-------
| Библиотека iknigi.net
|-------
| Елена Вячеславовна Нестерина
|
| Жёваные звёзды
-------
Елена Нестерина
Жёваные звёзды
Лето заканчивалось. Даже луна на это обиделась и пропала.
Над тёмной спящей деревней наклонилась ночь – и так низко, что звёзды не выдерживали и падали.
Ни облаков, ни ветра, только железнодорожная станция сияет, поэтому звёзды над ней бледнеют и теряются.
– Буся, Буся, это я! – зашептала Кларочка у крыльца, успокаивая не сразу признавшую её собачку.
В окнах дома горит свет. Значит, Фунт не спит. А только с его крыши лучше всего смотреть звёзды.
– Ну, что, Буся, я полезла. – Кларочка взобралась по лестнице на крышу террасы, прошла, хрустнула шифером и села тихо-тихо.
В саду под звёздами светились яблоки, или, может быть, от окна отсвечивали – и чего там Фунт никак не угомонится, ночь-полночь?
Конечно, из колодца или траншеи звёзды лучше видны, но разве можно променять эту крышу на какой-то там колодец? Понятное дело – нет, и Кларочка положила руки за голову, легла. Почему Фунт разрешает всем таскаться на свою крышу? За лето над террасой весь шифер поломали, а сколько раз Фунт лестницу чинил?
Кларочка, не мигая, стала смотреть в небо. Слёзы сразу набежали и прибавили резкости. Мутная полоса Млечного Пути выделяет из себя особо крупные звёзды, блестит ими и рассекает небо на почти равные половины.
Над соседским садом висит ковш, чуть выше – второй, очень наглядно, можно даже Полярную звезду найти, но Кларочке это делать совсем лень.
А в саду Фунта падают яблоки. Сад далеко от дома, соседский гораздо ближе, но Кларочке всё равно слышно, как они падают. Яблоко срывается с ветки всегда неожиданно, молча летит, – пум! бьётся о землю. А иногда яблоку приходится на лету продираться сквозь листья, царапать бока о сучья, раниться о толстые ветки и нести потери, неудачно упав на землю.
Через сад ходит Дэ в гости к Фунту. Кларочка уже привыкла слушать, как он идёт, шурша травой и наступая на яблоки. И сейчас замерла, прислушалась.
А тут ать! – с неба звезда упала! Именно за этим Кларочка сюда и пришла, но звезда оказалась очень внезапной – не успела Кларочка желание подумать.
“Ну ничего, – успокоила себя Кларочка, – облаков на небе нет, никуда звёзды не денутся. Сейчас подожду, пока новые нападают. Надо только желание наготове держать.” Слезла с крыши, стараясь не мелькать под окнами Фунта, прошла в сад и стала собирать, шаря по тёмной земле и траве, яблоки себе в карманы. Буся бегала рядом, мочила уши в росе, нюхала яблоки и тут же топталась по ним.
– На, Буся. – Кларочка откусывала от яблока кусочек, чуть-чуть его жевала и давала Бусе с ладони. Ручная собачка яблоки с земли не ела, а в виде человеческой еды – пожалуйста.
Вот она слизнула очередную порцию, Кларочка вытерла руку о джинсы и посмотрела на небо через яблоневые листья. Его почти было не видно, и на том куске неба, который просматривался, блестели две звезды, как будто где-то очень далеко на небе шла сварка. Две сварки.
Прямо перед лицом Кларочки пролетело яблоко, треснулось о тропинку, чуть-чуть бы ещё – и как раз Кларочке между глаз. А следом за ним с другого дерева слетело ещё одно – Буся вздрогнула и даже хотела к нему бежать, но передумала.
Яблоко падает – туп! – и даже земля чуть вздрагивает. Его можно найти в траве – с потемневшим ударенным боком. А если яблоко, как оно упадёт, сразу подобрать, паданый бок чуть шипит, нажать на него – из мягкой трещинки выходит сок. Яблоки из сада и мыть-то, конечно, не нужно, даже с земли подобранные. Протереть только руками, услышать и почувствовать твёрденький скрип яблочной кожуры, сильно ударившееся о землю ещё и соком всё обольётся, пальцы будут липнуть. Приятно.
Фунт любит яблоки, которые сами упали, а вот Дэ за ними на самые макушки забирается – он ест яблоки только сорванные с ветки. Кларочке тоже паданые нравятся, они вскуснее – сами созрели и упали. Но Дэ объясняет свои пристрастия в яблоках так красиво и так не понимает, как же можно иначе, что Кларочка убеждает себя с ним соглашаться и на людях ест кислятину с веток. Но сейчас-то можно вкусными наесться, хоть и не сразу в темноте попадается хорошее.
А Фунт ничего не объясняет. Он просто любит такие яблоки.
Кларочка улыбнулась Фунту, всё равно он не видит, цокнула Бусе и, придерживая у живота яблоки, которые не влезли в карманы и бились теперь друг о друга в подоле свитера, вернулась на крышу. Прошла повыше, но на крышу самого дома не полезла, разложила яблоки в шиферном желобке, припёрла нижнее куском кирпича, чтобы все не скатились, устроилась поудобнее и снова легла, тщательно глядя почти на все звёзды сразу.
“Ходит. Опять залезла”. – Фунт зажал пальцем ту строчку в книге, на которой остановился. А то мысли разбегались. Повеяло Кларочкой, но Фунт заставил себя подумать, что не хочет к ней выходить.
В его доме были низкие окна, в одно из них запрыгала и заскреблась лапками в стекло Буся. “Ну вот, маленькая, нагулялась.” – улыбнулся Фунт, вышел на улицу и впустил Бусю.
Дверь скрипнула и стукнула, Кларочка, конечно, это услышала, но признаков жизни не подала. Хорошо.
Фунт сел на порог. Буся обежала, обнюхала весь дом, заскучала и вернулась, завозилась у Фунта на коленях, фукнула носом у самого его лица и хотела лизнуть, но Фунт увернулся, схватил Бусину усатенькую морду и сам дунул ей в нос. Буся чихнула, Фунт взял её на руки, погладил кудрявое ушко, и Буся преданно вздохнула.
На крыше вздохнула Кларочка. Что же это такое – в самый неподходящий момент звезда оторвалась от неба, как металлическая пуговица от куртки, беззвучно мелькнула, вниз – оп! И как и не было.
На небе звёзд не убавилось, а с желанием всё никак. Кларочка опять вздохнула, взяла яблоко, укусила его и как раз угодила в червяка. Схватила другое, осмотрела, куснула. Сладкое, вкусное, коричневка.
Перед Фунтом шлёпнулось на землю что-то, он в свете лампочки террасы присмотрелся – надкушенное червивое яблоко. Не снимая Бусю с рук, нагнулся и подобрал его. “А, бандитка, не нравится, что до тебя его червяк грыз!” – подумал Фунт, но вслух ничего не сказал, иначе пришлось бы общаться. Только улыбнулся, представив, как Кларочка скривилась, попав ртом на червяка.
Раз! – звезда пролетела коротким пунктиром, словно выпала из Млечного Пути, но сил не рассчитала и исчезла. “Хочу, чтобы Дэ всегда… Не успела…» Кларочка перекинулась взглядом в другую сторону неба. А там звёздочка полетела уже медленнее, как блестящий камешек – о-оп! среди всех остальных звёзд, неподвижных. “Пусть мы с Фунтом…” – нет, слишком много слов.
Что же делать? Кларочка села и сощурилась в небо, сжав брови в одну сплошную линию. Сколько же их, звёзд, ну что, трудно вовремя и помедленнее падать? Ну вот чего они?..
А крупные звёзды такие наглые, хоть палкой их сшибай; мелкие – как алмазная крошка и пыль по небу посыпаны; а средние – те, которые чаще всего падают, самые красивые, остро блестящие.
“Нужно придумать желание, чтобы в нём как можно меньше слов, тогда успею”, – решила Кларочка. Но определить, чего ей больше всего надо и как лучше – она не могла. Вновь легла, обиделась и закинула ногу на ногу.
Где-то далеко-далеко родился поезд, вот он ближе, ближе, промчался станцию, не остановился, ещё ближе – и земля задрожала под ним, затряслось небо, да так, что звёзды посыпались со всех сторон, и яблоки в саду часто-часто застучали.
“Хочу… Пусть Дэ… Пусть, чтобы…”
Поезд пронёсся и затих в сторону Киева.
“Так, дождусь другой поезд, он новых звёзд натрясёт.” – в Кларочке прибавилась решительности, она подумала, что надо сконцентрироваться на какой-нибудь одной звезде и ждать. Но что пожелать-то? Как надо, чтобы никого не обидеть? Нужна ли Кларочка Фунту, что от неё хочет Дэ?
“Вот ерунда, хоть разорвись, я ничего не понимаю.” – Кларочка вскочила, две слёзки скатились вниз, и яблоки по шиферу др-рынь! – покатились и с крыши посыпались одно за другим. Кларочка полезла по лестнице их подбирать, Фунт снял её с последней ступеньки. Поставил на землю, а Буся понюхала.
– Привет.
– Здоров…
– Не спишь?
– А ты?
– Яблоки хотела подобрать… Вон, видишь – звёзды.
– Ага.
– Я подберу?
– Погоди, я сам… А хочешь, возьмём фонарь и в саду новых насобираем?
Кларочка улыбнулась:
– Давай. Знаешь, я боюсь в темноте шарить – вдруг пальцами в лягушку ткнусь, о-ой!
Фунт сходил за фонарём, взял Кларочку за руку и отвёл под Белый Налив. Кларочка подобрала три больших яблока, Фунту показалось, они даже засветились от счастья, что их обнаружили и тёплой рукой пригрели.
– Пойдём! Скорее! – Кларочка вскинулась. – Пойдём на крышу. Поезд!
Фунт не стал спорить. Кларочка, обгоняя Бусю, добежала до дома, вмиг оказалась на крыше и уже хрустел под её ногами старый шифер. Поезд дребезжал мимо станции, даже огни фонарей на ней, казалось, подскакивали, а Кларочка на крыше переживала.
Фунт вошёл в дом, Буся за ним, прыгнула на диван и устроилась спать.
– Ну спи, Бусенька. Устала? – Фунт закрыл собачку в доме и вышел на улицу, забрался по лестнице к Кларочке и посмотрел в её сосредоточенное лицо.
– Никак. – Кларочка похлопала глазами.
– Понятно. А зачем пальцы в яблоко вонзила? – Фунт вытащил руку Кларочки, всю мокрую, из смятого Белого Налива. – Смотри, пять дырок.
– Я волновалась. Давай съем. – Кларочка засуетилась. – Оно хорошее.
– Я сам съем. – Фунт откусил от самого дырявого бока.
Кларочка переступила с ноги на ногу и вместе с куском шифера поехала вниз.
– Держись! – Фунт с яблоком во рту подхватил Кларочку, шифер со скрежетом остановился.
– Фунт, а можно на большую крышу? – спросила Кларочка. – Пойдём посидим, а?
Крыша дома Фунта, в отличие от крыши террасы, была покрыта железом и днём отчаянно блестела на солнце. На самую эту крышу совесть уже не всем позволяла лазить, Кларочка там сидела только с Фунтом или с его разрешения.
– Пойдём?
– Ну давай. – Фунт подсадил Кларочку, и она пошла в гору, каждым шагом проминая железо. Остановилась у самой вершины, где крыша смотрела в небо своим острым краем.
Фунт пошёл за Кларочкой, крыша тоже под ним железно захрустела и защёлкала.
– Красота, да, Фунт? – Кларочка запрокинула голову и подняла руки вверх. От звёздного света было хорошо видно её лицо. Вот Кларочка скосила глаза в сторону сада. – А Дэ к тебе придёт? Сегодня…
“Так. Начинается.”
– Не знаю, Кларочка, у него ещё важные дела.
– По работе, да? – Кларочке очень хотелось, чтобы по работе.
– Да, Кларочка.
– Понятно.
Кларочка два дня не видела Дэ, да и последняя их встреча была не из приятных. Сейчас же Кларочке показалось, что ей обидно от того, что Дэ так мало дорожит общением с нею. Она вздохнула и присела на корточки.
– Осторожно, не упади.
Зачем Фунт такой добрый и внимательный? Кларочка снова вздохнула, тут же по небу дёрнулась звезда, Кларочка мигнула ей обеими глазами и повернулась к Фунту.
– Что же всё так, а?
– Как, Кларочка?
– Непонятно.
– А что ты хочешь понять? – Фунт поправил лихо заломленную за ухо Кларочкину косичку.
– Ну, как всё… Фунт, ну скажи? – Кларочка потянулась к Фунту обниматься, тревожно улыбаясь.
– Не знаю, Кларочка. – сказал Фунт совсем тихо, обнял её, прижал к себе за тонкую бестолковую шею.
Кларочке стало так хорошо, что она расхотела плакать. Фунт, хороший, сколько раз она приходила и жаловалась ему, жаловалась, и ей казалось, что в это время её Бог слушает. Обнимает и жалеет. Фунт жалел Кларочку от одного (от того, что она ему рассказывала), а успокаивалась Кларочка его словами совсем от другого. Никто больше так не мог, кроме как Фунт. Но ведь Дэ?..
– Фунт, а мне Дэ совсем не нужен, точно. – Кларочка заглянула Фунту в лицо.
– Давай не будем про это говорить. – Фунт взял Кларочку за плечи и отодвинул от себя.
Кларочка поднялась и, раскинув руки для равновесия, пошла по тонкому ребру крыши. Это было красиво, но Кларочка снова с ожиданием оглянулась на сад, мелькнули её белые носки, Кларочка зашаталась, и Фунт вскочил.
– Всё нормально. – Кларочка подошла к печной трубе и положила на неё руку.
Фунт сел чуть ниже, держась за скат крыши. Замолчали. Сквозь ветки в саду упало яблоко, Кларочка смотрела в небо и выжидала. И Фунт смотрел в небо, туда, где сад заканчивался. Звёзды свесились совсем уж низко и блестели весёлым, но холодным и резким ртутным светом.
– Представляешь, – неожиданно сказала Кларочка, – если взять огромный шприц, с иголкой длинной-длинной и тонкой, и тык этой иголкой в звезду, в самую серединку! Набирать, набирать звёзды в этот шприц – одну за одной, одну за одной! Полный так набрать. И небо станет пустое, однотонное. А вот тут-то по нему и можно из шприца жахнуть! Представляешь, Фунт, рисовать по небу, тоненько так, из иголочки вот этой звёздной жидкостью!
– Ртутью…
– Да!
Звёзды завертелись у Фунта перед глазами, прочерчивая зигзаги и полосы, но он скомандовал им остановиться и зажмурился.
– Это ты сама придумала? – но звёзды не успокаивались и даже кололись Фунту сквозь закрытые веки.
Фунт посмотрел на Кларочку. Она вращала глазами, и они, как яблоки, отсвечивали тоже или от звёзд, или от огней железнодорожной станции.
– Конечно, сама придумала! – Кларочка обрадовалась, что Фунту понравилось. И она быстро-быстро заговорила. – А ещё лучше взять да и пустить полный этот шприц себе по венам! Представляешь, Фунт, разольются по тебе звёзды, наверно, холодные, о-ой, и застынут в каждом сосудике, в каждой венке ртутной проволочкой.
– Как же застынут – ртутной? – Фунта зазнобило, он протянул руку к Кларочке, но отдёрнул.
А Кларочка продолжала:
– Ну, не важно… Звёзды застынут, может, изнутри светиться начнут. Представь, как красиво! Я иду, а в моих венах звёздный свет. Звёздная жидкость ведь и до мозга доберётся, так что и извилины все засияют! Это же звёзды! Через кожу, через одежду, через всё!
“Боже мой, какая девочка.” – Фунт смотрел, как Кларочка понеслась по крыше. Её руки и ноги подлетали к небу, Кларочка прыгала то по одной наклонной плоскости крыши, то по другой, как по сплошной ровной поверхности. Кларочка танцевала.
– А ещё можно, – Кларочка прокружилась на одной ноге и остановилась, – из шприца звёзды в яблоки пустить. Сделать яблокам звёздные укольчики. И будет, Фунт, у тебя сад с серебряными яблоками! Чудо!
Фунт посмотрел на свой сад, и ему показалось, что яблоки действительно все в звёздных уколах и светятся. Фунт скрипнул зубами и вспомнил, что и Кларочка у него так же скрипеть научилась.
– А вообще-то, не знаю, – было видно, что взгляд Кларочки остановился куда-то мимо Фунта, и она смотрит, совсем не мигая, – яблоки в конце концов упадут, даже и такие. Или они сгниют на земле, мухи их обсидят. Или соберут эти яблоки и увезут есть. Съедят, переваривать начнут. И будут звёзды из кишок светиться. А жёваные звёзды – это уже не то.
Кларочка грустно посмотрела на Млечный Путь. Услышала, как Фунт скрипнул зубами, и, не зная, зачем, скрипнула тоже. Вздохнула и села, перекинув ногу, на острый угол крыши, как на коня.
Фунт сел напротив, но не на тонкий железный горб, а сложив обе ноги в одну сторону. Противоположную саду.
– Тебе удобно так сидеть? – спросил Фунт у Кларочки, которая ёрзала, усаживаясь поудобнее.
– Ага.
Фунт улыбнулся, и наступила тишина. Кларочка, держась руками за ту же горбушку крыши, щурясь, смотрела в небо.
– Есть! Придумала желание! – вдруг крикнула она.
– Желание?
– Да, когда звезда падает, надо успеть желание произнести!
Кларочка улыбалась и сосредоточенно ждала, а Фунт зажал себе рот рукой и смотрел в чёрное пятно соседского дома. Там все спали.
“Вот так. Правильно. – думала Кларочка. Волновалось и дрожало у неё внутри. – Всё решится само собой. Пусть уж там на небе разбираются, как должно быть и как лучше… А мне знак подадут – звездой кинут, когда надо будет. Я сразу пойму – и желание загадаться успеет!”
Фунт вгляделся в лицо Кларочки. Что у неё в голове, что она там подумала?..
Прогремел и прогудел поезд, почему-то ни одной звезды не стряс.
– Вдруг они сегодня больше не будут падать? – сказала Кларочка, и голос её дрогнул. Шевельнула ногой – квакнула и скосоротилась дырка на коленке её джинсов.
Вот Кларочка, сжав коленями бока крыши, как спину коня, выбросила вперёд руки и, не сводя глаз с неба, вытянулась вдоль горбушки.
“Ну и пусть Дэ такой капризный, всё равно он самый милый… – как же Кларочка замучилась думать! – Но как же… А зато Фунт самый лучший. С ним так…”
С севера рванулся ветер, Кларочка напряглась. Ап! – и сдул крупную звезду с самого края Млечного Пути.
“Пусть всё будет ХОРОШО!” – и звезда загасла, осталось от неё пустое тёмное место.
– Успела! Успела я, Фунт! – Кларочка даже подпрыгнула на остром треугольнике крыши.
“Что же ты вытворяешь, Кларочка? – Фунт вытер руки о железо – до сих пор он ощущал в них Кларочкин затылок и шею. – Что ты там успела, что подумала?”
– Почему ты никогда ничего не говоришь мне, Фунт? – спросила Кларочка, и от лица её веяло счастьем.
– Что я должен тебе говорить?
– Да ничего не должен. Просто молчишь. Ты не молчи, а? И тогда мне всё будет понятно. И Дэ тоже ведь молчит. Ну что вы все как эти…
Фунт не стал ничего ей отвечать, Кларочка затихла, повернула голову на свет железнодорожной станции. Повернула, вздохнула и прикрыла глаза. Чуть шевельнула разложенными по разные стороны крыши ногами, дёрнула плечом.
Фунт зажмурился, до дрожи сжал кулаки, и зубы сжал. Резко выдохнул, открыл глаза, быстро схватил одной рукой Кларочкину ногу под коленкой с правой стороны крыши, другой рукой с левой – и дёрнул эти ноги вниз как смог сильно, будто от этого разорвалась бы Кларочка на две половинки.
Вмиг съехал с крыши, спрыгнул с высоты в астры на мягкой чёрной клумбе и быстрыми шагами вломился в кусты.
А от Кларочкиного крика посыпались с кроватей спящие люди, спелые и зелёные яблоки во всех садах, и множество звёзд – быстрым и затяжным полётом.
Маленькая Буся, наступая от волнения на собственные уши, лаяла и металась, закрытая в пустом доме, бросалась лапками на двери, прыгала на стулья и столы, сбивала тарелки, кружки, листы бумаги и книги – и они тоже падали, падали, падали.