Эдуард Николаевич Успенский
Вниз по волшебной реке

Глава 1. Волшебная тропинка

   В одной деревне у одной бабушки жил один городской мальчик. Звали его Митя. Он проводил в деревне каникулы.
   Целыми днями он купался в речке и загорал. По вечерам он забирался на печку, смотрел, как бабушка прядёт свою пряжу, и слушал её волшебные сказки.
   – А у нас в Москве все сейчас вяжут, – говорил мальчик бабушке.
   – Ничего, – отвечала та, – скоро и прясть начнут.
   И она рассказывала ему про Василису Премудрую, про Ивана-царевича и про страшного Кощея Бессмертного.
   А однажды утром бабушка сказала ему:
   – Вот что. Возьми-ка ты гостинцы и сходи к тётке моей двоюродной – Егоровне. Погостишь у неё, поможешь чего по хозяйству. А то она одна живёт. Старая совсем стала. Того и гляди, в Бабу Ягу превратится.
   – Ладно, – сказал Митя.

   Он взял гостинцы и пошёл по дорожке через лес. Всё прямо и прямо. Как ему бабушка объяснила. Но чем дальше он отходил от деревни, тем больше удивлялся. Деревья расступались перед ним как живые. Трава стала зеленее, а цветы красивее и душистее.
   И вдруг навстречу мальчику выбежал большой-пребольшой Серый Волк. Куда больше тех, что обычно сидят в зоопарке.
   – Здравствуйте, – проговорил он человеческим голосом. – Вы, случайно, не видели здесь козлика? Серенького такого?
   Митя сначала растерялся, а потом сказал:
   – Нет… Не видел я козлика.
   – М-да, – задумчиво протянул Волк, – значит, быть мне сегодня без завтрака. – Он сел на задние лапы. – А вот девочка вам не попадалась? Такая маленькая, с корзиночкой? В красной шапочке?
   – Нет, – ответил Митя, – и девочка мне не попадалась.
   – М-да, – ещё задумчивее протянул Волк, – значит, быть мне сегодня без обеда! – Он повернулся и побежал обратно в лес.

   Мальчику стало жалко Волка, и он сказал:
   – А хотите, я вас угощу? У меня есть с собой пирожок.
   Волк остановился.
   – С чем? С мясом?
   – Нет. С капустой.
   – Не хочу, – сказал Волк. – Вот колбасы я бы съел. Есть у тебя, мальчик, колбаса?
   – Есть, – ответил Митя. – Только я боюсь, меня бабушка заругает.
   – Какая ещё бабушка? – заинтересовался Волк. Потому что серые волки всегда интересуются чужими бабушками и внучками.
   – Бабушка Егоровна. Я к ней иду.
   – Для тебя она, может, и бабушка, – усмехнулся Волк, – а для меня… ну даже ни капельки. Не бойся, она не заругает. Ты уж меня угости, а я тебе ещё пригожусь!
   Митя угостил Волка колбасой и пошёл дальше. Ему совсем не было страшно. Потому что лес вокруг был очень добрый и светлый.
   Дорожка пересекла зелёную поляну и побежала вниз, к речке.
   Над речкой стелился белый туман и пахло молоком. Над туманом поднимался мостик.
   – Неужели эта речка молочная? – удивился мальчик. – А мне никто про это не говорил.
   Он остановился посередине моста и долго смотрел, как по лёгким молочным волнам бегают солнечные зайчики. Потом он пошёл дальше. Его шаги гулко раздавались в тишине, и с кисельных берегов прыгали в молоко разноцветные пучеглазые лягушки. Наверное, они были сделаны из желе.
   Потом дорожка провела мальчика по тёмному лесу и упёрлась в низкий деревянный забор. За забором стояла ветхая избушка на курьих ножках.
   – Избушка, избушка, – сказал мальчик, – а ну-ка повернись к лесу задом, а ко мне передом!
   Избушка повернулась.
   – Вот здорово! – удивился Митя. – А теперь налево! Раз-два!
   Избушка повернулась налево.
   – А теперь на месте шагом марш!
   Раз-два! Раз-два! Раз-два… Раз-два… – маршировала избушка, поднимая пыль. И слышно было, как внутри на полках гремели, перекатываясь, чашки и блюдца.
   Но тут окошко растворилось, и из него высунулась какая-то старуха.
   – Ты что хулиганишь? Ты что хулиганишь? – закричала она. – Вот как выскочу, как выпрыгну, как тресну метлой!
   – Здравствуйте, – сказал ей Митя. – А вы, бабушка, кто? Вы не Баба Яга?
   – Да, – ответила старуха. – А ты кто такой?
   – Я – Митя.
   – Какой ещё Митя?
   – Обыкновенный, Сидоров.
   – А что же мне с тобой делать?
   – Как – что?
   – А так. Будь ты Иван-царевич, я бы тебя чаем напоила и спать уложила. Будь ты мальчик Ивашка, я бы тебя в котле варить стала. А что мне с Митей делать, я и ума не приложу!
   – Варить меня не надо, – сказал мальчик. – Ведь я вам гостинцев принёс.
   – От кого гостинцы?

   – От бабушки моей Глафиры Андреевны. Я её внук.
   – Да что же ты сразу не сказал? Стало быть, ты мой родственник! А я тебя метлой хотела! Ты уж погоди. Я мигом.
   И в избушке что-то зашумело, зашуршало, задвигалось. Очевидно, подметался пол, стелилась свежая скатерть и вынималась чистая посуда.
   Наконец дверь распахнулась, и мальчик поднялся по ступенькам.
   В доме было чисто и прохладно. Баба Яга, с большим носом, нарядная и причёсанная, сидела за столом, а рядом с ней – маленькая, затхлая и какая-то вся зелёная незнакомая старушка.
   – Почему вы, бабушка, такая мокрая? – спросил её мальчик. – Будто из болота вылезли?
   – А я из болота и вылезла, – ответила старушка. – Я живу там, в болоте. Уж тыщу лет, наверное!
   – Вот это да! Я и не слышал, чтобы люди в болоте жили. Да ещё тысячу лет!
   – Конечно, – обиделась старушка. – Про Бабу Ягу вы все небось слышали. А я что? Я в ступе не летаю. Иванов-царевичей не кормлю. Я просто в болоте живу, и всё!
   – Да знаешь ты её! Это же Кикимора болотная! – вмешалась Баба Яга. – Она тут живёт, по соседству. В гости выбралась.
   – Вы, значит, Кикимора? Тогда я про вас знаю. Вы вместе с Лешим в лесу людей пугаете. Правильно?
   – Какое там вместе! От него помощи дождёшься! Всё самой приходится делать!
   Она немного успокоилась.
   Всё-таки приятно – посторонний человек, городской мальчик, а о тебе что-то знает.
   И они стали пить чай с брусничным вареньем и с клюквенным.
   И разговаривать о том о сём. О пятом, о десятом.
   О тринадцатом и четырнадцатом.
   На столе стояло блюдечко, старушка всё время заглядывала туда. А по блюдечку каталось яблочко.
   – А это что? – спросил мальчик.
   – Это яблочко – по блюдечку, – ответила Баба Яга. – Подарок мне от Василисы Премудрой. Она погостить приезжала, вот и оставила. Она много чего придумывает!
   – Что же по нему видно, по этому блюдечку?
   – Да всё, что хочешь. Мы всё теперь знаем, что у нас в царстве делается! – сказала Кикимора.
   – Да ты садись поближе и смотри. – Баба Яга подвинула мальчику табуретку.
   Митя взглянул… и вот что он увидел.

Глава 2. Царь Макар

   На берегу широкой Молочной реки стоял царский дворец.
   Было жарко. Жужжали мухи. От жары молоко кое-где скисало, и в затонах получалась простокваша.
   Во дворце тихо. Все обитатели попрятались где-то от невыносимого солнечного зноя.
   И только в тронном зале было прохладно. Царь Макар сидел на краешке трона и смотрел, как прислужник Гаврила неторопливо натирал полы.
   – И как ты трёшь? Как ты трёшь? – закричал царь. – Кто ж так полы натирает? А ну дай мне! Я тебя враз обучу!
   – Нельзя, ваше величество, – степенно ответил Гаврила. – Не царское это дело – полы натирать. Увидит кто – разговору не оберёшься. Вы уж сидите, отдыхайте себе.
   – Тьфу ты! – вздохнул Макар. – И что это за жизнь у меня? Топором работать нельзя – несолидно! Полы натирать нельзя – неприлично! Ну скажи мне, Гаврила, есть мне житьё в этом доме?
   – Нет, – ответил Гаврила, – нет вам житья в этом доме!
   – Ну, а скажи мне, Гаврила, видел ли я в жизни чего-нибудь хорошее?
   – Не видели, ваше величество. Ничего вы не видели.
   – Нет… если подумать, – сказал царь, – то что-нибудь хорошее-то было.
   – Ну… если подумать, – согласился Гаврила, – тогда было. Это понятно. – И он снова зашаркал щёткой.
   – Эх ты, «было – не было»… Слова путного от тебя не услышишь! Вот брошу всё, – продолжал царь, – и уеду в деревню к бабушке. Буду рыбу ловить на удочку. Пахать, как все люди. А вечером на завалинке буду песни играть. Эй, Гаврила, – приказал царь, – подай мне сюда балалайку!
   – Нельзя, ваше величество, – ответил тот. – Не положено вам на балалайке играть. Не царское это занятие. Я вам гусли дам. Хоть весь день бренчите.

   Он снял со стены гусли и, шлёпая босыми ногами, подошёл к царю. Макар поудобнее устроился на троне и запел:

     В тёмном лесе, в тёмном лесе,
     В тёмном лесе, в тёмном лесе,
     Распашу ль я, распашу ль я,
     Распашу ль я, распашу ль я…

   Тут он остановился.
   – Эй, Гаврила, что я распашу-то?
   – Пашенку, ваше величество, пашенку.
   – Ах да, – согласился царь и допел:

     Пашенку, пашенку,
     Я посею, я посею,
     Я посею, я посею…

   Эй, Гаврила, что я посею-то?

   – Лён-конопель, ваше величество. Лён-конопель.
   – Лён-конопель, лён-конопель! – повторил Макар и приказал: – Эй, Гаврила, спиши мне слова на бумажку. Уж больно песня хороша!
   – Так я ж неграмотный, ваше величество.
   – Верно, верно, – вспомнил Макар. – Ну и темнота в моём царстве!
   В зал вошёл царский писарь Чумичка.
   – Ваше величество, вся боярская дума собрана, – сказал он. – Вас одних ожидают.
   – Э-хе-хе! – вздохнул царь. – А волшебное зеркало готово?
   – Всё в порядке, ваше величество, можете не беспокоиться!
   – Тогда пойдём! А всё-таки знаешь, Чумичка, – важно произнёс он, надевая корону, – быть царём так же плохо, как и не быть царём!
   – Прекрасная мысль! – воскликнул писарь. – Я обязательно запишу это в книжечку!
   – Глупость это, а не мысль! – возразил Макар.
   – Не спорьте, ваше величество! Не спорьте! Мне виднее. Это же работа моя – ваши мысли записывать. Для внуков. Для них каждое ваше слово – золото!
   – Если так, пиши, – согласился Макар. – Да смотри ошибок не наделай, чтобы мне не краснеть потом перед внуками!

Глава 3. Боярская дума

   Боярская дума гудела как улей. Бородатые бояре давно не виделись и сейчас делились новостями.
   – А я в деревне был! – закричал боярин Морозов. – В реке купался! Ягоды собирал – калину, малину всякую!
   – Подумаешь, деревня! – отвечал боярин Демидов. – Я вот к Синему морю ездил. На песке жарился.
   – Ну и что твоё море? – возражал боярин Афонин. – Тоже невидаль! Я вот по Молочной реке на плоту плавал и то молчу! Сметаны наелся!
   Но тут тяжёлые дубовые двери распахнулись, и в зал торжественно вошёл царь. В руке он держал свиток. Следом за ним появился писарь Чумичка с пером и чернильницей в мешочке.
   – Тихо! Тихо! – стукнул посохом царь. – Ишь расшумелись!
   Бояре притихли.
   – Все в сборе? – спросил Макар. – Или нет кого?
   – Все, все! – закричали бояре с места.
   – Сейчас проверим. – Царь развернул свиток. – Боярин Афонин?
   – Здесь, – ответил боярин Афонин, тот самый, который плавал по Молочной реке.
   – Демидов?
   – Вот я!
   – Ладно. А Морозов? Скамейкин? Чубаров? Кара-Мурза?
   – Присутствуют!
   – Хорошо. Ну что ж. – Царь положил свиток. – А что-то я Качанова не вижу. Где он?
   – А у него бабушка заболела, – объяснил боярин Афонин. Самый бородатый и поэтому самый главный среди бояр.
   – То у него бабушка, то у него дедушка! – разгневался Макар. – Вот посажу его в чулан, у него все бабушки сразу выздоровеют.
   В это время два стрельца внесли в зал волшебное зеркало и сняли с него покрывало. Царь подошёл к зеркалу и проговорил:

     Ах ты, зеркало, мой свет,
     Поскорее дай ответ:
     Не грозит ли нам беда?
     Не идёт ли враг сюда?

   Зеркало потемнело, и в нём появился парень в белой рубахе.

   – В нашем царстве всё хорошо! – сказал он. – И беда нам никакая не грозит. А вот неприятности имеются, даже целых две.
   – А ты давай по порядку, – приказал Чумичка. – По очереди.
   – Перво-наперво, Соловей-разбойник объявился, сбежал из-под стражи. Двух купцов уже ограбил.
   – Что будем делать? – спросил Макар.
   – Стрельцов послать надобно, – ответил Чумичка. – Чтобы схватили мошенника!
   – Правильно! Верно он говорит! – хором закричали бояре.
   – Верно-то верно, – согласился Макар. – Да накладно это – стрельцов посылать. Денег много нужно. И лошадей отрывать придётся. А сейчас в поле работа самая.
   – А как же быть? – воскликнул писарь.
   – Давайте у Василисы Премудрой спросим.
   – Что у неё спрашивать? Что она, умнее нас, что ли? – закричал боярин Афонин.
   – Знать, умнее! – сурово сказал Макар. – Раз её люди Премудрой прозвали. Эй, скорохода ко мне!

   Вбежал мальчик в новеньких красных полусапожках.
   – Вот что, малый, сбегай к Василисе Премудрой и спроси у неё, что делать с Соловьём-разбойником?
   Мальчишка кивнул и бегом кинулся из зала. А бояре стали ждать, почёсывая бороды. Запыхавшись, мальчик прибежал обратно.
   – Она говорит, надо картинки по деревням пустить. Мол, сбежал Соловей-разбойник. Лет ему столько-то. Кто поймает, тому награда – полбочонка серебра. Его мужики сразу и выловят.

   – А ведь неплохо придумала! – сказал Макар. – Верно, бояре?
   – Верно!
   – Правильно!
   – Чего уж там! – согласились бояре.
   А парень в зеркале ждал.
   – Ну, а вторая новость какова? – спросил у него царь.
   – А вот какова. Купец Сыромятников от Молочной речки рукав отвёл к себе на огороды. Капусту молоком поливает. А молоко грязное обратно в речку течёт.
   – То-то я смотрю, сметана была какая-то не такая! – крикнул боярин Афонин. Тот самый, который плавал по Молочной реке.
   – Ладно, ладно! – поднял руку царь. – А что делать будем?
   – Выпороть бы его. На площади при народе, голубчика, – вкрадчиво проговорил Чумичка.
   – Не пойдёт! Купцов пороть – товару не видать! – возразил Макар.
   – Золотые слова! – согласился писарь. – Как это я сам не додумался? Это надо записать. Это надо для внуков оставить!
   – Да погоди ты со своими внуками! Эй, малый! – позвал царь скорохода. – Сбегай ещё раз к Василисе. Что она посоветует?
   – Дяденька царь, а чего я всё к ней бегаю? Давай её сюда позовём, – сказал мальчик.
   – Да где же это видано? Бабу, да в царскую думу пускать! – заволновался Чумичка.
   – Нельзя! – закричали бояре. – Не женское это дело – в думе сидеть! Пусть дома советует!

   И мальчишка помчался за ответом. Через пять минут он доложил царю:
   – Она говорит, с купца надо полбочонка серебра взять! Сразу тот купец поумнеет.
   – А что? Дело она говорит! – закричал боярин Морозов. – Серебро то и дадим за Соловья-разбойника. Тому, кто его выловит.
   – Надо же! – удивился Чумичка. – Как выдумывает! Даром что баба!
   Царь стукнул посохом.
   – Ну, так и пиши!
   – Вот тут ещё одна новость есть, – сказал вдруг парень из зеркала. – Только я не знаю, говорить её или нет? Уж больно новость необычная. Нельзя её при всех.
   Дума притихла.
   – Ваше величество, – сказал Чумичка, – прикажи боярам: кто умеет тайну хранить – пусть остаётся, кто не умеет – пусть домой идёт!
   – Так тому и быть.
   Макар согласился.
   Сейчас же к выходу направился боярин Чубаров.
   – Ну её к лешему, эту тайну! Не знаешь – не проболтаешься!
   – Теперь говори! – приказал писарь зеркалу.
   – Так вот, – говорит парень, – царь наш собирается нас покинуть. Устал, говорит. Надоело, говорит, царствовать. В деревню хочет уехать.
   – Как же так?! – встрепенулся писарь. – А я?
   Он упал перед царём на колени:
   – Не губи, царь-батюшка! Какое же это царство без царя! Чьи же я мысли буду записывать?
   – Что же, без меня и мыслей не будет? – удивился Макар.
   – Какие же это мысли, – закричал Чумичка, – если они не царские?!
   – Ничего, ничего! Всё хорошо будет. Тут и бояре есть, и Василиса Премудрая, – успокоил его Макар. – А моё слово твёрдое – уеду я. К бабушке. Загорать буду, как все люди. Сено косить. Лещей стану ловить на удочку. Вопросы есть?
   – Есть! Есть! – закричал боярин Морозов. – А ловить-то на что будешь?
   – Как – на что? На червяка!
   – Прошу слова! Прошу слова! – потребовал Морозов. Он выбрался вперёд и заговорил: – Уважаемые бояре! Лещ – он рыба хитрая. Он на червяка не пойдёт. Его на манную кашу брать надобно!
   И они завели долгий рыболовный разговор.

Глава 4. Писарь Чумичка

   В это время в избушке у Бабы Яги блюдечко вдруг помутнело и ничего не стало видно.
   – Это почему? – спросил Митя.
   – Змей Горыныч на охоту вылетел, – ответила Баба Яга. – Он теперь весь воздух взбаламутит. До вечера ничего не увидишь. Чтоб ему провалиться, замечательному! Чтоб у него всё полопалось, у самого красивого!
   – Сколько он народу поел – страсть! – добавила Кикимора. – Ох, не нравится он мне, наш хорошенький.
   – А почему же вы его замечательным называете? И хорошеньким? – удивился Митя.
   – А потому, что его ругать нельзя, – объяснила Баба Яга. – Кто его ругать станет, того он съест.
   – И тебя съест, бабушка?
   – Меня-то не съест, – ответила старуха. – Подавится. Но неприятностей не оберёшься!
   – Бабушка, а ваш царь Макар хороший? – спросил Митя.
   – Да ничего, хозяйственный, справедливый. И с Василисой Премудрой советуется.
   – Ну, а она какая, Василиса Премудрая?
   – Спросил тоже! Да она же моя племянница! Она столько вещей придумала – не сосчитать! И сапоги-скороходы! И яблочко – по блюдечку! И ковёр-самолёт!
   – Ей Домовой помогает, – вставила Кикимора, – помощник ейный.
   – Знаешь что, бабушка, а мне у тебя нравится, – сказал Митя Бабе Яге. – Можно, я у тебя здесь поживу немного?
   – Живи хоть всё лето! – отвечала Баба Яга. – Только не лезь куда не надо, вот и всё.
   Незаметно наступил вечер, и блюдечко снова прояснилось. Митя наклонился и стал смотреть. И снова он увидел царский дворец. Позади дворца стояла баня. А из бани шёл пар.
   Царь Макар, весь в мыльной пене, сидел на лавке, а прислужник Гаврила хлестал его веником.
   – Подбавь парку! Подбавь парку-то! – кричало его величество, выплёскивая пену. – Будто не царя моешь! Веничком меня, веничком любезного! У-у-ух!
   Потом царь задумался:
   – Эй, Гаврила, как ты считаешь, войско тут без меня не разбежится? Если уеду я?
   – Да не должно, ваше величество. С чего бы ему разбегаться?
   – А как возьмёт и разбежится!
   – А что! – согласился Гаврила. – Возьмёт и разбежится. Долго ли разбежаться-то?
   – Ну ладно. А купцы как? Не перестанут торговать с заморскими странами?
   – Купцы? Да нет, конечно. Зачем им переставать?
   – А как возьмут и перестанут?
   – А что? Могут и перестать. Перестать – это не трудно. Это в два счёта можно, – согласился слуга, нахлёстывая царя веником.
   – Ну, а войны тут без меня не будет? Как ты думаешь?
   – Не должно быть. Кому она нужна, война эта?
   – А как враги нападут, что тогда?
   – А как нападут, тогда будет, – уверенно сказал Гаврила. – Кабы не напали, тогда другое дело!
   – Эх ты! – рассердился Макар. – Толку от тебя! Разбежится, не разбежится! Перестанут, не перестанут! Нападут, не нападут! И так и эдак по-твоему получается! Помолчал бы уж.
   И он, распаренный, погрузился в свои думы.
   …А тем временем писарь Чумичка, заложив руки за спину, ходил вокруг царского дворца.
   – И как же мне теперь быть? – рассуждал он. – Я же пропаду. Кому я нужен теперь без царя-то? Ведь меня теперь работать заставят! На кухню пошлют.
   И он побежал искать царскую дочку Несмеяну.
   …Несмеяна со своей прислужницей Фёклой сидела на берегу пересохшего пруда и ревела во весь голос:
   – Ой-ой-ой-ой-ой-ой – мама! Ой-ой-ой – папа!
   – Несмеяна Макаровна, – сказал Чумичка, – оторвитесь на минутку, дело есть.
   – Какое? – спросила Несмеяна, перестав плакать.
   – Царь, ваш батюшка, бросить нас собирается. Хочет в деревню уехать. Вот беда какая!
   – Да ну?! – удивилась дочка. – А в какую деревню?
   – Какая разница, в какую? Ну какая разница?
   – Если мы в Марфино поедем – это хорошо. А если в Павшино, так плохо!

   Теперь удивился писарь:
   – Почему?
   – Да потому, что там бык бодучий! Вот почему.
   – Царевна, надо царство спасать, пойдите поговорите с батюшкой. Он вас одних послушать может.
   – Не могу. Я плакать должна, – сказала Несмеяна. – Как наплачу целый пруд, мне карету подарят.
   – Ну, Несмеяночка, милая, – упрашивал Чумичка. – Я уж тут за вас поплачу. Постараюсь с Фёклой Сергеевной.
   Несмеяна пошла к царю, а Чумичка сел на её место и заплакал горючими слезами.
   Через полчаса Несмеяна вернулась.
   – Уговорила! – сказала она. – Всё в порядке. В Марфино поедем. Там быки не бодаются!
   – Только о быках и думаете, уважаемая Несмеяна Макаровна! – закричал Чумичка.

   В избушке на курьих ножках Баба Яга, Митя и Кикимора не отрываясь следили за тем, что показывало блюдечко. Пока оно снова не помутнело.
   Наверное, это Змей Горыныч возвращался домой с охоты.
   – Что же дальше будет? – спросил Митя у Бабы Яги.
   – Завтра увидишь! А сейчас спать ложись!
   Было поздно. Кикимора распрощалась с ними и ушла в своё болото. Митя лёг на лавке под окном и очень быстро уснул.
   А Баба Яга ещё долго возилась у печки. Мыла посуду и бормотала себе под нос что-то вечное, Бабиное Ягиное.

Глава 5. Василиса Премудрая

   На другой день, рано утром, Баба Яга разбудила мальчика.
   – Вот тебе ведёрко. Сбегай на речку за молоком, а в крынку сметаны набери.
   Митя взял ведро, положил в него крынку и по росистой траве запрыгал к речке. Светило солнце. С той, несказочной стороны приплывали чёрные грозовые тучи. Но над рекой они таяли и превращались в белые приятные облачка.
   Митя наклонился с мостика, набрал сметаны и молока. И тут он заметил на берегу какие-то странные рыжие камни.
   Он поднял один и увидел, что это самый настоящий сыр, голландский, а может быть, ярославский.
   – Чудеса, да и только! – сказал мальчик. Он сунул сыр под мышку и быстро побежал домой.
   Они позавтракали с Бабой Ягой и вышли на тёплое, нагретое солнцем крылечко.
   Баба Яга стала рассказывать:
   – Вот там, далеко-далеко, гору большую видишь?
   – Вижу, бабушка.
   – Эта гора заклятая. Сколько людей туда ни ходило, никто домой не пришёл!
   – Почему?
   – Там Змей Горыныч живёт. А дальше, за горой, озеро есть синее. Около него козы пасутся. Из этого озера пить нельзя. Выпьешь – козлёночком сделаешься!
   – Вот весело!
   – Тебе-то весело, – согласилась старуха. – А родителям каково? Им сын нужен, а не козлик!..
   – Бабушка, – перебил её Митя, – а в волшебное блюдце можно только по вечерам смотреть?
   – Почему? Хоть весь день смотри. Коли время есть!
   – Давай тогда посмотрим?
   – Давай, – сказала Баба Яга. Она достала блюдечко и поставила на середину стола.
   Тут пришла Кикимора, и они втроём стали смотреть, что же было дальше.
   На этот раз они увидели синий терем Василисы Премудрой. Возле терема крутился писарь Чумичка. Он постоял у крыльца, послушал, что делается внутри, и постучал. Никто не отозвался. Тогда он толкнул дверь и вошёл. Дверь за ним сразу закрылась, и замок щёлкнул. Наверно, он был волшебным. Или английским.
   Это была мастерская Василисы. На полках стояли старинные книги, на окнах росли невиданные цветы. На плите в чугунном горшке что-то варилось. Какой-то целебный отвар.
   Писарь поднял крышку и понюхал.
   – Картошка, – сказал он. Потом добавил: – С грибами.

   Большой стол перегораживал мастерскую. На нём лежали разные инструменты и стояли две бутылки с живой и мёртвой водой. На лавке у стены были аккуратно разложены шапки, сумки, сапоги и другие вещи. В уголке стоял кованый сундучок, а рядом блюдо с красными и зелёными яблоками.
   Чумичка всё поднимал, трогал и рассматривал. И вещи вели себя спокойно. Но едва он открыл сундучок, как оттуда выскочила увесистая дубинка и стала колотить писаря по бокам.
   – Ты что, с ума сошла? – закричал Чумичка. – Караул! Ой-ой! Матушки! Ой-ой! Батюшки! Убивают!
   Послышался лёгкий перезвон, и в дом вошла Василиса Премудрая. Платье у неё было расшито сказочными цветами, а на голове был кокошник с хрустальными подвесками.

   – Дубинка, на место! – приказала Василиса.
   Дубинка утихомирилась и убралась в сундук.
   – Уж ты извини меня, матушка! – начал оправдываться писарь. – Это я нечаянно сундучок открыл. Я не хотел, а он взял и открылся. И эта колотилка как выскочит!

   Василиса усмехнулась:
   – Не горюй! Зато мы с тобой большое дело сделали. Дубинку опробовали. Ну-ка, отвечай: как она работает? Хорошо?
   – Хорошо, хорошо работает! – Чумичка потёр ушибленные места. – Только чего она своих-то колотит?
   – А оттого и колотит, чтобы в чужие дела не лезли! Твоё счастье, что ты ещё яблока старильного не отведал. Ушёл бы отсюда дедушкой.
   Василиса взяла с лавки кошелёк-самотряс и вытряхнула несколько медных пятаков.
   – Вот, приложи к синякам. Сразу легче станет.
   Писарь попробовал пятаки на зуб, подержал их немного у синяков и незаметно сунул в карман.
   – С чем пожаловал? – спросила Василиса Премудрая.
   – А вот с чем, – отвечал Чумичка. – Скажи мне, матушка, кто у нас в царстве самый сильный человек?
   – Пожалуй, Кощей Бессмертный. Он самый сильный. А что?
   – Да так, ничего. А где он сейчас находится?
   – А вот этого я не скажу. Много знать будешь – скоро состаришься!
   – И не надо! И не надо! Мне это знать ни к чему, – согласился Чумичка. – Я просто так интересуюсь. Из любопытства.
   – Ой хитришь ты, писарь! – сказала Василиса. – А Кощей – это тайна государственная. И знать про него не всем положено.
   Она взяла со стола бронзовый колокольчик и позвонила. Вошёл её помощник – невысокий и большеголовый дядюшка Домовой.
   – Вот, дядюшка, займи гостя, – сказала ему Василиса. – Напои его чаем. А меня дела ждут.
   – А что? И напою. У меня как раз чай скипевши, – отвечал Домовой.
   Они с Чумичкой перешли в горницу. Домовой занялся чашками и блюдцами, а писарь сел на лавку у печки и стал выспрашивать дядюшку.
   – Послушай, вот ты у Василисы Премудрой который год работаешь, а многих вещей и не знаешь, – сказал он.
   – Это чего я не знаю?
   – А вот кто у нас самый сильный человек в царстве?
   – Самый сильный? – Дядюшка задумался. – Да, пожалуй, Никита Кожемяка. Василиса Афанасьевна его силу лошадьми измеряла. Так он восемь лошадей перетянул.

   – А вот и нет! Самый сильный у нас в царстве будет Кощей Бессмертный, – возразил Чумичка.
   Домовой призадумался.
   – Это верно. Да только у него, у Кощея, секрет есть. Коли он, Кощей, один, так с ним любой мальчишка справится! А вот если у него друзья появятся или войско, тогда сильнее и нет никого. Тогда он столетний дуб мечом враз перешибёт. Ни огонь ему не страшен, ни вода, ни вообще ничего.
   – Вот видишь, а ты этого не знал, – сказал Чумичка.
   – Как не знал? – оторопел дядюшка. – Я-то знал!
   – Да?! – воскликнул Чумичка. – А ты мне скажи тогда, где он, Кощей Бессмертный, сейчас находится?
   – А в подвале царском прикованный сидит! Двести лет там и находится!
   Тут за окном послышался конский топот.
   – Это что? Приехал к вам кто-нибудь? – спросил писарь.
   – Нет, наоборот, – ответил дядюшка. – Василиса Афанасьевна уехала. К Лукоморью за живой водой. Живая вода у нас вышедши.
   – Интересно, интересно, – забормотал писарь. Он поднялся с табуретки. – Ну, я пошёл, дядюшка. Доброго тебе здоровьичка!
   – А чай?
   – Не хочу, дядя. Аппетиту нету.
   – …Что-то он непутёвое задумал! – воскликнула Баба Яга, когда сказочного города опять не стало видно.
   – Кто? – спросил Митя.

   – Да писарь этот. Вот кто. Была бы я там, я бы за ним присмотрела, за голубчиком!
   – Бабушка, а туда далеко добираться? – спросил Митя.
   – Эх ты, бестолочь! Да покуда доберёшься, пять пар башмаков стопчешь.
   – А я придумал, как туда попасть! Только ты меня возьмёшь с собой?
   – Ладно, говори. Но пешком я ни за что не пойду!
   – И не надо пешком, – отвечал Митя. – Ведь у избушки ноги есть?
   – Есть, – сказала Баба Яга.
   – Вот мы в избушке и поедем. Зачем же её ногам пропадать?
   Баба Яга поразилась:
   – Ну и молодец! Я триста лет в избушке живу, а мне такое и в голову не приходило! Теперь я этому Чумичке покажу. А в ступе летать я стала стара. Да и возраст не тот!
   – В самом деле, складно придумал! – сказала Кикимора. – И по царству покатаетесь. И у Василисы Премудрой погостить сможете!
   – А когда мы поедем, бабушка?
   – Да хоть сейчас! – отвечала старуха. – Нам собираться нечего. Всё в доме у нас!
   Она спустилась в погреб, набрала картошки в дорогу, сняла с верёвки бельё, которое сохло во дворе, и отдала Кикиморе последние распоряжения:
   – Ты за огородом моим присматривай. Капусту полей, морковь прополи. Если царевич какой явится, скажи, что нет меня – в столицу уехала. Да и надоели они. В день по трое наведываются. Всех накорми, напои и спать уложи! Постоялый двор устроили! А как не будет меня, уважать начнут.
   – Верно, верно, – согласилась Кикимора. – Житья от них нет, от царевичей. А за огород не беспокойся. Всё сделаю.
   Митя с Бабой Ягой вышли на крыльцо, и Митя скомандовал:
   – Избушка, избушка, вперёд шагом марш!
   Избушка Бабы Яги затопталась на месте, сделала несколько неуверенных шагов и побежала вперёд, весело поскрипывая брёвнами. Видно, ей давно хотелось размять свои куриные ноги.
   И поплыли навстречу озёра, леса, поля и другие всевозможные просторы.

Глава 6. Соловей-разбойник

   Солнце поднималось всё выше и выше. А дорога бежала всё дальше и дальше. Она поворачивала то вправо, то влево между зелёных холмов и, казалось, вела куда угодно, только не вперёд, не туда, куда нужно.
   Баба Яга ушла в избушку хлопотать по хозяйству. А Митя сидел на крыльце. Вдруг он увидел при дороге столбик. К столбику была прибита грамота. Митя спрыгнул с крылечка и прочитал:

//-- ЦАРСКИЙ УКАЗ --//
   Царь наш Макар Васильевич повелел изловить дерзкого преступника Соловья-разбойника. Росту он высокого. Сложения крепкого. Одноглазый. Лет ему от роду пятьдесят. Особых примет нет. Обе ноги имеет левые.
   За поимку живого или мёртвого награда – полбочонка серебра.
Год сегодняшний. Лето нынешнее.
Писал писарь Чумичка

   «Как у царя всё быстро делается! – подумал Митя. – Вчера только говорили про разбойника, а сегодня уже указ висит!»
   Он догнал избушку и вспрыгнул на крыльцо. Дорога спустилась с пригорка и теперь шла лесом. И вдруг впереди показался огромный завал из деревьев. А над завалом сразу возникла лохматая голова с повязкой на глазу.
   – Эй, ты, – спросила голова. – Ты кто такой?
   – Как – кто?
   – А так, прожвище твоё какое будет?
   – Митя меня зовут!
   – А ты Илье Муромцу не родственник, шлучайно?
   – Нет. Я просто Митя. А что?
   – А то. Руки вверх!
   – Зачем? – удивился мальчик.
   – А затем! – Человек наверху показал здоровенную дубинку. – Как трахну по голове!
   Митя понял, что перед ним не кто иной, как Соловей-разбойник… Росту высокого, сложения крепкого. За поимку награда – полбочонка серебра. Но это Митю нисколько не обрадовало.

   – А ну, выворачивай карманы! – приказал разбойник. – И из дома всё вытаскивай. И меха, и драгоценности, и мебель всякую!
   – Нет, – сказал Митя, – мебель нельзя. Баба Яга ругаться будет.
   – Баба Яга? – насторожился разбойник. – А кем она Илье Муромцу приходится?
   – Никем.
   – Тогда пусть ругается сколько хочет.
   В окошко высунулась Баба Яга.
   – Да как ты смеешь нас задерживать? Да у нас в столице дело есть очень важное!
   Дверь со стуком распахнулась, Баба Яга в ступе вихрем вылетела из избушки. В руках у неё была метла. Удары так и посыпались на незадачливого грабителя. Баба Яга залетала то справа, то слева, и её метла мелькала так быстро, что только и слышно было: бум! Бум-бум-бум-бум!.. Бум-бум!.. Бум! Трах!
   Наконец Соловью удалось спрятаться в дупло столетнего дуба.
   Баба Яга ткнула туда метлой раз-другой.
   – Вот я в дупло тебе кипятку налью! Или углей набросаю! Мигом выскочишь!
   Видно, её угроза подействовала на разбойника. Он поспешно выставил из дупла палку с куском белой тряпки на конце.
   – То-то! – сказала Баба Яга. Она схватила тряпку и преспокойно залетела в избушку. – Вели ему, чтобы разобрал всё это. Очистил дорогу! – сказала она Мите.
   – Как же! – высунулся из дупла разбойник. – Вы уедете, а мне опять шобирать!
   – И соберёшь как миленький! – крикнула старуха.
   – Бабушка, не нужно ему собирать! – вмешался Митя. – Нам же обратно ехать надо.
   – Правильно. Не будешь собирать! Разберёшь, и только! – согласилась Баба Яга.
   Опасливо поглядывая на избушку, Соловей начал растаскивать деревья.
   – Послушайте, – сказал ему Митя, – а почему вы не свистели? Ведь от вашего свиста все замертво падают.
   – Почему? – вздохнул разбойник. – Мне тут жуб выбили. Во, – показал он, – как раж передний!
   Только тут Митя заметил, что Соловей-разбойник сильно шепелявит.
   – А вы вставьте себе новые зубы.
   – «Вштавьте, вштавьте»! Жолото нужно!
   – Почему – золото? Можно и железные вставить. Как у моей бабушки.
   – Что я, иж деревни, что ли! – усмехнулся разбойник. – У нас, у ражбойников, только жолотые бывают. С жележными жашмеют!
   Но вот дорога была расчищена, и избушка побежала дальше к стольному городу. Митя с Бабой Ягой всё время торопили её. Они очень беспокоились, как бы Чумичка не наделал каких бед в сказочной столице.
   А тем временем стало темнеть.

Глава 7. Кощей Бессмертный

   Царский дворец и Молочную реку постепенно окутала тьма. Во дворце все спали. Все, кроме писаря Чумички. Он лежал в постели, выпростав бороду из-под одеяла, и на всякий случай притворялся, что спит. А сам слушал.
   Тишина! Писарь сбросил одеяло и не дыша подкрался к двери. Она отворилась без малейшего шума, и Чумичка на цыпочках стал спускаться по лестнице. Не скрипнула ни одна половица, пока он тихонько проходил через парадные залы.
   Вот и выход из дворца. Писарь осторожно приоткрыл тяжёлую дубовую дверь.
   Трах-тарарах-бум! – прогрохотало за дверью. Это упал стрелец из ночной стражи, который охранял вход во дворец. Он спал на крыльце, прислонившись к дверному косяку.
   Чумичка перепугался, но, кажется, зря: никто во дворце так и не проснулся. Писарь благополучно выбрался на крыльцо, он вынул меч из ножен у спящего стрельца и осторожно поставил стражника на место. Затем он прошёл вдоль стены и оказался у двери, ведущей в тёмный подвал. Там хранились веники, щётки, банки с краской и прочие хозяйственные вещи главного прислужника Гаврилы.
   Писарь вынул из кармана огниво и кремень, высек огонь и зажёг свечу. Освещая себе путь, он прошёл по коридору и оказался перед небольшой, окованной железом дверью. На ней, вся в паутине, висела табличка:

   ОСТОРОЖНО! ОПАСНО ДЛЯ ЖИЗНИ!

   Под табличкой был нарисован череп и две скрещённые кости.
   Дзинь-дзинь-дзинь… – слышалось из-за двери. – Блям-блям-блям… Шлёп…
   Писарь стал искать под ковриком ключ. Большой заржавевший ключ оказался не под ковриком, а на притолоке. Значит, прятали его особенно тщательно. Чумичка вынул из кармана маслёнку и накапал масла в замочную скважину. После этого ключ повернулся бесшумно, и дверь отворилась.
   При тусклом пламени свечи он увидел прикованного к стене Кощея Бессмертного. Кощей висел на цепях.
   Изредка он отталкивался от стены ногами и, качнувшись вперёд, снова шлёпался о каменную кладку.
   Поэтому и получалось непонятное: дзинь-дзинь-дзинь… Шлёп…
   – Здравствуйте, ваше величество, – робко сказал писарь.
   – Привет! – ответил Кощей, нервно постукивая пальцами по стенке. – Убери-ка эту штуку, и так всё видно.
   Писарь задул пламя, и в темноте глаза Кощея зловеще засветились.
   – Так я тебя слушаю.
   Казалось, Кощей очень занят и может уделить Чумичке две минуты, не больше.
   – Я пришёл предложить вам престол нашего государства! – робко сказал писарь.
   – Так, так, – застучал пальцами Кощей. – Престол – это хорошо. А что ваш царь? Макар, кажется?
   – А царь собирается нас бросить. В деревню уехать.

   – Ну что же. Там ему самое место. Макары должны гонять телят!
   – Ах, как вы здорово сказали! – воскликнул Чумичка. – Можно, я запишу это в книжечку? Чтобы не забыть.
   – Я вижу, ты неплохо соображаешь, – сказал Кощей. – А кто ты по должности?
   – Писарь, ваше величество, я просто писарь Чумичка.
   – Отныне ты не писарь! – сказал Кощей. – Я назначаю тебя своим другом. Первым другом и советником!
   – Рад стараться, ваше величество!
   – А теперь сними с меня это! – Кощей загремел цепями. – Только смажь меня сначала. А то я такой скрип подниму – вся охрана сбежится!
   Чумичка смазал Кощея и взялся пилить цепи на его руках и ногах. Как только он перепилил последнюю цепь, Кощей со страшным грохотом рухнул вниз.
   – Вот беда! – воскликнул он. – Стоять разучился!
   Чумичка попробовал поднять Кощея и почувствовал невероятную тяжесть: Кощей весь был сделан из железа.
   – Мне надо выпить двенадцать вёдер воды, – сказал Кощей, – тогда ко мне силы вернутся.
   Писарь принёс пустой хозяйственный мешок, погрузил расхлябанного Кощея и, кряхтя, отправился к ближайшему колодцу.

Глава 8. Царь и Кощей

   Была глубокая ночь, но Митя и Баба Яга не спали. Они сидели и смотрели, как яблочко катается по блюдечку. Изредка Баба Яга вскакивала и мелкими шагами пробегала из угла в угол.
   – Ох, не успели мы! Ох, не успели предупредить! И что теперь будет?
   – А может, они справятся с Кощеем? – спросил Митя.
   – Может, справятся, а может, и не справятся! – ответила Баба Яга и снова заглянула в блюдечко…

   …Над царским дворцом светила луна. Чумичка доставал из колодца воду и подавал Кощею Бессмертному. Тот всё пил и пил. И с каждым глотком становился сильнее и сильнее.
   Наконец он выпрямился во весь рост и выпил последнее, двенадцатое ведро.

   – А ты молодец, Чумичка! Завтра я подарю тебе эту бадью, доверху наполненную золотом!
   – Спасибо, ваше величество! – ответил писарь, а про себя подумал: «Маловата бадеечка! Надо бы подменить. Побольше поставить!»
   – А теперь вперёд! – скомандовал Кощей. – Мне не терпится надеть царскую корону.
   Они прошли мимо спящего стражника к тронному залу. В темноте глаза Кощея светились весёлым зелёным светом.
   Чумичка попытался зажечь свечу с помощью огнива, но Кощей опередил его. Он щёлкнул пальцами, посыпались искры, и свеча загорелась.
   – А теперь, Чумичка, принеси мне перо и бумагу и приведи сюда царя.
   Писарь ушёл. А Кощей сел на трон и надел царскую корону.
   Вскоре появился заспанный царь в халате и шлёпанцах.
   – Вот что, любезный, – властно сказал Кощей, – сейчас ты возьмёшь перо и бумагу и напишешь, что трон, корону и государство уступаешь мне!
   – Да ни за что на свете! – заупрямился Макар. – Даже и не подумаю!
   – Ваше величество, но вы же всё равно собирались уехать в деревню, – вмешался Чумичка.
   – Сегодня собрался, а завтра разобрался! – воскликнул царь. – А трон бы я Василисе Премудрой оставил! Или из бояр кому поумнее. Эй, стража, ко мне!
   Вошёл начальник дворцовой стражи.
   – Вот что, десятник, возьми-ка ребят поздоровее и забери вот этого, который на моём троне! – приказал царь.
   – Почему десятник? – удивился Кощей. – Кто сказал «десятник»? Сотник, ко мне!
   – Как – сотник? Разве он сотник? – спросил Макар.
   – Нет, конечно, – ответил Кощей. – Неужели он похож на сотника? Такой бравый парень! Тысячник – вот кто он с этой минуты! Тысячник, сюда!
   – Тысячник, сюда! – закричал царь.
   Удивлённый стражник повернулся к царю.
   – Миллионский, назад! Да что там миллионский, миллиардский, ко мне, шагом марш! – приказал Кощей.
   Десятник повернулся на властный голос, чётко, по-военному промаршировал и встал рядом с Кощеем Бессмертным.
   Вошёл главный царский прислужник Гаврила. Он с удивлением посматривал то на царя, то на Кощея.
   – Эй, Гаврила, – обратился к нему царь, – ты за кого? За него или за меня?
   – Я за вас, ваше величество.
   – Значит, ты против меня? – сурово спросил Кощей.
   – Нет, почему же? – сказал Гаврила. – Я, конечно, за него, но я не против вас.
   – Ну-ка скажи мне, Гаврила, я тебя кормил? – спросил Макар.
   – Кормили, ваше величество.
   – Одевал?
   – Одевали, ваше величество…
   – Так иди ко мне!
   – Слушаюсь, ваше величество!
   – Погоди-ка, Гаврила, – остановил его Кощей. – А ты хочешь, чтобы тебя и дальше кормили?
   – Хочу, ваше величество.
   – Одевали?
   – Хочу, ваше величество.
   – Так иди ко мне!
   – Слушаюсь, ваше величество!
   – Значит, ты, Гаврила, за него? – грустно сказал царь. – Значит, ты против меня?
   – Почему? – ответил Гаврила. – Я, конечно, за него. Но и не против вас, ваше величество.
   – Ну, а что мы будем делать с царём? – спросил Кощей.
   – Казнить бы его надо, ваше величество! – сказал Чумичка. – Спокойнее будет в государстве.
   – А тебе не жалко его? – усмехнулся Кощей.
   – Жалко. Ещё как жалко! Я ведь его как отца родного любил, пока он царствовал. Но для дела надо!
   – А ты как думаешь, миллиардский?
   – Как прикажете, ваше величество!
   – Умница, светлая голова! Ну так вот что: этого в подвал. Как есть, в шлёпанцах. – Он кивнул в сторону царя. – А всем остальным немедленно спать. Завтра в нашем царстве начнётся новая жизнь!

Глава 9. Лиха беда (начало)

   На другое утро Баба Яга долго сокрушалась:
   – Что же теперь делать? Назад, что ли, возвращаться?
   – Нельзя назад, – сказал Митя. – Царя мы не успели предупредить, но, может, хоть Василису Премудрую выручим!
   – И то, – согласилась старуха. – Кощей теперь её со свету сживёт. Поехали.
   И тут к избушке подбежал запыхавшийся Серый Волк.
   – Стойте, стойте! Мне с вами посоветоваться надо!
   – Советуйся, да побыстрее, – приказала Баба Яга. – Нам торопиться надобно!
   – Понимаете, вон там за огородами старушка живёт, – начал Волк. – У неё козлик был такой маленький! Вреднющий! То капусту поест, то бельё пожуёт, то крышу ногами проломает. И старушка всё причитала: «Ах ты такой-сякой! Да чтоб тебя волки съели!» Вот мы с товарищем одним взяли и… выручили старушку. А она пришла да как заплачет: «Ах ты мой миленький да серенький! Как же я без тебя жить буду?! Вот возьму и утоплюсь! Только камень найду потяжельше!» А я Волк добрый. Я же хотел как лучше. Что мне теперь делать? Посоветуйте. Уж больно жалко бабушку!
   Баба Яга задумалась.
   – И не знаю. И не ведаю, – отвечала она, – и вообще не до тебя сейчас! У нас самих забот полон рот. Кощей хочет на царство сесть!
   – А можно, я скажу? – попросил Митя.
   – Говори!
   – Вы вот что сделайте: поймайте зайца обыкновенного или мышонка. Можете?
   – Могу. А зачем?
   – И отнесите к тому озеру, из которого пить нельзя. Выпьешь – козлёночком сделаешься!
   – Знаю такое.
   – И дайте ему попить из озера. Он в козлёнка и превратится. А козлёнка отдайте бабушке.
   – Ай да мальчик! Ну, спасибо тебе, – обрадовался Волк. – Второй раз ты меня выручаешь. Знаешь что, возьми у меня клок шерсти из загривка. Я как раз линять начал. Станет тебе плохо, ты его в воздух подбрось. Я сразу и прибегу. Из любой беды тебя выручу!
   И он скрылся в поле. А избушка побежала дальше. Митя с Бабой Ягой ехали и смотрели в волшебное блюдечко. Их очень беспокоило, что же происходит в сказочном дворце.
   А происходило там вот что.

   Солнце дробилось в решётчатых окнах, и в тронном зале было празднично. Кощей Бессмертный, гремя доспехами, расхаживал посередине зала, а у стены на лавке разместились Чумичка, прислужник Гаврила и миллиардский Никита с огромным двуручным мечом на коленях.
   – Сегодня я походил по вашему царству, – говорил Кощей, – посмотрел вокруг и должен сказать, что царство ваше захудалое! Вот, к примеру, войско. Зашёл я ночью в казарму. Взял трубу и протрубил тревогу. Что, вы думаете, из этого получилось?
   – Что? – спросил Гаврила.
   – Ничего. Явилось пять стрельцов с котелками и ложками. Они, наверное, решили, что будет учебная раздача пищи! Такое войско мне ни к чему! Врагам моим такое войско! В следующий раз каждого десятого казню! А ну-ка скажите мне, – продолжал Кощей, – какое должно быть войско в государстве?
   – Наше, родное, находчивое! – подсказал Гаврила.
   Кощей отрицательно покачал головой.
   – Нет и не надо! – быстро согласился прислужник.
   – Войско должно быть безжалостное! А потом уже родное, находчивое и всё такое прочее. И мы должны срочно позвать Змея Горыныча, Соловья-разбойника и Кота Баюна. Они мои старые друзья, с ними нам никто не будет страшен!

   – Ваше величество, – решился вставить слово Чумичка, – может, нам и Лихо Одноглазое пригласить?
   – Зачем? Какой от него прок? – спросил Кощей.
   – А мы его будем врагам подсылать. У них в хозяйстве такие неполадки пойдут – только радуйся!
   – Хорошо придумал! – согласился Кощей. – Стало быть, и его позовём.
   Он снова не торопясь прошёлся по залу.
   – А теперь вот что. Заглянул тут я в вашу казну и поразился. Ни замка, ни часового. Не казна, а проходной двор. Да у вас так всё золото растащат!
   – А наш царь говорил, что людям надо верить! – рискнул сказать Гаврила.
   – Да? – обернулся Кощей. – И где теперь ваш царь?
   – В подвале сидит.
   – Вот то-то!
   – Как тонко подмечено! – воскликнул Чумичка. – Я обязательно запишу это в книжечку.
   – Приказываю поставить у казны часового! – продолжал Кощей. – И замок врезать, чтобы сам часовой туда не залез. А ключ отдать мне!
   – Сделаем, ваше величество!
   – И последнее, – сурово сказал Кощей. – Василису Премудрую немедленно взять под стражу! Пусть ковры-самолёты, мечи-кладенцы и луки-самострелы для нас мастерит. Мы с её помощью все царства соседние завоюем!
   – Не будет она, – сказал Гаврила. – Я её хорошо знаю, нашу матушку.
   – Ты меня плохо знаешь! Не будет, так голову снесём!
   – Ваше величество, – вмешался Чумичка. – Я этой Василисы и сам опасаюсь. Уж больно умна! Так ведь нет её. Уехала к Лукоморью за живой водой.
   – Значит, засаду устроить! Как появится, немедленно схватить! Понял, миллиардский?!
   – Так точно!
   – А ты, Чумичка, письма напиши немедленно. И рассылай скороходов, куда нужно. И думу собери мне боярскую. Да поживее. Я только потому стал Бессмертным, что никогда не терял ни минуты!
   …А на берегу пересохшего пруда за коровником всё так же ревели Несмеяна и Фёкла. И пруд понемножечку наполнялся.

Глава 10. Лиха беда (продолжение)

   Бородатые бояре постепенно заполняли зал.
   – Зачем нас собрали? – недоумевали они. – Вчера ведь только дума была!
   – Я только орех дверью расколол, – говорил боярин Чубаров, – мне уж и кричат: «Давай в думу бегом!» Так и не съел орех-то! Теперь куры склюют!
   – А я мёд не допил! – огорчался боярин Демидов. – Тётка мне из деревни привезла!
   Вошёл писарь Чумичка, а с ним вооружённый до зубов миллиардский со стрельцами.
   – Дорогие вы мои бояре, – начал писарь, – разлюбезные наши соколы! Я пришёл сообщить вам важную новость. К нам прислали нового царя! И скоро у нас в царстве начнётся новая жизнь! Ура, бояре!
   – Урра-а-а! – подхватил миллиардский.
   – Ура! – неуверенно протянули бояре. – А старого царя куда дели?
   – Как – куда? – сам себе объяснил Афонин. – Если нового прислали, значит, старого услали! Верно я говорю?
   – Толково, – согласился Чумичка. – Просто и понятно.
   – Не хотим нового царя! – вдруг закричал Чубаров. – Отдавайте старого!
   – Тоже мне, услали! – поддержал его Демидов. – Кто вас просил? Пришлите обратно!
   – Тихо, бояре! – неожиданно раздался властный голос. И в зал, гремя доспехами, вступил Кощей Бессмертный. Его зелёные глаза полыхали. – Слушайте меня внимательно, и я вам открою всю правду! – начал он. – Ваш царь уехал в деревню! Отдыхать. Собирать цветочки и ягодки. А перед отъездом он долго просил меня занять его место. И я согласился. Я ваш новый царь! Посмотрите на меня, бояре! Во всём вашем царстве не найдётся воина, равного мне! Я самый сильный! Я самый смелый! Я самый бессмертный из вас! Я научу вас скакать верхом! Плавать! Рубиться на мечах! И вы будете стрелять из лука точно так же, как и я! А ну, подать мне сюда лук и стрелы!
   Миллиардский торопливо выполнил приказ.
   – Зажгите свечу в конце зала!
   Свеча была зажжена. В полном молчании Кощей поднял тяжёлый боевой лук и, почти не целясь, выстрелил. Стрела молнией пролетела по залу, погасила свечу и наполовину ушла в стену.
   – Ух! – восхищённо вздохнули бояре.

   – Ура! – закричали Чумичка и миллиардский.
   – Ну что? Берёте меня царём?
   – А что? Почему бы не взять! – закричали бояре.
   – Вот возьмём да и возьмём!
   – Пусть поцарствует, раз Макар просил!
   – А можно мне стрельнуть? – попросил боярин Морозов.
   – И мне, – подхватил его друг Демидов.
   – Пожалуйста, – ответил Кощей и кивнул Чумичке. Писарь бегом пересёк зал, выдернул стрелу из стенки и подал бородатым боярам.

   Все члены царского совета по очереди стали стрелять. Они шумели. Горячились. Бились об заклад. Бросали шапки оземь. Но всё напрасно. Свеча так и догорела до конца, а её пламя даже ни разу не колыхнулось.
   – А мне не надо нового царя! – вдруг заявил боярин Чубаров. – Мне старый больше нравится!
   – Я вижу, у меня есть не только сторонники! – спокойно сказал Кощей. – Люблю смелых людей! Эй, Чумичка, принеси с кухни поднос с угольями!
   Чумичка выбежал и вскоре вернулся с подносом, полным раскалённых углей. Кощей взял со стола какие-то бумажки, переломил несколько стрел и бросил на поднос.
   Вспыхнуло яркое пламя. Он протянул руку в огонь и на глазах у изумлённых бояр стал медленно поворачивать её. Рука раскалялась всё больше и больше и наконец засветилась ярким малиновым светом.
   – А если я поздороваюсь с тобой вот этой самой рукой? – спросил он у боярина.
   Чубаров молчал.
   – Неужели ты не понял, боярин, что мне поперёк дороги становиться нельзя?!
   Он прошёл через зал и приложил раскалённую ладонь к стене. Послышалось шипение, повалил дым. А когда он отнял руку, на дереве остался чёткий отпечаток его пятерни.
   – Поняли? – спросил Кощей и вышел.
   И все, кто был в зале: и миллиардский, и Чумичка, и бояре, и стрельцы, – все они долго молчали. И долго ещё у них перед глазами стояла раскалённая рука Кощея Бессмертного. Веселье было испорчено.

Глава 11. Финист – Ясный сокол

   Избушка на курьих ножках бежала вперёд. Митя с Бабой Ягой всё время торопили её.
   – Бабушка, – спрашивал мальчик, – а долго нам ещё ехать? Скоро ли?
   – Скоро только сказка сказывается! – говорила Баба Яга. – И телятина варится! Я, может, больше твоего спешу! Чтобы Василису выручить! Завтра будем там к вечеру.
   И вдруг избушка захромала, заскрипела всеми брёвнами и зашаталась. Митя с Бабой Ягой чуть не упали с табуреток на пол.
   Они вскочили и выбежали на крыльцо.
   По дороге, недалеко от избушки, брела странная человеческая фигура. В платье и в то же время в брюках, с длинными седыми волосами – не то мужик, не то баба.
   – Эй, вы, подвезите меня! – сказала фигура тонким скрипучим голосом. И по голосу тоже было непонятно, кто же это – мужчина или женщина?
   – Я те подвезу! Я те так подвезу! – отвечала Баба Яга. – А ну сгинь с дороги.
   – Боитесь? – захихикало чучело. – И правильно делаете. Меня все боятся! Я бы вашу избушку вмиг разворотило на брёвнышки. Да ничего, мы ещё встретимся. От меня ещё никто не уходил! Мерзавчики!
   И избушку тряхнуло ещё раз. И в ней что-то даже загремело и зазвенело.
   – Кто это? – спросил Митя, когда странная фигура осталась далеко позади.
   – Это Лихо Одноглазое. Чтоб его сосной придавило! Где оно появится, там добра не жди. По мостику пройдёт – мостик развалится. В доме переночует, всё – конец! И драки там начинаются, и ссоры. И крыша проваливается. Даже коровы бесятся! От этого Лиха все беды в нашем царстве идут!

   Митя бросился в избушку.
   – Бабушка, поди сюда!
   Баба Яга вошла следом и ахнула – на полу из угла в угол перекатывалось яблочко. А вслед за ним скользили осколки разбитого блюдечка.
   Баба Яга с Митей уже не могли видеть, что делалось в столице.
   …А в это время к терему Василисы подошли стрельцы во главе с Чумичкой.
   – Отворяйте немедленно! По приказу Кощея Бессмертного!

   В дверь барабанили мощные кулаки.
   Но дядюшка Домовой и не думал открывать. Он схватил с лавки новую шапку-невидимку, надел её и пропал. Как раз вовремя! Дверь распахнулась, и в мастерскую ввалились дюжие стрельцы.
   – Здесь он! Своими глазами видел! – кричал писарь Чумичка. – Здесь где-то прячется!
   Стрельцы рассыпались по комнате. Они заглядывали в печку, под лавку, в чулан, но никого не находили.
   Чумичка суетился вместе со всеми. А если замечал какую-нибудь интересную вещицу, он незаметно совал её в карман. Это всё больше сердило Домового.
   Вот писарь сунул за пазуху кошелёк-самотряс. И дядюшка не выдержал:
   – Эй, ты, грамотей! Положи на место!
   – Кто грамотей? Как грамотей? – заговорил Чумичка, оглядываясь. Но кошелька не выложил.
   – Ты, грамотей, и есть грамотей! – сказал Домовой. – Положи, кому говорят. А то как тресну!
   – Кто – тресну? Кого тресну? – переспросил Чумичка. Он заглядывал во все уголки мастерской. А стрельцы не обращали внимания на их разговор.
   Вот писарь оказался рядом с Домовым, и дядюшка Домовой со всех сил стукнул его по затылку.
   – Держи его! Хватай! – заголосил Чумичка. – Вот он!
   Стрельцы столпились вокруг. В суматохе кто-то смахнул с Домового шапку. Он потащил её к себе – стрельцы не отдавали. Шапка затрещала и разорвалась.
   – Попался, голубчик! – торжествующе закричал писарь. – Вяжите его!
   Дядюшку связали и с невкусным кухонным полотенцем во рту положили на лавку, а потом оставили одного.
   Вот послышался хрустальный перезвон. К терему верхом на коне подъехала Василиса Премудрая. Она соскочила на землю, отвязала от седла два глиняных кувшина и свистнула. Конь заржал и ускакал куда-то в поля. А Василиса открыла калитку.
   Сразу, как из-под земли, выросли четыре стрельца.
   – Это что за почётный караул? – удивилась Василиса.
   – Это не караул, – сумрачно проговорил старший. – Это тебя взять под стражу велено.
   – Кем велено?
   – Кощеем Бессмертным.
   – Вот как! А где же Макар? Что с ним? – спросила Василиса.
   – Не знаю, – сказал стрелец. – И разговаривать мне с тобой запрещено!
   – А ты не боишься меня под стражей держать?!
   – Может, и боюсь. Да только мне голову отрубят, как я приказа не выполню.
   Василиса Премудрая вошла в терем и увидела на лавке связанного по рукам и ногам Домового. Она развязала его и дала живой воды из кувшина.
   – А ну сказывай, дядюшка, зачем тебя так перевязали? Или отправить куда назначили?
   – Да нет, матушка, не назначили, – отвечал Домовой. – Это я тебя предупредить хотел, что беда. Знаки разные раскладывал. Вот Чумичка и велел меня связать.
   Дядюшка рассказал Василисе, как Чумичка выведал у него про Кощея Бессмертного. Как Кощей говорил в думе с боярами. И как он объявил, что царь Макар в деревню отправился.
   – Врёт он всё, – сказала Василиса. – Никуда Макар не уезжал. Не иначе как в подвале прикованный сидит.
   И тут в дверь постучали.
   – Матушка Василиса, – раздался голос Чумички, – выдь на минуточку. Дело есть.
   – Что такое? – спросила Василиса, выходя на крыльцо.
   Писарь протянул ей записку:
   – Приказ тебе пришёл от Кощея Бессмертного.
   – Он уже мне и приказывает, – сказала Василиса. – Чего же хочет его бессмертное величество? – Она развернула бумажку и прочла:

   Василисе Премудрой
   от Кощея Бессмертного
//-- ПРИКАЗ --//
   Приказываю тебе, Василиса, срочно изобрести и изготовить:
   1. Луков-самострелов 200
   2. Ковров-самолётов 100
   3. Шапок-невидимок 1
   4. Мечей-кладенцов 50
   Сроку даётся три дня и три ночи. А не выполнишь ты приказа, мой меч – твоя голова с плеч.
Кощей Бессмертный

   – Ай да письмо! – сказала Василиса. – Ну, а зачем ему всё это понадобилось?
   – Не знаю, матушка, не знаю, – засуетился писарь. – Может, он на охоту собрался? Сейчас ведь утки летят. Охота самая! Сел себе на ковёр. Лети и стреляй!
   – А мечи ему для хозяйства нужны, – поддержала Василиса. – Капусту рубить. Сейчас ведь капуста самая! Сел себе и смотри, как она рубится! Так вот передай, что я ему не помощница. Мечами не капусту, а головы людям рубят! Пусть он такие приказы своим бабушкам рассылает!
   – Моё дело сторона! – ответил писарь. – Моё дело – приказ передать!
   И он ушёл. А стрельцы с обнажёнными мечами остались охранять синий терем.
   – Дядюшка Домовой, приготовь-ка мне крепкого чаю, – сказала Василиса помощнику. – Я подумать должна.
   И она сидела и думала. И лишь иногда ходила из угла в угол. И тогда в доме звенели хрустальные колокольчики.
   Вот Василиса вышла на крыльцо, вынула из кармана носовой платок и взмахнула им. Из платка выпало серое соколиное пёрышко и стало кружиться в воздухе. А в небе появился сокол. Вот он ударился о землю и превратился в добра молодца Фини́ста – Ясна сокола.
   – Здравствуй, Василиса Премудрая! Зачем ты меня звала – мёд пить или врагов рубить?
   – Не до мёда сейчас! – отвечала Василиса. – Хмель шумит – ум молчит! Есть у меня к тебе поручение.
   – Сказывай, – попросил Финист. – Любое выполню!
   – Сейчас полетишь к Лукоморью. Там дерево найдёшь огромное. На дереве сундук спрятан. В сундуке – медведь. В медведе – заяц. А в зайце этом должна быть смерть Кощея. Её мне и принесёшь сюда.
   – Хорошо, – отвечал молодец. – Жди меня завтра к полудню!
   Он снова обратился соколом и полетел в синее небо.
   – Василиса Афанасьевна, а откуда ты про смерть Кощееву знаешь? – удивился Домовой. – Или сказывал тебе кто?
   – Никто не сказывал. Сама догадалась.
   – А как?
   – Очень просто, дядюшка. Ведь он, Кощей, свою смерть должен беречь как самое дорогое. Как золото и камни драгоценные. А где их обычно хранят?
   – В сундуках!
   – Значит, смерть Кощея в сундуке. Но Кощей хитрый. Он понимает, что сундук будут искать в земле. И он спрячет его там, где никто не догадается.
   – На дереве? – сообразил дядюшка.
   – На дереве, – подтвердила Василиса. – Все будут думать, что дерево в лесу. А Кощей выберет дерево подальше от леса. Где?
   – У Лукоморья, – сказал Домовой.
   – Верно. Молодец, дядюшка.
   – Но откуда ты, матушка, про медведя знаешь? И про зайца?
   – И это просто. Смерть Кощея должен кто-то охранять. Людям Кощей не доверяет. Значит, это зверь. Скорее всего, медведь. Он самый сильный у нас.
   – Ён в сундуке и спать может, – добавил Домовой.

   – Но медведь – зверь неповоротливый и неловкий, – сказала Василиса. – А нужен тот, кто, в крайнем случае, мог бы убежать. Например, заяц. Понял теперь?
   – Теперь понял, – закивал головой дядюшка. – Теперь ясно всё.
   – Только я вот чего боюсь, – продолжала Василиса, – как бы в этом зайце птицы какой не было. Или мыши. Ну да ладно уж. Финист там на месте разберётся, что к чему!
   – Ну и светлая голова у тебя, матушка! – восхитился Домовой. – Уж сколько лет я с тобой работаю, а каждый раз удивляюсь!
   Им оставалось только ждать.

Глава 12. Змей Горыныч

   На огромной площади за коровником горели костры, толпился народ и играла музыка. Ждали прилёта Змея Горыныча.
   – Вон он летит, – сказал Кощей боярам и писарю Чумичке. – Видите?
   – Где? Где? – засуетились бояре. Все они были с мечами, потому что после прилёта Горыныча были назначены военные учения.
   – Вон там, – протянул руку Кощей. – Прямо над лесом!
   Однако прошло полчаса, прежде чем бояре заметили в небе маленькую чёрную точку.
   Змей летел быстро и бесшумно. Вот он выставил вперёд лапы и приземлился, прочертив по полю две глубокие чёрные борозды.
   – Ура! – прокричал Кощей.
   Но никто его не поддержал. Бояр не было. Исчезли. Наконец из какой-то ямки выбрался боярин Афонин.
   – А он нас не съест?
   – Нет, – ответил Кощей. – Он добрый, верно, Горыныч?
   Трёхголовый Змей зашевелился.
   – Верно, – сказала одна его голова.
   – Конечно, – поддержала другая.
   А третья ничего не сказала, а только улыбнулась: мол, как же может быть иначе?
   – А можно его погладить? – попросил Чубаров.
   – Можно, – разрешил Кощей.
   Бояре постепенно выбирались из канавы.
   – А он нас не покатает? – спросил боярин Демидов.
   – Сейчас узнаю. Покатаешь их, Горынушка?
   – Могу, – ответил Змей.
   И бояре гурьбой стали взбираться ему на спину. Они рассаживались поудобнее, крепко держась друг за друга.
   Змей разбежался, взмахнул крыльями и медленно полетел над дворцом.
   – Ура! – дружно кричали бояре. – Ура!
   Но потом они быстро смолкли, потому что Змей залетел слишком высоко.
   Вот он сделал два круга над царскими угодьями и снова приземлился. Притихшие бояре горохом посыпались на землю.
   – Спасибо, Горыныч, – сказал Кощей. – А теперь устраивайся. Видишь, коровник у пруда? Там будешь жить… Эй, Гаврила, всё готово в коровнике?
   – Всё, ваше величество.
   – Тогда накорми гостя, напои и спать уложи. Он, наверное, устал с дороги. Да смотри, корми получше! Тебе же спокойнее будет, понял?
   – Как не понять? Понимаю, – грустно ответил Гаврила.
   – А мы с боярами пойдём ратное дело изучать.
   – А что? Пойдём! – согласились бояре. – Раз велят!
   Военные учения начались.
   Вечерело, когда к царскому дворцу подъехала телега, запряжённая серой лошадью. В телеге сидел Кот. Огромный чёрный Кот с белой звёздочкой на груди и со страшными стальными когтями. Из глаз Кота били снопы яркого жёлтого света.
   Он спрыгнул с телеги и начал подниматься на крыльцо. Дорогу ему преградили два стрельца.
   – А ну, брысь отсюда!
   Кот молча направил на них жёлтые глаза. Пучки света сузились, и стрельцы стали зевать. Медленно-медленно они опустились на крыльцо и, как по команде, заснули богатырским сном.
   Кот перешагнул через них и вошёл во дворец.

Глава 13. Скатерть-самобранка

   По дороге к сказочной столице брело Одноглазое Лихо. Брело оно по приглашению Кощея Бессмертного. И там, где оно проходило, цветы вяли и погода портилась. Позади Лиха ехал мужик на телеге.
   – Эй, мужик, – сказало Лихо, – а ну, подвези меня!
   – Садись, – ответил мужик. – Жалко, что ли?
   Лихо уселось позади мужика. Тотчас внизу что-то хрустнуло, и одно колесо отвалилось.
   – Вот беда какая! – заохал мужик. – Совсем новое колесо!
   А Лихо тихонечко захихикало.
   Мужик соскочил с подводы, вынул из-под сена топор и начал постукивать по оси. Размахнулся раз, другой и как трахнул себя по пальцу!
   Лихо засмеялось громче и слезло на дорогу.
   – А, чтоб тебя! – разозлился мужик.
   Он схватил кнут, размахнулся, хотел ударить Лихо и неожиданно попал по лошадям. Лошади заржали, сорвались с места и понесли трёхколёсную телегу прямо через овсяное поле.
   Тут-то Лихо засмеялось в голос.
   – Ну, я тебе покажу! – рассвирепел мужик. И, размахивая кнутом, он пустился бежать за Лихом. А оно, подобрав полы платья, помчалось во всю прыть. Вот Лихо перескочило через маленький деревянный мостик над рекой, и он сразу развалился. Бедный мужик прямо с берега бултыхнулся в речку.
   – Что – съел? Дурак толстопузый! – кричало Лихо с того берега. – Я тебе ещё покажу! Балда деревенская!
   И Лихо ушло. А мокрый мужик ещё долго ходил по берегу и плевался в разные стороны.
   Потом, подобрав колесо, он отправился на поиски убежавшей телеги.
   Через полчаса к этому же мостику подъехали Митя и Баба Яга.
   – Э-ге-ге! – сказала старуха. – Да никак тут Лихо побывало! Весь мост переломан.
   – Бабушка, – удивился Митя, – а как же оно могло раньше нас побывать? Мы же обогнали его.
   – Оно такое. Где хочет, там и появляется. И спереди, и сзади, и ещё в пяти местах, – отвечала старуха. – А избушке здесь не проехать!
   – Значит, пешком пойдём, – сказал Митя.
   Они стали выносить из дома то, что могло им пригодиться в дороге. Баба Яга выкатила ступу, положила в неё одеяло и тёплый платок. Осколки блюдечка она завернула в тряпицу и сунула за пазуху. А Митя взял с собой только клок шерсти, что дал ему Серый Волк. Ничего другого у Мити не было.
   Они в последний раз осмотрели избушку, и мальчик заметил лоскуток на окне. Тот самый, который Баба Яга отняла у Соловья-разбойника. Митя стал его рассматривать.
   В самом углу было вышито: «Скатерть-с…»
   – Бабушка! – закричал мальчик. – Это же кусок скатерти-самобранки?
   – И то верно! – согласилась старуха.
   – Ну-ка, скатерть, дай нам чего-нибудь поесть! – приказал Митя.
   – Каши с молоком! – добавила Баба Яга.
   Лоскуток свернулся. А когда он развернулся, на нём лежали кусочки чёрного хлеба и половинка солонки с солью.
   – Эй, а каша? – сказала Баба Яга. Но больше ничего не появилось. – Обленилась, – решила старуха.
   – Может, это тот угол скатерти, на котором хлеб лежит, – проговорил Митя. – А каша в серединке ставится.
   – А чай где стоит?
   – Не знаю, бабушка. Но мы сейчас по-другому попробуем. Эй, скатерть, – сказал он, – хотим, чтоб хлеб был с маслом!

   – И с колбасой! – вставила Баба Яга.
   Лоскуток свернулся и развернулся опять. В этот раз хлеб уже был намазан маслом, а сверху лежала колбаса.
   – Теперь дело другое! – сказала старуха.
   Потом Баба Яга повесила на двери избушки замок и приказала ей:
   – Иди к лесу и жди нас там! Да смотри без дела не разгуливай! И посторонних не пускай!
   Избушка завздыхала, запыхтела и с неохотой направилась к лесу.
   Позади у путешественников была длинная дорога, а впереди мостик. Где-то уже недалеко, за мостиком, лежал стольный город.
   И Митя с Бабой Ягой пошли туда.
   – Эй, вы! – подбежал к ним какой-то человек в красных сапогах. – Вы Соловья-разбойника не видели?
   – А что? – спросила Баба Яга.
   – Письмо ему передать велено. Кощей его в помощники зовёт. Нет его на этой дороге?
   – Нет его на этой дороге, – ответил Митя.
   – И никогда не было! – подхватила старуха.
   Скороход задумался:
   – Куда ж мне теперь бежать?
   – А вы бегите в другую сторону, дяденька.
   – Верно. Беги, милок, туда! – сказала Баба Яга.
   – Только и остаётся, – согласился скороход. – Вот так всю жизнь и бегаю туда-сюда, туда-сюда! Жену полгода не видел!

Глава 14. Сума, дай ума!

   Не выполнил Финист – Ясный сокол поручения Василисы Премудрой.
   – Я сделал всё, как велено, – рассказывал он на следующий день. – Отыскал дуб у Лукоморья, а на нём сундук, про который ты сказывала. Обернулся я добрым молодцем, стал ветки раскачивать. Сундук упал – и вдребезги! Из него медведь выскочил и бежать! Я в медведя шапкой! Сбил его с ног, смотрю, что дальше будет.
   – И что было? – спросил Домовой.
   – Из медведя заяц выскочил. И по полям. Я в зайца рукавицей кинул. Подбил его. Из зайца утка вылетела. Что, думаю, за напасть? Оборотился я соколом – и за ней! Ударил утку, а из неё яйцо вывалилось! Я за яйцом. Долбанул его клювом. Ну, думаю, всё – выполнил поручение. Ан нет. Из яйца иголка выпала – и вниз. Прямо в стог сена. Искал я, искал – не вижу иголки. Так и осталась она в стогу. Ты уж не сердись, Василиса!
   Василиса Премудрая задумалась.
   – Обидно, что так вышло. Ну что же, Финист, облети всех богатырей наших. Скажи им – беда пришла. Всем нам несдобровать: Кощей на трон сел. Воевать с ним надо.
   – Понял.
   – Пусть каждый дружину возьмёт. И пусть подойдут все к Плещееву озеру.
   – А как ты сама, Василиса? – спросил богатырь. – Может, мне сначала тебя вызволить?
   – О себе я сама позабочусь. Ну, прощай.
   Финист снова превратился в сокола и вылетел в окно, так никем из кощеевой охраны и не замеченный. А через полчаса из терема Василисы Премудрой вышла древняя, согнутая старушка.
   – Ты это куда, бабка? – забеспокоились стрельцы. – А ну, назад!
   – Так мне ж на рынок нужно! Овощей к обеду купить. Накормить Василисушку, – отвечала старушка.
   – Выпускать никого не велено! – упёрлись стрельцы. – Только впускать.
   – Вам же хуже будет, как умрёт она с голоду! – пригрозила бабка. Часовые почесали в затылке.
   – Ладно, – сказал один из них, – постой пока тут, а я за Чумичкой сбегаю.
   Чумичка в это время крутился на берегу пересохшего пруда.
   Там сидели и плакали Несмеяна с Фёклой.
   – Всё плачете, Несмеяна Макаровна?
   – Плачу-у. А что?
   – А ничего. Плачьте, плачьте на здоровье. Я вам мешать не стану. Только напрасно вы стараетесь!
   – Это почему?
   – А так, – ответил Чумичка. Заложив руки за спину, он медленно пошёл вокруг пруда.
   – Ты чего говоришь? – закричала Несмеяна. – Нам же карету дадут!
   – Да! – поддержала Фёкла.
   – Ничего вам не дадут! – отвечал Чумичка, обойдя весь пруд кругом.
   – Как – не дадут? Ведь батюшка обещал!
   – Да? А где теперь ваш батюшка?
   – Где?
   – Не знаю где. Вот где. Подите и сами узнайте.
   – Как же я пойду? Я плакать должна.
   – А как хотите!
   – Слушай, ты уж поплачь за меня. А я во дворец сбегаю, – сказала царевна.
   – Не-е, – возразил Чумичка. – мне теперь плакать не хочется. Я раньше плакал. Вы уж сами, Несмеяна Макаровна. Без меня уж!
   Тут к нему подбежал стрелец и что-то сказал на ухо. И писарь быстро ушёл.
   – Что делать? – спросила Несмеяна у Фёклы. – Что он такое наговорил?
   – Не знаю.
   – И я не знаю.
   – Может, доплакать сначала? Уж немного осталось.
   – Давай доплачем, – согласилась Несмеяна.

   А Чумичка подходил уже к синему терему.
   – Ты откуда это, бабка, взялась? Чего это я тебя раньше не видел? – нахально спросил он.
   – А я всегда на печи лежала, – отвечала старушка. – Я оттуда не слазила.
   – Чего же теперь вылезла?
   – Вот пришлось. Вы же внучку мою не пускаете.
   – А что это у тебя за сумка такая? Где взяла?
   – Сумка как сумка. Обыкновенная, хозяйственная. Мне её Василиса подарила.
   – У Василисы Премудрой ничего обычного не бывает! – возразил Чумичка. – У неё все вещи волшебные. А ну давай сюда!
   – А ведь ты прав, милок. Эта сумка и в самом деле волшебная. Ты ей скажи: «Сума, дай ума!» – и она тебе даст, поприбавит ума. Сразу поумнеешь!
   И она пошла, опираясь на тяжёлую суковатую палку. Палка эта чем-то Чумичке была знакома. Где-то он её видел! А вот где – писарь никак не мог вспомнить!
   Старушка отошла в сторону, достала из кармана красное яблоко и стала есть. Она ела и становилась всё моложе и моложе.
   И вот уже перед изумлёнными стрельцами и Чумичкой вместо старушки стояла Василиса Премудрая.

   – Держи! – заорал Чумичка. – Хватай её немедленно!
   Не тут-то было! Василиса свистнула, и словно из-под земли вырос конь. Только её и видели.
   Чумичка перепугался.
   – Что же делать? Сказать Кощею – убьёт! Не сказать – тоже убьёт!
   Он вспомнил про волшебную сумку.
   – А ну, сума, дай ума! Да побыстрее!
   Из сумки выскочили два дюжих молодца.
   – Это тебе надо дать ума? – спросили они в один голос.
   – Да, мне.
   Молодцы подскочили к писарю и принялись охаживать его огромными кулаками.
   – Караул! – кричал Чумичка истошным голосом. – Убивают!
   – Не убиваем, а ума вкладываем! – степенно отвечали молодцы.
   Писарь бросился к Кощею Бессмертному.
   – Вы кто такие? – сурово спросил Кощей, когда все трое прибежали к нему.
   – Мы – двое из сумы! – отвечали молодцы, продолжая колотить Чумичку.
   – А ну назад в сумку! – приказал Кощей. И молодцы выполнили его приказание.
   – Батюшка Кощей! – закричал писарь. – Василиса Премудрая сбежала! Обманула меня, проклятая! Провела!
   Глаза Кощея из зелёных стали красными.
   – Знаешь ли, что ты наделал, дурень?! Она же теперь войско против нас соберёт. Да Макара освободит. Что ты тогда запоёшь?!
   – А может, нам Макара убрать? – предложил писарь. – Им и освобождать некого будет. А?
   – Придётся. Другого выхода нет. Ну ладно, писарь, на первый раз я тебя прощаю. И на второй прощу. А на третий пощады не жди. В порошок сотру!
   – Слушаю, ваше величество. Можно, я запишу это в книжечку?
   – Хоть на носу заруби! – ответил Кощей.

Глава 15. В столице

   По городу Баба Яга с Митей пробирались закоулочками. Неизвестно, что за порядки в столице. Но так же, видно, думали и другие путники. И в закоулочках было больше народу, чем на главных улицах.
   Никто из прохожих не удивлялся, заметив Бабу Ягу в ступе. А многие здоровались с ней.
   – Что, погостить приехали?
   – Погостить.
   – Понятно. А это кто? Внучек ваш будет?
   – Правнучек. Племянчатый.
   – Хорошенький мальчик. Рыжий.
   Митя с интересом смотрел по сторонам. Дома были невысокие. Около каждого дома сад. И вообще город был больше похож на большую деревню. Только он был праздничный и яркий. Наличники на домах были разукрашены. И небо было в два раза синее. И коровы в два раза коричневее. И все прохожие были красавицами и красавцами.
   Митя очень долго рассматривал царский дворец. Потом они с Бабой Ягой пошли дальше.
   А как только они отошли от дворца, к нему подъехала телега с двумя плечистыми мужиками.
   – Эй, парень, – спросили мужики у стрельца, – где тут Соловьёв принимают, разбойников?
   – Сейчас узнаю, – сказал стрелец и скрылся за дверью. Вскоре он вернулся с Чумичкой.
   – Вот, – сказали мужики, – привезли разбойника. Где его тут сдавать?
   – Что вы наделали?! – закричал писарь. – Да как вы посмели лучшего друга нашего Кощея связанного в телегах возить? А ну, развяжите его!

   – Эва, как получилось! – говорил один мужик другому.
   – Кто же знал, что он друг-то?! – соглашался второй. – Коли он бандит настоящий!
   – Убирайтесь, пока целы! – приказал Чумичка. Он взял ошалелого Соловья под руку и торжественно ввёл его во дворец.

   Митя с Бабой Ягой в это время уже были возле синего терема. Они долго стучали, пока к ним не вышел дядюшка Домовой.
   – Ето кто? Ето кто там пришёл? – спросил он, разглядывая гостей сквозь калитку.
   – Ето мы, – передразнила Баба Яга. – Вот кто. Не узнал, что ли?
   – Теперь узнал! – радостно заговорил Домовой. – Теперь вижу! Проходи, голубушка! Давно тебя не было. А мальчик этот чей?
   – Со мною мальчик. Со мною. Давай отпирай ворота!
   Дядюшка заскрипел калиткой.
   – Сейчас, сейчас. Стало быть, это внучек будет?
   – Правнучек. Племянчатый.
   – Хорошенький мальчик. Рыжий.
   Они прошли в дом.
   – А Василиса где? – спросила Баба Яга.
   – Нет Василисы. Убёгла, – отвечал дядюшка. – Войско на Кощея собирать. А я вот дом стерегу.
   – А ну рассказывай, что тут у вас делается? – потребовала старуха. – Да потолковее!
   – Сейчас, сейчас. Я только чай соображу. Мы тут с Василисой Афанасьевной одну штуку придумали. Волшебную. Сама чай варит. Сама молоко кипятит. Всё сама делает. Самовар называется.
   И дядюшка рассказал, что у них произошло. И как прилетел Змей Горыныч и катал бояр. И про Кота Баюна. И про то, как убежала Василиса Премудрая. А чай тем временем остывал.
   – А где сейчас тётя Василиса? Что она делает? – спросил Митя.
   – Не знаю, – ответил Домовой. – Вот кабы у меня было волшебное блюдечко, я бы всё видел. Так ведь нет его!
   – Есть-то оно есть, только разбито, – сказала Баба Яга.
   – Из-за Лиха Одноглазого, – добавил Митя.
   – Так это склеить можно! – обрадовался Домовой. – Это мы мигом. Мы же этому обучены. А ну давай сюда!
   Баба Яга подала ему осколки блюдечка, и Домовой принялся за работу. Сам он был маленький, а руки у него большие и красные. В них легко мог спрятаться целый рубанок. Но этими руками он умел делать всё. Через полчаса блюдечко стало как новое. Дядюшка вытер его чистым кухонным полотенцем и поставил на стол. Потом он тихонько запустил в него наливное яблочко.
   И все увидели поля, дороги, реки и леса. А потом появилось огромное Плещеево озеро.
   Там, где в озеро впадала речушка, стоял шатёр. К шатру один за другим подъезжали богатыри со своими дружинами. Навстречу им выходила Василиса Премудрая и каждому кланялась в пояс.
   – Спасибо тебе, Иван – Коровий сын, что приехал нас из беды выручать. И тебе спасибо, Иван-царевич.
   – Чего там! – смущались богатыри. – Надо – значит, сделаем.
   Всадники всё прибывали и прибывали. Потом подъехал Емелюшка-дурачок на своей самоходной печи. И все стали над ним потешаться.
   – Вы поглядите на него! – схватился за бока Иван-царевич. – Воевать приехал на печке!
   – Смотри не поджарься там! – кричал смешливый царевич Анисим. – С боку на бок переворачивайся!
   – Друг сердечный – таракан напечный! – поддевал Емелю Финист – Ясный сокол.
   А самому Емеле было не до смеха. Он был на одном берегу узенькой речки, а всё войско на другом.
   Наконец Емеля выбрал место помельче и велел печке идти прямо в воду. И тут послышалось шипение, и в воздух взлетело облако пара. Вода попала в топку. Емеля так и завертелся на печи. А богатыри ещё пуще захохотали.
   – И что смеётесь, дурни?! – закричал Иван – Коровий сын. – Он же для вашей пользы приехал! Помочь вам желает!
   – Помочь? – удивились богатыри. – Да он же сабли в руках не держал! Разве что кочергу!
   – Или ухват!

   – А кто вам обед приготовит? Щи там или кашу? Или вы бабушек с собой прихватили? – съехидничал Иван – Коровий сын.
   – Не, – отвечали молодцы, – не прихватили мы бабушек.
   – То-то вот!
   – А и верно, добры молодцы! – заметила Василиса Премудрая. – Чем смеяться попусту, показали бы силу молодецкую! Вытащили бы печку из реки!
   Тут же четыре богатыря, четыре юных царевича – Иван-царевич, Степан-царевич, Афанасий-царевич и царевич Анисим – соскочили с коней и, как были, в доспехах, вошли в реку.
   Они наклонились, подхватили печь и легко, словно пёрышко, вынесли на крутой берег.
   – Ты уж не обижайся, Емелюшка! Не со зла мы!
   – Да ну, чего уж там! Да ничего уж! – застеснялся Емеля. – Подумаешь!
   И он стал подкидывать в печь сухие берёзовые поленья.

   Тут Баба Яга сняла с гвоздика чистое полотенце и накрыла волшебное блюдечко.
   – Почему, бабушка? – спросил Митя.
   – По кочану. Спать ложись. Завтра досмотришь, – ответила старуха.
   Сколько Митя ни упрашивал её, она заставила его лечь на лавке у окна и укутала тёплым одеялом.

Глава 16. Молочная река

   Рано утром в дверь синего терема постучали. Заспанный Домовой ворча пошёл открывать.
   Через минуту он вернулся с каким-то листком бумаги.
   – Что там? Кто пожаловал? – спросила Баба Яга.
   – Гаврила пришёл – слуга царский, – ответил Домовой, растерянно рассматривая листок. – Приказ ему принесли от Кощея Бессмертного. А он неграмотный. Прочесть просит.
   – Так прочти ему.
   – Не могу. Я ведь тоже грамоте не обученный! Что хочешь могу – спаять, починить, разобрать чего. А грамота у меня в голове не держится. Сколько со мной Василиса ни мучилась, всё без толку! А ты как сама, можешь читать, случаем?
   – Нашёл барыню! – сердито сказала Баба Яга. – Делать мне было нечего, только буквы учить. Гласные, согласные. А и Б сидели на трубе.
   – А может, я прочту? – спросил Митя.
   – А ты выучен?
   – Я же в школу хожу!
   Домовой недоверчиво протянул мальчику листок. Митя развернул его и прочитал:

   Прислужнику Гавриле.
   Змея Горыныча не кормить, не поить, чтоб злее был.
   В обед дадим ему Макара на съедение.
Кощей Бессмертный

   Баба Яга ахнула:
   – Беднягу Макара да на съедение этому чучелу, трёхголовому да лупоглазому!
   Домовой предостерегающе посмотрел на неё.
   – Самому замечательному! Быстрокрылому! – опомнилась Баба Яга.
   – А если взять и наоборот сказать? – предложил Митя. – Что Змея Горыныча закормить надо.
   – Ну, а потом?
   – А потом мы Макара выручим. У меня план есть.
   – Попробуем, – сказал Домовой. Он с уважением посмотрел на мальчика и пошёл звать Гаврилу.
   Гаврила долго вытирал ноги и кланялся.
   – Да у тебя гости! – сказал он, увидев Бабу Ягу. – А это что, внучек будет? – спросил он про Митю.
   – Правнучек. Племянчатый.
   – Хорошенький мальчик. Рыжий.
   Митя развернул бумажку и прочитал:

   Змея Горыныча закормить, чтоб добрее стал, чтобы не мог ни лечь, ни встать!
Кощей Бессмертный

   – Так и написано?
   – Ну да, – сказала Баба Яга. – А как же ещё?
   – Да где ж я столько коров наберу? – заохал Гаврила. – Для него, для ирода расчудесного?
   – А тут не сказано, – ответил Митя.
   – Ничего, – подтвердил Домовой.
   Гаврила ушёл, причитая.
   – Ну, что ты придумал, сказывай, – спросила Баба Яга.
   – А вот что. Ты, бабушка, в ступу садись и лети к тому озеру, от которого козлёночками становятся. Воды принеси. Мы её и дадим Горынычу.
   – Я тебя одного не оставлю! – возразила старуха. – Да и лететь мне тяжело. Устала я.
   – А как же быть?
   – Не знаю как!
   – Ничего, я сбегаю, – сказал Домовой. – У меня сапоги-скороходы на чердаке припрятаны.
   – Вот и беги! – согласилась Баба Яга.
   На том и порешили. И ещё решили, что Митя с Бабой Ягой вернутся к избушке и поедут к Плещееву озеру. Здесь оставаться опасно.
   В полдень на дороге к коровнику, где жил Змей Горыныч, показалась печальная процессия.
   Впереди шёл Макар с опущенной головой и в шлёпанцах. По бокам ехали на лошадях два стрельца.
   А сзади, тоже на коне, сам миллиардский, с обнажённым мечом в руке. У коровника на лавочке сидел прислужник Гаврила и отдыхал.
   – Открывай ворота! – приказал миллиардский. – Вот, привели на съедение!
   – Нельзя! – забеспокоился Гаврила. – Никак нельзя! Они только что пообедамши! Они трёх коров съели! Они лопнуть могут!
   – Ничего не знаю! – ответил миллиардский. – Пообедамши не пообедамши! Мне какое дело? У меня приказ на руках. Должен съесть, и всё тут!
   – Ну, если должен, – сказал Гаврила, – тогда другое дело! Вот кабы не должен был! – Он пошёл открывать ворота. – А кого есть-то будут?

   – Не твоё дело! Кого надо, того и будут!
   Гаврила внимательно посмотрел на пленника.
   – Да никак это царь-батюшка! – вскрикнул он. – Что же это делается? Неужто тебя, милого, на съедение? Этому чучелу! Да чтоб он тобой подавился, наш раззолоченный!
   Тем не менее он вынул крючок из гнезда и потянул створку ворот на себя.
   – Ну как дела? Как хоть здоровьичко, скажите?
   – Спасибо, не жалуюсь, – ответил Макар. – Одно мне обидно – прошляпил я царство! Столько людей подвёл! А мне верили!
   – Заходи. Нечего время терять! – приказал миллиардский. А здоровенный стрелец подтолкнул Макара мечом. И ворота за ним затворились.
   – Каких людей теряем! Каких людей! – сказал Гаврила и крепко запер на крючок ворота.
   – Куда теперь? – спросил миллиардский.
   – Как – куда?
   – Ну откуда ты со своим Змеем разговариваешь? Приказ ему надо передать.
   – Это сверху. С чердака. Окошко там есть особое.
   – Ну, веди!
   Стрельцы привязали коней и по крутой приставной лестнице забрались на чердак.
   – Эй, ты! Взять его! – закричал миллиардский Змею. – Кощей приказал!
   Змей заворочался, закряхтел, забормотал что-то, но так и не сдвинулся с места.
   И тут к коровнику подбежал Домовой.
   – Ну чего у вас там? Не ест? – закричал он стрельцам и Гавриле.
   – Ни в какую!
   – А я вот воды принёс специальной. Для аппетиту. Давать ему?
   – Давай! – приказал стрелец.
   Домовой вошёл в коровник и протянул Змею кувшин. Тот запрокинул одну из голов и одним махом выпил всю воду.
   И тут началось! Змей зашумел крыльями, зашуршал, как падающий шатёр, заходил волнами и стал уменьшаться.
   – Бежим! – крикнул Домовой Макару и бросился к воротам. Макар за ним.
   Они вскочили на коней. Минута – заклубилась пыль по дороге.
   С чердака кубарем скатился миллиардский. За ним – два стрельца. Самым последним выскочил Гаврила.
   – Бегом к Кощею! – кричал миллиардский. – Доложить немедленно!
   Вместе со стрельцами он захватил телегу у какого-то мужика и погнал её в город. А Гаврила заметался в коровнике:
   – Что теперь будет? Что будет? Спасайся, кто может!
   Он знал, что добра от Кощея ждать ему не приходится. И бросился в лес.

Глава 17. Волшебный платок

   – Ваше величество, сбежали! – во весь голос закричал миллиардский, вбегая во дворец.
   – Кто сбежал?
   – Царь с Домовым сбежали! Сели на коней и уехали!
   – Послать за ними Горыныча! – скомандовал Кощей. – Послать немедленно!
   Миллиардский побледнел и снял шапку.
   – Нет больше Горыныча!
   – Как – нет?
   – Они из него козлёночка сделали.
   – Ты что, с ума сошёл?
   – Лучше б я с ума сошёл, ваше величество. Они ему что-то выпить дали, он и стал козлёночком.
   – Коня! – вскричал Кощей Бессмертный. – Немедленно коня! Баюна ко мне!
   Слуги побежали за Баюном.
   И подвели к крыльцу богатырского Кощеева коня.
   И все, кто был рядом – миллиардский, Чумичка и Соловей-разбойник, – тоже повскакали на коней.
   Даже Одноглазое Лихо сгоряча взгромоздилось на какую-то клячу. Но лошадь под ним грянулась о сыру землю, и Лихо никуда не поехало.
   Последним из дворца выбежал Кот Баюн и вспрыгнул на свою серую лошадь. Его железные когти зловеще серебрились.
   И понеслась погоня по дороге.
   Ещё долго прилетало издали тревожное конское ржание.
   – Стой! – сказал в это время Макар Домовому. – Припади-ка к сырой земле да послушай – не гонится ли за нами кто?
   Домовой так и сделал.
   – Слышу конское ржание! Это Кощей нас догоняет! Но ничего, есть у меня один подарочек. На самый чёрный день держал. Василиса Премудрая мне его дала.
   Домовой вынул из кармана носовой платок и бросил его на землю. Тут же сзади разлилось огромное озеро.
   – Вперёд!
   И снова застучали копыта.

   А к новому озеру уже подъезжал Кощей Бессмертный.
   – Всем плыть! – приказал он.
   – А как же вы? – спросил Чумичка. – Вы же утонете!

   – Всем плыть! – повторил Кощей. – И ждать меня на той стороне! И коня моего возьмите. Баюн его поведёт!
   Свита подчинилась. А сам Кощей остался на берегу и медленно стал входить в воду. Вот она дошла ему до плеч. Вот скрыла его с головой. Кощей шёл по дну.
   Кони рассекали воду, а люди плыли рядом, держась за поводья. На противоположном берегу они сгрудились и стали поджидать Кощея. Он вышел из воды весь в водорослях и, не отряхиваясь, вскочил на коня.
   Тотчас озеро пропало, словно его и не было.
   …А Домовой с Макаром тоже плыли. Они переплывали Молочную реку.
   Вот их кони прошли по кисельному берегу и принялись жевать траву.
   – Смотри! – Макар показал Домовому на маленькие чёрные точки на противоположном берегу. – Опять они. Не уйти нам!
   Домовой задумался. Потом достал из-за пазухи полкаравая чёрного хлеба, завёрнутого в тряпицу, стал отламывать кусочки и бросать на середину реки.
   – Как не уйти! Уйдём! От хлеба-то молоко скисает!
   Хлеб падал в реку, и там, где он падал, немедленно получались простоквашные завороты.

   Их становилось всё больше и больше. Река бурлила и волновалась всё сильнее и сильнее! И наконец свершилось – пошёл творожный ледоход!

   – Этого нам не преодолеть. Ушли, – сказал подоспевший Кощей. – Слушай, Баюн, может, усыпишь их?
   Кот прищурился:
   – Далеко-у!
   – Ну, миллиардский! – холодно произнёс Кощей. – Ты мне за это ответишь! Связать его!
   И Кощей со свитой повернул назад к дворцу.
   – Ну, а теперь куда? – спросил Макар, когда Кощей со свитой исчез в зелёных полях.
   – Да к Плещееву озеру! – ответил Домовой. – Там все наши собираются.
   – Вперёд!
   И Макар с Домовым поскакали дальше.

Глава 18. Перед битвой на Калиновом мосту

   В полдень к дворцу Кощея Бессмертного подскакал дозорный.
   – Ваше величество, войско на нас идёт!
   – Какое войско? Откуда?
   – Не знаю, ваше величество. Только много их, и все на конях!
   – Тревога! – прокричал Кощей. – Эй, Чумичка, собери бояр немедленно!
   Он прошёл в комнату, где хранилось волшебное зеркало.

     – Ну-ка, зеркало, скажи,
     Да всю правду доложи,
     Не грозит ли нам беда?
     Не идёт ли враг сюда?

   Как всегда, в зеркале появился парень в белой рубахе. Он во все глаза смотрел на Кощея, но ничего не говорил.
   – Отвечай, – приказал Кощей. – Что за войско на нас идёт? Кто командует?
   – Не буду, – сказал парень.
   – Почему?
   – Меня Василиса Премудрая не для тебя выдумывала. А для Макара-царя. Чтобы он знал, что в царстве делается.
   – Для Макара-царя? – усмехнулся Кощей и с размаху ударил рукой по стеклу.
   Раздался стон, и зеркало выплеснулось из рамы тысячью маленьких искр.
   В думе уже собирались бородатые озабоченные бояре. Все они были в кольчугах и при мечах.
   – Все в сборе? – спросил Кощей.
   Вместе с ним вошли Чумичка, Кот Баюн, Одноглазое Лихо и Соловей-разбойник с новыми золотыми зубами.
   – Все, все! – дружным хором закричали бояре.
   – По порядку номеров рассчитайсь!
   – Первый! – крикнул боярин Афонин.
   – Второй! – закричал Демидов.
   И так далее до самого последнего боярина Яковлева.
   – Отлично! – сказал Кощей. – А теперь слушайте меня! В нашей стране появился враг. Он хочет уничтожить нас. Ему не нравятся наши порядки. А нам они нравятся. Верно, бояре?
   – Верно, ваше величество! – хором отчеканили члены царской думы.
   – Так уничтожим его. Разобьём в пух и прах! – воскликнул Кощей.
   – Ура! – закричал Чумичка.
   – Ура! – подхватили бояре.
   – А что за враг-то? – спросил самый недоверчивый из бояр – боярин Чубаров.
   – Да у нас один враг, – разъяснил Чумичка, – Василиса Премудрая, да Макар ещё!
   Кощей кинул на него предостерегающий взгляд. Но было уже поздно.
   – А мне Василиса не враг! – сказал Демидов. – Она мне свечку волшебную подарила. Свечку-самосвечку!
   – А мне Макар не враг! – закричал боярин Морозов. – Он меня на санях катал в детстве!
   – И меня! – подхватил Скамейкин.
   – А мне удочку подарил.
   – А говорили, что царь в деревне! Выходит, наврали. Не пойдём против него воевать!

   – Ах так? – сказал Кощей. – Не хотите! Ну-ка, Лихо, поучи их немножечко!
   – Сейчас! – захихикало Лихо. – Уж я их!
   Оно подошло ближе к боярам и стало ласково на них посматривать. И с боярами стали твориться странные вещи: боярин Афонин вскочил и ни с того ни с сего съездил боярина Скамейкина по макушке. Скамейкин не остался в долгу.
   Он вцепился Афонину в бороду, и оба покатились по полу.
   У боярина Морозова вдруг подскочила температура и начался насморк. Носового платка у него отроду не было, и он совершенно не знал, что же ему с насморком делать.
   Под боярином Качановым проломилась лавка, и он во всех боевых доспехах грохнулся на пол.
   Не оказалось ни одного боярина, с кем не приключилась бы какая-нибудь беда. Уж на что боярин Яковлев был осторожен и всегда отходил в сторону, а всё равно у него вскакивала одна шишка за другой, появлялся один синяк за другим.
   – Ну как? – спросил Кощей. – Пойдёте воевать?
   Бояре не обращали на него никакого внимания.
   – Ты уж меня извини, – говорил Афонин Скамейкину. – Это всё Лихо Одноглазое.
   – А я, думаешь, собирался тебя за бороду таскать? – отвечал Скамейкин. – И в мыслях не было!
   – Идёте воевать? – ещё раз спросил Кощей.
   – Сам воюй! – ответил ему Чубаров. – Тебе Василиса тоже синяков наставит!
   – А мы тебе не друзья! Обманщик ты! – поддержал Афонин.
   – Не хотите – не надо! – сказал Кощей. – Ну-ка, Баюн, усыпи их! Пусть поспят до нашей победы.
   Баюн вышел вперёд и взглянул сначала на одного боярина, потом на другого. И каждый, на кого он смотрел, тут же валился на пол и засыпал прямо на месте. Через минуту все бояре спали. Только храп раздавался.
   Тут в думу вбежал Домовой под белым флагом. Он протянул Кощею письмо. Кощей развернул свиток и прочитал:

   Кощею Бессмертному.
   Предлагаем тебе явиться с повинною.
   Тогда тебя, может, помилуем.
Василиса Премудрая, Макар и богатыри

   – Ну что? – спросил Домовой. – Ответ будет?
   – Будет, – сказал Кощей. – Пусть они сами являются. Тогда я их, может, помилую!

Глава 19. Битва на Калиновом мосту

   Митя с Бабой Ягой ехали в избушке на курьих ножках позади богатырского войска. А войско уже приближалось к городу.
   Баба Яга строго-настрого запретила Мите выходить из избушки.
   Но зато к ним всё время приходили гости. Посудачить немного и посмотреть на диковинного мальчика. Такой маленький, а уже умеет читать!
   Вот прибежал Домовой в сапогах-скороходах поблагодарить Бабу Ягу за чудесное яблочко – по блюдечку.
   – Спасибо тебе, бабушка, от Ивана – Коровьего сына, начальника нашего. Ему теперь всё видать, что у Кощея делается. Он ведь, Кощей, что?
   – Что? – спрашивала Баба Яга.
   – Он ведь, бессовестный, всех мужиков окрестных собрал и воевать заставляет. Кто, говорит, не пойдёт, у того семью погублю.
   – Дела! – говорила Баба Яга. – Ну, а ещё что нового?
   – Военный совет идёт. Решают, кого против Лиха Одноглазого выпустить. Оно ведь такое – всё портит. Против него любой воин никудышным становится. И кони хромать начинают.
   А потом пришёл Макар.
   – Это ты, мальчик, со Змеем штуку выдумал?
   – Я, дядя Макар.
   – Спасибо тебе. Да говорят, ты ещё грамоте обучен. Верно ли?
   – Обучен, дядя Макар.
   – Иди ко мне писарем вместо Чумички. И жалованье хорошее. И работа неплохая. Лёгкая.
   – Нечего ему в писарях делать! Молод ещё! – вмешалась Баба Яга. – Пусть дома сидит, отцу с матерью помогает. А ты чего здесь крутишься? – накинулась она на царя. – Сначала с Кощеем совладай, а потом на работу зови!
   Но Макар уже не слушал. Он смотрел, как два кузнеца на походной кузне-телеге чинили чью-то старую кольчугу.
   – И как ты молот держишь! Как держишь? – закричал Макар на молодого кузнеца. – Кто ж так молотом работает? А ну гляди, как надобно!
   Он на ходу забрался на телегу и уехал с кузнецами.
   Впереди уже показался стольный город. А из города навстречу богатырям выезжал Кощей Бессмертный со свитою.
   Баба Яга увидела в стороне высокий холм и велела избушке там остановиться.
   – Всё, – сказала она. – Теперь смотреть буду. А воевать не буду. Не бабье это дело – воевать!

   И Баба Яга с Митей уселись на ступеньках крыльца.
   Оба войска сошлись у моста через Молочную реку. Первым от войска Кощеева вышел на мост страшный Соловей-разбойник. С новыми золотыми зубами.
   – Эй! – закричал он громким голосом. – Есть у вас храбрец против меня выступить? Выходи вперёд!
   – А и выйду! – ответил на это Иван – Коровий сын. – Мало я на своём веку вашего брата порубливал!
   Мост заскрипел и зашатался под тяжестью противников.
   Соловей-разбойник сунул два пальца в рот и свистнул страшным посвистом. Даже трава вокруг пожухла. А все чёрные вороны, что слетелись на битву, попадали с неба замертво. Но Коровий сын даже не дрогнул. Василиса Премудрая заставила его надеть под шлем зимнюю шапку. И соловьиный свист ему страшен не был.
   Они сошлись, как две горы съехались. Даже искры посыпались в разные стороны. Соловей-разбойник свистел хорошо, а честный бой вести не умел. Мечом владел плохо. Иван выбил у него меч из рук, поднял разбойника и швырнул под мост, прямо в кисельный берег. Полетели в разные стороны брызги, и Соловей увяз в киселе по самые уши.

На мост выскочил Кот Баюн и посмотрел на Ивана – Коровьего сына своими колдовскими глазами. Как ни крепился Иван, как ни боролся со сном, не устоял. Упал и, беззащитный, заснул прямо на мосту. Кот вскочил к нему на грудь и стал рвать кольчугу стальными когтями.
Несколько всадников с левого берега бросились на помощь богатырю. Но Баюн направил на них свои глаза-фонари, и они попадали с лошадей, словно подкошенные.

   Но и это предусмотрела Василиса Премудрая. Она выступила вперёд, а в руках у неё было что-то, завёрнутое в тряпку. Из тряпки выскочила волшебная дубинка и полетела к Баюну. Напрасно таращил он глаза. Напрасно рычал и показывал когти. Дубинка подлетела к нему и давай колотить по бокам.
   Кот оставил богатыря и бросился под защиту Кощея Бессмертного.
   Тут уж Кощей решил выпустить Лихо Одноглазое.
   Оно не торопясь прошло мимо дубинки, и дубинка рассыпалась на мелкие щепочки. А Лихо встало на мосту и захихикало.
   Четыре юных богатыря – Иван-царевич, Степан-царевич, Афанасий-царевич и царевич Анисим – повскакали на коней и полетели вперёд.
   Но не доехали они и до середины моста, как мост под ними зашатался и рухнул. И все четверо вместе с конями упали в Молочную реку.
   – Вот так! – ласково сказало Лихо. – Умнее будете!
   Тогда вперёд выступил Марышко, Паранов сын. Человек виду богатырского. Немало он подвигов совершил на своём веку. Немало злодеев на место поставил.
   – Уж он-то с Лихом разделается! – сказала Мите Баба Яга. – У него всё получается! Я его хорошо знаю! Он ко мне сто раз приезжал!
   …Марышко вынул боевой лук, вложил тяжёлую стрелу и прицелился. Но тетива вдруг дзинькнула и оборвалась. Она хлестнула богатыря по лицу, да так, что на лице у него надолго остался красный след.
   Марышко осерчал и захотел швырнуть в Лихо палицей. Но палица вырвалась из рук богатырских и улетела назад к своему войску. И там несколько всадников замертво попадали наземь.
   – Что, съел? – ещё ласковей сказало Лихо. – Так тебе и надо, толстопузому.
   Тут из войска Василисы вылетел Финист – Ясный сокол.
   Он долетел до Лиха, ударился о землю и стал добрым молодцем. Но едва он размахнулся саблей, чтобы снести Лиху голову, крутой берег под ним обвалился, и Финист рухнул в реку.

   Лихо Одноглазое засмеялось в голос:
   – Где уж вам, богатырям, со мной справиться? Дураки вы все!
   И наступило замешательство в войске Василисы Премудрой. А войско Кощеево обрадовалось.
   – Нет, – сказала Мите Баба Яга. – Видно, без меня не обойтись! Сейчас я с этим Лихом разделаюсь! Ну-ка, подай ухват потяжелее!
   – Подожди, бабушка, – ответил мальчик. – Давай мы другое средство попробуем.
   – Какое средство?
   – А помнишь, у нас Волк есть знакомый? Серый Волк?
   – Помню. И что?

   – Понимаешь, он Волк хороший. А когда он к Лиху подойдёт, то плохим станет. Ведь Лихо всё портит. А если Волк плохим станет, никому несдобровать. Правильно?
   – Правильно-то правильно. Да где искать твоего Волка?
   – Его не надо искать. Он сейчас сам прибежит.
   Митя вытащил из кармана клок шерсти, который дал ему Серый Волк, и подбросил его кверху. И Волк оказался у крыльца.
   – Здравствуй, мальчик. Ты меня звал?
   – Звал, Серый Волк.
   – Зачем я тебе понадобился?
   – Вон видите, – сказал Митя, – на том берегу стоит мужчина в платье?
   – Нет, – отвечал Волк. – Я там вижу какую-то женщину в брюках.
   – Я про неё и говорю. Её надо покусать.
   – Не могу, – заупрямился Волк. – Пожилая женщина. Даже ничья не бабушка. Неудобно. Может, что-нибудь другое сделать?
   – А тебя не спрашивают, кого кусать, кого не кусать! Делай, что велено! – вмешалась Баба Яга.
   Волк заколебался.
   – Всё равно не могу.
   – Ну ладно, не можете, не надо, – сказал Митя. – Попугайте тогда.
   – Попугать могу, – согласился Волк и побежал.
   Он переплыл речку и всё ближе начал подбираться к Лиху. А Лихо уставилось на него единственным маленьким глазом.
   Только на этот раз колдовство Лиха обернулось против него самого. Чем ближе подбегал Волк, тем злее становился. Шерсть на загривке у него поднялась, глаза засверкали. Он зарычал и даже завыл.
   Волк подбежал к Лиху и что было сил вцепился ему в ногу.
   – Караул! – закричало Лихо. – Грызут!
   И оно пустилось бежать. Кощей сразу понял, что пришла пора самому вмешаться в бой.
   – Вперёд! – закричал он и ринулся на богатырей.
   Стрельцы из его войска поскакали за ним, а мужики из окрестных деревень все, как один, поскакали в обратную сторону.
   Но не успел кощеевский конь сделать и трёх шагов, как Одноглазое Лихо, спасаясь от Волка, прыгнуло в седло позади Кощея.
   – Сгинь! – закричал Кощей, выхватывая огромный меч.
   Он замахнулся на Лихо, чтобы разделаться с ним. Но рукоять у меча отломилась, и лезвие отлетело в сторону.
   Безоружный Кощей развернул коня, чтобы ускакать от врагов. Но сейчас и конь подвёл. Он захромал и грянулся оземь. Вот что значило Лихо Одноглазое!
   Тут на Кощея налетели богатырские конники. Они развеяли его свиту по чистому полю, а самого Кощея связали железными цепями. И ничего не смог сделать Кощей. Потому что исчезла его сила вместе с войском.
   – Ваша взяла! – сказал он. – Значит, наше время ещё не пришло!
   Больше он ничего не говорил.

Глава 20. Послесказка

   На этот раз в боярской думе было тихо. Бородатые бояре спали и не видели, как в зал вошёл царь Макар вместе с Василисой Премудрой. Сзади плёлся Гаврила.
   – Эй, вы! Вставайте! – приказал Макар. – Чего заснули?
   – Нет, не своим сном они спят, – проговорила Василиса Премудрая. – Это всё Кота Баюна работа!
   – Его самого, – подтвердил Гаврила. – Мне люди сказали.
   – А ты помалкивай, пустая голова. Я тебя не простил ещё!
   – Молчу, молчу, царь-батюшка.
   – И молчать нечего. А сбегай да принеси сюда петухов десяток. Мы сейчас им побудку устроим!
   – Подождите, – сказала Василиса. – Я их мигом разбужу.
   Она достала склянку с живой водой и побрызгала на бояр. Бояре зашевелились и стали открывать глаза.
   – Эге-ге-ге! – вдруг сказал проснувшийся Афонин. – Да никак, царь пришёл!
   – Верно! – подхватил Демидов. – И борода, и корона – всё на месте.
   – А нам здесь такой сон снился! Такой сон! – закричал боярин Чубаров.
   – Какой сон? – спросил Макар.
   – А такой. Что к нам Кощея прислали. Что он Змея Горыныча пригласил.
   – Да и Лихо Одноглазое!
   – И Кота Баюна.

   – Вы тут побольше спите, в думе! – сказала Василиса. – Вам и не такое приснится!
   – Мы больше не будем! – закричали бояре.
   – Хватит! Выспались!
   – Вот что, бояре, – сказал Макар. – Я пришёл вам новость сообщить. Устал я царством править. Хочу в деревню уехать!
   – А мы? Мы тоже с тобой! – закричал Чубаров.
   – А вы здесь останетесь. Будете Василисе помогать. Я её вместо себя оставить решил.
   – Бабу-то? – ахнул Яковлев.
   Но Морозов дал ему такого тумака, что тот сразу замолчал.
   – Как, поцарствуешь, Василиса? – спросил Макар.
   – Я бы осталась, – сказала Василиса. – Но как с урожаем быть? Я в этих делах не очень.
   Царь подошёл к окну.
   – А ведь верно! Осень на носу. Только ты и с урожаем справишься. Да и я задержусь, помогу тебе. Дела передам. За боярами присмотрю. Пусть привыкнут к тебе. Идёт?
   – Что ж! Можно попробовать.
   Тут в зал ввалилась радостная Несмеяна. За ней – улыбающаяся Фёкла.
   – Всё, – весело сказала царевна. – Наплакали.
   – Что наплакали? – удивился Макар.
   – Пруд наплакали.
   – Какой ещё пруд?
   – Ну тот. За коровником.
   – А кто вас просил?
   – Как – кто просил? Ты же сам говорил: как наплачем мы целый пруд, карету дашь!
   – Говорил? – спросил Макар у прислужницы.
   – Конечно, говорил. Своими ушами слышала.
   – Мне сейчас не до вас, – сказал Макар. – У меня урожай на носу.
   – А карета?
   – Что – карета?
   – Дашь?
   – Не дам. Сейчас лошади нужны.
   – Да дай ты им карету! – закричал боярин Афонин. – Пусть отвяжутся!
   – Ну вот что! – сурово сказал Макар. – Или вы сейчас же уйдёте, или я вас обеих отправлю в деревню снопы вязать.
   – А-а-а-а! – заревела Несмеяна.
   – А-а-а-а! – подхватила Фёкла.
   Но кричали они уже не так уверенно. Потом и вовсе ушли.
   Боярская дума приступила к работе.

   А в это время далеко-далеко, по ту сторону Молочной реки, две старушки провожали на станцию рыжего мальчика. Одна из них была Баба Яга, а другая просто бабушка – Глафира Андреевна.
   Деревья в лесу начинали желтеть. Мите пора было ехать учиться, и они шли пешком до электрички.
   – Ну как? Ты хорошо отдохнул? – спрашивала Глафира Андреевна.
   – Хорошо, – отвечал Митя.
   – А по хозяйству Егоровне помогал? Или бабушке всё самой приходилось делать?

   – Помогал-помогал, – сказала Баба Яга. Теперь уже не Баба Яга, а бабушка Егоровна.
   И дальше они шли молча.
   – Бабушка, – вдруг спросил Егоровну Митя, – а Змей Горыныч больше не появится?
   – Какой ещё Змей Горыныч? – удивилась Глафира Андреевна.
   – Трёхголовый. Он чуть Макара не съел!
   – Какого Макара? – ещё больше удивилась старуха.
   – Да так, показалось ему, – неохотно объяснила Егоровна, бывшая Баба Яга.
   Видно, ей не хотелось, чтобы в деревне знали про сказочное царство. И Митя больше ничего не спрашивал.
   А когда поезд отходил от станции, Митя высунулся в окно и закричал:
   – Бабушки! Бабушки! Я на следующий год только к вам, только к вам! Я никуда больше не поеду! Ждите меня!
   – Поглядим ещё! – пробормотала Баба Яга. – Ты сначала приезжай, а потом и говори!
   И они одиноко побрели в сторону от станции.
   Забот у каждой вдосталь, а годы всё-таки немалые.

Эдуард Николаевич Успенский Вниз по волшебной реке