   Вадим Воля
   Владислав Тарасов
   Город Зомби

Остросюжетный роман в двух частях с прологом и эпилогом, повествующий о загадочных происшествиях в городе, захваченном злобным клоуном Зомби; о необыкновенных превращениях великолепных старух – Клары и Доры – и об охоте на опасный компьютерный вирус, изобретенный Доктором Net

Пролог

   По длинному узкому коридору, со свистом рассекая воздух, неслись две нелепые фигурки. Они бешено вращались, беспомощно расставив руки и ноги, так что походили на гигантские «звездочки», запущенные великаном-ниндзя (если бы, конечно, эти железки умели вопить хриплыми голосами).
   С другого конца туннеля на них стремительно надвигалось растущее пятно ярко-белого света. Казалось, что навстречу мчится, включив фары, огромный автомобиль, о лобовое стекло которого человечки вот-вот расплющатся как мухи. Ожидание катастрофы заставляло их орать еще громче. Сияние уже заливало все вокруг, оставалось лишь зажмурить глаза и приготовиться к самому худшему.
   Но в тот миг, когда должно было произойти столкновение, туннель вдруг оборвался, а фигурки увязли в сверкающем, лениво клубящемся облаке – и вправду две мухи, угодившие в нежнейшее суфле. Теперь они уже никуда не летели и не падали, а безвольно покачивались как в невесомости, ослепленные и ошарашенные.
   – Кто вы? – раздался из сияния глубокий благородный голос, сопровождавшийся шелестом книжных страниц.
   – Бешеные Бабки.
   – Почему вы бешеные?
   – Не знаем – так говорят… – промолвила одна.
   – Мы не такие как все! – сказала другая.
   – К старости пора бы угомониться, – укоризненно произнес обладатель баритона.
   – Но вокруг творится несправедливость! В Большом Городе пропадают красавицы. Мы хотели их спасти и уже вышли на след. Во всем виноват Мэр!
   – Мэр ваш сбежал…
   – Сбежал? Слыхала, Клара? Так это же здорово – теперь все пойдет на лад!
   – Не пойдет… – таинственный невидимка, судя по звукам, продолжал листать свою книгу.
   – Почему?
   – Его место занял еще больший негодяй – коварный клоун Зомби. И помогли ему в этом вы.
   – Мы помогли клоуну заграбастать Большой Город?! Но он же теперь там такой цирк устроит!!!
   – Он уже собирается… Как вы попали ко мне?
   – А вы, простите, кто?
   – А разве не ясно?
   – Говорящее Желе?
   – Оставим это… Что же с вами произошло?
   – Мы сидели в сейфе. Ну, где городская казна хранится…
   – Так вы хотели украсть чужие деньги?! – Голос стал грозным.
   – Да нет, нам сказали, что там красавицы спрятаны… Мы залезли в сейф, а дверь кто-то запер. А потом все как подвзорвется!.. – Говорившая Бабка вдруг осеклась, будто что-то сообразив. – Дора, так ведь это…
   – Тише-тише… Мое имя не следует произносить вслух, – сказали из сияния. – Ну что ж, здесь для вас мест пока нет. До встречи!
   – Но постойте!.. – начала было Клара, однако раздался звук захлопнувшейся книги, и голос громко произнес:
   – Вам же сказали – мест нет! Следующий!
   Все вокруг Бешеных Бабок завертелось, и они полетели, набирая скорость, назад – будто кто-то принялся отматывать в обратную сторону кинопленку. Старухи неслись все быстрей, стены туннеля сжимались вокруг них, а свет становился слабей и слабей – пока наконец не наступила кромешная тьма.

Часть первая
Новый хозяин

Глава первая,

   в которой рассказывается о том:
   – стоит ли называть голодное животное мародером;
   – куда должен попасть мяч, чтобы мужчина стал мучеником;
   – на чем съел собаку кот;
   – может ли Бешеная Бабка превратиться в старую клячу.

   Компьютерный монитор струил призрачный свет, выхватывая из темноты силуэт ссутулившейся над рабочим столом фигуры. Слышалось непонятно кем производимое – то ли машиной, то ли ее хозяином – невнятное урчание. Каждый звук гулко отдавался среди стен огромного погруженного во мрак помещения.
   Хозяин компьютера взял в руки плоский пластиковый футлярчик и откинул крышку с надписью «Мировое Господство». Внутри блеснул золотистый компакт-диск. Снова послышалось какое-то ворчание – видимо, странный тип выражал таким образом свое удовлетворение. Он аккуратно вынул диск, немного полюбовался на пробегающие по зеркальной поверхности радужные дорожки, вставил его в дисковод компьютера и откинулся на спинку кресла. Компьютер зачавкал, прозвучала простенькая приветственная мелодия, а на дисплее появилась следующая надпись:
   «Вас приветствует программа установления Мирового Господства! Пожалуйста, введите свое имя».
   Субъект в кресле тут же ткнул пальцем в клавиатуру. В том месте экрана, где должно было появиться требуемое программой имя, вспыхнула одна единственная буква:
   «Z».
   «Спасибо, теперь вы – зарегистрированный пользователь», – ответила система, и по экрану пополз длинный текст, набранный мелким шрифтом: «Если вам станет известно о незаконном использовании, копировании, продаже, сдаче в прокат этой программы, просим сообщить…»
   «Зарегистрированный пользователь» хмыкнул и снова нетерпеливо щелкнул по клавише.
   «Еще раз спасибо. Тест на агрессивность и нетерпеливость пройден. Ваша оценка – 13 баллов из 10 возможных. Вы полностью готовы к Мировому Господству. Поздравляем!»
   Тип довольно захрюкал и потер руки.
   «Уважаемый Z! Теперь просим отметить на нашей карте государства, которые вы желаете поработить».
   На черном фоне появилось изображение вращающегося глобуса. Все подробности земной поверхности проступали на нем с удивительной четкостью – будто это была вовсе не компьютерная модель, а сама Земля, какой она предстает из космоса. Колышущиеся, точно живые моря и океаны, континенты, поделенные на разного цвета страны [1 - Разумеется, разноцветные страны нельзя увидеть на земной поверхности даже из космоса. Их так раскрашивают для удобства составители политических географических карт.], неспешно плыли по кругу под звуки старого вальса, показываясь на некоторое время и снова исчезая на обратной стороне земного шара, окутанного для пущей достоверности легкой облачной дымкой. Начинающему захватчику достаточно было навести на понравившуюся местность курсор в виде маленького меча и щелкнуть кнопкой компьютерной «мыши». Выбранный участок тут же начинал мерцать кроваво-красным светом.
   Быстро разобравшись с этой нехитрой системой и отметив для разминки десятка полтора различных государств, Z обратил внимание на располагавшийся в правой части экрана список вспомогательных команд:
   «1) выбрать все острова;
   2) выбрать все европейские страны;
   3) выбрать страны ниже экватора;
   4) выбрать страны выше экватора…»
   И так далее. Это компьютерное меню явно предназначалось для тирана с хорошим аппетитом. Снова послышалось довольное хмыканье, и меч-курсор уверенно ткнулся в последнюю строчку:
   «Выбрать все».
   Глобус тут же запульсировал кроваво-красным. Казалось, что на всей Земле вспыхнул пожар. Пылали материки, моря и даже Антарктида с Северным полюсом. Тут и там появлялись завихрения огненных циклонов, зарево окрасило облака в розовое.
   «Браво! Вы сделали наилучший выбор!» – отозвалась программа.
   «Теперь задействуйте Секретный Элемент нашей системы и можете приступать непосредственно к захвату Мира. Удачи, Повелитель!»
   Под этой надписью возникли две кнопки: «ОК» и «Отмена». Z навел меч на «ОК».
   «Необходимо ввести координаты расположения Секретного Элемента», – был ответ.
   Z раздраженно рыкнул и снова щелкнул на «ОК».
   «Введите координаты расположения Секретного Элемента», – не унималась настырная машина.
   Z в ярости треснул кулаком по клавиатуре.
   Экран перекосился, будто лицо разжевавшего лимон человека, и появилась надпись:
   «Не нервничайте. Введите координаты».
   Z вскочил с вращающегося стула, выпрямившись во весь свой громадный рост, и оторвал монитор от стола. Некоторое время он подержал его над головой, а потом с глухим рыком метнул прочь.
   Медленно потухающий монитор точно падающая звезда прочертил во мраке длинную дугу, врезался в пол и взорвался, взметнув целый сноп голубоватых искр.
   В следующий миг стало абсолютно темно. Только грохот взрыва некоторое время удерживало эхо. Но и он утих, а во мгле слышалось лишь хриплое дыхание несостоявшегося Мирового Господина.

   На Большой Город с Белых Гор спускался туман.
   Вместе с туманом с гор спускался кот.
   Впрочем, горным – как это случается с козлами и баранами – кот не был. Его забросило сюда случайно, и теперь кот изо всех сил стремился эту случайность исправить. Сил оставалось немного, лапы заплетались, и вереница кошачьих следов на горном снегу напоминала строчку неумелого портного.
   Сам кот был немного похож на солдата. Солдаты, разумеется, не бегают на четвереньках – за это можно попасть под трибунал. Зато они носят форму цвета хаки с пятнами и разводами, которые помогают им маскироваться на природе. Называется такая одежда «камуфляж». Вот и кот носил пятнистую зеленоватую шерсть. Может быть, именно поэтому кота звали Рэмбо, а сам Рэмбо ощущал себя суперагентом.
   Сейчас суперагент был ранен, изможден и как никогда голоден. Он тяжело трусил вперед и нюхал снег.
   Вдруг кот остановился, приподнял переднюю лапу, как почуявший дичь охотничий пес, и начал жадно втягивать ноздрями воздух.
   Со стороны Большого Города дул ветерок. Он вырывал из тумана большие клочья, и в получавшиеся ползучие прорехи становились различимы очертания Города. За прошлую ночь они довольно сильно изменились. Еще недавно гордо высившийся на Главной площади Памятник Великой городской мечте – огромный железный мужчина с поднятой вверх рукой – согнулся, словно кто-то угодил ему мячом пониже живота. А от находившегося рядом с истуканом здания Ратуши осталось лишь несколько будто обгрызенных стен.
   Следует заметить, что картина разрухи не слишком расстроила Рэмбо. Он ничего не знал о патриотизме, а был озабочен тем, как не помереть с голоду. От Большого Города пахло большой гарью. Едой, увы, не пахло. Однако опыт и желудочная интуиция подсказывали суперагенту, что обычно на месте катастроф всегда можно откопать что-нибудь съедобное. (Тот, кто решится назвать это мародерством [2 - Мародеры, воспользовавшись всеобщей растерянностью после какого-нибудь бедствия, крадут оставленные без присмотра вещи.], наверняка сидит сейчас с чашкой чая и пахлавой на блюдце, а не плетется по горному снегу, хромая на все четыре лапы.)
   Кот приободрился и постарался ускорить шаг. Однако ему понадобилось еще около получаса, чтобы добраться до развалин Ратуши. Прежде нужно было форсировать Разноцветную Реку, названную так из-за обилия в ее волнах химических отходов. Рэмбо прекрасно знал о неприятных свойствах местной воды и лезть в нее не собирался. К счастью, ему попалась на глаза валявшаяся на берегу широкополая шляпа, которую Рэмбо решил на время превратить в одноместный паром. Едва он, используя в качестве руля обломок лыжи, добрался до другой стороны Реки, как наполнившаяся водой шляпа не выдержала и пошла ко дну. Рэмбо в последний момент выскочил на берег и раздраженно отряхнулся, выгнув спину. Купание в этом химическом ручье могло закончиться линькой в самые неожиданные цвета – и тогда прощай, маскировка.
   Вскоре Рэмбо доковылял до зоны бедствия. Главная Площадь Большого Города могла еще считаться площадью, хотя узнать ее было нелегко. Огромная новогодняя ель, недавно установленная для увеселения горожан, сгорела [3 - Вот чем иногда кончаются праздничные крики «Раз, два, три – елочка гори!»]. От нее, правда, остался металлический скелет, поскольку елка была искусственной. Памятник Великой Городской Мечте вблизи представлял собой еще более плачевное зрелище, чем издали. Мало того, что его согнуло взрывом пополам, в металлическое тело тут и там воткнулись огромные шестерни и стрелки от курантов с башни взлетевшей на воздух Ратуши. В таком виде исполин был почти похож на христианского мученика Святого Себастьяна [4 - Его всего утыкали стрелами.], но все портила счастливая улыбка, которую не сумела стереть с его лица даже взрывная волна.
   Все вокруг было засыпано конфетти, кружевами серпантина и закопченными картонками от фейерверков и ракет. Казалось, что местные жители просто переусердствовали, встречая Новый год, и ненароком разнесли полгорода. Даже после недавнего празднования собственного трехсотлетия Большой Город сохранился лучше.
   Ничего съестного на этой новогодней помойке, к сожалению, отыскать не удалось. Рэмбо с сомнением понюхал горлышко валявшейся бутылки из-под шампанского, но тут же скривился и несколько раз чихнул, крутя головой. Он облизнул усы и, огорченно свесив хвост, поплелся к развалинам Ратуши.
   Черные от копоти стены обрамляли большую воронку – все, что осталось от подвала главного городского здания, в котором, судя по всему, и находился эпицентр взрыва. Рэмбо прыгнул в пустой оконный проем, поскользнулся на склоне и, отчаянно тормозя всеми лапами, съехал вниз. Сидя на дне воронки, вымазавшийся в саже суперагент с тоской оглядывал окружавший его развал. Землю точно ковром покрывали обгоревшие банкноты (видимо, вместе с главным городским зданием взорвался и главный городской сейф). Однако деньги, даже не обгоревшие, котам совершенно ни к чему. Того же, что необходимо любому коту (даже суперагенту) – в воронке не было. И об этом напомнил желудок Рэмбо, тоскливо взвывший среди молчаливых руин.
   Рэмбо поднялся и начал печально царапать одной лапой землю. Потом заставил себя действовать и второй. Хотя занятие это могло показаться довольно бессмысленным, Рэмбо был из тех упрямцев, что не сдаются до последнего. Даже попав в, казалось бы, безвыходную ситуацию, он продолжал сопротивляться судьбе до конца, и если и не всегда побеждал, то, по крайней мере, оставался в живых, пусть потом и приходилось подолгу зализывать раны.

   Рэмбо прыгнул в пустой оконный проем

   Лапы замелькали быстрее, кот увлекся. «Буду рыть, пока чего-нибудь приличное не отрою», – решил он. «А если не отроешь?» – в периоды наиболее острых приступов голода в голове Рэмбо раздавался внутренний голос. И весьма язвительный, надо заметить. «Тогда лягу на дно и протяну лапы», – мысленно фыркнул Рэмбо, продолжая копать. С годами он научился давать невидимому умнику достойные ответы.
   Комья земли летели все выше, кот уже почти полностью погрузился в растущую яму, над ее краем виднелся один пятнистый хвост, подрагивавший от напряжения. Видимая часть хвоста становилась все короче – его владелец уходил в землю глубже и глубже.
   Вдруг Рэмбо замер. Он уловил под землей неясный шорох. Показалось? Кот начал рыть снова. И опять остановился. Внизу определенно кто-то шевелился.
   «Крыса!» – подумал Рэмбо. «Или, по крайней мере, мышь [5 - Несмотря на некоторую внешнюю схожесть, крысы и мыши уживаются друг с другом хуже кошек с собаками.]», – охладил он себя и продолжил раскопки, которые начинали походить на подземную охоту.
   Рэмбо не любил крыс. Или просто не умел их готовить. К тому же крыса могла оказаться для измученного и безоружного суперагента серьезным противником. Но Рэмбо был готов на подвиг – только бы набить желудок и заставить заткнуться внутренний голос. С мышью возни, конечно, поменьше. С другой стороны там и есть особо нечего. Вот если их дюжина…
   Рэмбо продолжал усердно работать лапами. Теперь он уже явно ощущал, как колышется под ним земля. «Нет, это не мышь! – весело подумал он. – Уж больно велика! Первостатейная шушера – завтрак, обед и ужин!»
   Шевеление делалось все сильнее. Становилось даже трудно копать. «Здоровенная, видать… Повезло тебе… Как ты думаешь, кстати, она сама-то тобой не позавтракает? А? Я тебя спрашиваю, археолог!» – внутренний голос нашел новую причину для издевательств. Рэмбо засопел и твердо решил докопаться до истины, а уж там, если что, сразу дать деру.
   «Кто так хрипло дышит? – думал кот, углубляясь в покачивающийся грунт. – Я или она? Судя по всему, это даже не крыса. Это собака. А собаки в пищу не пригодны. Разве что, для корейцев – они на этом собаку съели».
   Продолжая думать подобную чепуху, Рэмбо, почувствовал, что его когти, в сотый раз вонзившиеся в землю, зацепились за что-то мягкое. В тот же миг кота оглушил жуткий вопль, и неведомая сила подбросила суперагента в воздух. «Вот где собака зарыта!» – успел подумать Рэмбо, вылетая из котлована и уносясь в тот самый оконный проем в стене Ратуши, через который он полчаса назад прыгнул вниз.
   Виновником этого катапультирования было странное существо. Оно резко поднялось из земли, выбросив Рэмбо из котлована словно распрямившаяся пружина, и теперь стояло, перемазанное в грязи, и покачивалось точно пьяное. Если оно кого-то и напоминало, то восставшего из могилы мертвеца. Хотя, по совести говоря, мало кто из тех, кто видел оживших мертвецов, выжил сам и оставил правдивые описания этих контактов.
   Существо беспорядочно взмахивало руками, в одной из которых сжимало обломок какой-то палки, и мычало, будто пытаясь что-то сказать. Потом попробовало шагнуть, тут же рухнуло, с кряхтеньем поднялось на четвереньки и замерло.
   – Дора?.. – вдруг сказало по-человечьи существо и принялось шарить вокруг. – Дора!
   Не дождавшись ответа, оно припало к земле головой – видимо, прислушиваясь, а потом начало лихорадочно рыть землю. Вскоре раздался победный вопль – из-под слоя грунта появилось до удивления похожее на него существо. Двойник лежал, уставив в небо свой здоровенный нос, и признаков жизни не подавал.
   – Дора?!.. – тревожно прохрипел таинственный землекоп, а потом упал на грудь своему товарищу и разрыдался…
   Через несколько минут, хотя и шмыгая носом, но уже взяв себя в руки, спаситель принялся подлезать под свою по-прежнему недвижимую находку. Сгибаясь под лежавшим на плечах телом, он с трудом поднялся на ноги. Придерживая ношу и покряхтывая, то и дело оскальзываясь, странная фигура начала карабкаться прочь из ямы. Минут через десять ее силуэт поднялся над краем воронки.
   Это конечно же был никакой не оживший мертвец, а Бешеная Бабка Клара, несшая на плечах нечто очень похожее на свою закадычную подругу Дору. Во время взрыва в подвале Ратуши они оказались погребены на дне воронки. И вот теперь, благодаря коту Рэмбо, Бешеным Бабкам повезло вернуться с того света. Впрочем, пока это с уверенностью можно было сказать лишь о Кларе – обладательнице некогда оранжевого, а теперь чудовищно грязного платьица. Что же касается клариной компаньонки, то покуда ее безжизненное тело болталось на плечах верной подруги.
   Выбравшись из воронки, Клара в изнеможении завалилась набок. Она пыталась отдышаться, изо рта валил густой пар – несмотря на то, что снег в Большом Городе почти никогда не выпадал, новогодним утром здесь было все же довольно прохладно. Груз, упавший вместе с Бабкой, неожиданно застонал.
   – Дора! Дорочка! Ты живая? – запричитала Клара и затрясла подругу что есть силы.
   – М-мм-у-у… – ответила подруга.
   – Не говори, береги силы! – вспомнила Клара одно из правил поведения со смертельно ранеными. Дора, будто послушавшись, замолчала.
   – Нет-нет! Не засыпай! Говори-говори! Тебе надо находиться в сознании! – спохватилась Клара, неожиданно вспомнив еще одно правило поведения со смертельно ранеными, и снова принялась трясти несчастную.
   Тело безвольно висело на руках упавшей на колени Клары. Когда та его трясла, голова больной моталась из стороны в сторону. Казалось, что ее обладательница соглашается и протестует одновременно.
   – Ну что же ты…
   Клара положила голову раненой себе на колени и начала хлестать ее по щекам – так всегда приводят в чувство. Когда она уже отбила обе ладони и совсем отчаялась, глаза пациентки медленно открылись. Сначала были видны только их белки, но потом пришедшая в чувство Бабка наконец сумела сфокусировать взгляд на лице своей спасительницы, которая улыбнулась во весь рот.
   – Карла, ты сдурела, что ли?
   – Тебя контузило, а я тебя спасла! Правда, здорово?!
   Спасенная с трудом подняла руку и ощупала свою челюсть.
   – Да ты мне чуть челюсть не свернула, идиотка… Где мы вообще? Что это за дыра?
   – Ты что, все забыла? Нас с тобой заперли в сейфе, в подвале Ратуши. Там еще проводки какие-то были у двери. А потом дверь открылась, и тут ка-а-ак грохнет. И все куда-то полетело…
   – Ага… Сейф, Ратуша, проводки… Понятно… Закурить есть?
   – Закурить?! Конечно нет, Дорочка!
   – Какая я тебе Дора?!! – выкрикнула в ответ старуха. – Не Дора, а Доротея! Что, крыса, зажала для сеструхи сигаретку?
   Клара, удивленно вылупившись, смотрела на подругу и чувствовала, как в носу у нее защипало, а на глаза навернулись слезы.
   – Дорочка, милая, – запричитала она. – Ты ранена, бедняжка, но мы тебя вылечим, не нервничай, пожалуйста…
   – Да что ты заладила – «Дорочка, Дорочка»! Сказано тебе – не Дорочка, а Доротея! Еще раз лажанешься, мозги твои прокисшие вышибу! Усекла?
   – Усекла…
   – То-то же… Вот тупая…
   Доротея, решив встать, сдавила рукой плечо Клары так, что та ойкнула от боли.
   – Заткнись ты! – рявкнула контуженная и поднялась на ноги.
   Постояв немного, она отпустила свою спасительницу, попыталась сделать шаг и вдруг, пошатнувшись, полетела кубарем обратно в яму. Клара попыталась в последний момент схватить ее, но в руке остался только оторвавшийся от платья лоскут.
   – А-а! – вопила Доротея, катясь по склону и ударяясь о кочки. – Свинья безмозглая! Ой! Это ты меня столкнула! А, черт! Ну ничего, сейчас я выберусь, тебя на куски покромса-а-а-а!..
   Доротея рухнула как раз на то место, откуда ее выкопала Клара.
   – Сейчас… Подожди, получишь у меня… – Доротея, пыхтя, снова пыталась подняться, но у нее ничего не получалось. Казалось, ноги не хотели ее слушать.
   – Да что такое со мной! – Доротея уставилась на свои безвольно вытянутые конечности. – Чертовы ходули!
   Она принялась колотить их обломком какой-то палки.
   – Дьявол! Я их не чувствую!
   – Конечно. Тебя, похоже, во время взрыва не только контузило, но и парализовало, – раздался спокойный голос сверху. Клара стояла на краю обрыва, скрестив на груди руки, и сердито смотрела вниз.
   – Это ты меня угробила, скотина! А ну быстро вытаскивай меня отсюда! Чего, оглохла, что ли?
   – Да нет, со мной-то все в порядке, – Клара пыталась сохранять спокойствие, несмотря на выходки Доротеи. Она понимала, что с подругой случилось несчастье и понадобится изрядная доля терпения, чтобы помочь ей. – А вот у тебя крыша поехала – это точно. Не буду я тебя доставать. Ты пока внизу лежала, смирненькая такая была – все «му» да «му». А теперь вот лучшего друга поливаешь. Ну и лежи там.
   Клара развернулась и сделала вид, что собирается уходить.
   – Подожди, подожди! Вытащи меня отсюда!
   – А волшебное слово?
   – Бегом, овца!
   – Все, ухожу!
   – Черт! Перепутала! Вытащи калеку – христом богом прошу! Я тебе отработаю – носки твои стирать буду! Трусы! Койку заправлять, горшок выносить…
   (Надо заметить, что любой подлец, попавший в безвыходную ситуацию, готов на последние унижения, только чтобы его выручили.)
   – Тьфу! Да не нужно мне ничего стирать. Как же ты изменилась…
   – Вести себя буду – как мамзель в бляманже! Вот те зуб! Маникюр-педикюр, плиз-мерси – все путем! Мамой клянусь! Сморкаться только в занавески! Веришь?
   – Верю… – неуверенно сказала Клара.
   – Кайф! Давай-ка, сеструхайло, выцарапывай меня отсюда! А стирать точно не надо?
   – Да не надо мне ничего… Доротея… – казалось, что после этих обещаний Клара стала еще печальней.
   – Ну и зашибись!

   Через несколько минут Клара снова появилась на краю ямы. Доротея теперь устроилась у подруги на закорках. Вредная старуха улыбалась во весь рот, и было заметно, что во время катастрофы она лишилась одного переднего зуба, отчего стала похожа на уголовницу. Доротея насвистывала через эту дырку какой-то дурацкий мотивчик, и по всему было заметно, что сидеть на чужой шее ей очень даже нравится. Клара потащила ее, прячась за домами, подальше от Главной площади. Если бы Доротея не была так занята собой, она могла бы услышать, как Клара бормотала себе под нос сочиненный в этих невыносимых условиях стишок-кларик:

     Так случилось, что под старость
     Наступила санитарость.
     Тащит Дору, чуть не плача,
     Клара – Бешеная Кляча…

Глава вторая,

   в которой рассказывается о том:
   – почему почтальоны нарушают правила дорожного движения;
   – следует ли газете пахнуть сыром;
   – сколько лошадиных сил в пожилом подъемном кране;
   – зачем барашку седло.

   Почтальон был единственным человеком в Большом Городе, который не соблюдал правил дорожного движения. А все потому, что он разъезжал на своем фургончике в такую рань, когда на улицах еще не было ни души. Уже в четыре часа утра он отправлялся с почты, груженый пачками газет. Вообще, хотелось бы посмотреть на человека, который придумал выражение «четыре часа утра». Наверняка, то был грибник. Они всегда стремятся уйти в лес пораньше – как будто пытаются застать грибы еще сонными, чтобы те не успели разбежаться. Для грибников утро, возможно, и наступает в четыре часа, но нормальному человеку представить, что в это время можно уже играть в прятки с грибами, очень трудно. У негрибника в четыре часа еще продолжается глубокая ночь. Тем более после празднования Нового года.
   Почтальон был хоть и не грибник, но уже в четыре часа первого новогоднего утра был на ногах, то есть на колесах, чтобы уже к завтраку каждая семья в городе получила свою свеженькую «Яичницу», еще пахнущую типографской краской. Речь идет, разумеется, о популярной утренней газете, а не о популярном утреннем блюде. Настоящая яичница не должна пахнуть краской – лучше, чтобы она пахла ветчиной или сыром. А вот газете пахнуть сыром как раз не следует. Иначе, она уже не выглядит свежей. Ей лучше пахнуть типографской краской.
   Итак, автомобиль Почтальона с тихим рокотом катил по улицам, по радио играл старый рок-н-ролл, в фургончике пахло краской, сыром почти не пахло, и вообще все было, как положено. Оставалось переехать Железный Мост и доставить «Яичницу» в Разноцветноречье – дальний район Большого Города, жители которого хоть и поселились черт знает где, но вставали в один час со всеми и тоже хотели получить в дополнение к яичнице еще и «Яичницу». Кстати, когда-то этот район назывался не просто Разноцветноречьем, а Заразноцветноречьем – и это было правильно, поскольку находился он за Разноцветной Рекой. Но старое название вскоре пришлось отменить, потому что в нем явно слышалось упоминание какой-то «заразы» – а это совершенно не подходило для города, где все всегда здоровы и улыбаются.
   Почтальон жевал бутерброд, который ему приготовила с вечера жена и подпевал певцу, надрывавшемуся в радио. Петь с набитым ртом вообще-то не следует. Но вот Почтальон, как видите, не только не соблюдал правил дорожного движения, но и правил поведения во время еды тоже. Да и много ли найдется людей, которые наедине с самими собой ведут себя так же прилично, как в присутствии других? Не много. Да и в обществе некоторые ведут себя похуже почтальонов в четыре часа ночи.
   Почтовый фургончик пролетал перекрестки на красный свет [6 - Светофоры, как известно, работают круглые сутки – даже когда по улицам ездить совершенно некому.], то и дело выскакивал на встречную полосу, и не обращал никакого внимания на знак «кирпич» – чтобы прекратить это безобразие понадобился бы настоящий кирпич. Но вдруг Почтальон насторожился.
   – Шо жа ежунжа?! – удивился вслух Почтальон, что в переводе с бутербродного означает – «что за ерунда?». Почтальон спешно проглотил недожеванный хлеб с колбасой, сделал рок-н-ролл потише, опустил стекло кабины и прислушался. Так и есть – снаружи доносились звуки сирены. Пока еще они были далеки, но явно приближались.
   – Сейчас заметут и лишат лицензии, – испугался Почтальон, резко, рискуя перевернуться, завернул в узкий переулок, дал газу и принялся петлять по дворам. Оторваться от назойливого воя никак не получалось, хотя в боковые зеркала преследователя видно все еще не было. Сделав еще несколько хитроумных виражей и петель, Почтальон выскочил на улицу, которая сворачивала на прямую дорогу к Железному Мосту. Сирена неожиданно смолкла. Почтальон захохотал и сделал погромче радио. Однако стоило его фургончику повернуть за дом, как он чуть не столкнулся лоб в лоб со стоявшим посреди улицы большим черным автомобилем. Сирена была выключена, но на крыше авто беззвучно вращался синий проблесковый маячок.
   Почтальон резко затормозил и замер, вцепившись вспотевшими ладонями в руль.
   – Вам письмо – пляшите… – почему-то пробормотал он.
   Дверь автомобиля открылась, и стала видна наклеенная на нее эмблема – изображение яичницы-глазуньи с двумя яркими желтками. Из автомобиля спешно выкарабкался Главный Редактор газеты «Яичница». Вид у него был взъерошенный, обычно аккуратнейшим образом завязанный галстук сбился на сторону. Однако Почтальон не обратил на это никакого внимания – никогда еще он не был так счастлив видеть хозяина «Яичницы». А все потому, что тот не оказался дорожным полицейским.
   – Господин Редактор, это вы? А я тут…
   – Ты развез газеты?!!
   – Почти все. Осталось совсем немножко. Но я успею, успею к завтраку, клянусь почтовым ящиком!
   – Проклятье! – завопил Главный Редактор и схватился за голову, будто она у него вдруг очень сильно заболела. – Отправляйся обратно, срочно вытаскивай все из ящиков и в костер!
   – И что же – горожане останутся без свежей «Яичницы»?! – брови Почтальона полезли на лоб, норовя скрыться под козырьком фуражки.
   – Допущена неточность! Непростительная ошибка! Бракованный тираж!! У меня в багажнике правильные газеты! Их надо срочно разложить вместо старых!
   «Должно быть, слишком много шампанского выпил господин Редактор в этот Новый год», – с сочувствием подумал Почтальон.
   – Вы уверены?
   – Хватит болтать! Быстро вылезай из своей консервной банки!
   Главный Редактор вместе с Почтальоном выгрузили из фургона оставшиеся пачки «Яичницы» и положили на их место газеты из багажника редакторской машины.
   – А теперь гони! И чтобы граждане получили к завтраку новую «Яичницу»! Не успеешь – положу под пресс. Печатный, – прошипел Главный Редактор, притянув Почтальона к себе за лацканы форменного пиджака.
   Почтальон испуганно отдал честь, вскочил за руль, и через мгновение его фургончик, резко развернувшись, помчался обратно к центру города.
   – Ну, вроде пронесло… – прошептал Главный Редактор. Потом спохватился и принялся шарить по карманам. Наконец он нашел зажигалку и начал чиркать ею у пачек с газетами. Налетевший неизвестно откуда ветер то и дело сбивал пламя, и бумага все не занималась.
   – Черт бы побрал эту желтую прессу! – в отчаянии вскрикнул он и побежал к своей машине. Порывшись в багажнике, Редактор вытащил резиновый шланг. Потом трясущимися руками отвернул крышку бензобака, уронил ее на асфальт, засунул шланг одним концом в машину, а другим себе в рот и принялся сосать. Он весь побагровел, лоб его вспотел, а глаза вылезли из орбит. Бензин все не шел.
   – Господи, дай же мне сил! – прокричал он, задыхаясь, в небо и начал сосать с новой силой. В шланге забулькало, и бензин струей ударил Главному Редактору в рот.
   – Спасибо, Господи! – отплевываясь, захрипел Главный Редактор и потащил шланг к груде газет, заливая себя и все вокруг горючим.
   Когда бумажная куча порядком промокла, он опять чиркнул зажигалкой и отбежал в сторону. Газеты весело заполыхали.
   Главный Редактор стоял и механически промакивал платком лицо. В толстых линзах его очков плясало отражение костра. Вдруг огонь побежал по бензиновой дорожке, оставшейся на асфальте, и нырнул внутрь бензобака.
   – Нет!!! – заорал, увидев это, Главный Редактор и в ужасе присел.
   Раздался оглушительный взрыв, машина подпрыгнула и тоже загорелась. В тот же миг на Главном Редакторе вспыхнул пропитанный бензином костюм. Главный Редактор начал, истерично хохоча, срывать с себя одежду и, подпрыгивая, понесся по улице.
   Пламя костра перегрызало капроновые веревки на пачках газет. Они лопались, а тем временем огонь уже очищал пухлые кипы от обертки, точно апельсины от кожуры. Появлялись аккуратно сложенные стопки газет, и какое-то время можно было успеть разглядеть на первой странице большое фото Доктора Net, стоявшего у новогодней елки, и подпись: “Наш Мэр по-прежнему мудр, добр и бодр!” Но вскоре от невыносимого жара радостное лицо Мэра начинало гримасничать. Потом фото становилось негативным [7 - Если кто не знает, на негативе черно-белой фотографии все белое становится черным, все черное белым. И только серое остается серым.] – Доктор Net таращился из костра белыми зрачками, а ослепительные его зубы становились черными. Тут пожелтевшая страница скручивалась, и появлялась следующая, которую ожидала та же участь. Пламя листало газеты все быстрей, будто спешило узнать последние новости. И вскоре это безумное чтение превратило бумагу в пепел, поднявшийся в воздух большими черными бабочками.
   «Яичница» сгорела.

   Жители Большого Города после новогодней ночи проснулись как всегда бодрыми. Ни у кого из них даже голова не болела от выпитого накануне шампанского. Вот такое шампанское в Большом Городе, вот такие там головы – болеть в них было абсолютно нечему. Что там Новый год! – каждое утро было для людей Большого Города новым. Они слабо помнили происходившее с ними накануне, отчего и оставались беззаботными. Одним словом – хоу!
   Секрет непрекращающегося счастья горожан заключался еще и в том, что они всегда знали, что должны делать. Утром все до одной женщины отправлялась на кухню готовить яичницу, а каждый мужчина шел доставать газету из почтового ящика. Так же было и в тот новогодний день. Пока в микроволновке шипели яйца (а в Большом Городе в микроволновках готовили все, даже яичницу), в руках расположившегося у стола главы семьи шелестела газета.
   Мужчины по привычке начали смотреть «Яичницу» с конца, потому что именно на последних страницах обычно и собрано все самое интересное для мужчин – результаты спортивных матчей, анекдоты и кроссворд. Узнав счет, быстро отгадав пару слов в кроссворде и вдоволь насмеявшись над анекдотами, мужчины собирались уже отложить «Яичницу» в сторону, чтобы приняться за ее съедобную тезку, как что-то на первой странице газеты привлекло их внимание.
   Обычно здесь рассказывалось о Докторе Net – Мэре Большого Города и Губернаторе его Окрестностей. А в Новый Год Мэр обыкновенно поздравлял со страниц «Яичницы» всех своих любимых горожан (это мэрское послание Главный Редактор всякий раз перепечатывал из старой газеты и только менял год – чтобы никто ничего не заметил). Но на этот раз Доктор Net на фотографии выглядел довольно странно.
   Точнее он был абсолютно неузнаваем.
   Вместо шикарного светлого костюма, пышной, красиво седеющей шевелюры и очков в дорогой оправе – яйцевидная голова с клоками рыжих волос, похожий на соленый помидор нос, огромные темные очки на нем и криво ухмыляющийся рот, зашитый суровыми нитками. Одним словом, это был портрет клоуна Зомби, который раньше если и появлялся на фотографиях в «Яичнице», то исключительно выглядывая из-за левого плеча Мэра.
   «Он пришел спасти нас!» – прочли мужчины огромную шапку [8 - Это не значит, что у Клоуна был головной убор. «Шапкой» называют самый важный заголовок в газете. Он стоит наверху первой страницы и набирается самым жирным шрифтом.], расположенную над портретом Зомби. Может быть теперь и на первой странице «Яичницы» решили печатать анекдоты? Однако текст, который шел под фотографией, на анекдот похож не был:
   «Еще вчера он был в тени. Но уже сегодня подвигом расчистил себе дорогу к славе и власти, решительно сметя на обочину грязь и ложь темного прошлого. Многие годы правивший Большим Городом и всеми его Окрестностями Доктор Net оказался проходимцем и мошенником. Однако благодаря уму и отваге клоуна Зомби мы спасены. Теперь он – новый правитель нашего города. Хоу!»
   – Хоу, дорогая! – обратились мужчины Большого Города к своим женам. – Нас спас клоун Зомби. Теперь он – правитель города. Вот его портрет.
   – О! Настоящий мужчина! И выглядит супер! – восхитились женщины Большого Города, рассматривая рожу Зомби в газете (вообще-то женщины, особенно светловолосые не очень любят читать газеты, ну разве что гороскопы). – Давай повесим его портрет на стенку – для красоты. О’кей?
   – О’кей, детка!
   И в тысячах городских квартир мужчины поднялись на ноги и прикрепили на самое видное место в доме вырезанный из газеты «Яичница» портрет Клоуна Зомби с надписью «Он пришел спасти нас!».
   Мужчина отступил назад, чтобы полюбоваться вместе со своей подругой на проделанную работу. Глядя снизу вверх на портрет, оба они почувствовали вдруг желание выпрямиться, развернуть плечи и точно солдаты на плацу вытянуть руки по швам. Не отрывая глаз от гипнотически притягивавших взгляд черных очков Клоуна, они задрали подбородки и браво гаркнули:
   – Хоу, Зомби!
   И переглянулись, потому что каждому показалось, что в соседних квартирах им ответило эхо.
   А Клоун Зомби продолжал усмехаться со стены зашитым суровыми нитками ртом.

   И все же, несмотря на перемену власти, Большой Город еще оставался прежним. Если не считать разрушений на Главной Площади, где сейчас уже начала разбирать завалы бригада верхолазов, ставшая на время бригадой землекопов, других изменений на улицах пока не произошло. Даже единственное на весь город Дерево оставалось на своем месте. Именно туда и направлялась сейчас Клара со своей ношей, потому что в былые времена огромное Дупло этого Дерева служило Бешеным Бабкам надежным и уютным пристанищем. Доротея давно забыла свои обещания и все время грубо подгоняла Клару, то и дело дергая ее за косички-дреды.
   Добравшись до места, Клара проворно взобралась на Дерево с помощью обломка своей клюшки и не без труда втащила Доротею в Дупло на веревке.
   – Вир-ра! Майна [9 - Команды грузчиков: «вира» – значит, «вверх», «майна» – «вниз».]!! – орала Доротея, пока подруга, обливаясь потом, тянула ее верх. – Давай-давай! Эй, на кране! Что – лошадиные силы кончились? Кишка тонка?! Уронишь – я тебе башку отвинчу!..

   Доротея все время грубо подгоняла Клару

   В Дупле Клара усадила Доротею в кресло-качалку, заботливо укрыла ей ноги пледом, а под голову подсунула удобную подушку. Устроившись, Доротея сплюнула сквозь дырку между зубами на пол и скомандовала:
   – Дежурный по кухне! Давай-ка быстренько чего-нибудь пожрать сообрази! В брюхе революция.
   Клара, понурив голову, отправилась выполнять приказание. Она взяла кастрюлю и замерла, взвешивая ее в руке. Кларе вдруг нестерпимо захотелось запустить ею в голову хихикающей за спиной Доротеи. Но в последний момент она сдержалась и пробормотала себе под нос:
   – Спокойствие, Клара, только спокойствие. На больных не обижаются. Их лечить надо…
   Вскоре она уже погромыхивала посудой, на маленькой плитке свистел чайник, на сковородке шипело масло. А Дора все качалась в кресле, насвистывая свою глупую мелодию. Минут через пятнадцать Клара сняла передник и с гордостью поставила на стол под круглым абажуром свою стряпню.
   – Вот, дорогая Дора…э… тея! Все это приготовлено с любовью и поможет тебе победить болезнь. Приятного аппетита!
   – Аминь! Попов не вызывали. Читать молитву перед обедом было не обязательно.
   Доротея перегнулась через стол и обеими руками подвинула к себе все, что приготовила Клара. Она отшвырнула вилку, и та воткнулась в стену. Старуха принялась хватать еду из тарелки прямо руками с черными от грязи ногтями и запихивать ее в рот. Пальцы и губы Доротеи сразу стали блестящими от жира, и взиравшая на все это Клара невольно поморщилась. Когда щеки чавкающей Доротеи раздулись как у хомяка, а еда, казалось, вот-вот должны была полезть у нее из ушей и ноздрей, она принялась сосать прямо из горлышка кофейника. После чего Доротея сосредоточилась, возвела глаза к потолку и, скрестив на груди руки, наконец приступила к процессу пережевывания.
   Вдруг лицо ее перекосилось, и она, нагнувшись под стол и надсадно кашляя, начала выплевывать еду на пол.
   – Что с тобой? Невкусно?
   – Ты чего, уродка?! – орала из-под стола Доротея. – Отравить меня хотела?!! Что это было, там – в тарелке?
   – Сырнички…
   – Сырнички?!! А в чайнике?!
   – Кофеек…
   – Ах, кофеек?! – над столом появилось синюшное лицо Доротеи с вылупленными в ярости красными глазами, она смахнула одним движением со стола тарелки и блюдца. – Да я такую дрянь в рот не беру! Не могла чего-нибудь нормального больному человеку приготовить?
   И Доротея в ярости запустила в голову Кларе оставшийся на столе металлический кофейник. Клара успела нагнуться, кофейник пролетел у нее над головой и разбил висевшее над умывальником зеркало [10 - Бить зеркала, говорят, к несчастью.].
   – Чего – нормального?
   – Чего-чего? – передразнила Клару капризная старуха за столом. – Закусок всяких. Икорки там, черненькой! Или хотя бы красной. Севрюги-белуги! Седло барашка с горошком! Ананас! Пирожных, конфет и шампанского! Мне витамины нужны!
   – Да откуда у нас севрюга-белуга? – Клара в отчаянии распахнула холодильник, на полке которого лежал, печально свесив веревочный хвостик, подплесневевший огрызок батона колбасы. – У нас даже кефир кончился.
   – Тебя чего – учить надо? Иди в магазин и возьми.
   – Да? А чем я расплачиваться буду? У нас денег отродясь не было.
   – Расплачиваться? А на фига? – прошипела, злобно прищурившись, Доротея. – Греби в супермаркет, продукты с полок под платье незаметно запихай и шуруй себе мимо очереди, мимо кассы прямиком на улицу – типа, «ля-ля-ля, дай-ка, сынок, пройти честной пенсионерке». Дурик-то этот: «Проходите, бабуля», варежку разинет. А ты ему: «Мерси, Господи тебя спаси», проходишь, прижимаешься к нему, как будто места мало, а сама бумажничек у него из кармана – оп-па! и тоже себе под платье. И все – будет и жрачка и деньга! Всему-то тебя, салагу, учить надо, – Доротея раззадорилась, как будто рассказывала о самом своем любимом в жизни занятии.
   – Это значит… украсть, получается? – пришел черед Клары выпучивать глаза.
   – Дошло наконец-то! Давай, двигай! Не принесешь жратвы и бабок – отправлю на улицу с гармошкой побираться: «Помогите собрать старой дуре на похороны». А как наберешь, грохну!
   И Доротея, громко заржав, откинулась в кресле-качалке.

   «Что же делать? – лихорадочно соображала Клара, шагая узкими переулками и стараясь никому не попадаться на глаза. – Ведь совсем плохо с ней. Спасать надо Дору. Имя себе какое-то идиотское придумала, едой плюется, воровать меня посылает. Седло вдруг понадобилось… Да, надо ее лечить. Помнится, есть тут Больница. Может, дадут каких лекарств от паралича и заодно от сумасшествия».
   И Клара решительно направилась в сторону ГББГ – Главной Больницы Большого Города. Она решила отдаться на волю случая и больше ни о чем не думать. А в мозгу бились строчки:

     Даже Бешеная Бабка
     Может вдруг с ума сойти.
     Вот одна моя подруга
     Сбилась, бедная, с пути.
     То ругается как грузчик,
     То плюется и шипит.
     Разговаривать с ней можно
     Лишь когда подруга спит.

Глава третья,

   в которой рассказывается о том:
   – способна ли озвереть медсестра;
   – откуда берутся на елках резиновые апельсины;
   – правильно ли называть дамочек аппетитными;
   – до чего может довести закаливание организма.

   Кларе еще никогда не приходилось посещать Главную Больницу Большого Города. Зато там однажды побывала Дора, отчего у нее остались не самые лучшие воспоминания. Впрочем, сейчас было непонятно – остались ли у нее вообще какие-то воспоминания или нет. Кларе, например, казалось, что у Доры память отшибло напрочь. Причем вместе с совестью.
   Обычно ГББГ была полна. Только не больными, а вполне здоровыми людьми, которые часто и с удовольствием обращались к врачам ради профилактики. Но на новогодние дни даже самые сознательные решили сделать перерыв, и здание ГББГ сейчас казалось вымершим.
   Клара подошла к прозрачной двери парадного входа и, сложив руки домиком, уставилась внутрь. В центре пустого полутемного холла возвышалась новогодняя елка, украшенная большими ярко-оранжевыми апельсинами. «Ну, хоть свеженького перекушу, и Доре витамины не помешают», – подумала Клара и сглотнула слюну. В стороне виднелся небольшой искусственный пруд, устроенный здесь для красоты. Тут же таинственно поблескивали темной кожей большие диваны для посетителей. Углы и стены зала терялись в неясном сумраке.
   Клара огляделась по сторонам и налегла на прохладную металлическую ручку. Дверь бесшумно отворилась. Клара сделала шаг внутрь и тут же оцепенела, оставшись стоять на одной ноге. В большом пустынном помещении гулко раздавался звук, похожий на раскатистое рычание. Можно было подумать, что неподалеку притаилась какая-то здоровенная зверюга. Клара начала осторожно опускаться на пол, чтобы продолжать путь как можно более незаметно. Но как это часто и случается, в самый неподходящий момент в ее коленках что-то предательски хрустнуло, и эхо, обрадовавшись, что подвернулась хоть какая-то новая работенка, разнесло этот звук. Рык в тот же миг прекратился.
   Клара замерла, полуприсев.
   Невидимое чудовище молчало – будто принюхивалось.
   «Учует или не учует?» – вопрос, казалось, возник даже не в голове, а где-то в районе клариного живота.
   Прошло несколько тяжелых секунд, показавшихся отважной разведчице вечностью, и рычание возобновилось.
   «Не учуял!» – Клара облегченно вздохнула, вытерла со лба испарину и, завалившись набок, словно заправский спецагент, перекатилась под елку. Лежа под широкими нижними ветками на животе, Клара вспомнила про апельсины, подняла руку, нашарила один и, не чистя, засунула себе целиком в рот. Клара начала активно жевать, но апельсин во рту вел себя как-то странно. Во-первых, он был горьковат, а во-вторых, совершенно не хотел раскусываться и пружинил, как резиновый. Клара вытащила апельсин из рта – он и вправду был резиновый. И на апельсин был не очень похож, уж скорее на грушу. А уж если начистоту, это и была резиновая груша. При помощи точно такой делают клизму [11 - Вообще-то такая штука называется спринцовка. Но почти никто ее так не называет. Все говорят попросту – «клизма». Вот и Клара так говорила.]. Клара подняла голову – вся елка была увешана клизмами, которые слегка покачивались под едва уловимым ветерком. Наверное, елку так украсили специально, чтобы ни работники ГББГ, ни ее посетители даже в праздник не забывали о важнейших профилактических процедурах, среди которых хорошая клизма – первое дело. Клара огорченно вздохнула и выглянула из-под разлапистых ветвей.
   Перед ней простирался вытянутый зал, в дальней части которого находились лестницы и лифты. Чтобы попасть к ним, нужно было обогнуть высившуюся на полпути стойку регистратуры, за которой обычно встречал посетителей администратор. Сейчас на стойке горела маленькая настольная лампа, валялись бумаги, но администратора заметно не было. Рычание продолжалось, однако уловить, откуда оно исходит, было решительно невозможно. Из-за сильного эха казалось, что звук идет со всех сторон одновременно. Клара решила пересечь холл и сделать очередную остановку у регистрационной стойки, а потом решить, как быть дальше. Операция эта представлялась довольно рискованной – необходимо было проползти через открытое пространство. И наверняка под взглядом затаившегося в засаде хищника. Но Кларой двигало желание помочь подруге и ее ничто не могло остановить.

   Зажав клюшку в зубах, Клара отправилась в путь

   «Была не была», – подумала она и, зажав, чтобы не мешала, клюшку в зубах, отправилась в путь. Порядочно отбив коленки о холодный мрамор пола, она добралась до стойки и привалилась к ней, стараясь побыстрей отдышаться.
   Странно. Рычание, казалось, стало ближе, но зверь по-прежнему больше никак себя не проявлял. Где же он спрятался? Клара подняла голову и похолодела.
   Со стойки, доставая почти до кончика клариного носа, свисал длинный локон светлых волос.
   «Труп! – вспышка в мозгу Клары будто осветила все темные уголки, в один момент все стало предельно ясно. – Жертва зверя! Так вот, кто все это время похищал красавиц Большого Города! Чудовище из больницы!»
   Клара с шумом выскочила по ту сторону стойки, даже не представляя, что ее ожидает.
   – Сдавайся! Ты окружен!! Лежать! К ноге!!! – завопила она, размахивая клюшкой.
   – …ге-ге-ге!.. – повторило, будто насмехаясь, эхо.
   Однако никто на Клару бросился, а ее взору предстала неожиданная картина.
   За стойкой, устроив голову на сложенные руки и накрывшись развернутым журналом для записи посетителей, дремала дежурная медсестра-администратор.
   В ее пышных светлых волосах виднелась острая макушка карнавального колпачка из пестрого картона, что говорило о невероятной новогодней усталости девушки. Администраторша криво сидела на высоком стуле, одна нога стояла на подножке, вторая с нее соскочила и болталась в воздухе. От клариного вопля девушка дернулась и задела ногой стоявшую на полу недопитую бутылку шампанского. Бутылка упала и откатилась в сторону, разливая пенящееся вино. Медсестра повернула голову на другую сторону и снова раскатисто захрапела.
   Придя в себя после увиденного, Клара взяла со стойки огромную связку ключей и отправилась в сторону лестницы и лифтов, что-то бормоча себе под нос. Но не успела она сделать и двух шагов, как позади нее раздался громкий хлопок, словно кто-то выстрелил из пистолета. Клара от неожиданности подпрыгнула и резко обернулась.
   Хлопок раздался из-за того, что с болтавшейся в воздухе ноги медсестры шлепнулась на пол модная туфля с тоненьким каблучком-шпилькой. Клара в сердцах сплюнула и продолжила свой путь, на ходу сочиняя очередной кларик:

     Танк грохочет по мосту,
     Все враги дрожат в кусту.
     Только танков нет и близко —
     Спит солдатик на посту.

   Когда человек начинает слышать и видеть то, чего не слышат и не видят окружающие, это далеко не всегда означает, что он ясновидящий или гений. Скорее всего человек этот, увы, спятил. Подобное произошло с бывшим Главным Врачом ПИПУДа (Центра Первой и Последней Помощи Упавшим Духом, а по сути обыкновенного дома престарелых). В его голове то и дело звучало что-нибудь вроде: «Будь осторожен! Видишь, как странно на тебя смотрит вон тот тип. Явно собирается вцепиться в горло! Может лучше сделать это первым?» Или вот еще: «Какая аппетитная дамочка! Очень аппетитная! Может, попробуешь ее, а? На зуб!» Кроме того, бывший Главврач видел картинки и даже целые фильмы, действие которых разворачивалось в его больном мозгу. Такие явления называются галлюцинациями. Только не надо путать их с миражами, которые может увидеть и вполне нормальный человек – когда, например, попадет в пустыню. Правда, если нормальный человек пересидит в пустыне на солнцепеке, у него могут начаться и галлюцинации. И тут уже самое время отправляться в больничку.
   Одним словом Главврач превратился в натурального маньяка и по иронии судьбы оказался единственным настоящим больным на весь Большой Город (если, конечно, остальных его жителей, которые беспрестанно улыбались без особой на то причины, можно назвать здоровыми). Он сидел в напоминавшей тюремную камеру больничной палате без окон, слушал вместо радио голоса в голове и смотрел вместо телевизора свои жутковатые мультфильмы. До выздоровления ему было очень далеко. Вместо того, чтобы глотать выдаваемые ему успокаивающие таблетки, он прятал их в рукава и при случае высыпал в ночной горшок [12 - Некоторые называют эту посуду «ночной вазой», что представляется довольно странным, учитывая, какие там растут цветы…]. И как всякий нормальный псих, очень хотел вырваться на волю, чтобы порезвиться. Беда только в том, что он не собирался, как многие сумасшедшие, ограничиться прыжками, рожами и воплями.
   Маньяк жаждал крови. Человеческой.
   Больше всего бешеный Главврач ненавидел Бешеных Бабок. Особенно эту, в синем платье – Дору. Все его неприятности были связаны с ней. Как-то раз он уже почти оказался на свободе, но проклятая старушонка все испортила! С тех пор его посадили на более строгий режим и даже не выпускали в туалет. Раз в сутки дверь приоткрывалась, и здоровенная рука санитара забирала ночной горшок. Так что нет ничего удивительного, что голоса, которые звучали в его голове все чаще и все громче, приговаривали: «Тебе нужно отыскать Дору. Старуха, конечно, жестковата. Но ты ее через мясорубочку и котлеток наделай, котлеток…»
   Маньяк закрывал глаза и кивал головой, улыбаясь сам себе.
   – Да-да… Котлеток… – приговаривал он.
   Иногда в его наглухо запертой палате вдруг появлялась Дора собственной персоной.
   – Ага! Сама пришла! Вэлкам [13 - Видимо, от английского welcome – «добро пожаловать».]!!! – орал Маньяк и, оскалившись, бросался на нее. Но лишь повисал на стене, вцепившись пальцами и зубами в мягкую обивку. Тогда он понимал, что снова обманут, начинал громко рыдать и биться о стену своей стриженной бобриком головой [14 - Мягкая обивка в палатах для сумасшедших как раз и нужна, чтобы не беспокоить врачей, когда начинается такой вот перестук. И вовсе не для того, чтобы психам было удобнее спать на стене, как думают некоторые.]. А позади него трещал противный старушечий смех. Который, сколько не оборачивайся, всегда будет за спиной…
   В это утро Маньяк по своему обыкновению сидел в углу, поджав ноги и вперив взгляд запавших глаз в пустоту. По лицу его гуляла хищная улыбка, пальцы белели от напряжения, когда он возбужденно сжимал свои колени. В палате постоянно горел яркий свет, поэтому Маньяк не знал, какое сейчас время суток и давно потерял счет дням. И уж тем более он не догадывался, что в городе все празднуют Новый год.
   Вдруг заскрежетал дверной замок. Маньяк насторожился. Снова воцарилась тишина. Послышалось металлическое звяканье – видимо кто-то снаружи подбирал подходящий ключ. Маньяк взял ночной горшок и подошел к двери, чтобы поставить его, как было заведено, у порога, а сам снова удалился в противоположный угол – шутки с санитарами были плохи.
   Дверь распахнулась, и из темноты в освещенную палату шагнул человек. Его ослепил яркий свет, и посетитель споткнулся о полный горшок. Горшок перевернулся, его содержимое вылилось на пол.
   – Ах, ты! Фу-у! Что это за пакость?!
   Это был не санитар. Это была Клара, которая стояла, беспомощно моргая глазами и зажимая пальцами нос.
   Старуха! Маньяк вскочил на ноги и приготовился броситься на посетительницу. Что-то подсказывало ему, что на этот раз он не ударится о стену, а настигнет бабку и уж тогда… Тут он заметил, что старуха, несмотря на свое несомненное сходство с его главным врагом – Дорой – чем-то от нее отличается. И точно – платье на ней было не синее, а оранжевое. «Переоделась, старая ведьма!» – подумал Маньяк и уже снова собирался совершить прыжок, но опять остановился.
   «Это же ее подруга! Как ее?.. Клара! – вспомнил он. – Ну и отлично. Сейчас этой закушу, а уж потом займусь второй!»
   «Стой, идиот! – раздался вдруг в его голове голос. – Как же ты вторую найдешь, если сожрешь первую?»
   Маньяк нервно почесал ежик на голове и начал быстро бить себя по лбу ладонью, подгоняя мысли. Голос абсолютно прав. Можно было бы свернуть шею этой старой курице, но сначала следовало бы узнать, где искать другую. К тому же важно не наделать шуму, а то опять прибегут санитары и вколют такое успокоительное, что потом неделю будешь валяться как овощ. Значит, главное выведать все про Дору и тихонько смыться. По виду эта ее подруга – абсолютный лопух, надуть ее не составит труда. Маньяк придал своему лицу самое благостное выражение, на какое он был способен, и шагнул навстречу Кларе.
   – Хоу! Здравствуйте, мадам! Вы не ушиблись?
   – Да нет… Только вот вся теперь в этой дряни… Ой, простите, это, наверное, ваше было?
   – Ничего-ничего… Мне оно теперь ни к чему. Я покажу вам, где душ, и вы сможете привести себя в порядок, – сказал Маньяк, у которого в голове вдруг созрел простой и жестокий план.
   – Спасибо, голубчик! Ой, забыла представиться – Клара!
   – А я… Я – Пациент. Просто – Пациент. Вот прохожу, так сказать, профилактику. Душ налево, – добавил Маньяк, пропуская Клару в коридор.
   – Невеселенькое тут у вас местечко, – сказал Клара, оборачиваясь на палату. – Уж больно на дурдом похоже. Тут не выздороветь, заболеть можно…
   – К сожалению, других мест не было, вот и пришлось поселиться здесь. – Маньяк настойчиво оттеснял Клару подальше от палаты.
   – Да больница же вся пустая. Новый год!
   – Вот видите – а меня забыли. Как хорошо, что вы заглянули, моя освободительница! Ну вот, мы и пришли.
   Они стояли перед дверью, на которой была изображена моющаяся под душем женщина (разумеется, высокая и длинноволосая, а не маленькая, носатая и с косичками). Рядом с дверью у самого пола в стену уходило две трубы, которые можно было перекрыть двумя кранами – красным и синим (так обычно обозначают горячую и холодную воду).
   – Секундочку, – сказал Маньяк, вставая на колени. – Необходимо проверить давление.
   Он, повернувшись к Кларе спиной, закрутил оба крана до отказа, сделав так, что вода не могла теперь попасть в душевую. Потом открыл дверь, включил свет и вошел внутрь. Душевая как душевая – тесная комнатка на одного человека, стены в белой кафельной плитке. С потолка душевой свисал душ. В стене – почти такие же как в коридоре два крана, которыми обычно регулируют воду. Маньяк хмыкнул, полностью открыл оба крана, однако вода из них не пошла, потому что трубы в коридоре были уже перекрыты. Потом Маньяк незаметно снял с кранов ручки и сунул их себе в карман. Теперь в душевой открыть или закрыть воду стало невозможно – будь ты хоть стройная девушка, хоть бешеная бабка.
   Все это Маньяк проделал точно фокусник – так быстро и деловито, что у Клары не то что не возникло никаких подозрений, она даже и не заметила загадочных манипуляций своего провожатого.
   – Ну вот, все в порядке. Раздевайтесь и вперед! – обратился он к Кларе. – Что это с вами?
   Бабка стояла перед Маньяком, потупив глаза и рассматривая свой ботинок. Ее щеки заливал румянец.
   – Ах, простите! – Маньяк хлопнул себя по лбу. – Я, разумеется, не буду подсматривать.
   И он великодушно отвернулся.
   Клара быстро разделась, повесила одежду на крючок и скрылась в кабинке вместе со своими заляпанными ботинками.
   – Ой! – послышался вдруг ее удивленный голос.
   – Что – «ой!»? – поинтересовался Маньяк.
   – «Ой!», что кранов нет в этом помывочном пункте. То есть ручек нет – крутить нечего, и вода не идет.
   – Да, это действительно не слишком удобно, – с деланной озабоченностью произнес Маньяк. – Попробуем исправить.
   Он снова встал на колени возле уходивших в душевую труб и повернул ручки кранов. Из кабинки донесся шум воды.
   – О! Круто! Вы просто водопроводный волшебник!
   – Да ну что вы, право… – отозвался «волшебник».
   – Вам нетрудно немножко горяченькой добавить?
   – О’кей!
   Маньяк снова покрутил кран, а потом тихонько закрыл задвижку на двери, за которой плескалась Клара.
   – Ух, красота! Жаль, Доры нет!
   – Дора? – оживился Маньяк. – Кто это?
   – Это подруга моя, сто лет вместе – почти сестра. Она, правда, свихнулась маленько. Доротеей теперь себя называет. Ну, контузило ее. Бомбой.
   – Бывает… – ободряюще ответил Маньяк. – И что теперь, где вы с ней живете?
   Клара, хотя и разнежилась под горячей водичкой, бдительности не теряла. «Что это он, собственно, интересуется?»
   – А вам зачем?
   – Ну-у… – протянул Маньяк. – Ну, зайду, может, как-нибудь… Навестить дам, так сказать… А вы меня встретите, как полагается…
   – Это вроде – «напоить-накормить, баньку истопить и спать уложить»? Так что ли?
   И Клара заразительно захохотала, чтобы выиграть время на размышление. Маньяку тоже пришлось поддержать ее. Смеялся он как робот.
   «Да я вам сам баньку устрою. Кровавую», – подумал Маньяк, сжимая кулаки.
   «Тоже мне жених выискался. «Навестит, встретите»… Странный он какой-то – может маньяк?» – соображала Клара, продолжая громко смеяться.
   – Да мы так живем, что вам не понравится, как мы живем. Мы в Дупле живем.
   – В каком еще дупле? – опешил Маньяк.
   – В самом натуральном – на Дереве, как совы.
   – Да в Большом Городе ни одного дерева нет!
   – Одно есть. Там еще кафешка рядом.
   – Так кафе тут полно, – Маньяк уже грыз ногти от нетерпения – настолько ему был необходим адрес проклятой Доры. – Поточней не скажете?
   – Не, поточней не скажу. Забыла я. Склероз!
   – А вы припомните хотя бы, как идти, – Маньяк прильнул к двери и говорил прямо в щелку.
   – Ну… Направо, потом налево, потом опять направо, потом опять направо… Трудно очень объяснять. – «Как же от него отвязаться?» – размышляла Клара, стоя под душем. Вдруг вода стала холодней.
   – Ой!
   – А вы подумайте, подумайте, вспомните… Холод способствует, – мычал Маньяк в щелку, одновременно крутя кран и делая воду еще холодней.
   – Что ж!.. ай! Что ж вы делаете?! Это ж лед!
   – Я тебя сейчас, индейка столетняя, свежезаморожу, если ты мне адресок не скажешь! – прорычал Маньяк.
   – А и пожалуйста! – решила схитрить Клара, у которой зуб на зуб не попадал от дрожи. – Я – моржиха. Обожаю студеную водичку. Чего-то тепловата! Похолодней там нельзя?
   – Ах, тепловата?! – взвыл Маньяк, закрывая синий кран и открывая красный. – Тогда получай. Сейчас я с тебя шкуру спущу!.
   Из душа на Клару хлынул поток кипятка. Это было куда страшней, чем ледяные струи. Раскаленная вода обжигала, пар мгновенно наполнил тесную душевую, Клара начала задыхаться и рванула что было сил дверь. Задвижка была не слишком надежная, Бабка легко бы сломала, но снаружи на дверь навалился Маньяк.
   – Что – яичко уже вкрутую? Адрес, склеротичка! – кричал он в щель, но Клара не отвечала.
   Тогда он закрыл горячий кран и снова открыл холодный. Из душевой донесся звук падающего тела. Маньяк рассерженно сплюнул, отпер дверь и увидел лежащую в луже голую Клару.
   – Ну вот, уважаемые коллеги. Как видите, контрастный душ [15 - Один из популярнейших видов закаливания. Маньяк, выполняя эту процедуру, немного переусердствовал.] в примере с пациенткой К. привел к летальному исходу [16 - Неизвестно, причем здесь какое-то «летание». Насколько известно в случае такого исхода человек уже больше никогда не встает.], – деловито сказал вслух Маньяк. – Что ж, теперь необходимо нанести домашний визит сидячей пациентке Д. Случай у нее тяжелый – скорее всего придется оперировать на дому. К сожалению, неизвестен точный адрес – с этими старушками вечно столько хлопот, ничего не помнят, двух слов связать не могут. Ну ничего, нам не впервой. Дерево! Дупло!! Дора!!!
   Маньяк снова запер дверь душевой, весело подпрыгнул на месте и побежал по коридору.

Глава четвертая,

   в которой рассказывается о том:
   – из-за чего города превращаются в ночные вазы;
   – насколько низко может пасть диктатор;
   – когда поспевают клизмы;
   – чем кончают русалки из декоративных прудов.

   Нечасто увидишь Главного Редактора, приплясывающего с кипой газет под мышкой у входа в метро и горланящего:
   – Экстренный выпуск! Сенсация! Торопитесь!
   Можно было даже подумать, что после взрыва любимого автомобиля у этого человека поехала крыша, и он вдруг впал в детство, в котором служил мальчишкой-газетчиком.
   Однако Главный Редактор был как никогда в трезвом уме. Он сам в свое время открыл два главных закона свободной прессы: нравиться читателю и, самое главное, нравиться городским властям. И в данный момент усердно выполнял второе из этих правил. Пока Почтальон спешно рассовывал в почтовые ящики новогоднюю газету с портретом клоуна Зомби, Главный Редактор торопился раздать ее как можно большому количеству прохожих. Нужно срочно завоевать доверие нового правителя Большого Города – для Главного Редактора это был вопрос жизни и смерти. Хозяин «Яичницы» уже предвкушал, как Зомби вознесет его, пока остальных друзей бывшего Мэра будут бросать за решетку. И от таких радужных мыслей Главный Редактор скакал еще резвее.
   За этим занятием его и арестовали.
   – Революция! Свершилось! Революция в Большом Городе! – кричал Главный Редактор, суя газету в руки прохожим и в открытые окна проезжавших автомобилей.
   – Ваши документы! – рявкнул вдруг кто-то за его спиной.
   Главный Редактор обернулся, и его раскрасневшееся лицо расплылось в улыбке.
   – Господин Следователь! Хоу! Возьмите «Яичницу» – сегодня бесплатно! – затараторил он и протянул стоявшему перед ним мужчине в кожаном плаще и шляпе сложенную газету. Следователь однако был настроен явно недоброжелательно.
   – Уберите это! Документы!
   – Вы что, меня не узнаете? – обескуражено спросил Главный Редактор. – Не так давно вы давали нашему изданию большое интервью…
   Лицо Следователя налилось кровью.
   – Ни слова больше, документы!
   Редактор решил не злить его и вытащил удостоверение, на обложке которого как и на дверце сгоревшего автомобиля красовалось изображение глазуньи.
   Следователь, не снимая черных перчаток, раскрыл книжечку, внимательно ее рассмотрел, несколько раз перевел взгляд с удивленного лица Главного Редактора на фотографию в документе.
   – Вы арестованы! – произнес он, пряча удостоверение во внутренний карман своего кожаного плаща.
   – Но за что?! – Главный Редактор, выронив газеты, потянулся было, чтобы остановить Следователя. Но Следователь отработанным движением схватил его запястье и так ловко завернул руку Редактора за спину, что тот успел только ойкнуть и согнулся словно памятник на Главной Площади после взрыва.
   Следователь, оказавшись за спиной арестованного, зашептал ему прямо в ухо:
   – За распространение прессы без специального разрешения и призывы к свержению господина Зомби.
   – Но послушайте, я как раз хотел… – От растерянности и неприятного запаха лука, доносившегося изо рта Следователя, у Главного Редактора кружилась голова и подкашивались ноги.
   – Заткнись! Ты вправе хранить молчание. И попробуй только что-нибудь вякнуть, никакой адвокат тебе не поможет. Потому что в Большом Городе больше нет адвокатов [17 - Следователь переврал на свой лад «Правило Миранды», введенное в США в середине 60-х годов XX-го века. Каждый американский полицейский во время ареста обязан предупредить задержанного, что тот может не отвечать на вопросы и обратиться за помощью к адвокату. Наверное, Следователь любил смотреть голливудские фильмы.]. Убрать!
   Последнее приказание было отдано двум невесть откуда взявшимся электрическим кроликам Пинки – тупым, но исполнительным роботам с розовой шерстью, в больших черных очках и пуленепробиваемых металлических касках. Они схватили заплакавшего с досады Главного Редактора и поволокли в метро. Следователь поднял одну из упавших на тротуар «Яичниц», сунул в тот же карман, что и документы ее хозяина. Остальные газеты он запихал в урну и поджег. После чего вслед за уведшими арестанта кроликами юркнул в стеклянные двери станции «Ратуша».
   Вестибюль станции был абсолютно пуст – ни одного человека, окошки продававших проездные билеты касс закрыты, эскалаторы замерли, а все до единого турникеты сомкнули свои металлические челюсти, никого не собираясь пропускать внутрь. Зато здесь стояли ворота металлодетектора. Через это устройство обычно проводят пассажиров перед посадкой в самолет, чтобы убедиться, не несет ли кто-нибудь с собой оружие или бомбу.
   Главный Редактор, подталкиваемый в спину кроликами, проследовал через ворота, и детектор отчаянно заверещал. Он не умолкал, пока арестант не избавился от очков в золотой оправе, золотого портсигара, золотой заколки для галстука, золотых карманных часов с золотой же цепочкой, золотых запонок, авторучки (с золотым пером) и даже подтяжек, у которых оказались позолоченные застежки. Золотой зуб Главному Редактору разрешили оставить, но только после того, как Следователь посветил ему в рот фонариком и убедился, что это действительно всего лишь зуб. После унизительной процедуры Редактора подвели к эскалатору, Следователь надавил на большую зеленую кнопку, загудел мотор, и ступеньки побежали вниз.
   Ехать на пустом эскалаторе в компании угрюмо молчавшего Следователя и пары зловеще жужжавших розовых кроликороботов было жутковато. К тому же внизу их встречала не освещенная платформа, как это бывает обычно, а кромешная тьма, в которой не было слышно ни звука подходивших поездов, ни объявлений служащих метрополитена. Главный Редактор, который сейчас уже не ощущал себя ни главным, ни редактором, и даже не мальчишкой-газетчиком, стоял, поддерживая рукой спадавшие без привычных подтяжек брюки, и тихонько всхлипывал.
   «Куда меня везут эти фашисты? – думал он. – Что они устроили в метро – концлагерь? Неужели будут пытать? Дернул же черт сделать эту газету! Хотел ведь как лучше…»
   Следователь прервал размышления Редактора, грубо пихнув его в спину. Он, чуть не подвернув ногу, соскочил с эскалатора и оказался на платформе.
   – Хоу! Это Следователь, Ваше Превосходительство! – гаркнул Следователь куда-то в отозвавшуюся эхом тьму. – Доставлен опасный заговорщик!
   Издалека послышалось неясное урчание. Следователь расценил его, видимо, как одобрение, и снова подтолкнул вперед свою добычу. Теперь, напрягши зрение, Главный Редактор различил в нескольких десятках метров перед собой – наверное, в центре длинной платформы – слабое голубоватое сияние. Оно будто висело во тьме и бросало на полированный пол длинный блик, похожий на светлую дорожку, по которой пробегали какие-то тени и красноватые сполохи. По ней и ступал впереди своих охранников Главный Редактор, стараясь держаться центра платформы и опасаясь свалиться в темноте на пути для поездов. Там, как помнил Главный Редактор из тех времен, когда он еще ездил на метро, а не на автомобиле с нарисованной на двери глазуньей, проходил таинственный контактный рельс с электрическим напряжением в несколько тысяч вольт. На нем любой редактор поджарился бы скорей, чем пара яиц на раскаленной сковородке.
   Процессия приблизилась, теперь стало ясно, что источником призрачного свечения были экраны компьютеров. Около дюжины мониторов стояли на столах, образуя окружность. В ее центре от экрана к экрану перемещалась какая-то огромная фигура. Лишенный очков Главный Редактор успел увидеть, что на мониторах крутились какие-то большие голубые шары, периодически озарявшиеся красным. Еще немного и он подошел бы достаточно близко, чтобы разобрать черты лица странного типа у компьютеров, но тут его ослепил свет – в глаза направили яркую лампу, как это делают полицейские на допросах, чтобы получше видеть лицо собеседника и скрыть свое.
   Снова раздалось похрюкиванье. На этот раз в нем можно было уловить удивление.
   – Так точно, Ваше Превосходительство! Это некий редакторишка желтой газетенки «Яичница», широко известной при прежнем режиме. – Следователь зашелестел листками блокнота, сверяясь со своими записями. – За время существования газеты этот прихвостень напечатал в общей сложности сорок шесть интервью с Доктором Net, поместил двести четырнадцать его огромных портретов – это не считая тысяч маленьких фотографий! А также…
   Послышалось нетерпеливое рычание.
   – Да-да, Ваше Превосходительство, немедленно перехожу к сути. Этот негодяй был выслежен и задержан лично мной у входа в вашу Резиденцию. Он раздавал прохожим свой бульварный листок и призывал к революции. Явно замышлял государственный переворот! Предлагаю немедленно отправить его в Кресло Беспамятства, чтобы стереть из мозгов поганые мыслишки!
   В повисшей тишине было слышно лишь как застонал Главный Редактор. Выслушавший доклад субъект за столом рыкнул и вытянул вперед руку. Она попала в пятно света, и Главный Редактор неожиданно поняв, кто перед ним, подался вперед, за что сразу же получил разряд электрического тока от одного из Пинки и без сознания повалился на пол.
   – Слушаюсь, Ваше Превосходительство! Вот и вещественное доказательство, – сказал Следователь, переступая через тело Главного Редактора и доставая из-за пазухи злополучную «Яичницу». – Не смел сразу же предложить вашему вниманию, поскольку уверен, что мы увидим здесь очередной портрет изгнанного вами мошенника и казнокрада – Доктора Net. Но если вы так желаете…
   Немногословный собеседник вырвал из рук Следователя сложенную газету и зашуршал ею. Неожиданно с его стороны раздался негодующий рев. Послышалось жужжание, и лампа поднялась вверх, осветив всех собравшихся.
   Среди компьютеров возвышалась фигура клоуна Зомби. Он стоял в кругу работающих мониторов и был действительно похож на клоуна на освещенной арене. Только вот смеяться почему-то никому не хотелось. Рукой в белой перчатке Зомби указывал на свой огромный портрет в «Яичнице» с заголовком «Он пришел, чтобы спасти нас!».
   – Не может быть! – ошеломленно ахнул Следователь и тут же, получив в глаз тяжелым клоунским кулаком, в беспамятстве рухнул рядом с Главным Редактором.

   Клоун Зомби сидел на станции метро не потому, разумеется, что ожидал поезда. Здесь располагалась Резиденция нового правителя Большого Города. Все диктаторы рано или поздно заканчивают подземными бункерами, а Зомби решил с этого начать. Конечно, клоун мог перекрыть канализацию и поселиться там, однако неработающая канализация моментально превращает любой большой город в одну огромную ночную вазу. Даже если в нем живут такие улыбчивые граждане.
   Одним, словом Зомби обосновался на станции «Ратуша», расположенной как раз под тем местом, где эта Ратуша и стояла до тех пор, пока не взорвалась. Метро, разумеется, закрыли. И теперь клоун сидел в темноте перед компьютером и пытался взломать программу «Мировое Господство», диск с которой он нашел среди вещей, оставленных Доктором Net в Отеле, где тот провел свою последнюю ночь в Большом Городе. Хакером Зомби оказался никудышным, так что пока ничего взломать ему не удавалось, разве что сломать. Но сколько он не крушил об пол свои компьютеры, мировое господство почему-то все никак не устанавливалось. А упрямая программа по-прежнему требовала некий «Секретный Элемент».
   Сейчас он сидел и мрачно взирал на ретивых дурачков, отвлекших его от решения важнейшей задачи. Оба пытались выслужиться, и теперь валялись без сознания. Неожиданно в зале снова загудел эскалатор, доставлявший в бункер очередного посетителя. Клоун нахмурился еще сильней и прорычал что-то вроде «кого там опять несет?».
   – Хоу, Зомби! Это Бригадир, Ваше Превосходительство! – послышалось из темноты, когда эскалатор остановился.
   Верхолазы по приказу Зомби работали на раскопках развалин Ратуши. Необходимо было отыскать этих двух Бешеных Бабок – Клару и Дору – которые, сами того не ведая, помогли Зомби дорваться до власти, а значит являлись опасными свидетельницами. В том случае, если они живы, конечно. Ну, а если Бабки погибли, достаточно швырнуть их тела в Разноцветную Реку – и концы в воду.
   Зомби заинтересовано подался вперед в ожидании важных известий, пока Бригадир Верхолазов, временно превратившийся в Бригадира Землекопов, грохотал в темноте тяжелыми сапогами. Наконец он показался в круге света, с удивлением посмотрел на валявшуюся на платформе парочку незадачливых прихлебателей и браво доложил:
   – Никаких тел не найдено, Ваше Превосходительство!..
   Зомби в ярости ударил кулаком по столу с такой силой, что по экранам мониторов побежали полосы помех, а глобусы запрыгали, как детские мячи.
   – …Только вот это – висело на большом пальце Памятника. Снимал лично, – продолжил Бригадир, спуская с плеча черный полиэтиленовый мешок, какие обычно вставляют в мусорные баки. Он вывалил на пол нечто напоминавшее мятую грязно-зеленую тряпку.
   – Окраска военная – камуфляж цвета хаки. Не исключено, что это было специально вывешено повстанцами на статуе в качестве флага. Условный сигнал – явное доказательство заговора, Ваше Превосходительство! Хоу, Зомби! – Бригадир замер в гордой позе. Ему, так же как Следователю и Главному Редактору, явно не терпелось угодить новому хозяину Большого Города.
   Зомби вышел из-за стола и приблизился к непонятной кучке у ног Бригадира. Попинал ее здоровенным клоунским ботинком с круглым носом, потом нагнулся и взял странный предмет рукой в белой перчатке, поднес поближе к носу, принюхался. Развернул его к себе другой стороной и вдруг замер.
   Флаг заговорщиков глядел на клоуна двумя круглыми немигающими глазами.
   Несколько секунд Зомби смотрел на Рэмбо, пытаясь понять – что перед ним.

   Несколько секунд Зомби смотрел на Рэмбо, пытаясь понять – что перед ним

   Рэмбо же и вовсе соображал пока плоховато. Суперагент помнил лишь, что подземное животное, на которое он вел охоту в развалинах Ратуши, оказалось великовато и выбросило его из котлована. Полет же закончился, как и говорил Бригадир, на оттопыренном в жесте «все о’кей» большом пальце металлического великана, символизировавшего собой Великую Городскую Мечту. (Тот хоть и покосился от взрыва, однако сохранял завидный оптимизм, и палец его по-прежнему торчал как следует.) Конца полета суперагент, разумеется, не помнил, поскольку крепко приложился головой о кулак исполина, издавший при этом звук похожий на удар колокола.
   И вот теперь его держит за шиворот кто-то с похожим на кошмарную маску лицом. Может, он уже в кошачьем аду и столкнулся нос к носу с самим дьяволом? Рэмбо просто не знал, что предпринять, и продолжал обреченно болтаться, испуганно уставившись на свое двойное отражение в черных стеклах клоунских очков.
   Наконец Зомби понял, что держит в руках обыкновенного кота, злобно взвыл, широко размахнулся и швырнул его в Бригадира.
   Бригадир ловко нагнулся (он выработал неплохую реакцию, уворачиваясь во время верхолазных операций от инструментов, которые то и дело роняли его подчиненные, работавшие выше), и Рэмбо пронесся над ним. Кот пролетел между двумя кроликами, шмякнулся на пол, заскользил всеми четырьмя лапами по отполированному мрамору и бросился в сторону.
   Зомби топал ногами, ревя как раненый бык и тыча пальцем в мечущегося Рэмбо. Видимо, он не любил домашних животных.
   Пинки свирепо зажужжали и, повинуясь приказу разъяренного хозяина, бросились за котом, который как раз домчался до края платформы и сиганул вниз. Кролики кинулись за ним, исчезнув в темноте.
   В следующий миг полыхнула яркая вспышка, из-под платформы с треском забил фонтан искр, и раздался душераздирающий вопль Рэмбо. Тут же погасли все мониторы, а единственная лампочка на платформе взорвалась с громким хлопком. В воцарившейся темноте витал едкий запах горелой электропроводки, смешивавшийся с еще более противным душком паленой шерсти.
   Главный Редактор был прав – контактный рельс представляет серьезную опасность. Даже когда метро превращается в Резиденцию правителя Большого Города.

   – Ну что, Снежная Королева, по-моему получается!
   Доротея, ловко передвигаясь в инвалидном кресле, поливала раздетую догола Клару водой из шланга. Дело происходило на Главной Площади города, вокруг толпилось множество зевак. Все показывали на бабок пальцами и от души хохотали. Изо ртов у людей вырывались облачка пара, как это бывает на морозе. Доротея выдернула у Клары из-под мышки медицинский термометр, надела на кончик носа очки и радостно произнесла, демонстрируя градусник окружающим:
   – Минус двенадцать градусов! Температурка неплоха! Еще немного и готово!
   И снова принялась поливать Клару из шланга. Кларе хотелось кричать, но челюсти свело от холода. К тому же тело ее покрывалось все более толстым слоем льда. Она смотрела через растущую ледяную корку, словно сквозь мутнеющие очки. Звуки достигали ее ушей все хуже, и в конце концов она слышала уже только какой-то непрекращающийся звон.
   – Сейчас немножко подправим, – донесся до нее издалека трескучий голос Доротеи, – и конкурс на лучшую ледяную скульптуру выигран Великой Доротеей! Новый памятник Великой Городской Мечте, господа! Я назову его – «Счастливая Старость»! Так сохраниться в ее годы можно лишь с помощью глубокой заморозки!
   Хохот Доротеи и аплодисменты публики заглушило какое-то резкое тарахтенье, похожее на звук мотоцикла.
   «У этой садистки что – коляска с моторчиком, что ли?» – вяло подумала Клара, и тут оцепенение с нее спало, и она зашлась в последнем вопле.
   Сквозь лед она разглядела, что к ней приближается Доротея, помахивая перед собой небольшой бензопилой, какими пользуются обычно изготовители ледяных скульптур.

   – Не-е-ет!!! – завопила Клара и подскочила как ошпаренная. Точнее, ошпаренной она быть не могла, поскольку из душа над ее головой хлестали холоднющие струи. Они-то и привели Клару в чувство. Бабка всем телом ударила в дверь душевой и та, уже никем не удерживаемая, соскочила с петель. Мокрая голая Клара вылетела в коридор, поскользнулась, быстро вскочила и начала, приплясывая от холода, напяливать на себя одежду.
   – Н-н-ну и вод-ды-дыные процеду-ду-дуры! – причитала она, стуча зубами.
   Тут она вспомнила про Пациента, который ее сначала чуть не сварил, а потом едва не заморозил, и в ужасе вцепилась руками в косички.
   – Он же сейчас Дорку прикончит, маньяк этот треклятый!
   Клара понеслась по коридору, налетела в темноте на инвалидную коляску и понеслась в ней по направлению к лестнице.
   – Эх-ма, залетные! – развеселилась вдруг Клара, вспомнив, наверное, как они с Дорой гоняли, бывало, по городу в тележке из супермаркета. – Поберегись! Бешеные Бабки без тормозов!
   Коляска грохотала по ступенькам, на лестничных площадках Клара цеплялась ручкой клюшки за перила, по инерции заворачивала и съезжала на очередной пролет. Так она домчалась до первого этажа. Неуправляемое кресло, вращаясь вокруг своей оси, понеслось по холлу прямиком на новогоднюю елку и на полной скорости врубилось в нее. Клара осталась сидеть, а с веток на нее посыпались упругие шары спринцовок. Они как мячики отскакивали от ее головы, здоровенного носа и, прыгая, разбегались по полу.
   – Вот клизьмами и будем лечиться, Доротея! Клизьмами! – осенило Клару. – Вмиг мозги прочистятся и ножки побегут.
   Клара вскочила и доверху засыпала кресло опавшими с елки клизмами.
   – Поспели, сами падают – то что надо! – приговаривала она.
   За этой безумной картиной в ужасе наблюдала медсестра-администратор, сидевшая в декоративном пруду. У нее уже не осталось и следа от былой сонливости. За последний час девушка видела уже второго сумасшедшего.
   Первый – коротко стриженный мужчина, опасный Маньяк из палаты «00» – разбудил администраторшу, подняв ее голову за волосы.
   – Спиш-ш-шь, крош-ш-шка? – зашипел он ей в лицо. – Нехорош-ш-шо! А как же пациенты? Пусть сами, что ль, гуляют? Ну что ж, тогда начнем. Оставлю, пожалуй, в книге посетителей автограф на память. Твоей кровью, девочка! Но сначала за долгожданную свободу!
   Маньяк наклонился, поднял с пола бутылку с остатками шампанского и, запрокинув голову, выпил. В этот момент медсестра, у которой на одной ноге еще оставалась туфля, изо всех сил наступила на ногу Маньяку, вонзая каблук-шпильку ему в ступню.
   Маньяк завопил и выпустил волосы медсестры. Он держал раненую ногу руками и прыгал на второй. Бутылка грохнулась на пол и разбилась. Медсестра тем временем, воспользовавшись неожиданной свободой, быстро пересекла, как недавно Клара, на четвереньках холл и тихо нырнула в пруд, затаив под водой дыхание.
   Маньяк перестал скакать, поднял отбившееся от бутылки горлышко, превратившееся в опасное оружие со стеклянными зубьями, и теперь кружил по холлу, волоча оставляющую кровавый след ногу и высматривая упущенную добычу.
   – Где же ты, птичка? Иди ко мне! Я скучаю.
   Он заглянул под диваны для посетителей, за елку, но нигде не мог обнаружить медсестру, которая из последних сил сидела под водой – ей было необходимо срочно сделать глоток воздуха. И тут Маньяк в отчаяньи швырнул остатки бутылки в стену над прудом, осколки посыпались в воду.
   – Ладно, считай, Новый год еще одним днем рождения. Я ужасно спешу – накопились кой-какие делишки в городе. Но я еще вернусь…
   Маньяк скрылся за стеклянной дверью и медсестра вскочила. Вода лила с нее потоками, косметика на лице расплылась, волосы обвисли и прилипли к щекам, картонная шапочка размокла и лежала на голове разноцветной лепешкой. Но едва медсестра успела отдышаться и решила вылезти из пруда, как на лестнице затарахтела коляска Клары. Девушка присела и, наблюдая за сбором Кларой урожая спринцовок, бормотала в полголоса:
   – Форменный дурдом. Сегодня же увольняюсь…
   Ее так и нашли на следующий день – в пруду. Медсестра упорно представлялась русалкой, кокетливо хихикала и каждому предлагала взглянуть, какой у нее симпатичный хвостик. Некоторое время ей пришлось провести в палате «00».

   А Клара, покинув ГББГ, стремительно катила перед собой по улицам Большого Города коляску, полную спринцовок. Сначала она видела кровавый след, оставленный Маньяком. Но потом след исчез – то ли Маньяк свернул, то ли просто кровь перестала идти.
   Добравшись до Дерева, Клара взяла одну спринцовку, взвесила ее в руке и, метнув точно гранату в Дупло, начала весело скандировать:

     Ото всех болезней в мире
     Средство бешеное есть.
     Только, чур, не увлекаться —
     А не то не сможешь сесть!

Глава пятая,

   в которой рассказывается о том:
   – почетно ли быть «левой рукой» начальника;
   – зачем правителям дополнительный орган;
   – почему не стоит появляться в уборной с газетой;
   – кому к лицу бензопила.

   Главный Редактор очнулся от неприятнейшего запаха. Он резко сел и увидел перед собой Следователя, державшего в руках какую-то маленькую бутылочку. Вонь исходила от нее.
   – Ну вот, так-то лучше, – удивительно сладким голосом пропел Следователь и повернул пузырек, чтобы Главный Редактор увидел этикетку. – Нашатырный спирт! Мое любимое средство для возвращения сознания арестованным. Когда они во время пыток…
   – Меня будут пытать? – со стоном перебил его Редактор.
   – Ни в коем случае! Как вы могли такое подумать?! Господин Зомби просто приказал мне как можно скорее привести вас в чувство! – воскликнул Следователь и снова сунул склянку под нос Главному Редактору.
   Главный Редактор оглушительно чихнул и вытер рукавом слезы, выступившие на глазах от едкого духа нашатыря.
   – Будьте здоровы, господин Советник! – Следователь, казалось, был счастлив, что представилась возможность угодить своему собеседнику.
   – Кто Советник?
   – Вы, разумеется! Газетный Советник господина Зомби! Его левая рука, как он сам выразился.
   – А вы? – недоверчиво косясь на Следователя, поинтересовался Главный Редактор.
   – А я – лишь правая, – вздохнул тот.
   Все дело в том, что поскольку клоун Зомби был левшой, известное выражение «правая рука» теперь употреблялось шиворот-навыворот. При Зомби почетнее было называться «левой рукой» [18 - Вообще-то среди левшей множество талантливых личностей – от изобретателя и художника Леонардо да Винчи до рэпера Эминема.].
   С тех пор Главный Редактор, он же Газетный Советник клоуна Зомби, полюбил запах нашатырного спирта – ведь этот чудовищный аромат пробудил его к новой жизни. «Яичница» стала официальным печатным органом нового главы Города. Вообще, у Зомби были и обычные органы, такие же как у всех – печень, селезенка, почки, сердце (хоть и очень маленькое, не больше куриного), легкие (которые даже у таких тяжелых типов почему-то называются легкими). Но теперь, как и всякому правителю, ему понадобился еще и печатный орган. Этот орган имел право всюду лезть, а также следовал только второму закону свободной прессы – «нравиться городским властям». Что же касается второго закона – «нравиться читателям», то уж читатели были отныне просто обязаны любить «Яичницу».
   Зомби немедленно одной левой подписал указ, по которому каждый гражданин Большого Города обязан был ежедневно использовать «Яичницу» по прямому назначению – то есть читать, и не имел права использовать ее не по прямому назначению – то есть делать с ней все то, что обычно делают с газетами. Например, ее не разрешалось лепить на стены перед оклейкой обоями – если только вместо обоев. В нее запрещалось что-либо заворачивать (особенно рыбу). И уж конечно, не следовало появляться с «Яичницей» в уборной. Нет, читать печатный орган разрешалось (и даже рекомендовалось) повсюду, в том числе и в туалете. Однако кто мог поручиться, что человек, которого застали рядом с унитазом с органом в руке, использовал его непременно по «прямому назначению»?..
   С «Яичницей» еще много чего нельзя было делать – стелить на табуретку, когда нужно зачем-нибудь на нее встать, растапливать камин, сворачивать летние шапочки и так далее (полный список этих случаев приводился в очередном номере газеты). Главный Редактор даже задумался – а не слишком легкомысленно слово «яичница» для названия официального печатного органа господина Зомби? И даже придумал новое название – «Крутые Яйца», не слишком отличающееся от старого, всем знакомого, зато более гордое. Посоветовавшись со Следователем, с которым новоиспеченный Советник общался теперь снисходительно и о старой размолвке ему благородно не напоминал (пока), Главный Редактор решил все же название оставить без изменений. И все из-за нового логотипа – пара яиц выглядела невыразительно.
   – К тому же, – добавил Следователь шепотом, доверительно наклоняясь к Советнику, – по внешнему виду яиц непонятно – так ли уж все круто внутри. Появятся ненужные вопросы – вдруг яйца не крутые, а всмятку, или вообще тухлые? Этой неопределенностью могут воспользоваться враги.
   Главный Редактор при помощи печатного слова мог загадить мозги кому угодно (даже тому, у кого их нет). Но вот в борьбе с врагами он был не слишком опытен. То ли дело Следователь. Ведь даже его – будущего Газетного Советника – чуть в Кресло Беспамятства не усадил! Следователь, судя по всему, говорил дело, хотя и выглядел несколько комично с единственной полученной от повелителя наградой – огромным фингалом под глазом, к которому он то и дело, морщась, прикладывал мешочек со льдом.
   В общем, «Яичница» осталась «Яичницей». В очередном ее номере на первой странице снова был помещен большой портрет Зомби. Главный Редактор в своей колонке объяснял, что решил сделать приятное любимым читателям. Горожане звонили в редакцию и жаловались, что им недостаточно одного портрета, помещенного в новогоднем выпуске. Им бы хотелось получить еще по несколько таких портретов на семью. Их можно повесить уже не в одной, а во всех комнатах, и говорить «Хоу, Зомби!», не переставая: просыпаясь и засыпая в спальне, завтракая и ужиная на кухне, играя и стоя в углу в детской, одеваясь и раздеваясь в гардеробной, орудуя мочалкой и зубной щеткой в ванной, а также сидя и стоя по соседству с ванной комнатой. Главный Редактор поместил под портретом еще и календарь. Сначала он хотел напечатать календарь на целую эпоху, назвав его «Эра Зомби» – никто ведь не сомневался, что Зомби будет править Большом Городом долгие годы. Однако потом Советник сообразил, что для размещения эпохального календаря может не хватить и целой газеты. К тому же, спустя эру, время доведет бумагу «Яичницы» до такого состояния, что о газете снова заговорят, как о желтой прессе, а не об официальном печатном органе. Так что пока Главный Редактор ограничился всего тринадцатью годами. В календаре отмечались цветом два праздничных дня – Новый год (потому что именно в новогоднюю ночь Зомби победил зловредного Доктора Net) и 1 апреля – день рождения нового хозяина [19 - 1 апреля, как известно, День Дурака. Это не значит, что Зомби дурак. Но в какой еще день мог родиться клоун?].
   В этом же номере «Яичницы» было напечатано обращение клоуна Зомби к жителям Большого Города. Начиналось оно так: «Хоу!». А дальше говорилось, что хотя правление ненавистного Доктора Net навсегда закончилось, праздновать победу еще рано – враги Большого Города не дремлют. Двое из них – старые опытные террористки-поджигательницы, взорвавшие, между прочим, Ратушу – скрылись с места преступления. В связи с этим Зомби призывал горожан к бдительности. Сосед должен присмотреться к соседке. Соседка к соседу. О результатах доложить Следователю. Кончалось обращение, как и начиналось – словом «Хоу!». И невозможно было, прочтя этот текст, не сказать «Хоу!». Даже – «Хоу, Зомби!».
   С этого дня Большой Город начал меняться.
   Даже погода вдруг испортилась. Старожилы и припомнить-то не могли такого. Мэр Большого Города Доктор Net постоянно разгонял тучи, особенно по праздникам. Смысл в этом был простой. Горожане и так все время улыбались, но под ярким солнцем они еще и щурились. А когда граждане то и дело щурятся от улыбок и солнца, они просто не видят всяких маленьких проблем.
   Теперь же над крышами медленно плыли свинцовые тучи. Они, лениво толкаясь, проползали между зависшими в небе огромными аэростатами [20 - Представьте себе взлетевшего в небо кита – это будет очень похоже на аэростат. Чтобы аэростат не унесло ветром, он привязан тросом. Получается не просто летающий кит, а летающий кит на веревочке.]. «Яичница» объясняла, что аэростаты предназначены для наблюдений за дурной погодой. А поскольку установилась она, без сомнения, по вине врагов Большого Города, аэростаты помимо метеонаблюдений заодно вели наблюдение за всеми горожанами – пока ведь неясно, сколько среди них шпионов и заговорщиков.
   Результаты этой слежки за атмосферой и населением, так же как и донесения граждан о поведении соседей, стекались в Метеобюро – новую секретную службу, возглавленную Следователем. Была открыта даже телефонная горячая линия, по которой каждый желающий мог в любое время суток узнать прогноз погоды и заодно на кого-нибудь настучать. Следователь (в секретной документации он теперь проходил под кличкой Главный Синоптик) так старался угодить Зомби и получить какую-нибудь более приятную награду, нежели фонарь под глазом, что стал в три раза бдительней и теперь только удивлялся – как же он раньше не замечал, сколько всего подозрительного творится в Большом Городе.
   Электрические кролики Пинки патрулировали улицы в поисках заговорщиков. Днем и ночью в Городе то и дело слышалось нарастающее жужжание и казалось, что вот-вот из-за ближайшего угла вырвутся дикие пчелы. Но вместо пчелиного роя появлялся небольшой отряд ушастых розовых монстров с батарейками за спинами. Они пересекали улицу и, маршируя, исчезали в переулке напротив.
   А в небе трепетали огромные алые полотнища, подвешенные к аэростатам. В сумерках их начинали подсвечивать мощными прожекторами. С земли это походило на зарю, с воздуха – на пожар. В центре каждого такого флага в белом круге была изображена физиономия клоуна Зомби во всей красе. Казалось, что новый хозяин неусыпно наблюдает за своим городом.

   А на самом деле Клоун Зомби в задумчивости сидел среди своих мониторов. В стеклах его очков отражались вращающиеся голубые шары, осыпанные мерцающими красными искрами. Он без конца пытался укротить непослушную программу, но не продвинулся ни на шаг. На экранах по-прежнему крутился под звуки вальса глобус, на котором полыхали подожженные Зомби страны. К его глубокому сожалению пока это все еще происходило понарошку, перейти к настоящему делу мешала проклятая надпись:
   «Уважаемый Z! Для перехода к установлению Мирового Господства по намеченному плану введите координаты Секретного Элемента. Спасибо!»
   «Пожалуйста, – подумал Зомби, – дура…»
   В чем же ошибка? Может, и нет никакого Секретного Элемента? А? Что если «Мировое Господство» всего лишь одна из идиотских компьютерных игрушек-стратегий, которые так любил этот недоумок Доктор? А Секретный Элемент – просто сохраненная игра, в которой бывший Мэр добился завоевания какой-нибудь выдуманной Бурляндии, и так боялся потерять этот сценарий, что поставил на вход в него пароль? Если это так, то на кой черт новому хозяину Большого Города нужна эта Бурляндия, когда в его планах забавляться с целой планетой как с воздушным шариком?!
   Но что-то подсказывало Зомби – не стоит выбрасывать этот отливающий золотом диск. А клоун привык доверять себе. Он перестал крушить компьютеры и раз за разом пытался пройти путь, ведущий его к власти над всем миром.
   Невеселые размышления клоуна прервал компьютерный сигнал, извещавший о том, что кто-то вызывает его на сеанс видеосвязи. Зомби вышел из программы установления мирового господства и щелкнул курсором на иконку, изображавшую гибрид телевизора с телефоном. На экране развернулось окошко, в котором появилось сияющее лицо Следователя.
   – Хоу, Зомби! Ваше Превосходительство, это я – Следователь из Метеобюро!
   «Да понятно, придурок, – раздраженно поморщившись, подумал Зомби. – Второго такого фингала во всем городе не сыщешь».
   – …Подготовлена первая партия! – продолжал радостно рапортовать его собеседник. – Отправим, как вы и распорядились, через станцию «Ратуша». Разрешите приступать?
   Зомби мрачно кивнул.
   – Есть! – браво воскликнул Следователь. – Хоу, Зом…
   Клоун, не дослушав ретивого подчиненного, свернул окошко с его изображением. Потом, не спеша, встал и, выйдя из круга мониторов, направился к центру станции. Даже сквозь толстые подошвы своих ботинок он почувствовал мелкую дрожь платформы, потом послышался отдаленный гул, по мере нарастания рассыпавшийся на перестук колес. Зомби замер посередине платформы, широко расставив ноги и упершись руками в бока. Поездов, одновременно несшихся по обоим путям навстречу клоуну, еще не было видно, но волна воздуха, который они гнали перед собой, уже вырывалась из туннелей. Усиливающийся ветер шевелил рыжие космы на плешивой голове клоуна. Он подставил бледное лицо этому сырому ветру подземелий, несшему запахи мазута, ржавеющего железа, затхлой воды и крысиного помета. Вкривь и вкось зашитые суровыми нитками красные губы клоуна расползались в подобии улыбки.
   Тьму разорвали лучи фар, и вот уже поезда, пронзительно сигналя приветствие своему хозяину (один длинный гудок, следом два коротких – и так до бесконечности: «Хо-оу! Зом-би! Хо-оу! Зомби»), с грохотом вырвались из туннелей. Справа и слева от клоуна понеслись вагоны с зарешеченными окнами, в которых он видел множество прижавшихся к стеклам симпатичных девичьих личиков, так похожих между собой, что они сливались в одно. Зомби развел в стороны руки и откинул назад голову, ветер трепал широкие штанины его комбинезона и надувал полосатую рубаху. Казалось, что клоун, точно аккумулятор от электросети, подпитывается энергией, исходящей от этих несущихся неизвестно куда составов. Поезда, перекрикивая друг друга, взвизгнули на прощанье и умчались прочь. Еще какое-то время были видны стремительно уменьшающиеся красные точки огней на последних вагонах, но вскоре они исчезли, а следом затих и стук колес. В этих поездах не объявляли название следующей станции, они неслись без остановок мимо недавно еще оживленных платформ, теперь подсвеченных лишь несколькими аварийными фонарями.

   А тем временем два Пинки-мобиля, мигая своими синими маячками и подвывая сиренами, крутились по улицам Большого Города. Водители обычных автомобилей, завидев их, тут же сворачивали на обочину, прохожие отскакивали в сторону – полицейские машины должны двигаться беспрепятственно. Тем более в такие опасные для общества времена.
   Пинки-мобили, словно два бегущих наперегонки толстых жука, вынырнули из-за угла небольшого кафе и резко затормозили у подножия раскидистого Дерева. Из первой машины выбрался Следователь в своем кожаном плаще, из кузова высыпало с десяток Пинки, сразу же выстроившихся в шеренгу.
   – Значит так, братцы кролики! – Следователь прохаживался перед ними, деловито заложив руки за спину. Пинки следили за ним, синхронно поворачивая свои головы. Будь у них чувство юмора, их наверняка развеселил бы отдающий приказы командир с синяком под глазом. Но простейшие микросхемы под касками Пинки чипов юмора не содержали, да и устройство морды улыбаться им не позволяло, так что кролики сохраняли невозмутимость. – Перед нами коряга, которую давно следовало отправить на дрова. Даже школьникам известно из учебника «Природоневедения», что на деревьях заводится всякая дрянь – плесень, тля, жуки, муравьи, птицы, грызуны и так далее. Здесь, – Следователь указал на Дерево, – завелось кое-что похуже. В этом Дупле свили гнездо опасные заговорщицы! Они вынашивают свои коварные планы, и наша задача их опередить. Я получил команду лично от сами знаете кого, – Следователь ткнул пальцем в небо, давая понять, что приказ исходил от высшего лица в городе, – вытравить эту заразу. И я не намерен ждать ни секунды!
   Следователь остановился и, гордо вскинув подбородок, осматривал строй абсолютно невозмутимых Пинки. Он знал, что кролики различают лишь простейшие команды, но ему нравилось произносить речи перед операциями, представляя, будто его словам внимают тысячи послушных бойцов. Следователь досадливо махнул рукой, достал из-за спины здоровенный оранжевый мегафон и поднес его ко рту.
   – Граждане преступники! Вы окружены, сдавайтесь! – разнесся по кварталу голос Следователя, усиленный мегафоном.
   В Дупле послышался какой-то шорох, а вслед за этим гнусавый голос выкрикнул:
   – Это кто там гавкает?!
   – С тобой не гавкает, а разговаривает Следователь Метеобюро! Именем клоуна Зомби приказываю спускаться с поднятыми руками!
   – Как же я спущусь с поднятыми руками, идиот?
   – Будешь пререкаться, вынесем вперед ногами!
   – А ты попробуй! – говоривший в Дупле расхохотался.
   Следователь пожал плечами, достал из кармана плаща гранату, выдернул чеку, швырнул ее в Дупло и присел, зажмурившись и заткнув пальцами уши. Граната в ту же секунду вылетела из Дупла и упала рядом со Следователем.
   – Ложись!!! – завопил он и скакнул в сторону как огромный кузнечик. В ту же секунду граната взорвалась, и двое Пинки рухнули как подкошенные.
   Следователь приподнялся на локте, кашляя и отгоняя рукой дым, оценил масштаб разрушений и хлопнул в ладоши. Здоровенные розовые уши на крыше одного из Пинки-мобилей начали бешено вращаться, как лопасти вертолета. Пинки-мобиль поднялся в воздух и полетел к Дуплу. Однако добраться до него было не так-то просто – мешали огромные ветви. Тогда Пинки-мобиль, накренившись, заложил вираж и начал облетать Дерево в поисках места, где сучьев было бы поменьше. Но тут его лопасти встретились с проводом, тянувшимся от огромного рекламного щита к Дуплу – Клара и Дора таким образом провели когда-то себе в жилище электричество. Пинки-мобиль несколько раз дернулся, как рыба на крючке, но лопасти запутались окончательно, и винт все больше накручивал провод. Пинки-мобиль перестал сопротивляться и точно детская игрушка йо-йо, наматывающая на себя шнурок, понесся в сторону рекламного щита.
   – Черт побери! – выругался Следователь, не слишком веря в происходившее. Его слова заглушил мощный взрыв – ушастый вертолет догорал, воткнувшись в рекламу нового стирального порошка. Кролики бросились ко второму Пинки-мобилю и выволокли из его кузова бензопилу.
   – Под корень пилите, дровосеки железные! – заорал Следователь.
   Пинки подтащили бензопилу к Дереву и начали ее заводить, дергая за тросик, запускающий двигатель. Мотор чихал, но не поддавался.
   – Отставить! Дайте мне, дубины! – Пока Пинки держали пилу, Следователь дернул обеими руками трос с такой силой, что, сорвав с него пластмассовую ручку, полетел вверх тормашками. Пила завелась, и вскоре ее зубы с хищным рычанием попробовали на вкус старую, но еще крепкую древесину.
   – Эй-эй-эй! Вы чего, бобры ушастые?! – раздалось из Дупла. – Вы что природу – вашу мать – губите? Вы ж сами четвероногие!
   Однако кролики не обращали никакого внимания на эти вопли и быстро продвигались в своем деле – пила уже порядочно ушла в ствол.
   – Гринпис [21 - Greenpeace – международная организация защитников природы, члены которой ездят на автомобилях и катерах с бензиновыми двигателями и борются за чистоту окружающей среды. Еще их называют «зелеными», но к «зеленым человечкам» они никакого отношения не имеют.], на помощь! – продолжали орать из Дупла, но было поздно. Послышался угрожающий скрип – Дерево немного накренилось. Кролик, державший бензопилу, сильнее нажал на ручку газа, двигатель взревел, опилки забили фонтаном. Пинки побежал вокруг ствола, прорезая его со всех сторон. Раздался громкий треск. Дерево покосилось сильнее и через мгновение медленно завалилось на землю, с хрустом ломая ветви.
   Теперь оно было похоже на поверженного злобными лилипутами гиганта, который лежал на спине, раскрыв в удивлении рот-дупло. Кролики бросили пилу и полезли на огромный ствол, спеша захватить добычу, пока та не успела выбраться из своего логова.
   – Взять их! – орал сидевший на земле Следователь, и его фингал, казалось, еще больше посинел от натуги.
   Пинки проворно карабкались по ветвям, приближаясь к Дуплу. Но прежде чем они успели до него добраться, оттуда выскочила скрюченная фигура.
   – Господи, кто это? – недоуменно пробормотал Следователь, привставая.
   Обитатель Дупла мощным ударом нокаутировал первого приблизившегося к нему Пинки, который даже не успел применить электрошок. Кролик отлетел назад, подминая своих собратьев. Воспользовавшись возникшим замешательством, незнакомец прыгнул в крону и, с ловкостью обезьяны перескакивая с ветки на ветку, начал спускаться к земле. Оказавшись внизу он бросился к брошенной кроликами бензопиле. Она давно заглохла, но человек вцепился в шнур зубами, рванул, и мотор снова затарахтел.
   Теперь – с визжавшей на самых больших оборотах бензопилой – бывший Главврач Центра ПИПУД был еще больше похож на Маньяка.
   – Всех покрошу! – радостно заорал он и, размахивая своим оружием, бросился на окруживших его Пинки.
   Нескольким кроликам он сразу снес их компьютерные головы, которые откатились в сторону, сверкая касками. Обезглавленные Пинки продолжали жужжать, делали несколько шагов и падали. Маньяк продолжал кружиться с пилой, тыкая то одного то другого противника – все это напоминало хореографический этюд, в качестве музыкального сопровождения для которого отлично подошел бы «Танец с саблями» [22 - Знаменитый номер из балета Арама Хачатуряна «Гаянэ», который нравится всем маньякам.]. Пинки не ведали страха (такого чипа у них в электронных мозгах тоже не было) и тупо продолжали надвигаться на раззадорившегося психа. А пила превращала их одного за другим в комки проводов и клочьев синтетической розовой шерсти.
   Вскоре все было кончено. Пила замолкла. Сквозь рассеивающийся сизый дымок от двигателя проступала безумная картина, достойная кисти художника-баталиста. Рядом со спиленным Деревом на земле тут и там валялись раскуроченные кролики. Периодически раздавалось тоскливое жужжание. Над этой свалкой возвышался Маньяк с бензопилой в руке. Он с явным удовлетворением оглядывал плоды проделанной работы.

   Нескольким кроликам он сразу снес их компьютерные головы

   – Проба пера явно удалась! – сказал он неизвестно кому – как это часто делают сумасшедшие – и тихо засмеялся. – Так, минуточку! А сувенир?
   Маньяк нагнулся и поднял отпиленную кроличью лапу, из ее розовой шерсти торчали разноцветные провода и блестящий шарнир.
   – На счастье! – произнес Маньяк и спрятал лапу за пазуху [23 - Считается, что кроличья лапка в кармане приносит удачу. По крайней мере лапка настоящего кролика.].
   Он уже собирался уходить, как вдруг его внимание привлекло какое-то движение у стоявшего в стороне Пинки-мобиля.
   – Это кто там у нас прячется? – игриво спросил Маньяк и начал медленно приближаться.
   Это прятался Следователь. Он сидел у колеса машины, с отвалившейся от ужаса челюстью и не мог двинуться.
   – Ага! Человечинка! Вот достойный материал для настоящего мастера, а то эти железяки даже не реагируют. Ни криков, ни капельки крови. Обидно! Сами тупые и инструмент зазря тупят…
   Маньяк, продолжая жаловаться вслух, принялся дергать шнур, однако пила фыркала, но не заводилась. Следователь вдруг опомнился, вскочил на ноги и начал трясти ручку двери машины.
   – Эй, командир! Подожди, куда ты? Я сейчас! Проклятая техника! Вы ее вообще смазывали когда-нибудь?
   Маньяк продолжал дергать шнур. Следователю наконец удалось открыть дверь, он вскочил внутрь, начал крутить зажигание, ключи из трясущихся рук брякнулись на пол. Следователь, застонав, полез вниз, и уже под сиденьем услышал, как зарычала пила.
   – Нет-нет-нет-нет! – затараторил он, спешно вылезая из-под сиденья. Машина наконец завелась, и тут на капот вспрыгнул Маньяк.
   – Я же тебя просил – подожди!
   Он взмахнул пилой, и боковое зеркало с водительской стороны, звякнув, упало на землю.
   – Заточка что надо! Бреет чисто!
   – Да пошел ты, цирюльник чертов! – выкрикнул Следователь и дал по газам. Машина прыгнула вперед и тут же заглохла, а Маньяк перелетел через крышу и багажник. Оглянувшись через плечо, Следователь увидел, встающего противника. Он, продолжая несмотря ни на что улыбаться, поднял над собой, держа за уши, голову кролика и одновременно показывал бензопилой режущие движения поперек своей шеи.
   Пинки-мобиль резко взял с места, выбросив из-под колес комья сухой земли. В этот момент прямо перед носом Следователя грохнулась, оставляя сетку трещин на стекле, башка Пинки. Морда сохраняла обычное туповато-решительное выражение.
   Уезжая, Следователь выл громче собственной сирены.

Глава шестая,

   в которой рассказывается о том:
   – почему слоны боятся мышей;
   – может ли бабка давать уроки гольфа;
   – что прекрасные принцы иногда обирают старушек;
   – закрывается ли на полдник «Металлоремонт».

     Увидав простую мышку,
     Прячет слон свою подмышку —
     Он боится от щекотки
     Разлететься на щепотки.
     И трубит от ужаса
     И недостатка мужества [24 - Говорят, что слоны и вправду боятся мышей.].

   – Да катись ты, Карла, со своими намеками!
   Катилась на самом деле Доротея – в инвалидном кресле по длинной улице, спускавшейся к Железному Мосту. Старуха стояла в кресле на коленях, повернувшись лицом к бегущей за ней Кларе, и отшвыривалась от преследовательницы спринцовками. Кларе удавалось ловить часть из них, но некоторые падали и, подпрыгивая, разбегались во разные стороны. Бабка на бегу громко декламировала специальные пристыживающие кларики, пытаясь силой искусства убедить Доротею остановиться. Но увы, когда человеком овладевает ужас, искусство бессильно. Так что Доротея шпарила на своем кресле под горку, что было мочи, а за ней бежала орущая Клара.
   Впрочем, обо всем по порядку. Незадолго до этой погони случилось вот что.
   Вернувшаяся из ГББГ с полным инвалидным креслом спринцовок Клара обнаружила свою подругу дрыхнущей. Надо сказать, что хотя спящую Доротею сносить было проще, чем бодрствующую, спать она все же умудрялась на удивление безобразно. Уж по крайней мере мирным сном назвать это было нельзя. Доротея в беспамятстве размахивала здоровенным кухонным ножом словно взбесившаяся мясорубка. На полу валялся приконченный ею клетчатый плед. А сейчас она добивала лежавшую на коленях подушку. В наволочке зияли глубокие рваные раны, из которых по всему Дуплу разлетались белые перья.
   – Вот тебе, вот тебе! – визжала, брызгая слюной, Доротея. – Ты на кого полез, щенок?! Я тебе кишки выпущу! На! На!!!
   И она с яростью продолжала терзать несчастную подушку, которая была виновата лишь в том, что оказалась поблизости от спящей потрошительницы.
   – Да-а… – протянула Клара, глядя на творившееся и сокрушенно качая головой. – А ведь на ее месте… – Клару даже передернуло от мысли, что на месте подушки могла оказаться она сама.
   Тем временем Доротея неожиданно успокоилась. Опустевшая драная наволочка соскользнули с ее колен, рука с ножом повисла у пола, голова запрокинулась. Рот старухи был приоткрыт, на губе трепетало от громкого храпа прилипшее перышко – так наверное выглядит уставшая старая лиса, только что растерзавшая курицу.
   – Ну и прекрасно! – произнесла вполголоса Клара. – Спасение придет к ней во сне.
   Она подняла с пола кофейник, подогрела в нем воду. Взяла в руки спринцовку, оценивающее посмотрела на нее, потом на Доротею, покачала головой и вылезла из Дупла. Вскоре в дверном проеме показался поднимающийся оранжевый шар, похожий на встающее солнце. Однако через минуту стало ясно, что это Клара тащит на плечах здоровенную спринцовку, с помощью которой можно было бы сделать клизму носорогу. Такой экземпляр был на больничной елке один – украшал ее макушку.
   – Вот то, что необходимо каждому контуженному – хорошая десятилитровка! – прокряхтела Клара, закатывая свою ношу в Дупло.
   Клара сняла с кофейника крышку, сунула внутрь него нос спринцовки, надавила обеими руками на резиновую грушу – воздух вышел весело булькающими пузырьками. Потом отпустила грушу, та жадно засосала всю воду без остатка, носик, влажно похрюкивая, втянул со дна последние капли. После этого Кларе пришлось еще восемь раз ставить кофейник на плитку – спринцовка все не могла напиться, будто наелась селедки.
   – Ну вот… – Клара держала перед собой двумя руками теплый резиновый шар цвета апельсина. – С Новым годом!
   Она повернулась, намереваясь незамедлительно приступить к делу, и, выглянув из-за шара, вздрогнула от неожиданности. Подруга сидела в кресле без тени сна. Лицо ее выражало дикий испуг.
   – Ты что задумала, мымра?
   – Оздоровительная процедура, подходит всем, у кого есть… Ну, в общем, ставит на ноги и прочищает мозги! Так что поворачивайся-ка, голубушка, и задирай платье. Будем тебя чинить.
   – Не приближайся!
   Такое частенько случается – тот, кто строит из себя крутое яйцо, может бояться какого-нибудь совершеннейшего пустяка, и на деле оказывается не то что яйцом всмятку, а сопливей омлета. Одни трясутся при виде зубоврачебного кресла, другие пугаются тараканов, третьи – щекотки, слоны – мышей, а вот Доротея боялась клизм [25 - Впрочем, представьте себя на месте Доротеи. Кто-то, пока вы спите, приближается с ведерной спринцовкой и собирается сделать вам клизму…].
   – Да это совсем не страшно! – убеждала ее Клара. – Раз! – и все, станешь новым человеком. То есть старым человеком… Ну, не в смысле возраста – а в смысле такой как прежде. – И Клара приблизилась к Доротее, нацелив на нее хобот спринцовки.
   – Врешь – не возьмешь! – Доротея взмахнула ножом, спринцовка лопнула, и вода окатила обеих старух.
   – Что ж ты делаешь с медицинским инвентарем?!
   – Да пошла ты!
   Доротея изо всех сил качнулась в кресле и вылетела из Дупла наружу. На ее счастье внизу стояла инвалидная коляска, полная клизм. Доротея приземлилась в нее, словно в надувное кресло.
   – Вот это прикольный драндулет!
   Быстро перебирая колеса руками и отталкиваясь от земли клюкой, она свернула на улицу. Коляска, покатившись под горку, начала набирать ход. Клара высунулась из Дупла, ожидая увидеть на земле распластанную Доротею, но с удивлением заметила ее удирающей в кресле.
   – Больная, стойте! Процедуры еще не закончены!
   – Засунь себе эти процедуры туда же, куда и клизму!
   Клара, заметалась, боясь потерять драгоценное время и упустить контуженную подругу. Потом вытащила веревку, по которой обычно забиралась наверх, накинула ее на сук повыше. Взяв в зубы верную клюшку, она схватилась за конец веревки и выпрыгнула из Дупла. Голося точно Тарзан, она пролетела над землей и соскочила. До коляски с Доротеей ее отделяло всего несколько метров, но та стремительно удалялась.
   – Стой, глупая!
   – Фиг тебе!!!
   Доротея показала Кларе шиш и принялась швыряться в преследующую ее подругу спринцовками. Бабки уносились все дальше и дальше от своего Дерева.
   Больше они его не видели. По крайней мере, в вертикальном положении. Минут через пятнадцать сюда добрался Маньяк и, не обнаружив старух, устроил на них засаду в Дупле. А еще через некоторое время здесь же объявились кролики Пинки с бензопилой. И вскоре последнее в Большом Городе дерево лежало на земле. Судя по количеству годовых колец, видных на спиле ствола [26 - Как видите, для того чтобы точно узнать возраст дерева, его нужно для начала срубить.], оно прожило долгую жизнь. Но Эру Зомби пережить не сумело.

   Клара безнадежно отстала от парализованной подруги, и та скрылась в своей коляске вдали, безумно хохоча и посылая проклятия. Клара ссыпала спринцовки, которые сумела поймать, на газон, и опустилась рядом на бордюр. После того, как очередной прохожий поинтересовался, почем она продает «апельсинчики», Клара вскочила и, схватив клюку за нижний конец, начала в ярости лупить по спринцовкам ручкой. Оранжевые мячики улетали довольно далеко, в сторону поблескивавшей и переливавшейся внизу Разноцветной Реки. Собираясь врезать по последней лежавшей на газоне спринцовке, Клара так сильно замахнулась, что случайно оглянулась и замерла с поднятой клюкой – за ее спиной выстроились дугой мужчины в бейсболках. Они молчали и держали кто в руке, кто на плече какие-то палки.

   Клара сильно замахнулась и замерла с поднятой клюкой

   «Все, сейчас отлупят, – подумала Клара. – Наверное, они охраняют этот газон, и бросать на него клизьмы запрещено».
   – Господа, я… Хоу, господа! – начала Клара, лихорадочно соображая, что же говорить дальше.
   Вдруг один из мужчин – судя по всему, Главный Сторож Газона – зажал свою палку под мышкой и принялся хлопать в ладоши. Остальные начали один за другим к нему присоединяться, и вскоре все мужчины аплодировали, глядя на Клару.
   – Браво, мадам! – Главный Сторож шел к Кларе, протягивая ей руку. – Позвольте представиться – Мистер Гольф! За все время, что я руковожу местным гольф-клубом, мне не доводилось встречать столь незаурядного игрока как вы!
   – А я – Кларотея. Тьфу! Карла. То есть Клара! Меня зовут Клара! Так вы не сторожите газон?
   – О нет… – Мистер Гольф нагнулся, подцепил своей палкой край казавшейся натуральной травы и продемонстрировал Кларе, что газон может сворачиваться как коврик. – Первоклассная синтетика, мадам! Не намокает, не пересыхает, не требует изнурительной стрижки, и почти не изнашивается. И нет необходимости сторожить – мы разворачиваем газон, играем, а потом просто его сворачиваем и увозим. Очень удобно! А давно ли вы, позвольте полюбопытствовать, держите в руках клюшку?
   – Да уж лет сорок, почитай…
   – Настоящий ветеран гольфа! Старая школа! Учитесь! – бросил Мистер Гольф через плечо своим спутникам. – У вас уникальная техника, мадам. Позвольте ваш инструмент. – Мистер Гольф взял в руки клюку Клары и внимательно ее рассмотрел, особое внимание обращая на кривую ручку, которой она била по мячу. Он даже показал издалека клюшку своим коллегам. Те начали понимающе переглядываться, трясти головами и одобрительно гудеть. – Остроумная конструкция. Разве может с ней сравниться эта современная безликая поделка? – Мистер Гольф показал Кларе свою палку, оказавшуюся обыкновенной клюшкой для гольфа. – А этот мяч! – Мистер Гольф поднял с земли спринцовку и держал ее перед своими глазами снизу за носик. – Это, наверное, ваше ноу-хау?
   – Чего?
   – Я говорю, ваше know-how – авторская разработка!
   – Да уж, та еще работка…
   – И ведь как ловко придумано! Втыкаешь этим острием в землю – и подставка для мячика не нужна [27 - Если кто не знает, мячик во время игры гольф перед ударом ставят на специальную маленькую подставочку или горку песка – на профессиональном языке это называется «метка». Самое главное – попасть клюшкой по мячику, а не по подставке.]! Мячик никуда не денется и есть время для хорошего прицела. А какие возможности для посылания крученого мяча! – Мистер Гольф продемонстрировал спринцовку другим мужчинам, и те замотали головами и загудели еще усерднее, чем прежде.
   – Мадам Клара! Я прошу вас сделать нам приятное и стать почетным членом нашего клуба.
   Все собравшиеся закрутили, переглядываясь, головами так интенсивно, что, казалось, они у них сейчас отвинтятся.
   – Да я вообще-то… – Клара смущенно зарделась и кокетливо повела плечами – этот любезный Мистер Гольф ей все больше нравился. Не надо забывать, что она еще не была замужем и мечтала о встрече с принцем.
   – Вы согласны! Я польщен! – Мистер Гольф, улыбаясь во весь рот, взял Кларину руку и поцеловал. Клара покраснела еще больше. – Разрешите помочь вам собрать ваши улетевшие мячи.
   – Да на кой они…
   – Даже не спорьте! Это великолепные экземпляры. Нельзя разбрасываться таким богатством. Необходимо их все отыскать. Поедемте со мной!
   Мистер Гольф гостеприимно распахнул дверцу своей симпатичной ярко-синей машинки. Клара сделала грациозный книксен и под одобрительный гул членов гольф-клуба забралась внутрь, опираясь на руку Мистера Гольфа. Тот обежал машину, вскочил за руль и показал своим остающимся спутникам большой палец.
   – О’кей! – сказал он, лучезарно улыбнувшись Кларе, автомобильчик затарахтел и поехал по газону, шурша шинами по синтетической траве.
   Клара и без умолку болтающий о гольфе глава клуба спускались к Разноцветной Реке, на берегах которой валялись раскиданные Кларой спринцовки. Новые друзья то и дело вылезали и подбирали эти резиновые груши. А Кларе казалось, что она с этим милым джентльменом гуляет не по синтетическому газону в поисках клизм, а по живописному лужку, собирая полевые цветы. Она так и ходила – прижимая к груди пучок опущенных носиками вниз спринцовок словно букет.
   – Вот-вот! Еще одна! Не стоит! Я подниму сам. Сам! – И Мистер Гольф бежал, опережая размечтавшуюся Бабку, смешно вскидывая ноги.
   «Милый, милый…» – думала Клара, окончательно растаявшая от такого галантного обращения. Они провели на газоне у Разноцветной Реки незабываемый час. Кларе так хотелось, чтобы сказка не прерывалась, что сказать Мистеру Гольфу правду об этих «мячиках» и своей клюшке «для гольфа» она просто не решалась.
   Они уже набрали целую сумку оранжевых шариков, снова уселись в автомобиль и поехали дальше в сторону Реки. Спринцовки больше не попадались, Мистер Гольф стал вдруг молчалив. «Устал, бедненький» – мысленно пожалела его Клара, ласково глядя на своего спутника. Вскоре колеса машины загудели по Железному Мосту. Это было старомодное сооружение – с огромными полукруглыми ажурными конструкциями из металла. Мост строили для переезда через реку, когда под ней еще не прорыли Туннель. Теперь Железным Мостом мало кто пользовался. Однако сносить его не спешили – Туннель иногда давал течь, и чтобы уберечь автомобили от капающей на крыши едкой воды из Разноцветной Реки, горожане снова делали крюк в сторону казавшейся издалека сплетенной из тонкого черного кружева старинной переправы.
   – Зачем нам ехать на другую сторону, сэр? – нежным голоском спросила Клара. – Вряд ли я могла закинуть клиз… мячики так далеко. – Клара тоненько захихикала.
   – Это точно – вряд ли… – ответил Мистер Гольф, не оборачиваясь к Кларе. Машина остановилась посреди абсолютно пустынного моста. Мистер Гольф положил руки сверху на руль и принялся нервно барабанить по нему пальцами, продолжая неотрывно смотреть перед собой из-под козырька надвинутой на глаза бейсболки. Изредка он бросал быстрые взгляды в зеркало заднего вида, в котором отражалась лишь пустынная дорога. Вокруг стояла тишина, только где-то далеко внизу бурлила вода.
   – Ну вот что, бабушка, давай-ка сюда свою клюшку и проваливай, – ровным бесцветным голосом произнес Мистер Гольф.
   – Но ведь мы… Я… – залепетала Клара, которой произнести даже эту невнятицу было невероятно трудно, потому что челюсть ее то и дело отвисала от неприятного удивления. Все-таки, несмотря на свои годы, она имела еще весьма скудный опыт общения с мужчинами и не настолько была уверена в коварстве сильного пола, чтобы постоянно ожидать подвоха.
   – Не отдам, – каким-то чужим сиплым голосом произнесла вдруг она и сжала клюшку обеими руками и коленями. Клара все еще была готова разрыдаться от проявления такого вероломства, но уже обрела свою обычную решительность.
   Мистер Гольф повернулся к ней. К бледному его лицу приклеилась фальшивая улыбка – страшноватая, но какая-то все же неуверенная.
   – Полно, мадам Клара. Отдайте и расстанемся друзьями.
   – Друзьями?! Черта с два! Негодяй! Я доверилась, а ты хочешь обобрать меня! Зачем тебе сдалась моя клюка?!!
   – Зачем?! Она необходима мне как воздух! Сначала с помощью нее и этих уникальных мячиков я выиграю международное первенство по гольфу, а потом открою на призовые деньги фабрику по производству спортивного инвентаря. Уже вижу название моей марки – «Клюшка Мистера Гольфа». Круто?
   – Не то слово! Только это моя марка – «Клюка Клары». Плагиатор!
   Мистер Гольф, побагровев, вцепился в кларину клюшку.
   – Еще одно слово и я сброшу вас в реку, мадам Клара! Клюшка или жизнь? Считаю до трех – раз!..
   Клара уже собиралась укусить несостоявшегося принца за покрытую противными рыжеватыми волосками кисть руки, но тут…
   – Эй, голубочки, хорош обжиматься, помогите старушке спуститься! – раздался вдруг откуда-то сверху мерзкий скрипучий голос.
   Мистер Гольф и Клара высунулись из окон и задрали головы. Хотя Кларе даже не нужно было этого делать – она знала, кто это скрипит. На ажурных перекрытиях моста болталась Доротея. Она повисла, перегнувшись через металлическую перекладину, свесив руки и ноги. Части разбившейся инвалидной коляски застряли в конструкциях моста. Видимо, Доротея потерпела аварию.
   – Карла! Где тебя носило, предательница!
   – Так ты же сама…
   – Молчать! А ты чего уставился, болван? Давай вылезай из тачки и помоги пенсионерке!
   – Да я… – начал вдруг мямлить Мистер Гольф.
   – Чего – «я, я»? Не поможешь – сама спущусь, руки-ноги тебе переломаю! Не учили, что старшим надо помогать?
   Доротея плюнула и попала Мистеру Гольфу на козырек бейсболки. Оторопевший от такой наглости Мистер Гольф повернулся к Кларе.
   – Это ваша знакомая?
   – Компаньонка, – вздохнула Клара.
   – Тоже спортсменка?
   – Вроде того… Каратистка.
   – Так… ага… Что ж это я? Уважаемая Клара, еще раз спасибо вам за то что вы…
   – Э, алё, хорош там балаболить! За дело! – подала голос Доротея.
   – Да-да… Уже иду! – крикнул Мистер Гольф в окно. – Прошу вас, – сказал он, перегнувшись через Клару и торопливо открывая ей дверцу. – До свидания, заглядывайте к нам. То есть нет, ни в коем случае! Хоу!
   Мистер Гольф, вытолкнув Клару, захлопнул дверцу автомобиля, резко развернулся и поехал обратно, в направлении своего клуба. Через несколько метров он выбросил на ходу сумку со спринцовками. Сумка порвалась, спринцовки рассыпались, часть из них прыгнула с моста. По волнам Разноцветной Реки плыли, покачиваясь точно поплавки, ярко-оранжевые шарики.

   – А чего вы там делали в машине с этим красавчиком?
   – Да отстань ты, Доротея…
   – Ты давай не огрызайся, а шевели копытами!
   Доротея снова восседала на шее у Клары и с удовольствием ее пришпоривала бы, но ноги по-прежнему не слушались. Клара тащила теперь не только свою контуженную подругу, но еще и покореженные части инвалидного кресла. К ее спине было привязано сиденье, в обеих руках Клара держала погнутые колеса с выскочившими спицами.
   Бешеные Бабки проследовали Железный Мост и, так никого и не встретив, вошли в район Разноцветноречья. Уже смеркалось, и на свисавшие с аэростатов флаги с портретами Зомби нацелились скрещенные лучи прожекторов. Метеобюро в эти часы передавало очередную сводку:
   «Из-за козней врагов над Большим Городом собирается гроза. Будьте бдительны!..»
   Потемневшее небо прорезала молния, раздался мощный раскат грома, и на город обрушился ливень. По улицам, к Разноцветной Реке побежали ручьи, большие капли оставляли на ее поверхности лопающиеся пузыри. Но сколько бы небесной воды не лилось в волны реки, чище она не становилась – дожди здесь тоже были кислотными.
   – Ты зонт хоть взяла, галоша драная? – отплевываясь, кричала Доротея.
   Подруга уже не обращала на нее внимания, и вскоре Доротею, мерно покачивавшуюся на клариных плечах в такт шагам, убаюкало, и она задремала. Клара брела вперед, шлепая отяжелевшими сырыми ботинками и надеясь на удачу.
   И удача (по крайней мере, это выглядело как удача) поджидала за ближайшим углом.
   – «Металлоремонт», – прочли Клара вслух вывеску на небольшом строеньице.
   «Работаем круглосуточно, 7 дней в неделю, без перерывов на обед, полдник, ужин и завтрак» – было написано ниже.
   Клара зачем-то вытерла мокрые ноги о хлюпающий от воды коврик и толкнула коленом входную дверь. Внутри звякнул колокольчик, извещавший хозяина о появлении клиента.

Глава седьмая,

   в которой рассказывается о том:
   – может ли произойти чудо по мановению отвертки;
   – какие танцы в моде у слесарей;
   – легко ли стать полным кавалером Ордена Фингала;
   – сколько дают за продажу двух приятелей.

   Новый год начался для Слесаря неплохо. Да что там неплохо! По сравнению с тем, как шли дела в старом году – сейчас они пошли просто замечательно. Все началось с того, что во время Великого Денежного Залпа Слесарь поймал купюру достоинством в 100 Чего-то Там! Подобного с ним не случалось никогда. На эти деньги можно было бы купить довольно приличный пиджачок. Он давно мечтал о таком пиджачке – чтобы он висел на вешалке тут же в мастерской, и посетители видели, что хозяин человек солидный.
   А потом…
   Еще несколько дней назад он плакал с горя. Рыдал вот здесь, в своей мастерской металлоремонта, положив голову на тиски. А всем вокруг было наплевать на него, на его тиски, напильники, сверла и все вместе скобяные изделия. Горе Слесаря было прямо пропорционально счастью остальных граждан. Жители Большого Города становились все более беззаботными – никто не ставил замков, никто не заказывал для них ключей.
   Но вдруг, как по мановению волшебной отвертки, для Слесаря все переменилось. Новый правитель Большого Города, едва придя к власти, сразу же объявил, что кругом враги, и долг каждого гражданина быть предельно бдительным. Ну какой же умница этот Зомби – не то что прежний Мэр, надутый очкарик Доктор Net, ничего не соображавший в мерах безопасности!
   Сегодня с утра и до вечера Слесарь вытачивал ключи, клепал щеколды, паял цепочки и смазывал старые замки. А на улице впервые за время существования его заведения выстроилась очередь! К дверям вел длинный хвост из перепугавшихся дурачков и дурочек, пожелавших немедленно защитить жилище от врагов Большого Города. Слесарь даже подумал про врагов Большого Города вот что:
   «Может они Большому Городу и враги, но мне – лучшие друзья».
   Подумал и испугался – не сболтнул ли он эту мысль вслух. Слесарь огляделся – ничего не изменилось, заказчики стояли с теми же лицами, что и раньше, и единственное, чего они желали – это поскорее получить свои ключи и пойти где-нибудь запереться оборота на два-три. Слесарь надел защитные очки и продолжил вытачивать ключ на специальном станке.
   Очередь разогнало только к вечеру сообщением Метеобюро – враги устроили над городом грозу. Сверкнула молния, грохнул гром, и жители разбежались по своим домам. Слесарь наконец сел на высокий вертящийся табурет и закурил. Тут ему на глаза попалась стоявшая на нижней полке верстака, за которым он и работал и принимал заказы, большая жестяная банка из-под чая – сюда он весь день засовывал деньги, полученные от клиентов. Ему все некогда было их посчитать. Слесарь успевал лишь приоткрывать крышку, бросать туда, не глядя, выручку и вытаскивать мелочь на сдачу. Но вот теперь-то удобный момент.
   Слесарь поднял банку. Тяжела. Поставил ее на верстак и открыл. Такого маэстро напильника не видел давненько. Множество смятых купюр (некоторые чуть обгоревшие по краям – видать, их тоже поймали во время последнего Великого Денежного Залпа) ворохом лежали на горе поблескивавших монет. Слесарь расстелил на верстаке газету. (Разумеется, то была «Яичница», но прошлогодняя, которую не по прямому назначению использовать разрешалось). И вывернул на нее содержимое банки. Несколько монет покатились к краю верстака, точно намереваясь сбежать.
   – Стоять! – весело крикнул Слесарь, прихлопывая их ладонями точно застигнутых врасплох тараканов.
   После этого он принялся разглаживать купюры и аккуратно собирать их в стопочки, сортируя в соответствии с достоинством. Монетки он складывал столбиками по тому же принципу. Вскоре верстак напоминал конторку ростовщика, подсчитывающего барыш.
   – Мамочка! – сказал Слесарь, подперши голову рукой и задумчиво выпуская сигаретный дым из ноздрей. – Шестьсот шестьдесят шесть Чего-то Там с мелочью! И всего за один день! Это уже не пиджак! Это почти автомобильчик!
   Он давно мечтал о такой небольшой машинке, в которую можно положить побольше инструментов, чтобы работать по вызову клиентов.
   – Все Разноцветноречье мое! Всех запру! – воскликнул Слесарь и, надев на голову пустую банку от чая, еще пахнущую деньгами [28 - Говорят, что деньги не пахнут. Вранье – спросите у любого слесаря.], перескочил через верстак и пустился в центре мастерской в пляс.
   Слесарь никогда не интересовался музыкой и танцевал единственный раз в жизни – на собственной свадьбе, да и то, хорошенько выпив вина. Так что он не знал ничего ни о вальсе, ни о танго, ни о рок-н-ролле. Он исполнял Танец Слесаря, который тут же вдохновенно и придумывал. Это было нечто среднее между народными ирландскими плясками и брейк-дансом – много чечетки и роботоподобных подергиваний, в которых угадывались профессиональные движения. Вот Слесарь возит туда-сюда напильником, вот он уже закручивает тиски, вот сверлит, вот машет молотком, расплющивая что-то невидимое, а вот снова лихо отбивает чечетку на потертом линолиуме. Остается добавить, что Танец Слесаря исполнялся без музыкального сопровождения. Впрочем, сам танцор никакой необходимости в нем и не испытывал.
   И тут, звякнув колокольчиком, распахнулась дверь мастерской. На пороге стояла странная огромная фигура, загадочности которой добавила сверкнувшая позади нее молния.
   – Сатана! – вскрикнул Слесарь и прыгнул обратно за верстак, с грохотом уронив свой необычный головной убор.
   – Хозяин!.. – устало позвала фигура.
   – Да, Сатана! – ответили из-за стойки.
   – Да какой там Сатана… Вылезай, папаша.
   Слесарь осторожно выглянул из-за верстака. В центре комнаты стояла невысокая, опиравшаяся на палку, большеносая старуха с обвисшими от дождя тоненькими косичками. Еще одна такая же бабка лежала у ее ног и не двигалась. А рядом были свалены похожие на велосипедные запчасти.
   – Вам что? Ключ? Или набойку на клюку?
   – Ключ ты нам уже делал, отмычку. Не припоминаешь? – устало сказала старуха.
   Слесарь присмотрелся внимательнее. Конечно! Он не так давно снимал с этих бабок наручники. Это же сбежавшие из тюрьмы налетчицы! Он еще им сам подсказал, что можно обчистить все квартиры в городе, поскольку они все равно не заперты. Еще думал, что после этого все обворованные бросятся покупать замки.
   – Да-да-да! – Слесарь хлопнул себя по лбу. – Старость не радость, вы уж извините – заработался, голова кругом. Как ваши успехи?
   – Да все путем, отец… Напарница вот только… Вышла из строя.
   – Неужто ранили?
   – В башку, старик. Крышу снесло.
   – Ай-яй-яй-яй! Вот неудача.
   – Теперь вот в коляске на дело ее вожу. Только сломалась коляска-то. Возьмешься?
   – Да у меня… – Слесарь хотел было отказаться – дел у него теперь и так было невпроворот, а эти уголовницы платить, похоже, не собирались.
   Но тут лежавшая на полу напарница дернулась во сне и заорала:
   – Гони бабки, я кому сказала! Глотку перегрызу!
   Клара и Слесарь смотрели на Доротею. Клара – печально, Слесарь в ужасе.
   – Кы-кы-конечно! За-за-за ночь все сделаю – по высшему разряду, останетесь довольны. Утречком по-по-понесетесь с ветерком – никакая полиция не догонит! – Слесарь засуетился, хватая и роняя инструменты.
   – У нас вот только с бабками сейчас не очень…
   – Ни-ни-ни-ни-ни! Постоянным клиентам – скидка сто процентов. И не извольте беспокоиться! Мне даже приятно, что вы сломали это транспортное средство и пришли тепе… Ой, что ж я говорю! Мне неприятно, конечно, что вы его сломали и вынуждены были ко мне обрати… – Слесарь вконец запутался от волнения, на лбу у него выступили капельки пота.
   – Готовься к смерти… – пробормотала, снова проваливаясь глубоко в сон, Доротея.
   – Я огорчен, что ваш коляска, или что там у вас, сломался, и ужасно счастлив, когда вы прийти ко мне! – заорал наконец вставший по струнке Слесарь, от испуга коверкая слова. – Может, вы хотеть чай в постель, так я сейчас же все разлить!
   Выпалив эту белиберду, он в изнеможении рухнул в продавленное засаленное кресло, которое найдется в любой мастерской металлоремонта в любом большом городе.
   – Не стоит так волноваться. – Над верстаком появилось кларино лицо. – Ты нам тачанку нашу почини, и мы покатимся себе…
   – Слушаюсь! Чай?
   – Кофейку бы. И если творог есть, я бы сырничков нажарила…
   На улице сгустилась тьма, в мастерской висел аромат кофе, на верстаке стояла пустая сковородка. Еще полчаса назад в ней лежали сырники, которые с аппетитом уплели Слесарь и Клара. Доротее тоже скормили парочку, когда она делала во сне вид, что кого-то кусает. Теперь обе бабки похрапывали в соседней комнатке на раскладушках (Клара лично проверила, нет ли поблизости от Доротеи острых предметов). Слесарь повесил в окне объявление: «Металлоремонт» закрыт до утра – кончилось машинное масло», запер дверь и принялся за работу.
   Он сидел перед грудой железа, которое до того, как Доротея попыталась на полном ходу проскочить Железный Мост, представляло из себя инвалидную коляску. Тихо работал радиоприемник. После сигналов точного времени прозвучала какая-то бравурная музыка и диктор сказал:
   – Хоу! По сведениям Метеобюро гроза в Большом Городе продлится до утра. Мы призываем вас к повышенной бдительности. Сообщайте в Метеобюро о появлении рядом с вами врагов. Особо активно докладывающих граждан ожидает крупное вознаграждение. А теперь о спорте…
   Слесарь замер с отверткой в руках.
   – Вознаграждение… – пробормотал он, точно загипнотизированный. Потом помотал головой, будто отгоняя какую-то навязчивую мысль, и снова принялся что-то крутить в лежавших у его ног деталях.
   Вскоре он разобрал кресло на составные части. Оставалось только выправить погнутый каркас коляски, подтянуть особым ключом спицы, чтобы колеса снова стали идеально ровными, кое-что смазать и снова собрать все вместе. Потерялось лишь несколько винтиков, гаек и шайб [29 - Не тех шайб, которыми играют хоккеисты, а которыми играют слесари. Хотя слесарными шайбами можно подбить глаз ничуть не хуже, чем хоккейными – читайте об этом дальше.] – может утонули в Разноцветной Реке после столкновения Доротеи с Железным Мостом, а может были обронены Кларой по дороге. Слесарь поднялся с табурета и подошел к окну. Здесь на подоконнике в картонном молочном пакете с обрезанной верхушкой у него лежало как раз то, что нужно. Слесарь выбрал несколько подходящих деталей, хотел было уже вернуться к работе, но задержался у окна. Он раздвинул планки жалюзи. В образовавшуюся щель был видны очертания домов, между которыми зависло освещаемое лучами прожекторов красное полотнище с огромным портретом Зомби. Ветер колыхал его, лицо Зомби казалось живым.
   – Вознаграждение… – снова произнес, точно лунатик, Слесарь. Потом, будто очнувшись, резко отвернулся от окна, планки жалюзи щелкнули, сомкнувшись. Слесарь решительно направился к табурету, но тут взгляд его снова наткнулся на бледное лицо с заштопанным ртом – Зомби смотрел на него со стены, Слесарь как и другие горожане вырезал его портрет из свежей «Яичницы».
   Хозяин мастерской услышал, как кто-то зашептал в его голове – может и сам Зомби (хотя говорить с зашитым ртом, конечно, трудновато, но ведь он говорил в чужой голове):
   – Одно слово, старина. Ты забыл одно важное слово. Очень важное слово!..
   Слесарь смотрел на портрет во все глаза и видел, как стянутые нитками губы хищно расползаются. Еще немного – стежки порвутся и блеснут длинные острые зубы правителя. Если он сейчас же не вспомнит это слово, Зомби запросто откусит ему голову.
   – КРУПНОЕ!! КРУПНОЕ вознаграждение!!! – завопил Слесарь.
   Он с размаху швырнул горсть винтиков куда-то в угол, и они загремели в покрытой ржавыми подтеками железной раковине.
   – Мне необходимо срочно узнать прогноз погоды! – сказал Слесарь, подняв указательный палец, и захохотал.
   Потом подскочил к верстаку, аккуратно снял с одного из столбиков пару монет, вылетел на улицу, и ринулся к стоявшей на углу телефонной будке. Колокольчик на двери брякнул в ночной тиши.
   Клара спросонья приподнялась на локте, услышав звяканье колокольчика. Протирая глаза и пошатываясь, отправилась в мастерскую. Слесаря там не было. Зато было кое-что более интересное.
   Посреди комнаты стоял велосипед. Только не обычный велосипед, а так называемый тандем. Все те же два колеса со спицами и один руль. Только седла – два, и по паре педалей под каждым из них [30 - Велосипеды-тандемы созданы для того, чтобы ехать было легче. Однако каждый, кто ездил впереди, уверен, что это наоборот в два раза трудней. Он ведь не знает, что его партнер на заднем сиденье задирает ноги и отдыхает. Так что опытный путешественник на тандеме всегда садится сзади.]. За рулем сидела Доротея, надевшая защитные очки Слесаря и ставшая из-за этого похожей то ли на заправского мотоциклиста, то ли на невиданное насекомое. Доротея нетерпеливо звякала велосипедным звонком.
   – Эй, Клара, прыгай скорей! Пора уносить ноги из этой дыры!
   – Хорошо-хорошо, Доротея…
   – Какая Доротея? Ты что меня не узнаешь?
   Доротея стянула очки и улыбнулась. Что-то в ее улыбке было не так. Что? Клара была еще слишком сонной, чтобы понять… Зуб! Выбитый зуб был почему-то на месте.
   – Дорочка, ты очухалась? У тебя зуб вырос! Ты снова ходишь?
   – «Хожу»! Да я педали кручу! Это ты еще не очухалась! В седло, мушкетер!
   – Есть, капитан! – Клара даже прослезилась от счастья и запрыгнула на велосипедное сиденье.
   Дора снова надела очки, Бабки нажали на педали и выехали на улицу.

   Бабки нажали на педали и выехали на улицу

   – Дора, а откуда у нас велосипед? – спросила из-за плеча подруги, сопротивляясь встречному ветру, Клара.
   – Из инвалидной коляски собрала! Так ведь лучше!

     Два колеса и четыре педали.
     «Бешеных Бабок вы тут не видали?»
     «Видали-видали, да только едва ли
     Их можно догнать без крылатых сандалий [31 - Крылатые сандалии были на ногах у бога Гермеса – покровителя торговли и почты. Зачем торговцам скороходная обувь – непонятно, может, чтобы спасаться от ревизоров. У Почтальона Большого Города крылатых сандалий тоже не было, поэтому он ездил на почтовом фургоне и нарушал правила – см. Главу Вторую.]».

   Едва Клара с Дорой отхохотались над этим клариком, как позади послышалась сирена.
   – Что там, штурман? – спросила через плечо Дора.
   – Там полицейская машина с розовыми ушами! – ответила, обернувшись Клара.
   – Держи оружие и веди прицельный огонь! – сказала Дора, передавая подруге рогатку.
   – Чем, стрелять, капитан?
   – Вот! – Дора ссыпала ей в руку пригоршню винтиков, гаек и шайб.
   Клара натянула резинку рогатки, прицелилась и выстрелила. Через мгновение один из мигавших маячков Пинки-мобиля разлетелся вдребезги.
   – Есть!!! – завопила Клара, зарядила два винтика и гайку. Резинка рогатки шлепнула, и обе слепившие Кларе глаза фары Пинки-мобиля потухли. Машина начала вилять, врубилась в стену и загорелась.
   – Ур-ра!! Очистим улицы от экологически вредного транспорта! – завопила Клара.
   – Круто, Клара! – похвалила ее Дора.
   Тут на фоне горящего ушастого авто появился какой-то дымящийся силуэт. Клара присмотрелась и узнала в нем… Мистера Гольфа. Он бежал за Бабками и потрясал двумя клюшками для гольфа.
   – Стойте! Я из вас мячиков наделаю!
   – Ну, сам напросился! – процедила сквозь зубы Клара. Ни к кому другому женщины не бывают так жестоки, как к бросившим их ухажерам. Клара выстрелила в Мистера Гольфа. Он схватился за глаз, а когда отнял руку, в свете фонарей стало заметно, что у него самого появился здоровенный фонарь.
   – Ну, мадам Клара, я из вас отбивную клюшкой сделаю. – Он несся за Бабками гигантскими прыжками, крутя над головой клюшки для гольфа, как мечи. Бабки отчего-то ехали все медленнее, и расстояние между ними и преследователем неумолимо сокращалось.
   Клара прицелилась в очередной раз и выпустила сразу несколько винтов, гаек и шайб – точно выстрелила дробью. Мистер Гольф вскрикнул и рухнул.
   – Ну что, попала? – спросила Дора.
   – Да попала, попала, – Кларе было все-таки немного жаль этого парня, который остался лежать в темноте.
   Ехать стало еще труднее. Улица по которой они удалялись от Разноцветной Реки, поднималась вверх, и у Бабок уже не хватало их бешеных сил, чтобы преодолеть крутой подъем. Они крутили и крутили педали. Но в какой-то момент поняли, что делают это, уже не двигаясь с места. А потом и вовсе покатились назад.
   – Клара, я не могу рулить задом наперед! – орала Дора.
   А Клара развернулась на сиденье и смотрела, куда они катятся. Вот снова показался горящий Пинки-мобиль. И вдруг перед ними вырос Мистер Гольф. Он был, видимо, ранен в ногу и опирался на две клюшки для гольфа, как на костыли. Мистер Гольф увидел, что Бабки несутся на него, и захохотал.
   – Дора, давай патроны!
   – Патроны кончились, Клара!..
   Мистер Гольф размахнулся одной из клюшек и метнул ее как копье. Костыль, казалось не долетит до тандема, но все же попал в его заднее колесо (которое сейчас было передним). В колесе что-то звонко лопнуло, и в тот же миг Бабки с воплем полетели в сторону Мистера Гольфа. А он стоял, опираясь, точно капитан Сильвер [32 - Одноногий пират, один из главных героев романа Роберта Луиса Стивенсона «Остров сокровищ».], на один свой костыль, и улыбался.
   – Бац! – сказал Мистер Гольф.

   Бац!
   Клара подпрыгнула. Она была все в той же темной комнатке позади мастерской и сидела на раскладушке. Ее разбудил какой-то громкий звук, но явно не звяканье входного колокольчика. Протирая глаза и пошатываясь, Клара отправилась в мастерскую. Слесаря здесь не было. Зато было кое-что поинтереснее.
   На верстаке плашмя лежала Дора, напоминавшая в такой позе крокодила.
   – Дора, что с тобой?
   – Чего, мозги проспала? Какая я тебе Дора? Доротея! Склеротичка! Ну-ка, помоги лучше слезть и бабки собрать.
   Тут только Клара заметила, что на полу валяются деньги – множество бумажек и монеток.
   – Что ты здесь делаешь? А Слесарь где?
   – «Где-где» – в гнезде! Какой Слесарь? Слесаря не вызывали. Проснулась – где-то чего-то звякнуло. Смотрю – склеп какой-то. Начинаю мерекать – в каталажку, что ли, засунули. Ну я выползла – а здесь бабки! Я на верстак залезла, собрала их в какую-то кастрюлю. Она и грохнулась. Давай снимай меня! Вон веник, подмети деньги, заберем их, да поскачем отсюда! На тебе верхом!
   – Доротея – ты воровка!
   – Давай, клизма дырявая, пошустрей! А то сейчас легавые накроют! Разбираться-то не станут – кто брал, кто не брал. Заметут обоих!
   И в этот момент дверной колокольчик снова звякнул. Только не радостно, а отчаянно. Дверь распахнулась так сильно, что он сорвался и покатился по полу.
   В дверях появился Следователь. Казалось, что он не спал неделю – под глазами залегли огромные тени. На самом деле после рапорта о происшедшем у Дерева он вторично получил от Зомби в глаз (на этот раз в другой) и теперь был полным кавалером Ордена Фингала [33 - Обычно у орденов бывает три-четыре степени, но поскольку глаза у человека всего два, стать полным кавалером Ордена Фингала можно довольно быстро.]. Его кожаный плащ блестел от воды – дождь на улице не переставал.
   – Ага! – сказал Следователь. – Старые знакомые! Руки за голову!
   – Урод! Ты не имеешь права! Я – старуха в законе! – закудахтала с верстака Доротея.
   Но в мастерскую уже ворвались злобно жужжащие Пинки и скрутили обеих Бабок. Когда их выводили из «Металлоремонта» (Доротею пришлось выносить), Клара заметила у входа переминающегося с ноги на ногу и застенчиво улыбающегося Слесаря.
   – Так это вы вызвали полицию?!
   – Я всего лишь хотел узнать прогноз погоды… – хихикнул он и, шмыгнув мимо Пинки в мастерскую, принялся подбирать с пола рассыпанные Доротеей деньги. «Крупное вознаграждение» за предательство, которое ему тут же выплатил из своего кармана Следователь, составило 30 Чего-то Там. Этого могло хватить на покупку одной неплохой сандалии. Не крылатой.

Глава восьмая,

   в которой рассказывается о том:
   – сколько нужно сосисок, чтобы достать до Луны;
   – может ли кот пожать плечами;
   – способен ли работник службы быта стать диктатором;
   – чего боятся маньяки.

   – Это все из-за тебя, салага! – Доротея сидела на корточках в углу у тюремных нар. Она то и дело сплевывала на пол меж раздвинутых колен и злобно сверкала в полутьме глазами. – Я ж тебе говорила – хватай деньги, и сматываем удочки. А ты – «воровка, воровка»…
   – Свежая морковка! – бабки обернулись на раздавшийся вдруг бодрый голос. За служившей дверью раздвижной решеткой стоял улыбающийся Следователь в неизменном плаще и шляпе. Рядом с ним замер Пинки с алюминиевым подносом, на котором лежало две здоровенные морковины и кочан капусты. – А также капуста! Поздний ужин, дамы!
   – Морковка? Капуста?! – скривилась Доротея. – Ну и дрянь! Что мы тебе – козлихи, командир?
   – Без разговорчиков! Подкрепите свои силы – мы не заинтересованы в том, чтобы вы померли еще до экзекуции.
   – Како-о-окой та-а-акой экзеку-ку? – протянула, кривляясь, Доротея. – В чем нас обвиняют, начальник? Я этих бабок не брала – зуб даю. Это все она! – Доротея указала на сидевшую на других нарах печальную Клару.
   – Вы, бабули – опасные заговорщицы, враги Большого Города. Но завтра мы вас пригласим кой-куда присесть и живо перевоспитаем, – загадочно подмигнув, ответил Следователь. Кролик подсунул под решетку поднос с едой, и тюремная парочка убралась также незаметно, как и появилась.
   Стояла глубокая ночь. Доротея еще что-то пробурчала и улеглась в скрипучую койку. Вскоре раздался громкий храп. Клара закуталась в тонкое неуютное одеяло, нахохлилась, точно ворона, и тоже начала клевать носом.

   Клара закуталась в одеяло и начала клевать носом

   Коту Рэмбо доводилось слышать от одной из своих подруг [34 - У любого уважающего себя суперагента отыщется множество подруг во всех странах, где он бывал. Иногда, правда, оказывается, что это вражеские шпионки. Такое частенько случалось, например, с Джеймсом Бондом.], понимавшей человеческую речь [35 - В этом нет ничего удивительного. Практически все кошки понимают людей, но не все это показывают, потому что ведут себя среди нас как настоящие шпионы.], о типичном для двуногих суеверии. Между людьми принято считать, что каждой кошке якобы отпущено девять жизней.
   «Девять – это смешно, – подумал тогда Рэмбо. – Если бы всякий раз, когда я погибал, мне выдавали по сосиске – я связывал их одну с другой и уже изготовил канат, достающий до Луны. Можно было бы, кстати, смотаться и проверить наконец – из сыра она все-таки, эта Луна, или нет».
   Но никто его сосисками за риск не награждал. И узнать, хватило бы этой сосисочной гирлянды, чтобы достать до Луны или только едва-едва опоясать по экватору земной шар, было невозможно [36 - Расстояние от Земли до Луны составляет 384.400 км. Если считать, что длина сосиски примерно 20 см, то в 1 километре умещается 5 тысяч сосисок. Получается, что Рэмбо погибал 1 миллиард 922 миллиона раз. Экватор почти в десять раз короче (40.075,7 км), но в этом случае суперагент должен был бы погибнуть 200 миллионов 378 тысяч 500 раз. Что даже для девяти кошачьих жизней все же многовато.]. Однако сомневаться в опасности ремесла кота-суперагента не приходилось. Что там какие-то огонь, вода и медные трубы! Рэмбо прошел вертящийся барабан стиральной машины, крыло падающего в океан самолета, мчащуюся по волнам доску для серфинга, чемодан со взрывчаткой и даже выпущенное из пушки ядро. И каждый раз суперагент прощался с жизнью. И каждый раз выживал.
   Когда на него набросились на станции «Ратуша» железные кролики, он отпихнул их всеми четырьмя лапами, и кролики, полыхнув синим, вдруг взорвались. «Я – чародей! Джинн!» – догадался вдруг Рэмбо и, уверовав в собственное неизвестно откуда взявшееся волшебное могущество, смело бросился вперед, чтобы добить жалобно жужжавших во тьме врагов. Он угодил на голову одного из Пинки. Тут же между его лапами и металлической каской проскочила яркая молния, раздался треск, и какая-то невероятная сила отбросила чародея прочь. Он полетел вдоль по туннелю и, приземлившись, еще некоторое время кувыркался, пересчитывая шпалы. «Девятая! И последняя!» – подумал Рэмбо, имея в виду не девятую шпалу, а последнюю отпущенную ему жизнь, и, ударившись головой, отключился.
   Когда он пришел в себя, то не знал, сколько прошло времени (если для котов это вообще имеет какое-либо значение). Однако он довольно быстро сообразил, что все еще пребывает хоть и в темноте, но на этом свете, заработав еще одну сосиску на пути к Луне. Суперагент поднялся на лапы и потрусил вперед. Хотя вполне возможно, что он двигался назад. В туннеле нельзя лишь свернуть направо или налево.
   Вскоре кот заметил, что прекрасно различает окружающую его обстановку – стены туннеля, шпалы, рельсы и злополучный контактный рельс, который тянулся слева на некотором расстоянии от земли. Считается (опять же среди двуногих), что кошки видят в темноте, но Рэмбо знал, что это не так-то просто. Сейчас же на несколько метров вокруг него все было залито слабым голубоватым светом. К тому же слышалось непонятное тихое потрескиванье. Суперагент огляделся и побежал дальше. Будь он человеком, он пожал бы плечами. Но у Рэмбо не было плеч, хотя в запасе оставалось еще множество жизней, как у героя компьютерной игры, в которой включен «режим бессмертия».

   Земной шар продолжал вращаться. Где-то люди ложились спать, где-то, потягиваясь, вставали из постелей, чтобы встретить еще один день жизни, полной своих радостей и разочарований. И каждый надеялся на лучшее. Клоун Зомби смотрел на то, как крутится голубой глобус на экране, и тоже рассчитывал на удачу. Правда, для него личное счастье было связано с несчастьем других. И в этом он чем-то походил на Слесаря. И пусть масштаб у них, разный – Мировое Господство и желание запереть всех жителей дальнего района Большого Города на замки вещи несопоставимые – по сути все зависит лишь от уровня изощренности ума, степени наглости и стечения обстоятельств. Если уж клоун способен быть диктатором, то и слесарю можно попробовать.
   Не прекращающееся уже многие часы созерцание голубого шара было в очередной раз прервано сигналом – Зомби снова вызывал Следователь.
   «Все-таки неплохо я его разукрасил», – подумал клоун, увидев лицо своего подчиненного.
   – Хоу, Зомби! Докладываю – мною лично выслежены и арестованы опасные заговорщицы и поджигательницы Клара и Дора, известные также как Бешеные Бабки! Предлагаю усадить проклятых старух в Креслице Беспамятства и спровоцировать у них глубочайший склерозец!
   Клоун тут же вывел на экран дополнительное окошко наблюдения – специальная видеокамера передавала на компьютер Зомби все, что происходило в тюрьме. Он увидел спящих старух и не смог сдержать улыбки. Да, это, вне всяких сомнений, были они – восставшие из ада свидетельницы его преступлений.
   – Так вы согласны?
   Зомби удовлетворенно захрипел.
   – Тогда я все подготовлю к утру! – оживился Следователь.
   Зомби громко захрюкал.
   Это означало хохот.

   Клара очнулась в той же позе, сидя на нарах. Ее разбудил луч солнца, проникший через узкое тюремное окно и пощекотавший ей нос. Солнце всем светит одинаково – и тем, кто уже за решеткой и тем, кто пока на свободе.
   Клара проснулась с улыбкой – ей снился какой-то приятный сон, настолько легкий, что унесся из головы, едва Клара проснулась.

     Запрещают пожилым
     Загорать ученые.
     Может не по вкусу им
     Бабушки копченые?

   Солнце раззадорилось и светило ей прямо в лицо, Клара прикрылась руками и захихикала – настолько прекрасное у нее было настроение.
   – Хорош ржать!
   Кларино лицо скисло прямо в ладонях – ее вернули в грубую действительность. Клара осторожно раздвинула пальцы, где-то в глубине души надеясь, что все это ей снится, и осторожно посмотрела в получившиеся щелочки. Но нет, все, увы, было на месте – и камера, и решетчатая дверь, и Доротея. И для того, чтобы смотреть на это сквозь пальцы, нужно было быть оптимистом еще большим, чем Клара. А таких характеров просто не бывает.
   Впрочем кое-что все же изменилось. Доротея стояла. В углу, опираясь на какие-то палки – но все-таки стояла. Клара давно не видела ее в вертикальном положении. Точнее, Доротею она в вертикальном положении не видела никогда. И еще пропала доротеева кровать.
   – Ну чего зыришь как клоп из щелки?
   – Доброе утро, Доротея…
   – «Доброе»! Ты чего очумела? У нас сегодня с тобой эта экзеци… экцези… Короче, посадят куда-то… На электрический стул, что ли… Тьфу! На таком деле плевом лоханулись! Хоть бы на мокрухе зашухерили – и то не так обидно было…
   – А где твоя кровать, Доротея?
   – Да вот костыли себе справила! Нары все равно больше не нужны, спать-то не придется. Хоть побегаю перед смертью!
   И Доротея продемонстрировала, как она умеет передвигаться, опираясь на два костыля, изготовленные из металлической койки. Получалось у нее довольно резво, но смотреть на это было страшно – Доротея вся дергалась, дрыгалась и была похожа человека, которого не слишком удачно собрали по частям после столкновения с микроавтобусом. Доротея доковыляла до унитаза и опустилась на него, с лязгом сдвинув костыли перед собой.
   – Кружок «Очумелые ручки»! Давай тебе из сиденья для толчка хомут сделаем, запряжем и поскачем! А?! Прикольно!
   Тут Клара почувствовала, что в животе у нее тоскливо заурчало, и она обнаружила еще одну перемену.
   – Доротея, а еда где?
   – Какая еда?
   – Ну, нам вчера принесли – морковку с капустой. Ты еще сказала, что такого не ешь. Сейчас бы самое время перекусить нам с тобой.
   – «Нам с тобой» – обожди, ковбой, – передразнила Доротея сокамерницу. – Я-то перекусила, а тебя не знаю, где носило.
   – Так ты одна все слопала?!
   Такой подлости Клара не ожидала даже от Доротеи. Украсть у соседа еду в последнюю ночь перед смертью – на это была способна только самая мелкая душонка.
   Клара накрылась с головой одеялом и тихо захныкала.
   – Подъем, рухлядь старая! Перекличка! – раздался вдруг знакомый голос. За решеткой стоял Следователь в сопровождении двух Пинки. Он достал блокнот.
   – Клара!
   – Я… – послышалось из-под одеяла.
   – Так… Есть… – Следователь поставил в блокноте галочку. – Дора!
   – Пошел к черту!
   – Тоже на месте… Отлично! – Следователь убрал блокнот в карман и хлопнул в ладоши. – На выход!
   Пинки с лязганьем отодвинули решетку и вошли внутрь. Едва они приблизились к Доротее, как та размахнулась костылем и огрела одного из них по каске.
   – Ага! Получил, мусор?! Предупреждаю – я просто так не дамся, зайцы лега… – Доротея обмякла, потому что второй Пинки поднес к ней лапу и применил электрошок.
   – Ну вот, – сказал Следователь. – Разговор не получился. Вам тоже наркоз или желаете помучиться? – спросил он Клару.
   – Лучше, конечно, помучиться…
   – Забирайте, ребята! – скомандовал Следователь.
   Пинки выволокли старух из камеры и отвели в конец коридора. Следователь открыл очередную грохочущую решетку, все зашли, и сам собой зажегся свет. Они были в просторной кабине лифта. Следователь нажал на самую нижнюю кнопку, обозначенную цифрой «0».
   – Добро пожаловать в ад! – сказал он, состроив страшную гримасу, и кабина со скрежетом поехала вниз.
   Клара видела сквозь решетку двери, как уплывают вверх одинаковые тюремные этажи – мрачные коридоры и Пинки, стоящие на страже у дверей и отдающие честь, завидев проезжающего мимо них Следователя.
   Наконец кабина опустилась на самый нижний этаж. Это была уже не тюрьма, а какое-то подземелье. Процессия снова двинулась в путь и вскоре остановилась в кромешной тьме. Здесь гуляли сквозняки, где-то вдали гулко разносились случайные звуки.
   Следователь зашуршал одеждой, в темноте показался светящийся циферблат его часов.
   – Сейчас-сейчас, – сказал Следователь. – Не волнуйтесь. Уже должен быть.
   И тут вдали появились две стремительно приближающиеся фары, раздался стук колес. Спустя пару минут Клара с изумлением увидела, как перед нею останавливается вагон метро. Обыкновенный, только с решетками на окнах.
   – Приглашаем вас на путешествие в голубом экспрессе по подземным магистралям столицы! – дурашливо провозгласил Следователь, входя внутрь. – Уступайте места инвалидам и людям преклонного возраста!
   Клара собиралась сесть, но один из Пинки не дал этого сделать. Он защелкнул на ее запястье наручник, перекинул его через верхний поручень, подтягивая кларину руку [37 - «Поручень», «наручник» и «рука» – однокоренные слова. Когда такое их количество встречается в одном предложении, это называется тавтологией. Слово, конечно, неприятное, но ничего не поделаешь.], потом задрал вторую ее кисть и проделал с ней то же самое. Также поступили и с Доротеей. Теперь бабки беспомощно болтались, пристегнутые браслетами к привинченной под потолком железной трубе, и, вздумай они бежать, им пришлось бы прихватить с собой если не весь поезд или вагон, то уж поручень непременно.
   – Так безопаснее, – сказал Следователь и удобно уселся на сиденье, забросив ногу на ногу и разложив по обе стороны руки на спинке – будто обнимал каких-то своих невидимых приятелей [38 - Тут очень уместно вспомнить пословицу: «Скажи мне, кто твой друг – и я скажу, кто ты».].
   Поезд мчался по туннелю, нигде не останавливаясь. Иногда он пролетал мимо каких-то станций, но так быстро, что Клара не успевала ничего разглядеть в полумраке.
   – Я хотел завязать вам глаза, чтобы вы не запомнили дорогу, но потом решил, что это лишнее, – сказал, заметив любопытство Клары, Следователь. – Все равно скоро себя забудете – от счастья!
   В какой-то момент грохот колес начал усиливаться. И тут Клара увидела, что их обгоняет другой поезд. Вот появилась кабина машиниста, в которой сидели два кролика Пинки. Заметив Следователя, они вскочили и замерли, отдавая честь лапами. Следователь, не вставая и не меняя вальяжной позы, снял с головы шляпу и снисходительно помахал им ею.
   Кабина обгонявшего их состава медленно ушла вперед, и за ней появился первый вагон. Клара пришла в ужас. К зарешеченным окнам прижимались изнутри лица светловолосых красавиц. Только в этом вагоне их были десятки. Клара задергалась и застонала.
   – Завидуете? Да, вы правы, сударыня, – с напускной романтической печалью произнес Следователь, – красота это страшная сила. Юность так краткосрочна. Именно поэтому они предназначены кое для чего другого, нежели вы.
   Их поезд вдруг резко затормозил, и Клара с Дорой со звоном помчались вперед, скользя наручниками по металлической трубе, и остановились, болтаясь и больно ударяясь друг о друга в конце.
   – Куда же вы, куда? – театрально протягивая к ним руки, словно опереточный покинутый любовник, пропел Следователь.
   Поезд с девушками обменялся приветственными сигналами с поездом Следователя и умчался прочь. Клара заметила лишь, что в нем было еще несколько вагонов с красавицами.
   – Ну все, нам выходить! – сказал Следователь, надевая шляпу и застегивая плащ. – А им дальше, – сказал он, провожая взглядом хвостовые огни пролетевшего мимо состава. – До конечной.
   Пинки отцепили бабок от поручня и вытащили на платформу.
   – Теперь совсем недалеко, – сказал Следователь, сдвигая шляпу к затылку.
   И точно, минут через десять они вошли в какую-то дверь. Следователь щелкнул выключателем. Помигав, вспыхнули яркие люминесцентные лампы, осветившие квадратную комнату. В ее углу медленно вращал тяжелыми лопастями вмонтированный в стену огромный вентилятор. А в центре высилось…
   – Кресло Беспамятства, дамы и господа! – торжественно объявил Следователь, снял плащ и шляпу, повесил их на стоявшую в углу рогатую вешалку. – У нас уютно – кондиционер, все дела… Располагайтесь и чувствуйте себя как дома. Особо затягивать не будем.
   С этими словами он выдвинул из карманной рации антенну и вкрадчиво произнес в нее:
   – Это Главный Синоптик. Мы готовы, повелитель…

   Маньяк после побоища, учиненного им у спиленного кроликами Дерева, не знал, куда и податься. Он просто шлялся по городу со своей бензопилой в надежде обнаружить где-нибудь следы Бешеных Бабок. Горожане тыкали в него пальцами, принимая Маньяка за актера, который играет в кино роль Убийцы и разгуливает по городу прямо в гриме. Одна симпатичная дамочка даже попросила у него автограф.
   – Только непременно кровью! Настоящей! – кокетливо мурлыкнула она.
   – Где же я сейчас раздобуду кровь? – Маньяка немного смутило неожиданное женское внимание.
   – А вы возьмите мою! – Женщина придвинулась к нему и положила свою руку ему на плечо.
   – И-и-извините, – промямлил, заикаясь от волнения, Маньяк. – Я забыл дома свою кровавую авторучку… – Он вспыхнул до корней своих коротко стриженых волос, аккуратно снял с плеча руку женщины и быстро зашагал прочь.
   – Куда же вы?! – расстроено воскликнула поклонница за его спиной.
   Маньяк брел с пилой в одной руке и с мороженым, которым его угостил обожавший фильмы ужасов мороженщик, в другой. Занесло его и на Главную Площадь, где продолжались раскопки. Навстречу выскочил Бригадир.
   – Как хорошо, что вы здесь проходили! – радостно сказал Бригадир, снимая строительную каску и вытирая вспотевший лоб. – У нас взяли на время бензопилу, и нам нечем перепилить вон ту балку. Не поможете?
   Маньяк хотел было перепилить Бригадира, но внутренний голос напомнил ему, что первой в очереди на колбасу все же стоит Дора.
   С ловкостью выполнив просьбу, Маньяк взвалил пилу на плечо, и собирался было идти дальше, но тут его снова окликнул Бригадир.
   – Простите, не покажете ли ваш инструмент? Профессиональный интерес, знаете ли…
   Маньяк некоторое время сверлил Бригадира взглядом, испытывая острое желание вцепиться ему в глотку, но потом медленно снял пилу с плеча и подал назойливому работнику.
   – Надо же, – сказал тот, с неподдельным интересом изучая ее. – Точно такая, как была у меня! Ее позаимствовала полиция и что-то не возвращает…
   Маньяк решительно потянул инструмент из рук Бригадира.
   – Это моя пила. Трофейная, – сказал он, вплотную приблизившись к Бригадиру. – Понятно?..
   …Закончился день, смеркалось, начался жуткий ливень, и Маньяк забежал на станцию метро. Метро почему-то было закрыто.
   – Весь мир сошел с ума, – пробормотал Маньяк, перепиливая один из турникетов. Вдруг сработала сигнализация, и он бросился вниз по недвижимому эскалатору. Где-то наверху слышались завывания сирены, резкие команды и топот ног, но Маньяк уже брел по шпалам в туннеле.
   Маньяки видят в темноте еще хуже котов и вскоре ему пришлось встать на четвереньки, закинув пилу на спину, и пробираться дальше буквально на ощупь.
   – Только б не зацепиться за этот чертов контактный рельс, о нем болтают жуткие вещи. – Когда дело доходит до угрозы их собственной жизни, маньяки становятся на редкость здравомыслящими.
   За контактный рельс он не зацепился, его ждало испытание похуже.
   Примерно через полчаса пути он узрел далеко впереди усиливающееся сияние.
   – Свет в конце туннеля! – провозгласил Маньяк, встал и бодро пошагал навстречу. Однако вскоре он понял, что несколько поторопился. Свет приближался намного быстрее, чем шел он сам, а значит, то был не выход, а нечто стремительно движущееся ему навстречу. Послышался отдаленный гул.
   – Черт побери! Поезд!!
   Маньяк развернулся и бросился бежать. Ему нужно было найти какое-то ответвление туннеля, чтобы спрятаться в нем и пропустить поезд. Фары, уже освещали Маньяку дорогу, прорисовывая на ней его стремительно уменьшающийся по мере приближения локомотива дергающийся силуэт. Маньяку однако было не до смеха. Он увидел, что туннель раздваивается и, чуть помешкав, нырнул в один из образовавшихся рукавов. Пробежав еще немного, он остановился отдышаться и чуть не заплакал, снова увидев фары – поезд повернул в тот же туннель. Бежать было бессмысленно, Маньяк вжался спиной в стену, надеясь, что его не заденет, и начал молиться. Раздался оглушительный гудок, и вагоны, громыхая, помчались мимо него. Маньяк, с которого ветер пытался сорвать не только одежду, но и волосы, успел разглядеть снизу только, что в окнах полно людей, похоже – девушек. Вскоре туннель снова погрузился во тьму, и Маньяку снова пришлось опуститься на четвереньки, чтобы продолжить свой путь. Он давно не ориентировался в лабиринте туннелей и шел наобум, мечтая выйти хоть куда-нибудь.
   Вдруг впереди снова замелькал свет. Маньяк хотел было развернуться и дать деру, однако остановился. На этот раз свечение не приближалось столь стремительно, как в прошлый раз. Возможно, его источник вообще не двигался с места. Призрачное сияние манило к себе и не отпугивало стуком стальных колес.
   – Мираж? Или все-таки выход? – Маньяк с опаской пошел вперед. И вдруг замер как вкопанный, ощущая, как на его голове зашевелились волосы.
   Навстречу ему двигалось чудовище.
   В голубоватом зареве по туннелю огромными прыжками летел невиданный зверь. Шерсть его была вздыблена, по ней пробегали искры. Горящие зеленым огнем огромные глаза наводили ужас и гипнотизировали. В пасти поблескивали острые клыки.
   – Собака Баскервилей [39 - Огромный пес из одноименной повести Артура Конан Дойла (из цикла произведений о Шерлоке Холмсе). Несчастное животное мазали светящейся в темноте мазью и заставляли ночью бегать по болоту, когда хороший хозяин собаку из дому не выгонит. Один человек, увидев это, умер от страха.], – в ужасе прошептал Маньяк и почувствовал, что по его ногам бегут теплые ручейки. Да-да, Маньяк тоже может промочить со страху штаны.
   Он развернулся и, завопив громче сигнала локомотива, понесся в темноту, не замечая, что забыл подняться с четверенек.
   Бедняга уже не видел, что чудовище, заслышав этот крик, затормозило всеми четырьмя лапами и бросилось наутек в обратную сторону.
   Потому что суперагенты, даже наэлектризованные, не любят громких звуков. Особенно в пустых темных туннелях.

Глава девятая,

   в которой рассказывается о том:
   – всегда ли исполняется последнее желание казнимого;
   – как важно маньякам иметь запас бензина;
   – кто посмел поставить правителя в угол;
   – может ли закурить скульптура.

   Первой в Кресло Беспамятства усадили Доротею – с ней было меньше возни, она все еще пребывала под воздействием электрошока. На фоне огромной спинки вредная старуха казалось совсем маленькой и беззащитной. Руки и ноги ее пристегнули широкими кожаными ремнями с большими медными пряжками (хотя ноги можно было бы и оставить в покое – они все равно не действовали, но правила есть правила – таково было основное правило Большого Города при любом правителе). На голову Доротее надели металлическую плошку, от которой уходил вверх витой провод.
   Кресло Беспамятства на первый взгляд ничем не отличалось от обыкновенного старинного кресла – угловатое, с высокими подлокотниками, обитое потертой уже кожей. В таком кресле не устроишься, словно в тесном уютном гнезде, чтобы спокойно почитать. Да во времена таких кресел не так уж много и читали на досуге. Их делали для другого – чтобы гордо восседать во главе стола в трапезной родового поместья или председательствовать в суде. При этом всякие ремни, плошки для головы и провода делали Кресло Беспамятства очень похожим на электрический стул. Но оно не было ни обычным креслом, ни тем более стулом, даже электрическим.
   Кресло Беспамятства сконструировал неизвестный механик с единственной целью – лишать человека памяти. В Большом Городе так расправлялись с врагами государства – гражданами, которые начинали вдруг думать не то, что думают другие. Их легко вычисляли по отсутствию постоянной широкой улыбки, привозили сюда и стирали им память или, как выражались специалисты вроде Следователя, «обнуляли мозги». Считалось, что этот метод более гуманный, чем смертная казнь. Однако он имел одну особенность – человек, прошедший через Кресло, не только забывал все, что знал до этого. Он и после уже ничего не мог запомнить и превращался в улыбающегося дурачка. Одним словом, становился нормальным членом общества Большого Города.
   Впрочем, горожане вели себя почти идеально и ни о чем не думали, так что Кресло Беспамятства по большей части простаивало без дела, а Следователю просто не терпелось кого-нибудь туда усадить. И наконец такой случай представился, да еще в первый же день правления нового хозяина.
   Как только Доротею пристегнули ремнями, ей дали нюхнуть нашатырного спирта, чтобы она смогла выслушать приговор.
   – Фу! Чем так воняет?! – скривилась Доротея и задергалась. Тут она обнаружила, что ее конечности накрепко привязаны, и что сама она усажена в огромное кресло. – Что это за чертовщина? Встать, суд идет!
   – Итак, – начал Следователь. – Вы обвиняетесь в заговоре против правителя Большого Города – господина Зомби!..
   – Да кто это хоть такой-то?!
   Следователь немного опешил от этого вопроса, но продолжил:
   – …А также в поджоге городской Ратуши! Именем Зомби вы приговариваетесь к немедленной и полной дезинфекции мозга посредством Кресла Беспамятства! Возблагодарите нашего повелителя за доброту и справедливость. Приготовьтесь!
   – Караул! Нарушение прав человека! А как же последнее желание, начальник?! – заорала Доротея, но Следователь ее уже не слушал. Он подошел к стене, посмотрел на часы и взялся за большой рубильник, включавший Кресло. Один щелчок, и свет в голове Доротеи потухнет, а ее лицо – напротив озарит негаснущая улыбка. Все собравшиеся в комнате напряженно затаили дыхание. Было слышно тихое жужжание тока в лампах под потолком и легкое звяканье без устали вращавшихся лопастей вентилятора в стене…
   И вдруг тишину разорвали чьи-то нечеловеческие вопли, слившиеся с ревом двигателя и скрежетом металла. Из-под лопастей вентилятора посыпались искры, он перестал вращаться, и вся его махина угрожающе закачалась. Следователь непонимающе уставился на вентилятор.
   – Душегубы! Душители свободы! Душно! Немедленно почините пропеллер! Я отказываюсь казниться в таких условиях! – воспользовавшись моментом, заголосила Доротея, пытаясь выиграть время.

   Тут она обнаружила, что ее конечности накрепко привязаны, и что сама она усажена в огромное кресло

   Следователь отпустил рубильник и подбежал к вентилятору. Искры продолжали сыпаться, вопли с той стороны становились безумнее. Рев мотора переходил в оглушающий визг, огромный агрегат шатался все сильнее – будто вентилятор пытался протаранить сумасшедший мотоциклист.
   – Это кто там хулиганит?! – строго крикнул Следователь, на всякий случай расстегивая под мышкой кобуру. – Именем закона приказываю немедленно прекратить! Вы срываете мероприятие государственной важности!
   В ответ ему раздался мощный удар, и вентилятор наконец вывалился из своей ниши наружу, подняв облако цементной пыли и раскрошившейся штукатурки. Из образовавшегося прохода, как чертик из табакерки, выскочил Маньяк с рычащей бензопилой в руках.
   Он был грязен и всклокочен, больничные штаны порвались на коленях от долгой беготни на четвереньках, на лице написан дикий ужас. Маньяк все еще не мог отойти от встречи в туннеле с Котом Баскервилей и пока не осознавал, где он оказался. Он несколько секунд обводил помещение безумным взором и тут увидел в кресле своего главного врага. Бабка была связана и готова к употреблению.
   – Вот ты мне и попалась! Гутен морген [40 - Guten Morgen – доброе утро (нем.)]!!!
   Маньяк бросился на Доротею, намереваясь немедленно раскромсать ее пилой.
   – А-А-А!!! – заорала старуха. – Уберите этого психованного! Я на четвертование не соглашалась! Начальник, даешь дезинфекцию мозгов!!!
   «Начальник» в это время уже укрылся за спинами кроликов и храбро командовал оттуда.
   – Взять ублюдка! Обнулить вместе с бабкой!
   Пинки, злобно жужжа, двинулись на Маньяка. Один тронул его сзади лапой, пытаясь поразить электрошоком, как недавно Доротею. Раздался треск. Маньяк, не оборачиваясь, почесал рукой спину – электрошоком в ГББГ лечили неоднократно, и у него выработался стойкий иммунитет. Пинки непонятливо переглянулись. Маньяк снова занес пилу над Доротеей, двигатель взревел.
   Но тут между ним и его жертвой появилась Клара.
   Она потрясала в воздухе скованными руками.
   – Оставь ее в покое! Возьми меня, гад!
   – Ах, и ты здесь, сестрица! Будешь закуской!
   Он махнул пилой, зубья вмиг разгрызли цепочку наручников Клары и готовы были сделать то же самое с ней самой, но тут раздался выстрел.
   – Ай! – вскрикнул Маньяк, схватившись за ягодицу [41 - То же самое, что половинка попы. В серьезной литературе почему-то еще употребляют слово «бедро» (подробнее о различиях в этих терминах читай в первой книге о приключениях Бешеных Бабок «Клара, Дора. Бешеные Бабки. Таинственные Исчезновения».] – против пуль у него иммунитета еще не было.
   Маньяк обернулся. Перед ним, забившись в угол, сидел Следователь, выставив перед собой пляшущий в трясущихся руках здоровенный черный пистолет.
   – Не приближайся, упырь!
   Маньяк, ничего не говоря, наставил на него рычащую пилу и начал приближаться. Следователь отползал, сидя на заднице, пока не уперся спиной в стену. Он выстрелил еще раз, но убийца прикрылся пилой – пуля ударилась об ее стальное лезвие. Маньяк поддал газу, зарычал сам и занес свое страшное орудие над головой, чтобы в следующую секунду обрушить его на Следователя.
   Но вдруг пила закашлялась, будто подавилась, и смолкла. Маньяк привычно вцепился зубами в шнур запуска, дернул, но мотор даже не сделал попытки завестись.
   В бензопиле кончилось горючее.
   Маньяк растерянно уставился на скончавшийся у него на руках инструмент и жалобно спросил у Следователя:
   – Шеф, бензинчику не найдется?..
   – Нет! – выкрикнул тот. – У нас все на электроэнергии!
   В тот же миг Маньяк получил максимальный электрический разряд сразу от двух подкравшихся к нему сзади Пинки и рухнул как подкошенный.
   – Один есть! – радостно воскликнул Следователь, но в следующую минуту вспомнил кое-что еще: – Где старухи?!!
   Раскромсанное бензопилой Кресло Беспамятства пустовало. Следователь медленно перевел взгляд на зиявшую на месте вырезанного из стены пилой вентилятора огромную дыру и заорал: – В погоню!
   Пинки кинулись в проем, а их командир принялся отдавать отрывистые команды по рации.

   Клара и Доротея неслись по туннелю. Иногда Доротея падала, зацепившись костылем за шпалу, Клара быстро поднимала ее за шиворот, и они бежали дальше. За спиной бабки слышали нараставшее жужжание Пинки. Вдруг Клара резко остановилась и задрала голову – сверху пробивался слабый свет. В потолке сияло тоненькое кольцо, похожее на «корону» Солнца, закрытого Луной во время полного затмения. Клара указала на него клюшкой.
   – Люк, Доротея!
   – Да черт с ним с глюком [42 - Глюк – то же самое, что галлюцинация, которые случались у Маньяка. Только маленький.]! Не время сейчас!
   – Да не глюк, а люк! Значит – нужен клюк!
   Клара перевернула клюку крючковатой ручкой вверх, подпрыгнула, но цель была слишком высоко.
   – Ну-ка, вставай на четвереньки, рецидивистка! – скомандовала она Доротее.
   – Ага! А ты мне пинка по зад?! Нашла дуру!
   – Быстро!!! – заорала Клара и ловко, точно хоккеист, один за другим подсекла клюшкой доротеевы костыли. Та бухнулась на колени. Клара, не обращая внимания на проклятия Доротеи, встала ей на плечи.
   – Поднимайся с колен, женщина Востока!
   – Чего?
   – Встать, бестолочь!!!
   Доротея, не подозревавшая, что Клара способна на такой «крутой базар», послушно поднялась, опираясь на костыли. Пирамида получилась шаткой, но Клара легко достала до люка, напряглась и, приподняв, сдвинула его в сторону. Потом зацепилась руками за край, выкарабкалась наружу и остолбенела – прямо на нее мчались машины. Клара стояла посреди оживленного перекрестка. Автомобили сигналили и объезжали бабку, рискуя столкнуться друг с другом.
   – Эй, а я? Крыса, бросила подругу?! – послышалось из люка. Внизу в круге света бесновалась злобная калека. Клара поймала себя на мысли, что безумно хочет задвинуть крышку и заглушить эти вопли, чтобы больше никогда их не слышать. Но тут же, устыдившись, одернула себя. Она легла на мостовую и опустила клюшку ручкой вниз.
   – Цепляйся костылем, да поскорее!
   Доротея подняла один костыль, зацепилась им за клюшку. Клара потянула изо всех сил.
   – Только поаккуратней! Я все-таки ранена, и у меня психологическая травма!
   – Заткнись!!! – заорала Клара, дернула изо всех сил, и Доротея вылетела на асфальт.
   – О, дьявол! – в ужасе заорала она, увидев мчавшиеся рядом машины, и тут же попыталась нырнуть обратно в люк.
   – Куда?! – Клара в последний момент успела ухватить ее за платье. – Там же розовые!!!
   И точно – в тот же миг из-под земли высунулась ушастая голова в каске и принялась, жужжа, вращаться вокруг своей оси, деловито сканируя местность датчиками, спрятанными за непроницаемыми черными очками. Клара подняла тяжелую крышку люка и огрела ею Пинки. Тот с грохотом исчез, крышка легла на место.
   – Теперь бежим! – задыхаясь, сказала Клара. Однако автомобили упорно не давали бабкам проскочить на тротуар и только нетерпеливо гудели своими нервными клаксонами.
   – Пропустите пешеходов! – закричала Клара и погрозила водителю несшейся прямо на нее машины клюкой. Неожиданно автомобильный поток замер.
   – Ходу, Дора! – обрадовалась Клара, но едва она опустила клюшку, машины снова поехали. Тут бабку осенило и она снова подняла свою палку. Автомобили остановились. Она опустила клюшку – машины тронулись. Не оставалось никаких сомнений – водители явно принимали старуху за регулировщицу (не исключено, что они тоже тронулись – вместе со своими автомобилями).
   Клара принялась размахивать клюшкой, как дирижер играющего замысловатое музыкальное произведение большого симфонического оркестра. Автомобили, слепо повинуясь ее указаниям, принялись выполнять самые невероятные маневры. Через пару минут на перекрестке творилось черт знает что. Машины сталкивались друг с другом, водители, забыв про свои бесконечные «хоу!» и «о’кей!», опускали стекла и обзывали друг друга чайниками. Большой автомобильный водоворот превратился в глухую пробку.
   – Да хватит уже крыльями махать как мельница! Тикать пора! – остановила раззадорившуюся Клару Доротея.
   Но их уже окружали кролики. Хотя отчаянно сверкавшие мигалками и ноющие сиренами Пинки-мобили не могли пробиться через затор, сами Пинки буквально сочились из всех щелей, залезали на застрявшие машины и тупо устремлялись к перекрестку. Со всех сторон на старух накатывала жужжащая розовая волна – еще бы, Главный Синоптик орал в эти минуты по рации, ставя на уши всех кроликов города. Даже крышка люка, на которой все это время стояла Клара, не переставала дергаться – Пинки напирали снизу.
   – Ложись! – скомандовала Клара. Бабки упали на мостовую и поползли под стоящими автомобилями в сторону тротуара. Сверху слышался металлический грохот и звук трескающихся стекол. Машины раскачивались под тяжестью бегущих по крышам кроликов и норовили придавить лазутчиц. Выбравшись на тротуар, старухи оглянулись, и их взорам предстала невероятная картина.
   Пинки, достигшим центра перекрестка и не обнаружившим там бабок, было совершенно некуда деваться и они, нетерпеливо жужжа, начинали громоздиться друг на друга точно здоровенные розовые жуки, нашедшие кусок сахара. Кроличья гора становилась все выше. Тут же кружили, как тяжелые шершни, с полдюжины Пинки-мобилей. Из самого большого свешивался Следователь. Придерживая одной рукой шляпу, он отдавал распоряжения в мегафон, пытаясь исправить ситуацию. Но было поздно – пирамида зашаталась и обрушилась, плюща своей тяжестью стоящие машины. Следователь схватился за голову и тут заметил на тротуаре старух.
   – Вон они! – закричал он суетившимся внизу кроликам. – Фас!!!
   Старухи нырнули в какой-то узкий проулок и бросились бежать. Ритм задавало радостное цоканье доротеевых костылей.
   – Цо-ко-тон! Цо-ко-тон! Цо-ко-тон! – выстукивали они по булыжнику словно подковы войсковой кобылы на параде. А над бабкиными головами нарастало рокотанье летящего Пинки-мобиля.
   – Сдавайтесь, клячи! Вы окружены! – прогундосил в мегафон Следователь и показал Пинки-пилоту с большими наушниками на голове, что пора снижаться.
   Однако в переулке для вертолета было тесновато. Сначала он срезал винтом несколько телеантенн на крышах, после чего вертолет перестал слушаться и начал скакать в воздухе как огромный кролик, взмахивая погнутыми ушами-лопастями. Подпрыгнув повыше, он воткнулся прямо в брюхо пасшегося над домами аэростата. Газ внутри него мгновенно воспламенился, и в небе расцвел огромный огненный пион. Полотнище с портретом Зомби тоже вспыхнуло и теперь парило, медленно снижаясь, над крышами как подбитый ковер-самолет. В один из его углов вцепился Следователь. Наверное, он громко орал от ужаса. Но мегафон упал вниз, и Следователя не было слышно.
   Бабки продолжали бежать, поворачивая то туда, то сюда вслед за змеящимся переулком, и вдруг остановились как вкопанные.
   Перед ними стоял, скрестив на груди руки, клоун Зомби во всей своей красе. Он не двигался, но из-за этого выглядел ничуть не менее грозно. Зомби замер перед стеной какого-то небольшого здания, которым заканчивался казавшийся спасительным переулок, на деле обернувшийся предательским тупиком. В стене, рядом с Зомби была дверь. Не железная и не решетчатая, а обычная старомодная филенчатая дверь из потемневшего дерева. Правда, если учесть, во что в этом городе превращали старинные вещи – например большие обтянутые кожей кресла – опасений она вызывала ничуть не меньше торчавшего рядом с ней клоуна. Над дверью виднелось большое прямоугольное пятно – словно от снятой недавно вывески.
   Клара и Доротея хотели было развернуться и броситься наутек, но за их спинами уже нарастали звуки погони, в которую пустились уцелевшие в давке на перекрестке кролики. Оказаться сразу в сотнях электролап не хотелось. Напряжение не меньшее, чем в контактном рельсе, оставило бы от бабок одни воспоминания и пучок дымящихся косичек.
   Похоже, их все-таки заманили в ловушку. Старухи переглянулись и подошли к клоуну.
   – Хоу, Зомби… – вяло произнесла Клара. А Доротея только по своему обыкновению сплюнула под ноги. Клара вздохнула и тронула дверь.
   Зомби даже не шелохнулся. Дверь со скрипом отворилась, и бабки переступили порог.

   Здесь царили полумрак и прохлада – совсем как в тюрьме. Старухи стояли, озираясь, но никто на них почему-то не набросился. Более того, вскоре затихли и раздававшиеся снаружи топот, жужжание и надоевший скулеж сирен. Бабки осторожно прошли по узкому коридорчику и оказались в просторном зале.
   Сквозь забитое окно сюда пробивались узкие лучи солнечного света, в которых танцевали пылинки. Они выхватывали из полутьмы очертания собравшихся здесь людей. Кто-то из них стоял, кто-то сидел. Общее у них было одно – ни одна из фигур не двигалась. Даже танцующая посреди зала пара замерла.
   – Они чего – окоченели? – поинтересовалась Доротея.
   – Тс-с-с! – сказала, приложив палец к губам, Клара. Она аккуратно ткнула клюшкой одного из танцующих. Он не обратил на это никакого внимания. Тогда бабка, осмелев, потрогала танцора пальцем, и ей все стало ясно.
   – Доротея, они из воска! Это Музей Восковых Фигур, – со значением произнесла Клара.
   – Так значит, этот истукан у входа тоже ненастоящий? – спросила Доротея.
   – Судя по всему, так же как и остальные – восковой.
   – Так фигли ты тормозишь, надо линять отсюда!
   – Подожди, тут можно отсидеться. Никто ж не догадается, что государственные преступницы прячутся рядом с монументом правителя!
   Доротея уже ее не слушала. Она заметила в углу накрытую полотном фигуру. Доротея зацепила костылем край материи, и та соскользнула, подняв с пола целое облако пыли. Доротея вдруг изогнулась и, оглушительно чихнув, упала. По полу загремели ее костыли.
   Клара смотрела на фигуру. Это была восковая скульптура мужчины, посаженная к ним спиной в крутящееся кресло. Светлый костюм, пышная, красиво седеющая шевелюра. Все это ей кого-то напоминало… Клара подняла глаза и вздрогнула. Из зеркала, к которому фигура была повернута лицом, на нее смотрел Доктор Net собственной персоной! Бывший Мэр Большого Города и Губернатор его Окрестностей. Павший тиран, разоблаченный и изгнанный клоуном Зомби – как теперь трубили на всех углах.
   Изваяние было выполнено с особой тщательностью. Он был просто как живой – очки, улыбка, сигара в руке, отставленной царственным жестом. Наверное, раньше восковой Доктор Net служил украшением Музея. По выходным горожане приходили полюбоваться на повелителя и приводили своих детей. Теперь его, должно быть, переплавят, чтобы изготовить кого-нибудь другого, а пока задвинули в угол.

     Дядя долго был вождем,
     Мог командовать дождем.
     Но не уследил за другом —
     Друг вождя поставил в угол.

   – Что это за ботаник? – подала сзади голос Доротея.
   – Да так, одна большая шишка… упавшая с елки. Новогодней, – ответила Клара, удивляясь, зачем было Доротее стирать память, если она и так ничего не помнила.
   – Ну ладно, раз мы все равно пока тут сховались, пойду-ка я покемарю. А ты будь на стреме, – сказала Доротея и отправилась, гремя костылями, в пустующую комнату смотрителя Музея.
   Оставшись одна, Клара прошла к наружной двери и заперла ее изнутри. Задвижка была ненадежной, но если б кто-то начал ее ломать снаружи, у бабок нашлось время, чтобы подготовиться к бегству.
   Потом она позаимствовала у какой-то группы одетых в старинные костюмы мужчин и женщин подсвечник со свечами. И тихо похихикала – люди были восковые и ненастоящие, а свечки тоже восковые, но настоящие. Найти настоящие спички оказалось сложнее. Тогда Клара приблизилась к скульптуре Доктора и совершила поступок, хоть и продиктованный необходимостью, но вполне достойный спящей за стеной ее спутницы-воровки, – залезла в карман светлого докторского костюма.
   – Извините, господин Мэр, огоньку не найдется? – Она нашарила в кармане Доктора золотую зажигалку и снова подивилась добросовестности мастеров, изготовивших эту куклу: – Даже зажигалку скопировали, черти…
   Клара запалила по очереди фитили всех свечей, и зал Музея стал сказочно красив в их колеблющемся свете. Клара переходила от композиции к композиции и внимательно их разглядывала. Она вообще очень любила музеи, а в подобное место попала впервые.
   В музеях восковых фигур [43 - Самый известный из них находится в Лондоне и называется «Музей мадам Тюссо». Только не опоздайте, он закрывается в 17-00.] обычно выставляют копии исторических личностей и современных знаменитостей. Посетители ходят и удивляются, как похожи (или не похожи) на свои прототипы эти странные изваяния. А про себя каждый человек мечтает: «Эх, хорошо бы и мне прославиться, чтоб и мою скульптуру поставили здесь». Но неумолимое время работает не хуже Кресла Беспамятства, о большинстве кумиров забывают, и, чтобы новые гости не удивлялись – «кто это тут место занимает», восковые копии вчерашних любимцев убирают в чулан.
   Бродя по залу, Клара отыскала девушек из поп-дуэта «№1!». Они все так же счастливо улыбались, держа в руках поблескивающие гитары – будто не сгинули таинственным образом. А рядом с ними стояли, словно их закадычные друзья, новые «звезды» – мальчики из группы «1+1». Тут же воспроизводилась сценка из знаменитого фильма – злодей Дон Пирамидон преследовал отважную героиню Афину Палладу. Актриса, которая играла эту роль, тоже давно пропала без вести.
   – Вот и все, что от вас осталось – несколько килограммов воска, – произнесла в тишине настроившаяся на философский лад Клара.
   – Мадам, не дадите ли прикурить? – раздался позади нее приятный баритон.
   – Конечно, – автоматически ответила Клара и замерла, вспомнив, что кроме нее и дрыхнущей в комнате смотрителя Доротеи, в Музее нет ни одной живой души.
   Она медленно повернулась, поднимая подсвечник, чтобы осветить побольше пространства перед собой. В круг света попала фигура Доктора. Теперь она была развернута во вращающемся кресле бабку. Отраженный огонек свечи сверкнул на золотом колечке сигары в руке бывшего Мэра.
   – Вы, кажется, позаимствовали мою зажигалку?.. – произнес он.
   Раздался грохот.
   Клара лежала на спине в глубоком обмороке.

Глава десятая,

   в которой рассказывается о том:
   – чем заткнуть рот, если нет длинной бороды;
   – стоит ли политикам произносить фразу «честно говоря»;
   – может ли стошнить от трубки мира;
   – справится ли головка чеснока с компьютерным вирусом.

   – В опасности не только Большой Город, всему миру угрожает катастрофа, если Зомби разгадает секрет программы «Мировое Господство»! Еще кофе, мадам?
   – Мадемуазель… Я не замужем…
   – Пардон!
   Доктор Net и Клара сидели друг напротив друга за маленьким столиком, на котором стоял подсвечник, деревянная коробка с сигарами и стеклянная спиртовка – на ее крохотном голубом огоньке Доктор варил кофе в медной турке [44 - Это не значит, что на спиртовке поджаривали турецкого гражданина или гражданку. Турка – это узкий высокий ковшик с длинной ручкой. Настоящие гурманы варят кофе именно так.].
   Клара все еще не могла прийти в себя после потрясения (вот когда пригодился бы следовательский нашатырь). Надо ли объяснять, что с ней заговорила вовсе не восковая кукла, а самый что ни на есть всамделишный Доктор, тайно вернувшийся в город.
   – Я был вынужден бежать за границу, – рассказывал Доктор. – Но когда немного поразмыслил в спокойной обстановке, понял, что просто обязан вернуться, дабы спасти мир! Я тайно перешел границу, прокрался в Музей, вытащил из кресла свою восковую фигуру, убрал ее в сторонку, а сам – оп-ля! – уселся вместо нее. Это была одна из моих поистине гениальных идей – никому ведь в голову не могло прийти, что настоящий Доктор Net притворился своей восковой копией! Ха-ха! – засмеялся он страшно довольный собой и тут же осекся. – Да-а… Как здесь все изменилось! Когда-то я, то есть мое изваяние встречало посетителей. Они так любили фотографироваться со мной. А теперь у дверей выставили этого… долдона-клоуна, угрожающего мировому сообществу!
   – Клоун Зомби собирается усадить весь мир в Кресло Беспамятства?
   – Вы и про Кресло знаете?
   – Да нам сегодня собирались в нем мозги про-дезинформи… про-де-зин-фи-ци-ро-вать…
   – Ай-яй-яй! Вот что случается, когда мои гениальные изобретения попадают в руки таким негодяям как Зомби! Вот так и с «Мировым Господством»…
   – А что это такое?
   – Это разработанная мной компьютерная программа. С ее помощью можно, не выходя из кабинета, подчинить себе весь мир.
   – Зачем же вы разработали такую гадость? – искренне удивилась Клара. – Тоже хотели стать мировым диктатором?
   – Ну… как вам сказать… – Доктор спрятал глаза. – Понимаете… На всякий случай… Давайте, не будем об этом, ладно?
   – Все ясно. – Клара отхлебнула из чашки и уставилась в сторону.
   – Дело в другом! Я, как назло, оставил диск с программой в Отеле! Будь он спрятан в Ратуше – взлетел бы на воздух со всем остальным имуществом. Но Зомби отыскал его в Отеле и теперь пытается установить Мировое Господство!
   – А вы откуда знаете?
   – Я знаю Зомби, – Доктор серьезно посмотрел на собеседницу.
   – Тогда всем кранты, – спокойно произнесла Клара, ответив ему таким же взглядом.
   – А вот и нет! – Доктор возбужденно вскочил и принялся вышагивать по залу, размахивая сигарой, оставлявшей после себя петляющую дорожку дыма, точно реактивный самолет, который выполняет фигуры высшего пилотажа. – Программа – это еще не все! Она – лишь управляющий механизм. Понимаете? Это все равно что пистолет без патронов – можно только орехи колоть рукояткой!
   – Есть еще и патроны?
   – Есть, – сказал Доктор, опускаясь обратно в кресло. – Секретный Элемент программы – вирус, без которого «Мировое Господство» всего лишь безобидная игрушка.
   – Вирус? Тоже компьютерный или настоящий?
   – И да, и нет. В смысле – и да, и да.
   – То есть как? – Клара вконец запуталась.
   – Он передается компьютерным путем через сеть Интернет, но поражает живые организмы – обычных людей, одним словом.
   Клара помолчала, глядя на Доктора. Тот снова потупил глаза и принялся ожесточенно размешивать ложечкой кофе в турке.
   – Этот вирус, – наконец подала голос Клара, – тоже ваша гениальная разработка?
   – О да…
   – А вам не приходило в голову изобрести что-нибудь незаразное?
   Бывший Мэр не ответил.
   – Надо спасать мир, – сказал он тихо через минуту. – В руках у Зомби диск с программой, но он не может знать, где я спрятал вирус. Он же клоун! Тупой рыжий дурак!!
   – Не такой уж он дурак, раз сумел украсть «гениальную программу»! Теперь этот клоун управляет вашим городом и готовится захватить мир, а вы, человек с университетским образованием и докторской степенью, притворяетесь экспонатом в кукольном музее! – Клара так разгорячилась, что врезала кулаком по столу. Чашки жалобно звякнули на блюдцах.
   – Но теперь мы вместе! – вскричал Доктор, протягивая к Кларе руки. – И вы со своей боевой подругой поможете мне обезвредить этого мошенника и спасти мир.
   – Вот насчет «боевой подруги» не знаю… Что-то она в последнее время уж больно боевая.
   – А что с ней случилось?
   – С тех пор как Ратуша рванула, у Доры не все дома. Разбежались все из дома… Контузия, наверное…
   – Вы пережили взрыв в подвале Ратуши… Так-так… И что случилось с Дорой? – Доктор вдруг заинтересованно подался вперед.
   – Да что случилось… – Клара говорила с явной неохотой, но вдруг ее словно прорвало. – Трехнулась она – вот что! Поносит всех, на чем свет стоит. Ворует, дерется… Нет, она и раньше дралась, но со всякими уродами, с кроликами этими электрифицированными – тоже, небось, плод вашей изощренной конструкторской мысли? Да? Я так и знала… А теперь колотит всех без разбору. Даже меня пару раз чуть не угробила. Чистой воды уголовница. И самое главное – подлая стала, все время подставить норовит. А ведь раньше она честная была, настоящий друг… – В глазах у Клары блестели слезы обиды. – И имя-то какое себе дурацкое придумала – Доротея!!! – воскликнула Клара с таким жаром, будто новое имя было самой мерзкой чертой в контуженной подруге.
   – Дора и Клара… Доротея и… – пробормотал Доктор себе под нос. – Так значит, она пришла…
   Доктор, казалось, готов был в забытьи продолжить начатую фразу, но осекся, как Карабас-Барабас, заткнувший себе рот бородой, когда чуть не выболтал Буратино про потайную дверь за нарисованным очагом. Бороды у Доктора не было, заткнуть рот было нечем, но ему на выручку пришел кофе. Точнее не пришел, а прибежал. И даже не прибежал, а сбежал. Вылез из турки бурлящей коричневой пеной, мигом залил протестующе пшикнувший фитиль спиртовки и растекся лужицей по столику.
   – Ах, ты… Вот незадача! – Доктор вскочил, спасая светлый костюм и коробку с сигарами. Потом достал носовой платок и начал со странным усердием вытирать столик.
   – Что – «пришла»? – спросила Клара, которой здоровье подруги было важнее даже наиотменнейшего кофе.
   – Кто пришла? – с деланным удивлением подняв брови, переспросил Клару Доктор.
   – Дора – пришла.
   – Куда пришла Дора? – брови Доктора на этот раз вытянулись в прямую линию, играя в преувеличенное внимание. Сам он уселся в кресло и, положив руки на колени, соединил пальцы в замок.
   – Я не знаю, куда она пришла! Я вас спрашиваю – куда? Вы же сами сказали – «так значит, она пришла…» – закипая, как кофе, вскричала Клара.
   – Так значит, она пришла в себя в подвале Ратуши – верно? – вы же сами сказали, – Доктор Net окончательно превратился в медицинского доктора и смотрел сквозь очки на Клару как на пациентку.
   – Вы, господин Мэр, клоун похлеще Зомби! По крайней мере, отъявленный лицедей!
   – В юности я посещал театральный кружок…
   – Да провались вы пропадом со своим кружком! Вот что – я помогу вам спасти мир, а вы поможете мне спасти подругу. У вас наверняка есть связи с лучшими врачами, которые смогут поставить ее на ноги и вправить мозги. Я думаю, что они сами будут рады помочь, когда узнают – благодаря кому спасена планета. Весь мир – за одну бабку! Неплохая цена, не правда ли?!
   – Согласен. Хотя, я, честно говоря, не уверен, что ее возможно спасти.
   – Выражение «честно говоря» вам не слишком подходит, господин Мэр. Так – да или нет?
   – Черт с вами – да! Я сделаю все возможное.
   – Не пойдет! Самое главное – сделать все невозможное.
   – По рукам!
   Доктор облегченно откинулся на спинку кресла, достал из коробки сигару с золотистым колечком, срезал у нее кончик и закурил.
   – За такой договор следовало бы выпить! Эх, жаль здесь нет моего бренди…
   – Да я не пью.
   – Ну тогда сигару! Хотите сигару? У меня кубинские!
   – Да и не курю я. Это вот Доротея разве что…
   – Да бросьте вы! Давайте по одной! Трубка мира, так сказать!
   – А, да ладно, давайте! – отчаянно махнула рукой Клара и потянулась за сигарой. Она отгрызла кончик, прикурила от свечи в подсвечнике, и ее скрыло облако дыма.
   – У нас есть два пути решения проблемы, – деловито начал Доктор, закидывая ногу на ногу.
   Он вдруг остановился, почувствовав на языке любимый вкус. Это не был вкус сигары или кофе, а уж тем более бренди, потому что Доктор в данный момент не пил бренди. Это вообще не был вкус чего-то съедобного. Он был куда тоньше. То был вкус власти. И пусть сейчас его слушала одна не вполне нормальная старуха неопределенного возраста – достаточно было произнести волшебные слова, и Доктор Net ощутил себя рыбой в воде. Он снова восседал в кресле Мэра Большого Города во главе важного совещания. Таких волшебных слов и выражений у начальников несколько, но одно из самых любимых словосочетаний – «пути решения проблемы». Звучит оно посильнее магического заклинания. Вот только на деле никто не собирается искать никаких путей, а уж решать проблему тем более. По волшебству же проблемы, увы, не решаются.
   Впрочем, сейчас перед Доктором проблема стояла серьезная. И он действительно хотел ее решить. Во-первых, он и вправду горел желанием отвести угрозу от людей всего мира – ведь речь шла в числе прочих и о нем самом. А во-вторых, Доктор Net надеялся, что для этого программу и вирус, возможно, не придется уничтожать. Будет достаточно передать все это в надежные руки знающего человека. Например, в его руки… Ведь, когда у тебя есть оружие и все об этом знают, так легко добиваться своих целей… Одним словом, как вы догадались, речь идет о Мировом Господстве.
   – Итак, пути решения проблемы два, – повторил Доктор волшебные слова, чтобы еще раз насладиться вкусом власти, а потом уж вернуться в пыльный музей. – Достаточно либо отнять у Зомби диск с программой – тогда он не сможет активизировать вирус. Либо перепрятать сам вирус – тогда ему и активизировать будет нечего. Я лично больше склоняюсь к первому варианту. А вы?
   Клара не отвечала.
   – Мада… То есть мадемуазель!
   Мадемуазель хранила молчание.
   Доктор привстал и начал разгонять скрывавшее Клару облако табачного дыма. Когда дым рассеялся, он увидел, что Клара сидела без движения с выпученными глазами, сигара свисала у нее из приоткрытого рта, лицо старухи позеленело.
   – Боже мой! – вскричал Доктор, выдернул свою сигару изо рта и уставился на нее. – Неужели сигары отравлены?!
   Он бросил сигару на пол, растоптал ее и принялся откашливаться и отплевываться. Потом схватил турку и отхлебнул из нее, чтобы прополоскать рот. Кофе был слишком горяч, и Доктор выпустил его фонтаном. Только после этого он убрал сигару изо рта Клары и начал хлестать ее по щекам. Лицо Клары наконец порозовело, она сделала несколько глотательных движений и дико закашлялась.
   – А-а, – с явным облегчением протянул Доктор. – Синдром начинающего курильщика! Головокружение? Кашель?..
   Клара бешено закивала головой.
   – …Тошнота?
   – Да!!! – закричала Клара, вскочила и отбежала в угол. Там ее начало буквально выворачивать наизнанку. Налицо были все признаки морской болезни, вызванной, правда, не корабельной качкой, а единственной сигарной затяжкой.
   – Все! Говорила же мне мама… Больше никогда в жизни! – бормотала она, возвращаясь на ватных ногах и бухаясь в кресло.
   – Это все с непривычки, дорогая…
   – Нет уж, с меня хватит! Итак, что мы должны делать?
   – Я тут пораскинул мозгами, пока вы… вы… ну в общем, я понял, что есть один единственный вариант – найти Зомби, отнять у него диск и отдать мне. Тогда он не сможет активизировать вирус.
   – Тогда его сможет активизировать кто-нибудь другой. Например, вы, – возразила Клара.
   – Ну что вы!
   – Ничего! У меня тоже прояснилось в мозгах. Несмотря на эту чудовищную сигару. Вы знаете, где находится вирус. Мы его достаем и уничтожаем – раз и навсегда. И мир спасен. А Зомби пусть играет в Мировое Господство – без вируса он как оса без жала.
   – Но вирус спрятан очень далеко!
   – Где?
   – В виртуальном пространстве!
   – В каком пространстве?
   – В виртуальном! Я поместил его туда в закодированном виде…
   – Так раскодируйте и вытащите! – Клара наклонилась к Доктору и смотрела ему прямо в глаза. – Раскодируйте, и мы его обезвредим. И дело с концом!
   – Но его нельзя просто так взять и уничтожить! Это плод мысли гения и высоких технологий! Он изготовлен на военно-промышленном предприятии! Стоит кучу бабок!
   – Он стоит всего одну бабку – больную бабку Дору. И может при этом уничтожить весь мир! Спасать так спасать!
   – Если я вытащу его из виртуального пространства, он может уничтожить нас!
   – Это уж предоставьте мне! У меня большой опыт борьбы с инфекцией. Устраивайтесь поудобнее и внимайте – старинная «Баллада о Черном Вирусе и Овощном Рагу».
   Клара скрестила на груди руки, нахмурила брови и начала читать монотонным басом.

     Сынок, расскажу я легенду тебе
     О том, как злой грипп свил гнездо на трубе.
     Там раньше жил аист, но дело не в том —
     Теперь черным вирусом проклят весь дом.

     Болеет отец, заболела и мать,
     И каждая занята в доме кровать.
     Наш кот, расчихавшись, забрался на печь.
     И только мне некуда было прилечь.

     Пошла я на кухню, пошла к очагу.
     Дай, думаю, съем перед смертью рагу.
     Сложила в котел все, что было в дому,
     Огонь развела – сгинул вирус в дыму.

     Запомни совет кулинара, сынок, —
     В любую еду добавляют чеснок.

   Доктор Net, сохранявший в течение всего исполнения серьезность, к концу его имел обескураженный вид.
   – Это все?
   – Хотите еще? У меня есть «Баллада о Кишечной Палочке и…
   – Вы предлагаете победить компьютерный вирус головкой чеснока?! – оборвал ее Доктор.
   – Все-таки для государственного деятеля мудрости у вас маловато, Док, – сокрушенно покачала головой Клара. – В балладе говорится о том, что, если хочешь победить, нельзя сидеть сложа руки или лежать на печи, а нужно собрать все силы. И всегда найдется какой-нибудь неожиданный ход, который поможет выиграть. А чеснок, между прочим, и от вампиров помогает… Ну ладно, – Клара зевнула, – пойду я посплю. Отдохнем и отправимся мир спасать. Вам же, наверное, компьютер понадобится, чтоб по виртуальному пространству лазать? У меня есть на этот счет одна мыслишка…
   Клара поднялась, взяла подсвечник и вышла из зала.
   Однако поспать ей не удалось.
   – Вы отпирали дверь, господин Мэр? Я ее закрыла, а сейчас она нараспашку, – спросила Клара из коридора.
   – Нет, я к ней не притрагивался! – отозвался из зала бывший Мэр.
   – Странно…
   Раздалось щелканье щеколды и шаги Клары, направлявшейся в комнату смотрителя.
   Клара подошла к кровати, где спала Доротея. Та вела себя на удивление спокойно. Бабка осторожно приподняла одеяло и…

   Клара подошла к кровати, где спала Доротея

   Дикий вопль разнесся по музею. Казалось, что даже восковые его обитатели вздрогнули от испуга. Доктор в ужасе вскочил и хотел было бежать прочь, но потом взял себя в руки и, дрожа, отправился в комнату смотрителя. Клара стояла у кровати, подняв подсвечник и сжимая угол сползшего на пол одеяла.
   – Что с-с-случ-ч-чилось? – заикаясь от страха, спросил Доктор.
   Клара не отвечала. Доктор заглянул ей через плечо и тоже завопил.
   В неясном свете свечного пламени, он увидел в кровати Зомби. Клоун неподвижно лежал на спине, скрестив на груди руки.
   – Смотрите, Док, – Доротея превратилась в куклу Зомби! – прошептала Клара, тыкая фигуру в постели клюшкой.
   – Она не превратилась, – ответил Доктор. – Она сбежала.

Часть вторая
Двойная игра

Глава одиннадцатая,

   в которой рассказывается о том:
   – что может случиться с синоптиком, рассказывающим сказки;
   – где у полицейского находится третий глаз;
   – зачем садовнику винтовка с оптическим прицелом;
   – как попасть в секретный бункер без проездного билета.

   Ни ураган, ни шторм, ни цунами на Большой Город не обрушились. Не случилось и землетрясения. Снега не сошли с Белых Гор, а Разноцветная Река не вышла из берегов. И даже лужи после ночного ливня успели высохнуть. Солнечный свет заливал улицы и, несмотря на предостережения Метеобюро, с погодой был полный порядок. И не верьте, если вас убеждают, будто дождь может пойти из-за происков врагов государства. Вы ведь не похожие между собой как две капли воды, вечно улыбающиеся граждане и гражданки, чтобы верить в такую чепуху. Если и есть у природы враги, то они обычно сидят в больших кабинетах, а не бегают от полиции и секретных служб.
   Прогнозы погоды вообще часто бывают похожи на сказки. И это почему-то страшно раздражает людей. Ну ладно, если объявили, что небо будет ясным, а вместо этого хлынуло как из ведра и ваш шашлык залило прямо на мангале. Но бывает же и наоборот – обещают грозу с градом, а денек выдается погожим. Тут бы поблагодарить ошибшихся синоптиков за приятную неожиданность… Но куда там! Говорят, что в старину за неверное предсказание погоды несчастных предсказателей ожидала смертная казнь.
   Впрочем, Главный Синоптик (он же Следователь) был наказан своим хозяином не за ложный прогноз погоды – Зомби сидел глубоко под землей и на погоду ему было абсолютно наплевать. Следователь допустил куда более тяжелую провинность – в который раз прошляпил опасных свидетельниц. Клоун с удовольствием казнил бы Следователя, но, к сожалению, поручить его работу в Большом Городе было решительно некому. У всех прочих горожан сообразительности не хватило бы даже на то, чтобы правильно включить Кресло Беспамятства. Следователь же, казалось, был рожден проводить аресты, допросы и пытки.
   Конечно, будь у Главного Синоптика третий глаз, Зомби наградил бы его еще одним – дополнительным – Орденом Фингала. Но у Следователя третьего глаза не было (может, с ним он стал бы повнимательней), так что клоун не нашел ничего лучше, как заставить его мыть полы в своем кабинете. То есть на всей станции «Ратуша». И вот Следователь, раздевшись до трусов в горошек и зажав в зубах карманный фонарик, ползал в полутьме на четвереньках по мраморному полу, размазывая мыльную пену пополам с собственными слезами. Так его не унижали с тех пор, как Главный Синоптик был новобранцем в армии.
   А жизнь в городе шла своим чередом. Каждый был занят делом. Газетный Советник старался приготовить очередную «Яичницу» поподжаристей. Слесарь без устали вытачивал ключи и заработал уже на новую мастерскую (он давно мечтал о такой новенькой мастерской). Верхолазы перестали работать землекопами и теперь спешно занимались переоборудованием Парка Развлечений – Зомби нашел старые аттракционы совершенно никчемными и приказал привести развлекательное хозяйство в соответствие со своим чувством юмора, а сам Парк переименовать в Парк Злоключений. Кролики патрулировали улицы. Ну а жители, как всегда, прогуливались и улыбались.
   Даже кот Рэмбо получил наконец возможность передохнуть.
   Выбравшись наконец из метро, он отыскал себе пристанище – мусорный бак. Только не надо думать, что суперагенты любят, когда их выбрасывают на помойку. Просто зачастую они вынуждены подолгу прикидываться самыми обыкновенными котами.
   Жизнь профессионального разведчика по большей части лишена романтики и совсем не похожа на фильм с перестрелками и погонями. В специальной школе его долго обучают стрелять, взрывать, говорить на иностранных языках, писать левой рукой (левшей – правой), принимать шифровки, управлять автомобилями разных марок, катерами, снегоходами, вертолетами, воздушными шарами, лыжами и еще бог весть чем. А кончиться все может назначением на тихую работу садовника в посольстве иностранной державы. В маскировке проходят годы, разведчик за это время конспирируется настолько глубоко, что уже лучше разбирается в удобрениях, нежели в ядах, и лопату в руках ему держать приятней винтовки с оптическим прицелом. Так шпионы снова становятся нормальными людьми. Или котами.

   Над городом висели аэростаты. На аэростатах висели красные полотнища, с которых глядел клоун Зомби. А снизу на один из таких портретов смотрела стоявшая посреди Главной Площади, опираясь на странные металлические костыли, старуха, одетая в короткое синее платье и здоровенные красные ботинки.
   – Где же ты прячешься? – бормотала она себе под нос.
   Тут ее размышления прервали похожие на пулеметные очереди.
   – Война, что ли? – Доротея начала озираться вокруг и заметила за высокой металлической оградой копошащихся работяг в оранжевых жилетах. Один из них увлеченно долбил асфальт отбойным молотком, производя те самые звуки, которые старуха приняла за треск пулемета.
   Доротея подошла поближе, просунула нос между похожими на копья прутьями решетки и хрипло прокричала:
   – Э, мужики! Кто тут у вас старшой?
   Мужики продолжали работать, не слыша из-за грохота техники ни слова.
   – Алё! Братва! Чего оглохли?!
   Реакции не последовало. Тарахтенье не прерывалось.
   – Ну держись, дятел…
   Доротея нагнулась, подняла обломок кирпича и, крякнув, запустила им в кучу оранжевых жилетов. Кирпич угодил в каску взламывавшего асфальт рабочего, и он завалился на бок, продолжая сжимать умолкший отбойный молоток.
   Работа сразу же прекратилась. Мужчины загудели.
   – Бригадир! Бригадир! У нас производственная травма! – закричал один из них.
   – Я вам сейчас покажу производственную драму, театралы недоделанные! Зовите режиссера, а то сейчас все кирпичей огребете! – Рабочие, повернув головы, заметили наконец за оградой беснующуюся, словно обезьяна в клетке, старуху.
   – Бригадир!!! – снова позвал один из рабочих. – К вам бабушка пришла!
   – Пирожков принесла! Одному дала, сейчас остальные получат! – Доротея метнула еще один кусок кирпича, оранжевые жилеты бросились врассыпную. Обломок разбил стекло в окошке строительного вагончика, в каких обычно размещаются кабинеты строительских начальников.
   – Что случилось? – из вагончика выскочил Бригадир, спешно застегивая под подбородком ремешок каски. Его подчиненные молча указали пальцами на старуху. Бригадир присмотрелся, прикрывая ладонью глаза от слепящего солнца.
   – Дело есть! – Доротея махала ему рукой. – Заказ для твоих лентяев! Плачу наличными! Давай, сюда! Да пошустрее! Пока другую бригаду не нашла.
   – Наличными? Отлично! – Бригадир суетливо вскарабкался по прутьям решетки. Заказы и наличные он любил ничуть не меньше, чем Слесарь.
   – Я здесь, хозяйка! – произнес он, приземлившись рядом с Доротеей. – Мои орлы к вашим услугам! Что вам сработать – домик в деревне, виллу у Океана под ключ, остеклить лоджию, евроремонт забацать?
   – Оградку для могилы! – прорычала Доротея, зацепив Бригадира костылем за шею и притянув его к себе. – Твоей, чувак!
   – Что происходит?! Полиция! – попытался закричать Бригадир, но тут же получил тощим старушечьим коленом пониже живота и согнулся как покореженный Памятник Великой Городской Мечте. Разве что показывать большой палец у него не было никакого желания.
   – Я тебе дам полицию! – Доротея ткнула в бригадирскую спину костылем, будто дулом автомата, и сплюнула в сторону. – Еще пикнешь что-нибудь без спроса – стреляю без предупреждения. Понял?
   – Да, госпожа!
   – То-то. Отвечай четко и не ври. Этот красавец там на флагах, что на дирижбанделях подвешены – Зомби, что ль?
   – Так точно!
   – Я так и думала… Знаешь его?
   – Кто ж его не знает! Это новый хозяин города – мудрейший, храбрейший и честнейший!
   – Это понятно! Я тебя спрашиваю – лично с ним знаком?
   – Никак нет!
   – Я ж тебя предупреждала! Ну все, копец тебе, труженик! – Доротея изобразила ртом звук передергиваемого затвора.
   – Ай-яй-яй! Стойте-стойте! Я вспомнил – видел его.
   – Где?
   – В метро!
   – Слушай, мне приколы твои уже вот где! Какое метро? Он же правитель! Правители в метро не ездят.
   – А он и не ездит! У нас теперь на метро вообще никто не ездит, потому что он сам там живет! У него там штаб-квартира, бункер!
   – Не врешь?
   – Век дрели не крутить!
   – Ну смотри… Отведешь меня к нему!
   – Я не могу! Он меня убьет!
   – Тогда я тебя прямо тут сейчас и закопаю вместе с твоими молодцами!
   – Хорошо-хорошо! Я отведу! Только скажите ему, что это вы меня заставили!
   – Если понадобится. Давай-ка, руки за спину и веди!
   Бригадир выпрямился и сдавленно крикнул своим рабочим:
   – Я к начальству на производственное совещание! Продолжайте работать!
   После чего направился под конвоем Доротеи в сторону станции «Ратуша».
   В пустынном вестибюле они проследовали к закрытым турникетам. Бригадир, которому Доротея не разрешала убирать из-за спины руки, нагнувшись, нажал лбом какую-то кнопку. Прозвучал зуммер и механический голос из громкоговорителя грозно произнес:
   – Пароль!
   Бригадир, не разгибаясь, беспомощно оглянулся через плечо на Доротею и произнес в микрофон:
   – Проездной!
   Турникет открылся, и едва Бригадир с Доротеей прошли, тут же захлопнулся снова. Спустившись на эскалаторе, они оказались на темной платформе. Вдали светились мониторы. В тишине слышалось хлюпанье, какое может издавать чей-нибудь очень сопливый нос или влажная половая тряпка.
   – Хоу, Зомби! Это Бригадир, Ваше Превосходительство! По личному делу!..
   Издали донесся удивленный всхрюк – по личным делам клоуна еще никто не решался беспокоить.
   Бригадир, дрожа всем телом, двинулся вперед. Зомби включил свет и поднял лампу.
   Бригадир приблизился.
   – Я это… Ваше Превосходительство… В общем вот… – он рухнул на колени и склонил голову.
   Доротея выступила вперед.
   – Ну что, как говорится, хоу! Покалякать я пришла, дельце есть на миллион…
   Зомби поднялся ей навстречу. Внезапно за его спиной раздался крик:
   – Ваше Превосходительство!!! Это она! Она!!! Одна из этих старух-заговорщиц! Она пришла убить вас!
   На Доротею несся Следователь. Вид его был жалок – сырые трусы липли к ногам, тело покрывала грязная мыльная пена, в одной руке он держал ведро, другую занес над головой, сжимая мокрую тряпку. Следователь уже пробежал мимо хозяина, но тот вдруг поставил ему подножку.
   – За что?! – вскрикнул Главный Синоптик и проехал несколько метров на животе, скользя в мыле. Ведро оказалось у него на голове. Он попытался встать, но так скользил босыми ногами, что, казалось, танцует вприсядку. Зомби, не торопясь, вышел из-за стола и грохнул сверху по ведру кулаком. Раздался дребезжащий звук, и Следователь со стоном опустился на колени рядом с Бригадиром. Вдвоем они теперь походили на смиренных религиозных паломников, добравшихся наконец до святыни.
   – Вот это удар! – хохотнула не шелохнувшаяся за все это время Доротея, взяла двумя руками за конец один из костылей и изо всех сил врезала сначала по ведру на голове Следователя, а потом по каске Бригадира. Оба повалились без сознания на пол. Теперь они уже не походили на паломников.
   – Так-то лучше! – сказала Доротея, возвращая костыль под мышку. – Меньше любопытных ушей. Дельце-то чрезвычайной важности.
   Зомби, скрестив на груди руки, выжидающе уставился на старуху.
   – Предложите, что ли, даме сесть. А то уж находилась я – даже на костылях мозоли. А базар нам предстоит долгий.
   Зомби, перегнулся через стол и с легкостью, точно подъемный кран, вытащил оттуда два крутящихся кресла.
   – То что надо… – Доротея вытянулась в одном из кресел, пристроив рядом костыли. – Закурить не найдется? Или выпить?
   Зомби тоже сел в кресло, широко раздвинув колени, и не двигался – будто и вправду стал восковым.
   – Ну да ладно… Я знаю, что вы ищете. И я знаю, где это найти.
   Клоун недоверчиво хмыкнул.
   – Я услышала это от Доктора Net. Секретный Элемент программы «Мировое Господство» находится…
   Зомби сжал руками подлокотники кресла. Не будь у него длинных клоунских перчаток, стало бы видно, как побелели его пальцы.

   Влюбленная парочка, не спеша, прогуливалась по улице. Пристроившись за ними можно было бы услышать обычный городской разговор – сплошные «хоу», «вау», «супер», «класс», «круто», «прикольно», «я в шоке», «реально» и так далее. Выглядели влюбленные тоже довольно заурядно, как тысячи молодых горожан – оба в бейсболках, в солнцезащитных очках, в широких майках и штанах. Странным могло показаться только то, что девушка не так высока и стройна, как большая часть женщин Большого Города. Скорей уж она была коротышкой и далеко не худенькой. Да еще из-под бейсболки торчал не светлый хвост, а косички-дрэды. Наверное, она была рэппершей. Впрочем, ее молодому человеку (довольно крутому, надо полагать) эта прикольная крошка казалась, наверное, самой реальной девчонкой. Он обнимал ее за талию (где-то он талию у нее обнаружил) и хохотал вместе с ней над всякими пустяками.
   Они поглазели на афиши Кинотеатра, но внутрь решили не заходить. Потом купили мороженое и отправились дальше. Она в основном интересовалась модной одеждой в витринах магазинов, он – проезжавшими автомобилями.
   Парочка остановилась возле одного из тех уютных кафе, где можно не только выпить кофе или горячего шоколада, но и за небольшие деньги поторчать в Интернете, вволю чатясь [45 - Почему-то беседовать в чате многим интересней, чем общаться лично.] с друзьями. Парень уже приоткрыл перед своей дамой дверь. Девушка, входя, оглянулась и вдруг застыла на месте. Потом механически сняла со своего плеча руку кавалера и начала спускаться по ступенькам обратно на улицу. Как сомнамбула она пересекла проезжую часть, уставившись куда-то перед собой и ничего не замечая вокруг. Проезжавшие машины с визгом тормозили и объезжали ее. Молодой человек бросился вдогонку, но испугался автомобилей и стоял, ожидая момента, когда можно будет пройти. А его спутница тем временем уже оказалась на другой стороне и неуверенно бежала вперед.
   – Боже мой, что же они наделали?! Негодяи! Убийцы!
   Она упала на колени перед огромным поваленным Деревом. Ее ссутулившийся силуэт на фоне огромного круга спила Дерева с многочисленными годовыми кольцами выглядел как фигурка неосторожного посетителя стрельбища, оказавшегося перед гигантской мишенью. Молодой человек уже догнал ее.

   Они спилили наше Дерево

   – Что? Что случилось, мадам? – зашептал он, хватая ее за трясущиеся от плача плечи.
   – Они спилили наше Дерево! – захлебываясь в слезах ответила девушка. – Здесь был наш дом!!!
   – Тише, тише! Мадам Клара, нужно взять себя в руки. В Большом Городе не принято плакать над спиленными деревьями. Сейчас на нас начнут обращать внимание и тогда вся конспирация псу под кот! То есть хвосту под пес. Проклятье! Всем под хвост! Зачем мы маскировались?!
   – Но они убили Дерево! Там было наше Дупло!
   – Обещаю вам, что когда снова стану Мэром Большого Города, я заложу на этом месте целый парк – лично посажу первый саженец и произнесу речь. В каждом дереве прикажу выдолбить дупло, и вы сможете жить в любом из них!
   Доктор Net поднял Клару и заставив ее успокоиться, снова повел в кафе. Клара послушно пошла, бормоча под нос скорбные вирши:
   Птицы, звери, рыбы, змеи,
   И лягушки, и ежи —
   В городах вы все бомжи…
   На этот раз Доктор с Кларой вошли в кафе и, заказав фруктовый коктейль и колу, уселись перед монитором компьютера. В кафе было полно народу, но никто даже не заподозрил, что под модным прикидом скрываются государственные преступники, один из которых – бывший Мэр. В кафе жизнь шла своим чередом. Играла легкая музыка, Бармен за стойкой смешивал коктейли и шипел кофеваркой, Официантка в белом переднике крутилась меж столиков, под потолком работал без звука телевизор.
   Несмотря на беспечность, которую Клара и Доктор усиленно демонстрировали на людях, они страшно спешили и оттого нервничали.
   – Давайте же скорее, компьютерный вы гений!
   – Сейчас-сейчас… Нужно войти в систему… Так, ну вот.
   – И что же это так просто – оказаться в виртуальном мире? – недоверчиво спросила Клара.
   – Разумеется! Любой современный школьник знает, как это сделать. Достаточно включить онлайн режим в своей любимой компьютерной игре. Игроки в разных концах земли заходят на специальный портал…
   – В какой они входят квартал?
   – Ах… Как же вам объяснить-то! В Интернете есть такие места, где может встретиться сразу несколько сотен или тысяч людей…
   – Они же друг друга не увидят! Тоже мне встреча! Вокзал какой-то…
   – Они присутствуют там только виртуально. То есть не по-настоящему. Сидят себе дома или в интернет-кафе – как мы с вами – нажимают на кнопки и следят за происходящим на экране. Если несколько человек найдут друг друга в определенном месте в сети, они могут переписываться, говорить или играть все вместе в одну игру.
   – Супер!
   – Вот и я так думаю. Поэтому меня и зовут – Доктор Net, почти как Интернет!
   – Да тише вы! Сядьте! – Клара тянула за рукав футболки Доктора, который, забывшись, вскочил и гордо произнес свое имя. Посетители секунду посмотрели на него, но потом решили, что это всего лишь очередной поклонник Интернета, у которого мозги перегрелись от компьютера, и продолжили заниматься своими делами, то есть бездельничать.
   – Черт возьми! Многолетняя политическая привычка! – пробормотал Доктор, поправляя темные очки и озираясь вокруг. – Они же все так любили меня!
   – Ладно, только не плачьте, а то подумают, что я разбила вам сердце.
   Доктор громко высморкался в платок и продолжал чуть гнусавым после этого голосом.
   – Так вот. Любой дурак может попасть в виртуальный мир…
   – Даже клоун?
   – Разумеется! Ведь… – Доктор Net осекся, поняв, что он только что сказал, и посмотрел на Клару.
   Клара тоже внимательно взглянула на него и положила свою руку на его. – Тогда вы поторопитесь, Док…
   Доктор размял пальцы, и, точно вдохновенный композитор, взял первый аккорд на компьютерной клавиатуре. Он вошел на сайт, дававший возможность людям из разных уголков земли подключиться к одной из нескольких тысяч игр – от суматошных стрелялок до нудных стратегий.
   – Теперь те, кто решил пострелять друг в друга, войдут в игру и их образы будут носиться в виртуальном пространстве, вооруженные до зубов. Цифровые двойники действуют за реальных людей. Причем творят такие вещи, которые их прообразы в жизни никогда бы себе не позволили… Так вот, я оцифровал вирус и спрятал его там. Теперь мы должны отыскать его. Для входа в виртуальный мир я создал на этом сайте игру. Но она на самом деле не работает, так что случайно зашедший сюда игрок не увидит для себя ничего интересного. А тот, кто специально ищет вход, пусть сначала догадается – какую из этих игр ему надо выбрать! – Доктор захохотал, показывая на длиннющий список самых разных игр. – Здесь несколько тысяч названий – стопроцентная защита!
   – А как вы назвали свою игру, Док? – прервала его ликование Клара.
   – Да чтоб не запутаться, так же как и свою программу – «Мировое Господство»!.. – Доктор опять осекся, и даже темные очки не могли скрыть его жалобного вида.
   – Вот это вы зря, – многозначительно промолвила Клара.
   Доктор снова затарахтел клавишами.
   – Ну вот, мы почти на месте.
   На экране под звуки вальса вращался голубой глобус, на фоне которого появилась надпись «Мировое Господство». Потом надпись пропала, и глобус начал приближаться. Наконец он увеличился настолько, что появилось схематичное изображение некоего населенного пункта, на которое, как на карту, была наложена координатная сетка.
   – Как видите, ничего интересного для обычного игрока. К тому же непосвященному человеку не понятно, что делать дальше. Но мы знаем. Набираем в командной строке название того, что мы ищем: virus. Теперь нажимаем…
   Вдруг на экран выскочило окошко, в котором было написано:
   «В игру входит новый пользователь».
   – Какой еще к чертовой матери пользователь?! – возмутился Доктор и быстро набрал: «Закрыть доступ!»
   В окошке появился ответ:
   «Это зарегистрированный пользователь лицензионной версии программы «Мировое Господство». Ник [46 - Ник – псевдоним для компьютерной деятельности.] – Z. Он желает вступить в контакт».
   Не успел Доктор ничего ответить, как на экране появилось окошко чата:
   «Хоу, Doc! Я внимательно слежу за тобой. Спасибо, старый дурень, что навел меня на след Секретного Элемента – теперь я найду его в два счета. Обещаю, что сразу же воспользуюсь твоей программой и пущу вирус в дело! Привет подруге от Dorothy. Твой Z. :) [47 - Этот диковинный знак препинания называется «смайлик» от английского smile (улыбка). Поскольку людям, которые предпочитают общаться через Интернет, некогда учиться выражать свои эмоции человеческим языком, они обозначают их такими рожами. Встречаются еще и похуже. = ) :-( :О и т. д.]»
   – Ну вот и доигрались! – воскликнул Доктор.
   – Она все ему рассказала… – пробормотала Клара.

Глава двенадцатая,

   в которой рассказывается о том:
   – может ли целый город играть в «Замри!»;
   – допускают ли отличники ошибки;
   – как запугать мировое сообщество «мылом»;
   – когда уборщиц отправляют на секретное задание.

   – Ну, я думаю, он там в штаны наделал, этот очкарик! – завопила Доротея, радостно подскакивая в кресле. – Эй, Карла, подставь горшок своему задохлику! – Доротея перегнулась через стол и постучала согнутым костлявым пальцем по стеклу экрана, как будто Клара, сидевшая в кафе, могла ее услышать.
   Зомби решительно отодвинул ее руку и принялся ничуть не менее стремительно, чем Доктор, набирать команды на клавиатуре – за время многочасовых бесплодных поисков Секретного Элемента он научился профессионально управляться с компьютером. Программа начала сканирование виртуального пространства в поисках вируса и быстро его засекла. По карте теперь двигалась зеленая пульсирующая точка.
   – Дьявол! – озадаченно воскликнул Доктор Net.
   – Что-то не так? – с тревогой спросила Клара.
   – Он не должен двигаться! Он просто не может этого делать! Я спрятал вирус в конкретном месте! А теперь он бегает или летает!
   – Да и шут с ним! Раскодируйте эту заразу поскорее, пока Зомби не запустил ее в Интернет с помощью вашей программы!
   – Я не могу! Для раскодировки требуются точные координаты объекта, а они из-за перемещения все время меняются!
   – А клоун сможет с ним что-нибудь сделать?
   – Пока он движется – нет. Программа «Мировое Господство» тоже требует у Зомби координаты Секретного Элемента. Иначе она не сумеет отправить его в сеть.
   Доктор хотел еще что-то сказать, но тут на экране появилось очередное послание от их соперников:
   «Эй, Carla, скажи своему профессору, чтобы заканчивал играться с этим микробом!!!!!!! Пусть остановит, а то я ему при встрече ноги повыдергиваю!!!!!!! >:/ D.»
   – Ага! Занервничали! – Клара отодвинула Доктора и принялась щелкать по клавишам:
   «Я думала, что уж блох-то ты научилась в каталажках ловить… !) Clara».

   – Ах, ты ящерица старая! – зарычала, прочтя кларино послание, Доротея. – Прикалываться?!
   Она в ярости замахнулась костылем и собиралась треснуть им по монитору, но Зомби, по собственному опыту знавший, что делу это не помогает, отпихнул старуху локтем.
   Мерцающая зеленая точка продолжала двигаться по карте, постоянно меняя координаты, а Зомби (как и Доктор) лихорадочно перебирал пальцами клавиши, пытаясь ее остановить. Вдруг от нее откололась небольшая частица и осталась на месте, слабо мигая, пока большая точка продолжала свой путь.

   Мерцающая зеленая точка продолжала двигаться по карте

   – Смотрите! Смотрите, Док! – закричала Клара, тыча пальцем в экран. – Детеныш вируса! Он остановился! Хватайте его!
   – Так-так-так-так-так-так-так! – закудахтал Доктор Net, спешно выводя на экран координаты маленькой точки. – Есть! Двести тридцать четыре и восемь десятых по оси Икс, сто…

   «…32,61 – Y» – Зомби получил недостающие ему координаты второго элемента почти одновременно с Доктором и теперь вводил их в окошко программы «Мировое Господство».

   – …тридцать два и шестьдесят одна сотая по оси Игрек. Начинаю раскодировку! – воскликнул Доктор.
   Однако не успел он отдать компьютеру последнюю команду, как маленькая точка покраснела и перестала мигать.
   – Что с ним? Раскодировался? – нетерпеливо спросила Клара.
   – По-моему, я не успел… – Доктор Net растерянно повернулся к ней и снял темные очки.
   На экране появилось окошко программного сообщения:
   «Сочувствуем, противник опередил вас! Второй элемент программы «Мировое Господство» успешно отсканирован игроком Z. Удачи в следующих играх!»
   Доктор уронил голову на клавиатуру. На плечо ему опустилась чья-то рука.
   – Ну что, чел, продул?
   Доктор и Клара обернулись. Увлекшись, они и не заметили, что позади собралась типично интернетовская публика, с интересом наблюдавшая за компьютерным сражением.
   – Не расстраивайся! Лучше слетай за пивком. А мы твоего Зеда в два счета уделаем! – сказал парень в такой же, как у Доктора бейсболке.
   – Zed’s dead baby, Zed’s dead [48 - «Зед мертв, детка, Зед мертв…» – фраза из культового фильма Квентина Тарантино «Криминальное чтиво», произнесенная героем Брюса Уиллиса, которому удалось замочить маньяка по имени Z.]! – замогильным голосом произнес его приятель, державший в руках открытую банку пива, и звучно рыгнул. Все заржали и начали хлопать друг друга по ладоням, как это бывает в компании, где любят пошутить.
   Тут раздался сигнал, и на экране развернулось окошко чата:
   «Алё, лузеры! Вас сделали! Теперь всем каюк!!!!!!!!!!!! ;[D@@Z.»
   – Валили бы вы отсюда, братаны… – серьезно промолвила Клара, повернувшись к компьютерщикам.

   Зомби снова смотрел на вращающийся под звуки вальса глобус, но теперь он его не раздражал. И вообще – не только глобус, но и весь земной шар отныне принадлежали ему. Для установления мирового господства Зомби снова выбрал все страны мира (исключая Большой Город и его Окрестности, разумеется – клоун не хотел пострадать сам). Последнее нажатие клавиши и вирус мгновенно распространится через Интернет и поразит население всего мира. И тогда уже никто не помешает Зомби установить повсюду свои клоунские порядки.
   – Ну, с богом! То есть с чертом! – прошептала у него над ухом пересохшими от волнения губами Доротея.
   Зомби опустил палец левой руки на клавишу «Enter».

   Доктор и Клара по-прежнему сидели в кафе. А вокруг все так же беззаботно болтали люди.
   Доктор посмотрел на часы.
   – Странно, что ничего не происходит. У него было достаточно времени, чтоб устроить вселенскую катастрофу…
   – Может вы допустили в расчетах какую-нибудь неточность, маэстро? – с надеждой в голосе спросила Клара.
   – Неточность?! – вскинулся Доктор Net. – Я окончил с золотой медалью математическую школу! Ни о каких неточностях не может быть и речи!
   – Жаль… – уныло сказала Клара.
   – Разве что этот циркач чего-нибудь напортачил… – начал было Доктор, но тут Бармен выключил музыку и прибавил звук телевизора.
   – Начинаем экстренный выпуск новостей! – сказал телевизионный Диктор.
   Все посетители обернулись к экрану.
   – Наши корреспонденты сообщают о странном инциденте в… – Диктор сверился с листком бумаги, – …в китайском Сунь-Чае. Жизнь в городе оказалась в буквальном смысле слова парализована. Все полуторамиллионное население в эти минуты будто бы играет в детскую игру «Замри!». В прямом эфире наш сотрудник. Спецкор [49 - Это значит «специальный корреспондент». Чем он отличается от неспециального корреспондента никому не известно.]?! – обратился Диктор к китайскому Спецкору телевидения Большого Города.
   – Спасибо, Диктор! – поблагодарил неизвестно за что своего коллегу появившийся на экране человек. Он был в больших наушниках и держал перед лицом похожий на огромное эскимо микрофон. Судя по оглушительному тарахтению, он находился в вертолете, и поэтому ему все время приходилось кричать. – Как только мы узнали о бедствии, немедленно вылетели из соседнего с Сунь-Чаем Чай-Суня, где расположен наш корпункт! Диктор?!
   – Где вы сейчас находитесь? Спецкор?! – отозвался Диктор.
   – Мы находимся в вертолете! Диктор?!
   – Где находится вертолет? Спецкор?!
   – Диктор! Наш вертолет находится в небе! Диктор?!
   – Где находится небо?! Спецкор?!
   – Странный вопрос, Диктор! Небо находится повсюду! За бортом отличная погода! Мы входим в зону помех! Вы хотите узнать что-нибудь еще?! Диктор?!
   – Спецкор! Расскажите поподробнее, что сейчас происходит в Сунь-Чае! Спецкор?!
   – Где?! Диктор?!
   – В Сунь-Чае! Спецкор?!!
   – В Сунь-Чае?! Диктор?!!
   – В Сунь-Чае, в Сунь-Чае!!! Спецкор?!
   – А! Пожалуйста! Сейчас я попрошу своего оператора показать вам улицы города!
   Спецкор исчез из кадра. Послышалась приглушенная перепалка. Камера, подрагивая, начала шарить по кабине вертолета, поймала спину пилота. Он повернул улыбающееся лицо, помахал в объектив и, лукаво подмигнув, показал большой палец. Потом на экране снова появился Спецкор. Он ожесточенно крутил пальцем у виска и указывал вниз. Наконец стали видны улицы города. В течение нескольких секунд можно было различить остановившиеся на дорогах автомобили, замерших пешеходов. Камера крупно показала мужчину, сидевшего у кафе и поднесшего к разинутому рту палочки для еды. После этого по экрану побежали полосы, и снова появился Диктор.
   – Просим прощения за технические неполадки. Мы продолжим после рекламы. Сидите, где сидите.
   Диктор исчез, началась реклама чипсов. Посетители в кафе принялись бурно обсуждать увиденный сюжет.

   Зомби и Доротея тоже смотрели программу новостей, и теперь старуха скакала на костылях по платформе и выкрикивала:
   – Что за Сунь-Чай! На кой черт нам этот Чай?! А где же мировое господство? Где оставшиеся без охраны банки и магазины?! Проклятый Доктор подсунул пиратский диск! Вирус – левый!!!
   Зомби только мрачно смотрел в экран, скрестив руки и тихо скрежеща зубами. Потом начал спешно барабанить по клавиатуре. Доротея подкралась сзади и увидела, что он пишет электронное письмо [50 - Электронная почта называется e-mail или попросту «мыло».], начинавшееся словами:
   «Главам всех государств и правительств! Эй вы, жирные свиньи! Протрите свои глазки и прочистите уши! С вами говорит великий Z – будущий Император Мира…»

   – Что-то слабовато для мирового господства! – сказала Доктору Клара. – Хотя, китайцев, конечно жалко…
   – Я все понял! – сказал молчавший до этого Доктор. – По непонятной причине от перемещающегося вируса отделилась одна небольшая часть. Она осталась неподвижной, и клоун сумел определить ее координаты. Но для поражения целого мира такого количества вируса недостаточно! Хватило только на то, чтобы ввести в столбняк жителей одного города!
   – Мы возвращаемся к основной теме! – послышался голос Диктора. – Сейчас уже высказываются предположения, что во всем виновата неизвестная разновидность китайского гриппа, вызывающая мгновенный паралич живых организмов.
   – Идиоты, – пробормотал Доктор.
   – И вот только что мне передали экстренное сообщение, – продолжал Диктор, принимая от кого-то, прячущегося за кадром, листки бумаги. – Некий Z несколько минут назад распространил по сети Интернет заявление, в котором берет ответственность за происшедшее в Сунь-Чае на себя. В его письме главам всех стран и правительств в частности говорится: «Уважаемые правители всех стран! Прошу вашего внимания. Меня зовут Z, и я намерен поработить ваши державы. То, что произошло в Китае – только репетиция. Я обладаю столь мощным оружием, что готов в ближайшие часы погубить вас и ваши народы. После этого моя армия наведет на планете новый порядок. Я не выдвигаю никаких требований! Трепещите!» Мировое сообщество взволновано. ООН собирается на внеочередное заседание! – закончил Диктор, и снова началась реклама.
   – Он тоже догадался, что у него еще есть шанс! – сказал Доктор.
   – А у нас? У нас еще есть шанс, господин гений? – резко спросила его Клара. – Вдруг вирус будет и дальше разваливаться на куски, а Зомби их подбирать? Надо что-то делать! Не может не быть выхода!
   – Насчет выхода не знаю, но есть вход… – нехотя проговорил Доктор.
   – Вход куда?
   – В виртуальное пространство…
   – Так ведь вы говорили, что мы и сейчас там!
   – Только не по-настоящему, с помощью компьютера! Но туда можно попасть и физически…
   – Как это?
   – Очень просто – как войти в дверь. Хлоп! – и ты в виртуальном мире.
   – А вы там были?
   – Я был…
   – Так что же вы молчали раньше?!
   – Это очень опасно! К тому же вход был в подвале Ратуше. А вместо нее теперь воронка от взрыва!

     Раз не успел купить билет,
     Иди туда, где «Входа нет»!

   – Опять ваши стихотворные пророчества со скрытой моралью… – поморщился Доктор. – Что вы хотите этим сказать?
   – Какой же вы тупой! Если нет денег на билет в кино, нужно войти через выход и спрятаться за экраном. Экран просвечивается насквозь, так что можно прекрасно смотреть фильм. Правда, все будет перевернуто, как в зеркале… Одним словом, если есть главный вход, то найдется и черный. Где ворота, там и калитка! Ищите ее, Док. Мы проникнем в виртуальный мир и прикончим эту вашу бациллу.
   Доктор снова принялся шарить пальцами по клавишам в поисках входа в виртуальное пространство.
   На экране возникла надпись:
   «Основной вход разрушен. Ищите ошибку №12345»
   – Эй, голубки, ваше время истекло, – Бармен из-за стойки показывал на часы. – Или платите, или заканчивайте!
   – Сейчас-сейчас, – хрипло ответила через плечо Клара.
   Ее голос несказанно удивил Бармена. «Ну и бас. Да, девицы сегодня слишком много курят», – подумал он и продолжил протирать стаканы, периодически проверяя степень их чистоты, глядя сквозь стекло на свет.
   Доктор набрал в строке поисковой системы: «Дополнительные варианты. Коды взлома системы».
   «Основной вход разрушен. Ищите ошибку №12345» – снова ответила программа.

   – Нам нужен этот Доктор Хакер! – заявила Доротея и громко стукнула костылем по мраморному полу. – Будем его пытать, и он расколется! Отловит свой вирус, а уж мы с помощью нашего диска запустим его на полную катушку!
   Зомби после некоторого размышления кивнул головой и одобрительно хрюкнул.
   – Эй ты, поломойка! – крикнула Клара.
   К ней приковылял очухавшийся Следователь, похожий уже даже не новобранца, а на побитого пса. Правда, с ведром на голове.
   – Хоу…
   – Хоу, хоу, сладенький… Вот что – бросай тряпку. Все равно завтра опять все загадят. Для тебя есть задание, сынок!
   Следователь вытянулся по струнке, не выпуская тряпки и не снимая с головы ведра.
   – Слушаюсь! Хоу, Зомби! – гулко донеслось из ведра.
   – Снимите головной убор, рядовой! – приказала ему Доротея. – Итак, ты должен отыскать бывшего Мэра! Он тайно вернулся из-за кордона и пытается помешать осуществлению наших планов! Мы запеленговали его компьютер. Доктор выходит в Интернет из кафе, находящегося в районе Дерева… То есть Пня.
   При слове «Дерево» Следователь заметно вздрогнул.
   – Немедленно бери всех кроликов и отправляйся туда. Вместе с Доктором может быть старуха. Похожа на меня, только без костылей. Она особо опасна, вооружена клюшкой – при задержании разрешаю применить силу! Но Доктор… – Доротея приблизилась к Следователю и смотрела ему прямо в глаза, – …Доктор нужен нам живым и в полном сознании. Главное – не бейте его по голове. Все понятно?!
   – Так точно! Разрешите идти?! – гаркнул Следователь, молодцевато шлепнув мокрыми пятками.
   – Давай-давай, проваливай! Обо всем происходящем немедленно докладывать лично мне и… – Доротея с нежностью посмотрела на сидевшего к ним спиной клоуна и погладила его по плешивой голове. – …Зомбушке – нашему Императору Мира.
   – Слушаюсь! Хоу, Зомби!
   Следователь, шмякая босыми ступнями, отправился строевым шагом в сторону эскалатора. Один раз он поскользнулся и упал, но тут же вскочил.
   – Бегом! Время не терпит! – крикнула ему в спину Доротея и раскатисто захохотала.
   Следователь побежал и исчез в темноте.

   Стеклянная дверь кафе распахнулась с такой силой, что ударилась о стену и разбилась вдребезги.
   На пороге стоял Следователь в кожаном плаще и шляпе в окружении жужжавших Пинки.
   – Всем оставаться на своих местах и приготовить документы! – заорал он, потрясая пистолетом.
   Посетители замерли. Бармен за стойкой застыл со стаканом в руках. Казалось, что всех поразил загадочный Сунь-Чайский вирус. Тут стакан из рук Бармена выскользнул и звонко разлетелся на множество осколков.
   – На счастье [51 - Посуда, в отличие от зеркал, бьется к счастью. Главное – как можно быстрее об этом объявить.]! – только и успел выпалить Бармен и нырнул под стойку.
   Следователь, схватив пистолет обеими руками, принялся палить на звук. Он перебил все бутылки в баре, а последней пулей застрелил телевизор прямо в его стеклянный лоб. Телевизор громко бухнул. Следователь тут же упал на пол.
   Начавшаяся, когда рассеялся дым, проверка личностей присутствующих ни к чему не привела. Бармен оказался Барменом, Официантка Официанткой, посетители посетителями.
   Доктор Net и Клара в кафе обнаружены не были.

Глава тринадцатая,

   в которой рассказывается о том:
   – как комната смеха становится пещерой ужасов;
   – есть ли в хот-догах собаки;
   – зачем гофрированному шлангу сосиска;
   – отчего Доктор Net потерял голову.

   Огромная, украшенная сотней разноцветных лампочек вывеска «Комната Смеха» медленно отделилась от стены павильона, полетела вниз и с грохотом ударилась об асфальт. Лампочки рванули с раскатистым треском, и разноцветные осколки стекла со свистом разлетелись в разные стороны, подняв многочисленные облачка пыли – будто не попавшие в цель пули во время перестрелки.
   – Ух ты!.. – воскликнул Бригадир Верхолазов, наблюдавший за происходящим с крыши павильона, но тут же спохватился и добавил:
   – Хоу! Поберегись!
   Работа по переоборудованию Парка Развлечений в Парк Злоключений шла полным ходом. Уже были сброшены вывески с аттракционов «Веселый Поезд», «Веселая Карусель» и разобрано на части «Колесо Обозрения», гигантские спицы которого отправили на Пятитрубный Завод для переплавки. Взамен старых и, по мнению клоуна Зомби, совершенно бессмысленных и даже глупых аттракционов уже были изготовлены новые: «Дьявольский Лабиринт», «Пещера Ужасов», «Чертово Колесо» и другие. Но покуда их нераспакованные детали лежали в ожидании монтажа аккуратными стопками, пахли свежей краской и радовали глаз торчащими там-сям вампирами, монстрами, скелетами и прочей нечистью.
   Парк Развлечений до реконструкции был весьма посещаемым местом. Особенно по субботам и воскресеньям. Или как их еще называли – по уикендам. В такие уикенды к аттракционам выстраивались длинные пестрые очереди, щедро утыканные воздушными шариками и батончиками эскимо. Посетители табунами ходили взад-вперед по многочисленным асфальтированным дорожкам Парка, ели сладкую сахарную вату, хрустели попкорном, отстреливали в тире жестяных зверушек и заполняли разноцветными обертками мусорные урны.
   Этот день не был уикендом, к тому же все старые аттракционы уже разобрали, а новые еще не собрали, так что отдыхающие граждане в Парк не спешили. Ну а бригаду верхолазов, занятую в реконструкции, а также два-три десятка дежурных Пинки, усердно утюживших тропинки, отдыхающими гражданами никак не назовешь.
   Так или иначе, но ни одного посетителя в Парке в этот день видно не было. Правда это не означает, что в Парке не было ни одного посетителя. Их было. И целых двое. Они сидели на скамейке в самом дальнем углу Парка и вот уже третий час подряд читали газету. Газету было видно, а посетителей – нет. Отгородившись от сканирующих устройств назойливых кроликов большими газетными листами, на скамейке притаились Клара и Доктор Net. Конечно они не читали газету, а только маскировались под читателей. Это стало бы ясно каждому, кто догадливей электрического кролика. Хотя бы потому, что газету не читают «вверх ногами». Но по счастью никого догадливее кроликов поблизости не было.

   Конечно они не читали газету, а только маскировались под читателей

   – И все же я не могу этого понять, – сокрушалась Клара.
   – Это очень сложно, уважаемая Клара, – согласился Доктор Net. – Я долго учился в университетах, прежде чем стал разбираться в этом…
   – В чем, в этом? – переспросила Клара.
   – В компьютерных программах. Я долго учился в университетах… С юности… с детства.
   – Да причем здесь детство, юность и ваши университеты?! – перебила Доктора Клара. – Я же сейчас не про компьютеры говорю, а про подлость человеческую! Я этого понять не могу!
   – Так Вы опять про подругу свою стукнутую? – раздраженно сказал Доктор Net, потому что терпеть не мог рассказов про Дору и вдобавок очень хотел курить, а его коробка с сигарами осталась в Музее.
   Однако Клара не унималась:
   – Не подруга она мне больше! Я для нее жизни не жалела, на ноги хотела поставить, клизьмы доставала. Очень хорошие клизьмы. А она мне знаете, что сказала? Засунь, говорит все эти клизьмы…
   Тут Клара придвинулась вплотную к Доктору Net и что-то прошептала ему на ухо. Доктор Net расхохотался так, что чуть не разорвал пополам газетный лист.
   – Тише-тише-тише, – зашипела на него Клара. – Маскировку не нарушайте, а то дохохатывать в другом месте придется… В общем, что делать, я не знаю…
   – М-да… – протянул Доктор Net. – Я, уважаемая Клара, тоже не знаю, что делать. А ведь у меня проблема посерьезней вашей. Я ведь не с другом мечтаю помириться – я, уважаемая Клара, мир хочу спасти. А вы мне тут трещите в самое ухо и с мысли сбиваете. А я вот как раз думаю, как ошибку №12345 исправить.
   Клара надулась и на какое-то время замолчала. Конечно, дружба с Дорой дорогого стоила, но все же расплачиваться за нее целым миром было бы, пожалуй, несправедливо. И Клара решила направить свои мысли в другое русло:

     Заколдованные двери
     в виртуальном мире есть.
     Заколдованные звери
     Нам туда мешают влезть.
     Перед дверями стоят
     Раз, два, три, четыре, пят…

   – Послушайте, Док, – вдруг сказала Клара. – А почему вы думаете над тем, как исправить ошибку №12345?
   – Мир хочу спасти, – буркнул Доктор Net.
   Однако Клара не унималась:
   – Но ведь компьютер велел искать ошибку №12345, а не исправлять ее.
   Доктор Net повернул голову и уставился на Клару поверх очков. На минуту он даже забыл, что хочет курить.
   – Что вы желаете этим сказать, уважаемая Клара? – спросил Доктор Net.
   – Я, конечно, не очень во всем этом разбираюсь… И в университетах, конечно, не училась… – начала Клара издалека.
   – Да говорите же быстрее, – воскликнул от нетерпения Доктор Net, но, испугавшись собственного крика, сразу же перешел на шепот. – Говорите же, уважаемая Клара, говорите…
   – Ну, так вот, – продолжала Клара, – я подумала: а что, если ошибку №12345 не нужно исправлять? Что, если ошибка №12345 – это и есть название черного входа из нашего мира в виртуальный? Калитка, про которую я говорила. Потайной лаз! Щель!
   – Я бы сказал – шлюз… – пробормотал Доктор.
   – Хорошо – флюс! – не расслышав, согласилась Клара. – Нужно его отыскать. Главное – понять, что такое №12345. Может это шифр какой-нибудь или код какой-то: набираешь его и привет – уже на том свете, то есть в виртуальном пространстве. А может, это телефонный номер или еще какой-нибудь номер…
   Тут Доктор Net побледнел, лицо его вытянулось, брови выгнулись, а глаза остекленели:
   – Я знаю, что это за номер! Это же!.. – взвизгнул Доктор Net, но осекся и еле слышно прошептал: – Это же номер моего автомобиля!..
   Эта мысль настолько потрясла его, что Доктор Net оказался не в силах справиться с волнением.
   – Это же номер моего автомобиля… – еще раз повторил Доктор Net, выпрямился в полный рост и, забыв о всякой конспирации и маскировке, опустил газету.
   – Вот он! Вот он! – закричали с соседней скамейки. – Держи его! Хватай его!
   Услышав эти крики, Доктор Net не смог совладать с собой: колени его затряслись, в глазах потемнело, тело обмякло. Сознание на какое-то время покинуло Доктора Net, и он повалился обратно на скамейку словно мешок с удобрениями.

   Неподвижно лежать на куче строительного мусора, прикинувшись куском гофрированного шланга, – занятие не из легких и не из приятных. Во-первых, строители выкидывают на свалку по большей части какие-то твердые штуковины с острыми углами – обломки кирпичей, куски кровельного железа, стальную арматуру, которые никак не хотят соответствовать изгибам вашего тела; во-вторых, неподвижное лежание требует определенной сноровки даже на пуховой перине; и, наконец, если вам и удалось справиться с во-первых и во-вторых, то, в-третьих, приняв за кусок гофрированного шланга, вас легко могут завалить новой порцией строительного мусора, где непременно окажутся ржавые гвозди и куски битого стекла, которые легко могут поранить вам усы, лапы и хвост.
   Но, если вы валяетесь на куче строительного мусора не ради собственной глупой прихоти, а во имя высокой миссии, то, конечно, многое можно перетерпеть.
   Так думал кот Рэмбо, лежа на куче строительного мусора и в течение двух последних часов прикидываясь куском гофрированного шланга. А что касается высокой миссии, то она конечно у кота Рэмбо была. У всякого суперагента всегда найдется в запасе пара-тройка высоких миссий, вполне пригодных для того, чтобы стойко переносить лишения на куче строительного мусора.
   Например, наблюдение за бригадой верхолазов. Это очень достойная миссия. Трудная, но для агентов высокого класса вполне выполнимая. Конечно, такая работа требует особых навыков, потому что для ее выполнения нужно следить за каждым движением верхолазов. Сравнивать его с предыдущим и с удовольствием замечать, что оно стало чуть-чуть медленней. А следующее станет еще медленней и так далее, пока работа верхолазов совсем не остановится.
   Дальше самое важное! Прекратив работу, верхолазы всей бригадой направляются к небольшому передвижному вагончику с надписью «Хот-дог». Если переводить буквально, то это означает «Горячая собака». Однако это, к счастью, вранье, потому что никаких собак там нет. Ни горячих, ни холодных! Проверено.
   Зато там есть сосиски! И каждый верхолаз подходит к окошку вагончика, говорит «Хоу!» и берет себе по одной, а то и по две сосиски. Настоящие сосиски! Но торопиться нельзя, потому что они, собаки, действительно горячие. Проверено.
   Нужно дождаться момента, когда верхолазы рассядутся по скамейкам Парка, откусят один раз (но только один раз!) сосиску и, отставив руку с сосиской в сторону, чтобы не запачкать себя кетчупом, начнут жевать.
   Именно в этот момент суперагенты обычно перестают походить на кусок гофрированного шланга. Одним молниеносным движением они отделяются от кучи строительного мусора, вторым (еще более молниеносным) движением они выхватывают ближайшую сосиску из рук ближайшего верхолаза, а третьим движением (молниеносным? – о, да!) суперагенты оказываются за прутьями ограды парка, расставленными так грамотно, что ни один верхолаз между ними не пролезает, а суперагент – легко. Проверено.
   Как правило, после этих трех молниеносных движений суперагента, в Парке раздаются бессмысленные крики:
   – Вот он! Вот он! Держи его! Хватай его!
   И если кто-то, услышав эти крики, принимает их на свой счет и даже падает в обморок, – это уже, знаете ли, его личное дело. А суперагенты здесь решительно не при чем.

   Следователь (он же Главный Синоптик) сидел в кресле посреди зала городского Музея восковых фигур. Он закинул ногу на ногу и надел на колено шляпу. В руках Следователь вертел рацию, то вытаскивая антенну, то задвигая ее обратно. Ему необходимо было передать кое-кому одну неприятную информацию, но он все никак не мог решиться это сделать. Полчаса назад, после разгрома, учиненного в интернет-кафе, Следователь вместе с оперативной группой Пинки прибыл в Музей по горячим следам Доктора Net и его сообщницы. Казалось, что удача близка. И вот теперь оставалось только в нерешительности дергать рацию за антенну.
   Однако медлить больше было нельзя. Следователь выругался, сплющил кулаком шляпу и так резко вытащил антенну, что чуть не вырвал ее.
   – Это Главный Синоптик, – мрачно произнес он в микрофон. – У нас труп. Высылайте фургон… Отбой.
   После этого он глубоко вздохнул и снова поднес рацию к лицу.
   – Хоу, повелитель! Это Следователь. Видите ли, у нас тут небольшая проблема… Доктор Net умер… А в остальном все по плану!
   Когда полицейский фургон, тоскливо завывая сиреной, подкатил ко входу в Музей, клоун Зомби и сопровождавшая его Доротея уже осматривали место происшествия. Вот как быстро можно добраться на метро – особенно, если оно целиком в твоем распоряжении.
   В Музее творился изрядный кавардак: повсюду валялись экспонаты, поломанные неуклюжими Пинки в процессе обыска. На полу в самом углу помещения мелом был нарисован контур человека с раскинутыми в стороны руками.
   – Это что еще за художества? – спросила Доротея, подозрительно прищурив левый глаз.
   – Здесь было найдено тело Доктора Net. Мы обвели мелом контур, – доложил Следователь. – Так всегда делается, – добавил он, оглядываясь в поиске поддержки на Зомби. Зомби мрачно кивнул.
   – А где же труп? Труп где? – спросила Доротея. Быстро перебирая своими костылями, она уже успела обежать все уголки Музея.
   Следователь смущенно захихикал и указал пальцем в направлении большого стола. На нем лежало тело Доктора Net, аккуратно покрытое старой географической картой.
   Доротея бросила на него беглый взгляд, затем приблизилась вплотную к Следователю и заглянула ему в глаза:
   – Это ты его убил! – заорала она и с такой силой ткнула Следователя в живот, что тот охнул, согнулся пополам и повалился на пол, безошибочно вписавшись в контур, начерченный мелом на полу.
   Зомби и Доротея подошли к столу. Из-под карты торчали две ноги в светлых туфлях и рука, сжимавшая толстую как огурец сигару с серебристым бумажным колечком. Рядом стояла деревянная коробка сигар Доктора, найденная Следователем при обыске Музея. Зомби откинул одним пальцем крышку ящичка, достал из него одну сигару и поднес ее к глазам. Колечко на ней отливало не белым, как на сигаре в руке трупа, а желтоватым. Клоун поднял коробку и медленно высыпал сигары на пол – все они были украшены золотистыми колечками. Зомби отшвырнул ящичек, ухватил край карты, покрывавшей тело Доктора Net, сорвал ее и скомкал.
   Доктор Net лежал на столе, глядя в потолок неподвижными стеклянными глазами.
   – Идиоты! – завизжала Доротея и с размаху ударила Доктора Net костылем по голове. Голова отскочила от тела, подпрыгивая, словно мяч, в угол, где пытался прийти в себя Следователь. Увидев катящуюся прямо на него голову, Следователь снова охнул и упал в обморок, во второй раз аккуратно вписавшись в начерченный на полу контур.
   Голова Доктора Net валялась в стороне лицом вверх, выставив, словно напоказ, разбитые очки и глубокую вмятину от удара.
   – Дебилы! – кричала Доротея, размахивая своим костылем, – Не могут отличить восковую куклу от трупа! Дебилы!
   Четверо кроликов из оперативной группы Следователя стояли навытяжку, покорно подставив свои кроличьи морды, чтобы справедливо получить по ним костылем. Доротея приняла такую покорность за раскаяние и немного успокоилась.
   – Ладно, Зомбушка! С этими мы позже разберемся. Или просто разберем их. На запчасти! Устаревшая модель…
   Зомби согласно кивнул. В углу закряхтел Следователь. Зомби и Доротея повернули головы в его сторону. Следователь сидел на полу, хлопал глазами и видимо ничего не понимал.
   – Хорошо, что этот припадочный в самом деле Доктора не ухлопал. Придурок, – сквозь зубы процедила Доротея. – Ты давай-ка сигары собери – улики все-таки, еще пригодятся… Пойдем, Зомбушка…
   Зомби направился вслед за Доротеей к выходу, но поравнявшись с восковой головой Доктора Net, остановился. Какое-то время он неподвижно смотрел на разбитые очки бывшего Мэра, потом со всего маху пнул голову круглым носком своего ботинка.
   Голова отскочила от стенки и ударила в лоб Следователя, все еще сидевшего на полу. От этого удара Следователь потерял вернувшееся было к нему сознание и в третий раз повалился на пол, вновь удачно заменив труп внутри мелового контура.
   Сегодня был явно не его день.

Глава четырнадцатая,

   в которой рассказывается о том:
   – чем свалка отличается от помойки;
   – как научить сторожа гостеприимству;
   – может ли Снежная Королева питать к кому-то теплые чувства;
   – на какую наживку следует ловить мэра.

   Сторож городской Свалки отдал своему детищу двадцать лучших лет своей жизни. Свалка, как детище благодарное, тоже отдавала Сторожу все, что могла, и служила ему верой и правдой, а также: домом, работой, семьей, курортом, родиной, школой, дачей, театром и другом. У Сторожа было все, потому что у него была Свалка. Лучшая Свалка на всей планете. По крайней мере так считал ее безраздельный хозяин.
   Когда много лет назад Сторож (который тогда еще не был Сторожем, а был неизвестно кем) случайно попал на Свалку, она была совсем маленькой, находилась далеко за городом и никому в голову не приходило сторожить гору выброшенных вещей. Впрочем, в одну голову эта мысль все же заглянула. Так у Свалки появился Сторож, который хорошо понимал, что людям намного больше самих вещей нужно место, куда их можно было бы выкинуть.
   Шли годы – Свалка росла. Сторож смотрел на нее и радовался. Он ухаживал за ней, как садовод ухаживает за прихотливым экзотическим растением. Он огораживал ее оградой, укрывал от дождя, боролся с крысами и сорняками и всегда следил за порядком и чистотой.
   Да-да, за чистотой. Потому что это была именно Свалка, а не какая-нибудь там помойка.
   Надо сказать, что, как в любой развитой стране, в Большом Городе на Свалку обычно привозили если не новые, то вполне годные к употреблению вещи. Здесь были различные машины (включая стиральные и швейные), телевизоры, пылесосы, радиоприемники, утюги и многое другое. Люди выбрасывали их потому, что им дарили или они сами покупали себе новые, а затем еще более новые модели. Такие, например, где ручка уже сама уходит внутрь, или, где уже есть самоочиститель, или где уже на колесиках, или где уже не надо складывать пополам, или где уже с таймером, терморегулятором, аккумулятором, фотоэлементом, тефлоновым покрытием, пультом управления и легко убирается под диван. Пользоваться же моделями без всего этого становилось уже просто неприлично.
   Сторож все это сортировал, раскладывал и упорядочивал. Утюги – к утюгам, а пылесосы – наоборот – к пылесосам. Сторож разъезжал на своем автопогрузчике по узеньким тропкам и раздавал названия своим владениям: «Квартал Утюгов», «Площадь Новых Утюгов», «Староутюжный Проезд». Он чувствовал себя уже не Сторожем, а Начальником. Да что Начальником… Положа руку на сердце, это был Бог Свалки.
   А Свалка продолжала расти. Так же как продолжал расти Большой Город. И год за годом они сползались.
   В последние годы Свалка стала так велика, что Сторож, забывая карту, подолгу плутал по ее улицам и закоулкам. Поначалу такие казусы веселили Сторожа. «Вот какая большая у меня Свалка!» – восхищенно говорил Сторож. Однако, когда такие случаи участились и бродить в поисках выхода приходилось все дольше, он понял, что Свалка переросла своего хозяина и вскоре может запросто проглотить его.
   Богом он себя больше не чувствовал.
   Нужно было срочно что-то предпринимать. Либо брать на работу помощника (но отдавать полцарства неизвестно кому Сторож ни за что бы не согласился), либо пресекать всякую попытку несанкционированного выброса вещей на Свалку (или, говоря человеческим языком, – Свалку закрыть).
   Конечно, Сторож выбрал второе. Он решил закрыть Свалку. И закрыл. Прямо сегодня. Сразу же после того как четыре грузовика вывалили на территорию всякий хлам, оставшийся после взрыва Ратуши. Нет, разумеется Сторож, ругаясь и проклиная всех на свете – от бывшего Мэра, скопившего столько добра, до террористов-подрывников – сначала тщательно рассортировал все, что привезли на самосвалах, но сразу же после этого запер ворота Свалки на огромный висячий замок, оставив открытой лишь маленькую калитку, а ключ запрятал под сиденье своего автопогрузчика. Посмотрев снаружи на ворота, он решил, что им еще необходим свирепый привратник или надежный вратарь. Поэтому Сторож, вооружившись бейсбольной битой (взята с Улицы Спортинвентаря, почти новая), залег в канаве рядом с воротами и стал поджидать оккупантов.
   Солнце клонилось к закату, окрасив небо в золотистый оттенок. Ближе к вечеру поднялся небольшой, но довольно прохладный ветерок. Сторож лежал в канаве, крепко сжимая бейсбольную биту обеими руками, и зорко следил за дорогой. Оккупанты не торопились. Сторож уже порядком задубел и то и дело поглядывал на часы. Ему хотелось выпить в уютном трейлере кружку чаю, надеть теплую куртку и сделать еще кое-что важное. Однако он очень боялся пропустить захватчиков и решил долежать хотя бы до темноты, а уж потом выпить две кружки чаю, надеть помимо куртки свитер и сделать не только еще кое-что важное, но еще и кое-что более важное, чем то кое-что.
   И тут его стойкость, а точнее лежкость, была вознаграждена.
   Далеко-далеко, там, где от шоссе отходила дорога, ведущая к Свалке, вдруг появилось маленькое пыльное облачко.
   – Едут! Ну что ж, добро пожаловать, – сказал Сторож и нехорошо засмеялся.
   Но прошло еще несколько минут, а облачко почти не выросло в размерах. Сторож Свалки занервничал. Неужели оккупанты заметили его и разрабатывают новый маневр. Но нет, облачко приближалось, только очень медленно.
   – Это не грузовик, – догадался Сторож Свалки. Он осторожно выполз из канавы, забежал в трейлер, схватил висевший на стене бинокль и снова нырнул в канаву.
   Бинокль двадцатикратно приблизил облачко пыли и теперь уже Сторожу Свалки стало ясно видно, что по дороге двигалась странного вида старуха в оранжевом платье и больших синих ботинках. Старуха толкала перед собой огромную строительную тачку, полную мусора (не менее строительного). Конечно, если сравнивать с грузовиком, старуха двигалась заметно медленнее, но пылила ничуть не меньше.
   – Хе-хе-хе… – захехекал Сторож Свалки. – Пылит. Маскируется. Думает, я ее не замечу!..
   Клара подъехала со своей тачкой уже довольно близко, и Сторожу Свалки стало слышно, что она распевает какой-то стишок:

     Не решала никогда
     Я сложней задачку —
     Я в преклонные года
     Запряглася в тачку.
     Не видала, ну дела,
     Я смешней картинки,
     Закусила удила
     На манер скотинки.

   «Ах ты, старая калоша [52 - Калоша – устаревшее название галоши. Видимо, если Клара была бы молода, то Сторож свалки назвал бы ее «новая галоша».], – подумал Сторож Свалки. – Целую тачку мусора приволокла!». Он крепко сжал в руках бейсбольную биту, но из укрытия решил пока не вылезать.
   Тем временем, Клара подъехала к воротам Свалки и остановилась. Увидев на воротах огромный замок, она подошла поближе, сложила руки наподобие рупора и крикнула:
   – Эй! Есть тут кто?
   «Пора!» – решил Сторож и одним прыжком выпрыгнул из канавы.
   – Тут-то кто-то есть, а вот там сейчас кого-то не будет! – зловеще проговорил Сторож Свалки и двинулся на Клару.
   Увидев здоровенного мужика с бейсбольной битой в руках, Клара не на шутку перепугалась, но, имея опыт общения с маньяками, собралась с духом и спокойно заговорила:
   – А вы, я вижу, на бейсбол собрались?
   Не готовый к такому вопросу, Сторож Свалки спрятал бейсбольную биту за спину и смущенно ответил:
   – Да нет, я здесь, знаете ли, гуляю по вечерам. Прекрасная погода, не правда ли?

   Увидев здоровенного мужика с бейсбольной битой в руках, Клара не на шутку перепугалась

   Солнце уже почти село и дул пронизывающий ветер, но Клара решила не спорить:
   – Чудная погода, – согласилась она. – А вы здесь когда гуляли, Сторожа Свалки не видели?
   – Не видел, – почему-то соврал Сторож и сделал еще один шаг в сторону Клары.
   – Жаль, – сказала Клара и сделала шаг назад. – А я хотела попросить его открыть ворота.
   – Чтобы свалить здесь свое барахло? – зарычал Сторож.
   – Совсем напротив, – возразила Клара, стараясь при этом сохранять спокойствие. – Я хотела найти здесь один автомобиль…
   – Врешь! – заорал Сторож Свалки, – Ты притащила свой хлам, чтобы вывалить его здесь и нарушить мой порядок.
   – Нет! – запротестовала Клара. – Мне нужен автомобиль с номером 12345. Он должен быть здесь, на Свалке.
   Клара снова отступила и прижалась спиной к воротам. Дальше дороги не было. Сторож сделал еще шаг и остановился перед Кларой на расстоянии вытянутой бейсбольной биты.
   – Мне нужен автомобиль! – завизжала Клара и зажмурила глаза. Сторож замахнулся битой и неистово захохотал:
   – Ха-ха-ха! Я тебе не ве…
   Вдруг Сторож Свалки осекся. Видимо он хотел сказать «Я тебе не верю», но отчего-то не договорил «рю» и выронил биту из рук.
   Когда Клара раскрыла глаза, Сторож Свалки лежал на спине, широко раскинув руки, отчего имел хотя и несколько растерянный, но радушный вид. Можно было подумать, что его застали врасплох приятные гости.

   Доктор Net впервые сидел за рулем. Надо сказать, что рулить и управлять бывшему Мэру Большого Города всегда нравилось, но сидеть на водительском месте автомобиля – даже собственного – никогда прежде не доводилось. Там обычно сидел личный шофер.
   Но оказалось, что управлять машиной еще проще, чем городом. Любой бывший мэр мог бы легко с этим справиться. И у Доктора Net тоже все выходило замечательно. Доктор Net лихо крутил «баранку» [53 - Бублики здесь совершенно ни при чем. Баранкой называют рулевое колесо автомобиля.], насвистывал какой-то бодренький мотивчик и попыхивал шикарной сигарой (с золотым, а не с каким-нибудь серебряным колечком). Он по-прежнему был «у руля» и жить ему решительно нравилось. Доктор Net хотел ехать направо, и машина послушно поворачивала направо, хотел налево – налево. Он переключал какие-то рычаги, нажимал какие-то педали, и машина замедляла ход или же, наоборот, мчалась, в зависимости от того, чего желал ее гениальный водитель. Доктор Net щелкал пальцами и включался кондиционер, щелкал еще раз, и звучала музыка. Доктор Net потянул руль на себя, и машина легко взмыла прямо к облакам. Облака были сделаны из сахарной ваты и, высунув руку в окошко, легко можно было отщипнуть от них лакомый кусочек.
   – Мне нужен автомобиль с номерным знаком 12345, – вдруг закричала Клара. Доктор Net вздрогнул от неожиданности. Оказывается, старуха сидела на соседнем сиденье. Клара перелезла на переднее пассажирское сиденье и вцепилась в руль двумя руками.
   Доктор Net потянул руль к себе. Клара – к себе, но с удвоенной силой.
   Доктор рванул руль на себя, и он отломался. Машина, потеряв управление, немного побултыхалась в воздухе и камнем полетела вниз.
   В тот момент, когда автомобиль должен был расплющиться о землю, бывший Мэр сильно вздрогнул и проснулся.
   Был поздний вечер. Почти ночь. Светили фонари. Доктор Net лежал в строительной тачке, заваленный различными отходами строительного происхождения. Он осторожно пошевелил затекшими членами, освободился от мусора и вылез из тачки.
   – Мне нужен автомобиль! – вдруг завизжала Клара совсем рядом. Доктор Net оглянулся. Клара стояла с зажмуренными глазами, вжавшись спиной в створку огромных ворот. На нее надвигался какой-то хохочущий басом мужик, размахивавший бейсбольной битой.
   Недолго думая, Доктор Net поднял из тачки половину кирпича и быстро опустил ее на голову этому типу. Тип, запнувшись на полуслове, замолк, выронил бейсбольную биту и молча повалился на спину.
   Когда Клара раскрыла глаза, Сторож Свалки уже лежал на спине, широко раскинув руки, а его бейсбольная бита валялась рядом.
   – Спасибо, Док! – сказала Клара.
   – Пожалуйста, уважаемая Клара. Всегда обращайтесь, если что. – Доктор Net впервые в жизни кого-то уложил с одного удара и чувствовал себя героем, хотя и нанес свой дебютный удар ничего не подозревающему противнику со спины. Он подошел к Сторожу Свалки и проверил пульс. Пульс был исключительно хорош. Впрочем, в данной ситуации достаточно и того, что пульс у Сторожа Свалки вообще был.
   Клара сбегала в трейлер и принесла моток бельевого шнура. Вдвоем с Доктором они связали Сторожа Свалки. На тот случай, если Сторож придет в себя несколько раньше, чем хотелось бы.
   – В каком-то смысле он меня огорошил, – взволнованно сказала Клара.
   – Еще немного и он вас огорошил бы во всех смыслах, – заметил Доктор Net. Он поднял с земли бейсбольную биту и прикинул в руке ее вес. Вес был весьма приличный.
   – А кто был этот неучтивый бейсболист? – спросил Доктор Net.
   – Похоже, взбесившийся Сторож Свалки, – ответила Клара, – хотя он и не представился.
   – Хам! – сказал Доктор Net и огляделся вокруг. – Так значит мы с вами на Свалке? Но почему и каким образом, уважаемая Клара?
   – У меня был выбор: Свалка или полицейский участок. Я выбрала Свалку.
   – Не говорите загадками, – попросил Доктор Net. – Пожалуйста, объясните все толком!
   Клара согласилась.
   – Все очень просто. Мы с вами сидели в Парке и спасали мир. Так?
   – Так, – согласился Доктор Net.
   – Вы вспомнили, что ошибка №12345 – это ваш автомобиль. Так?
   – Так, – опять согласился Доктор Net.
   – Тут пробегавший мимо кот лишил вас чувств.
   – Вот как?
   – Так. А дальше совсем просто. Чтобы не нарушить конспирацию, я перетащила вас в тачку и прикинула кое-каким мусорочком. Оставаться в Парке было небезопасно – того и гляди налетели бы кролики и забрали нас в тюрьму. Я там недавно сидела – мне совершенно не понравилось. Так что оставалось отправиться на Свалку, где, по моим соображениям, находился ваш автомобиль или то, что от него осталось после взрыва Ратуши. Все очень просто.
   – Неужели я лишился чувств от пробегавшего мимо кота? – смущенно спросил Доктор Net.
   – Да, Док. Я знавала этого кота. От его выходок вполне можно лишиться чувств. Не огорчайтесь. Давайте лучше найдем ваш автомобиль №12345, он должен быть где-то совсем рядом. Попадем на тот свет и тогда уже отдохнем.
   Доктор Net поморщился.
   – Виртуальное пространство, уважаемая Клара, а не тот свет. Ваши оговорки до добра не доведут. Еще раз повторяю: мы ищем щель в виртуальный мир, а не на тот свет!
   Последние слова Доктор Net произнес громче прочих, видимо желая, чтобы их хорошенько расслышали еще и где-нибудь там, на небесах, и не перепутали по недоразумению.
   Найти автомобиль Доктора Net на Свалке оказалось проще простого. Недаром Сторож Свалки так гордился своим детищем. Порядок на Свалке был образцовым. Пройдя по указателям, Доктор Net и Клара без труда добрались до Квартала Автомобилей. Здесь все машины были выстроены в линейку и отсортированы по маркам, годам выпуска и номерным знакам.
   – Вот он! – воскликнул Доктор Net. И действительно, это был здоровенный бронированный лимузин Доктора. Такие автомобили еще называют представительскими [54 - Наверное потому, что они, как и их хозяева, слишком много о себе представляют.]. Его только сегодня привезли на Свалку в числе всего прочего, найденного у руин Ратуши.
   Доктор Net зажег зажигалку и посветил на номерной знак. На табличке было написано «12345DN».
   – А что такое «DN»? – спросила Клара.
   – Доктор Net, – пояснил Доктор Net.
   Он порылся в карманах своего пиджака и достал связку ключей, затем, открыв хитроумный замок, распахнул дверцу перед Кларой.
   – Добро пожаловать в виртуальный мир, уважаемая Клара.
   Клара сделала глубокий вздох, словно собиралась нырять в воду, и полезла внутрь салона.

   Вернувшись из Музея в свою резиденцию на станции «Ратуша», Зомби снова сел к компьютерам и, в задумчивости подперев одну щеку рукой, уставился на продолжавший блуждать по экрану зеленый огонек вируса. Второй рукой он наугад вводил координаты Секретного Элемента, будто скучающий музыкант, подбирающий на пианино какую-то мелодию. Вдруг он сжал кулак, медленно поднял его вверх и с силой опустил на клавиатуру компьютера. Клавиатура крякнула и рассыпалась на сотню маленьких клавиш. Теперь она стала похожа на азбуку в виде маленьких кубиков или на какую-то детскую игру, где собирают слова из отдельных букв. В любом случае, она уже не была похожа на клавиатуру компьютера.
   – Ну вот, – проворчала Доротея, – давай теперь будем клавиатуры ломать…
   Зомби медленно повернул голову в ее сторону, и Доротея поняла, что сейчас ей лучше помолчать.
   Клоун уперся подбородком в кулак и принялся передвигать одним пальцем рассыпанные по столу компьютерные клавиши с различными буквами, цифрами и прочими знаками. Подвигав буквы туда и сюда, Зомби попытался сложить из них слова «Доктор Net». Сейчас он был похож на Кая, мальчика с ледяным сердцем, собирающего по велению Снежной Королевы из льдинок слово «Вечность». [55 - Правда у Клоуна Зомби задача было посложнее, потому что в словах «Доктор Net» буквы «О» и «Т» встречаются два раза, а на клавиатуре – один. Для правильного решения этой задачи необходимо было разбить еще одну клавиатуру.] Доротея приблизилась на своих костылях к Зомби и встала у него за плечом. Видимо, она играла роль самой Снежной Королевы, потому что с Гердой у нее не было решительно никакого сходства, а жившие в Доротее чувства назвать «теплыми» просто язык не поворачивается. Да и могла ли Снежная Королева питать к кому-то теплые чувства? [56 - Конечно же нет. Иначе она бы сразу растаяла.]
   Доротея заглянула через плечо Зомби и, поняв по буквам, лежащим на столе, о ком сейчас думает ее патрон [57 - В данном случае «патрон» – это синоним слова «шеф», «босс», «хозяин», «командир» и т.д. Никаких других патронов у Доротеи под рукой не было.], погладила его по плешивой голове и ласково сказала:
   – Подбери сопли, Зомбушка, завтра мы тебе его словим.
   Не привыкший к ласке Зомби поморщился и убрал свою голову из-под ладони Доротеи.
   – Не веришь? – криво усмехнулась Доротея, – Зуб даю, что завтра же этот очкарик будет у нас в руках и все твои компьютерные загадки решит в пять сек. Зуб даю!
   Доротея звонко щелкнула по переднему зубу, видимо подтверждая, что зуб у нее пока что имеется и слова ее – не пустые обещания. Гулкое эхо разнесло ее клятву, как бы призывая стены в свидетели. Одним словом, Доротея действительно намеревалась поймать Доктора Net прямо к завтрашнему дню. Осталось только придумать, как это сделать.
   – Как же это сделать? Как же это сделать? – бормотала Доротея нервно расхаживая на своих костылях от края до края платформы.
   – Ну ничего, ну ничего… – продолжала свои бормотанья Доротея, – Я их выкурю, я их выкурю…
   С этими словами она подошла к столу, на котором стоял сигарный ящичек из Музея восковых фигур, открыла его и достала сигару.
   Именно поэтому трудно было понять, к чему (или к кому?) относились слова Доротеи «Я их выкурю». Может быть к сигарам, а может быть к Доктору Net с Кларой. Вероятнее всего и к тем, и к другим.
   Доротея Достала из кармана спичку, чиркнула ею о костыль и задымила.
   – А этот прохвост знает толк в сигарах, – благодушно заметила она. – Как ему сейчас без табачку живется? Трудненько, наверное…
   При этих словах Зомби подскочил как ужаленный и уставился на Доротею.
   – Черт! – выругалась Доротея и чуть не выронила костыли. – Черт! Как же я сразу не догадалась. Это же мировая приманка. Черт!
   Доротея снова зацокала костылями по платформе.
   – Черт! Черт! Черт! – непрестанно повторяла она, выпуская с каждым словом порцию дыма. – Мы поймаем его. Этот хроник не сможет долго обходиться без своих сигар. Он клюнет на эту наживку как карась на сухую муху. Можно считать, что он уже в наших руках! Зомбушка, гений! Как ты все круто придумал! Мы выроем яму, прикроем ее дерюгой и набросаем сверху сигар. Этот лох придет на запах, потянется за сигарой и провалится в яму! – Доротея подошла к Зомби и попыталась его обнять. – Гениально! В натуре – гениально!
   – Нет! – вдруг раздался в глубине станции чей-то голос. Гулкое эхо многократно его повторило.
   Зомби и Доротея резко обернулись и уставились в темноту.

Глава пятнадцатая,

   в которой рассказывается о том:
   – какой сюрприз ожидает любителей табака;
   – чему равняется стоимость половины сигары;
   – стоит ли торопиться на тот свет;
   – что делают по утрам с яйцами.

   – Темно как у негра в погребе, – сказала Доротея, пытаясь хоть что-то различить во мраке. – Ни черта не видно. Кто там?! Вылезай, гад! Еще секунда и я стреляю.
   – Не стреляйте! Пожалуйста, не стреляйте, – раздался дрожащий голос из глубины зала.
   Из темноты показалась мужская фигура с поднятыми вверх руками. В правой руке мужчина держал над головой кейс.
   – Это я! Это я! Пожалуйста, не стреляйте. Я сдаюсь!
   И фигура вытянула руки как можно выше и затрусила мелкими шажками в центр зала.
   – Это же я, Директор Пятитрубного Завода, – сказал гость и, выйдя на свет, действительно оказалась Директором Пятитрубного Завода.
   – Пожалуйста, не убивайте меня, господин Зомби! – взмолился Директор и брякнулся перед Зомби на колени. При этом он по-прежнему держал руки вытянутыми вверх.
   – Ты зачем шпионил, гад? – выступила вперед Доротея и ткнула Директора Пятитрубного Завода в грудь своим костылем. Директор потерял равновесие и повалился на спину.
   – Я не гад, – сказал он, лежа на спине и опасливо выглядывая из-за «кейса». – То есть я хотел сказать, что я не шпион.
   – А что же ты делал, гад? – не унималась Доротея. – Что же ты делал здесь ночью?
   Доротея по-прежнему пыталась уязвить Директора костылем в грудь, поэтому Директор прикрывался кейсом как щитом и ужом пополз к ногам Зомби.
   – Пусть скажет, что он сделал, Зомбушка, а не то я за себя не ручаюсь – выпущу ему кишки как зубную пасту из тюбика.
   Зомби сделал Доротее знак рукой, чтобы та замолчала.
   – Тьфу! – сплюнула Доротея. – Вечно ты со своей гуманитарностью. Говорю тебе: кишки надо выпустить этому гаду… кишки…
   Доротея еще раз сплюнула и раздосадовано отвернулась.
   – Господин Зомби! Не надо кишки, господин Зомби, – залепетал Директор, поднимаясь с пола. – Я все объясню. Я не шпионил – я спал…
   – Что-о-о? – повернулась опять к Директору Доротея и, воспользовавшись секундной потерей бдительности, выбила из его рук кейс и угрожающе подняла костыль.
   – Так ты здесь спал? – ехидно переспросила Доротея. – Очень убедительно! А что же здесь еще делать?! Не рыбу же ловить, в самом деле!.. Это же ночлежка. Ну так спи, моя радость, усни!
   И Доротея взмахнула своим оружием, чтобы на этот раз поразить им Директора прямо в голову. Но Зомби мгновенно остановил костыль и аккуратно вернул его Доротее под мышку. Доротея, конечно, осталась недовольна поступком патрона, но пыл свой несколько умерила. Клоун жестом предложил посетителю сесть в кресло, что Директор, с трудом стоявший на ногах, принял как высочайшую награду. Когда все расселись, Доротея обратилась к Директору сладеньким голоском:
   – Так мы спали… И что нам снилось?
   Директор Пятитрубного Завода не знал, как правильнее ответить на этой вопрос, чтобы снова не огрести костылей, и жалостливо посмотрел на клоуна. Тот кивнул головой, позволяя ему начать. Директор благодарно улыбнулся, набрал побольше воздуху и выпалил скороговоркой:
   – Господин Зомби! Я пришел к вам, чтобы доложить о новых аттракционах, изготовленных на Пятитрубном Заводе и сегодня уже установленных в Парке Развлечений. Это бескорыстный подарок горожанам от Пятитрубного Завода и от меня лично в честь вашего прихода к власти к нашей всеобщей ра…
   Проговорив фразу на едином дыхании, Директор Пятитрубного Завода выпустил весь воздух из легких, словно проколотый шарик. Говоря другими словами, Директор сдулся.
   – …к нашей всеобщей радости! – договорил Директор, растянув узел галстука, и снова заулыбался клоуну Зомби.
   – Какие еще аттракционы?! – подпрыгнула в кресле Доротея, не знавшая о затее Зомби с превращением Парка Развлечений в Парк Злоключений.
   – «Дьявольский лабиринт», «Пещера ужасов», «Чертово колесо» и другие, – браво отрапортовал Директор. – К нашей всеобщей радости! Я пришел, чтобы доложить об аттракционах, но вас не было на месте. Я решил дождаться вашего прихода. Дожидался, дожидался и…
   – Дождался, – мрачно промолвила Доротея.
   – …и случайно заснул.
   – Врешь! – заорала Доротея.
   – Не вру! – заорал в ответ Директор Пятитрубного Завода. – У меня чертежи аттракционов с собой. Вот!
   Директор дрожащими руками раскрыл кейс и достал оттуда какие-то чертежи. Обычно наличие чертежей в чемоданчике еще не доказывает, что ты не шпион. Скорее уж наоборот. Но, как ни странно, вид чертежей совершенно успокоил Доротею. Вообще-то она не очень разбиралась в чертежах, но эти ей как-то сразу понравились. Она заговорщически подмигнула Директору левым глазом и весело сказала:
   – Ладно, гад, рассказывай про свои чертовы колеса.
   Директор Пятитрубного Завода понял, что какое-то время его не будут бить костылем, и уселся в кресле поудобнее. Зомби и Доротея тоже поерзали в своих креслах, готовясь к длинному и увлекательному рассказу. Но Директор Пятитрубного Завода молчал.
   – Эй! – крикнула Доротея. – Ты что, опять заснул? Рассказывай нам про свои чертовы колеса!
   – А я про аттракционы уже все рассказал, – развел руками Директор и заулыбался.
   – Тьфу ты, балбес! – сплюнула Доротея. – Чего же мы уселись?! В гляделки играть?
   – А вы не будете меня костылями бить? – вдруг спросил Директор.
   – Ну, какое-то время, – уклончиво ответила Доротея.
   – Какое? – спросил Директор.
   – Ну, до утра, – сказала Доротея, взглянув на часы. Директор Пятитрубного Завода тоже посмотрел на часы.
   – Ладно, успею, – решительно сказал он. – Я слышал ваш разговор. Не весь, конечно. Буквально одну фразу, как только проснулся.
   Доротея снова взглянула на электронные часы, висевшие над путями, и осторожно потянулась за костылем.
   – Всего одну фразу и то совершенно случайно, – Директор умоляюще посмотрел на Доротею и ее костыль.
   – Вы хотели поймать Доктора Net при помощи ямы с сигарами. Но из этого ничего не выйдет, – взволнованно заговорил Директор.
   – Почему? – прищурив глаз спросила Доротея.
   – Потому что яма набьется народом раньше, чем об этом узнает Доктор Net. В нашем… Простите, в вашем Городе, – обратился Директор к клоуну Зомби, – слишком много любителей хороших сигар. Вы позволите одну?
   Клоун Зомби взял из коробки сигару и протянул Директору Пятитрубного Завода.
   – А что же делать? – спросила Доротея. Директор выпустил сизое колечко сигарного дыма и продолжил:
   – А делать надо вот что: мы сконструируем специальный сигарный автомат, который будет выдавать сигары каждому, кто пожелает. За деньги, разумеется. Внутри автомата будет сидеть Пинки и тайком сканировать каждого курильщика. Когда к автомату придет Доктор Net, Пинки выскочит и его арестует. Вот так вот: «Руки вверх!»
   Директор изобразил указательным пальцем подобие пистолета и направил его на Зомби. Доротея не удержалась и стукнула Директора по пальцу костылем.
   – По рукам! – сказала Доротея. – Ты руки-то не распускай, изобретатель.
   Директор выронил от неожиданности сигару и на всякий случай спрятал обе руки за спину.
   – Ну как? – спросил он после этого.
   – Хитро придумано, – согласилась Доротея. Зомби кивнул.
   – Мы изготовим целую серию таких автоматов, – продолжил Директор, – и расставим по всему городу. Можете считать, что Доктор Net уже в ваших руках. Завтра же я остановлю работу Пятитрубного Завода, чтобы запустить новый конвейер по выпуску сигарных автоматов «с сюрпризом». Приглашаю вас на торжественный выпуск первого автомата.
   – По рукам, – сказала Доротея и Директор вздрогнул, но оказалось, что старуха не собирается его бить, а протягивает кисть для рукопожатия. Директор Пятитрубного Завода опустился на одно колено и осторожно прикоснулся к руке Доротеи губами.

   Доктор Net стоял возле своего автомобиля, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. С того момента, как Клара захлопнула за собой дверцу салона, прошло уже около пяти минут. За это время решительно ничего не произошло. Да и что могло произойти глубокой ночью на Свалке? Решительно ничего. Так и произошло. Решительно ничего. «Почему же ничего не произошло?» – подумал Доктор Net.
   «А что, собственно, должно было произойти?» – подумал Доктор Net еще раз. Какое-то время он гонял эту мысль в голове туда-сюда, пока, наконец, не пришел к выводу, что ничего не произошло, потому что ничего не должно было произойти. Прошла еще пару минут, прежде чем Доктор Net сознался сам себе в том, что он просто-напросто боится лезть в машину следом за Кларой. И еще пара минут, прежде чем он понял, что другого выхода (а если говорить точнее – другого входа) у него нет.
   Доктор Net взялся за ручку лимузина, открыл дверцу и заглянул внутрь салона. Клара сидела на заднем сиденье, обитом очень дорогой и очень натуральной кожей, и довольно улыбалась.
   – Симпатичное пространство, Док! Маленькое, а виртуальное, – сказала Клара. – Мне здесь решительно нравится. Правда вируса вашего нигде не видно. Я уже все обыскала. Даже пепельницу.
   При упоминании пепельницы Доктор Net вдруг вспомнил, что хочет курить. Очень и очень. Может быть даже сильнее, чем спасать мир. Даже наверняка гораздо сильнее. «Да и черт с ним, с этим миром», – подумал Доктор Net.
   – Я бы сейчас полцарства отдал за сигару [58 - Обычно полцарства предлагают за коня, но поскольку Доктор Net хотел отдать полцарства за сигару, следует, что стоимость полцарства равняется стоимости сигары.], – сказал он вслух.
   Клара криво усмехнулась:
   – Док, у вас нету никакого царства. Ни целого, ни половины.
   – Это я так, фигурально, – сказал Доктор Net. – У вас ведь тоже нет сигары. Ни целой, ни даже половины.
   – Ошибаетесь, Док, – засмеялась Клара. – Половина сигары у меня как раз есть.
   Доктор Net дернулся и в глазах у него засветились зеленые огоньки, похожие на изображение вируса на экране компьютера, а по волосам пробежали электрические искры.
   – Отдайте мне, – прошипел Доктор Net и протянул к Кларе скрюченные пальцы. – Очень вас прошу – отдайте…
   Клара вжалась спиной в спинку сиденья.
   – Да забирайте, – крикнула она Доктору Net. – Мне-то все равно не надо. Вон там, в пепельнице – здоровенный окурок. На четверть царства потянет.
   Доктор Net как пантера бросился к пепельнице, вывернул ее прямо на дорогую кожу сиденья, нашел там окурок, стряхнул старый пепел и жадно закурил.
   Минуты три Доктор Net молча курил, пуская колечки дыма через открытую дверцу.
   – Док, с вами все в порядке? – забеспокоилась Клара. Она хорошо помнила, каковы бывают последствия от курения сигар.
   – Лучше, чем когда-либо, уважаемая Клара, – сказал Доктор Net. – Четверть царства за мной.
   Доктор Net достал из кармана гильотинку [59 - Так называется специальный нож для сигар. Не подумайте, что Доктор Net постоянно таскал с собой орудие казни. Оно бы не уместилось у Доктора в кармане.], аккуратно срезал с окурка тлеющий уголек, выбросил его, а остаток сигары завернул в носовой платок и спрятал в карман.
   – Ну, – сказал Доктор Net бодрым голосом Кларе и решительно шлепнул себя по коленям. – Давайте спасать мир!
   – Давайте, – согласилась Клара, – Только как? Я обшарила все виртуальное пространство и нигде не нашла никакого вируса.
   – Ха-ха-ха-ха, – рассмеялся Доктор Net. – Разумеется здесь нет вируса. Это же мой автомобиль. Здесь не может быть ни вирусов, ни бактерий. Здесь даже в кондиционер вмонтирована бактерицидная лампа. Это еще не Виртуальный Мир, уважаемая Клара, – это просто мой автомобиль. Ха-ха-ха-ха!
   Почему-то Доктору Net все это казалось крайне забавным и смешным. Возможно таким образом повлияло на Доктора Net курение после долгого перерыва. [60 - Обычно про беспричинно смеющихся людей говорят: «смех без причины – признак дурачины». Но в данном случае, видимо, следует говорить: «Смех без причины – признак курения после долгого перерыва».]
   Впрочем, Клара причин для смеха не видела.
   – Подождите, Док! Но ведь у вашей машины номер 12345?
   – Да, уважаемая Клара. Номер – 12345DN.
   – И как из нее попасть в виртуальный мир?
   – Не имею ни малейшего представления, – ответил Доктор Net, разводя руками. – Мне прежде никогда не доводилось.
   Доктор уже перестал хохотать, но временами еще похихикивал.
   – Вероятно, машину надо завести, – предположила Клара.
   – Вероятно, – согласился Доктор Net.
   – А потом разогнать до максимальной скорости! – догадалась Клара.
   – Наверняка, обычно так и делается! – воскликнул Доктор Net.
   – Тогда садитесь за руль, шеф! – обратилась Клара к Доктору, как к профессиональному водителю.
   Доктор Net перестал хихикать, но замотал головой и замахал руками.
   – Ни в коем случае, уважаемая Клара! Ни в коем случае! Мне нельзя садиться за руль – я не умею управлять автомобилем.
   – Тьфу ты, горе-управитель, – тихо произнесла Клара и, протянув Доктору Net руку, добавила. – Давайте ключи, Док. Я сама поведу.
   Доктор Net сунул руку в карман, но прежде, чем отдать Кларе ключи, спросил с опаской:
   – Уважаемая Клара! А вы сами-то прежде водили машину?
   – Приходилось, – уверенно сказала Клара, кивнув головой. – Давайте ключи, Док, скоро рассвет.
   Доктор Net вынул из кармана пиджака связку ключей и покорно отдал их Кларе.
   Клара уселась за руль. Доктор Net расположился рядом и, на всякий случай, пристегнулся ремнем безопасности. Пристегнулась и Клара.
   – Не волнуйтесь, Доктор. Глазом не успеете моргнуть, как окажетесь на том свете…
   Доктор Net подскочил в кресле, но ремень безопасности удержал его, Доктор забился в припадке, пытаясь справиться с замком и скинуть ремень. Ремень не отстегивался.
   – Извините, Док, я оговорилась, – сказала Клара. – Конечно, я имела в виду виртуальное пространство.
   Машина завелась и тронулась с места. Доктор Net перестал сражаться с ремнем безопасности и уставился на дорогу.
   – Включите пожалуйста фары, уважаемая Клара, – попросил Доктор Net.
   – С удовольствием, – согласилась Клара. – А как?
   – Вот этой кнопкой, – указал Доктор. Клара включила фары и ехать стало значительно приятнее и светлее. Они легко миновали Квартал Автомобилей и уже подъезжали к выезду со Свалки.
   Вскоре их путь преградили ворота, запертые Сторожем на большой висячий замок.
   – Тормозите, – на всякий случай посоветовал Доктор Net.
   – Каким образом? – поинтересовалась Клара.
   – Педалью! Вон той педалью! – закричал Доктор Net, тыча вниз рукой. То ли Доктор Net плохо показывал, то ли он сам ошибался, но машина не затормозила. Наоборот. Она поехала еще быстрее.
   – О, Боже! – завопил Доктор Net и закрыл лицо руками.
   Раздался сильный удар и противный скрежет, машина дернулась, но не остановилась. Когда Доктор Net отнял руки от лица, ворота Свалки, изрядно помятые, валялись где-то далеко позади, а машина мягко катила по дороге в город.
   – Вот эта педаль называется тормоз, – сказал Доктор Net Кларе.
   – Потом расскажете, Док, – ответила Клара.

     Нам ворота – не помеха,
     Нам с разгона их разить!
     Нам машина – чтобы ехать,
     А не чтобы тормозить.

   Тем временем уже светало.
   – Нам не следует ехать в город, – сказал Доктор Net. – Уже светает, нас могут заметить.
   – Непременно заметят, Док, – бодро ответила Клара. – Но в городе есть отличная дорога, ведущая на мост. Прямая, как струна. Идеальная трасса для разгона – довелось испытать.
   – Она проходит мимо полицейского участка, – заметил Доктор Net.
   – Пинки-мобили не смогут прорваться в виртуальный мир, – возразила Клара. – У них же нет автомобиля с номером 12345.
   – 12345DN, – уточнил Доктор Net.
   Клара уверенно вела автомобиль по городу. Настолько уверенно, что не обращала внимания на светофоры, дорожные знаки и прочие отвлекающие нюансы. В этом она переплюнула даже Почтальона.

   Клара уверенно вела автомобиль по городу

   Не обращала она внимания также и на патрульные Пинки-мобили. Зато кролики в Пинки-мобилях сразу обратили внимание на одинокий лимузин, мчавшийся в предрассветный час по городу.
   Когда Клара вынырнула наконец на трассу для разгона, у нее на «хвосте» сидели уже целых четыре полицейских машины.
   – Скажите, Док, вам доводилось ездить с таким сопровождением? – спросила Клара у Доктора Net.
   – Доводилось, – буркнул Доктор Net. Он стал неразговорчив. Ему не очень нравилась вся эта затея.
   – А мне прежде никогда не доводилось, – восторженно сказала Клара.
   – Шеф, напомните мне, пожалуйста, на какую педаль жать, чтобы разгоняться, – спросила Клара, когда два Пинки-мобиля, отчаянно сигналя, попытались прижать их машину к обочине.
   – Вон на ту, – указал рукой Доктор.
   На этот раз ошибки не произошло. Автомобиль взревел всеми своими лошадиными силами и помчался вперед по трассе, легко оставив позади все Пинки-мобили.
   – У вас крутая тачка, Док! – крикнула Клара.
   – Знаю, – крикнул в ответ Доктор Net. – Прошу вас, будьте осторожны. Это очень высокая скорость.
   – Нам и нужна высокая скорость, Док.

     Для чего тебе нога
     И другие качества?
     Для того, чтоб жать на газ —
     Проявлять лихачество!

   Машина мчалась по трассе как взбесившаяся ракета.
   – Скорость максимальная, шеф, – закричала Клара, взглянув на спидометр. – Скоро будем на том свете.
   – Прекратите, – истерично заорал Доктор Net. – Сейчас же остановите машину – я выхожу!
   – Без паники, Док, – крикнула Клара. – Уже почти приехали. Вот и мост.
   Доктор Net взглянул на дорогу и обомлел. Он увидел не только Железный Мост. Он увидел также не меньше дюжины розовых ушастых машин, стоявших поперек моста и хищно сверкавших своими мигалками.
   – К черту мост! – заорал Доктор Net. – Сворачивай!
   – Потеряем скорость, Док, – крикнула Клара, – мы почти уже на том свете.
   – Сворачивай, кому говорю, – захрипел Доктор Net и вцепился в рулевое колесо.
   – Не трожь, – закричала Клара и принялась тянуть руль к себе.
   Машина завертелась волчком, трижды ударилась о Пинки-мобили, врезалась в ограждение и, продолжая крутиться, упала с моста в воду.
   Несколько Пинки поспешили к краю моста, посмотреть как лимузин уйдет в маслянистые воды Разноцветной Реки.
   Скоро автомобиль скрылся, волны улеглись и масляное пятно затянулось. Пинки уселись в Пинки-мобили, выключили мигалки и разъехались по свои патрульным делам. Через пару минут ничто уже не напоминало о происшедшем. Если конечно не брать в расчет несколько пролетов ограждения моста, бесследно исчезнувших в глубине Разноцветной Реки, да валявшуюся на обочине погнутую табличку с номером «12345DN».

   Утро застало Следователя в тюрьме. Нет, дела его не были до такой степени плохи. Просто Следователь частенько оставался переночевать в тюрьме. Не в камере, конечно, а в собственном кабинете на узкой, но уютной кушетке. Ему здесь даже нравилось. Во-первых, специально обученный Пинки всегда убирал за Следователем постель (а это приятно), во-вторых, не надо было добираться до работы (а это приятно вдвойне).
   Следователь встал, сделал несколько дежурных приседаний и отправился в душевую, которая при кабинете тоже была.
   Вчерашний инцидент в Музее почти уже забылся, если не считать напоминанием пару синяков и шишку на лбу. В конце концов вчера все закончилось очень хорошо. По крайней мере, если и не хорошо, то и не так уж плохо. Раз труп Доктора Net оказалась восковой куклой, это вполне могло означать, что сам Доктор жив. А раз Доктор Net жив, его вполне можно будет поймать. А раз его можно будет поймать, то уж Следователь постарается это сделать в лучшем виде. Одним словом, дела Следователя были не так уж плохи. И это Следователя радовало.
   Следователь стоял под душем и что-то напевал. Прохладные струи будили в теле бодрость и поднимали настроение.
   Когда Следователь закончил с водными процедурами, на столе его уже ждал завтрак. Обычно подавали яичницу, или омлет, или пару вареных яиц. И это был еще один плюс ночевки в тюрьме – Следователь не любил готовить, а поскольку он не был женат, все, что следует делать с яйцами по утрам, дома ему приходилось делать самостоятельно.
   Быстро позавтракав, Следователь начал утренний обход своих владений. Пребывая в хорошем настроении, Следователь любил пройтись утром по коридорам тюрьмы, посещая камеры, как врач посещает больничные палаты.
   Следователь деловито здоровался с электрическими Пинки, а те бодро брали «под козырек».
   Первым делом он направился к одиночке для особо опасных преступников, в которой сейчас пребывал Маньяк. Следователь приказал кроликам открыть маленькое зарешеченное окошко, находившееся в двери камеры. Потом наклонился к окошку и заглянул внутрь. Заключенный уже проснулся и, сидя на нарах, читал вчерашнюю «Яичницу».
   – Доброе утро, господин Маньяк, – сказал Следователь.
   – Доброе утро, господин Следователь, – приветливо ответил Маньяк.
   – Как ваши дела? – поинтересовался Следователь.
   – Вам виднее, господин Следователь, – ответил Маньяк. – Вы же Следователь, а не я.
   – А я хочу вас порадовать, – игриво сказал Следователь. – К завтрашнему дню мы починим Кресло Беспамятства и сразу решим ваш вопрос. Вы будете первый, так сказать, клиент.
   – Вы очень любезны, господин Следователь, – сказал Маньяк не отрываясь от газеты.
   – До свидания, господин Маньяк, – попрощался Следователь.
   – До свидания, господин Следователь. До скорого свидания, – сказал Маньяк и, оторвавшись наконец от чтения, широко улыбнулся.
   Пинки закрыл окошко стальной заслонкой, а Следователь отправился к себе в кабинет.
   – Бу-бу-бу, бу-бу-бу… – напевал Следователь, поднимаясь по тюремной лестнице. Он впорхнул в кабинет и подошел к своему рабочему столу. Расправив фалды пиджака, Следователь устроился на вращающемся стуле. Он был похож на музыканта, севшего за рояль [61 - «Музыкант, севший за рояль» – это пианист, исполняющий на рояле музыкальное произведение, а вовсе не уголовник, отбывающий срок за кражу рояля.]. Словно ноты, Следователь раскрыл папку со свежими донесениями и принялся их изучать.
   В один миг радостное настроение Следователя улетучилось. Лицо его вдруг приобрело землистый оттенок и нервно задергалось.
   Он поднес бумагу ближе к глазам и, шевеля губами, еще раз перечитал концовку донесения:
   «…где, связав Начальника Свалки при помощи бельевого шнура, похитили автомобиль с номерным знаком «12345DN». Превысив допустимую скорость и проигнорировав приказ остановиться, преступники не справились с управлением. Автомобиль пробил защитное ограждение моста и упал в р. Разноцветная…».
   Следователь откинулся на спинку стула и уставился в потолок.
   – Скверные новости, – проговорил он вслух, – Доктор Net опять умер.

Глава шестнадцатая,

   в которой рассказывается о том:
   – может ли алфавит приносить несчастье;
   – как поймать крупную рыбу в мутной воде;
   – что нет дыма без огня и… наоборот;
   – зачем на презентации вызывают пожарных.

   Неприятности сыпались на голову кота Рэмбо одна за другой. Сначала на голову несчастного суперагента высыпалась одна неприятность в виде ведра строительного мусора. А потом высыпалась и другая в виде еще одного ведра строительного мусора. Сохранить при этом невозмутимость гофрированного шланга и продолжать неподвижно лежать на куче мусора смог бы далеко не каждый. Кот Рэмбо, например, не смог. Поменяв место дислокации, суперагент попытался довести операцию под названием «Еще одна сосиска» до конца, но его ждала очередная травма. На сей раз моральная.
   Верхолазы погрузили строительный мусор в кузов грузовика, сами попрыгали в другой грузовик, оборудованный длинными откидными скамейками, и, закончив работу по реконструкции аттракционов, укатили из Парка Злоключений в неизвестном суперагенту направлении. Это событие произошло за четыре часа до обеденного перерыва. И, в отличие от ржавых гвоздей и кусков битого стекла, ранило не шкуру, а душу суперагента.
   Кот Рэмбо понял, что операцию «Еще одна сосиска» возможно будет завершить не раньше уикенда. Для обычных суперагентов это равносильно провалу. Это для обычных. Но что делают лучшие из лучших? Примерно то же, что делал сейчас кот Рэмбо. Во-первых, они не падают духом. Во-вторых, они зализывают раны, а в-третьих, они действуют по «Варианту Б».
   Именно так и поступил сейчас кот Рэмбо. Он тщательно зализал раны, полученные от двух высыпавшихся на него утром неприятностей, и отправился на поиски подходящих случаю вариантов. Каждый настоящий суперагент, неважно, кот он там или не кот, знает, что жизнь полна вариантов, надо только хорошо принюхаться.
   На поиски «Варианта Б» много времени не ушло. Он находился на выходе из Парка и имел вид большого мусорного бака.
   Кот встал на задние лапы, уцепился передними за верхний край бака и попытался заглянуть внутрь. Бак закачался и опрокинулся с оглушительным грохотом. На кота Рэмбо свалилась еще одна неприятность. На этот раз в виде мусорного бака. Причем, как ни парадоксально это звучит, неприятность была тяжелее оттого, что бак оказался пуст. Будь он полон каких-нибудь объедков, или хотя бы промасленных оберток или, наконец, пропитанных жиром салфеток, которые можно облизать, перевернутый бак означал бы успех операции. Но бак был абсолютно пуст, а значит «Вариант Б» трещал по швам.
   По всей вероятности, здесь уже поработали уборщики, которые иногда бывают пронырливее любых суперагентов. Потому что они не тратят время на участие в провальных операциях типа «Еще одна сосиска».
   Коту Рэмбо оставалось только одно – переходить к «Варианту В».
   Солнце уже перевалило зенит. Неминуемо близился час обеда. Кот Рэмбо короткими перебежками перемещался по улицам, переворачивая бак за баком, проваливая операцию за операцией. Внутренний голос, помещавшийся у него в желудке, вопил так, что у бедного суперагента уже болели барабанные перепонки. Однако неудача сменялась неудачей, неприятность – неприятностью, а вариант – вариантом.
   Буквы алфавита уже подходили к концу, когда Рэмбо в поисках новых вариантов очутился возле Пятитрубного Завода. Собственно, все буквы алфавита уже закончились, оставалась только самая последняя. И Рэмбо приступил к «Варианту Я».
   «Вариант Я» не предполагал поиск чего-нибудь вкусненького на территории Пятитрубного Завода. Несмотря на то, что Пятитрубный Завод по количеству отходов безусловно занимал первое место в городе, эти отходы были химическими, а никак не пищевыми. И хотя кот Рэмбо, как любой настоящий суперагент обладал многими уникальными способностями, употребление в пищу химических отходов в списке этих способностей не значилось.
   «Вариант Я» заключался в другом. Дело в том, что Пятитрубный Завод назывался Пятитрубным совсем не случайно. Такое название он получил, как известно [62 - Как известно читателям книг «Таинственные Исчезновения» и «По ложному следу».], из-за пяти своих труб, похожих на запущенную в небо пятерню. Однако, для точности, необходимо сказать, что у завода была еще одна труба, не менее важная, чем первые пять. В отличие от них, она располагалась горизонтально и служила для сброса в Разноцветную Реку тех самых отходов, которые никак не подходили под определение пищевых. То есть Пятитрубный Завод был по сути своей шеститрубным заводом.
   Шестая труба выходила из глухой стены заводского корпуса и тянулась в сторону Разноцветной Реки, доходя почти до ее середины. Здесь, поддерживаемая на поверхности специальными поплавками, труба поворачивала вниз и уходила под воду, где и выплевывала химические отходы.
   Именно этот объект играл важную роль в «Варианте Я». «Вариант Я» был прост. Он предполагал проникновение суперагента по внешней стороне трубы на середину Разноцветной Реки и последующий отлов рыбы вручную. Возможно, кто-то заметит, что район сброса химических отходов не самое подходящее место для рыбной ловли. Но Рэмбо не был химиком, он был простым суперагентом, потратившим сегодня на выполнение ответственных миссий почти все буквы алфавита. Он очень устал и очень хотел есть.

   Пятитрубный Завод назывался Пятитрубным не случайно

   Рэмбо осторожно прокрался на территорию Пятитрубного Завода, одним прыжком вскочил на сливную трубу и потрусил по ней на середину реки. Добравшись до конца трубы, Рэмбо остановился и стал внимательно всматриваться в воду. Нельзя сказать, что увиденное сильно его обрадовало. Никаких язей, окуней, щук, осетров и карасей в сметане Рэмбо не увидел. Ни косяками, ни штучно. Мало того, поверхность Разноцветной Реки была так основательно изгажена, что в ее радужных переливах терялось даже собственное изображение кота Рэмбо. Итак, рыбы видно не было. Оставалось только ждать, пока она сама себя обнаружит.
   И скоро она себя обнаружила. Это была очень большая рыба, судя по расходившимся от нее кругам на воде. Она неспешно вынырнула из глубины и направилась прямо к месту засады, устроенной голодным суперагентом.
   Рэмбо задрожал от радостного нетерпения. Конечно, он рассчитывал на успех, но на такой… Это была самая большая рыба из всех, какие он видел. Не может быть! Их было целых две! Фыркая и отплевываясь, рыбы плыли прямо к трубе, не подозревая, видимо, какая опасность там притаилась. Расстояние между котом и его добычей сокращалось с каждой секундой. Медлить больше было нельзя. С победным криком кот метнулся в воду и вцепился когтями в спину одной из рыб.
   – А-а-а-а! – заорала рыба, вмиг обернувшись головой Доктора Net. Это была не просто большая, а крупная рыба. По крайней мере, будь на месте Рэмбо Следователь, он именно так и подумал бы.
   – Что с вами, Док? – спросила вторая рыба, оказавшись головой Клары.
   Не объясняя, что именно с ним, Доктор Net схватил кота, вцепившегося ему в волосы и отшвырнул в сторону.
   – Чертов кот! – выругался Доктор Net.
   Суперагент плюхнулся в воду и только сейчас вспомнил, что в списке его уникальных способностей плавания без подручных средств тоже не значится. Кот начал тонуть, перемежая пускание пузырей истошными воплями. Сжалившись над тонущим суперагентом, Клара подгребла к коту и, схватив его за шкирку, запустила обратно на поверхность трубы, куда Рэмбо и приземлился на все свои четыре конечности. Грязная масляная вода струями стекала по его слипшейся шерсти. Хвост его был поджат. Вид – жалок. «Вариант Я» закончился полным провалом [63 - Здесь, видимо, уместно вспомнить крылатое выражение «Все тридцать три несчастья» и тот факт, что буква «Я» – тридцать третья в алфавите.]. Дрожа от страха, стыда и усталости, Рэмбо побрел обратно в Парк дожидаться в одном из мусорных баков ближайшего уикенда.

   – Давайте руку, Док! Хватит вам уже барахтаться, – кричала Клара Доктору Net, сидя верхом на сливной заводской трубе. – Вылезайте из воды!
   Доктор ухватился наконец за железную скобу, торчавшую из трубы, и, с трудом выкарабкавшись, уселся неподалеку от Клары. Он снял по очереди обе свои туфли и, вылив из них воду, снова надел. Затем вынул из нагрудного кармана маленькую расческу и причесался. После этого он достал носовой платок и хотел протереть им стекла очков.
   – Похоже, что вы собираетесь на бал, Док, – сказала Клара, все это время внимательно за ним наблюдавшая. – Не хватает только хризантемы в петличке.
   Доктор Net посмотрел на Клару поверх очков и спрятал носовой платок обратно в карман.
   – Что-то не так? – сердито спросил Доктор Net.
   – Да как вам сказать… – пожала плечами Клара.
   В действительности вид Доктора Net, как, собственно, и Клары был несколько необычен. Вода текла с них ручьями, волосы, лицо и руки перепачканы мазутом, а одежда из-за обилия разноцветных пятен была похожа на шкуру кота Рэмбо.
   – Вроде все нормально, – сказала Клара, решив не расстраивать своего спутника.
   – Все нормально?! – вспыхнул Доктор Net. – По вашей милости мы чуть было не угодили на тот свет…
   – В виртуальное пространство, Док, – поправила Клара.
   – Нет, уважаемая, именно на тот свет. По вашей милости мы попали в катастрофу, упали с моста, утопили машину, чуть было не утонули сами! И вы говорите: «Все нормально!» Да еще позволяете себе шутки по поводу хризантемы в петлице, – возмущенно сказал Доктор Net.
   – Не хотите в петлицу, можно и не в петлицу, – послушно согласилась Клара. – Но и кипятиться тоже ни к чему. В конце концов все живы. Машину, правда, жалко. Хорошая машинка была, прочная. Герметичная, как космический корабль.
   – Скорее, как подводная лодка, – уточнил Доктор Net.
   – Ну, ее еще можно будет достать, – сказала Клара. – Просто отметим место, где она утонула…
   – Да. Крестиком, – съязвил Доктор Net.
   – Зачем же крестиком? Не надо крестиком. Запомним ориентиры и все. Вот где мы сейчас находимся? – спросила Клара и огляделась вокруг.
   Доктор Net тоже принялся вертеть головой. Конечно, с трех сторон от них по-прежнему была Разноцветная Река, искать ориентиры в которой было бы нелогично, зато с четвертой стороны, на берегу, громоздились мрачные серые кубы заводских цехов, из которых торчали гигантские трубы, сложенные из красного огнеупорного кирпича и пронумерованные по порядку огромными белыми цифрами.
   – Да это же Пятитрубный Завод, – хлопнул себя по лбу Доктор Net. Ему никогда прежде не доводилось видеть Пятитрубный Завод со стороны Разноцветной Реки.
   – Ой-ой-ой-ой-ой! – вдруг закричала Клара и принялась тыкать пальцем в сторону Пятитрубного Завода. – Это же он! Ну конечно! Это же Пятитрубный Завод!
   Клара вскочила на ноги и, не в силах найти нужные слова, только показывала руками в сторону пяти труб и ой-ой-ойкала.
   – Что с вами, уважаемая? – не понимал происходящего Доктор Net.
   – Пять труб! – таинственно зашипела Клара, дико вращая глазами.
   – Конечно, – согласился Доктор Net, втайне решивший, что его напарница окончательно спятила. – Это же Пятитрубный Завод.
   Клара отрицательно замотала головой и вдруг захохотала и принялась танцевать. Доктор Net уставился на нее с недоумением.
   Это был очень старинный танец. Обычно наши далекие предки танцевали его после поимки мамонта или другой крупной дичи [64 - Сегодня этот танец иногда еще можно встретить среди народов Экваториальной Африки. Откуда он был известен Кларе – полная загадка.].
   – Да что же, наконец, с вами, уважаемая Клара? – еще раз спросил Доктор Net, твердо знавший, что мамонты здесь не водятся [65 - Сегодня мамонтов не встретить даже в Экваториальной Африке.].
   – Мы нашли ее, Док! – закричала Клара, продолжая приплясывать.
   – Кого, ее? Мою машину? – не понял Доктор Net.
   – Причем здесь машина! Мы нашли щель в виртуальный мир!
   – И где же она?
   – Здесь! На Пя-ти-труб-ном За-во-де! – по слогам продекламировала Клара, оттанцовывая каждый слог.
   – Подождите! Я ничего не понимаю! А разве она не в машине?
   Клара перестала танцевать и села на трубу рядом с Доктором.
   – Конечно же нет! – воскликнула Клара, – Мы ведь ехали на максимальной скорости и никуда не проникли! Ни в какое виртуальное пространство. А почему?
   – Почему? – повторил вопрос Доктор Net.
   – А потому, что номер вашей машины не «12345»!
   – А какой же? – не понял Доктор Net.
   – «12345DN»! – торжественно заключила Клара.
   – А что же тогда «12345»? – растерянно пробормотал Доктор Net.
   – Посмотрите в ту сторону, Док! Это вернет румянец на ваши щеки! – и Клара указала пальцем на трубы Пятитрубного Завода.
   Доктор Net с недоверием глянул на заводские трубы и остолбенел. С труб на него смотрели гигантские цифры «1, 2, 3, 4, 5», выведенные белой краской. По одной цифре на каждой трубе.
   – О, мой бог! – воскликнул Доктор Net.
   – Именно! Мы нашли вход в виртуальный мир! – радостно закричала Клара и снова принялась за свой допотопный танец.
   – А как мы в него попадем? – задал вопрос Доктор Net и поднялся на ноги.
   – Через трубу, Док! Только через трубу!
   – Черт! Но мы же сгорим! Там огонь!
   – С чего вы взяли, Док?
   – Потому что нет дыма без огня!
   – Но где вы видите дым? – поинтересовалась Клара, не прекращая танцевать.
   Доктор Net поднял голову и уставился на верхушки труб. Только сейчас он заметил, что никакого дыма действительно не было.
   – Что за чертовщина, этого не может быть, – проговорил Доктор Net, не веря своим глазам. – Из труб завода всегда шел дым. Всегда!
   – Ой! – всплеснула руками Клара и остановилась. – Значит, проклятый клоун тоже догадался! Это он выключил печи завода! Скорее, Док, мы должны его опередить!
   Клара схватила Доктора Net за рукав и потянула туда, где высились трубы.
   – Полезли-полезли-полезли, – тараторила она, подталкивая Доктора вверх по аварийной лестнице на трубе «№1». Железная лестница нещадно скрежетала при каждом шаге.
   – Не толкайтесь, уважаемая Клара! Я могу упасть, – говорил Доктор Net и добавлял шепотом какие-то немыслимые чертыханья.
   – Быстрее-быстрее! – торопила Клара, ни на ступеньку не отставая от Доктора Net. – Клоун уже наверняка там и подбирается к вашему вирусу. Шевелите копытцами, Док!
   И они полезли выше. Вскоре им удалось взобраться на самую верхушку трубы. Большой Город лежал перед ними как на ладони.
   – Круто, Доктор! – крикнула Клара, пытаясь перекричать ветер.
   Доктор ничего не произнес, но по губам его можно было прочесть очень многое. Клара и Доктор Net ухватились за край трубы и заглянули внутрь.
   Внутренность трубы «№1» негостеприимно зияла чернотой, да к тому же несносно воняла гарью. Копоть толщиной в палец равномерно покрывала и некогда красные кирпичи, и толстые железные скобы лестницы, ведущей внутрь трубы.
   – Черная дыра, – сказал Доктор Net.
   – Надо лезть, – сказала ему в ответ Клара.

   На Пятитрубном Заводе было празднично. По приглашению Директора здесь собрались лучшие люди Большого Города и многочисленные представители свободной прессы. Все поздравляли Директора. Директор сиял. Сияли трубы и надраенные медные каски Оркестра Пожарных, приглашенного по случаю торжества. Все было готово к пуску нового конвейера. Лучшие инженеры за считанные часы разработали табачный автомат с «сюрпризом». Автомат назывался «Троянский конь» и, как уже говорилось, представлял собой ловушку для Доктора Net, где в качестве приманки использовались лучшие сигары по доступной цене. Правда, для пуска нового конвейера пришлось на время остановить Пятитрубный Завод. Но всего лишь на короткое время. Через каких-нибудь четверть часа конвейер будет пущен, печи снова заработают, а трубы задымят.
   Директор посмотрел на часы. Он немного волновался. Еще бы – при запуске нового конвейера обещал присутствовать сам Зомби. По этому случаю от станции метро «Пятитрубный Завод» до собственно Пятитрубного Завода на предварительно вымытый с шампунем асфальт была выстелена ковровая дорожка.
   Директор знал, что Зомби никогда и никуда не опаздывает, но все же еще раз с волнением посмотрел на часы. В этот момент двери станции метро «Пятитрубный Завод» распахнулись, и четыре десятка кроликов Пинки, жужжа и толкаясь, выскочили из них и выстроились в две шеренги вдоль ковровой дорожки.
   Следом в дверях появилась Доротея. Она прошлась на своих костылях перед строем кроликов Пинки и, убедившись, что все готово к встрече патрона, засунула два пальца в рот и пронзительно свистнула. Директор махнул платком, и оркестр грянул марш. Из метро вышел Зомби. Широким военным шагом он промаршировал в отблесках многочисленных фотовспышек по ковровой дорожке и вошел в главный корпус Пятитрубного Завода.
   – Хоу, Зомби! – гаркнул Директор и вытянул вперед руку с оттопыренным вверх большим пальцем. Раздались аплодисменты. Зомби добродушно потрепал Директора Пятитрубного Завода по щеке и сел в специально приготовленное для него кресло. Доротея встала рядом.
   Кивком головы Зомби дал знать Директору, что можно начинать.
   И Директор начал.
   Он начал с того, что объяснил собравшимся, какой сегодня знаменательный день. Он рассказал всем, как много хорошего всего за несколько первых дней своего правления Зомби успел сделать для Большого Города, Пятитрубного Завода и для него, Директора, лично. Иными словами это был просто праздник какой-то. Просто мармелад. Мармелад в шоколаде. А вот раньше, получалось, ничего такого не было – ни мармелада, ни шоколада…
   Зомби сделал рукой знак, что, мол, про мармелад достаточно, и Директор перешел ко второй части своей речи. Он повел речь про новый табачный автомат «Троянский конь». Кратко познакомил слушателей с принципом его действия, хитроумной конструкцией и модным дизайном. В заключение Директор Пятитрубного Завода стал рассказывать о сигарах, которыми новый автомат будет укомплектован. Директор сам был большой любитель и знаток хороших сигар и мог говорить о них бесконечно. Однако Зомби не курил, поэтому очень скоро подал Директору знак, что про сигары тоже хватит. Директор покорно кивнул.
   – Одним словом, – поспешил закончить свою речь Директор Пятитрубного Завода. – Аромат этих сигар столь привлекателен, что не пройдет и нескольких дней, как известный вам негодяй и казнокрад (не хочу называть его имени, хотя это Доктор Net) непременно окажется в ваших руках.
   Раздались крики «Браво!» и аплодисменты. И именно в этот момент створки одной из печей неожиданно распахнулись, и оттуда вывалился человек. Одежда, лицо, волосы и даже роговые очки его были перепачканы сажей, однако даже в таком виде его легко было узнать. И его легко узнали. Это был бывший Мэр Большого Города, а ныне государственный преступник №1 Доктор Net, случайно явившийся на презентацию капкана на самого себя.
   – Хватайте его, идиоты! – заорала Доротея, которая опомнилась быстрее остальных, и сама бросилась на Доктора. Четыре десятка Пинки, приняв обращение «идиоты» на свой счет, оставили свой почетный пост и, толкая друг друга, побежали, как им было велено, хватать Доктора. Директор Пятитрубного Завода, не желая оставаться в стороне, тоже кинулся в самую гущу, откуда уже через секунду послышались его болезненные вопли. Досталось не только Директору. Тумаки сыпались совершенно без разбора. Каждый Пинки стремился на виду у высокого начальства продемонстрировать свою активность. Правда, результат их усердия был невелик, потому что Доктору Net удалось, как это часто бывает в кинокомедиях, выбраться из-под горы дерущихся тел. Освободившись от Пинки, Доктор Net метнулся, было, к выходу, но тут дорогу ему преградил Зомби.
   Он надвигался на Доктора Net, широко расставив руки, и был похож на гигантскую хищную птицу. Поняв, что схватка с клоуном закончится не в его пользу, Доктор Net кинулся обратно к печи, из которой столь неожиданно появился. Он уже ухватился одной рукой за металлическую створку, когда могучая рука Зомби сжала его щиколотку. Клоун резко дернул Доктора за ногу и потащил его по полу.
   – Клара, бегите! – заорал Доктор Net.
   В этот момент створки печи снова распахнулись, и из нее выскочила Клара, перемазанная как черт.
   – Бегите, Клара! – успел крикнуть Доктор Net. – Найдите виртуальный мир! Найдите доброго меня…
   Больше Доктор Net крикнуть не успел, потому что огромный клоунский кулак заткнул ему рот. Нельзя сказать, что Клара поняла последнее наставление Доктора Net, однако переспрашивать у нее не было ни возможности, ни желания. Тем более, что клубок бессмысленно боровшихся тел наконец расплелся и выползшая оттуда, изрядно помятая, Доротея заорала, размахивая костылем: – Бабку хватайте! Иначе я вам всем…
   Что иначе Доротея собиралась сделать им всем, Клара уже не услышала. Она неслась по улицам города, не чуя ног. Где-то сзади бежали Пинки. Она слышала их глухой мерный топот, отдававшийся многократным эхом. Казалось, что весь город наполнен невидимыми барабанщиками, выбивающими палочками с мохнатыми шариками на концах тревожную дробь из огромных барабанов. Как в цирке перед прыжком из-под купола или каким-нибудь другим смертельным номером. Сердце Клары колотилось в такт этим невидимым барабанам. Дын-дын-дын…
   На перекрестке Клара повернула направо, затем по переулку налево. Она не знала, где она и куда бежит, и двигалась, полагаясь только на интуицию.
   По счастью, у гнавшихся за ней Пинки тоже не было никакого плана. И похоже, интуиции тоже не было, потому что вскоре невидимые барабаны стихли и погоня отстала.
   Клара остановилась, чтобы отдышаться. Она огляделась по сторонам и, никого не увидев, опустилась на бордюр тротуара.
   – Хоу! – вдруг раздался чей-то громкий голос, прямо над ее головой. Клара вскочила на ноги и опять огляделась. Голос ей показался знакомым, но она никого вокруг не замечала – ни знакомого, ни незнакомого.
   – Хоу, это я! – снова раздался голос. – А где же Ваша подруга? Голос доносился из будки моментальной фотографии. Собственно это и был Голос хорошо знакомой Кларе будки моментальной фотографии.
   – Ах, это вы! – облегченно вздохнула Клара, поняв откуда слышался Голос. – Добрый день…
   – Добрый, – согласился Голос. – А куда вы бежали?
   – К Вам, – на ходу сочинила Клара. – К Вам ведь можно? Поболтать?
   – Конечно-конечно, – сказал Голос из будки и лампочки на табло приветливо замигали. – Поболтать-то можно, сфотографироваться нельзя. Тут Клара заметила, что на входной дверке висит табличка с надписью «Автомат не работает».
   – Да это даже к лучшему, – сказала Клара, зашла внутрь будки и плотно прикрыла за собой дверь.
   – Садитесь.
   – Спасибо, я постою, – сказала Клара. Она боялась испачкать кресло своим перемазанным сажей платьем.
   – Садитесь-садитесь, – настойчиво сказал Голос. – Я все равно на ремонте. Клиентов нет – плакаться некому.
   – Спасибо, – сказала Клара и села на краешек кресла.
   – Ну, рассказывайте!.. Рассказывайте!.. – сказал Голос. – Мне же интересно. Вы ведь по-прежнему сыщица? Или обратно дрессировщица?
   – Скорее трубочистка, – усмехнулась Клара.
   – Тоже хорошо, – обрадовался Голос. – А что чистите?
   – Трубы такие, большие – с цифрами «12345», – ответила Клара.
   – Быть этого не может! – воскликнул Голос, – Как вы сказали?.. «12345»?..
   – Да, – согласилась Клара.
   Тут Голос залился таким хохотом, что Клара испугалась, что он сейчас перегорит и выйдет из строя окончательно.
   – Ох – ох – ох – хой … – простонал Голос. – Рассмешили, так рассмешили… Чуть объективы не полопались!..
   – А что здесь смешного? – пожала плечами Клара.
   – Как что, – сказал Голос. – Ведь это же мой номер – «12345».
   – Ваш номер – «12345»?! – не поверила своим ушам Клара. – Быть этого не может!
   – Да чтоб мне засветиться! – заверил Голос. «12345» – мой номер и есть. Диафрагмой клянусь! Да вы и сами можете убедиться – вон он на табличке выбит.
   Клара увидела на панели автомата металлическую табличку с правилами пользования, где среди прочего было написано: «Автомат фотографический №12345».
   – Вы должны меня сфотографировать! – вдруг сказала Клара.
   – Обязательно, – согласился Голос. – Сразу же после ремонта – обязательно.
   – Нет, – возразила Клара. – Сейчас! Немедленно! Моментально – как положено.
   – Но я сейчас не могу, – сказал Голос, – Я неисправен. У меня тут какая-то ошибка в системе…
   – Ошибка? В системе?! – воскликнула Клара. – Тем более! Никаких ремонтов! Немедленно меня сфотографируйте!
   – Но это может быть опасно, – предупредил голос. – Мне бы не хотелось…
   – Фотографируйте или засвечу! – закричала Клара, взмахнув своей клюшкой.
   – Как хотите, – недовольно сказал Голос. – Сядьте в кресло и приготовьтесь!..
   Клара быстро уселась в кресло и уставилась в объектив.
   – Как хотите, – еще раз повторил Голос.
   Где-то в глубине аппарата послышалось приглушенное жужжание, какое мог бы издавать крольчонок Пинки, если бы Пинки размножались, затем раздался щелчок. Одновременно со щелчком будка озарилась ослепительной белой вспышкой. Такой яркой, что она могла бы поспорить с ударом молнии.
   – Готово, – сказал Голос.

Глава семнадцатая,

   в которой рассказывается о том:
   – кто посмел вести полицейского на поводке;
   – как водопровод погубил целую империю;
   – зачем разворачивают реки;
   – может ли бог быть гадом.

   Из часов выскочила кукушка и чихнула девять раз.
   – Будь здорова! – сказал ей, не отрываясь от газеты, сидевший за прилавком Аптекарь. Его заведение работало круглосуточно, но вечерами сюда редко кто заглядывал, так что можно было расслабиться. Аптекарь скинул надоевшие тесные туфли и продолжил изучение специального медицинского кроссворда в еженедельнике «Капельница».
   – «Состояние, при котором человек не может заснуть», – прочел Аптекарь и зевнул. – Первая – «б»… Бессонница, что ли?..
   Он принялся вписывать буквы в пустые квадратики. Вдруг послышался какой-то скрип, и Аптекарь поднял голову. Перед прилавком стояла непонятно откуда взявшаяся невысокая старуха в коротком оранжевом платье и в больших синих башмаках. Нижнюю половину ее лица до самого носа, размером с хороший баклажан, закрывал синий платок, уголки которого были завязаны на затылке. Старуха держала за длинную металлическую ручку клетчатую сумку на колесиках.
   – О, мадам! Я даже не слышал, как вы вошли! Я вижу – вам нездоровится. В это время года вирусы особенно активны… – суетливо заговорил Аптекарь.
   – Ну вот что, чувак, – раздался из-под платка сиплый голос. – Собирай-ка все слабительное, что есть в лавке, и гони сюда, если тебе жизнь дорога!
   – Мадам, мадам! Не стоит так волноваться! Мой долг помочь вам. Если у вас такие серьезные проблемы, я готов продать все слабительное. Но… Это очень много. Его хватило бы на всех наших жителей, случись у каждого из них, я извиняюсь, запор…
   – Можешь не волноваться, в ближайшее время твоим жителям это не грозит… – гаденько хмыкнула старуха. – Давай быстрей! Все в сумку!
   «Какие нервные пошли старушки, – думал про себя Аптекарь, расхаживая в носках между полок и снимая лекарства. – Ей бы успокоительного лучше…»
   Когда сумка распухла от многочисленных бутылочек и таблеток, он не без труда выкатил ее из-за прилавка.
   – Теперь я должен все посчитать, боюсь тут на изрядную сумму…
   – Боюсь, это не имеет значения! – хмыкнула бабка и рванула сумку к себе. – Пенсионеркам сегодня бесплатно!
   – Постойте, постойте! Я должен выбить чек! – он судорожно вцепился в ручку.
   – Руки убери, а то я тебе сейчас выбью! – рыкнула старуха, и Аптекарь увидел перед носом уставившиеся на него стволы двух огромных револьверов.

   Аптекарь увидел перед носом уставившиеся на него стволы двух огромных револьверов

   – Слушай ты, градусник подмышечный! Еще одно слово, и ртуть не соберешь! Стой и считай до ста! Вызовешь полицию раньше, я тебе постельный режим пропишу! Усвоил?!
   Не дожидаясь ответа, бабка выкатилась со своей тележкой на улицу. Аптекарь нервно икнул, нашарил на столе баночку валидола, поднял телефонную трубку и набрал на память короткий номер.
   – Добрый вечер, полиция слушает! – произнес на том конце приятный женский голос, каким скорее делают объявления для пассажиров международных авиалиний.
   – Алло, это Аптекарь! На меня совершен налет!
   – Записываю… Кто на вас налетел?
   – Старуха с сумкой на колесиках!
   – Вы уверены, что она сделала это нарочно? Бабушки бывают так невнимательны… – с сомнением сказала девушка.
   – Не нарочно?! Эта, как вы выражаетесь, бабушка сунула мне в нос пару здоровенных револьверов и выгребла двухмесячный запас дорогостоящего слабительного!..
   Через минуту главный Детектив строчил что-то в своем черном блокноте, прижав телефонную трубку к уху плечом.
   – Ага… Угу… Так-так… Так-так-так!.. Старуха, значит?.. Револьверы?!.. Слабительное?!! Понял вас, дежурная! Срочно объявите тревогу и передайте, чтобы немедленно подготовили патрульный автомобиль, Арни и разыскали консультанта по «Делу Старухи»! Через три минуты выезжаем!
   Потом он достал из верхнего ящика стола большой пистолет, проверил, сунул в кобуру под мышкой. Выходя из кабинета, Детектив накинул на плечи кожаный плащ и снял с вешалки шляпу.
   – Наконец-то она объявилась! Славная будет охота! – воскликнул Детектив и в запале сплющил шляпу ударом кулака.

   – Так вы говорите, она была вооружена?
   – Да – наставила дуло прямо на меня! – волнуясь, говорил Аптекарь внимательно слушавшему его Детективу. – Вот так! – Аптекарь выставил вперед указательный палец, изображая из своей руки револьвер.
   – Да-а… С оружием она вдвойне опасна… – проговорил Детектив, отводя от своего лица палец Аптекаря и продолжая писать в блокноте.
   – Втройне, господин Детектив – револьвера два! – воскликнул Аптекарь, наставляя на сыщика еще один палец-дуло.
   – Тем более… – промолвил Детектив, решительно опуская руки Аптекаря. – Что вы считаете по этому поводу, уважаемая Дора? – обратился он к сидевшей рядом большеносой старухе в синем платье.
   – Я не знала, что у Карлы есть оружие. Это уже посерьезнее ее дурацких карликов! – Бабка всплеснула руками.
   – Что ж… – Детектив сдвинул стволом пистолета шляпу к затылку. – Выпускайте Арни! Что вы еще можете добавить кроме того, что Карла похитила у вас весь запас слабительных средств? – снова обратился он к Аптекарю.
   – Я очень извиняюсь… Поймите меня правильно – я интеллигентный человек, но эта ваша Клара…
   – Карла! – поправила его Дора.
   – Пардон – Карла – очень уж она похожа на вас. Только поменять ее рыжее платье на ваше синее – и вылитая вы. Вам должно быть не повезло с родственницей, да? – спросил он бабку в синем.
   – Это ей не повезло, что я здесь появилась, – отрезала Дора.
   Тем временем в Аптеку ввели здоровенного пса неопределенной породы. Самым удивительным в нем была шерсть – короткая, зеленоватая и вся в разводах, будто армейский камуфляж. Пес уселся на пол и склонил набок голову, будто прислушиваясь к разговору.
   – Какой необычный экземпляр! – удивился Аптекарь, внимательно рассматривая собаку.
   – Арни такой на всем свете один! – гордо сказал Детектив и потрепал ищейку по загривку. – У вас есть что-нибудь, что может помочь нам… то есть Арни взять след?
   – Увы, она ничего не оставила… – развел руками Аптекарь. – Впрочем, – спохватился он, – впрочем, вот… Из моих личных запасов… – Он, смущаясь, вынул из кармана коробочку слабительного. – Она унесла около сотни таких коробок, не считая всего прочего…
   – Прекрасно! – воскликнул Детектив, выдавил из упаковки на ладонь несколько пилюль и поднес их под нос псу. – Нюхай, Арни, нюхай! Только смотри не ешь!
   Арни укоризненно поднял на Детектива умные глаза, будто говоря: «Что ж я, дурачок – лопать эту дрянь?!» и принялся нюхать слабительное. Потом встал, начал крутиться у прилавка, почти возя носом по полу, и отрывисто гавкнул, давая понять, что он готов к преследованию.
   – Спасибо вам, господин Аптекарь, за бдительность, мы обязательно… – Детектив не успел договорить, поскольку пес резко дернул его за поводок, и полицейский унесся из Аптеки, придерживая рукой шляпу.
   – Будьте здоровы! – бросила напоследок Дора и тоже исчезла за дверью. Через секунду дверь снова приоткрылась и показалась голова Доры.
   – Она мне не родственница! – сказала голова и скрылась.
   Арни уверенно шел по следу, таща за собой Детектива, точно незадачливого рыбака, подцепившего чересчур большую рыбину. Рядом следовала патрульная машина, включившая мигалки. Вдруг пес замер, начал, поскуливая, крутиться на месте и царапать лапами асфальт.
   – Что? Что он нашел?! – спросила сзади Дора.
   – Здесь люк! – крикнул Детектив.
   – Чего, в канализацию провалилась?
   – Да нет… – озабоченно ответил полицейский, рассматривая круглую крышку в луче карманного фонарика. – Это не канализационный люк… Это система городского водоснабжения…
   – Ах ты черт! – Дора с Детективом переглянулись.
   – Нельзя терять ни минуты! Помогите! – бросил Детектив Доре, пытаясь подсунуть под тяжелую крышку пальцы. Дора ловко подцепила ее клюкой. Открылся ведший в подземелье колодец, из которого пахнуло сыростью.
   – Вперед! – скомандовал Детектив.
   Дора спустилась вниз первой, приняла на руки Арни, а следом за ними в люк залез и сыщик. Его голова в шляпе еще виднелась над поверхностью – Детектив отдавал последние приказания патрульным, держа над собой крышку люка:
   – Мы включаем радиомаячок, вмонтированный в ошейник Арни! Запеленгуйте его и неотрывно следуйте за нами по поверхности!

   В большом сыром помещении без окон, увитом, словно гигантскими венами, трубами самой разной толщины, в полу зашевелилась крышка люка. Через секунду она вылетела, будто снизу в нее выстрелили из пушки. Впрочем, из-за гудения бесчисленных насосов услышать произведенный ею грохот было бы невозможно. Из отверстия люка показалась старуха в оранжевом платье, вся перемазанная после долгого подземного путешествия. Она огляделась вокруг и подняла большую сумку с колесиками, следом вылезла сама.
   Бабка взяла сумку за ручку, но не успела сделать и двух шагов, как перед ней появился озадаченный мужчина в зеленом комбинезоне.
   – Бабушка, вы не заблудились?
   – А где я, милок? – дребезжащим немощным голоском спросила Карла, подслеповато щурясь.
   – Да это Главное Водохранилище… Здесь посторонним находиться, вообще-то, нельзя – санитарная зона!
   – А ты что – санитар, что ль, сынок?
   – Да нет, я стерегу…
   – Вот до чего дожили-то! – Карла с деланной озабоченностью покачала головой. – Воду уже стеречь надо! Ай-яй-яй… А скажи, голубчик, раз уж меня сюда занесло, где ж ее хранят в твоем водоохранилище – водичку-то нашу?
   – А вон, видите – большой такой резервуар в центре. Написано – «Чистая вода». – Охранник, объясняя, повернулся к бабке спиной и указывал куда-то вперед рукой. – Вот туда после цикла фильтрации насосы закачивают воду, а уж оттуда она по трубам идет в каждый до… – Он не успел закончить свою водопроводную лекцию, потому что Карла, не дослушав, врезала ему по затылку клюшкой как заправский бейсболист.
   – Дело – труба, сынок… – пробормотала Карла, оттаскивая Охранника за ноги в сторону.
   После этого она взвалила на плечо сумку и влезла, громыхая тяжелыми синими ботинками, по узкой металлической лесенке на огромный бак с надписью «Чистая вода». Там она открутила скрипящий штурвал запора и откинула крышку. У ее ног плескались тысячи литров чистейшей питьевой воды.
   – Леди и джентльмены, дамы и господа! – провозгласила старуха, расстегивая молнию на сумке. – Сейчас мы оценим возможности водопроводной системы и крепость ваших желудков! Но это лишь первый шаг! Уже очень скоро настанет момент истины и для канализации! «Готовы ли коммунальные службы к сезону всеобщего поноса?» – вот какой вопрос задают сегодня мои взволнованные сограждане. И они вправе узнать правдивый ответ! Но для начала Главный Санитар Карла прочтет вам специально подготовленный к этой торжественной минуте карлик!

     Сидит на толчке Городской Голова,
     И в голову лезут такие слова:
     «По-моему, думать мне лучше сейчас
     Тем, чем я уселся на свой унитаз!»

   Карла начала раскланиваться, будто актриса в свете прожекторов. И тут прожектора действительно вспыхнули, поймав ее в перекрестие своих лучей.
   – Карла! Сдавайся! Ты окружена! – разнесся под бетонными сводами усиленный мегафоном голос Детектива.
   – Это ты, что ли, комиссар Мегрэнь?!
   – Карла! Сопротивление бесполезно! Ты будешь наказана за все свои пакости!
   – А-а! И бабушка Дора приехала! Черта вам лысого, а не Карлу, сосунки!
   И Карла вместе со своей сумкой прыгнула в резервуар. В ту же минуту вместе с всплеском раздался мощный хлопок, сопровожденный яркой вспышкой.
   – Она что – застрелилась или утопилась? – озадаченно спросила Дора у Детектива.
   – Да не знаю я! – бросил тот, выскакивая из засады. – Ловите скорее сумку – а не то всех пронесет! У нее там сорок кило слабительного [66 - Считается, что Римская Империя погибла по сходной причине. Слабительное в водопровод никто не сыпал, но сами его трубы были сделаны из свинца. Из-за вредных выделений этого металла римляне со временем расхворались так, что Империя вылетела в трубу.]!
   Полицейские уже взобрались на резервуар и выудили из воды тело старухи. Но сколько они ни шарили по дну бака длинными сачками, светя себе фонариками, злосчастную сумку найти не удалось.

   Старуху в оранжевом довольно быстро откачали, и теперь она сидела на теплой трубе, дрожа под одеялом.
   – Куда вы девали оружие и сумку с медикаментами? – строго обратился к ней Детектив.
   – Какую сумку? С какими медикаментами? – Бабка только хлопала глазами.
   – Слабительное, с помощью которого вы собирались устроить диверсию в водопроводе! Нам все известно! Не отпирайтесь!
   – Карла, лучше бы тебе все рассказать… – Вперед вышла Дора.
   – Доротея?! – глаза выловленной бабки округлились.
   – Какая я тебе Доротея? Мозги промокли? Меня зовут Дора!
   – Да… твое имя когда-то было Дора, пока тебя не контузило и ты не стала называться Доротеей… Постой-постой, а что у тебя с зубом?
   – С зубами у меня все, тьфу-тьфу, в порядке! – Дора демонстративно оскалилась.
   – Вот я и смотрю, что в порядке… А одного-то не хватало… Не мог же он вырасти… Что – вставила?
   – «Вставила»! Да у меня за всю жизнь ни одной пломбы не было!
   – Ничего не понимаю… а что же ты меня тогда Карлой называешь, раз ты не Доротея больше?
   – А кто ж ты такая есть, Карла?
   – Я – Клара!
   – Не смей упоминать этого имени, слышишь, ты, графоманка [67 - Графоманы – этот не те маньяки, которые мечтают о графском титуле, а те, которые постоянно пишут литературные произведения, хотя их никто об этом не просит (а чаще даже напротив – просят ни в коем случае этого не делать). В большинстве своем графоманы безобидны, хотя, если их долго не печатать, могут взяться за бензопилу.] несчастная!!! – Дора ткнула в сидящую перед ней бабку пальцем и нервно отвернулась. В ее глазах блеснули слезы.
   – Дорочка! – услышала она вдруг за своей спиной тихий голос.

     Какая может быть тоска,
     Когда есть волны и доска…

   Дора резко остановилась и пробормотала как загипнотизированная:

     …И даже клюшка не нужна,
     Чтоб оттолкнуться ото дна…

   Дора порывисто обернулась, и старухи продолжили хором:

     Клара вниз, а Дора вверх —
     Мы летим быстрее всех! [68 - Кларик о серфинге из первой книжки про Бешеных Бабок.]

   Бешеные Бабки бросились друг другу в объятья. На глазах Доры снова выступили слезы – но теперь это были слезы радости.
   – Клара! Старая ты развалина! Где ж ты пропадала?!
   – Да это ты куда-то подевалась! – Клара сжимала подругу в объятьях так, что у той уже лицо стало под цвет платья.
   Растроганный Детектив стоял в стороне и вытирал скупую мужскую слезу. Арни улегся на пол и, положив голову на лапы, тоже умиленно взирал на Бабок.
   – Детектив, срочно везите нас к Доктору! Нам необходимо с ним переговорить! – крикнула Дора.
   – С Доктором? – удивилась Клара, все еще не верившая, что она снова встретилась со своей старой приятельницей. – Но Доктор Net арестован!
   – Доктор Net тут ни при чем, дорогуша! Нам срочно нужен Доктор Гуд – Правитель Долины Радости! Добро пожаловать в Параллельный Мир! – Дора хлопнула обескураженную подругу по плечу.

   – Дора, что это? – удивленно прошептала Клара, выглядывая из окошка полицейского автомобиля.
   – Это, уважаемые туристы, Дворец Цветов – здесь живет мудрейший Правитель Долины Радости – Доктор Гуд. Вылезай давай – на аудиенцию опоздаем.
   Перед ними возвышалось строение, так поразившее Клару. Его трудно было бы отнести к какому-то из существующих архитектурных стилей. Больше всего оно походило на празднично украшенный гигантский муравейник, в котором живет главный в округе муравей. Огромный разноцветный холм с круглой вершиной сиял в лучах восходящего солнца. Фантастические цветы, отлитые из радужного стекла, покрывали здание, точно кремовые розочки – торт-великан. Балконы голубоватого хрусталя были выполнены в форме морских раковин. На многоцветных витражах и каменных барельефах, словно на стенах усыпальниц египетских фараонов, воспроизводились какие-то сценки.
   – Дора! – ошарашенно глядя на все это великолепие, сказала Клара. – Что это за картинки – там в окнах и на стенках?
   – О! Это изображение добрых и мудрых деяний Доктора Гуд! Вот он, большой противник пьянства, превращает вино в воду. А тут, играя на волшебном аккордеоне, правитель выводит из Долины всех тараканов. А вот там, слева, видишь? – поворачивает реку вспять!
   – Зачем?
   – Зачем-зачем! Чтобы оросить пустыню и заодно осушить болото!
   – Но ведь тогда пустыня станет болотом, а болото пустыней!
   – Тогда он повернет речку обратно. Да хватит болтать, пойдем, Доктор Гуд не должен ждать!
   – Дора, постой… – Клара схватила подругу за рукав.
   – Ну что еще?!
   – Скажи честно: Доктор Гуд – Бог [69 - Возможно, имя Доктора Гуд происходило от английского слова good – хороший. Если бы оно происходило от английского слова God – Бог – он назывался Доктор Гад. А это, согласитесь, не лучшее имя для мудрого правителя.]?
   Дора замялась.
   – Я думала об этом… Но… Я не знаю… Видишь ли – иногда мне кажется, что он и вправду Бог. Но тогда получается, что я в раю – а значит, я умерла. А теперь вот еще и ты… Это очень трудный вопрос.
   – Доктор Гуд ожидает Клару и Дору! – пропело из похожего на трубу граммофона стеклянного цветка, помещавшегося на самом верху Дворца.
   Перед старухами раскрылись позолоченные двери, и они переступили порог.
   Внутри Дворец походил на храм. Здесь стояла прохлада, напоенная одурманивающими благовониями. Легкий ветерок играл на спрятанных в стенах флейтах и перебирал невидимые колокольчики, создавая загадочную нежную музыку. Стены в несколько ярусов опоясывали галереи с выходами на балконы. К ним вели едва заметные средь листьев буйно разросшихся вьющихся растений лестницы. Тут и там мелькали диковинные беспрестанно щебечущие птицы. Широкий проход меж двух рядов колонн, поддерживавших купол, вел к возвышению, выраставшему прямо из расположенного в центре зала прудика с плещущимися в нем переливчатыми рыбами и покачивающимися на глади прозрачной воды лилиями. Озаренное струящимся через купольные витражи светом возвышение все было усыпано живыми благоухающими цветами, тяжелый аромат и экзотическая пестрота которых привлекали бесчисленное количество пчел и бабочек. Все это почему-то напоминало с любовью ухоженную могилу.
   На вершине восхолмия кто-то величаво восседал.
   По мере того, как Бабки приближались, становилось понятно, что это замерший в позе лотоса на большой красной атласной подушке мужчина в длинном розовом одеянии, с гирляндой белых цветов на шее и в больших солнцезащитных очках с зеркальными стеклами.
   – Хоу вам, мудрейший! – крикнула Дора, когда они подошли совсем близко.
   – Хоу! Мир вам, сестры! – фигура осенила Бабок каким-то благословляющим жестом. И тут Клара поняла, кого ей напоминает этот мужчина. Доктора Net, который вышел из ванной в купальном халате и теперь медитирует, сидя у себя в саду на клумбе. Клара даже хихикнула, а потом сразу же нахмурилась, вспомнив, что Мэра схватили.
   – Твоего сердца коснулась радость, сестра? – заметив кларин смешок, спросил Доктор – как показалось Кларе, в его голосе пряталась легкая обида.
   – Она не может сдержать счастья при виде вас, мудрейший! – сказала Дора и недовольно пихнула Клару локтем в бок.
   – Мы… – начала Клара.
   – Я знаю о вашей печали, сестры, – остановил ее Доктор Гуд, подняв руку. На его запястье, показавшемся из широкого рукава, обнаружилось множество сплетенных из разноцветных нитей браслетиков, украшенных мелкими бубенчиками и бусинками. – По прихоти таинственных сил Вселенной вы оказались в нашем мире и покинули свой…
   – Так мы все-таки померли? – ахнула Клара.
   – О нет, – Доктор Гуд тихо засмеялся. – Большой Город и Долина Радости существуют параллельно во времени и пространстве. Вы перенеслись к нам, а ваши пустующие места заняли двойники.
   – Какие еще двойники?
   – У тебя – Карла, а у меня эта… как ты ее называла… Доротея! – пояснила Дора. – Понимаешь, у каждого живого существа в другом мире есть двойник – это Первый Закон параллельных миров. Поэтому в Долине Радости нет никаких Пинки – они же электрические! Я тоже, когда здесь очнулась и услышала от Карлы первый карлик, решила, что ты рехнулась. Но к счастью, я от нее сбежала, и Доктор Гуд мне все объяснил.
   – А чего ж наши двойники – такие уродки? Карикатуры какие-то, а не двойники!
   – Это Второй Закон параллельных миров, – продолжил Доктор Гуд. – Чем лучше человек, тем хуже его двойник. Добро меняется на зло и наоборот. Плюс на минус, минус на плюс. Черное на белое, белое на черное. Ваш мир несовершенен, поэтому мой, – Доктор плавно обвел рукой блистающее и поющее на все голоса пространство, – прекрасен.
   – Так вот почему Доктор Net мне кричал: «Найдите доброго меня»… – пробормотала Клара, глядя на Доктора Гуд. – А почему же мы поменялись местами с нашими двойниками?
   – Это Третий Закон – закон равновесия добрых и злых сил. Баланс не должен быть нарушен, двойники не могут встречаться – иначе произойдет катастрофа. Миры надежно защищены друг от друга, и переход из одного в другой теоретически невозможен. Но мой двойник в вашем мире – Доктор Net – позволил себе проделать лазейку из Большого Города в Долину Радости…
   – Да-да! В подвале Ратуши! – осенило Клару.
   – …и сестра Дора перенеслась к нам, – продолжал Доктор.
   – Во время взрыва, – добавила Дора. – Я попала в Долину Радости, а на моем месте рядом с тобой оказалась Доротея. Тебя тоже утянуло бы вслед за мной, но проход тут же завалило – так мы и разлучились!
   – А когда я отыскала ошибочный вход в фотобудке, я переместилась сюда, а Карла теперь там – в Большом Городе! – подытожила Клара.
   – Абсолютно верно, – произнес Доктор Гуд. – Двойники не должны встречаться, поэтому едва кто-нибудь оказывается не в своем мире, он автоматически вытесняет двойника и занимает его место. До вашего появления сестра Дора просила меня помочь ей вернуться в Большой Город. Но теперь, когда и вы, Клара, здесь, я намерен кое-что предложить вам! – Доктор принял торжественный вид, сохранять который ему помешала назойливая пчела. Повелитель нетерпеливо отмахнулся от нее и быстро закончил: – Оставайтесь здесь – что вам там делать в этом Большом Городе? А мне такие замечательные подданные, вместо этих двух отравлявших воздух преступниц, будет очень кстати. Я сделаю вас садовницами моего Дворца! Будете ходить в прозрачных туниках и с золотыми лейками к священному источнику!..
   – Есть одна проблема, мудрейший брат, – серьезно сказала Клара и прокашлялась. – Мы должны спасти мир…

Глава восемнадцатая,

   в которой рассказывается о том:
   – чем опасны прыжки с трамплина в пустой бассейн;
   – кто хранит рецепт пельменей из старух;
   – почему Джек Потрошитель не пользовался бензопилой;
   – как приготовить рулет с детективной начинкой.

   Почти всякая женщина в молодости летает, но стоит ей обзавестись сумкой на колесиках, как она входит в штопор, точно сбитый самолет, и устремляется вниз. Люди с подобными сумками вообще чрезвычайно приземленны и воспаряют крайне редко – даже в мыслях. Так что вероятность встретить старуху, летящую с сумкой на колесиках, практически равна нулю [70 - Из-за редкости этого явления, его можно отнести к хорошим приметам. В отличие от встречи с женщиной, несущей пустые ведра.]. Чаще уж увидишь в полнолуние бабку, оседлавшую метлу. Да и то, если ты накануне не выспался.
   Впрочем, старая Карла со своей сумкой не летела, а падала [71 - Хотя Даниил Хармс описал, например, массовое выпадение старушек из окон многоэтажных домов.]. Она и не подозревала, что с двумя револьверами за пазухой и сорока килограммами слабительного на прицепе легко сделала то, о чем обычно пишут в фантастических романах – преодолела границу параллельных миров. Начав свой путь в резервуаре водопровода Долины Радости, закончила она его на полу пункта моментальной фотографии в Большом Городе.
   Первой грохнулась сумка, а уж сверху на нее Карла. Бутылочки со слабительным звякнули последний раз в своей жизни, прочная ткань треснула, и таблетки разлетелись из дыр во все стороны. К тому же раздался громкий хлопок и все озарила яркая вспышка. Но Карла подумала, что у нее просто искры посыпались из глаз от падения. А учитывая, что громы и молнии она метала довольно часто, искры были явлением заурядным.
   Старуха со стоном перекатилась на бок.
   – Дьявол! Я чего – уже достигла дна? А где же вода? – Тут она хлопнула себя по лбу. – Все ясно – чертов охранник бак неправильный подсунул! Поймаю – он у меня попрыгает! С трамплина в пустой бассейн…
   Бабка поднялась на ноги, держась за поясницу, посмотрела наверх. Странно – сплошной потолок, никакого люка нет и в помине. Карла навострила уши, но ничего не услышала – ни звуков погони, ни голосов Детектива и Доры.
   – А это еще что такое? Насос, что ль?
   Старуха постучала клюкой по торчавшему из стены объективу.
   – Мадам, поаккуратнее, пожалуйста! – раздраженно произнес чей-то голос. – Это все-таки тонкая оптика! С ней нельзя так грубо обращаться…
   – Это кто у нас тут такой умный?! – Карла уперла руки в бока и задрала нос, пытаясь определить, откуда доносится звук.
   – Ну знаете! Это уже переходит всякие границы! Сначала я, безнадежно больной, бесплатно выполняю ваши заказы, а теперь вы еще и…
   – Ты там не вякай особо, а то сейчас разнесу твою халабуду вдребезги! Отвечай – где вода?
   Но Голос так обиделся, что не произнес больше ни слова.
   – Ах так?! В молчанку играть?!! Сейчас я твоему носу-насосу переносицу расшибу!
   Разозлившаяся Карла замахнулась клюшкой как дровосек, намереваясь врезать по объективу, однако тот быстро уполз в стену, словно почуявшая опасность улитка в раковину. Вдобавок медленно, словно в кинозале перед сеансом, погас свет.
   – Эй-эй-эй!!! Ты – покойник! Слышишь?! – заорала Карла и, выхватив револьверы, принялась палить во все стороны. Однако грохотанье выстрелов, усиливавшееся среди металлических стен, совершенно оглушило ее, а тесное помещение быстро заполнилось пороховым дымом. Карла, кашляя, опустилась на колени, нащупала сумку, обрезалась осколком бутылочки от слабительного и простонала:
   – Сдаюсь… Дора, Мегрэнь!.. Выпустите меня отсюда… К черту ваш водопровод…
   В темноте мгновенно зажглось маленькое зеленое табло: «Сеанс закончен. Спасибо! Выход здесь».
   Под табло приоткрылась дверь.
   Карла, чертыхаясь, доползла до порога. Дверь нетерпеливо поддала ей сзади, и старуха вместе со своей сумкой вылетела на улицу.
   Дверь фотобудки тут же автоматически закрылась за ее спиной, все рекламные огни погасли, и маленькое строение выглядело теперь герметично задраенной и приготовившейся к погружению подводной лодкой. Карла еще некоторое время стояла на коленях в позе сдающегося солдата – с зажмуренными глазами и поднятыми руками. Однако никто не бросался заковывать ее в наручники, и Карла осторожно приоткрыла один глаз, потом второй. Потом с кряхтеньем поднялась, погрозила напоследок неизвестно кому клюкой и поковыляла прочь, что-то бормоча себе под нос.

     Предательница Дора
     Живет последний день.
     Из Доры очень скоро
     Я сделаю пельмень…

   – Значит так, мусор, слушай сюда! Сначала возьмешь машинку и острижешь этого интеллигента как положено – под колено! А потом отправишь его в камеру к Маньяку! Пусть ночку с ним проведет, а там уж все как миленький выложит! – Доротея по-хозяйски расположилась в кресле, устроив ноги в оранжевых ботинках на столе, и отдавала приказания вытянувшемуся перед ней по стойке «смирно» Следователю. Зомби сидел к старухе боком, уставившись в монитор, и продолжал попытки засечь беспрестанно двигавшийся вирус. – Правильно, Зомбушка? – Клоун согласно кивнул – в том, что касалось пыток, Доротее он доверял всецело. – Задача ясна?
   – Так точно! – ответил Следователь.
   – То-то же! Кругом! Шагом марш!
   – Хоу, Зомби!
   Следователь скрылся, как всегда подгоняемый в спину смехом этой полупарализованной старушенции, которой он в последнее время боялся даже больше повелителя. Однако страх порождал в его душе не уважение, как это нередко бывает, а бессильную ярость.
   – С каким удовольствием я бы свернул старой курице шею! – цедил он на ходу сквозь зубы, звонко шлепая кулаком по раскрытой ладони. – И почему мы тогда замешкались с Креслом?! Сейчас бы ее можно было вместо боксерской груши околачивать!

   …Дверь камеры Маньяка скрипнула, открываясь, и туда втолкнули Доктора Net, который сейчас был похож на себя прежнего куда меньше, чем его параллельный двойник в банном халате. Светлый костюм в нескольких местах прорвался и был уже не так светел из-за грязи. Великолепная седеющая шевелюра превратилась в жалкий серебристый ежик. Фактически, от бывшего Мэра Большого Города остались одни очки.
   – Вот тебе сосед! – весело сказал Следователь, вертя на пальце кольцо с ключами.
   – Это безобразие! Здесь одиночная камера! – начал возмущаться Маньяк, словно сварливая тетка в очереди.
   – Спокойно! Это человек воспитанный и образованный, так что много крови не пей – заразишься, тоже культурным станешь!
   – Да за кого ж вы меня держите, начальник! – Маньяк стоял посреди камеры, разведя в стороны руки и укоризненно качая головой. – Я тоже не бедуин из пустыни! Дипломированный врач, как-никак. Клятву Гиппократа давал!
   – Тоже еще Гиппократ выискался! Скоро мы тебе все твои клятвы из мозгов вытрясем!
   Дверь за Следователем захлопнулась.
   – Ну вот, кругом грубость и произвол… – огорченно произнес Маньяк, опускаясь на скрипучую кровать. Он искоса взглянул на сгорбленную фигуру в центре камеры и вдруг в его глазах блеснул огонек. – Постойте, повернитесь-ка к свету – мне знакомо ваше лицо!
   – Раньше оно было знакомо всем… – со скорбью в голосе промолвил Доктор Net.
   – Минутку-минутку… – Маньяк прислонил ладони к вискам, силясь что-то вспомнить, и тут же щелкнул пальцами. – Ну конечно! Господин Мэр собственной персоной! Ба! Какая встреча! А вы меня не припоминаете?
   – Простите, нет… Я впервые за решеткой.
   – Ну как же, как же! Главный Врач Центра Первой и Последней Помощи Упавшим Духом, основанного по вашему распоряжению! Припоминаете?
   – Это вы?!
   – Что – изменился? – Маньяк, грустно улыбаясь, с шорохом провел рукой по своим коротко остриженным волосам. – Замотался, знаете ли… Нервы. Столько незавершенных дел на воле… А вы-то как угодили в застенки режима?
   – Интриги недоброжелателей погубили мою политическую карьеру… – Доктор печально склонил голову.
   – Да вы садитесь! – Маньяк, спохватившись, подвинулся, гостеприимно уступая Доктору место на тюремном ложе. – Надо бы выпить за встречу! Помните, как когда-то у меня в кабинете – бренди, сигарки, а? Вы – Доктор, я – Врач… Здесь, правда, не покуришь – только солома из матраса. Да и винная карта небогатая. Вот, разве что – вода…
   Маньяк поднял две алюминиевые кружки, выглядевшие так, будто ими заколачивали гвозди. Кружки были прикованы длинными цепями к решетке на окне.
   – Да можно, пожалуй, а то во рту что-то пересохло…
   – Сейчас-сейчас, господин Мэр… – сказал Маньяк и торопливо поднялся. Он повернул скрипучий вентиль торчавшего из стены позеленевшего медного крана. Кран закашлялся, в кружки побежала вода. Напевая себе под нос, Маньяк украдкой глянул на понуро сидевшего на нарах Доктора, незаметно выгреб из кармана горсть разноцветных таблеток, оставшихся у него со времен пребывания в больнице, и ссыпал их в одну из кружек. Таблетки отчаянно зашипели и растворились. Маньяк помешал для верности воду узловатым пальцем, вытер его о штаны и повернулся к Доктору.
   – Ваш кубок, сеньор!
   Доктор обеими руками принял воду.
   – Ну что ж! – провозгласил Маньяк, поднимая кружку. – Представим, что это шампанское, и выпьем за наше скорейшее освобождение! И тогда уж мы с вами таких дел наворотим! – Маньяк ободряюще подмигнул собеседнику.
   – Да уж… – уныло произнес Доктор.
   – Только, чур, до дна! – браво воскликнул Маньяк и потянулся к Доктору, чтобы чокнуться.
   Цепи звякнули, кружки брякнули, и арестанты выпили.
   – Шампанское – не шампанское, а голова что-то кружится… – удивленно произнес Доктор, заметив, что камера начала вращаться вокруг него. Из этой карусели вынырнуло улыбающееся лицо Маньяка.
   – Водичка здесь замеча-а-а-те-е-э-эль-на-а-а-я-а-а!.. – Голос Маньяка звучал в докторских ушах, как магнитофонная запись на постепенно уменьшающейся скорости – слова замедлялись, звуки растягивались, а голос в конце фразы превратился в густой бас. Лицо Маньяка колыхалось и расплывалось, будто отражение в неспокойной воде.
   Доктор несколько раз с усилием моргнул отяжелевшими веками, потом глаза его закатились, и он со стоном завалился на бок. Кружка грохнулась о бетонный пол.
   – Мертвая водичка! – Маньяк, склонившись над Доктором, профессионально приподнял его веко и убедился, что сокамерник пребывает в глубоком трансе.
   А потом начал раздеваться.

   – Простите? – Доктор Гуд немного подался вперед и поправил очки. – Недопонял…
   – Мы должны спасти мир! – отчетливо и громко повторила Клара, вспугнув нескольких птиц, тут же в панике забившихся в листве.
   – А зачем?
   – Может, он и не совершенен и там больше минусов, чем тут, но ему угрожает опасность. Причем спрятана она здесь! – сказала Клара и резко ткнула пальцем вниз.
   – Где? – Правитель беспокойно заерзал на своей подушке и украдкой осмотрелся вокруг.
   – Не знаю, – Клара вздохнула. – Доктор Net сказал мне только, что спрятал вирус в виртуальном мире – то есть у вас…
   – Вирус? – изумился Доктор Гуд. – Это невероятно. Мое общество не ведает болезней страшнее насморка. В Великом Городе не бывает эпидемий! Все вредные вирусы давно пойманы и уничтожены!
   – Это не простой вирус. Он компьютерный. Доктор Net замаскировал его и хранит в вашем мире. Пока его не трогают, он абсолютно безвреден. Но если заразу разбудить с помощью компьютерной программы, она поразит все население нашего мира! И кто знает, Брат, – Клара зловеще понизила голос, – как это отразится на вас и ваших идеальных подданных. Это может оказаться похуже насморка…
   Доктор Гуд молчал. Зеркальные стекла его очков переливались всеми цветами радуги, делая правителя похожим на огромную замершую стрекозу. Поскольку глаз его не было видно, Бабки даже подумали – не уснул ли их высокопосаженный собеседник.
   – Я не сплю, – будто ответив на их немой вопрос, отозвался Доктор. – Я размышляю…
   Повисла тишина, даже пчелы и птицы примолкли, а ветерок на время затих, перестав рождать в невидимых флейтах и колокольчиках нежную музыку, чтобы не мешать думать Правителю Параллельного Мира…

   Доктор Гуд молчал

   Наутро Следователь, как всегда перед экзекуцией, был подтянут, свеж и ироничен – на работу он шел, как на праздник. Остановившись у двери камеры, где сидели Маньяк и Доктор, он сначала из деланной учтивости постучал, а уже потом сунул ключ в замок.
   – Ну что, Джек Потрошитель [72 - Известнейший маньяк, орудовавший в конце XIX века в Лондоне. Бензопил тогда еще не изобрели, поэтому он пользовался другими инструментами. Поймать Джека Потрошителя не удалось, и личность его до сих не выяснена, хотя есть надежда, что он давно не опасен.]? – провозгласил Следователь, открывая дверь. – Пора на промывку мозгов. Сам Кресло сломал, сам и испытаешь, как его починили. А то знаешь, у нас такие умельцы, непонятно откуда руки растут, – могли и в электрический стул превратить. Эй, чего не отвечаешь? Ау!
   – Да он вырубился – дрыхнет без задних ног, – послышался из камеры голос Доктора Net.
   – А, Доктор! Как бодрость духа? Наш Бармалей не очень вас обижал?
   – Да полез сначала, хотел кружкой отдубасить, цепями тут тряс. Я ему двинул пару раз, вот он и валяется…
   – Ишь ты! Ничего себе интеллигенция пошла! – Следователь даже присвистнул от удивления – такой прыти от бывшего Мэра он не ожидал. – Вот что тюрьма с людьми делает.
   – Я ему такой фонарь подставил – не хуже, чем у вас!
   – Но-но! Полегче на поворотах, приятель! – Следователь раздраженно дотронулся пальцами до одного из своих синяков. – Ну, молодцом, Доктор, молодцом! Скоро вас вызовут – господин Зомби очень рассчитывает на помощь. А отказов, сами понимаете, он не любит.
   – Рад стараться – отчего хорошему человеку-то не помочь…
   – Вот это ответ! – Изумлению Следователя просто не было предела. – Я всегда говорил: камера – лучший воспитатель! Ну да ладно, – обратился он к сопровождавшим его Пинки. – Забирайте этого бесчувственного. Будить не надо. Меньше возни будет.
   Кролики нырнули внутрь и вытащили безвольно повисшего на их лапах человека в драной больничной пижаме. Следователь шутовски отсалютовал оставшемуся обитателю камеры и запер дверь.
   Когда процессия добралась до Кресла Беспамятства, Следователь лично занялся подготовкой процедуры. Усадив клиента в Кресло, пристегнул его конечности ремнями, надел на бритую голову плошку с проводом. Потом подошел к рубильнику, посмотрел на часы и сказал:
   – Итак, господин Маньяк, приветствую вас на пороге страны счастливых снов!..

   – Хоу, мне! – провозгласил наконец Доктор Гуд, очнувшись от глубоких раздумий и подняв к плечу раскрытую ладонь словно индейский вождь. Бубенчики на запястье звякнули. – Мой мозг вошел в контакт со Вселенским Разумом, и я принял очередное мудрое решение.
   Правитель поднялся с подушки и начал медленно спускаться по расстеленной до самого пруда пурпурной ковровой дорожке. Сверху на него посыпались миллионы розовых лепестков. Казалось, Доктор не идет, а плывет вниз…

   Следователь дернул ручку вниз. Рубильник чавкнул, ток побежал по проводам.
   Человек в Кресле дернулся и задрожал, будто на морозе. Следователь снова взглянул на часы и поднял рубильник, отключая электричество. Тело в Кресле обмякло.
   Следователь подошел к заключенному, снял с его головы плошку и повесил ее на спинку Кресла. Потом нащупал на запястье клиента пульс и в третий раз сверился с часами.
   – Хороший организм! – одобрительно сказал он, вытащил из кармана ампулу с нашатырем, сломал ей стеклянный носик, нюхнул, и его передернуло. Потом поднес склянку к лицу человека в Кресле.
   Клиент замотал головой, замычал и с трудом разомкнул глаза. Увидев Следователя, он вдруг расплылся в улыбке.

   Доктор Гуд остановился у самой воды, готовясь провозгласить свое мудрое решение. Он слегка развел руки, и возвел глаза к небу. Розовая пурга утихла. Фигуру правителя озарило голубоватое сияние.
   – Я же говорила – Бог! – громко шепнула Клара Доре. Та пожала плечами.
   Одна из пчел, взмыв с цветка, подлетела к Доктору Гуд и уселась ему на нос. Вдруг Доктор мелко затрясся, будто дотронулся до оголенного электрического кабеля. Пчела на его лице изогнула брюшко и вонзила жало в нос. Доктор вскрикнул и закрылся ладонями. Сияние померкло.
   Правитель медленно убрал руки от лица и резко отпрянул, заметив что-то в пруду.
   – Господи, что там?!
   – Где? – не поняли Бабки.
   – Там – в воде!
   Бабки обежали пруд и, оказавшись рядом с Доктором, уставились в воду.
   – Что вы имеете в виду? – спросила Клара.
   – Да вот же – этот человек, что пристально смотрит на меня.
   – Я вижу только наши отражения.
   – Ваши я тоже вижу. А где же мое?
   – Ну смотрите, – Клара начала тыкать пальцем в пруд. – Вот, справа, Дора…
   – Кто?
   – Я!!! – заорала, не выдержав, Дора.
   – Очень приятно! И незачем так кричать, – Доктор приветливо протянул Доре руку. Старуха, опешив, автоматически подала свою.
   – А слева – я… – настороженно продолжила Клара.
   – А вас как, простите? – учтиво поинтересовался Доктор.
   – Кы… Клара… – заикнувшись от удивления, промолвила Клара.
   – И вам добрый вечер! – сказал Правитель.
   – Сейчас утро, вообще-то… – уточнила Клара.
   – Ну и прекрасно, – ответил Доктор, обнял старух за плечи, и все трое снова уставились в воду. – Стало быть слева – Дора, а справа – Клара…
   – Наоборот! – пробурчала Дора.
   – Ах ну да! Какая, впрочем, разница. Вы справа, вы – слева. Остается один вопрос – где, собственно, я?
   – Да посередине же! – воскликнули в один голос Бабки.
   – Вот это номер! Вы хотите сказать, что этот дурачок в очках – я?!
   – Ну конечно вы! – сказала Клара.
   – Чепуха какая! – недовольно сказал Доктор и принялся себя ощупывать – человек в пруду проделывал то же самое. Поняв это, Правитель окаменел. Потом он медленно повернул к Бабкам побледневшее лицо и отшатнулся. – Ведьмы!
   Неожиданно Доктор «рыбкой» прыгнул в пруд, окатив старух с ног до головы. Он поплыл под водой и вынырнул в нескольких метрах от берега. К его макушке пристал цветок лилии.
   – Это Ведьмы! На помощь!!! – заорал он что было сил.
   – Мудрейший, что с вами? Опомнитесь! – закричала ему Клара. Но тот продолжал голосить.
   Дворец наполнился топотом ног и отчаянным лаем. В зал влетел Арни, таща на поводке придерживавшего шляпу Детектива. Следом бежали запыхавшиеся полицейские. Увидев странную картину, все замерли. Пес тоскливо завыл.
   – Что вы сделали с нашим Правителем?! – грозно обратился Детектив к Бабкам. – Почему он в воде?
   – Да ничего мы с ним не делали! У него шарики за ролики заскочили! – заорала Дора с другого берега.
   – Молчать! – закричал с середины пруда Доктор. – Кто вы такие? – обратился он к полицейским.
   – Вот видите! – крикнула Клара Детективу. – И вас не узнает!
   – Мы из полиции… – растерянно отозвался Детектив.
   – Полиция? Прекрасно! Офицер, возьмите своих парней и немедленно арестуйте этих преступниц – они украли у меня лицо!
   – Но, мудрейший… Ваше лицо на месте… – неуверенно промямлил Детектив.
   – Бегом! Иначе они и вас заколдуют! – не унимался Доктор.
   – Арни! Быстро спасай Правителя! А вы – за мной! – отдал приказания Детектив и побежал вокруг пруда. За ним устремились полицейские.
   Пес прыгнул в воду, намереваясь вытащить Доктора, но тот бросился в сторону.
   – Уберите собачку! Она бешеная!
   Арни потянулся было, чтобы взять Доктора зубами за одежду, но Правитель вдруг изогнулся и укусил его в бок. Пес испуганно взвизгнул и выскочил из пруда. Арни побежал, не разбирая дороги, вверх по цветущему холму, на вершину которого уже вскарабкались Бабки, и, поджав хвост, спрятался за Кларой.
   К ним, пыхтя, приближался Детектив. Дора схватила атласную подушку, на которой до этого восседал Правитель, и огрела Детектива по голове. Он упал поперек ковровой дорожки, и Бабки спихнули его вниз. Детектив катился по склону, заворачиваясь в ковер и превращаясь в толстый тяжелый рулон, который сшибал попадавшихся на пути полицейских. Пес обиженно зализывал нанесенную Правителем рану, периодически укоризненно посматривая на происходящее внизу безобразие.
   Ковровый рулет с детективной начинкой докатился до конца, сбив по пути всех полицейских, точно кегли в боулинге, и шмякнулся в воду.
   – Ведьмы! Ведьмы!!! – продолжал кричать Доктор, прыгая с лилией на голове, словно расшалившийся водяной. – Сейчас я их сам настигну!
   Правитель побежал к берегу, но вода не давала ему двигаться быстро.
   – Боже! Они и ноги мои заколдовали! – вскричал Правитель и подпрыгнул в попытке выскочить на берег. В этот момент Клара достала из-за пазухи крупную скользкую рыбу и запустила ею в Доктора. Рыба шлепнула его по лбу, и мудрейший, не успев допрыгнуть до берега, упал спиной в пруд.
   – Видите – ни фига не получается! – горестно воскликнул он.
   – Вот это я называю – «дать леща»… – пробормотала Клара, брезгливо вытирая руки о платье.
   – Кларка, давай сюда! – услышала она голос подруги. Дора держалась за какую-то толстую лиану, свисавшую из-под купола Дворца. Клара тоже схватилась за ее конец. Бабки, разбежавшись по холму, спрыгнули и полетели, как на «тарзанке». В последний момент в стебель вцепился зубами и Арни. Троица с воплями приблизилась к огромному витражу, на котором изображалось одно из мудрых дел Правителя, и, пробив его, вылетела в туче разноцветных осколков наружу. Поднявшись с земли, Бабки и собака поспешили прочь.

     Как-то наш знакомый гуру [73 - Учитель, наставник у исповедующих буддизм.]
     Выдул на спор море сдуру.
     И теперь страдает пузо —
     Там дерутся две медузы.

   – Кто вы такие? – спросил, озираясь, человек в Кресле Беспамятства.
   – Мы из полиции… – улыбаясь, ответил Следователь.
   – Полиция? Прекрасно! – сказал клиент и тоже улыбнулся.
   – Работает! – Все прошло гладко, и радости Следователя не было предела.
   Он так и не узнал, что вместо Маньяка только что лишил памяти Доктора Net.

Глава девятнадцатая,

   в которой рассказывается о том:
   – можно ли сделать скульптуру из хлеба;
   – насколько острым бывает кетчуп;
   – пьют ли в свой праздник железнодорожники газировку;
   – во что вляпается поезд, если машинист подслеповат.

   Те, кому доводилось отставать от экскурсионной группы в чужой стране, поймут состояние Клары и Доры, оказавшихся предоставленными самим себе в Долине Радости. Непривычная местность, ни одного знакомого, карты нет, денег и документов тоже, как вернуться домой – неизвестно. Хотя справедливости ради надо заметить, что для Бешеных Бабок ни одно место по обе стороны границы параллельных миров не было по-настоящему родным. Правда, в Большом Городе у них оставалось уютное Дупло… Впрочем какое там Дупло! Дерево же спилили. А Дупло без Дерева все равно что нора без земли или квартира без дома. После того как Клара рассказала подруге, что она обнаружила на месте их бывшего жилища, Дора страшно расстроилась и начала подсчитывать, сколько им исполнится лет, когда можно будет выдолбить приличного размера дупло в одном из тех деревьев, которые обещал посадить Доктор Net (Бабки ведь еще не знали, что Доктор вряд ли что-то посадит, поскольку его самого уже посадили в Кресло Беспамятства). Получилось серьезное трехзначное число…
   В компании невеселых мыслей и приунывшего безработного сыскного пса Бешеные Бабки брели по Долине Радости.
   Солнце уже поднялось, но все вокруг было еще по-утреннему свежим. За низкими заборчиками в аккуратных садиках прятались похожие на опрятные ульи домики с цветущими палисадниками. Увитые виноградом таверны с красными черепичными крышами приглашали позавтракать на открытых террасах. Кое-где на обочинах виднелись каменные чаши с фонтанчиками для питья – в которых сейчас, не исчезни вовремя из Долины Карла, уже струилась бы очень подозрительная водичка. На лотках под большими матерчатыми навесами высились живописными грудами фрукты и овощи. А по краям маленьких площадей теснились небольшие лавчонки, где продавалась всякая всячина.
   – Хоу! – окликнул Бабок один торговец. – Я вижу – вы туристы! Купите сувенир – на память о Долине Радости.
   – Да у нас уже есть, – сказала Дора и покосилась на Арни.
   – Да нет же! Вам нужен настоящий сувенир! У меня огромный ассортимент – по цене от одного до трех тысяч Ничего Себе!
   – Ничего Себе – это что? – спросила Клара у Доры.
   – Это у них деньги так называются…
   – Настоящий сувенир из Долины Радости! Приносит счастье, удачу, благосостояние, улучшает судьбу! Фигурки Правителя Доктора Гуд – самых разных размеров! Из золота, бронзы, базальта, хрусталя, гипса, пластилина или хлебного мякиша – на выбор! Есть и надувные – для забав в бассейне! – продолжал надрываться продавец.
   Перед ним на прилавке выстроились по росту изваяния Правителя. Везде он был изображен сидящим на подушке в позе лотоса и поднявшим правую руку.
   – Может, купим одного – хлебного? Пожуем… – сказала Клара Доре.
   – Есть в особом исполнении… – Торговец скрылся в лавке и в следующую минуту появился из боковой двери, с трудом толкая перед собой тачку, в которой сидел здоровенный Доктор Гуд. – Вариант для сада! Железобетон! Раскрашен вручную!
   – Тьфу! – сплюнула Дора, и Бабки продолжили путь.
   На узких улицах уже начали появляться первые автомобили. Но это были не мощные спортивные авто, как в Большом Городе, а маленькие, похожие на разноцветных горбатых букашек, машинки. Впрочем, большинство местных жителей предпочитало ездить на велосипедах. Встречаясь, велосипедисты говорили друг другу «хоу!», приветливо звякали звонками и улыбались.
   Минут через пятнадцать петляющая мощеная улочка вывела Бабок к железнодорожной платформе. Под указателем с надписью «Долина Радости» гордо блестел позолоченными пуговицами на отутюженном синем кителе Начальник Станции. Голову его украшала красная фуражка с кокардой, изображавшей колесо поезда внутри цветочного венка.
   – Хоу! Доброе утро, дамы! – обратился он к ним с улыбкой и приставил к козырьку фуражки два сложенных пальца. – Собрались в путешествие?
   – Мы – вечные странницы, – ответила Дора.
   – Когда ближайший поезд, мосье? – спросила Клара.
   – Смотря, куда вы хотите приехать, – ответил Начальник. – Если туда, – он махнул рукой направо, – то еще не скоро.
   – А если туда, – Клара кивнула влево.
   – О! Тогда придется ждать еще дольше! – почему-то очень радостно сказал Начальник.
   – Что ж тогда спрашивать, куда мы хотим уехать, если уехать все равно нельзя? – проворчала Дора.
   – Из вежливости! – Начальник снова козырнул. – А поезда почти не ходят. Все, кто хотел приехать, уже приехали, а покидать Долину Радости никто не торопится. Вы с прошлой осени первые… Какая у вас симпатичная собачка! – Начальник опустился перед Арни на корточки.
   Пес сидел на платформе, не обращая на хозяина станции никакого внимания, и смотрел куда-то вдаль, поставив уши домиком.
   – А у вас со слухом все в порядке? – неожиданно спросила Дора.
   – А что такое? – удивился Начальник Станции.
   – А вот что! – Дора подняла указательный палец.
   Все насторожились и уловили в той стороне, куда уставился Арни, какой-то шум.
   – Похоже на поезд! Не так ли? – сказала Дора.
   – Действительно… – удивился Начальник, приставив раскрытую ладонь к уху и прислушиваясь.
   К нараставшему стуку колес добавился веселый свисток. В отдалении, над пригорком, за который ныряли рельсы, показались клубы дыма, потом – труба, из которой они валили, а вскоре и все остальное – старомодный паровоз, раскрашенный в яркие цвета.
   – А-а! – Начальник снова заулыбался. – Я все понял – это цирковой состав – возвращается с гастролей! – Начальник ткнул большим пальцем себе за плечо.
   Бабки увидели за его спиной на кирпичной стене билетной кассы наполовину оборванную афишу:
   «Наконец-то! Знаменитый бродячий Цирк-Шапито возвращается в долину Радости после длительного турне! Открытие сезона! Встречайте – весь вечер на арене любимец публики…»
   – Только у него здесь конечная. Сейчас разгрузится и пойдет в тупик – стрелку я уже перевел, – договорил Начальник.
   Тем временем поезд приближался и явно не собирался сбавлять ход.
   Бабки переглянулись. Пес посмотрел на старух и поднялся на лапы.
   Начальник Станции встал, одернул китель, важно прошествовал к краю платформы и поднял руку со специальным знаком – красным кругом на короткой ручке – давая понять машинисту, что пора останавливаться. Паровоз перевалил через пригорок и, тяжко дохнув паром, начал набирать скорость. Подъезжая к станции, он еще раз оглушительно засвистел и, не останавливаясь, промчался мимо. За паровозом тянулась череда таких же размалеванных вагончиков, весело подскакивавших на стыках рельсов. У Начальника порывом ветра сорвало с головы фуражку и выбило из рук знак. Он повернул к старухам изумленное лицо, закопченное паровозной гарью.
   – Я решительно ничего не понима… – попытался сказать он.
   – Тормоз ты вагонный! – крикнула Дора и помчалась по платформе огромными прыжками, намереваясь вскочить на поезд. Клара и Арни устремились за ней. Доре удалось зацепиться клюкой за поручень самого последнего вагона, Клара накинула ручку своей клюшки на Дорину ногу, а другой рукой ухватила за ошейник пса. Состав уносился прочь от платформы, а за ним словно обрывок праздничной бумажной гирлянды трепыхались две старухи и собака.
   – Брось этого дармоеда! Я больше не могу! – зарычала через плечо Дора.
   – Ни за что – он разобьется! – ответила подруга, давясь ветром.
   – Да ничего с ним не будет – у них же тут Долина Радости, а не кладбище домашних животных!
   – Ну держись, Арни! – сказала Клара и изо всех сил швырнула пса в сторону вагона. Собака взвизгнула, перелетая через болтающихся старух, и с лязгом сомкнула зубы на поручне рядом с дориной клюшкой. Арни начал отчаянно сучить задними лапами, зацепился ими за короткую складную лесенку, она разложилась и повисла под вагоном. Клара проползла вперед и повисла у Доры на шее.
   – Вы чего – совсем офонарели?!! – заорала Дора, чувствуя, что ее руки вот-вот соскользнут с клюшки.
   – Вставай на лестницу, шляпа! – гаркнула ей в ухо Клара. Дора от неожиданности выпустила клюшку, но, падая, успела схватиться за лестницу руками. Теперь она бежала по шпалам за поездом, а на закорках у нее тряслась Клара.
   – Вот так и я Доротею катала! – почему-то вспомнила вслух она, потом спохватилась, перелезла на подножку вагона, открыла заднюю дверь и втащила внутрь Дору и Арни.
   Какое-то время трио железнодорожных пиратов, взявших на абордаж состав, сидело на полу, высунув языки и не в силах что-либо сказать.
   – Пить! – промычала наконец Дора. Бабки и собака подползли к двери ближайшего купе. Клара постучала, но Дора решительно отодвинула дверь.
   В купе царил полумрак – окно закрывала клеенчатая штора, но было видно, что все оно забито какими-то большими картонными коробками. Они расположились повсюду – на багажных полках, на сиденьях, на полу, и даже на откидном столике под окном.
   – Здесь живут коробки, Дора, – сказала Клара.
   – Значит, надо проверить, кто живет в коробках, – ответила Дора, сунула руку в одну из них и вытащила какую-то красную пластиковую бутылку.
   – Ух ты! Там живут бутылки! Газировка, наверное!
   Бабка сняла крышку и принюхалась.

   – Здесь живут коробки, – сказала Клара

   – Фу, Клара! В бутылке живет кетчуп! – разочарованно сказала она и собиралась уже сунуть никчемную находку на место, но подруга перехватила ее руку. Клара взяла бутылку и повернула ее этикеткой к свету.
   С этикетки ослепительно улыбалось знакомое лицо.
   «Кетчуп «Доктор Net». Суперострый! Для тех, кто любит погорячее!! Срок годности не ограничен!!!» – прочли вслух старухи и переглянулись.
   – Дора, тебе ничего не кажется странным? – задумчиво спросила Клара у подруги.
   – Еще как кажется! Не может кетчуп храниться сколько угодно! Вранье! Небось, стух давно. Дай-ка я его выброшу! – Дора потянулась к бутылке.
   – А я вот думаю, откуда в параллельном мире взялся кетчуп имени Доктора Net…
   Бабки смотрели на бутылку. С бутылки на них смотрел улыбающийся Доктор Net.
   – Похоже, мы нашли то, что Доктор спрятал в параллельном мире, Дора…
   – Контрабандный кетчуп [74 - Контрабанда – тайная перевозка товаров из одной страны в другую. Для того, чтобы по-честному провезти что-то для продажи через границу, нужно заплатить государству деньги. Тогда государству не так обидно, что в нем продают иностранные изделия.]?! Я так и знала, что этот Мэр мелкий мошенник!
   – Да какой кетчуп! Вирус! Вирус, замаскированный под кетчуп! И здесь, – Клара указала рукой на длинный коридор, вдоль которого тянулись двери купе, – боюсь, его хватит на весь мир…
   Арни тихо заскулил.

   Проверив остальные купе, и убедившись, что все они забиты заразным кетчупом, старухи оставили пса охранять вагон, а сами отправились по крышам в сторону паровоза. Их пытался смахнуть ветер, оглушали пронзительные свистки, противный черный дым из трубы лез в лицо, но они упорно ползли вперед. Добравшись наконец до локомотива, чумазые Бабки спустились в кабину машиниста и тут их взорам предстала странная картина.
   Тут и там кабину украшали колотившиеся на ветру упругими боками разноцветные надувные шары. Пол покрывал плотный слой рассыпанного конфетти, а ручки и рычаги управления поездом опутывал серпантин. В топку паровоза кто-то запихнул решетку для гриля. На ней лежало с десяток того, что еще недавно было, судя по всему, котлетами для гамбургеров. Теперь они совершенно обуглились и распространяли гнусный запашок. По полу, сиротливо позвякивая, перекатывались бутылки из-под газировки. Можно было подумать, что недавно здесь буйно отмечали День железнодорожника [75 - В России этот праздник приходится на каждое первое воскресенье августа. Пьют ли по этому случаю железнодорожники газировку – неизвестно.].
   Посреди всего этого беспорядка, сидя на металлическом стуле, крепко спал какой-то мужчина. Свои длинные ноги в мешковатых штанах и огромных ботинках с круглыми носами он закинул на приборную доску. Голова с бледной плешью, обрамленной всклокоченными пучками рыжих волос, безвольно болталась на груди. Спящий машинист рукой в длинной белой перчатке сжимал свисавшую сверху ручку гудка и, когда состав потряхивало, непроизвольно ее дергал, отчего округа оглашалась очередным продолжительным сигналом.
   – Подъем! – завопила Дора. Машинист даже не шелохнулся. Дора не сдалась и пронзительно свистнула ему прямо в ухо. Никакой реакции не последовало.
   – Может, он глухой? Как же таких в машинисты берут? – буркнула Дора.
   – Может он еще и слепой – цвета не различает, – сказала Клара, выглядывая в окно. Как раз сейчас они промчались на красный сигнал семафора.

     Прибыл в город паровоз
     Все вокруг заткнули нос.
     Машинист был близорукий —
     Поезд вляпался в навоз.

   Вдруг Клара заметила на полу пару больших медных оркестровых тарелок, доверху наполненных какими-то объедками – шкурками от бананов, надкусанными гамбургерами, обглоданными куриными костями и прочей праздничной дребеденью. Клара стряхнула мусор на пол и взяла в каждую руку по тарелке. Дора заткнула уши, и Клара, широко размахнувшись, врезала тарелками одной о другую.
   Раздался оглушительный звон – как в цирке во время какого-нибудь ошеломляющего трюка – и машинист моментально вскочил.
   – А вот и я!!! – дурным писклявым голосом заорал он, всплеснув руками.
   Бабки обомлели.
   Перед ними стоял Клоун.
   Клара выронила тарелки, и они грохнулись на пол.

   – Хоу, Ваше превосходительство! Задание выполнено! Кресло Беспамятства починено! Клиент без памяти от счастья! – браво отрапортовал Следователь, появившись на экране монитора перед Зомби и Доротеей.
   – Молоток! – крикнула Доротея и почувствовала, что испытала облегчение – этот Маньяк был единственным, кто почему-то вселял в нее страх. Теперь с ним покончено. – Теперь давай дуй за очкариком! Пора делом заняться!
   – Есть! – Следователь исчез с экрана.
   – Ну что, Зомбушка, – ласково проворковала Доротея, поворачиваясь к клоуну. – Через полчасика будет тебе Мировое Господство.
   Зомби, глядя на старуху, довольно всхрапнул – такой звук мог бы, наверное, издать дикий кабан, случись ему испытать к кому-нибудь особую симпатию или найти кучу желудей.

   Карла тащилась со своей прохудившейся сумкой-тележкой по улицам незнакомого города, проклиная все на свете.
   – Склероз, что ль, у меня начался? Как Аптеку взяла – помню, как охрану сняла – помню, как в резвер… верзер… ре-зер-ву-ар прыгнула – помню. А потом ни черта не помню… Точно подстава – Дора чего-то намутила. Зря все-таки я ее сразу не прикончила!
   Она подошла к мусорному баку в каком-то проулке, открыла крышку и вытрясла туда все что осталось от слабительного в ее сумке. Вдруг из кучи мусора прямо на грудь Карле выскочило какое-то животное, повалив старуху на спину.
   – Проклятье! Это что еще за гадость?! – заорала Карла и схватив нападавшего за шею, начала его душить. Тут она увидела, что это всего лишь кот. – Ну и городишко!
   Кот лежал на асфальте и не шевелился.
   – Сдох, что ли? – Карла подняла кота за шкирку. – Возьму, пожалуй. Воротник на зиму сделаю на халяву.
   Старуха запихала добычу в сумку и пошла дальше. Вскоре она почувствовала за собой хвост. Это не значит, что у Карлы вырос хвост – просто, как любая опытная преступница, она безошибочно определила, что за ней следят. Карла остановилась – будто для того, чтобы поправить сумку – и исподтишка глянула за спину. Так и есть – метрах в пятидесяти за ней неотступно следовал какой-то мужчина.
   – Ага! Легавый! Значит, следят! Ну ничего!
   Карла выпрямилась и как ни в чем ни бывало пошла дальше, волоча за собой скрипучую сумку-тележку. Добравшись до конца дома, она юркнула за угол и затаилась, держа наготове клюшку.
   Следователь ехал в служебном автомобиле в Тюрьму и насвистывал веселенькую мелодию. Утро выдалось прекрасное – Метеобюро только что, согласно отданному по рации приказанию Главного Синоптика, объявило день отличной погоды в связи с очередной победой над государственными преступниками. Маньяк был обезврежен, Кресло работало как часы, теперь оставалось только доставить к Зомби бывшего Мэра. Вообще-то Следователь с удовольствием усадил бы в Кресло и Доктора, но тот зачем-то понадобился хозяину. Впрочем, Доротея намекнула, что после того, как Доктор Net выполнит свою секретную функцию, его все-таки можно будет «обнулить». Вот это было б здорово – мэрам, даже бывшим, Следователь мозгов еще не вправлял! Так что все было замечательно – вполне можно рассчитывать на какую-нибудь награду. Правда, где-то на свободе еще бродила сообщница Доктора – Клара… Где-то… Только где ее теперь искать…
   Следователь по привычке бросил взгляд в зеркало заднего вида, поплевав на ладонь, пригладил растрепавшиеся волосы и вдруг вдавил в пол педаль тормоза. На отражавшейся в зеркале улице он заметил оранжевое пятнышко – будто апельсин катился по тротуару.
   – Елки-палки… – пробормотал Следователь напряженно вглядываясь в удалявшееся пятнышко. – Да ведь это же…
   Он резко развернул автомобиль через двойную сплошную линию, высунул через открытое окно руку, прилепил к крыше маячок на магните, но вдруг сказал себе вслух: – Нет! Главное, не спугнуть! – И не стал включать сирену.
   Он ехал по мостовой, а по противоположному тротуару в конце улицы шкандыляла старуха в оранжевом платье. Вот дура – объявлена во Всеокрестный розыск и разгуливает по улицам в двух кварталах от тюрьмы!
   – Главное не спугнуть! – повторил Следователь, остановился у обочины, схватил с пассажирского сиденья шляпу и вылез из машины. Он давно не вел слежки, и в нем пробудился старый охотничий инстинкт. Когда он перебегал дорогу, его чуть не сбила машина. Следователь выхватил из-под мышки пистолет и на бегу погрозил водителю. Тот дал по газам и умчался. Глядя на уезжавшую машину, Следователь споткнулся о тротуарный бордюр и упал, порвав на колене штанину. Пистолет, вертясь, отлетел в сторону, шляпа покатилась на мостовую, и ее тут же превратило в блин чье-то колесо. Следователь-преследователь выругался, подобрал оружие, встал и… увидел, что оранжевая старуха исчезла. Он, прихрамывая, побежал вперед, держа пистолет наготове.
   Добежав до угла дома, он начал оглядываться, но тут его шею что-то сдавило, и непреодолимая сила рванула все тело в сторону.
   – Ну что, стукачок – туговат воротничок? – прошипели ему прямо в ухо. Горло Следователя сжимала кривая ручка клюки, которой Карла зацепила его за шею.
   – Кх-х-х-э-э-эр-р-р-р… – прохрипел Следователь, слабея.
   – О! Прикольный пестик! – сказала старуха, вывернув ему руку и отобрав оружие. Она сунула пистолет себе в сумку и зловредно хмыкнула. – Может тебя сразу придушить – чтоб не мучился?
   Следователь усиленно замотал головой, давая понять, что предпочитает мучения немедленной отправке на тот свет. Бабка быстро ощупала его одежду одной рукой и вытащила из кармана плаща рацию.
   – …повторяю! Прием! – сказала рация.
   – Отбой! – крикнула в микрофон Карла, бросила рацию на землю и с треском растоптала ее ботинком.
   После этого Карла отпустила Следователя, и он упал на колени, держась руками за горло и отплевываясь. Карла приподняла его подбородок клюкой. Пленник робко посмотрел вверх и увидел перед собой старуху в оранжевом платье. Ту самую. Только немного другую. Схожую с Кларой как два больших пальца на руках одного человека – вроде бы одинаковые, но в то же время…
   – На кого работаешь, ищейка?
   – На господина Зомби… – пролепетал Следователь.
   – Бабку в синем платье видал?
   – Я ее все время вижу… Она тоже на господина Зомби работает… Свинья такая…
   – Ну тогда копец и ей и твоему господину! – Карла сплюнула. – Давай вставай и веди меня к ним!
   Следователь поднялся. Колени его дрожали.

Глава двадцатая,

   в которой рассказывается о том:
   – чем чистили зубы мушкетеры;
   – может ли добряк быть глупцом;
   – как починить компьютер при помощи бензопилы;
   – зачем придумали кольцевую линию метро.

   – Где же этот придурок? И на вызовы не отвечает! – Доротея в сердцах швырнула на стол рацию, по которой тщетно пыталась докричаться до Следователя. Зомби молча смотрел на старуху. Было заметно, что он начинает закипать, как чайник.
   – Спокойно-спокойно, Зомбелло! Сейчас все исправим! А этого идиота – когда явится, в порошок сотру и зубы им почищу [76 - Когда Доротея была молода, люди чистили зубы не пастой, а специальным порошком. Еще раньше зубы чистили мелом. А во времена мушкетеров (и раньше) их не чистили вовсе.]! – нервно сказала Доротея. Зомби не отреагировал, поскольку по понятным причинам зубов не чистил. Старуха связалась по рации с Тюрьмой, выяснила, что Следователь там так и не появлялся, и вызвала конвой с Доктором Net.
   Через несколько минут заработал эскалатор и из темноты в сопровождении двух Пинки появился человек в грязном светлом костюме и больших очках.
   – О! Доктор Net собственной персоной! Любитель сигар и компьютерных игр! Проходите, проходите! Заждались мы вас! Не забудьте сказать «Хоу, Зомби!» – сказала Доротея.
   – Воистину – хоу! – бодро отозвался Доктор Net. То есть это, разумеется, был совсем не Доктор, а Маньяк, прикидывавшийся Доктором. Правда об этом, кроме него самого, мог знать только сам Доктор Net. А тот уже все равно ничего не помнил и в данный момент, что-то бубня себе под нос, вязал на спицах носки в тихой палате ГББГ.
   А у Маньяка раскалывалась голова. Виной всему были докторовы очки, которые он надел для маскировки. Вполне здоровые глаза Маньяка страдали от того, что должны смотреть сквозь сильные линзы. Перед его взором все плыло, и от этого даже подташнивало. Он видел голубоватое свечение компьютерных мониторов, в котором различалось размалеванное лицо клоуна и большое хрипло говорящее синее пятно – его главный враг, старуха. «Ну ничего, сейчас я вам устрою «хоу»! – подумал Маньяк. – Только б раньше времени не раскусили».
   Он двинулся вперед неверными шагами, боясь споткнуться из-за плохой ориентации в пространстве.
   – Смелее, смелее! Присаживайтесь! – Доротея катнула к нему костылем кресло на колесиках.
   Маньяк нащупал сиденье и с осторожностью устроился.
   – Что-то вы, Доктор, сам не свой! – с фальшивой заботой сказала Доротея.
   «Еще бы!» – подумал Маньяк и посмотрел сквозь очки на собеседников. Старуха мерзко ухмылялась. Клоун неотрывно следил за ним, Маньяк чувствовал, что взгляд прятавшихся за темными стеклами глаз просто буровит его.
   – Вы не догадываетесь, зачем мы вас вызвали?
   – Честно говоря, нет. Не хватает третьего для партии в преферанс?
   – А вы у нас шутник! Смотри, Зомбушка, – прикалывается! – засмеялась Доротея, но тут же схватила костыль и резко притянула его ручкой Маньяка вместе с креслом.
   – Слушай ты, ботан, сейчас сядешь к компьютеру и остановишь свой вирус-шмирус! И чтоб он слушался, как пудель дрессированный! А дальше мы все сделаем. Но если через пять минут у нас не будет вируса, ты сам у меня в бактерию превратишься. Понял?
   – Понял, – ответил Маньяк, хотя не понял ровным счетом ничего – компьютер, вирус, пудель… Бред какой-то! Впрочем, в его планы и не входило понимать, чего от него хочет эта безумная парочка. А планы у него были.
   – То-то же! И поскорей! – скомандовала Доротея и отпихнула костылем кресло с Маньяком.
   Маньяк подкатился к монитору и уставился на клавиатуру. Когда-то он пользовался компьютером, но все его познания сводились к игре в медицинский тетрис (детальки в нем были выполнены в виде разных по форме и цвету упаковок с таблетками), да к заполнению больничных карточек. Голова заболела еще сильнее – казалось, она сейчас треснет, как переспевшая тыква. Буквы на клавишах прыгали и кружились перед его горевшими от рези глазами, постоянно складываясь в слово «кровища». Маньяк посмотрел на экран – там двигалась по карте с координатной сеткой какая-то мерцающая точка. Она оставляла за собой медленно таявший зеленоватый след. Маньяку все это напомнило осциллограф, на который в больнице выводят сердечный ритм пациента.
   – Ну! – нетерпеливо крикнула Доротея.
   – Да, ребята… – протянул Маньяк, озадаченно почесывая в затылке. – Как у вас все запущено-то…
   – Что? Что такое? – заволновалась Доротея, заглядывая в лицо Маньяку. Клоун беспокойно заерзал на месте.
   – Да компьютер ваш – того…
   – Чего – того?! Отвечай, умник чертов, а то накостыляю! – Доротея приготовила костыль, но Зомби придержал его рукой.
   – Возможен летальный исход… Нужна срочная операция – вирус ваш разбушевался!
   – Так делай, что нужно, скорей!
   «Была не была!» – подумал Маньяк, отвернулся от монитора, поправил очки и внимательно посмотрел на Зомби и Доротею.
   – Мне нужна бензопила.

   Клара и Дора, онемев, взирали на стоявшего перед ними клоуна

   Клара и Дора, онемев, взирали на стоявшего перед ними клоуна. В первую минуту им показалось, что это Зомби – тот же комбинезон с широкими лямками, полосатая рубаха, нос-помидор. Только темных очков на носу не оказалось. И самое главное – широкий рот с толстыми красными губами не был зашит. Пользуясь этим, клоун голосил на все лады пронзительнее паровозного гудка. Бабки переглянулись – у обеих мелькнула мысль, что неплохо бы взять иголку побольше, продеть в нее суровую нитку и…
   – А вот и я! Алле-оп! – Клоун с размаху поклонился и, точно резиновый, сложился вдвое. Он просунул голову и плечи между раздвинутых ног и уперся в пол ладонями. Потом мелко переступая руками развернулся к Бабкам, и они увидели странного карлика. Сверху была туго обтянутая заплатанными штанами попа, а прямо под ней меж свисающих ног выглядывало перевернутое гримасничающее лицо.
   – Кря-кря-кря-кря! – закрякал клоун, складывая губы наподобие широкого клюва и сводя глаза к носу, и залился дурацким смехом. – Что – испугались уточку, девочки? Один-ноль в мою пользу!
   – Кто вы такой? – спросила Клара.
   – Кто я?! – возмущенно переспросил клоун и выпрямился. Вдруг губы его задрожали и он плаксиво заныл. – Мамочка! Они не знают, кто я такой! Они не хотят со мной игра-а-ать!
   Из-за висков клоуна брызнули две тонкие струйки. Клоун рыдал в голос, выставив сморщенное лицо и раззявив слюнявый рот.
   – Фу, какой урод… – пробормотала вполголоса Дора, вытирая с лица фальшивые клоунские слезы.
   – Милейший! – сказала Клара. – Мы здесь недавно и просто не знаем, как вас зовут.
   Клоун моментально замолк, фонтанчики над ушами перестали бить. Он выпятил живот, упер одну руку в бок, вторую простер театральным жестом вверх и заговорил густым басом, будто шталмейстер в цирке: – Весь вечер на арене – мировая знаменитость! Звезда манежа! Любимец публики! Клоун Гамби!!! Встречайте!
   Клоун тут же сделал на месте заднее сальто и заверещал своим обычным голоском:
   – А вот и я!!!
   – Клоун Гамби? – переспросила Клару Дора.
   – Это двойник клоуна Зомби, – шепнула ей Клара.
   – Значит, он должен быть добрый. Но он такой кретин…
   – Все правильно. Зомби – умный злодей. А этот Гамби – беззлобный дурень. Натуральный клоун, – ответила Клара.
   – А что-то у нас тут так странно пахнет? – Гамби скроил озабоченную гримасу и начал шумно принюхиваться, шевеля носом. – Кто испортил воздух? М-м? Может вы? – он наклонился и обнюхал Клару. – Или вы, – он засунул нос за спину Доры и издал там губами звук, напоминающий раскатистое пуканье. Дора вздрогнула, а клоун с хохотом отскочил. – Да нет же! Это я! Я!!! Два-ноль!
   Вдруг Гамби замер и сделался серьезен.
   – Не, по правде – чем воняет-то? – клоун озирался вокруг. – Неужели…
   Как человек, находящийся на пороге страшного открытия, он медленно присел перед паровозной топкой, вытащил оттуда решетку для гриля и уставился на обугленные котлеты.
   – Нет!!! – вскричал он. – Мои гамбиргеры! Они сгорели!
   Решетка с грохотом выпала из его рук, а сам он, схватившись за сердце, повалился на пол. Лицо его побледнело еще больше. Он еле шевелил губами и поднял слабую руку.
   – Ох! Я этого не перенесу! Это позор для кулинара… Я умираю, прощайте… Напишите моей мамочке, что я…
   Клоун попытался приподнять голову, но она со стуком упала на пол и безвольно повернулась в бок. Глаза Гамби закрылись, изо рта вывалился большой красный язык.
   Клара упала перед клоуном на колени и начала слушать его сердце. Вдруг Гамби резко открыл глаза, заговорщически подмигнул Доре и лизнул Клару в нос. Та в ужасе вскочила. А клоун сидел на полу, обхватив руками колени, и заливисто хохотал.
   – Испугалась добрую мертвую собачку! Три-ноль в мою пользу!
   – Все!!! Хватит!!! Прекратите балаган!!! – Клара была вне себя от ярости.
   – Тетенька, не надо!!! – лицо клоуна начало морщиться, вот-вот должны были забить струйки.
   – Заткни фонтан, шут гороховый! – рыкнула Дора.
   – Шоу прекрасное – спору нет, но у нас мало времени. Мы к вам по делу! – сказала Клара. – Откуда у вас вагон кетчупа в хвосте состава?
   – Вагон в хвосте… – глупо вытаращив глаза, пробормотал клоун. – Ах, да! Кетчуп для моих гамбиргеров! Давайте поджарим парочку! А? Гамбиргеры Гамби – собственный рецепт! Съешь – обхохочешься! Лопай, пока не лопнешь!
   – Сейчас не об этом! Кто вам прицепил этот вагон? – Клара нацелила на Гамби клюшку. Тот сразу поднял руки, будто сдаваясь в плен, и затарахтел, как пулемет:
   – Я сам прицепил. Был на гастрольках. Последний городишко. Вечером гулял на вокзале. Смотрю – вагон ничейный, весь уже кустами зарос. А там кетчуп. А у меня же гамбиргеры – кетчупа нужно до потолка. Ну я тихонько подъехал. Вагон подцепил и домой, в Долину Радости. Устрою вечеринку с гамбиргерами – кетчупа у меня теперь хоть залейся. Так вот без остановок и шпарю.
   – Прошпарил ты свою Долину, соня, – процедила Дора.
   – Как?! – Гамби вскочил и высунулся в окно. – Не может быть!
   Клоун принялся в отчаянии метаться по кабине и вырывать клоками свои рыжие космы.
   – Последний вопрос, – сказала Клара. – Вы кетчуп по дороге не теряли?
   – Кетчуп? По дороге? – Клоун остановился и снова начал глупо таращиться на Бабок, но заметив грозный взгляд Доры, перестал прикидываться. – Ну я это… Я не терял. Я сразу гамбиргеров нажарил в дорожку и целую бутылочку с голодухи употребил. Вкусный такой кетчупишко!
   – И что дальше? – угрюмо прорычала Дора.
   – Дальше? Ах, дальше! Дальше – поехали. Ну, я еще гамбиргеров поджарил и еще бутылочку, вот…
   – И что?! – Казалось Дора была готова выдавить Гамби как кетчуп из бутылки.
   – А потом меня что-то растрясло, укачало маленько, головка как-то закружилась… Ну и стошнило… В окно. Такие красненькие лужицы там на рельсах остались. Не видали?
   – Все понятно! – сказала Клара Доре. – Кетчуп оказался на земле. Тут-то Зомби вирус и отсканировал, а в Сунь-Чае все в «Замри!» сыграли.
   – Вот болван! – воскликнула Дора.
   – Так! Мне пора останавливаться! Я не хочу во второе турне! Мне нужен отдых! – засуетился вдруг Гамби и схватился за тормозной рычаг.
   – Нет! – закричала Клара и вцепилась в рычаг с другой стороны. – Ни в коем случае!
   – Это мой паровоз! – упрямо загундосил Гамби и потянул рычаг на себя.
   – Дора! Помогай! Если этот бронепоезд остановится, Зомби весь вирус отсканирует и тогда – привет!
   Дора тоже взялась за рычаг и начала тянуть его вместе с Кларой. Однако Гамби был довольно силен, и одолеть его было не просто.
   – Торопитесь! Единственное представление! Состязание силачей! – задорно прокричал клоун. – Великий Гамби одной левой побеждает двух старушонок и останавливает поезд! Вуаля!
   – Руки вверх! – раздалось вдруг откуда-то с потолка. Бабки и клоун от неожиданности выпустили рычаг и подняли глаза.
   В окно свешивался вниз головой Детектив, сжимая в одной руке пистолет, а другой придерживая шляпу.
   – Всем оставаться на местах! – сказал он, влезая в кабину. – От меня еще никто не уходил! Хорошо, что вы взяли с собой Арни – мы быстро вас вычислили по радиомаячку в его ошейнике. Вы, я вижу, пошли по пути Карлы и Доротеи. Уже на поезда налеты осуществляете. Нехорошо!
   – Они не дают мне остановить мой паровозик! – наябедничал Гамби, указывая на Бешеных Бабок. – Хотите, шарик, Детектив?
   – Вообще-то я при исполнении, маэстро…
   – Ничего страшного! Один шарик не повредит и полицейскому! – Он вырвал из грозди большой голубой шар и дал веревочку Детективу. Тот протянул руку. Шар тут же громко взорвался, Детектив подпрыгнул от неожиданности. Клоун захохотал. – Ага! Полицейский испугался маленького шарика! Один-ноль в мою пользу!
   – Так… Хватит с меня шуточек! Останавливайте поезд! – скомандовал Детектив и повелительно махнул дулом пистолета.
   – Есть! – гаркнул Гамби и отправился строевым шагом к рычагу.
   – Нельзя! – крикнула Клара и заслонила собой рычаг. – Детектив! Позвольте все объяснить!
   – Объясните в отделении! Тормозите!

   – Ну что ж… – сказал Маньяк, осматривая принесенную ему бензопилу. – Вот это другое дело… Бак полный?
   – Полный, полный! Давай-ка пошустрей! – прикрикнула на него Доротея.
   – Тут спешить не следует… – загадочно улыбнулся Маньяк. Он положил пилу на колено, взялся за тросик и дернул что было силы. Пила сразу же завелась и затарахтела на низких оборотах. Маньяк несколько раз газанул – пила послушно взвизгивала, окутываясь синеватым облаком выхлопа. Маньяк наслаждался полузабытым звуком, поэтому газовал вновь и вновь.
   – Эй, ты, хакер! Потише! – Доротея стояла, опираясь подмышками на костыли и заткнув оба уха указательными пальцами.
   – Подойдите, пожалуйста, поближе! – крикнул ей Маньяк, поправляя очки. – Мне нужна ваша помощь!
   Доротея послушно подошла к Маньяку. Зомби напряженно наблюдал за происходящим.
   – Ну, понеслась! – выдохнул Маньяк, прицелился, насколько позволяло его помутневшее от очков зрение, и махнул пилой, намереваясь сразу же перепилить старуху пополам. Однако пила с ревом мелькнула перед Доротеей, оставив едва заметные царапины на костылях.
   – Ты чего, дровосек чертов?! – изумилась Доротея.
   – Промахнулся, вот чего! – заорал Маньяк, сорвал с лица очки и бросился на Доротею, размахивая пилой.
   – Зомби, Доктор твой прозрел и спятил! – крикнула Доротея и поскакала, как цапля к краю платформы. Маньяк бежал за ней, то и дело угрожающе газуя. Зомби вскочил из-за стола и бросился за ними, но запутался ногой в компьютерных шнурах и упал под грохот разбивающихся вокруг него мониторов.
   Доротея остановилась на краю платформы.
   – Ну все, старая! – крикнул Маньяк и бросился на нее. Старуха отскочила в сторону, и Маньяк кувырнулся с платформы вниз. Его пила уперлась в контактный рельс. Посыпались искры, раздался треск, и Маньяк, получив мощный электроразряд, с огромной скоростью полетел по длинной дуге в воздух, оставляя за собой дымный след. Пила с размаху вгрызлась в стену под потолком, Маньяк висел, держась за ее ручки. Продолжая реветь, пила начала прогрызать стену, постепенно опускаясь под тяжестью Маньяка. Казалось, что какой-то великан расстегивает на стене огромную «молнию». Когда Маньяк уже почти достиг пола, а пила оставила за собой длинную щель, стена задрожала и вдруг разом осела. Маньяк упал на рельсы, и над ним вмиг выросла груда кирпичей. Из образовавшегося пролома вырвался сноп яркого голубоватого света, в котором клубилась поднятая обрушенной стеной мелкая пыль. Широкий луч ослепил Доротею и Зомби, заставив их прикрыть глаза руками.

   – Я ничего не хочу слушать! – произнес Детектив и наставил на Клару пистолет. – Немедленно остановите паровоз! Или я буду стрелять!
   – Стреляй, палач! – отважно сказала Клара и выставила грудь.
   – Как же вот мы все-таки любим… – с видом бесконечно уставшего человека произнес Детектив и воскликнул с мольбой: – Ну когда же кончится вся эта канитель со старухами?!
   Он решительно оттолкнул в сторону Клару и схватился за рычаг. Но тут раздалось громкий дребезжащий звук, и Детектив, охнув, сел на пол. Сзади него стояла Дора, державшая в руках оркестровую тарелку, которой она только что оглушила сыщика.
   – Молодец, Дора! – крикнула Клара.

     Музыкантов из оркестра
     Отдубасил сводный хор.
     Оркестранты все в больнице,
     Выступает дирижер.

   – Нет-нет-нет-нет-нет! – затараторил вдруг Гамби и снова брызнул слезами. – Посмотрите – куда мы катимся! Впереди – тупик!
   – Не надо быть таким пессимистичным по отношению к своей державе, мой друг, – назидательно сказала Клара. – Ваш Доктор Гуд – славный парень. Он выздоровеет, и все у вас будет хорошо…
   – Да я не об этом – паровоз летит в стену! – заорал Гамби и нервно запрыгал.
   Бабки выглянули в окно и увидели, что проржавевшие рельсы, по которым они несутся, заканчиваются перед кирпичной стеной.
   – Клара, – серьезно произнесла Дора. – Сейчас нас расплющит.
   – Дора, пусть расплющит. Может тогда кетчуп разлетится на мириады брызг, и Зомби не сумеет их собрать.
   – Может, тогда лучше попробуем спрыгнуть? А кетчуп пусть себе разбрызгивается?
   – Нет, Дора, нельзя. Тогда этот скоморох паровоз остановит.
   Бабки посмотрели на клоуна.
   – И остановлю! – капризно сказал он. – Ал-ле-оп…
   – Тогда давай его сначала скинем.
   – Нет!!! Я боюсь! Убийцы! – завопил Гамби и полез через окно на крышу.
   Бабки переглянулись, встали у рычага и обнялись.
   Паровоз летел в стену.

   Зомби, не отрывая взгляда от образовавшегося проема, выпутал ногу из шнуров и пошел на свет.
   – Куда?! Куда ты, Зомбушка?! – закричала ему Доротея.
   Но Зомби двигался, как зомби. Он спрыгнул с платформы и шел, вытянув вперед руки.
   – Подожди! Я с тобой! – Доротея ковыляла следом на костылях.
   – Не двигаться! – раздалось вдруг под высокими сводами. Доротея обернулась. На платформе стояла старуха в оранжевом платье, вооруженная двумя револьверами. У ее ноги валялась хозяйственная сумка-тележка, а рядом понуро переминался с ноги на ногу морально уничтоженный Следователь. – Кранты тебе, Дора! Молись!
   – Да пошла ты! – крикнула ей Доротея. – Зомбушка, не бросай меня! Я тебе подштанники стирать буду!
   Но Зомби, ничего не слыша, уже входил в проем. Сначала в таинственном свечении исчезли вытянутые руки клоуна. А потом и вся его фигура растворилась в ослепительном облаке.
   Обе старухи, оцепенев, наблюдали за этой картиной.
   Вдруг наступившую тишину разорвал пронзительный свисток. Из провала на рельсы метро вылетел разноцветный паровоз.
   – А вот и я!!! Парад-алле!!! – раздался противный голосок. – Испугались маленького паровозика?! Один-ноль!!!
   Доротея, Карла и Следователь подняли головы и увидели стоящего на крыше паровоза и державшегося за трубу клоуна. Он был очень похож на Зомби. Только рот у него не был зашит, и клоун дико хохотал.
   Паровоз погрохотал в туннель метро, таща за собой разноцветные вагончики. И тут Доротея заметила Зомби, который болтался, схватившись руками за крышу последнего вагона. Доротея подскочила поближе, зацепилась костылем за поручень и начала проворно карабкаться наверх.
   – Куда?! – заорала Карла и выстрелила из револьверов в потолок. – Не уйдешь! Вперед! На абордаж! – Она вскочила на шею Следователю и пришпорила его каблуками. Следователь побежал вдоль платформы и запрыгнул в промежуток между двумя вагонами.
   Поезд, вагон за вагоном, преодолевал зону вырвавшегося из параллельного мира голубоватого сияния, и с его пассажирами начали происходить странные метаморфозы.
   – Дора! – крикнула Клара, продолжая сжимать рычаг в кабине машиниста. – Где это мы?
   Дора злобно ухмыльнулась и подняла костыль.
   – Какая я тебе Дора?! Я – Доротея! Наконец-то мы встретились!
   На полу зашевелился Детектив.
   – Так вот где вы обе! – воскликнул вдруг он, щупая не до конца прошедший фингал под глазом. – Очередные клиентки для Кресла Беспамятства!
   В это время в другом конце состава Карла ворвалась вслед за убегавшей Доротеей в вагон с кетчупом.
   – Стой! – крикнула она, целясь в старуху в синем, которая юркнула в купе. Карла выстрелила, пули в двух местах прошили дверь. Из дыр брызнули две красные струи.
   – Ага! Кровь! Попала!
   Из двери высунулась Дора.
   – Клара! Ты чего – спятила?! Здесь же вирус! И откуда у тебя револьверы?
   Тут в сумке Карлы что-то зашевелилось, кнопки отскочили, и наружу с лаем выскочил Арни.
   – Ничего себе боа! – в испуге вскрикнула Карла и приготовилась выстрелить в пса, но тут ей в спину уперлось дуло пистолета.
   – Вы арестованы за попытку отравления водопровода в Долине Радости и жестокое обращение с животными! – металлическим голосом сказал Детектив.
   Карла бросилась бежать и наступила на дремлющего в коридоре Рэмбо. Тот взвился с душераздирающим воплем и, заметив Арни, рванул в сторону. Арни, забыв о служебном долге, помчался за котом. Они чуть не сбили с ног Зомби, только что ворвавшегося в последний вагон через заднюю дверь. Он раскидал животных и с ревом побежал по коридору. Под ноги ему попала выкатившаяся из открытого купе бутылка. Зомби поскользнулся на ней и грохнулся на задницу. Клоун поднес бутылку к носу и прочел надпись на этикетке. Секунду он соображал, что к чему, после чего с радостным визгом пробежал по коридору, расшвыривая всех, кто попадался ему на пути, выскочил в дверь и принялся трясти сцепку, пытаясь отстегнуть от состава вагон с вирусом.
   Как и в некоторых других больших городах в Большом Городе существовала кольцевая линия метрополитена. Такие линии хороши, если ты случайно проехал мимо своей станции – не надо выходить и пересаживаться на поезд, идущий в противоположном направлении. Рано или поздно тебя опять привезут на то же место, где ты недавно был.
   Разноцветный состав как раз описал круг по кольцевой линии и снова вошел в разливавшееся из прорубленного Маньяком окна в параллельный мир сияние.
   Клара с ужасом взирала на Доротею, замахнувшуюся на нее костылем. Вдруг Доротея задрожала, костыль в ее руке исчез.
   – Клара! Ты знаешь, что там сейчас творится?! – вскрикнула Дора.
   – Где?! – Клара чувствовала, что постепенно сходит с ума от превращений подруги.
   – В вагоне с вирусом! Ты там сначала из револьверов стреляла! А потом это не ты оказалась, а Карла! А потом Зомби полез вагон отцеплять. Он его сейчас остановит и вирус загребет! Бежим!
   Они пронеслись через весь состав, и распахнули дверь предпоследнего вагона.
   – А вот и я!!! – заорал Гамби, стоявший между вагонами. – Как я сюда попал, не в курсе?
   – Ничего не понимаю! – сказала Дора.
   – Похоже, два мира все-таки встретились, и мы находимся в какой-то загадочной зоне! Двойники все время меняются местами! Зомби должен быть там, где был Гамби – на крыше паровоза! – крикнула Клара. – Лезь наверх!
   Дора послушно залезла на крышу и побежала туда, где дымила паровозная труба. Клара бросилась за ней. Впереди маячил окутанный черным дымом силуэт клоуна. Бабки пробежали уже полсостава, когда паровоз снова озарило сияние.
   – Куда спешим? – услышала Дора за спиной и обернулась к бегущей за ней Кларе.
   Балансируя на крыше, перед ней стояла поигрывавшая револьверами Карла.
   – Конец тебе, Дора! – сказала она и нацелила на Бабку два ствола. Но тут ей под ноги бросился уносившийся от Арни Рэмбо. Карла с воплем полетела в промежуток между вагонами.
   Дора снова устремилась вперед, намереваясь кинуться на Зомби. Она проскакала еще половину поезда. Клоун стоял к ней спиной, держась за трубу. Бабка замахнулась клюшкой.
   – А вот и я!!! – Гамби резко развернулся к ней лицом. – Что-то меня все туда-сюда кидает! Просто места себе не нахожу! Мне нужен мой кетчуп!
   Над поездом опять полыхнуло. У Доры между ног, жалобно мяукнув, проскочил поджавший хвост Арни, за ним с лаем несся Рэмбо.
   – Никогда не любила этих домашних животных! – сказала Дора и поправила под мышками костыли. Она подняла глаза на клоуна.
   – Зомбушка!
   Стоявший перед ней Зомби нетерпеливо отпихнул ее и побежал в сторону хвоста поезда. Перепрыгивая через вагоны, он чуть не наступил на голову вылезавшей старухе в оранжевом.
   – Дора! – крикнула Клара, поднимаясь на крышу. – Не пойму – откуда у меня эта дурацкая сумка с колесиками и револьверы? А?
   Доротея с рычанием метнула в нее костыль, словно копье. Клара снова скрылась между вагонами. Распахнулась дверь и прямо на Клару выскочила старуха в синем.
   – Ах черт! Опять что ли ты – Карла? – крикнула Дора, принимая боксерскую стойку.
   – А ты – кто?
   – Я-то – кто надо!
   – И я кто надо! – вскричала Клара и сбросила под колеса сумку и револьверы. – Дора! Там Зомби опять к вагону с вирусом побежал!
   Бабки полезли на крышу.
   – Ах вот вы где! – раздалось за их спинами. Клара и Дора обернулись. За ними неслись Карла с Доротеей.
   Между вагонами открылось сразу две двери, и в них появилось двое следовавших навстречу друг другу мужчин в кожаных плащах и в шляпах.
   – Вы арестованы! – крикнули они одновременно. Потом внимательно пригляделись друг к другу, посмотрели каждый на свою одежду и упали в обморок.
   Гамби, грохоча ботинками, несся по крыше последнего вагона к тому месту, где тот сцеплялся с предыдущим. Навстречу ему крупными скачками бежал Зомби.
   Все вокруг снова вспыхнуло голубым.
   Клоуны поменялись местами. Теперь по последнему вагону бежал Зомби, а к нему со стороны головы состава приближался Гамби. Они одновременно прыгнули навстречу друг другу – Гамби, выставив вперед правую руку с раскрытой ладонью, Зомби – левую.
   – Нет! – завопили приближавшиеся к ним Бешеные Бабки, которых настигали Карла и Доротея.
   – Двойникам нельзя контактировать! – крикнула Клара.
   Но было поздно.
   Ладони клоунов сомкнулись.
   Раздался мощный взрыв.

   Асфальт в Большом Городе заходил ходуном, словно при землетрясении. Тяжелые стеклянные двери станций метро распахнулись, как жалкие форточки в ураган. Крышки канализационных люков задрожали и взлетели, точно шляпы над приветствующей кого-то толпой. Из-под земли ударили фонтаны вязкой красной жидкости. Она била в небо и заливала все вокруг. Автомобили закручивались, как в водоворотах. Прохожие останавливались, да так и замирали, едва успев увидеть происходящее.
   Только аэростаты продолжали висеть в воздухе. И многочисленные физиономии клоуна, все в бурых пятнах, взирали сверху на то, что осталось от Города Зомби.

Вместо эпилога

   Из сообщений мировых информационных агентств:
   «Вчера в Большом Городе (в последнее время называвшемся Городом Зомби) произошла глобальная катастрофа, причины которой остаются невыясненными. Возможно, виной всему оказался неизвестный вирус, распространенный неким Z, шантажировавшим мировое сообщество.
   Мировое сообщество выражает по этому поводу свое сожаление, хотя и не знает, кому оно его выражает…»

Семнадцать клариков и…

//-- * * * --//

     Так случилось, что под старость
     Наступила санитарость.
     Тащит Дору, чуть не плача,
     Клара – Бешеная Кляча…

//-- * * * --//

     Даже Бешеная Бабка
     Может вдруг с ума сойти.
     Вот одна моя подруга
     Сбилась, бедная, с пути.
     То ругается как грузчик,
     То плюется и шипит.
     Разговаривать с ней можно
     Лишь когда подруга спит.

//-- * * * --//

     Танк грохочет по мосту,
     Все враги дрожат в кусту.
     Только танков нет и близко —
     Спит солдатик на посту.

//-- * * * --//

     Ото всех болезней в мире
     Средство бешеное есть.
     Только, чур, не увлекаться —
     А не то не сможешь сесть!

//-- * * * --//

     Увидав простую мышку,
     Прячет слон свою подмышку —
     Он боится от щекотки
     Разлететься на щепотки.
     И трубит от ужаса
     И недостатка мужества.

//-- * * * --//

     Два колеса и четыре педали.
     «Бешеных Бабок вы тут не видали?»
     «Видали-видали, да только едва ли
     Их можно догнать без крылатых сандалий».

//-- * * * --//

     Запрещают пожилым
     Загорать ученые.
     Может не по вкусу им
     Бабушки копченые?

//-- * * * --//

     Дядя долго был вождем,
     Мог командовать дождем.
     Но не уследил за другом —
     Друг вождя поставил в угол.

//-- * * * --//

     Сынок, расскажу я легенду тебе
     О том, как злой грипп свил гнездо на трубе.
     Там раньше жил аист, но дело не в том —
     Теперь черным вирусом проклят весь дом.

     Болеет отец, заболела и мать,
     И каждая занята в доме кровать.
     Наш кот, расчихавшись, забрался на печь.
     И только мне некуда было прилечь.

     Пошла я на кухню, пошла к очагу.
     Дай, думаю, съем перед смертью рагу.
     Сложила в котел все, что было в дому,
     Огонь развела – сгинул вирус в дыму.

     Запомни совет кулинара, сынок, —
     В любую еду добавляют чеснок.

//-- * * * --//

     Птицы, звери, рыбы, змеи,
     И лягушки, и ежи —
     В городах вы все бомжи…

//-- * * * --//

     Раз не успел купить билет,
     Иди туда, где «Входа нет»!

//-- * * * --//

     Заколдованные двери
     в виртуальном мире есть.
     Заколдованные звери
     Нам туда мешают влезть.
     Перед дверями стоят
     Раз, два, три, четыре, пят…

//-- * * * --//

     Не решала никогда
     Я сложней задачку —
     Я в преклонные года
     Запряглася в тачку.

     Не видала, ну дела,
     Я смешней картинки,
     Закусила удила
     На манер скотинки.

//-- * * * --//

     Нам ворота – не помеха,
     Нам с разгона их разить!
     Нам машина – чтобы ехать,
     А не чтобы тормозить.

     Для чего тебе нога
     И другие качества?
     Для того, чтоб жать на газ —
     Проявлять лихачество!

//-- * * * --//

     Как-то наш знакомый гуру
     Выдул на спор море сдуру.
     И теперь страдает пузо —
     Там дерутся две медузы.

//-- * * * --//

     Прибыл в город паровоз
     Все вокруг заткнули нос.
     Машинист был близорукий —
     Поезд вляпался в навоз.

//-- * * * --//

     Музыкантов из оркестра
     Отдубасил сводный хор.
     Оркестранты все в больнице,
     Выступает дирижер.

… два карлика

//-- * * * --//

     Сидит на толчке Городской Голова,
     И в голову лезут такие слова:
     «По-моему, думать мне лучше сейчас
     Тем, чем я уселся на свой унитаз!»

//-- * * * --//

     Предательница Дора
     Живет последний день.
     Из Доры очень скоро
     Я сделаю пельмень…

Вадим Воля Владислав Тарасов Город Зомби