Анатолий Николаевич Сухов, Светлана Анатольевна Трыканова
Миграция в Европе и ее последствия

Предисловие

   В условиях глобализации происходит стремительное перемещение не только капиталов, но и людей. Невиданные ранее потоки мигрантов из стран со слаборазвитой или кризисной экономикой в поисках лучшей жизни устремляются в благополучные государства «золотого миллиарда». Неудивительно, что миграция стала актуальной проблемой. Миграционные потоки достигли такой интенсивности, что связанные с ними перемены можно характеризовать как самую настоящую проблему.
   Особую актуальность и резонансное звучание она приобрела после событий, происшедших во Франции в последнее время.
   Анализ событий во Франции и в других странах Европейского Союза показывает, что совершенствование правовой базы миграционной политики стало первостепенной задачей обеспечения европейской безопасности.
   На современном этапе в Европейском Союзе отсутствует единая политика в области регулирования миграционных процессов.
   В последние годы вопрос гармонизации миграционной политики все чаще поднимается на форумах ЕС. Так, на саммитах в Тампере (Финляндия) в 1999 г. и в Брюсселе (Бельгия) в 2004 г. отмечалось, что вопросы о предоставлении убежища и регулировании миграции требуют развития единой политики ЕС.
   Миграционная политика ЕС в настоящее время остается в компетенции национальных правительств, которые в большинстве случаев начинают усиленно разрабатывать программы привлечения иммигрантов, а также всеобъемлющие программы сотрудничества со странами – традиционными экспортерами трудовых ресурсов в Европу. Примером этого может послужить программа «Green Card» в Германии, процедура ускоренного приема на работу определенных категорий трудовых ресурсов из третьих стран в Великобритании или соглашение о приеме рабочей силы, подписанное в апреле 2001 г. между Испанией и Марокко.
   Каждая страна устанавливает свои собственные критерии приема, зачастую государства с обширным колониальным опытом выдвигают более мягкие условия для граждан своих бывших колоний (Франция, Испания, Великобритания), чем для граждан других развивающихся государств.
   В результате страны, в наибольшей степени подвергающиеся наплыву иммигрантов, принимают новые, более жесткие иммиграционные законы, учитывающие в основном их национальные, а не коммунитарные интересы. Так, в 1993 г. во Франции был принят закон, резко ужесточивший условия для иммиграции и предусмотревший депортацию сотен тысяч иммигрантов (на начало 1993 г. в стране находилось более 4 млн иммигрантов). В 1993 г. депутаты парламента Нидерландов поддержали подготовленный правительством закон «Об иностранцах», ужесточивший иммиграционное законодательство, что было обусловлено большим наплывом иммигрантов в страну.
   На наднациональном уровне проблемы миграции регулируются в основном двусторонними договоренностями, Шенгенскими соглашениями, а также отдельными главами Маастрихтского и Амстердамского договоров.
   Несмотря на предпринимаемые попытки унификации миграционной политики, европейским государствам все еще приходится в одиночку противостоять массовому притоку иммигрантов (особенно южным странам ЕС и Германии), что нередко приводит к недовольству и конфликтам в отношениях между странами. Например, иммиграционные «скандалы» в последнее время превратились в весьма весомый фактор в двухсторонних отношениях Франции и Великобритании. Недовольство отсутствием гармонизированного подхода к проблеме неконтролируемой иммиграции высказывают Италия и Испания, наиболее пострадавшие от притока иммигрантов и беженцев из Турции, Магриба, а также Германия и Австрия, испытывающие массовую иммиграцию из Турции и бывшей Югославии.
   Изучение научной литературы, посвященной миграционному законодательству и политике ЕС, показывает, что данная тема недостаточно освещена как в России, так и зарубежом.
   В России нет комплексного исследования по миграционному законодательству и политики ЕС. Освещение данной темы происходило фрагментарно, в рамках двух направлений:
   – рассмотрение теории миграции и анализа типов миграционных политик современных государств (М. Б. Денисенко, Ж. А. Зайончковская, Л. В. Корель, В. М. Моисеенко, В. М. Переведенцев);
   – политико-правовая характеристика международной миграции (Г. Г. Гольдин, И. В. Ивахнюк, В. А. Ионцев, А. Н. Каменский, Д. Л. Массей).
   Европейские исследования в области миграционного законодательства и политики ЕС также отличаются определенной фрагментарностью, и анализ производится в контексте следующих научных тем:
   – национальные законодательства Европейских государств в области миграции и права ЕС: проблема гармонизации правового регулирования (П. Мартин, М. Окольки, А. Симмонс, П. Сталкер и т. д.);
   – международная трудовая миграция (П. Демени, Н. Искандер, А. Финдли, Т. Хэттон и т. д.).
   Следует подчеркнуть, что для понимания миграционной политики ЕС целесообразно использовать междисциплинарный подход, который раскрыт в работах Л. Беккера, Л. А. Сьясада, О. Старка, Д. Массей, Р. Кохена, А. Симмонса и др.
   Междисциплинарный подход позволяет выявить социально-экономические, политические факторы, влияющие на миграционную систему ЕС, дать объективную оценку ее состояния, выявить аспекты, которые требуют совершенствования в области правового регулирования.
   Актуальность анализа миграции в Европе связана еще и с тем, что позволяет учитывать европейский опыт в этой области при построении российской миграционной политики.
   Кроме того, данное обстоятельство способствует созданию сравнительной миграциологии как междисциплинарной отрасли.
   Распад Советского Союза в 1990-е гг. и последовавшее за ним резкое социальное расслоение населения, обострение межнациональных отношений привели к росту международной и внутренней миграции на территории России. Объемы миграционных потоков продолжают оставаться значительными и в начале XXI в. При этом отмечается расширение географии миграционных направлений и этнического состава участников миграционных процессов. Эта тенденция, очевидно, сохранится и в будущем.
   Одним из главных международных миграционных центров выступала и выступает столица российского государства Москва. Регионы России продолжают пополняться мигрантами из Таджикистана, Казахстана, Узбекистана, Молдовы, Украины, кавказских республик. В свою очередь, это обстоятельство приводит к изменению этнического и конфессионального состава населения московского мегаполиса, усиливает угрозу экономической, социальной, политической и санитарно-эпидемиологической безопасности столицы. Особое положение Московского региона создает дополнительные проблемы, потому что через центральную часть России проходят транзитные миграционные потоки из стран Азии и Африки в Европу, США, Канаду.
   Теоретическая разработка проблем миграционной политики современного российского государства носит междисциплинарный характер, поэтому вопросами миграции занимаются демографы, юристы, социологи, политологи, историки, психологи.
   Общие вопросы миграции населения раскрываются в работах А. Г. Гришанова, В. А. Тишкова, О. Д. Комарова, Н. А. Воронина, Е. И. Филиппова. Международную миграцию и ее влияние на развитие мировых процессов в эпоху глобализации рассмотрели В. А. Ионцев, Е. С. Красинец, И. Аршба.
   После распада СССР тема миграции населения стала одной из востребованных в периодических и научных изданиях. В числе первых к изучению миграционной политики России обратились демографы и историки В. М. Кабузан, Е. В. Белова, А. В. Шишов.
   В последние годы в России появились труды, в которых изучается международная миграция на постсоветском пространстве. В них дан анализ современной миграционной ситуации в Российской Федерации. Г. А. Гельман, В. И. Мукомель,
   М. М. Ибрагимов, Н. С. Мальцева, С. В. Рязанцев, Н. И. Кожевникова, А. Е. Шапаров, А. Б. Громов, Н. Н. Харланова, А. В. Демидов показали характерные особенности миграционных потоков из стран СНГ и Балтики, а также приграничных районов в Центр России.
   Одним из главных направлений в отечественной науке, исследующим миграционную политику российского государства, является социально-правовое. Г. Е. Алексеев, Э. Макклейн, Л. Ю. Понежина, В. В. Собольников, А. В. Сокольникова, Н. Н. Тоцкий проанализировали правовые вопросы социальной защиты вынужденных мигрантов и создавшиеся противоречия в миграционном законодательстве федерального и регионального уровней.
   В настоящее время активизировались исследования вхождения мигрантов в новую социальную, этнополитичную среду российского общества. Как научная и практическая проблема социально-политическая, культурная адаптация иммигрантов в новых условиях изучается с позиций социальной психологии, социологии, педагогики (С. К. Бондарева и др.).
   А. В. Дмитриев исследует миграцию на основе научных подходов, существующих в конфликтологии.
   Исследователи, выявляя причины, по которым приезжают мигранты в мегаполис, считают, что одной из основных причин является возможность трудоустройства. Но при этом именно в крупных городах они испытывают трудности, учитывая несовершенство правовой, социальной, политической, экономической систем России. Это создает в регионах с повышенным количеством мигрантов социальную напряженность. Защите прав беженцев и вынужденных переселенцев в Российской Федерации посвящены работы Ж. А. Зайончковской, В. А. Ионцева, Т. М. Регент, Л. Л. Рыбаковского. О. Вендина впервые проанализировала факторы, способствующие формированию этнических кварталов в Москве.
   Все чаще как объект изучения выступают семьи вынужденных переселенцев с детьми, которые сталкиваются с максимальным количеством трудностей. Общественные организации первыми выступили в защиту детей мигрантов, которым местными властями было отказано в праве на получение российского образования. О. И. Ефимова, Н. Н. Подпоринова раскрыли на примерах российских регионов проблемы адаптационного периода мигрантов школьного возраста. В работах Е. А. Омельченко, Ю. А. Горячева, Е. Н. Белякова, Е. Н. Калининой, Е. К. Рудаковой, С. В. Устинкина дан анализ системы государственных мероприятий при обучении и адаптации детей мигрантов в России и Москве.
   В работах зарубежных авторов исследуются причины переселения из одной страны в другую, проблемы вхождения иммигрантов в новое сообщество, социальные и этнические аспекты миграционной политики в рамках отдельных стран. Особое внимание уделено трудовой миграции в США, Европе, в частности Германии и Франции.
   Несмотря на многочисленные исследования в сфере миграции населения, механизмы регулирования миграционных потоков до конца не исследованы. Отсутствие четко сформулированных положений по функциональному обеспечению действий региональных и местных властей по миграционной политике приводит к возникновению конфликтных ситуаций между мигрантами и властью, между мигрантами и местными жителями, что создает социально-политическую напряженность и ведет к нестабильности во всех общественных сферах.
   Многие эксперты видят в миграции различные угрозы, которые могут привести к серьезным последствиям, в том числе экспансии территорий и т. п.
   В то же время после распада СССР за пределами России остались 25 млн русских. Их возвращение на родину в сложившейся демографической ситуации в стране не просто желательно, а крайне необходимо.
   «Чистый миграционный прирост был значительным в первой половине 90-х годов», – констатирует, например, авторитетный специалист-демограф В. И. Переведенцев. Вместе с другими экспертами он резко критикует современную государственную политику в области миграции. Демографы дружно утверждают, что мигранты России просто необходимы, так как без притока извне население РФ к середине века сократится до 70–80 млн.
   Как отмечается в пресс-релизе пресс-конференции «Президент РФ и реалии российской государственной миграционной политики» от 18 июня 2003 г., президент РФ «неоднократно заявлял о необходимости положительного отношения как к состоявшимся, так и потенциальным иммигрантам». Выступая в октябре 2001 г. на Конгрессе зарубежных соотечественников, он подчеркнул: «Пока еще нередко отношение к тем, кто переселяется в Россию – говорю это с болью – как к непрошеным гостям. Решение этого вопроса не должно отдаваться на откуп отдельным чиновникам. И здесь нам нужна четкая, недвусмысленная законодательная база. Россия заинтересована в возвращении соотечественников из-за рубежа. Это, очевидно, диктуется и экономическими, и моральными соображениями, и всем комплексом проблем, с которыми сталкивается Россия сегодня». В мае 2003 г. в ежегодном послании Федеральному собранию президент РФ вновь обратился к этой теме и отметил, что «нам нужна эффективная иммиграционная политика, выгодная для страны и удобная для людей, особенно – для жителей Содружества Независимых Государств».
   Вместе с тем политики и общественные деятели отмечают, что «нелегальная миграция заполонила Россию», и для решения этой острой проблемы необходим закон о правовом положении иностранных граждан.
   России «необходима осмысленная миграционная политика». Как мы видим, Россия, впрочем, как и многие другие страны, оказалась не готова своевременно разобраться с проблемами адаптации прибывающих потоков людей, часто совершенно иной культуры, мало приспособленных с сосуществованию с коренным населением.
   Россия неизбежно должна кооперироваться для решения миграционных проблем.
   Лишь совместными усилиями можно решить острейшую проблему современности, ставя при этом во главу угла свои национальные интересы.

   Доктор психологических наук, профессор А. Н. Сухов

ГЛАВА I. Сущность, виды и системы миграции

§ 1. Понятие и виды миграции, их классификация

   На современном этапе миграция представляет собой не только социально-экономическое, но и социально-психологическое, этнографическое, нормативно-правовое, политическое явление, которое нельзя назвать однозначным ни по своей сущности, ни по содержанию. Формируются качественно новые миграционные потоки, появление которых обусловлено складывающейся политической и экономической обстановкой в мире.
   Трудность состоит в том, что в современном понятийном аппарате отсутствует единое представление о миграции как научной категории. В современной науке теоретическое обобщение проблем миграции носит фрагментарный характер, что связано с отсутствием полных и достоверных данных о мигрантах, миграционных потоках и процессах.
   Термином «миграция» (от лат. migratio – переселение) обозначают перемещение населения в пределах одной страны (внутренняя миграция) или из одной страны в другую (международная миграция). В основу научного понятия «миграция» легли работы Б. С. Хорева, В. Н. Чапека, В. И. Староверова, Л. Л. Рыбаковского, А. У. Хомры и др. К числу последних работ, в которых даны определения миграции, относится труд И. В. Ивахнюка, Р. Даурова. Обобщив различные теоретические подходы, можно вычленить сущность миграции, которая представляет собой перераспределение населения, связанное с его перемещением по территории одной страны или между государствами, имеющее общественную значимость.
   Теоретические подходы к изучению миграции в зарубежных политико-социологических концепциях основываются на принципе «притяжения-выталкивания», теории миграционной системы связей (сетей) и ассимиляционной теории, а также теориях культурологического и этносоциологического направления.
   Одной из наиболее серьезных проблем при анализе международных потоков является нелегальная миграция, поскольку в основе ее мотивации практически всегда лежит нелегальное трудоустройство. Незаконность этой формы миграционного передвижения связана либо с нарушением режима въезда, либо с нарушением режима пребывания в стране въезда. Одной из наиболее серьезных проблем при анализе нелегальной миграции является сложность определения количественных параметров этого явления. При определении масштабов нелегальной миграции применяют метод косвенных административных оценок, экспертные оценки, выборочные исследования.
   К числу функции миграции относятся: ускорительная, селективная и перераспределительная функции. На рубеже XX–XXI вв. большое значение приобретают экономическая и социальная функции миграции. Функции миграции выполняют неодинаковую роль, что объясняется особенностями развития стран, а также причинами миграции. Теория неоклассической экономики (J. R. Harris, M. P. Todaro, О. Stark, D. Massey, R. Cohen) объясняет международную миграцию экономическим неравенством между странами. Характер функций определяется условиями, в которых протекают миграционные процессы.
   Определение миграционного потока является не статистически значимой величиной. Мощность миграционного потока напрямую зависит от количества участвующих в миграции, поэтому в структурном отношении он неоднороден. Миграционные потоки направлены в те страны, где есть развитые инфраструктуры, где защищены частная собственность и финансовые вложения, существует стабильная политическая и экономическая ситуация.
   Миграционный процесс определяет взаимодействие двух потоков: выбытия населения из одной местности и прибытия туда мигрантов из других местностей. Миграционный процесс – это множество событий, влекущих за собой смену места жительства.
   Интенсивность, направленность и состав миграционных потоков, социально-политические, экономические, демографические последствия миграционных процессов существенно различаются не только в разные периоды развития человечества, но и в странах с различным уровнем жизнедеятельности населения, различными природно-климатическими и географическими условиями и социальной структурой общества, уровнем развития экономики, социально-политической стабильности.
   Понятие «беженец» по Конвенции ОАЕ 1969 г. состоит из двух частей: первая повторяет определение, содержащееся в Конвенции 1951 г., вторая идет дальше и включает в него любое лицо, которое вынуждено покинуть страну своего происхождения «в результате внешней агрессии, оккупации, иностранного господства или событий, серьезно нарушающих общественный порядок в какой-либо части или на всей территории его страны происхождения или гражданства». Это дополнение имеет важное значение, так как означает, что лица, покидающие страну в результате гражданских беспорядков, насилия и войны, имеют право претендовать на статус беженца в государствах – участниках Конвенции ОАЕ 1969 г., независимо от того, имеют они или нет вполне обоснованные опасения стать жертвой преследования.
   В Латинской Америке широкое распространение получила практика предоставления дипломатического убежища. Еще в Договоре Монтевидео 1889 г. говорится, что «политическим беженцам должно предоставляться ненарушимое убежище», а другие соглашения предусматривают возможность предоставления убежища на территории дипломатических представительств. В 80-х годах ХХ столетия государства Центральной Америки столкнулись с возрастающими потоками беженцев. В связи с возникшей проблемой в 1984 г. в ходе работы коллоквиума с участием представителей государств и юристов Латинской Америки была принята Картахенская декларация, которая рекомендовала, чтобы применяемое в регионе понятие «беженец» включало также лиц, покинувших свою страну, «поскольку их жизнь, безопасность или свобода находились под угрозой вследствие всеобщего насилия, иностранной агрессии, внутренних конфликтов, массовых нарушений прав человека или других обстоятельств, серьезно нарушающих общественный порядок».
   Это определение аналогично определению по Конвенции ОАЕ 1969 г. Хотя оно и не имеет обязательной юридической силы, на практике применяется рядом латиноамериканских государств и включено в национальное законодательство некоторых из них. Данное понятие также было одобрено Генеральной ассамблеей Организации американских государств (ОАГ) и Генеральной Ассамблеей ООН.
   Проблема беженцев после распада Советского Союза приобрела крупномасштабный характер и стала актуальной для стран – участниц СНГ. Для ее решения государства – участники Содружества 24 сентября 1993 г. подписали в Бишкеке Соглашение о помощи беженцам и вынужденным переселенцам. Статья 1 Соглашения определяет беженца как лицо, «которое, не являясь гражданином Стороны, предоставившей убежище, было вынуждено покинуть место своего постоянного жительства на территории другой Стороны вследствие совершенного в отношении него или членов его семьи насилия или преследования в иных формах либо реальной опасности подвергнуться преследованию по признаку расовой или национальной принадлежности, вероисповедания, языка, политических убеждений, а также принадлежности к определенной социальной группе в связи с вооруженными и межнациональными конфликтами».
   В динамике миграционных процессов выделяют несколько периодов:
   – миграции в первобытном обществе;
   – миграции в эпоху Древнего мира;
   – миграции в Средневековье;
   – миграции Нового и Новейшего времени;
   – миграции в период и после Первой мировой войны;
   – миграции в годы Второй мировой войны;
   – миграции после Второй мировой войны до 1990-х гг.;
   – миграции в Новейшее время (конец XX – начало XXI в.).
   Подробно история миграции раскрыта в книгах: Рязанцева С.
   Влияние миграции на социально-экономическое развитие Европы: современне тенденции. Ставрополь, 2001; Юдина Т. Н. Социология миграции. М., 2006.
   Феномен международной миграции населения является сложным и многогранным процессом, имеющим в последние годы четко выраженные правовые, политические, экономические и социальные детерминанты. Следует отметить, что ни под воздействием усилий ООН, ни без них в научной литературе по международной миграции так и не установилось единое научное и правовое определение термина «международная миграция». Как это ни парадоксально, до сих пор не существует единого определения понятия «международный мигрант».
   В течение нескольких десятилетий ООН, в частности Международная Организация Труда (МОТ), активно пытается разработать и внедрить в международную статистику единое определение терминов «международный мигрант», «миграция» и обеспечить единый способ регистрации информации, касающейся эмиграции и иммиграции. Первым шагом в этом направлении были рекомендации Международной конференции по труду 1922 г., которые, впрочем, носили самый общий характер. В 1932 г. этой теме была посвящена работа Международной конференции по миграционной статистике, организованной МОТ. Решение конференции гласило: «В принципе каждый акт отъезда из одной страны в другую на определенное время, за исключением туристических поездок, должен быть включен в статистику миграции». В поисках критерия, разграничивающего постоянную и временную миграцию, на этой конференции было предложено, чтобы при отъезде на срок один год и более миграция рассматривалась как постоянная» и «при отъезде на срок менее одного года миграция должна считаться временной, при этом приграничная миграция не учитывается». Однако отсутствие определения понятия «туристические поездки» сделало крайне затруднительным разграничение его от понятия «временная миграция». Кроме того, критерий продолжительности пребывания оказался явно недостаточным для определения некоторых категорий мигрантов: например, сезонные трудящиеся мигранты могут оставаться в стране назначения в течение более короткого срока, чем некоторые туристы или командированные. Таким образом, помимо продолжительности поездки в критерий определения международного мигранта должна быть включена цель.
   Из этого исходили рекомендации по улучшению международной статистики миграции, разработанные ООН в 1953 г. В этих рекомендациях было определено, что «временных» мигрантов следует отличать от «посетителей» на основе цели пребывания. «Временные иммигранты» были определены как лица, не являющиеся постоянными жителями, намеревающиеся выполнять определенную работу в течение одного года или менее, которая оплачивается в стране их пребывания. Их иждивенцы должны были классифицироваться как «посетители».
   Впрочем, в документе отмечалось, что «различия между странами по протяженности и географической природе границ, масштабам миграции, национальному законодательству, относящемуся к контролю за миграцией, и другие факторы не позволяют сформулировать набор даже минимальных стандартов, которые все страны могли бы полностью и немедленно применить».
   Поскольку рекомендации 1953 г. не способствовали достижению унификации подхода в классификации международных мигрантов и достижению сопоставимости международной миграционной статистики, ООН признала их несовершенными и в 1976 г., предприняв обобщающее исследование национальных подходов к определению понятия «международная миграция» и ее основных категорий, приняла новый набор рекомендаций. В новом докладе отмечалось, что «важным осложняющим фактором в разработке удовлетворительных определений мигрантов является тесная взаимосвязь между этим термином и понятием постоянного жительства в стране». Однако по понятию постоянного жительства также «нет единого мнения среди стран даже в отношении минимального периода присутствия в стране, необходимого для констатации факта постоянного проживания». Формулировка единого определения мигранта, основанная на категориях постоянного и непостоянного жителя, также оказалась весьма затруднительной, и рекомендации 1976 г. не нашли широкого применения.
   Последний этап разработки рекомендаций по внедрению унифицированного подхода к определению международных мигрантов и совершенствованию системы сбора данных по международной миграции был предпринят МОТ в форме масштабного Проекта по трудящимся мигрантам, осуществлявшегося в 22 странах в течение 1994–1995 гг. На основании тщательного анализа концепций международной миграции, существующих в разных странах, МОТ была проведена оценка масштабов современной международной миграции и состояния миграционной статистики. Характерно, что впервые рекомендации МОТ были нацелены не только на разработку универсальных критериев определения международных мигрантов и единых принципов их регистрации, но также содержали советы по использованию существующей доступной статистики и соответствующей обработки ее для достижения совместимости данных. Для этой цели рекомендовано систематически сопровождать публикацию статистических данных описанием соответствующих понятий, определений, указывая особенности, характерные для отдельных стран, и группы лиц, исключенных из статистики.
   Анализ документов ООН дает возможность сформулировать определение миграции. Международная миграция населения представляет собой территориальные (пространственные) передвижения людей через государственные границы, связанные с изменением постоянного места жительства и гражданства, обусловленные различными факторами (семейными, национальными, политическими и другими) или с пребыванием в стране въезда, имеющим долгосрочный (более 1 года), сезонный и маятниковый характер, а также с циркулярными поездками на работу, отдых, лечение и тому подобное. Главными отличительными признаками международной миграции населения по сравнению с внутренней миграцией являются: государственная граница, ее пересечение и соответствующий государственный контроль как за фактом самого передвижения через границу (и в стране выезда, и особенно в стране въезда), так и за последующим пребыванием в стране въезда, особенно в связи с трудоустройством и поступлением на учебу и стажировку.
   Таким образом, отсутствие единого стандарта в формулировке определения «международная миграция» привело к тому, что в разных странах существуют различные стандарты и характеристики международной миграции, в основу которых положена продолжительность пребывания и цель приезда. Это приводит к сохранению различных способов регистрации мигрантов в национальных статистиках и соответственно к несопоставимости данных, что затрудняет научный анализ международной миграции и разработке эффективной миграционной политики.
   В научных исследованиях нет единого понимания сущности международной миграции. Наиболее объективный анализ феномена миграции может дать рассмотрение основных теоретических подходов исследования данного явления, классификация, определение основных факторов миграции и типов миграционных систем. Научные школы и подходы по данному научному направлению развиваются в Европе и США. Существует несколько теоретических подходов к исследованию международной миграции: индивидуальный, структурный, системный и междисциплинарный.
   Основой индивидуального подхода являются теория человеческого капитала (Беккер, Сьястад, Кларк) и концепция экономики семейной миграции (Борьяс, Минсьер). В рамках данного подхода каждый человек рассматривается как продукт целого ряда инвестиций, например в его (или ее) образование, квалификацию, здоровье. Аналогично финансовому капиталу, который может странствовать по миру в поисках наилучшего места приложения инвестиций с целью получения максимальной прибыли, каждая единица человеческого капитала может стремиться туда, где он (или она) может рассчитывать на наибольшую отдачу от произведенных капиталовложений в их квалификацию и опыт. При этом сам факт миграции может рассматриваться как дополнительное вложение в человеческий капитал, поскольку зарубежный опыт несет в себе качественное изменение рабочей силы, которой обладает мигрант. Так, сравнивая, как оплачивается труд рабочих-мигрантов в разных странах, филиппинские рабочие больше стремятся в Японию, а не на Ближний Восток. Аналогично индийский программист в настоящее время скорее поедет в Нью-Йорк, чем останется в Калькутте или Бомбее.
   Структурный подход (Теория неоклассической экономики (Харрис, Tодаро, Старк); Новая экономическая теория миграции (Старк, Тайлор, Арнольд); Теория сегментированного (двойного) рынка труда (Пиорее, Фортес); Теория мирового рынка труда (Э. Плетнев, Джонстон); Теория мировых систем, или мирового хозяйства (Сассен, Патрен); Новый международный экономический порядок (Бохнинг, Бхвати); Теория «процветания» или «технологического развития» (Симон)) исходит из того, что каждый человек существует в пределах определенных структур – социальной, экономической, политической, которые определяют его жизнь. Подчас эти структуры могут действовать таким образом, что человек оказывается «выталкиваемым» из привычного места обитания. В то же время его «притягивают» другие структуры в других странах. Миграция при структурном подходе объясняется, например, экономическим неравенством между странами, в частности различиями в уровнях заработной платы, а также социальным давлением, вызванным ростом населения и безработицей, или несоответствием демографического развития разных регионов мира, что разделяет их на «регионы-доноры» и «регионы-реципиенты» населения. Важную роль играют информационные структуры, благодаря которым человек узнает, что переезд в другую страну может дать ему дополнительные возможности. При этом информационные структуры могут существовать как в виде средств массовой информации, прежде всего телевидения, так и в виде той информации, которую потенциальный мигрант получает от своих соседей, земляков, родственников, преуспевших в результате миграции. В ходе развития миграционного движения оно само способно создавать определенные структуры, которые способствуют поддержанию миграции и ее дальнейшему развитию.
   Системный подход (Теория общественного капитала (Голдринг, Дуранд); Теория миграционных сетей (Массей, Симмонс)) рассматривает международную миграцию как результат индивидуальных решений, зависящих от тех или иных структурных факторов, анализирует ее в контексте мировых потоков капиталов и товаров, действия глобальных политических, экономических, культурных факторов. В результате строится сложная система взаимосвязей между различными элементами, воздействующими на процесс миграции.
   Использование междисциплинарного подхода к изучению феномена международной миграции является новым в современных научных исследованиях. В конце 1990-х гг. Международным союзом научных исследований в области народонаселения (IUSSP) были изучены существующие теории в области международной миграции, выявления точек их соприкосновения и противоречий и проверки их научной ценности с точки зрения современных эмпирических данных. Работа этой группы ученых имела своим результатом издание фундаментального труда «Мир в движении».
   Комплексный характер феномена международной миграции диктует использование междисциплинарного подхода к раскрытию ее сущности. Вследствие этого феномен «международная миграция» необходимо определять путем рассмотрения его факторов, классификации видов, форм и систем.
   Синтетическая теория международной миграции – новая теория, представляющая собой синтез теорий:
   • неоклассических экономических теорий;
   • новой экономической теории трудовой миграции;
   • теории двойного рынка труда;
   • теории мировых систем;
   • теории общественного капитала;
   • теории совокупной причинной обусловленности. Согласно синтетической теории международной миграции международные миграции возникают в ходе социальной, экономической и политической трансформации, которая сопровождается распространением рыночных отношений на дорыночные и нерыночные общества. Дорыночные общества – это те, которые базируются на крестьянском сельском хозяйстве, тогда как нерыночные общества основаны на централизованном планировании, как, например, командные экономики бывшего Советского Союза, КНР и других стран социалистического блока до 90-х гг. XX в.
   В контексте глобализации экономики переход к рыночным методам производства в крестьянских и командных экономиках разрушает сложившиеся социальные и экономические связи и приводит к широкомасштабному изменению привычного образа жизни людей: создаются мобильные группы населения, которые активно ищут новые пути достижения экономического благополучия. Исследования показывают, что международные мигранты прибывают совсем не из бедных изолированных мест, которые оторваны от мировых рынков, а из тех регионов и стран, которые переживают этап быстрых изменений вследствие их включения в глобальные торговые, информационные и производственные сети.
   Международная миграция является результатом не недостаточного рыночного развития, а быстрого развития самих рынков. Одним из средств, с помощью которых люди, вынужденные отказаться от традиционного образа жизни, ищут средства обеспечения своего экономического благополучия, является продажа своего труда на расширяющихся национальных и международных рынках труда.
   В соответствии с неоклассической теорией экономики рационально действующий субъект использует преимущества временной географической диспропорции на рынках труда и мигрирует за рубеж на постоянной основе для получения более высоких заработков. В то же время в соответствии с новой экономической теорией трудовой миграции рационально действующий субъект ищет возможность преодолеть имеющиеся в его стране недостатки на рынках страхования, фьючерсов, капитала и кредита путем временного трудоустройства за рубежом с целью перевода на родину денег в форме регулярных или накопленных сумм. Таким образом, он контролирует риски, диверсифицируя источники дохода, и самофинансирует производство или потребление, задействуя альтернативные источники капитала.
   Что касается социологов, то они никогда не стояли в стороне от изучения проблем миграции. В этом направлении социологами ведутся масштабные научные исследования, публикуются научные труды как за рубежом, так и в России.
   Особенность современного этапа исследований миграционных процессов состоит в том, что больше внимания стало уделяться социологическим подходам к изучению миграции, а именно: вопросам сложных взаимосвязей миграционных процессов и адаптации мигрантов к принимающей социальной среде; условиям приспособления; факторам, определяющим ход адаптации; степени, времени приспособления в различных типах ситуаций; проблемам толерантности и конфликтогенности в контексте взаимодействия этнических мигрантов с местным населением принимающих социальных сообществ.
   Одним из центров, где дана социологическая интерпретация миграции как социального процесса и предложена стратегия социологического анализа миграционного процесса как объекта исследования, стал коллектив ученых под руководством Т. Н. Юдиной Российского государственного социального университета.
   Использование междисциплинарного подхода дает возможность сделать объективный анализ европейской миграционной системы.
   Обобщая разные подходы, концепции и теории, объясняющие причины международной миграции, можно выделить ряд наиболее существенных факторов:
   • экономическое неравенство между богатыми и бедными странами;
   • демографический дисбаланс;
   • разрушение социальных связей, вызываемое экономическим развитием;
   • связи между странами выезда и странами въезда;
   • глобальная информационная и транспортная сеть;
   • семейные стратегии;
   • миграционные сети;
   • институты посредников.
   Экономическое неравенство между богатыми и бедными странами.
   Неравномерность мирового экономического развития, выражающаяся в неравенстве доходов и возможностей в развитых и развивающихся странах, является одной из наиболее очевидных причин международной миграции, в том числе миграции рабочей силы. За последние годы этот разрыв все время увеличивался: с 1960 по 2000 г. развитые страны, на которые приходится менее 20 % «наиболее благополучного» населения Земли – так называемый «золотой миллиард», – увеличили свою долю в мировом производстве с 70 до 89 %. В то же время доля бедных стран снижается. Еще более существенно снижаются «относительные показатели бедности» этих стран, в частности ВВП на душу населения, поскольку население бедных стран растет более быстрыми темпами, чем население индустриально развитых стран. В настоящее время в развивающихся странах более 1,5 млрд человек проживают в абсолютной бедности.
   Демографический дисбаланс. Дисбаланс численности и темпов роста населения в развитых и развивающихся странах стремительно возрастает. В 2002 г. общая численность населения развитых стран мира составляла 1,2 млрд человек. Ожидается, что через 25 лет она возрастет не более чем до 1,35 млрд. В то же время численность населения развивающихся регионов мира, которая на рубеже веков составляла менее 5 млрд человек, через четверть века достигнет 8 млрд. Соответственно соотношение изменится с 1: 4 до 1: 6.
   Разрушение социальных связей, вызываемое экономическим развитием. Рассуждения о том, что разрыв в уровнях и темпах экономического развития между богатыми и бедными странами стимулирует возникновение миграционных потоков между ними, могут привести к выводу, что ускорение экономического развития бедных стран приведет к уменьшению миграции из них. На самом деле это не так.
   Более того, происходит обратное: ускорение экономического развития на определенном этапе приводит к увеличению миграционного оттока из страны.
   Связи между странами выезда и странами въезда. Наличие исторических, экономических, политических и других связей между странами во многом объясняет направление миграционных потоков. Даже неспециалисту очевидно, что большинство иммигрантов в Великобритании – это выходцы из ее бывших колоний, прежде всего Индии, Карибских островов, Восточной Африки, а во Франции – из франкоязычной Северной и Западной Африки.
   Глобальная информационная и транспортная сеть. В эпоху глобализации средства массовой информации становятся важным самостоятельным фактором, способным инициировать потоки международной миграции. Распространение телевизионного вещания по миру сделало информацию о западном стандарте жизни (а именно западные информационные агентства доминируют в мировой информационной сети) доступной для жителей самых разных стран. Ценности западного образа жизни, рекламируемые фильмами, развлекательными программами, рекламными роликами, оказываются очень притягательными для молодых людей в развивающихся странах.
   Семейные стратегии. Рассмотренные выше факторы объясняют международную миграцию на макроуровне. Эти факторы – неравенство экономического развития и доходов между развитыми и развивающими странами, быстрый рост населения и безработица, разрушение социальных связей, вызванное экономическим развитием, расширение транспортной сети и средств коммуникаций – создают «структурные» условия, в которых решение о миграции за рубеж может стать естественным обоснованным выбором человека.
   Однако конкретное решение о миграции принимается на микроуровне и чаще всего не отдельным человеком, а семьей или домохозяйством. Для большинства стран выезда мигрантов типично существование больших семей, которые пока сохраняются, несмотря на то, что распространение ценностей западного общества, в частности индивидуализма, неизбежно разрушает традиции прочных семейных связей. В условиях большой семьи решение о том, что целесообразно отправить одного или нескольких членов на работу за границу, принимается, как правило, главой семьи.
   Миграционные сети. Существование миграционных сетей является ярким примером того, что в реальной жизни индивидуальный и структурный подходы в объяснении причин миграции являются неразрывными.
   Суть миграционной сети заключается в том, что следом за мигрантами-первопроходцами, которым наиболее трудно и решиться на отъезд, и жить в незнакомой стране и чужой культуре, следуют их земляки, привлеченные успехами тех, первых. Часто именно первые мигранты из какой-либо страны или района страны или даже отдельной деревни становятся инициаторами создания миграционной сети.
   Институты посредников. Дополнительным фактором, обеспечивающим функционирование миграционных систем, является наличие коммерческих организаций по зарубежному трудоустройству рабочей силы, которые выступают в роли посредников между работодателями и потенциальными трудовыми мигрантами. В 1960-х и начале 1970-х гг., когда потребность в иностранной рабочей силе была высока, агентства, занимавшиеся вербовкой рабочей силы для западноевропейских стран, вели активный поиск и отбор работников; они даже предлагали оплату транспортных расходов. Сейчас ситуация иная: потенциальные мигранты сами платят посредническим фирмам по трудоустройству за рубежом, не говоря уже о том, что они сами оплачивают переезд к месту работы и прочие расходы.
   Поскольку ни под воздействием усилий ООН, ни без них в научной литературе по международной миграции так и не установилось единое строго научное определение термина «международная миграция», разумным представляется прибегнуть либо к описательному подходу, либо «суммировать» понятие «международный мигрант» из тех видов и категорий мигрантов, которые оно подразумевает.
   В основу классификации видов международной миграции положен фактор времени:
   – безвозвратная миграция, т. е. переселение из одной страны в другую, чаще всего связанное со сменой гражданства (эмиграция, иммиграция, брачная миграция);
   – постоянная, или долгосрочная миграция, т. е. миграция на продолжительный срок, который законодательно определяется миграционными актами в каждой стране по-разному. В России с 1997 г. в эту категорию попадают лица, въезжающие (выезжающие) на срок более 6 месяцев. Классификация ООН определяет этот срок в 1 год. Такая миграция, как правило, имеет трудовой или учебный характер;
   – краткосрочная миграция – выезд (въезд) в другую страну на срок до 1 года (по классификации ООН) или иной срок, определяемый национальным законодательством (в России, например, 6 месяцев), с целью трудоустройства или любой иной экономической деятельности в стране пребывания.
   Подвидами краткосрочной миграции являются:
   – сезонная миграция – временный выезд (въезд) трудовых мигрантов на сезонные (сельскохозяйственные, строительные и т. п.) работы;
   – маятниковая миграция – временная трудовая миграция, связанная с ежедневным или еженедельным передвижением через государственную границу к месту работы и возвращением в страну постоянного проживания (например, приграничные рабочие, или рабочие-фронтальеры). По рекомендации ООН статистикой международной миграции не учитывается;
   – эпизодическая миграция подразумевает временный выезд в другую страну с деловыми, рекреационными, туристическими и прочими целями. Этот вид миграции включает поездки на отдых, лечение, для участия в спортивных соревнованиях, религиозное паломничество, а также разного рода командировки и «коммерческие» поездки российских «челноков».
   Формы международной миграции (в основу классификации положен фактор причинности):
   – вынужденная миграция – миграция, имеющая вынужденный, внезапный характер, обусловленный угрозой для жизни мигрантов в результате стихийных бедствий, военных действий или преследований по политическим причинам, национальному признаку и т. п. Может иметь временный или постоянный характер. Включает такие категории мигрантов, как беженцы, вынужденные переселенцы, лица, ищущие убежище;
   – добровольная миграция – миграция, решение о которой принимается человеком свободно и добровольно; в основе ее лежат чаще всего экономические, психологические, семейные и др. мотивы. Может иметь временный или постоянный характер. Подчас осуществляется при поддержке государства (например, при освоении новых территорий).
   В добровольной миграции среди прочих выделяют следующие категории:
   – экономическая миграция – добровольная, чаще всего возвратная миграция, в основе которой лежат экономические соображения. Она включает в себя следующие виды миграции: постоянную, сезонную, маятниковую, некоторые формы эпизодической миграции, например «челночную» (коммерческую), и частично безвозвратную, если экономические причины последней являются преобладающими (например, иммигранты-инвесторы). Особой формой экономической миграции является нелегальная миграция;
   – трудовая миграция является более узким понятием, чем экономическая, точнее, выступает ее составной частью. Как уже было сказано, определяющим признаком трудовой миграции является продажа мигрантом своей рабочей силы в стране въезда, при этом смена места жительства не является обязательной. Следовательно, трудовая миграция является сущностной характеристикой постоянной и краткосрочной миграции (если она связана с трудоустройством в стране пребывания), сезонной, маятниковой миграции. Особой формой трудовой миграции считается нелегальная (незаконная) миграция, поскольку в основе ее мотивации практически всегда лежит нелегальное трудоустройство;
   – нелегальная (незаконная) миграция. Незаконность этой формы миграционного передвижения связана либо с нарушением режима въезда (по поддельным документам или нелегальное проникновение через границу), либо с нарушением режима пребывания в стране въезда (превышение разрешенного срока пребывания, нелегальное трудоустройство). Как правило, целью незаконных мигрантов является незаконное трудоустройство;
   – насильственная миграция по отношению к местному населению, аборигенам в виде экспансии, колониалистских захватов, дискриминации: таким образом образовались США, Австралия, Канада и другие страны.
   У. Петерсен предложил пять широких классов миграционных процессов, обозначенных им как примитивный, принудительный, побудительный, свободный и массовый.
   Примитивная миграция – неспособность человека справиться с естественными силами. Маршруты таких миграций обусловлены естественными и искусственными барьерами (горы, реки, Великая Китайская стена и т. п.) и в редких случаях – социальными. Если в качестве мигрирующей силы выступает государство или некоторое эквивалентное социальное учреждение, то в этом случае У. Петерсен предлагает выделять следующие два класса миграции: побудительная миграция (когда мигранты сохраняют некоторую возможность выбора в принятии решения о своем переезде) и вынужденная (когда такой выбор отсутствует полностью). Свободный класс миграции заключается в том, что желание мигрантов о переезде является решающим моментом. Вместе с тем свободная миграция всегда немногочисленна, так как количество людей, активно ищущих что-то новое, невелико. Но когда эти пионеры прокладывают достаточно хорошие дороги для других, по ним могут двигаться широкие потоки. То есть, по мнению У. Петерсена, свободная миграция может перерасти в массовую.
   Для дальнейшего построения своей классификации У. Петерсен вводит психологические критерии, которые, на его взгляд, могут более глубоко объяснить причины миграции. Если миграция – средство для достижения чего-либо нового, то У. Петерсен называет такую миграцию нововведением. Если же мигранты, выбрав новое место жительства, полностью возобновляют свой старый образ жизни и удовлетворены этим, то такое миграционное перемещение он называет консервативным.
   В своей классификации У. Петерсен в типе миграции предлагает конкретизировать и ее последствия. Например, поселения группы в виде сеттльментов он оценивает как консервативные, так как они позволяют мигрантам сохранять традиционный образ жизни (в различной степени). Напротив, индивиды, мигрирующие по их собственному желанию, названы им «пионерами», а массовая добровольная миграция, по его мнению, может привести к урбанизации и к дальнейшим социальным изменениям. Схематично общая типология У. Петерсена может быть представлена следующим образом:

   Достаточно подробный анализ типологии миграционных потоков, предложенной Г. Фаирчилдом и У. Петерсеном, наглядно показывает, что при типологизации необходимо выстраивать ясную логическую структуру типологии и в соответствии с этим выделенные типы должны отбираться с большей осторожностью.
   Основу современной классификации миграции населения в российской науке заложил Л. Л. Рыбаковский, который предложил применять три таксономических понятия: вид, форма и тип. Вид как классификационную единицу Л. Л. Рыбаковский предлагает использовать для характеристики различий между миграционными явлениями, сходными по формальным признакам, а именно: эпизодическими, маятниковыми, сезонными и безвозвратными перемещениями. Форма предлагается в качестве таксономической единицы для выражения специфического проявления одного и того же миграционного явления, например безвозвратной миграции (которая в современных условиях может проявляться также в различных формах).
   Есть четыре основных пути-модели, которыми страна въезда может реагировать на иммиграцию:
   • полное исключение;
   • дифференциальное исключение, или сегрегация;
   • ассимиляция;
   • плюрализм.
   Модель полного исключения означает предотвращение въезда иммигрантов в страну. Хотя некоторые страны пробовали это делать, но никто из них не преуспел в выполнении такой задачи. Глобализационные процессы оказались более мощными, чем миграционная политика отдельных стран.
   Однако три другие модели имеют влияние на различные стороны институциональной и социальной жизни иммигрантов, в том числе на политику в отношении иммигрантов, воссоединение семейств и права на местожительство, трудовое рыночное положение, ситуацию с жильем и формирование сообществ, социальную политику и т. д. Рассмотрим их более подробно.
   Модель дифференциального исключения (сегрегация) может быть охарактеризована как ситуация, когда иммигранты объединены временно в некоторые социальные подсистемы и включены только в некоторые области жизнедеятельности общества
   (прежде всего в рынок труда), но лишены доступа к другим сферам. Исключение может быть произведено через юридические механизмы (отказ в гражданстве или в различиях между правами граждан и неграждан) или через неофициальные методы (расизм и дискриминация). В таких случаях иммигранты становятся этническими меньшинствами, которые являются частью гражданского общества (как работники, потребители, хозяева и т. д.), но лишены доступа к участию во многих сферах экономической и политической жизни, доступа к социальному обеспечению, гражданству.
   Для дифференциального исключения характерно то, что и правительство, и само население страны въезда убеждены, что целесообразен только временный допуск мигрантов (типа вербовки рабочих), чтобы решить возникающие периодически запросы на рабочие руки или дать временную защиту беженцам. Например, когда «рабочие гости» прибывали из ближайших стран (особенно это было характерно для европейской периферии), они не имели права на воссоединение семейств или постоянное пребывание.
   Постоянное поселение мигрантов в стране рассматривается как угроза стране по различным причинам, в том числе: по экономическим – как давление на заработную плату и условия труда; по социальным – как запросы по социальному обеспечению и появление люмпенизированного слоя; по культурным и т. д.
   Две последние модели реагирования на иммиграцию носят более мягкий характер.

   Итак, можно сделать следующие выводы.
   Главная специфика миграции – намерение индивида переменить место жительства, обустроиться на новом месте.
   Ключевым для понимания сущности миграции является понятие родного дома как жилища, несущего на себе отпечаток индивидуальности его обитателя. Поэтому командировка (и пребывание в гостинице), работа вахтовым методом (и пребывание в вахтовом общежитии), будучи проявлениями мобильности, не являются разновидностями миграции.
   Командировка, путешествие, туристическая поездка, дипломатический визит – это проявления именно мобильности, но вовсе не проявления миграции. Смена квартиры в пределах одного и того же населенного пункта тоже миграцией не является. Если индивид отправился куда-либо с намерением вернуться назад, то это тоже не миграция, а временное пребывание в другом месте (на другой территории). Следовательно, для понятия миграции важен момент окончательности перемены места жительства, намерение на прежнее место больше не возвращаться. Осуществится оно или нет – дело другое, поскольку в судьбе индивида не все определяется его намерениями, а многое – обстоятельствами. В связи с этим следует учитывать возможность неудачной миграции, когда индивид покинул родные места с твердым намерением больше сюда не возвращаться, но жизнь распорядилась иначе, и он был вынужден вернуться, тем самым оказавшись временным мигрантом.
   С учетом этого дадим такое определение миграции: миграция – это пространственная активность (перемещение) индивида, направленная на овладение ресурсами новых территорий и связанная с переменой места жительства.

   Разновидности миграции:
   • Миграция внутригосударственная и межгосударственная (с пересечением государственной границы); выезд из страны – эмиграция, въезд в страну – иммиграция. Подобная миграция имеет наибольшее значение в геополитических процессах.
   • Миграция внутренняя и внешняя: миграция в пределах региона является внутренней, миграция за пределы региона является внешней. Понятно, что все это – разновидности внутригосударственной миграции, и критерий «внешности» здесь переменный: может быть эмиграция в пределах области, района или региона.
   • Миграция постоянная и временная: бывают случаи, когда индивид вынужден мигрировать в связи с особыми политическими событиями в стране. Это – разновидность эмиграции. К примеру, в стране произошла смена власти, и некоторые активные деятели прежней власти оказались не у дел. Эмигрировав, они ждут возможности возвратиться на родину. В этом случае их называют репатриантами. К примеру, после падения Наполеона и реставрации династии Бурбонов во Францию вернулись многие противники свергнутого императора. Эмигрировав, они не оставляли мысли вернуться домой, как только это станет возможным. Следовательно, это изначально временная миграция. Быть может, некоторым эмигрантам так никогда и не будет суждено вернуться, как, к примеру, произошло с представителями российской аристократии после прихода советской власти. Эмигрировав, они с минуты на минуту ждали падения власти большевиков, но так и не дождались.
   • Миграция ближняя и дальняя. Критерий здесь – расстояние, которое преодолевается при миграции. К примеру, даже и межгосударственная миграция может оказаться ближней, если перемещение индивида произошло в прилегающую его стране часть другого государства. Пример – миграция китайцев из приграничных областей Китая в российское Приморье. Пример далекой миграции – миграция наших соотечественников в Южную Америку или Южную Африку.
   • Миграция суверенная и вынужденная. Здесь следует учитывать, что в принципе любая миграция имеет вынужденный характер: индивиду уже невмоготу оставаться на прежнем месте. Но к собственно вынужденной миграции следует относить те ее случаи, когда причина миграции лежит вне индивида. К примеру, миграция по принуждению. К случаям суверенной миграции относятся все те, когда индивид принимает решение о миграции без внешнего давления, но, как мы уже сказали, всегда исходя из каких-либо своих потребностей.
   • Миграция политическая и экономическая. Различие здесь в ведущей причине: политические обстоятельства или материальная заинтересованность. Пo-видимому, к числу случаев экономической миграции следует отнести трудовую миграцию: выезд в другие страны на заработки с намерением по возможности стать постоянным жителем страны прибытия.
   • Миграция удачная и неудачная. От этого зависит, явится ли миграция постоянной или временной. Одно дело, если индивиду удалось хорошо устроиться на новом месте, т. е. лучше, чем было прежде. Другое – если условия на новом месте оказались еще хуже, чем те, которыми он располагал ранее.
   • Миграция легальная и нелегальная. Вопрос этот встает, когда речь идет о межгосударственной миграции, поскольку внутри страны никто и никогда никому в этом, как правило, не препятствует. Миграция же в другую страну связана со значительным числом факторов и обстоятельств этнического и правового характера, и поэтому въезд в страну без соответствующего разрешения властями в меру их сил пресекается. В частности, многие страны в связи с наплывом мигрантов из третьих стран вынуждены вводить ограничения на въезд граждан, стараясь регулировать и число, и качество въезжающих. С выездом из страны дело в настоящее время обстоит проще, чем с въездом в другую страну, хотя незаконной может быть и эмиграция, и иммиграция.

§ 2. Характеристика миграционных систем

   Для того чтобы обрисовать современную ситуацию в области международной миграции, разумно пойти путем систематизации множества миграционных связей между странами. В результате выявляется существование нескольких мировых региональных миграционных систем, т. е. групп стран, между которыми существуют относительно масштабные и устойчивые миграционные связи. Как минимум, миграционная система может включать две страны, между которыми происходит миграционный обмен. Но поскольку в реальной действительности страны участвуют в многообразных миграционных потоках с целым рядом других государств, меньшие миграционные системы могут являться частью более крупных систем. Так, миграционная система, объединяющая Францию со странами Северной Африки, входит в одну из мировых миграционных систем, центром которой является Европа.
   Устойчивость миграционных связей в системе может определяться как историческими причинами (колониальные отношения или политические союзы, например), так и взаимной экономической заинтересованностью стран в миграционном обмене, которая обусловливает возникновение и сохранение миграционного движения определенной направленности. При этом причины, по которым возникают те или иные миграционные потоки, могут отличаться от тех причин, по которым они существуют в дальнейшем, и от тех, в результате которых они прерываются. Так, миграционный поток из колоний в Великобританию был инициирован англичанами для пополнения рабочей силы в сельском хозяйстве, на шахтах и в строительстве. Во время Второй мировой войны так называемые представители этнических меньшинств привлекались для службы в Королевских военно-воздушных силах и для работы на фабриках по производству военного снаряжения. В 1950-1970-е гг. иммигранты из бывших колоний внесли большой вклад в восстановление и развитие британской экономики. Жесткое ограничение иммиграции после 1973 г. уже не могло остановить поток мигрантов: теперь они ехали по линии воссоединения семьи, поскольку иммигрантская община в Великобритании к тому времени насчитывала уже почти 1 млн человек. 80 % въехавших в Великобританию в 1980-х гг. – это члены семей ранее прибывших мигрантов. В конце столетия миграционный поток из бывших британских колоний был уже в большей степени сориентирован на США: на Индию, например, приходилось почти 15 % въезжавших в США в 1991–1996 гг., а индийские программисты заняли значительную долю рынка специалистов в области компьютерных технологий.
   Обычно выделяют четыре-пять крупнейших миграционных систем в мире:
   • Североамериканская система,
   • Европейская система,
   • система, объединяющая страны Персидского залива;
   • Азиатско-Тихоокеанская система,
   • Южноамериканская система.
   В настоящее время к этому списку следует добавить Евразийскую систему, прежде всего в силу широкомасштабной международной миграции как внутри постсоветского пространства, так и многочисленных миграционных потоков, связывающих государства этого региона с другими странами мира. Валовая безвозвратная миграция между государствами бывшего СССР за период 1992-12002 гг. превысила 20 млн, в то время как чистая миграция в Россию из других бывших советских республик составила за этот период 4,4 млн человек.
   Использование междисциплинарного подхода позволяет дать характеристику европейской миграционной системе. Европа всегда активно участвовала в мировых миграционных потоках в течение нескольких столетий. Со временем ее роль кардинально изменилась: из региона массового выезда мигрантов она превратилась в регион притяжения мигрантов из самых разных стран мира.
   Современная миграционная система, сложившаяся в Европе, отличается тесными экономическими, культурными, политическими, географическими связями между «центральными» странами, что и позволяет определить ее как единую миграционную систему. Она характеризуется многообразием миграционных потоков, их разнонаправленностью, появлением новых стран иммиграции и подключением новых «стран-поставщиков» мигрантов, формированием нового вектора миграции «Восток-Запад», который пришел на смену доминировавшему еще недавно вектору «Юг– Север». В Европейской миграционной системе центрами притяжения рабочей силы выступают страны Западной, Северной, а в последние годы также Южной и Центральной Европы.
   В 2003 г. в 15 странах Европейского Союза численность официально занятых иностранных работников (и членов их семей) составляла более 17 млн человек. Изменение в мае 2004 г. географических границ ЕС означает существенное увеличение этой цифры, поскольку из вступивших в Европейский Союз 10 государств целый ряд стран Центральной Европы (Чехия, Венгрия, Словения, Польша) за последние полтора десятилетия стали странами притяжения трудовых мигрантов из стран СНГ, а также из Вьетнама, Китая и других стран. Государствами, в которых проживает наибольшее количество иностранцев, являются Германия, Франция, Великобритания, а также Италия, Швейцария, Бельгия, Нидерланды, Швеция.
   Германия занимает первое место в Европе и второе в мире (после США) по числу иммигрантов. В 2002 г. в Германии проживали 7,3 млн иностранных граждан (8,9 % всего населения), в том числе 3,7 млн человек экономически активного населения, что составляет 10 % всей рабочей силы страны. В основном это турки, югославы, итальянцы.
   Во Франции число иностранных жителей составляет 3,6 млн человек (6,4 % всего населения), а численность работающих там иностранцев (преимущественно выходцев из Северной Африки и Португалии) определяется в 1,6 млн человек (6,2 % всей рабочей силы).
   В Великобритании проживают более 2,5 млн иностранных граждан, большинство которых – выходцы из стран Британского Содружества. Численность работающих в Великобритании иностранцев оценивается в 1,2 млн человек (4,4 % рабочей силы).
   Более 350 тыс. иностранных работников насчитывается в Австрии, 800 тыс. – в Италии, 600 тыс. – в Испании, порядка 750 тыс. – в Швейцарии, более 200 тыс. – в Швеции. Наиболее высок процент иностранцев в общей численности рабочей силы в Швейцарии (18 %) и Люксембурге (более 60 %).
   Европейская миграционная система основана на множестве традиционных исторических, политических, экономических, культурных связей, прочно соединивших европейские страны как между собой, так и со многими другими странами мира. Так, до сих пор на миграционные потоки в Европу продолжает оказывать влияние давно прекратившая свое существование колониальная система. В то же время расширяется список «стран-поставщиков» рабочей силы в развитые европейские страны. Особенно заметные изменения произошли в течение последних полутора десятилетий: возросло число мигрантов из стран бывшего СССР, других стран Восточной Европы, а также из Китая и других восточно-азиатских государств. В течение 1990-х гг. только из государств Восточной Европы въехало на работу в западноевропейские страны порядка полумиллиона легальных трудовых мигрантов. Кроме того, значительная часть этого миграционного потока носит нелегальный характер.
   Формирование устойчивого миграционного потока с востока на запад привело к появлению новых стран – импортеров рабочей силы: так, привлекательными для мигрантов из стран СНГ стали Чехия и Польша, которые сами экспортируют часть своих трудовых ресурсов на Запад. Столица Чехии Прага стала одним из миграционных центров Европы: 10 % населения Праги составляют иностранцы.
   Происходят изменения также в структуре занятости иностранной рабочей силы. Если в 1970-х гг. среди приезжавших на работу в Западную Европу превалировали молодые люди, пригодные для тяжелых физических работ (так что определяющим критерием отбора были физические данные мигрантов), то сейчас доля иностранцев, занятых в промышленности и строительстве, снижается. Одновременно растет занятость в сфере услуг (в торговле, ресторанном и гостиничном бизнесе, в индустрии развлечений, на транспорте), а также в таких «новых» для иностранной рабочей силы отраслях, как фундаментальная и прикладная наука, высшая школа, банковский сектор.
   Важным фактором, влияющим на трудовую миграцию в Европе, является существование зоны свободного передвижения рабочей силы в рамках Европейского Союза. В настоящее время странами – членами Европейского Союза являются более 25 государств Западной, Центральной и Южной Европы. Европейцы из стран, входящих в ЕС, имеют право свободно въезжать и проживать в любом из государств.
   Таким образом, отсутствие единого стандарта в формулировке определения международной миграции привело к тому, что в разных странах существуют различные стандарты и характеристики международной миграции, в основу которых положена продолжительность пребывания и цель приезда. Это приводит к сохранению различных способов регистрации мигрантов в национальных статистиках и, соответственно, к несопоставимости данных, что затрудняет научный анализ международной миграции и разработку эффективной миграционной политики.
   Комплексный характер феномена международной миграции диктует использование междисциплинарного подхода к раскрытию ее сущности.
   Вследствие этого феномен международной миграции необходимо определять путем рассмотрения ее факторов, классификации видов, форм и систем. Использование междисциплинарного подхода дает возможность сделать объективный анализ европейской миграционной системы.
   Следует выделить два вида миграционных потоков в ЕС: миграция граждан ЕС и миграция граждан третьих стран на территории Сообщества.
   Что касается внутренней миграции, все больше распространяющейся в рамках Евросоюза, то в Брюсселе упрощают бюрократические процедуры для граждан ЕС, продолжительное время пребывающих в другой европейской стране – члене ЕС. В случае признания Европейским парламентом новых, согласованных 22 сентября 2003 г. правил впервые «право продолжительного проживания», включая основные социальные права, будет предоставлено гражданам ЕС, которые пять и более лет проживают за границей – в другой европейской стране. В связи с этим предлагается наполнить содержание понятия «гражданин ЕС» новым смыслом. Европейская Комиссия считает пребывание человека в пределах границ Союза «ключевым элементом социальных связей». Уже сегодня европейские договоры гарантируют гражданам с паспортами стран ЕС свободу передвижения между государствами, являющимися членами Союза, а также возможность длительного пребывания в них, но бюрократические преграды остаются. Существуют многочисленные создающие сложности предписания, например для членов семей, но помехи снимаются с принятием новых законов.
   Нынешний порядок, предусматривающий пребывание граждан в другой европейской стране без какой-либо регистрации сроком до трех месяцев, пока сохраняется. Комиссия ЕС хотела продлить этот срок до шести месяцев, однако это предложение встретило несогласие министров. Тот, кто задерживается в другой стране больше трех месяцев, должен пройти свободную от бюрократических рогаток процедуру регистрации. Ключевые моменты ее по-прежнему заключаются в необходимости предоставить доказательства возможности самостоятельно содержать себя и членов семьи, а также действующую медицинскую страховку. Граждан других государств – членов ЕС, проживающих в том же Евросоюзе за пределами своих стран, насчитывается в настоящее время 5 млн.
   По новым правилам каждый гражданин ЕС может использовать свое право на постоянное жительство в другой стране ЕС, если он уже прожил в ней пять лет. Впоследствии это право можно и потерять, но для этого нужно четыре года отсутствовать в стране, выдавшей разрешение на постоянное проживание. Термин «постоянное проживание» подразумевает, например, возможность наряду с гражданами принимающих стран получать социальную помощь от государства, если к этому возникнут соответствующие предпосылки. Высылка из страны возможна лишь по очень серьезным основаниям, перечень которых, впрочем, в каждой стране свой. Например, Германия высылает лиц со статусом «постоянный житель», если тот обвинен в терроризме или в преступлениях против прав человека.
   Понятие «члены семьи» гражданина ЕС трактуется новыми правилами в духе эпохи. Таковыми, например, могут быть признаны даже граждане стран, не входящих в Европейский союз, но имеющие семейные отношения с гражданином ЕС. При этом не важно, состоят ли они в «браке» или в каком-либо другом официально «зарегистрированном союзе» (например, для однополых пар).
   Властями ЕС широко обсуждаются вопросы о перенесении на общеевропейский уровень принятых в некоторых государствах Евросоюза правил, по которым иностранные граждане после трехлетнего пребывания в стране получают право участия в местных и региональных выборах. Такой закон еще с 1970-х годов применяется в Швеции и некоторых других странах ЕС.
   Итак, проблемы внутренней иммиграции в ЕС продолжают регулироваться, и процесс этот прозрачен и ясен. Но с тем, как западные страны собираются решать становящуюся все более острой и конфликтной проблему миграции извне, ясности намного меньше. Ведь, наверное, не только с помощью остающейся единственным приемлемым вариантом – концепции мультикультурности, согласно которой иммигранты должны подстраиваться под местное, коренное население, «интегрироваться», впитывая его культурные особенности и традиции? Доходит до того, что, например, становящийся все более знаковой среди европейских интеллектуалов фигурой Славое Жижек присваивает такому подходу название «терпимого либерального мультикультурализма как опыта Другого, лишенного своей «другости». «Идеализированный Другой, – подчеркивает Жижек, издеваясь над поборниками данных теорий, – танцует очаровательные танцы и обладает экологически здоровым целостным подходом к реальности», однако при этом его «особенности вроде избиения жены выпадают из поля зрения».
   Проблемы, связанные с миграцией, затрагивают сегодня практически все европейские государства. В Европе насчитывается около 56 млн человек, которые покинули свои страны по религиозным, политическим или экономическим причинам. Международный конгресс, посвященный проблемам миграции, прошел в начале сентября во Фрейзинге.
   Однако первые шаги следует предпринимать иммиграционному государству, поскольку в его распоряжении имеется значительно больше возможностей, чем у мигрантов.
   С возрастающей миграцией тесно связана тематика внутренней безопасности, преступности иностранцев в ЕС, торговли людьми. Поэтому недавно, под нажимом становящихся все более вопиющими фактов остававшейся в Европе до сих табу темой нелегальной миграции серьезно озаботились европейские политики. Она стала главной для обсуждения в ходе встречи министров внутренних дел ЕС в начале сентября в Италии (Италия, как известно, с 1 июля 2003 г. председательствует в ЕС). В последние годы на глазах европейцев разворачивается гуманитарная трагедия огромного масштаба. По данным Лондонского института по правам человека, только за последние 18 месяцев при попытке попасть незаконными методами в страны Западной Европы погибли 742 человека, в основном африканцы. Что касается преступности, то по официальной статистике в той же Германии 20 % преступлений совершаются иностранцами, речь идет о не сумевших интегрироваться в немецкие реалии людях, живущих к тому же в тяжелых бытовых условиях.
   Итальянский министр иностранных дел призвал своих коллег из стран ЕС ввести квоты на въезд мигрантов в отдельные страны. Сумма квот позволит определить общую политику Союза в сфере приема легальных мигрантов и тем самым поставить барьер нелегальной миграции. Эту идею поддержали не все. Франция и Австрия ее одобрили, Германия и Швеция ее отвергли. В ФРГ политики как правящей красно-зеленой коалиции, так и оппозиции высказываются против подобных квот, определяемых в централизованном порядке в столице ЕС Брюсселе. Премьер-министр Баварии Э. Штойбер, проигравший в сентябре 2002 г. в борьбе за пост канцлера социал-демократу Г. Шредеру, но спустя год триумфально победивший вместе со своей партией ХСС на местных выборах, заявил, что «право принятия решений по вопросам миграции должно оставаться в национальной компетенции». Министр внутренних дел Германии О. Шили на совещании высказался против того, чтобы квоты в конечном счете определялись наднациональными органами. Министры договорились, что продолжат разработку общей линии ЕС в этом вопросе. Тем самым проблема миграции выдвинулась в число центральных, требующих принятия незамедлительных мер проблем, все еще находящихся в процессе объединения и подгонки национальных законодательств Европы. Несмотря на ряд заметных, предпринятых в последнее время усилий и достижений, общеевропейские законодательная, исполнительная и судебная ветви власти пока далеки от принятия сколько-нибудь устраивающего всех решения.
   Мигрантов не следует рассматривать только в качестве бремени. Западная Европа в них нуждается. По данным Европейского статистического ведомства – Евростата, в 2002 г. население Европы выросло на 0,3 %. Три четверти прироста составили мигранты. В Европейском союзе – сходная ситуация. В большинстве стран ЕС, за исключением Финляндии, Франции, Ирландии и Нидерландов, приток иммигрантов превышает естественный прирост населения. Население Италии, Германии и Греции в последние годы без иммигрантов сократилось бы. В Европе складывается такая демографическая ситуация, в которой страны наподобие Германии вынуждены уже сегодня принимать меры, которые позволили бы обеспечить стабильность пенсионной системы через 20 лет.
   В настоящее время высказывается несогласие с расхожим мнением, что иммигранты «эксплуатируют социальные системы» в принимающих их странах. Хотя известны случаи злоупотребления, однако в итоге в большинстве стран ЕС на иммигрантов расходуется меньше средств, чем они вносят в социальные системы. Опасность состоит в том, что многие беженцы в странах ЕС находятся на нелегальном положении. По оценкам, в Европе их около 3 млн человек. Для них недоступны услуги социальной системы, их дети не интегрированы в систему школьного образования.
   Некоторые европейские государства одновременно являются эмиграционными, иммиграционными и транзитными странами. В первую очередь это относится к Польше, Чехии, Венгрии и Словакии, которые в 1990-е гг. стали буфером между Востоком и Западом Европы. Большинство мигрантов стремится попасть в Западную Европу. Однако немало из них оседает по пути в восточноевропейских странах, где обеспечен относительно высокий уровень и приемлемые условия жизни. По мнению архиепископа Праги Мирослава Влка, в Чехии иммигранты делятся на две группы. Первая – иммигранты из восточноевропейских стран, в основном из Украины. Это молодые мужчины с высоким уровнем образования, которые в Чехии вынуждены выполнять плохо оплачиваемую, неквалифицированную работу в промышленности или сфере обслуживания. Вторую группу образуют азиаты, прежде всего китайцы и вьетнамцы, приехавшие в страну еще во времена социализма. Они по большей части содержат мелкие предприятия в торговле и сфере услуг. Несмотря на то что эти выходцы из Азии довольно долго живут в Чехии, они не интегрировались, и научные исследования данного феномена позволяют сделать вывод о существовании ксенофобии в чешском обществе.
   По существу, многие мигранты живут в изоляции, так же как и самое крупное меньшинство в Европе – цыгане, подразделяющиеся на две группы – синти и рома. Считается, что всего в мире их около 18 млн. Примерно половина из этого общего количества, от 7 до 8 млн, приходится на Европу, причем многие цыгане живут в более бедных по сравнению со своими западными соседями странах Юго-Восточной и Восточной Европы, в том числе в России, Белоруссии, Украине. Правовое положение этих людей не лучше, чем их социальный статус. Власти признают, что с расширением ЕС будет пересмотрена вся политика в отношении этого народа.
   Иммигранты в западных странах вполне могут приносить выгоду, считают западные политики. Нужно оказывать помощь странам, из которых прибывают основные потоки мигрантов, так можно снизить число захлестывающих Европу потоков пришельцев из бедных уголков планеты. Но этого недостаточно, и необходимо проводить активную интеграционную политику в государствах, в которые прибывают мигранты. Если интеграция увенчается успехом, эти страны получат большую выгоду. Успех интеграции зависит от усилий обеих сторон.
   Как правило, упоминая и выделяя нелегальную миграцию, стыдливо обходят молчанием вопрос о ее механизмах.
   Между тем ясно, что нелегальная миграция не может обойтись без специальной системы, которая носит универсальный, а не локальный характер.
   Эту систему можно назвать криминальной.
   Криминальная миграционная система является разновидностью транснациональной организованной преступности. Она имеет свою структуру и свои особенности.
   Данная система занимается:
   – поставкой нелегальных мигрантов, дешевой рабочей силы, проституток;
   – торговлей людьми для продажи в рабство и для хирургических целей;
   – формированием этнических криминальных группировок.
   Структура криминальной миграционной системы включает в себя нелегальные и легальные институты и организации, в том числе государственные.
   Функционально она обеспечивает не только перемещение нелегальных мигрантов через границу, но и их прикрытие на территории проживания.
   Это своеобразная современная система нелегальной работорговли.
//-- Темы для обсуждения --//
   1. Понятие и виды миграции, их классификация.
   2. История исследования миграции.
   3. Характеристика миграционных систем.
//-- Рекомендуемая литература --//
   1. Гришанова А. Г. и др. Миграционный потенциал стран нового зарубежья: теоретические аспекты. М., 2005.
   2. Тишков В. А., Комарова О. Д., Воронина Н. А. Вынужденные мигранты: интеграция и возвращение. М., 1997.
   3. Berry J. W. Immigrazion, acculturation and adaptazion // Applied psychology. An integrazion review 1997. Vol. 46(1).
   4. Hinkle S., Brown R. Intergroup comparisons and social identity: some links and lacunae // Social identity theory: constructive and critical advances. N. Y., 1990.
   5. Waters M. C. Etnic options: choosing identities in America/ CA., 1990.
   6. Yanq Ph. Q. Ethnicity and naturalization. L., 1994.
   7. Caillard A. M. Assimilation, a inseritn, integration adaptation: un etat des connaissances // Hommees et migrations. P., 1997.
   8. Portes A., Guamizo L. E., Haller W. J. Transnational entrepreneurs – An alternative form or immigrant economic adaptation. Wash., 2002.
   9. Макклейн Э. Права человека: Миграция и мигранты в России // Миграция. 1998. № 3–4.
   10. Понежина Л. Ю. Политико-правовой режим мигрантов в контексте либерально-демократической трансформации российской государственности: Теоретико-правовой аспект: Дис… канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2004.
   11. Собольников В. В. Юридический механизм управления миграционными процессами в России: Учебное пособие. Новосибирск, 2001.
   12. Сокольникова А. В. Конституционно-правое обеспечение и защита прав вынужденных мигрантов в Российской Федерации: Дис… канд. юрид. наук. Саратов, 2004.
   13. Тоцкий Н. Н. Введение в миграционное право: миграционное право как подотрасль Конституционного права Российской Федерации. Нормативные акты, регулирующие правоотношения с участием мигрантов. М., 1999.
   14. Штаров П. В. Миграционная политика РФ: региональные политические институты и процессы: Дис… канд. полит, наук. Ярославль, 2004.
   15. Филиппова Е. И. Миграция русского населения из государств нового зарубежья в Псковскую область и особенности адаптации переселенцев: Дис…канд. истор. наук. М., 1995.
   16. Петров В. Н. Влияние этнических миграций на процессы социальных изменений в регионе // Вестник МГУ. Серия: Политология и социология. 2004. № 2.
   17. Амелин В. В. Социальная адаптация вынужденных переселенцев в полиэтническом приграничном регионе России: (социол. аспект) // Мониторинг общественного мнения: экон. и соц. перемены. 2002. № 3.
   18. Гуков Д. А. Регулирование социальной адаптации вынужденных мигрантов: На примере Центрально-Черноземного региона: Дис… канд. социол. наук. Белгород, 2004.
   19. Кумсиев Л. Ш. Социальная адаптация вынужденных мигрантов в этнокультурном пространстве республики Северная Осетия – Алдания: Дис… канд. социол. наук. М., 2002.
   20. Назарова Е. А. Социальная адаптация вынужденных переселенцев и беженцев в Российской Федерации: социологический анализ: Дис… канд. социол. наук. М., 1998.
   21. Петров В. Н. Вынужденные мигранты и процессы их социальной адаптации в регионе как проблема социальной политики // Ломоносовские чтения. 2003. М., 2003.
   22. Дмитриев А. В. Миграция: конфликтное измерение. М., 2006.
   23. Указ Президента РФ № 637 «О мерах по оказанию содействия добровольному переселению в РФ соотечественников, проживающих за рубежом» от 22.06. 2006, ФЗ РФ «О беженцах» № 4528-1 от 19.02.1993 г. (в ред. от 22.08.2004, от 18.07.2006), ФЗ РФ «О вынужденных переселенцах» № 4530-1 от 19.02.1993 г. (в ред. 20.12.1995, от 07.08.2000. от 22.08.2004, от 18.07.2006), ФЗ РФ «О праве граждан РФ на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации» № 5242-1 от 25.06.1993, ФЗ РФ «О гражданстве РФ» № 62-ФЗ от 31.05.2001 (ред. от 18.07.2006), Соглашение о сотрудничестве государств – участников СНГ в борьбе с незаконной миграцией от 30.09.1997, Закон г. Москвы № 51 «Об учете иностранной рабочей силы в городе Москве» от 19.09.2001.
   24. Бондарева С. К., Колесов Д. В. Миграция (сущность и явление). М.; Воронеж, 2004.
   25. Юдина Т. Н. Социология миграции. М., 2006.
   26. Иванов Д. В. Беженцы в современном международном праве. М., 2006.
   27. Шейнгедикий. Практический справочник по иммиграции. Россия, 2002.
   28. Зинченко Н. Н. Миграция населения: теория и практика международно-правового регулирования. М., 2003.
   29. Зайончковская Ж. А. Россия: миграция в разном масштабе времени. М., 1999.
   30. Ионцев В. А Международная миграция населения; Россия и современный мир // Социологические исследования. 1998. № 6.
   31. Регент Т. М. Российское государство – вынужденным переселенцам и беженцам. М. 1998.
   32. Рыбаковский Л. Л. Миграция населения. М., 2001.
   33. Вендина О. Миграционная ситуация в регионах России. Мигранты в Москве: грозит ли Москве этническая сегрегация? М., 2005.
   34. Антипов А. А. Развитие личностной идентичности у подростков из семей беженцев и переселенцев. Дис…канд психол. наук. М. 2003.
   35. Астраханцева С. В. Социально-педагогическая работа с семьями беженцев и вынужденных переселенцев в условиях Крайнего Севера: Дис… канд. пед. наук. М., 1999.
   36. Бакунова И. В. Вероятность личностно-характерологической изменчивости у подростков из семей беженцев и вынужденных переселенцев: Дис…канд. психол. наук. Ставрополь, 2003.
   37. Гукаленко О. В Теоретико-методологические основы педагогической поддержки и защиты учащихся-мигрантов в поликультурном образовательном пространстве: Дис…д-ра пед. наук. Ростов н/Д, 2000.
   38. Скрипкина Т.П. Социальное недоверие детей-мигрантов как причина трудностей адаптации к новой социальной среде // Magister. 2000. № 4.
   39. Лосевская Е. Дети беженцев имеют право учиться в любой школе России // Первое сентября. 1997. № 19.
   40. Ефимова О. И. К проблеме адаптации мигрантов в провинции // Провинциальная ментальность России в прошлом и настоящем. Самара, 1994.
   41. Подпоринова Н. Н. Социальная адаптация мигрантов к социокультурной среде региона: Дис…канд. социол. наук. Курск. 2005.
   42. Горячев Ю. А. Образование детей мигрантов в городе в Москве // Миграционные процессы. Прошлое. Настоящее. Будущее. М., 2005.
   43. Омельченко Е. А. Проблема миграции и мигрантов в представлении учащейся молодежи Москвы // Альманах Этнодиалоги. 2005. № 1 (22).
   44. Беляков Е. Н., Калинина Е. Н., Устанкин С. В., Рудакова Е. К. Проблемы обеспечения образовательных потребностей детей мигрантов и вынужденных переселенцев: методологические и прикладные аспекты. Н. Новгород, 2005.
   45. Ионцев В. А. Международная миграция населения: Россия и современный мир // Социологические исследования. 1998. № 6.
   46. Красинец Е. С. Международная миграция населения в России в условиях перехода к рынку. М., 1997.
   47. Аршба О. И. Транснациональные миграционные процессы в эпоху глобализации и проблемы иммиграционной политики // Ломоносовские чтения – 2003.
   48. Российское общество и социология в XXI веке: социальные вызовы и альтернативы М., 2003.
   49. Кабузан В. М. Русские в мире. СПб., 1996.
   50. Белова Е. B. Миграционная политика на юге Российской империи и переселение болгар в Новороссийский край и Бессарабию (1751–1871 гг.). М., 2004.
   51. Шишов А. В. Знаменитые иностранцы на службе России. М., 2001.
   52. Максакова Л. Сельские мигранты на рынках труда городов Узбекистана // Научные доклады. М., 1999.
   53. Остапенко Л. В., Субботина И. А. Русские в Молдавии: потенциальные мигранты и стабильные жители // Вынужденные мигранты, интеграция и возвращение. М., 1997.
   54. Прибыткова И. Коренные киевляне и мигранты: мониторинг социальных изменений на рубеже XXI века // Научные доклады. М., 2000.
   55. Этнический фактор в современном социально-политическом развитии Казахстана / Отв. ред. В. А. Тишков. М., 1996.
   56. Ибрагимов М. М. Миграционные процессы в России и на постсоветском пространстве. Саратов. 2001.
   57. Мукомель В. И. Миграционная политика России. Постсоветские контексты. М., 2005.
   58. Гельман Г. А., Мальцева Н. С. Современные проблемы миграции населения в Центральной России // Центральная Россия на рубеже XXI века Т. 1. Орел, 1996.
   59. Рязанцев С. В., Кожевникова Н. И., Харланова Н. Н. и др. Современные миграционные процессы в приграничных районах России. М., 2003.
   60. Громов А. Б. Миграционная политика в современной России: опыт и перспективы. М., 2004.
   61. Шапаров А. К. Миграционная политика в современной России: Дисс… канд. полит. наук. М., 1996.
   62. Демидов А. В. Формирование современной миграционной политики РФ и сотрудничество с международными организациями. М., 2003.

ГЛАВА II. Состояние, тенденции развития и последствия миграции в Европе

§ 1. Состояние и динамика миграции в Европе

   В «Докладе о международной миграции за 2002 год» ООН отмечается, что увеличение общей численности международных мигрантов в мире в период 1970–2000 гг. частично обусловлено распадом бывшего Советского Союза на ряд независимых стран. В 1989 г. в Советском Союзе насчитывалось 2,4 млн лиц, родившихся за его пределами. В 2000 г. во всех странах СНГ, которые ранее входили в состав Советского Союза, насчитывалось в общей сложности 29,2 млн человек. Таким образом, в результате распада Советского Союза к 2000 г. общая численность международных мигрантов в мире увеличилось на 27 млн человек. Эти люди теперь учитываются как международные мигранты.
   В настоящее время в мире насчитывается около 175 млн мигрантов, т. е. почти 3 % населения нашей планеты проживают в странах, не являющихся их родиной.
   С 1970 по 2004 г. численность мигрантов более чем удвоилась. При этом их число росло быстрее, чем население земного шара. Если в период с 1965 по 1975 г. рост международной миграции составлял 1,16 % ежегодно при темпах роста мирового населения в 2,04 %, то с 1980-х гг. прирост населения стал снижаться, в то время как рост международной миграции продолжал увеличиваться и притом значительно.
   Из общего числа мигрантов около 9 % – беженцы. На конец 2004 г. в мире насчитывалось около 21 млн беженцев, которые попадают под юрисдикцию Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ). Наибольшее число беженцев – в Африке и Азии. В развитых странах насчитывается около 3 млн беженцев, а в развивающихся странах – 18 млн.
   В настоящее время 60 % всех мигрантов мира проживают в Европе (56 млн), Азии (50 млн) и Северной Америке (41 млн).
   Почти каждый десятый житель более развитых регионов мира является мигрантом. В то же время в развивающихся странах мигрантом является только один из каждых 70 человек.
   В течение последнего десятилетия XX в. число мигрантов в мире увеличилось на 21 млн человек, или на 14 %. В этот период прирост численности мигрантов имел место в более развитых регионах. В Европе, Северной Америке, Австралии, Новой Зеландии и Японии в целом общая численность мигрантов возросла на 23 млн человек, или на 28 %. Численность мигрантов в Северной Америке возросла на 13 млн человек (48 %), в то время как в Европе эта группа населения увеличилась на 8 млн человек, или на 16 %. Что касается менее развитых регионов мира, то в период 1990–2000 гг. общее число проживающих там мигрантов сократилось на 2 млн человек, в том числе в странах Латинской Америки и Карибского бассейна – на 1 млн человек, или на 15 %.
   Всего за 5 лет в более развитые регионы мира перебрались почти 12 млн человек, т. е. из менее развитых регионов выезжали примерно по 2,3 млн человек ежегодно. Наибольшее число мигрантов переехало в Северную Америку (ежегодно туда направлялись 1,4 млн человек), в Европу (по 0,8 млн человек ежегодно) и в Океанию (хотя значительно меньше – по 90 тыс. ежегодно).
   По данным ООН, наибольшее количество мигрантов в 2000 г. проживало в США (35 млн), Германии (7 млн), Франции (6,3 млн), Индии (6,2 млн), Канаде (5,8 млн), Саудовской Аравии (5,2 млн), Австралии (4,7 млн), Великобритании (4 млн), Израиле (2,3 млн).
   Потоки мигрантов из развивающихся стран в более развитые значительно увеличились, начиная с 1980-х гг., несмотря на все усилия правительств более развитых стран по ограничению этих потоков. Кроме того, появились новые потоки – из менее развитых стран в страны Восточной Азии, в так называемые новые индустриальные страны.
   Миграционный бум не оставил в стороне и Россию. В целом за период с 1991 по 2001 г. в Россию въехало, по официальным данным, 7,1 млн человек, а выехало, по данным МВД России, примерно 2,5 млн человек. Сегодня в России есть иммигранты из всех республик бывшего Советского Союза и более чем из 60 стран мира. В страны дальнего зарубежья из России за эти годы выехало примерно 1,1 млн человек.
   Как известно, существуют две основные модели взаимодействия материнского государства со своей диаспорой: репатриационная и диаспоральная. Первая состоит в разработке политики, помогающей возврату этноса в страну исхода; вторая – в содействии и нормальному развитию и функционированию этого этноса в другой стране, в защите его интересов. В мировой практике широко используются обе модели. Так, курс на репатриацию в основном сегодня характерен для Германии и Израиля, а диаспоральная модель – для Китая, Кореи, в определенной мере и для Японии.
   С начала 90-х гг. XX в. масштабы миграционных процессов приобрели беспрецедентный размах. При этом необходимо отметить, что интенсивность международной миграции существенно уступает внутренним миграционным перемещениям. По экспертным оценкам ООН, внутренняя миграция начиная с 1980-х гг. составляет от 750 млн до 1 млрд человек (мигрировал почти каждый шестой житель планеты).
   Известный американский социолог, профессор Чикагского университета Роберт Э. Парка, еще в 20-е гг. XX в. справедливо отметил, что исторический прогресс и процесс развития цивилизации возможны лишь при постоянном миграционном передвижении людей и осуществляемом при этом смешении народов и культур.
   Ученые ведут исследования миграции по самым разным параметрам, позволяющим составить комплексную панораму изучаемого феномена. Прежде всего учитывается демографический контекст. Отмечается, что из более чем 6 млрд проживающих на планете людей около 150 млн (2,5 %) живут вне стран, где они родились. В контрасте с продолжающимся в мире приростом населения в Европе прослеживаются две тенденции: снижение темпов роста населения и усиление влияния старения населения на рынок труда. Поэтому в Европе в целом и в рамках единого общеевропейского государства – ЕС миграция становится принципиально важным фактором роста населения. Потоки мигрантов представляют собой пеструю картину: трудовые мигранты, легальные и нелегальные, бизнес-мигранты, претенденты на убежище из стран, где идут боевые действия или где они подвергаются преследованию по политическим, религиозным и иным причинам, члены семей, приезжающие к иммигрантам, осевшим в европейских странах, люди, прибывающие по туристской визе, а потом добивающиеся права на проживание либо «растворяющиеся» среди нелегальных мигрантов, и т. д. Экономисты исследуют ситуацию на рынка труда и воздействие на нее миграционных процессов, демографы – изменения в составе населения, в том числе те, что связаны с миграцией. Пристального внимания удостаиваются проблемы трудовой миграции. Изучается направление и интенсивность самих миграционных потоков. Обращается внимание на различия в миграционной политике разных стран: разницу в вопросах легализации мигрантов, потенциального получения ими гражданства по «праву крови» или «праву земли», а также «натурализации», нередкого комбинированного применения данных принципов. Оценивается положение мигрантов в разных странах, положение с их юридически закрепленными правами, отсутствие или наличие дискриминации и принимаемые против этого меры.
   Многие государства ЕС продолжают подгонять законы об иностранцах на своей территории к требованиям времени. Такой закон проходит затянувшуюся стадию согласования со всеми политическими силами в Германии. В немецких СМИ часто появляются аналитические статьи о состоянии миграции в стране и мире.
   Вся итальянская пресса, как и немецкая, полна статьями о миграции и положении мигрантов. Достаточно просмотреть ходя бы номера главных общенациональных газет «Коррьере делла сера» и «Репубблика». Нет ни одного сектора политической и общественной жизни, который не соприкасался бы с вопросами миграции, это и вопросы юстиции, проблемы государства благосостояния в самом широком смысле, здравоохранения, образования, демократии как таковой, культуры, отмечал один из авторов газеты, возглавляемой Ф. Бертинотти.
   Испания приняла новый закон об иностранцах, который правозащитники объявили дискриминационным. Этот одобренный осенью 2003 г. испанским парламентом закон существенно снизил возможности для проникновения в страну нелегальных иммигрантов и ужесточил санкции против предпринимателей, использующих их труд. В Испании сейчас находится от полумиллиона до миллиона нелегальных иммигрантов, в том числе до 150 тыс. украинцев и россиян. Согласно новым положениям иммигранты не смогут легализоваться, даже прожив в стране пять лет, как было предусмотрено предыдущим законом. Полицейские власти обязали авиакомпании сообщать им данные о не вернувшихся в свои страны иностранных гражданах и получили право пользоваться списками лиц, зарегистрированных по месту жительства. Такая регистрация необходима как испанцам, так и иностранцам для получения права на медицинское обслуживание и обучение детей в школе. Предпринимателям, виновным в использовании труда нелегалов, грозит внушительных размеров штраф. Отловленные «нелегалы» насильно высылаются на родину, им закрывается въезд в Испанию на ближайшие десять лет. Правозащитные организации заявили, что новый закон нарушает элементарные права человека.
   Учитывая, что страны Евросоюза раньше столкнулись с необходимостью привлечения и адаптации мигрантов, необходимо присмотреться к европейскому опыту, выявить то, что можно заимствовать, а что отвергнуть в решении связанных с миграцией вопросов. Анализ статистики, научных трудов, материалов социологических обследований, помещаемой в интернетовских порталах СМИ информации позволяет прийти к заключению, что поток этой информации нарастает одновременно с нарастанием потока мигрантов. Проблемами миграции озабочены экономисты, демографы, социологи, философы, психологи, политологи. Даже в научных работах появляются пессимистические сценарии на тему того, что западная цивилизация, если события будут развиваться по маложелательному сценарию, вскоре окажется погребенной под потоком пришельцев совсем иной культуры. Нередко вспоминают закат первой глобальной западной державы – Римской империи.
   В переведенной на все языки, ставшей культовой книге американского ученого С. Хантингтона «Столкновение цивилизаций», например, содержатся такого рода высказывания: для современных «мигрантов характерна высокая плодовитость, именно они вносят наибольшую лепту в рост народонаселения в западных обществах. Они бросают демографический вызов – в семьях мигрантов уже сейчас рождается 10 % детей в Европе, а на арабов приходится 50 % новорожденных в Брюсселе». Европейские специалисты, эксперты по миграции, подвергли подобные высказывания справедливой критике. Представители западного научного сообщества предлагают смотреть на вещи трезво и делать соответственные выводы.
   Предстающую из последних исследований панораму миграции и выводы современных ученых, отдающих должное своим предшественникам, можно было бы обобщить следующим образом. Миграция в Европе и в мире в целом стала мощным явлением, решать ее проблемы силами отдельных государств становится невозможным. Что касается стран Западной Европы, то острые вопросы миграции, по мнению ученых экспертов и политиков, должны решаться прежде всего на уровне Евросоюза. Именно под углом «европеизации» миграционная политика и рассматривается в научных трудах западноевропейских ученых.
   Взятые из официальных статистических отчетов, других источников, например подсчетов общин самих мигрантов, характеризующие общее развитие миграции данные (к сожалению, цифры нередко сильно разнятся) кочуют из одной научной работы в другую. Общие цифры миграции согласно статистике расположенной в Женеве Международной организации труда (МОТ) таковы. Если в 1965 г. вне страны рождения проживали 45 млн человек, то к началу 2000 г. их было уже 120 млн. Произошел прирост на 75 млн. Всемирный банк и ООН в середине 1990-х годов зафиксировали еще большую цифру – 125 млн. Трудовая миграция, по оценкам МОТ, Международной организации по миграции и Верховного комиссариата по делам беженцев ООН, в 1994 г. составляла от 70 до 85 млн, к этой группе относились 30–35 млн трудовых мигрантов и 40–50 млн членов их семей.
   Число беженцев составило на конец 90-х годов 50 млн человек. Наибольшее их число приходилось на Африку и Азию. В 1995 г. 16 млн беженцев было в Африке, 7 млн в Азии и 5 млн в Европе. Страны Европейского Союза стали в 90-е годы главной целью потока беженцев, в особенности из Югославии и некоторых регионов боевых действий в странах бывшего Советского Союза. По сведениям Верховного комиссариата ООН, за 20 лет, с 1974 по 1995 г., число беженцев выросло с 2,4 млн до 14,5 млн, увеличившись в шесть раз. Подобных перемещений не было еще в истории.
   Невозможно точно определить цифры нелегальной миграции: по разным оценкам, она составляет от 10 до 30 млн человек, проживающих на территории других государств без разрешительных документов. На территории США проживают 10 млн нелегальных мигрантов, в Западной Европе 3 млн. Перемещение людей превращено в приносящий крупные доходы бизнес.
   Приводятся такие цифры. Нелегальное перемещение через границу ЕС человека из Восточной Европы с помощью автотранспорта обходится ему в 500 американских долларов. Более сложный путь, например, из Китая в США, стоит уже 30 тыс. долларов. По оценкам проведенного МОТ исследования, годовой оборот подобной контрабандной транспортировки людей составляет от 5 до 7 млрд долларов.
   Огромный поток этих перевозок идет в Западную Европу. Прежде всего по двум главным причинам: 1) «экономический рационализм» мигрантов, 2) потребность самих западноевропейских стран в трудовых ресурсах ввиду демографического кризиса и постоянного стремления капитализма к экономическому росту. Евростат – статистический орган Евросоюза – зафиксировал в 1999 г. «самый низкий уровень рождаемости за все послевоенные годы». Всего в странах Западной Европы в том же году родились около 4 млн детей, причем 3/4 данного прироста дали мигранты. Если бы этого не было, то Германия, Италия и Швеция получили бы минусовой баланс численности народонаселения.
   На рубеже столетий наблюдался рост миграционного потока в Западную Европу – от 528 тыс. в 1998 г., до 720 тыс. в 1999 г. и 816 тыс. человек в 2000 г. 2/3 этого числа мигрантов пришлись на три страны ЕС: ФРГ, Италию и Великобританию. В абсолютных цифрах на рубеже веков число иностранных граждан в наиболее подверженных миграционным потокам странах Западной Европы таково: Германия лидировала с 7,5 млн, за ней шли Франция – 3,8 млн, Швейцария – 1,2 млн и Бельгия – 0,9 млн. Уже в 1997 г. общая цифра легальных мигрантов в Западной Европе достигла 20 млн, что составило 5 % всего ее населения. Многие из них родились в западноевропейских государствах, но не являются их гражданами. Если говорить о попадающих в прессу общих подсчетах миграционных перемещений, то СМИ в 2003 г. приводили впечатляющую цифру – более 56 млн человек покинуло свои страны по религиозным, политическим или экономическим причинам.
   ЕС запустил первые патрули государственной границы в августе 2006 г., нацеленные на остановку африканских мигрантов, достигающих Канарских островов. ЕС сказал, что патрули будут иметь принудительное осуществление. Приблизительно 26 000 африканцев прибыли на открытых рыбацких лодках за первые девять месяцев 2006 г., половина из Сенегала. Шесть специальных уполномоченных ЕС, включая комиссии по правосудию, развитию, иностранных дел, социальной политики, попросили развить европейское решение незаконного перемещения в августе 2006 г. Однако, когда испанский министр юстиции попросил другие нации ЕС помогать остановить поток в сентябре 2006-го, Германия, Австрия и Нидерланды критиковали Испанию, говоря, что решение легализовать приблизительно 600 000 иностранцев в 2005 г. действовало как магнит для мигрантов. 3,2 млн вновь прибывших за прошлое десятилетие способствовали ежегодному экономическому росту на 2,6 %, который, вероятно, составит только 0,6 % без иммиграции. Несколько испанских политических сторон (партий) хотят позволить до 1,8 млн иностранцев НеЕС голосовать на выборах в местные органы власти; 200 000 иностранцев ЕС, живущих в Испании, уже имеют право голосовать на выборах в местные органы власти.
   Приблизительно 13 000 мигрантов путешествовали на лодках (от Северной Африки до Южной Италии в 2004-м, и 23 000 – в 2005-м. За первые семь месяцев 2006-го приблизительно 11 000 африканских мигрантов прибыли на лодках. Пакистанский отец в Брешиа предположительно убил свою дочь в августе 2006 г., потому что она приняла западный образ жизни. Пакистанские лидеры полагают, что есть 10 000 человек пакистанского происхождения в области Брешиа, и предсказывают, что столкновения между детьми и родителями увеличатся.
   Министр внутренних дел Италии Джульо Д'амато объявил планы легализовать 331 000 иностранцев НеЕС, которые просили работу и виды на жительство в 2006 г., найдя итальянского предпринимателя, который согласился заплатить требуемые налоги на их заработную плату. Д'амато также искал способы легализовать другие 500 000 неправомочных иностранцев в стране.
   Амато в августе 2006 г. объявил планы относительно двух новых программ рабочего гостя. Одна позволила бы итальянским фирмам принимать на работу иностранных профессионалов типа инженеров и докторов более легко; другая позволила бы чернорабочим искать рабочие места в Италии в итальянских дипломатических миссиях в их странах выезда. Прежде чем получить разрешение двигаться в Италию и искать рабочие места, чернорабочие прошли бы обучение.
   Текущий итальянский закон требует, чтобы все иностранцы имели контракты на работу перед входом в страну, чтобы искать рабочие места.
   Книга Алессандры Вентурини «Послевоенное перемещение в Южной Европе» исследует переход перемещения от чистой эмиграции до иммиграции в Греции, Италии, Португалии и Испании.
   Центрами притяжения рабочей силы выступают страны Западной, Северной, а в последние годы также Южной и Центральной Европы.
   Многие Европейские страны испытывают на себе рост иммиграции. Иммигранты способствуют росту населения и развитию и повышению конкурентоспособности страны.
   В секторах, где иностранный (внешний) и отечественный (внутренний) труд может быть легко заменен любым другим, занятость иммигрантов сопровождается ростом безработицы среди коренного населения. Суровость трудовых условий в большинстве стран Европы проявляется в том, что наряду с новыми потоками иммигрантов возникает безработица.
   Ожидается, что численность населения практически всех Европейских стран – членов ОЭСР (Организация по экономическому сотрудничеству и развитию) упадет примерно на 10 % в первой половине XXI столетия. Кроме того, ожидается, что число людей в возрасте от 15 до 64 лет увеличится примерно вдвое.
   Учитывая будущие изменения в темпах иммиграции, ожидается снижение притока рабочей силы в большинство стран Европы. Дефицит труда, который уже проявляется во многих странах, вероятно, сохранится и станет еще более серьезным.
   Неустойчивость рынка труда приводит в значительной степени к структурным препятствиям. Они включают, помимо всего остального, недостаток в межрегиональной географической мобильности (что усугубляется наличием языковых барьеров), ограничения, которые препятствуют доступу мигрантов к определенным профессиям, доступным непосредственно гражданам страны, столкновения между имеющимися способностями и спросом на них, культурные и социально-экономические барьеры, которые преграждают путь гражданам к низкостатусным и низкооплачиваемым видам работ.
   Наблюдения, проведенные между 2000 и 2002 г., подтверждают возникновение дефицита труда для квалифицированных и неквалифицированных кадров, хотя страны, такие как Франция и Германия, где зафиксированы высокие темпы роста безработицы среди граждан государства и иностранцев, испытывали на себе высокие потоки иммигрантов. Предполагается, что размер «неиспользуемого или скрытого трудового запаса» варьируется от 18 до 20 % в Швейцарии и Швеции и до 40 % в Италии.
   В более развитых странах, которые можно считать традиционными странами иммиграции – Австрия, Германия, Нидерланды, Бельгия, Франция и Швеция, – квалифицированные иммигранты, главным образом имеющие временные (пятилетние) визы, занимают свободные рабочие места в области обрабатывающей и горной промышленности или в области информационных и коммуникационных технологий.
   В то же время неквалифицированные иммигранты, как легальные, так и нелегальные, занимают вакантные рабочие места и создают спрос на новые виды работ в самых низких социальных и профессиональных категориях. В Скандинавских странах – Дании, Норвегии и Швеции, так же как и в Ирландии, области образования, здравоохранения и общественных работ охватывают сравнительно высокую долю занятости иностранных граждан. Государственные агентства и крупные фирмы набирают иммигрантов.
   Потоки целых иммигрирующих семей также растут, в целом они объединяются и создают официальные хозяйства.
   В Южной Европе, где сельское хозяйство все еще составляет значительную часть всей занятости населения, включающую крупные неформальные и сезонные секторы, занятость иностранцев имеет тенденцию к концентрации в сельскохозяйственных секторах, строительной промышленности, оптовой и розничной торговле и в индустрии туризма.
   Высокие темпы роста занятости иностранцев также наблюдаются в создании домашних (семейных) хозяйств, несмотря на то, что темпы роста женской безработицы высоки и степень участия женщин в трудовом процессе очень низка, особенно в Греции, Италии и Испании. Невзирая на сферу деятельности на юге, иностранные граждане выполняют обычно сезонные, краткосрочные и «атипичные» виды работ.
   Обширные границы со странами, не входящими в ЕС, при слабых пограничном контроле и административных структурах способствуют росту нелегального въезда, проживания и работы в этих странах, что имеет место в Восточной Европе. Легальные приезжие часто проживают в стране с просроченными визами. Широко распространен набор иммигрантов частными нелегальными посредниками (брокерами).
   Решение разработать общие меры по регулированию притока иммигрантов в Европу появилось в Евросоюзе в очень точное время. Европейская бюрократия, состоящая в основном из французских и германских политиков левого и левоцентристского толка, определенно почувствовала, что при сохранении существующего положения ей вряд ли удастся надолго задержаться в своих креслах. Популярность правоцентристских, правых и крайне правых партий, выступающих за ограничение иммиграции, по всей Европе растет день ото дня. Одной из главных причин популярности партии Тима Фортайна, которая активно набирала очки еще до его гибели, была ее откровенная враждебность к иммигрантам. Тот же козырь едва не привел во власть Ле Пена. Даже в Великобритании, где позиции радикальной Британской национальной партии еще недавно были достаточно слабы, в результате недавних выборов ее представители получили три места в муниципальных органах власти. Причем произошло это в тех районах, где число иммигрантов особенно велико.
   Неудивительно, что Еврокомиссия, члены которой еще недавно так активно приветствовали иммиграцию, объявляя ее возможностью омоложения трудового рынка Европы и создания там мультикультурного общества, внезапно увидела то, с чем европейцы столкнулись уже давно: никаких проблем Европы приток иммигрантов не решает, скорее наоборот, создает дополнительные. Большая часть прибывающих в Европу иммигрантов способна заниматься лишь неквалифицированным трудом и в долгосрочной перспективе заинтересована в сохранении той модели экономики, которая предполагает большие затраты труда и ресурсов, констатировали члены Еврокомиссии. При этом – в силу привычки к политкорректности – они забыли упомянуть еще об одном обстоятельстве: весьма часто иммигранты не занимаются никаким трудом вовсе, предпочитая жить на пособие и пользоваться всеми социальными благами, прилагающимися к статусу беженца. При этом они зачастую не только не стремятся вписаться в то общество, где живут, но и проявляют к нему откровенную идеологическую враждебность. Все это вместе взятое не могло не вызвать возмущения коренного населения европейских стран, что немедленно отразилось на политических предпочтениях европейцев.
   Однако пока Еврокомиссия решает, как именно регулировать приток иммигрантов и как бороться с нелегальной иммиграцией, многие европейские страны уже предприняли серьезные законодательные шаги в этой области. В Дании 1 июня вошел в действие весьма жесткий иммиграционный закон, по которому иммигранты получают все социальные блага лишь через семь лет проживания в стране, а возрастной ценз приезжих ограничен 60 годами. В Британии с легкой руки министра внутренних дел Дэвида Бланкетта вводится еще одна поправка в Билль о гражданстве, иммиграции и беженцах. Как только она будет одобрена парламентом, беженцы, которым отказано в праве на убежище, будут высылаться из страны в течение нескольких дней. Повторно ходатайствовать о предоставлении убежища они, как утверждает Бланкетт, смогут из-за границы. Решение Бланкетта уже вызвало критику со стороны правозащитных организаций, однако у лейбористского правительства Британии выбор действий не особенно велик. В первом квартале этого года министерство внутренних дел получило 19 520 прошений о предоставлении убежища, по 75 % из них был дан отказ. Однако все эти люди продолжают оставаться в Британии и существовать на средства британского налогоплательщика: рассмотрение апелляций и кассаций занимает годы. Трудно не заметить правительству и другой фактор: на сегодняшний день выходцы из Африки и Азии составляют уже 10 % населения британских островов. Дальнейший рост этой популяции может не только вызвать недовольство коренных британцев, но и нарушить сложившийся этнический и религиозный баланс в стране.
   В качестве примера приводится миграция в Германии: история и современность.
   Люди издавна покидали родину в поисках работы и убежища. Сейчас во всем мире 150 млн человек живут за пределами родных стран. Германия – одна из тех стран, куда стремятся эмигранты: здесь живут 7,4 млн иностранцев. Они приехали на работу либо в поисках убежища, на учебу либо в качестве высококвалифицированных специалистов.
//-- Обзор истории и современной ситуации с иммиграцией и эмиграцией в Германии --//
   Миграция соединяет историю и современность. Она стержень conditio humana – в конце концов, «человек разумный» расселился по свету как «человек мигрирующий». Поэтому считать сегодняшние передвижения людей в историческом аспекте исключением и бояться их в будущем склонны лишь те, кто не знает истории: в ней перемещения людей через границы государств и столкновения различных культур являются скорее правилом, чем исключением. В течение истории немцы за рубежом и иностранцы в Германии пережили буквально все мыслимые формы передвижений населения вопреки существующим границам. Это были эмиграция, иммиграция, транзитные перемещения, переселения немцев на заработки за границу и иностранцев в Германию; бегство и вынужденное переселение немцев за рубеж и иностранцев в Германию, при этом немцы выступали в роли и жертв, и преступников – как в границах Германии, так и за ее пределами. История немцев знает не только перемещения людей через границы, но и границ через людские судьбы: гонения на «чужаков» внутри страны – евреев, цыган и других. Первыми иммигрантами были голландцы, гугеноты, вальденцы и зальцбуржцы, воспринимавшиеся в Германской империи как люди, пострадавшие за веру. Они вызывали у коренного населения такое почтение, что можно говорить о своего рода конфессионально обусловленной передаче технологий. Интеграция чужаков, несмотря на многие шероховатости, в значительной мере облегчалась интересом коренного населения к новым людям и явлениям.
   Первыми эмигрантами из континентального германоязычного пространства были, например, предки семибургских саксонцев в нынешней Румынии. Они осели в тогдашнем Венгерском королевстве в середине XII в. Венгерские соседи называли их «саксонцами», но они происходили преимущественно из областей Рейна и Мозеля. В XVIII в. из германоязычного пространства вышли и другие группы переселенцев: с юго-запада и центральной части – «банатские швабы», из верхней Швабии и Бадена – «сатмарские швабы». Их поселения служили освоению и защите новых земель. Поэтому они получали особые экономические и культурные привилегии, выполнявшие роль стимула.
   Но и в других регионах Юго-Восточной, Центрально-Восточной и Восточной Европы у германцев были поселения, жители которых имели особые привилегии. Их следы затерялись лишь в период мировых войн. Этому способствовали принудительное переселение, культурные репрессии и, наконец, эмиграция тех, чьи потомки возвращаются сегодня на родину как «переселенцы», чтобы жить здесь «немцем среди немцев». В 1830-е гг. континентальный восточный поток уступил первенство эпохальному передвижению масс на Запад – за океан. Начиная с голода 1815–1817 гг. до начала Первой мировой войны в 1914 г. трансатлантический исход привел только в Соединенные Штаты 5,5 млн немцев. В конце XIX столетия эмиграция сократила население Германии ровно на 5 млн человек. Напряженность между ростом населения и возможностью прокормиться была ослаблена быстрым подъемом экономики в кайзеровском рейхе с развитой промышленностью. В начале 1890-х гг. эмиграция за океан существенно сократилась. В противовес резкому снижению массового отъезда немцев с начала 1890-х гг. усилилось массовое передвижение в Америку населения Восточной и Юго-Восточной Европы. До начала Первой мировой войны более 5 млн эмигрантов из Австро-Венгрии и России (в частности поляки и евреи) пересекли рейх на пути в морские порты. Большинство садилось на корабли в Бремене и Гамбурге. В кайзеровской Германии, которая вышла на ведущие позиции в мировой экономике, рассогласование спроса и предложения на рынке труда приобрело в конце XIX в. своебразную форму: «нехватка людей» в сельском хозяйстве, рабочих в промышленности, на строительстве дорог и каналов с 1890-х гг. сделали сезонные перемещения «иностранных отходников» в Германию массовым движением. По ведомственным оценкам, накануне Первой мировой войны в Германии было 1,2 млн «иностранных отходников». Среди них преобладали поляки и итальянцы. Большинство работало в Пруссии. В Веймарской республике занятость иностранцев была невысокой и к моменту кризиса мировой экономики почти сошла на нет. В национал-социалистской Германии 1933–1938 гг. она сначала немного возросла. С 1939 г. она увеличилась в миллионы раз и вылилась в рабский труд депортированных «иностранных рабочих» и военнопленных по программе «использования иностранцев» в милитаризованной национал-социалистской экономике. Выжившие жертвы по окончании войны составили 10–12 млн «DPs» («перемещенных лиц»).
   Страна, которая в своей истории часто оказывалась прибежищем для иностранцев, сама вынудила многих испытать невзгоды чужбины, обращая в бегство или вынуждая эмигрировать. В XIX в. это относится, в частности, не только к «преследованиям демагогов» согласно Карлсбадским решениям 1819 г. Речь идет и о бегстве преследуемых революционеров 1848–1849 гг. – в Соединенных Штатах и Австралии их еще называли «fortyeighters», а также о германских социалистах, которые во времена закона Бисмарка против социалистов (1878–1890) перебрались в европейскую и заокеанскую эмиграцию. Все это после «захвата власти» национал-социалистами в 1933 г. померкло перед лицом политически, мировоззренчески и расово-идеологически обусловленной эмиграции из национал-социалистской Германии. Люди эмигрировали в более чем 80 стран мира, среди которых на первом месте были Соединенные Штаты Америки. Для многих, прежде всего еврейских эмигрантов, бегство в изгнание было спасением от смертельной опасности.
   Во Вторую мировую войну последовали волна бегства и вынужденных переселений из областей, определенных как сфера интересов пактом Гитлера – Сталина 1939 г., насильственное переселение, изгнание и депортация в Европе, оккупированной Германией, а также на советской территории. В конце были лагерный плен, каторжные работы и реинтеграция немецких военнопленных, а также, в 1950-е гг., «поздние возвращенцы» из Советского Союза, крупнейшие в истории Европы вынужденные переселения в виде бегства и изгнания немцев из восточных областей.
   С конца Второй мировой войны в Германии наблюдалось четыре крупных процесса иммиграции и интеграции. При этом в Восточной Германии и Западной Германии часто наблюдался противоположный опыт. Первый процесс – немецкие беженцы и изгнанники: на Западе их сочувственно называли «изгнанными с родины», на Востоке же они получили косметическое обозначение «переселенцы». На Западе влиятельные организации, положившие начало официально организованной вербовке, десятилетиями официально выступали за ввоз иностранных кадров в страну «экономическо-фаво на родину», а в ГДР «проблема переселенцев» стала табу с оглядкой на восточных соседей. На Западе приток эмигрантов из Восточной и Юго-Восточной Европы продолжался и после окончания изгнаний: в 1951–1988 гг. через лагеря для перебежчиков границы прошли почти 1,6 млн человек. На Востоке же, по ту сторону «интеграции переселенцев», приток переселенцев был невелик: по указанным причинам он был связан лишь с «воссоединением семей». Менее заметной на Западе была сначала иммиграция беженцев, искавших убежища, но с начала 1980-х она быстро нарастает. В ГДР доминировали не иммиграция и интеграция, а эмиграция и изоляция вследствие переселения или бегства на Запад. В духе «холодной войны» Запад приветствовал эти процессы, так как «бегство от коммунистической власти» означало «голосование ногами» в соперничестве двух систем и одновременно желательный приток рабочей силы. В ГДР, напротив, нелегальный путь на Запад рассматривался как предательство родины и строго наказуемое деяние. По-возможности эти темы полностью замалчивались, как в начале 1950-х замалчивались «проблемы переселенцев». Многие вопросы, связанные с иммиграцией и интеграцией, с эмиграцией и изоляцией были вытеснены из общественного сознания ГДР.
   Вторая крупная волна иммиграции в Федеративную Республику Германию была вызвана «гастарбайтерами» и иммигрантами: договор между Германией и Италией 1955 г. дал начало официально организованной вербовке иностранных кадров в страну «экономического чуда». Строительство стены на Востоке невольно подстегнуло поток приезжих: когда после 1961 г. эмиграция из ГДР иссякла, усилилась вербовка иностранных рабочих.
   «Гастарбайтеры», или «гостящие рабочие», – так их называли в обиходе, но не в официальных документах, в отличие от «иностранных рабочих» национал-социалистской Германии и «иностранных отходников» кайзеровской Германии. Вербовка рабочих на Западе продолжалась до «нефтяного шока» 1973 г., который положил ей конец. За это время в страну приехало 14 млн «гастарбайтеров», из них 11 млн человек вернулись впоследствии домой. Оставшиеся поселились в Германии, вызвали к себе семьи, так что большинство из них уже к концу 1970-х жило в парадоксальных общественных условиях – в ситуации иммиграции без страны иммиграции. Дело в том, что на правительственном уровне это явление «опровергалось», из сферы политических решений вытеснялось, в административных процедурах стало табу. Не было зрелых концепций по вопросам иммиграции и интеграции: то, что становится табу, невозможно формировать.
   В ГДР на базе правительственных соглашений также работали иностранцы, хотя и не в таком объеме, как на Западе. Это были приезжие преимущественно из Вьетнама и Мозамбика. Как и «гастарбайтеры» на Западе, они «вкалывали» в наименее престижных сферах, в самых тяжелых условиях, например, три четверти из них работали в сменном режиме. Привлечение иностранцев в ГДР также замалчивалось или происходило под видом стажировки. По отношению к иностранцам, заключившим срочные договора, в государстве закрытых границ действовала система «шефства», подотчетная администрации и авторитарная по своему характеру. В целом это была не столько социальная интеграция, сколько предписанная государством сегрегация, имевшая и пространственное выражение (аналог гетто). Иностранцев размещали в отдельных общежитиях и таким образом обозначали социальную дистанцию. Личные контакты с ними осуществлялись по разрешению и требовали отчета. Предписанная изоляция чужих и публичное замалчивание их существования создавали социальный вакуум.
   Признаваемое во всем мире право на убежище имеет любой, кто полагает, что может обратиться с такой просьбой. Ему должно быть предоставлено убежище и обеспеченное пребывание до решения его вопроса. Беженцы со всего света чаще всего используют это право, поэтому возникла тенденция ограничивать его практическое применение, а в 1993 г. дело дошло до ограничения самого права. Изменение правовой нормы 1993 г. лишает права на убежище тех, кто приехал из стран, где «преследования отсутствуют», или кто въезжает в Германию через так называемые безопасные третьи страны. Федеральный президент Вольфганг Тирзе говорил о «восточногерманской форме апартеида», бывшая уполномоченная по делам иностранцев Корнелия Шмальц-Якобсен – о «ксенофобии за закрытыми дверьми». Когда тоталитарной дрессировке пришел конец, скрытая неприязнь к чужакам вырвалась наружу. В процесс объединения ринулись немцы, ставшие друг другу чужими, с противоположным политико-идеологическим опытом, наряду со многими нерешенными вопросами обнажив и не решенные в обоих государствах проблемы общения с чужаками.
   Третья группа иммигрантов в послевоенные годы – лица, ищущие убежища и прочие беженцы. Они также увеличили число нелегальных, а значит неупорядоченных пребываний в стране: участились нелегальные переходы границы, разрешения на пребывание стали игнорироваться, а те, кому предъявлялись предупреждения о высылке, стали все чаще скрываться от властей.
   Четвертая большая группа – выселенцы и немецкие иммигранты из Восточной Европы: иммиграция переселенцев – это своего рода «возвращение через поколение». Предки мигрантов выехали из страны несколько десятков или сотню лет назад или, как в случае «семибургских саксонцев», еще в позднем Средневековье, когда Германия еще не существовала. Те, кто официально признан «выселенцем», могут с точки зрения правовых норм в связи с последствиями войны претендовать на германское гражданство со всеми правами и обязанностями. Однако в культурном, ментальном и социальном отношении они – настоящие иммигранты. Из-за недооценки или смешения их с изгнанными и послевоенными беженцами вопрос об их интеграции стоит особенно остро. Проблемы интеграции обострялись по мере массового роста иммиграции выселенцев. Они имели место, хотя уровень 1993 г. путем выделения особых контингентов был максимально снижен до 220 тыс. человек и затем путем определенных ограничений доведен до 100 тыс. в 1998 г. Немаловажную роль сыграли языковые тесты, введенные в 1996 г. в регионах происхождения. Иммиграция выселенцев долгое время считалась образцовым экспериментом, рекомендованным для интеграции иностраных иммигрантов. В условиях нарастающего бюджетного дефицита ситуация заметно изменилась. Впрочем, выселенцы, несмотря на сокращение пособий по интеграции, остаются привилегированной группой иммигрантов. При интеграции «чужих» немцев с Востока выявились новые серьезные миграционные трудности. Между тем в ходе осуществляемой уже в течение десятилетий интеграции «своих» иностранцев не удается справиться с решением многих проблем.
   Несмотря на все светлые и темные стороны в истории миграции внутри страны, в страну и из страны, магистральная линия исторического развития в XIX и XX вв. состояла в том, что Германия из страны эмиграции сначала стала страной привозного труда, а затем и страной, куда стремятся попасть эмигранты. Это было известно еще до сенсационного отчета ООН о развитии населения весной 2000 г., где говорится, что Германия еще долго будет оставаться желанной для эмиграции страной.
   Прогрессирующее демографическое «старение» населения Германии в действительности таит серьезные проблемы. Они касаются экономической динамики и солидарности поколений. Демографическая политика как таковая не является альтернативой. Речь должна идти об условиях, при которых население растет за счет рождений и/или иммиграции. Для этого необходимы теоретические концепции, рассматривающие миграцию как центральную проблему наряду с другими аспектами. При рассмотрении миграции важно не упускать из виду, что, несмотря на приток иммигрантов, Германия не перестала быть страной эмиграции и транзита. Федеративная Республика, по крайней мере с окончанием «холодной войны» и связанными с ней передвижениями населения между Востоком и Западом, – словно гончарный круг международных миграционных процессов: она принимает эмигрантов и миграционных рабочих, но и отпускает людей в другие страны жить и работать. В нее вливаются многочисленные транзитные иностранцы-путешественники, а также множество беженцев, для которых Германия – промежуточная станция на пути к другим странам. Вот почему Германии необходима всеобъемлющая концепция для всех типов миграции.
   С 1960 г. более 30 млн человек переехали на жительство в Германию. Однако миграция включает не только иммиграцию, но и эмиграцию.
   Место притяжения – город. Иностранное население неравномерно расселено по территории Германии. Почти 70 % всех мигрантов проживают в четырех (западных) крупных землях: Баден-Вюртемберг, Бавария, Гессен и Северный Рейн-Вестфалия. В новых федеральных землях Бранденбург, Мекленбург – Передняя Померания, Саксония-Анхальт, Саксония и Тюрингия доля иностранцев весьма невелика. Она превышает 2 % только в Бранденбурге и Саксонии. В крупных индустриальных районах старых федеральных земель, а также в Берлине мигрантов вдвое больше, чем в сельской местности. В городах (см. график внизу слева) доля иностранных жителей достигает в среднем 15 %, а в некоторых случаях даже заметно превышает этот показатель.

Население Германии постепенно стареет. Примерно через 30 лет доля пожилых людей может вдвое превысить долю молодежи. «Дряхлению» немцев противодействует приток переселенцев. Ведь мигранты в среднем моложе, чем население в целом. Кроме того, иммиграция положительно сказывается на рынке труда и системах социального обеспечения.
//-- Иммиграция в Германию --//

Иммиграция из отдельных регионов в 1999 г. (иностранцы и немцы)
//-- Эмиграция из Германии --//

   Эмиграция в отдельные регионы в 1999 г. (иностранцы и немцы)
   На первом месте – турки.
   Имея 9 %-ную долю иностранцев в общей численности населения, Германия находится в этом отношении в верхней части списка европейских стран. Каждый четвертый переселенец приехал из страны – члена Евроюза, главным образом – из Италии, Греции, Австрии, Португалии и Испании. Самую большую группу иностранных жителей составляют турки – 2,1 млн человек.
   Данные о регионах происхождения мигрантов и о предпочитаемых ими странах показывают, что большая часть миграционных процессов Германии связана с Европой. В 1999 г. из стран Европы, не входящих в ЕС, а также из Азии в Германию въехало больше людей, чем выехало из Германии в эти регионы.

Иностранцы по гражданству
Все данные в процентах

   За последние 40 лет в Германию въехало более 30 млн человек. За этот же период Федеративную Республику покинуло более 21 млн человек. Высокие показатели иммиграции в начале 1990-х годов (например, в 1992 г. в Германию въехали 1,5 млн объясняются прежде всего большим количеством немецких репатриантов из республик бывшего Советского Союза и других восточноевропейских государств, ростом числа лиц, просящих политического убежища, притоком беженцев из Югославии (начиная с 1991–1992 гг.), а также возросшей трудовой миграцией из стран, не входящих в Европейский Союз. В последнее время наплыв мигрантов снизился. В 1999 г. в Германию въехало всего лишь 875 тыс. человек и 672 тыс. уехали из страны.
   По мнению Т. Н. Юдина, сложились следующие тенденции миграционных процессов в мире.
   Первая тенденция. Увеличение объемов и расширение географии миграции. Об этом говорят следующие факты.
   В миграционный оборот втянуты 218 стран мира.
   С 1985 по 2004 г. общий прирост населения составил 1,7 %, а миграционный прирост – более 2,7 %, происходит концентрация международных мигрантов в определенных странах и регионах мира («Доклад о международной миграции» ООН, 2002 г.).
   Вторая тенденция. Появление новых типов мигрантов увеличивает разнообразие их социокультурных характеристик.
   Традиционными типами миграций в мире являются три основных: переезд на постоянное место жительства; временная трудовая миграция; движение беженцев.
   В последнее время появились новые типы миграции:
   – миграция высококвалифицированной рабочей силы;
   – выезд ученых – «утечка мозгов»;
   – выезд спортсменов – «утечка мышц»;
   – «утечка женихов и невест»;
   – рост нелегальной миграции.
   Третья тенденция. Расширение вынужденной миграции: около 50 млн человек в мире могут на сегодняшний день считаться жертвами вынужденного перемещения. Среди них немалую часть составляют беженцы.
   Четвертая тенденция. Феминизация миграционных процессов. Доля женщин среди мигрантов достигла 48 %.
   Пятая тенденция. Многие страны используют эмиграцию для решения проблем занятости у себя в стране. Это означает фактическое правительственное участие в вербовке рабочей силы.
   На усиление миграционных процессов в будущем также влияют такие факторы, как демографический фактор, дальнейшая глобализация экономики, рост экономического различия между богатыми и бедными странами; различия в социальных, политических и религиозных свободах между странами будут заставлять искать через миграцию способы улучшения своей жизни и т. д.
   Обычно тенденции, сложившиеся в прошлом, используют для построения прогнозов на основе экстраполяции данных.
   Однако вряд ли в данном случае это полностью возможно в силу разницы между факторами, которые влияли на миграцию в прошлом, и теми, которые будут ее определять в будущем.
   В принципе, соглашаясь с пятью тенденциями развития миграции, выделенными Т. Н. Юдиным, тем не менее следует по этому поводу высказать некоторые соображения.
   Тенденции развития миграции в Европе будут определяться двумя главными обстоятельствами.
   С одной стороны, попыткой регулировать, сдерживать и селектировать миграционные потоки с учетом событий, происшедших во Франции, и того, что происходит на Дальнем Востоке РФ.
   С другой стороны, расширением миграции за счет усугубления демографической ситуации, глобализации рынка, различий экономического, политического, экологического, культурно-религиозного плана, усиления роли факторов, связанных с климатическими изменениями, геополитикой и транснациональной преступностью.
   Несмотря на негативные последствия, вторая тенденция одержит вверх над первой, а факторы, лежащие в основе ее, будут определять расширение миграции в мире. Иначе говоря, негативные последствия, которые несет в себе миграция, не могут ее приостановить. Они могут только заставить принимать меры по ее упорядочению.
   Следующие факторы будут определять расширение миграции:
   1) демографический фактор; именно неудовлетворительная демографическая ситуация в странах ЕС будет во многом определять динамику развития миграции;
   2) экономические интересы также будут выступать в качестве приоритетного фактора развития миграции;
   3) политические, экономические, культурно-религиозные различия, несомненно, будут по-прежнему существенно влиять на миграцию в сторону ее увеличения и определять мотивы выбора места нового проживания.
   Однако к традиционным факторам миграции добавятся и некоторые другие, а именно:
   1) геополитический фактор, связанный с борьбой за сырье – нефть, газ, который уже привел и будет в будущем приводить к вооруженным конфликтам, что неизбежно вызовет потоки беженцев; геополитические интересы ряда стран будут играть большую роль в интенсификации миграции;
   2) климатический фактор, сопряженный с изменениями климата на планете и прежде всего – потеплением, повлияет на миграцию;
   3) культурно-религиозный фактор будет выступать в качестве конфликтного источника, что по весьма понятным причинам повлияет на миграцию;
   4) криминальный фактор.
   Миграция – это айсберг, видимая его часть – легальные мигранты; невидимая, которая, как известно, многократно больше видимой, – нелегальная, которая приносит астрономические прибыли в различных сферах экономики и бизнеса. Однако если не будут приняты радикальные меры по борьбе с транснациональной организованной преступностью, то миграция будет приводить к массовым негативным последствиям. За счет прежде всего нелегалов, которые проживают и трудятся в условиях, не согласующихся ни с какими элементарными правами и стандартами.
   Таким образом, тенденция расширения миграции будет определяться двумя основными группами факторов:
   с одной стороны, факторами «выталкивания» мигрантов из стран с низкими экономикой, качеством жизни, уровнем безопасности и экологии;
   с другой стороны, факторами «притяжения» стран с высокими качеством жизни, безопасности, свобод, потребности в рабочей силе, решения демографической ситуации и других проблем.

§ 2. Негативные последствия миграции в Европе

   По своим последствиям миграция представляет собой понятие противоречивое и сложное. Она одновременно проявляется как в конструктивных, так и деструктивных последствиях.
   Миграция, способствуя решению демографических, экономических проблем, вместе с тем порождает другие, порой трудноразрешимые. Двойственность природы миграции заставляет относиться к ней неоднозначно.
   При этом следует учитывать и разделять последствия для мигрантов и последствия для принимающей страны.
   К сожалению, это обстоятельство зачастую игнорируется, что приводит к однобокому пониманию последствий и связанных с ними трудностей.
   Между тем последствия миграции заключаются в трудностях адаптации как мигрантов к населению новой страны, так и, наоборот, населения – к мигрантам. Впрочем, имеются не только трудности, но и положительные результаты.
   Поэтому здесь возможно несколько вариантов, отражающих связь позитивных и негативных последствий как для мигрантов, так и для принимающей стороны.
   Впрочем, здесь уместнее говорить о последствиях в виде изменений, к которым приводит миграция. Эти изменения носят разнообразный характер, причем нередко позитивный. Они проявляются в демографических, экономических и других эффектах и результатах.
   Однако после известных событий, происшедших во Франции, есть смысл более подробно остановиться на анализе именно негативных последствий миграции.
   Негативные последствия миграции в Европе:
   1. для мигрантов и беженцев: 1.1. социальная дезадаптация;
   2. для принимающей страны:
   2.1. нарушение групповой идентичности;
   2.2. возникновение социальной напряженности, конфликтов, а также криминальных явлений;
   2.3. провоцирование экстремистских движений: правых, националистических сил и т. п.
   Интерес к проблемам межкультурной адаптации возник в мировой науке в начале XX в. Серьезные исследования проводились в этнологии и антропологии при изучении аккультурации, определяемой как культурные изменения, возникающие при постоянном непосредственном контакте между двумя культурными или этническими группами. Первоначально аккультурация рассматривалась как феномен только группового уровня, и лишь значительно позже было введено понятие «психологическая аккультурация». Но и в этом случае имеются в виду изменения аттитюдов, ценностных ориентаций, ролевого поведения у индивидов, чья группа подвергается коллективной аккультурации.
   С 1950-х гг. в психологии проявился интерес к межкультурной адаптации индивидуальных переселенцев и «визитеров», что стимулировалось послевоенным бумом в обмене студентами и специалистами и массовыми миграционными процессами. Речь идет прежде всего о многочисленных исследованиях приспособления к новой культурной среде с акцентом на патологические феномены (невротические и психосоматические расстройства, отклоняющееся и преступное поведение). Успешное приспособление определяется как ощущение гармонии с окружением, а основное внимание уделяется анализу чувства удовлетворенности, психологического благополучия и душевного здоровья «чужаков». Практически не затрагиваются возможные аккультурационные изменения. Это отражается в обращении к понятиям «культурный шок» и сходных с ним – «шок перехода», «культурная утомляемость».
   Термин «культурный шок» был введен К. Обергом, который исходил из идеи, что вхождение в новую культуру сопровождается неприятными чувствами (потери друзей и статуса, отверженности, удивления и дискомфорта при осознании различий между культурами), путаницей в ценностных ориентациях и «собственной личностной идентичности». Симптомами «культурного шока» могут оказаться недостаток уверенности в себе, тревожность, раздражительность, бессонница, психосоматические расстройства, депрессия.
   Чаще всего «культурный шок» ассоциируется с негативными последствиями, и лишь немногие обращают внимание на его позитивную сторону хотя бы для тех индивидов, у кого первоначальный дискомфорт ведет к принятию новых ценностей, аттитюдов, моделей поведения и в конечном счете к саморазвитию и личностному росту. Так, с точки зрения Я. Ким, при благоприятных условиях вхождения в новую культуру индивид проходит цикл «стресс – адаптация – личностный рост».
   Как правило, проблема «культурного шока» рассматривается в контексте так называемой U-образной кривой процесса адаптации, который включает три основных этапа. Первый характеризуется энтузиазмом и приподнятым настроением, второй – фрустрацией, депрессией и чувством замешательства, которое на третьем этапе медленно переходит в чувство уверенности и удовлетворения. У временных «визитеров» это часто связано с предвкушением возвращения на родину. Но им приходится пройти через дополнительные трудности во время реадаптации к родной культуре. Этапы реадаптации повторяют U-образную кривую, поэтому для всего цикла была предложена концепция W-образной кривой.
   Однако многочисленные исследования последних лет ставят под сомнение эмпирическую валидность U– и W-образных кривых. Не все «визитеры» начинают пребывание в чужой стране с «медового месяца», а этап депрессии не является универсальным. Даже результаты работ, поддерживающие гипотезу, свидетельствуют о значительных различиях в протекании процесса адаптации и его продолжительности – от нескольких месяцев до 4–5 лет.
   Степень выраженности «культурного шока» и продолжительность адаптации определяются характеристиками как самих «визитеров» и переселенцев, так и своей и чужой культур. К факторам первого типа можно отнести:
   1. Индивидуальные различия – демографические и личностные. Так, молодые, высокоинтеллектуальные и высокообразованные люди адаптируются быстрее. В некоторых исследованиях было установлено, что женщины имеют больше проблем в период адаптации, чем мужчины. Однако объектом исследований чаще всего оказывались женщины из традиционных культур, на адаптацию которых влияли более низкие, чем у соотечественников-мужчин, уровни образования и профессионального опыта. А у американцев половых различий, как правило, не обнаруживалось.
   Давно установлено, что авторитарные личности менее эффективно овладевают новыми социальными нормами, ценностями и языками. Что касается других личностных переменных, то предприняты попытки выделения «overseas type» – человека, который в наименьшей степени сталкивается с трудностями при вхождении в инокультурную среду. Это индивид экстравертного типа, открытый для общения и интересующийся окружающими, уверенный в себе и профессионально компетентный. В системе его ценностей большое место занимают ценности общечеловеческие.
   2. Готовность к переменам. В большинстве случаев мигранты восприимчивы к изменениям, так как обладают мотивацией к адаптации. Это относится и к «визитерам». Так, мотивы пребывания за границей иностранных студентов достаточно специфичны и ориентированы на цель – получение диплома или ученой степени, которые могут обеспечить им карьеру и престиж. Ради достижения этих целей студенты готовы выдерживать различные тяготы.
   На «приживаемости» благоприятно сказываются также наличие доконтактного опыта (знание языка, культуры, условий жизни в определенной стране) и предшествующий опыт пребывания за границей.
   3. Индивидуальный опыт пребывания в инокультурной среде. Одним из важнейших факторов, благотворно влияющих на процесс адаптации, является установление дружеских отношений с местными жителями. Но и неформальные межличностные отношения с соотечественниками могут способствовать успешной «приживаемости», когда друзья из своей группы выполняют функцию социальной поддержки. Однако это не всегда способствует успешной адаптации, так как ограниченность социального взаимодействия с местным населением может усилить чувство отчуждения.
   Среди влияющих на адаптацию характеристик взаимодействующих культур следует выделить:
   1. Степень сходства или различия между культурами.
   Для оценки степени сходства культур используются различные индексы культурной дистанции, в которые обычно включают язык, религию, структуру семьи, климат, пищу и одежду. Результаты многочисленных исследований свидетельствуют о том, что степень выраженности «культурного шока» положительно коррелирует с культурной дистанцией.
   2. Особенности культуры, к которой принадлежит переселенец или «визитер». Так, имеются данные (например, статистика самоубийств иностранцев во Франции), что с большими трудностями в процессе адаптации сталкиваются японцы. Это можно объяснить характерной для японской культуры ритуализированностью поведения и сильным беспокойством японских «визитеров», что они ведут себя неправильно, так как не знают «кода поведения» в стране пребывания.
   3. Особенности страны пребывания, прежде всего способ, которым «хозяева» оказывают аккультурационное влияние на приезжих. Для плюралистических обществ характерна большая толерантность по отношению к культурному разнообразию, чем для монистических. Легче адаптироваться в странах, в которых в последние годы провозглашена политика мультикультурализма (Канада, Австралия, Швеция). Например, шведское правительство с 1975 г. проводит подобную политику, провозглашая равенство, свободу выбора и партнерство представителей разных культур.
   Характеристики переселенцев, «визитеров» и взаимодействующих культур оказывают взаимосвязанное влияние на адаптацию. Так, индивиды с готовностью к переменам, оказавшиеся в мультикультурном обществе, будут чаще контактировать с местными жителями и, следовательно, окажутся в меньшей степени подвержены «культурному шоку».
   В целом для исследований «культурного шока» характерен клинический акцент, а при коррекционной работе применяются традиционные психотерапевтические модели и методики. Однако в последнее время в мировой социальной психологии все чаще раздаются голоса о том, что более глубоко проникнуть в проблемы межкультурной адаптации можно лишь в рамках психологии межгрупповых отношений.
   С. Бокнер выделил четыре максимально общих категории последствий межкультурного контакта: 1) геноцид, т. е. уничтожение противостоящей группы; 2) ассимиляция, т. е. постепенное добровольное или принудительное принятие обычаев, верований, норм доминирующей группы вплоть до полного растворения в ней; 3) сегрегация, т. е. курс на раздельное развитие групп; 4) интеграция, т. е. сохранение группами своей культурной идентичности при объединении в единое сообщество на новом значимом основании.
   В соответствии с данной моделью Бокнер называет четыре возможных результата межкультурных контактов для индивида. Человек отбрасывает либо собственную культуру в пользу чужой («перебежчик»), либо чужую в пользу собственной («шовинист»). «Маргинал» колеблется между двумя культурами, зачастую испытывая внутриличностный конфликт, путаясь в идентичности и в итоге не удовлетворяя требованиям ни одной из культур. Последний тип – «посредник» – синтезирует обе культуры, являясь их связующим звеном.
   Сходную концептуальную схему способов аккультурации предлагают Дж. Берри и его соавторы. По их мнению, у индивидов и групп имеется четыре возможных выбора: ассимиляция, сепаратизм, маргинализация, интеграция. Интересна также попытка выделения этапов личностного роста индивидов, взаимодействующих с представителями других культур и получающих социальную поддержку, предложенная М. Беннеттом. Согласно этой модели при успешной адаптации индивид проходит три этноцентристских этапа (отрицание различий; защита от различий с их оценкой в пользу своей группы; универсалистская позиция минимизации различий) и три этнорелятивистских этапа (принятие различий; адаптация к культурным или групповым различиям, т. е. способность не только их признавать, но и действовать соответствующим образом; интеграция, т. е. применение этнорелятивизма к собственной идентичности). Позицию индивида на высшем этапе личностного роста М. Беннетт называет «конструктивной маргинальностью», что соответствует таким понятиям, как «человек – посредник между культурами», «межкультурная компетентность», «человек мультикультуры».
   Авторы всех этих моделей единодушны в том, что успешная адаптация представляет собой не ассимиляцию с чужой культурой и не только приспособление к новой среде, так как индивид может быть хорошо приспособленным к жизни в новом обществе, удовлетворяя все потребности внутри своей этнической или культурной группы. Успешная адаптация предполагает овладение богатствами еще одной культуры без ущерба для ценностей собственной.
   Явление, благодаря которому иммигранты становятся частью общества в структурном измерении, и процесс, благодаря которому они могут достичь желаемого положения, называются объединением.
   Объединение может быть, в свою очередь, оценено с двух сторон:
   • во-первых, со стороны общества в целом. Если культурно отличная группа де-юре обеспечена равными правами, а де-факто – все возможности общества открыты для рассматриваемой группы и ее членов, то такое объединение назовем равным объединением. Если же данная группа имеет меньше возможностей и меньше прав, то такое объединение называют отличительным объединением;
   • во-вторых, со стороны конкретного иммигранта, который должен иметь уверенность в равенстве возможностей во всех сферах жизнедеятельности принимающей страны. При этом необходимо учитывать тот факт, что (относительно структурного измерения и объединения) существует два различных пути объединения: объединение через права и гражданство и объединение в социальной структуре.
   Культурное и структурное измерения интеграции как аналитические инструменты в теоретическом плане могут рассматриваться изолированно друг от друга. Но в реальной жизни они неразрывны. Если определить структурное измерение как основное, то, как только группа иммигрантов достигает престижного положения в обществе, дифференциация власти и дискриминация между группой иммигрантов и обществом большинства значительно уменьшается. Иммигранты могут тогда использовать эту власть в целях признания и в культурных различиях. Но, как показывает реальность, равенство прав де-юре недостаточно, чтобы иммигранты были признаны равными как в культурном измерении, так и в отношениях с аборигенами. Кроме того, иммигранты, как правило, занимают более слабые позиции в новом обществе и, следовательно, имеют слишком незначительную власть, чтобы ее было достаточно для их признания в культурном измерении. Многие из аборигенов отказываются принимать увеличение разновидностей в нормах и формах культурного измерения. Кроме того, многие из местных жителей считают, что увеличение равного доступа иммигрантов к социальным правам угрожает их собственной позиции в структурном измерении. Можно привести и другие примеры.
   Таким образом, существует тесная взаимозависимость между структурными и культурными измерениями, что порождает различные стратегии интеграции, требования к адаптации и объединению.
   Со стороны принимающей страны можно выделить, на наш взгляд, следующие стратегии интеграции.
   Включение – это процесс взаимного признания и двусторонней адаптации, результатом которого является общая культура с небольшим разнообразием. Включение в культурном измерении приводит к равному объединению и в структурном измерении. Если культуры первоначально не рассматриваются как паритетные относительно друг друга, это приводит к ассимиляции, маргинализации или сегрегации.
   Плюрализм (так называемое мультикультурное общество) требует взаимного признания при принятии и создании культурного разнообразия. В связи с тем, что различные культурные группы, как и в первом случае, являются паритетными относительно друг друга, это дает возможность к равному доступу к структурному измерению. Однако из-за того, что различные культурные группы продолжают существовать, риск появления иерархической взаимозависимости велик, и это может привести к сегрегации. Плюрализм требует от общества приема определенной деинституализации своей культуры, освобождая таким образом место для развития различных культур иммигрантов.
   Трудности ассимиляции для иммигрантов связаны с требованием односторонней утраты ими своей культуры и принятия норм и правил аборигенов.
   Процессы резкого роста миграции характерны в настоящее время для всего человечества, в особенности для промышленно развитых стран, где демографический рост коренного населения заторможен и прослеживается ощутимый спад рождаемости. Но нужды глобализирующегося капитализма требуют прилагать все большие усилия для поддержания экспансии западных экономик, поэтому в условиях глобальной конкуренции они объективно не могут останавливаться на достигнутом. Развитие индустриального общества, все больше переходящего в стадию информационного, требует все новых человеческих ресурсов.
   Тема миграции, легальной и нелегальной, и связанной с этим социальной напряженности волнует граждан ЕС.
   Сообщения наподобие того, что голландский город Роттердам оказался в последние годы чересчур переполненным иммигрантами (сколько из них нелегальных, вряд ли кто-то может сказать) так, что его отдельные районы превратились в самые настоящие гетто, а местные власти вынуждены предпринимать не всегда удачные усилия, чтобы распределить этих иммигрантов более менее равномерно в пределах города, все больше и больше заполняют западные СМИ. О том, что нечто подобное происходит и у них, поступают сообщения из всех стран Западной Европы и Европейского Союза как такового, от Великобритании, Ирландии, Португалии на его западе до Австрии и Германии на востоке, от стран Бенилюкса в центре, Дании, Швеции, Финляндии на севере до Греции, Италии, Франции, Испании на юге.
   Кажущаяся в этом отношении лишь на первый взгляд более благополучной, чем соседи, крупнейшая западноевропейская страна Германия приняла в последние годы больше мигрантов, чем вся остальная Европа. Страна имеет наиболее протяженные границы среди стран – членов ЕС – 3767 км сухопутных и 1318 км морских пограничных рубежей. Ясно, что именно на Германию ложится наибольший груз идущего в основном с Востока на Запад потока континентальной, легальной и нелегальной, миграции.
   В структуре населения этой самой крупной страны Европейского союза, достигшей после объединения численности в 82 млн человек, почти каждый десятый – иностранец, не имеющий немецкого гражданства. Речь идет о легально проживающих в стране иммигрантах, основная масса которых, происходящая из стран Восточной Европы, – особенно резкий прирост наблюдался после 1987 г. – прибыла в последние 10–15 лет. Так, в одном только Берлине существует русскоязычная диаспора, сравнимая по числу, но, увы, отнюдь не по существу (я имею в виду качественный аспект), с послереволюционной эмиграцией 1920-х гг. «Русских» в городе насчитывается уже 300 тыс. 100 тыс. новых пришельцев в ФРГ составляют евреи, проходящие по немецкой статистике под мало что раскрывающим понятием «контингентные беженцы», выходцы из России и республик бывшего СССР.
   Заставляет задуматься и печальная статистика, относящаяся к сфере демографии. Цифры рождаемости говорят сами за себя, индекс рождаемости весьма низок. Так, в 2000 г. в расчете на одну женщину репродуктивного возраста в ФРГ он составлял 1,25, тогда как оптимальной цифрой является 2,1. Из-за столь низкой рождаемости быстро меняется и возрастной состав населения – к 2030 г. менее половины населения будет в наиболее работоспособном возрасте от 20 до 60 лет.
   Доля престарелых (старше 60 лет) вырастет до 37 %, а доля молодых до 20 лет упадет до 15 %. Не случайно уже сейчас политики вынуждены заниматься пересмотром пенсионного законодательства. Учитывая, что жизнь будущих пенсионеров будет оплачивать все уменьшающийся работоспособный слой, общество уже сейчас должно заботиться о превентивных мерах, смягчающих эти обусловленные демографическим кризисом проблемы. Федеральная служба статистики ФРГ предсказывала в 2000 г., что при отмеченных тенденциях численность населения Германии к 2050 г. составит лишь 64,9 млн человек (напомню, что сейчас она – 82 млн), и это при условии, если сальдо миграции будет ежегодно равно 100 тыс. человек.
   Официальная статистика еще в конце 1990-х годов зафиксировала также, что лишь 25 % старых и новых иммигрантов в ФРГ происходят из стран Европейского Союза (на первом месте здесь находятся более 600 тыс. итальянцев), остальные – из-за его рубежей. За сорок лет, от 1954 до 1995 г., на немецкую землю приехали 22,7 млн иммигрантов, и за те же годы ее покинули 16,2 млн иностранцев, тем самым прирост населения за счет иммиграции составил за те же годы 6,5 млн человек.
   Среди последних немало таких, которые относятся к категории нелегалов. В стране насчитывается 470 тыс. иммигрантов, подлежащих по закону высылке, половина из которых, используя существующие юридические зацепки, может оставаться в стране неограниченное число лет. Так, только в Гамбурге проживают от 15 до 20 тыс. ищущих убежища в ФРГ. Все они живут под дамокловым мечом высылки в страны их прежнего проживания. Никто из них не желает вернуться на родину, и их приходится высылать по постановлениям органов, занимающихся вопросами миграции иностранцев, невзирая на все душераздирающие протесты. Приводился пример, когда у одной из беженок из бывшей Югославии, отстоявшей шесть часов в очереди для встречи с чиновниками службы по делам иностранцев, случились преждевременные роды. Высылаются армяне и азербайджанцы, ссылавшиеся на то, что они вынуждены были бежать в результате военных действий между этими закавказскими странами. Отказ на жительство в ФРГ получил, например, один курд, боровшийся за независимость турецкого Курдистана, причем его жену на родине избивали и насиловали в турецкой полиции. Подобные людские трагедии не смягчают решимости немецких властей, в последнее время относящихся гораздо суровее, чем в 1990-е годы, к нелегальным миграциям. Не будем забывать, что содержание целой армии нелегалов, как и выплата вожделенной социальной помощи для так и не сумевших устроиться в стране безработных легальных мигрантов, число которых во много раз больше, – огромное бремя для экономики ФРГ, и без того испытывающей серьезные трудности в силу стагнации и высокой (более 4 млн человек) безработицы. Получить работу иностранцу в Германии труднее, потому что свободное рабочее место вначале предоставляется гражданину Германии или ЕС и только потом, если таковых не найдется, он может быть взят на малопривлекательную для немцев работу.
   К числу получателей социальной помощи относится немалое число не только бесправных беженцев. Немало их и среди легально пребывающих в стране мигрантов, в их числе и представители быстро растущей еврейской иммиграции в Германии.
   За последнее десятилетие в еврейских общинах Германии в четыре раза увеличилось количество членов, достигшее 100 тыс. человек. Причиной столь стремительного роста является приток еврейских эмигрантов из бывшего Советского Союза, который ФРГ весьма активно поддерживала. Тем самым немцы хотели не просто продемонстрировать готовность искупить свою историческую вину перед евреями, но и сделать еврейскую культуру составной частью общественной жизни Германии. И действительно, в последние годы еврейская религия и культура переживают новый расцвет. Однако быстрый рост общин в приблизительно ста немецких городах порождает и значительные проблемы. Дело не только в том, что большинство новых членов не говорит по-немецки, и не в том, что они, несмотря на высшее образование, с трудом находят работу. Проблема в следующем: лишь немногие из еврейских эмигрантов знакомы с традициями своего народа, поскольку соблюдать их при коммунистическом режиме было практически невозможно. Поэтому среди давних членов еврейских общин растут предубеждения против «новичков». В общинах считают, что культурная и социальная поддержка выходцев из бывшего СССР отнимает слишком много сил, а отдача оказывается минимальной: новые члены общины мало участвуют в ее жизни. А эмигранты из России, со своей стороны, жалуются на то, что представители общины слишком мало внимания уделяют ежедневным нуждам «новичков». Они наконец-то получили возможность открыто называть себя евреями и не хотят, чтобы их тут же начинали поучать, как полагается себя вести настоящему еврею.
   Главной и трудно решаемой проблемой вновь прибывших в страну евреев, как подчеркивает «Ди Цайт», является все та же, что и у других мигрантов в стране, – интеграция в немецкое общество. Проблемы еврейской общины на виду, они вызывают интерес у немецкого общества, широко освещаются теми же СМИ.
   Неплохо изучено и положение иммигрантской составляющей населения, связанной с проживающими теперь уже во втором и третьем поколениях выходцами из начавших снабжать ФРГ дешевой рабочей силой еще в 1960-1970-е годы европейских стран: Италии, Испании, Югославии и т. д. Их старшие поколения смогли неплохо устроиться и вписаться в немецкие условия, хотя многие мигранты того времени, прежде всего это касается испанцев и части итальянцев, давно вернулись на родину, оправдав тем самым присвоенное им название «гастарбайтеров». Более молодые поколения югославов из охваченных в 1990-е годы боевыми действиями и войнами Сербии, Хорватии, Боснии и Герцеговины, Косово прибывали, соответственно, в последнее десятилетие и имеют уже совсем иные черты, чем прибывавшие на работу на согласованной с правительством ФРГ основе в 1960-1970-е годы тогдашние граждане Югославии, по большей части сербы. О тогдашней, более упорядоченной миграции существует соответствующая статистика, пишутся научные аналитические труды, наподобие уже упомянутого исследования итальянской миграции в ФРГ. Представителям той миграции было намного легче получить работу, чем теперешним мигрантам.
   Адаптация потока мигрантов из всех мест бывшего Советского Союза исследуется гораздо меньше, хотя именно они стали наиболее заметной «европейской» добавкой к местному населению. Малоизвестно, что происходит внутри одной из самых крупных, мигрантской по сути дела, несмотря на то что ее представители автоматически обретают по прибытии немецкий паспорт, общины – русских немцев. Огромный поток так называемых поздних переселенцев немецкой национальности прибывал в соответствии с немецкими законами на территорию ФРГ в особенности интенсивно после развала СССР. Почти никто не обращает внимания на то, что в самое последнее время в среде этих вновь прибывающих число этнических немцев из Казахстана, России, Украины и т. д. снизилось до 15 %, остальные – члены их семей, согласно закону также имеющие право на проживание в Германии, хотя и с урезанными по сравнению с так называемыми «русскими немцами» правами. Отсюда обострение проблем интеграции, в первую очередь из-за незнания языка, обычаев, чуждой для этих переселенцев веками складывавшейся традиционной немецкой культуры.
   Немецкие официальные службы, занятые решением проблем миграции, лишь в самое последнее время озаботились тем, чтобы переселенцы приезжали в страну с должным знанием немецкого языка. Последовало множество отказов во въезде и поселении в стране по причине недостаточного знания языка, что, естественно, вызвало рост напряженности между уже поселившимися в ФРГ в основном в 1990-е годы новыми мигрантами, «русскими немцами», и властями, препятствующими, по мнению переселенцев, воссоединению семей. То же относится и к немалому потоку переселенцев из таких стран Центрально-Восточной Европы, как, например, Польша или Румыния.
   Положение недавно прибывших молодых русских немцев в Германии проиллюстрировано в опубликованном французской газетой «Либерасьон» репортаже с названием «Русские немцы безнадежны». Для понимания трудностей адаптации русских немцев к немецкой действительности следует воспроизвести материалы данной статьи как можно подробнее. Кореспондент «Либерасьон» поведал о молодых русских немцах, заключенных в тюрьме Хамельн, построенной в 1980 г. в 70 км от Ганновера. Это заведение современного типа готовит правонарушителей к реинтеграции в общество. Однако приток немецких заключенных русского происхождения резко изменил прежний профиль Хамельна. Проработавший в этой тюрьме 25 лет сотрудник В. Блюм утверждает, что с русскими немцами справиться невозможно. За три года им удалось утвердить настоящую параллельную культуру с правилами, близкими к законам мафии. Говорят они только на русском и наотрез отказываются сотрудничать, при этом бывают очень жестоки. Когда один молодой русский немец согласился выступить по телевидению, остальные поймали его в мастерской и избили. Его семью заставили заплатить 6 тыс. евро в их общую кассу – «общак» под угрозой, что в противном случае они накажут его еще более сурово.
   В отличие от этнических немцев польского происхождения, «русские» отказываются интегрироваться. До 1997 г. в тюремной статистике даже не упоминалось о немцах, приехавших из бывшего СССР, Польши или Румынии. По статистике, доля заключенных, принадлежащих к категории «этнических немцев», возросла с 8,5 % в 1997 г. до 18,4 % в июле 2002 г. Встревоженный этой динамикой Кристиан Пфайфер, бывший министр юстиции земли Нижняя Саксония, провел исследование, результаты которого гласили, что если «первое поколение эмигрантов с Востока, прибывших в Германию десять лет назад, прекрасно интегрировалось», то последняя волна переселенцев уже иная, в ней много проблемных, смешанных семей, в которых один из родителей русский. В большинстве случаев на преступный путь встают молодые парни, прибывшие в Германию в конце 1990-х годов в момент наступления половой зрелости. Направления их деятельности – кражи, наркотики, насилие.
   Гораздо труднее, чем у в среднем высокообразованных и воспитанных на образцах европейской культуры восточноевропейских евреев, идет интеграция в немецкое общество менее образованных и происходящих из стран совсем иной культуры мусульман, прибывших в страну за последние десятилетия. Более настороженно относится к ним и само немецкое общество. Не во всех слоях общества встречает понимание принятое в сентябре 2003 г. Конституционным судом с небольшим перевесом голосов судей, высказавшихся «за», решение о том, что мусульманкам-учительницам разрешено преподавать в школах в традиционной одежде, т. е. с покрытой платком головой. Оно вызвало очередной всплеск дебатов, касающихся проблем иммиграции и интеграции мигрантов в немецкое общество. Хотя явные проявления ксенофобии не характерны для этого социума, ставшего за послевоенное 60-летие открытым, демократическим обществом, тем не менее окончательно они не исчезли.
   И если нетерпимый национализм, расизм, антисемитизм и прочие проявления ксенофобских чувств менее ощутимы в западной части страны, то в ее наиболее пораженных последствиями экономического кризиса и застоя недавно вошедших в состав объединенной Федеративной Германии восточных землях они, по признанию тех же ученых-аналитиков и средств массовой информации, нередко выходят наружу. Острота и серьезность никогда исторически так резко не стоявшей проблемы сосуществования коренной, или, как любят теперь выражаться российские специалисты, титульной, нации сосуществования немцев с обрушившейся на страну в короткий срок, всего лишь за самые последние десятилетия, многомиллионной армией мигрантов, «заполонивших» немецкую землю, признается теперь уже всеми. Однажды в ходе общенациональной предвыборной кампании 1998 г. этот вопрос ребром поставили правые, точнее, христианские демократы, выдвинувшие на первый план понятие «ляйткультур», иными словами – «ведущей культуры» коренной нации, которой должны подчиняться вновь прибывающие мигранты. Призыв встретил понимание и глухое одобрение если не в прессе или на телевидении, скованных рамками пресловутой политкорректности, то у определенной части немецкого населения.
   Если во времена первой робкой послевоенной иммиграционной волны немцам внушали, что все это временно, и гастарбайтеры (само это понятие не предусматривало постоянности пребывания иноземцев на территории ФРГ) скоро отправятся восвояси, то теперь никто уже не считает нужным утверждать, что это всего лишь временный процесс, а немцев все больше призывают помочь интеграции пришельцев в складывавшуюся веками «ведущую культуру». При этом можно констатировать, что в стране существует множество курсов немецкого языка, с помощью которых готовятся потенциальные рабочие кадры (однако иммигранты, часто считающиеся высококвалифицированными специалистами у себя на родине, еще не знают, что устроиться на постоянную работу в Германии из-за закостенелости трудового законодательства едва ли не труднее, чем в любой другой стране ЕС), но нет и вряд ли в ближайшее время появятся курсы по немецкой культуре.
   Из-за очевидных затруднений в адаптации новых жителей ФРГ в немецкое общество проблемы интеграции мигрантов все больше попадают под критический обстрел СМИ. Пресса, радио и телевидение бьют тревогу. Наибольшее беспокойство, вызывает быстро растущий мусульманский компонент мигрантов, прежде всего выходцы из Турции, этнические турки, а также курды. Последние проявляют удивительную способность к мобилизации, когда ощущают угрозу интересам своей общины в ФРГ. Так, в период событий, связанных с высылкой курдского политического лидера Эджалана, курдская община мобилизовала своих членов, вышедших на демонстрации протеста по всей стране, в течение всего одного часа (по признанию министра внутренних дел О. Шили немецкой полиции требуется на подобную мобилизацию гораздо больше времени).
   В стране также имеется немало беженцев из Ирана, прибывших после исламской революции 1970-х годов, афганцев, пребывавших в течение всего более чем двадцатилетнего периода военных действий в их стране, исповедующих ислам выходцев с африканского континента. Не следует забывать, что ислам исповедуют и многие выходцы из бывшей Югославии – боснийцы, косовские албанцы, которых гостеприимно приняла Германия в период бушевавших на территории распавшейся балканской страны войн и которые вовсе не жаждут туда возвращаться, отведав иной по качеству жизни в одной из самых развитых европейских стран. Проблема выдворения и отправки домой подобного рода беженцев из отброшенных на иной, отсталый образ жизни, разрушенных войнами стран тоже представляет собой немалую, вызывающую головную боль у местной и федеральной власти трудноразрешимую проблему.
   Наиболее заметной добавкой к местному населению, не считая поздних переселенцев немецкой национальности (многие из них из стран бывшего СССР и Восточной Европы – их последняя волна 1990-х годов из-за плохого владения немецким языком и недостаточной адаптации к реальности, с превеликим трудом интегрируется в общество), являются турецкие гастарбайтеры. Турецкая миграция самая мощная количественно. По официальной статистике, еще в конце XX в. число турок в Германии перевалило за 2 млн и в настоящее время равно 2,1 млн (по удивительным образом расходящимся с нею данным самой турецкой общины – в Германии 2,6 млн, а это означает, что более полумиллиона турецких мигрантов «провалились» сквозь сито государственной статистики, которая, казалось бы, должна фиксировать каждого прибывающего в страну человека). Турецкой миграции, дебаты о вписанности которой в немецкое общество стали более актуальными в связи с тем, что Турция стучится в дверь ЕС, недавно был посвящен ряд статей под общим заголовком «Турки в Германии» в газете «Ди Цайт», одна из них с характерным заголовком – «Гетто в голове». Под названием «Все отуречено» прошла посвященная проблемам миграции серия передач одной из пяти программ радиостанции Вестдойче Рундфунк. Подготовившие статьи и радиопередачи корреспонденты не скрывали, что на пути адаптации массы иммигрантов к немецкой реальной жизни встречалось немало трудностей, но вместе с тем отмечали, что многие из них сумели найти себя, устроиться на работу и даже добиться карьерного роста. Так, среди турок, не говоря уже об успешных предпринимателях, есть и те, кто пополнил высшие слои немецкого общества, его политическую и научную элиты.
   Наибольшие заботы «интеграторов» вызывают более сплоченные диаспоры, которые не хотят интегрироваться в общество в соответствии с разработанной учеными теорией мультикультурности. Но эта теория имеет мало общего с практикой, проблемами повседневной жизни мигрантов и самих немцев. Лишь немногие из них считают, что живут в реально существующем многокультурном обществе. Хотя идея мультикультурного общества привлекательна для всех, кто осуждает ксенофобию, т. е. враждебное отношение к иностранцам. Само название мультикультурализм привилось после того, как в 1990 г. политолог Клаус Леггеви опубликовал книгу «Мульти-культи. Правила игры для многонациональной республики». С тех пор дискуссии вокруг этой темы не стихают.
   Многие мигранты юридически являются немцами, но плохо владеют языком и плохо ориентируются в незнакомом для них обществе. Однако, по мнению некоторых обществоведов, немцы и иммигранты на деле, похоже, уже живут в мультикультурном обществе (multikulturelle Gesellschaft).
   Наиболее заметна среди всех иммигрантов крупная и все возрастающая турецкая диаспора гастарбайтеров, многие из которых, прежде всего выучившиеся в немецких школах дети иммигрантов, по недавно принятому закону могут получить немецкие паспорта, но все же с трудом вписываются в европейско-немецкую культуру. Впрочем, равно как и представители многих других диаспор – среди них растущие группы азиатского, африканского, латиноамериканского происхождения, в том числе даже выходцев из Китая. Китайцы прибывают в составе туристических групп, а затем стремятся правдами и неправдами обрести статус беженца и остаться в ФРГ. В начале XXI в. эти и другие стремящиеся стать гастарбайтерами нежелательные мигранты доставляют все большее беспокойство так и не «переваривавшими» мигрантский потоп 1990-х годов «гастгеберам», т. е. гражданам Германии, предоставившим приют многомиллионной армии пришельцев. 93 % беженцев – «туристов» из КНР, по оценкам властей, согласно закону подлежат немедленной высылке, но судебные разбирательства могут длиться годами, и китайские соискатели статуса беженца на все это время остаются в ФРГ. В связи с этим прессой особенно подчеркивалось, что в целом в стране живут 3,5 млн (а по другим данным – 4 млн) мусульман. Нелегальная же миграция, особенно донимающая власти и население стран ЕС, в их числе и Германии, на то и нелегальная, чтобы не попадать ни в какие статистические отчеты и репортажи. Но именно она и связанные с ней проблемы более всего заботят умы не только ученых или ведущих журналистов, но и самих власть предержащих, занимающих высокие министерские посты в странах ЕС и руководящих административных структурах Евросоюза в Брюсселе.
   Многие иммигранты испытывают трудности не только в период адаптации к новым условиям (об этом, кстати, еще К. Г. Короленко в свое время написал в рассказе «Без языка»), но и позже, становясь дезадаптивными.
   Их дезадаптация связана, в частности, с нарушениями в области саморегуляции, когда поведение человека становится не просто эмоционально окрашенным, импульсивным, но и деструктивным. Подобное возникает в силу влияния постоянных стрессовых ситуаций. Постоянно накапливающаяся эмоциональная напряженность приводит к срывам, бурным аффективным всплескам, немотивированной агрессии, нервно-психической неустойчивости и в конце концов – к пограничным состояниям. Такое поведение нередко наблюдается со стороны тех лиц, которые не могут обеспечить себе и своей семье достойную жизнь. В конце концов неудовлетворенность, причем постоянная, находит выход в опасных формах поведения.
   К данной категории лиц примыкают те, кого можно отнести к маргиналам. Напомним, что маргинальное положение – это промежуточное положение личности. Оно возникает у лиц, которые, как правило, утратили свой статус – например, у иммигрантов, чей уровень жизни является низким. В связи с этим возникают страхи. О них идет речь в книге «Социальные страхи у населения» В. Г. Зазыкина и О. В. Прилутской.
   Исследованием миграции занимается статистика, различные отрасли экономики, социология и другие науки. Что касается личностного аспекта данной проблемы, то это обстоятельство пока не стало предметом специальных исследований и прежде всего – социально-психологического анализа.
   Психологические особенности иммигрантов определяются их эмоциональной напряженностью. В свою очередь, их эмоции зависят от неопределенности ситуации, в которой они оказались. Неопределенность связана с проблемами трудоустройства, т. е. с малой вероятностью найти работу, проблемами получения права на проживание.
   В данном случае эмоциональное состояние иммигрантов позволяет объяснить информационная теория эмоций академика П. В. Симонова.
   Информационная теория эмоций гласит, что эмоции определяются какой-либо актуальной потребностью и вероятностью достижения цели. Возрастание вероятности в результате поступления информации вызывает положительные эмоции, падение вероятности ведет к отрицательным эмоциям.
   Э = П (Ин. – Ис.), где П – потребность в трудоустройстве; Ин. – информация, необходимая для достижения цели, т. е. трудоустройства; Ис. – информация реальная.
   В данном случае чем выше Ис, тем меньше значение Э.
   Это общее, что определяет эмоции тех иммигрантов, кто потерял работу, но после нашел ее; а также тех, кто нe может ее найти.
   Что касается личности иммигранта, то здесь к фоновым негативным отрицательным эмоциям добавляются и другие явления, связанные не только с потерей работы, но и прежнего социального статуса. Это обстоятельство угрожает материальному положению личности и приводит к ряду социальных и психологических последствий.
   В то же время следует подчеркнуть, что утрата прежнего социального статуса и приобретение нового воспринимается иммигрантами далеко не одинаково:
   а) для одних «иммигрантов» – клеймо, психогенный источник, травма, критическая ситуация;
   б) для других – благо, желанная цель;
   в) для третьих – нечто обыкновенное.
   Степень экстремальности иммигранта зависит от ряда факторов, в частности, от индивидуально-психологических особенностей личности (эмоционально-волевой устойчивости, темперамента, локуса контроля и т. п.), от престижности прежней работы, оплаты работы и других моментов.
   Как бы то ни было, но о личности иммигрантов с точки зрения социальной психологии можно сказать следующее.
   Личность иммигранта – это личность, временно или навсегда утратившая один из значимых социальных статусов, что приводит к изменению материального положения, ее ролевых характеристик (ролевого репертуара), ценностно-смысловой сферы, Я-образа, эмоциональных состояний и социальных чувств и проявляется в социальной дезадаптации, страхах, комплексе неполноценности, когнитивном диссонансе, акцентуациях характера и психологической защите.
   В результате временной или постоянной утраты социального статуса материальное, финансовое положение иммигранта значительно ухудшается. Возможности его значительно сужаются, многое становится недостижимым, бессмысленным.
   Это обстоятельство приводит к не менее драматическим социально-психологическим последствиям:
   1) маргинальному положению;
   2) сужению круга общения;
   3) изменению шкалы социальных ценностей, смысла жизни (жизненных целей, планов). Человек в этих условиях начинает довольствоваться малым, перестает строить долгосрочные планы и т. д.;
   4) деформации Я-образа (самооценка становится неадекватной);
   5) возникновению психологического кризиса, а именно: фрустрации, стресса, тревоги, внутриличностного конфликта, чувства одиночества, социальных страхов, комплекса неполноценности, акцентуаций характера, депрессии;
   6) появлению ностальгических чувств, тоски по Родине.
   В этих условиях, как правило, у человека срабатывает мощная психологическая защита в виде употребления алкоголя, наркотиков, агрессии, обесценивания или создания образов.
   Маргинальное положение иммигрантов может привести к уродливому самоутверждению за счет насилия.
   Разумеется, дезадаптация характерна далеко не для всех иммигрантов. В конце концов многие из их числа адаптируются. Во всяком случае, гораздо успешнее адаптируются младшие и последующие поколения иммигрантов.
   Что касается негативных последствий миграции для принимающей страны, то они таковы.
   Прежде всего следует отметить, что последствия массовой миграции носят не личностный, а куда более распространенный характер.
   К числу таких последствий относятся:
   – нарушение групповой идентичности;
   – возникновение социальной напряженности и массовых конфликтов в виде забастовок мигрантов, митингов протеста и демонстраций, а также массовых беспорядков, криминальных угроз и экстремистских движений со стороны коренного населения в целях обеспечения собственной безопасности.
   Массовая миграция с неизбежностью так или иначе влияет на групповую идентичность. Следует напомнить, что идентичность – это самотождественность и постоянство, соединенные с определенной верой в тождественность и непрерывность некоторой картины мира, разделяемой с другими людьми.
   Различают индивидуальную и групповую идентичности. Последнее означает включенность личности в различные общности (историческую, географическую, национальную). Групповой уровень идентичности выступает через осознание своей принадлежности различным группам и проявляется в образе «мы».
   Естественно, объединения иммигрантов разрушают этот образ, что, в свою очередь, приводит к ряду серьезных последствий, в том числе к социальной напряженности.
   С точки зрения индивидуально-психологического подхода, психическая напряженность – это психическое состояние, обусловленное предвосхищением неблагоприятного для субъекта развития событий. Психическая напряженность сопровождается ощущением общего дискомфорта, тревоги, иногда страха, паники. Степень психической напряженности зависит от силы мотивации, значимости ситуации, наличия опыта, ригидности и т. п. Чаще всего психическую напряженность порождают фрустрация и конфликты. Иногда ее отождествляют со стрессом. Психическая напряженность вызывает действие психической защиты. Выделяют операциональную и эмоциональную психическую напряженность.
   Что же касается понятия социальной напряженности, то по этому поводу нет единства мнений. Природу данного феномена пытаются объяснить с позиции теории социального стресса, фрустрации, конфликта и др. Но большинство ученых сходится в одном: социальная напряженность – это первый этап широкомасштабного социального конфликта.
   Социальная напряженность – это массовый адаптационный синдром, который отражает степень физиологической, психофизиологической и социально-психологической адаптации (приспособления), а во многих случаях – дезадаптация различных категорий иммигрантов к хронической фрустрации, трудностям (понижению уровня жизни и социальным изменениям), что проявляется в ряде симптомов: резкий рост недовольства, недоверия к властям, конфликтность в обществе, тревожность, компенсаторные реакции (агрессия, поиск врагов, надежда на чудо), стрессогенность отношений.
   В самом общем виде социальная напряженность возникает в силу социальной дезадаптации:
   а) физиологической дезадаптации определенных слоев иммигрантов к трудностям;
   б) психофизиологической дезадаптации иммигрантов, выражающейся в неосознаваемых массовых психических состояниях (тревожность, компенсаторные реакции: агрессия, апатия);
   в) социально-психологической дезадаптации, отражающей осознанную конфликтность некоторых категорий иммигрантов, проявляющейся в повышенной политизации, забастовках, недовольстве, разгуле преступности и т. п.
   Социальная напряженность по своему механизму имеет двойственный характер. Она может развиваться стихийно и умышленно, когда ее как повод какие-либо силы используют в своих целях.
   Функционально напряженность выполняет двоякую роль:
   – деструктивную (имеется в виду социальная напряженность, которая разрушительным образом влияет на государство, экономику, власть и личность);
   – конструктивную (подразумевается необходимость мобилизации на преодоление трудностей, фрустрации).
   Иными словами, социальное напряжение обусловливает сильную мотивацию. Без этого невозможно представить психологию иммигрантов.
   Выделяют три уровня развития социальной напряженности:
   – низкий, практически не влияющий на общественную стабильность;
   – средний, заметно влияющий на жизнедеятельность общества;
   – высокий, дезорганизующий функционирование социальных институтов и общностей.
   Критериями уровня социальной напряженности выступают следующие характеристики:
   1) степень недовольства иммигрантов, его направленность и форма проявления (в эмоциональных оценках, экономических и политических требованиях);
   2) эффективность власти, ее авторитетность;
   3) влияние средств массовой информации, криминальных структур на состояние социальной напряженности;
   4) степень консолидации иммигрантов (общая программа действий, объединение групп, наличие единого лидера).
   Для количественного измерения степени социальной напряженности разработан ряд индексов, характеризующих в числовом выражении ее отдельные стороны, что позволяет свести их в интегральный показатель социальной напряженности. Интегральный индекс социальной напряженности меняется от 0 до 100 %. В этом диапазоне можно выделить три уровня в зависимости от величины данного интегрального показателя: 0-33 % – относительно стабильная зона; 34–67 % – зона значительных осложнений; 68-100 % – кризисная зона.
   Следует также различать фоновые причины социальной напряженности и локальные, обусловливающие ее «очаги». Фоновые причины образуются за счет типичных условий, сложившихся в масштабе страны или каких-либо ее регионов. Локальные ситуации или точечные условия создают «очаги», конфликты и другие обстоятельства – например в жилом квартале и т. п.
   Социальная напряженность, связанная с миграцией, возникает в силу различных причин. К этому причастны как сами иммигранты, так и коренное население.
   Очаги высокой социальной напряженности классифицируются по таким основаниям:
   – источники происхождения;
   – сфера возникновения и проявления;
   – интенсивность (предзабастовочное состояние, забастовочное состояние);
   – продолжительность (краткосрочные, долгосрочные).
   Напряженность, возникнув в одном месте, легко распространяется на другие районы (забастовка на предприятии может привести к напряженности во всем городе).
   В связи с этим надо иметь в виду, что очаги социальной напряженности имеют динамичный характер. Они возникают и исчезают. Продолжительность существования очагов социальной напряженности зависит от причин, их породивших, от стихийного или преднамеренного характера возникновения, от позиции и эффективности действия властей и от других обстоятельств.
   Наблюдаются следующие способы реагирования на возникновение социальной напряженности:
   – акты неповиновения, голодовки, самосожжения и пикетирования;
   – проведение забастовок, митингов и демонстраций.
   В энциклопедическом словаре, изданном в 1984 г., говорится, что забастовка представляет собой коллективное прекращение работы рабочими и служащими, предъявляющими предпринимателям или правительству экономические и политические требования.
   Закон о порядке разрешения конфликтных споров (конфликтов) определяет порядок выработки требований бастующих, полномочные органы, возглавляющие забастовку, и органы, рассматривающие требования рабочих.
   Забастовка – это способ или попытка разрешить конфликт.
   Забастовщики – общность людей, которая складывается в результате недовольства условиями труда, уровнем жизни и т. п. Это особая общность, она характеризуется достаточной сплоченностью и структурированностью. Возглавляет забастовку стачком, помимо которого есть и другие группы, осуществляющие те или иные функции.
   По масштабу забастовки подразделяются на общенациональные (речь идет о гражданском неповиновении правительству), региональные, ведомственные, локальные.
   Митинги и демонстрации, пикетирование административных зданий и блокирование общественного транспорта, массовые шествия и голодовки, акты самосожжения – все это примеры социального протеста, точнее, конфликта.
   Термин «социология конфликта» впервые ввел немецкий философ и социолог Г. Зиммель (1858–1918), который так назвал одну из своих работ, изданную в начале нашего столетия.
   В современной социальной психологии и социологии понятие «конфликтология» собирательное, употребляемое для обозначения особой области исследований. Пока эта теория носит характер «среднего ранга». В то же время она претендует на статус общепсихологической теории.
   Однако теория конфликта в США, европейских странах не представляет какой-либо единой концепции, а выступает в виде разрозненных взглядов. Среди них наибольшую известность получили концепции «позитивно-функционального конфликта» Л. Козера, «конфликтная модель общества» Р. Дарендорфа, «общая теория конфликта» К. Боулдинга.
   На сегодняшний день имеется острая необходимость связать в систему те исследования, которые ведутся в рамках различных наук: биологии, искусствоведения, математики, педагогики, политологии, правоведения, разных отраслей психологии, социологии, философии и некоторых других наук, например психиатрии, военных наук. Создание такой комплексной науки о конфликтах не только желательно, возможно, но и необходимо.
   Предметом конфликтологии являются общие закономерности возникновения, развития и разрешения конфликтов.
   Основное содержание теории конфликтов составляют следующие категории: понятие и структура конфликта, его динамика, стадии развития, функции и типология.
   В 1980-1990-е годы опубликовано множество работ, где психологами предлагаются различные трактовки конфликта. Несмотря на разные подходы к определению конфликта, можно выделить его общие свойства:
   – наличие противоречий, во всяком случае различий, между интересами, ценностями, целями, мотивами, ролями субъектов;
   – противодействие, противоборство субъектов конфликта, стремление нанести ущерб оппоненту, травмировать его «Я»;
   – негативные эмоции и чувства участников конфликта по отношению друг к другу как фоновые характеристики конфликтного взаимодействия.
   По мнению американского социолога Л. Козера, каждое общество содержит в себе некоторые элементы напряжения и потенциальных социальных конфликтов, которые он рассматривает как важнейшую составную часть социального взаимодействия, способствующую разрушению или укреплению социальных связей. Л. Козер определяет конфликт как явление, отражающее устремление и чувства социальных групп и индивидов в борьбе за объективные цели: власть, изменение статуса, перераспределение доходов, переоценку ценностей и т. п.
   Структуру конфликта составляют такие факторы:
   – стороны или участники конфликта: отдельные индивиды, социальные группы, государства, коалиции государств;
   – количество участников и масштаб распространения: глобальный, региональный, локальный, межличностный;
   – предмет конфликта – то, из-за чего возник конфликт;
   – образы конфликтной ситуации как внутренние ее картины: представления участников о самих себе (о своих мотивах, ценностях, возможностях), о противостоящих сторонах; представление каждого участника о том, как другой воспринимает его, о среде, в которой складываются конкретные отношения.
   Исходя из этого выделяют четыре случая:
   а) конфликтная ситуация объективно существует, но она не осознается, не воспринимается участниками. Конфликта как социально-психологического явления нет;
   б) конфликтная ситуация существует объективно, и стороны воспринимают ее как конфликтную, однако с теми или иными существенными отклонениями от действительности (случай неадекватного восприятия конфликта);
   в) конфликтная ситуация объективно отсутствует, но тем не менее отношения сторон ошибочно воспринимаются ими как конфликтные (случай ложного конфликта);
   г) конфликтная ситуация объективно существует и участниками более или менее адекватно воспринимается (случай объективного конфликта).
   Кроме того, при анализе конфликтов следует выделять:
   – сферы возникновения и проявления (политика, экономика, общество);
   – пространственно-временные характеристики (место и время возникновения конфликтов);
   – условия и повод возникновения столкновения;
   – частоту – количество столкновений участников конфликта за определенный отрезок времени: а) эпизодические; б) хронические; в) циклические конфликты;
   – продолжительность – количество времени от начала до разрешения конфликта (кратковременные и долговременные);
   – средства и действия, используемые участниками для достижения своих целей (шантаж, дезинформация, слухи и т. д.);
   – форму проявления, выражающуюся на вербальном и невербальном уровне, открыто и скрыто;
   – результат (исход) конфликта.
   Конфликты выполняют разнообразные функции, основными из которых являются разрушительная, созидательная и диагностическая.
   Разрушительная (деструктивная) функция проявляется в негативных последствиях конфликта: неприязнь, эмоциональная напряженность, психические травмы, нарушения закона, норм морали, дисциплины, военные столкновения, патогенные последствия.
   Созидательная (конструктивная) функция конфликта заключается в преодолении трудностей, кризисов. Положительный конфликт способствует утверждению социально-позитивных норм общения, обстановке взаимной требовательности, приводит к отказу от противоправных действий, повышению уровня организованности, улучшению психологического климата.
   Диагностическая функция связана с пониманием причин возникшего противоборства, мотивов его участников.
   Конфликт как социально-психологическое явление представляет собой процесс, протекающий во времени. Динамика конфликта включает в себя следующие стадии:
   1) предконфликтная ситуация, характеризующаяся «натянутостью» отношений, подчеркнутой официальностью, расколом общности на группы и пр. Такую ситуацию называют потенциальным конфликтом или предконфликтной ситуацией. При осознании ее происходит переход к следующей стадии конфликта;
   2) конфликтное взаимодействие, которое может протекать следующим образом: 1-й вариант – выход из конфликта; 2-й вариант – завершение конфликта; 3-й вариант – борьба до победного конца. Выделяют и другие варианты конфликтного взаимодействия;
   3) разрешение конфликта – обстановка после конфликта (с этой точки зрения конфликт бывает полностью, частично разрешенный и совсем не разрешенный).
   Одним из самых опасных социальных последствий миграции является участие иммигрантов в массовом социальном конфликте (Франция, Россия и другие страны). В данном случае речь идет о различных видах толпы.
   Например, толпы французских иммигрантов участвовали в демонстрациях протеста и ночных поджогах после того, как погибли двое подростков из их числа.
   В развитие теории о психологической природе толпы внесли вклад как российские, так и западные ученые. Зарождение и оформление теории психологии толпы в России в основном происходило в рамках коллективной рефлексологии. Представители ее, к сожалению, механически рассматривали данное социально-психологическое явление.
   В 1876 г. В. Х. Кандинский опубликовал в виде журнальной статьи и отдельной брошюры свою лекцию «Нервно-психический контакт и душевные эпидемии», прочитанную в Политехническом музее в Москве. В ней приводится анализ явлений конформизма и психического индуцирования массовых экстатических состояний.
   В 1893 г. А. А. Токарский выступил на четвертом годичном заседании Московского общества невропатологов и психиатров с докладом «Психические эпидемии», трактуя их как формы массового коллективного поведения. К ним он отнес: народные волнения, религиозные движения, равно как и явления паники.
   С. С. Корсаков в своем «Курсе психиатрии» писал о психических эпидемиях в связи с анализом индуцированного помешательства и отмечал близость этих явлений.
   В 1897 г. В. М. Бехтерев на заседании Военно-медицинской академии произнес речь «Роль внушения в общественной жизни», в которой произвел дифференциацию тех форм общения, которые характерны для коллективных, массовых его проявлений в виде психических «эпидемий».
   В годы первой русской революции для юристов царской России стал актуальным вопрос о массовых преступлениях. Александровская военно-юридическая академия утвердила Д. Д. Бессонову диссертационную тему «Массовые преступления в общем и военно-уголовном праве». Первая часть его диссертации была посвящена психологии массового поведения и психологии воинских масс, вторая – массовым преступлениям в общеуголовном и военно-уголовном праве, а также общим началам «конструкции ответственности за массовые преступления». Предметом исследования Д. Д. Бессонова была психология толпы. В ее характеристику он ввел понятия пассивности и активности: «С психологической стороны должно различать толпу пассивную (выжидающую) и толпу активную (действующую)».
   В 1920-х годах В. А. Артемов подметил, что психология различных общностей несходна. В частности, по его наблюдению, неорганизованная толпа и организованная демонстрация могут состоять из одних и тех же людей, но поведение их будет различным, поскольку природа данных общностей неодинакова.
   Проблема толпы довольно долго рассматривалась в русле традиционной теории «внеколлективного поведения» (Ю. А. Шерковин, Г. М. Андреева, А. В. Серегин) и массовых эксцессов. Что касается истории исследования групповых эксцессов, то она сравнительно коротка. Начало ее связано с работой Г. А. Туманова (1974). Значительный вклад в дальнейшую разработку проблемы толпы применительно к деятельности ОВД внесли В. А. Ильин, А. И. Китов, А. В. Серегин, И. В. Каретников, А. Д. Сафронов и др.
   В литературе можно встретить понятия «групповой эксцесс», «групповое нарушение режима отбывания наказания» (Г. А. Туманов). Групповой эксцесс включает в себя: массовые беспорядки, групповое хулиганство, как правило, межгрупповые драки и групповое неповиновение (групповой отказ от приема пищи, выхода из помещения, на работу, следования по маршруту). Но, учитывая массовидный характер эксцессов, их следует именовать не групповыми, а массовыми.
   По определению, сделанному Л. Н. Войтоловским, главная характеристика толпы – однородность чувств людей. Поэтому в понятие толпы он включает неорганизованные скопления народа и такие большие группы, как классы, касты, трудовые коллективы-артели. Основная идея автора состоит в том, что в толпе происходит концентрация энергии. Этим объясняется та порой колоссальная работа, которую не в состоянии совершить одиночки, которую невозможно представить в виде простой суммы результатов деятельности отдельных субъектов. Данная энергия наполняет каждого, кто действует в толпе, и дает ему осознание особого всемогущества и заряд творчества. Этим автор объяснял и случаи исцеления больных во время религиозных шествий верующих за «чудотворными иконами».
   Эмоциональность темперамента толпы сродни темпераменту сангвиников, которые наиболее легко могут объединяться в такие общности. Толпа быстро переключает свое внимание, у нее быстро возникают чувства. Законы действия масс – это прежде всего законы эмоциональности.
   В западной психологической и специальной литературе имеется множество публикаций, посвященных проблеме толпы. История исследования данного феномена имеет глубокие корни. Ее начало связано с работами Г. Тарда. В изучение многослойной природы толпы внес лепту и З. Фрейд.
   Его работа «Психология масс и анализ человеческого «Я» (1921 г.) проливает свет на проблему «бессознательного» в условиях толпы.
   Толпа – понятие житейское. Особенно его любили употреблять поэты в качестве антитезы «Я». Не обошли вниманием это явление политические психологи и публицисты. Слово «охлократия» (власть толпы) не сходит со страниц литературы и прочно вошло в лексикон политологов. В словаре русского языка С. И. Ожегова (1978) толпа кратко определяется, как скопление людей, сборище.
   Если определять толпу с социально-психологических позиций, то можно сказать следующее. Толпа – это контактная, неорганизованная общность, характеризующаяся высокой степенью конформизма составляющих ее индивидов, действующая эмоционально и относительно единодушно. Она оказывает сильное психологическое давление на индивидов. В ней, в условиях анонимности, происходит растворение индивидуальной ответственности ее членов.
   Выделяют такие социально-психологические особенности толпы, как:
   – повышение групповой внушаемости и снижение эффективности действия механизмов контрвнушения;
   – повышение эмоциональности восприятия действительности;
   – подавление чувства ответственности за собственные поступки;
   – появление чувства силы и сознания анонимности.
   В различных условиях могут складываться неодинаковые общности, характеризуемые как толпа, а их поведение может принимать разнообразную направленность. Это и болельщики на стадионе, и лица, проявляющие любопытство к различным происшествиям, и пассажиры пригородного транспорта, столпившиеся на вокзале или платформе. Такие же общности образуются из числа посетителей парков, выставок, зрелищных учреждений, участников похоронных процессий, свадеб, митингов, демонстраций и массовых беспорядков.
   Что касается механизма развития толпы, то основную роль здесь играет массовое общение, обладающее свойством психологического воздействия, которое влияет на поведение и деятельность участников толпы. Это свойство общения сознательно используется организаторами, зачинщиками и подстрекателями эксцессов, владеющими техникой воздействия. Что касается чрезвычайных происшествий, возникающих по неосторожности или в силу биологических факторов (эпидемии), или природных стихийных бедствий, то в данном случае массовое общение, как правило, строится стихийно, непроизвольно, хотя и не всегда.
   В настоящее время эффект, наблюдаемый в условиях толпы, можно сравнить с эмоциональным ускорителем, эффектом «снежного кома», цепной реакцией, резонансом, индукционным процессом.
   Основным средством психологического воздействия, осуществляемого участниками толпы, является слово, причем, как правило, экспрессивное, эмоциональная лексика: крик, свист, призывы, междометия, например типичный крик «Наших бьют!».
   Внушение – один из основных способов информационного психологического воздействия личности или группы на других участников с помощью передачи различных по содержанию сообщений (уговоров, угроз, слухов, шантажа). Внушение всегда вербализовано. Оно – сознательная деятельность со стороны субъектов воздействия.
   В самом общем виде психическое заражение представляет собой бессознательную, невольную подверженность личности или группы определенным психическим состояниям, возникающим в толпе в результате воздействия неречевых и речевых средств общения. В связи с тем, что схожие психические состояния (гнев, испуг и т. д.) и настроения возникают у большинства участников толпы, срабатывает механизм многократного взаимного усиления, ускорения и индуцирования эмоционального воздействия друг на друга. Это приводит к образованию общего психического настроя и решимости.
   В условиях толпы имеет место особая реакция заражения, когда психическое состояние, настроение и поведение личности или группы резонируют, усиливаются путем многократного отражения по моделям (образцу) цепной реакции, разгоняются как частицы в ускорителе и тонизируют группу. Нагляднее всего природа психического заражения проявляется в эффекте «снежного кома». Эффект заражения проявляется по-разному, в зависимости от вида ситуаций, личностных и групповых особенностей участников. Здесь существенную роль играют традиции, обычаи. Заражение передается через речевые и неречевые средства общения: мимику, жесты рук и т. д.
   Однако толпа не всегда возникает случайно, стихийно. Довольно часто ее возникновение провоцируется или она умышленно создается. В этих случаях используются иные способы психического воздействия: шантаж, угрозы, слухи, захват заложников, голодовка, попытка самосожжения, блокирование общественного транспорта. Так, слухи, представляющие собой недостоверные или частично достоверные сообщения о каких-либо событиях, исходящие от одного или нескольких лиц, устно передающиеся от одного к другому, в значительной степени влияют на возникновение толпы.
   Разъяснение и убеждение являются способами психологического воздействия. Они выполняют функции, аналогичные внушению. Но между ними есть различия. Внушение действует путем непосредственного «прививания» сообщения, не нуждаясь в доказательстве и логике. Разъяснение и убеждение основаны на том, чтобы с помощью логического обоснования добиться согласия от личности, принимающей информацию. Убеждение представляет собой преимущественно интеллектуальное воздействие.
   При анализе различных способов психического воздействия на развитие толпы следует иметь в виду, что в данном случае на участников толпы оказывает влияние не только информационное значение речевых сообщений. Здесь большую роль играет сила шума, выражаемого, как правило, в форме междометий, частота звуковых колебаний, рева большой массы людей, что воздействует на эмоциональное состояние.
   Подражание также является одним из способов психологического воздействия, при помощи которого формируется толпа и осуществляются те или иные действия. В результате подражания не только принимается поведение другого человека или массовое психическое состояние, но и воспроизводится, тиражируется это поведение.
   Чтобы собрать толпу, прибегают к различным необычным, зрелищным, эффектным приемам. Например, в Москве на Красной площади различными лицами не один раз совершались попытки самосожжения, приковывания себя цепями и т. п., что всегда собирало толпу.
   Мощным катализатором толпы является блокирование общественного транспорта, групповая голодовка.
   Участники толпы могут использовать в качестве способов психологического воздействия пикетирование, «штурм» административных зданий, ультиматум, «живое кольцо» и захват заложников. Использование данных способов не самоцель, а средство достижения целей.
   Исследование феномена толпы началось во второй половине XIX века – века бурных социальных движений и активного выступления пролетариата в странах Европы и Америки. Широкую известность в этот период получили работы Г. Тарда и Г. Лебона. Глобальная постановка проблемы толпы осуществлена в трудах Г. Тарда. Он считал, что объединение людей в общество происходит благодаря законам подражания, а подражание он рассматривал как род гипнотизма. Люди могут подражать вольно и невольно, сознательно и бессознательно. Толпа – сборище подражающих своему вожаку индивидов. Причина сборища заключается в биологической потребности людей в теплообмене. Г. Тард отмечал, что в толпе у человека растет эмоциональность и снижается интеллектуальная активность, в связи с чем средний уровень интеллекта отдельного индивида в толпе ниже, чем у тех же индивидов вне толпы. Хотя, по мнению Г. Тарда, общество строится по законам подражания, основной функцией социальной жизни личности является частная инициатива. Он писал: «Всякая плодотворная инициатива в конце концов исходит от индивидуальной мысли, независимой и сильной». Таким образом, Г. Тард противопоставлял человека толпе.
   Более научно проработанное содержание феномена толпы находим в трудах Г. Лебона. Несмотря на идеализм и реакционность взглядов Г. Лебона с политической точки зрения, его эмпирические наблюдения и исследования психологических особенностей поведения человека в массе представляют для социальных психологов теоретический и практический интерес.
   Г. Лебон отождествлял массу с толпой, предвещая в XX в. наступление «эры масс» и связанный с ней упадок цивилизации. В понятие толпы у него вошли почти все большие группы, которые он разделил на толпы разнородные (уличные сборища, парламентские собрания и др.) и однородные (секты, касты, классы и т. п.). Согласно Г. Лебону, в любой группе людей, даже когда собираются всего несколько человек, поведение индивида становится иным, так как в этом случае проявляется что-то вроде «коллективного духа». Происходит это потому, что у человека есть врожденные и приобретенные представления, которыми он руководствуется в жизни. Врожденные представления – это генетическое наследство «расы», передаваемое, наследуемое от предков и проявляемое в массе, в толпе. Человек – часть толпы, которая руководствуется инстинктом и выступает как носитель «духа расы». Патриотизм и чувство необходимости защищать общественные интересы идет от толпы, а не от отдельных специалистов, даже и в области политики.
   Включение индивида в толпу приводит к радикальным изменениям в его состоянии. Это связано с тем, что он подпадает под власть коллективного разума. «В коллективной душе интеллектуальные способности индивидов и, следовательно, их индивидуальности исчезают; разнородное утопает в однородном, и берут верх бессознательные качества».
   В толпе, как считал Г. Лебон, происходит уравнивание всех, люди думают, чувствуют, переживают одно и то же. Происходит интеллектуальное снижение уровня индивида, отсюда – быстрое переключение внимания, легкость восприятия самых фантастических слухов, податливость призывам и лозунгам. Толпа отличается повышенной эмоциональностью, а человек в ней способен совершить акты насилия и жестокости, которые в обычных условиях для него немыслимы. Причем понижение уровня интеллекта происходит у всех. Здесь толпа профессоров не сильно отличается от толпы уличных бродяг. Г. Лебон считал, что в толпе действуют механизмы анонимности, заражения и внушаемости. Из-за активации этих механизмов, подключающих человека к толпе через его врожденные представления, индивид становится импульсивным, раздражительным, неспособным обдумывать. У него наблюдается преувеличенная чувствительность и отсутствует рассудительность. Зато все эти недостатки в толпе субъект компенсирует чувством непреодолимой силы, поскольку ощущает себя частью большого целого.
   Рассматривая соотношение вожака и толпы, Г. Лебон полагал, что для признания толпой кого-то вожаком, от него требуется энергичность и проявление силы воли, ибо у толпы симпатии на стороне тирана, ей нужны преувеличенные чувства, а идеи и верования она принимает целиком.
   Описание толпы встречается в работах психоаналитической ориентации.
   Теория психоанализа, предложенная З. Фрейдом, получила распространение в XX в. Главная ее идея состоит в том, что человек, будучи существом биологическим и вынужденным жить в обществе, все-таки руководствуется своими бессознательными, иррациональными по их проявлению «либидинозными» влечениями.
   В толпе индивид не осознает этих влечений, поскольку в его психике действуют механизмы рационализации, переноса и проекции. Механизм рационализации позволяет отдельным индивидам находить предлог и обоснование любым действиям, какими бы варварскими и жестокими они ни были. А механизм переноса направляет агрессивность человека иногда даже на те объекты, которые никакого отношения к причине, породившей агрессию и возмущение людей, не имеют. Наконец, механизм проекции позволяет субъекту во время его действия приписывать свое собственное состояние (злости, недовольства, агрессии и др.) другим людям.
   Отношение между индивидом как частью толпы и лидером складывается подобно отношению в семье между ребенком и отцом. Лидер толпы играет решающую роль. Каждый человек в толпе идентифицируется с ним, в результате чего толпа достигает однородности и единства.
   Развивая теорию З. Фрейда, Ф. Редль выделил такие типы лидеров:
   – лидер, которого толпа любит;
   – лидер, которого толпа боится;
   – лидер, у которого с толпой общность идеалов.
   И. Джанис, работая также в русле идей З. Фрейда, отметил, что в условиях опасности у человека резко повышается чувство зависимости. Поэтому отношение между вожаком и толпой сродни отношению между ребенком и родителями, которых он боится потерять.
   Бихевиористские концепции толпы основное внимание уделяют соотношению между стимулом, на который реагирует индивид в толпе, и ее реакцией. Известность в рамках данной концепции получила теория фрустрации и агрессии Дж. Долларда и Н. Миллера. Согласно этой теории фрустрация как эмоциональная реакция на препятствие к достижению цели ведет к агрессивности индивида. Агрессивность «выплескивается» как на людей, действительно мешающих удовлетворить человеку свою потребность, желание, так и на случайных людей и даже на неодушевленные предметы. Объект агрессии можно спрогнозировать и даже управлять этим процессом для предотвращения нежелательных и непредсказуемых последствий.
   Распространившуюся на ряде крупных фирм Японии и Америки практику битья манекенов руководителей этих фирм можно рассматривать как практическое внедрение результатов исследований, проведенных в рамках теории фрустрации и агрессии. Однако она таит в себе опасность формирования у человека привычки действовать агрессивно.
   Различают простую (окказиональную), экспрессивную, конвенциональную и действующую толпу. Естественно, что названные виды толпы во многом условны. Толпа – весьма динамичное социально-психологическое явление. Один вид толпы может переходить в другой, но тем не менее каждый из видов обладает качественными отличиями.
   Простая, или окказиональная толпа представляет собой скопление лиц, желающих получить информацию о событиях или явлениях, очевидцами которых они стали по случайному стечению обстоятельств. Обычно ее образуют лица, испытывающие потребность в острых ощущениях, впечатлениях (иначе говоря, любящие поглазеть).
   Такая толпа может объединять от нескольких десятков до нескольких сотен лиц. Поводами для скопления ее служат: какое-либо происшествие, как правило, дорожно-транспортное, поведение лиц, не соответствующее общепринятым нормам, необычное явление и т. п.
   В принципе, простая толпа не представляет опасности, хотя и создает помехи и неудобства. В то же время она может превратиться в действующую, агрессивную. Иногда такая толпа устраивает самосуд (суд Линча).
   Экспрессивная толпа – это группа людей, совместно выражающих чувства радости, горя, гнева и т. д. Так, поклонники рок-музыкантов, эстрадных звезд отличаются высокой экзальтированностью в поведении.
   Подобные группы нередко складываются из числа зрителей, присутствующих на спортивных состязаниях и выражающих восторг успехами спортсменов, а также любителей острых ощущений, группы которых возникают под воздействием азартных игр, наркотиков.
   Праздничные шествия во время больших событий, похоронные и иные процессии носят характер экспрессивной общности. Особое внимание органы внутренних дел уделяют экспрессивной толпе при похоронах людей, погибших в результате аварий, катастроф и т. д.
   Конвенциональная толпа образуется, например, во время спортивных состязаний. Болельщики на стадионе неистовствуют так, как никогда не ведут себя в других ситуациях. Это обстоятельство является далеко не безобидной вещью. «Фанаты» представляют реальную угрозу для общественной безопасности. Как правило, по своему составу значительную часть болельщиков составляют не просто любители спорта, а лица, испытывающие чувства привязанности к какой-либо из команд, преимущественно к местной.
   Действующая толпа распадается на спасающуюся, стяжательную и так называемую агрессивную. Спасающаяся толпа – это толпа, находящаяся в состоянии паники (реакции массового страха при мнимой или реальной угрозе). Паника может возникнуть при стихийных бедствиях, пожарах, авариях, эпидемиях и террористических актах в местах массового скопления людей. К воздействию страха более восприимчивыми оказываются те группы, которые сформировались случайно. Это подтверждает поведение людей во время пожаров и аварий в гостиницах, на транспорте и в других местах их случайного скопления.
   Слово «паника» (panikon) в переводе с греческого означает безотчетный ужас. Паника как понятие в настоящее время употребляется психологами для обозначения психологического состояния, вызванного угрожающим воздействием внешних условий и выраженного чувством страха, охватывающего человека или общность, а также неудержимым, неконтролируемым стремлением избежать опасной ситуации.
   Вследствие паники в толпу могут превращаться достаточно организованные аудитории. В частности, подобное случилось в США в 1938 г., когда во время трансляции радиопостановки компанией Эн-Би-Си по роману Г. Уэлса «Война миров» люди пережили состояние, близкое к массовому психозу, поверив во вторжение марсиан на Землю. Хотя по радио было трижды объявлено о том, что передается литературное произведение, приблизительно 400 тыс. американцев засвидетельствовали «появление марсиан». Данный пример стал хрестоматийным.
   Паника может возникать в организованных и неорганизованных группах, охватывать людей, собранных вместе на одном пространстве, а также разрозненных, на большой территории.
   Она способна возникать почти мгновенно у сотен тысяч людей или постепенно, захватывая то одни группы, то другие, передаваясь суггестивно.
   Древние греки полагали, что состояние паники как у людей, так и у животных вызвано гневом бога Пана – покровителя пастухов, пастбищ и стад. Бога старались умилостивить, принося ему жертвы. Военачальники всех времен боялись появления панического состояния у своих воинов, которое было равносильно поражению в бою.
   В отличие от понятия «паника», означающего страх, безотчетный ужас, охватывающий посредством механизма заражения массы людей, слово «паникерство» используют для характеристики состояния личности.
   Паникер – это слабая личность, у которой усиленно работает фантазия, но снижена способность разумного суждения в экстремальных ситуациях.
   В зависимости от того, касается ли паническое состояние большого скопления людей или отдельной личности, паника делится на массовую и индивидуальную. В обоих случаях общими являются страх и ужас, лишающие индивидов возможности действовать осознанно и последовательно. Паника является отражением реальных или мнимых угроз:
   – переживанием опасности, которая в случае свершения грозит человеку смертью, увечьем или потерей имущества;
   – переживанием кратковременности ситуации, во время которой человек чувствует, что не сумеет правильно оценить ее и принять сознательное решение о плане действий;
   – переживанием необходимости действовать без осознанного плана, под влиянием моментального импульса в целях самозащиты или в интересах сохранения существующего положения вещей.
   Поводы к возникновению паники разнообразны и далеко не всегда предсказуемы. Примером служит событие 18 мая 1896 г., произошедшее на Ходынском поле, где во время раздачи подарков по случаю коронации Николая II из-за халатности властей произошла давка и, по официальным данным, погибло 1389 и было изувечено 1300 человек.
   Паника может выражаться в разных формах. Так, А. С. Прангишвили выделяет массовое бегство и панические настроения. Но Т. Пашукова предлагает выделять и виды паники в зависимости от сфер ее возникновения, например в области экономики.
   Массовое бегство – это бегство людей от страшащей их опасности, которая может быть как реальной, так и мнимой. Люди не осознают, куда и зачем они бегут. Альтернативой такому бегству является только спланированный отвод людей, эвакуация на заранее подготовленные места.
   Панические настроения представляют собой психологические состояния, относящиеся к отдельным людям, однако такими состояниями иногда поражаются целые социальные слои, классы общества. Вероятно, при паническом настроении меняется соотношение между ориентирующими и регулирующими компонентами психической деятельности человека. Эмоциональное берет верх над рациональным, поведение становится подверженным случайным стимулам и стихии чувств, а переживания, движения и действия в этом состоянии плохо предсказуемы.
   Опустошенные прилавки магазинов представляют собой индикаторы экономической паники. Усиление подверженности такой панике наблюдается у людей в период инфляции, повышения цен и смены экономического уклада жизни в стране. По несколько раз в год экономическая паника охватывает банковские биржи, в силу чего наблюдается неимоверный наплыв вкладчиков либо финансовый кризис. В ряде случаев это возникает под влиянием целенаправленных слухов, запускаемых конкурентными фирмами.
   Т. Пашукова полагает, что остановить экономическую панику возможно, если организовать официальное выступление членов правительства, пользующихся доверием у населения, по телевидению, радио или в прессе.
   Динамика паники выглядит следующим образом.
   Во-первых, для возникновения паники необходим стимул. Например, крик «Пожар!» в кинотеатре, часто провоцируемый запахом гари, вызывает панику у зрителей.
   Во-вторых, паника начинается с реакций отдельных индивидов, присутствующих в данном скоплении людей. Как правило, это психологически тревожные и беспокойные люди. Они начинают кричать, метаться. Беспорядочное их движение активизирует чувство страха, ужаса, отчаяния.
   Далее паническое состояние под влиянием эмоционального заражения, эмоционального резонанса охватывает все большее количество народа.
   Затем все приходит в паническое движение, без обдуманного плана и без прогнозирования последствий.
   Кульминация всего этого наступает в момент психического перенапряжения у людей. Переломный момент сопровождается криками, воплями тех, кто погибает в давке или паническом бегстве. В силу этих причин толпа начинает редеть, после чего восстанавливается спокойствие.
   Знание динамики паники позволяет выработать рекомендации и приемы, направленные на ее остановку, предотвращение. На первом этапе, когда паника только начинается, ее помогает остановить громкое и властное убеждение. На втором – планирующие и регулирующие приказы не подверженных паническому состоянию личностей. На третьем – применение сверхсильного раздражителя. В армейской практике используется предупредительный выстрел, а в кинотеатре это может быть громкий, переданный через мегафон приказ о прекращении паники с последующими указаниями зрителям, куда и каким образом двигаться к выходу.
   Психофизиологическая активность человека, его поведение и деятельность разворачиваются на фоне предварительной ориентировки и программирования действий. В большинстве случаев такую предварительную ориентировку обеспечивает установка. Под установкой понимается готовность, предрасположенность субъекта, возникающая при предвосхищении им появления определенного объекта. Она обеспечивает устойчивый, целенаправленный характер протекания деятельности по отношению к данному объекту. Одна из функций установки – предварительное приспособление в стандартных ситуациях, в ранее встречавшихся или известных условиях.
   Если обстановка меняется, как это бывает при появлении неожиданного или сверхсильного раздражителя, то происходит смена установки. По мнению А. С. Прангишвили, в период смены установки при некоторых обстоятельствах возникает предпаническое состояние. К таким обстоятельствам или факторам он относит: неясность ситуации, разрыв каналов коммуникации и потерю уверенности людей в силе объединения.
   С точки зрения Т. Пашуковой, отсутствие готовности реагировать определенным образом в ситуации, оцениваемой человеком как опасная, приводит его в состояние ужаса и испуга. В восприятии у него сужается видение перспектив, а в мышлении – усложняется уяснение сути ситуации и возникает затруднение в выработке цели и программы действий.
   Паника связана с изнуренностью и крайним утомлением людей, но ее появление еще более снижает тонус их сознательной активности. В условиях недостатка информации усиливается работа воображения, однако гиперболические представления об опасности не встречают критического осмысления. При потере уверенности в руководстве, а тем более при его отсутствии, индивид становится податливым к восприятию слухов, т. е. непроверенных сведений. Для профилактики паники, вызываемой слухами, важно, зная каналы их распространения, вовремя противопоставлять им объективную убеждающую информацию.
   Толпа и ее паническое состояние составляют общественную проблему. С толпой приходится иметь дело прежде всего правоохранительным органам. При этом, как установили американские исследователи, оценка размеров толпы «на глаз» полицией, как правило, преувеличивается в два, три и даже в 20 раз. Это подтверждают и наши данные: оценки количества участников митингов и демонстраций наблюдателями от разных политических групп значительно отличаются.
   Для установления численности скопления народа Джекобе предлагает пользоваться такой формулой. «Нужно сложить цифры, определяющие длину и ширину площади, занимаемой толпой, и умножить сумму на коэффициент плотности, который составляет 10 для плотных толп и 7 для менее плотных». Эта формула быстрого определения размеров толпы, при котором ошибка не превышает 20 %.
   Проблема контроля за поведением толпы очень сложна, в связи с чем нельзя допускать возникновения агрессивной, стяжательной и панической толпы. Но самое главное – необходимо обустроить жизнь таким образом, чтобы у людей не возникало чувства фрустрации, отчаяния, безысходности, т. е. предпосылок возникновения паники.
   Во время пожаров, аварий большую опасность представляют переуплотненные потоки людей. В узких проходах гостиниц, жилых зданий, стадионов люди, обезумевшие от страха, сливаются в плотную живую массу, которая может снести все на своем пути. Так, состояние сильного смятения и тревоги большого количества людей, находившихся на мосту, вызвал крик человека, случайно свалившегося в реку. Восприняв этот крик как сигнал опасности, гуляющая публика стремительно рванулась с моста. О последствиях сделать вывод нетрудно.
   Действующая стяжательная толпа может складываться на предприятиях торговли при продаже товаров, пользующихся большим спросом; у касс, реализующих билеты на стадионы, спортивные состязания, зрелищные представления и средства транспорта, а также при входе в павильоны популярных выставок, в зрелищные сооружения, стадионы при ограничении посадочных мест. В своем крайнем асоциальном проявлении действующая стяжательная толпа не что иное, как мародеры, которые обосновывались в прифронтовых полосах, в зоне военных действий, чернобыльской аварии.
   Действующая агрессивная толпа отличается высшей степенью эмоционального возбуждения и особо тяжким характером противоправного поведения. Наибольший вред наносит поведение действующей агрессивной толпы в тех случаях, когда оно приобретает характер массовых беспорядков (групповых эксцессов).
   Действующая агрессивная толпа – понятие собирательное. В одних случаях ее образуют группы, осуществляющие погромы, поджоги, убийства (не в политических целях, а в результате проявления недовольства). Как правило, к таким группам относятся болельщики, члены враждующих группировок и прочие общности, осуществляющие массовые антиобщественные действия. В других – она возникает за счет участников социального протеста (национально-освободительных движений, несанкционированных митингов, демонстраций, антирасистских выступлений и революционных переворотов).
   По своим целям, составу названные общности отличаются друг от друга, но по результатам, правовой оценке, социально-психологической природе и механизмам они похожи. Если не одинаковы, то близки, хотя первые возникают чаще всего стихийно, а вторые умышленно, профессионально.
   Классификация участников толпы, даваемая в уголовном праве (организаторы, исполнители, подстрекатели, пособники – активные участники, все остальные – пассивные), имеет значение для судопроизводства, но оказывается недостаточной для социально-психологического описания ролевой структуры групповых эксцессов.
   Ролевую структуру участников толпы образуют:
   1) организаторы массовых эксцессов – лица, которые проводят подготовительную работу по их созданию: заранее «проигрывают» и планируют эксцессы. Затем они выбирают удобное время и повод для создания эксцессов;
   2) зачинщики – это лица, развертывающие активную подстрекательную деятельность, направляющие действия участников, распределяющие роли, распространяющие провокационные слухи и т. п. Зачинщиками могут быть и организаторы, и подстрекатели из числа тех, кто претендует на завоевание лидирующего положения;
   3) активные участники, т. е. лица, составляющие «ядро» эксцессов. Они образуют самую опасную (ударную) группу;
   4) конфликтные личности, которые примыкают к активным участникам эксцессов исключительно из-за появления возможности в анонимной обстановке свести счеты с лицами, состоящими с ними в конфликте, разрядить эмоциональное напряжение, дать выход своему необузданному нраву, садистским импульсам. Среди таких личностей немало психопатических лиц, хулиганствующих элементов, наркоманов;
   5) добросовестно заблуждающиеся, т. е. те, кто становится участником эксцесса, во-первых, из-за ошибочного восприятия причин сложившейся обстановки; во-вторых, из-за ложно понимаемого принципа справедливости; в-третьих, под влиянием слухов;
   6) эмоционально-неустойчивые лица, идентифицирующие свои поступки с общим направлением действий участников; внушаемые, легко заражаемые общим настроением, без сопротивления отдающие себя во власть групповым явлениям;
   7) любопытствующие – те, кто наблюдает со стороны и не вмешивается в ход событий, но своим присутствием усиливает эмоциональное возбуждение других участников;
   8) примкнувшие – лица, которые становятся участниками эксцессов под влиянием угроз со стороны организаторов и подстрекателей, боязни физической расправы в случае отказа от участия в эксцессе.
   Ю. А. Шерковин выделяет такие стадии агрессивной толпы, как «циркуляция и кружение»; «кружение»; «немедленные действия»; «создание единого образа»; «активизация индивидов через дополнительное стимулирование».
   А. И. Китов выделяет следующие стадии развития толпы: первый этап – начало групповых эксцессов – возникновение повода; второй этап появление первых тревожных слухов; третий этап – брожение умов; четвертый этап – формирование толпы (циркулярная реакция, процесс кружения); пятый этап – развертывание антиобщественного поведения толпы.
   Практически процесс развития действующей агрессивной толпы включает в себя три стадии:
   1) осложнение обстановки;
   2) возникновение повода для противоправных действий и их осуществление;
   3) обстановку после эксцесса.
   Первая стадия агрессивной толпы предшествует массовому антиобщественному поведению и характеризуется возникновением социальной напряженности, накапливанием недовольства – того «горючего» материала, который способен при самых незначительных поводах обострить обстановку. Ее возникновение предваряют такие кризисные явления, как:
   – резкое усиление тенденции к дифференциации, т. е. к размежеванию населения на богатых и бедных при отсутствии среднего класса и обострении противоречий между ними;
   – возникновение тревожной информации, слухов, нездоровых мнений и настроений, недовольство действиями представителей власти, снижение уровня жизни вследствие спада производства, инфляции, роста цен;
   – ослабление авторитета власти;
   – консолидация (сплочение) оппозиции и появление лидера, пользующегося авторитетом среди основной массы населения.
   Для данной стадии агрессивной толпы характерна консолидация оппозиции, подразделяющаяся на три уровня:
   – низкий, менее всего осложняющий обстановку, когда отсутствуют практические связи между партиями и движениями;
   – средний, существенно влияющий на состояние обстановки, для которого характерно объединение политических партий и других сил;
   – высокий, способный дезорганизовать социальную деятельность. Ему присущи такие признаки, как наличие общепризнанного лидера; стремление оппозиции координировать свои действия; попытки устраивать съезды, создавать единую программу действий.
   Недовольство не всегда бывает обоснованным. Обоснованное недовольство населения связано прежде всего с недостатками в деятельности власти, ухудшением материального положения. Критическая точка недовольства и несправедливости означает «беспредел».
   Непосредственным началом второй стадии агрессивной толпы следует считать возникновение повода, который используется зачинщиками в качестве детонатора события. В качестве повода используются такие события, которые можно психологически «обыграть», так как они как бы оправдывают начало действий участников эксцессов, придают им как бы справедливый характер и позволяют втянуть в «воронку» событий большие группы людей.
   Отличительной чертой большого количества эксцессов является то, что они становятся независимыми от породивших их в свое время исходных причин и могут возникать даже тогда, когда эти причины уже исчерпаны.
   Поведение агрессивной толпы характеризуются следующими основными моментами:
   – осуществление требований с позиций силы и в то же время анонимности;
   – внезапность и неотвратимость действий;
   – возникновение условий для реализации сдерживаемой до сих пор системы отношений;
   – создания трудностей для силовых структур по осуществлению целенаправленных действий;
   – привлечение внимания общества к событиям;
   – формирование общей и частных (вспомогательных) целей, последовательности действий по их реализации (захватам, поджогам, погромам, убийствам и др.);
   – вовлечение в события путем угроз, слухов и пр.;
   – создание общего образа «врага»;
   – выработка тактики действий;
   – возникновение аффектогенных действий в связи с проявлением компенсаторных механизмов (вымещение накопившейся напряженности) в экстремальных условиях;
   – участие в групповых эксцессах большого количества лиц, склонных к риску.
   Третья стадия агрессивной толпы – это обстановка после ликвидации конфликта. Она далеко не сразу становится нормальной. Осложнение обстановки в этот период могут вызвать слухи, недовольство, которые таят в себе возможность возобновления эксцессов.
   В структуре негативных последствий миграции особое место занимают криминальные проблемы.
   В свою очередь, они связаны с такими обстоятельствами, как:
   – организованная преступность (этнические преступные группировки, контрабанда);
   – наркотрафик;
   – возникновение в определенных случаях массовых беспорядков;
   – провоцирование организации экстремистских движений.
   Как правило, во всем этом прежде всего заинтересованы структуры, входящие в систему организованной преступности. Именно они создали такую миграционную систему, которая обеспечивает проникновение нелегальных мигрантов, а также их статус-кво в принимающей стране. Это приводит к тому, что, с одной стороны, нелегальные мигранты используются в качестве предельно дешевой рабочей силы, приносящей колоссальную прибыль, но, с другой стороны, мигранты образуют этнические группировки.
   Данные группы специализируются в совершении преступлений в определенных сферах экономики и сегментах рынка.
   Естественно, что подобные факты находят свое отражение в общественном мнении (в основном в форме негативных оценок), что при определенных условиях приводит к возникновению социальной напряженности и даже массовым беспорядкам.
   Такое наблюдалось не только во Франции, но и в Карелии.
   Нерешенность вопросов, связанных с неэффективностью нейтрализации криминальных последствий миграции в России, может приводить и приводит к возникновению экстремизма.
   Как известно, экстремизм – это приверженность в идеях и политике крайним взглядам и действиям. Экстремизм порождается неудовлетворенностью. Он не является четким и единым явлением. Экстремизм бывает политическим, националистическим, религиозным и др. Экстремизму может быть противопоставлена только эффективная миграционная политика.
   Экстремистские движения предлагают свои способы обеспечения общественной безопасности: крайние, радикальные как правого, так и левого толка; свои методы разрешения социальных конфликтов, преимущественно этнических. В связи с этим обращают на себя внимание прежде всего крайне радикальные движения националистического толка: националисты и шовинисты. Существующие ныне тяжелые социально-этнические конфликты они предлагают разрешать весьма просто: путем создания гетто, лагерей, проведения этнических чисток, «выдавливания» со своей территории других этнических общностей. Так было в нацистской Германии, так было и в Югославии.
   Деление общества на «граждан» и «не граждан» по языковому признаку, сроку оседлости не способствует его развитию, приводит к возникновению социального конфликта в силу нарушения прав человека.
   Политический экстремизм (от франц extremisme, лат. extremus – крайний) – это приверженность в идеях и политике крайним взглядам и действиям. Экстремизм порождают социально-экономические кризисы, деформации политических институтов, резкое падение жизненного уровня, ухудшение социальных перспектив значительной части населения, доминирование в обществе чувств социальной и личной нереализованности, неполноты бытия, страха перед будущим, подавление властями оппозиции, инакомыслия, блокирование легитимной самодеятельности индивида, национальный гнет, амбиции лидеров политических партий, ориентации лидеров политического процесса на экстремальные средства политической деятельности.
   Социальную базу экстремизма составляют маргинальные слои, представители националистических, религиозных движений, недовольные существующей политической реальностью интеллигенция, молодежь, студенчество, военные.
   Экстремизм не является четким и единым феноменом. По направленности выделяется экстремизм экономический, политический, националистический, религиозный, экологический, духовный и др.
   Националистический экстремизм отвергает интересы, права другой нации. Он органически связан с сепаратизмом, направлен на развал многонациональных государств, утверждение господства коренной нации (борьба за Халистан в Индии, движение баскских националистов в Испании и др.).
   Выделяют также «правый» и «левый» экстремизм. «Левый» экстремизм заимствует идеи революционаризма, анархизма, объявляет себя наиболее последовательным выразителем и защитником трудящихся масс, всех обездоленных, неимущих. Объектами его критики выступают социальное неравенство, подавление личности. Правые экстремисты (фашистские, неофашистские, ультраправые, националистические, расистские движения, организации, партии, такие как «Военно-спортивная организация» ФРГ, «Русское национальное единство» в России) критикуют современное общество за «отсутствие порядка», «господство плутократии», «упадок нравов», эгоизм, потребительство и др.
   В результате нерешенные проблемы, связанные с массовой миграцией, привели к тому, что некоторые страны, входящие в ЕС, взяли курс «вправо», «поправели».
//-- Темы для обсуждения --//
   1. Состояние и динамика миграции в Европе.
   2. Негативные последствия миграции в Европе.
//-- Рекомендуемая литература --//
   1. Юдин Т. Н. Социология миграции. М., 2006.
   2. Введение в практическую социальную психологию / Под ред. Ю. М. Жукова, Л. А. Петровской, О. В. Соловьевой. М., 1996.
   3. Социальная психология / Под ред. А. Н. Сухова, А. А. Деркача. М., 2006.
   4. Сухов А. Н. Социальная психология безопасности. М., 2002.
   5. Демографический ежегодник России. М., 2002.
   6. Переведенцев В. И. Война против себя. Легенды и мифы о миграционном потопе // Новое время. М., 2003. № 10. С. 10–11.
   7. Пресс-релиз, подготовленный к пресс-конференции «Президент РФ и реалии российской государственной миграционной политики». М., 18.06.2003.
   8. Statistisches Bundesamt (Hg): Jahrbucher, 1993–2002, Population Division, Department of economic and social Affairs, United Nation Secretariat. Replacement Migration: Is it a Solution to Declining and Ageing Population? N. Y., 2000; etc.
   9. Миграция населения. Вып. 1. Теория и практика исследования. М., 2001.
   10. Миграция населения. Вып. 2. Трудовая миграция в России. М., 2001.
   11. Россия – Казахстан: Фронтьерские миграции. М.; Уральск, 2002.
   12. Трудовая миграция в СНГ: Социальные и экономические эффекты. М., 2003 и т. д.
   13. Mester Franke. Zuwanderung in die Lander der Europaischen Union. Bestimmungsgrunde, Folgen und migrationspolitische Implikationen. Munster, 2000.
   14. Tomei Veronica. Europaisierung nationaler Migrationspolitik. Eine Studie von Regieren in Europa. Stuttgart, 2001.
   15. Schmidt Doris. Auf dem Weg zu einer Europaischen Einwanderung– und Asylpolitik. Herausforderungen und kunftige Aufgaben in einem gemeinsamen Raum der Freiheit, der Sicherheit und des Rechts. Berlin, 2001.
   16. Martini Claudia. Italienische Migranten in Deutschland. Transnationale Diskurse. Berlin, 2001; etc.
   17. Любин В. П. (ИНИОН PAH) Революция миграции и ее регулирование. Опыт России, Германии и ЕС в отражении научной литературы и СМИ (По материалам выступления на Секции «Миграция, интеграция и сегрегация в российском обществе». 11-й Всероссийский социологический конгресс. Москва: Московский государственный университет, 30 сентября – 2 октября 2003 г.).
   18. Schatzungen der Bevolkerungsentwicklung in Deutschland bis zum Jahr 2050 // Statistisches Bundesamt, 2000.
   19. Martini Claudia. Italienische Migranten in Deutschland. Transnationale Diskurse. Berlin, 2001. См. также рецензию на эту книгу: Santoro, Mari Evelina // Italienisch. Zeitschrift fur italienische Sprache und Literatur. Frankfurt a. M., 2003. Jg. 25. № 1. S. 172–174.
   20. Schmidt Doris. Auf dem Weg zu einer Europaischen Einwanderung – und Asylpolitik. Herausforderungen und kunftige Aufgaben in einem gemeinsamen Raum der Freiheit, der Sicherheit und des Rechts. – Berlin, 2001. S. 34–40.
   21. «Auslander in der Bundesrepublik Deutschland am 31.12.1996» и «Statistisches Bundesamt, 1996».
   22. Herzinger Richard. Zentralrat. Die Russen sind da. Die judische Gemeinschaft in Deutschland wachst. Und sie streitet sich // Die Zeit. Hamburg. 2003. № 40. 25.09.2003.
   23. Benyahia-Kouider О. Le Russe allemands sont foutus. Mai integree en Allemagne, cette communaute sombre dans la delinquance // Liberation. Paris. 2003. 1 oct.
   24. Любин В. П. Как это делается в Германии // Литературная газета. 2002. № 41 (5896). 9-15 октября. С. 4.
   25. Gaschke Susanne. Nie mehr Migration-Ali // Zeit. Hamburg, 2003, N 35, 21 August. S. 3; Bittner, Jochen. Ghetto im Kopf // Zeit. Hamburg. 2003. № 36. 28 August. S. 4; etc.
   26. Пункт 9 Преамбулы Конвенции ОАЕ 1969 г.; Гудвин-Гилл Г. С. Статус беженца в международном праве. М.: ЮНИТИ, 1997. С. 479.
   27. Статья 1, п. 2 Конвенции ОАЕ 1969 г.; Гудвин-Гилл Г. С. Статус беженца в международном праве. М.: ЮНИТИ, 1997. С. 480.
   28. Arboleda E. Refugee Definitions in Africa and Latin America: The Lessons of Pragmatism. URL. 1991. № 3.
   29. Статья 16 Договора Монтевидео 1889 г. по международному уголовному праву // OAS Official Records OEA/Ser. X/1. Treaty Series 34.
   30. Каракасская конвенция 1954 г. о дипломатическом убежище; Гудвин-Гилл Г. С. Статус беженца в международном праве. М.: ЮНИТИ, 1997. С. 484.
   31. Жижек С. Добро пожаловать в пустыню Реального. М.: Фонд Прагматика культуры, 2002. С. 7. (Английское издание книги, с которого сделан этот русский перевод, снабжено уточняющим подзаголовком: Zizek, Slavoj. Welcome to the Desert of the Real! Five Essays on September 11 and related Dates.)
   32. Общероссийское социологическое исследование «Мегаполисы и провинции в современной России: образы и реальность», проведенное в 2003 г. ИКСИ РАН в сотрудничестве с Представительством Фонда им. Ф. Эберта в РФ.
   33. Социологическое исследование незаконной миграции через Россию, проведенного в 2001–2002 гг. Московской исследовательской программой Международной организации по миграции; Программа сотрудничества ЕС и России (ТАСИС) «Улучшение межэтнических отношений и развитие толерантности в России».
   34. Гуторин Д. Д. Современная миграционная ситуация в Центральной России. М.: РИЦ ИСПИ РАН, 2004.
   35. Гришанова А. Г., Сигарева Е. П., Тарасова H. В. Миграционная ситуация в России: типовые и региональные особенности. М., 2005.
   36. Тюрюканова Е. В. Мигранты на рынке труда в российской столице // Альманах Этнодиалоги. 2005. № 1 (22).
   37. Староверов В. И. Социально-демографические проблемы деревни. М., 1975.
   38. Хорев Б. С., Чапек В. Н. Проблемы изучения миграции населения. М., 1978.
   39. Рыбаковский Л. Л. Методологические вопросы прогнозирования населения. М., 1978.
   40. Хомра А. У. Миграция населения: Вопросы теории, методики исследования. Киев, 1979.
   41. Ивахнюк И., Дауров Р. Незаконная миграция и безопасность России: угрозы, вызовы, риски // Миграция и национальная безопасность. М., 2003.
   42. Пункт 3 ст. III Картахенской декларации о беженцах. OAS/ Ser. L/V/II.66, doc/ 10, rev. 1. P. 190–193.
   43. Резолюция Генеральной ассамблеи ОАГ от 7 июня 1991 г. // Юридическое урегулирование положения беженцев, репатриантов и перемещенных лиц в Американском полушарии. AG/RES.1103 (XXI-0/91).
   44. Беженцы и вынужденные переселенцы в странах СНГ / Под ред. В. Мукомеля и Э. Панна. М.: Центр этнополитических и региональных исследований, 1995. С. 100.

ГЛАВА III. Анализ миграционной политики в Европе и пути ее совершенствования

§ 1. Анализ миграционной политики в Европе

   Миграционная политика – это деятельность государственных органов и иных социальных институтов, исполнительной, законодательной и других ветвей власти по выработке стратегических и тактических целей, связанных с решением демографических, экономических проблем, а также выборе средств их достижения путем обеспечения иммигрантского контроля, приема мигрантов, их трудоустройства, адаптации и ограничения нежелательных мигрантов с учетом последствий данного явления.
   Миграционная политика – составная часть социально-экономической политики того или иного государства. Она тесно связана с демографической политикой.
   Миграционная политика реализуется на различных уровнях: стратегическом, тактическом и ведомственном. Она может быть успешно реализована только с позиции межведомственного подхода.
   Что касается миграционной политики в Европе, то она отвечает в немалой степени стандартам, сложившимся в этой сфере. Специально созданный институт занимается исследованием этой проблемы.
   Институт Миграционной политики использует экспертные возможности персонала, чтобы помогать правительствам и гражданскому обществу в решении проблем миграции. Работа Института миграционной политики строится в рамках следующих направлений.
   • Как организовывать иммиграционное агентство в пределах правительственных структур.
   • Как улучшить критическое положение беженцев.
   • Как согласовать внутреннюю безопасность с вопросами иммиграции.
   • Как подстраивать стратегию иммиграции, чтобы отражать изменяющиеся экономические или демографические факты.
   • Как защитить права человека (включая право просить политического убежища) при осуществлении пограничного контроля и других программ, регулирующих вход.
   • Как приводить в исполнение иммиграционные и антиконтрабандные законы без увеличения уязвимости иммигрантов.
   Кроме того, Институт миграционной политики исследует страны, которые в прошлых двух десятилетиях сделали относительно резкие переходы из стран эмиграции к странам иммиграции, принимает участие в высокоуровневых политических форумах, таких как Европейская Комиссия консультаций, Швейцарское правительство «Бернская Инициатива» и Диалог Трансатлантических Доноров, также анализирует достижения Европейской политики, принося к Европейским дебатам уместные опыты и лучшую практику из других областей и работая с Европейскими должностными лицами и гражданскими светскими учреждениями, чтобы выдвинуть новые возможности для более конструктивного управления миграцией.
   Миграционная политика современных государств основывается на общих принципах, которые были разработаны в рамках международного права, но вместе с тем имеет различия в зависимости от типа государственного регулирования. Существующие разновидности государственного регулирования миграционной политики имеют свою предысторию и ряд особенностей, подразделяются на этапы развития.
   Международное законодательство в области миграционной политики эволюционировало на протяжении XX – начала XXI в.
   Обеспечение прав международных трудовых мигрантов уже в течение многих десятилетий является предметом деятельности международных организаций, прежде всего Организации Объединенных Наций и Международной организации труда (МОТ).
   МОТ была создана в 1919 г. при Лиге Наций как международный институт обеспечения прав трудящихся. С 1946 г. МОТ существует как специализированное учреждение ООН [26. С. 67].
   В 1939 г. Международной организацией труда была принята Конвенция (пересмотрена в 1949 г.) о трудящихся-мигрантах, которая до сих пор остается самым подробным и обстоятельным международным документом, регулирующим трудовую миграцию между странами. Конвенция № 97 регламентирует обязанности стран, участвующих в международной трудовой миграции, призывает к недопущению неравенства между мигрантами и коренными жителями при найме на работу, содержит рекомендации по обеспечению социальных гарантий трудящимся-мигрантам, а также рекомендации по поводу заключения международных двусторонних договоров об использовании рабочей силы и индивидуальных трудовых контрактов [26. С. 68].
   Положения Конвенции по сей день не теряют своей актуальности и представляют собой всесторонний правовой механизм регулирования миграции рабочей силы. Видимо, если бы Конвенция была ратифицирована всеми основными странами – участницами международной трудовой миграции и национальные миграционные законодательства были приведены в соответствие с ней, уже не стоял бы вопрос о правах мигрантов и членов их семей, о нелегальной миграции, дискриминации, о связи миграции с национальной безопасностью. Положения Конвенции № 97 следующие: учредить компетентную и бесплатную консультационную службу помощи трудящимся-мигрантам как для находящихся в стране иностранных рабочих, так и для своих граждан, направляющихся на работу за рубеж; предусмотреть специальные медицинские службы по организации медицинского контроля перед отъездом и по приезде трудящихся-мигрантов и членов их семей для обеспечения гарантий необходимого медицинского обслуживания в стране назначения; исключить дискриминацию по национальному, расовому, религиозному или половому признаку при трудоустройстве и обеспечить равные с коренными жителями условия получения заработной платы, пособий, сверхурочных, оплачиваемых отпусков, участия в профсоюзах в соответствии с национальными законодательствами принимающих стран; разрешить вывоз валюты – заработка и сбережений трудящегося-мигранта на родину в соответствии с национальным законодательством; услуги в связи с вербовкой мигранта, оформлением его отъезда и определением на работу должны предоставляться бесплатно государственными службами по трудоустройству либо, если это предусмотрено законодательством страны, частными фирмами при определенном посредническом проценте; перед тем как выдать разрешение на въезд трудящегося-мигранта, компетентные органы власти территории предполагаемого трудоустройства должны удостовериться, что на данной территории не имеется достаточного числа людей, способных выполнять данную работу; всякое лицо, способствующее тайной или незаконной миграции, подлежит соответствующему наказанию; если трудящийся-мигрант, въехавший на территорию страны – члена МОТ, по не зависящим от него причинам не в состоянии получить работу, для которой он был завербован, то расходы по его возвращению, так же как и возвращению членов его семьи, которым разрешено было его сопровождать, не ложатся на мигранта; личное имущество трудящихся-мигрантов (включая собственные рабочие инструменты) освобождается от уплаты таможенных пошлин как при доставке в страну назначения, так и по возвращении в страну происхождения.
   Таким образом, Конвенция № 97 представляет собой широкое правовое поле, которое дает мигранту гарантию защиты его прав и обеспечения его интересов в суде в случае конфликтных ситуаций. Однако основные страны – импортеры рабочей силы не стремятся связывать себя жесткими правовыми обязательствами, которые влечет за собой присоединение к Конвенции. Среди государств, ратифицировавших Конвенцию, подавляющее большинство – страны, экспортирующие свои трудовые ресурсы на мировой рынок [26. С. 71].
   За последние десятилетия провозглашены многочисленные доклады, программы, рекомендации ООН и МОТ, содержащие анализ глобальной миграционной ситуации, концептуальные подходы миграционной политики, основные направления и механизмы ее реализации [44. Р. 45].
   Большое внимание миграции, в частности, уделяется на Всемирных конференциях ООН по народонаселению, однако документы, принимаемые на них, носят исключительно рекомендательный характер. В то же время сам факт принятия Всемирного плана действий в области народонаселения на конференции 1974 г. в Бухаресте и его утверждение, что политика в области международной миграции должна учитывать экономические и социальные интересы как принимающих стран, так и стран-доноров, явились важной основой для разработки последующих международных документов в этой сфере.
   Конвенция МОТ 1975 г. (в отличие от Конвенции № 97, которая ориентировалась только на регулирование легальной трудовой миграции) учитывала изменение мировой миграционной ситуации: ужесточение национальных законодательств в принимающих странах и связанный с этим рост нелегальной миграции. Конвенция 1975 г. представляла собой первую попытку борьбы с нелегальной миграцией на международном уровне, увязывала проблему нелегальной миграции с нелегальной занятостью, провозглашала необходимость защиты прав нелегальных мигрантов [44. Р. 46].
   На Всемирной конференции ООН 1994 г. в Каире нашли отражение глобальные изменения мировой миграционной ситуации, произошедшие на рубеже 1980-1990-х гг. и поставившие вопрос о поиске баланса между населением, стабильным экономическим ростом и устойчивым развитием. Принятая на этой конференции 20-летняя Программа действий в области народонаселения и развития, признавая положительный эффект миграции для развития, подчеркивает, что правительства стран, участвующих в международной миграции, должны прилагать усилия к тому, чтобы и коренное население, и мигранты ощущали этот положительный эффект. Это может быть достигнуто, например, поощрением притока денежных переводов мигрантов, использованием краткосрочной миграции как формы передачи технологических достижений и т. д. [44. Р. 48].
   В 1990 г. Генеральной Ассамблеей ООН была принята Международная Конвенция защиты прав всех рабочих-мигрантов и членов их семей. Эта Конвенция впервые установила международное определение различных категорий трудящихся-мигрантов и представляла собой важный шаг к закреплению ответственности принимающих стран в признании прав мигрантов и обеспечении их защиты. Чтобы Конвенция вступила в силу, она должна быть ратифицирована, по крайней мере, 20 странами. Однако пока она ратифицирована немногочисленной группой стран-экспортеров рабочей силы (Колумбией, Египтом, Марокко, Филиппинами, Шри Ланкой, Угандой и др.) [45. Р. 56].
   Совет Европы также предпринимает инициативы в области межгосударственного регулирования трудовой миграции. В 1977 г. была открыта к подписанию Европейская Конвенция о правовом статусе трудящихся-мигрантов. Она сфокусирована прежде всего на гуманитарных аспектах трудовой миграции, в первую очередь на правах и свободах трудовых мигрантов. Европейская Конвенция обеспечивает равенство условий работы и проживания трудовых мигрантов в странах приема наравне с коренными жителями, доступ к информации, касающейся их прав и возможностей, доступ к медицинской, социальной и юридической помощи, а также доступ к образованию, как общему, так и профессиональному, право на воссоединение семьи, избежание двойного налогообложения доходов мигрантов и т. д. Будучи рамочным соглашением, Европейская Конвенция затрагивает лишь наиболее важные аспекты правового статуса и, соответственно, правовой защиты трудовых мигрантов, предлагая решение более конкретных вопросов посредством национального законодательства, а также многосторонних и двусторонних соглашений [45. Р. 58].
   К середине 2004 г. Европейскую Конвенцию подписали 14 европейских государств, а ратифицировали лишь 8: Испания, Италия, Нидерланды, Норвегия, Португалия, Турция, Франция и Швеция. Еще 6 стран, которые подписали, но так и не ратифицировали Конвенцию, – это Бельгия, Германия, Греция, Люксембург, Молдова, Украина. Тот факт, что европейские страны «не спешат» с присоединением к Конвенции, говорит, видимо, о том, что и она (как и Конвенции ООН) не является совершенным механизмом регулирования трудовой миграции. Естественно, разные страны имеют разный интерес в участии в потоках трудовой миграции, и их национальное законодательство в некоторых вопросах плохо совмещается с гуманитарными принципами Конвенции. Особенно это касается стран Восточной Европы и бывшего СССР, где существенная часть трудовой миграции происходит в незаконной форме, а либеральные принципы еще не стали нормой государственного регулирования [45. Р. 60].
   Например, страна, решившая присоединиться к Европейской Конвенции, обязана пересмотреть свое национальное законодательство, с тем чтобы предоставить трудовым мигрантам, работающим на ее территории, равные с коренным населением возможности получения медицинской и социальной помощи; гарантировать повторное устройство на работу в случае, например, продолжительного заболевания мигранта, результатом которого было расторжение трудового контракта; обеспечить мигрантов при возвращении на родину информацией о возможностях их трудоустройства там; взять на себя расходы, связанные с возможной гибелью мигранта в результате несчастного случая на производстве и т. п.
   Одним из важных методов регулирования иммиграции работников является заключение международных соглашений, которые могут быть двух– и многосторонними. Их основная цель состоит в том, чтобы ввести количественные ограничения в процесс трудовой миграции [53. Р. 67].
   Двухсторонние соглашения принимают вид межправительственных или межведомственных договоров. В обоих случаях в качестве уполномоченных выступают ведомства по труду. Например, в Финляндии – Министерство труда, а в Швейцарии – Федеральное ведомство промышленности, ремесел и труда.
   Подписанные соглашения реализуются следующим образом: запрос о кандидатах-мигрантах направляется в уполномоченный орган своего государства, который изучает его соответствие условиям соглашения и переправляет его уполномоченному органу принимающей страны.
   Многосторонние соглашения получили распространение в Западной Европе. Между ее странами на различных уровнях в последнее время происходят переговоры о проведении единой иммиграционной политики. Так, в январе 1991 г. на Венской конференции было принято совместное коммюнике с целью нейтрализации волны неконтролируемой эмиграции из стран бывшего СССР [42. Р. 89].
   Нормативно-правовая база для иммиграции в большинстве принимающих стран представлена огромным количеством законов.
   Основное содержание иммиграционного законодательства следующее [42. Р. 90].
   Профессиональная классификация. Законодательства всех принимающих стран устанавливают жесткие требования к уровню образования и стажу работы по специальности. Минимальным требованием к образованию считается окончание полного курса средней школы или профессионально-технического училища, что должно подтверждаться соответствующим дипломом. В большинстве случаев диплом необходимо подтверждать или оценивать в принимающей стране на предмет соответствия требований к специалисту в конкретной сфере в данной стране требованиям, предъявлявшимся к выпускнику по данной специальности в стране – экспортере рабочей силы. Приоритет при найме на работу отдается принимающими странами специалистам, имеющим как минимум 3–5 лет стажа работы по специальности. Могут потребоваться также и рекомендательные письма. Для большинства профессий необходимы квалификационные гарантии в виде диплома о высшем или специальном образовании [42. Р. 91].
   Ограничение личного характера. Разумеется, законодательство принимающих стран предъявляет жесткие требования к состоянию здоровья иммигрантов. В страны не допускаются наркоманы, психически больные люди, люди, зараженные вирусом СПИД. Иммигранты обязаны представить справку о состоянии своего здоровья, заверенную консульским учреждением принимающей страны, или пройти специальное медицинское обследование [42. Р. 92].
   Возрастной ценз иммигрантов устанавливается законодательством в зависимости от отрасли промышленности, в которой они намереваются работать. Обычно он колеблется в пределах 20–40 лет [42. Р. 93].
   Количественное квотирование. Большинство стран, принимающих иммигрантов, устанавливают их максимальное количество. Количественные квоты могут вводиться в рамках всей экономики в целом, определяя максимальную долю иностранной рабочей силы в числе всех трудовых ресурсов; в рамках отдельных отраслей, определяя максимальную долю иностранных рабочих в числе всех занятых в данной отрасли; в рамках отдельных предприятий, определяя максимальную долю иностранных рабочих на одном предприятии; либо как ограничение на общее количество иммигрантов, приезжающих в страну в течение года. Количественное квотирование является весьма жестким методом государственного регулирования импорта рабочей силы и обычно определяется соответствующими законами, за соблюдением которых надзирают правоохранительные органы [42. Р. 94].
   Экономическое регулирование. Оно вводит определенные финансовые ограничения, обеспечивающие сокращение численности иммигрантов.
   Что касается юридических лиц, то в некоторых странах фирмы имеют право нанимать иностранную рабочую силу только по достижении определенного объема оборота и продаж или после внесения определенных платежей в государственный бюджет. Частные лица имеют право иммигрировать, только если они готовы инвестировать в экономику принимающей страны определенную законом сумму, доказать легальность происхождения этих денег и создать определенное количество рабочих мест. По законодательству некоторых стран за оформление иммиграции и трудоустройство на местное предприятие иммигранты обязаны платить. Некоторые льготы предоставляются для руководящего состава корпораций, имеющих право заключать сделки от ее лица, состоятельным иностранцам, готовым использовать труд местных граждан в домашнем хозяйстве [42. Р. 93].
   Временные ограничения. Законодательства большинства стран устанавливают максимальные сроки пребывания иностранных работников на их территории, по истечении которых они должны либо покинуть принимающую страну, либо получить от компетентных органов разрешение на продление своего пребывания в ней. Зачастую для лиц, имевших в принимающей стране статус стажеров или студентов, предусматриваются жесткие правила, не позволяющие продлить свое пребывание в ней, требующие обязательного выезда на родину, пребывания там минимум в течение нескольких лет, только после чего они приобретают право вновь приехать в принимающую страну [42. Р. 94].
   Географические приоритеты. Практически каждая страна, принимающая иммигрантов, законодательно устанавливает географическую и национальную структуру иммиграции. Она обычно регулируется с помощью количественных квот на въезд иммигрантов из определенных стран. Иногда, чтобы избежать обвинений в предвзятости и нарушении прав человека, правительства проводят в рамках географических квот лотереи на право иммигрировать между представителями из разных стран из одного географического региона. Затем на основе специально разработанных формул определяется квота каждой страны, граждане которой имеют право участвовать в лотерее. Чем больше была иммиграция из данной страны за предыдущие пять лет, тем меньше квота этой страны в лотерее. В 1996 финансовом году в лотерее разыгрывалось 55 тыс. иммигрантских виз. Из них на все страны Африки приходилось 20 200 виз, Азии – 6837 виз (все страны, кроме Китая, Тайваня, Индии, Филиппин, Вьетнама и Южной Кореи), Европы – 24 549 виз (все страны, кроме Великобритании и ее зависимых территорий), Северной Америки – 8 виз (только Багамы), Океании – 817 виз (все страны), Южной Америки, Центральной Америки и Карибского бассейна – 2589 виз (все страны, кроме Мексики, Ямайки, Сальвадора и Доминиканской Республики). Для того чтобы участвовать в лотерее, сообщение о которой публикуется в газетах многих стран мира, достаточно просто к определенному сроку послать по указанному адресу в Национальный визовый центр письмо, сообщив свое имя, год и место рождения, те же данные о жене/муже и детях, обратный адрес и страну, гражданами которой являются участники лотереи. Эти данные закладываются в компьютер, который затем и делает случайную выборку потенциальных обладателей виз. Выигрыш в лотерее не означает, что виза выдается автоматически. Все равно требуется подать заявление, предоставить набор требуемых по закону документов, необходимых для выполнения иммиграционных формальностей, и уплатить госпошлину в размере 200 долларов [42. Р. 96].
   Запреты. Явные и скрытые запреты нанимать иностранную рабочую силу обычно содержатся в законах о профессиях, которыми иностранцам заниматься запрещено. Явные запреты прямо перечисляют отрасли или специальности, в которых работать иностранцам нельзя. Скрытые запреты, напротив, устанавливают перечень отраслей или специальностей, в которых могут работать только граждане данной страны, перекрывая тем самым доступ к ним иностранцев. Обычно для любых передвижений иммигранта, изменения специальности, смены места работы требуется получать дополнительное разрешение иммиграционных властей, которые могут и отказать в его выдаче [42. Р. 97].
   Разумеется, запрещена нелегальная иммиграция, которая в большинстве стран пресекается полицейскими методами, которые, правда, далеко не всегда эффективны. Законодательно устанавливаются санкции за нарушение порядка иммиграции. Они могут накладываться как на самих мигрантов, так и на тех, кто помогает им незаконно въехать в страну или нанимает их на работу. Незаконное проникновение в страну считается преступлением. За его совершение предусматриваются депортация, денежные штрафы и/или тюремное заключение. Подобное преступление, совершенное повторно, карается повторной депортацией, бoльшим денежным штрафом и более длительными сроками заключения. За незаконное посредничество или наем на работу нелегального иммигранта, что также считается преступлением, предусматриваются настолько крупные штрафы, что они могут вести к разорению небольших фирм и предприятий. На современном этапе происходит стимулирование реэмиграции. В условиях давления со стороны профсоюзов, которые видят в наплыве иммигрантов главную причину безработицы, правительства многих западных стран с начала 1970-х гг. стали принимать активные меры по стимулированию выезда иммигрантов назад на родину. В числе традиционных государственных мер реэмиграции программы стимулирования реэмиграции. Они включают широкий круг мероприятий, начиная с мер по принудительной репатриации незаконных иммигрантов до оказания материальной помощи иммигрантам, желающим вернуться на родину. В западноевропейских странах (ФРГ, Франция, Нидерланды) принимались программы материального поощрения реэмиграции, предусматривающие выплаты выходных пособий при добровольном увольнении иммигрантов и их отъезде на родину. В некоторых случаях пособия выплачивались при одном только заявлении иммигранта о его желании покинуть принимающую страну, в других – через некоторое время после его фактического возвращения домой. Причем получение выходного пособия лишало иммигранта права повторно въехать в принимающую страну. Выплаты пособия осуществлялись за счет средств, накопленных в фонде социального страхования или пенсионном фонде в результате отчислений предприятием, нанявшим иммигранта на работу. Хотя считалось, что такой способ финансирования не возлагает дополнительного бремени на расходную часть бюджета, на практике бюджетные расходы оказались весьма значительными в результате необходимости создания электронной системы государственного учета иммигрантов и выплаты пособий. Эффективность программ стимулирования реэмиграции остается весьма низкой [42. Р. 101].
   Инструментом реэмиграции являются программы профессиональной подготовки иммигрантов. В качестве средства, которое могло бы побудить иммигранта вернуться на родину, правительства отдельных стран (Франция, ФРГ, Швейцария) рассматривают программы профессионального образования иммигрантов. По логике этих программ, получив образование в развитой стране, иммигранты смогут рассчитывать на более высокооплачиваемую и престижную работу, что и побудит их вернуться на родину. Однако интерес со стороны иммигрантов к участию в таких программах оказался довольно низким по той причине, что приобретение специальности само по себе не гарантировало получение работы по этой специальности на родине [42. Р. 102].
   Современные государства делают акцент в своей деятельности на развитие программ экономической помощи странам с массовой эмиграцией. Развитые страны заключают соглашения со странами – экспортерами рабочей силы об инвестиции части переводов работников на родину и части государственных средств в создание новых предприятий в развивающихся странах, которые могли бы стать местами работы для реэмигрантов. Такие предприятия принимали форму кооперативов, совместных компаний, акционерных обществ. Наибольшее развитие эта форма получила в двухсторонних отношениях ФРГ и Турции. В ряде случаев новые турецкие компании, созданные в основном за немецкие деньги, не только стали пунктом притяжения для реэмигрантов, но и приостановили новые потоки эмиграции из Турции [44. Р. 87].
   Несмотря на активные действия правительств принимающих стран, большинство программ стимулирования реэмиграции не достигло поставленных целей: при некотором увеличении реэмиграции в начале их осуществления отъезд иностранных рабочих на родину резко уменьшался по мере того, как сокращалось финансирование программ. Однако главной причиной их низкой эффективности является то, что правительства стран, экспортирующих рабочую силу, просто не заинтересованы в ее реэкспорте и не предпринимают должных усилий по сокращению эмиграции [44. Р. 88].
   Таким образом, государственное регулирование международной миграции осуществляется на основе национального законодательства принимающих стран и стран, экспортирующих человеческий капитал, а также на основе межгосударственных и межведомственных соглашений между ними. Регулирование осуществляется через принятия финансируемых из бюджета программ, направленных на ограничение притока иностранной рабочей силы (иммиграции) либо на стимулирование иммигрантов к возвращению на родину (реэмиграция) [26. С. 104].
   Государственная политика современных государств в области миграционной политики имеет свою историю и подразделяется на несколько этапов:
   – начало – вторая четверть XX в. (поощрительная миграционная политика);
   – вторая четверть – первая половина XX в. (ограничительная миграционная политика);
   – начало второй половины – последняя четверть XX в. (селективная миграционная политика);
   – последняя четверть XX – начало XXI в. (двойственная миграционная политика: ассимиляционная и отходническая миграционная политика; государственное регулирование базируется на одном подтипе или их комплексном применении).
   Виды миграционной политики современных государств имеют определенную специфику.
   Ассимиляционная миграционная политика, нацеленная на привлечение иммигрантов, въезжающих на постоянное место жительства, и их включение в состав коренного населения, принятие иммигрантами основных культурных ориентиров и традиционных ценностей коренного населения с целью формирования единой нации. Страны, проводящие такую политику, ориентируются на поддержание миграционного притока на существующем уровне (США, Австралия, ЮАР) или на его увеличение (Новая Зеландия, Канада) [26. С. 105].
   Отходническая миграционная политика, ориентирующаяся на привлечение временных мигрантов, т. е. иностранной рабочей силы, призванной восполнить дефицит трудовых ресурсов в определенных сферах и отраслях экономики. К этой группе стран в настоящее время относятся все основные импортеры иностранной рабочей силы, причем большинство из них – те, где масштаб использования труда мигрантов относительно велик, – предпочитает жесткую политику сдерживания миграции (Германия, Франция, Великобритания, Нидерланды, Бельгия, Австрия, Швейцария, Саудовская Аравия), в то время как страны, которые используют иностранную рабочую силу в меньших объемах (Швеция, Дания, Катар), придерживаются более либеральной политики [26. С. 106].
   В странах – экспортерах рабочей силы степень государственного участия в поощрении миграции трудовых ресурсов определяется прежде всего прагматичностью, т. е. находится в прямой зависимости от того, насколько платежный баланс формируется за счет валютных переводов мигрантов. Так, те страны, для которых экспорт рабочей силы не является главной статьей валютного дохода (Австралия, Португалия, Италия, Иордания, Марокко, Филиппины), не считают необходимым государственное вмешательство в процесс трудовой миграции из страны. В Турции, Индии, Бангладеш, где определенная часть трудовых ресурсов традиционно отправляется на заработки в другие страны и экономика в значительной степени зависит от денежных поступлений от мигрантов, государство стремится сохранить масштаб трудовой миграции. Есть также страны, где экспорт рабочей силы превратился в стабильную и доходную статью доходов. В Пакистане и Йемене, например, доходы от экспорта рабочей силы являются основной статьей платежного баланса. Соответственно, миграционная политика этих стран предусматривает комплекс мер, нацеленных на стимулирование временной трудовой миграции, и является важной частью государственной экономической стратегии [26. С. 107].
   Правовое регулирование миграционной политики в ЕС осуществляется на двух уровнях: законодательство стран, входящих в состав ЕС, и нормативные документы ЕС. Правовое и политическое регулирование вопросов миграции в ЕС подчиняется принципу субсидиарности. Правовое обеспечение миграционной политики ЕС: международные договоры, директивы и рамочные соглашения («модельные» и обязательно имплементативные нормы права для гармонизации законодательства в странах ЕС), законодательство национальных государств.
   Законодательный статус миграционная политика ЕС по отношению к гражданам третьих стран получила после провозглашения Амстердамского договора 1997 г., в который был включен раздел IV «Визы, убежище, иммиграция и другие направления политики, связанные с свободным перемещением лиц». Данная сфера также регулируется Шенгенским соглашением, принятым в 1990 г., вступившим в силу в 1995 г.
   Стратегические направления в области миграционной политики были определены на саммите ЕС в Тампере (Финляндия) в октябре 1999 г. По итогам саммита было принято соглашение по приоритетам построения миграционной политики ЕС до 2004 г.:
   • миграционная политика должна быть основана на комплексном подходе к управлению миграционными потоками, чтобы находить равновесие между гуманитарными и экономическими интересами;
   • ликвидация дискриминации подданных стран третьего мира, предоставление им прав и обязанностей, сопоставимых с теми, в которых они проживали;
   • основным элементом в управлении должно быть партнерство с отдельными странами;
   • формирование общей политики по предоставлению убежища, которая должна полностью отвечать международным договорам и Женевским обязательствам 1951 г. [24. С. 58]
   Следует отметить, что правовое регулирование миграции граждан третьих стран на территории ЕС долгое время отсутствовало. Объем прав и обязанностей граждан конкретной третьей страны регулировался на основе международных соглашений между ЕС и этой страной.
   Наиболее широким статусом, практически равным статусу работника-мигранта, пользуются граждане государств Европейской ассоциации свободной торговли (Норвегия, Исландия,
   Лихтенштейн, Швейцария) в соответствии с Соглашением о Европейском экономическом пространстве 1992 г. и специальным Соглашением между ЕС и Швейцарией о свободном передвижении лиц 1999 г., а также граждане государств-кандидатов [24. С. 59].
   К сожалению, свобода передвижения граждан Российской Федерации по территории Союза отсутствует в положениях Соглашения о партнерстве и сотрудничестве между Европейским Союзом и Россией 1994 г. Статья 23 этого документа лишь говорит о национальном режиме для российских граждан, на законных основаниях работающих в государствах-членах, о том, что касается условий труда, вознаграждения и увольнения [24. С. 60].
   В последние годы Союзом были предприняты усилия по гармонизации режима свободного передвижения и проживания граждан третьих стран на территории государств-членов.
   Результатом проведенной работы стали Директива Совета 2003/109/ЕС от 25 ноября 2003 г. о статусе граждан третьих стран, проживающих на долгосрочной основе, и Директива Совета 2003/86/ЕС от 22 сентября 2003 г. о праве на семейное воссоединение. Вместе с тем статус членов семьи гражданина Союза, которые являются гражданами третьих стран, определяется Директивой 2004/38/ЕС.
   Директива 2003/109/ЕС определяет условия предоставления гражданам третьих стран статуса долгосрочно проживающего, а также условия реализации ими права на проживание в государствах-членах. Статья 3 этой Директивы называет круг лиц, которым может быть предоставлен соответствующий статус [5. С. 4].
   Государства-члены предоставляют статус долгосрочно проживающего тем гражданам третьих стран, которые постоянно проживают на их территории в течение 5 лет, обладают достаточными средствами к существованию и медицинской страховкой [5. С. 7].
   Лицо, обладающее статусом долгосрочно проживающего, имеет право на жительство в любом другом государстве-члене, если это вызвано целями экономической деятельности в качестве работника по найму или лица свободной профессии, профессионального обучения или иными целями согласно ст. 14 рассматриваемой Директивы [5. С. 8].
   Государства-члены могут отказать гражданину третьей страны в получении статуса долгосрочно проживающего по мотивам общественного порядка и общественной безопасности; по этим же соображениям, а также по мотивам здравоохранения ограничивать возможность реализации его права на жительство в соответствующем государстве [5. С. 9].
   Вводятся Единые правила процедуры предоставления вида на жительство (ст. 17). Иммиграционные или иные компетентные органы государства-члена должны рассмотреть ходатайство иностранного гражданина в течение 6 месяцев. Если требуемые условия выполнены и иностранец не рассматривается в качестве угрозы для общественного порядка (ст. 6), то ему должен быть предоставлен статус постоянного жителя [5. С. 11]. Отказ в предоставлении такого статуса должен быть мотивирован и допускает обжалование в судебном порядке (ст. 11) [5. С. 13].
   Документ, выдаваемый иностранцу, будет иметь название «вид на жительство в ЕС для лица, постоянно проживающего на долгосрочной основе». Он предоставляется сроком на 10 лет с правом на продление (ст. 9).
   Обладатели подобного вида на жительство приравниваются во многих своих правах к гражданам Европейского Союза, в том числе к гражданам государства-члена, в котором они проживают.
   В этой связи отдельной статьей (ст. 12 «Равное обращение») в проект директивы включен перечень из девяти категорий прав и социальных благ, в отношении которых обладатели вида на жительство в ЕС должны быть равны с местными гражданами: условия трудоустройства и трудовой деятельности (кроме государственной службы), доступ к образованию, признание дипломов, меры социальной поддержки и др. [5. С. 12];
   Обладателям указанных видов на жительство предоставляется право выезжать в другие государства-члены сроком более чем на три месяца (ст. 15) [5. С. 16].
   При этом обладатель вида на жительство с грифом «ЕС» (Европейское сообщество) получает возможность переселяться в другие государства-члены с целью осуществления там трудовой или иной экономической деятельности (ст. 16) [5. С. 17].
   Свобода передвижения работников, полноправными субъектами которой в настоящее время являются только граждане Европейского Союза, таким образом, будет распространена и на граждан третьих стран. То же самое относится к свободе оказания услуг в разных странах общего рынка и свободе учреждения.
   Если обладатель вида на жительство «ЕС» воспользовался указанными правами, например, гражданин России, получивший такой документ в Германии, переезжает во Францию, то по истечении трех месяцев он должен обратиться и вправе претендовать на получение там временного вида на жительство, а спустя пять лет может ходатайствовать о выдаче постоянного вида на жительство «ЕС».
   Таким образом, иностранный гражданин, обладающий видом на жительство «ЕС», который предоставлен ФРГ, сможет поехать во Францию и устроиться там на работу, а после пяти лет проживания сменить немецкий вид на жительство «ЕС» аналогичным документом, но уже французским (ст. 27) [5. С. 20].
   Вышесказанное объясняет, почему в название вида на жительство, о котором идет речь в проекте директивы, Комиссия включила аббревиатуру ЕС. Подобно единой (шенгенской) визе, он будет выдаваться государствами-членами, но согласно единым («коммунитарным») стандартам.
   Обладатели этого документа, где бы он ни был выдан, получат право на свободное передвижение и выбор места жительства по всей территории Европейского Союза (кроме, возможно, Великобритании и Ирландии) – право, которое в настоящий момент зарезервировано за гражданами Союза и членами их семей [5. С. 23].
   Новые законопроекты Европейской комиссии, разработанные в рамках иммиграционной политики ЕС, предусматривают также введение единых условий приема беженцев (проект директивы «О минимальных правовых стандартах в отношении приема лиц, ходатайствующих о получении убежища в государствах-членах») и общих правил предоставления видов на жительство тем иностранцам, которые желают впервые приехать из-за рубежа в целях трудоустройства на территории ЕС, осуществления в Сообществе предпринимательской или иной экономической деятельности [54. Р. 23].
   Согласно проекту директивы «Об условиях въезда и пребывания граждан третьих стран в целях работы по найму или самостоятельного осуществления экономической деятельности» заинтересованный иностранец может обратиться к любому государству-члену за одной из предусмотренных в документе категорий видов на жительство: «вид на жительство – работник» (для лиц, желающих устроиться в ЕС работать по трудовому договору), «вид на жительство – независимый работник» (для лиц, желающих осуществлять индивидуальную экономическую деятельность), «вид на жительство – стажер» и др. [54. Р. 25].
   Ходатайство подается по месту жительства иностранца через дипломатическое/консульское представительство соответствующего государства-члена и должно быть рассмотрено в течение 90 дней (ст. 29) [54. Р. 26].
   Поскольку в странах ЕС существует безработица, в удовлетворении ходатайства может быть отказано по причине наличия претендентов на вакантные рабочие места из числа граждан Союза и приравненных к ним лиц (члены семей граждан Союза, иностранцы, которые уже проживают в Союзе, и некоторые другие) [54. Р. 26].
   Лицам, желающим заниматься в ЕС индивидуальной экономической деятельностью, необходимо доказать, что их работа «окажет позитивное воздействие на уровень занятости в заинтересованном государстве-члене или на экономическое развитие данного государства-члена» (ст. 6, 18) [54. Р. 28].
   Вид на жительство, по общему правилу (ст. 7, 21), выдается сроком до трех лет и может впоследствии продлеваться. Права на свободный выбор места жительства и экономической деятельности в пределах всего ЕС он не дает. Иностранцу необходимо сначала прожить пять лет в одном государстве-члене, после чего в соответствии с рассмотренной выше директивой он может ходатайствовать о выдаче ему вида на жительство «ЕС», дающего значительно более широкие права [54. Р. 29].
   Право на проживание в принимающем государстве-члене имеют и члены семьи гражданина третьей страны со статусом долгосрочно проживающего. Согласно ст. 16 Директивы 2003/ 109/ЕС круг членов его семьи определяется в соответствии с Директивой 2003/86/ЕС.
   Директива 2003/86/ЕС о праве на семейное воссоединение указывает, что гражданин третьей страны, не менее года находящийся на территории государства-члена, вправе проживать в нем совместно с детьми до 12 лет. Государство-член может расширить этот круг лиц, включив в него законного супруга(у) (кроме случаев полигамного брака, допускаемого в некоторых развивающихся странах), находящихся на его попечении родителей или родителей супруга(и), не состоящих в браке взрослых детей и даже не состоящего в браке партнера [6. С. 3].
   Право на передвижение и проживание членов семьи гражданина Союза, которые не являются сами гражданами Европейского Союза, обеспечивается положениями Директивы 2004/38/ЕС. Она устанавливает несколько правил [6. С. 4].
   1. Принимающее государство-член обязано выдать въездную визу члену семьи гражданина Союза, являющегося гражданином третьей страны или апатридом, если он следует в данное государство-член за гражданином Союза (ст. 5).
   2. Такие члены семьи гражданина Союза могут беспрепятственно проживать вместе с ним на территории принимающего государства-члена в течение трех месяцев (ст. 6).
   3. Если срок их пребывания превышает три месяца, право на жительство члена семьи, являющегося гражданином третьей страны или апатридом, удостоверяется видом на жительство (ст. 9).
   4. При определенных в ст. 12 и 13 Директивы обстоятельствах такие члены семьи могут сохранить право на жительство в принимающем государстве-члене после окончания или разрыва семейных отношений с гражданином Союза.
   5. При определенных в ст. 18 Директивы обстоятельствах они могут получить право на постоянное жительство, удостоверяемое для них видом на постоянное жительство.
   На современном этапе институтами ЕС предпринят ряд мер в области иммиграционной политики:
   – июнь 2003 г. Комиссия ЕС определила увеличение бюджета для приема иммигрантов и осуществления пограничного контроля на 2004–2006 гг. на сумму в 140 млн евро. Средства должны быть израсходованы на поддержку проектов по приграничному сотрудничеству, депортацию нелегальных иммигрантов и создание визовой информационной системы (VIS). Одновременно Комиссия поддержала предложение Великобритании по рассмотрению заявлений претендентов на убежище и статус беженца в непосредственной близости от зон конфликтов и организации такой процедуры с помощью региональных групп под эгидой ЕС и УВКБ ООН. Помимо этого, Великобритания выдвинула идею перенести процедуру предоставления убежища за границы ЕС в специальные транзитные центры, которая Комиссией поддержана не была;
   – октябрь 2003 г. На встрече министров внутренних дел в рамках единой европейской политики предоставления убежища было согласовано создание списка так называемых «безопасных стран», граждане которых не могут претендовать на убежище в странах ЕС. Министрами достигнуто также политическое согласие по поводу организации Европейской сети представителей иммиграционных служб в третьих странах;
   – январь 2004 г. На встрече министров внутренних дел и юстиции стран ЕС в Дублине Комиссия ЕС заявила, что готова затратить 30 млн евро на репатриацию нелегальных иммигрантов, а также финансировать пилотные проекты по приему и обустройству депортированных лиц в их государствах. Комиссия также выразила намерение до конца 2004 г. заключить соглашения о реадмиссии [11] с Марокко, Турцией, Россией и Украиной. На указанной встрече верховный комиссар ООН по делам беженцев г-н Р. Лабберс обратил внимание министров на то, что число претендентов на убежище возрастает, и их заявления придется рассматривать новым участникам ЕС, которые пока не готовы выдержать эту нагрузку самостоятельно. К предложенным мерам и, в частности, распределению финансового бремени по приему иммигрантов министры отнеслись скептически [54. С. 15].
   Таким образом, ЕС предусматривает внедрение единых стандартов обращения с гражданами иных стран, въезжающих на территорию ЕС, создание жестких иммиграционных правил по отношению к беженцам и лицам, ищущим убежище, формирование общей процедуры признания их статуса. Важный аспект политики состоит в принятии общеевропейских мер по борьбе с незаконной миграцией и ее предотвращению. Говоря о практике применения регионального регулирования миграции в рамках ЕС, нужно отметить, что Европа становится все более закрытой территорией для «чужих».
   Законодательство, регулирующее миграционную политику в странах ЕС, адаптируется к миграционному законодательству ЕС. Вместе с тем правовое обеспечение миграционной политики в национальных государствах имеет свою специфику.
   Так, Германия, будучи крупнейшей в Европе страной по численности иностранного населения, является ярким примером того, каким колебаниям подвергаются меры миграционной политики в отношении иностранной рабочей силы в зависимости от экономической конъюнктуры и изменений международной ситуации [52. Р. 34].
   По официальным данным, число иностранных граждан в Германии на начало 2002 г. составило 7,3 млн человек, или 8,9 % всего населения. Фактическое их число значительно выше, поскольку в Германии иностранцами считаются не выходцы из других стран, а лица, не имеющие немецкого гражданства. Таким образом, сотни тысяч этнических немцев, въехавших в Германию в последнее десятилетие из стран Восточной Европы и СНГ и практически сразу получившие немецкое гражданство, не учитываются статистикой как иностранцы [52. Р. 36].
   Германия ежегодно принимает не только сотни тысяч иммигрантов, но и до 400 тыс. человек временных работников, которые восполняют нехватку трудовых ресурсов в быстро стареющей нации. В 2002 г. в стране официально работали около 2 млн временных иностранных рабочих, из которых около 30 % являлись турками, 10 % – итальянцами, 10 % – выходцами из Сербии и Черногории и 6 % – из Греции.
   В истории государственной политики Германии в области импорта трудовых ресурсов можно выделить несколько этапов:
   Первый этап (середина 1950-х – 1973 г.) – период активного и широкомасштабного набора иностранных рабочих для компенсации острой нехватки рабочих рук, прежде всего в строительстве и сфере тяжелого ручного труда. Государственная программа привлечения «гостевых рабочих» – гастарбайтеров – из стран Средиземноморья получила практическое осуществление через ряд межправительственных соглашений о наборе в этих странах временной рабочей силы для нужд немецкой экономики. Были подписаны соглашения с Испанией (1960 г.), Грецией (1960 г.), Турцией (1961 г.), Марокко (1963 г.), Португалией (1964 г.), Тунисом (1965 г.), Югославией (1968 г.). Германская федеральная служба занятости развернула по средиземноморским странам сеть агентств по найму рабочей силы, которые обеспечивали отбор работников по профессиональному, возрастному, образовательному признакам, а также проводили медицинское освидетельствование претендентов. Численность въезжающих в страну гастарбайтеров росла из года в год. К 1973 г. число иностранных рабочих в Германии превысило 2,6 млн человек, причем, вопреки ожиданиям немецкого правительства, многие из временных рабочих предпочли не возвращаться на родину после окончания срока контракта и, благодаря мягкости немецкого законодательства, сумели получить статус постоянных жителей Германии [52. Р. 40].
   Второй этап (1973 – конец 1980-х гг.) – период жесткого ограничения притока трудовых мигрантов, вызванного энергетическим кризисом 1973 г., последовавшей за ним экономической депрессией и резким ростом безработицы. Правительство ФРГ в одностороннем порядке расторгло соглашения о привлечении иностранной рабочей силы и официально запретило использование в стране труда иностранных рабочих. Исключение касалось граждан стран Европейского Союза и некоторых особо дефицитных или престижных профессий (квалифицированные медсестры, спортсмены, артисты и т. д. [52. Р. 41].
   В результате в течение длительного времени Германия отличалась одним из самых жестких иммиграционных законодательств в мире, которое, помимо административных мер ограничения трудовой миграции, предусматривало и экономические, в частности высокие пошлины для привлекающих иностранных работников работодателей и штрафы за незаконное использование труда иностранцев.
   Третий этап (1990-е гг.) связан с возобновившимся ростом потребности немецкой экономики в привлечении дополнительной рабочей силы из-за рубежа. В 1991 г. был отменен запрет на работу в Германии граждан стран, не входящих в Европейский Союз. Крушение мировой социалистической системы привело к появлению новых поставщиков относительно дешевой и квалифицированной рабочей силы в лице стран Восточной Европы. Правительство Германии использовало этот факт для пополнения своего рынка труда, заключив с восточноевропейскими государствами двусторонние межгосударственные соглашения о привлечении временных трудящихся-мигрантов. Эти соглашения касаются трех групп работников:
   – гостевых работников (соглашения предусматривают ежегодные количественные квоты для лиц, въезжающих в качестве гастарбайтеров для повышения своей квалификации в Германии: например, соглашение с Россией предусматривает ежегодный въезд в Германию 2000 человек на временную работу, из Польши – 1000 человек, из Чехии – 1400 человек, из Венгрии – 2000 человек, из Словакии – 700 человек, из Болгарии – 1000 человек и т. д.);
   – сезонных работников для работы в сельском и лесном хозяйстве, гостиничном секторе, сфере туризма, для обработки сельскохозяйственной продукции и на лесопильных предприятиях;
   – работников, привлекаемых для выполнения определенных проектов иностранными фирмами-подрядчиками. Это широко распространенная ныне в мире форма предоставления строительных и иных видов услуг, когда зарубежная фирма-подрядчик использует своих работников, гарантируя их возвращение на родину после завершения проекта, обеспечивая им социальные гарантии, выплату заработной платы [52. Р. 56].
   Четвертый этап (после 1 августа 2000 г.) связан с реформированием иммиграционной политики Германии.
   Важнейшими легальными возможностями для временной или постоянной иммиграции в Германию являются следующие:
   1) право на убежище для тех, кто подвергается политическим преследованиям, и их ближайшим родственникам, а также существующие правила по приему контингента беженцев и временный допуск жертв из районов ведения военных действий и вынужденных переселенцев;
   2) право на въезд для супругов – граждан другого государства и несовершеннолетних детей (до 16 лет) проживающих в Германии иностранцев;
   3) прием переселенцев поздней волны из стран СНГ;
   4) право на въезд (соответственно, на возвращение в любое время) для граждан Германии, проживающих в других странах;
   5) право свободного передвижения и повсеместного проживания для граждан других государств – членов ЕС и Европейского экономического пространства (ЕЭП);
   6) легальные возможности трудоустройства для граждан государств Центральной и Восточной Европы (работа по контракту, сезонные рабочие, новые гастарбайтеры, другие трудовые мигранты);
   7) специальные правила для студентов-иностранцев и для специалистов определенных профессий (среди прочих: иностранных менеджеров, деятелей искусства, занятых репродуцированием, спортсменов, журналистов, групп войск и военного персонала союзнических государств, сотрудников международных организаций) [52. Р. 61].
   Не все эти возможности для въезда приводят к безвозвратной миграции. Иностранные рабочие по договору подряда, сезонные рабочие, студенты, журналисты и военные, как правило, относительно быстро покидают страну. Одновременно с тем опыт прошедших лет показал, что часть тех, чьи ходатайства о предоставлении политического убежища были отклонены, и беженцы из районов военных действий рано или поздно возвращаются к себе на родину. Сходным образом обстоит дело и с трудовыми мигрантами из стран Средиземноморья, в меньшей степени – для признанных беженцев.
   В связи с острой нехваткой профессионалов в области компьютерной техники и информационных технологий, а также в некоторых других областях немецкой экономики был принят ряд мер [53. Р. 36].
   Высококвалифицированные специалисты могут привлекаться из любых стран мира, в том числе не входящих в Европейский Союз, и в случае одобрения их кандидатуры Министерством труда ФРГ будут иметь преимущественное по сравнению с другими категориями трудовых мигрантов право получения долгосрочного вида на жительство и разрешения на работу.
   Новое регулирование предусматривает выдачу иностранным IT-специалистам из стран, не входящих в ЕС, «зеленых карт», позволяющих работать в стране в течение пяти лет. За три года действия программы в страну въехали около 14,5 тыс. специалистов в области информационных технологий. Большинство трудящихся-мигрантов, получивших «зеленую карту», являются выходцами из Индии (26 %), вторую по численности группу образуют граждане России, Белоруссии, Украины и стран Балтии (13 %).
   В целом же доступ на немецкий рынок труда для граждан стран, являющихся и не являющихся членами Европейского Союза, принципиально различен. Для работы в Германии гражданам государств Евросоюза не требуется иметь разрешение на работу, они должны лишь получить формальное право на проживание, которое автоматически предоставляет им право на трудоустройство или учебу (сроком до 5 лет). Что касается граждан стран, не входящих в ЕС, они могут въехать в Германию преимущественно по одному из трех типов вышеупомянутых межгосударственных соглашений или в случае обладания особо востребованной в ФРГ профессией или высоким уровнем квалификации (научные работники, преподаватели, специалисты в области информационных технологий, деятели искусств, спортсмены) при наличии согласия федерального ведомства по труду [53. Р. 45].
   Италия относительно недавно приобрела статус страны, импортирующей трудовые ресурсы. В течение 1950-1970-х гг. Италия была крупнейшим поставщиком рабочей силы на рынки труда западноевропейских стран. После кризиса 1973 г. ситуация начала меняться: наметился возвратный поток мигрантов итальянского происхождения, а кроме того, на итальянский рынок труда, не защищенный законодательными барьерами в отличие от стран Западной Европы, частично переориентировались потоки трудовой миграции, нацеленные на Европу из традиционных стран-доноров в Азии и Африке. Этому способствовало также ускорившееся в этот период экономическое развитие Италии. В то же время до конца 1980-х гг., несмотря на относительно большой приток иммигрантов (до 150 тыс. человек в год), в Италии практически проводилась политика открытых дверей в отношении как постоянных, так и временных мигрантов. Однако отсутствие должного внимания со стороны правительства к неконтролируемому росту числа мигрантов привело в обострению ситуации на местных рынках труда, распространению бедности, обострению конфликтов на этнической почве [53. Р. 47].
   Принятый в 1990 г. Закон № 39, так называемый Закон Мартелли, провозгласил новую концепцию миграционной политики, которая заключалась в необходимости, с одной стороны, обеспечения социальной защиты мигрантов, находящихся в стране, в том числе нелегальных, которым предусматривалось предоставление легального статуса, а с другой стороны, ужесточения правил допуска в страну, т. е. ограничения нового притока мигрантов. Такая концепция соответствует в целом единой миграционной политике ЕС [53. Р. 48].
   Закон № 39 впервые в Италии ввел понятие управления миграционным потоком. В качестве механизма такого управления была разработана система приоритетов, основанная как на экономических принципах (нехватка работников в определенных отраслях экономики), так и на культурных предпочтениях (лица итальянского происхождения и граждане стран ЕС). При трудоустройстве также применяется система приоритетов, которая выглядит следующим образом:
   1) граждане Италии и стран ЕС;
   2) граждане стран, не входящих в ЕС, имеющие разрешение на постоянное проживание в Италии (постоянные жители);
   3) граждане стран, не входящих в ЕС, имеющие разрешение на временное проживание в Италии;
   4) граждане стран, не входящих в ЕС, не имеющие разрешения на проживание в Италии [53. Р. 50].
   Из 20 категорий виз, по которым возможен ныне законный въезд в Италию, только две категории касаются лиц, въезжающих с целью работы:
   • виза для «независимых работников» (самостоятельная работа неподчиненного характера: предприниматели, представители «свободных профессий» и т. д.);
   • виза для «зависимых работников», т. е. наемных работников [52. Р. 61].
   Наиболее распространенный второй тип виз требует наличия у работодателя разрешения на найм конкретного иностранного работника от департамента труда провинции, что призвано защитить местные рынки труда от излишней конкуренции. Кроме того, работодатель гарантирует предоставление иностранному работнику равных социальных гарантий с местными наемными рабочими и выступает гарантом выезда из страны нанятого им работника по истечении срока контракта [52. Р. 63].
   Вот уже двадцать лет иммиграция остается во Франции крупной политической проблемой. Она послужила причиной кипения страстей и весьма горячих дебатов между правыми и левыми. Осуждение присутствия иностранцев позволило появиться на свет новой политической партии (Национальному фронту), а в начале 1990-х годов доля отданных этой партии на общенациональных выборах голосов достигла 15 %. В настоящее время во Франции преобладают четыре точки зрения на иммиграцию: две крайние и две умеренные [53. Р. 66].
   Крайне правая точка зрения сводится к тому, что иммиграция представляет опасность для нации. По мысли ее сторонников, необходимо организовать массовое возвращение лиц, не имеющих французского гражданства, в страну происхождения [53. Р. 67].
   Точка зрения крайних левых заключается в том, что не должно существовать никаких границ, и всякому, кто прибывает из любой страны, следует разрешить въезжать во Францию и поселяться в ней.
   Умеренно правые придерживаются мнения, что приоритет следует отдавать совершенствованию пограничного контроля и борьбе с нелегальными потоками людей.
   Умеренно левые считают, что в первую очередь нужно способствовать улучшению интеграции иностранных граждан, легально проживающих во Франции, с местным населением.
   Два умеренных крыла, левое и правое, по сути дела, сближаются. Некоторые различия между ними пока существуют, однако по ряду позиций, таких как борьба с дискриминацией граждан третьих стран, находящихся во Франции на законных основаниях, и совершенствование контроля над миграционными потоками, их позиция едина [53. Р. 57].
   На сегодняшний день население Франции составляет 60 млн жителей, включая 3,6 млн легально проживающих иностранцев. Существует сильная взаимосвязь между историей Франции и ее иностранными общинами: значительное большинство граждан третьих стран, проживающих во Франции, – выходцы из бывших колоний – Алжира и Марокко [53. Р. 58]
   Ежегодно разрешение на въезд во Францию получают около 100 тыс. граждан третьих стран. Большей части из них разрешение выдается по причине воссоединения семей. Они близкие родственники иностранцев, легально проживающих в стране. Кроме того, ежегодно 100 тыс. человек получают французское гражданство. Фактически количество иностранных граждан, проживающих во Франции, из года в год остается постоянным. Число получающих французское гражданство примерно равно числу иностранцев, получающих разрешение на въезд с целью длительного пребывания. Следует отметить, что 60 млн человек ежегодно получают краткосрочные визы на въезд во Францию с туристическими или деловыми целями [53. Р. 59].
   Каковы основные аспекты французской юридической системы иммиграции? Разрешение на въезд во Францию с целью длительного пребывания (более трех месяцев) ограничено рядом конкретных обстоятельств. Его получают лица, прибывающие в связи с воссоединением семьи (дети, жены, мужья), и студенты. Трудовая иммиграция резко ограничена: желающие въехать во Францию, чтобы там работать, должны доказать, что никакой французский гражданин или проживающий во Франции гражданин третьей страны не может заполнить соответствующую вакансию [53. Р. 60).
   Существует две разновидности видов на жительство: на один год с возможностью возобновления и на десять лет. Десятилетний вид на жительство предоставляется после длительного пребывания во Франции. Исходя из интересов общественного порядка и национальной безопасности правительство может отказать в предоставлении вида на жительство [53. Р. 61].
   Французская Конституция гарантирует право убежища всем гражданам третьих стран, которые опасаются преследований на родине. Статус беженца определяет специальная неправительственная организация ОФПРА. Человек, признанный беженцем, получает десятилетний вид на жительство. Ежегодно около 20 тыс. человек обращаются с просьбой о предоставлении им статуса беженца. Примерно 20 % из них этот статус получают [53. Р. 62].
   Закон предусматривает и меры борьбы с нелегальной иммиграцией. Любой иностранец, находящийся на территории Франции без действительной визы или вида на жительство, должен покинуть страну. Правительству разрешено задерживать на 12 суток гражданина третьей страны, нелегально находящегося на территории Франции. Такое задержание входит в компетенцию судебных властей. Этот строк предназначен для того, чтобы организовать высылку иностранца в страну происхождения [53. Р. 63].
   По общей оценке, число нелегальных иммигрантов во Франции составляет приблизительно 300 тыс. человек, прибывших по большей части из Китая, Алжира, Марокко, Африки и бывшей Югославии. Большинство из них въехали на автомобилях через границу с Италией или Испанией. Некоторые воспользовались воздушным транспортом, имея визу, и затем, вместо того чтобы уехать по истечении срока действия визы, остались на территории Франции. Около половины нелегальных мигрантов въехали самостоятельно. Размещение им обеспечивают живущие во Франции родственники. Большинство нелегальных мигрантов, прибывших из соседних стран, остаются в стране с помощью своих семей. Они нелегально устраиваются на работу, за которую им недоплачивают, и не пользуются социальной защитой. По сути, нелегальное трудоустройство – одна из причин нелегальной миграции [53. Р. 69].
   Общая практика миграционной политики Франции предусматривает высылку любого нелегально находящегося на ее территории иностранца. Но французские власти всегда имеют право предоставить вид на жительство любому нелегальному мигранту по причинам гуманитарного характера, даже если это решение не находится в строгом соответствии с законом. Данный принцип был подтвержден Государственным советом, который является высшей судебной инстанцией по вопросам иммиграции. Такое решение должно носить исключительный характер и приниматься на индивидуальных основаниях [53. Р. 59].
   Точно так же французское правительство по политическим причинам периодически проводит широкомасштабные амнистии, решая легализовать или урегулировать положение большого числа нелегальных мигрантов. Первая амнистия была проведена в 1982 г. после победы социалиста Ф. Миттерана на президентских выборах. Решение о второй крупной амнистии было принято в 1997 г. после победы коалиции социалистов, «зеленых» и коммунистов.
   Анализ последних событий в странах Европейского Союза показывает, что совершенствование правовой базы миграционной политики стало первостепенной задачей обеспечения европейской безопасности. На современном этапе в ЕС отсутствует единая политика в области регулирования миграционных процессов. Миграционная политика ЕС в настоящее время остается в компетенции национальных правительств.
   Правовое регулирование миграционной политики в ЕС осуществляется на двух уровнях: законодательство стран, входящих в состав ЕС, и нормативные документы ЕС.
   Правовое и политическое регулирование вопросов миграции в ЕС подчиняется принципу субсидиарности. Правовое обеспечение миграционной политики ЕС: международные договоры, директивы и рамочные соглашения («модельные» и обязательно имплементативные нормы права для гармонизации законодательства в странах ЕС), законодательство национальных государств.
   Несмотря на предпринимаемые попытки унификации миграционной политики, европейским государствам все еще приходится в одиночку противостоять массовому притоку иммигрантов (особенно южные страны ЕС и Германия), что нередко приводит к недовольству и конфликтам в отношениях между странами.
   В настоящее время государственные органы и население стран ЕС столкнулись с целым рядом очень серьезных проблем, от решения которых в определенной степени зависит будущее Европейского Союза.
   К таким проблемам нужно отнести следующие:
   – отсутствие единого определения понятия «мигрант». Так, в одних странах (Германия и страны Южной Европы) в первую очередь при определении гражданства мигранта принимают во внимание его национальность, и главную роль при этом играют доказательства его происхождения от той или иной этнической группы (принцип jus sanguinis). В то же время, например, Франция и Великобритания при определении гражданства лица первоочередное значение придают месту его рождения (принцип jus solis);
   – неразработанность унифицированной правовой базы по обеспечению статуса иностранцев, приезжающих в шенгенские государства на долгосрочный период (более трех месяцев) или постоянно в них проживающих;
   – малые полномочия Европейского Союза в сфере контроля за передвижением людей по территории Союза, отсутствие единого механизма реагирования на угрозы иммиграции, так как до сих пор существовали лишь системы договоров между странами внутри и вне ЕС;
   – нефункционирование системы регулирования иммиграционных потоков, которые из эпизодического явления превращаются в ЕС в постоянный фактор;
   – недостаточная степень адаптированности к современным условиям правовой базы, касающейся нелегальных иммигрантов и беженцев;
   – несовершенство законодательства и мер по адаптации иммигрантов к условиям труда, быта и культуры страны их пребывания.
   Решение вышеперечисленных проблем должно происходить как на уровне отдельных стран, так и на уровне институтов ЕС.

§ 2. Пути совершенствования миграционной политики в Европе

   Оптимизация миграционной политики в Европе происходит на основе:
   – совершенствования правового регулирования миграционных процессов;
   – обучения, социально-психологической и культурно-языковой адаптации иммигрантов.
   В последнее время миграционная политика западных стран все больше характеризуется ориентацией на использование комплексного подхода, на тесную координацию различных ее направлений. В частности, иммиграционный контроль и прием мигрантов увязываются с обеспечением их обустройства, адаптации или интеграции и поддержанием нормальных межэтнических отношений в обществе, а также с принятием внешних мер по ограничению и предупреждению потоков нежелательных мигрантов (внешняя помощь, зарубежные инвестиции и т. д.). При этом в свете угрозы международного терроризма в начале нынешнего тысячелетия приоритетное значение стало придаваться иммиграционному контролю, усилению фильтрации принимаемых мигрантов с учетом требований национальной безопасности и резкому ужесточению борьбы с нелегальной иммиграцией.
   Миграционная политика активно выполняет и свои экономические функции, связанные с ресурсным обеспечением производства. Миграционное законодательство благоприятствует въезду высокообразованных специалистов, а также некоторых групп квалифицированных рабочих, пользующихся повышенным спросом, отдавая все большее предпочтение их временной работе перед постоянным жительством. При этом оно оставляет ниши и для временных, в том числе сезонных, неквалифицированных работников. Приток коммерческих иммигрантов, обладающих капиталом и ориентированных на предпринимательство и инвестирование, даже поощряется.
   Западноевропейские страны активно используют Европейскую службу занятости для найма иностранных работников из других стран региона. Однако с сокращением трудовой миграции из Португалии, Испании и Италии возобновилась практика заключения соглашений о найме иностранных работников – неграждан ЕС на принципах ротации, в первую очередь выходцев из бывшей Югославии и других восточноевропейских государств, а также Турции и стран Магриба.
   Так, в соответствии с двусторонними программами приграничной работы чехам, словакам и полякам, живущим на расстоянии не более 50 км от границы с ФРГ, разрешается работать в этой стране при условии, что они ежедневно возвращаются домой. Кроме того, в целях привлечения специалистов в области информационных технологий, главным образом из Индии, ФРГ ежегодно выделяет 20 000 виз [26. С. 111].
   На данный момент тенденция к повышению доли высококвалифицированных работников в общей структуре иммиграции приняла четкие очертания. Во Франции и Великобритании для высококвалифицированных специалистов введена ускоренная процедура выдачи разрешений на работу. При этом западноевропейские страны проявляют большую избирательность с точки зрения географии рекрутирования иностранных работников. Так, швейцарские власти в соответствии с законодательством 1992 г. благоприятствуют притоку экономических мигрантов из ЕС, сохраняя «нейтралитет» в отношении выходцев из США, Канады и Восточной Европы и создавая барьеры на пути мигрантов из стран «третьего мира» [26. С. 112].
   Межгосударственная миграция рабочих и специалистов, осуществляемая в рамках мирового рынка труда, стала неотъемлемым элементом функционирования развитых экономик. Современная политика западных стран обеспечивает селективное расширение приема востребованных рынком категорий экономически активного населения, содействуя смягчению диспропорций в сложившейся структуре иммиграции и заполнению ниш в составе национальной рабочей силы.
   Особо перспективным представляется расширение приема иностранных работников на принципах ротации. Это объясняется растущим недовольством коренных жителей, связанным с увеличивающимися объемами незаконной миграции и притоком иноэтнических поселенцев, прибывающих на законных основаниях на постоянное местожительство.
   Доля нетто-иммиграции в приросте населения развитых стран достигает почти половины, причем в странах Западной Европы она превышает 80 %. В основных странах иммиграции на иностранцев приходится 5-20 % их населения и 10–25 % рабочей силы [30. С. 13].
   Резкий рост числа мигрантов, желающих обосноваться в странах Западной Европы, заставил еще в 1993 г. такие страны, как Великобритания, Франция, Германия, Бельгия, Португалия, Нидерланды, предпринять меры по ограничению приема мигрантов. В 1994 г. их примеру последовали Австрия, Дания и Италия. Эти меры были настолько жесткими, что, по мнению ряда правозащитных неправительственных организаций, могли подорвать основы международного института предоставления убежища. А результатом этих мер стало увеличение потоков незаконной миграции [30. С. 14].
   Полицейские и миграционные службы ЕС на январь 2003 г. опубликовали следующие данные об иммигрантах, в том числе нелегалах, в основных государствах Евросоюза [30. С. 16].
   Во Франции находится 3,6 млн иностранцев, из которых 9,23 тыс. – нелегалы. Чтобы въехать на территорию Франции из третьих стран, иностранцы должны запрашивать визу только в консульствах в своей стране. После пребывания на территории Франции в течение трех месяцев иностранец обязан обратиться в полицейские иммиграционные службы за видом на жительство, срок которого определяется французскими законами. Если это правило нарушается, иммигрант рискует быть высланным из страны без права получения въездной визы не только во Францию, но и во все государства Шенгенской зоны [30. С. 16].
   В Великобритании – 2,2 млн иммигрантов, из них 46,47 тыс. нелегалов. Здесь находится наибольшее количество лиц, обращающихся (по разным причинам) с запросами о предоставлении им политического убежища, и запросы эти чаще всего удовлетворяются. Однако за перевозку, предоставление ночлега и сокрытие иностранцев, незаконно проникших и проживающих на Британских островах, законодательно установлены особо высокие штрафы [30. С. 17].
   Для Германии характерно отсутствие ограничений или квот, лимитирующих миграционные потоки. Возможно, поэтому здесь проживает наибольшее количество иностранцев – 7,3 млн, из которых свыше 7 тыс. – нелегалы. Разрешения на жительство выдаются двух видов: временные (срок которых не следует превышать самовольно) и не ограниченные сроком. Главные требования к негражданам ЕС для получения вида на жительство – иметь профессию и знать немецкий язык.
   В Испании из 1 млн приезжих 95 тыс. не оформили должным образом свое постоянное пребывание в стране. Главные «ворота» для незаконного проникновения в страну – Гибралтар: только в прошлом году береговая охрана перехватила около 12 тыс. нелегалов. Для борьбы с небывалым наплывом беженцев власти намерены построить вдоль южного побережья систему внешнего наблюдения – с радарами и приборами ночного видения. А на тех, кто предоставляет нелегалам даже временную работу и жилье, налагаются высокие штрафы [26. С. 123].
   Борьба с нарушителями особенно активно ведется в Италии, где примерно из 1 млн иммигрантов 5,35 тыс. находятся на нелегальном положении. А совсем недавно их было более 150 тыс. В этом году вступил в силу закон «Босси-Фини», по которому все иностранцы, прибывающие не из стран ЕС, обязаны иметь трудовой контракт и постоянное место жительства, а также сделать в полиции отпечатки пальцев. Итальянские полицейские считают, что нелегалы опасны своей мобильностью и способностью быстро исчезать после совершения преступления [26. С. 124].
   Довольно суровые концепции борьбы с нелегалами в Греции, где на 1 млн иностранных жителей их насчитывается 4,18 тыс. В 1991–2001 годах здесь было арестовано 1,8 млн человек, незаконно проникших и проживавших на территории государства. В стране налажен жесткий визовый порядок, обеспечивается самая быстрая и эффективная в Европе система высылки иностранцев из страны за допущенные правонарушения [26. С. 127].
   В Швеции из 0,5 млн иммигрантов всего 595 нелегалов. В стране строго поддерживается установленный порядок въездавыезда, а нелегалам здесь укрыться особенно трудно – их просто выдают полиции.
   Министры внутренних дел и юстиции стран ЕС, обсуждавшие в Брюсселе вопросы нелегальной иммиграции в Европу, пока не смогли прийти к согласию относительно общеевропейской политики в отношении иммигрантов и общего ужесточения наказаний для тех, кто обогащается на нелегальной иммиграции.
   Основной источник нелегалов в Европе – Балканы. Плохо охраняемые границы и общая неразбериха в этом регионе позволяют нелегальным иммигрантам использовать его как ворота на Запад. Одних лишь китайцев, ожидающих возможности нелегальной переправки в Западную Европу, в Югославии около 200 тыс. Ситуацией на Балканах активно пользуются преступники на контрабанде «живым товаром».
   Чиновники стран ЕС склоняются к необходимости ужесточения пограничного контроля на западных рубежах Балканских стран. Высказываются также предложения по ужесточению наказаний за содействие нелегальной миграции. Однако все эти предложения наталкиваются на жесткую критику со стороны правозащитных организаций. Правозащитники предлагают посмотреть на проблему с другой стороны – ведь нелегальные иммигранты стремятся проникнуть в богатую Европу, спасаясь от голода, лишений, политических и расовых преследований у себя на родине. «Международная амнистия» и Комиссия ООН по правам человека опасаются, что суровые меры ЕС против нелегальных иммигрантов приведут к тому, что жизнь беженцев в Европе станет еще более невыносимой, а те, кто пытается им помочь, окажутся не в силах это делать. И чиновники, и правозащитники говорят, что пропасть, разделяющая их взгляды, постепенно становится меньше, но, как показывает отсутствие внятного решения по болезненному вопросу о нелегальной иммиграции, ни у тех, ни у других нет пока ясного плана действий [11. Р. 12].
   В конце Второй мировой войны Европа столкнулась с огромной гуманитарной проблемой. Кроме того, что странам континента приходилось в труднейших условиях восстанавливать разрушенную экономику, нужно было еще репатриировать или переселить более 40 млн перемещенных лиц. После подавления в 1956 г. советскими войсками восстания в Венгрии из страны бежало более 200 тыс. человек, а в 1968 г. после подавления «Пражской весны» люди, хотя и в меньшем количестве, устремились из Чехословакии.
   Беженцы с других континентов стали прибывать в Европу впервые в 1970-е годы. После военных переворотов в Чили и Уругвае в 1973 г. и в Аргентине в 1976 г. многие были вынуждены покинуть Латинскую Америку. После 1975 г. Западная Европа также приняла около 230 тыс. беженцев из Индокитая.
   К 1980-м годам все большее число людей со всего мира направлялось именно в Европу. Стихийное прибытие лиц, ищущих убежища, шло по нарастающей. В результате внутренних конфликтов и серьезных нарушений прав человека в Африке, Латинской Америке и на Ближнем Востоке их число к 1989 г. достигло 200 тыс. человек.
   Падение Берлинской стены в ноябре 1989 г. еще более увеличило нагрузку на международную систему защиты беженцев в Западной Европе по сравнению в 1980-ми годами, поскольку появилась перспектива массового притока людей из стран бывшего социалистического лагеря. Беспорядочный исход албанцев из своей страны в Италию и массовый приток беженцев из бывшей Югославии заставили правительства западноевропейских стран всерьез задуматься о механизмах контроля потоков мигрантов.
   Число ходатайств о предоставлении убежища, поданных в Западной Европе, достигло своего пика в 700 тыс. в 1992 г. Принимающие страны не были готовы впустить такое количество иммигрантов. В этих условиях европейские правительства взялись за решение проблемы широкомасштабного наплыва ищущих убежища лиц, покинувших в результате военных действий территорию бывшей Югославии, путем введения режима предоставления временной защиты. Правительство ФРГ, которая приняла самое большое число беженцев из региона, тщетно пыталось убедить другие европейские государства разделить с ним это бремя в качестве дополнения к режимам временной защиты. Когда Германия в 1993 г. внесла изменения в свою конституцию, отменяющие безоговорочную гарантию права на убежище, это предопределило разработку новой политики, направленной на ограничение въезда ищущих убежища лиц в страну [11. Р. 17].
   Для регулирования потоков несанкционированных мигрантов и беженцев, с которыми столкнулись европейские страны, были приняты меры четырех видов [11. Р. 18].
   Во-первых, страны стремились проводить политику «предотвращения въезда», направленную на то, чтобы не дать не имеющим надлежащих документов иностранцам, а в их числе и потенциальным просителям убежища, попасть в Европу. Широкое распространение получили визовые ограничения и штрафы, налагаемые на транспортные компании за ввоз пассажиров без надлежащих документов.
   Во-вторых, были разработаны методы «переадресовки» для тех, кому все-таки удалось добраться до границы. Суть их заключалась в том, что ответственность за рассмотрение ходатайств об убежище таких лиц и предоставление им защиты перекладывалась на другие страны. Это стало возможно еще и потому, что к этому времени страны Центральной Европы уже перешли в разряд стран, где беженцы, пусть и теоретически, могли бы найти защиту. После 1989 г. большинство этих стран присоединились к Конвенции ООН о статусе беженцев 1951 г., и в 1990-е годы УВКБ ООН, Совет Европы и другие организации приложили немало усилий для наращивания возможностей этих стран в решении проблем ищущих убежища лиц и беженцев [11. Р. 19].
   В-третьих, государства все чаще прибегали к ограничительному применению Конвенции 1951 г., стремясь исключить некоторые категории заявителей из сферы охвата определения «беженец». Это сократило долю признанных беженцами людей. Многие из них получили возможность остаться в стране, где подавали ходатайства о предоставлении убежища, но с более низким статусом, нежели официальный статус беженца, и с меньшим количеством льгот. Примерами таких статусов могут служить статус В, «гуманитарный статус» и «исключительное разрешение остаться». Таким образом признается, что люди нуждаются в убежище, но обязательства принимающих стран, особенно в части воссоединения семей и предоставления предусмотренных Конвенцией проездных документов, сведены к минимуму.
   И наконец, были введены различные «сдерживающие» меры, включая получающее все большее распространение автоматическое помещение ищущих убежища лиц под стражу, отказ в предоставлении социальной помощи и ограничения в трудоустройстве [11. Р. 20].
   Меры западных стран по корректировке миграционной политики совпали с усилиями по достижению более тесной экономической и политической интеграции посредством создания единого европейского рынка. Это предполагало снятие всех внутренних торговых ограничений для свободного передвижения людей внутри Европейского Сообщества, ставшего частью Европейского Союза, созданного в 1993 г. после вступления в силу Маастрихтского договора о Европейском Союзе. Но в то же время страны опасались, что свобода передвижения в рамках Европейского союза создаст множество новых проблем в области иммиграции и предоставления убежища.
   Процесс согласования миграционной политики странами Западной Европы проходит тяжело. Большинство осуществлявшихся в 1990-е годы мер было сосредоточено на координации и ужесточении политики государств в отношении допуска в эти страны. Так, в Шенгенской конвенции 1990 г. содержались положения, предусматривающие укрепление сотрудничества между полицейскими и судебными органами, взаимное признание виз и ужесточение санкций против перевозчиков. В Дублинской конвенции 1990 г. были перечислены критерии для определения того, какое из государств-участников несет ответственность за рассмотрение ходатайства о предоставлении убежища. Такая тактика была призвана пресечь попытки ищущих убежища лиц выбирать себе наиболее подходящую страну для рассмотрения ходатайства, а также решить проблему лиц, ищущих убежища, за которых ни одна страна не желает брать на себя ответственность [7. С. 34].
   Несмотря на значительные средства, выделяемые на меры пограничного контроля, жесткие ограничения в области миграции не решили проблему проникновения в Европу большого числа нелегальных мигрантов. Осознание правительствами своей неспособности поставить миграцию под контроль привело к выдвижению ряда радикальных предложений, таких как документ о «миграционной стратегии», подготовленный в 1998 г. под эгидой Австрии, председательствовавшей тогда в Европейском Союзе. В нем предлагалось не только создать «линию обороны» для защиты Европы от нелегальных мигрантов, но даже содержалось требование внести поправки в Конвенцию 1950 г. или разработать новую. Хотя документ подвергся дружной критике и был отозван, аналогичные недовольные голоса еще не раз раздавались в Европе и за ее пределами [26. С. 140].
   Параллельно с этими событиями Совет Европы, членами которого является подавляющее число европейских государств, а не только 15 стран – членов Европейского союза, работал над укреплением защиты прав беженцев как основных прав человека. В 1991 г. Европейский суд по правам человека однозначно установил принцип, по которому лиц, ищущих убежища, нельзя возвращать в страну, где они подвергались бы опасности преследования. Положения Европейской конвенции по защите прав человека и основных свобод 1950 г. по таким вопросам, как задержание, право на семейную жизнь и право на эффективные средства судебной защиты, также были рекомендованы для применения в отношении ищущих убежища лиц и беженцев. В целом работа Совета Европы подкрепляет и дополняет деятельность Европейского Союза, расширяет права беженцев и лиц, ищущих убежища, на всем континенте. Деятельность ЕС и Шенгенских стран по противодействию нелегальной иммиграции получила новый импульс в мае 1999 г., когда по Амстердамскому договору в ведение Европейского Союза перешли некоторые вопросы юстиции и внутренних дел (визовая политика, убежище, иммиграция и другие направления политики, связанной со свободным передвижением лиц). Для ЕС открылась возможность развивать стратегию борьбы с нелегальной иммиграцией в новом институциональном и правовом формате. Институты ЕС начали интенсивную работу по различным аспектам этой стратегии: визовой политике и практике, институту политического убежища, контролю на внешних границах, репатриации и реадмиссии [2. С. 45].
   Первым крупным мероприятием ЕС в сфере юстиции и внутренних дел стал саммит глав государств и правительств в финском городе Тампере 15–16 октября 1999 г., который определил общую политику в сфере иммиграции и убежища. Саммит подчеркнул важность борьбы с источниками нелегальной иммиграции. В целях эффективного управления миграционными потоками предлагалось заключить соглашения о реадмиссии или включить стандартные статьи в другие соглашения между ЕС и соответствующими третьими странами или группой стран [Bulletin EU 10-1999, Conclusion of the Presidency (5/ 16)]. Важным явилось решение держать под постоянным контролем положение вещей в сфере юстиции и внутренних дел. Еврокомиссию обязали разработать специальное расписание – Tampere scoreboard [9. Р. 23].
   Консенсус по общей стратегии борьбы с нелегальной иммиграцией пробивал себе дорогу с трудом. Анализ ежегодных «Отчетов о деятельности Евросоюза» показывает, что многие предложения Комиссии в сфере юстиции и внутренних дел продвигались и продвигаются черепашьими шагами. Правда, кунктаторская тактика Совета знает и исключения. 20 сентября 2001 г. (после событий 11 сентября в США) Совет министров юстиции и внутренних дел в чрезвычайном порядке договорился улучшить сотрудничество полиций, судов, служб безопасности, разведывательных органов в борьбе с финансированием терроризма, а также определил необходимые меры на границе.
   Первым универсальным документом ЕС по борьбе с нелегальной иммиграцией явилось сообщение Еврокомиссии Совету ЕС и Европарламенту «Об общей политике в отношении нелегальной иммиграции». Это сообщение концептуально связано со всей предшествующей деятельностью и предыдущими документами ЕС по борьбе с нелегальной иммиграцией, в том числе с Заключением саммита в Тампере. На основе этого документа Совету было предложено при малейшей возможности принять план действий по предупреждению нелегальной иммиграции и борьбе с ней. В декабре 2001 г. саммит ЕС в Лакене одобрил план Совета и отметил необходимость новых импульсов в сфере юстиции и внутренних дел [26. С. 145].
   28 февраля 2002 г. Совет ЕС принял «Всеобъемлющий план по борьбе с нелегальной иммиграцией и трафиком людей в ЕС». Прежде всего Совет подчеркнул актуальность борьбы с нелегальной иммиграцией в свете общей иммиграционной политики и политики убежища ЕС, а также важность улучшения сотрудничества стран-участниц в этой области. В документе анализируются формы нелегальной иммиграции и законодательство ЕС по борьбе с этим феноменом. Вместе с тем Совет потребовал дифференцированно подходить к различным категориям нелегальных мигрантов, выполнять международные обязательства, в том числе предусмотренные Европейской Конвенцией по правам человека и Женевской Конвенцией по беженцам. План определил основные направления деятельности стран ЕС в области визовой политики, информационного обмена и анализа, предграничных мероприятий, по управлению границами, политике реадмиссии и репатриации, по сотрудничеству с Европолом [26. С. 150].
   Всеобъемлющий план по борьбе с нелегальной иммиграцией и трафиком людей явился стартовой площадкой для последующих инициатив, предложений, решений институтов ЕС в сфере юстиции и внутренних дел. Одна из них – «Зеленая книга» Еврокомиссии «Об общей политике репатриации нелегальных иммигрантов» [Green Paper… 2002]. Главные фигуранты «Зеленой книги» – иммигранты, незаконно проживающие в ЕС. Комиссия подчеркнула, что в принципе Евросоюз не имеет никаких правовых обязательств терпеть их проживание. Такая позиция должна обеспечить господство права, закона в пространстве свободы, безопасности и правосудия. С гуманитарной точки зрения предпочтительнее добровольная репатриация. К тому же она требует меньших, чем принудительная мера, административных усилий. Эффективная политика репатриации в сочетании с другими мерами может, с одной стороны, поощрять потенциальных мигрантов искать законные каналы въезда и проживания, с другой – предупреждать нарушителей правил легальной иммиграции. Важно также, что такая политика способствует большей открытости в отношении новых легальных иммигрантов [16. Р. 35].
   Репатриация наряду с интеграцией и переселением играет большую роль в долгосрочном решении проблем беженцев. Репатриация лиц, которым отказано в статусе беженца, подчеркнула Комиссия, должна обеспечить безопасность общей системы и общей процедуры убежища. Отдавая предпочтение добровольной репатриации, Комиссия не сбрасывает со счетов принудительную репатриацию, в том числе лиц, утративших право на временную защиту. Комиссия внесла ряд предложений, которые могли бы способствовать добровольной и принудительной (если необходимо) репатриации:
   – определить меры по улучшению сотрудничества между странами приема и происхождения, УВКБ ООН, МОМ и неправительственными организациями;
   – развивать услуги по информированию и помощи иммигрантам при их подготовке к репатриации;
   – определить пути улучшения числа решений по депортации, которые действительно выполняются, по возможности устанавливая специфические цели и оценивая их практическое влияние;
   – подготовить инструкцию по лучшей практике репатриации индивидов, включая недобровольную репатриацию (эскорт, транспортное обеспечение и прочее), которая может стать фундаментом инструкции ЕС [16. Р. 36].
   Европейская политика репатриации, по мнению Комиссии, должна уважать права человека и фундаментальные свободы, включая положения Европейской Конвенции 1950 г. и Хартии Европейского союза. Комиссия подчеркнула также обязанность соблюдать права нелегальных иммигрантов при задержании, право на судебную апелляцию, семейную жизнь, защиту персональных данных.
   Вскоре после «Зеленой книги» Комиссия приняла сообщение «Об интегрированном управлении внешними границами стран Европейского Союза». Значение документа трудно переоценить, поскольку речь идет об авангардном участке борьбы с нелегальной иммиграцией. 13 июня 2001 г. Совет принял программу административного сотрудничества стран Евросоюза в области внешних границ, виз, убежища и иммиграции (программа ARGO), рассчитанную на период с 1 января 2002 г. по 31 декабря 2006 г.
   Программа должна:
   – содействовать сотрудничеству национальных ведомств стран Евросоюза в реализации законодательства ЕС, уделяя при этом особое внимание объединению ресурсов и достижению скоординированной и однородной практики;
   – способствовать однообразному применению законодательства ЕС при принятии решений национальными ведомствами, чтобы не нанести ущерба прогрессивному развитию пространства свободы, безопасности и правосудия;
   – повышать общую эффективность деятельности национальных ведомств при реализации положений ЕС;
   – обеспечивать, чтобы надлежащие оценки, принимаемые на уровне ЕС в отношении национальных ведомств, способствовали выполнению положений Евросоюза;
   – поощрять транспарентность деятельности национальных ведомств по укреплению их отношений с соответствующими национальными и международными правительственными и неправительственными организациями [15. Р. 46]. 20–21 июня 2002 г. в испанском городе Севилье состоялся саммит ЕС, призванный, в частности решить проблему нелегальной иммиграции. Высоко оценив всеобъемлющий план по борьбе с нелегальной иммиграцией, трафиком и контрабандой людей, Евросовет призвал Совет и Комиссию, исходя из сферы их ответственности, уделить приоритетное значение следующим мерам этого плана:
   – пересмотреть к концу года список третьих стран, граждане которых пользуются визовым или безвизовым режимом въезда в ЕС;
   – ввести как можно скорее общую систему идентификации визовых данных и к концу 2002 г. представить предварительный отчет;
   – ускорить заключение соглашений по реадмиссии, переговоры по которым уже ведутся, и одобрить новую инструкцию по переговорам о заключении таких соглашений со странами, которые уже определил Совет;
   – к концу года на основе «Зеленой книги» Комиссии одобрить элементы программы репатриации нелегальных иммигрантов; эти элементы должны включать наиболее возможные условия для своевременной репатриации в Афганистан;
   – формально принять на ближайшем заседании Совета министров юстиции и внутренних дел рамочное решение о борьбе с трафиком людей, рамочное решение об усилении уголовных наказаний по предупреждению пособничества в нелегальном въезде, транзите и проживании и директиву об определении пособничества в нелегальном въезде, транзите и проживании [10. Р. 46].
   3 декабря 2002 г. Комиссия приняла «Сообщение об интеграции миграционных вопросов во внешнюю политику Евросоюза». Соответствующее предложение было внесено главами государств и правительств ЕС на саммите в Севилье. В первой части Сообщения анализируются феномен и воздействие международной миграции на развивающиеся страны, а также формы помощи этим странам в управлении миграционными потоками. Вторая часть содержит доклад о финансовых ресурсах Евросоюза по репатриации иммигрантов, отклоненных беженцев, управлению внешними границами и реализации проектов в области убежища и иммиграции в третьих странах. Комиссия подчеркнула, что обе части Сообщения следует рассматривать в неразрывной связи, поскольку амбиции Евросоюза должны подкрепляться финансовыми ресурсами [Communication from the Commission to the Council and the European Parlament to Present… 2003] [11. Р. 27].
   Серьезный вклад в противодействие нелегальной миграции вносят сообщение Комиссии «О плане действий по сбору и анализу статистики ЕС в области миграции», принятое 15 апреля 2003 г., сообщение «О развитии общей политики в отношении нелегальной иммиграции, контрабанды и трафика людей, внешних границ и репатриации нелегальных иммигрантов», а также директива 2003/110/ЕС «О помощи в случаях транзита в целях депортации воздушным путем» (ноябрь 2003 г.) [52. Р. 178].
   Как известно, в мае 2007 года завершился пятилетний период, когда государства-члены ЕС имели право выдвигать инициативы вместе с Еврокомиссией в сфере юстиции и внутренних дел. Отныне такое право принадлежит только Комиссии; государства-члены смогут лишь просить Комиссию внести предложения в Евросовет. Другими словами, мы наблюдаем усиление коммунитарного метода решения вопросов миграции, что должно повысить эффективность борьбы с нелегальной иммиграцией. В этом направлении будут также действовать институциональные изменения, предусмотренные Конституцией Евросоюза, текст которой был одобрен на саммите глав государств и правительств стран ЕС в июне 2004 г.
   Государства ЕС пришли к выводу, что решение проблем правового регулирования миграционной политики требует комплексного подхода.
   На Брюссельском заседании Европейского Совета 4 ноября 2004 г. была принята Гаагская программа по стратегии ЕС в области правого регулирования миграционной политики [54. Р. 234].
   Задача Гаагской программы – усилить совместные возможности ЕС и его государств-членов в обеспечении основных прав, минимальных процедурных стандартов и доступа к юридической защите; предоставлении защиты в соответствии с Женевской Конвенцией 1951 г. и другими международными договорами; регулировании потоков миграции и контроле внешних границ ЕС; борьбе с организованной приграничной преступностью и подавлении угрозы терроризма; реализации потенциала Европола и Евроюста; дальнейшем прогрессе в вопросах взаимного признания судебных решений и сертификатов как в гражданских, так и в уголовных делах; устранении правовых и процессуальных препятствия при рассмотрении гражданских и семейных дел, последствия которых могут выходить за пределы национальных границ.
   Программа основана на четырех определенных ориентирах: 1) укрепление свободы, 2) укрепление безопасности, 3) укрепление справедливости и 4) внешние сношения, первый из которых непосредственно связан с проблемами управления убежищем, миграцией и границами.
   В сфере политики по вопросам убежища, миграции и границ Программа сосредоточена на необходимости комплексных подходов на всех этапах миграции к основным причинам миграции, политике в сфере въезда и адмиссии, политике в сфере интеграции и возвращения; на совершенствовании сбора, предоставления, обмена и эффективного использования информации и данных о всех изменениях в сфере миграции, с учетом поступательного развития европейской политики в сфере убежища и миграции на основе совместного анализа миграционных явлений; на солидарности и справедливом распределении ответственности, включая ее финансовые аспекты, и более тесном практическом сотрудничестве между государствами-членами в контексте второго этапа разработки общей политики в сфере убежища, миграции и границ [54. Р. 240].
   В отношении общей европейской системы убежища цель состоит в учреждении единой процедуры предоставления убежища и единого статуса для лиц, получивших убежище или дополнительную защиту. В этом вопросе государствам-членам предстоит в полном объеме выполнить первый этап общей системы убежища, а Совет должен как можно скорее издать Директиву о процедурах предоставления убежища. В 2007 г. ЕК должна завершить оценку нормативных документов первого этапа и представить до конца 2010 г. на рассмотрение Совета и Европейского Парламента документы и мероприятия второго этапа для их утверждения. Совет и ЕК должны в 2005 г. создать соответствующие структуры с участием национальных служб по предоставлению убежища государств-членов с целью оказания содействия практическому и общему сотрудничеству. ЕК должна выделить ассигнования из средств Сообщества на помощь государствам-членам в обработке и рассмотрении заявлений на предоставление убежища и в приеме граждан третьих стран, а также представить предложения Совету в 2005 г. [54. Р. 256].
   В сфере интеграции граждан третьих стран необходима более высокая степень координации национальных политик в сфере интеграции и общих основных принципов, определяющих согласованную европейскую нормативную базу для интеграции. Государства-члены, Совет и ЕК призваны содействовать обмену опытом и информацией по интеграции между структурами [54. Р. 260].
   Внешнее измерение в сфере убежища и миграции включает в себя: партнерство с третьими странами; партнерство со странами и регионами происхождения и транзита; политику возвращения и реадмиссии.
   В сфере управления миграционными потоками приоритетное внимание будет уделяться проверкам на границах и борьбе с нелегальной миграцией, биометрической и информационной системам и визовой политике.
   В 2006 г. начато проведение оценки имплементации законодательства, касающегося информационной системы стран, не входящих в Шенгенскую систему (НИС II). Предусмотрено осуществление ряда мер в поддержку государств-членов с особыми потребностями в сфере контроля и наблюдения за внешними границами, которые в совокупности с пересмотренными задачами Европейского агентства по управлению границами должны привести к созданию Европейской системы пограничной охраны. Государства-члены должны повысить качество совместного анализа маршрутов миграции и практики контрабанды и торговли людьми, а также криминальных сетей, действующих в этой сфере, среди прочего, в рамках Агентства и в тесном взаимодействии с Европолом и Евроюстом, а ЕК должна обеспечить создание сетей контактных лиц по вопросам иммиграции в соответствующих третьих странах. Для разработки общих стандартов, ведущих практик и механизмов предотвращения торговли людьми и борьбы с ней Совет и ЕК должны разработать план.
   Совет должен рассмотреть вопрос о путях повышения эффективности и возможности взаимодействия между информационными системами ЕС в сфере нелегальной иммиграции и совершенствования контроля границ, а также управления этими системами (НИС II, Система визовой информации (СВИ) и система «Евродак») на основании Сообщения Комиссии [52. Р. 258].
   Ввиду продолжающихся дискуссий касательно учреждения Европейской Службы внешних действий в долгосрочной перспективе должны быть организованы общие визовые управления. В числе ряда мероприятий, направленных на достижение этой цели, ЕК должна предложить необходимые изменения для дальнейшего усиления визовой политики и представить в 2005 г. предложение об организации общего центра приема заявлений, а также подать необходимое предложение о выполнении согласованного графика имплементации СВИ.
   Подводя итоги всему вышесказанному, можно сделать вывод, что в начале XXI в. миграция становится главным аспектом европейской безопасности. В связи с этим следует провести ряд мер по совершенствованию законодательного регулирования миграционной политики ЕС. Правительства стран Европейского Союза в скором времени должны скоординировать усилия в отношении следующих аспектов:
   – совершенствовать не только вторичную правовую базу в области миграционной политики, но и создать первичную;
   – разработать общую политику по предоставлению убежища, гармонизировать национальные законодательства по этому вопросу;
   – дополнить законодательную базу в области незаконной миграции и контролировать исполнение уже существующих нормативных актов;
   – создать законодательную базу по вопросам межгосударственного кадрового обмена в рамках ЕС, так как единый европейский рынок предполагает свободную циркуляцию рабочей силы.
   В настоящее время данные вопросы остро встали перед всеми странами. Ведутся горячие дискуссии по созданию новых, соответствующих изменившейся ситуации механизмов управления миграцией, в первую очередь законодательных.
   Вместе с тем оптимизация миграционной политики в Европе невозможна без решения вопросов, связанных с социально-психологической, культурно-языковой адаптацией иммигрантов.
   Сейчас в Германии нет единого мнения о том, как будет выглядеть соотношение коренного большинства и новых меньшинств. По этому вопросу есть, по крайней мере, две разные точки зрения. Одни выступают за далекоидущую ассимиляцию меньшинств. Именно это желание скрывается за требованием адаптации мигрантов и их детей к германской «ведущей культуре», о котором ведется так много споров. Получается, принадлежность к меньшинству – не более чем переходная стадия. Противоположная точка зрения исходит из долговременного этнического разнообразия и принимает его. Первая концепция опирается на представление о сравнительно однородной германской нации. Перманентная миграция не должна менять ситуации. Основной груз интеграции при этом ложится на мигрантов. Интегрируясь, они получают полные права. Вторая концепция видит довольно «пестрое» население, в котором мигранты и их дети не просто интегрированы в результате усвоения немецких ценностей и норм, но привносят собственную идентичность и культуру. На практике это приводит к плюралистическому обществу, в котором «другое» не равнозначно «чужому». В этой модели конфликты неизбежны. Следовательно, речь идет не об их предотвращении, а об установлении правил их разрешения. Важной предпосылкой этого является равенство реальных возможностей, к которым относится как можно более раннее и неограниченное предоставление иммигрантам гражданских и социальных прав. В политических дискуссиях об иммиграции сегодня и завтра речь идет не только о перераспределении ресурсов, шансов на участие и жизнь, но также о признании (или непризнании) религиозных и культурных различий. Очевидно, что ассимиляция новых иммигрантов к обществу большинства требует немалых адаптационных усилий. Как правило, они сами расплачиваются за риск неудачи. Одновременно эта модель пытается сразу ограничить разнообразие. Статус-кво норм, ценностных представлений и культурного своеобразия целевого общества должен сохраняться, несмотря на приток иммигрантов. Это «культурное своеобразие» имеет широкий диапазон – от языка большинства через определенные представления о семье и воспитании до западнохристианских традиций. С сугубо немецкой точки зрения, ассимиляция была бы преимуществом, если бы таким путем можно было избежать разногласий с фундаменталистской картиной мира или большой асимметрии в правах и обязанностях мужчин и женщин. Однако форсированная ассимиляция означает, что со временем исчезнет большая часть того культурного капитала, который мигранты привозят с собой в качестве «невидимого багажа». Космополитическая модель исходит из ограниченного набора необсуждаемых правил игры. Но в реальном мире отдельные этнические группы и их члены обладают большей свободой индивидуальных проявлений. Для разных этнических групп это означает признание их культурной идентичности. Такой подход облегчает доступ прежде всего мигрантам первого поколения. А для принимающей страны это означает большее космополитическое разнообразие. Если удается достичь космополитического равновесия, это не только увеличивает привлекательность принимающей страны, но и дает ей ряд преимуществ. Если же этого сделать не удается, то социальная цена расколотого по этнической линии общества оказывается довольно высокой – особенно в тех случаях, когда иммиграции сопутствует длительная маргинализация и изоляция.
   В политическом и демографическом аспектах Германия стоит на пороге принципиального решения. Население страны стареет и сокращается. Поэтому есть две альтернативы: либо попытаться радикальным образом приспособить экономику, инфраструктуру и социальное обеспечение к значительному сокращению населения, либо шире открыть двери приезжим. В будущем Германии понадобятся не гастарбайтеры, а «новые граждане», остающиеся надолго. А это стоит денег. Именно молодые и хорошо образованные мигранты будут выбирать, в какой стране им остаться жить.
   В то время как большинство стран определяет свой суверенитет с точки зрения границ (borders), Соединенные Штаты считают себя скорее обществом покоренных окраин и приграничных зон (frontiers). Понятие государственной границы связано с историей Старого Света, где перекраивались географические карты и переименовывались целые регионы. А миф о frontiers – часть таинственного нимба вокруг Нового Света, который связан с представлениями о бесконечных пространствах, свободных рынках и динамичном предпринимательстве. Американская мечта об освоении новых земель и обретении новых свобод изначально омрачена уничтожением американского коренного населения при завоевании Запада и порабощением афроамериканцев при заселении Юга. И все же для иммигрантов из Азии, Европы и Латинской Америки, которые были вынуждены страдать как от несправедливого законодательства, так и от капризов рынка занятости, право на жительство в США в течение столетий служило подтверждением того, что они чего-то добились в жизни. «Грин кард» (на самом деле она бледно-розового цвета) часто оказывается входным билетом в глобальную деревню, штаб-квартира которой, по мнению многих, находится именно в США. Несомненно, окончание «холодной войны» и ликвидация застывших идеологических и географических барьеров между Востоком и Западом породили новое космополитическое мышление. Фактически язык культурного плюрализма и демографического многообразия – символ повсеместно отмечаемого мультикультурализма, ранее других заявленного страной, которая ныне гордится своим непререкаемым статусом мировой державы. Но в моменты триумфа граждане США не сбиваются в одну толпу под своим флагом: меньшинства и культурные общности требуют, чтобы признали их «инакость». Культурная «ассимиляция», символами которой некогда были и «плавильный тигль», и «салатница», уже не годится как дежурное блюдо («plat du jour»). По мере того как мигранты, беженцы по политическим и экономическим мотивам, представители диаспор, эмигранты, искавшие убежища, и др. преодолевали культурные и географические границы, падал авторитет суверенного национального государства. Межгосударственные объединения, наднациональные юридические лица-корпорации и глобальные концерны не только выходят далеко за границы страны, но и ослабляют экономическую автономию и общественную территориальность государства. Так, общее понятие «американца» пополнилось такими составными элементами, как «африканский американец», «азиатский американец», «чикано», «латино», «ниуйоркан», «черная нация», «странная нация» и т. д. Гибридизация различных культур стала существенной культурно-политической особенностью повседневной жизни: как говорят в США, американцы – «дефисная нация». Такое дефинитивное расширение, а также те многочисленные «прозвища», которые дают сами себе группы, дают возможность признать и выразить различные формы существования сегодняшних американцев.
   По мнению одних, происходящее в настоящее время фрагментирование обнажает границы «политики идентичности», которая представляет чисто партикулярное мировоззрение – как субъективной точки зрения, так и с точки зрения соответствующей группы идентичности – и при этом не замечает структурных аспектов, касающихся населения в целом, а именно: нищеты, бездомности, общественного расслоения, недостатка в медицинском обслуживании. Другие скорее присоединяются к мнению, сформулированному «чикано», художником-перформансистом Гильермо Гомес-Пена. В групповой идентичности и гибридизации он усматривает нарождающийся «новый интернационализм», изменяющий политические и культурные ценности американской жизни. «The new world (b)order – новый мировой порядок и новая мировая перспектива, – пишет Гомес-Пена, – заменяет плавильный тигель супом-менудо, в котором основные ингредиенты сплавляются воедино, но остается несколько неподатливых кусков, и они просто обречены на разбухание». Даже если мы восхищаемся этой nouvelle cuisine, нельзя забывать, что во многих отношениях меньшинства относятся к группам, экономически наиболее обделенными и в этническом плане наиболее дискриминируемым среди граждан США. Конечно, жизнь между двумя культурами интересна, если тебе повезло и ты принадлежишь к высшему слою общества. Однако умение постоянно «переходить границу» в физическом и материальном смысле предполагает наличие социального капитала – паспорта, визы, образования, признанного общественного статуса. И хотя 15 % радиостанций США «этнические» (преимущественно афроамериканские и испаноязычные), в провозглашенном мультикультурализме мало толку, если вспомнить, что у черных (13,6 % от общего населения) и лиц испаноязычного происхождения (11 %) ежегодный семейный доход в среднем составляет 50 % среднего годового дохода белых (26 500 долларов США). Эта статистика приводит к печальному выводу: стране, на весь мир провозгласившей права гражданина высшей ценностью, до сих пор не удалось осуществить великую идею эмансипации человека на собственной территории.
   Признание прав и представлений иммигрантов и меньшинств будет великим достижением нового тысячелетия.
   Во Франции действует надпартийное соглашение о том, что в вопросах иммиграционной политики правительство должно сохранять верность «идеалам республики» и способствовать интеграции проживающих на французской территории иностранцев. (Не присоединились к нему только крайние правые.) У этой политики интеграции есть два взаимосвязанных аспекта. С одной стороны, необходимо контролировать приток иммигрантов, радикально ограничивая число переселенцев и тех, кто претендует на убежище. Этим объясняются жесткие меры по отношению к лицам, проникающим во Францию нелегально, – меры, вызвавшие массовый протест, особенно в рамках движения «sanpapiers», которое существует с 1996 г. С другой стороны, правительство стремится улучшить жизненные условия иммигрантов, устранить социальную дискриминацию, бороться с неравным положением иностранцев на рынке труда и проявлениями расизма. Кроме того, неоднократно реформировалось право на гражданство, чтобы упростить натурализацию иностранцев. Сегодня каждый родившийся во Франции ребенок иммигрантов по достижении совершеннолетия автоматически становится французом. Несомненно, эти меры содействовали улучшению материального положения иммигрантов, однако не смогли устранить ксенофобию. Более того, «Национальный фронт» (FN) сумел завоевать себе прочное место во французской политике именно благодаря длительной пропаганде враждебного отношения к иностранцам.
   Одна из причин неудач в политике интеграции связана с тем, что большинство политиков демократической ориентации в течение двадцати лет трактует эту тему как «проблему», источник «трудностей» и даже как «угрозу». В общественном мнении Франции это немало способствовало формированию негативного образа иммигрантов. Несмотря на то что треть нынешнего населения Франции иностранного происхождения, многообразие их происхождения по-прежнему игнорируется. До сих пор нет «места для воспоминаний», где можно было бы отдать должное большому вкладу иммигрантов в экономическое, социальное и культурное развитие страны. В школьных учебниках этому вопросу также не уделяется достаточное внимание. Другой аспект республиканской традиции, способствовавший формированию негативного образа иммигранта, вытекает из существующей с 1789 г. неясности в понимании соотношения национализма и универсализма. Французская культура считается в принципе универсальной, поэтому все культурные практики, привносимые в страну иммигрантами, расматриваются как «особенности» (particularismes), с которыми во имя интеграции следует бороться. Иностранные наблюдатели, критикующие якобинство и его ассимилирующую логику, часто неверно понимают эту проблему. Республика никогда не боролась с культурным многообразием. Но она долгое время старалась низвести другие формы жизни и культурные практики до уровня «частной сферы» (la sphere privee), чтобы религия, этническое или географическое происхождение не стали угрозой для культурного единства нации.
   Шведское Королевство издавна считалось образцом открытости миру, толерантности и продуманной политики по отношению к иностранцам. Почти 1,7 млн «лиц с иностранным прошлым» (иммигранты и их дети) проживают сегодня в Швеции, которая насчитывает ровно 8,8 млн жителей. Однако и в образцовом северном государстве все больше распространяются враждебное отношение к иностранцам и правый экстремизм. Поджигают приюты для беженцев, преследуют переселенцев, проповедуют расизм. Непримиримое ядро агрессивных неонацистов объявило войну всем «неарийцам». Скептики объясняют эти тенденции крахом прославленной шведской иммиграционной политики, а также экономическими процессами. Неприязнь к чужим, по мнению депутатов гражданской оппозиции в риксдаге, – это ответ на сегрегированные предместья, растущую безработицу среди иностранцев и страх многих шведов перед засильем чужих. Опрос мнений населения летом 2000 г. показал: более половины опрошенных считают, что в Швеции слишком много иммигрантов. Две трети указали на то, что боятся растущей преступности среди иностранцев. Даже десятая часть не хотела увеличения квоты на въезд иностранцев в страну.
   Шведская миграционная политика с середины 1960-х годов опирается на сочетание строго регулируемой иммиграции и комплекса льгот, содействующих интеграции. Барьеры иммиграции сравнительно высоки, зато принятые иммигранты получают довольно щедрую помощь: их окружают заботой и вниманием – предоставляют языковые курсы, возможности повышения квалификации, квартиру, социальное и экономическое обеспечение.
   До тех пор пока число иммигрантов было сравнительно невелико и шведская экономика мощно развивалась, такая политика споров не вызывала. С середины 1980-х на Швецию со всей силой обрушился поток беженцев из кризисных районов Азии и Центрального Востока – каждый год десятки тысяч. Только с Балкан в страну прибыло более 140 000 беженцев гражданской войны. За последний год, например, 7000 беженцев из Косово получили временное разрешение на пребывание в Королевстве Швеция. В апреле этого года срок их виз истекает. Но пока лишь 2000 из этих беженцев вернулись на родину. Между тем была введена более строгая проверка претендентов на получение убежища. В этом году государственная комиссия по делам иностранных граждан – последняя инстанция в миграционных вопросах – отклонила три четверти заявлений. Сокращены сроки прохождения документов в центральном «миграционном ведомстве», ускорена процедура выдворения. Ровно 68 % претендентов на убежище приехали в Швецию без паспорта, подавляющее большинство нелегально пересекло границу. За прошедший год Швеция предоставила убежище 11 241 беженцу. По данным комиссии ООН по делам беженцев (UNHRC), это составляет 2,6 % всех претендентов на убежище в 22 странах Европы. Постепенно в политике и экономике складывается понимание того, что в будущем Швеции понадобится больше иностранцев. Как недавно установила правительственная комиссия, каждый год в течение длительного периода следует принимать на 30 000 больше иммигрантов, чтобы компенсировать низкие показатели рождаемости и сохранить статус процветающего государства. Это означает открытие границ для 900 000 иммигрантов до 2030 г. – более десятой части сегодняшнего населения Швеции. В апреле будущего года Швеция полностью присоединится к Шенгенскому соглашению Европейского Союза. Одновременно возрастет число стран с обязательным визовым режимом – с 117 до 136. Если к началу года Шведское Королевство примет председательство в Евросоюзе, то оно попытается в рамках европейской миграционной политики создать более благоприятные условия для детей и переживших насилие женщин.
   Несколько примеров, характеризующих социально-психологическую и культурно-языковую адаптацию иммигрантов.
   Волкан носит шапку, низко надвинутую на лоб, широкая куртка скрадывает его долговязую фигуру. Это последний писк моды. 19-летний парень словно только что сошел с телеэкрана, где крутят клип группы «3 Generation». Ее песня «Живи так, как ты себя ощущаешь» занимала недавно одно из первых мест в германском хит-параде. К третьему поколению принадлежит и сам Волкан – к третьему поколению турецких иммигрантов в Германии. «Живи так, как ты себя ощущаешь». А как ощущает себя Волкан? «В Германии я ощущаю себя немцем, в Турции – турком, – говорит он; затем, немного помедлив, – но, пожалуй, уже больше немцем». При этом в его речи слышится мягкий гессенский акцент, ведь Волкан живет неподалеку от Франкфурта-на-Майне. Почти каждый третий здесь не имеет германского паспорта. Волкан родился и вырос в Германии. В Турцию он ездит каждое лето со своими родителями, братом и сестрой. Два года назад, после окончания основной школы, Волкан провел там пару месяцев. «Я знаю обе стороны, я понимаю обе стороны», – говорит он. Но он хочет жить в Германии. Волкан высоко ценит германскую правовую, социальную систему и систему здравоохранения. В этом году он подал заявление на получение германского гражданства. «Если ты живешь здесь и не можешь участвовать в выборах, то это неправильно». Время от времени ему приходится слышать «глупые замечания об иностранцах». Если кто-нибудь говорит ему: «Уезжай на родину», он отвечает: «Да-да, завтра уезжаю». Волкан смеется. Он знает, что его дом – Германия. Его мать Кезибан, 16-летний брат Гюней и 12-летняя сестра Гюльджан также намерены стать германскими гражданами. Только Али, их отец, до сих пор не принял никакого решения. Кезибан (38 лет) живет в Германии с 12-летнего возраста. Ее судьба сложилась типично для второго поколения иммигрантов. Отец приехал в Германию в качестве гастарбайтера в середине 60-х годов. Работал на стройке и обеспечивал семью, которая жила в Турции. В 1974 г. его жена и дочь Кезибан приехали в Германию. Кезибан пошла в школу, не зная ни слова по-немецки. Ей приходилось нелегко. Сегодня она со своими детьми говорит то по-немецки, то по-турецки. Между собой дети говорят больше по-немецки.
   Родители Кезибан, пенсионеры, уже 6 лет снова живут в Турции. Они осуществили свою мечту: поработать и накопить денег в Германии, а на старости лет в достатке пожить в Турции. Кезибан и Али ради детей решили остаться в Германии. У них мало приватных контактов с немцами. «Мы больше 20 лет живем рядом с людьми, которых практически не знаем. В Турции это было бы невозможно», – рассказывает Али. В их прихожей висит детский календарь со святым Николаем, у окна стоит компьютер, рядом, словно макраме, свисают растения. Любимая передача Гюльджан – «Семья Симпсонов». Только кипящий самовар и турецкая речь напоминают о том, что историческая родина жильцов находится в 2500 км. Али приехал в Германию в 1980 г. в возрасте 24 лет. 5 лет ему пришлось ждать разрешения на работу. Все это время средства для жизни зарабатывала Кезибан, на которой он женился через несколько месяцев после приезда. После рождения детей Кезибан продолжала работать, отказавшись от возможности освоить профессию оптика. Пока Али не работал, он присматривал детьми. Кезибан по сей день работает контролером качества на крупном предприятии. Али занимается прокладкой кабеля. Старший сын Волкан, умный и бойкий, пока не нашел ученического места. Поэтому он хочет закончить вечернюю реальную школу, чтобы иметь больше шансов. Пока Волкан подрабатывает в службе безопасности Франкфуртского аэропорта. Его брат Гюней хочет стать специалистом в области информатики, а младшая сестра Гюльджан пока не знает, какой путь она изберет в жизни. Математика и искусство – ее любимые школьные предметы. Родители хотят и способствуют тому, чтобы все трое получили хорошую профессию.
   Эзджан Мутлу, спикер фракции «Союз 90/Зеленые» по вопросам образования в берлинском Сенате, сам сын турецкого иммигранта, рассматривает хорошее образование как одно из важнейших условий интеграции. «Нам необходим прорыв в области образования для детей мигрантов», – говорит он. Это должно начинаться со школьных учебников: «если в учебнике немецкого языка идет речь о детской площадке, то на ней также должны играть Али и Айше, а не только Ханс и Ханнелоре». Это отразило бы реальность. Ведь в Германии проживают более 2 млн турков. Мутлу считает нужным наверстать упущенное в обучении учителей. Педагоги не были подготовлены к преподаванию в классах, в которых учится более 80 % детей иностранцев. В таких агломерациях, как Берлин, Рейн-Майн и Рурская область, это не редкость.
   Отчет уполномоченного федерального правительства по делам иностранцев Мари Луизе Бек свидетельствует о том, что с середины 1980-х годов обучение детей иностранцев «медленно, но последовательно улучшалось». Например, с 1990 г. число студентов турецкого происхождения в вузах увеличилось вдвое. Однако у молодых иностранцев все еще мало шансов для хорошего старта в профессиональную жизнь. Ведь примерно 43 % школьников-иностранцев – и лишь 25 % немецких школьников – заканчивают только основную школу. Лишь примерно половине из них удается после этого найти ученическое место на предприятии. Каждый пятый иностранец покидает школу, даже не сдав выпускных экзаменов. И только 9 % молодых иностранцев по сравнению с 25 % молодых немцев сдают выпускные экзамены в гимназии, что открывает доступ в вузы, а также возможность приобретения высокой квалификации. Особую модель, поддержанную Эзджаном Мутлу, представляет собой первая германо-турецкая европейская школа в Берлине. Уже шесть лет в ней обучаются более 300 детей – половина немцев, половина турков, причем на немецком и турецком языках. 32-летний политик прилагает немалые усилия, чтобы сблизить людей. Он невысокого мнения о чисто турецких радиостанциях или спутниковом телевидении, которое транслирует десять турецких программ. Это скорее способствует изоляции, чем интеграции. Мутлу вырос в «турецком» районе Берлина Кройцберг. Он – дипломированный инженер и политик городского масштаба. По данным Института германской экономики, в стране насчитывается 281 000 иностранцев, имеющих собственное дело. 22,9 % таких предприятий принадлежат туркам, которые обеспечивают работой 170 000 человек. Многие молодые турки в части культуры уже «не сидят между двух стульев, – говорит Мутлу. Они сидят на обоих стульях. И они наводят мосты, которые так необходимы для нормализации отношений в нашем обществе».
   На входной двери нет таблички с именем. «Мы еще не успели ее повесить», – говорит Кети Зингер. И это символично, так как семья Зингеров, похоже, еще не совсем освоилась в Германии, несмотря на то, что живет здесь уже восемь лет. После многих переездов она оказалась в северной части Франкфурта-на-Майне: в трехкомнатной квартире, в ухоженном жилом комплексе, где проживают люди, прошедшие такой же путь, как семья Зингеров. Кети (30) и ее муж Вадим (36) приехали в Германию в 1992 г. как украинские евреи и так называемые «контингентные беженцы». Кети была беременна, «и единственное слово, которое она знала по-немецки, было – извините. Поэтому по любому подходящему и неподходящему случаю она постоянно извинялась. Сегодня Кети со смехом вспоминает об этом, но тогда, в первые дни, она хотела вернуться домой в Черновцы. Все казалось таким чужим, таким недружелюбным. «При этом все держалось на мне», – говорит Кети, которая сегодня хорошо владеет немецким языком. Она хотела, чтобы у ее детей и у нее самой было больше шансов – типичная причина эмиграции. В багаже молодой пары были только одежда и медицинские справочники: ведь Вадим по образованию анестезиолог.
   Первые годы были отмечены «многими бюрократическими сложностями», рассказывает Кети. У Вадима были трудности с устройством на работу по специальности. Лишь несколько месяцев назад Вадим нашел место в одной из франкфурктских больниц, где он обучается на нейрохирурга. Сейчас Зингеры надеются, что их жизнь войдет в спокойную колею. Они пока еще не имеют друзей среди немцев. Тем не менее Кети удалось быстро найти работу по своей специальности фармацевта. Везение и случайность. Сегодня она работает один раз в неделю, так как ей приходится присматривать за двумя детьми: Даниелем (8 лет) и Эдвином (16 месяцев). Даниель ходит в еврейскую начальную школу. Мать с гордостью смотрит, как он обретает свои корни, а возможно, и чувство родины. В Черновцах она никогда не ходила в синагогу. Только здесь, в Германии она купила еврейский семисвечник. «Какая же ты еврейка, если у тебя нет семисвечника», – сказал ей однажды сын, вернувшись домой с занятий. «Благодаря Даниелю в Германии я стала больше еврейкой, чем была на Украине», – говорит Кети.
   Кети и Вадим принадлежат к сравнительно новой группе мигрантов. Преследование и уничтожение евреев в период национал-социализма – самая мрачная глава в германской истории. Поэтому после прекращения конфликта между Востоком и Западом германские власти предоставили евреям из бывшего «восточного блока» возможность для приезда в Германию без бюрократических проволочек. Как «контингентные беженцы» они имеют такой же статус, как и лица, имеющие право на политическое убежище. За последние 10 лет численность еврейской общины увеличилась втрое – до 85 000 человек. Сегодня в Германии насчитывается 78 еврейских общин. Только в Берлине проживают 11 200 евреев, во Франкфурте-на Майне – 6700.
   Если бы кто-нибудь в 1945 г. сказал нам, что в Германии через 50 лет будет вновь существовать еврейская община, третья по численности в Европе, то никто бы этому не поверил. Но такой рост влечет за собой и проблемы. Интеграцией еврейских иммигрантов занимаются главным образом сами еврейские общины: они организуют языковые курсы, оказывают помощь в государственных инстанциях, в преподавании еврейской религии. И им прежде всего не хватает средств. «Более 80 % еврейских общин – крупные должники, так как большинство новых членов не имеют работы и получают социальную помощь, поэтому и не платят никаких взносов», – говорит Шпигель. При этом еврейские иммигранты являются высококвалифицированными специалистами: более 70 % из них имеют высшее образование. Но именно это осложняет интеграцию в профессиональную жизнь: чем выше требуемая квалификация для определенной должности, тем более важное значение приобретает хорошее знание немецкого языка и признание иностранного диплома. Общины продолжают расти. Облик еврейской общины также меняется. «Есть общины, насчитывающие 2000 членов, из которых 50 уже давно проживают в Германии. Если интеграция будет функционировать, то через 20 лет никто уже не будет говорит об иммигрантах». В качестве примера приводится еврейская начальная школа в Дюссельдорфе, где 90 % учеников – дети иммигрантов. «Если поговорить с ними, то уже не определить, кто иммигрировал недавно, а кто намного раньше. Это и есть интеграция. Так и должно быть, если все делать правильно. Это самый большой вызов для еврейской общины в Германии после 1945 г.»
   Семья Штокманов приехала в Германию два года назад, чтобы начать здесь новую жизнь. «В первую очередь ради детей», – говорит Айнхард Штокман (56). Сам он почти оставил надежду найти работу. Как трактористу найти работу во Франкфурте-на-Майне? До сих пор семья Штокманов – отец Айнхард, мать Ольга и трое младших детей – Надя, Вера и Андреас – живут во временном общежитии, далеко от сияющего мира банков. У старшей дочери уже своя семья.
   В начале 1990-х годов в Германию ежегодно приезжали примерно 400 000 переселенцев немецкого происхождения из Центральной и Восточной Европы. Сегодня утвержденная квота составляет 100 000 человек в год. «Цифра, которая приближается к фактической потребности». Это видно на примере Франкфурта-на-Майне. Во временном общежитии, в котором живет семья Штокманов, примерно 130 мест. Раньше их число доходило до 1 200.
   Сегодня нет необходимости доказывать актуальность разработки психологических методов оптимизации отношений между представителями разных этносов и культур. Особое значение приобретает создание обучающих программ по организации делового и личного взаимодействия.
   В США было предложено более 20 тыс. разнообразных межкультурных обучающих программ – для студентов, военнослужащих, правительственных чиновников, туристов и др., с 1977 г. издается журнал – «International Journal Intercultural Relations», основана профессиональная ассоциация – Society for Intercultural Education, Training and Research (SIETAR).
   С точки зрения Т. Г. Стефаненко, существует несколько способов подготовки индивидов к межкультурному взаимодействию. Можно выделить три аспекта, по которым различаются используемые модели:
   – по методу обучения – дидактическому или эмпирическому;
   – по содержанию обучения – общекультурному или культурно-специфическому;
   – по сфере, в которой стремятся достичь основных результатов, – когнитивной, эмоциональной или поведенческой.
   Предпринимаются попытки классифицировать основные типы обучающих программ при подготовке индивидов к межгрупповому взаимодействию. В частности, Л. Коле выделяет просвещение, ориентирование, инструктаж и тренинг.
   Цель просвещения – приобретение знаний о культуре, этнической общности и др. Отправляясь в другую страну, можно прочитать книгу, повествующую о культуре и обычаях ее жителей. Первоначально в США подготовка уезжающих за границу строилась на основе этой модели культурно-специфического просвещения, которую называют интеллектуальной, «классной комнатой» или «университетом». Обучающихся знакомили с историей, государственным устройством, обычаями и традициями страны пребывания. Акцент делался на абстрактные знания. Но очень скоро обнаружилось, что одного знакомства с чужой культурой недостаточно: полученные знания не всегда смягчали «культурный шок», а информация часто оказывалась нерелевантной характеру непосредственных контактов с местными жителями. При опросах самих «визитеров» выяснилось, что самым важным для успешной адаптации они считают способность справляться с психологическим стрессом и устанавливать межличностные отношения, эффективно общаться с местными жителями. Кроме того, совершенно очевидно, что каково бы ни было количество передаваемой информации, обучающиеся не могут быть полностью подготовлены к жизни в чужой стране. Поэтому в настоящее время все большее распространение получает концепция, согласно которой переселенцев и «визитеров» необходимо «научить обучаться».
   Традиционным просвещением, но общекультурным по содержанию обучения, являются и академические курсы по этнопсихологии, межкультурной коммуникации и др. К просвещению примыкает еще два типа дидактических обучающих программ – ориентирование и инструктаж. Цель ориентирования – ознакомление с новым для человека окружением, основными нормами, ценностями, идеями инокультурной группы. При этом используются пособия, иронично называемые «культурными поваренными книгами», с рецептами типа «Делай это и не делай того». Инструктаж обеспечивает широкий взгляд на возможные проблемы или фокусируется на отдельных аспектах приспособления к новому окружению.
   Практическое, ориентированное на непосредственное взаимодействие с членами других групп обучение призван обеспечивать тренинг. Любая программа тренинга пытается ответить на вопрос «как?» – как индивид может наладить межличностные контакты в новом для себя окружении, как он может овладеть ценностями, нормами, ролевыми структурами чужой культуры.
   По мнению Г. Триандиса, которое мы вполне разделяем, межкультурный тренинг ставит перед собой две основные задачи:
   – познакомить с межкультурными различиями в межличностных отношениях. Это требует проигрывания ситуаций, в которых что-либо протекает по-разному в двух культурах;
   – сделать возможным перенос полученных знаний на новые ситуации. Это достижимо, если обучающийся знакомится с самыми характерными особенностями чужой культуры.
   Так как существует множество различных тренинговых процедур (эмпирических обучающих программ), выделим их основные типы.
   1. Общекультурные программы тренинга:
   а) Тренинг с акцентом на осознании самого себя как представителя группы или культуры. В этом типе воздействия идут от обучения индивида осознанию собственных культурных ценностей к анализу различий между культурами и в конечном счете к выработке умения «проникать» в культурные различия для повышения эффективности взаимодействия. Часто это реализуется в международных семинарах-мастерских с участниками из разных этносов и культур.
   В тренинге самосознания используются и традиционные модели, разрабатываемые в гуманистической психологии (Т-группы, группы встреч). Предполагается, что при расширении самосознания индивид будет лучше понимать особенности своей культуры, а следовательно, его деятельность за рубежом окажется более эффективной.
   б) Общекультурные моделирующие игры. Составляются описания вымышленных «культур» с контрастирующими нормами и ценностями. Участники игры, разделенные на подгруппы, знакомятся с особенностями «своей культуры», а затем вступают во взаимодействие, например, моделируют ситуацию коммерческих переговоров. Предполагается проигрывание проблемных ситуаций и обсуждение причин возникших в ходе «межкультурного» взаимодействия трудностей.
   2. Культурно-специфические программы тренинга:
   а) Тренинг, включающий реальные межкультурные контакты.
   К этому типу тренинга относятся семинары-мастерские с групповыми дискуссиями. Обсуждаются ситуации, возникающие при личных контактах представителей двух народов, к которым принадлежат обучающиеся. Проводится и тренинг с членами вовлеченных в конфликты групп. Знаменитый К. Роджерс занимался этим в Северной Ирландии и ЮАР. Но подобного рода обучение далеко не всегда достигает своей цели, так как сильная идентификация участников с точкой зрения своей группы мешает избавиться от предубеждений в ходе занятий.
   б) Бихевиорально-ориентированный тренинг, модифицирующий поведение посредством анализа его последствий (получение вознаграждения или наказания) в своей культуре и научения получать вознаграждение и избегать наказания в чужой культуре.
   в) Атрибутивный тренинг, в котором акцент делается на обучении тому, каким образом представители разных народов и культур интерпретируют причины поведения и результаты деятельности. Одна из основных проблем при общении представителей разных культур состоит в том, что люди не понимают причин поведения друг друга и делают ложные атрибуции.
   Атрибутивный тренинг имеет две цели: а) помогает сделать ожидания индивида о возможном поведении члена другой культуры более точными; б) способствует освоению «изоморфных атрибуций», т. е. атрибуций, характерных для культуры, с представителями которой индивиду предстоит взаимодействовать.
   Следует признать, что сам по себе любой вид тренинга не идеален, поэтому необходимо стремиться к использованию возможностей нескольких тренинговых подходов, не забывая, впрочем, и об обучении традиционными дидактическими методами.
   По словам Т. Г. Стефаненко, для подготовки к межкультурному взаимодействию широкое распространение во многих странах мира получили так называемые культурные ассимиляторы, хотя это не самое удачное наименование, так как обучающихся не побуждают отказываться от собственной культуры и стать похожими на членов другой культуры – ассимилироваться. Цель при использовании данного метода – научить человека видеть ситуации с точки зрения членов чужой группы, понимать их видение мира. Поэтому Р. Альберт предлагает называть этот метод «техникой повышения межкультурной сензитивности» (Intercultural sensitizer).
   Первые «культурные ассимиляторы» были разработаны психологами университета штата Иллинойс в начале 1960-х годов под руководством Г. Триандиса. Они были предназначены для американцев, взаимодействующих с арабами, иранцами, греками, тайцами, а также для белых и афроамериканцев. Создатели модели ставили своей целью за короткое время дать обучающимся как можно больше информации о различиях между двумя культурами и остановились на программированном пособии с обратной связью, позволяющем сделать его читателя активным участником процесса обучения. Поэтому сам по себе «культурный ассимилятор» является техникой когнитивного ориентирования, но его часто используют в тренинговых программах и при проведении групповых дискуссий. Однако «культурный ассимилятор» можно считать и атрибутивным тренингом, так как задача обучающихся – выбрать ту интерпретацию каждой ситуации взаимодействия представителей двух культур, которая соответствует точке зрения члена чужой группы, т. е. подобрать изоморфную атрибуцию.
   «Культурные ассимиляторы» состоят из описаний ситуаций (от 37 до 100), в которых взаимодействуют персонажи из двух культур, и четырех интерпретаций поведения персонажей каждой ситуации – каузальных атрибуций о наблюдаемом поведении.
   Во всех «культурных ассимиляторах» информация подбирается так, чтобы представить ситуации, в которых проявляются либо очень значительные, либо наиболее значимые ключевые различия между культурами. Идеальной можно считать ситуацию, во-первых, описывающую часто встречающийся случай взаимодействия членов двух групп, во-вторых, которую представитель группы «гостей» находит конфликтной, озадачивающей или чаще всего неправильно интерпретирует, в-третьих, позволяющую получать важные знания о чужой культуре. При подборе ситуаций учитываются взаимные стереотипы, различия в ролевых ожиданиях, обычаи, особенности невербального поведения и многое другое. Особое внимание уделяется ориентированности культуры на коллективизм или индивидуализм.
   Примеры потенциально конфликтных ситуаций могут быть взяты из этнографической и исторической литературы, прессы, наблюдений самих исследователей. Используется метод незаконченных предложений, где испытуемые формулируют возможные причины и последствия событий. Проводятся также интервью с использованием методики «критического инцидента»: респондентов просят вспомнить события, в которых произошло нечто, что резко – позитивно или негативно – изменило их мнение о членах другой культуры.
   Наиболее сложные задачи встают перед создателями инструмента на этапе комплектования набора альтернативных объяснений-атрибуций. Если «культурный ассимилятор» предназначен для подготовки представителей культуры А к взаимодействию с представителями культуры Б, то необходимо подобрать – с помощью экспертов из двух культур – три интерпретации поведения персонажей, наиболее вероятных с точки зрения членов культуры А, одну интерпретацию, используя которую чаще всего объясняют ситуацию представители культуры Б.
   Лишь ответы, характерные для членов культуры Б, считаются правильными. Если обучаемый выбирает неправильный ответ, его просят вернуться к ситуации и выбрать другое объяснение поведения персонажей. При выборе правильного ответа более подробно описываются особенности культуры, в соответствии с которыми действовал персонаж ситуации.

Заключение

   Глобализация неминуемо ведет к повышению людской мобильности. Параллельно с этим растет и миграция. Она приводит как к позитивным демографическим, экономическим последствиям, так и к негативным результатам: нарушению групповой идентичности, возникновению социальной напряженности, массовых конфликтов, экстремистских движений, криминализации и «поправению» политических сил.
   В Европе накоплен опыт, связанный с миграционной политикой. Она в основном отвечает требованиям, диктуемым данной сферой. Данный опыт целесообразно использовать при разработке и реализации миграционной политики в России.
   Современная миграционная система, сложившаяся в Европе, отличается тесными экономическими, культурными, политическими, географическими связями между «центральными» странами, что и позволяет определить ее как единую миграционную систему. Она характеризуется многообразием миграционных потоков, их разнонаправленностью, появлением новых стран иммиграции и подключением новых стран-поставщиков мигрантов, формированием нового вектора миграции «Восток-Запад», который пришел на смену доминировавшему еще недавно вектору «Юг-Север». В Европейской миграционной системе центрами притяжения рабочей силы выступают страны Западной, Северной, Восточной и Южной Европы.
   Анализ последних событий в странах Европейского Союза показывает, что совершенствование правовой базы миграционной политики стало первостепенной задачей обеспечения европейской безопасности. Между тем на современном этапе в Европейском Союзе отсутствует единая политика в области регулирования миграционных процессов. В последние годы вопрос гармонизации миграционной политики все чаще поднимается на форумах ЕС.
   Главными общими чертами современной миграционной политики в рамках ЕС являются следующие тенденции:
   – уничтожение барьеров на пути миграции внутри ЕС граждан ЕС и граждан других развитых стран;
   – создание барьеров на пути иммиграции и движения внутри ЕС граждан третьих развивающихся стран.
   Несмотря на предпринимаемые попытки унификации миграционной политики, европейским государствам все еще приходится в одиночку противостоять массовому притоку иммигрантов (особенно южные страны ЕС и Германия), что нередко приводит к недовольству и конфликтам в отношениях между странами.
   В настоящее время государственные органы и население стран ЕС столкнулись с целым рядом очень серьезных проблем, от решения которых в определенной степени зависит будущее Европейского Союза, которые требуют правового урегулирования. К таким проблемам нужно отнести следующие:
   – отсутствие единого определения понятия «мигрант». Так, в одних странах (Германия и страны Южной Европы) в первую очередь при определении гражданства мигранта принимают во внимание его национальность, и главную роль при этом играют доказательства его происхождения от той или иной этнической группы (принцип jus sanguinis). В то же время, например, Франция и Великобритания при определении гражданства лица первоочередное значение придают месту его рождения (принцип jus solis);
   – неразработанность унифицированной правовой базы по обеспечению статуса иностранцев, приезжающих в Шенгенские государства на долгосрочный период (более трех месяцев) или постоянно в них проживающих;
   – малые полномочия Европейского Союза в сфере контроля за передвижением людей по территории Союза, отсутствие единого механизма реагирования на угрозы иммиграции, так как до сих пор существовали лишь системы договоров между странами внутри и вне ЕС;
   – нефункционирование системы регулирования иммиграционных потоков, которые из эпизодического явления превращаются в ЕС в постоянный фактор;
   – недостаточная степень адаптированности к современным условиям правовой базы, касающейся нелегальных иммигрантов и беженцев;
   – несовершенство законодательства и мер по адаптации иммигрантов к условиям труда, быта и культуры страны их пребывания.
   Таким образом, можно сделать вывод, что в начале XXI в. миграция становится главным аспектом европейской безопасности.
   Опыт, накопленный в Европе в этой сфере, несомненно, может быть использован при разработке российской миграционной политики.
//-- Темы для обсуждения --//
   1. Понятие и характеристики миграционной политики в Европе.
   2. Пути совершенствования миграционной политики в Европе.

Анатолий Николаевич Сухов, Светлана Анатольевна Трыканова Миграция в Европе и ее последствия