А.Н. Сухов
Историко-психологический анализ реформирования и модернизации России

Предисловие

   В 2010 году на российском телевидении была показана серия передач: «Суд времени». Председательствовал на так называемом суде Н. Сванидзе.
   На суде он выступал в традиционной роли – в качестве рупора либерально-демократических идей.
   Участники суда были разделены на два лагеря: с одной стороны, выступали представители либерально-демократических сил, с другой – представители консервативно-патриотических взглядов.
   Зрителям была предоставлена возможность выступить в качестве экспертов.
   По существу предметом разбирательства стали реформы, проводимые в России в различные времена.
   Оценки реформ разительно отличались в зависимости от принадлежности участников к различным силам.
   Практически параллельно с этими событиями был обнародован документ под названием «Манифест», автором которого является Н. Михалков. В нем дана четкая авторская позиция по отношению к реформам. В последнее время опубликованы и другие материалы о модернизации России.
   Надо сказать, что проблема реформ – составная часть предмета историко-политической психологии.
   Дело в том, что с помощью историко-психологического анализа реформ можно понять, что происходило в России вчера, что происходит сегодня и, наконец, что произойдет с ней завтра.
   Анализ реформ – это своеобразный магический кристалл, который позволяет объяснить суть происходящего и видеть будущее.
   Реформы в России имеют перманентный характер: одна реформа сменяет другую. И так без конца. Причем реформы сменяют не просто друг друга, а нередко перечеркивают все, что было до этого. В итоге все начинается с чистого листа. Поэтому написание учебника по истории России – крайне сложная задача. Связано это с тем, что реформы нередко выполняли конъюнктурную роль: проводились не в общенациональных, а групповых интересах, теоретически были не обоснованы, без должного сравнительного анализа; выступали в качестве политического шоу, рейтинговых предвыборных мероприятий. О таких реформах быстро забывают. Поэтому на смену одной риторики приходила иная.
   Ответить на вопрос, почему именно так все происходило крайне важно.
   Причин, объясняющих характер отечественных реформ, множество. Здесь имеет место влияние факторов, связанных с государственным устройством, политической системой, экономическими и общественными институтами, а также ментальностью.
   Существуют объективные показатели, характеризующие эффективность реформ: характер и объем экспорта и бюджета; геополитическое положение страны; ее рейтинги; качество и продолжительность жизни граждан; структура экономики; конкурентоспособность товаров услуг в различных сферах.
   Данная книга относится к научно-публицистическому жанру и предназначена студентам и преподавателям, имеющим отношение к инновациям, и может быть использована в рамках различных курсов, начиная от истории и кончая психологией.
   Она также адресована и партийным работникам, и госслужащим, участвующим в проведении соответствующих реформ.
   В то же время книга, видимо, интересна и простым гражданам, которым не безразлична практика проводимых реформ.
   От эффективности реформ зависит будущее России.

   Доктор психологических наук, профессор А. Н. Сухов

Раздел I. Введение в историко-психологический анализ реформ и модернизации

Глава 1. Теоретические основы исследования реформ и модернизации

§ 1. Понятие реформ и модернизации

   Парадокс, но факт: немалая часть госслужащих не имеет представления о том, чем управляют на уровне города, региона и страны в целом.
   Отсюда следует, что чиновники профессионально некомпетентны и не знают, на какие действительно «кнопки» нажимают.
   Показательны в этом отношении слова М. С. Горбачева, который признавался: «Мы не знаем то общество, в котором живем». Тем не менее, управлял…
   На самом деле чиновники знают, на какие «кнопки» нажимать, чтобы решать проблемы в личных и групповых целях.
   Примерно также обстоит дело и с реформами. О них не говорит только ленивый, но почти никто не знает, что это такое.
   В чистом виде историко-психологический подход к реформам означает их анализ с теоретических позиций, в частности, культурно-исторической психологии (социального конструкционизма), социальных представлений и т. п. Он предполагает обоснование условий, среды проведение реформ и модернизации с учетом состояния государственных, политических, экономических и общественных институтов, отношений, социальных групп, стратификации общества, социальных ценностей, менталитета, уровня социальной напряженности и пр.
   Возможности историко-психологического подхода в значительной степени расширяются, если он при этом опирается на теорию национальных интересов, возможности конфликтологического анализа, компаративных исследований (сравнительного, кросс-культурного анализа).
   Он ориентирует на проведение реформ и модернизации в различных сферах, так как изменение в одной сфере практически невозможно без перемен в других.
   Историко-психологический подход к реформам и модернизации существенно отличается от их анализа с позиции истории.
   В данном случае возможности истории как таковой усиливаются за счет научного потенциала психологии и в первую очередь – социальной психологии.
   Подобный подход отражен в работах Б. Ф. Поршнева «Социальная психология и история» (М. 1979); В. А. Шкуратова «Историческая психология» (М., 1997) и др.
   Одно из ведущих направлений социальной психологии – социальный конструкционизм ориентирует на учете культуры, ментальности, ценностей при анализе любых явлений, в том числе реформ и модернизации. Только на основе этого можно обосновать и выбрать ту или иную модель модернизации. Так поступили в Японии и ряде других стран.
   Историко-психологический анализ наполняет конкретным содержанием подход, именуемый в истории цивилизационным.
   Реформа (лат. преобразовываю) – преобразование, изменение, переустройство каких-либо сторон общественной жизни, не затрагивающее основ существующей социальной структуры. Как правило, реформы приводят к изменениям (более или менее прогрессивным) тех порядков, институтов или учреждений, которые уже не соответствуют реальностям данного исторического отрезка времени (Отечественная история в терминах и понятиях / под ред. М. В. Зотовой, 2002 г.).
   Что касается соотношение понятий «реформа» и «революция», то первое означает эволюционное решение тех или иных проблем; второе – радикальное со всеми вытекающими отсюда издержками и последствиями. Революция может быть инспирированной извне, и может возникнуть как следствие социальной напряженности. В современном мире, в XXI веке революции крайне редкое явление, за исключением арабского мира. Здесь они возникли потому, что «верхи не могли, а низы не хотели». Верхи не могли обеспечить высокое качество жизни гражданам, и граждане не захотели больше мириться с нищетой, безработицей и т. д. Но в результате противостояния народа с властью арабские страны понесли колоссальные экономические издержки. Тем не менее, они открыли своим детям доступ в будущее. Поэтому можно согласиться со словами Столыпина о том, что нам не нужны великие потрясения, а нужны великая Россия. Однако заявлять о том, что лимит революций исчерпан нельзя. Поскольку революция зависит от объективных условий, наличия социальных конфликтов, эффективности проводимых реформ, в конечном счете, от состоятельности того или иного политического режима. Если он заводит страну в тупик, то революция неизбежна. Ответственность в этом случае возлагается на властные структуры.
   Как показали общероссийский и экспертный опросы, рядовые граждане и представители региональных элит по-разному относятся к понятию «реформы» и возможности проведения новых реформ в стране.
   Рядовые россияне в целом нейтрально воспринимают само слово «реформы». Так, отвечая на открытый вопрос: «Как вы понимаете слово «реформы», что оно означает?», почти половина респондентов (47 %) трактовали это понятие как некоторые изменения, перемены: новое в жизни, положительное; большие, крупные изменения; новшества; введение что-то нового. Отметим, что ответ на этот вопрос дали 69 % опрошенных.
   У части россиян – впрочем, довольно небольшой(16 %) – слово «реформы» ассоциируется с изменениями в конкретных сферах жизни: с денежной реформой; с приватизацией и изменением форм собственности; с изменением законодательства; с изменениями во власти, в государственных структурах.
   Для 5 % опрошенных слово «реформы» имеет негативную окраску: «реформа – это что плохое по отношению к простому народу»; «кто раньше не нахапал, сейчас нахапает больше».
   Лишь малая часть респондентов (1 %) вкладывают в понятие «реформы» положительную оценку: «такие перемены, чтобы все процветало»; «то, чего все давно уже ждут – перемен к лучшему»; реформы – изменения, улучшающие нашу жизнь»; изменения, которые улучшают жизнь народа».
   Представители региональных элит чаще, чем рядовые граждане, считают, что в массовом восприятии слово «реформы» носит негативный оттенок.
   Вероятно, некоторый скепсис представителей региональных элит в отношении понятия «реформы» объясняется тем, что подавляющее большинство из них (81 %) уверены, что население страны относится к реформам негативно.
   Однако сами эксперты не единодушны в своей оценке проводимых в России реформ. Так, негативную оценку проведенным реформам дают 48 % опрошенных представителей региональных элит, чуть больше четверти (27 %) демонстрируют позитивное отношение к прошедшим реформам, 23 % экспертов оценивают реформы примерно в равной степени положительно и отрицательно.
   Заслуживает внимание анализ соотношения понятий не только «реформа» и «революция», но и «реформа» и «модернизация».
   Модернизация – усовершенствование, улучшение, обновление объекта, приведение его в соответствие с новыми требованиями и нормами, техническими условиями, показателями качества.
   Модернизация – изменение в соответствии с требованиями современности: придание современного характера чему-либо, приспособление к современным взглядам, идеям, потребностям.
   Модернизация – процесс перехода от традиционного общества к современному обществу.
   Сегодня понятие модернизации в таком социальном смысле рассматривается преимущественно в трех различных значениях:
   1) как внутреннее развитие стран Западной Европы и Северной Америки, относящееся к европейскому Новому времени;
   2) догоняющая модернизация, которую практикуют страны, не относящиеся к странам первой группы, но стремящиеся их догнать;
   3) процессы эволюционного развития наиболее модернизированных обществ (Западная Европа и Северная Америка), то есть модернизация как некий перманентный процесс, осуществляющийся посредством проведения реформ и инноваций, что сегодня означает переход к постиндустриальному обществу от индустриального общества.
   Модерность возникла в Западной Европе благодаря формированию протестантской трудовой этики, рыночной экономики и либеральных правовых принципов. В Западной Европе макропроцесс модернизации – перехода от традиционного (доиндустриального) общества к обществу модерности занял несколько столетий (укрепление представителей бизнеса и обретение ими политической власти в XVI–XVIII веках, промышленная революция в XIX веке). Процесс перехода к обществу модерности значительно ускорили Английская революция 1640–1642 годов, Американская революция 1776 года и Великая Французская революция 1789 года.
   Обычно выделяют четыре периода модернизации:
   ● I период – мануфактурная или раннеиндустриальная модернизация (XVI – середина XVIII века);
   ● II период – индустриальная модернизация (конец века XVIII–XIX век);
   ● III период – позднеиндустриальная модернизация, создавшая массовое общество (первая половина XX века);
   ● IV период – постиндустриальная модернизация (с середины XX века до нашего времени).
   Ряд авторов, в частности Юрген Хабермас и Энтони Гидденс, полагают, что эпоха модерности продолжается сегодня, как продолжается и процесс модернизации. Изучением этого процесса занимается теория модернизацией.
   Модернизация достигла наибольших успехов в Западной Европе. Начиная с XIV века практически по всему миру люди стали ощущать европейское влияние – в виде прямого военного давления, проповеди европейских христианских миссионеров, распространения европейской культуры, притока европейских товаров. Давление со стороны Западной Европы, а затем и США, принадлежащих к той же цивилизации, на остальной мир постоянно усиливалось, апофеозом чего стала эпоха колониальных империй второй половины XIX – первой половины XX века.
   Ответом стран с изначально незападной культурой на наступление западной цивилизации стала догоняющая модернизация. Можно выделить её три типа:
   ● приближение изначально незападного общество к западному (вестернизация); Пример – реформы Петра I в России, реформы Мустафы Кемаля в Турции;
   ● попытка вписаться в западноцентричный мир, эксплуатируя сырьевые ресурсы (Латинская Америка, нефтедобывающие арабские страны Персидского залива);
   ● попытка достичь военного и технологического паритета при сохранении социальной и политической самобытности. Пример – индустриализация в СССР.
   Согласно мнению известного израильского социолога Ш. Айзенштадта, исторически модернизация есть процесс изменений, ведущих к двум типам социальных, экономических и политических систем, которые сложились в Западной Европе и Северной Америке в период между XVII и XIX веками и распространились на другие страны и континенты.
   Общество модерности построено на принципах: избирательного права; законности; универсализации прав граждан: институционализации социальных изменений; светской рационализации; доминировании рыночной экономики; бюрократизации; профессионализации; массовом распространении грамотности и средств массовой информации, росте социальной и профессиональной мобильности.
   Общество модерности состоит из граждан, обладающих неотчуждаемыми правами: гражданскими, политическими и социальными. Согласно определению известного английского специалиста в области модернизационных трансформаций В. Мура, модернизация «является тотальной трансформацией традиционного домодернистского общества в такую социальную организацию, которая характерна для «продвинутых», экономически процветающих и в политическом плане относительно стабильных наций Запада».
   Во втором значении под модернизацией понимают разнообразные процессы догоняющего развития в менее развитых или развивающихся обществах, модернизации как реакции на вызов западной цивилизации модерности, на который каждое общество дает или не дает ответ в соответствии со своими принципами, структурами и символами, заложенными в результате длительного развития. В этом значении термин «модернизация» относится к слаборазвитым обществам и описывает их усилия, направленные на то, чтобы догнать ведущие, наиболее развитые страны, которые сосуществуют с ними в одном историческом времени, в рамках единого глобального общества. В этом случае понятие «модернизация» описывает движение от периферии к центру современного общества. Теории модернизации, неомодернизации и конвергенции оперирует термином «модернизация» именно в этом узком смысле. О различиях и взаимодействием между досовременными (доиндустриальными) и современными обществами модерности в XIX в. писали Г. Спенсер, О. Конт, Г. Мэн, Ф. Теннис, Э. Дюркгейм.
   Наконец, в третьем значении модернизация понимается как процесс инновационных трансформаций наиболее развитых стран Европы и Северной Америки, которые первыми начинали процесс модернизации и давно укоренились в модерности. На тему перехода к постиндустриальному обществу существует ряд работ, в частности Д. Белла, Дж. К. Гелбрейта, Р. Иглегарта, Ф. Фукуямы, Ч. Хэнди, Л. Туроу, Вл. Иноземцева. Модернизация как социокультурный макропроцесс имеет свое теоретическое обоснование. Его представляют теории модернизации, на становление которых оказали влияние эволюционизм, функционализм и диффузионизм. Основополагающий вклад в формирование научных концепций, объясняющих макропроцесс модернизации, т. е. перехода от традиционного к современному обществу, внесли О. Конт, Ч. Спенсер, К Маркс, М. Вебер, Э. Дюркгейм, Ф. Теннис, Ч. Кули, Г. Мейн. Теории модернизации в их классической форме получили научное и общественное признание в 50-е – середину 60-х гг. XX в., когда широкую известность получили работы М. Леви, Э. Хагена, Т. Парсонса, Н. Смелзера, Д. Лернера, Д. Аптера, Ш. Эйзенштадта, П. Бергера, У. Ростоу.
   Эволюционисты, прежде всего Г. Спенсер (1820–1903) – английский философ, биолог, психолог и социолог, главный акцент в своих теоретических построениях делали на анализе того, как развиваются общества. Наиболее полно Г. Спенсер изложил свои взгляды на эволюцию общества в фундаментальной работе «Основы социологии». Он и его последователи обращали пристальное внимание на поступательность социальных изменений, прогрессивно-позитивные результаты эволюционного процесса, на эволюционный характер модернизационных процессов. Они полагали, что модернизационные трансформации однолинейны: менее развитые страны должны пройти по тому же пути, по которому уже прошли развитые страны модерности, изменения имеют постепенный, накопительный и мирный характер. Они подчеркивали важность экзогенных, имманентных причин и описывали движущие силы изменений терминами «структурная» и «функциональная дифференциация», «адаптивное совершенствование» и аналогичными эволюционистскими понятиями. Профессор Ягеллонского университета в Кракове П. Штомпка отмечает, что с точки зрения эволюционистов – сторонников теории модернизации, она должна была принести всеобщее улучшение социальной жизни и условий человеческого существования. Модернизация и конвергенция рассматривались как необходимые, необратимые, эндогенные и благотворные процессы. Путь модернизационных трансформаций состоит из последовательных этапов-отрезков, или стадий, например, «традиционная – переходная – современная», «традиционная – стадия достижения предварительных условий для начала изменений – начало непрерывного роста – созревание – достижение уровня массового потребления.
   Классические теории модернизации сосредоточили свое внимание на контрасте между «первым» и «третьим» мирами. Авторы, тяготевшие к классическим теориям модернизации, в целом сходились в следующем. Идеология прогресса, приобретая все более секулярное наполнение, в течение всего периода модерности определяла европоцентризм исторического процесса, предполагая движение различных народов по восходящей лестнице к рационализму и экономикоцентризму. Известный американский политолог Роберт Нисбет, обобщая взгляды классиков социально-политической мысли на прогресс, говорит о том, что в целом классическую концепцию можно рассматривать как идею постепенного освобождения человечества от страха и невежества, движения по пути ко все более высоким уровням цивилизации. В этом случае теории модернизации являются частным проявлением парадигмы прогресса.
   Диффузионисты (Ф. Ратцель, Л. Фробениус, Ф. Гребнер) трактовали процессы развития, а некоторые их последователи и процессы модернизации, как преимущественно диффузионные, а не эндогенно-эволюционные по своей природе. В отличие от трактовки модернизации как спонтанной тенденции, эволюции, саморазвивающейся «снизу», диффузионисты полагали, что он начинается и контролируется «сверху» интеллектуальной и политической элитой, которая стремится преодолеть отсталость своей страны с помощью планируемых, целенаправленных действий. Диффузия выступает в качестве механизма модернизационных изменений. Взаимодействие между более развитыми, модернизированными и менее развитыми, модернизирующимися обществами является решающим фактором модернизации. В трансформирующихся странах в качестве желаемой цели модернизации рассматриваются развитые страны западной цивилизации. Следовательно, модернизация – это не просто спонтанное развитие в прогрессивном направлении. В этом понимании модернизация представляет собой прямой и желательно более точный перенос инокультурных норм, ценностей, институтов, моделей труда и проведения досуга из стран референтной группы в свои собственные. Модернизация не является самоподдерживаемым, самопрогрессирующим процессом. Скорее, это перенесение образцов, моделей и достижений развитых стран в свои собственные.
   Модернизационные процессы в незападных обществах могут быть объяснены с использованием эволюционной и диффузионисткой теорий. Учитывая взаимодействие эндогенных (эволюционистских) и экзогенных (диффузионистских) составляющих процессов модернизации, представим их авторскую классификацию:
   – Эндогенный вид модернизации – процесс, детерминированный эндогенной социокультурной динамикой. Модернизация, обусловленная комплексом внутренних причин, саморазвитием, самотрансформацией общества. Примером данного вида модернизации, начиная с Нового времени, служит развитие Западной Европы и Северной Америки.
   – Адаптивный (догоняющий) вид модернизации. Практикуется в государствах, не относящихся к западным первопроходцам модернизации, начинаясь как адаптационная реакция на процессы ускоряющейся социокультурной динамики в рамках западной цивилизации модерности, проходя по схеме вызов – ответ. Подразделяется на два подвида:
   I. Модернизация как самовестернизация. Инициируется с целью достижения внутренних целей, в число которых входит необходимость преодоления технологического отставания от Западной цивилизации модерна и сохранения государственной независимости. Данный вид модернизации, в свою очередь, подразделяется на два подвида:
   A) оборонную модернизацию. Проводится преимущественно для укрепления военно-политического потенциала государства, изменение самого общества выступает, скорее, как побочный процесс технико-технологических заимствований. В рамках этой модели модернизации укрепление государства является абсолютной целью, а человек лишь подсобным средством для достижения цели. Р. Бендикс заметил, что только первая модернизирующая нация имеет шанс следовать своим путем автономно без внешнего давления. Все другие нации оказываются под влиянием борьбы между авангардом и арьергардом модернизации. Угроза военного поражения заставляет отставшие страны реформировать бюрократию и армию.
   Такая модернизация описывается понятием оборонительная модернизацию. Это экстенсивная модернизация, основанная на присвоении и освоении чужих культурных достижений, заимствовании результатов инноваций без приобретения способности к самим инновациям, которую заимствовать нельзя.
   B) либеральную модернизацию. Проводится для изменения общества и освобождения человека, восприятия не только технико-технологического инструментария Западной цивилизации модерности, но и процессов, которые привели к созданию этого инструментария, восприятия западных по своей генеалогии институций, норм, ценностей.
   II. Модернизация под внешней опекой. Представляет собой трансформацию национальной социокультурной системы, проводимую при непосредственном или опосредованном участии со стороны государства или ряда государств, относящихся к Западной цивилизации модерности. Геополитический суверенитет, как правило, не сохраняется. Данный вид модернизации, в свою очередь, подразделяется на два подвида:
   A) модернизация в форме частичной ответственности. Проводится в духе колониальной и полуколониальной политики, когда одна или несколько отраслей колониальной экономики обслуживают интересы хозяйства метрополии, а другие отрасли не получают значимого импульса к развитию. Модернизация колоний, как правило, не рассматривается и не формулируется как задача проводимой политики. Развитие социокультурной сферы управляемого государства является побочным результатом деятельности колониальной администрации. В качестве примера можно привести английское колониальное владычество в Индии, в результате которого сформировалась вестернизированная индийская элита, начавшая борьбу за освобождение от колониальной зависимости.
   B) модернизация в системной вовлеченности, когда одно или несколько государств инициируют и берут на себя полноту ответственности за модернизационные процессы на опекаемых территориях.
   В 70-е – середине 80-х гг. XX в. концепция прогресса вообще и теории модернизации, в частности, были подвергнуты существенной переоценке. В рамках научного дискурса и общественного сознания под сомнение была поставлена как модель эволюционного обустройства мира, его модернизация, так и сама концепция прогресса. Критики теории модернизации указывали на низкую эффективность модернизационных трансформаций в странах третьего мира, на их частичное или полное отторжение. Было признано, что сохраняется и, по всей вероятности, в дальнейшем сохранится значительное страновое разнообразие государств модерности.
   В результате распространения модернизационных процессов в различных регионах мира оказалось, что процесс и результаты модернизации оказываются под влиянием социокультурной традиции стран-реципиентов. Трансформирующиеся общества воспринимают инокультурные инновации, изменяя их, получая на выходе гибридные конструкции, в которых сочетаются элементы импортированного инокультурного материала и местной социокультурной традиции.
   Социалистические варианты модернизации, практиковавшиеся в течении XX в. в различных странах мира, прежде всего в СССР, были, несмотря на все идеологические расхождения, лишь одним из ответвлений общего модернизационного процесса, адаптационной реакцией незападных обществ. Неслучайно, что вне традиционного ареала модерности был воспринят именно социалистический вариант модернизации, поскольку именно он коррелировал с коллективистской ментальностью незападных обществ.
   Во второй половине прошлого века процессы модернизации приобрели глобальный характер. Глобализация становится источником и ресурсом модернизации, инициируя кардинальные изменения жизненного мира, в которых западные общества были первопроходцами. Это длительный, исторический процесс, включающий в себя ряд определяющих элементов культурной и общечеловеческой эмансипации.
   Сегодня можно утверждать, что глобализация является современным этапом развертывания единого и универсального «проекта модерна». Глобализация, проявляющаяся в движении к интегрированному экономическому, правовому, информационному, образовательному и, в конечном счете, культурному пространству, является современным этапом модернизации. Речь идет о цельном, векторном потоке модернизационных/глобализационных перемен, представляющем собой движение к взаимосвязанному, взаимодополняющему миру, основанному на институтах и ценностях Западной цивилизации модерности.
   В процессе глобализации идентичность модернизированного человека выходит за рамки национальных границ, приобретает транснациональные формы самоидентификации.
   В то же время глобализация не имеет однозначно позитивное значение. Этот процесс нередко сопровождается конфликтом культур и ценностей.
   Так, терроризм своими идейными корнями выходит к конфликту между западной и восточной культурой, из-за несовместимости их ценностей.
   Догоняющая модель модернизации вписывается в теорию и практику глобализации.
   Что касается модели развития, то она построена на выявлении и учете сравнительных преимуществ, в том числе культурных.
   Однако интерес представляет не только связь между понятиями «реформа» и «модернизация», но также между ними и понятием «инновация».
   Особенность инновации в том, что она позволяет создать дополнительную ценность, позволяет инноватору получить дополнительную ценность, и связана с внедрением. В рамках этого взгляда инновация не является инновацией до того момента, пока она успешно не внедрена и не начала приносить пользу.
   Таким образом, можно сказать, что с социально-психологической точки зрения модернизация должна происходить с учетом:
   ● соблюдения национальных интересов той страны, где осуществляется модернизация;
   ● результатов компаративного (сравнительного) анализа: брать извне лучшие образцы, стандарты при сохранности лучших национальных образцов;
   ● конфликтологического подхода: строит институт на конкурентной основе, а не на «замороженной» почве (несоблюдение прав, свобод, отмены выборов);
   ● социальных ценностей, стратификации, уровня деформации общества, где осуществляется модернизация;
   ● комплексного подхода, который нацеливает на системные изменения и противоположен однобоким подходам к модернизации.
   Примером последнего выступает проект «Сколково».
   В «Манифесте» Н. Михалкова сформулирован консервативный подход к реформам и модернизации.
   С учетом механизма и последствий следует также выделять различные модели модернизации: догоняющую, модель развития и деструктивную.
   С точки зрения логики деструктивная модель противоречит сущности модернизации. Это понятие является своеобразным нонсенсом, так как модернизация ассоциируется с положительными результатами. Такого быть не может и не должно, однако, на самом деле, если модернизация проводится в узко групповых клановых целях, то она может для остальных обернуться настоящим злом. К таким же результатам модернизация может привести при некомпетентном подходе к ее проведению. Подобное наблюдается при слепом переносе иностранного опыта на национальную почву и одновременном полном разрушении отечественных достижений в различных областях: образовании, экономике, обороны и т. п. Впрочем, деструктивная модернизация происходит и в результате только заимствования названий, т. е. формальном, номинальном трансфере опыте без сохранения сущностных характеристик. При этом полагают, что «пипл все схавает».
   О деструктивной модели модернизации пишет Н. Зятиков в статье «Хитро-реформаторы» («Аргументы и факты» № 1–2, 2011 г., с. 3).
   Собственно говоря, в данном случае речь об антимодернизации, антиреформах.
   Когда в канун новогодних праздников миллионы людей остались без электричества, тепла, не смогли вовремя вылететь, власти, выражаясь языком персонажа Райкина, сказали: «Ай-я-яй!» И даже запретили начальникам уходить в отпуск. Что, впрочем, совершенно не примирило их с жителями холодных квартир.
   Если расшифровать это «ай-я-яй», то оказывается, что электросети изношены, подстанции давно не ремонтировались, персонала, который вышел на борьбу с катастрофой, не хватало. В общем, опять по старой русской традиции нужно было проявлять «героизьм».
   Но позвольте, господа, ведь ещё совсем недавно и правительство, и правящая партия, и Госдума утвердили реформу РАО ЕЭС! И на вопросы скептиков, к которым относится большая часть страны, не подложил ли какую-нибудь свинью в эту реформу господин Чубайс, убеждали нас, что всё будет «чики-пики». И что частники, получившие в собственность энергоресурсы, разовьют их инвестициями до заоблачного мегауровня. Но Чубайс ушёл в НАНО, а всё его МЕГА очутилось в карманах вовремя оказавшихся при дележе энергопирога специально отобранных людей.
   Выясняется: в результате реформ то, что модернизировали, стало работать хуже! Такая же петрушка была этим летом. Когда на фоне пожаров оказалось, что и кодекс Лесной принят с изъянами, и лесников непродуманно сократили, и тушить, по сути, некому.
   Получается, что если раньше экономические преступники воровали и грабили, нарушая законы, то теперь они, надев дорогие костюмы и усевшись в престижные иномарки, просто пишут эти самые законы ПОД СЕБЯ. Чтобы прибрать к рукам всё, что им хочется, с минимальными рисками, не нарушая специально «подогнанных» под себя правил. Но ведь те, кто принимает реформы и утверждает законы на самом верху, должны препятствовать этому! Или зачем нам тогда нужны вся эта многоэтажная система партий, ветвей власти, игры с первыми, вторыми и третьими чтениями законов? Ведь всё-таки мы стремимся (или, по крайней мере, говорим об этом!) к тому, чтобы Россия из общака 90-х модернизировалась в нормальную страну. Где реформы должны проводиться в интересах народа, а не кучки избранных…
   Что касается понятия «догоняющая модель модернизации», то реформы Петра I – классический пример этому.
   Модель развития успешно использована в ходе модернизации Японии, Сингапура и ряда других стран.
   Крайне поучительна история, связанная с модернизацией Японии. Она пережила несколько катастроф. Модернизация послевоенной Японии идеальный пример реформ в истории человечества.
   В XXI веке Япония вновь подверглась атаке стихийных природных угроз. Но нет оснований считать, что она вновь не возродится из пепла и не покажет своему народу и миру на что способна настоящая модернизация.

§ 2. Теория национальных интересов как концептуальная основа реформ и модернизации

   Без всякого ложного пафоса можно утверждать, что теория и практика обеспечения общенациональных интересов должна являться концептуальной основой реформ и модернизации.
   Это обстоятельство является главным критерием и показателем эффективности реформ.
   Обеспечение национальных интересов – измерительный инструмент реформ.
   В политический словарь данное понятие вошло в период образования национальных государств в Европе (16–17 вв.). Термин «национальные интересы» или предшествовавшие ему и близкие по смыслу «государственный расчет» («raison d`etat»), «воля государя» («will of prince») и другие родственные понятия модно встретить уже в трудах Н. Макиавелли, Т. Гоббса, Дж. Локка. Российские же ученые о «национальных интересах» начали говорить с эпохи Петра I.
   Однако свое полноправное применение понятие национального интереса нашло намного позже, вероятно, с середины 30-х годов 20 века. В 1934 году увидела свет книга видного экономиста и политолога Ч. Бирда (Beard), в которой он предложил использовать национальный интерес для научного описания внешнеполитической деятельности государств. А в 1935 году термин «национальный интерес» получил научное признание и «право гражданства» в Оксфордской энциклопедии социальных наук.
   «Тем не менее, несмотря на без малого полтысячелетнюю историю употребления термина «национальные интересы» в политической теории и практике зарубежных государств и почти трехсотлетнюю – в нашей стране, в академической и общественно – политической среде не прекращаются дискуссии относительно содержания данного понятия». Следовательно, представляется небезынтересным рассмотреть основные дебаты как зарубежных, так и российских ученых о концепте «национальный интерес».
   К середине 20 века в западной политологии сформировались два основных противоположных подхода к анализу национального интереса. Первый, так называемый «объективистский», подход представлен школой «политического реализма», а второй, так называемый «субъективистский», – сторонниками теории «принятия решений». Дискуссия развернулась о природе «национальных интересов».
   Отцом-основателем школы «политического реализма» является Ганс Моргентау. Согласно американскому политологу, основным критерием правильности внешней политики государства является отстаивание им национальных интересов. Он считает, что понятие интереса, выраженного в терминах власти, является объективной данностью. «Он основан на своеобразии географического положения государства и вытекающих из этого особенностей его экономического, политического и культурного развития… Геополитическое положение государства и его окружение, природа тех угроз и вызовов, которым оно противостоит, так же как и социокультурные традиции его населения и структурные особенности его внешней торговли, не меняются каждый день и поэтому не зависят от произвола или субъективных предпочтений «государей».
   Иной взгляд на природу национального интереса имеют сторонники теории «принятия решений» (Р.Снайдер, Б.Сейпин, Х.Брук, Э.Фернис). Представители данного направления утверждают, что: «национальные интересы» субъективны по характеру… национальный интерес – это то, что нация, то есть тот, кто принимает решения, назовет таковым». Следовательно, определения национальных интересов государства зависят от мотивов, предпочтений, философских и политических взглядов государственных деятелей и лидеров государств.
   Обсуждение в отечественной науке понятия «национальный интерес» также выявило различия в его понимании. По словам Б.В. Межуева, в российской литературе можно выделить две основные трактовки данного понятия, а именно: национал консервативную и национал – либеральную. Сторонники первой трактовки не усматривают какой-либо разницы между категориями «национальный интерес» и «государственный интерес». Они отстаивают примат «государственного интереса» и его принципиальную независимость от складывающегося внутри общества консенсуса частных интересов.
   Что же касается национал – либералов, то они выступают за строгое терминологическое разведение категорий «национальный интерес» и «государственный интерес». Субъектом «национальных интересов», по мнению либералов, является гражданское общество в целом и слой независимых от государства частных собственников в частности.
   Несмотря на то, что в научных кругах предпринимаются усилия по осмысления понятия «национальный интерес» и предлагаются различные его трактовки, часть политиков и исследователей отвергает саму возможность его научного определения и выработку на основе национальных интересов внутриполитических и внешнеполитических концепций.
   Классический политический реализм предполагал рассмотрение международных отношений как суммы политик отдельных государств, подобно системе Т. Гоббса с пресловутой «войной всех против всех» (данная установка тесно связана с идеей суверенитета, вошедшей в политическую теорию с началом Нового времени и после Версальского мирного договора 1648 года). Подразумевалось, что сущность силы государства заключается в способности оспаривать национальные интересы других государств, вплоть до постановки вопроса об их выживании. В данном случае национальный интерес оказывается выше любых норм, правил, принципов международных отношений, а сила превращалась в основной показатель успеха внешнеполитической деятельности и средство его достижения. Этот подход четко просматривался в известной формуле Г. Моргентау: «Цели внешней политики должны определяться в контексте национального интереса и поддерживаться соответствующей силой. Можно с уверенностью сказать, что внешняя политика, направляемая универсальными моральными принципами и отбрасывающая национальный интерес на задний план, является в условиях современной политики и военного дела политикой национального самоубийства действительного или потенциального». При этом содержание национального интереса определялось самой страной и не предполагало каких-либо иных ограничений, кроме силы, которой она располагала по отношению к силе взаимодействующих с ней государств. Вопрос о последствиях реализации национального интереса одного государства для других или мирового сообщества в целом долгое время оставался открытым и не обставлялся какими-либо моральными издержками. Казалось, что на него раз и навсегда ответил Фукидид в своей «Истории Пелопоннесской войны»: «О морали, справедливости, демократичности говорят слабые, сильные же пользуются плодами своей мощи».
   В узком смысле понятия «национальный интерес» воспринимают как комплекс мер по выживанию государства как системы, то есть сохранению его территориальной целостности, основных институтов правления, политической независимости (суверенитета), существующей экономической модели, культурной национальной самобытности, обеспечению экономического развития и процветания, поддержанию оптимального демографического баланса и уровня жизни в обществе. Ситуация развивающейся взаимозависимости политических акторов на международной арене ведет к некоторому ограничению их суверенитета. Все более очевидным становится тот факт, что если раньше государство проявляло свой национальный интерес в большинстве случаев национальный интерес в большинстве случаев эгоистически, то теперь оно почти всегда должно принимать в расчет и различные интересы других политических акторов. В широком смысле национальный интерес затрагивает ряд дополнительных сфер деятельности – защита жизни и собственности своих граждан за границей, протекционизм по отношению к национальной экономике, поддержка доступа национальных товаров на зарубежные рынки и обеспечение сырьем из-за рубежа и т. д.
   Национальный интерес – это осознанная, официально выраженная объективная потребность общества, вытекающая из его национальных ценностей, направленная на сохранение, создание или достижение благоприятных условий для его стабильного существования и устойчивого прогрессивного развития.
   Национальные интересы представляют собой иерархическую структуру и делятся по:
   а) сферам: политические, экономические, военные, идеологические, культурные, информационные;
   б) уровню устойчивости во времени: непосредственные (до 1 года), кратковременные, или краткосрочные (от 1 до 5 лет), среднесрочные (от 5 до 20 лет), долгосрочные или долгосрочно-будущие (от 20 до 50 лет), далекое будущее (более 50 лет);
   в) степени важности для общества и государства: жизненно важные (20–50 и более лет) – имеют стратегическое значение для общества и государства и связаны с сохранением, приумножением и защитой национальных ценностей, девальвация и утрата которых поставили бы под вопрос идентификацию или даже само существование народа; важные, или тактические; периферийные, или оперативные;
   г) отношениям между участвующими сторонами: конфронтационные, расходящиеся, совместные;
   д) географической направленности: глобальные, региональные, локальные. Наряду с представленными существуют и другие классификации национальных интересов государства, которые также имеют право на существование.
   Российское понимание данной проблемы имеет свои специфические черты. В СССР теоретическая база понятия «национальный интерес» не была разработана вообще. Существовало только понятие государственного интереса в отличной от западного понимания форме. Поскольку Российская Федерация является правопреемницей Союза ССР, то данная проблема сохранилась до сих пор, усугубившись еще и тем, что некоторые государственные деятели и ученые пытались перетащить все американские разработки на нашу почву без объективного анализа и соотношения их с ценностной и понятийной системой в России.
   В качестве примера можно привести исследования Николая Старикова «Как предавали Россию» – о русских царях.
   В данном случае речь идет о том, что реформы могут работать как на национальные интересы, так и против них. Поэтому одним из основных показателей эффективности реформ и модернизации является их вклад в обеспечение национальных интересов.
   Российские венценосцы, посмевшие покуситься на мировую гегемонию Великобритании, долго не живут. В ночь на 11 марта 1801 года заговорщики ворвались в покои императора Павла I с требованием его отречения. Когда же император попытался возразить и даже ударил кого-то, один из мятежников стал душить его шарфом, а другой ударил в висок массивной табакеркой. Народу было объявлено, что Павел I скончался от апоплексического удара. Царевич Александр, ставший за одну ночь императором Александром I, не посмел после воцарения и пальцем тронуть убийц отца. Политика России резко была возвращена в обычное проанглийское русло. В те же дни в Париже рядом с кортежем Бонапарта взорвалась бомба. Наполеон от покушения не пострадал. «Они промахнулись по мне в Париже, но попали в Петербурге», – сказал об убийстве Павла Наполеон. Убить Наполеона не удалось, но его союз с Россией разрушить удалось.
   Громить и терзать Российскую империю Бонапарт не собирался. Он, считавший Россию единственно возможным союзником Франции, давно добивался ее благосклонности.
   На плоту 25 июня 1807 года состоялась встреча двух императоров – Наполеона и Александра I. Наполеон обнял Александра.
   Прусский король Фридрих Вильгельм час пятьдесят минут, пока императоры беседовали, находился на русском берегу Немана, все надеясь, что его позовут тоже. Но с ним Наполеон вообще не желал разговаривать: «Подлый король, подлая нация, подлая армия, держава, которая всех обманывала и которая не заслуживает существования». Александр улыбнулся и попросил не стирать Пруссию с карты Европы.
   Только благодаря просьбе русского царя Пруссия сохранилась как государство. С высоты нашего XXI века мы понимаем, что Наполеон несильно ошибся в своих оценках. Через 50 лет Пруссия превратится в Германию, обрастет стальными мускулами сталелитейных и химических заводов и станет одной из ведущих держав. Еще через 30 лет она столкнется с Россией в Первой мировой войне и завезет для нее большевистскую смерть. Пройдет еще 2З года, и германская армия ранним утром 22 июня 1941 года обрушится на Россию. Даже страшно себе представить, какую возможность для нашей страны упустил бездарный император и какие напасти навлек на неё, бездумно защищая немецкие интересы. Колючая проволока, за которой в страшную зиму 41-го года умрут два миллиона наших пленных, родом из того солнечного тильзитского утра….
   После Тильзита у Александра I была реальная возможность укрепить союз с Наполеоном. Можно было пойти не установление родственного союза, выдав замуж за него одну из своих сестер. Вместо этого в 1810 году Александр отказал Наполеону просившему руки Великой княжны Анны Павловны.
   Схема разжигания конфликта, выработанная нашими «союзниками», была следующей: русский царь своим независимым поведением вызовет подозрение французского императора, и начнется война. Война, нужная Англии, Пруссии и Австрии.
   Вся Германия и Австрия не стоили костей и одного русского гренадера – однако этой истины Александр не понимал.
   Когда война с Наполеоном стала реальностью, Александр увидел, что и Австрия, и Пруссия оказались в союзе не с ним.
   В европейском политическом раскладе России частенько выпадает играть роль каменной стены, о которую, расшибает себе лоб сильнейшая держава континента. Эта ситуация заботливо создается, тщательно «поливается» и растится. И повторяется из столетия в столетие. Только в XIX веке нашими руками «убрали» Францию, в XX столетии о нас дважды разбивалась Германия.
   В последние годы царствование Александра I часто говорит о желании отречься от власти и «уйти в мир» простым человеком. Историки никак не могут дать рациональное объяснение этому странному стремлению главы русской монархии. А ведь разгадка проста: вступив на трон преступным путем, Александр I вел страну по ложному пути, вынуждаемый к этому английскими друзьями. Окинув мысленным взором свой жизненный путь, те бессмысленные жертвы, что принес по его воле русский народ, и те перспективы, что упустила Россия, что-то шевельнулось в душе царя. И начинается загадочная, почти мистическая история. Александр I, отправившийся в поездку по стране, внезапно умирает в Таганроге. Смерть эта окутана завесой таинственности. Уже тогда пошли слухи о том, что император не умер, а вместо него в соборе Петропавловской крепости похоронен кто-то другой. Существует легенда о появлении в Сибири старца Федора Кузьмича, прекрасно образованного и воспитанного. Он вел праведный образ жизни и, по слухам, был очень похож на императора. Другая легенда гласит, большевики вскрыли гробницу императора, и, она оказалась пустой…
   Петр I умер 28 января 1725 года. Причины его смерти так и не изучены. Историки пишут о чрезвычайно болезненном мочеиспускании, полагают нарушение функции почек. Но все это догадки, основанные на воспоминаниях современников. Правды не знает никто – исследование тела почившего императора почему-то не проводилось. Может быть, потому, что симптомы можно оценить и как признаки отравления мышьяком?
   Замыслы Петра Великого были грандиозным вызовом. Когда русская армия закалялась в боях со шведами, в это же время англичане и французы раздирали на части богатую Индию. Строящий мощную империю Петр в стороне оставаться не собирался. Вслед за вторжением в Персию он был намерен двигаться далее. И сразу начинаются «почечные колики».
   Если сопоставить несколько факторов, картина получается подозрительной: в 1775 году Петр·поручил Берингу открыть путь в Индию через Ледовитый океан; 28 января 1775 года Петр внезапно умирает.
   Англичане силой оружия заставляют китайцев покупать и использовать производимый в Британских владениях наркотик. Проходят первая (1839–1841) и вторая (1856–1860) опиумные войны. После них Китай вынужден выплатить контрибуцию и установить льготные таможенные тарифы для английских товаров.
   Именно «демократическая» Великобритания придумала… наркотрафик. Англичане завалили Китай опиумом. Когда число наркоманов стало угрожающе большим, – власти Китая сожгли запасы опиума, принадлежавшие английским купцам, и запретили его ввоз. В ответ Британия начала войну, разбила китайцев и заставила разрешить свободную поставку и продажу зелья.
   Александр III является самым малоизвестным и самым удачливым русским императором. Это был звездный час императорской России. Это время – симбиоз брежневской стабильности и сталинской динамики! Унаследовав от отца страну в сложный момент, всего лишь за 13 лет царствования Александр III передал сыну Николаю еще более процветающую Россию. А тот не сумел ее удержать и погиб, разрушив вековую империю и погубив своих невинных детей…
   У Александра III не было дружеских чувств в отношении Европы. При каждом удобном случае он давал понять зарубежным «коллегам», что интересуется только тем, что касалось благосостояния 130 миллионов его подданных. Наша страна смогла спокойно развиваться, богатеть и укрепляться. Россия выглядела сильной, уверенной в себе и, что редко встречалось в нашей истории, знающей собственные интересы. Ведь естественное стремление наших соседей снова заставить русских таскать для себя каштаны из огня меньше не стало. Только Россия этого больше не делала. Многие из свойственных характеру Александра III прямолинейных высказываний стали афоризмами, вроде: «Когда русский царь удит рыбу, Европа может подождать».
   …3а обедом австрийский посол, выражая обеспокоенность своего правительства успехами русской политики на Балканах, угрожающе заявил, что Австрия готова мобилизовать два-три армейских корпуса. «Вот что я сделаю с вашими тремя мобилизованными корпусами», – сказал царь, взял серебряную вилку, связал её в узел и положил на тарелку посла.
   Очень не любивший балы, даже своей комплекцией больше напоминавший атлета, чем танцора, Александр III терпел их ради изящной супруги. Один из мемуаристов оставил нам интересный рассказ о том, как император прекратил один из них, когда царица увлеклась и продолжала танцевать позже обычного часа. Император приказал артистам оркестра по очереди уходить. Наконец остался один барабан, под звуки которого были сделаны последние фигуры вальса. Глядя на танцы, царь любил рассматривать гостей и спрашивал имена танцоров. Делал он это в неповторимой манере выражаться – «Кто этот скачущий пенсне?» или «Кто этот хлыщеватый юноша?»…
   Россия, руководимая простым, но мудрым царем, оставалась вне мировых конфликтов, нашими «союзниками» были все и никто одновременно. Это было единственно правильное решение, универсальное на все времена и для всех правителей.
   Александр III собирался долго жить, строить новые союзы. Но втянуть себя в авантюру за чужие интересы никогда бы не дал. Это и было главной ошибкой императора-миротворца. Ведь главным условием осуществления планов Англии и гибели Российской империи становилась его собственная смерть!
   А он умирать не собирался – 48 лет от роду, могучий и здоровый. Александр III чувствовал себя так уверенно и хорошо, что даже не спешил готовить смену. Наследника не торопился обучать ремеслу управления империи. «Он даже разрешал Ники присутствовать на заседаниях Госсовета вплоть до 1893 года. Почему, не могу объяснить, – вспоминает дочь императора Ольга. – Но промах был допущен».
   Долгую жизнь отмерил себе император Александр III. Тут и начались чудеса… Подписав франко-русский договор 4 января 1894 года – сразу после этого, 7-го, – в Рождество император уже слег. Улавливаете связь? Пока он был жив, была невозможна русская революция.
   Поэтому, пока он был жив, Англия не могла уничтожить Российскую империю.
   Император Александр III был отравлен. А на трон России вступал не подготовленный к этой роли Николай II…
   Этот трагический ряд состоит не только из царствующих особ. В него входят и политические деятели, и писатели, например, Сперанский, Радищев, который, как известно, написал «Путешествие из Петербурга в Москву».
   К сожалению, скорбный список разработчиков реформ был продолжен и в советское время, и позже.
   В последнее время преданы забвению реформаторы, пытавшиеся провести радикальные изменения в царской России. Эти перемены могли поставить Россию вровень с Европой еще два века назад.
   Та же участь постигает и русских классиков: писателей, музыкантов. Ими по-прежнему восхищается весь мир. Он через них познает Россию. Но в современной России им все меньше и меньше уделяется внимания. Конъюнктура сменилась, акценты, приоритеты.
   В современной России множество бездомных, как людей, так и собак. И все они похожи на …, героев из произведения графа Л.Н. Толстого «Живой труп». Зачем читать, когда бесплатно можно видеть.
   Исключение составляют русские художники. Они вписались в рынок, пришлись ко двору. Покупка картин русских художников – самая выгодная инвестиция для так называемой современной российской элиты.
   Таким образом, неугодными оказались те, кто честно изображал реалии царской России. Дело в том, что они через «Город Глупов», «Горе от ума», «Ревизор», «Вишневый сад» срывают мультимедийную имидживую одежку и показывают рентгеновские снимки современной российской элиты.
   К сожалению, не ушел в прошлое образ «парадного подъезда», «барина», который за всех все решает. На самом деле и русским царям, и писателям, которые действительно отстаивали общенациональные интересы, мы должны кланяться в пояс.
   На наш взгляд, проблему «национальных интересов» нельзя сводить только к межгосударственным интересам.
   На самом деле данная проблема связана с степенью удовлетворения интересов всех категорий (страт) общества.
   Анализ результатов опросов о реформах как способе обеспечения национальных интересов позволяет сделать следующие выводы.
   Определённая часть опрошенных считает, что честные и справедливые реформы – это реформы для улучшения жизни, во благо народа. При этом желательно, чтобы это были реформы, «в которых не ущемляются ничьи интересы».
   Рядовые россияне противопоставляют интересы народа и власти, что выражается и в их пони мании справедливых реформ:
   • «для страны, для народа, а не для обогащения верхов»;
   • «служить всему народу, а не кучке людей».
   Часть респондентов связывает понятие справедливых реформ с изменениями в различных сферах жизни: социальной, экономической, политической, законодательной; ожидают земельной реформы и пересмотра итогов приватизации, реформы мелкого бизнеса; увеличения свободы слова. Некоторые опрошенные, говоря о справедливых реформах, проводят исторические параллели. Для одних справедливые реформы – это реформы дореволюционной России, для других – реформы коммунистических времен.
   Вместе с тем, немалая часть опрошенных считают, что справедливых реформ в России никогда не было («их не было, хотя к ним и стремились»). Основной лейтмотив объяснений причин этого таков:
   • «в России идеи хорошие, все хотели как лучше, а получилось как всегда».
   В результате многократных опросов населения установлено, что более 50 % россиян считают, что реформы в России не в интересах рядовых граждан, а крупного капитала, чиновников и криминала.
   Результаты исследования, проведённого отечественными и немецкими учёными двадцатилетних реформ в России, опубликованы в докладе «Двадцать лет реформ глазами россиян». Основные выводы, содержащиеся в данном докладе:
   – реформы проводились не в национальных интересах;
   – результаты их не легитимны;
   – сущность их сводится к захвату власти и перераспределению собственности;
   – реформы привели страну в тупик (немалая часть опрошенных хотят уехать из страны).
   Таким образом, критерием оценки эффективности реформ и модернизации выступает их вклад в обеспечение национальных интересов: чем выше вклад, тем выше эффективность.
   Это обстоятельство является концептуальной основой понимания эффективности реформ и модернизации.

§ 3. Конфликтологический подход к анализу реформ и модернизации

   Реформирование и модернизация всегда связаны так или иначе с конфликтами. Любые изменения влекут столкновение интересов, а это – конфликт. К тому же, если добавить к сказанному, что реформы всегда вызывают сопротивление, то впору ставить вопрос о «цене» – преобразований. Реформы и модернизация – процесс, как правило, конфликтный. Но это обстоятельство не может быть аргументом в пользу их отмены. Более того, реформы должны привести к конфликтной модели политики, экономики и общества. Чтобы осознать это, нужно обратиться к теории конфликтов. Сложилось стереотипное восприятие конфликтов как абсолютно негативного явления. В принципе это не далеко от истины. Однако сводить конфликты только к деструктивным явлениям и видеть в них лишь негативные функции недопустимо. На самом деле конфликт обладает конструктивным потенциалом. Не случайно конфликтная модель положена в основу понимания развития политических, экономических и общественных институтов. Тем не менее преобладают пока именно деструктивные конфликты.
   Сейчас одна из самых модных учебных дисциплин это – конфликтология. В 1978 году, когда я защитил кандидатскую диссертацию по этой теме, все было по-другому. Тогда наличие конфликтов в СССР просто не признавалось. Поскольку я долгое время занимался исследованием конфликтов, то мог бы называть себя профессиональным конфликтологом. Однако когда меня просят провести занятия по курсу «Конфликтология», то я нередко отказываюсь.
   Дело в том, что твердо знаю, что пока нет никакой «Конфликтологии», а вместо нее имеется в лучшем случае курс «Психология межличностных конфликтов», несмотря на обилие «конфликтологической» литературы. Применительно к пониманию причин преступности это означает следующее: действительно, в основе абсолютного числа преступлений лежат конфликты. Тем не менее на разных уровнях в качестве причин преступности выступают разные конфликты, у которых своя структура, причины. В России имеет место перманентно неразрешенный социальный конфликт. В настоящее время он подвергся эскалации в силу непреодолимого различия (пропасти) между различными социальными группами. Социальные группы, находящиеся в нищете, пытаются по-своему понять причины происходящего, а свое эмоциональное напряжение вымещать. Отсюда рождается ненависть, нетерпимость. Рассказывают, что подростки однажды увидели, что торговцы с рынка (лица кавказской национальности) не пустили бабушку с петрушкой. За это они избили кавказцев. Разрешен ли конфликт таким образом? Нет. За кавказцами, которые торгуют на рынках и которые их оккупировали, стоят «крыши» из числа чиновников и милиции.
   Вспоминается и другой случай. Когда были в командировке в г. Степанокерте, то армяне признавались, что не знали до определенных событий, что их соседи азербайджанцы. Это потом стали проводить этнические зачистки в Шуше и Степанокерте. За спровоцированными конфликтами между рядовыми армянами и азербайджанцами стояли интересы и действия так называемых элит и криминальных группировок. Преступность не бывает без преступлений. Однако преступление явление неоднозначное. Оно не всегда соотносится с действительно опасными действиями. При определенных обстоятельствах и политический анекдот может выступать в качестве криминала. Все зависит от базы оценки, юридической нормы, которая может быть стандартизированной с точки зрения международного права, а может и не быть таковой, может быть идеологизированной, деформированной, выражать интересы узкой социальной группы и т. д.
   Преступление как юридический факт – это действия, содержащие состав преступления и признанные таковыми в судебном порядке. С точки зрения философии, психологии, этики преступление – это факт не только юридического, но и психологического, нравственного порядка, который характеризуется чувством вины, позитивной ответственности безотносительно тому, дана ли этому событию юридическая оценка. Однако такой подход к измерению преступления юристы считают неприемлемым, так как он может привести к произволу. Конечно, существует презумпция невиновности. Вина может быть установлена лишь в судебном порядке. Тем не менее, литература (например, роман Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание») и психоанализ заставляют говорить о преступлении не только в юридическом смысле. Преступление – за исключением отдельных случаев – это исход внутриличностного, межличностного вплоть до социально-политического конфликта. Можно сказать, что преступление – это конфликтный способ удовлетворения потребностей, достижения целей.
   Юридическая конфликтология обобщает и изучает те особенности, которые характеризуют конфликт с позиции права. Наиболее полно правовой аспект выражен в тех конфликтах, которые возникают и развиваются в связи с объективно существующими противоречиями между двумя или несколькими правовыми нормами, относящимися к одному и тому же предмету. В строгом смысле под юридическим конфликтом следует признать любой конфликт, в котором спор так или иначе связан с правовыми отношениями сторон и, следовательно, либо субъекты, либо мотивация их поведения, либо объект конфликта обладают правовыми признаками, а конфликт влечет за собой юридические последствия. Вообще говоря, конфликтологический подход позволяет объективно оценивать исторические события.
   К сожалению, в России долгое время существовало как бы консервирование социального конфликта и глушения конструктивных конфликтов в различных сферах. Факты говорят именно об этом. В настоящее время в России создана специальная комиссия при Президенте РФ по противодействию фальсификации отечественной истории. Связано это с тем, что в различных учебниках истории одни и те же события, а так же лица показаны далеко не однозначно. В одних они выступают как герои, в других – как злодеи. В частности, есть различные трактовки падения царского режима. В одних учебниках этот факт подается как результат большевистского заговора во главе со шпионом немецкого Генерального штаба. В других – как событие Вселенского масштаба. Так, Вячеслав Костиков пишет, что «в 1914 году русское общество было против выступления неподготовленной России в войну с Германией. Вопреки мнению Генерального штаба Николай II принял иное решение ввязаться в драку». Мораль армии, воевавшей за чужие интересы, и вековая слойка офицерства вокруг трона были не довольны. Через три года это привело к отречению царя от престола, к кризису власти и большевистскому перевороту. (В. Костиков «Не брейте апостола Павла». – Аргументы и Факты. N 39, 2009 г. С. 9) Дело, оказывается, в ошибке одного человека.
   При этом начинает забываться о том, что было крепостное право, русско-японская война, которая была проиграна, кровавое воскресенье, восстание в 1905 г. и т. д. На этот счет есть публикации, которые принадлежат перу русских классиков: Л.Н. Толстову, А.П. Чехову, Ф.М. Достоевскому и др. Царский режим пал под тяжестью социального конфликта.
   После 1917 г. в России возникла гражданская война: с одной стороны воевали белые, с другой – красные.
   В советское время красные были героями, белые – врагами.
   Сейчас все – наоборот.
   На самом деле и те, и другие были разными сторонами одного и того же социального конфликта.
   Поэтому не надо заниматься «гробокопательством» в силу политической конъюнктуры.
   «Белые» и «Красные» – граждане России.
   Не было бы социального конфликта, не стояли бы они по разные стороны баррикад. Каждый из них хотел разрешить социальный конфликт по-своему. Поэтому каждый из них по-своему прав. Их просто нужно оставить в покое. Во всяком случае так поступают в Англии.
   После прихода к власти большевики не оставили и места для конструктивного конфликта.
   Большевики запретили все оппозиционные партии, закрыли все независимые газеты. В 1922 году из страны были высланы тысячи независимых философов, политиков, экономистов, религиозных деятелей.
   Оппозиция была полностью подавлена. Над страной опустился «железный занавес».
   В некоторых изданиях И.В. Сталина называют успешным менеджером. Действительно, при нем была проведена индустриализация страны.
   Но именно И.В. Сталин создал Гулаг и развязал террор против казаков, зажиточных крестьян, интеллигенции, священнослужителей.
   Так было на самом деле. Не просто.
   Коммунистический режим попытался смягчить социальный конфликт путем введения бесплатного здравоохранения, образования. Но решить вопрос о справедливости и братстве коммунистам полностью не удалось. Неравенство сохранилось.
   В Советском Союзе разница в доходах наиболее и наименее обеспеченных составляла 4,5 раза.
   В США и Европе разница между соответствующими социальными группами колеблется от 4 до 6 раз. Достигается это за счет среднего класса, который сглаживает эту разницу.
   В России практически нет среднего класса. Разница здесь несравнима с другими развитыми странами. Это говорит о потенциальном социальном конфликте.
   Глобальный финансово-экономический кризис усугубил эту проблему.
   В то же время кризис выступил в качестве диагностического инструментария.
   Он обнажил проблему, связанную с отсутствием позитивных конфликтов, т. е. конкуренции.
   Во всем мире цены упали во время кризиса, но только не в России.
   Во многих странах парламент наделен широкими полномочиями в области контроля за исполнительной властью. В России этого нет. Кроме того, в стране отсутствует и закон об официальной оппозиции, широкое обсуждение реформ в различных сферах.
   Состояние общественной безопасности крайне низкое.
   Но позитивный конфликт связан в некоторых случаях с применением, мягко говоря, воли со стороны власти.
   Имеются в виду истории, связанные с контрабандными яхтами, аварией на Саяно-Шушенской ГЭС, Черкизовским рынком, принятием закона об организованной преступности необходимостью структурной перестройки экономики, введение крупных штрафов за несоблюдение безопасности в лесу и т. д. Значительно должна быть усилена роль внутриличностного конфликта, связанная с обеспечением профессионально-этических стандартов. Таким образом, для устойчивого развития России нужно:
   во-первых, минимизировать социальный конфликт между стратами путем изменения налоговой шкалы, введения социальных стандартов и создания среднего класса;
   во-вторых, перейти на конфликтную модель функционирования политических, экологических и общественных институтов (речь идет о конкуренции);
   в-третьих, нужны усилия со стороны властей по декриминализации государственных и экономических институтов, структурной перестройки экономики. Без позитивных конфликтов здесь не обойтись.
   Конфликт имеет множество позитивных функций (Зиммелъ, 1955; Козер, 1956). Он предотвращает стагнацию, стимулирует интерес и любопытство, выступая в роли медиатора, с помощью которого артикулируются проблемы, находятся их решения, служит основой социальных и персональных изменений. Конфликты часто являются частью процесса тестирования и оценки кого-либо и могут быть весьма полезными для исследователя, если какая-либо сторона конфликта полностью использует свои возможности. Плюс ко всему конфликт четко разделяет различные группы и этим способствует установлению групповой и персональной идентификации; внешний конфликт часто приводит к внутреннему сплочению. Более того, как полагает Козер (1956, с. 154–155), в «нецентрализованных группах и свободных обществах конфликт, направленный на разрешение трений между противниками, часто играет стабилизирующую и интегративную роль. Позволяя четкое и ясное выражение противоречащих требований, эти социальные системы получают возможность усовершенствовать свою структуру путем исключения источников трений. Множественные конфликты, которые они (эти системы) испытывают, помогают им избавиться от источников внутреннего антагонизма и добиться сплоченности. Эти системы снабжают себя, путем институционализации конфликта, важным стабилизирующим механизмом.
   В социальной структуре любого типа всегда имеется повод для конфликтной ситуации, поскольку время от времени в ней вспыхивает конкуренция отдельных групп по поводу дефицитных ресурсов, власти и престижа.
   Позитивный конфликт – это конкуренция в различных сферах.
   Конкуренция (лат. concurrentia, от лат. concurro – сбегаюсь, сталкиваюсь) – борьба, соперничество в какой– либо области..
   По мнению доктора юридических наук, профессора Е. А. Лукьяновой, политическая конкуренция представляет собой набор механизмов, обеспечивающий действие основных форм народовластия: непосредственной, представительной и консультативной демократии.
   Это касается референдума, на который население может вынести решение вопросов государственной и общественной жизни, отличных в своей постановке от предлагаемых действующей властью. Это касается права граждан на объединение в политические и неполитические организации и права этих организаций честно конкурировать с другими на политическом поле. Это касается выборов, в ходе которых избиратели могут отдать предпочтение кандидатам или избирательным объединениям, предлагающим альтернативные варианты развития и их мнение будет реально учтено.
   Это, безусловно, касается функционирования представительных органов, где работа над проектами нормативных правовых актов должна проходить в условиях сопоставления различных мнений. В этом – гарантия качества законов. Когда проект безальтернативен, а его текст заранее «обречен» на принятие без конструктивной мозговой атаки, снижается не только уровень такого проекта, но и степень его поддержки населением. Парламент в этом случае теряет свое основное смысловое содержание – он перестает быть зеркалом общества и не способен отражать весь спектр чаяний избирателей.
   Это, конечно же, касается и порядка формирования исполнительных и судебных органов власти. Чиновник или судья, понимающий, что его номенклатурное благополучие зависит не от качества и результатов его работы, не от доверия людей к этим результатам, а от степени лояльности и «системности» своих поступков, не имеет стимулов к радению за дело. Он конкурирует не с теми, кто лучше знает и умеет, а с теми, у кого линия прогиба спины приятней взору того, от кого зависит продление его полномочий.
   Сегодня по мнению многих экспертов, в частности, профессора Е.А. Лукьяновой, состояние современной российской политической конкуренции, мягко говоря, весьма далеко от понятия конкуренции в целом. Анализ институтов непосредственной демократии показывает следующее.
   В стране фактически уничтожен институт референдума. Правовое регулирование порядка его инициирования и назначения доведено до состояния реальной невозможности ни инициировать всенародное голосование, ни назначить его без политической воли «сверху».
   Об этих изменениях так много говорят, что нет нужды повторяться. Хочется только обратить внимание на некоторые нюансы, на которых общественное внимание сосредоточилось меньше. Речь идет, во-первых, о неравенстве доступа кандидатов к предвыборной агитации, которое обеспеченно законодательно и поддержано судебной практикой.
   Как отмечают эксперты, для партий в ходе их регистрации и выдвижения на выборах созданы неравные условия и сложнейшие бюрократические барьеры, позволяющие выжить только строго определенным и буквально «зачищено» политическое поле от партий оппозиционных или несогласованных (несистемных).
   Оппозиционность ряда партий носит имитационный характер. Все они образованы или в недрах определенных структур и выступают в роли подтанцовки. По команде они выступают с дозированной критикой. Это политическая подставка, камуфляж, фарисейство, своеобразное шоу, своего рода спектакль, одним словом, квазиоппозиция.
   С точки зрения Е.А. Лукьяновой в результате федеральный парламент перестал быть конструктивной силой, способной достигать политического компромисса, потерял свое «представительное лицо» и превратился в примитивную штамповальную машину для утверждения законопроектов, поступающих в него извне.
   Последовательно осуществляется курс на полное подчинение региональных представительных органов власти органам исполнительным в сочетании с ликвидацией общественного и парламентского контроля за последними. Отменена выборность глав субъектов федерации. При этом Президенту предоставлено право роспуска парламента субъекта, если он откажется согласовать кандидатуру, предложенную главой государства.
   Постепенно методами бюрократического воспрепятствования и прямого подавления изживается практика проведения оппозиционных публичных мероприятий.
   В общественном обиходе вновь появились словосочетания «этого не напечатают» и «этого не покажут».
   Таким образом, даже самый поверхностный взгляд на проблему показывает, что основные механизмы политической конкуренции, обеспечивающие народовластие, в современной России либо в ряде случаев работают неэффективно, либо их действие в силу специфики применения не достигает политически конкурентного результата (экономисты оценили бы их как механизмы недобросовестной конкуренции).
   Еще одной причиной неподобающего состояния политической конкуренции в современной России является наивно – амбициозное представление о том, что политическая организация общества, лишенная политической конкуренции, более управляема, стабильна. Но так же как на дереве нет двух одинаковых листьев, так же как нет на свете двух людей с абсолютно одинаковым папиллярным узором пальцев, так и в обществе невозможно единомыслие. Многообразие мнений является неотъемлемо-естественным его состоянием. Искусственные условия, не позволяющие этому многообразию проявляться, а мнениям конкурировать между собой и быть альтернативой официальной точки зрения лишь приводят к накоплению недовольства со стороны невостребованных конкурентных сил.
   Все это мы уже проходили. Причем, совсем недавно. Летом 1988 г., анализируя состояние экономики СССР, делегаты XIX партийной конференции сделали вывод о том, что кризисная ситуация в стране во многом обусловлена серьезной деформацией политической системы общества, которая наступила в результате длительного отсутствия политической конкуренции.
   Вряд ли у кого-нибудь вызывает сомнение утверждение о том, что состояние конкуренции в экономике теснейшим образом связано с деятельностью государства. Государство определяет (или же вовсе не определяет) законодательные антимонопольные ограничения и обладает механизмами, способными предотвратить или, наоборот, поддержать недобросовестную конкуренцию. Кроме этого, проводя экономическую политику, государство может de facto установить определенные «правила игры» на экономическом поле, в ряду которых условия конкуренции являются одними из важнейших.
   Здоровая конкуренция в политике и здоровая конкуренция в бизнесе – понятия, безусловно, связанные. Здоровая конкуренция в политике возможна, если она соответствует экономическим интересам власти. Соотношение политической и экономической конкуренции зависит от того, насколько провозглашенная форма государства соответствует экономической основе власти. Утверждение о том, что здоровая политическая конкуренция влечет за собой здоровую конкуренцию в бизнесе неверно, поскольку зависимость, скорее, обратная. Только потребность государства в здоровой экономической конкуренции заставляет нормально работать механизмы политического плюрализма. И, наоборот, экономическая политика государства, основанная на недобросовестной конкуренции, приводит к свертыванию институтов конкуренции политической. Общество, в котором искусственно ограничена политическая конкуренция со временем приобретает взрывоопасный характер, чреватый насильственным изменением власти и правил экономической конкуренции.
   Для формирования конкурентной среды в политике и в экономике необходимо четкое понимание того, что эти два понятия теснейшим образом взаимосвязаны и взаимозависимы.
   Таким образом, конфликтологический подход позволяет проводить реформы для создания конкуренции прежде всего в экономической и политической сферах. Именно это обстоятельство является главным условием модернизации в различных сферах.
   Взгляд на стабильность через устранение конкуренции неминуемо ведет к кризису, стагнации.
   Вертикаль власти исключает конкуренцию. Такая модель власти лежала в основе царизма, советской власти. Она привела империю к краху.
   В России наступают на одни и те же грабли в третий раз.
   В XVIII в. сформировалась имперская модель управления страной, сочетающая в себе два, казалось бы, на первый взгляд, несовместимых элемента. С одной стороны, федеративность, допускающая определенную степень автономии отдельных национальных окраин. И с другой стороны, централизм, унитарность административной системы, которая предполагает единообразную систему управления на общей правовой основе с сохранением за центром монополии на законотворчество. Эта сложившаяся модель в целом дожила до 1917 г., в значительной степени его пережила, хотя, именно слабости этой модели, ее неспособность адаптироваться к новым условиям, собственно говоря, стали одной из причин краха империи в начале XX в.
   Декабрьские эксцессы в России были устроены недовольными гражданами и футбольными фанатами как реакция на убийство болельщика Егора Свиридова, которое произошло в ходе драки 6 декабря 2010 года между Егором с друзьями (в числе которых был один армянин Сергей Гаспарян, получивший тяжёлые травмы и попавший в больницу) и выходцами с Северного Кавказа. На Манежной площади Москвы 11 декабря эти акции стихийно переросли в столкновение с ОМОНом и получили международную огласку.
   Непосредственным поводом для беспорядков послужили события 6 декабря 2010 года на автобусной остановке возле дома 37 по Кронштадтскому бульвару в Москве, когда произошел конфликт между Егором Свиридовым и Асланом Черкесовым. 26-летний Аслан Черкесов из Кабардино-Балкарии серией выстрелов из травматического пистолета Streamer 1014 убил Егора Свиридова, и ранил его товарища Дмитрия Филатова. Во время драки также пострадали друзья Свиридова – Гаспарян, Карнаков и Петреченко. Всего на месте нападения было обнаружено 12 гильз. В результате следственных мероприятий был задержан сам Аслан Черкесов, а также другие участники нападения – Нариман Исмаилов из Дагестана, Хасан Ибрагимов и Артур Алфибиев. Из пяти задержанных четыре участника драки (Артур Арсибиев, Аной Анаев, Рамазан Утарбиев и Хосин Ибрагимов) были отпущены, а затем и вовсе покинули Москву, что в свою очередь вызвало гнев болельщиков.
   Уже на следующий день 7 декабря футбольные фанаты в количестве 1000 человек прошли маршем по Ленинградскому проспекту, фактически блокировав его.
   11 декабря состоялось шествие памяти 3000 болельщиков «Спартака» к месту гибели Егора Свиридова на Кронштадтском бульваре с возложением цветов. Болельщиков поддержали байкеры, а также фанаты других футбольных клубов. На месте убийства была отслужена панихида. К 13:30 число участников акции возросло до 6 тыс. человек. К 15:00 центр мероприятий переместился на Манежную площадь.
   К 15:00 на Манежной площади на несанкционированный митинг собралось от 5 тысяч (по версии ГУВД Москвы) до 50 тысяч участников (по версии телеканала «Россия 24»). Некоторые участники митинга скандировали лозунги: «Русские, вперёд», «Один за всех и все за одного», были и те, кто выкрикивал оскорбительные и националистические лозунги. Случайные прохожие неславянской внешности, оказавшиеся на пути толпы, подверглись избиениям.
   Милиции на площади поначалу было очень мало, и она ничего не могла поделать с агрессивной толпой. Милиционеры пытались спасти от избиения «кавказцев», но ввиду своей малочисленности отбить смогли не всех и не сразу. В результате произошли массовые столкновения болельщиков с ОМОНом. К митингующим вышел начальник Московского ГУВД Владимир Колокольцев, попытавшийся утихомирить разбушевавшуюся толпу. Однако это ему не удалось, главным образом потому, что на вопрос: «Почему были отпущены убийцы Егора?» – он так и ничего не смог ответить. Протестующие зажигали файеры, взрывали петарды, кидали пустые бутылки, снежки и камни.
   Сначала было сообщено, что в результате беспорядков госпитализированы 19 человек, к ночи число находящихся в больнице возросло до 29 человек. Пострадали омоновцы – вначале 5, позднее сообщено 8 человек. Всего было ранено 35 человек. Сообщения об одном погибшем были опровергнуты ГУВД. Задержано 65 человек. Пострадала приготовленная к празднованию Нового года ёлка.
   Согласно опросу, проведённому радиостанцией «Русская служба новостей», 87 % слушателей выступили с поддержкой митингующих на Манежной площади. 83 % слушателей передачи «Реальное время» на радиостанции Финам FM считают митинг на Манежной площади выражением гражданского протеста, 17 % – выходкой радикалов.
   Владимир Путин предельно точно определил главную причину событий на Манежной площади – несостоятельность власти: «…Трагедия, которая произошла с одним из болельщиков «Спартака», его убийство, – ведь не это же спровоцировало печальные события. А спровоцировало то, что власть соответствующим образом не отреагировала».
   Этот же вопрос не оставляет и самого Главу государства: «…Всех нужно установить и посадить, и разобраться с теми следователями, кто отпустил виновных. Они зачем это сделали: испугались? за деньги? В любом случае мы сами знаем, как это называется…».
   Дьякон Андрей Кураев дал такую оценку этим событиям: «Протест на Манежной лишь по виду национализм. По сути это крик боли и отчаяния от того, что те, кто призваны нас защищать, нас же и предают».
   Погром всегда – реакция беззащитных, которые устали надеяться на защиту со стороны властей. Это уродливая реакция на уродство тех, кто вроде бы должен был в цивильной форме сдерживать зло и наказывать его, но отчего то именно этого и не делает.
   События на манежной площади пытались и пытаются представить как межнациональное волнение.
   Нет ничего ошибочнее подобной точки зрения. На самом деле 11 декабря 2010 года произошел массовый социальный конфликт, в основе которого лежат социально – политические, экономические и другие факторы. Это следствие социальной напряженности.
   Короче говоря, формула: «Верхи не могут, и низы не хотят» как нельзя точно характеризует происшедшее (А.И. Гуров. АиФ).
   Вместе с тем следует подчеркнуть, что теория и практика управляемого конфликта дискредитирует конфликтологический к построению государственных, политических, экономических институтов и отношений. Но это две вещи разные, хотя речь в первом и втором случае вроде бы о конфликтах. На самом деле данные конфликты функционально различаются между собой. Так называемый управляемый конфликт используется для отвлечения общественного мнения от какой-либо действительно важной социальной проблемы, переключение его на обсуждение других вопросов, обоснование агрессии, некомпетентности и т. д. Что же касается позитивных конфликтов, то они используются для обеспечения доброкачественной конкуренции в различных сферах.

§ 4. Роль сравнительного анализа в обосновании реформ и модернизации

   Так сложилось, что реформы и модернизация в России носят в основном догоняющий характер. Поэтому они выступают технологией заимствования и переноса зарубежного опыта и стандартов.
   При этом наблюдаются две крайности: или полное, слепое копирование западных образцов, или категорическое отрицание достижений Европы и США.
   Первый подход к реформам и модернизации в России получил название «западничество», а второй – «славянофильство».
   Эти крайности играют крайне негативную роль в проведении реформ. По данной причине они или не завершаются, или приводят к разрушительным последствиям.
   Во всяком случае они мешают брать извне только лучшее и сохранять свое национальное лучшее. Так было почти всегда.
   История этого вопроса такова.
   Западничество – сложившееся в 1830-1850-х направление русской общественной и философской мысли, представители которого, в отличие от Славянофилов и почвенников, отрицали идею своеобразия и уникальности исторических судеб России. Особенности культурного, бытового и общественно-политического уклада России рассматривались западниками главным образом как следствие задержек и отставания в развитии. Западники полагали, что имеется единственный путь развития человечества, на котором Россия вынуждена догонять развитые страны Западной Европы.
   В менее строгом понимании к западникам относят всех, ориентированных на западноевропейские культурные и идеологические ценности.
   Наиболее заметными представителями западнического направления в русской литературе и философской мысли считаются П. Я. Чаадаев (с оговорками), Т. Н. Грановский, В. Г. Белинский, А. И. Герцен, Н. П. Огарёв, Н. Х. Кетчер, В. П. Боткин, П. В. Анненков, Е. Ф. Корш, К. Д. Кавелин.
   К западникам примыкали такие писатели и публицисты как Н. А. Некрасов, И. А. Гончаров, Д. В. Григорович, И. И. Панаев, А. Ф. Писемский, М. Е. Салтыков-Щедрин.
   Своеобразными предшественниками западнического мировоззрения в допетровской России были такие политические и государственные фигуры XVII века, как московские бояре – воспитатель и фаворит царя Алексея Михайловича Б. И. Морозов, главы Посольского приказа, фактически возглавлявшие русские правительства, – А. С. Матвеев и В. В. Голицын.
   Сложность состава и постепенность развития стран Западной Европы, породившие множество разнообразных и противоборствующих интересов, идей и стремлений, неизбежно отразились и в русском сознании при усвоении ими «западной» образованности. Помимо различия национальных воздействий, в силу которых между российскими западниками явились англоманы, галломаны и т. д., скоро обнаружились более глубокие различия принципов и направлений.
   Для начинателей русской культуры, как Пётр Великий и Михаил Ломоносов, всякие различия закрывались общей противоположностью между «западным» образованием и домашней дикостью, между «наукой» и «невежеством». Но уже в царствование Екатерины II среди приверженцев «западного» образования обозначилось резкое разделение двух направлений:
   мистического и вольномыслящего – «мартинистов» и «вольтерианцев». Такие лучшие представители обоих, как Николай Новиков и Александр Радищев, сходились, однако, в любви к просвещению и интересе к общественному благу. После великих общеевропейских движений 1789–1815 годов русские умы начинают с более полным сознанием относиться к принципам «западного» развития.
   В 40-е гг. XIX века крупнейшим печатным органом русских западников стал журнал «Отечественные записки», возглавляемый Виссарионом Белинским. Сотрудниками журнала в разное время были почти все крупнейшие западники: Грановский, Боткин, Кетчер, Герцен, Огарёв. С трибуны «Отечественных записок» велась основная полемика с оппонентами – славянофилами, в первую очередь, с журналом «Москвитянин». В 1846 году Белинский из-за разногласий с владельцем журнала Краевским перешёл в «Современник».
   Славянофильство – сложившееся в 1830-е – 1850-е годы националистическое направление русской общественной и философской мысли, представители которого выступали за культурное и политическое единение славянских народов под руководством России и под знаменем православия. Течение возникло в противовес западничеству, сторонники которого выступали за ориентацию России на западноевропейские культурные и идеологические ценности.
   Сторонники славянофильства (славянофилы, или славянолюбы) верили в наличие у России собственного, самобытного пути исторического развития, принципиально отличного от западноевропейского пути. Основоположником кружка славянофилов и главным его идеологом был литератор А. С. Хомяков, деятельную роль в движении играли И. В. Киреевский, К. С. Аксаков, И. С. Аксаков, Ю. Ф. Самарин. Среди наиболее известных славянофилов числились также Ф. И. Тютчев, В. И. Даль, Н. М. Языков.
   В каком-то смысле противостояние двух идеологий, ориентированных соответственно на особость российского пути и на единство России с западным миром, существовало на протяжении многих веков и сохраняется в настоящее время.
   Славянофилы, русские общественные деятели и выразители идей Святой Руси, сыграли большую роль в развитии русского национального сознания и формировании национально – патриотической идеологии. Славянофилы объявили об особом пути России, утвердились в мысли о спасительной роли православия как единственно истинного христианского вероучения, отметили неповторимые формы общественного развития русского народа в виде общины и артели.
   «Всё, что препятствует правильному и полному развитию Православия, – писал И. В. Киреевский, – всё то препятствует развитию и благоденствию народа русского, всё, что даёт ложное и не чисто православное направление народному духу и образованности, всё то искажает душу России и убивает её здоровье нравственное, гражданское и политическое. Поэтому, чем более будут проникаться духом Православия государственность России и её правительство, тем здоровее будет развитие народное, тем благополучнее народ и тем крепче его правительство и, вместе, тем оно будет благоустроеннее, ибо благоустройство правительственное возможно только в духе народных убеждений».
   Славянофилы чаще всего собирались в московских литературных салонах А.А. и А.Л. Елагиных, Д.Н. и Е.А. Свербеевых, Н. Ф. и К. К. Павловых. Здесь в горячих спорах со своими либерально-космополитическими противниками славянофилы пропагандировали идеи русского возрождения и славянского единства.
   Долгое время у славянофилов не было своего печатного органа. Статьи славянофилов выходили в «Москвитянине», а также в различных сборниках – «Синбирский сборник» (1844), «Сборник исторических и статистических сведений о России и народах ей единоверных и единоплеменных» (1845), «Московские сборники» (1846, 1847, 1852). Свои газеты и журналы славянофилы стали издавать только с середины 1850-х, но и тогда подвергались разным цензурным ограничениям и притеснениям. Славянофилы издавали журналы: «Русская беседа» (1856–1860), «Сельское благоустройство» (1858–1859); газеты: «Молва» (1857), «Парус» (1859), «День» (1861–1865), «Москва» (1867–1868), «Москвич» (1867–1868), «Русь» (1880–1885).
   Славянофилы пытались показать, что западноевропейская цивилизация имеет тупиковый, ущербный, бездуховный характер. Призывая людей обратиться к своим историческим основам, традициям и идеалам, славянофилы способствовали пробуждению национального сознания. Много ими было сделано для собирания и сохранения памятников русской культуры и языка (Собрание народных песен П. В. Киреевского, Словарь живого великорусского языка В. И. Даля). Славянофилы-историки (Беляев, Самарин и др.) заложили основу научного изучения русского крестьянства, в том числе его духовных основ. Огромный вклад славянофилы внесли в развитие общеславянских связей и славянское единство. Именно им принадлежала главная роль в создании и деятельности славянских комитетов в России 1858–1878.
   Идеология славянофилов отражала противоречия русской действительности, процессы разложения и кризиса крепостничества и развития капиталистических отношений в России. Взгляды славянофилов сложились в острых идейных спорах, вызванных «Философическим письмом» П. Я. Чаадаева. Главную роль в выработке взглядов сыграли литераторы, поэты и учёные А. Хомяков, И. В. Киреевский, К. Аксаков, Ю. Ф. Самарин. Видными славянофилами являлись П. В. Киреевский, А. И. Кошелев, И. Аксаков, Д. А. Валуев, Ф. В. Чижов, И. Д. Беляев, А. Ф. Гильфердинг, позднее – В. И. Ламанский, В. А. Черкасский. Близкими к славянофилам по общественно-идейным позициям в 40-50-x гг. были писатели В. И. Даль, Т. Аксаков, А. Н. Островский, А. А. Григорьев, Ф. И. Тютчев, Н. М. Языков. Большую дань взглядам славянофилов отдали историки, слависты и языковеды Ф. И. Буслаев, О. М. Бодянский, В. И. Григорович, И. И. Срезневский, М. А. Максимович.
   В 40-50-х гг. по важнейшему вопросу о пути исторического развития России Славянофилы выступали, в противовес западникам, против усвоения Россией форм и приёмов западноевропейской политической жизни и порядков. В борьбе Славянофилы против европеизации проявлялся их консерватизм. В то же время, представляя интересы значительной части дворян-землевладельцев, испытывавшей растущее воздействие развивавшихся капиталистических отношений, они считали необходимым развитие торговли и промышленности, акционерного и банковского дела, строительства железных дорог и применения машин в сельском хозяйстве. Славянофилы выступали за отмену крепостного права «сверху» с предоставлением крестьянским общинам земельных наделов за выкуп. Самарин, Кошелев и Черкасский были среди деятелей подготовки и проведения Крестьянской реформы 1861. Славянофилы придавали большое значение общественному мнению, под которым понимали мнение просвещённых либерально – буржуазных, имущих слоев, отстаивали идею созыва Земского собора (Думы) из выборных представителей всех общественных споев, но возражали против конституции и какого-либо формального ограничения самодержавия. Славянофилы добивались устранения цензурного гнёта, установления гласного суда с участием в нём выборных представителей населения; отмены телесных наказаний и смертной казни.
   Философские воззрения славянофилов разрабатывались главным образом Хомяковым, И. В. Киреевским, а позже Самариным и представляли собой своеобразное религиозно-философское учение. Генетически философская концепция славянофилов восходит к восточной патристике, в то же время во многом связана с «философией откровения» Ф. Шеллинга, западноевропейским иррационализмом и романтизмом 1-й половины 19 в., отчасти воззрениями Г. Гегеля. Односторонней аналитической рассудочности, рационализму как и сенсуализму, которые, по мнению Славянофилы, привели на Западе к утрате человеком душевной целостности, они противопоставили понятия «водящего разума» и «живознания» (Хомяков). Славянофилы утверждали, что полная и высшая истина даётся не одной способности логического умозаключения, но уму, чувству и воле вместе, т. е. духу в его живой цельности. Целостный дух, обеспечивающий истинное и полное познание, неотделим, по мнению Славянофилы, от веры, от религии. Истинная вера, пришедшая на Русь из его чистейшего источника – восточной церкви (Хомяков), обусловливает, по их мнению, особую историческую миссию русского народа. Начало «соборности» (свободной общности), характеризующее, согласно Славянофилы, жизнь восточной церкви, усматривалось ими и в русской общине. Русское общинное крестьянское землевладение, считали Славянофилы, внесёт в науку политической экономии «новое оригинальное экономическое воззрение» (И. Славянофилы Аксаков). Православие и община в концепции Славянофилы – глубинные основы русской души.
   Историческим воззрениям Славянофилы была присуща в духе романтической историографии идеализация старой, допетровской Руси, которую Славянофилы представляли себе гармоническим обществом, лишённым противоречий, не знавшим внутренних потрясений, являвшим единство народа и царя, «земщины» и «власти». По мнению Славянофилы, со времён Петра I, произвольно нарушившего органичное развитие России, государство встало над народом, дворянство и интеллигенция, односторонне и внешне усвоив западноевропейскую культуру, оторвались от народной жизни. Идеализируя патриархальность и принципы традиционализма, Славянофилы приписывали по сути дела внеисторический характер русскому «народному духу».
   Славянофилы призывали интеллигенцию к сближению с народом, к изучению его жизни и быта, культуры и языка. Они положили начало изучению истории крестьянства в России и много сделали для собирания и сохранения памятников русской культуры и языка (собрание народных песен П. В. Киреевского, словарь живого великорусского языка Даля и пр.). Существенный вклад внесли Славянофилы в развитие славяноведения в России, в развитие, укрепление и оживление литературных и научных связей русской общественности и зарубежных славян; им принадлежала главная роль в создании и деятельности Славянских комитетов в России в 1858-78.
   Особенно резко славянофилы и западники выступали против крепостного права. Причем западники – Герцен, Грановский и др. подчеркивали, что крепостное право – лишь одно из проявлений того произвола, который пронизывал всю жизнь России. Ведь и «образованное меньшинство» страдало от беспредельного деспотизма, тоже было в «крепости» у власти, у самодержавно-бюрократического строя.
   Сходясь в критике российской действительности, западники и славянофилы резко расходились в поисках путей развития страны. Славянофилы, отвергая современную им Россию, с еще большим отвращением смотрели на современную Европу. По их мнению, западный мир изжил себя и будущего не имеет.
   Славянофилы отстаивали историческую самобытность России и выделяли ее в отдельный мир, противостоящий Западу в силу особенностей русской истории, русской религиозности, русского стереотипа поведения. Величайшей ценностью считали славянофилы православную религию, противостоящую рационалистическому католицизму. Например, Д.С.Хомяков писал, что Россия призвана стать в центре мировой цивилизации, она стремится не к тому, чтобы быть богатейшей или могущественной страной, а к тому, чтобы стать «самым христианским из всех человеческих обществ». Особое внимание славянофилы уделяли деревне, считая, что крестьянство несет в себе основы высокой нравственности, что оно еще не испорчено цивилизацией. Великую нравственную ценность видели славянофилы в деревенской общине с ее сходками, принимающими единодушные решения, с ее традиционной справедливостью в соответствии с обычаями и совестью.
   Славянофилы считали, что у русских особое отношение к властям. Народ жил как бы в «договоре» С гражданской системой: мы – общинники, у нас своя жизнь, вы – власть, у вас своя жизнь. К.Аксаков писал, что страна обладает совещательным голосом, силой общественного мнения, однако право на принятие окончательных решений принадлежит монарху. Примером такого рода отношений могут быть отношения между земским собором и царем в период Московского государства, что позволило России жить в мире без потрясений и революционных переворотов типа Великой французской революции. «Искажения» в русской истории славянофилы связывали с деятельностью Петра Великого, который «прорубил окно в Европу» и тем самым нарушил договор, равновесие в жизни страны, сбил ее с начертанного Богом пути.
   Славянофилов часто относят к политической реакции в силу того, что их учение содержит три принципа «официальной народности»: православие, самодержавие, народность. Однако следует отметить, что славянофилы старшего поколения истолковали эти принципы весьма своеобразно: под православием они понимали свободное сообщество верующих христиан, а самодержавное государство рассматривали как внешнюю форму, которая дает возможность народу посвятить себя поискам «внутренней правды». При этом славянофилы защищали самодержавие делу политической свободы. В то же время они были убежденными демократами, сторонниками духовной свободы личности. Когда в 1855 г. на престол вступил Александр II, К. Аксаков представил ему «Записку о внутреннем состоянии России», в которой упрекал прав нравственной свободы, приведшей к деградации нации. Крайние меры, указывал он, могут только сделать в народе свободы и породить стремление к ее достижению революционным путем. Ради предотвращения подобной опасности Аксаков советовал царю даровать свободу мысли и слова, а также возвратить соборов. Идеи представления народу гражданских свобод, отмены крепостного права занимали важное место в работах славянофилов. Неудивительно поэтому, что цензура часто подвергала их преследованиям, мешала свободно выражать свои мысли.
   Западники в отличии от славянофилов русскую самобытность оценивали как отсталость. С точки зрения западников, Россия, как и большинство других славянских народов, долгое время была как бы вне истории. Главную заслугу Петра I они видели в том, что он ускорил процесс перехода от отсталости к цивилизации. Реформы Петра для западников – начало вхождения России во всемирную историю.
   В то же время они понимали, что реформы Петра сопряжены со многими издержками. Истоки большинства самых отвратительных черт современного ему деспотизма Герцен видел в том кровавом насилии, которым сопровождались петровские реформы. Западники подчеркивали, что Россия и Западная Европа идут одинаковым историческим путем. Поэтому Россия должна заимствовать опыт Европы. Важнейшую задачу они видели в том, чтобы добиться освобождения личности и создавать государство и общество, обеспечивающие эту свободу. Силой, способности стать двигателем прогресса, западники считали «образованное меньшинство».
   При всех различиях в оценке перспектив развития России западники и славянофилы имели схожие позиции. И те и другие выступали против крепостного права, за освобождение крестьян с землей, за введение в стране политических свобод, ограничение самодержавной власти. Объединяло их также и негативное отношение к революции; они выступали за реформистский путь решения основных социальных вопросов России. В процессе подготовки крестьянской реформы 1861 г. Славянофилы и западники вошли в единый лагерь. Споры западников и славянофилов имели большое значение для развития общественно-буржуазной идеологии, возникшей в дворянской среде под влиянием кризиса феодально-крепостнической системы хозяйства.
   Идеи западников и славянофилов пустили глубокие корни в русском обществе и оказали серьезное влияние на следующие поколения людей, искавших для России пути будущее. Их идеи продолжают жить и сегодня в спорах о том, чем является Россия – страной, которой уготована мессианская роль центра христианства, третьего Рима, или страной, которая является частью всего человечества, частью Европы, которая является частью всего человечества, частью Европы, которая идет всемирно-исторического развития.
   К сожалению, в России XXI в. так и не утихли споры между западниками и славянофилами.
   Только теперь они соответственно называются «либералами» и «консерваторами».
   Реформы 90-г. XX в. фактически провалились. Данные реформы проводились под флагом либерализма, хотя настоящие, а не декларативно – криминальные свободы к этому отношения не имеют.
   Тем не менее либералы решили от либеральной риторики откреститься и перейти на иную, оставляя при этом все в нетронутом виде: олигархию, дисфункциональные государственные институты; разрушенную до основания экономику, существующую за счет экспорта сырья; деформированную стратификацию, искаженную систему ценности т. п.
   При этом не возобладал рациональный подход к реформам: брать извне лучшее, при сохранении своего национального лучшего.
   В качестве примера можно привести реформу образования, которая проводится без должного выяснения сравнительных преимуществ в отечественной и западной системе обучения.
   Глобализация и унификация национальных систем образования – два взаимосвязанных процесса.
   Россия – не исключение. Приняв ряд нормативных актов, она пошла именно по этому пути.
   Переход на двухуровневую систему образования, введение ЕГЭ и т. п. говорит именно об этом.
   Однако практика введения данных инноваций вызвала волну не только дискуссий, но и обоснованной критики.
   В связи с этим встает далеко не риторический вопрос: можно ли всё лучшее, что имеется в западных системах образования, совместить с опытом в сфере отечественного образования, который представляет несомненную ценность.
   Естественно ответ однозначен: не только можно, но и крайне необходимо.
   Исходя из этого, следует провести сравнительный анализ, причем тщательный, отечественных и западных систем образования. Без этого рассчитывать на успех реформы отечественного образования не приходится.
   В частности, анализ выявляет ряд до конца нерешенных вопросов. Прежде всего это связано с понятиями и их восприятием на Западе и в России.
   В России принято говорить о выпускниках вузов как о соответствующих специалистах, теперь данный термин можно применить только к выпускникам медицинских и военных вузов. Все остальные будут именоваться бакалаврами и магистрами. Возникает вопрос, почему одни выпускники специалисты, а другие? Направленцы, если исходить из формальной стороны дела. Дело в том, что бакалавры и магистры будут обучаться по соответствующим направлениям. Мелочь? Возможно, но такая проблема существует.
   Вторая проблема, которая возникает при сравнении, более существенна. На Западе действительно существует двухуровневая система: бакалавриат и магистратура. Кроме того, защищают докторские диссертации по философии и по специальности.
   В России после перехода на двухуровневую систему сложится иная система, так как сохраняется аспирантура по подготовке кандидатов наук и докторантура.
   Если сравнивать магистерские и кандидатские работы, то сравнение не в пользу первых. Подготовка кандидатских диссертаций связана с научными школами. Поэтому целесообразно, на наш взгляд, сохранить существующую национальную систему, назвав специалистов бакалаврами, а кандидатов наук – магистрами.
   Сейчас же поступают просто: бакалавров готовят за счёт бывших профессиональных основ специальностей, а магистров-специализаций. В результате проигрывают и бакалавриат и магистратура.
   В рамках реформы самым дискуссионным вопросом стала проблема ЕГЭ.
   Введение ЕГЭ в России связывают с необходимостью борьбы против коррупции и обеспечения равных возможностей абитуриентов при поступлении в вуз.
   Однако, как показывает анализ практики, эти задачи пока решаются только частично. К сожалению, коррупция при сдаче экзаменов изменила только локализацию. Коррупционные схемы перешли из одной сферы в другую.
   Возможности подготовки к ЕГЭ у различных категорий школьников остаются неодинаковыми.
   Кроме того, следует особое внимание обратить на содержание так называемых тестов, используемых для проведения ЕГЭ. Можно с полной ответственностью заявить, что они далеки от стандартных требований и потому требуют совершенствования.
   При этом вузы должны получить право проводить собеседования, устные и письменные экзамены в виде эссе.
   Вступительные экзамены в вузы не должны напоминать лотерею и казино. Они должны выполнять функцию профессионального отбора.
   В настоящее время самым модным направлением в высших образовательных учреждениях стало управление качеством. Если к этому правильно подойти, то это заслуживает одобрения. Управление качеством образования предполагает стандартизацию всех процессов. С помощью аудита происходят оценки: есть или нет отклонения от стандарта.
   При этом стандартизация должна касаться и самостоятельной работы студентов, их информационного обеспечения, а также нормирования и оплаты труда преподавателей. Однако проводимый мониторинг знаний студентов не выдерживает никакой критики, так как осуществляется при помощи нестандандартизированных тестов. В результате мышь родила бумажную гору, преподаватели стонут от бумажного вала.
   Во все времена критерием оценки образования был и остается анализ профессиональной адаптации выпускников, их карьерного роста. К сожалению, в России этот момент пущен на самотек. За государственные деньги в вузах кого только не обучают.
   Сейчас в России уровень профессиональной компетентности студентов пытаются обеспечить за счет ФГОС соответствующих специальностей и направлений.
   На Западе ничего подобного нет. Зато вместо этого есть автономия и репутация образовательных учреждений, а также конкуренция между ними. Всё это является не менее жестким регулятором и стимулом, чем ФГОС.
   К сожалению, в России практически все эти вопросы не решаются. Отечественные вузы не занимают лидирующие места в рейтинге мировых образовательных учреждений.
   В настоящее время решен фактически вопрос о предоставлении автономии МГУ и Санкт-Петербургскому университету. Правильно: свобода рождает ответственность и мотивацию достижения как у преподавательского состава, так и у студентов.
   Остальные вузы живут по типовым правилам от одной словесной, бумажной компании до другой.
   Реформа образовательных учреждений заставляет по-новому подходить к организации НИР в вузе.
   На Западе вузы фактически представляют собой научно-образовательный комплекс. Научные центры, лаборатории западных образовательных учреждений прекрасно оснащены и щедро финансируются со стороны фондов, фирм и государственных институтов. Наука на Западе нужна. Поэтому государство, бизнес, общество заинтересованы в развитии интеллектуальной собственности.
   Перед отечественными вузами поставлена аналогичная задача – превратить их в научно-образовательные центры.
   Но у нас сложилась несколько иная система, связанная с разделением науки и образования.
   Речь идет об исследовательских институтах в рамках РАН. Это обстоятельство нельзя игнорировать. Поэтому реформу вузовской НИР следует проводить с учетом этого фактора.
   При этом следует выстроить жесткую логическую цепь: Заказ – НИР – внедрение.
   В настоящее время действует другой подход. Вуз должен обладать интеллектуальной собственностью, которая должна возникнуть как бы сама по себе. После этого он объявляется инновационной площадкой и начинает финансироваться.
   Инновационная деятельность вуза является важнейшим показателем при определении его статуса и аттестации. С этим нельзя не согласиться.
   Однако пока экономика не будет диверсифицирована и не приобретет другой структурный характер вряд ли она будет вкладываться в вузовскую науку. Да и ассистент, получающий чуть более 60 тысяч в год и потому работающий в разных вузах, не может с полной отдачей заниматься наукой. Пока же от него требуют в рамках НИР зарабатывать 25 тысяч в год. Это не реально.
   Таким образом, можно метафорически сказать, что на Западе как и положено: лошадь впереди телеги, а в России – наоборот. Ничего из этого не выйдет. Не вуз должен ходить с протянутой рукой и предлагать заказы, а напротив. Но пока прибыль от 300 % и выше получают за счет малооплачиваемого рабочего труда, а не хай-тека, технологий, обеспечивающих конкурентоспособность, все так и будет продолжаться.
   Сейчас на конкурсной основе вузам может быть присвоен статус «исследовательский университет». Что же, такой тип высшего образовательного учреждения более соответствует образцу классического западного университета. Но в России, как уже говорилось, сложилась сеть исследовательских институтов и центров в рамках РАН. Поэтому повторяем, соединение науки и образования следует осуществлять с учетом этого обстоятельства. В противном случае получится как в одном областном центре, где НИТИ превратился в торговый центр. Кто-то выиграл от этого несомненно. Но страна в целом проиграла. Это путь в никуда.
   Когда говорят о реформе отечественного образования, то почему-то опускается из виду одна немаловажная деталь: нагрузка и оплата труда преподавателей. В данном случае просто стыдно сравнивать нагрузку и оплату труда преподавателей отечественных и западных вузов. С этим, кстати, связана и их мобильность.
   Высшее профессиональное образование существует не само по себе, в отрыве от экономики. Если России действительно нужна наука и стратификация будет строиться в зависимости от того образования, которое получает человек, то за его реформу не надо будет беспокоиться.
   Самостоятельная работа студентов является сильной стороной западной системы образования. Она даёт право выбора студенту, информационно и организационно обеспечена. Достаточно сказать, что по каждой дисциплине студент получает полный комплект. Рейтинг преподавания зависит также от выбора студентов.
   Организация самостоятельной работы студентов в России учитывается прежде всего в информационном плане. Она менее обеспечена.
   Что качается рейтинга преподавателей, то здесь можно встретить необъективные оценки со стороны студентов, что, естественно, отражается на рейтингах первых.
   После полета Ю.А. Гагарина в космос США радикально изменили отношение к образованию, чтобы не отстать от СССР. Сейчас в Америке учатся студенты со всего мира.
   В Европу студенты тоже едут учиться, причем нередко – бесплатно.
   Чтобы в Россию поехали учиться, причем не только из Африки и Азии, надо взять все лучшее от Запада, но и сохранить ценное, что имели, в том числе – доступность образования. Пока же число бюджетных мест в отдельных вузах сокращается. Вузы во многом выживают за счет платного и заочного обучения студентов. Но именно это обстоятельство часто дискредитирует систему отечественного образования, так как при предъявлении надлежащих требований к данным категориям студентов их придется массово отчислять. Естественно, при этом бюджет вуза от этого значительно пострадает.
   Глобальный кризис показал, что в России для устойчивого развития нужно не сырьё, а другая экономика и элита. Без образования и науки эту задачу не решить. Поэтому и подходить к реформе образования нужно с этих позиций. Иначе говоря, России нужна нормальная система ценностей, в которой образование должно занять достойное место.
   Чтобы выйти из тупика, который всегда почти образуется при проведении реформ и модернизации в России, нужно компетентно использовать возможности сравнительного анализа, компаративной политической науки, кросс – культурного подхода.
   При этом нужно иметь в виду одно принципиальное соображение: кто выступает в качестве инициатора модернизации, какие силы (внутренние, внешние)?
   Здесь возможны несколько вариантов:
   1) инициатором модернизации выступает страна, где планируется ее проведение;
   2) инициативной стороной (субъектом) выступает внешняя сторона.
   Примером первого варианта модернизации выступает прежде всего Китай и другие азиатские страны.
   Совершенно по-другому выглядит модернизация, когда она инициируется извне.
   В данном случае самым ярким примером выступает война в Ираке. Это пример управляемой извне модернизации.
   Что касается модернизации Японии, ибо она вначале проходила под контролем США. Но затем строилась с учетом обеспечения национальных интересов и максимального использования сильных национально – культурных факторов.
   Если говорить об оранжевых и прочих революциях в странах СНГ, то это пример тоже управляемой модернизации.
   Российские реформы 90-х годов XX в. также происходили под контролем внешних сил: международного валютного фонда и американских советников. В результате Россия, по крайней мере, лишилась финансового суверенитета.
   В контексте сказанного имеет смысл подробнее остановиться на войне в Ираке, которая в мемуарах Буша младшего преподносится именно как модернизация.
   Иракская война (с 20 марта 2003 по 1 сентября 2010) – военный конфликт, начавшийся с вторжения сил США и их союзников в Ирак с целью свержения режима Саддама Хусейна.
   Формальным поводом к войне послужила информация ЦРУ о наличии в Ираке запасов оружия массового поражения, впоследствии не нашедшая подтверждения.
   Значительная часть аналитиков считают, что настоящей целью военной операции было установление контроля США над нефтяными месторождениями Ирака.
   Революционные события в африканских и арабских странах показали, что результат догоняющей модернизации должны устраивать не только США и Европу, но и граждан этих государств.
   Основные направления развития компаративной науки Дэвид Аптер характеризует, опираясь на всесторонний анализ трех ведущих компаративных подходов, к числу которых он относит институционализм, девелопментализм и неоинституционализм. Институциональный подход отличает концентрация внимания на исследовании механизмов функционирования политических систем через изучение структуры и характера функционирования систем государственного управления различных стран. Весьма характерно, что Дэвид Аптер определяет институционализм как фундамент компаративной политической науки. Давая такое определение институционализма, Аптер подчеркивает, что его отличительной чертой является акцент на компаративном исследовании правовых баз и конституций разных стран, механизмов реализации государственной власти, суверенитета, юрисдикции, правовых и законодательных инструментов во всем многообразии их форм.
   Слабым звеном институционализма Аптер считает несоответствие теории практике. Он видит в этом одну из причин неизбежного отхода от институциональных классических традиций и обращения исследователей к поиску иных подходов. В своих отрицательных оценках Аптер опирается на анализ негативного опыта установления демократических институтов и конституциональных основ демократии в ряде стран в периоды после первой и второй мировых войн, сопровождавшихся распадом мировых империй. Историческая практика продемонстрировала недостаточную действенность институционального социального инжиниринга, что сделало необходимым, подчеркивает Аптер, усиление внимания к психологическим, экономическим, социальным и организационным факторам, находившимся, большей частью за рамками традиционного институционального компаративного анализа.
   Историческая логика, отмечает Аптер, привела компаративную науку к девелопментализму (Developmentalism) – новому подходу в компаративном анализе, утвердившемся в период с 50-х по 70-е годы XX века. «Новая» компаративная, политическая наука была ориентирована на изучение проблем роста и развития. Девелопментализм включал в себя совокупность основных теорий социальных изменений. Как «новая» компаративная наука, политический и экономический девелопментализм делал акцент не столько на технологиях государственного управления, сколько на анализе процессов социальных изменений /Social Change/, опираясь при этом на целый ряд других дисциплин, представленных в современной системе социальных наук.
   В рамках девелопментализма возникли два альтернативных подхода. Один из них – теория модернизации /Modernization theories/. Второй – теория обусловленности /Dерепdепсу theories/. В теории модернизации воплотились традиции Макса Вебера. К этому направлению Аптер относит таких исследователей, как Габриэль Алмонд, Самюэль Хантингтон, Дэвид Аптер, Люсиан Пай, Майрон Вайнер, Леонард Биндер, Эдвард Шилс, Талкотт Парсонс и других.
   Теория обусловленности, имевшая, как считает Аптер, общие корни с идеями К.Маркса, объединила теоретиков разного научного профиля: экономистов Пола Бейрона и Андре Гундара Франка, историков Перри Андерсона и Эрика Хобсбаума, представителей политической науки Гейвина Китчинга, Колина Лейса, Бенедикта Андерсона и других.
   Для большинства представителей первой группы исследователей легитимной формулой независимости развивающихся стран была схема: «деколонизация, плюс рост, плюс демократизация». Представители второй группы квалифицировали ее как стратегию гегемонии и давления.
   Идентифицировав две противоположные тенденции в развитии девелопментализма, как нового компаративного подхода, Аптер определяет суть различий их теоретической и методологической базы. Теория модернизации опиралась на теорию равновесия и ориентировала исследователей на разработку всех вопросов в контексте либерального капитализма, как основы демократии. Сторонники теории модернизации делали акцент на изучение процесса создания институтов демократии в контексте экономического роста. Оппоненты же придерживались теории конфликта и свои разработки вели в контексте идей социализма, как основы демократии. Приверженцы теории обусловленности делали особый акцент на противоречиях роста при капитализме.
   Соответствующим образом трансформируется сфера проблематики компаративного анализа. Суть происходящего Аптер определяет как смещение акцента с изучения института государства на исследование социальных структур, и прежде всего, в контексте того, как эти структуры могут наилучшим образом обеспечить институционализацию демократических норм и принципов, социализацию и мотивацию людей в соответствии и с этими ценностями, интернализацию демократических ценностей в обществе в целом.
   Девелопментализм предполагает сравнительный анализ обществ с широким диапазоном различий. Предусматривалось сопоставление, как особенностей социально-политических институтов этих обществ, так и уровней их культуры. Суть «нового» компаративного подхода заключалась в идее о континуитете, целостности и неразрывности процесса социальных изменений. Предполагалось, что трансформации доиндустриальных обществ в индустриальные на Западе и их аналоги в странах так называемого третьего мира имеют одну природу и составляют единый по сути своей процесс.
   Акцент на проблемах институционализации, интернализации, социализации норм и ценностей демократии в переходный к современному обществу период приблизил компаративную науку к теории познания, почерпнутой из социальной психологии, и теории ценностей, заимствованной из политической антропологии. Еще одна стержневая проблема, связанная с анализом поведения отдельных культур и этнических групп в условиях социальных нововведений и инноваций, объединила девелопментальные теории с теорией идентичности Эрика Эриксона, теорией мотивации достижений Дэвида МакКлеланда, теорией фрустрации-агрессии Джона Долларда.
   Единую стержневую основу, обеспечивающую сходство и общность традиционного институционализма, девелопментализма и нового институционализма составила, по мнению Аптера, проблематика, связанная с анализом плюралистической демократии. С позиций неоинституционализма эта проблематика включала вопросы политического поведения, анализ изменения будущего политических партий и значимость этих изменений для государства, проблему определения соотношения «элита демократизация», вопрос о государстве социального благоденствия по типу демократий скандинавских стран и другие. Центром компаративного анализа стало сопоставление политических партий, способов формирования коалиций, изменения общественных аттитьюдов, изменение роли элиты и бюрократического аппарата, а также самих политиков в условиях различных политических режимов.
   Примером успешной модернизации на основе кросс – культурного анализа можно привести опыт развития Японии.
   Японский стиль управления синтезировал традиционные культурные ценности и передовые западные технологии управления.
   После Второй мировой войны Япония оказалась в режиме американской оккупации. Предприятия были разрушены, старые довоенные управленческие кадры подверглись «чистке». Американские методы, которые вначале внедрялись без учета национальной психологии, оказались неудачными.
   В результате проведенных реформ японская система управления вобрала в себя особенности национальной и американской моделей. В частности, она включает в себя элементы, не свойственные американскому подходу управления экономикой: пожизненный наём работников и процесс группового принятия решений.
   Успех экономических нововведений определяется степенью их соответствия национальной психологии, ментальности. Поэтому необходима квалифицированная социально – психологическая экспертиза проводимых реформ с учетом российской ментальности.
   К сожалению, в ходе реформ была разрушена не только социалистическая система социальных ценностей, но и традиционно – православная, несмотря на легализацию религии.
   Система нормальных ценностей во многом была вытеснена «воровскими законами», понятиями, а также гламурными представлениями.
   Труд утратил значение всякой ценности, и вместе с ним образование, наука, военная служба и т. п.
   Приоритетное значение приобрело понятие «крутизна», успех любой ценой, в том числе получение прибыли путем подделок, обмана. Отсюда широкую популярность получили «Школы стервологии», тогда, как во все времена, стервы были не в почете.
   Цена денег стала несоизмерима ни с какой другой ценностью. В результате искажены все известные шкалы о счастье, успехе, карьере. Тем самым умным, честным, квалифицированным людям был перекрыт доступ в бизнес и политику. Возникла элита, с представителями которой, спецслужбы других стран не советуют вступать в контакт.
   Поэтому в настоящее время в России кросс – культурные исследования проводить почти не возможно. Сравнивать культуру, институты других стран с отечественными нельзя.
   Ценностный вакуум заполнен криминальным дерьмом, потоком льющимся с экран телевизоров, газетных страниц, радио. Страна живет по понятиям.
   Отсюда минимальный инвестиционный поток. Зато отток валюты за границу побил все рекорды.
   Реальную модернизацию риторикой о ней не заменить. Впрочем, говорят же: «Пол and Стены». Вроде бы старое, но по-новому звучит.
   Таким образом, при модернизации изменениям подвергаются не только правовые и экономические институты, но и социальные, прежде всего – культурные. Причем данные инновации не всегда носят позитивный характер.
   Поэтому и возник, как уже говорилось, конфликт между западной и восточной культурами. Как на Западе, так и на Востоке и Азии есть немало ценного и вместе с тем неприемлемого.
   Не учитывать этого нельзя. В то же время недопустимо данный конфликт решать с помощью террора.
   Просто нужно грамотно и ответственно использовать результат кросс – культурного анализа, сравнения культур, их взаимодействия.
   Положительным примером в этом контексте являются Япония, Китай, Сингапур и др. страны.
   Уничтожение преимуществ национальной культуры, нормальных социальных ценностей обрекает модернизацию на неудачу, ибо выбивает почву из – под неё.
   В то же время нельзя консервировать все подряд, кондовое лишь на этом основании, ибо оно национальное и поэтому лучшее.
   Америка имеет свои неоспоримые базовые ценности. Россия – уникальный цивилизованный мир.
   Но Америка и Россия – далеко не идеальны с точки зрения реального культурного развития.
   Поэтому США не следует рассматривать только в качестве эталона, а Россию представлять в роли догоняющей модели модернизации.
   Глобализация заставляет иначе страны жить в условиях мультикультуры, т. е. межкультурного взаимодействия.
   В данной ситуации единственно рациональной позицией является заимствование лучших стандартов и образцов извне при сохранении глубинных пластов своей национальной культуры.
   Модернизация – процесс унификации правовых и социально – культурных институтов при их переносе из развитых стран в развивающиеся. В данном случае слепое копирование недопустимо. Это обстоятельство может привести не только к догоняющей, но и деструктивной, разрушительной модернизации.
   В частности, индустриальное общество, которое было построено в СССР, разрушено в ходе реформ 90-х годов XX века, произошел распад Союза, национальная система образования деградировала и т. д.
   Исходя из этого, можно сделать вывод о том, что Россия нужна не догоняющая, не деструктивная, а рациональная модель модернизации, т. е. развития.
   Модернизация в различных частях мира может идти различными путями, не обязательно слепо повторять западный опыт. Таким образом, ставится под сомнение тезис о постепенном увеличении однородности обществ. Это делается, например, в так называемой «теории конвергенции».
   Сильным толчком в этом направлении послужили успехи модернизации в Японии и ряде других стран Восточной Азии. В частности, оказался скомпрометированным классический вывод Макса Вебера о том, что конфуцианская мораль является тормозом на пути рационализации общественных отношений и, следовательно, препятствует модернизации. Однако в Японии успешная модернизация экономических и социальных отношений сочеталась с постоянной опорой на традиционные конфуцианские и буддистские ценности.
   В 60-е годы стало ясно, что надежды, связывавшиеся ранее с ожидаемым быстрым развитием освободившихся стран третьего мира, практически не оправдались. Большинство развивающихся стран очень скоро столкнулись с разнообразными проблемами социального и экономического характера, которые многим представлялись совершенно неразрешимыми. Связанные с этим политические и идеологические компоненты весьма способствовали тому, что, начиная со второй половины 60-х годов, основной теоретической парадигмой, сменившей «теории развития» в странах третьего мира, становится так называемая «теория зависимости», восходящая к ленинскому пониманию империализма.
   Фактически «теория зависимости», объясняющая неудачи модернизации в развивающихся странах негативным: влиянием Запада, стала неофициальной идеологией многих правительств третьего мира. Наиболее значительными в этом плане оказались труды бразильского ученого и политического деятеля Фернандо Кардозо. По мнению Кардозо, нельзя рассматривать ситуацию в латиноамериканских странах… как повторение европейского и североамериканского процесса развития». Хотя сам Кардозо придерживался достаточно сдержанного подхода, его последователи в различных регионах мира значительно заострили антизападную направленность теории зависимости. При этом обычно указывалось на то, что сложившееся международное разделение труда, поддерживаемое мощными транснациональными корпорациями, препятствует нормальному развитию экономики развивающихся стран.
   Теория зависимости» неожиданно встретила мощную поддержку в академической среде западных стран. Дело в том, что именно в конце 60-х годов здесь разгорелись бурные события, связанные с «молодежной революцией» и «новыми левыми». И если на социальную систему развитых стран Запада эти события оказали в конечном счете лишь незначительное влияние, то в академической сфере они буквально «смели» профессоров и исследователей старой школы. На их место в весьма короткий срок пришли ученые значительно более левой ориентации, трактовавшие своих предшественников как «идеологических прислужников буржуазии». Естественно, что оптимистичные «теории развития» 50-х годов воспринимались в этой среде как «буржуазная пропаганда». К тому же, тезис об эксплуатации международным капиталом народов развивающихся стран принадлежит к числу основных постулатов Франкфуртской школы, на которую ориентировалась идеология «новых левых».
   Это заставило многих американских социологов несколько пересмотреть свои прошлые, оказавшиеся слишком оптимистичными, построения. Из литературы этого периода необходимо отметить прежде всего работы Ш. Эйзенштадта. Он в частности пишет: «Критика привела к утверждению нескольких важных аспектов вариативности институциональных сторон модернизации. Во-первых… формирование новых институтов… не обязательно приводит к целостному обновлению общества, а может даже сопровождаться укреплением традиционных систем… Во-вторых, все в большей степени признавалась системная жизнеспособность переходных обществ…». Эта цитата взята из самой известной работы Ш. Эйзенштадта «Традиция, развитие и современность», получившей большой резонанс в мировой социологии.
   На протяжении 70-х и 80-х годов XX в. происходило дальнейшее отступление от изначальных методологических схем. При этом дискуссия постепенно смещалась с обсуждения взаимоотношений «традиции» и «современности» в сторону цивилизационного подхода.
   С одной стороны, многими исследователями утверждалось, что общества прошлого имеют настолько различный социальный облик, что объединять их в рамках единого понятия «традиционного общества» можно лишь чисто механически. «Традиция слишком разнородна, чтобы ее можно было использовать как продуктивную аналитическую концепцию», – писал один из наиболее видных теоретиков этого периода С. Хантингтон.
   С другой стороны, и понятие «современность» перестало удовлетворять западных исследователей. Во-первых, по мнению многих из них, различные модели модернизации и, соответственно, ее результаты слишком неодинаковы. Во-вторых, все большее число ученых начинает разрабатывать концепцию постмодерна, в которой одной из основных тем является критика понятия прогресса как такового.
   Но если исчезает и отправная точка движения (традиция) и конечный пункт назначения (современность), то и само движение превращается в иллюзию. Исходя из этого, западные теоретики все чаще настаивают на равноправности всех форм общества, каждое из которых идет своим собственным путем к собственной цели. Становятся ли все общества похожими друг на друга? На этот вопрос мы можем ответить: да, становятся более похожими, чем они были раньше, но отнюдь не в смысле одинаковости конечного пункта их развития». При этом разнообразные исторические коллизии в странах третьего мира на протяжении последних нескольких веков трактуются не как распространение общей тенденции развития – сперва на Западе, а потом и в других регионах – а как «столкновение цивилизаций», бывших до этого разъединенными. Но при таком подходе исчезает какое бы то ни было основание для сопоставления событий в различных регионах – каждая страна становится неповторимым явлением, с собственной историей и с собственными законами развития.
   Утрата предмета обсуждения неизбежно сказалась на интенсивности дискуссий. Только в 90-е годы XX в. в связи с событиями в советском блоке и в Китае, началось некоторое возрождение интереса к проблеме. При этом нынешние исследователи в некотором смысле вернулись к той простой формулировке теории модернизации, которая была выработана в 50-е годы. Признавая многое из того, что говорилось в адрес концепции модернизации, эти авторы, тем не менее, полагают, что огромное разнообразие модернизационного опыта и культурных форм, существующих в современном мире, не снижают плодотворности модернизационного подхода к новой и новейшей истории человечества на теоретическом уровне. Так, например, П. Бергер (один из наиболее активных сторонников теории модернизации в современной западной социологии), защищая теоретические построения У. Ростоу от его позднейших критиков, указывает, что недостатками точки зрения тои эпохи являлись не европоцентризм и не пренебрежение фактической сложностью изменений в современном мире, а всего лишь некоторые иллюзии относительно быстроты и гладкости процесса модернизации в третьем мире.
   Несколько отдельно от вышерассмотренной эволюции теории модернизации стоят идеи, связанные с так называемой концепцией «постиндустриального общества». Восходя к работам Белла и Гелбрейта, эти идеи большей частью касаются современного этапа модернизации на Западе. Однако в последнее время появился ряд публикаций, рассматривающих последствия постиндустриальной модернизации на общемировом уровне. Сторонники этого подхода указывают, что в отличие от индустриальных обществ недавнего прошлого современный глобализованный постиндустриализм гораздо в меньшей степени зависит от источников сырья и наличия дешевой неквалифицированной рабочей силы. Соответственно, слабо развитые страны третьего мира оказываются практически исключенными из мирового разделения труда, что создает крайне неблагоприятный фон для их социального и экономического развития.
   В России идеи, связанные с теорией модернизации, получили распространение с большим запозданием. Это объясняется, естественно, тем, что проблемы, рассмотрению которых она посвящена, являлись предметным полем исторического материализма и, соответственно, относились скорее к области идеологии, чем науки. Полому в советское время обсуждение теории модернизации в нашей стране могло существовать только в виде ее критики с позиций марксизма-ленинизма (работы Бельского А.Г., Осиповой О.А.). Вместе с тем, хочется подчеркнуть, что это не мешало отдельным авторам, особенно занимающимся конкретными проблемами развивающихся стран, высказывать некоторые вполне здравые соображения. Любопытно, например, что, анализируя критику теории модернизации ее западными оппонентами, некоторые отечественные ученые были склонны выступать скорее в защиту ее исходных формулировок, справедливо усматривая в большинстве критических положений не столько нападки на конкретную точку зрения Ростоу, или Хазелитца, или Эйзенштадта, сколько попытку скомпрометировать саму идею общественного прогресса.
   В постсоветский период в отечественной литературе оформилось два основных направления, в русле которых ведется дискуссия вокруг проблем модернизации в России. К первому из них можно отнести работы, прямо заимствующие западную терминологию и пытающиеся проанализировать с этих позиций нынешнюю ситуацию в стране. К сожалению, теоретический уровень проработки заимствуемых методологических положений в большинстве таких работ весьма невысок. «В результате исследовательская мысль дошла до определения модернизации как процесса изменений в направлении типа общественной системы, развившегося и утвердившегося в странах Запада».
   Заметим, что подобная точка зрения широко распространена в постперестроечной публицистике. По аналогии со «строительством социализма» постулируется курс на «строительство капитализма», обсуждается вопрос о «выборе пути». Даже если подобные пассажи вполне уместны в политической пропаганде и публицистической литературе, то все же представляется сомнительным их использование в профессиональных научных изданиях.
   Второе направление сформировалось не столько из заимствования современных западных концепций, сколько из переосмысления традиционного для отечественной общественно-политической мысли вопроса о положении России по отношению к Западу и Востоку. Эта линия развивалась скорее силами историков и социальных философов, нежели собственно социологов (см.: Русская наука и обновление общества. – M.,1980).
   Попытки осмысления бурных событий конца 80-х – начала 90-х годов, а также места 70-летней советской эпохи в истории страны, совпали с «повторным открытием» отечественным научным сообществом культурологической и философской традиции рубежа XIX–XX веков. По-видимому наибольшее влияние на широкие круги гуманитариев оказали работы Николая Бердяева, переизданные крупными тиражами в начале 90-х годов. Характерным отличием сформировавшегося на этой основе направления является попытка увязать проблему модернизации российского общества с «русским национальным характером» (своего рода «почвеннический» подход), просвещенным консерватизмом.
   Рассуждение Ахиезера сводится к тому, что Россия, встав еще с допетровских времен на путь «догоняющей» по отношению к Европе модернизации, оказалась в своего рода эволюционном тупике, связанном с наличием перманентного «раскола» (по терминологии Ахиезера) внутри общества. Фактически, как считает автор, в России сформировалось два общества, имеющих резко отличающуюся культуру и социальные ценности. В результате, поэтапное эволюционное развитие оказалось блокированным, попытки продвинуться по пути модернизации циклически приводили к тому, что Ахиезер называет «инверсией», то есть резкой сменой социально-культурных ориентиров.
   Таким образом, модернизация в рамках данного направления рассматривается если не как сугубо российский опыт, то – во всяком случае – как процесс, причины, внутренняя логика развития и конечная цель которого имеют автохтонную природу. При этом, даже в тех случаях, когда провозглашается принципиальное единство оснований модернизации, неявно предполагается, что весь остальной мир мало чему «научил» россиян, так как Россия с ее богатой историей предстает неповторимым и уникальным явлением, имеющим собственные законы (см., например, Лихачев Д.С. Три основы европейской культуры и русский исторический опыт.).
   Такая точка зрения во многом напоминает взгляды славянофилов, просвещенного консерватизма. Вряд ли с ней можно согласиться. На самом деле должен возобладать рационалистический подход к модернизации России, учитывающий опыт Японии, Китая, Сингапура и Кореи.
   Таким образом, можно сделать вывод о том, что существуют различные модели модернизации: догоняющая, развития и деструктивная.
   Догоняющая модель модернизации – это слепое копирование и перенос западных институтов в страну, где проходят реформы. Происходит это в случае игнорирования сравнительного анализа.
   Модель развития появилась в ходе модернизации Японии, Китая, Сингапура, Южной Кореи и других стран.
   Она означает заимствование всего лучшего извне при сохранении и развитии всего лучшего национального.
   Догоняющие модели модернизации применялись по отношению к странам третьего мира. СССР предпринял попытку самостоятельного развития и достиг значительных успехов в индустрии, науке, культуре, образовании. К сожалению, 90-е годы XX века результат этих реформ были утрачены. После развала индустрии Россия вошла в кризис, о выходе из которого можно говорить только после её восстановления. Этот вывод основан на анализе объективных показателей, а не какой – либо субъективной оценке, чьём-то желании. В 90-х годах XX века в России спад промышленности достиг 70 %. Индустрия в ходе XX в. и начале XXI века не восстановлена, структурная реформа экономики не произведена. Она приобрела торгово-сырьевой характер. Поэтому нет оснований говорить о полном выходе России из кризиса, несмотря на высокие цены на нефть и рост ВВП.
   В ходе реформ образование и наука отчасти утратили свою эффективность. Это произошло из – за некомпетентного заимствования извне. Оно не пошло на пользу.
   Оценивать ход и эффективность модернизации нужно с позиции национальных интересов. С этой точки зрения модернизация современной России носит в отдельных областях деструктивный характер в силу игнорирования сравнительных преимуществ культурно – психологического и экономического характера.

§ 5. Социально – психологический подход к анализу реформ и модернизации

   Как правило, главной целью и объектом модернизации выступает экономика. Во многих случаях это оправданно. Через модернизацию экономики можно придти к переменам в других сферах.
   Но в современной России сложилась такая ситуация, что без модернизации не только в сфере экономики, но и в других областях не обойтись.
   На этот счёт высказался Е.М. Примаков на заседании «Меркурий-клуб» 13 января 2011 г.
   Нужда в обновлении, развитие с учётом мировых достижений в экономике, в политике, в общественном и государственном устройстве, несомненно, актуальна.
   Но что конкретно включается в понятие «модернизация» в российских условиях, какова последовательность мер в её осуществлении – по этим вопросам пока нет устоявшегося мнения в стране.
   История многих стран учит тому, что перевод экономики на инновационные рельсы – а это сердцевина модернизации – нельзя осуществить методом единичных научно – технологических прорывов без мощной конкурентоспособной промышленности. Мы часто говорим от необходимости перехода к постиндустриальному обществу. Такая задача не может быть решена без реиндустриализации, иными словами, без восстановления в России индустрии на сугубо современной основе.
   Модернизация в экономике не может осуществляться изолированно, без демократизации общественной жизни. В нашей стране процесс демократизации развивается зигзагообразно.
   До сих пор не обрела независимость судебная система. Законодательная власть, как правило, беспрекословно выполняет волю руководства даже в тех случаях, когда не очевидна правильность поступающих установок. На низком уровне находится политическая конкуренция.
   Слова о том, что Госдума «не место для дискуссий» осудили, но от такого осуждения очень долгий путь от превращения наших законодательных органов всех уровней в места для серьёзных дискуссий, которые способны оптимизировать законотворческий процесс.
   Если и достигнут ряд успехов в проведении выборов на федеральном и муниципальном уровнях, но сохраняется практика административного давления, когда «Единая Россия» в открытую оценивает зависящего от неё местного руководителя по проценту «единороссов», прошедших в орган власти.
   Свобода слова, гарантированная Конституцией, распространяется на возможность публикации в СМИ материалов, критикующих руководство, но одновременно сохраняется «руководящий жезл». В целом ряде принципиальных случаев игнорируется общественное мнение.
   Учитывая специфику России, демократизация ни в коем случае не должна приводить к ослаблению государства. Нужны, безусловно, порядок, устойчивость, стабильность, безопасность. Ослабление силы Закона противопоказано модернизации. Многие ассоциируют сильное государство с авторитарным правлением, иногда даже с тоталитарным. Категорически не согласен. Для осуществления модернизационного рывка с целью обретения исторической перспективы России нужна сильная государственная власть плюс демократизация, которая направляет эту власть исключительно на служение интересам народа.
   Правильный вывод, что без демократизации невозможна модернизация экономики, не должен интерпретироваться как заключение о необходимости сначала провести политическую модернизацию, воспользовавшись хорошей конъюнктурой цен на экспортируемое сырьё, и только затем приступить к модернизации экономики.
   Не согласен и с другой последовательностью: следует, дескать, заморозить демократизацию общественной жизни до того момента, пока не будут достигнуты ощутимые результаты в области экономики. Начиная с этапа экономической модернизации, очевидно, необходимо одновременно сосредоточиться на защите человека и его собственности от произвола, установлении верховенства Закона, обязательного для всех, и независимости правосудия.
   Модернизация, которая ставит своей целью выведение России на уровень производительных сил и высших достижений в общественного развития, свойственных нынешнему технико-технологическому укладу, не означает необходимости «раствориться» нашей стране в западном мире, который в целом достиг этого уклада.
   Невозможно проводить модернизацию, отгородившись от остального мира и углубившись в чисто российские реалии.
   Принижение общечеловеческих ценностей, даже их игнорирование – это мы уже проходили, когда утверждали, что над всеми превалирует классовый подход. Неужели плодотворно ныне противопоставлять общечеловеческим уже не классовые, а национальные ценности?

   Существует также близкая к ней, но несколько другая – выбора Европейского союза в качестве единственного союзника в деле модернизации, что противопоставляется всем иным направлениям, в частности, Китаю. Однако многовекторная политика намного плодотворнее для модернизации России.
   Существует объективная необходимость модернизации в различных сферах. Речь идёт об экономических, политических, общественных институтах, в частности, образовании, здравоохранении и т. д. Самым существенным аргументом обоснования модернизации в различных сферах явился кризис. Преодоление последствий и предупреждение его рецидива невозможны без модернизации в различных сферах.
   Традиционно сложилось так, что достаточно слабым, точнее, уязвимым местом отечественных реформ выступала их теория. Она или противоположным образом отличалась от теории и практики западных стран, например, в данном случае можно вспомнить славянофилов, или слепо копировала их без учета национальных интересов, проведения сравнительного анализа, компаративных исследований, изучения социально – психологических аспектов и ряда других подходов.
   В итоге они заканчивались, чем заканчивались. Результаты многих отечественных реформ на редкость одинаковы, схожи между собой.
   Социально-психологические аспекты отечественных реформ включают в себя проблемы ментальности; социальных ценностей и ряд других, в том числе вопросы структурирования, т. е. построения объектов модернизации (определения, проще говоря, что подлежит реформированию, изменению); создание надлежащий среды, условий, при которых модернизация становится потребностью, единственным мотивом и фактором развития.
   К сожаленью, пока этого нет. Все обстоит ровно наоборот, что не стимулирует развитие наукоёмких технологий и внедрение их в практику.
   Среда, условия модернизации, на наш взгляд, включают в себя следующие обстоятельства: декриминализацию всех без исключения сфер (экономических, политических институтов, правоохранительных органов и пр.); создание доброкачественной конкуренции, что невозможно без решения первой задачи; введения международных социальных стандартов.
   По Конституции Российское государство является социальным. Если с этой точки зрения сравнить Россию и Европу, то выводы известны. Пока в экономике и бюджетной сфере в целом используется малооплачиваемая рабочая сила, прибыль можно и получают без «хай-тека», инновационных технологий. Зачем тратиться на науку, когда и без неё можно вполне обойтись. Но это не повышает конкурентоспособность отечественной продукции и страны в целом.
   Модернизация экономики не самоцель, а средство конкурентоспособного и устойчивого социального государства.
   В то же время без изменения ментальности нельзя вести серьёзную речь о модернизации. В связи с этим на первый план выдвигается проблема культуры, социальных ценностей, ответственности. К сожалению, в этой сфере наблюдается регресс, деформация. Труд должен занять ведущее место в структуре социальных ценностей, то же самое можно сказать и о рынках производства.
   Говоря о модернизации, нельзя сбрасывать со счетов её социальные последствия. Успешная модернизация затронет изменение структуры всех сфер. Поэтому к этому нужно готовиться заранее и прежде всего необходим прогноз развития рынка труда. С развитием производительности труда здесь всё коренным образом поменяется. Это обстоятельство нужно иметь в виду и при подготовке кадров, и про построение социальной политики в целом, чтобы избежать возникновения социальной напряженности.
   Социально-психологические аспекты модернизации в различных сферах не могут не включать и проблему сопротивления её проведению. Сталинский Гулаг, террор в виде усиления классовой борьбы – не метод решения данной проблемы. Единственный путь её преодоления – это создание необходимой среды, надлежащих социально-психологических условий.
   В настоящее время во всех смертных грехах и бедах обвиняют либерально-демократические взгляды. Они, мол, виноваты. Увы, они фактически здесь не причем. Так называемая свобода была использована для легализации криминала и всевластия, вседозволенность чиновников.
   С учетом этого социально-психологический подход к проведению модернизации в различных сферах предполагает: – декриминализацию государственных, политических, экономических институтов и отношений; – преодоление деформации на различных уровнях; – развитие нормальных социальных ценностей, вытеснение «воровских понятий»; – введение доброкачественной конкуренции во всех сферах; – внедрение международных социальных стандартов; – создание социального государства; – развитие гражданского общества.
   Со времен опубликования книги Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву», а так же поэмы Некрасова «Кому живется весело, вольготно на Руси?» было предпринято великое множество попыток ответить на вопрос: «Почему народ России так несчастен?»
   На этот вопрос пытались ответить и декабристы, и русские писатели, и философы, и политики.
   Самым популярным ответом на данный вопрос стало крылатое выражение, рожденное в недрах третьего жандармского управления: «Бей жидов, спасай Россию».
   Вот и М. Полторанин в книге «Власть в тротиловом эквиваленте» увязал все пороки современной России с деятельностью самой влиятельной среди масонов еврейской ложи.
   Однако бывший соратник тех, кто в этой книге выставлен предателем России, почему-то промолчал о том, что Китаю, Японии, Южной Корее, Сингапуру данная ложа не помешала в развитии.
   На самом деле все гораздо проще и сложнее.
   Главным источником бед в России всегда была и остаётся деформация политических институтов, населения, их криминализация. Конечно, и внешние силы оказывают то или иное влияние на развитие России. Но на то и щука, чтобы карась не дремал. С карасём не всё ладно: сам в рот щуки подставляется…
   Дело в том, что власть как институт почти никогда в России не была организована нормально.
   Исторически она или передавалась по наследству или возникала в результате переворотов, узурпации.
   Власть всегда была нацелена на облегчение социально-групповых интересов, то есть клановых. Тем самым она была отчуждена от народа.
   В тоже самое время декларативно утверждали и утверждают, что власть принадлежит народу, но это иллюзия, имитация того, чего не было на самом деле.
   Дисфункциональный характер власти в России создан давно.
   В настоящее время взяты на вооружение так называемая вертикаль власти, отсутствие выборов на региональном уровне, фактическую однопартийность.

   У В.И. Ленина есть работа «Государство и революция».
   В данном случае речь идет не о революции, а модернизации, хотя эти понятия и взаимосвязаны.
   Модель модернизации напрямую связана с государственным и политическим устройством.
   Если государство действительно обеспечивает национальные интересы, то, как правило, для своего развития оно выбирает соответствующую модель, основанную на учете всего лучшего и за рубежом и своего опыта.

   Олигархическое государство обеспечивает не национальные интересы, а клановые (олигархи свои капиталы хранят за границей; и детей их там).
   Олигархи и криминал заинтересованы в наличии слабого государства, что бы оно не могло бороться с организованной преступностью, взимать налоги, обеспечивать выполнение законов, социальных стандартов, современную структуру экономики, механизмы статусообразования и т. д.
   В результате государство начинает выполнять дисфункции вместо борьбы с преступностью, «крышует» ее, так как сотрудники зависят от криминального мира, получая жалкие гроши.
   Дисфункции прежде всего проявляются в деформации институтов. Те в свою очередь влияют на деформацию отношений социальных групп, структуру экономики.
   Отсюда вытекает и модель модернизации. Она не может быть другой, кроме как деструктивной, так как проводится не в интересах граждан, а крайне небольшого процента людей.
   Банки начинают работать на себя и для себя за счет процентной ставки, чиновники так же; вкладывать «длинные» деньги в промышленность, переработку сельскохозяйственных продуктов никто не хочет. Торговля, сырье и туризм составляют главные приоритеты.
   Минэкономики собирается вплотную заняться образованием наших чиновников, в частности, обучить их английскому. Эти реформаторские планы прописаны в проекте стратегии инновационного развития России на период до 2020 года.
   До легендарной речи министра спорта Виталия Мутко в Цюрихе, которую он прочел на английском языке с таким чудовищным акцентом и ошибками, наверное, никто особо не задумывался, знают наши чиновники английский или нет. После речи стало ясно: не знают (за редким исключением).
   По задумке Минэкономики, к 2020 году каждый пятый чиновник должен свободно владеть хотя бы одним иностранным языком. Сейчас эта статистика просто не ведется. Более того, знание иностранного языка будет одним из требований к кандидатам на высшие и средние госпосты. В общем, не знаешь английского, – вон с госслужбы! Умение пользоваться техническими достижениями цивилизации тоже войдет в требования.
   Также планируется омолодить состав госслужащих. Для справки, сейчас 48 % руководителей высшего звена в госорганах старше 50 лет. Через 10 лет доля старейшин не должна превышать 30 %.
   Министерства и ведомства должны стать более открыты для «внешнего мира», сказано в стратегии, чтобы иностранцы имели возможность оперативно узнавать о всех изменениях в нашей политике и экономике. Для этого к 2012 году должны быть созданы полноценные англоязычные версии учреждений в сети Интернет. Более того, на английский язык будут переведены все федеральные законы, регулирующие предпринимательскую деятельность.
   К тому же, ведомство Эльвиры Набиуллиной решило отправлять чиновников для обучения за границу. Для прохождения магистратуры или получения второго высшего образования госслужащим предлагается предоставлять оплачиваемый отпуск на срок до двух лет!
   Эксперты говорят, что, по сути, этой мерой министерство признает неспособность нашей системы образования воспитать высококлассного специалиста. Зачастую посты на госслужбе получают по блату, люди с купленными дипломами.
   Но идея эта здравая, и в общем-то уже обкатанная. Вспомните хотя бы Петра I. Вот только в какую копеечку влетит обучение чиновников за наш с вами счет?!
   Чиновники у нас действительно порой безграмотные, и заморская наука им бы не помешала, но почему мы с вами должны оплачивать их обучение за свой счет и не превратится ли это в очередную кормушку?
   У чиновников виновны все, кроме…
   Как известно плохому танцору мешают музыканты. На самом деле…
   На самом деле вертикаль власти, которая имеет номенклатурный характер, оттесняет тех, кто может заниматься менеджментом без двухгодичной командировки в Англии. Только в России «Горе от ума». Именно в этом причина.

   Выпускники вузов оказываются в условиях, которые требуют: давайте деньги любой ценой. Поэтому в реальной жизни требуются свойства прямо противоположные требованиям образовательного стандарта.
   В основе криминальной деформации социальных отношений и институтов лежит дисфункция государства. Примером этого является деятельность генерала полиции Бокова, который вместо борьбы с оргпреступностью покрывал ее. За это он получил такое вознаграждение, что стал владельцем состояния, эквивалентного состоянию шейха.
   Подобно Бокову сотрудники правоохранительных органов способствуют созданию условий, аналогичных станице Кущёвской.
   Дисфункция государства проявлялась и в новогоднем празднике в аэропортах Домодедово и Шереметьево, где авиапассажиры были брошены на произвол судьбы и находились в скотском положении.
   В историческом плане дисфункция политических институтов связана с данничеством и получением ярлыков.
   Датой формального установления монгольского ига считается 1243 год, когда отец Александра Невского – последний сын Всеволода Большое Гнезда, князь Ярослав Всеволодович принял от завоевателей ярлык (удостоверяющий документ) на великое княжение во Владимирской земле, в которой он именовался «старшим всем иным князьям в русской земле». При таком порядке русские князья считались данниками ордынских ханов, но в случае получения от ханов ярлыков оставались официально признанными правителями своих земель. Обе системы – данничество (сбора ордынцами дани – «выхода» или, позже, «ясака») и выдачи ярлыков – закрепили политическую раздробленность русских земель и усилили соперничество между князьями.
   Она и до сих пор нередко работает как насос, собирает дань – внизу и передает их наверх.
   В своё время я подготовил статью под названием: «Формирование криминальной элиты России». Конечно, речь идет не о всей отечественной элите, а только об определенной ее части.
   Без всякого сомнения, название статьи, по крайней мере, не может не вызвать недоуменный вопрос: «Неужели такое возможно?»
   Реалии заставляют ответить на этот вопрос утвердительно: «Да, к сожаленью, разумеется, да». Научная, творческая элита изменилась, но остается в своей основе здоровой. Под одну гребенку стричь всех никогда нельзя.
   Формирование криминальной элиты в России следует рассматривать в рамках как общеуголовной, так и организованной преступности.
   В первом случае имеется в виду образование такой криминальной элиты, как «воры в законе».
   Формирование данного элитного слоя, занимавшего долгое время верхнее положение в криминальной иерархии, происходило в основном в виде естественного отбора, путем самоутверждения.
   К концу 19-го столетия в преступном мире определилось чёткое профессиональное ядро и разделение специальностей с первыми признаками появления криминального «босса».
   Предшественники «воров в законе» быстро прогрессировали после революции 1917 г. В это время появились «жиганы», которые разработали следующие воровские законы»:
   1. запрещалось работать или принимать участие в работе общества;
   2. запрещалось также иметь постоянную семью;
   3. вместе с тем запрещалось принимать оружие от государства;
   4. категорически запрещалось сотрудничать с властями как свидетель или жертва;
   5. обязывалось вносить деньги в «общак».
   Позже в криминальном мире появились и другие лидеры, которые назывались «урками». Постоянный конфликт между «урками» и «жиганами» привел к созданию более совершенного «кодекса» преступного мира.
   Исправительно-трудовые лагеря(!!!) как среда для распространения «воровских законов» и повышения криминальной квалификации.
   После Второй мировой войны среди криминальной элиты возник не просто конфликт, а развязалась самая настоящая война причём, не на жизнь, а на смерть.
   Это событие было ошибочно воспринято, как прекращение деятельности «воров в законе».
   Однако на самом деле это было не так, о чем говорят сходки «воров в законе». Москва, 1947; Казань, 1955; Краснодар, 1956; Кисловодск, 1979 г.
   В настоящее время среди «воров в законе» произошли реформы. Появились «новые воры в законе», а старые понятия уже не действуют.
   Главное заключается в том, что «Статуса «вора в законе» в иерархии организованной преступности изменилось радикально.
   Не выдает этого, делает вид, что криминальная элита осталась прежней, значит, грешит против истины.
   Эксперты выделяют несколько этапов развития организованной преступности.
   Первый этап связан, как уже говорилось, с существованием «воров в законе» (20-50-е годы XX в.).
   Второй этап охватывает 60-80-е года XX в. в это время появляются первые преступные синдикаты.
   Современный период характеризуется синдикализированной преступностью.
   Традиционные криминальные подходы, ориентированные на понимание индивидуального или группового криминального поведения не в состоянии объяснить природу современной криминальной элиты в России.
   Схематически образование организованной преступности в России выглядит так:
   I этап – возникновение «цеховиков» и «теневиков»;
   II этап – объединение «блатных» и «теневиков» (70-е годы, г. Кисловодск);
   III этап – легализация преступности в бизнесе с одновременной легализацией капитала со стороны партийной номенклатуры и комсомольских вождей (конец 80-х начало 90-х гг. XX века);
   IV этап– легализация криминального бизнеса во власти (90-е г. XX столетия). В результате возникла современная криминальная элита.
   Организованная преступность не может обойтись без научного и методического сопровождения, т. е. без привлечения ученых, экспертов, аналитиков, профессионалов из правоохранительных органов и силовых структур.
   Она прямо заинтересовала во вхождение во властные институты прямым или косвенным образом. Делится это для лоббирования своих интересов. Входящие во власть осуществили через выборы и другие возможности.
   Под контролем организованной преступности находиться значительная часть бизнеса.
   Все это ставит вопрос о подготовке специалистов в различных областях. В связи организованная преступность уделяет значительное внимание финансированию и отбору кандидатов для обучения в высших образовательных учреждениях.
   Организованная преступность не может обойтись без профессионалов, т. к. для неё характерно:
   – тщательное планирование преступной деятельности;
   – разделение труда, дифференциация на руководителей и исполнителей специалистов разного ироучения.
   Опыт свидетельствует, что интеллектуальный центр организованной преступности в сфере компьютерных технологий состоит из профессионалов высочайшего уровня.
   Заказ в подготовке криминальной элиты связан главным образом с тем, что организованные преступление группы в свою структуру включают:
   – информационно– аналитический центр;
   – службы «разведки» и «контрразведки»
   – финансовые подразделения;
   – средства массовой информации;
   – службы безопасности и т. д.
   Такая система не может функционировать на не профессиональной основе.
   Есть несколько разновидностей организованной преступности как массового явления на национальном уровне. Она существует в виде:
   – чиновничьего капитализма на основе сращивания внешних должностных лиц и капитала; достигнув этого путем поощрения доли через родственников и других подставных лиц, занятых в бизнесе;
   – групп из представителей крупного контроля и федеральных властных структур;
   – групп из сотрудников ведомств, а так же средних и мелких бизнесменов.
   Впервые словосочетание «новые русские» появилось в публикации газеты
   «Коммерсантъ» в 1992. Предыстория понятия «новые русские» связана с именем американского журналиста Хендрика Смита, написавшего в конце 1980-х книгу с одноименным названием.
   Новые русские» появляются в недрах позднесоветского общества. Первыми были, так называемые, «цеховики» или владельцы нелегальных подпольных производств, занятых выпуском дефицитной продукции. В конце 1980-х, во времена перестройки частно-предпринимательская деятельность легализуется в формах кооперативного движения. В то же время (1987–1988) на базе столичных райкомов ВЛКСМ создаются Центры научно-технического творчества молодежи (ЦНТТМ), которые явились первыми бизнес-структурами в СССР. ЦНТТМ положили начало процессу обмена номенклатурной власти на собственность. В бизнес потянулись партийные и советские работники, чиновники, энергичные хозяйственники, отставные офицеры советской армии, КГБ и МВД.
   Структуры оргпреступности брали на себя функции охраны и покровительства коммерческих предприятий (так называемое «крышевание») облагая их существенными поборами. «Крышевание», а также торговля нелегальными товарами и услугами (оружие, наркотики, устранение конкурентов и др.) стали способом накопления первоначального капитала, который переводился затем в формы легального бизнеса.
   Складывавшееся из этих социальных потоков сообщество предпринимателей в 1992 стали называть «новые русские». Далее, по мере разворачивания процессов приватизации, слой предпринимателей сконцентрировал в своих руках большую часть экономики РФ. Так за 10–12 лет в стране сложился новый, достаточно замкнутый социальный слой со своей системой ценностей, особой субкультурой. Новая социальная категория пережила все стадии формирования и создала свой стиль и образ жизни, сформировала вкусы, формы общения, модели отдыха и т. д.
   Объективные характеристики сообщества предпринимателей исследуют социологи. В бывших социалистических странах число внезапно разбогатевших людей, составляющих особую субкультуру, варьируется от 5 до10 % населения.
   Деформация государства и деформация политической системы взаимосвязаны. Без нормальной политической системы не может быть нормального государства.

   Кризис в области государства проявился еще и в том, что одна крайность-абсолютизация государства (этатизм) сменилась другой – минимизацией государства, то есть уходом его из всех сфер. Наиболее отчетливо это проявилось во время лесных пожаров 2010 года, массовых отключений электроэнергии в конце 2010, Саяно-Шушенской аварии и т. д. Дело их в частоте проверок фирм и прочих организаций, а в выполнении при этом прямых функциональных обязанностей со стороны проверяющих органов. Надо не отказываться от контроля со стороны государства, а делать так, что бы чиновники не брали взяток в ходе проверок. Иначе говоря, государство обязано выполнять свои функции, а не дисфункции.
   Сделать это можно только жестким образом. Чиновников за крупные взятки расстреливают в Китае и некоторых других странах. Вообще говоря, смертная казнь должна применяться также против педофилов, террористов и представителей организованной преступности. Со временем она может быть отменена. Впрочем, реставрировать ВМН в России уже невозможно.

   Естественно, все государства в своих отношениях к другим государствам, понятно и к России, исходят из своих интересов и хотят добиться успеха за счет ущемление интересов других. Поэтому сила государства состоит в умении противостоять интересам других государств, а не сваливать свои промахи, неудачи и преступления на представителей других национальностей.
   В тоже время Россия может лишиться своего суверенитета и территориальной целостности за счет ползучей миграции. Мы не можем с ней эффективно бороться, особенно на Дальнем Востоке.
   К числу главных критериев, характеризующих нормальное состояние социальных отношений, можно отнести прежде всего им соответствие мировым стандартам в области международного права» Они должны основываться на гарантиях свободы совести, слова, на праве собственности, передвижения, тайны переписки, телефонных переговоров, на нормах нравственности и культуры. Именно эти фундаментальные ценности лежат в основе нормальных, цивилизованных отношений. Отклонение от них приводит к деформации социальных отношений, что означает их несоответствие общепринятым правовым, экономическим, нравственным и культурным нормам, регулирующим отношения в сфере государства экономики и общества.
   С точки зрения социальной психологии не следует чрезмерно объективизировать деформацию социальных отношений. Здесь важно учитывать восприятие и отношение различных групп к этому явлению. Одни из них воспринимают деформацию как отклонение, другие – как норму или как нечто естественное.
   Признаками деформации являются нарушения в сфере правовых, нравственных, культурных, психологических отношений: отсутствие свободы слова, выбора, необоснованные ограничения в области передвижения, тотальный контроль, экономическая зависимость и др.
   Деформация социальных отношений приводит к деформации личности и общностей, т. е. социальной патологии, что особенно остро проявляется в период ломки социальных институтов. Именно синдром потрясений вызван интерес психиатров к общественной жизни в конце XIX века.
   Социальная патология находит свое выражение в искажении шкалы ценностей, приоритетов, «Я-образа», самооценки, в утрате самоуважения, достоинства, в возникновении самоунижения, «комплекса неполноценности». Она характеризуется дегуманизацией, утратой культуры, нравственности, беспрецедентным снижением психологического здоровья нации, ростом проституции, наркомании, пьянства, умышленным убийств и самоубийств. Э. Дюркгейм, первый обративший на это внимание, назвал данный феномен «аномией». Он считал, что все это является следствием дезорганизации общества. Социальная патология может приобретать черты средневековой психологии и проявляться в нетерпимости к представителям другим религий, наций. Для социальной патологии также характерны массовое умопомрачение, слепая вера, экстатичность или, напротив, депрессия. Всесилье мифов, стандартов, стереотипов, и в том числе одобряемых властью псевдонорм поддерживается, как правило, за счет страха и тотальной патологии, доносительства.
   Поразительно точное описание социальной патологии дано в произведениях русских писателей и поэтов. Вспомним А.С. Пушкина, его стихотворные строчки:

     «Прощай немытая Россия,
     Страна рабов, страна господ,
     И вы, мундиры голубые,
     И ты, им преданный народ!»

   Можно не соглашаться с этими строками, но от этого мало что изменится. Этим пользовались, и умело пользуются.
   Одним из проявлений социальной деформации и патологии является «гулаговская психология», которой свойственна следующая симптоматика:
   – насилие как идеология, как картина мира, как образ жизни;
   – милитаризация общественного мнения;
   – наличие всевозможных комплексов и синдромов, главными из которых выступают раболепие по отношению к начальству и психология «хозяина» по отношению к нижестоящим;
   – патология в области стереотипизации, выражающаяся в социальной шизофрении: подозрительности, поиске врагов;
   – изменения в области эмоциональной сферы (имеются в виду страхи);
   – наличие в сфере локуса контроля внешней стратегии поведения (объяснение неудач за счет внешним помех);
   – формирование одномерного человека (массового человека, автоматически конформной личности), для которого характерны некритичность, отсутствие индивидуальности;
   – лишение человека субъективности и превращение его в объект воздействия, что проявляется в снижении активности, опоры на внутренний мир, в ослаблении способности к изменениям, в ограничении видения перспективы, многомерности существования;
   – возникновение мутантов типа Шариковых и Швондеров, доминирующей чертой которым является воинствующее бескультурье;
   – преобладание силовых, нецивилизованных способов урегулирования конфликтов;
   – повышенная внушаемость и психологическая защита, вынуждающая жить во лжи (легко принимать ложь со стороны, лгать севе, другим), то есть разделять стандарты, основанные на неправде, что создает вазу для формирования мифов, более того, мифологизации общественного мнения, установок, стереотипов, шкалы ценностей.
   В переходное время социальной патологии также присущи массовая мистификация (масштабное увлечение колдовством, шаманством), мифологизация, милитаризация общественного мнения, этноцентризм и другие подобного рода явления. Однако они носят не фатальный, а временный преходящий характер»
   Основной деформацией социальных отношений и общения является этатизм – абсолютизация роли государства по отношению к жизни общества и экономики. В СССР сложились следующие виды деформации социальных отношений:
   – изоляционная: «железный занавес» в 30-е годы XX века, затем полузакрытое общество; «крепостное право» внутри страны(паспортизация, прописка) и т. п.;
   – жестко-нормативная: монополизм, партийно-государственной власти зацентрализованность экономики, распределение дефицита, превращение личности в «винтик»;
   – хаотичная, с началом так называемой перестройки в середине 80-х годов;
   – искусственно конфликтная;
   – нравственная: дегуманизация отношений, обесценивание человеческой жизни;
   – криминальная: засилье преступного мира, сращивание власти с мафией и т. п.
   Изоляционная деформация социальным отношений в тоталитарном государстве возникает в результате установления «железного занавеса», что значительно затрудняет процесс социализации личности и способствует отрыву от цивилизации. Делается это для того, чтобы люди не знали правды и не могли разрушить лживые мифы и стереотипы путем сравнения с мировыми стандартами жизни.
   Изоляционная деформация социальных отношений обусловливается и наличием «крепостного права»: прописки, паспортизации. Данные факты – это не что иное, как нарушение прав человека.
   Одной из причин изоляционной деформации социальных отношений являются действия сепаратистских и националистических сил.
   Вместе с тем деформации отношений способствует и так называемый эффект краудинга (скученности). Проживание в условиях общежития приводит к эмоциональной напряженности людей, проекции в их общении, к казарменной психологии.
   Изоляционная деформация социальных отношений возникает также в результате ограничений в области:
   – свободы слова (запрет публикаций художественных и научных работ диссидентского толка; цензура периодики, теле– и радиопередач, служебной и личной переписки; перлюстрация корреспонденции прослушивание телефонных переговоров);
   – «человеческих контактов» (отсутствие возможности свободного передвижения внутри и за пределами страны);
   – доступа к информационным банкам; – обмена информацией (невозможность получения газет, журналов, книг, издаваемых за рубежом, просмотра телепередач иностранных телекомпаний).
   Иными словами, изоляционная деформация социальных отношений проявляется в нарушении циркуляции потоков информации, корреспонденции, человеческих контактов, оторванности от мировой культуры и цивилизации, то есть социальной депривации.
   Основой жестко-нормативной деформации социальных отношений является абсолютизация роли государства по отношению к экономике и обществу. Дело в том, что условием нормальных социальных отношений выступает разграничение функций государства, экономики и гражданского общества. В результате этатизма возникает монополия государства в сфере:
   – политики (вместо многопартийности устанавливается режим одной партии, которая превращается в элемент государственной структуры);
   – экономики (взамен многоукладной экономики возникает абсолютно централизованная экономика, отличительными признаками которой выступают фондирование, распределение, дефицит, создание адаптивной системы в виде черного рынка, другими словами, установление свободных, либеральных, рыночных отношений и замена их планово-распределительными, лишение личности возможности выбора, субъективности);
   – общества, в котором все отношения унифицируются в соответствии с идеологией и возникает казарменная психология, эффект «гребенки», одинаковости.
   Жестко-нормативная деформация социальных отношений проявляется также в искаженности стратификации общества. Классообразующим признаком в условиях отсутствия рынка выступает доступ к распределению фондов, что влечет реальную власть. В зависимости от близости к дефициту возникала следующая стратификация: номенклатура, работники торговли и пр. В этом случае стратификация строится с учетом ведомственного признака, а также территориального, так как столичный житель по сравнению с провинциалом оказывается в более привилегированном положении. Говоря о жестко-нормативной деформации следует иметь в виду следующее. Конечно, государство без нормативной базы отношений, конформизма – не государство, а аномия, хаос, «беспредел». Но государство, сводящее нормотипическое поведение к казарменной психологии и не допускающее плюрализма, диссидентства, травмирует «Я», сплющивает его, не дает раскрыться, самоактуализироваться, заставляет выть как все, чтобы не выглядеть «гадким утенком», «белой вороной». Здесь возникает идеологический конфликт между эго («Я») и супер-эго, который приводит к комплексу неполноценности.
   При жестко-нормативной деформации социальных отношений поведение личности становится жестко – ролевым. Подобный факт нельзя объяснить только с позиции индивидуально-личностного подхода, направленного на выявление роли индивидуальных особенностей в поведении.
   В такой ситуации складывается адаптивная система отношений, направленная на избежание последствий ограничений. Эта система, компенсировать дефицит питания и товаров путем образования круговой поруки и блата в сфере распределения материальным благ, формируется и функционирует на основе жестких норм.
   Последние образуют ожидания, которым должно соответствовать поведение личности. От степени соответствия зависит ее статус и роль. Чтобы занять определенный статус, нужно обладать не просто комплексом определенных свойств. Главное состоит в том, чтобы образ соответствовал нормам определенного страта.
   В условиях жестко-нормативной деформации социальных отношений срабатывает механизм психологической защиты личности:
   – «ролевой защиты», которая заставляет «быть как все», приспосабливаться, идентифицировать себя окружающими людьми унифицировать свое поведение;
   – «открытой ролевой защиты» запугивание других путем создания «ореола» себе («ни перед чем не остановлюсь»);
   – «адаптивной защиты» – снятие эмоционального напряжения, возникающего в результате адаптации к условиям изоляции и среды путем агрессии, обесценивания, формирования комплекса неполноценности, заниженной самооценки;
   – «произвольный отказ от защиты», проявляющийся в виде возникновения значащих переживаний, чувства вины, раскаяния, стыда, совести, внутриличностного конфликта, в переоценке шкалы ценностей, пересмотре стереотипов.
   Государство, присвоившее себе право диктовать (распределять, контролировать и т. п.), обеспечивает собственную безопасность и сохраняет такую структуру социальных отношений, которая с классовых позиций является верной, но с точки зрения цивилизации, мировых стандартов выглядит безнравственной. При этом человек остается только объектом социальных отношений, а отнюдь не их субъектом.
   С правовой точки зрения социальные отношения могут быть нормальными в том случае, если имеют место:
   – принятие Конституции, в которой провозглашены основные права и свободы, заложен механизм их реального обеспечения;
   – разделение полномочий между ветвями власти;
   – профессиональный парламент, избранный на многопартийной основе;
   – сильная исполнительная власть, основанная и функционирующая на основе примата закона и обеспечения национальной безопасности;
   – многопартийность;
   – многоукладная экономика, основанная на конкурентных, нравственно здоровым отношениях;
   – гражданское общество, в основе которого лежат общечеловеческие ценности, приоритеты и права личности, принципы самоуправления.
   Данные факторы должны соответствовать культурным, социально – психологическим характеристикам общества, то есть тому, что называется менталитетом. В противном случае нравственная деформация социальных отношений получает свое проявление в виде соответствующих стереотипов, придавая общению такие черты, как страх, раболепие, доносительство.
   Для асоциализированной личности из-за сложившимся стереотипов не существует нравственного конфликта мотивов, каких-либо запретов, понятия «нельзя», моральной «цены» удовлетворения потребностей. Для нее приемлемы и оправданы все средства достижения целей, в том числе и насилие. При этом источники и способы приобретения всяческих благ перестают быть незаконными и безнравственными. Труд теряет социальную ценность, перестает быть единственным источником достижения благосостояния и критерием оценки личности. Нравственная деформация социальных отношений порождает фрустрационные ситуации, вызывающие компенсаторные явления (пьянство, наркоманию), которые, в свою очередь, приводят к расстройству психической деятельности.
   Нравственная деформация социальных отношений проявляется и на уровне неформальным малым групп, для которых характерно наличие специфической структуры. Групповые стереотипы и нормы поощряют насилие, с помощью которого личность самоутверждается, не найдя возможности проявить свое «Я» позитивным путем. Деформация процесса социализации, выражающаяся в нарушениях семейных отношений, воспитании ребенка вне семьи, приводит к образованию у личности ряда специфическим свойств, влияющих на её агрессивность, деформирующим нормальное общение.
   Интериоризация нравственно деформированных социальных отношений обусловливает формирование ущербной личности, что проявляется в
   – возникновении стереотипов, оправдывающих любые источники и способы «доставания» вещей и предметов (опрос показал, что проституция является вполне одобряемой молодёжью средством достижения целей);
   – «зацикленности» на материальных ценностях, на приобретении престижных вещей, обретающих в силу трудностей их приобретения свойства сверхпрестижности (личность, превращая эти вещи в культ и фетиш, становится их рабом);
   – обеднении интересов, так как все силы и способности человека и его время уходят на приобретение престижных вещей и предметов, на установление связей, поиск «левого» заработка;
   – невыгодности соблюдения нравственных принципов, быть честным и принципиальным;
   – приобретении аморального и преступного опыта.
   С 90-х XX века произошли изменения в содержании различных видов деформации.
   На первое место вышла деформация государственных, политических, экономических институтов:
   – деформация государственных институтов связана с олигархо-чиновничьим капитализмом, их криминализацией и дисфункциями; отсутствием независимых судов; наличием вертикали власти; отсутствием наличия выборов; деградацией армии; образование, науки; коррупцией; безответственностью;
   – деформация политических институтов проявляется в имитации партий; отсутствием конкуренции, а так же идеологии;
   – деформация экономических институтов выражается в нарушении структуры экономики; разрушении промышленности, обрабатывающих отраслей; деиндустриализации; торгово-сырьевой направленности экономики;
   – о деформации общественных институтов прежде всего говорит искаженная стратификация, нарушения нормального статусообразования, невозможности личности реализовать себя.
   Произошли изменения и в области изоляционной, жестко-нормативной, нравственной и криминальной деформации.
   Формально изоляционная деформация исчезла. Но фактически она продолжает существовать из-за невозможности воспользоваться свободой передвижения и рядом других свобод.
   Вроде бы канула в лету и жестко-нормативная деформация. Однако это не так. Вертикаль власти стоит на защите прежде всего своих интересов. Осужден М. Ходорковский. Но его «коллеги»– миллиардеры на свободе. Их не трогают лишь потому, что они не имеют политических амбиций и не хотят быть Президентами России. В том лишь разница между ними.
   На первое место вышли нравственная и криминальная деформация.
   Отклонения стали нормой, а норма, отклонением. Образ «крутого», стервы вытеснили действительно героический образ.
   В основе нравственной деформации лежит процедура и результаты приватизации. Всё что было создано трудом миллионов было отдано в руки «кучки». Это подорвало веру в закон, справедливость, необходимость соблюдения библейских заповедей. Возникли аномия, беспредел. Социальные нормы перестали действовать. Вместо них воцарилось одно правило: успех любой ценой.
   Серия передач по каналу «НТВ» на тему: «История всероссийского обмана» говорит о масштабах нравственной деформации. Обман, подделки перестали быть осуждаемыми. Главное – впарить и получить деньги, а там не расцветай.
   Интеллигенция низведена и находится «на дне». Нищие преподаватели, врачи, деятели культуры не могут оказать какое либо заметное влияние. Русская классика постепенно вытесняется произведениями типа Гарри Поттер.
   Нравственная деформация социальных отношений, институтов и личностей – это отклонения от социальных норм, ценностей и профессиональной этики. Она является следствием контр культуры, которая имеет так же свою причинную обусловленность, а именно двойных стандартов высших эшелонов власти, шоу-бизнеса, СМИ, криминальных ценностей, большую роль при этом играет нарушение статусообразования, то есть невозможности достижения карьерного роста общепринятым путем в нормальных странах (получение престижного образования, профессии, дохода).
   Когда этот механизм нарушен, тогда возникает желание достичь успеха любой ценой. Это приводит к возникновению стервозного поведения, то есть достижения успеха любой ценой. Среди мужчин возникает синдром крутизны. Даже больше – появление архетипа «крутого», для которого нет никаких преград в достижении цели. На нравственную деформацию оказывает влияние и культура потребления: гламур и прочее.
   С разрушением промышленности труд как ценность утратил свое значение. После разрушения советской идеологии новая Российская власть не утрудила себя построением системы социальных ценностей.
   Самым существенным фактором развитием нравственной деформации выступают криминальные ценности, которые потеснили нормальные через СМИ, бульварные газеты, телевидение, кино. Церковь не смогла противостоять экспансии криминальных ценностей.

   Россия, утратив свою индустрию, сведя экономику к экспорту сырья, села на нефтяную иглу. Отсюда потеряли свое значение образование, наука. Молодежь хочет работать или в Газпроме или в госслужбе. В России ничего практически не производится. Любой продавец на рынке об этом знает и говорит вслух.
   В настоящее время можно констатировать возникновение криминалитета, т. е. влияние криминальных ценностей на менталитет.
   Индикатором этого процесса могут служить следующие обстоятельства:
   – мода на черную одежду, которую, как известно, в колониях носят «авторитеты»;
   – широкое распространение атрибутов преступного мира, золотых цепей на шее, жаргона;
   – «авторитеты» свободно позируют перед теле– и фотокамерами, а эстрадные заезды фотографируются в их кругу, считая это за честь;
   – преступный мир романтизируется (не только «блатная музыка» посвящена ему, не и видео, кино и песни, напоминающие гимн мафии;
   – лексика любого социального слоя содержит элементы преступного сленга.
   Но главное – усвоение обществом криминальных ценностей: культа силы, использования насилия в отношениях, распространение мнения: «не брать» – не интересно и т. п. Массовой асоциализации способствует то, что в свое время через «лагерную школу» прошли миллионы людей, ставшие затем носителями преступной субкультуры.
   До 80-х годов XX в. массовое восприятие ценностей преступного мира было достаточно критическим. С начала 90-х годов – ситуация совершенно изменилась. Образ преступного мира стал привлекательным. Криминальные ценности в шкале социальных ценностей вышли на первое место. На них стали ориентироваться.
   Преступники превратились в героев, им стали подражать. «Мафиози» из нарицательного превратился в респектабельный тип. Произошло это потому, что в сторону преступного мира переместились деньги, власть. Вместе со сдвигом ресурсов произошли изменения и в социальной психологии.
   Причем семена пали на благодатную почву. Имеется в виду архетип, описанный в русских сказках об Иванушке и щуке, о золотой рыбке и т. п. Данным архетипом воспользовались различные фонды, финансовые пирамиды, обещая бешеные проценты за вложенные деньги. Конец – известен.
   Архетип, выраженный в русских сказках, позволил провести приватизацию, когда большинство получили бумажки, а меньшинство – несметные богатства, разбогатеть финансовым пирамидам.
   В связи с кризисом выросло число безработных. Немалое число представителей таких социальных групп, как рабочие, служащие, переходят в разряд лиц, не имеющих постоянного источника дохода.
   В эту группу в последнее время стала активно входить и молодежь, получившая среднее, среднее специальное или высшее образование, оставившая обучение и не сумевшая трудоустроиться.
   Русская православная церковь вполне однозначно заявила о том, что идет массированное наступление на традиционные основы морали.
   Какие жизненные уроки выносит подрастающее поколение из таких телепрограмм, как «Окна», «Слабое звено», «Последний герой», «Естественный отбор», «Запретная зона», «Дом – 2», из многочисленных кровавых боевиков, фильмов ужасов, киноподделок с обилием «откровенных» сцен, демонстрируемых в самое детское время? Эти уроки – «война каждого против всех», «уничтожь слабого», «побеждает подлейший», «все покупается и продается», «целомудрие и стыд – пережитки прошлого». Надо ли усваивать эти циничные правила детям народа, чье национальное сознание исконно основывалось на совсем других ментальных началах – общинности, соборности, товарищеской взаимопомощи, милосердии, целомудрии, сострадании к слабому, нестяжательстве и ненасилии?
   Результаты этой разрушительной политики массмедиа налицо.
   Социологи отмечают появление в сознании российской молодежи ряда тревожных тенденций: кризис гражданственности, проявления социальной апатии, бездуховности, нигилизма по отношению ко всему российскому, ориентацию на западные ценности в ущерб национальным приоритетам, нежелание связывать свою судьбу с жизнью и работой в России.
   Согласно исследованию правосознания студентов подавляющее большинство (74,9 %) опрошенных признали оправданным в определенных жизненных ситуациях нарушение закона. Результаты исследования ценностных ориентации московских школьников показали, что лишь 44 % учащихся старших классов считают, что «нет таких целей, ради которых они пошли бы на убийство, тяжкое насилие», – следовательно, 56 % готовы переступить черту закона и моральные нормы.
   В докладе корпорации RAND говорится о «стратегическом информационном противоборстве второго поколения», которое обусловлено информационной революцией. С помощью информационного оружия нового поколения в отношении противника предполагается решать следующие задачи:
   – создание атмосферы бездуховности и безнравственности, негативного отношения к культурному наследию;
   – манипулирование общественным сознанием и политической ориентацией социальных групп населения страны-противника с целью создания политической напряженности и хаоса;
   – дестабилизация политических отношений между партиями и общественными объединениями граждан недружественного государства с целью провокации конфликтов, провокации взаимоуничтожения;
   – провоцирование социальных, политических и религиозных столкновений;
   – снижение уровня информационного обеспечения органов власти, инспирирование ошибочных управленческих решений;
   – дезинформация населения о работе государственных органов и их дискредитация;
   – подрыв международного авторитета государства и др.
   Автор данной книги на лекции о социальных ценностях, нередко устраивает дискуссию о том, что главнее: свобода, духовность, деньги и т. п. Различные группы выстраивают свои шкалы ценностей: одни считают, что самое главное: – это деньги, другие – свобода и т. п.
   Как правило, в ходе дискуссий возникает тема, связанная с криминальными ценностями, и теми «понятиями», по которым живёт определённая часть общества.
   Что же такое: «криминальные ценности»?
   Связаны ли они с преступной субкультурой?
   Криминальная субкультура включает в себя ценности, законы, правила, реализуемые в групповой криминальной деятельности (знания, умения, профессионально-преступные навыки и привычки, этические взгляды, эстетические потребности, мировоззрение, формы и способы обогащения, способы разрешения конфликтов, управления преступными сообществами, криминальную мифологию, привилегии для «элиты», предпочтения, вкусы и способы проведения досуга, формы отношений к «своим», «чужим», лицам противоположного пола и т. п.), предметные результаты деятельности преступных сообществ (орудия и способы совершения преступлений, материальные ценности, денежные средства и т. п.).
   Все это находит отражение, прежде всего, в особой «философии» уголовного мира, оправдывающей совершение преступлений, отрицающей вину и ответственность за содеянное, заменяющей низменные побуждения благородными и возвышенными мотивами: в насильственных преступлениях – чувством коллективизма, товарищеской взаимопомощи, обвинением жертвы и т. д.; в корыстных преступлениях – идеи перераспределения имеющейся у людей собственности и ее присвоения с самой разнообразной «позитивной» мотивацией.
   Воровские ценности или законы прошли длительную апробацию жизнью преступных сообществ, постоянно совершенствовались и шлифовались. Они четко и однозначно предъявляют требования к личности профессионального преступника, охватывая все сферы жизни преступных сообществ: на свободе и в тюрьме; в межличностных и межгрупповых отношениях; в регулировании зон и сфер преступного промысла; в проведении досуга; отношении к данному преступником слову и т. п. Они приемлемы своей стабильностью, определенностью и четкостью моральных требований; отсутствием двойного стандарта в жизни и поведении; четкостью правил продвижения в групповой иерархии.
   «Воровские законы» не окостенели, они постоянно совершенствуются представителями «воровской элиты» с учетом социальных процессов в обществе, предпринимаемых правоохранительными органами мер, издаваемых законов. При этом авторитеты воровского мира четко учитывают при модернизации запросы и потребности современной молодежи, ее психологии. В этом и состоит сущность их модернизации.
   Правонарушители большое значение придают строгой регламентации жизни своих сообществ и поведения каждого индивида. Вся жизнь групп регламентируются ценностями, нормами, которые наслаждаются «авторитетами», заимствуются из субкультуры уголовного мира взрослых, или принимаются группой в результате усреднения норм внутри группового взаимодействия. Эти нормы могут передаваться по традиции или закрепления как результат проявления игровых моментов в жизни группы и принятия ее членами определенных ролей для достижения успеха игровой деятельности. Затем эти нормы начинают регулировать и криминальную деятельность группы, межгрупповые отношения при совершении преступления и в повседневной жизни. Для этого существуют следующие виды норм: «закон», «наказ», «правило».
   «Закон» представляет собой устойчивый свод норм поведения (своеобразный кодекс). Например: «воровской закон», включающий свод норм, принимается и изменяется на воровских сходках (съездах); его нормы распространяются на весь уголовный мир бывшего СССР.
   «Наказ» ниже рангом, чем «закон». Это новое правило, оперативно созданное группой «авторитетов» – «воров в законе» (не менее трех лиц) в результате компромисса между конфликтующими группировками или в качестве ответа на новую акцию властей и правоохранительных органов.
   «Правило» относится к нормам «местного самоуправления», оно принимается конкретной группой и регулирует поведение ее членов.
   Все названные нормы можно классифицировать по ряду оснований. Так по способам регулирования поведения криминальные нормы можно разделить: на запрещающие (запрещают члену группы выдавать тайны своего сообщества; обманывать членов своей группы и др.) и обязывающие (обязывают беспрекословно подчиняться «авторитету», проходить «прописку», соблюдать обязанности и привилегии по статусу и др.).
   По направленности действия или по регулируемым отношениям криминальные нормы делятся на нормы, регулирующие отношения с представителями власти, с «чужими», с другими группами в криминальной среде, внутри своей группы.
   Рассмотрим подробнее специфику этих норм. Поскольку криминальная группа находится в разной степени оппозиции к обществу и действующим в нем нормам, постольку первая группа норм направлена на регулирование отношений членов криминальной группы с «чужими» (другими группами, работниками правоохранительных органов и т. п.). Данные нормы запрещают своему члену группы разглашать перед другими жизнь сообщества, выдавать «своих», доносить на них.
   Вторая группа норм регулирует межличностные отношения в преступном сообществе, обеспечивая его единство, сплоченность и дальнейшее существование. Эти нормы определяют отношения по вертикали (между, например, лидером и его приближенными, между ними и пацанами, между пацанами и «низами»), а также по горизонтали (между равными в групповой иерархии лицами). Эти нормы регулируют порядок пользования общим имуществом группы («общим котлом»), добытыми преступным путем предметами; правила присвоения кличек, нанесения татуировок; обязывают членов группы знать жаргон, уметь играть в карты, «признавать власть авторитетов», отвечать за данное группе слово. Кроме того, есть нормы, определяющие права и обязанности каждой иерархической группы: что могут делать, а что не могут новички; как должны вести себя «верхи» и «низы» в разных конкретных ситуациях.
   К третьей группе относятся санитарно-гигиенические нормы и нормы быта (кто с кем имеет право физического соприкосновения, чтобы не осквернить себя; какую и как носить одежду и обувь; когда и как можно одеть одежду, принадлежащую другим; как вести себя после посещения туалета, при приеме пищи и др.).
   К каждой групповой норме можно выделить диспозицию (как поступать: не выдавать тайн сообщества, не доносить на «своих», не надевать «чужого» белья, соприкасавшегося с открытым телом другого человека; не заниматься преступным промыслом на «чужой» территории и т. п.), социальные ожидания (надежду группы, что человек выполнит предписание группы) и санкции (групповое одобрение за точное выполнение предписаний, наказание – за нарушения запретов).
   Благодаря этим нормам, до мелочей регулирующим поведение в криминальной группе, их традиционности, суровым санкциям, деление на иерархические группы обладает большой устойчивостью.
   Статус, определенный в криминальной группе, может сохраняться и при водворении его в следственный изолятор, направлении в специальную школу или колонию. Обеспечивается сохранение этого статуса в новой микросреде обитания благодаря знаковой системе общения, связи и сигнализации (татуировкам, кличке, жаргону), играющих роль знаков различия.
   Особое место в криминальной среде занимает пополнение уголовного мира новичками. Прием новичков в уголовную среду называемся «пропиской».
   Носителями криминальной субкультуры являются криминальные группы. Они аккумулируют, пройдя через тюрьмы и колонии, устойчивый преступный опыт, «воровские законы», а затем передают его подрастающему поколению. И здесь можно говорить о трех психологических механизмах воспроизводства преступности.
   Первый – персонализированный, когда преступник-рецидивист из числа взрослых берет «шефство», «наставничество» над конкретным подростком, знакомя его с «законами» преступного мира.
   Второй механизм – через криминализацию всего населения, приобщая его к уголовному языку, приучая мыслить криминальными категориями.
   Третий психологический механизм – через криминальную группу, которую цементирует криминальная субкультура своими нормами и ценностями, способствует длительному ее существованию. Эти группы становятся школами первоначальной подготовки молодых преступников, школами повышения криминального «мастерства» и самих рецидивистов, носителями традиций преступного образа жизни. Поскольку криминальные группы по всей стране и с зарубежьем связаны многочисленными каналами («дорогами», «трассами»), поскольку это способствует универсализации, типизации норм и ценностей криминальной субкультуры, быстроте ее распространения. Конечно, можно выделить четвертый психологический механизм воспроизводства преступности, когда лидеры организованной преступности специально отбирают талантливых подростков и на различных базах готовят из них боевиков, телохранителей, будущих лидеров преступного мира.
   Криминальная субкультура отличается криминальным содержанием норм. регулирующих взаимоотношения и поведение членов группы между собой и с посторонними для группы лицами. Она прямо, непосредственно и жестко регулирует криминальную деятельность несовершеннолетних и их преступный образ жизни, внося в них определенный порядок. В ней отчетливо прослеживается:
   1) резко выраженная враждебность по отношению к общепринятым нормам и ее криминальное содержание;
   2) внутренняя связь с уголовными традициями;
   3) скрытность от непосвященных;
   4) наличие целого набора (системы) строго регламентированных в групповом сознании атрибутов.
   Криминальная субкультура, ценности привлекательны:
   1) наличием широкого поля деятельности и возможностей для самоутверждения и компенсации неудач, постигших их в обществе;
   2) процессом криминальной деятельности, включающей риск, экстремальные ситуации и окрашенной налетом ложной романтики, таинственности и необычности;
   3) снятием всех моральных ограничений;
   4) отсутствием запретов на любую информацию, прежде всего интимную;
   5) учетом состояния возрастного одиночества, переживаемого подростком, и обеспечением ему в «своей» группе моральной, физической, материальной и психологической защиты от агрессии извне.
   Ценности криминальной субкультуры быстро распространяются в молодежной среде, поскольку подростки и юноши бывают увлечены ее внешне броскими атрибутами и символикой, эмоциональной насыщенностью норм, правил, ритуалов. Связанные круговой порукой и жестокими правилами, преступные группы подростков и юношей стремятся сохранить в тайне от посторонних «законы» жизни своих сообществ. Поэтому методы прямого социально-психологического изучения этих групп и их субкультуры (типа социометрии, референтометрии, опросов) не всегда корректны, поскольку исследования чаще носят ретроспективный характер, когда группа оказалась в изоляции и подверглась прессингу со стороны следствия и сокамерников.
   В криминальных сообществах действуют определенные «знаки различия», «читая» которые можно точно определить «кто есть кто».
   В средствах социальной стигматизации отражается и движение несовершеннолетнего и молодого правонарушителя по лестнице групповой: иерархии. Если у правонарушителя имеется несколько кличек, то достаточно определить последовательность их присвоения, как станет ясно: повышается или понижается авторитет подростка в группе. Если менее благозвучные клички сменяются более благозвучными, возрастающими, это означает возрастание роли данной личности, укрепление ее статуса в группе. Замена благозвучными, возрастающими, это означает возрастание роли данной личности, укрепление ее статуса личности в группе. Вели несовершеннолетний или молодой правонарушитель раньше размещался рядом с вожаком в спальне, столовой, учебном классе, а затем оказался в пространственном отдалении от него, это означает потерю им ранее занимаемой позиции, снижение социометрического статуса (т. е. его «опустили»).
   Криминальная субкультура, представляя собой целостную культуру преступного мира, с ростом преступности более расслаивается на ряд подсистем (субкультура «воровская», тюремная, рэкетиров, проституток, мошенников, фарцовщиков, теневиков и др.), противостоящих официальной культуре.
   Международные последствия преступности заключаются прежде всего в том, что она влияет на имидж любой страны, где уровень ее «зашкаливает», т. е. выше значительно остальных стран.
   Преступность снижает инвестиционный климат и рейтинг страны, ее привлекательность для капиталовложений, подрывая доверие к ней, рождает риски и страхи.
   Внутринациональные последствия преступности сводятся к следующему.
   Первое: преступность действительно угрожает национальной безопасности, обороноспособности государства.
   Второе: преступность резко деструктивно влияет на экономику. Рост цен, инфляция во многом связаны с преступностью. Вместо конкуренции преступные сообщества вступают в картельные сговоры, контролируют и устанавливают цены. Прибыль, полученная путем мошенничества, просто сводит к нулю роль науки, образования и высоких технологий.
   Спрашивается, зачем на все это тратиться, если можно получить баснословные прибыли от продажи подделок.
   Понятно, что преступность негативно влияет и на демографию, и на общество в целом, которое начинает жить по «понятиям».
   Как показывает практика, пора отказаться от иллюзий. В связи с этим необходимо преодолеть абстрактное теоретизирование, не учитывающее различия между организованной и общеуголовной преступностью.
   Преступность существует на различных уровнях, поэтому организованную следует рассматривать на:
   – транснациональном;
   – национальном;
   – региональном;
   – корпоративном;
   – личностном уровнях.
   Что же касается общеуголовной преступности (различные виды мошенничества, насилия, аддиктивного поведения и т. д.), то она выступает как массовое, групповое, межличностное и индивидуальное явление.
   Причины и механизмы организованной и общеуголовной преступности далеко не одинаковы и неоднозначны.
   В чем-то они совпадают, но в основном – расходятся.
   Так, в качестве механизма как организованной, так и общеуголовной преступности выступает криминогенное общение. Но в рамках организованной преступности оно используется более квалифицированно, профессионально.
   Механизм преступности носит как добровольный, так и принудительный характер. К числу средств добровольного приобщения к преступному миру (асоциализации) относятся: криминальная мода (наколки, жаргон, одежда, другие атрибуты.
   Однако в качестве механизма организованной преступности могут выступать весьма неожиданные, на первый взгляд, вещи:
   – в отдельных случаях – выборы, предвыборные технологии;
   – коррупция, точнее коррупционные отношения, хотя они и рассматриваются в качестве самостоятельного вида преступлений, но одновременно они выступают способом совершения других преступлений;
   – мошенничество;
   – манипулятивные приемы;
   – теоретическое и методическое сопровождение (имеется в виду привлечение ученых, экспертов, аналитиков; издание соответствующих рекомендаций и размещение их на сайтах в Интернете, опубликование учебных пособий типа «Как стать стервой»);
   – использование в криминально пропагандистских и рекламных целях СМИ, в частности TV, радио, газет и журналов.
   – кадровая политика, когда назначение на должность зависит не от «чистоты» биографии, а наоборот – наличия компрометирующего материала; это обстоятельство делает человека зависимым и управляемым на 100 %.
   Организованная преступность покоится на трех «китах»:
   – государственных институтах;
   – экономических институтах;
   – общественных институтах.
   Это их желанная цель и в то же время средство, способ получения прибыли и осуществления незаконного бизнеса.
   Без обращения к когнитивной психологии причины преступности понять невозможно (см. А.Н Сухов. Реальная социальная психология. М., 2004 г.).
   Теория социальных представлений позволяет понять, почему социальные отклонения воспринимаются не как отклонения, а как норма.
   Исторические изменения представлений о нормах меньшинств, о спекуляции и т. п. привели к тому, что все это уже не относится к сфере преступности: гомосексуалисты (геи) уже не извращенцы, спекулянты – бизнесмены и т. п.
   Изменение других же представлений привело, наоборот, к тому, что большевики, октябрьская революция стали восприниматься как криминогенные явления.
   Третьи изменения представлений привели к тому, что реальные криминальные обстоятельств не воспринимаются как таковые. Например, любые дипломы, удостоверения, печати продаются во всех переходах метро, и никто не шевелит пальцем, чтобы возбудить уголовное дело по этому поводу.
   Все это говорит о том, что социальные отклонения выступают в качестве причин преступности, носят относительный, а не абсолютный характер.
   В качестве механизма этого процесса выступают социальные представления о нормах, социальных ценностях и пр.
   Между тем содержание информации и установки, являющиеся элементами социальных представлений, варьируются в зависимости от типа государства:
   – в тоталитарных и восточных таких государствах – одни социальные представления более жесткие, стереотипные;
   – другое дело в демократических государствах. Здесь социальные представления белее динамичны, носят более релятивистский характер.
   Несмотря на это, социально-психологический подход ориентирован при изучении преступности иметь дело с преступностью как таковой, независимо от того, носит ли она латентный характер или нет, зарегистрирована или нет.
   В противном случае можно встать на позицию когнитивной психологии и классовой юстиции и видеть в преступности то, что хочется видеть, и то, что не хочется – не видеть.
   Термин «организованная преступность» нельзя сводить не только к понятию «организованная преступная группа» (ОПГ), но и к такой дефиниции, как «профессиональная преступность».
   Действительно ОП связана с профессиональной преступностью. Но все же организованная и профессиональная преступность – разные вещи.
   В советские времена под профессиональной преступностью прежде всего понимали – рецидивную.
   Однако рецидивистов члены организованной преступности вряд ли «привлекут», т. к. они проходят по всем картотекам, учетам и данные о них хранятся в специальных информационных банках. Они «засвечены».
   Организованная преступность во многих штатах США определяется по-разному, однако, сущность состоит в одном – наличии организации, сформировавшейся субкультуры в ней и занятии преступным бизнесом.
   Организованная преступность в России не была «занесена» из Сицилии, а зародилась в недрах хозяйственной, министерской, партийной и военной номенклатуры. Номенклатурные связи – основа организованной преступности. Бесконтрольность, «телефонное право», продажа за взятки постов, наград, квартир, диссертаций т. п. явились той почвой, на которой и взросла организованная преступность.
   Организованная преступность возникла в результате легализации доходов старой номенклатурной элиты, пользовавшейся поддержкой и защитой правоохранительных органов.
   Криминальные структуры при определенных обстоятельствах выступают в качестве политической силы, которая не только лоббирует в парламенте, но и претендует на место в политике. В связи с этим можно говорить не только о преступном обществе, как это сделал в свое время Э. Щур в своей книге, но и о криминальной экономике и даже государстве.
   С переходом к рыночным отношениям возможности организованной преступности резко возросли. Они были использованы преступными группировками для отмывания средств «теневой» экономики, внедрения своих представителей в экономические, а затем и властные структуры. В России появился свой рэкет, консолидировались преступные группировки, происходит разделение сфер влияния. Организованная преступность активно привлекает в свои ряды молодое поколение.
   В ходе приватизации назначались миллиардеры, т. е. олигархи. В результате этого процесса возникла так называемая национальная элита, поселившаяся на Рублевке и в Жуковке, которую только за большие – большие деньги или спьяну можно назвать таковой.
   Иначе говоря, в итоге приватизации возникли олигархические группы, которые вскоре с «подогретой» (коррупционными) представителями власти всех видов и уровней и криминальными сообществами заменили отчасти государство: «семибанковщина» выбирала Президента, места в ГД покупались нефтемагнатами.

   Криминогенное общение – это особый вид общения, который используется для подготовки, конспирации и совершения преступлений.
   По своей структуре криминогенное общение аналогично нормальному, обыкновенному. Но по целям, содержанию и функциям – антипод.
   Криминогенное общение выполняет ряд специфических функций. 1. Коммуникативно-атрибутивная функция позволяет производить прием и передачу сообщений, необходимых для подготовки, совершения и конспирации преступлений. Прием и передача сообщений происходит с помощью специальных средств. В свою очередь они представляют собой знаковую систему, которая имеет конвенциональную природу на основе взаимной договоренности определенного круга участников общения о системе кодирования, декодирования и технологии маскировки знаков, выступающих в качестве только им одним понятного способы передачи информации.
   Для этих целей используются специальные вербальные (устные и письменные) средства общения, а также невербальные (визуальные, акустические и др.).
   К числу специальных средств общения относится передача шифрованных сообщений с помощью тайнописи и т. п.
   Коммуникативно-атрибутивная функция криминогенного общения используется для решения следующих задач:
   1.1. конспирации приготовления и совершения преступлений: процедуры выработки целей, распределения ролей, принятия решения о способах, месте и времени криминальных действий и переговоров; происходит это как с помощью технических средств (экранирования), так и других способов прикрытия и легендирования, а также различных способов кодирования текста и определения каналов передачи сообщений;
   1.2. в рамках данного направления также осуществляется перехват, прослушивание сообщений и обнаружение записывающей и передающей аппаратуры;
   1.3. кроме того, в случае обнаружения утечки информации и специальной аппаратуры возможна контригра (дезинформация);
   1.4. в настоящее время широкое распространение получил такой вид преступлений, как несанкционированный доступ в информационные сети;
   1.5. вполне естественно, для противодействия «взлому» информационных сетей используется криптография.
   1.6. в рамках этой функции осуществляются также коррупционные контакты;
   2. Перцептивно-диагностическая функция позволяет:
   2.1. обнаруживать наружное наблюдение;
   2.2. выявлять агентов, внедренных в преступные группы; современная преступность обладает возможностями профессионально готовить своих членов в целях выработки у них социально-психологической компетентности: проницательности, наблюдательности портретирования, навыков визуальной диагностики; для этого они сдают зачет по оперативно-розыскной деятельность и в необходимых случаях обучаются в специальных вузах.
   3. Интерактивная функция способствует:
   3.1. асоциализации личности и группы с помощью заражения, внушения, подражания, угроз, шантажа и т. п.;
   3.2. осуществлению мошенничества посредством манипулятивных приемов и технологий;
   3.3. совершению психологического насилия;
   4. Организующая функция: на самом деле коммуникативная, перцептивная и интерактивная функции выступают совместно; поэтому на основе интегральных характеристик криминогенного общения реализуется его основная функция – организационная, с помощью которой готовятся, совершаются и маскируются преступления.
   Таким образом, наиболее универсальным механизмом преступности является криминогенное общение.
   В свою очередь данный механизм связан с другими более конкретными механизмами преступности. Связь эта носит функциональный характер. В частности, криминогенное общение функционально связано с «грязными» предвыборными технологиями, коррупционными отношениями, мошенничеством, незаконной кадровой политикой и т. п.
   Вместе с тем, следует подчеркнуть, что локализация и детализация механизма преступности зависит от ее уровня.
   На уровне личности все происходит просто: преступление – это ее решение о тактике поведения в конфликте, точнее, о выборе способов разрешения конфликта. Если личность может сказать «нет», несмотря на то, что хочется, то никакого криминала произойти не может. «Не может»: конфликт приводит к преступлению, т. к. избраны такие способы разрешения конфликта, которые носят криминальный характер.
   На уровне группы механизм преступления иной. Он не всегда зависит от личности.
   Соучастие возникает как на добровольной, так и на принудительной основе с помощью шантажа, слухов, насилия, мошенничества и т. п.
   Коррупция – одна из основных проблем современной России. Ее отрицательное влияние универсально. Прямые экономические потери от коррупции по разным оценкам составляют от 20 до 40 миллиардов долларов в год. Косвенные экономические потери не поддаются точным оценкам, но масштаб их огромен. Коррупция угнетает бизнес, препятствуя его развитию. Коррупция усугубляет социальное неравенство, затрудняет неимущим слоям населения доступ к формально бесплатным государственным услугам (образование, медицина и т. п.). Коррупция разлагает политическую систему, смещая цели общественного развития, и способствует политической нестабильности.
   Однако, по мнению А. Симония, феномен коррупции сегодня можно обнаружить практически в любой стране мира – от США и до Индонезии или любой из стран Тропической Африки, и даже в любой международной организации (вспомним недавние громкие коррупционные скандалы в Европейской комиссии или Международном олимпийском комитете). Однако это вовсе не означает, что везде и всегда коррупция по своим масштабам одинакова. Глубинные корни и причины возникновения коррупции в зависимости от исторической эпохи и фазы социально-экономического развития весьма различны. Поэтому попытки выработать некие универсальные рецепты по борьбе с коррупцией представляются малоплодотворными.
   Между тем мировой исторический опыт свидетельствует, что коррупция как массовое явление неизменно возникает в переходные фазы общественного развития, когда старые структуры разлагаются и (или) начинают отмирать, а новые зарождаются в рамках еще сохраняющейся (или уже отмирающей) системы правовых отношений.
   Совершенно иначе обстоит дело в странах «догоняющей модели». Прежде всего, капитализм в этих странах не зародился естественноисторическим путем, а был либо навязан (в колониальный период), либо заимствован извне (в полуколониальных и вообще отставших странах). В любом случае инициатива и организующая роль шли от государственной бюрократии. Отсюда характерный для абсолютного большинства стран догоняющего развития чиновничьего капитализм. Во-вторых, и это теснейшим образом связано с первым, в историческом развитии этих стран вообще отсутствовала фаза полноценного частнохозяйственного капитализма с характерной для него парламентской демократией. В условиях практически полного отсутствия гражданского общества авторитаризм, бюрократизм и коррупция каждой новой эпохи или фазы социально-экономического развития накладывались на предшествующие недемократические фазы исторического развития. Отсюда особая укорененность коррупции в таких обществах.
   Именно различие двух вариантов чиновничьего капитализма объясняет нам разительно неодинаковый уровень коррумпированности в разных азиатских странах. Так, согласно проведенному недавно одной из консультативных комиссий по политическим и экономическим рискам исследованию, самой не коррумпированной страной (по десятибалльной системе) оказался Сингапур, рейтинг которого составил 1,55, а самой коррумпированной – Индонезия – 9,91.
   Между советским и постсоветским периодами нет «стены». Но это обстоятельство не должно скрывать от нас того важного момента, что после 1991 г. сложились принципиально иные условия для формирования чиновничьего капитализма, что вследствие стремительной и всеобщей либерализации, непрофессиональности руководства, отсутствия необходимой законодательной инфраструктуры и соответствующих рыночных институтов и т. д. окончательно победил второй, «индонезийский» вариант чиновничьего капитализма и возникли невиданные до того формы и масштабы коррупции.
   Коррупция в России – это не исключение или аномалия, а, скорее, правило, всеобщая система социально-экономического развития на данном этапе.
   Она стала практически образом жизни, в которой даже частные люди, непосредственно не вовлеченные в бюрократический бизнес, вынуждены жить и функционировать по неписаным законам этой криминальной системы.
   Каждый непредвзятый наблюдатель видит порочность такого хозяйствования, но сломать эту практику не просто. Нужны годы и годы. Нужны воля власти и воля народа, причем не сами по себе отдельно, а вместе. Есть ли такие устремления и когда они проявятся в действии – вопрос, на который ответ даст история.
   Депутат ГД Г. Гудков дал интервью журналистам «Комсомольской правды» (9 -16 декабря 2010, с. 6–7). Данное интервью депутата называется: «Кущёвская – даже не диагноз, а приговор!»
   Следует отметить, что интервью настолько точно отражает ситуацию, что мы решили почти дословно его воспроизвести.

   – Мы с вами помним уличную шпану, бандюков, вылезших из всех щелей. Они крышевали, рэкетировали. И вдруг исчезли. Куда? Да, часть шаек милиция тогда разгромила. А остальные перевоспитались, на Луну улетели? Вовсе нет.
   – Оргпреступность не исчезла – ушла под крышу силовиков. В Кущевской правила бал мафия местечкового разлива. Мелочь пузатая, никакого сравнения с крупными мафиозными структурами в мегаполисах, центрах сосредоточения ресурсов, финансовых потоков. Ее можно было прихлопнуть на местном уровне, а уж на региональном – совершенно точно. Цапки не смогли бы действовать безнаказанно столько лет, если бы их не крышевала милиция и не получала кусок доходов. Поймите, ни одной самостоятельной банды не осталось ныне на рынке криминальных услуг России. Все давно под крышами. Метод простой. Бандиты идут к намеченным жертвам. Если те дают отпор, вскоре возникают люди в погонах и, якобы выполняя свой служебный долг, творят то же самое, и даже жестче, чем обычные бандиты. Когда же люди в погонах бессильны, появляются люди с битами.
   Этот метод применяют не только в рейдерстве и прочем отъеме денег,
   – В Кущевской прорвался один из нарывов на теле России. Этот нарыв показал: реально бороться с преступностью у нас не хотят и не могут. Хотя численность правоохраны на душу населения самая высокая в мире. Но система работает сама на себя. Это не только и не столько кризис МВД. Фактически прогнила вся структура правоохраны, правосудия, зашиты прав граждан.
   – Страшный диагноз из уст депутата, занимающегося вопросами безопасности страны.
   – Это даже не диагноз – приговор.
   – Почему так быстро все прогнило?
   – Не так уж и быстро. Гниение началось в 90-е годы. Конкретно – 4 октября 1993 года.
   – Хорошо помню, расстрел танками «Белого дома» в центре Москвы, транслировавшийся в прямом эфире на весь мир западными телекомпаниями.
   – Тогда-то Ельцин и взял курс на вертикаль власти. После расстрела парламента была спешно принята Конституция, закрепившая в России вертикаль.
   – А что плохого в вертикали? У всех в памяти величайшая трагедия XX века – развал СССР! Из-за того, что Кремль вместо реальных дел занимался тогда болтовней. Потому на вертикаль, сильную власть, были большие надежды. Во всяком случае у меня.
   – Неизбежный спутник вертикали власти, выстроенной в каре, закрытой от любого контроля, критики оппозиции, СМИ, влияния граждан, – тотальная коррупция. В результате власти все больше и больше отдаляются от народа, сосредотачиваются на зарабатывании бабок, дележке «пирогов», продвижении своих и наших. Им уже нет дела до интересов простых граждан, защиты людей. Просто некогда этим заниматься. Когда власть становится бизнесом, она превращается не просто в тормоз общественного развития, но в угрозу для граждан. Вот что на самом деле стоит за трагедией в Кущевской.
   Преступность ориентирована на одно: криминальными способами обеспечить себе комфортные условия за счет других. Иначе они не могут. Не умеют. Кто-то создает, а кто-то отнимает. К сожалению, сегодня многие люди в нашей власти тоже ничего не способны создавать, зато научились ловко отнимать. Отсюда огромное количество проверяющих инстанций с большими полномочиями. Россия отстает в техническом отношении, в технологическом, научном. Список можно продолжать долго. Чиновники, погрязшие в коррупции, организовать прорыв в этих сферах не умеют. И не хотят. Они заточены на отъем. Поэтому и создали систему, в которой все должны с ними делиться. И в том числе криминалитет. Смею утверждать, все банды наши существуют только потому, что крышуются правоохранительными органами по всей вертикали и самой властью. Это называется – совместный бизнес. Причем бандиты полевые считают себя благороднее, чем их старшие «компаньоны». Чуть ли не робин гуды! И до известной степени правы в своем убеждении. Они делают пыльную, грязную работу. И не скрывают это, как в той же Кущевской. А те, кто от них кормится, ведут двойную жизнь, проповедуют двойные стандарты. На публике твердят, что поддерживают президента, премьера, борются с коррупцией, строят правовое, социально-справедливое государство. А за фасадом что? Встречи на хазах, малинах, в банях с девочками. Дележка криминальных бабок. Обсуждение, как удачно разводят лохов, то есть нас с вами. И такая двойная мораль у огромного числа наших чиновников. От Москвы до самых до окраин.
   Коррупция начинается с верхов. Дети, родственники высокопоставленных руководителей, министров и прочих государственных деятелей состоят в тех самых компаниях, которые крышуют разные дела. Занимаются наиболее рентабельными видами бизнеса при государстве. Сидят в крупных банках. Пилят строительный бюджет, дорожный, получают нефтяные, газовые месторождения, квоты на экспорт рыбы, леса.
   Власти сегодня, к сожалению, действуют по принципу «А Васька слушает да ест!». Оторвались от общества, окуклились. Да-да, такой термин уже придумали в отношении наших высокопоставленных структур, которые пребывают в комфортном коконе и никого внутрь не пускают. Понятно, что там они делают, какую жизнь себе устроили.
   Мы же с вами находимся в зоне смертельного риска. Трагедия в Кущевской доказывает: власть больна. Эта болезнь опасна для окружающих. Тотальная коррупция, гигантская бюрократизация страны, сворачивание всех механизмов политической конкуренции. Это не ошибки и перегибы отдельных товарищей, как раньше говорили. Это системное явление. Хватит ли нынешней политической элите воли, ума осознать надвигающуюся опасность?
   – Элита, элита! А кто это?
   – Бюрократы. И сросшаяся с ними определенная часть представителей крупного капитала. Которая думает: да и хрен с ней, с Россией. Если какая заварушка, уеду я, у меня свой самолет, там мой бизнес, деньги, семья.
   – Футбольные команды, особняки, поместья.
   – Только в Лондоне уже 250 тысяч россиян. Хотя некоторые говорят чуть ли не о полумиллионе. Это не васи пупкины, слесари шестого разряда.
   – Знаем, Березовский, Чичваркин.
   – Те-то скрываются от российского правосудия. Но абсолютное большинство ни от кого не бежали, добровольно вывели туда капиталы. А в Америке сколько наших, в Германии, Франции?! Я уж не говорю про Восточную Европу, ту же Чехию. Везде русская речь, как на Тверской. По данным статистики, в год Россию покидают 95 – 96 тысяч человек. Возвращаются не более 5,5 тысячи. Ежегодно теряем 90 тысяч граждан. В основном молодежь. Аспиранты, студенты, молодые специалисты выезжают, чтобы найти место под солнцем в других странах. А сколько колеблется, ехать – не ехать. Уже и малый бизнес столбит себе площадки за рубежом. Купить магазинчик, жить гораздо скромнее, чем здесь, но в стабильной, спокойной стране. Главное – чтобы дети были в безопасности. И с жизненной перспективой. Эти настроения носят массовый характер.

   Такова оценка социально– психологической ситуации в России известным депутатом ГД.
   Нередко модернизацию экономики пытаются провести за счет малооплачиваемой рабочей силы. Такое имеет место в Китае и ряде других стран. Такой подход к модернизации в какой-то степени допустим при избытке рабочей силы.
   Однако одним из уроков кризиса является положение о том, что спрос, а через него стимулирование производства можно повышать только путем финансовой поддержки потребителя.
   Следовательно, устойчивое развитие экономики, а в этом состоит: главная цель ее модернизации, зависит от качества жизни населения, социальных стандартов, которые содержат следующие требования: запрет принудительного труда; основные стандарты для здоровья и безопасности персонала; свобода собраний и право на организацию; запрет на дискриминацию по расовым признакам, касте, национальной принадлежности, религиозным убеждениям, полу, членству в союзах или политических объединениях; минимальное количество рабочих часов; минимальная заработная плата; внедренные системы менеджмента.
   Разработка и реализация социальных стандартов вытекает из положения Конституции РФ, в которой говорится, что Россия – социальное государство.
   К сожалению, практика пока не подтверждает данный тезис в основе деформации личности лежит механизм зависимости (прежде всего экономической). Он возникает вследствие отсутствия социальных стандартов.
   Модернизацию экономики в России вряд ли можно проводить без устранения деформации государственных, политических, экономических и общественных институтов, социальных отношений и групп, то есть создания соответствующих социальных условий. При этом в первую очередь должна быть устранена дисфункция государственных институтов, имитация партий, проведена структурная перестройка экономики, внедрены социальные стандарты, заработала конкуренция, восстановлена нормальная стратификация.
   Таким образом, можно сделать следующие выводы.
   По своей природе понятие «реформа», «инновация» и модернизация взаимосвязаны.
   Их сущность состоит в прогрессивном изменении институтов, отношений и личности.
   Иногда при возникновении определенных условий проблемы развития решаются не эволюционным, а революционным путем.
   Выделяют так же не только понятие «реформа», но и «контрреформа», «антиреформа».
   Что касается модернизации, то имеют ввиду различные ее модели. Их классификация выглядит следующим образом:
   – догоняющая модель;
   – модель развития;
   – деструктивная модель (антимодернизация).
   Содержание и виды моделей модернизации определяются различиями параметрами, в том числе эффективностью изменений.
   Критериями оценки модели модернизации выступают следующие показатели:
   – степень обеспечения общенациональных интересов в ходе реформ;
   – построение функционирования реформированных институтов, на конкурентной основе;
   – выявление сравнительных преимуществ и использование их в процессе модернизации;
   – наличие соответствующих социально-психологических условий для реализации реформ, инновационной деятельности и модернизации.
   Модель развития в отличие от других моделей модернизации отвечает общенациональным интересам; обоснованна с конфликтологических позиций; использует выявленные сравнительные преимущества; реализуется в соответствующих социально-психологических условиях.

Литература

   1. Аванесова Г.А. Региональное развитие в условиях модернизации (на материалах стран Запада и Востока) // Восток. Афроазиатские общества: история и современность. 1999. № 2. С. 41–56.
   2. Алексеев В.В., Алексеева Е.В., Денисевич М.Н., Побережников И.В. Региональное развитие в контексте модернизации. Екатеринбург – Лувен, 1997.
   3. Бергер П. Капиталистическая революция (50 тезисов о процветании, равенстве и свободе). М., 1994.
   4. Бродский Н. Л., Ранние славянофилы, М., 1910;
   5. Будон Р. Место беспорядка. Критика теорий социального изменения. М., 1998.
   6. Государственность и модернизация в странах Юго-Восточной Азии. М.,1997.
   7. Европа и Россия: опыт экономических преобразований. М., 1996.
   8. Ерасов Б.С. Одномерная логика российских модернизаторов // Общественные науки и современность. 1995. № 2.
   9. Зарубина Н.Н. Составляющие процесса модернизации: эволюция понятий и основные параметры // Восток. Афро-азиатские общества: история и современность. 1998. № 4. С. 25–37.
   10. Зарубина Н.Н. Социокультурные факторы хозяйственного развития: М. Вебер и современные теории модернизации. СПб., 1998.
   11. Иноземцев B.Л. За пределами экономического общества. М., 1998.
   12. Капустин Б.Г. «Национальный интерес» как консервативная утопия // Свободная мысль. 1996. № 3. С. 13.
   13. Козловски П. Культура постмодерна. М., 1997.
   14. Козловский В. В., Уткин А.И., Федотова В.Г. Модернизация: от равенства к свободе. СПб., 1995.
   15. Концепция национальных интересов: общие параметры и российская специфика // МЭиМО. 1996. № 7. С. 66 – 67.
   16. Красильщиков В.А. Вдогонку за прошедшим веком: Развитие России в XX веке с точки зрения мировых модернизаций. М., 1998.
   17. Красильщиков В.А., Гутник В.П., Кузнецов В.И., Белоусов А.Р. и др. Модернизация: зарубежный опыт и Россия. М., 1994.
   18. Красин Ю. А. Национальные интересы: миф или реальность? // Свободная мысль. 1996. № 3. С, 5.
   19. Критический анализ буржуазных теорий модернизации: Сб. обзоров. М., 1985.
   20. Крупина Т.Д. Теория модернизации и некоторые проблемы развития России конца XIX – начала XX в. // История СССР. 1971. № 1. С. 191–205.
   21. Кудров В.М. Советская экономика в ретроспективе: опыт переосмысления. М., 1997.
   22. Лейбович О.Л. Модернизация в России. К методологии изучения современной отечественной истории. Пермь, 1996.
   23. Линицкий П., Славянофильство и либерализм, К., 1882; Литературная критика ранних славянофилов, «Вопросы литературы», 1969, № 5, 7, 10, 12.
   24. Межуев Б.В. Понятие «национальный интерес» в российской общественно – политической жизни // Полис.
   25. Модернизации в социокультурном контексте: традиции и трансформации. Екатеринбург. 1998.
   26. Модернизация и национальная культура. М. 1995. Особенности модернизации на мусульманском Востоке. Опыт Турции, Ирана, Афганистана, Пакистана. М., 1997.
   27. Пантин В.И., Лапкин В.В. Волны политической модернизации в истории России. К обсуждению гипотезы // Полис. 1998. № 2. С. 39–51.
   28. Парсонс Т. Система современных обществ. М., 1998.
   29. Плеханов Г. В., Западники и славянофилы. Соч., т. 23, М. – Л., 1926.
   30. Дмитриев Славянофилы Славянофилы, Славянофилы и славянофильство, «Историк-марксист», 1941, № 1; его же. Подход должен быть конкретно-исторический, «Вопросы литературы», 1969, № 12.
   31. Побережников И.В. Дилеммы теории модернизации // Третьи Татищевские чтения. Екатеринбург, 2000. С. 6–15.
   32. Побережников И.В. Модернизация: определение понятия, параметры и критерии // Историческая наука и историческое образование на рубеже XX–XXI столетия. Четвертые всероссийские историко-педагогические чтения. Екатеринбург, 2000. С. 105–121.
   33. Покровский Славянофилы А., Фальсификация истории русской политической мысли в современной реакционной буржуазной литературе, М., 1957.
   34. Поляков Л.В. Методология исследования российской модернизации // Полис. 1997. № 3.
   35. Поткина И.В. Индустриальное развитие дореволюционной России. Концепции, проблемы, дискуссии в американской и английской историографии. Л., 1994.
   36. Поткина И.В., Селунская Н.Б. Россия и модернизация (В прочтении ученых) // История СССР. 1990. № 4. С. 194–207.
   37. Прохоренко И. Национальный интерес во внешней политике: проблемы концепции // Международная жизнь. 1991. № 12. С, 126.
   38. Пыпин А. Н., Характеристики литературных мнений от двадцатых до пятидесятых гг., 3 изд., СПб, 1906.
   39. Размышления о японской истории. М., 1996.
   40. Розенберг Н., Бирдцелл Л.Е., мл. Как Запад стал богатым. Экономическое
   41. Российская модернизация XIX–XX веков: институциональные, социальные, экономические перемены. Уфа, 1997.
   42. Российская модернизация: проблемы и перспективы // Вопросы философии. 1993. № 7. С. 3–39.
   43. Рязанов В.Т. Экономическое развитие России. Реформы и российское хозяйство в XIX–XX вв. СПб., 1998.
   44. Согрин В.В. Современная российская модернизация: этапы, логика, цена // Вопросы философии. 1994. № 11. С. 3–18.
   45. Социально-экономические преобразования в России: современная ситуация и новые подходы. М., 1994.
   46. Уральский исторический вестник. Екатеринбург, 2000. Вып. 5–6: Модернизация: факторы, модели развития, последствия изменений.
   47. Федотова В.Г. Типология модернизаций и способов их изучения // Вопросы философии. 2000. № 4. С. 3–27.
   48. Федякин А.В. Национальные интересы России (теоретико-методологические аспекты политологического анализа). Автореф. дис. канд. полит. наук. М., 2002. С. 15.
   49. Хаймсон Л. Исторические корни Февральской революции // Анатомия революции. 1917 год в России: массы, партии, власть. СПб., 1994. С. 20–36.
   50. Цапф В. Теория модернизации и различие путей общественного развития // Социс. 1998. № 8.
   51. Чернышевский Н. Г. Очерки гоголевского периода русской литературы, Полн. собр. соч., т. 3, М., 1947; его же, Заметки о журналах, там же, т. 4, М., 1948; его же, Народная бестолковость, там же, т. 7, М, 1950.
   52. Шмелев Н., Попов В. На переломе: экономическая перестройка в СССР. М., 1989.
   53. Штомпка П. Социология социальных изменений. М., 1996.
   54. Эйзенштадт Ш. Революция и преобразование обществ. Сравнительное изучение цивилизаций. М., 1999.
   55. Янковский Ю. 3., Из истории русской общественно-литературной мысли 40—50-х гг. XIX столетия. К., 1972.
   56. Японский феномен. М., 1996.

Раздел II. Россия вчера, сегодня, завтра…

Глава 2. Историко-психологический анализ российских реформ и модернизации

§ 1. История реформ в царской России

   Исторический анализ общественных реформ и модернизации позволяет сделать крайне поучительные выводы. Исторические уроки проведения реформ в России важно учитывать при организации модернизации в различных сферах в современных условиях. Без этого их может постигнуть участь предшественников.
   Историю реформ нужно давать с фактологических позиций, в констатирующем ключе, т. е. одни только факты, связанные с этой темой, и ничего более. В этой связи заслуживает внимания следующая книга: Ю. Безелянский «От Рюрика до Ельцина. Календарь российской истории», М. – 1993.
   Что касается оценки реформ – это уже другая история. К сожалению, сейчас так и делается. Реформы оцениваются с современной позиции. Поэтому представления о них получаются ангажированными, конъюнктурными.
   В частности, царский режим идеализируется. При этом напрочь игнорируются оценки его со стороны русских писателей-классиков: Салтыкова-Щедрина, Грибоедова, Гоголя, Толстого, Достоевского, Чехова. Именно в произведениях данных писателей содержится приговор этому режиму. Взять хотя бы для примера «Город Глухов», «Горе от ума», «Ревизор», «Мертвые души», «Униженные и оскорблённые», публицистику графа Толстого.
   Ничего не изменилось. Всё одно к одному. Те же персонажи. Только отношение к классикам изменилось. Почти не нужными стали они. Зеркало, как известно, мешает. Особенно это проявилось в отношении к последнему юбилею А. Н. Толстого. Прошло оно почти незаметно, хотя весь мир по-прежнему чтит классика. В результате реформ в сфере образования классики могут исчезнуть из школьной программы. Видимо, таким образом хотят убрать бельмо с глаза. Но что мы потеряем?
   Или взять оценку советского строя. Миллиардеры современной России, прежде всего, обязаны богатством, созданным трудом советского народа. Ноги их миллиардов растут оттуда. Да и мир сделал выводы из октябрьской революции. Не без влияния этого события получили развитие и социальные стандарты, и социальные государства в Европе. Однако многие современные студенты не знают даже дату октябрьской революции.
   Коммунисты заставляли забыть об одном, сейчас – о другом. Но свою историю нужно просто знать. Без прикрас. Это необходимо для развития нормальной ментальности, идентичности, ценностей. Исторические уроки полезны, чтобы не наступать на одни и те же грабли. Дело не в смене названий.
   Поэтому единственно верным подходом к освещению реформ является фактологический.
   Историки при этом стараются использовать так называемый цивилизационный подход в отличие от марксисткого, теорий России о стадиях развития общества (демократической, индустриальной, постиндустриальной и других).
   На самом деле, цивилизация – это научное понятие, объект исследований, а не теория.
   Можно предположить, что историки под этим понимают культурно-исторический подход, социальный конструкционизм. Если это так, то с этим можно согласиться.
   Однако следует подчеркнуть, что в действительности превалируют субъективные оценки реформ, сделанные по заказу. Они однобоки и представляют собой фильтр событий. В данном случае анализ реформ проводится по схеме: дата, цель, результат реформ.
   Хронология реформ приводится в рамках общей хронологии России:
   ● Царство Русское (1547 – 1721);
   ● Российская империя (1721 – 1917);
   ● Российская республика (1917);
   ● Советская Россия (1917 – 1922);
   ● Советский Союз (1922 – 1991);
   ● Российская Федерация (с 1991).
   Политический строй самодержавия с сословным представительством установился в результате реформ первой половины царствования Ивана Грозного (40-50-е гг. XVI в.). В 60-70-е годы Иваном Грозным была предпринята попытка установления режима деспотичной, неограниченной власти монарха. Введение опричнины (1564 г.) вылилось в массовый террор против всех слоев населения. Попытка установления нового политического режима в конечном счете не удалась. Но опричная политика и изнурительная, неудачная Ливонская война (1558–1583 гг.) предопределили глубочайший общественный кризис («смуту» или «смутное время»), который привел не только к разорению и экономическому упадку страны, но и поставил под вопросом сам суверенитет государства. Постепенной политической стабилизации способствовали избрание в 1613 г. На Земском Соборе нового царя Михаила, положившего начало правлению династии Романовых.
   На рубеже XVII–XVIII вв. происходили реформы Петра Великого, послужившие реакцией на прогрессирующее отставание от Запада.
   В результате реформ Россия создала мощную армию и промышленность под государственным контролем, реорганизовала госаппарат, получила доступ к Балтике (т. е. к Европе) и вошла в число великих держав. Но успех реформ был обеспечен за счет беспрецедентного нажима на население: налоги за время царствования Петра I возросли втрое. В течение XVIII в. Россия изменила свое геополитическое положение (были присоединены Восточная Прибалтика, Белоруссия, Правобережная Украина, Северное Причерноморье). Правящий класс быстро приобщался к европейской культуре. Это вызывало глубокий раскол с «низами», отчуждение европеизированной культуры «верхов» и традиционалистской – широких масс. Узкий дворянский слой смог добиться для себя относительной свободы, некоторой независимости от монарха. Но существо государство оставалось в целом неизменным. Его основные черты – самодержавная власть, «государственный феодализм» и крепостничество – сохранялись.
   Реформы Петра I.
   С первых лет правления Петра прослеживалась тенденция снижения роли малоэффективной Боярской думы в управлении государством. В 1701 году при царе была организована Ближняя канцелярия, или Консилиум (Совет) министров, состоявший из 8 доверенных лиц, управлявших отдельными приказами. Это был прообраз будущего Правительствующего Сената, сформированного 22 февраля 1711 года. Последние упоминания о Боярской думе относятся к 1704 г.
   Сенат как правительство мог принимать решения, но для их исполнения требовался административный аппарат. В 1717–1721 годах была проведена реформа исполнительных органов управления, в результате которой система приказов с их расплывчатыми функциями была заменена по шведскому образцу 11 коллегиями – предшественниками будущих министерств.
   В 1708–1715 годах была проведена областная реформа с целью укрепления вертикали власти на местах и лучшего обеспечения армии снабжением и рекрутами. В 1708 году страна была разделена на 8 губерний во главе с губернаторами, наделёнными всей полнотой судебной и административной власти.
   Для контроля за исполнением решений на местах и уменьшения повальной коррупции с 1711 года учреждалась должность фискалов, которые должны были «тайно проведать, доносить и обличать» все злоупотребления, как высших, так и низших чиновников, преследовать казнокрадство, взяточничество, принимать доносы от частных лиц. Во главе фискалов стоял обер-фискал, назначавшийся царем и ему подчинявшийся.
   Если поначалу среди офицеров были преимущественно иностранные специалисты, то после начала работы навигационной, артиллерийской, инженерной школ рост армии удовлетворялся русскими офицерами из дворянского сословия. В 1715 году в Петербурге была открыта Морская академия. В 1716 году был издан Воинский Устав, строго определявший службу, права и обязанности военных.
   В результате преобразований была создана сильная регулярная армия и мощный военно-морской флот, которого ранее у России просто не было.
   Одним из преобразований Петра I была осуществлённая им реформа церковного управления, направленная на ликвидацию автономной от государства церковной юрисдикции и подчинение российской иерархии Императору.
   В целом реформы Петра I были направлены на укрепление Российского государства и приобщение правящего слоя к западноевропейской культуре с одновременным усилением абсолютной монархии (упразднение Боярской думы, учреждение Сената, коллегий, образование 8 губерний, фискального стола и т. д.). К концу правления Петра Великого была создана мощная Российская Империя, во главе которой находился император, обладающей абсолютной властью. В ходе реформ было преодолено технико-экономическое отставание России от европейских государств, завоеван выход к Балтийскому морю, проведены преобразования во всех сферах жизни российского общества: финансовая, церковная реформа, преобразования в сфере культуры, образования, оформление сословных прав и обязанностей каждой категории населения России. В то же время нельзя забывать о «цене» Петровских реформ. Она чрезвычайно высока.
   Царствование Петра I отделяет царствования Александра I отрезок времени, связанный не только с именем Екатерины II, но и с многочисленными дворцовыми переворотами.
   Декабристы – участники российского дворянского оппозиционного движения, члены различных тайных обществ второй половины 1810-х – первой половины 1820-х, организовавшие антиправительственное восстание в декабре 1825 и получившие название по месяцу восстания.
   В первые десятилетия XIX века часть представителей русского дворянства понимает губительность самодержавия и крепостного права для дальнейшего развития страны. В их среде складывается система взглядов, реализация которых должна изменить устои российской жизни. Формированию идеологии будущих декабристов способствовало:
   ● российская действительность с её бесчеловечным крепостничеством;
   ● патриотический подъём, вызванный победой в Отечественной войне 1812 года;
   ● влияние работ западных просветителей: Вольтера, Руссо, Монтескьё;
   ● нежелание правительства Александра I проводить последовательные реформы.
   Вместе с тем необходимо отметить, что идеи и мировоззрение декабристов не были едиными, но все они были направлены на реформирование, были настроены против самодержавного режима и крепостного права.
   «Союз спасения» (1816–1818).
   В марте 1816 года гвардейские офицеры (Александр Муравьёв и Никита Муравьёв, капитан Иван Якушкин, Матвей Муравьёв-Апостол и Сергей Муравьёв-Апостол, князь Сергей Трубецкой) образовали первое тайное политическое общество «Союз спасения» (с 1817 «Общество истинных и верных сынов отечества»). В него входили также князь И. А. Долгоруков, майор М. С. Лунин, полковник Ф. Н. Глинка, адъютант графа Витгенштейна (главнокомандующего 2-й армией), Павел Пестель и другие.
   В январе 1818 был образован «Союз благоденствия». О существовании этой формально тайной организации было достаточно широко известно. В её рядах насчитывалось около двухсот человек (мужчины старше 18 лет). «Союз благоденствия» возглавлялся Коренной управой (30 учредителей) и Думой (6 человек). Им подчинялись «деловые управы» и «побочные управы» в Петербурге, Москве, Тульчине, Полтаве, Тамбове, Нижнем Новгороде, Кишинёве; их насчитывалось до 15.
   Целью «Союза благоденствия» провозглашалось нравственное (христианское) воспитание и просвещение народа, помощь правительству в благих начинаниях и смягчение участи крепостных. Скрытая цель была известна лишь членам Коренной управы; она заключалась в установлении конституционного правления и ликвидации крепостничества. «Союз благоденствия» стремился к широкому распространению либеральных и гуманистических идей. Для этого использовались литературные и литературно-просветительские общества («Зелёная лампа», «Вольное общество любителей российской словесности», «Вольное общество учреждения училищ по методе взаимного обучения» и другие), периодические и другие издания.
   На основе «Союза благоденствия» весной 1821 года возникли сразу 2 крупные революционные организации: Южное общество в Киеве и Северное общество в Петербурге. Более революционное и решительное Южное общество возглавил П. И. Пестель, Северное, чьи установки считались более умеренными – Никита Муравьев.
   Политической программой Южного общества стала «Русская правда» Пестеля, принятая на съезде в Киеве в 1823 году.
   Северное общество образовалось в Петербурге в 1822 из двух декабристских групп во главе с Н. М. Муравьёвым и Н. И. Тургеневым. Его составили несколько управ в Петербурге (в гвардейских полках) и одна в Москве. Руководящим органом являлась Верховная дума из трёх человек (первоначально Н. М. Муравьёв, Н. И. Тургенев и Е. П. Оболенский, позже – С. П. Трубецкой, К. Ф. Рылеев и А. А. Бестужев [Марлинский]).
   Северное общество по целям было умереннее Южного, однако влиятельное радикальное крыло (К. Ф. Рылеев, А. А. Бестужев, Е. П. Оболенский, И. И. Пущин) разделяло положения «Русской правды» П. И. Пестеля.
   Программным документом «северян» была Конституция Н. М. Муравьёва.
   Проект конституции Северного общества предусматривал образование Российской федерации в составе 15 «держав». Другая идея: преобразование страны в парламентскую монархию, при которой практически любые назначения подлежали утверждению со стороны парламента. Предполагалась также отмена крепостного права на условиях наделения крестьян землей из расчета 2 десятин на двор (в то же время для прокорма крестьянской семьи требовалось 4 десятины), то есть закреплялось крупное помещичье землевладение.
   «Русская правда» П. И. Пестеля
   Документ П. И. Пестеля самым коренным образом отличается от программных установок Северного общества. Во-первых, Пестель видел Россию единой и неделимой с сильной централизованной властью. Во-вторых, страна должна была стать республикой, при этом достаточно остроумно решался вопрос преемственности власти. В-третьих, полковник считал, что предназначавшуюся для крестьян землю не следует разделять по дворам, а необходимо оставить в общинной собственности.
   «Манифест к русскому народу» С. П. Трубецкого.
   Однако восстание на Сенатской площади проходило под третьим программным документом, который был составлен прямо накануне. Цель восстания состояла в том, чтобы Сенат утвердил этот документ, названный «Манифестом к русскому народу».
   Уничтоженную после восстания вводную часть манифеста отдельно друг от друга составляли барон В. И. Штейнгель и Н. А. Бестужев, основную часть – совместно С. П. Трубецкой и К. Ф. Рылеев. Единого экземпляра манифеста сделано не было.
   Согласно манифесту, Сенат должен был объявить ряд свобод (в том числе отменить крепостное право, при этом вопрос о наделении крестьян землёй не ставился), отменить подушную подать, отправить в отставку «всех без изъятия нижних чинов, прослуживших 15 лет», после чего передать высшую власть временной диктатуре («правлению») в составе 2–3 человек.
   Диктаторы должны были разработать порядок выборов в представительный орган с функциями учредительного собрания. Не дожидаясь созыва упомянутого представительного органа, диктаторам следовало образовать органы местного самоуправления от волостного до губернского уровня вместо прежних чиновников, создать «внутреннюю народную стражу» вместо полиции, образовать суды присяжных и распустить постоянную армию.
   Граф Сергей Семенович Уваров (1786–1855 гг.) долгие годы возглавлял всю систему образования и науки в царской России. Он был попечителем Петербургского учебного округа (в 1811–1821 гг.), министром народного просвещения (1833–1849 гг.), президентом Российской академии наук (более трети века – с 1818 г. и до самой смерти).
   Надо подчеркнуть замечательное своеобразие общей политической установки Уварова – стремление соединить усвоение Россией европейской системы образования с сохранением собственной традиционной социально-политической системы. Он считал, что во всем пространстве государственного хозяйства и сельского домоводства необходимы: русская система и европейское образование; система русская – ибо то только полезно и плодовито, что согласно с настоящим положением вещей, с духом народа, с его нуждами, с его политическим правом; образование европейское, ибо больше как когда-нибудь мы обязаны вглядываться в то, что происходит вне пределов отечества, вглядываться не для слепого подражания или безрассудной зависти, но для исцеления собственных предрассудков и для узнавания лучшего.
   На наш взгляд, есть все основания прокомментировать позицию Уварова, хотя это и является отступлением от сформированных требований к освещению реформ.
   Дело в том, что позиция Уварова до сих пор является принципиальной по отношению к модернизации России.
   Исторически сложилось несколько подходов к модернизации России:
   ● консервативный, отрицающий заимствование опыта извне;
   ● вестерналистский, основанный на переходе переносе западного опыта на русскую почву;
   Есть и третий подход, который получил название «Российский путь» (А. П. Паршев «Российский путь», М. – 2005). Эту модель модернизации иногда называют модернизацией без вестернализации (Япония и др. страны пример такой модернизации).
   Мыслители западнической ориентации предпочитали видеть в России неуклонную тенденцию приобщения к Западу и преодоления «восточной отсталости», мыслители славянофильского типа, напротив, отстаивали самобытность России, принципиальное отличие от Запада, как, впрочем, и от Востока, видя в ней общинно-православное начало. Позднее выявилась и евразийская линия в понимании русской культуры, в которой утверждалось ее пространственное, историческое и духовное влияние с азиатским ареалом.
   Однако эти споры отражали несводимость русской культуры ни к одному из вариантов. Часто встречающиеся в научных работах формулировки о парадоксальности русской культуры свидетельствуют, что ее понимание требует преодоления однозначных, линейных схем.
   Именно маргинальное положение между Западом и Востоком, взаимодействие с обоими этими началами и противодействие им привело к глубокой противоречивости русской культуры, ее раздвоенности и внутренним расколам. Неся в себе черты сходства с культурой Запада и культурами Востока, русская культура вместе с тем отличается от них. По выражению Н. Бердяева, Россия соединяет в себе Запад и Восток как два потока мировой истории, и это соединение превращает ее отнюдь не в некий интегральный вариант, а в арену «столкновения и противоборства восточных и западных элементов». Эта хорошо знакомая исходная антонимия развертывалась в «поляризованности русской души», в культурном расколе между правящим классом и народными массами, в постоянном переходе внутренней политики от попыток реформ к консерватизму, а во внешней политике от тесного союза со странами Запада до противостояния им всем.
   Детализируя исходное противоречие русской истории, Н. Бердяев выделяет в ней пять периодов, которые вместе с тем образуют разные сущности, «пять разных Россий»: киевскую, татарского периода, московскую, петровскую, императорскую. Эти России, сменяя друг друга, вместе с тем «накладывались друг на друга», не образуя органического единства и преемственности. Напротив, общество проходило через радикальные, во многих отношениях катастрофические изменения социокультурной ориентации.
   Переход от одного периода к другому сопровождался не только далеко идущей перестройкой предшествующих политических и социальных структур, но и их ломкой, энергичными мерами по отрицанию и разрушению отвергаемого прошлого. Таков был вынужденный результата татаро-монгольского господства, политики Ивана Грозного и потрясений Смутного времени. Таковы были следствия целеустремленной политики Петра I и его преемников. В дворянско-бюрократической империи были отменены или ограничены прежние феодальные привилегии и порядки, создана новая социальная иерархия на основе табели о рангах и выслуги на государственной службе. Европеизация осуществлялась через крайнее мере социальное и культурное расслоение «по вертикали»: европеизированные и просвещенные верхи и закрепощенные, бесправные и темные низы. В свою очередь дворянская культура решительно отвергалась разночинной интеллигенцией, а нарастающая буржуазия беспощадно рубила «вишневые сады» и обрекала на разорение «дворянские гнезда». Нарастание социальных противоречий и движений социального протиста зачастую отражалось в отрицании господствующей культуры и культурном нигилизме.
   Но дело не только в диахронических разрывах русской истории.
   Слабость интегрирующего духовного начала приводила к постоянной внутренней раздробленности российского общества. Бердяев имеет в виду не только противоречия между трудящимися и имущими слоями, народом и интеллигенцией, обществом и государством. Этим противоречиям он придает несомненное значение как ситуативным причинам, во многом обусловившим протекание революции 1917 г.
   Однако глубокие разлады были присущи самой русской культуре на разных этапах ее истории. В этой культуре можно найти противоречия. Но в России более существенное значение имеет и продолжает иметь конфликт:
   ● между природно-языческим началом и высокой религиозностью;
   ● между культом материализма и приверженностью к возвышенным духовным идеалам;
   ● между всеохватной государственностью и анархической вольницей;
   ● между национальным самомнением, смыкающимся великодержавностью, и мессианским универсализмом;
   ● между «русификацией» православия как оплота христианской России и стремлением к превращению православия во вселенскую религию;
   ● между поисками социальной свободы и подчинением государственному деспотизму и сословной монархии;
   ● между принятием косного земного бытия, «крепкого быта и тяжелой плоти», стяжательством и безграничной свободой исканием Божьей правды;
   ● между «западничеством» как увлечением образцами прогресса, свободы личности, рациональной организации жизни и «восточничеством» как интересом к упорядоченной и стабильной, но сложной и разнообразной жизни, отличной от русской действительности, или же, как региону высокой духовности и мистических воззрений.
   Данные противоречия русской культуры постоянно проявляют себя в различных сферах. Это относится, прежде всего, к русской художественной литературе. Сама постановка «неразрешимых» проблем и постижение их высшего гуманистического смысла придавали литературе общечеловеческую значимость. Русская литература выступала как носительница современного просвещения, разума и гуманизма, в ней ставились вопросы соотношения личности и общества, личности и государства, социального устроении жизни, отношений между представителями разных социальных слоев и культур. Социальный критицизм делал ее выразительницей подлинно народных интересов, все больше расходившихся (начиная с Чаадаева, Грибоедова и Пушкина) с самодержавием и связанной с ним официальной культурой. Отмеченная Достоевским «всемирная отзывчивость» придавала этой культуре широкое общесоциальное значение, делала ее духовной заступницей всех людей без социальных, национальных или религиозных различий.
   Несмотря на то, что в российской культуре существовали тенденции к складыванию некоторого «ядра» и формированию «медитативных», т. е. посреднических ориентаций и структур, которые примиряли бы крайности, эти тенденции не получили полноценного развития, что обрекало духовную жизнь общества на ожесточенное противостояние различных течений.
   Эти противоречия выражают характер, как русской культуры, так и всего общества. Важным фактором, способствовавшим такой разорванности, было распространение этой культуры вширь, на огромных пространствах Евразии, от Санкт-Петербурга до Калифорнии.
   Проблема идентификации, единого образа «Мы», стратификации связана с единством общества. Чем сильнее выражена идентификация, образ «Мы», чем менее конфликтна стратификация, тем сплоченнее общество. Но единство общества зависит и от совпадения ценностей, понимания смысла жизни.
   Ментальность – это ценностно-ориентированые представления.
   По мнению Ж. Дюби, ментальность – это система образов, представлений, которые в разных группах или странах, составляющих общественную формацию, сочетаются по-разному, но всегда лежат в основе человеческих представлений о мире и о совсем месте в мире и, следовательно, определяют поступки и поведение людей.
   4-5 июля 1997 г. В Самарском государственном педагогическом университете состоялась Вторая международная конференция по исторической психологии российского сознания «Провинциальная ментальность России в прошлом и будущем».
   Основными вопросами, рассматриваемыми на конференции, являлись:
   ● освещение характерных черт провинциального российского сознания с точки зрения зарубежных и отечественных исследователей;
   ● представления иностранных и российских ученых о столичной и провинциальной ментальности;
   ● восприятия Запада и Востока в столице и провинции;
   ● роль бессознательного в формировании русского менталитета;
   ● фольклор как важный источник изучения менталитета;
   ● особенности российской ментальности советского периода и др.
   Как видим, делаются первые шаги по изучению ментальности.
   В последнее время опубликована коллективная монография (Российский менталитет: вопросы психологической теории и практики / Под ред. К. А. Абульхановой-Славской, А. В. Брушлинского и М. И. Воловиковой. М., 1997).
   Однако на обыденном уровне особенности российской ментальности давно подмечены.
   Национальный образ внешности – один из наиболее значительных фрагментов менталитета и языковой картины мира. Этот феномен основывается на национальной психологии, культуре, является результатом социально-исторического развития. Он воплощает взгляд национальной общности на человека как личность на различных этапах ее исторического развития.
   Народные сказки – одна из форм отражения и закрепления представлений о жизни во всем многообразии ее проявлений, осмысления бытия, фиксации миропонимания в рамках национальной культуры, способ передачи последующим поколениям национально-культурных ценностей и традиций, поэтому обращение к сказке как источнику таких ценностей вполне закономерно и обоснованно.
   Как и сказки, русские народные песни – одни из источников приобщения к глубинным основам духовной культуры народа, средство передачи последующим поколениям зафиксированных в слове духовных ценностей, в том числе и соотносимых с взаимоотношениями людей, их чувствами, эстетическим воззрениями на человека, его внешность.
   История русской народной песни насчитывает более 600 лет.
   Русская песенная традиция накопила за это время большое число приемов, используемых для передачи чувств, мыслей, своих персонажей, описаний их внешности. В настоящее время с полным правом можно говорить о существовании системы средств описания человека и его внешности в этом жанре народного творчества.
   В русских пословицах также представлено довольно значительное число характеристик и оценок внешности человека.
   Один из источников формирования социально-психологического образа – художественная литература (наряду с другими видами искусства). С помощью литературы как средства отражения реальности эти образцы получают воплощение в слове и тем самым форму существования менталитета, наделяются оценочностью и экспрессией. Совокупность лексических ассоциаций, соотносимых с тем или иным социально-психологическим образом, формирует определенное поле семантически связанной лексики, организуемое с учетом аспектуализации самого феномена сознания.
   Проблема ментальности связана с вопросом об архетипе.
   Архетип – врожденные идеи или воспоминания, которые предрасполагают людей воспринимать, переживать и реагировать на события определенным образом.
   Врожденностью здесь является именно тенденция реагировать эмоционально, когнитивно и поведенчески на конкретные ситуации.
   Персонажи народных сказок: Иванушка-дурачок, золотая рыбка, скатерть-самобранка, конек-горбунок, серый волк, курочка Ряба, Колобок и др. являются характеристиками ментальности и архетипа.
   Что касается художественной литературы, профессиональной живописи, музыки, то здесь связь не однозначна. Как литература, так и музыка, и профессиональная живопись могут непосредственно отражать ментальность, но могут искажать ее характеристики.
   В последнее время предприняты попытки дать конкретную характеристику российской ментальности. Однако при этом сложились два противоположных подхода. С одной стороны, отмечается стремление показать российский менталитет как бы в «черном свете» (Ю. А. Афанасьев и др.). С другой – тенденция характеризовать его лишь с позитивных позиций. В данном случае имеется в виду статья, опубликованная в нескольких номерах социально-политического журнала. (М., 1997 № 3–6)
   Е. А. Ануфриева, Л. В. Лесная считают, что для российского менталитета характерны:
   ● общинность (в общине вырабатывалась веками своеобразная земская демократия, существовала система выборов должностных лиц, строгие правила их отчетности, снятие с должности, при этом частная собственность на землю отсутствовала);
   ● соборность, что означает единение людей без подавления одних другими, дающее им возможность развивать свой потенциал. Понятие соборности имеет двоякий смысл: религиозный и социальный, светский. Оно обозначает объединение людей в духовном смысле, на основе любви к Богу и его истине.
   Собором также называется главная церковь. Это же слово может означать сбор людей для решения каких-либо значимых вопросов; патриотизм; природно-географические характеристики.
   На наш взгляд, для того чтобы профессионально охарактеризовать российский менталитет, нужны исследования. Ясно, что характеристика менталитета, данная Е. А. Ануфриевой и Л. В. Лесной, далеко не полная и вряд ли может быть однозначно положительной.
   В начале XXI века мы все более убеждаемся в том, что необходимой предпосылкой при поиске путей развития России является учет национальной специфики, менталитета. Естественно, что в этом нам может помочь наше историческое наследие, ведь вопросы о месте России и ее предназначении в мире возникали еще в начале XXI. Одним из первых, кто пытался ответить на этот вопрос, был Петр Чаадаев. После опубликования 1-ого «Философского письма» он был объявлен сумасшедшим.
   27 мая 1794 года в Москве, в семье отставного подполковника Якова Петровича Чаадаева и Натальи Михайловны Щербатовой, дочери известного русского историка Михаила Михайловича Щербатова, родился человек, призванный «потрясти всю мыслящую Россию». Этот был Петр Яковлевич Чаадаев.
   Именно в это время формировалась личность Чаадаева. Естественно, что он много воспринял от декабристов. Многие из них были его друзьями. В 1819 году он был принят в «Союз благоденствия», а в 1821 г. – в «Северное общество» декабристов, хотя деятельного участия в делах общества не принимал и относился к ним сдержанно.
   С 1808 по 1810 гг. он учился на словесном факультете Московского университета, а 12 мая 1812 года он был зачислен подпрапорщиком в лейб-гвардии Семеновский полк. В 1812–1814 гг. в составе Семеновского, а затем Ахтырского гусарского полка участвует в Отечественной войне и заграничных походах русской армии. Карьера его складывалась блестяще. 10 сентября 1812 года он был произведен в прапорщики, летом 1816 г. – в поручики, в декабре 1817 г. назначен адъютантом И. В. Васильчикова, командира гусарского корпуса. В 1819 г. произведён в ротмистры. В октябре 1820 г. он был отправлен с докладом о восстании Семеновского полка к императору Александру I, находящемуся на конгрессе в Троппау. Перед ним открывается блестящая перспектива – адъютантство у самого императора. Но Чаадаев внезапно в конце декабря 1820 г. подает прошение об отставке и увольняется со службы в армии.
   В 1823 году Чаадаев уезжает в путешествие за границу. Вернулся он уже другим человеком: Во Флоренции, в январе 1825 года Чаадаев знакомится с английским методистом Чарльзом Куком. Он проводит с ним всего несколько часов, но его фанатичная религиозность, равнодушие к прекрасным образцам античности в Италии поражает Чаадаева.
   В июле-августе 1826 года после возвращения из-за границы Чаадаев был арестован. С него были взяты показания, но дело решили закрыть.
   После возвращения из-за границы Чаадаев ведет почти отшельнический образ жизни, избегая светских знакомых. Немалое психологическое воздействие на него оказало и то, что многие его друзья – декабристы оказались сосланы в различные уголки России. Именно тогда, в период московского затворничества (1828–1831) и были созданы «Философические письма». «Письма» адресованы Екатерине Дмитриевне Пановой, урожденной Улыбышевой, сестре музыковеда, члена общества «Зеленая лампа» А. Д. Улыбышева. Очевидно, что адресат этот вполне условный. Е. Д. Панова узнала о существовании «Писем» лишь в 1835 году. В 1831 г. Чаадаев появляется в Английском клубе. С тех пор он становится его завсегдатаем.
   Зачем же он вообще писал эти «Письма»? И если уж написал, то почему он хотел непременно их опубликовать? Ответ на эти вопросы очень прост. Да, конечно, мы признали тот факт, что английское воспитание в Чаадаеве стало преобладающим, но нельзя недооценивать и влияние декабризма. Декабристы воспринимали себя как в ракурсе исторических лиц, а свои поступки как исторические. Очевидно, что Чаадаев тоже видел себя историческим лицом. Можно сказать, что даже в большей степени, чем другие. И по мере того, как он задумывался о судьбе России, о религии, он просто не мог не изложить свои мысли на бумаге. А так как он считал свои поступки историческими, становится понятным, почему он стремился опубликовать «Письма» именно в России. В письме к П. А. Вяземскому, от 9 марта 1835 года он пишет: «Я достаточно легко опубликовал бы это сочинение за границей, но думаю, что для достижения необходимого результата определенные идеи должны исходить из нашей страны. <…> Не имея ни какой связи с происходящим в Европе, мы, следовательно, более бескорыстны, более сдержаны, более безличны, более беспристрастны по всем предметам спора, нежели европейские люди. Мы являемся в некотором роде законными судьями по всем высшим мировым вопросам. Я убежден, что нам предназначено разрешить самые великие проблемы мысли и общества…»
   В 1836 году, в журнале «Телескоп» появляется перевод 1-го «Философического письма». Реакция общества не замедлила дать знать о себе. Статья Чаадаева «потрясла всю мыслящую Россию». Патриотически настроенная часть общества (именно в этой части общества зарождалось славянофильство) немедленно объявила статью антинациональной, невежественной и вздорной. В Английском клубе началось, по выражению Н. И. Ульянова, «языческое ему поклонение». Император Николай I, прочитав 1-е «Письмо», наложил следующую резолюцию: «Прочитав статью, нахожу, что содержание оной – смесь дерзостной бессмыслицы, достойной умалишенного». Журнал «Телескоп» был запрещен. Издатель Н. И. Надеждин подвергся высылке, цензор А. В. Болдырев, ректор Московского университета, был отстранен от должности. П. Чаадаев был объявлен «сумасшедшим».
   Что же «потрясло всю мыслящую Россию»? Тема 1-го «Письма» – тема России, ее судьбы, ее места в мире. «Дело в том, что мы никогда не шли вместе с другими народами, мы не принадлежим ни к одному из известных семейств человеческого рода, ни к Западу, ни к Востоку, и не имеем традиций ни того, ни другого. <…>Сначала дикое варварство, затем грубое суеверие, далее иноземное владычество, жестокое, унизительное, – вот печальная история нашей юности. <…> Мы живем лишь в самом ограниченном настоящем, без прошедшего и без будущего, среди плоского застоя». Культура наша – «всецело заимствованная и подражательная». «Внутреннего развития, естественного прогресса у нас нет». Мы существуем только для того, чтобы «преподать великий урок миру». В нашем обществе отсутствуют идеи долга, справедливости, порядка. «В крови у нас есть что-то такое, что отвергает всякий настоящий прогресс». Между тем именно Европе свойственен прогресс. Почему? Все дело во влиянии христианства, а именно католицизма. Католицизм явился основополагающим фактором в развитии Европы. Почему же у нас нет прогресса, ведь мы тоже христиане? Потому что мы приняли христианство (православие) от «растленной Византии». Средние века – время господства инквизиции – Чаадаев называет «чудесным порывом человеческой природы к возможному совершенству».
   Предвидел ли Чаадаев реакцию общества? Разумеется. Ведь это было не его поколение, не поколение декабристов. Тогда возникает законный вопрос – а поняли бы его декабристы? Ответим строками из письма А. С. Пушкина Чаадаеву, от 19 октября 1836 г.: «Что касается мыслей, то вы знаете, что я далеко не во всем согласен с вами: у нас было свое особое предназначение. Это Россия, это ее необъятные пространства поглотили монгольское нашествие. <…>Что же касается нашей исторической ничтожности, то я решительно не могу с вами согласиться. <…>клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество, или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам бог ее дал. <…>Поспорив с вами, я должен сказать, что многое в вашем послании глубоко верно. Действительно, нужно сознаться, что наша общественная жизнь – грустная вещь. Что это отсутствие общественного мнения, что равнодушие ко всему, что является долгом, справедливостью и истиной, это циничное презрение к человеческой мысли и достоинству – поистине могут привести в отчаяние. Вы хорошо сделали, что сказали это громко». Этим все сказано. Да, декабристы со многим не согласились бы, многое отвергли бы, но они бы отнеслись к этому серьезно, со спокойствием, с чувством людей, уверенных, что иная точка зрения тоже может иметь право на существование.
   Таким образом, проводить реформы и выбирать модель модернизации без учета культурно-исторических особенностей, ментальности нельзя. Это говорит, по крайней мере, о некомпетентности. Пример компетентного перехода к модернизации продемонстрировала Япония, которая провела модернизацию без вестернализации, т. е. позаимствовали все лучшее на Западе и сохранили свои сильные стороны культуры, ценностей, социальной психологии.
   Разложение крепостнической системы начало проявляться во второй половине XVIII столетия, когда в аграрной сфере (в ряде регионов) экстенсивное развитие хозяйства исчерпало себя, а в промышленности сформировался капиталистический уклад, представленный предприятиями с вольнонаемным трудом. Европейские идеи Просвещения (антифеодальные по своей сути), попав в узкий слой образованного и теперь уже относительно свободного российского дворянства, привели к возникновению революционной традиции.
   19 февраля 1861 года на бумагах по крестьянскому вопросу император Александр II ставит подпись: «быть по сему». Началось проведение в жизнь первой из великих реформ. Крепостные (22,6 млн.) получали личную свободу и ряд гражданских прав.
   Обострение ситуации в стране, пиком которого явилось Польское восстание 1863 г., привело к резкому размежеванию трех политических лагерей:
   ● консервативного, стремившегося сохранить самодержавно-бюрократическую систему и помещичьи привилегии;
   ● революционного, делавшего ставку на крестьянскую революцию, насильственное свержение существовавшего строя и осуществление крестьянского (общинного) социализма;
   ● либерального, отстаивавшего реформы, выводящие Россию на европейский путь развития.
   Первое десятилетие царствования Александра II его курс определялся в большей степени либералами. Свидетельством этому служила серия реформ, последовавших вслед за крестьянской. Земская реформа 1864 г. создавала выборные учреждения местного управления в губерниях и уездах. Распорядительные земские собрания и Государство контролировало деятельность земств через губернаторов и министра внутренних дел, имевших право приостанавливать любые постановления земств. В 1870 г. Было введено городское самоуправление, в 509 городах России появились Городские думы, так же, как и земства, получившие в свое ведение лишь хозяйственные вопросы и создававшие на основе имущественного ценза.
   Судебная реформа 1864 г. стала одной из самых последовательных.
   Незавершенность и половинчатость большинства реформ, проводившихся в борьбе с консерваторами, вызвали всплеск движения революционного народничества. Во многом оно явилось реакцией на болезненность ломки традиционных крестьянских уставов, на проникновение чуждых им западных «буржуазных» порядков, которых народники старались избежать, «проскочить», соединив важнейший элемент традиционного общества – общину – с идеями социализма. Желание незамедлительных перемен толкнуло революционеров против царя, начавшего великие реформы. Выстрел Д. И. Каракозова в Александра II 4 апреля 1866 г. стал отправной точкой жестокой борьбы революционеров и правительства. Массовое «хождение в народ» разночинной интеллигенции, предпринятое в 1874 г. с целью как пропаганды, так и «нравственного очищения», т. е. отдания долга народу трудом на его благо, было пресечено в тот же год. Свыше тысячи арестованных и крупнейших в России «процесс 193-х» изменили пути деятельности революционеров-народников.
   В день, когда был подписан документ, означавший практически согласие царя на конституцию, Александр II был убит. Начался длительный период контрреформ, охвативший царствование Александра III (1881–1894).
   Правительственная идеология стала консервативной. Новые «Временные правила» о печати 1882 г. практически восстанавливали предварительную цензуру и усиливали административный контроль за прессой. В целом, контрреформы объективно представляли собой попытку восстановить власть государства над формирующимся гражданским обществом.
   В 90-е годы завершился промышленный переворот: сформировался пролетариат как самостоятельная социальная группа. Сеть железных дорог (около 30 тыс. км в 1894 г.) ускорила распространение цивилизации и товарный обмен; начавшееся социальное расслоение в деревне поставило вопрос о замене общинного хозяйства индивидуальным. Наконец, Россия все более диссонировало с этими процессами, усугубляя социально-психологическую напряженность в обществе. Можно сказать, что период контрреформ породил 1905 год.
   В результате реформ 60-70-х гг. XIX в. был начат масштабный переход к индустриальному обществу в целом того же типа, который существовал в передовых странах Западной Европы и был основан на рыночной экономике и частной собственности, парламентской демократии.
   Но абсолютистская монархия, отсутствие политических свобод превращали Россию начала XX века в уникальное явление среди относительно развитых стран. Противоречие самодержавных порядков с модернизирующейся экономикой, новыми социальными отношениями, пробуждающимся национальным движением достигло в начале XX в. небывалого накала.
   После смерти Александра III либеральная общественность, представленная главным образом дворянами-земцами, рассчитывала на возобновление прерванных в 80-е гг. реформ. Однако Николай II, вступивший на престол в 1984 г., был чужд идей реформаторства и пытался следовать самодержавным заветам своего отца. В то же время необходимость промышленной модернизации России вынуждала царя считаться с реформистки настроенными сановниками, и, прежде всего с С. Ю. Витте. Его усилия были сосредоточены прежде всего на индустриализации страны (источником которой служили выкупные крестьянские платежи, винная монополия, косвенные налоги, протекционизм, иностранный капитал), а отсюда – на денежной реформе (1897 г.), ограниченном социальном реформаторстве в пользу рабочих. Но эти меры (и особенно возникшие планы реформирования общины) вызывали сопротивление консерваторов и послужили причиной отставки Витты с поста министра финансов. Отказ от политики реформ лишь загонял внутрь нерешенные проблемы.
   Основной силой, оказывающей давление на царизм с целью проведения политики реформ, являлось полевевшее (за счет интеллигенции) и организационно оформлявшееся либеральное движение.
   Революция 1905 г. заставила царизм вернуться к вопросам назревших социально-политических преобразований. 6 августа 1905 года царь объявил об учреждении законосовещательной Государственной Думы (Булыгинский – по имени министра внутренних дел А. Г. Булыгина). Но уступка царизма оказалась недостаточной: Булыгинская Дума бойкотировалась. В обстановке нарастающей волны революции (Всероссийская Октябрьская стачка) 17 октября 1905 г. Николай II подписал манифест «Об усовершенствовании государственного порядка», подготовленный Витте. В нем провозглашались политические свободы (слова, печати, совести, собраний, союзов и т. д.); Дума наделялась законодательными правами; к участию в выборах привлекались лишенные избирательных прав по Булыгинскому законопроекту слои населения.
   Выживание царизма в первой российской революции было обеспечено путем временного компромисса с либералами, достигнутого 17 октября.
   В этот период самоопределился и партийно оформился либеральный лагерь, образовался объединенный Совет Министров.
   Тормозом на пути осуществления реформ вставал традиционалистско-дворянский лагерь. В 1905 году появились дружины для борьбы с крамолой; черные сотни организовали погромы в 150 городах страны.
   Столыпинский курс предполагал осуществление ряда реформ: аграрно-крестьянской, местного самоуправления, судебной, просвещения, введение страхования рабочих. Их цель состояла во всемерном укреплении государственности, в модернизации общества, в создании условий для формирования новой социальной опоры режима – класса мелких земельных собственников, так называемых «чумазых лендлордов» и усиления их политического влияния.
   Столыпинская аграрная реформа – реформа крестьянского землевладения в России, проходившая в 1906 по 1917 годы.
   Названа по имени ее инициатора П. А. Столыпина. Разрешение выхода из общины на хутора (указ от 9 ноября 1906), укрепление Крестьянского банка, принудительное землеустройство (законы от 14 июня и 29 мая 1911) и усиление переселенческой политики (перемещение сельского населения центральных районов России на постоянное местожительство в малонаселенные окраинные местности – Сибирь, Дальний Восток и Степной край как средство внутренней колонизации) были направлены на ликвидацию крестьянского малоземелья, интенсификацию хозяйственной деятельности крестьянства на основе частной собственности на землю, увеличение товарности крестьянского хозяйства.
   В 2008 году Правительство России учредило медаль Петра Столыпина. Она будет выдаваться за заслуги в решении стратегических задач социально-экономического развития страны, в том числе за долгосрочные проекты в области промышленности и сельского хозяйства. И это не случайно. Вопрос о земле, который стоил Столыпину жизни, в России так и не решен.
   Петр Столыпин (14.04.1862 – 18.091911) остался в истории России последним великим реформатором-«западником». Нередко роль в его воззрениях сыграла география ранних лет жизни. Столыпин родился в Дрездене, детство провел в Литве. Учился в гимназии в Вильно, затем в Санкт-Петербургском университете. До сорока лет служил империи в западных губерниях. Германию он считал «идеалом для многих других стран». И когда в 1903 году был назначен губернатором в Саратов, то волжские степи и местные нравы показались ему настоящей «азиатчиной». Разве что за исключением обширных поселений немцев Поволжья, со столицей Покровск, расположенной на левом берегу напротив Саратова. Разница между западным и восточным укладом больнее всего била по крестьянским хозяйствам. Получив в 1906 году от Николая Второго пост Председателя Совета Министров, Столыпин строит государственную политику на решении ключевого вопроса российской экономики и жизни – вопроса о земле.

§ 2. Хронология реформ в СССР

   В настоящее время момент образования Советской России освещается взаимоисключающим образом. В одном случае он преподносится как катастрофа (на такое восприятие октябрьских событий 1917 г. наложил отпечаток расстрел царской семьи). В другом – как событие всемирного масштаба, благо для человечества.
   На самом деле все обстояло следующим образом.
   После великих реформ 60-х – 70-х годов, периода контрреформ 80-х – 90-х годов и квазиреформаторства на рубеже веков (исключение – реформа 1897 г.) в Россию пришла революционная эпоха, то есть возникла революционная ситуация.
   Отличительной чертой движения низов становится усиливающееся соединение «интеллигентской» социалистической традиции и бунтарско-стихийной природы народных выступлений. Огромную роль в таком соединении играли мощные социалистические партии.
   Особенностью российской социал-демократии стало резкое ее размежевание на две самостоятельные фракции – большевиков и меньшевиков. Меньшевизм был в большей мере ориентирован на общность революционного процесса в России и Европе, а отсюда – и на образцы западной демократии, на «реформистско-экономическую» сторону марксизма. Поиском союза с крестьянством меньшевизм предпочитал соглашения с либералами.
   В основе большевизма лежат иные цели.
   Февральская революция вырастала на волне социально-экономического кризиса, связанно с Первой мировой войной: дезорганизация железнодорожных перевозок, разрушение хозяйственных связей, остановка предприятий (только в Петрограде – 50), получение гражданским населением в январе-феврале 1917 г. менее 25 % необходимого продовольствия, дикая вакханалия хищений, дороговизна, наживы, а также небывалая дискредитация власти.
   28 февраля создается Временное правительство.
   В первые недели своего существования Временное правительство пользовалось необычайной популярностью и широкой поддержкой населения. Была осуществлена широкая демократизация общества: провозглашены политические права и свободы, отменены национальные и религиозные ограничения, смертная казнь, объявлена амнистия, упразднены репрессивные органы царского режима. Под давлением масс был санкционирован арест Николая II и ряда царских сановников. Для расследования противозаконных действий последних была создана Чрезвычайная комиссия.
   Февральская революция в России стала мигом национального единения, сплотив на время расколотое общество, соединив революционную и реформистскую традиции. В ответ на опрометчивую попытку Керенского нанести 24 октября превентивный удар по большевикам кучкой верных ему юнкеров и казаков, сопротивление войск Петроградского ВРК незаметно перешло в наступление. К утру 25 октября 1917 г. важнейшие объекты города почти без сопротивления были захвачены.
   К весне 1918 г. Советская власть утвердилась на большей части России. Причиной этого триумфального шествия послужило то, что Октябрьская революция осуществлялась под знаком не столько социалистических, сколько общедемократических задач (земля, мир, власть Советам, рабочий контроль на предприятиях) и потому объединила в борьбе против дискредитировавшего себя Временного правительства.
   Гражданская война, поставившая большевистский режим на волосок от гибели, потребовала создания огромной армии, максимальной мобилизации всех ресурсов, а отсюда дальнейшей централизации власти и подчинения ее контролю всех сфер жизнедеятельности общества. Частичное наложение, совпадение задач, диктовавшихся чрезвычайной обстановкой. С представлениями о социализме как бестоварном, централизованном обществе, «единой фабрике», – а также революции, произошедшие в Европе, с небывалой силой возродили у большевиков психологию революционно штурма и привели к формированию военного коммунизма. Военный коммунизм, сложившийся в основном к началу 1919 г., представлял собой попытку сверхбыстрого перехода к коммунизму, с помощью чрезвычайных средств, частично позаимствованных у других стран периода мировой войны.
   В период военного коммунизма почти полностью была национализирована промышленность. Дальнейшее развитие продовольственной диктатуры привело в начале 1919 г. к продразверстке. Одновременно была предпринята попытка широкого принудительного обобществления крестьянских дворов (своего рода репетиция коллективизации), но она в целом не удалась. Огромная инфляция в сочетании с курсом на ликвидацию товарно-денежных отношений привела к господству уравнительного государственного распределения, к натурализации заработной платы. К числу «социальных новаций» военного коммунизма относится принудительная кооперация населения, отмена платы за коммунальные и некоторые другие услуги, введение всеобщей трудовой повинности и милитаризация труда рабочих, создание трудовых армий.
   Своеобразной расплатой за сверхцентрализацию управления, регламентацию всех сторон общественной жизни и за стремление «велениями пролетарского государства» непосредственно перейти к социализму и коммунистическому распределению явилась быстрая бюрократизация.
   Острейшая обстановка, ставка на государственное принуждение, всемерное культивирование классовой ненависти привели к господству «чрезвычайщины» и к массовым репрессиям.
   Гражданская война и военный коммунизм наложили сильный отпечаток на менталитет. В военно-коммунистическом менталитете уживалась вера в светлые идеалы, революционный романтизм и пренебрежение человеческой жизнью. Такова мобилизация психологии идеологии с особенностями традиционалистского, общинно-уравнительного сознания, в котором новая идеология постепенно замещала религию. Объективно, огромная роль государства и отчасти идеологии послужили компенсаторами социально-экономической дезорганизации общества и помогали мобилизовать ресурсы для выхода из кризиса. В результате Октябрьской революции и гражданской войны был почти сметен (или частично ассимилирован) тот относительно узкий европеизированный социокультурный слой, который возник в России после петровских реформ. Окончательно этот слой был ликвидирован в 20-30-е годы.
   Мятежи и забастовки 1920–1921 гг. заставили большевиков отойти от этой политики «сурового революционного романтизма» и перейти к НЭПу.
   Сам переход к НЭПу не был для Ленина случайностью, а вытекал из его представлений о том, как строить социализм. Уже после революции, в первоначальной редакции статьи «Очередные задачи Советской власти», он дал такую формулу социализма: «Черпать обеими руками хорошее из-за границы: Советская власть «плюс» прусский порядок железных дорог «плюс» американская техника и организация трестов «плюс» американское образование «равно» социализм».
   Научное обоснование НЭПа было дано на 10-м и 11-м съездах партии, 10-й партийной конференции, 3-м и 4-м конгрессах Коминтерна, 9-м съезде Советов, во многих работах тех лет («О продовольственном налоге», «О значении золота теперь и после полной победы социализма» и др.). НЭП в ленинском понимании означал использование в интересах строительства социализма товарного производства, товарно-денежных отношений и экономических методов хозяйственного руководства, хозрасчета и материального стимулирования. Ленин доказал, что торговля – единственно возможная форма связи социалистической промышленности с мелкобуржуазным крестьянским хозяйством. Разрабатывая проблемы НЭПа, Ленин подчеркивал решающее значение индустриализации на основе электрификации страны для победы социализма. Он напоминал о единстве основные цели НЭПа и плана ГОЭЛРО. Этот новый подход заключался в изменении последовательности решения задач построения фундамента социалистической экономики: сначала оживить сельское хозяйство и мелкую промышленность; затем восстановить и развить крупную промышленность; подготовить и осуществить социалистическое переустройство сельского хозяйства; создать материально-техническую базу социализма.
   В январе-феврале 1921 ЦК РКП(б), Ленин разработали основные вопросы перехода к НЭПу. На основе решения 10-го съезда партии ВЦИК утвердил 21 марта 1921 г. декрет о замене продразверстки натуральным налогом.
   Замена разверстки продналогом явилась решающим мероприятием при переходе к НЭПу, но не исчерпывала его существа. Она выражала принципиально новую хозяйственную политику партии, политику, призванную решить не только непосредственные задачи восстановления народного хозяйства, но и стать инструментом построения социализма. Введение продналога дало возможность крестьянству реализовать излишки своего производства, что стимулировало развитие сельского хозяйства. С целью оживления товарооборота и удовлетворения потребности населения в промышленных товарах декретом 17 мая 1921 г. была частично денационализирована мелкая промышленность и сохранены в частной собственности предприятия, которые не были еще фактически национализированы; декретом от 24 мая 1921 г. допускалась частная торговля. В соответствии с решениями 10-го съезда партии началась организация торговли в пределах местного хозяйственного оборота и налаживание прямого товарообмена между промышленностью и крестьянским хозяйством через кооперацию. Предполагалось, что товарообмен станет орудием борьбы со спекуляцией и ограничит посредничество частного капитала между социалистической промышленностью и крестьянским хозяйством. Государство предало кооперации специальный товарный фонд для обмена на хлеб. Но ограничиться развитием лишь местного оборота и удержаться в рамках товарообмена не удалось. Все шире развивалась форма купли-продажи. С осени 1921 г. стали возрождаться крупные ярмарки, открылись торговые биржи. Были приняты решения об использовании государственного капитализма в виде концессий, аренды, смешанных обществ. Декрет СНК от 5 июля 1921 г. дал право ВСНХ сдавать мелкие промышленные предприятия в аренду государственным и кооперативным организациям, а также частным лицам. ВЦИК и СНК РСФСР 7 июля разрешили организацию частных предприятий с числом рабочих не более 20, позднее – и более крупных. Государство создало условия для развития кустарно-ремесленного производства. В области сельского хозяйства с целью расширения производства и увеличения товарности политика ограничения кулачества сочеталась с допущением аренды земли и использованием наемного труда. 11 августа 1921 г. был опубликован «Наказ Совета Народных Комиссаров о проведении в жизнь начал новой экономической политики», в котором подробно излагались задачи ВСНХ, ВЦСПС И СТО по осуществлению НЭПа.
   Разрешение свободной торговли в условиях мелкотоварного производства вызвало некоторое оживление в стране капиталистических элементов. Стали расти новая буржуазия, т. н. нэпманы – торговцы, арендаторы, скупщики, предприниматели, комиссионеры и пр. в 1926 г. их было, вместе с семьями, около 2,3 млн. чел. (1,6 % населения СССР).
   Нетрудно предположить, какую реакцию может вызвать фраза: «И. В. Сталин – реформатор». Реакция ожидаемая, объяснимая. О сталинских массовых репрессиях известно всему миру.
   Впрочем, есть и такие книги, в которых содержатся именно подобные утверждения. Оставим на совести авторов данный вывод.
   Тем не менее, факт остается фактом: в период сталинского правления была произведена индустриализация СССР.
   В 2011 г. началась компания по десталинизации. Надо заметить, что данное мероприятие, начиная с Хрущёвской оттепели, проводится периодически. Компания по развенчиванию культа личности приобрела не только периодический, но и противоречивый характер: то стремится вверх в своей критике Сталина, то опускается до нуля.
   Разумеется, любой диктаторский режим кровав и потому не приемлем. Но факт остаётся фактом. В период правления Сталина были созданы индустрия и национальное образование. До сих пор Россия обязана этим обстоятельствам. Поэтому, проводя компанию по десталинизации, нельзя игнорировать этот факт. Всё, что осталось от машиностроения, ВПК, самолётостроения, гидроэлектростанций и т. п., своими корнями уходит в это время.
   Большинство опрошенных россиян в качестве лидера страны хотят видеть действительно сильную личность, которая способна навести порядок. Разумеется, никто не склонен впадать в ностальгию по ГУЛАГУ, массовым репрессиям. Но никого не устраивают, в частности, следующие современные символы: сосновый бор; коттеджный посёлок за трёхметровым забором; за забором – помойка и «трава не растёт».
   Хрущевская оттепель.
   Хрущевская оттепель – первая крупномасштабная сознательная попытка разрушения сталинского тоталитаризма, предпринятая по инициативе Первого секретаря ЦК КПСС Н. Хрущева после смерти И. Сталина в марте 1953 г. по своему содержанию это – система тогдашних реформ Н. Хрущева. Они внесли существенные перемены в общественно-политическую жизнь Советского Союза, его внутреннюю и внешнюю политику, положили конец грубому беззаконию и массовым репрессиям.
   Программы «развернутого строительства коммунизма» коммунисты победят и внутри, и на мировой арене. Именно с таким пониманием были связаны основные реформы и действия Н. Хрущева: арест, суд и расстрел Л. Берия, разрушение репрессивного аппарата, XX съезд КПСС и закрытый доклад на нем, осудивший Сталина и его репрессии, XXII съезд с новаторскими идеями и выносом тела Сталина из мавзолея, разоблачение антипартийной группы в 1957 г., целина, жилищная эпопея, целый массив новаторских идей во внутренней и внешней политике и вместе с тем нападки на неугодных писателей, поэтов, художников и другие отступления и колебания. И все же при всех своих непоследовательностях и противоречиях «хрущевская оттепель» стала весьма важным этапом в советском развитии не только потому, что она от имени КПСС нанесла смертельный удар по сталинизму, после которого он уде не смог подняться. Именно эта полоса советской истории стала колыбелью зарождающегося демократизма, многих реформаторских начинаний, именно здесь начала формироваться плеяда «шестидесятников» – здесь не только заявил о себе А. Солженицын, но и стали создаваться условия для утверждения разномыслия; советские граждане приучались без страха и не шепотом обсуждать политику и критиковать своих политических лидеров, а политика мирного сосуществования перестала быть лозунгом, фраза становилась реальностью, осмысленной системой мер.
   Они касались промышленности, сельского хозяйства и системы образования. Никита Сергеевич стремился к децентрализации управления промышленностью. Дело в том, что с каждым годом становилось все труднее управлять предприятиями, находящимися на периферии. Было решено, что промышленные предприятия должны управляться не министерствами, а местными органами – совнархозами. Н. С. Хрущев надеялся таким образом рационально использовать сырьевые ресурсы, устранить изолированность и ведомственные барьеры. Такому решению было много противников. В действительности совнархозы стали просто многоотраслевыми министерствами и со своими задачами не справились. Реформа свелась к бюрократической реорганизации.
   Гораздо значительнее на структуру производства повлияли преобразования в сельском хозяйстве. Н. С. Хрущев вопреки сопротивлению изменил критерии планирования в сельском хозяйстве. Теперь колхоз получал только обязательные задания по заготовкам вместо жесткой регламентации деятельности. Он впервые мог решать сам, как использовать собственные ресурсы и организовать производство.
   Третья реформа Хрущева коснулась системы образования. В основе реформы лежали два мероприятия. Н. С. Хрущев ликвидировал систему «трудовых резервов», то есть сеть военизированных училищ, существовавших за государственный счет. Они были созданы перед войной для подготовки квалифицированных рабочих. Их заменили обычными профессиональными училищами, в которые можно было поступать после седьмого класса. Средняя школа получила «политехнический» профиль, предполагавший сочетание образования с трудовой деятельностью с тем, чтобы учащийся получил представление об одной или нескольких профессиях однако недостаток средств не позволил оборудовать школы современным оборудованием, а предприятия не могли полноценно нести педагогическую нагрузку.
   Экономическая реформа 1965 г. в СССР, (в СССР известна как Косыгинская реформа, на Западе как реформа Либермана) – реформа управления народным хозяйством и планирования, осуществлённая в 1965–1970 гг. Характеризовалась внедрением экономических методов управления, расширением хозяйственной самостоятельности предприятий, объединений и организаций, широким использованием приёмов материального стимулирования. Связывается с именем председателя Совета Министров СССР А. Н. Косыгина.
   Реформа представляла собой комплекс из пяти групп мероприятий:
   1. Ликвидировались органы территориального хозяйственного управления и планирования – советы народного хозяйства, созданные в 1957 г., предприятия становились основной хозяйственной единицей. Восстанавливалась система отраслевого управления промышленностью, общесоюзные, союзно-республиканские и республиканские министерства и ведомства.
   2. Сокращалось количество директивных плановых показателей (с 30 до 9-ти). Действующими оставались показатели по: общему объёму продукции в действующих оптовых ценах; важнейшей продукции в натуральном измерении; общему фонду заработной платы; общей суммы прибыли и рентабельности, выраженной как отношение прибыли к сумме основных фондов и нормируемых оборотных средств; платежам в бюджет и ассигнованиям из бюджета; общему объёму капитальных вложений; заданий по внедрению новой техники; объёму поставок сырья, материалов и оборудования.
   3. Расширялась хозяйственная самостоятельность предприятий. Предприятия обязаны были самостоятельно определять детальную номенклатуру и ассортимент продукции, за счёт собственных средств осуществлять инвестиции в производство, устанавливать долговременные договорные связи с поставщиками и потребителями, определять численность персонала, размеры его материального поощрения. За невыполнение договорных обязательств предприятия подвергались финансовым санкциям, усиливалось значение хозяйственного арбитража.
   4. Ключевое значение придавалось интегральным показателям экономической эффективности производства – прибыли и рентабельности. За счёт прибыли предприятия получали возможность формировать ряд фондов – фонды развития производства, материального поощрения, социально-культурного назначения, жилищного строительства, др. Использовать фонды предприятия могли по своему усмотрению (разумеется, в рамках существующего законодательства).
   5. Ценовая политика: оптовая цена реализации должна была обеспечивать предприятию заданную рентабельность производства. Вводились нормативы длительного действия – не подлежащие пересмотру в течение определённого периода нормы плановой себестоимости продукции.
   Перестройка – общее название совокупности политических и экономических перемен, проводившихся в СССР в 1986 – 1991 годах.
   В ходе перестройки (примерно с конца 1989 г.) резко обострилось политическое противостояние сил, выступающих за социалистический путь развития, и партий, движений, связывающих будущее страны с организацией жизни на принципах капитализма, а также по вопросам будущего облика Советского Союза, взаимоотношений союзных и республиканских органов государственной власти и управления.
   К началу 1990-х годов перестройка завершилась обострением кризиса во всех сферах жизни общества, ликвидацией власти и распадом СССР.
   8 апреля 1986 года состоялся визит М. С. Горбачева в Тольятти, где он посетит «Волжский Автозавод». На своем выступлении в Тольятти Горбачев впервые внятно произносит слово «перестройка», что было подхвачено СМИ и стало лозунгом начавшейся новой эпохи в СССР. Изданная впоследствии речь Горбачева называлась «Быстрее перестраиваться, действовать по-новому».
   Основные события в период перестройки:
   ● 7 мая 1985 года – Постановление СМ СССР «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма, искоренению самогоноварения».
   ● 23 мая 1986 года – Постановление СМ СССР «О мерах по усилению борьбы с нетрудовыми доходами».
   ● 19 ноября 1986 года – ВС СССР принял Закон СССР «Об индивидуальной трудовой деятельности».
   ● 6 мая 1987 года – первая несанкционированная демонстрация неправительственной и некоммунистической организации – общества «Память» в Москве.
   ● 25 июня 1987 года – Пленум ЦК КПСС рассмотрел вопрос «О задачах партии по коренной перестройке управления экономикой».
   ● 30 июня 1987 года – принят закон СССР «О государственном предприятии (объединении)».
   ● 30 июля 1987 года – принят «Закон о порядке обжалования в суд неправомерных действий должностных лиц», ущемляющих права гражданина.
   ● август 1987 года – впервые разрешена безлимитная подписка на газеты и журналы.
   ● 13 марта 1988 года – статья Н. Андреевой в «Советской России» «Не могу поступаться принципами»
   ● 26 мая 1988 года – принят закон «О кооперации в СССР».
   ● 28 июня 1988 года – 1 июля 1988 года – XIX Всесоюзная конференция КПСС, принявшая резолюции «О некоторых неотложных мерах по практическому осуществлению реформы политической системы страны», «О ходе реализации решений XXVII съезда КПСС и задачах по углублению перестройки», «О демократизации советского общества и реформе политической системы», «О борьбе с бюрократизмом», «О межнациональных отношениях», «О гласности», «О правовой реформе».
   ● 28 июля 1988 года – указы Президиума ВС СССР «О порядке организации и проведения собраний, митингов, уличных шествий и демонстраций в СССР» и «Об обязанностях и правах внутренних войск МВД СССР при охране общественного порядка».
   ● 5 сентября 1988 года – начался суд над Ю. М. Чурбановым и др. (5 сентября – 30 декабря).
   ● 30 сентября 1988 года – на Пленуме ЦК КПСС проходит самая крупная со сталинских времен «чистка» Политбюро.
   ● Январь 1989 года – началось первое свободное выдвижение кандидатов.
   ● Весна 1990 года – принят «Закон о собственности в СССР».
   Введение демократических свобод:
   ● Свобода слова.
   ● Гласность, отмена цензуры.
   ● Плюрализм мнений.
   ● Свобода передвижения граждан за рубеж.
   ● Введение плюрализма власти и отмена однопартийной системы.
   ● Разрешение частного предпринимательства и частной собственности.
   ● Прекращение гонений на Русскую Православную Церковь и на другие религиозные организации.
   Национальные конфликты, войны и инциденты:
   ● Карабахская война.
   ● Сумгаитский погром.
   ● Ходжалинская резня. Грузино-абхазский конфликт. Южно-осетинский конфликт. Гражданская война в Грузии. Гражданская война в Таджикистане. ● Чеченский конфликт. Приднестровский конфликт. Осетино-ингушский конфликт. В Узбекистане конфликт с турками-месхетинцами. В Киргизии конфликт в Фергане.
   Изменения в экономике и внутренней жизни:
   ● Распространение кооперативов, а впоследствии – введение свободного предпринимательства.
   ● Денежная реформа 1991 года (Павловская реформа).
   ● Вымывание товаров из магазинов, а впоследствии – гиперинфляция.
   ● Обнищание населения бывших союзных республик.
   ● Деинтеграция экономических связей, приведших к разрушению российской индустрии.
   В конце 80-х г. XX в. СССР подошел к своей последней черте. Огромная страна не устояла перед тяжестью проблем:
   ● гонка вооружения, равносильны расходу на оборону;
   ● неэффективно работающая экономика;
   ● падение мировых цен на нефть, газ, минеральные одобрения;
   ● афганская война и чернобыльская катастрофа, требовавшие огромные материальные ресурсы;
   ● раздача многомиллиардных безвозвратных кредитов десяткам различных стран;
   ● неэффективная, некомпетентная система управления во главе с Похоронным Бюро вместо Политбюро;
   ● активизация деятельности националистов;
   ● недовольство значительной части населения уровнем жизни, готовность к протестному поведению и переменам;
   ● развал правящей партии.
   Существует несколько версий того, почему перестройка все же произошла. Многие современные исследователи утверждают, что перестройка в основном являлась почвой для захвата собственности советской «элитой», или номенклатурой, которая была больше заинтересована в «приватизации» огромного состояния государства в 1991 году, чем в его сохранении.
   Как одну из возможных версий выдвигают то, что советская «элита» фактически имела мизер по сравнению с тем, что имеет «элита» развитых государств. Основываясь на этом, утверждается, что еще в хрущевские времена часть партийной «элиты» взяла курс на изменение советского строя с целью – превратиться из управленцев во владельцев государственной собственности. В рамках этой теории, никакой свободной рыночной экономики никто и не планировал создавать. Другие исследователи считают, что это была не партийная «элита», а мафиозная часть и национальные «элиты» при поддержке интеллигенции (некоторые исследователи здесь усматривают сходство с Великой французской революцией). Некоторые исследователи, например Широнин В. С., видят в победе перестройки в первую очередь (но отнюдь не единственно) продукт деятельности западных спецслужб, с помощью своей разветвленной сети «агентов влияния» и внешнего давления ловко использовавших недостатки и просчеты в экономическом и государственном строительстве СССР для разрушения Советского Союза и всего социалистического лагеря.

   Самими прорабами перестройки неоднократно заявлялось, что какой-либо четкой идеологической основы у перестройки не было.
   Распад страны был обусловлен тремя главными факторами: тем, как Горбачев осуществлял свои политические и экономические реформы; борьбой за власть, в ходе которой Ельцин уничтожил советское государство, дабы избавиться от его президента Горбачева; а также захватом собственности советской чиновничьей элитой или номенклатурой, которая была больше заинтересована в «приватизации» огромного состояния государства в 1991 году, чем в его защите. Поэтому немалое число россиян, включая ряд известных политиков, по-прежнему считает декабрь 1991 года «трагедией века».
   Существует множество версий относительно распада СССР.
   Одна из них принадлежит М. Полтаранину, которую он изложил в книге: «Власть в тротиловом эквиваленте. Наследие царя Бориса». – М., 2011.
   Увы, практически никто не встал на защиту СССР.
   Вывод однозначен: Советский Союз рухнул не случайно. Бывшие руководители СССР могли интриговать, но не управлять сверхдержавой.
   Крайне негативную роль в распаде Союза сыграла так называемая элита национальных республик, которая захотела отхватить как можно больший кусок от Советского пирога и ни с кем не делиться при этом.
   Что касается внешних сил, причастных к развалу Союза, без всякого сомнения, они были и есть.
   Прежде всего в этой списке значится экс-директор ЦРУ Кейси, который сумел довести стоимость барреля нефти до 10 долларов. Это окончательно подорвало экономику СССР.
   Есть силы, которые хотели видеть СССР только в качестве сырьевого придатка. Они достигли своей цели.
   Но они не сумели бы этого сделать, если бы им не помогали изнутри. Речь идет не только об агентах влияния, но и о должностных лицах ряда бывших ведомств, которые в современной России являются миллиардерами или крупными чиновниками.
   По мнению М. С. Горбачева, в основе развала СССР лежат запоздалые государственные и политические реформы, а также поведение Б. Н. Ельцина. На самом деле конфликт между М. С. Горбачевым и Б. Н. Ельциным был умело использован в целях развала Союза.
   В то же время СССР оказался ненужным и народу, хотя большинство на референдуме высказывалось за его сохранение.
   После распада Союза США стали державой № 1, Европа объединилась в Союз, Китай вышел на второе место по экономическому развитию. По существу развал Союза фактически привел к деиндустриализации современной России.
   Исходя из этого, можно сказать, что деятельность М. С Горбачева в роли реформатора носит крайне противоречивый характер: с одной стороны, предоставление гласности, свобод, с другой – крайне негативные последствия этой деятельности: развал СССР и т. д. Распад союзного государства отбросил Россию назад. 25 млн. русских оказались за границей. С 90-х г. XX века естественная убыль населения остановились на уровне 0,7–0,9 млн. в год.
   Итак, историко-психологический анализ реформ царской России и СССР позволяют сделать следующие выводы.
   Реформы в царской России носили перманентный характер, но незавершенный характер. Это обстоятельство позволило некоторым авторам говорить о цикличности отечественных реформ.
   Не все российские реформы отвечали общенациональны интересам.
   При подходе к выбору модели модернизации отмечались крайности, взаимоисключающие позиции: западничество, славянофильство и др.
   Реформы в царской России вызывали сопротивление и нередко приводили их авторов к смерти.
   Начиная с Петра I, в России в основном применялась догоняющая модель модернизации, направленная на заимствование западного опыта.
   Теоретическая неразработанность, фрагментарность, незавершенность реформ в царской России привели к трем революциям: 1905 г., Февральской и Октябрьской 1917 г.
   В основе этих революций лежит перманентно неразрешенный, межстратификационный социальный конфликт.
   Институт власти в царской России подвергался изменениям, но реформы сущностных его характеристик не затрагивали.
   Реформы в царской России не затронули не только сущность института власти (самодержавие), но и социально-политических и социально-экономических отношений. Имеется в виду цензура, сословные отношения, эксплуатация рабочей силы и т. д.
   Именно эти обстоятельства дали основание великому русскому поэту сказать о России как о стране «рабов и господ». И именно к этому обстоятельству восходят в историческом плане более поздние виды деформации институтов, отношений социальных групп и личности.
   В СССР была предпринята попытка по реализации модели развития на основе индустриализации, электрификации, образования и науки.
   Реформы носили классовый характер и отвечали коммунистической идеологии.
   Цена отдельных реформ перечеркивает их результативность.
   С точки зрения эффективности выделялся: реформы, получившие краткое название: «НЭП», А. Н. Косыгина, Н. С. Хрущева и ряд других.
   Реформы Н. С. Горбачева характеризуются крайней противоречивостью:
   ● с одной стороны, они привели к гласности, свободам;
   ● с другой – распаду СССР, крайне негативными экономическими, социально-психологическими и геополитическими последствиям.
   Это обстоятельство позволяет говорить о «перестройке» как о деструктивной модели модернизации, в основе которой лежала некомпетентность руководителей государства, теоретическая необоснованность реформ, их несоответствие общенациональным интересам.
   Отдельные из этих реформ представляли собой «шоу» и пиар-кампанию.
   Горбачёвский план по «Перестройке» СССР был далеко не единственным.
   Были и другие. Например, план А.Д. Сахарова предполагал конвергенцию социализма и капитализма, принятие новой Конституции и т. д. Но учёный и политик так и не был услышан, не принято во внимание результаты референдума о судьбе СССР.
   Предлагался и китайский вариант развития СССР. Но его также проигнорировали. Зато теперь ясно, что зря.

   Никто из рядовых граждан, в отличие от представителей партийно-советской номенклатуры второго плана бывших Союзных республик, не выиграл. Об это красноречиво говорят потоки мигрантов.
   Немалая доля сказанного отражена достаточно объективно в фильме «СССР. Крах империи» (НТВ) и других теле – и газетных материалах.
   Авторы «новой концепции миграционной политики в России» попытались реанимировать утраченный трудовой потенциал экс-Союза. Но, увы, они не учитывают последствия долговременной миграционной политики в Европе. Имеются в виду события в Норвегии, Англии, Италии, Германии и др. странах.

Литература

   1. Ананьин Б. В., Ганелин Р. Ш. Сергей Юльевич Витте // Вопросы истории, № 8, 1990.
   2. Витте С. Ю. Воспоминания. В 3-х томах. – Т.1., М., 1960, 194 с.
   3. Витте С. Ю. Как поднимать российское государство? Из лекций наследнику престола // Рос. Федерация – 1996 – № 1, с. 55–56.
   4. Дейкин А. Великий эконом самодержавия: 100 лет назад завершилась денежная реформа С. Витте // Новое время. 1997 г.
   5. Корелин А. П. Краткое пособие по истории, М: «Высшая школа», 1992.
   6. Корелин А. П. Витте – финансист, политик, дипломат, серия: «Портреты». М., Терра. 1998.
   7. Ключевский В. О. Русская история. – М., 2007.
   8. Ключевский В. О. Россия, ил. Энциклопедия. – М., 2007.
   9. Полтаранин М. Власть в тротиловом эквиваленте. Наследие царя Бориса. – М., 2011.
   10. Паршев А. П. Российский путь. – М., 2005.
   11. Министерство Финансов 1802–1902. Юбилейное переиздание к 2002 году. СПб., 2002.
   12. Юровский Л. «На путях к денежной реформе», Москва, 1924 г.

Глава 3. Историко-психологическое понимание модернизации современной России

§ 1. Итоги модернизации России в период с 90-х гг. XX века до 11-го г. XXI века

   Риторика данного периода такова: вначале говорилось о реформах; затем – национальных проектах; позже – инновациях; наконец модернизации.
   Практически ни в одной из программ партий указанные понятия не раскрываются.
   Перечень реформ, проводимых в период Б.Н. Ельцина, В.В. Путина и Д.А. Медведева:
   – либерализация цен; свободная торговля (шоковая терапия);
   – приватизация (передача) государственной собственности в частные руки;
   – земельная реформа;
   – реформирование политической системы;
   – референдум по новой Конституции РФ;
   – административная реформа (реорганизация министерств, создание округов и вертикали власти, отмена выборов губернаторов и др.);
   – реформа образования;
   – реформа армии, УИС, МВД;
   – поправки к Конституции РФ;
   – реформы ЖКХ;
   – реформы энергетической системы;
   – реформы лесного хозяйства;
   – национальные проекты: «Здоровье», «Жилье», «Образование», «Развитие АПК»;
   – модернизация экономики (проект «Сколково» и пр.);
   – приватизация оставшейся государственной собственности.
   Оценка эффективности реформ в период с 90-х гг. XX в. до 11-го г. XXI в. содержится в:
   – сводках официальной статистики;
   – СМИ (газетных материалах, телевизионных передачах);
   – интернете;
   – отчетах о результатах опроса населения;
   – статистических данных МВФ;
   – художественной литературе;
   – публицистических произведениях;
   – партийных документах;
   – выступлениях государственных, партийных и общественных деятелей других государств;
   – экспертных докладах;
   – аналитических оценках и заключениях.
   Следует подчеркнуть, что в данном случае нет возможности и необходимости в воспроизведении их в полном объеме. Для этого нужен контент-анализ. Качественная оценка данных материалов позволяет сделать следующий вывод о том, что они между собой мало согласуются. Разброс велик: от эйфорических оценок до резко критических; от восторженного принятия до полного отрицания, непринятия и осуждения.
   В качестве примера можно привести следующие аналитические материалы.
   К числу работ, позитивно оценивающих ход реформ рассматриваемого периода, относятся следующие книги: Е.Т. Гайдар «Гибель империи. Уроки для современной России». 2-е изд. – М., 2008; А. Кох «Распродажа советской империи», – США, 1998; Е.Г. Ясин «Модернизация России. Доклады для 10 конференций. Книга 2», – изд-во: ГУВШЭ, – М., 2009, а также документы партий «Единая Россия» и «Союза правых сил» в определенные периоды своего образования. В этих материалах утверждается, что 20 лет реформ – это не время упущенных возможностей, напротив. Многие из экспертов с этим не соглашаются.
   Перечень публикаций, содержащих критическую оценку реформ с 90-х г. XX в. до 11-го г. XXI в., куда более обширен.
   Приведем некоторые.
   В справочном издании И.Г. Калабекова «Российские реформы в цифрах и фактах» (М., 2007) приведены сравнительные результаты реформ в России и других странах, в первую очередь – Китае.
   Несмотря на сравнительно небольшой формат и тираж книги, в ней собран значительный объем информации. Статистические данные, представленные в ней в виде графиков, диаграмм и таблиц, позволяют читателю самостоятельно сделать выводы.
   Позволим несколько выдержек из справочного издания:
   – «Цены на товары были отпущены, началась гиперинфляция»;
   – «В результате приватизации и прежде всего залоговых аукционов возник клан олигархов»;
   – «Львиная доля национального дохода присваивается малочисленной группой господствующей олигархии»;
   – «Приватизация проводилась мошеннически, бывшие советские активы перераспределялись в пользу кремлевских фаворитов. К 97-му году власть в стране фактически захватили олигархи. Западная Сибирь отошла к одному олигарху, Восточная Сибирь – другому, Дальний Восток – третьему. Нефтяные магнаты поделили страну прямо по карте. Законы принимались под олигархов, чтоб те могли извлекать максимум прибыли, – воровству и обману преграды и предела не было»;
   – «В период 1940–1946 гг. объемы промышленного производства в Советском Союзе упали на 24 %. В период 1990–1999 гг. размеры промышленного производства в России сократились почти на 60 %»;
   – «Почему стараемся выкачивать ресурсов как можно больше и продавать как можно быстрее? Кому, кроме Запада и олигархов, это нужно? Не пора ли поумерить экспортный пыл и заняться промышленностью, высокими технологиями, сельским хозяйством, строительством жилья и дорог?»
   – «Мы ругаем строителей социализма, но уже более 20 лет живем за счет созданных ими мощностей»;
   – «Мало в России отраслей, которые пострадали бы в период реформ в такой же степени, как машиностроение»;
   – «Новых мощностей в ключевых отраслях промышленности и энергетики в стране практически не создавалось».
   – «Численность населения в России начала уменьшаться в конце 20 века, что привело к демографической катастрофе под названием «русский крест».
   В независимом экспертном докладе «Путин. Итоги» (М., 2008), авторами которого являются Б. Немцов и В. Милов, содержится информация о:
   – коррупции;
   – состоянии армии и дорог;
   – демографических проблемах;
   – пенсионном кризисе;
   – правосудии;
   – крахе «национальных проектов»;
   – углублении неравенства;
   – экономическом пузыре.
   Далеко не со всеми выводами Б. Немцова и В. Милова можно согласиться. В докладе в основном говорится о следствиях, а не о причинах. Например, авторы ничего дурного не видят в развале российской индустрии; все отечественные проблемы носят персонифицированный характер, по их мнению, Запад – идеал, а Китай – «плохиш»; в ходе приватизации была допущена лишь одна ошибка – залоговые аукционы.
   М. Полторанин в книге: «Власть в тротиловом эквиваленте. Наследие царя Бориса» (М., 2010) изложил свои взгляды на причины распада СССР, эпоху реформ, когда Россию возглавлял Борис Ельцин, и нынешнюю ситуацию в стране.
   Оценки российских реформ, содержащихся в данной книге, приводились нами ранее. Они предельно критичны. Однако следует еще раз подчеркнуть: легче всего найти иностранных «козлов» отпущения и обвинить их во всех бедах реформирования.
   Законопроект о полиции и об образовании были вынесены на общественные обсуждения, в ходе которых сделана масса замечаний. Однако за пределами компетенции МВД осталась борьба с организованной преступностью и т. д.
   Что касается реформ УИС, то здесь можно сделать следующий комментарий. Уголовное наказание будет способно выполнять свои функции тогда, когда условия свободы будут намного лучше тюремных. Однако сезонная преступность ряда категорий граждан говорит об обратном: там кров, хлеб, тепло. Поэтому они и стремятся туда, в «неволю». К тому же многие «зоны» являются «черными» и ходят под «братвой». В этих зонах VIP-условия для правильных пацанов. Об этом говорят видеозаписи, сделанные в местах лишения свободы. Поэтому реформу УИС надо начинать с внедрения социальных стандартов на свободе, как бы это ни парадоксально звучало.
   На основе анализа статистических, аналитических и экспертных данных можно сделать вывод о негативных социальных последствиях реформ. Прежде, чем перейти к их изложению, следует напомнить, что любые реформы сопровождаются издержками и вызывают сопротивление.
   Однако издержки реформ бывают разными в зависимости от их масштабов (о цене Петровских и сталинских реформ уже говорилось).
   В данном случае негативные социальные последствия реформ носят существенный характер. К их числу относятся:
   – социально-политические (имеется в виду образование олигархии, деформация политической системы, проявляющаяся в имитации отдельных партий, отсутствии настоящей конкуренции и т. д.);
   – искажение стратификации (фактически отсутствие среднего класса; появление новых нищих: преподавателей, врачей других категорий бюджетников; достаточно высокий уровень нищеты);
   – нарушение статусообразования (утрата социальной ценности образования в контексте статусообразования, невозможность трудоустроиться; отсутствие перспектив, смысла жизни, условий для самоактуализации, реализации «Я»);
   – деформация социальных ценностей (культура потребления, гламур, криминальные ценности, субкультура, точнее, контркультура вытеснили традиционные (национальные) ценности);
   – повышение уровня социальной напряженности.
   Олигархия (греч. oligarchia – власть немногих, от oligos – немногий и archē – власть), форма правления, при которой государственная власть принадлежит небольшой группе людей, как правило, наиболее экономически могущественных (отсюда термин – финансовая олигархия). Олигархией называют также саму правящую элиту.

   По мнению профессора Ю.Н. Попова, довольно часто ставится знак равенства между олигархией и крупным капиталом. Подобным приемом на олигархию переносятся общепризнанные особенности крупного бизнеса, который служит мощным мультипликатором, приводящим в движение другие отрасли национальной экономики, крупным работодателем и налогоплательщиком.
   Однако суть олигархии определяется не масштабами капитала, а коррупционным симбиозом бизнеса и власти. Не случайно в обыденном сознании хозяина муниципального рынка также зачастую величают «олигархом», так как он порой получает баснословные прибыли в результате коррупционного сговора с местной администрацией. Своя олигархия есть практически во всех российских регионах и на местном уровне. Еще больший урон обществу наносят крупные корпорации, когда они перерождаются в олигархические структуры. По существу речь об организованной преступности, чиновничьем капитализме.
   В 90-х годах минувшего века «злые языки» говорили: «раньше был Госплан, а теперь госклан». Владельцы крупнейших банковских структур занимали высшие посты в верхних эшелонах исполнительной власти, а важнейшие решения политического и экономического характера принимались членами «большой президентской семьи». В 1996 году так называемая «семибанковщина» не скрывала, что она взяла на себя финансирование избирательной кампании президента.
   Олигархические структуры не стали локомотивами российской экономики. Они представляли собой отдельные островки экономического благополучия в огромном море российских предприятий, переживавших кризис. Десятки миллиардов долларов, полученные Россией от экспорта сырья, не сыграли существенной роли в развитии обрабатывающей промышленности и необходимой перестройке структуры национальной экономики. Мировому сообществу известно, что высокотехнологичные сектора дают развитым странам 50–70 процентов роста ВВП. В России же этот показатель ниже одного процента. На экспорт отечественного оборудования приходится всего пять процентов, причем за последние три года этот показатель снизился почти в два раза.
   Несостоятельны также утверждения, что олигархия якобы является той курицей, которая несет «золотые яйца». Бесспорно, что основным наполнителем государственного бюджета выступают сырьевые монополии. Однако при этом существует и другая проблема. Именно в результате деформированной структуры национальной экономики страна села на «нефтяную иглу». Надо также учитывать и упущенную выгоду, которую могло получить государство, если бы в свое время не допустило практики теневой деятельности олигархов. Достаточно вспомнить квазиправовую основу ваучерной приватизации и залоговых аукционов, внутренние оффшорные зоны, бегство капитала за рубеж и т. п.
   Широкомасштабная коррупция государственного чиновничества разных уровней, подкуп законодателей, уход от налогов, связь с уголовным миром – все это типичные методы недобросовестной конкуренции, которые сказочно обогатили отечественных олигархов и одновременно нанесли огромнейший материальный и моральный ущерб российскому обществу. В отдельных компаниях официально существует должность по связи с властью.
   За олигархией трудно признать роль локомотива российской экономики.
   Многие публицисты склонны причислять олигархов к элитарным слоям общества, а некоторые исследователи используют по отношению к ним термин «бизнес-элита». Олигархи своим образом жизни всячески стремятся подчеркнуть свою неординарность. Они приобретают роскошные особняки и виллы в элитных районах Парижа и Лондона, на Лазурном берегу, посещают престижные горнолыжные курорты Куршевеля и Давоса, совершают морские прогулки на собственных фешенебельных яхтах и т. п. Однако показное богатство не дает оснований причислять олигархов к элите. Подлинное значение последней обусловлено не материальными факторами, а оценками морально-нравственного порядка. Если заглянуть в английский словарь Oxford или французский Larousse, то в них термин «элита» определяется как «все лучшее и отборное». В средневековом обществе, построенном по сословному принципу, под таковой подразумевалась аристократическая знать, в жилах которой текла «голубая» кровь. Несколько позже сформировались более конкретные представления об элите. Известный итальянский социолог и экономист В. Парето считал, что ее представителям присущи такие качества, как личные достоинства, военная доблесть, благородное происхождение, искусство управлять. Действительно, в конце XIX – начале XX века появились понятия военно-административной и экономической элит. Испанский философ Хосе Ортега-и-Гассет относил к элите тех, кто обладал интеллектуальным и моральным преимуществом, творческим потенциалом, наивысшим чувством ответственности.
   Очевидно, что приведенные выше характеристики имеют крайне малое отношение к современной российской олигархии. Она не может похвастаться своим аристократическим происхождением и благородными титулами, как ее представители Древней Греции и Рима. В ее среде нет членов бизнес-династий, подобных Ротшильдам или Рокфеллерам. Российские олигархи – выходцы из скромных советских семей. Первые шаги в бизнесе они делали в роли «фарцовщиков», «кооператоров», цветочных торговцев. Позже занялись импортом бытовой электро– и компьютерной техники, создали свои банки. Многие из них выросли из «комсомольской экономики». У активистов центров научно-технического творчества молодежи (ЦНТТМ) и студенческих строительных отрядов на руках оказались значительные суммы наличных денег. В 1989–1992 годах начавшейся «номенклатурной» приватизацией финансовых и управленческих структур ловко воспользовались не только партийные боссы, но и комсомольские руководители. Следом, в 1992–1994 годах, прошел процесс приватизации промышленности, в результате чего значительная часть предприятий перешла в собственность московских банков. Период 1994–1998 годов, ознаменованный проведением «залоговых аукционов», стал временем организационного оформления российской олигархии. Именно тогда появились мощные финансово-промышленные группы и вертикально интегрированные холдинги. После августовского кризиса 1998 года процесс олигархизации российской экономики не остановился, а начал обретать новые формы. В частности, более интенсивно пошло формирование олигархических структур в российских регионах. В политическом плане более громко зазвучали голоса наиболее амбициозных олигархов, заявивших свои претензии на верховную власть…
   Часто приходится слышать, что отрицательное отношени -------
| Библиотека iknigi.net
|-------
|
-------

оссиян к олигархам вызвано не чем иным, как чувством зависти к чужому богатству. Думается, это не совсем так. Во-первых, приписывать определенный человеческий порок целому народу просто неверно. Во-вторых, следует разграничить понятия «зависти» и «чувства социальной справедливости». Действительно, российской православной традиции чужд культ «золотого тельца» и личного обогащения. Социально справедливым считается то, что заработано своим трудом. Не случайно, по христианским канонам земля, леса и другие природные богатства считаются «божьим даром», «общественным достоянием», но не частной собственностью. У современных российских олигархов не было, да и не могло быть генетической связи с дореволюционным предпринимательством, его меценатскими традициями. Это означает, что у них нет навыков предпринимательской деятельности, деловой этики и прочных нравственных устоев, опирающихся на христианские заповеди. Таким образом, отношение российского общества к олигархам следует объяснять не столько традиционной нелюбовью россиян к «богатеньким», сколько собственными характеристиками последних – спецификой их появления на свет, методами личного обогащения, степенью социальной ответственности и патриотизма.
   Во время кризиса число олигархов в России возросло.
   Механизм образования олигархии описан в книгах М. Полторанина «Власть в тротиловом эквиваленте. Наследие царя Бориса» – М., 2010; экспертном докладе Б. Немцова, справочном издании И.Г. Калабекова «Российские реформы в цифрах и фактах» – М., 2007, а также многочисленных публицистических и художественных публикациях.
   Российскую элиту можно условно разделить на «два призыва»:
   – во-первых, это элита 90-х г., которая на волне смены режима в стране захватила все ключевые посты, недра и СМИ – крайне разномастная публика, прозападные либералы и пр., получившие под контроль основную часть предприятий бывшего СССР,
   – во-вторых, еще есть и более поздняя элита, (в большей степени «силовики», одновременно с ними обновилась и часть либералов) которая пришла на смену элите девяностых». Новая элита частично выдавила старую – одних посадила в тюрьму, других прогнала в Лондон (нужно отметить, что эти действия были в основном правильными, но недостаточными).
   Элиту «двух призывов» можно разделить на сторонников:
   – либеральной прозападной линии (на сегодня они составляют большинство, особенно в экономическом секторе элиты);
   – национально-ориентированной элите (меньшая часть, к ним с оговорками можно отнести «силовиков» и регионалов).
   Они в свою очередь делятся на:
   – федеральную;
   – региональную элиту.
   Отечественную элиту нельзя представить вне рамок чиновничьего капитализма. Данный вид капитализма часто отождествляют с государственным. На самом деле ничего общего между ними нет.
   Государственный капитализм работает на общество, чиновничий – понятно на кого.
   Немалая часть современной российской элиты равнодушна к коренным интересам России, её стратегическим перспективам. Страна, её население представляют для элиты интерес лишь в той мере, в какой это связано с ростом капитала, получением иных доходов, а государство значимо постольку, поскольку представляет собой важнейший инструмент обеспечения этих целей, существования чиновничьего капитализма.
   Сегодня, прежде всего, для бизнес-элиты коррупция является понятным, удобным, в определённом смысле вполне рыночным по своей природе способом приватизации власти. Ведь коррупция создаёт возможность купить услуги власти по сложившейся цене каждому, кто обладает достаточными для этого финансовыми средствами. Иными словами, в современной России само осуществление властных функций организовано как бизнес, превратилось в разновидность бизнеса.
   Рассчитывать на то, что элита предпримет шаги, направленные на ущемление собственных интересов ради интересов основной массы населения, не приходится. Однако такая система не только идёт вразрез с принципом равенства всех перед законом и принципом справедливости, не только нравственно порочна. Она не даёт России никаких шансов на развитие. Все ее капиталы за границей, в том числе собственность, семьи.
   Современная российская элита не ставит перед собой задачу преодоления деформированной стратификации, социального раскола, обеспечения консолидации общества, поскольку не сознает всей остроты проблемы.
   Вот данные опроса, проведенного Институтом социально-политических исследований РАН, которые подтверждают приведенный выше вывод:
   – подавляющее большинство хозяев крупной собственности владеют ею не по праву – 77 % опрошенных (противоположной точки зрения придерживается лишь 15 % опрошенных);
   – приватизация привела к разграблению национальных богатств – 81 %;
   – в результате приватизации приобрели массовый характер коррупция и криминализация экономики – 80 %;
   – приватизация породила крайне обострение социальных проблем и противоречий – 66 %;
   – реально собственность распределена в интересах узкого круга лиц, тогда как большинство людей оказалось обманутым – 67 %. (Данные взяты из журнала «Россия в глобальной политике», 2006, N 6, Интернет-версия). При этом опрос показал, что большинство людей не ставят под сомнение саму необходимость экономических и политических реформ. Подвергается сомнению легитимность их результатов и, соответственно, легитимность современной отечественной элиты, прежде всего бизнес-элиты.
   Если принять во внимание, что российская политическая элита тесно связана с деловой элитой, в первую очередь, с крупным капиталом, своим происхождением, ориентирована на него в своей деятельности, то напрашивается вывод о том, что оценка легитимности политической элиты аналогична. То, что дело, скорее всего, обстоит именно таким образом, косвенно говорят известные данные о крайне низких рейтингах доверия и одобрения со стороны населения деятельности органов государственной власти и политических партий.
   В книге «Социальная психология преступности» мы рассматривали определенную часть отечественных олигархов как представителей организованной преступности. Конечно, не все они таковы. Есть и исключения. Но механизм образования российского капитала позволяет говорить о российских олигархах не только как нелегитимной части элиты, но и как контрэлиты.
   Последствия деятельности контрэлиты таковы:
   – отток крупного капитала за границу;
   – рост внешнего долга, он превышает долг СССР и России в 1998 г., приведший к дефолту;
   – нарушение структуры экономики в результате деиндустриализации (разрушение промышленности), перерабатывающих сельхозпредприятий;
   – превращение страны в сырьевой придаток и рынок сбыта вследствие доминирования торгово-сырьевого сегмента экономики, отсутствия длинных денег;
   – деформация стратификации (концентрация капитала в руках примерно 5 % населения; отсутствие среднего класса, к которому должна относиться интеллигенция (преподаватели, врачи и т. д.); военнослужащие, сотрудники правоохранительной системы; представители среднего и мелкого бизнеса; абсолютная и относительная нищета работающей части населения);
   – нарушение статусообразования (отсутствует связь между образованием, престижностью профессии и доходами); утрачены перспективы, смыслы, возможности самоактуализации, развития «Я»; вместо этого компенсаторные реакции: наркотики, алкоголь);
   – деформация социальных ценностей, их криминализация;
   – рост социальной напряженности.
   В 2011 году во всем мире заговорили о выходе из кризиса. Объективные основания для этого есть: рост сырья и объема производства – налицо. Правда, в Европе ряд стран попали в чрезвычайно сложную ситуацию. Об их выходе из кризиса говорить не приходится. Речь идет о Греции и ряде других стран.
   В России также заявили о выходе из кризиса. Все показатели – налицо: рост сырья, ВВП. Но за этим стоит совершенно другая картина по сравнению с Западом, Китаем, Японией и т. д.
   Да, в России в 2011 году увеличился объем экспорта сырья и соответственно объем доходов, но за счет потребления в основном импортных товаров. Поэтому имеется в виду рост сырья прежде всего этой части продукции и товаров: китайских и пр.
   Между тем Россия как вошла в 90-ые г. XX в. в кризисе из-за разрушения индустрии, а именно рецессия является показателем кризиса, так и не выходила. Пока не будет восстановлена нормальная с точки зрения развитых стран структура экономики, о выходе России из кризиса говорить преждевременно. Для этого нет никаких объективных оснований. Именно это обстоятельство (деиндустриализация) лишает Россию устойчивого развития, так как абсолютная зависимость от цены на нефть и газ напоминает езду на американских горках: то вверх, то вниз.
   К числу негативных социально-психологических явлений в условиях глобального финансово-экономического кризиса со всей определенностью относятся:
   – беспрецедентное снижение индекса потребительского доверия (снятие вкладов, сокращение опроса);
   – значительное ухудшение показателей стресс-тестов, то есть увеличение рисков в банковской сфере в связи с «плохими» кредитами, ожиданием второй волны кризиса;
   – повышение тревожности, стресса, агрессии, социальных страхов;
   – усиление слухов, паники;
   – рост недоверия к банковским структурам из-за падения их репутации;
   – в результате маргинализации увеличение недовольства, социальной напряженности;
   – рост пограничных состояний, обращение за психиатрической помощью (описание психического статуса безработного см.: А.Н. Сухов. Социальная психология безопасности – М.: Академия, 2002; А.Н. Сухов, С.А. Трыканова. Миграция в Европе и ее последствия – М.: Флинта, 2008);
   – повышение суицидальных и криминальных исходов внутриличностных конфликтов (самоубийство немецкого миллиардера Меркле; расстрел американскими безработными своих семей и т. д.);
   – рост преступности, рейдерских захватов.
   Недовольство, страхи, паника, иначе говоря, социальная напряженность наиболее характерна для следующих социальных групп:
   – наемного персонала, ожидающего сокращения;
   – работающих неполную неделю и находящихся в административном отпуске, а также временно трудоустроенных;
   – безработных, находящихся на учете в центре занятости и не состоящих на таковом (в сельской местности такого учета просто нет);
   – не получающих вовремя зарплату;
   – предпринимателей, потерявших бизнес, т. е. обанкротившихся;
   – лиц, не в состоянии выплатить кредит за приобретение недвижимости, автомашин и т. д.;
   – обманутых вкладчиков, которые инвестировали в строительство жилья, но которое заморожено из-за нехватки денег;
   – руководителей и менеджеров предприятий, которые вынуждены останавливать производство из-за отсутствия оборотных средств;
   – госбюджетников, у которых снизилась зарплата;
   – работников многочисленных ликвидированных, оптимизированных торговых организаций и т. д.
   Когда начался кризис, представляли разные сценарии. Например, вспоминали Новочеркасск. В советские времена рабочие этого города проявили неповиновение власти. Был массовый расстрел. Вот такие сценарии рисовались. Но ничего не произошло. Сценарии совершенно не оправдались. Никакого Новочеркасска не было.
   Было только Пикалево. Это моногород: два цементных завода. На самом деле одно целое. Наш олигарх, которому они принадлежат, искусственно распилил их. Все встало, а это градообразующее предприятие. Завод не работает – денег нет. Рабочие вышли на улицы. Пришлось Путину В.В. поехать туда и в приказном порядке заставить Дерипаску, миллиардера, чтобы завод работал. Этот урок пошел впрок. Больше ничего подобного не повторилось. В настоящее время упорно говорится о второй волне мирового кризиса, в том числе и в России.
   Известно, что история не знает сослагательного наклонения. И все же «если бы». …Если бы академик С. Федоров не погиб и реализовал свою идею о «коллективном капитализме», то Россия была бы другой? Несомненно.
   ЭСОП (план наделения работников акциями), где миллионы тружеников являются собственниками общего акционерного капитала. Аналогичные предприятия функционируют в Испании, в Италии, Франции, Японии и Китае. По своей эффективности и производительности они превышают соответствующие частные и государственные предприятия. Все больше становится таких предприятий и в России, где для них существуют давние исторические традиции, связанные с артельной формой производства. Экономической основой таких предприятий является коллективно-частная собственность.
   «Коллективно-частная» это групповая капиталистическая собственность, никакой «ликвидации наемного характера труда» не предполагает.
   На этой основе кибуцы в Израиле работают, а в России колхозы – нет.
   О результатах реформ в период с 90-х г. XX в. до 11-го г. XXI в. высказался Е.М. Примаков.
   В апреле 2010 года Росстат впервые привел сводку о положении России в 1992 – 2008 годах. Фактически это итог 16 лет развития страны через реформу экономики.
   Население России сократилось на 6 миллионов человек. По другим данным, намного больше. При росте среднего уровня жизни населения усилилось его расслоение по доходам – соотношение доходов десяти процентов самых богатых и самых бедных возросло в 2 раза и достигло 17 (по экспертным оценкам, этот коэффициент намного выше).
   Почти в 2 раза сократилось число дошкольных учреждений.
   На 70 % выросло число государственных чиновников.
   На 40 % сократилось число организаций, выполняющих научные исследования. Число сотрудников в них уменьшилось на 50 % (в то же время в 3 раза возросло количество защищенных диссертаций).
   С 7,5 до 13,5 % увеличились полностью изношенные основные фонды предприятий. Россия окончательно села на сырьевую иглу.
   Главный вывод очевиден: нельзя возвращаться к предкризисной политике. Даже в условиях высоких цен на экспортируемое сырье она не решит задач изменения структуры, технико-технологического обновления российской экономики. А такая задача в острой форме проявилась уже сегодня на этапе выхода России из кризиса.
   Далеко не случайно в США, Канаде, странах Западной Европы, Японии, Южной Корее, да и в Китае и в Индии именно сейчас возросли вложения в НИОКР (научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки), образование, здравоохранение.
   У нас другая ситуация. Государство из бюджета тратит на НИОКР немало, но в то же время затраты на НИОКР наших компаний, в том числе крупных, ничтожны. В результате общие расходы на НИОКР в России составляют лишь 1 % ВВП, а в США – 2,7 %, в Японии, Швеции, Израиле – от 3,5 до 4,5 % ВВП.
   Научно-техническое отставание России стало одним из наиболее негативных проявлений докризисного характера ее развития. Без решительного изменения экономической модели Россия превратится в сырьевой придаток мировых держав, быстро развивающихся на основе научно-технического прогресса не только «традиционных», но и Китая. Последствия этого для России пагубны – и в экономической, и в социальной, и в политической областях.
   Экономическая политика России за весь период реформирования экономики не решила одну из самых важных задач – создание конкурентной среды. За это время выявилось со всей определенностью, что конкурентную среду невозможно создать без радикального изменения существующей практики лоббирования чиновниками всех рангов интересов отдельных компаний, преимущественно крупных.
   А без разрыва связки чиновничества с бизнесом невозможна также серьезная борьба с коррупцией.
   Остро стоит эта проблема и в связи с недавним решением о приватизации значительных долей государства в акциях крупных компаний и банков. Речь идет о 900 предприятиях. Общая сумма акций, подлежащих приватизации, составляет ни много ни мало почти 2 трлн. рублей. В чьи руки попадут эти акции?
   По мнению Е. М. Примакова, вторая проблема, которую необходимо рассмотреть наряду с модернизацией экономики, – это появившиеся признаки социальной напряженности в России. С угрозой сепаратизма удалось справиться, во всяком случае, снизить ее опасность.
   Сегодня речь идет уже о другом – о серьезном недовольстве существующими порядками, существующими методами государственного управления. Проявлением этого было охватившее всю Россию недоумение и, можно сказать, оцепенение в связи с ситуацией в станице Кущевская и в других местах.
   «Откровением» стало существование в стране дыр государственной власти, которые заполняют срастающиеся с криминалитетом местные руководители властных структур. Причем, как выяснилось, это не краткосрочное, и не одноразовое явление. Что вселяет дополнительную тревогу: не было бы массового убийства, ситуация, сложившаяся в Кущевской, продолжала бы существовать бог знает сколько времени. Как оказалось, нет местных возможностей ликвидировать такую аномалию. Случившееся в Кущевской самым острым образом ставит вопрос о необходимости найти механизм, который не позволил бы образовываться вакууму государственной власти на местах. Одной из главных составляющих такого механизма должна быть подконтрольность местных властей всех уровней не только Москве, но и местному населению.
   С точки зрения Е. М. Примакова вертикаль власти не предусматривает беспрепятственной обратной связи – от населения через муниципалитеты, через региональных руководителей до федерального руководства. Средства массовой информации, которые призваны играть немалую роль в обеспечении такой связи, в целом пока в этом не преуспевают. Главное – чего нет и что необходимо незамедлительно вводить – это обязательную проверку и реакцию на критические выступления СМИ.
   Нельзя игнорировать интересы большинства населения страны – русских.
   Идеология была субстанцией, которая сложилась над межнациональными и межконфессиональными отношениями. Можно соглашаться или не соглашаться с сущностью идеологии в советский период, но не уйти от крайней необходимости создания идеологической надстройки над нашим обществом.
   В этой связи первостепенное значение приобретает идеологическая работа правящей партии «Единая Россия». Партия власти объявила своей идеологией «российский консерватизм». Что понимается под этим? Если сохранение всего полезного, что было и в дореволюционное время, и в советский период, то многие придерживаются аналогичной точки зрения.
   Таким образом, на основании анализа статистических, экспертных данных результатов опроса общественного мнения, публицистических, художественных публикаций можно сделать выводы об итогах реформ в период с 90-х г. XX в. до 11-го г. XXI в.:
   1. создание олигархического режима за счет сверхконцентрации собственности и капитала в руках 3–5 % населения;
   2. дисфункция государственных институтов;
   3. ликвидация конкуренции в различных сферах;
   4. деиндустриализация;
   5. криминализация государственных, политических, экономических, общественных институтов и отношений (коррупция, синдикализированный вид преступности, чиновничий капитализм);
   6. имитация демократии и многопартийности (декларация о свободах, партии на подтанцовках, шоу-оппозиция);
   7. ущербная в структурном отношении экономика и налоговая политика;
   8. конгломерат признаков деиндустриального (церковь и пр.), индустриального и постиндустриального общества;
   9. незавершенность национальных проектов;
   10. отток капитала и ученых;
   11. разрушение нормальных национальных ценностей;
   12. «русский крест» – предельно негативные демографические последствия;
   13. провал в области лесного хозяйства; энергетики; образования, науки;
   14. неразработанность социальных стандартов;
   15. запуск догоняющей и в отдельных случаях деструктивной модели модернизации (антимодернизации) вместо модели развития;
   16. деформация общества (страхи, отсутствие перспектив, желание уехать из страны).
   Об этом прямо сказал Николай Губенко в интервью «Аргументы и факты» (№ 5, 2011 г., с. 3).
   Он считает, что сложившаяся ситуация – далеко не уникальный случай в истории человечества, когда «кучка» качает недры за границу и живет там припеваючи, а все остальные находятся в положении заложников. Аналогичная картина наблюдалась в африканских и арабских странах. Она полностью устраивает Запад, его зону национальных интересов, но не население Востока.
   Разрушив свою индустрию и став мировым экспортером сырья, Россия начала работать на весь мир. Она превратилась в глобального экспортера сырья и мировой рынок сбыта.
   Население не доверяет российской элите. Ряд экспертов причисляет ее к контрэлите. В тоже время есть и другие оценки. В последнее время наметился тренд, связанный с желанием покинуть Россию из-за бесперспективности.
   Декларативных осуждений на разных уровнях, начиная с высших должностных лиц, сложившейся ситуации масса, хоть отбавляй. Все понимают, что этот путь в тупик, никуда. Но реальных предпосылок для изменения критической ситуации пока недостаточно: сырьевая отрасль доминирует, «длинные» деньги для реиндустриализации не появились, отток капитала продолжается и т. д.
   Недавно умер последний из клана Кеннеди, Эдвард. Человек, который занимался продвижением законов о социальной работе. Такой человек достоин уважения. А называть звездой и причислять к элите, например, жену бандита – кощунство.
   Нам нужна другая экономика. Нужны другие ценности. Мы должны научиться опять работать. Не рассчитывать, что все упадет с небес. Нужно создавать, а не только продавать. Нам нужна другая психология, иная ментальность.

§ 2. Сравнительный анализ реформ в России, Китае, Европе и США

   Проведение реформ и модернизации невозможно без сравнительного анализа.
   Реформы в Китае были начаты в 1978 по инициативе крыла прагматиков в Коммунистической партии Китая (КПК), которое возглавлял Дэн Сяопин, и продолжаются по сей день. Реформаторы поставили перед собой цель создания прибавочной стоимости, достаточной для финансирования модернизации китайской экономики, которая находилась на грани катастрофы после провала политики «большого скачка» и командных методов, проводимых Мао Цзэдуном.
   Реформы в Китае осуществлялись по четко разработанной программе, учитывающей менталитет китайского народа и реальные возможности страны. Приступая к ним, китайские реформаторы и само китайское общество ответило на главные вопросы: на каком историческом этапе развития находится китайское общество, в каком направлении оно планирует развиваться, насколько быстро могут и должны осуществляться реформы, что нужно сделать на каждом этапе реформ и какими средствами следует решить эту задачу.
   Китай благодаря осуществлению политики реформ и открытости по совокупной экономической мощи вышел на 2-е место в мире.
   Сформулированная в общем виде цель превращения Китая в могучую и процветающую державу, которая стала подлинной общенациональной мобилизующей идеей, была конкретизирована в программе «Четырех модернизаций» – промышленности, сельского хозяйства, национальной обороны, науки, техники и образования. Осуществление программы разбивалось на три этапа, которые охватывают период до середины XXI в.
   Поэтапность – основа реформ. Неотъемлемой чертой курса китайских экономических реформ является постепенность и осмотрительность, взвешенный подход к намечаемым преобразованиям. Китай, в отличие от России, пошел по другому пути к рыночной экономике. Россия использовала подход «шоковой терапии» в 1992 г., пытаясь добиться «необратимости» реформ посредством быстрого и радикального перехода к частной собственности и свободному рынку. Рыночные реформы в Китае начались раньше – в 1978 г. – и имели постепенный характер.
   Суть «китайской модели» достаточно проста. Коротко говоря, она сводится к попытке внедрения рыночной экономики в условиях социалистической политической системы. Программа осуществления реформ базировалась на поэтапном их осуществлении, учете реалии Китая, его традиционной культуры, форм организации труда и особенностей привлечения к планируемым преобразованиям всех социальных групп китайского общества. Россия в 1992 г. пришла к выводу, что ее политический аппарат, в частности коммунистическая партия, является помехой на пути экономических реформ; экономическим реформам предшествовали политическая реформа и демократизация. Напротив, Китай стремился к экономическим реформам под активным руководством со стороны коммунистической партии. Позиция Китая состоит в том, что разрушение политической системы приведет к нескончаемым политическим дебатам, борьбе за власть и в конечном итоге к стагнации и провалу экономических реформ.
   В отличие от России в Китае считают, что план и рынок совместимы. Другими словами, в Китае поступили так, как поступают рачительные хозяева: не стали ломать старый дом, пока не построили новый.
   Эта логика предопределила как основные приоритеты, так и степень радикализма предполагавшихся социально-экономических и политических реформ. В Китае, в отличие от Советского Союза, начали с экономики, причем с экономики деревни, где проживало более 80 % населения. В 1984 г. реформа была распространена на города, и только затем она начала охватывать финансово-банковскую и частично политическую сферы. Постепенность и поэтапность в проведении реформ как раз и послужила одним из основных условий, обеспечивших их успех.
   Национальные интересы, отечественные предприятия и качество жизни – база реформ. Китай защищал существование и развитие своих государственных предприятий и одновременно поощрял создание конкурирующих частных предприятий.
   Важнейшим условием успеха китайских реформ является то, что государство на всех этапах сохраняло контроль за рыночными процессами в стране.
   Смысл мероприятий, которые планировалось осуществить на начальном этапе реформ, диктовался самой жизнью: отказ от чрезмерной централизации управления со стороны государства и расширение хозяйственных прав предприятий; сочетание плановых начал с механизмом рыночного регулирования, усиление дееспособности рыночных рычагов (цены, налоги, кредиты); переход от управления главным образом через административные органы и с помощью административных мер к управлению через хозяйственные органы с помощью экономических рычагов с установлением четкой юридической ответственности должностных лиц.
   Главное в этих преобразованиях заключалось в развитии многоукладности, предоставлении предприятиям статуса юридического лица и расширении их оперативной самостоятельности, введении системы хозяйственных договоров, повышении инициативы и ответственности производственных и хозяйственных единиц и занятых непосредственно в производственной сфере трудящихся с предоставлением им соответствующих льгот со стороны государства.
   Успех Китая на пути рыночных преобразований связан с тем, что сначала там создавали товарную экономику, единственным «институтом» которой является национальное предприятие, способное наращивать выпуск продукции и повышать ее качество. Лишь спустя длительное время – после нахождения способов балансирования между спросом, ценами и предложением, интересами предприятия и общества – в Китае заговорили о рыночном хозяйстве.
   Именно ориентация на отечественного производителя и отечественное производство при попутном решении задач привлечения иностранных капиталов, товаров и инвесторов заложили основу не только экономического роста, но и, что наиболее важно, привели к одобрению политики реформ большинством населения. Не приняло китайское руководство и так называемую «шоковую терапию». Логика его действий была иной – то, что надлежит сделать прежде всего, должно отвечать интересам развития отечественного производства и повышения качества жизни народа.
   В Китае с самого начала осуществления преобразований поняли главное: стратегическая цель реформирования любого общества – не реформы ради самих реформ, а реформы, преследующие целью повышение качества жизни населения. Причем не какой-то одной малочисленной его части, а большинства населения. Поняли и другое: в том случае, когда во главу угла ставится принцип «цель оправдывает средства» и не учитывается количество летящих при рубке леса щепок, за спиной реформатора остаются моря крови и слез, общество поляризуется. Чтобы избежать такого результата, необходимо заранее договориться о границах допускаемой цены, превышение которой является абсолютным и беспрекословным требованием смены курса.
   Опыт Советского союза в значительной мере был заимствован КНР. Он заключается в высокой степени участия государства во всех экономических и общественно-политических процессах.
   Если государство «сбрасывает» с себя ответственность за социальную сферу, то оно очень скоро лишается социальной поддержки, что в конечном итоге ведет его к гибели.
   Главной задачей реформаторов является решение вопроса о «включенности» чиновного аппарата в реформы. Причем на условиях, обеспечивающих, с одной стороны, его заинтересованность в ходе реформ, а с другой – невозможность использования служебного положения для их дискредитации. Задача весьма сложная, но, как показывает опыт Китая, вполне разрешимая.
   Национальная идея. Главным условием успеха явилась сама цель предпринятых в Китае реформ, которая была понятна, близка всем слоям населения страны, взывала к глубинным патриотическим и национальным чувствам китайцев – поднять страну, поднять народ, возродить величие Китая.
   В Китае к этому пониманию пришли еще до начала радикальных экономических и политических реформ. Идея «возрождения Великого Китая» объединила не только все населяющие Китай народы, но и соотечественников за рубежом. Идеология начала работать на пользу экономике, социальной и политической стабильности. И в этом – один из главных уроков китайских реформ.
   Сельскохозяйственные реформы. Рыночные реформы в Китае начались с реформ сельского хозяйства в 1978 г., когда около 70 % рабочей силы Китая составляли работники, занятые в сельском хозяйстве. Уже на первом этапе реформ между 1978-м и 1985 годами в результате перехода на семейный подряд сельскохозяйственное производство выросло на 67 процентов. Земля не стала частной собственностью, она передавалась каждому крестьянину в долгосрочную аренду («деколлективизация»), но тот факт, что крестьянин мог распоряжаться всем продуктом сверх фиксированной доли, сдаваемой государству, уже оказался громадным стимулом, способствовавшим росту производительности труда на 50 процентов. Впервые крестьяне получили возможность брать в аренду землю, находившуюся в собственности государства (на 15 лет). В соответствии с установленной двухуровневой системой цен фермеры должны были продавать установленный объем сельскохозяйственной продукции государству по фиксированной цене, а всю продукцию сверх этого объема могли продавать по рыночным ценам.
   Реформа предприятий. На втором этапе реформ (1985–1991 годы) акцент стал переноситься из деревни в город. Но и тут сохранялся принцип не быстрого разрушения старых структур, а формирования новых рядом со старыми. Централизованное правительство распространило реформы на государственные предприятия (ГП) в городах. Этим предприятиям было предоставлено больше полномочий в определении объемов и ассортимента выпускаемой продукции, принятии решений в отношении найма работников и распоряжении большей частью прибыли.
   Более того, китайское правительство способствовало созданию негосударственных предприятий, которые назывались городскими коллективными хозяйствами, – предприятий, находившихся в собственности руководителей и работников предприятий. Так же как городские и сельские предприятия, эти негосударственные фирмы не подпадали под директивы органов централизованного планирования, поэтому могли гораздо более эффективно, чем ГП, отслеживать и удовлетворять потребительские предпочтения.
   За последние 15 лет совокупные расходы государственного бюджета снизились втрое. Высвобожденные в результате этого гигантские финансовые ресурсы были направлены в реальную экономику. Негосударственный сектор экономики Китая оказался особенно эффективен в производстве бытовой продукции всех видов и продуктов питания. Его динамичность в условиях конкуренции внесла серьезный вклад в экономический рост Китая и повышение уровня жизни населения. Что касается экономического роста, то в настоящее время 80–90 % товаров в китайских магазинах – отечественного производства.
   На третьем этапе, начиная с 1992, правительство занялось углублением реформ, а также попыталось реформировать госсектор, который на фоне развивающегося частного предпринимательства выглядел все более неповоротливым и малоэффективным.
   Быстрое и стабильное развитие китайской экономики стало возможным благодаря решительному переводу производства с традиционного на высокотехнологичное.
   В ходе реформ в Китае также были созданы институты, призванные способствовать построению рыночной системы и осуществлять макроэкономический контроль.
   Значительную роль в успехе китайских реформ играет внешнеэкономический фактор – иностранные инвестиции, внешняя торговля, политика открытых дверей.
   Китай является одной из немногих стран мира, где концепция «свободных экономических зон» (СЭЗ) была реализована последовательно и с успехом.
   Реформы в Китае всегда привлекали пристальное внимание в нашей стране. Но особенно жаркие споры время от времени вспыхивали в течение последних лет по поводу применимости китайского опыта в российских условиях. И как это обычно водится, участники дискуссии сразу разбились на два противоположных лагеря: горячих сторонников этого опыта и столь же стойких его противников.
   По конкретным экономическим достижениям Китай намного опережает Россию. За прошедшие годы наши страны сильно разошлись при проведении реформ, особенно после объявленной в России либерализации цен. Образно говоря, Россия не опоздала на «китайский поезд», а села на другой, идущий в ином направлении.
   Все страны отличаются друг от друга специфическим набором условий (в плане демографии, территории, природных условий, традиций, культуры и определенного социально-исторического опыта) и что поэтому стопроцентное заимствование опыта преобразований какой-либо одной страны попросту невозможно.
   Какие же уроки китайской реформы может получить для себя Россия? Ответ был дан в книге трех ученых-экономистов из КНР – Линь Ифу, Цай Фан, Ли Чжоу «Китайское чудо: стратегия развития и экономическая реформа». Чудо, наверное, для нас. Для китайцев это, скорее, пример здравого смысла с учетом обстоятельств и опыта управления делами в государстве по принципу «не навреди». Книга, которая стала учебным пособием экономических факультетов КНР, США, Японии и Кореи, была издана в Шанхае в 1994 году, а затем переведена на английский, японский, французский, корейский и вьетнамский языки.
   В ней показано, как совершить переход плановой экономики к рыночной и как совершить этот переход с наименьшими издержками для общества.
   Ядром китайских реформ, как, впрочем, и экономических успехов Японии, Южной Кореи, Тайваня, Гонконга и Сингапура, стал отказ от модели «догоняющего развития» с ее приоритетным развитием тяжелой промышленности. Именно такую модель после Второй мировой войны выбрали СССР, КНР, Япония и другие страны.
   Это можно сделать, применив стратегию сравнительных преимуществ.
   Главным в китайском опыте перехода к рынку является не только использование стратегии сравнительных преимуществ, но и усиление роли государства в регулировании рынка.
   Китайская экономика развивалась на базе государственных предприятий, они не были обанкрочены, остановлены, разобраны по частям, дешево проданы.
   В настоящее время Китай занимает 2-е место в мире по объему ВВП. Однако в феврале 2011 г. волны протеста докатились и сюда из арабских стран. Люди вышли на улицу с требованиями демократии и повышения уровня жизни.
   Тем не менее у Китая в обозримом будущем есть реальный шанс стать державой № 1.Вот что такое настоящая реформа, проводимая с учётом обеспечения национальных интересов с использование сравнительных преимуществ и т. д.
   Высказываются разные мнения относительно будущего Китая. В частности, существует точка зрения, что юань вполне может справиться с ролью резервной валюты.
   В книге Травина Д., Маргания О. «Европейская модернизация» – СПб., 2004 раскрывается история реформ в ведущих европейских странах на протяжении более 200 лет.
   По мнению авторов, только анализ конкретных фактов экономической, политической и социальной истории, а никак не общие рассуждения о «специфическом российском менталитете», «особом характере русского народа» и т. д. может помочь нам разобраться в том, чем же мы похожи на ведущие европейские страны, достигшие уже значительных успехов в своем развитии, а чем отличается от них.
   Опыт реформ в Японии, Китае, Сингапуре, т. е. в странах использовавших не догоняющую, а модель развития с учетом сравнительных преимуществ, опровергает позицию данных авторов.
   Результаты российских реформ в период с 90-х г. XX в. до 11-го г. XXI в. отличаются от итогов развития указанных стран. В основе данных реформ лежат идеи, пропагандируемые авторами книги «Европейская модернизация».
   Сравнение российских и китайских реформ позволяет сделать вывод о том, что для России это – время упущенных возможностей. Доходы, полученные от сравнительных преимуществ (нефти, газа, цветных металлов, леса), не были вложены в возрождение индустрии. Китай же во время кризиса демонстрировал только рост ВВП за счет проведенных реформ в области промышленности.
   Весьма существенным явлением в судьбе развитых европейских государств стал окончательный распад многовековой колониальной системы, оказавший сильное влияние как на политическую, так и на экономическую жизнь Европы.
   Прежде всего, изменился национальный состав населения стран Западной Европы за счет весьма интенсивной иммиграции жителей бывших колоний. Неиссякающий поток иммигрантов в Англию, Францию, Голландию, Бельгию, страны Скандинавии порождает там серьезные экономические проблемы, главным образом в области занятости.
   Возникли и определенные трудности в сфере эксплуатации сырьевых ресурсов бывших колоний вследствие национализации добывающей промышленности. Кроме того, обострилась международная конкуренция в связи с усилением в бывших колониях позиций американского, немецкого и японского капитала в ущерб капиталов бывших метрополий – Англии, Франции, Голландии, Бельгии.
   В условиях распада колониальной системы европейские страны вернулись к свободной торговле, но на более высоком уровне. Договаривающиеся страны не просто отменяли или сокращали пошлины, как в XIX в., а добровольно делегировали определенную часть своего суверенитета руководящему выборному органу. В этом и заключалась интеграция. Еще в начале 1950-х гг. Франция, ФРГ, Италия, Бельгия, Голландия и Люксембург учредили специальным договором Европейское объединение угля и стали на базе западногерманских и французских запасов топлива и металла.
   Следующим этапом явилось создание таможенного союза, предусматривающего свободное движение товаров, лиц, капиталов и услуг в пределах государств-членов Европейского сообщества, а также общие таможенные тарифы в торговле с государствами, не входящими в сообщество. Соответствующий договор подписан той же шестеркой государств в 1957 г. в Риме. Так был создан первый в истории экономики общий рынок.
   Наиболее сложные экономические проблемы состояли в интеграции европейского агрорынка (с 1964 г.) и валюты (с 1972 г.). Это удалось достигнуть на базе общих финансовых ресурсов, образованных таможенными пошлинами в торговле с неучастниками содружества. Так появилась возможность компенсировать западноевропейскому фермерству убытки вследствие сокращения выпуска сельхозпродукции при ее перепроизводстве. Созданная на той же базе евровалюта (ЭКЮ) до конца столетия носила расчетный характер; с 2000 г. в ЕС действует общая валюта (евро).
   Таким образом, крушение колониальной системы подтолкнуло Европу не к упадку, а к серьезному экономическому подъему.
   Послевоенное развитие экономики Западной Европы определялось, в первую очередь, бесспорным экономическим и военно-политическим лидерством США и противостоянием с Советским Союзом, стоявшим во главе «второго мира» – «социалистического лагеря», охватившего к 1950 г., помимо прочего, управляемые коммунистическими партиями страны Восточной Европы.
   Бреттон-Вудская конференция стала началом триумфа экономической доктрины Джона Мейнарда Кейнса (1883–1946). Кейнс, к тому времени член Лондонского королевского общества и Палаты лордов британского Парламента, был главным представителем Англии на Бреттон-Вудской конференции, реализовавшей его идеи о реорганизации международных финансов и создании надгосударственных институтов экономического регулирования. Сразу после войны макроэкономические идеи Кейнса и его последователей – государственное вмешательство в экономику для обеспечения бесперебойного экономического роста, поддержания полной занятости, перераспределения доходов методами эмиссионной и налоговой политики в пользу социальной справедливости и антициклического регулирования – были положены в основу программ экономического развития западноевропейских государств.
   Кейнсианство акцентировало внимание на количественных закономерностях взаимодействия макроэкономических величин (валовой национальный продукт, национальный доход, уровень занятости, потребления, сбережений и т. д.) и социальных аспектах экономической системы. Кеинсианские программы экономического развития основывались на использовании новых экономико-статистических методов, связанных с прогрессом счетной техники и новой научной дисциплины – эконометрики. Особую роль сыграла Стокгольмская школа политической экономии (Б.Улин, Э.Лундберг, Г.Мюрдаль, Э-Линдаль), на идеях которой в нейтральной Швеции с середины 1930-х гг. правящая социал-демократическая партия основывала свою политику строительства «государства всеобщего благосостояния».
   Министром экономики в первом правительстве Федеративной Республики Германия стал проф. Л. Эрхард, еще весной 1945 г. разработавший программу восстановления экономики страны. Концепция Эрхарда базировалась на теоретических построениях экономистов Фрайбургской школы, предложивших доктрину ордолиберализма (букв. «порядок свободы»), настаивавшую на активности государства как создателя общественных институтов, гарантирующих свободное проявление частной инициативы и политическую демократию. Более конкретным переложением идей ордолиберализма стала модель «социального рыночного хозяйства», под которой понималось:
   – приоритет в экономической политике государства не по регулированию хозяйственных процессов, а по установлению форм и правил («рамочного обрамления») действия хозяйственных субъектов;
   – нацеленность создаваемых форм и правил на обеспечение свободного конкурентного порядка и открытости рынков, стимулирование хозяйственной инициативы максимального числа частных лиц: антимонопольная политика, поддержка среднего и малого бизнеса;
   – взаимосоответствие всех элементов экономической жизни – предпринимательской деятельности, денежной политики, банковской системы и т. д.;
   – стабильность денежного обращения и экономической политики, обеспечение предсказуемых условий инвестирования;
   – преодоление консервативной структуры потребления, создание условий для выравнивания платежеспособности всех слоев населения. Л. Эрхард начал с денежной реформы, заменив рейхсмарки новыми дойчмарками (ДМ) по курсу 100:6,5. Ему удалось добиться соглашения с профсоюзами, которые в ответ на установление стабильных цен на продукты питания, квартплату и транспортные расходы не предъявляли требований к увеличению заработной платы. Таким образом, удалось избежать возможной инфляционной спирали и стабилизировать валюту.
   После денежной реформы центральный банк для стимулирования экономического роста выделил на инвестиционные кредиты 200 млн. ДМ и снизил обязательные резервы для коммерческих банков. Затем были созданы центральный Промышленный кредитный банк и два центральных банка для поддержки сельского хозяйства. Помощь, получаемую от США в соответствии с планом Маршалла, западногерманские предприятия оплачивали в ДМ, а Промышленный банк из этой помощи образовывал эквивалентные ресурсы для инвестиций.
   В 1952 г. правительство обязало все предприятия предоставить займы Промышленному банку для финансирования долговременных инвестиционных программ развития отраслей и регионов, в которые отказывались вкладывать средства другие банки. Эмиссия ценных бумаг была ориентирована на рынок потребительских товаров. Для удовлетворения потребительского спроса государство применяло не только кредитно-денежную политику, но и политику расходов – государственных дотаций. В соответствии с принятым «зеленым планом» было дотировано производство важнейших продуктов питания (хлеб, молоко, яйца). Особая поддержка была оказана жилищному строительству (льготное налогообложение, плата за сверхурочные работы), что позволило решить задачу предоставления нормального жилья миллионам беженцев и пострадавшим от бомбардировок. Во 2-й половине 1950-х гг. были приняты меры по расширению за счет бюджетных средств системы социального обеспечения и охраны окружающей среды.
   Правительство ФРГ придавало большое значение «демократизации капитала» – разукрупнению концернов, обеспечению участия работников в управлении предприятиями, отстаиванию позиций держателей мелких пакетов акций акционерных обществ. Так, например, «Ферайн Стальверке» (дававший ранее до 40 % германского производства стали) был разделен на 13 металлургических и 9 горнодобывающих компаний. При денационализации крупнейшей автомобильной компании «Фольксваген» (основана при личной поддержке Гитлера в 1938 г.) наименее оплачиваемым работникам были предоставлены скидки для приобретения «народных акций».
   Л. Эрхард был министром экономики до 1963 г., и следует заметить, что реформы Эрхарда обеспечили западногерманской экономике наивысший в Западной Европе экономический рост, изобилие на потребительском рынке.
   Модернизация и развитие экономики в послевоенной Франции происходило по иной, чем западногерманский ордолиберализм, модели. Теоретики и практики «социального рыночного хозяйства» отвергли такие элементы государственного регулирования экономики, как национализация и планирование на макроэкономическом уровне. Напротив, с установлением Четвертой республики – приходом к власти лидеров Движения Сопротивления во главе с генералом Шарлем де Голлем (премьер-министр в 1944–1946 гг.) и при сильном влиянии социалистов и коммунистов – под прямой контроль государства перешли энергоресурсы, страховые компании, крупнейшие банки и еще ряд крупных фирм, а для стимулирования экономического роста стало использоваться индикативное (рекомендательное) государственное планирование.
   Государственный план модернизации и оснащения был пущен в действие (с 1946 г.) первым экономическим советником де Голля Жаном Моннэ, который объяснял отставание французской экономики сложившейся консервативной структурой предприятий, ориентированных на семейную производственную единицу. Моннэ считал, что технологический прогресс может быть реализован лишь на крупномасштабных предприятиях, обладавших в ряде случаев монопольными позициями. Однако, с другой стороны, ряд французских традиций содействовал успеху идеологии экономического дирижизма, включавшего в себя централизм и индикативное планирование – давняя тенденция вмешательства государства в экономику, тесные взаимоотношения между предпринимателями и высшими чиновниками – в большинстве своем выпускниками одних и тех же элитных учебных заведений. Моннэ был назначен подчиненный премьер-министру Генеральный комиссариат по планированию, через Комитеты по модернизации поддерживавший связи с многочисленными кругами промышленников, рабочих и аграриев.
   Отставка де Голля в январе 1946 г. не изменила курса на экономический дирижизм. За годы Четвертой республики (1946–1958) во Франции были реализованы два плана модернизации и оснащения. Государство сконцентрировало усилия на развитии восьми базовых отраслей, игравших ключевую роль в структурной перестройке промышленности: угольной, сталелитейной, цементной, энергетике, производстве горючего, транспорте, изготовлении сельскохозяйственных машин и азотных удобрений. Выполняя стратегические функции, Генеральный комиссариат составлял для правительства и частного сектора прогнозы экономического развития, что уменьшало степень риска при принятии важных решений, способствовало оптимальному распределению ресурсов и созданию эффективной структуры социального взаимодействия. Климат сотрудничества в Комитетах по модернизации, где велись споры о плане на отраслевом уровне, содействовал пониманию экономических явлений широкими слоями населения.
   К моменту второго прихода генерала де Голля к власти содержание и главные направления модернизации французской экономики были четко определены. Став в 1958 г. премьер-министром, де Голль добился принятия новой Конституции, установившей во Франции режим президентской Пятой республики, ограничивавшей полномочия Парламента. На этот раз своим экономическим советником де Голль выбрал либерального экономиста Ж. Рюэффа, тем не менее, генерал сохранил приверженность экономическому дирижизму, провозгласив выполнение плана «пламенным долгом каждого француза». Умелое вмешательство в экономику государственных органов Пятой республики было нацелено на решение следующих основных задач:
   – совершенствование экономической структуры за счет демонополизации некоторых замкнутых национальных рынков при одновременном укрупнении промышленно-финансовых групп, деятельность которых приобрела международные масштабы;
   – «устройство территории» (равномерное развитие всех регионов страны);
   – поддержание классового согласия, смягчение традиционной для Франции социальной напряженности.
   1960-е гг. стали годами «больших проектов» по созданию или радикальному обновлению атомной энергетики, самолетостроения, космической технологии, производства ЭВМ. В отличие от первого этапа модернизации, где задачи решались за счет национализации, на этот раз их исполнение было возложено на частный бизнес. Участие государства ограничивалось организационной стороной дела и финансовым содействием. Результатами «больших проектов» стали ракета «Ариан», сверхзвуковой пассажирский самолет «Конкорд», аэробусы, сверхскоростные поезда, производство во Франции электронно-вычислительной техники и средств связи на уровне США и Японии.
   Для голлистской модернизации характерна активная региональная политика государства – преодоление исторически сложившейся традиции оттягивания гипертрофированным Парижским регионом ресурсов провинции. Региональному выравниванию способствовали политика размещения государственных и стимулирования частных инвестиций, крупномасштабные программы развития дорожной инфраструктуры – от национальных скоростных магистралей до разветвленной сети муниципальных шоссе, создание на периферии «полюсов научно-технического роста» вокруг «больших проектов» и университетских центров (Гренобль, Нант).
   Большое место в модернизации экономики Франции заняли преобразования в сельском хозяйстве, превращение его из архаичного парцеллярного в современное фермерское и кооперативное, интегрированное в агроиндустриальный комплекс с химической промышленностью и машиностроением. Не допустив обвального свертывания посевов ряда традиционных для Франции культур под натиском дешевого импорта из соседних государств, де Голль в то же время содействовал сохранению универсального (многопродуктового) характера французского сельского хозяйства.
   При сокращении с середины 50-х гг. к концу 60-х гг., доли занятых в сельском хозяйстве с 27 % до 15 % Франция вышла на второе после США место в мире по экспорту сельскохозяйственной продукции, стала единственным в Западной Европе экспортером зерновых и крупнейшим в мире – молочных продуктов, не говоря уже о винах.
   Политика де Голля была продолжена его преемником Ж. Помпиду (премьер в 1962–1968 гг., президент в 1969–1974 гг.). В результате глубокой структурной перестройки, технологической модернизации, развития организационно-хозяйственной, транспортной и коммуникационной инфраструктуры, научно-технического потенциала, Франция к началу 70-х гг. по уровню эффективности производства заняла ведущее место среди европейских стран.
   Социальное государство (государство всеобщего благосостояния, государство всеобщего благоденствия) – политическая система, в которой каждому гражданину гарантирован достойный уровень жизни и широкий набор социальных благ: занятость, жильё, медицинская помощь, образование, пенсия и т. д.
   Стремление к социальному государству является одним из ключевых положений политических программ социал-демократов. Упоминание о социальном государстве содержится в конституциях и других высших законодательных актах многих стран Европы. Теория государства всеобщего благоденствия предполагает, что социальные гарантии обеспечиваются путём государственного регулирования экономики (прежде всего, крупного бизнеса) и налоговой политикой.
   Часто считается, что именно реализация этих идей «создала благосостояние Запада после Второй мировой войны».
   Термин «государство благосостояния» употреблялся как совпадающий в основном с понятием «социальное государство». Стали говорить о «модели социальной защиты» Бевериджа. Правительство лейбористов в основном реализовало эту модель в Великобритании, формируя с 1945 г. систему социальной защиты, включающую предоставление государственных гарантий для населения, установление обязанности работодателя обеспечить социальное страхование наемных работников с их частичным участием, а также обязанности работника по дополнительному личному страхованию. Обеспечивались базовые условия жизнедеятельности – государственное (бесплатное) здравоохранение, равные возможности семьям в воспитании детей (пособия на детей), предотвращение массовой безработицы.
   В 1950-е гг. в Швеции, Германии, в меньшей степени Великобритании и других европейских странах к власти пришли социал-демократы, которые попытались реализовать государство всеобщего благосостояния на практике.
   В 1980-х гг. усилились симптомы недовольства государством всеобщего благоденствия. Многие утверждали, что оно приводит к социальному иждивенчеству, так как, грубо говоря, богатым приходится платить за бедных («скрытая экспроприация»). Это стимулировало неоконсервативное наступление. Тем не менее ни рейганомика в США, ни тэтчеризм в Великобритании, ни влияние южной корпоративной модели не привели к отказу от социального государства.
   В качестве современных примеров наиболее полной реализации идеала социального государства обычно приводят страны Скандинавии (т. н. «шведская модель»), Финляндию, Нидерланды, Канаду и Новую Зеландию.
   Неолибералы полагают, что государство всеобщего благосостояния приводит к падению эффективности экономики.
   В последнее время в Европе наблюдается хроническое замедление экономической конъюнктуры, поскольку странам оказалось трудно адаптироваться к происходящим технологическим сдвигам и глобализации. Итогами этого являются приостановка экономического роста и ограниченные перспективы улучшения ситуации с учетом надвигающегося начала старения населения. В ходе развернувшихся дискуссий многие в качестве источника проблем указывают на государства всеобщего благосостояния в Европе, утверждая, что высокие уровни налогообложения и трансфертов пагубно отражаются на занятости, в то время как фундаментальная негибкость экономики препятствует эффективному перераспределению ресурсов. Никто не отрицает необходимости проведения каких-либо реформ, но при этом нет единого мнения о том, что именно следует делать.
   В ответ на различные обстоятельства и проблемы страны принимали разные программы реформ. Тем не менее в опыте стран, добившихся успеха в проведении реформ, прослеживается ряд общих закономерностей: они провели бюджетную консолидацию на основе сокращения расходов одновременно с мерами, направленными на увеличение предложения рабочей силы, и способствовали формированию товарных рынков и рынков труда с относительно низким уровнем регулирования.
   Страны, добившиеся максимальных результатов, провели комплекс реформ рынка труда, налогово-бюджетной политики и товарных рынков, которые дополняли и подкрепляли друг друга.
   Главный итог европейских реформ – образование Союза. В тоже время это и породило ряд проблем.
   После мирового экономического кризиса (2008–2009 г. г.) некоторые страны Евросоюза столкнулись с рядом существенных трудностей. В крайне тяжелой экономической ситуации оказались Греция, Италия, Ирландия, Португалия, Испания. Правительство ряда стран попыталось выйти из кризиса за счет свертывания социальных программ, что вызвало рост социальной напряженности, массовые протесты.
   Экономическая ситуация в Греции и некоторых других странах, кишечная палочка неизвестного происхождения, многочисленные мигранты из стран Африки, массовые беспорядки в Англии, Испании, многочисленные поджоги автомашин в Германии, события в Норвегии в значительной степени дестабилизируют положение ЕС.
   Однако на привлекательности европейских ценностей вряд ли это скажется. Сохранится Евросоюз, не сохранится Евросоюз – вопрос дискуссионный. Время покажет. Но европейские ценности в любом случае останутся.
   Россия постоянно декларирует приверженность данным ценностям.
   Но европейские социальные стандарты пока еще просто не с чем сравнивать в России.
   Российские реформы в период с 90-х г. XX в. до 11-го г. XXI в. отличаются во многом не только от китайских, но и европейских реформ.

   Именно отечественные реформаторы этого периода, а не кто-то другой, выбрали «особый путь» модернизации России без учета ее сравнительных преимуществ, что могло бы и может поставить Россию вровень с Китаем и Европой.
   В настоящее время США – это сверхдержава. Американская экономика занимает первое место в мире.
   Однако последний экономический кризис обнажил многие проблемы США. Внешний долг Америки достиг астрономических размеров. Это обстоятельство таит в себе большие риски не только для США, но и всего мира. Известно, что именно пузыри, необеспеченная денежная масса привели к кризису. Девальвация доллара оказывает влияние на национальную валюту других стран, в том числе – России. Обострилась конкуренция между США и Китаем. Директор ФБР в докладе сенаторам назвал экономический шпионаж со стороны Китая угрозой номер один. Традиционные угрозы, связанные с терроризмом, отодвинуты на второй план.
   По общему признанию, США – родина либеральных идей.
   Однако меры, предпринимаемые сегодня, заставляют сомневаться в этом.
   Современная модернизация по-американски выглядит следующим образом. Во всем мире она получила название: «план Обамы»:
   – антикризисные меры;
   – финансовая реформа;
   – банковская реформа;
   – реформа здравоохранения и образования;
   – миграционная реформа.
   Кризис, начавшийся в сентябре с банкротства Lehman Brothers, похоже, поставил под сомнение многие постулаты, на которых основывалось американское процветание и демократия. В этом смысле вполне можно сравнить кризис кредитования с падением Берлинской стены. В 1989 году весь мир от Китая до России и от Южной Африки до Индии и Бразилии пришел к выводу о том, что нет никакой серьезной альтернативы силам рынка как средству организации производственной деятельности. В 2009 году мир, похоже, пришел к прямо противоположному заключению – что свободный рынок и финансовые стимулы ведут к катастрофе даже самые богатые и умудренные опытом страны.
   Президент США Барак Обама выступил с обращением «О состоянии нации». Традиция отчета главы государства перед народом возникла в Америке еще 220 лет назад и с тех пор соблюдается неукоснительно. Это обращение считается ключевым выступлением президента. В нем дается оценка предыдущего года и определяются цели его администрации на текущий год.
   Какие опорные точки «плана Обамы»? Прежде всего, это борьба с безработицей. 10 % граждан, не имеющих работы, – это очень болезненная тема для Америки, не имеющей мощных систем социального обеспечения, как, например, Европа. Об этом чуть дальше, а пока отметим, что Обама не упустил возможности лягнуть своих оппонентов в банковских кругах, с которыми он ведет острую полемику. Обратившись к идее реформы финансового сектора, Обама заявляет: «Я предложил налог на крупнейшие банки. Уолл-стрит не в восторге. Но если эти фирмы могут выплачивать огромные премии, они вполне в состоянии платить скромные налоги. Чтобы расплатиться с налогоплательщиками, спасшими их во времена кризиса».
   Затем он делает и еще одно весьма эмоциональное заявление на этот счет: «Если была хоть одна вещь, которая объединяла демократов, республиканцев и всех между ними, так это то, что все мы ненавидели необходимость спасать банки. Я ненавидел это. И вы ненавидели это!» Можно ли услышать подобные крамольные речи в России? Очень сомнительно!
   Что касается конкретных планов борьбы с безработицей, Обама сообщил, что его правительство распространило схемы поддержки безработных на 18 миллионов человек, снизило на 65 % стоимость медицинской страховки для семей, пользующихся программами поддержки безработных, и ввело 25 различных налоговых послаблений для этой категории людей. Налоги снижаются для 95 % работающих семей, для мелкого бизнеса, для тех, кто впервые покупает дома, для 8 миллионов американцев, оплачивающих обучение в вузах. Как результат этих мер 2 миллиона американцев сохранили рабочие места, которые они неизбежно потеряли бы. До конца этого года запланировано создать еще 1,5 миллиона рабочих мест.
   И тем не менее острота проблемы сохраняется, поэтому Обама объявил, что создание рабочих мест будет его главным приоритетом в этом году. При этом акцент делается на поддержке малого бизнеса, который в свою очередь будет создавать рабочие места. В этих целях предполагается использовать 30 миллиардов долларов госкредитов, возвращенных крупными банками, для поддержки малого бизнеса. Одному миллиону малых предприятий будут предоставлены серьезные налоговые льготы. Кроме того, для повышения занятости предполагаются крупные программы общественных работ в области строительства линий сверхскоростных поездов и экологически чистой энергетики. Что касается долгосрочных программ, то Обама сформулировал четыре основных направления: это финансовая реформа, чтобы предотвратить повторение нынешнего кризиса. Она, по утверждению Обамы, будет проводиться, невзирая на жесткое сопротивление «лоббистов, которые пытаются убить ее». Второе направление – поддержка инноваций, особенно в области «чистой энергетики». Третье – укрепление экспортных возможностей Америки. Четвертое – капиталовложения в образования и науку. И здесь он делает очень важное заявление о том, что «в XXI веке лучшая антикризисная программа – это образование мирового уровня. И в нашей стране успех наших детей должен зависеть не от того, в каком месте они живут, а от их собственного таланта».
   На миллион студентов будет распространена программа, в соответствии с которой они будут выплачивать кредиты на обучение в размере не больше 10 % их будущих доходов. Через 20 лет долг будет вообще аннулирован. Для тех, кто будет работать в бюджетной сфере, долг будет аннулирован через 10 лет. И в дополнение ко всему этому Обама заявил, что «мы должны вдохнуть жизнь в наши местные учебные заведения, чтобы открыть возможности для роста для детей из рабочих семей». А нынешняя российская власть идет в противоположном направлении.
   Большой раздел посвящен реформе здравоохранения, что объяснимо, ибо платная медицина в США недоступна десяткам миллионов людей. Вначале поставили вопрос о борьбе против безработицы – воспрепятствованию вывода предприятий за рубеж и поощрение бизнесменов, которые будут создавать заводы и фабрики в США. Это отражение давнего, хотя и скрытого противоборства между финансовой олигархией и промышленным капиталом Америки. До этого верх брала банковская верхушка. Теперь, на фоне кризиса и мощного промышленного роста Китая, ветер меняется. США пытаются вернуть себе статус самой промышленно развитой державы.
   Финансовая реформа должна полностью изменить правила работы финансовой системы США. Документ нацелен на устранение трех главных пробелов в нынешнем законодательстве: отсутствия общего контроля, отсутствия механизмов выявления финансовых пирамид, отсутствия механизма регулирования небанковских институтов.
   В рамках реализации реформы, в частности, вводится так называемое «правило Волкера», которое запретит банкам торговать на собственные средства ценными бумагами. Банки также ограничат в размерах и обяжут создать специальный фонд на случай новых финансовых «катаклизмов».
   Кроме того, проект предлагает схему банкротства финансовых организаций. Она позволит свести к минимуму последствия краха кредитных учреждений для всей экономики. Помимо прочего, будет введен более жесткий контроль за выдачей кредитов и другими финансовыми операциями. Также реформа предполагает создание независимого Агентства по финансовой защите потребителей, которое будет разрабатывать защищающие интересы рядовых граждан правила и следить за их выполнением.
   Как считают эксперты, реформа является одной из самых радикальных за последние годы.
   Как Ф. Рузвельт во время Великой депрессии, так и Б. Обама предпринял ряд мер по усилению роли государства в экономике: произведена национализация ряда банков, девальвация доллара, сокращение расхода в бюджете, в том числе на военные. Вместе с тем значительно увеличены расходы на здравоохранение, образование, оказана помощь промышленным компаниям.
   Однако в России финансовые влияния произведены не в реальную экономику, а в банковскую систему; вместо национализации речь идет об очередной волне приватизации.
   Обама в глазах российских реформаторов выглядит социалистом, отступником, достойным преданию анафеме. Впрочем, так говорили в свое время и о Ф.Рузвельте. Но никто еще в мире не превзошел его в области антикризисного управления.
   Хотя на Америку, фактически работает весь мир и многие правительства и граждане вкладывают свои сбережения именно в эту страну, дефицит бюджета в 14 триллионов долларов подвёл США к границе дефолта.
   Не взирая на то, договорятся между собой республиканцы и демократы или нет по этому поводу, доллар всё же останется резервной валютой. Доверие – великая вещь, но в данном случае дело, видимо, не только в этом. Сколько времени продлится статус-кво Америки – вопрос без ответа.
   Понижение рейтинга США – диагноз, звонок, открывший миру глаза на реалии. Жить надо по средствам и не за счёт других. Обама предложил снизить долг США за счет повышения налогов с богатых, создания рабочих мест и т. д. Но этого недостаточно. В настоящее время в США возникло массовое протестное движение против засилья банковской системы, финансового терроризма. Однако рейтинг Обамы значительно понизился. Впереди выборы президента США. От нового Президента Америки зависит крайне много.
   На основе обобщения материала о ходе реформ в современной России и сравнения их с модернизацией других стран можно сделать следующие выводы.

   Хронология реформ периода с 90-х г. XX в. до 11-го г. XXI в. распадается на ряд стадий.
   Одни стадии характеризуются некоторыми позитивными показателями, другие – негативными. В последнем случае речь прежде всего идет о 90-х г. 20-го столетия. В 2002–2008 гг. наблюдалась несколько иная картина.
   Противоречивость – главный показатель реформ этого периода.
   С одной стороны, в ходе реформ данного периода были устранены ряд деформаций, в частности, изоляционная, отчасти жестко-нормативная. Граждане РФ получили свободу, в среднем уровень жизни их повысился. Претерпел изменения институт власти. Несколько улучшились демографические показатели и пр.
   Вместе с тем реформы периода с 90-х г. XX в. до 11-го г. XXI в. характеризуются целым рядом негативных последствий. Об этом говорят: демографические показатели; деформация стратификации и статусообразования (разрыв между социальными группами превышает все допустимые значения); состояние государственных, политических, экономических и общественных институтов (во многом они криминализированы, дисфункциональны, носят имитационный, безответственный характер); деиндустриализация, точнее, кризис, возникший в 1993 году после спада производства на 60 % и непреодоленный ныне; торгово-сырьевой, моноструктурный характер экономики; создание олигархического режима, чиновничьего капитализма; состояние армии, правоохранительной системы, образования, науки и культуры; отсутствие национальной идеи, партийно-программной идеологии; неиспользование сравнительных преимуществ (речь идет о не использовании резервных накоплений на восстановление индустрии); превращение отдельных реформ в фактические контрреформы, а также использования их в качестве предвыборных технологий.
   Сравнение российских реформ с китайскими, европейскими и американскими крайне необходимо. Сравнительный анализ позволяет извлечь уроки из практики реформирования других стран при создании реальной модели развития России в XXI веке.

Литература

   Актуальные проблемы экономики КНР / РАН. Ин-т Дальнего Востока. – М., 1999. – 155с.
   Бутенко А.П. Рыночные реформы в России и Китае: сходство целей и различие результатов.
   Гайдар Е.Т. «Гибель империи: уроки современной России»: 2-е изд. – М., 2006.
   Калабеков И.Г. «Российские реформы в цифрах и фактах». – М., 2007.
   Кох А. «Распродажа советской империи». – США, 1993.
   Лойберг Н.Я. История экономики. – М. 1997.
   Немцов Б., Милов В. «Путин. Итоги». – М., 2003.
   Подколзина И. Единая Европа: Эксперимент в реальном времени. – МЭМО, 2000, № 8.
   Полторанин М. «Власть в тротиловом эквиваленте. Наследие царя Бориса». – М., 2010.
   Симонян Н. Уроки китайских и южнокорейских реформ // Свободная мысль. – 1996. – № 9.
   Обозреватель № 1 (96): М. Титаренко Китайские реформы: пример, вызов или угроза России?
   Федоров С. Н., Славин Б. Ф. Только свободный труд спасет Россию. Какая общенациональная идея нам нужна // В кн.: Федоров С. Судьба России в наших руках. Сборник статей и интервью. М., 1997. С. 28–29.
   Экономическая реформа в КНР: преобразования в городе. 1985–1988: Сб. документов. – М., 1993. – 312 с.
   Ясин Е.Г. «Модернизация России». – М., 2009.

Глава 4. Историко-психологическая характеристика различных моделей модернизации России в XXI веке

§ 1. Анализ моделей модернизации России в XXI веке

   К числу документов, имевших и имеющих в настоящее время отношение к концептуальному объяснению реформ и модернизации России, можно отнести:
   – рекомендации иностранных специалистов, в частности, Джефри Сакса из Гарвардского университета, Ричарда Лэйарда из Лондонской школы экономики, шведского экономиста Андерса Ослунда, А. Шлейфера и Д. Хэйа (США) и др.;
   – инструкции международного валютного фонда;
   – национальные проекты;
   – партийные документы;
   – Конституция РФ;
   – «Стратегию развития России до 2020 года»;
   – выступления президента РФ Д. А. Медведева, в частности, статья «Россия вперед!»;
   – аналитический отчет института современного развития: «Россия XXI века: образ желаемого завтра»;
   – манифест Просвещенного Консерватизма Никиты Михалкова;
   – материалы конференций, монографии, публицистические работы.
   Вначале российские реформы происходили на основе рекомендаций иностранных специалистов и международного валютного фонда.
   Справедливости ради следует заметить, что к советам и предостережениям американских профессоров, скажем, Коуэна и др. российские «младореформаторы» (Т. Гайдар и др.) не прислушивались. Либеральные идеи отечественных реформаторов типа «Рынок сможет все» прямо контрастировали с мнением ряда американских экспертов о роли государства в период реформирования.
   Данные суждения нельзя путать с рекомендациями тех американских специалистов, которых в США после их возвращения из России, привлекли к уголовной ответственности за «темные» делишки. Не обошлось без влияния и теории М. Милтона автора шоковой терапии, олигархии и приватизации сырьевых отраслей. Именно отсюда растут корни теории и практики Е. Гайдара.
   Против советов, исходивших от сотрудников международного валютного фонда, выступал лауреат Нобелевской премии А. Солженицын. Но и его не слышали.
   Финал известен: реформы в период 90-х годов XX века закончились в 1993 году спадом промышленности на 60 %, а в 1998 году – дефолтом. Про социальные издержки говорить не приходится. Они известны. Что такое гиперинфляция, задержка зарплаты и т. п. многие знают не понаслышке.
   На одном из российских заседаний ГД В.В. Путин представил доклад «О стратегии развития России до 2020 года».
   Он сказал следующее.
   Страна пережила дефолт, обесценились денежные накопления граждан. На наших глазах террористы развязали масштабную гражданскую войну, нагло вторглись в Дагестан, взрывали дома в российских городах.
   Армия была фактически деморализована и небоеготова. Денежное довольствие военнослужащих было откровенно нищенским, да и выплачивалось несвоевременно. Техника стремительно устаревала. Предприятия оборонно-промышленного комплекса задыхались в долгах, теряли кадры и производственную базу.
   Сама Россия представляла из себя «лоскутную» территорию. В большинстве субъектов Федерации действовали законы, противоречащие Конституции России.
   Значительная часть экономики контролировалась олигархическими или откровенно криминальными структурами. В глубочайшем кризисе оказалось сельское хозяйство.
   Финансы страны были опустошены и практически полностью зависели от внешних заимствований. И это, в конечном счёте, привело к дефолту 1998 года, который обернулся разорением многих предприятий, ростом бедности и безработицы.
   Инфляция съедала и без того невысокие доходы граждан России. В 1999 году она составляла 36,5 процента. На начало 1999 года пришелся и пик задолженностей по заработным платам, пенсиям и пособиям (некоторые пособия не выплачивались совсем). На предприятиях задержки с выплатами зарплат достигали двух лет.
   По отношению к 1991 году реальные доходы граждан составляли лишь 40 процентов, пенсии – и того меньше. Что это значит? Это значит, что треть наших граждан обнищала. Полностью.
   Тяжёлое состояние дел в экономике и социальной сфере и, конечно, потеря многих ценностных ориентиров нанесли психологический удар обществу. Усилили социальные болезни, коррупцию, преступность. Обострился и демографический кризис. Рождаемость падала, смертность росла. Богатая Россия превратилась в страну бедных людей.
   И это неизбежно ведёт к росту зависимости России от импорта товаров и технологий, к закреплению за нами роли сырьевого придатка мировой экономики, а в дальнейшем может повлечь за собой отставание от ведущих экономик мира, вытеснение нашей страны из числа мировых лидеров.
   Следуя этому сценарию, мы не добьёмся необходимого прогресса в повышении качества жизни российских граждан. Более того, не сможем обеспечить ни безопасность страны, ни её нормального развития, подвергнем угрозе само её существование, говорю это без всякого преувеличения.
   Мировой финансовый кризис 2008–2009 годов подтвердил правоту слов В.В. Путина. Структура экономики осталась прежней. Резервные запасы истрачены. Реиндустриализация не произведена. Демографические проблемы не преодолены. Задача по созданию среднего класса не решена. Рост ВВП не достиг запланированных показателей, а инфляция – их превышает. Криминализация – зашкаливает. Реформы в ряде областей малоэффективны.

   Если сравнивать процедуры принятия и ответственности за ход выполнения реформы в США, Европе и России, то разница видна невооруженным взглядом.
   В СССР спрос был куда жестче в рамках партийной ответственности.
   Естественно, нереализованные ожидания населения накапливаются и проявляются в социальной напряженности. Это со всей очевидностью показывает революционные события в арабских странах. Гадания: кто за этим стоит: Америка или кто-то другой верны отчасти. На самом деле за этим стоит социальный конфликт: безработица, нищета, полуголодное существование, бесперспективность.
   Не стоит это игнорировать. За все приходится платить. В 2011 году стратегия развития России до 2020 года подверглась корректировке, причем существенной. Подготовлена новая версия «Стратегии 2020», Программа под эгидой народного фронта.
   К неофициальным документам, имеющим отношение к обоснованию модели развития России, можно отнести манифест Н. Михалкова и отчет института современного развития.
   Статья Д. А. Медведева «Россия вперед!» открыла страницу, связанную с модернизацией России. В статье говорится, что мировой экономический кризис показал: дела наши обстоят далеко не самым лучшим образом. Двадцать лет бурных преобразований так и не избавили нашу страну от унизительной сырьевой зависимости. Отечественный бизнес за малым исключением не изобретает, не создает нужные людям вещи и технологии. Торгует тем, что сделано не им, – сырьем либо импортными товарами.
   В Манифесте Н. Михалкова отмечается, что современный общественный строй, представляющий собой гремучую смесь из догоняющей Запад либеральной модернизации, произвола «местных начальников», всепроникающей коррупции, не устраивает большинство россиян. За «парадом» экономических реформ и «фасадом» либеральных институтов по-прежнему скрываются традиционные, архаичные общественные отношения.
   Люди устали выслушивать декларации о политической независимости, внимать призывам к индивидуальной свободе и верить сказкам о чудесах рыночной экономики.
   Эйфория либеральной демократии закончилась! Пришла пора – делать дело!
   Первое, что нам необходимо, – это установление и поддержание законности и правопорядка в стране. Второе – обеспечение культурной и национальной безопасности. Третье – рост «благосостояния для всех». Четвертое – восстановление чувства гордости и ответственности за свою страну. Пятое – гарантирование социальной справедливости и социальной защиты граждан, а также отстаивание прав и свобод наших соотечественников, проживающих в ближнем и дальнем зарубежье.
   Чтобы добиться этого, нам следует:
   – возродить силу и мощь российского государства;
   – поддержать становление новых для России структур гражданского общества;
   – восстановить и укрепить нравственный авторитет власти;
   – обеспечить динамичный и устойчивый рост экономики;
   – заложить основы правосознания у граждан, воспитать в них чувство уважения к закону, труду, земле и частной собственности.
   Но прежде всего мы должны поверить в нашу Россию, укрепить дух нашей нации, восстановить позитивный образ нашей страны во всем мире.
   Россияне ждут сегодня от нас именно таких реформ и таких перемен.
   Не возврата к прошлому – этого в России не будет!
   «Манифест» Н. Михалкова крайне интересный документ во всех отношениях.
   В нем содержится немало здравых, рациональных идей, во многом правильная оценка проводившихся реформ.
   Вместе с тем в «Манифесте» единая попытка увести от ответственности и сохранить у власти тех, кто в 90 годах XX века и начале XXI века называл себя самыми «крутыми» либералами, а на самом деле были – квазилибералами, так как их свободы носили декларативный характер.
   Эта попытка осуществляется путем «пластической операции» бывших либералов. В результате она дает возможность освободится от имиджа либералов и надеть риторическую маску консерваторов. Тем самым происходит дистанцирование путем пластической операции, смены риторики, т. е. посредством смены декораций, оставляя все по-прежнему: олигархию; пустоту вместо экономики; декларативные свободы.
   Подобная консервация политической деформации несомненно приведет к новому кризису, так как Россия это уже проходила не раз. Чем все это заканчивалось – известно.
   В документе подготовленным Институтом современного развития под названием «Россия XXI века: образ желаемого завтра» содержится ряд полезных идей, в частности заслуживает внимания раздел, раскрывающий параметры модернизации. Однако в данном документе нет конкретных ответов, как преодолеть сырьевую зависимость, провести реиндустриализацию, нормализовать стратификацию общества и т. д. Более того, в целом документ представляет собой «старые песни» о ценности либеральных подходов к решению проблем. Это все уже проходили. Там нет вообще оценок, диагноза проводившихся реформ. Поэтому в качестве модели развития России в XXI веке данный документ не годится. Данное обстоятельство целевого подхода к построению модели развития России в XXI веке.
   Тема будущего России становится все актуальнее. Знаком времени становится идея модернизации. Тем самым признается: а) факт отставания, б) необходимость кардинальных перемен.
   Общепризнанной становится задача смены вектора развития – преодоления избыточной зависимости от экспорта сырья с выходом в экономику знаний, наукоемких производств, высоких технологий и интенсивных инноваций.
   Данная формула, приемлемая как начальный и сугубо прагматический мотив, требует развития и уточнений:
   • в то время как будущее за инновационными, высокими технологиями, текущая конъюнктура, наоборот, тянет страну назад, к закреплению сырьевой ориентации;
   • в этих условиях инновационный маневр требует также реидустриализации в постиндустриальную эпоху, создания условий для восстановления производства как такового;
   • в современном мире глобальная конкуренция выливается в конкуренцию институтов, поэтому задача решается только кардинальным изменением институциональной среды, в конечном счете – самой системы ценностей и принципов.
   Вызов времени имеет обязательный характер. Возможно, столь отчетливый шанс история предоставляет нам впервые. Упустить эту возможность было бы непростительно: при глубине, скорости и необратимости происходящих в мире изменений такой шанс может не представиться больше уже никогда.
   Ситуация чревата повышенными рисками. В то время как усугубляется зависимость страны от экспорта сырья, даже самые мягкие прогнозы проседания сырьевой экономики (под давлением технологических инноваций в энергетике, снижения рентабельности сырьевых отраслей, внешних целенаправленных манипуляций или какого-либо пока вовсе не прогнозируемого развития событий) не исключают экстремальных сценариев. Худшие варианты допускают:
   • экономический коллапс и потребительский кризис;
   • консервацию технологического отставания, скорее всего необратимую;
   • невозможность выполнения социальных обязательств в достаточном объеме и критическое обострение социальной напряженности;
   • глубокий политический кризис;
   • рост центробежных тенденций с угрозой дезинтеграции;
   • утрату важных геополитических позиций на международной арене и ряда ключевых суверенитетов; провалы в обеспечении национальной безопасности;
   • катастрофическую депопуляцию, прежде всего качественную – новую утечку «человеческого капитала», исход из страны наиболее продуктивной, вменяемой и инициативной части населения.
   Не просчитывать «черные» варианты политически безответственно. Это принципиально: и в стратегическом планировании и в большой политике сценарии, чреватые неприемлемым ущербом, рассматриваются как стратегически актуальные даже при весьма малой их вероятности. Цена вопроса – само существование страны. Поэтому образ желаемого будущего – не только картины теоретически возможного процветания, но в первую очередь гарантированное исключение неприемлемых вариантов.
   Чтобы избежать угроз и ответить на вызовы века, модернизация в России должна быть:
   а) глубокой – выход из колеи ресурсного развития означает преодоление вековой традиции, что соизмеримо с задачами построения плановой экономики или воссоздания на ее руинах цивилизованного рынка («смена формации»);
   б) системной – прогресс экономики и технологий нельзя обеспечить ценой архаизации политики и социальной жизни; это обрекает модернизацию на фрагментарность и неустойчивость, сменяющую временные рывки историческими провалами;
   в) решительной – в условиях растущего ускорения инновационных процессов отставание становится необратимым; точки не возврата страна проходит уже сейчас.
   К сожалению, в России мы нет программ партий, которые бы содержали в себе идеологию развития страны. Нет и государственной идеологии.
   Модернизация России стала предметом обсуждения на «Гайдаровских чтениях» (март 2011).
   В центре дискуссии оказались многие вопросы, связанные с реформой экономики.
   Однако главный вопрос – устойчивое развитие России – осталось вне поля внимания.
   «Гайдаровские» чтения (март 2011) проходили на фоне революций в африканских и арабских странах, а также катастрофы в Японии.
   Но эти проблемы также остались за пределами обсуждения. Тем не менее в реальной жизни они выступали источником социальной напряженности.

   В 2011 г. На Петербургском Международном форуме были сформулированы очередные меры по модернизации России:
   – децентрализация власти;
   – дальнейшая приватизация государственной собственности и т. п.
   На данном форуме было заявлено, что Россия достигла заметных успехов в течение 20-летних реформ. К числу успехов отнесено возникновение частного сектора экономики. На самом деле главным итогом 20-летних реформ является создание торгово-сырьевой экономики, превращение России из индустриальной державы в сырьевую. Это даже не «вестернизация», а рукотворная «африканизация» чистой воды.
   За 20 лет в России был создан не государственный, а чиновничий капитализм. Как уже отмечалось, это две большие разницы. Первый характерен для китайских реформ, второй – для стран третьего мира.
   В 2012 г. намечена третья, окончательная волна приватизации государственной собственности. Против подобной либеральной модели экономики в своё время выступил экс-Президент МВФ. То, что с ним произошло, известно всему миру.
   Выдвинутый на форуме лозунг «Давайте жить по средствам» должен касаться всех, а не действовать избирательно.
   Перед выборами мощно стала эксплуатироваться тема, связанная с заговором против России. В этом отношении показателен фильм «Дары данайцев», показанный по НТВ. Что же, данная тема для Росси не нова. Вспомним, хотя бы Антанту. Но по мысли авторов фильма, под видом реформ осуществлялся заговор, приведший к утрате отечественной культуры, науки и т. д. На наш взгляд, это произошло под влиянием различных видов деформации внутри страны, а не только внешних сил.
   Кризис показал, что устойчивое развитие России зависит не от цены на нефть, а от эффективности промышленности. Об этом говорит опыт Китая, Сингапура и других стран.
   Конечно, олигархи и чиновники не хотят вкладываться в промышленность и заморачиваться. Но выбора нет. Об этом говорят события в Африке.
   По поводу сложившейся ситуации предельно откровенно высказался М. Прохоров – экс-лидер «правых».
   Он считает, что России следует «лечь» по евро, отказаться от необеспеченного прибавочной стоимостью рубля.
   Действительно, рубль практически ничем, кроме газа и нефти, не обеспечен. Но возникает вопрос: кто мешал его обеспечить в течение двадцатилетних реформ? Наоборот, делалось всё, чтобы он был не обеспечен с 1993 г., когда промышленность рухнула на 60 с лишним процентов. План М. Прохорова понятен, он выражает взгляды олигархов: в начале надо было развалить Союз; затем приватизировать госсобственность, уничтожить промышленность, превратить страну в сырьевой придаток; обесценить тем самым рубль; продавать нефть и газ за иностранную валюту и хранить её в Европе и США.
   Такого рода признание дорогого стоит.
   Результаты деятельности олигархов сравнивают с последствиями Второй Мировой войны (АиФ). Так, за 20 лет олигархи перекачали из России один триллион долларов. За это их назвали пятой колонной (АиФ).
   Кстати, идея М. Прохорова «лечь под евро «прямо корреспондируется с взглядами Бжезинского, высказанными им на Ярославском форуме в сентябре 2011 г. о так называемом неоатлантизме.

§ 2. Национальная идея России: мифы и реальность

   Нельзя проводить реформы и осуществлять модернизацию без наличия национальной идеи.
   Однако есть и противоположная точка зрения на этот счет. В соответствии с ней существует миф о том, что без национальной идеи можно вполне обойтись.
   В. Кожинов в интервью «Российскому аналитическому обозрению» (1998, № 7) сформулировал этот миф следующим образом: «У России нет и не может быть национальной идеи».
   В. Кожинов считает, что нужна национальная идея вместо коммунистической, но для России это неприемлемо. Есть английская, французская, германская национальные идеи, и они себя очень ярко проявили в истории. Но в нашей истории очень трудно обнаружить национальную идею. Идея Третьего Рима, идея «метаморфозиса» при Петре I, коммунистическая идея – идеи не национальные.
   Иначе быть и не могло. Россия всегда представляла себя, как континент, точнее, субконтинент, отличный от Европы и Азии. Эту мысль впервые четко выразил Чаадаев. Именно ему принадлежит формулировка, что в России европейская и азиатская цивилизации слившись, переработаются в некую новую, самостоятельную цивилизацию. Россия – многонациональный континент. В строительстве русского государства с древнейших времен ведущую роль играют представители самых разных национальностей. Огромное количество дворянских родов (а дворянство в течение долгого времени было сословием, определяющим лицо страны) имеет нерусское происхождение. Но русский народ, несомненно, всегда являлся основным стержнем государства. Почему? Потому что русские в системе страны – единственный евразийский народ. Русский народ является евразийским народом в силу того, что с самого начала своего существования он серьезно, глубоко контактировал как с европейскими, так и с азиатскими народами. Лишь попав в магнитное поле России, другие народы тоже приобретают евразийские черты. Хотя, если приходите выбирать, то чаще всего эти народы предпочитают быть задворками Европы, а не «передним крыльцом» России.
   По мнению В. Кожинова, русский народ никогда не двигался в русле национальной идеи в отличие от англичан, немцев, французов, японцев или китайцев. Многочисленные разговоры о национальной идее – плод невежества, и на них, собственно, нет смысла ориентироваться. К сожалению, в отрицании национальной идеи как движущей силы русского народа большинство видит национальное принижение. Это неверно. Чаадаев в свое время писал, что для нас узки любые национальные идеи, так как Провидение поручило нам интересы человечества. Русские – уникальный народ, который смог определить судьбу континента, притом не навязывая ему своей национальной идеи. Ведь Россия никогда не была колониальной системой. Русский народ во многих отношениях жил хуже, чем другие народы. В служении целому континенту и тем самым всему миру не остается места для обеспечения собственного благосостояния, для чисто бытового устройства жизни. Тот, кто берет на себя ответственность за человечество, должен за это платить. Но в награду за служение русский народ создал свою культуру…
   С точки зрения В. Кожинова «России для русских» быть не может, не должно. На Западе такая формулировка сразу обретает широкий отклик: «Германия для немцев», «Франция для французов». В том, что в России такие идеи не находят поддержки, надо видеть не бессознательность русских, а верное ощущение своей исторической судьбы.
   Все, что говорится о национальной идее с телеэкрана – пустое. Характерно, что разговор начался после того, как Ельцин дал поручение найти эту самую идею. Кожинов думал о национальной идее неотступно с 1963 года, почти 35 лет, и в конце концов пришел к выводу, что собственно национальной идеи в России не существует, и мы можем гордиться тем, что мы выше такой идеи. Отсутствие национальной идеи нередко приводит нас к тяжелым последствиям, но хорошо известно, что величайшие эпохи в истории человечества – это трагические эпохи. И чем эпоха трагичнее, тем она выше. Гегель говорил, что времена благоденствия народа – времена, совершенно ненужные истории.
   Россия – многорелигиозная республика. Отсюда и вытекают трудности, связанные с реализацией национальной идеи.
   Многие не разделяют позицию В. Кожинова, однако это не привело к созданию национальной идеи до сих пор.
   Мало признать, что национальная идея необходима для проведения реформ и модернизации, надо предпринять научные и практические усилия по её реализации.
   Схема функционирования национальной идеи:
   – субъекты: государственные, политические, экономические, общественные институты;
   – объект восприятия (носители): личность и социальные группы;
   – механизм: социальные представления, транслируемые через СМИ, пропаганду, моду, художественную литературу, Интернет, телевидение и т. п.
   – функции;
   – содержание: цели, интересы, социальные представления об успехе, смысле.
   – нормативно-правовое оформление: концепция, идеология, Конституция;
   – когнитивная презентация: образы, стереотипы, социальные представления, ценности, в том числе образ «Мы»;
   – факторы, влияющие на уровень усвоения, принятия национальной идеи: степень идентичности общества, т. е. уровень развития образа «Мы», состояние стратификации, зависимость от качества жизни различных социальных групп;
   В центре проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования предпринята попытка по созданию национальной идеи.
   Национальная идея страны нужна не только отдельному гражданину – это своеобразный смысл жизни страны в целом, ответ на вопросы, что она есть, куда и зачем идет (развивается), что для нее ценно и непродаваемо, почему ее должны в мире уважать, почему мы ею можем гордиться и почему мы уверены, что наших детей можно ей доверить в будущем?
   Можно описать несколько функций национальной идеи России:
   – мотивационная (психологически мобилизующая);
   – национально консолидирующая, интегрирующая, объединяющая;
   – социально-поведенчески ориентирующая;
   – ценностно задающая;
   – патриотически формирующая;
   – наполняющая содержанием понятие безопасности;
   – формирующая суть и содержание организации и функционирования национальных систем образования, воспитания, культуры;
   – политико-образующего начала во внутренней и внешней политике;
   – образующего начала в социально-экономической политике;
   – образующего начала в политике пропаганды.
   Национальная идея должна дать «смысл жизни» стране, смысл присоединения к этой стране – для различных народов и различных государств и регионов. Именно поэтому у сотен стран мира национальная идея существует.
   Если усиливать тезис, то без национальной идеи никакая государственность в долгосрочной перспективе не может существовать. Ее наличие устойчиво обнаруживается в истории, начиная с древнейших цивилизаций. Античный Рим, руководствуясь идеологемой Pax Romana, исторически реализовывал проект формирования мировой империи. Вполне осознанной целевой идеологической установкой обладала Московская Русь, обнаруживая ее в представленном в идее о Третьем Риме образном понятии «Святая Русь».
   В императорский период российская идеология вмещена в уваровскую формулу «Православие. Самодержавие. Народность», призыв «За Веру, Царя и Отечество!».
   Идеология советского государства определялась мессианской идеей коммунизма. Лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», несмотря на свой подчеркнуто интернационалистский характер, использовался в качестве национальной идеологемы. Последующая идеологическая коррекция определялась практикой строительства социализма.
   Ту или иную систему идеологического самоопределения имеет значительная часть государств современного мира – это мировой проект Pax Americana. Национальным девизом США выступает идеологема «Inpa. Для США God We Trust» («В Бога веруем»), соотносящаяся с протестантской мировоззренческой доктриной «Manifest Destiny» – «божественного предопределения». Французы со времен Великой революции оперируют в качестве национальной идеологемы формулой – «Свобода. Равенство. Братство». В качестве девиза итальянского национального освобождения использовался сформулированный младоитальянцами императив «Бог и народ», проводящий идею, что борьба за государственное единение Италии является религиозным долгом каждого. Современное итальянское государство оперирует также идеологемой «Новая Италия – сегодня», реализующей установку нации на развитие. Идеология сионизма составляет, как известно, идеологическую основу существования государства Израиль. Образ «Земли обетованной» составляет семантическое ядро израильской национальной идеологемы. В соответствии с принципами, заложенными создателем нового турецкого государства Кемаля Ататюрка, Турция идеологически ориентирована на реализацию национального пантюркистского проекта. Принудительное идеологическое кастрирование России в 90-е годы XX века диссонирует в этом отношении с мировой традицией идеологического закрепления формулы государственного бытия.
   В табл. 1 приводится перечень наиболее удачных формулировок национальной идеи, закрепленной чаще всего в виде официально принятого девиза. Сотни стран имеют свои формулы. Не все из них можно признать в достаточной степени удачными. Однако само наличие выраженного в виде девиза определения национальной идеи имеет важное интеграционное значение. Чаще всего формула национальной идеи содержит в себе императив государственного единения. Распространенная группа формулировок определяет базовый принцип национального существования. Многие национальные формулы конструируются в виде номинации высших государственных ценностей. Российская Федерация представляет собой одно из редких исключений, как государство, не обладающее девизом (формулой) национального существования.
   Таблица 1
   Формулы национальной идеи разных стран мира

   В контексте американских ценностей, Конституции США сформулированы социальные представления граждан этой страны об успехе. Данная формулировка в силу своей распространенности стали носить стереотипный характер.
   Американская мечта (англ. American Dream) – клише, обозначающее идеал жизни жителей США.
   В зависимости от контекста может означать несколько разных вариантов. Наиболее часто употребляется для обозначения высокого жизненного стандарта (собственный дом, высокооплачиваемая работа), славы, перехода в более высокий социальный класс, но может также указывать на интеллектуально полноценную жизнь. Американская мечта базируется на свободе личности и свободном предпринимательстве. Понятие американской мечты тесно связано с понятием «self-made man», то есть человека, который самостоятельно упорным трудом добился успеха в жизни. В мире имеется версия, что американская мечта – это сидеть в кинотеатре, есть попкорн и гамбургеры и пить колу. Понятие американской мечты часто связывают с эмигрантами, прибывшими в Америку в поисках лучшей жизни.
   Американская мечта – идеализация возможно недостижимой цели. Американская мечта – понятие очень растяжимое, прямого определения не существует. В мультсериале «Симпсоны» достоверно показано воплощение американской мечты, где человек имеет всё, и при этом может прогулять работу. В табл. 2 приводится перечень попыток определения национальной идеи в России.
   Таблица 2
   Поиск национальной идеи

   В современной России отмечается вакуум, связанный с отсутствием настоящей партийно-программной идеологии, концепции развития государства, в том числе реформ.
   Цели большевиков нашли отражение в слоганах: «Земля – крестьянам»; «Фабрики – рабочим»; «Советская власть = электрификация + индустриализация + всеобщее образование»; «Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек»; «Человек человеку – брат, товарищ».
   Уничтожив социалистическую идеологию, суть которой отражается в слогане: «Коммунизм – светлое будущее», взамен ничего не создали. Конечно, во многом она носила мифологический характер, и можно сколько угодно иронизировать по поводу легенды о «зияющих вершинах».
   Но лозунги забываются, а взамен – ничего.
   Между тем в бывших Союзных республиках национальная идея сформирована и живет. Например, в Украине многими принимаем и разделяем слоган: «Хай живе и процветает вильна Украина!». То же самое имеет место и в Белоруссии.
   В России ничего подобного нет. Кроме улыбки и раздражения слоган, звучащий в видеоклипе: «Газпром – национальное богатство», – ничего не вызывает. Конечно, если бы в России, как в Норвегии или Саудовской Аравии, каждый гражданин имел персональный счет, на который поступали бы деньги от продажи газа, – реакция была бы иной, адекватной.
   В этом же ряду стоит слоган: «Рынок может все!»
   В условиях деформированной стратификации, в основе которой лежит раскол общества, у каждой социальной группы сугубо свои интересы свои представления об успехе, в частности:
   – националистов «Россия для русских!»;
   – олигархов «Урвать, хапнуть и дать деру за границу!»;
   – коррупционеров «Пилить бабло!»;
   – золотой, гламурной молодежи «Жить в шоколаде!»;
   – определенной категории молодых девушек (стерв) «Выйти замуж за миллионера!»;
   – сепаратистов и террористов «Аллах Акбар!»;
   – работников бюджетной сферы «Как дожить до зарплаты?».
   Слоган «Жить хорошо, а хорошо жить еще лучше» выражает представление об успехе, мечте многих социальных групп.
   Выражение «Красиво жить не запретишь!» еще более популярно в условиях культуры потребления.
   Однако общей национальной идеи пока нет и быть не может не только в силу отсутствия идеологии, но и ряде других социально-политических, экономических факторов и условий.
   По мнению ряда экспертов, в России под национальной идеей следует понимать государственную.
   Дело в том, что Россия – многонациональная страна. Отсюда трудности, связанные с общей идентичностью, развитием единого образа «Мы». Попытки реализовать эту задачу в образе «Мы» – россияне не привели к успеху.
   В России имеет место культура русских, т. е. абсолютного большинства населения и мультикультура остальных этнических общностей.
   Практика межкультурного взаимодействия в России находит свое выражение в том, что лица любой национальности, эмигрировавшие из России, воспринимаются за границей как русские.
   Однако, на наш взгляд, проблему идентичности, создания единого образа «Мы» целесообразнее решить в России на общегосударственной, социально-экономической основе. Одними призывами «Давайте жить дружно» нацию не создать.
   Общая национальная идея может развиваться только при условии:
   – административно-территориального устройства государства;
   – наличия социальных стандартов;
   – нормальной стратификации и ценности;
   – единой идеологии;
   – достаточно высокого качества жизни большинства социальных групп, т. е. высокой идентичности общества;
   – общества равных возможностей достижения успеха;
   – реиндустриализации;
   – восстановления Союзного государства.
   Общая национальная идея достижима при общих национальных интересах, т. е. в большей или меньшей степени совпадения интересов социальных групп.
   Искусственно единый образ «Мы – россияне» не создать. Он формируется на определенной социально-экономической основе.
   В настоящее время такой основы нет: у многих чиновников, олигархов, криминала – свои интересы, у остальной части населения – свои.
   В наличии – конфликт интересов.
   Позитивное влияние на развитие общей национальной идеи могут оказывать следующие факторы:
   – единый русский язык;
   – единые законы;
   – единые налоги;
   – единая армия;
   – единая Конституция;
   – единые государственные символы;
   – единая валюта.
   – единая политическая система;
   – таможенные унифицированные отношения;
   – единые социальные стандарты.
   Национальную идею, идеологию нельзя придумать, нельзя навязать. Её можно сформулировать, систематизировать, предъявить нации лишь тогда, когда привлекательные для большинства людей общие интересы, ценности, цели возникли, выкристаллизовались внутри общества. Только тогда она становится действительно сплачивающей общество силой.
   Национальную идею нельзя создать искусственно когнитивным путем: через СМИ, пропаганду, телевидение и т. п., т. е. виртуальным путем без опоры на социальные условия.
   Ее реальное развитие предполагает наличие высокой идентичности общества, в основе которой лежит не конфликт, а совпадение интересов, ценностей социальных групп.
   В свою очередь, национальная идея будет стимулировать проведение реформ и модернизации в развитых сферах, так как она будет концептуально оформлена, и не будет идти в разрез с общенациональными интересами.
   В России может быть только одна национальная идея: «Великая Россия».
   В данном случае слоган «Великая Россия» означает социально-экономическое величие страны и ничего общего не имеет с нацистским лозунгом «Великая Германия».

   Российское общество находится в ситуации, которую можно описать как отсутствие у составляющих его слоев чувства своего единства. Это в свою очередь обусловлено отсутствием чувства общности экономических и социальных интересов, базовых экономических и социальных ценностей.
   Формула: «Вот приедет барин, барин нас рассудит», – должна уйти в прошлое. На смену ей когда-нибудь придёт всё же гражданское общество. В данном случае без национальной идеи не обойтись, ибо она лежит в основе становления общества, в том числе осознания гражданами своих интересов.

§ 3. Реальная модель развития России

   При создании модели развития России в XXI веке нужно исходить из реалий. Они таковы.
   Итоги реформ докризисного периода (2008–2009):
   – декларация о равнооудалении олигархов от власти;
   – арест и «посадка» Ходарковского;
   – создание вертикали власти, в том числе округов, отмена выборов, выборы в ГД по партийным спискам и пропорциональной основе;
   – создание резервных запасов;
   – стабилизация социальной обстановки;
   – рост потребительского спроса;
   – повышение в среднем уровня жизни;
   – относительное улучшение демографической ситуации.
   Характеристика посткризисного периода:
   – падение рейтингов государственных и политических институтов, а так же их представителей;
   – утрата резервных фондов и их вторичное возобновление почти в докризисных объемах,
   – рост террористической активности на Северном Кавказе и в других точках России,
   – нарушение стабильности (Манежная площадь, 2010 г.);
   – сохранение банковской системы путем перекачивания в нее резервных запасов;
   – лесные пожары летом 2010 г.;
   – массовые отключения электричества в декабре 2010 г. и январе 2011 г.
   – увеличение числа миллиардеров;
   – максимальный объем добычи нефти;
   – уменьшение безработицы;
   – рост социальной напряженности за счет увеличения цен на продукты питания, тарифов, инфляции;
   – текущее обнищание населения; во всяком случае, качество жизни многих социальных групп не вернулось к докризисному уровню, хотя потребительский спрос во многих сегментах рынка значительно вырос,
   – относительный рост цен на нефть;
   – усугубляющаяся деформация стратификации;
   – предложение по увеличению рабочей недели;
   – возведение олимпийских и других дорогостоящих объектов;
   – публичные скандалы, связанные с проявлением организованной преступности: похороны Япончика; покушение на деда Хасана; массовое убийство в Кущевской станице; история с нелегальным игорным бизнесом в Подмосковье и т. д., рядом крупных катастроф, в том числе крушением Булгарии, самолетов, космических аппаратов,
   – отток капитала за границу;
   – скандальный ход реформы в области образования и т. д.;
   – мировой фон – освободительная революция в арабских и африканских странах, кризис в ряде Европейских стран, колоссальный долг США.
   Все выше перечисленное позволяет сказать, что итоги развития России за последнее время далеко не однозначны. К сожалению, преимущества, накопленные до кризиса, не были в полной мере использованы. Прежде всего, речь идет об упущенных возможностях по созданию условий для устойчивого развития России. К числу таких условий, прежде всего, относится создание товаропроизводящего производства. Вот сюда-то и надо было вкладывать инвестиции. Но этого сделано не было. Не был прекращен и отток денег за границу, наоборот, он существенно вырос, «длинные деньги» не появились. Поэтому по-прежнему развивалась торговля, добыча нефти и газа, а не современные фабрики и заводы. В свою очередь этот момент, наряду с другими факторами, оказал деструктивное влияние на социальную сферу: стратификацию, настроения и т. д.
   К сожалению, далеко не все реформы можно назвать таковыми, если иметь в виду их последствия, эффективность.
   Так, реформу в сфере образования ряд экспертов называют не сосем удачной, спорной. С этим можно не соглашаться. Тем не менее такая оценка содержится в ряде партийных документов и законопроектах. Подобная оценка наблюдается в силу различных причин: терминологической неграмотности, например, авторов реформы. Например, чего стоит слово «компетенция»; из него изъяли юридическое содержание, т. е. понятие, означающее объем прав и полномочий и вложили смысл, связанный с термином «компетентность». Нужно было говорить о понятиях, определениях, терминах. Но не тут-то было. Смесь новгородского с французским всегда привлекала мещан во дворянстве, т. е. невежд.
   – модули ущемляют содержание курсов (2– в семестр, а почему не три, не один, здесь логика должна определять структуру курса, а не формальные моменты);
   – рейтинг определяется за счет баллов внутри дисциплин, а не за счет набора предметов освоенных дисциплин;
   – измерительные техники невалидны, тесты настолько сыры, что их назвать таковыми сложно;
   – конгломеративный подход: если на Западе есть бакалавр, магистр, доктор наук, то в России в результате перехода обучения студентов на 2-уровневую подготовку к этому списку прибавляется «кандидат наук»;
   – перечень базовых дисциплин не унифицирован с перечнем дисциплин на Западе;
   – в перечне условий реализации ФГОС нет финансовой составляющей: зарплата преподавателям;
   – на Западе сложились практика объединения образовательных и научно-исследовательских институтов; в России иная: образовательные отдельно, научно-исследовательские сами по себе; конечно, их объединение целесообразно, но почему то оно не пошло ни на пользу университетов, ни институтов, находящихся в РАН;
   – значительно снизилась доступность обучения в силу сокращения бюджетных мест;
   – нередко преподаватели, подставные лица, интернет-«Бригады» отвечают на вопросы тестов и ЕГЭ как за студентов вузов, так и учащихся общеобразовательных учреждений. Вместо объективной проверки знаний получается тотальный обман. Всех это устраивает: учеников, студентов, преподавателей и родителей. Но в данном случае образование превращается в институт асоциализации. Со всей очевидностью данное обстоятельство проявилось при сдаче ЕГЭ летом 2011 г.
   При этом самую пагубную роль в превращении реформ в сфере образования в контрреформу сыграли факторы, лежащие за пределами данной области. Плохо, конечно, когда слышат звон (в основном по-английски), но не знаю где он (пример с компетенциями).
   Гораздо хуже другое – отсутствие условий, стимулов. Нищие преподаватели не могут реализовать реформу образования.
   Ценность образования определяется его востребованностью, его ролью в статусообразовании, карьерном росте. Если оно значимо, то, следовательно, ценность образования высока. Связь здесь прямая.
   Однако, моноструктурная, сырьевая экономика, деформированные социальные ценности, нарушения в области стратообразования, статусообразования низводят до нуля социальную ценность, нужность образования. Данные факторы лишают выпускников вузов перспективы, возможности трудоустройства, обеспечить тем самым достойное качество жизни.
   Поэтому реформы, взятые без учета условий их реализации, не могут обеспечить успех. Напротив, они могут превратить их в нечто другое. Это видно на примере реформы в сфере образования.
   Разумеется, нельзя сравнивать Россию XXI века с Россией 90-х XX века. В среднем за это время качество жизни населения несколько улучшилось. Это видно на примере моторизации населения. Однако поляризация, разрыв между самыми богатыми и самыми бедными резко усилился. Это обстоятельство выступает самым мощным конфликтогенным источником.
   В результате, по мнению ряда экспертов, опубликованных в СМИ, ситуация в арабских странах и в России оказалась во многих отношениях тождественной, идентичной. Следует признать, худо не без добра. События в африканских и арабских странах имели все же позитивное значение. Они помогли более глубокому осознанию сложившейся ситуации в России.
   Проамериканская модель арабских и африканских стран, в основе которой была положена сырьевая – моноструктурная экономика; автократия под прикрытием имитационной демократии; деформированная стратификация: наверху – олигархи, внизу – остальные, в основном нищая масса – рухнула. Иначе и быть не могло. Она была предназначена для обеспечения интересов американских и европейских стран, т. е. по их обслуживанию в сырье.
   Но данная модель оказалась тупиковой, фрустрационной. Прежде всего, для молодежи: негде трудоустроиться. Для более пожилых также: не на что элементарно кушать.
   В XXI веке «Зону нефтяных интересов» нельзя поддерживать с помощью неоколонистских режимов. Глобализация, как ни парадоксально, оказалась выгодной не только для нефтепотребляющих стран. Унизительные условия, низкое качество жизни в XXI веке не может устроить никого. Интернет изменил мир. Как живут в нормальных странах, знают теперь все. Изоляционная деформация, действительно, преодолена. Поэтому молодёжь африканских стран вышла на улицу, чтобы заявить о своих интересах. Но революцию у них украли.
   В настоящее время «крокодиловы слезы» по поводу жестокости правителей режимов африкано-арабских стран льют те, кто в своих интересах в свое время их взлелеял. Это чудовищное фарисейство. Впрочем, двойные стандарты в сфере нефтяных интересов в порядке вещей. Сейчас эти силы пытаются оседлать волну недовольства, чтобы контролировать откачку нефти.
   В ряде европейских стран (Англия, Германия и др.) прокатилась волна массовых беспорядков. В комментариях говорится о последствиях эксцессов, но почти – ни слово о социальных причинах их возникновения.
   В Израиле практически произошла социальная революция. Израильтяне показали пример всему миру, как надо добиваться социальной справедливости. Больше «козлов отпущения» нет. Неча на зеркало пенять, коль рожа крива.
   Конечно, проблемы, связанные с внешним долгом США и ряда европейских стран не могут не выступить в качестве катализатора глобального кризиса.

   Деформации институтов, отношений, социальных групп, деформации на личностном уровне (зависимость, социальные страхи, отсутствия «Я – концепции» и т. д.) удерживают социальную напряженность на низком уровне – эмоциональном.
   В связи с тем, что отсутствует настоящая, официальная оппозиция, т. е. реальные оппозиционные партии, недовольство не привело к выдвижению экономических и политических требований.
   Пенсионеры, особенно военные, нищая интеллигенция в силу деформированной психологии вряд ли могут стать активными участниками социального конфликта на начальном этапе.
   На повышение уровня социальной могут повлиять цены на продукты питания, бензин, тарифы на газ и электроэнергию. К тому же следует добавить, что вместо оппозиции есть Интернет.
   Все может начаться со стечения обстоятельств, локального конфликта или умышленно созданного, в том числе и информационного повода. Но по социально-психологическим законам влияния локальный эксцесс при наличии соответствующего фона может перерасти в массовый социальный конфликт легко. Сдержать его с помощью специальных средств и оружия крайне сложно. Об этом говорит история.
   Сценарий, связанный с массовым протестом, вероятен.
   Но он может и не состояться. Это может произойти в том случае, если в России будет реализована реальная модель развития.
   Это сценарий № 2. Он не прост. Более того, данный сценарий вызовет сопротивление со стороны организованной преступности и других социальных групп. Но он гораздо предпочтительнее первого.
   В то же время наивно надеяться, что представители так называемой элиты (чиновничьего капитализма, олигархии) начнут себя реформировать.

   Оригинальный сценарий развития событий в африканских и арабских странах предложен С. Кургиняном.
   По словам автора, все страны мира раскалываются на три группы.
   К первой группе относятся постмодернистские, т. е. те, которые успешно осуществили модернизацию (США, Европа, Япония).
   Ко второй – модернистские, иначе говоря, те страны, которые находятся в стадии модернизации (Китай, Индия).
   К третьей – контрмодернистские, где наблюдается регресс (арабские и африканские страны).
   Китай – главный конкурент США. В связи с этим Америка спровоцировала революции в африканских и арабских странах, чтобы хаос, возникший здесь, деструктивно повлиял на развитие Китая.
   На самом деле все гораздо проще. Социальный конфликт в африканских и арабских странах привел население к стихийному протесту против несменяемых десятилетиями лидеров, нищеты и безработицы. США и Европа пытаются оседлать недовольство восставшего народа, чтобы по-прежнему контролировать добычу нефти и реализовывать свои интересы.
   Как никогда актуальны слова У. Черчиля: «У Англии нет постоянных друзей, у нее только постоянные интересы».
   Естественно, события в африканских и арабских странах затронули всех, в том числе и Китай.
   В качестве традиционного механизма роста социальной напряженности и переноса ее из одной страны в другую выступает как всегда массовое общение: внушение, заражение, подражание, транслируемые через СМИ, и современный инструмент – Интернет.
   С С. Кургеняном можно согласиться в данном случае только в одном. Речь идет о каналах воздействия. Действительно в качестве каналов влияния на уровень социальной напряженности в России будут выступать Средняя Азия, Северный Кавказ и российские мегаполисы.
   Но следует повторить, что реально на социальную напряженность оказывают влияние, прежде всего, рост цен на нефть, продукты питания и безработица.

   При наличии факторов, которые, как правило, приводят к высокому уровню социальной напряженности, в России не велика вероятность возникновения событий, аналогичных волнениям в арабских и африканских странах.
   По данным опросов, почти 50 % населения удовлетворены жизнью.
   Но это происходит не потому, что жизнь действительно хороша, а в силу деформации населения: отсутствия «Я – концепции», самоуважения, низкой самооценки и т. д.
   Стагнация в свое время привела к распаду СССР из-за отсутствия конкуренции и т. п.
   В развитых странах массовые выступления не приводят к краху. Там есть оппозиция, готовая без кровопролития предложить новый курс и взять ответственность за страну. Такая сила, способная подставить свое плечо стране, сегодня нужна и России. (Н. Зонтиков. США, Россия и революция. Аргументы и факты № 9, 2–8 марта 2011 г.)
   Проект любой модели модернизации должен включать ответы на такие вопросы: «Что, как, кем, с какими целями, в какие сроки, что будет осуществляться?» Подобного ничего нет.

   Реальная модель развития России строится на следующих принципах:
   – реформы должны быть направлены на обеспечение общенациональных интересов;
   – функционирование модернизируемых государственных, политических и экономических институтов обязано протекать на конкурентной основе;
   – базой реформ должны выступать сравнительные преимущества; они обязаны включать все лучшее на Западе при сохранении самого ценного отечественного опыта в различных сферах;
   – реформы должны проводиться не только в сфере экономики, но и в других областях;
   – без надлежащих социально-психологических условий модернизация обречена на провал;
   – к числу данных условий относятся: декриминализация институтов, отношений, социальных организаций и групп; конкуренция в различных сферах; введение социальных стандартов; устранение различных видов деформаций; учет ментальности, социальных последствий и сопротивления со стороны криминализированной части элиты (контрэлиты) и населения.
   При этом модернизация России не должна быть:
   – догоняющей;
   – деструктивной (антимодернизацией);
   – моделью зависимости от США и Европы;
   – атавистической.
   Следует подчеркнуть, что речь не идет о реставрации советского строя и других аналогичных режимов. Все это уже проходили.
   При всем многообразии планируемых изменений должны быть определены главные направления отечественных реформ:
   – структурные изменения, в первую очередь в сфере экономики в целях возрождения промышленного, товаропроизводящего производства; уход от сырьевой направленности;
   – институциональные реформы: ликвидация дисфункций, введение конкуренции, выборов, обеспечение ответственности;
   – изменения в общественной сфере: возрождение культуры, нормальных социальных ценностей, механизмов статусообразования, введение социальных стандартов.
   В этом контексте можно сказать следующее.
   В XXI веке ни одна страна не может игнорировать международные стандарты в сфере государственного, политического, экономического и социального устройства.
   Изоляционная деформация социальных отношений с помощью Интернета в XXI веке окончательно рухнула. Население любой страны мира может сравнивать и выбирать оптимальную модель государственного, политического, экономического и социального устройства.
   Попытки отключить Интернет, свернуть свободы, вводить запрет на конституционные права, фильтровать политическое поле, имитировать демократию – обречены на провал. Ложь теряет свои позиции, но дикость охватила не категории населения.
   Никому уже не удастся навязать то, что не соответствует общенациональным интересам.
   Если такое происходит, то это временное явление. Нормализация, стандартизация – вопрос времени, а не принципа.
   После революционных событий в африканских и арабских странах Китай мгновенно перешел от модернизации в сфере экономики к модернизации социальной сферы, качества жизни основной части населения.

   Что касается политической системы России, то её состояние можно охарактеризовать следующим образом. Вся так называемая политическая система держится на рейтинге двух лиц. Она носит перевёрнутый характер, то есть здесь всё наоборот. Те, кто считают себя правыми, на словах проповедуют лейбористские ценности, а те, кто считают себя либералами, культивируют правые взгляды. Поди разберись!
   Некоторые партии выступают в качестве подставки и орудия обеспечения интересов чиновников и крупного капитала.
   Но самое главное заключается в том, что «голосуй – не голосуй, всё равно» Это стало возможным в результате того, что выборы лишены смысла. По этому поводу Президент РФ дал специальное интервью. Он опроверг стереотипное мнение, что результаты выборов предопределены. Все зависит от воли и мнения избирателей. Выборы не за горами. Они расставят все точки над i.

   Трудно говорить о том, чего практически нет. Имеется в виду состояние российской реальной экономики.
   Есть теория стадиального развития. Российскую экономику нельзя поставить ни на одну из стадий: в доиндустриальную стадию нельзя, потому что фактически нет сельского хозяйства; в индустриальную нельзя, потому что практически нет промышленности; в постиндустриальную нельзя, т. к. развалена отечественная наука.
   В связи с этим Россия с точки зрения экономического развития висит между небом и землёй. Как только нефтедоллары иссякнут, произойдёт то, что наблюдалось при развале Советского Союза.
   Довольно часто утверждается, что в сфере экономики всё обстоит превосходно, за исключением инфляции. На самом деле именно инфляция говорит о нездоровье российской экономики. Приток нефтедолларов без надлежащего обеспечения товарной массой неминуемо приводит к инфляции. Не помогает изъятие из оборота денежных масс.
   Без структурной перестройки Российской экономики говорить об устойчивости её развития можно только в дурном сне. При этом должна усиливаться роль государства и правильность налоговой политики.
   Периодически высказываются мнения о необходимости введения прогрессивной шкалы налогов и освобождения от них бедной части населения. Однако все свелось к обложению налогами тех, кому после смерти близких достались лишние метры недвижимости. Нет закона о доходах и расходах.
   Для того, чтобы придать функционированию Российской экономики устойчивый характер, необходима её структурная перестройка, переход от добычи газа и нефти к hi-tech. B свою очередь это возможно лишь при условии создания здоровой во всех отношениях национальной элиты, которая хранит свои доходы в отечественных, а не в иностранных банках и инвестирует их не только в сырьевые отрасли и торговлю, а прежде всего – hi-tech. Тогда будет преодолён парадокс, который заключается в желании получить иностранные инвестиции при оттоке отечественного капитала заграницу.
   В Конституции РФ говорится, что Российское государство должно быть социальным и соответственно образование и здравоохранение бесплатным.

   Говоря о социальной среде, следует прежде всего иметь в виде её стандартизацию с позиции международной практики.
   Речь должна идти на самом деле о стандартизации оплаты труда за час, оказании медицинских услуг и т. д. Сторублёвые добавки к пенсии и зарплатам к этому процессу отношение не имеют. Подобные акции можно квалифицировать как пропагандистские приёмы.
   Фундаментальной проблемой развития социальной сферы является состояние её нравственных устоев, социальных ценностей. Здесь наблюдается без преувеличения кричащий кризис. Среди социальных институтов церковь занимает более правильные позиции, коммерциализация всех остальных приводит к окончательной деградации культуры, социальных ценностей и прочее.
   Образ красивой жизни, гламура, глянца, бесконечных тусовок, презентаций, шоппингов занимает ведущие места на TV, газетных полосах. Об этом песня «Мальчик-красавчик», книги девушек в шоколаде, но о том, как это достигается, не говорится. Нравственная цена достижения квазиуспеха раскрывается только в фильме А. Кончаловского «Глянец». Практически все остальные СМИ и социальные институты, проповедуя насилие и мошенничество, зарабатывают деньги… Не трудно предположить, чем всё это закончится в одно «прекрасное» время.
   Все последние геополитические события в мире, так или иначе связаны с контролем над добычей нефти и газа.
   Разумеется, в эпицентре этих событий находилась и находится Россия, так как именно здесь сосредоточены значительные запасы сырья.
   В настоящее время сложилась относительно благоприятная ситуация с ценами на нефть и газ, но вечно это продолжаться не может. Поэтому России нужно как можно скорее освободиться от сырьевой «зависимости» и создать современную индустрию. Прежде всего в этом состоят национальные интересы России. В противном случае её в недалёком будущем ждут не самые приятные последствия. Это если говорить мягко.
   Чтобы совершить прорыв в развитии современной наукоёмкой индустрии необходимо, следующее: не бояться инфляции, а вкладывать «длинные деньги» в строительство отечественных заводов, фабрик и атомной энергетики. При этом нефтедоллары нужно вкладывать не только в развитие экономики, но и человеческого капитала, то есть образование, здравоохранение, науку и т. д. на основе международных стандартов; пора прекратить строить Россию на костях и эксплуатации; дешёвый неоплаченный труд не преимущество, а путь в никуда, точнее, в Африку. При этом крупный капитал не должен оставаться в стороне, он обязан внести значительную лепту. Для этого крупный капитал должен пойти на создание» длинных денег»; платить налоги, а не уклоняться от них путём изобретения изощрённых оффшорных схем. Стимулировать этот процесс можно на основе закона об организованной преступности, который в конце концов нужно принять, как бы этого не хотелось тем, кто прямо заинтересован в его отсутствии и взимании налогов за «крышевание». Выполнение плана, связанного с развитием экономики и социальной сферы, невозможно без создания Союзного государства, об этом писал А.И. Солженицын в статье «Как обустроить Россию». С позицией автора стоит согласиться. Россия может полноценно развиваться только в Союзе с Белоруссией, Украиной, Казахстаном и другими государствами. Речь идёт не о создании Империи, а о тенденции, связанной с глобализацией мира. Собственно здесь не надо ничего придумывать, а надо воссоздать то, что было на современной основе. Нужно делать так, как поступает Европа, как поступают и во всём мире. Ни какие стратегические планы Россия не может реализовать без современной армии, и прежде всего без ракетных войск стратегического назначения, авиации, ПРО. В это вкладывать нужно громадные средства, а не тратить их в Куршавеле и других умопомрачительных по стоимости зонах отдыха.
   России действительно нужны реформы в области государственного устройства и политической системы, причём реальные, а не бутафорные. России нужна современная экономика и социальная сфера с учётом сложившихся мировых стандартов.
   Чтобы это сделать, нужно правильно инвестировать имеющийся запас, создать союзное государство и боеспособную армию.
   Наконец, нельзя обойти вниманием факт, связанный с отношением к истории России. Пора перестать заниматься гробокопательством. И опричники, и декабристы, и белые, и красные являлись участниками социального конфликта. Пора отказаться плясать на их костях и делать карьеру на них. Не надо переписывать историю каждый раз заново. Надо оставить в покое и Николая II и генсеков. Пора сделать так, чтобы канул в лету конфликт, разделяющий россиян. Тогда никогда не будет брат убивать брата. Нужно покаяние и примирение.
   Данные проблемы могут быть решены в ходе комплексных мер (при этом реализация конкретных шагов должна осуществляться поэтапно; их последовательность может быть разной, но обязательной.

   Олигархический режим существует по принципу семьи. Объясняется отсутствие пропорциональной шкалы налогов, налогов на роскошь, а также всякого интереса к счетам в зарубежных банках в отличии от немецкой и американской разведок, которые добыли оперативным путём списки лиц, невзирая на ранги, уклоняющихся от уплаты налогов. Правда, первые правильные шаги в этом отношении властью России сделаны. В период кризиса помощь получили «свои» из числа банковских структур, а не реального сектора экономики. Олигархи рассматривают Россию в качестве источника баснословных прибылей. Такого в мире нет нигде. Но так называемая современная элита жить в России считает «за падло» Аналогичная ситуация имела место в царской России. Но куда деваться всем остальным? В гибели «Булгарии» отразилась суть олигархии (прибыль любой ценой, подкуп, прикрытие нарушений и т. д.)
   Большинство опрошенных россиян выход видят в создании современного социального государства, в том числе государственного а не чиновничьего капитализма (правительственные чиновники, состоявшие в правлении госкорпораций, получали в год баснословные прибыли), создание условий для реализации личностного и карьерного роста.
   Конечно, здесь раскрыты лишь главные направления развития России. Многие из них освещены на предвыборных партийных съездах в 2011 г.
   Но есть и другие, более частные, но принципиальные. К числу таковых относятся: налоговая реформа и т. п.
   Сказать, что в России перевернутая налоговая система – ничего не сказать. Другой такой в мире нет. Это антифактор развития и не только экономики, прежде всего индустрии, но и общества. Увод от налогов олигархической системы, чиновничьего капитализма и переложение их на плечи бюджетников, пенсионеров, нищих – путь к росту социальной напряженности.
   Пока будут показывать фильмы под названием, скажем, «Мамочка, я киллера люблю», – говорить о борьбе с преступностью в России несерьезно. При этом не имеет значения содержание фильма. Одно название рождает установку.
   За этим – не иначе – стоит бизнес на крови.
   Главный вывод, который можно сделать в результате анализа моделей модернизации, предлагаемых для развития в XXI веке, следующий.
   Данные модели не должны носить догоняющий и тем более деструктивный характер. Они должны вытекать из целей развития государства, партийной идеологии, органически содержать национальную идею.
   В качестве таковой может выступить только реальная модель развития России. Она должна включать в себя:
   – реиндустриализацию (переход от моноструктуры, торгово-сырьевой к промышленности; только это обстоятельство обеспечит устойчивое развитие экономики);
   – устранение дисфункций государственных, политических, экономических институтов; их перевод на конкурентную основу функционирования;
   – преодоление деформации в сфере стратификации и статусообразования на основе введения социальных стандартов;
   – нормализация социальных ценностей;
   – развенчание контрэлиты, создание полноценной национальной элиты.

   Когда уже была завершена книга и поставлена точка, на горизонте обозначился ряд чрезвычайно значимых событий:
   – война на Востоке;
   – усугубление катастрофы в Японии за счет разрушения ядерных реакторов;
   – локальные кризисы в ряде стран Европы;
   – внешний долг США.
   Несомненно, они окажут влияние на развитие России. Какое – покажет время.

Литература

   1. «Стратегия развития России до 2020 г.»;
   2. Аналитический отчет института современного развития: «Россия XXI века: образ желаемого завтра»;
   3. «Манифест просвещенного консерватизма» Н. Михалкова;
   4. Медведев Д. А. «Россия, вперед!»;
   5. Материалы центра проблемного анализа и государственного управленческого проектирования.

Заключение

   Данная книга готовилась для широкого круга читателей и поэтому выходит за рамки узкоцелевой аудитории.
   Особенность ее состоит также в том, что она написана фактически в режиме «он-лайн».
   Материал прямо сам шел в руки.
   Все же надо признаться, что я начал писать книгу гораздо раньше 2011 года. Если быть точным, то начало работы по сбору материала восходит к 2009 году, т. е. кризису.
   Особенности поведения, если можно так сказать, российской экономики в период кризиса, подтолкнули меня обратиться к теме отечественных реформ.
   Погружение в материал, связанный с анализом российских реформ, оказалось делом не из приятных. Это погружение вызывает не совсем светлые ассоциации.
   Правда, далеко не всегда. В России проведено немало реформ, которым она просто обязана всем.
   Трагическая судьба реформаторов вызывает чувства глубокого уважения и признательности. России есть чем и кем гордиться.
   Вообще говоря, материал о реформах может стать составной частью курса «Россия в мире».
   Автор книги – один из первых, кто занялся изучением конфликтов в СССР. В 1978 году я защитил кандидатскую диссертацию о конфликтах в криминальной среде.
   В 90-е годы XX века, вначале реформ, мне пришлось заниматься исследованием темы, связанной с социальной напряженностью.
   Хочется верить, что реальные итоги модернизации России позволят ей избежать неприятных аналогий, имеющих отношение к событиям в других странах.
   Кроме того, они помогут не допустить возникновение конфликта между карьерным ростом личности и сохранением «Я – концепции»: цена будет вполне приемлемой.

   Таковы ожидания от модернизации России в XXI веке.
   Впрочем, выводы окончательные делать преждевременно. Сама жизнь их сделает.

   Доктор психологических наук, профессор А.Н. Сухов

А.Н. Сухов Историко-психологический анализ реформирования и модернизации России

Предисловие

Раздел I. Введение в историко-психологический анализ реформ и модернизации

Глава 1. Теоретические основы исследования реформ и модернизации

§ 1. Понятие реформ и модернизации

§ 2. Теория национальных интересов как концептуальная основа реформ и модернизации

§ 3. Конфликтологический подход к анализу реформ и модернизации

§ 4. Роль сравнительного анализа в обосновании реформ и модернизации

§ 5. Социально – психологический подход к анализу реформ и модернизации

Литература

Раздел II. Россия вчера, сегодня, завтра…

Глава 2. Историко-психологический анализ российских реформ и модернизации

§ 1. История реформ в царской России

§ 2. Хронология реформ в СССР

Литература

Глава 3. Историко-психологическое понимание модернизации современной России

§ 1. Итоги модернизации России в период с 90-х гг. XX века до 11-го г. XXI века

§ 2. Сравнительный анализ реформ в России, Китае, Европе и США

Литература

Глава 4. Историко-психологическая характеристика различных моделей модернизации России в XXI веке

§ 1. Анализ моделей модернизации России в XXI веке

§ 2. Национальная идея России: мифы и реальность

§ 3. Реальная модель развития России

Литература

Заключение

А.Н. Сухов
Историко-психологический анализ реформирования и модернизации России