Аркадий Аверченко
Одиннадцать слонов

I

   Схватив меня за руку, Стряпухин быстро спросил:
   – В котором ухе звенит? Ну! Ну! Скорее!!
   – У кого звенит в ухе? – удивился я.
   – Да у меня! Ах ты, Господи! У меня же!! Скорее! Говори!
   Я прислушался:
   – В котором? Что-то я не слышу… А ты сам сразу не можешь разобрать?
   – Да ты угадай, понимаешь? Угадай! Какой ты бестолковый!..
   – Да угадать-то не трудно, – согласился я. – Если бы ушей было много – ну, тогда другое дело… А то два уха – это пустяки. Левое, что ли?
   – Верно, молодец!
   Я самодовольно улыбнулся.
   – Еще бы! Я могу это – и вообще… многое другое… А зачем тебе нужно было, чтобы я угадал?..
   – А как же! Такая примета есть… Я что-то задумал. Если ты угадал, значит, исполнится.
   – А что ты задумал?
   – Нельзя сказать. Если скажу – оно не исполнится.
   – Откуда ты знаешь?
   – Такая примета есть.
   – Ну, тогда прощай, – проворчал я, немного обиженный. – Пойду домой.
   – Уже уходишь? Да который теперь час?
   – Не могу сказать, – упрямо ухмыльнулся я.
   – Почему?
   – Такая примета есть.
   Его лицо выразило беспокойство.
   – Неужели есть такая примета?
   – Еще бы… Самая верная. Несчастье приносит.
   – А ты знаешь, я ведь часто отвечал на вопрос: «Который час?».
   – Ну вот, – улыбнулся я зловеще. – И пеняй сам на себя. Обязательно это к худу.
   Он призадумался:
   – Постой, постой… И верно ведь! Вчера у меня шапку украли в театре.
   – Каракулевую? – спросил я.
   – Нет, котиковую.
   – Ну, тогда это ничего.
   – А что?
   – Примета такая есть. Пропажа котиковой шапки – в доме радость.
   Он даже не спросил: в чьем доме радость – в его или воровском. Просиял.
   – Я тоже с тобой выйду. Прислуга побежала за ворота – дай я тебе пальто подержу.
   Я натянул с его помощью пальто, а когда он снял с вешалки свое, я сказал:
   – Ты прости, но я тебе тем же услужить не могу.
   – Почему?
   – Такая примета есть: если гость хозяину пальто подает – в доме умереть должны.
   Стряпухин отскочил от меня и наскоро натянул в углу сам на себя пальто.
   Когда мы шагали по улице, он задумчиво сказал:
   – Да, приметы есть удивительные. Есть счастливые, есть несчастливые. Но на днях я узнал удивительную штуку, которая приносит счастье и застраховывает от всяких неудач.
   – Это еще что?
   – Слоны. Одиннадцать слонов. Нужно купить одиннадцать штук от самого большого до самого маленького и держать их в доме. Поразительная примета.
   – Что ж ты, уже купил их?
   – Девять штук. Двух еще нет. Самых больших. Да они дорогие, большие-то. Рублей по тридцати… Кстати, ты не можешь одолжить мне пятьдесят рублей? Я бы завтра комплект уже имел.
   – Что ты! Разве можно одалживать деньги в пятницу?! Есть такая приме…
   – Да сегодня разве пятница? Нынче ведь четверг, – возразил он.
   Сначала я растерялся, а потом улыбнулся с видом превосходства.
   – Я знаю, что четверг. Но ведь четверг – это у нас?
   – Ну да.
   – А в Индии-то что теперь? Пятница!
   – Пятница, – машинально подтвердил он, приоткрыв от недоумения рот.
   – Ну вот. А слоны-то ведь индийские?
   – Какие слоны?
   – Да которых ты собираешься покупать!
   – Предположим.
   – То-то и оно. Как же можно в пятницу деньги давать взаймы? Несчастье… Страшная примета есть.
   Он замолчал.

II

   Стряпухин исчез на долгое время. Но однажды пришел ко мне расстроенный, с явными признаками на лице и в костюме целого ряда жизненных неудач.
   – Эге, – сочувственно встретил я его. – Твои дела, вижу, неважные. Как поживаешь?
   – Да, брат, плохо… У жены чахотка.
   – Гнусная вещь, – согласился я. – Впрочем, вези ее на юг. Теперь это легко поправить можно.
   – Да откуда же я денег-то возьму?
   – А у жены-то были ведь деньги… я знаю… Несколько тысчонок.
   – Были да сплыли. На бирже проиграл.
   – Эх, ты, Фалалей! Ну, на службе возьми аванс.
   – Хватился! Со службы уволили. За биржевую игру. Вы, говорят, еще наши деньги проиграете, казенные.
   – Однако! А что же твой дядя какой-то? Помнишь, ты говорил: собирался умереть и тебе дом оставить.
   – Да и умер. Только не тот дядя, а другой. Вдовец с двумя детьми. Детей мне оставил… Прямо беда!
   – Так ты бы продал что-нибудь из обстановки… У тебя ведь обстановка хорошая, я помню, была…
   Он тоскливым взглядом посмотрел на меня.
   – Продано, брат. Почти все. Кроме слонов.
   – Каких слонов? – удивился я.
   – Да тех, что я, помнишь, говорил.
   – А они дорогие?
   – Рублей полтораста…
   – Так ты бы их и пустил в оборот. Это ведь жене месяц жизни в Крыму.
   Стряпухин откинулся назад и всплеснул руками:
   – Что ты! Как же я могу их продать, когда они приносят счастье!

III

   Я долго прохаживался по кабинету, бормоча себе под нос всякие рассуждения.
   Остановился перед Стряпухиным и сказал:
   – Дурак ты, дурак, братец!
   – Почему?
   – Такая примета есть.
   Он бледно, насильственно улыбнулся.
   – Вот ты теперь уже и ругаешься. Ругаться-то легко.
   – И ругаюсь! Обрати внимание: не было у тебя этих слонов – жена была здорова, деньги в банке лежали и служба была. Появились слоны, которые, ты говорил, счастье приносят, – и что же!
   – А ведь верно! – охнул он, побледнев. – Я совсем не обратил на это внимания… Действительно… Знаешь, тут есть какой-то секрет. Может быть, не одиннадцать слонов нужно, а какое-нибудь другое количество?
   Я кивнул головой:
   – Весьма возможно… И может быть, нужно было не слонов покупать, а каких-нибудь верблюдов или зайцев.
   – А в самом деле! – ахнул он, приоткрыв по своей привычке от изумления рот.
   – И может быть, не покупать их, а украсть нужно было…
   – Да, да!..
   – …и держать не в доме, а в погребе.
   Оба мы замолчали. Он поднял опущенную голову и несмело спросил:
   – Ну, как ты думаешь – верблюда или зайца?
   Я пожал плечами.
   – Конечно, верблюда.
   – Почему?
   – Примета такая есть.
   – А сколько их надо?..
   – Тридцать восемь штук.
   – Ого! – с оттенком уважения в голосе пробормотал Стряпухин. – Вот это число! Что же их… покупать нужно?
   – Украсть! Только украсть! И держать в погребе на бочке с огурцами. Такая примета есть.
   Он внимательно разглядывал выражение лица моего, и в глазах его я прочел легкое колебание.
   – Что это ты?.. – робко заметил он. – Не то говоришь серьезно… не то насмехаешься надо мной.
   Я горячо воскликнул:
   – Что ты, что ты! Я говорю совершенно серьезно. Слоны ведь тебе не помогли, а? Одиннадцать слонов мал мала меньше. Ведь не помогли? Так?
   – Не помогли, – вздохнул он.
   – Ну вот! Попробуем верблюдов. Тридцать восемь верблюдов! Не купим их, а стащим в магазине: это и дешевле и практичнее. Поставим в погреб и посмотрим – не повернется ли фортуна к тебе лицом? Если все будет по-прежнему плохо – верблюдов к черту, купим лисиц или лягушек, индийских болванчиков, крокодилов, черта, дьявола лысого купим! Попробуем покупать по семнадцать, по тридцать три, по шестьдесят штук, будем держать их под полом, на крыше, в печной трубе – все испробуем, все испытаем!! Как только тебе повезет – стоп! Вот, значит, скажем мы, это и есть настоящая примета!
   – Да ты это… серьезно?
   – А то как же, братец? Слоны твои провалились – нужно искать других путей. Какой-то немец-профессор сделал свыше девятисот комбинаций лекарства, пока не наткнулся на настоящую. У нас будет девять тысяч комбинаций – но ничего! Ведь он открывал только новое лекарство, а мы ищем секрет счастья… Разрешить проблему счастья – какая это великая миссия!!
   – Да ведь этак всю жизнь провозишься…
   – А ты что же думал? И провозишься.
   Он устало опустил голову:
   – Боже, как все это неопределенно… А может быть, вся штука в том, что слонов нужно не одиннадцать, а двенадцать. Прикупим еще одного…
   – Может быть! Жаль, что это не ослы. Если бы ты имел одиннадцать ослов, то двенадцатого и прикупать бы не стоило.
   С видом человека, окончательно запутавшегося в сложной тине жизни, он поднял на меня глаза:
   – Почему?

IV

   Уходя, он небрежно спросил, боясь выказать интерес к ответу и вызвать тем новые мои насмешки:
   – Сколько, ты сказал, верблюдов?
   – Тридцать восемь, – ехидно улыбнулся я. – Думаешь купить?
   – Нет, не то. А вот нужно бы запомнить цифру тридцать восемь. Буду нынче в клубе, возьму карту лото с этой цифрой.
   – Ага! Ты и этим занимаешься? Что же, везет?
   – Пока нет.
   И в глазах его светилось отчаяние.
   – Почему? – допрашивал я безжалостно. – На какую, например, цифру ты вчера брал карту?
   – Восемьдесят шесть. Счастливое число. Мой кузен Гриша на эту цифру в лотерею корову выиграл.
   – Значит, и ты выиграл?!!
   – Нет, – робко прошептал он, запуганный моим криком, моими оскорблениями, моей иронией.
   Я схватил его за шиворот.
   – Так как же ты, каналья, находишь это число счастливым?!
   – Постой… Пусти! Я бы, может быть, и выиграл, а только, уходя из дому, забыл ключ и с дороги вернулся. А это считается очень нехорошо. Примета…
//-- * * * --//
   Рассказанную мною правдивую историю я считаю очень нравоучительной.
   Тем не менее я уверен, что среди моих читателей найдется пара-другая людей, которые запомнят цифры 38 и 86.
   И подумают они: «Что ты там себе ни говори, а мы на эти цифры возьмем карточку и сыграем в лото».
   Так и быть, сообщу я для них еще одну, самую верную счастливую цифру: пятьдесят девять.
   Играйте на нее… Замечательная цифра.
   А проиграете, – значит, покойника встретили или кошка дорогу перебежала.
   Так вам и надо! Мне все равно вас не жаль.

Аркадий Аверченко Одиннадцать слонов

I

II

III

IV

Аркадий Аверченко
Одиннадцать слонов