Илья Мельников
Поленезийская татуировка: история, мотивы, техника

ПОЛИНЕЗИЙСКИЕ МОТИВЫ ТАТУИРОВКИ В ЕВРОПЕ

   В истории татуировки трудно переоценить влияние, которое оказала Полинезия. Экзотический мир Южных морей, долго и ревниво оберегавший свои тайны, в ХVIII веке дал мощный импульс, ставший итогом контактов между островными народностями Океании и пришельцами из Европы. Практика европейской татуировки необыкновенно оживилась, как бы родилась заново. Это касается как степени ее распространения среди представителей общественных групп в тех странах, которые уже тогда были колониальными державами, так и введения новых мотивов. Конечно, чаще всего эти мотивы коверкались в процессе их воплощения, что было вызвано их механическим заимствованием у островного населения, а также изысканной и усложненной формой большинства оригинальных полинезийских мотивов и композиций, копировать которые было не каждому по плечу.
   Когда на острова высадились европейские мореплаватели, полинезийская татуировка как раз переживала период бурного расцвета. Она, что необходимо отметить, выполняла не только эстетическую функцию, но и роль, которая не ограничивалась эмблемой, знаком, степенью престижа или отметкой общественного положения. Европейцы и не догадывались, татуировка у островитян несла в себе духовное содержание.
   Здесь нельзя обойти вниманием личность выдающегося английского путешественника, исследователя и первооткрывателя Джеймса Кука, имя которого неразрывно связано с историей татуировки. Во главе первой знаменитой экспедиции вокруг света Кук доплыл до острова Таити, где европейцев поразили чрезвычайная распространенность и значение татуировки, тогда же некоторые участники экипажа нанесли на свое тело вечные украшения.
   Процитируем Сидни Паркинсона, который в той экспедиции выполнял функции рисовальщика и летописца: "Мистер Стэйнсби, я сам и еще несколько человек из числа экипажа были подвергнуты операции на спине". С.Паркинсон был первым европейцем, который восхитился искусством маори с Новой Зеландии. Во время непродолжительной стоянки корабля в 1769 году у берегов Новой Зеландии он сделал цикл портретов татуированных маори.
   Этот год стал чрезвычайно важным и приобрел такое большое значение для будущего татуировки по той причине, что английские моряки впервые переняли экзотические мотивы от обычая разрисовки тела представителями обоих полов, называемого "tattow", которые оказались более эффектными по сравнению с применяемыми в Европе стойкими украшениями на теле и со временем способствовали выводу татуировки на Старом континенте из многовекового застоя. Позже то время было признано переломным, поскольку раскрыло новые горизонты в истории этого специфического явления.
   Нельзя пройти мимо эпизода, героем которого стал таитянин по имени Омаи, привезенный в качестве "образованного дикаря" в Англию из второй экспедиции, которая состоялась в 1772-1775 годах. Благодаря искусной татуировке, рекламе, которая сопровождала его во время пребывания в Англии, а также более поздним литературным и другим свидетельствам Омаи стал самым популярным татуированным "дикарем", который когда-либо появлялся в Европе.
   Исчерпывающее и точное описание таитянских и маориских татуировок в ХVIII веке оставил выдающийся ботаник Джозеф Бэнкс (1743-1820 г.г.), сопровождавший Кука во время его первого путешествия в Южные моря. Исследователь точно описал не только сами рисунки, орудия и красители, служащие для выполнения татуировки и применяемые островитянами Таити и Новой Зеландии, но и сопроводил заметки своими размышлениями по их поводу. Неизвестно, мог ли Бэнкс дать ответ на вопрос, что принуждало туземцев выносить страдания, которые сопровождают процесс татуирования, но он его не дал. Этот автор подчеркнул популярность татуировки среди населения названных островов: татуировка была распространена среди всех встреченных в экспедиции островитян.
   Однако ни в одном из отчетов участников экспедиций Кука нет информации о том, какого вида мотивы приобрели у гостеприимных островитян члены экипажей британских кораблей. Сам Кук весьма скупо описывает формы таитянских татуировок, свидетельствуя, что они представляют собой "плохо нарисованные фигуры людей, силуэты птиц и зверей, домашних животных, в то время как женщины носили букву "Z", которую размещали на пальцах рук и ног". (По всей вероятности, слова Кука "плохо нарисованные" следует понимать как "стилизованные".) Эти ли именно мотивы позаимствовали британцы от таитянских татуировщиков, которые находили клиентов среди участников экспедиций, возглавляемых Куком? Выбирали ли европейцы среди увиденных на коже туземцев мотивов только те, которым они могли приписать какое-то значение? По какому принципу вообще они выбирали рисунки для себя? Ответы на эти вопросы облегчили бы идентификацию мотивов полинезийского происхождения в европейской татуировке. Информация на данную тему отсутствует во всех известных источниках и литературе, датированных этими годами.
   Зато прекрасной формой рекламы, которая, несомненно, облегчала распространение татуировки по всей Европе, была публичная демонстрация своеобразных рисунков на коже привезенных татуированных "дикарей" – упомянутого Омаи, а также возвратившихся домой из далеких океанских путешествий моряков, которые обзавелись в дальнем странствии нательными украшениями.
   Можно вспомнить и Луиса Антуана де Бугенвилля (1729-1811 г.г.), также путешественника, который упомянул о таитянской татуировке как о процедуре "разрисовки тела".
   Эти путешествия длительное время являлись неисчерпаемой темой для разговоров жителей городов, в первую очередь портовых, откуда отправлялись рискованные экспедиции в далекие края. Беря пример с офицеров, участников смелых экспедиций, которые блистали в аристократических салонах и на балах, их подчиненные по-своему также "блистали", являясь объектами повышенного внимания в портовых кабаках, где всегда находили благодарную и жаждущую сенсаций аудиторию. Они вносили в обыденную жизнь экзотику, излагая занимательные истории на основе имевших место или выдуманных испытаний и приключений, которые случились с ними в далеких странах. Это еще были те времена, когда люди практически не сомневались в существовании Великого Неизвестного Южного Континента, который притягивал своими мифическими сокровищами всю тогдашнюю морскую братию, объединявшую выходцев из разных стран.
   Слушателей надежно собирали рассказы о приключениях, в первую очередь на благодатных островах, которые были открыты в процессе поисков таинственного континента, находящегося на Южном полушарии. Рассказы сопровождались демонстрацией приобретенных там татуировок, что должно было сделать эти сообщения достоверными. Так в 1791 году в Лондоне один моряк демонстрировал вытатуированное на спине пальмовое дерево. Татуировку, как он сам утверждал, ему сделали на Таити. Вскоре этот мотив по причине своей экзотики и легкости исполнения стал популярным.
   Один немецкий исследователь после проведения анкетирования татуированных людей в нескольких портовых городах сформулировал свои впечатления так: "Жажда известности и фантазия, настроение, сопутствующее романтическим переживаниям и тоскливой жизни портовых городов, бесконечные просьбы к татуированным людям и татуировщикам подробно рассказывать об их путешествиях по миру, как и о приключениях в рядах Иностранного легиона, – все это при ближайшем рассмотрении оказывалось всего лишь плодом фантазии". Возможно, это подозревали и слушатели.
   Бузусловно, бурное развитие татуировки в Европе того времени – это следствие быстро развивающейся колониальной политики. Путешественники, видившие и сделавшие себе татуировки островитян, позаимствовали и технику татуирования, которую впоследствии с большим успехом применяли на своей родине на людях, которые никогда не покидали отчий дом, но хотели хоть чем-то походить на путешественников.

ИЗ ИСТОРИИ ПОЛИНЕЗИЙСКОЙ ТАТУИРОВКИ

   Происхождение полинезийской татуировки прослеживается, начиная с древней, датированной 3-2-м тысячелетиями до нашей эры, археологической культуры Лапита, самая древняя стоянка которой находится на острове Санта-Крус в архипелаге Соломоновых островов, в Меланезии.
   Культуру Лапита определяют изделия из керамики, имеющие своеобразную форму и оригинальный стиль украшения, характеризующийся орнаментом из кривых и прямых линий, в котором можно обнаружить ряд мотивов, проявившихся позже в полинезийской татуировке: геометрические фигуры, спирали, стилизованные маски и шевроны. Создатели культуры Лапита, которые, возможно, были предками полинезийцев, используя свои знания навигации, успешно расселялись на все большем пространстве, добравшись около 1300 года до нашей эры до Тонго, около 1000 года до нашей эры – до Самоа, чтобы мигрировать далее в восточном направлении – в район сегодняшней Французской Полинезии и на другие разбросанные по Тихому океану острова.
   Эти выводы могут подтвердить датированные приблизительно 2000 годом до нашей эры резцы, которые, предположительно, использовались для нанесения татуировки. Они были найдены на стоянках австронезийской ориентации, которые своими корнями уходят в неолит Юго-Восточной Азии, охватывающий 3-2-е тысячелетия до нашей эры. Все это дает основания предполагать, что татуировка в Полинезии столь же стара, как и сама ее культура. В прошлом она встречалась практически на всех разбросанных по огромной акватории Тихого океана островах, причем образцы полинезийской татуировки характеризовала значительная разнородность.
   Когда полинезийцы научились наносить на тело "вечные" рисунки? Могли делать татуировку представители архаичной культуры, называемой периодом Ловцов Моа? (Как считают археологи, они были самыми древними обитателями Новой Зеландии и жили на рубеже ХI-ХII веков нашей эры, прибыв из района Центральной Полинезии.) Или же вместе с мореплавателями, которые около 1350 года совершили экспансию на этот изолированный от всех остальных архипелагов Океании остров, прибыли считавшиеся жрецами люди, знакомые с техникой различных ремесел, начиная со строительства и кончая татуировкой? Их называли тохунга. Ответы на эти вопросы по-прежнему не выходят за границы гипотез. Между тем современные маори выводят своих знаменитых предков из ХIV века, ибо, согласно местным преданиям, каждая лодка, прибывшая к берегам Новой Зеландии, знаменовала собой начало одного из самых известных местных родов.
   Первым европейцем, который добрался и столкнулся с маори, был знаток морских путей от Индии до Японии голландский мореход и первооткрыватель Абель Янсзун Тасман (1603-1659 г.г.). По распоряжению голландского губернатора Тасман отплыл с Явы в путешествие по Индийскому океану. На обратном пути он добрался до западного побережья Новой Зеландии и столкнулся с воинственно настроенными маори. В отчете об этом путешествии Тасман не изложил никаких наблюдений, касающихся татуировки маори. Это сделали Бэнкс и Паркинсон в 1769 году, участвуя в первой знаменитой экспедиции вокруг света (1768-1771 г.г.) под предводительством Кука, которая вновь открыла Новую Зеландию. Бэнкс оставил подробные описания мотивов, орудий, красителей и техники выполнения татуировки маори, размышляя при этом над мотивациями, подталкивающими коренных обитателей острова на совершение такой болезненной операции. Сам Бэнкс воспринимал татуировку как суеверие.
   Он зафиксировал и местное название татуировки, а также отметил, что моко среди жителей побережья было неоднородным, а спирали на лице настолько распространенными, что это позволило выдвинуть гипотезу о том, что они являлись характерным образцом в данной популяции. По мнению Бэнкса, женщины с удовольствием позволяли окрашивать себе губы в черный цвет и, кроме того, фиксировали одну черную точку на другом месте тела, мужчины же каждый год увеличивали свои коллекции телесных знаков, более пожилые туземцы были покрыты ими почти полностью.
   Паркинсон в свою очередь обессмертил татуированных маори, опубликовав в Лондоне в 1773 году цикл портретов островитян, украшенных, как говорили туземцы Новой Зеландии, "моко" или "амока".
   Ссылаясь на отсутствие упоминаний о татуировке маори в отчете Тасмана, некоторые склонны были допускать, что тогдашние обитатели этой окраины в ХVII веке еще не были знакомы с данным обычаем. Но тщательный стилистический анализ портретов татуированных маори, выполненных Паркинсоном, а также мотивов, на сохранившихся и специально законсервированных головах маори с 19 века, позволили утверждать, что в ХVIII веке татуировка моко была вполне сложившимся искусством и переживала период расцвета. (Портреты Паркинсона находятся в собрании музея в Лондоне и Художественной галерее в Окленде на Новой Зеландии, законсервированные головы маори находятся в различных частных и музейных коллекциях во всем мире.)
   Рубеж ХVIII-ХIV веков был назван периодом классической культуры маори и представлял собой фазу ее наивысшего развития, в чем немалая заслуга и создателей изысканной татуировки, называемой моко.
   Полинезийская татуировка была не только формой украшения тела. Она восходила к глубоким и значимым для островитян традициям, а также к причинам религиозного происхождения. Лицо, грудь, спина, руки и ноги, покрытые татуировкой, информировали окружающих о позиции, ранге либо престиже, которые имел человек, о его поступках, принадлежности к определенному роду, степени посвящения в религиозную практику и т.д. Кто был посвящен в эту тайну, легко "читал" тело встреченного полинезийца. Даже первые европейцы на полинезийских островах со временем научились определять, к какому общественному классу принадлежит тот или иной человек, является ли он жрецом, рядовым представителем племени, сколько ему лет и каково его общественное положение.
   Понятно, наиболее изысканными рисунками, развитыми композициями иногда на поверхности всего тела либо четко определенными мотивами на традиционных местах имели право обладать лишь немногие, избранные либо представители высокого ранга. На Маркизских островах покрывать все тело такими орнаментами имели право вожди, их сыновья и самые близкие родственники. Люди, занимавшие более низкие общественные позиции, дововльствовались более скромной татуировкой.
   Желание покрыть свое тело более привлекательными рисунками, которые выделяли бы их обладателей среди окружающих, привело к тому, что татуировка на Маркизских островах зависела прежде всего от фантазии и умения татуировщика, хотя и в ней можно было заметить сочетание композиционных черт, общих для обитателей всего архипелага. Это явление характеризовалось высокой оплатой за выполнение татуировки: чем сложнее была композиция, тем дороже она стоила. Обладать разнообразными рисунками могли себе позволить лишь представители высших слоев либо более богатых родов. Не так это происходило на Новой Зеландии и на Таити, где задача татуировщика заключалась в том, чтобы точно воспроизвести рисунки. Это, конечно, соблюдалось не всегда, существовала возможность достаточно свободно интерпретировать композицию – каноны маориского и таитянского стилей это допускали.
   На Новой Зеландии особое значение придавалось татуировке лица, которая называлась моко. Новозеландский исследователь Д. Коуэн представлял маори как "выдающихся скульпторов лица во всей истории человечества". Моко, по его мнению, было достойно внимания потому, что выполнялось при помощи специальных небольших долот, которые оставляли на лице резаные раны, а не посредством применения техники накалывания, к которой маори прибегали при татуировании иных частей тела.
   В способе выполнения моко, которое, кроме жителей Маркизских островов, не было известно ни одному из полинезийских народов, можно найти аналогии с техникой резьбы по дереву и резьбы вообще, популярной среди маори. Но если пойти еще дальше, то можно провести параллели между данным типом татуировки и другими явлениями традиционной культуры маори: знаками, воплощенными на ягодицах и бедрах людей, чаще всего были мотивы спирали и иные изломанные линии, находившиеся в тесной связи с узорами, широко применявшимися в резьбе по дереву и в так называемой живописи на стропилах, которыми были покрыты внутренности домов для собраний прошлого века, весла для лодок, горлянки и т.д. Следует также отметить явную связь между криволинейными мотивами, проявляющимися в традиционной скульптуре маори, и наскальными живописью и гравюрами, найденными на острове Северном, являющемся частью Новой Зеландии.
   Как уже упоминалось, некоторые обитатели Полинезии покрывали татуировкой иногда все тело, в то время как среди маори для подобного типа художественной деятельности были зарезервированы лишь определенные фрагменты поверхности тела, и поэтому распространенность татуировки по коже была ограничена. По отношению к мужчинам внимание татуировщика концентрировалось на лице и области от пояса до колен, у женщин же татуировались губы и подбородок. Однако эти ограничения соблюдались не всегда. Этнографы приводят факты, свидетельствующие о женщинах маори, которые обладали мужскими татуировками моко.
   Английский генерал Г.Г. Робли (1840-1930), знаток культуры маори, автор книги "Моко или Татуировка маори", изданной в Лондоне в 1896 году, описал классический тип моко, который оформился на рубеже ХVIII-ХIХ веков и был популярен среди маори во времена колонизации и маориско-английских войн. Робли выделил основные мотивы композиционных элементов моко: спиральные узоры на подбородке; серии параллельных закругленных линий от подбородка до ноздрей; две большие укрупненные спирали на щеке; спирали на носу; серии лучеобразно расходящихся искривленных линий, начинающихся от основания носа, проходящих над бровями и опускающихся в направлении ушей.
   Полностью татуированный мужчина, кроме перечисленных мотивов, обладал на верхней части лба рисунком, который представлял собой комбинацию прямо– и криволинейных мотивов, а в нижней части лба – малым мотивом под названием тити. Его отличал еще один рисунок, расположенный между ухом и мотивами спирали на щеке.
   Тип моко криволинейного характера обладал богатым орнаментом, состоящим главным образом из таких мотивов, как спирали, волны, ленты и меандры, создающие композиционное целое. Существенной чертой моко было симметричное расположение мотивов в противоположность сильно развитой асимметрии, наблюдающейся, например, в традиционной татуировке на лицах обитателей Гавайских островов.
   На нижней части тела, прежде всего на ягодицах, у мужчин были вытатуированы большие спирали, их дополнял рисунок на бедрах. Иногда мужчины татуировали грудь и запястья, что помогало определить занимаемую в общественной иерархии позицию. Случалось, что представители обоих полов обладали сильной татуировкой, расположенной и на иных частях тела, в том числе и на его интимных частях, а также на языке.
   Мы описали тип моко, состоящий из криволинейных элементов и являющийся наиболее распространенным примером выполняемой на лицах маори ХIХ века татуировки. Однако коренные новозеландцы когда-то выполняли моко с применением прямолинейных элементов. Этот тип моко представляет один из портретов татуированных маори острова Северного, выполненный в 1769 году Паркинсоном. Моко, которым обладал изображенный на портрете маори, состояло из серий вертикальных прямых линий, начинающихся от надлобных костей и бегущих вниз, к щекам, а также из определенного числа накладывающихся обтекаемых рисунков. Это дало возможность некоторым исследователям допустить, что обитатели острова Северного когда-то выполняли моко, в котором присутствовали исключительно горизонтально расположенные линии. Оба прямолинейных стиля в моко были более ранними в сравнении с криволинейным стилем и в момент первых контактов маори с европейцами находились в состоянии упадка. В то же время отсутствует точная информация, касающаяся границ распространения отдельных типов моко и того, каким образом они воздействовали друг на друга.
   Исследователи татуировки маори обратили внимание на степень старательности татуировщика от общественного ранга человека, которому выполнялся рисунок. Наиболее сложные и технически доработанные татуировки на лице видны на маори высокого происхождения, которые во время выполнения процедуры часто были вынуждены пользоваться в отведенное для приема пищи время специальной воронкой, служащей для кормления, поскольку израненное и опухшее лицо затрудняло процесс приема пищи.
   Моко было нормальным мужским атрибутом даже в том случае, если было незаконченным или неполным. Отсутствие же моко на лице лишало члена племени права и возможности выполнять различные общественные функции, закрепляло его на самой низкой ступени общественной иерархии и по существу низводило его до положения раба. Мужчина, не обладающий моко, был никем, его часто называли папа-теа, что означало "пустое лицо". Тем не менее случалось, что от этой строго соблюдаемой традиции сознательно отступали лица, занимающие высокие общественные позиции. Они вообще не имели никакой татуировки, поскольку подобная операция привела бы к нарушению табу. Такое серьезное отступление от нормы, однако, не было равнозначно нарушению существующих законов и обычаев, а также религиозных запретов, скорее наоборот – оно усиливало их.
   Маори считал свое моко чем-то очень личным, выделяющим его индивидуальность. Это может проиллюстрировать тот факт, что некоторые неграмотные вожди маори прошлого века рисовали свое моко на различных документах в том месте, где ставится подпись. Один французский путешественник и исследователь в связи с этим особо подчеркнул, что представители племенной верхушки маори были весьма польщеныны, если получали возможность продемонстрировать свое татуированное тело. Их рисунки на лице всегда были различными, замечает очевидец, но рисунки, которые они носили на ягодицах, были всегда идентичными и имели форму тонких спиралевидных линий. Каждый мужчина, желавший выглядеть привлекательно и нравиться женщинам, обязан был обладать красивой татуировкой.
   Пора сказать несколько слов и о татуировке женщин-островитянок. Татуировка женщин на островах Полинезии была более скромной в сравнении с татуировкой мужчин, хотя, например, на острове Рождества к татуировке чаще прибегали именно женщины, что можно считать исключительным. В то же время женщины-маори обычно татуировали губы и подбородок, что с этой точки зрения сближало их с представительницами таких народностей, как, например, эскимосы. Наличие такой татуировки могло обозначать, что женщина имеет мужа, а вот отсутствие татуировки оскорбляло окружающих. Женщины просто обязаны иметь на своих губах несколько линий, говорили женщины-маори, когда мы состаримся, наши губы сморщатся и мы станем очень некрасивыми. Некоторые женщины-маори имели также татуировку на талии и бедрах, что, однако, было не распространенным явлением.
   Культ предков был одной из наиболее характерных черт полинезийских верований, как считалось, предки в мире живых выполняли весьма важную роль. Этот культ проявлялся в том числе и в том, что островитяне с целью подчеркнуть большое значение и сильную приверженность своему роду старались, чтобы усопшие сохраняли вид живого человека. На Маркизских островах череп усопшего покрывали тканью из коры, окрашенной таким образом, что она производила впечатление татуированной кожи. На острове Рождества предки были представлены в виде деревянных фигурок старых худых мужчин и женщин. Маори удавалось после отделения головы от всего тела законсервировать волосы и лицевую часть и освежить при помощи красителей нанесенное на лицо моко, чтобы придать ему большую выразительную силу. Этот обычай был распространен и среди коренного населения Новой Зеландии по отношению к убитым представителям вражеских племен.

ТЕХНИКА ПОЛИНЕЗИЙСКОЙ ТАТУИРОВКИ

   Нанесение татуировки в те времена было достаточно болезненным процессом. Однако приходилось идти на эту процедуру и каждый полинезиец со стоическим терпением, даже самозабвением выносил эти продолжавшиеся иногда длительное время пытки, чтобы потом выглядеть как настоящий мужчина. Исходя из болезнености нанесения татуировки, ее выполняли этапами – через определнные промежутки времени татуировались определенные ритуалом части тела. В итоге обитатель Маркизских островов, имеющий высокое общественное положение, к сорока годам мог похвалиться татуировкой, покрывающей буквально все тело, в это же время маори того же возраста обладал полным моко.
   Искусно выполненные рисунки – творчество безымянных авторов – покрывали часто все тело от кончиков пальцев ног до лба, как это было с обитателями Маркизских островов, охватывая при этом веки и иногда даже язык. Когда уже не оставалось свободного места, но ситуация требовала продолжить процесс татуирования по причинам, связанным с магической практикой, новые рисунки наносились на уже существующие либо объединялись с ними, преобразуя старые узоры и модифицируя их. Уточним, что подобная деформация татуировки не была присуща маори, для которых первостепенное значение имело не число нанесенных на кожу рисунков, а их определенная форма, конфигурация и расположение на поверхности тела.
   Первая татуировка наносилась на кожу как мальчиков, так и девочек в тот период, когда они достигали половой зрелости. Впоследствии эти рисунки вовсе не обязательно получали дальнейшее развитие. Например, представители низших слоев обитателей Маркизских островов или Самоа могли носить такие рисунки исключительно на бедрах, запястьях и ногах. Иная ситуация наблюдалась у детей вождя. По прошествии определенного времени их регулярно отдавали в руки жреца, специализировавшегося на выполнении татуировки.
   Коль скоро речь зашла о технике и правилах исполнения татуировки, надо сказать и о тех, кто занимался этим ответственным делом. Важность и значительность услуги на островах Полинезии вызвала к жизни выделение в рамках касты жрецов отдельной группы специалистов именно в сфере татуировки. Эти профессионалы, назовем их так, не работали бесплатно, они продавали свои навыки взамен на некую натуральную плату, а во времена европейской колонизации уже и за деньги.
   Желающему украсить свое тело сначала следовало внести оговоренную заранее плату в виде продукта своего труда – свиней, кур, украшений, ткани. Когда заказчик занимал высокое общественное положение, исполнитель мог рассчитывать даже на невольников и огнестрельное оружие. Как видим, плата была высока. Лишь после внесения ее жрец приступал к работе, сопряженной со сложным религиозным ритуалом, как и любое другое значительное начинание. Жрец облачался в праздничные обрядовые одеяния и вел доверенных ему юношу или девушку в стоящее отдельно строение. Там в течение приблизительно двух недель, обособившись от всех, они и проводили время, выполняя ритуальные процедуры и татуировку.
   Уже отмечалось, что татуировки отличались сложностью, поэтому поначалу на кожу заказчика наносились эскизы, которые фиксировались при помощи специальных средств. Потом (при выполнении моко) к процедуре подключались специальные долота, сделанные чаще всего из костей альбатроса, твердых сортов дерева, зуба акулы и т.д. Все это было укреплено на рукоятке, которую маори называли ухи. При нанесении татуировки на другие части тела использовались специальные костяные клинки, насаженные на деревянные рукоятки, своей формой напоминающие гребень с очень острыми зубцами.
   Жрец держал рукоятку инструмента в левой руке и осторожно прикладывал острие к телу по линии рисунка и легким молотком наносил энергичные удары по орудию татуировки. Острие пробивало верхний слой кожи в нужном месте. Краситель изготавливался из живицы дерева хвойной породы, называемого каури, его с помощью острия долота или гребешка вводили в раны. Проникая под кожу, пигмент создавал линии самых разных форм, образуя орнаменты, пластическая форма которых была диктовалась местными традициями.
   Татуировщик прикладывал все силы, чтобы во время операции на землю не упала ни одна капля крови. На Маркизских островах выступающую на поверхности кожи кровь вытирали тампоном, привязанным к безымянному пальцу татуировщика, на Самоа кровь вытирал помощник татуировщика.
   Когда процедура нанесения татуировки приближалась к концу, на протяжении нескольких дней кожу заказчика смазывали соком тропического растения с тем, чтобы она посветлела и создала контрастный фон для свежей татуировки. Только после этого молодой человек мог покинуть татуировщика и то помещение, в котором проходила болезненная процедура. Укутанный в ткань, он отправлялся в родной дом, поскольку никто, кроме родителей, не имел права первым осмотреть новую татуировку. И только во время праздника сын вождя мог публично сбросить с себя одеяния и, исполняя танец, представить свое вытатуированное тело соплеменникам.
   Под влиянием изменений, произошедших в культуре маори в результате европейской экспансии, инструменты для нанесения татуировки где-то к середине ХIХ века начали изготавливать из металла. В частности, исследователи отмечают, что известный по межплеменным войнам того времени вождь Патара Те Тухи был татуирован при помощи стального инструмента.
   Европейская колонизация Океании привела к замедлению развития традиционной полинезийской культуры. Наиболее негативную роль в процессе уничтожения традиционной полинезийской культуры сыграли миссионерские центры, которые с середины века получили в свои руки неограниченную власть над племенными сообществами этой части мира. Миссионеры, для которых культура коренных обитателей Южных морей была чужой и непонятной, были также обеспокоены практикой, связанной с татуировкой. Называя болезненные и непонятные им процедуры симптомами язычества, они издавали указы, касающиеся татуировки, угрожали самыми жесткими санкциями в случае несоблюдения своих требований.
   Кроме агрессивной деятельности на этом поприще, направленной на "спасение" как можно большего числа островитян, белый человек влиял на обычаи островитян и по-другому, навязывая новый стиль в области эстетики и косметических привязанностей, одновременно дискредитируя все, что исполнялось традиционно. Как писал французский исследователь С.Дельма, в отношении культуры обитателей Маркизских островов куда сильнее, чем угроза отлучения от церкви со стороны миссионеров, охоту к татуировке у туземцев отбивало презрительное к ней отношение со стороны белого человека.
   Во время контактов с европейцами обитатели островов начали ощущать определенную стыдливость, поскольку их рассматривали, как диких зверей. Некоторые из них даже пытались из-за этого любой ценой избавиться от татуировки. Дело дошло до того, что в начале ХХ века на Маркизских островах нельзя было сделать туземцу более оскорбительного предложения, чем пожелать молодым людям сделать такую татуировку, которую носили их отцы.
   Белый человек искоренял культуру не только жителей Маркизских островов. Практически таким же было положение с татуировкой и среди коренных обитателей Новой Зеландии, которые подвергались непрерывному давлению со стороны английских колонизаторов, беспощадно подавлявших всякие проявления традиционной культуры маори. Исследователь Д.М.Макивен имел все основания говорить, что культура маори явно остановилась в своем естественном развитии где-то в 1840 году, то есть тогда, когда в Новую Зеландию начался наплыв организованных групп колонистов.
   По мнению этнографов, практика колонизаторов предрешила упадок татуировки маори. Маори перестали выполнять мужское моко около 1865 года. Однако во второй половине ХIХ века по мере того, как мужская татуировка становилась все более редкой, возрастало значение женской татуировки. Правда, эта женская татуировка подверглась стандартизации и упрощению.
   Начало ХХ века можно с полным правом назнать эпилогом развития традиционной полинезийской татуировки. Процесс ее затухания протекал в различном темпе в зависимости от условий, которые складывались на различных островах. Отмирали прежде всего функции татуировки, значение, которое вкладывалось островитянами в те или другие мотивы, поскольку с точки зрения устойчивости самих знаков, они оставались на теле их обладателей еще долгое время. К середине прошлого века среди представителей старшего поколения еще можно было встретить туземцев, татуированных согласно традиционным образцам. Но молодежь уже избегала татуировки, стыдилась древнего обычая. Молодые не хотят, чтобы белые рассматривали их в качестве экзотических достопримечательностей.
   Однако европейское влияние не смогло перечеркнуть культуру и традиции полинезийцев окончательно. В ХХ веке постепенное повышение уровня жизни, объединение разрозненных в прошлом и постоянно враждовавших друг с другом племенных групп, образование нового надплеменного сознания, опирающегося на традиции и общность судеб в трагические годы колониализма, наконец, введение системы образования привели к тому, что на многих полинезийских островах их коренные обитатели после первоначального слепого принятия навязанных им европейских образцов культуры начали осознавать, к чему ведет гибель культуры их предков. Это подметил исследователь М.Кинг на примере отношения современного новозеландского общества к традиционной татуировке маори. Анкетированные исследователем маориские женщины в 1968 году желали прибегнуть к процедуре татуирования. Объяснение их желания оказалось удивительно простым: это по-маориски. Моко для этих женщин – видимое воплощение культуры маори, подтверждение неповторимости маори в мире, который становился все более европеизированным.
   Приведем характерное высказывание одного маори: "У тебя могут украсть все твои самые ценные вещи, но никто не лишит тебя твоего моко". В годы, о которых идет речь, лишь небольшое количество мужчин носили татуировку подобного типа. Значение моко отвечало понятию, смысл которого современные маори объясняют двояко. С одной стороны, это обычаи, с другой – подтверждение, что ты маори.
   Европейцы далеко не сразу поняли значение татуировки для народов Полинезии. Сначала они воспринимали моко как общественное явление, исполняющее функции, аналогичные родовым гербам в Европе. Но родовой герб свидетельствовал о заслугах предков, а моко свидетельствовало о заслугах обладателей таких татуировок. Разница существенна. Были и другие толкования. Моко понимали как отражение племенного характера, пылкость которого проявлялись как в орнаментике, так и в самом естестве островитян, а также в потребности устрашить врага.
   Толкований татуировки моко чрезвычайно много и знакомство с мнениями разных исследователей отвлекло бы читателя в сторону, представляющую интерес разве что для узких специалистов, перед которыми стоит очень сложная задача. Ведь сначала европейцы сделали все возможное, чтобы уничтожить либо неузнаваемо деформировать культурное явление, а затем уже задним числом задаются вопросом: а что это было?
   Ситуация парадоксальная. Татуировка маори, осужденная как явление, не вписывающееся в религиозные и моральные нормы европейской цивилизации ХIХ века, в конце ХХ уже вовсю была популяризирована в культуре Запада в виде одного из течений так называемого племенного стиля татуировки. Однако современная татуировка не в состоянии восстановить связи с традицией и прежде всего с функциями, которые она выполняла в жизни островитян.

Илья Мельников Поленезийская татуировка: история, мотивы, техника

ПОЛИНЕЗИЙСКИЕ МОТИВЫ ТАТУИРОВКИ В ЕВРОПЕ

ИЗ ИСТОРИИ ПОЛИНЕЗИЙСКОЙ ТАТУИРОВКИ

ТЕХНИКА ПОЛИНЕЗИЙСКОЙ ТАТУИРОВКИ

Илья Мельников
Поленезийская татуировка: история, мотивы, техника