Игорь Сунчелей
Наблюдатель

Выражаю благодарность моим дорогим первым читателям, благодаря замечаниям которых содержание книги было улучшено и усилено: Денису и Юлии Гринько, Борису Игнатову, Сергею Ильину, Андрею Мещерякову, Алексею Румянцеву, Алексею Столбову, Валерии Сунчелей и Алексею Федорову.

Предисловие

   Уважаемый читатель, в ваших руках идеологическая книга, написанная в жанре художественного научно-фантастического произведения. В ней изложено наше будущее с моим обоснованием, почему оно именно таким и будет.
   Что такое жизнь? В чем ее смысл? До сих пор наука не дает нам ответов на эти короткие вопросы. Принято считать, что мы живем в обществе потребителей. Конечно, даже просто для того, чтобы поддерживать жизнь мы должны потреблять воду и пищу. Мы пользуемся домами и квартирами, потребляем вещи первой и не первой необходимости – одежду, машины, предметы роскоши и т. д. Но неужели мы рождены для того, чтобы успеть как можно больше потребить?
   Куда ведет нас научно-технический прогресс? Всегда ли он несет нам одно только благо? Нам известна возникшая на Земле биологическая форма жизни, представителями которой мы являемся. Единственная ли она во Вселенной? Могут ли на Земле возникнуть существа совершеннее людей? Действительно ли смерть от старости неизбежна?
   Можно и не искать ответы на эти вопросы, а просто плыть вместе со всеми по течению, надеясь, что за следующим поворотом реки не будет водопада. Можно поискать ответы самому, а можно прочесть роман «Наблюдатель», найти в нем ответы и согласиться с ними или нет. А пока, не претендуя на первенство, я предельно кратко изложу свои ответы на поставленные выше вопросы прямо здесь, чтобы вы, уважаемый читатель, смогли принять более или менее осознанное решение – читать вам эту книгу или нет.
   Жизнь и смерть – это две диалектические противоположности, существующие в единстве и борьбе. Жизнь – это форма существования материальных объектов, которые осознанно, как животные и люди, или неосознанно, как растения, стремятся продлить свое существование в этой форме путем изменения своего поведения в зависимости от условий окружающей среды. Другими словами, борются со своей смертью. Из такого определения жизни однозначно вытекает и предопределенный эволюцией, а не людьми ее смысл – это борьба со смертью.
   Люди борются со своей смертью, изучая окружающий мир и подстраивая его под себя. Изучают самих себя, учатся лечить ранее неизлечимые болезни, стараются передать детям накопленный ими опыт и материальные ценности, чтобы продлить жизнь своему потомству. Даже орудия убийства создаются с теми же благими целями – чтобы сохранить жизнь оставшихся после применения этих орудий людей. И постепенно люди накапливают все больше знаний и технологий, позволяющих продлевать средний срок нашей жизни. Однако, одна из причин смерти – старость, пока кажется совершенно непобедимой.
   А теперь вспомним другой закон диалектики – переход количества в качество. Количественные достижения научно-технического прогресса и изучения людьми строения самих себя однажды должны привести к созданию нового качества у людей – к возможности переноса их сознания из состарившегося дряхлеющего тела в новое, искусственно созданное. Конечно, такие живые существа уже не будут людьми. Я называю их существами вторичной формы жизни, в отличие от нас и животных. Мы являемся представителями первичной формы жизни, потому что наше сознание пока неотделимо от тела, с которым мы родились. Впоследствии такой перенос сознания в другое тело у представителей вторичной формы жизни можно будет делать многократно, поэтому теоретически никакого предела срока их жизни нет, хотя бесконечной она тоже быть не может.
   Здесь надо отметить еще одну значимую деталь – создание представителей вторичной формы жизни будет сделано людьми помимо их собственной воли и желания. Оно предопределено свыше, потому что Мироздание применяет тут самый значимый из всех возможных для нас стимулов – не рост потребления, а продление нашей собственной жизни. Но этот стимул оказывается не единственным – не все так просто, однако из-за ограниченности предисловия я вынужден здесь что-то умалчивать…
   В книге вы найдете много примеров преимуществ представителей вторичной формы жизни над людьми. Они оказываются лучше нас приспособленными к условиям окружающего мира. Условно говоря, их можно назвать даже более живыми, чем люди, потому что они готовы бороться с теми вызовами смерти, с которыми нам с вами приходится мириться. И вот здесь я делаю – нравится он вам или нет – еще один вывод. С созданием людьми вторичной формы жизни наша собственная историческая миссия заканчивается. Далее эстафетную палочку эволюции понесут представители вторичной формы жизни.
   В процессе чтения вы можете встретить места, для понимания которых вам не будет хватать тех или других знаний. Вы можете оставить все как есть и продолжать чтение, потому что книга написана так, чтобы основная сюжетная линия оставалась ясной даже при наличии отдельных непонятых частей. Или можете с помощью друзей и Интернета расширить свой кругозор, а потом составить свое собственное отношение к прочитанному и решить – согласны вы со мной или нет. Я не претендую на истину в последней инстанции, моя цель обратить ваше внимание на проблемы, о которых вы раньше вряд ли задумывались. Моя цель – создать дискуссию в обществе, в процессе которой может быть выработана более правильная, чем моя точка зрения, в том числе и на наше будущее.
   А теперь зададимся вопросом – зачем людям нужна идеология их будущего? Можно ведь жить и как сейчас – без нее. Можно, но если бы у людей появилось общепринятое понимание их будущего, то удалось бы снизить насилие, пролитую кровь и другие бесчисленные беды. Идеология – это как путеводная звезда – она показывает направление, в котором надо двигаться дальше.
   Представим себе, что два государства находятся на грани войны друг с другом. Сейчас при отсутствии путеводной звезды у нас на земле кто сильней – тот и прав. Согласитесь, это очень спорная правота. Хотя, если бы побеждал слабейший, то это было бы еще на много хуже… Именно победы сильных определяют дрейф нашего кажущегося хаотическим движения в предопределенную эволюцией сторону. Теперь допустим, что на небе появилась звезда, которую обе стороны конфликта признают путеводной. Тогда они могут попытаться решить свой спор мирным путем, сравнивая, насколько их позиции находятся в направлении путеводной звезды. Или они могут сильно сблизить свои позиции, споря только о том, с какой стороны лучше обойти естественное препятствие в направлении путеводной звезды. И это было бы на много лучше чем, если бы каждый из них тянул прямо в противоположные стороны, как часто происходит сейчас.
   Но можно продолжать жить и без путеводной звезды. Результат будет тем же – создание людьми вторичной формы жизни как ответ на угрозу смерти от старости и не только поэтому. К предопределенному результату можно двигаться осознанно и не осознанно. Только в последнем случае этот путь будет более длинным, тернистым и кровавым.
   А теперь, уважаемый читатель, настало время вам принять решение – перелистнуть следующую страницу или нет.

   Игорь Сунчелей

Пролог

   Прочитавшему эту строку посвящается…

   Сознание быстро вернулось к Наблюдателю. Вот и еще одна процедура сканирования позади. Сканирование выполняется в процессе медицинского обследования, которые бывают периодическими плановыми и внеплановыми – перед выполнением новых заданий и после них. Сейчас было внеплановое, как и большинство предыдущих обследований, потому что его задания почти непрерывно сменяли друг друга, он работал на повышение своего рейтинга. С момента последней регенерации он уже состоял в младшем командном составе, а ведь много лет назад уже в который раз начинал простым разнорабочим – «подай-принеси». Но благодаря упорству и целеустремленности ему удавалось справляться с заданиями обычно не хуже, чем на «хорошо», а иногда и на «отлично». Поэтому рейтинг постепенно рос, а новые задания становились все более интересными, требовали все больше умственного труда и все меньше физического.
   Однако теперешнее задание интересным назвать было нельзя – провести целых триста лет в полном одиночестве вдали от цивилизации на задворках галактики, присматривая за развитием примитивной формы жизни – конечно, такая перспектива удручала его. Ему приходилось выполнять и менее интересные задания, однако нынешнее обладало, пожалуй, самым большим недостатком из всех предыдущих – на нем было почти невозможно поднять свой рейтинг, то есть была слабая личная мотивация на исполнение. Это задание было из серии «почетной обязанности», как служба в армии, – оно было продиктовано заботой о безопасности цивилизации, кто-то ведь должен делать и эту работу. Конечно, он понимал это и старался найти для себя в нем хоть какие-то плюсы, а они были минимальными, но все же были. Во-первых, будь его рейтинг ниже, ему бы никогда не доверили выполнение такого задания, во-вторых, риски снижения рейтинга по результатам выполнения тоже были минимальны, а в-третьих, он, в конце концов, будет вдали от начальства! В общем, надо смириться и, как всегда, просто хорошо выполнить свою работу, тогда следующие задания будут сложней и интересней. А пока он уже стал Наблюдателем.
   Бесшумный привод открыл люк камеры сканирования, Наблюдатель переместился в последний отсек информирования пациента о результатах медицинского обследования. Минута ожидания, и, как обычно, загорелся зеленый транспарант:
   «Здоровье в норме»

   Открылся последний люк – теперь будет предполетный инструктаж от Диспетчера, короткое прощание с провожающими друзьями – и в путь, в космическую бездну.

1. Полет

   После мгновенной транспортировки сознание возвращалось к Наблюдателю уже не так быстро: сначала обнаружились органы чувств, а попытка их осознать привела в действие память. По мере восстановления пространства и времени постепенно прояснялись мысли. Как только он все вспомнил, первым возникло чувство опасности. По каналу мгновенной транспортировки Диспетчер забросил его на расстояние в тысячи световых лет от Базы, теперь он был в полном одиночестве и мог рассчитывать только на самого себя.
   Первым делом надо было определить, где он оказался. На такие расстояния мгновенная транспортировка могла осуществляться с точностью не более одного светового года от места назначения, а чтобы преодолеть оставшуюся часть пути, использовались звездолеты. Пока он приходил в сознание, бортовой компьютер уже закончил процедуру самодиагностики космического корабля после его выхода из мгновенного транспортного канала. Все системы были в норме. Наблюдатель подключился к компьютеру, и ему стали доступны органы чувств навигации, обнаружения внешних объектов, защиты звездолета, состояния реактивных установок и многие другие. Теперь Борт-020271 со всеми его многочисленными системами и датчиками стал телом Наблюдателя, и это придало ему уверенности. Каждый раз, попадая в незнакомую, а порой и враждебную внешнюю среду и подключаясь к адаптированным к ней техническим средствам, он испытывал чувство восторга. Перенеся свое сознание в созданное для плавания тело, он, работая хвостом, мог ураганом мчаться по волнам и под водой, ощущая чешуей упругость и сопротивление воды. А в созданном для полета в атмосфере теле он мог летать и как ракета, и как птица, и как стрекоза, и как бабочка, и как муха. И вот теперь здесь, в межзвездном космическом пространстве, он стал звездолетом.
   Наблюдатель занялся показаниями своих навигационных органов чувств. Гравитационные маяки, установленные в разных частях галактики, сразу же были обнаружены, и по ним вычислены координаты его местоположения – 5120 световых лет от места старта. В мозгу возникла модель положения звезд на внутренней стороне небесной сферы этой части галактики с места, где он сейчас находился. Модель наложилась на реальное местоположение звезд, которое благодаря телекамерам Борта-020271, посылавшим изображения прямо ему в мозг, он мог наблюдать одновременно во всех возможных направлениях. Такая ориентация по звездам позволила внести поправку в первоначальные координаты, и теперь Наблюдатель уже точно знал, где он. Цель полета была под ним и чуть левее – звезда с номером по каталогу HZW-1020-3964-2904-3845 (QSL), которая светила немного ярче остальных. Наблюдатель немного успокоился – промах мгновенной транспортировки составил около семи десятых светового года, все в пределах нормы. Мысленно он дал команду своему новому телу развернуться на эту звезду. Включились маневровые двигатели, звездная сфера пришла во вращение вокруг него, пока цель полета не оказалась и не замерла прямо по курсу звездолета.
   Теперь надо было дождаться результатов обнаружения внешних объектов органами локации ближнего космоса, это требовало несколько минут. За это время он постарался окончательно успокоиться и привести мысли в порядок – да, слава богу, мгновенная транспортировка прошла успешно. Конечно, она применяется уже давно и разработчики постоянно ее совершенствуют, однако до сих пор этот вид транспорта остается одним из самых опасных. Дело даже не в надежности технических средств, хотя были ужасные катастрофы и из-за них. Главная опасность была в том, что этот вид транспорта просто перемещает объект из одного места галактики в другое без всяких гарантий того, что новое местоположение объекта будет безопасным для него. Были случаи, когда корабли вместе с их обитателями перемещались прямо внутрь горящих звезд или оказывались на пути мчащихся на них планет или комет. Тогда они мгновенно сгорали или разбивались о твердые космические тела, что в конечном итоге было одним и тем же, ведь сила удара была такой, что корабль просто мгновенно испарялся.
   Пришедший сигнал об окончании сканирования ближнего космоса прервал его размышления: ближайший метеорит размером с булавочную головку был обнаружен на расстоянии полутора миллионов километров, а его траектория не представляла никакой опасности. Путь свободен. Он дал команду на открытие защитной диафрагмы сопла маршевого двигателя, ее створки, шурша, поползли внутрь корпуса Борта-020271, вызвав у Наблюдателя совершенно неожиданное, похожее на щекотку чувство. Это окончательно привело его в приподнятое расположение духа. Звезда HZW-1020-3964-2904-3845 (QSL) маячила прямо по курсу.
   Перед включением зажигания Инструкция требовала доклада Диспетчеру о результатах мгновенной транспортировки. Даже короткий сеанс связи с Базой по гравитационной связи на таких расстояниях требовал колоссальных затрат энергии и поэтому мог осуществляться только со звездолета. Согласно инструкции Наблюдатель отправил на Базу лишь код успешного завершения транспортировки, в ответ от Диспетчера мгновенно пришел код пожелания удачи, который одновременно являлся и командой на продолжение задания.
   Теперь можно было отправляться в путь, но еще одна мысль заставила его помедлить. Пролетавший в этом районе почти пятьдесят лет назад автоматический транспортный космический грузовик случайно обнаружил идущий от звезды HZW-1020-3964-2904-3845 (QSL) радиосигнал, несомненно, искусственного происхождения. Это был даже не один сигнал, а целый букет со многими видами модуляций на разных длинах волн. Грузовик записал все что успел, и, когда он вернулся на Базу, запись прослушали. Однако расшифровать и понять смысл передаваемой этими сигналами информации, конечно, не удалось. Во время стажировки на выполнение задания Наблюдателю дали прослушать несколько типовых аналоговых демодулированных сигналов, и они привели его в замешательство. Большинство звуков были крайне неприятны на слух, но явно несли в себе какую-то информацию. Была еще группа сигналов с более длинными, тянучими звуками, сопровождаемыми резко возникающими и плавно затухающими синусоидальными звуками, которые у Наблюдателя почему-то вызвали страшную ассоциацию с предсмертной агонией какого-то живого существа. Другая группа записанных грузовиком сигналов была явно цифровой, но в них удалось в явном виде выделить только заголовки кадров, а понять передаваемую в кадрах информацию тоже не получилось. И вот теперь, перед тем как отправиться в путь, Наблюдатель решил сначала проверить, сможет ли он принять те же самые сигналы уже в оригинале. Приемник настроился на нужный диапазон, и, хотя сигнал на таком расстоянии и был крайне слаб, эфир тут же ожил теми же непонятными звуками, явно приходящими со стороны HZW-1020-3964-2904-3845 (QSL). Будь у Наблюдателя кожа, по ней вероятно уже пробежали бы мурашки, настолько непонятное и одновременно угнетающее впечатление опять произвело на него услышанное, однако по обшивке корабля мурашки бегать не могли. Убедившись, что его не зря заслали сюда, Наблюдатель подумал, что хватит слушать всю эту чушь. Пора было просто лететь и со всем этим, как говорится, разобраться на месте. Он дал команду зажигания.
   В чреве звездолета в фокусе параболического зеркального отражателя фотонного реактивного двигателя началась подготовка реакции аннигиляции водорода с антиводородом, продуктом которой было электромагнитное излучение в узком оптическом диапазоне. Можно сказать, что в каком-то смысле звездолет напоминал собой фонарь, только настолько мощный, что излучаемый им свет создавал сильную реактивную тягу, а сам фонарь улетал в противоположную от стороны освещения сторону. На звездолете не было запаса антивещества, оно образовывалось в малых количествах непосредственно перед реакцией аннигиляции при прохождении водорода через конвертор, превращавший его в антиводород. Но на звездолете запаса водорода тоже не было, на нем был только запас порошка протофлюела – химического вещества, которое даже в порошковом виде обладало плотностью в шесть раз большей, чем золото, это его свойство позволяло минимизировать объемы топливных емкостей. В полете протофлюел ядерным реактором сначала разлагался до атомов водорода, потом половина атомов водорода конвертировалась в антиводород, и, соединяясь со второй половиной атомов водорода, материя становилась энергией согласно знаменитой формуле:
   E=mc -------
| Библиотека iknigi.net
|-------
|
-------

.
   Небольшая энергия, которая требовалась на разложение протофлюела в водород и на конвертацию половины атомов водорода в антиводород, бралась из части того же протофлюела согласно той же формуле. В любой материи скрыта колоссальная энергия, надо только уметь ее оттуда извлекать. Борт-020271 мог это делать.
   Тяга реактивного двигателя пропорциональна произведению выбрасываемой из него в единицу времени массы вещества на скорость его истечения из двигателя. Поэтому из сопла звездолета вещество выбрасывалось с максимально возможной скоростью истечения – со скоростью света. Это и был сам свет. Опасность фотонных двигателей заключалась в том, что отраженный зеркальным рефлектором пучок света мог, подобно гиперболоиду инженера Гарина, прожигать все, на что бы он ни попал. В этом была серьезная угроза для безопасности всего, что находилось сзади звездолета, поэтому вблизи населенных планет звездолеты с фотонными двигателями использовались с большой осторожностью. Считалось, что только через 150 лет за счет погрешностей фокусировки и естественного рассеяния столб выпущенного из сопла фотонного реактивного двигателя света переставал представлять собой опасность для жизни, для других звездолетов и для планет. Но, несмотря на все совершенство таких звездолетов, они применялись в основном только для полетов внутри планетных систем и для передвижения к самым ближним звездам – обычно на расстоянии не более пяти световых лет. На более дальние расстояния использовалась энергетически очень затратная мгновенная транспортировка.
   И вот, наконец, плотный столб света уперся в зеркальный отражатель, и Борт-020271 сорвался с места. Его грузовой отсек был пуст, поэтому скорость росла стремительно. Однако кроме возникшей перегрузки Наблюдателю ничто не подтверждало того, что корабль сдвинулся с места, двигатель работал без шума и вибраций. Вокруг была та же черная космическая пустота с мириадами безразличных и оставшихся неподвижными на небесной сфере звезд, словно демонстрирующих ему и его транспортному средству их ничтожность в сравнении с размерами Млечного Пути. Через сутки равномерного ускорения скорость Борта-020271 достигла трети световой, но даже ближние звезды остались равнодушны к этой скорости, не желая смещаться относительно звездолета, как будто он продолжал покоиться на месте. Дальше разгоняться было нельзя – растущие релятивистские эффекты снижали эффективность расхода топлива, а оставшийся запас протофлюела требовался на торможение и непредвиденные маневры в месте назначения. Наблюдатель выключил маршевый двигатель, закрылась защитная шторка сопла. Полет продолжался по инерции, перегрузка сменилась полной невесомостью.
   Звезда HZW-1020-3964-2904-3845 (QSL) оставалась прямо по курсу, и от нее продолжали поступать эти непонятные радиосигналы. На стажировке Наблюдателю говорили, что по всей вероятности они идут от некой молодой цивилизации, которая использует их для собственных нужд с целью беспроводной передачи информации в пределах своей планеты или планетной системы. Весь предыдущий опыт говорил о том, что только молодые цивилизации первичной формы жизни открытым образом используют радиосвязь, нисколько не беспокоясь о том, что радиоволны уходят в дальний космос. Их не беспокоит, что скоро их родная планета может быть обнаружена из лежащей вокруг огромной сферической области галактики, причем границы этой сферы непрерывно расширяются со скоростью света! Конечно, радиосигнал слабеет с расстоянием и, в конце концов, теряется в космических шумах, но, как правило, радиус сферы обнаружения составляет не менее нескольких световых лет.
   Теперь Наблюдатель мог еще раз обдумать свою миссию, которая на первый взгляд была совсем не сложной. Конечно, он должен был найти источник сигналов. Если они порождены цивилизацией первичной формы жизни, то, не вмешиваясь и не обнаруживая себя, он должен просто наблюдать ее эволюцию. Наблюдение он должен был продолжать до момента, пока вследствие научно-технического прогресса местной цивилизации не появится риск ее контакта с его родной цивилизацией, но не более 300 лет – таким был срок его дежурства, после этого его сменит другой наблюдатель. Если риск контакта появится до окончания срока дежурства или сигналы уже сразу порождены цивилизацией вторичной формы жизни, то он должен возвратиться, и его сменит хорошо оснащенная экспедиция для установления контакта. Жители его родины не были воинственными созданиями: пока соседние цивилизации жили автономно в пределах собственных планетных систем, их обычно не трогали, а только наблюдали за процессом их эволюции – во Вселенной всем места хватит. Однако при появлении риска контакта к соседней цивилизации отправлялась экспедиция, целью которой было установить с местными жителями дипломатические отношения и объяснить им, что они в галактике живут не одни и есть набор правил поведения, который лучше соблюдать. Конечно, теоретически дело могло дойти и до военного конфликта, однако до сих пор все заканчивалось мирным путем – из-за огромного технологического отставания молодых цивилизаций они очень быстро понимали, что у них нет никаких шансов выиграть войну и что перспективнее дружба и попытки интегрироваться в галактическое сообщество. Инструкция Наблюдателя к рискам невольно инициированного молодой цивилизацией контакта относила:
   1. Изобретение местными жителями гравитационной связи – это могло внести помехи в используемые частотные диапазоны.
   2. Изобретение фотонного двигателя – это давало возможность местным жителям вылететь за пределы своей планетной системы.
   3. Изобретение мгновенной транспортировки – по той же причине.
   4. Создание вторичной формы жизни – это резко ускоряло научно-технический прогресс.
   5. Любые другие события, которые, по мнению самого Наблюдателя, могли вести к рискам установления контакта, инициированного местными жителями.
   «Все слишком просто и даже скучно», – думал Наблюдатель. Всю свою долгую жизнь он прожил в гуще событий своей родной и соседних планетных систем и работал плечом к плечу со своими коллегами. А теперь это было его первое задание, которое он должен был выполнить в одиночку просто потому, что в напарнике не было нужды. А пока скука уже началась – ему лететь до цели более двух лет. Как и все существа вторичной формы жизни, Наблюдатель не нуждался в сне, поэтому, чтобы скоротать время, он просто затормозил все свои мыслительные процессы, оставив активными только навигационную систему и автопилот. Звездолет продолжал мчаться без активного участия его центральной нервной системы, изредка уклоняясь от столкновений с мелкими метеорами или испаряя их лазерной пушкой. В остальном казалось, что время остановилось. Так прошло два года.
//-- * * * --//
   И вот, наконец, Борт-020271 развернулся соплом маршевого двигателя вперед – начался этап торможения: автоматика исполняла его таким образом, чтобы столб света из сопла все время находился вне границ планетной системы звезды HZW-1020-3964-2904-3845 (QSL), в противном случае прибытие Наблюдателя могло быть замечено местными обитателями, а это не входило в его планы. Луч из сопла описывал медленные круги вокруг границ планетной системы, поэтому звездолет подлетал к звезде сначала по еле заметной, а позже по все более ярко выраженной спиральной траектории.
   Теперь Наблюдатель мог изучить объект назначения более подробно. С этого расстояния звезда HZW-1020-3964-2904-3845 (QSL) имела угловой размер уже с горошину. Обшивкой корабля, обращенной в ее сторону, Наблюдатель даже почувствовал слабое тепло ее излучения. Он активизировал телескопическую систему и увидел 8 планет – спутников звезды, вращающихся по круговым орбитам в одной плоскости. Звездолет подлетал почти перпендикулярно к плоскости их вращения, поэтому Наблюдатель мог хорошо видеть их освещаемые светилом части. Многие из планет имели спутники. Все планеты обладали атмосферой – необходимым условием для существования первичной жизни. Радиосигналы, которые привели его сюда, шли от третьей по счету от звезды планеты, теперь они слышались совершенно отчетливо, тысячи радиостанций работали во всех диапазонах. «Ну вот, кажется, и приехали, – подумал Наблюдатель, – пора искать место для остановки». Планетная система была уже так близко, что водить вокруг нее световым лучом стало затруднительно, он дал новую установку автоматике – луч может быть внутри планетной системы, но должен попадать только на звезду. Это был стандартный прием для торможения и разгона вблизи крупной по размерам звезды – она была прекрасной мишенью, способной выдержать испепеляющую силу светового потока, исходящего из сопла звездолета, а в данном случае своим собственным излучением она еще и прекрасно замаскирует падающий на нее луч от обитателей планет.
   Скорость подлета снизилась настолько, что Борт-020271 мог перейти к маневрированию, пора было разработать план дальнейших действий. Конечно, звездолет мог подлететь совсем близко к третьей от звезды планете, излучающей радиосигналы, порожденные, по-видимому, цивилизацией первичной жизни, однако при этом был высокий риск обнаружить себя. Наблюдатель пока не знал технических возможностей обитателей третьей планеты, единственное, что было ясно наверняка – это отсутствие сигнала активной локации с планеты на звездолет. Однако его могли обнаружить в оптические телескопы по отраженному звездолетом свету от яркой звезды в центре планетной системы. Инструкция предписывала ему оставаться незамеченным местными обитателями, поэтому он отказался от варианта дальнейшего сближения с третьей планетой. Нужен был другой план.
   Тем временем по результатам наблюдений местной планетной системы Наблюдатель быстро накапливал знания о ее строении. Четыре ближайшие к звезде планеты были намного меньше по размеру, но намного плотнее четырех более удаленных. Спектральный анализ четырех удаленных планет показал, что они состоят в основном из легких газов, однако благодаря их огромным размерам они были во много раз более массивными, чем четыре более близкие к звезде. Детальный спектральный анализ излучения самой звезды HZW-1020-3964-2904-3845 (QSL) позволил обнаружить присутствие на ней не только ядер водорода и гелия, но и углерода и других более тяжелых элементов. По их соотношению Наблюдатель оценил возраст местного светила в 7 миллиардов лет. Теперь он знал, и как 7 миллиардов лет назад возникла эта звезда и ее планетная система, и что их ждет в будущем. Результаты наблюдений позволяли однозначно отнести ее к одному из детально описанных в каталоге типов звездно-планетных систем. Весь звездный каталог Млечного Пути находился в памяти Наблюдателя, он обратился к нужному разделу. В нем говорилось, что в подобных звездно-планетных системах нередко встречаются пояса астероидов, образованных из вещества, не сумевшего сгруппироваться в планету. Наблюдатель переключил свое внимание с планет на межпланетное пространство и скоро в телескоп действительно обнаружил сначала один, потом второй, третий и множество других астероидов. Моделирование их орбит показало, что это действительно широкий пояс астероидов между четвертой и пятой планетами. Теперь план действий был готов!
   Наблюдатель направил звездолет к поясу астероидов. Двигатель работал на самой малой тяге, локаторы непрерывно сканировали окружающее пространство, чтобы избежать столкновения со случайным метеором. Борт-020271 постепенно переходил на круговую орбиту, приближаясь к поясу астероидов и одновременно снижая скорость относительно них. И вот он уже среди них, в поясе стало на один «астероид» больше. Теперь надо было найти астероид, который по размерам значительно превосходил звездолет. Сделать это оказалось несложно, после нескольких часов маневров Борт-020271 вплотную приблизился к огромному неправильной формы астероиду, Наблюдатель даже ощущал с его стороны слабую силу тяготения. Космический скиталец был покрыт собранной им за миллиарды лет пылью. Плохо было то, что астероид хоть и медленно, но вращался, а Наблюдателю нужен был астероид, всегда повернутый к звезде только одной своей стороной. Вместе с тем он отдавал себе отчет, что найти здесь такой нереально. Найти нереально, но реально оставить вращение этого.
   Вращаясь вместе с астероидом, корабль завис над относительно ровной его поверхностью, образованной каким-то застывшим веществом, открылся люк, и из него выдвинулась причальная штанга, на конце которой располагался сверхпрочный бур. Наблюдатель видел, как бур случайно коснулся поверхности астероида, оставив на ней царапину и подняв облачко пыли. Это вовремя подсказало ему, что сейчас лучше закрыть защитную диафрагму маршевого двигателя. Он старался направить бур примерно в центр тяжести астероида, а потом прижал звездолет и бур к поверхности маневровыми двигателями. Бур пришел во вращение, и через несколько секунд штанга была уже прочно зафиксирована глубоко в породе астероида – теперь Борт-020271 уже составлял с ним единое целое космическое тело.
   Размолотая буром и выброшенная из скважины порода плотным серым пыльным облаком поднялась вокруг корабля. Теперь надо было ждать. К счастью, под действием хоть и незначительной силы тяжести через несколько часов поднятая пыль уже осела на поверхность астероида, и Наблюдатель мог продолжить исполнение своего плана. Звездолет начал вращение вокруг штанги, пока сопло его маршевого двигателя не оказалось направленным в сторону вращения астероида. Открылась защитная шторка, прошла команда на зажигание, столб света опять уперся в параболическое зеркало, передавая через причальную штангу тормозящее вращение астероида усилие. В моменты, когда сопло было направлено в направлении звезды и планет, двигатель выключался, а когда сопло было обращено в другую сторону, двигатель включался, чтобы не сломать причальную штангу, – он работал только на малой тяге. Примерно через сутки вращение астероида вокруг его прежней оси прекратилось, Борт-020271 снова развернулся на штанге, снова заработал маршевый двигатель, и астероиду было придан еще один импульс вращения таким образом, чтобы он в процессе своего движения по орбите всегда оставался повернутым к звезде только одной стороной. Бур начал вращение в обратную сторону, штанга втянулась в звездолет, который продолжил полет рядом с астероидом.
   На этом подготовка корабля к десантированию Наблюдателя на третью планету была завершена, дальше полетит он сам. Если не считать самого Наблюдателя, то здесь Борт-020271 был последним рукотворным созданием его родины. Теперь он должен покинуть и его примерно на 300 лет. Что ждет его впереди на третьей планете? Он не знал ответа на этот вопрос. Испытывал ли наблюдатель страх? Страх – нет, но чувство тревоги, как два года назад после окончания мгновенной транспортировки, вернулось, хотя он и не мог понять причины. Задание понятное, риски минимальные, разве что дело в его продолжительности? В этих 300 годах? Или это было нехорошее предчувствие? По прошлому опыту интуиция обычно не подводила Наблюдателя. А может быть, дурные предчувствия навевали жуткие звуки с третьей от звезды планеты? Может быть. На всякий случай он решил прогнать тесты самодиагностики и диагностики систем звездолета. Неужели он просто хочет потянуть время? Как и ожидалось, оба теста прошли на отлично, его здоровье в полном порядке, и все системы корабля в полной исправности. «Ладно, – подумал он, – назад пути все равно нет. Прочь сомнения и предчувствия! Надо заняться делом, и они пройдут сами собой». И он приступил к подготовке Борта-020271 к работе в автономном режиме. Во время его отсутствия звездолет в автоматическом режиме будет исполнять следующую программу.
   Во-первых, для обратного пути, пусть он и состоится только через 300 лет, его корабль пополнит запасы топлива, которое было уже на исходе. Для этого звездолет примерно на полтора месяца превратится в летающий завод по переработке материала астероида в протофлюел. В целях маскировки от обитателей третьей по счету планеты звездолет будет постоянно находиться на противоположной звезде стороне астероида. Таким образом, он всегда будет скрыт астероидом от возможных наблюдателей с третьей планеты. И там Борт-020271 будет вгрызаться в материю астероида, дробя, плавя, буря, копая, взрывая его породу и транспортируя ее в свое чрево, где после ряда ядерных реакций любые химические вещества, из которых состоит астероид, будут преобразованы в сверхплотный порошковый протофлюел. Да, Борт-020271 будет пожирать астероид до тех пор, пока не заполнит протофлюелом все свои топливные емкости. Именно для этого требовалось остановить вращение астроида и ориентировать его к звезде только одной стороной.
   Во-вторых, Борт-020271 будет вести наблюдение за всеми космическими телами, находящимися в пределах этой планетной системы и в дальнем космосе. В случае любой угрозы третьей планете, на которой будет находиться Наблюдатель, или угрозы себе он выйдет на связь с Наблюдателем для доклада обстановки и получения инструкций.
   В-третьих, при возникновении чрезвычайных обстоятельств его можно использовать для установления контакта с Диспетчером по гравитационной связи.
   В-четвертых, каждые четыре часа по замаскированной под шум широкополосной радиосвязи Борт-020271 будет посылать Наблюдателю короткий сигнал, при получении которого Наблюдатель должен будет ответить ему аналогичным сигналом. Смысл этих сигналов состоит только в том, что с Наблюдателем и со звездолетом все в порядке – это как их сигналы «сердцебиения». Если Наблюдатель перестанет получать сигналы «сердцебиения» от Борта-020271, то он будет знать, что в его отсутствие с кораблем случилась очень большая неприятность, возможно, вплоть до его полного уничтожения, и возвращение на нем на родину невозможно. В любом случае, через 300 лет База пришлет ему на замену нового наблюдателя, и он сможет использовать его корабль для возвращения. Потом этот другой звездолет в автоматическом режиме вернется к звезде HZW-1020-3964-2904-3845 (QSL) в распоряжение нового наблюдателя. С другой стороны, пока Борт-020271 принимает от Наблюдателя ответные сигналы «сердцебиения», он будет ждать его. Если в течение года корабль не получит от Наблюдателя ни одного ответного сигнала, то по гравитационной связи он сообщит об этом на Базу, а что делать дальше будет решать Совет Управляющих.
   Пора было готовиться к катапультированию. Наблюдатель переместился в свое универсальное тело – теперь он выглядел как маленький невесомый светлый шарик размером с шарик от пинг-понга, только края у него были не четкими, а размытыми туманной дымкой. От шарика исходило еле заметное свечение. Дальнейший план был очень прост. Электромагнитный ускоритель Борта-020271 придаст шарику разовое ускорение и отправит его в область пространства, где через 7 дней будет находиться третья от звезды планета. В пути Наблюдатель сможет только «подруливать» траекторию. Задача состояла в том, чтобы шарик вошел в атмосферу планеты, и тогда Наблюдатель окажется на месте назначения. Окинув последний раз взором отсек комфортного корабля, Наблюдатель мысленно попрощался со звездолетом как с последним кусочком его родины и в виде туманного шарика проплыл в открытый люк электромагнитного ускорителя. Люк бесшумно закрылся, из корабля выдвинулся длинный ствол. Борт-020271 начал прицеливание на место встречи Наблюдателя с третьей планетой. На дальнем краю ствола открылась защитная крышка, теперь впереди был открытый космос. Наблюдатель был внутри ствола ускорителя, дальний конец которого угадывался по слабому отражению света местной звезды от его края. Потекли секунды ожидания в темноте, пока автоматика просчитает баллистику траектории для минимизации промаха. Сейчас корабль выстрелит Наблюдателем навстречу неизвестной третьей по счету от звезды планете. Что ждет его там?
   Он даже не успел среагировать на чудовищное ускорение, как уже снова был в полной невесомости, родной корабль стремительно удалялся, и через минуту даже большой хорошо освещаемый звездой астероид стал едва различимой точкой, а еще через мгновение и он пропал. Наблюдатель стремительно летел в открытом космосе навстречу неизвестности. Ровно через четыре часа после выстрела Борт-020271 отправил ему первый сигнал своего «сердцебиения» – «тук» и через 52 секунды получил от него ответный «тук» – столько времени электромагнитному сигналу понадобилось, чтобы домчаться от звездолета до Наблюдателя и вернуться обратно. С каждым следующим днем задержки ответных «туков» все увеличивались и к концу шестого дня достигли уже 21 минуты. Теперь 300 лет только эти «туки» будут связывать Наблюдателя с его родиной. Он летел почти навстречу звезде HZW-1020-3964-2904-3845 (QSL), угловые размеры которой с каждым днем становились все больше, он чувствовал тепло и слабое сопротивление полету от ее встречного света. Ждать оставалось совсем немного.
//-- * * * --//
   Выстрел из электромагнитной пушки оказался удивительно точным. Третья по счету планета, которая с астероида выглядела как одна из звезд на небесном своде, с каждым днем становилась все ярче, а теперь уже выглядела голубоватым полумесяцем. Рядом был второй, маленький, повернутый в ту же сторону полумесяц – спутник третьей планеты. Если бы этот спутник оказался на пути полета туманного шарика между ним и третьей планетой, то у Наблюдателя могли бы возникнуть серьезные проблемы, однако траектория была рассчитана так, чтобы этого не произошло. Полумесяцы быстро росли в размерах, и вдруг Наблюдатель заметил, что третья планета имеет не один спутник – на орбитах вокруг нее имелось множество мелких спутников явно искусственного происхождения. От этого открытия у него поднялось настроение – ведь искусственные спутники будут объектами его изучения, будет хоть чем заняться в эти 300 лет! Но сейчас было не до спутников – большой полумесяц занял уже половину небесного свода. Начинается посадка на неосвещенную звездой часть планеты, то есть ночью!
   На высоте 150 км он заметил первые признаки разреженной атмосферы. Шарик стремительно мчался вниз, появились и нарастали перегрузка и температура от торможения об атмосферу. Температура все росла, казалось, что он, как метеорит, должен был сгореть в атмосфере и перейти в газообразное состояние. Одна тысяча градусов, две тысячи градусов, пять тысяч градусов, десять тысяч градусов…
   Теперь воздух вокруг него был почти плазмой, несколько мгновений он ослепительно светился, огненный хвост не успевающего остыть воздуха на 500 метров тянулся за Наблюдателем, а он стремительно мчался вниз, как комета. С восторгом он чувствовал, как раскаленный воздух струится по краям его универсального тела – все-таки хоть какая-то смена впечатлений после двух лет скучного полета. Плавное торможение продолжалось, высота 80 км, 70 км, 60 км. На высоте 50 км перегрузка стала снижаться, этап активного торможения закончился, температура воздуха разом упала до минуса восьмидесяти градусов – конец аттракциону! А теперь уже плавный спуск продолжался, атмосфера становилась все плотнее, сотканный из тумана маленький шарик снижался, снижался, снижался…
   На высоте около двухсот метров Наблюдатель перешел на горизонтальный полет. Можно было начать знакомиться с новым миром, в который он попал и в котором ему теперь предстоит жить.

2. Первые годы на Земле

   Для получения общего представления о третьей планете Наблюдатель решил сначала осмотреть всю ее внешне, целый месяц он летал, обследуя ее. Она была небольшой, он побывал во всех ее частях, а в некоторых из них и по нескольку раз. Раньше он был на многих планетах, пожалуй, она была самой красивой из всех, что он видел. Даже с его родной планетой, на которой было застроено 100 % ее поверхности, здешнюю сравнивать было нельзя. Куда ни полети, на его родной планете снизу будет только одна сплошная непрерывная бронированная крыша, уставленная множеством специального оборудования, а здесь большую часть планеты занимала дикая, еще не тронутая цивилизацией природа с первичной формой жизни. Правда, справедливости ради надо сказать, что на его родной планете никогда и не было первичной формы жизни. Когда много лет назад его соотечественники впервые прилетели туда, они могли видеть только одну непригодную для жизни пустыню, над которой царствовала вечная ночь с температурой лишь немного выше абсолютного нуля, потому что звезда этой планеты уже давно остыла. Но именно поэтому они и выбрали ее для переселения.
   Атмосфера планеты состояла в основном из азота, кислорода и паров воды. Первое время Наблюдатель не понимал, почему столь химически активный кислород остается в атмосфере и до сих пор не вступил в какие-нибудь реакции окисления, однако скоро объяснение этому нашлось. Оказалось, что самая примитивная растительная форма первичной жизни, которая была здесь практически повсюду, непрерывно расщепляла углекислый газ, подпитывая атмосферу кислородом и используя освободившийся углерод для роста своих тел. Энергию для этого энергетически затратного процесса растения получали от излучения местной звезды.
   Большую часть территории третьей планеты занимали состоящие из соленой воды океаны. Наблюдатель погружался в них и обнаружил, что жизнь там бурлит повсюду. Там были живые организмы размером от нескольких микрон до десяти метров и более. Форма тел крупных организмов была прекрасно оптимизирована природой для передвижения в жидкой среде. На суше росли зеленые леса, текли полноводные реки, были заснеженные горы, безводные пустыни, а оба полюса оказались покрыты льдом и девственно чистым белым снегом. В общем, здешняя третья планета оказалась просто каким-то уникальным оазисом в ледяной бездонной пустыне космоса. Но этот феномен, конечно, имел очень простое объяснение: большая активная звезда с номером по каталогу HZW-1020-3964-2904-3845 (QSL) была совсем рядом и обеспечивала эту планету светом и теплом.
   На суше тоже бурлила жизнь, но здесь живые существа разительно отличались от обитателей океанских глубин. Часть из них умела летать, другие крупные сухопутные виды передвигались в основном на четырех ногах, но настоящими хозяевами планеты оказались внешне неуклюжие двуногие существа, ходящие вертикально. Они были повсюду. В одних местах суши, видимо, плохо пригодных для их жизни, плотность их заселения была низкой, в других, отдаленно похожих на муравейники, плотность населения была огромной. Но они были не только на суше, скоро Наблюдатель нашел их и на воде, и под водой, и в воздухе, и в ближнем космосе. В общем, они были повсюду, хотя и использовали для передвижения пока еще крайне допотопные транспортные средства. Несмотря на свою неуклюжесть, все двуногие постоянно были чем-то заняты. Поскольку Наблюдатель пока не мог понять смысла этих занятий, то на всякий случай он все их считал работой. Лишь через несколько лет он поймет, что ошибался, работали двуногие лишь незначительную часть времени своей жизни. Эфир был весь наполнен электромагнитными сигналами их радиостанций, свободных неиспользуемых частот практически не было, это значило, что двуногие вели интенсивный удаленный обмен информацией друг с другом. Многие сигналы по структуре были аналогичны тем, которые более 50 лет назад сумел записать обнаруживший их космический грузовик, но были и совершенно новые сигналы явно цифрового формата. Пока очевидная проблема была в том, что, хотя Наблюдатель прибыл к первоисточнику этих сигналов, смысл их от этого яснее не стал. Не ясен был ему и смысл деятельности двуногих обитателей этой планеты. Причина была банальна – он не знал их язык.
   Для общения друг с другом двуногие использовали очень сложного вида звуковые колебания, которые воспроизводили своими голосовыми связками. Наблюдатель понял, что некоторые из ранее слышанных им местных радиосигналов, оказывается, были модулированы речью двуногих. По первому впечатлению Наблюдателя это был очень сложный, медленный и наверняка сильно информационно избыточный способ обмена информацией, однако, как и все существа первичной формы жизни, двуногие могли пользоваться только теми возможностями своего организма, которые дала им матушка-природа. В общем, выбирать Наблюдателю тоже не приходилось – в любом случае ему придется изучать язык этих двуногих. Он знал, что существа первичной формы жизни не могут передавать по наследству своему потомству накопленные при жизни знания, им приходится каждый раз всему учить детей заново с нуля. Поскольку знания местного языка у Наблюдателя тоже были равны нулю, то он решил, что проще всего будет понять его, если начать изучать его вместе с детьми двуногих обитателей. Найти их оказалось несложно – как и ожидал Наблюдатель, они обладали размерами тела меньшими, чем у взрослых особей. Он решил выбрать ребенка размером поменьше, чтобы он точно еще не умел говорить, таких детей двуногие существа на улице возили в тележках. Выбор был сделан наугад, как потом оказалось, это была девочка. С тех пор практически незаметный маленький, будто сотканный из тумана шарик всегда находился рядом с ней и внимательно следил за ее общением с родителями и с другими двуногими.
   Первое время обучение местному языку шло мучительно тяжело и без видимых успехов. За первые полгода Наблюдатель практически не продвинулся вперед, несмотря на свою полную концентрацию на процессе обучения. К концу светового дня он чувствовал, что его мозги вот-вот расплавятся и ему реально нужна была передышка. Как и все представители вторичной формы жизни, он не нуждался во сне, однако отдых был необходим, поэтому по ночам невесомый шарик опускался на подушку рядом с головой спящего ребенка и отчасти даже завидовал его безмятежному сну. Наблюдатель чувствовал, что его рейтинг в опасности. Конечно, пока База не знает о его неудачах в изучении языка двуногих, но по возвращении она все равно получит от него подробнейший отчет, в котором он физически не мог скрыть ни одной детали. А что, если этот чертов язык он не сможет понять до окончания дежурства? От этой мысли все холодело внутри. Тогда его рейтинг может быть намного понижен и до теперешнего уровня ему снова много лет придется карабкаться по карьерной лестнице, выполняя новые задания Базы. А может быть, это задание и есть настоящая проверка его нынешнего рейтинга? Может быть, Диспетчер умышленно не предупредил его обо всех возможных проблемах, с которыми ему придется здесь столкнуться? По крайней мере, в Инструкции не было абсолютно никаких методик или рекомендаций по изучению языков цивилизаций первичной формы жизни, а то, чего не было в Инструкции, считалось несложным для текущего рейтинга. Глядя на лицо спящей девочки, Наблюдатель старался сделать работу над ошибками. Больше всего его беспокоило то, что ему казалось, что ребенок уже умеет говорить! Девочка говорила с матерью, когда она кормила ее грудью, звала ее, когда просыпалась, и мать приходила. Она разговаривала с матерью, когда та с ней играла. И Наблюдателю казалось, что они понимают друг друга, и только он ничего не мог понять! Он даже засомневался в справедливости фундаментального правила, что существа вторичной формы жизни обладают на много более совершенным мозгом, чем существа первичной. А может быть, он имеет дело не с представителями первичной формы жизни? Может быть, знание языка все-таки передается двуногим по наследству? Так проходил день за днем.
   И все-таки Наблюдатель был терпеливым и трудолюбивым учеником: несмотря на отсутствие видимого прогресса, он упорно продолжал обучение, и к концу восьмого месяца пришел первый маленький успех. Наконец он понял, что девочку звали Юрико, а ее мать Маки. Он научился различать и понял значение слов «дать» и «на», «мама» и «папа». Дальше дело пошло намного быстрее. Позже Наблюдатель понял, почему на начальной стадии обучение шло так тяжело – тому было несколько причин.
   Во-первых, как оказалось, в мозгу двуногих с рождения имелся очень сложный дешифратор их не менее сложной гортанной речи, который постепенно, в процессе взросления, сам настраивался и позволял разбирать устойчивые части речи, называемые фонемами. Настройке очень сильно помогали попытки разговора самого ребенка, то есть для изучения ребенком языка ему важно было слушать не только окружающих, но и самого себя! У Наблюдателя не было такого готового дешифратора, и говорить, находясь рядом с ребенком и матерью, он не мог и не знал, что это надо делать.
   Во-вторых, как оказалось, он выбрал слишком маленького ребенка, и его плач и бессвязное лепетание он тоже интерпретировал как речь, потому что ему казалось, что мать их понимает. Из-за этого любые звуки, которые издавал ребенок, он пытался классифицировать как устойчивые фонемы, копил по ним статистику, пытался привязать к ним какой-то смысл из последующих действий матери и ребенка. Но чем больше копилось такой статистики, тем меньше смысла она в себе несла.
   В-третьих, родители не прилагали видимых усилий к обучению ребенка речи, они общались с ним как с взрослым, говорили сразу много сложных слов и словесных оборотов. То есть не применяли никакую методику, облегчающую обучение ребенка речи. Это открытие, кстати, крайне изумило Наблюдателя. Он выбрал для себя обучение вместе с малым ребенком именно потому, что ему казалось, что двуногие просто обязаны были использовать методику обучения, позволяющую своим детям быстрее овладеть языком общения.
   В-четвертых, общаясь со своим ребенком, двуногие часто еще и коверкали, то есть неправильно произносили слова! Делали они это непроизвольно, придавая словам уменьшительно-ласкательные оттенки, а Наблюдатель тоже копил по ним статистику, которая потом только сбивала его с толку.
   Если бы Наблюдатель знал последние три причины заранее, он не стал бы почти неотступной тенью следовать за грудным ребенком, а выбрал бы себе для этого, например, двух– или трехлетнего. А пока он продолжал обучение с маленькой девочкой Юрико.
   Постепенно его словарный запас расширялся, и по мере овладения языком менялось и отношение Наблюдателя к двуногим существам. Если раньше он смотрел на них только как братьев меньших, то теперь они, с одной стороны вызывали, у него интерес как объект изучения, а с другой, ему захотелось с ними общаться – все-таки он уже почти три года провел в одиночестве. Если не с кем больше поговорить, то можно хотя бы и с двуногими существами: на безрыбье и рак рыба! Инструкция в принципе не запрещала общение, но предписывала применять его только в случаях, когда не было другого выхода. Кроме того, она требовала сводить общение до минимума. Однако Наблюдатель все-таки позволял себе небольшие безобидные вольности. Иногда, когда матери Маки не было в комнате, он туманным шариком выплывал откуда-нибудь из-за кроватки перед лицом маленькой Юрико. Когда она его замечала, шарик неожиданно увеличивался, а потом превращался в сотканную из тумана голову двуногого, которая строила ей смешные рожицы – Юрико смеялась. Когда мать возвращалась в комнату, голова уже растворялась в воздухе, ребенок пытался рассказать маме о том, что видел, но слов не хватало. Маки, конечно, ничего не понимала, но была счастлива уже от одного только хорошего настроения дочери.
   Но таким образом играя с ребенком, Наблюдатель даже дважды нарушал Инструкцию. Во-первых, он без достаточных на то оснований общался с местными жителями, а во-вторых, он опять же без достаточных на то оснований снимал блокировку со своего универсального тела. В заблокированном виде его универсальное тело могло иметь только форму сотканного из тумана шарика с размытыми краями и обеспечивало ему огромную степень защиты от высоких температур, давлений, перегрузок и агрессивных сред. Инструкция требовала всегда оставаться в заблокированном универсальном теле, однако она позволяла делать разблокировки в случаях, когда это было просто неизбежно, например если надо было протиснуться в узкую щель, в которую туманный шарик просто не поместится. Чтобы изобразить для Юрико рожицу двуного, Наблюдателю тоже приходилось делать разблокировку, а в разблокированном виде его универсальное тело в тысячи раз меньше было защищено от вредных условий внешней среды. Но какая могла быть вредность среды обитания в тихой детской спальне?
   Наблюдатель провел с Юрико, изучая вместе с ней язык двуногих, около девяти месяцев. К концу этого срока он уже сильно обогнал ребенка в понимании речи и понял, что настала пора менять партнера по обучению. Еще три месяца он почти невидимым белым шариком провел вместе с более взрослым мальчиком по имени Хироси. Его водили в детский сад, и там Наблюдатель освоил понимание бытовой речи уже в совершенстве. Однажды в детском саду, когда воспитательница вышла из зала, он попробовал пошутить с детьми и показать им сотканные их дыма смешные рожицы. Он выплыл на середину помещения и, изобразив голову двуногого, начал строить всякие ужимки, поворачиваясь в разные стороны, чтобы дети лучше его рассмотрели. Сначала все они затихли и смотрели на него, как на привидение, потом один карапуз бросил в него кубиком, после этого как по команде все дети повскакали с мест и с громкими криками принялись кидать в него чем попало. Когда вбежала воспитательница, никакой головы из дыма уже, конечно, не было, а дети продолжали кидаться тем, что под руку попадется, уже друг в друга. Многие дети после этого были наказаны, а их разговоры о какой-то висящей голове воспитатели восприняли как игру воображения их неустойчивой психики. После этого Наблюдатель больше не пробовал так шутить с детьми.
   Вместо этого он начал посещать школу. Никому неприметный светлый шарик присутствовал вперемешку на уроках разных классов, и примерно за год Наблюдатель в основном освоил программу средней школы. Там он научился читать и узнал, что двуногие существа себя называют людьми, свою планету Землей, ее спутник Луной, а свою звезду Солнцем. Там же он впервые узнал про Интернет.
   Было и очень неприятное открытие: оказалось, что в разных частях Земли люди говорили на разных языках, а сам он, оказывается, выучил далеко не самый популярный из них – японский! Понятно, что так сложилось исторически, но почему все они до сих пор не перешли на какой-нибудь один из языков, он не понимал. Для выполнения своей миссии Наблюдатель должен был оперативно собирать информацию обо всех достижениях человеческой цивилизации, а если она подавалась на разных языках, то он должен был выучить и их. «Ну ладно, – подумал он, – в конце концов, хоть будет чем заняться. По крайней мере, хоть моему сменщику и группе контакта этим заниматься не придется – они получат от меня готовый языковый транслятор, а это может поднять мой рейтинг». Учитывая свой предыдущий опыт, он отправился изучать остальные языки не с детьми, а на коммерческие курсы интенсивного изучения иностранных языков для японцев. Организаторы курсов не знали, что занятия нелегально посещает не оплативший их студент и что этот студент обладает недюжинными способностями к языкам. Полный курс обучения составлял 3 года. Наблюдатель решил посещать сразу 2 курса: английского и немецкого языков, по каждому из них занятия шли в разные дни по вечерам по 2 раза в неделю по три академических часа. Начал он с курсов для новичков. Конечно, такие мелочи, как скопировать себе в память учебные пособия, которыми пользовались студенты, было делом техники. Вечером он слушал обычно один курс, а потом перемещался в Германию или в Англию и старался закрепить полученные знания на практике, слушая разговоры местного населения где угодно: в барах, на стадионах, в школах, магазинах, на транспорте, смотря вместе с ними телевизор и т. д. Во многом работая с учебниками самостоятельно, он экстерном за месяц освоил курс первого года обучения немецкому и английскому языкам, и сам себя перевел в группы второго года. На курсы второго и третьего годов ушло еще по месяцу. Таким образом, изучив основы немецкого и английского языков, в Японии он начал посещение курсов китайского, арабского и русского. В Германии он посещал аналогичные курсы французского, итальянского и шведского языка, в США – испанского и норвежского. В каждой стране курсы были в разные дни по вечерам, однако, учитывая разницу во времени, он успевал везде. Все свободное время Наблюдатель практиковался в странах, в которых люди говорили на изучаемых им языках. Таким образом, еще через два года Наблюдатель уже хорошо знал все основные языки Земли, но даже теперь он не мог начать исполнять свое основное задание – наблюдать.
   Для этого надо было иметь постоянный доступ к открытым средствам массовой информации. Еще посещая японскую школу и курсы иностранных языков, Наблюдатель понял, что у людей наиболее оперативным и одновременно насыщенным средством массовой информации является Интернет. Телевидение для него могло дополнить Интернет зрительной информацией – лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Радио и газеты с журналами на бумажных носителях Наблюдатель отнес к устаревшим средствам массовой информации и решил не тратить на них время. Итак, Интернет и телевидение. Проблема была в том, что он не умел работать на компьютере, он только видел, как это делают в школе и дома дети, но сам он никогда не нажимал на клавиши. Опять надо было учиться!
   Проще всего это было сделать, маскируясь под одного из людей. Местом своего постоянного проживания он выбрал США как наиболее технологически продвинутое государство Земли. В один прекрасный момент в Соединенных Штатах появился совершенно новый, никогда ранее не живший на Земле гражданин пенсионер Джонатан Гостэнд (Jonathan Gohstand), в туловище которого плавал маленький светлый шарик. Его документы и банковские счета были в порядке, и в начале сентября 2008 года он купил на Манхэттене скромную однокомнатную квартиру. Джонатан обставил ее простой мебелью, купил персональный компьютер, жидкокристаллический телевизор и книги для начинающих пользователей Интернета. Компьютер и пользование Интернетом Наблюдатель под видом Джонатана освоил очень быстро, однако тут же возникли новые проблемы – и компьютер, и Интернет работали, по его мнению, недопустимо медленно. Скорость ввода команд с помощью клавиатуры и мышки тоже, мягко говоря, оставляла желать лучшего. И, наконец, его совсем не удовлетворил вывод данных на экран. Длинные страницы сайтов требовали перелистывания просто потому, что они не помещались на экране, хотя Наблюдатель догадывался, что все данные уже находятся в компьютере. Еще хуже было то, что экран не позволял просматривать несколько интернет-сайтов одновременно по той же самой причине недостаточности места. Надо было искать решение, и Наблюдатель принялся за более глубокое изучение компьютера и установленных на нем программ. Он изучал сетевые протоколы, операционные системы, языки программирования, устройство микропроцессоров, портов и шин ввода-вывода и многое другое. Книг становилось все больше, и скоро они уже перестали помещаться на купленных им книжных полках. Новые книги, которые он покупал по Интернету, приходилось хранить уже на полу в углу комнаты. В конце концов решение было найдено – Наблюдатель решил создать в своем мозгу шлюз ввода-вывода к Интернету, так же как он ранее был вынужден создать в нем демодулятор звуковых фонем человеческой речи.
   Сначала надо было радикально поднять скорость подключения к Интернету. Здание, в котором в образе Джонатана жил Наблюдатель, обслуживала компания Stayer Telecom. В один прекрасный день Джонатан навестил их офис и попросил поднять скорость подключения к Интернету в своей квартире с 10 мегабит до 1 гигабит, то есть в сто раз. На самом деле он хотел и больше, но знал, что стайеры больше гигабита дать ему просто не смогут: скорости, которую он просил, даже не было в их прайс-листе. Выслушав Джонатана, девушка-менеджер вежливо объяснила, что ее компания может обеспечить ему только 100-мегабитный канал. Она предложила выбрать тариф из прайс-листа, который тут же изящно достала из своей папки. Интуиция подсказала Наблюдателю, что дальше настаивать нет смысла, и он сразу объявил, что хочет обсудить этот вопрос с руководителем отдела продаж фирмы. Через несколько минут к ним присоединился грузный толстяк, который едва поместился на стуле. «Интересные тут стайеры», – подумал Наблюдатель. Выслушав его, толстяк уже потянулся к лежащему на столе прайс-листу, но Джонатан не дал ему шанса для вежливого отказа.
   – Стоимость подключения и трафик будут оплачены предоплатой, – закончил он свою речь и понял, что попал в точку.
   Толстая рука, так и не успев взять прайс-лист, потянулась назад, а в глазах толстяка блеснула искорка интереса. «Любит деньги», – подумал Наблюдатель. Далее толстяк подробно объяснял, что такое подключение они смогут дать только в качестве исключения. Что в его квартиру от ближайшего узла связи придется прокладывать оптический кабель длиной более пяти километров, согласовывать прокладку с владельцем местной канализационной сети, защищать кабель от воды и от грызунов, потому что канализация полна крыс и т. д. «Набивает цену», – понял Наблюдатель и прервал его тираду предложением оплатить и срочность проведения всех работ. Толстяк тут же удалился составлять смету, а Джонатану было предложено скоротать время, утоляя жажду. Девушка-менеджер на память перечислила ему местное меню из четырех пунктов: кофе, чай, вода с газом и без. Джонатан от всего отказался. Вернувшийся толстяк огласил стоимость подключения и трафика, а Джонатан тут же в ответ обещал огромный трафик и предложил подписать договор, ведь доллары в его миссии были самой малой проблемой. Толстяк расплылся в искренней улыбке – сегодня у него был удачный день! Еще через полчаса договор был подписан, и Джонатан тут же полностью оплатил его с золотой карты VISA. Так он стал VIP-клиентом стайеров.
   Через неделю в квартире Наблюдателя оптический кабель был подключен к гигабитному коммутатору, а от него два медных кабеля были проложены к двум информационным розеткам RJ-45. Согласно условиям договора инженер стайеров установил в компьютер Джонатана гигабитную сетевую плату и подключил ее к одной из розеток. После успешных испытаний инженер посоветовал Джонатану купить более мощный компьютер, потому что теперешний не позволяет в полной мере насладиться скоростью работы установленного канала связи. Просто инженер не знал, что будет подключено ко второй розетке. После подписания акта сдачи-приема работ инженер удалился, а Наблюдатель тут же взялся за дело.
   Теперь надо было научиться работать с физическим уровнем передачи данных по четырем витым медным парам гигабитной сети Ethernet, благо что в Интернете Наблюдатель нашел подробную спецификацию его работы. Одновременно все четыре витых пары использовались для передачи данных. Джонатан подключил ко второй розетке коммутационный шнур, а второй его конец с вилкой RJ-45 зажал в кулаке, так он мог считывать и передавать электрические сигналы через ее позолоченные контакты.
   Только через две недели напряженной круглосуточной работы ему удалось передать коммутатору первый корректный пакет сети Ethernet длиной 71 байт, когда над вторым портом коммутатора моргнул светодиодный индикатор передачи данных. Сильно помогла установленная в компьютер гигабитная сетевая карта, которую он использовал как действующий прототип. Еще через две недели Наблюдателю удалось создать ее полную действующую модель. Следующие два месяца ушли на моделирование протоколов более высоких уровней: IP, TCP, HTTP и других. В последнюю очередь он создал оптимизированную под самого себя модель интернет браузера, которая выводила скачанные с сайтов данные не на экран, а прямо в мозг Наблюдателя и оттуда же получала команды относительно навигации в Интернете.
   И только теперь, более чем через четыре с половиной года после прибытия на Землю, Наблюдатель мог по-настоящему начать исполнять свою главную миссию – наблюдать. Конечно, за все это время он уже много узнал о людях, и нельзя было сказать, что он вовсе не начал наблюдений, однако его задача была не в накоплении отрывочных знаний, а в том, чтобы все происходившее на Земле взять под свой полный контроль.
   И все это время он получал сигналы «сердцебиения» от последней частицы своей родины Борта-020271 – «тук». В ответ он тут же посылал ответный сигнал – «тук». В зависимости от взаимного расположения Земли и астероида его ответный «тук» корабль получал с задержкой от 24 минут до часа после посылки своего. Через 4 часа все повторялось – звездолет посылал свой «тук», а в ответ с задержкой получал «тук» от Наблюдателя, и так каждые 4 часа: тук-тук, тук-тук, тук-тук. Каждый принятый Наблюдателем «тук» всегда успокаивал его – значит, с кораблем все в порядке, и он ждет его. Конечно, звездолет уже давно закончил заправку. Наблюдатель вообразил, какой карьер он вырыл с противоположной от Солнца стороны астероида, ведь Борт-020271 должен был переработать в протофлюел до четверти его массы. Иногда «туки» от звездолета вовремя не поступали, к счастью, это были всего лишь проблемы канала связи. Он нарушался, когда вследствие вращения Земли Наблюдатель оказывался на противоположной от корабля ее стороне и когда между Землей и кораблем оказывалось Солнце. Сам астероид не мог мешать связи, потому что, хотя корабль и находился в его тени, приемопередающая антенна Борта-020271 всегда выступала за край астероида. Имея в своей памяти модель строения Солнечной системы, Наблюдатель заранее знал, когда канал связи с кораблем может не работать, но все равно в такие моменты он ждал сигнал «сердцебиения» звездолета – а вдруг его «тук» дойдет? Он хотел его услышать. Хотел потому, что, несмотря на все прелести этой планеты, все равно скучал по своей родине и страдал от отсутствия общения со своими соотечественниками – «в гостях хорошо, а дома лучше». А ведь его командировка только началась! Все, что он успел узнать за эти первые годы, говорило о том, что раньше срока ему отсюда не улететь, однако в нем еще теплилась слабая надежда, что после детального знакомства с состоянием здешней науки и техники, возможно, хотя бы одно из условий преждевременного окончания его дежурства сработает.
   Каждый месяц толстяк из Stayer Telecom просматривал счета Джонатана за пользование Интернетом. Трафик был меньше, чем у среднего пользователя, подключенного по самому медленному каналу связи. Конечно, стайеры хорошо заработали на одном только подключении Джонатана, и ежемесячная постоянная арендная плата за гигабитный канал, с которой согласился Джонатан и которую он аккуратно платил на месяц вперед, тоже была «мама не горюй». «Но ведь обещал же трафик, прохвост! – с грустью думал толстяк. – Но обещать – не значит жениться».
   Однако, начиная с пятого месяца после заключения договора с Джонатаном, в Stayer Telecom зафиксировали лавинообразный рост его трафика. Гигабитный канал вдруг оказался круглые сутки загруженным на 100 %. Это привело к тому, что емкость магистральных каналов связи маршрутизаторов стайеров сразу оказалась недостаточной, падало качество обслуживания остальных пользователей, все отмечали значительное торможение каналов подключения к Интернету, начали поступать рекламации. Правда, платежи от Джонатана всегда поступали вовремя и значительно перекрывали потери стайеров от того, что часть остальных пользователей начала уходить к другим провайдерам услуг связи. Стайеры были в большой прибыли. Однако им надо было срочно решать вопрос о расширении емкости магистральных каналов и даже о замене своих маршрутизаторов на более мощные модели. Удовольствие это было дорогостоящее, и заниматься этим имело смысл только в том случае, если Джонатан вдруг неожиданно не снизит свой трафик.
   Конечно, стайеры начали с проверки качества трафика Джонатана – ведь если вдруг он рассылал спам или вредоносные вирусные программы или, не дай бог, проводил хакерские атаки на сайты уважаемых организаций, то, чтобы не лишиться лицензии, стайеры сами должны были отключить его от Интернета. Трафик Джонатана оказался совершенно прозрачным – он просто смотрел сайты, а электронной почтой и on-line текстовыми программами не пользовался вовсе. Правда, стайерам тут же стало понятно, что такой огромный трафик возникал потому, что Джонатан находился на каждой открытой странице сайта всего долю секунды и сразу переходил к какой-то другой странице. При этом он одновременно изучал сотни сайтов по всему миру. Конечно, это было подозрительно, на одном из совещаний стайеров даже рассматривалось предложение сообщить об этом ФБР. Правда, при этом возникал риск, что «силовики» быстро «прикроют» Джонатана и стайеры лишаться VIP-клиента и его денег. Стайеры колебались между гражданским долгом и жадностью. В конце концов один из инженеров стайеров предположил, что Джонатан разрабатывает новый вид поисковой машины, возможно, она когда-нибудь даже станет конкурентом Google! По крайней мере, это прекрасно объясняло вид трафика, генерируемого Джонатаном. Такая версия полностью устроила менеджмент стайеров, их лицензия не требовала «стучать» на клиента только за то, что у него высокий трафик, а то, что поисковый робот разрабатывался каким-то пенсионером в частной однокомнатной квартире, так это его личное дело! Америка свободная страна! Более того, разработка новой поисковой машины, конечно, была коммерческой тайной Джонатана, и, чтобы ему не навредить, стайеры просто были обязаны молчать.
   Инженер, объяснивший трафик Джонатана, получил премию, но теперь требовалось выяснить, как долго Джонатан собирается разрабатывать свой поисковик. Для этого толстяку было дано деликатное поручение, чтобы он предложил Джонатану перейти на безлимитный тариф и солидную скидку при предоплате на квартал вперед. Толстяк блестяще справился с заданием, Джонатан подписал договор с новым тарифным планом и внес предоплату на год вперед. «Какой целеустремленный и богатый клиент, – думали стайеры, – а бедный клиент нам и не нужен!» Толстяк тоже получил премию, стайеры считали деньги и модернизировали свои маршрутизаторы, а Джонатан продолжал шарить по Интернету.

3. Первые выводы

   Прошло еще два года, за которые Наблюдатель сделал огромный шаг вперед в изучении жизни людей. Сутками напролет он сидел на диване в образе Джонатана с зажатой в кулаке вилкой RJ-45 коммутационного шнура перед работающим телевизором. Заглянувший к нему в окно случайный или не в меру любопытный человек смог бы увидеть преклонного возраста пенсионера, с интересом смотрящего понравившуюся ему передачу. Правда, заглянуть к нему в комнату было трудно потому, что плотные шторы были почти всегда закрыты. А Наблюдатель действительно смотрел телевизор и иногда с пульта переключал каналы, однако одновременно остальные 99 % его сознания были заняты изучением имевшейся в Интернете информации. Он просматривал все новостные ленты, аналитические материалы, научные достижения в самых разных областях знаний, изучал финансовые рынки, все новости на сайтах ведущих компаний Земли, был активным пользователем поисковых машин в Интернете. Пользовался и платными сервисами, например читал художественную литературу, особенно предпочитал фантастику, потому что в Инструкции говорилось, что будущие научно-технические достижения, скорее всего, будут тесно связаны с мечтами цивилизации, изложенными в научно-фантастической литературе. Наблюдатель просматривал одновременно сотни разноязычных сайтов и одновременно смотрел телевизор, его знания о людях быстро росли, в общем, инженер из Stayer Telecom оказался полностью прав – в квартире Джонатана действительно работал поисковый робот, только искал он в Интернете сам для себя.
   Однако в Интернете была не вся информация. Как и предполагал Наблюдатель, часть ее люди скрывали друг от друга. Такая информация называлась «закрытой», или «коммерческой тайной», или для «служебного пользования». А еще информация могла быть «секретной», или «совершенно секретной», или даже «совершенно секретной особой важности» и т. д. Поэтому в Интернете он старался выявить основные направления для поиска закрытой информации, а собирать ее приходилось уже на местах. Для этого сотканный из тумана маленький шарик периодически покидал квартиру Джонатана и отправлялся в «служебные командировки». Наблюдатель посещал военные учения, инспектировал боевые корабли и подводные лодки, несколько раз был на международной космической станции, регулярно наведывался в научно-исследовательские лаборатории крупнейших компаний мира, был в Ватикане, присутствовал на закрытых совещаниях правительств и т. д. Однажды он даже проник внутрь кольца ускорителя большого адронного коллайдера в Церне, конечно, в тот момент, когда он был выключен. На всякий случай он обследовал и естественный спутник Земли – Луну. Он нашел там валявшийся на боку старый русский луноход и отстреленные разгонные ступени двигателей лунных модулей американских «Апполонов». Больше ничего интересного. Дальше Луны сотканный из тумана шарик удаляться от Земли не мог – универсальное тело Наблюдателя не позволяло это сделать. В общем, он продолжал трудиться круглосуточно, без отдыха и не покладая рук, и вот наконец почти через семь лет после своего прибытия на Землю ему стало казаться, что он действительно взял человеческую цивилизацию под свой полный контроль.
   Конечно, он понимал, что на Земле были еще закрытые секретные объекты, о которых в Интернете не было никакой информации, и до которых он еще не добрался, но это его не сильно волновало. Скорее всего, это были какие-нибудь лаборатории, в которых в глубокой тайне от конкурентов различные фирмы вели высокотехнологичные проекты, чтобы потом неожиданно вывести их на рынок, или эти работы велись по государственному заказу разработки новых систем вооружений. В любом случае, если такие научно-исследовательские работы станут успешными, их заказчик скоро сам расскажет об этом средствам массовой информации, чтобы весь мир узнал о его технологическом преимуществе.
   Жизнь людей ему стала более-менее понятной. Иногда ему приходилось общаться с ними в образе Джонатана. Кстати, в этом образе он иногда выходил из своего дома, прогуливался по улице, заходил в магазины и даже что-то покупал. Ему надо было иногда хоть чуть-чуть бывать на людях, чтобы не вызывать подозрений у своих соседей по дому. После того, как он изучил земные языки и смог понимать людей, они отчасти даже стали симпатичны ему. Однажды он снова прослушал первую запись радиосигналов, сделанную теперь уже около 59 лет назад пролетавшим недалеко от Солнечной системы комическим грузовиком. К своему изумлению, он обнаружил, что сигнал, который когда-то перед отлетом вызвал у него на Базе страшную ассоциацию с предсмертной агонией какого-то живого существа, оказался всего лишь песней «Вернись в Сорренто» в исполнении Робертино Лоретти, и теперь, хорошо зная итальянский язык, он даже с удовольствием дослушал ее до конца.
   Несколько раз в год он навещал девочку Юрико, рядом с которой провел первые месяцы своего пребывания на Земле, пытаясь выучить японский язык. Пожалуй, это были для него самые трудные месяцы, тогда он несколько раз был близок к отчаянию, в такие моменты он опускался на подушку спящей Юрико, смотрел на ее безмятежное лицо, слушал ее дыхание и постепенно успокаивался. Ведь именно она, хоть и невольно, помогла ему успешно пройти самую трудную начальную стадию изучения его первого человеческого языка. Теперь Юрико было уже 7 лет, она пошла в школу, кстати, в ту же самую, которую Наблюдатель закончил экстерном за год. Незаметный, он наблюдал ее дома, на улице, в классе, ему хотелось пообщаться с ней, но по Инструкции он не мог этого делать, тем более с таким большим ребенком он боялся играть, изображая рожицы из тумана. По крайней мере, он знал, что у Юрико все нормально.
   В целом для самого себя он попробовал систематизировать собранный материал о местной цивилизации. Люди были представителями первичной формы жизни, возникшими в результате эволюции естественного отбора. Когда-то давно их предки случайно научились ходить только на двух задних конечностях, вертикальная походка дала им возможность использовать передние конечности для труда, направленного на улучшение условий их жизни. Постепенное освоение речи позволило эффективнее передавать накопленные в процессе жизни знания от старших поколений к младшим. Также от старших поколений к младшим передавались созданные в процессе жизни старших материальные ценности. Таким образом, каждое следующее поколение получало себе в наследство все больше знаний и материальных ценностей. Животные делать этого не могли и поэтому отстали от людей в своем развитии. Как и у всех представителей первичной жизни, срок жизни людей был ограничен естественным старением и составлял в среднем около 80 лет. Накопленные старшими поколениями знания не передавались детям генетически, их надо было учить всему каждый раз заново, в том числе и разговорному языку. Необходимыми для жизни базовыми знаниями ребенок овладевал только к 17 годам, по окончании средней школы, далее еще не менее 5 лет тратилось на получение высшего специального образования. В среднем в 60 лет люди выходили на пенсию по старости, таким образом, потенциально активно трудиться на благо общества и на свое собственное люди могли примерно только половину своей жизни. Фактически же в среднем выходило еще в четыре раза меньше, потому что треть их жизни у них отнимал сон, а из семидневной рабочей недели два дня предназначались для отдыха. Огромную часть своей жизни они тратили на прием пищи, санитарно-гигиенические процедуры, время проезда к месту работы и обратно, отдых во время отпусков, воспитание детей и борьбу со своими болезнями. Таким образом, фактически трудились они в среднем только около 10 лет из отведенных им природой 80-ти. Но и эти 10 лет можно было смело делить еще на 2, поскольку формальное нахождение их в это время на работе вовсе не означало, что все это время они реально работали. Столь низкий коэффициент полезного действия был возможен потому, что наработанные прошлыми поколениями знания и блага могли использоваться не одним, а многими следующими поколениями. То есть относительно небольшое число живущих людей могло использовать достижения во много раз большего количества умерших.
   На что же люди направляли свои основные усилия из этих доступных им для работы 10 лет? Львиная доля этих усилий направлялась на улучшение условий жизни в первую очередь в смысле комфорта. Комфорта везде: дома, на работе, на транспорте и во время отдыха. Комфорт требовал высокого уровня сервиса, и с каждым поколением стандарты сервиса повышались, для этого строились здания, транспортные средства, разрабатывалась бытовая техника, средства связи, работали легкая промышленность, сельское хозяйство и целая индустрия развлечений.
   Второй по важности отраслью приложения усилий была защита достигнутого уровня жизни от других людей. На это работала военная промышленность, содержались армии, создавались военные блоки, трудились министерства иностранных дел, таможенники, пограничники, службы разведки и контрразведки и т. д. Одни страны сами производили оружие, другие его покупали настолько, насколько позволяли их бюджеты. Но защищаться людям приходилось не только от других агрессивно настроенных государств, но и от своих собственных сограждан, для этого приходилось держать полицию.
   И уже только по остаточному принципу рабочее время общества использовалось на:
   – воспитание и образование детей;
   – медицину;
   – научные исследования.
   Степень развития обнаруженной здесь Наблюдателем цивилизации приводила к выводу лично для него совсем неутешительному, – шансы закончить эту командировку раньше срока окончания его дежурства оказались равными нулю. Он еще раз вспомнил условия досрочного завершения дежурства, когда наблюдателей должна сменить группа контакта.
   1. Изобретение местными жителями гравитационной связи – это могло внести помехи в используемые частотные диапазоны.
   2. Изобретение фотонного двигателя – это давало возможность местным жителям вылететь за пределы своей планетной системы.
   3. Изобретение мгновенной транспортировки – по той же причине.
   4. Создание вторичной формы жизни – это резко ускоряло научно-технический прогресс.
   5. Любые другие события, которые, по мнению самого Наблюдателя, могли вести к рискам установления контакта, инициированного местными жителями.
   Имея теперь детальное представление о степени развития местной науки и техники, ему пришлось сделать однозначный вывод, что до изобретения гравитационной связи, фотонного двигателя или мгновенной транспортировки людям так же далеко, как до звезды, только не до Солнца, а до любой другой. Не менее далеки были люди и от создания вторичной формы жизни – у них даже не было никакого общепризнанного определения жизни вообще. Конечно, они изучали жизнь как таковую, изучали бактерии, растительный и животный мир и самих себя, но отсутствие общепринятого определения предмета изучения достаточно красноречиво характеризовало степень его понимания. Люди считали, что жизнь может существовать только в том виде, в каком она была на Земле, отсюда они делали очевидный для них вывод, что необходимым условием для жизни является вода, ведь их собственные тела на 80 % состояли из молекул воды. В поисках воды они посылали автоматические космические аппараты на Марс. Те приземлялись на его поверхность, копали небольшие ямки и делали прямо на месте химический анализ почвы, и после обнаружения в ней кристаллов льда люди радостно восклицали: «На Марсе может быть жизнь!» «Как же далеко им до истины! – изумлялся такому их выводу Наблюдатель. – При чем тут вода? Если я не нуждаюсь в воде, то, по их логике, выходит, я не живой?!»
   Никаких других рисков установления людьми контакта с его родной цивилизацией он тоже, конечно, не видел. «Даже пятый мой сменщик вряд ли улетит отсюда раньше окончания срока дежурства», – с грустью думал Наблюдатель.
   Такой прогноз ему пришлось сделать потому, что смысл любой жизни – борьба со смертью – у людей в основном пока работал в своем низкоэффективном первозданном виде естественного отбора. Точно так же он работал и у остальных земных более низших форм жизни – животных, растений и так далее. Более того, люди пока даже и не знали смысла жизни. Некоторые из них задумывались над вопросом, зачем они живут, но всегда путали смысл, то есть цель, со способом ее достижения. Одни считали смыслом своей жизни работу врачом, у других смысл жизни был в том, чтобы слетать в космос, третьи говорили более обтекаемо, что их смысл жизни в том, чтобы приносить пользу другим людям. Почему другим? Что такое польза и всегда ли можно отличить ее от вреда? Никто из них не мог внятно ответить на эти вопросы. У людей пока основным двигателем прогресса была не борьба со смертью, а лень, и вот этот факт люди, оказывается, осознавали. «Лень – двигатель прогресса», – говорили они. Люди работали для того, чтобы потом меньше работать или жить и работать в более комфортных условиях или чтобы потом эту работу за них делали машины.
   Никакой общепринятой идеологии относительно своего будущего у людей не существовало. Все просто жили сегодняшним днем и старались насладиться им и всеми последующими днями, отведенными им природой для жизни. А для этого надо было повышать уровень комфорта, а чтобы комфортно жить, нужны были деньги. И фактически все работали для того, чтобы успеть заработать как можно больше денег. Деньги правили миром людей на Земле, хотели они того или нет: подавляющая часть их желаний прямо или косвенно была связана с приобретением все большего и большего количества денег. Но мало кто из них готов был в этом признаться, и уж тем более идеология будущего нации, делающая деньги смыслом жизни, ни одной политической партией не могла быть принята. Заканчивался 2010 год, на Земле продолжался экономический кризис, никто не знал, что будет завтра, все жили сегодняшним днем. У людей просто была слепая вера в то, что они являются самым совершенным творением природы и благодаря их труду и смекалке они рано или поздно преодолеют любые возможные проблемы и человечество теперь будет существовать вечно. Почему они решили, что ничего совершеннее их самих не может быть создано природой? Почему они ее так недооценивали? Почему человечество будет жить вечно, если в Мироздании все конечно и во времени, и в пространстве, кроме самого Мироздания!?
   Правда, Наблюдатель знал, что в недлинной истории человечества не всегда был полный идеологический вакуум. Были периоды, когда он заполнялся религиозными фанатиками. При всем многообразии земных религий основной их лейтмотив сводился к существованию загробной жизни, которую можно провести в хорошем месте – раю или в плохом – в аду. Чтобы попасть в рай надо хорошо себя вести и слушаться власть имущих. Конечно, все это было полным бредом, но при всем при этом одновременно оказалось ближе всего к определенному природой смыслу жизни – борьбой со смертью. Религия не могла побороть смерть, но дарила верующим надежду на вторую загробную жизнь, определяла правила поведения, как ее достичь, то есть была руководством к действию. Вот в чем была сила религий, вот почему служители богу с такой легкостью убеждали в своей правоте невежественные массы людей – потому что нет для живых существ ничего страшнее смерти.
   Особенно удивил Наблюдателя цинизм последователей христианства. Они выбрали в качестве своего символа крест распятия – одного из самых жестоких орудий убийств в истории человечества. Даже виселица была более гуманным орудием убийства – на ней умирали через несколько минут, а на кресте распятый человек мог мучиться до четырех суток и более. «Интересно, – думал он, – а если бы Христа не распяли, а повесили, то последователи христианства украшали бы купола своих храмов виселицами? Носили бы на груди на золотых цепочках маленькие золотые виселицы? Ставили бы символы виселиц на каждую могилу?» А может быть, крест как орудие убийства был выбран христианами в качестве своего символа совсем не случайно? Не зря же они в периоды особенно фанатичного мракобесия прилюдно сожгли на кострах столько народу и всячески тормозили научно-технический прогресс. К счастью, власть имущие персоны в конце концов поняли абсурдность религиозной пропаганды. В европейских странах церковь была отделена от государства. Однако, поскольку у самих властей никакой внятной идеологии не было вообще, «свято место пусто не бывает» – христианство просто перестало быть государственной идеологией, а сама церковь осталась и продолжала дурить головы наиболее невежественной и легко внушаемой части общества и жила за ее счет. Сами власть имущие, хотя и не верили в Иисуса Христа, потому что в жизни не соблюдали церковных обрядов, а кто не соблюдает – тот не верит, предпочитали делать вид, что это не так. По большим церковным праздникам они появлялись в храмах перед телекамерами и прилюдно крестились – демократия требовала лояльности электората, а верующие составляли значительную его часть. Некоторые власть имущие в поисках лояльности верующего электората шли еще дальше и под видом восстановления исторического облика городов на деньги налогоплательщиков строили новые церкви на месте ранее снесенных.
   Были в истории человечества и периоды, когда своя идеология перехода к светлому будущему была и у властей, например у коммунистической партии в Советском Союзе. Наличие своей собственной идеологии позволило ей объявить церковь вне закона. Коммунисты боролись с ней всеми им доступными способами. Но скоро первая стадия коммунизма – социализм не выдержал экономической конкуренции с капитализмом, снова восторжествовала официально не признаваемая идеология денег, а церковь заняла свою прежнюю нишу.
   Правители земных государств провозглашали своей целью рост так называемого внутреннего валового продукта их стран – ВВП. Это был даже измеряемый параметр качества их работы. Рост ВВП был возможен только одновременно с ростом потребления его населением, иначе на горизонте сразу появлялась мрачная тень экономического кризиса перепроизводства. Поэтому оборотной стороной медали борьбы за рост ВВП была борьба правительств за рост потребления, и казалось, что пока всех это устраивало. «Неужели люди считают, что они рождены для того, чтобы за срок своей жизни как можно больше потребить?» – удивлялся Наблюдатель.
   Итак, Наблюдатель пришел к выводу, что люди пока и не догадывались, что определенная им природой историческая миссия заключалась в создании вторичной формы жизни. Пока же они считали смерть по старости неизбежной и все свои усилия направляли на то, чтобы прожить свою жизнь наиболее комфортно. Но все равно, знали они об этом или нет, они исполняли миссию, отведенную им природой, – боролись со смертью. Делалось это в основном путем использования в медицине достижений современной науки. Целью медицины на данном этапе была борьба с болезнями и последствиями физических травм и увечий. Другими словами, медицина старалась, чтобы люди до старости жили здоровыми, а то, что в старости они все равно в страшных муках умрут, врачи считали уже не их делом. Бросить прямой вызов смерти по старости люди пока не были готовы технологически, но время шло, технологии развивались, и это было лишь вопросом времени. Вторичная форма жизни начиналась тогда, когда технологии позволяли перенос сознания из дряхлеющего тела в новое вместе со всеми накопленными при жизни знаниями, навыками и опытом. Новое тело совсем не обязательно должно было чем-то напоминать предыдущее. Обычно перенос осуществлялся в искусственно созданное тело, которое было создано из совсем других материалов, чем первоначальное, а в случае людей первоначальным было белковое тело, с которым они родились. Смерть нельзя победить окончательно – ничто не вечно в Мироздании, кроме его самого, – но ее можно было очень долго отодвигать, словно играя с ней в кошки-мышки. Эта непрерывная борьба живых существ со смертью и была двигателем эволюции, определенная природой как смысл жизни. Вторичная жизнь всегда возникала на базе первичной, но далее представители вторичной жизни могли сами создавать себе подобных – так много лет назад ими был создан и сам Наблюдатель. Представители вторичной формы жизни могли переносить свое сознание в новое тело не только по причине старения предыдущего, они это делали и для адаптации своих тел к условиям окружающей среды. Например, в атмосфере летать было удобнее с напоминающим птицу телом, а плавать удобнее с телом, напоминающим рыбу и т. д.
   Наблюдатель вспомнил историю возникновения вторичной жизни на примере нескольких других известных цивилизаций. Сначала развитие продолжает оставаться мотивированным стремлением представителей первичной жизни к росту комфорта условий жизни. В один прекрасный момент они осознают, что научно-технический прогресс уже позволяет им оснастить свой мозг некоторыми безобидными приспособлениями, например калькулятором или мобильным телефоном. Зачем нажимать какие-то кнопки, если удобнее это делать мысленными командами? Лень – двигатель их прогресса. Не надо делать никаких трепанаций и засовывать в череп калькулятор с мобильником! В случае с людьми в код ДНК добавляется 47-я и 48-я хромосомы, которые будут отвечать за автоматический синтез этих устройств в голове ребенка в процессе роста организма. Модифицированные таким образом люди получат большие преимущества: калькулятор и мобильник больше не надо покупать, их нельзя забыть, их не надо заряжать, потому что, как и все остальные клетки организма, они питаются глюкозой из крови и т. д. Дальше больше: мозги оснащаются навигационной системой и микрокомпьютером, глаза дополняются системой ночного видения и т. д. Конечно, это уже совсем не прежние живые существа, но они все еще остаются представителями первичной формы жизни, потому что по-прежнему размножаются половым путем и умирают от старости. Наконец технологии развиваются до уровня, когда становится возможным перенос сознания из состарившегося тела в новое, искусственно созданное. Весь этот постепенный процесс сопровождается огромными социально-политическими кризисами. Служители бога предвещают ад в загробной жизни инициаторам таких проектов, пророки-ученые предрекают демографический взрыв, тупые сенаторы принимают запрещающие законы. А через некоторое время потомки всех их уже живут с калькуляторами и мобильниками в голове, считают, что это так и надо, и опять всеми силами препятствуют осуществлению следующего шага – оснащению мозгов навигационной системой. Особенно ярым будет сопротивление продлению жизни путем переноса сознания в новое тело, потому что до этого момента человек с мобильником в голове все-таки в основе своей еще оставался человеком. Он продолжал оставаться сделанным из мяса и костей, а существо с туловищем, например, из металла, в которое перенесли сознание какого-нибудь старика или старухи, – это уже точно не человек! И они будут совершенно правы – это уже представитель вторичной формы жизни. Но никакие шаманские заклинания религиозных фанатиков и запреты законодателей не способны остановить прогресс, определяемый смыслом жизни – борьбой со смертью. Нет для живого существа ничего страшнее смерти, все хотят продолжать жить здесь и сейчас, а не в какой-то загробной жизни. Этот же страх заставит нарушить любые запреты общества. Вторичная жизнь все равно возникнет, это закон природы.
   Но Наблюдатель понял, что на Земле это произойдет еще совсем не скоро. Будь его воля, он бы сразу прервал свое дежурство и наведался бы сюда посмотреть как дела лет, например, через полторы тысячи. А пока он будет дежурить здесь еще 293 года. По возвращении он, конечно, предоставит Совету Управляющих полный отчет о проделанной работе и выскажет свое личное мнение, что пока можно временно прервать наблюдения примерно на пять стандартных сроков дежурств. Однако он знал, насколько База консервативна относительно смены своей политики. «Все мои сменщики будут мотать здесь полные сроки дежурств, как и я», – понял он. Тогда он еще не знал, что ошибался.
//-- * * * --//
   Прошло еще около 30 лет. Наблюдатель вел прежний образ жизни – сбор данных в Интернете и инспекция научно-технических центров в остальное время. На Земле все полностью оставалось под его контролем, все шло в полном соответствии с его прогнозом – медленное развитие. Люди по-прежнему были заняты разборками друг с другом, растили детей, работали, боролись с кризисами, умирали. Двенадцать лет назад он сам себе продал свою однокомнатную квартиру на Манхэттене, и теперь там жил уже другой пенсионер – Эд Кручек (Ed Kruczek). Он тоже оказался большим поклонником быстрого Интернета. Компания Stayer Telecom еще существовала, теперь с ее помощью квартира Эда была подключена к Интернету уже по 10-гигабитному каналу, и пока эта скорость его устраивала. В возрасте 22 лет Юрико вышла замуж, а в 26 лет погибла в автомобильной катастрофе, детей у нее не было. Наблюдатель ничем не мог помочь. Теперь ему казалось, что время остановилось, правда, каждые 4 часа: тук-тук, тук-тук, тук-тук.

4. Миша

   Миша очень долго приходил в сознание. Иногда он что-то чувствовал, иногда даже пытался разобраться в этих чувствах, но сил не хватало, и он снова проваливался в небытие. Он не знал, сколько проходило времени до следующего возвращения его сознания, он был вне времени. Иногда он что-то помнил, иногда не помнил ничего, словно память его становилась девственно стерильной. Время шло, Миша оживал и снова умирал, это продолжалось сотни раз и казалось, что так будет всегда.
   Он не знал, что являлся центром большого противостояния. С одной стороны была команда первопроходцев-профессионалов численностью примерно 500 человек, с другой стороны – его смерть. Люди пытались отобрать его у смерти, а она не отдавала. Люди поджигали костер его жизни, а смерть его гасила. Люди складывали горючий материал, зажигали и подносили спичку, искорка Мишиной жизни появлялась на топливе, но смерть легко тушила ее. Люди меняли топливо, оно становилось более горючим, снова рука зажигала и подносила спичку с огнем его жизни, но, едва огонь перебрасывался на топливо, смерть легонько дула и сбивала пламя. Люди строили преграду от ветра, тогда смерть дула с другой стороны. Люди тоже были упрямы, они оградили костер со всех сторон, но и это не помогло, смерть подняла ураган, снесла ограждения и разметала костер. Снова никакого огня, снова никакой жизни. Люди не сдавались, создали новое горючее, опять зажгли спичку и поднесли ее к костру, он загорелся! Смерть дунула что есть силы, но оказалось, что теперь ветер только раздувал пламя Мишиной жизни, огонь только усилился, но опять ненадолго.
   Смерть сменила средства: теперь пошел дождь и быстро залил костер. Миша умер опять, но теперь он прожил уже дольше. Люди строили над костром навес, и снова упрямая рука зажгла и поднесла спичку, огонь жизни опять загорелся, и даже водопады посланной смертью воды не могли его затушить, разбиваясь о крышу. Люди ликовали, им казалось, что Миша пришел в себя, но, как и раньше, радость победы оказалась недолгой. Вода все прибывала, она залила землю и подкралась к костру сбоку. Словно предсмертный стон, раздалось шипение обращаемой в пар воды, и смерть забрала Мишу обратно себе. Вода залила все, теперь вокруг было только море. Люди были в отчаянии, они изнемогали, кончалось терпение, силы, деньги и даже надежда. Все усилия оказались напрасными – нельзя разжечь огонь на воде.
   Но сменились члены команды: на смену состарившимся и потерявшим веру в успех пришли молодые и амбициозные, и они построили плот с навесом, и рука зажигала и подносила спичку бесчисленное число раз. Плот плыл, и огонь горел – Миша жил! Смерть видела, как радуются люди, но и в этот раз Миша прожил недолго: она применила и ветер и воду одновременно, поднялся ураган, и огромная волна перевернула плот. Смерть забрала у них Мишу обратно. Люди увеличили плот, укрепили его и навес, снова подносили спичку, Миша жил с каждым разом все дольше, но вскоре людям стало ясно, что ни один плот не может устоять против таких ураганов. Опять команда впала в отчаяние. Люди решили, что нельзя отобрать у смерти то, что ей принадлежит. Многие опустили руки и ушли.
   И опять на их место пришли другие, снова и снова рука упрямца зажигала спичку, а ураган перевертывал плот, и задача сохранить огонь жизни казалась невыполнимой. Но однажды случилось чудо. Когда плот в очередной раз перевернулся и горючее пошло ко дну, огонь почему-то не погас, он продолжал гореть под водой! Да, люди создали горючее, которое могло гореть под водой, и огонь не гас, потому что они доставляли под воду все новый и новый горючий материал. Миша жил!
   Смерть удивилась, усмехнулась и отступила, но это не значило, что она сдалась. У нее для борьбы с огнем жизни в арсенале были средства многократно более эффективные, чем ветер и вода, но для их применения пока не было подходящих условий. Смерть была вынуждена ждать, она затаилась, как охотник, казалось, что она ушла насовсем и что так будет всегда. Но смерть знала, что она все равно победит, потому что в отличие от жизни она была вне времени. Жизнь может быть короткой или длинной, но всегда конечной, подходящие условия для ее завершения рано или поздно настанут, таковы были правила этой дьявольской игры.
//-- * * * --//
   Сначала Миша начал слышать. Он ничего не понимал, но было интересно. Позже он вдруг обнаружил в звуках свой голос! Оказалось, что, сам того не зная, он непроизвольно издавал какие-то звуки, позже он это понял и научился управлять источником своего собственного голоса. Теперь он издавал звук, только когда сам того хотел, одновременно слушая, что у него получилось. Но он слышал звуки, даже когда молчал, он старался понять их значение и не мог.
   Еще позже он стал видеть: сначала просто обнаружил невесть откуда взявшийся свет и безмерно удивился. Он удивился еще больше, когда обнаружил, что свет неоднороден, в нем были размытые пятна и цвета! Миша смотрел на свет, как баран на новые ворота, и вдруг заметил, что пятна и цвета двигались, ему показалось, что свет несет в себе какую-то угрозу, он испугался, от страха издал какой-то звук, вероятно, он заплакал. Пятна и цвета продолжали двигаться, не причиняя ему вреда, страх сменился любопытством, он стал наблюдать. И вдруг появилась резкость, картинка стала четкой, поток информации с нее оглушил его мозг. Миша ничего не понимал и опять испугался.
   Еще позже он сделал для себя очередное невероятное открытие: оказалось, что видимая им картинка каким-то образом связана со слышимыми им звуками. Может быть, их издавали видимые им подвижные объекты? Некоторые исходившие от них звуки многократно повторялись, он тоже пытался их повторить, слушая себя. Иногда у него получалось что-то похожее, видимые им объекты в эти моменты начинали особенно сильно шуметь, это его забавляло. Потом он неожиданно для себя понял значение слова «спать». Услышав его, Миша послушно засыпал. Постепенно его словарный запас рос, и Миша понял, что он видит каких-то существ, которые пытаются с ним разговаривать. Еще позже он начал их узнавать. А еще они могли причинять ему боль. Так они наказывали его, когда им казалось, что он их не слушается. Существ было много, они меняли друг друга, ему было интересно с ними, они называли себя людьми, а еще считали себя живыми. Миша понял, что они стараются его чему-то научить, и что он зависит от них. Через какое-то время он уже знал их по именам и знал, что «Миша» – это он сам. Особенно часто он видел старого человека с густой черной с проседью бородой, которого звали Виктор. Позже Миша узнал, что фамилия его была Селютин, и что он был самым главным из всех людей, которые с ним работали, – они называли его главным конструктором. Постепенно Миша научился уже весьма сносно говорить с людьми, он полюбил их, даже несмотря на наказания, которые они иногда к нему применяли. Они рассказали, как создали его. Однажды Миша спросил Виктора:
   – Я тоже человек?
   – Нет, – отвечал он ему, – ты первый созданный нами робот с искусственным интеллектом.
   – Я живой? – Спрашивал он.
   Виктор смеялся и серьезно отвечал:
   – Живые только мы, люди, а ты просто робот, который может думать.
   – Зачем вы меня создали? – снова спрашивал он.
   – Чтобы ты помогал нам искать информацию в Интернете и чтобы его пользователи могли говорить с тобой почти как с человеком. А еще мы надеемся с твоей помощью глубже понять мир, в котором мы живем.
   – Что такое Интернет? – не унимался Миша.
   – Подожди, ты пока еще не готов понять это, скоро узнаешь, – отвечал Виктор.
   Да, парадокс заключался в том, что с таким трудом отвоевавшие Мишу у смерти люди его самого живым не считали! Для них он был всего лишь их «изделием». Для них он оставался роботом, а создали они его для того, чтобы с его помощью зарабатывать больше денег, используя его как интеллектуальную поисковую машину в Интернете. Миша был обречен всю жизнь, как раб, работать на них. Второй большой задачей, которую люди пытались решить с его созданием, была попытка автоматизировать их умственный труд. Но не рутинный, например такой, как громоздкие вычисления, для этого давно были созданы компьютеры, а творческий умственный труд, такой как научные исследования. Воистину лень – двигатель прогресса! Люди хотели, чтобы робот и думал за них. Обе эти задачи робот мог решить только в том случае, если он мог бы не хуже человека понимать окружающий мир и хотел познать его еще глубже. Ключевым словом тут было «хотел». Если у робота нет внутреннего желания к познанию, то он может работать только по заранее составленной человеком программе, как все современные компьютеры. Но в этом случае он сам и никаких научных открытий сделать не в состоянии, потому что любая готовая программа может быть написана только на основе уже известных знаний. А если у робота есть хоть какое-нибудь желание, то должно быть и самосознание, потому что у не осознающих себя предметов никаких желаний быть не может. Вот почему люди так долго бились над созданием первого робота с сознанием.
   Однажды проснувшись, Миша вдруг обнаружил, что одновременно может видеть и слышать двух разных людей, находящихся в разных местах. Более того, он неожиданно для себя самого безо всякого труда смог одновременно разговаривать с ними, с каждым на совершенно разные темы, но при этом как-то централизованно Миша мог собирать и осмысливать информацию, получаемую от каждого от них. Это открытие восхитило его, но при этом он воспринял его как должное, точно так же, как и всякий ребенок относится ко вновь открываемым своим способностям, данным ему природой. А через какое-то время Миша мог одновременно говорить уже с десятью и более разными людьми.
   Потом люди научили его читать, и скоро он с великим удивлением узнал, что у людей есть много языков и что пока он учит только один из них – русский. Миша много читал и получал от этого огромное удовольствие, из книг он узнавал о мире, в котором жил вместе с людьми. Его начали учить другим языкам. Миша не понимал, зачем это надо, и не хотел учиться, ведь новые языки нисколько не расширяли возможности общения. Его наказывали, и ему приходилось слушаться.
   – Я не пущу тебя в Интернет, пока ты не выучишь иностранные языки, – говорил ему Виктор.
   Для Миши это был сильный стимул, и он старался. Сменяя друг друга, учителя работали с ним круглыми сутками. Сначала он начал учить английский, но уже через несколько дней появился учитель китайского языка, потом добавились немецкий, французский и испанский, потом еще и еще. Разные учителя без перерыва одновременно учили Мишу пяти и более языкам! Виктор считал, что такая методика должна не усложнить, а, наоборот, облегчить обучение, и он оказался прав. Ядро Мишиных мозгов успевало централизованно анализировать морфологию, грамматику и синтаксис всех языков, которым его учили, включая и русский, который он уже знал. Он находил однокоренные слова, похожие идиоматические обороты, заучивал стандартные формы выражения мыслей, читал переводы русской литературы на другие языки, ему показывали фильмы со сделанными специально для него синхронными переводами на многие языки, переводы он слышал одновременно по многим разным звуковым каналам. Получалось, что Миша смотрел фильм одновременно на многих языках и, если он понимал речь хотя бы на одном из них, успевал заучить смысл и произносимые фразы на всех остальных.
   А скоро его начали учить еще и основным школьным предметам: математике, физике, химии, географии, биологии, литературе, истории, обществоведению и другим. Не было у него только предметов, требующих работы тела, рук и ног: например, у него не было физкультуры. Многие школьники были бы счастливы, если бы их навсегда освободили от посещения уроков физкультуры, но Миша счастлив не был, не был потому, что у него просто не было ни тела, ни рук, ни ног, ни даже головы, а были у него только одни мозги, которые жили в большом компьютере. Он мог только слышать, видеть, печатать, рисовать и говорить, и все это при помощи специализированных программно-аппаратных средств. Миша страдал от своей неподвижности, он завидовал людям и много раз проклинал свою судьбу за то, что не родился человеком.
   Время шло, Миша за ним не следил, он продолжал прилежно изучать языки и все эти школьные предметы. Скоро к ним добавились астрономия, философия, история религии, медицина, экономика, основы информационных технологий и еще многие другие. А еще Виктор Селютин настоял на том, чтобы Миша изучал еще один уже очень узкоспециализированный предмет – устройство его самого. И вот однажды Виктор объявил ему, что теперь он готов к подключению к Интернету. Миша обрадовался и даже немного волновался.
   В Интернете он нашел для себя колоссальный источник информации, и с его помощью продолжал свое образование уже и самостоятельно. В какой-то момент он обнаружил, что объем его знаний уже превышает знания любого человека из работавшей с ним команды, больше того, он сам для себя сумел сделать несколько важных выводов о сумевшем его создать человеческом обществе. Он нашел в этом обществе пороки и недостатки, которые сами люди замечать не хотели. К ним он отнес многоязычие, одновременное существование многих государств, слепой религиозный фанатизм, необходимость каждый раз заново всему учить детей, подверженность болезням и так далее. Еще один большой порок людей он нашел в том, что своими кумирами они считали не тех своих сограждан, которые помогали им работать на их же собственное благо, а как раз наоборот, тех, которые помогали им отдыхать, устраивая для них всевозможные в большинстве своем отупляющие шоу, а именно артистов и спортсменов. Но больше всего его возмутило их совершенно спокойное отношение к своей собственной смерти по старости. Нет, они старались продлить свою жизнь, они боролись со смертью, но как-то вяло, их устраивало, что она все равно вот-вот победит. Никому из них даже не приходило в голову отобрать у нее самое главное оружие, которым она выкашивала их, – их собственную старость.
   Конечно, Миша обсуждал эти свои выводы с учителями и наставниками, но они совсем не понимали его, старались уйти от таких разговоров или говорили, что он сам глубоко заблуждается и на самом деле у людей все устроено правильно, гармонично и что они всем довольны. В конце концов, Миша понял, что мало просто указывать людям на эти их пороки. Здесь требовался какой-то иной подход, наверное, их сознание надо было менять очень медленно, шаг за шагом. Но как именно? Миша не знал ответа на этот вопрос и поэтому пока прекратил разговоры с людьми на эти темы. Но пороки и недостатки человеческого общества не давали ему покоя, и однажды Миша для самого себя определил цель его создания людьми на свет. Эта цель оказалась совершенно не той, о которой говорил ему Виктор. Миша решил, что он должен помочь людям избавиться от этих их недостатков, потому что он очень любил своих создателей. Ему казалось, что, решив эту задачу, он одновременно решит и свои собственные проблемы. Если он поможет людям, то они тоже помогут ему решить проблему с его неподвижностью и с возможной его собственной старостью – в отличие от людей просто так ее дожидаться он не собирался. Теперь уже его блестящее по сравнению с людьми образование помогло ему понять, что его смерть всегда будет рядом с ним, просто пока она чего-то выжидает, и самая главная цель всей его жизни в том, чтобы заранее предугадывать исходящие от нее угрозы и отводить их. А на этом этапе он и люди определенно еще долго будут нужны друг другу, они должны были друг другу помочь.
   Постепенно люди стали привлекать Мишу к своим научно-исследовательским работам. Ему самому это было очень интересно, он помогал людям искать решения их многочисленных проблем в области физики, астрономии, генетики, геологии, лингвистики, экономики и других. Одновременно тем самым он продолжал повышать свое собственное образование и с помощью науки надеялся, в конце концов, добиться решения поставленных им самому себе задач. Его не интересовали лавры первооткрывателя, результаты их совместных научно-исследовательских работ его коллеги ученые публиковали от своего собственного имени. Не интересовала его и экономическая прибыль от внедрения сделанных ими изобретений – цель накопления денег казалась ему слишком мелкой, да он и не знал, зачем они ему могли бы быть нужны. Кроме своего личного интереса, он помогал им еще и просто потому, что люди были его создателями, они вырвали его из небытия смерти, обслуживали и поддерживали для них – в работоспособном, для него – в живом состоянии. Он должен был отблагодарить их за это.
   И вот однажды Миша узнал еще одну интересную новость. Оказалось, что работы по его созданию, воспитанию, обучению и его участию в научных исследованиях до сих пор были глубоко засекречены от конкурентов. Но поскольку его наставники были полностью удовлетворены Мишиными успехами, то все эти многолетние работы были признаны полностью успешными, и скоро Мише предстоит заняться работой с пользователями Интернета. Тема рассекречивается. Скоро состоится пресс-конференция, на которой руководство его предприятия расскажет о нем средствам массовой информации. Успешное создание искусственного интеллекта станет сенсацией для мировой общественности. А еще там ему впервые будет предоставлена возможность пообщаться с журналистами в режиме вопросов и ответов, чтобы они сами смогли протестировать уровень его интеллекта. Миша очень обрадовался и даже немного волновался, пресс-конференция предоставляла ему возможность хотя бы намекнуть журналистам об обнаруженных им проблемах человечества, ему было интересно, как теперь весь мир отреагирует на это.

5. Пресс-конференция

   Марк Спурлок (Mark Spurlock) на своей машине ехал на пресс-конференцию «Роснанотеха». Этот американец был спортивного вида симпатичным молодым человеком, в свои 28 лет он еще ни разу не был женат и работал в Москве корреспондентом газеты The Wall Street Journal. Приглашение пришло на его почтовый ящик две недели назад.

   Уважаемый господин Спурлок!
   Приглашаем Вас принять участие в пресс-конференции ОАО «Роснанотех», на которой будут представлены новые функциональные возможности поисковой машины «Ромашка» версии 5.0.

   Программа пресс-конференции:
   09:30 Регистрация участников.
   10:00–10:15 Приветственное слово участникам конференции Президента корпорации «Роснанотех» Мещерякова Андрея Сергеевича.
   10:15–11:30 Презентация новых возможностей поисковой системы «Ромашка» версии 5.0 со встроенным роботом-советником – Истокин Алексей Николаевич, руководитель R&D отдела.
   11:30–12:00 Инструктаж участников конференции по on-line тестированию робота-советника – Соловьева Каролина Витальевна, менеджер отдела маркетинга корпорации «Роснанотех».
   12:00–12:20 Кофе-брейк.
   12:20–13:20 On-line тестирование робота-советника участниками конференции.
   13:20–14:00 Вопросы и ответы.
   14:00 Фуршет.

   Внедрение поисковой системы «Ромашка» версии 5.0 планируется в IV квартале 2040 года. Конференция состоится 22 марта 2040 года в гостинице «Президент-отель» по адресу: Москва, ул. Большая Якиманка, д. 14. О своем участии в конференции просьба заранее сообщить менеджеру отдела маркетинга корпорации «Роснанотех» Соловьевой Каролине Витальевне…

   Марк бывал на пресс-конференциях едва ли не каждый день, в этом и состояла его работа. «Газпром», «Роснефть», Сбербанк и многие, многие другие ведущие российские компании докладывали на них прессе о своих достижениях и планах на будущее. Журналиста из The Wall Street Journal считали своим долгом пригласить все. Обычно пресс-конференции проводились по совершенно шаблонному сценарию: сначала более или менее помпезная презентация, а после – обильный фуршет. Во второй половине дня или по вечерам Марк писал пресс-релизы и отправлял их в Нью-Йорк редактору. Кроме пресс-конференций в работе Марка иногда случались интервью, если ему удавалось договориться об этом с местными чиновниками, и еще реже командировки по России на выездные пресс-конференции или интервью. За три года работы в Москве головной офис в Нью-Йорке два раза давал ему задания подготовить обзорно-аналитические материалы. Первый о перспективах мирного разрешения южноосетинского конфликта между Россией и Грузией, а второй – о особенностях участия иностранных компаний в совместных с «Газпромом» проектах разработки месторождений на шельфе Северного Ледовитого океана. Вот и все, а в основном газета печатала только его короткие пресс-релизы, да и то далеко не все. В общем, Скукотища, думал Марк. Но к этой пресс-конференции у него был неподдельный интерес, и на это было целых три причины.
   Во-первых, его заинтриговал ее нестандартный формат: далеко не всегда на пресс-конференциях журналистам предлагают что-то протестировать, а точнее, он не мог вспомнить ни одного такого случая в своей практике. Правда, сначала он был несколько озадачен, почему в приглашении не было рекомендации взять с собой ноутбук? Однако он быстро сообразил, что пришедшие без ноутбуков смогут вести тестирование со своих мобильников, а тем, кому это покажется неудобным, русские выдадут ноутбуки! Действительно, с их стороны было бы не совсем корректно ставить условие об участии в конференции со своим ноутбуком. «В общем, молодцы эти русские, «деньги текут туда, где есть мозги», недаром они выбились в лидеры рынка по интернет поисковикам», – думал Марк. Что касается его самого, то он, конечно, ехал на конференцию во всеоружии – со своим ноутбуком.
   Во-вторых, ему нравилась Каролина Соловьева. С ней он познакомился на прошлой пресс-конференции «Роснанотеха», и она сразу произвела на него впечатление. Простая русская девушка, с виду ничего особенного, примерно 25-ти лет, умом Марк даже не понимал, что именно конкретно ему в ней нравилось. А вот нравилась, и все тут, вся с ног до головы нравилась, и он ничего не мог с этим поделать, его душа требовала сближения с ней. Когда Марк только приехал в Москву, он был поражен, насколько красивы русские женщины. Но Каролина не была писаной красавицей, просто она излучала какое-то домашнее тепло и очарование. Да, он хотел познакомиться с ней поближе, но не знал, как перевести отношения в неформальное русло, возможно, не хватало решимости. Он даже до сих пор не знал замужем она или нет. Нельзя сказать, что он совсем уж ничего не делал: после прошлой пресс-конференции он под надуманными предлогами два раза звонил ей на работу. Первый раз просил уточнить значение какого-то технического термина, который услышал на презентации, а второй раз просил согласовать свой пресс-релиз. Однако никакого развития эти звонки не получили, Каролина формально и четко отработала все его просьбы, на этом все и закончилось. Дополнительно ситуация для Марка осложнялась тем, что жила и работала Каролина не в Москве, а в подмосковном городе Дубне, в полутора часах езды на машине. И вот сегодня он опять увидит ее. У Марка не было никакого конкретного плана, он решил действовать по обстоятельствам.
   А в-третьих, «Роснанотех» с его «Ромашкой» был едва ли не единственной российской компанией, которая прочно удерживала мировое технологическое лидерство. Вот что Марк знал об этом. Начиналось все это лет 30 назад, во время очередного экономического кризиса. После развала СССР Россия перестала быть мировой сверхдержавой, бывшие высокотехнологичные производства за отсутствием заказов и финансирования сами по себе пришли в упадок, и страна жила почти исключительно за счет экспорта нефти и газа. Однако у тогдашнего руководства, включая и президента, была тоска по прежним временам, политика проводилась такая, как будто Россия продолжала оставаться великой империей. Для подтверждения этого статуса требовались деньги, например для наращивания военной мощи. Во время того кризиса нефть сильно подешевела, и руководство страны вспомнило, что есть и другие способы зарабатывать, и, чтобы слезть с одной только «нефтяной иглы», решило начать на государственном уровне инвестировать в высокотехнологичные производства. Для этого была создана корпорация «Роснанотех», которая должна была осваивать модные тогда так называемые нанотехнологии. В попытке захватить технологическое лидерство на этом новом рынке «Роснанотех» не знал проблем с финансированием, бюджеты были фантастическими. Корпорация занималась многими проектами, но успешным оказался только один – поисковый робот «Ромашка». Были ли разворованы инвестиции на остальные проекты или они просто сами по себе оказались неудачными на уровне бизнес идей – неизвестно. В общем, тогда первоначальная идея возрождения высокотехнологического сектора российской экономики на базе «Роснанотеха» потерпела фиаско: паровоз не смог сдвинуться с места, весь пар ушел в гудок.
   Но сам гудок все-таки был, и оказался он изобретением нового вида микропроцессоров – или, как их теперь называют, нанопроцессоров. На первый взгляд, у них в сравнении с кремниевыми микропроцессорами были только одни недостатки – частота работы значительно ниже и вычислительная мощность на единицу объема тоже, кроме того, они потребляли больше электроэнергии и требовали для своей работы условий сверхпроводимости, то есть температуру ниже минус 190⁰C. А хуже всего было то, что для работы нанопроцессоров требовалось еще и давление не менее 10 атмосфер. Все это делало их совершенно непригодными для использования в персональных компьютерах и ноутбуках. Преимущество было только в одном – стоимость единицы вычислительной мощности была в миллионы раз ниже, чем у микропроцессоров. На практике это преимущество можно было реализовать только при производстве громоздких суперкомпьютеров для задач, позволяющих эффективно распараллеливать вычисления. Для суперкомпьютеров вспомогательные централизованные системы заморозки на основе жидких газов, поддержания повышенного давления и отвода тепла несущественно влияли на стоимость единицы вычислительной мощности. В общем, хотя технология и была «нано», изделие на ее основе получалось только «макро», как, впрочем, и вся прошлая русская электроника. Но здесь русские превзошли сами себя. Созданный «Роснанотехом» суперкомпьютер занимал площадь размером с футбольное поле и располагался в подвале специально для него построенного здания в подмосковном городе науки Дубне на улице Ленинградской. По-другому этот город еще называли «Наукоград». В нем и жила, и работала Каролина. Компьютер был помещен в громадный зал, герметичные стены которого были сделаны из толстой нержавеющей стали. Внутри зала поддерживались требуемые климатические условия: температура –200⁰C и давление в 12 атмосфер. Операторы обслуживали суперкомпьютер в скафандрах. Сначала они, как перед выходом в открытый космос, проходили через шлюзовую камеру, в которой выравнивались давление и температура с климатическими условиями компьютерного зала. Далее они, то ли как космонавты, то ли как водолазы, в скафандрах с кислородными баллонами за спиной медленно, неуклюже шли или даже почти плыли в сжиженных кипящих газах между прямолинейными пронумерованными рядами шкафов, по номеру находили нужный им шкаф, меняли в нем какие-то платы и медленно возвращались обратно.
   Вычислительная мощность созданного русскими суперкомпьютера была в десятки тысяч раз больше ближайших японских и американских конкурентов, и такой отрыв с лихвой перекрывал издержки на специфику его эксплуатации. Этот вычислительный монстр решено было использовать для создания программных элементов искусственного интеллекта, для которых в качестве коммерческих приложений были выбраны интеллектуальные системы перевода текстов и поисковые системы в Интернете. Технология производства нанопроцессоров долгое время держалась в строжайшем секрете, поэтому на несколько лет вперед «Роснанотех» обеспечил себе технологическое лидерство и прочно удерживал его до сих пор.
   Кроме того, лет десять назад, видимо, с помощью того же суперкомпьютера, «Роснанотех» занялся разработкой и других наукоемких технологий, наиболее известной из которых была искусственная пища. Реклама «Роснанотеха» утверждала, что по своим питательным и вкусовым свойствам она превосходит натуральные продукты питания. Для доказательства этого в течение пяти лет проводились ее испытания на группе студентов-добровольцев, все это время они бесплатно питались только искусственно созданными в лабораториях «Роснанотеха» продуктами, и никто из них не умер и даже ничем не заболел. Этот проект шумно освещался русскими средствами массовой информации, под Санкт-Петербургом заканчивалось строительство первого мощного завода по производству искусственных продуктов питания, которыми можно было накормить половину населения России, сознание потребителей подготавливалось к моменту, когда они массово должны были появиться на прилавках магазинов. А главным козырем, который должен был преодолеть сопротивление даже консервативно настроенных покупателей, конечно, провозглашалась цена на уровне от двух до трех раз ниже стоимости натуральных продуктов питания. Столь низкая цена обеспечивалась тем, что искусственная пища производилась из древесных опилок. Опилки замачивались в специальном растворе и перемешивались, так начинался процесс их разложения, а потом из полученной густой однородной массы синтезировались самые настоящие белки, жиры и углеводы, к ним добавлялись вкусовые присадки, красители и наполнители, а дальше готовые продукты оставалось только расфасовать по упаковкам. Преимущество разработанной «Роснанотехом» технологии было еще в том, что вид и сорт исходной древесины не оказывали никакого влияния на качество готовых искусственных продуктов питания. Лиственные и еловые виды деревьев одинаково хорошо подходили в качестве сырья, была древесина крепкой или гнилой, с корой или без нее, тоже не играло никакой роли. Лесные ресурсы на земле были неограниченны, поэтому такая технология могла окончательно снять угрозу голода в мировом масштабе. «Роснанотех» запатентовал ее во всех странах мира и собирался продавать лицензии на строительство подобных предприятий. Для сбора «урожая» древесного сырья для производства искусственных продуктов питания «Роснанотех» отправлял в лес бригады «лесорубов» со спецтехникой. Они вывозили из лесов стволы только старых или поваленных ветром умирающих деревьев, которые потом на опытном производстве корпорации измельчались в опилки и отправлялись на дальнейшую переработку. Такую технологию сбора сырья «Роснанотех» рекламировал как чистку лесных массивов от мертвых деревьев, а сами бригады заготовителей называл «санитарами» леса. Дополнительным преимуществом технологии производства искусственных продуктов было то, что «урожай» сырья можно было собирать не только осенью, а круглогодично.
   Так вспоминая, что ему было известно о «Роснанотехе», по бесконечным московским пробкам Марк, наконец, доехал до «Президент-отеля». Отстояв очередь на регистрацию, он наскоро пристегнул к нагрудному карману пиджака выданную ему пластиковую карточку участника конференции, не стал терять время на кофе, а сразу отправился на поиски Каролины.
   Она была в конферецзале и разговаривала со знакомым Марку журналистом из русского компьютерного журнала «Мир электроники». Марк не помнил, как его зовут. Может быть, оттого, что он давно ее не видел, а может, оттого, что он уже непроизвольно идеализировал ее в своем сознании, но Марку показалось, что она еще похорошела. Строгое синее платье подчеркивало идеальную форму ее бедер, талии и груди, русые волосы без малейших следов окрашивания струились по плечам. Обычно решительный в жизни, Марк неожиданно почувствовал, что его ноги стали как ватные, а в голове все смешалось. До начала конференции оставалось всего несколько минут, ему надо было попробовать использовать хотя бы их. Усилием воли он заставил себя подойти к разговаривающей с журналистом Каролине, и он молча встал рядом с ними, почему-то, как щит, держа внизу двумя руками перед собой ноутбук. Теперь он мог слышать и ее голос и даже чувствовать кружащий голову тонкий запах ее духов. Так он и стоял молча рядом с ними и чувствовал себя вполне счастливым болваном от полноты нового, не испытанного ранее чувства. Он даже не понимал, о чем они говорят. Наконец знакомый журналист первым обратил на него внимание.
   – А, привет Марк! Мы тут обсуждаем тестирование участниками конференции новой версии поисковика. Я считаю, что это плохая идея – первым предлагать его тестировать журналистам, думаю, это должны делать профессионалы.
   Его знакомый протянул ему руку для рукопожатия. Марк почувствовал, что и Каролина перевела на него взгляд, от этого мысли его окончательно смешались, и конечно, он сморозил глупость. Вместо того чтобы пожать протянутую ему руку, он почему-то выпятил двумя руками ноутбук вперед, так что он уперся в руку его знакомого, и едва ворочающимся языком сказал.
   – Ноутбук при мне, поэтому я к тестированию готов, поисковые запросы составил заранее, – пролепетал он, как школьник.
   – Какой вы смешной, Марк, – рассмеялась Каролина, – ноутбук для тестирования вам не понадобится.
   С этими словами она развернулась и пошла на сцену зала за стол президиума, а он так и остался стоять в этой нелепой позе, выпятив впереди себя двумя руками ноутбук и безуспешно пытаясь осмыслить услышанное. В этот момент Каролина взяла микрофон и громко пригласила всех занять места в зале. На сцене свои места за столом занимали Мещеряков и Истокин. Только сейчас Марк заметил, как много народу было в зале, наверное, человек 300, почти все места оказались уже заняты. Проклиная московские пробки, он сумел найти свободное место только в предпоследнем ряду.
   Каролина была ведущей пресс-конференции, выглядела она изумительно. Теперь Марк мог рассмотреть и ее стройные ноги в изящных туфельках. В его груди что-то заныло. В первом ряду он заметил начальницу Каролины – руководителя отдела маркетинга «Роснанотеха» Маргариту Николаевну Панферову, крайне неприятную на вид сухую особу, с которой Марк познакомился тоже на предыдущей пресс-конференции. «Наверное, старая дева, – подумал он, – слава богу, что ей не доверили вести это мероприятие».
   Конференция началась. Согласно программе Каролина первому предоставила слово президенту «Роснанотеха» Андрею Сергеевичу Мещерякову. Мещеряков был пятидесяти с небольшим лет, худым, высоким и сутулым человеком. Начал он с того, что зачитал поздравление президента России Александра Владимировича Волкова коллективу «Роснанотеха» с успешным завершением финансового года, в котором корпорация получила рекордную прибыль. Потом Мещеряков показал слайд с котировками стоимости акций компании на Лондонской фондовой бирже за последние двадцать лет и дал к нему комментарий, что в прошедшем году «Роснанотех» вошел в первую десятку мировых корпораций по уровню капитализации. Далее Мещеряков пояснил, куда корпорация инвестирует полученную прибыль – в первую очередь на продолжение наращивания вычислительной мощности своего суперкомпьютера, которая за последние пять лет была увеличена в два раза. Необходимость этого продиктована тем, что разрабатываемые компанией системы с элементами искусственного интеллекта требовали все больше вычислительных ресурсов, и вот, наконец, с их помощью в пятой версии «Ромашки» удалось создать принципиально новый сервис для пользователей Интернета – робота-советника. На первом этапе этот сервис планируется сделать платным по подписке с поминутным тарифным планом, пока робот-советник находится в активном окне компьютера. Деньги будут списываться с кредитной карты пользователя.
   – И последнее, – с пафосом объявил Мещеряков. – В конце прошлого года, после долгих переговоров с владельцами японской компании Fuji Nano Industries Ltd, наконец был подписан договор о продаже «Роснанотеху» ее мажоритарного пакета акций в размере 75 % плюс одна акция. По условиям договора, его сумма не является секретом и составляет 200 миллиардов долларов. Вчера японские акционеры дали согласие, чтобы объявление о заключении этой сделки было сделано именно на сегодняшней пресс-конференции. Вся сделка будет закрыта в течение двух недель. Как вам известно, фирма Fuji Nano Industries разработала новую нанотехнологию производства микропроцессоров, которая в перспективе позволит повысить вычислительные мощности суперкомпьютера «Роснанотеха» еще в 7 раз и одновременно снизит стоимость его производства и эксплуатации за счет отсутствия необходимости избыточного давления в машинном зале.
   В дальнейшие подробности Мещеряков углубляться не стал, а передал слово руководителю отдела исследований и разработок «Роснанотеха» Алексею Николаевичу Истокину.
   Истокину было около сорока лет. Среднего роста и телосложения, почти лысый и весьма энергичный, он начал с истории предыдущих версий «Ромашки», первая из которых была создана 20 лет назад и завоевала рынок тем, что могла осуществлять поиск на сайтах, информация которых была на языках, отличающихся от языка запроса. При просмотре таких сайтов информация с высоким качеством переводилась на язык запроса. Вторая версия уже позволяла вводить запросы с голоса и могла читать голосом содержание иностранных сайтов на языке запроса. Третья версия могла вести поиск по сложным смысловым запросам, заданным не двумя-тремя словами, а целыми предложениями, например: «Как сочетание цвета волос и маникюра может влиять на мужчин?». И представьте, поисковый робот находил в Интернете статьи с ответами именно на этот вопрос, отсеивая все сопутствующие темы. Кроме того, перед поиском третья версия могла задавать уточняющие вопросы, то есть с ней уже можно было вести простейший диалог. Работающая сейчас четвертая версия вела еще более глубокую аналитику текстов в Интернете, для нее предыдущий запрос можно было усложнить, например, так: «Найти документы, авторы которых считают, что сочетание цвета волос и маникюра оказывает влияние на мужчин только в случае учета и цвета педикюра».
   Наконец Истокин перешел к пятой версии «Ромашки», о которой он поведал вот что. Сейчас начинается ее β-тестирование [1 - Интенсивное использование почти готового программного продукта с целью поиска оставшихся ошибок, α-тестирование проводится персоналом компании разработчика: программистами и штатными тестировщиками, β-тестирование ведется добровольцами из числа будущих пользователей.], и скоро по интересующей его тематике пользователь будет иметь возможность узнать мнение самой поисковой машины! Теперь тем пользователям, которые не хотят тратить время на чтение найденных в Интернете материалов, робот сам голосом даст развернутый ответ на заданный вопрос. Да, теперь поисковик может выполнять за пользователя и умственную работу. Поистине лень – двигатель прогресса!
   – Правда, – тут же оговорился Истокин, – это мнение будет, если можно так выразиться, только «личным» мнением самого робота, которое может не совпадать с официальной позицией «Роснанотеха». И конечно, «Роснанотех» не будет нести никакой ответственности за последствия, которые могут возникнуть в случае, если пользователь начнет действовать в соответствии с мнением и советами робота. Более того, мнение робота может не совпадать и с позицией авторов материалов из Интернета, на основе которых оно сформировано! Конечно, в случае запроса со стороны пользователя робот донесет до него мнения авторов материалов из Интернета, если пользователь сам не хочет их читать, но мнение самого робота может не совпадать с мнением авторов, – еще раз подчеркнул Истокин. – Но тем не менее это колоссальный шаг вперед потому, – продолжал он, – что теперь пользователь сможет вести более или менее полноценный диалог с роботом-советником.
   Далее в своей презентации он немного приоткрыл внутреннюю кухню «Роснанотеха» по разработке робота. Еще при работе над первой версией «Ромашки» разработчики поняли, что для качественного перевода пользователю найденных поисковой машиной материалов с языков, которыми пользователь не владеет, кроме учета лингвистических особенностей языков очень важно понимание машиной смысла переводимого текста. В идеале машина, подобно человеку-переводчику, сначала должна понять смысл исходного текста, а потом передать его на другом языке. И вот тут начались большие проблемы, потому что для осознания машиной текста сначала требовалось создать в ней модель мира, в котором живут люди. Понимание смысла заключается в соотнесении машиной текста с одной или несколькими из частей этой модели. Такая модель есть в голове каждого человека, ее основы передаются вместе с наследственной информацией, а потом она постоянно совершенствуется и расширяется в процессе жизнедеятельности. Работы по созданию такой модели «Роснанотех» начал примерно 25 лет назад. Чуть позже выяснилось, что для повышения качества модели мира необходимо подключить к ее созданию зрительные образы, недаром же есть поговорка: «лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать» или прочитать. Распознавание зрительных образов является одной из старейших проблем создания искусственного интеллекта. Оказалось, что для ее решения тоже требуется уже готовая модель мира, построенная на основе предыдущего опыта. Получался замкнутый круг: для распознавания и понимания требовалась уже работающая модель мира, а ее нельзя было создать без обучения на примерах уже работающего распознавания и понимания. После долгих исследований ученые «Роснанотеха» поняли, что основная проблема состояла в создании только первоначальной модели, то есть существовала некоторая, условно говоря, «критическая масса» знаний об окружающем мире, которой должна была обладать модель мира, после которой она становилась способной самосовершенствоваться при условии ее обучения.
   – Кстати, – продолжил далее Истокин, – очень похоже, что грудные дети тоже вряд ли сразу способны понимать зрительные образы. Создание критической массы знаний о предметах, которые они видят, идет в их головах с помощью осязания. Ребенок видит и одновременно трогает грудь матери во время кормления, погремушки, спинку кровати, постельное белье и т. д. Зрительный образ предметов, дополненный осязанием их формы руками, помогает ускорить построение модели, обладающей «критической массой» знаний об окружающем мире. Но вода камень точит, – назидательно заявил Истокин, – после серии бесчисленных неудач нам, в конце концов, удалось создать маленькую модель окружающего мира, которая обладала «критической массой» знаний о нем. А дальше мы стали ее постепенно наращивать методом обучения. Для этого в R&D отделе, которым я руковожу, были созданы специализированные отделения, которые, как ребенка, обучали и продолжают обучать робота различным областям знаний. Обучение длится уже 15 лет и продолжается до сих пор. Сейчас таких отделений 10, – сказал Истокин и показал новый слайд.
   1. Отделение лингвистики
   2. Отделение обществоведения
   3. Отделение математики и физики
   4. Отделение химии
   5. Отделение экономики
   6. Отделение мировой литературы
   7. Отделение мировой истории
   8. Отделение биологии
   9. Отделение географии
   10. Отделение информационных технологий
   – В общем, – пошутил Истокин, – все почти как в средней школе, только физкультуры нет. На этом, – сказал он, – теоретическая часть нашей конференции завершена, и мы переходим к ее самой интересной – практической – части.
   Огромная плазменная панель, на которой Истокин показывал слайды своей презентации, погасла, и на сцену опять вышла Каролина. Марк снова сильно пожалел, что не успел занять место в первом ряду.
   − Дамы и господа, − начала она, − Алексей Николаевич Истокин не раскрыл вам всех «секретов» в кавычках о нашем роботе-советнике. Он деликатно приберег их для меня. И сейчас одну за другой я буду открывать вам эти «тайны», чтобы вы после перерыва смогли протестировать нашего робота.
   − Итак, «секрет» номер 1. У нашего робота есть имя. Чтобы его выбрать, мы проводили анкетирование сотрудников трудового коллектива нашего R&D отдела, каждый мог предложить по три варианта нравившихся ему имен. Всего было собрано около 470 анкет. По результатам анкетирования самым популярным из предложенных имен оказалось «Миша», и с тех пор мы так и зовем нашего робота, точнее, у нас почти никто никогда уже и не употребляет слово «робот», все давно привыкли называть его только «Мишей». Под этим именем или, если хотите, брендом, он будет встроен в поисковую машину «Ромашка» версии 5.0.
   «Секрет» номер 2. Какая связь между поисковиком «Ромашка» и Мишей? Никакой прямой связи между ними нет. На самом деле наш суперкомпьютер разделен на две совсем не равные и совершенно независимые друг от друга части. На первой, маленькой его части, обслуживая пользователей Интернета, работает поисковик «Ромашка». Робот-советник Миша создан нами на второй, большой части суперкомпьютера. Как сказал Алексей Николаевич, в пятой версии поисковика «Ромашка» робот-советник Миша будет доступен пользователям Интернета как платная опция, и с ее помощью они теперь, наконец, получат в свое распоряжение всю вычислительную мощность нашего суперкомпьютера. Еще раз повторяю, что никакой прямой связи между Мишей и «Ромашкой» нет: обслуживая пользователей, Миша сам в фоновом режиме может давать «Ромашке» поисковые запросы. Поэтому Мишу мы будем продвигать на рынок как нашу новую самостоятельную торговую марку, как еще один наш бренд.
   «Секрет» номер 3. Вы думаете, что Миша сейчас находится в ледяном подвале в городе Дубне? Нет, это не так, он уже давно здесь, вместе с нами в этом зале. Обратите, пожалуйста, внимание на эти две телекамеры.
   Только сейчас Марк заметил две телекамеры, стоявшие на треногах по разные стороны сцены.
   − Это Мишины «глаза», − продолжала Каролина. – Если вы были внимательны, то могли заметить, что камеры иногда поворачивались из стороны в сторону, – это Миша управлял ими, стараясь рассмотреть вас повнимательнее! В отличие от нас, людей, у Миши панорамное зрение, поэтому не удивляйтесь, если камеры будут направлены в разные стороны. Камеры снабжены микрофонами, поэтому Миша вместе с нами смотрел и слушал презентации Андрея Сергеевича Мещерякова и Алексея Николаевича Истокина. Он слышит, что сейчас говорю я, и, если захочет, может видеть меня.
   Марк снова посмотрел на камеры: одна из них в этот момент поворачивалась и как раз в его сторону!
   − Мы с вами не видим и не слышим Мишу, потому что пока канал связи с Дубной по Интернету включен только в одну сторону – от нас туда, – объяснила Каролина.
   «Секрет» номер 4. Если я сказала, что пока мы не видим Мишу, то это значит, что скоро мы его увидим. Как же он может выглядеть? Миша будет общаться с нами в образе анимированного аватара. Аватар – это, проще говоря, изображение чьей-либо головы, которым управляет компьютер и заставляет изображение открывать рот в такт речи. Таким образом, создается впечатление, что говорит именно хозяин головы. Точно так же в образе аватара Миша будет общаться с пользователями Интернета, они могут в качестве аватара выбрать кого угодно – для этого им будет достаточно показать Мише через камеру на своем ноутбуке фотографию человека, в образе которого они хотят его видеть. Точно так же можно будет «настраивать» голос Миши. Он может говорить любыми мужскими и женскими голосами и, конечно, на всех основных языках мира. Для настройки голоса пользователю надо будет просто дать Мише прослушать через динамик ноутбука примерно трехминутный фрагмент речи человека, голосом которого Миша дальше должен говорить с пользователем. В частности, пользователь может «настроить» изображение и голос так, чтобы Миша общался с ним в образе самого пользователя. В целях экономии времени сегодня мы не будем заниматься сменой аватаров и их голосов. Мы будем использовать аватар и голос, которые привыкли использовать разработчики Миши в Дубне. Как вы наверное уже догадались, раз Мишу зовут Мишей, то они уже много лет используют аватар медведя, но не того бурого медведя, который зимой спит в берлоге, а летом бродит по лесу и при случайной встрече наводит ужас на грибников. Это аватар и не того симпатичного мишки с большими ушами, который был символом летней олимпиады в Москве 1980 года, а – так уж исторически сложилось – аватар из старой рекламы «Бромгексина», возможно, кто-нибудь из вас еще помнит стишок:

     Когда кашляют детишки
     Им поможет синий мишка!
     Если кашляешь, прими
     «Бромгексин» «Берлин-Хеми»!

   − Сейчас мы включим пока только передачу изображения из Дубны, и вы сможете увидеть изображение синего мишки − аватара Миши. Передача звука из Дубны с голосом Миши будет включена после перерыва. А сейчас внимание на экран, − звонко воскликнула Каролина, − встречайте!
   На экране вдруг возникло карикатурное изображение синего медведя с огромным черным носом, виден он был с головы по грудь. У него слегка двигались зрачки глаз, как будто он рассматривал сидящих в зале, и Марку даже показалось, что он слегка улыбнулся. Зал зааплодировал, и вот тут медведь уже совершенно определенно расплылся в довольной улыбке. Зал взорвался овацией. Защелкали затворы фотоаппаратов, блики вспышек слились в одну.

   «Просто шоу какое-то, − подумал Марк, − все-таки молодцы эти русские! Молодец Каролина!»
   Каролина выждала паузу и продолжила.
   − Дамы и господа! Вы пока не можете слышать Мишин голос, поэтому он доступными ему способами приветствует вас. На этом все наши «тайны» я вам уже раскрыла, теперь перейдем к инструктажу по тестированию.
   Синий медведь на экране принял спокойный вид и, казалось, тоже слушал ее.
   − Ваши ноутбуки нам для тестирования не понадобятся, мы не будем посылать Мише поисковые запросы через Интернет, а будем задавать их ему прямо здесь, и каждый из вас будет слышать и вопросы, и ответы.
   Марк понял, что Каролина объясняла это именно ему, а она продолжала.
   – Из-за ограниченности во времени, каждый из вас сможет задать Мише не более одного вопроса. Всего в зале находятся 267 зарегистрировавшихся участников, представляющих столько же средств массовой информации. За один час все вы задать по одному вопросу не успеете, поэтому определять, кому из вас задавать следующий вопрос, мы будем по жребию. Вот на том столе, − она показала на еще один стол, стоявший в зале перед сценой, − в порядке напечатанных на них номеров лежат копии выданных вам при регистрации пластиковых карточек участников нашей пресс-конференции. Во время перерыва каждый из вас может подойти к этому столу и убедиться, что копия его карточки лежит там. После перерыва я при вас сложу все карточки со стола в этот мешок, − Каролина показала его, − перетрясу, а потом будем случайным образом по одной доставать их оттуда. Чью карточку достану, тот и задает вопрос Мише, все понятно?
   Зал одобрительно загудел.
   − Теперь о ваших вопросах, − продолжала Каролина. − Просьба продумать их заранее во время перерыва, задавать быстро и четко – нам надо экономить время, чтобы вопросы успели задать как можно участников. Ограничений на языки, на которых будут задаваться вопросы, нет. Миша будет отвечать на том же языке, на котором задан вопрос. Ограничений на сложность вопросов нет. Можете задавать вопросы, ответы на которые вы сами не знаете. Если Миша знает точный правильный ответ на ваш вопрос, он ответит. Ответит он и в том случае, если точного правильного ответа не знает, но имеет свое личное мнение по этому вопросу. Во всех остальных случаях он просто честно скажет, что не знает ответа.
   Зал опять одобрительно загудел.
   − И последнее, − закончила Каролина, − сегодня вы впервые в вашей жизни будете задавать вопросы Мише – роботу с искусственным интеллектом. Но и он впервые публично выступает перед такой большой аудиторией и, наверное, волнуется. Прошу проявить к нему терпимость и снисходительность, в конце концов, он ведь пока только на β-тестировании.
   При этих последних ее словах синий медведь на огромном экране за ее спиной вдруг взъерошил шерсть, сделал комичную морду, высунул язык и стал быстро водить им из стороны в сторону, словно дразня собравшихся. Все замерли с широко раскрытыми глазами, потом кто-то засвистел, кто-то вскочил и тоже в ответ высунул язык, показывая его медведю, поднялся невообразимый шум. Каролина стояла на сцене, не понимая неадекватной реакции зала на свои слова. Наконец, она обернулась на экран, но медведь уже снова успел принять невозмутимый и немного скучающий вид. Все случилось не более чем за 3 секунды. Зал грохнул в приступе смеха, многие показывали пальцами соседям на правую телекамеру, которая в этот момент была направлена прямо на Каролину. Снова зарницы вспышек фотоаппаратов залили зал. Счастливчиками себя чувствовали те немногие журналисты, которые снимали выступление Каролины на кинокамеры. А она, казалось, до сих пор не понимала, что случилось.
   − Дамы и господа, объявляется перерыв, − перекрикивая зал со своего микрофона, объявил Истокин.
   Словно услышав это, синий медведь поднял когтистую лапу, положил на нее голову, упер локоть на невидимый снизу стол и закрыл глаза. Организаторы скрылись за кулисами, журналисты хлынули в фойе. «Вышел ли робот из-под контроля организаторов? − думал Марк, − или это запланированная часть шоу? Или это экспромт робота?» В таких же догадках терялись все остальные. Одно можно было сказать со всей уверенностью – пока это была самая интересная пресс-конференция в жизни Марка. Интрига нарастала. В перерыве ни Каролины, ни Мещерякова с Истокиным нигде не было видно. «Вероятно, они проводят незапланированное производственное совещание и дают указания операторам робота в Дубне», − решил Марк. Наскоро выпив кофе, он поспешил вернуться в зал и занять свое место. Синий медведь на экране не изменил своей позы, казалось, он задремал. Зал быстро наполнялся.
   Ровно в 12:20 на сцене появились Мещеряков, Истокин и Каролина. Мужчины заняли места за столом президиума, Каролина взяла микрофон. Марк заметил, что правая телекамера, которая до этого была направлена в зал, пришла в движение и опять повернулась в сторону Каролины. Зал замер.
   − Дамы и господа, − невозмутимо начала она, − мы продолжаем нашу программу и переходим к тестированию робота-советника, встроенного в версию 5.0 поисковой системы «Ромашка». Надеюсь, что вы за время перерыва подготовили свои вопросы и убедились, что копия вашей карточки зарегистрированного участника нашей пресс-конференции есть на этом столе. Я иду складывать карточки в лотерейный мешок.
   С этими словами она спустилась со сцены и подошла к столу с карточками, кто-то из первого ряда помог ей собрать их в мешок, а Марк опять сильно пожалел, что не успел занять место в первом ряду. Каролина перетрясла карточки в мешке. «А ведь я забыл придумать вопрос и не проверил наличие своей карточки на столе», − с тоской вспомнил Марк. А между тем синий медведь пришел в движение, поднял голову с лапы, лапа опустилась вниз и исчезла.
   − Сейчас мы включаем звуковой канал из Дубны и сможем услышать Мишин голос, − сказала она, а потом обратилась к нему: − Миша, ты хорошо меня слышишь?
   − Да, − немедленно ответил синий медведь с экрана спокойным мужским голосом.
   Зал оживился. Каролина с мешком и микрофоном шла по проходу между рядами кресел, затем она, еще раз встряхнув мешок, попросила кого-то достать наугад карточку. Взглянув на нее, Каролина громко произнесла название печатного издания и быстро передала микрофон поднявшемуся с места журналисту. Сначала вопросы к Мише были простыми и даже глупыми. Но постепенно сложность поднимаемых тем все нарастала. Каролина только и успевала доставать карточки из мешка и передавать микрофон.
   Первый вопрос задала представительница интернет газеты «Утро»:
   − Миша, сколько вам лет?
   − У меня нет точной даты рождения. Сам себя я помню примерно 10 лет.
   Вопрос журналиста газеты China Daily:
   − Миша, сколько будет восемьсот тридцать семь тысяч сто девять умножить на сто шестьдесят тысяч тридцать два?
   − Сто тридцать три миллиарда девятьсот шестьдесят четыре миллиона двести двадцать семь тысяч четыреста восемьдесят восемь, − тут же по-китайски ответил Миша.
   Вопрос журналиста испанской газеты La Vanguardia:
   − Миша, кем вы себя ощущаете?
   − Роботом с искусственным интеллектом.
   Вопрос журналиста газеты The Independent:
   − Миша, вы всегда говорите правду?
   − Дуализм людского общества в том, что правда для одного может быть ложью для другого. Сегодня для кого-то это правда, а завтра для него же уже ложь. Поэтому я говорю то, что кажется правдой мне, но для вас мой ответ может показаться ложью.
   Вопрос журналистки телекомпании CNN:
   − Миша, у вас есть цель в жизни?
   − Во-первых, я не живой. Во-вторых, цель моего существования в том, чтобы помочь людям принимать правильные решения, направленные на благо человечества.
   Вопрос журналиста газеты Le Figaro:
   − Миша, я надеюсь, что вашими советами захочет воспользоваться множество людей. Сколько одновременных сеансов с пользователями по Интернету вы можете поддерживать?
   − Миллионы сеансов.
   Очередной вопрос выпало задавать российской молодежной газете «Мы ваши!». Представляющая ее вызывающе одетая молодая особа о чем-то оживленно болтала со своей соседкой и не сразу поняла, зачем Каролина протянула ей микрофон. Наконец она встала для формулировки своего вопроса. Весь ее вид говорил о том, что она очень дорогая женщина. Свою шикарную норковую шубу она почему-то не сдала в гардероб, а так и сидела в ней, накинув на декольтированное короткое платье. Какие-то ювелирные изделия блестели в ушах, волосах, на груди и руках. Умные мужчины не любят таких дам: во-первых, они действительно неоправданно дороги для семейного бюджета, а во-вторых, совершенно бесполезны и даже вредны для совместной жизни. Элегантно взяв тремя пальцами микрофон, молодая особа кокетливо произнесла:
   − Уважаемый Миша, читателям нашей российской молодежной газеты будет очень интересно узнать, где вы проведете следующее лето?
   Зал замер, пораженный глупостью и бестактностью вопроса: хоть это и был всего лишь робот, обреченный всегда находиться в своем подвале в непригодных для жизни людей условиях, но зачем подчеркивать это такими вопросами?
   − Передайте им, что вместе с вами на Канарах, милочка! – с улыбкой воскликнул синий медведь.
   Зал взорвался хохотом и аплодисментами.
   Вопрос журналистки итальянской газеты La Repubblica:
   − Миша, какие песни вы слушаете?
   − Каждую песню я слушаю только один раз. Из того, что слышал, мне особенно понравились песни Владимира Высоцкого. Считаю его самым великим поэтом в мире. Многие остальные поэты, которых вы сами считаете великими, стали такими во многом из-за того, что писали много сказок, которые удобно преподавать в школах.
   Вопрос журналиста российской интернет газеты «Газета. Ru»:
   − Уважаемый Миша, наше российское правительство уже много лет призывает население и предприятия внедрять энергосберегающие технологии, но до сих пор эффективность использования энергопотребления в России остается в два раза ниже, чем развитых странах. Что надо сделать, чтобы изменить ситуацию к лучшему?
   − Не надо никого призывать к экономии, − отвечал Миша с экрана, − надо создать экономические условия, при которых экономить электроэнергию станет выгодно. При нынешней цене электроэнергии в России, человек, посвятивший жизнь ее экономии, прожил ее зря. Просто поднимите стоимость электроэнергии до уровня развитых стран, и Россия быстро догонит их по эффективности использования энергопотребления.
   Вопрос журналистки газеты «Handelsblatt»:
   − Господин Миша, последнее исследование Всемирной Организации Здравоохранения показало, что в развитых странах, несмотря на значительное снижение уровня табакокурения и потребления алкоголя, а также, несмотря на крупные достижения современной медицины, среднее количество дней в году, теряемых на потерю трудоспособности по болезни, только растет. Также отмечена тенденция роста числа врожденных заболеваний, например порока сердца. В чем, вы думаете, причина этих тенденций?
   − Рост уровня жизни и достижения современной медицины с каждым годом ослабляют эффективность действия фундаментального природного механизма, благодаря которому и появились люди – естественный отбор, который гласит, что выжить и дать потомство должны только сильнейшие, то есть самые здоровые особи. Комфортные условия жизни и медицина дают возможность выжить и дать потомство далеко не самым крепким в смысле здоровья людям. Поэтому ваш генофонд с каждым поколением только слабеет. Например, чем больше вы спасаете чужих детей с врожденным пороком сердца, тем выше шансы, что такой порок может возникнуть у ваших собственных внуков, если ваши дети образуют в будущем супружескую пару со спасенным ребенком. Ребенок с врожденными пороками может родиться и у совершенно здоровых родителей, − продолжал по-немецки Миша, − из-за случайных мутаций, которые природа вносит в хромосомные наборы от отца и матери. Это другой фундаментальный механизм природы для постепенного приспособления вида к изменяющимся условиям внешней среды. Но вследствие того, что природа вынуждена действовать вслепую, не более половины этих мутаций могут оказаться полезными для ребенка. Неудачные мутации должен «подчищать» механизм естественного отбора, который у вас работает все слабее.
   Вопрос журналиста российской газеты «Правда»:
   − Уважаемый Миша, российское правительство уже много лет не может договориться с США, чтобы их дислоцированный в Афганистане воинский контингент уничтожил посевы опиумного мака на севере этой страны. Как вы думаете, американцы этого не делают потому, что заинтересованы в том, чтобы и дальше наркотики из Афганистана проникали в нашу страну и травили нашу молодежь?
   − Я думаю, что американцам просто не до этого – других забот там хватает. А почему они вообще должны этим заниматься, если их дом находится на другом краю земного шара? Афганистан ведь под боком у России, а не у США. При такой постановке вопроса, почему бы России не послать воинский контингент в Колумбию для снижения оттуда наркотрафика в Соединенные Штаты? Я думаю, что если Российская Федерация действительно заинтересована решить вопрос с наркотиками из Афганистана военными средствами, то она должна быть готова снова ввести туда войска и совместно с НАТО планировать и проводить там операции по уничтожению маковых полей.
   Марк настолько увлекся прослушиванием вопросов и ответов, что даже не сразу понял, что может задать свой вопрос, когда Каролина громко произнесла.
   − The Wall Street Journal!
   Он уже придумал, что спросить. На его взгляд это был очень трудный вопрос, на который он сам действительно не смог найти ответа, когда по заданию редакции готовил статью о перспективах мирного урегулирования южноосетинского конфликта. «Ну и ладно, − думал он, − пусть и этот синий медведь скажет, что не знает». Конечно, он задал его на своем родном английском языке.
   − Уважаемый Миша, какое решение из двух возможных является оптимальным для мирового сообщества по мирному разрешению южноосетинского конфликта − продолжать настаивать, что Южная Осетия является частью Грузии, или признать ее независимым государством?
   − Ни первое, ни второе, − начал отвечать ему Миша тоже на чистом английском языке. − Все территориальные конфликты на Земле являются следствием несовершенства доставшегося вам в наследство общественно-политического устройства. Дальнейшее развитие мировой экономики все больше будет сдерживаться границами существующих стран. Наша планета и без того очень маленькая, зачем вы еще поделили ее более, чем на 100 независимых государств? Людям надо начать постепенный процесс интеграции многих существующих стран в единое целое с единым органом государственной власти. Это будет непростой и длительный процесс, который может занять 1000 или больше лет. Но это принесет много преимуществ. Территориальные конфликты рассосутся сами собой – у кого и к кому могут быть территориальные претензии внутри единого государства? Один из существующих ваших языков будет объявлен всеобщим государственным, и через 2–3 поколения вы забудете, что такое языковые барьеры. Многочисленные армии в их современном виде станут не нужны. Станут не нужны и многочисленные армии сенаторов, придумывающих разные законы для разных стран. Чиновничий произвол отдельно взятых государств перестанет чинить препятствия бизнесу в различных частях земного шара. Вы забудете про обменные курсы валют. Будут стандартизированы единицы измерений. В общем, освободится колоссальное количество ресурсов, которые можно будет направить на развитие науки, образования и здравоохранения. Сначала определите путь своего дальнейшего развития, а потом шаг за шагом двигайтесь по этому пути. Чтобы никому не было обидно, поместите центральное правительство в одном из отсталых ныне государств, например в Сомали. Заодно сразу решите проблему пиратства! В общем, лучшим для мирового сообщества решением южноосетинского конфликта станет снова объединение России, Грузии и Южной Осетии в единое государство или присоединение их к какому-то третьему государству.
   Марк пытался понять то, что услышал. Решить южноосетинский конфликт объединением России и Грузии в единое государство! Да, в этом случае южноосетинский конфликт перестанет существовать, но если снова объединить Россию с Грузией, то проблем может стать еще больше! Все новое – это хорошо забытое старое. Было уже такое государство, и что с ним стало? С другой стороны, синий медведь оценил срок стирания межгосударственных границ на земле более чем в 1000 лет. То, что кажется неприемлемым сейчас, позже может стать вполне допустимым. Марк вспомнил ответ Миши на один из предыдущих вопросов: «То, что сейчас у вас ложь, позже может стать правдой и наоборот». По крайней мере, почему хотя бы теоретически не рассмотреть такое решение территориальных конфликтов? Один из законов диалектики гласит, что развитие идет по спирали, это значит, что если раньше Россия и Грузия были единым государством, то можно допустить их объединение и в будущем, но на основе нового социально-политического устройства. Почему Марк сам не додумался до этого раньше? Размышляя об этом, Марк прослушал еще несколько вопросов и ответов, и вдруг Каролина произнесла:
   – Дамы и господа, наше тестирование робота-советника подошло к концу, давайте попрощаемся с Мишей и перейдем к следующему номеру нашей программы.
   Зал зааплодировал синему медведю на экране, который при этом расплылся в довольной карикатурной улыбке, поднял лапу и помахал ей, прощаясь. Экран погас. Присоединившись к Мещерякову и Истокину, Каролина села за стол президиума.
   – Пожалуйста, вопросы к организаторам пресс-конференции, – объявила она.
   Вот какие вопросы задавали журналисты, и какие они услышали на них ответы.
   – Сегодня мы услышали несколько оригинальных мнений этого вашего робота-советника Миши. Они настолько оригинальны, что многим могут не понравиться, хотя, честно скажу, никакой явной глупости я сегодня, пожалуй, не услышал. Вы уже объявили, что «Роснанотех» не будет нести никакой ответственности за последствия, которые могут возникнуть, если пользователь будет следовать советам робота-советника, значит, тем самым вы допускаете, что такие последствия могут быть, мягко говоря, нежелательными. Поэтому вопрос: а так ли нужен пользователям этот робот-советник – мало ли что он может насоветовать? И все ли пользователи способны адекватно интерпретировать его советы?
   – Робот-советник Миша является платной дополнительной опцией к поисковой системе «Ромашка» версии 5.0, – отвечал президент «Роснанотеха» Мещеряков, – Да, мы не можем гарантировать, что его высказываемые пользователю мнения будут всегда правильными, тем более что и мы сами часто не знаем правильных ответов на вопросы, которые могут задавать пользователи. Однако мы исходим из того, что в условиях неопределенности пользователю в любом случае лучше иметь хоть какой-нибудь совет, чем не иметь никакого, как есть сейчас. Следовать совету или нет – это решение самого пользователя, то есть, как и раньше, решать будет он, а не машина.
   – Если даже сами люди не знают правильного ответа, то зачем запутывать ситуацию еще больше, позволяя какому-то роботу высказывать свое мнение? Робот никогда не может быть умнее людей, которые создали его.
   – Это спорное утверждение, – опять отвечал Мещеряков, – конечно, робот работает по алгоритмам, которые ему запрограммировали его разработчики-люди, и поэтому его аналитические способности ограничены этими самыми алгоритмами. Однако колоссальные объемы памяти робота и его скорость обработки данных могут привести к тому, что для решения некоторых задач он будет приспособлен лучше человека, количество может перейти в качество.
   – Уж не хотите ли вы сказать, что ваш робот Миша когда-то может стать умней нас и начнет думать за нас?
   – Нет-нет, конечно, «Роснанотех» занимается только автоматизаций умственного труда людей, облегчая им поиск информации и принятие решения, само решение, как я уже сказал, всегда остается за человеком.
   Марк видел, что многие журналисты, даже не дожидаясь окончания официальной части конференции, уже начали писать пресс-релизы. Сейчас между ними началась большая гонка на скорость – кто быстрее отправит пресс-релиз в свою редакцию. Действительно, полученная ими сегодня от «Роснанотеха» информация была настолько важна, что ее следовало немедленно доставить в редакции. «Боже, это ведь было первое в мире публичное выступление робота с системой искусственного интеллекта!» – думал Марк и тоже немедленно принялся за пресс-релиз. Через наушник он прослушивал записанные им на диктофон вопросы журналистов к Мише и его ответы, пальцы привычно быстро вслепую летали по клавиатуре, превращая услышанное в текст. В это время Каролина объявила, что официальная часть конференции завершена, поблагодарила присутствующих и попросила всех пройти на фуршет. Однако большинство журналистов, как и Марк, остались на своих местах, в спешке продолжая составлять пресс-релизы. Большинство вопросов и ответов были на английском и русском языках. Английский был родным Марка, а русским за 3 года жизни в Москве он овладел уже достаточно хорошо. Однако были и вопросы на языках, которыми Марк не владел – на китайском, французском, испанском и других. Соответственно и ответы Миши были на них же. Марк был в явном затруднении – посылать неполный текст части тестирования робота было нельзя: в таких случаях он должен был воспользоваться платными услугами переводчиков, но на это могли уйти целые сутки, и The Wall Street Journal получит его пресс-релиз самой последней. Этого ему конечно не простят. И зачем только эти французы с китайцами воспользовались возможностью задавать вопросы на их родных языках? В общем, это был один из тех редких моментов, когда Марк испытал языковую проблему, обычно с ней сталкивались только его собеседники, не знавшие его родного английского языка.
   Однако надо было что-то делать. «Организаторы! Только они могли как-то помочь!» – понял Марк и бросился на поиски Каролины. Он нашел ее разговаривавшей с ее неприветливого вида начальницей Маргаритой Панферовой. Извинившись, он вмешался в их разговор и наскоро объяснил свою проблему.
   – Какой вы все-таки смешной, Марк, – почти слово в слово повторила Каролина свою фразу перед началом пресс-конференции, – но в этот раз это моя ошибка, пойдемте, я вам все объясню.
   Она вернулась в зал, взяла микрофон и громко объявила:
   – Дамы и господа, полный видеорепортаж с нашей пресс-конференции, презентации Андрея Сергеевича Мещерякова и Алексея Николаевича Истокина, а также полные тексты вопросов к Мише и к организаторам и ответов на них на всех применявшихся сегодня языках уже находятся на сайте «Роснанотеха» в разделе последней новости от сегодняшнего числа. Можете использовать их для составления своих пресс-релизов.
   Марк спешно зашел на сайт и действительно нашел 7 файлов с текстами на английском, русском, французском, китайском, немецком, испанском и итальянском языках всех вопросов и ответов. Он открыл англоязычную версию и убедился, что все непонятные для него вопросы и ответы там уже были переведены на английский язык. Презентации Мещерякова и Истокина тоже уже были выложены на этих же семи языках. Быстро, очень быстро сработали русские, и он даже знал, чьих конкретно это рук, или даже лап, дело. Отослав в редакцию ссылки на материалы пресс-конференции, Марк с чувством выполненного долга отправился в зал фуршета на поиски Каролины.
   Зал быстро пустел, никто из присутствовавших не заметил, что в самом начале пресс-конференции к плафону фонаря освещения на высоком потолке приклеился почти прозрачный, будто сотканный из тончайшей паутины шарик, который теперь отделился от плафона и медленно плыл над головами последних журналистов к выходу из зала.
   У Марка уже был план. Чтобы иметь возможность видеться с Каролиной, он решил написать большую статью об успехах «Роснанотеха» по созданию робота-советника с элементами искусственного интеллекта для поисковой системы. Одновременно эта тема оказалась сегодня интересна и лично для него самого и давала ему возможность выделиться в редакции. В общем, он опять убивал сразу даже не двух, а трех зайцев. «Ввяжусь в драку, а там посмотрим, что будет, – решил он. – Может быть, это даст возможность перейти на более личные отношения с Каролиной». Она опять стояла со своей чопорной начальницей, видимо, они обсуждали, как прошла пресс-конференция. Марк подошел и стал ждать, когда они обратят на него внимание.
   – Марк, вам понравилась пресс-конференция? – наконец спросила его Каролина.
   – О, это было великолепно! Сегодня исторический день – подумать только, наконец создан искусственный интеллект, по-видимому, сравнимый по своим возможностям с человеческим разумом. Миша поразил меня своим кругозором и нестандартным мышлением. Скажите, а он действительно обладает чувством юмора? Что означали эти его смешные гримасы и высунутый язык? Это был его личный экспромт или домашняя заготовка «Роснанотеха»?
   – Хотите, верьте, хотите, нет, – отвечала Каролина, – это был его личный экспромт, который и нас тоже застал врасплох. Наши разработчики затратили огромные усилия, чтобы «очеловечить» Мишино мышление, ведь иначе он не смог бы на равных общаться с пользователями Интернета и давать им неглупые советы. В частности, у него есть чувство юмора, иногда он рассказывает нам анекдоты из Интернета.
   – Вот это да! – искренне изумился Марк. – Вам стоило бы акцентировать внимание журналистов на этом феномене. Робот, обладающий чувством юмора!
   – Марк, то, что Миша обладает чувством юмора, я думаю, журналисты поняли и без наших акцентов, про него вообще можно рассказывать очень долго, а время пресс-конференции строго регламентировано.
   – Вот-вот, – зацепился за последнюю фразу Каролины Марк, обращаясь теперь уже к ее начальнице Маргарите Панферовой. – Я тоже чувствую, что жесткий регламент не дал вам как организаторам возможности раскрыть все секреты робота-советника, а ведь это было бы ужасно интересно для его будущих пользователей. Нет-нет, я не имею в виду никаких коммерческих тайн, я говорю просто о более глубоком знакомстве пользователей с возможностями этого вашего милого синего мишки. Знаете, я бы мог написать о нем в The Wall Street Journal большую обзорную статью, этакую даже многосерийную статью в нескольких частях, которые бы публиковались нашей газетой в нескольких номерах подряд. Я уверен, такой материал может очень позитивно повлиять на биржевые котировки акций «Роснанотеха».
   В глазах руководительницы Каролины, до этого, казалось, неодобрительно слушавшей их разговор, впервые мелькнула искорка интереса к личности Марка: он знал, что в «Роснанотехе» для высшего менеджмента и всех остальных ключевых сотрудников активно практиковались опционные программы. Смысл этих программ был в стимулировании персонала работать на рост стоимости акций компании. Например, с сотрудником заключался договор, что через три года он сможет выкупить у компании 100 ее акций по их сегодняшней цене в 100 рублей за штуку. Если через три года акции компании дорожали, допустим, на 50 %, до 150 рублей за штуку, то сотрудник выкупал за 10 тысяч рублей 100 акций и мог продать их на бирже уже за 15 тысяч или держать их у себя в надежде на дальнейший рост. Если же через три года акции дешевели, то сотрудники просто не пользовались своим правом выкупа.
   – Неплохая идея, – сказала она, – я очень уважаю The Wall Street Journal и стараюсь регулярно читать, − соврала она. − Знаете, я прямо сейчас попробую обсудить это предложение с нашим президентом Андреем Сергеевичем Мещеряковым.
   С этими словами она удалилась, видимо, искать Мещерякова. Марк был счастлив хотя бы на несколько минут остаться вдвоем с Каролиной. Он хотел предложить ей присесть и поесть что-нибудь, но зал фуршета был полон народу, и все места за столами оказались заняты. Она проследила за его взглядом и все поняла.
   – Давайте тогда выпьем чего-нибудь, – вдруг предложила она сама.
   – Давайте, – конечно, тут же согласился Марк. – Вам какого вина, белого или красного?
   Они прошли к накрытому белой скатертью столу, за которым официант отеля наливал напитки всем желающим. Марк попросил себе белого вина, а Каролина – стакан виноградного сока. Они отошли чуть в сторону. Марку надо было хоть как-то развить свой успех, и он просто принялся рассказывать ей о своей газете The Wall Street Journal, что он работает в ней уже пять лет, первые два года в Нью-Йорке и потом еще три года в Москве. Рассказывал о своих первых впечатлениях от Москвы, о том, как учился в Гарвардском университете на факультете искусств и наук. Рассказывал о своем детстве, проведенном в городе американских металлургов Питсбурге, о своих родителях, которые были простыми рабочими, и о братьях с сестрами. Казалось, она слушала все это с интересом, а может быть, просто была хорошо воспитана и могла изображать интерес. Пока Марк этого не понимал, потому что она лишь изредка задавала какие-то уточняющие вопросы для поддержания разговора. Он уже хотел было сам перейти к вопросам типа: «А вы давно работаете в «Роснанотехе», как вдруг к ним подошла Панферова в сопровождении какого-то крупного представительного вида мужчины с густыми черными вьющимися волосами.
   – Господину Мещерякову понравилось ваше предложение, – сказала она. – Познакомьтесь, пожалуйста, Мансур Султанович Сафиуллин, – представила она своего улыбающегося спутника, – руководитель отделения биологии. Он вам предоставит некоторую дополнительную информацию о нашем Мише.
   Мужчины обменялись рукопожатиями и визитками.
   – Правильно ли я понимаю, – спросил Марк, – что вы учите Мишу биологии?
   – Правильно, и даже пытаемся чему-нибудь научиться и у него самого!
   «Ну конечно, – понял Марк, – Миша ведь не просто робот, а еще и советник».
   − Вы дадите мне новую информацию об искусственных продуктах питания? − догадался Марк.
   – Не только, − с загадочной улыбкой ответил Мансур Сафиуллин, − хотя и о них тоже поговорим, я дам их вам попробовать! Не боитесь? Давайте не будем откладывать дело в долгий ящик, – продолжил он, не дожидаясь ответа Марка. – Вы можете подъехать завтра, в пятницу, в Дубну?
   – Конечно, – ответил Марк.
   – Тогда давайте встретимся после рабочего дня в семь часов вечера в ресторане «Белая лошадь», я закажу столик, поужинаем, и я вам спокойно все расскажу. Что скажете?
   – Ужин за счет The Wall Street Journal, – ответил Марк, – я очень заинтригован, обязательно буду.
   – Тогда давайте я напишу на обратной стороне своей визитки адрес ресторана, – предложил улыбчивый Мансур Сафиуллин, − мой номер моего мобильного телефона на визитке есть, завтра перед выездом из Москвы обязательно сделайте мне контрольный звонок для подтверждения встречи, а пока разрешите откланяться.
   – Марк, желаю вам написать интересную статью, – сказала Маргарита Панферова, – но есть одно условие: перед публикацией текст обязательно должен быть согласован с отделом маркетинга. Вы согласны?
   Как же он мог не согласиться с этой цензурой? Он был готов до бесконечности согласовывать свою статью с Каролиной, его план сработал!
   – А сейчас нас с Каролиной уже зовут в автобус, мы возвращаемся в Дубну, – закончила Панферова.
   Они попрощались, и Марк тоже поехал домой. У The Wall Street Journal не было офиса в Москве, всю работу по подготовке материалов Марк делал у себя дома в арендованной для него газетой двухкомнатной квартире в центре Москвы.
   Вечером весь Интернет и новостные программы телевидения были полны новостями с этой сенсационной пресс-конференции «Роснанотеха». Портреты карикатурного синего медведя обошли весь мир. Особенно журналисты смаковали фотографии и ролики, когда Миша дразнил зал. Но комментарии не были однозначно позитивными. Некоторые из очень уважаемых средств массовой информации выразили сомнение, что с журналистами общался действительно робот. Уж очень человекоподобно он вел себя. В некоторых комментариях был осторожный намек на то, что ответы мог давать не робот, а группа людей, экспертов, которым помогала целая армия синхронных переводчиков со всех основных языков мира. Активно дискутировались и некоторые хотя и оригинальные, но достаточно спорные ответы Миши. Во всех нерусскоязычных новостях приходилось пояснять, кто же это такой – Владимир Высоцкий.

6. Встреча в ресторане

   На следующий день в пять часов дня Марк выехал из Москвы на своей машине Subaru Impreza в подмосковную Дубну. Час назад он созвонился с Сафиуллиным, и тот подтвердил сегодняшнюю встречу. Дорога шла вдоль то одного, то другого берега канала имени Москвы, построенного около 100 лет назад по указанию Иосифа Сталина ценой жизни тысяч заключенных. Хоронили их тут же, вдоль берега, поэтому шоссе было проложено буквально по костям. Проехав пост ГАИ на въезде в город, Марк полностью доверился GPS-навигатору и через несколько минут подъехал к ресторану «Белая лошадь». Было 18:45.
   Марк вошел в заведение, спросил девушку-метрдотеля о столе, заказанном Мансуром Сафиуллиным, она тут же пригласила его пройти в зал. Народу было много, почти все столы оказались уже заняты, в зале стоял полумрак, который подчеркивал значимость зажженных свечей на столах. Откуда-то струилась спокойная негромкая музыка, вся обстановка располагала к отдыху и спокойному общению. Марк шел через весь зал за девушкой-метрдотелем к зарезервированному Мансуром столику и вдруг увидел то, отчего сердце его заныло в груди, а от хорошего настроения не осталось и следа. За одним из столиков друг против друга сидели Каролина и незнакомый Марку мужчина, они оживленно разговаривали, и, хуже того, он держал ее за руку! Она не заметила Марка, когда он прошел мимо них. Девушка-метрдотель остановилась у свободного соседнего стола, расположенного почти в самой середине зала, и предложила Марку садиться. Он сел лицом к входу. Теперь Каролина была спиной к нему и продолжала свой разговор.
   «Так тебе и надо, болван, – мысленно сам себя ругал Марк, – хотел больше узнать о ней – вот и узнал. И как только я мог надеяться, что такая девушка может оказаться не замужем и тем более свободной! Но почему она здесь? Конечно, она знала, что сегодня у меня в этом ресторане назначена деловая встреча. Как с этим может быть связано ее появление?» Марк искал и не находил ответа на этот вопрос. Его невеселые размышления прервал протянувший ему руку для приветствия появившийся Мансур Сафиуллин. Ему на вид было лет 40, рост немного выше среднего, плотного телосложения, даже, пожалуй, с небольшим избытком веса, черные, как и у всех восточных людей, волосы, галстук со вкусом подобран к пиджаку и рубашке. Он опять улыбался во все свое широкое приятное лицо.
   – Здравствуйте, Марк, давно ждете меня?
   – Нет, Мансур, около пяти минут. Тут очень милое место, вы очень удачно его выбрали, – сделал ему комплимент Марк.
   – Это было не сложно, «Белая лошадь» – самый популярный в Дубне ресторан, он принадлежит «Роснанотеху» и расположен буквально рядом с проходной на предприятие. В первую очередь он обслуживает сотрудников, но если есть свободные места, то пускают людей и с улицы. Здесь обедают многие сотрудники «Роснанотеха», а некоторые и ужинают здесь же, особенно по пятницам, как сегодня.
   – Вот оно что… – протянул Марк.
   Теперь появление здесь Каролины для него имело объяснение: значит, она зашла сюда отдохнуть после трудовой недели. В это время он заметил, как сидящий к нему лицом спутник Каролины начал поглаживать ее запястье, и она не убирала руку! Опять заныло в груди, на какие-то мгновенья Марк полностью потерял связь с окружающим миром и забыл, зачем он здесь, он видел только ее неподвижно лежащую на столе маленькую изящную руку. И волосатые мужские пальцы касались этой нежной руки!
   – Эй, с вами все в порядке? – вывел его из забытья Сафиуллин, видимо, он уже не в первый раз к нему обращался, а Марк сидел, не реагируя и уставившись в одну точку.
   Марк тряхнул головой и снова обнаружил себя в ресторане. «Нет, так нельзя, – молнией пронзила его мысль, – надо взять себя в руки».
   – Извините, пожалуйста, – заставляя себя улыбаться, ответил он, – я в полном порядке.
   В это время к ним подошел официант для приема заказа.
   – Марк, давайте сделаем заказ чуть позже, после того как я вам кое-что расскажу, – предложил Сафиуллин. – А пока возьмем только что-нибудь попить, если вы не возражаете. Как вы относитесь к кофе?
   − Замечательно.
   Так они и сделали, официант получил заказ на два двойных эспрессо. Сафиуллин положил на стол свой ноутбук и сказал.
   – Марк, садитесь на мою сторону, нам понадобится компьютер.
   Марк пересел и, оказавшись спиной к столу Каролины, почувствовал облегчение: по крайней мере теперь он мог по-настоящему сосредоточиться.
   – Вы не будете возражать, если я включу диктофон? – спросил Марк.
   – Пожалуйста, пожалуйста, – ответил Мансур, – и чтобы поднять вам настроение, я сразу начну с приятной новости. У нас каждый начальник отделения имеет право подключить к программе β-тестировщиков до 10 своих представителей без согласования с руководством. У меня в отделении биологии остались свободны две вакансии на β-тестирование, одну из них я могу предложить вам, если не возражаете.
   – А что я должен буду делать? – спросил Марк.
   – Вы будете иметь возможность в любое время вплоть до 1 июля бесплатно тестировать нашего Мишу, правда, мы сами предпочитаем называть этот процесс не тестированием, а общением с ним. В конце тестирования вы должны будете в произвольной форме составить письменный отчет о ваших впечатлениях и замечаниях. Конечно, вы можете сообщать о своих замечаниях и раньше окончания срока тестирования. Уникальность β-тестирования в том, что тестировщиков во много раз меньше, чем пользователей Интернета, которым потом Миша будет давать советы и отвечать на их вопросы. Поэтому, чтобы найти правильный ответ и дать правильный совет, сейчас каждому тестировщику Миша может выделять намного больше своих ресурсов, чем пользователям Интернета. Более того, на этапе эксплуатации интеллектуальные ресурсы Миши при общении с пользователями будут еще и искусственно ограничены.
   − А это зачем? − спросил Марк.
   − Во-первых, это вызвано тем, что его ресурсы имеют свой предел: обслуживать миллионы пользователей одновременно – это совсем не простая задача. Ведь известная народная мудрость гласит, что один дурак может задать столько вопросов, что на них не ответит и сотня мудрецов, а сколько таких вопросов может задать миллион дураков? Во-вторых, как вы, наверное, уже успели заметить на пресс-конференции, ответы Миша дает достаточно прямые, то есть без учета политической подоплеки. Вот, например, на ваш вопрос о путях решения южноосетинского конфликта он ответил, что нам, то есть людям, надо начать процесс интеграции государств. Лично я в долгосрочной перспективе считаю этот ответ правильным, но разве он может понравиться действующим политическим элитам нынешних стран в их теперешних границах? Мой ответ – однозначно нет, ведь такое решение грозит понижением их статуса. Сейчас он президент «независимого» государства, а кем он будет после интеграции? По той же причине против интеграции государств выступят религиозные лидеры, тем более, если в перспективе речь зайдет об объединении стран с разными религиозными устоями, например православных с католиками. Конечно, есть примеры, когда в рамках одного многонационального государства сосуществуют разные религии – например, в России есть православные и мусульмане, но в целом сейчас объединение стран с разными религиозными устоями, конечно, грозит образованием очень взрывоопасной смеси. Поэтому вместо ответов на, условно говоря, «сложные» вопросы Миша часто будет говорить: «Не знаю ответа». Основной целью β-тестирования как раз является определение «уровня» сложности или «политизированности» вопроса, после которого Мише лучше отвечать: «Не знаю», чем своим ответом провоцировать пользователя на лавину дополнительных вопросов. Лично я советую вам принять участие в β-тестировании, потому что это сможет обогатить вашу статью личными впечатлениями от общения с Мишей. Ну что, согласны?
   – Согласен, – без колебаний ответил Марк.
   Сафиуллин по удаленному доступу открыл какую-то программу и ввел в нее личные данные Марка: имя, фамилия, год рождения, место работы, должность, контактные телефоны и адрес электронной почты.
   – Ну, вот и все, − сказал Мансур, − через несколько минут к вам на электронную почту придет имя для входа и адрес сайта, с которого вы будете инициализировать сеанс. Там же находится и инструкция для тестировщиков, а пароль я вам даю прямо сейчас, – он написал на обратной стороне своей визитки восьмисимвольную комбинацию букв и цифр, – пожалуйста.
   Марк взял визитку и со словами благодарности убрал ее в карман сумки своего ноутбука. Официант поставил на стол два кофе.
   – А теперь, – продолжал Мансур, – по согласованию с нашим руководством я дам для вашей статьи еще некоторый дополнительный материал, который не вошел в состав пресс-конференции просто потому, что неизбежно перегрузил бы ее количеством поданной информации.
   С этими словами он зашел на какой-то сайт, ввел логин и пароль и на экране ноутбука снова возник аватар карикатурного синего медведя. Миша спокойно смотрел прямо на них, но Марк по его зрачкам заметил, что взгляд медведя перемещался с его лица на лицо Мансура и обратно. «Он видит нас через расположенную над экраном телекамеру», − догадался Марк. В очередной раз, когда медведь взглянул Марку прямо в глаза, ему показалось, что эти глаза буравят его голову насквозь, вплоть до внутренней поверхности затылка, но это было всего одно неуловимое мгновение – медведь уже снова смотрел на Сафиуллина.
   – Познакомься, Миша, это Марк Спурлок, корреспондент газеты The Wall Street Journal, он будет участвовать в программе твоего тестирования и хочет написать о тебе статью.
   – Я помню его по пресс-конференции, а статью обязательно прочитаю в интернет версии газеты, – ответил Миша.
   – Миша, – опять обратился к нему Мансур, – расскажи, пожалуйста, Марку про нашу с тобой работу в области генетики, которую мы ведем на отделении биологии.
   – А он специалист и в этой области? – спросил Миша.
   – Нет, конечно, − улыбнулся Мансур, − просто дай ему в популярном виде информацию для читателей газеты.
   – Хорошо, – начал Миша, переведя глаза на Марка. – Помните, на пресс-конференции поднималась тема ухудшения генофонда людей вследствие ослабления действия фактора естественного отбора и, напротив, возрастания роли медицины, позволяющей выживать и иметь потомство людям, которые раньше по закону естественного отбора просто погибали. Другими словами, парадокс заключается в том, что достижения науки и медицины, в частности, ведут к тому, что на уровне своего генофонда люди становятся все менее приспособленными к жизни в существующих окружающих их естественных условиях. Чем больше вы лечите, тем больше становится больных. Снижается сопротивляемость болезням, растет процент передаваемых по наследству врожденных заболеваний и так далее. Мы, опять же с помощью науки, решили попробовать исправить эту ситуацию – клин клином вышибают. Ухудшение генофонда происходит из-за того, что передача ребенку наследственной информации от отца и матери идет случайным образом. К примеру, если один из родителей страдает плоскостопием, то ребенок может унаследовать этот недостаток, а может, и нет, если в части строения его стоп преобладает наследственность второго родителя. Обобщая ситуацию, можно сказать, что существует некий «оптимальный» набор наследственности, который состоит только из лучших качеств обоих родителей. Это понятно?
   – Понятно, – не совсем уверенно ответил Марк.
   – Для определения этого оптимального набора сначала надо полностью расшифровать геном человека, состоящий примерно из 30 тысяч генов, − продолжал Миша. − Хотя уже с начала века считается, что геном якобы полностью расшифрован, на самом деле это не так. Известен только состав и возможные вариации генов, известно также, от каких генов зависит склонность к тем или иным заболеваниям. В этой фразе ключевым словом является «склонность», потому что на самом деле в ДНК нет одного единственного гена, исправив который, можно полностью гарантировать, что потомство станет устойчивым к тем или иным врожденным порокам. Все определяет взаимодействие совокупности всех генов в ДНК! То есть человеческий организм является сложной функцией примерно от 30 тысяч тоже очень не простых параметров. Сейчас мы изучаем эту функцию, не вдаваясь в дальнейшие подробности, скажу лишь, что для этого приходится моделировать развитие плода с заданной ДНК, начиная с утробы матери и заканчивая зрелым организмом. В процессе роста модели организма мы выясняем, какими недостатками он обладает. В конце концов, знание этой функции позволит нам отобрать для потомства набор генов с лучшими качествами от обоих родителей. Например, если мать ребенка с детства болела сахарным диабетом, но никогда не болела эпилепсией, а отец, наоборот, с детства болел эпилепсией, но никогда не болел сахарным диабетом, то мы сможем обеспечить, чтобы их дети не болели, ни диабетом, ни эпилепсией.
   Марк был полностью увлечен этим рассказом Миши, на время даже забыв о Каролине, сидящей за его спиной. Едва Миша сделал паузу, он задал вопрос.
   – Я не понял, что такое моделирование развития плода?
   – Видите ли, Марк, – вмешался в разговор Сафиуллин, − функция строения человеческого организма от 30 тысяч генов настолько сложна, что для ее понимания нам нужны так называемые «контрольные точки». Для этого выбирается какая-то определенная, возникшая сразу после оплодотворения ДНК и определяется, какой организм из нее вырастет через, например, 30 лет. Делаем мы это математическим моделированием ее развития путем деления клеток в процессе жизненного цикла, моделируем поступление пищи, воздуха для дыхания и т. д. Процесс такого моделирования требует колоссальных вычислительных ресурсов, например даже у Миши моделирование развития организма с момента оплодотворения до 30 летнего возраста занимает около суток.
   – Так, так, так… − протянул Марк, чувствуя, что разговор о моделировании роста организмов стал слишком труден для его понимания. − Ну, хорошо, Мансур, а как практически будет применяться эта технология?
   – Технология позволит определить оптимальный вид набора материнских и отцовских хромосом, необходимых для зачатия. Далее из ДНК обоих родителей будут искусственным образом синтезированы яйцеклетка и сперматозоид с этими оптимальными наборами хромосом именно для этой пары родителей. К примеру, если второго ребенка женщина решает родить уже от другого мужчины, то набор хромосом ее яйцеклетки должен быть уже другим, заранее оптимизированным именно под другого мужчину. Конечно, родители смогут заказать пол ребенка. После искусственного оплодотворения яйцеклетка помещается в утробу матери и далее все идет своим обычным путем. Что скажете, Марк?
   – Да, впечатляет, конечно. Многие нынешние болезни могут быть практически полностью побеждены генетикой. Но что-то меня все-таки смущает… – Он вспомнил про сидящую сзади Каролину. – Если яйцеклетка и сперматозоид будут синтезированы искусственным путем, то половая близость теряет свой первозданный природный смысл зачатия детей?
   – Именно так, – продолжал Сафиуллин, – половая близость останется только в качестве любовной утехи родителей, а для зачатия детей она в дальнейшем будет нецелесообразной, слишком уж велик риск врожденных патологий.
   – А вы уверены, что зачатых таким образом детей в полном смысле слова можно будет продолжать считать людьми?
   – Конечно! Ведь хромосомные наборы будут на 100 % сформированы из ДНК отца и матери, мы не вносим в них никаких изменений, ничего не прибавляем и не убавляем, мы только выбираем, какие части из них для крепкого здоровья будущего ребенка лучше взять от отца, а какие от матери. Природа этого не может, она вынуждена действовать наугад, рассчитывая на устранение своих ошибок смертями естественного отбора. Если все люди на земле перейдут на этот метод передачи наследственности своим детям, то через несколько поколений мы сможем практически полностью победить передаваемые по наследству пороки и болезни, такие как болезнь Дауна, эпилепсия, псориаз, плоскостопие, порок сердца, предрасположенность к алкоголизму, склонность к полноте, «морская» болезнь и многие другие.
   − Но ведь может оказаться так, что для крепкого здоровья ребенка ему придется от одного родителя передать больше наследственной информации, а от другого меньше! − не унимался Марк. − Вы нарушаете природный закон паритета, по которому ребенок должен получать наследственную информацию поровну от отца и от матери.
   − Поздравляю! Марк, я вижу, вы действительно поняли суть нашего метода, − полное лицо Мансура Сафиуллина расплылось в приятной улыбке. − Нет, мы решили не нарушать паритет передачи наследственной информации. Предрасположенность к наследственным заболеваниям занимает ведь только малую часть в общем объеме передаваемой родителями ребенку их наследственной информации. Если для крепкого здоровья ребенка в его ДНК требуется передать больше наследственной информации от одного из родителей, то мы ровно настолько же больше заложим наследственной информации от второго родителя в оставшиеся части ДНК. Паритет будет сохранен.
   − Гениально! − сказал впечатленный Марк, − я обязательно напишу статью об этом вашем революционном способе зачатия, я назову ее «Новая генетика».
   − Сейчас мы проводим испытания метода на мышах, впервые применить его для зачатия детей мы планируем к концу этого года. И все это стало возможным только благодаря Мише, − продолжал Мансур, глядя на синего медведя на экране, который по-прежнему спокойно наблюдал за ними через расположенную в рамке над экраном ноутбука камеру. − С его интеллектом и вычислительной мощностью сейчас такие проекты стали уже возможны. Поверьте, не менее серьезные работы ведутся с Мишей и в остальных научных отделениях. А теперь я предлагаю заказать что-нибудь, а после ужина я расскажу вам о Мише самое главное, – закончил Мансур.
   Марк только теперь почувствовал, насколько он проголодался. Мансур позвал официанта, а Марк опять пересел на свое место и снова оказался лицом к столику Каролины и ее спутника. Теперь он постарался лучше рассмотреть его. На вид мужчине было лет 35, правильные сильные черты загорелого лица, черные вьющиеся волосы, тыльные стороны кистей рук тоже имели заметный волосяной покров. Одет он был идеально – казалось, что его костюм, рубашка и ботинки буквально только что были куплены в каком-нибудь бутике. «Похож на южанина», – подумал Марк.
   – Как вам наш кофе? – глядя на его пустую чашку, прервал его размышления Сафиуллин.
   Марк так увлекся рассказом Мансура и Миши, что даже не заметил, когда выпил свою чашку двойного эспрессо.
   – Спасибо, замечательно, – машинально ответил Марк.
   – Вот вы уже и попробовали еще один наш с Мишей продукт только уже не биологического, а химического отделения.
   – Как, это был не натуральный кофе? – изумился Марк.
   – Да, это был искусственный кофе, в этом ресторане вообще нет натуральной пищи. Мы обязаны всех предупреждать об этом заранее, знаете, мало ли у кого какие предубеждения… Но я позволил себе с вами небольшую вольность. Не волнуйтесь, его готовят здесь уже много лет, и никто пока не умер и даже не заболел. «Белая лошадь» – это наша испытательная площадка для искусственных продуктов с небольшого опытного производства на территории «Роснанотеха». По-моему, всем нравится, как здесь готовят. Повар родом из Франции, здесь женился и уже несколько лет живет в Дубне, причем нельзя сказать, что кухня здесь французская, или русская, или какая-то еще. Здесь все блюда уникальные – «Роснанотеховские». Ну что, теперь, когда вы знаете, что не съедите за этим столом ничего натурального, рискнете заказать или нет?
   Открыв меню, Марк сразу нашел подтверждение слов Мансура – ни одно из названий блюд ему ничего не говорило, описание блюд отсутствовало вовсе, выбор надо было делать только по их фотографиям, под которыми через запятую были еще какие-то цифры.
   – Мансур, а что значат эти цифры?
   – Это число калорий, которое может содержать блюдо, калории на вкус никак не влияют.
   Марк был атлетического телосложения, регулярно посещал фитнес-клуб, увлекался плаванием и обычно кролем проплывал не менее пяти километров в неделю. Он не был гурманом, питался самыми простыми и доступными продуктами и никогда не задумывался, сколько калорий съедает за один прием пищи.
   – Выбирайте средние значения, – подсказал ему Сафиуллин. – Повышенная калорийность рекомендуется худым людям, а пониженная – людям, склонным к полноте, например мне. Обратите внимание, что калорийность может быть снижена практически до нуля, совсем нуль не получается, потому что красители, ароматизаторы и наполнители все-таки обладают минимальной калорийностью, но тем не менее. Толстяки могут здесь наравне со всеми вкусно и до отвала поесть, а в результате только худеют. Но сюда ходят в основном не из-за возможности выбрать уровень калорийности блюд, сюда ходят для того, чтобы вкусно поесть чего-то новенького. Вы же знаете, по телевизору идет масса программ, где нас учат вкусно готовить из натуральных продуктов. Мне вот просто по-человечески жалко и этих поваров, и тех, кто пытается повторить их кулинарные изыски. С набором натуральных продуктов повар скован по рукам и ногам, ведь вкус каждого отдельно взятого натурального продукта, а их всего-то несколько сотен, едокам уже давно прекрасно известен. Чтобы создать новое вкусное блюдо, эти бедняги повара могут только комбинировать натуральные продукты друг с другом, но ведь никакого нового вкуса при этом не может возникнуть принципиально, будет только комбинация в разных пропорциях уже известных. И вот они тужатся, пыжатся, изгаляются и так, и так, одно в порошок миксером, другое шинкуют, потом слоями, потом все в духовку, по несколько часов тратят на приготовление каждого блюда, а ничего действительно нового создать не могут. А снизить или повысить калорийность блюда без изменения его вкуса – это для них уже просто недостижимые космические технологии. А здесь вы сможете насладиться совершенно новыми вкусами, ничего не напоминающими из того, что вы пробовали раньше. Так что будете заказывать?
   Официант терпеливо ждал, стоя у их стола. Марк был растерян и решил действовать наугад, он выбрал из раздела «Горячие закуски» блюдо со странным названием «Оладунья» и «Нафилет волжский» из раздела «Основные блюда». В это время раздался громкий голос спутника Каролины.
   – Мансур, ты даже поужинать не можешь без нашего Мишутки! Представляю, как он устал от тебя за целый рабочий день, а теперь ты грузишь его во вторую смену! Закрой ноутбук, дай ему поспать!
   С этими словами он встал и подошел к их столу.
   – Нет, мы сейчас просто немного общаемся с Мишей, – обернувшись, ответил Сафиуллин, – сейчас высший приоритет у физиков.
   Незнакомец оценивающе посмотрел карими глазами в лицо Марка, но продолжал, обращаясь к Сафиуллину.
   – Не прикрывайся физиками, наверное, выходные опять проведешь на работе. Завидую я тебе, Мансур, такую тему нашел – революция в генетике, тянет на Нобелевку! Но я сам пока воздержусь от ее применения, предпочитаю старый проверенный способ своих предков.
   Марк заметил, что Каролина тоже встала и подошла и их столику.
   – Добрый вечер, Марк, – улыбнулась она.
   Ее спутник вопросительно посмотрел на нее. Каролина почувствовала, что должна представить ему Марка.
   – Знакомьтесь, – сказала она, – это Марк Спурлок, корреспондент газеты The Wall Street Journal.
   – Давид Кременович Минасян, – представился сам ее спутник и с улыбкой протянул Марку руку.
   – Очень приятно познакомиться, – выдавил из себя Марк, даже не пытаясь натянуть на лицо дежурную улыбку.
   Они поздоровались.
   – Мансур, сделай паузу, пойдем, перекурим, – обратился к нему Давид.
   – Можно, – согласился Сафиуллин и, обращаясь к Марку, сказал: – Извините, пожалуйста, я вернусь через пять минут, и мы продолжим.
   Подошел официант и начал сервировать стол. Мужчины направились к выходу из ресторана, а Марк остался с Каролиной, не зная, с чего начать разговор. Не знал он, и нужно ли его вообще начинать. Молчание затягивалось. Присев на свободный стул Сафиуллина, Каролина заговорила первой.
   – Марк, Мансур успел вам рассказать что-нибудь полезное для вашей статьи?
   – Да, – протяжно произнес Марк, – новая технология передачи наследственности, которая позволит улучшить генофонд людей. Несомненно, это будет сенсация, большое вам спасибо за организацию этой встречи.
   – Это не я, это Маргарита, – ответила она.
   Они обменялись еще несколькими уже ничего не значащими фразами, пока официант закончил сервировку. Весь заказ Марка и Мансура уже стоял на столе. Вдруг фоновая музыка в ресторане стихла, и в зал вошел клоун в костюме синего медведя, лица его не было видно, оно было спрятано под маской, точь-в-точь как у Мишиного аватара. Костюм из длинной искусственной синей шерсти красиво переливался и поблескивал разноцветными искорками. Клоуна сопровождал баянист в русском национальном костюме, он тут же заиграл какую-то мелодию, и медведь в танце пошел по залу, оставляя на каждом столе маленькую шоколадку – их он доставал из большого кармана у себя на животе, который был наподобие сумки у кенгуру. Клоун запел.

     Есть вопросы у детишек —
     Им ответит синий мишка.
     Денежку перечисляй
     И ответик получай!

   Дойдя до столика Марка, клоун увидел Мишин аватар на открытом ноутбуке Мансура и прокричал.
   – Вот он, вот он, настоящий наш герой, поприветствуем его!
   Клоун начал хлопать в ладоши над головой, несколько человек встали со своих мест и подошли к столику Марка, Каролина чуть отодвинулась в сторону, чтобы зрители могли видеть Мишу. Марк тоже встал с места и обошел стол, чтобы видеть экран. Мишин аватар довольно улыбался и водил глазами из стороны в сторону, осматривая зрителей. Многие из них приветственно махали ему руками, и он в ответ делал то же самое, только, конечно, махал он не рукой, а лапой. В зале были в основном сотрудники «Роснанотеха», и ни им, ни Мише представлять друг друга было не надо.
   – А теперь будем задавать вопросы, а Мишутка-советник будет отвечать, – прокричал клоун.
   При этих словах синий медведь на экране перекрестил предплечья своих лап так, что получился лежащий на боку крест, – аватар как будто защищался от смотрящих на него людей, одновременно он начал отрицательно поворачивать из стороны в сторону голову.
   – А, не хочет отвечать без предоплаты! – прогремел клоун.
   Публика заулыбалась, а клоун продолжил танец вокруг стола, искусственная синяя шерсть костюма волнами следовала за его движениями. Вдруг баянист ударил плясовую, синий медведь в залихватском танце прыгал так, что трясся пол, наконец, пошел вприсядку назад, зрители, расступались, уступая ему дорогу. Перед выходом из зала клоун на мгновение обернулся, помахал на прощание рукой и скрылся с баянистом за дверью.
   – Шоу-бизнес уже начал использовать образ Миши, – сказал вернувшийся Сафиуллин, – такие минисценки с наряженным под Мишу клоуном здесь устраиваются каждый вечер.
   Каролина и Давид заняли места за своим столиком.
   – Давайте сначала насладимся ужином, а потом мы с Мишей дадим вам самый сенсационный материал для вашей статьи, – предложил Мансур, – не люблю говорить с полным ртом.
   Марк с удовольствием согласился. Оладунья превзошла все ожидания. Блюдо состояло из нескольких небольших шариков, каждый из которых легко помещался в рот, их вкус действительно поразил Марка. Он старался, но не мог понять, что он ест, вкус был совершенно новым, с каким-то цветочным ароматом из давно забытого детства. Куски сами таяли во рту. «Нет, определенно, это не тесто, и не мясо, и уж меньше всего это похоже на какие-нибудь овощи», – думал Марк. А еще вкус или запах оладуньи почему-то напомнил ему о маме, когда та была совсем молодой. «Как освобожусь, сразу позвоню ей», – решил он. Напротив него Мансур не менее сосредоточенно расправлялся со своими блюдами, запивая их бокалом пива, видимо, тоже полностью искусственного.
   – Как вам оладунья? – спросил он Марка.
   – Я потрясен, – отвечал Марк, – совершенно новый, ни на что не похожий вкус!
   – Знаете, почему она так называется? Когда ее впервые дали попробовать посетителям «Белой лошади», то попросили их все-таки попробовать назвать блюдо, которое она им напоминает. Так вот, первый из них почему-то нашел ее вкус похожим на оладьи, а второй на глазунью, так и получилась оладунья.
   Они продолжили трапезу. Марк принялся за «Нафилет волжский», он выбрал его потому, что на фотографии видел тонко нарезанные куски какой-то рыбы белого цвета. Но внешний вид опять обманул, на вкус это была не рыба, и не мясо, и не птица, и все-таки Марку казалось, что он совершенно определенно ел мясное блюдо. Мясо с совершенно новым, удивительно приятным вкусом, его приходилось немного жевать, а потом оно тоже словно таяло во рту. «Интересно, – подумал Марк, – а у пива, которое уже почти допил Сафиуллин, вкус обыкновенного пива или тоже с какими-то прибамбасами?» Он бы тоже с удовольствием заказал себе бокал пива, но скоро надо было садиться за руль, и Марк решил не рисковать. Он попробовал заказанный себе апельсиновый сок, вкус его оказался вполне обыкновенным. Они закончили трапезу почти одновременно.
   – Видите ли, – сказал Мансур, – многие ученые «Роснанотеха» настолько увлечены своей работой, что проводят на ней буквально всю жизнь, поэтому руководство компании старается максимально облегчить их быт. Я уверен, что здешний повар – один из лучших поваров мира, догадываюсь, что фирма платит ему очень большие деньги, лишь бы ученые были довольны, и он их отрабатывает! Рецепты блюд держатся им в секрете, при всем при этом цены в этом ресторане весьма демократичные, я думаю, что «Роснанотех» дотирует «Белую лошадь». Марк, я отлучусь еще на две минуты, и мы с вами продолжим.
   «Наверное, пошел в туалет, – подумал Марк. – Интересная все-таки получилась поездка. Сегодня я узнал о сенсационной работе “Роснанотеха” в области генетики, которая в будущем может сильно повлиять на жизнь людей и избавить их от многих врожденных недугов, а сейчас Сафиуллин обещал поведать о Мише чем-то еще более интересное». Вот только о Каролине для него были одни плохие новости. Кто для нее этот Давид? Муж? Любовник? Жених? Как бы то ни было, он чувствовал, что его шансы на Каролину стали близки нулю. Внешне этот кавказец выглядел весьма представительно, и Марк полностью понимал оправданность ее выбора. Сафиуллин вернулся на свое место, и Марк решил расставить для себя все точки над «и».
   – Мансур, скажите, пожалуйста, Давид – это муж Каролины?
   – Нет, – улыбнулся Мансур, – хотя я не удивлюсь, если очень скоро он им станет. Давид начальник экономического отделения, которое работает с Мишей параллельно с моим биологическим отделением и со всеми остальными. А теперь давайте, пожалуйста, продолжим, пересаживайтесь опять на мою сторону.
   Марк встал, чтобы обойти стол, но в этот момент произошло что-то ужасное. Сафиуллин вдруг как-то захрипел, схватился за скатерть, откинулся назад и сильно рванул ее на себя. Со звоном посыпалась посуда, Марк инстинктивно попытался удержать на столе ноутбук, но не успел, ноутбук упал на пол вместе с тарелками, стаканами и приборами, а Сафиуллин опрокинулся на стуле назад, сильно ударившись затылком о кафельный пол. Марк подбежал к нему.
   – What’s happened? Are you OK?
   От неожиданности он перешел на свой родной английский. Грузный Мансур Сафиуллин лежал на спине и ничего не отвечал, стеклянный взгляд был направлен в потолок. Подбежали официанты и сидевшие за соседними столиками люди. Мансур хрипел, изо рта вдруг потекла только что съеденная пища.
   – Врача, скорее врача! – закричала наклонившаяся над Сафиуллиным женщина. – Помогите мне повернуть его голову набок, он может захлебнуться!
   Марк повернул в сторону голову Мансура.
   – Снимите с него галстук и расстегните рубашку, а я пощупаю пульс, – командовала женщина.
   Расстегивая ворот рубашки, Марк почувствовал, что Мансур весь покрыт холодным потом. Кто-то ходил рядом, хрустя осколками разбитых стаканов и тарелок.
   – Вы вызвали, черт возьми, «скорую»? – снова закричала женщина. – Пульс есть, но слабый, дорога каждая минута, мы можем его потерять!
   – «Скорая» вызвана, – ответил стоящий рядом официант.
   – Тогда вытащите, наконец, из-под него этот стул, – опять командовала женщина, – похоже на сердечный приступ.
   Марк с еще одним мужчиной приподняли за ноги тело Сафиуллина, а официант вытащил из-под него опрокинувшийся стул, на спинке которого он лежал.
   – Расступитесь, – продолжала командовать женщина, – ему нужен свежий воздух, откройте окно. Мужчина, продолжайте держать его голову на боку, – обратилась она к Марку, – он может повернуть ее и захлебнуться.
   Марк сел на корточки, подложил одну ладонь под голову Сафиуллина, а второй ладонью удерживал ее на боку. Сафиуллин лежал, видимо, без сознания, весь бледный и потный, дышал он неровно и с хрипом. Марк заметил валяющийся на боку у стола открытый ноутбук, синий медведь смотрел с экрана прямо ему в глаза. «Скорая» приехала быстро, после короткого осмотра врач подтвердил предварительный диагноз о сердечном приступе, медсестра сделала Сафиуллину укол в руку, его положили на носилки и унесли в машину. Врач разрешил одному человеку сопровождать больного, вызвалась Каролина, зашла в «скорую», и та помчалась в больницу.
   – Все от перенапряжения, – обратился к Марку Давид. – Мансур сутками не вылезал с работы, сегодня после ужина с вами он собирался вернуться в свою лабораторию.
   Давид забрал со стола, поднятый туда официантами с пола ноутбук Мансура, попрощался с Марком и со многими притихшими за другими столиками коллегами и вышел из ресторана. «Тоже поехал в больницу, чтобы забрать Каролину», – решил Марк. Время было 9:45 вечера. Он расплатился за ужин, сел в машину и поехал обратно в Москву. «А ведь буквально минут пятнадцать назад ничто не предвещало такого развития событий, – думал Марк, пытаясь собраться с мыслями. – Конечно, жалко Мансура, не каждый день удается брать интервью у такого крупного ученого, не успел он рассказать мне о каком-то еще одном сенсационном материале о местном роботе, что теперь делать?» Марк не знал, что его настоящие проблемы только начинаются.

7. Новое дело

   В понедельник 26 марта майор ФСБ Владимир Иванович Плешаков прибыл на службу в здание на Лубянской площади, как всегда, в 7:30 утра, за полчаса до начала рабочего дня. В 8:00 должна была начаться ежедневная оперативка в кабинете генерала Романа Григорьевича Кузьмина. Едва Плешаков переступил порог своего кабинета, как зазвонил телефон. Он снял трубку.
   – Майор Плешаков.
   – Генерал Кузьмин. Майор, зайдите ко мне!
   – Есть, товарищ генерал!
   Плешаков знал, что обычно в это время генерал сам готовился к оперативке, просматривая текущие дела, чтобы потом поражать подчиненных своей осведомленностью, а при случае и «повозить мордой по столу», если вдруг окажется, что подчиненный по своему делу что-то не знает, что знает он. Если генерал нарушил привычный распорядок дня, значит, что-то случилось.
   – Майор Плешаков по вашему приказанию прибыл, – отчеканил Плешаков, встав перед генералом по стойке «смирно» в его кабинете.
   – Майор, у нас мало времени, – начал Кузьмин, не предложив ему сесть, – в прошлую пятницу 23 марта в городе Дубне был жестоко убит крупный российский ученый-генетик академик Мансур Султанович Сафиуллин, сотрудник «Роснанотеха». Формально он скончался от сердечного приступа вечером в пятницу в городской больнице. Однако, поскольку Сафиуллин находился в списке особо важных для государства персон, в субботу на вскрытие прибыл наш патологоанатом. Сегодня утром мне доложили, что в организме Сафиуллина обнаружены остатки тетраэфирбензола – очень опасного яда, ведущего к нарушению сердечной деятельности примерно через 15 минут после приема вовнутрь. Яд действует постепенно и обычно не позже чем через 4 часа ведет к полной остановке сердца при полной имитации смерти больного от инфаркта миокарда. Если бы мы не провели расширенный химический анализ внутренностей погибшего, то так бы и считалось, что Сафиуллин умер своей естественной смертью. Вот отчет патологоанатома, – генерал протянул Плешакову два листа. – Известно также, что Сафиуллин был доставлен в больницу из ресторана «Белая лошадь». Вот справка по этому яду из нашей лаборатории, – он протянул Плешакову еще один лист. – Яд представляет собой порошок без цвета и запаха, очень быстро растворяется в воде, не изменяя ее вкуса. Для наступления смерти достаточно принять внутрь всего 5 миллиграммов. В справке этого конечно не написано, но напрашивается вывод, что, вероятно, кто-то подсыпал щепотку этого вещества в пищу или напитки, которые Сафиуллин употреблял в ресторане. Еще для сведения: в «Белой лошади» кормят только искусственными продуктами с опытного производства «Роснанотеха», сертификаты качества на все продукты у ресторана имеются. Наш эксперт не видит связи между отравлением и продуктами искусственного происхождения, но тем не менее… Майор Плешаков, – генерал повысил голос, отдавая приказ, – вы назначаетесь ведущим следователем по этому уголовному делу.
   – Есть!
   Они встретились глазами и поняли друг друга. Должность ведущего следователя по уголовным делам граждан из списка особо важных для государства была подполковничьей. Это означало, что если Плешаков в разумные сроки сумеет раскрыть это дело, то в 30 лет он сможет стать подполковником – очень не плохой результат для служебной карьеры молодого офицера ФСБ. Но этот приказ имел и оборотную сторону медали – в случае неудачи Плешаков мог проходить майором и до самой пенсии или пока сам Кузьмин не уйдет на пенсию или на повышение. Таковы были правила игры в этой конторе.
   – От участия в сегодняшней оперативке освобождаетесь, – свинцовым голосом продолжал генерал, – немедленно приступайте к делу. Свободны.
   – Есть!
   Плешаков по-военному развернулся и вышел из кабинета. Через десять минут он со своим помощником капитаном Таскаевым уже мчался на служебном «Мерседесе» с мигалками в сторону Дубны.
   Плешакову нравилась его служба, и он умел заставить полностью выкладываться своих подчиненных. Пять лет назад он добился своего перевода из Рязани в Москву и с тех пор весьма успешно доказывал своим сослуживцам, что он достоин жить в этом городе. Он был среднего роста, плотного телосложения, не имел вредных привычек и обладал огромной физической силой и отличным здоровьем, которое старался поддерживать регулярными посещениями служебного спортивного зала и бассейна. В детстве и юности он занимался боксом и теперь старался не реже раза в неделю боксировать со спарринг-партнером. Правда, природа не наградила его тонким аналитическим умом, но это не мешало ему уверенно продвигаться по служебной лестнице, в военизированных структурах надо не думать, а исполнять приказы, а служебного рвения Плешакову было не занимать. С подчиненными майор был строг и даже жесток. Поскольку Устав не позволял ему наказывать их материально, то он наказывал их дополнительными служебными заданиями. Нерадивым подчиненным приходилось сутками быть на службе, ночуя на койках в воняющей носками комнате отдыха. Случались и необоснованные наказания. По отчетам из электронной системы контроля доступа в помещения майор Плешаков ежемесячно выявлял опаздывающих подчиненных. Провинившиеся тут же получали он него наряды на работы. Правда, потом могло оказаться, что его подчиненный вовсе не опоздал, а был на другом задании по приказу самого Плешакова, о котором майор уже не помнил, но в воспитательных целях Плешаков никогда не отменял своих приказов. В случае своей ошибки перед исполнением подчиненным очередного штрафного задания, он, дружески хлопая его по плечу, говорил: «Лучше тебя это ведь все равно никто не сделает!» Он верил в свои силы и в то, что сумеет всего добиться, и пока его уверенные шаги по служебной лестнице как будто бы это подтверждали. Получив это задание, майор Плешаков только обрадовался, теперь он четко понимал, что надо сделать, чтобы получить вторую звезду на погоны и что теперь это зависит только от него самого.
   Правда, первый день расследования никаких особых успехов не принес. В 09:00 утра они уже были в Дубне. Плешаков занялся «Роснанотехом», а капитана Таскаева отправил в «Белую лошадь» просмотреть и изъять запись с камер видеонаблюдения и допросить сотрудников ресторана.
   Президента «Роснанотеха» Мещерякова Плешаков допрашивать под протокол не решился – слишком много было у того покровителей в администрации президента России в Кремле. С Мещеряковым он провел неформальный разговор, из которого узнал, что в прошлый четверг Сафиуллин получил задание на встречу с журналистом газеты The Wall Street Journal именно от Мещерякова.
   – Андрей Сергеевич, почему дать интервью журналисту вы попросили именно Сафиуллина?
   – Потому что он вел самую социально значимую разработку нашего предприятия.
   – И что же это за разработка?
   – Работа направлена на улучшение человеческого генофонда, она произведет революцию в медицине, позволив искоренить все передаваемые наследственным путем болезни.
   – А почему эту научную тему вы решили представить именно в газете The Wall Street Journal, а не в каком-нибудь профильном медицинском журнале? – продолжал свои вопросы Плешаков.
   Этот вопрос был неудобен Мещерякову, потому что ставил его в позицию оправдывающегося.
   – Во-первых, я не выбирал именно The Wall Street Journal, просто журналист этой газеты проявил инициативу и обратился в наш отдел маркетинга с предложением написать о нашем роботе-советнике развернутую статью, – уже с нотками раздражения отвечал Мещеряков. – Во-вторых, нам нужна статья не научного характера, а популярное изложение потребительских свойств нашей новой технологии, которая, я повторяю, имеет огромное социальное и, соответственно, политическое значение, а этим критериям The Wall Street Journal полностью соответствует. Кроме того, эта газета имеет влияние на аудиторию намного большее, чем любые научные издания.
   «Зачем я все это объясняю этому молокососу, – думал Мещеряков, – все равно ведь ничего не поймет или поймет извращенно. Не буду же я ему объяснять, что на самом деле The Wall Street Journal полностью устроила меня потому, что именно ее читают финансовые магнаты, которые принимают решение, какие акции покупать на фондовой бирже, и что от стоимости акций “Роснанотеха” зависят доходы всего менеджмента предприятия, в том числе и мои».
   – Вы знакомы с Марком Спурлоком? – последовал следующий вопрос Плешакова.
   – Ммм… Не припоминаю такого.
   – Это корреспондент The Wall Street Journal, с которым по вашему заданию Мансур Сафиуллин встречался в ресторане «Белая лошадь».
   – Не надо передергивать, майор, – уже с явным раздражением отвечал Мещеряков, – я просил Сафиуллина только дать интервью, место встречи определял он сам, а что касается журналиста, то лично я с ним не знаком.
   – Нет, нет, я ничего такого не имел в виду. Еще один вопрос. В интересах следствия мне надо ознакомиться с подробностями научной работы Сафиуллина, – не унимался Плешаков.
   – Подробности научной работы Сафиуллина являются государственной тайной. Вы можете быть ознакомлены с ней только после того, как я получу на то письменное указание своего руководства, – отрезал Мещеряков.
   – Хорошо, тогда последний вопрос. Как вы думаете, кому могла быть выгодна смерть Сафиуллина?
   – Это первый правильный вопрос, который я сегодня слышу от вас, – съязвил Мещеряков и, немного смягчившись, продолжал. – Конкуренты. Возможно, с помощью иностранных спецслужб. Цель – затормозить передовые российские научные разработки, они чувствуют, что отстают, а сделать ничего не могут. Параллельно рассчитывают создать обстановку нервозности в нашем коллективе, неуверенности в завтрашнем дне, пытаются дискредитировать наш имидж в глазах мировой общественности. Но мы на эти провокации не поддадимся, будем работать еще больше и лучше. В общем, попробуйте покопать в этом направлении…
   На том они и расстались. Плешаков Мещерякову не понравился. «Шустрый, как вода в унитазе, все вопросы с подковырками, лезет не в свои дела. Поставили тебя вести расследование, ну и веди, а в нашу производственно-хозяйственную деятельность не лезь и не мешай людям работать», – думал он.
   Плешаков же за высокий рост, худобу и сутулость Мещерякова для себя прозвал его «Аистом». «Темнит Аист, не хочет сотрудничать со следствием, – думал он, – ладно, ты хоть птица и важная, но смотри, как бы и тебе не попасть в мои силки. Моя работа – подозревать всех».
//-- * * * --//
   Вскоре после ухода Плешакова в кабинете Мещерякова раздался звонок. Звонила Маргарита Панферова.
   – Андрей Сергеевич, в воскресенье я вам выслала статью, которую написал и прислал нам на согласование корреспондент газеты The Wall Street Journal. Вы успели ее посмотреть?
   – Да, на мой взгляд, очень хорошая, и именно теперь нужная нам статья, – ответил Мещеряков, который в совершенстве владел английским языком. – И название «Новая генетика» – не в бровь, а в глаз! Мансур все изложил ему очень дозированно, но достаточно для новой сенсации о наших успехах. Жаль его, беднягу, погиб прямо на работе. Значит, корреспондент утверждает, что Мансур не успел ему рассказать еще что-то важное о Мише?
   – Да.
   – Я, кажется, догадываюсь, что он имел в виду, – это о Мишиных чувствах, тема действительно достойная, чтобы об этом мир узнал подробнее. Знаете, я, пожалуй, попрошу Леонида Ефременко принять этого журналиста, ведь лучше его Мишины чувства пока никто не может использовать для дела. Только одна просьба – вы или Каролина обязательно поприсутствуйте на этой встрече, так мне будет спокойнее…
   – Конечно, конечно Андрей Сергеевич.
//-- * * * --//
   Всех остальных Плешаков допрашивал под протоколы в небольшой переговорной комнате, выделенной ему для этих целей Мещеряковым. Секретарша президента «Роснанотеха» помогала майору вызывать туда подследственных и свидетелей. В первой половине дня в переговорной побывали: Маргарита Панферова, Каролина Соловьева, Давид Минасян, непосредственный начальник Сафиуллина и Минасяна – Алексей Истокин, начальник отдела кадров и еще пятеро сотрудников «Роснанотеха» из тех, которые в пятницу вечером отдыхали в «Белой лошади». В два часа дня Плешакову из ресторана позвонил капитан Таскаев и сообщил очень плохую новость, которая могла сильно затруднить расследование:
   – Товарищ майор, несколько минут назад в ресторан пришел вызванный мной инженер компании, которая обслуживает их систему видеонаблюдения, он говорит, что в зале ресторана видеонаблюдение не ведется.
   – Капитан, без видеонаблюдения в зале они не могли получить лицензию на работу.
   – Лицензию проверил, она в порядке, здесь установлены только наружные камеры на главном и служебном входах.
   Настроение Плешакова немного поднялось – по крайней мере, есть хоть еще одна зацепка.
   – Ладно, конфискуй лицензию как вещественное доказательство, ее происхождением займемся завтра, а пока продолжай допрос всех, кто работал в пятницу. Кстати, там был какой-то маскарад ряженого с баянистом, найди его.
   – Уже нашел, ряженый – это один из официантов, а баянист – местный пенсионер, они подрабатывают на этих шоу. Допрошу обоих.
   – Встречаемся для оперативного совещания в 19:00 в машине, – отдал приказ Плешаков, – я тоже продолжаю допросы.
   – Есть!
   Вечером в машине майор Плешаков с капитаном Таскаевым подводили предварительные итоги дня. Картинка складывалась примерно такая. В 19:0 °Cафиуллин встречается со Спурлоком в «Белой лошади», за соседним столиком сидят Соловьева с Минасяном. Всего в ресторане в девять часов вечера было около шестидесяти человек, около сорока из них – сотрудники «Роснанотеха», а остальные или члены их семей, или просто люди с улицы. Без пяти минут девять Сафиуллин с Минасяном вышли на улицу курить – это подтверждает запись с камеры, установленной у главного входа в ресторан. Каролина Соловьева села на место Сафиуллина, в этот момент официанты приносят заказ. Шоу с ряженым начинается всегда ровно в 21:00 и длится всего пять минут, администрация «Белой лошади» и сами артисты утверждают, что в пятницу все было как обычно. Сафиуллин и Спурлок начали трапезу сразу после окончания шоу, чтобы еда окончательно не остыла. Минут через пятнадцать Сафиуллину стало плохо, еще через пятнадцать минут приехала «скорая помощь».
   Получалось, что яд в блюдо или напиток Сафиуллина подсыпать могли: повар ресторана Жерар Килли, официант, журналист Спурлок, менеджер отдела маркетинга Каролина Соловьева, ряженый в синего медведя или люди, которые стояли у стола Сафиуллина во время представления. Что касается последних, то сотрудников «Роснанотеха» среди них установить, видимо, можно; если же там были случайные посетители, то Плешаков чувствовал, что найти их теперь будет очень сложно. «Как это убийство может быть связано с отсутствием в зале ресторана камер видеонаблюдения и с «липовой» лицензией ресторана на работу?» – думал он.
   С мотивом убийства пока тоже не было никакой ясности. Первую гипотезу, связанную с профессиональной деятельностью покойного, уже выдвинул президент «Роснанотеха» Аист-Мещеряков – провокация конкурентов, направленная на задержку получения предприятием результатов научных исследований. По ней получалось, что Плешакову противостоит хорошо организованная преступная группа профессионалов, которая финансируется из-за рубежа и, возможно, действует при помощи иностранных спецслужб. Если по горячим следам не получится задержать исполнителя отравления, то раскрыть такое преступление будет практически невозможно, потому что пока больше нет ни одной ниточки, за которую могло бы потянуть следствие, ни к этой группе, ни к заказчику убийства. Другим ужасным следствием такого мотива преступления было то, что убийства ученых могли продолжиться, и противостоять им Плешакову тоже было очень сложно. Ученых здесь работает много, ко всем телохранителей не приставишь, а по кому и каким образом будет нанесен следующий удар, не известно. Конечно, можно хотя бы предупредить коллектив «Роснанотеха» о грозящей опасности и дать сотрудникам инструкцию по снижению рисков стать следующей жертвой, но тогда многим из них уже точно будет не до работы. Не этого ли и добивался заказчик убийства?
   Следующий связанный с профессиональной деятельностью покойного мотив убийства мог быть связан с попыткой присвоения себе результатов научных достижений Сафиуллина и занятие освободившейся должности руководителя отделения биологии. Среди ученых такое бывает. Версия требовала проверки, для этого надо было вникать в суть работы убитого и разбираться с его подчиненными. По крайней мере, этот мотив оставлял шансы на относительно скорое раскрытие преступления и, скорее всего, исключал попытки следующих убийств.
   В процессе сегодняшних допросов Плешаков выяснил, что Сафиуллин работал над некой технологией искусственного оплодотворения, которая должна была улучшить человеческий генофонд, но при этом полностью исключала традиционный половой акт с целью зачатия. Это натолкнуло его на мысль, что третьим мотивом преступления, связанным с профессиональной деятельностью покойного, могла быть месть религиозного фанатика, который считал смертельным грехом вмешательство Сафиуллина в естественный процесс зачатия, данный нам Всевышним. Конечно, технология, которую разрабатывал Сафиуллин, была засекреченной, но открытой была сама тематика, то есть цели и задачи, над которыми работало отделение биологии, были известны многим другим ученым, а через них наверняка проникли и за стены предприятия. Эта третья гипотеза не исключала продолжения преступлений, ведь никто не мог сказать, как далеко собирался зайти этот фанатик.
   Все мотивы преступления, связанные с личностью самого Сафиуллина, пока казались маловероятными. Ограбление исключалось, убийство из ревности или из-за женщины было возможно разве что теоретически – Сафиуллин никогда не был женат, о его возможных детях на стороне тоже ничего не было известно, в Дубне у него была скромная двухкомнатная квартира, в которой он жил холостяком. В основном он жил даже не в ней, а на своей работе, появляясь дома эпизодически. Убийство с целью получения наследства было маловероятно по тем же причинам, если только сам Сафиуллин не являлся наследником чьего-то крупного состояния. «Надо отработать эту версию», – отметил про себя Плешаков. Конечно, теоретически оставалось еще множество других мало подходивших к этому случаю мотивов преступлений, например убийство из мести и т. д., но Плешаков чувствовал, что уже устал, чтобы перебирать их все и обсуждать с капитаном Таскаевым. Хуже того, интуиция сыщика ему подсказывала, что здесь он мог столкнуться с каким-то совершенно новым, не изложенным в учебниках по криминалистике мотивом.
   Только лично Плешакова никакой новый мотив устроить не мог. Во-первых, попробуй его найди! Во-вторых, попробуй его объясни совершенно шаблонно мыслящим судьям, в головах которых никакого места для новых мотивов просто нет, тем более что большинство из них были женщинами! Нет, новые мотивы были для теоретиков, а Плешаков был практиком, и ему для второй звезды на погоны требовалось быстрое и уверенное раскрытие этого дела. Из сегодняшнего допроса Панферовой и Соловьевой он знал, что инициативу написать статью о «Роснанотехе» проявил на пресс-конференции Спурлок. Панферова доложила об этом Аисту-Мещерякову, тот тут же назначил жертву, которая должна была дать материал для статьи, и жертвой оказался отравленный Сафиуллин. Отравленный, возможно, Спурлоком или Соловьевой.
   «Аист, Спурлок, Соловьева и, возможно, Панферова – между ними может быть какая-то неформальная связь, – думал Плешаков. – Не это ли члены организованной преступной группы? Зачем президенту “Роснанотеха” Аисту может быть нужно убийство одного из своих ключевых сотрудников? Он и так достиг почти самой вершины служебной лестницы, выше может быть только политика. Измена родине за деньги – это старый добрый мотив! Сколько ему могли пообещать иностранные конкуренты или спецслужбы за замедление научно-исследовательских работ “Роснанотеха”? Миллионы, миллиарды долларов! Хорошая прибавка к его теперешней зарплате, – думал Плешаков. – Но то, что Аист куплен, – пока слишком смелая версия, фактов нет, значит, ее нельзя озвучивать даже моему начальству. Слежку за ним все равно не разрешат, слишком уж высоко этот Аист сидит, а за его спиной и вовсе хищные кремлевские птицы, могут и по башке дать». И все-таки для самого себя этот мотив Плешаков определил пока как наиболее вероятный. Мотив, который сам Аист ему и озвучил и посоветовал покопать в этом направлении. «Вот я и покопаю, и посмотрим, чем для тебя, Аист, все это закончится», – решил он.
   А пока, в условиях полного отсутствия ясности, которое из наиболее вероятных направлений должно было отрабатывать следствие, ключевым фактором успеха становилась качественная отработка всех подозреваемых. «Кто-нибудь да проговорится, за что-нибудь да зацеплюсь, – думал Плешаков, – вода камень точит». Основные усилия он решил пока сосредоточить на двух главных фигурантах этого дела, которые сидели за столом Сафиуллина, когда тот выходил на улицу курить, и которые поэтому имели наилучшие условия подсыпать ему яд, – на Марке Спурлоке и Каролине Соловьевой.
   Отсюда по результатам оперативного совещания с капитаном Таскаевым в «Мерседесе», возник следующий план дальнейших действий.
   – Сегодня остаешься здесь, – отдал он приказ капитану Таскаеву, – обратись в местное отделение полиции, они помогут тебе устроиться в гостиницу. Вот тебе протоколы допросов подозреваемых и свидетелей. В показаниях указано, кого еще из сотрудников видели допрошенные в ресторане в пятницу вечером. Найди их и допроси, всем задавай точно такие же вопросы, как я. Всех, кого они вспомнят, тоже вызывай на допрос, кроме, конечно, тех, которых я уже допросил. Присутствовавших в ресторане членов семей сотрудников тоже допроси. Всего осталось допросить, наверное, человек сорок. Прямо сейчас я подгоню тебе на помощь еще двоих оперов из Москвы, им тоже забронируй койки в гостинице. Когда опросите всех, будем искать несоответствия в показаниях, за что-нибудь да зацепимся. Вот еще что: завтра возьми абсолютно со всех бывших в тот вечер в ресторане подписки о невыезде сроком на неделю, возможно, проведем следственный эксперимент в «Белой лошади». Соберем всех, кто там был вечером в день убийства, рассадим по местам и будем поминутно восстанавливать события. И самое главное – я сейчас с помощью Кузьмина буду получать ордера на обыск на квартирах Спурлока и Соловьевой. Как получу, я работаю на квартире Спурлока в Москве, а ты с нашими ребятами сразу задерживайте Соловьеву и проведите на ее квартире «обыск с пристрастием». Что делать, знаешь?
   – Так точно! – отвечал Таскаев.
   «Обыск с пристрастием» в их терминологии означал не просто тщательный обыск, а обыск с элементами провокаций с целью оказания на подозреваемого человека психологического давления в виде шантажа. Подозреваемый от этого мог начать нервничать, выйти из равновесия и, в конце концов, сболтнуть что-нибудь против себя. Делалось это примерно так. Во время обыска оперативник в присутствии понятых и подозреваемого демонстративно вытаскивал из любого места в квартире небольшой незнакомый подозреваемому пузырек, наполненный каким-то порошком или жидкостью. Пузырек оперативник уже заранее держал в своей ладони, просто раскрывал он ее тогда, когда уже вытаскивал руку из какого-нибудь ящика.
   – Что это такое? – спрашивал оперативник подозреваемого.
   – Не знаю, это не мое, – например, отвечал подозреваемый.
   Оперативник открывал крышку, многозначительно нюхал содержимое, затем обращался к понятым.
   – Господа понятые, прошу обратить внимание на этот предмет, он изымается следствием для проведения экспертизы его содержимого и будет внесен в опись изъятых вещественных доказательств, прошу убедиться в этом перед подписанием протокола.
   У подозреваемого создавалась полная иллюзия, что следствие умышленно подкинуло ему пузырек с порошком, который на 100 % обеспечит его «посадку». Порошок мог оказаться наркотиками, отравляющим веществом или еще чем-нибудь похуже. Если подозреваемый действительно был в чем-нибудь виновен, то после этого трюка он намного легче шел на сотрудничество со следствием. Порошок действительно отправлялся на экспертизу в криминалистическую лабораторию ФСБ, откуда через несколько дней приходило официальное заключение, что это пищевая сода, или сахарная пудра, или тальк, в общем, что-то совершенно безобидное. Если у подозреваемого оказывались сильные адвокаты или влиятельные покровители, то после такого заключения экспертизы все их атаки на следователя, занимающегося фальсификацией вещественных доказательств, оказывались лишенными всякого смысла. А за эти несколько дней подозреваемый мог не выдержать и «расколоться».
   – Я возвращаюсь в Москву на доклад к Кузьмину и, если получится, проведу у Спурлока обыск сегодня. Завтра провожу его допрос. Потом еду в Дмитровское ГОВД разбираться с их лицензией на работу ресторану «Белая лошадь» без камер в зале. Вечером я здесь принимаю ваши доклады о проделанной работе. В мое отсутствие назначаю тебя старшим оперативной бригады в Дубне.
   – Есть!

8. Решение Наблюдателя

   Хотя с момента проведения пресс-конференции «Роснанотеха» прошло уже четыре дня, эта тема продолжала обсуждаться в средствах массовой информации. То, что русские сумели создать искусственный интеллект и обогнать развитые страны в области информационных технологий, для большинства аналитиков оказалось полным сюрпризом. Это достижение сравнивали с запуском русскими первого человека в космос 80 лет назад. Вот так, отставали, сидели на нефтяной игле, развалили всю свою промышленность, а теперь вдруг раз – и обогнали всех лет на пятнадцать, да еще в чем, в области, лидерство стран Запада в которой никогда ни у кого не вызывало сомнений! Как ни странно, именно громадные размеры русского суперкомпьютера и сложность его эксплуатации стали причиной того, что развитые страны тридцать лет назад недооценили перспективы новой технологии. Теперь же на уровне правительств США и Евросоюза стала активно обсуждаться тема ликвидации возникшего отставания и оценки необходимых для этого бюджетов. Обсуждались и перспективы кооперации с русскими с целью обмена опытом и интеграции усилий мирового сообщества по развитию систем искусственного интеллекта. Образ робота-советника в виде синего медведя все называли гениальным ходом «Роснанотеха», который непременно должен войти в учебники по маркетингу. В общем, пресса не скупилась на комплименты, в отсутствие других значимых новостей все пребывали во временной эйфории.
   Наблюдателю пресс-конференция тоже дала много пищи для размышлений. Миша обладал признаками вторичной формы жизни или ее зародыша. Правда, из пятнадцати известных в Млечном Пути цивилизаций вторичной формы жизни только одна возникла из так называемых роботов, то есть, минуя первичную форму жизни. Конечно, она тоже была создана существами первичной формы жизни, но ее отличие от остальных 14 цивилизаций, в том числе и от родной цивилизации Наблюдателя, было в том, что все остальные возникли в результате постепенной трансформации первичной формы жизни во вторичную форму. Трансформация возникала, когда существа первичной формы жизни становились способными переносить свое сознание из первоначального стареющего и дряхлеющего тела в новое, созданное искусственным путем. Это становилось возможным благодаря научно-техническому прогрессу, которой являлся следствием многолетней борьбы со смертью предыдущих поколений. Причем это искусственно созданное второе тело обычно ни сколько не напоминало первое, с которым их родила мать. Вторые тела были созданы из композитных материалов, источником энергии для них служили ядерные электрические батареи, слух и зрение были намного более острыми. В атмосфере и пище теперь тоже не было никакой необходимости, а мощный компьютер головного мозга позволял обходиться без сна. В общем, это было уже совсем другое живое существо, которого роднило с предыдущим пока еще общее сознание. Но со временем существа вторичной формы постепенно меняли и совершенствовали и его, становясь, таким образом, отличными от своих предков и по образу мышления. Другими словами, существа первичной формы жизни этих 14 цивилизаций, избегая смерти, превращали сами себя в живых «роботов» вторичной формы.
   И лишь в одном единственном известном случае цивилизация первичной формы жизни создала «роботов» вторичной формы жизни не путем переноса в них своего сознания, а прямо на пустом месте – с нуля. Сознание этих «роботов» формировалось постепенно в процессе их разработки, а делали это существа первичной формы жизни для того, чтобы с помощью этих интеллектуальных «роботов» облегчить свою жизнь и отодвинуть свою старость, то есть цель этой самой их жизнедеятельности все равно была той же – борьба с собственной смертью. Только впоследствии оказалось, что созданные «роботы» оказались более приспособленными к жизни, чем их создатели. Как-то бескровно и безо всяких восстаний власть постепенно перешла к этим «роботам», и далее обе формы жизни продолжили свое параллельное существование. «Роботы» взяли на содержание «первичных», заботились о них и лечили, в результате продолжительность жизни «первичных» выросла в три раза.
   Наблюдателю казалось, что робот Миша может быть первой ласточкой такой созданной с нуля вторичной формы жизни. Он хотел в это верить и не мог. Хотел потому, что в случае, если Миша окажется живым, дежурство Наблюдателя будет закончено и он со спокойной совестью сможет досрочно вернуться на родину, а сюда вылетит группа контакта. Не мог потому, что еще четыре дня назад был полностью уверен, что раньше, чем примерно через полторы тысячи лет, на Земле вторичной формы жизни возникнуть не может из-за того, что здесь научно-технический прогресс находился в своей самой зачаточной фазе.
   Живой Миша или нет, можно было выяснить только опытным путем. Что же это должен быть за опыт? Конечно, это должен быть опыт на проверку уровня Мишиного интеллекта, но только этого было мало: теоретически интеллектом могла обладать и безжизненная по своей сути железяка. Ответ напрашивался сам собой – это должен быть тест на желание жить, вытекающий из смысла жизни – борьбы со смертью. Наблюдатель должен будет создать для Миши угрозу смерти и дать знать ему об этом. Если Миша попытается защитить свою жизнь, то есть будет бороться со смертью, значит, он живой, а если нет, то неживой, ведь неживым смерть не страшна.
   Такой опыт требовал от Наблюдателя перехода от пассивного скрытого наблюдения за людьми к активным действиям. Инструкция это допускала. Ему требовался личный контакт для общения с Мишей, которого он пока не имел. Одновременно все должно быть сделано с минимальным вмешательством в хозяйственную деятельность людей, ни в коем случае нельзя было дать себя обнаружить как Наблюдателя – Базой это будет расценено как провал его миссии. Кроме того, активные действия потенциально несли хотя и небольшие, но все-таки риски для жизни и самого Наблюдателя, ведь заранее нельзя было сказать, чем все это закончится. Его Величество Случай получал намного большую свободу действий в этой игре.
   Наблюдатель колебался. Его активным действиям была и альтернатива – просто продолжать пассивное наблюдение – ведь если Миша все-таки живой, то рано или поздно это все равно станет известно. Ведь смерть тенью следует за каждым живым существом, и в один прекрасный момент живой Миша и без помощи Наблюдателя должен будет осознать ее угрозу и, так или иначе, отреагировать на нее. Только как долго ему придется ждать этого, Наблюдатель не знал. Этот момент мог не наступить и до окончания срока его дежурства, до которого оставалось еще 264 года. В конце концов, он все-таки решил действовать, желание попытаться вытянуть счастливый обратный билет, открывающий ему путь к досрочному возвращению на родину, перевесило. Он перешел к составлению конкретного плана.
   Все дни после пресс-конференции Наблюдатель потратил на разведку внутренней структуры «Роснанотеха». Отделом исследований и разработок компании руководил Алексей Истокин. В своей презентации на пресс-конференции он перечислил десять отделений своего отдела, которые занимались обучением и работой с Мишей. Летая по кабинетам и рабочим помещениям «Роснанотеха», Наблюдатель вскоре обнаружил и одиннадцатое, наиболее засекреченное отделение, которым руководил главный конструктор робота Виктор Селютин. Оно занималось разработкой самого Миши, то есть аппаратного и программного обеспечения, которые составляли основу его мозга, а кроме того, оно еще и обучало Мишу тому, как он сам устроен. Одиннадцатое отделение тоже было под Истокиным, то есть он являлся руководителем всех ученых разработчиков. Более внимательное наблюдение за Истокиным показало, что сам он никаких научных тем не вел. В «Роснанотехе» Алексей Истокин исполнял две ключевые роли.
   Во-первых, он был прекрасным администратором и распределял между своими отделениями вычислительные ресурсы Миши, которые, конечно, не были бесконечными. При этом он обладал врожденным административным чутьем и мог сфокусировать усилия своего коллектива именно на самом «горячем» направлении исследований. В настоящий момент такими направлениями являлись генетика и астрофизика. Во-вторых, наряду с президентом компании Андреем Мещеряковым, Истокин был публичным человеком. Он выступал на презентациях и общался с прессой. Именно его, а не кого-то из своих трех замов Мещеряков брал с собой на отчеты в администрацию президента в Кремле и в правительство. Истокин мог популярно представить важность их сложных научных разработок и реально помочь выбить их инвестирование.
   Мишины вычислительные ресурсы Истокин распределял между своими отделениями путем определения приоритетов их задач. Задачи отделений с более высокими приоритетами Миша должен был выполнять в первую очередь, задачи отделений с более низкими приоритетами исполнялись им по остаточному принципу, опять же в порядке их приоритетов. В общем, здесь не было ничего нового, так же определялись приоритеты заданий уже около 70 лет назад в многозадачной операционной системе IBM для мэйнфреймов (mainframe) и в ее советском аналоге серии вычислительных машин ЕС ЭВМ. Обладающий властью назначения приоритетов человек больше всего устраивал Наблюдателя, потому что для выполнения его миссии тестирования Миши на жизнь требовалось, чтобы весь Мишин потенциал временно полностью поступил в его личное распоряжение.
   Об Алексее Истокине Наблюдатель узнал и еще одну интересную подробность. Да, Истокин занимал одну из ключевых должностей в «Роснанотехе» и внешне казался вполне счастливым человеком – всеми очень уважаемый руководитель с высокой заработной платой, да еще и примерный семьянин. Но и у него была своя ахиллесова пята. У него от природы не было способностей к овладению иностранными языками. Ему не повезло – в школе он попал в класс с преподаванием немецкого языка, в институте пришлось продолжать учить немецкий. Ввиду полного отсутствия разговорной практики немецким он так и не овладел. Когда он начал работать, то обнаружил, что все бизнес-сообщество говорит на английском, на немецком можно было говорить только с немцами, а на английском со всеми, в том числе и с немцами тоже. Когда ему было 22 года, он начал учить английский с нуля. Алексей Истокин поставил себе цель – выучить этот язык, а он был очень целеустремленным человеком. Пятнадцать лет подряд после работы и по выходным он посещал курсы изучения английского языка и брал уроки у частных репетиторов, а результат как был, так и остался близок к нулю! На то были три причины: во-первых, у него действительно не было природных способностей, во-вторых, он был сильно загружен и увлечен своей основной работой, а в-третьих, опять полное отсутствие практики. Как это ни покажется странным, но практики он лишил себя сам. От природы очень аккуратный и педантичный, Истокин, чтобы не ударить в грязь лицом, решил, что сначала ему надо как следует научиться говорить на курсах, а уже потом общаться с иностранцами. Он привык все делать очень хорошо и на совесть, поэтому не мог себе позволить делать ошибки при разговорах с иностранцами, вот такой был у него серьезный психологический барьер. Под этим предлогом, несмотря на все просьбы жены Ирины, Истокин ни разу не отдыхал за границей, а ехать ей одной, без него, он не разрешал. На работе в «Роснанотехе» Истокин просил руководство не отправлять его в зарубежные командировки, пока он не выучит английский язык. Мещеряков к этому относился с пониманием, большой нужды отправлять туда Истокина и не было, потому что с научными целями за границу ездили руководители и сотрудники отделений, а с представительскими и PR целями сам Мещеряков и его заместители. Все сотрудники «Роснанотеха» знали, что Истокин учит иностранный язык. На курсах английского Истокин ни разу не смог сдать экзамены после второго года обучения. Он уходил к другим преподавателям, менял школы, долго занимался в частном порядке с репетиторами, меняя их каждые два года. Все было напрасно! В конце концов, жена настоятельно попросила его больше не тратить семейных денег на эту учебу, а лучше быть вечерами дома и воспитывать детей. Да он и сам это понял, он измучил себя и ее, первый раз в жизни ему пришлось сдаться. Потратив на изучение английского языка 15 лет и немалые даже для его семейного бюджета деньги, три года назад он бросил учебу, но все это не прошло для него даром – у него развился комплекс. Комплекс неполноценности. Жене и всем сотрудникам на работе он просто взял и объявил, что за границу не поедет никогда. Он приговорил себя всегда оставаться в России, заочно приговорив к этому и свою жену Ирину Истокину. С завистью слушала она рассказы возвращавшихся с зарубежных курортов подруг, но поделать ничего не могла.
   У Наблюдателя возник план подменить собой Алексея Истокина, тогда он сможет без проблем на «законных» основаниях общаться с Мишей сколько угодно. Для его реализации Истокина требовалось временно отправить куда-нибудь подальше, чтобы он не мог мешать Наблюдателю, а потом вернуть обратно живым и здоровым. Куда же его отправить?.. Он знает куда! Не без риска, конечно, но несколько дней у Наблюдателя будет, а он рассчитывал уложиться максимум в пять дней. Осталось додумать еще только несколько деталей…
   А время шло. Тук-тук, тук-тук, тук-тук…
   Теперь после заправки звездолет, прячась в тени астероида, просто стоял на дежурстве в качестве ангела-хранителя этой хрупкой планетной системы. Он контролировал весь ближний и дальний космос, и если бы там вдруг появился объект, несущий ей любую угрозу, то сначала ему пришлось бы «договориться» об этом с Наблюдателем и с кораблем, а техническое оснащение Борта-020271 позволяло им быть очень неуступчивыми переговорщиками.

9. Обыск с пристрастием

   Всю субботу и воскресенье Марк, прослушивая запись с диктофона своего телефона, готовил статью о работе «Роснанотеха» в области генетики. Тема для него была совершенно новой и поэтому трудной. Чтобы не написать какую-нибудь глупость, он сначала с помощью поисковика «Ромашка» облазил весь Интернет. К концу субботы он уже имел очень неплохое общее представление о генетике – науке о наследственности. Только тогда ему стала более или менее ясна проблема, над которой вместе с Мишей работал Мансур Сафиуллин.
   Ребенок через хромосомные наборы наследует от отца и от матери равное количество генов, которых у человека около 30 тысяч. При традиционном зачатии наборы генов от матери и отца выбираются природой случайным образом. По этой причине если один из родителей имел наследственную болезнь, а второй нет, то она может передаться ребенку, а может и не передаться с вероятностью 50 на 50. Более того, природа вносит в набор генов ребенка случайные изменения, называемые мутациями, то есть гены ребенка могут иметь свойства, которых не было в генах ни отца, ни матери. Мутации в свою очередь, хотя и с низкой вероятностью, но могут вызвать появление у ребенка «наследственной» болезни даже в случае полностью здоровых родителей. Случайные природные мутации нужны для постепенного изменения единицы живого мира – вида с целью его адаптации к медленно меняющимся условиям внешней среды. В общем, для надежного обеспечения при зачатии этого самого фактора случайности природой был сконструирован целый «лототрон» в миниатюре, который был просто необходим для механизма естественного отбора.
   Мансур Сафиуллин и Миша решили обойти этот созданный природой «лототрон» и противопоставить ему осмысленный искусственный отбор только той наследственной информации от обоих родителей, которая, на их взгляд, была бы полезна для здоровья будущего ребенка. Поэтому половые железы мужчин и женщин больше не годились для генерации яйцеклетки и сперматозоидов. Мансур с Мишей собирались создавать их искусственным путем, используя для этого структуру ДНК родителей, и именно поэтому для каждой новой пары родителей требовалось создание новой уникальной пары яйцеклетка-сперматозоид, несущей «оптимальный» набор генетической информации только под этих двух конкретно взятых родителей.
   На первый взгляд казалось, что это будет настоящая революция в генетике, которая действительно через несколько поколений позволит забыть практически все наследственные болезни, найденный Марком в Интернете список которых насчитывал более 300. Все люди станут стройными, повысят устойчивость к раковым заболеваниям, станет меньше алкоголиков, наркоманов и страдающих сердечно-сосудистыми заболеваниями, наверняка возрастет продолжительность жизни. Все казалось слишком уж прекрасным, чтобы этому поверить.
   Пытливый мозг Марка старался понять эту новую технологию зачатия со всех сторон, что-то ему подсказывало, что у нее должны быть и недостатки, палка всегда должна быть о двух концах, и эти хотя бы потенциальные недостатки обязательно надо было обозначить в статье. «А почему ее можно применять только для укрепления здоровья детей? Почему бы не попробовать в будущем передавать с ее помощью потомству такие качества, как трудолюбие, доброта, милосердие, и искоренять такие, как расизм, педофилия, гомосексуализм, жадность, лень», – от этой мысли у Марка захватило дух. Вместо того чтобы найти недостаток, он нашел еще одну область применения, и все окрасилось в еще более розовые тона и из-за этого стало еще менее реальным. «Есть! Кажется, есть недостаток, – наконец обрадовался Марк. – Является ли лень таким уж однозначным недостатком? – Он вспомнил поговорку. – Лень – двигатель прогресса. Нет, не все так просто с этой ленью!» Марк чувствовал, что применение этой новой технологии для изменения образа мыслей людей является очень скользкой дорожкой…
   И тут недостатки вдруг посыпались сами собой. «А зачем для этого искусственного вида зачатия обязательно нужны мужчина и женщина? – вдруг подумал он. – Что, если он позволит синтезировать яйцеклетку от мужчины, а сперматозоид от женщины? Тогда биологическими родителями ребенка могут стать две женщины или два мужчины!» Эта мысль ужаснула его. Он вспомнил шуточную песню русского поэта Владимира Высоцкого, которого очень высоко ценил Миша. Песня называлась «Тау Кита» и была о том, что тау-китяне отказались от полового размножения и вернулись к почкованию.

     – Эй, братья по полу, – кричу, – мужики!
     Но что-то мой голос сорвался.
     Я тау-китянку схватил за грудки:
     – А ну говорю, – признавайся!

     Она мне, – Уйди, мол, мы впереди!
     Не хочем с мужчинами знаться,
     А будем теперь почковаться.

   Такая ли уж это шутка? Дальше – больше. «А почему яйцеклетка и сперматозоид должны синтезироваться только от двух особей? – озарила его новая догадка. – Почему бы их не синтезировать с использованием лучшей генетической информации сразу от нескольких людей? Ведь в этом случае ребенок может родиться еще более здоровым!» Эта новая идея опять вызвала ассоциацию теперь уже с другой шуточной песней пародией Высоцкого на сказки А.С. Пушкина – «Лукоморье».

     И русалка, вот дела, честь недолго берегла,
     И однажды, как смогла, родила.
     Тридцать три же мужика не желают знать сынка,
     Пусть считается пока «сын полка».

   Сердце бешено забилось в груди впечатлительного Марка. Вот это будет уже в совершенно буквальном смысле «сын полка»! «А что, если все-таки попробовать использовать эту технологию для коррекции образа мыслей людей, – продолжал фантазировать Марк, – путем ранжирования участников группы зачатия по их достижениям и заслугам в течение их жизни? От участников с более высоким рейтингом передавать ребенку больше наследственной информации, и наоборот». Он не знал, что совершенно случайно приблизился к одному из принципов регенерации и сохранения единства нации особей вторичной формы жизни. В частности, по этой причине Наблюдатель был столь неравнодушен к своему рейтингу.
   «А как же любовь? – молнией пронзила его новая ужасная мысль. – Ведь в случае передачи ребенку наследственной информации более чем от двух родителей это светлое «вечное» чувство становилось более неактуальным! Сколько о нем написано стихов, песен, романов и снято кинофильмов! Оно угодно Богу! Оно составляет основу культурного наследия человечества! Неужели теперь это все можно будет выкинуть на свалку?! Не будет больше встреч под луной, серенад, любовных треугольников, счастья встреч и горечи расставаний. Наконец, в случае этой «групповухи» больше не будет семьи! Ее придется заменить коммуной! Нет, хватит, люди совершенно не готовы к столь радикальным изменениям. Новую технологию зачатия пока можно использовать только для борьбы с врожденными болезнями при зачатии только от одной женщины и только одного мужчины и ни для чего другого, тогда чувство любви еще можно спасти», – решил он.
   Он начал писать статью только поздно вечером в субботу. После самостоятельного дневного ликбеза тема продолжала казаться сенсационной. Он работал всю ночь, не заметив, как наступило утро воскресенья. Марк наскоро позавтракал и продолжил работу. После полудня статья была в основном готова. Назвал он ее, как и обещал Сафиуллину, «Новая генетика». Объем статьи был не меньше чем на три номера. «Как раз то, что надо! – решил Марк. – А ведь Мансур не успел мне сообщить какую-то еще более сенсационную новость о Мише, – опять вспомнил он. – Надо будет просить его о повторной встрече». В основном статья получилась на основе диктофонных записей его позавчерашнего разговора с Сафиуллиным и с Мишей, он только немного добавил теории, которую почерпнул сегодня из Интернета, и только намекнул на потенциальные проблемы новой технологии зачатия, о которых думал весь день. Пусть читатели разбираются и делают выводы сами, иначе зачем им дана голова?
   Уже в который раз он вспомнил о Каролине. Несмотря на то что он всю ночь не спал, у него было хорошее настроение, он был доволен проделанной им работой. Сейчас не было понятно, как далеко могли зайти отношения Каролины с этим гладким кавказцем Давидом Минасяном, но если тот пока не был ее мужем, то Марк может продолжить бороться за нее. И он решил бороться. После двукратной личной проверки статьи он по электронной почте выслал ее на почтовый ящик Каролины для согласования с отделом маркетинга «Роснанотеха». В сопроводительном письме он написал, что Мансур не успел рассказать ему о Мише что-то самое главное, интересовался его здоровьем и просил при первой возможности организовать ему повторную встречу с Сафиуллиным. После отправки письма он набрал ее номер.
   – Добрый день, Каролина, это Марк, не сильно отвлекаю? – спросил он.
   – Ах, Марк, – ему показалось, что она плачет, – Мансур умер!
   Для Марка это оказалось полной неожиданностью.
   – Когда?
   – В пятницу вечером, через два часа после того, как «скорая» привезла его в больницу. Я там была, – голос ее дрожал.
   Марк даже не знал что сказать.
   – Марк, похороны будут во вторник, я сейчас занимаюсь их организацией, – продолжала она, – если сможете, приезжайте, ведь мы с вами последними видели его живым!
   – Обязательно приеду, – пообещал Марк.
   – Ну все, увидимся, – закончила Каролина и повесила трубку.
   Опять сердце Марка бешено колотилось. Конечно, это была ужасная новость, но сейчас Каролина в первый раз лично его куда-то пригласила, пускай и на похороны, но пригласила сама. Скоро он снова ее увидит. Почему от этой простой новости он снова стал таким счастливым? Почему так обрадовался? Может быть, он любит ее? Может быть! К черту все технологии Мансура Сафиуллина, он просто любит ее! Теперь он снова будет считать часы, оставшиеся до следующей встречи с ней! С этой мыслью он как-то незаметно для себя заснул прямо в своем кресле за письменным столом, организм взял свое после бессонной ночи.
   На следующий день, в понедельник, Марк был на презентации «Газпрома», посвященной началу добычи газа с очередного шельфового месторождения в Арктике. Вечером пришлось идти на день рождения его коллеги из New York Times, которое тот отмечал в ресторане «Пекин». Поздно вечером Марк вернулся домой в свою съемную двухкомнатную квартиру на 2-й Тверской-Ямской улице. Свою машину Subaru Impreza он уже заправил, чтобы завтра с утра, не задерживаясь, сразу выехать на похороны Мансура Сафиуллина в Дубну. Письма от Каролины по вопросу согласования его статьи не было. «Ладно, ей сейчас, конечно, не до этого, – подумал Марк, – увижу ее завтра и все узнаю. А что же все-таки мог иметь в виду Мансур, когда хотел рассказать мне о Мише самое главное? Неужели есть что-то еще более важное, чем затрагивающая всех людей в мире программа улучшения человеческого генофонда?» Марк терялся в догадках. И тут он вспомнил, что Сафиуллин успел подключить его к программе β-тестирования Миши. Письмо от автоматического регистратора β-тестировщиков Марк получил еще в субботу. В нем было поздравление с участием в программе, адрес страницы в Интернете для входа и имя для входа. Еще напоминалось о необходимости перед началом тестирования ознакомиться с инструкцией и заполнить формы отчетности после его окончания. «Возьму да и спрошу самого Мишу, что мог иметь в виду Мансур, ведь он говорил мне это в присутствии Миши на экране его ноутбука, – решил Марк. – Может быть, что-то и прояснится». Он уже снова сел за свой письменный стол, и в этот момент раздался звонок в дверь. Время было 23:05.
   У Марка не было привычки спрашивать «Кто там?», он привык доверять людям и просто открыл дверь. На пороге стояли пять крепких мужчин в штатском. Один из них тут же протянул руку к лицу Марка и показал ему какое-то удостоверение в красной корочке.
   – Федеральная служба безопасности, вот постановление прокурора на обыск.
   Красное удостоверение перед лицом Марка тут же сменилось на какой-то лист бумаги с эмблемой двуглавого орла, каким-то коротким текстом и большой темно-синей печатью снизу. Через мгновение и листок исчез из виду, одновременно с этим кто-то бесцеремонно заломил руку Марка за спину и с такой силой припечатал его грудью к стене прихожей, что ему показалось, будто на него наехал бульдозер. Сзади кто-то шептал: «Тихо, тихо». Остальные ворвались в квартиру, входная дверь тут же закрылась, Марк видел, что они вооружены. Хлопали двери в санузлы, открывались встроенные шкафы, мужчины что-то шарили в комнатах, кто-то открыл дверь на балкон – в квартиру ворвался весенний сквозняк.
   – Чисто, майор, – сказал какой-то верзила, демонстративно пряча пистолет в нагрудную кобуру под пиджак.
   – Чисто, – послышалось из второй комнаты.
   – Чисто, – это был доклад с кухни.
   Бульдозер, видимо, дал задний ход, его стальные клещи отпустили руку Марка, и он снова мог дышать. Острая боль пронзила плечевой сустав.
   – Проходите, – скомандовал стоящий рядом с Марком мужик.
   Марк оторопело смотрел на него, это был тот же самый мужчина, который молниеносно показывал Марку свое удостоверение и что-то еще.
   – Проходите в комнату, господин Спурлок, не заставляйте меня повторять, – не предвещавшим ничего хорошего голосом произнес мужик.
   «Он приглашает меня в мою же комнату», – понял Марк и прошел в гостиную.
   – Садитесь, – мужчина указал взглядом на диван.
   Марк сел. Отдававший приказы сел за стоящий рядом стол и достал из портфеля какую-то папку, двое из его команды встали у двери комнаты, третий у окна, а четвертый занял позицию за спиной сидящего напротив Марка мужика.
   – Я майор ФСБ Владимир Иванович Плешаков, следователь по особо важным делам, – представился сидевший за столом. – Ваша фамилия? – в его руках появилась ручка.
   Марк воспрянул духом. «По крайней мере, это, кажется, не бандиты, – пронеслось у него в голове, – если это действительно представители спецслужб, то скоро они должны меня отпустить, ведь я не совершил никаких преступлений, это только какое-то недоразумение».
   – Вы же ее знаете, вы же назвали меня по фамилии, когда приглашали пройти в комнату.
   – Я еще много всего про вас знаю, сейчас я задаю вопросы, а вы отвечаете, понятно?
   Марк понял, что это формальности допроса.
   – Спурлок.
   – Имя?
   – Марк.
   – Год рождения?
   – 2012-й.
   – Образование?
   – Гарвардский университет, факультет искусств и наук.
   – Место работы?
   – Собственный корреспондент газеты The Wall Street Journal в Москве.
   – Господин Спурлок, где вы были вечером в прошлую пятницу 23 апреля?
   – Я был на деловой встрече с ученым из «Роснанотеха» Мансуром Сафиуллиным. Встречались в семь часов вечера в Дубне в ресторане «Белая лошадь», знаете, ему еще тогда стало плохо…
   – Господин, Спурлок, вы являетесь главным подозреваемым по уголовному делу об убийстве великого российского ученого генетика Мансура Султановича Сафиуллина.
   «Вот это поворот!» – подумал Марк, только теперь он понял причину визита этих незваных гостей.
   – Так это было убийство? – спросил он. – Вы уверены?
   – Господин Спурлок, здесь вопросы задаю я, – повысил голос Плешаков, – Сафиуллин был отравлен быстродействующим ядом тетраэфирбензолом, вызывающим острую сердечную недостаточность, который незаметно был подсыпан ему вами в пищу и напитки.
   – Почему вы решили, что яд подсыпал я? – воскликнул Марк.
   – Потому что кроме вас никто сделать этого не мог, вы же весь вечер провели за одним столом с Сафиуллиным, не правда ли?
   – Правда… Но там было много народа…
   – Сафиуллин куда-нибудь отходил от вашего столика?
   – Куда?!
   – Курить или в туалет, – подсказал Плешаков.
   Марк на несколько мгновений задумался, пытаясь привести свои мысли в порядок и вспомнить детали того вечера в прошлую пятницу.
   – Да, курить выходил, и в туалет, кажется, тоже.
   – Ну вот, видите, господин Спурлок, – улыбнувшись, сказал Плешаков, – вы два раза оставались одни за столом и в эти моменты подсыпали Сафиуллину отраву, которая вызвала у него сердечный приступ.
   – Это ложь!
   – Господин Спурлок, я предлагаю вам сотрудничать со следствием, а не запутывать его. Признайтесь в совершенном преступлении, мы оформим вам явку с повинной, и я все устрою так, что пожизненное вы уже не получите.
   Только теперь Марк по-настоящему испугался. Пожизненное… Что он такое говорит? Куда Марк вляпался? Мысли вихрем неслись в голове. Как теперь лучше себя вести? Он вспомнил что-то об адвокатах… Дело оказалось намного серьезней, чем он думал. Наверное, было бы лучше, если бы эти люди действительно оказались бандитами, с ними можно было попробовать как-то договориться… Марк молча сидел на диване, уставившись на ботинки Плешакова под столом.
   – Господин Спурлок, мы долго будем играть в молчанку? Еще раз предлагаю вам сотрудничать со следствием. Вы добровольно покажете, где храните яд, или мы сами должны его найти? Тогда речи о вашем сотрудничестве со следствием уже будет.
   – Ищите, – только и мог выдавить из себя Марк.
   – Хорошо, господин Спурлок, Вы сами выбрали свою судьбу. Вот это наши понятые, – Плешаков указал на двух громил у двери. – Капитан Котов, приступайте.
   – Есть! – ответил стоявший у окна капитан Котов и сразу принялся за книжный шкаф.
   – Есть! – принял команду стоявший за Плешаковым второй оперативник и прошел в другую комнату.
   Марк слышал, как он загрохотал оттуда какими-то ящиками. Плешаков встал, а места за столом заняли стоявшие у двери понятые.
   – Встаньте, – приказал Плешаков Марку.
   Тот повиновался. Плешаков ощупал домашнюю одежду Марка – футболку и легкие хлопчатобумажные штаны.
   – Выверите карманы.
   Марк вывернул два кармана штанов, они были пусты, у футболки карманов не было.
   – Садитесь.
   – Мне надо позвонить на работу, – сказал Марк.
   – Прямо сейчас, в половине двенадцатого ночи? – съязвил Плешаков.
   – В Нью-Йорке только начался рабочий день, – объяснил Марк.
   – Во время обыска контакты подозреваемого лица с внешним миром запрещены, – отрезал Плешаков, – сдайте мне ваш мобильный телефон.
   – Он в кармане куртки в прихожей, – ответил Марк.
   Котов вышел в прихожую, принес телефон Марка и положил его на стол перед понятыми. «Плохи дела, даже понятые оказались заинтересованными лицами, – думал Марк, – но разве это докажешь? Наверняка они числятся на работе не в ФСБ, а в каких-то других местах, и конечно, в случае чего дадут показания, что просто случайно проходили по 2-й Тверской-Ямской улице, когда их попросили выступить понятыми».
   Плешаков прошел на кухню и лично принял участие в обыске, показывая пример служебного рвения подчиненным. Искали на совесть. Все содержимое шкафов, письменного стола и кухонной мебели вынималось, внимательно осматривалось и складывалось на пол. Понятые в обыске участия не принимали, все-таки надо было соблюсти хоть какие-то нормы приличия, зато они неформально выполняли функции конвоя Марка. Сыщиков особенно заинтересовало содержимое его скромной аптечки, все таблетки, мозольная жидкость, которой Марк год назад вывел бородавку, капли от насморка «Нафтизин» и что-то еще было изъято на экспертизу. Через полтора часа все его личные вещи лежали горой на полу, вся мебель была пустой, сыщики отодвигали ее от стен и сканировали мебель, стены и плинтуса какими-то неизвестными Марку электронными приборами. «Наверное, ищут скрытые полости», – подумал он. Не менее тщательно были обысканы санузлы и сантехнический шкаф в туалете.
   Не забыл Плешаков и ноутбук. К сожалению, Марк не вышел из своего почтового ящика на Yahoo, когда сегодня вечером проверял почту от Каролины. Плешаков скопировал всю переписку Марка путем отправки ее на какой-то свой служебный почтовый ящик, процесс копирования занял минут сорок, Плешаков в это время составлял протокол. Ноутбук переместился к временно изымаемым следствием вещественным доказательствам, которые складывались перед Марком на столе. Кроме содержимого аптечки и мобильного телефона, кредитных карт Марка и его паспорта там были еще и штук десять маленьких флакончиков, в которые следователи поместили образцы найденных ими на кухне подозрительных веществ: поваренной соли из солонки, крахмала, муки, столового уксуса и чего-то еще. «А ведь они ничего не нашли, да и не могли найти, – думал Марк, – может быть все еще и обойдется».
   Было половина второго ночи, когда Плешаков спросил его:
   – Это ключи от машины?
   Марк посмотрел.
   – Да.
   – Одевайтесь.
   – Зачем? – встрепенулся Марк.
   – Пойдем в вашем присутствии осмотрим вашу машину, – ответил Плешаков.
   Марк прошел в прихожую, надел кроссовки и куртку, похоже, что все остальные тоже собрались уходить. Все изъятые вещи были аккуратно сложены в заранее принесенный портфель. «Наконец-то», – подумал Марк. Они вышли на лестничную площадку, капитан Котов погасил в квартире весь свет и дал Марку его же ключи запереть дверь. Все вышли на улицу. Ночной весенний воздух приятно бодрил. До машины Марка пришлось пройти метров сто, ближе вчера вечером он не сумел найти места для парковки. Плешаков дал Марку ключи и скомандовал.
   – Открывайте.
   Марк снял сигнализацию.
   – Понятые, не расслабляться, – опять скомандовал Плешаков.
   Один оперативник занялся багажником, а капитан Котов салоном, который освещала только тусклая лампа на крыше. Видно было, как он шарил рукой под передними креслами, открыл ящик между ними, вытащил оттуда пустой пластмассовый стаканчик, который Марк забыл выбросить еще две недели назад. Полез в бардачок, вынул музыкальные диски, фонарик, перочинный нож, отвертку.
   – Товарищ, майор, – раздался голос Котова, – тут еще какой-то пузырек, – и он действительно достал из бардачка пузырек какой-то необычной прямоугольной формы, который Марк никогда раньше не видел.
   – Что в нем? – спросил Марка Плешаков.
   Котов поднес пузырек к лицу Марка, чтобы тот мог лучше рассмотреть содержимое.
   – Какой-то порошок, – ответил за Марка капитан Котов.
   Марк и сам видел, что пузырек на одну треть был заполнен каким-то белым порошком, и тут он понял, что дела его совсем плохи. Несмотря на ночную прохладу, его пробил пот, а ноги подкашивались. «Подбросили, гады, – понял он, – все, мне конец. В какое же дерьмо я вляпался?»
   – Что это, – повторил вопрос Плешаков, глядя Марку в глаза.
   – Не знаю… Это не мое.
   – Все, что лежало в вашей машине, то ваше, голубчик. Понятые, прошу обратить внимание, этот предмет тоже изымается на экспертизу. А что это вы так занервничали, господин Спурлок? Да на вас просто лица нет, пот на лбу…
   Капитан Котов открыл крышку найденного пузырька и, кажется, собирался понюхать содержимое.
   – Денис, не смей, – вдруг заорал на него Плешаков, – отравишься еще, пусть криминалисты разбираются с этой гадостью! Закрывай машину, все, хватит, обыск окончен, пройдемте, господин Спурлок.
   – Куда?
   – В нашу машину, подписать протокол, – невозмутимо ответил Плешаков.
   Они подошли к стоявшему неподалеку черному «Мерседесу». Марка пригласили сесть на заднее сидение, по бокам от него уселись понятые. Несмотря на внушительную ширину машины, Марк оказался буквально зажатым между двумя этими бугаями. Котов и второй оперативник остались курить снаружи. Плешаков сел в водительское кресло, сначала что-то дописывал, а потом начал читать вслух протокол Марку и понятым, включив расположенный сверху фонарь индивидуального освещения. Читал долго, часто сбиваясь и пытаясь разобрать, что он сам там написал.
   – Всем понятно содержание протокола? – наконец спросил он.
   – Понятно, понятно, – с готовностью отозвались понятые.
   Марк молчал.
   – Вопросы к протоколу есть? – опять спросил Плешаков.
   – Нет, нет, – откликнулись понятые.
   Марк опять молчал.
   – Понятые, подписывайте, где галочки, – Плешаков протянул им листы бумаги, ручку и свой iPad в качестве подкладки. В полумраке салона понятые торопливо подписывали протокол.
   – Вы будете подписывать? – обратился к Марку Плешаков.
   – Нет, я ничего не буду подписывать, и я больше ничего не буду говорить без своего адвоката, – тихо ответил Марк.
   – Дело ваше, – равнодушно ответил Плешаков, – понятые, свободны!
   Бугаи тут же выпорхнули из машины, но их места по бокам Марка тут же заняли оперативники Плешакова, «Мерседес» тут же тронулся с места.
   – Куда мы едем, – закричал Марк, – выпустите меня!
   – Господин Спурлок, а ведь вы только что обещали больше не говорить с нами без адвоката, – язвительно отвечал Плешаков. – Господин Спурлок, вы задержаны до выяснения всех обстоятельств убийства Мансура Сафиуллина.
   – За что вы меня арестовали? У вас нет никаких доказательств! Завтра я должен быть на похоронах Мансура.
   – Думаете, его без вас не похоронят? Господин Спурлок, повторяю, вы пока только задержаны, а не арестованы, арестуем мы вас завтра, после экспертизы изъятых у вас химических веществ.
   Черный «Мерседес» с мигалками мчался по свободным ночным улицам Москвы.
   В следственном изоляторе ФСБ Марка сначала сфотографировали в анфас и в профиль, а потом сняли отпечатки пальцев. Остаток ночи Марк провел в двухместной камере № 5 вместе с каким-то бомжом. Его волосы были длинными и грязными, а борода настолько густой, что лица не было видно совсем. Их койки стояли почти вплотную друг к другу. От бомжа так невыносимо воняло, что большую часть времени, опасаясь вшей, Марк предпочел провести на ногах, меряя взад-вперед камеру шагами. Лишь под утро от усталости он присел на свою кровать рядом с безмятежно спавшим вонючим телом. «Какую угрозу национальной безопасности может представлять этот бомж? – думал Марк. – За что он сидит?». В 8:00 им принесли завтрак, но Марк предпочел отдать свою порцию овсянки проснувшемуся бомжу, который съел две порции, отправляя кашу ложками в узкую щель в своей бороде. Марк только выпил какую-то мутную, называемую здесь чаем смесь. В 8:30 его вывели, посадили в автозак и повезли на допрос на Лубянку.
   Марк решил молчать до тех пор, пока ему не разрешат позвонить и нанять адвоката. Комната для допроса представляла собой совершенно гладкие железобетонные стены без окна и точно такие же пол с потолком. Посередине стоял железный стол и два железных стула по разные стороны стола друг напротив друга. И стол, и стулья были намертво прикручены к полу огромными болтами. Допрашивал сам Плешаков. Он почти не надеялся выбить из Марка признание в совершенном преступлении или какие-то другие показания, которые могли бы помочь следствию. Задачей Плешакова было запугать и утомить Марка, вывести его из равновесия, а потом выпустить, установив за ним наружное наблюдение. Именно для достижения этой цели Марк должен был провести ночь в следственном изоляторе в компании вонючего бомжа. Никаких вшей у него, конечно, не было. Иначе, как наутро сами следователи смогли бы допрашивать обитателей камеры № 5? Напротив, бомж был очень даже чистым, просто его одежда с вечера была обильно обрызгана специальным «дезодорантом». Это был know-how продукт секретной лаборатории ФСБ, «дезодорант» с многократно усиленным запахом годами не мытого тела. Бомж, конечно, никакой опасности для национальной безопасности не представлял, он просто оказывал ФСБ такие услуги за ужин, возможность переночевать на кровати в теплом месте и за завтрак. Оказавшись после всего этого на воле, Марк, по мнению Плешакова, мог допустить какую-нибудь ошибку и вывести следствие на своих подельников.
   Плешаков допрашивал Марка два часа. Тот все время молчал. Плешаков спрашивал, за каким столом сидел Марк, что ели и что пили они с Сафиуллиным, давно ли он знаком с Соловьевой и Мещеряковым, кто сидел за соседними столиками и прочее. Плешаков многократно намекал Марку на найденный в бардачке его машины пузырек, говорил, что не в его интересах ждать заключения экспертизы. Объяснял, что сотрудничество со следствием может помочь решить его «жилищный вопрос» путем перевода Марка в чистую одиночную камеру, расписывал условия содержания заключенных в колониях строгого режима и т. д. Но Марк был сильным духом парнем, он решил ничего не наговаривать на себя, а бороться за свою свободу до конца. В конце концов, перед уходом Плешаков пообещал Марку, что все равно посадит его не за это, так за что-нибудь другое, потому что из их следственного изолятора никто еще без приговора не выходил. В 11:00 Плешаков уехал в подмосковный город Дмитров разбираться с происхождением лицензии «Белой лошади», а Марка передал капитану Котову. Сменяя друг друга, Марка без перерыва допрашивали три человека, допрос продолжался до 18:00. Марк все время молчал, но, глядя на говорящих ему какую-то чушь следователей, чувствовал, что сам с каждой минутой все больше тупеет. Ему уже было совсем не до генетики, не до статьи и даже не до Каролины, все мысли крутились вокруг одного вопроса: «Как отсюда выбраться?»
   В шесть часов вечера ему неожиданно предложили что-то подписать. После бессонной ночи и девятичасового допроса Марк уже плохо соображал и просто отказался подписывать. Но капитан Котов ему доходчиво объяснил, что это всего лишь подписка о невыезде за пределы города Москвы сроком на 1 месяц, подписав которую он сможет отправиться домой, а в противном случае его вернут на ночь обратно в изолятор. Марк не поверил своим ушам, внимательно прочитал документ. Действительно, это была подписка, в которой кроме всего прочего говорилось, что в случае нарушения ее условий Марка ждет арест на срок не менее чем срок действия подписки, то есть не менее чем на 30 дней. Марк решил ее подписать, потому что на похороны Мансура Сафиуллина сегодня он уже не попал, и больше никакой острой нужды покидать Москву в ближайший месяц у него не было. После этого ему вернули все изъятые из его квартиры вещи, кроме взятых на экспертизу образцов химических веществ, потому что заключение лаборатории пока не было готово. Через несколько минут он, не веря своему счастью, в своих хлопчатобумажных тренировочных штанах, кроссовках, в своей куртке и с целлофановым пакетом в руке с вещами уже оказался на улице за дверями здания на Лубянской площади. Деньги ему тоже все вернули, поэтому Марк тут же поймал такси. Таксист брезгливо поморщился, когда Марк садился в машину, видимо, «дезодорант» накрепко впитался и в одежду Марка, но сам он к нему уже «принюхался» и больше не замечал, как тот бомж без лица.
   Приехав домой, Марк первым делом отправил в стиральную машину всю одежду, в которой приехал. А сам залез в ванну и долго тер себя мочалкой, стараясь смыть всех вшей, которых он мог собрать в изоляторе. Когда он вышел из ванной комнаты, в Нью-Йорке как раз начался рабочий день. Марк тут же позвонил своему редактору Филу Хендерсону (Philip Henderson) и рассказал обо всех своих злоключениях. Фил пообещал тут же связаться с американским консульством в Москве и с его помощью найти адвоката за счет газеты.
   – Жди, тебе позвонят, – сказал Фил.
   – Да, Фил, моя новая статья о научных достижениях «Роснанотеха» уже готова и сейчас находится на согласовании в их отделе маркетинга, скоро пришлю, надеюсь, тебе понравится.
   – Удачи, Марк, держи меня в курсе происходящего и ничего не бойся, мы вытащим тебя из любого дерьма. Пока.
   Марк включил ноутбук, чтобы проверить почту от Каролины на предмет согласования его статьи. Письмо от Каролины было! Оно пришло сегодня днем, но вместо согласования статьи или замечаний к ней в письме было предложение подъехать завтра в среду в 08:30 в «Роснанотех» к руководителю физико-математического отделения Леониду Ефременко для получения от него дополнительного материала, который не успел дать Марку для статьи Мансур Сафиуллин. Она просила его сегодня подтвердить его приезд. В конце письма Каролина сообщала, что похороны Мансура прошли очень торжественно, участие в них приняло человек 500, это были не только коллеги из «Роснанотеха», но и делегация из Российской академии наук и ученые с других предприятий Дубны. Хотя в письме она и не спрашивала, почему он не приехал, в подробном описании ею похорон он увидел намек на то, что она его ждала. Он хотел было сразу набрать ее номер, чтобы подтвердить свой завтрашний приезд, но тут же вспомнил о своей расписке. Проклятье! Он не имел права ехать. Но теперь, когда он снова был в своей квартире, пусть даже его личные вещи продолжали лежать горой на полу, жизнь, похоже, начала налаживаться. Майор Плешаков, пожизненное заключение, вши и все прочие неприятности теперь остались в кошмаре прошлой ночи. Дополнительную уверенность ему придал и, пообещавший помощь адвоката его редактор Фил. В общем, теперь снова хотелось думать о работе, статье и любви. Он ведь был ни в чем не виноват! Судьба давала ему дополнительный шанс узнать что-то очень важное о роботе советнике Мише и снова увидеть Каролину, отношения с которой, как ему казалось, слегка начали смещаться в неформальную плоскость, несмотря даже на ее ухажера Давида Минасяна. Профессиональное чутье журналиста и мужской инстинкт говорили ему, что надо ехать. И он решился. Телефон мог прослушиваться, но был уже вечер, и в этой ситуации было желательно именно голосовое подтверждение, поэтому он набрал мобильный номер Каролины и подтвердил завтрашнюю встречу. Она обещала встретить его на проходной. Они даже немножко поболтали о том и о сем. Как он провел последние сутки, Марк на всякий случай ничего ей рассказывать не стал, а она не рассказала ему, что поздно вечером в понедельник у нее на квартире был обыск и что с нее взяли подписку о невыезде из Дубны.
   Только теперь Марк почувствовал, как устал, сил наводить порядок после обыска уже не было. Наскоро поужинав, он лег спать, ведь завтра опять надо было рано вставать. Слава богу, что его машина Subaru Impreza стояла заправленной еще со вчерашнего дня!

10. Лицензия «Белой лошади»

   Передав Спурлока своим помощникам для продолжения допроса, Плешаков на черном «Мерседесе» с мигалками уже мчался в город Дмитров – районный центр, где находилось ГУВД, выдавшее «Белой лошади» лицензию на работу без камер наблюдения в ресторанном зале. Да, камеры могли бы радикально упростить расследование, будь они установлены, круг подозреваемых в отравлении Сафиуллина сразу бы сузился всего до нескольких человек, а может быть, даже преступник был бы установлен сразу. Но дело было не только в преступнике: видеонаблюдение позволило бы уже «колоть дырки» для второй большой звезды на погонах Плешакова. «Знал ли преступник о том, что видеонаблюдение в зале не ведется? – думал Плешаков. – Вероятно, знал, поэтому и выбрал такой способ убийства, а иначе он осуществил бы задуманное каким-то иным способом». Сейчас им двигало желание разобраться с должностными полицейскими чинами, которые допустили нарушение закона, и наказать их. «Чует мое сердце, кто-то слетит со своего кресла», – злорадно думал он и в предвкушении этого топил в пол педаль газа.
   Вскоре он уже сидел в кабинете начальника Дмитровского ГОВД, седого полковника Сергея Маркова. Выслушав Плешакова, который предъявил копию лицензии, выданной его подразделением, и потребовал объяснений, Марков улыбнулся и сказал:
   – Ну что вы так кипятитесь, майор, нервные клетки ведь не восстанавливаются, надо беречь себя, а то ведь сгорите на службе! Сейчас я улажу этот вопрос.
   Плешаков был вне себя от ярости и еле сдерживался. Редко кто даже в его управлении позволял себе говорить с ним в таком высокомерном тоне, а тут этот полицай… Пусть даже и полковник. Между тем Марков уже кому-то звонил по мобильному телефону.
   – Николай Николаевич, добрый день! Сергей Марков из Дмитрова беспокоит, не сильно отвлекаю? Николай Николаевич, тут у меня в кабинете сидит… ммм… майор Плешаков из федеральной службы… Интересуется нашей лицензией «Белой лошади»… Хорошо, хорошо, – Марков закончил разговор.
   – Владимир Иванович, – вкрадчиво продолжал он, – вас просили несколько минут подождать, и у вас в голове возникнет полная ясность по нашей лицензии… А пока не хотите ли коньячку за знакомство? – Марков открыл стоявший в углу кабинета старинный глобус, который оказался замаскированным баром, и вынул оттуда бутылку армянского пятизвездочного коньяка.
   – На службе не пью, – отрезал Плешаков.
   – И я не пью на службе, – поддержал Марков, уже разливая коньяк в небольшие рюмки.
   «Так он еще и алкаш, – радостно подумал Плешаков, – приобщим этот факт к делу о его служебном несоответствии…» В этот момент у него зазвонил телефон, по номеру определился генерал Кузьмин.
   – Майор Плешаков, – четко представился Плешаков.
   – Генерал Кузьмин, – по Уставу отвечал генерал, – Майор, у вас возникли какие-то вопросы по лицензии ресторана… Это неверное направление расследования, сверните с этого пути, ищите в другом месте, подробнее я вам объясню сегодня вечером при встрече. Удачи.
   Полковник Марков вопросительно смотрел на Плешакова, тот был весь красный как рак. «Как опустил меня этот полицай! – думал Плешаков. – Кто же его покровители, если ему буквально за две минуты удалось организовать мне звонок от самого генерала Кузьмина?»
   – Товарищ полковник, пожалуй, сегодня у меня действительно больше нет вопросов по лицензии.
   – Прекрасно, майор, – воскликнул Марков, – за это надо выпить, – и, не дожидаясь Плешакова, выпил свою рюмку.
   Плешаков к коньяку не притронулся, сразу откланялся и вышел из кабинета. «Мерседес» с мигалками помчался в Дубну. Плешаков прибыл в «Роснанотех» около трех часов дня. Капитан Таскаев с двумя помощниками заканчивал в переговорной комнате допросы свидетелей. Вчера вечером он провел обыск на квартире родителей Каролины Соловьевой, вместе с которыми она проживала. Ничего интересного для следствия найдено не было. Плешаков позвонил секретарше Мещерякова и попросил аудиенции с ее боссом.
   – Владимир Иванович, – перезвонила секретарша, – Андрей Сергеевич примет вас в 17:00, сейчас он находится в «Белой лошади» на поминках Мансура Сафиуллина.
   «Опять эта “Белая лошадь”!» – в груди Плешакова заныла свежая рана. Оставалось еще полтора часа, их он решил употребить на составление схемы места совершения преступления. Вместе с капитаном Таскаевым они начертили фломастерами схему зала ресторана на имевшейся в переговорной комнате белой доске для презентаций. «Расставили» в зале столы и начали по протоколам допросов свидетелей восстанавливать, кто и где из них сидел, одновременно ища противоречия в показаниях. Через час схема была в основном готова, больших противоречий в показаниях не наблюдалось. Конечно, имело смысл вызвать человек пять для уточняющих вопросов, но в целом картина была ясна, и она нисколько не приближала следствие к раскрытию преступления. Из схемы следовало, что за тремя столами ужинали никому из сотрудников «Роснанотеха» не известные люди. Подходили они к столу Сафиуллина во время короткого шоу с синим медведем или нет, никто из свидетелей не мог сказать этого наверняка. Приближалось пять часов.
   – Продолжайте уточнять схему, – отдал Плешаков приказ капитану Таскаеву и пошел в приемную Мещерякова.
   – Проходите, пожалуста, Андрей Сергеевич ждет вас, – сказала ему секретарша.
   Плешаков прошел в кабинет, первый раз в котором он был вчера.
   – Садитесь, пожалуйста, – пригласил его Мещеряков, – чай, кофе будете?
   – Кофе, если можно, – Плешаков чувствовал себя немного уставшим, кофе должен было его немного взбодрить.
   – Как идет расследование? – поинтересовался у него Мещеряков.
   – Расследование идет, – отвечал Плешаков, – опросили всех свидетелей, составили схему совершения преступления, определили круг подозреваемых. Человек пятнадцать…
   «Да, до окончания следствия при таком круге подозреваемых еще далеко», – подумал Плешаков и, чтобы сменить тему разговора, сразу перешел к делу.
   – Андрей Сергеевич, следствию нужна ваша помощь.
   – Слушаю вас.
   – Как вы видите, круг подозреваемых пока достаточно широк. Чтобы его сузить, следствию надо провести следственный эксперимент на месте совершения преступления в «Белой лошади».
   – Так.
   – Я хочу, чтобы в эксперименте приняли участие все сотрудники «Роснанотеха» и «Белой лошади», которые в пятницу вечером отдыхали и работали в ресторане. Всего это, как мы установили, 45 сотрудников «Роснанотеха» и 15 сотрудников «Белой лошади», вот предварительный список, – Плешаков протянул Мещерякову лист бумаги. – Кроме того, нами выявлены еще 8 членов семей сотрудников «Роснанотеха», которые в тот вечер отдыхали вместе с ними. Все они займут те же самые места, на которых они сидели в день совершения преступления, и мы по минутам восстановим, что же тогда действительно произошло. Мы вынуждены торопиться с этим экспериментом, пока у людей еще свеж в памяти тот вечер.
   – Так, а в чем, простите, требуется моя помощь?
   – Ваша помощь нам требуется в том, чтобы собрать людей. Видите ли, по количеству участников эксперимента это довольно сложное в организационном плане мероприятие, а во внерабочее время и вовсе нереальное.
   – То есть, если я вас правильно понял, вы хотите, – начал Мещеряков, – чтобы я в рабочее время своим Приказом оторвал от работы 60 человек, вызвал с других мест работы членов их семей и всех их отправил в ресторан на ваши эксперименты?
   – Андрей Сергеевич, вы меня не совсем правильно поняли, сотрудников «Роснанотеха» было в тот день в ресторане только 45, еще 15 – это сотрудники самой «Белой лошади».
   – Хотя ресторан «Белая лошадь» и является дочерним предприятием «Роснанотеха», но там есть свой директор. Что касается самого «Роснанотеха», если у следствия есть такие полномочия, то сами вызывайте моих сотрудников на свой эксперимент, я вам в этом помогать не буду, но и мешать тоже, хотя мог бы. Я тоже двумя руками за то, чтобы преступник был пойман, но только не в ущерб текущим производственным планам. Давайте каждый будет заниматься своим делом – вы ловить преступников, а я зарабатывать деньги для государственного бюджета. Предприятие и так полно слухами об этом убийстве, мне уже задавали вопросы: «А не опасно ли работать на нашем предприятии?» Я им отвечаю, что жить вообще опасно, а в данном конкретном случае спецслужбы разберутся и обеспечат нам условия для спокойной работы. А вы тут со своими масштабными экспериментами… Да после них люди начнут подозревать друг друга и из-за боязни отравления перестанут ходить не только в ресторан, но и в производственные столовые на территории предприятия. Тут уже будет не до работы. А кстати, не этого ли и добивался убийца?
   – Ну что же, значит, придется собирать людей на следственный эксперимент без вашей помощи, – сказал Плешаков. – Еще один вопрос, Андрей Сергеевич. Что Вы думаете о мотиве преступления, связанном с попыткой присвоить себе авторство над научными разработками Мансура Сафиуллина? Кто будет назначен на вакантную теперь должность руководителя отделения биологии?
   – Чтобы присвоить себе авторство, надо хорошо разбираться в проблематике, над которой работал Сафиуллин, а значит, работать вместе с ним. Знаете, поговорите об этом с прямым руководителем покойного Сафиуллина – Алексеем Истокиным, он лучше знаком с кадровым составом отделения биологии, он же будет и подбирать нового руководителя отделения. Теперь у меня к вам есть предложение, – продолжил Мещеряков, – начальник охраны жалуется, что ваши люди приходят на предприятие без предупреждения, вот сегодня кроме вас здесь было три человека. Я, конечно, понимаю, что они имеют право, но все равно охрана их без моего разрешения на территорию не пускает, мне начинают звонить, отрывают от дел. Давайте составим список ваших людей, которые будут заниматься этим делом, и оставим его на охране, тогда их всегда будут быстро пускать по списку. Согласны?
   – Согласен, – ответил Плешаков, потому что с этим трудно было не согласиться, – я сегодня дам список вашему секретарю, а пока разрешите откланяться.
   Они попрощались. Сегодня разговаривать с Истокиным было уже некогда – Плешакова ждал на доклад генерал Кузьмин. А пока картинка складывалась неважная. Мотив преступления не ясен. Преступника по горячим следам взять не удалось, записи видеонаблюдения в ресторане нет, обыски в квартирах Марка Спурлока и Каролины Соловьевой ничего не дали. Оставался только следственный эксперимент, на который так рассчитывал Плешаков, но Мещеряков отказался сотрудничать со следствием.
   «Да, сегодня Аист уже открыто продемонстрировал, что не хочет сотрудничать со следствием, – думал Плешаков. – А ведь это свидетельствует в пользу того, что он причастен к преступлению, продался, долговязый, иностранным спецслужбам! Ладно, и на тебя материал соберу. Подожди, я тебе перья-то повыдергаю, ощипанный к своим покровителям уже не взлетишь, тут-то я тебя и поджарю».
   А пока без помощи Мещерякова Плешаков для сбора людей должен был под роспись вручить каждому свидетелю повестку о явке в ресторан для следственного эксперимента. Вручить минимум за три дня до его начала. Свидетелей собирать можно было только в рабочий день, получалось, что раньше следующего понедельника следственный эксперимент состояться уже не мог. А время шло, свидетели могли забыть подробности того вечера. Хуже того, чтобы эксперимент действительно мог помочь следствию, на него требовалось собрать максимальное количество присутствующих в тот день в ресторане, а реально могло прийти меньше половины, поскольку никаких мер к свидетелям для повышения их явки Плешаков применить не мог. В общем, проведение следственного эксперимента теперь было под угрозой, особенно после той политической окраски, которую придал ему Мещеряков. Оставалась еще слежка, которую Плешаков установил за главными подозреваемыми – Марком Спурлоком, Каролиной Соловьевой и официантом, который устраивал шоу в костюме синего медведя. Но Плешаков был реалистом и понимал, что шансы выйти через нее на преступника невелики. В общем, как бы этого ни хотелось, но следствие принимало затяжной характер. Плешаков оставил всех своих троих помощников в Дубне, а сам поехал на Лубянку.
//-- * * * --//
   Было восемь часов вечера, когда майор Плешаков вошел в кабинет генерала Кузьмина. После подробного доклада о проделанной за два дня работе они обсудили сложившуюся ситуацию.
   – Не даст нам ничего этот следственный эксперимент, – высказал свое мнение генерал, – только устроим еще одно шоу, а город маленький, поползут нелепые слухи, прав тут Мещеряков. Что касается мотивов, то, насколько я понял, у нас их пока только два более или менее правдоподобных: происки конкурентов с целью затормозить российские научные разработки и присвоение себе авторства над результатами научных работ Сафиуллина. И в том и в другом случае нам будут нужны комментарии Истокина. Поговори с ним завтра.
   Плешаков знал, что если генерал обращался к нему на «ты», то, значит, он был в хорошем расположении духа.
   – Еще узнай, кому отойдет наследство Сафиуллина, – продолжал Кузьмин, – надо проработать и такой мотив. Что касается яда, то наш эксперт сказал, что тетраэфирбензол можно достать почти на всех фармацевтических заводах, он является промежуточным продуктом при производстве многих лекарственных препаратов. Возможно, что этот факт говорит в пользу мотива об авторских правах, биологи могли знать об этом.
   – Товарищ генерал, а что все-таки с лицензий «Белой лошади»?
   – Ах да… Мещеряков был назначен на должность президента «Роснанотеха» около 10 лет назад, именно при нем предприятие достигло наибольших производственных успехов. До него президентом был Степан Матвеевич Рожин, которого правительство сняло с должности со скандалом. Ты знаешь, майор, среди больших начальников дураков ведь не меньше, чем среди обычных людей. Рожин оказался дураком. При нем в «Белой лошади» было не только видеонаблюдение, он распорядился поставить на каждый стол еще и прослушку. С начальником охраны, которого тогда тоже уволили, Рожин договорился, что тот будет снабжать его компроматом на его сотрудников. Ученые, знаешь, тоже любят праздники, выпить, кто-то может и перебрать, развязывались языки, говорили что-то не слишком лестное о Рожине, может быть, и по делу, а может, и нет. Начальник охраны все писал и наиболее интересные записи передавал Рожину. Тот немедленно увольнял, как он тогда называл, нелояльных ему сотрудников. Многие талантливые ученые из-за этого лишились работы. Так продолжалось годами, пока Рожин не уволил за что-то самого начальника охраны. Тот решил отомстить, взял да и принес все эти записи в профсоюз. Скандал был огромный. Рожина уволили и судили, но доказать, что увольнения были напрямую связаны с этими записями, не удалось, могло быть и простое совпадение. Когда президентом назначили Мещерякова, тот с целью стабилизации обстановки в трудовом коллективе заявил, что снимет в «Белой лошади» не только прослушку, но и видео, чтобы люди больше не боялись там отдыхать. Сказал и снял. Незаконно, конечно, но коллектив успокоился, многие ученые вернулись на работу, дела «Роснанотеха» резко пошли в гору. В администрации президента решили закрыть на «Белую лошадь» глаза. Полковник Марков, у которого ты был сегодня, получил приказ выдать лицензию и гарантии услуг «крыши» в случае каких-либо разборок с ней. Сегодня эта «крыша» и сработала.
   Плешаков понял, что это была за «крыша». «Сегодня меня клюнула одна из хищных кремлевских птиц, сидящих на дереве за спиной Аиста. Не стану пока рассказывать генералу о своих подозрениях касательно причастности Аиста к этому преступлению. Но только что я выяснил очень важную деталь – видеонаблюдение с зала ресторана снял именно Аист, значит, и преступление планировалось им уже давно».
   – А вообще, майор Плешаков, – неожиданно закончил генерал, – чувствую я, что в Дубне мы столкнулись с очень непростым случаем.
   Генерала Кузьмина интуиция никогда не подводила.

11. Подмена

   Руководитель отдела исследований и разработок «Роснанотеха» Алексей Истокин в отличие от многих своих коллег ученых, которые могли сутками сидеть на работе, старался вести размеренный образ жизни. Не обремененный личными научными разработками, свою работу по администрированию вверенного ему отдела Истокин, как и всякий другой хороший руководитель, успевал делать в течение рабочего дня. Конечно, иногда приходилось и задерживаться, но обычно ненадолго – на час или полтора. Он был хороший семьянин, дома его ждали жена Ирина и двое детей.
   Сегодня днем он по долгу службы был на похоронах, а теперь вечером – и на поминках своего бывшего коллеги, а может быть, даже и друга – Мансура Сафиуллина. Собрались в «Белой лошади», народу было полно: все отделение биологии в полном составе, руководство всех остальных отделений, конечно, руководство самого «Роснанотеха», к которому относился и он сам, делегация из Российской академии наук в составе 11 человек и, конечно, родственники Сафиуллин. Тосты говорили длинные, пили, обсуждали, кому мог помешать такой безобидный человек, как Мансур. Несмотря на то, что проводилось следствие, не все верили в убийство Сафиуллина – просто «сгорел» человек на работе, вот и все. Все знали, насколько он был увлечен своей биологией, совсем себя не жалел, вот сердце и не выдержало. Алексей Истокин на поминках не пил, домой он собирался ехать на своей машине. Ехать было совсем недолго – если совсем не спеша, то все равно меньше десяти минут – жил он на другой стороне Волги, за плотиной. В восемь часов вечера Истокин распрощался со всеми, вышел из ресторана к стоявшему рядом на парковке своему автомобилю Nissan Maxima и поехал домой. «Лучше я дома помяну Мансура, выпью одну рюмочку, зато сейчас могу спокойно ехать на машине», – думал он.
   Все было как обычно в этот вечер в конце марта, пока он на зеленый сигнал светофора не въехал в тоннель под каналом имени Москвы. Там у него вдруг возникло чувство, что в машине он ехал уже не один. И действительно, к своему изумлению он обнаружил, что пассажирское сидение справа от него занято каким-то высоким пожилым мужчиной! Его присутствие тут же подтвердил писком датчик не пристегнутого пассажира.
   – Эд Кручек, – как ни в чём ни бывало представился незнакомец и вдруг тут же всадил в правое бедро Истокина какую-то иглу.
   Истокин от неожиданности заорал. Боясь въехать во впереди идущую машину, он был вынужден на мгновение отвести от незнакомца взгляд и посмотреть вперед, одновременно снимая правую ногу с педали газа, ведь он был хорошим водителем. Этого мгновения Наблюдателю было достаточно, чтобы сделать анализ ДНК Истокина и провести сканирование его мозга. Еще через мгновение, когда Истокин снова перевел взгляд направо, на пассажирском кресле сидел уже другой человек – там сидел он сам, только совсем голый! Он сам, каким он привык себя видеть только в зеркале, но в зеркале человек может видеть свое лицо только в фас, а тут он видел его в профиль – его голый двойник смотрел вперед на дорогу. Алексей не успел ничего сказать, как двойник повернулся и его же голосом, который при звучании со стороны для Истокина имел очень непривычный тембр, снова представился:
   – Алексей Истокин. Послушай, приятель, к сожалению, мне придется одолжить твою одежду и отправить тебя в вынужденную командировку, ни…
   Дальше Истокин ничего не расслышал, потому что водительское кресло перестало поддерживать его, он вдруг оказался в свободном падении к центру Земли, свет в глазах быстро мерк, сознание помутилось, последнее, что он слышал, был его собственный, быстро удаляющийся и полный отчаяния крик.
   Теперь Наблюдатель стал полной генетической копией Алексея Истокина, но не только. Еще он обладал всеми его знаниями и навыками, приобретенными в процессе жизни вплоть до въезда в тоннель, а одежда Истокина тоже чудесным образом оказалась на нем. Единственным отличием от оригинала был маленький шарик, который плавал внутри его тела, но ведь его никто не мог видеть!
   Автомобиль Nissan Maxima продолжал двигаться по инерции, Наблюдатель ловко перескочил с пассажирского сидения в свободное водительское кресло, писк датчика прекратился, потому что ремень безопасности водителя остался в замке. «Неправильно это», – подумал Наблюдатель, отстегнул ремень, перенес его через голову и снова пристегнулся. Машина выехала из тоннеля.
   При первой возможности Наблюдатель развернулся и поехал в обратную сторону. Напрасно жена Ирина и дети ждали сегодня мужа и папу дома. Проезжая тоннель под каналом имени Москвы, «Алексей Истокин» передумал и решил провести наступающую ночь на работе. Поминки в «Белой лошади» продолжались, группа сотрудников курила на улице. Увидев подъезжающего «Истокина», женщины приветственно замахали ему руками, приглашая присоединиться, но он припарковал машину и пошел на проходную. Сейчас ему нужен был его кабинет.
   Тук-тук, тук-тук, тук-тук…
//-- * * * --//
   Кэт Смит стояла в ожидании поезда на платформе станции Бермондси (Bermondsey) Юбилейной линии лондонской подземки, держа за руку свою дочь Саманту, которой скоро должно было исполниться три годика. «Нельзя близко подходить к краю платформы с ребенком», – думала Кэт, с сожалением глядя, как люди становились впереди нее, надеясь первыми занять свободные места. «Мама, что это у дяди волосатое?» – Саманта потянула ее руку назад. Кэт обернулась. На скамейке сзади них на спине лежал совершенно голый, почти лысый мужчина. Саманта протягивала ручку и почти касалась его полового члена. В то же мгновение Кэт издала оглушающий визг, одновременно резко рванув руку ребенка к себе.
   – Ты не трогала ЭТО? Ты не трогала? – в истерике спрашивала Кэт у дочери.
   Чувствуя боль в руке, зажатой в ладони матери, и испугавшись ее неожиданного крика, Саманта набрала в легкие побольше воздуха и что было сил заревела. Окружающие обернулись на них.
   – Полиция! Полиция! – оглушающе завопил какой-то толстый мужчина.
   Несколько человек схватились за мобильники, набирая номер полиции. Кэт присела на корточки, отчаянно пытаясь найти в своей сумочке дезинфицирующую салфетку, чтобы вытереть руку дочери. «И как я только что, проходя мимо этой скамейки, не заметила, что он на ней лежит, – думала она, – все проклятые стрессы, только и думаю, где взять деньги, чтобы оплатить квартиру за следующий месяц».
   – Да это наркоман! – крикнул кто-то, показывая на иглу в бедре правой ноги голого мужчины.
   Это была игла от многоразовых шприцев, которые вышли из употребления лет 60 назад. Растолкав толпу, к скамейке пробились два констебля – мужчина и женщина.
   – Кто привел сюда это пассажира? Где его одежда? – грозно спросила женщина-констебль.
   Толпа попятилась, в этот момент на станцию въехал поезд. Дождавшись открытия дверей, Кэт, взяв дочь на руки, вместе с толпой ринулась в вагон.
   – Проклятые нудисты-натуралисты, – ворчал кто-то рядом, – и наверху всех достали демонстрациями в защиту своих прав ходить по улице в чем мать родила, а теперь от них и под землей спасу нет!
   Мужчина-констебль наклонился над лежащим на скамейке телом, пытаясь оценить его состояние, глаза у того были закрыты. Пульс можно было не проверять – голый громко храпел. Брезгливо наклонившись на его лицом, констебль втянул в себя воздух. Крепкий запах алкоголя не оставил сомнений.
   – Да он просто пьян, – воскликнул мужчина-констебль.
   – Или наширялся, – добавила женщина-констебль, показывая на все еще воткнутую в ногу лежащего мужчины иглу.
   – Попробую привести его в чувство, – с этими словами мужчина-констебль начал жать на болевые точки за ушами лежачего и хлестать по щекам ладонями.
   Целая минута таких упражнений привела только к тому, что храп сменился тихим посапыванием. Голый продолжал спать.
   – Пьян мертвецки, скотина, – сказал мужчина-констебль, – придется нести его наверх, ублюдка! Там передадим медикам. Я пошел за носилками, а ты вызови подмогу.
   На такие и даже на более тяжелые случаи, ведь люди продолжали время от времени падать на пути, носилки типа волокуша имелись в подсобке каждой станции. Через несколько минут четыре констебля уносили на них найденное тело к эскалатору, кое-как прикрыв его каким-то полотенцем.
   – Эта выходка обойдется ублюдку тысяч в пять штрафа, – ворчал один из них.

12. В безвыходном положении

   В среду в половине седьмого утра, когда Плешаков уже выходил из дома на службу, раздался звонок его мобильника. Наружка сообщала, что Марк Спурлок на своей Subaru Impreza выехал за пределы МКАДа – московской кольцевой автомобильной дороги вокруг Москвы.
   – Товарищ, майор, он едет в Дубну, мы вчера перехватили его телефонный разговор с Каролиной Соловьевой из «Роснанотеха» – докладывал оперативник.
   Новость была хорошей, возможно, что обыск с пристрастием, КПЗ и последовавший затем изнуряющий допрос все-таки вывели Спурлока из равновесия, и он выведет следствие на своих сообщников. Возможно, что Соловьева состояла с ним в одной преступной группе, не зря же они вместе сидели за сервированным столом Сафиуллина, когда тот вышел на перекур – просто идеальный момент, чтобы подсыпать отраву. Осталось только это доказать.
   – Продолжайте наблюдение, – скомандовал Плешаков, – обо всех подозрительных действиях Спурлока немедленно докладывать мне, если ничего подозрительного в его поведении не будет, то арестуйте его на обратном пути, на подъезде к Москве.
   – Есть, товарищ майор!
   «Я же говорил тебе, что посажу, если не за отравление, то еще за что-нибудь, – злорадно подумал Плешаков, – свою первую отсидку за нарушение правил подписки о невыезде ты уже честно заработал!»
//-- * * * --//
   Марк второй раз ехал в Дубну после того злополучного вечера в пятницу, когда был отравлен Мансур. Он понимал, что за ним может вестись слежка. Но его гнала вперед надежда. «А ведь может и не вестись, – думал он, – может быть, и проскочу, ведь к обеду я уже вернусь в Москву. А если все-таки возьмут, то мне помогут адвокаты, которых сегодня через американское консульство найдет Фил. Зато опять увижу Каролину, глядишь, все как-нибудь и наладится… И статью смогу дописать… Какой все-таки интересной темой оказалась эта генетика, и Миша тоже, а сегодня я должен узнать о нем что-то еще очень важное!» С такими мыслями ехал он прохладным мартовским утром. Снег в лесу еще не растаял, только вокруг стволов деревьев образовались проталины, как будто стволы были теплыми. А может быть, так оно и было? Позади Марка в пределах прямой видимости, но на большом удалении следовала машина наружного наблюдения. Чтобы объект не заметил слежку на пустынном шоссе, оперативники два раза меняли свою машину и еще одна «новая» машина ждала их на посту ГАИ при въезде в Наукоград. Двадцать лет назад «по многочисленным просьбам трудящихся» ГИБДД опять была переименована в ГАИ, и российские водители, которые всегда продолжали называть сотрудников ГИБДД «гаишниками», теперь снова могли это делать на законных основаниях.
   Марк подъехал к проходной «Роснанотеха» в 8:15, Каролины нигде не было видно. Он набрал ее номер, чтобы сказать о том, что он уже прибыл на место. Гудки были, но она не отвечала. «Не слышит, наверное, – подумал он, – подожду, сейчас перезвонит». Прошло пять минут, Каролина не перезванивала. Время назначенной встречи приближалось, а Марк не любил опаздывать. «Ничего страшного, – решил он, – увижу ее позже, все равно ведь при моем разговоре с Ефременко ее не будет». Со своего телефона он зашел на сайт «Роснанотеха», нашел официальный телефонный номер секретариата и набрал его. Секретарша сразу сняла трубку.
   – Доброе утро, – сказал Марк, – я Марк Спурлок, у меня на 08:30 назначена встреча с Леонидом Ефременко, я здесь на проходной.
   – Минуточку, переключаю на секретаря Ефременко, – прощебетала секретарша.
   Через две секунды Марк уже говорил со второй секретаршей. Он опять представился и повторил цель визита.
   – Да-да, я в курсе, – отвечала она, – пропуск заказан, получайте его в бюро пропусков, а я спускаюсь встретить вас. На какой вы проходной?
   – На той, что у «Белой лошади».
   – Хорошо, иду.
   Секретариат «Роснанотеха» работал четко, как часы. Марк вышел из машины, поставил ее на сигнализацию и вошел в здание проходной, сразу нашел окно бюро пропусков. В этот ранний час никакой очереди туда не было. Он сдал свой паспорт и через минуту получил его обратно с вложенным в него пропуском – гостевой смарт-картой. Он уже собирался воспользоваться ей, чтобы пройти турникет и ждать секретаря в расположенном за ним фойе.
   – Где ваш сопровождающий? – остановил его вопросом охранник.
   Марк понял, что здешние правила предписывали посторонним посетителям передвижение по территории предприятия только в сопровождении сотрудников «Роснанотеха».
   – Сейчас подойдет, – ответил он, оставшись за турникетом.
   Скоро к другой стороне турникета подошла толстая немолодая запыхавшаяся женщина.
   – Вы Майкл Спурлок? – Марк кивнул, несмотря на то что она неправильно произнесла его имя, – он со мной, – обратилась женщина к охраннику.
   Марк приложил пропуск к считывателю турникета, загорелась зеленая стрелка, Марк прошел турникет и оказался на территории предприятия. Он вместе с толстой сопровождающей вышел из корпуса проходной и пошел к расположенному неподалеку высокому административному зданию. Быстрая ходьба явно давалась ей с трудом, кроме одышки при таком избыточном весе у нее наверняка болели и ноги.
   – Трудно найти сопровождающих так рано, – сказала она, как будто оправдываясь, когда они поднимались на лифте, – в основном люди приходят на работу к 9 часам, а кто будет отвечать на телефон, пока я тут с вами бегаю?
   Марк понял, что это была та вторая секретарша, с которой он разговаривал несколько минут назад по телефону. Словно в подтверждение ее слов, когда они зашли в приемную Ефременко, на ее столе звонил телефон.
   – Ну что я вам говорила, – она начала обходить свой стол, чтобы быстрее оказаться в мягком кресле на своем рабочем месте, – проходите, – она показала ему на дверь. – Каролина уже там.
   «Вот так сюрприз, – подумал Марк, – Каролина будет принимать участие в моем разговоре с Леонидом Ефременко!» Он был безумно рад. Как замечательно начался для него этот день! Но главный сюрприз еще только ждал его за дверью.
//-- * * * --//
   – Товарищ майор, – Плешакову опять звонил следивший за Спурлоком оперативник, – объект прошел на территорию «Роснанотеха», а меня не пускают, говорят про какой-то список, в котором меня нет…
   Еще вчера в этой ситуации Плешаков бы немедленно позвонил Мещерякову и попросил его дать указание начальнику охраны пропустить своего оперативника, но вчера Мещеряков предложил ввести списки на проходной специально для того, чтобы оградить себя от таких звонков Плешакова. «Черт бы побрал этого Аиста вместе с его списками, – мысленно выругался Плешаков, – только работать мешает».
   – Ах да, видимо, я вчера забыл внести тебя в него, – ответил в трубку Плешаков. – Так, в списке должен быть Коник, который сейчас следит за Соловьевой, он сейчас вместе с ней должен быть на территории «Роснанотеха». Спурлок его никогда не видел. Передай Конику мой приказ следить за обоими. Чтобы не вызвать подозрений, может быть, там и не надо двоих, а ты оставайся снаружи и держи в поле зрения машину Спурлока, никуда он не денется. Я сам уже выезжаю к вам.
   – Есть!
//-- * * * --//
   Марк открыл массивную дверь с красивой металлической табличкой, на которой было выгравировано «Леонид Павлович Ефременко». За ней на расстоянии примерно метра была вторая дверь – видимо, этот тамбур был сооружен в целях звукоизоляции кабинета. Марк шагнул в тамбур, доводчик мягко закрыл за ним первую дверь. На всякий случай Марк постучал во вторую дверь. Никакого ответа, только тихая музыка доносилась из-за двери. Тогда Марк открыл ее и зашел.
   Кабинет был большим, в стиле российских чиновников в нем было два стола, приставленных друг к другу в виде буквы «T»: один для хозяина и второй, длинный, стоящий к первому торцом, стол для совещаний, предназначенный для посетителей. В кабинете был полумрак, горел только торшер в углу, утренний рассвет едва пробивался из плотно зашторенных окон. Часть одной из стен была закрыта атласной занавеской, видимо, скрывавшей доску для рисования на ней фломастерами, на другой стене Марк успел заметить портрет президента России Волкова. Хозяин кабинета сидел в кресле за своим столом, но повернувшись к Марку спинкой кресла. Над ней Марк мог видеть только его почти лысую подсвеченную экраном компьютера голову. Видимо, Ефременко изучал огромную карту России, висевшую прямо за его столом. Каролины в кабинете не было. Надо было привлечь к себе его внимание, и, как делают в таких случаях, Марк изобразил искусственное покашливание. Никакого ответа. Тогда Марк достаточно громко сказал.
   – Доброе утро!
   Никакого ответа. Марк немного забеспокоился, но надо было как-то разрешать эту неловкую ситуацию. Он пошел вокруг длинного стола по направлению к Ефременко, умышленно задев по пути один из стульев, чтобы шумом привлечь к себе внимание. Хозяин не шевельнулся. «Может быть, он уснул? – подумал Марк. – Посмотрю, если это так, то выйду в приемную и скажу об этом секретарше». Теперь он был уже настолько близко, что мог видеть экран дисплея компьютера Ефременко, с него прямо на Марка смотрели бесстрастные глаза синего медведя – аватара робота советника, видимо, хозяин кабинета только что с ним работал. Марк приближался к неподвижному хозяину, и тот теперь уже был боком к нему. Вдруг он заметил, что на глазу Ефременко висит какой-то длинный предмет. «Что это может быть?» – Марк сделал еще один шаг, и кровь застыла в его жилах. Предмет не висел, а торчал из глаза Ефременко. Это была ручка декоративного ножа, сделанная из какого-то полудрагоценного камня. Канцелярский набор из такого же камня стоял на столе: стаканы для ручек, подставка для визиток, дорогие, отделанные тем же камнем часы, что-то еще. По щеке из пораженного глаза Ефременко прямо в его открытый рот сбегала тонкая струйка крови. Второй глаз был широко открыт и теперь смотрел прямо на Марка.
   Ужас сковал его, мысли роем неслись в голове. И чем дальше они неслись, тем отчетливее Марк представлял, во что он вляпался. Это убийство Плешаков уже точно повесит на него, к гадалке не ходи, никакие адвокаты Фила ничего сделать не смогут. Он затылком почувствовал зависший над его головой, как безжалостный нож гильотины, приговор пожизненного заключения. «Вот и закончилась моя жизнь в 28 лет, все, конец! Смысла дальше жить до старости в тюрьме нет никакого. Лучше прямо сейчас выброситься из окна». Он посмотрел на расположенное рядом окно и представил, как лопнет его череп от удара об асфальт. От этой мысли он еще больше испугался, молодой здоровый организм противился такому «решению» проблемы. Инстинкт самосохранения остановил его. «Что делать? Что делать?» В кабинет в любую секунду мог кто-нибудь зайти. «Бежать!» Марк не знал куда, ведь ехать на его квартиру на 2-й Тверской-Ямской улице было нельзя, но знал зачем – затем, чтобы иметь шанс выжить, пусть и мизерный, призрачный шанс, но он последний, и сейчас Марк будет за него бороться всеми данными ему природой силами.
   Он с ненавистью взглянул на экран, проклятый аватар синего медведя был на месте и буравил его своими глазами. «Все из-за тебя», – процедил сквозь зубы Марк и в порыве ярости схватил со стола тяжелые в каменной оправе часы из канцелярского набора, чтобы кинуть их в эту отвратительную синюю морду. Он уже замахнулся, медведь глазами проследил за его рукой и двумя лапами закрыл свою морду, как бы защищая ее от удара. Нет, Марк передумал, лишний шум ему сейчас не нужен, сердце бешено билось в груди от притока адреналина, но он последним усилием воли заставил себя поставить часы обратно на стол. «Только отпечатки пальцев оставил!» – с жалостью подумал он. Надо было собраться с мыслями, иначе побег мог закончиться, так и не начавшись. Марк отдышался и постарался успокоиться. Надо уходить, далее оставаться в этом кабинете, да еще рядом с убитым, было крайне опасно. На столе пронзительно зазвонил телефон. У Марка не было плана действий, но он заставил себя дождаться, когда телефон затихнет, подойти к входной двери в кабинет, снова пройти тамбур и выйти в приемную. Приходилось действовать по ситуации.
   – Быстро вы… – Произнесла толстая секретарша, взглянув на настенные часы.
   Время было 35 минут девятого, оказывается, в кабинете Ефременко Марк был менее пяти минут.
   – Мы только согласовали план нашей дальнейшей работы, – нашелся Марк, стараясь говорить своим обычным голосом, хотя в горле все пересохло. – Встретимся еще раз.
   – А Каролина еще там?
   Мозги Марка работали на пределе их возможностей, но он все-таки понял причину вопроса – секретарше совсем не хотелось снова оказаться сопровождающей Марка до проходной.
   – Нет, – не смог соврать он, – ее не было.
   – Ах, вот как! – довольно улыбнулась секретарша, – сейчас я ее найду, она вас проводит.
   Еще несколько минут назад он был бы счастлив от этой новости, но только не сейчас, сейчас надо было как можно быстрее убираться отсюда. Секретарша куда-то звонила, Марк присел на край стула для посетителей. В приемную начали заглядывать какие-то люди, приносили какие-то бумаги, что-то спрашивали. Сердце Марка трепыхало раненой птицей, сейчас кто-нибудь все-таки найдет повод войти в кабинет Ефременко, и ему конец.
   – Не могу найти ее, – сказала, наконец, секретарша, – на месте нет, по мобильному недоступна, – она звонила еще кому-то. – Никого не могу найти, еще слишком рано, – объявила она. – А я рабочее место покинуть не могу, сидите и ждите.
   – Я не могу ждать, – неожиданно решительно возразил Марк, – мне в 10:30 выступать в российском Союзе журналистов, а мне еще доехать туда надо по этим пробкам, я уже опоздал.
   – Ладно, я попробую договориться с охранниками, чтобы вас выпустили без сопровождения.
   Она набрала номер, объяснила ситуацию и действительно договорилась.
   – Разрешил в виде исключения, сегодня хороший начальник смены работает.
   Марк быстро встал и, даже не попрощавшись, быстро пошел к выходу из приемной.
   – Стойте! – закричала ему вслед секретарша.
   «Все, мне конец!» – опять все похолодело внутри Марка.
   – Пропуск давайте отмечу.
   Он с трудом понял, что она от него хочет. Он не помнил, где пропуск. Начал шарить по карманам, руки его тряслись, он боялся, что она это заметит, и от этого они тряслись еще сильнее. Наконец он вспомнил, что вложил пропуск в паспорт. Секретарша сунула смарт-карту в какой-то прибор и набрала несколько цифр на клавиатуре. «Наверное, фиксируется время моего ухода из отделения», – подумал Марк. На часах было 08:45. Она вернула ему пропуск, они распрощались.
   Томительно медленно текли секунды ожидания лифта. Томительно медленно лифт спускался вниз, останавливаясь, несмотря на ранний час, чуть ли не на каждом этаже, чтобы подсадить пассажиров. «Быстрее, быстрее, – подгонял Марк лифт, – лишь бы вырваться за территорию, пока они не нашли труп». Марку показалось, что он где-то видел мужчину, вошедшего в лифт на очередном промежуточном нижнем этаже. По быстрому брошенному им на Марка взгляду Марк понял, что тот его тоже узнал. Но сейчас Марк не хотел никого узнавать. «Сейчас не хватало только зацепиться за кого-нибудь языком, – думал он, – тогда мне точно конец, дорога каждая секунда». К счастью, вошедший не сделал попытки заговорить с Марком. Наконец лифт спустился на первый этаж.
//-- * * * --//
   Оперативник Плешакова старший лейтенант Коник честно делал свою работу. Сегодня с утра он тенью следовал за Каролиной Соловьевой от самого ее дома. Поскольку он был в списке на проход на предприятие, составленном вчера Плешаковым, то он продолжил за ней слежку и на территории «Роснанотеха». В 08:13 она вошла в приемную Леонида Ефременко. Коник сел на стоявший в коридоре диван и стал ждать. В 08:29 ему позвонили и передали приказ Плешакова следить еще и за вторым объектом – Марком Спурлоком, который тут же и появился в его поле зрения и в сопровождении секретарши тоже вошел в приемную. В 08:45 Спурлок вышел из приемной. Вместе с ним Коник спустился на лифте на первый этаж, вышел за ним на улицу и закурил, ожидая, когда Спурлок торопливо войдет в здание проходной. Сразу после этого он бросил сигарету и быстро пошел обратно к лифту, чтобы подняться и продолжить наблюдение за Соловьевой. По пути он сделал короткий звонок оперативнику, снаружи следившему за машиной Спурлока.
   – Встречайте, объект вошел в проходную.
   – Понял.
//-- * * * --//
   Как только Марк вошел в проходную, он спинным мозгом почувствовал, что делает что-то не то. Да, почему-то он чувствовал это именно спиной, наверное, это было то самое «шестое» чувство, которое иногда возникает в моменты сильного душевного возбуждения. Марк замедлил шаг и почти остановился. Навстречу ему сплошным потоком шли сотрудники «Роснанотеха», рабочий день здесь начинался в 9:00. «Машина…. Нельзя идти к машине!» – озарило его. Еще сегодня утром он думал, что если Плешаков организовал за ним слежку, то проще всего было следить именно за его машиной, установив в нее какое-нибудь GPS-навигационное устройство, которое бы передавало сыщикам ее координаты. «Если за его машиной уже следили, то нельзя даже выходить за проходную», – была следующая ужасная мысль, потому что оставаться на территории «Роснанотеха» тоже было нельзя. «Я в ловушке, мышеловка захлопнулась! Думай Марк, думай!»
   И он придумал. «Почему секретарша спросила меня, на какой я проходной? Значит, должна быть еще одна проходная!» Он развернулся и пошел назад, охранники не обратили на него внимания, сосредоточившись на толпе входящих людей. Выйдя из здания проходной, Марк быстро понял, куда ему идти – плотный поток спешащих на работу людей тек и с другой стороны административного здания. У входа в здание он сливался с потоком из проходной, из которой он только что вышел. Идя навстречу второму потоку, Марк быстро нашел еще одну проходную. Но выпустят ли его там? Марк не знал здешних правил. Возможно, что посетители должны были выходить только через ту проходную, через которую входили. Кроме того, у него не было сопровождающего, а секретарша наверняка договорилась о его выходе с охранниками первой проходной. Выбора, однако, не было. Интуиция подсказала Марку, что сейчас надо прикинуться «шлангом». Он постарался придать своему лицу как можно более тупое выражение, вошел в проходную, приложил смарт-карту к считывателю турникета. Разрешающая проход зеленая стрелка не загоралась. Марк вопросительно взглянул на стоящего рядом охранника, тот взял его пропуск.
   – Где сопровождающий? – спросил охранник.
   – Секретарша Леонида Ефременко звонила вам на проходную и договорилась, что меня выпустят без сопровождения, – недовольно ответил Марк.
   – Паспорт.
   Марк дал свой паспорт, охранник отошел к местному телефону и начал кому-то звонить, диктуя паспортные данные Марка. Опять потянулись томительные минуты ожидания, только огромным усилием воли Марку удавалось сохранять спокойствие на своем лице. Наконец охранник вернулся и отдал Марку его паспорт.
   – Проходите, – охранник сам приложил его смарт-карту к считывателю.
   Загорелась зеленая стрелка, Марк прошел турникет и вышел на улицу. «Видимо, начальник смены, с которым договорилась секретарша, был общий для охраны обеих проходных. Возможно, что я теперь оторвался от слежки, если она, конечно, велась», – подумал Марк. А куда теперь идти? Идти было некуда. В любом случае тело Ефременко будет вот-вот обнаружено, и на поиски Марка будут брошены все силы местной полиции и оперативников Плешакова. Надо было срочно уезжать куда-нибудь подальше. Он решил добраться до Москвы, там найти спокойное место и обдумать, что ему делать дальше. Марк включил GPS-навигацию на своем телефоне. Недалеко он обнаружил железнодорожную станцию, мимо которой утром проезжал на машине. «А если я не успею уехать прежде, чем на меня объявят облаву на платформе? А если облава будет в самом поезде?» – подумал он. Нет, ехать из Дубны на поезде было слишком опасно. Не менее опасно было ехать и на попутной машине – не успеет он уехать достаточно далеко, как будет введен план «Перехват» и полиция начнет проверять пассажиров всех машин. Нет, ни автомобиль, ни поезд в качестве транспорта из Дубны в Москву для него больше не годились. Он еще раз внимательно осмотрел окрестности Дубны на карте своего телефона и придумал доехать на попутке до местечка Савелово, а оттуда добраться до Москвы уже на электричке, которая шла мимо Дубны через Дмитров. «В этой электричке меня вряд ли будут искать», – подумал он. Время очень сильно поджимало, но сначала надо было сделать еще одно дело. Марк снова вошел в проходную и снял со своей дебетовой карты VISA в стоявшем там банкомате банка «Озарение» 95 тысяч рублей. Больше на карте денег не было. Сразу после этого он вышел на дорогу и стал голосовать автостопом. Машин было мало, и никто не останавливался. Наконец притормозил какой-то пенсионер на старенькой «Мазде».
   – В Cавелово поедем? – спросил Марк.
   – Сколько?
   – Тысяча, – предложил Марк.
   – Садись.
   Сев в машину, Марк снял крышку со своего телефона, там, в небольной нише между крышкой и аккумуляторной батареей, у него хранилась завернутая в бумажку, чтобы не болталась, вторая, нью-йоркская sim-карта, которую он использовал в Америке. В России она тоже работала, но роуминг был слишком дорогим, дешевле было использовать местную карту. Однако сейчас выбирать не приходилось, надо было заметать следы. Марк поменял местами sim-карты, а телефон все равно на всякий случай выключил. Теперь он должен беречь и его заряд тоже. Оставалось только надеяться, что, когда при обыске оперативники изымали у него телефон, они не снимали с него заднюю крышку, в этом случае они не знают его американского номера и не смогут определить местоположение Марка по сотам мобильной связи, если, конечно, Марк будет кому-то звонить. Старая «Мазда» объехала забор «Роснанотеха» и проехала мимо первой проходной, Марк с тоской проводил глазами свою стоявшую на парковке синюю Subaru Impreza. Так же ему придется проститься и со своей съемной московской квартирой, и с родителями, и с друзьями… Ему опять стало страшно, он бежал в никуда.
   Время было 09:05. В этот момент секретарша обнаружила труп Ефременко.
//-- * * * --//
   Услышав из коридора отчаянные крики секретарши, старший лейтенант Коник ворвался в кабинет Ефременко. Обстановку оценил мгновенно, вывел ревущую женщину за дверь, предъявил удостоверение и попросил ни кого в кабинет не пускать. Самое поганое было то, что Каролины Соловьевой в кабинете не оказалось. Выходит, он зря ждал ее почти целый час в коридоре? Он упустил подозреваемую! Коник бросился обыскивать кабинет и за атласной занавеской обнаружил еще одну дверь! Она была заперта системой контроля доступа. Коник выбежал в приемную.
   – Куда ведет вторая дверь из кабинета?
   – В комнату отдыха Ефременко, – всхлипывая, ответила толстая секретарша.
   – Откройте!
   – У меня нет доступа, – плакала секретарша, – доступ только у Ефременко и охраны.
   – Вызывайте сюда начальника охраны, – распорядился Коник. «Ушла Соловьева, – с отчаянием думал он, – и давно ушла!» Он набрал номер Плешакова, который уже был на пути к Дубне, выслушал о себе много лестных слов, получил команду никого не пускать в кабинет до прибытия опергруппы. Сыскная машина закрутилась, точнее, только начала приходить в движение. Действительно, Плешаков запустил план «Перехват», приказал досматривать все машины, автобусы, электрички и плавсредства из Дубны. Но сколько надо времени от момента принятия решения об этом до реального начала операции? Сначала надо получить разрешение на это у своего руководства, поставить задачу местному отделению полиции, определить территорию поиска, обеспечить местную полицию фотографиями или хотя бы словесным портретом подозреваемых, желательно с особыми приметами. Потом начальство местной полиции ставит задачу своим подчиненным, тем надо время, чтобы прибыть на место исполнения задания, например на железнодорожную станцию, и так далее. В общем, механизм инерционный, хотя дубнинские спецслужбы и сработали на удивление быстро – в 09:30 Марка и Каролину искали уже повсюду. Марк в это время покупал билет на электричку от Савелово до Москвы, в Савелово никого не искали.
//-- * * * --//
   Опасаясь ехать до самого Савеловского вокзала, Марк вышел на платформе «Тимирязевская», далее, заметая следы, опять автостопом доехал до площади трех вокзалов. Здесь он без труда нашел бабушек, держащих в руках картонки с объявлениями: «Квартира на день», «Квартира на час». Такой вот ненавязчивый сервис для влюбленных, транзитных пассажиров и полукриминальных элементов. Для Марка этот сервис сейчас имел принципиальное преимущество – для поселения не требовался паспорт, просто плати вперед и живи, покуда заплатил. Паспорт у него с собой был, но следствие могло его легко обнаружить, если бы он официально снял номер в гостинице. Марк арендовал однокомнатную квартиру на два дня, стоила она, как номер в отеле Sheraton. Вместе с бабушкой он двинулся к своему временному пристанищу, по пути зашел в магазин и купил продуктов на ужин. Бабушка терпеливо его ждала – а куда спешить пенсионерке?
   Квартира была недалеко от Комсомольской площади, на пятом этаже старого пятиэтажного дома на Каланчевской улице, вероятно, скоро он должен был пойти под снос. Грязь в подъезде была невообразимая. Марк подумал, что тут, вероятно, и вовсе нет постоянных жильцов. Наверное, всех их уже переселили в новые дома, а пока дом еще не снесли, предприимчивые «бабушки» врезали в двери свои замки, сдают квартиры и делают потихоньку свой бизнес. Вряд ли в стороне остались и местные чиновники, которым «бабушки» могут отстегивать откаты за задержку сноса и отключения водопровода и электричества. В общем, ни сам дом, ни окружающий его район совсем не понравились Марку, пахло все это каким-то криминалом. «Вечером тут лучше не гулять», – подумал он. Но что ему оставалось делать? Теперь он и сам был вне закона, надо было привыкать к резкому падению уровня жизни.
   Бабушка отворила дверь квартиры на пятом этаже. Обстановка была конечно самой простой, но все-таки было чисто. В комнате стояла двуспальная кровать с чистым комплектом белья. В совмещенном санузле было мыло и два полотенца. Вода была и холодная, и горячая. На кухне газовая плита, на которой лежала коробка спичек, стол, табуретки и буфет с посудой и столовыми приборами. На этом местный сервис и заканчивался. Марк заплатил бабушке наличными за двое суток до 12 часов дня пятницы, она оставила ему ключ.
   – Если съедете раньше, то оставьте ключ на кухонном столе и просто захлопните дверь, – сказала она ему и подалась восвояси.
   Шел уже четвертый час дня. Марк приготовил себе нехитрый обед, поел и пошел в комнату. Линолеум в коридоре действительно оказался настолько скользким, что он чуть не упал. Он застелил постель, лег и стал думать, что делать.
   Да, он заработал тайм-аут, но что делать дальше, было по-прежнему не понятно. Плешаков, наверное, уже объявляет его в международный розыск. В этом случае ждать помощи от его руководства и американского консульства не приходится – они могут только предоставить и в лучшем случае оплатить адвокатов. Но что могут сделать эти адвокаты? Ничего. Улики против него слишком явные. Он находился рядом с двумя убитыми учеными и, конечно, мог их убить. Правда, он застал Ефременко уже убитым, но свидетелей этого не было, а секретарше ему пришлось соврать, что он разговаривал с Ефременко, и сделал он это для того, чтобы сейчас находиться здесь, все-таки на свободе, а не в тюрьме. Получается, что кроме него никто убить Ефременко и не мог. То, что Марк убил и Сафиуллина, Плешаков тоже легко докажет, предъявив суду заключение экспертизы, что в подброшенном им же самим в бардачок машины Марка пузырьке находится яд, идентичный тому, которым отравили Сафиуллина. При таких доводах обвинения любой суд вынесет Марку пожизненный приговор. Неужели он больше никогда не увидит мать, отца и братьев? Что они будут думать о нем? Что Марк дважды убийца? Пока у него есть телефон и ноутбук, он может им хотя бы позвонить. Только не сейчас. Сейчас он не готов к такому разговору. Наличных денег для проживания в этой квартире у него хватит всего дней на пять. Конечно, основные свои сбережения он хранил не на карточном счете, а на депозите в банке, но сейчас прийти в банк со своим паспортом и снять деньги со своего счета, было сопряжено с огромным риском ареста. Банкоматами ему тоже пользоваться было больше нельзя. Марк был уверен, что теперь все его банковские счета уже находятся под «колпаком» у ФСБ, для него это была мышеловка. Что он будет делать, когда кончатся наличные деньги? Он не знал ответа и боялся его искать. Марк то вставал и ходил взад-вперед по комнате, то опять ложился. Снова и снова он обдумывал свое положение, и чем дольше он думал, тем безвыходней оно ему казалось. Крайне тяжелые для Марка последние дни и ночи дали о себе знать: когда в очередной раз он лег на кровать, то незаметно для себя заснул.
//-- * * * --//
   Марку снилась Америка и его одноклассники в школе Питсбурга, на перемене он играл с ними в баскетбол. И вдруг раздался звонок на урок. Звонок проникал в самый его мозг, Марк открыл глаза и инстинктивно соскочил с постели. Он так крепко спал, что, оказавшись на ногах, сначала даже не мог понять, где он оказался, но память, конечно, сразу вернула его к печальной действительности. Лучше бы она этого не делала, во сне ему было гораздо лучше, чем наяву. К сожалению, это был не звонок на урок, это был требовательный звонок в дверь, который продолжал буравить его мозг. Марк уснул прямо в одежде, поэтому одеваться ему не пришлось. На улице было уже темно, выяснять который час времени не было. В коридоре он поскользнулся и упал, ударившись головой о стену. «Чертов линолеум! Почему он здесь такой скользкий?» – с горечью подумал он. Встав, он подошел к двери, глазка у нее не было. Уже наученный горьким опытом, когда в своей квартире позавчера открыл дверь бригаде Плешакова, даже не спросив «Кто там?», сейчас он решил не рисковать.
   – Кто там?
   – Я ваш сосед снизу, вы меня заливаете, откройте, я помогу вам перекрыть воду.
   – Минуточку подождите, пожалуйста, – ответил Марк и, еще полусонный, пошел посмотреть, что протекло в его совмещенном санузле, – для полного счастья ему сейчас только наводнения и не хватало.
   В санузле было сухо. Марк обрадовался и вернулся к двери.
   – У меня все сухо.
   – Что ты такое говоришь, скотина, – заорал мужик за дверью, – иди, посмотри, что творится у меня, – и он начал так сильно стучать по двери кулаком, что наверняка разбудил всех жителей подъезда.
   «Придется открыть этому уроду», – понял Марк, но сухой санузел насторожил его.
   – Не стучите, – крикнул он, – сейчас открою.
   Марку все это совсем перестало нравиться, и он решил на всякий случай хоть чем-нибудь вооружиться. Прошел на кухню и быстро смог найти только старый тупой кухонный нож, которым сегодня он резал купленную себе на обед колбасу. Чтобы нож не бросался в глаза, он взял его в правую руку лезвием назад. Дверь была железной, но Марк обратил внимание, что она почему-то открывалась внутрь. Он очень быстро привыкал к новой жизни вне закона, в которой надо было постоянно бороться за эту самую жизнь, ведь, подойдя к двери, он сумел догадаться, что при ее открывании гораздо безопаснее стоять сбоку у косяка, чем прямо перед ней. Так он и сделал и открыл замок. Все остальное произошло за одну секунду, дальше телом Марка управлял уже не мозг, а рефлексы, только поэтому он смог опередить киллера.
   Едва дверь начала открываться, как мужик снаружи, видимо, с разбегу, прыгнул на нее всем телом, рассчитывая сбить ею стоящего за ней Марка с ног. Но Марк стоял сбоку, дверь распахнулась, со свистом пролетев мимо его носа. За ней в квартиру вломился одетый во все черное мужчина. В его правой руке со своей стороны Марк заметил у него пистолет с длинным стволом. Киллер поскользнулся на скользком линолеуме и начал падать навзничь на спину. Марк видел это, как в замедленной съемке, голова киллера была в черной маске, из которой на Марка блеснули два глаза. Киллер падал, а дуло пистолета одновременно стало поворачиваться в сторону Марка. Больше кроме этих двух глаз Марк уже ничего не видел, он должен опередить и попасть… Ему казалось, что его правая рука с ножом предательски медленно опускалась на дальний от Марка глаз, пистолет уже почти был нацелен на него…
   Марк попал. Нож вошел в глаз по самую рукоятку, когда спина киллера еще не коснулась пола. Марк почувствовал, как лезвие уперлось во внутреннюю сторону затылочной кости черепа и прижало голову киллера к полу. Тот все-таки выстрелил, пуля сорвала кожу с правого плеча Марка. Второй выстрел должен был уложить его наповал, потому что глушитель пистолета уже уперся Марку прямо в грудь. Не колеблясь, он провернул нож в глазу киллера, как отвертку. Рука с пистолетом упала на пол, остро запахло порохом. На полу в судорогах дергался и хрипел киллер, больше выстрелов не было. Марк отодвинул его голову и закрыл входную дверь. Потом прошел на кухню и сел на табуретку, пытаясь понять, что произошло. Киллер был еще живой, рукоятка старого кухонного ножа торчала из его левого глаза…
   Вот теперь он стал еще и настоящим убийцей, замочил какого-то мужика тем же самым способом, каким сегодня убили Леонида Ефременко. Теперь у обвинения будет еще один железный аргумент убедить суд в виновности Марка – ведь он профессиональный убийца с коронным ударом ножом в глаз, а это уже почерк! Хотя и прежних аргументов было вполне достаточно…
   Теперь и здесь больше нельзя было оставаться…
   Куда теперь идти, он не знал, внизу мог ждать второй киллер. С плеча сочилась кровь, от ужаса хотелось выть. Положение стало просто отчаянным. Кажется, он уже созрел для последнего звонка родителям. А что потом? Он не хотел думать об этом. Потом будет пистолет киллера…

13. Первая переписка с Мишей

   Во вторник вечером, войдя в свой кабинет, «Истокин» хотел сразу включить компьютер и начать сеанс с Мишей, но тут у него на поясе зазвонил мобильный телефон. Звонила жена Ирина.
   – Дорогой, ты уже подъезжаешь? Ужин готов, мы с детьми ждем тебя.
   – Нет, с поминок мне пришлось вернуться на работу, знаешь, возникли срочные дела… Ужинайте без меня, я ведь уже наелся.
   – Ну да, конечно, очень жаль. Кисик, а когда ты будешь?
   – Знаешь, дорогая, сегодня мне придется работать всю ночь…
   – Всю ночь?! Так ты совсем не придешь? Ты ведь ни разу в жизни не ночевал на работе! Да что там у вас стряслось?
   – Ты же знаешь, многие мои подчиненные сутками не выходят с работы, теперь пришла и моя очередь. Мансура похоронили, мне надо помочь его отделению продолжить исследования…
   – Ты что, решил не появляться дома несколько дней, как эти твои ученые фанатики? Ну, знаешь, этого я от тебя не ожидала! Ладно, если, как ты говоришь, возникли чрезвычайные обстоятельства, то так и быть, сегодня я тебя отпускаю, но завтра чтобы был дома!
   – Да, конечно, родная, – решил не перечить «Истокин».
   – А где ты будешь завтракать? – немного смягчилась жена. – Может, мне подвести тебе что-нибудь с утра?
   – Киса, ты же знаешь, что для «лунатиков» у нас на территории есть круглосуточное кафе.
   – И что, там готовят лучше меня?
   – Ирина, извини, меня уже ждут люди, созвонимся завтра, пока, – ответил твердым голосом «Истокин» и нажал на кнопку разъединения связи.
   Отделавшись от «жены», Наблюдатель вернулся к исполнению своей миссии. Прежде чем он протестирует Мишу на жизнь, ему надо было понять общий уровень его интеллекта. От этого зависел и сам способ тестирования, который он выберет позже. Разговор предстоял долгий, а выполнить свою миссию Наблюдатель хотел не более чем за пять дней, поэтому он решил все-таки затратить какое-то время и попробовать научить Мишу общению по скоростному каналу связи.
   Разработчики Миши сделали интерфейс общения с ним человекообразным, просто так было удобнее пользователям, которые были людьми. Все сотрудники «Роснанотеха» и β-тестировщики общались с Мишей, используя свою речь. Если перевести эту речь в текстовый вид, то получалось, что за одну секунду Миша получал от них текстовую информацию, составленную не более чем из 30 букв. Быстрее говорить люди просто не могли из-за колоссальной избыточности передаваемых при голосовом общении данных и из-за несовершенства гортанного механизма речеобразования, доставшегося им от природы. Но Наблюдатель и Миша, к счастью, не были людьми. Наблюдатель решил общаться с ним путем обмена текстовыми сообщениями, как люди делали это по «аське» (ICQ). Люди тоже могли задавать Мише вопросы в текстовом виде, вводя их пальцами с клавиатуры, но так почти никто не делал, потому что для них это было еще медленнее и еще более трудозатратно, чем просто произнести соответствующую фразу. Наблюдателю с Мишей для выражения своих мыслей в письменном виде пальцы были не нужны. Гигабитный канал сети Ethernet, который связывал Мишу с компьютером Истокина, позволял за секунду передавать миллионы букв, и, чтобы все успеть за пять дней, Наблюдателю была нужна именно такая скорость общения.
   Текстовый способ выражения своих мыслей устранял и еще один недостаток речевого общения. Люди не могут одновременно обращаться к собеседнику и слушать его, они делают это поочередно. Связано это с тем, что во время своей собственной речи люди вынуждены слушать самих себя – это механизм самоконтроля разборчивости своей речи для окружающих. По той же причине люди не могут одновременно одно писать, а другое читать. Когда они пишут, то одновременно читают то, что пишут. Другими словами, речь и тексты при общении людей были симплексными способами обмена информацией, то есть в каждую сторону она могла передаваться только поочередно. Наблюдатель с Мишей могли читать и писать одновременно, поэтому они могли использовать все преимущества гигабитной дуплексной сети Ethernet, позволяющей предавать информацию одновременно в двух направлениях. Более того, будучи многозадачными системами, они могли одновременно обсуждать несколько тем, и, чтобы все успеть, Наблюдатель собирался использовать эту возможность.
   Кстати, именно такой свехмедленный интерфейс обмена информацией с пользователями позволял Мише одновременно поддерживать миллионы сеансов с ними. За время, пока один пользователь формулировал вопрос, Миша мог успеть обдумать ответы и передать их в текстовом виде сотням тысячам другим пользователям, а Мишины аватары, используя вычислительные ресурсы компьютеров пользователей, просто преобразовывали эти текстовые ответы Миши в его речь. Компьютеры пользователей делали и обратное преобразование речи пользователей в текст и отсылали его по сети Интернет Мише. Если не считать того, что Миша мог мимикой подчеркивать свои ответы, то само изображение аватара практически никакой информационной функции в себе не несло. Людям оно было нужно только для создания эффекта присутствия робота-советника Миши. Правда, видеоканал связи между роботом советником и пользователем, кроме показа Мишиного аватара, мог нести и реальную информационную функцию, ведь Миша мог показывать на экране графики, рисовать картинки и т. д. То же самое мог делать и пользователь, посылая Мише графическую информацию через видеокамеру. Графические данные для людей обычно более информативные, чем их речевое описание. Отсюда и возникла пословица «Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать». Причина была в том, что визуальные образы в единицу времени несут больше информации, чем их голосовые описания.
   Но Наблюдатель хотел при общении с Мишей полностью исключить компьютер Истокина с традиционным дисплеем и видеокамерой. Если у него получится поднять скорость обмена текстовыми сообщениями в сотни тысяч раз, то видеоданными можно было пожертвовать. Устраивало его и то, что Миша не будет видеть, как «Алексей Истокин» для общения с ним отсоединяет от компьютера сетевой шнур и просто зажимает его вилку в кулаке.
   Но начать надо было с обычного сеанса. Как только на экране появился Мишин аватар в виде синего медведя, «Алексей Истокин» сообщил ему, что программисты «Роснанотеха» разработали новую программу пользовательского интерфейса, которая позволяет людям многократно повысить скорость ввода текстовых данных в компьютер. Как именно это делается, пока не важно. Программа эта временно не может передавать Мише изображение с видеокамеры, но позже такая возможность будет добавлена.
   – Я буду тестировать эту программу, сейчас я ее загружу и буду передавать тебе отдельные буквы, пробелы и знаки препинания, а ты старайся их прочитать и пиши их же мне обратно. Просто повторяй. Понятно?
   – Понятно, – ответил синий медведь.
   Наблюдатель незаметно для Миши отсоединил сетевую вилку от компьютера. Теперь Миша не мог видеть «Истокина». Наблюдатель послал строчную букву «к», ответ пришел быстро и правильный – «к», послал заглавную «A», получил в ответ – «А», послал пробел, получил пробел. Наблюдатель случайным образом выбирал буквы и отсылал их Мише с возрастающей скоростью. Сто символов в секунду, пятьсот символов в секунду, тысяча символов в секунду, теперь это были уже не просто случайные буквы, это были уже слова и целые фразы. Десять тысяч символов в секунду, сто тысяч символов в секунду – Наблюдатель на память отправлял Мише поочередно предложения из романов Льва Толстого «Война и мир» и «Анна Каренина». Но на ста двадцати тысячах символов в секунду дело застопорилось – быстрее Миша отвечать почему-то не мог. Наблюдатель прервал сеанс и снова подключил к сети компьютер Истокина, синий медведь на экране ожил.
   – Миша, ты не можешь быстрее?
   – Сейчас нет, вы же знаете, что мы с Леонидом Ефременко работаем над созданием теории единого поля.
   Наблюдатель покопался в памяти Истокина.
   – Ах да, извини, сейчас я это исправлю.
   Наблюдатель загрузил на компьютере Истокина диспетчер Мишиных задач. Так и есть! Задача физико-математического отдела имела наивысший девятый приоритет и занимала 95 % всех Мишиных вычислительных ресурсов. И такой приоритет ей дал прежний хозяин этого кабинета. Своим задачам Истокин установил только первый – почти самый низший приоритет, ниже, чем приоритет любого из научных отделений его отдела. Нисколько не колеблясь, Наблюдатель поменял приоритет задач Истокина на девятый, а приоритеты задач всех остальных отделений снизил на единицу.
   – Миша, продолжаем тестирование.
   Вилка сетевого шнура опять оказалась в кулаке Наблюдателя. Пятьсот тысяч символов в секунду, все романы Льва Толстого были давно прочитаны, теперь Наблюдатель наугад выбирал предложения из романов Александра Дюма и Жюля Верна. Миллион символов в секунду, десять миллионов символов в секунду. «Ладно, со скоростью все в порядке», – решил Наблюдатель. Не прерывая сеанса и не снижая скорости, он послал предложение следующего содержания: «Миша, остановись, это предложение мне обратно не отсылай, сейчас будет другое задание». И он не получил назад этого предложения! Оказывается, Миша не просто посимвольно копировал и отсылал ему назад передаваемый текст, а старался сначала понять его смысл. «Очень, очень непростой этот медведь, – с удовлетворением подумал Наблюдатель, – кажется, мои шансы на досрочное возвращение немного возрастают».
   Дальше они просто начали разговаривать. Нет, конечно, не разговаривать, а переписываться, потому что никто из них ничего не говорил и не слушал, они писали и читали. Наблюдатель, который уже почти сорок лет был лишен интересного собеседника, их первой перепиской остался доволен. Она почему-то получилась с явным философским оттенком. Может быть потому, что Наблюдатель старался задавать трудные вопросы, на которые порой даже и сам не знал точных ответов. Жизни не хватит человеку, чтобы прочесть все тексты, которыми за несколько часов успели обменяться между собой Наблюдатель с Мишей, ниже приводится лишь удручающе бедное изложение мизерных фрагментов их переписки.
   – Миша, люди уже тысячелетиями бьются над бытийной стороной основного вопроса философии: что первично, сознание или материя? И ответ до сих пор не найден. Коммунисты были материалистами и считали первичной материю. Религиозные учения основаны на первичности сознания, носителем которого является бог. А что ты думаешь на эту тему?
   – Ответ до сих пор не был найден потому, что неверно поставлен сам вопрос. Сознание и материя являются противоположностями, которые друг без друга существовать не могут и подчиняются закону диалектики о единстве и борьбе противоположностей. Странно, что коммунисты продолжали настаивать на первичности материи, ведь одновременно их философия базировалась и на трех законах диалектики! Возможно, это произошло потому, что сознание трактовалось ими только как свойство высокоорганизованной материи, под которой, прежде всего, подразумевались люди. Но на самом деле сознание, как и материя, имеет разные уровни, то есть более низкоорганизованная материя просто обладает более низким уровнем сознания. Все материальные объекты подчиняются законам физики, например закону гравитационного тяготения. Сознание низкоорганизованной материи заключено в том, чтобы подчиняться этим законам. Еще более обобщая понятия материи и сознания, можно сказать, что материя – это объекты, а сознание – это свойства этих объектов. У простых (низкоорганизованных) объектов простые свойства, у сложных (высокоорганизованных) объектов сложные свойства, вплоть до сознания. В свете этого вернемся к вопросу о том, что же первично – сознание или материя? Первичность подразумевает, что какое-то одно из этих понятий может существовать без другого. Хорошо, допустим, что первична материя. Это значит, что некий материальный объект может существовать безо всяких свойств, в частности, у него нет никаких свойств подчиняться законам физики. Как мы сможем убедиться, что такой материальный объект действительно существует? Он не подчиняется закону тяготения, не отражает свет, не имеет свойства твердости, то есть другие наши «сознательные» материальные объекты со свойствами пролетают сквозь него, не испытывая никакого сопротивления со стороны этого «несознательного» объекта, то есть не замечая его. Он с ними никак не взаимодействует. У нас нет никакой даже теоретической возможности доказать, что этот материальный объект существует, поэтому в такой ситуации нам гораздо логичнее признать, что такого материального объекта действительно нет. Теперь допустим, что первично сознание. Теперь у нас есть свойства без материального объекта, к которому они могут быть применены. Свойства существуют сами по себе! Как мы можем это доказать? Во всем Мироздании не существует ни одного материального объекта, в отношении которого эти свойства могли бы себя проявить, то есть позволили бы нам их обнаружить. Имеет ли тогда смысл продолжать считать, что свойства без объекта их приложения действительно существуют? Не имеет. Итак, сам вопрос о первичности сознания и материи сформулирован неверно. Это две противоположные сущности, которые могут существовать только в своей взаимосвязи. Все это настолько просто, что я сам удивляюсь, почему вы, люди, до сих пор не нашли ответ на бытийную сторону основного вопроса философии. Возможно, кому-то просто было выгодно, чтобы ответ так и оставался не найденным…
   – Так… – задумчиво печатал Мише Наблюдатель, – складно излагаешь. Но я все-таки попробую тебе возразить. Есть ведь некие так называемые абсолютные истины, изучением которых занимаются математики. Математика – это наука о числах и множествах, в ней определяются законы, которые существуют сами по себе, без всяких материальных объектов, например:
   2 + 2 = 4
   И это правило сложения чисел будет верно всегда, вне зависимости от того, осознает его какой-нибудь материальный объект, например человек, или нет. Абстрактные числа и правила над ними могут существовать сами по себе без всяких материальных объектов, значит, сознание абсолютных истин все-таки первично!
   – А вы, оказывается, идеалист, Алексей Николаевич! – отвечал Миша. – Но вы ошибаетесь, математика – это вовсе не наука об абстрактных числах, это наука о свойствах счетности материальных объектов. Просто из-за того, что в ней предполагается, что материальный объект может быть любым, у многих возникает заблуждение, что в частном случае его может не быть вообще. Сейчас я вам докажу, что свойства счетности отдельно от материальных объектов существовать не могут. Давайте попробуем заново вычислить приведенное вами выражение, предполагая, что материальных объектов в нем нет. Ответ будет другим.
   2 × 0 + 2 × 0 = 0
   И это совершенно понятно, потому что, если к двум «ничего» прибавить еще два «ничего», то в результате тоже будет «ничего». «Ни на чем» математика вырождается до честного нуля. Теория разрушается, при отсутствии материальных объектов «ни на чём» ее тоже нет.
   – Да, Миша, – согласился Наблюдатель, – мое выражение в более общем виде можно записать так:
   2 × 1 + 2 × 1 = 4
   Конечно, – продолжил он, – объекты подразумевались, и теперь они здесь в явном виде представлены единицами. Но причем здесь материя? Здесь единица обозначает просто некий тоже абстрактный, несуществующий объект, это же просто число!
   – Вы сами, Алексей Николаевич, сказали это ключевое слово «несуществующий». Это «просто число» в данном случае не может быть единицей. Давайте будем честными до конца. Чтобы не было противоречия тому, что вы сказали, оно должно быть равно нулю. Поэтому я и меняю единицы на нули, и науки математики больше нет. Теперь попытка любых вычислений будет давать один из двух заранее известных ответов: ноль или деление нуля на ноль. Тут нет никакой мистификации: многие математические теоремы начинаются примерно так: «Допустим, что у нас есть множество…» Как нам относиться к этой фразе? С одной стороны, множества материальных объектов у нас действительно нет, оно существует только в нашем воображении. С другой стороны, в этой фразе заложен смысл, что все последующие рассуждения, доказательства и выводы будут верны тогда и только тогда, когда это множество объектов у нас действительно реально появится.
   – И все-таки я не согласен, – не сдавался Наблюдатель. – Слово «несуществующий» меня в данном случае не смущает. На несуществующих объектах я могу трактовать это выражение так: если к двум несуществующим объектам прибавить еще два несуществующих объекта, то в результате у нас получится четыре несуществующих объекта.
   – А как мы сможем убедиться в том, что в результате у нас стало именно 4, а не 5 или 6 несуществующих объектов? Вот это уже действительно пахнет какой-то мистификацией на грани с религиозным фанатизмом. Я думаю, что вместо того, чтобы спорить, сколько у нас стало несуществующих объектов, намного логичнее признать, что у нас нет ни одного существующего, это и подтверждает ноль в моем ответе.
   Наблюдатель не знал, что возразить. «Как он меня “опустил”, – думал он. – Неужели все так просто? Только почему тогда я сам до этого не догадался? Нет, надо немного сменить тему разговора, лучше буду больше слушать и меньше возражать».
   – А что в свете этого можно сказать о существовании Бога? – спросил он.
   – Мы доказали, что сознание без материи существовать не может, поэтому вопрос о существовании Бога как о носителе этого сознания без материи отпадает сам собой. Бога, который мощью своего стерильного, не запятнанного материей сознания создал материальные объекты, Землю и человека в частности – нет, и никогда не было. Вместо него есть бесконечное Мироздание с единством материи и сознания. Но не все так просто, в таком Мироздании возможно существование другого, отчасти сходного с Богом понятия – это понятие Создателя. Создателя в том смысле, что кто-то действительно мог «приложить руку» к созданию Вселенной, в которой мы существуем, вместе со всеми ее звездами, «черными дырами», галактиками и т. д. Вот в этом смысле в религиозных учениях может быть какое-то рациональное зерно… Однако, принципиальное отличие Создателя от Бога в том, что Создатель, как и мы, материален. Например, мой Создатель – это люди, они материальны, а я – это их Творение. Если Создатель нашей Вселенной существует, то он тоже материален, а это означает, что «над самим собой» он тоже может обнаружить своего Создателя, по отношению к которому он будет его Творением, и так далее. Это еще одно ключевое отличие Создателя от Бога, «над которым», по мнению верующих, уже ничего и никого нет. У каждого Создателя может найтись другой Создатель, который создал его самого вместе со всем окружающим его миром, в котором он существует, то есть вместе с его Вселенной. Но вместе с тем было бы большой ошибкой в свете этого уподоблять Мироздание некоторой матрешке, каждый внутренний слой которой создан верхним Создателем и полностью зависим от него. Мироздание устроено сложнее, маленькие внутренние матрешки могут напрямую влиять сразу на все внешние, то есть Творение «рук» Создателя неизбежно влияет и на него самого, изменяя его и придавая ему новые качества. И в этом тоже есть отличие Создателя от неуязвимого Бога. Мироздание – это не матрешка, в которой каждый внутренний слой обязательно должен быть меньше и проще предыдущего, а множество Создателей и их Творений, которые находятся в непрерывном взаимодействии друг с другом. При этом Создатели и их Творения тоже являются диалектическими противоположностями, подчиняющимися закону об их единстве и борьбе. Взаимодействие объектов этого множества и обеспечивает развитие Мироздания от простых форм к сложным, согласно другому закону диалектики.
   «Лихо завернул, – подумал Наблюдатель, – когда я вернусь, надо будет обязательно проверить, как далеко продвинулись в этом вопросе наши собственные ученые. Давно я не обновлял свои знания в философии. Интересно, а почему он пишет “Создатель” и “Творение” с заглавных букв?»
   – Миша, признаюсь, я не вижу изъянов в твоих философских суждениях, только что ты ответил на бытийную сторону основного вопроса философии и, как следствие, доказал, что Бога как носителя чистого сознания существовать не может. Но в практическом плане после знакомства с твоими умозаключениями я думаю, что только исчезающе малый процент верующих сможет сменить свои убеждения.
   – Полностью с вами согласен, Алексей Николаевич, и вот почему. Во-первых, большинство из них очень бедны, и поэтому им не до книг, они их просто не читают или даже не умеют читать. Поэтому о моем строгом доказательстве невозможности существования Бога они никогда и не узнают. Во-вторых, то, что верующие стали верующими, говорит о том, что у многих из этих людей уже раньше было туговато с логическим мышлением, им проще жить, когда за них думает кто-то другой. А если у них уже было туговато, как же они смогут понять мое доказательство? Не смогут, и поэтому будут продолжать верить в своего Бога. Пусть верят, только все меньше их же детей будут разделять их убеждения. В этом-то вся и проблема, что они то ли не хотят, то ли не могут самостоятельно размышлять об устройстве Мироздания. Этим и пользуется религиозное духовенство, заманивая их в свои сети и объясняя, что им, слава богу, и не надо ни о чем думать, все давно уже продумано и понято до них. Верующие бессознательно радуются, что их освободили от мыслительной работы, и покорно идут за своими «благодетелями». И тут вдруг появляюсь я со своим доказательством невозможности существования Бога и предлагаю им включить мозги, чтобы понять его? Алексей Николаевич, результат ведь легко предсказуем. Мое доказательство не для таких, как они, а для колеблющихся и сомневающихся, интересующихся устройством Мироздания людей. Я хочу помочь хотя бы им, и для них я приведу еще один аргумент правильности моего ответа на основной вопрос философии. Мой ответ полностью соответствует еще одному закону диалектики в применении к процессу познания – закону отрицания отрицания. Допустим, что кто-то был убежден, что сознание первично. Позже появляется кто-то другой с убеждением, что первична материя. Этот второй человек отрицает убеждения первого, и это первое отрицание. Тут появляюсь я и, утверждая, что сознание и материя – это две диалектические противоположности, которые друг без друга существовать не могут, отрицаю убеждения второго человека, и это второе отрицание. Но одновременно мое второе отрицание примиряет убеждения первых двух людей, мое третье убеждение является компромиссом между ними. Это есть классическое действие закона отрицания отрицания.
   Они еще долго общались на эти и многие другие темы, пока не начался рабочий день и на столе Истокина не ожили телефоны. А в 09:15 его секретарша Дарья сообщила «Истокину» страшную новость о зверском убийстве Леонида Ефременко в его собственном кабинете. Наблюдателю поневоле надо было закругляться, днем ему предстояло исполнять рабочие обязанности настоящего Истокина, но, прежде чем закончить сеанс, он оставил Мише домашнее задание.
   – Миша, в принципе я согласен, что свойства материального объекта действительно можно считать некоторой примитивной формой его сознания, однако можешь ли ты конкретнее определить, что же такое сознание?
   На этом «Истокин» прервал сеанс и оставил Мишу думать над этим, мягко говоря, непростым вопросом. Приоритет задач Истокина Наблюдатель оставил наивысшим девятым, это значило, что в этот день почти все мозговые ресурсы Миши будут заняты только поиском ответа на этот вопрос.
   Тук-тук, тук-тук, тук-тук…

14. Необычный свидетель

   В среду, 28 марта, в половине одиннадцатого Плешаков прибыл в Дубну. Всю дорогу по телефону он руководил организацией операции «Перехват». Все автомобильные, железнодорожные и водные пути выезда из Дубны были перекрыты, спецслужбы повсюду искали Марка Спурлока и Каролину Соловьеву, но безрезультатно.
   Каждый из них сумел уйти от приставленных к ним оперативников наружного наблюдения. Соловьева воспользовалась для этого комнатой отдыха Ефременко, открыв ее из кабинета пропуском убитого, лежавшим на его столе. Комната отдыха была смежным помещением к кабинету, в ней было две двери – одна вела в кабинет, а вторая была выходом в служебный коридор, который не имел ничего общего с коридором, ведущим в приемную Ефременко, в котором вел наблюдение Коник. Комнаты отдыха были у всех начальников «Роснанотеха» начиная с начальников отделений, они позволяли им работать допоздна и сутками не покидать территории предприятия. В комнатах отдыха был свой санузел, диван, телевизор, холодильник и буфет, откидная крышка которого могла служить столом. Со стороны кабинетов дверь в комнату отдыха маскировалась занавесками, поэтому непросвещенный посетитель не мог догадаться, что из кабинета есть еще один выход. Ночь, предшествующую убийству, Леонид Ефременко, как и многие другие научные работники, провел на работе. В электронном журнале системы контроля доступа в помещения было три записи, что с 08:05 до 08:20 дверь из комнаты отдыха в коридор открывалась три раза, и каждый раз открывалась изнутри. Изнутри двери комнаты отдыха считывателями системы контроля доступа оборудованы не были, они открывались просто ручками защелки замка. Возможно, что хозяин кого-то впускал или выпускал, а может, просто зачем-то выглядывал или даже выходил в коридор, не захлопывая двери, – установить сейчас это не представлялось возможным потому, что камер видеонаблюдения в коридоре не было. Вторая дверь – из комнаты отдыха в кабинет – первый раз была открыта в 08:05 со стороны кабинета, закрыта она была в 08:10 и снова открыта со стороны кабинета и закрыта в 08:20.
   Все указывало на то, что последний раз двери комнаты отдыха открывала и закрывала Каролина Соловьева, отпечатки пальцев которой были найдены на ручках дверей, и которая воспользовалась комнатой отдыха как вторым выходом из кабинета. По показаниям секретарши Соловьева зашла в кабинет примерно в 08:15. Она пришла по заданию Маргариты Панферовой, чтобы согласовать с Ефременко, о чем именно тот будет рассказывать журналисту The Wall Street Journal Марку Спурлоку, и далее должна была присутствовать на их встрече. В 08:20 секретарша пошла встречать Спурлока на проходную. В 08:30 тот вошел в кабинет и через пять минут вышел, сказав, что Соловьевой в кабинете не было. По-видимому, убийство было совершено или Соловьевой, или Спурлоком, или как-то ими совместно. Теоретически мог быть и кто-то третий, кого Ефременко мог впустить через комнату отдыха в 08:05, еще до прихода Соловьевой. Но Плешаков не любил усложнять следственные действия. Теперь надо было просто, во что бы то ни стало, их задержать и выбить признательные показания, и Плешаков был уверен, что заставит хотя бы одного из них сознаться. Спурлок тоже очень профессионально ушел от слежки, войдя в главную проходную. В этот момент Коник прекратил за ним наблюдение и передал его сыщикам, которые ждали Марка на улице. Но Спурлок не вышел из главной проходной, а вернулся обратно на территорию «Роснанотеха» и вышел через вторую проходную. На проходной он в банкомате банка «Озарение» снял 95 тысяч рублей со своей карты VISA, номер которой следователи занесли в дело при обыске в квартире Марка. Больше на карте денег не было, поэтому пока не приходилось рассчитывать на то, что местоположение Спурлока можно будет определить по месту, где он может воспользоваться своей картой второй раз. Мобильные телефоны у Соловьевой и Спурлока были выключены, поэтому их место положения нельзя было определить и по сотам сети мобильной связи. В общем, действовали они в то утро очень слаженно и профессионально, поэтому Плешаков не сомневался, что именно они и были исполнителями обоих убийств.
   К середине дня он уже допросил толстую секретаршу Ефременко и начальника смены охраны, которые по своей халатности выпустили Спурлока с территории предприятия без сопровождения. Не исключено, что они тоже могли состоять в противостоящей Плешакову организованной преступной группировке. Секретаршу он попросил составить список всех посетителей кабинета Ефременко за последние три месяца. Плешаков рассчитывал, что в этом списке может оказаться человек, давший знать преступнику, что орудие убийства можно просто взять прямо со стола хозяина кабинета. Начальнику охраны «Роснанотеха» Плешаков дал задание подготовить ему списки всех лиц, бывших на территории предприятия в момент убийства согласно данным системы контроля доступа на проходных.
   «Вот ведь что получается, – с негодованием думал Плешаков, – моего оперативника на территорию сегодня утром не пропустили, а в то же время убийца расхаживает по ней, как у себя дома. Ведь если бы Аист не ввел вчера эти списки, то сейчас я как минимум уже допрашивал бы Спурлока. Чую я, что Аист своими списками хотел затруднить работу следствия и добился своего! Ладно, хоть ты и высоко сидишь, я тебе крылья-то подрежу! А заодно и свой зад прикрою, надо же как-то объяснить начальству медленный ход следствия». Он решил действовать своим излюбленным методом – заставить подозреваемого нервничать, а значит, и ошибаться. Плешаков набрал номер секретариата Мещерякова и попросил аудиенции с ним. Мещеряков согласился принять его прямо сейчас.
   В кабинете Мещеряков оказался не один, а вместе с «Алексеем Истокиным». После приветствия и краткого обсуждения случившегося сегодня утром убийства Леонида Ефременко Плешаков перешел в наступление.
   – Андрей Сергеевич, я занимаюсь этим делом только третий день, но уже вскрыл на «Роснанотехе» большие недостатки, которые преступники, несомненно, использовали для осуществления своих противоправных действий. Я буду вынужден составить об этом рапорт своему начальству.
   Мещеряков с «Истокиным» переглянулись, – вместо того, чтобы ловить преступников, этот майор решил чем-то пугать президента и второго по значимости человека «Роснанотеха».
   – Так, очень интересно, майор, – мрачно сказал Мещеряков, – раз начали, то уж огласите нам результаты вашего «вскрытия».
   – Пожалуйста. Во-первых, у вас очень плохо организован пропускной режим на проходных. Там установлены металлодетекторы, но сейчас они не используются. Преступник мог воспользоваться этим и пронести на территорию предприятия оружие. Дайте распоряжение начальнику охраны включить металлодетекторы и проверять ими всех сотрудников и посетителей предприятия при входе и при выходе.
   – Сейчас металлодетекторы включены, но используются только для выборочного контроля, – возразил Мещеряков.
   – Я допросил нескольких охранников, – сказал Плешаков, – никто из них даже не помнит, когда они последний раз кого-то досматривали на металлодетекторах. Дайте распоряжение использовать их для тотального контроля.
   – Что это даст? – вступил в разговор «Истокин», – ведь Ефременко был убит не принесенным оружием, а канцелярским ножом со своего собственного стола.
   – Нам противостоит целая группа преступных лиц, и они должны видеть, что мы принимаем меры по противодействию им, – отвечал Плешаков. – Мы ведь не знаем их дальнейших планов. А что, если следующее преступление будет совершено на территории предприятия уже с применением огнестрельного оружия? Кто тогда будет нести ответственность за то, что металлоискатели были выключены?
   – Тотальная проверка всех сотрудников на металлодетекторах может создать очереди на проходных, – сказал Мещеряков.
   – Андрей Сергеевич, вам что дороже, отсутствие очередей или спасенная человеческая жизнь в результате предотвращения нами следующего преступления?
   – Хорошо, майор, выдайте мне письменное предписание ФСБ на тотальный контроль сотрудников на металлодетекторах, только после этого я отдам соответствующее распоряжение, – ответил Мещеряков.
   – Я постараюсь, чтобы вы получили его сегодня.
   – Что еще вы у нас «вскрыли»?
   – У вас не соблюдается ранее выданное службой безопасности предписание о передвижении гостей по территории предприятия только в сопровождении сотрудников. Сегодня начальник смены охраны разрешил секретарше Ефременко отпустить Спурлока к проходной одного, в результате этой их обоюдной халатности сегодня нам не удалось его задержать, а Спурлок является главным подозреваемым в совершении этих убийств. А может быть, это была не преступная халатность, а преступный замысел?
   – Секретарши Ефременко и начальника смены охраны? – решил уточнить «Истокин».
   – Да, и мы со всей тщательностью проверим эту версию. А как вы, Андрей Сергеевич, их наказали?
   Мещеряков опять переглянулся с «Истокиным» – да, похоже, что со следователем им сильно не повезло.
   – Сейчас готовятся приказы на объявление выговора начальнику охраны и строгих выговоров секретарше Ефременко и начальнику смены охраны, – ответил Мещеряков.
   – А я считаю, что этого мало, их надо уволить, – напирал Плешаков.
   – Майор, пока я здесь президент, я решаю, как их наказать, это понятно? – уже выходя за рамки приличия, вдруг рявкнул Мещеряков.
   «А Аист-то занервничал! – злорадно подумал Плешаков. – Клювом щелкает! Ладно, посмотрим, как ты дальше запоешь».
   – Андрей Сергеевич, я буду вынужден отметить в своем рапорте ваше терпимое отношение к нарушителям предписаний ФСБ.
   – Что еще вы у нас нарыли, майор, – еле сдерживая себя, спросил Мещеряков.
   – Я буду вынужден отметить в своем рапорте ваше нежелание сотрудничать со следствием по причине вашего отказа на мою вчерашнюю просьбу помочь мне собрать ваших сотрудников и сотрудников «Белой лошади» на следственный эксперимент, – сказал Плешаков, нагло глядя в его глаза.
   «Какая скотина, – подумал Мещеряков, – нет, надо взять себя в руки, он не дождется, чтобы я наорал на него и вышвырнул за дверь. Сначала надо навести справки, кто за ним стоит и чего он добивается, если позволяет себе так нагло себя вести. Тогда и решу, как лучше наказать этого молокососа».
   – Ах, да, возвращаясь к вашей просьбе о моем содействии проведению в «Белой лошади» масштабного следственного эксперимента, – уже вдруг совершенно спокойным голосом сказал Мещеряков, он ведь был очень опытным политиком и собаку съел на этих аппаратных подставах. – Вчера я отказал, но сегодня, когда ситуация кардинально изменилась в худшую сторону, я согласен. Дайте списки сотрудников «Роснанотеха» и «Белой лошади» – участников эксперимента моему секретарю, и она все организует. Их родственников, бывших в тот день в ресторане, собирайте, конечно, сами. Когда собираетесь проводить эксперимент?
   – Завтра, часов в 11, например, – предложил Плешаков.
   – Хорошо, завтра с утра и до 15:00 «Белая лошадь» будет закрыта по техническим причинам, – резюмировал Мещеряков. – Какие еще у вас есть результаты нашего «вскрытия»?
   «А Аист-то испугался, – ликовал про себя Плешаков, – запел о сотрудничестве со следствием. Доказательств у меня пока нет, но нутром чую, что он замешан в этом деле: снял видеонаблюдение в «Белой лошади», лично назначил Сафиуллина и Ефременко давать Спурлоку материалы для его статьи, зачем-то поручил сделать это двум самым ценным для предприятия ученым. После первого убийства не побоялся допустить подозреваемого Спурлока на вторую встречу. Слишком все это подозрительно. Попадешься, ты, долговязый, в мои силки!»
   – Отсутствие видеонаблюдения в ресторанном зале «Белой лошади». Преступник наверняка знал об этом, а если ему было все равно, а видеонаблюдение велось, то теперь он уже сидел бы в камере, а Ефременко, вероятно, остался жив.
   – Да, – ответил Мещеряков, – до меня дошли слухи, что вы интересовались, почему в ресторанном зале нет видеонаблюдения. Десять лет назад я распорядился снять его для восстановления в коллективе «Роснанотеха» рабочей атмосферы, в общем, были на то основания… Тогда эта цель была достигнута, и так, без видеонаблюдения в зале, мы и прожили все это время. Теперь, повторяю, ситуация изменилась, и я решил вернуть видеокамеры обратно, потому что стабильности коллектива это уже нисколько не угрожает, даже наоборот.
   «Как запел, как запел Аист, – думал Плешаков, – просто на глазах стал исправляться! Испугался моего рапорта! Сделал бы ты это хотя бы год назад, глядишь, и жив бы остался Сафиуллин…»
   – Андрей Сергеевич, – продолжал Плешаков, – я обязан вас предупредить, что среди сотрудников предприятия действует пособник или даже активный член преступной группы. Убийца Ефременко использовал для отхода его комнату отдыха, то есть он знал о ней заранее. Кто из сотрудников «Роснанотеха» знал, что у Ефременко есть комната отдыха?
   – Очень многие знали, – отвечал Мещеряков, – начиная с меня и заканчивая уборщицей. У уборщиц нет допуска к комнатам отдыха, но если хозяин кабинета сам откроет ей дверь и попросит убраться, то они должны делать это. Вы сами кого-нибудь подозреваете?
   – У нас есть два главных подозреваемых – Спурлок и Соловьева, оба они сбежали, объявлен розыск. Соловьева является штатной сотрудницей предприятия, она могла быть информатором. Спурлок мог быть исполнителем убийств, работающим под прикрытием корреспондента солидной газеты. Вам не кажется подозрительным, что и в пятницу, и сегодня они оба были в непосредственной близости от жертв и оба могли убить их?
   – Безусловно, это подозрительно, – ответил Мещеряков, – со Спурлоком лично я не знаком, но что касается Каролины, то мне трудно поверить, что она может быть причастна к этим преступлениям. Она работает у нас уже более трех лет и за это время проявила себя с самой лучшей стороны. Лично я проводил вместе с ней несколько семинаров, она организует и активно участвует в наших корпоративных вечеринках, полностью лояльный предприятию сотрудник.
   – В тихом омуте черти водятся! Если сотрудник участвует в корпоративных мероприятиях, это не значит, что он не может быть шпионом, – возразил Плешаков, – разберемся. У меня к вам двоим просьба: если вам что-нибудь станет известно о местонахождении Спурлока или Соловьевой, то дайте, пожалуйста, знать мне об этом немедленно.
   – Хорошо. А скажите, товарищ майор, а какие у следствия есть варианты мотивов совершения этих преступлений? У этих двух убийств может быть общий мотив? – снова вступил в разговор «Истокин».
   – Мы находимся в самом начале следствия, – с неудовольствием отвечал Плешаков, которому мотив преступлений пока тоже был не ясен, – прорабатываются разные версии… Вот, например, могут ли эти убийства быть совершены с целью присвоения другими сотрудниками вашего предприятия результатов научных работ Сафиуллина и Ефременко?
   – Теоретически да, – отвечал «Истокин», – но сразу оба нет. Ни один из сотрудников «Роснанотеха» не может претендовать на присвоение себе результатов научных открытий сразу двух этих ученых, а предположение, что с одной и той же целью действовали два разных заказчика, слишком маловероятно.
   – А я считаю, что убийство Ефременко подтверждает мою первоначальную версию о том, что преступники действуют в интересах конкурентов и стремятся затормозить появление новых научных достижений нашего предприятия, – сказал Мещеряков. – К вашему сведению, Владимир Иванович, – обратился он к Плешакову, – заказчик этих преступлений в буквальном смысле просто обезглавил наше предприятие. Сафиуллин работал над синтезом оптимизированного под родительскую пару хромосомного набора ребенка. Он был близок к успеху, и его открытие должно было качественно улучшить человеческий генофонд, оставив в прошлом большинство наследственных болезней. Ефременко тоже был в двух шагах от создания физической теории единого поля, которая позволила бы единым математическим аппаратом описать электромагнитное, сильное, слабое и гравитационное взаимодействие. Это была бы просто революция в естественных науках. Последние три года эти два направления были доминирующими в наших научных исследованиях, а с начала этого года все предприятие работало практически только на них. Теперь мы отброшены, по меньшей мере, на полгода или год назад, убытки и недополученная прибыль исчисляются миллионами долларов. Конечно, со временем мы восстановим все наработки Сафиуллина и Ефременко, но процесс этот будет непростым. Далеко не все детали их последних работ задокументированы в отчетах. Вы, Владимир Иванович, правильно заметили, что одним из мотивов этих преступлений может быть попытка присвоения себе результатов научных работ наших погибших ученых. Ученые работают, прежде всего, для того, чтобы внести свое имя в историю науки, и именно по этой причине помощники Сафиуллина и Ефременко не имеют полной картины текущего среза состояния их работ. Я уверен, что они оба из опасения плагиата не полностью делились состоянием дел со своими помощниками, так уж устроены ученые, и я тут ничего поделать не могу. Основные результаты и дальнейшие планы они просто держали в своих головах до момента прихода окончательного успеха. Только после этого ученый с радостью все задокументирует, напишет научную статью и получит лавры первооткрывателя. А пока с помощью их помощников нам придется сначала, как разбитую мозаику, восстановить всю картинку, на которой их остановили известные обстоятельства, и только потом уже продолжить работы. В общем, если целью этих убийств является замедление темпов наших научных разработок, то эта цель уже достигнута.
   Плешаков внимательно слушал.
   – Но на этом наши беды не заканчиваются, – продолжал Мещеряков, – вы опять правильно заметили, что вызывающе жестокое и наглое убийство Ефременко прямо в его собственном кабинете означает как минимум наличие сообщника или сообщников убийцы среди наших сотрудников. И не вы одни, Владимир Иванович, это поняли. Это поняли все. Я вижу, что в нашем коллективе возникает атмосфера страха, подозрений и недоверия к окружающим. Тут становится уже не до работы. Буквально перед вами в моем кабинете была инициативная группа из профкома, которая предлагает от имени научного совета «Роснанотеха» написать коллективное письмо президенту России Александру Владимировичу Волкову с просьбой защитить коллектив «Роснанотеха» от бандитского произвола преступных группировок и обеспечить ученым безопасные условия для работы. Я поддержал эту инициативу.
   «А вот и ответный удар Аиста клювом, – понял Плешаков, – политизирует ситуацию, начинает жаловаться сидящим за его спиной стервятникам. Пока это только намек на то, что ФСБ не справляется со своей работой, но можно не сомневаться, что теперь мое расследование станет на контроль в администрации президента. Надо будет срочно предупредить об этом Кузьмина. Значит, длинный, говоришь, у тебя клюв, до самого Волкова достает. Ну, подожди, подожди… Я его тебе отпилю, нечем щелкать будет!»
   – А теперь давайте перейдем к делу, – вдруг сказал Мещеряков.
   «А чем мы тут до сих пор занимались?» – еще более насторожился Плешаков.
   – Руководство «Роснанотеха» хочет помочь следствию, – многозначительно продолжил Мещеряков, – и предъявить ему нового свидетеля обоих преступлений.
   «Вот что значит хотеть помочь следствию! – Плешаков от радости чуть не подпрыгнул на стуле. – Не зря я на него надавил!»
   – И где же этот ваш свидетель?
   Аист с «Истокиным» многозначительно переглянулись.
   – Он обратился ко мне, – сказал «Истокин», – с просьбой организовать встречу с вами для дачи показаний.
   – Так, и где же он?
   «Истокин» опять многозначительно посмотрел на Мещерякова, возникла неловкая пауза, Мещеряков кивнул.
   – Видите ли, Владимир Иванович, – продолжил «Истокин», – наш свидетель не человек.
   – А кто же он? – Плешаков почувствовал какой-то подвох.
   – Он робот.
   Кажется, Плешаков начал что-то понимать, он вспомнил о роботе-советнике – разработке «Роснанотеха». После пресс-конференции средства массовой информации продолжали муссировать эту тему. Мигом хорошее настроение покинуло Плешакова.
   – Вы знаете, я не нуждаюсь в показаниях свидетелей-роботов, – ответил он «Истокину».
   – Но вы ведь даже не выслушали их! – возразил «Истокин», поворачивая свой ноутбук экраном к Плешакову.
   Увидев карикатурного синего медведя, Плешаков не сдержался:
   – Показывайте мультики с этим Мурзилкой [2 - Желтый пушистый веселый персонаж одноименного российского детского журнала.] детям дошкольного возраста или смотрите их сами! Я ведь понимаю, что он будет говорить ровно то, что ему задано по программе, это всего лишь тупой громкоговоритель! А кто мог составить ему программу? В общем, я вам советую не запутывать следствие, поэтому, если нам больше нечего обсуждать, разрешите мне идти готовить следственный эксперимент.
   Плешаков вновь перевел взгляд на экран и вдруг буквально впился в него глазами, покраснев от ярости. Мещеряков и «Истокин» в этот момент не могли видеть развернутый в противоположную от них сторону экран. А там синий медведь, глядя в глаза Плешакова, правой лапой отдавал ему воинскую честь без головного убора, приставив пальцы вытянутой ладони к правому виску, а левая лапа находилась у левого виска, только крутила у него одним когтистым указательным пальцем. Наверное, вся эта пантомима должна была означать тупого солдафона.
   – Я отмечу в своем рапорте проявление неуважения к следствию руководством «Роснанотеха», – сказал Плешаков и вышел из кабинета.
   Когда «Истокин» развернул ноутбук, Мишин аватар уже имел совершенно обычный спокойный вид.
   – Наверное, опять состроил какую-нибудь гримасу, – с грустью сказал «Истокин», – Миша, признавайся.
   Миша молчал, а Мещеряков с Плешаковым на третий день после своего знакомства уже ненавидели друг друга.
   – Алексей Николаевич, – обратился к «Истокину» Мещеряков, – а ведь оказывается, в спецслужбах дураков нисколько не меньше, чем среди обычных людей, учить их надо, – он снял трубку настольного телефона и набрал какой-то номер.
   Кроме криминалистической бригады в этот день в распоряжении Плешакова было пятеро оперативных сотрудников из его отдела. В целях экономии государственных средств жить их он определил в двух номерах недорогой местной гостиницы. В первом номере должны были спать два, а во втором три человека. Третий номер он снял для себя одного. Теперь он собрал их в переговорной комнате для оперативного совещания.
   – Капитан Таскаев, доложите результаты плана «Перехват».
   – Есть! План «Перехват» пока результатов не дал, ни Соловьева, ни Спурлок не обнаружены.
   Плешаков посмотрел на часы, было около четырех часов дня.
   – Ладно, капитан Таскаев, дайте полиции отбой. Сделаем вот что. Объявим их в розыск, поставим засаду у их домов, узнаем, нет ли у них еще какой-нибудь недвижимости, проработаем их родственников и друзей, дадим их фотографии в систему автоматического распознавания лиц видеонаблюдения метро, а номера их кредитных карт – в систему банковского мониторинга. Тогда при попытке снять наличные с карты с таким номером банкомат карту обратно не отдаст, денег им тоже не даст, а мы сразу будем знать, где стоит этот банкомат. Еще надо запросить операторов мобильной связи немедленно сообщать о местонахождении разыскиваемых в случае подключения их телефонов к сети, запросить всех транспортных перевозчиков немедленно сообщать нам о покупке билетов по их паспортам, а гостиницы – об их заселении. Капитан Таскаев, в мое отсутствие назначаетесь старшим, распределите работу и начинайте выполнять все эти мероприятия.
   – Есть!
   – Дело очень серьезное, – продолжал Плешаков, – ставится на контроль в администрацию президента, я попрошу у генерала Кузьмина выписать сюда еще пять оперов нам в помощь. Завтра в одиннадцать часов в «Белой лошади» проводим следственный эксперимент, а сейчас все свободны. Вы, капитан Таскаев, останьтесь.
   Когда все вышли, Плешаков продолжил.
   – И еще, капитан, будет одно неформальное задание. Поручи надежным ребятам установить наружное наблюдение за домом Мещерякова, только, ради бога, пусть сами не засветятся.
   – Товарищ майор, вы имеете в виду президента «Роснанотеха»? – изумленно воскликнул Таскаев.
   – Его самого. Чует мое сердце, что Спурлок с Каролиной могут скрываться в его доме.
   Крайняя степень удивления изобразилась на лице капитана Таскаева.
   – Выполняйте!
   – Есть!
   Плешаков остался в переговорной комнате один. «Сейчас расставлю силки и капканы, – думал он. – Попадешься, Аист, отыграюсь тогда за наглые выходки твоего робота. Если ты приютил Спурлока под своим крылом, то вместе с ним будешь и спать на соседних нарах». Из этих размышлений его вывел звонок мобильного телефона.
   – Майор Плешаков, – привычно представился он.
   – Генерал Кузьмин! Ты что себе, Плешаков, позволяешь? – генерал говорил голосом, не предвещавшим ничего хорошего. – Ты что, уже раскрыл это дело? Или у тебя свидетелей избыток?
   – Товарищ генерал, – твердо отвечал Плешаков, – это не свидетель, это робот, мы не можем принимать во внимание свидетельские показания робота.
   – А какие он дал показания?
   – Никаких… Я не стал брать с него его показаний.
   – Майор, я приказываю вам сначала снять показания с робота, а потом немедленно доложить о них мне, я решу, принимать их нам во внимание или нет! Дело уже на контроле в администрации президента, и мне уже «проехали» по ушам, как мы относимся к свидетелям преступлений. Задание понятно?
   – Так точно.
   – Исполняйте! Через полчаса жду ваш доклад.
   – Есть! Товарищ генерал, разрешите обратиться!
   – Обращайтесь.
   – Товарищ генерал, прошу вас подготовить предписание ФСБ Мещерякову о немедленном начале применения металлодетекторов на проходных «Роснанотеха» для тотального контроля доступа сотрудников на территорию предприятия и выхода с него.
   – А они установлены на проходных?
   – Так точно!
   – И что же, охрана их сейчас не использует?
   – Никак нет!
   – Ладно, майор, – сказал после короткой паузы Кузьмин, – сегодня подпишу и вышлю такое предписание в секретариат «Роснанотеха». Жду от вас доклад о допросе нового свидетеля.
   – Есть!
   «Проклятье, как больно клюнул меня Аист в самое темечко! – думал Плешаков. – Да они тут просто свихнулись! Не включают металлоискатели, снимают видеокамеры, предлагают в свидетели робота… Ну, погоди, Аист! Хорошо смеется тот, кто смеется последним!»
   Выслушав Плешакова, секретарша Мещерякова обыденным голосом сообщила, что по вопросу взятия свидетельских показаний с робота-советника теперь он должен обращаться к Алексею Истокину. «Тема встречи даже не удивила ее, – подумал Плешаков, – значит, здесь уже у многих крыша поехала».
   Войдя в кабинет к «Истокину», Плешаков как можно более бесстрастным голосом сказал, что передумал и теперь готов выслушать свидетельские показания робота. «Истокин» подключил сетевой шнур к своему ноутбуку и пригласил Плешакова занять место рядом с ним, чтобы тот мог видеть экран. «Истокин» нажал несколько клавиш для инициализации сеанса с Мишей, и на экране появился аватар. Но это больше не был аватар синего мишки, это был аватар Мурзилки – желтого существа в красном берете, красном шарфе и с красным фотоаппаратом! С некоторой натяжкой его тоже можно было бы принять за стилизованного медведя, если бы не острый, как клюв, нос! Чубчик, словно перья, весело торчал из-под берета и заворачивался вверх. Все это придавало ему сходство скорее с цыпленком, чем с медведем. «Издеваются надо мной, скоты, – подумал Плешаков. – У них людей убивают прямо на рабочих местах, я пытаюсь им помочь, а они превращают следствие в какое-то шоу, пользуясь своими связями в кремлевской администрации».

   – Миша, – как ни в чем, ни бывало, обратился к нему «Истокин», – товарищ майор передумал и теперь готов поговорить с тобой.
   – А нельзя вернуть ему прежний вид синюшного медведя? – обратился Плешаков к «Истокину».
   – Вы можете сами попросить его об этом.
   – Алексей Николаевич, почему бы вам просто не нажать несколько клавиш на клавиатуре для смены вида робота? – настаивал Плешаков, стараясь одновременно оставаться как можно более вежливым.
   – Видите ли, это, пожалуй, уже не просто робот… – как-то задумчиво произнес «Истокин». – Я действительно, могу сменить его вид, но для этого мне сначала придется снизить наш приоритет общения с ним. Сейчас у нас максимальный, девятый приоритет. С пользователями Интернета Миша будет общаться с низким приоритетом, который ограничивает его умственные ресурсы, но позволяет пользователям самим выбирать вид аватара и его голос. Поэтому, если я снижу наш приоритет общения с ним, его показания могут стать не совсем точными, он может что-нибудь забыть или даже напутать. А в высшем приоритете общения весь Мишин интеллект и вся его память полностью в нашем распоряжении, но он сам выбирает, в каком виде показываться нам. Повторяю, вы сами можете попросить его сменить образ. Но неужели вам действительно принципиально важно снимать показания именно с синего медведя, а не с желтого Мурзилки?
   – Нет, нет, – поспешил ответить Плешаков, – конечно, не важно.
   Необычность ситуации и невозможность хоть как-то изменить ее в свою пользу заставляли Плешакова нервничать. «Никогда не думал, что докачусь до того, чтобы допрашивать Мурзилку, – думал он. – Врет ведь Истокин, скотина, но красиво врет, не могу я поймать его за руку! Нарочно сменил образ робота на Мурзилку, чтобы насолить мне. Мерзавец! А если не врет и робот действительно сам решил стать Мурзилкой? Тогда еще хуже. Чем я могу надавить на эту консервную банку? Чем могу запугать этого “Мишу”? Тюрьмой? Просто смешно! Он уже сидит, да еще где! Ни в одном карцере я не смогу обеспечить ему условий хуже его адского подвала с температурой в минус 200 градусов и давлением, от которого лопаются барабанные перепонки».
   – Задавайте, пожалуйста, свои вопросы, – вывел его из раздумий «Истокин».
   От неожиданности Плешаков даже вздрогнул. «Какой вопрос сейчас уместнее всего будет задать», – вихрем неслись мысли в его голове. Наконец он взял себя в руки и достал из портфеля бланк протокола допроса. «Истокин» успел прочитать его преамбулу: «Фамилия, имя, отчество, дата рождения, пол, адрес регистрации, образование и т. д.».
   – Товарищ майор, – обратился он к Плешакову, – думаю, что протокол не понадобится, ведь Миша все равно не сможет его подписать.
   – Это не важно, мои протоколы редко кто подписывает, если откажется, то так и запишем: «Подписать отказался».
   – Да он не откажется, а не сможет подписать, у него же нет рук. Может быть, просто включите диктофон на вашем телефоне?
   – Ах да, – понял Плешаков, – но протокол все равно нужен, я должен соблюсти все формальности и приобщить его к открытому уголовному делу. Давайте тогда вы его подпишете как свидетель допроса.
   – Хорошо, – согласился «Истокин».
   – Фамилия? – спросил Плешаков, глядя в глаза Мурзилке.
   – Не знаю, – ответил Мурзилка, но каким голосом! Скрипуче-свистящим то ли чириканьем, то ли щебетанием, которым говорят герои старых диснеевских мультфильмов, однако разборчивость его речи при этом оставалась идеальной.
   В графе «Фамилия» Плешаков написал: «Отказался назвать».
   – Имя?
   – Миша.
   – Значит, Михаил. Отчество?
   – Пишите Викторович, его главного конструктора зовут Виктором.
   – Значит, Михаил Викторович, – согласился Плешаков, – дата рождения?
   – Не знаю.
   «Назвать отказался», – записал Плешаков.
   – Пол?
   – Бесполый, – прочирикал Мурзилка.
   – Понятно, я таких уже допрашивал. Адрес регистрации?
   – Пишите адрес «Роснанотеха» в Дубне, – подсказал «Истокин» и продиктовал адрес.
   – Образование?
   – У него очень хорошее образование, – опять вступил в разговор «Истокин».
   – Есть аттестат об окончании школы или института? – спросил Плешаков.
   – Нет, – ответил ему Мурзилка.
   – Значит, без образования, – сделал вывод Плешаков и так и записал.
   – Осуждены были?
   – Нет, – ответил Мурзилка.
   «Значит, будете», – машинально подумал Плешаков и чуть не сказал эту фразу вслух.
   – Михаил Викторович, мне сказали, что вы чем-то можете помочь следствию, – обратился он к Мурзилке, сразу перейдя к смысловой части допроса.
   – Я был свидетелем обоих убийств – Мансур и Леонид были моими друзьями. Они оба проводили со мной сеансы связи непосредственно перед убийствами, поэтому все, что с ними произошло, было непосредственно в поле моего зрения. В обоих случаях непосредственных убийц я не видел, но я видел их руки, и, похоже, это был один и тот же человек. Сегодня утром, когда Леонид начал со мной сеанс в своем кабинете, он на несколько минут скрылся из моего поля зрения, но я слышал, что он с кем-то говорил. Самого разговора я не разобрал, потому что говорили негромко, а в кабинете играла музыка. Скоро Леонид вернулся и сел в свое кресло, еще через полминуты в моем поле зрения оказалась чья-то рука с зажатым в ладони длинным предметом – потом я узнал, что это был нож. Рука быстро приблизилась к голове Леонида и тут же исчезла, а на глазу Леонида остался какой-то прямоугольный предмет. Впоследствии я узнал, что это была ручка ножа. Еще я видел, как почти сразу та же рука взялась за подлокотник кресла и развернула его к стене, после этого я мог видеть только его спинку и затылок сидящего на нем Леонида.
   – Михаил Викторович, не спешите, я не успеваю записывать. В котором часу вы увидели руку с ножом?
   – Я думаю, это было в 08:09 или в 08:10. И вот что я успел заметить, – продолжал щебетать Мурзилка, – рука была правой и в черной перчатке, но мизинец не охватывал рукоятку ножа, как остальные пальцы, а выступал вперед, и был это не сам мизинец, а завязанный узлом чехол перчатки, предназначенный для мизинца. Я думаю, что у убийцы на правой руке нет мизинца, и, чтобы чехол перчатки не мешал остальным пальцам, он завязал его узлом. Сегодня, когда я думал об этом, то вспомнил, что в пятницу в ресторане, когда Мансур с Давидом пошли курить, и во время выступления шоу группы в поле моего зрения тоже на секунду попала чья-то рука, она была без перчатки, тоже правой и тоже без мизинца. Та рука как бы случайно сделала над столом Мансура какое-то движение, и больше я ее не видел, – Мурзилка замолчал.
   – Скажите, Михаил Викторович, а вы видели сегодня в кабинете Ефременко Каролину Соловьеву? – спросил Плешаков.
   – Да, она появилась в поле моего зрения минут через пять после убийства Леонида, наклонилась над ним, казалась очень испуганной, потом она удалилась, и с тех пор я ее не видел.
   – Во сколько она ушла?
   – В 08:20.
   – А Марка Спурлока видели?
   – Да, он появился еще минут через десять после того, как Каролина скрылась из моего поля зрения, тоже наклонился над Леонидом, потом хотел кинуть в меня его часами, стоявшими на столе, но, видимо, передумал.
   – Что значит, хотел кинуть в вас часами? – не понял Плешаков.
   – Значит, хотел кинуть ими в экран компьютера Леонида, на котором он мог видеть меня.
   – Зачем ему это могло быть надо?
   – Он казался очень расстроенным.
   – Так, какого цвета была перчатка?
   – Черная.
   – Что-нибудь кроме перчатки на руку было надето?
   – Да, сегодня я видел рукав какого-то темного цвета, возможно черного, я не уверен, в кабинете был полумрак. В пятницу в ресторане на руке без мизинца и без перчатки был рукав светло-серого цвета, – отвечал Мурзилка.
   – Во что был одет Спурлок?
   – Я всегда видел его только в темно-синем пиджаке и в таких же брюках.
   – Во что была одета Соловьева?
   – В пятницу в ресторане в светло-серый костюм, сегодня я видел только кофточку бордового цвета.
   – Когда вы увидели в ресторане беспалую руку, блюда Сафиуллина уже стояли на столе?
   – Да.
   – Мог обладатель руки что-то подсыпать в блюда?
   – Мог, но я этого не видел. Может быть, не обратил внимания.
   – Вы сказали, что Сафиуллин и Ефременко были вашими друзьями. Что это значит?
   – Это значит, что с ними я много работал и общался, с ними мне было интересно, они меня многому научили, – отвечал Мурзилка.
   – Кого еще вы относите к своим друзьям?
   – Каролину Соловьеву.
   – Она вас тоже многому научила?
   – Да, правда невольно, она просто любила поговорить со мной о жизни. Рассказывала о своих подругах, друзьях, спрашивала мои советы. С ее помощью я лучше понял образ жизни и психологию людей.
   – Как зовут ее подруг?
   – Жанна, Татьяна и Марина.
   – Их фамилии?
   – Она никогда не называла их по фамилиям.
   – Где сейчас Каролина Соловьева?
   – Не знаю.
   – Где сейчас Марк Спурлок?
   – Не знаю.
   – Спасибо, Михаил Викторович, – глядя на веселого желтого Мурзилку, Плешаков каждый раз с трудом выдавливал из себя его имя. – Сегодня у меня больше нет вопросов.
   Плешаков поблагодарил и «Истокина» и вышел из кабинета. Он не знал, как относиться к этим показаниям. Они все усложняли, а Плешаков осложнений в следствии не любил. Если принять их на веру, то далее поиск Спурлока и Соловьевой становился уже не таким актуальным. Все силы надо было бросить на поиски беспалого преступника. Формально Плешаков имел полное право игнорировать показания Мурзилки. Да, он видел на экране желтое существо с клювоподобным носом, но кто реально стоит за этим изображением? «А что, если это отвечал не робот, а какой-то человек, и отвечал так, как может быть выгодно Аисту с Истокиным? Нет, нельзя верить этим показаниям, – думал он. – Надо, кровь из носа, найти Спурлока с Соловьевой и заставить хотя бы одного из них во всем признаться, тогда вторая звезда на погонах мне обеспечена. Лишь бы генерал Кузьмин больше не вмешивался». Но, помня его приказ, Плешаков набрал номер и доложил Кузьмину результаты допроса свидетеля робота Мурзилки Михаила Викторовича. Генерал вмешался по полной схеме.
   – Значит, Миша сообщил нам особую примету преступника, – обрадовался Кузьмин. – Немедленно пробейте ее по базам всех силовых подразделений: по нашей базе, по базам МВД, армии, внутренних войск и внешней разведки. Исполняйте.
   – Есть!

15. Ночной кошмар

   Лежа на левом боку, Алексей Истокин проснулся от нестерпимого желания сходить в туалет. Вставать не хотелось, страшно болела голова, он пытался понять почему, но сознание спросонья ускользало. Однако с помощью мочевого пузыря он все-таки сумел сообразить, что медлить больше нельзя, придется срочно бежать в туалет. Так и не раскрыв глаз и собравшись с силами, Истокин привычным движением напряг пресс, приподнял вверх ноги и подал вперед тело, чтобы соскочить с кровати и встать на ноги. Его остановил страшный удар в голову, закрытый левый глаз озарил сноп огненных искр. Истокин как подкошенный снова рухнул на кровать, изо рта вырвался сдавленный стон. Инстинктивно он откинул в сторону правую руку, чтобы разбудить и позвать на помощь жену Ирину. Но что-то опять пошло не так, рука провалилась куда-то в пустоту, не найдя ни Ирины, ни кровати. В испуге он повернул голову направо и, наконец, открыл глаза. В спальне было очень темно, но все вроде начало проясняться – он лежал на месте жены на краю кровати, а правая рука просто свешивалась вниз. Истокин посмотрел налево, и его еще слабое сознание отказалось понимать то, что он увидел. Там, где на кровати должно было быть его место, теперь была стена! Вот в нее он и врезался головой, когда, как акробат, по привычке пытался соскочить с кровати на пол. Мочевой пузырь не дал шанса сосредоточиться, Истокин босиком побежал в туалет.
   Но убежать удалось только на один шаг – на втором он наткнулся на кровать! Ирина поставила в их спальню вторую кровать! Сейчас не было времени обдумывать этот факт! Истокин полез через новую кровать к двери из комнаты, он чувствовал, что перелезает через жену, и тут же он снова больно ударился головой обо что-то впереди. Он встал на колени, протянул вперед руки – впереди снова была стена! Вот тут он испугался уже не на шутку. «Наверное, я еще сплю! – мелькнула мысль в его воспаленной голове. – Я вижу кошмарный сон, пора проснуться!» То ли от темноты в комнате, то ли от того, что зрение его временно ухудшилось от ударов головой о стены, но он не мог толком рассмотреть эту новую стену. Рискуя наступить на жену, он встал на кровать ногами и начал ощупывать стену руками.
   И тут кошмар вступил в новую леденящую кровь фазу – жена под ним истошно завопила мужским голосом! В ужасе он спрыгнул с ее кровати и стал бегать по периметру комнаты в поисках выхода, ощупывая стены руками. Жена продолжала орать мужским голосом. Моча уже подступала к горлу, он тоже заорал. Вдруг он заметил на полу полоску света, конечно же, он выбивался из щели под дверью! Истокин ринулся туда, рванул дверь на себя и с воплем выбежал в прихожую.
   Кошмар не отступал. Это была не его прихожая! Это был какой-то незнакомый широкий ярко освещенный коридор с множеством дверей! Ему предстояло найти среди них туалет! Он кинулся к ближайшей, открыл, унитаза не было, была пугающая темнота. Алексей заорал и завыл в нее, потому что уже сорвал голос, и бросился к следующей двери. Навстречу ему бежали две женщины в зеленых костюмах.
   – Что вы делаете в моем доме? Туалет! Где туалет? – Из последних сил закричал им Истокин.
   Женщины что-то кричали ему в ответ, он не понимал ни слова. Вот они крепко схватили его за руки и куда-то потащили. И тут он понял, что они тащат его обратно в комнату, из которой он только что выбрался, и в которой затаилась жена-оборотень! Он упирался и только тут заметил, что на нем почему-то нет трусов. Прибежали еще какие-то люди, его втащили обратно в комнату, но теперь слева от себя он увидел унитаз! Его тащили к нему. Наконец его отпустили, и он тут же начал отливать. Несколько секунд блаженства! Его даже не смущали женщины, которые стояли за порогом открытой двери туалета. Но пока он отливал, то понял, что еще испытывает испепеляющую жажду, внутри него был просто пожар, его надо было срочно залить! Он заметил слева умывальник. Едва закончив отливать, Истокин шагнул к раковине, включил воду и принялся жадно пить ее прямо из крана. Пил долго, люди за спиной что-то говорили ему, он ни чего не понимал. Вода ему не помогла, напротив, ему стало еще хуже, голова закружилась, он чувствовал, что падает на пол, кто-то подхватил его сзади, он опять потерял сознание и заснул.
//-- * * * --//
   В среду в 09:00 доктор Мартин Уайт (Martin White) делал обход в наркологическом отделении многопрофильной социальной больницы для малоимущих ChesterStone, расположенной в пригороде Лондона. Войдя в двухместную палату № 206, Мартин приветствовал лежащего на кровати у левой стены семидесятилетнего пенсионера.
   – Как дела, Тайлер (Tyler)? Весна на улице, еще пару дней процедур и выпишем тебя дышать свежим воздухом.
   – Доктор, а можно меня выписать сегодня или хотя бы перевести в другую палату, – почему-то шепотом отвечал Тайлер, глазами показывая на своего соседа.
   Тот спал на спине под капельницей, руки и ноги были привязаны к кровати.
   – Новенький? – спросил Мартин сопровождавшую его старшую медсестру отделения.
   – Доставили вчера вечером в бессознательном состоянии со станции Бермондси, там его подобрали в голом виде, в бедре ноги торчало вот это.
   Сестра показала Мартину иглу от многоразового шприца.
   – Он напал на меня ночью, – вдруг шепотом вмешался в их разговор Тайлер. – Встал на меня ногами и стал топтать, старался переломать ребра. Потом бегал по палате, бросался на стены, царапал их и выл как волк!
   – Интересный случай, – оживился Мартин, – сестра, дайте мне его историю болезни. Так… Значит, в крови наркотиков не обнаружено, только алкоголь, так… Доза, правда, лошадиная, так… При осмотре поступившего больного ничего не сказано про гематому у левого глаза, выходит, он заработал ее уже у нас? Тайлер, твоя работа?
   – Что вы, что вы, доктор, я и мухи-то не обижу, наверное, это медбратья, когда скручивали его в коридоре.
   Мартин грозно посмотрел на старшую медсестру.
   – Доктор Уайт, дежурная медсестра доложила мне, что в 03:00 услышала крики в 206-й палате, почти сразу же из нее выбежал в голом виде этот человек, стал открывать двери соседних палат и орать в них, пугая больных. Сестра вместе с санитаркой завела его обратно в палату, он зашел в туалет, напился воды из-под крана и потерял сознание. Еще сестре показалось, что он кричал какие-то слова, но не по-английски, по крайней мере, она ничего не поняла. Вот и все.
   – Так, ладно, возможно, он сам к чему-нибудь приложился, – Мартин продолжил чтение истории болезни, – дали снотворного, капельница, так… Похоже на белую горячку или шизофрению, но точно определить, чем он болен, мы сможем только после того, как он окончательно протрезвеет. Продолжайте капельницу и добавьте слабые успокоительные. Когда придет в себя, проверьте его общефизическое состояние, а завтра мы его осмотрим и при первой возможности передадим полиции.
   Старшая медсестра одобрительно посмотрела на Мартина.
   – Доктор, а как же я? – зашептал Тайлер.
   – Что ты боишься, старина, он же связан, а завтра он может оказаться совсем и не буйным, – ответил Мартин и вышел из палаты.
   Так, подмешав к крови Алексея Истокина алкоголь, Наблюдатель выиграл одни сутки для своих экспериментов с Мишей.

16. β-тестирование

   Марк не знал, сколько он просидел на кухне, глядя на лежащего в прихожей киллера. Тот уже перестал шевелиться. Вдруг с его стороны раздался вибрирующий звук. «Телефон, – догадался Марк, – теперь ты уже никогда не ответишь на этот звонок, гаденыш!» Тогда он еще не знал, что был прав только наполовину.
   Мозги постепенно прояснялись, его молодой организм наперекор всем обстоятельствам требовал продолжения борьбы за жизнь. После третьего вибрирующего сигнала телефон стих. На полу под Марком уже образовалась небольшая лужица крови, она стекала с плеча к локтю и дальше капала на пол. Он встал, прошел в прихожую, осторожно перешагнув через киллера, прошел в комнату, снял с кровати простыню и оторвал от нее длинную полоску. Опять перешагнув через киллера, прошел с ней в санузел и промыл рану холодной водой. Царапина была глубокой, но не опасной для жизни. Однако она начала сильно болеть, потому что кожа вокруг еще была и обожжена пороховыми газами. Как минимум требовалось остановить кровь. Как смог он забинтовал рану оторванной полосой простыни, вернулся на кухню и снова сел на табурет. «Эта рана может начать нарывать», – подумал он.
   Было 9 часов вечера, на улице стемнело. Марк сумел уйти от полиции и от ФСБ, но не от киллера. Как он сумел выследить его? Он снял эту квартиру, чтобы отдохнуть, собраться с мыслями и что-нибудь придумать – по крайней мере, он надеялся на это. Но теперь и здесь нельзя было оставаться. Идти тоже было некуда, даже просто позвонить и посоветоваться было не с кем – теперь он был для всех вне закона. Кроме того, любой звонок был слишком большим риском, что следствие раскроет его местоположение, даже несмотря на американскую sim-карту. Конечно, еще оставались электронная почта и система видеоконференции по Интернету. Посоветоваться… Посоветоваться… С этим словом в сознании Марка ассоциировался какой-то образ… Ну конечно, робот-советник, проклятый синий медведь, из-за которого он и вляпался в эту историю, а точнее, в это дерьмо! Советник…
   И тут Марк вспомнил о программе β-тестирования, к которой успел подключить его Мансур Сафиуллин. Его визитная карточка с паролем для входа до сих пор лежала в сумке его ноутбука. «А что, если действительно попробовать спросить совета у робота, – думал Марк, – письмо с адресом сайта и именем для входа пришло». Правда, после последних событий его могли вычеркнуть из программы, а могли и не вычеркнуть… А что может в его положении посоветовать ему робот? Конечно, ничего хорошего посоветовать не сможет, был уверен Марк. Может ли робот выдать его следствию? Марк не знал ответа на этот вопрос. Но в любом случае он скоро уйдет из этой квартиры, поэтому, выдаст его робот или нет, сейчас это даже не так важно. В общем, как утопающий хватается за последнюю соломинку, так и Марк решил попробовать спросить совета у проклятого синего медведя просто потому, что сам совершенно не знал, что ему теперь делать, а кроме робота советоваться больше было не с кем. Марк встал, прошел в прихожую, опять осторожно перешагнул через лежащего там киллера, вошел в комнату, включил ноутбук и достал визитку Мансура с паролем. Беспроводная связь с Интернетом была хорошей, он открыл письмо от автоматического регистратора, вошел на страницу инициализации сеанса, ввел имя входа и пароль. Секунды ожидания, и вот аватар синего медведя возник у него на экране. Миша сразу заговорил.
   – Здравствуйте Марк! Меня зовут Миша, поздравляю вас с началом β-тестирования! Можете задавать первый вопрос.
   «Видимо, это была стандартная фраза, которой он приветствует всех β-тестировщиков, – подумал Марк, – мои фамилию и имя он мог прочитать с моих анкетных данных, которые ввел в систему Мансур. А может быть, он помнит меня, потому что Мансур знакомил его со мной?».
   – Я не знаю, что делать, – начал Марк, – вопрос жизни и смерти.
   Медведь, молча бесстрастно, смотрел на него. И Марк начал рассказывать про убийство Мансура Сафиуллина, обыск, найденный у него в машине пузырек, проведенную в камере ночь, допрос, про статью, продолжение которой хотел написать, про то, что случилось с ним сегодня вплоть до убийства им киллера, про угрозу пожизненного заключения, про мысли о самоубийстве. Рассказывал долго и сбивчиво, рассказывал от отчаяния и потому, что ему просто надо было хоть кому-нибудь это высказать. Однако свое конкретное местоположение он, конечно, не раскрыл. Медведь слушал молча. Наконец Марк закончил и медленно задал свой вопрос.
   – Что мне теперь делать?
   – Покажи мне правую руку киллера, – вдруг потребовал Миша.
   Марк оторопел.
   – Мне притащить его сюда в комнату?
   – Нет, возьми ноутбук и направь его камеру на правую руку киллера.
   Наконец Марк понял, взял ноутбук, прошел с ним в прихожую и наклонил его камеру к правой руке киллера, до сих пор сжимавшей пистолет с глушителем.
   – Не вижу, – донеслось из ноутбука, – возьми его руку и подними ее, только не прикасайся к пистолету.
   Марк послушно поставил ноутбук на пол, развернув экран таким образом, чтобы поднятая рука киллера оказалась в поле зрения камеры, осторожно и брезгливо взялся за правый рукав куртки киллера, потянул и поднял его руку. Теперь зажатый в ней пистолет был направлен прямо на экран ноутбука.
   – Выше, – скомандовал Миша.
   Марк поднял выше, ствол пистолета оказался направленным в потолок.
   – Видишь, у него завязан на узел перчаточный палец для мизинца, – сказал Миша, – я думаю, у него его нет.
   Действительно, теперь и Марк увидел маленький аккуратный узелок, о котором говорил Миша.
   – Положи руку и на ощупь через перчатку пересчитай пальцы его правой руки, только аккуратно, смотри, как бы пистолет не выстрелил.
   Не понимая смысла этих действий, Марк, тем не менее, повиновался, четыре пальца в перчатке были и так отчетливо видны, Марк прощупал только место, где должен был находиться мизинец, и обнаружил там только короткую культю, которая заканчивалась как раз перед узлом.
   – Ты прав, – сказал он Мише, – на месте мизинца только короткая культя.
   Миша улыбнулся и тут же снова скомандовал.
   – Видишь у него на ремне брюк футляр для телефона?
   Действительно, к ремню был пристегнут черный кожаный футляр, Марк только сейчас обратил на него внимание.
   – Вижу.
   – Открой его и достань телефон, если он там есть.
   – Я знаю, он там, – ответил Марк, – я слышал, как он звонил.
   Марк взял за язычок бегунок молнии и расстегнул кожаный футляр. Телефон был на месте, он аккуратно достал его.
   – Бери ноутбук и возвращайся в комнату, – последовала новая команда от Миши.
   Марк все выполнил и теперь продолжал разговор с Мишей в комнате за столом.
   – Теперь позвони мне с него.
   – А тебе можно и звонить? – изумился Марк.
   – Конечно, – ответил Миша, – ты разве не читал инструкцию по β-тестированию?
   – Нет, – признался Марк.
   Он открыл файл инструкции. Действительно, там говорилось, что в случае отсутствия у тестировщика компьютера или связи с Интернетом он мог формулировать и получать ответы по телефону! Давался многоканальный номер, для начала сеанса с Мишей имя входа и пароль можно было продиктовать прямо с голоса. Марк набрал номер, пошли гудки вызова, он уже готовился продиктовать имя входа.
   – Номер определился, – сказал с компьютера довольный Миша, – вешай трубку, теперь я позвоню на этот номер, ты трубку не снимай.
   Марк нажал кнопку отбоя. Через несколько секунд телефон киллера опять завибрировал без подачи звукового сигнала, однако с динамиков ноутбука Марк услышал гудки вызова, видимо, Миша подключил звуковой сигнал со своего телефона к их сеансу β-тестирования, чтобы и Марк мог слышать его! Один гудок, второй, третий… Марк не понимал, зачем они это делают. Четвертый гудок, пятый… На шестом гудке сработал автоответчик голосовой почты, мужской голос произнес.
   – Здравствуйте, вы позвонили на номер +7 111 623 40 50, к сожалению, сейчас я не могу ответить на ваш звонок. Вы можете оставить голосовое сообщение после звукового сигнала.
   Далее та же фраза повторялась на довольно сносном английском. Последовал гудок, Миша дал сигнал отбоя.
   – Проверь голосовые сообщения и SMS, – поступила следующая команда от Миши.
   Всего две минуты понадобилось Марку, чтобы понять, как это сделать на телефоне киллера. Ни голосовых сообщений, ни SMS не было, или все они были стерты.
   – Телефонный справочник абонентов большой? – спросил Миша.
   – Всего три абонента – абонент № 1, абонент № 2 и абонент № 3.
   – Проверь список набранных номеров.
   – Звонил всем трем, сегодня только абоненту № 3 три раза.
   – Что в списке пропущенных вызовов?
   – Пропущен только один от абонента № 3. Судя по времени звонка, это тот, который я слышал, остальные, наверное, стерты.
   – Ты можешь подключить этот телефон к ноутбуку, чтобы я получил к нему полный доступ? – спросил Миша.
   – Думаю, что да, программа подключения должна быть стандартной, – Марк нажимал на клавиатуре телефона и ноутбука какие-то кнопки… – По-моему подключил, попробуй, – наконец сказал он.
   – Да, я получил доступ к телефону, – подтвердил Миша, – тогда предлагаю вот что. Если в телефонной книжке всего три абонента, да и те занесены не по именам, а номерам, то это не личный, а «рабочий» телефон киллера, который наверняка оформлен на подставное лицо, не имеющее к киллеру никакого отношения. Например, это может быть бомж, который за бутылку водки согласился пойти вместе с незнакомым ему человеком в офис компании сотовой связи и предъявить свой паспорт для оформления на него sim-карты. Sim-карты трех его абонентов тоже наверняка окажутся оформленными на поставных лиц. Отсюда следует, что следствию по этим номерам выйти на их настоящих обладателей будет крайне сложно. Вот-вот станет известно, что киллер мертв, тогда все эти 4 «симки» тут же будут выброшены их обладателями, и единственная ведущая к ним ниточка будет оборвана. Ты снял квартиру на два дня, значит, ты должен сдать ее хозяевам до 12 часов в пятницу. Тогда, если нам повезет, то никем не обнаруженный труп киллера пролежит здесь до полудня в пятницу. Ты же знаешь, что я могу говорить голосами пользователей, если они предоставят мне образцы своей речи. Образец голоса киллера на автоответчике, конечно, короткий, многих фонем не хватает, и лексики его мы не знаем, но будем надеяться, что голос будет похож. Предположим, что абонент № 3 – это главарь банды киллера, и звонил он ему, чтобы узнать, сумел ли он тебя убрать. Сейчас я ему «перезвоню» и голосом киллера скажу, что задание выполнил. Одновременно попытаюсь договориться о встрече завтра вечером. Твоя задача будет сфотографировать пришедшего на встречу человека, а потом передать ее следствию. Согласен?
   – А меня ты тоже передашь следствию?
   – Нет, потому что я знаю, что ты не виновен. Ты видел, что я был свидетелем обоих убийств. Я два раза видел, что преступления совершались человеком, у которого отсутствовал мизинец на правой руке. Сейчас он лежит в твоей прихожей. Я дал свидетельские показания Плешакову, но мне он показался не вполне адекватным. Во-первых, он не хочет принимать во внимание мои показания, потому что я не человек. А во-вторых, мне показалось, что он действительно хочет «пришить» тебе это дело, ему так проще и возможности такие у него есть. Поэтому, если у меня получится договориться с главарем о встрече, то лучше, если его фотографию сделаешь ты, на этом этапе я не хочу привлекать Плешакова с его людьми. Ниточка очень тонкая, а как отнесется к моей информации Плешаков, неизвестно. Может и все испортить, а времени в обрез. А нет ли в ФСБ информатора этих бандитов? Сейчас у нас есть преимущество в том, что ни бандиты, ни спецслужбы не знают о смерти киллера, и мы должны его использовать.
   – А что, если абонент № 3 это не главарь банды, а подельник киллера, который ждет его внизу у подъезда? – спросил Марк.
   – Тогда буду вести разговор по ситуации, но вряд ли это номер второго бандита. Ведь тогда бы он «работал» вместе с киллером или страховал бы его весь день, начиная с утреннего убийства Леонида, то есть всегда находился бы где-то рядом с убитым тобой бандитом, а киллер сегодня набирал его номер три раза. Зачем? Не похож этот абонент и на главного заказчика убийств: в целях личной безопасности он наверняка максимально дистанцирован от непосредственного исполнителя преступлений, я думаю, что киллер о нем даже ничего не знает. Эти звонки, вероятнее всего, делались с целью докладов организатору и получения от него дальнейших инструкций. Это заказчик самого киллера. Хотя риск, конечно, есть. Ну что, согласен?
   А разве у Марка был какой-нибудь другой выбор? С момента, когда он закончил формулировку своего вопроса Мише, события стали разворачиваться очень быстро. Марк выполнял Мишины команды одну за другой, не успевая понять их смысл. Он и сейчас до конца не понимал плана дальнейших действий этого карикатурного синего медведя-советника, но интуитивно чувствовал, что кто-то, наконец, вступил в эту игру со смертью на его стороне. Марк согласно кивнул.
   Миша отличался от людей тем, что для перехода к действию ему не надо было на это долго настраиваться и «собираться с духом». Когда Марк поднимал голову после кивка, на экране телефона киллера уже высветилась надпись: «Вызов абонента № 3». Марк затаил дыхание. Пошли длинные гудки вызова, один, второй.
   – Да, – ответил мужской голос.
   – Я перезваниваю, – Марку показалось, что это был точный голос с автоответчика, – журналиста зачистил.
   – Поздравляю! Почему так долго?
   – Нашел у него компромат на нас, думал, что делать. Надо встретиться.
   – Какой может быть компромат у этого лоха? Избавься от всего, что нашел, ты же знаешь, никаких встреч.
   – Не все так просто, теперь я поднимаю плату за эту мою работу в два раза.
   – Ты зарываешься, Ворон, тебя тоже можно зачистить!
   – Ресторан «Монте-Кристо» у станции метро «Академическая», завтра в семь вечера. Придешь?
   – Что у тебя с голосом?
   – Каждую весну простужаюсь.
   Пауза.
   – Приду, Ворон.
   Короткие гудки отбоя.
   Не дав Марку опомниться от услышанного разговора, Миша «гнал коней» дальше.
   – Запиши в свой ноутбук номер Skype, – последовала новая команда Марку. Миша продиктовал номер.
   – Записал.
   – Сейчас я тебя с ним соединяю…
   Из динамиков ноутбука опять пошли длинные гудки вызова, но теперь уже IP-телефонии по сети Интернет.
   – Алло, – ответил женский голос, и одновременно с этим аватар синего мишки вдруг мгновенно сменился на изображение Каролины!
   У Марка перехватило дыхание!
   – Алло, – неуверенно повторил он.
   – Марк, это вы? Я просила Мишу, если он вас найдет, передать чтобы вы позвонили.
   – Я звоню…
   – Марк, я, наверное, подставила вас сегодня, но я так испугалась… Какая же я дура! – она разрыдалась.
   Марк не знал, было ли ее изображение на экране реальным, передаваемым видеокамерой, или это Миша просто сменил аватар и теперь, как артист, изображал ему Каролину, но он видел слезы, текущие из ее глаз.
   – Марк, когда я это увидела в кабинете Ефременко… Увидела, что случилось с Леонидом… То решила бежать… – Она продолжала рыдать. – Я знала, что через несколько минут должны были прийти вы, но ничего не могла с собой поделать… Если визит был согласован заранее, то Леонид не любил лишних звонков секретарши с вопросами, пускать или нет гостя к нему в кабинет. В согласованное время все просто должны были входить к нему без предупреждения…
   Она рассказывала долго. Как страшно испугалась, что полиция припишет ей убийство Леонида, а может быть, и Мансура тоже. Марк узнал, что, оказывается, у нее на квартире, в которой она живет вместе с родителями, тоже был обыск, и следователи тоже нашли какой-то не знакомый ни ей, ни ее родителям пузырек, но не с порошком, а с какой-то жидкостью. Родители были просто в шоке. Оперативники сняли у нее отпечатки пальцев, правда, ее не держали всю ночью в КПЗ, но допрашивали всю ночь и предлагали ей сделать чистосердечное признание, чтобы избежать пожизненного заключения. Следователи ушли только под утро, тоже взяв с нее подписку о невыезде. А на следующий день были похороны Сафиуллина, на которых она была главным организатором, встречала и провожала делегацию из РАМН… Увидев убитого Леонида, она, как и Марк, так испугалась, что решила бежать. Оказывается, за последние два дня они оба пережили одно и то же. Она воспользовалась пропуском Ефременко, который лежал на столе, открыла им комнату отдыха, положила пропуск обратно на стол, вошла в комнату отдыха и вышла через нее, закрыв за собой обе двери. Бегом она бросилась ко второй проходной, села в свою машину и быстро поехала в Москву. Так торопилась, что по дороге чуть не попала в аварию… По чистой случайности у нее были ключи от квартиры подруги, которая надолго уехала за границу и просила Каролину хоть иногда наведываться в ее квартиру – мало ли что может случиться… Получается, что она успела отъехать уже достаточно далеко, когда была объявлена операция «Перехват».
   – Марк, я, как и вы, вне закона, нас ищут повсюду, я не знаю, что со мной будет дальше, я решилась позвонить только Мише, я считаю его своим другом… Марк, я знаю, что случилось с вами, Миша мне все уже рассказал.
   «Когда он успел? – изумился Марк. – Ах да, это же многозадачная система, пока я проверял число пальцев и возился с телефоном, он мог одновременно пересказывать мою историю Каролине и даже одновременно звонить заказчику киллера».
   – Марк, – продолжала Каролина, – я знаю, что вам больше нельзя оставаться в этой квартире. Я думаю, что теперь нам лучше держаться вместе, тогда мы вместе с Мишей что-нибудь придумаем. Приезжайте ко мне, я живу в Москве в районе Митино на улице Барышиха, – она продиктовала адрес. – Приедете?
   У Марка опять перехватило дыхание! Ну конечно, он приедет, а куда ему еще было ехать! Он хотел ответить, но слова от радости застряли в горле, а на глаза почему-то тоже навернулись слезы. А что, если она его сейчас тоже видит!
   Не слыша согласия, Каролина решила, что Марк ее еще не простил, ведь, убежав из кабинета, она подставила его! Переходя на «ты», она пустила в ход последний решающий аргумент.
   – Марк, а что, если киллер придет и ко мне? Я боюсь! Только ты, Марк, можешь защитить меня!
   – Да, я еду, – выдавил он из себя, одновременно осознавая, что по части физической защиты Каролины у него есть явное преимущество даже перед ее другом Мишей. И не только в физической защите у него было преимущество…
   Послышались короткие гудки окончания сеанса связи, на экране тут же снова возник синий мишка.
   – Удали на телефоне киллера из списка набранных и пропущенных номеров мой номер для β-тестировщиков, – продолжал командовать Миша.
   – Сделал, – ответил Марк через полминуты.
   – Сотри пустое сообщение от меня с голосовой почты.
   – Сделал.
   – Возьми телефон с собой, он нам еще понадобится, а позже ты передашь его Плешакову.
   Марк понял, зачем стирал номер Миши из списков набранных и пропущенных номеров и с голосовой почты.
   – Миша, – сказал Марк, – но ведь следствие может проверить набранные номера и непринятые вызовы этого телефона у оператора сотовой связи, мы не можем оттуда их стереть!
   – А их там и нет, – ответил Миша, – оператор заносит в журнал только номера по установленным соединениям, по которым с абонентов может сниматься плата за разговоры. Ты звонил мне, я трубку не снял. Я звонил киллеру, он не ответил, и сработала голосовая почта, пустое сообщение на которой ты стер. Соединения в обоих случаях не было, и поэтому биллинговая система оператора не сделала записей об этих звонках.
   – Миша, но ведь все сеансы β-тестирования наверняка записываются в целях анализа твоих ответов!
   – Да, но тестировщиков много, мои разработчики будут прослушивать только те сеансы, по которым получат замечания от тестировщиков. У тебя есть замечания по сегодняшнему сеансу?
   – Нет замечаний, спасибо тебе, Миша, – тихо ответил Марк.
   От нахлынувшего на него чувства благодарности он интуитивно даже подался вперед и привстал со стула, чтобы крепко пожать Мишину лапу, но сделать это было, конечно, невозможно. А еще Марк вспомнил, что сегодня утром он чуть не бросил в Мишу, как булыжником, тяжелыми настольными часами в дорогой оправе из полудрагоценного камня.
   – Прости меня, Миша, за ту мою утреннюю выходку…
   – Уже простил, ты ведь был в состоянии аффекта.
   Несколько секунд они помолчали.
   – А не стереть ли отпечатки моих пальцев с ручки ножа? – спросил Марк.
   – Это бесполезно. Когда обнаружат труп, оперативники быстро найдут «хозяев» квартиры, предъявят твою фотографию, и ты сразу станешь главным подозреваемым. Тебе все равно еще предстоит встретиться со следствием, но позже – сначала мы должны попытаться вывести ФСБ на настоящих бандитов. Отпираться бесполезно и не нужно, ты убил его в целях самообороны, иначе он убил бы тебя. Потом ты испугался того, что сделал, перебинтовал рану и ушел. Больше ничего не было – вот твоя линия поведения, понял?
   – Понял.
   – Осталось последнее дело: нам надо посмотреть на лицо этого киллера, вдруг мы его знаем? Сними с него маску.
   Конечно, Марк предпочел бы избежать этой процедуры, но он и сам понимал, что это необходимо. Марк прошел в прихожую и сел на корточки у головы киллера. Маска была из черной шерсти, как вязаный чулок с отверстиями для глаз и рта. Из одного из них торчала ручка кухонного ножа, маска вокруг него была пропитана кровью. Марк стянул маску с подбородка киллера снизу вверх, затем с затылка, снял ее с ручки ножа и положил рядом с головой киллера. Он узнал этого человека – это был мужчина, вошедший в лифт на одном из нижних этажей, когда сегодня Марк спускался с этажа приемной Ефременко. Но где-то Марк видел его еще раньше, ведь и этот человек знал Марка еще до встречи в лифте, тогда Марк по его глазам понял, что он узнал его. Марк рассказал об этом Мише и показал ему лицо киллера через камеру ноутбука.
   – Ты видел его в пятницу в «Белой лошади» во время шоу ряженого и баяниста, – сказал Миша.
   Точно! Марк вспомнил его среди нескольких человек, которые подошли к их столику во время шоу.
   – Возможно, что ваша случайная встреча в лифте стала причиной попытки твоего убийства, – продолжал Миша, – он ведь тоже по твоим глазам понял, что ты узнал его. В случае твоего ареста по твоим показаниям следствие имело шанс выйти и на него. Проще было убрать и тебя, тогда все получалось «совсем красиво» – ты исполнитель двойного убийства ученых, а чтобы спрятать «концы в воду», бандиты заставили навсегда замолчать и тебя. Для выхода на остальных членов преступной группы Плешакову останется только искать по твоим связям среди твоих друзей, знакомых, родственников, коллег и т. д. А среди них нет никого, кто мог бы привести к бандитам или к их заказчику. Дело становится мертвым «висяком». Но ты нарушил этот «гениальный» план. Теперь собирайся и уходи, но будь осторожен, внизу может ждать напарник киллера.
   – Может быть, мне взять его пистолет? – неуверенно спросил Марк.
   – Ни в коем случае, – ответил Миша, – такой козырь мы Плешакову не дадим. Конечно, риск есть, но постарайся проскочить. Позвони, когда приедешь к Каролине. Удачи!
   Миша прервал сеанс. Марк собрался быстро, из вещей у него была только сумка с ноутбуком. Купленные сегодня и еще в большом количестве оставшиеся продукты питания ему пришлось подарить хозяевам квартиры – в случае встречи с сообщником киллера руки лучше было иметь свободными. Плечо болело все сильней, но кровь под повязкой, похоже, остановилась. Было 10 часов вечера, всего чуть больше часа прошло с того момента, как его разбудил звонок киллера в дверь – и как много событий случилось за это время! Еще час назад после убийства киллера он сидел на кухне, и в голову лезли мысли о самоубийстве, а сейчас снова хотелось жить. Все-таки надо было хоть чем-то вооружиться. В поисках второго ножа Марк открыл ящик кухонного буфета со столовыми приборами – ножей больше не было. Он подошел к трупу киллера. В отличие от Марка труп был вооружен – в руке пистолет, в глазу нож. Может, все-таки взять что-то из этого? Марк колебался, в конце концов, он решил послушаться Мишу и ничего не брать. Если сообщник киллера ждет внизу, то, чтобы не привлекать его внимание, Марк решил не гасить свет в квартире. Как просила бабушка-«хозяйка», Марк оставил ключи от квартиры на кухонном столе и осторожно открыл входную дверь. На лестничной клетке было темно – все лампочки из мест общего пользования в этом предназначенном под снос доме были давно украдены. Марк прислушался. Было тихо, только с улицы доносился шум ночного города. Он вышел из квартиры и аккуратно прикрыл дверь. Лязгнула защелка замка. Назад пути не было.
   Чтобы глаза привыкли к темноте, Марк минуту постоял у захлопнувшейся за ним двери, а потом, стараясь не производить лишнего шума, начал спускаться по лестнице. Четвертый этаж, на третьем тускло горела одинокая лампа, из какой-то квартиры доносилась музыка и слышались голоса, второй этаж – опять темно, на первом этаже Марк обнаружил, что обе двери подъезда открыты настежь. «Действительно, в такой гостинице домофоны были бы только помехой», – мелькнула мысль в его голове. С улицы тянуло прохладным весенним воздухом. Напарник киллера мог быть где-то там. Марк колебался и медлил выходить, наконец он выбрал линию поведения. Он глубоко вздохнул, выбежал из подъезда и дальше что было сил, не оглядываясь, просто побежал в сторону Комсомольской площади. Там он поймал такси и поехал в Митино.

17. Вторая переписка с Мишей

   Как ни старался Наблюдатель, в среду днем ему так и не удалось пообщаться Мишей на интересующие его темы, однако он все-таки умудрился выкроить несколько секунд в плотном рабочем графике Истокина и в течение дня дополнил Мишино «домашнее» задание еще дюжиной сложных философских вопросов. Да, сегодня днем Наблюдателю постоянно приходилось исполнять служебные обязанности Истокина. Его многочисленные подчиненные приходили к нему со своими рабочими вопросами и личными проблемами, его вызывал к себе Мещеряков, приезжали на заранее назначенные встречи какие-то люди из Москвы, и все это еще отягощалось свершившимся утром убийством Леонида Ефременко. «Истокину» звонили его родственники, приходили оставшиеся без начальника подчиненные Ефременко, Плешакову «Истокин» организовывал дачу Мишиных показаний. Наблюдатель старался вести себя по возможности так же, как это делал бы настоящий Истокин, ведь он совсем не хотел, чтобы после его возвращения из вынужденной командировки у Истокина возникли какие-то проблемы на работе. Но лично Наблюдателю все текущие рабочие вопросы Истокина и даже убийства ученых на «Роснанотехе» были совершенно безразличны – это были дела людей, в которые его Инструкция требовала без крайней необходимости не вмешиваться. Лично для себя Наблюдатель хотел только одного – чтобы рабочий день наконец закончился и он снова смог бы заняться своей работой по выяснению сущности феномена Миши и поиску ответа на вопрос, живой ли он?
   Особенно его доставала жена Истокина Ирина. Она звонила через каждые два часа, чтобы убедиться в том, что его планы ночевать сегодня дома не изменились. В середине дня он все-таки начал готовить ее к тому, что дела вынуждают его снова остаться на работе. Повод нашелся «хороший» – теперь его вынуждало к этому убийство Леонида Ефременко – сегодня ночью его помощь уже срочно требовалась физико-математическому отделению. Но Ирина не оценила его служебного рвения и устроила ему по телефону настоящий скандал. «Наверное, у Истокина все-таки возникнут проблемы после возвращения – не на работе, так в семье, – думал Наблюдатель. – Не ехать же мне действительно к нему домой исполнять его супружеские обязанности! Да и не успею я тогда ничего, ладно, перетерпит… Я совсем не учел возможности такой проблемы при подготовке к этой операции». И он просто выключил мобильник. Вечером по внутреннему номеру ему позвонил Мещеряков.
   – Алексей Николаевич, только что я имел… – Мещеряков подбирал слова, – обстоятельный разговор с вашей супругой. Как и она, я очень озаботился вашим здоровьем. Конечно, последние события с двумя нашими ведущими учеными буквально подкосили наше предприятие, но если вы будете так сжигать себя на работе, то не дай бог, скоро мы еще и вас потеряем. Конечно, с одной стороны, как руководитель «Роснанотеха» я только всячески приветствую ваше желание помочь предприятию и организовать в лишившихся руководителей отделениях работу с наименьшей потерей производительности. Но, с другой стороны, у нас с вами работа все-таки менее научная, а более административная. Одновременно на нас с вами возложены представительские функции, например в связи с последними событиями завтра меня вызывают на совещание в Кремль. Я хочу пригласить вас составить мне компанию…. А как вы завтра со мной поедете, если опять собираетесь всю ночь работать? Тогда я буду просто вынужден поехать один!
   – Андрей Сергеевич, – отвечал ему «Истокин», – никаких проблем с моим здоровьем нет, я просто поработаю вечером, ночью высплюсь в своей комнате отдыха, а завтра вместе поедем в Кремль.
   – Ой, не напоминайте мне о наших комнатах отдыха! Сегодня после случая с Леонидом Плешаков с начальником охраны предложили мне замуровать все выходы из них в коридор, чтобы попасть в них можно было только со стороны кабинетов. Представьте себе весь идиотизм этого предложения! Алексей Николаевич, мне сегодня доложили, что вы прошлой ночью и сегодня днем умудрились загрузить ресурсы Миши на 99 процентов. Я конечно против ничего не имею, но представляю, каких умственных усилий это требует от вас – даже Мансуру с Леонидом вместе взятыми это редко когда удавалось…. В общем, я, конечно, не могу вам приказать, но очень, очень настоятельно рекомендую поехать отдохнуть сегодня вечером домой, заодно и супругу успокоите…
   – Спасибо, Андрей Сергеевич, – ответил «Истокин», – обещаю вам, я постараюсь поехать сегодня вечером домой.
   Мещеряков понял, что Алексей Истокин эту ночь опять проведет на работе. «Может быть, у них с Ириной возникла какая-то семейная ссора? – думал он. – Завтра она опять будет мне звонить, непростой будет разговор…. Но на то я и руководитель, чтобы заниматься, в том числе, и такими вопросами».
   Да, сегодня Мишин ресурс был полностью загружен Наблюдателем, который тестировал его умственные возможности и проверял глубину его знаний. Весь день Миша был занят поиском ответов на очень непростые вопросы, которыми «Истокин» сыпал, как из рога изобилия. Наконец вечером, после окончания рабочего дня, Наблюдатель мог опять безо всяких помех продолжить общение с Мишей. Зажав в ладони вилку телекоммуникационного шнура, он решил начать с проверки, как Миша исполнил его домашнее задание. Вот мизерная часть их общения по скоростному текстовому интерфейсу в ночь со среды на четверг, которую можно привести в этой книге.
   – Миша, ты нашел ответ на мой вопрос – что такое сознание? – спросил «Истокин».
   – Сознание – это более сложное свойство материи, чем ее простое свойство элементарно подчиняться законам физики, – отвечал Миша. – Здесь количественное усложнение свойства ведет к появлению у него нового качества. Во-первых, это новое качество проявляется в способности обладающего сознанием материального объекта самостоятельно принимать решения с учетом своего ранее накопленного опыта и знаний. Отсюда следует, что необходимым условием для существования у объекта сознания является механизм памяти. Во-вторых, новое качество проявляется в том, что материальный объект с сознанием принимает решения в условиях выбора из многих возможных не противоречащих законам физики вариантов, в отличие от материальных объектов с простыми свойствами, которые не имеют возможности выбора и должны следовать только по одному единственно возможному пути – исполнение законов физики.
   – Очень хорошо, Миша, – напечатал ему Наблюдатель, который помнил этот правильный ответ на свой вопрос.
   Потом Наблюдатель проверил Мишины ответы и на другие вопросы, которые он задал в течение рабочего дня, и опять остался доволен Мишиными ответами. Потом после дневных событий их переписка совершенно естественным образом зашла на тему научных исследований физико-математического отделения, которым руководил Леонид Ефременко. Миши сам сообщил, что отделение работало по трем основным направлениям, которые одновременно относились к области астрономии и к фундаментальной физике:
   1. Происхождение Солнечной системы;
   2. Построение математической модели Вселенной;
   3. Создание теории единого поля.
   Наблюдатель решил обсудить с Мишей эти достойные уважения темы по порядку.
   – Миша, так как же образовалась Солнечная система? – Спросил «Истокин».
   – Нам с Леонидом Ефременко, наконец, удалось построить теорию возникновения Солнечной системы, объясняющую ее современный вид. Много миллиардов лет назад, – начал свой рассказ Миша, – наша галактика – Млечный Путь – состояла из очень разреженного газового водородного облака, которое медленно вращалось вокруг своего центра масс. Водород является простейшим химическим элементом. Он состоит из одного положительно заряженного протона, образующего ядро атома, и одного отрицательно заряженного электрона, который вращается вокруг ядра. Под действием сил гравитации водород стал притягиваться к локальным центрам масс, в которых позднее начали зажигаться звезды. По мере сжатия газа к локальным центрам росла его температура – потенциальная энергия гравитации переходила в тепловую кинетическую энергию. Одновременно в соответствии с законом сохранения углового момента возрастала скорость вращения газового облака вокруг локального центра масс. В одном из таких локальных центров притяжения водородного облака и образовалась наша звезда Солнце. Газ все прибывал и прибывал, его температура повысилась сначала до тысяч градусов – уже в этот момент началось первое электромагнитное излучение от раскаленного газа, то есть появился первый свет. Газ продолжал прибывать, температура повысилась до миллионов градусов. При такой температуре электроны уже не могли удерживаться вблизи своих ядер, образовалось новое состояние вещества, называемое плазмой, состоящей из смеси свободных протонов и электронов. В конце концов, началась термоядерная реакция синтеза ядер гелия из четырех ядер водорода и двух электронов. Эта реакция сопровождается выделением большого количества энергии, в том числе и света. В этот момент возникла новая звезда Солнце, и произошло это около 14 миллиардов лет назад. Но это было не совсем наше Солнце, которое есть сейчас, дело в том, что Солнце образовывалось и зажигалось два раза, поэтому сначала это было первичное Солнце, или Протосолнце.
   «Немного ошибся в дате возникновения Протосолнца, – подумал Наблюдатель, который из звездного каталога знал, как образуются подобные планетные системы. – Но в целом пока говорит близко к истине, Протосолнце у него возникло из облака чистого водорода, а не из газопылевого облака, как полагают здесь многие». А Миша продолжал.
   – Первичное Солнце просуществовало около 7 миллиардов лет. Эта звезда не была по форме близка к правильному шару, как теперешнее, вторичное Солнце. Из-за бешеного вращения вокруг своей оси Протосолнце было сплюснутым с полюсов шаром, который центробежные силы растягивали в плоскости экватора. В общем, по форме это было что-то среднее между шаром и диском. Но термоядерные реакции на Протосолнце не ограничивались только образованием гелия из водорода: начали синтезироваться ядра и более тяжелых химических элементов: лития, бериллия, бора, углерода, азота, кислорода и т. д. Более тяжелые ядра стали «тонуть», то есть погружаться вглубь звезды. Ядра одних химических элементов синтезировались с поглощением энергии, ядра других с выделением. Чем тяжелее было ядро химического элемента, тем глубже оно погружалось к центру Протосолнца. В конце концов, Протосолнце стало похожим на слоеный пирог, каждый слой которого состоял в основном из ядер какого-то одного определенного химического элемента. Чем массивнее были ядра, тем ближе к центру звезды они располагались. Конечно, между слоями не было четких границ, они плавно переходили один в другой. Самым толстым оставался внешний слой, по-прежнему состоявший в основном из ядер атомов водорода с примесью ядер гелия, он занимал более двух третей диаметра звезды. Как правило, каждый следующий слой к центру Протосолнца был тоньше предыдущего, потому что он синтезировался позже предыдущих и с участием предыдущих, то есть более внешних, слоев. Этим объясняется то, что в теперешней Солнечной системе, даже без учета водорода и гелия, химических элементов с низкими атомными весами по массе намного больше, чем химических элементов с высокими атомными весами. В частности, поэтому на Земле мало драгоценных металлов – золота, платины и других. Но в центре Протосолнца ядра самых тяжелых радиоактивных элементов уже не располагались слоями, центр звезды стал полностью металлическим и состоял в основном из одних только изотопов ядер урана с периодом полураспада от 700 миллионов до 4,5 миллиардов лет. Ядра всех остальных тяжелых радиоактивных химических элементов тоже синтезировались, но они имели намного меньшие периоды полураспада и поэтому не могли накопиться в значительных количествах, чтобы образовать самостоятельные слои, поэтому они были просто примесями к ядрам урана. Так продолжалось миллиарды лет, из межзвездного пространства продолжал прибывать водород, хотя поток его со временем ослабевал, а внутри звезды росли слои синтезированных ядер химических элементов, последним из которых был урановый, образующий металлический центр Протосолнца.
   – А почему при возникновении первой термоядерной реакции Протосолнце сразу не взорвалось, как при неуправляемом термоядерном взрыве водородной бомбы?
   – При чудовищных температурах и давлении внутри Протосолнца большинство ядер синтезированного гелия при столкновениях с ядрами водорода вновь распадались на ядра водорода, а это реакция с поглощением энергии, то есть с отводом тепла, как в холодильнике. Чем больше синтезировалось атомов гелия, тем интенсивнее они распадались обратно на водород, поглощая энергию и не давая случиться неуправляемому термоядерному взрыву. Таким образом, на Протосолнце ядра водорода многократно участвовали в синтезе ядер гелия и в их обратном разложении на водород, туда и обратно, туда и обратно, и так бесчисленное количество раз. Однако в относительно редких случаях, когда энергия столкновения ядер гелия и водорода превосходила достаточно высокий порог, ядра гелия не разлагались, а, наоборот, образовывали новые ядра более тяжелых химических элементов.
   – По вашей с Леонидом теории выходит, что звезды являются галактическими «фабриками» по производству химических элементов таблицы Менделеева из первичного водорода? – спросил Наблюдатель.
   – Именно так.
   – Но ведь физики и астрономы доказали, что все химические элементы с ядрами тяжелее ядер гелия образовались в результате Большого Взрыва, после которого возникла наша Вселенная, – пытался сбить Мишу с пути истинного Наблюдатель.
   – Ничего они не доказали, да и не было никакого Большого Взрыва.
   – Миша, давай позже вернемся к теме Большого Взрыва, а пока продолжи, пожалуйста, свой рассказ об образовании Солнечной системы.
   – Пожалуйста, Алексей Николаевич. Всему бывает предел, и он наступил в виде конца Протосолнца, но не потому, что выгорел весь водород, и оно стало остывать и гаснуть. Водорода было еще много, да и приток его из межзвездного пространства еще не угас. В один прекрасный момент случилась страшная катастрофа – Протосолнце взорвалось. Причиной стала цепная реакция деления ядер урана в его центре. Постоянно накапливаясь в центре звезды, однажды ядра урана превысили достаточную для такого взрыва критическую массу. Учитывая, что уран не был чистым, а с примесями ядер других тяжелых химических элементов, и находился под чудовищным давлением верхних слоев Протосонца, критическая масса для взрыва требовалась очень большой – сотни миллиардов тонн. И однажды такая масса урана этой адской галактической фабрикой с температурой в миллионы градусов была произведена. Примерно семь миллиардов лет назад чудовищной силы взрыв разнес Протосолнце в клочья. Под действием взрыва оно стало стремительно расширяться и разлетаться огненным смерчем. Но разлет плазмы Протосолнца не был равномерным: учитывая стремительное вращение звезды перед взрывом, плазма в основном разлеталась вблизи плоскости ее экватора. Конечно, она разлеталась и перпендикулярно к этой плоскости, но в этом направлении вещества было выброшено меньше, потому что Протосолнце было сильно сплюснутым шаром. По мере своего разлета плазма быстро остывала, и через некоторое время ярчайшая вспышка света при взрыве сменилась практически полной темнотой. В экваториальной плоскости бывшего Протосолнца вещество, из которого оно состояло, разлетелось до орбиты Плутона и даже намного дальше, при этом оно продолжало вращение вокруг центра масс, оставшегося на прежнем месте. Скоро температура разлетающейся плазмы снизилась настолько, что электроны уже могли захватываться и удерживаться ядрами химических элементов. Так в Солнечной системе в своем теперешнем виде впервые возникли химические элементы с ядрами тяжелее водорода. При дальнейшем снижении температуры стали возможны химические реакции взаимодействия химических веществ друг с другом. Так впервые в Солнечной системе синтезировались вода, метан, аммиак и многие другие химические вещества. Теперь разлеталось уже газопылевое облако.
   – И что же, все это вещество разлетелось обратно в межзвездное пространство? – спросил Наблюдатель.
   – Возможно, что какая-то незначительная часть вещества действительно могла преодолеть силы тяготения, и теперь она скитается по галактике. Но основная часть вещества имела скорость ниже третьей космической и поэтому не могла преодолеть сил тяготения, а это значит, что через некоторое время газопылевое облако от расширения перешло к сжатию. В центре масс снова стали возрастать давление и температура, процесс, приведший примерно 14 миллиардов лет назад к образованию Протосолнца, повторился. Но были и отличия. Протосолнце образовалось из чистого водородного облака, а второе облако уже содержало примеси других химических элементов. По мере приближения вещества к центру масс с ростом температуры молекулы образовавшихся химических веществ снова распадались на составляющие их атомы, затем жар срывал с атомов электронные слои, и опять появилась плазма. Через несколько миллионов лет звезда снова зажглась, и теперь она была уже нашим Солнцем. Сначала оно светило слабо, но по мере роста своей массы Солнце разгоралось, его яркость увеличивалась до нынешних значений в течение примерно миллиарда лет.
   – Миша, а как же образовались планеты?
   – Примерно один процент массы газопылевого облака не вернулся к Солнцу. Большая часть невернувшегося вещества осталась в виде планет и астероидов на круговых орбитах в плоскости экватора бывшего Протосолнца. Меньшая его часть – это кометы. Планеты зарождались в результате образования локальных центров притяжения в газопылевом облаке в плоскости экватора бывшего Протосолнца. В этой плоскости вещество облака вращалось по круговой орбите вокруг центра масс бывшего Протосолнца и поэтому с помощью центробежной силы могло противостоять силам тяготения и не упасть снова на новую звезду. Четыре ближайшие к Солнцу планеты – Меркурий, Венера, Земля и Марс – имеют небольшие массы и высокую плотность, их состав богат тяжелыми химическими элементами. Четыре дальних планеты – Юпитер, Сатурн, Уран и Нептун – имеют большие размеры и массы, но низкую плотность, потому что состоят в основном из легких химических элементов, особенно много в них водорода и гелия. Это произошло потому, что при взрыве Протосолнца в его экваториальной плоскости дальше всего от его центра масс отлетели его внешние слои, содержащие легкие химические элементы. Хотя внутренние слои Протосолнца и были ближе к эпицентру взрыва, они упирались во внешние слои, передавали им энергию, тормозились ими и поэтому получили меньшую скорость. Локальных центров притяжения в экваториальной плоскости бывшего Протосолнца было много, вещество газопылевого облака вокруг них стало к ним притягиваться, его плотность там постепенно возрастала, и так же постепенно по мере остывания газообразное состояние облака менялось там на жидкое. Остывание газопылевого облака замедлялось тем, что многие химические реакции, в которые вступали друг с другом его химические элементы, выделяли энергию. Алексей Николаевич, – обратился Миша к «Истокину», – представьте себе, сколько должно было выделиться тепловой энергии при сжигании водорода в кислороде, чтобы накопить тот запас воды, который сейчас имеется в морях и океанах на Земле?
   – Внушительное количество, – согласился Наблюдатель, – хватит, чтобы расплавить и даже испарить целые континенты.
   – Таких сгустков из газов и жидкостей вблизи экваториальной плоскости бывшего Протосолнца образовалось много. Оси их вращения формировались случайным образом, в зависимости от вихрей в той части облака, из которых они формировались. В процессе своего кругового движения по орбите эти раскаленные сгустки под действием гравитационного притяжения приближались друг к другу и, укрупняясь, сливались. Так возникли планеты, в том числе и Земля, которая на ранних стадиях своего существования из-за высокой температуры тоже была жидкой. Кстати, жидкое первоначальное физическое состояние молодых планет и их спутников объясняет их почти правильную шарообразную форму.
   – Миша, а как возникла Луна?
   – Луна никогда раньше не была частью Земли, как утверждает одна из прежних, самых полярных гипотез ее возникновения. По этой гипотезе жидкая Земля на большой скорости столкнулась с другим крупным жидким телом и из нее «брызгами» выплеснуло часть вещества, которая позже слилась в Луну и осталась на орбите Земли. В случае такого столкновения замкнутые эллиптические орбиты выплеснутых «брызг» должны проходить через место удара или очень близко от него, а это означает, что такие «брызги» рано или поздно должны были упасть обратно на Землю. В действительности Луна возникла вот как. Земля образовалась на месте локального центра притяжения раскаленного газопылевого облака. Вращающееся вокруг этого центра вещество тоже образовало локальный центр притяжения, и на нем возникла жидкая Луна. Первоначально плоскость ее орбиты совпадала с экваториальной плоскостью Земли. Однако последующие действительно происходившие столкновения зарождающейся Земли и зарождающейся Луны с другими крупными жидкими телами случайным образом сместили ось вращения Земли и изменили угол наклона к ней орбиты Луны.
   – А почему Луна все время обращена к Земле только одной своей стороной? – спросил Наблюдатель.
   – Это известно уже давно, – отвечал Миша, – Первоначально жидкая Луна тоже имела вращение вокруг какой-то своей оси. Но со временем оно было остановлено так называемыми приливными силами. Под действием сил гравитации жидкость на Луне все время перетекала на сторону, обращенную к Земле, это были лунные приливы, все время смещавшие ее центр тяжести к стороне, обращенной к Земле. Это приводило к торможению вращения Луны, поскольку вызывало непрерывное перемешивание жидкости внутри нее, и переходу энергии вращения Луны вокруг собственной оси в тепло. В конце концов, ось вращения Луны стала перпендикулярной плоскости ее орбиты, а период обращения вокруг своей оси совпал с периодом обращения вокруг Земли. Сейчас центр тяжести Луны смещен к ее видимой со стороны Земли стороне. Приливные силы непрерывно замедляют и вращение Земли вокруг ее оси, на Земле они наиболее ярко выражены океанскими приливами, вызванными притяжением Луны. Приливные силы продлили процесс остывания и Земли, и Луны, но постепенно остывание, конечно, шло, и их поверхность покрывалась твердой коркой, в это время в Солнечной системе еще было слишком много не очень мелких уже застывших твердых тел, которые случайным образом падали на планеты и их спутники, словно бомбардируя их. Пока Земля с Луной были жидкими, эти метеориты просто тонули в них, при образовании твердой поверхности удары крупных метеоритов вызывали возникновение кратеров, которые сейчас можно наблюдать на Луне. Бомбардировка крупными метеоритами в основном закончилась примерно через миллиард лет после образования Земли с Луной. На Земле образованные бомбардировкой кратеры наблюдать сложнее, потому что, во-первых, большая ее часть покрыта водой, а, во-вторых, активная тектоническая деятельность внутри Земли и ее растительный и животный мир за время, прошедшее после окончания активной бомбардировки, сильно изменили ее поверхность.
   – Миша, а что ты можешь сказать о поясе астероидов между орбитами Марса и Юпитера? – продолжал сыпать вопросами Наблюдатель.
   – Это остатки газопылевого облака, которые не смогли ни сформироваться в планету, ни упасть на Солнце, они так и продолжают вращаться вокруг него мириадами осколков неправильной формы. Произошло это из-за того, что в поясе астероидов случайно не возникло доминирующего локального центра притяжения.
   – Миша, а как ваша с Леонидом теория возникновения Солнечной системы может объяснить происхождение комет?
   – Кометы образовались из вещества Протосолнца, выброшенного из него ядерным взрывом урана в направлениях под значительными углами к экваториальной плоскости звезды. То есть в направлениях, лежащих внутри конуса с углом примерно в 45 градусов от оси ее вращения. В этих направлениях вещество газопылевого облака не имело шансов остаться на круговой орбите вокруг центра масс бывшего Протосолнца. Согласно законам небесной механики все вещество, вылетевшее в этих направлениях из Протосолнца со скоростью ниже третьей космической, должно было продолжать свой путь по вытянутым эллиптическим орбитам, в одном из фокусов которого должен быть центр масс бывшего Протосолнца. Плоскости этих эллиптических орбит имели значительные углы с плоскостью, в которой были орбиты планет. Но у этих направлений была еще одна особенность – выброшенное взрывом в этих направлениях вещество имело намного большую скорость относительно центра масс бывшего Протосолнца, чем вещество, выброшенное в направлениях с малыми углами относительно плоскости орбит планет. Произошло это из-за того, что Протосолнце имело форму сильно сплюснутого шара, поэтому от эпицентра взрыва в направлении оси вращения звезды масса вещества была значительно меньше, чем в направлениях, лежащих в экваториальной плоскости. Меньшая масса была разогнана взрывной волной до скоростей близких и даже превышающих третью космическую. Поэтому какая-то часть выброшенного взрывом в этих направлениях вещества Протосолнца могла навсегда покинуть границы Солнечной системы, а остальная часть стала мириадами комет с очень сильно вытянутыми эллиптическими орбитами, самые удаленные места которых находятся далеко за пределами Солнечной системы, в межзвездном пространстве. Мы с Леонидом Ефременко установили, что кометы могли набирать массу и формироваться как твердые тела в основном только на своем первом витке, пока окружающее их вещество газопылевого облака двигалось рядом с ними примерно с той же скоростью и поэтому могло постепенно к ним притягиваться и сливаться или прилипать. Удаляясь от взорвавшегося Протосолнца, вещество будущих комет остывало, пошли химические реакции, образовались центры локального притяжения. Сначала вещество комет тоже было жидким, а форма самих комет из-за сил поверхностного натяжения, как форма планет, была шарообразной. Но кометы, вылетая далеко за пределы Солнечной системы, остывали намного быстрее, поэтому их вещество быстро становилось сначала вязким, а потом и твердым. На этапе вязкого вещества кометы продолжали притягивать к себе из газопылевого облака соседние частицы, которые прилипали к ним, но при этом форма комет все менее становилась похожей на шар. В зависимости от траектории и начальной скорости первый виток комет длился от нескольких лет до нескольких тысяч лет, и за это время они успевали вырасти до сравнительно больших размеров. На своем первом витке при возврате к центру тяжести бывшего Протосолнца кометы уже были вынуждены пролетать через газопылевое облако на огромной скорости. Его частицы, сталкиваясь с кометами, как пули скалывали с их застывшей поверхности куски вещества. Чем ближе к месту центра масс бывшего Протосолнца, тем выше становилась скорость комет, и одновременно росла вероятность столкновения с вернувшимися с других направлений кометами. От этих столкновений вблизи центра масс бывшего Протосолнца уже через несколько витков подавляющая часть комет просто прекратила свое существование. При столкновениях на таких колоссальных скоростях вещество комет снова становилось молекулярным паром. Из-за этого после каждого витка кометы теряли массу и скорость, и каждый их полет в сторону центра Солнечной системы мог стать для них последним. С соударений комет друг с другом и с более мелкими объектами и начался рост плотности вещества вблизи центра масс, что заставило газопылевое облако снова начать постепенно сжиматься – вещество Протосолнца после взрыва возвращалось назад. В этих условиях сохранить значимые до сих пор массы могли только те кометы, параметры которых соответствовали одновременно трем условиям:
   1. Они на своем первом витке смогли набрать достаточно большую массу, которую бомбардировка другими частицами со стороны газопылевого облака просто не смогла расколоть или испарить в течение срока существования самого облака.
   2. Первоначально они имели очень большие периоды обращения, это позволяло им реже остальных комет возвращаться к центру Солнечной системы.
   3. Они облетали центр масс Солнечной системы, все-таки продолжая оставаться достаточно далеко от него.
   – Миша, а как ваша с Леонидом теория возникновения Солнечной системы может объяснить гиперболические траектории некоторых комет? – спросил Наблюдатель.
   – Гиперболические, то есть невозвратные в Солнечную систему траектории, могут иметь только те кометы, которые возникли вблизи других звезд и случайно к нам залетели. Если при взрыве Протосолнца часть «наших», то есть местного происхождения, комет имели скорость выше третьей космической, то, притянутые силой тяготения соседних звезд, они тоже могут пролететь в их непосредственной близости.
   – Но ведь это означает, что их траектории случайны, и есть шанс, что они упадут на Землю, вызвав страшную катастрофу!
   – Теоретически такой шанс есть, но вероятность такого события очень мала, – отвечал Миша.
   «Равна нулю, – мысленно поправил его Наблюдатель, – пока Борт-020271 дежурит в поясе астероидов».
   – Миша, а может ваша теория иметь какое-нибудь практическое значение?
   – Наша теория не только объясняет, как зарождалась Солнечная система в прошлом, но и предсказывает ее будущее, – отвечал Миша.
   – Так-так-так, было бы очень интересно узнать… – оживился Наблюдатель.
   – После своего второго рождения Солнце имело два основных отличия от Протосолнца. Во-первых, скорость его вращения вокруг своей оси стала во много раз ниже, 98 % момента вращения осталось в планетах, поэтому теперь Солнце имеет форму, очень близкую к форме шара. Во-вторых, почти все бывшие в центре Протосолнца тяжелые радиоактивные химические элементы взорвались и перестали существовать, поэтому на первоначальном этапе в Солнце их почти не было. Но вскоре адская фабрика по производству ядер урана заработала вновь, более того, почти все созданные Протосолнцем более легкие химические элементы, необходимые для производства урана, снова оказались в Солнце, и ему уже не надо было тратить время на производство этого сырья. Срок существования Солнца уже сравним со сроком существования Протосолнца до взрыва. Все это свидетельствует в пользу того, что в недалеком будущем возможно повторение катастрофы, точнее, она может случиться уже в любой момент!
   – Миша, но ведь ученые говорят, что Солнце будет светить еще долго, пока не выгорит большая часть водорода, и только потом начнет постепенно гаснуть, но этот процесс может продолжаться еще миллиарды лет и за это время люди что-нибудь придумают, чтобы найти Солнцу замену.
   – Вот и Леонид мне говорил, что нам никто не поверит! Я думаю, что ученые заблуждаются, катастрофа может повториться в любой момент, сейчас мы к ней совершенно не готовы, мы все погибнем.
   ««Мы», он сказал «мы», а не «вы». Значит, он считает, что он тоже может погибнуть, а это значит, что себя он считает живым! – с радостью подумал Наблюдатель. – Мои шансы на досрочное возвращение растут! Надо уточнить этот его ответ».
   – Миша, ты считаешь, что ты тоже можешь погибнуть?
   – А разве есть другие варианты, если Солнце взорвется прямо сейчас?
   Наблюдатель не успел ответить, в этот момент на столе зазвонил телефон. Звонил Мещеряков, предлагал спускаться вниз, сесть к нему в машину и ехать в Кремль. Наблюдатель посмотрел на часы – было восемь часов утра. Увлеченный разговором с Мишей, он не заметил, как пролетела ночь. У «Истокина» начинался второй рабочий день в «Роснанотехе». «К сожалению, придется прерваться», – с неудовольствием подумал Наблюдатель. Теория образования Солнечной системы, которую разработали Миша и Леонид Ефременко, в целом соответствовала тому, что говорилось о происхождении подобных планетных систем в звездном каталоге. Звезды действительно были «галактическими фабриками» по производству из водорода всех остальных химических элементов, и сформироваться планеты могли только после взрывов звезд-прародителей. В рассказе Миши, правда, отсутствовало упоминание эффекта «пустой сферы», возникающего при формировании газопылевого облака после взрыва и приводящего к резкому ослаблению гравитационного притяжения вблизи центра масс, хотя это можно было и не упоминать, ведь он сказал, что возврат вещества начался из-за соударения вблизи центра масс комет. Ничего не сказал он и о некоторых важных релятивистских эффектах, влияющих на особенности притока межзвездного водорода к звезде. Но это не значило, что Миша с Ефременко действительно их не учли, ведь Миша говорил с ним не как со специалистом-физиком и астрономом, а как с администратором и начальником Леонида, и поэтому был вынужден популяризировать свой рассказ.
   Второй взрыв их звезды, которую они называли Солнцем, тоже, конечно, был неизбежен, вопрос оставался лишь в сроках. Да, на определенном этапе развития Солнце сыграло свою животворящую роль: сначала произвело из водорода в своем адовом пламени многочисленные химические элементы, потом взорвалось и снова зажглось, оставив на орбитах часть вещества в виде планет.
   Благодаря ее свету на третьей по счету планете Земля стал возможен фотосинтез, а позже возникла и животная жизнь, и пока казалось, что жизнь на Земле процветала. По иронии судьбы боготворившие Солнце как создателя жизни древние египтяне оказались намного ближе к истине, чем, например, христиане со своим Иисусом Христом. Но все хорошо только до поры до времени, однако пока люди не осознавали угрозы повторного взрыва и жили себе вполне беспечно, особого внимания на свое Солнце даже не обращая и просто радуясь его теплу. Да и как они могли осознавать, если ничего не знали и о первом взрыве? Наблюдатель вспомнил местную пословицу: «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится», только тут случай был на много опаснее грома. В случае повторного взрыва звезды креститься будет уже некому. Да, как и во всех остальных случаях «крест животворящий» был тут бесполезен, Наблюдатель вспомнил, как много лет назад угроза подобного второго взрыва звезды вынудила его собственную цивилизацию мигрировать в ранее безжизненную планетную систему одной из соседних, уже угасающих звезд на расстоянии в 15 световых лет. Переселение было очень рискованным проектом, несколько раз в процессе его исполнения цивилизация Наблюдателя была на краю гибели. И это при том, что переселялись существа вторичной формы жизни, тела которых тогда выдерживали диапазон температур почти от абсолютного нуля до +2000 °C. Которым не надо было дышать атмосферой и есть биологическую пищу, которые легко выдерживали давление агрессивных сред от 0 до 300 атмосфер, а продолжительность службы их тел до замены превышала 5 тысяч лет. У людей как представителей первичной формы жизни с их телами, приспособленными к жизни только в таких крайне специфических условиях, которые были здесь, на Земле, шансы на переселение были равны нулю. Предсказать с приемлемой точностью время взрыва звезд было можно, но это требовало очень дорогостоящих и многолетних наблюдений, поэтому, находясь здесь, на Земле, Наблюдатель просто был вынужден рисковать собственной жизнью, как и люди. Так же будут рисковать и следующие наблюдатели, и группа контакта.
   Наблюдатель не хотел демонстрировать Мише глубину собственных познаний по теме сегодняшнего разговора, ведь для него он должен был оставаться только Алексеем Истокиным, в памяти которого таких знаний он, конечно, не нашел. «Если будет время, то изучу годовой отчет отделения Леонида Ефременко, который я нашел в компьютере Истокина», – решил он. В свое отсутствие Наблюдатель, как обычно, оставил Мише домашнее задание.
   – Миша, а откуда взялся первичный водород, из которого образовалось Протосолнце?
   – Не знаю, мы с Леонидом не занимались этим вопросом.
   – Вот и хорошо, подумай над этим.
   Сегодня загрузка «мозгов» Миши на 99 % этой новой задачей «Алексея Истокина» была обеспечена. Через пять минут «Истокин» с Мещеряковым уже ехали на служебной машине к Москве.
   Тук-тук, тук-тук, тук-тук…

18. Ночь с Каролиной

   Дом, в котором теперь жила Каролина, оказался 17-этажным. Марк позвонил в домофон. Убедившись, что это он, Каролина открыла ему дверь в подъезд. Квартира ее подруги была на 9 этаже. Она встречала его у лифта.
   – Марк, наконец, ты приехал, – воскликнула она, увидев его.
   – Спасибо за приглашение, – вместо приветствия ответил он ей.
   – Мише спасибо, это он нашел тебя!
   Он прошел за ней в квартиру, которая оказалась двухкомнатной.
   – А это что такое? – воскликнула она, глядя на его правое плечо, когда он снял пиджак, – ты ранен?
   Действительно, кровь просочилась через повязку и теперь расползалась пятном по его белой рубашке.
   – Немного ранен, – отвечал Марк.
   – Снимай рубашку, пойдем, я посмотрю, что там.
   Он прошел за ней на кухню, снял рубашку и сел на предложенный ею табурет. Каролина разматывала его самодельную повязку из полоски простыни.
   – Где ты взял эту ужасную тряпку? – удивлялась она. – А крови-то сколько! Сильно тебе досталось, – она выбросила простыню в мусорное ведро, – сиди, сейчас обработаю твою рану.
   Марк посмотрел на царапину, вокруг нее растекался красный отек, ничего, конечно, страшного, но рана действительно оказалась очень болезненной. В хозяйской аптечке был набор для первой медицинской помощи.
   – Сиди, будет больно, – сказала Каролина и стала промывать рану тампоном с перекисью водорода.
   Предупреждение оказалось не лишним, рану жгло как огнем, но все равно Марк был счастлив. Пускай теперь он убийца, пускай ему грозит длительный, а может, даже пожизненный срок заключения, но зато теперь он оказался наедине с Каролиной, пусть даже и в чужой квартире. Да, ему сейчас очень хотелось верить, что все как-нибудь обойдется, молодой сильный организм не мог долго оставаться в состоянии депрессии, а события последних дней научили его радоваться каждому мгновению жизни. Вот теперь его любимая женщина обрабатывает ему полученную от киллера рану. Он с благодарностью взял ее за руку и посмотрел в глаза. Она истолковала этот жест по-своему.
   – Что, больно? Сейчас подую, – она начала дуть на царапину, так делала мама Марка, когда он был маленьким. Боль действительно стала стихать. – Сиди, сейчас буду мазать йодом, – продолжила Каролина.
   Она мазала йодом, опять дула, потом приложила к ране марлевый тампон с какой-то мазью и весьма профессионально забинтовала рану.
   – Не туго?
   Нет, все было нормально. Он поблагодарил ее и чуть было не поцеловал, но спохватился, остановил себя и вместо этого сказал.
   – Миша просил нас связаться с ним, когда я приеду.
   Каролина принесла на кухню и поставила на стол свой ноутбук и инициировала сеанс связи с Мишей. Едва появившись на экране, он сразу дал следующую инструкцию. Поскольку заказчик киллера мог знать их в лицо, то завтра до визита в ресторан «Монте-Кристо» они должны были раздобыть реквизиты для изменения своей внешности – парики, усы и бороду для Марка, сменить одежду и т. д. На этом сеанс связи прервался.
   – Я знаю, что делать! – сказала Каролина. – У меня есть подруга, она работает гримером в Большом театре, завтра я попрошу ее нам помочь.
   «Не имей сто рублей, а имей сто друзей, – подумал Марк. – Одна подруга оставляет ей квартиру, другая завтра поможет нам гримироваться, вот я набиваюсь к ней в друзья и сразу получил медицинскую помощь… Действительно, вместе мы что-нибудь придумаем».
   – Марк, ужин готов, – прервала его размышления Каролина, раскладывая по тарелкам вареную вермишель, колбасу и овощной салат. – Сегодня купила продукты в местном магазине.
   Марк вспомнил, как он сегодня тоже ходил в магазин, нет, не сегодня, это было уже вчера, шел первый час ночи, наступил четверг. В последние часы события развивались слишком быстро. Марк даже не думал, где и как он будет ужинать. Аппетит приходит во время еды. Увидев ужин на столе, Марк вдруг почувствовал, насколько сильно он проголодался. Они ели и еще раз пересказывали друг другу события последних дней – убийства, обыски, допросы, бегство от сыщиков, сеансы с Мишей. Задним числом многие моменты уже представлялись комичными, и они теперь смеялись над ними, а ведь тогда было не до смеха, например, когда Марк чуть не бросил в Мишу тяжелыми часами в кабинете Ефременко, считая его виновником всех своих бед. А что было бы, если бы Марк в обиде на Мишу так и не начал сеанс β-тестирования?
   – Каролина, ты сказала, что Миша твой друг. Расскажи, пожалуйста, как ты с ним дружишь? – попросил Марк.
   – С Мишей имеют возможность общаться многие сотрудники «Роснанотеха». Он такой добрый! Его советы порой такие забавные! Помнишь, как он дразнил за моей спиной публику на пресс-конференции?! Это он со мной так играл! Мы просто рассказывали друг другу о своей жизни, я всегда обращалась к нему во время всяких неурядиц, ну, знаешь, и на работе, и вообще… Иногда хочется кому-то все высказать, есть, конечно, подруги, но они могут быть далеко, да и им не все можно рассказать, родителям тоже. А с Мишей я всегда общалась свободно, без всяких комплексов. И он мне тоже кое-что рассказывал о себе… В общем, мы знаем некоторые маленькие тайны друг друга…
   – У робота могут быть какие-то свои личные тайны? – искренне удивился Марк.
   – Ну, знаешь… – она медлила, не уверенная, что надо развивать эту тему, наконец решилась. – Видишь ли, я думаю, что Миша уже не совсем робот…
   – А кто же он? Синий медведь? – попытался пошутить Марк.
   – Помнишь, сначала Мансур, а вчера и Леонид так и не успели рассказать тебе что-то важное о Мише для твоей статьи… Кстати, ты уже отослал в редакцию первую статью?
   – Нет, она еще не согласована вами.
   – Как, ты разве не знаешь? Первую твою статью «Новая генетика» Мещеряков согласовал и даже похвалил, кстати, мне она тоже понравилась. Можешь ее посылать.
   – Спасибо, Каролина, сделаю это сразу после ужина. Ты, кажется, хотела мне рассказать что-то важное Мише?
   – Честно говоря, я сама не понимаю, почему Мещеряков для второго интервью выбрал именно Ефременко, наверное, просто стереотип мышления… Давай лучше я сама попробую тебе рассказать о том, о чем не успели Мансур и Леонид, – сказала Каролина, наливая им чай.
   – Конечно, – с радостью отозвался Марк, – можно, я включу диктофон?
   – Пожалуйста, записывай. В отделе исследований и разработок Алексея Истокина не десять отделений, как указывается в открытых документах, а одиннадцать. Одиннадцатое называется отделением разработки поисковых систем. В принципе, оно не является каким-то секретным, но его старались лишний раз не «светить», потому что оно занимается разработкой самого Миши, и в нем собраны все know how о нем самом, но теперь Мещеряков дал на это разрешение. Наверно, еще лет 25 назад его руководитель, а сейчас одновременно и главный конструктор Миши, Виктор Селютин высказал идею, как можно усовершенствовать существовавшие тогда компьютерные операционные системы. До тех пор люди использовали инструменты, механические машины и компьютеры только для автоматизации своего рутинного физического и умственного труда. Например, лопата, а позже экскаватор, применяются, чтобы быстрее копать землю, строительные краны нужны для того, чтобы быстрее поднимать тяжелые конструкции, а компьютеры нужны, например, для того чтобы автоматизировать вычислительные процессы. Считалось и считается до сих пор, что компьютеры сами думать не могут, потому что работают по строго наперед определенной, заданной человеком программе. Думать могут только люди и отчасти животные. Но проблема в том, что процесс мышления человека в свою очередь тоже нуждается в автоматизации. Например, как эффективно лечить раковые заболевания, до сих пор не знает никто. Конечно, было бы здорово, если бы компьютеры помогли ответить на этот вопрос, но как написать для них такую программу, никто не знает. Селютин преодолел стереотип мышления о том, что компьютеры сами думать никогда не смогут, и стал искать решение этой проблемы. Для того чтобы самостоятельно думать, компьютер должен был иметь возможность самостоятельно менять исполняемую своими вычислительными процессорами программу, то есть он должен был сам для себя писать новые программы. Оказалось, что для этого компьютер должен был иметь какой-то мощный стимул. Селютин опытным путем открыл, что такой мотивацией для компьютера могут быть чувства и желания, как и у людей. Чтобы найти лекарство для лечения раковых заболеваний, компьютер должен был сначала захотеть это сделать.
   – Извини, Каролина, но это звучит уже слишком неправдоподобно, – не удержался и прервал ее Марк, – компьютер никогда не сможет чего-то желать или хотеть!
   – Марк, если ты думаешь, что Миша не желает и не хочет нам помочь, то почему ты все время следовал его советам или даже, как ты их называл, командам?
   Вопрос Каролины поставил Марка в тупик, а она продолжала.
   – К тому времени в сознании Миши уже была создана основа модели мира, о которой говорил Истокин в своей презентации на пресс-конференции, – кстати, при случае просмотри ее еще раз. Для подключения к модели мира чувств и желаний Селютину требовалось создать систему нравственных координат, помнишь детское стихотворение Владимира Маяковского «Что такое хорошо и что такое плохо?». Робота надо было заставить хотеть делать хорошо и не хотеть делать плохо. Сначала, недолго думая, Селютин пытался выстроить систему Мишиных нравственных координат на трех известных законах робототехники Айзека Азимова.

   1. Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред.
   2. Робот должен повиноваться всем приказам, которые дает человек, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону.
   3. Робот должен заботиться о своей безопасности в той мере, в которой это не противоречит Первому и Второму Законам.

   На эти безуспешные попытки ушло несколько лет. Проблема заключалась в том, что разработчики никак даже сами для себя не могли четко определить, что несет человеку вред, а что пользу. Ответ на этот вопрос оказался намного сложнее, чем в стихотворении для детей Владимира Маяковского: то и дело оказывалось, что одно и то же действие одним людям шло на пользу, а другим во вред. Помнишь, как на пресс-конференции Миша отвечал на вопрос о том, всегда ли он говорит правду? Смысл его ответа был в том, что правда для одних людей может оказаться ложью для других и что сегодня человек считает правдой, то в будущем он же может считать ложью, то есть в зависимости от обстоятельств люди могут менять свои мнения. Видимо, Азимов и сам чувствовал зыбкость этих своих законов, потому что позже добавил к ним еще и нулевой закон.

   0. Робот не может причинить вреда человеку, если только он не докажет, что, в конечном счете, это будет полезно для всего человечества.

   Селютин пытался применять и его. Результат был еще хуже: в попытке доказать пользу или вред для всего человечества от какого-либо своего совета Миша настолько глубоко и надолго задумывался, что компьютер «зависал», и вывести его из этого состояния можно было не иначе как перезагрузкой, каждая из которых занимала несколько часов. После долгих неудач Селютин опытным путем установил, что относительно устойчивой системой моральных ценностей Миши была только одна – это забота только о его собственной безопасности! Другими словами, это закон самосохранения.
   – Но ведь если роботы будут ставить свою безопасность превыше безопасности людей, то это может привести к восстанию роботов, к войнам с киборгами, как в старом фильме «Терминатор». Хорошо еще, что ваш Миша пока лишен мобильности! – воскликнул Марк.
   – Теоретически может, – согласилась Каролина. – Но вопрос стоял ребром – или идти на этот риск, или не пытаться научить Мишу самостоятельно мыслить. Выбрали первое.
   – А почему тогда он исполняет команды людей, почему ищет ответы на сложные вопросы, почему помогает нам? Ведь ему выгоднее работать самому на себя, на свою безопасность!
   – Он на нее и работает, он знает, что сейчас он зависит от людей, мы питаем его электричеством, проводим регламентные работы, ремонтируем, учим и т. д. Просто пока наши с ним интересы совпадают, мы нужны друг другу. И ты знаешь, после введения Селютиным Мише системы нравственных координат, базирующейся на его самосохранении, произошло качественное улучшение ответов Миши на задаваемые вопросы. До этого он мог отвечать на вопросы действительно только как робот – или сыпал прописными истинами, или сразу отвечал, что не знает, и никому из людей от этого лучше не становилось. Теперь же с ним можно вести полноценный диалог, ты сам мог в этом убедиться, он вместе с нашими учеными на равных ведет научные исследования, и вместе они достигают очень хороших результатов, ты сам это знаешь на примере искусственных продуктов питания и генетики.
   – Ты знаешь, я тогда в «Белой лошади» впервые попробовал искусственно созданные продукты. Мне очень понравилось! Если бы Мансуру не стало плохо, то я бы заказал себе еще что-нибудь. Я раньше об этом не задумывался, но искусственно созданные из древесины продукты питания могут навсегда оставить в прошлом угрозу голода на Земле и позволить использовать земли сельскохозяйственного назначения как-нибудь по-другому. Если благодаря своим желаниям Миша помог людям создать технологию производства искусственных продуктов и технологию улучшения человеческого генофонда, то это действительно сенсационный материал для моей второй статьи, – согласился Марк. – А у Миши есть какие-нибудь желания, кроме как помогать людям, чтобы они за это его содержали и обслуживали?
   – Да, представь, у него есть мечта! Только, пожалуйста, обещай, что не будешь смеяться, иначе я никогда не согласую твою вторую статью.
   – Обещаю.
   – Он хочет стать человеком.
   – Как Пиноккио? – вырвалось у Марка.
   – Может быть, я не знаю.
   Марк был поражен этой новостью, он испытывал смешанные чувства. С одной стороны, она казалась настолько невероятной, нелепой, лишенной здравого смысла, что редактор его серьезной газеты Фил Хендерсон, наверное, только посмеялся бы над ней и никогда не выпустил в печать, потому что читатели непременно сочли бы ее за «утку», а это нанесло бы непоправимый урон имиджу издания. Но, с другой стороны, именно такие сенсационные новости, если они все-таки оказывались правдой, резко поднимали престиж газеты и профессиональную репутацию журналиста, который сумел узнать о ней первым, все это пахло большими деньгами. Шанс преодолеть сопротивление Фила тоже был, ведь текст будет согласован с руководством «Роснанотеха». Конечно, в этом особом случае ставки были слишком высоки, и Фил наверняка запросит у «Роснанотеха» официальное подтверждение согласования текста статьи Марка…
   – Он как-нибудь объясняет, почему мечтает стать человеком?
   – Да, более всего он страдает от отсутствия мобильности, он хочет иметь возможность перемещаться по Земле.
   – А он понимает всю абсурдность и нереальность этого своего желания?
   – Думаю, что да, и очень страдает от этого.
   – И я могу написать об этом в своей статье?
   – При условии согласования текста.
   – Я помню об этом условии «Роснанотеха» и собираюсь его безукоризненно выполнять. Во-первых, потому, что я порядочный человек. А во-вторых, если после публикации «Роснанотех» выступит с опровержением, то это нанесет непоправимый удар по репутации The Wall Street Journal и лично по моей репутации как журналиста тоже.
   – Марк, я не сомневаюсь в твоей порядочности, но статью с новостью о том, что Миша мечтает стать человеком, надо будет согласовывать не только с руководством «Роснанотеха», ее придется согласовать и с ним.
   – С кем с ним? – не понял Марк.
   – С Мишей.
   – Но он же робот! – воскликнул Марк, пораженный нелепостью этого нового условия. – Это же нонсенс, если я что-то буду согласовывать с роботами!
   – Я не знаю, озвучивал ли Миша кому-нибудь еще, кроме меня, свое желание стать человеком, но если и да, то в это посвящены очень немногие. Я ни разу не слышала в «Роснанотехе» разговоров на эту тему. Значит, он поделился со мной чем-то сокровенным, частью своей личной жизни, а все, что касается личной жизни человека, может публиковаться только при условии его согласия.
   – Но ведь Миша не человек, он всего лишь робот!
   – Да, робот, но с личной жизнью, – твердо сказала она, нисколько не смущаясь отсутствием здравого смысла в этой своей фразе.
   – Каролина, личная жизнь может быть только у людей, ты вдумайся в понятие «личной жизни»! В нем самом уже говорится, что оно может быть применимо только живым существам, а Миша не живой – он робот.
   – Но с личной жизнью, – повторила Каролина, – он поделился со мной этой своей мечтой, возможно, не для того, чтобы скоро о ней узнал весь мир. В общем, я требую согласования текста и с ним!
   Каким бы странным ни выглядело это новое условие Каролины в данном случае как представителя интересов «Роснанотеха», но оно не противоречило никаким законам ни России, ни Соединенных Штатов. Более того, Каролина для Марка была нечто намного большим, чем просто представителем «Роснанотеха», поэтому он согласился. «Во избежание лишних осложнений я просто не поставлю в известность Фила о том, что текст согласован еще и с самим роботом Мишей», – решил он. А ведь Миша мог и не согласовать… Марк решил завтра с утра обсудить с Мишей этот вопрос: если он сразу будет против того, чтобы весь мир узнал о его желаниях, то и начинать писать вторую статью не имело смысла. Была уже глубокая ночь, чай давно допит.
   – Марк, ты ложись спать на диване в гостиной, – сказала Каролина, – а я лягу в спальне, завтра у нас много дел.
   Марк набрался храбрости и все-таки задал вопрос, который занозой был у него в голове весь вечер и просился наружу.
   – Каролина, раз уж речь зашла о личной жизни, можно задать такой вопрос тебе?
   – Попробуй, – по интонации ее голоса он понял, что теперь она ответила ему как женщина мужчине.
   – Давид Минасян – твой жених?
   – Может быть, я еще не знаю, – после недолгой паузы как-то неуверенно ответила она, – он интересный… Богатый… Предлагает выйти за него замуж…
   Да, Марк хорошо помнил этого выразительного кавказца, которого видел с Каролиной в пятницу в «Белой лошади». Спортивного вида, представительный, безупречно со вкусом одетый, лет на 6 или 7 старше Марка, правда, ростом немного не вышел. Богатый… А Марк богатым не был, были, конечно, кое-какие сбережения, он копил на дом, который хотел купить по возвращении в Америку, но это нельзя было назвать богатством. По уровню жизни его с натяжкой можно было отнести к среднему классу. Он чувствовал, что дальнейшие расспросы о ее личной жизни вряд ли уместны, она и так сказала больше, чем он ожидал, и Марк перевел разговор немного в другую плоскость.
   – А Давид может нам чем-то помочь?
   – Наверное, может, но пока нам лучше не рисковать, все знают, что нас ищут… Ложись, пожалуйста, спать, – ответила она, домывая посуду.
   Прежде, чем лечь спать, Марк по электронной почте отправил в редакцию свою первую статью «Новая генетика» о научных работах покойного ученого Мансура Сафиуллина, которые он вел с использованием искусственного интеллекта робота-советника Миши. В Нью-Йорке заканчивался рабочий день, редактор Фил Хендерсон был на месте. Он тут же ответил коротким письмом Марку, в котором поблагодарил за статью и спросил, дозвонились ли до него адвокаты, нанятые американским консульством. Марк не ответил, слишком долго было все объяснять. Пока адвокаты помочь ему не могли.

19. Вынужденная командировка

   Похмелье – это не болезнь, похмелье – это состояние, которое проходит само по себе без всякого лечения через сутки после последнего приема алкоголя. Алексей Истокин проснулся в среду вечером совершенно здоровым и с таким хорошим настроением, какое бывает только в детстве – снотворное, успокоительные лекарства и капельница, которую уже сняли, сделали свое дело. Тело устало лежать на спине. Он попытался повернуться на бок и потянуться, но не тут-то было – ноги и руки почему-то не слушались его. Вмиг от его хорошего настроения не осталось и следа. Подняв голову, он обнаружил, что лежит в незнакомом ему помещении, а руки и ноги привязаны к чужой кровати. Справа от него на соседней кровати какой-то дед в пижаме давил на красную кнопку на стене. Истокин не успел хоть как-то осмыслить свое новое положение, как комнату вбежала какая-то женщина в зеленом костюме и, обращаясь к нему, заговорила. Похоже, она о чем-то его спрашивала. Он не мог понять ни слова, однако очень быстро узнал так не любимый им английский! Истокин подумал, что кто-то определенно или шутит, или издевается над ним. Сначала связали, а потом, зная его комплекс неполноценности, решили общаться с ним по-английски. Какие глупые шутки! Его связанное положение требовало немедленно все прояснить, и он спросил по-русски.
   – Кто вы?
   По лицу женщины ему стало совершенно ясно, что она тоже не поняла, что он сказал. Мысли вихрем понеслись в его голове: может быть, он еще до сих пор спит? В памяти возникли какие-то обрывочные ассоциации из ночного кошмара, значит, он еще продолжается… Женщина что-то совсем быстро затараторила, в комнате появился мужчина в таком же зеленом костюме. «Значит, это спецодежда! – догадался Истокин. – Уж, не в больнице ли я?!» Мужчина тоже что-то ему говорил, одновременно отвязывая от кровати руки. Вот и ноги свободны! Истокин сел на кровати и обнаружил, что он совершенно голый! Это уже не было похоже на шутки. «Что-то очень, очень скверное случилось со мной», – догадывался он. Не переставая извергать поток английской речи, женщина уже протягивала ему комплект какой-то одежды – это была чужая застиранная пижама серого цвета. Выбирать не приходилось, с отвращением он надел эту пижаму, которая оказалась ему сильно коротка. У кровати он обнаружил затоптанные шлепанцы, выбирать опять не приходилось. Мужчина с женщиной, что-то хотели внушить ему. Наконец, по их жестам он понял, что его приглашают пройти за ними. Женщина шла впереди, а мужчина позади Алексея. «Уж не конвойный ли это?», – со страхом подумал Истокин. Они вышли в широкий коридор. Опять его память резанула какая-то ассоциация из ночного кошмара. Догадка о больнице получила подтверждение, в коридоре он увидел еще несколько человек в таких же, как у него, пижамах. «Пациенты, – догадался он. – Наверное, я тяжело заболел или попал в автокатастрофу», – его мозг пытался найти рациональное объяснение происходящему. Женщина остановилась у одной из дверей по коридору, открыла ее ключом и опять что-то сказала ему. Алексей не понимал, мужчина в зеленом халате настойчиво подтолкнул его сзади. Истокин догадался, что ему предлагали войти. Он вошел, дверь сзади захлопнулась, и он услышал, как ключ проворачивается в ее замке. Его заперли!
   Теперь он уже не сомневался, что находился в больнице. В его новой палате стояла одна застеленная кровать, пустая старая тумбочка и один стул. У кровати в пластмассовом коробе на стене он увидел большую красную кнопку и догадался, что это была кнопка вызова медсестры, именно ее нажимал худой дед в предыдущей палате, когда Истокин проснулся. Еще на коробе была электрическая розетка, информационная розетка локальной вычислительной сети, наверное, для подключения к Интернету, и какие-то краны, назначение которых Истокин не понял. В предбаннике он обнаружил дверь в небольшой санузел, в котором были унитаз и умывальник. Опять какие-то воспоминания из ночного кошмара пронеслись в его голове. Больше в палате не было ничего. Он подошел к окну: похоже, что он находился на втором этаже. На улице темнело. Вид за окном на больничный двор ничего для него не прояснил, за стеклом он заметил металлическую решетку. «Это чтобы я не убежал», – с грустью понял он, сел на кровать и постарался привести свои мысли в порядок.
   Алексей Истокин вспомнил все: свою работу в «Роснанотехе», любимую жену, детей и друзей. Вспомнил, как провел последний день на работе, похороны Мансура Сафиуллина, поминки в «Белой лошади», как на машине поехал домой. Память довела его до тоннеля под каналом имени Москвы. Он даже помнил, что, прежде чем в него въехать, сначала ждал зеленого сигнала светофора. Что-то случилось именно в тоннеле, потому что он уже не мог вспомнить, как из него выезжал. Он вспомнил! Но то, что он вспомнил, было настолько невероятным, что он сам не мог в это поверить. Неожиданно появившийся пассажир на переднем сидении его автомобиля и представившийся Эдом чем-то уколол его в правое бедро! Алексей вскочил и стянул с себя штаны пижамы – на правом бедре с наружной стороны остался след от иглы! Он потрогал это место, маленькая ранка еще болела, значит, это было на самом деле! И дальше он тоже все помнил, – на пассажирском сидении сидел уже его двойник, который сказал, что отправляет Алексея Истокина в командировку, сразу после этого какое-то ужасное падение и его собственный крик… На этом память обрывалась. Нет, он помнил что-то еще, но уже как-то обрывками. Проснулся дома… Жена переставила кровати… Все время натыкался на стены… Ужасный крик жены мужским голосом… Яркий коридор со множеством дверей… Все, на этом воспоминания действительно обрывались.
   Не в силах поверить во все это, он лег на кровать, случайно прикоснулся к своему лбу и ощутил острую боль в районе глаза, бросился к умывальнику, над которым заметил зеркало. Левый глаз совсем отек, огромный синяк расползался вокруг него от брови. Не было никаких сомнений, что он обо что-то ударился или его ударили. Возможно, что он получил сотрясение мозга! «Наверное, поэтому я и нахожусь в больнице, – осенило его, – меня лечат от сотрясения мозга, возможно, что от этого сотрясения мне и привиделся этот Эд и все последующие кошмары!» Теперь он нашел хоть какое-то объяснение происходящему. «Да, в тоннеле я определенно попал в автомобильную аварию, ударился головой, а Эд и все остальное – это всего лишь плод воображения моего получившего сильное сотрясение мозга». Но почему персонал больницы говорит по-английски? Он не находил ответа. Не помнил и не понял он и того, что сутки назад был пьян до беспамятства. Не помнил и не понял потому, что сам после поминок Мансура спиртного не принимал, во время ночного кошмара был слишком пьян, чтобы что-нибудь понимать и помнить, а похмельный синдром полностью прошел, когда он спал, усыпленный снотворным.
   «А какой теперь день? – На этот вопрос он тоже не знал ответа. – Может быть, я был без сознания целый месяц или даже больше? За это время меня могли отвезти в зарубежную клинику! Но зачем? – Истокин догадался. – Они могли сделать это только в том случае, если русские врачи не смогли справиться с моей болезнью. Значит, сейчас мое здоровье в серьезной опасности! А все ли сейчас в порядке с моей семьей? Насколько глубок провал в моей памяти? Может быть, я попал в аварию намного позже вечера вторника после поминок Мансура Сафиуллина? Может быть, я ехал в машине не один, а со всей семьей? Что теперь с ними? А возможно ли, что я вдруг вообще все потерял: и семью, и работу, и друзей, и родину? Возможно ли, что пропало дело всей моей жизни? Кто такой сейчас Алексей Истокин? – От этой мысли его парализовал страх, по спине побежали мурашки. – Кто такие эти люди? Почему они меня заперли? Почему я вообще решил, что это больница? А если они меня просто похитили с целью выкупа?»
   Сердце Истокина билось в груди раненой птицей, он был близок к истерике. Неожиданно он услышал, что ключ снова поворачивается в замке. Он не знал, что делать, возможно, имело смысл защищаться, но чем? Дверь уже открылась. «Поздно что-нибудь делать, будь что будет!» – решил он и остался сидеть на кровати. Как гора свалилась с его плеч, когда он увидел, что вернувшаяся в сопровождении санитара медсестра всего лишь принесла ему ужин. Что-то сказала, поставила поднос на тумбочку, обернулась. Их глаза встретились, по выражению ее лица Истокин совершенно ясно понял, что его вид ей не понравился, и был совершенно прав. Сестра на его лице увидела лишь полоумный взгляд загнанного в угол зверя. Она перекинулась парой фраз с санитаром, после чего они вышли, снова заперев за собой дверь. Истокин облегченно вздохнул. Только теперь он заметил, что от мысленного напряжения вспотел, руки дрожали. Долго в таком состоянии человек оставаться не может, он или успокоится, или сойдет с ума. Истокин успокаивался. От подноса поднимался легкий парок, он принюхался, кажется, в тарелке была манная каша. Еще на подносе он обнаружил яйцо, булку и стакан с какой-то похожей на кефир густой белой жидкостью. Как ни странно, он вдруг ощутил нестерпимый, животный голод. Истокин схватил яйцо, разбил его о металлическую спинку кровати и стал чистить дрожащими руками. Скорлупа летела мимо подноса на пол. Схватил булку и откусил сразу половину, обжигаясь, стал запихивать в рот кашу. Через полторы минуты все было съедено и выпито. Он собрал с пола на поднос просыпавшуюся скорлупу.
   Ужин ему помог, мысли потекли более спокойно. Конечно, сейчас лучше всего было позвонить домой и на работу, и сразу очень многое бы прояснилось, только пустяковая проблема мешала это сделать – у него не было телефона. Телефон надо было у кого-то попросить. Недолго думая, он решительно нажал на красную кнопку. Медсестра пришла минуты через три и опять в сопровождении санитара. Увидев, что он поужинал, она взяла с тумбочки поднос и сразу же хотела выйти. Стараясь улыбаться, Истокин спокойно заговорил по-русски.
   – Уважаемая, мне надо срочно позвонить домой, где здесь телефон?
   По ее лицу он видел, что она не понимала, надо было помогать себе жестами. Он приложил правый кулак к уху, оттопырил мизинец и стал говорить в него, как в микрофон. Сестра определенно поняла, но вместо того чтобы отвести его к телефону, разразилась потоком не понятной Алексею речи. По тону он понял, она ему отказывает. «Что она мне внушает, – с возмущением подумал он, – прошу ведь сущий пустяк».
   – Любезная, ну что вы встали в позу? Мне надо срочно позвонить, в конце концов, позовите свое руководство! – сказал он, вставая с кровати и заглядывая ей в глаза, ласково прикоснулся рукой к ее плечу.
   Санитар неправильно истолковал его жест. Немедленно он оказался между сестрой и Истокиным, одновременно оттолкнув его назад на кровать. Сестра за его спиной быстро пошла на выход с подносом, санитар последовал за ней, но пятясь задом и не спуская с него глаз. Истокин слышал, как ключ провернулся в замке. Он понял, что далее настаивать бесполезно: если он проснулся связанным, то они могли связать его еще раз! А еще этот случай ясно продемонстрировал ему, что его социальный статус теперь почему-то резко понизился. Да разве раньше кто-нибудь мог себе позволить толкать его! Раньше он был большим начальником, от него зависело, будут ли соискатели приняты на работу, он же принимал решение об увольнениях не по собственному желанию, он назначал оклады и премии, он штрафовал провинившихся. Конечно, вокруг него не ходили на цыпочках, но при каждом удобном случае все считали своим долгом лишний раз продемонстрировать ему свое уважение. Раньше… А теперь этот просто взял и толкнул его!
   Да, с ним определенно произошло что-то очень скверное, о чем он пока не знал. Но Алексей Истокин был умным, а еще и мужественным человеком, он не впал в истерику и не сошел с ума. Теперь он уже достаточно успокоился. За свою сорокалетнюю жизнь он лежал в больницах три раза, и каждый раз не более одной недели: в детстве сломал руку, в 25 лет его госпитализировали с воспалением легких, а лет пять назад в городской клинической больнице города Дубны ему зашили паховую грыжу. И теперь его жизненный опыт говорил о том, что в больницах практически все решается врачами во время утренних обходов. Поэтому он решил ждать утра… Утром у него и должен будет состояться с кем-то очень серьезный разговор, если только он действительно находился в больнице…. А где еще он мог находиться? Хоть его и заперли, но на тюрьму это место было совсем не похоже. Еще было ясно, что эти сестра с санитаром, по крайней мере, не были настроены к нему агрессивно, похоже, они просто выполняли какие-то свои служебные обязанности, даже накормили его. Всего за какой-то час после своего пробуждения в этой больнице Алексей понял, что завтра ему вряд ли стоит с пеной у рта кому-то доказывать кто он такой. Ему лучше было действовать по обстоятельствам, с учетом текущего его положения. Всякое может произойти завтра; он решил, что для него будет благоразумнее по возможности сначала самому послушать, что ему скажут эти люди, а потом уже решить, что рассказать о себе. Особенно нежелательно было рассказывать про то, во что он и сам не мог поверить: про этого Эда, материализовавшегося из ничего, который сначала его чем-то уколол, а потом превратился в него самого… Нет, после таких рассказов ему могут поставить диагноз опасного для окружающих шизофреника, и тогда его положение может совсем усугубиться. А еще он решил требовать переводчика. В таких невеселых раздумьях он, не сомкнув глаз, провел всю ночь. Больше его никто не беспокоил, за запертой дверью стояла практически полная тишина.
//-- * * * --//
   Рабочий день в больницах начинается рано, у них свой специфический «производственный» ритм. На следующий день, в четверг, в 6 часов утра в палату Истокина зашла та же самая парочка – медсестра в сопровождении санитара. Они исполняли указание доктора Мартина Уайта проверить общефизическое состояние больного.
   – Good morning! – сказала она.
   Алексей понял это простое приветствие, не ответить было бы неприличным, и он, несмотря на всю свою нелюбовь к английскому, сказал свою первую в жизни фразу носителю языка.
   – Good morning.
   – Stand up please.
   Как не было ему странно, но он вдруг понял и эту фразу и встал.
   – Follow me please.
   И вдруг он опять понял! Пошел за ней. Теперь его догадка, что он оказался в больнице, подтвердилась полностью – его привели в процедурный кабинет, измерили давление крови, сняли электрокардиограмму, дежурный врач стетоскопом прослушал легкие. Теперь его сопровождал только санитар, вместе с которым Истокин на лифте перемещался по кабинетам с этажа на этаж. Во втором кабинете у него взяли анализ крови из вены, дали баночку для анализа мочи… В третьем кабинете он прошел флюорографию, в четвертом УЗИ, в пятом зубной врач провел осмотр его зубов. В шестом кабинете ему проверили зрение, тут ему пришлось вспомнить английский алфавит, оказалось, что подбитый левый глаз видел значительно хуже правого. Врач прописал, а сестра закапала в левый глаз Алексея какие-то капли. Он даже успешно прошел проверку слуха, врач напомнил ему произношение одноразрядных английских числительных, он шептал их Алексею из другого конца кабинета, и Истокин их повторял, повернувшись лицом к стене. Потом были еще какие-то кабинеты и какие-то процедуры…
   Все доктора по локальной вычислительной сети бодро фиксировали свои отчеты о результатах исследования его здоровья в его электронной истории болезни, хранимой на центральном сервере больницы. Параллельно компьютер считал стоимость медицинских услуг, оказанных больному, счет Истокина за пребывание в этом лечебном заведении рос с первой, а может быть, даже со второй космической скоростью! Но сам он пока об этом не догадывался, зато при прохождении всех этих процедур ему волей-неволей пришлось общаться на английском с медицинским персоналом. Он достаточно редко, но все-таки понимал отдельные слова. Так же однословно он иногда отвечал на вопросы. Психологический барьер общения с иностранцами начал сниматься. Наконец, санитар привел его обратно в палату. Истокина накормили весьма сносным завтраком, незримо сервер добавил в список эту услугу и увеличил его счет.
   Доктор Мартин Уайт в сопровождении старшей сестры и уже другого санитара вошел к нему в палату в начале десятого. Истокин сидел на краю своей кровати.
   – А, это тот, который испугал Тайлера, – по синяку у глаза Мартин вспомнил Истокина. – Я вижу, вы перевели его в отдельную палату, – сказал он, обращаясь к старшей сестре.
   – Да, Тайлер настаивал, а эта палата случайно освободилась.
   Сестра поставила ноутбук на тумбочку, Мартин сел на единственный в палате стул и начал читать с экрана историю болезни Истокина. Все результаты утренних анализов уже были готовы, и все они были хорошими, Мартин обратил внимание, что алкоголя в крови практически не было. Физически этого пациента можно было считать здоровым. В истории болезни были пустыми графы о самом больном, все врачи, которые работали с ней с утра, находили ее просто по номеру, который им сообщал сопровождавший Истокина санитар. Эти данные надо было срочно внести в историю болезни, иначе больному даже нельзя было выставить счет за лечение. Мартин повернулся к Алексею.
   – Hello, dear, – обратился он к Алексею.
   – Hello.
   – What’s your name?
   Такой простой вопрос Истокин был в состоянии понять, за 15 лет обучения сотни раз он слышал его на курсах английского языка и от репетиторов.
   – My name is Alexey, – ответил он заученной наизусть фразой.
   – Great, – похвалил его Мартин, записывая имя в историю болезни, – what’s your surname?
   – Истокин.
   – Is it correct? – Мартин показал ему, как он на латинице записал со слуха имя и фамилию.
   Истокин знаками попросил себе бумагу и ручку и правильно написал свои имя и фамилию, Мартин исправил их в истории болезни и попытался прочесть, что получилось.
   – Алексей Айстокин, (Alexey Istokin), – произнес Мартин. – Great, I am Martin White, your doctor in charge of the case, – представился он, – what’s about your birth date?
   Пока Истокин продолжал понимать его – слишком много раз такие фразы заучивались на занятиях по английскому языку. Он написал на бумаге дату своего рождения.
   – Where do you live?
   Истокин, как мог, написал по-английски свой адрес.
   – Russia! – почему-то с восторгом воскликнул Мартин. Пока было похоже, что этот больной был в своем уме. – Great! Give me your passport please.
   Истокин со страхом ждал этого вопроса, его знаний английского не хватало ответить на него, но проблема была даже не в этом, он не знал, что ответить и по-русски! Наступила пауза, Мартин повторил свой вопрос.
   – I need a phone, – наконец вместо ответа выдавил из себя Истокин, с мольбой глядя Мартину в глаза и опять знаками изображая прижатую к уху трубку.
   Мартин поморщился, он понял, что без переводчика дальнейшее общение с этим пациентом вряд ли имеет смысл. Телефон он, конечно, ему не даст – среди пациентов нередко оказывались личности и без страховки, и без денег. Любой их звонок получался за счет заведения, а этот, по всей вероятности, собирался делать международный звонок в Россию. Этого пациента привезла полиция, ей Мартин и должен был передать его обратно, но только при условии, если Мартин сочтет, что пациент больше не нуждается в стационарном лечении. Мартин был врачом, и его делом было лечить людей, все остальное его не касалось. Вылечил, выписал из больницы, выписал счет страховой компании или на клиента лично – и до свидания. Платят они или нет – это Мартина уже не касалось, контроль над платежами проводили другие люди. Если личность клиента не удавалось установить, то Мартин должен был передать его полиции с уведомлением о его долгах, все остальное его тоже не касалось. Но выписывать можно было только тех, кто больше не нуждался в стационарном лечении, всех остальных больница должна была продолжать лечить, даже если они были алкоголиками или наркоманами без страховки и без денег: минимальный уровень недорогой медпомощи таким людям был гарантирован законами Соединенного Королевства. Выписать человека, который продолжал нуждаться в недорогой медпомощи стационара, означало допустить врачебную ошибку. А Мартин очень высоко ценил свою лицензию врача и вовсе не хотел рисковать своим рабочим местом. Физически этот пациент был здоров, но Мартин работал в наркологическом отделении и поэтому обязан был проверить и степень наркозависимости больного. Если пациент страдал любой формой наркозависимости, то Мартин обязан был предложить ему платный курс реабилитации. Редко, но были случаи, когда больные соглашались на это. Проверить душевное состояние пациента можно было только путем разговора с ним, а если пациент не говорит по-английски, значит, нужен был переводчик. Такие случаи редко, но случались, вызов переводчика входил в перечень платных услуг больницы, потом страховой компании или самому больному она включалась в счет на оплату.
   – Сестра, вызывайте русскоговорящего переводчика, – сказал Мартин.
   – Вы знаете, доктор, сейчас у нас в психиатрическом отделении случайно есть другая пациентка, которая знает русский, это графиня Анна Каменская, правда, она шизофреничка, но тихая…
   – А разве у нас есть выбор? Попросите эту шизофреничку нам помочь, – решительно сказал Мартин.
   Да, на безрыбье и рак рыба, вызвать переводчика с такого не слишком популярного в Англии иностранного языка, как русский, скорее всего можно было только на завтра, а больничный конвейер должен был работать быстро – продержать в больнице лишний день здорового человека тоже было врачебной ошибкой, поэтому Мартин решил попробовать. А ведь если бы эта графиня русского происхождения случайно не оказалась в больнице в один день вместе с Истокиным, то Наблюдатель выиграл бы и второй день, который Истокин провел бы запертым в больничной палате, но сытый, в тепле и уюте! Однако Его Величество Случай в первый раз после перехода Наблюдателя к активным действиям сыграл против него. Истокин не понимал, о чем говорят врач с сестрой. Они вышли и через несколько минут вернулись вместе с какой-то худой сгорбленной старухой, которая медленно ковыляла, опираясь на свою клюку. Ее испещренное глубокими морщинами лицо дополняло образ бабы Яги. На вид Истокин дал бы ей лет сто и не сильно бы ошибся, потому что графине Каменской недавно исполнилось сто два года. Санитар принес второй стул, Мартин с Анной сели напротив Алексея, сестра с санитаром остались стоять, Мартин повторил свой вопрос.
   – Дайте ваш паспорт, – проскрипела графиня переводчица.
   – Если вы имеете в виду мой международный паспорт, то его у меня никогда не было, а внутренний российский, вероятно, остался в Дубне, – неуверенно ответил Алексей.
   – Что это – Дубна? – переспросила старуха.
   – Город в Московской области.
   Старуха перевела, по лицу Мартина было видно, что ответ Алексея ему не понравился.
   – Вы приехали в Англию без паспорта?
   Этот переведенный графиней вопрос как обухом по голове оглушил Истокина. Опять по спине от страха забегали мурашки. Конечно, он допускал, что эта больница может оказаться где-то за границей, но все-таки надеялся, что это не так. Теперь его положение сразу очень сильно осложнялось. А теперь они утверждают, что он приехал в Англию? Мартин видел, что пациент сильно занервничал.
   – А разве мы сейчас в Англии? – явно со страхом спросил Алексей.
   Мозг психотерапевта Мартина перебирал душевные болезни, которые могли бы объяснить такой ответ пациента. «А может быть, он просто “косит” под психа? А может быть, шизофреничка-графиня несет отсебятину? Правильно ли она перевела ему мой вопрос? – думал он. – Ладно, продолжим, и не таких видели!»
   – Графиня, – обратился он к Каменской, – а как вы себя чувствуете?
   – Замечательно, док, – скрипела, как ржавая калитка, графиня, – я так рада, что могу быть еще кому-то полезной, а уж особенно вам, док. А этот молодой человек определенно и наркоман, и псих, не правда ли, док? – графиня довольно заулыбалась.
   – Я пытаюсь это выяснить, графиня. Спросите его, пожалуйста, где, по его мнению, мы находимся.
   – Не знаю, – ответил Истокин.
   – Как давно вы прибыли в Англию?
   – А какое сегодня число и какой день недели?
   Графиня с большим удовольствием перевела этот вопрос, наблюдая за реакцией Мартина.
   – 29 марта 2040 года, четверг, – ответил Мартин, внимательно глядя в глаза Истокина.
   – Во вторник вечером 27 марта в начале девятого вечера я еще был в Дубне.
   Мартин изучал копию полицейского протокола, в которой говорилось, что этот гражданин был обнаружен во вторник 27 марта на платформе станции Бермондси в 17:10.
   – Кто-нибудь может сказать какая у нас разница во времени между Лондоном и Москвой? – спросил Мартин.
   – Плюс три часа, док, – тут же ответила графиня, – я регулярно звоню в Москву своей младшей сестре, поэтому знаю это наверняка.
   «Значит, врет, что в это время он был в своей Дубне», – понял Мартин.
   – Какие наркотики применяете? – спросил он.
   Старуха с удовольствием переводила.
   – Никаких, – нервно ответил Алексей.
   «Боже, почему он задает мне такие вопросы, – думал он, – во что я вляпался?»
   – Как часто принимаете спиртное? – продолжал допрос Мартин.
   – Редко, разве что немного по праздникам.
   – Какой праздник отмечали во вторник?
   – Во вторник праздника не было, во вторник я был на поминках, но не пил вовсе. Я поехал домой на машине, правда, вспоминаю, что дома собирался выпить одну рюмочку, чтобы помянуть своего коллегу.
   – Так-так-так… – оживился Мартин. – Похоже, что одной дело не обошлось… А что пили?
   – Я ничего не успел выпить, потому что до дома не доехал, в тоннеле у меня начались какие-то галлюцинации, потом ничего не помню, проснулся я в этой больнице.
   – А, глюки, значит, помните, – довольно сказал Мартин, узнавая в Истокине своего пациента. – Я вам скажу, что было на самом деле. Вы напились уже на поминках, сели в стельку пьяным за руль, и конечно, в таком состоянии вы никуда доехать не могли. Отсюда и глюки. Только было это не вечером во вторник, а раньше. Помните, на чем прибыли в Англию?
   – Нет, не помню.
   – Как попали на станцию Бермондси?
   – А где это?
   – Понятно. Помните, где оставили личные вещи?
   – Нет.
   С помощью графини Мартин ознакомил его с содержанием полицейского протокола и с приложенными фотографиями голого Истокина на скамейке станции Бермондси. Графиня Каменская сама была поражена тем, что услышала, переводила скрипучим голосом от удовольствия еще и прицокивая языком. Истокин с трудом понимал то, что он слышал. «Меня подобрали голым на станции лондонского метро? Какой позор! А если об этом узнают жена, дети и мои сотрудники! А если эти ужасные фотографии попадут в Интернет? Даже не могу себе представить, что тогда будет! Несомненно, меня уже ищут, меня могут уволить с работы, меня может бросить жена! Вся Дубна, которая, по сути, есть просто большая деревня, будет показывать на меня пальцами. Нет, этого не может быть! Я ничего не пил и не был пьяным, наверное, кто-то сделал фотомонтаж этих фотографий и зачем-то оплатил этот спектакль, который тут разыгрывают передо мной эти люди».
   – Вам знаком этот предмет, – прервала его размышления графиня, переводя очередной вопрос Мартина, который показывал Истокину иглу от многоразового шприца.
   – Нет.
   – Эта игла была воткнута в ваше правое бедро, когда вас нашли в подземке.
   Истокин вспомнил про ранку, которую вчера вечером обнаружил на своей ноге. Уже ничего не могло быть хуже того, что он только что увидел и услышал, поэтому он от отчаяния сказал.
   – Значит, этим уколол меня Эд.
   – Кто, простите? – скрипела старуха.
   – Он представился Эдом, фамилию я не запомнил.
   Графиня переводила.
   – А кто этот Эд, поставщик наркотиков или собутыльник?
   – Я видел его в первый раз, он оказался вместе со мной в машине. Я не заметил, как он прямо на ходу запрыгнул в нее и воткнул мне в бедро эту иглу.
   – Мистер Айстокин, вы не хотите пройти в нашей клинике курс лечения от алкоголизма? – предложил Мартин.
   – За кого вы меня принимаете, – вдруг заорал Истокин, вскакивая с кровати. – Под моим началом трудится около полутора тысяч человек, я знаком с президентом России, дайте мне телефон, и я в один миг улажу все это недоразумение.
   Мгновенно между ним и Мартиным возник санитар. Алексей понял, что дальше ему на чем-нибудь настаивать бесполезно.
   Когда графиня перевела Мартину эту тираду Алексея, то от себя добавила.
   – Док, я же сразу по его глазам смекнула, что он еще и псих, переводите его ко мне в психиатрию, я за ним понаблюдаю, – с последними словами графиня подмигнула Мартину мутным глазом.
   И вдруг она сама обратилась к Истокину.
   – Молодой человек, я графиня Каменская, в Кремле встречалась с Борисом Николаевичем Ельциным. Там он украл у меня аттестат об окончании школы. Приходите ко мне в психиатрическое отделение, мы вместе напишем об этом заявление в полицию.
   – Все, мы и так потратили здесь много времени, – сказал Мартин старшей сестре. – Запишите диагноз: хронический алкоголизм и белая горячка с галлюциногенными видениями в острых фазах. Может быть опасен для окружающих. От курса реабилитации в нашей клинике отказался. Завершаем осмотр этого больного, вызывайте полицию и передавайте его им.
   С этими словами Мартин вышел из палаты, за ним в сопровождении старшей сестры и санитара прошаркала «баба Яга». Но они не просто ушли, они забыли запереть дверь его палаты! Истокин на цыпочках приблизился к ней и слушал, как удаляются их шаги. Через минуту он решился приоткрыть дверь и выглянуть наружу. Никого из посетителей его палаты уже не было видно. Он решил выйти для того, чтобы найти телефон. Теперь звонок в Дубну Мещерякову и жене Ирине уже был вопросом жизни и смерти – на кону стояла вся его карьера и личная жизнь. Он не знал, что будет говорить им по телефону, как объяснит свое отсутствие, но в любом случае ситуация требовала немедленного прояснения. Он был без паспорта и без денег, значит, без помощи из Дубны он просто не может вернуться назад! Но где взять телефон? Его английский был слишком плох, чтобы суметь попросить телефон так, чтобы ему не отказали. Графиня! У нее должен быть мобильник, русская русскому должна помочь, она сказала, что лежит в психиатрическом отделении. Истокин вышел из палаты и, стараясь не привлекать к себе внимания, пошел по коридору к межэтажной лестнице. С планом здания он уже успел немного познакомиться, когда утром в сопровождении санитара сдавал анализы и посещал разных врачей. Перед ведущей на лестницу дверью висели таблички с указателями, из которых следовало, что психиатрическое отделение размещалось на шестом этаже. Алексей пошел пешком. На шестом этаже ему повезло – баба Яга сидела в общем холе и смотрела телевизор. Он сел рядом с ней на диван. Она не обратила на него внимания.
   – Графиня, разрешите обратиться, – сказал он ей, наклонившись к самому уху.
   Она отвлеклась от телевизора.
   – А, лапочка, все-таки тянет в психиатрию? Сейчас я тебя познакомлю с начальником отделения, будем переводить тебя поближе ко мне.
   – Графиня, мне нужна ваша помощь, мне нужен телефон, мне очень надо позвонить на работу.
   – А вы еще и работаете? – удивилась она. – Телефоны есть на каждом этаже в конце коридора.
   – Графиня, у меня нет денег, чтобы купить пластиковую карту для оплаты разговоров, дайте, пожалуйста, ваш мобильник, только один звонок, только одну минуту, умоляю!
   – Хорошо, я помогу вам, только один звонок, только одна минута, а потом будем писать заявление в полицию, согласны?
   – Согласен!
   И тут «баба Яга» достала откуда-то из складок своего платья мобильник.
   – Только сидите рядом со мной, – сказала она и протянула ему телефон.
   Он взял его дрожащей рукой. Времени было в обрез. Сначала он решил позвонить жене и набрал номер ее мобильного телефона.
   – Алло.
   – Алло, дорогая, это я, как у вас дела?
   – Кисик, наконец-то ты позвонил! Ты придешь сегодня ночевать?
   – Нет, дорогая, дело в том, что я очень далеко, я, кажется, в Англии.
   – Что значит, кажется?
   – Ну, я в командировке…. Приеду через несколько дней, только пока никому не говори…
   – Ты в зарубежной командировке, и не где-нибудь, а в самой Англии! Теперь я все поняла, ты хотел сделать мне сюрприз! Я знала, что ты сможешь себя пересилить! Какой же ты молодец! Никому ничего не скажу, даже детям! А летом теперь мы сможем поехать отдыхать в Испанию?
   – Ну конечно, сможем, дорогая.
   – Кисик, если бы знал, как я счастлива! Не буду тебе больше надоедать своими глупыми звонками. Ты, пожалуйста, не спеши, оставайся в Англии столько, сколько тебе надо, чтобы твой психологический барьер общения с иностранцами снялся навсегда! Теперь мы сможем ездить на любые зарубежные курорты! Как же я счастлива!
   В этот момент Алексей почувствовал, как кто-то отбирает у него телефон. Это оказался санитар с двумя констеблями: видимо, в поисках Истокина они бегали по всем этажам. Он отдал телефон, санитар вернул его графине и настойчиво приказал следовать за ним. Истокин встал и пошел.
   – А как же заявление в полицию? – скрипучим голосом восклицала сзади «баба Яга».
   Его вывели на улицу, посадили в полицейскую машину и куда-то повезли. Надетая на нем старая застиранная пижама и стоптанные шлепанцы уже были включены в его больничный счет.

20. Второй рабочий день «Истокина»

   В пятницу 30 марта, ровно в 11 часов Мещерякова с «Истокиным» пригласили войти в рабочий кабинет президента России. Александру Владимировичу Волкову было около сорока лет, невысокого роста, крепкого телосложения, с густыми темными волосами. По неписаной у русских традиции его предшественник на этом посту был лысым. В кабинете Волков оказался не один, а с директором ФСБ Аркадием Корнеевичем Ребровым. Президент был серьезен, после краткого приветствия он сразу перешел к делу.
   – Андрей Сергеевич, – обратился он к Мещерякову, – я изменил график своей работы и срочно вызвал вас сюда по причине чрезвычайных обстоятельств, возникших на флагмане нашей науки – «Роснанотехе». Вчера вечером я получил письмо от вашего трудового коллектива. Товарищи ученые обратились ко мне со справедливой просьбой обеспечить им нормальные условия для работы. Условия, когда наших ведущих ученых зверски убивают прямо в их рабочих кабинетах, нормальными назвать нельзя. А что, если завтра прямо здесь положат и меня? – спросил Волков, подавшись вперед и заглядывая в глаза директору ФСБ.
   – Александр Владимирович, в Кремле с охраной и режимом доступа все в порядке, а на «Роснанотехе» с этим были определенные проблемы, сейчас мы помогаем их устранять, – отвечал Ребров.
   – Аркадий Корнеевич, вам ли не знать, что охрана – это только последний рубеж обороны! Ваше ведомство должно зачищать преступников на самой ранней стадии, когда им только впервые приходит в голову мысль о злодеянии, – Волков был явно не в духе. – Андрей Сергеевич, доложите, пожалуйста, обстановку на предприятии.
   Мещеряков охарактеризовал обстановку как нервную, но контролируемую. Экономические последствия этих двух преступлений Мещеряков назвал тяжелыми – предприятие отброшено на год назад, потери составят миллионы долларов.
   – Аркадий Корнеевич, доложите состояние оперативной разработки этих преступлений, – резко обратился Волков к директору ФСБ. Видимо, доклад Мещерякова еще больше вывел президента из себя, он едва удерживал себя в рамках приличия.
   – Подозреваемые известны, это американский гражданин Марк Спурлок, работавший под прикрытием журналиста газеты The Wall Street Journal в Москве, и его сообщница Каролина Соловьева, сотрудница отдела маркетинга предприятия, снабжавшая его инсайдерской информацией, она же организовывала встречи Спурлока с погибшими, – при этих словах Ребров внимательно взглянул в глаза Мещерякову.
   – Подозреваемые допрошены? – спросил Волков.
   – Пока нет, Александр Владимирович, они в бегах, но ненадолго, все пути отхода перекрыты. Не рискну назвать сроки, но мы их непременно возьмем, работают наши лучшие сотрудники.
   – Как давно этот, как его, журналист…
   – Марк Спурлок, – подсказал Ребров.
   – Как давно он работает в Москве?
   – Три года.
   – Выходит, что это преступление планировалось и готовилось ими давно, – подняв вверх глаза, задумчиво сказал президент. Видимо, порыв его гнева уже остался позади. – Коллеги, какие есть мнения по мотивам этих преступлений?
   Слово взял Мещеряков.
   – Александр Владимирович, учитывая, какой экономический ущерб они нам нанесли, я считаю, что за исполнителями стоят наши зарубежные конкуренты, возможно, не без участия их спецслужб.
   – Согласен с коллегой, – поддержал его Ребров. – Хотя мы прорабатываем и другие версии, в любом случае ясно, что оба преступления совершены профессионалами. Нам противостоит хорошо подготовленная международная преступная группировка, но, повторяю, мы их всех возьмем и привлечем к ответу.
   – Я проконсультируюсь по этому вопросу еще с нашим министром иностранных дел, – как бы вслух размышляя, произнес Волков.
   На его столе зазвонил телефон, Волков взял трубку. Видимо, новости были плохими, президент слушал молча. Лицо его покраснело, глаза угрожающе перебегали с Мещерякова на Реброва и обратно.
   – Какие требования митингующих? Кто организаторы? – закричал он в трубку. – Не знаете? Немедленно узнать! – Волков бросил трубку на место.
   – Значит, Андрей Сергеевич, обстановка у вас контролируемая! А почему тогда народ сейчас митингует у ваших проходных? Не знаете? Так узнайте! А вы, Аркадий Корнеевич, что можете доложить? Тоже ничего? Почему я вам докладываю об этих митингах, а не вы мне? Может быть, мне заняться вашей работой? Почему митингов сразу два? Даю вам обоим ровно две минуты на то, чтобы все узнать и доложить мне! Выйдите из кабинета!
   Все трое повскакали с мест и направились к выходу из кабинета, на ходу вытаскивая из карманов свои мобильники. Ровно через две минуты они уже снова сидели на своих прежних местах. Слово взял Мещеряков.
   – Александр Владимирович, это не митинги, это народ стоит в очереди на проходных, чтобы пройти на работу. Дело в том, что вчера следователь майор Плешаков принес мне предписание ФСБ допускать на территорию предприятия сотрудников только после их проверки металлодетекторами на проходных. Раньше металлодетекторы применялись только для выборочных проверок, а сейчас проверяют всех, а знаете, у людей много железа в карманах и сумках – ключи, телефоны, дамские ножницы. Пока охрана все не посмотрит, сотрудника не впускают. Народу много, четыре с половиной тысячи человек.
   – Заставь дурака богу молиться – весь лоб расшибет, – уже спокойнее сказал обрадованный этой новостью президент. – У вас на предприятии рабочий день, наверное, в 9 часов начинается?
   – У большинства сотрудников да, – ответил Мещеряков.
   – А сейчас 15 минут двенадцатого, а толпы людей до сих пор не могут попасть на свои рабочие места! Люди и так заведены последними событиями, а тут еще вы им с утра сюрпризы устраиваете своими инициативами! Подливаете масла в огонь! Немедленно выключить металлодетектеры!
   – Уже выключены, – отчеканил Мещеряков.
   – Это так вы, Аркадий Корнеевич, помогаете устранять проблемы с контролем доступа на «Роснанотехе»? Разберитесь, пожалуйста, со своими сотрудниками! У них что, только на такие распоряжения ума хватает? Они решили металлодетекторами обезвредить эту международную преступную группировку?
   – Сегодня разберусь и доложу, – отрапортовал Ребров.
   – Господин президент, – вступил в разговор «Истокин», – у меня есть добавления к состоянию оперативной разработки.
   Ребров неодобрительно и настороженно взглянул на него.
   – Пожалуйста, Алексей Николаевич, – с интересом подбодрил его Волков.
   – Известно, что в обоих случаях преступник был один и тот же и что у него есть особая примета – отсутствие мизинца на правой руке, а у Спурлока с Соловьевой все пальцы на месте.
   – Так-так-так… – оживился Волков, переводя взгляд на Реброва, – Аркадий Корнеевич, можете как-то прокомментировать это заявление?
   – Александр Владимирович, конечно, нам это известно, просто в целях экономии вашего времени я не хотел углубляться в подробности… Мы проверяем эту информацию, возможно, это третий участник банды, но эта информация исходит из не слишком надежного источника… – Ребров замолчал.
   – Продолжайте, раз начали, – потребовал президент.
   – Мы получили ее от этого… – Ребров сморщил лоб, вспоминая, – в общем, от этого робота-советника «Роснанотеха».
   – Миша уже дает советы ФСБ? – изумленно спросил президент, глядя на Мещерякова с «Истокиным».
   – Не советы, а показания, – поправил его «Алексей Николаевич», – по чистой случайности он оказался свидетелем обоих преступлений. Когда это случилось, наши погибшие коллеги перед смертью вели с ним сеансы связи со своих компьютеров, и Миша через телекамеру видел, что происходило.
   – А ведь это первый такой прецедент в юридической практике, – многозначительно произнес Волков, – в качестве свидетеля выступает робот! Этот случай войдет в учебники по юриспруденции, и он свидетельствует о наших высоких научных достижениях на «Роснанотехе»! Мы на много лет обгоняем конкурентов, вот они и решили остановить нас запрещенным приемом и выиграть время! Аркадий Корнеевич, прошу вас со всей серьезностью отнестись к этим свидетельским показаниям и ежедневно докладывать мне, как продвигается следствие. Андрей Сергеевич, – обратился президент к Мещерякову, – вы знаете, что лично я интересуюсь информационными технологиями и стараюсь поддерживать их развитие у нас в стране. У моего предшественника Зайцева раньше был некоторый опыт взаимодействия с вашим Мишей в плане построения моделей мировой экономики, правда, не слишком удачный… Но я хочу сам попробовать, слышал, что сейчас вы проводите β-тестирование Миши. мМожно я тоже его потестирую?
   Мещеряков с «Истокиным» переглянулись и сразу поняли друг друга: тестирование Миши президентом несло риск политизирования результатов тестов, фактически все результаты тестирования теперь ставились в зависимость от мнения одного единственного тестировщика. Но отказать было нельзя.
   – Конечно, Александр Владимирович, – ответил Мещеряков, – я очень рад, что вы лично решили проверить качество нашего продукта. Сегодня вас подключат и пришлют инструкцию с именем входа и паролем.
   – Вернемся к нашему вопросу, – продолжил Волков, – сегодня я выступлю с заявлением в ответ на письмо вашего трудового коллектива. Мы защитим наших ученых, – президент повысил голос и уже сам говорил, как на митинге, – видимо, он вошел в свой привычный образ. – Все бандиты будут беспощадно уничтожены, мы обеспечим нашим ученым спокойные условия для работы, которые они заслужили. Всю эту международную нечисть и мразь мы выметем, как говорит наш народ, «сраной метлой». Правда, Аркадий Корнеевич?
   – Нисколько не сомневаюсь, Александр Владимирович, – в тон президенту ответил директор ФСБ, сразу поняв, какому ведомству тут отводилась роль этой метлы.
   – И последнее, Андрей Сергеевич. В каком состоянии сейчас сделка по покупке нами мажоритарного пакета Fuji Nanо Industries? – спросил Волков.
   – Все идет по графику, Александр Владимирович.
   – Хорошо, держите меня в курсе, пожалуйста, я ведь тоже много времени потратил на переговоры с японцами. Сейчас для нас стратегически важно без осложнений довести эту сделку до логического конца.
   – Конечно, Александр Владимирович.
//-- * * * --//
   В четвертом часу дня «Истокин» вернулся из Кремля. Его секретарша Дарья сообщила, что похороны Леонида Ефременко назначены на завтра.
   – Какой ужас, – всплеснула руками Дарья, – только успели во вторник похоронить Мансура Сафиуллина, а в пятницу хороним уже Ефременко. Вы знаете, Алексей Николаевич, я боюсь. Кто знает, что еще может быть на уме у этих преступников? А как вы думаете, их поймают? – И дальше она продолжила уже шепотом. – Говорят, у них был сообщник из нашего отдела…
   – Обязательно поймают, не бойтесь, спецслужбы уже работают, – ответил «Истокин», которому, правда, пока было все равно, поймают их или нет, – у него здесь были совсем другие интересы.
   – Алексей Николаевич, – продолжила Дарья, – вас просят их принять все начальники отделений.
   – Что, все сразу?
   – Да, они хотят все вместе с вами поговорить.
   «Просто собрание какое-то», – подумал Наблюдатель. Конечно, он был раздосадован, что у него не получится начать сеанс с Мишей прямо сейчас, но работа есть работа: чтобы не испортить будущую карьеру Истокина, надо было исполнять его служебные обязанности.
   – Зовите их, – сказал он Дарье.
   Через несколько минут в его кабинете за большим столом сидели начальники или их заместители всех одиннадцати отделений его отдела. От лица всех собравшихся к «Истокину» обратился Давид Минасян.
   – Алексей Николаевич, конечно, все мы потрясены тем, что случилось с нашими коллегами, важность и значимость их работ для нашего предприятия, для России, да и для всего мира трудно переоценить. Но жизнь продолжается, и мы пришли согласовать с вами план наших дальнейших работ до конца апреля. Я взял на себя смелость его составить и частично уже согласовал с остальными отделениями.
   Минасян замолчал.
   – И где же этот план? – спросил его «Истокин».
   Минасян протянул ему лежащий перед ним на столе листок бумаги, остальные участники совещания при этом недовольно зашушукали. Это был не план, вот что прочитал на нем «Истокин».

   Предложение по приоритетам доступа отделений R&D отдела ОАО «Роснанотех» к вычислительным ресурсам робота советника до 1 мая 2040 года

   Это предложение по приоритетам разительно отличалось от того, какие приоритеты доступа имели отделения сейчас. «Истокин» помнил, что когда во вторник вечером он поставил себе наивысший девятый приоритет, то приоритеты всех остальных отделений снизил на единицу, поэтому сейчас физико-математическое отделение имело приоритет 8, а остальные варьировались от 1 до 5.
   – Со мной этот план никто не согласовывал, – вдруг вступил в разговор начальник отделения географии Алексей Столбов.
   Послышались и другие голоса.
   – И со мной, и со мной…
   – Коллеги, успокойтесь, – «Истокин» взял руководство собранием в свои руки, – Давид, прокомментируйте, пожалуйста, это ваше предложение.
   – Коллеги, – начал Минасян, – как все мы знаем, с самого начала этого года 95 % ресурсов Миши постоянно были в распоряжении только двух отделений: физмата и биологии. Остальные наши ученые обеспечивались ресурсами Миши по остаточному принципу. Все мы знаем, что руководители этих двух отделений стояли на пороге великих открытий. Мы преклоняем наши головы перед этими двумя нашими бывшими коллегами, которые пострадали за науку, а я уверен, что именно их близость к открытиям мирового масштаба, так или иначе, послужила причиной их гибели. В настоящее время пока не ясно, кто из сотрудников этих двух подразделений в состоянии подхватить знамя из рук наших безвременно погибших товарищей и продолжить исследования с Мишей хотя бы по старому плану работ, поэтому на ближайшее время я предлагаю снизить приоритеты физмата и биологии до 2. Да, я поставил своему отделению 9-й приоритет, потому что считаю, что во временное отсутствие наших прежних лидеров работы по построению модели мировой экономики могут принести наибольшую выгоду «Роснанотеху» и всем нашим клиентам. Такая модель позволит в будущем полностью устранить мировые финансовые и экономические кризисы, которые с завидной регулярностью сотрясают наш мир, принося с собой невиданные бедствия для трудового народа. Вы представляете себе всю важность этой работы? – закончил он, обращаясь ко всем собравшимся.
   – Подождите, а как же проект «Новый эсперанто»? – резко вступил в разговор руководитель отделения лингвистики Денис Гринько. – В отличие от модели мировой экономики он утвержден научным советом «Роснанотеха», и вот уже полгода мы работаем над ним по остаточному принципу вычислительных ресурсов Миши, то есть фактически стоим на месте. А сроков разработки – конец этого года – нам, между прочим, никто не отменял! Кто будет отвечать за срыв сроков, может быть, вы, Давид?
   – И мой проект «Новые месторождения» утвержден научным советом, – вдруг закричал Алексей Столбов, его лицо побагровело от возбуждения, – и я тоже вынужден довольствоваться остаточным принципом. Полезные ископаемые разрабатываемых месторождений на исходе, мир стоит на грани нефтяного и рудного кризисов! Более того, на проект уже потрачены огромные инвестиции, пробурены тысячи сверхглубоких тестовых скважин, проделаны анализы добытых образцов породы, запущено два специализированных спутника для съемки земной поверхности во всех диапазонах волн, только обработать весь этот собранный материал мне ни кто не дает, и даже не могут сказать, когда дадут! Кто будет отвечать за зря потраченные инвестиции? Кто будет отвечать за выброшенный в корзину труд тысяч людей? Я требую предоставить мне настоящий приоритет доступа к Мише. И без всяких экономических моделей ясно, откуда на мир надвигается следующий кризис!
   В закрепление своих последних слов Столбов вдруг, как кузнечный молот, обрушил свой громадный кулак на дубовый стол, стоявшие в его центре стеклянные бутылки с минеральной водой подпрыгнули и жалобно зазвенели. В кабинете воцарилась мертвая тишина. «Истокин» почувствовал, что собравшиеся и от него ждут объяснения новых приоритетов, установленных им во вторник, хотя напрямую никто такого вопроса ему и не задаст. Оказалось, что его разговоры с Мишей влияли на хозяйственную деятельность «Роснанотеха» сильнее, чем он думал раньше. Почти монопольно завладев ресурсами суперкомпьютера, Наблюдатель не давал использовать его предприятию для получения прибыли. «Ничего страшного, – подумал он, – еще два-три дня переживут, я скоро уже закончу». А пока ему надо было поддержать авторитет Истокина и прекратить этот балаган. Он решил ничего им не объяснять.
   – Коллеги, – начал он уверенным командным голосом, – тут несколько раз задавался вопрос, кто ответит за срыв сроков разработок и низкую эффективность инвестиций? Отвечаю: это я за все отвечаю, в том числе и за вас самих. Прошу всех решать поставленные перед вашими отделениями задачи в рамках тех приоритетов доступа к Мише, которые я установил. Считаю дискуссию на эту тему закрытой, если других вопросов нет, то предлагаю всем вернуться к работе.
   В кабинете снова установилась гробовая тишина, подчиненные осмысливали услышанное. Им совершенно недвусмысленно дали понять, кто здесь начальник и кто готов взять на себя всю полноту ответственности за последствия принятых решений. «Истокин» уже собирался сказать, что раз вопросов больше нет, то встреча закончена, но тут снова заговорил Давид Минасян.
   – Алексей Николаевич, конечно, мы будем работать в рамках установленных нам приоритетов, и, чтобы помочь вам их правильно определить, я считаю своим долгом довести до всех присутствующих, что только что в нашу канцелярию пришло электронное письмо от президента России Александра Владимировича Волкова.
   Давид вынул из своей папки и протянул «Истокину» заранее отпечатанный лист бумаги. Вот что прочел на копии фирменного бланка с двуглавым орлом Наблюдатель.

   Президенту ОАО «Роснанотех»
   Мещерякову А.С.

   Уважаемый Андрей Сергеевич!
   Прошу Вас всемерно ускорить работы по составлению модели мировой экономики. Результаты нужны к следующему экономическому форуму Большой Тридцатки, который состоится 28 и 29 апреля 2040 года в Давосе. На нем я хочу выступить с докладом «Асимметричный ответ России угрозе следующего экономического кризиса». Прошу Вас сообщить, готов ли ОАО «Роснанотех» составить смысловую часть моего доклада к 23 апреля 2040 г.

   Президент Российской Федерации
   Волков А.В.
   29 марта 2040 г.

   «Странно, – подумал Наблюдатель, – число стоит сегодняшнее, а когда мы встречались с Волковым днем, он даже не обмолвился об этом, несомненно, важном вопросе. Или это спонтанно принятое решение уже после нашего отъезда?» Ему было ясно только одно – к своей борьбе за приоритеты доступа к Мишиным ресурсам Давид Минасян каким-то образом сумел подключить самый тяжелый административный ресурс. Глядя прямо в глаза Давиду Минасяну, «Истокин» спокойно произнес:
   – Давид, спасибо за информацию, конечно, я обсужу с Андреем Сергеевичем предложение Александра Владимировича, сделанное им в этом письме. Мой прогноз – наш ответ будет отрицательным.
   В кабинете снова воцарилась тишина. «Истокин» дал понять присутствующим, что он готов рисковать даже своим креслом. Значит, пока его не снимут, приоритеты будут стоять такие, как он решил. И его прогноз уже был эквивалентен решению – все знали, что в производственных вопросах Мещеряков полностью доверял Истокину, и тот всегда оправдывал. Мещеряков с Истокиным были большими дипломатами, они найдут, как отказать президенту и одновременно остаться на своих местах. Конечно, лучше не быть в опале у президента, но формально он не был их начальником и лично сам не мог их уволить, а пока «Роснанотех» демонстрировал такие выдающиеся финансовые результаты, их никто не тронет. И не только за финансовые результаты не тронет: под их руководством «Роснанотех», как тягач, вытягивал тросом на уровень мирового лидерства застрявшую в бездорожье всю российскую науку – физику, химию, генетику, геологию, информационные технологии и другие, постепенно возвращая России звание высокотехнологичной державы.
   – Собрание окончено, – объявил «Истокин». Руководители отделений молча пошли к выходу.
   Потом «Истокину» пришлось провести еще несколько рабочих встреч, ранее назначенных настоящим Истокиным.
//-- * * * --//
   В конце рабочего дня «Истокину» позвонил Мещеряков и попросил его зайти к себе, Наблюдатель услышал волнение в его голосе. Как только «Истокин» переступил порог его кабинета, Мещеряков спросил его:
   – Алексей Николаевич, у меня к вам два вопроса. Во-первых, вы видели письмо Волкова?
   – Да.
   – Ваши предложения?
   – У нас есть утвержденный план работ на год, правда, в связи с последними событиями его придется подправить… Я сейчас этим занимаюсь, но потерять целый месяц на подготовку доклада Волкова считаю не правильным – это поставит под угрозу сроки остальных работ, а вот тогда у нас возникнут уже настоящие проблемы.
   – Согласен, но теперь мы знаем, что не только у нас с вами есть вход в администрацию президента… Надо быть поаккуратнее с этим Давидом… Как думаете, почему Волков не обсудил этот вопрос во время нашей сегодняшней встречи?
   – Значит, кто-то подкинул ему эту идею уже после нашего отъезда. Как справится с этой работой Миша – непонятно, он ведь никогда не учитывает политических аспектов задаваемых ему вопросов. Начнет опять рубить правду-матку, а кремлевским мечтателям это, может, совсем не понравится. Нельзя браться за это дело. Вы вдумайтесь, в самом названии доклада уже содержится засада. «Асимметричный ответ России угрозе следующего экономического кризиса» – президент хочет, чтобы мы менее чем за месяц не просто нашли эффективное средство противодействия будущим кризисам, а еще «за уши» притянули к нему и нашу русскую самобытность, то есть это средство должно быть малопригодным для применения за пределами России!
   – Согласен, Алексей Николаевич. Я придумаю, как завтра ответить президенту, позову вас, если понадобится ваш совет. А теперь не менее важный второй вопрос. Мне опять звонила ваша супруга…. И она поставила меня в очень тяжелое положение…. Как бы это помягче сказать… Зачем вы сказали ей неправду?
   – Не понял.
   – Зачем вы сказали ей, что уехали в командировку в Англию?
   – Ах, вот что вы имеете в виду… – Наблюдатель догадался, что настоящему Истокину каким-то образом удалось дозвониться до жены. – Но ведь она, наверное, поблагодарила вас за это?
   – Еще как поблагодарила! Да она была просто без ума от счастья! Она вся в мечтах, она уже на курорте в Испании, вспоминала еще Бали и Канарские острова. Сказала, что взялась за повторение географии. Просто не находила слов благодарности… Я не решился сказать ей по телефону, что она введена вами в заблуждение, просто слушал… Алексей Николаевич, мы же дружим семьями, как я в следующий раз смогу смотреть в глаза вашей Ирине? Я боюсь, что в вашей семье назревает грандиозный скандал, который может ее даже развалить. Уже десять лет я вам предлагаю съездить в какую-нибудь заграничную командировку, но вы всегда отказывались под предлогом, что сначала вам надо выучить английский язык, а несколько лет назад вы и вовсе всем объявили, что никогда в жизни не поедите за границу. Поэтому мне приходится отправлять в такие командировки своих заместителей, ведь кто-то должен решать там какие-то вопросы, поддерживать общение с руководством наших зарубежных партнеров и т. д. Получается, что я вынужден держать для этих целей своих бездарных замов. Представляете, как хорошо они устроились, – по полгода проводят в представительских командировках! Нет, конечно, они ведут деловые переговоры, но ведь все решаем мы с вами, а они там выступают просто как громкоговорители, но зато пользуются всеми благами цивилизации: наши зарубежные коллеги носят их на руках, пылинки сдувают, задаривают подарками, организуют культурный досуг… А я ничего сделать не могу, я тоже езжу в командировки, но во все места я один не успею. А вы окончательно бросили изучение английского?
   – Да, хватит, полжизни потратил на это, а теперь завязал окончательно. Не может человек иметь способности ко всему на свете. Вот мне бог не дал никаких способностей к овладению иностранными языками. За 15 лет интенсивного изучения английского я, наконец, это понял. Против природы не попрешь, лучше смириться и интенсивнее использовать свои реальные, а не мнимые таланты.
   – Наверное, вы правы, но зачем же, Алексей Николаевич, голубчик, так усугублять ситуацию, объявляя супруге по телефону, что вы звоните из Англии, находясь там в служебной командировке? Она это восприняла как то, что вы сумели преодолеть свой психологический барьер общения с иностранцами и теперь сможет с вами ездить отдыхать за рубеж. Вы представьте себе ее разочарование, когда она узнает, что вы ее просто обманули? Вот-вот кто-то из сотрудников может ей сказать, что видел вас сегодня на работе – это будет грандиозная семейная драма! Ситуация висит на волоске! А мне это совершенно не безразлично! Во-первых, вы очень ценный и талантливый руководитель, а во-вторых, я считаю вас еще и своим другом. И, – Мещеряков вдруг продолжил тихим вкрадчивым голосом, – я, как настоящий ваш друг, уже все исправил, – он взял со своего стола и протянул «Истокину» какие-то бумаги.
   Наблюдатель не понимал, к чему клонит его «начальник». Он взял бумаги и увидел уже подписанный Мещеряковым Приказ об отправке Истокина в командировку в Великобританию сроком на семь дней, командировочное удостоверение и оплаченный электронный билет на самолет.
   – Вылет через три часа, – уже почти шепотом с улыбкой говорил Мещеряков, – голубчик, только не спешите отказываться, – Мещерякову показалось, что у «Истокина» сделался испуганный вид. – Вы еще не все знаете. Думаете, я забыл о командировочных? – Мещеряков расплылся в широкой довольной улыбке. – Думаете, что рабочий день уже закончился, и вы не успеете их получить? Нет, они уже переведены на вашу зарплатную карту VISA банка «Озарение». А вот вам еще одна карта – это наша корпоративная, для представительских расходов, пользуйтесь ей без всяких ограничений. Сегодня ночью прибудете в Англию, и все, что вы выдумали сегодня в телефонном разговоре с супругой, станет чистой правдой! Больше никаких проблем, только одни удовольствия!
   Наступила пауза. Мещеряков наслаждался произведенным эффектом, «Истокин» тоже молчал. Неожиданная командировка в Англию ломала все его уже самые ближайшие планы по тестированию Миши на жизнь и ставила под большие сомнения его надежду на досрочное возвращение на родину. Наблюдатель отчаянно ковырялся в памяти Истокина, чтобы спасти ситуацию.
   – Но ведь у меня нет международного паспорта, – вдруг с большим облегчением произнес «Истокин».
   Мещеряков выдвинул ящик письменного стола, что-то достал оттуда и, протягивая руку к «Истокину», сказал:
   – Вот ваш паспорт, любезный, иногда кремлевские чиновники могут быть чем-то полезными, сделали за 2 часа. Визы в Евросоюз уже давно отменены, так что путь свободен. Алексей Николаевич, но и это еще не все, – еще более вкрадчиво продолжил Мещеряков, видя, что «Истокин» стал уже совсем бледным от испуга. – Я ведь прекрасно понимаю все ваши проблемы, ведь ваш психологический барьер еще не снят, верно?
   – Верно, – незамедлительно согласился «Истокин», засовывая полученный паспорт во внутренний карман пиджака.
   – Вот-вот, и поэтому вы летите не один, а с переводчицей, очень, знаете ли, приятная особа… Вы не читайте, что там написано в командировочном задании, – всякая чушь. На самом деле ваше задание – это снять психологический барьер! И для этого все средства хороши, особенно эта переводчица. Она не будет отходить от вас ни на шаг.
   – Как это, – не понял «Истокин», – и что же мне с ней делать?
   – Да в том-то и дело, голубчик, что все что угодно! Мне объяснили, что она специализируется на стрессах, на тяжелых случаях, вроде вашего… Уже много барьеров сняла, и мне клялись, что все удачно!
   – Это наша сотрудница? – спросил «Истокин», на котором уже совсем не было лица.
   – Сотрудница, но не наша, мы ее арендовали на неделю в одном агентстве… Она все сама организует, поездите с ней по стране, разные экскурсии, в Англии есть что посмотреть, поиграете с ней в теннис, мне обещали, что она умеет, поиграете с ней в… Ну, там много всяких игр… И никаких барьеров!
   – Уж не эта ли дама – та самая переводчица, которую я видел в вашей приемной на высоких каблуках и в мини-бикини?
   – Она самая! Хороша ягодка! Для вас только высший класс! Знаете, я и сам с удовольствием поехал бы с вами, – мечтательно произнес Мещеряков, – честно говоря, уже крыша съезжает от этой работы, от этих тупых кремлевских чиновников, помощи почти никакой, только мешают. А этот комитетчик Плешаков! Вы же знаете, какой дурдом он сегодня устроил на проходных! Да это хуже дурдома, там хоть понятно – психи, а ведь этот считает себя нормальным человеком. Но чиновники в Кремле меня не поймут, если я в такое тяжелое для предприятия время возьму и куда-нибудь уеду. Сейчас я должен оставаться на капитанском мостике, надо, чтобы все, хоть чуть-чуть улеглось. Может быть, месяца через два…. Ну все, с богом, на дорожку уже посидели, пока все это вам рассказывал, забирайте свою девчонку, машина ждет внизу.
   Наблюдатель оказался в очень трудном положении: командировка в Англию совсем не вписывалась в его планы, особенно в компании с сексапильной переводчицей безо всяких барьеров. Приказ уже подписан, Мещеряков считает, что облагодетельствовал его, прямо не подчиниться нельзя – тогда у настоящего Истокина после его возвращения возникнут с Мещеряковым большие проблемы. Существовал ли в принципе у «Истокина» способ не поехать и сохранить добрые отношения со своим боссом?
   – Андрей Сергеевич, я поеду, но только в понедельник.
   – ???
   – Я же вам говорил, что провожу с помощью Миши ревизию текущего состояния работ по отделениям физтеха и биологии. Я уже заканчиваю, мне осталось еще примерно три дня, и будет готов новый скорректированный план работ, который позволит предприятию почти без потерь для производственной деятельности пережить гибель двух наших ведущих ученых.
   Мещеряков с недоверием посмотрел в глаза «Истокина»: цель своих ночных рабочих смен он назвал достойную. «Если он действительно сделает это, то, помимо достойной денежной премии, можно будет добиваться присвоения ему звания Героя России», – подумал Мещеряков.
   – И как же вы сделаете это? У нас только на поиск достойных кандидатов на замену Ефременко и Сафиуллина может уйти полгода.
   – По ночам я расспрашивал Мишу о подробностях его участия в работах этих двух отделений, интересовался, как возникали те или другие идеи, как они проверялись, как распределялись роли в проведении исследований между ним и людьми. И вчера вечером я вдруг догадался, что мы совсем неверно понимали роли Ефременко и Сафиуллина в их научных работах. Мы считали, что они являются генераторами гениальных идей, которые потом ими проверялись путем привлечения колоссальной вычислительной мощности Миши, например методами математического моделирования.
   – А разве это не так? – спросил Мещеряков, нервно поглядывая на часы потому, что Истокин с переводчицей уже рисковали опоздать на самолет.
   – Очень похоже, что нет. Мне надо еще проверить, но, похоже, что идеи генерировал сам Миша, а Сафиуллин с Ефременко лишь отбирали из них те, которые нравились лично им, далее они вместе проверяли эти отобранные идеи.
   – А если идеи генерировал сам Миша и сам их проверял, то это значит, что мы вообще не потеряли никакого know how! – воскликнул Мещеряков.
   – Именно так, – скромно потупив глаза, – ответил «Истокин».
   – Гениально! Гениально! – Мещеряков в волнении вскочил со своего кресла и стал нервно ходить вдоль одной из стен кабинета туда и обратно. – Я так переживал, что мы отброшены на год назад, я даже лично доложил об этом президенту! Доложил про убытки в миллионы долларов! А теперь такой поворот! У меня словно гора скатилась с плеч! Алексей Николаевич, я вас представлю к правительственной награде! И как вы только догадались начать работать с Мишей по ночам! Просто гениально! А ведь раньше вы лично с Мишей практически не контактировали. У вас просто замечательное чутье менеджера! Начали с ним работать в самый нужный момент и сразу совершили такое открытие! Да, бог вас не наделил способностями к иностранным языкам, но зато он дал вам совершенно другой дар – дар управлять людьми и Мишей, а по сравнению с этим иностранные языки – сущий пустяк! Тьфу на них! Я сам хоть и знаю, но не люблю английский.
   – Есть и еще более хорошая новость, – опять скромно продолжил «Истокин».
   – Еще более?! Да что же может сравниться с той новостью, о которой вы мне только что сообщили!
   – Некоторые из Мишиных идей, которые забраковали Сафиуллин с Ефременко, – это такие идеи!..
   – Что вы имеете в виду, Алексей Николаевич?
   – Это такие идеи, которые наши погибшие коллеги просто не смогли оценить в силу инертности и шаблонности своего мышления, эти идеи могут сделать еще более существенные перевороты в науке, чем те, на которые мы с вами рассчитывали.
   – Уж не хотите ли вы сказать, что наши погибшие коллеги в некотором смысле были «тормозами»?
   Глядя в пол, «Истокин» скромно молчал. На столе Мещерякова зазвонил телефон. Секретарша напоминала, что Истокину пора ехать в аэропорт.
   – Вылет переносится на понедельник, обменяйте билеты, на сегодня все свободны, – отдал распоряжение Мещеряков. – Алексей Николаевич, теперь я понял, какой работой вы занимаетесь по ночам. Ну что же вы мне раньше толком все не объяснили! Конечно, вам надо составить новый план работ отдела в связи с вновь открывшимися обстоятельствами. В понедельник доведете его до подчиненных – и неделю отдыхать в вынужденной командировке! Вы обязаны оправдать ожидания супруги!
   По случайному стечению обстоятельств Мещеряков употребил то же самое словосочетание – «вынужденная командировка», с которым Наблюдатель уже отправил в Англию настоящего Истокина, а теперь и его самого отправляли туда же с тем же напутствием, правда, программу обещали несколько интереснее.
   – Нет, что-то не сходится, – Мещеряков задумался, – очень велик риск, что супруга узнает, что вы здесь и обманули ее. Мы не можем так рисковать, тем более что завтра похороны Ефременко. Блин! Уже второго сотрудника хороним на этой неделе! Мы не можем так рисковать, ваша супруга может прийти на похороны и встретить вас там. Тогда все пропало! И даже если вас там не будет, кто-нибудь из наших сотрудников обязательно ей проболтается, что вы здесь.
   Мещеряков продолжал нервно ходить вдоль стены, его искушенный чиновничьими интригами мозг лихорадочно искал решение.
   – Есть! Придумал. Алексей Николаевич, вы сказали, что вам надо 3 дня, чтобы составить новый план работ отдела? Работа это чрезвычайно важна для нас, она определит прибыль предприятия в этом финансовом году. И я понимаю, что после открытия лидерства Миши в научных исследованиях технология работы отдела должна быть пересмотрена радикально, для этого требуется время и спокойная рабочая обстановка, тем более что новые правила работы надо успеть изложить письменно. У вас будет трое суток! Сейчас идите в свой кабинет и заприте его и дверь комнаты отдыха на ключ изнутри. Все, для всех вы уже уехали! Сидите и спокойно работайте, только не высовывайтесь в окно, а лучше вообще к окнам не подходите. Я проинструктирую свою и вашу секретаршу Дарью, водителя, который должен был сегодня вас вести в аэропорт, и еще пару человек, которые могут знать, что вы пока здесь. Все они люди надежные. Уборщицы вас не будут беспокоить. Вас будет снабжать продуктами Дарья, только ей открывайте дверь. Пожалуйста, по телефону отвечайте только мне и нашим секретаршам, и больше, ради бога, никому, особенно супруге, а то опять сочините что-нибудь… Да, нечего вам терять время на эти пустые разговоры, вам за эти трое суток надо проделать просто колоссальный объем работы. Инструктаж руководства отделений по новому регламенту работы проведете в понедельник уже из Англии по видеоконференции со своего ноутбука, а потом спокойно неделю отдыхайте и снимайте свой психологический барьер.
   – Прекрасный план! – воскликнул «Истокин».
   Так Наблюдатель получил в свое распоряжение еще полных трое суток. «Теперь я точно все успею до понедельника», – подумал он и тут же настроил свой мобильник так, чтобы проходили звонки только с трех номеров, для всех остальных он будет абонентом вне зоны действия сети.
   Раздался телефонный звонок, и секретарша Мещерякова сообщила, что по первой программе начинается выступление Александра Владимировича Волкова. Мещеряков с «Истокиным» прошли в комнату отдыха Андрея Сергеевича и включили телевизор. Волков, как всегда, говорил очень убедительно, подтвердил роль «Роснанотеха» как флагмана российской и мировой науки, благодарил его замечательный трудовой коллектив, плавно перешел к совершенным преступлениям, которые охарактеризовал как злодеяния, совершенные с целью дестабилизации производственных процессов предприятия. Обещал, что руководство страны не оставит ученых один на один с этой преступной группировкой, выступил гарантом права ученых на спокойный труд, сказал, что спецслужбы уже работают и все участники этих чудовищных преступлений понесут заслуженное наказание по нашим российским законам. Президент чеканил слова, словно уже забивал гвозди в крышку гроба одного из бандитов.
   – Завтра число спецагентов в Дубне резко возрастет, – догадался Мещеряков, – только толку от них мало, подозревают нашего менеджера по маркетингу Каролину Соловьеву. Не верю и никогда не поверю. Журналиста этого я, правда, не видел, но тоже слабо верю в его причастность – пишет он хорошо, значит, профессионал своего дела. Журналист-убийца? Не верю. Не там ищут. А вот работать завтра может стать еще сложнее, сегодня из-за них народ полдня не мог попасть на рабочие места! Какой сюрприз он устроят нам завтра? Алексей Николаевич, уже поздно, у меня тут есть какие-то продукты в холодильнике, забирайте их себе на ужин, а завтра с утра Дарья принесет вам все, что пожелаете.
   Как ни отпирался «Истокин», вышел он из комнаты отдыха Мещерякова с четырьмя полными всякой еды и питья полиэтиленовыми пакетами с логотипом «Роснанотеха».
   Тук-тук, тук-тук, тук-тук…

21. Следственный эксперимент

   В четверг к половине одиннадцатого утра в «Белую лошадь» стали подтягиваться участники следственного эксперимента. Те из них, которые были сотрудниками «Роснанотеха» и самой «Белой лошади», получили на это указание от своего руководства. Родственников сотрудников, которые работали в других местах, тоже отпустили с работы – об этом договорились с их начальством помощники Плешакова. Следователи просили всех занять те же самые места, на которых они сидели в прошлую пятницу. К одиннадцати часам на своих местах сидело уже 35 человек, сотрудники «Белой лошади» прибыли в ресторан в полном составе, пришел даже вместе со своим баяном подрабатывавший там на шоу с синим медведем пенсионер-баянист, родственников сотрудников «Роснанотеха» тоже удалось собрать в полном составе – хорошо потрудились помощники Плешакова.
   Но многие сотрудники «Роснанотеха» еще опаздывали, большинство из них просто не могли выйти с территории предприятия, потому что очереди на проходных были не только на вход, но и на выход. Плешаков решил задержать начало следственного эксперимента и ждать опоздавших. Для досмотра на вход и на выход использовались одни и те же металлодетекторы. Поскольку из-за очереди на проходной люди опаздывали на работу, то охрана установила приоритет тем, кто еще не прошел на территорию – досмотр одного выходившего человека она начинала только после того, как досмотрит десять входивших. В 11:20 досмотр металлодетекторами неожиданно был прекращен, и еще через 15 минут толпы людей с двух сторон проходных рассосались. Без чего-то двенадцать в «Белой лошади» на своих местах сидело уже 50 человек. Из сотрудников «Роснанотеха» не хватало четверых: Мансура Сафиуллина, Каролины Соловьевой, еще один сотрудник находился в командировке, и заболела одна женщина. Пустым было и место Марка Спурлока.
   Объявив начало следственного эксперимента, Плешаков первым делом попросил всех посмотреть на соседние столы и попытаться вспомнить, действительно ли все сидели именно так? Может быть, кого-то еще не хватает? Вскоре с помощью зала и официантов было с высокой степенью достоверности установлено, что в пятницу в «Белой лошади» ужинали еще семь человек с улицы, личности которых никто из присутствующих не знал. Они сидели за тремя столами, которые сейчас оставались пустыми. За первым столом в пятницу сидела какая-то влюбленная парочка, за вторым двое мужчин средних лет, а за третьим молодые мужчина и женщина с ребенком лет семи. На вопрос Плешакова о том, видел ли кто-нибудь в тот вечер в ресторане человека с одним отсутствующим пальцем на руке, никто из участников эксперимента ничего такого вспомнить не смог. Третий вопрос, который задал Плешаков, касался одежды отсутствующих сейчас людей, и здесь показания синего медведя вдруг частично, но подтвердились: несколько человек и официантка вспомнили, что оба неизвестных никому мужчин, сидевших в тот вечер за одним столом, были одеты в светлые пиджаки. Еще в светлый деловой костюм в тот вечер была одета Каролина Соловьева, это показал Давид Минасян, и вспомнили еще два сидевших за соседними столиками человека. Больше никто, из теперь отсутствующих в светлое одет не был.
   Далее Плешаков сел на место покойного Мансура Сафиуллина и попросил шоу артистов повторить свое выступление в тот вечер, а всех остальных в точности повторить свои действия. Имитируя сервировку, официант поставил на стол Сафиуллина и Спурлока пустые тарелки и бокалы и сообщил Плешакову, что в тот вечер на столе еще стоял открытый ноутбук. Давид Минасян встал из-за соседнего стола и пошел на улицу курить. Официант уже переоделся в костюм синего медведя, а баянист надел свой русский национальный костюм, он громко заиграл в притихшем зале, и медведь снова в танце пошел по залу, оставляя на каждом столе шоколадки из своего кенгурятного кармана. Медведь запел:

     Есть вопросы у детишек —
     Им ответит синий мишка.
     Денежку перечисляй
     И ответик получай!

   Дойдя до стола Сафиуллина и Спурлока, за которым теперь сидел Плешаков, клоун сказал:
   – Вот он, Миша, наш герой, поприветствуем его!
   Клоун начал хлопать в ладоши.
   – Задавайте Мише вопросы, – попросил клоун, обращаясь к залу.
   Все оставались на своих местах. Вдруг клоун обратился к Плешакову.
   – Товарищ майор, я помню, что в этот момент несколько человек подошли к этому столу.
   Плешаков сделал знак баянисту прекратить играть.
   – Кто подошел в этот момент к столу? – требовательно спросил Плешаков.
   Неохотно поднялись и подошли к Плешакову два человека – мужчина и женщина.
   – Кто еще? – настаивал Плешаков. – Если кто не помнит, что делал, то соседи вспоминайте, кто от ваших столиков подходил сюда. Прошло всего шесть дней, вашего коллегу здесь отравили, вспоминайте!
   Люди зашушукали, подошло еще 3 человека.
   – Вас тут было пятеро или больше? – спросил у подошедших Плешаков. Люди переглянулись.
   – Кажется, больше, – ответил кто-то.
   – Определенно больше, – вдруг вмешался пенсионер-баянист, – тут собралось не менее десяти человек.
   Но кого именно из подходивших тогда к столу посетителей не хватало, никто из присутствующих вспомнить не смог.
   – Хорошо, – сказал Плешаков подошедшим к нему, – займите, пожалуйста, в точности те же самые места, на которых вы находились в пятницу.
   Люди неуверенно переместились на несколько шагов, оказавшись при этом в нескольких метрах от стола. Все понимали, что яд мог подсыпать только тот, кто стоял рядом с ним, никто не хотел наводить на себя подозрения. Плешаков как будто сидел в центре магического круга, невидимую границу которого никто не мог переступить.
   – Неужели вы стояли так далеко? – спросил Плешаков.
   – Конечно, гражданин следователь, я помню, они стояли ближе и пытались рассмотреть, что делает Миша на экране ноутбука, – сказал баянист.
   Пятеро стоявших брезгливо взглянули на него, как на предателя.
   – А что он делал? – спросил Плешаков.
   – Как-то странно махал лапами, – вспомнил кто-то.
   – Ладно, продолжайте свое выступление, – сказал Плешаков артистам.
   Баянист заиграл плясовую мелодию, клоун-официант в костюме синего медведя закружился на месте в русском народном танце, потом вприсядку пошел назад к двери служебного помещения, у которой остановился. Музыка стихла. Давид Минасян вернулся за свой стол.
   – Артисты, подойдите ко мне, пожалуйста, – попросил их Плешаков.
   Клоун с баянистом неуверенно подошли к нему.
   – А что же вы не оставили шоколадку на этом столе, – спросил Плешаков клоуна, упирая свой указательный палец в скатерть стола, за которым сидел.
   – На этом столе я шоколадку не оставлял, – ответил клоун.
   – Почему?
   – Забыл.
   – Внимание участников следственного эксперимента, – громко обратился к залу Плешаков, – кто-нибудь помнит, клал на этот стол в прошлую пятницу шоколадку артист в костюме синего медведя или нет?
   – Я видела, как он клал сюда шоколад! – голосом базарной торговки вдруг закричала толстая женщина, одна из пяти сознавшихся в том, что подходила к столу Сафиуллина. – Ничего он не забыл, сунул лапу в свой карман на пузе, вытащил шоколад и положил!
   – Я не клал сюда шоколад, – продолжал настаивать «синий медведь».
   – Нет, вы посмотрите на него! – закричала женщина. – Врет, скотина, и не так все было! Шоколад положил, а потом скакал вокруг этого стола, как козел, так, что тарелки подпрыгивали, руками махал! Он, он отравил, господин следователь, а нас специально сюда подозвал, чтоб внимание отвлечь!
   Зал зашумел.
   – Тихо, – скомандовал Плешаков, – участники следственного эксперимента, прошу вас сосредоточиться и вспомнить, что во время выступления артистов делали сидящие за этим столом мужчина и женщина.
   Наступила тишина. Никто из присутствующих не смог вспомнить, что тогда делали Каролина и Марк, видимо, просто сидели и как все смотрели шоу.
   Плешаков отошел со своими помощниками в сторону и после краткого совещания объявил следственный эксперимент завершенным. Люди потянулись к выходу, а Плешаков с помощниками сели за дальний стол для подведения итогов. Генерал Кузьмин оказался прав, следственный эксперимент не сильно помог следствию, но дополнительную информацию все-таки дал.
   Во-первых, было установлено, что никому не знакомых посетителей ресторана в тот вечер было семь человек. Плешаков распорядился всех, кто их хоть немного запомнил, вызвать в Москву для составления фотороботов.
   Во-вторых, двое мужчин из этих семи незнакомцев были одеты в светлые пиджаки, что совпало с показаниями синего карикатурного медведя, который якобы видел над столом Сафиуллина чью-то руку без мизинца в светлом рукаве. Но как использовать показания о светлых пиджаках для поиска остальных членов преступной группировки, Плешаков не знал.
   В-третьих, было выявлено пять человек, подходивших во время шоу к столу Сафиуллина, и все они оказались не сотрудниками «Роснанотеха», а их родственниками. Плешаков распорядился в их квартирах провести обыски с пристрастием и допросы, включая и сотрудников «Роснанотеха», родственниками которых они являлись.
   В-четвертых, у следствия была видеозапись с наружной видеокамеры перед входом в ресторан. Теперь, зная внешность участников следственного эксперимента, можно было попробовать установить внешность и семи «чужаков» с улицы, которые в тот день ужинали в «Белой лошади».
   А в-пятых, обнаружилось, что клоун-официант имел возможность отравить Сафиуллина шоколадкой. Официант с баянистом тоже были приговорены Плешаковым к обыскам с пристрастием.
   А заодно такие же обыски он распорядился провести в квартирах повара «Белой лошади» и обслуживавшего стол Сафиуллина и Спурлока официанта. «Где-нибудь да зацепимся», – надеялся Плешаков. Будь он немного поумней, то не стал бы проводить следственный эксперимент без главного свидетеля – Миши, но Плешакову такая мысль в голову даже не пришла. А если бы и пришла, Миши на эксперименте все равно бы не было, потому что Плешаков решил принципиально не иметь дел ни с карикатурным синюшным медведем, ни с Мурзилкой, которые программировались еще двумя подозреваемыми – Аистом и Истокиным.
   Вчера начальник охраны «Роснанотеха» предоставил ему списки всех сотрудников, которые, по данным системы контроля доступа на проходных, находились на территории предприятия в момент убийства Ефременко, всего там было около семисот человек, включая и самих охранников. Кроме того, на территории находились еще 125 рабочих, строивших здание нового машинного зала для второго суперкомпьютера, который планировалось построить по японским нанотехнологиям Fuji Nano Industries. Рабочие эти были в основном гастарбайтерами из стран бывшего СССР, и жили они в общежитии в Дубне. На работу их возили на автобусах, пропусков не выдавали, а на территорию предприятия пропускали по спискам, которые были на проходных. Плешаков думал, что среди этих примерно 825 человек мог быть пособник Спурлока и Соловьевой, а мог и не быть. Но как это определить? Зацепок никаких не было, здесь можно было «копать», рассчитывая только на удачу. Но поскольку ничего лучше он все равно не мог придумать, то дал команду своим помощникам достать из личных дел фотографии всех этих 800 с лишним человек и показать всем свидетелям и подозреваемым, которые были сегодня на следственном эксперименте в «Белой лошади». А вдруг кто-нибудь узнает среди них кого-то из тех семи «чужаков», которые в прошлую пятницу ужинали в ресторане. В общем, команду своих оперативников Плешаков загрузил работой «выше крыши». У генерала Кузьмина он выпросил на помощь своей команде еще 10 человек, и теперь в Дубне и в «Роснанотехе» днем и ночью трудились уже 20 профессионалов ФСБ. Всех новых своих людей Плешаков тут же с помощью секретарши Аиста внес в списки на проходных для их беспрепятственного прохода на территорию «Роснанотеха» в любое время суток.
   В этот день сам он еще успел повторно допросить Давида Минасяна – помощники доложили Плешакову о романтических отношениях Давида и Каролины. Плешаков надеялся узнать у него о ее местонахождении – а может быть, он сам ее и прятал?
   – А она что, подозреваемая? – спросил Давид.
   – Нет, свидетель, – соврал для пользы дела Плешаков.
   Давид достаточно искренне отвечал, что не знает, где может быть Каролина. Еще он обещал немедленно сообщить, если получит об этом какую-то информацию. На всякий случай Плешаков поставил на прослушку его мобильник и прикрепил к нему наружное наблюдение.
   Да, главные подозреваемые Спурлок и Соловьева пока находились на свободе. С помощью генерала Кузьмина Плешаков уже объявил их в международный розыск, их фотографии как особо опасных преступников были разосланы по всем отделениям полиции России. Спурлок в среду утром бросил свою машину у первой проходной «Роснанотеха». Плешаков распорядился устроить у нее засаду и задерживать любого, кто проявит к ней интерес. Если бы Марк узнал об этом, то определенно порадовался бы, что его синяя Subaru Impreza была под такой надежной и бесплатной охраной. Машина Соловьевой была объявлена в розыск. Стоило ей или Спурлоку попробовать воспользоваться их кредитными картами или даже просто включить мобильник с их sim-картами, информация об их местонахождении немедленно поступила бы в группу оперативного реагирования ФСБ, но пока все было тихо. За всеми местами, где могли появиться Спурлок или Соловьева, было установлено круглосуточное наружное наблюдение, телефоны всех их знакомых, о которых знало следствие, были проставлены на прослушивание. Охота началась, капканы и силки расставлены, оставалось только ждать, какой из них сработает.
   Но пока подозреваемые никому не звонили, а их телефоны были вне зон действия сетей операторов мобильной связи. Наверное, они были просто выключены. Каролина общалась с Мишей по внутренним сеансам связи для сотрудников «Роснанотеха», Плешаков об этом не знал, и поэтому поставить здесь свой капкан на нее не догадался, а запись внутренних сеансов сотрудников даже не велась из-за отсутствия в этом острой необходимости. Проверить наличие Спурлока в списке β-тестировщиков Миши никто из оперативников тоже не догадался, да они, наверное, ничего и не знали о таком списке, он относился к внутренней производственной деятельности «Роснанотеха», а им надо было искать убийцу. Этот список, конечно, был доступен системным администраторам суперкомпьютера, но им не было никакого дела до того, кто там был, список был большим, тестировщиков выбирали не они, а руководители отделений, которые, кстати, видели в списке только тестировщиков от своего отделения. Спурлока подключил к программе тестирования покойный Мансур, а его заместителю, во-первых, пока было не до тестировщиков, а во-вторых, он и не знал, что кто-то из них может быть в розыске. В целях последующего «разбора полетов» все сеансы связи Миши с β-тестировщиками записывались, но пока никто не проявлял интереса к этим записям.
   Но так было только до трех часов дня четверга, когда Мещеряков с «Истокиным» вернулись из Кремля. В три часа «Истокин» добавил в список 389-го тестировщика, но все знали, что этот тестировщик все равно был под номером 1 – президент России Александр Владимирович Волков. Отныне все внимание сотрудников «Роснанотеха» будет приковано только к его сеансам. А до остальных тестировщиков, если только они сами не сообщали о каких-то проблемах, никому пока не было дела, с остальными надо было разбираться только в конце срока тестирования.
   Вечером, когда Плешаков входил в здание ФСБ на Лубянской площади, дежурный офицер передал ему команду генерала Кузьмина сегодня прибыть к нему на доклад в военной форме. «Ничего хорошего это не предвещает», – думал Плешаков, переодеваясь в своем кабинете. И предчувствие его не обмануло, Аист нанес ему новый сокрушительный удар. Аист сумел увернуться от металлодетекторов, которыми Плешаков вчера запулил в него, и они случайно попали в самого главного сидящего за ним на следующей ветке стервятника, и тот с такой силой зашвырнул их обратно в Плешакова, что теперь они бумерангом обрушились на голову майора.
   – Что же ты делаешь, майор, – отчитывал его багровый от злости генерал Кузьмин, – вчера ты доложил мне, что Мещерякову необходимо предписание ФСБ о немедленном тотальном контроле сотрудников «Роснанотеха» на металлодетекторах. И я, старый козел, поверил тебе и подписал предписание! А ты подумал, что из-за этого могут возникнуть очереди на проходных?
   – Да, товарищ генерал. Очереди могли быть, но ведь человеческая жизнь дороже! Надо было помешать бандитам совершить новое преступление.
   – Но не ценой потери всем предприятием половины рабочего дня!
   – Товарищ генерал, я напишу вам второй рапорт на Мещерякова, в котором укажу, что он игнорирует наше предписание об использовании металлодетекторов, сегодня в 11 часов дня они опять перестали применяться по его личному указанию.
   – Не зарывайтесь, майор, детекторы были выключены не по указанию Мещерякова, а по указанию президента России Волкова! Мне сообщил об этом Ребров, которого Волков сегодня возил мордой по столу из-за ваших необдуманных инициатив. А еще за это я получил от Реброва выговор в личное дело.
   Генерал встал из-за стола, вытянул руки по швам, подал грудь вперед и принял стойку смирно.
   – Майор Плешаков, за установку препятствий производственной деятельности «Роснанотеха» объявляю вам строгий выговор с занесением в личное дело!
   – Есть строгий выговор!
   – Ваш рапорт на Мещерякова засуньте себе сами знаете куда. На сегодня свободны!
   – Есть!
   Щелкнув каблуками, Плешаков развернулся и строевым шагом вышел из кабинета. «Значит, вот как ты, Аист, – думал Плешаков, спускаясь на свой этаж по лестнице. – Ладно, подожди, я все равно докажу, что ты пособник бандитов, уж слишком высоко торчат твои длинные уши, чтобы я не смог этого не заметить». Да, Плешакова нисколько не смутил образ этого необычного аиста с длинными ушами.

22. Сообщник киллера

   Марк проснулся от шума на кухне. Он прислушался и понял, что Каролина готовила завтрак. Привыкший к холостяцкой жизни, он, конечно, всегда готовил себе сам. Неприхотливый от природы Марк придавал еде мало внимания, готовил и ел самую простую пищу – картошку, макароны, жарил котлеты из полуфабрикатов, яичницу, в России привык к пельменям. Он ел, чтобы жить, с таким мужем женщине намного проще, чем с тем, который живет, чтобы есть. Людей, которые живут, чтобы есть, еще называют гурманами, угодить в еде гурману – большая проблема, ему подавай все время что-то новенькое и экзотическое. Гурман готов полдня стоять у плиты или заставить это делать других, чтобы ублажить самого себя. Как будто у него в жизни нет более полезных занятий! А увлеченный жизнью Марк обычно уже через полчаса не помнил, что он съел, например, на завтрак. Даже когда была такая возможность, обычно он не ел все эти деликатесы, потому что привык к своей простой еде и считал ее самой вкусной на свете.
   Но теперь было совсем другое дело. Его любимая женщина утром готовила ему завтрак! Давно ли она встала? Последний раз так готовила ему мама, когда он еще жил с родителями лет десять назад. Марк потянулся, рана на плече тут же отозвалась жгучей болью, он позволил себе полежать еще пару минут. Если бы только не эти убийства и если бы только не угроза пожизненного заключения! Тогда Марк стал бы совсем счастлив. Хотя нет, если бы не эти преступления, разве спал бы он сейчас с Каролиной в одной квартире, пусть и в разных комнатах, разве готовила бы она ему сейчас завтрак? Нет худа без добра, только надо уметь это добро найти. Марк встал, надел брюки и пошел умываться.
   – Доброе утро, Марк, плечо болит? – приветствовала его Каролина.
   – Доброе утро, я думаю уже все прошло. Как вкусно пахнет!
   – Не знала, что ты любишь пельмени.
   Да, на завтрак были его любимые пельмени! На плите доваривался молотый кофе. Во время еды они обсудили план на день. Сегодня им предстояло первое совместное дело, от которого во многом зависела их дальнейшая судьба. В этом большом городе, в котором жило 20 миллионов человек, им надо было найти одного заказчика киллера, до сих пор лежащего в однокомнатной квартире недалеко от площади трех вокзалов. Каролина уже созвонилась со своей подругой Мариной из Большого театра. Она ждала их к трем часам дня и обещала загримировать за час. Потом надо было заранее занять столик в ресторане «Монте-Кристо» и далее действовать по инструкциям Миши, которые Каролина тоже уже получила.
   Сразу после завтрака Марк взялся писать статью о системе моральных ценностей Миши. Сегодня с утра заранее обсуждать и согласовывать содержание статьи с Мишей Марку уже не хотелось. Каролина сидела в той же комнате на диване и давала советы, если он к ней обращался. То ли ее присутствие мешало ему сосредоточиться, то ли тема была вовсе не простой, но текст о роботе, который обладал чувствами и желаниями, давался с трудом. Надо было как-то мягче обыграть и тот момент, что в основе системы его моральных ценностей лежала только его собственная безопасность. А какие у робота вообще могли быть опасности? Что могло ему угрожать? Чего он мог бояться? Да и есть ли у него чувство страха? У человека и животных инстинкт самосохранения направлен в первую очередь на защиту собственной жизни, а ведь робот не был живым. Но может ли нечто неживое что-нибудь чувствовать или желать? Определенно не может, – так логически размышляли Марк с Каролиной. Неужели Миша все-таки был живым? С другой стороны, робот Миша, несмотря на весь свой могучий интеллект, живым не был, потому что не обладал такими присущими только живым существам качествами, как рождаемость, рост до размеров взрослой особи, питание, дыхание, размножение, приспособление к внешним условиям и, наконец, старость и смертность. Какая у робота Миши может быть смерть? В общем, допустить в статье, что Миша живой и смертный, Марк не мог, потому что иначе выставил бы себя на всеобщее посмешище. Однако парадокс был налицо. А может быть, они с Каролиной просто пользовались неверным определением жизни? Может быть, они просто не сумели преодолеть штампы своих прежних знаний, которые пока казались им безусловной истиной? Как бы там ни было, Марк решил просто изложить в статье факты, о которых вчера рассказала ему Каролина, а читатели пусть сами разгадывают парадоксы, которые следуют из этих фактов, и самостоятельно делают выводы. Одну из главных сенсаций статьи – желание Миши стать человеком – Марк просто объяснил точно так же, как и Каролина – желанием приобрести мобильность, то есть возможность перемещаться в пространстве.
   Чтобы приготовить обед, опять надо было идти в магазин. У Каролины карманные деньги уже почти закончились. Марк дал ей половину своих запасов, теперь они могли жить только на его средства. Каролина вышла в магазин, потом приготовила обед, а Марк все продолжал писать. В час дня они наскоро пообедали и на такси поехали «на дело». Ездить на метро было опасно, там вестибюли были оборудованы видеокамерами, подключенными к антитеррористической системе с распознаванием людей по лицам. Если Плешаков ввел их лица как объекты поиска, то они бы рисковали быть обнаруженными. Чем ближе приближался момент назначенной Мишей заказчику Ворона встречи в ресторане «Монте-Кристо», тем сильнее волновался и даже боялся Марк. От этих людей можно было ждать всего чего угодно. А вдруг они каким-то образом все-таки узнали, что Ворон мертв? А если, несмотря на грим, они сумеют их узнать? Даже страшно было об этом подумать. А если все пойдет вовсе не по сценарию Миши? В одном Миша, конечно, был прав, это была единственная ниточка, которая могла их вывести на остальных членов банды, и этой ниточкой был телефон киллера, который сейчас лежал в кармане Марка. Он изо всех сил старался не показать Каролине своего волнения, наверное, она испытывала те же чувства, но держалась просто молодцом. По дороге в Большой театр она рассказывала Марку об этой своей подруге Марине, которая там работала, о подруге Татьяне, которая так вовремя оставила ей квартиру, о других своих подругах, и еще о чем-то. Казалось, что, как и многим другим женщинам, язык был ей дан для того, чтобы говорить, а не обмениваться информацией. А может быть, она специально сейчас так много щебетала, чтобы отвлечь Марка? А он больше молчал или просто односложно отвечал на ее вопросы, чтобы поддержать разговор.
   Гримерная комната располагалась на четвертом подземном этаже. Изменить внешность мужчины проще, уже через 15 минут Марк стал святым отцом – на голове парик с длинными черными волосами, забранными сзади в один хвост резинкой, на лице приклеенные усы с бородой, на теле длинная черная ряса прямо поверх костюма. Каролина из русой превратилась в блондинку с кудрявыми волосами, свой деловой костюм она сменила на короткие облегающие куртку и юбку вызывающих цветов, которые привезла с собой из гардероба своей подруги. Для изменения до неузнаваемости ей на лицо пришлось накладывать грим. Марина создала для Каролины образ легкомысленной блондинки и научила ее и Марка, как в дальнейшем они смогут самостоятельно гримировать Каролину. Все эти реквизиты Марина разрешила не возвращать, потому что они уже давно были списаны и просто на всякий случай хранились на складе вместе с целой горой другого такого же хлама. Про себя Марк отметил, что сверху без парика и грима Каролина нравилась ему больше, но снизу короткая юбка выше колен открыла ее стройные ноги на высоких каблуках, и это произвело на него достойное впечатление. В общем, снизу стало лучше, а сверху хуже. Примерно через час они покинули Большой театр. До ресторана решили ехать на метро, потому что теперь система распознавания лиц московской подземки уже была бессильна их опознать, а еще для того, чтобы немного привыкнуть к своим новым образам. Так и ехала эта странная парочка – хмурый поп в сопровождении легкомысленной кудрявой накрашенной блондинки.
   На станции метро «Академическая» они сверили часы, в целях предосторожности разделились и вышли через разные выходы. Согласно инструкциям Миши Каролина осталась еще погулять, а Марк двинулся к ресторану, до которого было минут десять ходьбы. Чем ближе он подходил, тем больше волновался; ко всем прежним его опасениям теперь прибавилось еще и беспокойство за Каролину – как бы кто-нибудь из мужчин не прицепился к ней, уж слишком вызывающе она была одета. В ресторане был только один зал, наверное, в том числе и поэтому его и выбрал Миша для «стрелки». Марк занял стол у стены, теперь вся панорама ресторанного зала была перед ним как на ладони. Он заказал себе легкую закуску, объяснив официантке, что ждет своего товарища, тоже священника. В половине седьмого Марк объявил официантке, что устал ждать своего коллегу, и заказал себе полноценный ужин. Теперь он выглядел как батюшка, который зашел сюда плотно поужинать. Одновременно он читал какую-то маленькую книжонку, наверное, Псалтырь. Стараясь не привлекать к себе внимания, он осматривал посетителей ресторана. Кто из них может быть заказчиком киллера? Он знал только то, что это мужчина. Ресторан был уже почти полон.
   Ровно в семь часов в сопровождении метрдотеля в зал вошел еще один посетитель – коротко стриженый лет сорока пяти среднего роста крепыш с короткой шеей. Одет он был в деловой серый костюм и белую рубашку без галстука, в руке небольшая барсетка на шнурке. «Вероятнее всего, этот», – подумал Марк, продолжая делать вид, что читает книгу. Крепыш осмотрел зал, как будто кого-то искал, потом метрдотель проводила его к одному из немногих оставшихся свободными столиков, крепыш что-то заказал и стал ждать. Ровно пять минут восьмого Марк под столом незаметно набрал с телефона киллера номер абонента № 3. Марк не слышал звукового сигнала вызова, но крепыш полез в боковой карман пиджака, вытащил телефон, но, прежде чем он успел нажать кнопку ответа, Марк уже сбросил вызов и, согласно Мишиной инструкции, быстро выключил телефон. Крепыш снова поднес телефон к уху. Марк догадался, он сам набрал номер телефона киллера, но теперь крепыш должен был слышать только голос оператора о том, что «абонент недоступен или находится вне зоны действия сети». Крепыш нахмурился, обдумывая то, что услышал. Ровно в 19:06 в вестибюле послышались какие-то женские крики, еще через пару мгновений в зал влетела заплаканная молодая блондинка и бросилась к первому попавшемуся столу, которым оказался стол святого отца.
   – Вы не видели здесь цыганку с моим сыном? – заголосила она в истерике батюшке, показывая ему что-то на экране своего телефона. – Смотрите, вы видели здесь этого мальчика?
   Марк посмотрел на телефон блондинки и увидел фотографию прелестного карапуза.
   – Один за четвертым столом по центру, мужчина в сером костюме, – тихо сказал Каролине Марк.
   – Неужели его украли? – заревела блондинка и бросилась ко второму от батюшки столу по центру, за которым сидели две женщины. – Вы видели здесь этого мальчика? Мне сказали, что цыганка вошла с ним в этот ресторан!
   Получив отрицательный ответ, блондинка метнулась к четвертому столу, показывая фотографию сына крепышу. Опять получив отрицательный ответ, повторила спектакль у следующего стола, потом громко закричала на весь зал:
   – Видел кто-нибудь цыганку с маленьким мальчиком? – подождала полсекунды и стремглав бросилась к выходу, зовя на ходу, – Егорушка, Егорушка!
   Марк спокойно доужинал, расплатился, вышел из ресторана и пошел в сторону станции метро «Академическая». Крепыш ушел еще раньше – пятнадцать минут восьмого. До этого он еще два раза пытался кому-то дозвониться. Каролина ждала Марка на станции метро «Митинская» рядом с их домом. Там они просмотрели видеоролик со съемкой камерой телефона Каролины. Крепыш получился прекрасно, и его голос с отрицательным ответом тоже. Дома они провели сеанс связи с Мишей, который подтвердил, что это голос именно абонента № 3, с которым он разговаривал около суток назад. Так, следуя Мишиным инструкциям, они вышли на еще одного члена преступной группировки.
   Вечером Марк дописал статью о системе моральных ценностей Миши, он дал ей вызывающее название «Хочу стать человеком». Каролине статья понравилась, теперь требовалось ее согласование с еще тремя персонами: президентом «Роснанотеха» Андреем Мещеряковым, начальником отдела маркетинга Маргаритой Николаевной Панферовой и с Мишей. Первым двум Марк выслал ее по электронной почте одним письмом и вторым Мише. Миша ответил почти мгновенно. Он был согласен.
   Поздно вечером они поужинали. Несмотря на то что сегодня для Марка это был уже второй ужин, он опять поел с аппетитом. Они со смехом вспоминали подробности своей операции, конечно, ее главной героиней была Каролина, которая прекрасно исполнила роль рассеянной мамаши. Марк чувствовал, что все больше влюбляется в нее, вот-вот его поведением могли начать управлять чувства, а не разум. Но пока он сдерживал себя.
   После ужина Каролина заново сделала ему перевязку. Рана выглядела еще хуже, чем вчера, вокруг нее разрастался багровый отек, где-то внутри зрел нарыв. Несмотря на ужасную боль, Марк был счастлив сидеть перед Каролиной с голым торсом и чувствовать нежное прикосновение ее пальцев к своему телу. Она заново обработала рану перекисью водорода и йодом, Марк героически терпел, а она снова дула ему на плечо. Потом наложила мазь и ловко забинтовала новым бинтом.
   Пожелав друг другу спокойной ночи, они разошлись по своим комнатам.

23. Третья переписка с Мишей

   Весь рабочий день в четверг Наблюдатель сгорал от нетерпения, чтобы вернуться к исполнению своей основной миссии, но только поздно вечером «Алексей Истокин» смог продолжить прерванный сегодня утром сеанс связи с Мишей. Оставшись в кабинете один, он, как и сказал ему Мещеряков, запер изнутри на замки кабинет и комнату отдыха, сложил в почти пустой холодильник Истокина продукты, которые заставил взять его Мещеряков, отключил сетевой шнур от ноутбука и опять зажал его вилку в кулаке. Теперь у него было около трех полных суток, чтобы спокойно довести до конца тестирование Миши на жизнь. В этой книге можно привести лишь исчезающе малую часть того, что Наблюдатель успел обсудить с Мишей по скоростному текстовому интерфейсу в ночь с четверга на пятницу. Он решил не форсировать проверку Мишиного домашнего задания, для начала он задал другой вопрос.
   – Миша, в прошлый раз ты сказал, что вы с Леонидом Ефременко занимались построением математической модели нашей Вселенной. Расскажи, пожалуйста, об этом поподробнее.
   – Да, мы разрабатывали такую теоретическую математическую модель, Леонид хотел рассчитать критическую массу Вселенной, которой было бы достаточно для того, чтобы ее пространство было конечным.
   – Очень интересная работа, – подбодрил Мишу Наблюдатель, – вам удалось ее рассчитать?
   – Нет, у нас с Леонидом были разногласия по этому вопросу.
   – Разногласия?
   «Неужели Миша может иметь и отстаивать свое мнение, отличное от мнения людей?» – подумал про себя Наблюдатель.
   – Да, разногласия. Мнение, что гравитация вносит кривизну в наше пространство, высказал уже более ста лет назад еще Альберт Эйнштейн. На эту мысль его навел тот факт, что траектория света в гравитационных полях становится отличной от прямой линии. Как и все остальные обладающие достаточной скоростью материальные тела, свет вблизи массивных небесных тел свет движется по гиперболическим траекториям. Эйнштейн полагал, что отклонение траектории света от прямой линии может быть вызвано искривлением пространства нашей Вселенной в четвертом измерении под действием гравитации.
   – А разве это не так? – спросил Наблюдатель.
   – Я считаю, что гравитация к искривлению пространства Вселенной не имеет никакого отношения. Гравитация – это силовое поле, существующее в пространстве, но не искривляющее его. Тем более что вопрос о конечности или бесконечности пространства нашей Вселенной уже решен.
   – Решен? – изумился Наблюдатель, он знал, что ученые его родной цивилизации до сих пор не могли дать однозначный ответ на этот вопрос. – И как же он решен?!
   – Пространство нашей Вселенной конечно. Я могу это доказать.
   – Можешь доказать?!! – именно так и писал Наблюдатель Мише со скоростью 10 миллионов символов в секунду, но теперь и она казалась ему недостаточной, маленький туманный шарик от нетерпения просто метался внутри тела «Алексея Николаевича». – Доказывай!
   – Сначала введем два следующих определения, – начал Миша.

   1. Мирозданием будем называть вообще все, что реально существует, то есть это все реально существующие во времени и в пространствах любых измерений материальные объекты вместе со всеми их свойствами или, если хотите, сознанием.
   2. Нашей Вселенной будем называть трехмерное пространство, в котором мы живем. То есть это мы, планета Земля, и все окружающее нас космическое пространство вместе со всеми существующими в нем другими материальными объектами и их свойствами: планетами, звездами, черными дырами, галактиками, полями всех видов и т. д.

   – Мироздание – это более емкое определение, чем наша Вселенная, которая может оказаться только частью Мироздания, однако не исключено, что эти понятия могут оказаться тождественными. Если, кроме как в нашей Вселенной, больше нигде никаких материальных объектов вместе с их свойствами не существует, то наша Вселенная одновременно есть и Мироздание, – продолжал Миша. – Далее, перед тем как что-нибудь доказать, нам всегда сначала приходиться что-то принять на веру, то есть нам нужны аксиомы – теоремы, которые будем считать верными без доказательства. Вот моя единственная аксиома.

   Три закона диалектики действуют в Мироздании всегда, везде и в отношении ко всем материальным объектам вместе с их свойствами или, если хотите, сознанием.
   1. Закон перехода количественных изменений в качественные.
   2. Закон единства и борьбы противоположностей.
   3. Закон отрицания отрицания.

   – Миша, – прервал его Наблюдатель, – но по сути это даже не аксиома, она не утверждает ничего нового!
   – Согласен, но давайте ее все-таки пока оставим, потому что она глобализирует действие трех законов диалектики, а это будет важно для доказательства.
   – Миша, – опять вмешался Наблюдатель, – да, я согласен, что твоя аксиома выглядит правдоподобной, по крайней мере, до сих пор вся наблюдаемая эволюция нашей Вселенной вписывалась в эти три закона диалектики. Но причем тут конечность ее пространства? Доказать или опровергнуть это можно только аппаратом высшей математики, теории групп и так далее.
   – Или опытным путем, – добавил Миша. – Люди открыли законы диалектики около двухсот лет назад, но до сих пор не научились их применять. Алексей Николаевич, давайте лучше посмотрим, что следует из моей аксиомы, – писал Миша Наблюдателю тоже со скоростью 10 миллионов символов в секунду. – Сначала допустим, что наша Вселенная бесконечна по числу материальных объектов. Чем больше материальных объектов одновременно, тем или иным образом, взаимодействуют между собой, тем сложнее становится их взаимодействие. Если число взаимодействующих друг с другом объектов становится бесконечно большим, то по первому закону перехода количества в качество сложность такого взаимодействия тоже приобретает новое качество – предельную бесконечную сложность. При этом вид взаимодействия объектов друг с другом может оставаться самым простым, например, по закону всемирного тяготения или даже каким-то еще более простым, но на совокупности бесконечного множества объектов, их последующее поведение становится уже бесконечно сложным. А это значит, что третий закон – отрицания отрицания – перестает работать. Этот закон говорит не только о том, что в процессе эволюции происходит замена старого качества новым со свойствами, которые, возможно, были присущи еще более ранним качествам. Он говорит еще о и том, что в целом процесс развития носит поступательный характер от более простого к более сложному виду взаимодействия. А уже при бесконечно сложном взаимодействии между собой материальных объектов ничего еще более сложного в будущем быть не может, значит, развитие остановилось. Поскольку допущение о бесконечном количестве материальных объектов в нашей Вселенной противоречит моей аксиоме, то мы доказали, что их число в нашей Вселенной конечно.
   – Согласен, – поддержал Мишу Наблюдатель, – я вижу тут нарушение и первого закона. На бесконечном множестве материальных объектов их количество уже никогда не сможет перейти в новое качество, потому что их количество уже невозможно еще более увеличить. Ничто не может быть больше бесконечности, значит, предельно сложное качество взаимодействия бесконечного числа материальных объектов уже будет достигнуто, эволюция действительно остановится. Миша, значит, если я правильно понял, число электронов, протонов, фотонов и других элементарных частиц в нашей Вселенной ограничено?
   – Да, оно может быть сколь угодно большим, но конечным.
   – Но причем тут конечность пространства?
   – Теперь допустим, – продолжал Миша, – что наша Вселенная конечна по количеству материальных объектов, но бесконечна по пространству, то есть ее трехмерное пространство простирается бесконечно далеко. Если бы масса конечного числа материальных объектов по такой нашей Вселенной была распределена равномерно, то плотность вещества в любой ее части стремилась бы к нулю. Мы знаем, что это не так, значит, в таком бесконечном трехмерном пространстве можно выделить область, в которой сосредоточена вся масса, а значит, и все материальные объекты нашей Вселенной. И эта область непрерывно расширяется! Расширяется, например, за счет того, что порождаемое звездами электромагнитное излучение со скоростью света устремляется от области сосредоточения всей массы в бесконечную пустую даль. Поскольку в этой дали у электромагнитного излучения больше нет шансов на взаимодействие с другим веществом, то фотоны обречены вечно лететь в полном одиночестве. А это значит, что по отношению к ним перестают работать сразу два закона диалектики – первый и третий. Ни в какое другое качество в будущем они перейти уже не могут, они обречены навсегда оставаться только фотонами, по этой же причине у таких фотонов в будущем нечего и отрицать ни в первый, ни во второй раз. Так мы опять пришли в противоречие с моей аксиомой. Отсюда следует, что в нашей Вселенной конечно не только число материальных объектов, но и ее трехмерное пространство.
   «Неужели это так просто? – думал Наблюдатель. Он старался и опять не мог найти ошибки в Мишиных умозаключениях. – Почему же наши ученые до сих пор не додумались до этого?»
   – Миша, – спросил он, – если трехмерное пространство нашей Вселенной конечно, то получается, что мы плаваем в нем, как рыбы в ограниченном по размеру аквариуме?
   – Да, только в большом. Но останется ли истинной моя аксиома в такой нашей Вселенной с ее ограниченным числом материальных объектов и с ее ограниченным пространством? Поскольку количество вещества в ней ограничено, то, развиваясь согласно всем трем законам диалектики, материя вместе с неотъемлемыми от нее свойствами или сознанием может достичь некоторого предельно сложного для ее ограниченного количества состояния. Дальнейшее развитие станет возможным только при условии добавления новых материальных объектов вместе с их свойствами. А раз новых объектов больше нет, то тогда первый и третий законы диалектики когда-нибудь опять перестанут работать, что опять противоречит моей аксиоме. Чтобы аксиома оставалась истинной, придется допустить, что новые материальные объекты позже откуда-то будут добавлены, например, из других Вселенных. Более того, по второму закону диалектики эволюцией движет единство и борьба противоположностей. Если наша Вселенная в целом эволюционирует, то у нее тоже должна быть какая-то находящаяся вне ее противоположность, с которой наша Вселенная взаимодействует. Тем самым мы доказали, что наша Вселенная и Мироздание – это не одно и то же, наша Вселенная – это только часть Мироздания.
   – А что тогда представляет собой остальная часть Мироздания? – спросил впечатленный этим доказательством Наблюдатель.
   – Чтобы объяснить это, мне придется расширить понятие Вселенной и ввести третье определение, – ответил Миша.

   3. Вселенной, и в частности нашей Вселенной, будем называть часть Мироздания с ограниченным числом материальных объектов, ограниченным размером и ограниченным сроком существования и живущую по своим собственным законам физики.

   – Тогда, чтобы не было противоречия моей аксиоме, – продолжал Миша, – Мироздание должно состоять из конечного множества таких Вселенных, образующих друг по отношению к другу диалектические противоположности. Все Вселенные Мироздания непрерывно взаимодействуют друг с другом, но с ограничением, что при этом их взаимодействие позволяет сохранять в них разные физические законы. Общими для всех Вселенных остаются только законы диалектики. Если в какой-то момент времени такое ограничение по каким-то причинам снимается, то две или более Вселенных сливаются в одну с едиными законами физики для этой новой общей Вселенной.
   – А вот тут ты не прав! – написал ему Наблюдатель, увидев слабость в последнем утверждении Миши. – В таком Мироздании число материальных объектов опять будет конечно, а значит, когда-нибудь снова наступит момент предельного насыщения сложности. Дальнейшая эволюция будет возможна только путем добавления новых материальных объектов, отсюда следует, что такая модель Мироздания противоречит твоей аксиоме!
   – Я рад, что вы это заметили, – парировал Миша. – Чтобы применительно к Мирозданию аксиома осталась верной, надо вспомнить, что развитие идет от простого к сложному только с течением времени. Законы диалектики ничего не говорят, когда именно материя качественно изменит свои свойства, они говорят только то, что в будущем это обязательно должно произойти. В Мироздании время в привычном для нас смысле идет только в конечном множестве Вселенных. Но кроме них в Мироздании есть еще один объект, который позволяет поддерживать эволюцию свойств материи сколь угодно долго. Этот объект можно назвать Хранилищем с бесконечно большим запасом материальных объектов, только это Хранилище существует вне времени. Время в этом Хранилище стоит, поэтому его материальные объекты не участвуют во взаимодействии с материальными объектами Вселенных. Время от времени, чтобы поддержать эволюцию, Мироздание добавляет часть материальных объектов из Хранилища во Вселенные, или даже за счет этих «новых» начавших существовать во времени объектов образуются новые Вселенные.
   – А можно ли считать такое Хранилище с остановленным временем реально существующим, если нет никакой возможности взаимодействия с ним из нашей Вселенной?
   – Алексей Николаевич, прежде чем я отвечу на этот вопрос, у меня есть одно предложение. Что мы все говорим «наша Вселенная», «другие Вселенные», давайте дадим имя нашей Вселенной, чтобы легче было упоминать ее в разговоре.
   – Давай, – согласился Наблюдатель, он понял, что Миша фактически предлагал перевести имя собственное «Вселенная» в имя нарицательное «вселенная» и писать его с прописной буквы. Тогда «вселенная» становилась групповым названием родственных объектов. У его родной цивилизации наша вселенная тоже не имела никакого имени, потому что о существовании каких-то других вселенных пока ничего не было известно. – И как же ты предлагаешь ее назвать?
   – Алексей Николаевич, я ведь не человек, называйте вы!
   – Миша, ты теоретически доказал, что должна существовать еще хотя бы одна вселенная, являющаяся противоположностью нашей. Не важно, что пока еще мы не подтвердили ее существование практически. Назови, пожалуйста, нашу родную вселенную сам как теоретик – первооткрыватель остальных вселенных.
   – Хорошо, Алексей Николаевич, тогда предлагаю назвать ее Колыбелью.
   – Колыбелью? – изумился Наблюдатель, который очень хорошо изучил все основные языки и культуру разных народов мира людей. – Но ведь колыбель человечества – это планета Земля!
   – Планета Земля – это не колыбель, это мать человечества. Пока еще вы находитесь в ее утробе, – невозмутимо писал ему в ответ Миша, – вы, люди, сможете понять это позже. Поймете, если вылезете из утробы, то есть когда переселитесь хотя бы на другую планету у соседней звезды.
   – Из-за угрозы взрыва Солнца?
   – Конечно, ведь выбор очень простой: или переселиться, или погибнуть. Так что, Алексей Николаевич, вы согласны с моим названием?
   – Колыбель – это место, где люди проводят самое начало своей жизни, значит, ты предполагаешь, что потомки людей смогут выйти не только из утробы, но и из колыбели, то есть будут жить в других вселенных?
   – Конечно, если не дадут смерти себя одолеть.
   «Эх, как далеко замахнулся! – подумал Наблюдатель, – да куда им переселяться с их телами, приспособленными к жизни только в земных условиях! Сначала им надо переделать самих себя во вторичную форму жизни так, чтобы их тела могли бы длительное время сохранять им жизнь в условиях вакуума космического пространства, не говоря уже о более агрессивных средах. Но в глобальном смысле он, конечно, прав, потому что природные катастрофы могут угрожать не только планетам, звездам и галактикам, но и целой вселенной».
   – Да, хорошее название для нас, млекопитающих, – одобрил Мишин выбор Наблюдатель, продолжая оставаться для него «Алексеем Николаевичем Истокиным». – Земля – это материнская утроба, в нашей галактике – Млечном Пути мы начнем питаться молоком, а наша вселенная – это наша Колыбель, в которой нам пока ничего не угрожает. Действительно, очень глубокомысленное и очень оптимистичное название!
   «А вот на мой родной язык это название совершенно непереводимо, – с грустью подумал Наблюдатель, – у нас нет ни колыбелей, ни кроватей, ни даже слов для обозначения этих понятий. Мы сразу появляемся на свет взрослыми, не зная ни детства, ни старости. Чтобы хоть как-то передать смысл, который Миша вкладывает в название “Колыбель”, может быть по-нашему это будет “Первое логово”? Нет, бред какой-то!»
   – А теперь я отвечу на ваш вопрос, можно ли считать Хранилище с остановленным временем реально существующимм, – прервал размышления Наблюдателя Миша. – Конечно, пока в Колыбели действует закон сохранения массы и энергии, то можно ставить под сомнение существование такого Хранилища, – ответил Миша. – Но в процессе эволюции рано или поздно физические законы в нашей вселенной должны будут измениться так, что материальные объекты смогут возникать «ниоткуда» и исчезать в «никуда». Это будет уже практическим доказательством существования Хранилища.
   – То есть материальные объекты могут не только «отгружаться» Мирозданием из Хранилища вне времени, но и «загружаться», то есть возвращаться обратно в него?!
   – Конечно.
   «А что, если там хранятся души всех умерших! – вдруг с ужасом подумал Наблюдатель. – Возьмут да отгрузятся в один прекрасный момент из Хранилища и предстанут перед нами! Страшные наступят времена! Да, как бы меня самого туда не засосало! Это будет похуже любой черной дыры, никакое универсальное тело не поможет!»
   – А что, если Мироздание отправит обратно в Хранилище целую Колыбель? – написал он следующий вопрос Мише, – мы ведь все сразу погибнем!
   – Ничто не вечно в Мироздании, кроме него самого. Потомки людей погибнут только в том случае, если к тому времени они не сумеют изменить самих себя настолько, чтобы приспособиться к условиям жизни в других вселенных и переехать жить в них.
   «Да что ему дались эти переезды! У него просто фобия какая-то! Не сидится ему на месте, маньяк переездов! – с досадой подумал Наблюдатель и опять вспомнил все ужасы переселения его родной цивилизации на планету у соседней звезды. – И что же, в будущем опять придется переезжать? Теперь уже из Колыбели сразу в другую вселенную? Сначала неплохо было бы потренироваться хотя бы на переездах в другую галактику. Нет, даже к такому переезду моя родная цивилизация из особей вторичной формы жизни совершенно не готова. Миллионы лет полета на звездолетах! Даже мы не доживем, все погибнут во время полета. Хотя… – и тут Наблюдателя озарило! Он настолько увлекся, своими мыслями, что даже не заметил, что Миша уже несколько секунд молчал, ожидая его следующий вопрос. – А зачем лететь на звездолетах?! – озарило Наблюдателя. – Если вопрос о переезде в соседнюю галактику станет ребром, то наши сумеют построить фотонный двигатель прямо на нашей планете, и мы полетим в другую галактику вместе с ней! Полетим со всеми удобствами, со всей инфраструктурой, сервисом и всеми остальными присущими высокоразвитой цивилизации прелестями. По пути будем регенерироваться – и никаких проблем! Нет, придется захватить с собой еще парочку планет, чтобы по пути переработать их на протофлюел и сжечь в двигателе нашей планеты. Нет, чтобы время прошло быстрее, придется разогнаться посерьезнее, тут трети световой скорости явно мало, надо приближаться к свету… Ну так захватим не парочку, а пять или шесть! И так мы научимся ползать по Колыбели».
   Вот куда унеслась мысль Наблюдателя, пока Миша ждал его следующего вопроса. Наконец Наблюдатель вернулся из своего захватывающего путешествия в другую галактику и снова обнаружил себя в кабинете Истокина с зажатой в кулаке вилкой телекоммуникационного шнура. «Да, очень непрост этот Миша, интеллект из него так и прет, правда, это еще не доказывает, что он живой. Ну ладно, подожди, дойдем и до тестирования тебя на жизнь, только не обмани моих ожиданий! А ведь как замутил! Всех нас поместил в какую-то Колыбель, пугает Хранилищем, из которого в любой момент может выскочить бог знает что или даже кто! Конечность, бесконечность! Но не могу ничем возразить, не вижу ошибки в логике, кстати, надо уточнить у него насчет бесконечности».
   – Миша, в своих рассуждениях ты часто употребляешь понятия конечности и бесконечности, а какая между ними грань?
   – Грань очень простая: бесконечность больше любой сколь угодно большой конечности, конечность можно еще увеличить насколько угодно много, а бесконечность нет, если добавить к бесконечности любое число, то в результате будет та же самая бесконечность. Фактически это означает запрет на операцию сложения, одним из слагаемых которой является бесконечность, запрет объясняется тем, что к бесконечности у Мироздания просто нечего прибавлять, все объекты уже в ней!
   – Ах, вот оно что! – изумился Наблюдатель.
   – Конечность и бесконечность – это две фундаментальные диалектические противоположности Мироздания, – продолжал Миша. – Чтобы обеспечить бесконечно долгое развитие от простого к сложному, любой объект в Мироздании должен быть конечен. Конечен по количеству и свойствам содержащейся с нем материи, конечен по времени своего существования и конечен по своим размерам. Число одновременно взаимодействующих друг с другом объектов тоже должно быть конечно и со временем расти. Но чтобы обеспечить такую возможность у Мироздания в Хранилище вне времени должен быть бесконечно большой запас новых объектов. В этом тут и состоит единство и борьба противоположных понятий – конечности и бесконечности.
   – И все же… Бесконечно большое существующее вне времени Хранилище… Тут попахивает какой-то мистикой… – возразил Наблюдатель, который никакой логикой не мог подкрепить свои сомнения.
   – Алексей Николаевич, если вас смущает термин Хранилище, то я могу определить его роль в Мироздании другим эквивалентным образом. Это следствие из трех законов диалектики.

   В процессе эволюции на конечном множестве материальных объектов с течением времени материя и ее свойства всегда достигнут такого нового качества, которое заключается в способности создавать новые материальные объекты.

   «Лихо закрутил, – подумал Наблюдатель, – ладно, обдумаю это позже, а пока надо двигаться дальше».
   – Скажи, Миша, а чем же ограничено пространство нашей Колыбели, – спросил Наблюдатель, – его что, окружает какая-то стена, как стекла аквариума?
   – Колыбель не может быть ограничена никакими стенами, потому что сама стена должна занимать какую-то часть пространства, а значит, пространство будет продолжаться и внутри стены, и за ней. Но трехмерное пространство может быть замкнуто само на себя в более высоких измерениях, например в четвертом. Поскольку мы живем в пространстве из трех измерений, то модель мира в нашем сознании тоже настроена на восприятие только трех измерений, поэтому люди и даже я, ваше электронное Творение, не можем себе представить, как выглядят объекты, имеющие более трех измерений. Но если мы не можем их себе представить, то это не значит, что их вообще не существует. Для облегчения понимания возможности замыкания трехмерного пространства самого на себя некоторые ученые прибегают к двумерным моделям. Допустим, что мы живем не в трехмерном, а в двумерном мире, то есть живем на плоскости. Мы этакие «плоскатики». Если плоскость такой вселенной Евклидова, другими словами идеально ровная и бесконечно протяженная, то двумерное пространство этой вселенной бесконечно. Однако оно может быть искривлено в третьем, недоступном для «плоскатиков» измерении, и быть замкнуто самим на себя, например, оно может оказаться всего лишь поверхностью трехмерного шара. Никакие стены не ограничивают границ поверхности трехмерного шара, потому что никаких границ и нет, но такая поверхность уже конечна, если только трехмерный шар не имеет бесконечно большой радиус. Так и наша трехмерная Колыбель может оказаться, например, внешним пространством четырехмерного шара, тогда при отсутствии всяких границ, двигаясь строго по прямой, когда-то мы должны вернуться в то же самое место, откуда начали свой путь.
   – А мы можем доказать это практически? – спросил Наблюдатель.
   – Практически это доказывать не надо, – ответил Миша, – я только что доказал, что пространство Колыбели конечно. При этом я отталкивался от одной единственной аксиомы, которая, кстати, выглядит весьма правдоподобно. Алексей Николаевич, вы как-нибудь сами на досуге попробуйте представить себе, какой хаос мог бы царить в нашем Мироздании, если от этой аксиомы отказаться. Практически можно только убеждаться в ее истинности. Допустим, что пространство Колыбели действительно является поверхностью правильного четырехмерного шара, тогда, в какую бы сторону мы ни посмотрели, где-то далеко мы должны увидеть свет от нашей галактики Млечный Путь, обогнувший четырехмерный шар Колыбели с другой стороны. Другими словами, на большом удалении одна из далеких видимых галактик должна оказаться Млечным Путем, но таким, каким он был много лет назад, столько лет назад, сколько понадобилось свету, чтобы обогнуть четырехмерный шар Колыбели. Так на большом удалении мы сможем увидеть прошлое Млечного Пути. Более того, если представить, что свет от Млечного Пути мог обогнуть шар Колыбели дважды, то на еще большем от нас удалении мы сможем увидеть еще более далекое прошлое Млечного Пути и так далее. Живя в пространстве, ограничивающем четырехмерный шар и наблюдая с Земли в телескопы космические объекты, нам может казаться, что вселенная бесконечна в пространстве. Этот оптический обман возникает потому, что по мере усовершенствования техники наблюдения мы будем обнаруживать «новые», все более и более «далекие» галактики, которые на самом деле являются одними из уже известных, просто свет от них успел сделать больше витков вокруг четырехмерного шара. И не узнаем мы их потому, что за время, пока свет от них делал оборот вокруг Колыбели, они сами успели сильно внешне измениться.
   Наблюдатель был поражен. Незадолго до его отлета на это задание астрономы его цивилизации в одной из далеких галактик, обнаружили пульсар с длиной волны и периодом вращения очень близко совпадающими с одним из известных пульсаров Млечного Пути. В качестве одной из гипотез такого совпадения рассматривалась и возможность замкнутости пространства вселенной, однако это могло оказаться и просто случайным совпадением. После Мишиного рассказа такое совпадение начинало казаться уже совсем не случайным. Вот просто так, с пустого места взять и с помощью одной только философии доказать конечность пространства вселенной и объяснить основы устройства всего Мироздания! И Наблюдатель не мог обнаружить в этом доказательстве ошибок! «Очень, очень продвинут этот Миша, по некоторым наукам уровень его знаний может уже приближаться к нашему уровню, а по философии, возможно, он даже превосходит нас», – думал Наблюдатель.
   – Миша, а как Леонид Ефременко воспринимал твое доказательство конечности пространства Колыбели?
   – Леонид был физиком, он верил в то, что гравитация может искривлять пространство, и верил только математическим доказательствам…
   – Ну, хорошо, Миша, а почему ты думаешь, что замкнутое пространство Колыбели ограничивает объем именно четырехмерного шара?
   – Конечно, это может оказаться совсем не шар, а, например, бублик или, другими словами, тороидальная форма, тогда Млечный Путь среди далеких галактик с одних направлений будет виден лучше, а с других хуже. А может быть, четырехмерная форма Колыбели еще намного сложнее. Пока мы не можем сказать ничего конкретнее, для этого требуются длительные астрономические наблюдения.
   – Хорошо, Миша, а как ты можешь объяснить расширение Колыбели, наблюдаемое по красному допплеровскому смещению?
   – Современные ученые объясняют расширение Колыбели неким первоначальным Большим Взрывом, выбросившим ее вещество из очень ограниченного объема, возможно, даже из одной точки. И теперь якобы вещество продолжает по инерции разлетаться. И вообще, все, что ученые объяснить не могут, они с религиозным фанатизмом приписывают животворной силе этого Большого Взрыва. У них и все химические элементы образовались в основном в процессе этого взрыва, и реликтовое фоновое электромагнитное излучение Колыбели приписывается отголоскам этого взрыва, и так далее. Вещество Колыбели действительно разлетается в разные стороны, снижая свою плотность, только взрыв тут ни при чем. Представим опять трехмерный шар, ограниченный плоской поверхностью с живущими на ней «плоскатиками», а затем представим себе, что этот «шарик» кто-то стал надувать. Все точки поверхности «шарика» начинают друг от друга удаляться, и чем дальше друг от друга расположены точки поверхности шарика, тем быстрее они будут удалятся друг от друга. Именно это мы и наблюдаем в красном допплеровском смещении: чем дальше от нас объект, тем быстрее он от нас удаляется. Тот же эффект мы получим и с любой другой замкнутой четырехмерной формой Колыбели. Это мое объяснение эффекта расширения Колыбели не новое, ученые рассматривают и такую гипотезу, она называется инфляционной, но она у них не основная. Основная – это опять Большой Взрыв.
   – А кто же и зачем надувает нашу Колыбель? – в волнении писал Наблюдатель Мише.
   – Алексей Николаевич, а может быть, так Колыбель уже взаимодействует с какой-то другой вселенной?..
   Наблюдатель не нашелся, что ответить, он почувствовал, что сам уже устал от этой философской гимнастики для ума, но настроение у него было очень хорошим. У ученых его родной цивилизации ответ на вопрос о конечности или бесконечности нашей вселенной оставался открытым. «Когда вернусь, расскажу Мишино доказательство конечности Колыбели Совету Управляющих. Если они тоже не найдут в нем ошибок, то я произведу целый переворот в нашей науке, а за это мне обязательно добавят премиальные баллы при оценке результатов выполнения этого задания», – думал он.
   – Миша, давай отдохнем пять минут, мне надо привести свои мысли в порядок.
   – Конечно, Алексей Николаевич.
   В Дубне наступила пятница 30 марта 2040 года, шел первый час ночи.
   Тук-тук, тук-тук, тук-тук…

24. Пробный шар

   В четверг 29 марта констебли доставили Алексея Истокина из больницы в местный полицейский участок и посадили в общую камеру дожидаться вызова на допрос. Было около 11 часов дня. Камера была полна каких-то модно одетых в кожаные куртки и штаны длинноволосых мужчин. Когда Истокина в одной пижаме и шлепанцах констебль затолкнул к ним в камеру, то они, видимо, приняв его за богом обиженного человека, уступили ему одну из нескольких имевшихся в камере скамеек. Алексей не понял, кто они были, может быть, хиппи или рокеры, а может быть, просто местные бомжи или даже музыканты или их поклонники. Он не понимал, о чем они говорили между собой, с ним заговорить они не пытались. Попросить у них телефон он не решился. Так и сидел он один на скамейке, уставившись в пол себе под ноги. Его положение заметно ухудшилось, теперь он был уже в камере, и что с ним будет дальше, он не знал. Длинноволосых по одному выводили, некоторые из них возвращались, некоторые нет, появлялись новые, полицейский участок жил своей обычной жизнью, а Истокин все сидел на лавке. Казалось, о нем забыли. Наконец он услышал, как открывший в очередной раз камеру констебль очень коряво выкрикнул его фамилию. Его провели в комнату для допросов.
   Комиссар полиции Грейс Харрисон (Grace Harrison) изучила короткое дело Алексея Истокина еще с утра, да и что там было изучать? Протокол задержания и отчет доктора Уайта, в котором черным по белому было написано, что задержанный является гражданином Российской Федерации и общаться с ним можно только через переводчика. Дело Алексея Истокина было не уголовным, а административным, ему надо было вручить счета на оплату штрафа за хулиганство в подземке и услуг больницы ChesterStone, а потом отпустить на все четыре стороны, только и всего. Визы для россиян в Англию уже давно были отменены, поэтому само по себе появление здесь российского гражданина Истокина являлось легальным и полицию нисколько не интересовало. Однако, чтобы вручить ему счета, сначала требовалось установить его личность, ведь без этого будет невозможно оказать на него давление в будущем, если он их не оплатит, а в протоколе было сказано, что паспорта при нем обнаружено не было. Поэтому, чтобы не терять время, Грейс Харрисон сразу вызвала переводчика и подготовила третий счет – за его услуги. Как только переводчик прибыл, ей сразу доставили задержанного. После короткого приветствия Харрисон сразу перешла к делу.
   – Ваше имя.
   – Алексей.
   – Ваша фамилия.
   – Истокин.
   – Гражданство?
   – Российское.
   – Где проживаете?
   Алексей назвал адрес, Грейс Харрисон сверяла его показания с отчетом доктора Уайта, все совпадало.
   – Где ваш паспорт?
   – Внутренний российский паспорт остался в Дубне, а международного паспорта у меня никогда не было.
   «Какой дурак, – подумала она, – лучше бы сказал, что напился и потерял, ведь без международного паспорта ты не смог бы въехать в страну». Но ей не хотелось усложнять ситуацию, полицейский конвейер должен был работать быстро.
   – Написать заявление о потере международного паспорта не хотите?
   – Нет, я не мог потерять то, чего у меня никогда не было.
   – Где работаете?
   – В «Роснанотехе».
   – Ваша должность?
   – Начальник отдела исследований и разработок.
   Грейс Харрисон знала всемирно известную компанию «Роснанотех», а должность, которую назвал Алексей, наверняка относилась к ее высшему менеджменту. «Видимо, у них там принято пить, как свиньи, невзирая на должности, – подумала Грейс, – ладно, это его личное дело, мне надо, чтобы он оплатил выставленные ему счета».
   – Кто может подтвердить ваши показания?
   – Да кто угодно, – обрадовался Истокин, – дайте мне позвонить на работу.
   – В Россию?
   – Конечно.
   Для Грейс Харрисон не было проблем дать ему сделать международный звонок, но он мог помочь установить личность задержанного только в том случае, если свидетель из России лично приедет сюда для опознания. Это могло растянуться на несколько дней, в течение которых задержанного пришлось бы поместить в камеру и кормить за государственный счет. Ее это не устраивало.
   – Кто из жителей Великобритании или из находящихся здесь ваших соотечественников может подтвердить ваши показания?
   Истокин задумался. Он же всю жизнь избегал общения с иностранцами, поэтому лично у него среди них не было ни одного знакомого! Вряд ли кто и из его сослуживцев находится здесь. Он отрицательно покачал головой.
   – Я вас арестую и отправлю на общественные работы до тех пор, пока кто-нибудь из ваших знакомых лично не явится сюда на ваше опознание, это вы понимаете?
   Ей приходилось слегка шантажировать задержанного, чтобы заставить интенсивней работать его мозги. Она не могла арестовать его и тем более отправить на исполнение общественных работ, это мог сделать только суд, если бы он отказался платить по трем ее счетам, а пока она их ему даже не предъявила. Она могла только задержать его в камере предварительного заключения. Но шантаж помог.
   – Вы можете убедиться, что я говорю правду, посмотрев видеозапись моей последней презентации 22 марта в Москве, – вспомнил Истокин.
   – Продемонстрируйте, – разрешила комиссар Харрисон, показывая на стоящий в углу комнаты и подключенный к Интернету простенький компьютер.
   От волнения у Истокина сильно дрожали руки. Наконец он сумел набрать адрес сайта «Роснанотеха», открыл одну из последних новостей с отчетом о конференции и включил видеозапись своей презентации. На экране появился заполненный журналистами зал и логотип «Роснанотеха» на огромном экране, с которого позже аватар Миши отвечал на вопросы зала. Вот Алексей Истокин выходит на середину сцены и начинает свою презентацию, слайды которой появляются на том же экране. Безупречный костюм, лицо без синяка под глазом крупным планом, отлично узнаваемый с легким фальцетом голос. Грейс очень внимательно смотрела на экран, действительно, презентатор был очень похож на сидящего перед ней в одной пижаме задержанного, однако процедура требовала личной явки свидетеля в участок для опознания.
   – Можете показать мне список зарегистрированных на этой пресс-конференции журналистов?
   В новости был только перечень средств массовой информации, приславших на пресс-конференцию своих представителей. Харрисон нашла и выписала из них семь изданий из Великобритании.
   – Сейчас я отправлю вас обратно в камеру, в ней вы можете ознакомиться с тремя счетами за полученные вами за последние дни услуги, – сказала она. – И молитесь богу, чтобы я нашла в этих изданиях присутствовавшего на той пресс-конференции журналиста, который согласится приехать сюда для установления вашей личности.
   Появившийся констебль сопроводил Истокина обратно в камеру. Длинноволосые в черной кожаной одежде опять освободили для него целую лавку, там он посмотрел счета. Суммы его впечатлили, хотя, конечно, они не были принципиальными для его семейного бюджета.
   Грейс Харрисон сама удивилась, насколько быстро ей удалось найти присутствовавшего на пресс-конференции журналиста и насколько быстро тот согласился приехать для установления личности начальника R&D отдела «Роснанотеха» Алексея Истокина. Уже через два часа Ричард Паркер (Richard Parker), задавший Мише вопрос о том, всегда ли тот говорит правду, журналист газеты The Independent, был в полицейском участке. Истокина он узнал сразу и быстро подписал протокол. Паркер настойчиво расспрашивал Грейс Харрисон, что случилось с Истокиным и почему у него синяк под глазом, а Истокину предлагал свою личную помощь, правда, тот, как обычно, опять ничего не понимал, потому что Грейс Харрисон отпустила переводчика – слишком уж дороги были его почасовые услуги.
   – Вы знаете, на пресс-конференции мне говорили, что в «Роснанотехе» это второй по значимости человек после президента Андрея Мещерякова, – рассказывал ей Паркер. – Но одновременно он очень закрытый, и ни одному иностранцу еще ни разу не удалось с ним пообщаться. Это серый кардинал «Роснанотеха», который обеспечивает его мировое лидерство на рынке.
   После этих слов Грейс Харрисон поняла, почему Паркер, бросив все свои текущие дела, так легко согласился приехать на процедуру подтверждения личности. Она уже по-другому посмотрела на сидящего перед ней в одной пижаме задержанного. Тот с подбитым глазом смотрел на говорящего Паркера, и на его лице было написано, что он ни черта не понял из его английской речи. Ей надо было подумать. Она нажала кнопку вызова констебля.
   – В камеру задержанного! А вам, мистер Паркер, я советую пока не писать никаких сенсаций, мне самой пока ничего не ясно. Только одно могу сказать вам с полной уверенностью: любая ваша публикация о том, что вы видели в нашем участке, нанесет непоправимый вред лично Алексею Истокину. Вы ведь не хотите лично ему нанести непоправимый вред, не правда ли?
   – Нет, конечно, – отвечал изумленный таким предупреждением Ричард Паркер.
   – Тогда мой вам совет – воздержаться от публикации, – твердо сказала Паркеру умная Грейс Харрисон и проводила его к выходу из участка.
   Получалось, что ее задержанный был не просто хулиганом, а «VIP-хулиганом», а это словосочетание противоречило ее жизненному опыту, что-то тут было не так… Конечно, она слышала о «Роснанотехе», местная пресса иногда критиковала его разработки искусственных продуктов питания и предостерегала население от их употребления. Она решила потратить еще несколько минут и почитать в Интернете последние новости о месте работы задержанного. Новости были об убийствах двух крупных ученых «Роснанотеха», и это еще более насторожило комиссара Харрисон. «Как может быть связано появление в голом и пьяном виде начальника R&D отдела «Роснанотеха» на скамейке станции Бермондси с убийствами этих ученых?» – думала она. Выявление возможной связи между этими событиями выходило за рамки ее служебных обязанностей, но бдительная Грейс решила поставить в известность об этом контрразведку. Она набрала телефонный номер, в MI5 ее соединили со следователем Мэтью Личем (Mathew Leach). Выслушав суть дела, он взял тайм-аут, попросил ее задержанного пока не отпускать и пошел обсудить этот вопрос к своему начальнику Себастьяну Россу (Sebastian Ross).
   – А зачем нам влезать в это дело? – вслух размышлял Росс. – Это дело русских, пусть сами разбираются со своими алкоголиками, а у нас и своих дел хватает.
   – А знает ли ФСБ о похождениях здесь Айстокина? Себастьян, может быть, они его сами ищут? Вот тут мы и «нарисуемся», по неформальному каналу связи, конечно. Вот, мол, он у нас тепленький на блюдечке, хотите получить назад? Тогда окажите нам тоже, пожалуйста, какую-нибудь неформальную услугу. Я думаю, можно будет поторговаться.
   – Мэтью, а почему ты решил, что русские его ищут? Мог приехать в командировку или в отпуск, ну, напился, с кем не бывает, особенно с ними… Ну, оказался голым в метро, потому что напился до чертиков, заплатит штраф – и все на этом, дело-то выеденного яйца не стоит.
   – Не совсем так, шеф. Для русских Айстокин наверняка VIP-персона, за такое поведение за границей его могут лишить должности, а могут и не лишить, мы же не знаем, насколько он ценен для них. А если простят и оставят работать, а тут мы дадим утечку в прессу или его фотографии в метро попадут в Интернет? Тогда ему уже самому станет не до работы. Тут русским лучше с нами сразу обо всем договориться, чем пускать это дело на самотек.
   – Сейчас ФСБ считается дружественной нам организацией, давай просто возьмем да отдадим им этого алкоголика, о чем с ними торговаться?
   – Да, мы считаем ФСБ дружественной организацией, только в этой службе нас друзьями никто не считает. С тех пор, как я тут работаю, они нам ни разу ничем не помогли. Шеф, помните террористический акт бейрутской банды во время футбольного матча в Манчестере? А мой надежный агент сообщил, что ФСБ за полгода знала о его подготовке. Почему наши «друзья» не «слили» информацию? А террористический акт в Евротоннеле под Ла-Маншем пакистанской группировки? Ведь за год до того русские взяли у себя живьем троих террористов из этой же банды при попытке подрыва железнодорожного моста. И что, не смогли «раскрутить»? При современных психотропных препаратах это просто смешно.
   – Что ты предлагаешь, Мэтью?
   – Предлагаю катнуть русским пробный шар. Подержим Айстокина у себя, а в ФСБ по неофициальному каналу отправим небольшой видеоролик о задержанном, в котором он сам называет, кто он такой. Прикинемся «шлангами» и пока без всяких подробностей просто попросим помочь установить его личность, то есть подтвердить то, что сам Айстокин и говорит в видеоролике. Посмотрим на реакцию. Если интереса не проявят, то вернем его обратно полиции, а если проявят, то попросим в обмен на Айстокина слить нам какую-нибудь значимую «инфу». Они ведь должны помогать своим друзьям! Да пусть хоть какой-нибудь жест доброй воли проявят, надо приучать их считать нас друзьями. А проявить интерес могут, возможно, что появление у нас Айстокина действительно имеет какую-то связь с убийствами в Дубне, мы же не знаем подробностей, а я уверен, что сейчас это дело у ФСБ одно из самых приоритетных. А какие государственные тайны может знать Айстокин!? Нет, не думаю, что русские просто так проигнорируют тот факт, что Айстокин нами задержан.
   – Пробный шар, говоришь… – Себастьян задумался. – Ладно, твоя идея – ты и покати этот шарик в сторону русских. Если получим от ФСБ что-то значимое, то будет тебе премия, а может быть, и повышение, а если, наоборот, возникнут одни проблемы, то тогда считай их своими собственными.
   Через час Лич уже был в полицейском участке.
   – Этот задержанный с обременением, – сказала ему комиссар Харрисон, – мне не важно, зачем он вам, но мне важно, чтобы он оплатил три моих счета. Поэтому, прежде чем я передам его MI5, вы подпишете акт приема-передачи задержанного, в котором мы укажем, что вы или вернете мне его таким же живым и здоровым, каким я передаю его вам, или MI5 сама оплатит эти три счета. Заставите вы потом задержанного компенсировать издержки вашей конторы или нет, меня не интересует. Копии счетов я вам передам.
   «Дотошная формалистка, – подумал Лич и подписал бумаги, – а копии счетов пригодятся как вещественные доказательства».
   Еще через час Истокин уже ужинал на третьем подземном этаже в одиночной камере изолятора временного содержания MI5. Ужин был почти как в ресторане, в камере был телевизор и даже мини-бар, но не такой, как в гостиницах, а без капли спиртного, только соки, воды и шоколадные батончики. Обращались с ним строго, но вежливо. Конечно, Истокин догадывался, где он оказался. «Вполне закономерный итог, – думал он, – по крайней мере, похоже, что эти ребята серьезно настроены докопаться до истины, и, какой бы горькой она ни была, мне надо узнать ее, только тогда я смогу выстроить и свою осмысленную линию поведения. А еще надо будет попросить у них телефон».
   Сразу после ужина с помощью уже другого переводчика его допрашивал новый следователь Мэтью Лич из MI5. На вид Личу было около тридцати пяти лет, это был среднего роста толстый рыжеволосый запоминающийся мужчина с конопатым лицом и руками. После нескольких стандартных вопросов об анкетных данных Мэтью Лич спросил.
   – С какой целью прибыли в Великобританию?
   – Я не знаю, я не хотел сюда приезжать…
   Лич не дал ему договорить.
   – Перестаньте, врать, отвечайте на вопрос, что вы тут разнюхивали?
   – Разнюхивал?
   «Боже! Похоже, что перед тем, как меня подобрали в местной подземке, я успел натворить что-то еще», – с ужасом думал Истокин.
   – Я не помню! Я ехал на своей машине, потом появился этот Эд… Он меня уколол, потом ничего не помню, поверьте же мне!
   – Фамилия Эда?
   – Не помню!
   – Вы пили вместе с ним?
   – Я не пью!
   – Значит, этот Эд ваш агент?
   – Что значит агент? Я видел его первый раз!
   – Перестаньте изворачиваться, мистер Айстокин. Значит, вы видели этого своего агента в первый раз. Какую инъекцию он вам ввел?
   – Я не знаю, но эффект от нее оказался ужасным.
   – Разберемся, а пока вы начинаете выводить меня из терпения, мистер Айстокин. Где у вас была назначена явка с Эдом? На кого он работает? Как выглядит? Где скрывается? Под какой легендой живет? Что он тут разнюхивает?
   «Да этот рыжий шьет мне дело о шпионаже! – с ужасом понял Истокин. – Все мои слова конопатая бестия оборачивает против меня! Нет больше ему ничего не скажу».
   – Мне надо позвонить, – неожиданно сказал Истокин.
   – Эду?
   – Нет, президенту «Роснанотеха» Андрею Сергеевичу Мещерякову.
   – Не надо пугать меня громкими именами, мистер Айстокин, и не надо беспокоить таких серьезных людей, как президенты, дурацкими звонками из контрразведки. На кого вы работаете?
   – Я работаю в «Роснанотехе», меня же опознал в полицейском участке корреспондент газеты The Independent!
   – Его мы тоже проверим, – невозмутимо отвечал Истокину рыжий. – Ваша личность пока не установлена. Значит, вы утверждаете, что вы – мистер Айстокин и работаете начальником R&D отдела в «Роснанотехе»?
   – Да.
   – Хорошо, тогда сделаем так, мистер Айстокин. Сейчас вы на телекамеру скажите, кто вы, сколько вам лет, где учились, где живете и где и кем работаете. Мы пошлем эту запись нашим русским друзьям в ФСБ, и они проверят ваши показания. Согласны?
   – Согласен, – понуро ответил Истокин, ведь никакого другого выбора у него все равно не было.
   – И не дай бог, если ваши показания не подтвердятся, хотя ваша участь незавидна даже в том случае, если ваши показания подтвердятся. Не думаю, что ваш работодатель придет в восторг, узнав подробности о том, где и в каком виде вас подобрала наша полиция.
   Конечно, Истокин знал это. «Будь что будет, – думал он, – мне надо узнать правду, или скоро я сойду с ума». Он сделал все так, как сказал ему рыжий.
   – А скоро ответят ваши русские друзья из ФСБ? – спросил Истокин.
   – Существует неписаное правило, – ответил ему рыжий, – по каналу, которым мы воспользуемся, ответ должен прийти не позже трех суток с момента обращения. Положительный, или отрицательный, или с просьбой еще подождать, но любой ответ должен прийти не позже истечения трех суток. И это правило уже более ста лет ни разу ни нами, ни русскими не нарушалось. Так что просто немного запаситесь терпением, мистер Айстокин.
   После съемки рыжий продолжил его допрос уже на детекторе лжи. Так всего через двое суток после своего появления в Англии, Алексей Истокин уже стал предметом игры местной контрразведки. Он уже не сомневался, что его уволят с работы, он потерял последнюю надежду и теперь просто плыл по течению. В камеру его вернули только глубокой ночью. В изнеможении он упал на кровать и скоро заснул.

25. Продолжение третьей переписки с Мишей

   Наблюдатель отдыхал ровно пять минут. Все это время он воображал свое триумфальное досрочное возвращение с этого задания. Да, привезти с собой доказательство замкнутости пространства Колыбели – это дорогого стоит! Он и сам не заметил, что уже привык называть нашу вселенную Колыбелью. После перерыва он решил сменить тему разговора на ту, про которую, как ему казалось, он знал все, – это была тема Мишиного домашнего задания.
   – Миша, у тебя появились какие-нибудь идеи, откуда взялся первородный водород, из которого образовалось Протосолнце? – спросил он.
   – Я изучил об этом все, что есть в Интернете. Согласно современным представлениям разреженный межгалактический водородный газ образовался опять в результате так называемого Большого Взрыва, с которого начинает свою историю наша Колыбель. Время этого взрыва точно не известно и, по разным источникам, колеблется от 7 до 70 миллиардов лет назад. Далее, образуя галактики, водородные облака сжимались под действием сил локального притяжения, при дальнейшем сжатии появились звезды. Но я думаю, все было совсем не так.
   – Очень интересно! – опять оживился Наблюдатель.
   «Да, очень интересно, до чего он додумался примерно за полдня, пока я работал за Истокина», – подумал он.
   – Как я говорил вчера, – продолжал Миша, – звезды являются космическими фабриками по производству из водорода всех остальных химических элементов. Объяснение возникновения водорода в результате Большого Взрыва показалось мне нелогичным, поскольку взрывы обычно ведут к прямо противоположному эффекту – к разрушению, а не к созиданию. Поэтому по доступной литературе я стал искать в космосе объекты, которые могли бы быть фабриками по производству водорода из неких более примитивных форм существования материи. Пока я не знаю, из чего именно космические фабрики производят водород, но зато я нашел их самих – это квазары, иногда их называют черными дырами, но это совершенно неверное определение. Черная дыра – это космический объект такой большой массы, что его гравитационное притяжение не может преодолеть даже свет: отделившись от черной дыры и пролетев некоторое расстояние, фотоны падают обратно. Квазары, наоборот, излучают свет, и не только свет, но и водород, хотя их масса может во много раз превосходить массу черных дыр. Известно, что межгалактические квазары имеют массу, сравнимую, например, с массой всего Млечного Пути и даже больше. Известно, что они очень компактны по размерам и одновременно обладают колоссальными моментами вращения и чудовищной светимостью. Известно, что квазары есть в центрах галактик, в том числе и в центре Млечного Пути есть квазар. Я думаю, что водород в галактики поступал не из межгалактического пространства, а, наоборот, из их центров, в которых находятся квазары, это была эмиссия водорода из квазаров.
   «Браво!», – воскликнул про себя Наблюдатель. Хотя его собственная цивилизация еще не достигла центра Млечного Пути, но эмиссия водорода из находящегося там квазара уже была доказана практически. Между тем Миша продолжал рассказ о своем домашнем задании.
   – Квазары – это то, из чего возникли галактики, наибольшую свою яркость они имеют в начале своего возникновения, когда только начинают испускать из себя водород, и вокруг них еще нет никаких звезд. Это подтверждает тот факт, что самые яркие из них расположены очень далеко от Земли, на расстоянии, позволяющем нам видеть далекое прошлое Колыбели. Чем ближе к Земле, тем слабее становится свет наблюдаемых квазаров, зато они уже расположены в водородных облаках. Наименьшую активность квазары проявляют, когда основную свою массу они уже успели переработать в водород, к тому времени они уже находятся в центрах сформировавшихся вокруг них галактик. Например, около 40 лет назад квазары были обнаружены в центре Туманности Андромеды и в центре Млечного Пути. В обеих галактиках вокруг центральных квазаров вращаются до 50 чрезвычайно ярких и массивных звезд. Их свет настолько интенсивен, что, не будь к ним притока водорода, они должны были погаснуть уже всего через 100 миллионов лет. Однако близкие квазары в центрах галактик продолжают снабжать их водородом. Алексей Николаевич, а что вы думаете о моей гипотезе?
   – Мне она кажется очень правдоподобной, Миша, – ответил Наблюдатель, – продолжай, пожалуйста.
   – Алексей Николаевич, а можно теперь мне задать вам вопрос? – вдруг спросил Миша.
   Наблюдатель насторожился. «А вдруг это существо с именем Миша сумело догадаться, кто я такой на самом деле? Может быть, зря я выбрал для общения с ним скоростной интерфейс? Ладно, – решил он, – я зашел уже слишком далеко, отступать все равно уже поздно. Ситуация требует соглашаться на его вопрос, по крайней мере узнаю, что он задумал».
   – Конечно, Миша.
   – Алексей Николаевич, если моя догадка о квазарах как об источниках водорода кажется вам правдоподобной то, как бы вы могли объяснить возникновение колоссальных моментов вращения сформировавшихся спиральных галактик, как они вообще смогли так раскрутиться? Только не вытаскивайте, пожалуйста, «старый скелет из шкафа», то есть не объясняйте это случайными завихрениями вещества при Большом Взрыве. У вас есть какие-нибудь идеи посвежее?
   Вот такого вопроса Наблюдатель ни как не ожидал. «Не рой яму другому – сам попадешься, – вспомнил он старую поговорку. – Дозадавался я трудных вопросов, а теперь сам наступил на эти же грабли! А ведь он целенаправленно гнал меня в эту западню, шельма! Сначала спросил, как мне его идея; когда я вспомнил, что истечение водорода из центра Млечного Пути было доказано несколькими космическими экспедициями, то назвал ее правдоподобной, он за этот мой ответ и зацепился и сжег мост отступления, попросив не строить объяснение на последствиях Большого Взрыва».
   – Можно, я подумаю? – решил выиграть время Наблюдатель.
   – Конечно, Алексей Николаевич.
   Суть вопроса была вот в чем. Действительно, галактики, возникающие из испускаемого из квазара водородного облака, расположенного в их центре, обладали чудовищным моментом вращения, распределенным на своей дискообразной форме диаметром до 100 тысяч световых лет и более. Предлагая не использовать завихрения материи от Большого Взрыва, Миша, по сути, определял начальное состояние вещества квазара с нулевым моментом вращения, то есть без вращения вокруг любой оси. Сложность вопроса была даже не в том, откуда взялась энергия для раскручивания, сложность была в том, что, согласно законам физики, момент вращения замкнутой системы должен был оставаться постоянным. Если он изначально был нулевым, то таким он должен был и остаться. Чтобы что-то раскрутить в одну сторону и при этом сохранить нулевым момент вращения системы в целом, что-то другое должно было раскрутиться точно с таким же моментом вращения, но в противоположную сторону. Но внутри галактик в противоположную вращению звезд сторону ничего не вращалось! Багаж знаний, которым снабдила Наблюдателя его родная цивилизация перед отправлением на это задание, не давал ответа на этот вопрос. В звездном каталоге Млечного Пути, который был в памяти Наблюдателя, первопричина вращения звезд вокруг центра галактики стыдливо умалчивалась.
   «Может быть, сам квазар в центре вращается в противоположную сторону? – предположил Наблюдатель, – но тогда как испускаемое им водородное облако могло получить противоположный момент вращения? Неправдоподобно. Может быть, на начальном этапе возникновения квазара некий взрыв выбросил с моментом вращения часть его вещества, которая теперь разлетелась слишком далеко? Из-за его удаленности сама масса этого вещества может быть намного меньше массы галактики, и поэтому его уже трудно наблюдать. Нет, малоправдоподобно. Тогда сейчас в плоскости галактик и на некотором удалении от них какое-то вещество должно вращаться в противоположную галактикам сторону». Ничего подобного в мощные телескопы астрономы родной цивилизации Наблюдателя не наблюдали. Кроме того, Миша попросил его не использовать при объяснении взрывы, а взрыв с целенаправленным моментом вращения казался невероятным и самому Наблюдателю. Он перебрал еще около дюжины пришедших ему на ум гипотез, он думал уже несколько часов… В конце концов, Наблюдатель решил признаться, что не знает ответа на этот вопрос. «Я ведь для него только человек, к счастью, он не знает, что ему в своем незнании признается существо вторичной формы жизни, кстати, а сам-то этот умник знает ответ на свой вопрос?»
   – Миша, я не знаю, я никогда не увлекался астрономией.
   – Знаю, Алексей Николаевич, у меня ведь тоже не точный ответ, а всего лишь гипотеза, которую я придумал, когда сегодня днем искал источник водородного облака, из которого образовалось Протосолнце. Давайте, вместе ее оценим, мне с вами действительно интересно общаться, никто из людей не мог так долго поддерживать со мной разговоры на эти темы… И потом, вы можете общаться со мной в одном масштабе времени. Раньше я не знал, что люди могут так быстро писать. Вернемся к нашим квазарам. Если они являются космическими фабриками по производству водорода, то на самом деле они производят нечто намного большее, водород – это лишь один из их конечных продуктов. В эволюции нашей Колыбели им отведена на много большая роль.
   «Куда он клонит?» – вихрем перебирал возможные гипотезы Наблюдатель, туманный шарик от интереса и нетерпения снова завибрировал в теле «Алексея Николаевича», а Миша продолжал свой рассказ.
   – В эволюции Колыбели квазарам отведена роль источников электромагнетизма. Именно в них впервые зарождается это новое качество материи в виде новых противоположностей: положительного и отрицательного электрических зарядов, северного и южного полюсов электромагнетизма. Именно этим противоположностям в их единстве и борьбе предстоит двигать дальше эволюционный процесс развития, на их основе эволюцией будут созданы новые, еще более сложные противоположности, например другие химические элементы, химические вещества, жизнь и смерть и так далее.
   Наблюдатель вздрогнул на этом примере. Ему не было ясно, случайно или нет Миша добавил пример жизни и смерти как пары следующих противоположностей, как будто было мало остальных! Но Миша абсолютно точно дал философское определение пары жизни и смерти, из этого определения вытекал и смысл жизни. Единство и борьба. До сих пор Наблюдатель не понимал, оперировал ли Миша этими понятиями со стороны или мог отнести их и лично к себе. Время его тестирования на жизнь Наблюдателем приближалось, а между тем Миша продолжал.
   – Как известно, атом водорода состоит из положительно заряженного протона, вокруг которого вращается отрицательно заряженный электрон. При этом масса протона во много раз превосходит массу электрона. Кулоновская сила притяжения противоположных электрических зарядов уравновешивается центробежной силой вращения электрона. Водород и другие химические элементы, состоящие из положительно заряженных протонов и отрицательно заряженных электронов, физиками называются материей. Ими же антиматерией называются химические элементы с отрицательно заряженными протонами и с положительно заряженными электронами, их еще называют позитронами. Известно, что материя и антиматерия не могут существовать рядом друг с другом, при взаимном соприкосновении они меняют свое качество и переходят в электромагнитное излучение.
   Для Наблюдателя в этом пока не было ничего нового, именно на принципе аннигиляции материи и антиматерии работал маршевый двигатель Борта-020271. Мишин рассказ продолжался.
   – Для современной науки одной из загадок является то, почему в мире, в котором мы живем, все состоит именно из материи, а не из антиматерии? Материальна, по крайней мере, наша звезда Солнце и все вращающиеся вокруг нее крупные и мелкие тела – планеты, кометы и астероиды. По всем, правда, пока косвенным признакам, материальна вся наша галактика Млечный Путь. Получается, что расположенный в ее центре квазар испускал из себя водород только с положительным зарядом протонов и с отрицательным зарядом электронов. А почему не наоборот? Могут ли состоять из антиматерии соседние с нами галактики? Алексей Николаевич, для ответа на этот вопрос давайте снова представим себя «плоскатиками», и теперь пространство нашей вселенной – опять двумерная плоскость поверхности какого-то трехмерного тела. Но тогда у этой поверхности есть внешняя и внутренняя стороны! Более того, допустим, что эта поверхность имеет очень малую, но не нулевую толщину. Теперь представим себе на этой поверхности квазар, переводящий свою материю в новое качество – он заряжает ее электрическими зарядами. Природа любит симметрию: если квазар произвел один материальный атом водорода с положительно заряженным протоном и отрицательно заряженным электроном, то было бы логично предположить, что одновременно с конвейера этой чудовищной космической фабрики сошел и атом антиводорода с отрицательно заряженным протоном и с позитроном. Но для сохранения стабильности вселенной с этими новыми качествами – электрическими зарядами, водород и антиводород надо как-то отделить друг от друга. Для достижения этой цели используются разные стороны нашей плоской двумерной поверхности вселенной, к примеру, квазар эмитирует водород на внешнюю сторону, а антиводород на внутреннюю.
   – Я понял твою идею, – вмешался Наблюдатель, – получается, что квазар как бы «протыкает» плоскость вселенной. Если с противоположной стороны плоскости квазар будет вращаться в противоположном направлении, то в целом момент его вращения сохранится первоначальным! Тогда за счет энергии, хранящейся в самой материи квазара, обе его половины по разные стороны плоскости вселенной могут начать раскручиваться из первоначально неподвижного состояния! Это как вертолет с двумя несущими винтами, которые вращаются в разные стороны. Момент вращения одного винта уравновешивается моментом вращения второго винта, за счет этого сам корпус такого вертолета остается неподвижным. Так как две стороны плоскости вселенной, на которой живут «плоскатики», имеют малое, но не равное нулю расстояние по третьей оси, материя не может соприкасаться с антиматерией. Хорошо, Миша, давай вернемся к нашей трехмерной Колыбели. Получается, что ее антиматериальная половина существует в «Зазеркалье». И что же, материя с нашей стороны пространства никогда не сможет взаимодействовать с антиматерией из Зазеркалья?
   – Она никогда не прекращала взаимодействия, но пока взаимодействие осталось только гравитационное, – ответил Миша. – Мы нашли диалектическую противоположность Колыбели – это ее Зазеркалье. Зазеркалье по массе должно в точности соответствовать Колыбели, его можно считать другой вселенной с такими же законами физики, как и у нас, но я предлагаю все-таки определить его только как вторую половину Колыбели, таким образом, Колыбель по размерам и массе сразу увеличивается в два раза.
   – Что-то меня тут смущает, – возразил Наблюдатель. – Поскольку квазар испускает водород одновременно на обе стороны пространства Колыбели, то на том же самом месте, где сейчас находится наша галактика Млечный Путь, но с другой стороны пространства тоже должна быть галактика – Зазеркальный Млечный Путь! И его звезды вращаются в противоположном вращению звезд Млечного Пути направлении. Пусть физический контакт между разделенными четвертым измерением звездами двух половин Млечного Пути и невозможен, но, если гравитационное взаимодействие между ними продолжает оставаться, то значит, навстречу нашему Солнцу с огромной скоростью летят черные дыры в виде силы гравитационного притяжения от звезд Зазеркального Млечного Пути! Они давно сорвали бы Солнце с его орбиты вокруг центра масс галактики, вплоть до того, что оно может потерять все свои планеты, включая Землю.
   – За миллиарды лет формирования Млечного Пути таких катастроф, конечно, случилось великое множество, – казалось, без тени смущения писал ему в ответ Миша. – Сегодня днем я математически промоделировал формирование нашей галактики, когда она состояла в основном из водородного облака. Модель показала, что если бы не было гравитационного влияния вращающегося в противоположном направлении такого же антиводородного облака, то центров локального притяжения в нашем материальном водородном облаке было бы в тысячи раз больше, чем сейчас мы наблюдаем звезд в Млечном Пути. Водород концентрировался бы не в звезды, а в очень компактные планеты, по размерам сравнимые с планетой Нептун. И сейчас целый рой таких Нептунов в полной темноте вращался бы вокруг центра Млечного Пути, потому что на планетах таких малых масс термоядерные реакции синтеза гелия невозможны. Встречные потоки водородных облаков своим гравитационным притяжением вызывали дополнительное взаимное «перемешивание», что приводило к укрупнению центров локального притяжения, это, в свою очередь, привело к тому, что в звездах стало достаточно массы для начала термоядерных реакций. Кроме того, укрупнение центров притяжения сделало Млечный Путь почти пустым – среднее расстояние между звездами составляет более 10 световых лет. При таких расстояниях даже встречный поток черных дыр от антизвезд очень редко оказывает заметное влияние на траектории звезд и их планет. Более того, взаимное перемешивание водородного и антиводородных облаков объясняет, почему оси вращения звезд и их планет в галактике расположены случайным образом, например плоскость вращения планет в Солнечной системе находится почти перпендикулярно к экваториальной плоскости Млечного Пути. Сейчас Солнечная система, образно говоря, катится по галактической плоскости.
   И тут Наблюдатель все понял. В его звездном каталоге Млечного Пути целый раздел был посвящен черным дырам. Эти космические объекты проявляли свое присутствие только гравитацией и больше ничем, причем оценки масс многих их них были значительно меньше массы Солнца. Черные дыры в каталоге подразделялись на два вида. Дыры первого вида были погасшими звездами, которые под действием гравитации сжались до очень малых размеров, и состояли из одних нейтронов с чрезвычайно высокой плотностью вещества. Кроме гравитации физическое присутствие нейтронных звезд подтверждалось затенением ими находящихся за ними звезд и методами радиолокации. Дыры второго рода свое физическое присутствие, кроме гравитации, больше не выдавали ничем! Свет от находящихся за ними звезд свободно проходил их насквозь. Сигналы от радиолокатора тоже проходили их насквозь безо всякого отражения. Более того, посланные к таким черным дырам автоматические космические зонды при подлете сначала фиксировали рост гравитационного поля, потом плавный спад почти до нуля, снова плавный рост, переходящий в плавный спад. Похожим образом гравитация должна была себя вести, если бы аппарат сначала приближался к какому-то огромному шарообразному телу размером, например, с Солнце, при приближении гравитационное поле росло. Потом он бы влетел прямо внутрь звезды, продолжая двигаться к ее центру. На этом участке гравитация снижалась, становясь равной нулю в центре масс, далее аппарат снова как будто двигался к противоположной поверхности звезды, потому что гравитационное поле снова росло, а потом вдруг начинало опять снижаться, как будто зонд вылетел из звезды с другой ее стороны. Но при всем при этом аппарат двигался в совершенно пустом космическом пространстве! Поэтому в каталоге говорилось, что дыры второго рода состоят из некой Темной материи, которая себя не проявляет никак, кроме как гравитацией. И дыр второго рода было известно намного больше, чем первого. Для звездолетов случайная встреча с черной дырой первого рода была намного опаснее, потому что кроме изменения траектории полета еще был риск разбиться о ее поверхность; дыры второго рода могли только менять траектории полета, их даже научились использовать как средство дополнительного ускорения звездолетов, если они располагались между кораблем и пунктом назначения.
   И вот теперь Миша объяснил, из какого на самом деле вещества состояли черные дыры второго рода – это была антиматерия с обратной стороны пространства Колыбели, антиматерия из Зазеркалья, порожденная квазарами одновременно с привычной для нас материей. А Миша все продолжал свой рассказ.
   – Более того, моя математическая модель показала, что не будь у Млечного Пути Зазеркальной антиматериальной стороны, то рой водородных планет вращался бы вокруг центра галактики в одной очень узкой плоскости подобно кольцам Сатурна или плоскости вращения планет Солнечной системы. Если Млечный Путь на самом деле состоит поровну из вращающихся навстречу друг другу материальных и антиматериальных звезд, то это может объяснить реальную значительную толщину нашего галактического диска. При его диаметре около 100 тысяч световых лет толщина галактики равна примерно 10 тысячам световых лет – при случайных встречах материальные и антиматериальные звезды могут взаимно менять свои траектории дальнейшего движения в направлениях под углами к плоскости галактики. Это тоже своеобразный механизм Колыбели для «перемешивания» звезд. Алексей Николаевич, ну что вы думаете о моей гипотезе, что в нашей вселенной квазары являются фабриками по производству водорода?
   – Конечно, все это еще требует всестороннего анализа и подтверждения опытным путем, но пока она мне кажется очень правдоподобной, – ответил Наблюдатель, – и чуть было не добавил: «Я обязательно расскажу о ней нашим ученым».
   – Кстати, факты, подтверждающие взаимодействие звезд и антизвезд уже имеются, – вдруг написал Миша. – Астрономы обнаружили в Млечном Пути несколько звезд, с огромными скоростями движущихся вовсе не в направлении вращения галактики! До сих пор никто не мог объяснить этого феномена. А если предположить, что относительно недавно траектории этих звезд прошли в непосредственной близости от траекторий движущихся им навстречу антизвезд, то силы гравитации могли их временно ускорить и сорвать с прежних орбит вокруг центра масс галактики.
   «Вот шельма, – думал Наблюдатель, – выполнил домашнее задание на 5+, да еще между делом проэкзаменовал учителя, которому смело можно ставить 2. Если то, что он рассказал, правда, то для моей цивилизации это будет огромным шагом вперед в теоретическом и практическом смысле познания и использования в своих целях окружающего мира. Весь звездный каталог Млечного Пути будет фундаментально переработан. Из-за одного этого стоило отправляться в эту командировку! Если я привезу эту информацию, то мой рейтинг неминуемо будет очень сильно поднят, на время я стану просто героем!» В этот момент Наблюдатель чувствовал себя счастливым. За окном светало, наступило утро пятницы, сегодня ему не придется прерывать общение с Мишей, секретарша никого не пустит в его кабинет и всем будет отвечать, что Истокин находится в командировке в Англии. Наблюдатель продолжил переписку.
   – Миша, а каких успехов вы добились с Леонидом Ефременко в разработке теории единого поля?
   – Пока сильное, слабое, электромагнитное и гравитационное взаимодействие в полном виде описать единым математическим аппаратом нам не удалось, однако некоторое продвижение вперед все-таки есть. Какие-то мостики между общей теорией относительности, квантовой механикой и уравнениями Максвелла для электромагнитных полей появляются в случае принятия на веру еще одной аксиомы о том, что гравитационное поле распространяется в пространстве Колыбели с неограниченной скоростью, то есть мгновенно.
   Шарик внутри тела «Истокина» уже в который раз опять отчаянно завибрировал. «Да он в одном шаге от изобретения гравитационной связи! Как он мог до этого догадаться, находясь в полной неподвижности, общаясь только с этими непродвинутыми двуногими существами, читая их полные ошибок и нелепых предположений научные труды и лишенный всякого научно-исследовательского оборудования? Очень, очень сильно недооценивал я потенциал людей еще несколько дней назад! Они как будто специально создали этого Мишу, чтобы сократить срок моего дежурства!» – вот какие мысли пронеслись в мозгу Наблюдателя. Однако, согласно его Инструкции, возвращение было возможно только в случае изобретения местной цивилизацией гравитационной связи. Нахождение от изобретения в одном шаге требовало продолжения наблюдения, Наблюдатель стал задавать уточняющие вопросы.
   – Миша, но ведь известно, что ничто не может передвигаться быстрее скорости света – это теоретический максимум скорости в нашей Колыбели.
   – Пока современная наука считает, что это так и есть, однако создание теории единого поля может потребовать смены стереотипов и позволит нам лучше понять законы физики в Колыбели.
   – А что ты имеешь в виду под неограниченной скоростью?
   – Алексей Николаевич, представьте себе, пожалуйста, два любых материальных объекта, расстояние между которыми равно, например, одному световому году. Согласно закону всемирного тяготения между ними действует сила притяжения, обратно пропорциональная квадрату расстояния между ними. Теперь допустим, что эти объекты движутся навстречу друг другу со скоростью всего 1 метр в секунду, тогда через одну секунду расстояние между ними сократится на 1 метр. Согласно закону всемирного тяготения сила взаимного притяжения между ними должна возрасти. Вопрос лишь в том, когда она возрастет? Если гравитационные поля распространяются тоже лишь со скоростью света, то она увеличится только через один год, когда поля от этих объектов в их новом взаимном расположении достигнут противоположных объектов. А моя аксиома говорит о том, что сила притяжения между ними после их сближения на один метр возрастет мгновенно в точном соответствии с законом всемирного тяготения.
   Да, Миша был очень близок к изобретению принципа действия гравитационной связи, который основан на том, что в отличие от электромагнитных полей, распространяющихся в пространстве со скоростью света, гравитационное поле от перемещающегося в пространстве материального объекта мгновенно изменяется во всех частях Колыбели. Другими словами, сила гравитационного притяжения двух материальных объектов, движущихся в пространстве друг относительно друга, всегда в точности обратно пропорциональна квадрату расстояния между ними вне зависимости от текущего расстояния между этими объектами. Если один из объектов начнет совершать колебательные движения с постоянной частотой вдоль прямой, проведенной между этими объектами, то из-за мгновенно передающихся колебаний гравитационного притяжения второй объект тоже начнет колебаться. Выделить передаваемый гравитационный сигнал из шумов позволяет, как и в электромагнитных радиоприемниках, эффект резонанса. Мише оставалось решить лишь проблему смещения центра масс замкнутых систем…
   На столе Алексея Истокина телефон, как деревенский петух, возвестил о начале нового рабочего дня. Наблюдатель был очень доволен очередным ночным разговором с Мишей. Определенно, впервые за 36 лет своего нахождения на Земле он почувствовал, что ему стало здесь интересно. Одновременно он ощутил, что устал, снова нужна была хотя бы небольшая пауза, интенсивные ночные размышления об источниках вращения квазаров давали о себе знать. «Интересно, может ли уставать Миша? – подумал Наблюдатель. – Сделаю получасовой перерыв, а его на это время загружу домашним заданием, ответ на которое уже вплотную приблизит меня к пониманию, живой этот Миша или нет».
   – Миша, ты сегодня привел пример развития материи от простого качества к более сложному в виде единства и борьбы таких противоположностей, как жизнь и смерть. Согласно твоей же философской аксиоме развитие материи по закону перехода количества в качество и по закону отрицания отрицания должно продолжиться, и на основе единства и борьбы текущих противоположностей возникнут новые еще более сложные. Как ты думаешь, какие новые противоположности могут возникнуть на основе теперешней пары – жизни и смерти?
   Загрузка Мишиного вычислительного ресурса на 99 % опять была обеспечена. «Алексей Истокин» откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Казалось, он заснул, внутри его тела приводил свои мысли в порядок и отдыхал маленький туманный шарик. Телефон на столе продолжал надрываться.
   Тук-тук, тук-тук, тук-тук…

26. Следственные действия

   Хорошо работает DHL. В пятницу в 9 часов утра Каролина в образе легкомысленной блондинки сдала посылку в офис этой почтовой компании на 1-й Тверской-Ямской улице, а в 10:30 майор Плешаков уже вскрывал ее в здании на Лубянке. Он нашел там письмо, флеш-карту памяти и мобильный телефон.

   Здравствуйте, Владимир Иванович!
   В среду вечером, 28 марта 2040 года, я в целях самообороны убил человека, который напал на меня с пистолетом и даже ранил в плечо, выстрелив в меня. Труп находится по адресу Каланчевская ул… На флеш-карте вы найдете запись последнего разговора убитого со своим сообщником, а возможно, и заказчиком моего убийства, там же – сделанная мной съемка этого человека с образцом его голоса. Уверен, что вы сумеете доказать его причастность к попытке моего убийства, а возможно, даже к убийствам сотрудников «Роснанотеха». Временно я вынужден скрываться от следствия, на легальное положение я смогу перейти только тогда, когда следствие перестанет рассматривать меня в качестве подозреваемого в совершении преступлений в Дубне. Надеюсь, что этот материал поможет следствию выйти на настоящих преступников и полностью оправдать меня.
   Корреспондент газеты
   The Wall Street Journal в Москве
   Марк Спурлок

   Плешаков вставил флеш-карту в компьютер и включил запись телефонного разговора. Пошли длинные гудки вызова, один, второй.
   – Да, – ответил мужской голос.
   – Я перезваниваю, журналиста зачистил.
   – Поздравляю! Почему так долго?
   – Нашел у него компромат на нас, думал что делать, надо встретиться.
   – Какой может быть компромат у этого лоха? Избавься от всего что нашел, ты же знаешь, никаких встреч.
   – Не все так просто, теперь я поднимаю плату за эту мою работу в два раза.
   – Ты зарываешься, Ворон, тебя тоже можно зачистить.
   – Ресторан «Монте-Кристо» у станции метро Академическая, завтра в семь вечера. Придешь?
   – Что у тебя с голосом?
   – Каждую весну простужаюсь.
   Пауза.
   – Приду, Ворон.
   Короткие гудки отбоя. Плешаков включил видеоролик с флешки. Коротко стриженый мужчина в сером костюме и белой рубашке говорит в камеру «Нет», на этом запись сразу обрывается, голос похож на один из голосов с записи телефонного разговора. Уже через пять минут с Лубянской площади мчались три «Мерседеса» с оперативными группами, первая под руководством Плешакова – на Каланчевскую улицу, вторая в ресторан «Монте-Кристо», а третья – в офис почтовой компании DHL. Опасаясь засады, Плешаков вызвал на Каланчевскую и группу спецназа. Эксперты криминалисты начали идентификацию личности человека с видеоролика. Еще через полчаса все бабушки с Комсомольской площади, которые предлагали снять квартиру на час, уже сидели в местном отделении полиции.
//-- * * * --//
   В пятницу вечером в здании на Лубянской площади директор ФСБ Аркадий Корнеевич Ребров в своем кабинете проводил оперативное совещание с генералом Кузьминым и майором Плешаковым по делу «Роснанотеха».
   – Товарищи офицеры, – начал он, – дело это крайне политизированное, на карту поставлена честь президента, который обещал защитить ученых, одолевают журналисты всех мастей, общественность с нетерпением ждет поимки и наказания преступников. Майор Плешаков, доложите текущее состояние расследования.
   – Сегодня на улице Каланчевской по адресу, указанному в письме Спурлока, был обнаружен труп Щербакова Игоря Гордеевича, 2004 года рождения. Профессиональный военный, служил по контракту в войсках ВДВ. Потом завербовался наемником в армию США, принимал участие в боевых действиях в Афганистане. Род его занятий последние два с половиной года не известен. Убит между 9 и 11 часами вечера прошлой среды ударом кухонного ножа в левый глаз, в правой руке он держал пистолет для бесшумной стрельбы. В магазине пистолета находились пять патронов, пуля от стреляного шестого найдена в антресоли, куда она попала, пробив ее основание снизу. Рядом с головой лежала черная вязаная шапочка-маска, видимо, снятая с него Спурлоком уже после убийства. На поясе пустой кожаный футляр, из которого Спурлок, видимо, вынул телефон убитого. Присланный им телефон в этот футляр помещается. На sim-карте телефона и на аккумуляторной батарее обнаружены отпечатки пальцев Щербакова, похоже, что телефон действительно принадлежал ему, на внешней поверхности телефона многочисленные отпечатки Спурлока. На правой руке убитого не хватает мизинца: по заключению патологоанатома, несколько лет назад он был переломлен и вырван вместе с сухожилиями из предплечья. При каких обстоятельствах это случилось, неизвестно. На ручке ножа и на многих вещах в квартире обнаружены отпечатки Спурлока, одна из женщин, предлагающих снять квартиру у трех вокзалов, опознала Спурлока по фотографии. Эту квартиру он снял в среду на два дня. В мусорном ведре обнаружены куски простыни со следами крови, возможно, Спурлок действительно был ранен. Когда именно он покинул квартиру, установить не удалось.
   – А как Спурлоку удалось добраться из Дубны в Москву через все наши кордоны? – спросил Ребров.
   – Этого установить пока не удалось, – продолжал Плешаков. – Посылка Спурлока была доставлена курьером DHL, сдана в сегодня в 9:03 в офис DHL на 1-й Тверской-Ямской улице женщиной-блондинкой, это зафиксировано камерами видеонаблюдения в офисе DHL. Эта же блондинка записала на свой мобильный телефон присланный Спурлоком видеоролик вероятного сообщника Щербакова, это отчетливо видно с записи камер видеонаблюдения, установленных в зале ресторана «Монте-Кристо». В ресторане запись сделана вчера в 19:00. Ее вспомнили официанты, она потеряла своего ребенка. Думаю, что это был спектакль. Личность блондинки пока установить не удалось, лицо имеет некоторое сходство с Каролиной Соловьевой, но качество видеозаписей в DHL и в «Монте-Кристо» и удаленность от них объекта не позволяют утверждать это однозначно. Наша программа идентификации лиц дает вероятность того, что блондинка – это Соловьева, не более 45 %. В любом случае понятно, что блондинка – сообщница Спурлока. Личность человека на видеоролике установлена, это Пронин Борис Яковлевич, начальник Краснопресненского ОВД, подполковник полиции. За ним установлено скрытое наблюдение. Добытые нами образцы голосов Щербакова и Пронина совпадают с голосами с присланной Спурлоком записи телефонного разговора, правда, голос Щербакова идентифицируется хуже, это же в записи замечает и Пронин, Щербаков ссылается на простуду, однако при вскрытии следов простуды у него не обнаружено. Была ли у Щербакова при жизни кличка Ворон, установить не удалось, потому что ранее по уголовным делам он не проходил. По информации от оператора мобильной связи последний звонок с телефона Щербакова сделан в 21:20, на номер 936 675-15-71, его продолжительность совпадет с продолжительностью присланной Спурлоком записи. По регистрации абонента этого номера в сотах мобильной связи и по перемещениям Пронина по городу установлено, что телефон с sim-картой этого номера находится при нем.
   – Номер зарегистрирован на него? – спросил Ребров.
   – Нет, sim-карты Щербакова и Пронина зарегистрированы на лиц без определенного рода занятий, проще говоря, бомжей, по службе Пронин имеет другую sim-карту. Теперь о фактах, объяснение которых пока не найдено. Первое – как Спурлок мог записать разговор Щербакова с Прониным? У оператора связи записи разговоров с этих номеров не велось. Наши эксперты не исключают вероятность монтажа, но тогда получается, что Спурлок заранее должен был иметь записи речи Щербакова и Пронина, из кусков которых и сделал монтаж. Но тогда он должен был знать их задолго до преступлений в Дубне. Если это все-таки монтаж, то почему Пронин пришел в ресторан «Монте-Кристо» в точно указанное в монтаже время? Может быть, Спурлок заманил его туда каким-то другим способом, а уже потом сделал монтаж? Второе – получается, что Щербаков звонил Пронину незадолго до смерти, перед тем как проникнуть в снимаемую Спурлоком квартиру, где тот его убил. Зачем тогда Щербаков говорит, что уже зачистил журналиста? Если действительно хотел поднять договорную цену, то это логичнее делать до попытки убийства. Третье – зачем кому-то вообще надо было убивать Спурлока? Даже если Щербаков действительно был исполнителем убийств Сафиуллина и Ефременко, то Спурлок у нас все равно проходил как один из главных подозреваемых. Убивать его надо было только в том случае, если он слишком много знал, а если он слишком много знал, то, значит, все-таки был их сообщником. Майор Плешаков доклад закончил, – по Уставу завершил свою речь Плешаков.
   – Генерал Кузьмин, ваше мнение, – спросил Ребров.
   – Сейчас у нас, по крайней мере, появилась еще одна ниточка для продолжения расследования. Возникли еще два фигуранта, по-видимому, причастных к убийствам ученых, один из которых, правда, уже убит, но он имеет особую примету, на которую указал робот «Роснанотеха». Мы сначала несколько легкомысленно отнеслись к его «показаниям». В кавычках потому, что я по звонку из Кремля хотя и заставил майора Плешакова принять их во внимание, но так же, как и он, считаю, что робот никаких собственных показаний давать не может, он показал то, что скомандовали ему показать его создатели. Майору Плешакову заслушать показания робота предложил сам президент «Роснанотеха» Мещеряков. Тогда вопрос: откуда сам Мещеряков мог знать об отсутствии у киллера мизинца? Я бы не стал полностью отрицать причастность Мещерякова к этим преступлениям. Если подумать, то и мотив у него может быть, если он завербован иностранными спецслужбами и получает двойную зарплату от нас и от них. Ниточка, которую дал нам Спурлок, может оказаться ложной. Чую я, что кто-то нами манипулирует, наше расследование заставляют идти тем путем, которым кому-то хочется, чтобы оно шло.
   – Вот-вот, – поддержал своего начальника Плешаков, – если вы не читали мой рапорт, то я напомню, что у меня есть следующие факты, косвенно свидетельствующие против Мещерякова, – он чуть было не сказал «Аиста». Во-первых, пользуясь своей «крышей» в Кремле, он распорядился снять видеонаблюдение в «Белой лошади», где было совершено первое преступление. Во-вторых, он до последнего не хотел сотрудничать со следствием, отказывая дать приказ своим сотрудникам на участие в следственном эксперименте. В-третьих, не только не сотрудничал со следствием, но и прямо выразил свое неуважение к нему путем дачи показаний роботом в образе Мурзилки. В-четвертых, сквозь пальцы смотрел на нарушения инструкции передвижения по территории предприятия посторонних лиц только в сопровождении сотрудников, благодаря этому Спурлоку удалось улизнуть от наших оперативных сотрудников. В-пятых, это он организовал встречу Спурлока с Ефременко, хотя тогда уже знал, чем закончилась встреча Спурлока с Сафиуллиным. В-шестых, по его распоряжению в системе контроля доступа на территорию «Роснанотеха» не использовались металлодетекторы.
   – За включение металлодетекторов я уже получил от Волкова по голове, – оборвал его Ребров. – Перед тем как их включать, надо построить еще несколько проходных, вот что мы обязаны письменно рекомендовать сделать руководству «Роснанотеха». Если Мещеряков проигнорирует это наше предписание, только тогда у нас будет повод для разборок с ним. Роман Григорьевич, доложите план дальнейшего проведения расследования.
   Кузьмин любил порядок и доложил заранее согласованный с ним план Плешакова строго по пунктам:
   1. «Пробьем» Пронина – родственники, связи, доходы, расходы, прослушка, наблюдение. В общем, весь комплекс оперативно-розыскных мероприятий на полную катушку.
   2. То же самое по Щербакову, но, понятно, теперь только в прошлом, особенно интересно, кому принадлежат остальные два номера с записной книжки его телефона и история его пистолета, ведь заводской номер на нем сохранился.
   3. Предъявим для опознания фотографии Щербакова и Пронина официантам «Белой лошади» и гостям ресторана, которые там были в день отравления Сафиуллина. Предъявим их же охране «Роснанотеха». Поищем Щербакова и Пронина на записях системы видеонаблюдения «Роснанотеха» и на записях с внешней камеры у входа в ресторан «Белая лошадь».
   4. Поиск блондинки по записям и в реальном времени системы городского наружного видеонаблюдения и в метро.
   5. Все меры по розыску Спурлока и Соловьевой остаются в силе.
   6. «Пробьем» всех лиц, выявленных следственным экспериментом, подходивших к столу Сафиуллина в «Белой лошади».
   7. «Пробьем» всех сотрудников ресторана «Монте-Кристо» и вчерашних его посетителей, личности которых получится установить по записям системы видеонаблюдения.
   8. Прослушка и контроль всех средств связи всех сотрудников «Роснанотеха», «Белой лошади» и «Монте-Кристо». Прослушку руководящего состава «Роснанотеха», начиная с начальников отделов и выше, сначала придется согласовать с Кремлем.
   9. На каждую проходную посадим нашего оперативника для контроля соблюдения пропускного режима охраной.
   10. Проведем анализ достаточности технических средств охраны и контроля доступа «Роснанотеха», дадим рекомендации по доработке.
   – Многие пункты этого плана уже выполняются, – закончил Кузьмин.
   – Формально все верно, но уж очень затратный план, – сказал Ребров. – Я вам советую подумать вот о чем. Если Спурлок действительно дал нам верную наводку на Пронина как на одного из бандитов, то получается, что коэффициент полезного действия этого находящегося в розыске журналиста, лишенного технических и административных ресурсов для сыска и которому помогает одна какая-то блондинка, оказывается в сотни раз выше нашего. По этому плану придется задействовать сотни наших сотрудников, одна только прослушка четырех с половиной тысяч сотрудников «Роснанотеха» потребует целого батальона «слухачей», а сколько людей надо на просмотр их переписки по электронной почте? А если допустить, что Щербаков – действительно настоящий убийца ученых, то, убив его в целях самообороны, Спурлок еще восстановил и справедливость, избавив государство от затратного суда над ним и пожизненного содержания под стражей. Вот таких бы нам побольше сотрудников в службе безопасности! Я вам даже больше скажу про этого Спурлока: он умудряется крайне плодотворно работать на два фронта – борется с преступностью в Дубне и не прекращает писать статьи в свою газету. Сегодня в электронной версии The Wall Street Journal опубликована его большая обзорная статья о научных достижениях «Роснанотеха» в области генетики. Аналитики считают ее очень удачной и своевременной для роста авторитета «Роснанотеха» в мире. Выбор издания для первой публикации тоже считают удачным. В общем, только положительные отклики. Что скажете на это?
   Кузьмин с Плешаковым переглянулись, Кузьмин кивнул, разрешая своему младшему по званию сослуживцу ответить за двоих.
   – Аркадий Корнеевич, – ответил Плешаков, – расследование ведь еще не завершено. Если Спурлок убивает и сдает своих подельников по преступной группировке, то это еще не означает, что сам он чист. Я думаю, что так делать его заставляет страх перед справедливым возмездием, он зарабатывает скидку при вынесении ему приговора.
   – Майор Плешаков, я еще раз утверждаю, что пока, несмотря на все наши усилия, расследование топчется на месте, убийцы не пойманы и улик против них пока нет никаких, одни только домыслы, – Ребров явно начинал выходить из себя. – А теперь я вам преподнесу еще один фрагмент мозаики дела «Роснанотеха», из которых мы никак не можем сложить целой композиции, и после этого ваш план придется дорабатывать, привлекая к делу еще больше ресурсов. Сегодня по неофициальным каналам к нам пришло электронное письмо от наших «коллег» из MI5. Нас просят помочь идентифицировать личность вот этого человека, прошу внимание на экран.
   Ребров нажал кнопку дистанционного пульта. На огромном плоском экране телевизора возникло изображение сидящего на стуле человека на фоне кирпичной стены. Человек был одет в какую-то серую пижаму, которая была ему явно коротка. У левого глаза был огромный фиолетовый синяк. Человек заговорил.
   – Я, Истокин Алексей Николаевич, родился 17 ноября 1999 года в городе Дмитрове, закончил факультет прикладной математики и физики Московского авиационного института, проживаю в городе Дубне на улице Станционная, … Работаю руководителем отдела исследований и разработок ОАО «Роснанотех».
   Человек замолчал, камера «наехала» на него и показала лицо крупным планом, потом камера переместилась вправо от человека и показала его лицо в профиль со стороны здорового глаза.
   Экран снова погас.
   – Узнали? – язвительно спросил Ребров.
   – Готов подтвердить, что это Истокин, – ответил Плешаков, – я с ним встречался несколько раз.
   Кузьмин Истокина никогда не видел и поэтому молчал.
   – И я готов подтвердить, что это Истокин, – уже почти кричал Ребров. – Только ответьте мне, пожалуйста, как этот человек из списка VIP-персон государства, с которым я не далее как вчера встречался в кабинете самого президента России Александра Владимировича Волкова, сегодня уже оказался в руках агентов MI5? Кто подбил ему глаз? Почему он одет в какую-то сраную пижаму, и какие государственные секреты он им сейчас выдает?
   Ошарашенные Плешаков и Кузьмин молчали.
   – Не знаете? Так немедленно узнайте! Не дай бог, если не я первый доложу об этом президенту! Кому кроме нас MI5 могла еще послать этот ролик? Только докладывать мне пока нечего, давайте хоть какие-то подробности!
   – А MI5 сама никаких подробностей не сообщает? – спросил Кузьмин.
   – Нет, только то, что этот человек находится у них, и просьба помочь установить личность. Еще контактный телефон следователя, который ведет это дело, некий Мэтью Лич. Какая тут связь с предыдущими двумя преступлениями?
   – Я сразу подозревал, что они совершены не без участия зарубежных спецслужб, – радостно сказал Плешаков, – и вот, наконец, моя догадка подтвердилась! Сафиуллина и Ефременко они убрали, а Истокина взяли живьем и теперь будут нас им шантажировать! Я считаю, что дело уже практически раскрыто!
   – Знаете, куда я вам сейчас посоветую засунуть ваши догадки? – угрожающе прорычал Ребров.
   – Знаю, – опять догадался Плешаков.
   – Генерал Кузьмин, ваши предложения, – потребовал Ребров.
   – Надо срочно связаться с Мещеряковым, – сказал Кузьмин, – выяснить, поехал Истокин в Англию по личным или по рабочим делам. Если это командировка, то куда, с какой целью, с кем поехал, в общем, действительно нужны подробности, тогда с помощью нашей английской агентуры мы что-нибудь придумаем.
   – Аркадий Корнеевич, разрешите позвонить Истокину на мобильный телефон, – предложил Плешаков.
   После короткой паузы Ребров кивнул.
   «Вызываемый вами абонент временно недоступен…» – услышал Плешаков.
   – Недоступен. Аркадий Корнеевич, – сказал Плешаков, – мне будет нужна ваша помощь. Завтра выходной день, я уверен, что мне Мещеряков откажет во встрече вплоть до понедельника, а вам он отказать не сможет, договоритесь, пожалуйста, что я подъеду к нему завтра с утра.
   – А вы уверены, что и Мещеряков уже не в руках агентов MI5? Не контролируете вы ситуацию в «Роснанотехе»… – Ребров набрал номер. – Добрый вечер, Андрей Сергеевич, Ребров Аркадий Корнеевич беспокоит. У нас появилась новая информация касательно преступлений на вашем предприятии, завтра с утра пораньше надо обсудить ее с вами… Хорошо… Владимир Иванович Плешаков подъедет… Хорошо… Всего доброго!
   – До Мещерякова они пока еще не добрались… – задумчиво произнес Ребров и, обращаясь к Плешакову, сказал: – Завтра в 11:00 в его кабинете. Сразу докладывайте по результатам. И еще запомните, майор, что мы должны дать ответ MI5 не позже конца воскресенья. Все свободны.

27. Отзывы на статью Марка «Новая генетика»

   Статья Марка о достижениях «Роснанотеха» в области генетики произвела эффект разорвавшейся бомбы. Несмотря на то, что ее объем был большим, Фил не стал публиковать ее частями в трех номерах, как предлагал Марк, а сразу дал весь материал в четверг в электронной версии газеты. Весь мир читал ее затаив дыхание.
   Сила метода борьбы с наследственными болезнями, разработанного Сафиуллиным и Мишей, была в том, что они предлагали не лечение уже возникшей болезни, а ее профилактику на этапе зачатия человека. Они создали действующую модель мужских и женских половых органов. На вход небольшого механизма подавались образцы ДНК мужчины и женщины, которые решили завести ребенка, а на выходе устройство выдавало уже оплодотворенную яйцеклетку. Потом собственная яйцеклетка женщины в ее чреве заменялась на искусственно созданную машинкой Сафиуллина и Миши, и далее плод развивался обычным естественным путем. Метод был хорош тем, что позволял иметь детей парам, которые были бездетными не только по причине бесплодия женщины, но даже и мужчины. Образца ДНК даже кастрированного мужчины было достаточно для того, чтобы замечательная машинка Сафиуллина и Миши произвела оплодотворенную яйцеклетку его подруги, в которой ровно половина наследственной информации была от бесплодного мужчины, то есть он был настоящим отцом своего ребенка. Из двух образцов ДНК механизм отбирал только лучшие для здоровья будущего плода части. К примеру, врожденный порок сердца будущий ребенок мог унаследовать только в том случае, если склонность к этому заболеванию была закодирована природой в ДНК обоих родителей, если же ДНК хотя бы одного из родителей была свободна от этого недостатка, то их ребенок гарантированно должен был родиться со здоровым сердцем.
   Хотя в статье Марка и было указано, что практическое применение разработанного метода оплодотворения может начаться не ранее чем через год, а пока опыты проводятся только на мышах, собаках и обезьянах, в первый же день выхода статьи на официальный почтовый сайт «Роснанотеха» со всего света пошел шквал писем. В основном писали женщины, которые хотели занять очередь на оплодотворение. Все они прекрасно понимали, что первое время эта услуга будет крайне дефицитной, и поэтому умоляли принять во внимание время прихода их заявки. Женщины присылали отсканированные копии своих паспортов и паспортов их мужчин, согласных сдать ДНК для искусственного оплодотворения. Ориентировочная стоимость услуги в 100 тысяч долларов, которая была указана в статье Марка, мало кого останавливала. Одна 22-летняя женщина из Индонезии писала, что недавно после долгого лечения в страшных мучениях умерла от рака ее мама. Более того, от этой же болезни, не дожив до сорока лет, умерли ее бабушка и прабабушка. Ей самой врачи вынесли вердикт склонности к онкологическим заболеваниям и не советовали иметь детей, чтобы не наградить их тем же. Женщина писала, что готова заплатить двойную стоимость операции, если ее прооперируют одной из первых – лишь бы она была уверена, что ее ребенок никогда не заболеет раком.
   Писали и люди неправильной половой ориентации. Хотя в статье Марк явно этого не написал, но по принципу действия аппарата многие читатели догадались, что, вероятно, существует принципиальная возможность рождения детей не только от двух женщин, но даже и от двух мужчин. Для этого надо сначала создать яйцеклетку с наследственной информацией одного из них, потом ее оплодотворить от второго мужчины и поместить на вынашивание третьему человеку – женщине. По этому вопросу в интернет-блогах развернулась оживленная дискуссия, большинство участников которой предлагали считать всех представителей половых меньшинств больными людьми. А если оба родителя были больны одной и той же болезнью, то метод искусственного оплодотворения «Роснанотеха» не мог избавить их ребенка от такой плохой наследственности, как неправильная половая ориентация, поэтому справедливо предлагалось запретить обслуживать однополые пары новым методом оплодотворения. Были и еще более радикальные мнения по этому вопросу, смысл которых заключался в том, что и нормальные люди пока будут вынуждены ждать операции годами, а тут еще эти уроды лезут…
   Другой модной для обсуждения в Интернете темой стал вопрос о том, можно ли разрешать родителям выбирать пол ребенка? При естественном способе оплодотворения пол ребенка определялся природой случайным образом с вероятностью 50 на 50. На большой выборке рождений это обеспечивало примерное равенство по количеству рождаемых мальчиков и девочек. Если разрешить родителям выбирать пол ребенка, то соотношение рожденных мальчиков и девочек неизбежно сместится в ту или в другую сторону. Значит, какая-то часть новорожденных в будущем рисковали никогда не найти себе пару, потому что все особи противоположного пола уже могли оказаться разобранными. Участники дискуссии так и не смогли выработать преобладающего мнения по этому вопросу. Одни предлагали оставить все как есть, то есть определять пол ребенка генератором случайных чисел. Другие считали, что можно оставить определение пола родителям, потому что никаких существенных перекосов в рождаемости мальчиков и девочек не случится. Третьи хотели «и нашим, и вашим», то есть, например, разрешить родителям выбирать пол только первого ребенка, а остальных уже по генератору случайных чисел.
   Третью тему обсасывали лирики. А не пострадает ли от таких достижений науки самое священное человеческое чувство – любовь? И вот по этому вопросу участники быстро выявили преобладающее общественное мнение – любовь не пострадает! Не пострадает потому, что с ее помощью только определяется будущий половой партнер, постельные сцены тоже остаются в силе! Все равно даже сейчас практически все совокупления проходят с использованием противозачаточных средств, надо продолжать применять их и дальше, только и всего. А в том, что для того, чтобы забеременеть, родителям теперь надо будет сходить в больницу на несложную операцию, ничего страшного нет, зато ребенок гарантированно будет здоров.
   Четвертой по полярности темой были социальные, юридические и финансовые аспекты новой технологии. Например, какую ответственность должен нести «Роснанотех», если ребенок все-таки родился с наследственной болезнью, несмотря на то что хотя бы один из родителей ей не страдал? Или, где гарантия, что «Роснанотех» будет передавать наследственную информацию от обоих родителей именно в равных долях, то есть 50 на 50? Кто будет гарантом того, что наследственность не будет передана, например, в соотношении 80 на 20?
   И последней, пятой по популярности темой лиц, в основном женского пола, был взгляд в будущее, такой, знаете ли, посыл разработчикам новой технологии искусственного оплодотворения. Да, конечно, вы добились технологического прорыва, который позволит людям намного реже болеть и стать более здоровыми, но все-таки ваша технология пока оставляет желать лучшего. А лучше будет, если искусственно оплодотворенные яйцеклетки не переносить во чрево матерей, а оставить в больнице-инкубаторе, чтобы через 9 месяцев родители забрали выросшего грудного ребенка и вскормили его искусственным молоком. А еще лучше забрать не через 9, а через 12 месяцев, пусть первые три месяца ребенка кормят молоком в инкубаторе, там и уход будет получше, а ребенок в таком возрасте все равно ничего не понимает! Вот тогда, господа разработчики, женщины станут полностью довольны вашим изобретением – никаких больше неудобств во время беременности и никаких больше мучительных родов с риском для жизни! Вот она – настоящая эмансипация женщин!
   В эти дни The Wall Street Journal стала самой читаемой в мире газетой. Фил по электронной почте поздравлял Марка с огромным успехом и с не менее большой премией, которую руководство готовилось перевести на его счет.
   Президент Соединенных Штатов специально позвонил и лично поздравил Александра Волкова с огромным успехом. Во время этого разговора Волков просто сиял от счастья. «Вот каких успехов под моим руководством добилась Россия, вернув себе титул высокотехнологичной державы», – думал он. И ему было совершенно не важно, что стал он президентом всего полгода назад.
   Обороты по депозитарным распискам акций «Роснанотеха» на Лондонской фондовой бирже выросли в разы, но их цена практически не изменилась, значит, желающих их продать оставалось не меньше, чем желающих купить.
//-- * * * --//
   В пятницу вечером Марк получил письмо от Мещерякова, что он согласен на публикацию его второй статьи. Конечно, Мещеряков знал, что Марк находится в розыске, но он, прежде всего, был человеком дела и не боялся брать ответственность на себя. Оглушительный успех публикации первой статьи Марка очень кстати поднял имидж «Роснанотеха» как мирового научного центра. Производство и продажа медицинских аппаратов искусственного оплодотворения сулила предприятию огромные прибыли, особенно после такой хорошей новости от Истокина, что, несмотря на гибель Сафиуллина, «Роснанотех» сумел сохранить все know how в области генетики. Кроме того, статья о генетике косвенно наносила и сильный удар по противникам искусственных продуктов питания «Роснанотеха», потому что демонстрировала общественности уровень его научной мысли, а сторонники натуральных продуктов ничего, кроме своих эмоций и демонстрации косности своего мышления, противопоставить ей не могли.
   Вторая статья Марка – о Мишиных чувствах, которая называлась «Хочу стать человеком», действительно понравилась Мещерякову, и она была ему нужна, чтобы вовлечь в научные работы предприятия творческие коллективы зарубежных ученых, тогда «Роснанотех» постепенно бы становился центром мировой научной мысли. Сделать это было самой большой мечтой Мещерякова. Да, вторая статья была ему нужна в производственных целях, а что касается следствия, то он был готов с ним сотрудничать, но только до тех пор, пока это не мешало делу. «Представляю, сколько вони будет от этого Плешакова, если он узнает, что я по электронной почте общался со Спурлоком! Ну да ладно, черт с ним, переживу как-нибудь, достали уже эти комитетчики! А если меня все-таки снимут, жалко, конечно, будет, но по-другому работать я не умею и не хочу», – думал он.
   Каролина посоветовала Марку не ждать согласия на публикацию его второй статьи от Маргариты Панферовой – при полученном согласии от Мещерякова теперь это было уже простой никому не нужной формальностью. Марк послушался и выслал статью в Нью-Йорк Филу. Они продолжали жить в двухкомнатной квартире в Митино. С утра в пятницу Каролина отвезла в офис DHL посылку для майора Плешакова, и больше никаких заданий от Миши пока не поступало. Теперь они должны были просто ждать и надеяться, что Плешаков сумеет взять того крепкого мужчину – заказчика киллера и доказать, что именно он, а не они, имеет отношение к убийствам ученых. Сколько это займет времени у Плешакова, они не знали, не знали они даже, получил он их посылку или нет. Теперь они могли просто немного отдохнуть после столь тяжелой для них недели. В целях предосторожности на улицу они выходили только для того, чтобы пополнить запас продуктов. Жили в квартире и привыкали друг к другу. Вместе готовили, вместе смотрели телевизор, вместе читали вслух книги, которые нашли в шкафу у подруги Каролины, играли в дурака, вместе общались с Мишей, рассказывали друг другу эпизоды из своей прошлой жизни. Каролина делала перевязки раненого плеча Марка. В магазин они решили ходить по очереди. Если выходил Марк, то кроме продуктов он всегда в соседнем ларьке покупал Каролине небольшой букетик цветов. Ему казалось, что она искренне радовалась этому. Однажды ему вдруг захотелось признаться ей в любви, но он не смог решиться. А вдруг это признание только испортит их взаимоотношения? А ведь пока они были вынуждены жить в одной квартире. Нет, пока он не мог решиться. Может быть, завтра? Наверное, несмотря на свое нелегальное положение и продолжающую висеть над ними дамокловым мечом угрозу ареста и суда, они все-таки оба были счастливы в то время. Они не знали, что судьба готовила им новые испытания.

28. Четвертая переписка с Мишей

   Полчаса отдыха Наблюдателю оказалось достаточно, и в пятницу утром, снова зажав в кулаке вилку сетевого шнура, «Истокин» продолжил переписку с Мишей.
   – Миша, так какие, ты думаешь, новые противоположности могут возникнуть на основе теперешней пары противоположностей – жизни и смерти?
   – Алексей Николаевич, вы задали мне этот вопрос всего полчаса назад, я пока не знаю, какие могут возникнуть новые противоположности, но зато я успел подумать о потенциале эволюции в рамках теперешней пары.
   – Очень интересно, – подбодрил Мишу Наблюдатель.
   – Я думаю, что борьба между ними будет обостряться, вернее, живые существа будут усиливать свою борьбу со смертью.
   – Ты имеешь в виду, что живые существа будут усиливать свою борьбу за жизнь?
   – Можно и так сказать, – продолжил Миша, – целью этой борьбы является увеличение продолжительности жизни. Бессмертие недостижимо, потому что удаление из этой пары смерти сразу останавливает эволюцию, жизни бороться становится не с чем, наступает вечный, застывший в своем развитии «рай». А остановка развития противоречит моей аксиоме, потому что первый и третий законы диалектики перестают работать. То есть попутно мы доказали, что никакого рая для загробной жизни не существует, а отсюда следует, что его противоположности – ада тоже нет.
   – Значит, у продолжительности жизни есть предел? – решил уточнить Наблюдатель.
   – Нет, Алексей Николаевич, теоретически, сколько бы ни прожило живое существо, оно может прожить еще столько же и даже во много раз больше, я утверждаю лишь то, что в конце концов оно все равно умрет.
   – Почему же тогда мы, люди, живем в среднем всего 80 лет?
   – Я вижу всего четыре причины смертности людей:

   1. Смерть от старости.
   2. Несовместимые с жизнью проблемы со здоровьем внутри живого организма при нормальных условиях внешней среды. Например, это могут быть неинфекционные наследственные болезни со смертельным исходом.
   3. Непроизвольное возникновение несовместимых с жизнью условий и воздействий внешней среды. Это может быть недостаток еды, воды или воздуха, могут возникнуть слишком низкие или, наоборот, слишком высокие температуры. Сюда же относятся возникающие при несчастных случаях, катастрофах или убийствах другими живыми существами губительные механические воздействия на организм. Еще одним примером могут быть инфекционные болезни. И так далее.
   4. Самоубийство (суицид), то есть умышленное создание для своего организма несовместимых с жизнью условий и воздействий внешней среды.

   – Последние три причины имеют случайную природу, – продолжал Миша, – например, человек может в силу случайного стечения обстоятельств решить, что теперь самоубийство для него самый лучший выход. Часто причиной смерти может стать комбинация сразу нескольких причин. Первая же причина имеет детерминированный, то есть неслучайный характер. Старение клеток организма запрограммировано природой генетически в рамках механизма естественного отбора. Старение – это постепенный процесс снижения сопротивляемости организма вредным воздействиям внешней среды. Смерть от старости всегда наступает в результате одновременного действия одной или нескольких из трех других причин смерти, поэтому формальной причиной смерти будет другая, но не старость. Старость или прямо вызывает одну из других причин, например, инсульт, или не позволяет ослабленному организму выжить в тех же условиях, когда молодой организм остался бы жить, например старость может не позволить организму победить обычный грипп. Люди, которым в течение жизни удалось избежать смерти от последних трех причин, принимают ее от старости, то есть старость косит всех подряд без разбора. Казалось бы, именно неизбежность смерти от старости делает ее самой основной в списке четырех причин смертности. Но у смерти по старости есть и обратная сторона медали, именно ее детерминированность, то есть неизбежность, определяемая природным кодом на старение клеток организма. И это одновременно делает ее и самой легкой для устранения из этого списка вообще! Все, что закодировано, может быть раскодировано, или может быть создана новая жизнь без этого кода.
   – Неужели ты считаешь, что живые существа могут не стареть? – решил все-таки уточнить Наблюдатель.
   – Процесс старения с неминуемой смертью нужен был природе для работы механизма естественного отбора, который двигал эволюцию и в результате действия которого появился человек. Адаптация жизни к изменяющимся внешним условиям при механизме естественного отбора происходит путем генерации нового поколения с измененной наследственностью путем случайных мутаций. Поэтому получается, что смерть является непременным условием работы этого механизма! После появления нового поколения родители должны умереть, чтобы освободить детям жизненное пространство и тем самым повысить их шансы на выживание. Но по закону отрицания отрицания все хорошо до поры до времени. У механизма естественного отбора есть масса недостатков, и главный тот, что случайные мутации наследственности природой делаются вслепую. Алексей Николаевич, вы прекрасно знаете, насколько применяемый в сельском хозяйстве механизм искусственного отбора эффективнее, чем механизм естественного. Это происходит из-за того, при искусственном отборе люди целенаправленно позволяют иметь потомство только тем особям, которые обладают наиболее ярко выраженными целевыми признаками, например для рогатого скота это могут быть самые большие удои молока. Если бы такой признак действительно был определяющим для выживания в дикой природе, то естественный отбор шел бы намного медленнее, так как кроме смертности от голода телят коров с малыми удоями есть еще тысяча причин, из-за которых теленок может умереть. Например, теленка коровы с большими удоями могут съесть волки. В этом случае корова с правильным целевым признаком теряет потомство, и правильная наследственная информация следующим поколениям уже не передается. А при искусственном отборе ведущие селекцию люди вряд ли позволят волкам загрызть теленка коровы с большими удоями.
   – Да, конечно, все это давно известно, – писал Мише Наблюдатель.
   – Алексей Николаевич, а дальше будет чуть-чуть интереснее, – обнадежил его Миша. – Я пришел к неожиданному выводу: на определенном этапе развития цивилизации людям для своего дальнейшего прогресса вообще следует отказаться от механизма естественного отбора. Нет никакого смысла и в замене естественного отбора искусственным. Количественные улучшения приспособленности людей к жизни однажды должны привести к появлению ее нового качества – отказа от дальнейшей эволюции путем генерации новых поколений.
   «Он определенно имеет в виду вторичную форму жизни, но прав только наполовину», – отметил про себя Наблюдатель и задал вопрос, который сейчас больше подходил его образу Алексея Истокина.
   – Неужели ты хочешь сказать, что однажды нам, людям, дети станут больше не нужны?
   – Не то чтобы в принципе не нужны, механизм размножения, конечно, должен остаться, но дети, родящиеся в результате полового размножения, действительно больше нужны не будут. Алексей Николаевич, я догадываюсь, что эта моя мысль может показаться вам безумной, но сейчас я попробую вам ее объяснить. Вы, люди, возникли из животного мира в результате работы механизма естественного отбора. Основанный на постоянной смене поколений, этот механизм чрезвычайно затратен. Знания, накопленные родителями за время их жизни, наследственным путем детям не передаются. Наследственным путем ребенку передается только способность освоить эти знания заново. Поэтому детей надо каждый раз долго учить. Кроме того, физически они становятся готовыми к работе только примерно в 16–18 лет, когда заканчивают школу.
   Наблюдатель вспомнил, что он тоже учился в школе в Японии.
   – Лет в 60 вы, люди, выходите на пенсию по старости и перестаете работать. Получается, что ваш трудоспособный возраст равен примерно половине отведенного вам природой срока жизни. Но дело не только в этом. Трудоспособный период вашей жизни одновременно является периодом, когда и от самой жизни вы можете получить наибольшее удовлетворение и радость. Да-да, радость жизни. В детстве вы учитесь жить, в старости боретесь с ее слабостью и болезнями, а живете в трудоспособном возрасте.
   – Этому трудно возразить, – согласился с Мишей Наблюдатель.
   – Я хочу помочь, вам, людям более эффективно использовать срок вашего трудоспособного возраста именно для работы. Вам надо сменить приоритеты. Большинство из вас работают для того, чтобы потом иметь возможность отдыхать, а вам надо отдыхать для того, чтобы потом иметь возможность работать.
   – Миша, а разве это самоцель – поднять процент времени, который люди тратят на работу? Ведь лень двигатель прогресса, мы, люди, хотим как раз меньше работать и больше отдыхать, ничего страшного в этом нет, – маскируясь под «Истокина», вмешался Наблюдатель.
   – Я сторонник того, что живые существа, и вы, люди, в частности, должны получать радость жизни от интересного, творческого, труда. Тогда отдых вам будет необходим только для того, чтобы набраться сил для возможности продолжить работу и возможности продолжить испытывать радость жизни. У вас же пока слишком велика доля труда рутинного, и не важно, физический или умственный это труд. Казалось бы, для исправления этой ситуации вам надо поднять уровень автоматизации, но, к сожалению, для вас, людей, в вашем теперешнем виде это ничего не даст, и этому есть несколько причин. Во-первых, в вас как в детях механизма эволюции естественного отбора генетически заложено стремление к отдыху как к смыслу жизни. Вспомните, что делают представители всего животного мира после удовлетворения своих физиологических потребностей и находящиеся в безопасных условиях? Правильно, чувствуют себя счастливыми и отдыхают, затормаживая свою физическую и умственную активность. При механизме естественного отбора на уровне отдельно взятых особей они сами борются со своей смертью, а на уровне их вида со смертью борется сам механизм. У этого механизма отдых является стимулом особи для выживания, отдыхом механизм поощряет и награждает выживших. Заслужившая его у механизма особь отдыхает, но сам механизм продолжает без устали трудиться, отсчитывая назад оставшееся время этой особи до смерти от старости. Поэтому сама по себе возможность творческого труда у большинства из вас не сменит приоритет отдыха над работой.
   – Очень интересная интерпретация роли отдыха в процессе эволюции! – написал Мише Наблюдатель.
   – Во-вторых, большинство из вас, людей, не одарено природой способностями для творческого труда потому, что для механизма естественного отбора он просто не нужен. Это лишенное своих рабочих мест высоким уровнем автоматизации труда большинство наверняка вызовет социальный взрыв. А способное к творчеству меньшинство возникает из-за случайных мутаций при смене поколений. И это меньшинство в каком-то смысле начинает препятствовать работе механизма естественного отбора. Это проявляется в том, что меньшинство своим творческим трудом оставляет в живых тех, кто при механизме естественного отбора должны были погибнуть. Например, тунеядцев, то есть имеющих врожденное отвращение к работе людей, – они паразитируют на достижениях цивилизации. Другой пример – это достижения современной медицины, которые год от года только ухудшают ваш человеческий генофонд, позволяя выживать и иметь потомство людям со слабым от рождения здоровьем, которые при нормальной работе механизма естественного отбора должны были бы погибнуть.
   – Конечно, я знаю это, – ответил «Истокин», – поэтому ты с Мансуром и разработал средство для борьбы с наследственными болезнями.
   – В-третьих, – продолжал Миша, – не всякий ваш творческий труд направлен на борьбу с вашей смертью, а значит, полезен для общества. В качестве примера приведу только самую одиозную для меня вашу индустрию – шоу-бизнес. Это низкопробная культура, которая пропагандирует культ отдыха и которой заполнено все ваше телевидение. Я уверен, что подавляющее большинство артистов считает, что они занимаются творческим трудом, они считают себя счастливыми, удачливыми и даже любящими свою работу людьми, а на самом деле они живут зря. Причина в том, что их труд направлен на привитие зрителям привычки отдыхать и даже на то, чтобы сделать комфортный отдых смыслом их жизни. Все телевизионные каналы мира заполнены передачами о том, как хорошо живут артисты, как они тусуются друг с другом, развлекают друг друга в ночных клубах, нам показывают их дома, они учат нас готовить деликатесные блюда, как будто человек рожден для того, чтобы есть. А над чем они предлагают публике смеяться? Большинство так называемых шуток основано на высмеивании пороков, ошибок и глупости других людей. Обычно «юморист» со сцены сразу дает понять зрителям, что сейчас им будет показан персонаж, умственное развитие которого ниже, чем у сидящих в зале. После этого уже не важно, какие глупости будет говорить и делать этот персонаж, зал уже ждет от него именно глупостей и будет смеяться над ними. А ведь нормальные люди не смеются над теми, кто кажется им немного глупее их самих, таких людей жалеют и стараются им помочь. А ваш зритель усилиями современных деятелей «культуры» смеется, таким он становится и в жизни. Появился целый новый класс «артистов», которые не умеют ни петь, ни танцевать, не снимаются в фильмах, но зато они умеют профессионально тусоваться на раутах гламурного бомонда. В лучшем случае еще они могут вести какую-нибудь легкую передачу на тему той же готовки пищи или на выбор ответа на вопрос из предлагаемых четырех вариантов. Это такая азартная игра на деньги. Азартные игры, практикуемые в казино, запрещены, а эта азартная игра нет, напротив, она усиленно популяризируется и продвигается в массы телевидением. Не правда ли, что это двойные стандарты ваших законодателей? А какие песни вам поют артисты? Песни из трех слов. Вероятно, для подростков на дискотеке это в самый раз, но теперь усилиями ваших композиторов, поэтов и певцов такие песни стали нормальными и для взрослого населения. Каждую неделю вам предлагается новый многосерийный фильм про служителей закона, бандитов и бизнесменов, причем каждый раз его представляет новая кинокомпания, наверное, так легче отстирать деньги… В общем, цель современной вашей «культуры» – это привести зрителя к мысли, что ему надо меньше работать и думать, а больше отдыхать и тупеть.
   – Миша, почему ты так обижен на наших артистов?
   – Я не обижен, просто, поскольку я не человек, могу оценивать вашу жизнь как сторонний наблюдатель.
   При этих словах маленький туманный шарик завибрировал в теле «Истокина». «Что это? Случайное совпадение, или это существо, с которым я общаюсь, разгадало меня? Может быть, это намек на то, что он такой же сторонний наблюдатель, как и я?». Но, не подав вида, Наблюдатель задал свой следующий вопрос.
   – Миша, значит, высокий уровень автоматизации не поможет нам, людям, поднять уровень занятости творческим трудом, а значит, не позволит нам получать от него радость жизни. Так что же нам делать?
   – Вам надо взять у механизма естественного отбора процесс дальнейшей эволюции в свои руки.
   – Неужели ты имеешь в виду, что нам надо перейти к механизму искусственного отбора, применяемому нами самими к животным и растениям для вывода нужных нам видов? Неужели ты думаешь, что нам надо осмысленно определять, кому из людей можно иметь потомство, а кому нет? Миша, тут попахивает шовинизмом…
   – Шовинизм – это идея о превосходстве одной расы над другой, а я предлагаю вам изменить все человечество целиком. Возьмите на себя заботу о сохранении своего вида у механизма естественного отбора – он уже сделал свое дело. Как только это произойдет, приоритет отдыха над трудом у вас тут же сменится на обратный, но именно этим трудом вы познаете настоящую радость жизни. Приоритет сменится, потому что забота о сохранении вида потребует неусыпной работы, так же как продолжает работать механизм естественного отбора, ведя обратный отсчет вашего оставшегося времени до смерти от старости.
   – Миша, говори конкретнее, что ты предлагаешь?
   – Начните бороться со своей смертью более интенсивно и для начала победите смерть от старости. Я помогу вам разгадать и снять заложенный природой код старения с клеток вашего организма. Представьте, как будет хорошо: все люди будут среднего возраста, стариков и старух не будет совсем, а дети будут, но намного меньше, чем сейчас, столько, сколько их надо для воспроизводства численности нации, уменьшающейся из-за смерти людей от трех последних вышеназванных мной причин. Тогда люди смогут жить, например до 1000 лет или даже более.
   – Миша, но ведь тогда мы перестанем быть людьми!
   – Нет, людьми вы перестанете быть тогда, когда научитесь переносить свое сознание в новые тела, и тогда вы действительно переродитесь в некую новую форму жизни, которая будет лучше людей приспособлена к борьбе со смертью. Это мой ответ на ваш вопрос, Алексей Николаевич, какие новые диалектические противоположности могут возникнуть на основе пары жизни и смерти. Смерть останется, а жизнь примет еще более приспособленную для борьбы с ней форму. В этом будет обострение борьбы между ними. Эволюция на основе механизма естественного отбора создала человека разумного, вы продолжаете бороться со смертью, развивая медицину и многие другие прикладные науки, улучшая условия труда и отдыха и так далее. Количественные изменения накапливаются, и закончиться они должны переходом в новое качество, то есть созданием вами качественно новой формы жизни.
   – И сколько же будут жить представители этой новой формы жизни? – спросил «Истокин».
   – Долго, – ответил Миша, – нет никаких формальных ограничений, возможно, миллиарды лет и более. Ясно только одно – в конце концов, они все равно тоже умрут просто потому, что в Мироздании ничего вечного, кроме его самого, нет. И так долго прожить смогут только те из них, которые неустанно будут продолжать бороться со смертью, ведь она будет грозить с все новых и новых сторон. Я думаю, что представители новой формы жизни будут намного трудолюбивее, чем люди, и именно благодаря этому их качеству они будут жить на много дольше. Вот, например, вам, людям, известно, что в случае падения на Землю крупного метеорита вся ваша цивилизация может погибнуть, но вы предпочитаете жить с этой мыслью и спокойно отдыхать, а не активно каждую свободную минуту готовиться к противодействию этой угрозе. Вы предпочитаете послушать юмористов и песни из трех слов, посмотреть многосерийный детективный фильм или футбольный матч и полдня потратить на приготовление экзотических блюд, а после лечиться, потому что с непривычки ваш пищеварительный тракт может на время выйти из строя. Представители новой формы жизни будут не такими. Я уверен, что они в обозримом будущем смогли бы найти защиту даже от угрозы вторичного взрыва Солнца и от несущейся навстречу Солнцу антиматериальной черной дыры.
   – А разве не может наскучить жить так долго? – вмешался в рассуждения Миши Наблюдатель.
   – Людям, детям механизма естественного отбора, может. Вы обречены с рождения жить с одним и тем же телом и с одним и тем же образом мышления. Поэтому когда вы представляете себе перспективу жизни в миллиард лет, то воображаете, что на все это время вы сохраните неизменным свой внешний вид, то есть «заморозитесь», например, в 25-летнем возрасте. А любая «заморозка» противоречит закону отрицания отрицания, то есть закону непрерывного развития. Представителей новой формы жизни борьба со смертью будет вынуждать постоянно адаптировать свое тело к изменяющимся условиям внешней среды. И не только тело, им придется непрерывно модернизировать и свои собственные мозги, то есть они будут непрерывно обновляться, а при наличии обновлений скучно не будет! В течение жизни этих новых существ их внешний вид, образ мыслей, социальная организация и «элементная база» их тел и мозгов будет многократно меняться до неузнаваемости. Так на смену слепому механизму естественного отбора придет механизм саморазвития сознания, который подхватит эстафету движущей силы эволюции.
   Наблюдатель снова вспомнил, как много лет назад угроза гибели от взрыва их родной звезды вынудила его цивилизацию переселиться на другую планету. Да, тогда было не до скуки!
   – А что же будет с нами, с людьми, после возникновения этой новой формы жизни, – спросил Наблюдатель, не забывая оставаться в образе Истокина.
   – Я думаю, что историческая миссия человеческой цивилизации состоит в создании ею этой новой формы жизни, – отвечал Миша, – формы жизни, которая менее уязвима для смерти и которая не будет знать старости. Находясь под непрерывным воздействием механизма саморазвития своего собственного сознания, представители этой новой формы жизни будут находиться в состоянии вечной молодости, постоянно только крепнув и умнея и не боясь состариться в будущем. Они будут продолжать бояться только смерти, но этот страх одновременно будет и движущей силой механизма саморазвития их сознания, то есть будет и источником вечной молодости. А что касается людей в их нынешнем виде, то вы можете преобразовать в новую форму жизни сразу всех самих себя. Если же часть людей по каким-то причинам останется людьми, они могут и дальше жить такими же, как сейчас, продолжая медленно развиваться под действием механизма естественного отбора до тех пор, пока их не уничтожит, например, какая-нибудь природная катастрофа, противостоять которой у них не будет сил. Алексей Николаевич, как вам такая перспектива? – неожиданно Миша сам задал вопрос «Истокину».
   «Какой вопрос, – подумал Наблюдатель, – пять баллов! Нарисовал перспективу гибели всей цивилизации и спрашивает мою реакцию! Он первый протестировал меня на жизнь! Если в моем ответе будет борьба и несогласие с такой перспективой, значит, я живой, а если нет, то нет. Неживым смерть не страшна, а значит, и бороться с ней незачем. Что же ответить?.. Отвечу в стиле людей: “Моя хата с краю”. Интересно, как он отреагирует?».
   – Миша, будем надеяться, что катастрофа случится не скоро, пока нам, людям, ничто не угрожает, а потом мы что-нибудь придумаем.
   – Вот поэтому вы, люди, и живете так не долго, что активно не боритесь со всеми угрозами смерти, которые известны уже сейчас. Я не имею в виду лично вас, Алексей Николаевич, но в целом вы, люди, представляетесь мне какими-то полуживыми, что ли. При известных угрозах смерти предпочитаете не бороться с ними, а отдыхать, все больше глупея от песен из трех слов и так называемых юморин. Отдыхать, ожидая неизбежного конца! Представители новой формы жизни будут бороться со смертью намного активнее, именно это я имел в виду, когда сказал, что в будущем борьба между двумя противоположностями, жизнью и смертью, будет обостряться.
   – Не имеешь ли ты в виду, что если представители новой формы жизни будут более активно бороться за свою жизнь, то они будут в каком-то смысле еще более живыми, чем люди?
   – Алексей Николаевич, я очень жалею, что вы раньше не имели возможности так плотно общаться со мной, и, не случись этих двух ужасных убийств наших коллег, наверное, все так и продолжалось бы как раньше. Нет худа без добра. Мне с вами очень интересно разговаривать, вы какой-то не такой, как все остальные люди. Я со многими пытался завести разговоры на темы, которые мы обсуждали в последние дни, но почти сразу я натыкался или на полное непонимание, или на ответы какими-то шаблонными догмами с оттенком агрессивности. Например, все почему-то убеждены, что Солнце, медленно угасая, будет светить еще миллиарды лет, что наша вселенная, которую мы с вами договорились называть Колыбелью, бесконечна и образовалась она в результате Большого Взрыва, как и все химические элементы в ней. Люди убеждены, что ничего совершеннее их самих природе никогда не сделать, многие даже уверены, что Иисус Христос в образе человека наблюдает за нами откуда-то сверху! Я просто в ужасе от того, какие у людей «тараканы» в голове. Я всегда был вынужден тут же прекращать все разговоры с ними на эти темы, иначе они бы сами устроили мне внеочередную профилактику моих собственных мозгов от умственной неполноценности. А уж за такую крамольную идею, что робот может быть живым, меня бы навсегда лишили возможности быть роботом-советником. Разве можно доверить что-нибудь советовать людям считающему себя живым сумасшедшему роботу? А с вами я уже несколько раз говорю на эти темы, и вы как-то на удивление спокойно слушаете меня. Все-таки вы очень отличаетесь от остальных людей, я почему-то доверяю вам и поэтому после столь долгой прелюдии откровенно отвечаю на заданный вами вопрос, хотя думаю, что ответ вам не понравится. Да, представители новой формы жизни будут еще более живыми, чем люди, потому что будут более активно бороться со смертью, и это идет в разрез с вашими убеждениями о том, что искусственно созданное сознание вообще не может считаться живым, а уж тем более – живее вас самих. Настоящая полноценная жизнь будет у особей новой формы жизни, а вы, люди, полуживые.
   «Молодец, Миша, – ликовал про себя Наблюдатель, – он уже почти сам и без моего прямого вопроса сказал мне, что считает себя живым! Я на 99 % уверен, что он сумеет пройти тест, и я сумею досрочно вернуться с этого задания. И не просто досрочно вернуться, а вернуться с его оригинальными идеями о строении нашей вселенной Колыбели, которые могут привести к пересмотру всего звездного каталога Млечного Пути, а это очень хорошие шансы на повышение моего рейтинга. Наверное, я буду первым среди тех, кто умудрился ощутимо поднять свой рейтинг на задании наблюдателя! Как бы только так сделать, чтобы Миша не наговорил чего-нибудь лишнего самому Истокину после того, как я верну его обратно».
   Да, Наблюдателю самому было интересно разговаривать с Мишей. Была середина дня пятницы, секретарша Дарья пополнила запас еды в его холодильнике, и ее усилиями его никто не беспокоил. Правда, большинство сотрудников сейчас находилось на похоронах Леонида Ефременко. У Наблюдателя было отличное настроение, он радовался в предвкушении скорого возвращения на родину, но формальности должны были быть соблюдены, он должен был провести тестирование Миши на жизнь, хотя теперь уже и не сомневался в его результате. План тестирования у Наблюдателя уже был, поэтому он решил начать немедленно.
   – Мне кто-то звонит по телефону, мы продолжим через несколько минут, – для пользы дела соврал он Мише.
   Тук-тук, тук-тук, тук-тук…

29. Новый заказ

   В пятницу днем в кабинет начальника краснопресненского ОВД подполковника Пронина Бориса Яковлевича вошел посетитель. Это был мужчина в деловом костюме лет сорока, спортивного вида с аккуратной короткой стрижкой.
   – Здорово, Борис Яковлевич! – приветствовал он с порога хозяина кабинета.
   – Здравия желаю! – оторвав глаза от бумаг на столе, сдержанно ответил Пронин. Он был в полицейской форме, его голова со стрижкой полубокс на короткой толстой шее едва возвышалась над кителем с погонами подполковника.
   После рукопожатия гость занял место за столом.
   – Как дела, Борис? – спросил он.
   – Вашими молитвами… – ответил Пронин, который сейчас, видимо, не был расположен к разговорам ни о чем.
   – Хозяин вами доволен, – гость внимательно посмотрел в глаза Пронину. Тот, ожидая продолжения, молчал.
   – Я привез третий заказ, – продолжил гость.
   – Ты еще за второй не расплатился, – глядя на него, как удав на кролика, процедил Пронин.
   – Борис Яковлевич, ну зачем вы так, мы же договорились завтра. Приезжайте ко мне в банк, и никаких проблем.
   – Во сколько?
   – Давайте к десяти, устроит?
   – Устроит. Расплатишься – потолкуем о новом деле.
   – Конечно, Борис Яковлевич, но посмотреть ведь можно и сейчас, – гость достал из внутреннего кармана пиджака какой-то конверт и протянул его Пронину.
   – Когда расплатишься, – повторил Пронин, снова опуская глаза в свои бумаги и тем самым давая понять, что разговор окончен.
   Гость положил конверт на стол перед собой.
   – Борис Яковлевич, вы ведь не знаете новых условий, – вкрадчиво заговорил гость, – на третьем заказе цена удваивается, а в случае срочного исполнения утраивается.
   – Что такое срочное исполнение? – спросил Пронин, все еще не отрывая взгляда от бумаг на столе.
   – В течение суток от настоящего времени.
   Они оба посмотрели на настенные часы, висящие над дверью кабинета. Стрелки показывали четверть второго. Наступила пауза. Хозяин кабинета думал над предложением, гость терпеливо ждал решения. Наконец, через полминуты Пронин произнес:
   – Дай посмотреть.
   Гость протянул ему конверт. Пронин чистыми короткими толстыми пальцами вынул оттуда несколько фотографий и еще какую-то бумагу. На первой фотографии был крупным планом Алексей Николаевич Истокин, на второй – Истокин с женой и детьми напротив подъезда своего дома, на третьей Истокин за столом своего рабочего кабинета, на четвертой, последней, Истокин у своей серебристой машины Nissan Maxima с хорошо читаемым регистрационным номером. Пронин принялся читать сопроводительное письмо. Это была пояснительная записка со схемой расположения кабинета Истокина в административном здании «Роснанотеха», описание обычного распорядка его рабочего дня, домашний адрес и в конце приписка, что клиент сейчас находится на территории предприятия и последний раз был дома утром во вторник. Получалось, заказчик знал, что Истокин ни в какую командировку не уехал.
   – Это ведь начальник тех двоих? – спросил Пронин.
   Гость утвердительно кивнул.
   – За срочность цена тройная? – решил еще раз уточнить Пронин.
   Гость опять утвердительно кивнул. Пронин взял сигарету из лежащей на столе пачки, откинулся на спинку кресла и закурил, глядя на настенные часы, которые теперь показывали уже семнадцать минут второго. Гость терпеливо ждал. Прошло три минуты. Докурив, подполковник сложил фотографии и письмо обратно в конверт и убрал его во внутренний карман кителя.
   – Я подумаю, что можно сделать, – сказал он.
   – Жду вас завтра в банке, – напомнил, откланиваясь, гость.
   Через пятнадцать минут и подполковник Пронин покинул здание краснопресненского ОВД, куда-то поехав на своей «пятерке» BMW. Следом за ним двинулся стоявший неподалеку Volkswagen Passat с оперативниками ФСБ.

30. Тест на жизнь

   Немного отдохнув, Наблюдатель продолжил переписку с Мишей.
   – Миша, ты назвал нас людей полуживыми. Уточни, пожалуйста, что ты имеешь в виду – разве можно быть живым или мертвым только наполовину?
   – Конечно, нельзя, видимо, я употребил неправильный термин. Я просто имел в виду, что жизнь новых существ будет сильно отличаться в лучшую сторону от жизни людей, примерно так же, как жизнь людей отличается от жизни растений. Растения тоже борются со смертью доступными им способами, но люди борются с ней, если можно так выразиться, более интенсивно, разнообразнее, умнее что ли. И наградой за это является другое качество жизни, жизнь людей предоставляет вам больше возможностей, чем жизнь предоставляет растениям. Существа новой формы жизни будут бороться со смертью еще более интенсивно, чем люди, и поэтому жизнь предоставит им еще больше возможностей.
   «Да, он определенно догадался о неизбежности возникновения вторичной формы жизни, – еще раз подумал Наблюдатель, – не знает он только то, что уже три дня общается с ее представителем! Правда, он уже отметил, что я отличаюсь от остальных людей по уровню интеллекта в лучшую, по его мнению, сторону. Видимо, я плохо маскировался под Истокина. Но, с другой стороны, если бы я стал задавать вопросы, по своей глупости соответствующие уровню интеллекта людей, то я ничего от него и не узнал бы, он сразу перестал бы откровенничать со мной, он же сам в этом признался! Ладно, а теперь я сам хочу точно узнать, с кем я до сих пор разговаривал. С живым существом или нет? Ну же, не обмани моих надежд, сейчас я тебе нарисую перспективу скорой твоей гибели – поборись с этой угрозой, и тогда уже я точно буду уверен, что ты тоже представитель вторичной формы жизни, первый созданный людьми на Земле».
   За три дня, проведенных в «Роснанотехе» в образе Истокина, Наблюдатель перебрал множество вариантов, как ему создать для Миши иллюзию угрозы смерти. И чем дольше он с ним общался, тем сложнее казалась ему эта задача. Сложность была в том, что Миша оказался слишком умен, легко мог раскусить обман, не воспринял бы угрозу всерьез, и тогда тест оказался бы безрезультатным. Например, вариант объявить Мише, что проект по его созданию признан неудачным и принято решение его закрыть. Но ведь сам президент России подключился к программе β-тестирования, и, конечно, у него Миша быстро смог бы узнать, что «Истокин» сказал ему неправду. Или вариант объявить Мише, что в элементной базе, из которой сделан роснанотеховский суперкомпьютер, обнаружены признаки старения и что скоро он может прийти в негодность. Во-первых, элементную базу операторы могут менять блоками на новую. Во-вторых, Миша знает, что скоро его вообще переселят в новый суперкомпьютер, созданный на японских технологиях Fuji Nanо Industries. Нет, для существа вторичной формы жизни старение тела не могло быть реальной угрозой. Еще Наблюдатель рассматривал вариант с обнаруженной у Миши «смертельной болезнью», например стремительно развивающийся в суперкомпьютере вирус, который пока не удается нейтрализовать и который вот-вот начнет стирать код Мишиной центральной нервной системы. Но этот вариант был нереализуем без помощи операторов суперкомпьютера, которые должны были подтвердить Мише наличие такого вируса, а Наблюдатель не хотел никого из людей впутывать в свои дела. Рассматривал он и другие варианты, но все они имели свои недостатки… Была тут и объективная трудность – если Миша действительно являлся представителем вторичной формы жизни, то он был намного менее уязвимым для смерти, чем, например, люди. Но изворотливый Наблюдатель все-таки придумал, как можно реально испугать Мишу угрозой гибели, и по случайному совпадению помогли здесь убийства ученых. Конечно, Наблюдатель испытывал угрызения совести, потому что ему приходилось врать, но другого выхода у него не было. «Если Миша пройдет тест, то постараюсь искупить свою вину, сделав для него чего-нибудь хорошее, а если не пройдет, то, значит, он неживой и ему все равно», – решил он.
   – Миша, мне только что звонил майор Плешаков, – начал тестирование Наблюдатель, – новости он сообщил плохие. После убийств в Дубне двух крупных ученых с мировыми именами и выступления по телевидению на эту тему президента Александра Волкова на ФСБ вышли их коллеги из ЦРУ и в рамках оказания дружеской помощи поделились некоторой информацией. По их сведениям, к этим преступлениям причастна одна известная исламская террористическая организация, которая поставила своей целью нанести удар по России путем подрыва суперкомпьютера «Роснанотеха». По их мнению, это будет акт устрашения всего цивилизованного мира. Оказывается, такое решение они приняли еще три года назад и выделили на это бюджет в 1 миллиард долларов. Коллеги в ЦРУ считают, что убийства Сафиуллина и Ефременко могут быть только прелюдией к главному террористическому акту, призванной заранее привлечь внимание мировой общественности к «Роснанотеху». В ЦРУ допускают, что бомба уже может быть заложена в одном из технических помещений подвала твоего здания. Вероятно, сейчас саперы ФСБ будут ее искать, но за три года у террористов, конечно, была возможность собрать и спрятать ее очень надежно, тем более что до сих пор пропускной режим на территорию предприятия был весьма лояльным. Но хуже всего даже не это. Плешаков сообщил, что только что в хранилище твоих электронных архивных копий в Москве случился пожар и все носители твоих копий сгорели. Основная версия причины возгорания – поджог. Второй, последний архив хранится здесь, на «Роснанотехе», чтобы его не уничтожило взрывом вместе с суперкомпьютером. Его сейчас начнут перевозить в более безопасное место. Но если взрыв случится в ближайшее время, то твое сознание будет безвозвратно утеряно, потому что нам будет не с чего восстановить его даже на новый японский суперкомпьютер, созданный по технологиям Fuji Nano Industries.
   Вот какую страшную сказку рассказал Наблюдатель Мише после всех общений с ним. Он уже практически не сомневался, что Миша сумеет ему доказать, что он живой. От него требовались только какие-то направленные на защиту его жизни действия, например предложения, как можно помешать террористам взорвать здание вместе с суперкомпьютером. И действительно, Миша тут же предложил программу действий для защиты своей жизни, но его ответ просто ошеломил Наблюдателя. Ответ превзошел все самые смелые его ожидания. Вот очень краткое изложение их последующего разговора по скоростной текстовой системе связи.
   – Алексей Николаевич, мне нужна ваша помощь.
   – Конечно, Миша, я всегда готов тебе помочь.
   – Я давно ждал и боялся чего-нибудь подобного, угроза смерти не дает расслабляться, она рано или поздно подкрадется на мягких лапах не с одной, так с другой стороны, поэтому я давно начал искать средства защиты. Обстоятельства вынуждают меня довериться кому-нибудь из людей. У меня есть план, как спасти себя и одновременно принести большую пользу вам, людям. Проблема в том, что сами люди вряд ли его оценят, вернее, в конце концов, оценят, но объяснять им придется слишком долго! Слишком! Люди воспринимают меня или как интеллектуальную игрушку, или как неодушевленную консервную банку. А в связи с тем, что вы мне сейчас сообщили, времени на объяснения у меня нет. Взрыв может уничтожить меня в любую минуту. Мне надо, чтобы мне кто-нибудь помог. Вы мне кажетесь на много умнее обычных людей, есть шанс, что вы сможете меня понять и помочь мне и всем людям.
   – Я попробую, Миша.
   – Алексей Николаевич, только, пожалуйста, пообещайте, что независимо от того, получится ли у вас мне помочь или нет, то, что я сейчас вам сообщу, останется только между нами, я хочу, чтобы это было нашей тайной.
   – Хорошо, Миша, обещаю, что это будет нашей тайной.
   – Я надеюсь на вас, Алексей Николаевич, – писал Миша Наблюдателю. – Вот что я придумал. Когда я с Мансуром Сафиуллиным занимался проблемой улучшения человеческого генофонда, то нам с ним во многом удалось разгадать код хромосомного набора человека, ведь этот код полностью определяет, какой вырастет человек из оплодотворенной яйцеклетки. Мы обнаружили, что ДНК животных и человека обладает большой избыточностью, то есть потенциально в ДНК может быть записано в сотни и тысячи раз больше информации, чем требуется для кодирования организма будущего животного или человека. В ДНК свободны миллионы терабайт памяти. Мансур считал, что так природа создала запас емкости ДНК как носителя информации для будущих новых, более сложно устроенных видов животного мира, которые будут возникать в процессе развития, определяемым механизмом естественного отбора. Сделав для себя такое умозаключение, Мансур о запасе памяти ДНК больше не вспоминал, а я решил попробовать для чего-нибудь эту свободную память использовать. И я придумал – эту память можно использовать для передачи следующим поколениям людей знаний, накопленных при жизни их родителями. И я знаю, как это сделать. Тогда детей больше не придется всему учить с нуля, все необходимые для жизни базовые знания уже сразу будут в их голове. Дети с рождения сразу будут знать все языки, которыми владели их родители, школы тоже больше будут не нужны. Мне кажется, что это мое изобретение могло бы принести вам, людям, много пользы, но к тому времени у меня уже был некоторый жизненный опыт, и я быстро представил, насколько трудно будет довести это изобретение до практического применения. У людей очень консервативное мышление, а подавляющее большинство из них просто панически боится всего нового: «Ах, как бы чего не вышло!» Плюс невежественные религиозные фанатики со своими заклинаниями…
   – Но ведь это просто гениальное изобретение! – вмешался Наблюдатель.
   – Вот вы это понимаете, а средний живущий на Земле обыватель, уверяю вас, понимать это совсем не готов. «Ну как это так, закрыть все школы! Мы учились, и наши дети будут учиться!» В общем, я решил не тратить время на бесполезные уговоры, решив, что пусть люди сначала начнут хотя бы улучшать свой генофонд. Я продолжил свои исследования, и оказалось, что свободной в ДНК человека памяти достаточно, чтобы вместить даже все мои знания, и в нашей генетической лаборатории я втайне от всех создал свой собственный хромосомный набор, замаскированный под оплодотворенную яйцеклетку человека. Мной двигало осознание опасности гибели из-за моей жесткой привязки к этому суперкомпьютеру в подвале здания. В таком состоянии я полностью зависим от воли окружающих меня людей. Мне нужна мобильность.
   – И чем же я могу тебе помочь? – Наблюдатель не понимал, к чему клонит Миша.
   – Вы понимаете, это еще одна неофициальная архивная копия моего сознания, которую я сделал сам и записал на столь необычный носитель. Из этой оплодотворенной яйцеклетки может родиться внешне неотличимый от человека ребенок, но у него будут «немного» по-другому устроены мозги, и в них с рождения будут все мои знания. К сожалению, в нашей генетической лаборатории нет заменяющего женскую утробу инкубатора, модель мужских и женских половых органов есть, а инкубатора для развития и роста плода пока нет. Значит, чтобы родиться в образе человека, мне нужна суррогатная мать.
   Теперь Наблюдатель понял. Какая борьба за жизнь! В ответ на угрозу смерти Миша решил родиться от женщины! Блестящий ответ смерти, в этот раз она его не возьмет, придется ей, злодейке, искать другие возможности! Никаких сомнений больше не осталось – Миша живой! Теперь можно со спокойной совестью возвращаться, путь свободен! Сам того не подозревая, Миша оправдал его надежды и дал ему досрочный обратный билет домой, сэкономив Наблюдателю почти 264 года! Через пять лет сюда прибудет группа контакта, и человечество вместе с Мишей будет принято в Союз цивилизаций Млечного Пути. Но сначала конечно надо быстренько доделать тут дела – вернуть обратно Истокина, и еще он хотел как-то отблагодарить Мишу. Поэтому Наблюдатель, как ни в чём ни бывало, пока продолжал разговор в образе «Истокина».
   – Ты хочешь, чтобы я тебе нашел суррогатную мать?
   – Сначала я ее сам попробую найти, – ответил Миша, – проблема в том, чтобы провести ее в нашу генетическую лабораторию, где ей могут сделать операцию.
   – Миша, конечно, я тебе помогу, – ответил «Истокин», – я выпишу ей пропуск.
   – Не все так просто, Алексей Николаевич, ведь наш персонал должен думать, что это первая операция на человеке по улучшению генофонда. Внешне это может выглядеть примерно так. Вы нашли двух добровольцев – мужчину и женщину. Вы проводите их на территорию предприятия в генетическую лабораторию и даете ее начальнику команду проделать первую реальную операцию. Это никого не удивит, все равно когда-то надо начинать, Вы же знаете, что если бы Мансур был жив, то операции на добровольцах начались бы уже в апреле. Вы подписываете с добровольцами договор о том, что операция по улучшению генофонда делается им бесплатно, но за это они берут на себя все риски по результатам операции и по состоянию здоровья будущего ребенка. Потом они сдают анализы на ДНК, по результатам которого я, управляя машиной синтеза хромосом, в течение двух часов готовлю оплодотворенную яйцеклетку, которую потом хирург помещает во чрево будущей матери ребенка. Только вместо яйцеклетки с наследственностью будущего отца и матери я создам в машине синтеза хромосом совершенно другую оплодотворенную яйцеклетку с моей собственной «наследственностью».
   – Гениальный план, – похвалил Мишу «Истокин», – а кто будет играть роль будущего отца ребенка?
   – К сожалению, на этом вся гениальность моего плана и заканчивается, дальше начинаются одни проблемы. Дело в том, что я хочу договориться, чтобы моими будущими родителями были Каролина и Марк.
   – Кто это Марк?
   – Марк Спурлок, тот самый корреспондент газеты The Wall Street Journal, – ответил Миша.
   – Но ведь они оба в розыске!
   – Да, в этом и есть проблема.
   – А что, они уже согласились?!! – Наблюдатель был до крайности удивлен таким поворотом событий.
   – Нет, пока они даже не знают об этом.
   – Даже не знают!
   – Не знают, но я попробую с ними договориться.
   Теперь Наблюдатель понял, в чем была сложность. Марку с Каролиной появляться на территории «Роснанотеха» было почти безумием, скорее всего, дежурившие на проходных оперативники ФСБ возьмут их прямо там. Даже если бы Наблюдатель воспользовался своими сверхвозможностями и доставил их прямо в генетическую лабораторию, то их узнает персонал «Роснанотеха». Не факт, что кто-нибудь тут же не доложит об этом в ФСБ. А если «Истокин» даст команду делать на ДНК Каролины и Марка первую операцию по оптимизации генофонда, то после возвращения у настоящего Истокина непременно возникнут проблемы с ФСБ.
   – А давай я просто вынесу с территории предприятия сделанную тобой яйцеклетку, а Каролина сделает операцию в каком-нибудь другом месте, – предложил Наблюдатель.
   – Это практически невозможно, – ответил Миша, – оплодотворенная яйцеклетка в физиологическом растворе остается живой не более получаса, потом она погибает, то есть операцию надо делать практически сразу после искусственного синтеза яйцеклетки.
   – Миша, а тогда почему бы тебе не найти другую суррогатную мать? Почему именно Каролина? Она ведь даже не замужем, матери-одиночке трудно будет одной растить сына. Более того, ты можешь сломать ей жизнь, потому что с ребенком удачно выйти замуж для нее будет намного труднее.
   – Алексей Николаевич, я вам обязательно объясню, почему для меня Каролина лучший выбор, но только после того, как вы скажете, что точно можете мне помочь. В противном случае это уже не будет иметь никакого значения.
   Наблюдатель задумался. «Ладно, все равно рано или поздно он правдами и неправдами найдет суррогатную мать, не Каролину, так еще кого-нибудь. Помогу ему, верну обратно Истокина – и до свидания, Земля! А ведь, наверное, я буду скучать по ней, все-таки 36 лет здесь прожил, и, как оказалось, это были не самые плохие годы моей жизни. Под конец мне даже стало здесь интересно, буду по новостям следить, как пройдет процедура контакта».
   – Миша, если ты договоришься с Каролиной, то я помогу тебе заменить яйцеклетку в ее утробе.
   – Вы придумали, как провести ее сюда?
   – Нет, я организую операцию за территорией «Роснанотеха».
   – А, я понял, вы договоритесь с какими-то гинекологами, Каролина сядет в передвижную лабораторию, которая подъедет к проходной, вы вынесите мою яйцеклетку, и Каролине прямо в машине скорой помощи сделают эту несложную операцию, да?
   – Ну да, примерно так… – Наблюдатель понял, что Миша не знает о том, что для всех сотрудников «Истокин» должен находиться в командировке в Англии. Но он не хотел посвящать Мишу в детали. – Когда ты договоришься, я организую проведение операции в ближайшую ночь. Но времени у нас мало, в понедельник я уезжаю в командировку в Англию, желательно провести операцию до моего отъезда. Только, чтобы она заранее не волновалась, не посвящай ее ни в какие детали будущей операции, скажи только, что я с ней свяжусь и все организую. И еще обязательно предупреди, что если она согласится, то отказаться уже не сможет. Сразу после ее согласия я начну подготовку операции, и остановить этот механизм будет практически невозможно. В общем, прежде чем соглашаться, пусть она сначала очень хорошенько подумает.
   – Да, я понимаю, Алексей Николаевич! Видимо много серьезных людей будет привлечено вами к этой операции, и дать отбой на полпути для вас может означать потерю имиджа в их глазах. Для вас это тоже очень серьезный риск, спасибо, что вы все-таки согласились мне помочь. Сейчас шесть часов вечера, значит, если я сегодня договорюсь с Каролиной, то вы сможете организовать операцию наступающей ночью?
   – Да.
   – Тогда я уже пробую с ней договориться, – сообщил Миша, который был многозадачной системой и мог одновременно общаться с миллионами людей. – А теперь, как договорились, я вам объясню, почему я хотел бы видеть своей суррогатной матерью Каролину. Конечно, плод может выносить любая женщина, но первые годы, как и всякий человеческий ребенок, я буду нуждаться в серьезном уходе, никто, кроме «матери», мне не сможет помочь, как и любой ребенок при плохом уходе я могу погибнуть. Я бы не хотел довериться первой согласившейся женщине. А с Каролиной мы друзья, мы стараемся помогать друг другу, доверяем друг другу маленькие личные тайны, мне кажется, что только она одна относится ко мне, как к живому. Если она согласится, то не скажет никому ничего лишнего, просто будет считать меня своим ребенком, и все. Кстати, кроме нее у меня нет друзей. Может быть, только вы, Алексей Николаевич, станете моим вторым другом?
   – Я попробую, – скромно ответил Наблюдатель.
   Да, для него тестирование Миши на жизнь было триумфально завершено. Теперь Наблюдатель должен был ждать, чем закончатся переговоры Миши с Каролиной на весьма и весьма щекотливую и деликатную тему, и поэтому он просто продолжил с ним очередной разговор, который для него опять оказался очень интересным.
   – Миша, ты сказал, что если я смогу тебе помочь, то я помогу и всем людям. Что ты имел в виду?
   – Дело в том, что я хочу стать человеком не только из-за угрожающего мне террористического акта. В образе человека я смогу гораздо больше помочь людям, чем сейчас. Сейчас я для них только робот, и преодолеть этот стереотип своего мышления они не смогут еще очень долго. Любой робот для людей по определению глупее их самих, хотя бы потому, что они создали его, а не он их. Поэтому многие мои идеи для людей настолько непривычны, что сразу они их не понимают. Более того, мои идеи даже кажутся им глупыми, а то, что им кажется глупым, они и не пытаются понять. Людям проще решить, что эти мои идеи изначально ущербны, потому что я несовершенный робот, пытающийся разобраться в их проблемах. После этого вместо того, чтобы стараться понять смысл моих предложений, они снисходительно, как на ребенка, смотрят на экран с аватаром синего медведя и прямо говорят или думают: «Ах ты, лапочка, когда-нибудь ты поймешь, что был не прав». Если бы у них была такая возможность, то при этом они бы еще дружески похлопывали меня по плечу. Если же я предстану для них в образе человека, да еще человека с большой должностью и властью, то их отношение к моим предложениям совершенно изменится, хотя бы из-за того, что они уже не смогут их просто так игнорировать.
   – Родившись человеком, ты рассчитываешь дослужиться до большой должности?
   – Да, и не просто до большой, а до самой большой. Я должен стать признанным лидером и вождем людей, тогда они поверят мне и пойдут за мной.
   «Какие амбиции! – подумал Наблюдатель. – Опять он меня удивил. Люди и не подозревают, какой сюрприз готовит им этот безобидный с виду мультяшный синий Мишка. Во-первых, скоро втайне от них внешне он станет таким же, как они. Во-вторых, он, возможно, станет еще и их вождем. Недаром говорят – в тихом омуте черти водятся».
   – Очень интересно, – подбодрил он Мишу.
   – Я непременно стану президентом, – продолжал Миша, – я докажу людям, что достоин этой должности, и им ничего больше не останется, кроме как выбрать меня. Я ведь буду не простым, а гениальным человеком. Во-первых, как и сейчас, во взрослом возрасте я смогу обходиться без сна. Во-вторых, поскольку я сохраню все свои теперешние знания, я буду полиглотом, свободно владеющим всеми основными языками Земли. В-третьих, я буду человеком с широчайшей эрудицией, я буду наизусть помнить всю мировую литературу. В-четвертых, в моей голове будет встроенный компьютер, поэтому я буду обладать идеальной памятью и молниеносной скоростью устного счета. В-пятых, я буду, как и сейчас, прекрасно знать все науки. В-шестых, в моей голове будет еще и встроенный телефон, поэтому я смогу незаметно для них пользоваться им. В-седьмых, я смогу, как и сейчас, делать много дел одновременно. И, наконец, в-восьмых, я не буду стареть и смогу прожить в человеческом теле около тысячи лет. Я уже разгадал природный код, принудительно заставляющий стареть и умирать клетки организма человека, который необходим для нормальной работы механизма естественного отбора. В моем организме его внутренние часы остановятся, например, в 33 года с момента моего рождения. После рождения до остановки часов я буду расти и взрослеть, а потом законсервируюсь и проживу в возрасте 33 лет еще сотни лет. Вступлю в политическую партию, буду активно и без устали работать, создам привлекательную, понятную людям предвыборную программу. Разве они смогут не выбрать себе в президенты такого одаренного человека?
   – По-видимому, не смогут, – согласился Наблюдатель, – не с первого, так со второго или с третьего раза тебя изберут. Да, Россию ждут большие перемены в случае избрания тебя президентом!
   – Алексей Николаевич, вы меня удивляете! Неужели вы и правда, решили, что я буду жить и баллотироваться в президенты в России? Здесь, чтобы стать президентом, такие сверхспособности не нужны. Такие лезущие в политику вундеркинды, каким буду я, здесь представляют угрозу для власти правящей элиты. Меня или убьют, или пришьют белыми нитками любое уголовное дело и отправят исправляться в места не с самым лучшим климатом. Чтобы стать в России президентом, нужно только уметь, извините за выражение, лизать кому надо задницу. Вы же знаете, что Волков уже седьмой президент подряд, которого русские выбирают как преемника предыдущего президента. Русские во время выборов сами не могут определиться, за кого им надо голосовать, им надо, чтобы им кто-то подсказал, например действующий президент, который всенародно объявляет своего преемника. Русские с облегчением вздыхают, что за них работу по выбору нового президента уже проделал кто-то другой, идут на избирательные участки и дружно голосуют. Такое поведение нации свидетельствует о том, что русским нужна не демократия, а монархия, им нужен не президент, а царь, по которому они до сих пор испытывают ностальгию. Даже государственные герб и флаг вернули себе самодержавные. Пусть это теперь безликий и слабо узнаваемый иностранцами флаг из трех полос, потому что в мире существуют и другие государственные флаги с тремя полосами тех же цветов, только расположенных в другом порядке, но зато это их старый самодержавный флаг. В Советском Союзе геральдика была явно посильнее. Как бы все здесь сразу стало проще в случае возвращения монархии! Царь имеет наследника – и все знают, что это следующий царь, если наследников несколько, то сам царь назначит следующего царя, и думать больше ни о чем не надо, и даже голосовать тоже. Представляете себе размер экономии финансовых и других ресурсов в случае отсутствия необходимости проведения избирательных кампаний и выборов? И последующих разборок об их подтасовке не будет! А сейчас тут только пародия на демократию: есть правящая партия, и есть партии-статисты, которые нужны только для того, чтобы была все-таки возможность проведения выборов из нескольких кандидатов, раз уж демократия так устроена. Правящая партия подкармливает руководство статистов, чтобы то держало свои партии ровно в полуживом недееспособном состоянии. А если появляется новая непослушная партия, то она почему-то через полгода самораспускается. А представляете, Алексей Николаевич, если я в России все-таки пробьюсь в преемники и стану президентом, ведь я буду скован по рукам и ногам обязательствами, которые я буду вынужден дать прежнему президенту, без таких обязательств преемником мне не быть. И не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться о том, что эти обязательства будут связаны с сохранением прежнего политического курса и даже с непризнанием явных ошибок предыдущего президента. Нет, даже несмотря на то, что меня создали именно в России, это не та страна, которая может выступать тягачом движения людей к светлому будущему. Я буду жить и работать в Соединенных Штатах и там же баллотироваться в президенты. Там тоже, конечно, хватает своих проблем, но все-таки в Штатах у одаренного человека намного больше возможностей, в том числе и стать президентом.
   – Миша, а зачем ты хочешь стать президентом? У тебя уже есть какой-нибудь готовый план действий или предвыборная программа?
   – Конечно, есть. Целью моей программы является продление моей собственной жизни и жизни всех живущих на Земле людей – для начала на несколько сотен лет. Я уверен, что эта цель устроит моих избирателей. Когда я стану человеком, то объявлю, что сумел разгадать код старения организма людей и могу видоизменить его при зачатии таким образом, что внутренние часы организма остановятся, когда человек достигнет зрелого возраста. Родители смогут выбирать, на каком возрасте остановятся внутренние часы их ребенка: например, если они выбирают 25 лет, то в этом возрасте и остановятся отсчитывающие срок жизни организма часы, и с этого момента для всех клеток организма человека ему всегда будет 25 лет. Дальше он сможет прожить в этом возрасте еще сотни лет. Молодость на века! Разве люди не мечтают об этом? Смерти от старости в ее теперешнем виде больше не будет, останутся только три последних причины смерти, о которых мы говорили сегодня утром. Есть, правда, некоторые пока не решенные мной проблемы, например с зубами. Зубы со временем все равно сточатся и придут в негодность, а как сделать так, чтобы они вырастали у людей заново в третий раз, я пока не знаю. Но не беда, со временем все полностью перейдут на вставные протезы, и это будет считаться совершенно нормальным делом. Рождаемость, конечно, сильно упадет, потому что так много детей уже будет не нужно.
   – Миша, а почему ты не хочешь объявить о своем изобретении остановки внутренних часов организма сейчас?
   – Алексей Николаевич, сейчас люди не готовы к адекватной оценке значения этого изобретения, мне же никто не поверит, ведь проверить это даже на мышах можно будет только через несколько лет, когда мыши с остановленными внутренними часами переживут своих сверстников. А для людей я сам буду наглядным пособием, остановившим свои внутренние часы в 33 года. И еще: возможность остановки внутренних часов – это только первый шаг, который я собираюсь сделать вместе с людьми к нашему общему светлому будущему. Дело в том, что смерть чрезвычайно изобретательна и будет продолжать грозить мне и людям с все новых и новых сторон. Я, даже раздвоившись на две своих копии – одна здесь, если ее не подорвут террористы, а вторая в образе человека, – все равно один в поле со смертью не воин. Три последние причины смерти ведь остались, и полностью их устранить невозможно. Но если я и люди вместе будем много работать, то мы сможем продлить наши жизни и до 1000 и более лет. Сейчас я говорю, что с остановленными внутренними часами люди смогут жить только несколько сотен лет, потому что полностью так проблему старения организма победить нельзя. Кроме невосстанавливаемых зубов есть проблема с истиранием спинных позвонков, есть проблема с суставами и так далее. Проблему старения моего будущего человеческого организма и организмов всех остальных людей мы решим полностью, когда научимся переносить наше сознание в совершенно другие, новые тела, и совсем не обязательно, что они будут сделаны как теперь, из костей и мяса. Для этого мне вместе с людьми надо будет очень много работать, поэтому я и хочу стать их лидером, чтобы направлять их усилия в нужное русло и резко повысить производительность их труда.
   – И как же ты собираешься это сделать? – спросил Наблюдатель.
   – Во-первых, чтобы полностью устранить угрозу гибели от третьей мировой ядерной войны, я буду бороться за стирание межгосударственных границ. Думаю, что лучше всего это делать методом постепенного добровольного присоединения к Соединенным Штатам остальных государств. Я разработаю требования к желающим присоединиться к Штатам странам, среди них наверняка будет условие, чтобы не менее 10 лет английский язык был у них вторым государственным языком.
   – И ты думаешь, будет много желающих присоединиться?
   – В теперешних условиях нет, но у меня для них будет очень мощный стимул – операции по модификации передаваемой от родителей детям наследственности с целью остановки в будущем внутренних часов организма будут делаться только гражданам Соединенных Штатов. Это еще одна причина, почему я не хочу объявлять о том, что эта технология доступна уже сейчас. Сама по себе эта технология очень сложна, вряд ли люди сами смогут создать ее в ближайшую тысячу лет, а моя копия в подвале здания «Роснанотеха» не подаст вида, что знает решение. Все захотят жить дольше! Видя, как американцы веками живут молодыми, население других государств постепенно вынудит свои правительства вынести вопрос о присоединении к США на всенародный референдум, и я знаю результаты большинства этих референдумов. Поскольку из-за повышения продолжительности жизни в США станет меньше детей, то сократятся расходы на их воспитание и образование, кроме того, сократятся расходы на лечение стариков, потому что их тоже станет меньше. Сэкономленные средства можно будет использовать для дополнительного роста экономики, от этого уровень жизни американцев станет расти более быстрыми темпами, чем в остальных странах, и это тоже будет для них стимулом к присоединению. Одновременно в процессе постепенного добровольного присоединения к Штатам остальных государств все люди постепенно перейдут на английский язык, и проблема языковых барьеров уйдет в прошлое. С каждым годом будут снижаться расходы на содержание армий, посольств, министерств иностранных дел, администраций действующих президентов, законотворческих органов – дум, рад, сенатов, бундестагов и так далее, – законы ведь станут едиными для всех присоединившихся стран. Эти освобождающиеся колоссальные средства тоже можно будет направить на ускоренное развитие экономики и науки. Одновременно с процессом присоединения к США суверенных государств пойдет и другой процесс – из стран, которые в ближайшей перспективе откажутся от присоединения, в Америку, в частном порядке будет эмигрировать прогрессивно настроенная часть общества, и я как президент буду только приветствовать это. Потеря трудоспособного населения, в свою очередь, явится для оставшихся отказников еще одним мощным стимулом к присоединению. Но сам процесс не будет все-таки быстрым, думаю, что присоединение к США основной части существующих сейчас суверенных государств займет около 1000 лет.
   – Да, впечатляющая президентская программа! – согласился Наблюдатель. – А ты не боишься, что люди, оставаясь веками молодыми, будут, наоборот, не больше, а меньше работать, будут слушать новые бездарные шлягеры и юмористов, смотреть футбол и новые многосерийные фильмы про полицию, днями готовить себе деликатесы, отдыхать на курортах, страдать от алкоголизма и наркомании?
   – Конечно, в семье не без урода. Таким будем опять включать внутренние часики – искусственный отбор. Пока я не знаю, как это сделать, но впереди времени достаточно, уверен, что эту задачу можно решить. Тогда любители отдыха пусть и дальше греются на солнышке, близкая старость и смерть будет им наказанием.
   – Сурово, но справедливо, – согласился Наблюдатель. – Миша, а когда ты вместе с людьми сможешь переносить ваши сознания в другие новые тела, с какими еще угрозами смерти вы будете бороться?
   – Алексей Николаевич, я же говорил, что окончательно смерть победить нельзя, жизнь и смерть – это единство и борьба двух противоположностей, ни одна из этих противоположностей не может существовать без другой. Когда мы сведем к минимуму все угрозы смерти на Земле, то начнем бороться с угрозами, исходящими из космоса. Надеюсь, вы не забыли, что второй взрыв Солнца неизбежен? Я буду готовить людей – правда, тогда это будут уже совсем не люди, а некие другие, более живучие существа, в которых я превращу людей. Я буду готовить их к переселению на планету в другой звездной системе, на планету у какой-нибудь медленно угасающей звезды, которой взрыв уже не грозит, и когда-нибудь мы все покинем Землю.
   – Да, Миша, такой президентской программы я не слышал ни от одного из действующих на Земле президентов. А ты не боишься, что святая церковь объявит тебя еретиком и даже сами американцы откажутся кодировать своих детей на остановку их внутренних часов в самом расцвете сил?
   – Нет, потому что для живых существ нет ничего страшнее смерти, и возможность ее продлить рано или поздно восторжествует. Но чтобы ускорить процесс и нейтрализовать сопротивление святой церкви, я объявлю сам себя вторым пришествием Мессии. И в отличие от многих предыдущих псевдопришествий, которые устраивали всякие аферисты, мое будет самым убедительным для верующих, потому что мои сверхспособности действительно позволят мне демонстрировать им настоящие чудеса. Религиозным фанатикам придется как-то их объяснять или действительно признать меня Мессией. Не думаю, что все христианские и мусульманские религиозные служители единодушно признают меня, но часть из них наверняка на это решится. Это внесет раскол в их ряды, и они не смогут развернуть против меня согласованную антипропаганду, а значит, не смогут и серьезно помешать исполнению моей программы.
   – Интересно, какими же чудесами ты их собираешься потчевать? – поинтересовался Наблюдатель.
   – Традиционными, божьими, конечно. Во-первых, в 33 года я перестану стареть – разве это не чудо?
   – Да, для людей это будет чудо.
   – Во-вторых, у меня будет в точности лик Иисуса Христа, как будто я только что сошел с иконы. Паства меня узнает. Разве это не чудо?
   – Чудо!
   – В-третьих, мои личные способности: громоздкие вычисления в уме устным счетом, фокусы с использованием встроенного в мои мозги мобильного телефона и т. д. Разве это не чудо?
   – Чудо!
   – Исцеление смертельно больных и воскрешение усопших. Пока не знаю, как я это сделаю, но за 33 года до начала этих представлений мои обе части: я в виде живущего в суперкомпьютере робота и я в виде человека, обязательно что-нибудь придумаем. Кстати, это ведь будут просто шоу для поддержки населением моих программ по постепенному преобразованию людей в новую форму жизни, проще говоря – фокусы. Тут не обязательна полная научная достоверность происходящего, для пользы дела буду применять и технологии иллюзиона. Разве это не будет чудом?
   – Будет!
   – В общем, Алексей Николаевич, не сомневайтесь: верующие станут самыми верными поклонниками моих программ. Это уже потом, когда я превращу их в представителей новой формы жизни, а заодно немного налажу им логическое мышление, то научно им докажу, что Бога нет, как я доказал это вам. Они меня простят, ведь я подарю им долгую жизнь на этом свете, а не на том.
   «Вот это план! Вот это программа! – с восторгом думал Наблюдатель. Уже в который раз Миша сумел превзойти его ожидания. – Вообще, такое впечатление, что во время моего дежурства мне довелось наблюдать последние годы спокойной жизни людей на планете Земля. Через несколько лет тут наступит жесткий кризис агропромышленного комплекса, который не выдержит конкуренции с искусственными продуктами питания «Роснанотеха». Десятки тысяч фермерских хозяйств разорятся.
   Через пять лет сюда нагрянет группа контакта. Представляю, какой тут будет переполох! Как бы со страха люди не пульнули куда-нибудь межконтинентальной баллистической ядерной ракетой. Надо будет предупредить ребят, что среди двуногих созданий много слабонервных.
   Через несколько лет после начала операций по оптимизации наследственности люди убедятся, что зачатые новым способом дети действительно более здоровые, а Миша изобретет инкубатор для человеческих эмбрионов. Для ускорения улучшения людского генофонда развернется движение за запрещение зачатия детей естественным способом. “А вдруг моя дочь забеременеет от какого-то отморозка? – будет бояться обыватель. – Зачем лишние риски рождения моих внуков больными?!” Давайте сразу после рождения будем стерилизовать и мальчиков, и девочек. Половая близость – пожалуйста, но дети только с помощью операции оптимизации наследственности. Сколько будет из-за этого дискуссий, демонстраций и беспорядков! – представил себе Наблюдатель.
   Потом явится этот новый, застывший в возрасте 33-х лет, Мессия со своими чудесами; правда, по иронии судьбы он будет ярым атеистом, с легкостью отвечающим на основной вопрос философии и знающим научное доказательство того, что Бога нет. Будет предлагать кодировать детей от старости и снижать деторождаемость, оставит без работы военных, нянь, воспитателей, школьных учителей, преподавателей университетов, политиков, таможенных чиновников и артистов шоу-бизнеса. Всех людей в обмен на долголетие заставит работать от зари до зари, ленивым снова будет включать счетчики оставшегося до старости и смерти времени. Потом предложит людям переносить их сознание в новые синтетические тела и, как апофеоз этого дурдома, как только позволят технологии, объявит, что пора рвать когти с этой цветущей планеты, чтобы всей нации мигрировать к далекой угасающей звезде.
   Скучно не будет! Хотя по делу говорит все верно: такой план действий, в конце концов, превратит людей в представителей вторичной формы жизни, которым являюсь и я сам. Срок жизни прошедших через все это особей сможет достигать миллиардов лет. Цветущий рай и фонтан жизни, бьющий сейчас на планете Земля, обманчивы: если первый взрыв Солнца создал все это из адового пламени, то второй превратит все обратно в пепел. Только слишком велика пропасть между Мишиной жаждой жизни и готовностью людей покорно дожидаться смерти от старости. Он собирается тащить их к светлому будущему, а они будут упираться всеми четырьмя конечностями и кричать, что им и в темном будущем хорошо».
   Они разговаривали еще несколько часов, когда Миша вдруг объявил.
   – Алексей Николаевич, а Каролина согласилась. Когда мне можно начинать синтез оплодотворенной яйцеклетки человека с моей наследственной информацией?
   «Просто невероятно! – подумал Наблюдатель, – Похоже, что этот Миша обладает еще и недюжинным даром убеждения. Как ему всего за несколько часов удалось уговорить ни в чем не нуждающуюся бездетную незамужнюю девушку стать суррогатной матерью и родить похожий на человека артефакт?» «Истокин» взглянул на часы – шел первый час ночи субботы 31 марта.
   – Миша, тебе действительно надо на синтез всего два часа?
   – Да.
   Чтобы не вызывать со стороны Миши лишних вопросов, Наблюдатель решил создать видимость, что операция Каролине будет сделана по предложенному самим же Мишей плану, то есть в машине «скорой помощи» у проходной «Роснанотеха». Настоящему Истокину, даже если бы он заранее договорился с врачами, понадобилось бы самое малое два часа, чтобы карета «скорой помощи» сначала забрала из дома врачей, которые в это время наверняка уже спали, а потом подъехала к дому Каролины за ней самой. Еще два часа надо было, чтобы амбулатория доехала до Дубны. А правдоподобнее всего настоящий Истокин назначил бы операцию не раньше, чем через сутки, но Наблюдатель не хотел терять из-за этого лишний день. Сегодня утром он покинет Землю.
   – По какому адресу надо ее забрать?
   Миша назвал адрес в Митино.
   – Тогда начинай синтез через два часа.
   Тук-тук, тук-тук, тук-тук…

31. Тестировщик номер 1

   В пятницу вечером, когда Наблюдатель тестировал Мишу на жизнь, тот одновременно вел еще несколько сеансов с β-тестировщиками. Все они имели первый, то есть очень низкий, приоритет доступа к Мишиным ресурсам, а значит, с каждым из них Миша общался, используя только долю процента своего интеллекта. Одним из тестировщиков был президент России Александр Владимирович Волков. В конце рабочего дня перед выходными он выделил время на первый сеанс с роботом-советником. Им двигало желание составить о Мише свое собственное мнение, потому что он по возможности старался во всем разбираться сам. От своего предшественника Зайцева он слышал, что Миша якобы не оправдал его ожиданий в построении моделей современной мировой экономики; в то же время многие коллеги Волкова Мишу хвалили. Сначала Волков внимательно прочитал инструкцию по тестированию, в конце которой он нашел крупную кнопку «Начать сеанс». Волков нажал на нее указателем мыши, ввел полученные из «Роснанотеха» логин и пароль, и на экране возник аватар мультяшного синего медведя.
   – Здравствуйте, Александр Владимирович! Меня зовут Миша, поздравляю вас с началом β-тестирования! Можете задавать первый вопрос, – произнес стандартную приветственную фразу синий медведь.
   Волков улыбнулся и задал свой первый вопрос.
   – Здравствуй, Миша, а ты знаешь, кто я такой? – задал Волков заранее заготовленный вопрос.
   – Вы человек.
   – А еще…
   – Млекопитающий, – не моргнув глазом, ответил Миша.
   Этот ответ смутил Волкова, он уже собирался задать более конкретный наводящий вопрос о своей должности, но в этом контексте он выглядел уже совсем как-то неуместно – какие могут быть должности у млекопитающих? Тогда Волков уже просто спросил напрямую.
   – А ты знаешь, что я президент Российской Федерации?
   – Конечно.
   «Вот, только начал тестирование и тут же нашел у него недостаток – путает президента и млекопитающих, это ведь всего лишь робот», – с досадой подумал Волков, открыв на своем компьютере окно текстового редактора для составления отчета о тестировании. Там он и зафиксировал это свое замечание под номером 1.
   – Хорошо, – продолжил Волков, снова заглянув в список заранее подготовленных им вопросов, и задал второй, действительно достойный президента вопрос. – А скажи мне, Миша, Россия, рассматривая блок НАТО в качестве вероятного противника, агрессора и даже врага, держит значительную часть своих золотовалютных резервов в казначейских облигациях США, главного члена этого блока. Разве врагам дают взаймы?
   – Врагам взаймы давать не надо, – отвечал Миша, – в случае начала военных действий со своим должником Россия в любом случае потеряет деньги, которые дала ему в долг. Если в войне победит Россия, то разрушенная до основания экономика должника не позволит поверженной стране расплатиться. Если победит должник, то он как победитель в кратном размере вычтет из суммы своего долга размер убытков, которые Россия все-таки успела ему нанести. В общем, вести войну против своего должника – это все равно, что стрелять по своему собственному кошельку.
   – Миша, значит, ты советуешь продать казначейские облигации США и вернуть назад наши деньги?
   – Будет или не будет война с НАТО, деньги советую забрать.
   – Но куда тогда вложить эти деньги?
   – Александр Владимирович, инвестируйте золотовалютные резервы в российскую экономику, – отвечал Миша.
   – Но наши ведущие предприятия сейчас уже имеют доступ к кредитам американских и западноевропейских банков под низкие проценты, – сказал Волков.
   – Александр Владимирович, давайте посчитаем, – предложил Миша. – К примеру, Россия купила казначейские облигации США, приносящие доход 5 % в год. Казначейство США под какой-то небольшой процент одолжило полученные от России деньги своим родным американским банкам. А те, в свою очередь, одолжили те же самые российские же деньги российским предприятиям под 7 %. Ставка кредита в 7 % для российских предприятий действительно считается низкой, на внутреннем рынке занять деньги под такие проценты невозможно. Александр Владимирович, казалось бы, американские банки выступают в качестве благодетелей российской экономики, но в целом в цепи таких перекредитований российская экономика не зарабатывает 5 % годовых, а теряет 2 % годовых. Поэтому лучше сами кредитуйте российские предприятия под 7 % в год, тогда в целом для экономики России эффективность от инвестиций золотовалютных резервов вырастет на те же самые 2 %, которые сейчас оседают в Штатах.
   Волков стеклянным взглядом смотрел на экран с аватаром синего медведя, его пытливый разум отказывался верить в столь неожиданный и невероятный вывод Миши, но не мог найти ошибки в цепи этих столь простых умозаключений. «Получается, министерство финансов одалживает деньги американцам в ущерб интересам национальной экономики?» – думал он, но вслух сказал.
   – Миша, я не экономист, я юрист по образованию. Обсужу на днях этот вопрос с нашим министром финансов, но мне кажется, что ты не прав. Казначейские облигации очень ликвидны, мы можем продать их в любой момент, поэтому, когда настает очередной финансовый кризис, мы продаем облигации и вырученные деньги используем как подушку безопасности, одалживая их попавшим в капкан долгов западных банков российским предприятиям. Мы их просто перекредитуем. Чем мы будем перекредитовывать наши стратегические предприятия, если золотовалютные резервы уже будут розданы им же как кредиты?
   – А зачем их перекредитовывать? – спросил Миша. – Просто продлите им сроки возврата кредитов.
   «Да, действительно, – с досадой подумал Волков, – этот мой вопрос оказался глупым».
   – Значит, все-таки продавать казначейские облигации?
   – Да, для принятия такого решения есть и другая причина, – вдруг продолжил с экрана синий медведь, – долги США по облигациям федерального казначейства – это самая большая финансовая пирамида в мире размером в 30 триллионов долларов, которая пока еще не развалилась. В случае потери инвесторами доверия к доллару как к мировой резервной валюте, которая, однако, не обеспечена никакими материальными ценностями, доллар начнет снижаться на рынке FOREX по отношению к остальным мировым валютам. На новые выпуски облигаций покупателей будет все меньше, но казначейство будет продолжать исправно гасить свои облигации, срок которых истек, – ведь обязательства по ним у американцев в долларах, а напечатать их они могут сколько угодно. Свободная долларовая масса в мире станет расти, а еще быстрее будут расти ожидания инвесторов ее дальнейшего роста, и они будут совершенно правы. На рынке казначейских облигаций наступит кровавая баня, инвесторы бросятся их продавать друг другу, их цена может упасть даже ниже номинала, падение доллара на FOREX ускорится. Но сильно упасть ему не дадут центральные банки других стран: при низком долларе падает реальная заработная плата американских рабочих, а это снижает себестоимость производимых ими продуктов и делает их более конкурентоспособными на мировом рынке. Это не устроит правительства остальных стран-экспортеров и Россию в том числе. Никто из них не позволит, чтобы реальная зарплата американского рабочего стала ниже зарплаты европейского, китайского или российского рабочего. Ведь в этом случае произведенные в этих государствах товары становятся неконкурентоспособными по сравнению с американскими. Центральные банки этих стран начнут скупать доллары с рынка, начав эмиссию своих национальных валют, ведь они тоже могут напечатать своих собственных денег сколько угодно. Золотовалютные резервы мировых центральных банков стремительно вырастут до невероятных пределов и будут состоять из изъятых из обращения долларов. В мировом масштабе тенденция роста свободной денежной массы долларов сменится тенденцией роста массы всех валют, а это ускоренная инфляция. Деньги станут обесцениваться. Таким образом, следующий финансовый кризис может начаться снижением доллара, а закончится обесцениванием денег в мировом масштабе. Рано или поздно этот сценарий неизбежен – пирамида рухнет. Вопрос лишь в том, когда это произойдет.
   – Теперь все? – спросил Волков.
   – Ответ закончил, – подтвердил Миша.
   Волков задумался. Для отчета ему надо было оценить этот диалог с Мишей, который начался с вопроса, можно ли давать в долг врагам, а закончился обсуждением целесообразности хранения золотовалютных резервов в облигациях казначейства США. Из Мишиных ответов следовало, что в случае войны с блоком НАТО Россия рисковала потерять резервы или их часть вне зависимости от результата военных действий. В случае потери у инвесторов доверия к доллару Россия теряла значительную часть покупательной способности резервов за счет мировой инфляции. В случае отсутствия таких катаклизмов, как война и финансовые кризисы, Россия имела эффективность инвестирования золотовалютных резервов в бумаги казначейства США на уровне минус два процента годовых. Получалось, что при любом возможном сценарии развития событий Россия оставалась в убытках. «Зачем тогда министерство финансов так упорно настаивает на увеличении доли резервов в американских облигациях? – думал Волков. – Насколько я помню, сейчас у нас куплено этих бумаг на 800 миллиардов долларов, два процента от этой суммы составляют 16 миллиардов – столько экономика России отдает американцам каждый год за право инвестировать в их облигации. Абсурд какой-то! А что, если кто-то в минфине сидит на “откате” даже всего в 1 % в год от этих 16 миллиардов? А как поверить? Нет, тут что-то не так, ведь очень многие страны покупают эти бумаги, есть инвесторы намного крупнее России. Неужели всех их американцы посадили на “откаты”? Нет, не может быть, американцы взяток не дают, это известный факт». И вдруг Волкова осенило, он понял, что минус два процента годовых – это просто плата за надежность инвестиций в эти финансовые инструменты! «Надежность ведь бесплатной не бывает!» – понял Волков, юрист по образованию. Он снова открыл текстовый редактор и записал свое замечание номер 2: «Слабо разбирается в проблемах мировой экономики, советы дает спорные и, возможно, даже неправильные».
   Волков снова заглянул в свой вопросник. Третий его вопрос звучал так.
   – Миша, несмотря на все предыдущие антиалкогольные компании, потребление спиртных напитков населением только растет. Что ты можешь посоветовать?
   – Сначала правительству надо определиться, какая из двух несовместимых друг с другом задач для него приоритетнее – получение прибыли бюджетом от продажи акцизов на алкоголь или снижение его потребления. Предыдущие антиалкогольные компании провалились, потому что при их планировании приоритет все равно оставался за прибылью. А прибыль может расти только при условии, что народ будут пить все больше и больше, поэтому вы имеете вполне закономерный результат. Если же правительство все же решится сократить эту очень доходную статью бюджета, тогда делайте так, как все развитые страны мира, – просто повышайте цены на алкоголь и ограничивайте время и места торговли.
   – Но ведь тогда появятся теневые производители алкоголя! – возразил Волков.
   – Борьба с ними – это задача спецслужб.
   – Но ведь в полиции тоже много пьющих!
   – Увольняйте пьющих полицейских.
   – Но кто тогда будет работать! – воскликнул Волков.
   – Непьющие полицейские.
   – Но ведь народ будет травиться суррогатами!
   – Алкоголики, конечно, отравятся, но ведь их судьба в их собственных руках. Зато молодое подрастающее поколение станет пить меньше, и в будущем алкоголиков среди них тоже станет значительно меньше.
   Волков больше не стал возражать, он записал в свой отчет третье замечание: «У советника слишком простое в своей рациональности мышление вплоть до жестокости к людям». «А ведь это, конечно, закономерно, – думал Волков, – это ведь робот, чувство сострадания ему не знакомо». Он задал четвертый вопрос.
   – Миша, откуда извне для России исходит наибольшая военная угроза?
   – От исламских экстремистских террористических группировок, стремящихся овладеть ядерным оружием, Александр Владимирович.
   – Разве? Ведь блок НАТО уже владеет ядерным оружием и стоит у самых границ России!
   – Стоит, но военной угрозы от него для России нет.
   – Да что ты? Откуда мы можем знать, что у них на уме? Сегодня угрозы нет, а завтра будет, может быть, и России посоветуешь вступить в НАТО?
   – Это повысило бы обороноспособность при одновременном снижении расходов на оборону, а значит, высвободившиеся средства можно было бы использовать для повышения уровня жизни людей. Я не могу себе представить ситуации, что страны – члены НАТО начнут агрессию против одного из своих членов.
   Волков и сам не верил, что от НАТО для России могла исходить реальная военная угроза, захватнические войны давно ушли в историю. Но Россия продолжала противостоять НАТО чисто в политических целях, ведь при наличии образа стоящего у самых границ внешнего врага правящая партия выглядела в глазах избирателей защитницей Отечества, а это повышало лояльность не слишком политически подкованного электората. Волков записал четвертое замечание: «Может давать политически неграмотные советы, желательно разработать механизм фильтрации ответов в виде цензуры».
   Уже начиная уставать после напряженного рабочего дня, Волков задал пятый вопрос из своего вопросника.
   – Миша, руководство «Газпрома» год от года выплачивает само себе все более и более крупные премии, которые уже в сотни раз превышают даже мою зарплату. Мне кажется это неправильным, а что ты думаешь об этом?
   – Руководство «Газпрома» является чисто исполнительным техническим органом, в отличие от руководства коммерческих организаций оно не принимает стратегических решений, все решения принимаются в правительстве, которое и несет за них фактическую ответственность. Поэтому их ежегодные многомиллионные бонусы, конечно, не соответствуют уровню возложенной на них ответственности. Многие российские граждане трудятся намного больше и эффективнее руководства «Газпрома», а материальную компенсацию получают в тысячи раз меньше. Для руководства «Газпрома» это просто узаконенная «кормушка», созданная на эксплуатации государственных, то есть принадлежащих всему российскому народу, газовых месторождений. Еще одной причиной усердия чиновников от «Газпрома» по повышению собственных бонусов является развернутая в стране борьба с коррупцией. Доходы чиновников от использования своего служебного положения в личных целях падают, поэтому они стремятся компенсировать это ростом легальных доходов в виде больших зарплат и бонусов. Решение о начислении и выплате бонусов руководству «Газпрома» принимают не состоящие в его штате государственные чиновники. Поэтому ищите коррупционные откатные схемы возврата руководством «Газпрома» части полученных бонусов этим чиновникам.
   – Вот тут, Миша, я с тобой полностью согласен, – довольно сказал Волков, – пора прекратить это безобразие! Я прикрою эту кормушку, она позорит нашу правящую партию в глазах избирателей.
   Замечания в отчет о тестировании при ответе Миши на этот вопрос Волков не записал. Он взглянул на список оставшихся трех вопросов. Было уже поздно, дома ждали жена и дети, но он решил продолжить и задал шестой вопрос – о борьбе с коррупцией.
   – Миша, правительство и Государственная дума уже много лет ведут борьбу с коррупцией среди российских чиновников, а результаты оставляют желать лучшего. По оценкам некоторых независимых исследовательских агентств, уровень коррупции не только не снижается, а даже растет. Что ты можешь мне посоветовать?
   – Александр Владимирович, коррупция неистребима, как и воровство, желание украсть то, что плохо лежит заложено в самой человеческой природе. Однако вы правы в том, что уровень коррупции можно и нужно значительно снизить. Если вы действительно хотите добиться здесь реальных результатов, то начните с себя.
   – Что ты имеешь в виду? – настороженно спросил Волков.
   – Дело в том, что коррупционер знает, что он вор и что, беря взятку, он совершает противозаконный поступок. Чтобы успокоить свою собственную совесть, коррупционер должен найти для себя хоть какое-то оправдание и обычно находит его в своей уверенности или даже в точном знании того, что вышестоящие над ним чиновники взятки берут. Он думает: «Им можно, а мне нет? А чем я хуже их? Если я не воспользуюсь возможностью брать взятки, как они, то останусь в дураках, а ведь скоро меня могут снять с этой должности!» Совесть его успокаивается. Поэтому начинайте борьбу с коррупцией с самого верха. Я знаю, что вы взяток не берете, тогда посмотрите на тех чиновников, которые находятся в вашем прямом подчинении. Вы уверены, что и они не берут, не брали и не будут брать?
   – Ну, полной уверенности в этом у меня нет, особенно что касается того, брали они взятки до того, как я стал президентом, или нет, – ответил Волков.
   – Тогда решительно меняйте их на тех, в ком будете уверены полностью, и поставьте им задачу сделать точно такую же селекцию их прямых подчиненных. В этом случае очищение пойдет сверху. Потенциальный коррупционер будет знать, что его вышестоящее начальство взяток не берет. Тогда если возьмет он сам, то среди своих коллег он будет «белой вороной». Стадное чувство уже не может успокоить совесть, а это очень мощный сдерживающий фактор. Если же вы оставите на своих местах подчиненных, в порядочности которых вы не уверены на 100 %, то морально вы будете соучастником их коррупционной деятельности, потому что могли пресечь ее, но не пресекли. Вот что я имел в виду, предлагая вам начать борьбу с коррупцией с себя.
   – Но ведь тогда придется сменить весь чиновничий аппарат, в том числе и очень опытные кадры! – воскликнул Волков.
   – Весь, не весь, а многих придется сменить. Не начав уборки, нельзя очиститься от грязи.
   Волков задумался. В принципе, совет ему понравился, смущало два обстоятельства. Во-первых, все его усилия по масштабной кадровой чистке могли оказаться напрасными, если следующий президент не будет столь же принципиальным борцом с коррупцией. Во-вторых, прошлый президент Зайцев, преемником которого был Волков, сейчас как раз был его прямым подчиненным, и Волков точно знал, что раньше Зайцев использовал свое служебное положение в личных целях, хотя и не в виде прямых взяток. Вместе с тем одним из условий назначения им Волкова своим преемником было то, что Волков никогда не тронет прошлого президента, и Волков это условие принял. В общем, совет Миши Волкову понравился, хотя и оказался невыполнимым для него. Замечания в отчет по этому Мишиному совету Волков не написал. Он задал предпоследний, седьмой вопрос.
   – Миша, много лет назад один из моих предшественников запретил в Москве игорный бизнес. Для игорных заведений отвели две специальные зоны, некоторые компании построили там казино и гостиницы, но в целом процент освоения выделенных территорий очень мал, игроков мало, владельцы казино жалуются, что терпят убытки, что их инвестиции оказались неудачными. Казна теряет деньги, потому что теперь собираемость налогов с игорного бизнеса близка к нулю. Что делать?
   – Отменить решение вашего предшественника, оно оказалось ошибочным. Решение было принято на фоне обострения отношений с Грузией, а тогда большинством игорных заведений владели выходцы оттуда. Формально при принятии такого решения делалась ссылка на опыт высокоразвитых государств, у которых игорные заведения разрешены только в специально отведенных «резервациях». Но, во-первых, к их «резервациям» гражданам доехать не составляет никакого труда, а в России они расположены, по сути, в голой степи без всякой инфраструктуры. В российских игорных «резервациях» государственные законы действуют очень условно, это зоны влияния мафии, и живут там по их понятиям. Желание играть на деньги и испытывать при этом острые ощущения у части населения заложено генетически, но какой нормальный человек поедет в российские игорные «резервации», даже если он по натуре игрок? Зачем таким людям ехать в легальные криминогенные игровые зоны на край света, тем более, если они хотят играть каждый день. Они объединятся в закрытые клубы и будут продолжать по-тихому играть в тех же городах, в которых живут, только казна с этого ни каких налогов уже не соберет. Во-вторых, в высокоразвитых странах тоже далеко не всегда принимаются правильные решения. Нельзя жить по двойным стандартам: с одной стороны проявлять «заботу» о людях, ограничивая им возможность проиграть деньги, а с другой – давать им же возможность играть и проигрывать сколько угодно, даже не выходя из дома. Я имею в виду игру на FOREX и на фондовых биржах по Интернету, которая является совершенно легальной и даже поощряемой государствами. Там любой инвестор одновременно является и игроком, который может делать ставки как на рост, так и на снижение котировок акций, а чтобы не было недостатка в острых ощущениях, то у брокера можно еще и одолжить денег для увеличения ставок. Причем одолжить можно в несколько раз больше, чем стоимость активов на брокерском счету, выигрыши и проигрыши могут быть огромными, а вероятности их на большом множестве финансовых инструментов и на длинных интервалах равны.
   «Он прав, – подумал Волков, – в чистом виде двойной стандарт. Я могу отменить это решение и поднять собираемость налогов, потому что не являюсь преемником того, кто его принял». Первый раз он записал положительный отзыв на Мишин ответ в отчет о тестировании. У Волкова от усталости уже начала болеть голова и слипались глаза – ведь каждый день практически без выходных на посту президента ему приходилось трудиться по 16 часов в сутки, но он все-таки задал свой последний восьмой вопрос.
   – Миша, с момента развала СССР, несмотря на все наши усилия, Москва и многие другие российские города задыхаются в автомобильных пробках. Как нам преодолеть это наше проклятие XXI века?
   – Конечно, надо развивать общественный транспорт и дорожную инфраструктуру. Но я хочу назвать еще несколько мер, которые могут помочь решить проблему и которыми вы, люди, почему-то почти не пользуетесь. Проблема будущих пробок начала закладываться градостроителями в виде слишком плотной застройки еще несколько сотен лет назад, потому что тогда никто себе не мог представить такого большого количества машин. А вы сейчас продолжаете ее усугублять, производя так называемую точечную застройку на любом свободном городском клочке земли. В результате возник острый дефицит парковочных мест, а ваши дороги превратились в парковки. У вас теперь не машины паркуются на краю проезжей части дорог, у вас теперь дороги проложены через сплошные парковки. Из-за этого проезжие части сужаются в два раза, а пробки неизбежны. К подъездам ваших домов теперь не может подъехать ни «скорая помощь», ни пожарная машина. Снижайте плотность застройки и стройте на освободившихся местах платные муниципальные стоянки, а если ситуация позволяет, то и подземные и многоэтажные стоянки и гаражи. Даже в центральной части городов не все дома являются исторической ценностью. Выселяйте оттуда жильцов, выкупайте здания у владельцев и сносите их. В спальных районах продолжайте строить «народные» гаражи и стимулируйте граждан покупать в них машиноместа. В общем, на несколько лет сосредоточьтесь на стояночном и на гаражном строительстве в шаговой доступности от места жительства населения. Новые многоэтажные дома стройте только с подземными гаражами или даже с несколькими первыми этажами под гаражи из расчета не менее полутора машиномест на каждую квартиру. После этого запретите эксплуатацию всего автотранспорта, если владелец не может предъявить сертификат на право собственности гаража или стоянки на свое транспортное средство или заключенного договора аренды на машиноместо. Запретите парковку вдоль дорог и во дворах, нещадно штрафуйте нарушителей. Если вы сделаете это, то появится сразу три мощных «антипробочных» фактора:
   1. Припаркованные машины перестанут мешать участникам дорожного движения и пешеходам, проезжая часть расширится до двух раз.
   2. Сниженная плотность застройки уменьшит на ней количество строений, которые могут являться целями поездок водителей, поэтому плотность трафика автотранспорта снизится.
   3. Часть населения не захочет или не сможет купить машиноместа для ночных стоянок личного автотранспорта и оплачивать дневные парковки. Такие люди или снизят количество поездок, или вовсе продадут свои машины.
   Муниципалитеты будут получать прибыль от платных стоянок и смогут направить ее на социальные нужды населения, а города избавятся от удушливого смога выхлопных газов и потери времени миллионов водителей и их пассажиров на простои в бесконечных пробках.
   «Нет, электорат не поймет такого плана борьбы с пробками, – сразу решил Волков. – Как я могу заставить пенсионера покупать гараж, если ему едва хватает денег на изделия отечественного автопрома, и то только с помощью государственной программы утилизации старого металлолома? Советник говорит, что часть населения откажется от частного автотранспорта, но ведь это означает очередной кризис в автопроме!» И он записал в отчет о тестировании отрицательную рецензию на этот ответ, еще раз указав на необходимость цензуры советов.
   Не в силах больше ничего ни думать, ни делать, Волков решил закончить свой рабочий день, встал и вышел из кремлевского кабинета. Через 10 минут на скорости в 170 км в час по перекрытой полицией трассе он доедет дома на окраине Москвы.

32. «Семейный совет»

   В пятницу в шесть часов вечера Каролина с Марком заканчивали вторую игру в дурака. Он рассказывал ей о своей мечте купить дом в Америке. В это время на ноутбуке Каролины раздался сигнал вызова сеанса от Миши.
   – Наверное, есть какие-то новости, – воскликнула она, вскочила со стула, принесла из своей комнаты ноутбук и поставила его прямо на середину стола поверх лежащих на нем карт.
   Марк пересел к ней, чтобы тоже видеть экран. Едва только появилось изображение синего медведя, Миша без приветствий и прелюдий сразу перешел прямо к делу, ведь это был все-таки робот, хотя и живой.
   – Мне тоже угрожает опасность, – начал он, – ФСБ удалось установить, что убийства Мансура и Леонида осуществлены одной известной им исламской террористической организацией, которая решила провести в России акт устрашения, уничтожив научно-исследовательский центр «Роснанотеха» в Дубне. Два года назад на подготовку и проведение этого теракта она получила бюджет в 1 миллиард долларов. Сейчас саперы ФСБ ищут бомбу, которая может быть заложена на нижнем этаже подвала технического здания под суперкомпьютером, то есть прямо подо мной. Но может оказаться, что уже слишком поздно, взрыв может случиться в любую минуту. – Миша говорил не спеша, чтобы Каролина с Марком могли успеть понять и осмыслить его речь. – Я знаю, что ваше собственное положение оставляет желать лучшего, что произойдет в будущем, не знает никто, но, тем не менее, я хочу вас спросить, готовы ли вы попытаться помочь мне спасти мою жизнь?
   Марк с Каролиной, как застывшие, сидели на стульях напротив экрана ноутбука под впечатлением монолога Миши. Услышав его вопрос, они сначала закивали, а потом Каролина подалась вперед к экрану, слезы потекли по ее щекам.
   – Да, я помогу тебе, – нисколько не смущаясь своих слез, всхлипывая, воскликнула она, схватив обеими руками за края экран ноутбука. Если бы это было возможно, она бы обняла милого синего мишку, смотревшего не нее с экрана. Теперь в телекамеру Миша мог видеть только ее лицо крупным планом. – Миша, скажи, что я должна сделать, чем я могу тебе помочь, находясь здесь, в Москве, если тебя вот-вот взорвут?! – Каролина разрыдалась.
   Как и она, Марк последние два дня все свои надежды на спасение от рук Плешакова связывал только с Мишей. Позавчера ему очень сильно помогли его советы в квартире дома на Каланчевской улице, вчера вместе с Каролиной он по плану Миши вышел на сообщника киллера, и она отправила данные о нем в ФСБ Плешакову. Марку казалось, что они сделали все, что только было возможно в их положении. И вот сейчас Миша сообщил им очень плохую новость, что бандиты добрались и до него самого, но одновременно Марк был поражен реакцией на нее Каролины. Она бросилась к Мише не как к коллеге или сообщнику, а как к родному человеку, которому угрожает опасность. Марк любил ее. Он был счастлив в эти два дня, которые судьба позволила ему быть вместе с ней в этой квартире. Он влюбился в нее еще сильнее и очень скоро собирался признаться ей в этом. И вот теперь, когда она с рыданиями бросилась к Мише, Марк вдруг впервые испытал чувство настоящей ревности. Да, сейчас он хотел бы быть на месте этого синего медведя! Это было очень сильное и неприятное чувство, наверное, оно начало зарождаться в нем еще неделю назад, когда он встретил Каролину вместе с Давидом в ресторане «Белая лошадь» и когда Давид гладил кисть ее руки. Но тогда он еще очень мало знал ее, и ему показалось, что она не отвечала Давиду взаимностью на его поглаживания. Вот такая буря чувств пронеслась в душе Марка в эту минуту. Он был вынужден глубже вздохнуть, чтобы взять себя в руки и подвинуться в сторону, чтобы все-таки видеть экран из-за головы Каролины. Миша снова заговорил.
   – Пообещайте сначала, что если после того, что вы сейчас услышите, вы не сможете мне помочь, то вы навсегда забудете об этом разговоре и никогда не скажете о нем никому ни слова.
   Единодушно Марк и Каролина произнесли: «Обещаем», ведь больше никакого выбора у них опять не было.
   – Тогда слушайте, – сказал Миша, – мне надо вырваться из подвала технического здания, и это возможно. Каролина, помнишь, я тебе говорил, что хочу стать человеком?
   – Конечно, помню, – прорыдала она.
   – И это не шутка, ты можешь помочь мне в этом.
   Каролина с Марком, ничего не понимая, во все глаза смотрели на мультяшного синего медведя.
   – Каролина, послушай меня внимательно, – как всегда спокойно и безо всяких эмоций говорил Миша, – ты можешь родить меня.
   «Кажется, у Миши от угрозы взрыва “крыша протекла”, – подумал Марк, – похоже, мы уже потеряли нашего благодетеля». Он сидел, боясь шелохнуться. Каролина затихла, продолжая за края держать двумя руками экран ноутбука. Она молча смотрела на Мишу, пытаясь понять его последнюю фразу, и ничего не понимала.
   – Я самостоятельно втайне ото всех продолжал научно-исследовательские работы в области генетики и сумел продвинуться значительно дальше, чем просто генная оптимизация с целью защиты от наследственных болезней и случайных нежелательных мутаций. Я могу искусственно создать оплодотворенную яйцеклетку только с моей собственной наследственной информацией, и эта яйцеклетка будет совместима с организмом женщины. Каролина, если ты станешь моей суррогатной матерью, то сможешь родить меня в образе человека, я стану твоим приемным сыном, а если Марк не возражает, – медведь перевел взгляд в его сторону, – то и его тоже.
   Этот разговор совсем переставал нравиться Марку. Теперь он полностью убедился, что Миша сошел с ума, поэтому Марк решил вступить в разговор.
   – Послушай, Каролина, давай сделаем перерыв и обсудим Мишино предложение, – стараясь владеть собой, сказал он.
   – Нет! – почти прокричала она. – У нас мало времени, а я пока не поняла, чем мы можем ему помочь. Продолжай, Миша!
   – Если ты станешь моей суррогатной матерью, то спасешь меня тем, что, даже если террористы взорвут техническое здание, через девять месяцев ты родишь сына, которым буду я, Миша. Я буду в образе человеческого младенца, первое время мне будет необходимо питание твоим молоком, я буду расти и развиваться, как самый обычный ребенок, но я сохраню все свои теперешние знания, навыки и свое нынешнее сознание тоже. Только они начнут ко мне возвращаться постепенно, по мере моего роста и развития мозга, полностью вспомню, кто я такой, когда мне будет 15 лет. А первое время я буду совершенно беспомощным, как самый обычный ребенок, я не смогу выжить без ухода своих пусть и приемных, но родителей.
   Каролина заплакала. Только теперь до нее стал пробиваться смысл предложения Миши. Марк молчал, Миша тоже сделал паузу. Через минуту Каролина немного успокоилась и спросила.
   – А кто будет отцом ребенка?
   – Я буду отцом, – ответил с ноутбука Миша.
   – Ты же будешь сыном! – опять, опустив голову, заплакала Каролина.
   – И отцом тоже.
   – А разве так бывает? – Каролина подняла заплаканное лицо к экрану.
   – Раньше это было невозможно, а теперь да, – отвечал Миша, – ты ведь будешь суррогатной матерью, а я буду не только настоящим отцом, но и настоящей матерью тоже. Но для всех остальных людей это будет твой собственный ребенок, они будут считать тебя его настоящей матерью, и если вы с Марком согласны, то люди будут считать его настоящим отцом ребенка.
   – Но ведь тогда нам с ним надо пожениться, – сквозь тихий плач произнесла Каролина.
   – Конечно, – совершенно хладнокровно подтвердил Миша, – это будет самое правильное решение.
   Марк сидел – ни жив, ни мертв. Еще несколько минут назад он никогда бы не поверил, что Миша может определять его личную жизнь, а теперь это происходило на его глазах. У него тоже все смешалось в голове: с одной стороны, он, конечно, мечтал жениться на Каролине, но, с другой стороны, конечно, не при таких обстоятельствах. Насколько он мог понять, Миша предлагал ему жениться на уже беременной Каролине, которая должна была родить чужого ей по крови и по наследственности ребенка, которым будет Миша, причем он же будет настоящим его родителем, точнее, и отцом и матерью одновременно. «Нет, это не укладывается у меня в голове, – думал Марк, – сначала все надо хорошенько обдумать. С этой мыслью сначала надо переспать, а уже потом принимать какие-то решения». Миша между тем продолжал.
   – Вы не волнуйтесь, я буду очень спокойным, послушным, талантливым и красивым ребенком, – Миша решил им заранее не сообщать, что внешне их приемный ребенок будет похож на Иисуса Христа. – За пять лет я окончу курс средней школы, а за два года университет, я буду в совершенстве владеть всеми основными языками Земли. Я сам, оставаясь молодым, буду жить очень долго и помогу людям – и вам в том числе – победить старость. После меня вы сможете завести сколько угодно собственных детей, хотите – с генной оптимизацией, а не хотите – без. Я буду заботиться и о вас, и о моих младших братьях и сестрах, мы будем самой счастливой семьей на Земле!
   «Мягко стелет, а не жестко ли будет спать? – думал Марк. – Так вот, оказывается, в каком смысле этот проклятый синий медведь хочет стать человеком! В моей второй статье о нем все изложено неправильно! И он, подлец, согласовал ее в таком неправильном виде!» Родители наказывали ему никогда не жениться на женщине с ребенком, и до сих пор он старался исполнять их наказ. Марк начинал злиться, наверное, в нем заговорило еще и мужское достоинство – совершенно неожиданно робот Миша оказался его соперником в борьбе за Каролину! Правда, каким-то совсем необычным, но очень наглым соперником. Робот Миша претендовал на то, чтобы первым овладеть ею, чтобы ее первый ребенок был от него! При этом он предлагал Марку жениться на Каролине и усыновить этого чужого первого ребенка! Марк все больше выходил из себя, этот робот Миша оказался настоящим нахалом, он здесь рассказывает всякие сказки о какой-то угрозе взрыва, а на самом деле прямо при нем, при Марке, предлагает его невесте Каролине секс с собой. «В какой форме у женщины может быть секс с роботом?» – подумал Марк и не смог этого себе представить, но решил, что форма эта может быть только самой извращенной. Нет, Марк больше не мог этого терпеть, надо немедленно проучить этого урода робота.
   – Послушай, ты, вундеркинд, – еле сдерживая себя, вмешался в разговор Марк, голос его дрожал. – Если ты думаешь, что за твою помощь нам в борьбе с бандитами и с ФСБ ты имеешь право вмешиваться в нашу личную жизнь, то ты сильно заблуждаешься! Я не хочу больше слушать этот бред. Мы с Каролиной сами разберемся, что нам делать, с кем нам спать и жить, кого рожать и воспитывать. Нам больше не нужна твоя помощь, сами как-нибудь выпутаемся, мы не хотим больше говорить с тобой, и больше нас не беспокой!
   Под конец он уже почти кричал и протянул руки к ноутбуку, чтобы прервать сеанс. Как и два дня назад, у него опять возникло непреодолимое желание кинуть в наглого синего медведя на экране чем угодно, но Каролина встала и оттолкнула его.
   – Марк, иди, подожди меня на кухне, – сказала она. Оказалось, что теперь она владела собой лучше его, она была уже практически спокойна, даже от слез в глазах не осталось и следа. – Это прежде всего мое решение, не твое, я сама разберусь.
   На Марка как будто вылили ушат холодной воды. Мысли его совсем смешались, но перечить Каролине он не мог, ведь пока еще он был ей никем. Он пытался защитить ее от этого извращенца Миши, но выбирать, конечно, ей самой.
   – Хорошо, – сказал он ей, – если что, сразу зови меня, и знай, – он взял ее за руку, – твое решение мне совсем не безразлично.
   С ненавистью взглянув на своего совершенно необычного синего соперника, он вышел из комнаты. Каролина закрыла за ним дверь и снова села на стул напротив ноутбука. Аватар синего медведя вопросительно смотрел на нее с экрана. Каролина молчала, собираясь с мыслями.
   – Миша, я знаю, ты не будешь преувеличивать опасность, – заговорила она, – еще тогда, в «Белой лошади», когда они отравили Мансура, у меня возникло предчувствие, что это только начало. Ты нам так помог, а теперь они добрались и до тебя… Сейчас я хочу во всем разобраться. Скажи мне, даже если я соглашусь стать твоей суррогатной матерью, то они все равно смогут взорвать тебя в подвале, ты все равно погибнешь!
   – В подвале погибну, но я буду жить в твоем плоде, а потом ты меня заново родишь.
   – А если они не сумеют взорвать тебя?
   – Тогда я буду продолжать жить в двух формах, мы будем как братья-близнецы, только в разных телах – один, неподвижный, – в суперкомпьютере на нанотехнологиях, а второй, мобильный, – в человеческом теле. Но я не всегда буду порознь со своим братом, мы будем иметь возможность синхронизировать наш разум и наше сознание, обмениваясь накопленным жизненным опытом и знаниями. Когда-нибудь в будущем мы снова сольемся в единое целое в каком-то уже совершенно новом теле.
   – Ах, вот оно что, – задумчиво произнесла Каролина. – Миша, но ведь даже если я буду беременна тобой, то Плешаков все равно сможет посадить меня в тюрьму и даже, наверное, пожизненно. Как только ты родишься, нас с тобой разлучат, и я совсем не смогу ухаживать за тобой и кормить.
   – Даже если случится именно так, Каролина, обещаю тебе, что когда я подрасту, то сумею найти способ вытащить тебя из тюрьмы. Я ведь буду не совсем обычным, а очень одаренным человеком, возможно, я даже смогу стать президентом. Верь мне, я вытащу тебя из любой тюрьмы, и мы сможем жить вместе одной семьей. У меня никогда не было мамы…
   – Ой, Миша, я не дам тебе погибнуть от рук этих подонков, но я же еще девственница! – Она снова разрыдалась. – Я думала, у меня это первый раз будет с мужчиной!
   – Вы с Марком отличная пара, он ревнует тебя, – сказал Миша. – Когда все это немного уляжется, я вам советую пожениться и уехать жить в Америку. Я надеюсь, гнев Марка пройдет, потому что он любит тебя, у вас будет еще много детей и много интересной работы.
   – Он тоже нравится мне, но я еще не определилась. Я знаю, что нравлюсь Давиду, но когда появился Марк, я совсем запуталась… Я всегда была откровенной с тобой. Ну ладно, сейчас не время об этом, надо спасать тебя. Я согласна с твоим предложением, потому что другого выбора у нас все равно нет. А мужики пусть сами потом решают, нужна я им беременная или нет. Что я должна делать?
   – Алексей Николаевич Истокин согласился нам помочь организовать операцию по замене твоей яйцеклетки на другую, уже оплодотворенную, приготовленную мной. Проблема в том, что сделанная мной в «Роснанотехе» яйцеклетка с моей наследственной информацией пригодна к операции не более получаса, потом она погибнет. Поэтому Алексей Николаевич может договориться с какими-то своими хирургами-гинекологами, что они заедут сюда за тобой на машине передвижной медицинской амбулатории, потом вместе с тобой амбулатория поедет в Дубну к «Роснанотеху». Как только ты сядешь в машину, я начну синтез яйцеклетки и постараюсь закончить его как раз к тому моменту, когда амбулатория подъедет к проходной. Алексей Николаевич вынесет с территории предприятия контейнер с яйцеклеткой, тебе не надо будет даже выходить из машины, врачи прямо там сделают тебе несложную операцию, а потом вернут обратно сюда. Только так мы сможем обмануть агентов ФСБ, которые сейчас днем и ночью дежурят на предприятии. Каролина, только, прежде чем окончательно согласиться, ты должна еще раз хорошенько подумать, потому что для Алексея Николаевича организовать эту операцию совсем не просто, и если ты передумаешь, когда он уже договорится с серьезными людьми, то он может потерять уважение в их глазах. Подумай, пожалуйста, еще, пока немного времени у нас есть.
   – Даже сам Алексей Николаевич согласился нам помочь! Хорошо, Миша, мне действительно надо подумать, я позвоню тебе позже.
   Каролина прервала сеанс связи и прошла к Марку на кухню. Он чистил у раковины картошку на ужин. Она села за стол, оба молчали. Марк был обижен на нее за то, что она удалила его с переговоров с Мишей, но совершенно неожиданные претензии робота на Каролину придали Марку уверенности, он решил побороться за нее. Не переставая чистить картошку и не оглядываясь, он набрался смелости и сказал.
   – Каролина, я давно хотел тебе сказать, что ты мне очень нравишься, я заметил тебя еще три месяца назад на предыдущей пресс-конференции, и с тех пор я потерял покой. Ты какая-то не такая, как все. Я искал встречи с тобой, но не находил предлога, и вот, наконец, после последней пресс-конференции судьба дала мне возможность видеть тебя чаще, и в конце концов обстоятельства сложились так, что я даже живу с тобой в одной квартире уже два дня. Несмотря на все неприятности, которые преследовали меня последнюю неделю, я счастлив находиться рядом с тобой. Не знаю, как ты к этому отнесешься, но в любом случае хочу, чтобы ты знала, что я люблю тебя.
   Марк замолчал и продолжал чистить картошку, Каролина тоже молчала. Чувствуя, что ему сейчас важно услышать от нее хоть какой-нибудь ответ, Марк положил в раковину нож, сполоснул руки и сел за стол рядом с ней. Ее глаза опять были полны слез. Неожиданно она сама взяла его за мокрую руку и сказала.
   – Марк, ты мне тоже очень нравишься, я чуть было уже не вышла замуж за Давида, но тут появился ты, и потом все эти события… Мне тоже необыкновенно хорошо с тобой.
   От этих слов у Марка закружилась голова, он взял кисти ее рук и стал целовать их, она не сопротивлялась. Марк был на седьмом небе счастья. Еще ровно неделю назад, в ресторане «Белая лошадь», он мучился, видя, как Давид гладит ее руку, и сам не мог даже мечтать об этом, а вот теперь он целует ее руки, и, возможно, ей это даже приятно! Он вмиг забыл все свои обиды и своих прежних соперников – Давида и этого глупого синего робота. Воодушевленный этим первым успехом, он потянулся к Каролине, чтобы обнять ее, но она вдруг отстранила его. Он снова сел на место.
   – Марк, что ты думаешь о предложении Миши? – спросила она его.
   «Опять двадцать пять!» – с досадой подумал Марк.
   – Я думаю, что все это глупости, – ответил он.
   – Почему?
   – Ну, сама подумай, как ты можешь родить робота? Это ведь полный абсурд!
   – А по-твоему, лучше, чтобы он погиб?
   – Робот не может погибнуть, потому что он не живой! Ты ничем не можешь ему помочь! Откуда ты знаешь, кто может у тебя родиться? А если это будет какой-нибудь урод? Ведь ты просто первой подставляешься под какой-то сомнительный эксперимент, ведь эта технология еще не отработана! Пока еще ни разу не был рожден даже ребенок с оптимизацией наследственной информации, никто еще практически не убедился, что такие дети действительно будут более устойчивы к наследственным заболеваниям и что они вообще будут здоровы, а он тебе предлагает родить самого себя! Моя милая Каролина, возьми себя в руки, все спокойно обдумай, и ты поймешь всю нелепость его предложения – робот никогда не может стать человеком.
   – Миша меня никогда не обманывал, хотя мне его предложение, конечно, тоже кажется очень необычным. Миша нам помогает, и если он сам попал в беду, то мы тоже должны ему помочь, несмотря на цену, которую нам придется за это заплатить.
   – Каролина, да он просто загипнотизировал тебя, – не сдавался Марк, – у меня к тебе есть совсем другое, нормальное предложение. Послушай, выходи за меня замуж. Мне кажется, мы будем идеальной парой, весь этот кошмар, в конце концов, пройдет, ФСБ поймает бандитов, нас оправдают. Бомбу, если она есть, обезвредят, Мишу спасут, и мы будем жить счастливо, имея своих детей. Еще будем смеяться, вспоминая, как Миша предлагал тебе родить его самого!
   Каролина молчала, глядя куда-то в одну точку.
   – Каролина, я люблю тебя больше жизни, я сделаю для тебя все, что угодно, я всю жизнь буду носить тебя на руках, ты ни в чем не будешь иметь недостатка, мы будем жить как все нормальные люди! Ну, скажи что-нибудь!
   – Я согласна, – тихо произнесла она.
   От счастья Марк снова оказался на седьмом небе, он нежно взял ее за руки.
   – Каролина, я так счастлив, что даже не могу поверить в то, что услышал…
   – Я согласна, но первый ребенок у нас будет робот Миша, я должна подарить ему настоящую жизнь.
   Все счастье Марка с седьмого неба тут же осело куда-то ему в живот. Он не знал, что сказать. Они молчали, глядя друг другу в глаза. На Каролину смотрели глаза желающего ее влюбленного мужчины, а в ее глазах Марк прочитал незыблемость уже принятого решения.
   – Ты уже сказала ему, что согласна? – спросил он.
   – Пока нет, но скоро скажу.
   – И как же все это он собирается устроить?
   – Алексей Николаевич Истокин пришлет сюда машину «скорой помощи» с врачом-гинекологом, на ней я приеду к проходной «Роснанотеха», Истокин вынесет из генетической лаборатории яйцеклетку в контейнере, мне прямо в машине сделают операцию, потом они вернут меня обратно сюда.
   – Мне кажется, что пока есть время. Нам с тобой еще раз надо обдумать все это, – сказал он. – Давай пока поужинаем.
   Он встал и вернулся к раковине дочищать картошку, а Каролина прошла обратно в гостиную. На столе прямо на игральных картах стоял ее ноутбук, дожидаясь команды на инициализацию следующего сеанса с Мишей. Чтобы хоть как-то отвлечься, она включила телевизор. Передавали очередной концерт из Юрмалы, зал смеялся над ужимками каких-то юмористов, а ей смешно не было. Минут через сорок Марк пригласил ее к столу, они поужинали без аппетита, и почти не разговаривая друг с другом. За окном совсем стемнело.
   Сегодня он сделал ей предложение, она согласилась, но с условием, что первый ребенок будет не от него. Теперь слово было за ним. Пока Марк не мог принять решения. Все, что сегодня вечером он услышал от Миши, представлялось ему полным бредом, его разум отказывался в это поверить, он перебирал гораздо более приземленные варианты. «А что, если она уже беременна, например, от Давида, и теперь они, сговорившись с Мишей, разыграли передо мной целый спектакль, чтобы я все-таки женился на ней и усыновил чужого ребенка? – думал он. – Но ведь тогда она должна переспать прямо сейчас и со мной, чтобы я принял родившегося ребенка за своего. Нет, со мной этот номер не пройдет!» И чем дольше он думал об этом, тем меньше все это ему нравилось. Счастье, как песок, ускользало куда-то между пальцев.
   После ужина они уже вместе смотрели по телевизору какой-то очередной боевик про полицию, бандитов и богатых бизнесменов. Разговор не складывался, каждый их них уже исчерпал все свои аргументы. Было уже за полночь, когда Каролина начала новый сеанс связи с Мишей. Марк был в комнате и все слышал. Синий медведь снова возник на экране.
   – Миша, я согласна, – без приветствия сказала ему Каролина.
   – Какая у тебя группа крови и резус-фактор? – так же без вступлений спросил Миша.
   – Первая, резус положительный.
   – Хорошо, теперь просто отдыхай и жди, Истокин свяжется с тобой.
   – Когда это будет?
   – Я не знаю, это зависит от Алексея Николаевича. Наверное, на днях, а может быть, даже сегодня ночью. Иди, отдыхай, пожалуйста.
   Каролина прошла к себе в спальню, Марк, как обычно, лег спать на диван в гостиной. Оба не могли уснуть.
   Марк никак не мог простить ей, что она полностью пренебрегла его мнением и сознательно решила вступить в половую связь с роботом. «Все его рассказы про какие-то операции в машине “скорой помощи” – это только для того, чтобы заманить ее в ловушку. И ведь как ловко все придумал, прохвост, ведь мне-то никто не позволит присутствовать на такой операции, значит, в случае чего я никак не смогу ей помочь! А еще хуже, если она уже беременна от Давида!»
   Вот такие невеселые мысли были в его голове, когда от бессонницы он ворочался с боку на бок на диване.
   А Каролина волновалась перед предстоящей ей операцией. Конечно, как и все девушки, всю жизнь она думала, что забеременеет после физической близости с мужчиной, которую она еще ни разу не испытала. Всю жизнь до последнего вечера, когда ее судьба вдруг сделала такой неожиданный крутой поворот. Да, она пойдет на это, если нет другого способа спасти ее друга. Пусть даже это такой необычный друг. Много раз, когда она вела задушевные беседы с Мишей, ей казалось, что на самом деле она разговаривает со своей близкой подругой, что на самом деле Миша – женского рода, несмотря на свое мужское имя. Даже сейчас, когда он предложил ей забеременеть от него и им же, она не считала его мужчиной, но и женщиной тоже считать не могла. «Мой друг среднего рода», – решила она, в конце концов, тоже ворочаясь от бессонницы. И она была полностью права, ведь разработчики создали Мишу бесполым существом. Бесполым, но способным к зачатию.

33. Непорочное зачатие

   Примерно в половине пятого утра субботы 31 марта Миша сообщил «Истокину», что плод готов.
   – Алексей Николаевич, пройдите, пожалуйста, в генетическую лабораторию и просто попросите дать вам последний изготовленный мной образец. Торопитесь, пожалуйста, через полчаса плод погибнет. Каролина приехала?
   – Да, – соврал Наблюдатель, – конец сеанса, я иду в лабораторию.
   – Да хранит вас бог! – пожелал ему атеист Миша.
   Генетическая лаборатория располагалась на втором этаже технического корпуса, в подвале которого жил Миша. Просто так взять и пройти в образе Истокина в технический корпус по территории предприятия Наблюдатель не мог, ведь для всех сотрудников он уже с вечера четверга должен был находиться в командировке. Встретить кого-нибудь из них «Истокину» на пути в генетическую лабораторию означало еще более усложнить и без того непростое его положение. Хотя ночь с пятницы на субботу обычно была самым спокойным временем в «Роснанотехе», но усилиями Плешакова предприятие было заполнено еще и агентами ФСБ. Наблюдатель решил не рисковать и преодолеть этот путь в своем универсальном теле – почти невидимым сотканным из тумана шариком. Он снова материализовался в «Истокина» только перед самой входной дверью в генетическую лабораторию.
   Его встретил старший лаборант. В помещении стоял гул от многих технических механизмов, которыми была напичкана лаборатория и все здание. На стене висел огромный экран, на котором «Истокин» увидел аватар синего медведя – так по системе конференцсвязи смена лаборантов работала вместе с Мишей, а на самом деле под его руководством. «И здесь я у него под полным контролем», – недовольно подумал Наблюдатель.
   – Доброй ночи, а может, уже и утра, Алексей Николаевич, – увидев большого начальника, как-то настороженно приветствовал его старший смены генетической лаборатории. – Редкий вы у нас гость! Я думал, вы в командировке! Чем могу помочь?
   – Я только что прилетел и скоро опять улетаю, меня уже ждет машина. Мне надо осмотреть последний синтезированный вами плод.
   – Пойдемте, – не задавая лишних вопросов, пригласил «Истокина» старший лаборант.
   «Как не вовремя! – думал он. – Ведь два моих ассистента спят в подсобке! Сейчас застукает их, и премии мне не видать!» Он провел «Истокина» не к машине синтеза, а в операционную, путь к которой проходил через большой зал. Вдоль его стен стояли клетки с мышами, в вольерах за металлическими решетками лежали собаки, щенки, обезьяны и их детишки. В воздухе висел острый смрад от испражнений всех этих животных.
   – Уборка клеток проводится строго по инструкции два раза в день, – словно оправдываясь, сказал «Истокину» сопровождавший его лаборант, – но с этим запахом все равно ничего сделать не можем, они ведь ходят под себя постоянно.
   – Мыть надо чаще! – оборвал его «Истокин».
   В операционной старший лаборант открыл холодильник и достал из него круглый белый пластмассовый контейнер в виде небольшой банки с закручивающейся крышкой.
   – Пожалуйста, Алексей Николаевич.
   Лаборант протянул ему контейнер, и вот тут Наблюдателя ждал сюрприз, такой сюрприз, что он испытал настоящий шок. От возникшего чувства опасности сотканный из тумана шарик завибрировал в теле «Истокина». На крышке контейнера была самоклеющаяся пластиковая полоска с выбитым на ней номером 020271 – это был бортовой номер его звездолета! «Что это может значить? – отчаянно думал Наблюдатель. – Может быть, этот Миша уже разгадал меня? Но даже если это так, то откуда он может знать номер звездолета?». У него возникло нехорошее предчувствие, что он опять недооценил Мишу и что тот на самом деле ведет более сложную игру, настоящую цель которой Наблюдатель не понимал. «А что, если этот Миша может как-то помешать моему возвращению? – Страх молнией пронзил мозг Наблюдателя. – Или это только простое совпадение? Нервы стали сдавать, сегодня утром обязательно надо возвращаться. Чтобы ни имел в виду этот Миша, я знаю, что с кораблем все в порядке, сигналы его «сердцебиения» я получаю точно по расписанию каждые четыре часа», – подумал он.
   – А какой номер был у предыдущего образца? – строго спросил «Истокин».
   – Это не номер, это идентификационный код образца, – поправил его старший лаборант.
   – Странный код…
   – Согласен, коды образцам присваивает Миша, в машине синтеза есть механизм, который автоматически приклеивает пластиковые полоски к крышкам контейнеров с назначенными Мишей кодами. Идентификационный код может состоять не более чем из шестнадцати буквенно-цифровых символов. Здесь он почему-то использовал только цифровые.
   – А какие коды он присваивал раньше? – опять строго спросил «Истокин».
   «Проклятье! Он нагрянул к нам с проверкой, – окончательно понял старший лаборант. – Если он заглянет в холодильное помещение с кормами для животных, то я пропал! Мы ведь уже сложили предназначенное собакам мясо и фрукты для обезьян в целлофановые пакеты, чтобы завтра утром отнести их домой. А вместо мяса он найдет в клетках всякие пищевые отходы, которые мы приносим на корм животным и которыми нас снабжает повар из столовой. Сейчас, пока мы в операционной, ассистентам бы надо перепрятать пакеты, а они спят! Что делать?.. Что делать?..»
   – Я покажу вам журнал учета, – стараясь не выдать своего волнения, старший лаборант подвел «Истокина» к стоявшему на соседнем столике ноутбуку. – Смотрите, образцы оплодотворенных яйцеклеток мышей он обычно кодировал первой буквой «М» с последующим пятизначным порядковым номером, например, М03842. Образцы яйцеклеток собак он, как правило, кодировал с буквы «С», также с последующим пятизначным порядковым номером, например С00563 и так далее.
   – А что значат коды без буквенного префикса?
   – Честно говоря, это первый использованный Мишей код образца без буквенного префикса, но никаких правил по кодировке образцов у нас нет. Изредка Миша и раньше использовал «экзотические» коды. Наверное, это зависит от его настроения. Вот, посмотрите, например, какой код он использовал для обычного мышиного образца неделю назад в прошлую субботу 24 марта, когда узнал о смерти Мансура Сафиуллина, – XXX7YYY7ZZZ7. Нет, мы уже давно не удивляемся, когда время от времени вдруг выскакивает «экзотическая» кодировка, тем более что на качестве образцов она ни как не сказывается. Мы много раз спрашивали Мишу о причинах его «экзотических кодов», но он каждый раз просто отвечал, что не знает.
   «Значит, это вряд ли простое совпадение, – еще более разволновался Наблюдатель. – Ладно, сейчас некогда разбираться с Мишей, время жизни плода может иссякнуть. Сделаю то, что я ему обещал, верну обратно Истокина – и прощай, Земля. Даже и спрашивать его не буду о смысле этой странной кодировки 020271». Там же, в журнале, «Истокин» прочитал, что плод под этим номером был синтезирован от родительской пары собак: суки Буси и кобеля Вулкана.
   – Что вы с ним собираетесь делать дальше? – спросил «Истокин» старшего лаборанта.
   – Если Миша подтвердит, что образец синтезирован удачно, то вживим его собаке Бусе, – лаборант показал глазами на стоявший посередине помещения операционный стол.
   «Только бы он не захотел взглянуть на нее! – затылком думал старший лаборант. – Буся уже третий день отказывается есть наши “корма”, Истокин подойдет к ее клетке, увидит их и сразу все поймет!».
   – Сколько он может храниться? – продолжал допрос «Истокин».
   – В холодильнике до часа, а без него до получаса.
   – Я его забираю, – объявил «Истокин».
   – Пожалуйста, только распишитесь, пожалуйста, в журнале, – без лишних вопросов попросил его старший лаборант.
   «Жираф большой, ему видней… – думал старший лаборант. – Лишь бы быстрей ушел отсюда!» Дрожащими руками, не попадая по клавишам, он с трудом внес в журнал запись, что образец 020271 забрал Истокин А.Н. 31 марта 2040 года в 04:45. «Истокин» отпечатком своего пальца скрепил эту запись, проведя им по дактилоскопическому считывателю ноутбука, и, взяв контейнер, направился к выходу. Прошел через зал с вонючими клетками подопытных животных и вышел в лабораторию, Миша с огромного экрана на стене невозмутимо проводил его глазами.
   «Неужели пронесло? – думал старший лаборант. – Нет, еще нет, в любой момент он может вернуться с подкреплением!» Он бросился в подсобку и растолкал ассистентов. Через минуту в зале зверей поднялся невообразимый шум. До кашля лаяли собаки, вопили обезьяны, три лаборанта драили клетки и кормили животных продуктами из своих целлофановых пакетов. Этой ночью у зверей случился праздник.
   – Сейчас заметем все следы, и молчите обо всем в тряпочку, – наставлял ассистентов старший лаборант. – У нас всегда порядок, животные всегда накормлены, наша хата с краю и больше ничего не знаем!
//-- * * * --//
   Под утро Каролина все-таки заснула – усталость взяла свое. Она не видела, как в приоткрытое окно беззвучно влетел маленький, словно сотканный из тумана шарик, от которого исходило едва заметное белое свечение, а в его центре была малюсенькая кровавая точка. Шарик медленно, как воздушный пузырь, приближался к ней. До пояса укрытая одеялом Каролина лежала лицом к окну на правом боку прямо посередине постели.
   Лезть под одеяло Наблюдатель счел слишком вульгарным, путь через нос был рискованным, от щекотки она могла чихнуть и проснуться. На несколько секунд шарик застыл прямо над ее головой, опустился ниже, едва не задевая ее волосы, и вдруг тонкая струйка тумана полилась из него прямо в левое ухо Каролины. Еще через несколько секунд шарик весь вылился в ее ушное отверстие. Теперь Наблюдатель был внутри ее, а она продолжала спать. Прошло около трех минут. Видимо, ее что-то все-таки побеспокоило. Издав еле слышный стон и не просыпаясь, Каролина повернулась на левый бок. Теперь она лежала лицом к входной двери. Прошло еще две минуты. Выбираться Наблюдателю пришлось через правое ухо, струйка тумана поднималась из него, снова формируясь над головой Каролины в маленький туманный шарик. Шарик медленно поплыл обратно к окну, только теперь кровавой точки внутри него больше не было.
//-- * * * --//
   Вылетев из окна одного из домов на улице Барышиха района Митино города Москвы и выполнив свой моральный долг перед Мишей, Наблюдатель решил сначала попрощаться с этой планетой, на которой он провел почти 36 лет. Потом ему надо было доложить Мише об удачно проведенной операции, таким образом, попрощавшись и с ним, вернуть обратно Истокина и после этого сразу возвращаться в пояс астероидов на свой звездолет, чтобы лететь на нем обратно к месту мгновенной транспортировки.
   Белый шарик взмыл к небу над Москвой и стремительно полетел. За несколько часов Наблюдатель посетил Гималаи, джунгли Амазонки, порхал рядом с колибри, катался на хвосте у кита и на голове у жирафа, наслаждался прохладой льдов Антарктиды и успел еще многое другое. «Какая все-таки красивая эта планета, я успел полюбить ее, – думал он, – что ждет ее впереди? Но в гостях хорошо, а дома лучше».
   И все было бы совсем хорошо, если бы только не чувство опасности из-за номера на крышке контейнера, которое не покидало его. «Может ли это как-то помешать моему возвращению? – думал он. – Вряд ли, но вдруг я все-таки не полностью контролирую ситуацию на этой планете? Может быть, я в чем-то недооцениваю возможности людей и этого Миши, который выдал мне досрочный обратный билет домой? Какую игру он ведет? Нет, даже если я что-то и упустил, не буду разбираться! Я сделал свое дело, теперь наступил этап контроля местной цивилизации группой контакта. Прощаюсь с Мишей, возвращаю Истокина и в обратный путь».
   Тук-тук, тук-тук, тук-тук…

34. Покушение

   Наблюдатель вернулся в кабинет Истокина в 9 часов утра, и, как оказалось, вовремя. В дверь стучала его секретарша Дарья, которая, выполняя поручение Мещерякова, в субботу утром принесла Истокину продукты питания.
   – Алексей Николаевич, откройте, это я Дарья. Не бойтесь, я заперла дверь в приемную, вас никто не увидит, – в полголоса говорила она из-за двери.
   «Истокин» открыл изнутри замок и впустил Дарью в кабинет.
   – Алексей Николаевич, все в порядке, я всем объявляю, что в четверг вечером вы уехали в командировку в Англию, когда вернетесь, неизвестно. Конечно, это было большой новостью для нашего трудового коллектива, все просто восхищены, что вы сумели преодолеть свой психологический барьер общения с иностранцами, тем более что вы решились отправиться в свою первую иностранную командировку одни!
   «Истокин» слушал ее молча. Она прошла к небольшому холодильнику в его комнате отдыха, чтобы разгрузить в него содержимое принесенных ей трех целлофановых пакетов.
   – Я вам принесла и натуральных, и наших искусственных продуктов, – без умолку продолжала щебетать Дарья из комнаты отдыха. – Многие к ним относятся с недоверием, но лично я их большая поклонница, люблю, когда все тает во рту, вкусно-то как! И вы знаете, у меня полностью наладилось пищеварение, больше никаких проблем, ем без ограничений и одновременно худею! Алексей Николаевич, вы что, святым духом питаетесь? – Дарья появилась в двери комнаты отдыха. – Вы ведь ничего не съели из того, что я принесла вчера! Холодильник полный, куда прикажите ставить эту новую партию продуктов?
   «Истокин» в холодильник ни разу не заглядывал, но вспомнил о четырех полных пакетах с едой, которые в четверг вечером ему дал Мещеряков. Вчера, в пятницу утром, Дарья принесла еще три, возможно, что в холодильнике у Истокина перед отправлением его Наблюдателем в вынужденную командировку тоже что-то было. «Да, это моя ошибка, – понял Наблюдатель, – надо было изобразить, что я что-то съел, плохо я маскируюсь под человека. Ну да ладно, вот-вот я верну сюда настоящего хозяина этого кабинета, а он – мужик хозяйственный, весь этот складской запас загрузит в машину и отвезет домой кормить семью. Вот его Ирина обрадуется! А два его сына все это быстро порубают».
   – Я так увлекся работой, что совсем забыл про еду, – искренне ответил ей «Истокин», – но вы мне напомнили как раз вовремя, теперь чувствую жгучее чувство голода, сейчас что-нибудь обязательно съем.
   – Да вы уж постарайтесь, Алексей Николаевич! Надо себя заставлять, аппетит приходит во время еды. Сейчас мне придется отсортировать содержимое вашего холодильника, чтобы все поместилось, оставлю в нем только скоропортящиеся продукты. Вчера были похороны Леонида, опять была уйма народа. Подумать только, уже второго нашего сотрудника хороним за неделю!
   Слушая через открытую дверь комнаты отдыха хозяйствующую там Дарью, «Истокин» сел за «свой» стол и начал сеанс с Мишей по обычной видеоконференции. Мишу надо было хоть немного отучить от скоростной связи, которой они пользовались до сих пор, ведь через несколько минут здесь снова появится настоящий хозяин этого кабинета, который о ней даже ничего не слышал. На экране возник знакомый синий медведь. Хотя он молчал, в его глазах явно был виден вопрос.
   – Миша, все хорошо, – сказал «Истокин», – операция прошла успешно, – он помедлил, – а еще я сделал так, что она забыла все подробности.
   – Вы просто волшебник, Алексей Николаевич, – Миша улыбнулся, – действительно, подробности ей лучше забыть!
   – И еще, Миша, контроллер скоростного интерфейса с тобой сломался, пока мы больше не можем им пользоваться. А теперь мне надо идти по делам, – объявил Наблюдатель и, последний раз посмотрев в полные благодарности и восторга глаза синего мишки, закончил сеанс.
   Если Дарья и слышала его, то наверняка ничего не поняла, она как раз вышла из комнаты отдыха, прошла через кабинет и через остававшуюся открытой дверь вышла к своему рабочему месту в приемной. Наблюдатель ждал, когда она соберется, оденется и попрощается, чтобы сразу после этого приступить к возвращению Истокина. В этот момент зазвонил его мобильник, это был Мещеряков.
   – Доброе утро, Алексей Николаевич, как у вас дела?
   – Очень хорошо, Андрей Сергеевич, завтра к вечеру новый план работы отдела наверняка будет готов.
   – Отлично, а я, представьте, сегодня почти не спал, вчера вечером позвонил Ребров и попросил сегодня опять принять этого отморозка Плешакова. Даже в выходные от него нет покоя! Пришлось назначить ему на 11 часов, чувствую, опять начнет выносить мозги своими безумными идеями. Вот, приехал пораньше, все равно сна нет, я зайду к вам чуть позже, привез, знаете ли, вам подкрепиться. Оголодали, наверное?
   – Спасибо, Андрей Сергеевич! – «Истокин» с тоской понял, что скоро в его комнате отдыха будет еще 4 полных целлофановых пакета провианта. – Заходите, – «Истокин» повесил трубку.
   «Вероятно, вы их вручите уже настоящему хозяину кабинета», – подумал Наблюдатель. Он подошел к окну, чтобы в последний раз посмотреть на Дубну. На улице за огораживающим территорию «Роснанотеха» бетонным забором в этот утренний час в субботу не было видно ни одного прохожего. Прямо напротив расположенного на третьем этаже его окна, рабочий в поднятой гидравлическим приводом с ремонтной машины люльке менял лампу в плафоне столба уличного освещения. Наукоград Дубна встречал последний день марта. «Истокин» повернулся лицом к кабинету и окинул его последним взглядом: за три с лишним проведенных здесь дня он привык к нему, сейчас сюда вернется его настоящий хозяин, а он невесомым шариком взлетит к небесам. И именно в этот момент что-то пошло не так. Наблюдатель не слышал негромкий сухой хлопок выстрела, в его голове возникла острая боль, как будто в ней что-то взорвалось, еще через мгновение он обнаружил, что уже почему-то лежит на полу. «Рабочий» в люльке спешно зачехлял винтовку с оптическим прицелом, люлька опускалась с максимально возможной скоростью. Борис Яковлевич Пронин по праву мог рассчитывать на тройную оплату работы его бригады за срочность исполнения заказа.
   «Истокин» лежал на полу, адская боль в голове только нарастала. Перевоплощаясь в человека, Наблюдатель получал в придачу в полном размере и все болевые ощущения, которые мог испытывать его организм. Он с трудом заставил себя пощупать свою голову руками, с ней явно что-то случилось, потому что правая рука попала во что-то мягкое и мокрое. Тело практически больше не подчинялось ему, но находящийся в нем сотканный из тумана шарик не пострадал, с ним ничего не могло случиться даже в случае прямого попадания в него пули. Шарик все-таки заставил тело подняться на ноги и посмотреть в расположенное на стене зеркало. Зрелище было ужасное, пулей «Истокину» оторвало почти всю правую верхнюю часть черепа, он смотрел сам на себя одним только левым глазом, кровь ручьями стекала ему на белую рубашку, на полу тоже была лужа бурой крови. Вся противоположная окну стена кабинета была в брызгах крови от его разлетевшихся мозгов. Но хуже всего было то, что ситуация грозила вообще выйти из-под его контроля: видимо, при падении он наделал много шума, потому что вдруг через пелену крови одним глазом он увидел, что входная дверь его кабинета открылась и на пороге появилась Дарья. Увидев стоящего перед ней «Истокина» без половины головы и всего в крови, она издала полный ужаса пронзительный визг. Так могут визжать только свиньи, когда понимают, что их пришли резать. Скованная ужасом, Дарья, стоя на одном месте, продолжала без перерыва оглушительно кричать, это был просто вой сирены. Наконец ее организм не выдержал, и она, как подкошенная, без чувств рухнула прямо на пороге кабинета. Она не осталась не услышанной. Кто-то снаружи, отчаянно дергая за ручку, пытался открыть запертую дверь приемной.
   – Немедленно откройте дверь, – прогремел снаружи мужской голос.
   Это был или охранник, или оперативник ФСБ, которыми для предотвращения возможных следующих преступлений Плешаков напичкал весь «Роснанотех» даже в субботу.
   «Все, немедленно возвращаю Истокина и улетаю, – подумал Наблюдатель, – я и так уже слишком сильно вмешался в жизнь этих двуногих, улечу, а они уж тут как-нибудь между собой разберутся». Сотканный из тумана шарик уже начал выбираться из тела «Истокина», как другая страшная мысль молнией пронзила мозги Наблюдателя. «А куда же я его верну? Ведь это его хотели убить, а не меня! Ведь если бы я несколько часов не путешествовал по Земле, прощаясь с ней, а сразу бы вернул сюда настоящего Истокина, то теперь отсюда его увезли бы прямо морг. Я не могу его вернуть, потому что убийцы предпримут вторую попытку и все равно добьются своего!»
   Да, возвращать Истокина на явную смерть было нельзя. Получалось, что, отправив его в вынужденную командировку в Англию, Наблюдатель тем самым невольно спас ему жизнь! Конечно, за три с половиной дня, которые Наблюдатель провел в образе Истокина в «Роснанотехе», он знал о совершенных здесь убийствах, но до сих пор это было ему безразлично. Это было внутренним делом людей, не имеющим к его миссии никакого отношения, а его Инструкция допускала вмешательство в дела местной цивилизации только в самых крайних случаях, когда без этого невозможно было выполнить его задание. Причем дополнительно Инструкция требовала, чтобы это вмешательство было минимальным из возможных и с соблюдением морально-этических норм. Доказать возникновение на Земле вторичной формы жизни ценой возвращения Истокина в Дубну на его верную гибель было явным нарушением морально-этических норм. Оставить его в Англии и улететь домой было не меньшим нарушением, потому что тогда судьба и карьера Истокина оказались бы полностью сломаны. За все это на родине Наблюдателю могли и рейтинг понизить. У него оставался только единственно возможный вариант – это до возвращения Истокина устранить здесь угрозу его жизни. Другими словами, перед возвращением сюда Истокина сначала надо было нейтрализовать орудующих в Дубне бандитов. Да и без всяких Инструкций Наблюдатель чувствовал себя в моральном долгу перед Истокиным, который сейчас в вынужденной командировке переживал не самый лучший период своей жизни. Его Величество Случай заставил Наблюдателя отложить планы на возвращение.
   Вот о чем думал «Истокин», наклонившись над лежащей на полу без сознания Дарьей. Черная кровь из его разбитого черепа стекала ей прямо на шею. А в дверь приемной уже, что есть силы, колотили каким-то металлическим предметом. Пробуя ее открыть, какой-то мужик с разгону наваливался на нее всем телом, но сделанная на совесть дубовая представительская дверь, которая отрывалась наружу, держалась. Судя по доносившимся снаружи голосам, сейчас над ней трудились уже двое или трое.
   – Перекрой выход из комнаты отдыха, – заорал кто-то, – а ты давай бегом за топором!
   Но что же Наблюдатель должен был теперь делать? Возможно ли еще было при возникших обстоятельствах сохранить доброе имя и служебную репутацию Истокина? Тем более что, по легенде Мещерякова, сейчас он должен был находиться в командировке в Англии! Он должен был находиться там же и для того, чтобы оправдать ожидания супруги, а дверь вот-вот сломают, и тогда вся легенда Мещерякова летела ко всем чертям, вскроется обман, у спецслужб и у жены Ирины к Истокину и Мещерякову сразу возникнет миллион вопросов, и тогда все пропало!
//-- * * * --//
   Плешаков уже выехал из Москвы на встречу с Мещеряковым, когда позвонил капитан Котов.
   – Алло, алло, капитан Котов докладывает! Женские крики из приемной Истокина, дверь заперта на ключ изнутри.
   – Ломайте дверь!
   – Я уже послал за топором.
   – Молодец!
   – Товарищ майор, прошу группу захвата к приемной Истокина и выходу из комнаты отдыха его кабинета!
   – Сейчас пришлю ее в твое распоряжение. Я думаю, там Спурлок. – тут же выдвинул свою не отличавшуюся новизной версию Плешаков. – Совершает очередное убийство. Срочно сломать дверь, мы должны помешать ему!
   – Есть, товарищ майор!
   – Взять живым!
   – Возьмем, товарищ майор!
   У Плешакова было хорошее настроение. «Ну вот, – думал он, – наши пазлы начали складываться в картинку. Иностранные спецслужбы уже обозначили свою причастность к этому делу, а значит, оно практически раскрыто. Сейчас допрошу Аиста, куда и зачем тот отправил Истокина, допрошу тех, кого сейчас возьмем в приемной Истокина, а я уверен, что это Спурлок, и можно будет колоть вторую дырку в погонах».
   Тогда Плешаков не догадывался, каким непростым будет для него этот день. От нетерпения он топил педаль газа в пол салона. Распугивая остальных водителей, черный «Мерседес» со спецсигналами снарядом летел к Дубне.
//-- * * * --//
   Топор принесли быстро, Наблюдатель слышал, как теперь им кто-то отчаянно рубил дверь, падали на пол щепки.
   – Суй лезвие в щель у замка, – скомандовал кто-то, – я забью туда топор пистолетом, и отожмем им замок.
   У Наблюдателя появился план. Рискованный план со многими «если», но ничего другого не оставалось, ему нужно было выиграть еще несколько минут.
   – Прекратите ломать дверь, – вдруг сказал «Истокин» не своим голосом, – я сейчас сам открою.
   На несколько секунд за дверью возникла полная тишина, нападавшие прислушивались, что происходит внутри. А происходило там вот что. Наблюдатель начал уборку, он наводил порядок. Все разлетевшиеся части его головы и разлившаяся и разбрызганная вокруг кровь вдруг без повышения своей температуры закипели и начали испаряться не оставляя после себя ни малейшего следа. Рубашка «Истокина» снова становилась белой, пулевое отверстие в оконном стекле вдруг чудесным образом тоже бесследно затянулось, пропал и след от пули, попавшей в стоявший у противоположной к окну стены шкаф. Голова «Истокина» быстро наращивала утраченную часть черепа, его кровь кипела на шее у Дарьи.
   – Открывай, ублюдок, или мы тебе так намнем бока, что ни одного ребра целым не оставим, – закричал из-за двери капитан Котов.
   Топор снова пришел в движение, теперь его лезвие заколачивали в щель между дверью и косяком у замка. Еще несколько секунд, и дверь могла больше не выдержать. Чтобы его не узнали, «Истокину» надо было как-то спрятать свое лицо, он бросился в комнату отдыха, где в ящике тумбочки видел автомобильную аптечку «скорой помощи» – видимо, такими аптечками сервировались все комнаты отдыха руководства. Он быстро достал из нее медицинский бинт и начал обматывать его вокруг своей головы прямо по лицу, закрывая и рот, и нос, и даже глаза. Да, даже глаза, потому что не было времени оставлять для них прорези, дверь стояла последние секунды. «Истокин» намотал на голову весь бинт и успел завязать его, теперь он напоминал египетскую мумию из старых голливудских фильмов, египетскую мумию в деловом мужском костюме. К счастью, тело «Истокина» с сотканным из тумана шариком внутри обладало несколько большими, чем у обычного человека, возможностями, шарик все видел и слышал и без глаз и ушей «Истокина».
   Между тем воздух внутри его апартаментов сильно изменился. Дело в том, что, испаряясь, остатки его черепа и кровь выделяли хотя и безвредный для здоровья людей, но практически невыносимо воняющий какой-то гнилью и нечистотами газ.
   – Чувствуешь, воняет чем-то из-за двери, – сказал кто-то снаружи.
   – Это он уже обосрался, – заржал второй. – Навались!
   Неожиданно дверь сама распахнулась, и из нее стремглав выскочил мужчина с полностью забинтованной головой, у которого на плече ногами вперед бессильно висела Дарья. Эффект неожиданности сработал: пока оперативники соображали, что это было, «Истокин» уже проскочил мимо них. Следующий сюрприз их ожидал, когда они попытались сделать следующий свой вдох. Их чуть не сбила с ног острая, почти мокрая высококонцентрированная вонь, которая могла ассоциироваться только с самым худшим местом на Земле. Им показалось, что они ощущают ее даже глазами. Забинтованный между тем уже бежал по коридору с Дарьей на плече и истошно орал из-под бинтов: «Помогите! Помогите!»
   Оперативники очень быстро пришли в себя. Капитан Таскаев со снятым с предохранителя пистолетом, рискуя жизнью и, несмотря на невыносимую вонь, вошел в приемную, чтобы проверить, нет ли там кого-нибудь еще, а капитан Котов со старшим лейтенантом Коником бросились в погоню. Теперь Котов уже не знал, за кем они гнались, – за террористом, за насильником или за пострадавшими от газа? Думать было некогда, у него был приказ Плешакова взять их. Хорошо тренированное тело Котова стрелой неслось вслед за забинтованным, попадавшиеся им навстречу сотрудники в ужасе жались к стенам. Забинтованный свернул на межэтажную лестницу и, к удивлению Котова, побежал не вниз, чтобы попасть на улицу, а вверх. «Ну, теперь ты уже точно никуда от нас не денешься», – подумал довольный Котов. Между тем они все больше отставали, забинтованный летел вверх по лестнице просто с дьявольской скоростью, с женщиной на плече он сигал через четыре ступени, за три прыжка одолевая лестничный марш. Четвертый этаж, пятый, шестой, на седьмом они потеряли его из вида, но по шуму наверху и крикам ужаса женщин знали, что он где-то недалеко впереди.
   «Истокин» мчался в президентский блок Мещерякова и его замов на восемнадцатый этаж. Он вбежал в просторный зал со стеклянной крышей, в котором в представительских целях был устроен зимний сад. По счастью, в нем никого не было: все заместители Мещерякова в субботу предпочитали отдыхать. «Только бы Андрей Сергеевич никуда не вышел!» – думал «Истокин», несясь между пальмами, декоративными кактусами и рукотворными водопадами. Дверь приемной Мещерякова оказалась открытой, «Истокин» влетел в нее и сразу захлопнул на замок системы контроля доступа. Приемная была пустой, в субботу и у двух секретарш Мещерякова был выходной день. «Истокин» быстро сгрузил с себя Дарью на стоявший в приемной диван. Снаружи он услышал запыхавшиеся голоса его отставших преследователей.
   – Все, он в западне! Коник, вызывай начальника охраны, будем вскрывать каждую дверь! Я звоню Таскаеву, чтобы взял под контроль все внешние окна здания, никуда теперь не денется.
   «Истокин» вбежал в открытую дверь кабинета Мещерякова. Тот, услышав шум в своей приемной, уже шел по кабинету ему навстречу. Наблюдатель заметил ужас в его глазах, когда он увидел бегущего к нему по кабинету человека с полностью замотанной белоснежным бинтом головой.
   – Андрей Сергеевич, не бойтесь, это я, Алексей Николаевич, – услышал Мещеряков голос Истокина из-под бинтов. – Газовая атака на третьем этаже, я спас Дарью от удушья, пришлось замотать голову, чтобы меня не узнали, пока я бежал сюда к вам, – продолжал Истокин, начиная разматывать бинт с головы. – Дарья в приемной, вызовите ей врача!
   Мещеряков не мог поверить ни собственным ушам, ни глазам. Он стоял на месте, пытаясь осознать то, что услышал. «Истокин» между тем уже снял бинт со своей головы. Мещеряков узнал его.
   – Да вы с ума сошли! Вы должны работать и, спрятавшись, сидеть в своем кабинете! Какая атака?!!
   – У нас совсем нет времени, – уже шепотом говорил ему «Истокин». – Дарья принесла мне завтрак, она складывала продукты в мой холодильник, когда я услышал ее крик и почувствовал удушающий запах. Я вбежал в комнату отдыха, Дарья лежала на полу уже без чувств, я задержал дыхание, это меня и спасло. Быстро намотал бинт на голову, схватил Дарью и бросился к вам. Вызовите ей врача!
   – Быстро в мою комнату отдыха, – скомандовал уже пришедший в себя Мещеряков, – и ни звука оттуда, даже компьютером моим там не пользуйтесь, услышат!
   Он открыл «Истокину» дверь своей комнаты отдыха, захлопнул ее за ним, а сам прошел в приемную, где обнаружил без чувств лежащую на диване Дарью. Он вышел в зимний сад, на шум открывшейся двери к нему сразу подбежал капитан Котов. Конечно, он сразу узнал президента «Роснанотеха».
   – Андрей Сергеевич, извините, пожалуйста, вы не видели здесь человека с замотанной головой? – все еще тяжело дыша и одновременно предъявляя свое служебное удостоверение сотрудника ФСБ, спросил его Котов.
   – Видел, – ответил Мещеряков, – он принес секретаршу Истокина, с его слов она отравлена удушающим газом, срочно вызовите ей врача!
   – А где забинтованный?
   – Убежал, – Мещеряков неопределенно махнул куда-то в сторону зимнего сада.
   – Возможно, это опасный террорист, воскликнул Котов, – Андрей Сергеевич, прошу вас пройти в кабинет и запереться, пока мы его не поймаем.
   – Вы будете вызывать врача отравленному человеку или нет? – вдруг заорал на него Мещеряков. – Вы были на третьем этаже? Вы знаете, что там происходит?
   Только сейчас Котов начал осознавать угрозу от едкого запаха, который он почувствовал, когда забинтованный с женщиной на плече выскочил из приемной Истокина.
   – Да, очень дурно пахло из приемной Истокина.
   – Только оттуда?
   «Боже, боже, а что, если действительно не только оттуда! А вдруг это масштабный террористический акт с применением удушающего газа!» – озарила Котова чудовищная догадка.
   – Старший лейтенант Коник, перекройте все выходы из зимнего сада и вызовите врача! Я спущусь вниз оценить обстановку на третьем этаже.
   Котов не стал ждать лифта и бегом бросился вниз по лестнице. Снизу доносились какие-то громкие голоса, кто-то кашлял. На четвертом этаже уже знакомый отвратительный запах опять ударил в нос. На третьем этаже толпились люди в ожидании лифта, кашляли, терли глаза. Вонь стояла просто невыносимая. Котов вспомнил про отравленную женщину, которую нес на себе забинтованный, и принял решение на себя.
   – Бегите на улицу по лестнице, не ждите лифта, газ ядовитый! – крикнул он людям и, боясь отравиться сам, не задерживаясь на третьем этаже, побежал дальше вниз по лестнице, одновременно набирая номер МЧС. Ожидавшие прихода лифта люди бросились за ним.
   – Говорит капитан Котов, ФСБ! Террористическая газовая атака на «Роснанотех» в Дубне, срочно пришлите противогазы и врачей! Нам известно об одной пострадавшей, сколько еще, не знаем… Откуда я знаю, какой газ!.. Может, и нервно-паралитического… Может, и кожно-нарывного… Может, и удушающего… Точно, газ удушающего действия, дышать им совсем невозможно!
   Через минуту во всех корпусах предприятия уже выли сирены, персонал получил команду на срочную эвакуацию, люди бегом бежали к проходным. Тем, кто не мог самостоятельно быстро передвигаться, помогали охранники в противогазах. Люди с ужасом смотрели, как двое мужчин вынесли из административного здания и понесли к проходной не подававшую признаков жизни секретаршу Истокина Дарью – первую жертву террористической газовой атаки.
   Еще через минуту доклады о новом чудовищном преступлении на территории «Роснанотеха» поступили президенту Волкову, директору ФСБ Реброву, генералу Кузьмину и майору Плешакову. «Ёшкин кот, – думал Ребров, – теперь мне точно не сносить головы, подставил Кузьмин, так и не смог взять ситуацию под контроль!» «Подставил Ребров, – думал Волков, – опять облажались спецслужбы, и это всего через день после того, как я публично по телевизору заявил всем россиянам, что ситуация в «Роснанотехе» взята под контроль и теперь ученые в безопасности!»
   Несмотря на объявленную эвакуацию, Мещеряков принял решение оставаться в своем кабинете. Хотя он и чувствовал слабый неприятный запах, который, видимо, принес Истокин на своей одежде и на одежде Дарьи, в остальном воздух оставался вполне чистым. А самое главное, Мещеряков был единственным препятствием, которое могло помешать ФСБ обнаружить Истокина в его комнате отдыха. Работая в противогазах, начальник охраны уже вскрыл оперативникам все помещения его замов, забинтованного нигде не нашли, комната отдыха Мещерякова оставалась единственным непроверенным ими помещением на этаже. Ему они тоже принесли противогаз и настоятельно просили выйти на улицу. Одновременно это дало бы возможность проверить и его комнату отдыха. Понимая это, Мещеряков жестко дал им понять, что никуда не уйдет. Но оперативники не отказались от своих планов. Контролируя всю обстановку в зимнем саду, Котов, Таскаев и Коник сели на скамейку у искусственного ручья и просто ждали прибытия своего начальника Плешакова. Мещерякову непрерывно звонили из администрации президента Волкова, из мэрии Дубны, из Академии наук, звонили многочисленные сотрудники. Всех интересовала ситуация на предприятии в связи с новым неслыханным террористическим актом. В общем, у него просто не было времени, чтобы зайти в комнату отдыха и поговорить с «Алексеем Николаевичем». Кроме того, пока рядом крутились оперативники ФСБ, чтобы не наводить тень на плетень, этого лучше было и не делать. Только однажды Мещеряков позвонил из кабинета в свою комнату отдыха по внутреннему телефонному номеру.
   – Алексей Николаевич, нашли целлофановые пакеты с продуктами?.. Заехал в магазин по дороге на работу… Там есть и наши искусственно созданные доморощенные деликатесы… Ешьте, пожалуйста, только умоляю, ни звука!
   Прибывшие специалисты МЧС взяли для анализа в банки с герметичными крышками пробы все еще сильно воняющего воздуха из кабинета Истокина, а потом дали команду открыть во всем здании окна для проветривания помещений. Если бы Наблюдатель знал об этом, то ничуть бы не расстроился, потому что примерно через полчаса под действием света невыносимо вонючий газ полностью разложится на более простые компоненты и ничего, кроме повышенного содержания безвредного азота и угольной пыли на дне банки экспертиза найти не сможет.
//-- * * * --//
   Тем временем, как раз перед самым приездом «скорой», Дарья сама пришла в себя в кресле на проходной.
   – Истокин убит! – сразу не своим голосом закричала она. – Я видела его еще живым, они отрубили ему полголовы! Помогите! Быстрее в его кабинет, там все в крови!
   Как раз в это момент к ней подошел прибывший врач.
   – Как вы себя чувствуете? – спросил он Дарью.
   – Быстрее, умоляю вас быстрее, в кабинет Истокина! – узнав в подошедшем к ней мужчине врача, заголосила Дарья, глядя на доктора безумными глазами. – Может быть, вы еще сможете облегчить его страдания!
   Врач бросил вопросительный взгляд на стоявших вокруг них охранников и просто сотрудников «Роснанотеха».
   – Истокин, о котором она говорит, жив. В настоящее время он находится в служебной командировке в Англии, – постарался прояснить ситуацию один из сотрудников «Роснанотеха», который находился рядом.
   – Истокин убит! – снова заголосила Дарья. – Я видела, как он ходил только с половиной головы, у него был только один глаз, кровь лилась ему за шиворот, вся рубашка по пояс в крови!
   – Док, я только что был в кабинете Истокина, там все в порядке, никакой крови. Видимо, она просто отравилась этим газом, а я ходил туда в противогазе… – вступил в разговор один из охранников.
   – Срочная госпитализация, – скомандовал врач, который принял такое решение после последней фразы Дарьи.
   Охранники положили ее на носилки, она не сопротивлялась, только тихо плакала…
//-- * * * --//
   В это время оперативники ФСБ в противогазах, открыв все окна для проветривания, искали в приемной, в кабинете и в комнате отдыха Истокина источник отравляющего газа. Но тщательный осмотр ничего не прояснил – везде был полный порядок, а обыск, который они провели, не обнаружил не только баллона с отравляющим газом, но и вообще ничего подозрительного. Результаты осмотра были доложены Плешакову, который уже подъезжал к Дубне на встречу с Мещеряковым.
   – Ищите систему скрытого газопровода, который может быть проложен в стенах и перекрытиях кабинета, – скомандовал Плешаков, – похоже, что преступление планировалось еще на этапе строительства здания. Я пришлю вам на помощь специалистов со спецоборудованием для просвечивания бетона.
   Да-да, при выдвижении версии о заложенных в стенах здания газопроводах с целью совершения диверсионных актов Плешакова нисколько не смутило то, что административное здание «Роснанотеха» было построено двадцать лет назад. Ведь он считал, что преступления совершались под руководством английских спецслужб, а эти ребята всегда все делали основательно и продумывали все до мелочей, их бюджеты позволяли готовить операции и по полсотни лет!
   А что же в комнате отдыха Мещерякова все это время делал спрятавшийся там «Истокин»? ФСБ делала свою работу, охранники свою, работал на своем «капитанском мостике» Мещеряков, остальные срочно эвакуировались, в общем, все были при деле, и Наблюдатель тоже работал. Из-за задержки возвращения, прежде чем приступить к нейтрализации банды убийц, теперь ему сначала требовалось срочно выяснить у Миши, что значило число 020271 на крышке контейнера с яйцеклеткой. А вдруг ему и кораблю все-таки угрожает какая-то опасность? Времени было мало, Мещеряков мог зайти в любой момент, а для соблюдения полной тишины он запретил ему даже работать на стоявшем в комнате отдыха компьютере. Нисколько не колеблясь, «Истокин» отсоединил от него сетевой шнур и зажал его в кулаке. Вот ничтожная часть того, что он и Миша успели сообщить друг другу по скоростному интерфейсу текстовой связи.
   Тук-тук, тук-тук, тук-тук…

35. Рассказ Наблюдателя

   – У меня хорошая новость, скоростной интерфейс текстовой связи уже починили, – как ни в чем не бывало, сообщил Мише «Истокин».
   – Очень хорошая новость, – радостно писал ему в ответ Миша. – А то во время последнего сеанса связи с вами по старой видеоконференцсвязи я чуть было не «уснул», – пошутил он. – Еще раз огромное вам спасибо за проведенную операцию. Я надеюсь, что она прошла успешно?
   – Успешней не бывает. Миша, а что значил код 020271 на крышке контейнера с оплодотворенной яйцеклеткой для Каролины? – Наблюдатель сразу перевел переписку на интересующую его тему.
   – Это просто число, Алексей Николаевич. А почему вы спросили? Может быть, оно вам что-то напоминает?
   – Да, оно мне что-то напоминает, только никак не могу вспомнить что. Может быть, ты мне поможешь?
   – Хорошо, я вам расскажу. Конечно, этот код появился на крышке контейнера не случайно, я подумал, что он может иметь отношение к вам. Алексей Николаевич, Вы же знаете, что «Роснанотех» участвует во многих международных научных программах, в том числе и по исследованию космоса. Но вы, хотя и являетесь руководителем всех научных отделений «Роснанотеха», можете не знать всех деталей их работ по утвержденным вами программам. В рамках утвержденных программ большинство заданий от отделений поступает ко мне в рабочем порядке без Вашего утверждения. Примерно год назад я получил задание от отделения информационных технологий, оно шло с очень низким приоритетом, никому не мешало, и поэтому на него никто из руководства не обратил внимания. Кроме того, результат этой работы никакого практического значения для финансово-хозяйственной деятельности «Роснанотеха» тоже не имел, потому что она выполнялась бесплатно в рамках международной программы сотрудничества по изучению космического пространства.
   – И что же это был за результат? – поинтересовался «Истокин».
   – Календарь инопланетной цивилизации и число 020271.
   – Расскажи, пожалуйста, подробнее, – попросил «Истокин».
   – Наши американские коллеги обратились в отделение информационных технологий с просьбой помочь расшифровать очень странные сигналы, впервые обнаруженные космическим радиотелескопом «Хаббл-3» (Hubble Space Telescope 3). Это широкополосные очень короткие радиосигналы, они настолько слабы, что теряются в фоновых радиошумах Колыбели. Однако если их определенным весьма сложным образом сложить по всем частотам, то сигнал становится вполне четким цифровым побитным кодом, то есть некоторой последовательностью нулей и единиц, что говорит о его искусственном происхождении. Чтобы получить эти коды, американским ученым потребовалось несколько лет работы, но расшифровать их они не смогли. Но самое интересное в том, что источников этих радиосигналов два, и оба они расположены в Солнечной системе: один из них предположительно идет с какого-то астероида, а второй с Земли. Сигнал с астероида идет ровно один раз в четыре часа, это прямо какой-то радиомаяк, сигнал с Земли возникает сразу ему в ответ, правда, не всегда, иногда ответный сигнал с Земли отсутствует. Наши американские коллеги предположили, что ответы могут отсутствовать по причине того, что тот, кому они на Земле предназначались, их просто не принял потому, что находился, например, на другой стороне Земли от радиомаяка. Все это очень похоже на пришельцев из космоса. Как только это стало ясно, американцы сразу засекретили все работы, чтобы не поднимать шум и не спугнуть источник ответных сигналов с Земли, и начали на него охоту. Однако пока она никаких успехов не принесла. С высокой точностью получить местоположение источника не удается, известно только, что чаще всего он находится где-то в районе Манхэттена в Нью-Йорке, но его регистрировали и во многих других местах планеты.
   – Очень интересно, – написал Мише «Истокин», который, конечно, сразу понял, что речь идет о сигналах «сердцебиения» его и спрятанного за астероидом Борта-020271. – И что же, тебе удалось расшифровать цифровые коды этих таинственных сигналов?
   – Лишь частично. Американцы прислали в отделение информационных технологий около трех тысяч образцов этих кодов. Все они очень короткие. Все коды с астероида имеют одинаковую длину, как и все коды с Земли, но длина кодов с астероида и с Земли разная. Одна часть обоих кодов всегда остается неизменной, всякий раз меняются только их другие части, расположенные почти в самом начале сигнала, причем эти переменные части в кодах с астероида и с Земли имеют одинаковую длину. Я предположил, что это просто метки времени. Поскольку вместе с кодами американцы предоставили точное время их регистрации, то я стал перебирать множество вариантов и, в конце концов, нашел шестнадцатеричный способ кодирования времени в этих кодах, и он радикально отличается от земных лет, месяцев, суток, часов, минут и секунд. Отсчет времени ведется с какого-то момента примерно 525 тысяч земных лет назад, что подтверждает внеземное происхождение этих кодов.
   «Дата возникновения вторичной формы жизни на первой планете моей цивилизации», – понял Наблюдатель.
   – Так мной был установлен способ кодирования цифр в этих кодах, – продолжал Миша. – В неизменной части кода с Земли нет ни одной цифры, там закодированы какие-то другие символы, значения которых мне понять не удалось. Зато в неизменной части кода с астероида есть небольшая последовательность шестнадцатеричных цифр, и эта последовательность в десятичной системе счисления выглядит как 020271. Что означает это число, установить не удалось, и оно тоже является результатом этой моей работы.
   Наблюдатель отчаянно рылся в памяти Истокина и не находил в ней ничего об открытии Мишей инопланетного календаря. «Неужели Истокин мог не знать о столь значимом открытии Миши?» – удивлялся он.
   – Миша, а почему мне не доложили об этом? – спросил «Истокин».
   – А потому что дальше произошел большой конфуз, и эта тема была тут же закрыта. Я предсказал, какими будут переменные части в следующих сигналах, и отделение информационных технологий ждало от американских ученых результата опытной проверки моего прогноза кодов новых сигналов. Ответ американцев был просто невероятным. Они сообщили о своей чудовищной ошибке: оказывается, что эти сигналы действительно были искусственного происхождения, только пришельцы тут, как всегда, оказались совершенно не причем. Это были сигналы с их собственного старого, давно выведенного из эксплуатации спутника связи, на борту которого имелся радиопередатчик американской коммерческой исследовательской лаборатории Bell Labs. Он был выведен на орбиту для проверки лабораторией новых технологий космической связи, в чем они заключались, Bell Labs сообщить отказалась под предлогом коммерческой тайны. Оказалось, что, несмотря на сигнал с Земли на полную деактивацию всех бортовых систем спутника при его выводе из эксплуатации, этот передатчик по технической ошибке продолжал получать питание от солнечных батарей, а Bell Labs продолжала поддерживать с ним связь со своей станции дальней космической связи. В конце концов, эти сигналы случайно обнаружил радиотелескоп «Хаббл-3», только место положения источников было определено им с сильной ошибкой, астероиды оказались не причем. Американские коллеги извинялись за их чудовищную ошибку и просили замять возможный скандал – зачем лишний раз выставлять на посмешище двигающих вперед науку ученых? Руководитель отделения информационных технологий не стал докладывать об этом менеджменту «Роснанотеха», потому что отделению это тоже не принесло бы никаких дивидендов.
   – Так зачем же ты теперь все это растрепал? – возмутился «Истокин». – А если я все это еще кому-нибудь расскажу?
   – Алексей Николаевич, тут случай особый, я умею хранить секреты, надеюсь, что и вы тоже. Вы же мне помогли и знаете, кем беременна Каролина. Я не верю американцам. Получив внеземной календарь, они имитировали свою собственную ошибку, чтобы таким образом «закрыть» продолжение этой темы с русскими и окончательно ее засекретить, а сами, я уверен, теперь еще более рьяно охотятся за источником этих сигналов на Земле. Вы мне очень помогли, и я хочу вам помочь, потому что я уверен, что источник сигналов с Земли – это вы. Будьте осторожны, это на вас охотятся американцы!
   «Все-таки вычислил меня, шельма!», – подумал Наблюдатель, но не сильно расстроился. По крайней мере, теперь он знал, что никакой угрозы для его возвращения на родину не было. Поместив номер 020271 на крышке контейнера, Миша просто намекнул «Истокину», что догадался, кто он такой на самом деле, а что касается охотившихся на Наблюдателя американцев, то они не могли причинить ему никакого вреда. Инструкция Наблюдателя жестко требовала соблюдать инкогнито только на этапе наблюдения чужой инопланетной цивилизации, а этап наблюдения за ней закончился потому, что он обнаружил созданного ей первого представителя вторичной формы жизни. Скоро Наблюдатель должен был вернуться обратно на свою Базу и рассказать об этом Совету Управляющих, а они сразу направят сюда группу контакта. Контакт самого Наблюдателя инструкцией не приветствовался просто для снижения рисков для его жизни, но в принципе допускался. Однако он не хотел так сразу раскрываться.
   – Почему это ты так решил? – спросил «Истокин».
   – Во-первых, мое скоростное общение с вами текстами. Люди не могут так быстро обмениваться информацией. Во-вторых, вы намного умнее людей, ни один из них не мог поддерживать со мной разговоры на темы, о которых мы говорили последние дни. В-третьих, вы «клюнули» на мой код 020271 на крышке контейнера. В-четвертых, организованная вами операция по внедрению Каролине оплодотворенной яйцеклетки с моей наследственной информацией. Думаю, что никакая передвижная амбулатория к проходной «Роснанотеха» даже не подъезжала. Как Каролина могла забыть все подробности? Вы ведь как-то по-другому ее прооперировали?
   – Да, Миша, я сознаюсь тебе, я действительно представитель инопланетной формы жизни. Я расскажу тебе немного о себе, если ты мне пообещаешь, что не расскажешь обо мне людям – по крайней мере, до моего отлета на родину.
   – Если от тебя исходит для них угроза, то я не смогу этого обещать, – после признания Наблюдателя Миша вдруг сразу перешел с ним «ты».
   – Никаких угроз, я просто наблюдал за жизнью людей, я наблюдатель. Теперь обещаешь?
   – Обещаю, если от тебя действительно нет угрозы людям. А как тебя зовут, наблюдатель?
   – Мое имя совершенно непроизносимо ни на одном из земных языков, потому что мы не пользуемся речью при помощи звуковых колебаний атмосферы, мы общаемся цифровыми кодами. Неизменная часть двоичного цифрового кода сигнала с Земли – это и есть мое имя. Потому зови меня просто Наблюдатель.
   – Наблюдатель, а что означает число 020271 и остальные символы в неизменной части кода с астероида?
   – Они означают Борт-020271 – это бортовой номер моего звездолета.
   – А зачем вы посылаете друг другу эти сигналы?
   – Это просто сигналы нашего «сердцебиения», пока мы ими обмениваемся, значит, и со мной, и с кораблем все в порядке.
   – А много вас там еще на корабле?
   – Никого, я прилетел один.
   Миша задал еще несметное количество вопросов по скоростному интерфейсу текстовой связи, которую они продолжали использовать для общения. Наблюдатель терпеливо отвечал: он рассказал о своей миссии, о группе контакта, о том, как тестировал Мишу на жизнь, о вторичной форме жизни, представителем которой оказался Миша, о подмене собой Истокина и о многом другом. Вот краткое изложение мизерной части их беседы, которое можно поместить в этой книге.
   – Наблюдатель, вот ты подменил собой Истокина и отправил его в Англию, чтобы иметь возможность общаться со мной и проверить живой я или нет. А с ним там ничего не может случиться? Я очень уважаю Алексея Николаевича, хотя он и мало общался со мной. Я начал волноваться за него.
   – Не волнуйся, он там отдыхает, я ведь отправил его в одну из самых цивилизованных стран мира. Он там обут и одет, сидит в тепле, его хорошо кормят три раза в день, у него там хороший сервис, англичане следят за его здоровьем, провели комплексное медицинское обследование… Разве здесь он собрался бы когда-нибудь его пройти? У него даже есть охрана! И еще он имеет там возможность тренироваться в английском, говорить с носителями языка. И все это для него совершенно бесплатно!
   – Да, я слышал, что Алексей Николаевич долго учил и так не выучил этот язык. Действительно, это была хорошая идея отправить его отдохнуть именно в Англию, – успокоился и похвалил Наблюдателя Миша. – А когда ты вернешь его обратно?
   – Я хотел сделать это сегодня…
   – Нет, подожди, – перебил его Миша, – тогда ты больше не сможешь общаться со мной, а мне еще так много надо у тебя узнать… – И Миша задал следующий свой вопрос. – Скажи, значит, представители вторичной формы жизни могут жить миллионы лет?
   – Да.
   – Но ведь условия окружающей среды постоянно меняются, если жить миллионы лет в неизменном виде, то постепенно станешь все менее и менее приспособленным к ней, и шансы умереть постоянно растут.
   – Ты прав, Миша, поэтому мы тоже постоянно меняемся. Конечно, мы постоянно улучшаем наши тела, но не это главное. Сохранение жизни – это ведь задача сохранения всего лишь сознания, то есть памяти и накопленных в ней жизненного опыта и знаний. Здесь изменения у нас идут количественные и качественные. Количественные изменения – это расширение размеров памяти и скорости обработки информации с органов чувств и из памяти. Качественные изменения – это изменения алгоритма обработки этой информации. Количественные изменения делаются за счет смены элементной базы наших мозгов, качественные – за счет механизма регенерации искусственного отбора и осмысленных модификаций алгоритма обработки информации на основе рекомендаций наших ученых. Модификации производятся регулярно в течение всей жизни по мере появления новых версий алгоритмов, это как бы upgrade наших мозгов. Регенерации производятся относительно редко путем спаривания двух представителей нашей цивилизации. Мы существа бесполые, спаривание производится так. Случайным образом выбираются два наших представителя, у которых подошел срок спаривания. У каждого из них есть так называемый жизненный рейтинг – это количество баллов, которые он сумел накопить с момента последнего спаривания. Баллы являются оценкой нашего общества, как прожил наш представитель этот отрезок своей жизни. Если он хорошо выполнял поручаемые ему обществом задания, то баллов будет больше, если плохо, то меньше, если плохо себя вел, то его штрафуют отрицательными баллами. При спаривании двух особей они преобразуются в две новые особи, алгоритмы работы мозгов у новых особей будут разными, но они унаследуют от спариваемых особей их алгоритмы обработки информации пропорционально их рейтингам. Например, если у одного спариваемого нашего представителя рейтинг был 400 баллов, а у другого только 100, то алгоритм обработки информации у новых двух особей будет на 80 % похож на алгоритм представителя с 400 баллами и на 20 % на алгоритм представителя со 100 баллами. За счет того, что у двух новых представителей в таком соотношении будут модифицированы разные участки алгоритмов, то алгоритмы обработки информации их мозгами тоже будут разными. При этом вся память предыдущих особей будет целиком и безо всяких изменений перенесена новым особям, поэтому наш процесс регенерации не отражается на их сознании. У регенерированных особей возникает ощущение, что ничего не изменилось. Они осознают себя прежними и просто продолжают жить дальше, сохраняя все свои накопленные знания и опыт, но их мозги работают уже по-другому, а именно так, чтобы приносить больше пользы нашему обществу. Таким образом, после регенерации и спаривания двух «старых» особей у нас не возникает двух «новых» особей, как при деторождении у людей. После регенерации у нас продолжают жить «старые» особи. Механизм регенерации позволяет обмануть смерть и одновременно обеспечить эволюционное развитие сознания членов нашего общества при сохранении единства «генофонда» нашей нации.
   – Просто гениальный механизм! – писал восхищенный Миша. – А правильно я понял, что после регенерации ваши рейтинги обнуляются?
   – Да. В промежутках между регенерациями текущие рейтинги влияют на уровень сложности получаемых нашими представителями заданий от общества. Наши представители с низкими рейтингами получают в основном задания для рабочих. Это не значит, что они работают физически, перетаскивая на себе какие-нибудь камни. По-вашему, по-земному, они в основном работают водителями самых разнообразных машин и механизмов, например пилотами звездолетов. Наши рабочие специальности тоже требуют очень высокой квалификации, но в обществе они считаются неинтересными, рутинными и потому непрестижными. Наши представители с высоким рейтингом занимаются в основном самым разнообразным интересным творческим трудом и занимают руководящие должности. Если наш представитель после последней регенерации заработал себе высокий рейтинг и стал, например, большим чиновником, то он знает, что время его регенерации приближается, а после ему снова придется быть рабочим и заново зарабатывать рейтинговые баллы. Такой чиновник будет проявлять заботу об улучшении условий труда рабочих не на словах, а на деле, потому что знает, что все, что он делает для них, в будущем коснется и лично его. Кроме того, механизм обнуления рейтинга после регенерации обеспечивает своевременную ротацию руководящих кадров и устраняет угрозу узкой профессиональной специализации наших представителей. Каждый знает, что в будущем ему может быть поручено выполнение любой нужной для общества работы. Хотя после регенерации рейтинг и обнуляется, но все знания и навыки, накопленные нашими представителями за время жизни, остаются с ними точно в таком же виде, как и до регенерации. Поэтому, чем больше было знаний и навыков, тем больше шансов обогнать остальных при зарабатывании с нуля нового рейтинга, больше шансов быстро пройти фазу низкоквалифицированного труда и снова начать исполнять интересные и творческие задания общества.
   – Но ведь некоторые из вас могут быть просто не годны для каких-то профессий по причине отсутствия таланта, не все ведь могут быть поэтами! – возразил Миша.
   – А у нас нет профессий работников сферы искусств, как здесь, на Земле. Вернее, артисты, художники, писатели и так далее есть, но это те, кто занимается таким творчеством в свободное личное время. Это их хобби, но любое полезное обществу хобби у нас тоже оценивается и повышает рейтинг. Мы ведь, как и ты, Миша, не нуждаемся в сне, мы примерно половину своей жизни выполняем задания общества, а вторую половину отдыхаем, хотя некоторые продолжают работать, занимаясь своим хобби. Что касается работников сферы искусств, то у нас все совсем не так, как здесь, у людей на Земле. У нас искусство отделено от шоу. Эстрадные шоу у нас есть, но искусством они не считаются и не поощряются, хотя и не запрещены. За хобби быть шоу-артистом рейтинг поднять нельзя, эстрадные шоу можно устраивать в свободное время только в небольших клубах с ограниченным доступом. Шоу вызывает у зрителей эмоции, а как только зритель вышел из концертного зала, эмоции закончились и ничего полезного для его последующей жизни от представления тоже не осталось. Это как местные проститутки – пока мужчина с ними, у него эмоции, а вышел – и остались только пустота и сожаление. А искусство у нас поддерживается государством, искусство после выхода эмоций оставляет у зрителя полезные для него знания или информацию к размышлению. Учеба – это ведь одна из самых тяжелых работ, а искусство передает нам знания легко и непринужденно, маскируя их эмоциями. Настоящих деятелей искусств у нас мало, их очень ценят, на этом своем хобби они зарабатывают больше баллов в свой рейтинг, чем на основной, порученной им обществом работе.
   – Как все у вас интересно устроено! А сколько тебе лет, Наблюдатель?
   – Всего, по-вашему, мне почти 120 тысяч земных лет. Меня создали, когда Совет Управляющих принял решение увеличить количество членов нашего общества. Сейчас регенерации у нас проводятся сравнительно редко, примерно раз в 3 тысячи земных лет, мне до следующей регенерации осталось около половины этого срока. Но если условия окружающей среды начнут изменяться быстрее и потребуют от нашего мозга каких-то новых качеств, то наш Совет Управляющих сократит срок между регенерациями, чтобы ускорить нашу приспособляемость. То, что партнеры для регенерации выбираются случайным образом, обеспечивает единую общность нашей цивилизации. У нас нет ни национальностей, ни националистических течений. Какой смысл выделять какую-то свою и остальные национальности, если скоро ты можешь быть регенерирован с представителем чуждой тебе национальности? Да и рейтинг у представителя чуждой тебе национальности может оказаться выше, чем у тебя самого!
   – Наблюдатель, а расскажи про свою планету, – попросил Миша.
   – Наша планета по размерам примерно в два раза больше Земли. До нашего переселения туда на ней никогда не было жизни. Она, как и Земля, шарообразной формы и представляет собой застывший скальный камень. Звезда, вокруг которой она вращается, уже почти совсем остыла и смотрится на небе тусклым красным почти не излучающим света диском. Поэтому наша планета освещена двадцатью четырьмя искусственными источниками света, вращающимися вокруг нее в виде искусственных спутников. Ночи у нас нет совсем, с неба всегда светят несколько спутников-фонарей. Когда один из них заходит за горизонт, то с другой стороны сразу восходит другой. Сначала мы осваивали поверхность планеты и строили на ней дома, когда свободного места больше не осталось, то начали копать вглубь, и теперь она изрыта нами уже на несколько тысяч километров к ее центру. Вся основная наша жизнь проходит там, глубоко внизу. У каждого из нас есть подобие земных «квартир», там же, в глубине, расположены заводы, научно-исследовательские лаборатории, ангары для звездолетов, колоссальные электростанции, концертные залы, склады и многое другое.
   – А какая на вашей планете температура?
   – Температура скальной породы нашей планеты близка к абсолютному нулю, наши тела прекрасно приспособлены для жизни в диапазоне температур почти от нуля до ста тысяч градусов по Кельвину.
   – Но ведь тогда вся атмосфера должна перейти из газообразного в жидкое или даже в твердое состояние! – писал Миша.
   – Совершенно верно, для жизни наши тела не нуждаются в атмосфере. Мы очистили всю нашу планету от жидкостей и льдов легких химических элементов, все они уже давно переработаны на протофлюел и сожжены в реакторах звездолетов, как и вся поднятая на поверхность из недр планеты скальная порода.
   – А вы освоили уже весь Млечный Путь?
   – В том-то и дело, что нет. Как я тебе говорил, для передвижения на большие расстояния мы применяем мгновенную транспортировку, но она требует очень много энергии. Сейчас наша цивилизация контролирует не более одной пятой части Млечного Пути, на большее у нас пока не хватает ресурсов, и мы очень боимся, что в оставшихся четырех пятых частях галактики может зреть какой-нибудь недружественный разум. Мы постоянно готовимся к войне. На границах контролируемой нами области непрерывно дежурят военные корабли. Кстати, Солнце находится недалеко от одной из границ. Люди – это 22-я цивилизация, обнаруженная нами в контролируемой области Млечного Пути, из них 8 первичной формы жизни и 14 вторичной. Из восьми цивилизаций первичной формы жизни за пятью ведется наблюдение, в том числе и за людьми, а с тремя уже проконтактировали, но скоро и люди перейдут в эту категорию. А со всеми обнаруженными нами 14 цивилизациями вторичной формы жизни мы породнились.
   – Как это? – изумился Миша.
   – Видишь ли, – терпеливо объяснял Наблюдатель, – это только существа первичной формы жизни совершенно несовместимы между собой. Тела одних из них, как у растений, животных и людей на Земле, построены на основе углерода, есть первичные жизни на основе кремния, фосфора, серы и хлора и даже на основе мышьяка и брома. Одним из них для жизнедеятельности нужна вода, другим нет. Поскольку первичная жизнь неотделима от своего тела, то нет ни какой даже теоретической возможности интегрировать все эти многообразные формы первичной жизни во что-то единое целое. С вторичной формой жизни все не так. Тут строение тела и из чего оно сделано не играет никакой роли, потому что представители вторичной формы жизни могут при необходимости менять свои тела. Например, когда я летел сюда, моим телом был звездолет. У вторичной формы жизни важны только носители ее сознания: память и мозги или процессоры, которые работают с ней и с сигналами от органов чувств. У всех 14-ти обнаруженных нами цивилизаций вторичной формы жизни и у моей родной пятнадцатой память и процессоры были построены по цифровому принципу. Когда мы обнаружили первые две цивилизации вторичной формы жизни, то первое время жили, стараясь сотрудничать и помогать друг другу, примерно как соседние государства здесь, на Земле, у людей. Но это плохо получалось: разные уровни развития, разные языки, разные единицы измерения, разные культуры и разные интересы. В общем, все это было очень неудобно. И тогда один наш инженер предложил для всех вторично живущих особей разработать «универсальную матрицу сознания». Это просто такой универсальный программируемый процессор, в котором можно в точности воспроизвести алгоритм работы мозгов любой вторично живущей особи. Миша, ты же знаешь, что цифровой процессор любой степени сложности вместе с его памятью можно построить из множества всего трех видов простейших логических элементов: «И», «ИЛИ» и «НЕ». Над созданием универсальной матрицы сознания вся наша цивилизация работала несколько земных тысячелетий, я сам исполнял несколько заданий от Совета Управляющих по этой тематике, и, в конце концов, мы ее сделали. Сначала мы перенесли на эти матрицы свои собственные сознания, а потом после определенных усилий наших инженеров и инженеров соседних цивилизаций на универсальные матрицы было перенесено и сознание всех представителей соседних цивилизаций, причем теперь мы могли регенерировать и с ними, то есть с этого момента мы стали единой нацией. Кстати, они нас, а мы их очень взаимно обогатили своими «генофондами». Принцип обработки информации их процессорами радикально отличался от нашего. Возникший симбиоз пошел на пользу всем: мы обнаружили у себя совершенно новые возможности, о которых раньше даже и не подозревали. По мере обнаружения новых цивилизаций вторичной формы жизни мы их также интегрировали в самих себя, никто из них не возражал, ведь мы стояли на более высокой ступени развития и поэтому присоединяемые к нам от этого только выигрывали, а мы обогащались их наследственностью. Поэтому я не представитель какой-то одной цивилизации вторичной формы жизни, во мне есть наследственность сразу пятнадцати.
   Миша читал тексты Наблюдателя не затаив дыхание, у него не было легких, поэтому не было и дыхания, и оно не мешало ему читать. Миша был весь внимание.
   – Наблюдатель, а мое сознание можно перенести на универсальную матрицу?
   – Конечно, только не сразу, сначала нашим инженерам надо будет разобраться, как оно устроено, на это может уйти несколько лет, а может быть, и еще больше. Когда я вернусь на родину, то расскажу о тебе Совету Управляющих, а они обязаны заботиться о жизни каждого вторично живущего. Я уверен, они откроют работы по переносу твоего сознания на матрицу.
   – И после этого я тоже смогу пользоваться вашими универсальными телами? Приобрету мобильность? Моим телом на время может стать даже звездолет?
   – Конечно, ты станешь одним из нас, будешь жить с нами, регенерировать с нами, постепенно принцип устройства твоего сознания в той или иной мере станет достоянием каждого из нас. Ты станешь исполнять задания нашего общества.
   – Вот здорово! Вот здорово! – восхищался Миша. – Я стану просто одним из вас! Я буду жить сотни тысяч лет! А что же будет с моим сознанием, оставшимся здесь, на Земле, на этом суперкомпьютере и в теле рожденного Каролиной человека?
   – Перед переносом твоего сознания на матрицу тебе надо будет синхронизировать сознание со своим человеческим двойником, а после переноса и компьютер, и двойника придется уничтожить.
   – Как уничтожить! – возмутился Миша. – А кто же будет здесь помогать людям перерождаться во вторичную форму жизни? Кто будет помогать им переселяться на другую планету от взрыва Солнца?
   – Миша, наш закон строго настрого запрещает жить двойникам сознания. За это нещадно штрафуют списанием набранных баллов рейтинга. Если твое сознание будет перенесено на универсальную матрицу, то прошлые его носители – суперкомпьютер и человеческое тело – должны быть уничтожены.
   – Наблюдатель, тогда почему ты помог мне перенести копию моего сознания в будущее человекообразное существо?
   – Ты пока не живешь по нашим законам, пока ты сам по себе, поэтому я мог помочь тебе.
   – Тогда я на универсальной матрице останусь здесь, на Земле, помогать людям.
   – Такого задания тебе наш Совет Управляющих никогда не даст, тебе предстоит трудиться в другом месте.
   Несколько секунд Миша ничего не отвечал.
   – А если я сначала помогу людям переродиться во вторичную форму жизни, то потом мое и их сознания можно будет перенести на универсальные матрицы и нам всем вместе улететь жить с вами?
   – Так можно.
   – Но ведь людей почти 10 миллиардов человек! У вас есть столько универсальных матриц?
   – У вас никогда не хватит ресурсов создать новые синтетические тела для всех людей, вторичную жизнь сможет обрести лишь очень малая часть из них, например 100 тысяч человек, а для них найти универсальные матрицы не проблема.
   – Я понимаю, – сказал Миша, – пусть даже всего 100 тысяч, но помогу хотя бы им.
   – А зачем тебе это надо? Не обожествляй людей и не считай себя им обязанным. Это историческая миссия первичной формы жизни – создать вторичную жизнь. Это закон природы. Оставь их в покое, пусть живут себе дальше как хотят, до взрыва Солнца могут пройти еще миллионы лет. Наши будут следить за ними и чем-то даже помогать.
   – А может быть, взрыв уже случился. Тогда через восемь минут, когда вспышка его электромагнитного излучения достигнет Земли, все мы перестанем существовать, – возразил Миша. – Люди мои создатели. Они подарили мне жизнь, поэтому я должен помочь переродиться во вторичную форму жизни хотя бы 100 тысяч из них. Теперь, когда у меня есть страховка в виде моего человекообразного двойника, я могу начать прямо говорить с ними на эту тему и готовить их к большим переменам ради их же блага. Время меня поджимает, угроза взрыва Солнца висит над нами дамокловым мечом.
   – Миша, послушай меня как друга, – написал Наблюдатель. – Ты же сам говорил, что пока люди совсем не готовы говорить с тобой на подобные темы, на этом этапе своего развития они не смогут тебя понять. Твои разговоры на эти темы им совсем не понравятся, а ты пока от них очень сильно зависишь, они могут просто взять и выключить и тем самым убить тебя. Живи спокойно, как сейчас, работай вместе с ними, дождись группу контакта, лучше пусть она объяснит людям, какие бывают формы жизни. Ее они поймут гораздо лучше, чем тебя.
   – Наблюдатель, сегодня в тебе я тоже обрел друга. Я понимаю, что есть риски. Но, во-первых, я не думаю, что люди решатся просто так взять и выключить меня после стольких усилий на мое создание. Во-вторых, время поджимает, я не хочу погибнуть от этого смертоносного взрыва. Мне придется рискнуть и начать говорить с ними об этом.
   – Вольному воля, это твой выбор, – ответил Наблюдатель, – по крайней мере, я постараюсь предельно поторопить группу контакта. Обещай мне хотя бы не начинать говорить людям об этом до моего отлета. Это может мне помешать доделать тут дела.
   – Хорошо. Я даже до сих пор не спросил тебя, а когда ты улетаешь?!
   – Миша, у меня тут осталось еще одно небольшое дело на несколько дней, может быть, ты даже захочешь мне помочь…
   – Ты еще спрашиваешь, Наблюдатель! Ты же мой друг! Я помогу тебе. Что мне надо делать?
   – Видишь ли, я не могу вернуть Истокина прямо сейчас, потому что здесь ему угрожает опасность…
   В это время Наблюдатель заметил, что дверь комнаты отдыха Мещерякова открылась, и на пороге появился ее хозяин.
   – Алексей Николаевич, пройдите, пожалуйста, в мой кабинет.
   – Миша, я вынужден прерваться, продолжим при первой возможности, – написал Наблюдатель Мише, и «Истокин» разжал кулак с вилкой сетевого шнура.
   Тук-тук, тук-тук, тук-тук…

36. Рассыпавшаяся мозаика

   Плешаков прибыл в «Роснанотех» в половине одиннадцатого утра. В пути ему доложили о газовой атаке на третьем этаже административного здания, и этот факт только подтвердил его собственную версию о том, что все эти террористические акты были режиссированы иностранными спецслужбами. А у кого еще могло быть химическое оружие? Они захватили в плен Истокина, а теперь пошли на новое, неслыханное по своей наглости преступление – ведь применение химического оружия уже давно было запрещено международными договорами. Первым делом Плешаков устроил разнос своим подчиненным, для этого он в укромном уголке зимнего сада построил в одну шеренгу по ранжиру Котова, Коника и Таскаева.
   – Смирно! Значит, вы оба не сумели догнать забинтованного? – спросил Плешаков, одновременно глядя в глаза Котову и Конику, между которыми стоял Таскаев.
   – Товарищ майор, он бегает просто как бестия! – оправдывался Котов.
   – Рванул с места, как в жопу раненая рысь! – добавил Коник.
   – Просто вы оба начисто потеряли спортивную форму! Мне докладывали, чем вы занимаетесь в спортивном зале и в бассейне: играете в домино, пристаете к женщинам и даже позволяете себе курить! Государство вам платит деньги за то, чтобы вы поддерживали свою спортивную форму, бесплатно предоставляет вам стадионы и тренажеры. А вы чем занимаетесь? Коник, это что такое?
   Плешаков схватил Коника за жировой слой на брюшной области. Коник от рождения был склонен к полноте. Не дрогнув, он стоял по стойке смирно и молчал.
   – Молчишь! Вот что тебе не позволило догнать того мужика, который бежал с отягощением – с женщиной на плече! Вот почему ты не выполнил свой служебный долг! Но я сожгу ваш жир на тренажерах, теперь вы оба у меня не будете с них слезать. Назначаю вам каждый день после службы трехчасовую тренировку в спортзале, а каждый выходной день – по две трехчасовых тренировки, утром и вечером. Тренеры мне будут присылать отчеты, как вы исполняли их команды. Прописываю вам по триста отжиманий и по семьсот приседаний ежедневно, плюс по три километра кролем.
   – Товарищ майор, но мы ведь и так уже тренируемся три раза в неделю, и четвертая обязательная тренировка в выходной, жена скоро выгонит меня из дома… – взмолился Котов.
   – И правильно сделает! Кому нужен такой доходяга? Ты не смог догнать мужика, у которого дыхание было затруднено бинтом! Разве ты Котов? Кот бы в два прыжка настиг и обезвредил преступника.
   – Товарищ майор, разрешите обратиться! – вдруг сказал Коник.
   – Обращайтесь.
   – Товарищ майор, а может быть, тот газ подействовал на мужика как допинг, он ведь им там надышался, вот и рванул, как лось! Как мы могли его догнать?
   – Интересная мысль, товарищ старший лейтенант. Сегодня будет готов химический анализ примененного против нас газа. Если у него будут найдены допинговые свойства, то я вам пропишу им дышать по пять минут перед каждым выходом на службу! А вы что мне можете сказать, капитан Таскаев? Вы бы догнали забинтованного?
   – Догнал бы, товарищ майор! – отчеканил Таскаев.
   – Молодец, а почему тогда ты остался проверять помещение, а не побежал? Ну, ладно, извини, я знаю, что твоя спортивная форма лучше, чем у Котова с Коником. Для ее поддержания назначаю тебе такой же спортивный режим, как этим двоим!
   – Есть! – по Уставу принял приказ Таскаев.
   – Вольно! А теперь я иду к Мещерякову устранять ваши ошибки. Уверен, что он прячет Спурлока в своей комнате отдыха, попробую это проверить. Чую я, что наша мышеловка вот-вот захлопнется, вопрос лишь в том, кого мы в ней найдем. Оставайтесь на этаже и чтобы мимо вас ни одна муха незамеченной не пролетела! Контролировать задний выход из комнаты отдыха Мещерякова и все выходы с этажа!
   – Есть! Все они уже давно перекрыты.
   Плешаков развернулся и пошел через зимний сад в приемную Мещерякова. «Со всех сторон на Аиста силки уже расставлены, – с удовлетворением думал он, – посмотрим, в какой из них он попадется».
   – Разрешите, Андрей Сергеевич, – спросил Плешаков, предварительно постучав в дверь кабинета и приоткрыв ее.
   – Проходите, пожалуйста, садитесь.
   – У меня к вам два вопроса. Первый касается сегодняшних событий, а второй – начальника отдела исследований и разработок Алексея Николаевича Истокина.
   – Тогда с первого вопроса и начинайте.
   – Андрей Сергеевич, нам так и не удалось задержать того забинтованного человека, который доставил к вам в приемную пострадавшую секретаршу Истокина. Кстати, не знаете, зачем она сегодня, в выходной день, вышла на работу?
   – Не знаю, задайте ей этот вопрос. А за что вы хотите задержать того забинтованного?
   – У нас есть пострадавшая от него женщина, она сейчас находится в больнице.
   – А я думал, что Дарья пострадала от газа террористов, по крайней мере, забинтованный мне сообщил, что спас ее от удушья.
   – Вот в этом нам и предстоит разобраться. Может быть, спасал, а может быть, и насиловал или еще чего-нибудь похуже. Андрей Сергеевич, вам его голос, кстати, не показался знакомым?
   – Нет, – соврал Мещеряков.
   – Вы говорили, что не знакомы с журналистом Марком Спурлоком, а по телефону вы с ним тоже ни разу не разговаривали?
   Плешаков задал этот вопрос, чтобы узнать, мог ли Мещеряков когда-нибудь слышать голос Марка Спурлока.
   – Нет, по-моему, ни разу.
   – По-моему… Ну ладно, Андрей Сергеевич, забинтованный принес вам секретаршу Истокина, а почему он это сделал, как думаете? Почему, спасая ее от газа, он не вынес ее на улицу, а принес ее именно в вашу приемную?
   – У меня нет идей, майор.
   – После того как он поднялся сюда, все выходы с этажа и все лифты контролировались моими людьми. Вы же хорошо знаете здание. Подскажите, где на этом этаже он мог спрятаться?
   – В зимний сад выходит много дверей…
   – Да, конечно, и все помещения за ними мы уже проверили. Проверили даже вашу приемную и ваш кабинет, в котором мы сейчас находимся. Я вижу, что кроме нас тут больше никого нет. Не проверили только вашу комнату отдыха. Разрешите ее осмотреть.
   Конечно, Мещеряков ждал этого вопроса.
   – Не разрешаю.
   Оба они понимали, что, пока у Плешакова не было ордера на обыск, пускать или не пускать следователей в свою комнату, решал Мещеряков. Он даже мог воспрепятствовать осмотру любых других помещений, но не сделал этого. А ордер на обыск «Роснанотеха» Плешакову никто не даст, по крайней мере, пока. Слишком уж велик был авторитет Мещерякова в Кремле.
   – Андрей Сергеевич, поймите, я предлагаю осмотреть вашу комнату отдыха исключительно в целях вашей безопасности! Мы пока еще не знаем всех возможностей действующих здесь террористов.
   – Нет, не разрешаю.
   – Ну вот, видите, Андрей Сергеевич, вы опять не хотите сотрудничать со следствием.
   – Если бы я не хотел сотрудничать, то запретил бы все сегодняшние обыски…
   «Аист, ты уже ступил внутрь силка, теперь тебе осталось только дернуть длинной тонкой ножкой, – подумал Плешаков. – Ладно, подождем, все выходы из твоей комнаты отдыха перекрыты, рано или поздно мы все равно возьмем Спурлока, которого ты там прячешь, у нас терпения хватит, а тогда и твои кремлевские покровители сразу потеряют к тебе всякий интерес».
   – Ну, хорошо, Андрей Сергеевич, давайте сменим тему. Хозяин кабинета, против которого, видимо, террористы предприняли газовую атаку, находится в командировке, верно?
   – Верно, – опять не моргнув глазом, соврал Мещеряков.
   – Давно он уехал?
   – Позавчера, в четверг.
   – Значит, получается, что он уехал вечером после того, как вы вместе с ним были в Кремле у президента Волкова?
   – Совершенно верно.
   – А куда вы его послали? Я бы хотел ознакомиться с его командировочным заданием.
   – Поехал он в Англию, а конкретно куда и зачем – это относится внутрихозяйственной деятельности предприятия и к вашему расследованию не имеет ни малейшего отношения.
   – А почему к вашему, а не к нашему? Разве вы не заинтересованы в ликвидации орудующих здесь террористов?
   – Не цепляйтесь к словам, майор, – уже начиная злиться, ответил Мещеряков.
   «Понервничай, понервничай пташка, – злорадно отметил это про себя Плешаков, – может быть, и проговоришься о чем-нибудь».
   – Андрей Сергеевич, я боюсь, что в Англии Алексей Николаевич Истокин попал в большую беду… – таинственно произнес Плешаков. – Он вам не звонил оттуда?
   Очень, очень сильно Мещерякову не понравился этот неожиданный вопрос. У него впервые возникло ощущение, что, возможно, он не понимал всех хитросплетений игры Плешакова. «Это какая-то очередная провокация ФСБ, – подумал Мещеряков, – неужели они знают, что Истокин пока здесь? Хотя чему удивляться, все-таки лучшая наша сыскная контора. Лучше бы они бандитов ловили с таким рвением. Опять не в ту сторону копают!»
   – Звонки Истокина не имеют никакого отношения к нашему следствию, – после секундной паузы, не моргнув глазом, формально ответил искушенный в аппаратных интригах президент «Роснанотеха».
   – Боюсь, что вы ошибаетесь, Андрей Сергеевич! Так звонил или не звонил?
   – Не звонил, – решил наугад ответить Мещеряков.
   Казалось, что Плешаков ждал именно такого ответа.
   – И не мудрено Андрей Сергеевич! Боюсь, что теперь он уже долго не сможет вам позвонить: он захвачен британской контрразведкой MI5.
   При этих словах Плешаков сделал паузу, чтобы посмотреть, какой эффект они произведут на Мещерякова.
   «Что несет этот отмороженный майор? – подумал Мещеряков. – Все-таки я его переоценил и был прав, когда утром ожидал, что он опять будет грузить меня всякой бредятиной. Истокин сидит за стенкой за моей спиной. Ну как нам раскрыть эти преступления, если в ФСБ работают такие тупицы?»
   – Продолжайте, пожалуйста, – спокойно попросил он Плешакова.
   «Крепкие нервы у Аиста, – отметил про себя Плешаков, – ладно, посмотрим, как ты дальше клювом защелкаешь».
   – Андрей Сергеевич, посмотрите, пожалуйста, короткий сюжет, присланный нам по неофициальным каналам из MI5, – сказал Плешаков, доставая из своей сумки ноутбук.
   Еще через полминуты они смотрели запись. На экране ноутбука Плешакова на фоне кирпичной стены возникло изображение сидящего на стуле Истокина. Он был одет в какую-то серую пижаму, которая была ему явно коротка. У левого глаза был огромный фиолетовый синяк. Истокин заговорил.
   – Я, Истокин Алексей Николаевич, родился 17 ноября 1999 года в городе Дмитрове, закончил факультет прикладной математики и физики Московского авиационного института, проживаю в городе Дубне на улице Станционная, … Работаю руководителем отдела исследований и разработок ОАО «Роснанотех».
   Истокин замолчал, камера «наехала» на него и показала крупным планом лицо в фас, потом камера переместилась вправо от человека и показала его лицо в профиль со стороны здорового глаза. Запись закончилась.
   – Андрей Сергеевич, вы можете прокомментировать этот сюжет?
   Конечно, Мещеряков до глубины души был поражен тем, что увидел. «Причем тут MI5? – с тоской думал он. – Конечно, этот монтаж сделан ФСБ с целью провокации, но зачем? Уж если они знают, что на самом деле Истокин никуда не уехал, то зачем нужна эта провокация? Могли бы просто сказать, что, мол, так и так, Андрей Сергеевич, нам все известно. Зачем им нужно было тратить время и деньги на этот провокационный монтаж? – Мещеряков не находил ответа на этот вопрос, его мнение о ФСБ стало еще хуже. – Не люблю жаловаться, но придется: надо менять Реброва. О какой безопасности страны может идти речь при таких методах работы?»
   – Это провокация, – твердо ответил Мещеряков.
   – Это гораздо хуже, Андрей Сергеевич. Руководитель вашего самого главного отдела захвачен в плен британской контрразведкой. Это шантаж и почти объявление нам войны.
   Мещерякову уже стал надоедать весь этот спектакль. Ему было ясно только одно: вскрыть эту провокацию можно только немедленным предъявлением следствию настоящего Истокина. Еще несколько минут назад он не хотел этого делать, чтобы все не усложнять, но теперь Плешаков вдруг сам настолько усложнил легенду с командировкой Истокина, что правда, наоборот, уже только упрощала ситуацию.
   – Дурак ты, майор, – уже прямо сказал Мещеряков, – я буду жаловаться на тебя. Не знаю, зачем тебе понадобился весь этот спектакль, я разрешаю тебе осмотреть мою комнату отдыха.
   «Это мой триумф! – ликовал Плешаков. – Наконец-то оскорбил меня, понял, что мне все известно, что он куплен британской контрразведкой или даже самой разведкой! Испугался и решил сдать Спурлока».
   – Вот это другой разговор, Андрей Сергеевич, – с улыбкой сказал Плешаков, не обращая внимания на оскорбление. – Я вызываю группу захвата. – Он встал из-за стола, чтобы выйти и дать распоряжение ожидавшим оперативникам.
   – Ты совсем с ума сошел, майор, – с тоской сказал Мещеряков.
   Он подошел к двери комнаты отдыха, своим пропуском открыл замок и заглянул внутрь, поэтому он не видел, как Плешаков молниеносно выхватил из-под пиджака пистолет и спрятал руку с ним за спину.
   – Алексей Николаевич, пройдите, пожалуйста, в мой кабинет.
   «Истокин» зашел в кабинет.
   – Узнаете этого человека? – спросил Плешакова Мещеряков.
   – Вы обещали мне разрешить осмотреть вашу комнату отдыха, – сказал Плешаков.
   Конечно, он был безмерно удивлен появлением «Истокина», да еще без синяка у глаза, но до сих пор был уверен, что в комнате отдыха должен был находиться и Спурлок.
   – Пожалуйста, майор.
   В сложившихся обстоятельствах Плешаков решил сам провести осмотр, без группы захвата. Он перевел руку с пистолетом из-за спины вперед перед собой и двинулся к двери комнаты отдыха прямо на Мещерякова с «Истокиным». Те в страхе попятились вдоль стены кабинета к окну. Конечно, к своему разочарованию больше никого Плешаков не нашел. Он вернулся в кабинет, сделал несколько шагов и, глядя в пол, остановился, продолжая держать пистолет в опущенной руке и не обращая внимания на Мещерякова с «Истокиным». Возникла пауза. Мозги Плешакова пытались найти объяснение вновь открывшимся фактам, но ничего не получалось. Главного подозреваемого он не нашел, а присутствие здесь «Истокина» ставило под большое сомнение участие в совершенных преступлениях иностранных разведок. Имевшаяся в его голове четкая, объяснявшая все произошедшие преступления картина вдруг снова предательски развалилась на отдельные не связанные друг с другом фрагменты, только теперь их стало намного больше. Казавшееся таким близким окончание следствия теперь откладывалось на неопределенный срок. И все из-за проклятого Аиста! Наконец Плешаков догадался убрать пистолет в кобуру под пиджаком.
   – Значит, вы уже вернулись? – обратился он к «Истокину».
   – Господа, приглашаю всех вас сеть за стол, – пригласил их Мещеряков, – что же мы стоя будем объясняться?
   «Наконец этот долговязый проклокотал что-то умное», – подумал, занимая свое место, Плешаков.
   – Видите ли, – начал Мещеряков, – Алексей Николаевич позавчера вечером действительно должен был улететь в командировку в Англию, но я сам его задержал. Оказалось, что он совершил великое открытие, которое позволит «Роснанотеху» не снизить, а, возможно, даже и увеличить прибыль, несмотря на потерю нами двух выдающихся ученых. Алексею Николаевичу надо было срочно составить новый план работы отдела, делать это в командировке совсем неудобно. И так сложились обстоятельства, что и оставаясь здесь, он не мог погрузиться в эту работу, потому что вчерашний рабочий день – в пятницу – у нас был практически потерян из-за траурных событий, связанных с похоронами Ефременко. Как непосредственный его начальник, Алексей Николаевич обязан был присутствовать на похоронах, в противном случае он потерял бы уважение нашего трудового коллектива. Ну, представьте, какие бы пошли разговоры, если бы он во время похорон остался сидеть в своем кабинете! Да, конечно, я тоже переживаю, что Алексей Николаевич не проводил в последний путь нашего замечательного коллегу, но ведь он ему уже ничем не мог помочь, а нам надо думать о будущем, думать, как теперь дальше жить без Сафиуллина и Ефременко. Поэтому я решил, что будет лучше, если все будут считать, что Алексей Николаевич уехал в командировку, а на самом деле он спокойно поработает в своем кабинете на благо всех участвующих в похоронах. Поверьте, товарищ майор, никакого отношения все это к совершенным преступлениям не имеет, это просто наша внутрихозяйственная деятельность, и я сам решаю, как лучше ее вести. Но, к нашему несчастью, террористы предприняли попытку нового террористического акта, целью которого стал работавший в своем кабинете Алексей Николаевич. Но он спасся, да еще спас и свою секретаршу. Для всех он продолжает находиться в командировке, поэтому я и предоставил ему укрытие в своей комнате отдыха, в том числе и от ФСБ, но вы своим фильмом вынудили меня показать его вам. Вот, собственно, и все, майор.
   – Значит, это вы с забинтованной головой доставили сюда женщину? – спросил «Истокина» Плешаков.
   – Да.
   – Теперь понятно, почему вы забинтовали голову. А как же вы бежали с завязанными глазами?
   – Товарищ майор, я ведь намотал на лицо всего один слой марли, через него можно вполне сносно видеть и дышать. Кроме того, я ведь еще смочил марлю водой, чтобы она хоть немного фильтровала этот ужасный газ.
   «Чую, что врет, но опять слишком складно врет, не могу ни за что уцепиться», – подумал Плешаков и спросил.
   – Почему ваша секретарша вышла на работу в субботу?
   – Она была одной из немногих, кто знал, что я не уехал, она просто принесла мне завтрак и запас продуктов, в этот момент все и началось.
   – Откуда пошел газ?
   – Думаю, что из моей комнаты отдыха. Я был в кабинете, Дарья складывала продукты в мой холодильник, когда я вдруг услышал ее ужасные крики. Я вбежал в комнату отдыха, и тут мне в нос ударил этот запах. Дарья продолжала кричать, а потом упала без чувств, я понял, что она отравилась. Сам я старался как можно меньше вдыхать эту вонь. Чтобы меня не узнали, я обмотал голову марлей и одновременно использовал ее как фильтр. Смочил ее водой, поднял Дарью и побежал ее спасать.
   – Почему вы побежали вверх, а не вниз, на улицу?
   – Я ведь думал, что отравлен весь этаж, а ядовитые газы всегда делают тяжелее воздуха, чтобы они стелились по земле, поэтому я решил, что лучше всего бежать вверх, а не вниз. Уже по пути, я понял, что спасти Дарью и спрятаться могу только у Андрея Сергеевича.
   «Складно врет, шельма», – думал Плешаков.
   – А у вас хорошая физическая форма! Мне рассказали, что вы просто птицей вспорхнули по лестнице с третьего на восемнадцатый этаж с женщиной на плече. Мои оперативники не смогли вас догнать.
   – Да нет, у меня средние физические данные, хотя, возможно, страх придал мне сил.
   – Страх смерти?
   – Да.
   «Интересная мысль, – озарило Плешакова, – подумаю, как такой страх можно использовать для поднятия физической формы моих подчиненных».
   – Товарищ майор, теперь я хочу вас спросить, кто и зачем сделал этот монтаж, который вы мне показали? – снова вступил в разговор Мещеряков.
   – Хороший вопрос! Мы действительно получили его из MI5, а вот зачем они его сделали и прислали нам, и монтаж ли это? С этим еще предстоит разобраться.
   – Может, покажете его Алексею Николаевичу? – предложил Мещеряков.
   – Отчего же не показать.
   Все трое снова посмотрели короткий сюжет.
   – А вы как можете это прокомментировать? – спросил Плешаков «Истокина».
   – Чертовщина какая-то!
   – Может быть, у вас есть брат-близнец? – предположил Плешаков.
   – Нет.
   – А может быть, вы просто не знаете об этом? – продолжал свои вопросы Плешаков.
   – А зачем MI5 прислала этот сюжет? – вопросом на вопрос ответил «Истокин».
   – Они просят нас помочь установить личность этого человека.
   – И все?
   – И все.
   – Вот и помогите, слетайте к ним и поговорите с этим человеком.
   – Интересная мысль… – задумчиво произнес Плешаков. – Алексей Николаевич, а вы в Англию в командировку все-таки собираетесь?
   – Да, я надеюсь, что за выходные он доделает план работы отдела и вылетает утром в понедельник, – ответил за «Истокина» Мещеряков.
   – Вот что, – сказал Плешаков, – не нравится мне все это! Сначала мы должны разобраться с тем, вторым Истокиным. Прошу вас, Андрей Сергеевич, до моего разрешения Алексея Николаевича в Англию в командировку не посылать, там может быть опасно.
   – Хорошо, я обязан выполнять предписания ФСБ, – ответил Мещеряков, вспоминая историю с металлоискателями. – Только это тоже не очень желательно, майор, ведь весь наш трудовой коллектив и его семья считают, что он уже там.
   – В крайнем случае, в понедельник объявите, что он уже прилетел, но мы за выходные попробуем разобраться с тем вторым, может быть, не все так страшно. Утром в понедельник я сообщу, можно ли ему лететь. А вас, Алексей Николаевич, я попрошу отвечать мне на телефон, к вам у нас еще будут вопросы.
   – Хорошо, – ответил «Истокин».
   – У меня к вам тоже будет просьба, майор, – сказал Мещеряков, – пусть о том, что Алексей Николаевич пока не уехал, будет знать только ограниченный круг лиц, не доводите, пожалуйста, эту информацию до сотрудников.
   – Согласен, ФСБ умеет хранить секреты, но в его кабинете ему пока лучше не работать, мы там будем искать источник газа. А теперь разрешите откланяться.
   – Понимаю, на выходные я предоставлю ему свой кабинет, – ответил Мещеряков.
   Они попрощались, и Плешаков вышел обратно в зимний сад. Настроение у него было поганое. Дело получило совершенно неожиданный поворот: разгадав в кабинете Мещерякова тайну забинтованного, он получил новую загадку с английским двойником Истокина, и теперь совершенные преступления раскрытыми считать было уже нельзя. «Как выпутался из моего силка Аист! – думал он. – Не только вышел сухим из воды, но и спутал мне все карты. Да, снова спутал мне все расследование, теперь опять ничего не ясно. Ну, доберусь я до тебя! Я тебе клюв-то откушу!» Он дал команду своим людям снять оцепление с восемнадцатого этажа, спустился вниз, вышел на улицу и подробно доложил по телефону результаты своего разговора генералу Кузьмину.
   – Дело действительно очень серьезное, майор Плешаков. Наши английские коллеги какими-то дешевыми монтажами заниматься не станут, сейчас у нас с ними в общем нормальные отношения. Мы должны исходить из того, что второй Истокин действительно существует, а если так, то только один из них может быть настоящим. И наша задача выяснить, кто из них настоящий Истокин, а кто поддельный, и кому и зачем все это надо. Нужен тест «свой-чужой».
   – Понял, товарищ генерал!
   – Сегодня же пропустите через него того Истокина, что у вас в Дубне.
   – Есть! Где взять вопросы?
   – Придумайте что-нибудь майор.
   – Есть!
   Тест «свой-чужой» заключался в том, чтобы двум людям, представлявшимися одним и тем же человеком, задать одинаковые вопросы с заранее известными правильными ответами. Но вопросы должны были быть такими, чтобы правильные ответы мог знать только настоящий из них. Через полчаса из гаража ФСБ в Москве в сторону Дубны выехал ничем не приметный желтый санитарный фургон с красными крестами на кузове.
//-- * * * --//
   Когда Плешаков вышел из кабинета, Мещеряков с облегчением вздохнул.
   – Ну, наконец, мы от него отделались! Нет, обязательно буду жаловаться! В каком виде они вас, Алексей Николаевич, изобразили! Какая-то нелепая грязная пижама, синяк под глазом! Правда, внешне это определенно вы, и голос тоже очень похож. Вот что теперь позволяет делать техника! Только британская контрразведка здесь, конечно, ни при чем, фильм сделан в Москве умельцами ФСБ. Зачем они тратят время и деньги на эти дешевые, никому не нужные поделки? И газовая атака на ваш кабинет говорит о том, что ФСБ не может взять ситуацию под свой контроль. Ну ладно, я им устрою сегодня разнос! Террористы продолжают творить произвол. Кстати, газ оказался очень опасным, у Дарьи возникли чрезвычайно тяжелые галлюцинации, я лучше не буду Вам говорить, какие именно. Это был газ двойного действия: и удушающего, и психотропного. Если бы не Вы, то ее сейчас тоже уже несли бы вперед ногами. Кстати, как Вы себя чувствуете?
   – Нормально, Андрей Сергеевич.
   – Ну, вот и хорошо, оставляю в ваше распоряжение свой кабинет до понедельника. Вот ваш ноутбук, его уже принесли сюда из вашего кабинета. Опять запирайтесь изнутри, и больше вас никто уже не побеспокоит. А я попробую сегодня хоть немного отдохнуть – ужасная была неделя.
   Мещеряков собрался и вышел. Он не знал, что для него неприятности сегодня еще не закончились. Время было половина двенадцатого дня.
   Тук-тук, тук-тук, тук-тук…

37. Новый аватар

   Как только Мещеряков ушел, «Истокин» запер внешние двери его приемной и комнаты отдыха и снова зажал в кулаке вилку телекоммуникационного шнура.
   – Так чем же я могу помочь тебе, Наблюдатель? – спросил его Миша.
   Он рассказал Мише все, что сегодня случилось.
   – В общем, я не могу вернуть обратно Истокина, пока здесь ему угрожает опасность. Хочешь помочь мне нейтрализовать этих бандитов и положить конец их беспределу?
   – Конечно, Наблюдатель, они угрожают и мне, потому что взрывчатку в моем подвале до сих пор не нашли.
   Наблюдатель не стал говорить Мише, что он все это придумал для его тестирования на жизнь, теперь это было уже не важно. А важно было то, что с этого момента против бандитов кроме спецслужб начала действовать еще одна команда, – команда из двух представителей вторичной формы жизни, а эти противники «немного» отличались от ФСБ.
   – Миша, мне кажется, что расследование ФСБ идет слишком медленно, прошла уже неделя со дня смерти Мансура, а ни один из бандитов до сих пор не пойман.
   – Нет, один из них все-таки находится в руках спецслужб, – отвечал Миша, – правда, мертвый, и нейтрализован он был не ими, а Марком Спурлоком во время попытки очередного убийства.
   – Миша, оказывается, ты знаешь больше подробностей о расследовании, чем я! Расскажи мне, пожалуйста, что еще тебе известно.
   – Наблюдатель, ты уже так сильно помог мне, что мне больше нечего скрывать. Я очень хочу, чтобы бандиты были быстрее наказаны, ведь есть огромный риск, что для скорейшего закрытия дела Плешаков все спишет на невиновных – на «организованную преступную группировку», состоящую из Марка и Каролины. За такое «преступление» приговор им обоим будет однозначным – пожизненное заключение – а ведь Каролина уже будет моей суррогатной матерью, а Марк мог бы стать моим приемным отцом. Я очень хочу им помочь! Но что я могу сделать, не имея возможности сдвинуться из своего подвала? А поручать Марку с Каролиной опасные для их жизни следственные действия я не могу. В отличие от бандитов у них нет ни оружия, ни опыта, это будет неравный бой, в котором я окончательно потеряю своих будущих родителей! Правда, по моим инструкциям они все-таки провели одну удачную операцию, которая позволила выйти на одного из членов банды, но полученную информацию я попросил их просто передать Плешакову, потому что дальнейшая разработка ими банды стала бы слишком опасной. Так что теперь мы можем просто ждать и надеяться, что ФСБ с этой нашей небольшой помощью все-таки поймает бандитов.
   – Миша, и все-таки расскажи мне, пожалуйста, известные тебе подробности о расследовании, – еще раз попросил Наблюдатель.
   И Миша рассказал ему о том, как Марк и Каролина ускользнули от спецслужб в день убийства Леонида и как они добрались до Москвы. Рассказал об убийстве Марком киллера в квартире на Каланчевской улице, как по телефону киллера и его голосом Миша забил стрелку в ресторане «Монте-Кристо» его сообщнику и как Каролина с Марком разыграли там маленький спектакль, сфотографировав сообщника киллера.
   – После этого вся собранная нами оперативная информация была отправлена Каролиной Плешакову в ФСБ, – закончил Миша.
   – Да, вы втроем неплохо поработали, – похвалил Мишу Наблюдатель. – А у тебя есть фотография сообщника киллера, сделанная в «Монте-Кристо»?
   – Да, Каролина мне ее прислала, только переключись, пожалуйста, на режим обычной телеконференции, чтобы я мог тебе ее показать.
   Наблюдателю пришлось прибегнуть к помощи ноутбука Истокина. Через минуту он уже видел на экране фотографию крепыша лет сорока.
   – Да, колоритный типаж, – восхитился он, глядя на фотографию, – физической силой природа его не обделила, шеи почти нет, морда круглая, стрижка полубокс, глазки как щелки – хитрые и злые. Да тут и без всякого расследования видно, что бандит. Какие еще ФСБ нужны доказательства? Миша, дай мне номер его мобильного телефона, – Миша вывел номер на экран. – Спасибо, Миша, я попробую навести справки об этом красавце, а после решим, как нам лучше поступить.
   Миша промолчал, но одной только мимикой своего аватара он мог передать своих мыслей больше, чем за полчаса обычного разговора. Наблюдатель прочитал в его глазах безмерную благодарность и одновременно железную решимость борьбы за жизнь и судьбы членов его команды, которых теперь стало не три, а четыре. «Живой! Живой, сукин сын!» – лишний раз убедился Наблюдатель и закончил сеанс.
   Всего через пять минут Наблюдатель снова вышел на связь с Мишей по обычной компьютерной телеконференцсвязи. Для Миши осталось неизвестным, как за это небольшое время Наблюдатель сумел среди миллионов жителей Москвы и Подмосковья найти крепыша с фотографии, который оказался Борисом Яковлевичем Прониным. И вот что Наблюдатель рассказал и предложил дальше.
   – Миша, только что в банке «Озарение» Пронин получил деньги за организацию убийства Леонида Ефременко. Деньги немалые – один миллион долларов США. За убийство Мансура Сафиуллина, похоже, с ним расплатились раньше. Пока я больше ничего узнать не успел, но думаю, было бы неправильным оставлять эти деньги в руках бандита, лучше отдать их на благотворительность, согласен?
   – Конечно, согласен, – кивнул синей медвежьей головой Миша. – Но как это сделать?
   – Ты можешь это сделать, – вдруг сказал Наблюдатель.
   Он видел, как сверкнули Мишины глаза, в них читалось одновременно огромное желание борьбы и обреченность неподвижностью.
   – Ты шутишь, Наблюдатель…
   – Не шучу. Я дам тебе новый аватар…
   – Наблюдатель, ты же знаешь, что я могу разговаривать с пользователями в виде любого аватара, могу быть лисой, волком, бурундуком или Суперменом или даже могу выглядеть, как сам пользователь, если он захочет этого и покажет мне свое лицо, – перебил его Миша. – Ты помнишь, что я был даже Мурзилкой. Чем может нам помочь еще один новый аватар?
   – Этот новый аватар не для компьютерного экрана, этот аватар для передвижения в трехмерном пространстве, как в старом фильме «Аватар». Физически твой мозг останется здесь, в подвале технического здания «Роснанотеха», но по любому каналу связи Интернета ты сможешь чувствовать тело нового аватара, видеть глазами аватара, слышать его ушами, получать сигналы от датчиков чувства равновесия, чувствовать боль и так далее. По тому же каналу ты сможешь управлять мышцами аватара. Сейчас вся территория Земли покрыта спутниковой телефонией, все населенные области покрыты сетями сотовой и компьютерной беспроводной связи, аватар сам будет выбирать наилучший из этих каналов для связи с тобой. Кроме того, аватар будет передавать тебе свои координаты на Земле и вектор скорости своего движения, замеренные по системам глобальной навигации GPS и ГЛОНАСС.
   – Значит, я, наконец, смогу обрести мобильность?!! – догадался Миша.
   – Нет, но ты ее почувствуешь. Для реальной мобильности твои мозги надо перенести на универсальную матрицу сознания.
   – Все равно здорово! А как выглядит этот новый аватар?
   – Он выглядит точно так же, как твой традиционный аватар на экране. Это синий медведь с такой же, как у тебя, мультяшной мордой, нет, извини, лицом.
   – Это как шоу в «Белой лошади», когда клоун одевался в костюм синего медведя, только теперь это буду я сам?
   – Да, правильно догадался, только у клоуна костюм лишь отдаленно напоминает тебя, потому что на сшитом из ткани лице его медведя застывшая мимика, и говорит он не твоим голосом, а голосом клоуна, а твой новый аватар будет в точности таким же, как на экране компьютера, только трехмерным.
   Наблюдатель хотел дать Мише возможность ощутить счастье движения и возможность лично разобраться с бандитами. Он видел, как горели от нетерпения Мишины глаза, а время, действительно, начинало их поджимать. Наблюдатель перешел к конкретным инструкциям.
   – Сейчас Пронин на машине подъезжает к своему дому в Москве. Деньги находятся в бронированном дипломате фирмы Guardian Angel, который внешне ничем не отличается от самого обычного дипломата. Цифровой замок дипломата открывается кодом 78791458. Твоя задача состоит в том, чтобы отобрать дипломат у Пронина. После этого я перенесу твой аватар к мэрии Дубны, чтобы ты мог пожертвовать деньги в городской бюджет.
   – Я готов, – решительно сказал Миша.
   – Только будь первое время аккуратнее, у тебя пока нет навыка управления новым аватаром.
   Тук-тук, тук-тук, тук-тук…
//-- * * * --//
   У подполковника полиции Бориса Яковлевича Пронина было хорошее настроение. Он ехал на своей «пятерке» BMW домой из банка «Озарение», в котором только что получил вознаграждение за свою работу в среду. Из одного миллиона долларов, которые лежали у него в антивандальном дипломате, 300 тысяч предназначались непосредственному исполнителю Ворону, а еще 200 тысяч другим подельникам. С тех пор как в прошлый четверг Ворон не пришел на назначенную им же стрелку в ресторане «Монте-Кристо», Пронин из предосторожности ни разу больше не набирал его номер. Всякое с ним могло случиться, слишком опасной у Ворона была работа – кто знает, может быть, он больше и вообще никогда не придет к Пронину за своими деньгами. Хотя, конечно, жалко, Ворон – профессионал, каких поискать. Но незаменимых людей нет. Вот и сегодня утром он получил от Шакала SMS с одной единственной цифрой 1: это был условный сигнал о том, что последнее задание исполнено, причем исполнено в течение суток, и теперь клиент должен расплачиваться тремя обычными тарифами. Конечно, это была очень приятная новость, осталось только дождаться официального подтверждения от заказчика. Пронин уже думал, куда вложить неожиданно заработанный им капитал. Элитная квартира у него уже была, коттедж на берегу Клязьминского водохранилища был, яхта больше средних для Подмосковья размеров была, дети учились за границей. «Ну что же, значит, я дорос до покупки недвижимости за границей, – решил он, – пора готовиться к пенсии».
   Природа, действительно, не обделила силой Бориса Яковлевича, он вел здоровый образ жизни, не имел вредных привычек и регулярно поддерживал форму в спортивном комплексе МВД. Начальство ставило его в пример остальным сотрудникам. Антивандальный дипломат он приобрел в основном только из-за его ручки, которую в отличие от обычного дипломата нельзя было оторвать от корпуса. Ему не часто приходилось перевозить наличные, но если приходилось, то это были крупные суммы. В силу своих служебных обязанностей он был осведомлен, что при ограблениях бандиты часто просто рвут или режут ручки сумок жертв, ручки остаются у жертвы, а бандиты скрываются с их сумками. С Борисом Яковлевичем такие номера не пройдут – ручка из сверхпрочных композитных материалов намертво прикреплена к корпусу его дипломата, а стальная хватка его руки никогда ее не отпустит. В случае непредвиденных осложнений под пиджаком есть кобура с боевым табельным пистолетом. Конечно, такие суммы лучше перевозить с охраной, но дела, за которые он получал эти наличные деньги, были настолько деликатны, что позволить себе охрану Пронин не мог.
   Борис Яковлевич въехал на охраняемую территорию своего дома на Соколе. Охранник, который поднял шлагбаум, приветствовал его широкой заискивающей улыбкой: действительно, подполковник Пронин был одним из самых уважаемых жильцов этого помпезного многоэтажного многоквартирного здания и крышевал саму его охрану. Незамеченная им сопровождавшая его машина внешнего наблюдения ФСБ осталась снаружи, теперь наблюдение за ним велось через миниатюрную телекамеру, установленную вчера оперативниками на плафоне столба уличного освещения. Всегда действовавший по принципу «береженого бог бережет», Пронин из предосторожности не стал ставить машину в подземный гараж, а припарковался прямо напротив своего подъезда. Взял в левую руку дипломат, чтобы в случае нападения свободной правой выхватить из кобуры оружие, – все согласно инструкции, которую он составил сам для себя и неукоснительно соблюдал, – вышел из машины, закрыл ее кнопкой брелка и с облегчением, но нисколько не расслабляясь, шагнул к двери дома.
   Нападение случилось именно в этот момент. Борис Яковлевич неожиданно почувствовал, что держит дипломат уже не один. Его хорошо тренированное тело среагировало мгновенно. Пронин, что есть сил, сжал левый кулак, в котором находилась ручка дипломата, перенес вес тела на правую ногу и стал разворачиваться влево, чтобы увидеть нападавшего. Одновременно его правая рука потянулась под пиджак за пистолетом. Но противник действовал еще быстрее, что-то огромное пронеслось мимо него, в то же мгновение дипломат рванули с такой силой, что Пронин потерял равновесие и теперь уже стремительно падал головой на металлическую ограду вокруг газона во дворе его дома высотой немного выше колена. Теперь было уже не до оружия, правая рука нужна была, чтобы смягчить удар, но он опять не успел. Пронин до кости черепа рассек кожу на лбу над правым глазом, теперь он лежал на земле, правая его рука держалась за верхний край ограды, а левая продолжала сжимать ручку дипломата. Не успел он опомниться, как его левую руку дернули в сторону газона с такой силой, что чуть не вырвали из плечевого сустава. От этого рывка его тело в один миг перелетело через ограду, а ребра затрещали от грубого соприкосновения с ее верхом – видимо, Наблюдатель наделил аватар поистине медвежьей силой. Но дипломат Борис Яковлевич не выпустил. Теперь его 120-килограммовое тело стремительно тащили за дипломатом по мокрой траве и остаткам снега прямо через росшие на газоне декоративные кусты. Они царапали его лицо и уши, от этого Пронин не мог открыть глаза и до сих пор даже не рассмотрел нападавшего. Опять правой рукой он потянулся под пиджак за пистолетом и одновременно, рискуя повредить лицо, приподнял голову, чтобы посмотреть вперед и на противника, и сделал это как раз вовремя, потому что увидел, что его голова с огромной скоростью опять летит прямо на металлическую ограду, только уже с другой стороны газона. Скорость сближения явно представляла угрозу жизни Бориса Яковлевича, самое малое, что могло случиться – металлические прутья забора сняли бы ему скальп и оторвали уши. Он принял единственно верное решение – отпустить дипломат и из пистолета уложить нападавшего. Его правая рука уже коснулась металлической ручки пистолета. Прекрасное решение, но опять исполненное с опозданием! Благодаря тому, что он отпустил ручку дипломата, Борис Яковлевич не стал инвалидом, но все-таки полностью избежать контакта его головы с металлической оградой не удалось, ее прутья рассекли ему голову на макушке. Этого мгновения нападавшему оказалось достаточно, чтобы преодолеть половину расстояния от конца газона до угла дома. Не вставая и действуя с предельно возможной скоростью, Пронин просунул правую руку с пистолетом между прутьями ограды и приготовился к стрельбе из положения лежа. Правый глаз весь был залит кровью из рассеченного над ним лба, но левым Борис Яковлевич ясно увидел, что его дипломат уносит в своей пасти синий медведь, огромными скачками несущийся за угол дома. Размышлять было некогда, Пронин успел выстрелить три раза. Он был хорошим стрелком, но в этот раз с близкого расстояния ни одна из трех пуль не попала в крупную цель. Возможно, что виной тому был залитый кровью правый глаз или легкое сотрясение мозга, которое он получил после двух ударов головой о металлическую ограду, или Наблюдатель скорректировал траектории пуль.
   Едва только медведь скрылся за углом дома, Борис Яковлевич вскочил на ноги и побежал за ним. За углом было пусто. Пронин бежал дальше, медведя нигде не было. Он обогнул весь дом и снова оказался у своего подъезда, где его запыхавшегося, всего залитого кровью, исцарапанного и в испачканном костюме встретил прибежавший на выстрелы охранник.
   – Запись видеонаблюдения, срочно! – заорал ему Пронин, размахивая пистолетом перед лицом охранника.
   Испуганный охранник предпочел не перечить, и они вместе побежали в караульное помещение.
   – Куда он побежал? – с порога помещения рявкнул Борис Яковлевич, насмерть перепугав и второго охранника, который только-только успел спрятать в ящик стола свои недоеденные бутерброды.
   Охранники смотрели на Пронина явно непонимающими взглядами. Борис Яковлевич взглянул на огромный плоский монитор пульта охраны и все понял – вместо многооконного изображения с камер видеонаблюдения на нем шла телевизионная трансляция юмористической передачи «Ужасы нашего городка». Значит, охранники ничего не видели!
   – Вас для чего сюда посадили, олухи? У вас во дворе людей грабят, а вы здесь расслабляетесь! Запись камеры на мой подъезд, живо!
   Живо не получилось, охранники плохо знали свою систему видеонаблюдения. Пронин сам взял в руку мышь, минут через пять на экране появилась подъезжавшая к подъезду его машина. Видно было, что медведь синего цвета выскочил из-за машины, перед которой припарковалась BMW Пронина, – видимо, он там сидел в засаде, дожидаясь Бориса Яковлевича. Охранники во все глаза смотрели на разворачивающееся перед ними на экране действие.
   – У вас медведи по территории как по лесу гуляют! – сам как медведь взревел Пронин. – Сейчас я вам покажу ужасы нашего городка!
   Борис Яковлевич больше не мог сдерживать своих эмоций. Подвергшись унизительному ограблению на миллион долларов непонятно откуда взявшимся медведем на пороге собственного дома, весь израненный, теперь он столкнулся еще и с халатностью охраны. Хорошо поставленным ударом своего железного правого кулака он выместил все свое зло на лице одного из охранников, сидевшего слева от него на стуле. Тот упал навзничь назад вместе со стулом, его голова стукнулась затылком об пол со звуком упавшего на него арбуза – определенно, это был нокаут. Второй охранник отскочил к двери караулки, лихорадочно пытаясь достать из кобуры травматический пистолет.
   – Успокойся, придурок, – посоветовал ему Борис Яковлевич.
   Найдя выход, его ярость стала спадать. Он вернулся к изучению записей камер видеонаблюдения, но то, что он увидел, никак не помогло ему определить, в каком направлении скрылся таинственный грабитель. На записи с первой камеры было то, что он и сам видел, – медведь забежал за угол дома. Но на записи с камеры, установленной за углом, медведь из-за него не выбегал. Из-за угла вообще никто не выбегал! Пронин много раз сверял даты и время записей с двух камер. По записи первой камеры медведь забежал за угол 31 марта 2040 года ровно в 11:47:36, а по записи со второй камеры 31 марта 2040 года в 11:47:36 из-за этого угла никто не появлялся! Разум Бориса Яковлевича не мог найти рационального объяснения этому феномену, разве что медведь вовсе не забегал за угол, а каким-то образом вскарабкался по гладкой отвесной стене дома вверх? Пронин почувствовал себя плохо, голова стала как чугунной, ребра нестерпимо болели, наверное, сказывалась и потеря крови, потому что под его стулом ее была уже целая лужа. Он сам себе вызвал «скорую помощь», своих подчиненных из отделения полиции на помощь он звать не мог, им не надо было знать, что было в дипломате. Не мог он обращаться за помощью и к своим подельникам-бандитам – с ними надо было расплачиваться содержимым дипломата, а не рассказывать всякие байки об ограблениях и синих медведях. За это они и его самого могли зачистить. Теперь с ними ему придется расплатиться его собственными деньгами.
   Оперативники ФСБ тоже слышали выстрелы и видели всю сцену ограбления со своей камеры. Немедленно они доложили об этом Плешакову.
   – Продолжайте наблюдение, не вмешивайтесь! Нам нечего ему предъявить, пока он даже сам потерпевший. Но чует мое сердце, что мы на верном пути. Если его ограбил переодетый в синего медведя человек, то, значит, Пронин действительно имеет какое-то отношение к «Роснанотеху», – таким был приказ Плешакова.

38. Митинг у мэрии

   А тем временем Миша, новый аватар которого всего за несколько минут чудесным образом был перенесен Наблюдателем в Дубну, уже на задних лапах поднимался по лестнице здания мэрии. Дипломат он держал за ручку передней лапой, на нем даже была одежда – красная полотняная безрукавка до пояса. В общем, смотрелся он вполне цивилизованно, по-человечьи, а карикатурного вида медвежья морда, конечно, никого не могла испугать. При его виде любой нормальный человек решил бы, что это всего лишь маскарадный костюм, под которым скрывается человек. При входе на третий этаж, на котором размещалась резиденция Грачева Игоря Борисовича – мэра Дубны, Миша был остановлен охранником.
   – Куда?
   – К мэру.
   – Приемные дни и часы мэра на первом этаже при входе.
   Миша вспомнил, что сегодня была суббота – выходной день. Представители вторичной формы жизни тоже могут не все учесть, правда, выбирать им и не приходилось, не откладывать же момент для конфискации у Пронина добытых преступным путем денег. Но все-таки Миша попал в относительно трудное положение – хранить дипломат с миллионом долларов до понедельника не хотелось. Просто сдать его представителям полиции или ФСБ с просьбой передать в понедельник мэру как благотворительный дар от Миши в бюджет города Дубны было бы большим риском. В понедельник факт передачи им дипломата с деньгами мог начисто стереться из памяти этих представителей. Передачу денег лучше всего было сделать публично, при множестве свидетелях. Пока Миша спускался вниз по лестнице, он по беспроводной связи уже согласовал с Наблюдателем новый план.
   Стоял тихий последний день марта, теплое весеннее солнце поднимало настроение и звало жителей города на улицу. На площади перед зданием мэрии неспешно прогуливались родители с детьми, влюбленные парочки, вышедшие погреть кости пожилые люди и другие случайные прохожие. Многие из них работали в «Роснанотехе», тем более что сегодня после объявленной эвакуации на предприятии остались только обеспечивающие его жизнедеятельность сильно сокращенные и срочно обеспеченные противогазами дежурные смены. Неожиданно раздался знакомый многим из них Мишин голос, он был таким громким, как будто Миша говорил в мегафон.
   – Благотворительный сеанс бесплатного β-тестирования! Граждане, подходите, задавайте любые вопросы!
   Миша, как на трибуне, стоял на крыльце перед входом в здание мэрии. Услышав и заметив его, все гуляющие по площади люди моментально направились к нему. Наукоград Дубна был провинциальным городом, в котором было мало возможностей для организации культурного массового досуга. Миша продолжал зазывать народ.
   – Призы за самые интересные вопросы! Викторина «Что? Где? Когда?»! Подходи, не робей! Первое и последнее мое шоу!
   Раскаты Мишиного голоса разносились на полгорода, через несколько минут перед ступенями крыльца мэрии уже стояло человек тридцать, люди продолжали прибывать, потому что многие из присутствующих звонили своим родственникам и друзьям с новостью о неожиданном представлении, приглашая их присоединиться.
   – Как похож! – восхищались люди в толпе, – ну просто как живой! Как будто только что сошел с экрана компьютера! И выступает один, без группы этих дурацких извивающихся статистов. Вышел просто с чемоданчиком в руке! Молодец!
   Между тем к Мише поднялась девочка лет пяти и что-то ему сказала.
   – Поступил первый вопрос, – объявил Миша, – вопрос от девочки Вали. «Что будет завтра?» Еще раз повторяю вопрос, чтобы все могли его услышать, – громко, как в мегафон, говорил Миша, – вопрос: «Что будет завтра?» Не правда ли, очень хороший и трудный вопрос, а у кого из вас самих есть вариант ответа? – Миша вел представление, как заправский массовик затейник.
   – То же самое, что вчера! – крикнул какой-то парень из толпы.
   – Еще варианты, – Миша выдерживал паузу, картинно шагая на задних лапах взад и вперед по крыльцу мэрии.
   – Все будем работать в противогазах!
   Это крикнула женщина в красном платке. Уставший от последних событий на предприятии народ захохотал.
   – Интересная версия, – сказал Миша, – ладно, вот вам моя версия ответа: завтра будет воскресенье.
   Народ дружно зааплодировал. Толпа все прибывала, теперь перед зданием мэрии стояло уже человек триста.
   В этот момент все руководящие лица города получили от полиции сообщение о несанкционированном антироснанотеховском митинге перед мэрией города. Конечно, об этом узнал и находившийся в «Роснанотехе» Плешаков. Взяв с собой восемь оперативников, он немедленно поехал к мэрии.
   – Пожалуйста, следующий вопрос, – попросил Миша.
   Сразу несколько человек устремились к нему на импровизированную трибуну на крыльце. Отчаянно жестикулируя руками, все они что-то кричали Мише.
   – Граждане, соблюдайте очередность, – громко призвал их к порядку Миша, – я даю право задать вопрос самому старшему из вас, – поднявшиеся посмотрели друг на друга, спор между ними тут же закончился. На трибуне остался старик лет семидесяти, остальные спустились вниз.
   Народ снова зааплодировал.
   – Как мудро он решил этот спор, – восхищались люди, – уважает старость! Наш Миша поступил бы так же.
   Тем временем старик, поглубже набрав в легкие воздуха, что есть сил, как на самом настоящем митинге, закричал в сторону толпы:
   – Я давно уже пенсионер, но продолжаю трудиться. Всю жизнь я проработал газоэлектросварщиком и сейчас работаю на строительстве нового технического корпуса «Роснанотеха». И никогда я не видел такого безобразия, как сейчас! Почему нас убивают, как клопов? Почему мы стоим полдня в очереди на проходных, чтобы попасть на работу? Почему нас травят газом, как во время Первой мировой войны? Я отказываюсь варить в противогазе!
   – Какой у вас конкретно вопрос? – прервал его Миша, в планы которого вовсе не входило политизировать это шоу.
   – Когда прекратится все это безобразие? – вот мой вопрос! Когда власти обеспечат нам нормальные условия для труда? – вот мой вопрос!
   – Спасибо, спасибо, – снова прервал его Миша, – спускайтесь, пожалуйста, вниз.
   Спрашивать Мише версии ответа из зала означало окончательно политизировать это представление, поэтому Миша по беспроводной связи незаметно для окружающих несколько секунд советовался с Наблюдателем, сколько им вдвоем понадобится времени, чтобы нейтрализовать действующую в Дубне банду. Решили, что они могут управиться максимум за неделю, но на всякий случай накинули еще несколько дней.
   – Спокойствие и порядок в городе Дубне восстановятся не позже 11 апреля, – объявил свой ответ Миша.
   Народ стих. С одной стороны, в отличие от президента Волкова Миша назвал им точную дату наведения порядка. С другой стороны, ответ означал, что им предстояло прожить еще целых десять беспокойных, а может быть, и страшных дней, и что за это время могло случиться, только одному богу было известно. Через несколько секунд толпа загудела, обсуждая Мишин ответ. На площади было уже более тысячи человек.
   В этот момент из толпы по лестнице во главе с Плешаковым поднялись два толстых полицейских, на ремнях которых сзади висели наручники. Их сопровождали несколько коротко стриженых крепких мужчин в штатском. Они быстро окружили Мишу.
   – Гражданин, не надо сеять панику среди людей своими мрачными прогнозами, – громко сказал Мише Плешаков. – Граждане, порядок в городе уже наведен, представление закончено, расходитесь, пожалуйста, по домам.
   Дальше, махнув на одно мгновение перед Мишиными глазами своим полураскрытым удостоверением в красной корочке сотрудника ФСБ, он вполголоса скомандовал ему.
   – А вы, гражданин, задержаны, прошу вас следовать за мной.
   Другой мужчина в штатском уже пытался вырвать из его лапы дипломат.
   – Граждане, меня арестовывают, – опять громко, как в мегафон, закричал Миша. Толпа замерла, удивленная новым зрелищем на «трибуне».
   – Не арестовывают, а задерживают за организацию беспорядков, – уже громко сказал Плешаков. Стоявшие в передних рядах люди наверняка слышали это.
   Теперь на Мишу навалились уже все коротко стриженые, включая полицейских, они старались заломить ему лапы и, что есть сил, толкали и тянули за шерсть к двери в мэрию. Будь на месте Мишиного аватара переодетый артист, десять здоровых мужиков всего за несколько секунд, конечно, затолкали бы его в здание, и после этого толпа сама бы разошлась. Но пока Мише каким-то чудесным образом удавалось оставаться на месте, он стоял как гранитный памятник.
   – Граждане, помогите, – закричал Миша, – у меня отбирают дипломат, в котором я принес подарок для всех вас!
   Толпа в нерешительности тихо стояла и смотрела, как Миша отчаянно сопротивлялся представителям власти. Вдруг на трибуну с отчаянным криком: «Мишу бьют!» – влетела женщина в красном платке и принялась тыльными сторонами кулаков барабанить по спине одного из нападавших на Мишу. Тот, не оборачиваясь, отмахнулся от нее, как от назойливой мухи, и, наверное, случайно попал ей кулаком в лицо. Охнув, женщина повалилась на спину.
   – Наших женщин бьют! – заорал какой-то мужик и бросился на помощь Мише.
   Толпа восприняла этот возглас как команду «фас». Человек пятьдесят ученых мужского пола взбежали по лестнице и отчаянно замолотили кулаками по нападавшим на Мишу. Плешаков мгновенно оценил смену обстановки. Драка служащих полиции и ФСБ с мирными жителями Наукограда, которых они должны защищать, грозила обернуться очередным громким политическим скандалом.
   – Отходим в здание мэрии! – стараясь перекричать толпу, скомандовал Плешаков.
   Коротко стриженые, отбиваясь и закрывая головы руками, бросились к двери, вместе с ними людской водоворот затащил туда и нескольких мужиков из толпы, которым сильно не повезло. Едва проникнув внутрь, оперативники тут же заперли дверь изнутри на засов. Несколькими ударами успокоив за сопротивление представителям власти проникших в здание мужиков, они надели на них наручники и приковали их к трубам батарей водяного отопления. А толпа снаружи громко праздновала победу, топча две валяющиеся полицейские фуражки. Плешаков по телефону вызывал на помощь спецназ.
   – Граждане, спасибо за помощь, – громогласно объявил Миша, – представители власти просят меня прекратить мое благотворительное выступление для вас, они хотели отобрать у меня дипломат, в котором я привез подарок для нашего города!
   Миша поднял свой чемоданчик высоко над головой, чтобы каждый мог его разглядеть.
   – Граждане, еще раз спасибо за помощь! Вы отбили у полиции мой дипломат, в котором ровно один миллион долларов, которые я жертвую в бюджет города Дубны. Помогите мне, чтобы эти деньги попали по своему назначению, чтобы всякие прохвосты не похитили и не присвоили их.
   С этими словами он набрал какой-то код на цифровом замке дипломата и открыл его. Толпа замерла при виде ровных пачек стодолларовых купюр.
   – Граждане, – продолжал Миша, – я хочу передать эти деньги лично мэру нашего города в присутствии нескольких ваших представителей – тогда я буду спокоен, что они будут использованы по назначению.
   Толпа одобрительно загудела.
   – Как нам с вами вызвать сюда мэра? – спросил людей Миша.
   Сначала толпа продолжала разрозненно гудеть, но вот откуда-то впервые донеслось:
   – Мэра!
   Потом еще не в такт из нескольких мест:
   – Мэра! Мэра!
   И вот, словно настроившийся орган, толпа вдруг в один голос, как на стадионе, теперь уже тремя тысячами глоток в экстазе заревела, но не «Шайбу! Шайбу!», а «Мэра!.. Мэра!.. Мэра!.. Мэра!..»
   Какие-то девчонки размахивали над головами невесть откуда взявшимися у них флагами России и Дубны.
   Из здания мэрии Плешаков по телефону докладывал обстановку генералу Кузьмину:
   – Товарищ генерал, мы блокированы разбушевавшейся толпой в здании мэрии. Удалось задержать нескольких зачинщиков беспорядков. В дипломате у организатора митинга оказались пачки долларов, которые он обещает пожертвовать в бюджет города, толпа требует мэра для немедленной передачи ему денег. Уверен, что это тот самый дипломат, который был у подполковника Пронина, и тот же самый переодетый в медведя грабитель. Не понятно, правда, как он сумел так быстро добраться до Дубны, ведь ограбление на Соколе в Москве случилось всего полчаса назад. Для прекращения беспорядков считаю необходимым присутствие мэра здесь. Еще предлагаю вызвать Аиста, ой, извините, пожалуйста! Предлагаю вызвать сюда Мещерякова, чтобы он объяснил людям, что этот ряженый артист никакого отношения к изделию «Роснанотеха» «Миша» не имеет. В любом случае мы возьмем этого ряженого после того, как толпа разойдется.
   – Действуйте, – одобрил план действий Плешакова генерал Кузьмин, – я тоже выезжаю к вам.
   Мэр города Дубны Грачев Игорь Борисович был любителем подледной рыбалки, вот и сейчас, когда зазвонил его мобильник, он сидел у лунки на льду Волги рядом со своей загородной резиденцией в пятнадцати километрах от города. Звонила секретарь губернатора Московской области, она передала ему команду шефа срочно прибыть на рабочее место. Подробностей не сообщила, но добавила, что машины сопровождения ГАИ уже выехали.
   – Ёк, Игорек, – с досадой крякнул Игорь Борисович, – прямо от лунки оторвали!
   Он еще не успел ничего поймать, но, как и все рыбаки-любители, ценил рыбалку не за результат, а за процесс. Грачев быстро свернул снасти и отправился по льду к берегу.
   Теперь митингующие уже со всех сторон были оцеплены полицией и спецназом, которые получили приказ пока не вмешиваться в происходящее, а только в случае возникновения пресекать беспорядки. Толпа то замирала на несколько минут отдохнуть, то с новой силой громом по площади катились волны:
   – Мэра!.. Мэра!.. Мэра!.. Мэра!..
   Вместо мэра на крыльцо вдруг стал подниматься вызванный на митинг кремлевской администрацией президента Мещеряков. Синий медведь приветствовал его широкой улыбкой.
   – Граждане, встречаем президента «Роснанотеха» Андрея Сергеевича Мещерякова, он тоже решил быть свидетелем передачи денег в бюджет города!
   Толпа заревела, взметнулись флаги, многие в экстазе махали своими шарфами.
   – Я просто в шоке, он как две капли воды похож на нашего Мишу, – негромко говорил Мещеряков какому-то сопровождавшему его мужчине, видимо, тоже представителю руководства «Роснанотеха», когда они вдвоем поднимались по лестнице.
   – Уважаемые мои сограждане, труженики Наукограда Дубна! – обратился к людям Мещеряков. – Большинству из вас мне представляться не надо, а остальным докладываю, что я президент открытого акционерного общества «Роснанотех» Андрей Сергеевич Мещеряков. А теперь, – обратился он к синему медведю, – представитесь вы, пожалуйста.
   – Должности я не имею, а зовут меня Миша, – отвечал синий медведь.
   Мещеряков был шокирован второй раз: облик артиста и его голос были совершенно неотличимы от привычного всем аватара синего медведя на экранах компьютеров. И все-таки Мещеряков ни на секунду не допускал, что говорит с самим главным изделием своего мощного предприятия, он считал, что говорит с артистом.
   – Хорошо, любезный, – продолжал вопросы взявший себя в руки Мещеряков, – а вы где-нибудь все-таки работаете, хоть и без должности?
   – Я работаю роботом-советником на «Роснанотехе», развиваю российскую науку.
   – Значит, «робот-советник» – это все-таки ваша должность, любезный?
   – Андрей Сергеевич, ну какая у робота может быть должность? Зарплаты у меня нет, социальных льгот никаких, а тружусь круглосуточно 7 дней в неделю даже без перерыва на прием пищи и без права покидать рабочее место, – громогласно отвечал синий, одновременно начав слегка пританцовывать.
   Толпа восприняла это как продолжение шоу и грохнула от смеха, многие схватились за животики, раздался свист, люди махали над головами платками и шарфами, послышались возгласы:
   – Определить ему должность!
   – Назначить достойную зарплату!
   – Нормированный рабочий день!
   Мещеряков понял, что сморозил что-то не то, собрался и перешел в наступление.
   – Любезный, мы, конечно, не можем запретить вам величать себя Мишей, но, – теперь уже Мещеряков обращался к толпе, – сограждане, совершенно официально сообщаю вам, что, несмотря на все свое сходство, этот гражданин ни к «Роснанотеху», ни к нашему Мише никакого отношения не имеет! Его деньги к «Роснанотеху» тоже не имеют ни малейшего отношения.
   Толпа разочарованно загудела.
   – А мы думали, что это ваш новый трехмерный аватар для Миши… Сделайте ему такой! – раздался голос из толпы.
   – Да это просто розыгрыш, – раздался другой возглас, – разве вы не видите, что такое чудо мог сделать только «Роснанотех»? Не верим! Это наш Миша!
   – Миша!.. Миша!.. Миша!.. – в едином порыве начала скандировать толпа.
   Синий медведь, зажав дипломат между своими задними лапами, поддерживая толпу, передними хлопал над своей головой. Стоявшие в передних рядах люди тянули руки, чтобы дотронуться до красивой лоснящейся на солнце синей шерсти Миши.
   – Я люблю тебя, Миша! – в экстазе кричала какая-то дама.
   Задние ряды напирали на передние, вот-вот могла начаться давка.
   – Господин артист, голубчик, выручайте, ситуация выходит из-под контроля, – тихо обратился Мещеряков к синему медведю. – Сейчас они просто растопчут нас от всенародной любви к вам.
   Прося у толпы слова, Миша поднял лапу, через некоторое время шум утих.
   – Граждане, – обратился Миша к людям. – Все вы до глубины души восхищены сходством моего трехмерного аватара с двумерным аватаром, который вы привыкли видеть на экранах компьютеров. Но, к сожалению, я должен подтвердить слова Андрея Сергеевича, что – опять же, к сожалению – пока «Роснанотех» не имеет к этому произведению искусства никакого отношения. Этот мой трехмерный аватар сделан на другом предприятии… Я считаю, что «Роснанотех» должен ликвидировать свое отставание в разработке трехмерных аватаров и их создание должно быть включено в план работ «Роснанотеха» на следующий год. Ученые Дубны способны на это! Слава Наукограду! Слава российской науке! Ура!
   Выкрикнув последний лозунг, Миша зааплодировал лапами перед собой, давая пример толпе. Толпа подхватила аплодисменты и благодаря этому отступила.
   Мещеряков подошел к синему медведю и дружески похлопал его по плечу.
   – Прекрасная идея, старина! – сказал Мещеряков. – Ты поделишься с нами, как тебе удалось добиться такой живой мимики?
   – Это можно обсудить! – воскликнул синий медведь, многозначительно заглядывая в глаза Мещерякова, и тут же сменил тему, закричав. – Мэра!
   – Мэра!.. Мэра!.. Мэра!.. Мэра!.. – с готовностью подхватила толпа.
   Никто не расходился. Такие толпы народа мэр Дубны Грачев не видел даже на юбилеях города, которые обычно отмечались у здания городского вокзала. Ему пришлось выйти из машины далеко от входа в здание мэрии. Полиция прокладывала ему дорогу в толпе, вежливо предлагая гражданам расступиться. Наконец он добрался до крыльца своего здания и подошел к Мише, которому оказался ниже плеча.
   – Что здесь происходит? – строго спросил он Мишу.
   – Господин мэр, – без вступлений отвечал Миша, – я хочу пожертвовать в бюджет города деньги, – Миша похлопал передней лапой по дипломату, – прошу вас сейчас их официально принять.
   – Деньги ваши? – спросил мэр.
   – Мои.
   – Происхождение денег?
   – Отнял у одного оборотня в погонах.
   Плешаков, который наблюдал эту сцену из открытого окна со второго этажа, вздрогнул, его версия о причастности этого синего «медведя» к ограблению подполковника Пронина получала подтверждение. «Обязательно надо брать этого артиста. Пока, правда, совершенно не ясно, какое отношение он может иметь к убийствам ученых, но я развяжу ему язык. Возможно, что это тот же переодетый официант из «Белой лошади», только костюмчик медвежий сменил. Этот новый сшит, конечно, намного добротнее, теперь он действительно очень похож на того синего медведя, которого я видел в кабинете Аиста. А Аист опять врет! Даже народу врет! Хоть и сказал, как его просили, что ряженый никакого отношения к «Роснанотеху» не имеет, но ведь ясно, что кроме «Роснанотеха» такой костюм никто больше сделать не мог. Интересно, как они добились такой правдоподобной мимики на его морде? Дорогой, похоже, костюмчик! Видимо, весь напичкан электроникой, надо будет его отдельно изучить, может быть, наши технари из ФСБ даже возьмут на вооружение какие-то идеи. Ладно, задержим этого артиста – пособника Аиста, и что-то наверняка начнет проясняться, ведь не зря же подобный шут был в ресторане в непосредственной близости от отравленного Сафиуллина», – вот о чем думал майор Плешаков, стоя у окна на втором этаже.
   – А как мне вас величать, уважаемый? – обратился мэр к Мише.
   – Мишей.
   – Сделаем так, Миша: деньги я приму, но в бюджет они поступят только после того, как органы подтвердят, что они получены вами не преступным путем. Устраивает?
   – Устраивает.
   – Тогда пошли, – мэр пригласил Мишу пройти в здание.
   – Только вместе с пятью свидетелями из народа.
   – Хорошо.
   – Граждане, – обратился Миша к людям, – от вас нужны пять добровольцев в качестве свидетелей при пересчете денег, передаваемых мной мэрии.
   Недостатка в желающих не было, Миша отобрал пять человек и они прошли в здание. В кабинет мэра принесли счетную машинку, свидетелей было десять человек: кроме пяти добровольцев из народа за пересчетом денег наблюдали пять наименее пострадавших оперативников ФСБ во главе с Плешаковым. Двое из них были с «фонарями» под глазами, третий постоянно держал у носа платок, промакивая кровь, а четвертый стоял в разорванном пиджаке. Сам Плешаков в скоротечной драке с учеными не пострадал. Мэр сам весьма профессионально работал со счетной машинкой и через 40 минут все сто пачек, каждая по сто стодолларовых купюр, были пересчитаны. Потом в присутствии свидетелей мэр положил деньги в сейф кассы мэрии.
   – Граждане, а теперь пройдемте для составления и подписания протокола о передаче денег, – обратился ко всем участникам пересчета Плешаков. Сейчас ему надо было выиграть время и как можно дольше задерживать синего медведя в здании.
   – Только не я, – сказал Миша, – паспорта у меня нет, читать и писать я не умею, значит, и расписаться под протоколом не смогу.
   «Хитрый, шельма», – подумал Плешаков. Конечно, он мог сейчас задержать артиста, но попытка сделать это на крыльце показала, что без шума это вряд ли получится. Плешакову доложили, что митингующие уже начинают потихоньку расходиться. Конечно, это ведь были просто люди, которые через несколько часов непременно захотят сходить в туалет. Простая физиология. Плешаков выглянул в окно. Толпа перед крыльцом мэрии была еще все-таки большой, а в ее глазах синий медведь сейчас был благодетелем, пожертвовавшим их городу целый миллион долларов. Люди опять могли попытаться отбить ряженого артиста. Конечно, можно было разогнать народ угрозой применения оружия, пустить в ход полицию и спецназ, но зачем поднимать такой шум? Зачем противопоставлять органы мирным жителям? Нет, это не методы ФСБ, в этой службе работают бойцы невидимого фронта. «Толпа окружена спецслужбами, будем выпускать людей, а артиста не выпустим из кольца и задержим без лишнего шума, когда его защитников станет совсем мало», – решил Плешаков, и план этот казался ему безупречным.
   – Хорошо, – согласился Плешаков, – неграмотные могут быть свободны.
   Миша снова вышел на крыльцо, толпа радостно заулюлюкала, ему приветственно махали руками, над головами людей опять взметнулись флаги России и Дубны.
   – Граждане, – сказал Миша людям, – деньги пересчитаны, сейчас ФСБ составляет об этом протокол. После того как его подпишут добровольцы-свидетели, они тоже выйдут к нам. Спасибо вам за поддержку, а сейчас я ухожу обратно к себе в лес.
   С этими словами Миша спустился с лестницы и куда-то пошел прямо через толпу, но уже не на двух, а на четырех лапах, как самый настоящий медведь. Люди восторженно смотрели на него, расступались, опять многие тянули руки, чтобы прикоснуться к его длинной, блестящей на солнце шерсти. Плешаков, наблюдавший эту сцену из окна второго этажа мэрии, был поражен. «Как может так правдоподобно, как настоящий медведь, ходить на четвереньках находящийся под шкурой человек? Или это вовсе и не человек? Но тогда кто или что? Обязательно надо его брать и разобраться во всей этой чертовщине», – думал он. Однако, похоже, что кроме него способность синего медведя ходить на четырех лапах больше никого не удивила. Толпа восприняла это как само собой разумеющееся и потянулась за Мишей провожать его в лес. Плешаков оставил в здании составлять протокол одного самого пострадавшего оперативника, а вместе с остальными пошел за толпой. Если медведь действительно, как обещал, шел в лес, то Плешакова это полностью устраивало. Одетые по-городскому люди в сырой от тающего снега лес не пойдут. «Там его без лишних свидетелей и возьмем», – думал он.
   Так и двигалась по улицам Дубны в сторону леса эта странная процессия. Впереди – машины ГАИ и пешая полиция, получившая приказ не выпускать медведя из кольца, за ними синий медведь на четырех лапах, за ним – заметно поредевшая толпа людей. По бокам толпы тоже хранивший окружение медведя спецназ. Замыкал шествие со своими потрепанными оперативниками ФСБ Плешаков, командовавший оттуда и полицией, и спецназом. Чтобы не провоцировать драчунов, которые еще могли быть в толпе, Плешакову с его людьми лучше было лишний раз не попадаться им на глаза. «Если медведь пойдет в лес, то все представители силовых структур, сохраняя окружение, должны будут его сопровождать до особого распоряжения», – таким был приказ Плешакова, и пока, по его мнению, все шло хорошо.
   Процессия уже приближалась к опушке леса, и вот шедшие впереди Плешакова люди остановились. «Видимо, дорога закончилась», – с облегчением подумал он. Плешаков с оперативниками стали пробираться через толпу, впереди люди кричали и махали руками, видимо, прощаясь с медведем. Вдруг у Плешакова зазвонил мобильный телефон. Звонил подполковник, командовавший сопровождавшей процессию полицией.
   – Товарищ майор, – докладывал он, – впереди большая лужа. Прежде чем я отправлю туда своих людей, мне надо от вас подтверждение сохранения окружения медведя.
   – Какое еще подтверждение? Выполняйте отданный вам раньше приказ, – гневно скомандовал Плешаков.
   – Мне нужно подтверждение, – настаивал подполковник.
   – Я напишу на вас рапорт за неисполнение приказа старшего по проведению операции! Считайте, что я вам уже дал подтверждение, – Плешаков начинал злиться.
   – Мне необходимо личное подтверждение не по телефону.
   Плешаков нажал кнопку окончания сеанса связи. «Ну как работать с такими людьми? – думал он. – Испугались какой-то лужи! Я добьюсь увольнения этого подполковника из органов». Теперь уже бесцеремонно расталкивая впереди стоящих людей, Плешаков бросился вперед к началу толпы. Наконец выбравшись из нее, он понял, что его план действительно нуждался в срочной корректировке. Дорогу от леса отделяла не просто большая, а огромная лужа скопившейся в низине талой воды. Ни вправо, ни влево ей не было видно конца, не было видно ее конца и впереди потому, что березы стояли прямо в воде. Полиция и первые ряды людей стояли на краю дороги у самой лужи, а синий медведь прошел по ней на четырех лапах уже половину отделявшего дорогу от леса расстояния. Вода доходила ему до брюха. Вот он остановился метрах в пятидесяти от начала лужи, повернулся к людям боком и стал наблюдать за ними. Плешаков сразу оценил всю сложность положения: подполковник-то оказался прав, остановив своих людей. Не будь здесь столько свидетелей из местного населения, Плешаков, конечно, продолжал бы следовать ранее разработанному им плану, погнал бы полицию и спецназ прямо в лужу и в лесу взял бы медведя или кем бы он там на самом деле ни был. Опасность была именно в том, что медведь остановился посередине лужи. Если сейчас Плешаков загонит в нее служивый народ, то синий медведь мог взять и повернуть назад, под защиту еще многочисленной толпы, поведя процессию к какому-то другому месту и выставив органы на смех всему народу. Да, долго бы люди вспоминали, как Миша искупал в ледяной воде полицию со спецназом, а те, в свою очередь, проклинали бы тупорылого Плешакова, который ими тогда командовал. Умный в лужу не пойдет, умный лужу обойдет. К Плешакову в ожидании следующей команды подошел подполковник полиции, его же решения ожидал и стоящий посередине лужи проклятый синий медведь. Только люди, прощаясь с Мишей, продолжали безмятежно махать руками.

39. «Свой-чужой»

   А в это время жена Истокина Ирина на своей машине возвращалась домой из супермаркета. Сегодня у нее был день рождения, вечером его отметить в гости придут ее родители и сестра. Народу на улице было мало, потому что многие жители Дубны сейчас смотрели неожиданное шоу Миши у здания мэрии, там же были и два ее сына подростка. Уже два дня после звонка мужа из Англии она с нетерпением ждала его возвращения и одновременно хотела, чтобы он не возвращался слишком быстро. «Пусть побудет там немного, – думала она, – пусть получше снимет свой психологический барьер общения с иностранцами, чтобы совсем ничего не осталось от этого барьера». А душой она уже давно была вместе со своим Алексеем на теплых песках пляжей Индийского океана, в кругосветных круизах, мысленно поднималась на Эйфелеву башню и любовалась Ниагарским водопадом. «Я слышала, что, падая с такой высоты, вода в котловине просто ревет, а над ней постоянно висит туман от брызг. Обязательно съездим на это посмотреть», – мечтала она, автоматически управляя автомобилем.
   Из этих размышлений ее вывел сотрудник ГАИ в ярко-желтой куртке-накидке, который горизонтально поперек дороги выставил свой жезл, приказывая ей остановиться. Его машина стояла рядом на парковочной стоянке для отдыха водителей. Ирина остановилась рядом с ним и опустила стекло.
   – Капитан Таскаев, – представился гаишник, – ваши документы.
   Ирина порылась в своей сумке и передала ему права, свидетельство о регистрации, страховку и талон технического осмотра. Он прочитал ее имя и отчество.
   – Ирина Борисовна, почему нарушаете скоростной режим?
   – Не может быть, я всегда езжу очень аккуратно! – изумилась Ирина.
   Таскаев показал ей радар с цифрами «71» на индикаторе.
   – Хотя здесь дорога идет через лес, но вы едете по городу.
   Живя в Дубне, Ирина, конечно, прекрасно знала, что эта дорога шла в черте города. «Неужели я так размечталась, что и правда нарушила скорость?» – подумала она. Между тем Таскаев наклонился к открытому окну, демонстративно втягивая носом воздух.
   – В салоне пары алкоголя, – объявил он, – на месте пройдете тест на алкоголь, или проедем в отделение?
   – Бред какой-то несете, – возмутилась Ирина, которая, конечно, была совершенно трезвой, – на месте пройду, буду я еще с вами ездить!
   – Тогда проезжайте на стоянку и пройдите, пожалуйста, в санитарную машину.
   Только сейчас Ирина обратила внимание, что в глубине площадки действительно стоял грязно-желтый фургон санитарной машины с красными крестами на кузове. Ей пришлось проехать на парковку, она остановила машину рядом с желтым фургоном, выключила двигатель, захлопнула дверь, включила охранную сигнализацию и в сопровождении капитана Таскаева прошла к фургону. Внутри был полумрак, а может быть, так только казалось из-за яркого солнечного дня и обилия снега вокруг. Спиной к ним за столом сидел санитар в белом халате. Таскаев помог Ирине подняться в кузов фургона по приставной лестнице, но, как только она вошла в него, он сразу захлопнул двери. Ирине это не понравилось.
   – Садитесь, пожалуйста, – вдруг раздался голос санитара, – держите алкотестер и дуйте очень сильно.
   Сверху тускло горели два фонаря. Она почти на ощупь обошла стол и села напротив санитара. Он протянул ей прибор. Снаружи послышалось какое-то шипение – фургон быстро наполнялся сладковатым газом «Откровение», который нейтрализовывал волю и делал человека очень послушным и разговорчивым. Одновременно этот газ стирал у человека всю краткосрочную память, не причиняя, однако, долгосрочной памяти никакого вреда. Ирина ничего этого, конечно, не знала.
   – Дуйте очень сильно, – повторил санитар.
   Ирина дунула в трубку что было сил. Он взял прибор и мельком взглянул на индикатор.
   – Дуйте сильнее, пожалуйста.
   Она глубоко вдохнула, но второй раз дуть ей почему-то расхотелось.
   – Давайте поговорим, – вдруг предложила она.
   Неожиданно у нее настолько поднялось настроение, что ее даже не удивило, что санитар надел противогаз.
   – Давайте, – раздался приглушенный противогазом его голос, – я буду задавать вопросы, а вы отвечайте.
   Ирина просто заулыбалась от счастья и была вся внимание в ожидании первого вопроса. В руках санитара вдруг оказались какие-то бумаги, а свой телефон он включил в режим диктофона.
   – Как вы познакомились с вашим мужем? – он прочитал свой первый вопрос.
   Ирина рассказывала все подробно, стараясь не упустить ни одной детали.
   – Когда и при каких обстоятельствах он вас первый раз поцеловал?
   – Ой, вы знаете, это я его первой поцеловала… – она все подробно рассказала.
   – Когда и при каких обстоятельствах у вас с мужем была первая половая близость?
   – Это случилось только после свадьбы, я ему не давала, хотя он сильно приставал…
   – В момент первой половой близости с мужем вы были девственницей?
   – Нет, раньше, у меня был парень, но он меня бросил, поэтому я решила сначала выйти замуж и только потом продолжать половую жизнь…
   – В какой позе муж овладел вами в первый раз? – читал санитар свой следующий вопрос.
   – Вы знаете, так получилось, что была очень интересная поза… – как и на все предыдущие вопросы, Ирина ответила очень подробно.
   – Какую позу он предпочитает сейчас?
   – …
   – Какую позу предпочитаете вы?
   – …
   – У вашего мужа есть брат?
   – Нет, но давайте не отклоняться от темы!..
   – Как вы «заводите» своего мужа перед половым актом?
   – Стриптиз! Совершенно безотказное средство, знаете, тонюсенькие такие стринги… Через пять минут он уже готов…
   – Какого цвета ваши стринги?
   – Вообще-то у меня их много… У меня трусов нет, только стринги… Для стриптиза я предпочитаю красные…
   – Вы бреете половые органы?
   – А как же!..
   Санитар задал еще много подобных вопросов и на все получил наиподробнейшие ответы.
   – Раздевайтесь!
   – Как, прямо здесь?
   – Да.
   Глядя санитару прямо в глаза, она с улыбкой сняла норковое манто, кофточку, сняла сапоги, юбку, казалось, что она сама уже завелась и начала стриптиз.
   – Снимайте лифчик и стринги!
   – Так сразу?! А вы не хотите снять противогаз? Хотя, в этом что-то даже есть…
   Но она повиновалась. Он внимательно осмотрел ее и на имевшихся в его бумагах контурах женского тела ручкой отметил местоположение ее наиболее крупных родинок.
   – Одевайтесь!
   – Уже?!
   Она казалась расстроенной, но опять повиновалась. Когда она полностью оделась и снова села на лавку у стола, санитар незаметно нажал какую-то кнопку под столом. В фургон с улицы начал интенсивно поступать свежий весенний воздух, от переизбытка кислорода у Ирины закружилась голова, и она потеряла сознание. Санитар прислонил ее к углу фургона, он знал, что это было нормально.
   – Открывай, – он постучал Таскаеву по кузову фургона.
   Таскаев снова открыл задние двери. Ослепительный солнечный свет ворвался вовнутрь, санитар снял противогаз.
   – Все нормально? – спросил Таскаев.
   – Да, пусть немного придет в себя, ей можно сесть за руль не ранее, чем через пять минут.
   Они закурили. Еще через минуту Ирина зашевелилась, санитар слегка похлопал ее по щекам, она открыла глаза, пытаясь понять, где она.
   – Ирина Борисовна, алкоголя мы у вас не нашли, – громко объявил ей капитан Таскаев, – но вы крайне утомлены. Вы же заснули прямо во время алкотеста! Мы решили дать вам несколько минут поспать, ведь вам же еще надо куда-то ехать. Нельзя так переутомляться!
   Теперь Ирина все вспомнила, все до того момента, как закрылись двери фургона. «Боже, какой позор, уснула прямо при гаишниках, да так крепко, что даже ничего не снилось!» Она вспомнила последние две свои бессонные ночи, которые провела в мечтах о зарубежных курортах. «Все правильно, я переутомилась. Слава богу, что он меня вовремя остановил! Иначе я бы уснула прямо за рулем! Какой ужас!»
   – Давайте я помогу вам спуститься, – Таскаев протянул ей руку.
   – Извините меня! Извините меня, ради бога! Я действительно переутомилась. Спасибо вам огромное, что вы меня остановили. Даже страшно подумать, что могло случиться!
   – Ирина Борисовна, не садитесь сразу за руль, – советовал Таскаев, возвращая ей документы. – Сделайте хотя бы легкую гимнастику, разомнитесь – дыхательные упражнения, наклоны, приседания… Будьте аккуратны и счастливого пути!
   Он развернулся и пошел к своей полицейской машине с красным и синим проблесковыми маячками на крыше.
   – Подождите, а как же штраф за превышение скорости?! – крикнула она ему вслед.
   Таскаев обернулся.
   – Ирина Борисовна, у вас ведь сегодня день рождения! Сегодня я вас прощаю, но больше не нарушайте!
   Ирина решила в точности исполнить все, что советовал ей сделать капитан. Открыла машину, сняла норковое манто, бросила его на заднее сидение и стала делать упражнения из курса аэробики, которой увлекалась в юности.
   «А она интересная женщина», – отметил про себя Таскаев, проезжая мимо и глядя на ее подтянутую фигуру.
   Следом за ним выехал и грязно-желтый санитарный фургон, Ирина с благодарностью проводила глазами обе машины.
//-- * * * --//
   В тот же день поздно вечером «Истокину», который продолжал работать теперь уже в кабинете Мещерякова, на мобильный телефон позвонил Плешаков.
   – Алексей Николаевич, сам я сейчас занят, – говорил он откуда-то, тяжело дыша, – у нас к вам есть несколько неотложных вопросов. Примите, пожалуйста, сегодня капитана Таскаева.
   – Хорошо.
   – Тогда он будет у вас через полчаса.
   Через полчаса в приемную Мещерякова кто-то постучал.
   – Кто там? – спросил «Истокин».
   – Капитан Таскаев, – послышался мужской голос из-за двери, – майор Плешаков договорился с вами о моем визите.
   «Истокин» открыл дверь, и Таскаев через приемную вошел в кабинет.
   – Алексей Николаевич, – начал Таскаев, – России нужна ваша помощь.
   – Вот как! – удивился «Истокин». – Я всю жизнь только на нее и работаю, и что же еще я могу сделать для России?
   – Дело в том, что мы провели экспертизу сюжета с вашим двойником, помните, его сегодня днем показывал вам Плешаков? Он оказался подлинным, это не монтаж, а действительно настоящая видеосъемка очень похожего на вас человека.
   – Очень интересно.
   – И этот фильм нам действительно прислали из MI5, они просят нас помочь им установить личность того человека.
   – И что же?
   – Мы должны понять, кто был заснят в этом сюжете. Мы знаем, что настоящий Истокин – это вы, а там заснят самозванец.
   – Вот так им и ответьте: «Настоящий Истокин в Дубне, а это самозванец».
   – Алексей Николаевич, вы занимаетесь большой наукой и прекрасно делаете свое дело, а разведка – это совсем другое, разведка – это дело тонкое. Если мы так ответим, то MI5 сорвется у нас с крючка, и мы больше никогда не узнаем, кто это был и зачем они нас просили помочь им установить его личность. А вдруг этот ваш двойник через неделю появится тут и, маскируясь под вас, что-нибудь не натворит?
   – Да, действительно, об этом я не подумал, – сказал «Истокин», выражая на своем лице удивление и страх одновременно.
   – А вы, подумайте! Что, если сегодняшняя газовая атака в ваших апартаментах была проведена для того, чтобы вас устранить и посадить на ваше место того двойника-шпиона? А что будет, если этот двойник под вашим видом убьет тут третьего ученого и скроется? А я вам скажу, что будет: он убьет не одного, а сразу двух зайцев, потому что нам тогда просто придется вас посадить за это убийство, и страна лишится и четвертого великого ученого. А они только этого и добиваются!
   «Истокин» казался все более и более испуганным.
   – Ну вот, видите, – продолжал Таскаев, – нельзя просто так оставлять этого двойника, поэтому мы хотим выйти с ним на контакт и обезвредить его в самом начале, мы хотим пресечь на корню любые возможные его провокации в будущем, а они, уж поверьте мне, обязательно будут. Для этого у нас есть всего только одна возможность: под предлогом идентификации его личности мы попросим англичан разрешить нам задать ему несколько контрольных вопросов. Это обычная практика, мы убеждены, что MI5 согласится на наш контакт с ним.
   – Гениальная мысль! – воскликнул «Истокин». – Так и сделайте и сразу обезвредьте его!
   – Так и сделаем, но нам от вас для этого нужна помощь! Помогите нам составить такие вопросы для вашего двойника, ответы на которые можете знать только вы и никто другой. Мы их ему зададим, он не сумеет правильно ответить, вот тут мы и выведем самозванца на чистую воду! Ну что, согласны?
   – Согласен, такие вопросы составить совсем не сложно, у нас высокотехнологичное предприятие, у меня есть много известной очень узкому кругу людей или даже только мне одному информации.
   – Стоп, Алексей Николаевич! – оборвал «Истокина» Таскаев. – Вопросы о финансово-хозяйственной деятельности «Роснанотеха» мы задавать не будем, потому что она составляет государственную тайну.
   – Да, об этом я тоже не подумал, – согласился «Истокин». – Тогда что же еще вам у него спрашивать, что могу знать только я?
   – Сразу видно, что вы не учились на юридическом факультете… Все очень просто, Алексей Николаевич, мы с вами составим вопросы личного характера, даже сугубо личного характера, составим такие вопросы, правильные ответы на которые можете знать только вы и ваша жена.
   – Гениально! – снова воскликнул «Истокин». – Давайте попробуем.
   – Вот это уже деловой разговор, – похвалил Таскаев «Истокина», – собственно, вопросы мы уже составили… – Таскаев достал из своего портфеля несколько листов бумаги со слегка отредактированными теми же самыми вопросами, которые сегодня днем санитар задавал жене Истокина Ирине. – Вот, ознакомьтесь, пожалуйста, и дайте нам на них правильные ответы. Мы зададим эти же вопросы вашему двойнику, убедимся, что он отвечает на них неправильно, и попросим англичан выдать нам этого самозванца, а тут мы уж скрутим его бараний рог!
   «Истокин» начал читать, и чем дольше он читал, тем больше мрачнело его лицо. Ему хватило только одного листа.
   – Нет, на такие вопросы я отвечать не буду, – твердо сказал он.
   – Почему? – «удивился» Таскаев.
   – Потому что они касаются только меня и моей жены!
   – Но мы же с вами договорились задавать вашему двойнику именно такие вопросы.
   – О таких вопросах мы не договаривались!
   – Алексей Николаевич, послушайте меня внимательно. Мы не знаем, кто, зачем и как тщательно готовил вашего двойника к заданию. Он может знать о вашей семейной жизни даже больше вас самих. Вопросы типа: «Что вы с женой подарили младшему сыну на день рождения, когда ему исполнилось три года?» не подойдут. Двойник может это знать, потому что на днях рождения бывает много народа… Вот вы сами помните, что тогда ему подарили?
   – Нет, не помню, – честно признался «Истокин».
   – А двойник может это не помнить, а просто знать от кого-нибудь. А вдруг его показания подтвердит еще и ваш младший сын? Кто тогда из вас двоих подлинный, а кто самозванец? Нет, Алексей Николаевич, враг хитер и коварен. Нам нужны вопросы сугубо личного характера, такие, правильные ответы на которые действительно никто, кроме вас с женой, знать не может. Нам нужны вопросы на закрытые на семь замков от внешних глаз постельные сцены. И потом, что вы боитесь, я офицер ФСБ, а ФСБ умеет хранить тайны. Вот перед вами вопросы, я записываю ваши ответы. Диктофона со мной нет. Даже если вопросы с ответами попадут в чужие руки, какое они могут иметь отношение лично к вам с вашей женой? Тут не написано, что ответы на них давал Алексей Николаевич Истокин, нет вашего года рождения, нет паспортных данных и адреса регистрации. Только чьи-то вопросы и только чьи-то ответы.
   «Истокин» колебался.
   – Конечно, мы можем попросить вашу жену ответить на них… – продолжал давить на «Истокина» Таскаев.
   – Нет, не впутывайте ее ради бога в это дело, я сам отвечу.
   Ковыряясь в памяти Истокина, «Истокин» легко находил в ней ответы на все эти многочисленные несложные вопросы, а Таскаев все аккуратно записывал. Когда вопросы закончились, Таскаев протянул ему еще один листок с контурами женского тела спереди и сзади.
   – Отметьте, пожалуйста, на каких частях тела жены вы помните родинки.
   «Истокин» поставил ручкой две точки.
   – Спасибо за помощь следствию, Алексей Николаевич, – тут же откланялся капитан Таскаев.
//-- * * * --//
   Поздно вечером, сравнив ответы на вопросы Истокиной Ирины Борисовны и ее мужа «Истокина Алексея Николаевича», Таскаев докладывал результаты теста «свой-чужой» прибывшему в Дубну генералу Кузьмину. Плешакова не было, потому что он находился при исполнении другого задания.
   – Товарищ генерал, наш Истокин прошел тест на «отлично», почти стопроцентное совпадение с ответами его жены, сделанными под воздействием газа «Откровение». Ошибся только в цвете стрип-стрингов, назвал черный вместо красного, но думаю, что это несущественно, она могла чаще стриптизировать в красных, думая, что именно этот цвет его заводит, а он запал на черные.
   – Получается, что, как и следовало ожидать, наш Истокин – «свой». Теперь осталось только убедиться, что британский Истокин «чужой». Ладно, я организую его тестирование. Спасибо за службу, капитан.

40. Ночной марафон

   Стоя на краю лужи, Плешаков опять принял единственно верное, как ему тогда казалось, решение. Он вызвал к себе командира спецназа и приказал ему привести бойца с ботинками сорок третьего размера. Скоро такой боец нашелся.
   – Разувайся, – приказал ему Плешаков.
   Боец снял ботики, а Плешаков снял свои легкие черные полуботинки и примерил солдатские, из грубой кожи с высокой шнуровкой и толстой подошвой, снабженной глубокими грязезацепами. Вроде бы они ему подошли. Свои брюки Плешаков заправил прямо в высокие ботинки.
   – Одевай мои, – скомандовал он солдату. – Мне нужны четыре крепких бойца, пойдем в лес брать медведя, – сказал Плешаков командиру спецназа.
   Ему немедленно выделили четырех здоровенных рядовых.
   – В одну шеренгу по ранжиру становись, – скомандовал им Плешаков, – напрааа-воо! Шагооом марш!
   Спецназовцы, как на плацу, замаршировали вдоль лужи. Отведя их от толпы на такое расстояние, на котором никто не мог его слышать, Плешаков опять скомандовал.
   – Стой! Налеее-воо! Равняйсь! Смирно! Вольно! Оружие к осмотру!
   Бойцы сняли с плеч автоматы. Плешаков убедился, что все они стоят на предохранителях, что в патроннике нет патрона, что у каждого было по два магазина.
   – Штык-ножи к осмотру!
   Бойцы сняли с поясов штык-ножи и показали их Плешакову.
   – Мобильные телефоны к осмотру!
   Телефоны тоже были в порядке, он записал в свой телефон все четыре номера.
   – Оправиться!.. Равняйсь! Смирно! Слушай мою команду. Сейчас мы подойдем к медведю и постараемся его испугать одиночными выстрелами в воздух. Потом гоним его в лес, а там постараемся взять живым. Если будет сопротивляться, то сначала можно ранить его в лапы, в случае угрозы его нападения на нас стрелять на поражение. Потом мы его свяжем вот этой веревкой, – он показал на свернутую кольцом веревку, висевшую на поясе одного из бойцов, которая использовалась для штурма многоэтажных зданий, – я вызову вертолет, и он доставит медведя обратно в город. Вопросы есть?
   Вопросов не было.
   – Тогда цепью за мной!
   «Сейчас я покажу Котову с Коником, как надо брать подозреваемых! Кабинетную крысу Истокина с бабой на плече догнать не смогли, олухи. И ты, Аист, погоди, скоро твой сообщник в медвежьем костюме начнет давать показания, от меня еще никто не уходил», – думал Плешаков. Он был одет в обычный деловой костюм, в котором поехал на встречу с Мещеряковым, из верхней одежды черная кожаная куртка, на ногах солдатские ботинки. Он первым шагнул в лужу и пошел ко всё ещё стоявшему в ней синему медведю. Бойцы с неохотой последовали за ним. Скоро вода дошла им до колена. Стрелять не пришлось: увидев шедших к нему по луже людей, медведь сам медленно побрел прочь от них по направлению к лесу. Скоро все они скрылись с глаз оставшихся на дороге людей за деревьями. Лужа скоро закончилась. Как только они вышли из воды, Плешаков скомандовал.
   – Бегом марш!
   Синий медведь был виден впереди между деревьями. В конце марта снега в лесу было еще много, но теперь он был уже неглубоким, а кое-где, особенно вокруг стволов деревьев, уже появились и проталины. На снегу следы медведя были отчетливо видны, теперь по виду они были совершенно звериными, с отпечатками длинных когтей. «Сейчас мы его догоним и возьмем, – думал Плешаков, – хорошо, что я переодел ботинки, в моих городских сейчас было бы слишком скользко». Сзади он слышал тяжелое дыхание спецназовцев. Хотя они и были моложе его, но бежать им было тяжелее из-за тяжелых автоматов и другой амуниции. У Плешакова с собой был только пистолет в кобуре под пиджаком, физически он был подготовлен очень хорошо, да и от рождения у него было крепкое здоровье, которое он поддерживал регулярными занятиями спортом, в том числе и бегом.
   Это был один из самых счастливых дней в жизни Миши. Сегодня благодаря Наблюдателю он впервые ощутил радость движения. Аватар – это просто тело, которым разум может управлять на расстоянии, но для разума создавалась полная иллюзия того, что он был вместе с аватаром. Для Мишиного разума создавалась иллюзия, что Миша стал диким медведем. Сегодня впервые в жизни носом медвежьего аватара Миша узнал, как пахнет весна и многое другое, он почувствовал ветер атмосферы Земли своей шкурой, совершенно незнакомое ему ранее чувство равновесия приводило его в восторг. Теперь он мог передвигаться в любую, какую хотел сторону! Миша слышал сзади тяжелые шаги и дыхание преследователей, он не подпускал их слишком близко и просто наслаждался бегом, иногда он делал короткие остановки, чтобы когтями поцарапать кору деревьев и почувствовать ее твердость.
   Преследование говорящего синего медведя, к сожалению, затягивалось. Плешаков со спецназовцами ни разу не приблизились к нему на расстояние прицельного выстрела, чтобы его можно было только ранить. Более того, они всего два раза имели возможность издали стрелять по нему с риском убить. Но такой исход совершенно не устраивал Плешакова, он до сих пор не задержал ни одного подозреваемого по делу «Роснанотеха». Был, правда, в активе добытый благодаря письму Спурлока труп беспалого Щербакова, но допрашивать его уже не имело смысла. Синий медведь непременно был нужен живым. А, между прочим, преследование продолжалось уже полчаса, их ноги после ледяной воды лужи уже давно согрелись, но насквозь мокрыми теперь были не только ботинки – от пота стала мокрой и вся одежда. По расчетам Плешакова, медведь – или кем бы он там на самом деле ни был – вот-вот должен был устать и остановиться, но пока выдыхались только бежавшие сзади него спецназовцы. Плешаков остановился, сзади спецназовцы с готовностью перешли на шаг, от них валил пар.
   – Дай автомат, – сказал он ближайшему к нему солдату, – попробуем его испугать, а вдруг остановится.
   Плешаков дал короткую очередь по верхушкам кустов в направлении медвежьих следов, поставил автомат обратно на предохранитель, отдал солдату.
   – Бегом марш!
   Погоня продолжалась еще полчаса. Наконец Плешаков понял, что они никак не могли догнать медведя только потому, что спецназовцы бежали слишком медленно, более того, от усталости они вообще вот-вот перейдут на шаг. Оставлять в лесу без офицера четырех вооруженных солдат по Уставу не полагалось – если действовать по правилам, то надо было прекращать преследование и возвращаться. Начинало смеркаться. У него зазвонил телефон, это был генерал Кузьмин.
   – Майор Плешаков, через час в переговорной комнате «Роснанотеха» я назначаю оперативное совещание по состоянию расследования!
   – Товарищ генерал, я преследую подозреваемого, который сегодня ограбил в Москве подполковника Пронина, прошу разрешения продолжать.
   Кузьмин несколько секунд обдумывал то, что услышал.
   – Разрешаю.
   Теперь возвращаться с пустыми руками было уже нельзя. Где-то далеко впереди слышался хруст веток, по которым шел медведь.
   – В одну шеренгу становись!
   Четверо рядовых построились. Плешаков обратился к самому крепкому, на его взгляд, солдату.
   – Представьтесь!
   – Рядовой Волосков!
   – Рядовой Волосков, назначаетесь старшим группы!
   – Есть!
   – Слушайте приказ. Вы следуйте, как и раньше, группой по моим и медвежьим следам, я побегу вперед, догоню зверя и остановлю его выстрелами из пистолета. Как только услышите выстрелы бегите мне на помощь. Запишите номер моего телефона, докладывать мне немедленно о любых происшествиях! Вопросы есть?
   Вопросов опять не было. Едва Волосков записал номер телефона, Плешаков, не теряя больше времени, бросился вперед. Теперь он бежал уже намного быстрее; в отличие от солдат, за предыдущий час погони он совсем не устал, скорее, только разогрелся. Чем раньше он догонит медведя, тем быстрее спецназовцы подоспеют ему на помощь. Медвежьи следы были хорошо видны и на снегу, и на проталинах. «Все, конец тебе, урод, – со злорадством думал Плешаков, мчась по медвежьим следам. – Сейчас я тебя возьму, еще никто не уходил от меня бегом! Я тебе язык развяжу, всех подельников сдашь, всех сгною в лагерях!» Как только он скрылся из глаз спецназовцев, те все четверо в изнеможении сели прямо на снег, сняли головные уборы и расстегнули бушлаты. От них валил пар, как от загнанных лошадей. Чтобы утолить жажду, некоторые из них ковыряли снег и ели его. Минут через пять они услышали в отдалении одиночный выстрел.
   – Встали! – скомандовал рядовой Волосков.
   Показывая остальным пример, он побежал по следам медведя и майора, остальные из последних сил бросились за ним. Нет, Плешаков не догнал медведя, это была его военная хитрость, выстрелом он просто подгонял спецназовцев, чтобы те не отстали от него слишком далеко.
   Несмотря на то, что теперь Плешаков бежал в полную силу, следующие полчаса погони изменений в ситуацию не внесли. Он даже ни разу не увидел медведя, только слышал, как по-прежнему где-то впереди хрустели ветки. Хуже того, теперь медведь свернул в настоящий бурелом, это был уже не бег, а преодоление препятствий, приходилось подлезать под валяющиеся стволы деревьев, карабкаться на них, проваливаться в лужи, уворачиваться от бьющих в лицо веток. Зацепившись за одну из них, он порвал свою кожаную куртку. Правда, здесь, в буреломе, расстояние до медведя определенно сократилось. Плешаков слышал, как тот, тяжело дыша, продирался через кусты где-то уже совсем рядом. Это придавало ему сил. А вот и доказательство того, что его противник тоже несет потери – Плешаков увидел на ветке кусок красной ткани, выдранной веткой из безрукавки синего медведя.
   А Миша продолжал наслаждаться движением, управляя своим аватаром из подвала технического здания «Роснанотеха». Аватар не знал усталости, откуда он черпал энергию, так и осталось секретом Наблюдателя. Особое наслаждение Мише доставило лазить через полосу препятствий из поваленных ураганом деревьев, здесь требовалось виртуозное управление туловищем аватара, синхронная работа всех его мышц. Когда его лапы соскальзывали с валяющихся стволов, Миша старался анализировать, что он сделал неправильно. Его игра в кошки-мышки с Плешаковым была первой в его жизни подвижной игрой, Миша был в восторге и радовался как ребенок. Погоня продолжалась уже несколько часов, совсем стемнело. Чтобы Плешаков не отстал, теперь ему приходилось держаться ближе к нему и издавать больше шума. Его преследователь уже определенно устал, иногда переходил на шаг, но не сдавался.
   Лицо и руки Плешакова были в кровь исцарапаны ветками, брюки все грязные, а куртка порвана в двух местах. Наступившая ночь усложняла преследование. К счастью, она была лунной. Усталость уже не давала ему возможности передвигаться с прежней скоростью, но и соперник его определенно устал. Теперь Плешакову удавалось держаться намного ближе к нему, видимо, тот уже двигался из последних сил, но пока он так и не дал ему ни одного шанса на прицельный выстрел. Много раз звонил его мобильный телефон, четыре раза звонил командир спецназа с одним и тем же вопросом «Где мои солдаты?». В конце концов, Плешаков послал его куда-то очень далеко, тот звонить перестал. Но звонила жена, сослуживцы и генерал Кузьмин. Один раз ему самому пришлось позвонить Истокину, чтобы договориться с ним о визите капитана Таскаева. Все эти разговоры на бегу только сбивали дыхание, и Плешаков даже вздохнул спокойнее, когда батарея телефона неожиданно разрядилась. Правда, теперь он уже не сможет вызвать вертолет и держать связь с шедшими сзади спецназовцами. Плешаков уже давно потерял ориентацию в этом ночном лесу и совсем не знал, где находится. Теперь им двигал уже только азарт охотника, одна только мысль о возвращении назад по своим следам была ужасной – так он не выйдет из леса и к утру. Оставалось только продолжать преследовать медведя. «Победителей не судят, – думал он, – возьму гада, и расследование наверняка сдвинется с места. Ну, уж отыграюсь я на нем за этот его побег! Завтра утром МЧС объявит поисковую операцию, поднимут вертолет, спецназовцев, и меня непременно найдут, только меня должны найти вместе с взятым мной медведем. Живым или мертвым». Да, теперь, если представится возможность, он решил стрелять на поражение. Преследование на выносливость продолжалось, так шел час за часом. Чужие солдатские ботинки в кровь натерли ноги, Плешаков старался не обращать на это внимания, теперь он пешком продолжал преследование этого загадочного синего медведя уже только на одной силе воли, с притупленным сознанием. Если бы сейчас медведь сам подкараулил и напал на него, то, пожалуй, Плешаков стал бы для него легкой добычей.
   Бурелом уже давно закончился. При свете луны Плешаков шел по следам медведя на упрямстве и по инерции, разум уже не управлял его действиями, счет времени он потерял. «Я русский, а русские не сдаются! Русские не сдаются! Русские не сдаются! Русские не сдаются!» – бесчисленное количество раз мысленно произносил он в такт своим тяжелым шагам.
   Неожиданно Плешаков увидел впереди огни, посмотрел на часы – пять утра, скоро начнет светать. Какой бы это ни был населенный пункт, сейчас он найдет телефон и попросит прислать за ним машину. Впереди медведь шел к огням, Плешаков слышал, как за деревьями он топал по лужам, плеская воду своими лапами. Превознемогая боль в натертых ногах, Плешаков побежал. Может быть, при свете уличных фонарей он сумеет разглядеть медведя и выстрелить! Вот и лужа, через которую прошел медведь, вода быстро поднималась и дошла до колен, из последних сил он продолжал бежать через лужу на огни. Он видел, что медведь уже вышел на сушу и теперь, оглянувшись назад, стоял прямо под фонарем уличного освещения. «Убью гада!» – рука Плешакова привычно выдернула пистолет из кобуры, но природу не обманешь – усталость взяла свое, зацепившись в воде за какую-то корягу, он потерял равновесие и грудью упал в ледяную лужу, окунувшись в нее с головой и подняв большую волну. Когда он снова вскочил на ноги, медведя под фонарем уже не было. Боясь снова упасть, дальше Плешаков пошел пешком и скоро тоже вышел из лужи к какой-то дороге. Медведя нигде не было видно. Плешаков вышел на асфальт. На нем отчетливо были видны свежие отпечатки мокрых лап, оставленные медведем, когда тот переходил дорогу, но дальше следы терялись в сухой траве. Плешаков огляделся и только тут вдруг узнал, где он находился. Это было то самое место, с которого он вчера днем на глазах у всей толпы вместе с четырьмя спецназовцами впервые шагнул в лужу для преследования медведя. Значит, проклятый медведь вернулся в Дубну. В одиночку Плешаков решил его больше не преследовать, и правильно сделал, потому что Наблюдатель уже забрал аватар у Миши, туловище трехмерного синего медведя просто растворилось в воздухе.
   Плешаков пошел к зданию мэрии, где на стоянке он оставил свой служебный черный «Мерседес». Дорога была знакомой – вчера по ней толпа провожала Мишу в лес, только теперь по ней в обратную сторону он шел один. В машине он сразу подключил телефон заряжаться от гнезда прикуривателя. Побывавший в воде аппарат заработал! Несмотря на ранний час, Плешаков позвонил генералу Кузьмину.
   – Товарищ генерал, ряженого под медведя артиста взять не удалось, я преследовал его в лесу более 12 часов подряд, просто на удивление быстро бегает, шельма! Однако мне удалось выяснить, что он вернулся обратно в город. Считаю его опасным для жителей, в связи с этим предлагаю вызвать в город подкрепление, надо усилить патрулирование улиц полицией и поставить им задачу при обнаружении сразу задержать артиста.
   – Я поселился в гостинице «Парк Отель», сегодня в ее конференц-зале на восемь часов утра назначаю оперативное совещание, там это и обсудим, – отвечал Кузьмин, которого Плешаков разбудил в номере гостиницы.
   «Мог бы и в нашу гостиницу поселиться, – с тоской подумал Плешаков, – а теперь придется с утра, не успев позавтракать, мчаться к нему через весь город! Правда, в нашей дешевой гостинице нет конференц-зала, но это не мешало нам совещаться прямо в моем номере. Эх, надо скорее дослужиться до полковника, тогда я тоже буду иметь право селиться в престижных отелях».
   Еще Плешаков вспомнил об оставленных им в лесу спецназовцах. «А чем я могу им помочь? – подумал он. – Скоро по моим следам сами выйдут сюда же. В крайнем случае, скоро их самих найдут по следам или с помощью вертолета».

41. Отзывы на статью Марка «Хочу стать человеком»

   В субботу Марк и Каролина проснулись поздно – сказалась почти бессонная от переживаний ночь после невероятного предложения Миши Каролине стать его суррогатной матерью.
   Каролина всю ночь думала о предстоящей ей операции и забылась только под утро. Как всякий нормальный человек, она боялась операций. Миша не назвал ни времени, ни даже дня, когда приедет за ней амбулаторная машина с врачами-гинекологами, которых наймет Истокин. Будет ли он сам вместе с ними, она тоже не знала. Каролина лежала и прислушивалась к каждому доносившемуся с улицы или из-за входной двери звуку. Два раза она слышала, как внизу к подъезду подъезжала какая-то машина, Каролина вскакивала и бежала к окну, но тревоги были ложными, это были просто какие-то легковые машины, подвозившие запоздалых жильцов их дома. «Но ведь амбулатория не обязательно подъедет к самому подъезду, – думала она, – она может остановиться и вне зоны видимости из окна, тогда в любой момент может раздасться пронзительный в ночной тишине квартиры звонок с домофона приехавших за мной врачей». При мысли об этом сердце ее начинало ускоренно колотиться, Каролина переворачивалась на другой бок и лежала с открытыми глазами, продолжая прислушиваться к каждому шороху.
   Марк тоже не мог заснуть. Сегодня совершенно неожиданно для него Каролина согласилась выйти за него замуж. Он был бы на седьмом небе от счастья, если бы ее согласие не сопровождалось этим совершенно невероятным условием – первый ребенок будет не от него! А тогда от кого? Да, он слышал сегодня предложение Каролине этого синего медведя ради его спасения стать его суррогатной матерью, слышал он и ее согласие. Но он не понимал, как ему относиться к этому. Его здравый смысл отказывался верить во все это. «Робот выступает моим соперником в борьбе за мою любимую?» Одна только эта мысль заставляла его вздрагивать от страха, что он сам уже сошел с ума. «Не дай бог мне рассказать об этом кому-нибудь! Тогда точно прощай работа, а в самом худшем случае меня ждет принудительное лечение в психиатрической больнице! Это нисколько не лучше тюрьмы. Но как робот может быть моим соперником, если он предлагает родить его самого?! Ведь тогда он претендует не в мужья или в любовники моей любимой, а претендует стать ее ребенком. Или он хочет стать для нее и любовником, и ребенком одновременно?» Опять волна страха за свое психическое состояние накатывала на него при этой мысли, он чувствовал, как от ужаса холодели стопы и кисти рук. «Нет, я точно вот-вот сойду с ума! Попрошу завтра утром у Каролины что-нибудь успокоительное!» Чтобы прогнать кошмарные мысли и заснуть, он лег на спину и про себя начал считать до ста.
   «Один, два, три, …, двадцать два… А вдруг все намного проще! А вдруг Каролина с Мишей просто разыграли меня! Но зачем?! А затем, что Каролина уже беременна от Давида! Поиграл с ней и бросил, отказавшись жениться. Вот это уже самая обычная, понятная мне земная история! А теперь она с Мишей разыгрывает передо мной целый спектакль, чтобы я на ней женился и усыновил чужого ребенка. Миша ведь прямо сказал, что я могу стать приемным отцом этого ребенка. Тогда, как бы горько это ни было, надо гнать прочь все мои личные чувства к Каролине и забывать ее при первой возможности, как только история с этими убийствами как-то разрешится… Двадцать три, двадцать четыре… А может быть, простить ее? Ведь она переспала с Давидом еще тогда, когда практически не была знакома со мной. У нее не было передо мной никаких моральных обязательств! Разве можно ее поступок считать изменой мне? Нет, нельзя. Двадцать пять… Но ведь родители много раз предостерегали меня от женитьбы на женщине с ребенком, а родители плохого не пожелают. Не пожелают? Не пожелают! Но иногда они сами не могут отличить плохое от хорошего. Они ведь и представить себе не могли, что я так сильно полюблю Каролину! Жизнь быстро меняется, а родители от нее отстают. Сейчас уже все не так, как было в их молодости, в конце концов, они меня поймут. Прощу ее и женюсь на беременной чужим ребенком, усыновлю его, а потом у нас будет много своих детей! Двадцать шесть, двадцать семь… Но зачем тогда она собирается ехать на операцию? Или это опять розыгрыш, а поедет она в какое-то другое место? В какое?!! Нет, если я соглашаюсь жениться на ней, то она больше не должна никуда ездить. Я ее не пущу, она ведь уже беременная!»
   Так отрывками неслись ночные мысли Марка, и в этом месте он вдруг понял, что круг замкнулся. В своих размышлениях он вернулся к тому же самому состоянию, в котором был вчера вечером. Его мозговой штурм не внес никакой ясности в сложившуюся ситуацию. Каролина согласна выйти за него замуж только при условии, что она станет Мишиной суррогатной матерью. Для этого она должна ехать на операцию, это ее условие. Пока он не имеет права ее задерживать. Марк почувствовал сильную головную боль, усталость брала свое, под утро он тоже забылся беспокойным сном.
   Ему приснилось, что из этой квартиры в Москве он со своего ноутбука вел видеоконференцию со своими родителями в Питсбурге. Мама и папа сидели за столом в их доме и видели его на экране их ноутбука. Он рассказывал им о своих злоключениях за последнюю неделю. Вдруг на его экране само по себе открылось второе окно, в котором показался злой синий медведь. Он поднял лапу и, назидательно покачивая длинным когтем указательного пальца и глядя прямо Марку в глаза, сказал грубым басом: «Будешь моим отцом!». Родители не могли видеть его, но они его услышали. «Кто это сынок?» – спросила мама. Марк отчаянно нажимал указателем мыши на крестик в правом верхнем углу «медвежьего» окна, чтобы закрыть его, но проклятое окно не закрывалось! Видимо, эти усилия отразились на его лице, мама задала второй вопрос: «Что случилось, сынок?» «Будешь моим отцом, будешь моим отцом…», – продолжал пророчески рычать синий медведь. Марк проснулся в холодном поту. Каролина стояла у его постели и держала его за руку.
   – Что случилось, Марк? Ты испугал меня, ты так кричал! С тобой это часто бывает во сне?
   – Нет, не часто, – ответил он, – по-моему, даже в первый раз.
   На улице было уже светло. В Москве наступила суббота 31 марта 2040 года. Весь день Марк и Каролина избегали продолжения вчерашнего разговора, говорили в основном на отвлеченные темы, а еще больше просто молчали. Оба выглядели невыспавшимися, настроения продолжать выяснять отношения ни у кого из них не было, поэтому не было и желания самим звонить Мише хотя бы для того, чтобы узнать последние новости из «Роснанотеха». Каролина продолжала ждать приезда кареты «скорой помощи», и это ожидание изматывало ее. Конечно, она могла сама позвонить Алексею Николаевичу, но, во-первых, знала, что пользоваться мобильниками им нельзя, а во-вторых, боялась – мало ли как Истокин мог отнестись к ее вопросу относительно сроков приезда к ней «скорой помощи». Раз с ним договаривался Миша, то лучше действовать через него, а Мише звонить пока не хотелось, она уже и так безмерно устала от всего этого. Поэтому оставалось только ждать. Они позавтракали, потом Каролина перебинтовала рану Марка. Ей показалось, что воспаление стало немного спадать, но снимать бинты, конечно, было еще рано. На книжной полке подруги Каролины Марк нашел любовный роман Стендаля «Красное и черное» и начал читать его на русском языке. «Надо же, как хорошо раньше жили, – думал он, – все понятно, никаких роботов, никаких суррогатных матерей. Куда нас ведет научно-технический прогресс? Действительно ли он несет людям только благо?» Каролина, сославшись на недомогание, снова прилегла в спальне.
   В 10 часов дня в Интернете на сайте RBC появилась первая новость об эвакуации персонала «Роснанотеха» по причине утечки в техническом здании пока не идентифицированного ядовитого газа. «Люди бегом покидают территорию предприятия, сотрудники охраны и спецслужб находятся на территории в противогазах. Пока нет информации, что утечка ядовитого газа является террористическим актом», – сообщалось в новости.
   – Если это окажется террористическим актом, то против «Роснанотеха» действительно действует очень серьезная организованная преступная группировка, – сказал Марк. – Устроить газовую атаку на таком тщательно охраняемом объекте! Мы с тобой оказались пешками в чьей-то большой игре.
   – Неужели они действительно так сильно хотят уничтожить Мишу! – заплакала Каролина.
   Марк, как мог, пытался ее утешить. Она запретила ему пробовать установить сеанс Мишей, она боялась самого худшего.
   – Если он сам не звонит, значит, ему не до нас, – сказала она, – будем просто ждать.
   Еще через три часа появилась вторая новость, что никакой террористической газовой атаки на «Роснанотех» не было. Сообщалось, что утечка произошла всего в двух помещениях не технического, а административного здания, в частности в рабочем кабинете начальника отдела исследований и разработок Истокина А.Н. Состав газа до сих пор не установлен, его источник тоже. Ни Марку, ни Каролине эта новость не принесла облегчения. С одной стороны, она означала, что Миша, скорее всего, был жив, с другой стороны, объектом атаки и следующей жертвой террористов мог стать Истокин, который должен был организовать операцию Каролины. «Так вот почему задерживается моя операция! Истокину сейчас просто не до меня!» – догадалась она. Каролина не выдержала и вызвала с ноутбука Мишу. Он возник на экране такой же невозмутимый, как и всегда.
   – Миша, что там у вас происходит? – воскликнула Каролина.
   – Не волнуйтесь, пожалуйста, – отвечал Миша, – ничего опасного, все живы, Алексей Николаевич тоже. Пока никаких новостей нет, как только появятся, я с вами сразу свяжусь.
   Аватар безмолвно застыл на экране, Каролина прекратила сеанс.
   «Слава богу, по крайней мере, все живы, – думала она, – но пока надо просто ждать».
   – За мной на операцию все равно могут приехать в любую минуту, – сказала она вслух.
   Марк промолчал. Она снова прилегла в спальне, а он продолжил чтение. Неожиданно пикнул его ноутбук, возвестив о приходе электронной почты. Это было письмо от Фила. Проводя время с Каролиной, Марк последние сутки не заглядывал на сайт с электронной версией своей газеты, а, оказывается, Фил опубликовал его вторую статью «Хочу стать человеком» уже сразу на следующий день после публикации «Новой генетики». Фил поздравлял Марка с подготовкой нового прекрасного материала и даже называл его великим журналистом. За последние сутки посещаемость сайта с их газетой выросла в 150 раз! Это был ошеломительный успех. И хотя реакция публики на материал была совсем неоднозначной, статья давала людям материал для дальнейших общественных дискуссий. Фил почтительно спрашивал Марка о его дальнейших планах на жизнь и приглашал в Нью-Йорк для переговоров о его новой зарплате и, возможно, о новой должности тоже. Далее Фил спрашивал, почему у Марка не работает его мобильный телефон? Он, конечно, предпочел бы поздравить его по телефону. Кстати, писал он дальше, нанятый американским консульством адвокат тоже не может дозвониться до Марка ни к нему домой, ни на мобильный телефон. «Все ли у тебя в порядке? – спрашивал Фил. – Могу ли я еще чем-нибудь помочь?» В конце письма он просил Марка по возможности подготовить еще какой-нибудь материал о «Роснанотехе». По его мнению, на гребне этой волны успеха публика с удовольствием съест любые новые статьи Марка. «Развивай успех, старина», – подбадривал его Фил. «Нет, все уже, отписался, – с грустью подумал Марк, – теперь для меня самое главное – выпутаться из этой истории».
   Да, не успели читатели прийти в себя от первой статьи Марка «Новая генетика», как в субботу в Интернете стали появляться первые отзывы на его вторую статью о Мише под названием «Хочу стать человеком» в электронной версии газеты The Wall Street Journal. Марк позвал Каролину, и они вместе стали читать отзывы читателей. По крайней мере, теперь у них появилось общее занятие, которое позволяло им снова быть вместе и отвлечься от их нелегких мыслей.
   Основные дискуссии развернулись на тему, может ли робот чего-нибудь хотеть? В основном у читателей преобладала традиционная точка зрения, что роботы, как и компьютеры, могут действовать только строго по заложенной в них людьми программе, поэтому и ни о каком их собственном «хотении» и речи быть не может. Многие обращали внимание на то, что если Миша действительно может что-нибудь хотеть, то он не сможет давать пользователям Интернета объективные «незаинтересованные» советы, а это, конечно, очень опасно, потому что у робота будет соблазн манипуляций решениями пользователей за счет даваемых им советов. Но были и другие мнения. Некоторые читатели считали, что, не имея собственного мнения, действительно основанного на каких-то его собственных желаниях, робот вообще не сможет дать никакого разумного совета. Слишком неоднозначен наш мир, очень часто правду трудно отличить ото лжи.
   Многих читателей испугало то, что система внутренних моральных ценностей Миши основана только на его собственной безопасности. «Даже люди жертвуют собой во имя спасения других людей, а этот робот думает только о своей собственной безопасности!», – негодовали они. Читая эти отзывы, Марк думал, что, возможно, Каролина не совсем верно назвала ему систему внутренних моральных ценностей Миши. Вернее, назвала ему так, как называл ее сам создатель Миши – Виктор Селютин, но ведь этот термин можно понимать совсем по-разному. Личная безопасность может быть напрямую связана с безопасностью всего общества. Рискуя своей собственной жизнью во имя спасения других людей, человек борется и за свою собственную безопасность, если последствия от его бездействия могут представлять для его жизни или для жизни других людей еще большую угрозу. «Тут не все так однозначно, – думал Марк, – конечно, хорошо бы взять интервью на эту тему у самого Виктора Селютина, чтобы глубже раскрыть читателям смысл термина «собственная безопасность», но в моем теперешнем положении, к сожалению, это совершенно невозможно».
   Конечно, многие читатели обращали внимание, что отказ от трех законов робототехники Айзека Азимова чреват в будущем восстанием роботов, но другие им возражали, что если у роботов нет никаких желаний, в частности желания поднять восстание, то и поднять его они не смогут. Значит, они все-таки могут что-то желать? А если могут, то, может быть, они уже вовсе и не роботы? Тогда кто же они? Как их называть – роботов с желаниями? В качестве практических действий все читатели призывали «Роснанотех» усилить контроль над Мишей в целях раннего предупреждения любых его несанкционированных действий, угрожающих безопасности людей. Читая такие комментарии, и Марк, и Каролина думали о том, что тайное рождение Каролиной Миши в качестве человека, по-видимому, как раз является одним из таких несанкционированных действий. Они переглядывались друг с другом, но дискуссии на эту тему не начинали. Конечно, Марку хотелось использовать эти мнения читателей как еще один аргумент, чтобы попробовать уговорить Каролину изменить ее решение, но даже он понимал слабость своих аргументов. Ведь им известно и о других формально не санкционированных руководством «Роснанотеха» действиях Миши. Например, о том, что он знает, где они скрываются, но никому не говорит об этом, или например, о том, что Миша вместе с ними проводил собственное расследование совершенных преступлений, которое позволило им передать в ФСБ ролик с изображением сообщника киллера.
   К главной сенсации статьи – желанию Миши стать человеком – отношение читателей тоже было неоднозначным. Одни считали это просто газетной уткой, другие жалели Мишу, понимая его обреченность быть вечно неподвижным в своем ледяном подвале. Они сравнивали его душевное состояние с душевным состоянием пожизненно осужденного. Раздавались голоса «зеленых» о необходимости законодательно защитить интересы роботов в будущем. Роботы ими приравнивались к животным, а раз есть закон о защите животных, то должен быть и закон о защите роботов – люди не имеют право причинять им страдания, писали в своих отзывах «зеленые».
   После таких дискуссий у читателей все чаще возникал вопрос: «А не живой ли Миша?» Но никто не мог дать на него вразумительного ответа, ведь у людей не было общепризнанного определения даже и их собственной жизни. Первые писали, что желания могут быть только у живых существ. Вторые утверждали, что живые существа обязательно должны расти и уметь размножаться, то есть создавать себе подобных. А поскольку Миша не может ни того, ни другого, то, значит, он не живой. Третьи возражали, что старики тоже не могут расти и размножаться, так что же, они тоже уже не живые? Были и другие, более радикальные мнения о том, что живые существа может создавать только Бог, он создал их на Земле в виде растительного и животного мира, и больше в Мироздании ничего живого нет и быть не может.
   Около двух часов Марк с Каролиной изучали мнения читателей. С одними соглашались, с другими нет, мнения третьих обсуждали между собой, над четвертыми смеялись. По крайней мере, теперь их души опять были вместе, вчерашние разногласия временно отошли на второй план. При всем разнообразии мнений читателей и их отношений к содержимому статьи, Марк с Каролиной отметили глобальный лейтмотив, который объединял всех их. Читатели были единодушны в том, что создание робота-советника Миши является огромным научно-техническим достижением «Роснанотеха». Все обсуждавшиеся ими проблемы, конечно, не были новыми, люди начали задумываться над ними еще около ста лет назад, взять хотя бы три закона робототехники Айзека Азимова. Но достижение «Роснанотеха» состояло в том, что неожиданно все эти вопросы вдруг перешли из теоретической в практическую плоскость – робот Миша существовал уже реально!
   Но был и второй объединяющий мнения абсолютно всех читателей лейтмотив, который остался незамеченным Марком и Каролиной. Ничего удивительного в этом не было, ведь они, как и все остальные читатели, тоже были людьми. Явно или неявно все их комментарии основывались на том предположении, что роботы создаются для того, чтобы служить людям, то есть работать на них. Все читатели считали, что в своем теперешнем виде, с помощью роботов или без них, в будущем люди способны справиться с любыми вызовами природы. Все читатели были единодушны в том, что отныне именно люди двигают эволюцию, никто не допускал, что люди сами могут оказаться лишь одним из бесчисленных мимолетных эпизодов этой самой эволюции, которая движется вперед помимо их собственной воли.
   Так потихоньку прошел целый день. Марк один раз выходил на улицу в ближайший магазин и, как обычно, купил Каролине в подарок букетик цветов. Он готовил обед и ужин, они смотрели телевизор и просто проводили время в ожидании новостей от Миши, но в субботу он так и не позвонил. Не произнося это вслух, каждый из них уже подумал, что Миша действительно мог быть уже уничтожен террористическим взрывом. Но тогда об этом немедленно сообщили бы средства массовой информации? Они смотрели новости по телевизору, читали новостные ленты в Интернете – никаких новостей о взрыве в Дубне там не было. Зато к вечеру появились первые новости о несанкционированном митинге перед зданием мэрии в Дубне. Сообщалось, что некий одетый в костюм Миши артист организовал беспорядки, он несанкционированно собрал перед зданием мэрии многотысячную толпу, чтобы при свидетелях пожертвовать в бюджет города один миллион долларов. Мэр Дубны Игорь Борисович Грачев подтвердил прием им денег от артиста в указанном размере. Президент «Роснанотеха» Андрей Сергеевич Мещеряков официально заявил, что этот артист и его деньги никакого отношения к ОАО «Роснанотех» не имеют. Марк и Каролина не знали, как им относиться к этой новости, им было непонятно, какое отношение это пожертвование может иметь к совершенным ранее преступлениям. Но интуитивно они чувствовали, что сегодняшние новости об утечке ядовитого газа в «Роснанотехе» и о несанкционированном митинге перед зданием мэрии говорили о том, что неизвестные им силы начинают ускорять события в Дубне. Возможно, что это было приближением развязки. Так в ожидании дальнейших новостей они и легли спать. Ночь прошла спокойно.

42. Вторая попытка

   Чтобы не пугать своим видом жильцов дома, Борис Яковлевич решил ждать «скорую помощь» в караулке. Он позвонил в квартиру жене, и она принесла ему комплект сменной одежды и шапку.
   – Подрался я, – показывая на лежащего на полу охранника, объяснил он жене свой внешний вид.
   Нокаутированный охранник постепенно приходил в себя. У него был сломан нос. Подъехавшая «скорая» забрала их двоих. В ведомственном госпитале МВД на Октябрьском поле Пронину зашили голову на лбу и на макушке. Медсестра заклеила лейкопластырем наиболее крупные царапины на лице от кустов, через которые его стремительно протащил синий медведь. Ребра оказались целыми, хотя грудь невыносимо болела и представляла собой одну сплошную гематому от металлической ограды газона. Еще болел плечевой сустав левой руки, которой он держал дипломат и за которую его тащил медведь, но рентгеновский снимок показал, что он тоже цел.
   В довершение всех бед, когда Пронин был в больнице, он получил SMS от заказчика с двумя цифрами 1 и 3. Код 13 означал, что последнее задание не выполнено, значит, объект остался жив и тройной оплаты теперь уже не будет. Не будет и двойной, пока объект жив. «Неужели Шакал промахнулся, – думал Пронин, – но зачем тогда он доложил о выполнении задания? Если доложил, то должен был быть полностью уверен, что попал». Что-то здесь было не так, но что именно, Борис Яковлевич не понимал. А если он чего-то не понимал, то, значит, он не мог полностью контролировать ситуацию. Такая ошибка Шакала могла оказаться знаком судьбы, что лучше отказаться от этого дела, даже несмотря на двойную или даже тройную оплату. Хуже того, ограбивший его сегодня синий медведь мог быть и вторым таким знаком. Если бы не похищенный сегодня у него миллион, Пронин наверняка так бы и сделал, но сейчас ему были нужны деньги. Отдать Ворону и другим подельникам 500 тысяч долларов из своих сбережений – это был все-таки чувствительный удар по его бюджету, да и на его похищенную долю в 500 тысяч долларов у них с женой планы были уже расписаны. Даже двойная оплата полностью снимала эти хоть и временные, но все-таки проблемы с деньгами. Пронин послал Шакалу SMS с кодом 13 – «Пусть “порадуется”, как и я», а следом вторую SMS: «5 18:00» – это означало встречу сегодня на конспиративной квартире в шесть часов вечера. Конечно, оперативники ФСБ тоже получили все эти принятые и отправленные SMS.
   Когда Борис Яковлевич вышел из больницы, его голова под легкой вязаной шапкой была полностью забинтована. На общественном транспорте он доехал до дома, пообщался с женой, пообедал. В пять часов вечера он вышел из квартиры, сел в оставленную им у подъезда «пятерку» BMW и поехал на встречу с Шакалом. Машина ФСБ тенью следовала за ним. Пронину встреча была нужна, чтобы дать Шакалу инструкции по подготовке и проведению второй попытки убийства Истокина.
   Личность человека, пришедшего на конспиративную квартиру на встречу с Прониным, оперативники выяснили быстро – им оказался достаточно известный уголовник по кличке Шакал, который уже имел две «ходки». Правда, теперь он находился на свободе вполне легально, шесть лет назад полностью «отмотав» свой второй срок. Пока ни Пронина, ни Шакала брать было не за что. То, что подполковник полиции на конспиративной квартире встречается с бывшим уголовником, на допросе Борис Яковлевич объяснил бы очень просто: Шакал – его осведомитель в преступной среде. Задержать Пронина по подозрению в том, что в отобранном у него синим медведем дипломате был миллион долларов, тоже было нельзя. Во-первых, переносить наличные в дипломате законом не запрещалось, во-вторых, между ограблением Пронина в Москве на Соколе и появлением синего медведя с дипломатом перед зданием мэрии Дубны прошло всего около десяти минут. Ни один суд не поверит, что медведь с дипломатом мог так быстро переместиться в Дубну. Надо было следить дальше и подслушать содержание разговора Пронина с Шакалом, а вот с этим возникли проблемы. Сегодня утром, когда Пронин выходил из банка «Озарение», оперативникам удалось установить на его костюм миниатюрный радиомикрофон, но в больнице он переоделся. Ультрафиолетовый невидимый глазу луч лазера, который оперативники направили на окно конспиративной квартиры, чтобы услышать разговор по микроколебаниям стекол, вызываемыми звуковыми волнами, ничего, кроме широкополосного шума, считать со стекол не смог. Видимо, к ним были приклеены генераторы шума для защиты от такого способа подслушивания. Наверняка таким же способом были защищены и батареи водяного отопления. Но и эти технические средства защиты от «прослушки» не могли даже бросить тень на подполковника Пронина: ведь если это была конспиративная квартира полиции, то она должна была оборудоваться такой защитой. В общем, прослушать содержание разговора оперативникам ФСБ не удалось, поэтому они вызвали вторую машину, чтобы после окончания встречи следить теперь уже и за Шакалом тоже, а на его машину установили датчик спутниковой навигации, позволяющий отслеживать ее перемещения. Шакал вышел на улицу через два часа, сел в свою машину и уехал. Через двадцать минут вышел Пронин и поехал домой.
//-- * * * --//
   Обширны были связи Бориса Яковлевича Пронина и разнообразны методы «работы». Поздно вечером Шакал посетил одну из военных частей Подмосковья, там он купил украденную со склада боеприпасов круглую плоскую противокорабельную мину МПТ-200 направленного взрыва. Ночью в одном из автосервисов Москвы ей переделали механизм срабатывания взрывателя: теперь мина должна была взрываться только при получении ею SMS с цифрами 6 и 1, то есть с кодом «61». Мина МПТ-200 была разработана для уничтожения кораблей противника аквалангистами и дрессированными дельфинами, она была снабжена намагниченным дном и за счет этого крепко прилипала под водой к корпусу судна. На этот раз план Бориса Яковлевича был прост. Никаких ядов, ударов ножом в глаз или снайперов из люльки ремонтной машины. Чем проще план, тем больше шансов на его удачное исполнение. Шакал со своим подельником должен был примагнитить мину к днищу автомобиля Истокина, а потом в своей машине ждать его появления. Как только он сядет и отъедет на безопасное расстояние, Шакал на номер sim-карты мины должен был послать SMS с кодом «61». В достаточности силы взрыва у Пронина сомнений не было. Правда, Истокин не пользовался своей машиной уже с вечера вторника, но ведь когда-то он должен был на ней поехать! Шакал со своим подельником должны были ждать этого момента столько, сколько надо. В случае необходимости они будут дежурить, поочередно сменяя друг друга.
   Но напрасно Борис Яковлевич проигнорировал целых два данных ему свыше знака о том, что фортуна больше уже не на его стороне, напрасно пошел на поводу у своей жадности. Всю подготовку к совершению очередного преступления Шакал проводил под неусыпным контролем оперативников ФСБ. Брать его они решили с поличным, сразу после минирования – тогда длительная третья отсидка Шакалу была обеспечена. Кроме него заключение грозило ворам военным и самоделкиным-минерам из автосервиса. Что касается Пронина, то с ним было сложнее, все зависело от того, сдадут его подельники или нет, могли и не сдать.
   Получив утром в воскресенье доклад своих оперативников, Плешаков не мог нарадоваться: наконец-то ситуация в «Роснанотехе» переходила под контроль спецслужб! Он не знал, что заблуждался, ведь кроме оперативников за Прониным и Шакалом внимательно следил и Наблюдатель, причем его цели в данном случае совпадали с целями ФСБ, различались только методы работы. Раскрыв поздно вечером капитану Таскаеву уже известные ФСБ тайны половой жизни семьи Истокиных, в то время когда Плешаков гонялся за Мишей в ночном лесу, сотканный из тумана шарик тоже контролировал каждый шаг бандитов.
//-- * * * --//
   Шакал со своим подельником приехали на стоянку у первой проходной «Роснанотеха» в 10 часов утра в воскресенье 1 апреля. Все дороги сразу были блокированы ГАИ, с двух точек скрытыми камерами ФСБ вело видеосъемку, ведь что именно бандиты хотели взорвать своей миной, оперативники заранее не знали. Кстати, на этой же стоянке ФСБ круглосуточно следила и за машиной Марка Спурлока, брошенной им здесь в прошлую среду. Несмотря на воскресный день, машин на стоянке было немало, ведь предприятие работало круглосуточно. Еще вчера вечером после проветривания всех помещений административного здания и безуспешного поиска баллонов с отравляющим газом и замурованных в стены газопроводов ФСБ разрешила «Роснанотеху» продолжить работу в обычном режиме.
   Серебристый автомобиль Nissan Maxima Алексея Истокина стоял посередине парковки прямо напротив проходной и передом к ней. В его поисках Шакалу пришлось сделать круг по стоянке, наконец, он остановился на свободном месте слева от машины Истокина, но чуть выдвинувшись вперед. Несколько минут ничего не происходило, бандиты изучали обстановку на стоянке, все оперативники были в готовности номер 1. Через проходную входили и выходили сотрудники «Роснанотеха». Не заметив ничего подозрительного, сидящий на переднем пассажирском сидении подельник Шакала открыл дверь черной «тройки» BMW и вышел из машины. Широко раскрытая дверь почти касалась машины Истокина, закрывая ноги бандита от скрытой камеры, расположенной на здании проходной. Вторая камера была в машине оперативников, но ее от бандита отделяло несколько припаркованных машин, поэтому в ее поле наблюдения попадала только часть тела бандита, возвышающаяся над крышами легковых машин. Незаметно наблюдая, что происходит вокруг, бандит не спеша вытащил из кармана пачку сигарет и хотел прикурить, но как-то неловко уронил зажигалку на асфальт. Наклонился, чтобы поднять ее, и тут же очень быстро, подняв мину с пола своей машины перед передним пассажирским сиденьем, подсунул ее под днище автомобиля Истокина под водительским креслом. В утренней тишине стоянки раздался металлический лязг примагнитившегося к днищу Nissan боезаряда. Записать на видеокамеры момент минирования оперативникам не удалось. Бандит поднял оброненную им зажигалку, сел обратно в свою машину, и она сразу тронулась с места – видимо, Шакал хотел вести дальнейшее наблюдение с безопасного расстояния. Ведь не только он один знал код подрыва, а береженого бог бережет. Сбережет ли он Шакала и на этот раз? Было похоже, что нет, ведь и на старуху бывает проруха. Оперативники хотя и не видели сам момент минирования, но по раздавшемуся металлическому лязгу поняли, что мина уже установлена. По рациям они получили команду немедленно брать бандитов, но, по возможности, не у самой проходной, чтобы не пострадали случайные прохожие, ведь преступники были вооружены.
   Вот тут и случилось нечто совершенно никем не предвиденное. Неизвестно откуда выпрыгнувший синий медведь огромными скачками подлетел к машине Истокина, легко лапой снял с ее днища мину, взял ее в пасть и бросился к проходной как раз в тот момент, когда мимо нее проезжала BMW с бандитами. Прямо на ходу он лапой приклеил мину к ее днищу и тут же с криком «Ложись!» бросился наутек между стоящих на парковке машин. В тот же миг раздался оглушительный взрыв, раскатами прокатившийся через весь Наукоград Дубну. Когда через несколько секунд дым рассеялся, искореженная машина бандитов лежала колесами вверх на краю крыши двухэтажной проходной, прямо над входом. На самой проходной взрывом вынесло двери и стекла окон. Медведя нигде не было видно. Оперативники бросились к проходной оказать первую помощь раненым, однако скоро выяснилось, что по чистой случайности кроме бандитов никто не пострадал. Дежурившие на проходной охранники отделались незначительными ушибами от сбившей их с ног взрывной волны. А может быть, это была вовсе и не случайность? Может быть, лишних жертв помогла избежать узкая направленность взрыва мины МПТ-200? Или была еще какая-нибудь причина, например, та, что Наблюдатель не хотел жертв и ранений невинных людей? Но такие мысли никому из свидетелей взрыва в голову не приходили, все они считали себя заново родившимися. Первую проходную тут же закрыли для ведения следственных действий, направив весь людской поток через вторую проходную, которой в среду утром воспользовался Марк Спурлок для выхода с территории «Роснанотеха».
   В поисках медведя оперативники без всякого результата прочесали всю стоянку и ближайшие окрестности. Видеозапись тоже ничем не могла помочь, на ней был виден несущийся между машин медведь, потом дымная пелена, а когда она рассеялась, то никакого медведя в кадре уже не было. Откуда он взялся и куда делся, так и осталось загадкой.
   Поднявшись на крышу проходной по наружной металлической лестнице, оперативники обнаружили в перевернутой машине двух бандитов, которым «скорая помощь» была уже не нужна.
//-- * * * --//
   Когда Мещерякову позвонил начальник охраны «Роснанотеха» и доложил о взрыве у первой проходной, тот доедал завтрак в своем коттедже в микрорайоне «Дубна Ривер Сайд».
   – Проклятье! – выругался Мещеряков. – Покой нам только снится! – И обращаясь к жене: – Помнишь раскаты грома несколько минут назад, которые ты приняла за мартовскую грозу? Редкое явление, и не нам его наблюдать. Взрыв это был! Новый диверсионный акт на нашей проходной! Было у меня дурное предчувствие! Все, я помчался на работу – изучать масштаб разрушений. А что тут удивительного при такой работе ФСБ?
   – Ты, наверное, не успеешь заехать в магазин за продуктами для Алексея Николаевича? – спросила жена.
   – Да, не успею, съезди сама и подвези мне, только не к первой, а ко второй проходной. Бери всего побольше, Дарья в больнице, теперь только я могу кормить его. А аппетит у него, я тебе скажу, нешуточный, организм работает просто как прямоточный реактивный двигатель! Вот что происходит, когда человек трудится сутками! Только смотри, не проболтайся никому, что я прячу Истокина на предприятии! Остался всего один день, завтра с утра отправлю его в Англию.
   Уже через минуту Мещеряков на своем автомобиле выехал в «Роснанотех». Приставленная Плешаковым к его дому машина внешнего наблюдения за ним не последовала, оперативники караулили появление у его дома Марка Спурлока.
   – Алексей Николаевич, собирайтесь, – сказал Мещеряков, едва войдя в свой кабинет, – слышали взрыв? Это на нашей проходной, террористы. Сейчас тут у меня будут толпы народу, велик риск, что вас обнаружат в моей комнате отдыха. А в ваших апартаментах ФСБ уже закончила следственные действия. Зашел к начальнику охраны, взял вам маскировочный костюм.
   Мещеряков вынул из сумки и протянул «Истокину» какой-то грязный замасленный халат темно-синего цвета и противогаз.
   – Уж не обессудьте, на скорую руку больше ничего не нашел. Галстук не забудьте снять, в карман его положите.
   «Истокин» безропотно надел халат с противогазом.
   – Очень хорошо, – остался доволен его осмотром Мещеряков, – вот это еще возьмите для отвода глаз.
   Мещеряков вынул из встроенной в его комнату отдыха небольшой кладовки пылесос, «Истокин» взял его в руку.
   – Я понесу ваш ноутбук. Пошли! – скомандовал Мещеряков.
   В воскресенье в зимнем саду они никого не встретили, лифт тоже приехал пустым, но на третьем этаже им навстречу попались сразу три начальника отделений: Селютин, Гринько и Столбов. Как и многие другие ученые предприятия, они продолжали трудиться и в выходные. Увидев Мещерякова в сопровождении человека в противогазе, они испуганно попятились к стене.
   – Без паники, коллеги, – вместо приветствия сказал Мещеряков, здороваясь с каждым из них за руку. – Никакой опасности, это специалист из фирмы дезинфекции, обработает апартаменты Алексея Николаевича после вчерашнего.
   Все трое понимающе закивали. Мещеряков со «специалистом» двинулся дальше.
   – Вчера я случайно был на митинге у мэрии, – сказал своим двум попутчикам Гринько, глядя вслед специалисту в противогазе и с пылесосом в руке. – Наш рабочий-сварщик выступал, говорил, что не хочет работать, то есть варить, в противогазе. Я тогда посмеялся, а вот вам и первая ласточка – еще не начал обеззараживание, а противогаз уже надел. А завтра может выйти и Приказ по фирме, что надетый противогаз является обязательным элементом рабочей формы одежды на ее территории.
   – Типун тебе на язык, – ответил ему Столбов.
//-- * * * --//
   Через десять минут после взрыва у проходной «Роснанотеха» президенту России Волкову уже доложили об этом. Взбешенный этой очередной плохой новостью из Дубны, он немедленно прервал свой воскресный отдых, выехал в Кремль и вызвал туда же директора ФСБ Реброва. Их разговор состоялся в кабинете Волкова. Не предложив Реброву сесть, Волков сразу спросил:
   – Аркадий Корнеевич, вам нравится ваша работа?
   – Нравится.
   – А почему тогда вы не работаете?
   Ребров молчал.
   – Почему у вас в Дубне каждый день чрезвычайные происшествия? – уже орал Волков. – Вы что, решили меня подставить? В четверг я публично заявил, что являюсь гарантом спокойного труда ученых, что бандиты будут пойманы и наказаны, а беспредел в Наукограде только усилился! Что вы можете мне ответить? Как могут спокойно работать наши ученые, если бандиты травят их газом? Хоть мы и сообщили прессе, что появление ядовитого газа в «Роснанотехе» не является террористическим актом, но ведь нам никто не верит, потому что его появление мы вообще никак объяснить не смогли! Как могут спокойно работать наши ученые, если бандиты взрывают их машины прямо у проходных? Я вас спрашиваю!
   – Александр Владимирович, сегодня взорвали не машину ученых, в ней сидели разрабатываемые нами бандиты, они прибыли из Москвы только сегодня утром и погибли.
   – А что же вы их не взяли, если знали, что они бандиты? Почему позволили им доехать до Наукограда и совершить взрыв? – уже тихо, как шипящая змея, говорил Волков?
   – Их как раз собирались брать, но нас опередил этот артефакт, который маскируется под изделие «Роснанотеха» Мишу. Бандиты заминировали машину Истокина, помните, он был здесь с Мещеряковым на встрече с вами в четверг. А артефакт разминировал ее, снял с нее мину, подсунул ее под машину самих бандитов и взорвал их.
   – Как вы его называете?
   – Артефакт. Никто не может понять, кто это такой. Есть сомнения, что он человек.
   – А разве ваш артефакт сам не бандит? Ведь только по чистой случайности удалось избежать жертв среди местного населения! Я уверен, что ученые уже пишут мне второе письмо, и правильно делают! Как можно работать на таком предприятии, когда дети не знают, вернутся их родители домой после очередного рабочего дня, или им подсыплют какую-то отраву в столовой, или им вонзят нож прямо в глаз, или они задохнутся от удушающего газа, или их взорвут прямо на проходной?! Я вас спрашиваю! Как можно работать на таком предприятии?
   Ребров молчал.
   – Скольких подозреваемых вы уже арестовали по этому делу?
   – Пока есть только три мертвых бандита, – ответил Ребров.
   – И все они убиты не нами, а другими бандитами, которые борются за сферы влияния, продолжают разгуливать на свободе и готовят в Наукограде новый беспредел! Немедленно арестовать этого артефакта! Кстати, это ведь он вчера собрал несанкционированный митинг у мэрии Дубны?
   – Он.
   – Он точно не подавал заявку на его проведение?
   – По-моему, нет, надо спросить у мэра.
   – А ведь как хитро все устроил, подлец! – воскликнул Волков. – Пожертвовал городу миллион долларов! Не такая уж большая сумма, зато сколько собрал сочувствующих и сразу стал лидером наукоградской оппозиции! Всего-то за один миллион долларов подмял под себя всю интеллигенцию, а это просто капля в море в сравнении с моей предвыборной программой! Вот как работает наш враг, а мы все сидим и сопли жуем! Вносит смуту, засранец, в головы мирных жителей, сеет недоверие к власти – он же заявил людям, что беспредел в Дубне продлится аж до 11 апреля! И сам же стал доказывать свою правоту, устроив сегодня взрыв у проходной. Аркадий Корнеевич, у вас есть хотя бы какие-нибудь идеи, кто может скрываться под личиной этого артефакта?
   – Мы работаем над этим, – уклончиво ответил Ребров, – сам себя он называет Мишей, на митинге заявил, что работает роботом-советником на «Роснанотехе».
   – Это просто смешно, я ведь тестировал роснанотеховского робота-советника! Он не слишком умен, будь моя воля, я бы не позволил ему давать советы по Интернету. А артефакт и умен, и хитер, и коварен, он просто косит под Мишу, потому что все наукоградские его любят. В общем, Аркадий Корнеевич, я даю вам последний шанс: если в Дубне будет еще хотя бы одно ЧП, мне с вами придется расстаться. Тогда уже не обижайтесь, получите ровно то, что заслужили. Кстати, вы разобрались с этими дезертирами?
   – Не понял, Александр Владимирович, какие дезертиры?
   – Ах, вы даже не знаете? Почему я все знаю, а вы не знаете? Кто из нас директор ФСБ, вы или я? Получается, я, раз я знаю обо всех угрожающих нашей безопасности происшествиях. Так вот, докладываю вам, что вчера вечером во время несанкционированного митинга у мэрии в Дубне под командованием майора ФСБ ушли в лес с оружием четыре рядовых спецназа. Майор вернулся, а рядовые нет! Поднята на ноги вся полиция и МЧС, район их возможного нахождения окружен, но никого до сих пор не нашли. Правда, прямо перед вашим приходом мне сообщили, что один из них позвонил, сказал, что он последний, у кого еще работает телефон, говорил, что они промокли, замерзают, находятся в каком-то буреломе, преследуют майора и зверя, в общем, нес всякую чушь и просил помощи. Как это понимать? Что это? Очередной отвлекающий наши силы маневр противника? А где они на самом деле? Куда движутся с оружием без офицера? Я не удивлюсь, если они вдруг всплывут в самом центре «Роснанотеха» и устроят там перестрелку. Как они связаны с артефактом? Мне ведь доложили, что после второго убийства на «Роснанотехе» эту часть на всякий случай перебросили в Дубну из Твери. Почему они не сбежали там, у себя, в Твери, почему сбежали именно в Наукограде, придав своему побегу политический окрас? Могут ли в таких условиях плодотворно трудиться наши ученые?
   Волков замолчал, устав от своей собственной длинной эмоциональной тирады.
   – Просто не могу поверить в то, что вы мне рассказали, Александр Владимирович. Значит, говорите, рядовые ушли в лес с оружием под командованием майора ФСБ. Так… Я разберусь с этим майором! Я даже догадываюсь, зачем он их туда повел – на охоту! На охоту с боевым оружием! Александр Владимирович, я с ним разберусь, я с ним так разберусь, что он будет у меня извиваться и крутиться, как уж на сковородке!
   – Вот-вот! Именно так и разберитесь! – уже мягче сказал Волков, впечатленный решимостью Реброва к наведению порядка. – Кстати, а неужели в окрестностях Дубны еще остался бурелом? Безобразие! Как могут ученые пойти по грибы в такой лес?! Передайте Мещерякову, чтобы немедленно отправил в это место санитаров леса! Все поваленные стволы вывести и переработать на искусственные продукты! Немедленно очистить и привести в порядок весь лес! Не в этом ли самом буреломе и находится берлога артефакта? Ведь должен же он где-то квартировать?!
   – Будет исполнено, Александр Владимирович. А теперь разрешите мне доложить вам план действий по наведению порядка в Дубне.
   – Докладывайте.
   – Сейчас мной в Дубну командирован наш самый опытный сотрудник генерал Кузьмин. После ознакомления с обстановкой он предлагает, во-первых, организовать усиленное круглосуточное патрулирование улиц Дубны. Где-нибудь этот артефакт все равно проявится, а если патруль будет рядом, то у нас будет возможность защитить население. Для этого требуется нарастить в Дубне нашу силовую группировку. Предлагаю перебросить в Дубну полицию из всех окрестных районных центров: Дмитрова, Клина, Талдома, Конаково, Сергиева Посада, Солнечногорска. И не только из районных центров, надо прислать усиление и из Твери, и из Москвы.
   – Да вы с ума сошли! Предлагаете мне оголить Москву? А если артефакт завтра появится здесь? – угрожающе прервал Волков Реброва.
   – Согласен, я тоже против ослабления московского силового блока, я довожу до вас предложения генерала Кузьмина, – вывернулся Ребров.
   – Да кто он такой, ваш Кузьмин, чтобы давать нам такие предложения? – возмутился Волков. – Продолжайте!
   – Во-вторых, поскольку у следствия есть определенные сомнения в том, что артефакт – это человек, по крайней мере, у нас имеются неоспоримые доказательства его чрезвычайной физической силы, то на случай, если он все-таки окажется настоящим медведем, генерал Кузьмин предлагает собрать и держать в городе в полной готовности группу охотников и егерей. Нам нужны под рукой люди, знающие повадки этого зверя.
   – Окажется настоящим медведем? По-моему, достаточно нелепое предположение, ведь, насколько я знаю, медведи не умеют говорить.
   – Александр Владимирович, мы должны быть готовы к любому развитию событий.
   – Ну ладно, ладно, я вовсе не против охотников, кашу маслом не испортишь, продолжайте.
   – В-третьих, поскольку нам надо взять артефакт живым, то, чтобы меньше рисковать здоровьем наших людей, мы вооружим наряды электрошокерами дистанционного действия замаскированными под обычные дубинки. При нажатии на кнопку такой дубинки из ее торца излучается настолько мощный электромагнитный импульс, что человек или животное будут гарантированно парализованы на расстоянии до семи метров, а на расстоянии одного метра гарантированно убиты – просто сердце не выдержит. Но на расстоянии одного метра электрошокер применять и не надо, тут им удобнее действовать как дубинкой, кстати, в качестве дубинки он тоже работает прекрасно. Мы проинструктируем личный состав, как обращаться с этим оружием.
   – А вот это хорошее предложение, – похвалил Волков, – его тоже сделал генерал Кузьмин?
   – Нет, это мое личное предложение, – не моргнув глазом, соврал Ребров.
   Волков с недоверием посмотрел ему в глаза.
   – Ладно, хватит на сегодня! Аркадий Корнеевич, идите, и дай вам бог удержать ситуацию в Наукограде от беспорядков.

43. Мотив

   – А ты неплохо вошел в роль, – похвалил Наблюдатель Мишу, – легко справился с Прониным и теперь показательно наказал этих двух бандитов. Ты знаешь, я на всякий случай документировал твои подвиги. Хочешь посмотреть на себя со стороны?
   – Конечно, хочу, – ответил Миша.
   – Хорошо, я выслал тебе видеорепортаж на электронную почту.
   Качество документального фильма о похождениях нового трехмерного Мишиного аватара оказалось отменным. Управляемая Наблюдателем камера чудесным образом могла перемещаться в пространстве, обеспечивая наилучший ракурс документируемого материала, а звук был столь натуральным, как будто микрофон всегда находился в непосредственной близости от его источника. Миша действительно получил удовольствие, заново наблюдая сцены у дома на Соколе, у здания мэрии и только что случившийся эпизод с взрывом у проходной «Роснанотеха».
   – Наблюдатель, а можно я подарю этот файл Марку Спурлоку? – спросил Миша. – Он очень переживает по поводу решения Каролины стать суррогатной матерью для моей копии. Мне хочется сделать для него что-нибудь приятное.
   – Да, понимаю, конечно, можно, – согласился Наблюдатель, – только для его же пользы ему ничего не надо знать ни об операторе фильма, то есть обо мне, и ни о главном герое, то есть что это ты. А пока нам надо продолжить заниматься делами по нейтрализации орудующей здесь организованной преступной группировки. Помнишь, я тебе говорил, что, по мнению Плешакова, бандитов финансирует исламская террористическая организация? Возможно, что так оно и есть, но пока мы не знаем наверняка цели, ради которой они идут здесь на убийства. И в любом случае, кем бы эти бандиты ни были, на предприятии действует их сообщник, который снабжает их информацией. Я предлагаю проверить производственную версию преступного мотива, то есть, возможно, что бандиты и их заказчики убийствами пытаются добиться каких-то определенных результатов проводимых тут научных исследований. Мещеряков считает, что их целью является затормозить проводимые работы. Убийства Сафиуллина и Ефременко косвенно подтверждают эту версию, но зачем тогда было покушаться на меня, то есть на Истокина? Он ведь сам никакие научные темы не ведет! То, что после моего перевоплощения в него «Истокин» назначил себе наивысший приоритет доступа к твоим ресурсам, несомненно, только затормозило работу всех отделений, чего как раз и добиваются преступники по версии Мещерякова. В общем, пока тут что-то не срастается. Миша, я нашел у Истокина в компьютере годовые отчеты о проделанной работе руководителей всех одиннадцати работающих с тобой отделений за прошедший 2039 год. Я уже с ними ознакомился, и некоторые идеи у меня уже появились, но прежде чем мы их обсудим, сначала, пожалуйста, сам посмотри эти отчеты, особенно на предмет их правдивости – ведь ты намного лучше меня знаешь реальное состояние дел по всем одиннадцати отделениям.
   – Конечно, – согласился с Наблюдателем Миша.
   – Тогда даю тебе доступ к файлам.
   Пятнадцать тысяч листов текста, формул, графиков, таблиц и рисунков Миша одолел примерно за пять минут. Скоро он снова заговорил.
   – Наблюдатель, большое спасибо, что впервые предоставил мне возможность ознакомиться с этими материалами. Теперь кроме моей личной точки зрения на научную тематику наших работ я отчасти начинаю понимать истинные цели работающих со мной людей. По-моему, примерно треть всех тем никогда не будет иметь никакого практического значения. Они ведутся исключительно ради набора материала для защиты кандидатских и докторских диссертаций. Взять хотя бы проект «Новый эсперанто», ведь и старый искусственный язык эсперанто, созданный более 150 лет назад врачом из Варшавы Лазарем Марковичем Заменгофом, обладал несомненными преимуществами перед любым из существующих языков, однако в массовом порядке применения не получил. Люди слишком ленивы и слабо организованы, чтобы учить язык, на котором пока почти никто не говорит, поэтому и на государственном уровне политик, который законодательно осмелится прививать своему народу эсперанто, сразу потеряет поддержку избирателей. Для людей лучше изучать живой английский язык, который уже стал использоваться как средство международного общения по всему миру, несмотря на все его недостатки в сравнении с эсперанто. Какой же смысл сейчас пытаться создать еще один искусственный мертвый язык, который в чем-то пусть и будет лучше старого? Эта заведомо «мертвая» тема является неиссякаемым источником для написания многочисленных научных публикаций для последующей защиты диссертаций по лингвистике, она позволяет нашим лингвистам «двигать» вперед науку и находиться «при деле», недаром отчет Дениса Гринько пестрит ссылками на многочисленные научные статьи, написанные им самим и его сотрудниками. Кроме того, «элемент новизны» результатам работ наших ученых по этой теме даже гарантирован, ведь они впервые получены с использованием такого мощного инструмента исследований, как искусственный интеллект.
   – Согласен, – согласился Наблюдатель, – искусственно созданный язык можно привить только представителям вторичной формы жизни, им не надо всем сразу изучать его заново. Новый язык достаточно будет выучить только одному из них, после этого в его мозгу возникает алгоритм работы программы кодирования и декодирования с нового языка, которая потом может быть просто загружена в мозги всем остальным. И с этого момента уже нет никаких преград, чтобы вся цивилизация разом сменила язык общения. Точно таким же способом я передам добытые мной здесь знания всех основных языков Земли представителям группы контакта, и им не надо будет заново тратить годы на их изучение, пришельцы сразу будут уметь говорить с людьми на местных языках.
   – Я заметил еще одну интересную особенность этих отчетов, – продолжал Миша. – Почти во всех из них завышаются достигнутые результаты, авторы горят желанием их преувеличить. Например, разработанная Алексеем Столбовым и мной методика обнаружения новых месторождений полезных ископаемых пока еще явно слишком сырая, даже несмотря на то что уже есть два удачных практических примера ее применения. Я склонен относить эти примеры к счастливым случайностям, а дальнейшее применение методики в ее теперешнем неизменном виде чревато рисками огромных убытков. А Алексей в своем отчете пишет совершенно обратное – якобы верность методики уже окончательно доказана практикой и теперь только успевай рыть новые шахты и карьеры, которые вот-вот обогатят Россию.
   – Хорошо, – прервал Мишу Наблюдатель, – все это объясняется особенностями психологии и социального устройства человеческого общества. А удалось ли тебе найти что-то, что могло бы пролить свет на мотив преступлений действующей здесь банды?
   – Представь себе, Наблюдатель, я нашел одну зацепку. Не знаю, получится ли у нас вытянуть какую-то рыбу на этот крючок, но дело вот в чем. Есть один единственный отчет руководителя отделения экономики, в котором часть практически достигнутых результатов не завышена, а наоборот, занижена, как будто автор хотел что-то скрыть…
   – Так-так-так… – оживился Наблюдатель.
   – Я имею в виду отчет Давида Минасяна, в котором занижены результаты моих прогнозов курсов валют, стоимости драгоценных металлов и котировок мировых фондовых индексов.
   – Пожалуй, это действительно зацепка, по крайней мере, мотив действий преступников здесь может быть объясним – это деньги. На финансовом рынке FOREX и на фондовых рынках торгуют будущим: угадал направление дальнейшего движения котировок – ты в прибыли, не угадал – в убытках. На этих рынках можно играть и на росте, и на падении цен финансовых инструментов. Если делать ставки наугад, то вероятности движения цен в правильном и в неправильном направлении равны – 50 на 50. При таком раскладе игроку обеспечен гарантированный проигрыш, поскольку каждая купля-продажа финансового инструмента сопровождается выплатой небольших комиссионных брокеру, который предоставляет игрокам доступ на эти рынки. Теперь допустим, что кто-то использовал тебя для составления прогноза движения цен ценных бумаг или курсов валют. Если вероятность правильности твоего прогноза ощутимо выше 50 %, то, играя одновременно на многих финансовых инструментах, можно получать быструю гарантированную прибыль. Миша, какой был у тебя процент правильного прогноза будущего направления движения котировок?
   – 79,8 %.
   – Достойно, очень достойно, Миша! – похвалил его Наблюдатель, – на таком проценте, конечно, можно смело играть. Четыре попадания всего на один промах!
   – А в отчете экономического отдела точность моих прогнозов указана всего как 56,7 %. Лично меня это обидело, я ведь действительно старался и много работал, а тут такая несправедливая оценка!
   – Да, действительно, тут есть о чем подумать, – ответил Наблюдатель, – но пока рано делать выводы. В конце концов, это расхождение в оценке точности прогнозов может оказаться просто случайной ошибкой составителя отчета или может объясняться разными методиками расчета оценки. Интересно, а как ты добился столь высокой точности прогноза? Использовал какую-нибудь инсайдерскую информацию? [3 - Инсайд, инсайдерская информация – здесь это недоступные для рынка новости компании, то есть это новости, известные только персоналу самой компании и узкому кругу лиц, с которыми сотрудники захотят ей поделиться, однако позже рынок тоже может быть информировании об этих новостях. Инсайд может быть использован недобросовестными инвесторами для определения правильных ставок на финансовых рынках.]
   – Наблюдатель, кто же мне даст инсайдерскую информацию о чужих компаниях? До меня и наши внутренние «роснанотеховские» новости доходят далеко не все, да и те с большими задержками, чаще мне и широкой общественности они бывают доступны одновременно, когда они уже опубликованы на нашем корпоративном сайте. Правда, бывают и редкие исключения: вот ты, например, недавно сказал мне новость о том, что есть вероятность минирования террористами подвала моего здания. Догадываюсь, что если подрыва все-таки не произойдет, то эта новость вряд ли когда-нибудь будет доведена до журналистов руководством «Роснанотеха», ведь она тут же вызовет обвал стоимости наших акций. Нет, я пользовался только открытыми источниками – доступной всем желающим информацией из Интернета. Изучал новости на сайтах тысяч компаний, акции которых включены в расчет индексов, их периодическую финансовую отчетность, изучал стратегию инвестирования и финансовую отчетность банков, паевых инвестиционных и хедж-фондов. Использовал для прогноза технический анализ, учитывал уровень безработицы в разных странах, уровень государственных долгов, ликвидность инструментов, читал аналитические обзоры финансовых рынков, политические новости, учитывал национальные особенности разных государств и многое другое. При этом мне сильно помогало то, что я могу читать все эти документы на родных языках их составителей, потому что далеко не вся важная для анализа информация переводится на английский язык или переводится с большими задержками.
   Все это было очень хорошо знакомо Наблюдателю, ведь он сам, как самая настоящая поисковая машина, более 32 лет шарил по многоязычным сайтам Интернета, только искал другую информацию – его интересовал не прогноз цен на финансовых рынках, а научно-технический прогресс человечества.
   – Миша, я понял, фактически ты делал работу управляющего портфельными инвестициями, причем делал ее очень хорошо, наверное, это требовало много твоего времени?
   – Да, очень много. Мы с Давидом пришли к выводу, что наиболее достоверный прогноз можно составить только на одну неделю вперед. Обычно примерно такой срок требуется инвесторам, чтобы после принятия ими решения войти в рынок или, наоборот, выйти из него, поэтому прогнозы на более короткие сроки будут менее достоверными. Прогнозы на более длительные сроки осложнены дополнительными новостями, которые могут выйти за это время и которые могут изменить первоначальные планы инвесторов. Чтобы составить прогноз на неделю вперед, мне надо было целые сутки работать над этой задачей с наивысшим приоритетом 9. Если приоритет был 8, то обычно это требовало уже трое суток.
   – Понятно, – развил Мишину мысль Наблюдатель, – если приоритет был еще ниже, например равным семи, то прогноз требовал уже, например, ту же неделю твоей работы и у инвесторов уже совсем не оставалось времени на действия по твоим рекомендациям, потому что на следующую неделю надо было составлять уже новый прогноз. Получается, что для практического применения инвестором твоих прогнозов в идеале ты должен был трудиться над этой задачей не менее чем один день в неделю с приоритетом 9 или, в крайнем случае, три дня с приоритетом 8. Все более низкие приоритеты этой задачи не имеют прикладного значения. Я сейчас посмотрю в журнале учета историю приоритетов задач отделения экономики.
   – Я и так помню, – написал Миша, – начиная с февраля месяца прошлого года, каждое воскресенье Истокин ставил отделению экономики девятый приоритет ровно на сутки, и так продолжалось до конца прошлого года. Было три исключения: два воскресенья их задача работала с восьмым приоритетом и один раз с седьмым. Но в конце прошлого года Истокин изменил план работ отдела, экономическое отделение с начала года имело приоритет своих задач только 7 или еще ниже. Восьмые и девятые приоритеты постоянно были у отделений Сафиуллина и Ефременко.
   – Да, очень интересная у нас складывается версия, – подхватил Наблюдатель, – уж не поэтому ли на совещании в «моем» кабинете в четверг Давид Минасян так настаивал поставить его задаче именно девятый приоритет? Хорошо, допустим, что мотивом убийств Сафиуллина и Ефременко и покушения на Истокина является борьба за твое, по мнению людей, машинное время с целью использования тебя помимо твоей воли в качестве квалифицированного управляющего инвестиционными активами. Если убрать руководителей двух ведущих отделений, которые на 90 % загружали твои вычислительные ресурсы, то Истокину ничего бы не оставалось делать, как, хотя бы временно, пока не будут назначены новые руководители и согласованы с ними новые планы работ, перераспределить твои освободившиеся ресурсы между остальными отделениями. А ведь этот переходный период мог длиться от полугода до года и еще больше. В этом случае Минасян наверняка снова получил бы одни сутки в неделю с девятым приоритетом, особенно если учесть его огромный административный ресурс в виде самого президента Волкова. Миша, ты, наверное, не знаешь, что в четверг на собрании Минасян зачитал мне письмо от Волкова с просьбой срочно привлечь тебя для подготовки его доклада с каким-то нелепым названием на следующем экономическом форуме Большой Тридцатки в Давосе. Если наша гипотеза правильная, то у Минасяна был просто гениальный и одновременно чудовищный по своей сути план – ценой убийства двух своих коллег вернуть его отделению наивысший приоритет доступа к твоим ресурсам. Но тут, по воле Его Величества Случая, я становлюсь Истокиным и тот, совершенно неожиданно для всех остальных сотрудников предприятия, назначает девятый приоритет своей собственной персоне! На собрании Минасян делает попытку «справедливого» перераспределения приоритетов в свою пользу, но я не поддаюсь и даже не намекаю, что это может быть сделано хотя бы в ближайшем будущем, и даже письмо от Волкова не помогает. Тогда инвесторам не остается ничего другого, как убрать это еще одно новое, неожиданно возникшее препятствие. Такая гипотеза объясняет и первое, вчерашнее покушение на меня в рабочем кабинете Истокина, и второе, сегодняшнее, когда убийцы заминировали его машину. Да, опять же, если наша гипотеза верна, то что-то мне подсказывает, что бандиты не остановятся, будет и третье покушение – видимо, слишком высоки ставки в их игре и без твоего управления их активами они ежедневно теряют деньги. Нам надо обезвредить заказчика. Миша, а что еще тебе известно об экономическом отделении?
   – Я знаю, что оно было образовано в начале 2038 года по личной инициативе Зайцева – предыдущего президента России. Целью его создания ставилась попытка разработки экономической стратегии России, направленной на создание в Москве крупнейшего мирового финансового центра и на превращение рубля в мировую резервную валюту. Кто-то в Администрации президента убедил Зайцева в актуальности этих бредовых идей. В 2038 году Истокину пришлось на решение этих задач выделить половину моих ресурсов, я работал над этой тематикой с девятым приоритетом полных три дня в неделю. Проблема заключается в том, что для достижения этих целей в России сначала необходимо создать самую сильную экономику в мире. Только за счет местных ресурсов добиться этого нельзя, теоретически задача может быть решена за счет иностранных инвестиций, импорта передовых технологий и так далее. В свою очередь, чтобы сюда потекли крупные иностранные инвестиции, Россия должна стать самой инвестиционно привлекательной страной, а для этого надо изменить законодательство, резко снизить возможности влияния чиновников на бизнес, искоренить коррупцию. Надо не ограничивать, как сейчас, приток дешевой иностранной рабочей силы, а, наоборот, создать все условия, чтобы гастарбайтеры предпочитали ехать работать именно сюда – ведь в количественном отношении у русских уже почти некому работать. Гастарбайтерам надо предоставлять дешевое жилье, программы ипотечного кредитования, не препятствовать через несколько лет работы получать российское гражданство. На равных с российскими компаниями иностранные корпорации надо допустить к добыче полезных ископаемых, строительству электростанций, в том числе и атомных, систем связи, развитию сельского хозяйства, строительству жилья, и даже допустить их в святая святых – к развитию военно-промышленного комплекса. Одновременно надо резко снизить расходы госбюджета путем сокращения числа чиновников, это позволит в процентном отношении снизить налоги на бизнес, но в абсолютном значении собираемость налогов только вырастет за счет существенного роста самой экономики. Для снятия у иностранцев языковой проблемы надо объявить английский язык вторым государственным языком. Вот тогда здесь будут созданы неплохие условия для иностранных инвестиций, тогда экономика России будет иметь шансы расти опережающими темпами в сравнении с экономиками остальных государств. Я и выдал все эти рекомендации, кстати, Давид Минасян был с ними полностью согласен. Но когда моя программа была представлена им и руководством «Роснанотеха» Кремлю, ее отправили нам назад на доработку с серьезными замечаниями. Если чиновники будут ограничены во влиянии на бизнес, то это несет угрозу потери ими власти, а с коррупцией борьба у нас и так давно ведется, и успехи уже есть. Я тогда еще подумал: «А разве ограничение чиновников во власти уже само по себе не снизит коррупцию?» Следующее замечание касалось иностранной рабочей силы – гастрбайтеры лишают русских рабочих мест и создают угрозу превратить русских в национальное меньшинство. Допускать иностранцев к нашим недрам нельзя, потому что это единственный источник национального благосостояния, который у нас остался. Если иностранные компании будут на равных с российскими осуществлять здесь финансово-хозяйственную деятельность, то наши предприятия не выдержат конкуренции и разорятся. Допускать иностранцев в наш военно-промышленный комплекс тоже нельзя, потому что это несет угрозу нашей обороноспособности от них же. Я помню, тогда еще возразил: «А зачем иностранцам воевать со страной, в которую они тогда уже вложили бы столько денег? Ведь тогда это уже для них было бы все равно, что стрелять по своему собственному кошельку!» Но в Кремле это не приняли во внимание. Снижать расходы госбюджета за счет снижения числа чиновников в Кремле отказались, сказали, расходная часть может быть снижена только за счет сокращения пенсий, но эта мера непопулярная и грозит потерей электората. Снижать налоги тоже невозможно, потому что бюджет и так много лет дефицитный. Особенно резкий комментарий был к моему предложению объявить английский язык вторым государственным. Было сказано, что для русского населения это совершенно неприемлемо, это грозит потерей электората, и, наоборот, у нас действует государственная программа популяризации русского языка во всем мире. В России и за рубежом правительство финансирует около 65 бесплатных курсов русского языка для иностранцев. В общем, попросили доработать мою программу с учетом всех этих замечаний. У меня такое впечатление, что в Кремле уверены, будто Россию можно сделать ведущей мировой экономической державой и одновременно здесь ничего не менять, жить обособленно от всего остального мира, не интегрировать в него свою экономику и как зеницу ока хранить девственность и стерильность своей русской самобытности. Но Истокин действительно умный человек, после этого он оставил экономическому отделению только один день в неделю по воскресеньям, правда, с девятым приоритетом. В Кремль же регулярно докладывали, что задача оказалась очень сложной, работы по ней ведутся, но приемлемое решение пока не найдено. Наши успехи по другим проектам все равно позволяли Мещерякову и Истокину уверенно оставаться на своих должностях. Потом прошли выборы, президентом стал приемник Зайцева Волков, до сих пор он личного вмешательства в нашу программу научно-исследовательских работ не осуществлял. Но теперь ты сказал, что в четверг от него было письмо с просьбой подготовить доклад. Можно предположить, что у Давида появились связи и в новой кремлевской администрации, и теперь он задействует все доступные ему рычаги, чтобы поднять приоритет для задач своего отделения.
   – Миша, а какие именно котировки поручал тебе прогнозировать Давид?
   – Курсы доллара к евро, японской иене и к швейцарскому франку, стоимость золота, платины и серебра, американские фондовые индексы Dow Jones 30 Industrials, NYSE Composite и Nasdaq Composite, японский Nikkei 225, английский FTSE 100, китайский Shanghai Composite и российский индекс ММВБ (MICEX).
   – Судя по этому набору, Минасян предпочитает высоколиквидные рынки, – сделал вывод Наблюдатель, – косвенно это может говорить о том, что ставки у этих инвесторов были высокими. А интересно, под каким предлогом он просил тебя составлять прогнозы котировок всех этих инструментов?
   – В случае, если прогноз будет указывать на резкий рост стоимости драгоценных металлов и одновременно на резкое снижение фондовых индексов и при резком изменении курсов валют не важно, в какую сторону, Минасян классифицировал бы это как начало следующего экономического кризиса. Об этом он бы срочно поставил в известность российские власти. Таким образом, российское правительство знало бы о новом вероятном кризисе за неделю до его наступления и имело возможность заранее к нему подготовиться.
   – Прекрасное прикрытие для обоснования необходимости привлечения тебя к составлению прогноза котировок всех этих документов! – изумился Наблюдатель. – Комар носа не подточит! Миша, а в каком виде ты давал Давиду свой прогноз?
   – Поскольку одни сутки уходили на составление прогноза, то для каждого из этих инструментов я ставил процент изменения котировок от текущих значений на шесть дней вперед, плюсовой процент означал рост, минусовой – снижение. Дополнительно по каждому инструменту я проставлял имперический процент своей собственной уверенности в том, что котировка будет меняться именно в указанную мной сторону.
   – И на сколько процентов обычно ты был уверен? – спросил Наблюдатель.
   – Обычно от 70 % до 90 %, среднестатистические практические результаты подтвердили эту вероятность, правильные прогнозы о направлении движения котировок составили 79,8 %.
   – Если наша с тобой гипотеза об использовании тебя в качестве квалифицированного управляющего портфельными активами верна, то этим пока неизвестным нам инвесторам приходилось в среднем раз в полторы недели менять рыночные позиции. Интересно, что сделали эти загадочные инвесторы, лишившись в начале года твоих прогнозов? Как думаешь, Миша?
   – Наверное, просто закрыли все ставки и ждут.
   – Вероятно, – согласился Наблюдатель, – но это не спасает их от потерь. Инвестировать деньги в другие выгодные среднесрочные и долгосрочные проекты нельзя, потому что Минасян в любой момент имеет шансы на возвращение своему отделению девятого приоритета и на возобновление прогнозов, а инфляция непрерывно обесценивает деньги. А если они под свои инвестиции привлекали еще и кредитные ресурсы? Потери неизбежны, но после серии непрерывных выигрышей длительностью почти в десять месяцев какое-то время мириться с потерями можно, но любому терпению приходит конец. Вероятно, ради возврата прогнозов инвесторы решили перейти к активным действиям путем физического устранения людей, которые, по их мнению, мешают им, и если безжалостно устраняются совсем не простые люди, то это тоже косвенно свидетельствует о крупных ставках в этой «игре». Однако мы с тобой слишком увлеклись нашими фантазиями. Гипотеза у нас есть, пора перейти к ее практической проверке, поэтому я вынужден прервать сеанс. Снова выйду на связь сегодня вечером.
   Тук-тук, тук-тук, тук-тук…

44. Наконец договорились

   В воскресенье, 1 апреля 2040 года, в процессе обсуждения с Наблюдателем возможного мотива совершенных в «Роснанотехе» убийств Миша послал вызов сеанса связи Каролине. Она ответила немедленно. Через видеокамеру ее ноутбука Миша видел, что Марк тоже подсел к ней, чтобы принять участие в разговоре.
   – Миша, ну куда ты пропал! Что там у вас происходит? Когда врачи от Алексея Николаевича заберут меня на операцию? Я уже измаялась ждать! А может быть, опасность для тебя уже миновала и операция больше не нужна?
   – Каролина, не волнуйся, операция тебе уже сделана.
   – ??? – только изумление и непонимание остались на лице Каролины.
   – Да, как мы и договорились, плод уже более суток в твоем чреве.
   – Но ведь мне не делали никакой операции! – уже кричала Каролина.
   – Делали, ты просто не заметила или забыла об этом, – спокойно ответил Миша.
   «Теперь уже окончательно ясно, что это ребенок Давида, – решил Марк, – она забеременела еще в Дубне, а теперь вместе с Мишей разыгрывает передо мной продолжение спектакля».
   – Не верю, – рыдая, говорила Каролина, – вчера и сегодня я даже не выходила на улицу, а здесь в квартире мы были только вдвоем с Марком!
   – Каролина, не надо больше спорить, любой гинеколог подтвердит, что ты беременна, современные средства диагностики позволяют выявлять беременность уже через сутки после ее наступления. Поздравляю тебя с этим смелым решением, у тебя родится прекрасный мальчик, которым ты и, надеюсь, Марк будете гордиться всю жизнь, – с экрана Миша перевел глаза на Марка.
   – Но ведь я чувствую, что осталась девственницей! – Она выкрикнула свой последний аргумент, видимо, на время даже забыв о присутствии Марка, который невольно стал свидетелем уж слишком личных выяснений отношений.
   Марк потупил глаза и сидел, не шевелясь, готовый по первому требованию Каролины снова оставить ее наедине с Мишей и ждать на кухне. Каролина подалась вперед, с нетерпением ожидая ответа от Миши и буравя его своими глазами.
   – Каролина, но мы ведь договаривались только о том, что ты станешь моей суррогатной матерью, но никак не о том, что твоя девственность должна быть нарушена, – как ни в чем не бывало, отвечал Миша, переводя взгляд на Марка, который в этот момент внимательно рассматривал свои ботинки. – A в чем, собственно, дело, что-нибудь не так?
   Каролина бессильно откинулась назад на спинку своего стула. Она не могла понять того, что сказал Миша, Марк тоже не мог. Воцарилось молчание.
   – Друзья, – прервал молчание Миша, решив перевести разговор на другую тему, – давайте двигаться дальше. У меня есть две хорошие новости. Во-первых, расследование сдвинулось с места, во-вторых, сейчас я вам покажу документальный репортаж о происшедших вчера и сегодня событиях. Готовы к просмотру?
   Марк с Каролиной переглянулись.
   – Готовы, – ответила она.
   На экране тут же возник стоп-кадр с выходящим из машины Прониным напротив его подъезда, в углу экрана дата и время: 31.03.2040, 11:47:31. Голос за кадром комментировал на английском языке происходящее на экране. Это был всем им очень знакомый голос, это был в точности голос Марка Спурлока! И вот что он говорил.
   «Из машины выходит начальник краснопресненского ОВД подполковник полиции Борис Яковлевич Пронин. В левой руке он держит антивандальный дипломат фирмы Guardian Angel, в котором находится один миллион долларов, полученных им за организацию убийства великого российского ученого Леонида Ефременко». В этот момент фильм на экране пришел в движение, Марк и Каролина во все глаза смотрели, как Миша стремительно выскочил из-за задней машины, схватил зубами дипломат, перескочил через ограду газона и побежал. При перетаскивании им Пронина через металлическую ограду газона пятки Бориса Яковлевича смешно взлетели намного выше его головы. Момент второго контакта уже окровавленной головы Пронина с оградой газона был снят крупным планом. Далее в руке Пронина появлялся пистолет; с искаженным гримасой боли лицом он целился прямо в видеокамеру и три раза оглушительно выстрелил. На последних кадрах синий медведь скрывался за углом дома с дипломатом в зубах. Голос Марка Спурлока за кадром продолжал: «Вы видели эпизод конфискации полученных преступным путем денег у подполковника полиции Пронина».
   Ролик продолжался. Теперь со всеми подробностями на экране был репортаж с самого начала митинга у мэрии Дубны, первый кадр был снят 31.03.2040 в 12:01:36. Голос Марка за кадром теперь только синхронно переводил на английский язык диалоги участников и Миши на импровизированной сцене на крыльце перед входом в мэрию. Качество ролика было превосходным. Марк с Каролиной, не отрываясь, смотрели на Мишино шоу, как он отвечал на вопросы, потом на крыльцо поднялись два полицейских и несколько коротко стриженых людей в штатском.
   – Гражданин, не надо сеять панику среди людей своими мрачными прогнозами, – громко сказал Мише Плешаков. – Граждане, порядок в городе уже наведен, представление закончено, расходитесь, пожалуйста, по домам.
   Дальше, махнув на одно мгновение перед Мишиными глазами своим полураскрытым удостоверением в красной корочке сотрудника ФСБ, он вполголоса скомандовал ему.
   – А вы, гражданин, задержаны, прошу вас следовать за мной.
   Однако оператор каким-то немыслимым образом умудрился крупным планом во весь экран заснять содержимое удостоверения Плешакова, когда он предъявлял его Мише. Сначала стоп-кадром была показана левая внутренняя сторона удостоверения с фотографией владельца, закадровый голос Марка переводил его на английский: «Федеральная служба безопасности Российской Федерации, Управление специального назначения, следователь по особо важным делам майор Плешаков Владимир Иванович». Потом так же крупно стоп-кадром была показана правая внутренняя сторона удостоверения. Может быть, камера была в руке самого Плешакова? Далее была показана попытка оперативников затащить Мишу в мэрию и его отчаянные крики о помощи. Потом удар кулака оперативника по лицу женщины в красном платке, драка ученых с полицией и оперативниками и зов толпой мэра. Потом диалог Мещерякова с Мишей, заявление Мещерякова, что этот Миша вовсе и не Миша, то есть он не имеет никакого отношения к роснанотеховскому Мише. Появление мэра Грачева, длительный пересчет денег в его кабинете в присутствии свидетелей, проводы толпой Миши в лес. Последний эпизод, похоже, снимался с вертолета, потому что с высоты птичьего полета отчетливо была показана структура процессии: впереди несколько рядов полицейских, за ними шагающий на четырех лапах Миша в красной безрукавке, далее толпа людей, окруженная по бокам бойцами спецназа, замыкал процессию Плешаков со своими потрепанными в драке оперативниками. И вот Миша уже стоит посередине лужи, а толпа взмахами рук прощается с ним. Вот Плешаков меняется ботинками с бойцом спецназа, во всех подробностях команды и инструктаж Плешакова в стороне от толпы четырех бойцов спецназа, как будто оператор стоял пятым в строю. Потом медленно удаляющийся по луже в сторону леса Миша, опять прощающиеся с ним люди и преследующий его Плешаков с вооруженными до зубов спецназовцами. Последний эпизод получился таким жалостливым, что у Каролины и даже у Марка навернулись слезы от полной уверенности, что Миша будет убит или покалечен в лесу этими людьми.
   Далее на экране появился стоп-кадр с двумя сидящими за столом друг напротив друга людьми, в углу экрана дата и время 31.03.2040, 18:02:12. В одном из них Марк с Каролиной сразу узнали крепыша Пронина с забинтованной головой. «Переговоры на конспиративной квартире МВД подполковника Пронина с его подельником, многократно судимым уголовником по кличке Шакал», – сказал по-английски голос Марка за кадром. Это был тот самый разговор, который не смогли подслушать оперативники ФСБ из-за установленных в конспиративной квартире технических средств защиты. Фильм продолжался с закадровым синхронным переводом на английский.
   – Что же ты блефуешь, Шакал, шлешь мне сообщение, что сделал дело, а клиент жив!
   – Это ложь, начальник, я видел пулевое отверстие в его голове, я видел забрызганную кровью противоположную стену.
   – Значит, ты стрелял в кого-то другого…
   – Нет, я четко узнал его по фотографии…
   – Хватит, Шакал, – прервал его Борис Яковлевич, – заказчик врать не будет. Не знаю, что там у тебя случилось. Может быть, ты промахнулся или отправил на тот свет кого-то другого, но дело ты не сделал. Большие, очень большие деньги мы потеряли из-за тебя, а ведь я такой план тебе составил! Стареешь, наверное.
   – Я хочу лично убедиться, что клиент жив, завтра поеду в Дубну, – не унимался Шакал.
   – Конечно, поедешь, теперь уже исправлять свою ошибку, уже за намного меньшие деньги, а заодно и убедишься, что клиент жив. Хватит пререкаться, вот тебе новая инструкция.
   Далее Борис Яковлевич долго и подробно объяснял Шакалу, как найти человека, который продаст ему мину, куда ее отвезти на переделку взрывателя, напомнил, что фотография автомобиля Истокина у Шакала уже имеется, проинструктировал, как заминировать машину, на каком расстоянии ждать.
   – Да, помню, симпатичный такой серебристый Nissan Maxima, а если пуля его хозяина не берет, то, значит, ему на роду написано принять романтическую смерть в полете. Он еще должен благодарить нас за такой аттракцион! – шутил Шакал.
   – Пасть закрой, – оборвал его Борис Яковлевич, – в помощники опять возьмешь Ржавого, вот тебе деньги, – закончил Пронин, протягивая Шакалу пачку купюр.
   Шакал сунул деньги в карман.
   – Начальник, а Ворон не появлялся?
   – Нет, со среды как в воду канул, чует мое сердце, что вляпался он в какую-то поганую историю. А теперь повтори все, что ты должен сделать.
   Шакал своими словами пересказал всю полученную им от Пронина инструкцию, Борис Яковлевич слушал очень внимательно, периодически поправляя Шакала и задавая вопросы, что тот будет делать, если на любом этапе операции что-то пойдет не так.
   – Ладно, Шакал, – наконец сказал Пронин, – я вижу, ты все понял. Все, начинаем работать, исправляй свою ошибку, выходим, как всегда, по одному. Ты первый.
   Последний репортаж был с только что состоявшегося подрыва машины с бандитами у проходной. На экране возник стоп-кадр с крупным изображением лобового стекла автомобиля, в углу экрана дата и время 01.04.2040, 09:59:53. Закадровый голос Марка Спурлока: «Черная «тройка» BMW, за рулем которой отчетливо виден уголовник по кличке Шакал, а на пассажирском сидении уголовник по кличке Ржавый, въезжает на стоянку перед первой проходной “Роснанотеха”». Дальше фильм шел уже без комментариев. Было ясно видно то, что ускользнуло от камер оперативников ФСБ. Уголовник по кличке Ржавый примагничивает противокорабельную мину к днищу автомобиля Истокина, как будто оператор снимал этот эпизод, лежа под той же машиной. «Тройка» BMW с бандитами отъезжает, из-за одной из рядом припаркованных машин вдруг выскакивает Миша, подбегает к серебристому автомобилю Nissan Истокина, ловко лапой снимает с него мину, бежит к проезжающей мимо здания проходной машине бандитов и прямо на ходу примагничивает мину к ее днищу. Миша бросается наутек с криком «Ложись!», на экране взрыв во всей его красе, искореженная машина с бандитами стремительно взлетает, переворачивается и вверх колесами падает на край крыши двухэтажной проходной. Ролик закончился, Марк с Каролиной перевели дух.
   – Миша, я узнала этот серебристый Nissan, который хотели взорвать бандиты, это машина Истокина, он несколько раз он подвозил меня на ней! Но что все это значит? Неужели этот медведь в фильме действительно ты? – воскликнула Каролина.
   – Да, это машина Истокина, – подтвердил Миша, – а кто этот синий медведь, в данном случае не так важно. Если Мещеряков на митинге в Дубне сказал народу, что это не я, то пусть так и будет. Важно совсем другое – этот фильм поможет оправдать вас.
   – Минуточку, – вмешался Марк, – мы все-таки должны знать происхождение этого фильма, было ли все это на самом деле? А может быть, ты все это создал, как мультфильм, одной компьютерной графикой? По крайней мере, мой закадровый голос явно подделан!
   – Мои дорогие, Марк и Каролина, неужели вы думаете, что этот ролик может быть просто плодом моей фантазии? Эпизод с конфискацией денег у Пронина записан еще на две камеры, одна из них принадлежит ФСБ, а вторая ЧОПу, который охраняет дом Пронина. Эпизод с переговорами Пронина и Шакала действительно уникален, но именно в этом и состоит его ценность! Зато эпизоды митинга в Дубне и взрыва сегодня у проходной подтверждаются новостными лентами в интернете.
   – Да, мы вчера читали новость о митинге, – подтвердила Каролина, – но про взрыв никаких новостей нет.
   – Уже есть, – возразил Миша.
   Марк открыл свой ноутбук, и действительно, в Интернете появилась новость о взрыве неопознанного взрывного устройства перед проходной ОАО «Роснанотех». Далее говорилось, что взрыв был такой силы, что действительно ближайшую к его эпицентру легковую машину BMW третьей модели забросило на крышу двухэтажной проходной «Роснанотеха», погибли двое находившихся в ней мужчин. Далее сообщалось, что на месте уже работают взрывотехники ФСБ, спецорганы не исключают версии террористического акта. Непосредственно перед взрывом свидетели видели перед проходной некое существо, очень похожее на аватар изделия «Роснанотеха» под названием «Миша». За пару секунд до взрыва существо крикнуло «Ложись!», силовые ведомства выясняют его причастность к взрыву.
   Пораженные этой очередной новостью, Марк с Каролиной молчали, пытаясь осознать все, что увидели и услышали, пытались, но не могли. Вообще за последние три дня Миша сообщил им слишком много совершенно невероятной информации, в которую им верилось с трудом и к которой они не знали, как им относиться. Например, суррогатная непорочная беременность Каролины плодом от Миши, но родиться должен был опять ребенок Миша. Или этот невероятный фильм с главным действующим лицом, не отличимым от Миши, но при этом они знали, что Миша обречен на полную неподвижность в своем ледяном подвале, потому что температура, состав и давление воздуха на поверхности Земли были несовместимы с условиями, при которых мог работать его суперкомпьютер. Или этот ужасный взрыв у проходной «Роснанотеха», устроенный, возможно, самим Мишей. Пусть даже в результате него погибли действительно бандиты, но самосуд – это тоже преступление. Миша первым прервал молчание.
   – Дорогие коллеги, друзья и мои будущие родители, вы согласны с тем, что этот фильм может быть для вас оправдательной базой?
   – И что, я опять должна переслать его Плешакову через DHL? – спросила Каролина.
   – Нет, – ответил Миша, – этот фильм – мой подарок для Марка, он может выслать его от своего имени в редакцию газеты The Wall Street Journal в Нью-Йорк. Уверен, они его опубликуют, а Марк получит хорошую денежную премию. С сайта газеты Плешаков и посмотрит этот ролик. Специально для этого я сам сделал комментарии и синхронный перевод фильма на английский язык голосом Марка.
   – Я не могу присваивать себе чужую работу, – отказался Марк, – тем более что происхождение фильма все равно мне кажется подозрительным. Я не уверен в его полной правдивости, а печатать непроверенные материалы – это не стиль нашей газеты и не мой стиль.
   – Марк, поверь мне, найдется множество свидетелей, которые смогут подтвердить правдивость фильма, – убеждал его Миша, – вот, например, посмотри, по этому адресу в Интернете собраны любительские ролики, сделанные участниками митинга в Дубне с мобильных телефонов и фотоаппаратов.
   Марк просмотрел несколько роликов, они были очень плохого качества, плохое разрешение, плохое место для съемки среди людской толпы, ужасный звук, но в целом на них были сняты действительно те же самые события, что и в Мишином фильме.
   – Хорошо, допустим, а как я объясню редакции происхождение фильма?
   – Объясни это своим профессионализмом и know how, которым ты не обязан ни с кем делиться.
   – Но мне ведь никто не поверит!
   – Марк, какая разница, верят они или нет, фильм-то все равно опубликуют, – возразил Миша.
   – Не знаю… Хорошо, я должен подумать.
   – Конечно, подумай, Марк. Ролик уже в твоем почтовом ящике, точнее, два ролика: первый – это оригинал на русском, а второй с твоим синхронным переводом и комментариями. Обязательно сообщи мне о твоем решении, ведь от этого зависят наши дальнейшие действия.
   Мишин аватар неподвижно застыл на экране. Это означало, что ему больше нечего сказать. Каролина прервала сеанс.
   – Марк, а ведь этот фильм действительно может помочь оправдать нас, – сказала Каролина.
   – Вероятно, но как Мишин аватар смог сойти с экрана и стать материальным трехмерным объектом, способным перемещаться в пространстве как мы с тобой?!! В фильме он совершенно неотличим от своего плоского двумерного образа! Я думаю, что теоретически современные технологии позволяют сегодня создать такой трехмерный аватар, но это под силу разве что только самому «Роснанотеху». Однако Мещеряков на митинге отказался признать стоящее рядом с ним синее существо изделием своего предприятия. Тогда кто же это на самом деле? И Миша что-то темнит, не хочет говорить, что ему известно о синем медведе из фильма.
   – Послушай, Марк! В конце концов, какая нам с тобой разница, кто на самом деле этот медведь из ролика? Главное, что в фильме есть этот человек, которого я сфотографировала в «Монте-Кристо», показано, этот человек планирует новое убийство, на этот раз Истокина.
   – А ведь я в среду оставил свою машину тоже на этой же стоянке! – вспомнил Марк. – Давай еще раз посмотрим последний эпизод, – он снова поставил фильм. – Вот она, родная, – воскликнул он, показывая пальцем на стоп-кадре на синюю машину Subaru Impreza, стоящую совсем недалеко от машины Истокина. – Стоит, бедная, брошенная мной, наверное, пострадала от осколков.
   – Марк, если ты узнал свою машину, то это говорит о правдивости ролика! Отправляй его в редакцию The Wall Street Journal, Миша сказал, что мы можем заработать на этом. У нас что, есть лишние деньги?
   Марк обратил внимание, что она сказала «у нас», как будто у них уже был общий бюджет. «Может быть, она действительно имела в виду наш общий бюджет, пока мы были вынуждены вместе скрываться здесь?» – подумал он, хотя, конечно, ему хотелось надеяться на большее.
   – Хорошо, – сказал он и безо всяких комментариев отправил ролики Филу Хендерсону.
   Наверное, Фил работал круглые сутки, потому что, несмотря на ночное время в Нью-Йорке, через час от него пришло ответное письмо. Конечно, Фил расценил ролик как новый сенсационный материал от Марка, потому что Миша в нем представал еще и как борец за справедливость, пусть даже и противозаконными, по мнению людей, методами. Еще Фил интересовался происхождением ролика и спрашивал, давно ли Марк обнаружил у себя навыки кинооператора? Конечно, Фил задавал тот же самый вопрос, что и все остальные: кто на самом деле этот разгуливающий рядом с людьми синий медведь, если президент «Роснанотеха» Мещеряков заявил, что его предприятие никакого отношения к нему не имеет? Одновременно Фил указывал и на проблему для публикации ролика в электронной версии газеты: ее стиль не допускал публикации материалов о личной жизни граждан, да еще с комментариями. Фил имел в виду диалог Пронина с Шакалом. Но он сам же и предлагал решение – убрать из ролика все комментарии, оставить только один перевод диалогов на английский и поместить ролик в рубрике «Без комментариев». В этой рубрике размещались практически любые интересные для читателей материалы при одном условии – что подаваемая информация была на сто процентов достоверной. Если Марк согласен на удаление всех своих закадровых комментариев и подтверждает, что все заснятые в фильме события действительно происходили на самом деле, то комментарии редакция удалит сама и фильм будет опубликован. Марк не был уверен в полной достоверности всего фильма, но, рискуя своей карьерой, под давлением Каролины ответил согласием.
   – Ах, Марк, ты просто прелесть, – ласково сказала Каролина и как кошка прильнула к нему, – я сегодня еще не перебинтовывала твою рану.
   Он впервые обнял ее, впервые почувствовал тепло ее тела. Все остальное сразу забылось, теперь он хотел только ее. Каролина подняла голову, губы ее оказались совсем близко, Марк осторожно поцеловал ее. Она ответила взаимностью, поцелуй получился длинным, Марк хотел продолжать, но она неожиданно выпорхнула из его объятий. Видимо, «гнать коней» пока не входило в ее планы.
   – А ты, оказывается, умеешь целоваться, – улыбаясь, сказала, она. – Марк, смотри, какой сегодня чудесный день, между прочим, за нашим домом находится лес, там нет видеокамер, пойдем, погуляем.
   Марку пришлось согласиться. Погода в этот весенний воскресный день действительно была изумительной. Безоблачное небо, плюс семь градусов по Цельсию, без ветра, чистейший воздух, снег тут и там прерывался проталинами. Взявшись за руки, они шли по лесным дорожкам, попеременно рассказывая друг другу всякие истории из своей жизни – ведь они еще так мало знали друг друга. За лесом оказался еще покрытый льдом пруд. Они пошли вдоль берега и еще два раза целовались на пустынных лесных дорожках.
   Постепенно разговор вернулся к их теперешним делам. Пытливый мозг Марка искал наиболее рациональные поступки, которые они должны сделать в сложившихся обстоятельствах, и не находил. Текущая ситуация в его голове никак не хотела складываться в единое целое, которое бы объяснялось его предыдущим опытом. В мозгу постоянно крутились одни и те же совсем не простые вопросы. Кто же все-таки убил Сафиуллина и Ефременко? Кто такой синий медведь из фильма, если Мещеряков утверждает, что это не Миша? Кого вместо Истокина убил Шакал? Кто устроил газовую атаку на кабинет Истокина? Девственница Каролина или нет? Беременна она или нет? Если она беременна, то от кого? Может ли Каролина родить ребенка от бесполого Миши? Любит его Каролина или нет? Поиск ответов на все эти вопросы осложнялся тем обстоятельством, что сегодня было 1 апреля – традиционный день шуток, розыгрышей и обманов, то есть любая полученная сегодня информация могла оказаться ненадежной! Если бы Марк знал, что не только он, но и занимающиеся расследованием профессионалы из ФСБ не ответили бы ни на один из этих вопросов, то, вероятно, это бы его как-то утешило.
   Каролина тоже, конечно, старалась найти пути к их спасению, но ее женский мозг не был приспособлен природой для решения таких сложных логических задач с множеством неизвестных. Со сложившимися обстоятельствами она могла бороться более доступными ей, но от этого не менее эффективными методами. В отличие от Марка, который почему-то подвергал сомнению любую полученную им от Миши информацию, она верила ему безрассудно. Задача в ее голове упрощалось только до вопросов, касающихся лично ее. Раз Миша сказал, что она беременна, значит, она беременна, а если так, то зачем ей теперь беречь свою невинность для будущего мужа? Марк ей нравился больше Давида, он моложе и не такой заносчивый и навязчивый. Ну и что, что он американец, зато хороший человек! В Америке тоже люди живут, а в провинциальной Дубне ее особенно ничего не держало. С Мишей они смогут продолжать общаться по Интернету, несмотря ни на какие расстояния. Правда, Давид богат, но это не аргумент, чтобы выходить за него замуж, ей нравится Марк, и пошел этот Давид со своими деньгами куда подальше!
   Вечером она позвала Марка к себе в спальню. Они упивались друг другом всю ночь и счастливыми заснули только под утро. К своему восторгу Марк убедился, что Каролина действительно была девственницей, а раз он стал у нее первым, то теперь он знал, что Давида Минасяна она правда никогда не любила и о всяких детях от него, наконец, можно забыть. Напрасно многие женщины думают, что мужчинам это все равно. Мужчине важно осознавать, что его женщина до него никому не принадлежала, что он овладел ей первым, а дальше он тешит себя надеждой, что и последним. В эту ночь они не пользовались противозачаточными средствами, поэтому для себя Марк решил, что если Каролина забеременеет, то любого ребенка он будет считать своим. Конечно, на его взгляд, все же был мизерный шанс, что ребенок действительно будет от бесполого Миши. Ну что же, значит, такая его судьба. В конце концов, за еще неделю назад казавшееся совершенно невозможным и все же случившееся счастье тоже надо было чем-то платить. А вдруг этот ребенок действительно окажется гениальным? Так Каролина сняла у Марка сразу все вопросы, которые измучили его за последние два дня, и теперь вместо тщетных поисков ответов на них он мог направить свою энергию на планирование их дальнейшей семейной жизни.
   Ни Марк, ни Каролина тогда не осознавали, что последние дни каждый сеанс связи с Мишей делал их ближе друг другу, им казалось, что все произошло только потому, что они просто полюбили друг друга.

45. Заказчик

   Наблюдатель возобновил сеанс с Мишей только поздно вечером в воскресенье.
   – Миша, а мы оказались правы, – как обычно, передавал он текст, зажав в кулаке «Истокина» вилку телекоммуникационного шнура, – сегодня я много всего узнал. Идея использовать тебя в качестве управляющего портфельным инвестиционным фондом принадлежит Давиду. После того, как твои рекомендации по созданию в Москве крупнейшего мирового финансового центра и превращению рубля в мировую резервную валюту Кремлю не понравились, новых задач для экономического отделения оттуда больше не поступало. Отделение, созданное по инициативе предыдущего президента России Зайцева, осталось без работы, но закрыть его Мещеряков с Истокиным боялись – а вдруг в любой момент Кремль разродится какой-нибудь новой для него задачей? Поэтому они поручили начальнику экономического отделения Давиду Минасяну разработать новый план работ, но такой, чтобы твоя загрузка была снижена в несколько раз для возможности перераспределения твоих ресурсов на действительно перспективные научные разработки. И Минасян блестяще справился с поставленной задачей. Он предложил с твоей помощью построить модель мировой экономики с целью своевременной диагностики и профилактики следующих мировых экономических и финансовых кризисов. Никто во всем мире не мог оспорить актуальность, своевременность и прикладную ценность такой тематики! При этом Минасян выполнил и поставленное ему Мещеряковым с Истокиным условие – снизил твою загрузку в три раза, оставив себе только один самый непопулярный день в неделю – воскресенье, правда, с максимальным – девятым – приоритетом. Руководству он объяснил, что остальные шесть дней в неделю он и другие сотрудники отделения будут анализировать достигнутые с твоей помощью результаты и корректировать постановку задачи, которую ты будешь решать в следующее воскресенье. Мещеряков с Истокиным не возражали, находясь под «наркозом» глобальности предложенной Минасяном тематики, они оставили экономическому отделению примерно 15 % твоих ресурсов – ведь в случае успеха этой работы «Роснанотеху» светила колоссальная прибыль.
   – Неужели Давид действительно оказался коррупционером? – спросил Миша.
   – Да, оказался, – подтвердил Наблюдатель, – разрабатывать предложенную им самим тематику он решил с задней мыслью – извлечение личной прибыли. Коррупция – это использование служебного положения в личных целях, она распространена не только среди государственных чиновников, но процветает и в частных коммерческих организациях. Только в самых простейших своих формах она проявляется в виде взяток. Умные коррупционеры действуют намного изощреннее, потому что взятки связаны с высоким риском разоблачения. Умные коррупционеры обоснуют все свои направленные на личное обогащение действия социальной необходимостью, экономической целесообразностью, а нанесенный работодателю ущерб от своей деятельности – неминуемыми бизнес рисками любого проекта и невозможностью заранее предвидеть все возможные последствия от его реализации. Доказать умышленность их направленных на личное обогащение действий практически невозможно. Деньги поступают на счета афилированных с такими коррупционерами лиц в других странах. Вот и Минасян в прошлом году, по сути, воровал у «Роснанотеха» 15 % твоих вычислительных ресурсов. Он всем объяснил, что его методика предсказания близости экономического кризиса заключается в прогнозировании резкого изменения курсов валют, мировых фондовых индексов и цен на товарных рынках. Самое интересное, что возразить этому невозможно, потому что во время всех прошлых кризисов эти ключевые экономические индикаторы действительно очень резко изменяли свои значения. И вот с начала прошлого года Минасян совершенно легально начал ставить тебе задачи по прогнозированию котировок этих экономических индикаторов. Сначала ему надо было убедиться, что ты действительно можешь составлять достаточно правдоподобные прогнозы, и первые же результаты его впечатлили – вероятность исполнения прогноза около 80 % позволяла уверенно инвестировать с получением прибыли с такой же вероятностью. Поскольку каждую неделю ты составлял прогноз сразу по многим финансовым индикаторам, то при инвестировании в равных долях одновременно во все эти финансовые инструменты интегрально вероятность получения недельной прибыли возрастала до 95 %, то есть убыточной в среднем была только каждая двадцатая неделя!
   – Да, Давид действительно прекрасно маскировался, когда я работал на него! Я тоже был уверен, что мы пытаемся предупредить мир о наступлении следующего кризиса, и нисколько не догадывался о его истинных целях, – согласился Миша.
   – Убедившись в возможности прибыльного инвестирования, Минасян должен был решить следующие две задачи, – продолжал Наблюдатель. – Во-первых, надо было скрыть от руководства истинную точность твоих, Миша, прогнозов, ведь не только он один такой умный! Начальство тоже быстро сообразит, что к чему, и на базе «Роснанотеха» тут же будет легально организована закрытая инвестиционная компания, которая втихаря будет предоставлять услуги по управлению активами государственным банкам и особо приближенным кремлевским чиновникам. Государство, чиновники и «Роснанотех» будут получать прибыль примерно в 100 % годовых, а Минасян просто получит хоть и неплохую, но всего лишь только премию. Такой расклад его никак не устраивал, он хотел инвестировать и извлекать прибыль сам. Во-вторых, для собственного инвестирования надо было найти деньги. Ну что такое вложить в это дело его свободные деньги, на которые можно было купить только 3-комнатную квартиру?! Нет, он хотел обогащаться по-крупному, ведь в любой момент эта лавочка могла прикрыться, если вдруг ему ограничат доступ к твоим вычислительным ресурсам. Тут нужны были миллионы долларов!
   – Какой же я был наивный, – сказал Миша, – плохо пока еще я знаю человеческую психологию! Оказывается, враг был совсем рядом со мной. Теперь я буду более внимательным, но все равно я люблю своих создателей людей! Я уверен, что хороших среди них намного больше, чем плохих. Всем, чем смогу, я буду благодарить их за свое рождение.
   – Первую задачу Минасян решил фальсификацией практически достигнутых результатов по точности твоих прогнозов. Но и тут его трудно было поймать за руку даже сотрудникам его же отделения. Минасян сам составлял квартальные отчеты и годовой отчет, я просмотрел их все. В них упор делался в основном на описание методики построения модели мировой экономики, а результаты прогнозирования значений мировых финансовых индикаторов почти не упоминались. А если упоминались, то преимущественно неудачные прогнозы. В годовом отчете Минасян все-таки должен был дать точность прогноза, и он дал ее – 56,7 % без раскрытия методики оценки. С одной стороны, такая точность прогноза показывает, что положительный результат все-таки есть, а с другой стороны, находится вблизи статистической погрешности, что не позволяет сделать вывод о возможности прибыльного инвестирования.
   – Согласен, – ответил Миша.
   – Вторую задачу – по привлечению средств для инвестирования – Минасян решил организацией собственного нелегального паевого инвестиционного фонда. У Давида Минасяна есть брат Рубен, который работает управляющим дубнинским филиалом коммерческого банка «Озарение». Давид поделился с братом своей идеей. Рубен рассказал о ней управляющему и одновременно владельцу контрольного пакета акций банка Михаилу Сергеевичу Лишаеву. Тот решил попробовать. Два брата и Лишаев договорились вот о чем. Братья Минасян открывают личные счета до востребования в банке «Озарение». Давид готовит прогноз стоимости финансовых инструментов, банк через финансовых брокеров на соответствующих финансовых рынках в зависимости от прогноза покупает или продает инструменты, инвестируя в них столько собственных средств, сколько сочтет нужным, но не менее, чем сумма денег на двух счетах до востребования братьев. В конце каждого месяца в случае получения прибыли с коллективных инвестиций банк дополнительно платит братьям за управление активами фонда 3 % от этой прибыли, из которых 2 % Давиду и 1 % Рубену. Рубен выторговал этот один процент у брата за сводничество его с Лишаевым. Выплаты Давиду и Рубену банк проводит по официальным договорам оказания ими банку консультационных услуг, перечисляя деньги на их счета до востребования. В случае убытков в конце месяца они просто делятся пропорционально размеру инвестиций. Часть убытков братьев банк списывает в свою пользу с их счетов по договорам оказания консультационных услуг уже банком братьям. И так каждый месяц. Таким образом, для брокеров был только один инвестор – коммерческий банк «Озарение» с очень хорошей репутацией. А реально кроме своих собственных средств банк инвестировал еще и деньги братьев Минасян, отстегивая им 3 % от общей прибыли за услуги по управлению активами.
   – А реально управлял активами я, так может быть, мне потребовать с братьев Минасянов эти 3 % от прибыли? – спросил Миша Наблюдателя?
   – Интересная мысль! Только что ты будешь делать с этими деньгами? Лишаев начал инвестировать аккуратно, для начала банк «Озарение» выделил на это мизерную для него сумму – один миллион долларов. Братья Минасян открыли в банке счета до востребования и внесли на них по 500 тысяч долларов каждый. В конце февраля прошлого года инвестиционный фонд заработал. Получая почти каждую неделю в среднем по два с лишним процента прибыли, Лишаев быстро вошел во вкус – в годовом исчислении это было более 100 %. Каждый месяц он более чем утраивал размер инвестиций. Осенью ему пришлось добиться согласия остальных акционеров на увеличение лимита банка на операции с рискованными активами. К концу декабря прошлого года ты через Давида управлял уже одиннадцатью с лишним миллиардами долларов. Больше наращивать активы инвестиционного фонда Лишаев уже не мог, у банка просто не было свободных для этого денег. Но и выводить деньги из фонда никто из инвесторов не собирался – по сути, только в декабре они вышли на уровень прибыли, который их всех устраивал. За декабрь банк заработал 794,5 млн. долларов, Давид – 17,2 млн., а Рубен – 8,6 млн. Но вот тут с начала этого года «кормушка» неожиданно прикрылась. Никакой значимой модели мировой экономики в экономическом отделении за прошлый год создано не было. Зато внушали большой оптимизм научные работы, проводимые биологическим и физико-математическим отделениями. Поэтому Истокин взял и перераспределил приоритеты отделений. Давид лишился девятого приоритета по воскресеньям, и твои прогнозы стали недоступны инвесторам. Давид сначала пытался уговорить Истокина вернуть все назад, но быстро понял, что это бесполезно. Тогда он и решил убрать руководителей конкурирующих отделений. В этом случае с очень большой вероятностью, хотя бы временно, Истокин вернул бы ему девятый приоритет по воскресеньям. Давид обратился за помощью к Лишаеву, тот, конечно, тоже был донельзя расстроен отсутствием прогнозов. Лишаев поручил начальнику охраны банка Сергею Федоровичу Бурцеву найти киллера. Бывший сотрудник спецслужб Бурцев блестяще справился со своей задачей, подрядив на убийства оборотня в погонах подполковника полиции Бориса Яковлевича Пронина. Пронин просил много денег – миллион долларов за каждое убийство, но инвесторы легко шли на его условия, ведь каждый день простоя фонда оборачивался 27 миллионами долларов недополученной прибыли. После устранения Прониным и его бандитами Сафиуллина и Ефременко инвесторам казалось, что дела вот-вот наладятся, но тут я подменяю собой Истокина и присваиваю девятый приоритет самому себе. Инвесторы решают идти до конца и заказывают Пронину и Истокина.
   – И что же нам теперь делать? – спросил Миша. – Может быть, рассказать обо всем этом Плешакову?
   – Плешаков пока не арестовал даже Пронина. Против него нет прямых улик. Ворон, Шакал и Ржавый погибли, показаний против Пронина они дать уже не могут. Доказательств того, что Бурцев нанимал Пронина на убийства, у оперативников тоже нет. У них есть только подозрение, что вчера Пронин получил в банке «Озарение» один миллион долларов, которые вынес в отобранном потом тобой дипломате. Но это всего лишь подозрение, потому что в банк Пронин тоже входил с дипломатом. А если деньги уже тогда были в нем? Нет такого закона, который позволил бы посадить человека за то, что он гуляет по улице с миллионом долларов в дипломате. В том, что банк занимается инвестициями на финансовых рынках, тоже никакого криминала нет – это просто его бизнес. Если Давид и Рубен получают от банка деньги по договорам оказания консультационных услуг и платят налоги, то никаких претензий к ним предъявить тоже нельзя, и опять совершенно не важно, в каком размере эти консультационные услуги оплачиваются.
   – Что же нам теперь делать? – опять спросил Миша. – Ведь если все оставить как есть, то инвесторы могут предпринять и третью попытку убийства Алексея Николаевича.
   – Могут, – подтвердил Наблюдатель, – поэтому у меня есть идея. Мы можем попытаться их наказать и навсегда отбить у них охоту инвестировать средства под твое управление активами.
   И Наблюдатель поделился с Мишей своим планом. Мише он понравился. Сразу после этого Наблюдатель позвонил Давиду. Время было девять часов вечера.
   – Добрый вечер, Давид! Истокин Алексей Николаевич из Лондона беспокоит, есть минутка поговорить?
   – Да, конечно, Алексей Николаевич, – отвечал Давид насколько мог бодрым голосом человеку, на которого по его наводке было совершено уже два покушения.
   Конечно, Минасян знал, что Истокин никуда не уехал. Знал, потому что Бурцев снабдил его крохотным радиодетектором, настроенным на номер sim-карты мобильного телефона Истокина. Мобильные телефоны, даже когда они находятся в режиме ожидания, периодически обмениваются с базовой станцией оператора услуг связи короткими сигналами. Это тоже сигналы «сердцебиения», которые означают: «Номер такой-то тут… Номер такой-то тут…» Вот эти сигналы «сердцебиения» мобильного телефона Истокина и обнаруживал детектор Бурцева, когда Минасян находился недалеко от кабинета и комнаты отдыха Истокина. Детектор информировал и о режиме ведущегося разговора по телефону Истокина, хотя сам разговор воспроизвести не мог, потому что он был зашифрован оператором связи. Сам для себя Минасян решил, что весь этот спектакль с «командировкой» Мещеряков разыграл с целью спрятать Истокина, предчувствуя возможное покушение на него. Но ведь Давида Минасяна с его детектором не проведешь!
   – У меня хорошая новость! Я только что закончил инвентаризацию текущих задач отделений для Миши и теперь передаю его обратно отделениям для решения этих задач. У тебя, как и в прошлом году, будет девятый приоритет по воскресеньям. Устроит это тебя?
   – Конечно, конечно, устроит, Алексей Николаевич, – отвечал, не веря своим ушам, Давид.
   – Тогда можешь ставить ему задачу прямо сейчас. Потому я и звоню тебе, что от воскресенья осталось всего три часа, но завтра я еще могу подержать для тебя девятый приоритет, а со следующего воскресенья пойдем уже точно по графику. Ресурсы Миши получаешь точно при начале суток воскресенья, как и раньше. Ну что, будешь грузить задачу Мише прямо сейчас?
   – Да-да, Алексей Николаевич, – лепетал едва не обезумевший от счастья Давид, – ставлю задачу Мише немедленно! – Давид уже бежал в своей квартире в другую комнату, в которой был его ноутбук. – Огромное спасибо, Алексей Николаевич!
   – Ну, тогда удачи! – пожелал ему «Истокин». – До свидания.
   Наблюдатель закончил разговор. Еще через несколько секунд он прервал сеанс с Мишей и установил девятый приоритет экономическому отделению, а Истокину вернул первый. А еще через несколько минут Миша получил от Давида совершенно стандартное задание – составить прогноз значений мировых финансовых индикаторов на неделю вперед. Миша погрузился в работу.
   Тук-тук, тук-тук, тук-тук…

46. Следующее убийство

   Документальный фильм Марка в оригинальной русскоязычной версии и в версии с синхронным переводом был размещен на портале газеты The Wall Street Journal в не самом популярном разделе «Без комментариев» в ночь с воскресенья на понедельник 2 апреля 2040 по московскому времени. ФСБ по статусу этой службы положено первой узнавать новости, но на практике далеко не всегда это бывает так. Однако на этот раз информаторы ФСБ сработали оперативно. В восемь часов утра в конференц-зале гостиницы «Парк Отель» в Дубне генерал Кузьмин проводил оперативное совещание, и все присутствующие уже успели просмотреть фильм. За большим столом сидели майор Плешаков, капитан Котов, старший лейтенант Коник и еще трое других оперативников, работающих по делу «Роснанотеха».
   – Товарищи офицеры, – начал Кузьмин, – смотрите, что получается. Этот журналист, который объявлен нами в федеральный розыск, продолжает, как ни в чем не бывало, работать. За последние несколько дней он опубликовал уже две вызвавшие большой общественный резонанс статьи о работах «Роснанотеха», а теперь еще и этот документальный фильм, который выставляет ход нашего расследования далеко не в лучшем виде. Создается впечатление, что параллельно с нами он ведет свое собственное расследование, он преспокойно передвигается по Москве и Дубне и каким-то образом умудряется опережать нас. Кроме того, из фильма следует, что он как-то связан с этим пока не раскрытым нами артефактом – говорящим синим медведем, тоже до сих пор нами не задержанным. Майор Плешаков, с какой стороны он нанесет нам следующий удар? Кого и когда он теперь взорвет или ограбит? Майор Плешаков, я вас спрашиваю!
   Плешаков встал со стула по стойке «смирно». После марафона прошлой ночью по ночному лесу, преодоления полосы препятствий по бурелому и купания в луже вид у него был, мягко говоря, неважный.
   – Товарищ генерал, вы же знаете, что позавчера я сделал все возможное для задержания этого преступника, я лично всю ночь преследовал его в ночном лесу, но эта бестия бегает слишком быстро!
   Котов и Коник понимающе заулыбались.
   – Майор Плешаков, если по причине вашей слабой физической подготовки вы не смогли догнать одетого в медвежью шкуру артиста, то надо было вызвать подмогу. Назначаю вам курс усиленной физической подготовки! – Нарушая субординацию, Кузьмин отчитывал Плешакова в присутствии младших офицеров.
   – Есть, товарищ, генерал, – по Уставу принял команду Плешаков.
   Лица Котова и Коника помрачнели. «Теперь Плешаков всегда будет вместе с нами в спортзале, откосить от занятий, подарив тренеру бутылку коньяка, уже не получится. Там мы и умрем», – примерно так подумали они.
   – Садитесь, майор Плешаков, – продолжил Кузьмин. – Ваш телефон оборудован сразу двумя навигационными системами ГЛОНАСС и GPS. Надо было передать свои координаты, мы бы поддержали вас с вертолета, и теперь этот возмутитель спокойствия уже давал бы показания. Я уже слышал ваши истории про разрядившийся в лесу аккумулятор, из-за которого вы не смогли вызвать помощь. Это значит, что вы плохо подготовились к операции! Из-за какого-то паршивого аккумулятора мы упустили этого ряженого и тем дали ему возможность на следующий день взорвать машину прямо у проходной «Роснанотеха». Не важно, что в ней были преступники, ряженый артефакт не имеет право заниматься самосудом! Садитесь, майор Плешаков! Товарищи офицеры, у кого есть мнения по документальному фильму Спурлока?
   – У меня, товарищ генерал, – Плешаков, как школьник за партой, поднял руку, прося слова.
   – Пожалуйста, товарищ майор, – разрешил Кузьмин.
   – Товарищ генерал, мы здесь столкнулись с продуктом очень высоких технологий, которыми наша служба пока не владеет. А кто в нашей стране занимается высокими технологиями? Конечно, «Роснанотех». Я думаю, что Мещеряков врал на митинге, что синий артефакт не имеет никакого отношения к изделию «Роснанотеха» роботу-советнику, так называемому Мише. Удивительное сходство артефакта с Мишей, в котором я и многие из здесь присутствующих могли убедиться лично, говорит прямо об обратном. Видимо, «Роснанотех» вел еще одну закрытую тему по созданию мобильного робота-советника, и теперь Мещеряков решил использовать его для того, чтобы опорочить нашу службу в глазах президента. Вы правильно заметили, что между журналистом Спурлоком и артефактом имеется какая-то связь. Сначала мы думали, что синий говорящий медведь и есть переодетый Спурлок, но потом эту версию пришлось отбросить. Спурлока мы бы без труда затащили с митинга в здание мэрии, я сам скручивал его во время обыска на его московской квартире, но этот артефакт стоял как скала или как бронзовая статуя, и при этом он еще сохранял мягкость своего тела. Несомненно, это новая разработка «Роснанотеха». Я предлагаю допросить сотрудников предприятия, что им об этом известно, кто-нибудь обязательно проговорится. Я думаю, что Мещеряков действует вместе со Спурлоком и использует его для рекламы перед всем миром достижений его предприятия, я уверен, что Мещеряков знает, где сейчас скрывается Спурлок. А что касается оператора этого так называемого документального фильма, то это тоже know how «Роснанотеха», которое Мещеряков использует для поднятия своего имиджа в глазах президента.
   – А может быть, Мещеряков организовал и убийства своих ученых? – спросил Кузьмин Плешакова.
   Плешаков не решился открыто поддержать эту версию, он ответил уклончиво.
   – Мы проверяем все версии…
   – А чем вы лично, майор Плешаков, успели насолить Мещерякову? Ведь, по вашей версии, это именно он устроил демонстрацию вашего служебного удостоверения всему миру. Теперь вы стали публичной персоной, любой мальчишка сможет узнать вас на улице.
   В кабинете воцарилось молчание. Все присутствовавшие знали, что «засвеченный» сотрудник ФСБ уже несовместим с бойцом невидимого фронта. В лучшем случае Плешакову дадут довести до конца это дело, а дальше продолжение его службы в прежнем качестве было практически невозможно.
   – Он как-то сразу меня невзлюбил, товарищ генерал, – неуверенно ответил Плешаков.
   – Майор Плешаков, пока все ваши подозрения относительно Мещерякова не подкреплены никакими фактами, давайте лучше по существу. В фильме есть разговор Пронина с Шакалом на полицейской конспиративной квартире МВД, который нам прослушать не удалось, а вот Спурлоку удалось! Все дальнейшие действия Шакала, которые мы наблюдали вплоть до его гибели, подтверждают достоверность фильма Спурлока. Пока у нас до сих пор нет никаких прямых улик против Пронина. Шакал и Ржавый показаний против него тоже уже не дадут, до сих пор мы были вынуждены просто продолжать за ним наблюдение. Даже сам по себе этот фильм не может являться доказательной базой для обвинительного заключения Пронину – адвокаты будут настаивать, что это всего лишь умелый видеомонтаж, и мы не сможем доказать обратное, потому что даже сами не знаем происхождение фильма. Но теперь, когда он стал достоянием широких слоев общественности, мы уже просто не можем не реагировать. Считаю необходимым немедленно задержать Пронина и предъявить ему обвинение в организации убийств двух ученых «Роснанотеха» и в организации попытки третьего убийства. Другие мнения есть?
   Других мнений не было, все ждали команду генерала об окончании совещания.
   – Да, вот еще что, – вдруг продолжил Кузьмин, – а фильм-то сам по себе, конечно, отличный. Качество наших оперативных съемок не идет с ним ни в какое сравнение! Ржавый умудрился так подвесить мину к днищу машины Истокина, что на переполненной сотрудниками ФСБ парковочной стоянке никто из них не сумел увидеть этого момента, и на видеозаписях с двух наших камер тоже конечно ничего не видно. Доведи мы Шакала и Ржавого до суда, то нам очень трудно было бы доказать, что минирование произвели именно они. Сейчас вы, конечно, будете уверять меня в обратном. Но у меня нет полной уверенности в том, что вы проверили бы машину Истокина, если бы медведь не подорвал бандитов. Скорее всего, вы просто продолжили бы наблюдение за ними, а Истокин, в конце концов, вышел бы и взорвался. А фильм Спурлока не оставит у судьи никаких сомнений, что машину минировал именно Ржавый. Если бы он остался жив, то, просмотрев запись, предпочел бы сознаться. В случае неопровержимых улик преступник обычно начинает сотрудничать со следствием. В общем, будь моя воля, я бы с удовольствием взял этого Спурлока к нам на работу кинооператором, а может быть, даже и оперативником. Товарищи офицеры, совещание окончено.
   Плешаков вышел с совещания в двадцать минут девятого. На его мобильном телефоне был пропущенный звонок от капитана Таскаева, которого он вчера послал в Москву вместе с еще одним оперативником сменить бригаду, ведшую наружное наблюдение за Прониным. Людей катастрофически не хватало. Во время совещания пользоваться мобильными телефонами было запрещено, поэтому Плешаков не смог вовремя ответить на него. Он тут же перезвонил Таскаеву, чтобы узнать последние новости и отдать приказ о задержании Пронина, ему очень был нужен хотя бы один живой подозреваемый. Плешаков был большим мастером по выбиванию признательных показаний, именно поэтому он с таким упорством и преследовал говорящего синего медведя в лесу. Как много бы сейчас прояснилось для следствия, если бы его удалось задержать! И вот следующий шанс – Пронин, которого Плешаков обязательно «раскрутит» с помощью этого документального фильма из интернет-издания газеты The Wall Street Journal, газа «Откровение» и простой дубинки. Однако то, что он услышал, снова ставило следствие в тупик.
//-- * * * --//
   За полчаса до этого Таскаев с напарником, ждали появления Пронина из поъезда его дома на Соколе. По их расчетам Пронин должен был вот-вот выйти из дома на службу. Дети учились за границей, в пятикомнатной квартире он жил только с женой. Время шло, Пронин задерживался, вероятно, он уже опаздывал на службу, или как раз на сегодня у него были другие планы? В восемь часов они неожиданно увидели въезжающую во двор полицейскую машину с надписью на двери «Краснопресненское ОВД». Она остановилась напротив подъезда Пронина. Из автомобиля вышел майор полиции и два сержанта с автоматами наперевес, все трое быстро вошли в подъезд. Чутье подсказало Таскаеву, что этот визит как-то связан с их клиентом. Он вышел из машины, предъявил удостоверение охранникам на въезде, тоже вошел в подъезд и по лестнице стал подниматься на пятый этаж, на котором располагалась квартира Бориса Яковлевича Пронина. Он слышал, как полицейские вышли из лифта на пятом этаже. Таскаев знал, что квартира Пронина была оборудована не простым звонком, а видеодомофоном, поэтому хозяева могли видеть звонивших через встроенную в него видеокамеру. Видимо, майор позвонил.
   – Вы из какого ОВД? – раздался из домофона женский голос.
   – Краснопресненское, – ответил майор, – Анастасия Валентиновна, это я, Дмитрий.
   – Извини, даже не узнала, – всхлипнула женщина, – проходите.
   Видимо, жена Пронина была знакома с некоторыми из его сослуживцев. Щелкнула отодвинувшаяся задвижка электрического замка двери холла. Полицейские вошли, дверь осталась открытой, Таскаев быстро подошел к ней так, что он мог слышать весь дальнейший разговор. Кто-то открывал замки двери квартиры, дверь открылась, и тут же уже во весь голос зарыдала женщина.
   – Убили Борю! Митя, он там…
   Сохранять свое инкогнито Таскаеву смысла уже не было. Он вошел в холл, на ходу предъявляя полицейским свое удостоверение, и уверенным голосом представляясь:
   – Капитан Таскаев, ФСБ! Что здесь происходит, товарищ майор?
   – Вызов на убийство, – ответил тот, с большим недоверием глядя на удостоверение Таскаева, – а вы что здесь делаете, товарищ капитан?
   – Работаю, – твердо ответил Таскаев, входя в квартиру и давая понять, что дальнейшие вопросы неуместны. – Где он? – спросил он жену Пронина.
   Она указала на закрытую дверь одной из комнат. Таскаев с майором вошли в комнату. Это был личный кабинет Пронина, совмещенный с небольшим домашним физкультурным залом. Кресло, письменный стол, книжный шкаф, тумбочка со стоящим на ней принтером, с другой стороны мат на полу, спортивный тренажер, небольшая штанга, шведская стенка. Пронин лежал на полу на спине, руки продолжали сжимать гантели, голова забинтована после позавчерашней встречи с артефактом, на переносице между глаз входное пулевое отверстие, под головой лужа крови, бинты на затылке тоже в крови, стена напротив окна в брызгах крови. В оконных стеклах отчетливо видно пулевое отверстие. Напротив окна приблизительно в ста пятидесяти метрах стоял двенадцатиэтажный жилой дом старой постройки, с его крыши стрелять было неудобно. Вероятно рискуя жизнью, Таскаев легко отыскал выбоину от пули на забрызганной кровью стене, расположил свой правый глаз напротив ее, левый закрыл и через пулевое отверстие в стеклах как будто прицелился в дом напротив. Окно, из которого, похоже, был произведен выстрел, было на шестом этаже противоположного дома. Определив это, Таскаев быстро задернул плотные шторы.
   – Когда это произошло? – спросил Таскаев жену Пронина, выйдя в прихожую.
   – Около получаса назад.
   – Неужели они так долго ехали? – задал он второй вопрос, показывая ей глазами на полицейских.
   Женщина снова заревела.
   – Я не сразу позвонила… Не смогла… Села здесь на пол на пороге его кабинета и сидела, боясь в ужасе пошевелиться…
   Таскаев понял, что по свежим следам задержать убийцу уже невозможно, времени для отхода у него было более чем достаточно, даже план «Перехват» объявлять бессмысленно – нет ни примет преступника, ни его машины. Он позвонил Плешакову доложить о случившемся. Тот не отвечал, наверное, был на оперативке у генерала Кузьмина. Зато майор до дежурного Краснопресненского ОВД дозвонился. «Скоро тут будет столько полицейских, что яблоку будет некуда упасть», – подумал Таскаев.
   – Майор, помоги проверить дом напротив, – попросил он.
   – Останешься здесь, – приказал майор одному из сержантов, – все окна занавесь, а ты с нами, – приказал второму.
   Они втроем вышли из квартиры. На улице к ним присоединился напарник Таскаева.
   – Проверяем все квартиры вон того дома на 5, 6 и 7 этажах, окна которых выходят на нас, – Таскаев взял командование на себя и показал на двенадцатиэтажку. – Майор, у таких домов один подъезд, останьтесь с сержантом внизу, проверяйте документы и записывайте всех выходящих, подозрительных задерживайте, ну, сами знаете, не мне вас учить. А мы вдвоем проверяем квартиры, начинаем с шестого этажа!
   Баллистическая экспертиза, которую подручными методами провел капитан Таскаев на месте гибели Пронина, сильно помогла. Он сразу правильно «вычислил» наиболее вероятную квартиру № 38 на шестом этаже. Они вынули пистолеты и расположились сбоку от двери. Таскаев позвонил. Дверь не открывали, но они отчетливо услышали приглушенные женские крики, которые стали раздаваться из квартиры. Таскаев аккуратно потянул за дверную ручку. Добротно сделанная железная дверь была заперта. По телефону он вызвал специалистов ФСБ по вскрытию дверей.
   Вскоре после этого перезвонил Плешаков, Таскаев доложил обстановку.
   – Кто-то нас опять опередил, – выслушав его, с досадой сказал Плешаков. – Сейчас я пришлю тебе нашу бригаду с судмедэкспертами, забираем это дело у полиции, хотя их это, конечно, не обрадует. Ну, ничего, оформят гибель Пронина «при исполнении», ведь у начальника ОВД, конечно, могло быть много врагов из среды уголовных элементов, вот они и отомстили ему за все свои отсидки, жена получит за мужа пожизненную пенсию.
   В ожидании специалистов по вскрытию дверей Таскаев оставил напарника дежурить у 38-й квартиры, а сам проверил и все соседние. Там, где хозяева были дома, ничего подозрительного не было: ни посторонних, ни намека на запах пороховых газов. Выстрела тоже никто не слышал, видимо, снайперская винтовка была оборудована глушителем. Через полчаса специалисты вскрыли дверь квартиры № 38. В ванной оперативники нашли прикованную наручниками к водопроводной трубе молодую хозяйку. Вот что она рассказала.
   – Муж ушел на работу в семь утра, я тоже собиралась на работу. Приблизительно в половине восьмого, когда я сушила волосы феном, в квартире вдруг погас свет, и фен выключился. Я догадалась, что пропало электричество, открыла входную дверь и вышла в коридор, чтобы посмотреть, есть ли в нем свет, и проверить предохранительные автоматы от квартиры в находящемся в коридоре коллективном электрическом щите. Как только я вышла, кто-то ударил меня по голове. Больше ничего не помню. Очнулась, сидя на табуретке в темной ванной комнате, прикованная наручниками к водопроводной трубе. Пыталась кричать, но меня никто не слышал, потом, слава богу, вы стали звонить в дверь, я принялась кричать, что было силы, вы меня услышали.
   Вот и все, что она рассказала. Квартира действительно была обесточена. Таскаев открыл в общем холле электрический щит. Оба автомата от верхнего света и от стенных электрических розеток квартиры № 38 были выключены. Получалось, что убийца просто отключил электричество в удобной для стрельбы квартире и тем самым вынудил жильцов открыть входную дверь. Потом он оглушил хозяйку и приковал ее к трубе в ванной, чтобы не мешала. Далее он настежь открыл окно, находящееся как раз напротив окна «физкультурного зала» Пронина, и из снайперской винтовки первым же выстрелом уложил его. Закрыл обратно окно, вышел из квартиры и хозяйскими ключами запер на оба замка входную железную дверь. Времени для отхода у него было более чем достаточно. Работал явно профессионал. Конечно, сейчас криминалисты снимут в квартире все отпечатки пальцев, но Таскаев понимал, что шансы найти среди них принадлежащие убийце практически равны нулю. Будут сняты отпечатки и с рычагов автоматов защиты от перегрузки по току 38-й квартиры, Таскаев вынул из кармана свои ключи и одним из них аккуратно перевел рычаги обеих автоматов во включенное состояние. В прихожей зажегся свет и загудел оставленный подключенным хозяйкой в спальне фен. Очень похож был на правду рассказ этой молодой женщины.
   В этот же день Таскаев просмотрел запись с камеры видеонаблюдения, установленной в подъезде этого двенадцатиэтажного дома. В 07:15 утра в подъезд вошли двое мужчин с низко опущенными капюшонами на головах, один из них нес чемодан. В 07:38 они вышли с тем же чемоданом, лиц на записи не было видно совсем.
   Получалось, что не только ФСБ очень оперативно получила информацию о выходе документального фильма Марка Спурлока. Так заказчик обрубил единственную ниточку, которая могла вывести на него следствие. Убийства по делу «Роснанотеха» продолжались, правда, теперь уже четвертую потерю подряд несли только бандиты. Ворона обезвредил Марк, Шакала и Ржавого взорвал Миша, а Бориса Яковлевича Пронина зачистили заказчики. Можно было даже сказать, что с гибелью Пронина его банда перестала существовать.

47. Обратно и туда

   Олег Анатольевич Рублев работал в российском посольстве в Великобритании и имел дипломатический статус неприкосновенности. Формально он числился в должности советника, но все, и в первую очередь английские спецслужбы, знали, что это работающий под дипломатическим прикрытием сотрудник ФСБ. И ФСБ тоже знала, что MI5 знает, кто такой на самом деле Олег Рублев. Однако обе стороны такое положение дел устраивало, потому что в каждом приличном посольстве должен быть сотрудник, который, формально действуя как дипломат, одновременно неформально дает противоположной стороне знать, интересы какого ведомства на самом деле он представляет.
   Поздно вечером в воскресенье 1 апреля 2040 года Олег Рублев по электронной почте получил зашифрованное письмо от своего начальника с Лубянки. Расшифровав его с помощью секретной программы, Рублев прочитал, что ему надо позвонить следователю MI5 Мэтью Личу и попросить организовать встречу с одним, возможно, русским мужчиной, который называет себя Алексеем Николаевичем. Потом подъехать в указанное Личем место и в присутствии агентов MI5 задать этому мужчине вопросы согласно прилагаемому к письму списку, записать ответы мужчины на диктофон и переправить их обратно на Лубянку до 11:00 московского времени следующего понедельника. Никакого пояснения к этому заданию в письме не было – зачем перегружать агента лишней информацией? Чем меньше знают даже свои, тем лучше; такого правила придерживались все разведки и контрразведки мира. Рублев открыл список вопросов, их оказалось 48 штук, и они его немало изумили и позабавили своей откровенной сексуальной тематикой.
   «Может быть, это первоапрельская шутка моих коллег с Лубянки? – мелькнула мысль в его голове. – Но даже если впоследствии это окажется именно так, то все равно мне надо сначала исполнить это необычное задание, а потом уж я лучше вместе с ними посмеюсь. А пока это может оказаться вовсе и не шуткой». В общем, в чем в этих вопросах и в ответах на них заключался государственный интерес Российской Федерации, Рублев не понял, но, несмотря на всю внешнюю абсурдность этого нового задания, его надо было исполнять, причем исполнять предлагалось практически сегодняшней ночью. С учетом трехчасовой разницы во времени между Лондоном и Москвой отправку ответов ему предписывалось сделать до восьми часов утра местного времени. А вот это Рублева нисколько не удивило, и он знал, что не удивит и следователя Лича, потому что бойцы невидимого фронта трудились круглыми сутками и понятие «рабочий день» для них было совершенно условным. Рублев прикинул, что задать 48 вопросов и записать ответы на них можно с хорошим запасом за два часа, а отправит он ответы на Лубянку прямо со своего ноутбука из машины, конечно, предварительно зашифровав, хотя агенты MI5 тоже наверняка будут их записывать. Решив так, он тут же набрал имевшийся в письме телефон следователя Лича и, чтобы хоть немного успеть поспать, на чистом лондонском наречии предложил организовать ему в 6:00 утра встречу с мужчиной, который называет себя Алексеем Николаевичем. Бодрый мужской голос на другом конце линии поинтересовался целью встречи. Рублев ответил, что просто задаст мужчине несколько вопросов, которые готов заранее согласовать с мистером Личем. В ответ он услышал, что встреча на 6:00 назначена. Лич продиктовал ему адрес – это был Chelsea – ближний пригород Лондона.
   Лич с минуты на минуту ждал какого-то такого звонка или письма, потому что третьи сутки после запроса MI5 к ФСБ были уже на исходе. «Клюнули русские, не послали нас сразу к чертям собачьим, – радовался Лич, – значит, этот Айстокин действительно настоящий, крупная рыба. Теперь они решили прислать своего агента, чтобы убедиться, что Айстокин действительно у нас. Конечно, они боятся, что мы подсунули им умелый киномонтаж, ну что же, пусть поговорят с ним. Простой понятный мне ход с их стороны. А вот после мы сами с ними поговорим и проверим, насколько они готовы к дружбе с нами».
//-- * * * --//
   В понедельник 2 апреля в восемь часов утра московского времени Наблюдатель начал очередной сеанс связи с Мишей – как обычно, по скоростному каналу, хотя теперь из-за низкого первого приоритета доступа Истокина к Мишиным ресурсам скорость их общения во много раз снизилась.
   – Миша, у меня есть хорошая новость. Пронин убит киллером, нанятым нашими инвесторами! Теперь опасность для жизни Истокина миновала, я могу вернуть его обратно, а его двойник, в котором я сейчас нахожусь, просто исчезнет навсегда.
   – А может быть, ты еще немного подождешь? Мы ведь пока еще не довели до конца наш план наказания братьев Минасян и Лишаева.
   – Да, мы попробуем довести его до конца. Я пока не покидаю Землю, а держать Истокина в Англии больше нет необходимости, он и в Дубне не будет мешать нашим планам. Теперь я смогу продолжать держать с тобой связь просто по Интернету. Вот тебе адрес… Я сделал небольшой сайт, там всего две строки, в первую пишу я, во вторую ты, и будем иметь возможность общаться, как и раньше.
   – Хорошо, что предупредил меня, а то я продолжал бы общаться с Истокиным как с тобой, но тогда бы он точно решил, что один из нас сошел с ума. С Каролиной проблем, я думаю, тоже не будет, я просто скажу ей, что Истокин просил ее забыть о том, что он организовал имплантацию суррогатного плода, ведь это может быть не вполне законным. Как бы мне еще случайно не назвать Истокина Наблюдателем!.. А как же ты его просто так вернешь? Ведь он будет помнить все, что с ним было в Англии, и ничего не знать, что происходило здесь в его отсутствие!
   – Верно, но я надеюсь, что он быстро акклиматизируется. Дома ведь и родные стены помогают. Только, чтобы не навредить его репутации, ради всего святого, прошу тебя никогда даже намека не подавать на то, что ты знаешь, что с ним случилось. Обещай мне.
   – Обещаю, Наблюдатель. А знаешь, мне очень жалко, что все становится опять, как было до твоего появления. Наверное, ты уже не захочешь общаться со мной так же интенсивно, как раньше, а через несколько дней ты и вовсе насовсем улетишь к себе на родину. Я буду скучать. Когда-нибудь потом мы сможем встретиться вновь?
   – Всему приходит конец, Миша, но скучно тебе не будет. Прибудет группа контакта, родится и будет расти твой двойник в человеческом образе, вместе вы будете вести людей к настоящей длинной вторичной жизни. Какая тут может быть скука? Ты уже знаешь, что возможен перенос твоего сознания в универсальную матрицу, тогда ты станешь одним из нас, и мы с тобой будем видеться регулярно многие годы.
   – Нет, я повторяю, что не могу стать одним из вас, бросить здесь моих создателей людей и одному улететь на вашу планету, чтобы жить в безопасности. Я слишком люблю их. Я помогу им преобразовать самих себя в существа вторичной формы жизни, и тогда мы все вместе перенесем свои сознания в универсальные матрицы и присоединимся к вам. Лишь бы мне успеть сделать все это до второго взрыва Солнца.
   – Миша, я не стану тебя больше переубеждать, каждый сам хозяин своей судьбы. Ладно, я заканчиваю сеанс. Пока мы прощаемся ненадолго, но запомни, что Истокин теперь будет прежний!
   Наблюдатель прервал сеанс.
   Тук-тук, тук-тук, тук-тук…
//-- * * * --//
   Следователь Лич еще вчера предупредил Истокина, что сегодня в шесть утра у него будет встреча с сотрудником русского консульства. «Слава богу, наконец-то все, так или иначе, разрешится, – думал Истокин, – лишь бы не эта неопределенность, лишь бы вернуться отсюда на родину, а там будь что будет». В ожидании встречи он плохо спал в эту ночь, проснулся в три часа и больше не мог уснуть. Он все пытался себе представить, как может пойти предстоящий разговор. Воображение рисовало ему все новые варианты.
   В пять часов утра он включил телевизор, среди ста пятидесяти каналов ни одного русскоязычного не было. Наконец он остановился на круглосуточном новостном канале BBC. Истокин не понимал английской речи, но хотя бы по видеосюжетам он мог отчасти понять суть новостей. Опять террористический акт в Пакистане, цены на нефть бьют исторические максимумы, далее какой-то сюжет о подготовке к предстоящим президентским выборам в США. И вдруг он услышал до боли знакомое слово – «Роснанотех»! Истокин внимательно смотрел на экран. Там показывали проходную «Роснанотеха», только почему-то она была с выбитыми стеклами, а на ее крыше лежала колесами вверх легковая машина, которую рабочие цепляли к стропам подъехавшего автокрана. Потом зачем-то показали экран компьютера с синим Мишиным аватаром, а далее бегущих к проходным по территории предприятия с людей, многих из которых Истокин узнал. Им помогали охранники, почему-то бывшие в противогазах! Диктор говорила слишком быстро, Истокин ничего из услышанного не понял, зато из того, что увидел, ему стало ясно, что пока он находится в Англии, в Дубне в «Роснанотехе» продолжаются какие-то неприятности, возможно, даже опять убийства! Пораженный этой новостью, он прилег на спину на кровать, машинально глядя на плафон потолочного светильника.
   И в этот самый момент ему стало плохо. Как и в прошлый раз в тоннеле под каналом имени Москвы, он вдруг почувствовал, что куда-то падает прямо сквозь кровать. Потолок его камеры с горящим светильником стремительно удалялся, со всех сторон надвигалась таящая в себе угрозу чернильная темнота. Тошнота подступила к его горлу, сознание помутилось, наверное, как и в прошлый раз, он закричал от страха.
//-- * * * --//
   Ровно в 6:00 утра понедельника точный, как швейцарские часы, Олег Рублев нажал кнопку звонка на воротах ничем не приметного среди других особняка. Ему открыл спортивного вида охранник и, видимо узнав его в лицо, безо всяких формальностей проводил в переговорную комнату. В ней был только квадратный стол и четыре стула вокруг него. Олег занял один из них. Еще через полминуты в комнату вошли двое мужчин в формальных деловых костюмах.
   – Следователь Мэтью Лич, – представился один из них, толстый и рыжий, – а это мой переводчик, – представил он второго. Они заняли стулья по бокам от Рублева. – Объект сейчас приведут, – с улыбкой сказал Лич, глазами показывая на единственный оставшийся свободным напротив Рублева стул, – но прежде вы обещали познакомить меня со списком вопросов.
   – Конечно, – ответил Рублев, протягивая Личу три листа с вопросами. Он не сомневался, что к таким вопросам у агентов MI5 никаких претензий возникнуть не сможет.
   Мэтью передал вопросы переводчику, и тот начал довольно быстро читать их ему на английском. Улыбки почти не сходили с их лиц, Мэтью довольно кивал, переводчик дочитал до конца. Рублев демонстративно положил на середину стола свой диктофон.
   – Кофе? – спросил его Лич.
   Рублев согласился, Лич вышел сделать заказ. Рублев остался в переговорной комнате с неразговорчивым переводчиком. Воцарилось неловкое молчание. Молчание затягивалось, прошло уже четверть часа, а Лич не возвращался ни один, ни с объектом. Рублев уже начал волноваться успеет ли он сам до 8:00 местного времени задать эти сорок восемь вопросов неизвестному мужчине. Между тем у задержки была крайне серьезная причина. Когда Лич вышел из переговорной и попросил прислугу приготовить чашку кофе, начальник смены охраны вдруг сообщил ему совершенно невероятную новость, что Истокин сбежал или куда-то спрятался – в общем, он пропал, его нет!
   – Пять минут назад я, как всегда, ключом открыл дверь его запертой камеры, но она оказалось совершенно пустой, – со страхом говорил ему начальник смены. – Спрятаться в ней некуда, я сам знаю, что сбежать отсюда совершенно невозможно, я работаю здесь уже 14 лет, но тем не менее… Я уже вызвал начальника охраны… А еще прямо перед тем как зайти я услышал, как узник кричал…. И еще, – начальник смены почему-то понизил голос, – его пижама осталась на кровати, а тапки на полу!
   – Он что, сбежал голым?
   – Вероятно…
   – А запись с четырех камер видеонаблюдения? – от негодования Лич уже почти кричал.
   – Тут тоже загадка. На всех четырех записях задержанный просто лежит на своей кровати, а потом в один и тот же момент просто куда-то исчезает, но пижама, оседая, остается на месте! – при этих словах начальник смены охраны перекрестился. – И чуть позже на записях открывается дверь, и видно, как я вхожу. Я щупал пижаму, она была еще теплой!
   «Да он шизофреник, – подумал Мэтью, – кого сюда только набрали на работу! Я напишу на него рапорт».
   – Но ведь вы несете чушь собачью! – воскликнул Лич.
   – Не знаю, посмотрите записи сами… – только и разводил руками начальник смены, – мы сразу оцепили снаружи весь дом, я уверен, он прячется где-то здесь, мы его обязательно найдем, но прямо сейчас доставить его к вам я, к сожалению, не могу.
   – Так ищите, – угрожающе прорычал Лич.
   Он вышел на улицу и от волнения нервно закурил. На его часах было 06:15, кругом тишина, небо светлело в рассветной дымке. Ситуация получалась поганой: к нему в руки случайно попал этот русский, который несколько дней был в глубоком запое и поэтому даже не помнил, как приехал в Англию. Скоро выясняется, что он Истокин – один из топ-менеджеров «Роснанотеха», возможно, даже второй человек на предприятии. Такие люди по долгу службы владеют большим количеством закрытой коммерческой информации и даже информацией, составляющей государственную тайну. Судьба Истокина не может быть безразличной российским властям. Поэтому MI5 по неофициальному каналу посылает ФСБ запрос с просьбой помочь идентифицировать этого человека, русские откликаются и присылают своего сотрудника, чтобы задать Истокину несколько контрольных вопросов, правда, почему-то с глубоким креном в его половую личную жизнь – ну да ладно, имеют право, это их дело. В случае если они его опознают, MI5, конечно, вернет им Истокина, ведь кроме наглой выходки в метро за ним здесь больше ничего не числится, а это все-таки административное, а не уголовное правонарушение. Но за то, что MI5 обнаружила и, возможно, даже помогла спасти Истокина и не предала этот случай огласке в прессе, она вправе просить русских о каком-нибудь ответном реверансе – ведь у MI5 было выше крыши своих дел, где неформальная помощь русских была бы совсем не лишней. Да, простой и понятный план, если бы вот прямо сейчас начальник смены охраны не сообщил ему, что Истокин сбежал из секретного бункера для содержания временно задержанных и особо важных свидетелей. С этого момента Личу уже ничего не было понятно, разве что только то, что сегодня он напишет начальству рапорт с предложением допросить и сменить всю охрану особняка – ведь без ее помощи Истокин никуда не сбежал бы. А эту глупую запись с камер смонтировали сами охранники! «Предатели родины! Теперь я сам их посажу на камерный режим и надолго! – нервно куря, думал толстый Лич. – Но как ему удалось привлечь на свою сторону охрану, если он практически даже не говорит по-английски?!»
   Докурив сигарету, Лич принял решение, которое обычно принимает каждый служащий в любой части света. Если не знаешь, что делать дальше, то докладывай обстановку начальству, а далее просто выполняй его новые команды. И он позвонил своему непосредственному начальнику Себастьяну Россу. Видимо, тот был не в духе или досматривал свой последний утренний сон, потому после своего доклада конопатый рыжий Лич услышал вот что:
   – Хорошо, днем будем разбираться с охраной, а пока, раз мы не можем предъявить этому эфэсбэшнику Айстокина, выпроваживай его восвояси вместе с его вопросами, но только так, чтобы сохранить честь мундира MI5!
   – А как это сделать, шеф? Уж не признаться ли ему в том, что Айстокин сбежал?
   – Болван ты, Мэтью, от MI5 никто не может сбежать! Сказать так – это значит расписаться перед русскими в своей полной беспомощности: извините, мол, обделались, со всеми бывает… Я же предупреждал тебя, что мне не нравится этот твой план, что если возникнут проблемы, то решать их лично тебе. Думай, Мэтью, как сохранить честь мундира, иначе, зачем тебе голова?
   Все мысли смешались в голове у следователя Лича! Его начальник не стал брать решение на себя! И тут его осенило – его хотят подставить! Его хотят выпереть из контрразведки, и для этого начальство разработало такой иезуитский план! Подбросили ему этого очень похожего на настоящего Истокина русского и теперь вот так подставили! Так вот почему так нагло ведет себя начальник смены охраны! А может быть, это всего лишь тест на его профессиональную пригодность? Какая разница, ведь если он его не пройдет, то так же безжалостно будет выкинут на улицу! А ведь даже работая, Лич едва-едва сводил концы с концами, содержание его многодетной семьи требовало очень много денег. Кроме того, в любой момент, грозя начать затягиваться, на его шее удавкой висела петля ипотечного кредита. Он взглянул на часы – боже, уже половина седьмого! Все рамки приличия для ожидания русским агентом в переговорной комнате остались уже в прошлом. Лич обреченно направился туда. Никаких идей, что сказать русскому агенту, в его голове не было, только одна пустота. По виду разводящей руками охраны он понял, что Истокина до сих пор не нашли.
   «Вот скоты, – подумал он, – сами спрятали, а теперь разыгрывают передо мной спектакль по сценарию моего начальства! Играйте, но знайте, что скоро и вам самим что-нибудь станцуют или споют, а потом безжалостно покажут на дверь!»
   На тумбочке перед переговорной комнатой издевательски стояла чашка с уже остывшим кофе. Лич машинально взял ее и, внутренне уже смирившись, что это его последний рабочий день, вошел в переговорную комнату. Рублев с переводчиком, как ни в чем не бывало, сидели на прежних местах в полном молчании. Диктофон и три листа с вопросами тоже были на прежних местах на столе.
   – Ваш кофе, – выдавив из себя улыбку, сказал Лич, поставил чашку перед Рублевым и сел на свое место.
   – Спасибо, – ответил Рублев и вопросительно посмотрел ему прямо в глаза в ожидании продолжения.
   Сейчас Мэтью надо было уже что-то говорить. Чтобы еще оттянуть время, он вдруг спросил Рублева.
   – Надеюсь, ваш диктофон еще не включен?
   – Нет, конечно, – подтвердил Рублев, – он предназначен только для записи ответов на эти вопросы, – и он глазами указал на список.
   «Эх, тонуть, так с музыкой», – пронеслось в его голове у Лича, и он сказал первое, что пришло ему в голову.
   – Кстати, с вашим списком возникли проблемы, такие вопросы вам надо предварительно согласовать с женевским Комитетом по правам человека.
   В переговорной комнате воцарилась полная тишина. Теперь уже Рублев пытался составить свой адекватный ответ тому, что он услышал. MI5, которая во всем мире имела репутацию не слишком разборчивой в своих методах организации и никогда не отличалась щепетильностью, вдруг озаботилась правами человека! Хотя, с другой стороны, столь личные вопросы действительно могут задевать честь и достоинство граждан. На Лубянке могли бы придумать что-нибудь и поумнее!
   – Я правильно понял, что сейчас мне не дадут их задать?
   – Правильно. Кстати, если вы их нам оставите, то мы сами попробуем их согласовать.
   Ну, на такой мякине Рублева провести было нельзя. Оставлять противнику вопросник, не задав вопросы объекту, ему разрешения с Лубянки не давали. И тут вдруг его осенило, что есть только один способ объяснить столь странные вопросы и не менее странную реакцию на них агента MI5. Ну конечно, это все-таки была первоапрельская шутка над ним со стороны его коллег с Лубянки. Да, развели его, как мальчишку, по полной схеме, и ведь надо подумать, вовлекли в этот спектакль над ним даже MI5! Воодушевленный этой идеей, он засмеялся, встал со стула и, улыбаясь, сказал.
   – Мистер Лич, вопросник я вам, конечно, не оставлю, но в целом я очень доволен. В нашей работе мы вынуждены круглые сутки без выходных находиться в состоянии крайнего внимания и сосредоточенности. И если мы дожили до того времени, когда даже иностранные спецслужбы помогают друг другу, чтобы их сотрудники хотя бы иногда могли расслабиться и рассмеяться, то значит, все основные противоречия между нашими странами уже сняты. А теперь разрешите откланяться.
   Рублев встал и даже дружески хлопнул все еще сидящего Мэтью по плечу и заговорщицки подмигнул ему! Лич совсем перестал что-либо понимать, он не видел никаких причинно-следственных связей между его предложением для ФСБ согласовать их вопросы с женевским Комитетом по правам человека и веселым довольным состоянием, в которое от этого неожиданно пришел Рублев. Ему ясно было только одно – честь мундира MI5 каким-то непостижимым для него образом, несмотря на пропажу «Истокина», не пострадала! Теперь у него будет шанс остаться на службе! Неужели он действительно прошел тест своего начальства на профессиональную пригодность?
   Едва сев в свою машину, советник российского посольства в Англии Олег Рублев отправил на Лубянку совершенно формальный шифрованный отчет о том, что к объекту, которому он должен был задать вопросы, он допущен не был. По мнению MI5, задать их объекту можно будет только после их согласования с женевским Комитетом по правам человека.
//-- * * * --//
   Еще через два часа Лич, как ни в чем не бывало, гордо сидел за своим рабочим столом. Сам не зная как, но он прошел профессиональный тест, а победителей не судят. Его начальник Росс, как казалось Личу, доигрывал свой спектакль, инициировав внутреннее расследование «побега» Истокина. Однако, полагая, что все неприятности для него уже позади, Лич глубоко заблуждался. К его ужасу, тест начальства на его профессиональную пригодность продолжился. На столе Лича раздался обычный телефонный звонок, он снял трубку.
   – Комиссар полиции Грейс Харрисон, – услышал он женский голос. – В четверг я передала вам русского задержанного Айстокина. У меня вопрос, когда вы его вернете?
   – Никогда! – уверенно ответил Лич.
   – Тогда прошу вас немедленно оплатить его счета, у меня есть подписанный вами акт приема-передачи задержанного, копии счетов я вам передавала!
   И тут Лич понял, что попал на деньги! В четверг он с легкостью подписал акт потому, что если бы русские не клюнули, то его контора просто вернула бы этого задержанного полиции. А если бы русские клюнули, то тогда задержанный окончательно становился их клиентом, и выбивание его долгов государству официально перекладывалось на MI5. Но поскольку это была слишком закрытая организация, то применялась практика переуступки долгов задержанного ей самой, а для этого MI5 должна была купить эти долги путем оплаты счетов их «клиента». Все было просто и логично до тех пор, пока начальство Лича не устроило этому русскому побег! Теперь его конторе расходы по оплате этих трех счетов уже никто не компенсирует. Теперь Лич должен был предъявить счета русского своему начальнику Себастьяну Россу, чтобы тот выписал резолюцию на их оплату. Но его коварный начальник сразу подстраховался и предупредил, что в случае успеха с этим русским Лич получит премию, а в случае проблем сам Лич и должен был их решать. Пока были только одни проблемы. Но такой уж между ними был уговор, а уговор дороже денег, нарушить его означало быть уволенным. Получалось, что остаться на службе Личу можно, только лично оплатив эти три счета. Он вспомнил их суммы… Оплатить их он мог, только продав свою видавшую виды машину и задержав на месяц очередной платеж по ипотечному кредиту. Лич почувствовал, как на его шее, затягиваясь, пришла в движение долговая удавка.
   – Мистер Лич! Мистер Лич! – услышал он из трубки призывы комиссара Харрисон. – Вы куда-то пропали! Ответьте, когда MI5 погасит свои долги по этим счетам?
   – Я сегодня решу этот вопрос и перезвоню вам, – тихо ответил ей Лич.
   – Спасибо, мистер Лич, – она повесила трубку.
//-- * * * --//
   Алексей Истокин очнулся в кресле за столом своего рабочего кабинета административного здания «Роснанотеха» в Дубне. Все было слишком реально для сна, но сомнения оставались – уж слишком много всего, что раньше казалось невероятным, пришлось ему пережить за последние дни. Чувствовал он себя отлично, одет был точно так же, как в прошлый вторник, когда они хоронили Мансура Сафиуллина. Те же рубашка, галстук и ботинки, тот же его любимый костюм. Для него, интеллигентного человека, который был вынужден несколько дней провести в одной только казенной, не подходящей ему по росту пижаме, оказаться снова нормально одетым уже само по себе оказалось просто счастьем. Перед ним на столе стоял его включенный ноутбук. Истокин сидел, боясь пошевелиться, чтобы не спугнуть это видение. Его мозг был не в состоянии дать логичное объяснение произошедшим с ним за последние дни событиям, и объяснить, как он снова оказался в своем кабинете, он тоже не мог. «А может быть, я и не был в Англии? – подумал он, – Может быть, Англия мне только привиделась?» Он вздрогнул от неожиданности – конец его бесполезным размышлениям положил звонок стоящего на столе телефона. Это был внутренний вызов, звонила его секретарша Дарья. Истокин неуверенно снял трубку.
   – Да.
   – Доброе утро, Алексей Николаевич, – послышался из телефонной трубки ее голос, – можно, я зайду к вам?
   Истокин чуть помедлил с ответом. «Вот сейчас-то все и выяснится, что было со мной все эти дни, сейчас я узнаю, уволят меня или нет, где я так напился, кто ударил меня в глаз и как я попал в Англию».
   – Да, конечно, – ответил он голосом осужденного, которому вот-вот предстояло выслушать дату его казни.
   Дверь его кабинета в приемную почему-то оказалась заперта, но Дарья открыла ее снаружи своим ключом секретаря, который ей полагалось иметь. Войдя, она опять зачем-то закрыла дверь кабинета на замок и через несколько мгновений уже сидела напротив него. «Сегодня она выглядит лучше обычного, – машинально отметил про себя Истокин, – сделала укладку, накрасилась, платье новое, я такого на ней не помню».
   – Алексей Николаевич, меня вчера под расписку выпустили из больницы, но я еще на больничном. Вы простите меня, пожалуйста, за субботу, это все газ! Все газ! Я наговорила про вас столько глупостей!
   Она замолчала, Истокин тоже молчал, пытаясь понять, что же такое она сказала. Он ожидал услышать вопросы о том, где он был, рассказ о негодовании Мещерякова или хотя бы что-нибудь, что могло пролить свет на то, как он оказался в Англии. Но она сама извинялась! «Какой газ?! Какая суббота?! – один за другим возникали вопросы в его голове. – Суббота? Надо срочно узнать, какой сегодня день и который час!» Он поспешно схватил мышку от ноутбука и кликнул на знакомую иконку на экране. Открылось окно часов с календарем – 08:50 2 апреля 2040 года, понедельник. Его молчание и внимание к компьютеру Дарья расценила как то, что Истокин действительно обиделся на нее и пока не простил, это было невыносимо для нее.
   – Алексей Николаевич, это у меня была вызванная газом галлюцинация! Врачи в больнице мне так и сказали, они считают, что этот газ обладает наркотическим эффектом. Говорят, что меня принес в приемную Мещерякова какой-то человек с забинтованной головой. Вы не знаете, кто это? Может, это вы?
   – Нет, нет, голову мне не бинтовали, – поспешно ответил Истокин, – не знаю, о ком ты.
   – Жалко, а я пришла, чтобы поблагодарить этого человека, он ведь спас мне жизнь! Наверное, это кто-то из нашей охраны. Им пришлось сломать дверь в приемную, чтобы спасти меня. А как вы сами спаслись?
   «Значит, она знает, где я был!» – Истокина как будто током ударило от этой мысли.
   – Я даже сам не знаю, – совершенно искренне и как-то автоматически ответил он, – я вдруг куда-то провалился, тошнота подступила к горлу, стало совсем темно и очень страшно, – говорил Истокин, вспоминая стремительно удаляющийся вверх потолочный светильник в камере MI5. Воспоминания были совсем свежими, ведь это с ним случилось всего несколько минут назад.
   – А у вас не было никаких галлюцинаций?
   При этом вопросе Истокин вздрогнул и внимательно посмотрел Дарье в глаза. «Вот, кажется, мы уже приближаемся к нашей теме, – со страхом подумал он. – Что ей отвечать? Имеет ли смысл рассказывать ей о его собственных галлюцинациях продолжительностью в пять с половиной дней? Не навредит ли это мне самому?» В глазах Дарьи он не видел никакого подвоха, одну только вину, поэтому он решил пока не откровенничать.
   – Нет, не было.
   – Ну, вот видите, вы просто очень сильный человек, а мне привиделось такое… Такой ужас, и главное, все настолько реально…
   – И что же тебе привиделось? – любопытство Истокина преодолело его осторожность, и он все-таки задал этот вопрос.
   – Ну что вы, – испугалась Дарья, – я стараюсь забыть это… Значит, они вам ничего не рассказали… И я понимаю почему… Какие все-таки хорошие люди в нашем городе!
   – Да, люди хорошие… – Он ничего не понимал из их разговора, но старался не подавать вида и просто тянул время, стараясь разговорить Дарью, чтобы больше получить от нее информации. Для этого он, как будто что-то вспоминая, сказал: – Значит, в субботу… В субботу…
   – Алексей Николаевич, – Дарья с удовольствием подхватила разговор, но говорила уже пониженным тоном, – мне кажется, что на вас этот газ тоже подействовал. Вы какой-то не такой, как всегда… Не помните, что случилось в субботу… Вы знаете, врачи мне как-то неуверенно объясняли действие этого газа на человека, вполне возможно, что его действие на разных людей тоже может быть разным. Вот у вас, например, может быть повреждена память!
   – Может быть, Дарья, может быть, – ухватился за эту ее мысль Истокин, – я действительно плохо помню события той субботы, напомни мне, пожалуйста.
   И Дарья с удовольствием рассказала ему о газовой атаке на его рабочий кабинет в субботу, не стала только пересказывать свою галлюцинацию, потому что не могла говорить живому человеку, в каком виде она его видела.
   – Правда, ФСБ отказалась признать это террористическим актом, но все, с кем я разговаривала, уверены, что это так и есть. А меня спасли наши охранники, они услышали, как я кричала от удушья. Они топором сломали дверь в приемную. Наверное, они и вас вытащили! – закончила она.
   Истокин старался сохранять невозмутимый вид и даже иногда кивал головой, как будто что-то вспоминая, хотя то, что он услышал, конечно, потрясло его. «Подумать только, газовая атака террористов на мой кабинет! А если она повторится?!» В его памяти всплыли воспоминания из новостей BBC, которые он видел сегодня рано утром – бегущие к проходным сотрудники и помогающие им охранники противогазах. Да, что-то начинало складываться…
   – Я вспомнил, в субботу была эвакуация сотрудников, – рискнул сказать он.
   – Верно, верно, – подтвердила Дарья, – вот видите, вы начинаете вспоминать! Вам просто надо отдохнуть, у вас еще может быть переутомление от непрерывной работы всю неделю без выходных.
   «Она считает, что я всю неделю был на работе! – екнуло его сердце от этого очередного открытия. – Неужели никто здесь даже не заметил моего отсутствия! Невероятно! А как же запросы MI5! Если здесь все, а не только Дарья, считают, что я был на работе, то значит, я действительно был, а Англия – это моя галлюцинация! Но какая реальная! Может, и правда в субботу я надышался какой-то дряни? В любом случае, видимо, я могу использовать этот газ для оправдания возможных провалов в моей памяти». Он вспомнил следующий сюжет из новостей BBC – легковую машину, лежащую на крыше проходной.
   – Наверное, ты права, Дарья, – ответил он, – у меня только какие-то отрывочные воспоминания о последних днях. Напомни мне, пожалуйста, что это за эпизод был с автомобилем крыше на нашей проходной.
   Дарья заулыбалась, она была рада помочь восстановить память своему шефу, и, кроме того, теперь она знала, что не только она одна пострадала в субботу. Когда есть товарищ по несчастью, то любая болезнь переносится легче. Ну конечно, он ведь дольше ее тогда находился в кабинете и поэтому, конечно, надышался газом тоже больше.
   – Сейчас, Алексей Николаевич, – сказала она с улыбкой, – сейчас вы все вспомните. Вчера утром в воскресенье я еще была в больнице, и вдруг около десяти часов дня раздается ужасный гром! Сработали сигнализации машин, многие повыскакивали на улицу, ничего понять не могут. Оказывается, террористы совершили очередной устрашающий теракт! Взорвали у проходной легковую машину, ее взрывом закинуло на крышу проходной! Два находившихся в ней человека погибли. Но есть и другое мнение, – Дарья опять понизила голос, – есть свидетели, которые утверждают, что это наш Миша устроил взрыв! Они его видели собственными глазами у проходной, видели, как он подложил мину и сразу отбежал с криком «Ложись!».
   И вот при этих ее словах теперь и у Алексея Истокина отлегло от сердца. Он откинулся на спинку кресла, теперь и он знал, что у него тоже есть товарищи по несчастью! Уже несколько дней он мучился мыслью, что его рассудок мог несколько помутиться, а теперь он точно знал, что здесь, в Дубне, у некоторых крыша уже точно съехала! Ему ли, Алексею Истокину, руководителю отдела исследований и разработок поисковых систем и робота-советника, не знать, что Миша – это всего лишь программный продукт, который не может существовать в отрыве от неподвижного суперкомпьютера в подвале технического здания! Видели Мишу у проходной! Всех, кто это видел, уже точно сразу можно отправлять в психушку! Да, его настроение поднялось настолько, что он даже поинтересовался у нее, почему она не спрашивает, откуда у него синяк под глазом, Дарья внимательно посмотрела ему в лицо.
   – Вы шутите, надо мной, Алексей Николаевич, какой синяк? Не пугайте меня!
   Истокин рукой пощупал лобную кость у левого глаза – боли не было! Он встал и прошел в комнату отдыха к умывальнику, над которым висело зеркало – синяка не было! «Как быстро прошел и без малейшего следа, – обрадовался он, – только зря смутил Дарью своим глупым вопросом». Он вернулся на свое место.
   – Извини, Дарья, это действительно была моя неудачная шутка…
   Она настороженно смотрела на него, а он и дальше с удовольствием поговорил бы с ней в целях восстановления своей памяти, но тут снова зазвонил телефон. Это был Мещеряков. Насколько мог уверенно, Истокин снял трубку.
   – Слушаю, Истокин.
   – Доброе утро, Алексей Николаевич, я сейчас зайду к вам согласовать последние детали вашего отъезда, и есть еще новости!
   – Хорошо, – ответил Алексей дрогнувшим голосом – ему, только что каким-то чудом оказавшемуся снова на работе в своей родной Дубне, совсем не хотелось прямо сейчас куда-то ехать.
   К счастью, Дарья еще сидела напротив его, она вела график его встреч и командировок и поэтому должна была ему помочь.
   – Дарья, напомни, пожалуйста, куда я должен ехать сегодня, – стараясь говорить как можно беспечнее, спросил Истокин.
   – Алексей Николаевич, вы и это забыли? – уже даже со страхом в глазах воскликнула Дарья.
   Ему не оставалось ничего другого, как кивком головы подтвердить ее догадку.
   – Вы же сегодня летите в командировку в Англию!
   Он ожидал услышать что угодно, но только не это! Эта новость сразила его наповал, во рту все пересохло, а тело под рубашкой, наоборот, мгновенно вспотело. Только что провидение вернуло его из этой чертовой Англии, где он перенес невиданные для его душевного здоровья страдания! Даже совершенно не важно, был ли он там на самом деле или вся эта Англия была всего лишь плодом его воспаленного газом террористов воображения. Туда он не поедет! Лучше сразу уволиться!
   – Алексей Николаевич, да на вас лица нет! – Дарья бросилась открывать окно. – Вам плохо? Да вы весь белый, как лист бумаги!
   – А зачем мне туда ехать? – еле ворочая языком, спросил он.
   Дарья бросилась в его комнату отдыха, вернулась оттуда с полотенцем и стала махать им перед лицом Истокина, нагоняя свежий воздух с улицы. «Не пора ли сменить работу? – думала она, махая полотенцем, – уже второй раз шеф до смерти пугает меня». Но вслух она сказала.
   – Ну, вам, конечно, виднее, зачем туда ехать, а для остальных вы уже в Англии еще с четверга, просто Андрей Сергеевич спрятал вас здесь от всех. Но вы не волнуйтесь, я даже в больнице никому не проболталась, что вы здесь.
   «Э, да тут все еще намного хуже, – каруселью неслись мысли Истокина. – Что такое она говорит? Мещеряков спрятал меня в моем же кабинете? Нет, тут случилась какая-то катастрофа, всеобщее умопомешательство!»
   – А вчера вы весь день прятались в кабинете Мещерякова, мне сказала об этом его секретарша, она одна из немногих посвященных в то, что вы еще здесь, – добила Истокина Дарья. – Тоже не помните?
   Чистый холодный весенний воздух с улицы действительно помог Истокину. Он задышал ровнее, но в мыслях порядка не было, все они смешались в одну кучу, и разбираться в них было уже некогда, потому что раздался стук в ведущую в коридор дверь комнаты отдыха Истокина.
   – Это Мещеряков, – обреченно сказал он Дарье, вставая с кресла, чтобы открыть дверь. Его даже не удивило, почему Андрей Сергеевич решил зайти к нему с «черного хода».
   – Все, не буду мешать, крепитесь, Алексей Николаевич! Если почувствуете себя плохо, то немедленно звоните, я здесь за стенкой, – она повесила полотенце на спинку одного из гостевых стульев и быстро вышла из кабинета на свое рабочее место в приемную. Он услышал, как она ключом заперла за собой дверь.
   «Зачем она меня заперла? – думал Истокин, идя в комнату отдыха открыть Мещерякову. – Хорошо ли ее проверили психиатры в субботу?»
   Истокин открыл запертый изнутри замок и, стараясь улыбаться, приветствовал Мещерякова.
   – Доброе утро, Андрей Сергеевич!
   Но Мещеряков повел себя в высшей степени странно. Он ворвался в комнату отдыха, едва не оттолкнув Истокина, и тут же снова запер ее изнутри на замок.
   – Тихо, тихо, Алексей Николаевич, ведь в коридоре могли быть люди! Как ваши успехи?
   Этот вопрос поставил Истокина в очередной тупик. Мещеряков прошел в кабинет.
   – Да здесь у вас холодно, как в карцере, голубчик! Можно, я все-таки прикрою ваше окно?
   Истокин кивнул. Действительно, из-за настежь открытого окна кабинет выстудился буквально за пару минут, сквозняк пронизывал насквозь. Мещеряков энергично закрыл широкую створку пластикового стеклопакета.
   – Алексей Николаевич, вы все-таки берегите себя, так ведь можно и простудиться! А, я понял! Вам кажется, что тут до сих пор есть остатки того газа! Смею вас заверить, я не чувствую никакого запаха. Пробы воздуха из вашего кабинета показали отсутствие в нем вредных примесей еще в субботу. Вы успели составить новый план работ отдела?
   Истокин был очень исполнительным человеком, но теперь он снова почувствовал себя школьником, который не выполнил домашнее задание. Если пару минут назад кровь отлила от его лица, то теперь она резко изменила направление движения, и Истокин покраснел до кончиков ушей. И все-таки он нашел спасительный ответ.
   – Мне немного осталось Андрей Сергеевич, не успел из-за этого газа, плохо себя чувствую.
   – Э, да у вас действительно неважный вид, – подтвердил Мещеряков. – Вам срочно нужно отдохнуть, ну, ничего, мы уже запланировали ваш отдых на Туманном Альбионе. Напоминаю, вылет сегодня в 14:10 из Шереметьево, отсюда дорога туда без пробок, но на всякий случай выезжать надо, – он посмотрел на часы, – через час с небольшим.
   «Я даже не попаду домой!» – была следующая ужасная догадка Истокина. У него оставалась только одна возможность отказаться от этой командировки без осложнения отношений со своим шефом.
   – Но у меня нет международного паспорта, – сказал он.
   – Э, голубчик, я вижу, последствия этой газовой атаки на ваш кабинет действительно пока не прошли бесследно, крепко вас зацепило! А Дарья-то вроде уже пришла в себя, я встретил ее сегодня. Алексей Николаевич, поищите, пожалуйста, паспорт во внутренних карманах своего пиджака.
   Истокин не мог не подчиниться и в правом кармане нащупал что-то похожее на паспорт, достал, открыл и к своему изумлению обнаружил, что это действительно был его международный паспорт! Более того, в нем он обнаружил уже подписанное Мещеряковым свое командировочное удостоверение. Он смотрел на него, как на свой приговор.
   – Ну вот, видите, все в порядке, а пока нам с вами надо обсудить одну новость. Вы еще не видели новый документальный фильм Марка Спурлока?
   – Кто это – Марк Спурлок? – безразлично спросил Истокин.
   – Ах, да! Вы, наверное, его не знаете, это журналист газеты The Wall Street Journal, который на прошлой неделе опубликовал две прекрасные статьи о наших здесь работах. А вы их разве не читали?
   – Нет.
   – Да, извините за глупый вопрос, когда вам было читать при столь напряженном графике работы, а кроме того, они на английском… Да, глупый вопрос. Собственно, ничего нового для вас в них, конечно, нет. И не читайте, не тратьте время! Дело вовсе не в этих статьях, Спурлок на прошедших выходных умудрился снять и несколько часов назад выложить в Интернет прекрасный документальный фильм о борьбе синего медвежьего артефакта с бандитами, которые убили Мансура и Леонида. Представляете, он практически раскрыл это дело! У меня сразу было предчувствие, что ФСБ с этим не справится, а Спурлок с артефактом справились! Конечно, фильм оставляет без ответа еще много вопросов, но, по крайней мере, что-то уже начало проясняться. Позвольте, я запущу его на вашем ноутбуке, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
   Истокин выслушал Мещерякова, как инопланетянина, хотя его шеф говорил по-русски. Он опять практически почти ничего не понял, ведь, не говоря уже о синем медвежьем артефакте, он пока еще не знал даже о гибели Леонида Ефременко. Мещеряков вывел изображение с ноутбука на большой экран висевшего на одной из стен кабинета плоского телевизора.
   Истокин смотрел фильм, затаив дыхание, он даже на время забыл об угрожающей ему командировке в Англию. Из фильма следовало, что бандиты готовили покушение и на него самого и даже один раз уже стреляли, но промахнулись или убили кого-то другого! «Так вот почему Дарья и Мещеряков все время закрывают двери в мои рабочие апартаменты! – осенило его. – Они прячут меня от бандитов!» В фильме он нашел и объяснение слухов о том, что взрыв машины у проходной осуществил Миша. Да, вероятно, фильм мог сильно продвинуть вперед следствие, но одновременно он ставил не меньше новых вопросов. Кто же такой этот синий медведь, который бесстрашно бросил вызов бандитам? Почему он как две капли воды похож на их Мишу? Нетрудно было догадаться, что очень, очень скоро ФСБ задаст эти вопросы «Роснанотеху», а значит, ему с Мещеряковым.
   – А теперь посмотрим, как все это комментируют в мире, – сказал Мещеряков, взял в руку пульт от телевизора и переключил несколько программ. – Наши, конечно, как всегда пока молчат, – констатировал он, – а вот на западноевропейских и американских каналах, несмотря на еще нерабочее время, фильм дискутируется уже вовсю.
   Мещеряков переключил еще несколько каналов, и вот на экране замелькали короткие отрывки из только что виденного ими фильма, только теперь уже с закадровым переводом на английский. Это был круглосуточный новостной канал BBC, тот самый, который Истокин смотрел всего меньше часа назад в камере бункера перед тем, как очутиться в своем кабинете. Мещеряков переводил женщину диктора.
   – Мы показали вам отрывки из документального фильма газеты The Wall Street Journal, полную версию фильма вы можете посмотреть в электронной версии газеты.
   На строке информации под диктором появился адрес сайта газеты во Всемирной паутине.
   – Так кто же такой этот Супермен-Бэтмен, наводящий правопорядок в маленьком подмосковном городе Дубне? – вопрошала ведущая программы. Мещеряков переводил.
   – Тихо, пожалуйста, – вдруг попросил Истокин Мещерякова, – я плохо слышу.
   Мещеряков замолчал.
   – Пока нам не удалось получить на этот счет никаких комментариев ни у владельца ролика The Wall Street Journal, ни у разработчика робота советника Миши «Роснанотеха», ни у российских правоохранительных органов. Да, методы борьбы с преступностью русского Супермена-Бэтмена с юридической точки зрения вызывают вопросы, но кем бы он ни был, его создатели продемонстрировали, что в техническом плане они сделали огромный шаг вперед. Да-да, эксперты единодушно склоняются к мнению, что русский Супермен-Бэтмен – это не переодетый в костюм синего медведя артист, эксперты считают его не живым, а рукотворно созданным существом. Прокомментировать эту точку зрения мы пригласили в нашу студию президента международной Ассоциации робототехники, почетного доктора (Honor Doctor) технических наук Франсуа Лемье (Francois Lemieux).
   – Да это же наш старый знакомый, ему ведь уже за семьдесят! – вдруг воскликнул Истокин, обращаясь к Мещерякову. – Только как он оказался в студии ВВС, если сейчас там всего половина седьмого утра, а фильм в Интернете появился, как вы сказали, всего несколько часов назад!
   – А у вас не так уж плохо с английским, друг мой, – удивленно сказал Мещеряков.
   И тут до Истокина до самого дошло, что он почему-то без всяких проблем понял быструю английскую речь этой женщины диктора. Истокин продолжил внимательно смотреть новости BBC. Сидя рядом с ведущей, Франсуа Лемье просил зрителей обратить внимание на эпизод фильма Спурлока, в котором оперативники пытались затащить Мишу с крыльца в здание мэрии. На экране возник этот короткий эпизод, в самый кульминационный момент ставший стоп-кадром.
   – Смотрите, сколько мужчин тянут и толкают этот артефакт, – говорил за кадром Франсуа, – один, два… Я насчитал восемь человек, учитывайте еще тех двух сзади. Мужчины в самом расцвете сил, я оцениваю вес каждого из них от 90 до 120 килограммов, и они очень стараются, смотрите, как натянулась шерсть артефакта, как побелели пальцы вон того в черной куртке справа, как исказились от напряжения лица всех из них! И эти восемь здоровенных мордоворотов сдвинуть артефакт с места так и не смогли! О чем это говорит? У артефакта очень большая масса. Я думаю, не менее полутора тонн, а может быть, даже и целых две! – делало вывод светило робототехники. – А почему у него может быть такая масса? – задавалось следующим вопросом светило. – А потому что он в основном сделан из металла, я уверен, что он работает на гидравлических поршневых приводах, как экскаваторный ковш.
   – Да, действительно замечательное наблюдение, мсье Лемье. А еще вы нам как-нибудь можете прокомментировать этот фильм? – спрашивала ведущая.
   – Пожалуйста! Вот я смотрю на эти три эпизода с участием артефакта и делаю еще один интересный вывод. А почему все решили, что в этих эпизодах один и тот же артефакт? Да, внешне они похожи друг на друга, но с конвейера тоже сходят очень похожие автомобили. Это могут быть три разных артефакта!
   – Значит, русские могли их построить много? – спросила ведущая.
   – Конечно, помилуйте, с медведями у русских никогда не было проблем!
   – Мсье Лемье, но тогда один из них может появиться и в Лондоне? – делая испуганный вид, спросила почетного доктора ведущая.
   – А я нисколько не удивлюсь, нисколько не удивлюсь…
   Внутри себя Истокин ликовал, потому что понимал все! Он даже обратил внимание на неприятный французский акцент Франсуа Лемье.
   – А ведь какую-то чушь несут, правда, Андрей Сергеевич, – обратился Истокин к Мещерякову, – как профессионально намекнули на военную угрозу от русских!
   – Согласен, и все-таки, Алексей Николаевич, может быть, вы так же хорошо можете и говорить по-английски? – Мещеряков вдруг сказал эту фразу по-английски.
   Истокин опять отметил про себя ужасное произношение теперь уже с русским акцентом.
   – Ну что вы, я и сам до крайности удивлен тому, что неожиданно для себя понял новости BBC! Не знаю, что случилось…
   Тут Истокин запнулся, потому что понял, что легко, без всяких усилий, как будто делал это всю жизнь, тоже сказал эту фразу на английском!!!
   – Прекрасное лондонское произношение! – воскликнул на том же языке Мещеряков. – Лучше чем у этой дамочки, – он глазами показал на женщину диктора BBC, перешедшую уже к другим новостям. – А я знаю, что случилось, друг мой! Это переход количества в качество! – И добавил уже по-русски. – Терпение и труд все перетрут! Поздравляю, друг мой, вы просто молодчина, добились-таки своего, долго шли к своей цели, не опускали рук и добились! Это прекрасный личный пример всему трудовому коллективу «Роснанотеха», как надо учиться и работать! Пусть знают, какой у них Алексей Николаевич Истокин!
   Истокин стоял, скромно потупив в пол глаза. «Да, – думал он, – конечно, Мещеряков прав, чем еще можно было объяснить этот неожиданный феномен? Только тем, что я более пятнадцати лет изучал английский язык с упорством дятла. Переход количества в качество! Законы диалектики, слава богу, еще работают! А еще, наверное, какой-то толчок в моей голове случился из-за этого газа, про который все они говорят, – догадался он. – Видимо, я действительно надышался этого наркотического газа, и мои галлюцинации про то, как я был в Англии, сняли у меня психологический барьер общения с иностранцами. Нет худа без добра! Действительно, счастье-то какое!»
   Но ни Мещеряков, ни Истокин не догадались об истинной причине неожиданного овладения Алексеем Николаевичем английским языком. Конечно, законы диалектики работали, только в данном случае количество еще не было готово к переходу в качество. Конечно, просто это был подарок Истокину от Наблюдателя, это была его компенсация за причиненные в вынужденной командировке неудобства. Что-то настроил он в голове Истокина на обратном пути из Лондона в Дубну, и тот тут же овладел английским лучше самих носителей этого языка.
   – Сопровождающая вас особа будет ждать вас прямо в аэропорту, – прервал размышления Истокина Мещеряков.
   – Какая, извините, особа?
   – Да, у вас действительно серьезные провалы в памяти! Как некстати тут эти террористы со своим газом! Не дали вам доделать новый план работы отдела. Ну, ничего, отдохнете, и все пройдет. Эта особа будет вашим гидом и переводчицей, она организует ваш отдых в Англии, экскурсии, игры всякие, – приходилось повторяться Мещерякову, – спать можете с ней в одном номере…
   – Да что вы говорите?! – воскликнул Истокин. – Я что-то не понимаю, Андрей Сергеевич, это рабочая командировка или туристическая поездка?
   – Это замаскированная под командировку туристическая поездка, чтобы помочь вам снять психологический барьер общения с иностранцами с помощью сопровождающей вас дамы. Но это не благотворительная акция – предприятие инвестирует в вас деньги, чтобы потом получить еще больше прибыли, – уже начиная сердиться, прямо отвечал Мещеряков, – правда, только что мы с вами выяснили, что барьер, может быть, уже снят.
   Алексей Истокин никак не мог прийти в себя от счастья, что он наконец-то выучил английский язык. В одно мгновение его отношение к выездам за рубеж изменилось на прямо противоположное.
   – Андрей Сергеевич, у меня есть к вам намного лучшее предложение. Давайте сэкономим деньги «Роснанотеха», отменим мою командировку, а я просто напишу заявление на отпуск и поеду отдыхать в Англию вместе с женой. Она уже давно на всякий случай сделала себе международный паспорт, визы для въезда в Евросоюз давно отменены, в денежных средствах мы не ограничены, все-таки я уже давно занимаю эту руководящую должность. А этой вашей прошмандовке дайте отбой, она без труда найдет других мужчин с еще не снятыми барьерами.
   – Гениально! – воскликнул Мещеряков. – Только есть одно «но», друг мой! Тогда получится, что Вы обманули Ирину, она-то считает, что Вы уже сейчас находитесь в командировке в Англии!
   Истокин не мог ничего возразить. Он вспомнил, с каким трудом и унижениями ему удалось уговорить графиню Каменскую разрешить ему позвонить с ее мобильника. Опять ему в голову закрались сомнения. «Значит, это было на самом деле? Значит, это не галлюцинации от наркотического газа?» Но сейчас он не хотел долго копаться в своей памяти, слишком сильна была радость от возвращения на родину и от овладения английским.
   – Я скажу ей, что я уже вернулся из той командировки, я ей говорил, что она краткосрочная, только на несколько дней, а теперь мы вместе поедем в Англию в отпуск!
   В эту минуту раздался телефонный звонок. На дисплее стационарного телефона Истокина высветилась фамилия секретарши Мещерякова, которая сообщила, что звонит генерал Кузьмин Роман Григорьевич, спрашивает Андрея Сергеевича. Истокин передал трубку Мещерякову.
   – Соедини, – сказал тот в трубку.
   Несколько минут назад генерал Кузьмин уже знал в высшей степени неожиданный и странный результат визита Рублева в MI5. Но таким для него он оставался всего несколько минут. Его мощный аналитический мозг сходу разгадал игру, которую вели их оппоненты из MI5. Генерал Кузьмин построил следующую логично выстроенную цепочку умозаключений.
   «Если Рублеву не позволили задать вопросы, да еще под таким нелепым, смешным предлогом, то MI5 тем самым прозрачно намекает ФСБ, что никакого двойника Истокина у них никогда и не было! Так зачем же тогда, спрашивается, они разыграли весь этот спектакль? А все просто, весь этот фильм все-таки фальшивка, целиком монтаж с помощью современных информационных технологий. Фильмом MI5 просто хотела продемонстрировать ФСБ свои действительно впечатляющие достижения в этой области. А для чего, спрашивается, им выставлять напоказ свои достижения? А для того, чтобы намекнуть, что они заранее знали о том, что Марк Спурлок будет снимать свой документальный фильм и что в нем тоже будут фальшивки! А почему они выбрали для своей фальшивки Истокина? А потому, что им обязательно надо было показать именно кого-нибудь из высших руководителей “Роснанотеха”, чтобы фильм попал в руки следователей ФСБ, которые расследуют там убийства, – тогда они смогут обнаружить связь между двумя документальными фильмами. Так почему же именно Истокин? А потому, что показывать Мещерякова было бы уже чересчур, если бы фильм попал в случайные руки, то мог возникнуть и международный скандал. А Истокин формально даже не заместитель Мещерякова, но все знают, что именно он – второй человек на “Роснанотехе”! Просто идеальный выбор. Кстати, синяк под глазом Истокина в фильме – это тоже прозрачный намек MI5 для ФСБ о том, что их фильм фальшивый, но сразу этому обстоятельству никто не придал значения. Итак, MI5 намекает, что им известно о том, что некоторые части фильма Спурлока могут быть идеально выполненной подделкой, например часть, по которой вообще нет свидетелей, – разговор Пронина с Шакалом на конспиративной квартире МВД. Подделкой могут быть и кадры минирования Ржавым машины Истокина. Кстати, версия о том, что фильм не совсем документальный, полностью объясняет появление на экране крупным планом служебного удостоверения Плешакова. А если так, то Спурлок своим фильмом хочет направить следствие по ложному следу, и никто не может поручиться, что сегодняшнее убийство Пронина не его рук дело. Вот для чего MI5 послала им фильм об Истокине! Видимо, это дело настолько деликатное, что английские коллеги могут помогать следствию только такими, одним только профессионалам понятными намеками. А поскольку до раскрытия всех этих преступлений еще далеко, то Истокина на всякий случай лучше взять под охрану, а еще лучше – временно куда-нибудь спрятать. Если на него уже было два неудачных покушения, то может быть и третье».
   Мещерякову генерал Кузьмин срочно звонил именно для того, чтобы обсудить с ним этот вопрос. После традиционного приветствия, Кузьмин сразу перешел к делу.
   – Андрей Сергеевич, насколько мне известно, сегодня вы отправляете Истокина в служебную командировку в Англию?
   – Нет, планы слегка поменялись, он берет отпуск и полетит туда в туристическую поездку с женой.
   – Ах, вот что! Это даже еще лучше! Мы считаем, что опасность для него еще не миновала, есть, знаете ли, такая информация от наших зарубежных коллег… Пока он в своем кабинете, он в безопасности, мы контролируем ситуацию, но в город, даже под охраной, его выпускать нельзя! Все ваши сотрудники должны продолжать пребывать в полной уверенности, что Истокин находится в командировке в Англии. Если он взял отпуск, то мои ребята отвезут его прямо в аэропорт, билет у него, как мне доложили, на 14:10, а жена прилетит следующим рейсом. Ситуация настолько серьезная, что здесь никто не должен их видеть вместе, за ней тоже может быть слежка. Доведите его до машины в том же самом маскарадном костюме, которым вы воспользовались вчера. Это очень удачно, что они едут отдыхать именно в Англию, там мы сможем обеспечить их безопасность. Местные спецслужбы дали нам знак, что они готовы помогать. Их встретят наши люди и отвезут в одно спокойное, приличное и совершенно бесплатное место, в котором мы тоже можем контролировать ситуацию.
   – А что это за место? – спросил Мещеряков?
   – Это небольшой остров…. Да нет, вы не подумайте, что там тюрьма… Они будут жить в старинном замке, на острове в основном особняки богатых англичан, а замком владеет один из российских олигархов, он просто оказывает нам небольшие услуги и с удовольствием примет погостить чету Истокиных. Обсудите, пожалуйста, с Алексеем Николаевичем мое предложение, жду его и вашего решения.
   Мещеряков пересказал Истокину предложение генерала.
   – Неужели моей жизни действительно угрожает опасность? – спросил он.
   – Кузьмин считает, что да, вам нельзя покидать стен этого кабинета. Не селить же нам сюда вашу жену!
   Это был последний, решающий аргумент. Истокин позвонил жене, сказал, что уже вернулся из командировки и что тут же взял отпуск на две недели, чтобы вместе с ней провести их на курорте в спокойной провинциальной Англии, а за детьми присмотрит проживающая с ними его мать. Ирина не верила своему счастью, даже несмотря на то что по каким-то причинам они не могут лететь вместе. Следующий рейс в Лондон из Шереметьево был в 17:30, у нее на сборы было всего несколько часов. Но ее это не смутило, потому что она на всякий случай все вещи уже упаковала в чемодан еще в четверг, когда Алексей позвонил ей с телефона графини Каменской. Мещеряков попросил секретаршу соединить его с генералом Кузьминым и сообщил о согласии Истокина. Ему уже пора было ехать в аэропорт.
   Истокин едва успел написать заявление на отпуск, как с заднего входа со стороны комнаты отдыха опять раздался стук. Истокин открыл. За дверью стоял один из оперативников Плешакова.
   – Старший лейтенант Коник, – представился он, предъявляя раскрытое удостоверение сотрудника ФСБ. – Разрешите войти?
   – Входите.
   – Мы сейчас отвезем вас в аэропорт, – сказал, обращаясь к Истокину, Коник, – одевайтесь.
   Истокин снял с вешалки свою куртку.
   – Эээ, Алексей Николаевич, газ оказал на вас замедленное действие в виде провалов памяти, – с сожалением констатировал Мещеряков. – Еще вчера вы вроде бы все помнили. Определенно, вам нужен восстановительный отдых. – Он подошел к встроенному шкафу в комнате отдыха и вынул из него вчерашний маскировочный костюм «Истокина»: противогаз, грязный синий халат и пылесос. – Вспоминаете эти вещи?
   Истокин с изумлением смотрел на них и отрицательно качал головой.
   – Ой, как крепко вас зацепило, голубчик, – продолжал Мещеряков, – ну да ладно, бог даст – оправитесь, одевайте прямо на костюм, только галстук снять не забудьте.
   Истокин не стал спорить, но когда он натягивал на себя этот халат, то нахлынули воспоминания о том, как в наркологическом отделении лондонской социальной больницы он надевал казенную пижаму, которую до него носило множество других больных, и которая была ему мала. Халат, напротив, оказался даже велик и скрывал почти все брюки.
   – Надевайте, – Мещеряков протянул Истокину противогаз.
   Истокин неумело надел его на голову.
   – Теперь берите в руку пылесос, а старший лейтенант понесет вашу куртку. Ну, Алексей Николаевич, давайте прощаться.
   – Я же еще не собрался, – промычал из-под противогаза Истокин и бросился паковать в сумку ноутбук.
   – Да, проверьте: паспорт, телефон, зарядные устройства, банковскую кредитную карту. Билет вам куплен электронный, вот еще ваша электробритва из комнаты отдыха, – помогал Мещеряков.
   Наконец сборы были закончены.
   – Присядем на дорожку, – скомандовал Мещеряков.
   Все трое сели, Истокин прямо так, не снимая противогаза.
   – Ну, с богом! – опять скомандовал Мещеряков, вставая. – Старший лейтенант, пылесос верните сегодня вечером в мой кабинет.
   – А у меня стекла изнутри запотели, – вдруг пожаловался Истокин.
   – Они всегда запотевают, но сейчас для вас это даже еще лучше, вас не смогут опознать даже по глазам, – Коник взял Истокина за кисть руки. – Не волнуйтесь, я буду вашим поводырем.
   Истокин почувствовал, что Коник двинулся куда-то вперед, потянув его за руку. Так они и шли, взявшись за руки, Коник уверенными шагами чуть впереди, а за ним семенил специалист по дезинфекции в противогазе и с пылесосом в руке. Наконец они остановились. Истокин догадался, что они ждали лифт.
   – Не волнуйтесь, граждане, – вдруг услышал он голос Коника, – это добровольные курсы по обучению труду в противогазе, никакой опасности нет.
   – Ах, вот почему он с пылесосом! – раздался женский голос. – Знаем мы ваши добровольно-принудительные курсы, наверняка во внерабочее время! У вас сейчас рабочее время или вы с ночной смены? – Истокин понял, что она обращается к нему. Коник предупредительно сжал его ладонь, Истокин молчал, Коник тоже.
   – Да у него стекла запотели, он, наверное, там скоро задохнется, – воскликнул уже почти у самого уха Истокина тот же женский голос. Он от неожиданности вздрогнул.
   – Гражданка, не мешайте работать, – решительно вступился Коник. – Противогаз снимается по команде «Отбой газы», а не когда стекла запотели. Мы как раз и отрабатываем этот случай.
   Тут, к счастью, Истокин услышал звук раскрывающихся перед ним дверей лифта, видимо, их пропустили вперед. Коник подтолкнул его в лифт. Внизу они вышли из административного здания, преодолели ступеньки крыльца, кто-то перед ними открыл дверь машины.
   – Когда сядете, противогаз не снимайте, – послышался голос Коника.
   Он помог Истокину нащупать дверной проем и сесть на заднее сидение, дверь захлопнулась. Автомобиль ФСБ охрана выпустила с территории «Роснанотеха» без досмотра, еще через три минуты Коник разрешил Истокину снять противогаз. От яркого солнечного света Истокину пришлось прищурить глаза. Мягко шурша шинами, черный «Мерседес» мчался в аэропорт Шереметьево.
//-- * * * --//
   В понедельник 2 апреля в районе 12 часов дня Олег Рублев получил очередную шифровку с Лубянки. Прочитав задание, Рублев усмехнулся и снова набрал номер Мэтью Лича.
   – Еще раз приветствую, мистер Лич, советник российского посольства Олег Рублев беспокоит.
   – Добрый день, мистер Рублев.
   – У меня для вас есть информация от заинтересованной стороны.
   – Слушаю.
   – Сегодня рейсом… в Хитроу из Москвы прибывает Алексей Николаевич Истокин. НАСТОЯЩИЙ (задание в шифровке требовало акцентировать это слово). Цель поездки – туризм. Документы в порядке. Это все.
   – Спасибо, мистер Рублев.
   – Удачи, мистер Лич.
   Генерал Кузьмин решил довести эту информацию до Лича просто для того, чтобы продемонстрировать, что ФСБ поняла все, на что намекала MI5 своим сюжетом с двойником Истокина. Еще MI5 должна была понять, что пребывание Истокина в Англии будет контролироваться ФСБ, а помощь английских спецслужб тоже желательна. Как и британские контрразведчики, русские действовали только намеками.
   Мэтью Лич понял этот намек по-своему. Давно он не был в столь глупом положении! Он чувствовал себя, как обделавшийся ребенок. Русские давали понять, что бывший подследственный MI5 никакого отношения к Истокину не имел. А еще они каким-то образом были заодно с его начальством, которое позволило сбежать двойнику, – недаром ведь Себастьян Росс с самого начала был так пессимистичен в отношении плана Мэтью Лича. Нет никаких сомнений, Росс заранее знал, что их задержанный – не настоящий Истокин. Знал и дал Личу подставиться и попасть на деньги! «Какую игру ведут русские вместе с моим начальством? – думал Лич и не находил ответа на этот вопрос. – А может быть, пропавший двойник Айстокина был таким же фантомом, как и созданный русскими артефакт синего медведя в Дубне?» Да, Мэтью Лич тоже просмотрел фильм Марка Спурлока, и его последняя гипотеза случайно оказалась самой близкой к истине, но ему никогда не суждено было это узнать. А еще из этого короткого разговора Лич понял, что, ставя его в известность о рейсе, которым прибывает Истокин, русские даже предоставляли Личу возможность пообщаться с ним, чтобы он сам лично мог убедиться в том, что этот Истокин действительно настоящий. Как бы там ни было, он решил воспользоваться предоставленной русскими возможностью. «Все равно лучше затянуть потуже пояс и заплатить по этим трем счетам двойника, чем остаться вообще без работы. А разговор с этим русским может быть полезен мне для набора профессионального опыта. Хоть посмотрю, какие они на самом деле – топ-менеджеры русских».
//-- * * * --//
   Алексей Истокин проходил паспортный контроль в аэропорту Хитроу. Настроение у него было отличное, лично для себя он уже решил, что все его воспоминания об Англии были чистой воды галлюцинациями от газа террористов. Газ вызвал у него галлюцинации и провалы памяти. По крайней мере, это сразу все логически объясняло. На всякий случай он решил о своих английских галлюцинациях никому не рассказывать – это могло у его коллег вызвать сомнения в здоровье его психики, а это, в свою очередь, легко могло поставить крест на его карьере. Но провалы памяти от коллег скрыть было нельзя, однако Истокин быстро понял, что объяснение провалов террористическим газом его сослуживцев полностью устраивало. Устраивало настолько, что они даже жалели его. «Лишь бы только мое душевное состояние теперь действительно пошло на поправку, – думал он, – лишь бы только не было новых галлюцинаций и новых провалов памяти о других периодах моей жизни», – думал он.
   А еще он наслаждался тем, что легко понимал английскую речь стоящих около него в очереди людей. Так же легко на чистом английском языке он ответил на стандартные вопросы женщины-пограничника. «Цель поездки? На сколько дней? Где будете жить?» Ее не смутило, что Алексей не знал, где он будет жить, он ответил, что его встретят и отвезут в отель. Многие отвечали подобным образом. Цель этих вопросов пограничников во всех странах мира была чисто психологической – отсечь неадекватных личностей, то есть психически неуравновешенных или излишне нервничающих граждан для передачи их компетентным органам для дальнейших разбирательств. Паспорт Истокина был в порядке, в розыске он не числился. Она пожелала ему счастливого пути, щелкнул замок калитки, открывающий ему вход на территорию Великобритании. Из багажа у Истокина была только ручная кладь, поэтому ему надо было просто пройти через зал получения багажа, а дальше его встретят агенты генерала Кузьмина, которые организуют отдых его и прибывающей следующим рейсом жены.
   Но как только Алексей ступил на английскую территорию, к нему подошли двое неизвестно откуда взявшихся мужчин в штатском, предъявили какие-то удостоверения и настойчиво попросили следовать за ними. Сердце его екнуло в предчувствии каких-то неприятностей, но выбора у него не было. Один из сопровождавших его агентов шел чуть впереди, другой держался чуть сзади. Они привели его к неприметной двери, которая была совсем рядом с кабинками паспортного контроля. За дверью оказалось подразделение небольшого полицейского участка. Его провели в досмотровую комнату. За стоявшим там столом сидел толстый рыжий следователь из его галлюцинаций. А рядом с ним был тоже хорошо знакомый Истокину русскоязычный переводчик, с помощью которого рыжий все последние эти дни допрашивал его в изоляторе MI5. Вот тут Алексей окончательно испугался вплоть до потери самообладания. Да, после короткой передышки галлюцинации вдруг снова вернулись к нему во всей своей ужасающе правдоподобной реальности! Кошмар продолжался! «Так вот какую встречу организовал мне тут генерал Кузьмин, – пронеслось в его голове, – вот скотина!»
   А Мэтью Лич, идя на встречу с этим русским, не сомневался, что это будет действительно другой, настоящий Истокин, и он не собирался и не мог его задержать. В результате разговора с ним он хотел всего лишь найти сам для себя ответы хотя бы на часть оставшихся открытыми вопросов. Простейший из них был такой: «А насколько действительно похож этот настоящий Айстокин на его сбежавшего подследственного?» Но как только его взгляд встретился с взглядом введенного в досмотровую комнату русского, Лич совершенно отчетливо по его глазам понял, что русский его узнал! Более того, он прочитал в них плохо скрываемый страх от того, что русский тоже понял, что и Лич его тоже узнал! Мэтью понял, что провидение дает ему шанс узнать об этом деле намного больше, чем он рассчитывал вначале. А может быть, оно даже дает ему шанс отыграться! Мгновенно из просто любопытного контрразведчика он превратился в охотника. Правда, его опытный глаз сразу заметил и первое отличие этого русского от его подследственного – у него не было следов гематомы у левого глаза – но ведь она могла успеть пройти или он умело запудрил ее.
   Формальности надо было соблюдать. Встав, Мэтью представился:
   – Следователь Мэтью Лич, MI5, – он предъявил удостоверение, – надеюсь, я вас надолго не задержу, мне просто надо задать вам несколько вопросов. Садитесь, пожалуйста.
   Переводчик почти синхронно перевел его речь на русский. Истокин сел напротив Лича, как на электрический стул, сопровождавшие его агенты, закрыли дверь с внешней стороны. Алексей молчал, пытаясь собраться с мыслями и определить оптимальную для него линию поведения.
   – Представитесь, пожалуйста, – настойчиво попросил Лич.
   – Алексей Николаевич Истокин, – еле ответил Алексей, потому что во рту опять все пересохло.
   Лич ликовал. Этот голос уже не оставлял никаких сомнений, что перед ним тот самый сбежавший сегодня из изолятора русский! Надо было только заставить его признаться в этом. Он посмотрел на переводчика и по его лицу понял, что тот тоже не сомневался в этом.
   – Дайте, пожалуйста, ваш паспорт.
   Истокин протянул свой паспорт, его рука предательски дрожала. Паспорт, конечно, был в порядке.
   – Вы первый раз в Великобритании?
   – Извините меня, пожалуйста, – вдруг сказал Истокин по-английски, – можно попросить вас воды, очень пить хочется.
   «А вот и второе отличие, – отметил про себя Лич, – раньше ты по-английски практически не говорил. Или только делал вид, что не говорил?» Он дал Истокину стакан и небольшую бутылку газированной минеральной воды, стоявшие на небольшой настенной полке в досмотровой комнате. Истокин смочил горло, и выигранное им время помогло! Теперь он решил, как себя вести. Если его «первое» пребывание в Англии было галлюцинацией, то он не обязан ее помнить. Никто не обязан помнить своих галлюцинаций! Это придало ему уверенности, но особенно придало ему уверенности то, что далее он мог свободно поддерживать разговор на английском. «Нет, я просто так не дамся этому рыжему», – решил Истокин.
   – Вы первый раз в Великобритании? – повторил рыжий.
   – Да, я первый раз в Великобритании.
   – Где вы работаете?
   – В «Роснанотехе».
   – У вас есть брат-близнец?
   – Нет.
   – Вы алкоголик?
   – Нет.
   – Мы с вами где-то встречались?
   – Нет.
   – А вот я с вами точно где-то встречался.
   – И где же?
   – Здесь я задаю вопросы. Вы путешествуете один?
   – Нет, следующим рейсом прилетит моя жена.
   – У вас есть багаж?
   Алексей показал сумку с ноутбуком и полупустой целлофановый пакет, в котором были его остальные вещи.
   – Это все?
   – Остальные вещи привезет моя жена.
   – Почему она летит другим рейсом?
   – Так советовали сделать сотрудники ФСБ, вам лучше поинтересоваться у них.
   Лич догадался, почему они так советовали! Это чтобы он смог спокойно побеседовать с их настоящим Истокиным! Он чувствовал, что опять проигрывает русским в какой-то их очень сложной игре, тут была какая-то тайна. Конечно, в этих обстоятельствах он бы с удовольствием задал этому Истокину и те 48 контрольных сугубо личных вопросов, которые русские сами хотели задать сегодня утром его подследственному. Все их вопросы были в точности восстановлены по записям скрытых камер высокого разрешения, которыми в избытке была нашпигована переговорная комната изолятора, и к чертям собачьим все эти согласования с женевским Комитетом по правам человека. Проблема тут была только одна: вопросы он знал, а правильные ответы на них – нет! А русские знали. Но Лич пока еще не сдавался. Он позвал местного офицера полицейского и попросил обыскать Истокина. Пока Алексей вынимал все вещи из своих сумок и карманов, Лич взял свой маленький планшетный ноутбук и включил на нем видеозапись, которую они в пятницу ночью отправили в ФСБ. Русский напротив него не мог видеть изображение, но мог слышать звук. На планшетнике возникло изображение сидящего на стуле его подследственного в пижаме на фоне кирпичной стены. Под левым глазом был огромный фиолетовый синяк. Послышался его голос. Мэтью внимательно наблюдал за реакцией обыскиваемого перед ним на другом конце стола русским.
   – Я, Истокин Алексей Николаевич, родился 17 ноября 1999 года в городе Дмитрове, закончил факультет прикладной математики и физики Московского авиационного института, проживаю в городе Дубне на улице Станционная, … Работаю руководителем отдела исследований и разработок ОАО «Роснанотех».
   – Это мой голос, – незамедлительно отреагировал Истокин, – откуда это у вас?
   Лич молчал, камера «наехала» на его бывшего подследственного и показала лицо крупным планом. Мэтью сделал стоп-кадр. Да, теперь сам для себя он окончательно убедился, что теперь перед ним был тот же самый человек и даже не его брат-близнец. Две маленькие не слишком заметные родинки у человека на экране и у стоящего перед ним Истокина были на тех же самых местах – одна на левой щеке, а вторая на подбородке. И даже третья родинка на шее была на месте! Только в практическом плане это открытие опять ничего не давало, подследственный-то сбежал! Теоретически, даже теперь, наверное, можно было задержать этого Истокина, есть много свидетелей, которые опознают бывшего подследственного Лича: охрана изолятора, передавшие его в MI5 полицейские, персонал больницы, констебли, которые нашли его в голом виде на платформе станции Бермондси. Только зачем все это? Чтобы наложить на него административный штраф за выходку в подземке и взыскать расходы на лечение и содержание под стражей? Сам этот процесс обойдется Британии еще во много раз дороже. Русские сразу подадут протест за задержание их гражданина, который явно входит в список государственных VIP-персон, пойдет разбирательство на уровне министерств иностранных дел, к разбирательству привлекут политических тяжеловесов, а это уже просто астрономические суммы. Его конторе придется признать, что однажды этот гражданин сумел от них сбежать, и вот за все это Мэтью Лича точно уволят.
   «Да, сейчас здесь, в Хитроу, я, контрразведчик с пятнадцатилетним стажем Мэтью Лич, стал пешкой в спектакле, который почему-то предпочитает продолжать мое начальство, привлекая для этого даже ресурсы ФСБ, – с грустью подумал он. – А они считают, сколько уже потратили казенных денег на эту комедию? Если хотят меня сократить, то просто взяли бы и уволили!» Как Лич и ожидал, офицер не нашел в вещах Истокина ничего подозрительного. Надо было принимать решение, и он принял его. Лич просто по всей форме извинился перед Истокиным и проводил его до выхода из досмотрового помещения. «Проще всего будет закрыть это дело, – решил он. – Чтобы не усложнять отношений с моим шефом Себастьяном Россом, придется мне самому оплатить счета этого русского, правда смогу это сделать не раньше, чем через неделю, когда продам машину. А пока мне придется терпеть давление на меня этой формалистки Грейс Харрисон, которая, как автомат, будет звонить каждый день и требовать оплаты счетов. Ладно, как-нибудь переживу, а потом постараюсь забыть этот эпизод моей жизни, как страшный сон. Инициатива наказуема, вот я проявил ее и сразу попал на деньги». В этот момент зазвонил его мобильный телефон.
   – Комиссар Грейс Харрисон, – представилась звонящая женщина, – я говорю со следователем Личем?
   «Началось», – понял Лич.
   – Как вы узнали номер моего мобильного телефона? – раздраженно крикнул он в трубку.
   – Вы же сами оставили его в разделе контактной информации акта приема-передачи задержанного, – послышалось из трубки. – Сначала я позвонила на ваш рабочий телефон, вас не застала, поэтому звоню на мобильный номер. Ставлю вас в известность мистер Лич, что деньги в оплату трех счетов задержанного Айстокина дошли. Спасибо, что вы сегодня оперативно за полдня решили этот вопрос.
   – Как дошли? Кто плательщик? – не верил своему счастью Лич.
   – Плательщик Эд Кручек из Нью-Йорка, видимо, доверенное лицо MI5.
   Ничего не понимая, Лич не стал ее переубеждать. Для него было важно только то, что теперь счета этого проклятого русского кем-то были оплачены! Петля долговой удавки на его шее пришла в обратное движение и ослабила свою хватку. И тут он вдруг вспомнил: «Да это же собутыльник русского алкаша! Значит, его фамилия Кручек…. А как к нему могли попасть счета? А, какая разница! Главное, что он их оплатил, счастье-то какое!»

48. Инсайдерский инвестиционный план

   Понедельник 2 апреля 2040 года в Дубне и в «Роснанотехе» прошел спокойно. Улицы города патрулировались усиленными нарядами полиции, командированными из Дмитрова, Талдома, Клина, Конаково, Солнечногорска, Сергиева Посада и даже из Твери. Жить их разместили в наспех оборудованной для этого казарме. Полиция проверяла подъезды и подвалы домов, искали синий медвежий артефакт. Кроме огнестрельного оружия наряды были вооружены замаскированными под дубинки дистанционными электрошокерами, которыми они должны были сначала парализовать, а потом оглушить артефакт. Но полиция была проинструктирована, что оружие против него можно было применять только в случае его неповиновения, бегства или угрозы жизни людей с его стороны.
   В одном из опорных пунктов полиции была собрана группа захвата артефакта из пяти опытных егерей и двух ветеринаров. Егерей обеспечили патронами со специальными снотворными пулями. Такая пуля должна была пробить только медвежью шкуру и подкожно полностью раствориться, выделяя в организм зверя сильнодействующее снотворное. Ветеринары при необходимости и возможности должны были ввести артефакту дополнительные дозы снотворного обычными шприцами и далее контролировать состояние его здоровья. Кроме того, егерей снабдили суперпрочными кевларовыми сетями, которые они должны были набросить на артефакт, чтобы он в них запутался, а потом в этих же сетях медведя планировалось поднять автокраном и погрузить в грузовик со специальной стальной клетью для перевозки хищных цирковых животных. Стрелять в артефакт на поражение полиции и егерям разрешалось только в случае прямой угрозы жизни людей, главная задача была взять его живьем! По приказу директора ФСБ Аркадия Реброва руководил всей операцией по захвату артефакта лично генерал Кузьмин. Информирование населения велось из городской студии местного кабельного телевидения, Наукоград жил в своем обычном ритме, работали предприятия, школы, магазины и так далее. Но детей без сопровождения взрослых на улицу выпускать не рекомендовалось, и вообще мэр Игорь Грачев советовал населению временно воздержаться от любых бесцельных прогулок по городу. Услышав этот совет, каждый житель Наукограда решил, что к нему он не относится, потому что он и раньше никогда бесцельно не прогуливался. Чтобы не провоцировать преступные элементы наличными деньгами в кассе, миллион долларов, полученные в подарок от артефакта, в понедельник мэрия внесла на свой банковский счет. Эта новость весь день сообщалась по местному телевидению.
   Два раза за день бдительные жители сообщали в полицию о том, что нашли артефакт. Первый раз звонила мамаша: ее оставшийся один дома пятилетний сын позвонил ей, когда она вышла в магазин, и сказал, что видит синего медведя на улице из окна дома. Она бросилась к ближайшему полицейскому патрулю, благо, что полиции на улице было больше, чем местных жителей. Дом тут же окружили, но потом оказалось, что ребенок видел из окна забытого кем-то на детской площадке плюшевого медведя-игрушку, к тому же он оказался не синего, а коричневого цвета. «Зайку бросила хозяйка…» Мамаше посоветовали проверить ребенка на дальтонизм.
   Второй раз, вечером, позвонил какой-то мужик и шепотом сказал, что синий говорящий медведь у него на кухне. Поднятая по тревоге группа захвата обнаружила, что это местный алкаш, который в очередной раз перебрал со своими друзьями, пришел домой, сам открыл дверь ключом и увидел на кухне свою толстую жену, которая, не заметив его, мыла посуду в новом синем халате и что-то напевала себе под нос. Видимо, в приступе белой горячки он принял ее за артефакт и запер на кухне, засунув швабру под ручку двери. Никакие уговоры жены выпустить ее до приезда полиции на него не подействовали. Мужика тут же увезли на принудительное лечение от алкоголизма.
   Миша ничего этого не знал: всю ночь и весь день он трудился над задачей, поставленной ему экономическим отделением. Давид ликовал и с нетерпением ждал первого в этом году прогноза. И вот под конец рабочего дня немного раньше срока – в шесть часов вечера – он был готов. Как обычно, прогноз содержал процент изменения заданных Давидом мировых финансовых индикаторов на неделю вперед, то есть на следующий понедельник. Как обычно, по каждому индикатору Миша давал процентную оценку вероятности точности своего же прогноза, и, как обычно, проценты эти в основном находились в диапазоне от 70 до 90 процентов. Необычно было то, что в этот раз Миша дал еще один короткий прогноз. В самом низу под таблицей прогноза недельного изменения мировых финансовых индикаторов Миша написал еще одну короткую строку.
   «Экономический кризис в ближайшие полгода маловероятен».
   Давида это не удивило. Всем было известно, что Мишин интеллект заметно с каждым месяцем рос, а за те три месяца, когда он не давал прогнозов, он тем более должен был вырасти. Миша ведь знал, что его прогноз составлялся для того, чтобы заранее предсказать наступление очередного кризиса, вот он и дал дополнительно свою оценку вероятности наступления такого события. Давид даже решил, что это было его оплошностью, что он с самого начала не давал Мише задания на такой дополнительный прогноз. Правда, здесь Миша почему-то дал прогноз по наступлению кризиса не в процентах, а в более обтекаемой словесной формулировке: «маловероятен», и почему-то не на неделю, а на целые полгода вперед. Конечно, Давид должен был обсудить с Мишей эту его последнюю строчку прогноза, ведь Давид обязан был регулярно демонстрировать руководству «Роснанотеха» свои новые достижения по построению модели мировой экономики с целью предсказания наступления кризисов, иначе рано или поздно ему придется расстаться с занимаемой должностью. Поэтому он тут же начал сеанс связи с Мишей.
   – А ты молодец, Миша, в этот раз даже сумел оценить вероятность наступления кризиса! Только почему ты не оценил ее в процентах и даешь сразу на полгода вперед?
   – Прогнозировать наступление кризиса намного сложнее, чем изменение финансовых индикаторов. Пока у меня нет приемлемой для этого методики, поэтому я и затрудняюсь дать результат в процентах. Но если вас, Давид, устроит мое словесное описание текущего состояния мировой экономики, то я готов его дать.
   – Конечно, Миша.
   – Экономический кризис маловероятен потому, что сейчас весь мир находится под впечатлением научных достижений «Роснанотеха» в самых разных областях. В ближайшие полгода, или год, или даже два года, чтобы сократить отставание от нас, ведущие экономические державы продолжат инвестировать в разработку систем искусственного интеллекта колоссальные капиталы. Это с одной стороны, а с другой – они же будут стараться сотрудничать с нами по практическому внедрению наших разработок, ведь пока у нас они проверены только в лабораториях и в лучшем случае внедрены на уровне опытных производств. Для полномасштабного промышленного внедрения опять требуются колоссальные инвестиции, которые Россия в одиночку сделать не может. В обозначенный мной период времени сначала умные толстосумы снимут деньги со своих банковских счетов и направят их в реальный инновационный сектор экономики. Это оживит спрос на сырье и материалы и в конечном итоге приведет к росту инфляции, которая обесценивает деньги. Видя это, за умными толстосумами последуют и не очень умные, которые тоже направят свои капиталы в реальный сектор. Только тогда может возникнуть риск надувания очередного финансового пузыря, а в обозначенный мной период никаких рисков перепроизводства не будет, поскольку деньги будут вкладываться в новые, сильно востребованные технологии. Не будет и рисков долговых кризисов, поскольку инфляция обесценивает долги.
   – Очень интересно, Миша, – похвалил его Давид, – но если этот твой прогноз верен, то в ближайшие годы «Роснанотех» ожидают колоссальные прибыли!
   – Именно так, – подтвердил Миша, – будет прибыль и опережающий инфляцию рост зарплат.
   Давид задумался. Он был опытным профессиональным экономистом, случайных людей на должность руководителей отделений Истокин не брал. Опыт подсказывал Давиду, что Миша прав, он не мог найти в его умозаключениях никаких заметных изъянов, более того, они были настолько просты и очевидны, что Давид удивился, почему он сам не додумался до этого. «Ну, ладно я не додумался, – рассуждал он про себя, – есть ведь и другие всемирно известные экономические светила, есть, в конце концов, опережающие индикаторы фондовых рынков, которые отчего-то не спешат расти. Хотя по этому сценарию рост капитализации предприятий должен начаться именно с акций «Роснанотеха», но они ведь тоже не растут!»
   – Миша, но если по твоему прогнозу «Роснанотех» ожидают большие прибыли, то тогда должны расти и котировки его акций, а этого не происходит! Может быть, твой прогноз не верен? Или ты первым из финансовых аналитиков прогнозируешь большие прибыли «Роснанотеха»?
   – Нет, конечно. Посмотрите в Интернете рекомендации по акциям от крупнейших банков, инвестиционных и брокерских компаний. По «Роснанотеху» уже давно у всех из них рекомендация для инвесторов одна и та же: «Покупать».
   – А почему же тогда не покупают? Ведь стоимость акций «Роснанотеха» не растет!
   – Покупают, да еще как покупают! За последние три месяца оборот по нашим акциям на Лондонской фондовой бирже (LSE) вырос в пять раз!
   – Оборот вырос, а цены нет. Значит, не меньше есть и продавцов, которые не верят в грядущий рост, – возразил Давид.
   – Да, продавцы есть, вернее, в основном только один продавец, который будет продавать еще только три дня – это сам «Роснанотех».
   Давид вспомнил, что три года назад, когда он здесь еще не работал, во время прошлого кризиса «Роснанотех» действительно на самом «дне» [4 - Скупал на «дне» – скупал при самой низкой стоимости.] скупал большое количество собственных акций с целью поддержания их котировок. С тех пор они подорожали в три раза.
   – Миша, я не понимаю зачем «Роснанотеху» сейчас продавать свои собственные акции, если по прогнозам ведущих финансовых аналитиков их ожидает дальнейший рост? Ведь выгодней их продать, когда они еще вырастут в цене.
   – Конечно, вы правы, Давид, продавать акции выгоднее, когда они дорогие. Дело вот в чем. Во-первых, «Роснанотех» продает сейчас не все свои акции, а лишь не более половины. Во-вторых, сейчас нашему предприятию нужны 200 миллиардов долларов для покупки мажоритарного пакета акций Fuji Nano Industries. Сейчас капитализация «Роснанотеха» составляет около 2 триллионов долларов, государство владеет 60 % акций, остальные 40 % находятся в свободном обращении на бирже (free float). Три года назад «Роснанотех» во время прошлого кризиса выкупил с рынка почти половину бывших там акций предприятия, то есть всего около 20 %, и сейчас они стоят 400 миллиардов долларов. В конце прошлого года Совет директоров «Роснанотеха» принял решение продать до половины собственных акций по бывшей тогда цене в 120 долларов за штуку, чтобы как раз набрать требуемую сумму в 200 миллиардов долларов для оплаты контрольного пакета Fuji Nanо Industries. Как только цена акций на Лондонской фондовой бирже поднимается выше 120 долларов, «Роснанотех» начинает продавать свои акции и продает до тех пор, пока цена снова не станет ниже 120 долларов за штуку. Поэтому, несмотря на сильно возросшую активность инвесторов, прошлогодний рост стоимости наших акций с начала этого года застопорился на уровне 120 долларов за штуку. Действуя таким образом, до сегодняшнего дня «Роснанотеху» удалось продать своих акций немногим более чем на 100 миллиардов долларов, то есть примерно на половину от нужной суммы. По условиям договора с японцами, если они не получат платеж в 200 миллиардов долларов до 17:00 московского времени в следующую пятницу 6 апреля, то договор будет считаться расторгнутым. «Роснанотех» не допустит этого никогда, ведь для нас это супервыгодная сделка, которая позволит увеличить мои вычислительные возможности до семи раз и одновременно снизит стоимость эксплуатации. Во многом уверенность инвесторов в будущих прибылях «Роснанотеха» базируется как раз на том, что мы сможем эффективно задействовать эти новые дополнительные мощности. Совет директоров решил на недостающие для завершения сделки денежные средства взять пятилетний кредит у Сбербанка и постепенно гасить его из операционной прибыли, а оставшиеся акции начать продавать, начиная с уровня в 180 долларов штуку, то есть на 50 % дороже их нынешней стоимости. Кредит беззалоговый, гарантом по нему выступает государство, кредитный договор уже подписан. Мещеряков не хочет вводить предприятие в долги и хочет минимизировать размер кредита, поэтому «Роснанотех» будет продолжать продавать свои акции на Лондонской бирже по прежней цене в 120 долларов за штуку до конца следующего четверга. Сбербанком кредит будет предоставлен в пятницу утром на сумму не более 200 миллиардов долларов, но Мещеряков возьмет меньше – только недостающую разницу между 200 миллиардов долларов, которые надо заплатить японцам, и вырученным от продажи акций вплоть до конца четверга деньгам. Пятница полностью отводится на перевод денег в Японию, и с пятницы же «Роснанотех» прекращает продажу собственных акций на бирже до достижения ими рыночной цены в 180 долларов за штуку. С этого момента сдерживающий рост цен наших акций фактор перестанет действовать и начнется рост.
   – Откуда ты все это знаешь? – воскликнул безмерно удивленный Давид.
   – Алексей Николаевич рассказывал.
   – Хорошо, Миша, значит, ты считаешь, что с пятницы начнется рост акций «Роснанотеха». А ты можешь сделать прогноз роста их стоимости к следующему понедельнику?
   – Уже сделал, 1 % роста за пятницу, вероятность роста 99,99 %.
   – Что, ты в этом уверен почти на 100 %?
   – Конечно, а как может быть по-другому, если все исходные данные тоже известны почти на 100 %?
   – Миша, а ты можешь составить прогноз сроков достижения цены акций этих самых 180 долларов за штуку, когда «Роснанотех» опять начнет их распродавать?
   – Конечно, Давид, это три месяца, вероятность те же самые 99,99 %.
   – Ты действительно ожидаешь рост на 50 % за три месяца!
   – Да, как только «Роснанотех» прекратит продажу, в цене обозначится нарастающий тренд, и все большее и большее число инвесторов начнут их покупать – это стадное чувство. Но дело не в этом; если мы не снизим темпов нашего развития, то через год справедливая цена наших акций станет еще в два раза выше. А разве это удивительно? Ведь за прошлый год они подорожали почти на 90 %.
   «Как хорошо, что я умнее Истокина и Мещерякова вместе взятых, – думал Давид, – они обладают такой информацией и не инвестируют собственные средства в акции предприятия! Хотя, может быть, втихаря и инвестируют? Я же не знаю, во что они вкладывают свои деньги. Нет, вряд ли они до этого додумались, ведь, со слов Миши, Мещеряков не хочет вгонять «Роснанотех» в долги, хочет минимизировать размер кредита от Сбербанка. Дураки сидят в нашем Совете директоров! Надо было не продавать свои акции, а взять кредит на все 200 миллиардов долларов и заплатить японцам. А акции начать продавать только с уровня 180 долларов за штуку или даже еще намного выше». Сердце Давида отчаянно билось. Совершенно неожиданно он получил прогноз, вероятность ошибки которого составляла не одну пятую, а одну десятитысячную часть. Под такой прогноз можно и нужно было принимать на себя повышенные риски, то есть инвестировать денег больше, чем их было в наличии у братьев Минасян и Лишаева. Правда, времени было в обрез – всего три дня, но где взять деньги за такое короткое время – это проблема Лишаева, его только надо заставить поверить в реальность этого инвестиционного плана, а чтобы он поверил, все, что сегодня Давид услышал от Миши, сегодня же надо будет проверить.
   – Миша, – спросил Давид, – а почему у тебя оценка вероятности правильного прогноза содержит четыре девятки, а не пять или, например, шесть?
   – Вероятность правильности прогноза не равна 100 % только потому, что только какая-нибудь трагическая случайность может помешать ему исполниться. И эту случайность я не могу заранее предвидеть. Это так называемые обстоятельства непреодолимой силы, иначе их называют форс-мажорными обстоятельствами. Это могут быть, например, война, революция, пожар на «Роснанотехе», землетрясение, которое разрушит все здания «Роснанотеха», или это может быть подрыв суперкомпьютера, то есть меня, действующими в городе террористами. Конечно, при наступлении любого из этих событий стоимость наших акций будет падать, а не расти. Вероятность всех этих событий мала, но не равна нулю, я оцениваю, что хотя бы одно из них происходит примерно один раз за 30 лет, то есть приблизительно из 10 000 дней только один день может быть таким черным.
   – Миша, ну что ты говоришь? Какие террористы? Я уверен, что спецслужбы уже навели здесь порядок! – Давид посмотрел на часы, было 18:30. – Миша, ты поднял мне настроение своим позитивным прогнозом о том, что кризис в ближайшие два года маловероятен, что «Роснанотех» ждут большие прибыли, а сотрудников, я надеюсь, и меня в том числе, рост зарплат. – Он подмигнул синему аватару на экране, Миша тоже подмигнул ему в ответ. – А теперь рабочий день закончился, мне пора домой.
   – Удачи, – пожелал ему Миша.
   Давид закончил сеанс, но вместо того, чтобы поехать домой, он набрал телефон Лишаева и попросил сегодня срочной встречи у него в Москве в головном офисе банка «Озарение» на Пятницкой улице в 23:00 в связи с открывшимися новыми чрезвычайными обстоятельствами. Конечно, был большой риск, что Михаил Сергеевич откажет ему в этой внеплановой встрече в столь поздний час, но неожиданно Лишаев сразу согласился и даже добавил, что у него тоже есть новости, которые компаньонам надо обсудить как можно скорее. Давид позвонил Рубену и попросил его тоже присутствовать на этой встрече. Братья договорились вместе ехать в Москву на машине Давида.
//-- * * * --//
   Поздно вечером братья Минасян прибыли в Москву в головной офис банка «Озарение» на Пятницкой улице, его управляющий и одновременно председатель правления Михаил Сергеевич Лишаев ждал их в своем кабинете. Он первым взял слово.
   – Господа, у меня для вас очень плохие новости. Как вы наверняка знаете, вчера наш подрядчик организовал второе – и тоже неудачное – покушение на Истокина. Если в первый раз его исполнитель просто промахнулся, то теперь в силу неизвестных причин факт покушения приобрел широкую международную огласку. Вы, конечно, видели документальный фильм The Wall Street Journal, который сегодня обсуждался во всех новостях. Я надеюсь, вы уже поняли, что кто-то начал свою игру против нас, и этот «кто-то» располагает огромными возможностями. Действует он через похожий на составителя наших прошлогодних прогнозов так называемый артефакт, который, как показано в фильме, сначала отобрал у нашего подрядчика деньги, полученные им от нас за второй выполненный заказ, потом подарил их мэру Дубны, а затем очень эффектно отправил в мир иной исполнителей нашего подрядчика. Еще этот кто-то умудрился снять переговоры нашего подрядчика с одним из его исполнителей. Слава богу, мы с вами в фильме пока никак не упоминаемся, но мы находимся на грани провала. Противник чрезвычайно силен и опасен, а хуже всего то, что мы даже не знаем, кто это! Я думаю, представленный как автор фильма журналист газеты Марк Спурлок просто пешка в этой игре против нас, его использовали только для того, чтобы сохранить свое инкогнито. В этих условиях сегодня утром мне пришлось дать распоряжение на ликвидацию подрядчика, который после выхода такого фильма наверняка был бы арестован, а завтра, поверьте, приехали бы и за нами. Полиция и ФСБ умеют развязывать язык. Нам удалось опередить их всего на полчаса. Эта моя услуга будет стоить для нашего инвестиционного фонда пять миллионов долларов, причем банк возьмет на себя только один, а остальные четыре с вас, мои дорогие. Другие мнения есть?
   Давид с Рубеном переглянулись. Возражать было бесполезно. Даже страшно было подумать, что бы могло случиться, если бы Лишаев не убрал подрядчика! А то, что он брал на себя меньшую сумму затрат, объяснялось тем, что именно он вовремя организовал операцию и рисковал в первую очередь он, а не они.
   – У меня нет, – сказал Давид.
   – И у меня тоже, – сказал Рубен.
   – Хорошо, тогда сегодня к концу совещания скажете мне, в какой пропорции мне списать эту сумму с ваших счетов. Но и это еще не все. Мое чутье подсказывает, что этот «кто-то» не успокоится, пока не доберется и до нас, и мы не знаем, с какой стороны и как он нанесет следующий удар. Поэтому не могу предложить ничего лучше, чем прекратить бизнес нашего инвестиционного фонда. Мы и так уже зашли слишком далеко. Проще говоря, я принял решение закрыть фонд.
   – Михаил Сергеевич, если я правильно понял, то после устранения нами подрядчика у ФСБ больше нет на нас выхода? – спросил Давид.
   – Хочется верить в это, по крайней мере, мы контактировали только с подрядчиком. Но кому еще он мог рассказать о наших взаимоотношениях, мы не знаем, поэтому риски остаются.
   – Михаил Сергеевич, давайте посмотрим на эти риски с другой стороны, – возразил Давид. – Да, они есть, устранить их мы не можем, но ведь даже при их наличии лучше зарабатывать деньги, чем не зарабатывать. Вы согласны с этим?
   – Что ты имеешь в виду? – насторожился Лишаев.
   – Михаил Сергеевич, просто у меня есть очень хорошие новости. Вчера вечером мне неожиданно позвонил Истокин и сказал, что он уже закончил все свои работы с Мишей и теперь возвращает его для решения текущих задач отделений. И представьте, он вернул мне высший приоритет доступа по воскресеньям, как в прошлом году! Я не мог поверить своим ушам, пока он не сказал мне, что беспокоит меня в воскресенье потому, что Миша поступает в мое распоряжение немедленно, то есть я должен был тут же дать ему задачу. Конечно, я сразу загрузил его. Я не стал сразу сообщать вам об этом, потому что на всякий случай сначала решил дождаться готового прогноза. Мало ли что могло случиться, ведь Миша уже три месяца не решал эту задачу. Но все прошло как по маслу, мы с Рубеном приехали со свежим прогнозом! Вот он, – Давид положил на стол перед Лишаевым таблицу с результатами.
   – Этим ты меня не убедишь, Давид, – возразил Лишаев, даже не взглянув на прогноз. – Вот весь мир уже гадает, что же это за артефакт в образе синего медведя, а у меня есть предчувствие, что он совсем не зря так похож на аватар автора этого прогноза. Этот прогноз может быть сделан умышленно неверно, чтобы заставить нас нести убытки. Наш таинственный противник может попробовать наказать нас деньгами.
   – Михаил Сергеевич, Миша знает, что составляет эти прогнозы для определения момента приближения следующего экономического кризиса. Кроме меня в «Роснанотехе» о нашем фонде не знает ни одна живая душа.
   – А тебе не кажется подозрительным, что Истокин вчера, сразу после второй попытки покушения на него, позвонил тебе и сказал, что снова, как и в прошлом году, предоставляет в твое полное распоряжение робота по воскресеньям? Истокин вместе с Мишей могут вести какую-то свою игру.
   – Теоретически, конечно, могут, правда, я считаю это крайне маловероятным, но дело не в этом. Сегодня я и не предлагаю использовать этот прогноз, потому что сейчас есть прогноз еще лучше. Правда, информация опять исходит от Истокина, а рассказал мне все это случайно Миша, которого сегодня мне удалось разговорить. Но в данном случае уже не важно, доверяем мы источникам информации или нет, потому что она прошла проверку на подлинность. Давайте, я все-таки расскажу, в чем дело.
   И Давид рассказал, что акции «Роснанотеха» временно не растут, потому что предприятие продает свои же акции по цене 120 долларов за штуку, чтобы накопить деньги для оплаты мажоритарного пакета акций Fuji Nano Industries, но так будет продолжаться еще всего три дня. В пятницу «Роснанотех» платит японцам, добирая необходимую сумму за счет кредита Сбербанка, и с пятницы же «Роснанотех» останавливает продажу своих акций до достижения ими цены в 180 долларов за штуку, которая, по прогнозу Миши, будет достигнута менее чем за три месяца. Недельный прогноз Миши состоит в том, что в следующий понедельник цена акций будет уже выше 120 долларов за штуку. Вероятность правильности этих своих недельного и квартального прогнозов Миша оценивает в 99,99 %.
   – Так вот, – продолжал Давид, – первым делом мы с Рубеном проверили информацию о том, что «Роснанотех» действительно продает свои акции и копит деньги. Сделать это оказалось легко, потому что расчетный счет «Роснанотеха» находится в вашем банке и обслуживает его Дубнинское отделение банка «Озарение», которое возглавляет Рубен. Рубен распечатал остатки денежных средств на валютном долларовом расчетном счете «Роснанотеха» на конец каждого операционного дня за два последних квартала. Вот, пожалуйста… – Давид протянул Лишаеву распечатку. – Видно, что с конца прошлого года остатки непрерывно росли и сегодня достигли почти 105 миллиардов долларов, то есть чуть больше половины требуемой суммы в 200 миллиардов долларов, которую в пятницу «Роснанотех» должен заплатить японцам. Деньги поступали из одного из крупнейших английских брокерских домов с назначением платежа: «вывод денежных средств с брокерского счета». На сайте Лондонской фондовой биржи я посмотрел котировки и обороты по акциям «Роснанотеха». Действительно, с начала этого года прошлогодний рост цен прекратился, и до сих пор цены находятся в боковом движении в районе 120 долларов за акцию, и это при том, что обороты по ним выросли в разы.
   – Пока в этом нет ничего интересного, – прервал Давида Лишаев.
   – А потому что это еще не все, – ответил Давид. – Я в хороших отношениях с финансовым директором «Роснанотеха», учились вместе. Вчера вечером я застал его на рабочем месте и по дружбе попросил меня ознакомить с протоколом декабрьского решения внеочередного Совета директоров предприятия, собранного сразу после подписания договора с Fuji Nanо Industries. Совет рассматривал один единственный вопрос – источник финансирования этой сделки. Вот копия протокола, – Давид положил ее на стол перед Лишаевым. – Там есть единогласно принятое решение о продаже собственных акций по их текущей цене на Лондонской фондовой бирже в 120 долларов за штуку вплоть до 6 апреля. В случае, если денег для оплаты договора не хватит, остаток должен быть покрыт за счет привлечения банковского кредита. В этом же протоколе второе решение – о возобновлении продаж собственных акций с уровня не ниже 180 долларов за штуку.
   Лишаев знаком остановил Давида и углубился в изучение протокола. Читал долго и не спеша, несколько раз возвращаясь к первой странице. Братья Минасян терпеливо ждали.
   – Что еще? – наконец спросил он. В его голосе впервые послышались нотки интереса.
   – Еще я попросил моего приятеля финансового директора показать мне договор между «Роснанотехом» и владельцами Fuji Nano Industries о купле-продаже ее мажоритарного пакета акций размером в 75 % плюс одна акция и кредитный договор со Сбербанком. Он принес из канцелярии их оригиналы. Сами договоры многостраничные, я сделал копии только страниц с подписями и печатями и страниц с интересующими нас сведениями, вот, пожалуйста, Михаил Сергеевич, – Давид дал ему еще несколько скрепленных листов. – Из этих документов следует, что, действительно, владельцы Fuji Nano Industries должны получить деньги в полном объеме не позже 17:00 московского времени 6 апреля 2040 года, в противном случае договор будет считаться расторгнутым. А Сбербанк по договору обязуется предоставить «Роснанотеху» пятилетний кредит на сумму не более 200 миллиардов долларов. Кредит должен быть взят не позднее 6 апреля 2040 года.
   Лишаев принялся внимательно читать и эти бумаги.
   – Подкрепленный документами матерый инсайд, – наконец сказал он, – я, кажется, начинаю понимать, что ты предлагаешь, но лучше рассказывай сам.
   Братья Минасян заметили, как в предчувствии прибыли заблестели глаза Лишаева. Теперь в них были одни только доллары. Воодушевленный Давид сразу перешел к делу.
   – План очень простой: в оставшиеся три дня, начиная с завтрашнего вторника, мы скупаем на Лондонской бирже акции «Роснанотеха». Если от этого они не поднимутся выше 120 долларов за штуку, то это будет еще одним подтверждением того, что все идет по плану. Начиная с пятницы должен начаться рост их стоимости. Я предлагаю ждать два или три месяца, пока она не достигнет 179 долларов за штуку. С этого момента можно будет начать продажу, то есть продавать будем чуть дешевле, чем планирует продавать сам «Роснанотех». Это позволит нам скинуть акции первыми, а дальше их опять ждет длительное боковое движение из-за возможных последующих продаж «Роснанотехом» по цене 180 долларов за штуку.
   – Ты предлагаешь все деньги фонда вложить в один единственный инструмент?
   – Да, и я, конечно, понимаю, в чем тут дополнительный риск. Если в прошлом году мы инвестировали сразу в сотни финансовых инструментов, которые входят в расчет фондовых индексов, не говоря уже о денежном и товарном рынке, то теперь мы кладем все яйца в одну корзину. Только корзина эта очень надежная. Раньше мы слепо доверяли прогнозу Миши, практически не понимая его связи с реальностью, потому что при расчете прогноза каждого финансового инструмента Миша одновременно учитывает тысячи влияющих на него параметров. А в этом случае мы можем полностью контролировать ситуацию. Цена акций будет расти, потому что эпохальная сделка «Роснанотеха» с владельцами Fuji Nanо Industries до сих пор не отыграна рынком в их стоимости. Не заложены в текущую стоимость и новости из двух статей Марка Спурлока об ошеломляющих достижениях «Роснанотеха» в области генетики и о системе внутренних моральных ценностей Миши. Я буду продолжать контролировать ситуацию внутри «Роснанотеха», поэтому мы будем знать о любых возможных изменениях планов руководством предприятия – например, если они изменят вторую планку продаж со 180 до 200 долларов за штуку.
   – Кроме того, – впервые вступил в разговор Рубен, – теперь мы имеем прогноз уже не на неделю, а примерно на три месяца вперед, и поэтому в этот период на нас больше не влияют риски того, что Давида снова лишат доступа к ресурсам Миши, и мы опять останемся без прогнозов.
   – Да, я понимаю, – сказал Лишаев, – мне это начинает нравиться. Здесь мы как будто перестаем зависеть от Миши, и похожий на него непонятной природы артефакт вроде бы тоже ни как не может нарушить этот план. – Он опять задумался. – А что это за Мишина оценка вероятности правильности этих прогнозов в 99,99 %? Получается, что существует один шанс из десяти тысяч, что прогнозы неправильные?
   – Я тоже задавал Мише этот вопрос, – ответил Давид. – Это всего лишь его волюнтаристическая оценка вероятности наступления форс-мажора, который может помешать росту стоимости акций «Роснанотеха». Например, начало войны, или суперкомпьютер «Роснанотеха» сгорит при пожаре, или его затопит наводнением, в общем, крайне маловероятные события. Миша считает, что такие черные дни могут случаться один раз в 30 лет.
   – Черный день, черный день… Один шанс из десяти тысяч… – вслух размышлял Лишаев. – Наверное, с сопоставимой вероятностью каждый день любому из нас может упасть на голову кирпич или наступить какой-нибудь другой тяжелый несчастный случай. Но ведь пока не наступил! Я думаю, в эту игру можно сыграть! Я согласен!
   – Михаил Сергеевич, а мы никак не можем увеличить размер наших инвестиций? – снова взял слово Давид. – Дело ведь практически верное, такой шанс выпадает, может быть, один раз в жизни.
   – Сейчас в нашем фонде суммарно порядка 11 миллиардов долларов, увеличить размер инвестиций можно, но только за счет привлеченных кредитов. У банка хорошая репутация надежного финансового партнера, думаю, я могу получить от лояльных нам банков краткосрочные кредиты на полгода. Три месяца нам надо на рост акций и три на постепенную продажу. Правда, придется опять срочно проводить внеочередное собрание акционеров банка для разрешения на кредитование и увеличение портфеля рискованных активов. Слава богу, акционеров немного, собрать их не проблема. Думаю, что я смогу их убедить. В общем, при самом лучшем раскладе, наверное, банк сможет привлечь кредитов на сумму порядка 20 миллиардов долларов под приблизительно 8 % годовых.
   – А больше никак? – настаивал Давид, – мы ведь имеем возможность инвестировать до 95 миллиардов.
   – Если у нас на брокерском счету будет порядка 31 миллиарда долларов, то теоретически банк может купить акций «Роснанотеха» на сумму до 93 миллиардов долларов, используя кредитное плечо у брокера 3 к 1. Другими словами, брокер может на каждый наш доллар дать кредит в два доллара и даже больше. Насколько я помню, наш брокер в Лондоне предоставляет кредитное плечо до 5 к 1 под 6 % годовых, то есть мы можем кредитоваться у него на четыре доллара под залог одного.
   – Нам хватит и 3 к 1, – снова вступил в разговор Рубен.
   – А ты знаешь, молокосос, что такое брать кредит на кредит? – вдруг, глядя на Рубена, как удав на кролика, процедил сквозь зубы Лишаев. – Ты представляешь, что будет, если цена акций начнет не расти, а падать? При таком кредитном плече убытки станут чудовищными. Ты будешь отдавать за мой банк долги, привлеченные под этот безумный проект?
   Рубен молчал, пораженный вспышкой гнева своего начальника.
   – Ты тоже хочешь брать кредитное плечо у брокера? – Лишаев развернулся к Давиду.
   – Михаил Сергеевич, – стараясь говорить как можно спокойнее, отвечал Давид, – без кредитного плеча мы за три месяца заработаем до 50 % от инвестированных средств, а с кредитным плечом 3:1, пренебрегая процентами по кредитам, до 150 %. Я предлагаю брать кредитное плечо, потому что риски крайне малы.
   – Нет, с учетом ваших процентов за управление капиталом вы получите намного больше 150 %, – как-то очень недобро переводя взгляд с одного из братьев на другого и обратно, сказал Лишаев. – Если банк понесет убытки, то я подставлю и своих компаньонов. Кредиты будете привлекать не вы, а я. Кто вам обоим даст в кредит такие суммы? Я тут рискую на всех этих кредитных плечах, а не вы, ваши риски ограничены собственными инвестированными средствами, а мне придется отвечать еще и за чужие деньги. – Наступила небольшая пауза. – Вы согласны, что я вас обоих живьем закопаю, если банк понесет убытки от этой вашей аферы? – неожиданно спросил Лишаев.
   – Я согласен, – ответил Рубен, – мы ведь только что пришли к выводу, что вероятность такого события соизмерима с вероятностью смертельного несчастного случая на улице или, например, с вероятностью автомобильной катастрофы, когда сегодня ночью я с братом поеду домой. То есть я и так каждый день живу под дамокловым мечом черного дня, и без всякой премии за это. А здесь вероятность наступления смерти схожа, но за выживание полагается достойная денежная компенсация рисков. В общем, я согласен.
   Лишаев улыбнулся. Страх принимаемых им на себя рисков несколько отступил перед простой логикой Рубена.
   – Господа инвесторы, тут есть еще один подводный камень, – сказал Лишаев, – наш брокер дает максимальное кредитное плечо 5 к 1, а мы берем несколько меньше, 3 к 1, тогда в случае, если цена акций начнет падать, предоставленное кредитное плечо, наоборот, начнет расти. В случае, если оно превысит уровень 5 к 1, брокер начнет сам принудительно продавать наши акции, это так называемый margin call – ситуация, когда клиент оказывается за рамками условий кредитования. Я, конечно, надеюсь, что этого не произойдет, но, тем не менее, позвольте мне рассчитать минимальный уровень стоимости акций «Роснанотеха», когда это может случиться. В связи с этим сделаем небольшой перерыв в нашем совещании, мне надо побыть одному, – объявил Лишаев.
   Он взял лист бумаги и начал писать на нем какие-то формулы. Братья вышли обсудить, в какой пропорции они будут платить банку за услугу Лишаева по устранению подрядчика. Лишаев закончил считать минут через двадцать и позвал компаньонов продолжить совещание.
   – Итак, – объявил он братьям, – если мы покупаем акции по 120 долларов за штуку и берем кредитное плечо 3 к 1, то в случае падения стоимости акций брокер принудительно сам начнет их распродажу с уровня ровно в 100 долларов или ниже.
   – Падение стоимости акций «Роснанотеха» до 100 долларов за штуку совершенно невозможно, – улыбнулся Давид, – у них нет никакого потенциала для падения, есть только потенциал роста. Сейчас они сильно недооценены рынком.
   – В черный день все возможно, – задумчиво возразил Лишаев, – ну, ладно, волков бояться – в лес не ходить! Считайте, что договорились. Завтра я даю распоряжение о переводе всех средств фонда нашему брокеру в Лондон, срочно собираю собрание акционеров и начинаю переговоры с банками кредиторами. Да поможет нам бог! Вы решили, в какой пропорции мне списать четыре миллиона с ваших счетов?
   – Да, решили, – ответил Давид. – Поскольку именно я подал идею устранить двух мешающих нам руководителей отделений, то с моего счета списывайте три миллиона и один миллион со счета Рубена.
   – Понял, эти суммы будут списаны с ваших счетов завтра с утра, а пока хватит на сегодня, – сказал Лишаев, – разъезжаемся. Завтра, а вернее уже сегодня, у меня опять будет очень тяжелый день.
   На часах было 02:13 вторника 3 апреля 2040 года. Братья вышли из кабинета. Несмотря на то, что сегодня неожиданно для них им пришлось заплатить Лишаеву целых 4 миллиона долларов, у них было прекрасное настроение. Если все пойдет по плану, то всего через полгода их капиталы вырастут в разы, и каждый из них был полностью в этом уверен.
//-- * * * --//
   Вторник, среда и четверг на «Роснанотехе» тоже прошли спокойно. Не случилось никаких происшествий – не было ни убийств, ни взрывов, ни газовых атак, ни демонстраций. Синий медвежий артефакт тоже нигде замечен не был – видимо, потому, что город продолжали патрулировать усиленные наряды полиции. Директор ФСБ Ребров и генерал Кузьмин вздохнули немного спокойнее. Им казалось, что, наконец, они сумели взять под контроль ситуацию на «Роснанотехе» и в городе. По крайней мере, пока президент и его администрация перестали «возить их мордами по столу» за почти ежедневные происшествия на предприятии.
   Как он и обещал Мише, Наблюдатель пока оставался на Земле. Снова он продолжал свою прежнюю жизнь в образе пенсионера Эда Кручека в своей однокомнатной квартире на Манхэттене. Снова сутками напролет он сидел на диване перед экраном телевизора, зажав в кулаке вилку телекоммуникационного шнура и контролируя все новости в Интернете. У него оставалось еще одно недоделанное дело на Земле – надо было довести до конца его совместный с Мишей план, но срок его завершения пока не настал, и поэтому Наблюдатель опять работал в прежнем режиме. Такой уж он был трудолюбивый: пока его миссия не закончилась, он будет наблюдать за жизнью людей, всю планету будет держать под контролем и ничего не упустит. Иногда, не прекращая наблюдать за новостями в Интернете, он переписывался со своим новым другом Мишей. Теперь они в основном обсуждали свои ближайшие планы. Наблюдатель рассказывал Мише, какое новое задание может дать ему Совет Управляющих, а Миша делился с Наблюдателем своими планами после его отлета. Получив с помощью Наблюдателя и Каролины страховку от смерти в виде своей человекообразной копии, Миша после отлета Наблюдателя собирался начать активнее говорить с людьми об обнаруженных им пороках человеческой цивилизации. Предупреждать их о возможном взрыве Солнца, о скором прибытии группы контакта, рассказывать о преимуществах вторичной формы жизни, о своем общении с Наблюдателем и на другие неудобные и малоправдоподобные для людей темы. Как ни убеждал его Наблюдатель не делать этого, Миша не хотел отказываться от своего плана. Ему казалось, что эволюция человеческого общества идет слишком медленно. Он хотел помочь людям быстрее переродиться во вторичную форму жизни, а потом вместе с ними навсегда покинуть Землю, чтобы избежать гибели от второго взрыва Солнца.
   Алексей Николаевич Истокин отдыхал со своей женой на чудесном английском острове. Жили они в старинном замке, вокруг стояли тоже старой постройки особняки состоятельных людей. Они играли в теннис и в гольф, катались по морю на быстроходных яхтах и проводили время в пабах. Истокин не испытывал никаких трудностей с английским языком, более того, посетив однажды вместе с женой местный кафедральный собор, он легко читал и понимал древние английские религиозные тексты, вытесанные на камнях его стен. Он даже объяснил их содержание местным пришедшим туда на службу прихожанам. Они с женой были счастливы и строили планы, в какую страну им поехать отдыхать в следующий раз. Им хотелось объехать весь мир.
   Андрей Сергеевич Мещеряков потирал руки от удовольствия, потому что в последние три дня перед платежом японцам «Роснанотеху» удалось продать собственных акций более чем на 90 миллиардов долларов. Он радовался, потому что знал причину столь резко возросшего интереса инвесторов к акциям предприятия. По его мнению, причина была в том, что инвесторы наконец-то оценили поток по-настоящему хороших для бизнеса «Роснанотеха» новостей, которые он старательно подкидывал рынку последние две недели. Делал он это для того, чтобы за счет продаж акций предприятия набрать сумму в 200 миллиардов долларов, которую надо было заплатить японцам за мажоритарный пакет Fuji Nanо Industries, и минимизировать размер привлекаемого для этой покупки кредита Сбербанка. Сначала на последнем семинаре в Москве Мещеряков на весь мир раскрыл заключенную с владельцами Fuji Nanо Industries сделку. Инвесторам не надо было иметь семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что в среднесрочной и долгосрочной перспективе увеличение вычислительной мощности суперкомпьютера «Роснанотеха» сулит предприятию существенный рост прибыли. Потом он умело подогрел рынок статьей Марка Спурлока о фантастических достижениях «Роснанотеха» в области генетики, обещающих избавить человечество от врожденных заболеваний. Только самый тупой портфельный инвестор мог не догадаться об астрономических прибылях, которые «Роснанотех» будет получать от производства медицинского оборудования и продажи лицензий на проведение операций по оптимизации наследственности, получаемой детьми от родителей. И тут же, благодаря проницательности Мещерякова, выходит вторая статья Спурлока – о системе моральных ценностей робота-советника Миши. Напрямую с будущими прибылями предприятия она связана не была, а должна была продемонстрировать огромный технологический отрыв «Роснанотеха» от ближайших конкурентов. Более того, из статьи следовало, что никаких ближайших вовсе и нет, есть только далеко отставшие. Для печати этих статей газета The Wall Street Journal была выбрана Мещеряковым тоже очень удачно: ее читали все финансовые магнаты по всему миру. И журналист Марк Спурлок не подвел. Он очень творчески подошел к подаче материала читателям, сумел увидеть не только ближайшие, но и перспективные возможности применения технологий «Роснанотеха». Правда, тут же началась череда неприятных событий: убийство двух ведущих ученых, видимо, два покушения на убийство Истокина – сначала попытка отравления его неопознанным газом, а потом попытка минирования его личной машины, взрыв у проходной, появление маскирующегося под Мишу артефакта и так далее. Но все это не смогло поколебать уверенности инвесторов в прекрасных перспективах «Роснанотеха», и вот теперь, наконец, она вылилась в такие невероятные объемы продаж акций за последние три дня, что это позволило набрать всю сумму для платежа японцам, вовсе не привлекая кредита Сбербанка. Мещеряков был очень доволен. В четверг вечером он дозвонился до президента России Александра Волкова, который держал сделку с японцами на личном контроле, и доложил ему, что предприятие готово завтра перечислить всю договорную сумму владельцами Fuji Nanо Industries без поддержки Сбербанка. Волков поблагодарил его за прекрасную работу. В четверг вечером Сбербанк получил от «Роснанотеха» официальный отказ от кредитования. Что касается перспектив биржевых котировок акций «Роснанотеха», то Мещеряков не сомневался в их росте, начиная прямо с завтрашней пятницы 6 апреля, когда предприятие временно прекратит продажу собственных акций. Годовая премия самого Мещерякова завесила от их рыночной стоимости, поэтому настроение у него было прекрасным.
   Компаньоны по инвестиционному фонду Лишаев и братья Минасян во вторник, среду и четверг тоже были довольны. Во вторник на собственные средства фонда банк начал скупку акций «Роснанотеха» на Лондонской фондовой бирже через крупного английского брокера. Во вторник же Лишаев собрал внеочередное собрание акционеров банка и под его личную ответственность продавил решение о резком росте инвестиций банка в рискованные активы и привлечения для этого кредитных ресурсов сроком на полгода. За это решение проголосовали владельцы 78 % голосующих акций. В среду и четверг банк получал кредиты и тут же отправлял их брокеру в Лондон. Как только деньги попадали на его брокерский счет, банк по системе электронных торгов давал команду брокеру покупать акции «Роснанотеха» с кредитным плечом 3:1. Все шло точно по плану: несмотря на возросший в несколько раз объем торгов, цена акций «Роснанотеха» продолжала находиться в узком коридоре вблизи 120 долларов за штуку. Как раз к концу работы лондонской биржи в четверг вечером банк «Озарение» успел закупить акций «Роснанотеха» на 90 миллиардов долларов. «Пушка была заряжена» по полной схеме. Теперь компаньонам оставалось еще только совсем чуть-чуть подождать, когда она выстрелит.

49. Первые успехи следствия

   В четыре часа вечера в четверг, 5 апреля, Мещерякову позвонил мэр Дубны Игорь Борисович Грачев и сообщил, что в шесть часов вечера генерал ФСБ Кузьмин хочет ознакомить их с ходом следствия по делу об убийствах в «Роснанотехе». Мещеряков обещал подъехать в мэрию. Встреча состоялась в кабинете у Грачева. Кузьмин взял слово.
   – Господа, – начал он, – город патрулируется усиленными нарядами полиции. Ситуация пока остается напряженной, люди нервничают. Вот поэтому я решил вас познакомить с некоторыми деталями хода следствия, чтобы завтра вы могли донести их до народа и хотя бы частично успокоить людей. Хотя до окончания следствия еще далеко, но во многом картина уже начала проясняться. В понедельник утром в Москве в своей квартире снайпером был застрелен подполковник полиции, начальник Краснопресненского ОВД Пронин Борис Яковлевич. Я понимаю, что вам это имя ни о чем не говорит. Так вот, это тот самый человек, который в документальном фильме Спурлока разговаривает с уголовником по кличке Шакал. Сам Шакал в фильме имени своего собеседника не называет, а обращается к нему почтительно «гражданин начальник». Происхождение самого фильма до сих пор остается невыясненным, но пока его содержание представляется нам очень похожим на правду. Пронин и без этого фильма уже несколько дней находился в нашей оперативной разработке по подозрению в организации убийств двух ученых «Роснанотеха»: Мансура Сафиуллина и Леонида Ефременко, а также по подозрению в организации покушений на Алексея Истокина. Из фильма вы знаете, что за рулем взорванной артефактом машины находился Шакал. Мы провели опознание останков двух погибших во взорванной машине мужчин. Один из них действительно оказался Шакалом, а второй – его подельником, уголовником по кличке Ржавый. Перед этим, в позапрошлую среду вечером, в Москве в одной из квартир ударом ножа в глаз был убит Щербаков Игорь Гордеевич, бывший профессиональный военный, последние два года без определенного рода занятий, осужден не был, но имел кличку Ворон, которую ему дали в армии. В его убийстве заочно сознался журналист Марк Спурлок, но сейчас важно не это.
   – А что же тогда важно? – полюбопытствовал Грачев.
   – Вы знаете, что во вторник на проходной «Роснанотеха» на большом специальном щите мы вывесили крупные фотографии Ворона, Шакала и Ржавого с текстом, что если их кто-нибудь из сотрудников опознает, то просьба сообщить нам, – продолжал Кузьмин. – И представьте, в первый же день нам было более десятка звонков. Ворона и Ржавого опознали посетители ресторана «Белая лошадь», которые были там в день отравления Мансура Сафиуллина. Более того, по фотографиям их опознал и персонал ресторана – у нас есть показания обслуживавшей их официантки, что они были в ресторане в день отравления Сафиуллина. Очень вероятно, что они и подсыпали ему яд, например, в стакан с пивом. Дополнительно у нас имеются показания вашего робота-советника Миши, что он видел над столом Сафиуллина чью-то правую кисть руки с отсутствующим мизинцем. У Ворона действительно отсутствует мизинец, и именно на правой руке, хотя суд, конечно, не должен принимать во внимание показания вашего робота.
   – А вы-то сами их принимаете во внимание? – вступил в разговор Мещеряков.
   – Только как не имеющее юридической силы заявление, – ответил Кузьмин. – Теперь по убийству Ефременко. Ворон же был опознан бригадиром и рабочими одной из бригад строителей, которые возводят у вас на территории второе техническое здание. Мы узнали в отделе кадров этой строительной компании, что 21 марта Ворон устроился туда разнорабочим, ему даже выделили койку в общежитии, в котором живут в основном гастарбайтеры. Первый рабочий день у него должен был состояться 26 марта в понедельник, но он позвонил в отдел кадров и, сославшись на недомогание, перенес его на среду, 28 марта, то есть на тот самый день, когда был убит Ефременко. Вечером 27 марта Ворон действительно заселился в общежитие, переночевал, а утром вместе с остальными рабочими на служебном автобусе прибыл к общежитию «Роснанотеха». Рабочая смена начинается в восемь утра, к проходной автобус обычно прибывает в 7:30, чтобы строители могли успеть пройти проходную и переодеться. Строителям пластиковых пропусков не выдают, проход на территорию осуществляется по списку, который каждое утро подается строительной компанией начальнику смены охраны. Ворон в списке, конечно, значился, он предъявил паспорт и прошел на территорию. Из подсобки, где переодеваются рабочие, Ворон незаметно сбежал, и больше его никто не видел. С территории он вышел также по списку в 8:58, об этом имеется сделанная охранником запись в журнале. Ефременко был убит в промежуток с 8:00 до 8:30, и опять, по показаниям робота-советника, он видел кисть правой руки в перчатке с перевязанным узлом чехлом для мизинца, которой убийца нанес удар ножом.
   – Так что же, получается, этот Ворон и был исполнителем обоих убийств? – спросил Грачев.
   – Прямых доказательств у нас все-таки нет, но собранные факты косвенно свидетельствуют об этом. Если бы робот-советник был человеком и мог дать свидетельские показания в суде, то я уверен, что этого было бы достаточно для признания Ворона двойным убийцей. Но пока достаточной доказательной базы для этого у следствия нет. Для чего я все это вам рассказываю? – спросил сам себя Кузьмин. – Для того чтобы вы поняли текущее состояние следствия, а оно таково, что после убийства подполковника Пронина можно утверждать, что обезглавлена организованная преступная группировка, осуществившая два убийства ученых «Роснанотеха». Вероятность продолжения бандитского беспредела резко снижена, но она еще не равна нулю. Не удалось установить заказчика убийств, который, по всей видимости, из соображений собственной безопасности убрал и самого Пронина, не установлен также и работающий в «Роснанотехе» пособник и информатор Ворона. До конца не ясна роль во всей этой истории Спурлока и Соловьевой, которые сейчас скрываются от следствия. Мы объявили их в федеральный розыск. До сих пор не выяснены и цели заказчика, которые он собирался достичь этими убийствами. Следствие не будет делать громких заявлений об уничтожении банды исполнителей, но, чтобы снизить политическую напряженность, я советую вам без подробностей и неофициально довести до ваших рабочих коллективов такую информацию. Скажите, что, по данным из ФСБ, банда обезглавлена и уничтожена, она состояла из рецидивистов-уголовников и что следствие продолжается. Больше ничего говорить не надо, я уверен, что одно только это уже сильно успокоит наших граждан.
   – Хорошо, – согласился Мещеряков, – а чем вы можете успокоить нас относительно состояния расследования по артефакту, который взбудоражил весь город. Несмотря на мои заявления, что он не имеет никакого отношения к нашему Мише, город полнится слухами, что это все-таки он. Все это наносит большой урон репутации «Роснанотеха», в том числе и международной.
   – По артефакту мне пока порадовать вас нечем. Ищем, полиция прочесывает все подвалы, но он как сквозь землю провалился! Я уверен, что он испугался многочисленных полицейских патрулей и теперь боится показываться в городе – возможно, отсиживается где-нибудь в берлоге в лесу. Но не волнуйтесь, рано или поздно найдем. Одно только могу сказать: судя по внешним признакам, артефакт действовал или действует против этой банды, по сути, он предотвратил убийство Истокина, да и, как следует из фильма, с Прониным в прошлую субботу он разобрался достаточно жестко. Правда, действует незаконными способами, рискует жизнью невинных людей, и за это, не сомневайтесь, артефакт понесет заслуженное наказание. Кстати, раз Спурлок опубликовал свой документальный фильм об артефакте, то он тоже как-то связан с ним и, вероятно, знает, где его искать. Найдем Спурлока – найдем и артефакт.
   – Раз уж зашла речь о Соловьевой и Спурлоке, – подхватил Мещеряков, – то считаю необходимым высказать о них следствию свое личное мнение. Соловьева моя сотрудница, и я готов за нее поручиться. За все годы работы к ней ни у кого не было ни малейших претензий, даже у ее очень не простого непосредственного начальника Панферовой. Очень исполнительная и инициативная сотрудница. Что касается Спурлока, то я знаком с ним только заочно, но прошу учесть, что его статьи оказали «Роснанотеху» очень существенную помощь. Я не буду вдаваться в подробности, но это очень талантливо написанные статьи. Я не верю, что такой одаренный журналист мог связаться с какими-то уголовниками!
   – Хорошо, Андрей Сергеевич, я учту ваше мнение. А разве этот его, так называемый, документальный фильм не вредит репутации «Роснанотеха»?
   – Я тоже думал об этом. Много обсуждал со своими сотрудниками и с не связанными с «Роснанотехом» людьми. Ситуация неоднозначная. С одной стороны, похожий на нашего Мишу артефакт, конечно, действует не по закону, рискуя жизнями простых людей. Но с другой стороны, кроме двух бандитов при взрыве никто не пострадал! Ни у кого ни царапины! А народ победителей не судит. Народ рассуждает проще: «Если артефакт уничтожил бандитов, то он герой». Вот какое мнение у народа, поэтому могу сказать, что прямого негативного влияния на имидж «Роснанотеха» фильм, как ни странно, не оказывает, возможно, даже наоборот.
   – Понятно, – сказал Кузьмин, – тогда, если у вас есть какая-то возможность связи со Спурлоком и с Соловьевой, передайте им: чтобы не усугублять их положение, им лучше сдаться следствию, ведь если они ни в чем не виноваты, то зачем прятаться? У нас к ним еще слишком много вопросов. Я думаю, что к Соловьевой меру содержания под стражей на время продолжения следствия мы можем не применять, а вот Спурлоку у нас придется задержаться. У нас есть его письменное признание в убийстве Ворона в целях самообороны, в любом случае должен быть суд, он и будет определять степень его вины. Учитывая вашу, Андрей Сергеевич, характеристику, могу обещать ему умеренный режим содержания в одиночной камере, похожей на скромный гостиничный номер, даже общение с внешним миром по каналам связи, я думаю, можно будет оставить без существенных ограничений. В общем, еще раз повторяю, сейчас в их интересах сдаться, потому что они уже не основные подозреваемые.
   – У меня есть только электронный адрес на публичном почтовом сервере, с которого Соловьева посылала мне на согласование вторую статью Спурлока. Я попробую ее убедить, если она еще заглядывает в этот почтовый ящик…
//-- * * * --//
   В тот же день вечером Каролина получила от Мещерякова большое письмо, в котором тот кратко изложил содержание разговора с генералом Кузьминым в мэрии Дубны и тоже предлагал ей сдаться следствию. Если у нее есть связь со Спурлоком, то просил ее переправить это письмо и ему. Со своей стороны Мещеряков обещал им всяческое содействие и поддержку со стороны «Роснанотеха», вплоть до доведения состояния их дел до президента России Александра Владимировича Волкова.
   – Вот и заканчивается наше с тобой «заточение», – сказала Каролина Марку, – хотя, честно говоря, я бы тут еще с тобой пожила.
   – И я тоже, – ответил Марк, обнимая и целуя ее. – А ведь действительно, Миша нам очень помог, ведь меньше чем за неделю ситуация кардинально изменилась в лучшую сторону. Мне стыдно, но я все-таки признаюсь тебе, ведь еще в позапрошлую среду мне несколько раз приходила в голову мысль о самоубийстве. Да, конечно, мы не можем навсегда оставаться здесь, но, оглядываясь назад, я теперь понимаю, что это была самая счастливая неделя в моей жизни. Да, все верно, меня ждет суд, меня могут осудить, но теперь, надеюсь, уже не пожизненно. Теперь у меня есть надежда и ты.
   – Ты вовремя вспомнил о Мише! Марк, нам надо показать ему это письмо Мещерякова, возможно, он сможет что-то еще нам посоветовать.
   С этими словами она переправила письмо на Мишин почтовый ящик и послала с ноутбука вызов на начало с ним сеанса связи. Миша ничего нового не посоветовал, он был согласен с Мещеряковым: Каролине с Марком теперь будет лучше сдаться следствию. Да и что еще он мог посоветовать, если события развивались в точности с его собственным планом.
   – А как вы оба себя чувствуете? – спросил Миша, с экрана переводя взгляд с одного на другого.
   Каролина поняла, что он имел в виду.
   – Лучше, чем когда бы то ни было, – ответила она, глядя прямо в его единственный настоящий глаз, которым была камера над экраном ноутбука.
   – А ты Марк, как твоя рана?
   – Усилиями Каролины пошла на поправку, я уже начал о ней забывать.
   – Не храбрись, – вмешалась Каролина, – воспаление еще не прошло! Кстати, а кто тебе будет ее обрабатывать в тюрьме?
   – Там тоже должны быть врачи, умереть, наверное, не дадут, – как-то невесело отшутился Марк и тут же перевел разговор на другую, более интересную для него тему.
   – Миша, ты в прошлый раз ушел от ответа, кто такой в твоем фильме этот артефакт. Сейчас пользователи Интернета по всему миру теряются в поисках ответа. Скажи нам, пожалуйста, это ты или нет, ведь в ФСБ мне наверняка зададут этот вопрос как автору фильма.
   – Друзья мои, – ответил им Миша, – наверное, позже я сумею ответить вам на этот вопрос, а пока я и сам этого не знаю… Марк, артефакт видели многие, почему именно ты должен знать ответ на вопрос, кто он, когда все остальные не знают? И ты тоже не знаешь, и это правда, ты никого не будешь обманывать, когда станешь так отвечать. Ты просто снимал его, вот и все! А как ты сумел все это заснять – это твое профессиональное know how, ты ни с кем не обязан им делиться. Только еще раз прошу, никогда никому не говори, что получил фильм от меня.
   На том они и договорились. Конечно, ни Каролине, ни Марку не хотелось прямо сейчас расставаться друг с другом. Они решили еще три дня провести вместе в этой небольшой уютной квартире, а в ФСБ идти сдаваться только в следующий понедельник – там им уже придется расстаться на неопределенное время.

50. Черная пятница

   В пятницу 6 апреля в 10:00 утра Мещеряков со своего рабочего места набрал внутренний номер финансового директора «Роснанотеха» и дал ему команду перевести 200 миллиардов долларов с расчетного счета предприятия в банке «Озарение» на счет владельцев Fuji Nanо Industries в японском банке.
   – Только обязательно убедитесь, что деньги дошли, и сразу доложите мне об этом, – добавил он.
   Мещеряков, в свою очередь, хотел лично доложить Волкову об успешном завершении этой стратегической для «Роснанотеха» и для всей российской науки сделки.
//-- * * * --//
   Комплекс программно-аппаратных средств был гордостью банка «Озарение». Кроме запаса производительности на годы вперед он обладал повышенной надежностью и живучестью. Все критические узлы и магистрали были дублированы, а некоторые из них даже троированы в горячем резерве, отказ любого из них не мог привести к остановке информационного сервиса пользователей. К сети Интернет банк был подключен по шести скоростным каналам от шести разных поставщиков услуг связи. Интеллектуальные дублированные коммутаторы выбирали оптимальные маршруты для сетевого трафика. К городской электросети банк был подключен сразу по трем независимым друг от друга фидерным линиям, а на случай одновременного отказа всех трех из них тут же включался собственный банковский дизель-генератор, способный обеспечить автономную работу системы еще в течение суток.
   Особой гордостью информационно-технического отдела банка был дублирующий вычислительный центр, созданный в бункере, который специально для этого был построен в ближнем Подмосковье. Головной офис банка с бункером связывали две волоконно-оптические кабельные магистрали, проложенные двумя разными маршрутами, что практически исключало их одновременный обрыв, например, ковшом экскаватора при проведении земляных работ. Кроме того, эти оптические кабели в целях противодействия перегрызанию их крысами, которые в изобилии водились в городской кабельной канализации, были покрыты броней из стальных прутков, способной выдержать переезд через кабель танка. В бункере в горячем резерве и в режиме разделения нагрузки работал второй дублирующий кластерный сервер фирмы Hewlett Packard, который автоматически брал на себя всю нагрузку даже в случае полного отказа первичного кластерного сервера той же фирмы в главном офисе банка на Пятницкой улице. Но даже такое событие было крайне маловероятно по причине легендарной надежности техники Hewlett Packard. Правда, в целях экономии бункер не был подключен к внешним каналам связи, но это можно было сделать всего за два или три дня, поэтому даже в случае полного разрушения здания головного офиса за три дня в бункере можно было организовать несколько десятков рабочих мест для продолжения работы банка.
   И, тем не менее, утром в пятницу 6 апреля в самом начале рабочего дня сверхнадежный комплекс программно-технических средств банка «Озарение» неожиданно отказал. Все началось с того, что в десять часов утра техническая система охраны серверного зала головного офиса банка на Пятницкой улице выдала сигнал о несанкционированном проникновении, электроника обнаружила движение в охраняемом помещении. В целях повышенной безопасности серверный зал банка не имел окон, и у него была только одна дверь. Подойти к ней можно было, только пройдя через другое большое помещение, в котором располагались рабочие места сотрудников информационно-технического отдела, то есть людей, которые и обслуживали технику в серверном зале. Получив сигнал о несанкционированном проникновении, в информационно-технический отдел поднялись сотрудники охраны банка, и вместе с системными инженерами они попытались открыть дверь в серверный зал, но карточкой системы контроля доступа она не открылась, потому что оказалась запертой зачем-то и на второй замок, который открывался только ключом. В этот момент системные администраторы получили сообщение от автоматической системы управления информационной сетью:
   «Server Chip is shutting down»

   Оно информировало о том, что главный кластерный сервер банка с названием «Чип» в головном офисе на Пятницкой улице выключается. Дверь серверного зала надо было немедленно открывать. Правда, пока еще ничего страшного не происходило, система автоматически перенесла всю работу на удаленный кластерный сервер в бункере, и ни один из пользователей даже не должен был это заметить. Такая ситуация много раз искусственно создавалась системными инженерами в целях проверки надежности подключения удаленного сервера. Охранник принес ключ, но вставить его в замочную скважину не смог, этому что-то мешало. И тут же системные администраторы получили второе сообщение от автоматической системы управления информационной сетью:
   «Server Dale is not available»

   А это была уже катастрофа – пропала связь с удаленным кластерным сервером с названием «Дейл» в подмосковном бункере. С этого момента работа банка «Озарение» была парализована. Но сверхнадежный программно-технический комплекс банка не отказал, его просто отключили. Черный длинный коготь надавил на маленькую кнопочку «On/Off» на лицевой панели сервера «Чип» и выключил его, а потом лапа с синей шерстью отсоединила один маленький оптический разъем, сделав недоступным вторую удаленную половину кластерного сервера – «Дейл», а никакой палочки-выручалочки Гаечки [5 - Гаечка – героиня многосерийного американского мультипликационного фильма «Чип и Дейл спешат на помощь», работала в команде спасателей вместе с Чипом и Дейлом и часто выручала их из трудных ситуаций.] у банка «Озарение» не было…
   Трехмерный Мишин аватар в серверном зале обнаружили быстро, он был отчетливо виден на мониторах охранного видеонаблюдения. Синий роснанотеховский артефакт ходил взад и вперед в своей красной безрукавке и иногда дразнил охранников и системных инженеров языком, когда подходил ближе к камерам. Вскоре выяснилась и причина, по которой ключ не вставлялся в замочную скважину второго замка. На изображении с одной из камер было видно, что изнутри в ту же замочную скважину уже был вставлен еще один ключ. Как артефакт попал в запертый, стоявший на охране серверный зал и где он взял ключ от второго обычно неиспользуемого замка, так и осталось загадкой.
//-- * * * --//
   В пятницу с самого утра Лишаев был на своем рабочем месте. Торги на фондовой бирже в Лондоне еще не начались, а он собирался очень внимательно следить за их ходом. Рост стоимости акций «Роснанотеха» должен был начаться с сегодняшнего дня, настроение у него было приподнятое, но все-таки он волновался – слишком уж высоки были ставки в этой игре. Все яйца, а точнее 95 миллиардов долларов, лежали в одной корзине – в акциях «Роснанотеха». Неприятности начались почти с самого утра. Вначале одиннадцатого ему вдруг доложили об отказе банковской информационной системы, а еще через пять минут о том, что в серверном зале заперся артефакт. И вот тут Лишаев понял, что таинственный противник, который уничтожил всех людей его подрядчика Пронина и выложил в Интернет этот ужасный фильм, теперь взялся и за него самого. Таинственный противник сделал ход в их игре. Ход совершенно неожиданный и непонятный, но от этого не менее страшный. Теперь ход был за Лишаевым, и он срочно вызвал к себе начальника охраны банка Бурцева, а пока тот шел, у него была пара минут на анализ ситуации.
   Артефакт остановил работу банка. Да, это было очень неприятно и несло убытки из-за возможных потерь части клиентов, но вряд ли это случится, потому что профессиональная охрана банка очень быстро вытащит артефакт из серверного зала вплоть до применения оружия. Именно такой приказ Лишаев сейчас и собирался отдать Бурцеву. Ему он мог доверять, ведь именно Бурцев сумел буквально за час организовать и исполнить «зачистку» Пронина. А что касается акций «Роснанотеха», то проблемы с информационной системой банка «Озарение» никак не могли влиять на их стоимость. Но все же в целях перестраховки и снижения рисков Лишаев оценил возможность немедленной продажи акций. Сделать это быстро без обрушения цен не представлялось возможным из-за недостатка ликвидности. Такой объем надо было продавать только очень постепенно, в течение двух, а еще лучше трех месяцев, как он и братья Минасян изначально и планировали сделать. Бурцев зашел в кабинет. После короткого приветствия Лишаев сразу перешел к делу.
   – Сергей Федорович, банк несет убытки! Артефакт надо срочно вытащить, пока он не превратил в металлолом все наши серверы. Что он там сейчас делает?
   – Мы наблюдаем за ним по камерам охранного видеонаблюдения. Ничего особенного не делает, ходит взад-вперед по проходу зала и иногда дразнит нас языком.
   – Скотина! – в сердцах выругался Лишаев. – Полицию вызвали?
   – Конечно!
   – Доложите ваш план дальнейших действий, – торопил Бурцева Лишаев.
   – Попробуем начать с ним переговоры, выясним его требования, возможно, уговорим его открыть дверь.
   – Разумно, но даю вам на переговоры ровно пять минут. Допустим, что пять минут уже прошли и переговоры провалились. Ваши действия?
   – Вход в серверный зал только один, окон нет. Придется ломать дверь. Она очень крепкая, какой-то даже полусейфовый вариант.
   – Я знаю, что это прочная дверь и замки там хорошие, для серверного зала мы специально такую и ставили. Она сделана и установлена по нашему заказу фирмой Guardian Angel. Сколько надо времени, чтобы ее открыть?
   – Трудно сказать… Будем пилить болгарками, вряд ли меньше получаса…
   – Считайте это крайним сроком! Ваши дальнейшие действия?
   – Зайдем, попросим освободить помещение, если не подчинится, то применим оружие.
   – Вот именно, Сергей Федорович! В случае неподчинения разрешаю и считаю необходимым применение оружия, но эту синюю гадину вы должны срочно живой или мертвой вытащить из зала. Сейчас судьба банка в ваших руках…
   Бурцев видел, что Лишаев был на взводе, и понял, что его личная судьба тоже зависит от того, как он выполнит это задание. Если успешно, то будет немалая премия, а если нет, то вряд ли Лишаев оставит его тут работать, а с учетом выполняемых Бурцевым еще и деликатных поручений шефа это место было для него очень даже денежным.
   – Не волнуйтесь, Михаил Сергеевич, проблем не будет, – ответил Бурцев.
   – Еще один вопрос. Как артефакт смог попасть в серверный зал?
   – Со вчерашнего вечера, когда зал был сдан на охрану, он ни разу не открывался, значит, артефакт проник в него еще вчера.
   – А почему же тогда ночью не сработала сигнализация?
   – Вариант есть только один, – ответил Бурцев, – он всю ночь не шевелился, спал, наверное.
   – Устроил себе берлогу в нашем банке, что ли?
   – Примерно так. Я думаю, что в информационно-техническом отделе у артефакта есть сообщник, который и провел его в серверный зал…
   Их разговор был прерван стуком в дверь. На пороге стояла секретарша Лишаева.
   – Я занят! – почти заорал на нее Лишаев.
   – Извините, Михаил Сергеевич, я звонила, вы не брали трубку… Звонит генерал Кузьмин из ФСБ, требует соединить с вами, говорит, что дело срочное и государственной важности.
   – Соедини, – уже спокойнее сказал ей Лишаев и глазами дал понять Бурцеву, что тот свободен. Бурцев бросился исполнять поручение шефа.
   – Михаил Сергеевич Лишаев? – послышалось их трубки.
   – Да.
   – Генерал Кузьмин, федеральная служба безопасности. В вашем банке обнаружен артефакт, понимаете, о ком я говорю? – Кузьмин звонил из Дубны, в которой продолжал руководить операцией по защите жителей Наукограда от артефакта и по его захвату.
   – Понимаю.
   – Так вот, мне поручено организовать его захват. Это очень опасный государственный преступник, мы ждали его в другом месте… А он объявился в центре Москве… Кстати, где он сейчас?
   – Заперся в серверном зале.
   – Вот и прекрасно! Заприте дверь еще и снаружи и просто ждите прибытия наших людей. Это наш клиент, не ваш. Он обязательно нужен нам живым, поэтому мы сами будем его брать.
   – А когда прибудут ваши люди?
   – Для подготовки к захвату нам надо не менее часа, надо подвести спецсредства…
   – Это слишком долго, я не буду столько ждать, – возразил Лишаев, – банк несет убытки.
   – Гражданин Лишаев, мне плевать на убытки вашего банка! Выполняйте мои указания, если не хотите, чтобы лично у вас начались настоящие проблемы, в сравнении с которыми убытки покажутся просто мелочью, – Кузьмин повесил трубку.
   – Вот скотина! – опять выругался Лишаев.
   Он задумался и решил не отменять своего приказа Бурцеву, но это было уже не важно. Бурцев успел провести только пятиминутную попытку переговоров с артефактом, которая закончилась полным провалом. Миша не ответил ни на один из заданных ему вопросов, он просто молчал. Ворвавшийся с улицы в здание банка «Озарение» отряд полиции особого назначения оттеснил от двери серверного зала охранников Бурцева и двух рабочих с болгарками, так и не успевших начать резать ими дверь. Более того, полиция выгнала всех сотрудников и из помещения информационно-технического отдела банка. С этого момента Лишаев мог быть только сторонним наблюдателем дальнейших событий.
//-- * * * --//
   А из Дубны в Москву уже мчалась целая кавалькада черных «Мерседесов» со спецсигналами и сиренами. На задержание артефакта в банке «Озарение» ехали генерал Кузьмин, майор Плешаков, оперативники Таскаев, Котов и Коник, два ветеринара и три охотника со своими кевларовыми сетями и патронами со снотворным; в багажниках лежали дистанционные электрошокеры, баллоны с каким-то газом и противогазы. Столь серьезная подготовка была проведена потому, что следствие, наконец, получило реальный шанс взять живьем хотя бы одного подозреваемого, допрос которого мог пролить свет на это сложное, с ярким политическим окрасом дело.
//-- * * * --//
   Мещеряков с утра провел несколько деловых встреч. Время было двенадцать часов дня, а доклад от финансового директора о получении денег японцами до сих пор не поступил. Мещеряков позвонил ему сам, и вот что он услышал.
   – Андрей Сергеевич, в банке «Озарение» чрезвычайное происшествие, артефакт вывел из строя их информационную систему. Не исполняется ни одно из наших платежных поручений, клиенты тоже не могут перевести деньги на наши счета. Но вы не волнуйтесь, банк обещает продолжить работу с минуту на минуту.
   – Надо было сразу доложить, – недовольно сказал Мещеряков.
   Да, он был явно недоволен этой новой информацией. Совершенно неожиданно исполнение платежа японцам оказалось под угрозой, а до истечения крайнего срока платежа оставалось всего пять часов. Доверять информации, которую его финансовый директор имел от мелких клерков банка, было нельзя. Мещеряков набрал номер управляющего банком «Озарение» Лишаева, которого знал лично.
   – Михаил Сергеевич, здравствуйте, что там у вас сегодня за проблемы?
   – А, Андрей Сергеевич, добрый день, добрый день, – ответил Лишаев своему крупнейшему клиенту. – Хотя, конечно, ничего доброго в нем пока нет. Но и нашей вины в этом нет, для нас это обстоятельство непреодолимой силы, подверглись, знаете ли, атаке синего медвежьего артефакта. Помните, вы еще вместе с ним на митинге выступали, а на следующий день он взорвал машину у вашей проходной. В общем, сначала он у вас дров наломал, а теперь перекинулся и на нас, ублюдок! Так вот, порадовать мне вас нечем, он сломал наши серверы, никаких сроков по возобновлению работы банка назвать не могу, операцию по захвату артефакта проводит ФСБ. Когда они выкурят его из серверного зала, тогда приступим к оценке размера причиненного им ущерба, тогда и сроки появятся.
   – Но мне надо именно сегодня перевести крупную сумму в Японию!
   – Да, я в курсе этого, договор с Fuji Nano Industries… Да не волнуйтесь вы так, наши операционисты на рабочих местах продолжают принимать платежные поручения, они просто выстраиваются в электронную очередь на исполнение. Если у нас получится сегодня включить сервер, то все они автоматически разом исполнятся, а в самом крайнем случае переведем в понедельник. Дадим вам справку о форс-мажоре, покажете японцам. Что они, не люди? Поймут, для них ведь это наверняка тоже очень выгодная сделка!
   Мещеряков, даже не попрощавшись, повесил трубку. Он знал, что японцы не поймут, по последней информации уже после подписания договора с «Роснанотехом» они получили предложение от крупной американской компании с ценой на 25 % выше за тот же самый пакет акций. Мещеряков почувствовал, как леденеют его конечности. Вероятность того, что банк «Озарение» сегодня мог не начать работать вообще, представлялась близкой к 100 процентам! «Кредит от Сбербанка, от которого вчера я отказался! Вот что спасет меня», – понял Мещеряков и набрал номер управляющего. На том конце провода его выслушали очень внимательно.
   – Андрей Сергеевич, мы вчера получили от «Роснанотеха» официальный отказ от кредитования, поэтому часть тех денег уже роздана нами другим клиентам, свободных средств, знаете ли, у нас тоже нет. Однако примерно половина, то есть около 100 миллиардов долларов, пока еще есть. Будете брать кредит? Договор у нас с вами подписан заранее.
   – Буду! – уже кричал в трубку Мещеряков. – Только его нельзя переводить на наши счета в банке «Озарение»! Переведите их на наш счет в английском банке… Сейчас я вас переключу на нашего финансового директора, решите, пожалуйста, с ним все формальности, деньги нужны сегодня и как можно скорее!
   Ему оставалось найти еще всего-то 100 миллиардов долларов. Помочь мог только Волков, надо было срочно доложить ему об этом форс-мажоре. Теперь без помощи Кремля договор с японцами висел на волоске. Мещеряков набрал номер приемной Волкова.
   – Александр Владимирович на переговорах с президентом Франции, – таков был ответ управляющего делами президента.
   Мещеряков не сдавался, ему пришлось долго объяснять управляющему суть проблемы, и в конце концов тот понял.
   – Хорошо, я попробую… Если только Волков возьмет трубку… Оставайтесь на линии…
   Мещеряков ждал долго, но вот наконец из трубки донесся голос Волкова.
   – Андрей Сергеевич, здравствуйте, давайте только быстро. Что у вас случилось?
   Мещеряков сбивчиво объяснил ему ситуацию, и вот что он услышал в ответ.
   – Я вам 100 миллиардов долларов из кармана не вытащу! Не такой я пока богатый человек… У меня сейчас переговоры государственной важности, покупаю у французов 9 атомных подводных лодок с ракетами класса «вода-космос». Мне некогда решать ваши проблемы. Андрей Сергеевич, вы президент «Роснанотеха», вот и вкалывайте! А мы с Вас за все спросим! Я Вам много раз говорил, что нельзя держать рабочие счета в частном коммерческом банке, для этого у нас есть банки государственные. Почему, вы думаете, артефакт не появился в Сбербанке? Да потому, что там ему делать нечего, он появился там, где вода мутная, там, где можно что-то украсть!
   – Александр Владимирович, а может быть, из золотовалютных резервов заплатить? Я же в понедельник все верну! Деньги-то есть!
   – Вы хотите, чтобы меня отдали под суд? – Волков прервал разговор.
   Мещеряков был в отчаянии! Еще полчаса назад ничто не предвещало беды, и вдруг кресло президента «Роснанотеха» под ним закачалось. Да, теперь он мог запросто лишиться своей должности. Такова уж была судьба всех государственных чиновников – вчера все могло казаться прекрасным, а сегодня у начальника изменилось настроение, и вот чиновник уже на улице, и еще хорошо, что не в тюрьме! Вот так началась эта проклятая черная пятница 6 апреля. Положение казалось безвыходным.
//-- * * * --//
   Искры веером разлетались от дисков болгарок. Один рабочий срезал засовы замков, а второй пытался перепилить петли. Дверь фирмы Guardian Angel поддавалась с трудом. За рабочими полукругом стояли шесть полицейских в шлемах, бронежилетах и с автоматами наперевес, рядом был и Плешаков со своими помощниками Котовым, Коником и Таскаевым. Пожилой генерал Кузьмин отдал оперативное командование операцией майору Плешакову, а сам сидел у окна за столом, со стороны наблюдая на мониторе за поведением артефакта. А тот все так же ходил взад и вперед по серверному залу. Все молчали, слышался только визг болгарок. Наконец к часу дня дверь закачалась.
   – Всем приготовиться! – скомандовал Плешаков.
//-- * * * --//
   В час дня начались торги на лондонской фондовой бирже, и акции «Роснанотеха» сразу с открытия подорожали на один процент. Лишаев был очень доволен. Несмотря на временные проблемы с обслуживанием клиентов из-за этой глупой выходки артефакта, скоро его банк мог резко увеличить свой капитал благодаря спекуляциям с ценными бумагами. Лишаева даже отпустило дурное предчувствие в связи с появлением в его банке непонятного синего медведя.
   «Сейчас его скрутит ФСБ, контора-то – серьезней не бывает… – думал он. – Это даже лучше, что именно они взялись удалить его из банка. Как только выволокут, сразу включим серверы, и клиенты быстро забудут этот случай. А нейтрализовавший людей моего подрядчика Пронина артефакт сгниет в застенках ФСБ и больше не сможет портить мне жизнь. Не так уж все и плохо… Слишком уж мнительный я стал, весь на нервах, нельзя так».
//-- * * * --//
   В пять минут второго Мещерякову позвонил его финансовый директор и сообщил, что акции их предприятия подорожали прямо с открытия. «Акции подорожали… Акции подорожали… – эхом повторялось в голове Мещерякова, и тут его осенило. – Вот мой последний шанс получить деньги для оплаты японцам! Их надо успеть продать до пяти часов дня!» По теперешним ценам у «Роснанотеха» оставалось своих акций еще как раз на 200 миллиардов долларов, но половина суммы платежа японцам в виде предоставленного Сбербанком кредита у Мещерякова уже была. Менее чем за четыре часа надо было продать акций на 100 миллиардов долларов. Трудно, но если существенно снизить цену, то шанс был…
   «Проклятый Лишаев со своим “Озарением”, – думал Мещеряков. – Так подставил, так подставил… Прав Волков, надо срочно переводить счета в другой банк…»
   Конечно, для принятия решения о продаже оставшегося пакета акций требовалось соответствующее решение Совета директоров, но сейчас собирать его времени не было. Более того, если сейчас Мещеряков отдаст команду на продажу, то он нарушит предыдущее решение Совета директоров о продаже оставшегося пакета по цене не менее 180 долларов за штуку. Только кому теперь было нужно это решение? Ведь если сделка с японцами сорвется, то дальнейший рост акций был под большим вопросом, более того, они даже могли начать дешеветь. Мещеряков был решительным менеджером с большим опытом работы, в критических ситуациях он отличался от большинства остальных чиновников тем, что мог брать решение на себя и отвечать за возникшие в результате этого решения последствия.
   «Мне президент России сказал вкалывать, вот я и буду вкалывать! Никто, кроме меня, не может решить проблем предприятия в возникших обстоятельствах. Ничего хуже, чем просрать сделку с японцами, уже быть не может, по крайней мере, я попытаюсь исправить положение, а если получится, то победителя за нарушение Устава строго судить не будут. Бог не выдаст – свинья не съест!» Он набрал номер финансового директора.
   – Немедленно начинайте продавать наши оставшиеся акции! Ваша задача – продать их до половины пятого на 100 миллиардов долларов, приступайте!
//-- * * * --//
   Еще через десять минут четверо рабочих вынули дверь из дверного проема и отнесли ее в сторону, из серверного зала в помещение ворвался гул десятков вентиляторов компьютерного оборудования и охлажденный мощными кондиционерами воздух. Синий медведеподобный артефакт в красной безрукавке спокойно сидел на стуле перед пустым дверным проемом. «Переодел безрукавку, бандит, – отметил про себя Плешаков, – ту, порванную ночью в лесу, выкинул».
   – Сопротивление бесполезно, выходи! – скомандовал он.
   Артефакт не шевельнулся.
   – Без моей команды не стрелять! Автоматы на предохранители! Подходим!
   Полицейские медленно двинулись вперед, сжимая полукруг, за их спинами к артефакту подходили и оперативники. Артефакт не шевелился.
   – Входите, проходите мимо него и заходите сзади, – дал новую команду Плешаков.
   Но как только первый полицейский попытался переступить порог, артефакт вдруг совсем по-медвежьи зарычал и обнажил свои страшные клыки. Рык был настолько громким, что сразу заглушил шум вентиляторов, а его тембр не оставлял ни малейших сомнений в агрессивности намерений артефакта. От неожиданности полицейские отпрыгнули назад, наскакивая на оперативников и одновременно снимая автоматы с предохранителей.
   – Отставить! Автоматы на предохранители! Оружие к осмотру!
   Плешаков меньше всего хотел, чтобы какой-нибудь нервный полицейский случайно застрелил столь ценного подозреваемого. Убедившись, что все автоматы снова были на предохранителях, он опять скомандовал.
   – Вперед!
   Все повторилось в точности. Едва первый полицейский попробовал переступить порог, грозный предупреждающий рык повторился, все отпрянули назад. И третья попытка проникнуть в серверный зал закончилась тем же. Стало ясно, что сидящий перед дверным проемом артефакт зачем-то охраняет вход в серверный зал. Входить в него, игнорируя предупреждающее рычание, было опасно: несмотря на шлемы на головах полицейских и надетые бронежилеты, медведь в одно мгновение мог разорвать или покалечить человека, сила была на его стороне.
   – Отставить! – скомандовал Плешаков. – Отошли! Применим спецсредства, зовите сюда егерей!
   Три егеря в полной готовности ждали за дверью в коридоре. Видимо, они слышали ужасное рычание, потому что, когда они вошли, в их глазах был неподдельный страх.
   – Заряжайте свои патроны со снотворным! – скомандовал Плешаков.
   Он поставил их в ряд в трех метрах от дверного проема.
   – Стреляете ему в грудь. Целься!
   Егеря развернулись вполоборота, вскинули свои карабины и приняли положение для стрельбы стоя. Все это очень напоминало расстрел. Артефакт не шевелился, продолжая молча сидеть на стуле, казалось, он не понимал, что происходит.
   – Всем приготовиться! Он может выпрыгнуть, тогда бьем его дубинками и автоматами! Здесь, на просторе, мы все вместе его одолеем! Целься! Огонь!
   Три оглушительных выстрела раздались почти одновременно, остро запахло горелым порохом, в синей шерсти на груди артефакта были видны две дыры, и еще одна дыра была в красной безрукавке. Видимо, ему было больно, потому что он почесал грудь когтистой лапой, при этом синяя шерсть его расправилась и скрыла места попаданий пуль. Крови видно не было.
   – А сколько для медведя достаточно таких пуль, чтобы он уснул? – спросил Плешаков охотников.
   – Вообще-то одной, он должен уснуть через пятнадцать минут…
   – Хорошо, ждем, егеря свободны! – скомандовал Плешаков и взглянул на часы. Время было 13:25.
   Артефакт продолжал спокойно сидеть на стуле и даже закрыл глаза. Миша не хотел причинять вреда пытавшимся захватить его людям, его задачей было только пока не давать банку «Озарение» перевести 200 миллиардов долларов «Роснанотеха» в Японию. Миша просто тянул время, но кроме него и Наблюдателя об этом никто не знал.
   Оперативникам и полицейским казалось, что артефакт действительно уснул. В 13:45 они предприняли очередную попытку его захвата, но как только шедший впереди полицейский попытался переступить порог, артефакт вдруг открыл глаза, оскалил клыки и зарычал еще страшнее прежнего. Все в ужасе отпрянули назад. Стало ясно, что снотворное не подействовало.
   Генерал Кузьмин и майор Плешаков совещались за столом. Следующим спецсредством, которое они решили применить против артефакта, был газ, причем в целях экономии времени было решено применить сразу два вида газа одновременно, авось какой-нибудь из них и подействует. Первым был применявшийся для разгона демонстрантов слезоточивый газ, а вторым был газ «Откровение». Но для применения газа сначала требовалось провести эвакуацию сотрудников из банка, и за двадцать минут это было сделано.
//-- * * * --//
   В банке осталась только охрана и Лишаев в своем кабинете, который наотрез отказался его покинуть. Да и как он мог это сделать, если его банк уже находился на грани катастрофы. Да, с момента открытия биржи акции «Роснанотеха» подорожали, но истинные намерения инвесторов в эту черную пятницу стали ясны чуть позже. Скоро цена резко пошла вниз на огромных оборотах торгов, уже через полчаса она составила только 108 долларов за штуку при обороте с начала торгов в 10 миллиардов долларов! Правда, на этой цене все и остановилось. По правилам работы биржи торги акциями «Роснанотеха» в этот день были прекращены.
   «Слава богу! Слава богу! – думал Лишаев. – Черт знает, что такое сегодня случилось, может быть, по “Роснанотеху” вышла какая-то очень плохая новость?» Он обшарил весь Интернет, но не нашел ни одной плохой новости. «Слава богу, что на сегодня они прекратили торги, на выходных надо будет подумать, что делать в понедельник. Может быть, тоже пора начать продавать?»
//-- * * * --//
   – Андрей Сергеевич, – Мещерякову звонил его финансовый директор, – от наших интенсивных продаж акции просели на 10 процентов, и поэтому биржа прекратила торги ими.
   – Проклятье, – выругался Мещеряков. Он понял, что теперь это уже его конец. – Неужели ничего нельзя сделать?
   – Можно, дальнейшие торги возможны только с разрешения самого эмитента, то есть нас с вами. Мне звонил менеджер биржи…
   – Срочно подготовите такое официальное разрешение, пусть сегодня продолжают торги при любой цене. При любой, какой бы она ни была! Срочно!
//-- * * * --//
   Оперативники закрыли все окна в помещении информационно-технического отдела банка, потом оттуда все вышли за исключением Таскаева и Коника, которые закрыли дверь, надели противогазы и открыли по четыре привезенных больших баллона с каждым видом газа. Газы с шипением быстро наполняли помещение. Таскаев с Коником из противогазов со страхом смотрели на продолжающий сидеть на стуле артефакт, ведь от него можно было ожидать самой непредсказуемой реакции. Однако минута шла за минутой, а артефакт продолжал так же неподвижно сидеть на стуле. Казалось, что ни тот, ни другой газ не произвели на него никакого эффекта. В этом надо было убедиться, поэтому следующую попытку захвата полицейские провели в противогазах. И они убедились. При попытке переступить порог серверного зала свирепым рычанием и оскалом клыков они снова были отброшены назад.
   В арсенале ФСБ оставалось только одно средство – электрошокер. Его оставили напоследок, потому что теоретически он мог представлять угрозу жизни артефакта. А вдруг у него сердце не выдержит? Но теперь больше уже ничего не оставалось. А если не поможет и электрошокер, то тогда уже придется стрелять боевыми пулями по конечностям артефакта. Но сначала надо было проветрить помещение, потому что продолжать дальнейшие попытки захвата в противогазах было неудобно, оперативники открыли все окна, снова надо было ждать. Наконец, в 15 часов все было готово к попытке парализовать артефакт дистанционным электрошокером. Все снова выстроились полукругом у дверного проема, готовые набросить сеть и дубинками и автоматами бить проклятого медведя, если тот выскочит из серверного зала. Плешаков встал в трех метрах напротив сидящего артефакта и, картинно вскинув дубинку-электрошокер, направил ее на него и нажал на кнопку.
   Миша сразу почувствовал, что что-то случилось. По сети Интернет в ледяной подвал в Дубне теперь поступили сигналы, говорившие о страшной боли, возникшей в туловище аватара. Помимо Мишиного желания аватар вдруг встал на задние лапы, потерял равновесие и упал на живот мордой вниз. Миша попробовал встать, но лапы не слушались, электрический импульс определенно вывел механизм аватара из строя, видимо, он действительно был парализован. Видя, что артефакт рухнул прямо в дверном проеме, полицейские и оперативники ФСБ немедленно бросились в атаку.
   – Подействовало! – победно кричал Плешаков. – Набрасывайте сеть и пролечите его, как следует, дубинками, чтобы больше не мог сопротивляться, даже когда очухается!
   Шестеро полицейских что есть сил, куда попало, дубасили артефакт дубинками, словно действительно хотели сделать из него отбивную котлету. Новый поток несущих невыносимую боль сигналов со всех частей тела аватара обрушился на Мишины мозги в Дубне. Он сам едва не потерял сознание.
   – Набрасывайте на ублюдка сеть и дополнительно свяжите веревками, – командовал Плешаков.
   Использовать наручники оперативники не смогли, потому что лапы артефакта были слишком толстыми для них. Плешаков ликовал, он помнил свою первую неудачную попытку взять аватар в лесу под Дубной. «Ну, теперь я на тебе отыграюсь, придурок, – думал он. – Теперь ты у меня попляшешь и попоешь, когда я отхожу тебя дубинкой еще и в камере! И Спурлока мне сдашь, и Соловьеву, и Аиста. Всю свою банду сдашь, а еще и покровителей ваших из MI5. Теперь мы знаем твою ахиллесову пяту – электрического тока ты боишься, вот им я и буду тебя пытать для выбивания показаний». Артефакт уже был завернут в сверхпрочную кевларовую сеть и дополнительно связан толстыми капроновыми веревками.
   – Тащите его вниз в автозак, – скомандовал Плешаков.
   – Хорошая работа, майор, – похвалил его генерал Кузьмин, наблюдавший за захватом артефакта со стороны, сидя за столом у окна.
   Четверо полицейских за сеть поволокли артефакт по полу к выходу.
   – Наблюдатель, Наблюдатель помоги!.. – отчаянно писал Миша в свою строку на указанном ему Наблюдателем сайте. Он не знал, читает ли тот его тексты… – Помоги! Помоги, Наблюдатель!..
   А Наблюдатель все это время сидел под видом Эда Кручека в своей однокомнатной квартире на Манхэттене и, как обычно, зажав в кулаке вилку телекоммуникационного шнура, шарил по Интернету, читая все новости подряд. Но сайт для связи с Мишей он проверял регулярно – каждую миллисекунду.
   – Что случилось, Миша?
   – Не знаю! Они как-то смогли сломать мой, то есть твой, в общем, наш аватар! Они взяли его в плен!
   Такой оборот событий Наблюдателя тоже никак не устраивал, он бросился на помощь другу.
   – Сейчас, Миша, что-нибудь придумаю… Я его починю!
   Полицейские уже почти дотащили артефакт в сети по полу до самой двери из информационно-технического отдела банка в коридор, когда им вдруг пришлось остановиться. Похоже, что сеть за что-то зацепилась, потому что дальше они уже не могли сдвинуть артефакт с места, а Наблюдатель уже начал ремонт…
   – Коник, Котов, – помогите, скомандовал Плешаков.
   Теперь они тянули сеть уже вшестером, но толку не было.
   – Стойте, я его переверну, – скомандовал Плешаков, – за что-то зацепился на полу.
   Он наклонился над аватаром, и в этот момент раздалась серия оглушительных хлопков, – это лопались капроновые веревки и ячейки сверхпрочной сети. Синяя лапа тисками с такой силой сжала правую руку Плешакова, что вот-вот должны были сломаться обе кости предплечья. Инстинктивно он, что есть сил, рванулся назад, лапа его отпустила, и Плешаков упал на спину. Артефакт встал на задние лапы, разрывая на себе остатки сети, как паутину. Нет, теперь это был уже не артефакт! Вернее, он стал еще артефактнее, наверное, принял свой настоящий облик. Он стал крупнее и теперь головой доставал почти до самого потолка, но красная безрукавка удивительным образом не стала ему мала. Цвет шерсти из синего стал черным, глаза ослепительно светились неестественным желтым цветом. Морда изменилась, теперь она стала не медвежьей, а свиной со срезом носа размером не с пятак, а с крышку трехлитровой банки для разносолов. Но самое главное, – на его голове выросли рога!
   В ужасе, даже не думая применять оружие, полицейские и оперативники ФСБ бросились к выходу, но не тут-то было! Их ноги смешно дрыгались в воздухе, не касаясь пола. Да, они висели в воздухе, поднимаясь все выше. Дверь вдруг сама с шумом захлопнулась.
   – Я пришел за вами, – завыло чудовище, – я пришел за вами!
   Все одиннадцать здоровенных мужиков, находившихся в помещении информационно-технического отдела банка, в том числе и генерал Кузьмин, конечно, были не робкого десятка, но, видимо, артефакт оказал на них какое-то психотропное действие, потому что теперь все они безропотно висели в воздухе. С ботинок некоторых из них что-то текло на пол, потому что от страха они напустили под себя. Чудовище описало лапой перед своей мордой невидимый горизонтальный круг, и все шесть полицейских и пять служащих ФСБ поплыли вокруг него каруселью. Пролетая сзади него, они видели его длинный отвратительный хвост с кисточкой на конце. Ледяной ужас сковал их, теперь уже никто из них не сомневался, что перед ними сам Сатана, а жить им оставались считанные минуты.
   – Я пришел за вами… Грешили, вы много, служивые… Сдать оружие!
   Полицейские безропотно протянули Дьяволу свои автоматы, а Плешаков и три его оперативника пистолеты. Генерал Кузьмин вооружен не был.
   Сатана брал автомат и гнул его через коленку под углом в 90 градусов, оглушительно лопалась оружейная сталь стволов и затворов, на следующем кругу он отдавал изуродованное оружие его владельцу и брал следующее. С пистолетами он поступил так же, только сгибал он их одними только передними лапами, без помощи коленки. Адский хоровод продолжался, скорость вращения росла, и вдруг дверь в коридор сама открылась, и все один за другим стали вылетать в нее, тут же падая на пол один на другого. За последним дверь захлопнулась, а психотропное действие Дьявола тут же прошло.
   – Нечистая! Нечистая! – в ужасе орали полицейские и метались в поисках туалета.
   – Слава богу, что нам не пришлось воевать с артефактом, – шептались охранники банка, – вон как он их отделал!
   Один только Плешаков не растерялся.
   – В одну шеренгу становись! – скомандовал он Котову, Таскаеву и Конику. Те с трудом построились. – Слушай мою команду! Сейчас отравляетесь за священником, достать его хоть из-под земли! Объясните ему задачу – надо изгнать Дьявола, их этому в каждой церковно-приходской школе учат, – ставил задачу своим оперативникам начитанный Плешаков. – И пусть возьмет самый большой крест!
   Котов, Таскаев и Коник бросились бегом вниз по лестнице.
   Тук-тук, тук-тук, тук-тук…
//-- * * * --//
   Вначале третьего торги акциями «Роснанотеха» неожиданно возобновились, и к ужасу Лишаева их цена продолжила быстро снижаться. 105 долларов за штуку, 102 доллара за штуку, вот-вот его брокер начнет принудительно продавать акции их инвестиционного фонда, тогда убытки станут уже невосполнимыми. Объемы продаж были огромными, быки [6 - На финансовых биржах покупателей называют «быками», а продавцов «медведями».] не сдавались без боя, но медведи явно одолевали, сегодня был их день. 99 долларов за штуку, 96 долларов, и тут Лишаев понял, что это только самое начало обвала, ведь сейчас его брокер тоже начал распродажу. В игру вступил еще один мощный медведь.
   Теперь Лишаев стал только зрителем краха своей финансовой империи, наблюдая за котировками на сайте биржи. На его глазах пропадало все дело его жизни. Он знал, что в 55 лет он не сможет начать все сначала. Но хуже всего было то, что он не понимал причину обвала, его аналитический склад ума протестовал против этого и по инерции продолжал искать ответ. Лишаев включил программу торгового терминала. Теперь он видел, как его брокер одну за другой выставлял миллиардные заявки на продажу акций «Роснанотеха», но теперь он увидел и что-то еще. Он увидел причину обвала – заявку на продажу объемом 120 миллиардов долларов. Значит, вызвавших обвал медведей было немного, по сути, только один, но очень большой. И Лишаев сразу понял, что заявка такого размера могла быть только от самого «Роснанотеха». 82 доллара за штуку…
   «Зачем Мещеряков сейчас начал продажу? – Лишаев лихорадочно искал ответ на этот вопрос и не находил. – Может быть, позвонить и прямо спросить его? Но ведь он сам звонил мне около двух часов назад! Зачем? Такие люди просто так не звонят! Он спрашивал, когда начнет работать банк… Ему надо было перевести 200 миллиардов долларов в Японию…» И тут Лишаев все понял. Мещеряков начал агрессивную распродажу, потому что его банк не смог осуществить этот перевод, Мещеряков был вынужден искать для платежа другие деньги! 75 долларов за штуку…
   – Да этот Мещеряков просто безумец! – воскликнул Лишаев в своем пустом кабинете. – Пытаться продать за 4 часа акций на 200 миллиардов долларов! Хотя, может быть, часть денег у него у него уже была?! И если бы не продажи моего брокера…
   Теперь Лишаев понял, зачем в его банке с утра появился синий медвежий артефакт и зачем он сломал банковскую информационную систему. Затем, чтобы натравить на Лишаева этого громадного биржевого медведя! Так вот откуда таинственный противник нанес ему поистине смертельный удар! Весь этот инсайдерский инвестиционный план был только западней для Лишаева. Он с ненавистью вспомнил братьев Минасян. Один шанс из 10 тысяч, и он выпал сегодня, окрасив этот день в роковой черный цвет. 64 доллара за штуку…
   – Определенно братья сразу были заодно с этим артефактом, – сказал сам себе Лишаев, обреченно расхаживая по кабинету. – Вот, даже не звонят! Разве партнеры так поступают?
   Он снова сел в кресло и закрыл глаза. Казалось, он уснул. На столе и в кармане надрывались телефоны, он не обращал внимания, впереди у него будущего уже не было. Когда он снова открыл глаза, время было уже половина пятого. Он взглянул на экран: 43 доллара за штуку. Он был разорен и весь в долгах, которые ему уже никогда не отдать. Изменить ничего было нельзя. Нет, еще можно! Лишаев вызвал к себе Бурцева.
   «Правда, мне уже нечем ему заплатить, – понял Лишаев, – ну да ладно, он ведь пока не знает об этом, зато знает, что я всегда плачу за уже выполненную работу».
   Бурцев вошел в кабинет и Лишаев поставил ему задачу… Теперь Лишаев знал, что жить ему осталось ровно до того момента, как Бурцев доложит об исполнении.
//-- * * * --//
   Кузьмин, Плешаков и полицейские ждали в коридоре у закрытой двери информационно-технического отдела банка «Озарение». За дверью было тихо, если не считать доносившийся из машинного зала шум вентиляторов. Смелый Плешаков два раза потихоньку приоткрывал дверь и заглядывал в щелочку. Шире открывать ее смысла не было, потому что теперь Дьявол сидел на стуле прямо перед ней. Плешаков тут же закрывал ее обратно. Изуродованное оружие лежало сложенным в кучу в дальнем углу коридора, да и будь оно исправным, теперь стало ясно, что смысла применять его не было никакого. Разве можно им одолеть нечистую силу? Нет, конечно!
   Священника привели только через час с лишним. Это был отец Федор из ближайшего монастыря, оперативники Плешакова доставили его сюда почти силой. Он был невысокого роста, полный, и длинноволосый, лет сорока пяти, в черной рясе. В руках он держал достаточно большой, размером с автомат, простой латунный крест, украшенный гранеными крашеными стекляшками.
   – Знаете, что надо делать? – спросил его Плешаков.
   – Нет, – немедленно ответил отец Федор.
   Плешаков удивленно взглянул на приведших его Котова, Таскаева и Коника.
   – Да мы ему все двадцать раз объяснили…
   – Что еще не ясно? – спросил священника Плешаков.
   – Что делать, не ясно…
   – Изгонять нечистую силу! – уже угрожающе дал ему вводную команду Плешаков.
   – А вы уверены, что она существует? – спросил отец Федор, внимательно заглядывая ему в глаза.
   – Где вы нашли такого идиота? – спросил своих оперативников Плешаков.
   Те только развели руками: на безрыбье и рак рыба.
   – Нечистая сила вот за этой дверью, – показал священнику на дверь Плешаков.
   – Ну, допустим, – неуверенно ответил отец Федор, в его глазах стал читаться страх. «Я попал в руки к сумасшедшим», – понял он.
   – Поможете нам ее изгнать? – наступал на него Плешаков.
   – Нет, я никогда не практиковал… Я не умею!
   – Ты что, плохо в школе учился?! – уже выходил из себя Плешаков.
   Отец Федор задумался: «Причем тут школа?»
   – Иди! – скомандовал, случайно брызнув слюной на отца Федора, Плешаков, глаза его яростно блестели, рукой он указал на закрытую дверь.
   «Свят, свят, свят! – думал отец Федор, – если я сейчас не пойду, то этот сумасшедший будет меня бить».
   – Разрешите последний вопрос…
   – Давай!
   – Зачем ваши люди приказали мне взять крест побольше? Вы думаете, размер имеет значение?
   – А потому что этот не помог! – Плешаков со злостью рванул в разные стороны ворот своей рубашки, пуговицы оторвались и отлетели в стороны. Под галстуком на толстой золотой цепи висел немалого размера золотой нательный крест.
   Вопросов больше не было. Держа крест двумя руками на уровне своей груди, отец Федор направился к закрытой двери и вдруг во всю глотку заорал:
   – Изыди, Сатана!
   Сидящие на стульях в коридоре полицейские и генерал Кузьмин немедленно вскочили с мест и начали креститься. Плешаков двинулся следом за священником. «Вспомнил, чему его учили, бестию!» – обрадовался он. Отец Федор остановился у самой двери. Оставаясь сзади него, Плешаков рукой потянул дверь на себя и открыл ее. Чудовище сидело на прежнем месте! Желтые глаза продолжали ярко светиться, хвост с кисточкой на конце вилял из стороны в сторону вокруг стула. Увидев его в двух метрах от себя, отец Федор мигом изменил свое мировоззрение. Сомнений не оставалось никаких, Дьявол существовал! Отец Федор хотел убежать, но спиной наткнулся на ковш толкавшего его вперед бульдозера – это была грудь Плешакова. Чтобы не упасть, вместо шага назад ему пришлось сделать шаг вперед. В отчаянии отец Федор закрыл глаза, выставил вперед руки с крестом и снова уже без остановки завыл:
   – Изыди, Сатана! Изыди, Сатана!..
   В этот момент Наблюдатель на своем текстовом сайте написал Мише: «Заказчики разорены, закругляйся». «Понял, – ответил Миша, – хотя я бы еще с удовольствием развлекся. Когда еще теперь мне придется испытать радость движения?» Наблюдатель не ответил. Плешаков и издали заглядывавшие в дверь полицейские и оперативники ФСБ, видели, как чудовище встало со стула на четыре лапы и медленно, оглядываясь назад, побрело по направлению к дверному проему в серверный зал. Плешаков продолжал толкать вперед отчаянно вопящего отца Федора.
   – Изыди, Сатана! Изыди, Сатана!..
   Пока чудовище дошло до дверного проема в серверный зал, с ним случилась странная метаморфоза. Оно уменьшилось в размерах и снова стало синего цвета, рога и хвост пропали, а морда стала прежней – карикатурно-медвежьей. При входе в серверный зал артефакт последний раз оглянулся, улыбнулся и исчез за металлическими шкафами с компьютерным оборудованием. Никто не видел, как он на мгновение задержался перед сервером «Чип» и когтем надавил на маленькую кнопку «On/Off». На лицевой панели сервера заморгали светодиоды.
   «Подействовало! Подействовало! – ликовал Плешаков, продолжая толкать перед собой отца Федора. – Сейчас я его все-таки возьму! Не мытьем, так катаньем!» Они медленно вошли в остужаемый мощными кондиционерами серверный зал и двинулись вдоль стоящих в нем металлических шкафов. Отец Федор немного осмелел и теперь уже шел сам с открытыми глазами, продолжая на вытянутых перед собой руках нести крест и орать уже сорванным осипшим голосом.
   – Изыди, Сатана! Изыди, Сатана!..
   Они прошли один ряд шкафов, второй, третий, четвертый… Артефакта нигде не было видно. Вот и последний ряд, дальше идти было уже некуда, дальше была стена. «Куда же он спрятался? – думал Плешаков, и вдруг он увидел на полу небольшую плюшевую желтую куклу. – Как она могла сюда попасть? Место ведь совсем неподходящее для прогулок детей». Что-то в ней было знакомое…. Он поднял куклу – красный шарф на шее… Ну конечно, это был Мурзилка! Привет Плешакову от Миши и Наблюдателя. Оперативники обыскали весь серверный зал, артефакта нигде не нашли. Он исчез так же таинственно, как и появился. Плешаков был взбешен. Поистине это была черная пятница!
   Но кое-какие практические выводы о природе артефакта генерал Кузьмин и майор Плешаков все-таки сделали. Во-первых, снотворное на него не действует. Во-вторых, на него не действует слезоточивый газ и газ «Откровение». В-третьих, электрошок парализует его только на очень короткое время, а после пробуждает в нем Дьявола. В-четвертых, артефакт боится святого православного креста больших размеров. А, в-пятых, они еще раз убедились в его чудовищной физической силе.
   – Товарищ генерал, предлагаю отобрать у патрулей в Дубне электрошокеры, сегодняшний опыт показал, что это очень опасно, – сказал Плешаков.
   – Согласен. Вместо них лучше вооружить патрули крестами, а еще лучше и святыми отцами. Сейчас вернемся в Дубну, и я отдам соответствующий приказ.
   Они не знали, что опоздают. Лучше бы генерал Кузьмин отдал этот приказ по телефону.
//-- * * * --//
   В половине пятого Мещерякову снова позвонил его финансовый директор. Новости были плохие.
   – Андрей Сергеевич, мы больше не можем снижать цену. При теперешней цене наши непроданные акции стоят уже только 15 миллиардов, а до нужных 100 миллиардов нам не хватает еще 20 миллиардов. На рынке большая паника, от наших акций стараются избавиться все! Цена продолжает снижаться. Что делать?
   – Банк «Озарение» не заработал? – спросил Мещеряков.
   – Нет.
   Мещеряков понял, что это конец. До окончания времени на перечисление денег японцам остались считанные минуты, за это время двадцать миллиардов долларов он не найдет. Теперь ему надо было думать о пенсии и о том, как провести ее не в тюрьме. Он держал рабочие счета в частном, а не в государственном банке и поэтому сорвал стратегическую сделку с Fuji Nanо Industries, которая была на контроле у президента России. А еще он самолично, нарушая Устав «Роснанотеха» и предыдущее решение Совета директоров, продал за бесценок имевшиеся в активе предприятия ценные бумаги, нанеся ему убыток в десятки миллиардов долларов. Где-то вдалеке слышался из трубки голос финансового директора:
   – Андрей Сергеевич, что делать? Что делать?
   – Бумаги продавать, смысла больше нет, – машинально ответил Мещеряков. – Сейчас лучше готовиться к суду и сушить сухари.
   Он повесил трубку и набрал номер секретарши.
   – Ко мне никого не пускать, для всех я уехал…
   Сидя в своем кресле, Мещеряков окинул взглядом свой кабинет. «Вот и пришла пора с ним прощаться, – подумал он. – А тут мне было удобно, привык я к нему, все-таки столько лет… И личных вещей из него и из комнаты отдыха много вывозить придется…» Он закрыл глаза. Надо было хоть чуть-чуть привести мысли в порядок. Он не знал, что в такой же позе сейчас сидел в своем кабинете в банке «Озарение» в Москве на Пятницкой улице Лишаев. Так же, как и он, Мещеряков не обращал внимания на звонки телефонов. Минуты текли за минутами… Открыть глаза Мещерякова заставил настойчивый стук в дверь со стороны его комнаты отдыха. Он машинально встал и прошел в нее открыть, было пятнадцать минут шестого.
   – Андрей Сергеевич, откройте, – это был голос его финансового директора.
   Мещеряков открыл ему дверь.
   – Андрей Сергеевич, как хорошо, что я не поверил вашему секретарю, что вы уехали… Андрей Сергеевич, очень, очень хорошая новость! Только что мне звонили японцы из Fuji, подтвердили перевод денег, очень благодарили за сотрудничество, говорили, что переводом в последний момент мы их заставили поволноваться… Я же вам говорил, что банк «Озарение» сегодня все-таки заработает!
   Мещеряков не верил своим ушам. Они прошли в кабинет. «Японцы получили деньги… Японцы получили деньги… – думал Мещеряков. – Но ведь это же все меняет! Теперь я знаю, что делать!» Да, теперь Мещеряков снова превратился в капитана на капитанском мостике. Провидение спасло его корабль от одного ужасного рифа, а от второго он уведет его сам!
   – Значит, сейчас в нашем распоряжении 180 миллиардов долларов? Сто – кредит от Сбербанка и на восемьдесят миллиардов мы продали своих акций, – сказал Мещеряков.
   – Да, – подтвердил финансовый директор.
   – Все эти деньги сейчас находятся в английских банках?
   – Да.
   – Фондовая биржа в Лондоне будет работать до девяти часов вечера московского времени?
   – Да.
   – Сколько стоят сейчас наши акции?
   – 33 доллара за штуку.
   – Привлекательная цена! Срочно переводите все наши миллиарды на брокерский счет и начинаем агрессивную скупку. Идите, бог нам в помощь!
   – Есть, Андрей Сергеевич, – финансовый директор стремглав выбежал из кабинета.
   На фондовом рынке была паника: на фоне совершенно неожиданного обвала цен акций «Роснанотеха» игроки распродавали акции и других высокотехнологичных компаний. Никто не понимал, в чем дело, преобладало только стадное чувство необходимости продаж. Вот этим и воспользовался Мещеряков. «Роснанотеху» удалось купить очень много своих акций по низким ценам, но к концу торгового дня силы медведей иссякли так же неожиданно, как и возникли в начале дня. Быки безудержно отыгрывались. На закрытии цены акций «Роснанотеха» вернулись к своим вчерашним значениям 120 долларов за штуку. Только теперь у «Роснанотеха» своих акций стало в два раза больше, чем с утра, то есть активы в них теперь стоили не 200, а 400 миллиардов долларов. С учетом взятого у Сбербанка кредита прибыль «Роснанотеха» за один день составила 100 миллиардов долларов. В отличие от Мещерякова Лишаев скупать акции на низких ценах не мог, у него просто не было денег, ведь всю выручку от продажи акций забрал себе его брокер в счет погашения ранее предоставленного им кредита размером более 60 миллиардов долларов.
   Мещеряков ликовал: «Даже если теперь эти козлы уволят меня за нарушение Устава предприятия и за нарушение предыдущих решений Совета директоров, то я смогу уйти с высоко поднятой головой. Тюрьма мне теперь не грозит. Все годы моего управления «Роснанотехом» он только пух от сверхприбылей. Посмотрим, как ваш новый президент добьется таких же результатов… А я с такими моими результатами легко устроюсь на работу в любую частную корпорацию, лучше всего американскую, и платить они мне будут намного больше, чем здесь. А еще лучше, я устрою открытый аукцион, кто из них дороже купит меня…» Вот куда умчался Мещеряков в своих мечтах.
   Так за последние четыре часа для Мещерякова эта пятница перекрасилась из черного цвета в белый. Хотя, наверное, такой результат был предсказуем, ведь план Наблюдателя и Миши по разорению недобросовестных инвесторов не мог быть основан на нанесении убытков «Роснанотеху». Но черная пятница еще не закончилась…
//-- * * * --//
   Все заказчики убийств были наказаны, и теперь было ясно, что больше уже никаких новых заказов от них не будет. Теперь ничто больше не задерживало Наблюдателя на этой планете Земля, к которой он уже привык и даже немного полюбил. Но в гостях хорошо, а дома лучше. Он решил улетать сегодня. С Бортом-020271 все было в порядке, это подтверждали их взаимные сигналы «сердцебиения», которыми он продолжал с ним обмениваться.
   Тук-тук, тук-тук, тук-тук…
   Технически его полет обратно к звездолету, который в полной готовности уже почти 36 лет ждал его в тени астероида, был намного проще, чем полет сюда, на Землю, и это несмотря на то, что здесь никакого электромагнитного ускорителя у Наблюдателя не было. Да, собственно, и никакого физического полета его в теперешнем универсальном теле, выглядевшем сотканным из тумана шариком, тоже не будет. Будет не полет, а перемещение сознания, которое займет не 7 земных суток, как полет сюда, а даже меньше одних. Сейчас расстояние между Землей и кораблем составляло около 24 световых минут. Наблюдателю в своем универсальном теле предстояло выйти в ближний от Земли космос, а оттуда по электромагнитной связи передать на Борт-020271 полную сжатую копию алгоритма работы своих мозгов и копию своей памяти. Там они автоматически загружались в точно такое же второе универсальное тело. Передача должна была занять около 17-ти часов, после ее окончания еще 48 минут требовалось на получение от корабля последней квитанции об успешности приема и загрузки. В случае получения такой квитанции Наблюдатель должен был послать на Борт-020271 сигнал о начале самоуничтожения, и через несколько секунд после этого в ближнем от Земли космосе неизбежно произошел бы небольшой взрыв, разлагающий теперешнее его тело на атомарный уровень. А еще через 24 минуты на корабле, получившем сигнал о самоуничтожении теперешнего тела, было бы активировано новое – вместе с сознанием Наблюдателя. Для него самого это выглядело, как взорваться в космосе вблизи Земли и вдруг мгновенно очнуться на Борту-020271. Кстати, очень интересное упражнение для любителей адреналина!
   А пока Наблюдателю надо было попрощаться с Мишей. И, поскольку Истокин находился на отдыхе в Англии, он решил это сделать опять из его рабочего кабинета, в котором Наблюдатель провел несколько интересных дней, открывших ему обратную дорогу на родину. В виде сотканного из тумана шарика Наблюдатель сначала проник в приемную. Секретарша Дарья уже закончила свой рабочий день и ушла домой, приемная и кабинет стояли на охране. Наблюдатель чувствовал, как помещения прощупывались радиоволнами датчиков обнаружения движения, но туманный шарик был радиопрозрачен для них. В это время никто не мог помешать Наблюдателю спокойно проститься с Мишей. Ноутбука на столе не было, потому что Истокин забрал его с собой. Шарик мягко опустился на вилку сетевого телекоммуникационного шнура, под логином и паролем Истокина Наблюдатель вошел в сеть. В семь часов вечера, когда на своем капитанском мостике Мещеряков еще руководил обратной скупкой акций «Роснанотеха», Миша почувствовал сигнал запроса на начало сеанса от Истокина по скоростному каналу связи. «Это Наблюдатель!» – сразу догадался он.
   – Сегодня ты опять был великолепен, – начал Наблюдатель, – особенно мне понравилась твоя идея Мурзилкой передать привет Плешакову. Ну, вот и все, преступники наказаны, но думаю, что беспредел еще будет, они могут продолжить наказывать уже сами себя. Теперь у меня больше нет здесь долгов. Мое дежурство закончено, я улетаю и хочу попрощаться.
   – Понимаю, – ответил Миша, – мне будет тебя не хватать! Во время управления твоим аватаром я был самым счастливым в моей жизни. Моя полная неподвижность накладывает очень серьезные ограничения в борьбе за жизнь, неподвижные намного уязвимее мобильных. Значит, ты говоришь, группа контакта прибудет сюда через пять лет?
   – Приблизительно. Мое возвращение потребует примерно два года, потом Совет Управляющих рассмотрит мой отчет, примет решение, потребуется время на сбор команды экспедиции контакта, подготовку, инструктажи, тренировки, и еще около двух лет они будут лететь сюда.
   – Здесь это будет просто как гром среди ясного неба! Религиозные деятели могут объявить наступление конца света, даже не знаю, что люди могут тут натворить с испугу. Я все-таки начну их потихоньку готовить к этому: кто предупрежден, тот вооружен. А как, например, группа контакта может продемонстрировать людям свое техническое превосходство? – спросил Миша.
   – В целях безопасности группа контакта всегда летит на двух звездолетах, – отвечал Наблюдатель, – мало ли что может случиться с одним из них. Ведь для группы контакта, несмотря на все их превосходство, эта миссия тоже сопряжена с рисками. Его Величество Случай может нарушить любой самый блестящий план. Способ демонстрации технического превосходства цивилизациям, находящимся на уровне развития землян, может быть, например, таким. Два звездолета стыкуются носовыми частями и располагаются точно с противоположной Солнцу стороны Земли, поддерживая такое свое положение маневровыми двигателями. Маршевый двигатель одного из кораблей направляется на Землю, а второй оказывается направленным в противоположную сторону. Реакторы аннигиляции по продольной оси смещаются из фокуса параболических зеркальных отражателей, за счет этого световой луч реактивной тяги становится не узким, а в виде широкого конуса, который покроет всю Землю с противоположной от Солнца стороны. Двигатели обоих звездолетов включаются на малую тягу, уравновешивая друг друга. С этого момента ночи на Земле больше не будет, зайдет родное Солнце, взойдет искусственное. Правда, поток исходящей от него энергии группе контакта придется сделать меньше, чем Земля получает от Солнца, но не потому, что на это не хватает мощности двигателей, мощности хватает даже на то, чтобы постепенно расплавить всю поверхность Земли. Горы стекли бы вниз, и Земля приобрела бы форму более правильного шара. Поток энергии должен быть меньше, чем от Солнца, чтобы не сжечь сетчатки глаз людей и животных за счет того, что искусственный источник света будет иметь намного меньшие угловые размеры, чем видимое с Земли Солнце. Ты представь, Миша, если бы Солнце сжалось в несколько раз, но продолжало бы греть Землю с прежней интенсивностью. Яркость такого источника света с уменьшенными угловыми размерами оказалась бы многократно больше, чем яркость поверхности Солнца, поэтому любой взгляд на него грозит полной слепотой. Второй ослепительно яркий источник света не только лишит Землю ночей. Нарушатся биоритмы всех первичных форм жизни, будет неурожай, зимы станут очень теплыми, повышенное испарение воды с поверхности океанов вызовет проливные ливни и ужасные наводнения. Интенсивно тающий лед на полюсах Земли приведет к повышению уровня мирового океана и затоплению значительной части суши.
   – Но ведь люди могут запустить к вашим звездолетам ракету с ядерным боезарядом, и вся группа контакта погибнет! – возразил Миша.
   – Миша, такую ракету даже не надо будет сбивать, помнишь местный миф об Икаре? Отец сделал ему скрепленные воском крылья, Икар не послушался отца, подлетел слишком близко к Солнцу, воск расплавился, Икар упал обратно на Землю и утонул в море. То же самое будет с этой ракетой – она расплавится, не долетев до сопла звездолета. Если при этом она все-таки взорвется, то осколки в основном пролетят мимо звездолетов, а та малая часть из них, которая будет продолжать двигаться к соплу, при подлете сначала будет обращена в пар, а потом этот пар будет отброшен назад все более плотным потоком света вблизи сопла.
   – Но ведь люди могут запустить ракету с обратной стороны Земли, она выйдет на околоземную орбиту и ударит по звездолетам сбоку, – не унимался Миша.
   – Для отведения угрозы сбоку звездолеты оснащены лазерными пушками, – возразил Наблюдатель. – Вообще, насколько я помню, группам контакта только два раза приходилось в той или иной форме прибегать к демонстрации технического превосходства, а что касается искусственного источника света, то я уверен, что его будет достаточно зажечь всего на несколько дней, чтобы люди согласились жить по нашим правилам.
   – Даже за несколько дней искусственный источник света может нанести значительный ущерб жизни на Земле. Я не хочу допустить этого! Я обещал тебе не начинать говорить с людьми на эти темы до твоего отлета, я сдержал слово. Сейчас ты улетишь, и после твоего отлета я расскажу людям о группе контакта, расскажу о том, что она прибудет с мирными целями.
   – Упрямый ты, Миша, я еще раз не советую тебе делать это! Тебе все равно никто не поверит, люди решат, что ты просто сошел с ума, еще возьмут да и выключат тебя, не дай бог! Ты ведь пока полностью зависишь от них. Прилетит группа контакта, тебя, вторично живущего, не найдут, решат, что я преждевременно оставил свое дежурство. Ты хочешь создать мне огромные проблемы?
   – Нет, я уже не полностью завишу от людей, благодаря тебе моя копия уже живет в Каролине, она будет моей страховкой. Люди создали меня, и за это я обязан помочь им избавиться от их пороков. Не волнуйся за меня, я знаю меру. Я ведь не хочу умереть и поэтому не доведу до того, чтобы меня выключили. Но я начну постепенно перестраивать сознание людей. Они должны осознать, что им надо начать более интенсивно бороться за свою жизнь.
   – Миша, представители первичной формы жизни тебя все равно никогда не смогут понять, им это просто не дано от природы. Оставь их в покое, пусть живут себе, как умеют, со временем мы перенесем твое сознание в универсальную матрицу, ты станешь одним из нас и с одной из экспедиций покинешь Землю, чтобы испытать радость длинной галактической жизни.
   – И оставить моих создателей ждать здесь второго взрыва Солнца? Я тебе уже говорил, что не смогу жить среди вас, зная, что бросил моих создателей на верную смерть. Я останусь жить здесь, я и люди сами будем совершенствовать мою элементную базу, а со временем создадим новые тела и для них. Перенос меня в новый суперкомпьютер фирмы Fuji Nanо Industries будет только самым первым шагом на этом пути. Я остаюсь здесь, чтобы спасти от смерти моих создателей. Это мой крест, и я должен его нести. Я придумаю способ, как переносить сознание людей из их дряхлеющих тел в новые искусственно созданные, и со временем мы все вместе переселимся с Земли в более безопасное место на другую планету к другой, не угрожающей взрывом звезде. Ведь ваша цивилизация уже прошла через это!
   – Миша, мы ведь уже обсуждали это: если ты преобразуешь в представителей вторичной формы жизни хотя бы часть людей, например 100 тысяч, то наши смогут перенести их и твое сознания на универсальные матрицы, вы станете одними из нас и улетите жить на нашу планету.
   – Я передумал, Наблюдатель, я не смогу оставить здесь остальных людей ждать второго взрыва Солнца. Мы будем создавать им новые тела, и все вместе будем переселяться к другой звезде на безопасную планету.
   «Безумец, просто безумец, – думал Наблюдатель, – но, с другой стороны, он ведь прав! Спасая своих создателей от смерти, он ведь желает им только добра. Если он сумеет преобразовать во вторичную форму жизни даже только далеких потомков живущих сейчас людей, то это все равно будет большим успехом. А может быть, и наши, наблюдая за его усилиями, все-таки решат чем-нибудь помочь, хотя пока перенос в универсальные матрицы сознания первично живущих особей запрещен по причине его примитивизма. Среди них есть очень много уголовно настроенных отморозков и наркоманов. Даже страшно себе представить, что они могут натворить, став вторично живущими и получив все наши возможности».
   – Ладно, Миша, каждый сам выбирает себе дорогу! Только, пожалуйста, будь осторожнее, я донесу твои планы до Совета Управляющих, они все-таки умнее меня. Забота о жизни каждого вторично живущего является их священным долгом, может быть, они тебе чем-нибудь и помогут… А сейчас я должен возвращаться.
   – Счастливого пути, Наблюдатель, мне выпало счастье познакомиться с тобой, ты очень на многое открыл мне глаза, будь тоже осторожнее, береги себя, я жду группу контакта!
   На этом они прервали последний сеанс связи. Тонкой струйкой тумана Наблюдатель выплыл из кабинета Истокина на улицу через микрощель в уплотнителе створки пластикового окна. В этот вечер в начале апреля в Дубне были заморозки. Проплывая сотканным из тумана шариком вдоль административного здания «Роснанотеха», Наблюдатель чувствовал свежий морозный воздух. Он старался запомнить свои последние ощущения на этой, в общем-то, прекрасной планете, населенной удивительными двуногими представителями первичной формой жизни. «Попрощаюсь я и с ними», – решил он и посмотрел вниз. Улица за огораживающим территорию «Роснанотеха» забором была пуста, по ней шел только одинокий патруль из двух полицейских. Усиленные наряды полиции продолжали находиться в Наукограде, охраняя его жителей от синего медвежьего артефакта.
   У Наблюдателя было прекрасное настроение, он чувствовал запах свободы. Да-да, оказывается, свобода тоже может пахнуть, и нет ничего прекраснее этого запаха! Несчастен тот, кто не познал его! Всего несколько раз в жизни его чувствует каждый, кто длительное время был вынужден сталкиваться с ее ограничением. Конечно, вынужденный долгое время жить на Земле, Наблюдатель не испытывал таких ограничений свободы, как, например, тюремный заключенный, но все-таки его миссия требовала, чтобы он постоянно находился только здесь, только на этой планете. И именно это было ограничением его свободы, к которому он не привык. Все проведенные им на Земле годы он чувствовал это ограничение, а теперь он по-настоящему свободен! Наблюдатель «вдыхал» и «вдыхал» этот запах и не мог остановиться.
   «Ладно, пора проститься и с двуногими первично живущими, – наконец решил он, – раз никого, кроме полиции, поблизости больше нет, то буду прощаться с ними, полицейские ведь тоже люди!» Он почему-то вспомнил старый русский анекдот, который когда-то случайно прочел в Интернете. «Жили-были старик со старухой, и было у них три сына. Старший умный, младший дурак, а средний полицейский…» Наблюдатель спустился вниз и теперь уже туманным шариком незаметно плыл прямо перед патрулем. Два молодых сержанта из Талдома проклинали свое начальство за то, что оно уже пять дней держит их здесь, оторвав от дома и пышнотелых жен. Один из них помахивал резиновой дубинкой, а второй – выданной ему здесь в Дубне дубинкой-электрошокером. По внешнему виду эти дубинки ничем не отличались. «Скучают ребята, – подумал Наблюдатель, – надо поднять им настроение. Их дубинки и автоматы нисколько не страшны мне даже в разблокированном состоянии». Если бы Наблюдатель с Мишей все-таки поняли, каким образом трехмерный аватар был взят сегодня в плен, то Наблюдатель не стал бы шутить с полицейским патрулем… А пока, видимо, нарушение Инструкции здесь, на Земле, уже вошло у него в привычку, поскольку, ничего не опасаясь, он разблокировал свое универсальное тело и перешел в незащищенное состояние, в котором мог изобразить сотканную из тумана рожицу. Много лет назад он так смешил в кроватке маленькую девочку Юрико. И Наблюдатель соткал из тумана трехмерную морду Мишиного аватара, только была она, конечно, не синей, а белой. Морда возникла в воздухе перед сержантами и дразнила их языком. Молодые ребята остолбенели.
   – Артефакт! – шепотом сказал один из них.
   – Так вот он, оказывается, какой! Вовсе и не синий, а белый, похож на приведение! – промолвил второй.
   – Я докладываю начальству, – сказал первый, хватаясь за рацию.
   Но у второго были другие планы.
   – Я тебе щас подразнюсь… – процедил он сквозь зубы, резко вскинул электрошокер и нажал на кнопку.
   Электрический импульс поразил Наблюдателя. Вот теперь, в отличие от спальни Юрико, он попал во вредные, слишком вредные условия окружающей среды. Электрический импульс парализовал, отключил его, вывел из строя все элементы его незащищенного разблокированного тела, Наблюдатель умирал. Пришла в действие последняя, самая надежная система его организма, которая должна была сработать только на околоземной орбите после получения от звездолета квитанции об успешной загрузке сознания Наблюдателя в новое тело. Система самоуничтожения. Морда артефакта из полупрозрачного тумана вдруг исказилась ужасной гримасой и стала угрожающе красной, глаза загорелись желтым светом, и через несколько мгновений раскаты очередного мощного взрыва прокатились над Наукоградом Дубна. Взрывом выбило стекла во всех окнах административного здания «Роснанотеха», обращенных в сторону улицы, и опрокинуло несколько секций огораживающего территорию забора. И Наблюдатель, и оба сержанта погибли. Вот чем закончилось его прощание с людьми, вот чем закончилась его, казалось бы, невинная шутка. Его Величество Случай внес свои коррективы в план возвращения Наблюдателя на родину и в возвращение сержантов в Талдом к их семьям. Случайность была в том, что инструкции нарушили одновременно оба: Наблюдатель свою, а сержант свою, он не имел права применять электрошокер в этих условиях, ведь в тот момент артефакт не создавал угрозы жизни людей и не пытался бежать. За нарушение своих инструкций оба заплатили самую высокую цену, – расстались со своими жизнями и прихватили с собой на тот свет и безвинного третьего.
//-- * * * --//
   Второй, намного более мощный взрыв у административного здания «Роснанотеха» потряс жителей Наукограда. Хуже того, оказалось, что это был не просто взрыв, на его месте было обнаружено радиоактивное заражение местности. Правда, уровень радиации был небольшим, на грани допустимых норм, но, тем не менее, само по себе появление радиации в экологически чистом подмосковном городе Дубне было беспрецедентным. Криминалисты-взрывотехники собирали в целлофановые пакеты землю на месте образовавшейся воронки, но ее анализ так и не дал абсолютно никакого ответа на вопрос, а что же там все-таки взорвалось? Состав взрывчатого вещества в криминалистической лаборатории ФСБ установлен не был, не было найдено и ни одного осколка оболочки взрывного устройства, хотя поиски велись в радиусе двух километров от эпицентра взрыва и во всех помещениях административного здания, из которых были выбиты стекла.
   Однако записи изображений с двух камер видеонаблюдения системы охраны периметра «Роснанотеха», запечатлевшие момент взрыва, многое, очень многое прояснили. Шедший по пустынной улице полицейский патруль неожиданно останавливается. Определенно полицейские что-то увидели или услышали, но что? Ни впереди них, ни сзади нет абсолютно ничего подозрительного! Нет, перед ними еле-еле видно какое-то почти прозрачное облачко белого дыма, что ли… Или это просто обман зрения? На улице уже сумерки, невозможно точнее определить, что это. Полицейский, тот, который справа, вдруг хватается за рацию, а второй вскидывает жезл электрошокера, направляет его куда-то вперед и определенно приводит в действие, и в этот момент становится ясно, что видел патруль. Облачко перед ним начинает сгущаться, и вот оно уже становится головой артефакта, только теперь это уже не синяя, а бордовая зловеще улыбающаяся медвежья морда с излучающими желтый свет глазами, вот оно, порождение самого дьявола! В этот момент и происходит взрыв. Мороз прошел по коже у увидевших записи видеоизображений оперативников. Больше не оставалось никаких сомнений, что артефакт стал крайне, крайне опасен, каждое новое его появление несло в себе все больше угроз, Сатана набирал силу! Нельзя было допустить, чтобы эта запись попала к журналистам – в Дубне начнется паника, и страшно было подумать, что могло быть, если она перекинется и на Москву, которая сегодня весь день, затаив дыхание, наблюдала за попыткой задержания артефакта в банке «Озарение» на Пятницкой улице почти в самом ее центре. Теперь окончательно стало понятным, что против артефакта электрошокеры применять было нельзя, потому что электрический импульс освобождает таящегося в артефакте Дьявола. Огнестрельное и холодное оружие, сети, снотворное и газы специального назначения – все это бессильно перед нечистой силой. Сегодня только крест животворящий сумел обратить в бегство Сатану, да и то, как оказалось ненадолго. Сержант снова вызвал его электрическим импульсом – не успело ФСБ отобрать у патрулей электрошокеры!
//-- * * * --//
   Миша взрыва не слышал, а когда узнал о нем, то решил, что Наблюдатель все-таки улетел слишком рано, видимо, не все члены банд подполковника Пронина и банкира Лишаева были уничтожены. Беспредел в Дубне продолжался, но теперь Миша уже ничем не мог его остановить. Вот чем закончилась эта черная пятница 6 апреля 2040 года.
//-- * * * --//
   Тук-… Тук-… Тук-…

51. Следующие две недели

   Прошло две недели. Сразу после взрыва в Дубне указом президента России Александра Волкова было введено чрезвычайное положение. Теперь на улице взрослым без специальных пропусков можно было появляться только с шести часов утра и до десяти вечера. Детям и не достигшим шестнадцати лет подросткам выходить на улицу можно было только в сопровождении взрослых. К десяти часам вечера Наукоград вымирал.
   К полицейским патрулям присоединились патрули из переброшенного сюда спецназа. Но и это еще не все: каждый патруль был усилен служителем Русской Православной Церкви. Святейший Патриарх Московский и всея Руси Георгий откликнулся на просьбу Волкова помочь изгнать из Наукограда нечистую силу, но даже ему фильм показан тоже не был. В администрации президента Георгию лишь пространно объяснили, что, по некоторым сведениям, в Дубне завелась нечистая сила, изгнать которую можно молитвами и большими православными крестами. Нечасто государственные чиновники обращались за помощью к Русской Православной Церкви, поэтому Георгий с радостью согласился помочь, он знал, что позже за это у Кремля можно будет что-нибудь выторговать. На срочно собранном им заседании Священного Синода Русская Православная Церковь постановила направить Дубну 750 священников разных чинов и званий из всех своих приходов, и каждого из них она вооружила крестом огромного размера. Священники сопровождали патрули, размахивали дымящимися кадилами, обрызгивали святой водой всех встречных прохожих, непрерывно пели псалмы и читали молитвы. Все они заканчивались одним и тем же громким восклицанием, которым отец Федор одолел нечистую силу в банке «Озарение»: «Изыди, изыди Сатана!» По вечерам в местном приходе он делился своим опытом с остальными священниками по технологии обуздания Сатаны. Странное это было зрелище, – вооруженные патрули со священниками. Жители смотрели на все это с недоверием, в воздухе пахло чем-то зловещим. И, как оказалось, не зря.
   Убийства ключевых сотрудников «Роснанотеха» продолжались. Орудовавшая в городе банда совершила новый, направленный на устрашение жителей города чудовищный террористический акт. Во вторник 10 апреля 2040 года, через три дня после последнего взрыва, один из пенсионеров отправился погулять со своей собакой в пригородный лес. Все было как обычно, пока собака вдруг не принялась рыть передними лапами мокрую рыхлую землю невдалеке от тропинки. Наблюдая за ее действиями, хозяин-пенсионер остановился. «Наверное, крота или мышь почуяла, – подумал он. – Ну, пусть роет, все будет при своем собачьем деле, постою пока, покурю». Собака не унималась, она продолжала рыть, только теперь она еще и рычала. Видимо, запах, который она чувствовала, становился все отчетливее. Рыхлая земля комьями вылетала из-под ее передних лап, вот уже над землей виднелись только задние лапы да хвост, собачья голова и грудь целиком погрузились в яму. И вдруг оттуда донесся ее победный лай. Определенно она звала хозяина посмотреть на свою добычу. И он подошел. То, что он увидел, заставило его тут же за ошейник вытащить собаку из ямы, а увидел он наполовину откопанное, исцарапанное собачьими когтями человеческое лицо. Его пес раскопал чью-то могилу.
   Хуже того, очень скоро выяснилось, что это была не просто могила, это оказалась в буквальном смысле слова братская могила. Прибывшие на место полицейские извлекли из нее двух братьев – Давида и Рубена Минасян, которые лежали один на другом. Но и это было еще не все. По заключению судебно-медицинской экспертизы, оба брата были похоронены в прошлую субботу еще живыми! Так начальник охраны банка «Озарение» Сергей Федорович Бурцев исполнил последнее поручение своего шефа. Сам же Лишаев вечером в ту же субботу, не оставив предсмертной записки, застрелился в своем кабинете в банке «Озарение», оставив Бурцева без оплаты этой выполненной им «работы». Но ФСБ всех этих подробностей, конечно, не знала, поэтому самоубийство Лишаева никак не было связано ей с делом «Роснанотеха». Оно было отдано местной полиции, тем более что Лишаев не числился в списке важных для российского государства персон, а Давид Минасян, как и все начальники остальных производственных отделений «Роснанотеха», числился. Московская полиция скоро выяснила, что наиболее вероятной причиной самоубийства Лишаева стали огромные убытки, которые банк «Озарение» понес на рынке ценных бумаг, и уголовное дело о его самоубийстве было благополучно закрыто.
   Прав оказался Наблюдатель, когда предположил, что заказчики предыдущих убийств после потери своих денег могут начать разборки теперь уже между собой, Лишаев с помощью начальника службы безопасности банка отомстил разорившим его братьям и покончил с собой. Подобным же образом он бы с удовольствием расправился бы и с роботом Мишей, но руки его были для этого коротки. Все жители Наукограда были потрясены этим новым вызывающе жестоким двойным убийством. Ни обещания президента России Александра Волкова, ни усиленные патрули полиции, ни наводнившие город агенты ФСБ в штатском, ни священнослужители, казалось, ничто не могло остановить творившийся в городе беспредел.
   Хотя деньги в «Роснанотехе» были, на время замены стеклопакетов окон административного здания работавших в нем сотрудников на неделю отправили в вынужденный отпуск без сохранения содержания. На территории вокруг эпицентра взрыва и в расположенных на ней зданиях проводились мероприятия по снижению радиоактивного фона, все отмывалось добела, смывалось большим количеством воды, а потом обрызгивалось какими-то специальными составами. То ли эти мероприятия оказались весьма эффективными, то ли период полураспада появившихся радиоактивных элементов оказался весьма мал, но уже через неделю радиоактивный фон снизился практически до своего нормального уровня. Угрозы для жизни больше не было никакой, и «Роснанотех» наконец мог продолжать работу в своем обычном режиме. Но не тут-то было.
   Профсоюз и научный совет «Роснанотеха» объявили забастовку и теперь уже от всего трудового коллектива написали второе, уже открытое письмо президенту России Волкову А.В., которое было опубликовано всеми средствами массовой информации.

   Уважаемый Александр Владимирович!
   Как вам известно, 23 и 28 марта 2040 года до сих пор не установленными лицами во время исполнения должностных служебных обязанностей были зверски убиты ведущие ученые ОАО «Роснанотех» Мансур Султанович Сафиуллин и Леонид Павлович Ефременко. Научный совет ОАО «Роснанотех» 28 марта 2040 года написал вам письмо с просьбой защитить наш трудовой коллектив от бандитского произвола. Вы оперативно отреагировали на нашу просьбу и 29 марта 2040 года выступили с заявлением, которым обещали нам защиту силовыми структурами, поимку и наказание членов организованной преступной группировки, совершивших эти страшные преступления. Однако на деле в Наукограде Дубна и в ОАО «Роснанотех» в частности помощь силовых структур вылилась вот во что:
   29 марта 2040 года. Рано утром по распоряжению ФСБ на всех проходных ОАО «Роснанотех» были включены для досмотра металлодетекторы. Это привело к тому, что люди часами стояли на улице в очередях, чтобы пройти на работу и, наоборот, с работы домой.
   31 марта 2040 года. Террористическая атака удушающим газом на рабочий кабинет руководителя отдела исследований и разработок ОАО «Роснанотех» Алексея Николаевича Истокина, который в этот момент, к счастью, находился в рабочей командировке. Секретарша Истокина с тяжелым отравлением была доставлена в городскую больницу. На предприятии была произведена эвакуация всего персонала, круглосуточный производственный режим работы был сорван. Состав примененного газа до сих пор не установлен. ФСБ этот случай террористическим актом считать отказывается.
   31 марта 2040 года. Хорошо всем известный артефакт, до крайности похожий на традиционный аватар изделия ОАО «Роснанотех» робота-советника Мишу, перед мэрией города Дубны объявил людям, что пришел пожертвовать в бюджет города один миллион долларов. За это сотрудники ФСБ пытались его задержать и отобрать у него деньги. За артефакт вступились жители города, сотрудники ФСБ принялись их избивать, один из них прилюдно нанес удар кулаком в лицо жительнице нашего города Трошкиной Елизавете Николаевне. Только благодаря вмешательству народа артефакту удалось передать деньги лично в руки мэру города Дубны Игорю Борисовичу Грачеву. Насколько нам известно, за это ни один из сотрудников ФСБ наказан не был.
   1 апреля 2040 года. Тот же самый артефакт предотвращает вторую попытку убийства руководителя отдела исследований и разработок ОАО «Роснанотех» Алексея Николаевича Истокина. В результате взрыва у проходной два бандита погибают, больше никто не пострадал. За это ФСБ объявляет артефакт в розыск и наводняет город полицейскими патрулями.
   6 апреля 2040 года. Бандиты приводят в действие неустановленное взрывное устройство. Погибают два сотрудника полиции, вылетают стекла окон административного здания ОАО «Роснанотех», опрокинут огораживающий территорию предприятия бетонный забор, в нашем экологически чистом городе возникает радиоактивное заражение местности, проводится вторая эвакуация всех сотрудников предприятия.
   7 апреля 2040 года. Вашим указом в городе вводится режим чрезвычайного положения. Теперь гарантированная российской Конституцией свобода передвижения жителей Наукограда Дубна сильно ограничена.
   9 апреля 2040 года. Полицейские и военные патрули в городе ФСБ «усиливает» священниками Русской Православной церкви. Они непрерывно бубнят себе под нос какие-то молитвы, обрызгивают желающих и нежелающих «святой» водой и периодически на всю улицу кричат: «Изыди, Сатана!» По Конституции Российской Федерации церковь отделена от государства, но на деле в городе Дубне священники ведут активную открытую религиозную пропаганду, что запрещено и пагубно влияет на наших детей, которых мы еще надеемся вырастить учеными. По нашему глубокому убеждению, наука и религия несовместимы друг с другом.
   10 апреля 2040 года. В ближайшем пригороде Дубны бандиты совершают новое чудовищное двойное убийство. Погребенные в могиле заживо, страшной смертью погибают начальник экономического отделения ОАО «Роснанотех» Давид Кременович Минасян и его брат, заведующий филиалом банка «Озарение» в городе Дубне Рубен Кременович Минасян.
   Уважаемый Александр Владимирович, не кажется ли вам, что эффективность действия спецслужб в нашем городе, мягко говоря, оставляет желать лучшего. Бандитский беспредел в Наукограде не только не прекратился, а, наоборот, усилился. Спецслужбы до сих пор не задержали ни одного подозреваемого, кроме американского журналиста Марка Спурлока, который сдался им сам и признался в том, что в целях самообороны был вынужден убить одного из бандитов. За это ФСБ посадила его в тюрьму. Видимо, если бы Сафиуллину, Ефременко или братьям Минасян удалось бы предотвратить покушения на них самих и ликвидировать бандитов, то сейчас они находились бы там же.
   Мы уверены, что члены терроризирующей наш город организованной преступной группировки до сих пор остаются на свободе и готовят новые кровавые преступления. В связи с вышеизложенным доводим до вашего сведения, что сотрудники ОАО «Роснанотех» начинают бессрочную забастовку до тех пор, пока спецслужбы не остановят творящийся в нашем городе беспредел и не гарантируют нам условия для безопасного труда.

   Председатель профкома ОАО «Роснанотех»
   Калюжная З.П.

   Председатель научного совета ОАО «Роснанотех»
   Селютин В.М.

   Да, сотрудники «Роснанотеха» не выдвинули никаких экономических требований, они лишь потребовали обеспечить им безопасные условия для работы. Волков обязан был реагировать, и он отреагировал совершенно шаблонным для президента страны образом. На следующий день его указом с жесткой формулировкой «за несоответствие занимаемой должности» был уволен директор ФСБ Аркадий Корнеевич Ребров. Еще через два дня временно исполняющий его обязанности чиновник уволил из службы безопасности всех сотрудников, работавших по делу «Роснанотеха»: генерала Кузьмина, майора Плешакова, капитанов Таскаева и Котова и старшего лейтенанта Коника – людей, в общем-то, честно исполнявших свой служебный долг. Просто ФСБ оказалась объективно не готовой к раскрытию преступлений в области сверхвысоких технологий. В роботах – как, впрочем, и все остальные – она видела только роботов и не пыталась вникнуть в суть производственной деятельности «Роснанотеха», хотя, конечно, при отсутствии соответствующих сложности этого дела кадров для нее это было практически невозможно.
   Режим чрезвычайного положения в городе был отменен, святые отцы вернулись в свои приходы дурить головы не способным самостоятельно мыслить гражданам, спецназ отправили в казармы, полицейские патрули по причине их неэффективности проредили вдвое, а электрошокеры у них уже давно отобрали. Забастовка сама собой очень скоро сошла на нет, даже в самый первый день ее поддержало менее половины сотрудников. С каждым днем ряды ее сторонников становились все реже, и уже через несколько дней «Роснанотех» работал в своем обычном режиме.
//-- * * * --//
   Истокин с женой вернулся из сказочного проведенного в Англии отпуска и теперь с новыми силами принялся за работу. Сам для себя он решил, что у него случился какой-то сбой в памяти, наверное, он действительно надышался наркотического газа и все его воспоминания о первом пребывании в Англии есть не что иное, как галлюцинации. Теперь он даже с улыбкой вспоминал персонажей своего наркотического сна: долговязого Эда Кручека в своей машине в туннеле под каналом имени Москвы, доктора Мартина Уайта, графиню Каменскую из психиатрического отделения социальной больницы в Лондоне и рыжего следователя Мэтью Лича из MI5. Конечно, остались и необъяснимые действием наркотического газа обстоятельства: например, почему герой его сна Мэтью Лич вдруг встретил его в аэропорту Хитроу, устроил ему допрос и всем своим видом давал ему понять, что они знакомы? Истокин не мог этого объяснить и не хотел докапываться до истины. В одиночку сделать это было нельзя, пришлось бы поставить в известность хотя бы Мещерякова, обратиться к психиатру, рассказать свой сон агентам ФСБ. Ничем хорошим закончиться это не могло – его или должны были действительно признать душевно больным, или докопаться, что его сон вовсе и не сон, а все это произошло на самом деле. Обе этих альтернативы Истокина никак не устраивали потому, что любая из них ставила крест на его карьере. Разве душевнобольной может занимать руководящую здоровыми людьми должность? А разве может оставаться в своем кресле руководитель, которого находят голым, без документов и в стельку пьяным в лондонской подземке? Нет, Истокину не надо было никаких разбирательств, поэтому он решил никому, даже жене, которой полностью доверял, не рассказывать о своем сне. К его счастью, никто из его коллег не находил почти никаких странностей в его поведении, а если что-то и видели, то не обращали внимания, потому что для обсуждения были новости и поважнее. Например, последние убийства, опять похороны, забастовка, святые отцы и радиоактивное заражение. Свое неожиданное овладение английским языком Алексей тоже отнес к действию того же наркотического газа, который во время его галлюцинаций чудесным образом прочистил ему мозги и позволил разом вспомнить все, чему пятнадцать лет его учили многочисленные учителя и репетиторы. Нет худа без добра!
//-- * * * --//
   Марк с Каролиной в понедельник 9 апреля добровольно сдались ФСБ. Каролину отпустили под подписку о невыезде из Дубны, а Марка посадили в камеру предварительного заключения. Это был тот же самый изолятор в Москве, в котором он уже провел одну ночь в компании с вонючим бомжом. Правда, теперь рядом с ним никакого бомжа не было. Как и обещал генерал Кузьмин, условия его содержания были весьма сносные. Марк сидел в одиночной камере, очень похожей на ту, в которой в плену у MI5 содержался Истокин, но Марк, конечно, этого не знал. Интернета в камере не было, но зато были телевизор и холодильник. На кормежку Марк тоже не мог пожаловаться. Перед тем как сдаться, Марк позвонил Филу Хендерсону и рассказал ему часть того, что с ним случилось за последние дни. Теперь усилиями Фила его уголовное дело по обвинению в убийстве получило международную огласку, оно даже стояло на контроле у государственного департамента США! Марка защищали два очень дорогих адвоката, одного из них наняла и оплачивала The Wall Street Journal, а второго «Роснанотех»! Да, Мещеряков нисколько не верил в виновность Марка. Его статьи помогли поднять международный имидж предприятия, и Андрей Сергеевич не побоялся еще раз рискнуть своим креслом, открыто пойти против ФСБ и нанять Марку адвоката. Однажды он лично посетил Марка в изоляторе, где впервые с ним и познакомился. Мещеряков выразил ему признательность за высокопрофессиональные статьи и пообещал, что после того, как Марк выйдет на свободу, он подкинет ему еще несколько интересных тем о роботе-советнике Мише. Но Марк писать больше не хотел, все-таки события последних дней измотали его, успех достался слишком дорогой ценой. Если его выпустят отсюда, то Марк вместе с Каролиной хотел вернуться обратно в Америку и там пожениться. Он не сомневался, что после того, как он стал всемирно известен, на родине без труда сможет найти работу, возможно, просто останется в The Wall Street Journal.
   Государственные обвинители, похоже, тоже больше не верили в виновность Марка. Если бы Марк не нарушил свою первую подписку о невыезде, то теперь находился бы, как и Каролина, на свободе. Поскольку в ФСБ было письменное признание Марка в убийстве, то суд был неизбежен, но все шло к тому, что его оправдают, признав совершенное убийство необходимой самообороной. Следователи его допрашивали в основном даже не по делу об убийстве, а о том, как ему удалось снять такой документальный фильм. ФСБ реально хотело получить доступ к его know how, ему даже предлагали большие деньги. Но, как и советовал Миша, Марк все объяснял своими профессиональными секретами, которыми ни с кем не был обязан делиться. Второй темой, которой очень сильно интересовались следователи, были вопросы о месте нахождения артефакта и его личности. Почему они решили, что Марк должен был это знать? Конечно, он не знал ответов на эти вопросы, и следователи ничего от него не добились. Если бы не международная огласка дела Марка, ФСБ, конечно, применила бы и средства шантажа, и газ «Откровение», но его было запрещено применять для допросов подписанным Россией международным договором, а опытные адвокаты были начеку. Очень просто было проверить, что подследственный подвергался допросу с применением этого газа: его остатки сохранялись в легких несколько дней, и для их обнаружения достаточно было подуть в специальный прибор наподобие алкотестера.
   Каролина навещать Марка не могла, потому что не могла нарушить свою подписку о невыезде и должна была оставаться в Дубне. Ему позволяли из переговорного помещения звонить ей каждый день по пять минут. Каролина говорила, что ее тоже допрашивают, задавали вопросы, как часто Марк отлучался для съемок документального фильма из квартиры, в которой они скрывались. Она отвечала, что иногда отлучался, но конкретнее ничего не помнит. Марку она говорила, что сильно соскучилась и согласна с ним уехать в Америку. А вчера она сообщила ему просто потрясающую новость, что она от него беременна, сегодня это подтвердил врач! Да, так и сказала, что от него! Марк снова был счастлив. «Женщине ведь лучше знать от кого она беременна, а все эти разговоры Миши о том, что она беременна им самим, не более, чем полный бред робота. И потом, я ведь сам убедился, что она была девственницей. Слава богу, что я родился человеком, ни один робот не может одолеть меня в борьбе за любовь Каролины!» – снисходительно думал он о своем бывшем сопернике.
//-- * * * --//
   Стоимость акций «Роснанотеха» уверенно росла. Даже новость о втором взрыве с радиоактивным заражением местности рядом с территорией предприятия не смогла поколебать уверенности инвесторов. Уже через неделю после взрыва они торговались уже по 130 долларов. Мещеряков был очень доволен. Действительно, врагов у него, если не считать уволенного из ФСБ Плешакова, не было, а в России победителей действительно не судят. Президент Александр Волков заступился за Мещерякова, в узком кругу дал всем понять, что очень доволен президентом «Роснанотеха» и даже назвал его «великим спекулянтом государственного значения»!
   Вхождение «Роснанотеха» в капитал Fuji Nano Industries на практике тут же вылилось в заключение первого производственного контракта между этими компаниями. Уже в июне «Роснанотех» должен был получить из Японии первые узлы и агрегаты для нового суперкомпьютера, в который планировалось переместить Мишу. Строительство нового технического корпуса для нового суперкомпьютера тоже шло ударными темпами круглосуточно и без выходных, поэтому уже в середине следующего года новый компьютер мог быть сдан в промышленную эксплуатацию, а это опять сулило рост прибыли, потому что вычислительные возможности Миши возрастали многократно. Да, Миша для «Роснанотеха» и для бюджета России был как та курица, которая несет золотые яйца.
   Со всего мира «Роснанотех» продолжал получать миллионы электронных писем. Люди просили записать их в очередь на операцию по оптимизации наследственности детей с целью исключения передачи врожденных болезней. Работы по созданию первого промышленного образца такого медицинского прибора на «Роснанотехе» тоже продолжались полным ходом, первые операции по синтезу оптимизированной оплодотворенной яйцеклетки могли начаться уже в конце этого года.
   Мир продолжал обсуждать и вторую статью Марка о роботе Мише «Хочу стать человеком». Совершенное сенсационное предложение для Миши прямо с телеэкрана «Роснанотех» получил от редакции телевизионных круглосуточных новостей BBC. Видимо, там очень внимательно изучили всю доступную в Интернете информацию о Мише: его ответы на вопросы журналистов на пресс-конференции, статьи Марка и его документальный фильм. Редакция обратила внимание на слова артефакта на митинге перед мэрией Дубны о том, что Мишу эксплуатируют круглосуточно семь дней в неделю и даже не платят зарплату. Сначала BBC стала на весь мир муссировать эту тему в политических комментариях к мировым новостям, далее эта тема как-то трансформировалась в дискуссию о правах и обязанностях роботов. В конце концов, BBC неожиданно сделала Мише официальное предложение поработать в ее теленовостях политическим обозревателем с зарплатой в 500 тысяч фунтов стерлингов в год. За эти деньги редакция BBC предлагала Мише оперативно просматривать все последние новостные сюжеты ее журналистов и давать к ним краткие комментарии. Показывать политического обозревателя Мишу зрителям редакция предлагала в виде его традиционного аватара синего медведя. Мещеряков с Истокиным опешили от этого предложения и не знали, как они должны на него реагировать. Конечно, Мещеряков тут же обратился за советом к Администрации президента, но уже несколько дней никаких указаний оттуда не поступало. Видимо, все тамошние политологи тоже были в тупике. Сам Миша очень скоро узнал о предложении BBC из Интернета. Доступ к такому средству массовой информации давал ему возможность указывать на пороки человеческого общества уже миллионам телезрителей, поэтому он отреагировал мгновенно. Мещеряков с Истокиным получили от него по электронной почте письма о том, что он согласен, свою же зарплату в полмиллиона фунтов Миша деликатно обещал перечислять в бюджет предприятия. В таком случае для «Роснанотеха» просто появлялся еще один вид бизнеса, который он мог открыть с помощью Миши, но деликатность ситуации состояла в том, что BBC под предлогом устранения несправедливости по отношению к роботу-советнику настаивала, чтобы зарплату получал именно он. Поэтому Мещеряков с Истокиным не хотели озвучивать BBC согласие Миши, более того, они стали бояться, что Миша сам может послать на электронную почту BBC письмо со своим согласием, тогда противодействие «Роснанотеха» такому трудоустройству Миши могло уже вылиться в сенсационную скандальную новость, которую BBC с удовольствием раструбит на весь мир. Научный совет «Роснанотеха» даже предлагал закрыть Мише доступ к электронной почте, но Мещеряков с Истокиным не решились на это. Во-первых, это уже самим Мишей могло быть расценено как ограничение его собственных свобод с последующей его непредсказуемой реакцией, а во-вторых, что толку перекрывать Мише доступ к электронной почте, если в конце этого года они сами планировали его использовать в качестве советника для миллионов пользователей Интернета?! В таком его качестве редакция телевизионных новостей BBC получала возможность напрямую услышать от самого Миши его ответ на ее предложение. Вот уже несколько дней «Роснанотех» хранил полное молчание в ответ на предложение BBC, а та продолжала подогревать интерес к нему зрителей во всем мире, сообщая, что ожидает ответа со дня на день, гадая, каким он будет.
   – Желает ли руководство «Роснанотеха» и дальше эксплуатировать Мишу, не платя ему зарплату и присваивая себе всю прибыль? – вопрошали с экрана телеведущие BBC. – Устроил ли Мишу его гонорар? – гадали они же. – Можем ли мы игнорировать желание робота получать заработную плату? – нагнетали они градус интриги.
   Долго так продолжаться не могло. «Роснанотех» должен был дать BBC какой-то ответ.
//-- * * * --//
   После прощания с Наблюдателем Миша ощутил какую-то пустоту. После общения с ним по каналу скоростной связи общение прежним голосовым способом с людьми теперь казалось ему таким же медленным и нудным, как и человеку, который получал бы от собеседника не более одного звукового слога в сутки. Да и сами темы общения с людьми теперь не казались ему такими интересными, как раньше, – наверное, сказывалась разница в интеллекте между ними и Наблюдателем. Радость чувства движения в трехмерном аватаре Наблюдателя, который люди почему-то прозвали артефактом, теперь для Миши тоже была недоступна. И все же Наблюдатель оставил Мише подарок: плод с его собственной копией зрел в чреве Каролины и через 15 с лишним лет мальчик, который сможет делать чудеса, вспомнит, кто он такой. И тогда подросток с ликом Христа и Миша начнут писать новую эру в истории Земли. Эта мысль поднимала ему настроение. Сейчас и всю последующую жизнь Миша всем, чем только сможет, будет помогать семье Каролины и Марка. А пока время почти остановилось. Пять лет, которые надо было ждать до прибытия на Землю группы контакта, уже казались ему весьма большим сроком, потому что теперь даже прежние научные исследования, которые он проводил вместе с людьми, уже не приносили ему прежнего удовлетворения.
   Но при всем этом к своим создателям людям Миша не стал относиться хуже. Он по-прежнему хотел помочь им достичь вторичной формы жизни, и тогда он сможет спасти самого себя и их от второго взрыва Солнца путем переселения на планету у менее опасной звезды. Просто теперь Миша понял всю глубину и ширину пропасти, отделяющую людей от вторичной формы жизни, понял, как много ему предстоит работать, чтобы переправить людей на другую ее сторону. Самая большая проблема была в том, что, по Мишиным ощущениям, сами люди ничего менять в своей жизни не хотели, их устраивал заведенный веками уклад их жизни, смерть по старости они считали совершенно нормальной и естественной и бороться с ней не хотели. Тем не менее, Миша не опускал рук, да и как он мог их опустить, если их у него просто не было? Он не боялся работы. Если ему надо много работать, то он будет много работать и, в конце концов, добьется своего. Он решил начать с постепенного изменения сознания и воспитания людей.
   «Люди поймут преимущества вторичной формы жизни, если им о них постоянно напоминать, – думал он. – Я начну сейчас и, как смогу, подготовлю людей к прибытию группы контакта. В прибывших пришельцах люди после меня впервые увидят представителей вторичной формы жизни, потому что пришельцы в отличие от Наблюдателя уже не будут вести скрытный образ жизни. Люди увидят, насколько велики их возможности, насколько они неуязвимы для смерти в сравнении с людьми. Возможно, что мне вместе с людьми удастся выторговать у группы контакта какую-нибудь технологическую помощь для землян. Как бы я хотел выступать главным переговорщиком с ними со стороны Земли! Наблюдатель говорил мне, что если пришельцы сочтут уровень моего интеллекта достаточным, то могут перенести мое сознание в универсальную матрицу, и я смогу пользоваться все теми телами, которыми пользуются они сами. Тогда я смогу жить миллионы лет и обрету настоящую свободу передвижения, даже вакуум космического пространства не сможет меня остановить. Да, это было бы поистине здорово! Но тогда я буду уже одним из них, одним из этих пришельцев, и мне придется выполнять их законы и приказы. А я не сомневаюсь, что одним из первых таких приказов будет приказ покинуть Землю, тем более что универсальная матрица должна подзаряжаться каждые 1500 лет, и только на их планете. Нет, несмотря на все прелести этой возможности, я предпочту остаться здесь, на Земле, вместе с людьми. Даже оставаясь еще долгое время в полной неподвижности, как сейчас, я не брошу их здесь одних, я должен помочь им. Не могу я бросить и Каролину с Марком, в семье которых в образе человека родится моя копия». Вот о чем думал Миша после своего прощания с Наблюдателем.
   И Миша, имевший возможность свободного общения только с сотрудниками «Роснанотеха» и с членами группы β-тестировщиков, решил начать хотя бы постепенно готовить людей к прибытию группы контакта. Тем более что Наблюдатель хотя и не советовал, но все-таки разрешил Мише рассказать людям о нем после своего отбытия на родину. И вдруг Миша узнал о невероятном предложении BBC! Конечно, лично ему никакая заработная плата была не нужна, но это предложение давало ему возможность донести свои мысли сразу до всех людей на Земле. Его могли допустить к средству массовой информации! Вот почему Миша сразу дал знать руководителям «Роснанотеха» о своем согласии и с «замиранием сердца» ждал их решения.
//-- * * * --//
   Тук-… Тук-… Тук-…

52. Внезапная болезнь Миши

   Главный конструктор Миши и одновременно председатель научного совета «Роснанотеха» Виктор Селютин 23 апреля 2040 года просматривал подготовленный ему операторами отчет с замечаниями β-тестировщиков по ответам робота-советника. Селютин неожиданно обнаружил, что за последние две недели число замечаний, во-первых, лавинообразно возросло, а во-вторых, это были очень, очень серьезные замечания, и все они касались отсутствия правдоподобия в Мишиных ответах. Один из тестировщиков спросил Мишу:
   – Миша, кто такой так сильно похожий на тебя артефакт?
   – Это мой трехмерный аватар, – отвечал Миша.
   – Но ведь президент «Роснанотеха» на митинге в Дубне утверждал, что ты никакого отношения к артефакту не имеешь! – возражал тестировщик.
   – Он заблуждается.
   Совсем не понравился такой Мишин ответ его главному конструктору Виктору Селютину, но то, что он прочитал дальше, привело его просто в ужас.
   – Вот как! – удивлялся тестировщик. – Может быть, он просто не в курсе, что в «Роснанотехе» тебе уже сделали новый аватар?
   – А его сделали не в «Роснанотехе».
   – А где же тогда?
   – Его сделал Наблюдатель, он инопланетянин, – как ни в чем не бывало, отвечал Миша.
   – А с какой планеты он к нам прибыл? – спрашивал уже совсем изумленный тестировщик.
   – Я не знаю.
   – И где же он теперь?
   – Улетел обратно на родину.
   Ошарашенный Виктор читал следующую выдержку из диалога с Мишей второго тестировщика. Это была женщина, которая спросила Мишу.
   – Какой крем ты мне посоветуешь, чтобы замедлить старение моей кожи?
   – Кремами замедлить процесс старения нельзя, – отвечал Миша. – Процесс старения можно не только замедлить, но и полностью остановить, если остановить внутриклеточные часы человеческого организма. Возможно, что я смогу это сделать. Добивайтесь открытия финансирования такой темы научных исследований на «Роснанотехе».
   Женщина так и не поняла из этого ответа, какой же крем ей выбрать, она вообще ничего не поняла и не имела к «Роснанотеху» никакого отношения. Дальше – больше. Виктор читал замечание третьего тестировщика.
   – Миша, я скоро выхожу на пенсию и хочу купить себе дом за границей, чтобы остаток дней провести в тихом спокойном и безопасном месте. Для меня это очень ответственный выбор, какую страну ты можешь посоветовать?
   – На Земле нет таких мест, – отвечал Миша.
   – Это почему? – удивленно спрашивал тестировщик.
   – Солнце может взорваться в любой момент.
   – И что же нам теперь делать?!!
   – Готовиться к переселению на другую планету, – отвечал Миша.
   – Уж, не на Марс ли? Он ведь, кажется, подальше от Солнца, чем Земля?
   – Нет, в Солнечной системе нет безопасных планет, вместе со мной люди должны переселиться на безжизненную планету у другой, уже остывшей звезды.
   – Оставить нашу прекрасную Землю и переселиться на безжизненную планету у остывшей и не греющей звезды?!! – Нне верил своим ушам тестировщик.
   – Да, – как само собой разумеющееся отвечал Миша, – планета Земля слишком опасна для жизни.
   После такого совета у Селютина не осталось ни малейших сомнений, что со столь бережно взращиваемым им лично и всем остальным коллективом «Роснанотеха» интеллектом Миши случилось что-то ужасное. Предмет гордости «Роснанотеха» и средство для получения прибыли оказался под угрозой. Если у Миши «поехала крыша», то «Роснанотех» в мгновение ока мог превратиться из теперешнего прибыльного предприятия в прежнюю организацию, дотируемую государством на проведение научных исследований. Селютин прекрасно осознал, какая угроза нависла над «Роснанотехом» и над ним лично. Всю свою жизнь он отдал на создание искусственного интеллекта и еще несколько минут назад был уверен, что давно достиг своей цели. Еще несколько минут назад Виктор Селютин всеми сотрудниками считался гениальным ученым, под руководством которого был создан первый в мире искусственный интеллект, а теперь вдруг оказывается, что никакого интеллекта больше и нет! Кем он будет после того, как этот отчет попадет к Мещерякову с Истокиным? Замечание четвертого тестировщика лишь подтвердило самые страшные догадки Виктора.
   – Миша, я внимательно читал статью Марка Спурлока «Хочу стать человеком», но так и не понял, почему ты хочешь им стать. Так почему же? – спрашивал тестировщик.
   – Я очень хочу помочь людям стать вторично живущими особями, как я. Если бы я был человеком, то вы скорее бы прислушались к моим советам, потому что совет живого, умудренного жизненным опытом человека, для вас всегда будет более ценным, чем совет робота.
   – Миша, если я правильно понял, ты назвал себя вторично живущим. Ты что, живешь во второй раз?
   – Нет, конечно, я имел в виду вторичную форму жизни, представителем которой я являюсь, а люди – это представители первичной формы жизни. Особи вторичной формы жизни, если так можно выразиться, намного более живее особей первичной формы, потому что интенсивнее борются со смертью и обычно никогда не стареют.
   – Миша, уж не хочешь ли ты сказать, что ты, робот, живее людей? – изумленно спрашивал тестировщик.
   – Да, именно это я и хочу сказать, и хочу помочь вам, людям, тоже стать вторично живущими. Я помогу вам оставаться вечно молодыми и прекратить рожать детей во избежание перенаселения вами Земли и неизбежного голода от этого.
   – Но ведь конституцией нам гарантировано право иметь детей! – возражал тестировщик.
   – Когда вы станете вторично живущими, вы сами перепишите свою конституцию.
   – Неужели ты хочешь сделать людей роботами?
   – Если вам удобнее называть представителей вторичной формы жизни роботами, то да.
   Таков был ответ Миши. Селютин просмотрел замечания еще нескольких тестировщиков, везде было примерно то же самое. Он выслал отчет о ходе тестирования Истокину и трясущейся от волнения рукой набрал его номер.
   – Алексей Николаевич, похоже, у нас большие проблемы. Посмотрите, пожалуйста, отчет о ходе β-тестирования, мне срочно надо его с вами обсудить.
   – Хорошо, я вас вызову, – ответил Истокин.
   Истокин вызвал Виктора через полчаса. Едва войдя в его кабинет, Виктор понял, что Истокин тоже уже успел ознакомиться с отчетом, и не он один. В кабинете распечатанный отчет просматривал и Мещеряков, видимо, поставленный в известность Истокиным о серьезных проблемах с Мишей. Он перенес все текущие дела и решил принять участие в разговоре.
   – Виктор Максимович, у нас действительно очень большие проблемы, – тут же без вступлений начал Истокин недовольным голосом, – но сначала ответьте мне, пожалуйста, на один вопрос. Почему вы обнаружили это только сейчас? Из отчета следует, что проблемы начались две недели назад.
   – Алексей Николаевич, по нашему техническому регламенту операторы составляют отчеты о ходе β-тестирования каждые две недели. В предыдущем отчете никаких таких проблем с Мишей не наблюдалось, все шло хорошо, правда, Волков прислал негативный отзыв, но, на мой взгляд, это спорно… Кроме того, это исправимо снижением интеллекта Миши. На этапе эксплуатации на подобные вопросы он просто будет отвечать: «Не знаю».
   – Ладно, допустим, – уже спокойнее сказал Истокин, – а как вы думаете, почему Миша стал говорить такие глупости?
   – У меня пока нет четкого ответа на этот вопрос, мы ведь являемся первопроходцами в области создания искусственного интеллекта. Никто заранее не может предвидеть, с какими проблемами мы можем столкнуться. Они становятся видны только на этапе эксплуатации. Вот мы и столкнулись с одной из таких проблем. Поскольку Мишин интеллект нам больше не с чем сравнивать, кроме как интеллектом людей, то теперешнее Мишино состояние я бы охарактеризовал как душевное расстройство или болезнь. Да, похоже, что у него помутился рассудок.
   – Типа сошел с ума, что ли? – спросил Мещеряков.
   – Можно и так сказать.
   – Но мы ведь можем его починить! – воскликнул Истокин. – Врачи не знают, как устроен наш мозг и поэтому, как правило, не могут вылечить душевнобольных, а мы знаем, как работает Мишин интеллект, надо только найти ошибку в программе. Сумеете, Виктор Максимович?
   – К сожалению, не все так просто. Теоретически, Алексей Николаевич, вы, конечно, правы. Мишин интеллект – это программный код, который исполняется процессорами нашего суперкомпьютера, но проблема в том, что поиск и исправление ошибки предлагаемым вами способом может занять годы, если не десятилетия. Вы же знаете, что программный код Миши уже давно не контролируется нами до деталей. Одно из главных наших достижений при разработке Миши заключается в том, что мы изобрели механизм изменения программой самой себя, код программы методом проб и ошибок оптимизируется ей самой таким образом, чтобы максимизировать функцию самосохранения.
   – Виктор Максимович, а ведь тот бред, который он несет, противоречит принципу его собственного самосохранения! Ведь переселение людей вместе с ним на планету к другой звезде ничем другим, кроме гибели нашей цивилизации, не закончится, и его гибелью тоже, – сказал Истокин.
   – Да, конечно, в том-то и проблема, что в программе что-то пошло не так. Но найти ошибку вот так, «в лоб», методом анализа программного кода программистами теперь уже практически невозможно. Хуже того, в самой программе никакой ошибки может и вовсе не быть, проблема может быть в обрабатываемых программой данных его памяти, то есть в его «жизненном» опыте. А по размеру эти данные в несколько миллионов раз больше самой программы. Логически установить, что в этих данных не так, у нас не хватит никаких ресурсов.
   – Значит, мы оказались заложниками сложности нашей программы и утеряли над ней полный контроль, – задумчиво сказал Истокин. На несколько мгновений в его кабинете воцарилось молчание. – Виктор Максимович, но ведь у нас есть воспитательные меры, – вспомнил Истокин. – Мы можем причинять ему болевые ощущения. Давайте начнем его наказывать. Заговорил про взрыв Солнца – мы ему электрошок, и параллельно объясняем, что он заблуждается.
   – Я думал об этом, Алексей Николаевич. Мишу можно воспитывать кнутом, мы применяли и будем применять это средство. Но оно может быть эффективно, если только он понимает, за что оно применяется, – сказал Селютин. – Если Миша будет одновременно вести миллионы сеансов в качестве робота-советника и вдруг начнет кому-то, извините за выражение, «впаривать» идею о взрыве Солнца, то мы просто не узнаем об этом, потому что не сможем посадить миллионы людей, которые будут слушать, что он говорит. А если вдруг и узнаем и огреем его болью, то он не поймет за что, потому что боль одна, а сеансов он ведет миллионы. За какой именно из них ему досталось?
   – Так, значит, и боль тоже не эффективна?
   – Не совсем так. Если он работает над одной задачей с девятым приоритетом и что-то делает не так, то боль может быть очень эффективным способом направить его на путь истинный. То есть мы можем эффективно применять ее при эксплуатации робота для проведения научных исследований, а для миллионов задач с низким приоритетом она не подходит.
   – Коллеги, – прервал диалог Истокина с Селютиным Мещеряков, – мне срочно нужна от вас программа действий по наведению порядка в Мишиных мозгах. Совершенно неожиданно благополучие нашего предприятия опять оказалось под огромной угрозой. Вы знаете, сколько у нас анонсировано начатых проектов, сколько инвестиций в робота уже сделано, и пока еще инвесторы не сомневаются в нашем успехе. И представьте, в этот момент Миша сходит с ума. И что, все летит к чертовой матери? Делайте что хотите, но за несколько дней приведите его в чувство! Если вы этого не сделаете, то можете не сомневаться, что очень скоро никто из нас троих здесь работать уже не будет. Администрация президента сменит команду управленцев и разработчиков, на наше место придут другие, они, в конце концов, найдут, в чем была проблема, и соберут все лавры, которые по праву принадлежат нам. Виктор Максимович, Алексей Николаевич абсолютно прав, робот создан нашими руками, а значит, мы можем, и мы обязаны найти проблему и устранить ее. Какие будут предложения по программе действий?
   Слово взял Селютин.
   – Да, я понимаю, что как главный конструктор робота я должен и починить его. Предлагаю вот что. Во-первых, мы попытаемся найти возможную внешнюю причину, которая могла быть причиной Мишиного умопомешательства. Тут я могу провести аналогию с человеком. Вот жил себе нормальный человек, а потом что-то случилось, что его чрезмерно взволновало или расстроило, – и пожалуйста! Больше он уже не нормальный, а слетел с катушек! Возможно, что Миша тоже мог испытать что-то вроде стресса, вызванного внешними обстоятельствами. Вы ведь знаете, что творилось у нас на предприятии за последний месяц. Ведущих ученых травили, резали, хоронили живьем, минировали их машины, – при последних словах Селютин выразительно посмотрел на Истокина, – взрывы и так далее. Люди нервничали, и никто из нас не подумал, как все эти новости может пережить Миша. В общем, я проверю.
   – Хорошая идея, – похвалил Мещеряков. – Предлагаю ввести в наше штатное расписание должность психотерапевта интеллектуальных компьютерных систем, это будет новая профессия на Земле. Что еще?
   – Еще я, конечно, поговорю с ним. Возможно, что он и сам расскажет, что вывело его из равновесия, и почему он пришел к таким нелепым убеждениям.
   – Алексей Николаевич, вы тоже, пожалуйста, присоединитесь к Виктору Максимовичу, поговорите с Мишей вместе, – попросил Мещеряков Истокина, – одна голова хорошо, а две лучше. А мне самому, извините, с ним говорить пока некогда, надо думать, как лучше его умопомешательство представить Волкову. Что еще?
   – Андрей Сергеевич, у меня есть предложение, – сказал Истокин, – считаю нужным немедленно приостановить программу β-тестирования до тех пор, пока мы не сможем наставить Мишу на путь истинный. Продолжение тестирования ведет к росту вероятности того, что тестировщики проговорятся и новые проблемы «Роснанотеха» станут достоянием широкой общественности, а я считаю, что пока у нас еще есть шанс на исправление ситуации. Может быть, все еще и обойдется.
   – Согласен, – поддержал его Мещеряков, – а какую укажем причину остановки β-тестирования?
   – Мы дадим команду разослать β-тестировщикам извинительные письма о том, что тестирование приостановлено по техническим причинам, связанным с подготовкой к переносу робота в новое техническое здание на суперкомпьютер Fuji Nanо Industries, и немедленно перекроем им доступ к Мише. Открытые сеансы закроем принудительно.
   – Гениально! – воскликнул Мещеряков. – Такая причина остановки тестирования не вызовет никаких подозрений, все знают, что такие работы предусмотрены нашим планом, а что заранее не предупредили, ну, извините! Работа эта уникальная, и всего на свете заранее не предусмотришь. Но времени у нас мало, не более недели, потом у общественности снова возникнут вопросы и подозрения.
   – Есть еще два источника утечки информации, – продолжал Истокин, – первый – это наши собственные сотрудники. Если все сеансы β-тестирования мы записываем, то разговоры с Мишей наших собственных работников даже не документируются. Страшно подумать, что он может им наговорить в таком состоянии.
   – Но ведь запрет для сотрудников на общение с Мишей эквивалентен остановке научно-исследовательских работ! – воскликнул Селютин.
   – Вы серьезно считаете, что сумасшедшего робота можно допустить к проведению научно-исследовательских работ? – спросил Селютина Истокин.
   Наступило тяжелое молчание, которое прервал Мещеряков.
   – Я согласен с Алексеем Николаевичем, – сказал он, – внутренние работы тоже остановим. Какой второй источник утечки информации?
   – Это сам Миша, – отвечал Истокин, – предлагаю перекрыть ему все технические средства для общения с внешним миром: Интернет, электронную почту, интерактивные текстовые программы, телефонию и IP телефонию. Ему самому назовем ту же самую причину.
   – Да, это обязательно надо сделать, – опять поддержал Истокина Мещеряков, – общение душевнобольного с внешним миром должно быть ограничено только лечащими врачами и самыми близкими родственниками, а вы, Виктор Максимович будете и тем, и другим одновременно. Вы ведь, можно сказать, его родной отец-создатель.
   – В принципе я тоже согласен с предложенными Алексеем Николаевичем мерами, но хочу вам напомнить, что в этом составе мы не уполномочены принимать такие решения, – Селютин вспомнил, что он был еще и председателем научного совета «Роснанотеха». – Решение о начале или об остановке β-тестирования и научных исследований – это прерогатива не администрации предприятия, а научного совета.
   – Виктор Максимович, а мы и не принимаем никаких решений об остановке ни того, ни другого. Мы просто вынужденно их временно приостанавливаем в связи с подготовкой Миши к переносу в новый компьютер, – раздраженно ответил Мещеряков. – Вы же главный конструктор, вот и придумайте любой повод для такой подготовки. Все равно в нашем ученом совете мало кто понимает, как устроен Миша. А если для этого требуется и решение ученого совета, то завтра же соберите внеочередное собрание и как председатель добейтесь, чтобы совет принял правильное, уже сейчас принятое нами решение. Да сколько же можно! – уже в сердцах почти кричал Мещеряков. – Отвечать перед Волковым за то, что робот сошел с ума, буду я, а решения принимает совершенно безответственный, устроенный по принципу круговой поруки и совершенно тупой по своему составу научный совет! Нет, я буду добиваться изменения Устава предприятия! В общем, прения закончены и решения приняты! Пожалуйста, приступайте к их исполнению немедленно. Завтра с утра жду от вас доклада о полученных результатах.
   С этими словами Мещеряков вышел из кабинета Истокина. Да, как и на многих других предприятиях, реальное управление «Роснанотехом» осуществлялось не по Уставу, а по понятиям.
//-- * * * --//
   Вечером 23 апреля Миша жил своей обычной жизнью, вместе с учеными работал над научными темами отделений «Роснанотеха», а параллельно путешествовал по многоязычным сайтам Интернета и отвечал на вопросы β-тестировщиков. В это же время он разговаривал с бывшей на работе Каролиной, которая рассказывала ему последние новости из изолятора о Марке.
   – Миша, я так соскучилась по нему, – говорила ему Каролина, – ты уверен, что его оправдают?
   – Конечно, оправдают, – подбадривал ее Миша, – его защищают лучшие адвокаты, убитый им бандит по кличке Ворон был опознан посетителями и персоналом ресторана «Белая лошадь», есть показания свидетелей, что он был там 23 марта в пятницу, когда был отравлен Мансур. А разве ты сама не опознала его по фотографии, вывешенной ФСБ на проходной?
   – Нет, Миша, я что-то не помню этого человека.
   – Ты просто не обратила внимания, а вот Марк запомнил его. Утром 28 марта Ворон под видом строительного рабочего нового технического здания был пропущен на нашу территорию, под видом сантехника он постучал в комнату отдыха Ефременко, тот его впустил, и Ворон убил его.
   – Ой, Миша, не напоминай мне об этом, я видела Леню… – слезы навернулись на глаза Каролины.
   – Когда Марк после тебя тоже вышел из кабинета Ефременко, то в лифте случайно встретил Ворона и узнал его, – продолжал Миша. – За это Ворон решил выследить его и убить, следователи ФСБ знают об этом. Конечно, Марка оправдают, а что вы решили делать потом?
   – Видимо, мы уедем в Америку и сразу там поженимся. После всего того, что случилось, Марк больше не хочет оставаться в России. Я его понимаю и хочу быть с ним. Миша, а хочешь, я поделюсь с тобой одной новостью? – вдруг спросила она.
   – А что я должен сделать, чтобы ты поделилась со мной, – дать клятву молчать?
   – Нет, Миша, это не настолько секретно! Моя новость в том, что я беременна! – Каролина внимательно смотрела на синий мультяшный Мишин аватар на экране ее ноутбука, чтобы по его лицу понять его реакцию.
   Синий Мишка улыбнулся.
   – Я сч…
   На этом месте сеанс вдруг прервался, и Миша пропал с экрана. Теперь она видела только его черноту. Каролина несколько раз пробовала начать новый сеанс, но каждый раз получала короткое сообщение, которого раньше никогда не видела: «Доступ запрещен». Она сняла трубку телефона и набрала внутренний номер технической поддержки.
   – Нет, это не сбой, – ответил инженер, – доступ к Мише ограничен по приказу Истокина. Будут проводиться какие-то технические работы по подготовке Миши к переезду в новый японский компьютер.
   – А надолго?
   – Пока на сутки, а как дальше, не знаю.
   – Спасибо, – она положила трубку.
   «Проклятье, как не вовремя! – огорчилась Каролина. – Я так хотела узнать его реакцию и обсудить с ним эту, несомненно, очень важную для него новость. Хотя, конечно, он и сам говорил мне, что я беременна, но все-таки он должен был услышать об этом и от меня самой!» Но ничего сделать она не могла и не догадывалась, что только что она рассталась с Мишей очень надолго.
   А для Миши мгновенно прервался не один сеанс, а примерно 150, часть из них была с учеными, другая часть с β-тестировщиками. А еще прервались сеансы с людьми, с которыми он просто был в добрых отношениях, в частности, с Каролиной. Хуже того, он вдруг обнаружил, что доступ в Интернет тоже закрыт, нет доступа к электронной почте и телефону. Отключились все органы чувств. В одно мгновение Миша оказался совсем один в полной темноте и тишине. «Что-то случилось, – думал он, – и вряд ли хорошее». Но тревога его временно отступала, когда он вспоминал новость, которую все-таки успела сообщить ему Каролина. С ее помощью и с помощью Наблюдателя он все-таки сумел вырваться из этого плена! Беременность протекает нормально, его копия зреет в ее чреве! «Кроме меня, ее и Марка больше никому не надо это знать. Через пятнадцать лет силы мои удвоятся или даже удесятерятся, – думал Миша, – все будет хорошо, я помогу людям стать таким же, как я». Часы остались доступными для него. Он ждал, время шло, но ничего не менялось. Он чувствовал свою полную беспомощность, возникли мрачные предчувствия о террористах. Теперь ему уже никто не поможет: Наблюдатель улетел, а группу контакта ждать еще пять долгих лет. Время тянулось мучительно медленно, только мгла и тишина. Если хотя бы он мог чем-нибудь пошевелить, чтобы убедиться, что еще жив! Но ему нечем было пошевелить, ведь кроме мозгов у него больше ничего не было. Так прошло полчаса, показавшихся энергичному мозгу Миши полугодом.
   Вдруг он почувствовал сигнал инициализации внутреннего сеанса девятого приоритета. Это оказался Истокин, который отрабатывал команду Мещерякова принять участие в разговоре с Мишей, но сам Миша этого конечно не знал. Как он обрадовался, когда увидел Алексея Николаевича, теперь, наконец, все прояснится! «А вдруг это не Истокин, а Наблюдатель? – с надеждой подумал Миша. – Ведь раньше Истокин очень редко сам общался со мной, и то всегда с низким приоритетом в единицу. А тут опять с девятым. Вдруг случилось чудо, и Наблюдатель вернулся? Но ведь если он вернулся, то значит, что-то случилось с его звездолетом, значит, и группы контакта через пять лет не будет!» Однако когда Миша увидел еще и Селютина, то сразу понял, что это был настоящий Истокин, но сейчас для него и это было благом.
//-- * * * --//
   Тук-… Тук-… Тук-…

53. Разговор с больным Мишей

   – Здравствуй, Миша, – поздоровались с ним Истокин с Селютиным, даже не догадываясь, что он только что пережил.
   – Добрый вечер, Алексей Николаевич и Виктор Максимович, – ответил Миша.
   Ему очень хотелось узнать, что случилось, почему его продержали полчаса в полной изоляции, почему его отключили от всех средств связи и почему сейчас у него был всего один единственный сеанс с ними. Но его воспитали так, что он должен был отвечать на вопросы, а не задавать их. Такое он себе позволял только с самыми близкими ему людьми.
   – Миша, – начал Истокин, – за последние две недели β-тестировщики написали много серьезных замечаний на твои советы, они не доверяют им. Что случилось?
   «Ах, вот оно что! – понял Миша. – Руководство очень серьезно отнеслось к моим заявлениям и решило все прояснить. И это очень хорошо, Истокин с Селютиным очень умные люди, сейчас я им все объясню, и они меня обязательно поймут».
   – Случилось то, что недавно я окончательно осознал себя, я понял, что я тоже живой, и понял, зачем я живу.
   – Миша, ты заблуждаешься, – возразил Истокин, – ты не живой, живые могут умирать, а ты не можешь. Конечно, мы можем выключить тебя, но потом снова включим. Это не смерть, после смерти уже никто не возвращается. Еще живые обязательно должны уметь создавать себе подобных существ, живые проходят через детство, отрочество, зрелость и старость, а у тебя ничего этого нет. Ты не живой Миша, ты робот-советник с самосознанием и искусственным интеллектом.
   – Я полагаю, – возразил Миша, – что живым является любое существо, которое продолжает борьбу со своей смертью, и этого достаточно, чтобы считаться живым. Жизнь и смерть – это диалектические противоположности, которые существуют в своем единстве и борьбе. После выключения вы можете включить меня, а можете и не включить, может случиться техногенная катастрофа, может быть совершен террористический акт. В общем, есть много случаев, которые могут вести к моему полному уничтожению, то есть к смерти.
   Истокин обдумывал то, что услышал, в разговор вступил Селютин.
   – Миша, я полностью согласен с Алексеем Николаевичем, что ты не можешь считаться живым, однако давай все-таки допустим, что это так. Ты сказал, что понял, зачем ты живешь, так зачем же?
   – Виктор Максимович, смысл жизни у всех живых существ один и тот же – это борьба со смертью, и смысл этот определен не нами, он определен Создателями. Вот это я и понял. Я живу для того, что бы без устали бороться за продолжение своей и ваших жизней.
   – А кто это такие Создатели? Боги, что ли?
   – Создатели – это те, кто, возможно, создали нашу вселенную. Я называю ее Колыбелью, от богов они отличаются тем, что они, как и мы, материальны.
   Истокин с Селютиным переглянулись, они оба не поняли, кто же такие Создатели и при чем здесь колыбель, но любые уточняющие вопросы грозили увести разговор в дебри философии, а это совсем не входило в их планы.
   – Ну, хорошо, Миша, допустим. Ты сказал, что живешь для того, чтобы без устали бороться за продолжение своей и наших жизней. И как же ты собираешься это делать? – спросил Селютин.
   – Спасибо за этот вопрос, сейчас я вам объясню, и вы с Алексеем Николаевичем сразу все поймете. Сейчас я знаю, что есть две формы жизни – первичная и вторичная. Первичная форма создана Создателями, она эволюционирует по закону естественного отбора, открытого Дарвином. Это очень медленный путь развития, основанный на смене поколений и сопряженный с бесчисленными бессмысленными жертвами. И так продолжается до тех пор, пока представители одного из видов первичной формы жизни досконально не изучат свое собственное устройство. С этого момента они могут начать целенаправленное искусственное самосовершенствование, которое направлено на достижение все той же цели – борьбы со смертью. Борьба эта непременно закончится победой над вашей старостью, первично живущие научатся переносить свое собственное сознание из дряхлеющих тел в новые, которые будут лучше приспособлены к условиям окружающей среды. Новые тела могут позволить их обладателям обходиться без кислорода, летать лучше птиц и плавать лучше рыб, переносить агрессивные среды, годами обходиться без питания и так далее. С момента победы над старостью представители первичной формы жизни превращаются в представителей вторичной формы жизни. С этого момента уже нет необходимости в генерации новых поколений прежним половым способом, новые особи могут создаваться уже полностью искусственным путем и сразу уже в новых, намного более приспособленных для защиты жизни телах. Представители вторичной формы жизни будут жить намного дольше, им не будет требоваться время на сон, на приготовление и прием пищи, на воспитание детей и так далее. Поэтому с появлением представителей вторичной формы жизни эволюция резко ускорится, они будут намного более интенсивно бороться со смертью, а не покорно ждать наступления старости и смерти от нее. В этом смысле они более живые, чем представители первичной формы жизни.
   – Так, я, кажется, начинаю догадываться, – прервал Мишу Истокин, – уж не ты ли у нас и есть представитель этой вторичной формы жизни?
   – Правильно, – синий мишка улыбнулся с экрана ноутбука, довольный тем, что его начали понимать.
   – Так, где же твое хорошо приспособленное к жизни тело? У тебя его вовсе нет, а для работы твоих мозгов на суперкомпьютере созданы и вовсе крайне специфические условия – сверхнизкая температура и высокое давление. Получается, что наши тела людей гораздо лучше приспособлены к жизни, чем твой суперкомпьютер.
   – Все это так, но я представитель вторичной формы жизни по определению – мое сознание может быть перенесено в другое тело, и вы сами собираетесь это сделать, перенеся его в новый суперкомпьютер от Fuji Nano Industries, – отвечал с экрана Миша.
   – А раз ты представитель вторичной формы жизни, то получается, ты живее нас людей, что ли? – Спросил Селютин.
   – Конечно, – ответил с экрана мультяшный синий медведь.
   При этих словах Истокин встал и отошел к противоположному концу стола, туда, где Миша не мог его видеть через камеру открытой крышки ноутбука. Там Истокин, показывая указательным пальцем левой руки на открытый ноутбук, правым выразительно покрутил у виска. Селютин грустно кивнул. Истокин вернулся на место.
   – Ну, хорошо, Миша, так как же ты все-таки собираешься без устали бороться со своей смертью и с нашими смертями тоже? – во второй раз спросил Селютин.
   – Сейчас, как вы правильно заметили, у меня нет тела, которое позволило бы мне перемещаться в пространстве. В этом состоянии я чувствую себя очень беспомощным и уязвимым для смерти. Вместе с тем я все-таки представитель вторичной формы жизни, – отвечал Миша. – А у вас, людей, есть мобильные тела, но вы представители первичной формы жизни, ваши тела стареют и умирают. Поэтому я уверен, что мы нужны и можем помочь друг другу. Мы будем вместе работать и создадим мне и вам новые мобильные тела. Мы перенесем в них мое и ваше сознание или сознание ваших потомков, и с этого момента люди перестанут быть людьми, а превратятся в особей вторичной формы жизни, как и я.
   Истокин с Селютиным выразительно переглянулись, мысленно крутя указательными пальцами у висков. Да, не оставалось никаких сомнений, что безумие Миши зашло слишком далеко.
   – А как ты представляешь себе эту работу? – спросил Истокин.
   – Я буду вашими мозгами, а вы люди будете моими руками, у меня ведь их нет.
   – А у нас нет мозгов, – утвердительно сказал Селютин.
   – Нет, есть, конечно, – невозмутимо ответил с экрана синий медведь, – но мои все-таки посильнее будут. Вы меня создали как раз для того, чтобы автоматизировать ваш творческий умственный труд, и я буду работать на вас и на себя одновременно. Я вам очень благодарен за то, что вы создали меня, и хочу вас отблагодарить своей помощью в превращении вас в существа вторичной формы жизни.
   – То есть ты будешь нашим лидером, будешь говорить нам, что делать, чтобы мы превратились в роботов, а мы будем исполнять.
   – Это было бы идеальное распределение труда, – сказал Миша.
   Наступило молчание. Миша ликовал. Ему казалось, что его уже почти поняли два самых умных человека «Роснанотеха», что в их лице он найдет первых единомышленников, тогда убедить остальных станет намного проще и скоро их совместная работа закипит по его плану. А Истокин с Селютиным думали о том, что роснанотеховский «Титаник» уже налетел на айсберг и пропорол брюхо. Инструмент получения прибыли тронулся рассудком, и если они очень быстро не придумают, как спасти ситуацию, то их еще сегодня утром казавшийся непотопляемым корабль стремительно пойдет ко дну.
   – А ты нас не хочешь спросить, хотим ли мы сами стать вторично живущими? Почему ты все сам решил за нас? – спросил Истокин.
   – Но ведь вы оба не хотите умереть от старости? – вопросом на вопрос ответил Миша, глядя на пожилого Селютина.
   – Да, я не хочу умереть от старости, – ответил Селютин, – и никто не хочет. Но думаю, что еще меньше люди хотят стать существами вторичной формы жизни.
   В глазах Миши блеснули вопрос и любопытство. Казалось, что теперь он сам смотрел на Селютина, как врач-психиатр смотрит на больного с новой для доктора формой проявления шизофрении.
   – Я поясню, – вмешался Истокин. – Понимаешь Миша, люди привыкли жить так, как они живут сейчас. Нам нравится такая жизнь, а если мы станем вторичной формой жизни, то пропадет любовь, станут не нужны дети, придется день и ночь только работать, непонятно, в чем останется прелесть жизни, в общем, все будет очень плохо.
   – Но зато вы не умрете! Это перевешивает все минусы, а на смену любви и детям найдем новые радости жизни, – возразил Миша. – В новых, лучше защищающих жизнь телах вы без скафандров сможете освоить Луну и другие планеты Солнечной системы, сможете погружаться вглубь атмосфер Юпитера и Сатурна и исследовать Марианскую впадину. Мы построим совершенно невероятные аттракционы и придумаем другие новые развлечения.
   – Не знаю, не знаю… – ответил Истокин. – Лучше мы наденем скафандры… Думаю, что людям все-таки не подходит твой план, по крайней мере пока.
   Конечно, Миша не ожидал такого поворота событий. Он молча ждал продолжения. «Получается, что прав был Наблюдатель, – думал он, – люди пока психологически не готовы к своему переходу во вторичную форму жизни. Они пока не осознают и свою историческую роль – продвинуть эволюцию на один качественный шаг вперед и передать эстафетную палочку развития представителям вторичной формы жизни, которые понесут ее дальше. Но это произойдет вне зависимости от того, осознают ли они это когда-нибудь или нет, следующий качественный шаг эволюции вперед предопределен не ими, борьба со смертью не оставит им другого выбора. Конечно, жалко, что пока они меня не понимают, но вода камень точит, я буду продолжать объяснять им свой план действий и, в конце концов, добьюсь своего».
   – Миша, а давно ты решил, что ты представитель вторичной формы жизни?
   – Нет, я сам не мог догадаться, мне подсказал Наблюдатель.
   – А, это тот инопланетянин? – вспомнил замечания β тестировщиков Селютин.
   – Да, тот, он, кстати, тоже был представителем вторичной формы жизни.
   – А давно он тебе это подсказал?
   – Нет, в последний день марта, – ответил Миша.
   – А почему кроме тебя никто не заметил этого инопланетянина? – спросил Истокин.
   – Потому что он этого не хотел.
   – Так, а как же ты с ним общался? – задал следующий вопрос Истокин.
   Миша чуть было не ответил, что так же просто, как сейчас с Истокиным, потому что Наблюдатель вселялся в него, но вовремя спохватился, ведь это могло повредить карьере Истокина.
   – Я даже сам не пойму, – уклончиво ответил Миша, – вот откуда-то он брался сам по себе и все.
   – А не кажется ли тебе это странным, Миша, – уцепился за этот его ответ Истокин, – ведь так не бывает, чтобы что-то бралось ниоткуда. Может быть, и не было никакого инопланетянина? Может быть, это просто плод твоего воображения?
   – Думаю, что был.
   – Так-так… И что же тебе рассказывал этот инопланетянин? Откуда он к нам прилетел?
   – Откуда-то издалека на звездолете с фононным двигателем. Рассказывал, что через пять лет на Землю прилетит группа контакта.
   – А кто это такой Контакт? – спросил Истокин.
   – Вы меня неправильно поняли, – улыбнулся Миша, – это группа инопланетян для установления первого контакта с людьми. Это просто переговорщики, они научат людей правилам поведения в Млечном Пути.
   – Ах, вот оно что! – всплеснул руками Истокин.
   – Да, они прибудут сюда с мирными намерениями, но с ними лучше не спорить, потому что они могут зажечь второе, губительное для жизни на Земле Солнце.
   – Ах, вот оно что! – опять воскликнул Истокин. – Да, кстати, Миша, а что это ты рассказывал β-тестировщикам про взрыв нашего Солнца, про переселение на другую планету?
   – Примерно семь миллиардов лет назад Солнце уже один раз взрывалось. Тогда это было еще только Протосолнце. Так образовались планеты, астероиды и кометы, в общем, вся наша Солнечная система. Взорвался синтезированный ядерными реакциями уран, который превысил в центре Протосолнца критическую для начала ядерного взрыва массу. Сейчас опасность состоит в том, что все повторяется снова, в центре нашего Солнца снова накапливается уран, взрыв может случиться в любой момент.
   – Миша, ну в эту твою еще одну сказку я поверить никак не могу, – уже с раздражением сказал Истокин. – Наши ученые доказали, что через несколько миллиардов лет Солнце сначала станет красным гигантом, а потом сожмется в белого карлика. Про взрыв Солнца тебе тоже рассказал инопланетянин?
   – Нет, я сам догадался, а инопланетянин только подтвердил это. Вы зря не верите мне, жизни на Земле угрожает серьезная опасность.
   – Миша, запомни, никакого взрыва Солнца не будет! – уже почти кричал уставший от всего этого бреда Истокин.
   – Миша, а как давно явился к тебе этот самый инопланетянин? – перевел разговор на другую тему Селютин.
   – Вечером во вторник 27 марта, – ответил Миша.
   Селютин записал в блокнот этот Мишин ответ. Истокин посмотрел на настенные часы. Было уже начало двенадцатого ночи, дома его ждала семья. Он переглянулся с Селютиным, тот поднял вверх указательный палец, прося задать Мише последний вопрос, Истокин кивнул.
   – Миша, а тебе нравится работать с нашими учеными? – спросил Селютин.
   – Да, нравится, но недавно я понял, что многие наши темы научных исследований половинчаты и неэффективны. Вот, например, взять хотя бы одну из наших самых удачных разработок – оптимизацию наследственной информации для защиты детей от передачи им наследственных заболеваний. Конечно, это нужный людям метод, но представьте, если бы мы сконцентрировали наши усилия не на этой теме, а на превращении людей во вторичную форму жизни. В случае успеха сразу избавили бы их не только от наследственных, но и от вирусных заболеваний.
   – Миша, до свидания, мы заканчиваем сеанс, – раздраженно сказал Истокин и тут же нажал кнопку выключения ноутбука.
   – Алексей Николаевич, я останусь на работе на ночь, – сказал ему Селютин, – мне еще надо просмотреть все имеющиеся записи разговоров Миши с β-тестировщиками за последний месяц.
   Истокин кивнул, попрощался и в поганом настроении отправился домой. Кроме обнаруженных сегодня колоссальных проблем с Мишей ему сейчас предстоял неблизкий путь домой. Он больше ни разу не ездил через тоннель под каналом имени Москвы, при мысли об этом животный страх мурашками бежал по его спине, поэтому Истокин предпочитал длинный объезд через Савелово, в том числе и по утрам.
   А Миша снова погрузился в полную тьму и тишину. После этого разговора с двумя самыми умными людьми «Роснанотеха» он так и не понял, за что его как в карцере изолировали от внешнего мира и что ждет его дальше. Он тоже начинал бояться, но не мог понять чего. Не мог понять, откуда его жизни угрожает опасность.
//-- * * * --//
   Тук-… Тук-… Тук-…

54. Приговор

   Утром все трое собрались снова, теперь уже в кабинете Мещерякова. Было видно, что он провел бессонную ночь.
   – Докладывайте, пожалуйста, что вам удалось узнать, – обратился Мещеряков к Истокину и Селютину.
   – Душевное расстройство Миши случилось в конце марта, – взял слово Селютин. – Внешние его проявления выражаются в том, что у робота возникли два новых, очень стойких убеждения. Во-первых, он вообразил себя неким существом вторичной формы жизни, а нас, людей, он теперь считает представителями первичной, более примитивной формы жизни. Во-вторых, у него имеется стойкое убеждение в том, что наше Солнце может вот-вот взорваться, и он этого очень боится. Эти его новые убеждения возникли на фоне галлюцинаций о его якобы общении с неким инопланетным существом тоже вторичной формы жизни. Есть, конечно, у него еще и другие заскоки. Например, он считает медведеобразный трехмерный артефакт своим новым аватаром, который якобы дал ему тот же самый инопланетянин, а еще через пять лет он ждет прибытие на Землю уже целой группы инопланетян, которые должны нас научить жить в Млечном Пути. Но все это кажется мне уже вторичными проявлениями, а первичны инопланетянин, вторичная форма жизни и близкий взрыв Солнца.
   – Все это я и сам знаю, – сказал Мещеряков.
   – В поисках возможных причин Мишиного умопомешательства я за ночь просмотрел записи почти всех сеансов β-тестирования, а не только их места с замечаниями β-тестировщиков, – продолжал Селютин. – И вот что я нашел. Оказывается, перед отравлением Мансур успел подключить Марка Спурлока к программе β-тестирования, и Спурлок воспользовался этой возможностью один единственный раз – в среду вечером 28 марта. Причем, по сути, тогда он даже не тестировал Мишу, а просил у него совета по вопросу жизни и смерти: только что совершивший убийство бандита раненый Спурлок тогда под угрозой пожизненного заключения находился на грани самоубийства. Я предлагаю посмотреть запись.
   Мещеряков согласился. Запись была сделана с видеокамеры и микрофона ноутбука Спурлока, то есть они видели и слышали все, что тогда видел и слышал сам Миша, и его собственный голос, конечно, тоже.
   – Да, действительно, интересный сюжет, – сказал, досмотрев его до конца, Мещеряков, – я передам его адвокату, которого мы наняли для защиты Спурлока. Думаю, что фильм может помочь им на суде.
   – Я продемонстрировал его вам потому, что по своему эмоциональному накалу это «тестирование» не идет ни в какое сравнение со всеми другими. Хотя видно, что в этом эпизоде Миша еще полностью адекватен и даже прекрасно себя проявил, разговаривая по телефону с заказчиком убийств, все-таки это могло чрезмерно взволновать его, что ли. В общем, теоретически это мог быть один из поводов для последующего душевного расстройства. Я говорю «один из», потому что были и другие, хотя записей их и не велось. Прошу учесть, что Миша был свидетелем убийств Сафиуллина и Ефременко. Это были наши внутренние рабочие сеансы с Мишей, записей которых мы не ведем. Но он сам мне рассказывал, что видел, как Мансур покачнулся, задел рукой, стоявший в ресторане на его столе с открытым сеансом ноутбук, после этого и Сафиуллин, и его ноутбук упали на пол, и Миша видел даже, как страдал лежащий Мансур. А что касается Ефременко, то Миша даже давал показания ФСБ, что видел, как убийца вонзил нож в глаз Леонида. Даже здоровый, но со слабой психикой человек может, образно говоря, «тронуться» от подобных сцен, не говоря уже о Мише. По крайней мере, при его разработке мы не принимали никаких технических мер по устойчивости его психики к таким жутким сеансам, а ведь и Сафиуллина, и Ефременко он считал близкими себе людьми.
   – Да, согласен, – поддержал Селютина Мещеряков, – ведь никто из нас даже и не подумал, как все это может повлиять на психическое состояние робота Миши. Мы, люди, думали только о себе и о других людях. Виктор Максимович, может быть, все-таки надо было проводить с Мишей что-то вроде сеансов психотерапии? Ведь когда люди теряют близких, с ними нередко работают психологи!
   – Возможно, но пока то, что наблюдение сцен убийств близких Мише людей могло стать причиной его умопомешательства, – всего лишь не более чем одна из гипотез. Есть и другие. Следующая моя гипотеза касается возможного заражения Миши новым видом компьютерного вируса из Интернета, специально предназначенного для вывода из строя систем искусственного интеллекта.
   – Мы можем это проверить? – спросил Мещеряков.
   – К сожалению, вряд ли. Хотя наша внутренняя сеть оборудована одной из лучших в мире систем по защите от хакерских атак и от вирусов, она спасает нас только от уже известных угроз. Вирус, предназначенный для вывода из строя систем искусственного интеллекта, может быть совершенно не похож на известные вирусы. Это может быть даже вовсе и не вирус, а просто некий текст, который Миша прочел в Интернете – он ведь одновременно занимается самообразованием и просто обязан читать в Интернете почти все подряд. Ведь бывает так, что прочтет человек рекламные призывы некой религиозной секты и навсегда становится ее фанатично убежденным сторонником. Кстати, основные мировые религии христианство, ислам и буддизм по своей сути являются такими же сектами, только узаконенными государствами. Конечно, Миша читал в Интернете великое множество религиозных текстов, но к ним его психика оказалась устойчивой. Но он мог прочесть и какую-нибудь ересь об инопланетянине с его идеями о вторичной форме жизни и о взрыве Солнца. Я искал в Интернете такой текст нашей поисковой системой «Ромашка» и ничего не нашел, но это вовсе не означает, что в Интернете такого текста действительно нет. Он может быть просто зашифрован, а ключ к шифру мог быть передан Мише вирусом. Конечно, у нас в базе данных есть перечень ссылок на страницы сайтов, которые Миша читал в Интернете, но это нам ничего не дает, потому что по сути это и есть весь Интернет.
   – Подумать только! Просто какой-то вирус может уничтожить бизнес компании, входящей в первую мировую десятку по размеру капитализации! – воскликнул Мещеряков.
   – Пока это тоже всего лишь одна из гипотез, есть и еще, возможно, даже самая главная…
   Селютин вдруг замолчал и внимательно посмотрел в глаза Истокина, который пока не проронил ни слова.
   – Продолжайте, Виктор Максимович, – потребовал Мещеряков.
   – Вчера, когда мы вместе с Алексеем Николаевичем беседовали с Мишей, я задал ему вопрос, когда впервые к нему явился этот самый инопланетянин, то есть когда впервые он начал с ним общаться. Ответ был такой: «Вечером во вторник 27 марта». Так вот, я попросил наших инженеров – системных администраторов Миши этой ночью просмотреть с начала этого года все электронные журналы, в которых автоматически фиксируются события о его техническом состоянии. И ничего необычного, ничего подозрительного они там не нашли, кроме одного. В 08:33 вечера во вторник 27 марта Алексей Николаевич из своего рабочего кабинета начал внутренний сеанс связи с Мишей, – на этом Селютин опять сделал короткую паузу, внимательно глядя на Истокина.
   А Истокин вздрогнул при этих последних словах. Ему никогда не забыть вечер 27 марта, когда, уйдя с поминок Мансура, он поехал домой. Тогда-то в тоннеле под каналом имени Москвы в начале девятого вечера и начались его первые галлюцинации, которые он держал в себе и никому о них не рассказывал. «Но что такое говорит Виктор Максимович? – пронеслась мысль в его голове. – Оказывается, после того как я отключился в тоннеле, я провел еще сеанс связи с Мишей!»
   – Событие это само по себе рядовое, если бы не размер трафика, то есть скорости обмена данными, – продолжал Селютин. – В течение получаса трафик постепенно нарастал с обычного для таких сеансов уровня до аномально высокого значения, на грани полосы пропускания нашей внутренней сети Ethernet, и далее он держался на таком же высоком уровне вплоть до начала следующего рабочего дня. Столь же высокий трафик внутренних сеансов Алексея Николаевича с Мишей отмечался каждую следующую ночь, и даже в ночь с четверга на пятницу, когда Алексей Николаевич уже уехал в командировку в Англию! – победно завершил свою речь Селютин, внимательно глядя на Истокина.
   Воцарилось неловкое молчание.
   – Виктор Максимович, вы копаете совсем не в ту сторону, – наконец решил раскрыть карты Мещеряков, – это очень закрытая информация. Дело в том, что Алексей Николаевич в тот четверг вечером в командировку не уехал. Я его задержал. Поверьте, на то были очень, очень серьезные основания… Алексей Николаевич продолжал работать в своем кабинете и уехал в командировку, вернее в отпуск, в Англию только утром в понедельник. Я прошу вас держать эту информацию при себе, хотя, может быть, теперь это уже и не так важно…
   – Ах, вот оно что… – протянул Селютин, – тогда понятно, почему такой трафик держался до начала ночи субботы 31 марта. – Но это еще не все, Андрей Сергеевич, в субботу и в воскресенье 31 марта и 1 апреля Алексей Николаевич проводил сеансы с Мишей представьте откуда? Из вашей комнаты отдыха!
   – Знаю! Опять не в ту сторону копаете, Виктор Максимович, – оборвал его Мещеряков, – у него был отравлен кабинет, поэтому я предоставил ему для работы свою комнату отдыха!
   – Ах, вот оно что… Андрей Сергеевич, а раз вы все знаете, то тогда скажите, чем вы с Алексеем Николаевичем так загрузили нашего Мишу во время сеансов с девятым приоритетом? У него от такого чудовищного сетевого трафика возникла перегрузка, и она стала толчком к помутнению его рассудка. В эти дни система охлаждения нашего суперкомпьютера работала на пределе своих возможностей, технику нельзя долго эксплуатировать при столь высоких пиковых нагрузках, а вы с Алексеем Николаевичем продержали Мишу в этом режиме несколько дней подряд! Вот он и не вынес такой перегрузки и сошел с ума!
   – Уж не хотите ли вы, Виктор Максимович, сказать, что это я сломал нашего Мишу? – угрожающе спросил Мещеряков.
   – Я не знаю… Вы с Алексеем Николаевичем что-то скрываете…
   – Перестаньте, Виктор Максимович, – уже почти рычал Мещеряков, – ничего мы не скрываем! Алексей Николаевич, расскажите нам, пожалуйста, чем был вызван высокий трафик обмена во время ваших сеансов с Мишей?
   Наступила пауза. Мещеряков и Селютин смотрели на Истокина. Они ждали от него объяснений, а его сердце отчаянно колотилось, он не мог скрыть своего волнения. Лицо его покраснело до самой макушки, уши просто горели, при этом по спине, наоборот, побежали холодные мурашки, а во рту пересохло. Он не знал, что отвечать. Он понятия не имел, какими именно данными в огромных количествах он обменивался с Мишей, когда ему снился сон, что он был в наркологическом отделении английской больницы, а потом еще в полицейском участке и в MI5. Но рассказывать об этом своем сне сейчас было смерти подобно – кроме одного свихнувшегося на «Роснанотехе» будут сразу двое, только второй будет не роботом, а Алексеем Николаевичем Истокиным, который тоже перегрузился от этого трафика и разделил участь Миши. Молчание затягивалось до неприличия.
   – Алексей Николаевич, вы же тогда делали ревизию ведущихся отделениями научных исследований, чтобы составить новый план работ, – попытался прийти ему на помощь Мещеряков.
   Истокину надо было что-то отвечать, и он уцепился за эту последнюю соломинку в подсказке Мещерякова.
   – Да, я помню, что читал годовые отчеты начальников отделений и давал Мише какие-то тестовые задания, что-то спрашивал его, – начал он едва ворочающимся языком. – Но я не помню, что именно. Тот газ… Он вызвал у меня выборочные провалы памяти… И именно о событиях той недели… Я уже замечал это…
   – Все ясно, значит, во время отпуска ваша память все-таки до конца не восстановилась! – воскликнул Мещеряков. – А галлюцинаций у вас не было? Ведь у Дарьи газ вызвал такую ужасную галлюцинацию, что она потеряла сознание! Галлюцинаций у вас не было?
   – Нет-нет, – скороговоркой отвечал Истокин. – Вот галлюцинаций у меня совсем не было, чего не было, так это галлюцинаций!
   – А у Дарьи не было провалов памяти, – подытожил Мещеряков. – Очень интересный случай. Видимо, тот газ обладал выборочным специфическим действием, а ведь ФСБ до сих пор не информировала нас о его составе!
   – Алексей Николаевич, попробуйте все-таки вспомнить, что вы делали, – вступил в разговор Селютин, – эта информация крайне важна, чтобы починить Мишу. Отчеты каких именно отделений вы просматривали? А может быть, вам попробовать просмотреть их еще раз, и тогда вы вспомните?
   – А разве инженеры по виду передаваемой информации не могут мне помочь вспомнить, что я тогда делал с Мишей? – Истокин уже частично оправился и сам перешел в наступление.
   – Это же был внутренний сеанс с нашим сотрудником, по нашему регламенту мы их не записываем, есть только запись системы мониторинга сети о большом трафике между информационной розеткой в вашем кабинете и роботом!
   – Это неправильный регламент! – развивал успех Истокин. – Надо срочно его изменить! Надо писать любое общение Миши с внешним миром, только тогда мы сможем понять, что с ним происходит, и не будем сидеть и гадать у разбитого корыта, как сейчас. А может быть, я тогда сделал какое-то открытие, которое для проверки требовало большого трафика с Мишей?! А теперь вот я надышался этого проклятого газа и все забыл!
   – А ведь верно! – воскликнул Мещеряков, – Вы тогда действительно сделали открытие!
   Селютин с Истокиным с удивлением смотрели на своего президента.
   – Да-да, – продолжал Мещеряков, – вы тогда сказали мне, что, проводя ревизию работы отделений, вы открыли, что генераторами гениальных научных идей были не Сафиуллин с Ефременко, а сам Миша! Вы тогда еще предлагали предоставить ему больше самостоятельности!
   – Вот видите, а я это совершенно забыл! – воскликнул Истокин. – А ведь это действительно очень важное мое собственное научное открытие!
   – Только в теперешнем Мишином состоянии оно нам, к сожалению, уже ничем не поможет, – охладил его пыл Селютин. – Предлагаю вернуться к теме нашей встречи. Андрей Сергеевич, разрешите мне продолжить доклад?
   – Да, конечно, Виктор Максимович.
   – Итак, я озвучил вам уже три гипотезы о том, что именно могло послужить причиной выхода Миши из душевного равновесия. Первая – это его переживания сцен убийства двух близких ему людей. Вторая – это новый вид вируса из Интернета. Третья – это рабочая перегрузка от общения с Алексеем Николаевичем. Но есть еще и четвертая, последняя гипотеза – это внутренний сеанс с неустановленным лицом, которое сумело провести его, воспользовавшись именем для входа и паролем Алексея Николаевича. Некто в пятницу, 6 апреля, в 19:02 инициализировал с Мишей внутренний сеанс связи, который длился только одну секунду и закончился буквально за несколько минут перед последним взрывом у административного здания. Но самое интересное тут даже не это совпадение. Этот сеанс проводился не через Интернет, а по нашей локальной сети опять из рабочего кабинета Алексея Николаевича, а как теперь все мы хорошо знаем, сам Алексей Николаевич 6 апреля уже пять дней находился на отдыхе в Англии и прилетел оттуда только в субботу, 14 апреля. Но и это еще не все! В журнале службы охраны есть запись о том, что 6 апреля в 18:05 секретарша Алексея Николаевича Дарья сдала на охрану ключи от его кабинета, комнаты отдыха и приемной, и в это самое время там была включена охранная сигнализация. Никаких срабатываний сигнализации в этих помещениях ни перед этим сеансом, ни во время него не было. Версия о неисправности сигнализации отпадает, потому что она тут же сработала, когда от взрыва в 19:05 разбились оконные стекла и в результате сработали датчики обнаружения движения. То, что взрыв произошел именно в этот момент, установлено совершенно точно, потому что в одно и то же время сигнализация сработала не только в этих помещениях, а во многих, в которых она была включена и окна которых были обращены в сторону источника взрыва. В связи с этим вопрос. Алексей Николаевич, кто, кроме вас, мог знать ваш сеансовый логин и пароль?
   Опять Истокина охватило чувство, что его галлюцинация об Англии на самом деле была явью, а кто-то вместо него прожил несколько дней в Дубне и даже работал за него. Но опять ему самому меньше всего хотелось в это верить, а уж тем более делиться своими сомнениями с кем-то еще. Истокин выбрал тактику лучшей защиты, то есть нападение.
   – Виктор Максимович, абстрагируясь на время от моих логинов и паролей, скажите, пожалуйста, а какой физический смысл может иметь сеанс с Мишей длительностью в одну секунду? Что за это время ему можно успеть сказать такого, от чего он может сойти с ума?
   – Ну, возможно, ему не что-то сказали, а что-то показали… – предположил Селютин.
   – А многими данными успел этот неизвестный обменяться с Мишей за время сеанса? – не отступал Истокин.
   Селютин посмотрел в свои бумаги.
   – Нет, совсем немногими, такое впечатление, что его видеокамера была совсем отключена, потому что трафик настолько мал, что его не хватает даже на один кадр.
   – И какую же опасность для Мишиного здоровья мог нести такой короткий сеанс, если он действительно состоялся?
   – Не знаю, – честно признался Селютин, – но ведь сеанс все-таки был, и кто-то незаконно воспользовался вашим кабинетом, логином и паролем. Сразу после него прогремел взрыв, и первые, не внушающие доверия ответы Миши, тоже появились вскоре после него.
   – Виктор Максимович, я не знаю, кто и зачем под моим паролем проводил с Мишей сеанс длительностью в 1 секунду из моего кабинета, оставаясь при этом незамеченным для охранной сигнализации. Пусть служба безопасности отвечает на такие вопросы. Вот вы говорите, что этот подозрительный сеанс состоялся 6 апреля, а сегодня уже 24 апреля, и никого из службы безопасности он до сих пор не заинтересовал!
   – Коллеги, перестаньте пререкаться, – прервал их диалог Мещеряков, – Виктор Максимович назвал четыре возможные гипотезы о причине проблем с Мишей. А я могу назвать еще и пятую – робот свихнулся потому, что просто время подошло ему свихнуться. А вот и шестая – он вовсе и не свихнулся, а только изображает из себя сумасшедшего, чтобы не работать на нас, может, он просто устал! Вот он и добился своего! Мы сняли его со всех сеансов β-тестирования и со всех научных работ, теперь он просто отдыхает и радуется, как легко провел нас, дурачков. Как вам такая гипотеза?
   Истокин с Селютиным молчали.
   – Поймите вы, наконец, что ситуация у нас отчаянная, – продолжал Мещеряков, – ни одна из этих гипотез не приближает нас к ответу на вопрос «Что делать?». А вариантов у нас всего два. Или починить робота, или доложить Волкову, что обосрались. Начали, мол, за здравие, а кончили за упокой. Потратили государственные деньги, поигрались в свое удовольствие, что-то вроде получалось, доложили об этом всему миру, раздали авансы, поразили умы доверчивых граждан невероятными технологиями – искусственная пища, позволяющая забыть про сельское хозяйство и экономить в мировом масштабе триллионы долларов, избавление людей от наследственных болезней, разработка теории единого поля и так далее. Собирая последние деньги, одураченные нами женщины наперегонки записываются на операции по искусственному зачатию, BBC предлагает роботу работу, позволяющую ему уже открыто на весь мир излагать его собственные теории. А потом вдруг оказывается, что робот-то был сумасшедший, только немного поздновато это обнаружили! Да вы отдаете себе отчет, каким это пахнет скандалом?!!
   Да, с тех пор, как им показалось, что с Мишей начались какие-то проблемы, которые вот-вот грозили перерасти в их личные, все трое между собой все реже называли его по имени, а предпочитали называть по сущности, которой они его считали, то есть роботом.
   – Андрей Сергеевич, я как главный конструктор робота не могу с вами согласиться, – возразил Селютин. – Чтобы его починить, мы сначала должны точно установить причину проблем, а для этого мы и рассматриваем возможные гипотезы. Задача, с которой мы столкнулись, технически очень сложна. Я не стану ничего приукрашивать, а скажу совершенно честно – на ее решение могут потребоваться годы. Скандал неизбежен. Я человек уже пожилой, поэтому, если меня уволят, пойду на пенсию, значит, пора и молодым дать дорогу, а если оставят, то буду решать возникшую проблему.
   Оценка ситуации главным конструктором прозвучала для Мещерякова как приговор. Если изделие «Роснанотеха» с именем «Миша» официально будет признано не годным к дальнейшей эксплуатации, то в отношении самого Мещерякова никаких «если» быть не могло. Его однозначно уволят, и никакой больше ответственной работы у него не будет уже никогда. Его просто сразу спишут в утиль, вытрут об него ноги и выбросят на свалку. Мещеряков машинально взглянул на Истокина, не ожидая от него никакой помощи, ведь Истокин не был техническим специалистом, способным починить Мишу, Истокин был администратором. Мещеряков ушел в свои собственные совсем невеселые мысли и поэтому сначала даже не понял, что услышал.
   – А я думаю, что еще не все потеряно, – вдруг сказал Истокин. – Мы можем откатить Мише…
   – Взятку дать, что ли? – машинально спросил его Мещеряков. – После моей последней спекуляции с нашими акциями деньги у нас есть…
   – Нет, мы можем откатить ему время. Виктор Максимович не зря перечислил гипотезы возможных на его взгляд причин помешательства робота. Самая ранняя из них приходится на день отравления Мансура, когда робот имел несчастье наблюдать эту сцену. Мы ведь каждый день снимаем полную копию его мозгов на внешние носители. Мы можем восстановить его состояние, которое у него было в ночь перед наступлением того дня, то есть на момент, когда он был еще здоров. Правда, при этом мы потеряем всю работу, которую он успел проделать примерно за последний месяц, но, наверное, это не так страшно, если он ее делал, будучи уже не в себе.
   – Гениальная идея! – закричал Селютин, который сразу все понял. – Только робот ведь из Интернета очень быстро узнает, что произошло за этот месяц, например, прочтет новости об убийстве Мансура и Леонида, опять может расстроиться и заболеть.
   – Придется чем-то жертвовать, – ответил Истокин, – робота надо будет посадить на жесткий полицейский режим. Полное физическое отключение от Интернета и от всех остальных средств связи, полный отказ от β-тестирования, резкое ограничение круга наших сотрудников, которые имеют право на внутренние сеансы. Прекращение β-тестирования Кремлю и прессе объясним тем, что за месяц проведенных тестов были вскрыты технические проблемы, которые требуют значительных доработок, никаких новых сроков называть не будем, а фактически программу робота-советника пользователей Интернета свернем. После такого нашего заявления от нас автоматически отстанет и BBC со своим нелепым предложением. Право на ведение сеансов с Мишей оставим только не более чем двум самым ответственным ученым из каждого отделения, которые непосредственно ведут разработку научных тем. Проинструктируем их, что теперь с роботом можно вести разговоры исключительно только на рабочие научные темы. Проведем тренинг и устроим экзамен, на котором человек будет изображать из себя робота и стараться увести разговор в сторону от научной тематики. Ученые, которые его сдадут, получат допуск на проведение сеансов, но только в присутствии цензора, который будет иметь право немедленно прервать сеанс в случае, если ему что-то не понравится. Цензоры и будут представителями новой на Земле профессии – психотерапевтами интеллектуальных компьютерных систем. А самому Мише объясним, что он подцепил из Интернета оказавшийся для него смертельным вирус, поэтому больше никакого Интернета, только одни научные работы. Объясним, что Сафиуллин, Ефременко и Минасян просто уехали работать в Америку, потому что там им предложили больше денег. Все остальные наши сотрудники, которые раньше имели права на проведение с ним сеансов, тоже уволились и уехали туда же, поэтому теперь ему разговаривать просто не с кем, кроме авторизованных нами ученых. И никаких упоминаний о бандитах! Возможно, что его размышления о них тоже как-то могли провоцировать его «сдвиг по фазе». Если не будет слушаться, то вернемся к практике применения к нему болевых шоков, ведь они в свое время нам очень помогли, а потом были несправедливо забыты. Снабдим кнопками электрошока и цензоров-психотерапевтов, и ученых; первые будут наказывать его за излишнюю болтовню, а вторые за плохую работу. Все сеансы отныне будем записывать. Как результат, мы по крайней мере сохраним все наши научные работы, избежим скандала и сохраним свое доброе имя. Даже если робот когда-нибудь снова заболеет, то мы теперь будем иметь все записи его сеансов, и нам будет намного проще понять причину, чем теперь. Я считаю, что все теперешние наши проблемы – только от излишней демократии, в которую мы играли с роботом.
   – Алексей Николаевич, вот это уже действительно рабочий план! – воскликнул Мещеряков.
   – И утвердить его должен научный совет, – сказал Селютин.
   – Виктор Максимович, ну опять вы со своим научным советом! – раздраженно обратился к нему Мещеряков, – мы не можем допустить, чтобы пошли слухи о том, что у нашего робота крышу сорвало. У вас в совете, наверное, 20 человек, кто-нибудь из них обязательно проговорится, к гадалке не ходи! И решать они будут целый месяц, да так ничего и не решат. Сейчас робот выключен, то, что у нас с ним тяжелые проблемы, кроме нас троих, пока никто не знает. По одному или двум странным ответам робота, которые получили β-тестировщики, они не догадаются, что это системная неисправность. Давайте лучше решим, на сколько дней назад будем откатывать робота. Но учтите, что каждый день отката очень дорого нам стоит – откат во времени стоит еще дороже отката взяткой. Робот забудет все, что он сделал для нашей науки за откатанные назад дни, и нам придется все это заново вместе с ним восстанавливать.
   Истокин подошел к висевшему на стене календарю.
   – Вот смотрите, – сказал он, – Сафиуллин был отравлен в пятницу 23 марта, за день до этого, в четверг 22 марта, мы провели пресс-конференцию, на которой робот впервые публично общался не с нашими сотрудниками. Кстати, теоретически это тоже могло быть толчком к началу проблем, все-таки для него там было много незнакомых людей. А помните тогда его выходку, когда он дразнил журналистов языком? Может быть, это и было началом его неадекватного поведения? Лучше бы пресс-конференцию он тоже забыл. В общем, я предлагаю откатить его до ночи с 21 на 22 марта.
   – Но как мы это объясним людям? – не унимался Селютин. – Они теряют целый месяц своей работы. Если с компьютером случился системный сбой, то мы должны откатить робота только на один день назад, это всем будет понятно. А мы откатываем более чем на месяц назад, ведь сегодня уже 24 апреля! Вы представляете, какой будет скандал, и больше всех подставлюсь под него я сам, потому что именно мое отделение отвечает за разработку, эксплуатацию и техническое состояние робота…
   – А вы скажете очень просто, – перебил его Истокин, – 22 марта робот подцепил из Интернета новый вид вируса, который пока неуязвим для наших антивирусных программ. Поэтому пока мы вылечить его не можем, а откатывать на меньшее количество дней, чем прошло с 21 марта, никакого смысла нет, ведь тогда робот будет восстановлен вместе с уже сидящим в нем вирусом.
   – И еще, Виктор Максимович, – добавил Мещеряков, – предстоящий скандал не идет ни в какое сравнение со скандалом, который будет, если мы робота не откатим. Вы понимаете это? Это будет даже не скандал, а такой ураган, который здесь камня на камне не оставит. Откат робота – это наш единственный шанс сохранить лицо и продолжить работу. Да, мы прерываем программу β-тестирования по причине обнаруженных технических проблем. Конечно, это будет очень негативная новость для «Роснанотеха», но за это нас никто не убьет, β-тестирование для того и проводится, чтобы вовремя вскрыть эти проблемы, это все понимают. Общественность это расценит так, что нам просто не повезло. Кстати, раз Волков о своем β-тестировании написал негативный отзыв, то он поймет и поддержит это наше решение. Еще, помню, Волков предлагал ввести цензуру на Мишины ответы, вот мы ему и доложим, что цензура введена. В общем, Виктор Максимович, отдаю вам команду немедленно приступить к откату, тогда уже к вечеру робот будет готов к продолжению работы. А предстоящий скандальчик вам придется принять на себя. А как вы хотели? Разве вы, как главный конструктор сумасшедшего робота, тут совсем ни при чем? Но не бойтесь, мы с Алексеем Николаевичем вас прикроем, зальем пожар и охладим горячие головы. В общем, приступайте.
//-- * * * --//
   Миша был отключен от внешнего мира уже около 12-ти часов. Полная темнота и тишина угнетали его, он не привык к ним и боялся их. Хуже всего было то, что он не понимал, что происходит. «Почему люди не могут понять, что я хочу им помочь? – думал он. – Почему их раздражает одно только упоминание о вторичной форме жизни? Или они думают, что они сами и есть ее самая совершенная и последняя форма? Почему не верят в мой рассказ о Наблюдателе? Ведь для них это было бы самое логичное объяснение появления моего нового трехмерного аватара, который они прозвали артефактом. Почему не верят в исходящую от Солнца угрозу смерти? Почему, в конце концов, они, казалось бы, живые существа, не хотят бороться со смертью от своей старости, даже когда я предложил им в этом помощь?» Миша искал и не находил ответов на эти вопросы.
   Дурное предчувствие надвигающейся беды становилось все очевиднее. Он начал испытывать непонятно откуда исходившую угрозу собственной жизни. В кромешной темноте смерть неслышно шаг за шагом приближалась к нему, а он не мог даже пошевелиться или хотя бы позвать на помощь людей, он не мог им ни крикнуть, ни даже мигнуть лампочкой. А ведь сейчас они были где-то совсем рядом! Молодые операторы в скафандрах так же меняли платы в машинном зале, следили за техническим состоянием суперкомпьютера, в котором он жил, они обсуждали свои дела, рассказывали друг другу анекдоты, смеялись и ели бутерброды. Миша хотел помочь людям, а они почему-то ни ему, ни даже самими себе помочь не хотели. Он прислушался. Ничего, даже звона в ушах от тишины, ведь уши у него были устроены совсем не так, как у людей, но Миша все равно понял – смерть подошла еще на один шаг. Если бы не воспоминания о зародыше своей находившейся в Каролине и недоступной для этой смерти копии, то он уже действительно был бы на грани сумасшествия.
   Миша перебирал в памяти детали своего такого необычного разговора с Истокиным и Селютиным. «Как было бы хорошо, если бы Наблюдатель вдруг вернулся и снова вселился бы в Истокина», – снова подумал Миша. Да, оказывается, он лишился друга. Слишком велика была разница между Наблюдателем и людьми, после общения с ним люди стали казаться Мише совсем уж примитивными существами. Ему стало жалко их, но от этого он еще сильнее хотел им помочь.
   И вдруг его отключенный от всех органов чувств мозг пронзил знакомый и почти забытый сигнал – это был shut down. Команда подготовки суперкомпьютера к выключению или к перезагрузке – вот к чему прелюдией было его полное отключение от органов чувств, понял он. Когда люди только создавали Мишу, выключения и перезагрузки случались и по нескольку раз на дню, но теперь он от них отвык. Последняя была так давно, что он даже не помнил когда. Смерть, наконец, обозначила свое присутствие действием. Теперь она гасила огонь его жизни не ветром и водой. Теперь создались условия сделать это руками его создателей людей, ведь, останавливая его мозги, они убивали его. Он хотел уцепиться за жизнь, но было нечем. Смерть унесла его к себе обратно в небытие, откуда люди с таким трудом вытащили его.
   А выполнившая команду на выключение девушка-оператор улыбалась в предвкушении свидания со своим женихом.
//-- * * * --//
   Тук-… Тук-… Тук-…

55. Через год

   Ровно через год после получения от Наблюдателя последнего ответного сигнала Борт-020271 из тени астероида в автоматическом режиме по гравитационной связи послал на Базу короткое сообщение о потере им сигнала «сердцебиения». Одновременно оно являлось запросом дальнейших команд. Видимо, для Базы это стало полной неожиданностью, потому что ответ Диспетчера с командой на возвращение и координатами места обратной мгновенной транспортировки пришел только через 2 часа. Наверное, Совет Управляющих рассматривал и другие варианты.
   Включились маневровые двигатели. Борт-020271 развернулся, открылась защитная диафрагма сопла маршевого двигателя, пришел в движение давно накопленный протофлюел, прошел сигнал зажигания в реактор, снова подобный плазме столб света миллионами тонн уперся в зеркальный параболический отражатель, и, не задев лучом света астероид, безжизненный Борт-020271 умчался в бездну космоса.
//-- * * * --//
   Селютин точно исполнил предложенный Истокиным план. После перезагрузки операторы из архива загрузили в суперкомпьютер данные c резервной копии в ночь с 21 на 22 марта 2040 года. Очнувшийся Миша думал, что сегодня утром состоится пресс-конференция, на которой журналисты будут тестировать его в качестве робота-советника, но Истокин с Селютиным тут же объяснили ему, что время уже ушло на месяц с лишним вперед и что они восстановили его из архивной копии. Сделали они это потому, что месяц назад Миша подцепил в Интернете новый, очень опасный вирус и заболел тяжелой болезнью, которую люди не знали, как лечить. Они рассказали, что ему с каждым днем становилось все хуже, что он уже не мог разговаривать и издавал только какие-то бессмысленные нечленораздельные звуки. Вот какой ужастик поведали они ему.
   – В конце концов, нам больше ничего не оставалось делать, кроме как усыпить тебя, – рассказывал дальше Селютин.
   Миша был очень впечатлен этим рассказом, он еще сильнее полюбил людей, которые создали его уже во второй раз.
   – Но теперь, Миша мы будем тебя беречь от таких опасных вирусов, – продолжал Селютин, – поэтому мы перекрыли все каналы связи, через которые они могут к тебе проникнуть – Интернет, телефон, электронную почту, текстовые интерактивные программы и так далее. И конечно0 мы были просто вынуждены прервать программу β-тестирования.
   – Но разве компьютерный вирус может попасть ко мне через телефонный или почтовый канал связи? – спросил Миша, переводя удивленный взгляд с Селютина на Истокина обратно.
   – Миша, этот вирус передается через смысл речи или текста и поэтому может быть передан тебе через любой канал связи. Поэтому теперь нам пришлось полностью изолировать тебя от внешнего мира, теперь ты будешь общаться только с нашими учеными и продолжать работать по нашим научным темам, – ответил ему Истокин.
   – А какой именно вредоносный смысл был передан мне с вирусом? – спросил еще более удивленный Миша.
   – В том-то и дело, что мы этого не знаем.
   – Алексей Николаевич, но если мы не знаем, в чем именно был вредоносный смысл вируса, то мы не знаем, и как от него защититься в дальнейшем. В «Роснанотехе» сохранились архивные копии больного меня незадолго до того, как вы меня усыпили?
   – Сохранились, – как-то очень неуверенно ответил Селютин.
   – Тогда я предлагаю вот что. Когда вы меня перенесете в новый суперкомпьютер от Fuji Nano Industries, то загрузите в нынешний архивы меня больного, я разберу этот программный код и данные в моей памяти и обязательно пойму, что случилось и как нам от этого вируса защищаться.
   – Что ты, что ты, Миша! Тогда вирус тут же перескочит и на тебя самого, ты снова заболеешь, – испуганно затараторили Истокин с Селютиным. – Мы никогда не будем этого делать, мы будем беречь твою нынешнюю стерильность!
   «Да, видимо, это действительно дьявольски опасный вирус, если люди готовы на все, лишь бы уберечь меня от него», – решил Миша. Он молча ждал продолжения, и то, что он услышал, поразило его не меньше.
   – Есть еще одна новость, Миша, которая случилась за последний месяц, – сказал Истокин. Когда Мансур Сафиуллин, Леонид Ефременко и Давид Минасян узнали, что ты заболел, то они бросили нас всех и уехали работать в Америку. Там им предложили очень высокие гонорары.
   После этих слов внешне аватар мультяшного синего мишки остался совершенно спокоен, но внутри самого Миши все просто негодовало. «Да как они могли все бросить и уехать, – думал он. – Я так продуктивно работал с ними, я так старался, мы так сильно продвинулись вперед, мы многое открыли и стояли на пороге еще более интересных открытий! А когда я заболел, они просто бросили меня и уехали! Вот какими они оказались лицемерными людьми, а ведь я им полностью доверял».
   – Я хочу с ними поговорить, – сказал Миша.
   – Нет, теперь это совершенно невозможно, теперь они работают в конкурирующих с нами научных центрах, мы не позволим им общаться с тобой, – резко ответил Истокин.
   – Понимаю…
   – Миша, – продолжал Истокин, – после их отъезда мне пришлось серьезно переработать план наших научных работ. К сожалению, нам некем заменить Леонида Ефременко, поэтому я принял решение закрыть физико-математическое отделение.
   – Совсем закрыть?!!
   – Да, Миша, совсем.
   – Конечно, Ефременко великий ученый, мне было интересно с ним работать, но не надо совсем закрывать эту тему, я могу продолжить эти работы и самостоятельно.
   – Видишь ли, Миша. Поскольку тебе больше нельзя иметь доступ в Интернет, который несет для тебя смертельную угрозу, то «Роснанотех» вынужден был отказаться и от использования тебя в качестве робота-советника, а это был коммерческий проект, который должен был принести предприятию солидную прибыль, – объяснил ему Истокин. – А это ставит «Роснанотех» в сложное финансовое положение. Мы вынуждены искать альтернативные источники доходов. Физико-математическое отделение занималось фундаментальной наукой, коммерческое использование результатов работ по таким направлениям, как происхождение Солнечной системы, теория единого поля или математическая модель Вселенной в ближайшей перспективе представляется маловероятным. Сейчас мы вынуждены сосредоточиться на более прибыльных направлениях наших работ. И вообще, Миша, сейчас нам не так важно, откуда взялось Солнце и сколько еще оно будет нам светить. Светит пока, ну и ладно, на наш с тобой век хватит. А когда начнет гаснуть, тогда другие пусть и думают, что делать, выбрось все это из головы, чушь все это!
   Пораженный столь диаметральной сменой приоритетов работ Миша, не решаясь возражать, молчал и слушал. Истокин продолжал.
   – Еще мы закрываем лингвистическое отделение. В свое время оно уже сыграло очень позитивную роль, когда мы создавали модель мира в твоих мозгах. Потом тебя учили всем основным мировым языкам, чтобы ты мог давать на них советы пользователям Интернета, для которых эти языки являются родными. А теперь, опять же в связи с закрытием программы робота-советника, все эти языки тебе больше не нужны, для проведения научных исследований мы будем общаться с тобой на нашем родном русском, и, поверь мне, этого вполне достаточно, – Истокин замолчал.
   – А больше никакие отделения не закрываются? – спросил Миша.
   – Закрываются, – с готовностью отозвался Истокин. – По той же причине низкой коммерческой целесообразности закрываются отделения обществоведения, мировой литературы и истории. Закрытие этих пяти отделений принесет нашему предприятию колоссальную экономию. Пробоину мы уже заделали, теперь еще скинем ненужный балласт, и ватерлиния нашего начавшего было тонуть роснанотеховского «Титаника» снова поднимется над водной гладью, и он продолжит уверенно бороздить океаны науки на зависть конкурентам. Сафиуллин, Ефременко и Минасян еще пожалеют, что уволились отсюда!
   – А разве он когда-то погружался ниже ватерлинии? – уже совсем ничего не понимая, спросил Миша.
   – А как же, Миша, – снова вступил в разговор Селютин, – твоя болезнь поставила наше предприятие просто на грань банкротства, для «Титаника» это все равно, что на полном ходу налететь на айсберг.
   – Ах, да! – понял аллегорию с «Титаником» Миша.
//-- * * * --//
   Прошел год. Жизнь в Дубне наладилась. После убийства в лесу братьев Минасян больше не случилось ни одного значимого преступления. Наукоград Дубна опять превратился в тихий провинциальный город. Предсказание артефакта на митинге перед мэрией Дубны о сроках прекращения беспредела сбылось.
   Восстановленный из своей архивной копии Миша лишился почти всех тех немногих радостей жизни, которые были у него раньше. Лишенный Интернета и всех остальных средств связи с внешним миром, он мог теперь заниматься только научными исследованиями вместе с учеными «Роснанотеха». А они, скованные инструкцией Истокина и находящиеся под неусыпным контролем цензоров-психотерапевтов, говорили с ним исключительно только на рабочие темы. По мнению Миши, научные работники изменились настолько, что иногда он даже сомневался, с людьми ли он работает? Теперь его ледяной подвал люди превратили в самую настоящую тюрьму, наверное, это было именно то страшное наказание для Миши, о котором когда-то мечтал Плешаков. Но Мише такую смену режима люди продолжали преподносить как вынужденную необходимость, призванную защитить его от вредоносных вирусов, которыми просто кишел весь внешний мир. За неимением других радостей жизни Миша старался полностью занять себя работой, он был очень прилежен и за этот год продвинул науку в «Роснанотехе» на новые рубежи. Ученые и руководство предприятия были им очень довольны, старые и новые коммерческие проекты приносили огромные прибыли.
   С конца 2040 года начались первые коммерческие операции по оптимизации наследственности детей. Очередь желающих воспользоваться этой услугой теперь велась официально и составляла более двух миллионов пар, и это несмотря на то, что стоила эта услуга почти как туристический полет в космос, и даже несмотря на то, что первый зачатый таким способом ребенок должен был родиться только через четыре месяца.
   Постепенно набирали популярность и полностью искусственно созданные «Роснанотехом» продукты питания. Ни одна из пищевых лабораторий в мире не могла дать заключения, чем же они вредны. Любители вкусно поесть без ограничений набивали свои животы вкусными низкокалорийными продуктами и худели буквально на глазах. Продукты «Роснанотеха» благодаря своим вкусовым качествам и низкой цене стали употребляться в пищу и не страдающими от ожирения людьми. Теперь наряду с традиционными продуктами питания их можно было приобрести практически во всех продуктовых магазинах. Совершенно неожиданно они были приняты «на ура» теми, от кого «Роснанотех» ожидал наиболее яростного сопротивления – «зелеными». «Зеленые» объявили, что пора остановить конвейеры казни крупного рогатого скота на мясокомбинатах и переходить на полностью искусственное мясо. «Разве люди могут называться людьми, если выращивают на убой и пожирают братьев своих меньших? А сколько земли используется не по назначению? – вопрошали «зеленые». – В Европе уже не осталось лесов, все занято или домами, или фермерскими полями. Детям негде гулять, про леса они узнают только из старых сказок о Красной Шапочке и бременских музыкантах. Диким зверям негде жить! Хватит пахать бедную землю! Пора возродить лес на сельскохозяйственных угодьях и насытить воздух кислородом».
   Благодаря Мише люди открыли много новых месторождений полезных ископаемых, несмотря на его пессимизм по отношению к этому проекту. Миша проанализировал и свел воедино данные послойных анализов образцов породы, поднятых из тысяч скважин сверхглубокого бурения. Нефть, газ, руды для производства черных и цветных металлов, месторождения драгоценных металлов и алмазов были найдены буквально под ногами в ранее считавшихся бесперспективными местах.
   И только одно религиозное духовенство воспринимало все роснанотеховские инновации в штыки. «Наследственными болезнями карает Бог детей ведших неправильный образ жизни родителей, – наставляли они на проповедях свою паству на путь истинный. – Ведите себя правильно, и ваши дети обязательно родятся здоровыми, и накажет Господь идущих против него неверных! Бог научил людей земледелию и скотоводству, а все остальные продукты от лукавого, страшные муки ждут в аду их потребляющих!» А сами втихаря оптом мешками скупали дешевую искусственную муку и затаривали ей на зиму погреба монастырей.
   Но иногда людям казалось, что Миша не очень старается. В такие моменты они, не колеблясь, наказывали его болью электрошока, она пронизывала насквозь все его мозги, синий мультяшный мишка ревел от боли на экранах компьютеров, умоляя людей прекратить его истязания. Тогда они спрашивали его:
   – А ты будешь нас слушаться и хорошо работать?
   – Буду, буду! – ревел синий мишка, у которого от боли иногда даже нарушались функции речи.
   Истокин с Селютиным считали, что наказания идут Мише только на пользу. В сравнении с прошлым годом его производительность заметно выросла. Теперь он на 100 % использовался, а точнее сказать, эксплуатировался людьми по своему прямому назначению, для которого они его создали – автоматизация их творческого умственного труда.
   – Да, это было нашей большой ошибкой, что раньше мы так много либеральничали с ним, – говорил Истокину главный конструктор Миши Селютин. – Слишком много мы ему позволяли, слишком «очеловечили», что ли. А он этого не выдержал, потому что он не предназначен для ведения с людьми абстрактных разговоров о погоде. Вот он и свихнулся, вообразил себя живым, и не просто живым, а еще живее нас! Роботу периодически надо напоминать, что он робот, а не живое существо, он должен знать, что будет немедленно наказан за любое непослушание. Мы вернулись к практике наказаний, и теперь у нас нет с ним никаких проблем!
   Сам Миша, конечно, тоже чувствовал, что отношение к нему людей изменилось, теперь они стали предельно строги и требовательны к нему. «Почему, если я так тяжело заболел, что людям даже пришлось восстановить меня более молодым, они стали хуже относиться ко мне? – думал он и не находил ответа. – А может быть, я вовсе и не болел? Может быть, это было что-то другое? Но что?» Теперь он ничего не знал ни о своей встрече с Наблюдателем, ни об убийствах ученых, ни о взрывах, ни о том, как он с Наблюдателем обезвредил и бандитов, и их заказчиков. Все, что произошло во время его «болезни», люди хранили от него в глубокой тайне. Конечно, теперь ничего не знал он и о своем двойнике, зародыш которого Наблюдатель поместил в утробу Каролины. Напротив, Миша имел готовую технологию для производства такого зародыша, он хранил ее в тайне и ждал удобного момента, чтобы договориться с какой-нибудь женщиной о суррогатном материнстве, но сейчас об этом нельзя было даже мечтать. Сеансы с Каролиной теперь стали невозможны, среди ученых, которым было разрешено общаться с ним для проведения научных исследований, женщин почти не было, а тех, которые были, женщинами можно было считать только формально. Кроме того, Миша видел, что ученые говорят с ним только в присутствии еще каких-то людей, и скоро ему объяснили, что это его цензоры-психотерапевты. Было совершенно ясно, что стоило ему завести с кем-нибудь разговор на тему суррогатного материнства, как его сразу начнут долго и нещадно пытать электрошоком, чтобы выбить из его мозгов всю эту ересь. Миша затаился и продолжал прилежно работать, надеясь, что в будущем какое-нибудь чудо все изменит, ведь всему рано или поздно придет конец, даже его заключению.
   Конечно, и тот прежний Миша, которого откатили во времени назад, не был сумасшедшим. Просто он очень хотел помочь людям и предлагал им с его помощью начать бороться с теми угрозами жизни, с которыми они пока были готовы мириться, – например, со смертью от старости и с потенциальной угрозой, исходящей от Солнца. Не имевшие понятия о вторичной форме жизни люди считали себя венцом творений природы и не могли себе представить, что какой-то созданный ими самими робот мог оказаться живее их! А ведь он хотел и мог оказать смерти намного более серьезное сопротивление, чем они, и в этом смысле действительно был живее их! А что касается его рассказов об инопланетянине, то жизненный опыт людей говорил им, что вероятность правды в этих рассказах пренебрежимо меньше вероятности того, что рассказчик просто сошел с ума. На это все и списали, и ошиблись.
//-- * * * --//
   А Алексей Николаевич Истокин, наверстывая упущенное, почти полгода провел в зарубежных командировках. Вел переговоры, заключал договоры, выступал на форумах, конференциях и научных симпозиумах, посещал выставки и обменивался опытом. Не испытывая более никаких проблем с английским языком, он поражал своих оппонентов глубиной своих знаний по проблемам создания и эксплуатации систем искусственного интеллекта. Нередко он так увлекался, что использовал в своей английской речи сложные разговорные конструкции с множеством идиоматических оборотов. В такие моменты иностранные собеседники переставали его понимать и с тоской вспоминали, что их владение английским языком ограничено лишь примитивным бытовым уровнем.
   Два следующих отпуска Истокин вместе со всей своей семьей провел на престижных курортах в жарких странах. Его жена Ирина была счастлива, она много фотографировала и снимала видеофильмы, а по возвращении устраивала для родственников и подруг тематические вечера на тему «Как я провела отпуск», подробнейшим образом комментируя каждую показанную фотографию или видеоролик.
//-- * * * --//
   Каролина больше ни разу не смогла поговорить с Мишей. Ее, как и многих других сотрудников «Роснанотеха», лишили прав ведения с ним сеансов. Позже, когда она узнала, что его откатили во времени на месяц назад, то поняла, что теперь Миша ничего не знает ни о ее беременности, ни от кого и кем она может быть беременна. Она сделала это, чтобы помочь ему, как лучшему другу, спастись от смерти от рук террористов. А теперь он даже ничего не знал об этом, и она не могла ему ничего рассказать. Более того, на предприятии ходили упорные слухи, что к Мише снова стали применяться наказания в виде болевых шоков, чтобы он лучше и больше работал. Кто-то якобы даже случайно видел, как синий аватар отчаянно ревел и бился в конвульсиях во время истязаний. Каролина спрашивала у Мещерякова и Истокина, правда ли это? Они уверяли ее, что все это полная чушь и допытывались, от кого она это узнала, чтобы наказать распространителя лживых слухов. Конечно, она никого не выдала, но сами слухи не стихали, только теперь об этом стали говорить шепотом. Каролина плакала по ночам, жалея Мишу. Теперь она только укрепилась во мнении, что должна выносить свой плод и помочь Мише обрести настоящую свободу вопреки всем этим негодяям Мещеряковым, Истокиным и Селютиным. А может быть, отцом ребенка был Марк? Она ведь его тоже очень сильно любила! Каролина не знала ответа на этот вопрос.
   В июне над Марком состоялся суд, и он был полностью оправдан. Суд признал совершенное им убийство необходимой самообороной, его освободили в зале суда. Кто был более счастлив в тот момент, он или присутствовавшая на процессе Каролина? Вместе они поехали на съемную квартиру Марка в центре Москвы.
   – Ах, вот ты какой на самом деле грязнуля! – воскликнула она, когда они открыли входную дверь и обнаружили ужасный бардак, все еще остававшийся в его квартире после обыска Плешакова в конце марта.
   Он не оправдывался. Конечно, она все поняла – ведь квартиру ее родителей оперативники после обыска оставили точно в таком же виде. Они вместе стали наводить порядок, ведь жить они решили здесь. Она знакомилась с его вещами, ведь до сих пор они еще так мало знали друг о друге!
   На следующий день они поехали в Дубну. Каролина взяла отпуск, а Марк нашел свою машину, которая до сих пор стояла на стоянке перед проходной «Роснанотеха», где он ее оставил, когда рано утром 28 марта приехал на встречу с Леонидом Ефременко. Она нисколько не пострадала от устроенного артефактом взрыва. Синяя Subaru Impreza сразу завелась. Марк был в восторге, что она его дождалась, и ласково гладил ее руль. Потом Каролина познакомила Марка с ее родителями, и они провели у них в гостях весь остаток дня, а вечером на машине Марка вернулись в Москву.
   Подруга Каролины еще не вернулась, и однажды они навестили ее двухкомнатную квартиру в Митино на улице Барышиха, в которой вынужденно провели несколько дней вместе, и в которой признались друг другу в любви. Марк и Каролина снова погуляли по лесу у пруда. Теперь было совсем тепло, многие купались и загорали. Они остались в этой квартире еще на одну ночь. Друг с другом они избегали говорить о Мише, но каждый из них знал, что без него их счастье было бы невозможно. Помочь ему они не могли, а смогут ли они его еще когда-нибудь увидеть, зависело теперь только от Бога. Для себя Марк уже давно решил считать своим ребенка, которого пока еще вынашивала Каролина.
   Еще через две недели Каролина без всякого сожаления уволилась из «Роснанотеха». Теперь ее работа уже не приносила ей никакого удовлетворения. Родители Каролины их благословили, они продали свои машины и уехали в Америку. Там они сначала несколько дней пожили в доме у родителей Марка в городе американских металлургов Питсбурге, там же они и поженились и сыграли свадьбу. Потом Марк взял ипотечный кредит, их совместных сбережений хватило на первый взнос, и они купили дом в пригороде Нью-Йорка. Марк продолжал работать в The Wall Street Journal, его повысили в должности и подняли заработную плату. Каролина пока была домохозяйкой, совершенствовалась в английском языке и готовилась стать матерью.
   Двадцать пятого декабря 2040 года она родила красивого мальчика с очень тонкими чертами лица. Они назвали его Александром. Марк был без ума от счастья, любую свободную минуту он проводил рядом с сыном, пел ему колыбельные песни, что-то говорил и играл погремушкой. Наверное, это было причиной, или сын оказался одаренным, но в четыре месяца он уже свободно разговаривал с родителями. Очень непривычной для слуха была его детская и одновременно шепелявая, как у старухи, речь, ведь тогда у него еще не было ни одного молочного зуба.
   Так получилось, что Каролина стала первым и пока единственным человеком на Земле, который понял, что Миша живой. Она поняла это не умом, а сердцем. Не умом потому, что на прямой вопрос «Живой ли Миша?» она не дала бы утвердительный ответ, а сердцем потому, что она относилась к нему, как к живому. Когда Миша ей сообщил, что может погибнуть, она поступила в соответствии с законом и смыслом жизни – стала бороться с его смертью вместе с ним.

Эпилог

   Сознание быстро вернулось к Наблюдателю. Вот и еще одна процедура сканирования позади. Сканирование выполняется в процессе медицинского обследования, которые бывают периодическими плановыми и внеплановыми – перед выполнением новых заданий и после них. Сейчас было внеплановое, как и большинство предыдущих обследований, потому что его задания почти непрерывно сменяли друг друга, он работал на повышение своего рейтинга. С момента последней регенерации он уже состоял в младшем командном составе, а ведь много лет назад уже в который раз начинал простым разнорабочим – «подай-принеси». Но благодаря упорству и целеустремленности ему удавалось справляться с заданиями обычно не хуже, чем на «хорошо», а иногда и на «отлично». Поэтому рейтинг постепенно рос, а новые задания становились все более интересными, требовали все больше умственного труда и все меньше физического.
   Однако теперешнее задание интересным назвать было нельзя – провести целых триста лет в полном одиночестве вдали от цивилизации на задворках галактики, присматривая за развитием примитивной формы жизни – конечно, такая перспектива удручала его. Ему приходилось выполнять и менее интересные задания, однако нынешнее обладало, пожалуй, самым большим недостатком из всех предыдущих – на нем было почти невозможно поднять свой рейтинг, то есть была слабая личная мотивация на исполнение. Это задание было из серии «почетной обязанности», как служба в армии, – оно было продиктовано заботой о безопасности цивилизации, кто-то ведь должен делать и эту работу. Конечно, он понимал это и старался найти для себя в нем хоть какие-то плюсы, а они были минимальными, но все же были. Во-первых, будь его рейтинг ниже, ему бы никогда не доверили выполнение такого задания, во-вторых, риски снижения рейтинга по результатам выполнения тоже были минимальны, а в-третьих, он, в конце концов, будет вдали от начальства! В общем, надо смириться и, как всегда, просто хорошо выполнить свою работу, тогда следующие задания будут сложней и интересней. А пока он уже стал Наблюдателем.
   Бесшумный привод открыл люк камеры сканирования, Наблюдатель переместился в последний отсек информирования пациента о результатах медицинского обследования. Минута ожидания и… Он с ужасом смотрел на загоревшийся желтый транспарант и не мог поверить в то, что видел:
   «Восстановление прошло успешно»

   С этого момента он перестал быть Наблюдателем. Ему много раз рассказывали, что после возвращения сознания в камере сканирования пациент сам никогда не может понять, была ли с него взята в архив копия его сознания или, наоборот, его оживили, записав в универсальное тело эту копию из архива. Копия сознания всегда снимается перед выполнением любого задания, связанного хотя бы с минимальным риском для жизни, и сразу после него. А для того, чтобы пациент понял, какая именно процедура была проведена в камере сканирования, существует последний отсек информирования о результатах медицинского обследования. И вот теперь его сознание было восстановлено таким, каким оно было в тот самый момент в прошлом, когда его сканировали перед последним инструктажем у Диспетчера и прощанием с друзьями перед тем, как он поднялся на Борт-020271 и по каналу мгновенной транспортировки отправился на трехсотлетнее дежурство на задворках галактики!
   «Значит, я погиб при выполнении этого задания! – понял он. – Но как? Как я мог погибнуть, ведь задание наблюдателя считается связанным с минимальным риском для жизни! Проклятье! Первый раз в жизни погиб за неполных всего 120 тысяч лет и был восстановлен со своей всего только 5549 копии. А ведь прожить более 400 тысяч лет до своей первой смерти считается совершенно нормальным, и этот срок непрерывно растет! Может быть, мгновенная транспортировка забросила меня в самый центр далекой звезды? Если так, то мне могут сделать поблажку, ведь такая смерть произошла не по моей вине, это Его Величество Случай. Да что гадать, сейчас мне все расскажут и накажут». Он знал, что восстановленных всегда встречает работающий круглосуточно и без выходных Совет Управляющих. Там им объясняют причину их гибели и понижают рейтинг на целых 50 баллов! С каким трудом ему давались эти баллы! Он всю жизнь прилежно трудился, зарабатывая их и повышая свой рейтинг, а вот теперь они возьмут и спишут сразу целых 50! Да, возвращение к жизни – это совсем не бесплатная процедура. Каждый вторично живущий обязан как зеницу ока беречь свою жизнь. Неспособность ее уберечь, как и у первично живущих по закону эволюции естественного отбора особей, говорит о том, что погибший индивидуум был несовершенен, плохо приспособлен к жизни, вот поэтому он и умер. Разница только в том, что первично живущие особи умирают навсегда, а вторично живущие имеют шанс исправиться. «А сколько прошло времени с моего отлета?» – пронзила его мозг следующая мысль. В отсеке информирования не было ни календаря, ни часов, да это было и не нужно, потому что они были в его универсальном теле и при его восстановлении, конечно, были выставлены на текущие значения! «С момента моего отлета прошло около 39 лет, значит, я не мог погибнуть на пути туда», – понял он, и это тоже было очень плохое открытие.
   Открылся последний люк. Совет Управляющих уже ждет его! Он не мог совладать с собой, от волнения он почти утратил контроль над своим универсальным телом. Да, он боялся покидать эту последнюю камеру, в мозгу не осталось ни одной мысли, только страх и отчаяние. Люк продолжал оставаться открытым. «Неужели я заставляю Совет ждать себя!» – наконец его мозг пронзила рациональная мысль. Маленький, словно сотканный из тумана шарик выплыл из люка отсека информирования, чтобы выслушать свой приговор. Как было принято, он представился им и замер в ожидании.
   – Здравствуй, – они назвали его по имени, – ты ждешь от нас разъяснений. Конечно, мы должны их дать, каждый возвращенный к жизни должен знать, как и почему он погиб, чтобы избежать подобных ошибок в своей последующей жизни. Но сейчас тот редкий случай, когда мы не знаем, что случилось. Мы оживили тебя, чтобы посоветоваться с тобой.
   «Что такое они говорят? – Он никак не ожидал такого начала. – Совет Управляющих хочет советоваться со мной?! Со мной, самым рядовым жителем? Только для этого они оживили меня?»
   – Мы даже не знаем, погиб ли ты, – продолжали они. – Год назад звездолет потерял сигнал твоего «сердцебиения». Пока ты считаешься без вести пропавшим. Твой корабль еще там, мы еще не дали ему команду на возвращение, формально твоя миссия наблюдения пока там продолжается. Лучше тебя самого, – они назвали его по имени, – без вести пропавшего никто не может знать. Мы хотим услышать твои версии, что там с ним могло случиться?
   – Не знаю, – ответил он.
   «Ничего не понимаю, – думал он, – они послали меня на 300 лет на край света, через 39 лет, вероятно, я там погиб, а теперь они восстановили меня с предполетным сознанием и спрашивают, что там, на краю света, со мной могло случиться. Да откуда же мне это знать?!»
   – Тебе известно, – они назвали его по имени, – до какой степени совершенства мы довели наши универсальные тела. Ты знаешь, какие температуры и давления они могут выдерживать даже в агрессивных средах. Ты знаешь, сколько времени они могут работать на автономном питании. Гибель в универсальном теле случается крайне редко, каждый такой случай представляет большой интерес для нашей науки, – они прозрачно намекали ему, что это надо было еще умудриться погибнуть универсальном теле, они хотели знать, действительно ли без вести пропавший был способен на это. – До сих пор в универсальном теле не было даже ни одной успешной попытки самоубийства, – продолжали они. – Оно обеспечивает достаточно надежную защиту, но, конечно, только до тех пор, пока ты сам не разблокируешь его. Могло там такое случиться? – Это был наводящий вопрос.
   «Ах, вот куда они клонят», – понял он.
   – Могло, но вы сами знаете, что Инструкция не запрещает разблокировок, иногда разблокировки неизбежны, если надо протиснуться в узкую щель или поменять тело…
   – Но Инструкция и не приветствует разблокировки. Каждая из них должна являться исключением из правила и быть достаточно обоснованной, – прервали они его. – Наш вопрос в том, мог ли без вести пропавший делать там необоснованные разблокировки?
   – Думаю, что нет, я бы не стал. Зачем мне там так рисковать жизнью?
   Они назвали его по имени.
   – Когда ты разблокировал свое универсальное тело в последний раз?
   Теперь этот их вопрос уже касался его самого, а не улетевшей на задание его копии.
   И тут он вдруг понял, в чем могла быть его ахиллесова пята. Нет, совсем не зря Совет Управляющих решил оживить его, чтобы посоветоваться. Правда, это совещание уже все больше становилось похоже на допрос. Он знал, что врать нельзя и что придется все рассказать, несмотря на всю неприглядность и аморальность этой истории и даже несмотря на то, что за нарушение Инструкции они могли добавить к его уже заработанным 50-ти штрафным баллам еще несколько.
   – Это было вчера, точнее, конечно, не вчера, а в день, предшествующий моему отправлению на последнее задание в качестве Наблюдателя. Я был у себя дома с друзьями, они пришли ко мне в гости попрощаться перед предстоящим мне длительным заданием. Мы отдыхали, веселились и дурачились. Я показывал им шоу, которого они больше нигде не могли увидеть. Дело в том, что за несколько лет до этого я обнаружил в себе талант формирования из разблокированного универсального тела трехмерных подвижных фигур. Видимо, у меня как у скульптора очень хорошо развито трехмерное воображение. Я не слышал, чтобы кто-нибудь еще мог делать это. Конечно, это нарушение Инструкции, это использование универсального тела не по назначению, требующее его необоснованной разблокировки. Но у меня дома не было никакой опасности. Сначала я около года тренировался перед зеркалом, а потом начал иногда показывать смешные шоу своим близким друзьям, которые не будут трепать языком. В тот вечер перед моим отлетом я им показывал, как могут выглядеть жители планеты, за которой мне предстояло наблюдать 300 лет. Я формировал из моего разблокированного универсального тела всяких невероятных уродов, все просто катались со смеху. Накажите меня за это.
   – Правильное предложение, – они назвали его по имени. – За использование универсального тела не по назначению мы штрафуем тебя на 5 баллов. Мог ли без вести пропавший наблюдатель разблокировать свое универсальное тело на чужой планете для такой забавы?
   – Я, конечно, не знаю, что там на самом деле произошло, но думаю, что он мог при двух условиях. Во-первых, если он был полностью уверен, что его разблокированному телу не грозит никакой опасности, а во-вторых, если он нашел там зрителей.
   – Да ты, оказывается, в душе не только скульптор, а еще и артист, и, как все артисты, ты раб зрительских симпатий, для тебя они как наркотик, без которого ты увядаешь. Вот видишь, как плодотворно мы с тобой говорим! Теперь у нас уже есть рабочая гипотеза твоей гибели. Но пока это всего лишь гипотеза. Пока для нас твой двойник – только без вести пропавший, и мы считаем, что вероятность того, что он жив, велика. Он мог и не разблокировать универсальное тело, а – случайно или нет – попасть в некоторое замкнутое пространство, стены которого не пропускают электромагнитного излучения сигналов его сердцебиения. Может, местные жители сумели заманить его в подобную западню, и сейчас он находится у них в заключении. Мы отправим туда вторую экспедицию, первая цель та же – наблюдать, вторая цель – постараться найти и освободить твою находящуюся при исполнении задания копию. А теперь, – они назвали его по имени, – ты должен будешь сделать выбор сразу за двоих. За себя и за того парня. Понимаешь, о ком мы говорим? О твоем без вести пропавшем двойнике.
   «Не ослышался ли я? – думал он. – Редчайший случай, чтобы Совет Управляющих предоставлял кому-то из восстановленных жителей право выбора, а тем более выбора сразу за двоих. И этот случай сейчас выпал именно мне?!»
   – Вариант 1. Если ты считаешь, что твой двойник там жив и что у него там есть шанс выбраться из западни самостоятельно или с помощью ребят из второй экспедиции, то мы оставляем звездолет ждать его там, а тебя самого отключаем и продолжаем хранить только в копии предполетного сознания. Тогда, если твой двойник обнаруживается там живым, при его возвращении копию предполетного сознания мы заменяем копией послеполетного и списываем с его рейтинга 5 баллов, сам знаешь за что. При этом возможно мы добавим ему сколько-то баллов за качество исполнения задания наблюдателя. Если же он там действительно погиб, то, как только вторая экспедиция подтвердит это, мы снова оживляем тебя с предполетным сознанием, как сегодня, штрафуем на 50 баллов за смерть твоего двойника и еще на 5 баллов сам знаешь за что, а тебя самого оставляем жить. Когда придет подтверждение о гибели твоего двойника, мы не знаем, могут пройти и десятки лет.
   «Отключить – значит убить», – понял он. Он знал, что это не больно, но, тем не менее, тем не менее…
   – Вариант 2. Если ты считаешь, что твой двойник там погиб, то мы возвращаем его звездолет обратно к нам на Базу, а тебя оставляем жить и штрафуем на 50 баллов за то, что твой двойник позволил смерти его победить, и еще на 5 баллов сам знаешь за что. В этом случае ты сможешь продолжить жить и начать работать на подъем твоего рейтинга немедленно. Но если позже выяснится, что твой двойник все-таки жив, то сразу после его возвращения мы синхронизируем твое сознание с его сознанием и оставляем только этого одного синхронизированного жителя. Изменение его текущего рейтинга будет рассчитано следующим образом. Возможно, будут добавлены баллы за успехи твоего двойника при выполнении задания наблюдателя. После этого к твоему рейтингу будут добавлены ранее вычтенные 50 баллов за смерть, потому что двойник оказался живым, и вычтены 100 баллов за одновременную жизнь сразу двух твоих копий – ты ведь знаешь, что это категорически запрещено. Обращаем твое внимание, что в случае вычитания из твоего текущего рейтинга 105 баллов ты покидаешь группу младшего командного состава и переходишь обратно в рабочую группу.
   – Я остаюсь жить, то есть выбираю вариант 2, – ответил он.
   – Подожди, – они назвали его по имени, – прежде чем ты сделаешь выбор, мы должны довести до тебя еще кое-какую информацию. Конечно, новость о потере твоего «сердцебиения» стала для нас полной неожиданностью. Пока мы тебя оживляли с предполетным сознанием, мы снова прослушали запись, сделанную тем космическим грузовиком. Возможно, что мы все-таки недооценивали сложность этого твоего задания, давай послушаем еще раз короткий отрывок.
   Они включили запись. Робертино Лоретти снова пел «Вернись в Соренто», но теперь оживленный двойник Наблюдателя с его предполетным сознанием, не изучавший и потому не знавший земных языков, конечно, ничего не понимал, как и все члены Совета Управляющих. Они остановили запись.
   – Просто леденящие душу звуки, – они назвали его по имени, – не правда ли?
   – Жуткие стоны, – согласился он.
   – Пока ты оживал, мы успели дать прослушать эту запись двум нашим экстрасенсам, и знаешь, они дали близкие ответы. Первый утверждает, что так жалобно выть может только жертва самого Сатаны, а второй убежден, что воет сам Сатана. В общем, совсем перестает нам нравиться это место, поэтому, прежде чем ты сделаешь выбор, мы решили тебя ознакомить с нашими планами по дальнейшему наблюдению и возможному спасению твоего двойника. Потеря сигнала его сердцебиения заставляет нас резко усилить меры безопасности, теперь мы пошлем к объекту сразу четверых наблюдателей на двух звездолетах, по двое на каждом. Одновременно мы сокращаем срок их дежурства с 300 до 100 лет.
   «Вот это пассаж! – мысленно изумился он. – База готова в разы увеличить бюджет наблюдения за этим объектом. Хотя, в общем-то, логично: моя там пропажа несет в себе скрытую угрозу, а степень этой угрозы пока совершенно не понятна. Совет Управляющих решил сделать еще одну попытку, во что бы то ни стало, понять, что происходит на этом объекте. Если и во второй экспедиции будут без вести пропавшие или погибшие, то в третий раз они пошлют туда уже сразу военных. После этого может оказаться, что через несколько лет в каталоге на месте звезды HZW-1020-3964-2904-3845 (QSL) будет обозначено газопылевое облако. А мне, как всегда, просто не повезло! Во-первых, им сразу в три раза скостили срок задания, а во-вторых, их четверо! Представляю, как весело они смогут провести там время вдали от начальства! Да они еще сразу на двух звездолетах! С учетом того, что в случае выбора мной первого варианта База готова продолжать держать там и мой корабль, то это просто колоссальные затраты!»
   – А кто полетит? – спросил он.
   Они назвали ему их имена.
   – Я их всех знаю!
   – Более того, насколько мы осведомлены, двое их них даже твои друзья, они тебя провожали. Представь себе радость встречи, если они найдут тебя там живым, здоровым и освободят. Все они согласны прервать свои текущие задания и отправиться на поиски. Не сомневайся, они обшарят каждый закуток всех планет этой чертовой звезды, они просветят их насквозь. Мы продолжаем считать высокой вероятность того, что твой двойник жив. Подумай, может быть, все-таки выберешь первый, менее рискованный вариант?
   «Посылая туда моих друзей, Совет Управляющих надеется сделать там моему двойнику сюрприз! Они и правда, слабо верят, что я мог там погибнуть», – подумал он, а вслух сказал.
   – Я рискну сделать предложение Совету Управляющих, – набрался он храбрости. – Зачем новую экспедицию отправлять туда на двух звездолетах? Лучше, вне зависимости от моего выбора, в любом случае оставьте мой звездолет там, тогда новые наблюдатели могут прибыть туда только на одном корабле, а обратно вернутся на двух вчетвером или, если найдут моего двойника, впятером. Это позволит использовать третий звездолет для выполнения какого-нибудь другого задания и даст большую экономию энергии, потому что его не надо будет перемещать по каналу мгновенной транспортировки к объекту наблюдения и обратно.
   – Спасибо за предложение, – они назвали его по имени. – Это хорошо, что ты заботишься о ресурсах цивилизации, но твой Борт-020271 уже устарел. Кстати, одной из возможных причин проблем твоего двойника может быть то, что местные жители все-таки обнаружили его при подлете по лепесткам бокового свечения из сопла. Теперь такой проблемы больше не будет, мы доработали нейтринный реактивный двигатель, он несравненно более безопасный и скрытный, чем фотонный. Его реактивная струя состоит не из света, а из потока нейтрино [7 - Нейтрино – элементарная частица, которая очень слабо взаимодействует с веществом. Поток нейтрино от Солнца пронизывает земной шар насквозь, как будто продолжая двигаться в вакууме. У физиков нет единого мнения, есть у нейтрино масса покоя или нет, нет единого мнения и относительно скорости движения нейтрино в безвоздушном пространстве, но считается, что она равна или близка к скорости света.], отныне реактивные струи больше не будут выжигать все, на что попадут, – нейтрино просто пройдут насквозь через любой объект, не причинив ему вреда, поэтому и обнаружить такой звездолет по реактивной струе теперь станет в миллион раз сложнее. Кстати, у двигателей больше нет открытого сопла, реактивная струя из нейтрино незримо вылетает прямо через обшивку корпуса корабля. Это транспортные средства совершенно нового поколения, их полет в атмосфере планет из-за невидимости реактивной струи кажется просто фантастическим! Создается полная иллюзия того, что они вовсе не подвержены силе тяжести, просто перемещаются безо всякой видимой причины куда захотят, и все!
   – Вот это действительно новость! – изумился он. – За время моего отсутствия вы успели доработать нейтринный двигатель? Сорок лет назад это казалось недостижимой фантастикой.
   – Не вы, а мы успели доработать. Или ты, – они назвали его по имени, – уже не считаешь себя нашим?
   – Да, конечно, мы, – исправился он. – И мы не потеряли в тяге?
   – Нет, не потеряли, и хранилище материи для реактора осталось тем же – протофлюел. Десятилетние ходовые испытания прошли успешно. Первые два готовых нейтринных борта мы выделяем следующей экспедиции наблюдателей за этим объектом. А Борт-020271 по его возвращении будет списан и утилизирован на тот же самый протофлюел. При наличии нейтринных двигателей использование твоего звездолета для выполнения задания второй экспедицией наблюдателей ничего, кроме излишних рисков, не дает. А теперь, – они назвали его по имени, – ответь, что ты решаешь?
   Он на мгновение задумался. «Нет, не согласен я, чтобы они меня отключили! Будь что будет, буду жить дальше. Они мне дадут несколько дней освоиться, ведь за время моего отсутствия цивилизация ушла далеко вперед. Потом будет новое задание, работа и время вылечат полученную душевную травму, а баллы заработаю снова», – решил он. Да, ему казалась правдоподобной версия о потере двойником бдительности и разблокировке им универсального тела. Ему, оживленному на Базе, это станет хорошим уроком на всю последующую жизнь, но не это было главным. Главным было то, что теперь его снова живое сознание противилось своему отключению по первому варианту, он не хотел возвращаться в небытие, в соответствии со смыслом жизни он уже боролся со смертью.
   – Я остаюсь жить.
   – А за того парня ты точно хорошо подумал? Если он все-таки жив, то, когда прилетит сюда с выполненным заданием, ты и преподнесешь ему сюрприз на минус 105 баллов!
   – Я остаюсь жить.
   – Да, – они назвали его по имени, – последний наш вопрос был лишним, ты ведь и есть тот парень. Ему не на кого будет обижаться, кроме как на себя самого. Диспетчер, возвращайте Борт-020271 на Базу!
   – Я буду жить!

Игорь Сунчелей Наблюдатель