Алексей Юрьевич Федоров
Правовая охрана корпоративных отношений: Актуальные проблемы, противодействие современным криминальным угрозам, зарубежный опыт

Введение

   Граждане России, уже второе десятилетие переживающие глобальные социально-экономические преобразования, поставлены перед необходимостью выживания в меняющейся социальной среде, для которой характерно обнищание населения, уничтожение традиций русской гуманистической культуры, понимание свободы как вседозволенности, наличие кризисных явлений в экономике, что привело к росту количества преступных посягательств.
   Изменение социального строя в России и переход к рыночной экономике происходили в тесной связи с криминализацией общественных отношений. Наиболее интенсивной криминализации подверглась сфера экономической деятельности.
   Экономическая преступность за годы реформ приобрела настолько злокачественный характер, что угрожает национальной безопасности государства. Масштабная криминализация коснулась практически всех сфер экономики, в том числе корпоративных отношений.
   В Стратегии национальной безопасности Российской Федерации главными угрозами национальной безопасности в экономической сфере на долгосрочную перспективу названы сохраняющийся рост преступных посягательств, направленных против собственности, наличие условий для усиления криминализации хозяйственно-финансовых отношений [1 - См.: Указ Президента РФ от 12 мая 2009 г. № 537 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года» // СЗ РФ. – 2009. – № 20. – Ст. 2444.].
   Усиливающаяся криминализация хозяйственно-финансовых отношений, рост числа новых видов преступлений, в том числе в сфере корпоративных отношений (корпоративных преступлений), связаны с недостатками в правовом регулировании процессов управления, использования финансовых и других материальных ресурсов, а также с отсутствием действенного государственного контроля над экономической деятельностью.
   Одновременно с проведением реформ в экономической сфере, была объявлена свобода предпринимательской деятельности, проведена приватизация государственных предприятий, возникли самостоятельные, независимые от государства хозяйствующие субъекты с частным, в том числе иностранным, капиталом. В целях правового урегулирования ранее не известной для советской России предпринимательской деятельности шла активная трансформация и модернизация законодательства, в результате появились новые отрасли права, в том числе корпоративное, коммерческое, предпринимательское, акционерное, антимонопольное, банковское, маркетинговое, налоговое и финансовое право.
   Меняющиеся экономико-правовые реалии дали развитие новым отношениям, регламентация которых находится уже в сфере различных отраслей права. Отношения (правоотношения), связанные с организацией и деятельностью корпорации (хозяйствующего субъекта), получили наименование корпоративных отношений. Такого рода отношения главным образом урегулированы нормами корпоративного законодательства, включающего в себя значительный массив законных и подзаконных, в том числе ведомственных, нормативных правовых актов.
   Закономерно, что в сфере корпоративного законодательства одновременно со становлением корпоративных отношений появились и стали активно распространяться корпоративные преступления, которые, как злокачественная опухоль, уничтожают правовую систему изнутри и как следствие тормозят дальнейшее развитие в России института частной собственности в сфере экономической деятельности хозяйствующих субъектов.
   Наличие существенных упущений на первоначальном этапе проведения реформ в социально-экономической, политической, правоохранительной и иных сферах государственной деятельности, существенное ослабление системы государственного регулирования и контроля, несовершенство законодательно-правовой базы, отсутствие эффективной политики государственного управления в Российской Федерации явились основными факторами возникновения сравнительно нового криминального явления – корпоративной преступности.
   В современных условиях поиск эффективных мер противодействия корпоративным преступлениям является одним из главных направлений деятельности правоохранительных органов. Участившиеся факты совершения экономических преступлений с участием корпораций указывают на особую угрозу рассматриваемых проявлений для экономической безопасности России. Активному развитию корпоративных преступлений способствует частичная пробельность национального законодательства.
   Тенденцией последнего десятилетья стало качественное изменение корпоративной преступности. Она становится все более профессиональной, обеспеченной в ресурсном отношении, в том числе в коррупционном, и потому оказывает значительное влияние на общее состояние преступности. Особое место в корпоративной преступности занимают ее наиболее опасные организованные формы, такие как рейдерство, криминальное банкротство и корпоративный шантаж.
   Корпоративная преступность связана с такими угрозами экономической безопасности, как увеличение коррумпированности государственных служащих и представителей судейского корпуса; повышение уровня безработицы; уклонение от уплаты налогов; монополизация ряда сегментов рынка; утрата конкурентоспособности; дестабилизация имущественного оборота; разрушение и спад производства; дискредитация представителей федеральной и региональной власти, правоохранительных органов и судов; ухудшение инвестиционного климата; значительное снижение предпринимательской активности населения; деформация правовой идеологии и распространение правового нигилизма; активизация процессов отмывания денег, полученных преступным путем.
   В этих условиях стратегической государственной задачей на обозримую перспективу становится эффективное противодействие криминализации корпоративных отношений, снижение количества корпоративных преступлений. Необходимо обеспечить надежную правовую охрану нового вида правоотношений, развитие и нормальное функционирование которых определяет ход дальнейших преобразований отечественной экономии!.
   Главной угрозой экономической безопасности в сфере корпоративных отношений следует признать феномен противоправного поглощения хозяйствующих субъектов и (или) их активов [2 - См.: Клейменов М.П. Криминология: Учебник. – М., 2008. – С. 420; Он же. Криминальные захваты в экономике // Организованная преступность, терроризм, коррупция в их проявлениях и борьба с ними / под ред. А.И. Долговой. – М., 2005. – С. 103; Он же. Рейдерство в России // Криминальная экономика и организованная преступность. – М., 2007. – С. 20–22; Кашепов В.П. Корпоративный шантаж: квалификация, ответственность // Российская юстиция. – № 10. – 2006. – С. 14; и др.]. Это экономическое по своей сути и криминальное по форме и содержанию явление в последние годы получило довольно широкое распространение в Российской Федерации.
   Анализ происходящих на российском рынке перераспределения коммерческой собственности процессов позволяет сделать вывод о том, что в этой сфере на фоне присущих цивилизованному рынку слияний и поглощений проявляются опасные криминальные тенденции. В частности, сложился и активно развивается социально негативный сек тор, в котором имущество (активы) хозяйствующих субъектов незаконным путем, попреки воле их учредителей (участников) или органов управления, переходит в собственность других лиц, т. е. фактически захватывается. Данное общественно опасное явление получило наименование – рейдерство.
   Характерным признаком корпоративных отношений в современной российской экономике стало наличие компаний, специализирующихся в области рейдерских захватов («рейдеров»), так как полулегальные схемы захвата предприятий и вывода активов зачастую более доступны и требуют меньших затрат, чем законные способы ведения бизнеса.
   Криминальная деятельность преступных групп в различных формах поглощения юридических лиц (рейдерства), по оценкам экспертов, приносит им доходы, сопоставимые с бюджетом некоторых субъектов Российской Федерации. Этим наносится огромный ущерб промышленным предприятиям, учреждениям, частным организациям и, в итоге, экономическому прогрессу России в целом.
   Сценарии и варианты рейдерских захватов различны. Для получения контрольного пакета используются привилегированные акции, создаются системы двойного менеджмента и ведения реестра, используются судебные определения и решения, а также подложные и сфальсифицированные документы. Значительная часть корпоративных захватов, проводимых с нарушением законодательства, осуществляется посредством внеочередного общего собрания акционеров, проводимого миноритариями.
   Практика свидетельствует о продолжающихся случаях криминальных захватов хозяйствующих субъектов, нарушений законодательства при слиянии и присоединении коммерческих организаций, приобретении их акций (долей) и иного имущества. Все еще имеют место случаи силовых захватов как в целом предприятий, так и отдельных имущественных объектов, влекущие за собой незаконный передел собственности.
   Рейдере кие захваты в ряде случаев сопровождаются действиями, связанными с банкротством предприятий. Их объектами становятся стратегические, градообразующие, системообразующие, оборонные и социально значимые предприятия, научно-исследовательские и муниципальные учреждения, памятники истории и культуры, наиболее уязвимые в рыночных отношениях и имеющие привлекательную недвижимость. В указанную сферу вовлекаются земельные участки как объекты вещных прав, установлены случаи незаконного поглощения сельхозпредприятий.
   Рейдерство наносит вред государственным интересам, охраняемым законом правам отдельных юридических лиц и граждан, подрывает основы частной собственности и предпринимательства.
   На практике социальная опасность рейдерского поглощения предприятий часто проявляется в нежелании новых владельцев бизнеса сохранить область деятельности предприятия, в перепрофилировании бизнеса, фактическом прекращении функционирования предприятия. Собственно, это происходит в подавляющем большинстве захватов, которые спровоцированы стремлением получить не какую-либо фирму, а ту недвижимость или земли, которыми эта организация располагает.
   Следует констатировать, что дальнейшее распространение рейдерства не позволит достичь стоящие перед государством амбициозные задачи по увеличению ВВП, развитию инновационной экономики, промышленности, среднего и малого бизнеса.
   С политической точки зрения, рейдерство дискредитирует власть в глазах мирового сообщества, предоставляя дополнительные аргументы для упреков российской бюрократии в коррумпированности и недемократичности. Имиджевый ущерб настолько велик, что он мешает инновационной политике. Россия продолжает восприниматься как страна «большого беспредела».
   Следовательно, противодействие рейдерству имеет не только правовое, но и политическое значение.
   Возможности для рейдерства предоставляются, главным образом, пробелами в законодательстве. Существующая в стране нормативно-правовая база не позволяет разделять цивилизованные методы ведения бизнеса в сфере слияний и поглощений и незаконные захваты предприятий. Не существует системного корпоративного права. Отсюда и противоречащие друг другу решения судов. Не установлен эффективный правовой механизм по обеспечению защиты корпоративной собственности и, тем самым, существует возможность рейдерского захвата бизнеса со стороны лиц, использующих пробелы в законодательстве.
   Следующая по степени опасности криминальная угроза в сфере корпоративных отношений состоит в применении в корпоративных конфликтах таких средств, как злоупотребление правом, использование отдельными акционерами юридического лица известной неопределенности и противоречий в законодательстве в корыстных целях, так называемый корпоративный шантаж, имеющий существенные негативные последствия и направленный на создание препятствий в осуществлении обществом нормальной хозяйственной деятельности с целью понуждения последнего к выкупу акций, принадлежащих акционеру, по цене, в значительной мере превышающей рыночную.
   Криминальное банкротство, являясь одним из общественно опасных видов противоправных проявлений в сфере корпоративных отношений, также причиняет существенный вред последним, в значительной мере способствует их криминализации. Банкротство, будучи инструментом свободной рыночной экономики, в условиях криминализации экономических отношений закономерно становится средством недобросовестного обогащения, захвата и передела собственности.
   Применительно к корпоративным преступлениям в целом следует отметить, что в настоящее время существует достаточно большое количество факторов, не позволяющих эффективно защищать интересы хозяйствующих субъектов от такого рода противоправных проявлений, о чем наглядно свидетельствует обширная судебная практика. Неэффективность существующих механизмов защиты прав собственников бизнеса не только сводит на нет возможность эффективного развития хозяйствующих субъектов, вне зависимости от направлений их деятельности, но и не позволяет гарантировать право собственности, что серьезно дестабилизирует хозяйственный оборот. В результате это оказывает негативное влияние на развитие экономики в целом и формирование благоприятного инвестиционного климата.
   В этих условиях чрезвычайную актуальность приобретает активизация научных исследований в области совершенствования корпоративного законодательства в рассматриваемом аспекте.
   В Программе социально-экономического развития Российской Федерации на 2005–2015 гг. [3 - См.: Вестник ФАЦ. – 2005. – № 5 (49). – С. 92.] записано, что совершенствование корпоративного законодательства, являясь одним из важных условий обеспечения защиты прав собственности, должно рассматриваться как одно из важнейших институциональных условий экономического роста. Наряду с фактическим причислением корпоративных отношений к сфере отношений собственности Программа предусматривает и соответствующую данному обстоятельству стратегию совершенствования государственного регулирования в корпоративном секторе, к основным задачам которой отнесены: нормативное правовое закрепление эффективной практики корпоративного управления; соблюдение в законодательстве баланса прав и интересов различных групп акционеров; развитие и совершенствование нормативного правового регулирования отдельных вопросов корпоративного законодательства; формирование эффективной и прозрачной системы контроля.
   Защита прав акционеров преследует цели охраны не только частных, но и экономических интересов государства в целом. Это подтверждается тем фактом, что в России сегодня подавляющее число (196 тыс.) крупных коммерческих организаций, занимающих ведущее место в различных сек торах экономики, осуществляют свою предпринимательскую деятельность в организационно-правовой форме именно акционерного общества. Отсюда возникает и вполне оправданный интерес к правовому положению акционера в обществе, а соответственно, и к вопросам, связанным с защитой его прав и интересов. Так, исследования, проведенные зарубежными учеными в 371 крупном акционерном обществе из 27 стран с развитой экономикой, убедительно доказали, что инвестиционный климат государства всецело зависит от качества защиты в нем прав акционеров [4 - См.: Rafael La Porta, Florencio Lopez-de-Silanes, Andrey Shleifer, and Robert Vishney. Investor protection and Corporate Valuation. – Harvard University, Cambridge, 1999. – P. 1–4.].
   Хотя в последние годы и произошло некоторое укрепление правового положения акционера в обществе, тем не менее проблемы все еще остаются. С одной стороны, они связаны с наличием пробелов и коллизий в корпоративном законодательстве, способных на практике породить неопределенность в содержании и порядке защиты отдельных субъективных прав акционера, что в конечном счете влечет умаление правового статуса участника акционерного общества. С другой же стороны, проблемы возникают и в ситуациях конфликта интересов между различными группами акционеров. Следует признать, что существующая в законе модель правового регулирования корпоративных отношений не всегда адекватно отражает разумно понимаемые интересы акционеров общества. Это в значительной степени повышает риск недобросовестных действий с их стороны и, следовательно, снижает уровень корпоративной устойчивости акционерного общества, влечет понижение его инвестиционной привлекательности. Более того, на этом фоне наблюдается девальвация статуса мелкого акционера, утрата им способности к отстаиванию своих прав и интересов.
   До настоящего времени действующее гражданское, арбитражное процессуальное и корпоративное законодательство, имеющее ряд недостатков как концептуального (системного), так и технического свойства, позволяет недобросовестным хозяйствующим субъектам осуществить внешне законными действиями рейдерские захваты, отрицательно влияющие как на осуществление своих прав и законных интересов внутренними инвесторами (участниками корпоративных отношений), так и на стабильность имущественного оборота в целом, что в конечном итоге представляет угрозу национальной безопасности страны.
   Сложившаяся практика разрешения корпоративных конфликтов не только угрожает экономике и репутации России, но и является мощным сдерживающим фактором для повышения инвестиционной активности внутри страны и инвестиционной привлекательности экономики для зарубежных инвесторов.
   Правоприменительная практика обнаружила необходимость осуществления ряда политических, организационных, социально-экономических, законодательных и иных мер, направленных на противодействие корпоративным преступлениям, снижение числа корпоративных конфликтов, защиту прав и законных интересов инвесторов. Такие меры должны носить комплексный, межотраслевой характер и учитывать охранительные и регулятивные возможности не только цивилистических отраслей права, но и права отраслей криминального цикла, в том числе уголовного права. Последнее утверждение представляет особый интерес для нашего исследования.
   К сожалению, наименее соответствующим современному уровню развития экономических отношений остается уголовное законодательство. Действующий уголовный закон далеко не в полной мере выполняет свою охранительную и, как мы полагаем, регулятивную функцию в таком наиболее значимом сегменте экономики, как сфера корпоративных отношений. УК РФ был принят в 1996 г., т. е. 14 лет назад, в условиях иной экономической политики. В то время корпоративные отношения только зарождались. Соответственно, посягающие на них преступления во время принятия нового уголовного закона предусмотрены не были. Уголовно-процессуальный кодекс также не лишен недостатков в аспекте заявленной темы исследования.
   В связи с этим особое значение приобретает реформирование законодательства криминального цикла в целях обеспечения надежной защиты прав и законных интересов хозяйствующих субъектов и иных участников корпоративных отношений в условиях рыночной экономики России от новых видов общественно опасных явлений, угроз экономической безопасности – корпоративных преступлений, с учетом положительного опыта англосаксонской и континентальной моделей права.
   Перспективным в плане обеспечения защиты прав и законных интересов участников корпоративных отношений является исследование виктимологических проблем корпоративной преступности. Создание превентивной системы корпоративной безопасности бизнеса является в настоящее время обязательным условием нормальной деятельности любого предприятия, а следовательно, и эффективного экономического развития современного российского государства.
   Комплексная правовая поддержка бизнеса является обязательным элементом его функционирования. Без этого компания не сможет достойно ответить на вызовы современности, а также обеспечить собственный экономический рост. Все это предопределяет необходимость всестороннего исследования источников и факторов экономической безопасности предприятия, что позволит разработать рекомендации по дальнейшему развитию законодательной базы предпринимательского оборота и обеспечить безопасность при покупке и продаже бизнеса. Это доказывает актуальность данного направления исследования в теоретическом и практическом аспектах.
   Особенность экономической ситуации в России в настоящее время такова, что значительная часть гражданско-правовых институтов практически не может нормально функционировать без административно– и уголовно-правового, уголовно-процессуального, криминалистического и криминологического обеспечения. Это обеспечение необходимо для становления цивилизованных рыночных отношений. Вместе с тем совершенствование норм об уголовной или административной ответственности лиц, осуществляющих противоправные деяния в сфере корпоративных отношений, невозможно без одновременного внесения изменений и дополнений в корпоративное законодательство.
   Проблемы применения уголовно-правовых средств охраны отношений в сфере экономики в целом и в сфере предпринимательства в частности освещены в исследованиях В.М. Алиева, Д.И. Аминова, АА Аслаханова, АБ. Баранова, АГ. Безверхова, АИ. Бойцова, Г.Н. Борзенкова, В А Ванцева, Б.В. Волженкина, Л.Д. Гаухмана, АП. Горелова, Ю.Н. Демидова, АИ. Долговой, АЭ. Жалинского, О.Г. Карповича, И А Клепицкого, М.П. Клейменова, С.П. Коровинских, С.М. Кочои, Н.Ф. Кузнецовой, АП. Кузнецова, В.Д. Ларичева, Н.А Лопашенко, АИ. Лукашова, С.В. Максимова, И.Ю. Михалева, А.В. Наумова, П.Н. Панченко, Т.В. Пинкевич, В.И. Плоховой, Т.Ю. Погосян, П.А. Скобликова, М.В. Талан, В.И. Тюнина, С.В. Устиновой, Т.Д. Устиновой, И.В. Шишко, Е.В. Эминова, П.С. Яни, Б.В. Яцеленко и других ученых.
   Вопросы обеспечения роста конкурентоспособности национальной экономики и государственного регулирования экономического развития в условиях трансформации нашли подробное отражение в работах А.А. Аузана, Л.И. Абалкина, В.В. Волкова, Я.И. Кузьминова, В.И. Кушлина, Ю.В. Куроедова, Д.С. Львова, А.М. Марголина, М.И. Одинцовой, В.В. Перской, В.В. Радаева, А.Н. Фоломьева, А.Е. Шаститко, Ю.В. Шишкова, Ю.В. Яковца, Е.Г. Ясина и др.
   Теоретические и прикладные проблемы, связанные с процессом слияний и поглощений компаний, достаточно полно и подробно исследовались зарубежными авторами. В работах Т.Дж. Таллина, П. Гохана, В. Левеллена, А. Лажу, Р. Рикертсена, С. Рида, Р. Ролла, М. Хендона и др. рассматривались проблемы мотивации сделок в области слияний и поглощений, оценки стоимости поглощаемых компаний, финансовый механизм совершения сделок, управление компанией в постинтеграционный период.
   В отечественной литературе интерес к проблеме слияний и поглощений компаний ярко проявился в последнее десятилетие. В работах Ю.Б. Авхачева, Ю.В. Иванова, Н.Ю. Кониной, АД. Радыгина, Н.Б. Рудыка, С.В. Савчука, Е.В. Семенковой, Н. Шмелевой, P.M. Энтоваидр. были исследованы теоретические аспекты проблем слияний и поглощений компаний, особенности совершения сделок в области слияний и поглощений компаний в условиях отечественной экономики, проблемы совершенствования российского законодательства.
   Актуальные вопросы обеспечения безопасности предпринимателей рассматривались Я.В. Бузановой, Р.Б. Гладких, С.В. Лекаревым, В.Д. Ларичевым, И.В. Гусевым, АИ. Гуровым, Е.С. Жигаревым, М.Н. Зацепиным, АВ. Крысиным, М.В. Лелетовой, С.К Лесным, В.П. Мак-Маком, АА. Одинцовым, АП. Судоплатовым, А.Г. Шаваевым, В.В. Шлыковым, В.И. Яковлевым, В.И. Ярочкиным и др. Исследования же виктимологических аспектов обеспечения экономической безопасности хозяйствующих субъектов в условиях корпоративных конфликтов на научном уровне не проводились.
   Рейдерство как негативное экономическое явление широко исследуется учеными и практиками различных областей деятельности.
   Одни исследователи, рассматривающие данную проблему, делают акцент на освещении истории рейдерства (Ю.Д. Борисов), другие – на изучении его социальных, экономических причин (В.В. Волков, В.А. Грачев, Е.В. Громова, Е. Демидова, А.Ю. Киреев, Е.Н. Котырев, А.Д. Осиновский, А.В. Проворов, О.С. Селевич, Н.С. Согрина, Л.A Скиданова, З.Э. Тарханова, АВ. Чуясов, А.Е. Шаститко), на анализе корпоративного, гражданского и арбитражного права и процесса (С.Н. Анисимов, Б.П. Архипов, Е. В. Бакулина, Р.Я. Вакуленко, Д.В. Гололобов, В.В. Горбов, М.И. Дзилиев, Е.П. Дивер, В.И. Добровольский, В.В. Долинская, А.Ю. Дудченко, И.А. Емцева, Д.В. Жданов, К. Ильин, Ю.В. Иванов, А. А. Карлин, Ю.А Лукаш, Н.И. Михайлов, А.Е. Молотников, И.В. Никифоров, С.И. Носов, Е.В. Новоселов, О.В. Осипенко, А.А Пиманова, В.А. Поляков, АД. Радыгин, А.В. Савиков, О.М. Свириденко, М.И. Фаенсон, B.C. Харченко, И.А. Тимаева, Б.И. Тихомиров, И.Ю. Туник и др.), на анализе норм административного права (Д.А. Вавулин, Р.В. Скандаков, В.Н. Федотов, С.А. Федоров и др.). Кроме того, изучаются уголовно-процессуальные, криминалистические и оперативно-розыскные аспекты проблемы (Р.И. Акжигитов, П. А. Астахов, К.В. Васильченко, АН. Зенкин, М.Г. Ионцев, С.А. Манахов, А.Б. Сергеев, К.А. Сергеев, М.А. Сергеев, П.Г. Сычев, А.А. Шашков и др.).
   Публикации уголовно-правовой и криминологической направленности в юридической литературе встречаются гораздо реже. Отдельные проблемы, связанные с незаконными корпоративными захватами, рассмотрены в кандидатских диссертациях и монографических работах: Е.В. Валласк, В.И. Добровольского, С.Б. Иващенко, А.Э. Козловской, В.В. Константинова, Н.А. Лопашенко, А.Н. Прожериной, Г.К. Смирнова, С.П. Ставило.
   Работы, посвященные непосредственно проблеме уголовно-правовой охраны сферы корпоративных отношений в целом и противодействия корпоративным преступлениям в частности, отсутствуют.
   Таким образом, анализ литературных источников позволяет сделать вывод, что именно уголовно-правовое содержание рассматриваемой проблематики разработано крайне недостаточно. Это прежде всего относится к анализу трудностей, связанных с применением действующего уголовного законодательства, и к решению вопросов, связанных с потребностью принятия новых уголовно-правовых запретов.
   Кроме того, очевиден дефицит комплексных криминологических исследований проблемы противодействия современным криминальным угрозам в сфере корпоративных отношений, хотя их результаты могут представлять интерес как для уголовного, уголовно-процессуального, гражданского, корпоративного и административного права, так и для других отраслей права. «Отсутствуют комплексные исследования защиты бизнеса в России: с позиций экономики, политики, позитивного права, административного права, права отраслей криминального цикла» [5 - Лопашенко Н.А. Преступления в сфере экономики: Авторский комментарий к уголовному закону. – М.: Волтере Клувер, 2006.].
   Несмотря на значительное число научных и иных публикаций, посвященных проблемам борьбы с корпоративными преступлениями, приходится констатировать отсутствие четкого комплексного исследования, единообразного понимания сути и форм изучаемого явления, а также мер по противодействию, что негативно сказывается на профилактике соответствующих общественно опасных деяний.
   Сказанное актуализирует необходимость комплексного изучения обозначенных проблем.
   Сформулированные в работе положения, выводы и рекомендации могут быть использованы в: законотворческой деятельности по совершенствованию отдельных положений действующего законодательства; научно-исследовательской работе при дальнейшем изучении проблемы корпоративной преступности в соответствующих отраслях экономической и юридической науки; практике противодействия организованной экономической преступности; учебном процессе юридических учебных заведений при чтении курсов по экономике, гражданскому, корпоративному, хозяйственному, коммерческому, предпринимательскому, антимонопольному, акционерному, банковскому, маркетинговому, налоговому, финансовому, административному и уголовному праву, криминалистике, уголовному, гражданскому и арбитражному процессу, оперативно-розыскной деятельности, криминологии, при проведении спецкурсов по криминальной экономике и организованной преступности, а также в рамках повышения квалификации практических работников правоохранительных органов; практике противодействия представителей бизнеса корпоративным преступлениям.

Раздел 1 Понятие корпоративных отношений и теоретико-правовая основа построения системы защиты прав акционеров

Глава I Понятие корпоративных отношений и проблемы корпоративного управления

   Для достижения целей нашего исследования генеральной задачей является формулирование определения корпоративных отношений.
   Аксиомой науковедения является положение, которое гласит, что разработка понятийного аппарата представляет собой начальную ступень научного познания [6 - См.: Мансуров Н.С. Вступительная статья // Рихтаржик К. Социология на путях познания. – М.: Прогресс, 1981. – С. 9.]. С теоретической точки зрения это означает необходимость анализа различных подходов к определенной социальной реальности, которая отражается в понятиях. Не вызывает сомнения, что такая реальность богаче любого самого емкого комплекса терминов, следовательно, задача заключается в том, чтобы выявить и зафиксировать наиболее существенные ее черты. В эмпирическом плане важно установить индикаторы понятия [7 - См.: Лекции по методике конкретных социологических исследований / под ред. Г.М. Андреевой. – М.: Изд-во МГУ, 1971.], ориентируясь на которые можно регистрировать исследуемый феномен и обеспечивать систематический сбор информации. Указанные положения в полной мере справедливы для понятий «корпоративные отношения» и «корпоративные преступления».
   Четкая терминологическая определенность позволит очертить границы научного познания и исследования изучаемого феномена, определить сферу общественных отношений, в которой, собственно, и нашли свое проявление корпоративные преступления и на нормальное функционирование которых они посягают.
   История цивилизации свидетельствует, что исключительно все стадии ее развития сопровождались преобладанием процессов объединения людей между собой в социальные группы по различным признакам (от признаков семейного родства до признаков производственных отношений – собственности, интересов). Эволюция общественных производственных отношений привела к появлению разнообразных механизмов и форм подобных объединений. В силу господства природы над человеком люди всегда стремились к объединению – один обособленно живущий человек погибнет, а группа людей, действующая сообща, выживет. Дальнейшее развитие общественных производственных отношений подтвердило необходимость объединения. Таким образом, люди, объединенные общностью целей, интересов и иных факторов, в течение всей истории развития человечества вступали между собой в корпоративные отношения (корпоративный – от лат. corpore — связывать, взаимосвязывать, объединять).
   Корпоративные отношения являются неотъемлемой частью современного общества. Особенно широко и динамично корпоративные отношения развиваются в политической и экономической сферах общества и соответственно регулируются правовыми нормами.
   В последние годы вопросы, связанные с корпоративными отношениями, корпоративным управлением, корпоративным правом и корпоративным законодательством, вызывают в нашей стране значительный интерес. По мнению О.А. Макаровой, в юридическом сообществе сложилась целая семья юристов-корпоративистов (так называемых кориоративщиков) – специалистов в сфере корпоративного права [8 - См.: Макарова О.А. Корпоративное право. – М.: Волтере Клувер, 2005.]. Курсы по корпоративному праву и корпоративному управлению также приобретают все большую популярность.
   В настоящее время в России практически сформировалась правовая база, регулирующая процессы создания, функционирования и ликвидации организационных форм корпоративных отношений, возникающих в сфере экономической деятельности. Вместе с тем отдельными экспертами отмечается, что существующее в России правовое обеспечение корпоративного бизнеса не отвечает в достаточной степени требованиям современных российских рыночных отношений и нуждается в существенной доработке [9 - См.: Гоитанс Я.М. Корпоративные отношения: правовое регулирование организационных форм. – М., 2005. – С. 2.]. Открытым является вопрос о том, что же такое корпоративное право, корпоративное законодательство и корпоративные отношения.
   Как показали результаты отечественной практики развития корпоративных отношений в сфере экономической деятельности, особенно спорными сегодня являются вопросы правового регулирования организационно-экономических, организационно-управленческих процессов деятельности корпоративного бизнеса; вопросы взаимодействия корпоративного бизнеса и государственной власти, государственно-правового регулирования процессов создания, деятельности, в том числе реорганизации и ликвидации, корпоративных структур хозяйствования.

§ 1. Понятие и содержание корпоративных отношений

   Дальнейшее формирование в России рыночных отношений и развитие законодательства о юридических лицах сделали актуальными вопросы соблюдения прав и интересов участников юридических лиц, в частности «мелких» (миноритарных) акционеров в акционерных обществах, принятия кодекса корпоративного поведения и многие другие. Между тем очень важной представляется проблема правовой природы отношений, возникающих между организациями и их участниками, или так называемых корпоративных отношений.
   Что касается терминологической конструкции «корпоративный», то она используется, как правило, в смысле «узкогрупповой; замкнутый в пределах корпорации» [10 - Большой толковый словарь русского языка / гл. ред. С.А. Кузнецов. – С. 459.]. Как разъясняется в Толковом словаре Д.Н. Ушакова, слово «корпоративный» является прилагательным к существительному «корпорация» [11 - См.: Толковый словарь русского языка/под ред. Д.Н. Ушакова.—Т. 4.– М.: Государственный институт «Советская энциклопедия»: ОГИЗ, 1935.].
   Есть ряд проблем, связанных с неопределенностью содержания данного термина. Во-первых, отсутствуют как легальное определение корпорации, так и единый взгляд на нее в доктрине.
   Диапазон: от акционерных обществ через хозяйственные общества, хозяйственные общества и товарищества, а также производственные кооперативы до всех юридических лиц [12 - См. Долинская В.В. Акционерное право: основные положения и тенденции: монография. – М., 2006; Лялин Д.Ю. Право собственности государственных корпораций: монография/Под науч. ред. Е.В. Блинковой. – М., 2005; Петухов В.Н. Корпорации в российской промышленности: законодательство и практика: научно-практич. пособ. – М., 1999; Фроловский Н.Г. Управление предпринимательскими корпорациями в Российской Федерации (правовой аспект): дис… канд. юрид. наук. – Белгород, 2004.]. Неоправданно широкое распространение этого заимствованного из зарубежных законодательства и науки термина влечет подчас смешение понятий «корпоративное право» и «право корпораций», «корпорация», «юридическое лицо» и т. д., затрудняет определение субъектного состава и (или) сферы рассматриваемых нами отношений.
   «Корпорация» (от лат. corporatio) означает «объединение, сообщество, союз, группа лиц, объединенных общностью интересов» [13 - См.: Словарь иностранных слов. – М., 1988. – С. 255; а также: Большой энциклопедический словарь. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.; СПб., 1998. – С. 575; Ожегов С.И. Словарь русского языка. – 10-е изд., стереотип. / под ред. Н.Ю. Шведовой. – М., 1973. – С. 273.].
   По аналогии с зарубежными подходами (в первую очередь, в англо-американском праве) и на основе сравнительного анализа организационно-правовых форм юридических лиц по законодательству России возможно назвать актуализированные для российских условий признаки корпораций:
   по общему правилу, они (корпорации) создаются лицами (учредителями), которые становятся участниками (членами) данных организаций;
   они изначально ставят перед собой все три основные цели создания и деятельности юридических лиц: обособление определенной имущественной массы и включение ее в гражданский оборот; ограничение предпринимательского риска; оформление, осуществление и защита коллективных (групповых) законных интересов различного рода как в имущественной, так и в нематериальной сфере;
   они являются статусными формами коллективной предпринимательской деятельности;
   они являются собственниками принадлежащего им имущества; их уставный (складочный, паевой) капитал разделен на доли (вклады) учредителей (участников);
   управление такими юридическими лицами осуществляется через систему специально создаваемых органов, одним из которых всегда является общее собрание участников (членов);
   существование таких организаций не прекращается с выходом из их состава отдельных участников (членов);
   в них возможно наличие двух общностей: участники и трудовой коллектив.
   В эту группу входят хозяйственные общества и производственные кооперативы, для которых при сохранении всех признаков юридического лица ключевыми и специальными характеристиками являются объединение имущества, объединение для предпринимательской деятельности, участие с преобладанием имущественного элемента [14 - См.: Долинская В.В. Указ. соч.].
   Сегодня в научном сообществе нет единой позиции и относительно того, что следует понимать под корпоративными отношениями. По этому поводу существует несколько противоположных точек зрения.
   Одни считают, что корпоративные отношения – это отношения организационные [15 - См.: Степанов П.В. Корпоративные отношения в коммерческих организациях как составная часть предмета гражданского права: автореф. дис… канд. юрид. наук. – М., 1999. – С. 13; Синенко А.Ю. Эмиссия корпоративных ценных бумаг: Правовое регулирование, теория и практика. – М., 2002. – С. 19.]. Концепция организационных отношений впервые была выдвинута О.А. Красавчиковым. Выделяя организационные отношения, он считал, что они являются служебными по отношению к основным имущественным отношениям и имеют специфическую функцию – упорядочение имущественных отношений [16 - См.: Красавчиков О.А. Гражданские организационно-правовые отношения // Советское государство и право. – 1966. – № 10. – С. 50–57.].
   По мнению других, корпоративные отношения как отношения собственности – это прежде всего имущественные отношения, закрепляющие специфические формы присвоенности имущественных благ, характеризующиеся множественностью субъектного состава [17 - См.: Пахомова Н.Н. Основы теории корпоративных отношений (правовой аспект). – Екатеринбург, 2004. – С. 54.].
   Вместе с тем имущественные отношения как «сторона» корпоративных отношений не могут быть реализованы без организационных отношений. Поэтому корпоративные отношения необходимо понимать как комплексные – имущественные и связанные с ними неимущественные (организационные) отношения [18 - См.: Там же. – С. 56.].
   Третьи полагают, что корпоративные отношения являются смешанными имущественно-организационными отношениями.
   Полагаем, что все существующие точки зрения относительно понимания корпоративных отношений имеют право на существование, так как в каждом определении понятия такого рода отношений за основу принимается тот или иной критерий (объект, содержание и пр.) и сами корпоративные отношения дифференцируются по этим критериям на разные виды.
   Корпоративные отношения в силу своей неоднородности следует рассматривать как категорию собирательную. На это обращает внимание Б. М. Гонгало [19 - См.: Гонгало Б.М. Предмет гражданского права// Проблемы теории гражданского права. – М., 2003. – С. 23.].
   Корпоративные права наряду с обязанностями выступают содержанием корпоративных (а следовательно, и акционерных) отношений. Сама природа корпоративных отношений вызывает сегодня в специальной литературе дискуссии. Так, обозначились два диаметрально противоположных подхода. Согласно первому из них, корпоративные отношения являются разновидностью гражданских правоотношений (Е.А. Суханов, Д.В. Ломакин, И.Н. Шабунова, В.А. Белов, Е.В. Пестерова, В.Ф. Попондопуло) [20 - См.: Суханов Е.А. Гражданское право/отв. ред. Е.А. Суханов. – М., 1998. – Т. 1. – С. 29; Ломакин Д.В. Корпоративные отношения и предмет гражданско-правового регулирования // Законодательство. – 2004. – № 5. – С. 52; Шабунова И.Н. Корпоративные отношения как предмет гражданского права //Журнал российского права. – 2004. – № 2. – С. 42; Белов В.А., Пестерова Е.В. Хозяйственные общества. – М., 2002. – С. 125; Попондопуло В.Ф. Некоторые аспекты защиты интересов акционеров при перераспределении корпоративного контроля // Закон. – 2006. – № 7. – С. 57.]. Сторонники второго подхода считают, что корпоративные отношения не могут быть отнесены к гражданско-правовым. Эту трактовку, в частности, отстаивают: А.И. Каминка, Е.П. Губин, П.Г. Лахно, И.В. Ершова, Г.Д. Отнюкова [21 - См.: Каминка А.И. Очерки торгового права. – М., 2002. – С. 395–398; Предпринимательское право Российской Федерации / отв. ред. Е.П. Губин, П.Г. Лахно. – М., 2003. – С. 50; Российское предпринимательское право: Учебник / отв. ред. И.В. Ершова, Г.Д. Отнюкова. – М., 2006. – С. 9; Отнюкова Г.Д. К вопросу о содержании курса предпринимательского права // Предпринимательское право. – 2005. – № 2.].
   Оценивая данные подходы, следует отметить то, что у сторонников гражданско-правовой природы корпоративных отношений отсутствует ясность в вопросе о том, к какой группе гражданских правоотношений следует их относить. Рассмотрение корпоративных отношений в качестве разновидности имущественных, личных неимущественных или организационных гражданских правоотношений также выглядит малоубедительным. Поэтому складывается впечатление о некоторой надуманности аргументов сторонников первого подхода, пытающихся любым способом поместить корпоративные отношения в лоно гражданского права.
   По нашему мнению, корпоративные отношения необходимо рассматривать в качестве одной из разновидностей внутрихозяйственных правоотношений. Последние же являются предметом предпринимательского права [22 - См. подробнее о внутрихозяйственных правоотношениях: Российское предпринимательское право: Учебник / отв. ред. И.В. Ершова, Г.Д. Отнюкова. – М., 2006. – С. 32, 33.].
   В целях уяснения природы корпоративных отношений необходимо проследить процесс становления самой корпорации.
   Корпорация – это прежде всего частное предпринимательское объединение, причем объединение, достигшее высшей формы своего развития. Рассматривая генезис предпринимательских объединений от простых к сложным, можно выделить следующие закономерности такого развития [23 - Шершеневич Г.Ф. писал об этом следующее: «а) личное участие постепенно сокращается по мере возрастания капиталистического элемента; б) объем ответственности уменьшается по мере усиления капиталистического элемента» (См.. Шершеневич Г.Ф. Учебникторгового права(по изданию 1914 г.). – М.,1994.– С. 110, 111).].
   Во-первых, для предпринимательского объединения характерно наличие общего интереса (единой цели). С усложнением управленческих, экономических отношений в объединении при сохранении общего интереса (единой цели) все в большей степени начинают проявляться интересы отдельных участников объединения, которые могут не совпадать, а иногда и противоречить интересам самого объединения. В результате этого имеет место конфликт интересов между участниками объединения, с одной стороны, между ними и обособленными органами управления – с другой.
   Во-вторых, усиливается имущественная обособленность объединения, которая на различных этапах его развития проявляется в той или иной форме. Это приводит к тому, что по мере развития предпринимательского объединения общие дела его участников переходят в личные дела объединения, отличающиеся от дел его участников; общая ответственность участников по обязательствам объединения также переходит в личную ответственность объединения по своим обязательствам. Наконец, по мере развития предпринимательского объединения управление его делами обособляется от личной воли его участников и реализуется через специальные органы, чья воля, как справедливо заметила О.А. Макарова, может не совпадать с волей участников объединения [24 - См.: Макарова О.А. Указ. соч.].
   Как известно, исторически первой и самой простой формой предпринимательского объединения, в деятельности которого сильно проявляется личностное начало его участников, выступало простое товарищество, известное сегодня зарубежному и российскому законодательству как договор о совместной деятельности (или договор простого товарищества) [25 - См. подробнее об этом в разд. 3 настоящей работы.].
   В следующей форме – полном товариществе – по-прежнему сохраняется достаточная правовая связь с участниками, которая не позволяет признать за полным товариществом права самостоятельного субъекта. Поэтому полные товарищества по законодательству Германии, США, Англии не являются юридическими лицами. Исключением являются Россия, Франция: в соответствии с законодательствами этих стран полное товарищество как объединение лиц является юридическим лицом. Но при этом в полном товариществе нет обособленного от участников менеджмента, поскольку управление осуществляется либо всеми участниками совместно, либо тем участником, которому это поручено.
   Практически всем законодательствам известна такая форма предпринимательского объединения, как кооперативы (в российском дореволюционном законодательстве – артельные товарищества). Это соединение лиц с целью достижения совместным трудом какой-либо хозяйственной цели. «Личное участие составляет необходимое условие этой формы. Капиталистический элемент играет совершенно второстепенную роль» [26 - См.: Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. – С. 110.]. Для кооперативов характерно самоуправление, иными словами – только члены кооператива участвуют в управлении его делами, следовательно, обособления управления от членов кооператива не происходит.
   Высшей формой предпринимательского объединения, в основе которого находится не столько личность, сколько прежде всего имущество (капитал), является акционерное общество (акционерное товарищество). Эта форма соединения есть высшее выражение капиталистического элемента, по мере усиления которого объем ответственности членов уменьшается, их личное участие не предполагается [27 - См.: Там же.].
   По мере развития акционерного общества происходит отделение собственности от управления акционерным обществом [28 - Теория отделения собственности от управления возникла в 30-е гг. XX в.], в результате чего меняется не только внешняя природа, но и внутренняя сущность акционерного общества. Акционер XIX в. и акционер крупной корпорации XX и XXI вв. – это абсолютно разные лица. Если первый контролировал акционерное общество и управлял им, то в настоящее время в связи с дальнейшим расширением и возникновением значительного числа участников акционеры перестали оказывать влияние на управление, фактически превратившись в обычных вкладчиков, а все управленческие функции перешли к профессиональным менеджерам.
   Отделение собственности от управления влечет возникновение конфликта интересов внутри акционерного общества (между акционерами и советом директоров; между акционерами и менеджментом; между мажоритарными и миноритарными акционерами; между менеджментом и наемными работниками), а также между акционерным обществом и другими заинтересованными группами – кредиторами, партнерами, местными сообществами и пр. [29 - На Западе их принято называть stakeholders.], в том числе конфликты между частными интересами корпорации и публичными интересами государства.
   В результате реализации различных интересов разных групп участников объединения складываются корпоративные отношения, регулируемые корпоративным правом.
   По мнению О.А. Макаровой, корпоративные отношения – это система отношений, складывающихся между участниками объединения (акционерами) и обособленным от акционеров аппаратом управления (менеджментом), а также между менеджментом и другими заинтересованными лицами такого объединения (работниками, партнерами, государственными органами и др.) и являющихся результатом компромисса интересов объединения, его участников и менеджмента [30 - См.: Макарова О.А. Указ. соч.].
   Иными словами – у каждого есть свой определенный интерес, который побуждает совершать определенные действия (сделки). В результате совершения таких действий (например, гражданин приобрел акции и стал акционером акционерного общества) реализуется интерес лица (например, получение дивидендов, приобретение контроля в управлении акционерным обществом и др.) и складываются самые различные отношения – корпоративные отношения.
   Корпоративные отношения внутри объединения являются внутрикорпоративными; они регулируются, наряду с законодательством, внутренними локальными актами – учредительным договором, уставом и т. д. В основном это отношения частноправовые, так как в их рамках реализуют свои интересы акционеры – равные, независимые самостоятельные собственники акций. Но здесь присутствуют отношения и публично-правовые. Например, каждый акционер – обладатель голосующей акции имеет право голоса на общем собрании акционеров. Если он не присутствовал на общем собрании или голосовал против принятого решения, он подчиняется принятому решению. Также обязательны к исполнению решения генерального директора, совета директоров, правления.
   Внутри корпорации складывается целая система отношений, обеспечивающих функционирование корпорации как единой системы, имеющей общий интерес (единую цель). Такая система отлаживает сама себя, иными словами – внутри корпорации действует механизм самодостаточности, саморегулирования, когда корпорация сама определяет, в какой степени и каким образом регулировать те или иные внутрикорпоративные отношения.
   Корпоративные отношения – это прежде всего отношения внутри самой корпорации между различными группами участников корпорации, между ними и профессиональным менеджментом, между директорами и менеджментом. Характер этих отношений различный: это отношения в сфере управления (которые шире, чем отношения внутриорганизационные), имущественные отношения (например, определение размера вознаграждения членам совета директоров). От того, насколько отлажены механизмы взаимоотношений внутри корпорации, зависит положение корпорации вовне, ее «прозрачность» и привлекательность для инвесторов. Поэтому вторая составляющая корпоративных отношений – это внешние отношения корпорации с партнерами, кредиторами, персоналом, биржами, специалистами фондового рынка, государственными органами, осуществляющими контроль над деятельностью корпорации.
   С одной стороны, именно в корпорации происходит отделение собственности от управления, что ведет к конфликтам интересов внутри корпорации. С другой стороны, корпорация, рассчитывая на привлечение инвестиций, должна быть «прозрачна» как для потенциальных инвесторов, так и для своих акционеров.
   Корпорация как единый организм функционирует не изолированно, а в рамках общества, поэтому к корпоративным отношениям относятся и внешние отношения. В основном отношения по государственному регулированию деятельности корпорации являются публичными. Сегодня основным механизмом государственного регулирования выступает законодательство.
   Таким образом, в корпорации (в том числе акционерном обществе) складывается целая система отношений, в которых каждый участник имеет свой определенный интерес, не совпадающий с интересами других участников:
   между акционерами – мажоритариями и миноритариями;
   между акционерами и акционерным обществом, от имени которого действуют органы управления (директор, совет директоров, правление);
   между акционерным обществом – эмитентом ценных бумаг и инвесторами;
   между акционерным обществом и партнерами по бизнесу, кредиторами, биржами, специалистами фондового рынка, держателем реестра ценных бумаг и т. п.;
   между акционерным обществом и государственными органами (главным образом осуществляющими контроль над деятельностью корпорации, например ФСФР, ИФНС, Федеральная антимонопольная служба РФ).
   В научной литературе нет единства мнений относительно определения субъектного состава корпоративных отношений.
   Согласно традиционной точке зрения, к участникам этих отношений относят корпорацию (АО) и участников данной корпорации (акционеров) [31 - См.: Степанов П.В. Корпоративные отношения в гражданском праве // Законодательство. – 2002. – № 6. – С. 35; Сердюк Е.Б. Акционерные общества и акционеры: корпоративные и обязательственные правоотношения. – М., 2005. – С. 23–24, 44.]. Некоторые авторы справедливо отмечают, что отношения возникают также и между самими акционерами [32 - См.: Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права (по изданию 1908 г.). – М., 2003.—Т. 1, —С. 361, 362.]. В последние годы получила распространение позиция, согласно которой круг участников подобных отношений надлежит расширить. Так, Я. М. Гританс предлагает относить к участникам корпоративных отношений всех субъектов, вступивших между собой в «корпоративные связи», которые, по его мнению, могут следовать в том числе и из договоров займа, кредита [33 - См.: Гоитанс Я.М. Корпоративные отношения: правовое регулирование организационных форм. – М., 2005. – С. 2.]. Полагаем, что подобное мнение является правильным, поскольку в процессе осуществления своей деятельности корпорация, в том числе ее участники, менеджмент вступают в различного рода «корпоративные связи» с весьма значительным количеством субъектов, не являющихся участниками (или наемным персоналом) данной корпорации. При этом данные связи не носят частного характера, а являются публичными и реализуются в интересах корпорации. Например, в процессе технологического обновления собственного производства корпорация зачастую вступает в отношения с банком (для оформления кредита); другими корпорациями (поставляющими новое оборудование и (или) осуществляющими его монтаж и запуск в эксплуатацию (в необходимых случаях – дальнейшее техническое обслуживание)); государственными органами (противопожарная служба МЧС – обследование новых цехов на предмет соответствия правилам противопожарной безопасности с выдачей документов, разрешающих их эксплуатацию, ИФНС – оформление налога на имущество (новое оборудование) и др.); в случае привлечения инвестиций для указанной цели может быть принято решение о допэмиссии ценных бумаг – соответственно, корпорация вступит в отношения с ФСФР, биржей, реестродержателем; и т. п. Считаем, что такого рода отношения, являющиеся по своей сути внешними отношениями корпорации с другими субъектами, также следует отнести к корпоративным отношениям.
   В то же время не стоит забывать об органах управления АО, выступающих вполне самостоятельными участниками складывающихся в обществе отношений. Причем могут возникать ситуации, когда интересы отдельных органов управления или его членов вступают в противоречие с интересами самого АО. Подобное положение дел в обществе может повлечь за собой, в частности, предъявление так называемых производных (косвенных) исков к членам совета директоров (наблюдательного) совета, единоличному исполнительному органу или членам коллегиального исполнительного органа общества о возмещении убытков, причиненных АО (п. 5 ст. 71 Закона об АО). К аналогичным искам может привести и несоблюдение установленных законом требований к сделке, в совершении которой имеется заинтересованность (п. 2 ст. 84 Закона об АО). В данных ситуациях обособленность положения органов управления АО оказывается наиболее ярко выраженной.
   Таким образом, субъектами корпоративных отношений являются: корпорация; участники; органы корпорации (их должностные лица); третьи лица, если они вступают в правоотношения с органами управления или участниками корпорации в связи с участием последних в корпорациях.
   С учетом сказанного, корпоративные отношения в узком смысле можно определить как урегулированные нормами корпоративного права отношения (правоотношения), связанные с организацией, деятельностью, реорганизацией и ликвидацией корпорации (хозяйственного общества), складывающиеся между самой корпорацией, ее участниками, а также органами управления корпорацией. В широком смысле к корпоративным отношениям также следует отнести отношения (правоотношения), складывающиеся между корпорацией и партнерами по бизнесу, кредиторами, биржами, специалистами фондового рынка, держателем реестра ценных бумаг, государственными органами и другими субъектами, с которыми корпорация взаимодействует в процессе осуществления своей деятельности.
   Акционерные правоотношения (в узком смысле), являясь разновидностью корпоративных, складываются по поводу организации и деятельности АО между данным хозяйственным обществом (как корпорацией), акционерами и органами его управления.

§ 2. Проблемы корпоративного управления и теоретико-правовая основа построения системы защиты прав акционеров

   Различные взгляды на корпоративное управление сформировались во многом под влиянием агентской теории, в основе которой лежит расхождение интересов менеджмента и собственников корпорации, которое влечет за собой дополнительные издержки, названные агентскими издержками. Поиск системы корпоративного управления, в которой агентские издержки минимальны, долгое время составлял суть проблематики корпоративного управления. Так, в свое время возникла контрактная теория фирмы, в которой предполагалось, что снижение агентских издержек возможно за счет совершенствования контракта между менеджментом и собственником. Позднее, когда обнаружили, что многие корпорации контролируются исключительно менеджментом, а власть собственника неизмеримо мала, акценты были перенесены в пользу баланса интересов в системе корпоративного управления, так как различие интересов может быть не только между собственниками и менеджментом, а также между различными собственниками. Интересы мелких и круши,IX акционеров корпорации также, как правило, различны.
   Сложившаяся ныне практика корпоративных отношений англо-американской модели основное внимание уделяет проблемам формирования совета директоров, его структуре, функциям и практике работы. Согласно данной модели, роль акционеров сводится к формированию совета директоров, роль менеджмента – к управлению компанией, включая формирование стратегических решений, основные функции совета директоров – к назначению (смене) генерального директора, к контролю за деятельностью менеджмента. Безусловно, реальная практика значительно богаче и разнообразнее, но для нас сейчас важно обратить внимание именно на баланс интересов. Естественно, в такой ситуации совет директоров становится ареной для столкновения всех интересов. Следовательно, баланс интересов напрямую связан с композицией совета директоров и процедурными аспектами его работы.
   Англо-американская практика сбалансированной системы корпоративного управления существует в достаточно развитой и относительно устойчивой внешней среде. Кроме того, внешняя среда формирует механизм дисциплинирующих воздействий на корпорацию в целом. Товарные и финансовые рынки реагируют на внутренние корпоративные процессы. Рынок корпоративного контроля непосредственно связан с дисциплинирующей функцией, так как внутренняя напряженность делает корпорацию более уязвимой и угроза «недружественного поглощения» возрастает [34 - См.: Константинов Г.Н. Системы корпоративного управления // Законы России: опыт, анализ, практика. – 2007. – № 7.]. Рыночные институты используют собственный набор дисциплинирующих механизмов, таких, например, как независимые рейтинги качества корпоративного управления. Естественно, что дисциплинирующую роль также выполняют регулирующие и контролирующие органы государства и деловая культура страны. Наличие дисциплинирующих механизмов подталкивает корпорацию к поиску внутреннего баланса интересов.
   Острая проблема прав мелких (миноритарных) акционеров в российской корпоративной практике значительно менее остра в американской корпоративной практике. В США наличие высоколиквидного фондового рынка дает мелкому акционеру возможность защищать свои права, голосуя «ногами». Если ему не нравится отношение корпорации к мелким акционерам в той или иной компании, то ему проще продать эти акции, заменив их акциями другой компании, чем втягиваться в борьбу за свои права внутри компании. При наличии таких механизмов корпорация вынуждена четко следить за соблюдением прав мелких акционеров, если ей для развития действительно нужен капитал фондового рынка. В таком случае рынок предъявляет более высокие требования к прозрачности корпораций, оказывая дисциплинирующее воздействие следующего уровня.
   Таким образом, механизмы внутреннего баланса интересов существенно зависят от состояния внешней среды. Более того, можно предположить, что сбалансированная система корпоративного управления может существовать только при наличии сбалансированной и относительно устойчивой внешней среды. В этих условиях такие механизмы, как включение в состав совета независимых директоров, являются крайне необходимыми.
   Попытки найти отличительные особенности «хороших» и «плохих» советов директоров предпринимались неоднократно в течение последнего десятилетия [35 - См., например: Jhon A. Byrne. The Best And Worst Boards. Business Week, 1996, November 25; Corporate Governance and the Board. What Works Best. Price Waterhouse Coopers Report, 2001.]. Проведено большое число научных исследований, в которых авторы стремились найти зависимость между наличием «хорошего» совета директоров и эффективностью корпорации [36 - См. подр.: Константинов Г.Н. Указ. соч.]. Если учесть, что представление о «хорошем» совете директоров в основном строится на базе концепций сбалансированного корпоративного управления, то можно говорить о том, что отчетливой зависимости не найдено.
   Вывод, вытекающий из этих исследований, состоит в том, что построение сбалансированной системы корпоративного управления является необходимым, но не достаточным (единственным) условием построения эффективной корпорации.
   Эффективность деятельности корпорации определяется набором факторов, большая часть которых лежит в зоне ответственности менеджмента. Спорен вопрос о формировании стратегических решений. В литературе по корпоративному управлению, относящейся к сбалансированной системе, стратегическая функция совета директоров достаточно ограничена. Обычно она сводится к формированию достаточно широкого стратегического направления деятельности корпорации (стратегической политике) вместе с указанием границ, за которые менеджменту не рекомендуется выходить в практической деятельности. В действительности же советы директоров часто вовлекаются в принятие стратегических решений, рассматривая, к примеру, вопросы продажи или приобретения активов. Однако позиции при этом четко определены: менеджмент ответственен за разработку стратегических решений; совет директоров лишь одобряет или не одобряет предлагаемые решения.
   Анализ просчетов в ведении бизнеса различных корпораций показывает, что они связаны не с дисбалансом власти, а с ошибочными стратегическими решениями. Баланс власти лишь необходимая и достаточно важная основа для построения эффективной системы корпоративного управления. Сущность же системы должна быть связана с эффективностью принимаемых решений, прежде всего стратегических. Система корпоративного управления должна быть построена таким образом, чтобы она могла предупреждать появление стратегических ошибок, а если, тем не менее, они возникли, эффективно их корректировать (преодолевать с минимальными потерями для корпорации). В результате процесс принятия стратегических решений должен быть существенно изменен. Стратегические решения обладают особенностью – процесс их разработки не менее важен, чем результат. Более того, формулировки стратегических решений часто звучат достаточно банально, скрывая за собой весьма значительный набор предположений, которые сделаны в процессе разработки стратегии. Отсюда и проистекает существенная сложность контроля реализации стратегических решений, если контролирующий орган не был вовлечен в разработку данной стратегии.
   В стратегически ориентированной системе корпоративного управления крупные члены совета директоров, акционеры, институциональные инвесторы должны быть вовлечены в разработку стратегических решений наряду с менеджментом. Как отмечает Д. Паунд [37 - См.: Pound John. The Promise of the Governed Corporation. Harvard Business Review, March-April 1995.], при построении стратегически ориентированной системы корпоративного управления нужно сместить акценты: с контроля менеджмента на улучшение процесса принятия решений; с функции дистанцированного судьи на активного группового игрока в процессе принятия решений; с независимости и дистанцированности на зависимость, но не от менеджмента, а от компании. При этом должны произойти существенные изменения:
   члены совета директоров должны быть не только представителями различных заинтересованных сторон, но и влиятельными экспертами в процессе принятия решений;
   процедуры деятельности совета директоров должны быть смещены с вопросов отчетности и оценки эффективности прошлых решений на широкое и продуктивное обсуждение новых решений, стратегии и политики компании;
   члены совета директоров должны иметь самый широкий доступ к информации;
   члены совета директоров должны посвящать работе в компании существенную часть своего рабочего времени;
   труд члена совета директоров должен оплачиваться соответствующим образом, так как он становится активным участником процесса создания акционерного капитала;
   процесс коммуникаций между менеджментом, советом директоров и участниками рынка капиталов должен быть существенно улучшен;
   должен быть создан более работоспособный, плюралистический и адаптирующийся к изменениям процесс принятия корпоративных решений.
   Что касается России, то многие процессы в отечественной корпоративной среде становятся объяснимыми, если взглянуть на них с точки зрения разделения на две системы корпоративного управления. Сбалансированная система корпоративного управления практически не работоспособна в динамичной неустойчивой разбалансированной корпоративной внешней среде. Стремление к эффективности в рамках сбалансированной концепции оставляет только один путь – концентрация капитала и, тем самым, существенное снижение конфликта интересов. Фактически это путь построения сбалансированной системы путем постепенного вывода за рамки корпоративных процессов носителей иных интересов. Именно поэтому искусственно созданные в процессе приватизации компании открытого типа дрейфовали в 1990-е гг. к компаниям с существенно сконцентрированной собственностью, идеализирующим закрытые корпоративные отношения. Перейдя в это состояние, компании практически устранили преимущества и работоспособные механизмы сбалансированной системы корпоративного управления.
   Если сравнивать сбалансированную и стратегически ориентированную системы, то видно, что первая из них ориентирована на эффективность мониторинга, а вторая – на эффективность решений.
   Г.Н. Константинов указывает, что в современных российских условиях стратегическим ориентиром для компаний должны быть «организационные изменения в процессах бюджетирования, учета, распределения ответственности за инвестиции. Совет директоров должен взять на себя ответственность за финансирование стратегии и отношения с инвесторами. Во внутренней структуре корпорации могут быть созданы центры капитализации, которые ответственны за создание стоимости на внутрикорпоративном уровне. Особенно это существенно для холдингов, внутри которых формируется внутренний финансовый рынок. Внутреннее распределение инвестиций должно базироваться на оценке способности того или иного дочернего предприятия или центра капитализации создавать экономическую стоимость» [38 - См. подр.: Константинов Г.Н. Указ. соч.].
   Кроме реализации названных Г.Н. Константиновым стратегических ориентиров, для повышения эффективности ведения бизнеса в России, привлечения иностранных инвестиций необходимо обеспечить надежную защиту (охрану) прав и законных интересов всех участников корпоративных отношений. Особенно это актуально по отношению к обеспечению защиты прав участников таких отношений со стороны корпорации (акционеры, менеджмент и др.).
   Следует обратить внимание на то, что, по утверждению Н.А. Лoпашенко, в настоящее время «отсутствуют комплексные исследования защиты бизнеса в России: с позиций экономики, политики, позитивного права, административного права, права отраслей криминального цикла» [39 - Лопашенко Н.А. Преступления в сфере экономики: Авторский комментарий к уголовному закону. – М.: Волтере Клувер, 2006.]. В связи с этим в нашей работе мы постараемся раскрыть теоретические и практические аспекты построения такой защиты.
   Субъективные корпоративные права, равно как и любые другие, по утверждению В.А. Гуреева, представляют для акционера интерес только в том случае, когда имеется реальная, эффективная и слаженная защита нарушенных или оспоренных прав. В противном случае субъективное право приобретает очертания пустой декларации и может рассчитывать лишь на добровольное уважение со стороны неуправомоченных субъектов права [40 - См.: Гуреев В.А. Проблемы защиты прав и интересов акционеров в Российской Федерации. – М.: Волтере Клувер, 2007.].
   Исследование проблемы защиты прав акционеров требует предварительного рассмотрения вопросов, связанных с уяснением сущности защиты гражданских прав. Для этого необходимо раскрыть следующие понятия: «право на защиту» и «защита права».
   Что же следует понимать под «правом на защиту»? В юридической литературе на этот счет существует несколько точек зрения. Более того, возникают сомнения и относительно обоснованности использования самого термина «право на защиту» [41 - См.: Гоибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав (по изданию 1972 г.) // Осуществление и защита гражданских прав. – М., 2001, —С. 105.]. Полагаем, что использование данного понятия имеет не только теоретическое, но и практическое значение, так как позволяет управомоченному субъекту правильно разрешить вопрос о наличии возможностей, которые закон предоставляет лицу для защиты того или иного субъективного права.
   В юридической науке сложились две концепции «права на защиту». Представителями первой из них (условно назовем ее «традиционной концепцией») являются В.П. Грибанов, С.Н. Братусь и B.C. Ем. Так, В.П. Грибанов писал о том, что «с материально-правовой точки зрения нет препятствий к тому, чтобы рассматривать право на защиту в его материально-правовом аспекте как одно из правомочий самого субъективного гражданского права» [42 - Гоибанов В. П. Указ. соч. – С. 106.]. По мнению другого советского цивилиста, С.Н. Братуся, обеспеченность субъективного гражданского права возможностью государственного принуждения – это его неотъемлемое качество, и такая возможность существует не параллельно с другими, закрепленными в субъективном праве возможностями, а свойственна им самим, так как без этого они не были бы юридическими возможностями [43 - См.: Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. – М., 1976, – С. 73, 74.]. Схожую позицию занимает и B.C. Ем [44 - См. подр.: Гуреев В.А. Указ. соч.]. Таким образом, право на защиту рассматривается указанными авторами в качестве обязательного имманентного элемента самого субъективного права. Иными словами, ему отказывается в самостоятельности.
   Представителями второй концепции (условно именуемой концепцией «самостоятельности права на защиту») отстаивается диаметрально противоположная точка зрения. В частности, П.Ф. Елисейкин утверждает, что право на защиту как таковое представляет собой самостоятельное субъективное право [45 - См.: Елисейкин П.Ф. Правоохранительные нормы: понятие, виды, структура// Защита субъективных прав и гражданское судопроизводство. – Ярославль, 1977. – С. 119.]. Другой автор, А.П. Сергеев, развивая эту мысль, замечает, что «право на защиту появляется у обладателя регулятивного гражданского права лишь в момент нарушения или оспаривания последнего и реализуется в рамках возникающего при этом охранительного гражданского правоотношения» [46 - Сергеев А.П. Гражданское право / под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. – М., 2003. – С. 336.].
   Признание права на защиту самостоятельным правом или же рассмотрение его в качестве элемента конкретного субъективного права, по нашему мнению, не влечет за собой на практике никаких правовых последствий. В связи с этим представляется, что противоречия между приведенными выше концепциями в значительной степени являются условными, а спор – лишенным всякого юридического и, главным образом, практического смысла. Более того, действующее законодательство содержит достаточно указаний на самостоятельность данного права. Кроме того, право на защиту является конституционным правом – «каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом» (ч. 2 ст. 45 Конституции РФ).
   В доктрине содержится значительное количество дефиниций рассматриваемого права. Так, А.П. Сергеев право на защиту определяет как «предоставленную управомоченному лицу возможность применения мер правоохранительного характера для восстановления его нарушенного или оспариваемого права» [47 - Сергеев А.П. Указ. соч.]. С несущественными терминологическими расхождениями о «юридически закрепленной возможности использования мер правоохранительного характера» говорит в своем определении и B.C. Харченко [48 - См.:Харченко B.C. Гражданско-правовая охрана прав акционеров при совершении сделок с акциями открытых акционерных обществ: дис…. канд. юрид. наук. – М.,2001, —С. 19.]. Во многом схожее определение сформулировано B.C. Емом. «Субъективное право на защиту, – по его мнению, – это юридически закрепленная возможность управомоченного лица использовать меры правоохранительного характера с целью восстановления нарушенного права и пресечения действий, нарушающих право» [49 - Цит. по.: Гуреев В.А. Указ. соч.]. Под мерами правоохранительного характера, в свою очередь, автор понимает закрепленные в ст. 12 ГК РФ способы защиты гражданских прав.
   Таким образом, среди ученых нет существенных расхождений в понимании сущности указанного права, и вполне возможно согласиться с указанным выше пониманием субъективного права на защиту.
   Вместе с тем следует четко разграничивать понятия «право на защиту» и «защита прав». Они не сводимы друг к другу. Защита прав в самом общем виде означает реализацию субъективного права на защиту как юридически закрепленной возможности управомоченного лица самостоятельно и непосредственно либо путем обращения в компетентные государственные или иные уполномоченные органы применять меры правоохранительного характера в целях восстановления нарушенного или оспариваемого права.
   Тем не менее приведенные выше понятия представляют интерес не сами по себе, а лишь в аспекте рассмотрения «защиты прав акционеров». Сразу заметим, что указанная дефиниция в науке изучена сравнительно слабо. Юристы охотнее говорят о механизмах, способах и мерах защиты прав акционеров, при этом не вдаваясь в сущность и специфику указанного понятия. В целом соглашаясь с общеправовым пониманием защиты прав, хотелось бы, однако, заметить, что защита прав акционеров должна включать в себя также и деятельность по предотвращению нарушений, т. е. созданию механизмов, препятствующих возникновению предпосылок нарушения прав акционера. Важная роль в этом принадлежит, наряду с правоохранительными органами и судом, также и законодательной власти, в чьи задачи должно входить четкое нормативное правовое закрепление не только собственно прав участников АО, но и продуманных способов их реализации. Таким образом, защита прав акционеров должна включать в себя и такую важную составляющую юридической защиты, как превентивную составляющую.
   С учетом сказанного, возможно сформулировать следующее определение защиты прав акционеров – это совокупность мер юридического и организационно-практического характера, направленных на предупреждение нарушения прав акционеров посредством четкого нормативного правового закрепления таких прав (превентивные меры), а также способов их реализации, пресечение имеющихся нарушений и восстановление нарушенных или оспоренных прав акционеров, исходя из необходимости справедливого удовлетворения их интересов.
   Безусловно, соотношение интересов различных групп акционеров должно строиться не на принципе приоритета интересов одних над интересами других групп акционеров [50 - Сторонником установления строгого приоритета интересов крупных акционеров над интересами мелких акционеров общества является В.Ф. Попондопуло. (См.: Попондопуло В.Ф. Некоторые аспекты защиты интересов акционеров при перераспределении корпоративного контроля // Закон. – 2006. – № 7. – С. 57–59.)], а на необходимости признания своих специфических интересов за каждой из групп участников АО и законодательного обеспечения их равной защиты (тем более что Конституция провозгласила равенство граждан перед законом). При этом интересы большинства или меньшинства не могут противоречить общему для всех акционеров интересу. В случае же их коллизии предпочтение должно быть отдано последнему.
   «Содержание права, – как было верно подмечено еще И.А. Покровским, – находится в прямой и непосредственной зависимости от содержания человеческих интересов» [51 - Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права (по изданию 1917 г.). —М.,2003.– С. 132.]. А раз так, то и защита прав должна быть выстроена таким образом, чтобы обеспечивались основные интересы управомоченного лица (акционера), которые он связывает с закрепленными за ним субъективными правами.
   Защита прав акционеров должна иметь не только так называемую общеправовую направленность по предупреждению, пресечению и восстановлению оспоренных или нарушенных прав акционеров как таковых (хотя и это чрезвычайно важно), но вместе с тем она должна осуществляться и исходя из реально существующих интересов отдельных групп акционеров. Таким образом, защита прав акционеров на современном этапе развития в России организационно-правовой формы АО призвана отвечать объективно существующим потребностям в обеспечении не только общего для всех акционеров интереса, но также интересов мелких и крупных акционеров. Именно данный подход позволит разработать эффективные механизмы защиты правового положения акционеров при безусловном соблюдении их основных интересов, поскольку нельзя, совершенствуя правовой статус миноритариев, ущемлять основные интересы мажоритарных (крупных) акционеров и, наоборот, развивая механизмы защиты прав мажоритарных акционеров, – нарушать основной интерес мелких акционеров общества.
   С учетом изложенного, существует объективная необходимость в выработке системного сбалансированного подхода в вопросах защиты прав акционеров.
   Предпосылкой создания системы защиты прав акционеров является конфликт интересов, возникающий между различными группами акционеров.
   Элементами системы защиты прав акционеров следует признать:
   1) защиту прав акционеров вне зависимости от количества принадлежащих им акций;
   2) защиту прав мелких (миноритарных) акционеров;
   3) защиту прав крупных (мажоритарных) акционеров.
   Защита прав акционеров вне зависимости от количества принадлежащих им акций преследует в качестве своей основной цели создание (совершенствование) механизмов эффективной защиты прав акционеров, исходя из объективно существующего общего интереса всех акционеров общества. При этом общим интересом всех акционеров общества является интерес в коммерческом процветании АО, повышении его экономических показателей, что в конечном счете является залогом реализации интереса каждого акционера на получение части дохода общества. Этот интерес объединяет всех акционеров и присущ им вне зависимости от размера принадлежащего им пакета акций.
   По мнению В.А. Гуреева, защита прав мелких (миноритарных) акционеров преследует в качестве своей основной цели создание (совершенствование) механизмов эффективной защиты прав мелких акционеров, исходя из объективно существующего интереса меньшинства [52 - См.: Гуреев В.А. Указ. соч.]. В данном случае разумно предполагаемым главным интересом меньшинства В.А. Гуреев справедливо предлагает считать интерес в получении дохода при справедливом его распределении между всеми акционерами. Справедливое означает пропорциональное распределение в соответствии с количеством и типом акций, принадлежащих акционеру.
   Защита прав крупных (мажоритарных) акционеров преследует в качестве своей основной цели создание (совершенствование) механизмов эффективной защиты прав крупных акционеров, исходя из объективно существующего интереса большинства. Интерес большинства включает, наряду с получением части прибыли АО, также и управление им, осуществляемое в соответствии с действующим законодательством, а также требованиями разумности и добросовестности.
   Указанные элементы системы защиты прав акционеров, несмотря на их относительную обособленность, находятся в тесной взаимосвязи между собой. Так, меры, направленные на защиту прав акционеров, исходя из их общего интереса, не предполагают конкретного стремления отстоять интересы тех или иных групп акционеров. Их применение обусловлено лишь потребностью в повышении уровня защищенности основных прав каждого акционера (к примеру, права на получение дивиденда, права на участие в общем собрании акционеров и т. д.). Иными словами, речь идет о защите прав акционеров как таковых. Однако подобная защита «общего характера» сегодня оказывается явно недостаточной, а потому указанные меры должны применяться наряду и с учетом мер, направленных на защиту прав мелких и крупных акционеров. В этом и состоит основа взаимодействия указанных элементов системы.
   Кроме того, рассмотрение отдельных вопросов защиты прав акционеров в рамках общей системы (концепции) защиты прав акционеров, несомненно, будет способствовать систематизации знаний о предмете исследования. Системный подход призван устранить если не все, то хотя бы большую часть имеющихся противоречий в защитных мерах, а также создать положение, при котором отстаивание интересов одной группы акционеров не будет вызывать грубого пренебрежения правами всех остальных акционеров общества. В этом состоит теоретическая ценность системы защиты прав акционеров. Только при таком положении дел мы сможем приблизиться к построению устойчивой модели регулирования корпоративных отношений.
   Главной задачей и предназначением системы защиты прав акционеров является сбалансированное удовлетворение интересов как всех акционеров общества, так и их отдельных групп, предотвращение конфликта интересов, а также таких общественно опасных явлений, как рейдерство и корпоративный шантаж, и других криминальных угроз. Представляется, что вопрос противодействия таким угрозам требует более детального изучения.

Раздел 2 Криминологическая и уголовно-правовая характеристика современных криминальных угроз в сфере корпоративных отношений

Глава I Феноменология рейдерства и его место в структуре слияний и поглощений

§ 1. Юридическая природа понятий «дружественные» «недружественные» поглощения активов юридических лиц

   Начиная с 90-х гг. прошлого столетия Россия встала на курс развития рыночной экономики, основанной на признании равенства участников, неприкосновенности собственности, свободы договора, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, необходимости беспрепятственного осуществления гражданских прав, обеспечения восстановления нарушенных прав, их судебной защиты.
   Вместе с тем данные задачи до сих пор далеки от их решения. Среди российских экономических проблем нового столетия можно назвать и проблему рейдерства, которая, пожалуй, является на сегодня одной из самых злободневных. О ней говорят политики, с ней борются специально создаваемые структуры государства и негосударственных образований, таких статусных, как РСПП (Российский союз промышленников и предпринимателей), ТПП РФ (Торгово-промышленная палата Российской Федерации), «Деловая Россия» и ОПОРа (Объединение предпринимательских обществ России) и многие другие.
   В масштабах мирового рынка объем денежных средств, вовлеченных в процесс слияний и поглощений компаний, огромен. В 2007 г. объем оборота на этом рынке превысил отметку 4 трлн долл. По некоторым оценкам, в последнее десятилетие более 80 % всех международных капиталовложений тратилось не на создание новых производств, а на приобретение активов уже существующих предприятий.
   Процессы слияния и поглощения предприятий, как неустранимого свойства рыночной экономики, обладают своей динамикой как конструктивного, так и деструктивного характера. Последняя проявляется, когда слияния и поглощения приобретают противоправный и сугубо криминальный характер, что подрывает доверие к рыночным преобразованиям экономики в целом. Противоправные поглощения получили наименование рейдерства и приобрели настолько негативную славу, что в качестве таковых неправильно идентифицируются и добросовестные сделки.
   Большинство исследований указывают на недопустимость преступных схем в экономике, на объективный ущерб отечественной промышленности, причиняемый рейдерством, на угрозу национальной безопасности, поскольку рейдерство имеет своими последствиями ослабление контрольных и регулятивных возможностей государства, на создание объективной возможности экономического терроризма в отношении страны и резкий скачок уровня коррупции в государстве.
   В настоящее время лица, занимающиеся указанным видом противоправной деятельности, уже посягают на имущество оборонных стратегических предприятий, тем самым вторгаясь в сферу национальной безопасности. Наблюдается тенденция вовлечения в корпоративные конфликты органов исполнительной власти и правоохранительных структур, частных охранных предприятий, а также всевозможных неформальных объединений криминального толка.
   Бесконтрольное расширение рейдерства приводит к экономической дестабилизации уже не только на микро-, но и на макроэкономическом уровне, представляя собой угрозу национальной безопасности государства. На данный факт с середины первого десятилетия нового века указывают все большее число государственных деятелей и политиков, а нынешний период в этом плане можно считать поворотным в борьбе с указанным злом. Свидетельство этому – заявления высших лиц государства, начиная с Президента РФ, политиков, общественных деятелей, не говоря уже о предпринимателях и их организациях.
   Рейдерство с таким уточняющим признаком, как противоправный захват предприятия или активов, можно трактовать как экономически деструктивный, юридически противоправный, морально неприемлемый и социально опасный феномен, устранение которого из современной деловой жизни – важная государственная и политическая задача на этапе становления цивилизованного российского бизнеса. С целью успешного ее решения нужно провести комплексный анализ данного феномена с позиций ряда наук, включая экономическую науку, юриспруденцию, социологию, политологию, психологию, этику и др.
   Однако прежде чем переходить непосредственно к исследованию проблемы рейдерства, целесообразно рассмотреть основные категории правового явления «дружественное поглощение» – такие понятия, как «слияние» и «поглощение».
   В классическом (британском) определении, под слиянием (merger) понимается «объединение одной или более организаций в их общих интересах. Целью этого всегда является повышение эффективности» [53 - Бизнес: Оксфордский толковый словарь. – М.: Прогресс-Академия, 1995.]. При этом отмечается, что слияния обычно осуществляются с согласия всех заинтересованных сторон.
   В зарубежной практике термин «слияние» может означать также и объединение нескольких компаний, при этом остается только одна из них, а остальные прекращают свою финансово-хозяйственную деятельность и ликвидируются. В российском законодательстве данная операция получила название «присоединение».
   В России до сих пор отсутствует законодательное закрепление понятий «слияние» и «поглощение». Можно заметить и отсутствие подробной регламентации проведения указанных явлений.
   В настоящее время в условиях развития рыночных отношений к целям поглощения можно отнести: расширение сферы деятельности организации-поглотителя, диверсификация бизнеса, борьба с конкурентами и т. п. Кроме того, многие компании, в основном крупные, рассматривают поглощения как средство улучшения материально-производственной сферы, повышения прибыльности, устойчивости, создания положительного имиджа, повышения капитализации компании и ее инвестиционной привлекательности [54 - См.: Марков П.А. Дружественное поглощение // Право и экономика. – 2008. – № 10.].
   Таким образом, поглощения способствуют созданию стратегического преимущества за счет присоединения, приобретения новых возможностей развития предприятий [55 - См:.Лебедева Н.Н., Сутулова Е.А. Юридический смысл понятий «слияния» и «поглощения» // Право и экономика. – 2006. – № 6.].
   Законодателем определен ряд способов, присущих слиянию и поглощению, в том числе: реорганизация юридических лиц путем слияния нескольких организаций в одну новую, присоединения юридического лица к другому, или преобразования, т. е. смены организационно-правовой формы юридического лица; создание на базе юридического лица дочернего или зависимого хозяйственного общества; объединение юридических лиц в форме ассоциации или союза; либо иные формы слияния, включая заключение договоров между субъектами-предпринимателями.
   По словам судьи Арбитражного суда г. Москвы П.А. Маркова, в настоящее время наиболее распространенными способами слияний и поглощений являются: «покупка отдельных активов компании (производственные мощности, специальное оборудование, база клиентов и др.) и покупка акций. При этом сделка покупки акций может быть проведена двумя способами: покупка акций непосредственно у акционеров приобретаемой компании; покупка акций через вновь созданную российскую или иностранную компанию для проведения сделки» [56 - Марков П.А. Указ. соч.].
   Присоединение одной компании к другой – еще один из способов реорганизации. В результате присоединения присоединяющаяся компания ликвидируется, к правопреемнику переходят активы, имущество, права и обязательства ликвидируемой организации. При этом правопреемник рассчитывается не только по прежним обязательствам, но и по обязательствам присоединенной компании.
   В соответствии с действующим законодательством присоединяющееся общество считается реорганизованным с момента внесения в Единый государственный реестр юридических лиц (далее – ЕГРЮЛ) записи о прекращении деятельности присоединенной организации.
   Согласно п. 2 ст. 58 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) при присоединении юридического лица к другому юридическому лицу к последнему переходят права и обязанности присоединенного юридического лица в соответствии с передаточным актом.
   Присоединением общества признается прекращение деятельности одного или нескольких обществ с передачей всех их прав и обязанностей другому обществу. Общее собрание участников каждого общества, участвующего в реорганизации в форме присоединения, принимает решение о такой реорганизации, об утверждении договора о присоединении, а общее собрание участников присоединяемого общества также принимает решение об утверждении передаточного акта.
   В соответствии с п. 1 и 2 ст. 59 ГК РФ передаточный акт и разделительный баланс должны содержать положения о правопреемстве по всем обязательствам реорганизованного юридического лица в отношении всех его кредиторов и должников; передаточный акт и разделительный баланс утверждаются учредителями (участниками) юридического лица или органом, принявшим решение о реорганизации юридических лиц, и представляются вместе с учредительными документами для государственной регистрации вновь возникших юридических лиц или внесения изменений в учредительные документы существующих юридических лиц.
   Совместное общее собрание участников обществ, участвующих в присоединении, вносит в учредительные документы общества, к которому осуществляется присоединение, изменения, связанные с составом участников общества, определением размеров их долей, иные изменения, предусмотренные договором о присоединении, а также при необходимости решает другие вопросы, в том числе об избрании органов общества, к которому осуществляется присоединение. Сроки и порядок проведения такого общего собрания определяются договором о присоединении.
   Договоры о слиянии и присоединении представляют собой договоры, направленные на отчуждение имущественных комплексов, а также прекращение и возникновение юридических лиц [57 - См. Архипов Б.П. Реорганизационные договоры о слиянии и поглощении акционерных обществ // Законодательство. – 2002. – № 10.].
   Таким образом, реорганизация юридического лица – это сложный юридический процесс, включающий такие юридические факты, как решение органов юридических лиц о реорганизации, административный акт о регистрации вновь создаваемого юридического лица, составление документов по определению объемов правопреемства и передаче имущества, совершение гражданско-правовых сделок (при необходимости), а также иные юридические факты.
   По убеждению экспертов, совершение сделки путем покупки активов или приобретения контрольного пакета акций, в отличие от процедуры реорганизации, является более быстрым и эффективным способом оформления сделки и получения контроля не только над материальными активами, но и над всем действующим производством компании [58 - См.: Марков П.А. Указ. соч.].
   Особое внимание следует уделить институту реорганизационных сделок, направленных на возникновение и прекращение существования юридических лиц вне процедуры удовлетворения требований кредиторов, но с привлечением института универсального правопреемства. Указанные сделки представляют собой самостоятельный способ возникновения и прекращения существования обществ, отличный от иных процедур создания и ликвидации юридических лиц.
   В результате поглощения одно лицо получает возможность контролировать действия компании либо приобретает ее активы. Если приобретению активов по духу наиболее соответствует реорганизация в форме присоединения, то под процедурой, по завершении которой у лица появляется возможность контролировать акционерное общество, следует понимать приобретение акций общества в достаточных для осуществления управленческого контроля пропорциях.
   Поглощение – это такое объединение активов, когда фирма или ее часть полностью входит в состав поглощающей компании, перестает существовать как самостоятельное предприятие. В результате поглощения одна компания получает контроль над другой через покупку активов, приобретение контрольного пакета акций или участие в банкротстве предприятия с последующим приобретением его активов. Поглощение может быть желательно для компании, которая вследствие неудачного управления терпит крах в достижении намеченных объемов продаж, прибыли и уровня рентабельности, ощущает проблемы с ликвидностью и дефицит инвестиционных возможностей.
   В случаях, установленных законом, добровольная реорганизация общества с ограниченной ответственностью в форме слияния и присоединения может быть осуществлена лишь с согласия уполномоченных государственных органов.
   Например, в соответствии со ст. 27 Федерального закона «О защите конкуренции» с предварительного согласия антимонопольного органа осуществляются следующие действия:
   слияние коммерческих организаций (за исключением финансовых организаций), если суммарная стоимость их активов (активов их групп лиц) по бухгалтерским балансам по состоянию на последнюю отчетную дату, предшествующую дате представления ходатайства (далее также – последний баланс; в случае представления в антимонопольный орган уведомления последним балансом считается бухгалтерский баланс по состоянию на последнюю отчетную дату, предшествующую дате представления уведомления), превышает 3 млрд руб. или суммарная выручка таких организаций (их групп лиц) от реализации товаров за календарный год, предшествующий году слияния, превышает 6 млрд руб., либо если одна из таких организаций включена в реестр;
   присоединение коммерческой организации (за исключением финансовой организации) к иной коммерческой организации (за исключением финансовой организации), если суммарная стоимость их активов (активов их групп лиц) по последним балансам превышает 3 млрд руб. или суммарная выручка таких организаций (их групп лиц) от реализации товаров за календарный год, предшествующий году присоединения, превышает 6 млрд руб., либо если одна из таких организаций включена в реестр;
   слияние финансовых организаций или присоединение финансовой организации к другой финансовой организации, если суммарная стоимость их активов по последним балансам превышает величину, установленную Правительством РФ (при слиянии или присоединении кредитных организаций такая величина устанавливается Правительством по согласованию с Центральным банком РФ).
   Существует несколько видов поглощения одной компании другой. Так, возможно объединение компаний, производящих один и тот же товар или оказывающих одни и те же услуги и работы. Такое слияние организаций, как правило, преследует своей целью повышение конкурентоспособности на рынке, при этом обеспечивается рост масштабов производства.
   Другой вид поглощения заключается в том, что несколько однопрофильных фирм, выполняющих самостоятельные стадии производства, объединяются для формирования цепочки технологически взаимосвязанных производств.
   Процесс поглощения включает в себя несколько этапов. Потенциальный приобретатель («поглотитель») осуществляет поиск организации, которая готова к продаже части или всего бизнеса. Этот процесс состоит из следующих этапов: поиск баз данных и специализированных сайтов, посвященных купле-продаже бизнеса;
   пассивный поиск – размещение объявления о покупке; активный поиск – обращение к потенциальным компаниям-целям (это может быть предложение о покупке предприятия или о сотрудничестве. Например, можно пригласить фирму выполнить субподрядные работы или поучаствовать в совместном проекте. Активный поиск наиболее предпочтителен. Он позволяет получить о компании-цели максимально полную и правдивую информацию);
   после обработки полученных данных круг потенциальных объектов поглощения сужается до трех-четырех;
   завершает подготовку оценка стоимости компании-цели, а также экономической выгоды сделки и возможных рисков.
   Так как в данном случае речь идет о «дружественном» поглощении (т. е. с добровольного согласия продавца), то большую часть информации покупатель может получить непосредственно у продавца организации.
   Информация об акционерных обществах размещается в СМИ. Организациями публикуются ежеквартальные отчеты, в том числе сведения о финансово-экономическом состоянии предприятия, его хозяйственной деятельности, а также сведения об основных видах продукции (услуг, работ), рынков сбыта, сведения об основных фондах. Кроме того, информация, содержащаяся в государственных реестрах, является открытой и общедоступной.
   Сведения об имуществе организации потенциальный покупатель может получить, обратившись в регистрирующие органы, которые обязаны в пятидневный срок предоставить сведения, содержащиеся в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним, о любом объекте недвижимости лицу, предъявившему удостоверение личности и заявление в письменной форме. В представленных сведениях должны содержаться описание объекта недвижимости, зарегистрированные права на него, а также ограничения (обременения) прав, сведения о существующих правопритязаниях и заявленных в судебном порядке правах требования в отношении данного объекта недвижимости [59 - См.: Санин К.С. Новые правила приобретения инвесторами крупных пакетов акций //Журнал Российского права. – 2006. – № 9; Марков П.А. Указ. соч.].
   Кроме того, налоговые органы предоставляют информацию о конкретном юридическом лице, содержащуюся в ЕГРЮЛ.
   После того как информация собрана и обработана, покупателю необходимо определиться со стратегией поглощения, обсудить ее с руководством приобретаемой организации. Определившись со способом поглощения, а также придя к единой цене сделки с менеджментом поглощаемой компании, компания-покупатель начинает окончательное оформление сделки, завершающееся интегрированием приобретенной компании в структуру компании-покупателя.
   Таковы этапы поглощения по общему правилу. Однако существует ряд особенностей для различных категорий поглощаемых организаций.
   Например, абсолютное большинство исследователей проблемы слияний и поглощений выделяют четыре стадии при поглощении акционерного общества [60 - См.: Санин К.С. Новые правила приобретения инвесторами крупных пакетов акций //Журнал российского права. – 2006. – № 9; Марков П.А. Указ. соч.]:
   приобретение более 30 % голосующих акций открытого общества в результате добровольного предложения об их приобретении (ст. 84.1, 84.3—84.6 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» (далее – Закон об акционерных обществах));
   приобретение акций открытого общества, а также иных ценных бумаг, конвертируемых в акции, в результате обязательного предложения об их приобретении (ст. 84.2—84.6 Закона об акционерных обществах);
   выкуп лицом, которое приобрело более 95 % голосующих акций открытого общества, остальных акций и эмиссионных ценных бумаг, конвертируемых в акции, у владельцев этих ценных бумаг по их требованию (ст. 84.7 Закона об акционерных обществах);
   выкуп лицом, которое приобрело более 95 % голосующих акций открытого общества, по его требованию остальных акций и эмиссионных ценных бумаг, конвертируемых в акции, у их владельцев (ст. 84.8 Закона об акционерных обществах).
   С учетом изложенного можно сделать вывод: «дружественное» поглощение следует рассматривать как приоритетную форму реорганизации хозяйствующих субъектов, так как оно направлено на расширение сферы деятельности организации-поглотителя, улучшение ее материально-производственной сферы, повышение прибыльности, а также на ее устойчивость в условиях конкуренции. Несомненно, указанные последствия в условиях рыночных отношений способствуют приобретению новых возможностей развития предприятий, что повышает инвестиционную привлекательность российской экономики в целом.
   Однако законодателю следует уделить особое внимание исследуемому институту, так как любой пробел в законодательстве может интерпретироваться недобросовестными лицами в целях, противоречащих нормальному товарообороту, например, в целях так называемого «недружественного поглощения» (в том числе рейдерства), что приводит к лишению собственника возможности управлять, владеть и распоряжаться имуществом – недвижимостью, акциями и активами предприятия. Ситуация усугубляется отсутствием внятной государственной политики в сфере защиты прав собственности, правовым нигилизмом значительной части граждан, которые породили у многих иллюзию вседозволенности, стремление решать вопросы перераспределения тех или иных активов в свою пользу простыми способами, без соблюдения юридических процедур, зачастую сложных и громоздких. Тем более что экономически такие способы перераспределения собственности оказываются гораздо более выгодными, чем, скажем, выкуп доли в бизнесе.
   Таким образом, в современной цивилистической литературе [61 - См., напр.: Архипов В.В. Некоторые правовые проблемы, связанные с регулированием труда управленцев высшего звена // Законодательство и экономика. – 2008. – № 5.] под поглощением понимается два вида реорганизации юридических лиц. Первый способ – прекращение деятельности сразу нескольких юрлиц путем их слияния в одно (поглощение третьим лицом, которое образует самостоятельное юрлицо). Второй способ реорганизации юрлиц – присоединение одного к другому, что называется поглощением вторым лицом, сохраняющим свой юридический статус. При этом причины таких реорганизаций юрлиц могут быть как добровольными, т. е. основанными на решении их акционеров (участников) либо их органа, уполномоченного на то учредительными документами («дружественное» поглощение), так и не добровольными («недружественное» или «враждебное» поглощение).
   К процессам слияния, поглощения, иного изменения статуса организаций (предприятий) применимы общие нормы гражданского и предпринимательского (корпоративного) законодательства о создании, преобразовании и ликвидации юридических лиц. В условиях современной рыночной экономики происходящая время от времени смена собственников организации является нормальным механизмом регулирования отношений участников рынка. Однако эти нормы ориентированы на добропорядочного хозяйствующего субъекта.
   В тех случаях, когда целью некоторых видов экономической деятельности является незаконное приобретение чужого бизнеса и извлечение из этого прибылей и личной выгоды, указанные правоотношения не имеют должного механизма законодательного урегулирования, так как наряду с возникновением гражданско-правовых (корпоративных) отношений могут возникать и уголовно-правовые отношения. При этом грань между ненадлежащим осуществлением субъектом гражданско-правовых (корпоративных) правоотношений своих прав и обязанностей и совершением уголовно-наказуемого деяния очень тонкая. В современном обществе речь уже не идет об отдельных примитивных или традиционных способах получения чужого имущества, например через физическое устранение руководителя организации (предприятия). Им на смену пришли ненасильственные преступные действия, связанные с банкротством юридического лица, хищением его имущества с помощью различных подложных документов и др.
   В нашей работе основное внимание будет уделено именно не рыночным, законным процессам слияний и поглощений, а криминальному присвоению прав на владение и управление хозяйствующими субъектами и их активами, получившему наименование – рейдерство.
   Однако прежде чем переходить к рассмотрению понятия «рейдерство», необходимо уяснить природу и сформулировать определение такого вида поглощений, как «недружественное» поглощение, разновидностью которого и является рейдерство.
   В последние годы организациями, основной целью деятельности которых стало завладение активами другого юридического лица либо установление контроля над ним, заинтересовались и в научной среде. В публикациях по вопросам сущности, мотивов, целей этих фирм за их деятельностью закрепилось название рейдерства [62 - См.: Лопашенко Н.Д. Рейдерство // Законность. – 2007. – № 4. – С. 10.], или недружественного поглощения [63 - См.: Юдин В.Г. Обеспечительные меры, или недружественное поглощение // Арбитражная практика. – 2004. – № 5. – С. 14.], однако единого мнения по поводу разграничения указанных понятий не существует. Одни специалисты рассматривают их как общее и частное [64 - См.: Астахов П.А. Противодействие рейдерским захватам. – М., 2007. – С. 30.], другие – как различные виды деятельности [65 - См.: Проворов А.В. Механизм предотвращения кризисных ситуаций в деятельности предпринимательских структур: автореф. дис… канд. экон. наук. Владивосток, 2009. – С. 11; Яковлева Е.И. Недружественные поглощения, или «рейдерство»//Современные проблемы юридической науки: Материалы III Всероссийской с международным участием научно-практ. конф. молодых исследователей (26–28 апреля 2007 г.). – Челябинск, 2007. – Ч. 1. – С. 210–214.], третьи – как синонимы [66 - См.: Фаенсон М.И., Пиманова А.А. Рейдерство (недружественный захват предприятия): практика современной России. – М., 2007. – С. 19.].
   Первого подхода придерживается П.А. Астахов, определяющий недружественное поглощение и рейдерство как целое и часть. Он считает, что «рейдерство – это особый вид враждебного поглощения, при котором ценные активы подвергшейся рейдерской атаке компании распродаются и бизнес перестает существовать» [67 - Астахов П.А. Указ. соч. – С. 31.]. Представляется, что данная точка зрения не позволяет дать четкой оценки рассматриваемому явлению в связи с тем, что результатом легального поглощения также может быть ликвидация юридического лица и распродажа его собственности. При этом П.А. Астахов не дает аргументированной классификации признаков рейдерства и недружественного поглощения.
   А.В. Проворов предлагает более разработанный подход и разграничивает данные категории. Несмотря на то что в его работе не содержится самих определений рейдерства и недружественного поглощения, автор указывает, что эти явления могут происходить на предприятии одновременно и неизбежно приводят «к кризисным ситуациям, дестабилизируя его функционирование» [68 - Проворов А.В. Указ. соч. – С. 12.]. Однако данная точка зрения также не позволяет выявить сущностные отличия рейдерства от недружественного поглощения, поскольку такой признак, как «кризисная ситуация», субъективен и во многом зависит от руководства организации и воли его собственников.
   Довольно интересна теория, в соответствии с которой категории «рейдерство» и «недружественное поглощение» рассматриваются как тождественные и определяются как совокупность мероприятий по инициации процедуры банкротства и враждебному приобретению ценных бумаг. Подобной точки зрения придерживаются М.И. Фаенсон и А.А. Пиманова, указывая на то, что недружественное поглощение осуществляется рейдерами [69 - См.: Фаенсон М.И., Пиманова А.А. Указ. соч. – С. 11.]. Однако на основе данной дефиниции невозможно определить характерные черты рейдерства и недружественного поглощения, так как понятие «враждебное приобретение ценных бумаг» весьма оценочно, кроме того, если следовать логике данной концепции, то любую процедуру банкротства надо рассматривать как деятельность рейдеров (поглотителей).
   Таким образом, в литературе вопрос о сущности и соотношении терминов «рейдерство» и «недружественное поглощение» остается дискуссионным. Мы придерживаемся первой из указанных точек зрения. Принципиальное различие между этими двумя видами деятельности наблюдается лишь в средствах, а их объекты, задачи и цели, как правило, совпадают.
   Что касается понятия недружественного поглощения акционерною общества (далее – поглощение, недружественное поглощение), то господствующая точка зрения на его содержание отражена в определении, предложенном М.Г. Ионцевым, который под недружественным поглощением компании или актива понимает «установление над этой компанией или активом полного контроля, как в юридическом, так и в физическом смысле, попреки воле менеджмента и (или) собственника такой компании или актива» [70 - Ионцев М.Г. Корпоративные захваты: слияния, поглощения, гринмэйл. – М., 2006. – С. 15.]. Представляется, что данное определение содержит ряд недочетов. Так, не отражена сущность самого термина, поскольку поглощение не может быть «установлением» – это прежде всего действие, процесс, а установление такого контроля является возможным конечным результатом такой деятельности. Если следовать логике автора, деятельность поглотителей, которая не достигла цели, не рассматривается как недружественное поглощение, поскольку в этом случае не был установлен контроль над компанией или активом. Возникают вопросы об оценке степени полноты такого контроля, о том, распространяется ли данное определение на частичное поглощение. Неудачным представляется и применение термина «поглощение» в отношении активов компании, скорее можно говорить о завладении последними. Кроме того, ничего не сказано о субъектах, осуществляющих поглощение.
   Более полное определение дано Н.И. Гетманом, О.Б. Курбатовым и А.А. Богатиковым, которые понимают под недружественным поглощением юридического лица «установление над ним лицом или группой совместно действующих лиц полного или частичного контроля в юридическом, финансовом и физическом смысле, вопреки воле и в условиях противодействия руководителей и собственников этой компании» [71 - Памятка по противодействию недружественным поглощениям предприятий. Подготовлена Департаментом экономической безопасности Торгово-промышленной палаты Российской Федерации и Коллегией адвокатов «Джон Тайнер и Партнеры» //Торгово-промышленные ведомости (http://www.tpp-inform.ru/).]. Это определение также не лишено недостатков. Например, в случае оперативных действий поглотителей противодействия со стороны руководства поглощаемой компании может и не последовать. Для работы с активами юридического лица достаточно обладать юридическими и финансовыми инструментами для манипуляции.
   Вышеприведенные определения подвергаются критике представителями научного сообщества. Например, А.Ю. Дудченко утверждает, что установление полного контроля над поглощаемой компанией вряд ли возможно на практике, так как это предполагает приобретение 100 % акций. Сам же ученый под недружественным поглощением понимает «незаконные действия (юридические и фактические, в том числе злоупотребление правом), направленные на захват доминирующего положения в юридическом лице» [72 - Дудченко А.Ю. Гражданско-правовые способы защиты прав и законных интересов участников корпоративных правоотношений при недружественном слиянии и поглощении хозяйствующих обществ: дис… канд. юрид. наук. – Краснодар, 2008. – С. 46.]. Однако, думается, термин «доминирующее» влияние вряд ли более точный в силу его оценочного характера. Нельзя согласиться и с другими выводами этого ученого. Представляется, что указание лишь на незаконные способы проведения поглощения необоснованно, поскольку, как было указано ранее, недружественное поглощение в большинстве случаев осуществляется в рамках закона. Например, в январе 2007 г. было осуществлено поглощение открытого акционерною общества «Ивановоискож» [73 - См.: Москалев С., Владимирская И. «ИСКОЖенный» завод // Ивановская газета. – 2007. – 31 января.]. Поглотители приобрели небольшой процент акций с целью получения права голоса на собрании акционеров и по результатам голосования на внеочередном собрании акционеров избрали своих кандидатов, отстранив прежнее руководство.
   Понятие «недружественное поглощение» содержится в некоторых нормативных правовых актах, принятых федеральными и региональными органами государственной власти. Например, на федеральном уровне данный термин упоминается в Обращении Государственной Думы РФ от 11 марта 2005 г. к Председателю Правительства РФ М.Е. Фрадкову [74 - См.: Постановление Государственной Думы Российской Федерации от 11 марта 2005 г. № 1601-1\/ГД «Об обращении Государственной Думы Российской Федерации к Председателю Правительства Российской Федерации М.Е. Фрадкову в связи с обсуждением на «Правительственном часе» в Государственной Думе Российской Федерации 16 февраля 2005 г. выступления министра сельского хозяйства Российской Федерации А.В. Гордеева о мерах, принимаемых Правительством Российской Федерации по стабилизации продовольственного рынка, законодательному обеспечению развития агропродовольственного сектора на ближайшую перспективу и о готовности агропромышленного комплекса к проведению весенних полевых работ // СЗ РФ. – 2005. – № 12. – Ст. 1005.], на уровне субъекта Федерации – в постановлении Правительства города Москвы «О городской целевой программе «Комплексная программа промышленной деятельности в городе Москве на 2007–2009 годы» [75 - См.: постановление Правительства Москвы от 5 декабря 2006 г. № 943-ПП «О городской целевой программе «Комплексная программа промышленной деятельности в городе Москве на 2007–2009 годы» // Вестник Мэра и Правительства Москвы. – 2006. – № 1.]. Однако легальное определение словосочетания «недружественное поглощение» отсутствует в российском законодательстве.
   Из подзаконных актов можно назвать Указ Президента РФ «О мерах по реализации промышленной политики при приватизации государственных предприятий» [76 - См.: Указ Президента Российской Федерации от 16 ноября 1992 г. № 1392 «О мерах по реализации промышленной политики при приватизации государственных предприятий» // Российская газета. – 1992. – № 251.], в котором закрепляется термин «поглощение» применительно к реализации промышленной политики при приватизации государственных предприятий. Согласно Указу поглощением одного предприятия другим признается приобретение контрольного пакета акций. Вместе с тем определение дано в широком смысле, поскольку включает и дружественное, и недружественное поглощение, следовательно, такой вариант дефиниции не позволяет подчеркнуть характерные черты недружественного поглощения.
   Упоминается термин «поглощение» и в распоряжении Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг № 421/р от 4 апреля 2002 г. «О рекомендации к применению кодекса корпоративного поведения». Из главы 6 Распоряжения следует, что к существенным корпоративным действиям в первую очередь следует отнести такие действия, как реорганизация общества, приобретение 30 и более процентов размещенных акций общества (поглощение), которые в значительной степени влияют на структурное и финансовое состояние общества и, соответственно, на положение акционеров.
   Таким образом, легальной дефиниции «недружественного поглощения» не существует, а определения, разработанные научным сообществом, отличаются друг от друга. На практике данная ситуация приводит к различному пониманию сущности такого поглощения.
   Исходя из вышеизложенного, предлагаем понимать под недружественным поглощением юридического лица – деятельность юридических и (или) физических лиц, направленную на установление полного или частичного контроля над хозяйствующим субъектом и (или) завладение его активами с применением законных (легальных) юридических, физических, финансовых и иных способов и средств вопреки воле руководителей (менеджмента) и собственников (в том числе акционеров) данного юридического лица.

§ 2. Основные исторические этапы становления и развития рейдерства: краткий историко-правовой очерк

   Рейдерство, как и многие другие криминальные явления в сфере экономической деятельности, имеет свою историю, которая насчитывает не одно столетие, хотя сам термин введен в деловой оборот на рубеже XIX–XX вв. Рейдерство появилось на свет вместе с акциями, когда возникла возможность поглощения компании помимо воли ее владельца. Один из самых известных исторических примеров – попытка захвата французской Ост-Индийской компании известным авантюристом бароном Жаном де Батцом. В дни Великой французской революции по его инициативе был подготовлен доклад о необходимости ликвидации Ост-Индийской компании. Авторы доклада рассчитывали на массовую продажу акций, чтобы скупить их по заниженной цене [77 - См. подр.: Фаенсон М. И., Пиманова А. А. Указ. соч. – С. 5.].
   Рейдерство как криминальный способ захвата предприятия и бизнеса появилось в 1920–1930 гг. в США, в период, когда шло формирование американской организованной преступности. Рейдерство уже тогда стало наиболее эффективной формой организованной преступности.
   Историческое развитие недружественных поглощений корпораций в США начинает свой отсчет от знаменитого американского предпринимателя Джона Дэйвисона Рокфеллера.
   Начало его деятельности пришлось на Гражданскую войну в США. Начальный капитал Рокфеллер создал благодаря военным заказам, продавая нефть для нужд федеральной армии. В 1867 г. совместно с Генри Флеглером он открыл фирму, чуть позже названную Standart Oil Company, уставный капитал которой составлял 1 млн долл. и которой было суждено стать первой в мире рейдерской компанией.
   Рокфеллер сосредоточил свои усилия не на поиске и добыче нефтяных месторождений, а на переработке и транспортировке нефтепродуктов, добившись монополии на этот вид деятельности уже к 1877 г. С целью получения контроля над перевозкой нефти во всех Соединенных Штатахчерез подставных лиц Рокфеллер скупил контрольные пакеты акций железнодорожных компаний и создал Union Tanker Car Company. Долгое время никто в США не догадывался, что он контролирует эту компанию, и тем самым Standart Oil минимизировал свои транспортные издержки.
   Предоставив льготные условия своим конкурентам, Рокфеллер дал возможность развивать им свой бизнес, наращивать объем добычи и переработки нефти. Через некоторое время Union Tanker Car в одностороннем порядке разрывала контракты с этими компаниями. С «мертвым грузом» переработанного сырья, отсутствием притока вырученных денежных средств и невыплаченными кредитами на развитие производства, эти компании в скором времени становились банкротами, и Рокфеллер скупал их задешево. Тагами путями была создана крупнейшая нефтяная империя.
   В конце 1890-х гг. государство решило самостоятельно принять участие в нефтяном бизнесе. Рокфеллеру удалось пережить Закон о торговле между штатами 1887 г. (он отменял транспортные льготы Standart Oil), антитрестовский Закон Шермана 1890 г. – после принудительного разделения Рокфеллер создал другую компанию Standart Oil New Jersey, в которой сосредоточил контрольные пакеты акций всех своих фирм.
   Однако в 1904 г. по личному указанию президента Теодора Рузвельта было начато официальное расследование деятельности Standart Oil Company, и в 1911 г. Верховный Суд США принял решение о прекращении ее деятельности.
   Но Рокфеллер стал только богаче, поскольку акции его компании были выкуплены государством по рыночной цене, а также сохранил пакеты акций (пусть и не контрольные) во всех своих предприятиях.
   По словам экспертов, ныне существующая компания Exxon Mobil — не что иное, как исторический правопреемник Standart Oil, – продолжает дело своего создателя и расширяет сферу влияния за счет рейдерских поглощений, но уже не в США, а за их пределами, в том числе в России [78 - См. Земцова Ю. Сестрички Exxon Mobil II Слияния и поглощения. – 2006. – № 9. – С. 104–109.].
   На западе рейдерство получило большее распространение к середине XX века. В среде финансистов и инвесторов появились люди, которые начали скупать контрольные пакеты акций различных компаний. Подобные скупки часто сопровождались конфликтами между акционерами. Рейдеры, получив контроль над компанией, реорганизовывали ее, часто разбив на более мелкие компании, и продавали с прибылью.
   В 1980-е гг. сделки в области слияний и поглощений приобрели массовый характер. Рейдерство начинает формироваться как самостоятельная деятельность. Один из этапов американского бизнеса связан с самым известным «корпоративным налетчиком» Майклом Милкеном из инвестиционной компании Drexel Burnham Lambert, и описан в нашумевшей книге Кони Брук «Бал хищников».
   Он участвовал в приобретении многих компаний и финансировал крупнейших «корпоративных налетчиков».
   В России масштабный криминальный передел собственности связывается с началом перестройки; правда, тогда такой передел еще не называли рейдерством в силу того, что такого термина просто не знали. С позиций сегодняшней действительности те события иначе как масштабным рейдерством назвать нельзя. Аналогичную точку зрения высказывает судья Арбитражного суда города Москвы П. А. Марков: «Несколько лет назад термин слияния и поглощения не был известен не только российскому гражданину, но и профессиональному юристу. Однако это не говорит о том, что в нашей стране не протекали процессы, которые обозначаются данным термином. Первым таким явлением стала приватизация, которая позволила чиновникам оптом скупать за бесценок акции бывших государственных предприятий, преобразованных в акционерные общества; формировать контрольные пакеты акций в руках новых руководителей акционерных обществ» [79 - Марков П.А. Субъективная сторона недружественного поглощения // Российская юстиция. – 2006. – № 12.]. Участники социологического исследования «Рейдерство как социально-экономический и политический феномен современной России» («Центр политических технологий», г. Москва, май 2008 г.) также отмечают, что феномен рейдерства существует в России уже около 20 лет и появился он с началом приватизации в 1990-х гг. [80 - См.: Рейдерство как социально-экономический и политический феномен современной России. Отчет о качественном социологическом исследовании. – М.: Центр политических технологий, 2008; Рейдерство как социально-экономический и политический феномен современной России // Неотложная правовая помощь: Информационно-аналитический бюллетень. – М., 2008. – С. 13–26; Рейдерство как социально-экономический и политический феномен современной России //http://www.compromat.ru/main/mix1 /raiderycpt. Мт#Сведения%20об%20исследовании].
   В табл. 1 сделана попытка проследить развитие советского и российского хозяйственного механизма с точки зрения повышения самостоятельности низовых звеньев, а также прорастания и укрепления рыночных институтов, формирования рыночной среды в период с середины 1970-х гг. по настоящее время, т. е. выделения основных самостоятельных субъектов экономических взаимоотношений, которые в будущем стали целью рейдерских атак.

   Таблица 1
   Эволюция хозяйственного механизма СССР и России

   Как показано в табл. 1, уровень и размеры основных экономических агентов постепенно снижаются от «экономики государства» и «экономики регионов» к «экономике отраслей, подотраслей, крупных предприятий» и к «экономике малых предприятий и физических лиц». К середине 1990-х гг. российские предприятия утратили черты основного звена экономики. Однако на смену предприятиям пришли не фирмы, как можно было ожидать, а физические лица – руководители предприятий и их подразделений – со своим «тоталитарным стилем внутрифирменного управления».
   Раздел и передел государственной собственности самой большой в мире страны был неоднороден и в значительной мере зависел от того, кто персонально в данный момент руководил этим процессом и кто «ходил» в советниках. Но все же, основываясь на материалах проведенного исследования и анализе соответствующей литературы [81 - См Борисов Ю.Д. Рейдерские захваты. Узаконенный разбой. – СПб.: Питер, 2008;Хлебников П. Крестный отец Кремля Борис Березовский, или История разграбления России. – М.: Детектив-Пресс, 2001; Исправников В.О. Приватизация в России // Россия и мир (информационный бюллетень). – 1997. – № 1; Плахов В. Приватизация по Чубайсу // Российская газета. – 1996. – 22 февр; Максимов А. Бандиты в белых воротничках. Как разворовывали Россию. – М.: ЭКСМ И – Пресс, 1999; Щербаков В. Ф. Правовая охрана экономической деятельности: законодательная регламентация, проблемы противодействия преступлениям: Сб. ст. – Т.1. – Н. Новгород, 2003; Ретунский Ю П. Криминологический анализ и предупреждение преступлений, совершаемых в процессе приватизации: автореф. дис… канд. юрид. наук. – М., 1995; и др.], можно выделить несколько основных этапов «передела собственности» в постсоветской России.
   На основе анализа основных характеристик и трансформации рейдерства предложена периодизация его развития в российской экономике по признаку доминирования определенных форм рейдерских акций и способов воздействия на оппонентов, позволяющая определить вектор дальнейшей трансформации рейдерства в условиях отсутствия эффективной государственной политики противодействия захватам:
   1988–1991 гг. Фактическая узкоклановая приватизация всей финансовой системы страны до промышленной приватизации, определившая последующий ход распределения собственности и приход к власти в экономике страны финансовой олигархии. Появление кооперативного движения, совместных предприятий.
   1992–1993 гг. Ваучерная приватизация. Массовое акционирование промышленных предприятий в форме публичных компаний при полном отсутствии фондового рынка. Разграбление директоратом назначенных к приватизации государственных арендных предприятий. Стремление организованной преступности взять под контроль промышленность.
   1993–1995 гг. Борьба за контроль над финансовыми потоками предприятий («приватизация» менеджмента, бандитский рэкет, силовой захват предприятий при помощи ЧОПов).
   Перераспределение активов в 1990-е гг. происходило на фоне масштабной структурной перестройки экономической системы. Получение и удержание контроля над предприятиями осуществлялось в значительной мере силовыми методами с использованием криминальных структур и подкупа государственных служащих. Постепенно формирующаяся законодательная база зачастую не только не предотвращала, но и, напротив, стимулировала появление различных видов оппортунистического поведения на рынке корпоративного контроля.
   1995–1997 гг. Смена директората. Невыплата заработной платы для принуждения персонала к продаже акций, директорские трасты. Начало борьбы за корпоративный контроль («размывание» контрольных пакетов акций, параллельные собрания акционеров, дублирующие органы управления), втягивание правоохранительных органов в корпоративные конфликты. Залоговые аукционы, лишившие бюджет доходов, ГКО, «борьба» за регистратора и т. д.
   В результате залоговых аукционов в российской экономике появились первые олигархи. Так, ОНЭКСИМ-банк (В. Потанин) получил 38 % акций РАО «Норильский никель» и 51 % акций нефтяной компании «Сиданко», банк «Менатеп» (М. Ходорковский) получил 45 % нефтяной компании ЮКОС, а Нефтяная финансовая компания (банковская группа Б. Березовского) – 51 % нефтяной компании «Сибнефть» и др. Залоговые аукционы практически были закрытыми для большинства банков, создавая выгодные условия сделок только «для своих». Поэтому суммы залога и цена последующих продаж оказались, по различным оценкам, в 5 раз ниже того, что могло быть получено на открытых торгах. Следствием стали значительная криминализация бизнеса, создание «крыш», «бригад» и т. д. В 1996 г. борьба за контроль завершилась в 25 % российских приватизированных компаниях, а к началу 1998 г. – в 50 %.
   1998–2002 гг. Массовая скупка промышленниками у банков пакетов акций предприятий, которые им достались после приватизации. Массовое разорение банков. Перехват кредиторской задолженности. Ангажирование арбитражного суда и судебных приставов. Расцвет PR-технологий, информационных «войн» в обеспечении деятельности рейдерских захватов собственности. Формирование олигархических финансово-промышленных групп. Дублирование регистраторов.
   После финансового кризиса 1998 г. борьба за передел собственности и корпоративный контроль вновь обострилась, перераспределение промышленной собственности пошло в основном путем криминальных банкротств. О рейдерстве в полном смысле этого слова можно говорить с 1997 г., когда подготовленный реформаторами и стремительно принятый для, насколько можно судить, максимального облегчения захвата предприятий Федеральный закон от 8 января 1998 г. № 6-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» превратил искусственное банкротство в ключевой инструмент захвата чужой частной собственности. Только с ноября 1999 г. по апрель 2001 г. количество дел о банкротстве, принимаемых к производству, увеличилось с 895 до 2060 ежемесячно, т. е. более чем в два раза. Закон о банкротстве отстранял собственника от участия в процессе, предоставлял широкие возможности для быстрого получения под свой контроль активов других субъектов экономической деятельности без крупных финансовых вложений. Главное лицо этапа – «собственный» арбитражный управляющий. По стране стремительно стали образовываться неформальные союзы арбитражных управляющих и лиц, заинтересованных в дешевом отъеме активов компаний.
   2002–2003 гг. Изменение законодательства о банкротстве (26 октября 2002 г. принят Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» № 127-ФЗ). Снижение в четыре раза количества банкротств. Существенные изменения законодательных норм обусловили значительное снижение количества рейдерских акций, предполагающих инициацию производства по делу о несостоятельности. Но повысилась ликвидность корпоративных активов, и вместо прекращения своей деятельности рейдеры стали искать альтернативные способы реализации проектов.
   В большинстве случаев попытки рейдерского захвата сопровождались конфронтацией с бывшими собственниками. Для оказания воздействия на оппонентов рейдеры все чаще привлекали сторонних лиц: бывших партнеров или акционеров компании-мишени, кредиторов, представителей государственных регулирующих органов и иных участников. Сами рейдеры стали занимать позицию внешних игроков-координаторов, управляющих проектами путем направления необходимых директив лицам, действующим в их интересах. Произошло значительное расширение числа участников рейдерских проектов.
   Существенное усиление позиций рейдеров вследствие накопления опыта, значительных финансовых средств и связей в государственных и коммерческих структурах позволили перейти к более сложным схемам получения контроля над активами. Участились рейдерские акции в комбинированных формах, что сделало возможным получение под контроль активов компаний с высокой концентрацией акционерного капитала и с государственным участием.
   Концентрация акционерного капитала перестала быть инструментом защиты от рейдерства. В случае, если права собственности были консолидированы, применялись такие противозаконные методы, как угрозы или шантаж (ОАО «ПАЗ» (г. Пенза), ОАО «ПНИ-ТИ» (г. Пермь)) [82 - См.: Громова Е.В. Методы и инструменты управления риском рейдерства предприятий и организаций: автореф. дис… канд. экон. наук. – Пенза, 2010. —С. 13.].
   После рейдерского захвата фирмы, как правило, распродавались (целиком или по частям). Производственный процесс прекращался, работники увольнялись, объекты социальной сферы закрывались, что приводило к увеличению безработицы и социальной напряженности. В период с 2001 по 2004 г. количество организаций сократилось на 10,7 % (с 1510 до 1356 тыс. шт.), а количество зарегистрированных безработных увеличилось на 70,9 % (с 1123 до 1920 тыс. чел.).
   Для оказания противодействия рейдерству собственники вынуждены были изымать прибыль из оборота, блокировать управленческие решения, которые способствовали бы выводу фирм из кризиса. В итоге финансовые результаты деятельности российских компаний стали приобретать ярко выраженный отрицательный характер. Сумма убытков круп них и средних компаний в 2001–2004 гг. стала увеличиваться. Прибыль этих компаний сократилась на 40 %, а убытки возросли на 50 %. Кроме того, данные процессы стали сказываться и на поступлении налоговых платежей во все уровни бюджета: темпы роста налоговых поступлений снизились на 40 % [83 - См.: Согрина Н.С. Особенности недружественных поглощений (рейдерства) в трансформируемой экономике: автореф. дис…. канд. экон. наук. – Челябинск, 2010. – С. 14.].
   Вступление в силу Федерального закона «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения», разрешившего свободную продажу сельхозземель, привлекло внимание рейдеров к предприятиям аграрного сектора, обладающим правами на земельные участки.
   2003–2008 гг. К 2003 г. окончательно сложилось современное российское рейдерство как бизнес тех граждан и структур, которые специализируются исключительно на захвате предприятий и дальнейшей перепродаже его новым владельцам. Они обросли собственным капиталом, административным ресурсом и прочими неотъемлемыми атрибутами самостоятельного бизнеса. «Рейдерское предприятие – это целая консалтинговая группа, – говорит П. Федотов, член совета межрегиональной общественной организации «Корпоративное развитие и защита», – обязательно с собственным достаточно крупным административным ресурсом в законодательной или исполнительной власти, значительно реже – в различных силовых структурах. Девяносто процентов таких рейдерских предприятий сосредоточено в Москве. Бизнес этот очень выгодный, с минимальной рентабельностью от каждого «проекта» до 500 %»'.
   Невысокая степень концентрации акционерною капитала компаний стала основной причиной выдвижения на первый план криминальных поглощений. Отрицательную роль сыграло упрощение порядка внесения изменений в ЕГРЮЛ и сокращение сроков рассмотрения документов с 30 до 5 суток.
   В большинстве случаев попытки рейдерского поглощения сопровождались конфронтацией с бывшими собственниками. Для оказания воздействия на оппонентов злоумышленники все чаще привлекали сторонних лиц: бывших партнеров или акционеров компании-мишени, кредиторов, представителей государственных регулирующих органов и иных участников. Сами рейдеры стали занимать позицию внешних игроков-координаторов, управляющих проектами путем направления необходимых директив лицам, действующим в их интересах. Произошло значительное расширение числа участников рейдерских проектов.
   Последующий рост концентрации акционерного капитала повысил конкуренцию среди рейдерских групп, технологии борьбы за активы стали более агрессивными и напористыми. Существенное усиление позиций рейдеров вследствие накопления опыта, значительных финансовых средств и связей в государственных и коммерческих структурах позволили перейти к более сложным схемам получения контроля над активами. Участились рейдерские акции в комбинированных формах, что сделало возможным получение под контроль активов компаний с высокой концентрацией акционерного капитала и с государственным участием [84 - Цит. по: Самойлов А. Белые рыцари черного рынка // www.kadis.ru/daily/ dayjust.phtml?id= 2661 O&PrintVersion].
   Таким образом, к концу 2004 г. наметились две разнонаправленные тенденции. С одной стороны, рейдеры значительно укрепили свои позиции в экономике и стали готовы к реализации более затратных и более длительных проектов. С другой стороны, изменения внешней среды привели к снижению количества возможных проектов, обеспечивающих высокую доходность в пределах приемлемого уровня риска.
   Стадия поиска новых направлений и форм началась с 2005 г. Уже в 2005 г. большинство рейдерских компаний задались вопросом о том, какой бизнес вести дальше. Некоторые компании прекратили рейдерские акции, сочтя для себя неприемлемым снижение доходности и возрастание рисков. Часть из них сосредоточились на управлении и развитии ранее приобретенных активов. Часть начали развивать партнерские отношения с бизнесом. Бизнесмены стали привлекать рейдеров в качестве консультантов при заключении сделок, при необходимости разрешения противоречий с государственными органами и деловыми партнерами [85 - См.: Кричевский Н.А. Рейдерство: штрихи к портрету явления // Независимая газета. – 2007. – 10 дек.].
   На первый план стали выходить проекты, предполагающие оказание существенного правового или неправового давления на оппонентов. Важной особенностью новой стадии развития рейдерства следует также признать значительно возросшую роль государства. Если в период становления и «расцвета» рейдерства государство оставалось в стороне, то теперь оно в лице отдельных политических групп стало едва ли не важнейшим участником рейдерских проектов [86 - См.: Лапина Н. Два цвета современного рейдерства // Российская газета. – 2006. – № 4136. – 4 авг.; Яковенко Д. Самый эффективный рейдер в России – государство // Время. – 2006. – 6 февр.]. Активные действия государства стали причиной свертывания рейдерской деятельности рядом компаний. Снижение доходности рейдерских атак и возрастание рисков продолжились.
   2008 г. – настоящее время. Характеризуя тенденции развития рейдерства за последние годы, специалисты схожи во мнении о существенном уменьшении количества «черных» схем и увеличении «серых» [87 - См., например: Михеева М.В. Теневой сегмент рынка корпоративной собственности: природа, динамика и механизмы противодействия: автореф. дис…. канд. экон. наук. – М., 2008. – С. 11, 12.]. Об этом свидетельствует и арбитражная практика. Именно «серые» схемы рейдерства, балансируя на грани уголовно наказуемого деяния и спора хозяйствующих субъектов, вследствие несовершенства действующего уголовного законодательства не нашли адекватной уголовно-правовой оценки и должного отражения в следственной практике.
   Наблюдаемое в последние годы снижение количества уголовных дел о рейдерских преступлениях связано не с уменьшением рейдерских захватов, а с качественными изменениями самого явления рейдерства в целом, т. е. переходом его от «черных» технологий к «серым». На наступившем этапе доминирующими будут именно «серые» схемы рейдерства, отличающиеся большей изощренностью и совершенством с интеллектуальной точки зрения.
   На таком виде рейдерства специализируются уже не общеуголовные преступные сообщества, возглавляемые преступными авторитетами, а крупные финансово-промышленные группы, привлекающие для этих целей высококвалифицированных специалистов в различных областях знаний.
   Сценарий дальнейшего развития рейдерства зависит от действий государства. Отсутствие эффективной государственной политики противодействия рейдерству может привести к возникновению еще более агрессивных видов и форм передела собственности.
   Заканчивая краткую характеристику последнего этапа криминал!ною передела собственности, следует упомянуть четыре закона, принятых в 2009–2010 гг., которые ознаменовали собой начало формирования концепции государственной политики противодействия рейдерству: Федеральный закон от 19 июля 2009 г. № 205-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», Федеральный закон от 30 октября 2009 г. № 241-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации», Федеральный закон от 1 июля 2010 г. № 147-ФЗ с аналогичным названием и Федеральный закон от 27 июля 2010 г. № 224-ФЗ «О противодействии неправомерному использованию инсайдерской информации и манипулированию рынком и о внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ». Наиболее значимые положения данных законов будут рассмотрены ниже.
   В рамках нашего исследования представляет особый интерес более подробное рассмотрение этапа приватизации с точки зрения манипулятивных технологий, используемых в ходе передела собственности, возможности отождествления таких действий с рейдерством.
   Корпоративные захваты предприятий в России начались в 90-х годах прошлого века, во время и после проведения в стране приватизации. В результате так называемой смены формаций многие работники крупных государственных предприятий и организаций стали акционерами появившихся новых экономических образований. Впоследствии акции распылились, а экономический кризис, разразившийся в этот период, привел к повальному увольнению и сокращению работников и неконтролируемой скупке акций. Образовавшийся в результате этого виртуальный пакет акций, достигающий опасного количества голосов, как раз и являлся мишенью для рейдеров (как правило, такие предприятия и организации находились в плачевном финансовом состоянии, но обладали большим количеством недвижимого имущества, которое потом можно было выгодно реализовать). При этом сам бизнес не был интересен для рейдеров, им необходимы были главным образом имущественные активы предприятий и организаций.
   Методы, технологии и способы приватизации определили не только механизм трансформации сложившихся в России институтов собственности, но и полученные в результате состав собственников и структуру собственности приватизированных предприятий. Спектр методов приватизации, практиковавшихся в России, был довольно широк и включал акционирование предприятий (выставление их акций на продажу), выкупы работниками (менеджерами и служащими), разовые прямые продажи (продажи на аукционе, по конкурсу, на инвестиционных торгах), а также массовую приватизацию. Ускорению массовой приватизации в России способствовал выпуск приватизационных чеков (ваучеров), обеспечивших формально равное участие населения в приватизации.
   Как свидетельствуют материалы специальных исследований, приватизация осуществлялась на фоне масштабных злоупотреблений и способствовала углублению экономического и социально-политического кризиса в государстве, а следовательно, нагнетанию криминогенных процессов [88 - См.: Ретунский Ю.П. Криминологический анализ и предупреждение преступлений, совершаемых в процессе приватизации: автореф. дис…. канд. юрид. наук, —М., 1995, —С. 10, 11, Плахов В. Приватизация по Чубайсу// Российская газета. – 1996. – 22 февр.; Щербаков В. Ф. Правовая охрана экономической деятельности: законодательная регламентация, проблемы противодействия преступлениям: Сб. ст. – Т. 1. – Н. Новгород, 2003; и др.].
   В процессе приватизации были созданы и стали реализовываться следующие криминальные технологии:
   а) занижение балансовой стоимости приватизируемых объектов;
   б) продажа в собственность или передача в аренду с правом последующего выкупа объектов, приватизация которых запрещена;
   в) противоправное присвоение государственного имущества после его незаконного перевода в собственность коммерческих структур;
   г) мошенническое завладение хозяйственными руководителями контрольным пакетом акций при акционировании предприятия;
   д) искусственное занижение продажной цены объектов, выставляемых на аукцион:
   е) использование коррумпированных связей для устранения конкурентов от участия в аукционе;
   ж) нарушение правил проведения аукциона (например, проведение его неожиданно или в помещении с ограниченным режимом доступа);
   з) принуждение возможного конкурента к отказу от участия в аукционе путем угроз, шантажа, насилия;
   и) убийства конкурентов.
   Этот опыт в дальнейшем в полной мере был использован при организации рейдерских захватов.
   Приватизация в России носила беспрецедентный характер не только по своим масштабам, но и по технологии, где в полной мере были задействованы механизмы манипуляции. Манипуляции осуществлялись на нескольких уровнях: на уровне бытового сознания, экономическом, внутриполитическом и международном.
   На бытовом уровне использовалась ложь о целях приватизации. Летом 1992 г. Президент Б.Н. Ельцин познакомил страну с идеей ваучерной приватизации: «Нам нужны миллионы собственников, а не горстка миллионеров. В этой новой экономике у каждого будут равные возможности, остальное зависит от нас… Каждый гражданин России, каждая семья получит свободу выбора. Приватизационный ваучер – это для каждого из нас билет в мир свободной экономики» [89 - См.: Цит. по Хлебников П. Крестный отец Кремля Борис Березовский, или История разграбления России. – М.: Детектив-Пресс, 2001. – С. 126.]. На самом деле никто не объяснил населению роль ваучера в механизме приватизации, это было известно только непосредственным ее организаторам и лицам из их окружения, которые и воспользовались этими знаниями в своих корыстных интересах.
   Население было введено в заблуждение относительно реальной стоимости приватизационного чека. Если А.Чубайс (возглавлявший в то время Госкомимущества России) обещал, что стоимость каждого ваучера будет эквивалентна цене двух новых автомобилей «Волга», то еще до начала масштабной приватизации (к концу 1992 г.) за 10 тыс. руб.(номинальную стоимость) ваучера можно было купить только две бутылки дешевой водки. Стоимость ваучеров была обесценена введением свободных цен и галопирующей инфляцией. При том, что каждый ваучер можно было купить на улице за 7 долл., выходило, что гигантские промышленные и природные ресурсы страны оценивались примерно в 5 млрд долл. [90 - См.: Хлебников П. Указ. соч. – С. 127.].
   Как раз в то же время на экраны страны вышел фильм «Собачье сердце», где представители интеллигенции издевались над рецептом всеобщего благоденствия (высказанное «бессмертным» Булгаковым выражение, говоря устами товарища Шарикова: «Взять и все поделить»). Как раз по этому принципу внушалось народу проведение приватизации. Вся государственная собственность должна была быть оценена и поделена «по головам». Выходило примерно по 10 ООО руб. на душу населения (неденоминированными). После чего ваучер можно было куда-нибудь вложить. Куда именно его следовало вложить, народ сказал уже потом открытым текстом. И снова прав был Булгаков, говоря устами Филипп Филиппыча: «Оный рецепт действительно космического масштаба и космической глупости». Масштаб был у приватизаторов, а глупость – у всех остальных.
   На экономическом уровне распространялась дезинформация относительно доходов от приватизации, которые должны были пополнить государственный бюджет и создать финансовую базу для эффективного проведения реформ. В служебной записке В.В. Полеванова на имя B.C. Черномырдина указывалось, что 500 крупных предприятий, стоимостью не менее 200 млрд, проданы на чековых аукционах за 7,2 млрд долл. [91 - См. подр.: Федоров А.Ю. Криминальный передел собственности в период приватизации // Право и образование. – 2009. – № 11. – С. 101, 102.]. В.В. Полеванов, в момент направления документа возглавлявший Госкомимущества России, пытался привлечь внимание Председателя Правительства РФ к тому, что предприятия необходимо приватизировать с учетом инфляции, по реальной стоимости, а не по ценам 1991 г. Его попытка осталась без внимания, если не считать того, что он был отстранен от должности. Интересы приватизаторов расходились с интересами государства и населения. Таких приватизаторов можно отождествить с современными рейдерами.
   Стоимость 324 заводов составила в среднем менее 4 млн долл. ЗИЛ (стоимость основных фондов – не менее 1 млрд долл.) был продан за 4 млн долл., «Уралмаш» – за 3,72 млн, Челябинский металлургический завод – за 3,7 млн, Челябинский тракторный завод – за 2,2 млн долл. Для сравнения: средняя хлебопекарня в Европе стоит 2 млн долл., средний колбасный завод в Швейцарии – 3,3 млн, цех по разделке леса и выпуску вагонки в этой же стране – 4,5 млн долл. [92 - См.: Исправников В.О. Приватизация в России //Россия и мир: Информационный бюллетень. – 1997. – № 1. – С. 17.]. Шесть промышленных гигантов России были проданы на ваучерных аукционах в 20 раз дешевле их рыночной стоимости – «Газпром», РАО «ЕЭС», «Лукойл», «Ростелеком», «Юганскнефтегаз» и «Сургутнефтегаз». «Газпром» был продан за 250 млн долл., при том, что только одни газовые ресурсы стоили 700 млн (а были еще оборудование, инфраструктура, нематериальные активы и т. д.). Незадолго до приватизации Останкинский мясокомбинат приобрел новое импортное оборудование на сумму 35 млн долл., а на аукционе комбинат и все его активы были оценены в 3 млн долл.
   За бесценок продавались высокорентабельные стратегически важные предприятия, что, конечно, не отвечало общественным интересам. Это объяснялось необходимостью срочного пополнения бюджета даже в ущерб долгосрочным интересам государства. Между тем затраты на осуществление первого (ваучерного) этапа приватизации: создание и финансирование деятельности специальных учебных центров, формирование инфраструктуры фондового рынка, изготовление приватизационных чеков и т. д. были значительно выше, чем доходы от распродажи государственного имущества [93 - См.: УлюкаевА. Российские реформы и предпосылки экономического роста // Вопросы экономики – 1996. – № 2. – С. 53.].
   На политическом уровне манипуляции имели отношение к тезису, что приватизация направлена на повышение эффективности деятельности предприятий. В действительности производство целенаправленно разрушалось, предприятия умышленно подводились к банкротству. Этому способствовали исключительно жесткие критерии банкротства, разработанные в ведомствах А. Чубайса и П. Мостового. По мнению американских специалистов, применение этих критериев в США позволило бы признать 80 % предприятий банкротами. Банкротами в России признавались даже успешно работающие предприятия, выполняющие государственный заказ, с которыми государство не рассчиталось за произведенную продукцию (!). На основе этих критериев банкротами становились наиболее развитые, наукоемкие и технологичные современные производства. После чего они переходили в собственность к новым владельцам, которых можно назвать «рейдерами расцвета приватизации». Комиссия, проверявшая деятельность Госкомимущества в 1996 г., в своем заключении откровенно записала: «Анализ показывает, что целенаправленно разрушаются отрасли оборонной промышленности. Подведение под банкротство серьезно поощрялось. За распродажу имущества обанкротившихся предприятий Госкомимущества А. Чубайса получало 4 %, а Федеральное управление по делам о несостоятельности П. Мостового – 20 % выручки» [94 - См.: В. Плахов. Приватизация по Чубайсу// Российская газета. – 1996. – 22 февр.]. Остается добавить, что приватизацию в России А. Чубайсу помогали осуществлять два кадровых разведчика ЦРУ – А. Шлейфер и Д. Хэй [95 - См. подр.: Федоров А.Ю. Криминальный передел собственности в период приватизации // Право и образование. – 2009. – № 11. – С. 103.].
   Слой новых собственников формировался главным образом из вчерашних воротил теневой экономики, крупных государственных чиновников и хозяйственников, использовавших власть и положение для обретения собственности, удачливых спекулянтов, уголовно-мафиозных элементов, представителей иностранных компаний. По оценкам экспертов, около 30 % общего стартового капитала в частном секторе экономики имеет криминальную природу, пропуская вперед только капитал, нажитый в торгово-посреднических операциях (51 %). Около 20 % капитала составляет доля, полученная от приватизации с использованием должностного положения [96 - См.: Рогов В. Портрет приватизации // Социально-политический журнал – 1995. – № 1. – С. 12.].
   Так, при ревизии финансово-хозяйственной деятельности АО «Западно-Сибирский металлургический комбинат» было установлено, что продукция комбината отпускалась коммерческим фирмам ниже себестоимости на 30 %, а последние продавали ее в страны Юго-Восточной Азии. Полученную прибыль, исчисляющуюся миллионами долларов, переводили на счета фирм, расположенных за рубежом. Производители же этой продукции на протяжении 1996 г. получали только 10 % заработной платы. В результате такой политики комбинат был доведен до банкротства [97 - См.: Щербаков В. Ф. Правовая охрана экономической деятельности: законодательная регламентация, проблемы противодействия преступлениям: Сб. ст. – Т. 1. – Н. Новгород, 2003. – С. 44.]. Аналогичное положение дел складывалось и на других крупных предприятиях России, которые после процедуры банкротства переходили в собственность «рейдеров расцвета приватизации».
   Показательным является опыт приватизации Горьковского автомобильного завода. В середине 1994 г. государственная комиссия, занимавшаяся специальным инспектированием обстоятельств приватизации этого крупнейшего автомобильного предприятия, обнаружила свидетельства, подтверждающие покупку ГАЗом через 15 различных подставных фирм на чековом аукционе своих же акций. Цифры говорят сами за себя: администрация предприятия, получив от государства около 100 млрд неденоминированных рублей на различные цели, в том числе инвестиционные, в форме отсрочек платежей автозавода в бюджет, выделила 46,5 млрд неденоминированных рублей на приобретение ваучеров через различные фирмы. Стало известно, что ГАЗ незаконно заключал с этими посредниками договоры о содействии на фондовом рынке, которые, по сути, являлись договорами комиссии. Через эти структуры руководство сумело скупить от 80 до 90 % всех выставленных на продажу акций [98 - См:.Романова Н. Как ГАЗ скупал себя на аукционе//Коммерсантъ-уикли. – 1994. – № 6. – С. 31; Судный день для руководства ГАЗа // Коммерсантъ-уикли. – 1994. – № 7. – С. 9.].
   В мае 1997 г. УЭП УВД Челябинской области в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий по расследованию убийства генерального директора Борисовского завода монтажных заготовок были выявлены факты хищений неучтенной готовой продукции на сумму 1,4 млрд неденоминированных рублей, на которые было приобретено 2769 голосующих акций с номинальной стоимостью 1000 неденоминированных рублей каждая [99 - См.: Ставило С.П. Криминализация инсайдерской и рейдерской деятельности на рынке ценных бумаг // Вестник Нижегородской академии МВД России. – 2008. – № 1 (8). —С. 125–130.]. В Самаре была выявлена преступная группа, которая под покровительством депутата Государственной Думы Давыдова занималась «отмыванием» и хищением денежных средств с приватизированных предприятий. Давыдов в сговоре с председателем совета директоров, генеральным директором и главным бухгалтером АООТ «Горизонт» за счет стократного уменьшения уставного капитала с 682 млн неденоминированных рублей до 6,9 млн приобрели контрольный пакет акций [100 - См.: Игонин Ю.М. Аналитический обзор состояния преступности на рынке ценных бумаг и особенностей применения норм нового Уголовного кодекса РФ // Методические рекомендации по выявлению и раскрытию отдельных преступлений в сфере экономики: Сборник. – Н. Новгород, 1998, —С. 129, 130.].
   Таким образом, значительная часть населения оказалась отстраненной от непосредственного участия в процессе приватизации и лишена законных прав на получение максимальной выгоды для себя и своих семей от ее результатов.
   Приватизация по-российски служила легальным прикрытием для крупных мошеннических операций с государственной собственностью. Так, многие суда рыболовного флота России приватизировались за символическую плату – за 1 доллар США. Мотивировалось это тем, что необходимо обновлять флот, строить новые суда, для чего нужны кредиты в зарубежных банках. Эти кредиты можно получить под залог эксплуатирующихся судов, но только в том случае, если они оформлены как частная собственность (под залог государственной собственности, по утверждению организаторов аферы, кредиты не дают). Поэтому, предлагали они, следует провести символическую приватизацию рыболовецких судов, под залог которых получить кредиты и развивать отечественный рыболовный флот. В действительности символическими оказались благие обещания. Приватизированные за 1 доллар США суда стали ходить под либерийским флагом.
   Наиболее громкая афера связана с крупнейшими рефрижераторными компаниями – «Востоктрансфлот», «Югтрансфлот», «Калининградрефтранефлот», «Севрыбхолодфлот», которые в период 1991–1995 гг. передали большинство своих судов в пул, управляемый американской фирмой Транс Оушен Экспресс. Фирма была учреждена двумя эмигрантами из России (один из которых проходил по уголовному делу В. Иванькова («Япончика»), 79 судов «Рыбкомфлота», построенных под гарантии государства, затем перешли с помощью мошеннических манипуляций в собственность коммерческих структур практически безвозмездно. В результате Россия утратила значительную часть рыболовного флота [101 - См.: Константинов С. Рыбпром спускает пиратский флаг // Эксперт. – 2000. – 27 марта.]. Такие мошеннические манипуляции очень похожи на те, которые сегодня эффективно используются рейдерами.
   Наряду с легальными формами присвоения собственности – получением руководителями акционерных обществ (АО) крупных пакетов акций своих предприятий – были широко распространены нелегальные: безвозмездная передача государственного имущества на баланс негосударственных структур; скупка приватизационных чеков на средства, выделявшиеся государством на развитие производства; покупка за бесценок принадлежащей государству недвижимости; открытие на государственных предприятиях нескольких расчетных счетов, позволяющих скрывать прибыль, и др. [102 - См.: Никитин А.М. Криминологические проблемы развития отношений собственности при переходе к рынку: автореф. дис… д-ра юрид. наук. – М.: Академия управления МВД России, 2000. – С. 30.]. Итогом этого стало формирование нового типа собственника – криминализированного. Произошла трансформация добросовестного управленца в недобросовестного собственника, который, приобретя опыт незаконных операций, стал внедрять его в последующую профессиональную деятельность (главным образом рейдерскую, по дальнейшему криминальному присвоению прав на владение и управление предприятиями и организациями). Предполагается, что реальный собственник должен заботиться о своем предприятии, чтобы выдержать конкуренцию. Но это при «нормальном» капитализме. В российских же условиях большая часть собственности, прежде всего крупной, получена не за счет производительной деятельности предпринимателя, а в результате раздачи или покупки по заниженным ценам прежней государственной собственности [103 - См.: Максимов А. Бандиты в белых воротничках. Как разворовывали Россию. – М.: ЭКСМИ – Пресс, 1999.]. Полукриминальный или криминальный характер приобретения собственности осознается ее владельцами, которые не верят, что эта собственность не будет истребована обратно. Отсюда и нерыночное поведение собственников, которые нередко предпочитали обескровливать свои предприятия. Поэтому большая часть приватизированных крупных предприятий – основа советской и пока еще российской индустрии – работала менее эффективно.
   Организованная преступность осуществляла активные действия по криминальному присвоению прав на владение и управление хозяйствующими субъектами и их активами. Так, в Новосибирской области действовали два преступных сообщества, объединявших 94 организованные преступные группировки общей численностью 1 тыс. человек, которые активно вмешивались в финансово-хозяйственную деятельность предприятий всех форм собственности. Под их контролем находились: АО «Новосибирский металлургический завод», КБ «Николаевский», «Мосбизнесбанк», «Гарантбанк», «Сибирский территориальный банк» и др. Через подконтрольные структуры осуществлялось «отмывание» денег, полученных преступным путем [104 - См.: Щербаков В. Ф. Правовая охрана экономической деятельности: законодательная регламентация, проблемы противодействия преступлениям: Сб. ст. – Т. 1. – Н. Новгород, 2003. – С. 53.].
   Характерно, что само осуществление реформ носило манипулятивный характер – в том смысле, что политическое руководство России управлялось извне. Это признают члены Правительства 1990-х гг. Так, Е.Г. Ясин (занимавший должность министра экономики) пишет: «В российских реформах МВФ и МБРР сыграли определенную положительную роль – они передали ценный профессиональный опыт, они поддержали и обеспечили движение страны по либеральному вектору. Не будь их давления на слабое российское правительство, их поддержки, их кнута и пряника, либералов очень скоро бы выбросили за борт» [105 - См.: Ясин Е.Г. Российская экономика. – М.: ГУ-ВШЭ, 2002. – С. 405.]. При этом Западом, разумеется, было дано много обещаний, например, исключить продвижение НАТО на Восток, которые потом не выполнялись.
   На международном уровне манипулирование внедряло в сознание мировой общественности тезис о том, что Россия идет по пути цивилизованной приватизации, соответствующей общепринятым международным стандартам. В действительности, как показано в аналитическом отчете Счетной палаты РФ об итогах приватизации в России за период 1993–2003 гг., эти стандарты нарушались как в законодательстве, так и в практике приватизации. В результате государство не только понесло колоссальные экономические потери, но и допустило иностранных собственников в ту сферу, которая имеет отношение к обороноспособности страны.
   По мнению Счетной палаты, необходимым элементом развития отношений собственности может стать Федеральный закон «О процедурах национализации и муниципализации», т. е. закон о правовых основах, принципах возмездного отчуждения государством имущества частных собственников. При этом целесообразно установить, что национализация (мунипализация) может осуществляться в целях обеспечения обороноспособности и экономической безопасности государства [106 - См.: Цветков В., Джумов А. Государственная собственность и эффективность экономики // Экономист. – 2007. – № 4. – С. 126.].
   Таким образом, первый захват собственности (термин «рейдерство» тогда еще не употреблялся) был осуществлен в первой половине 1990-х гг., в результате работы приватизационного механизма. В.Ф. Щербаков пишет: «В ходе приватизации крупные пакеты ваучеров в короткие сроки консолидировались в руках “избранных”. В результате образовалась элита крупнейших собственников при оттеснении от собственности основной массы граждан» [107 - Щербаков В.Ф. Правовая охрана экономической деятельности: законодательная регламентация, проблемы противодействия преступлениям: Сб. ст. – Т. 1. – Н. Новгород, 2003. – С. 49.]. «Избранных» можно отнести к первому слою рейдеров, которые сейчас твердо «стоят на ногах», занимают государственные посты, пользуются «авторитетом» в бизнесе, считаются успешными менеджерами и оказывают серьезное влияние на экономику страны. Относительно такого положения дел еще Цицерон (106—43 гг. до н. э.) писал, что «нет более уродливой формы правления, чем та, при которой богатейшие люди считаются наилучшими». Сегодня эти «наилучшие» имеют собственные футбольные клубы, занимают должности руководителей субъектов РФ, им оказываются серьезная поддержка со стороны руководства государства (прикрываясь которой они осуществляют рейдерские поглощения в сфере экономики, а также иные преступления с целью дальнейшего криминального обогащения за счет остальной «не наилучшей» части граждан).
   В табл. 2 приведены сведения по данным журнала «Forbes» о 10 богатейших бизнесменах России.

   Таблица 2

   В условиях мирового финансового экономического кризиса именно данной категории «наилучших» государство оказывает поддержку. Руководство страны заявляет о необходимости финансовой, административной и иной поддержки малого и среднего бизнеса, а на деле такая поддержка главным образом оказывается компаниям-гигантам, которые и так фактически монополизируют рынки.
   При этом, по справедливому замечанию О.Ю. Ленской, «агрессивная поддержка крупною бизнеса государством» не решает главной задачи – стабильности экономического развития страны и социальной защищенности граждан России перед новыми вызовами и угрозами [108 - См.:Ленская О.Ю. Политические аспекты взаимоотношений власти и бизнеса в условиях государственного корпоративизма в современной России: дис… канд. полит, наук. – М., 2009. – С. 20.].
   Несмотря на объявленный приоритет отраслей материального производства, необходимость снятия России с «сырьевой иглы», оказывается весьма существенная поддержка компаниям, которые торгуют сырьевыми ресурсами и металлами. Именно они почему-то оказались самыми бедными и именно их почему-то необходимо спасать.
   Посмотрим на список Forbes: в России число миллиардеров выросло за кризисный 2010 г. в два раза. А некоторые участники ТОП-10 увеличили свое состояние в три раза! Все они получили помощь от государства, но только одна компания занимается производством – остальные продают на Запад отечественное сырье.
   Между прочим, после к pus пса 1998 г. из пяти русских миллиардеров в списке Forbes остался только В. Потанин, а потом наших сограждан не было там два года. А что сейчас? Был ли кризис для российских миллиардеров? Или он затронул только народ? Думается, данные вопросы относятся к разряду риторических.
   Следует отметить, что такое общественно опасное явление, как рейдерство, не прекратило свое существование по окончании приватизации, когда, как кому-то могло показаться, – «все поделили», а наоборот, продолжает эволюционировать, совершенствуются технологии рейдерских захватов. Начиная с момента зарождения, рейдерство пребывает в непрерывном развитии. Рейдеры находятся в постоянном поиске новых проектов, характеризующихся высокой доходностью. Необходимость оставаться в пределах допустимого риска вынуждает их адаптироваться к новым социально-экономическим, правовым и политическим условиям.
   Нельзя не согласиться с А.В. Пронниковым, который указывает на то, что сегодня многочисленные рейдерские акции вновь потрясают экономику России, в результате чего происходит очередной криминальный передел собственности [109 - См.: Пронников А.В. Уголовно-правовая политика в сфере противодействия экономической преступности: автореф. дис…. канд. юрид. наук. – Омск, 2008, —С. 4.] уже становящийся, к сожалению, традиционным для российских экономических отношений.
   Беспрецедентный передел собственности направлен на захват как отдельных заводов, так и огромных холдингов, контролирующих целые отрасли народного хозяйства. Можно говорить о второй, «теневой», приватизации, которая осуществляется не государством, а рядом олигархических групп путем изъятия у законных собственников акций приватизированных компаний и, где это возможно, у государства – акций в стратегических предприятиях, включая реструктурируемые отрасли. На практике основным способом поглощений в современной России стало использование судебной власти и «административного ресурса», благодаря которым владелец контрольного пакета акций в одночасье может лишиться своих предприятий и сделанных в них инвестиций. Для обслуживания данной модели поглощений создана инфраструктура, состоящая из нескольких фирм, специализирующихся на разработке схем силового захвата компаний и, предположительно, на подкупе судей и чиновников. Данная практика вредна для государства, делает Российскую Федерацию непривлекательной для многих стратегических инвесторов, дискредитирует судебную систему страны и проводимые рыночные реформы.
   Л.В. Усович [110 - См. Усович Л.В. Может нотариат помочь в борьбе с рейдерами?//Нотариус. – 2006. – № 3.] считает, что одним из толчков для очередной активизации рейдерства в России послужило введение с 1 июля 2002 г. упрощенного порядка государственной регистрации юридических лиц и, соответственно, упрощенного порядка внесения изменений в Единый государственный реестр юридических лиц [111 - В соответствии с Федеральным законом от 8 августа 2001 г. № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц» (сейчас Федеральный закон «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей»).].
   Установленный этим законом порядок предусматривает ответственность уполномоченного органа в сфере государственной регистрации юридических лиц и его должностных лиц только в случаях:
   необоснованного отказа в государственной регистрации, т. е. не соответствующего основаниям, указанным в Федеральном законе № 129-ФЗ (такими основаниями являются непредставление всех необходимых документов, представление документов не в тот орган, регистрация после внесения записи в Единый государственный реестр о нахождении юридического лица в процессе ликвидации);
   неосуществления государственной регистрации в установленные сроки или иного нарушения порядка государственной регистрации, установленного названным Федеральным законом (в данном случае можно вести речь только о несоблюдении регистрирующим органом пятидневного срока регистрации);
   незаконного отказа в предоставлении или несвоевременного предоставления содержащихся в государственных реестрах сведений и документов, иных предусмотренных названным Федеральным законом документов.
   Соответственно, названный Федеральный закон связывает возможную ответственность регистрирующего органа за ущерб, причиненный отказом в государственной регистрации, только с вышеперечисленными случаями. По существу, отсутствие требования о проведении надлежащей проверки представляемых на государственную регистрацию документов влечет отсутствие ответственности регистрирующего органа [112 - В этом смысле интересен зарубежный опыт. В большинстве экономически развитых стран проверка документов, представляемых для регистрации юридических лиц, возложена на соответствующие суды или другие государственные органы и является обязательным элементом процедуры такой регистрации. Подробнее данный вопрос будет рассмотрен нами в рамках соответствующего параграфа.]. Именно снижение уровня административных барьеров на пути создания и повседневной деятельности бизнеса стало отправной точкой для развития нового вида экономических преступлений – рейдерства.
   До недавнего времени существовала еще одна проблема, которая также способствовала распространению рейдерства: отсутствие законодательного закрепления понятий «корпоративный спор» и «корпоративный конфликт».
   В рамках развития корпоративного законодательства на протяжении почти пятнадцати лет первоочередной была задача уточнения указанных категорий. Следует отметить, что данные словосочетания до сих пор не имеют четко выраженной, однозначной и не вызывающей споров не только законодательной, но и доктринальной дефиниции.
   Правоведы раскрывают содержание понятия «корпоративный конфликт» через описание потенциальной или реальной конфликтной ситуации и (или) спора [113 - См.: Корпоративные конфликты. Причины их возникновения и способы преодоления / под ред. А.С. Семенова, Ю.С. Сизова. – М., 2002. – С. 11; Шиткина И.С. Холдинги: правовое регулирование и корпоративное управление. – М., 2006.– С. 4.].
   В экономической литературе понятие «корпоративные конфликты» определяются как рассогласование интересов и обострение противоречий между участниками корпоративного процесса ввиду несоответствия целей, ими преследуемых [114 - См.: Батаева Б.С. Корпоративное управление: направления совершенствования. – М., 2002. – С. 80, 136.].
   В свою очередь, Г. Аболонин в отношении словосочетания «корпоративный спор» указывает, что оно является «всего лишь еще одним синонимом давно известных самой широкой публике ситуаций экономической жизни, характеризуемых с помощью вошедших в обиход понятий «корпоративные конфликты» или «корпоративные войны» [115 - Аболонин Г. «Новые» иски // ЭЖ-Юрист. – 2006. – № 11. – С. 3.].
   Верховный Суд РФ в своем заключении в отношении словосочетания «корпоративный спор» указывал следующее: «Без формулировки данного понятия, указания его основных признаков представляется невозможным определить, какие из перечисленных в проекте споров являются корпоративными» [116 - Заключение ВС РФ. – 2007. – 26 февр. – С. 3.]. Еще более верное замечание содержится в заключении Правового управления Госдумы РФ, в котором подчеркивается, что «при отсутствии в законе четкого определения данного понятия вряд ли удастся обеспечить абсолютную определенность в вопросе о том, какие споры следует относить к “корпоративным спорам” и соответственно к подведомственности арбитражных судов» [117 - Заключение Правового управления Государственной Думы. – 2007. – 9 марта. – С. 1.].
   Действительно, долгое отсутствие определения предлагаемых понятий являлось серьезным препятствием к уяснению и реализации на практике правил разграничения подведомственности дел рассматриваемой категории между судами общей юрисдикции и арбитражными судами. В связи с этим вполне обоснованным представляется замечание А. Дедова: «Вместо того чтобы дать четкое определение, охватывающее все признаки данного понятия, ограничить закон от вольной трактовки, определить четкие рамки его распространения, законодатель фактически оставляет это на усмотрение судей» [118 - Дедов А. «Групповые» иски и АПК// ЭЖ-Юрист. – 2006. – № 17. – С. 5.].
   К счастью, в 2009 г. данная проблема была снята вступившим в силу с 19 октября Федеральным законом от 19 июля 2009 г. № 205-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации».
   Таким образом, можно констатировать, что в последние годы идет очередной криминальный передел собственности в сфере экономической деятельности, при этом наибольшей криминализации подверглась сфера корпоративных отношений. Действия современных рейдеров сложно доказуемы ввиду несовершенства гражданского и корпоративного законодательства, отсутствия концепции уголовно-правовой охраны корпоративных правоотношений.
   Следует согласиться с Б.И. Тихомировым в том, что: «сегодня в России от грамотно проведенного захвата бизнесу защититься трудно. Рейдере кие схемы проработаны, обкатаны на сотнях компаний и используют всевозможные лазейки российского законодательства» [119 - Тихомиров Б.И. Рейдерство. – СПб., 2006. – С. 10.].
   Ситуация осложняется масштабной коррупцией в органах власти, которые активно «помогают» рейдерам в реализации их преступного замысла. По оценкам отдельных исследователей [120 - См.: Марков П. Совокупность проблем теории и практики недружественных поглощений // Право и экономика. – 2007. – № 2.], так называемую вторую волну криминального передела собственности вызвал также ряд макроэкономических факторов, таких как уровень мировых цен на нефть, значительные доходы от экспорта и т. п.

§ 3. Понятие криминального присвоения прав на владение и управление хозяйствующими субъектами и их активами (рейдерства)

   Главной угрозой экономической безопасности в сфере корпоративных отношений следует признать феномен противоправного поглощения хозяйствующих субъектов и (или) их активов [121 - См.: Клейменов М.П. Криминология: Учебник. – М., 2008. – С. 420; Он же. Рейдерство в России // Криминальная экономика и организованная преступность. – М., 2007. – С. 20–22; Он же. Криминальные захваты в экономике // Организованная преступность, терроризм, коррупция в их проявлениях и борьба с ними / под ред. А.И. Долговой. – М., 2005. – С. 103; Кашепов В.П. Корпоративный шантаж: квалификация, ответственность // Российская юстиция. – № 10. – 2006. – С. 14; и др.]. Это экономическое по своей сути и криминальное по форме и содержанию явление в последние годы получило довольно широкое распространение в Российской Федерации. При этом, по мнению ведущего криминолога страны М. П. Клейменова, угроза рейдерства в ряду угроз экономической безопасности выходит на первый план [122 - См.: Клейменов М.П. Криминология: Учебник. – М., 2008. – С. 420.]. Неслучайно рейдерство называют экономическим бандитизмом [123 - См. Желнорович А.В. Рейдерство в России – показатель институционального дефицита российской экономики // Российская юстиция. – 2007. – № 8.] или экономическим терроризмом [124 - См.: Сычев П.Г. Уголовно-правовой анализ недружественных поглощений // Корпоративный юрист. – 2006. – № 2.].
   Сценарии и варианты рейдерских захватов различны. Для получения контрольного пакета используются привилегированные акции, создаются системы двойного менеджмента и ведения реестра, используются судебные определения и решения, а также подложные и сфальсифицированные документы. Значительная часть корпоративных захватов, проводимых с нарушением законодательства, осуществляется посредством внеочередного общего собрания акционеров, проводимого миноритариями.
   Практика свидетельствует о продолжающихся случаях криминал!них захватов хозяйствующих субъектов, нарушений законодательства при слиянии и присоединении коммерческих организаций, приобретении их акций (долей) и иного имущества. Все еще имеют место случаи силовых захватов, как в целом предприятий, так и отдельных имущественных объектов, влекущие за собой незаконный передел собственности (об этом свидетельствует анализ корпоративных конфликтов 2010 г. [125 - См. подр.: Слияния и поглощения. – 2010. – № 12. – С. 60–64.]).
   Рейдерские захваты в ряде случаев сопровождаются действиями, связанными с банкротством предприятий. Их объектами становятся стратегические, градообразующие, системообразующие, оборонные и социально значимые предприятия, научно-исследовательские и муниципальные учреждения, памятники истории и культуры, наиболее уязвимые в рыночных отношениях и имеющие привлекательную недвижимость. В указанную сферу вовлекаются земельные участи! как объекты вещных прав; установлены случаи незаконного поглощения сельхозпредприятий.
   В самих криминальных операциях (речь уже идет о целой индустрии) по незаконному поглощению собственности задействованы многие лица, в том числе должностные, предпринимательские структуры, контролирующие, правоохранительные и судебные органы, а также криминалитет. Зачастую эта скоординированная деятельность в рамках одной операции реализуется на обширном географическом пространстве – от Владивостока до Калининграда [126 - См.: Клеандров М.И. Экономическое правосудие в России: прошлое, настоящее, будущее. – М., 2006. – С. 134.].
   Такое положение дел связано в том числе и с проблемами экономического характера. Следует констатировать, что в современной российской экономике существует институциональный дефицит. О нем свидетельствует именно распространенное в России явление рейдерства, опасное тем, что оно замещает институциональный, т. е. правовой, порядок. Это явление паразитирует на нормальном сегменте институциональной рыночной экономики – рынке слияний и поглощений (рынке М&А: mergers & acquisitions). Рейдерство – подмена рынка М&А в частности и рынка вообще, поскольку это – именно захват, насилие, а не рыночное соглашение, пусть даже и вынужденное для одной из сторон М&А.
   Самый крупный рейдерский рынок возник в Москве и Санкт-Петербурге, а в последние годы он стал интенсивно развиваться в регионах, особенно в нефтяных областях и в регионах с плодородными землями. Хотя российские масштабы рейдерских захватов до сих пор точно не подсчитаны, практически любой предприниматель, по убеждению экспертов, живет под страхом рейдерского захвата [127 - См..ЖелноровичА.В. Рейдерство в России – показатель институционального дефицита российской экономики // Российская юстиция. – 2007. – № 8.]. Целью захвата могут быть как мелкие, так и градообразующие предприятия, как стратегические и социально значимые, так и те, ценность которых сводится к рыночной стоимости земельного участка, на котором они расположены.
   В последние годы также активизируются процессы банкротства предприятий, в том числе оборонно-промышленного комплекса и иных стратегических объектов. По словам председателя Арбитражного суда города Москвы О.М. Свириденко, тенденция последних лет заключается еще и в том, что «заказное банкротство стратегических и других круши,IX предприятий “ушло” в регионы» [128 - Цит. по: Каширин А. Московский арбитраж: подведение итогов // ЭЖ-Юрист. – 2008. – № 9.].
   Нередко инициаторами банкротств выступают не только коммерческие структуры, в том числе зарубежные, но и федеральные ведомства и организации, государственные предприятия топливно-энергетического комплекса. Решая свои узкие задачи в ущерб интересам общества и государства, они создают угрозу безопасности страны. Так, в процессе финансового оздоровления «НИИ радиоприборостроения» 80 % его имущественного комплекса ушло за бесценок, утрачено уникальное оборудование, созданное не одним поколением ученых, – а это ведущее предприятие в сфере противоракетной обороны [129 - См.: Колесников В. Приватизация должна быть максимально прозрачной // Российская Федерация сегодня. – 2005. – № 23. – С. 46.]. И это далеко не единичный случай. Например, выступая в Государственной Думе РФ в декабре 2008 г., Генпрокурор РФ Ю. Чайка отметил, что «…в Санкт-Петербурге преступное организованное сообщество хотело захватить 45 предприятий государственной важности» [130 - См.: Велетминский И. Операция «Антирейдер» // Российская бизнес-газета. – 2008. – № 682. – 9 дек.]. На официальном сайте Генеральной прокуратуры с завидным постоянством размещается информация о совершенных рейдерских захватах в отношении упомянутой категории предприятий, даже объекты атомной энергетики не являются исключением. Так, в 2006 г. прокуратурой был установлен факт рейдерской атаки в отношении ОАО «Сосновоборский проектно-изыскательский институт «ВНИИПИЭТ» (г. Санкт-Петербург) – крупнейший исследовательский центр в области атомной энергетики в России [131 - См.: В Санкт-Петербурге факты «недружественного поглощения» предприятия получат должную оценку со стороны следствия // http://genproc.gov.ru/news/ (официальный сайт Генеральной прокуратуры РФ).].
   Если в середине 1990-х гг. незаконное завладение собственностью, как правило, осуществлялось лицами, ею управляющими (путем доведения предприятия до банкротства с целью его приватизации в свою пользу) [132 - См.: Никитин А.М. Криминологические проблемы развития отношений собственности при переходе к рынку: автореф. дис… д-ра юрид. наук. – М., 2000. – С. 30; Федоров А.Ю. Корпоративные конфликты и рейдерство // Международные юридические чтения: Материалы междунар. науч. – практ. конф. – Омск, 2008. Ч. III. – С. 165.], то позднее все чаще стали совершаться захваты чужой частной собственности, что получило наименование рейдерства.
   Основная сложность в изучении феномена рейдерства в России состоит в том, что, несмотря на возросший интерес к этой проблеме, до сих пор не существует единого теоретического и методологического подхода к определению содержания рейдерства, его особенностей, нет комплексных моделей противодействия данному явлению в трансформируемой экономике.
   Вместе с тем, как справедливо заметил проф. А.В. Бриллиантов, от правильного толкования понятий зависит не только квалификация деяний, но и решение вопроса о наличии состава преступления вообще [133 - См.: Бриллиантов А.В. О понятии важного личного документа//Уголовное право. – 2011, – № 1, – С. 9.].
   До сих пор остается дискуссионным вопрос о том, что же следует понимать под термином «рейдерство». Является ли он тождественным другому понятию – «недружественное поглощение»?
   Неоднократное участие автора в различных научных форумах, анализ многочисленных публикаций показывают, что сегодня немалое количество ученых воспринимают данные термины как синонимы, что, как мы постараемся доказать, является неверным.
   Некоторые ученые наивно полагают, что рейдерство является благом для российской экономики, указывая, что переход бизнеса от одних собственников в пользу других (якобы более эффективных) является положительным явлением. Полагаем, что данная точка зрения, безусловно, неверная и свидетельствует о незнании (непонимании) специфики отечественного рейдерства, которое сопряжено с целым комплексом общественно опасных последствий и осуществляется с применением криминальных (незаконных) методов и средств. Распространение такой точки зрения способствовало и долгому заблуждению руководства страны относительно проблемы рейдерства. Лишь в 2008 г. Президент и Председатель Правительства РФ обратили должное внимание на проблему рейдерских захватов, указав, что это однозначно криминальные явления (криминальный бизнес), угрожающие национальной безопасности страны, подрывающие основы цивилизованного рынка слияний и поглощений.
   Надеемся, что наша работа позволит поставить точку в дискуссии о том, является ли рейдерство благом для отечественной экономики, а также разграничить понятия «рейдерство» и «недружественное поглощение».
   Этимология понятия рейдерства имеет отношение к пиратству – морскому разбою. Термин «рейдерство» восходит к английскому the raid — набег, внезапное нападение, причем идентичное значение и даже написание этого слова можно встретить в языках всех морских держав – испанском, немецком, французском. Слово «рейдер» в переводе с английского означает «налетчик». Рейдерами в средние века называли самостоятельно действующие корабли, которые, в отличие от пиратов, служили правительству и нападали только на корабли и поселения, принадлежащие враждебной стране. «Цель рейдерства, – пишет И. Можейко, – та же, что и корсара. Но если пират обогащается сам, а корсар делится добычей с владельцем судна и правительством, то рейдер состоит у правительства на службе и в распределении прибылей участвовать не должен. И еще одно различие: корсары и пираты редко топят судно, предварительно не обобрав его. Это противоречит духу их ремесла. Рейдер может просто уничтожать суда противника, не очищая его трюмы. Рейдерство свойственно в основном новому времени, когда стало ясно, что убыток противника – всегда прибыль» [134 - Можейко И. Пираты, корсары, рейдеры: Очерки истории пиратства в Индийском море и Южных морях (XV–XX века). – СПб., 1994. – С. 4.]. Согласно словарю иностранных слов, «рейдер – военный корабль, выполняющий самостоятельные боевые действия на морских и океанских путях сообщений, главным образом в целях уничтожения неприятельской морской торговли» [135 - Новый словарь иностранных слов. Минск, 2005. – С. 844.].
   Такое понимание рейдерства указывает на его связь с банкротством, и в этом смысле рейдерство предполагает захват и последующее разорение предприятия с целью получения сверхприбыли, о чем свидетельствует рентабельность данного явления, доходящая до 1000 % [136 - См.: Ждакаев И. Вот вам и «священная» собственность // Российская Федерация сегодня. – 2005. – № 17. – С. 14; Защита бизнеса от коррупции и рейдерства – одна из задач МТПП // Неотложная правовая помощь: Информационно-аналитический бюллетень. – М., 2008. – С. 6; Сычев П.Г. Хищники: теория и практика рейдерских захватов. – М., 2011. – С. 59.].
   Депутат Государственной Думы И. Ждакаев справедливо отмечал, что олигархический капитал, захватывая предприятия, нередко разрушает их, лишая людей работы, создавая почву для социальных конфликтов. Рейдерские поглощения стали для России напастью, которая расползлась по всем регионам, останавливая производство, оставляя безработными сотни тысяч граждан. Эмиссары такого захвата – рейдеры – могут полностью уничтожить малый и средний бизнес, если им не будут противопоставлены превентивные меры законодательного характера [137 - См.: Ждакаев И. Указ. соч. – С. 14–15.].
   По словам председателя Совета Федерации С. М. Миронова, ежегодно в России фиксируется свыше 60 тыс. рейдерских атак, в результате которых разрушаются стратегические предприятия, банкротятся эффективные производства, снижается инвестиционная привлекательность целых отраслей, при этом давление рейдеров на бизнес ежегодно отнимает у страны до 1 % экономического роста [138 - См.: Миронов С. Рейдерство и коррупция – братья-близнецы // http://www. rosbalt.ru/ 2008/11/21 /543773. html].
   Даже если захваченное предприятие потом начинает работать, то в период захвата, который может быть довольно длительным, оно не работает и разоряется. Во всяком случае, работники предприятия в это время лишены заработной платы, а их трудовые перспективы становятся неопределенными. Таким образом, рейдерство всегда порождает негативные социальные последствия, свойственные банкротству, и это указывает на совпадение рассматриваемых явлений.
   Бесспорно, такое совпадение – частичное. Его можно представить в виде кругов Эйлера, имеющих общий сек тор, где рейдерство выступает средством банкротства. Здесь как раз имеются основания для частичного отождествления банкротства и рейдерства.
   Тесная связь рейдерства с банкротством четко обозначилась в 1997–1998 гг., когда подготовленный реформаторами и стремительно принятый Федеральный закон от 8 января 1998 г. № 6-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» [139 - См.: О несостоятельности (банкротстве): Федеральный закон от 8 января 1998 г. № 6-ФЗ // Российская газета. – 1998. – 20–21 янв.] превратил искусственное банкротство в ключевой инструмент захвата чужой собственности. Рейдеры того времени обслуживали интересы крупных корпораций разного уровня, столкнувшихся с нехваткой привлекательной государственной собственности и перешедших на захват собственности частной.
   Разрушительность широкомасштабного применения технологий банкротства для захвата бизнеса внесла весомый вклад в стагнацию российской экономии! перед дефолтом и во многом приблизила его. Оздоровление российской экономики, начавшееся осенью 1998 г., во многом было вызвано, по сути, приостановлением по инициативе Е.М. Примакова действия Федерального закона от 8 января 1998 г. № 6-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» [140 - См.: СЗ РФ. – 1998. – № 2. – Ст. 222 (с поел. изм.). Утратил силу.]. Однако после отставки правительства под председательством Е.М. Примакова его применение возобновилось с большей энергией [141 - См.: Делягин М. Рейдерство: «черный бизнес» России: Краткое изложение аналитического доклада. – М., 2006. – С. 6.].
   Конечно, рейдерство и банкротство – относительно самостоятельные явления, но в контексте нашего исследования их взаимосвязь представляет особый интерес, обусловленный, во-первых, размахом, который приобрело рейдерство в России в последние годы: в 2002 г. было совершено 1870 поглощений, из них 76 % недружественных; в 2003 г. объем сделок по поглощению вырос на 45 % и достиг 32,3 млрд долл. Этот процесс развивается по нарастающей – в 2007 г. объем сделок по слияниям и поглощениям превысил 125,9 млрд долл. [142 - Статистика сделок М&А с участием российского бизнес журнала «Слияния и поглощения» // http://www.majournal.ru/statma.]. В настоящее время ситуация в этой сфере продолжает усугубляться.
   Во-вторых, рейдерство осуществляется криминальными приемами (в том числе связанными с заказными убийствами– примером является уголовное дело в отношении Барсукова-Кумарина), которые указывают на развитие организованной преступности в сфере приватизации. Организованная преступность по своему определению не может быть созидательной. Захват собственности приводит к разорению законного собственника, но этим не ограничиваются его негативные последствия. Рейдерство, как правило, сопровождается созданием шоковой атмосферы на предприятии, остановкой технологического процесса, втягиванием персонала в конфликт, что само по себе чревато незаконными, нередко насильственными действиями. Рейдерство и банкротство вместе представляют собой инструментарий продолжающейся криминализации экономии! России и легализации организованной преступности. В этом и состоит специфика российского рейдерства. Новые «собственники» бизнеса не развивают захваченное предприятие, не осуществляют его модернизацию, не вкладывают инвестиции, а, наоборот, разоряют его, обнуляют банковские счета, распродают недвижимость и другие активы, увольняют рабочих, а затем либо банкротят объект захвата, либо, как это было с предприятием «Русский вольфрам» (Приморский край) [143 - См. подр.: Федоров А.Ю. Корпоративные захваты в России: криминогенные последствия // Евразийский юридический журнал. – 2010. – № 1 (20). – С. 108–115.], бросают его на произвол судьбы (с огромными долгами, остановленным производством).
   В-третьих, в России ни одна компания (даже относящаяся к военно-промышленному комплексу) не может чувствовать себя в полной безопасности. По свидетельству депутата Государственной Думы А. Хинштейна, была попытка захвата государственного предприятия «Гион», где еще с советских времен сосредоточена закрытая информация о состоянии нефтяных запасов России, и только вмешательство сотрудников ФСБ позволило восстановить порядок. В феврале 2004 г. один из режимных институтов, работающий по заказам ФСБ и Министерства обороны, подвергся нападению со стороны большой группы лиц, состав которой входили и работники милиции. По данному факту были возбуждены уголовные дела, институт возобновил работу [144 - См.: Гурвич В. На войне как на войне// БОСС: Бизнес: организация, стратегия, системы. – 2005. – № 1.].
   Таким образом, с криминологической точки зрения, криминальное банкротство – это явление, выражающееся в преднамеренных общественно опасных противоправных действиях по искусственному созданию неплатежеспособности предприятия или его захвату, направленных на приватизацию чужого имущества.
   Общественная опасность криминального банкротства, как и рейдерства, заключается в создании угроз экономической безопасности государства, обществу, личности.
   Л.И. Абалкин определяет экономическую безопасность как состояние экономической системы, которое позволяет ей развиваться динамично, эффективно и решать социальные задачи и при котором государство имеет возможность вырабатывать и проводить в жизнь независимую экономическую политику [145 - См.: Абалкин Л.И. Экономическая безопасность России: угрозы и их отражение // Вопросы экономики. – 1994. – № 12. – С. 12.].
   По мнению А. Архипова, А. Городецкого и Б. Михайлова, экономическая безопасность – это способность экономики обеспечивать эффективное удовлетворение общественных потребностей на национальном и международном уровнях. Экономическая безопасность представляет собой совокупность внутренних и внешних условий, благоприятствующих эффективному динамичному росту национальной экономики, ее способности удовлетворять потребности общества, государства, индивида, обеспечивать конкурентоспособность на внешних рынках, гарантировать от различного рода угроз и потерь [146 - См.: АрхиповА., Городецкий А., Михайлов Б. Экономическая безопасность: оценки, проблемы, способы обеспечения // Вопросы экономики. – 1994. – № 12.– С. 35.].
   Следует согласиться с А.Ю. Кирьяновым, что категория «экономическая безопасность», помимо характеристики экономической системы, должна охватывать следующие параметры общественной и государственной деятельности: уровень эффективности государственного управления, его различных ветвей власти и их институтов и структур, в том числе судебной власти и ее структурных подразделений и т. п. [147 - См.: Кирьянов А.Ю. Экономическая безопасность как особое направление обеспечения региональной безопасности в современном Российском государстве // Адвокатская практика. – 2006. – № 11. – С. 14.].
   Криминальные банкротства и рейдерство объективно связаны с такими угрозами экономической безопасности, как [148 - Об угрозах экономической безопасности см.: Акимов В.А. Оценка и прогноз стратегических рисков России: теория и практика // Право и безопасность. – 2004. – № 1. – С. 17; Потапов В.Я. Оценка и прогноз опасностей и угроз современной России // Право и безопасность. – 2003. – № 3–4. – С. 11; Экономическая безопасность Российской Федерации: Учеб. для вузов: В 2 ч. – СПб., 2001, – Ч. 1, —С. 72–73.]: повышение уровня безработицы; уклонение от уплаты налогов; увеличение коррумпированности государственных служащих и представителей судейского корпуса; монополизация ряда сегментов рынка; разрушение и спад производства; утрата конкурентоспособности; дискредитация представителей федеральной и региональной власти, правоохранительных органов и судов; ухудшение инвестиционного климата; активизация процессов отмывания денег, полученных преступным путем; стимулирование процессов криминальных банкротств и рейдерских захватов.
   Обратим внимание, что криминальные банкротства и рейдерские захваты представляют собой центробежные виды криминал!ной деятельности: если отсутствуют эффективные меры противодействия, то эти виды начинают стремительно распространяться от центра к периферии с увеличивающейся скоростью.
   Криминальное банкротство и рейдерство – это противоправные явления, которые противоречат предназначению права – способствовать утверждению и соблюдению прав человека, стабилизации и прогрессивному развитию общества и государства – и паразитируют на противоречиях между правом и законом.
   Существует мнение, высказываемое и активно защищаемое адвокатами рейдерства, что рейдерство – это легальный вид предпринимательской деятельности. В. Дрововозов, консультант сайта «Zahvat. ги», утверждает, что в российском корпоративном законодательстве имеется множество пробелов и любая фирма может ими воспользоваться для достижения своих целей. Такая точка зрения выражает правовой нигилизм и означает подмену законности экономической целесообразностью. В законе действительно много пробелов (в том числе умело организованных), но использовать их в корыстных целях – бесчестно и безнравственно. К сожалению, эти понятия в современных российских условиях выглядят нелепыми, а ведь именно в них сосредоточен дух права: служить идеалам свободы, справедливости, честности, искренности и порядочности. «Надо учесть и другие факторы, которые и в настоящее время препятствуют упрочению господства права, – пишет В.Д. Зорькин. – Прежде всего это социальная составляющая, в том числе разрушение традиционной системы социальной защиты, повышение цен, риск безработицы, рост преступности. Кроме того, слабость институтов государственной власти, коррумпированность элиты, несовершенство системы политического представительства и подотчетности власти. При таких обстоятельствах существует риск разочарования граждан в демократии и праве, поскольку об этих ценностях они судят по достигнутому результату. Если жизнь остается плохой, то конечный эффект может быть отрицательным. Здесь лежат истоки авторитарного режима. Если к этому добавить, что в стране до сих пор не проведена полномасштабная правовая реформа, предполагающая прежде всего коренную трансформацию правосознания элиты, то вполне понятно, что перед Россией по-прежнему стоит задача – взять правовой барьер» [149 - Зорькин В.Д. Верховенство права и конституционное правосудие // Журнал российского права. – 2005. – № 12. – С. 4.].
   Таким образом, общепринятое определение рейдерства отсутствует. Распространенное в 1990-е гг. определение рейдерства как всякого незаконного захвата собственности, по нашему мнению, неточно. В то же время заимствования зарубежных определений вроде «приобретения акционерной компании без согласия ее акционеров путем агрессивной скупки акций на открытом рынке» [150 - Понятие рейдерства // http://www.zahvat.ru/?section=news&OID=3689] являются неприемлемо узкими и просто игнорирующими российские реалии, а «вывод активов из владения законных собственников» [151 - Коробейникова С. Рейдеры – бросок в регионы // Сводка Информационного агентства «Росбалт». – 2005. – 21 окт.] – неоправданно широким, объединяющим законные и незаконные виды бизнеса.
   В современной России под рейдерством часто понимают враждебное и незаконное поглощение бизнеса с помощью специально инициированного бизнес-конфликта. По сути дела, рейдерство – это захват чужого бизнеса с необоснованным использованием юридических норм и институтов, извращающим их сущность [152 - См.: Делягин М. Указ. соч. – С. 5.]. Как видим, при этом рейдерство объясняется через другие понятия: «враждебное поглощение», «недружественное поглощение», «корпоративный захват» и т. п.
   Относительно термина «рейдерство» и в научном сообществе нет единства мнений. В юридической литературе предприняты попытки сформулировать данную дефиницию (см. табл. 3).

   Таблица 3
   Представления различных авторов о понятии «рейдерство» [153 - 1 См.: Клейменов М.П. Криминология: Учебник. —М., 2008. —С. 416.2 См.: Степанов Д.И. Корпоративные споры и реформы процессуального законодательства // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. – 2004. —№ 2. —С. 125.3 См.: Горбов В.В. Правовая защита акционерного общества от недружественного поглощения: автореф. дис. … канд. юрид. наук. —М., 2004. —С. 13.4 См.: Сергеев М.А. Особенности методики расследования преступлений, связанных с присвоением прав на владение и управление предприятиями и организациями: дис. … канд. юрид. наук. – Тюмень, 2008. —С. 27.5 См.: Киселев В.В. Нормы корпоративного законодательства не позволяют в полной мере противостоять рейдерству // Как противостоять угрозе рейдерства: Материалы межрегионального форума. —Н. Новгород, 2007. —С. 80.6 См.: Константинов В. Рейдерство – не мошенничество! // Законность. – 2008.– № 11, —С. 40.7 См.: Балаян А.Л. Преступные «недружественные поглощения» предприятий в Москве // Российский следователь. – 2008. – № 13. – С. 18.8 См.: ЛабутинА.А. Рейдерство// ВестникТИСБИ. – 2008. – № 1.9 См.: Филимонова В. Рейдерство как социально-экономический и политический феномен современной России // Общество и экономика. – 2008. – № 5.– С. 102.10 См.: Алдабергенова Б.Т. Рейдерство – сестра коррупции или хлеб бедных чиновников?//Евразийский юридический журнал. – 2010. – № 1. – С. 116.11 См.: Козловская А. Э. Уголовно-правовая охрана имущества юридических лиц от незаконных корпоративных захватов (криминологическое и уголовно-правовое исследование): дис… канд. юрид. наук. – М: Государственный университет – Высшая школа экономики, 2009. – С. 185.12 См.: Тарханова З.Э. Функционирование института рейдерства в РФ: ав-тореф. дис… канд. экон. наук. – Владикавказ: Северо-Осетинский государственный университет им. К.Л. Хетагурова, 2008. – С. 8.13 См.: МолотниковА.Е. Слияния и поглощения. Российский опыт. – М., 2006.14 См.: Байло Ю.Г. Рейдерство // Вестник криминалистики. – 2009. – № 4. – С. 89.15 См.: ЧуясовА.В. Механизмы незаконного поглощения предприятий // Право и экономика. – 2007. – № 3. – С. 7—10.16 См.: Васильченко К.В. Оперативно-розыскная деятельность в процессе выявления и раскрытия криминального рейдерства: дис…. канд. юрид. наук. – Екатеринбург, 2010. – С. 158.17 См.: Практическое руководство предпринимателю по защите бизнеса и имущества от противоправных поглощений (рейдерства). – М., 2008. – С. 3.18 См.: Прожерина А.Н. Криминологическое изучение и предупреждение преступлений, связанных с противоправным поглощением юридических лиц (рейдерством): дис… канд. юрид. наук. – М., 2010. – С. 5.19 См.: Шашков А.А. Взаимодействие правоохранительных и иных органов при противодействии криминальному рейдерству: автореф. дис…. канд. юрид. наук. – Челябинск, 2010. – С. 9.20 См.: Скиданова Л.А. Рейдерство как социально-экономический феномен: автореф. дис… канд. социол. наук. М, 2010. – С. 16.21 См.: Селевич О.С. Банкротство как механизм передела собственности: автореф. дис… канд. экон. наук. Томск, 2010. – С. 16.22 См.: Согрина Н.С. Особенности недружественных поглощений (рейдерства) в трансформируемой экономике: автореф. дис…. канд. экон. наук. – Челябинск, 2010. – С. 6.23 См.: Киреев А. Ю. Рейдерство в российской экономике: сущность, тенденции и возможности противодействия: автореф. дис… канд. экон. наук. – М., 2008.– С. 9.24 См.: Зенкин А.Н. Методика расследования преступлений, связанных с незаконным захватом («недружественным поглощением») организаций с использованием подложных документов: автореф. дис…. канд. юрид. наук. – М., 2010. —С. 10.25 См.: Громова Е.В. Методы и инструменты управления риском рейдерства предприятий и организаций: автореф. дис… канд. экон. наук. – Пенза, 2010. —С. 8.]

   Анализ данных дефиниций позволяет выделить следующие признаки рейдерства:
   нарушение законодательства;
   осуществление действий, направленных на завладение чужим объектом собственности;
   реализация данных действий с минимальными затратами. Приобретение прав на активы по цене значительно меньше рыночной стоимости, между тем как само имущество, так и различного рода права, охватываемые данным понятием, обеспечиваются конституционно-правовыми гарантиями. В связи с этим любое лишение имущества должно сопровождаться выплатой справедливой компенсации;
   необходимость легализации прав собственности для получения конечной выгоды рейдером (использование объекта собственности, его перепродажа и пр.);
   реализация данных действий против воли законного собственника и на условиях, на которых законный собственник в иной ситуации не заключил бы соответствующую сделку;
   реализация данных действий с использованием коррупционных связей, а также с применением уголовно наказуемых деяний: обмана, злоупотребления доверием, принуждения к сделке, шантажа, фальсификации доказательств, поддели! документов, угрозы, дачи взятки, коммерческого подкупа, злоупотребления служебными полномочиями, подлога, преступлений в сфере правосудия и др.;
   объектами рейдерских захватов являются: недвижимость; ценные бумаги; права требования; интеллектуальные права; иные активы, для пользования и распоряжения которыми рейдерам требуется узаконить владение ими, чтобы свободно ввести их в гражданский оборот и получить свою прибыль;
   систематичность, т. е. деятельность осуществляется на постоянной основе, что позволяет рассматривать ее как особый вид криминального бизнеса;
   уклонение от уголовного преследования;
   нанесение ущерба. Попытка получения контроля над активами со стороны рейдеров всегда сопровождается нанесением ущерба лицам, под контролем которых прежде находился данный актив. Действия агрессоров могут приводить к убыткам, непредвиденным расходам, утрате имущества и денег, недополученной выгоде, оскорблению чести и достоинства, подрыву репутации. Объем ущерба атакуемой стороны в значительной степени определяет доходность проекта. При этом факт или угроза нанесения ущерба обусловливают высокую вероятность противоборства и, как следствие, высокую вероятность недостижения поставленной цели с потерей инвестированных средств. Это указывает на необходимость рассмотрения рейдерства как высокодоходной деятельности в условиях высокого уровня риска.
   Таким образом, в общепринятом понимании термин «рейдерство» означает противоправные действия, направленные на приобретение и установление контроля над активами юридического лица и (или) подчинение и ограничение его деятельности помимо воли собственника, под какой-либо угрозой. При этом под противоправным (криминальным) поглощением юридического лица (рейдерством) понимается установление над юридическим лицом и (или) его активом полного контроля посредством методов, механизмов и технологий, подпадающих под уголовно-правовой запрет.
   Некоторые исследователи рынка слияний и поглощений указывают на то, что рейдерство соответствует сигналу SOS, является прямым препятствием в обеспечении в России прав собственности, становлении нормальной рыночной экономики. Так, читаем, что рейдерство – это:
   «отсутствие в стране идеологии развития, практической способности проектировать и организовывать новые системы деятельности, прежде всего промышленность» [154 - Крупнов Ю. Пираты XXI века// Литературная газета. – 2006. – 17октября.];
   «крайнее проявление неуважения к законам, по которым живет наше бизнес-сообщество, опасное явление, за которым может стоять даже разрушение государства» [155 - Астахов и рейдеры // Эксперт Online. – 2007. – 12 марта.].
   Нередко рейдерство представляют как частный случай распространенного во всем мире профессионального бизнеса по слияниям и поглощениям (mergers and acquisitions — М&А). В странах с развитой рыночной экономикой этот бизнес процветает и выполняет важную функцию постоянного оздоровления национальных экономик, так как неэффективные (в том числе из-за плохого управления), но располагающие привлекательными активами предприятия захватываются более успешными и санируются. Поэтому объемы М&А и их удельный вес в ВВП – важный показатель, увеличением или высоким уровнем которого гордятся. Рост количества сделок по слиянию и поглощению воспринимается как признак улучшения инвестиционного климата, эксперты считают М&А важным инструментом корпоративного роста. Повышение объема этого рынка с 2,1 трлн долл. в 2004 г. до 4,28 трлн долл. в 2007 г. было расценено экспертами [156 - См.: МатюшокА.В. Современные тенденции на мировом рынке слияний и поглощений: автореф. дис… канд. экон. наук. – М., 2010. – С. 8, 9; Согрина Н.С. Особенности недружественных поглощений (рейдерства) в трансформируемой экономике: автореф. дис…. канд. экон. наук. – Челябинск, 2010. – С. 6, 8—10; и др.] как свидетельство роста жизнеспособности мировой экономики.
   Темпы роста рыночного сек тора (М&А) рынка корпоративного контроля в Российской Федерации в 2007 г. составили 45,2 %, а его объем – более 125,9 млрд долл., что составляет 9,3 % ВВП, в то время как в США этот показатель равен 22 % ВВП [157 - См.: Российский рынок М&А//http://www.mergers.ru/rusrinok/]. Однако на российском рынке М&А не только растет объем сделок, но и постоянно увеличивается сложность их структурирования за счет активного использования механизмов и инструментов как отечественного рынка корпоративного контроля, так и международного. Динамика сделок на рынке корпоративного контроля в 2001–2010 гг. отражена в табл. 4 [158 - Там же.].

   Таблица 4
   Динамика сделок на рынке корпоративного контроля в 2001–2010 гг. [159 - Согласно методике расчета, предложенной А. Радыгиным, объем рейдерских поглощений составляет около 40 % от общего объема сделок по слияниям и поглощениям (M&A) (См.: Радыгин А. Российский рынок слияний и поглощений: этапы особенности, перспективы // Вопросы экономики. – 2009. – № 10. – С. 29).]

   Вместе с тем специфика российской модели слияний и поглощений, во многом отличная от зарубежных моделей, выражается в том, что интеграционные процессы носят в основном недружественный характер и сопряжены с криминал!ним переделом собственности (рейдерством).
   В российских условиях рейдерство отрицательно влияет на инвестиционную привлекательность отечественной экономики. Так, в отчете о результатах социологического исследования «Рейдерство как социально-экономический и политический феномен современной России» («Центр политических технологий», г. Москва, май 2008 г.) указывается: «Рейдерство – это один из дополнительных рисков для инвестиций. Предпринимательское сообщество сейчас активно выводит резервные капиталы из российской экономики за рубеж, чтобы иметь возможность прожить там до улучшения ситуации. То, что сегодня зафиксирован рекордный отток капитала за рубеж – это в том числе и результат рейдерских захватов. Пока рейдерство существует в таких размерах, в каких оно существует сегодня, развитие бизнеса в России невозможно»'. Согласно сведениям, полученным в результате проведения научных исследований современных тенденций инвестиционной активности внутри российской экономики, на каждый млрд долл. вложенный в отечественную экономику зарубежными инвесторами, приходится 3–4 млрд долл. выведенных из экономики за рубеж [160 - См. Дойников И.В. Проблемы предпринимательского (хозяйственного) права // Приложение к журналу «Предпринимательское право». – 2010. – № 2, —С.З.]. По данным Федеральной службы госстатистики, в 2010 г. отток капитала из России составил около 80 млрд долл. [161 - См.: Слияния и поглощения. – 2010. – № 12. – С. 6.]. Такая отрицательная динамика требует от органов государственной власти проведения адекватной государственной политики противодействия рейдерству и корпоративному шантажу.
   В сущности, акты рейдерских поглощений являются теневой стороной рынка «М&А», поэтому на них частично распространяются его правила, используются схожие приемы и способы. В то же время задействуются иные, но не менее эффективные механизмы, которые зачастую не урегулированы нормативными актами либо вообще не относятся к правовой сфере или, что чаще, являются незаконными.
   Таким образом, понятия «рейдерство» и «недружественные (враждебные) поглощения» нельзя смешивать.
   «Недружественное (враждебное) поглощение» в классическом понимании (англосаксонской трактовке) этого понятия предполагает, что потенциальный инвестор делает акционерам (соучредителям) компании публичную оферту (предложение) по покупке акций (долей) без получения предварительного одобрения топ-менеджмента компании. Однако сама продажа акций акционерами происходит исключительно добровольно, в рамках процедуры, установленной законодательством, без применения физического или психологического давления или, тем более, криминальных схем. Это нормальный инвестиционный процесс, с помощью которого меняют собственника многие западные компании. Недружественные поглощения – это благо для любой рыночной экономики, ведь в результате этого процесса, как правило, происходит смена собственника компании с менее эффективного на более эффективного, причем абсолютно законно. В общем смысле поглощение – это процесс, в результате которого активы компании становятся собственностью покупателя. Именно покупателя, а не захватчика. Поглощение происходит, когда одна компания приобретает контроль над другой.
   При всем многообразии подходов большинство исследователей сходны во мнении, что недружественное поглощение предприятия – это установление контроля над юридическим лицом вопреки совокупной воле его собственников.
   Необходимо различать правомерные и неправомерные формы недружественного поглощения. Под правомерным поглощением юридического лица мы понимаем приобретение такого размера участия в его уставном капитале, при котором у поглотителя возникает возможность определять дальнейшую юридическую судьбу поглощаемой компании, в том числе совершать ее реорганизацию, смену руководства, а также беспрепятственно заключать от ее имени крупные сделки, требующие одобрения собственников, вопреки совокупной воле собственников поглощаемой компании, осуществляемое посредством заключения не запрещенных законом сделок и иных правомерных действий, влекущих соответствующие гражданско-правовые последствия.
   Неправомерные формы недружественного поглощения можно разделить на противоправные и преступные поглощения.
   Схожую классификацию приводит Г.К. Смирнов, который преступные поглощения именует «рейдерством», под которым понимает действия, содержащие признаки какого-либо преступления, направленные на установление юридического контроля над компанией с целью завладения ее имуществом и отчуждения его в пользу подконтрольных рейдерам компаний [162 - См.: Смирнов Г.К. К вопросу о недружественных поглощениях// Как противостоять угрозе рейдерства. – Н. Новгород, 2007.].
   Такое определение «рейдерства» укладывается в единую структурированную систему, в основу которой может быть положен характер поглощений, и которая может быть представлена в виде следующей схемы:

   Важное отличие недружественного поглощения от рейдерства заключается в том, что во время недружественного поглощения используются законные методы, а за собственность выплачивается полная ее рыночная стоимость. Рейдерство – это способ приобретения собственности за одну сотую или одну десятую долю от ее рыночной цены.
   Национальная специфика рейдерства, в отличие от зарубежных моделей, заключается в следующем: использование судебного и административного ресурсов; специализация рейдерства по видам деятельности и отраслям; информационная непрозрачность сделок; отсутствие регулярной рыночной оценки ликвидных активов предприятия; высокий уровень конфликтности сделок; грубое нарушение норм законодательства и т. п.
   Отечественных рейдеров не интересует развитие бизнеса, их задача в подавляющем большинстве случаев – незаконное, но быстрое приобретение прав на недвижимость (и другие активы), их отчуждение и скорейшее получение прибыли. Не исключено, что массовые захваты научных и производственных предприятий, произошедшие в 2003–2005 гг., являются одной из причин отставания нашей страны в развитии передовых технологий.
   В России между терминами «рейдерство» («корпоративный захват») и «недружественные (враждебные) поглощения» до сих пор абсолютным большинством исследователей ставится знак равенства. Как отличить рейдерский захват от недружественного поглощения? Критерий прост – законность действий стороны, заинтересованной в контроле над активами. Соблюдение законодательства – вот тот водораздел, что разграничивает недружественное поглощение, виной которому – ошибки в управлении компанией, и рейдерство, взращенное на почве коррупции, подкупа и физической силы. Рейдерство – это противоправное перераспределение собственности. Даже вполне законная операция по поглощению активов становится рейдерским актом, если хотя бы на одном этапе применяются преступные (криминальные) методы.
   Анализ правоприменительной практики показал, что в процессе рейдерского поглощения хозяйствующих субъектов и их активов совершаются преступления, предусмотренные главами УК РФ:16,19,21, 22, 23, 24, 30, 31. При этом особенностью рейдерства является совершение совокупности преступлений, объединенных единым умыслом. Эта система преступлений складывается в организованную преступную деятельность, которая стала уже отдельным криминальным бизнесом.
   Преступная деятельность по захвату хозяйствующего субъекта является сложным, динамичным, длящимся процессом, состоящим из нескольких криминальных и некриминальных операций или поэтапно совершаемых отдельных преступлений, объединенных конечной целью, в связи с чем механизм данной преступной деятельности сопряжен с механизмами отдельных преступлений.
   Можно утверждать, что рейдерские захваты стали новым видом организованной экономической преступности – криминальной угрозой в сфере корпоративных отношений. Одним из составляющих организованной преступности является профессионализм.
    [163 - См.: Криминология: Учебник/Под. ред. В.Н. Кудрявцеваи В.Е. Эминова. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Юрист, 2002. – С. 347.]

С учетом сказанного можно сформулировать следующее определение рейдерства: это общественно опасная, противоправная деятельность юридических и (или) физических лиц, направленная на незаконное приобретение права владения и (или) пользования, и (или) распоряжения активами (частью активов) юридического лица, либо на установление контроля над юридическим лицом путем незаконного приобретения права владения и (или) пользования, и (или) распоряжения долями участников юридического лица в уставном капитале юридического лица и (или) голосующими акциями акционерного общества, причиняющая вред правам и законным интересам собственников и осуществляемая вопреки их волеизъявлению, угрожающая безопасности личности, общества и государства.
Следует обратить внимание на то, что рейдерские захваты и криминальные банкротства – это целеустремленная деятельность, которая стала уже отдельным криминальным бизнесом. С криминологической точки зрения это указывает на продолжающееся развитие экономических отношений в России по криминал!ному нектару. В этом состоит удручающий итог реформирования экономики в стране. В связи с чем следует согласиться с мнением М.А. Сергеева о том, что «…для преодоления кризисного положения в направлении противодействия противоправным поглощениям предприятий необходимо активизировать исследования проблем прогнозирования, предупреждения, пресечения и раскрытия преступлений, объектом посягательства которых являются права собственности на имущественные комплексы» [164 - Сергеев М.А. Указ. соч. – С. 22.].

§ 4. Состояние и тенденции преступности, связанной с рейдерством

   Кардинальные изменения, происходящие в экономике последние два десятилетия, способствовали изменению сущности и структуры экономической преступности, появлению новых видов преступлений в сфере экономики, ранее не известных в России. К их числу следует отнести и рейдерство, посягающее на право собственности в сфере корпоративных отношений. Экономическая преступность расширилась в масштабах, выйдя на международный уровень. Актуальными стали межгосударственные связи, а также взаимовлияния экономической преступности зарубежных стран и России. Этому способствовала утрата государством монополии на внешнюю торговую и экономическую деятельность.
   Признание и защита частной, государственной, муниципальной и иных форм собственности гарантировано статьей 8 Конституции РФ и является важнейшим условием стабильного экономического развития страны. Однако в условиях мирового финансового экономического кризиса существенно обострился ряд серьезных проблем экономического и правового характера, которые нарушают права и законные интересы добросовестных собственников, препятствуют сбалансированному развитию отношений собственности в России и создают угрозу экономической безопасности страны.
   К числу наиболее серьезных проблем в сфере отношений собственности, по мнению участников парламентских слушаний (на тему: «Перспективы и направления совершенствования законодательства о собственности»), состоявшихся в апреле 2009 г. в Госдуме РФ, следует отнести «активизацию преступных посягательств на объекты собственности (так называемое рейдерство), что оказывает дестабилизирующее воздействие на состояние имущественного оборота, приводит к значительному ухудшению криминогенной ситуации в стране и наносит огромный ущерб развитию предпринимательской активности населения» [165 - Госдума обеспокоена многочисленными фактами рейдерства и прямого вымогательства у частных предпринимателей // http://www.amic.ru/ news/103464/&dd= 19&mm=4&yy=2009]. «Одной из основных причин возникновения подобных явлений, – по мнению председателя комитета по экономической политике и предпринимательству Госдумы РФ Е. Федорова, – следует считать несовершенство законодательных механизмов, регулирующих вопросы возникновения, закрепления и прекращения права собственности в сфере корпоративных отношений» [166 - Там же.].
   Заместитель Генерального прокурора РФ В. Малиновский также констатирует существование угрозы экономической безопасности со стороны рейдерских захватов: «Рейдерство достигло таких масштабов, что уже реально угрожает развитию экономики, а отсутствие даже четкой статистики таких преступлений говорит об отсутствии единых подходов в борьбе с данным явлением»3.
   В современных условиях социального и экономического развития, по господствующему мнению, становится все более социально значимой и одновременно сложной задача уголовно-правовой охраны собственности, как она в соответствии с Конституцией РФ закреплена в ст. 2 УК РФ «Задачи Уголовного кодекса Российской Федерации», в том числе уголовно-правовой охраны имущества юридических лиц, являющихся субъектами корпоративных отношений.
   Актуальность проблемы противодействия рейдерству определяется следующими факторами:
   1. Возникновением нового вида организованной, высокопрофессиональной, сверхприбыльной преступной деятельности, направленной на захват активов хозяйствующих субъектов, связанной с установлением контроля над деятельностью, что характерно для всех стран с переходной рыночной экономикой, а также необходимости оценки их общественной опасности.
   2. Спецификой и ростом нового вида деяний (действий и бездействий), опасных в смысле ч. 2 ст. 2 УК РФ, представляющих собой незаконное, принудительное установление юридического либо физического контроля над имуществом хозяйствующих субъектов и управлением их активами путем комбинированного применения различных способов уголовно наказуемого обмана и насилия.
   3. Недостаточностью действующих уголовно-правовых норм для описания такого рода деяний, оценки их общественной опасности при признании их преступлениями и для применения соразмерных, справедливых и эффективных мер уголовной ответственности за их совершение, что привело к усилению спроса на соответствующие законодательные новеллы, в частности к требованиям установления самостоятельной уголовной ответственности за совершение таких деяний.
   4. Необходимостью дальнейшего исследования причин и условий рейдерских захватов активов хозяйствующих субъектов, а также разработки эффективных мер для противодействия этим деяниям. Криминальные поглощения в дальнейшем должны быть сведены к минимуму вследствие того, что они приводят к дестабилизации инвестиционного климата в стране и снижению капитализации хозяйствующего субъекта, их отсутствие очень важно для бизнес-сообщества. Корпоративные споры изменят свое содержание и полностью обретут цивилизованные рамки.
   Сегодня рейдерство на рынке корпоративного контроля признается одной из наиболее острых и противоречивых проблем отечественного бизнеса. При этом до настоящего времени проблема остается недостаточно изученной. Так, известны работы, посвященные анализу отдельных аспектов рейдерства: основных технологий корпоративных захватов, превентивных и оперативных методов противостояния рейдерским поглощениям, защиты недвижимого имущества предприятий и др. Однако как явление в целом рейдерство остается лишь фрагментарно исследованным. До сих пор не найдены ответы на многие другие важные для теории и практики вопросы, например: какие существенные признаю! рейдерства позволяют отделить его от других видов активности на рынке корпоративного контроля, какие факторы влияют на генезис и распространение рейдерства, какое влияние оно оказывает на экономику в целом, какой должна быть экономическая политика государства в отношении данной проблемы. Отсутствие единого понимания сущности рейдерства и тенденций его развития «блокирует» возможность выработки эффективной государственной политики противодействия рейдерским атакам, поэтому изучение рейдерства является актуальной научной и прикладной задачей.
   В настоящее время в России проблема рейдерского поглощения эффективно функционирующих промышленных предприятий, при недостаточной законодательной защите акционеров, продолжает обостряться, что требует принятия экстренных мер по декриминализации корпоративных отношений.
   Актуальность реализации подобных мер приобрела особую остроту в 2008–2010 гг.
   Правительство России одним из приоритетных направлений своей деятельности на период до 2012 г. в сфере обеспечения национальной безопасности определило «осуществить комплекс мероприятий по противодействию криминальным захватам имущественных комплексов (рейдерству), наносящим значительный ущерб экономике и имеющим большой общественный резонанс» [167 - Распоряжение Правительства РФ от 17 ноября 2008 г. № 1663-р «Об утверждении основных направлений деятельности Правительства Российской Федерации на период до 2012 года» // СЗ РФ. – 2008. – № 48. – Ст. 5639 (с послед. изм.).].
   В феврале 2008 г., выступая на форуме в Красноярске, Президент РФ Д.А. Медведев отметил важность борьбы с рейдерством. «Необходимо скорейшее принятие антирейдерского пакета законов», – отметил он. По его словам, для предотвращения рейдерства необходимо создать реальный инструмент, который бы эффективно работал [168 - См.: Медведев Д.А. указал на важность скорейшего принятия антирейдерских законов // http://www.pravda.ru.]. Позднее, 11 ноября 2008 г., на встрече с президиумом Торгово-промышленной палаты России Д. Медведев заявил: «Действительно, сейчас это зло (рейдерство) существует не только в столицах, оно существует в обычных провинциальных городах, и это показывает, что эта болезнь дала уже метастазы. Это очень опасная болезнь…. за такого рода действия нужно сажать в тюрьму» [169 - Медведев Д.А. Рейдеров нужно сажать в тюрьму // http://kp.ru/online/ news/163464].
   На протяжении следующих 2 лет Президент РФ неоднократно возвращался к данной проблеме.
   Так, 2 февраля 2009 г. на заседании коллегии ФСБ [170 - См.: По мнению Д.А. Медведева, в стране две проблемы – рейдерство и коррупция // Акционерный вестник. – 2009. – № 1–2 (61).], 5 ноября 2009 г. на совещании с членами Совета Федерации [171 - См.: Стенографический отчет о встрече с членами Совета палаты Совета Федерации // Официальный сайт Президента: http://news.kremiin.ru/ transcripts/5928],18 февраля 2010 г. на заседании коллегии МВД России [172 - См.: Работу по реформированию МВД Президент будет держать под личным контролем //Официальный сайт Президента: http://news.kremiin.ru/news/6909; Из выступления Президента РФ на расширенном заседании коллегии МВД// Право и безопасность. – 2010. – № 1 (34).] и 1 июля 2010 г. в ходе рабочей встречи с министром внутренних дел [173 - См.: Рабочая встреча с министром внутренних дел Р. Нургалиевым 1 июля 2010 года// Официальный сайт Президента: http://www.kremiin.ru/news/8223] Д.А. Медведев заявил, что в настоящее время главными проблемами в стране являются рейдерство и коррупция, при этом проблема рейдерства становится наиболее актуальной во время финансового кризиса, а существующие меры правового и организационного характера, направленные на противодействие рейдерским захватам, являются крайне неэффективными. По словам Президента, «…рейдерство – сложное и очень опасное явление, которое душит экономику. Количество рейдеров за последние годы существенно возросло» [174 - Там же.].
   Действительно, в условиях мирового финансового кризиса следует ожидать увеличения числа рейдерских захватов собственности, так как предприятия в условиях кризиса будут ослабевать, особенно те из них, спрос на продукцию которых будет снижаться. Вследствие этого такие предприятия будут обесцениваться (значительно будет расти их задолженность по банковским кредитам), и на этом фоне будут осуществляться рейдерские захваты.
   Криминальный захват активов, основанный на использовании механизма просроченной задолженности по банковскому кредиту, получил наименование «банковского рейдерства». Данное явление получило наибольшее распространение именно в условиях финансового экономического кризиса в 2008–2010 гг., когда 44 % отечественных предприятий имели значительную просроченную задолженность по банковским кредитам.
   Анализ информации, размещенной на официальном сайте Президента РФ, показал, что глава государства в 2008–2010 гг. около 20 раз обсуждал вопросы противодействия рейдерским захватам на различных совещаниях и заседаниях, проводимых под его председательством. При этом в ряде случаев предметом обсуждения становились конкретные факты криминального присвоения прав на активы хозяйствующих субъектов, по которым со стороны правоохранительных органов не принимались должные меры реагирования.
   Среди наиболее известных рейдерских захватов периода 2003–2010 гг. можно назвать: Пермский завод «Привод»: захват с подделкой документов об избрании нового состава совета директоров; Чебоксарский электроаппаратный завод: мошенничество; Кропоткинский маслоэкстракционный завод: захват через подкуп и проведение неправосудных решений через арбитражный суд в Ингушетии; Краснопресненский сахарорафинадный завод: фиктивное банкротство: корпорация «Уралинвестэнерго»: уничтожение реестра акционеров, присвоение акций более чем на 74 млн руб.; ЗАО «Вагонмаш»: использование поддельных документов, проведение незаконных собраний акционеров, искусственное создание кредиторской задолженности, возбуждение уголовных дел; ОАО «Тольятти-азот»: захват предприятия через скупку 10 % акций, незаконное возбуждение уголовных дел в отношении руководителей завода, наложение ареста на акции через фальсификацию документов. Большой общественный резонанс имели рейдерские захваты: ЮКОСа, «Истлайн», «Арбат Престиж», «Эльдорадо», «Гипромез», Институт экологии человека и гигиены окружающей среды, НПО «Зенит»,
   Институт информационных технологий, московский оборонный завод «Маяк», ОАО «Климов», НИИ шинной промышленности, НИИ «Спецстрой», московский НИИ «Синтез», земли в Подмосковье, земли ЗАО «Зеленоградское», совхоз «Ленинский луч», совхоз «Путь Ленина».
   Приведем мнение члена совета Межрегиональной общественной организации «Корпоративное развитие и защита» П. Федотова:
   «Рейдерство – очень выгодный бизнес, с минимальной рентабельностью от каждого «проекта» от 500 до 1000 %. Рейдеры для “захода” на предприятие чаще всего используют подложные документы: об изменениях в составе учредителей, в долях собственности и т. п. В законодательстве немало тонких мест, позволяющих не только совершать подобные махинации, но и избегать ответственности за них. Имущественными спорами между юридическими лицами занимаются арбитражные суды. Арбитражный же суд имеет дело только с теми документами, которые представляют ему стороны. Проверка подлинности представленных документов при этом в задачу суда не входит. Если одна из сторон сумеет доказать, что бумаги, представленные противной стороной, подложные, то суд это учтет, а если нет… Правоохранительные органы в этих ситуациях либо занимают позицию невмешательства в спор хозяйствующих субъектов, либо все упирается в то, что невозможно возбудить уголовное дело на юридическое лицо, а конкретное физическое лицо, занимавшееся подделкой документов, не так-то просто найти. К тому же в Уголовном кодексе нет состава преступления – «захват предприятия». Действия же рейдера состоят из целой цепочки последовательных шагов: изготовление подложных документов, шантаж, угрозы…» [175 - Белые рыцари черного рынка: рейдерство как способ «относительно честного» отъема денег // http://www.legalru.ru.].
   За последние 5 лет рейдерство получило распространение не только в круши,IX, но и в малых городах, отмечается смещение территориального вектора «поглощающих» деяний. Если ранее большинство противоправных захватов происходило в Москве, Санкт-Петербурге, Московской и Ленинградской областях, то с 2005 г. усилия рейдерских структур все чаще направлены на собственность предприятий российской «глубинки». В результате уже в 2007–2008 гг. явно наметилась тенденция снижения рейдерских захватов в центральном регионе России и их рост в других регионах. «Лидерами» стали – Северо-Западный и Уральский федеральный округа. Председатель ВАС РФ А. Иванов также констатировал, что рейдерские атаки «ушли в регионы» [176 - Проблемы рейдерства актуальны для Беларуси – председатель ВХС // http://www.arbitr.ru/press-centr/smi/19778.html]. Аналогичную тенденцию отмечают и в СК при МВД России: если в 2005 г. более 90 % уголовных дел о рейдерских захватах находилось в производстве следственных органов ЦФО, то к 2010 г. эта цифра снизилась до 45 % [177 - См.: Сычев П.Г. Хищники: теория и практика рейдерских захватов. – М., 2011. – С. 96.].
   При этом в результате принимаемых правоохранительными органами мер с 2008 г. прослеживается тенденция перевода основной массы рейдерских захватов в гражданско-правовую плоскость, что значительно затрудняет документирование противоправной деятельности и привлечение организаторов захватов к уголовной ответственности в случае, если работа по ним начинается уже на этапе судебных разбирательств.
   Необходимо отметить, что данные обстоятельства существенно осложняются низким уровнем информационного взаимодействия заинтересованных федеральных органов исполнительной власти, а также недостаточным уровнем контроля и непринятием установленных законом мер реагирования со стороны органов Росреестра, Росимущества, ФНС, ФРС и ФСФР России.
   Другая тенденция состоит в ежегодном увеличении количества рейдерских поглощений.
   В России рынок корпоративного контроля начал складываться в конце 1980-х гг. В течение двух последних десятилетий его развитие характеризовалось высокой динамичностью, противоречивостью и конфликтностью. Цивилизованной институционализации этого рынка препятствовал ряд негативных факторов, в том числе: коррупция; несовершенство законодательства; политическая нестабильность; наличие масштабного теневого сектора: отсутствие уважения к закону в бизнес-среде; игнорирование судебной и правоохранительной систем значительной частью субъектов экономической деятельности. На рубеже 1990—2000-х гг. рынок корпоративного контроля столкнулся с новым для себя явлением: возникли устойчивые группы, осуществляющие систематическую деятельность по незаконному установлению контроля над активами других субъектов экономики.
   Высокий уровень доходности, быстрая окупаемость затрат и отсутствие механизмов противодействия указанной практике способствовали тому, что в течение двух-трех лет на рынок корпоративного контроля вышли десятки формальных и неформальных групп, для которых захват бизнеса стал основной целью деятельности. К 2003–2004 гг. вследствие стремительного распространения конфликтов на этом рынке работа многих предприятий в разных уголках страны была практически парализована.
   Ситуация настолько обострилась, что о необходимости вмешательства государства в данной области заговорили на уровне высшего руководства страны. В феврале 2006 г. на ежегодной расширенной коллегии Генеральной прокуратуры Президент РФ В. Путин отметил, что «Генпрокуратура должна улучшить работу по выявлению и пресечению попыток криминального захвата собственности» [178 - Савкин А. Упреждающий удар по рейдерам // Бизнес. – 2006. – 6 февр.]. В мае 2006 г. глава МЭРиТ РФ Г. Греф представил правительству концепцию развития корпоративного законодательства до 2008 г. Одной из ее важных задач было объявлено устранение пробелов в законодательстве, позволяющих захватывать имущество предприятий. Несмотря на многочисленные законодательные изменения, призванные уменьшить количество конфликтов, добиться существенных положительных сдвигов пока не удается.
   Обзор обстановки в сфере противодействия посягательствам на права собственников и акционеров показывает, что ранее происходил беспрецедентный передел собственности и захватывались как отдельные заводы, так и огромные холдинги, успешные предприятия стратегических отраслей промышленности, в том числе принадлежащие государству и субъектам федерации, крупные предприятия, имеющие в активе комплекс зданий.
   В настоящее время основными мишенями рейдеров являются земельные участки и госпредприятия, а также предприятия малого и среднего бизнеса, имеющие площади до нескольких сотен квадратных метров, а также федеральные государственные унитарные предприятия (ФГУПы), подлежащие акционированию.
   Наиболее подверженными рейдерским захватам в настоящее время являются предприятия, сферами деятельности которых является промышленность, агропромышленный комплекс (АПК), потребительский рынок, строительство и ряд других.
   Подобная практика вредна для государства, делает Российскую Федерацию непривлекательной для многих стратегических инвесторов, дискредитирует судебную систему страны и проводимые рыночные реформы.
   Официальные статистические сведения, характеризующие состояние проблемы рейдерских поглощений предприятий различных форм собственности, в настоящее время отсутствуют. Объемы рейдерства оцениваются приблизительно. Так, по оценке Торгово-промышленной палаты РФ, на конец 2007 г. общая стоимость конфликтных активов достигла 7 млрд долл.
   По данным консалтинговых агентств, а также сотрудника Санкт-Петербургского юридического института Генпрокуратуры РФ Е. Валласк, ежегодно в Российской Федерации совершается 60–70 тыс. рейдерских атак [179 - См.: Привалов А., Волков А. Рассуждение о рейдерстве по методе барона Кювье // Эксперт. – № 18 (559). – 2007. – 14 мая.]. Аналогичные цифры озвучил председатель Совета Федерации С. М. Миронов [180 - См. Миронов С. Рейдерство и коррупция – братья-близнецы // http://www. rosbalt.ru/ 2008/11/21/543773. html] и представители Счетной палаты России [181 - См.: Громова Е.В. Методы и инструменты управления риском рейдерства предприятий и организаций: автореф. дис… канд. экон. наук. – Пенза, 2010. – С. 3; Интервью заместителя начальника Департамента экономической безопасности МВД России В. Камилатова // http://www.mvd.ru/presscenter/ interview/show_614/]. По информации Антирейдерского штаба при Мэре г. Москвы, за последние годы число рейдерских захватов увеличилось и в настоящее время ежегодно совершается не менее 80 тыс. таких деяний [182 - См.: Одно из серьезных препятствий в борьбе с рейдерством – коррупция // Неотложная правовая помощь: Информационно-аналитический бюллетень. – М., 2008. – С. 12.].
   Характерно, что на рынке слияний и поглощений уже в конце 1990-х гг. стали возникать группы компаний, специализирующиеся исключительно на рейдерских захватах. По оценкам правительства Москвы, к концу 2004 г. только на территории столицы рейдерскую деятельность осуществляли не менее ста групп [183 - См.:Киреев А.Ю. Рейдерство на рынке корпоративного контроля: результат эволюции силового предпринимательства// Вопросы экономики. – 2007. – № 8; Он же. Рейдерство в Российской экономике: сущность, тенденции и возможности противодействия: дис… канд. экон. наук. – М., 2008. – С. 3.]. К 2011 г., по данным СК при МВД России, благодаря усилиям МВД количество таких групп удалось сократить до 20–25 [184 - См.: Сычев П.Г. Указ. соч. – С. 6.]. Однако актуальность проблемы только возросла.
   В 2003 г. только в правительство г. Москвы поступило 151 обращение, связанное с корпоративными конфликтами, в 2004 г. – 177, 2005 г. – 106 обращений. Наиболее активными участниками рынка слияний и поглощений были группы компаний «Росбилдинг», «Сфера», «Системный проект», «Нерль», «Московскоеречное пароходство», «Вектор», «Сигма», «Милком-Инвест», ЗАО «Ваш финансовый попечитель», ООО «АНТИ», ИК «ОЛМА», Минфин, Роскомнедвижимость.
   Поданным правоохранительных органов, в 2005 г. стоимость российских бизнес-активов, попавших под огонь рейдеров, составила от 120 до 200 млрд руб. В 2006 г. оборот рейдерства вырос на 30–40 % [185 - См.: Годовой оборот компаний, специализирующихся на рейдерском бизнесе, составляет порядка четырех миллиардов долларов // http://www.aferizm. ru/bb/zakhvat/bb_raider-oborot. htm.]. Вместе с тем, согласно исследованию Emst&Young, за второй и третий кварталы 2005 г. сумма сделок слияний и поглощений составила $16 млрд, а четвертый квартал стал рекордным с цифрой в $28,8 млрд (для сравнения: в 2003 г. сумма сделок составляла $12,9 млрд) [186 - Котырев Е.Н. Повышение эффективности управления акционерным промышленным предприятием с использованием результатов внешнего аудита: автореф. дис… канд. экон. наук. – М., 2006. – С. 3.].
   По сведениям PricewaterhouseCoopers, за 2000–2006 гг. объем всех сделок по слиянию и поглощению в России вырос на 87 %, в результате чего наша страна заняла доминирующее положение на центрально– и восточноевропейском рынке слияний и поглощений.
   Хотя прозрачность сделок растет, а финансовая отчетность, корпоративное управление и информационное взаимодействие внутри компаний улучшаются, раскрытие данных о совершенных сделках с капиталом остается совершенно незначительным. Недостаточно прозрачна и информация о том, каков был механизм ценообразования при сделках слияний и поглощений, какова мотивация сторон, участвующих в сделках, каковы ожидания руководства компаний от совершения сделок. Все это позволяет рассматривать значительную часть российских сделок по слиянию и поглощению как результат рейдерских операций.
   Журнал «Слияния и поглощения», который следит за развитием ситуации по 145 наиболее крупным корпоративным конфликтам в России, подсчитал, что общая стоимость вовлеченных в 2006–2010 гг. в конфликты активов составила более 3,7 млрд долл. В лидерах среди конфликтных отраслей были пищевой сектор и сельское хозяйство. На втором месте – машиностроение, на третьем – топливно-энергетический комплекс (ТЭК). При этом ТЭК продолжал лидировать по объему вовлеченных в конфликты активов, стоимость которых превысила 2 млрд долл. Среди регионов по количеству корпоративных конфликтов первое место удерживал Центральный федеральный округ. На втором – Приволжский, на третьем – Уральский [187 - См.: Неретина М. Захваты чаще организуют не структуры извне, а партнеры по бизнесу// Экономические преступления. – 2009. – № 9. – С. 16; Сычев П.Г. Противодействие рейдерству // Российская юстиция. – 2010. – № 2. – С. 25; Слияния и поглощения. – 2010. – № 12. – С. 54; 2011. – № 1–2. – С. 52; Согрина Н.С. Особенности недружественных поглощений (рейдерства) в трансформируемой экономике: автореф. дис…. канд. экон. наук. – Челябинск, 2010. – С. 15; Матюшок А.В. Современные тенденции на мировом рынке слияний и поглощений: автореф. дис… канд. экон. наук. – М., 2010. – С. 14.].
   В 2008 г. общая стоимость сделок по слияниям и поглощениям на российском рынке составила 110 398,9 млрд долл. [188 - См.: Горбань С.И. Стратегия и тактика поведения корпорации на рынке в условиях слияний и поглощений // Вестник Московского университета МВД России. – 2009. – № 6. – С. 61.]. Согласно исследованию, проведенному А. Радыгиным (доктор экон. наук, проф.), объем рейдерских поглощений составляет около 40 % от общего объема таких сделок [189 - См.: Радыгин А. Российский рынок слияний и поглощений: этапы особенности, перспективы // Вопросы экономики. – 2009. – № 10. – С. 29.], т. е. около 44,1 млрд долл. В отдельных же диссертационных исследованиях по праву констатируется, что объем рейдерских поглощений достиг (в 2009 г.) 70 % от общего объема сделок по слияниям и поглощениям [190 - См.: Козловская А. Э. Уголовно-правовая охрана имущества юридических лиц от незаконных корпоративных захватов (криминологическое и уголовно-правовое исследование): дис… канд. юрид. наук. – М: Государственный университет– Высшая школа экономики, 2009. – С. 49.]. Ученые-экономисты указывают, что объем рейдерских поглощений от общего объема сделок по слияниям и поглощениям составляет 61 % [191 - См.: Тороторин Е.В. Кредитование сделок М&А // Банковское дело. – 2010. – № 4.– С. 89.]. Полагаем, что к такого рода заявлениям следует относится весьма настороженно, поскольку они пока еще не подкреплены соответствующими аргументами, основанными на результатах качественного исследования. Позиция А. Радыгина представляется более верной, тем более что она подкреплена не только соответствующими аргументами, но и результатами многолетнего исследования ученым тенденций российского рынка; именно поэтому методика расчета объема рейдерских поглощений по отношению к объему сделок по слияниям и поглощениям, предложенная в научной статье А. Радыгина, будет взята нами за основу.
   В 2009 г., в связи с мировым финансовым экономическим кризисом, количество сделок по слияниям и поглощениям на российском рынке снизилось, а их общая стоимость составила 56,1 млрд долл [192 - См.: Российский рынок М&А//http://www.mergers.ru/rusrinok/]. Следовательно, объем рейдерских поглощений – около 22,4 млрд долл. В 2010 г. – 55,6 млрд долл. и 22,2 млрд долл. соответственно.
   Руководители ряда федеральных министерств также предлагают свои варианты расчета стоимости конфликтных активов, подвергшихся атаке рейдеров. Так, по информации директора Департамента госрегулирования в экономике Минэкономразвития РФ А. Шарова: «В 2008 г. доход фирм, специализирующихся на рейдерских захватах, составил 600 млрд долл., примерно 33 млн из которых, по признанию самих бизнесменов, ушли на “чиновничью ренту”» [193 - Цит. по: Богданов В. SOS перед атакой. Создан учебник противодействия рейдерству // Российская газета. – 2009. – № 4996. – 15 сент.]. Полагаем, что для такого заявления нет серьезных оснований, поскольку, во-первых, проверить правдоподобность указанной статистики на практике невозможно и, во-вторых, по официальным данным, общая стоимость сделок по слияниям и поглощениям на российском рынке в 2008 г. составила 110 398,9 млрд долл. При этом необходимо учитывать, что подавляющая масса таких сделок реализовывалась в рамках правового поля и лишь часть из них была сопряжена с нарушением законодательства.
   Особый интерес представляет анализ статистики возбуждения уголовных дел по фактам рейдерских захватов.
   Несмотря на то что единой статистики по рейдерству в России нет, федеральные ведомства и экспертное сообщество располагают значительной аналитической базой по фактам противоправного перераспределения прав собственности в различных регионах и отраслях народного хозяйства.
   За 2004–2006 гг. по фактам рейдерских захватов СК при МВД России было возбуждено 871 уголовное дело, экспертная оценка стоимости конфликтных активов составила 7 млрд долл. [194 - См.: Ставило С П. Криминальное рейдерство на рынке ценных бумаг // Вестник Краснодарского университета МВД России. – 2008. – № 1. – С. 56.].
   Поданным Генпрокуратуры РФ, в 2004 г. правоохранительными органами в рассматриваемой области было возбуждено 228 уголовных дел, в суд направлено 23 дела; в 2005 г. – 421 дело, в суд – 68; в 2006 г. – 467 дел, в суд – 111. При этом около 27 % всех уголовных дел возбуждено по преступлениям, совершенным в г. Москве, и около 10 % – в г. Санкт-Петербурге [195 - Об организации работы по противодействию недружественному поглощению предприятий, их рейдерским захватам // Информационное письмо первого заместителя Генпрокурора РФ Буксмана А.Э. № 73/1-211 -08 от 13.03.08 г.; Зенкин А.Н. Методика расследования преступлений, связанных с незаконным захватом («недружественным поглощением») организаций с использованием подложных документов: автореф. дис… канд. юрид. наук. – М., 2010. – С. 4.].
   В 2007 г. из 512 уголовных дел данной категории, находящихся в производстве следственных подразделений МВД, в суд было направлено 230, по которым вынесено 44 обвинительных приговора [196 - См.: Интервью начальника Следственного комитета МВД России генерал-майора юстиции А. Аничина // Российская газета. – 2008. – 30 янв.].
   Всего в 2006–2008 гг. по фактам рейдерских поглощений правоохранительными органами было возбуждено около 900 уголовных дел, из них в 2008 г. следственными подразделениями МВД России расследовалось 352 уголовных дела, ущерб от преступной деятельности рейдеров составил около 9 млрд долл. [197 - См.: Гоинь В. Максимально использовать возможности взаимодействия правоохранительных органов // Профессионал. – 2009. – № 6. – С. 24, 25; В МВД России прошел брифинг на тему: «Особенности расследования Следственным комитетом при МВД России уголовных дел, связанных с рейдерскими захватами имущественных комплексов юридических лиц» // Официальный сайт МВД России: http://www.mvd.ru/news/; В ГУ МВД России по Уральскому федеральному округу подвели итоги за первый квартал 2009 года // Официальный сайт МВД России: http://www.mvd.ru/news/].
   В 2008 г. наибольшее количество уголовных дел по факту рейдерских захватов было возбуждено в ГСУ при ГУВД по г. Москве (78), ГСУ при ГУВД по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области (33), ГУВД по Пермскому краю (14), Свердловской области (11), Приморскому краю (10) [198 - См.: В МВД России прошел брифинг на тему: «Особенности расследования Следственным комитетом при МВД России уголовных дел, связанных с рейдерскими захватами имущественных комплексов юридических лиц» // Официальный сайт МВД России: http://www.mvd.ru/news/].
   Однако, как заявил корреспонденту «Российской газеты» директор Департамента экономической безопасности Торгово-промышленной палаты РФ Н. Гетман, «до суда доходит менее 10 % этих дел» [199 - Рейдерство уравняют с разбоем // http://www.plin.ru/sr/?vm=info.]. При этом, по словам Н. Гетмана, вернуть утерянное в результате рейдерских захватов имущество удается еще реже [200 - См.: Рейдеры играют на опережение // http://www.rosbalt.ru/2008/02/03/452874.html].
   В Концепции модернизации уголовного законодательства в экономической сфере также отмечается, что всего 10–16 % возбужденных уголовных дел рассматриваемой категории заканчиваются судебным решением – остальные 84–90 % либо не раскрываются, либо не доходят до суда, либо разваливаются уже в ходе судебного процесса [201 - См.: Концепция модернизации уголовного законодательства в экономической сфере. – М., 2010. – С. 140.].
   Действительно, если количество прекращенных дел по экономическим преступлениям колеблется от 30 до 40 %, то по захватам предприятий этот показатель составляет 70–80 %. В условиях отсутствия достаточной практики расследования, по убеждению заместителя начальника отдела СК при МВД России П. Сычева, «30 % дел, переданных в суд, – это объективно хорошая следственная работа, потому что на сегодня еще много дел в судах не рассмотрено, часто суды не знают, как к ним подходить, они или приостанавливают их, или под любыми предлогами пытаются вернуть обратно, на дополнительное расследование» [202 - Сычев П.Г. Рейдеры получают по заслугам // Слияния и поглощения. – 2007.– № 1–2(47–48). —С. 104.]. Всего в 2008 г. следственными подразделениями МВД России направлены в суд 56 (2007 г. – 130) уголовных дел по фактам рейдерских захватов, что составляет 15,9 % от общего числа уголовных дел данной категории [203 - См.: В ГУ МВД России по Уральскому федеральному округу подвели итоги за первый квартал 2009 года// Официальный сайт МВД России: http://www.mvd.ru/news/; Защита бизнеса от коррупции и рейдерства – одна из задач МТПП // Неотложная правовая помощь: Информационно-аналитический бюллетень. – М., 2008. – С. 7.]. В 2009 г., по информации, озвученной на заседании Совета по противодействию коррупции при Президенте РФ, лишь 15 уголовных дел указанной категории были направлены в суд [204 - См.: Стенографический отчет о заседании Совета по противодействию коррупции // Официальный сайт Президента РФ: http://www.kremlin.ru/transcripts/7365].
   Согласно официальной информации МВД России, в 2009 г. результаты работы следственных подразделений МВД выглядят несколько лучше, чем было озвучено на заседании Совета по противодействию коррупции. Так, в производстве следственных органов МВД находилось 513 уголовных дел, возбужденных по фактам рейдерских захватов, из них 58 были направлены в суд, количество обвиняемых, проходящих по данным делам, составило 132 человека.
   Наибольшее количество уголовных дел о рейдерских захватах возбуждено в ГСУ при ГУВД по г. Москве (245), ГСУ при ГУВД по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области (52), СЧ при ГУ МВД России по Центральному федеральному округу (19), ГСУ при ГУВД по Свердловской области и ГСУ при ГУВД по Тюменской области (по 12).
   В 2010 г. в производстве органов предварительного следствия МВД находилось 186 уголовных дел указанной категории, из них: 59 расследовано, 26 – окончено, 16 направлено в суд, 10 прекращено и 33 – приостановлено [205 - См.: В 2010 г. расследовано 59 дел по рейдерским захватам //Официальный сайт МВД России: http://www.mvd.ru/news/show_4225/; Состояние правопорядка в Российской Федерации и основные результаты деятельности органов внутренних дел и внутренних войск в 2010 году. Аналитические материалы. – М., 2011.—С. 26.].
   Расследование уголовных дел по фактам рейдерских захватов проводили и следователи прокуратуры, однако результаты и эффективность их деятельности (как и коллег из СК МВД) в этом направлении являлись явно недостаточными. В 2008–2009 гг. в производстве следователей прокуратуры находилось 79 уголовных дел о рейдерстве, из которых только 12 (15,1 %) были направлены в суд с обвинительными заключениями [206 - См.: Козлова Н. Александр Бастрыкин предлагает ввести уголовную ответственность за рейдерство // Российская бизнес-газета. – 2009. – № 723 (39). – 13 окт.; Бастрыкин А. О состоянии работы и дополнительных мерах по противодействию рейдерству// Профессионал. – 2009. – № 6. – С. 22, 23.]. Безусловно, это крайне неудовлетворительные результаты следственной работы.
   В январе – октябре 2010 г. в Следственном комитете при Прокуратуре РФ расследовалось уже чуть больше 100 уголовных дел по рейдерским захватам, из которых в суд направлено – 43 (из них по 24 вынесены обвинительные приговоры) [207 - См Козлова Н. Неприкосновенных поймали за руку//Российская газета. – 2010. – № 5325. – 29 окт.; В Москве состоялось расширенное заседание коллегии Следственного комитета//http://www.sledcom.ru/actual/32501/7sphrase_id=57744].
   Правопреемником следственных органов прокуратуры, Следственным комитетом РФ, в первом квартале 2011 гг. было возбуждено свыше 20 уголовных дел рассматриваемой категории [208 - См.: Выступление Председателя Следственного комитета Российской Федерации Александра Бастрыкина на расширенном заседании коллегии «Об итогах работы следственных органов Следственного комитета за 2010 год и задачах на 2011 год» // http://sartraccc.ru/i.php?oper=read_file&filename=Pub/ bastrykin02_11.html].
   Оценивая приведенную статистику, необходимо иметь в виду, что бизнес по захвату предприятий в России отличается большой латентностью, как, впрочем, и в целом преступность в стране (по оценкам экспертов и данным ВНИИ МВД и НИИ Академии Генпрокуратуры, в России ежегодно совершается 22–25 млн преступных деяний; официально же регистрируется около 3 млн, или 15–20 % от фактически совершаемых преступлений, выявляется около 10 % правонарушителей, а осуждается к различным видам наказания не более 5 % преступников от реально совершивших преступления [209 - См.: Лунеев В.В. Тенденции современной преступности и борьбы с ней в России // Государство и право. – 2004. – № 1. – С. 15; Горяинов К.К., Овчинский B.C., Кондратюк Л. В. Улучшение взаимоотношений граждан и милиции. – М., 2001. – С. 10, 11; Крецул Р. В МВД полный хаос, все парализовано //http:// www.vz.ru/society/2011/4/20/485401.html; Генпрокуратура отмечает массовые факты фальсификации статистики преступности в РФ//http://crimpravo.ru/blog/ statistika/960.html#comments]). Поэтому с полной уверенностью можно заявить, что это лишь надводная часть айсберга – общее количество рейдерских атак исчисляется десятками тысяч. По словам экспертов, доходы от рейдерства во много раз превосходят доходы от продажи наркотиков: потратив один млн долл. на корпоративный захват успешной компании, рейдер получает до 40 млн прибыли [210 - См.: Астахов П.А. Противодействие рейдерским захватам. – М., 2007. – С. 7; Фаенсон М. И., Пиманова А.А. Указ. соч. – С. 19; Чуясов А.В. Механизмы незаконного поглощения предприятий // Право и экономика. – 2007. – № 3; Рамазанов И. Рейдеры заказывают привлекательные объекты банкам // Экономические преступления. – 2009. – № 9. – С. 27.].
   Отсутствие достоверных статистических сведений не позволяет решить другую важную задачу, сформулированную еще в XIX в. А.Н. Радищевым в работе «О законоположении» (1802): «Для разработки новых законов необходим полноценный статистический материал, правдиво освещающий преступность, ее причины, деятельность правосудия и другие правовые и экономические вопросы. Только на основании таких данных “можно почерпнуть мысли для будущего законоположения”» [211 - Радищев А.Н. Избранные философские и общественно-политические произведения. – М., 1952. – С. 460.].
   Относительно приведенной статистики необходимо особо подчеркнуть ее условность, суть которой заключается и в том, что ни в СК при МВД, ни в СК при Прокуратуре РФ нет определенных на ведомственном нормативном правовом уровне критериев отнесения того или иного уголовного дела к категории «рейдерский». Поэтому упомянутое количество так называемых рейдерских уголовных дел является весьма приблизительным.
   На необходимость разработки таких нормативных документов указал в интервью в октябре 2009 г. руководитель СК при прокуратуре РФ А. Бастрыкин [212 - См.: Козлова Н. Александр Бастрыкин предлагает ввести уголовную ответственность за рейдерство // Российская бизнес-газета. – 2009. – № 723 (39). – 13 окт.]. По этому поводу Генпрокурор РФ Ю. Чайка заявил, что: «сложности в работе по раскрытию и расследованию рейдерских деяний заключаются в отсутствии единых подходов правоохранительных органов к определению критериев преступлений о рейдерских захватах» [213 - Чайка Ю. Основные задачи правоохранительных органов в борьбе с коррупцией // Профессионал. – 2009. – № 6. – С. 11.].
   Вместе с тем анализ правоприменительной практики (в том числе материалов уголовных дел) показал, что на практике дела о рейдерских захватах включаются в названную статистику, если содержат хотя бы один из следующих эпизодов: хищение долей или акций общества, злоупотребление при эмиссии ценных бумаг, незаконное отчуждение имущества, силовые действия и вторжение на территорию хозяйствующих субъектов. К рейдерству на практике также относятся дела, связанные с криминальным банкротством компаний и незаконными регистрационными действиями, попытками внести изменения в ЕГРЮЛ или ЕГРП.
   Изучение материалов уголовных дел данной категории показало, что в расследовании преступлений, связанных с рейдерством, имеются существенные недостатки: нечеткое определение особенностей предмета доказывания; неустановление всех эпизодов преступной деятельности; невнимание к преступным связям, особенностям, всей сложности и многоаспектности данной преступной деятельности.
   Дополнительные трудности по выявлению, раскрытию и расследованию преступлений в сфере корпоративных отношений вызваны и тем, что члены организованных преступных групп, осуществляющие свою противоправную деятельность, обладают большими материальными ресурсами, непрерывно повышают уровень конспирации, придают преступной деятельности форму законопослушной. В спланированных и реализуемых в едином комплексе организационных и иных мероприятиях задействован непосредственно или опосредованно целый ряд должностных и иных лиц: адвокаты, оценщики, арбитражные управляющие, сотрудники правоохранительных органов, охранные и различные предпринимательские структуры. В результате к ответственности привлекаются в лучшем случае лишь непосредственные исполнители, а организаторы и наиболее активные члены остаются неустановленными или их вина в ходе расследования не подтверждается. Длительная безнаказанная деятельность членов преступных групп из-за несвоевременности их обнаружения и изобличения ведет к расширению криминализации сферы корпоративных отношений. Указанные обстоятельства не позволяют добиться кардинального перелома в противодействии рейдерству.
   Нельзя не обратить внимание и на другой факт – ежегодно в России фиксируется от 60 до 80 тыс. рейдерских захватов, по которым возбуждается максимум до 500 уголовных дел, из них лишь несколько десятков направляется в суд, остальные приостанавливаются или прекращаются. Это влечет безнаказанность лиц, совершающих данные деяния, и, как следствие, ежегодный рост количества рейдерских захватов. Такая существенная и неприемлемая разница в количестве совершенных криминальных деяний и возбужденных по данным фактам уголовных дел объясняется главным образом неэффективностью работы правоохранительных органов и несовершенством действующего законодательства, преимущественно уголовного.
   Если же обратиться к статистике Национального антикоррупционного комитета России, обнародованной 23 ноября 2009 г. на заседании Совета по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека при Президенте РФ, согласно которой на сайт Комитета ежедневно обращаются от 1,5 до 2 тыс. человек (т. е. в год от 547,5 до 730 тыс. обращений) с заявлениями о совершенных рейдерских поглощениях (при этом отмечается ежегодное увеличение таких обращений) [214 - См.: Стенографический отчет о заседании Совета по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека // Официальный сайт Президента: http://news.kremlin.ru/], то подобную ситуацию охарактеризовать иначе как чрезвычайную просто невозможно.
   Опрос, проведенный Общероссийской общественной организацией малого и среднего предпринимательства «Опора России» в 2010 г. среди предпринимателей страны, также подтвердил, что в 2009 г. число рейдерских захватов увеличилось, причем во многих из них участвовали коррумпированные чиновники [215 - См.: Реут Е. Давят по-прежнему // Российская газета. – 2010. – № 747. 27 апр.].
   В сложившихся условиях общество и государство активно ищут пути противодействия рейдерству как на экономическом, правовом (корпоративном) уровнях [216 - Федеральный закон от 19 июля 2009 г. № 205-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // СЗ РФ. – 2009. – № 29.– Ст. 3642.], так и в правоохранительной сфере [217 - Федеральный закон от 30 октября 2009 г. № 241-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // Российская газета. – 2009. 3 ноября; Федеральный закон от 1 июля 2010 г. № 147-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // Российская газета. – 2010. – 5 июля; Федеральный закон от 27 июля 2010 г. № 224-ФЗ «О противодействии неправомерному использованию инсайдерской информации и манипулированию рынком и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // Российская газета. – 2010. – 30 июля.]. Однако значительные усилия, прилагаемые в этом направлении, не решили стратегически важной задачи по декриминализации корпоративных отношений. Данная задача является принципиально новой для правоохранительной практики: решение во многом зависит от результатов комплекса научных исследований такого общественно опасного многоаспектного явления, как рейдерство и корпоративная преступность в целом, а следовательно, и криминологических исследований.
   Необходимо отметить, что рейдерство в российской юридической науке изучалось преимущественно в гражданско-правовом аспекте – с позиций правового регулирования реорганизации юридических лиц путем слияния и поглощения [218 - См.: Архипов Б. П. Гражданско-правовой механизм слияний и присоединений акционерных обществ: дис… канд. юрид. наук. – М., 2004; Бакулина Е.В. Совершенствование правового регулирования реорганизации хозяйственных обществ: дис…. канд. юрид. наук. – М., 2004; Дивер Е. П. Правовое регулирование реорганизации коммерческих организаций: дис…. канд. юрид. наук. – М., 2002; Жданов Д.В. Реорганизация акционерных обществ в Российской Федерации: дис…. канд. юрид. наук. – М., 2001; Карлин А.А. Реорганизация акционерного общества: дис… канд. юрид. наук. – М., 2004; Коровайко А.В. Реорганизация хозяйственных обществ: дис… канд. юрид. наук. – Ростов н/Д, 2000; Мартышкин С.В. Понятие и признаки реорганизации юридического лица: дис… канд. юрид. наук. – Самара, 2000; Трофимов К.Т. Реорганизация и ликвидация коммерческих организаций: дис…. канд. юрид. наук. – М., 1995; Федоренко Н.В. Особенности правового регулирования отношений в сфере реорганизации и ликвидации банков: дис…. канд. юрид. наук. – М., 2000; Роднова О.М. Судебная защита прав и охраняемых законом интересов акционеров: дис…. канд. юрид. наук. – СПб., 2001, Харченко B.C. Гражданско-правовая охрана прав акционеров при совершении сделок с акциями открытых акционерных обществ: дис…. канд. юрид. наук. – М., 2001; ГорбовВ.В. Правовая защита акционерного общества от недружественного поглощения: дис… канд. юрид. наук. – М., 2004; Емцева И. А. Защита корпоративных прав в российском гражданском праве: дис…. канд. юрид. наук. – Саратов, 2004; МихайловН.И. Проблемы правовой организации финансово-промышленных групп в России: дис…. д-ра юрид. наук. – М., 2005; Носов С.И. Акционерное законодательство России. Опыт теоретического и историко-правового исследования: дис…д-ра юрид. наук. – М., 2001; Савиков А.В. Правовое положение общего собрания акционеров по законодательству Российской Федерации: дис… канд. юрид. наук. – М., 2004; Савина B.C. Соотношение частных и публичных начал в управлении акционерными обществами по законодательству России: дис… канд. юрид. наук. – Ростов н/Д, 2004; и др.]. В криминологическом плане данная проблема только начинает подвергаться анализу [219 - Здесь можно назвать нашу работу: Федоров А.Ю. Рейдерство и корпоративный шантаж (организационно-правовые меры противодействия). – М., 2009.], хотя, несомненно, в практике слияний и поглощений существует много не только сомнительных, но и откровенно криминальных приемов.
   В связи с этим предлагают различать «черные» и «серые» схемы рейдерских захватов.
   Рейдерский захват, осуществляемый по «черной» схеме, является полностью криминальным, т. е. содержит признаю! одного или нескольких преступлений. Действия, совершаемые при таком захвате, несмотря на свою разнородность, охватываются единым преступным умыслом, который, как правило, направлен на хищение активов компании.
   Наиболее распространенным способом рейдерского захвата по «черной» схеме является представление в налоговый орган поддельного протокола общего собрания акционеров (участников) общества о смене единоличного исполнительного органа общества (генерального директора) и совершение таким директором от имени общества сделок по отчуждению имущества компании.
   В отличие от «черных», «серые» схемы рейдерских захватов сами по себе не являются преступными, однако на отдельных этапах реализации для решения отдельной задачи предполагают совершение правонарушения, в том числе, возможно, и преступления.
   Наиболее распространенной является «серая» схема рейдерского захвата, при которой владельцы относительно крупных пакетов акций, которые могут повлиять на исход голосования, не уведомляются о проведении общего собрания акционеров либо просто не допускаются к участию в голосовании. Вследствие этого на общем собрании принимаются выгодные рейдерам управленческие решения, например, о дополнительной эмиссии акций и определении их заниженной стоимости, которые впоследствии распределяются между аффилированными лицами, либо о досрочном прекращении полномочий органов управления обществом, и проводится избрание новых.
   Следует отметить, что в правоприменительной практике «черные» схемы рейдерских захватов нашли адекватное отражение и их квалификация, как правило, не вызывает сложностей. Таким образом, криминализация деяний, составляющих «черные» схемы рейдерства, не требуется.
   Именно «серые» схемы рейдерства, балансируя на грани уголовно наказуемого деяния и спора хозяйствующих субъектов, вследствие несовершенства действующего уголовного законодательства не нашли адекватной уголовно-правовой оценки и должного отражения в следственной практике.
   Как показывает анализ правоприменительной практики, при фактическом преобладании над «черными» схемами удельный вес «серых» схем в общем количестве рейдерских захватов, попавших в сферу уголовного судопроизводства, составляет чуть более 1,5 %. Кроме того, ни одно из таких уголовных дел не было направлено в суд.
   Президент Российской Федерации Д.А. Медведев на встрече с членами Совета палаты Совета Федерации 5 ноября 2009 г. [220 - См.: Стенографический отчет о встрече с членами Совета палаты Совета Федерации // Официальный сайт Президента: http://news.kremlin.ru/ transcripts/5928], говоря о том, что «не припомнит, чтобы у нас кого-то посадили за рейдерство», имел в виду именно такое – классическое – «серое» рейдерство, а не банальный захват, осуществляемый по «черным» схемам.
   Характеризуя тенденции развития рейдерства за последние годы, специалисты сходятся во мнении о существенном уменьшении количества «черных» схем и увеличении «серых» [221 - См., например: Михеева М.В. Теневой сегмент рынка корпоративной собственности: природа, динамика и механизмы противодействия: автореф. дис… канд. экон. наук. – М., 2008. – С. 11–12.]. Об этом свидетельствует и арбитражная практика.
   Таким образом, наблюдаемое в последние годы снижение количества уголовных дел о рейдерских преступлениях, как представляется, связано не с уменьшением рейдерских захватов, как это утверждалось представителями СК при МВД России [222 - См.: Неретина М. Захваты чаще организуют не структуры извне, а партнеры по бизнесу // Экономические преступления. – 2009. – № 9.], а с указанными качественными изменениями самого явления рейдерства в целом, т. е. переходом его от «черных» технологий к «серым».
   На наступившем этапе доминирующими будут именно «серые» схемы рейдерства, отличающиеся большей изощренностью и совершенством с интеллектуальной точки зрения.
   На таком виде рейдерства специализируются уже не общеуголовные преступные сообщества, возглавляемые преступными авторитетами, а крупные финансово-промышленные группы, привлекающие для этих целей высококвалифицированных специалистов в различных областях знаний (бухгалтерии, гражданском, корпоративном, уголовном праве и т. д.). На это обстоятельство также обратил внимание Президент Российской Федерации Д.А. Медведев в ходе встречи с сенаторами 5 ноября 2009 г.
   Качественное изменение рейдерства от «черного» к «серому» вполне закономерно и объяснимо. Причин тому несколько. Основная из них заключается в том, что при использовании в рейдерских захватах «серых» схем возможность сохранения права на захваченное имущество или доли участия в уставном капитале общества несоизмеримо выше, чем при использовании «черных».
   Так, при рейдерских захватах по «черным» схемам смена органа управления общества осуществляется на основании подложных документов, что влечет ничтожность (т. е. изначальную недействительность независимо от признания судом) данного управленческого решения. Последующее совершение сделок или иных юридически значимых действий, вытекающих из этого решения, также обусловливает ничтожность этих действий как совершенных ненадлежащим лицом, так как данное лицо изначально не приобрело полномочий единоличного органа управления общества. Отчужденное имущество в данном случае может быть истребовано из чужого владения на основании обычного виндикационного иска.
   Таким образом, при использовании «черных» схем рейдер, как правило, гарантированно может рассчитывать лишь на получение дохода от отчуждения захваченного имущества по заниженной стоимости, но не на само имущество общества.
   В отличие от этого при использовании «серых» схем как само управленческое решение, например, о назначении исполнительного органа общества, так и последующие вытекающие из этого решения юридически значимые действия, как правило, являются не ничтожными, а оспоримыми, т. е. сохраняют юридическую силу до тех пор, пока не будут признаны недействительными судом.
   Для того чтобы истребовать незаконно отчужденное имущество у добросовестного приобретателя, необходимо доказать, что оно выбыло из владения общества помимо его воли (ст. 302 ГК РФ). В соответствии со ст. 53 ГК РФ общество выступает во взаимоотношениях с третьими лицами в лице своих уполномоченных органов.
   Таким образом, при использовании «серых» схем рейдерских захватов оспариваемое управленческое решение, а также вытекающие из него иные юридически значимые действия формально являются выражением воли общества (на смену органов управления, на совершение сделок по отчуждению имущества и т. д.). Лицам, чьи права были нарушены таким решением, необходимо еще доказать в суде, что данное управленческое решение, создавшее юридические предпосылки для рейдерского захвата, было совершено с пороком воли (вопреки воле общества).
   В связи с этим, а также в результате дополнительно принимаемых мер по закреплению результатов захвата у рейдеров имеется реальная возможность сохранения юридической силы проведенного управленческого решения, а также вытекающих из него юридически значимых действий (сохранение права на выведенные из общества активы, «прикрываясь» институтом добросовестного приобретателя, сохранение должности в органах управления, реализация решения о дополнительной эмиссии акций и т. д.).
   В отличие от этого при незаконном отчуждении имущества, захваченного по «черным» схемам, порок воли общества очевиден.
   Другим фактором, обусловливающим активное распространение «серого» рейдерства в России, как уже было отмечено ранее, является несовершенство действующего законодательства, которое во многих случаях не позволяет не только истребовать незаконно выведенное из общества имущество за прежним владельцем, но и просто привлечь «серых» рейдеров к уголовной ответственности.
   Несмотря на очевидную общественную опасность, УК РФ не охватывает весь спектр деяний, посредством которых совершаются рейдерские захваты по серым схемам.
   Как представляется, Президент РФ Д.А. Медведев, говоря на встрече с сенаторами 5 ноября 2009 г. о том, что ответственность рейдеров находится не в уголовно-правовой, а в иной, в лучшем случае гражданско-правовой, плоскости имел в виду именно невозможность привлечения рейдеров к уголовной ответственности вследствие отсутствия в уголовном законе статей, предусматривающих такие деяния. В связи с этим вопросам совершенствования УК РФ в рассматриваемом аспекте будет посвящен отдельный параграф нашей работы.
   У специалистов не вызывает сомнения, что рейдерство за рубежом и в России – два совершенно различных явления. В развитых странах, по словам Председателя Комитета по собственности Государственной Думы В. Плескачевского, «этот бизнес называется слияние и поглощение, а у нас – захват» [223 - Плескачевский В. Законодательное обеспечение безопасности инвестиций // Сопровождение сделок М&А в России: правовая защита инвестиций. – М., 2006. – С. 9—11.]. Г. Греф отмечает: «Рейдерство есть во всем мире… Но рейдерство рейдерству рознь. Если это законное рейдерство, т. е. если на рынке перераспределяется собственность законным образом в пользу эффективных компаний, это нормальная деятельность» [224 - Цит. по: Кувшинова О. Герман Греф объявил войну рейдерам и коррупционерам // Бизнес. – 2006. 19 мая; Федоров Л. Полутона рейдерства// Российская газета. – 2006. 12 дек]. Компании, занимающиеся данным видом деятельности на законных основаниях, Г. Греф называет «чистильщиками рынка», поскольку с их помощью перераспределяется неэффективная собственность, что является одним из элементов повышения эффективности использования капитала. Однако, по его словам, проблема состоит в том, что в России рейдерство зачастую носит криминальный характер: незаконным образом отбираются активы у эффективных собственников [225 - Там же.].
   Кроме того, в нашей стране рейдерство проводится, как правило, не в производственных, а в спекулятивных целях: в крупных городах с дорожающей недвижимостью (сначала это наблюдалось в Москве, затем в Санкт-Петербурге, а теперь – во всей России) предприятия захватываются преимущественно ради их недвижимости. При этом производства (или исследовательские базы) уничтожаются как ненужное для рейдеров и только мешающее им «обременение», в результате чего государство лишается в том числе и уникальных производств, и научных групп, сохранившихся в самые тяжелые годы реформы и при относительно небольших инвестициях способных существенно повысить национальную конкурентоспособность.
   Практика расследования уголовных дел СК МВД России свидетельствует о том, что «в результате рейдерских войн 2004–2010 гг. были утрачены уникальные технологии производства оборудования и материалов для нужд автомобильной, электронной, авиационной и космической отраслей» [226 - Сычев П.Г. Противодействие рейдерству// Российская юстиция. – 2010. – № 2. – С. 24.].
   Таким образом, ключевое отличие рейдерства в современном российском смысле этого слова заключается в нарушении закона, применении тех или иных мошеннических и иных криминальных технологий.
   Примером использования таких технологий является ситуация с Самарским Домом печати. До мая 2006 г. ОАО «Издательство “Самарский Дом печати”» было типографским федеральным унитарным предприятием. В 2007 г., несмотря на то что 100 % акций ОАО принадлежат Федеральному фонду управления имуществом, издательство фактически перешло под контроль самарского бизнесмена, владельца группы компаний «Техоборонпром» Л. [227 - См.: Ширкин Д. Агентство «Рейдер» поправят // Российская газета. – 2008. – 12 дек.]. В ноябре 2007 г. он объявил о переносе производственных мощностей типографии на принадлежащий ему оборонный завод «Экран». А уже весной
   2008 г. новым владельцем здания стала группа «Самарский деловой мир» (СДМ), подконтрольная другому самарскому бизнесмену Ш. Издательство же в ожидании переезда продолжало печатать газеты в Доме печати уже на правах арендатора. В конце 2008 г. представители СДМ неоднократно пытались с помощью сотрудников ЧОПов занять здание Дома печати, однако в конфликт хозяйствующих субъектов вмешались правительство области и правоохранительные органы. Несмотря на это, ситуация вокруг Дома печати не улучшилась. Работникам издательства с декабря 2008 г. не выплачивают заработную плату. Из-за проблем в издательстве осложнен выпуск целого ряда федеральных и местных газет.
   25 декабря 2008 г. прошло собрание трудового коллектива ОАО «Издательство “Самарский дом печати”», на котором было принято пять обращений в адрес руководителя фракции «Единая Россия» в Госдуме Б. Грызлова (так как в эту партию входит Л.), Генпрокурора, Полномочного представителя президента в Приволжском федеральном округе, а также Президента и Председателя правительства РФ.
   Письмо в адрес Генпрокурора РФ имеет следующее содержание:
   «Обратиться к Вам нас заставляет безнадежная ситуация, сложившаяся вокруг нашего предприятия, и полное отсутствие реакции на этот кризис правоохранительных органов. Около двух лет продолжается конфликт коллектива государственного издательства и команды его руководителей… Мы с изумлением наблюдали, как были проданы загородная база отдыха, профилакторий, складские помещения… Наиболее выгодные заказы были переоформлены на принадлежащие тем же лицам ООО. В прошлом году стало известно, что по цене десятка однокомнатных квартир продано и само огромное здание Дома печати. Когда в декабре 2008 г. руководство наконец сменилось, оказалось, что в собственности государства вообще ничего нет: списано и передано все тому же ООО почти все оборудование. Остались только несколько сотен человек трудового коллектива и миллионные долги… Постоянно под угрозой срыва находится печать тиражей федеральных и местных изданий… При этом мы видим полное отсутствие реакции со стороны правоохранительных органов. Милиция только фиксирует отсутствие нарушений порядка, ожидая, когда наш конфликт с работниками ООО перейдет в горячую фазу. Прокуратура в ситуацию не вмешивается… Просим Вас срочно вмешаться в ситуацию.
   Коллектив ОАО «Издательство “ Самарский Дом печати”» [228 - См. полный текст письма: Федоров А.Ю. Рейдерством корпоративный шантаж (организационно-правовые меры противодействия). – М., 2009. – С. 48, 49.].
   В марте 2008 г. ОАО «Издательство “Самарский Дом печати”» подало иск в самарский арбитражный суд с требованием вернуть в собственность ОАО административно-редакционное здание Дома печати. Имущество, по мнению истца, было незаконно выведено из собственности компании путем проведения пеночки сомнительных сделок, использования мошеннических технологий.
   Лишь спустя два года ГУВД по Самарской области по результатам проведенной проверю! в отношении директора ОАО «Издательство “Самарский Дом печати”» М. и генерального директора ОАО «Самарабланкиздат» П. был установлен факт незаконного отчуждения в пользу третьих лиц объектов недвижимости, находящихся в государственной собственности. По данному факту было возбуждено уголовное дело, которое в январе 2010 г. направлено в суд [229 - См.подр.: В ГУВД по Самарской области состоялась пресс-конференция// Официальный сайт МВД России: http://www.mvd.ru/news/; Ширкин Д. Крупнейшая типография Поволжья может вернуться в руки государства // Российская газета(эл. версия: http://www.rg.ru/2011/04/06/reg-svolga/sdp-anons.html)].
   Другой пример – 10 апреля 2009 г. Симоновским районным судом г. Москвы вынесен приговор в отношении К., С. и других (всего 7 обвиняемых). Данные лица являлись активными участниками организованной преступной группы, совершавшей рейдерские захваты от имени ООО «Инвестиционная компания “Россия”» (ИК «Россия»), которая была создана специально для захвата предприятий и действовала в 2003–2005 гг. Еще семь обвиняемых заочно заключены под стражу и объявлены в международный розыск.
   С целью осуществления силовых захватов было создано ЧОП «СТЕЛЛС», подконтрольное руководителям ИК «Россия». Действия данной организованной преступной группы характеризовались разработкой общего плана осуществления на системной основе комплекса тщательно организованных, последовательных и взаимосвязанных действий юридического, технического, силового и информационного характера, направленных на завладение преступным путем правом на чужое имущество – уставной капитал различных юридических лиц и затем – на принадлежащие последним объекты имущественного комплекса.
   В процессе планирования и подготовки к ведению преступной деятельности руководитель организованной группы С. разделил вошедших в ее состав основных участников на подразделения, отвечающие за разведку, юридический анализ полученных данных, силовую поддержку, подбор подставных лиц на роли руководителей фиктивных юридических лиц и т. д.
   Была своя «контрразведка», занимавшаяся поиском неблагонадежных лиц в среде самой Инвестиционной компании – телефоны негласно прослушивались, а номера телефонов самих руководителей знали только особо приближенные. И даже когда милиция всерьез взялась за расследование преступной деятельности ИК «Россия», группа юристов тщательно инструктировала лиц, вызывавшихся на допросы, а также принимала меры к уничтожению доказательств.
   Данной рейдерской структурой в течении 2003–2005 гг. захвачены имущественные комплексы ООО «СПРИНТ СПОРТ», ООО «Салон Надежда Лтд», ОАО «МОСВТОРЦВЕТМЕТ», ЗАО «ВИ-СТАС 7», ООО «Импульс Юнайтед Дистрибьюшн», ОАО «НИИ-ПЭМ», ЗАО «Аптека № 224 “На Валовой”», ООО «Форелевое хозяйство “Сходня”», ООО «ТФ Смоленский бульвар», ЗАО «Ангар-строй», ООО «Монолит Строй», ООО «РСК 2002», а также конноспортивный комплекс в г. Красногорске, завод «Исток» в г. Ивантеевка Московской области и ряд других предприятий (всего около пятидесяти!) [230 - См. подр.: В МВД России прошел брифинг на тему: «Особенности расследования Следственным комитетом при МВД России уголовных дел, связанных с рейдерскими захватами имущественных комплексов юридических лиц» // Официальный сайт МВД России: http://www.mvd.ru/news/; Смирнов А. Корпоративные конфликты и рейдерство в России // Рынок ценных бумаг. – 2007. – № 12. – С. 72, 75; Сычев П.Г. Хищники: теория и практика рейдерских захватов. – М., 2011. – С. 105–113.].
   По направленному в суд уголовному делу доказано 9 эпизодов мошенничества и 7 эпизодов легализации денежных средств и имущества, добытых преступным путем. К1. приговорен к 13 годам лишения свободы и штрафу в размере 600 тыс. руб., С. – к 12 годам лишения свободы и штрафу в размере 500 тыс. руб., Ш. – к 11 годам лишения свободы, К2. – к 9 годам лишения свободы. Еще трое подсудимых приговорены к условным срокам лишения свободы. Уголовное дело расследовалось 6 лет, только обвинительное заключение составило 11 тыс. листов!
   Есть и другие примеры.
   Тушинским районным судом г. Москвы в 2008 г., на территории которого находится межрайонная налоговая инспекция № 46, занимающаяся регистрацией юридических лиц, вынесен ряд суровых приговоров.
   20 мая 2008 г. Т. приговорен к семи годам лишения свободы за хищение 100 % доли в уставном капитале ООО «Кавалер А.М.». 1 декабря 2008 г. Г. приговорен к шести годам лишения свободы за хищение 50 % доли в уставном капитале ООО «Академический центр стоматологической реабилитации и имплантологии».
   14 марта 2008 г. приговорен к пяти годам лишения свободы Г., который на профессиональной основе занимался регистрацией фирм-«однодневок» и был учредителем и генеральным директором более чем ста ООО. Неизвестные лица с целью захвата имущества ООО «Сотрудничество» предложили Г. внести изменения в ЕГРЮЛ об участниках и руководителе данного юридического лица, внеся его в качестве «подставного» лица. Суд не принял во внимание доводы подсудимого о том, что он только организовал регистрацию сведений и не был осведомлен о целях захвата имущества. Г. признан виновным в совершении хищения чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием, а также подделке документов.
   11 апреля 2008 г. Симоновским районным судом г. Москвы В. и П., изготовившие пакет фиктивных документов о купле-продаже здания, расположенного по адресу: г. Москва, ул. Новокузнецкая, д. 24, стр. ЗА, стоимостью 8,9 млн руб., подставному юридическому лицу, признаны виновными в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159, ч. 3 ст. 30 и п. «а» ч. 3 ст. 174.1 УК РФ, и приговорены к пяти годам лишения свободы.
   24 марта 2008 г. Череповецким городским судом Вологодской области к пяти годам лишения свободы приговорен С. за хищение 50 % доли в уставном капитале ООО «Продукты».
   Таким образом, активной стороной правоотношений, связанных с рейдерским поглощением предприятия, выступает юридическое лицо, которое имеет определенный экономический интерес в отношении указанной организации и обладает соответствующими финансовыми и правовыми возможностями по реализации мер рейдерского поглощения (организация X). В юридической литературе приводятся различные варианты классификации указанных юридических лиц. По нашему мнению, наиболее удачной и соответствующей действительности является классификация П. Маркова.
   В зависимости от фактора экономической заинтересованности он различает:
   1. Финансово-промышленные группы. Экономический интерес таких участников выражен в построении вертикально-интегрированного отраслевого холдинга, где поглощаемая организация призвана стать определенным звеном в едином механизме.
   2. Юридические лица (как правило, ими выступают инвестиционные компании), основным видом деятельности которых является организация рейдерских поглощений предприятий.
   Такие участники, в свою очередь, подразделяются на:
   а) инвестиционные компании – посредники, действующие в интересах заказчика;
   б) инвестиционные компании, действующие непосредственно в своих интересах с целью получения наиболее ценных активов предприятия и их последующей реализации заинтересованным лицам [231 - См.: Марков П. Совокупность проблем теории и практики недружественных поглощений // Право и экономика. – 2007. – № 2.].
   Как видим, активными участниками указанной совокупности правоотношений выступают субъекты корпоративных отношений, поведение которых обусловлено наличием определенных экономических целей, а достижение последних происходит при помощи злоупотребления правом и нередко путем прямого нарушения закона.
   Еще одним обязательным участником отношений, связанных с рейдерским поглощением, является юридическое лицо – объект поглощения (организация Y). Отличительной чертой такого явления, как рейдерское поглощение, является то обстоятельство, что в роли объекта поглощения может выступать как организация, имеющая определенные финансовые затруднения и находящаяся в кризисной ситуации, так и абсолютно преуспевающий субъект экономического оборота.
   Определяющими в данном случае будут следующие факторы:
   наличие у организации Y ликвидного имущества (имущественного комплекса – активов);
   наличие налаженного производственного, торгового процессов;
   наличие неурегулированных конфликтов среди учредителей (участников), акционеров организации;
   пренебрежение механизмами обеспечения информационной прозрачности деятельности предприятия.
   Изучение материалов уголовных дел показывает, что преступления, совершаемые в сфере корпоративных отношений, можно классифицировать в зависимости от количественного состава участников преступной деятельности.
   1. Преступления, направленные на завладение правом управления, распоряжения и пользования имуществом общества, совершаемые субъектом единолично без создания преступной группы.
   Единоличное совершение преступлений, направленных на получение права на корпоративную собственность, имеет две характерные особенности. Первая из них – лица, занимающие должности, связанные с распоряжением или управлением имуществом, руководством деятельностью участников корпоративных отношений, оказывают непосредственное и определяющее влияние на организацию и планирование работы, совершение сделок, заключение контрактов от имени организации, установление порядка реализации имущества, учет и контроль за расходованием материальных ценностей, подбор и расстановку кадров, их увольнение, дачу указаний и контроль за их исполнением и т. п., т. е. выполняют организационно-распорядительные функции и административно-хозяйственные обязанности [232 - Выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации признается лицо, постоянно, временно либо по специальному полномочию выполняющее организационно-распорядительные или административно-хозяйственные обязанности в коммерческой организации независимо от формы собственности, а также в некоммерческой организации, не являющейся государственным органом, органом местного самоуправления, государственным или муниципальным учреждением. См.: Федеральный закон от 8 декабря 2003 № 162-ФЗ.] в рамках этого юридического лица.
   Изучение материалов показало, что правоохранительные органы по фактам совершения противоправных действий, направленных на присвоение активов хозяйствующих субъектов, осуществляли проверку в отношении следующих лиц: членов совета директоров (наблюдательных советов), директоров, управляющих, председателей правлений, руководителей организаций и их заместителей, руководителей структурных подразделений (начальники цехов, начальники планово-производственных, снабженческих, финансовых служб), бухгалтеров.
   Именно эти должности дают лицам возможность в качестве средства извлечения для себя выгод и преимуществ использовать свои полномочия вопреки законным интересам других членов организации.
   В контексте криминального лишения прав членов общества на корпоративную собственность злоупотребления должностными возможностями активно реализуются при совершении сделок от имени общества, участии в работе органов управления, реализации права на информацию и оспаривание действий органов управления, права на утверждение реестродержателя общества и т. д.
   Для вывода активов из компании «злоумышленники создают искусственные юридические конструкции» [233 - Никифоров И. В суд против рейдеров: от «точечных» процессов к «кумулятивным» искам // Слияние и поглощение. – 2007. – № 7–8. – С. 47.], основывающиеся на вышеуказанных правомочиях, формально не содержащие признаков противоправности, но направленные на причинение вреда собственникам активов, так как фактически эти мероприятия (как правило, их сложный комплекс) прикрывают безвозмездную передачу имущества от одной коммерческой организации к другой.
   Примерами могут служить законченные производством уголовные дела по Челябинской области, возбужденные по статьям: ч. 3 ст. 159 (Мошенничество, совершенное лицом с использованием своего служебного положения, а равно в крупном размере); ч. 1 ст. 201 (Использование лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, своих полномочий вопреки законным интересам этой организации и в целях извлечения выгод и преимуществ для себя или других лиц либо нанесения вреда другим лицам, если это деяние повлекло причинение существенного вреда правам и законным интересам граждан или организаций либо охраняемым законом интересам общества или государства); п. «б» ч. 3 ст. 174.1 (Совершение финансовых операций и других сделок с денежными средствами или иным имуществом, приобретенными лицом в результате совершения им преступления, либо использование указанных средств или иного имущества для осуществления предпринимательской или иной экономической деятельности лицом с использованием своего служебного положения), – обвиняемыми по которым являются: председатель ОАО Кунашакского района Б. и директор ЗАО «Урал-Агломерат» Кусинского района Д.; заместитель директора ООО «Алекспарк» Л. и др.
   Второй особенностью является высокий образовательный уровень лиц, совершающих преступления, направленные на завладение правом управления, распоряжения и пользования активами хозяйствующего субъекта.
   Анализ, проведенный М.А. Сергеевым в рамках диссертационного исследования, показал следующее: среди упомянутых лиц имеют высшее экономическое образование – 66 %; высшее юридическое образование – 23 %; иное – 11 %‘.
   2. Преступная деятельность, направленная на завладение правом управления, распоряжения и пользования имуществом общества, осуществляемая лицами, объединившимися в организованную преступную группу.
   В 80 % изученных нами уголовных дел субъекты преступной деятельности при рейдерских поглощениях имущественных комплексов были объединены в организованные преступные группы.
   2.1. Организованная преступная группа, сформированная из числа отдельных совладельцев корпоративной собственности и участников корпоративных отношений с целью обратить в собственность имущество других учредителей без последующей перепродажи и с сохранением основного производства.
   2.2. Организованная преступная группа, сформированная на базе юридического лица с целью криминального приобретения активов других юридических лиц.
   Изучение материалов уголовных дел позволяет утверждать, что в рейдерстве невозможно совершение преступления группой лиц без предварительного сговора, так как достижение конечной цели (перехватить право владения, распоряжения, пользования имущественным комплексом) связано с тщательным предварительным планированием и распределением функций между участниками преступной группы на разных этапах криминального захвата хозяйствующего субъекта. В связи с этим речь может идти о второй, более опасной форме соучастия в преступлении – соучастие по предварительному сговору.
   Специфика направленности преступной деятельности (имущественные права юридических лиц) является определяющей в формировании состава преступной группы.
   По функциональному признаку участников преступных групп, деятельность которых направлена на рейдерские поглощения активов юридических лиц, условно можно подразделить на следующие подгруппы.
   1. Лица, оценивающие экономическую составляющую поглощаемого юридического лица: высшее образование экономиста, возраст 25–35 лет.
   2. Лица, осуществляющие разработку плана и способов (как правовых, так и противоправных) перехвата права управления, пользования и распоряжения имущественными комплексами и другими активами поглощаемых юридических лиц, практическую их реализацию (плана) и применение (способов).
   3. Лица, используемые при реализации лишь отдельных криминал!них действий, имеющих подготовительный характер в общей схеме механизма преступной деятельности (кража паспортов и их подделка, физическое воздействие, участие в массовых беспорядках на предприятии при захвате и др.).
   4. Лица, организовавшие и объединившие в направлении реализации преступного умысла участников трех уже перечисленных групп.
   В отношении первой, второй и четвертой групп нами получены следующие данные. Доля лиц, имеющих:
   высшее образование – 92 %;
   неполное высшее – 5 %;
   среднее или среднеспециальное – около 3 %.
   Этот показатель свидетельствует о высоком образовательном уровне и позволяет сделать предположение о значительном интеллектуальном потенциале участников преступной группы. Данная особенность объясняется разноплановостью совершаемых преступлений в ходе решения различных задач, возникающих в процессе рейдерского поглощения предприятий и требующих от лиц специальной подготовки.
   Дальнейший анализ уголовных дел подтверждает сказанное – участники криминальных групп обладают глубокими специальными знаниями в: экономике; бухгалтерском учете; юриспруденции;
   планировании и управлении производством; управлении материальными ресурсами (менеджменте). Вышеустановленные обстоятельства позволяют сформулировать следующий вывод: одним из основных условий достижения планируемого общего преступного результата (поглощение активов хозяйствующих субъектов и завладение имущественными комплексами) является преобладание в составе преступной группы лиц, имеющих глубокие познания в специфических сферах экономической деятельности, бухгалтерском учете, юриспруденции, планировании и управлении производством, управлении материальными ресурсами (менеджменте) и др.
   В свою очередь, наличие широкого диапазона специалистов закономерно предопределяет наличие следующего признака рейдерской преступной группы – деяния объединенных одной целью лиц находятся в причинной связи, дополняют друг друга, предопределяют и облегчают наступление преступного результата.
   Изучение материалов уголовных дел показывает, что сложность объектов преступного посягательства и процесса его захвата заставляет членов преступной группы осуществлять тщательную подготовку: проводится скрупулезное изучение экономической «привлекательности» объекта (объектов) поглощения, разрабатывается детальный план рейдерского захвата с распределением ролей и учетом наличия в составе групп конкретных специалистов. Обозначенные процедуры, как показывает практика, занимают длительные временные периоды. Это приводит не только к формированию постоянных связей между членами, но и к их укреплению, возникновению дополнительного криминального содержания, выработке специфических методов деятельности на этих этапах [234 - Указанные этапы будут более подробно рассмотрены нами далее.].
   Верховный Суд РФ неоднократно пытался конкретизировать и наполнить точным содержанием показатели, позволяющие разграничивать и определять степень общественной опасности преступных групп (группа лиц, совершающая преступление по предварительному сговору; организованная преступная группа, преступное сообщество, организация). Основными разграничительными критериями, являющимися объектами толкования, закономерно являются юридически закрепленные дефиницией ст. 35 УК РФ:
   а) устойчивость группы;
   б) объединенность членов группы;
   в) заблаговременность объединения;
   г) цель объединения – совершение одного или нескольких преступлений (в том числе и в такой сфере экономической деятельности, как корпоративные отношения).
   Так, в Постановлении Пленума ВС РФ от 17 января 1997 г. № 1 «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» разъясняется, что об устойчивости банды могут свидетельствовать, в частности, такие признаки, как стабильность ее состава, тесная взаимосвязь между ее членами, согласованность их действий, постоянство форм и методов преступной деятельности, длительность ее существования, количество совершаемых преступлений.
   В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» [235 - Российская газета. – 1999. – 9 февраля.] говорится, что организованная группа – это группа из двух и более лиц, объединенных умыслом на совершение одного или нескольких убийств. Как правило, такая группа тщательно планирует преступление, заранее подготавливает орудия убийства, распределяет роли между участниками группы.
   Постановление от 10 февраля 2000 г. № 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» гласит, что организованная группа характеризуется устойчивостью, более высокой степенью организованности, распределением ролей, наличием организатора и руководителя. Постановление от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» [236 - Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. – 2003. – № 2. – С. 2–6.] указывает, что организованная группа характеризуется, в частности, устойчивостью, наличием в ее составе организатора (руководителя) и заранее разработанного плана совместной преступной деятельности, распределением функций между членами группы при подготовке к совершению преступления и осуществлении преступного умысла. Об устойчивости организованной группы может свидетельствовать не только большой срок ее существования, неоднократность совершения преступлений членами группы, но и их техническая оснащенность, длительность подготовки даже одного преступления, а также иные обстоятельства [237 - См.: Досюкова Т.В. Уголовно-правовые особенности форм соучастия в преступлениях в сфере экономической деятельности // Современное право. – 2005. – № 3. – С. 73.].
   Появляются определенные различия в толкованиях квалифицирующих преступные группы критериев. Верховный Суд РФ подтверждает их оценочный характер и обозначает проблему необходимости дальнейших исследований по выработке более точной их формализации. «Используемые в уголовном законе для характеристики организованных преступных форм признаю! “сплоченность” и “устойчивость” не являются надежными индикаторами. К сожалению, в нашем законодательстве они оценочные и носят зачастую субъективный характер. Это приводит к ошибкам в квалификации как самого преступления, так и действий соучастников» [238 - Агапов П. Критерии разграничения организованной группы и преступного сообщества // Законность. – 2007. – № 5.]. На эту проблему указывает и ряд авторов [239 - См.: Галиакбаров P.P. Квалификация преступлений по признаку их совершения организованной группой //Российская юстиция. – 2000. – № 10. – С. 32; Разинкин В. С. Правовое обеспечение конкурентноспособности в сфере коммерции //Российский следователь. – 2005. – № 6. – С. 22; Досюкова Т.В. Уголовно-правовые особенности форм соучастия в преступлениях в сфере экономической деятельности // Современное право. – 2005. – № 3. – С. 73; и др.].
   Однако проведенные исследования и установленные в результате особенности структуры и деятельности преступных рейдерских групп позволяют утверждать, что описанные свойства для них характерны и могут быть расценены как признаки устойчивости группы и заблаговременной объединенности ее членов, а сама рейдерская группа с позиции правовой классификации общественной опасности должна быть отнесена к категории организованной.
   Рейдерской группе полностью соответствует утверждение с точки зрения «…устойчивости как главного конструктивного признака организованной группы, ее объективное проявление составляет в первую очередь длительный… период преступной деятельности, складывающейся из значительного числа преступлений или образующей в своей совокупности единое преступное поведение, осуществляемое участниками такой группы» [240 - Агапов П. Критерии разграничения организованной группы и преступного сообщества // Законность. – 2007. – № 5.].
   В то же время исследования показывают, что в изученных материалах 40 % преступных групп должны были быть отнесены к категории более общественно опасной, чем организованная преступная группа, а именно к категории преступной организации. Утверждение, что при дальнейшем «…повышении криминального профессионализма членов группы она может преобразоваться в организованную преступную группу и даже в преступную организацию» [241 - См.: Разинкин B.C. К вопросу о классификации и улучшении доказательственных возможностей института соучастия в организованной преступности // Уголовное судопроизводство. – 2006. – № 1.], полностью подтвердилось в наших исследованиях и убедительно доказывается материалами уголовных дел.
   В качестве примера можно рассмотреть уголовное дело № 640400, находившееся в производстве следственной части прокуратуры Челябинской области (2007 г.).
   Предварительным расследованием установлено, что адвокаты К. и Ф. в период до 1 апреля 2003 г. создали особо сплоченную и устойчивую организованную группу (организацию) – преступное сообщество под официальным прикрытием законной деятельности юридического лица «К. и Ф.». Затем подыскали соучастников данной преступной организации, обеспечили ее средствами совершения преступления, финансированием, а также разработали план совершения тяжких и особо тяжких преступлений с целью незаконного обогащения. Совместно с остальными членами преступной организации – С., Б., К. и 3. – распределили роли в предстоящей преступной деятельности и приступили к осуществлению своего плана.
   В течение длительного времени (не менее 14 месяцев, начиная с марта 2004 г. по апрель 2005 г.) данное преступное сообщество – адвокатское бюро «К. и Ф.» – подыскивало заказчиков и оказывало множество юридических услуг в сфере незаконного поглощения юридических лиц (рейдерства).
   Заказчики услуг в сфере рейдерского поглощения юридических лиц осознавали, что, обращаясь к членам преступного сообщества, содействуют в совершении преступлений, дают указания, предоставляют информацию об объектах преступного посягательства, предоставляют средства и орудия совершения преступлений, а значит, являются пособниками в деятельности данной преступной организации.
   Отличительными признаками созданного преступного сообщества (преступной организации) стала организованность и сплоченность деятельности ее членов, совершение однородных преступлений на протяжении длительного времени, жесткая подчиненность рядовых участников сообщества руководителям, исполнение каждым членом строго отведенной ему роли, психологическая общность всех членов между собой, основанная на единстве целей, намерений, социальных ценностей. Также сплачивающим фактором послужила специфическая цель созданного сообщества, а именно осуществление нового вида преступного посягательства против собственности и применения своих познаний в сфере оказания юридических услуг по криминальному поглощению юридических лиц (рейдерству), а также осознание безнаказанности своих действий под прикрытием понятия «адвокатской тайны» [242 - См. также: О состоянии законности при возбуждении, предварительном расследовании уголовных дел, связанных с незаконных захватом («недружественным поглощением») предприятий: информационное письмо прокурорам городов, районов, специализированных прокуратур Челябинской области № 16-2-07 от 7 мая 2007 г. – Челябинск, 2007.].
   В то же время изучение практики подтверждает правильность мнения заместителя начальника СК при МВД России Ю. Алексеева о том, что следственные подразделения часто оказываются не в состоянии изобличить виновных в организации и осуществлении тяжких и особо тяжких преступлений, совершаемых организованными преступными группами. Отмечается и недостаточный уровень подготовки судебного корпуса.
   Так, 28 апреля 2004 г. Зеленоградским судом г. Москвы рассмотрено уголовное дело по обвинению гражданина С. в совершении преступлений, предусмотренных п. «б» ч. Зет. 161, ч. 2 ст. 330, ст. 325 УК РФ по факту захвата ОАО «Ассоциация “Арис”».
   Гражданин С., намереваясь отстранить от исполнения обязанностей законного руководителя указанного ОАО, имея зарегистрированный в ИМНС РФ по г. Солнечногорску протокол об избрании генеральным директором ОАО «Ассоциация “Арис”» гражданина Л, заключил договор с ЧОП на оказание охранных услуг. Совместно с указанным ЧОПом гр. С. вторгся в офис данного ОАО, завладел документами акционерною общества, а также причинил легкий вред здоровью гр. К. и Ш., выталкивая их из офиса. Кроме того, С. похитил личные документы гражданки К. Суд счел недоказанным умысел С. на хищение чужого имущества и личных документов, исключив из обвинения ст. 161 и 325 УК РФ, признав его виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 330 УК РФ.
   В ряде случаев суды вообще не усматривают состава преступления в действиях, связанных с рейдерскими захватами предприятий.
   Так, Преображенский районный суд г. Москвы оправдал Т1 и Т2, обвинявшихся в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 и ч. Зет. 159,ч.2ст. 174.1 УКРФ, выразившихся в хищении акций и фактическом захвате ЗАО «ОГТЭП “Трансэкспедиция”», а также последующей перепродаже акций ЗАО третьим лицам [243 - См.: Алексеев Ю. Рейдеры атакуют // Финансовый контроль. – 2005. – № 11 (48).]. Помимо проведенных нами исследований, подтвердивших неоднозначность судебной практики, на данное обстоятельство указывают и другие специалисты [244 - См.: Михеев И. Квалификация преступных деяний//Законность. – 2006. – № 10. – С. 55; Жук О.Д. Осуществление прокурором уголовного преследования в суде кассационной инстанции по уголовным делам о преступлениях, предусмотренных ст. 210 УК РФ// «Черные дыры» в российском законодательстве. – 2004. – № 2. – С. 348.].
   Приведенные примеры указывают на необходимость дальнейших научных изысканий по проблеме противодействия организованной преступности в сфере корпоративных отношений.
   Классификация преступных групп осуществляется в научной литературе по различным основаниям: по характеру коммуникативных связей [245 - См.: Шеслер А.В. Криминологические и уголовно-правовые аспекты групповой преступности: Учебное пособие. – Тюмень: Тюменский юридический институт МВД России, 2005. – С. 34.]; психологической сплоченности участников [246 - См.: Галиакбаров P.P. Групповое преступление. – Свердловск, 1973. – С. 117–123; Ушаков А.В. Ответственность за групповое преступление. – Калинин, 1975. – С. 33–58; Быков В.М. Особенности расследования групповых преступлений. – Ташкент, 1980. – С. 7.]; по степени опосредования межличностных отношений участников преступной деятельности [247 - См.: Ратинов А.Р. [и др.] Личность в преступной группе // Личность преступника как объект психологического исследования. – М., 1979. – С. 136–142.] и др. [248 - См.: Мазунин Я.М. Установление участников организованного преступного формирования и тактические основы допроса на стадии предварительного расследования: монография / под науч. ред. В.К. Гавло. – Омск: Омская академия МВД России, 2003.]. Применение подобных критериев при классификации преступных групп, осуществляющих рейдерские захваты, возможно как теоретически, так и практически.
   Самостоятельное изучение практики и аналитические обзоры специалистов в области корпоративных правоотношений [249 - См. напр.: Марков П. Совокупность проблем теории и практики недружественных поглощений // Право и экономика. – 2007. – № 2. – С. 98– 100; ЩедринВ. Рейдеров из отечественной экономики выдавят: интервьюирование начальника Управления правительства Москвы по экономической безопасности А. Корсака// Российская газета. – 2006. – 15 августа; Сергеев М.А. Особенности методики расследования преступлений, связанных с присвоением прав на владение и управление предприятиями и организациями: дис…. канд. юрид. наук. – Тюмень, 2008. – С. 94, 95; Сергеев А.Б., Сергеев М.А., Сергеев К.А. Особенности расследования преступлений, связанных с присвоением прав на владение и управление предприятиями и организациями: монография. – Челябинск, 2008. – С. 84, 85; и др.] позволили выделить следующие основные мотивы рейдерских поглощений с использованием криминальных средств:
   1. Корыстный мотив, формирующий цель – приобретение ликвидных недооцененных активов хозяйствующего субъекта для их последующей реализации по рыночной цене.
   При корыстном мотиве выбор будущей жертвы определяется стоимостью недвижимости, которой владеет предприятие; при этом эффективность производства существенного значения не имеет.
   2. Устранение конкурентов, когда в ходе конкурентной борьбы для достижения цели – ослабления хозяйствующего субъекта, осуществляющего аналогичное производство, – используются криминальные способы отъема его производственной собственности.
   3. Совершенствование и расширение собственного производства за счет других хозяйствующих субъектов в случаях, когда:
   1) аналогичное производство осуществляет мелкое предприятие, производство которого можно вписать в технологический процесс собственного бизнеса;
   2) существующий хозяйствующий субъект является смежником, поставляющим комплектующую продукцию, и перехват его собственности позволяет стать более мобильным и независимым на рынке;
   3) есть хозяйствующий субъект, поглощение которого создает условия другому участнику рынка для освоения производства в другой сфере (виде) экономической деятельности.
   Как нам представляется, корыстный мотив присутствует при любом противоправном поглощении. В зависимости от приведенных мотивов нами обобщены следующие значимые характеристики, инициирующие рейдерский захват:
   1. Величина чистых активов (разница между суммой чистых активов акционерною общества и его пассивов) [250 - Кредиторская задолженность, обязательства по займам и кредитам, задолженность участникам акционерного общества по выплате доходов, прочие краткосрочные обязательства.].
   Данная характеристика превалирует над другими в случаях, если мотивом поглощения выступает совершенствование и расширение производства за счет других хозяйствующих субъектов.
   2. Наличие у «компании-мишени» высоколиквидного баланса с избыточными денежными средствами и (или) привлекательных внеоборотных, оборотных активов. Данный фактор значим при наличии корыстного мотива, а также при расширении производства за счет другого юридического лица; при конкурентной борьбе с целью его экономического ослабления.
   3. Недооцененность акций поглощаемой компании. Данная характеристика является определяющей в первую очередь для лиц, целью поглощения для которых является последующая продажа, но уже по рыночной цене (мотив – корысть). Эффективность производства существенного значения не имеет. При других мотивах поглощения указанная характеристика также учитывается, так как характеризует величину затратного механизма.
   Знание мотивов рейдерского поглощения хозяйствующего субъекта с использованием криминальных схем позволит следователю определить юридическое лицо как субъект преступления, а также его потенциальные возможности; спрогнозировать действия, возможности использования криминальных средств в достижении поставленной цели и, следовательно, позволит правильно организовать производство расследования.
   Характерно, что рейдерство в его специфически российском понимании в принципе не может существовать без соучастия представителей государства и, как правило, без систематической коррупции, поражающей принципиально значимые элементы судебной системы и правоохранительных органов. По мнению участников исследования, проведенного «Центром исследования корпоративных отношений», рейдерство не существует как отдельный процесс; в получении контроля над предприятием или собственностью задействован весь необходимый спектр поддержки, начиная от административного давления (в том числе и с привлечением правоохранительных органов) и заканчивая «нужными» решениями в судах [251 - См: Рейдерство невозможно без поддержки судов, прокуратуры, милиции //http://e-news.com.ua]. На тесную коррупционную связь рейдеров и судей прямо указано в Постановлении Совета Федерации РФ от 19 марта 2008 г.: «Коррупционные явления получили распространение и в судебной системе. Известны факты, когда судьи в арбитражах и судах общей юрисдикции решают дела в пользу более обеспеченной стороны. Отмечаются случаи затягивания дел по ходатайствам заведомо проигрывающей стороны процесса, что часто используется рейдерами для удержания незаконно захваченной собственности» [252 - См.: Постановление Совета Федерации Федерального Собрания РФ от 19 марта 2008 г. № 86-СФ «О докладе Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации 2007 года “О состоянии законодательства в Российской Федерации”» //СЗ РФ. – 2008. – № 13. – Ст. 1206.].
   По словам депутата Госдумы РФ Г. Гудкова, «определения, выносимые арбитражными судами, бывают более значимыми, объемными и детальными, чем их решения. Накладывается арест на имущество, счета, парализуется вся деятельность предприятий-мишеней. Иногда определения судов обставляются куда более крутыми мерами, чем того требуют материалы дела» [253 - Родная газета. – 2006. – 19 мая.].
   Глава СК при Прокуратуре РФ А. Бастрыкин на совещании в Генеральной прокуратуре в 2009 г. также подтвердил, что: «Практика расследования уголовных дел показывает, что почти во всех случаях помощь рейдерам оказывают чиновники органов госвласти и местного самоуправления. По многим уголовным делам следователи видят неправосудные судебные решения, в которых право собственности на захваченное имущество признается за рейдерами. Нередко сотрудники правоохранительных органов тоже оказывают “помощь” захватчикам – изымают носители информации с реестрами акционеров, а в них потом вносят изменения. В помощь рейдерам возбуждаются заказные уголовные дела. Не гнушаются участием в рейдерских захватах и представители выборных органов: направляют депутатские запросы, искажают освещение событий в СМИ, выполняют другие заказы рейдеров» [254 - Бастрыкин А. О состоянии работы и дополнительных мерах по противодействию рейдерству// Профессионал. – 2009. – № 6. – С. 23.].
   По словам Генпрокурора РФ Ю. Чайки: «Рейдерские захваты совершают организованные преступные формирования, бесспорно, имеющие коррупционные связи в госорганах. Нередко выявляются факты, когда в процессах незаконных захватов имущественных комплексов участвуют сотрудники правоохранительных ведомств» [255 - Чайка Ю. Основные задачи правоохранительных органов в борьбе с коррупцией // Профессионал. – 2009. – № 6. – С. 11.].
   Действительно, в ряде случаев силовую поддержку рейдеров при захвате предприятий осуществляют сотрудники ОВД. Причем последние зачастую осведомлены о преступном характере действий злоумышленников.
   Ярким примером является уголовное дело, возбужденное в апреле 2010 г. СУ СК при Прокуратуре РФ по Якутии в отношении командира отряда милиции специального назначения республиканского МВД, который неоднократно использовал бойцов для силового обеспечения рейдерских захватов. Впоследствии на захваченное имущество злоумышленники составляли фиктивные договоры купли-продажи. Командиру ОМСН инкриминируется совершение преступлений, предусмотренных ст. 286 и 174.1 УК РФ [256 - См. подр.: Таюрский В. Командира спецподразделения МВД Якутии подозревают в пособничестве рейдерству // Опубликовано на официальном сайте «Российской газеты» 7апреля 2010 г. http://www.rg.ru/2010/04/07/reg-dvostok/ specnaz-anons.html].
   Имеет место возбуждение правоохранительными органами «заказных» уголовных дел в отношении владельцев компании-мишени. Случаи, когда возбуждается уголовное дело для оказания давления на директора, акционера или пайщика, встречаются в рейдерской практике все чаще. Типичный пример, подробно описанный в журнале «Рынок ценных бумаг», – давление на руководство химического завода ОАО «Тольяттиазот» [257 - См.: СмирновА. Корпоративные конфликты и рейдерство в России // Рынок ценных бумаг. – 2007. – № 12. – С. 73.]. Причем особенностью данной рейдерской атаки являлось то, что уголовное дело было возбуждено не только против топ-менеджеров компании, но и против ее пресс-секретаря (по ст. 308 УК РФ – отказ свидетеля от дачи показаний). И это далеко не единственный пример [258 - См., например: Рамазанов И.Р. Рейдерам не удался захват предприятия через заказное дело о коммерческом подкупе//Уголовный процесс. – 2010. – № 7. – С. 74–79.].
   Упомянутые нами заказные депутатские запросы также имеют массовый характер. Правда, привлечь к уголовной ответственности депутата удается крайне редко, и это несмотря на то, что на данную проблему указал Генпрокурор РФ. В качестве примера эффективной работы правоохранительных органов в этом направлении можно считать возбуждение уголовного дела в отношении депутата Областной думы Свердловской области гражданина А. [259 - См.: Уголовное дело № 1158702, возбуждено 20 апреля 2007 г. (ГУВД Свердловской области).].
   О том, что в реализуемых схемах рейдерских захватов активную роль играют работники госорганов, судьи, депутаты, адвокаты, нотариусы, риэлторы, аудиторы, оценщики, арбитражные управляющие и др., говорилось на совещании Президента РФ Д.А. Медведева с членами Совета Федерации (5 ноября 2009 г.) [260 - См.: Стенографический отчет о встрече с членами Совета палаты Совета Федерации // Официальный сайт Президента: http://news.kremlin.ru/transcripts/5928]. Более того, в связи с тем, что коррупционные связи рейдеров и представителей всех ветвей власти только укрепляются, а последние принимают активное участие в реализации схем по незаконным захватам предприятий, Д.А. Медведев 26 февраля 2010 г. заявил, что с этим «беспределом пора завершать», когда «сажают в зиндан по наводке конкурентов», «необходимо заблокировать возможность для коррумпированных сотрудников правоохранительных органов использовать посадки в тюрьму в рейдерских целях» [261 - Кленов А. Этот беспредел пора завершать // Аргументы и факты на Урале. – 2010. – № 9. – С. 23.].1 июля 2010 г., в ходе рабочей встречи с министром внутренних дел, Д.А. Медведев обратил особое внимание на то, что «… очень часто рейдерство сопровождается поддержкой со стороны лиц, работающих в правоохранительных органах, и органах милиции в том числе. Нужно обратить внимание на то, чтобы те, кто призван защищать от рейдеров, не включались в рейдерские бригады. Это не только МВД, это и работники налоговых структур, работники других правоохранительных органов, которые дают информацию, которые осуществляют прикрытие, иногда отправляют свои подразделения для того, чтобы осуществить рейдерский захват – за деньги, естественно. Здесь нужно наводить порядок» [262 - Рабочая встреча с Министром внутренних дел Р. Нургалиевым 1 июля 2010 г. // Официальный сайт Президента: http://www.kremlin.ru/news/8223].
   По оценкам специалистов, основные расходы рейдеров идут именно на подкуп судей и представителей правоохранительных органов. На определения и судебные решения существует такса, зависящая как от цены вопроса, так и от масштаба нарушения закона, на которое должен пойти судья, чтобы принять, как говорят рейдеры, «отмороженное» решение.
   Так, мировой судья(!) в 2005 г. в Кизляре по иску одного физического лица к другому физическому лицу об отзыве доверенности арестовал все имущество Владимирского химического комбината, который даже не был поименован в иске как третье лицо [263 - См. подр.: Борисов Ю.Д. Рейдерские захваты. Узаконенный разбой. – СПб.: Питер, 2008. – С. 173, 174.]. Другой пример – вынесение неправосудного решения судьей арбитражного суда Ингушетии Ц. по иску московского ООО «Триона сервис» в сентябре 2003 г. к Кропоткинскому МЭЗу в Краснодарском крае на 913 тыс. руб. о якобы причиненном ущербе из-за поставки некачественного рапсового масла, который обратил взыскание на 43 % акций завода «Кропоткинский», выдав в тот же день исполнительные листы, на основании которых, спустя всего два дня, состоялся силовой захват завода [264 - См. подр.: Борисов /О,Д. Указ. соч. – С. 174; Открытое письмо председателю Высшего арбитражного суда РФ В.Ф. Яковлеву // Коммерсантъ. – 2003. – 13 окт.; Сметанкина Ю. Что такое рейдерство? // Власть. – 2007. – № 1. – С. 41.]. По данному факту неправосудного решения судьи Генпрокуратурой РФ было возбуждено уголовное дело в отношении Ц. по ч. 1 ст. 305 УК РФ (вынесение заведомо неправосудного решения).
   В 2008 г. по результатам служебной проверки, проведенной управлением Генпрокуратуры в Уральском федеральном округе (УрФО), уволены два заместителя прокурора Пуровского района Ямало-Ненецкого автономного округа [265 - См.: Сергеев М. А. Особенности методики расследования преступлений, связанных с присвоением прав на владение и управление предприятиями и организациями: дис… канд. юрид. наук. – Тюмень, 2008. – С. 91.]. Поводом послужило вмешательство правоохранительных органов в корпоративный конфликт местных предпринимателей: с согласия руководства районной прокуратуры было необоснованно возбуждено уголовное дело по факту имущественного спора двух руководителей, который должен был рассматриваться в арбитражном суде.
   По ходатайству Генерального прокурора РФ квалификационная коллегия судей Астраханского областного суда вынесла оценку действиям судьи Трусовского районного суда города Астрахани Е. На основании этого заключения в отношении Е. было возбуждено уголовное дело по ст. 305 УК РФ. В ходе следствия выяснилось, что судья в нарушение требований подсудности приняла к производству иск к трем московским компаниям подставной фирмы «Экспотрейд», оспаривающей несуществующие сделки, и в тот же день удовлетворила просьбу истца, наложив арест на недвижимое имущество московских фирм стоимостью более 800 млн руб. Однако преступники не успели реализовать свой план. Ее полномочия были прекращены, а новый судья, принявший дело, установил, что никаких сделок с фирмой «Экспотрейд» столичные бизнесмены не заключали [266 - См.: Набатова М. Против рейдеров – всем миром // Слияния и поглощения. – 2007. – № 4 (50). – С. 87.].
   К сожалению, судебная власть сегодня переживает кризис, и это признается публично. Как заявил Председатель Конституционного Суда РФ В.Д. Зорькин, «в российских судах сложился мощный коррупционный рынок. Судьи все менее свободны в принимаемых решениях. По нескольку раз в месяц их собирают на различные совещания и учат, как нужно вершить дела. Причем это не имеет ничего общего с правосудием. Есть установка сверху, которой нужно следовать, и чем ближе к «центру», тем жестче кадровая политика» [267 - Цит. по.. Ямшанов Б. Приговор по прейскуранту//Российская газета – Федеральный выпуск от 19.05.2004. – № 3479.]. Тот факт, что за последние 15 лет влияние исполнительной власти в целом и отдельных чиновников в частности на судебную систему значительно выросло, подтвердил Председатель Высшего Арбитражного Суда А. Иванов на семинаре-совещании председателей советов судей субъектов РФ, проходившем 9 июня 2008 г. Последний пример – дело чиновника президентской администрации В. Боева, подавшего в суд на теле– и радиоведущего В. Соловьева, который обвинил Боева в том, что он командует Высшим Арбитражным Судом (ВАС). После показаний свидетеля – первого зампреда ВАС Е. Валявиной, подтвердившей факт давления, чиновник отозвал свой иск [268 - См.: Айвар Л. Судьи в кризисе // ЭЖ-Юрист. – 2008. – № 31.].
   При этом сам А. Иванов не отрицает наличия проблем с кадровым составом. «У нас судьи достаточно часто привлекаются к дисциплинарной ответственности. Если сравнить с любой европейской страной, то эти цифры будут удивительными, – отметил он. – В Италии с 1920-х гг. были лишены статуса один или двое судей, у нас – сотня каждый год» [269 - Цит. по.: Айвар Л. Указ. соч.].
   Как справедливо заметила проф. Л.К. Айвар, «именно руками правосудия сегодня можно расправиться с конкурентом, “заказать” компаньона, произвести передел собственности. Рейдерство стало нормальным явлением, да и сами рейдеры не скрывают, что для достижения своих целей они используют административный ресурс в правоохранительных органах и судах. Существуют расценки, как за конкретное дело, так и за конкретного судью. Лишение статуса неугодных, позволяющих себе самостоятельность и беспристрастность в принятии решений судей, стало нормой. Судебная система выстроена по вертикали, что используется как инструмент давления на судей. Причем славу о мздоимстве в судейском сообществе поддерживают на всех уровнях власти» [270 - АйварЛ. Указ. соч.].
   В такой ситуации граждане все меньше доверяют суду, а суд все стремительнее утрачивает авторитет в глазах общества. Безусловно, «слабая» судебная власть неспособна эффективно отправлять правосудие и обеспечить законные интересы физических и юридических лиц в условиях корпоративных конфликтов, связанных с рейдерством и корпоративным шантажом.
   В дополнение к изложенному следует указать на деформацию судебной системы и процессуального законодательства, в силу чего достаточно велика вероятность коррумпированности судей.
   На основании опроса 113 предпринимателей, проведенного в марте-апреле 2009 г. в Омске и Новосибирске и 223 в апреле – июне 2010 г. в Екатеринбурге, получены следующие сведения о неформальной связи различных органов власти с бизнесом (табл. 5).

   Таблица 5
   Показатели неформальной связи органов власти с бизнесом

   Из таблицы следует, что уровень связи арбитражных судов с бизнесом оценен выше, чем судов общей юрисдикции. Это закономерно, учитывая, что именно арбитражные суды осуществляют экономическое правосудие в России. Однако по своему статусу судебная власть в России является независимой, она не должна быть связанной даже с органами государственной власти, не говоря уже о бизнес-структурах. Действительность, как видим, опровергает такую декларацию.
   Данный вывод находит свое подтверждение в ответах на другие вопросы, заданные респондентам. Так, на вопрос: «Уверены ли Вы в том, что судебная власть в России самостоятельна и действует независимо от законодательной и исполнительной властей?» – были получены следующие ответы: а) абсолютно уверен – 4,1 %; б) скорее уверен, чем неуверен – 19,2 %; в) затрудняюсь ответить – 21,3 %; г) скорее неуверен, чем уверен – 36,8 %; д) абсолютно неуверен – 18,6 %.
   Большая часть опрошенных критически относится к тезису о независимости судебной власти в России, в чем их, очевидно, убеждает жизненный опыт.
   Интересны ответы на вопрос: «Какие суды НЕ подвержены коррупции?»: а) Конституционный Суд Российской Федерации —46,1 %;
   б) Верховный Суд Российской Федерации – 21,1 %; в) Высший Арбитражный Суд – 11,8 %; г) краевые и областные суды – 2,2 %; д) арбитражные суды субъектов Федерации – 2,6 %; е) районные суды – 2,6 %; ж) мировые судьи – 13,6 %.
   Эти ответы свидетельствуют о представлениях, существующих в среде предпринимателей, по поводу коррупционности тех судов, с деятельностью которых им непосредственно приходится сталкиваться.
   В таблице 5 приведены данные, указывающие на скептическое отношение субъектов предпринимательской деятельности к органам Федеральной налоговой службы. Следует отметить, что при своей «ангажированности» со стороны бизнес-структур деятельность налоговых органов в сфере рейдерства нередко является некомпетентной. Поразительны случаи, когда ФНС – представитель государственных интересов в процедурах банкротства, голосуя на собрании кредиторов, нередко принимает решения о введении конкурсного производства, хотя в отдельных случаях можно и нужно было бы попытаться сохранить действующий и функционирующий бизнес и оздоровить предприятие. Стремясь выполнить намеченный руководством план сбора налогов, представители государства зачастую руководствуются только сиюминутной выгодой, не задумываясь о перспективе. Иногда такие действия совпадают с интересами рейдеров.
   Таким образом, почти непременное условие успешной деятельности рейдеров – пресловутый «административный ресурс». В апреле 2009 г. на парламентских слушаниях (на тему: «Перспективы и направления совершенствования законодательства о собственности») председатель комитета по экономической политике и предпринимательству Госдумы РФ Е. Федоров завил, что в последние годы: «Усиливается тенденция применения так называемого административного ресурса для разрешения споров между хозяйствующими субъектами и избирательного принуждения указанных субъектов к исполнению законов» [271 - См. подр.: Госдума обеспокоена многочисленными фактами рейдерства и прямого вымогательства у частных предпринимателей //http://www.amic.ru/ news/103464/&dd= 19&mm=4&yy=2009]. В журнале «Эксперт» отмечается, что: «Административный ресурс по-прежнему играет решающую роль в конфликтах. На определенном уровне стоимости активов – от 70 млн долл. – без него практически невозможно ничего добиться даже при наличии абсолютно понятной правовой позиции» [272 - См: Эксперт. – 2007. – № 15.]. По свидетельству отдельных экспертов с помощью «административного ресурса» осуществляется не менее 80 % рейдерских захватов, а при захвате крупных активов (от 30,0 млн долл.) этот показатель достигает 100 % случаев [273 - См: Гоачев В. А. Адаптивное управление предприятием в условиях противодействия противоправному захвату: автореф. дис…. канд. экон. наук. – Тверь,2008.– С. 12.].
   В отчете о результатах исследования «Рейдерство как социально-экономический и политический феномен современной России», проведенного «Центром политических технологий» (г. Москва) [274 - См.: Рейдерство как социально-экономический и политический феномен современной России. Отчет о качественном социологическом исследовании. – М.: Центр политических технологий, 2008; Рейдерство как социально-экономический и политический феномен современной России // Неотложная правовая помощь: Информационно-аналитический бюллетень. – М., 2008. – С. 13–26.] в мае 2008 г., указано, что криминальные рейдерские захваты в 99 % случаев проходят с помощью органов государственной власти. Участники организованного информационным агентством «Росбалт» в сентябре 2008 г. брифинга «Рейдерство как сектор коррупционного рынка» – Национальный антикоррупционный комитет и СК при МВД
   России – также отмечают, что коррупция играет ключевую роль в рейдерских захватах [275 - См.: Эксперты: Рейдерство – составляющая коррупции // http://www. rosbalt.ru/2008/09/11/ 522728.html]. Поэтому в современной России рейдерство, в отличие от традиционного бизнеса по слиянию и поглощению, по своему существу является криминальным бизнесом.
   О том, что существенную криминогенную роль в развитии рейдерства играет коррупция, также свидетельствуют материалы многочисленных опросов граждан России [276 - См.: Кара-Мурза С. Советская цивилизация. – Кн. 2: От Великой Победы до нашихдней. – М., 2002. – С. 462–464.].
   По данным анкетирования 644 человек, проведенного нами в 2008–2010 гг. в Омске и Екатеринбурге, люди, пришедшие во власть, решают проблемы:
   а) своих избирателей – 10,8 %;
   б) тех, кто привел их к власти – 36,6 %;
   в) тех, кто платит им деньги – 30,4 %;
   г) свои личные и своих близких родственников – 22,2 %.
   Как видим, только каждый десятый из числа респондентов испытывает доверие к власти и полагает, что ее действия соответствуют социальному предназначению данного института.
   Характерно, что в схемах рейдерских захватов на стороне злоумышленников порой выступают представители не только федеральных органов власти, но и местного самоуправления.
   Так, в 2009 г. МВД и ФСБ РФ была пресечена попытка рейдерского захвата активов ОАО «Агрокомбинат-Инвест». Организаторами данного захваты были: первый заместитель губернатора Орловской области К., руководитель ФГУ «Фонд государственного имущества Орловской области» Д. и руководитель Управления имуществом Департамента имущественной и информационной политики администрации Орловской области К. [277 - См.подр ..ШколовЕ. Борьба с противоправными захватами объектов собственности, имущественных прав и финансовых средств предпринимателей // Профессионал. – 2009. – № 6. – С. 17.].
   Анализ типичных схем рейдерских захватов показывает, что государственные органы играют чрезвычайно важную роль в их реализации.
   На основании результатов изучения материалов уголовных дел для анализа роли государственных органов в рейдерских захватах были составлены табл. 6 и 7 и выявлены ключевые потребности злоумышленников (рис. 1) при реализации рейдерских схем, которые могут быть удовлетворены государственными органами.

   Таблица 6
   Матрица коррупционных элементов в рейдерских захватах

Таблица 7
Функции, реализуемые представителями государственных органов в рейдерских захватах

   Рис. 1. Ключевые потребности рейдеров в государственных органах

   Правоохранительные органы (рис. 1) обладают полномочиями, позволяющими оказывать серьезное влияние на юридические и физические лица. Типичный пример влияния на физическое лицо (собственника) – незаконное применение меры пресечения – ареста в отношении физического лица по уголовному делу, возбужденному против иных лиц на основании рапортов или иных сфабрикованных документов с целью ограничить возможности лица по защите своих имущественных интересов. Находясь не на свободе, физическое лицо становится подконтрольным, а у рейдеров появляется больше возможностей в проведении действий по дестабилизации деятельности компании и перехвата инициативы и фактического контроля над компанией.
   Типичный пример влияния на юридическое лицо – в рамках расследования уголовного дела фабрикуются основания для проведения следственных действий (обыска, выемки) с целью блокирования и остановки деятельности компании путем изъятия, наложения ареста на средства производства и нарушения официального документооборота.
   Регистрирующие органы (регистраторы прав): ФРС, ИФНС, Патентная палата и др.) на основании сфальсифицированных документов осуществляют регистрацию перехода права собственности, посредством чего рейдеры получают преимущество в реализации своих незаконных действий, так как все третьи лица ориентируются на официальные документы, выданные из единых государственных реестров регистрирующими органами с информацией о правообладателе. Типичный пример такого рода действий состоит из следующих этапов:
   1. В ИФНС подается поддельное заявление о смене генерального директора ООО или ОАО. ИФНС по формальным признакам (весь перечень поданных документов, необходимых для осуществления регистрационных действий, соответствовал закону) заявление принимает, осуществляет регистрацию смены генерального директора и выдает свидетельство о внесении изменений и выписку из ЕГРЮЛ, содержащую информацию о незаконном генеральном директоре.
   2. Далее незаконный генеральный директор подает еще одно заявление о смене учредителей ООО на офшорную компанию. ИФНС проводит регистрационные действия по смене участников. Впоследствии незаконный генеральный директор осуществляет сделку по купле-продаже недвижимого имущества и регистрирует переход права собственности на другую (офшорную) компанию в ФРС. Далее новый собственник недвижимости – офшорная компания совершает еще одну сделку по продаже объекта недвижимости «добросовестному приобретателю».
   3. В процессе осуществления данных действий рейдеров по «захвату» активов реальные собственники ничего не подозревают об осуществившихся переходах права собственности. В итоге «добросовестный приобретатель» на основании имеющихся у него правоустанавливающих документов (свидетельство о праве собственности) осуществляет «вход» в «свои» помещения (при поддержке ЧОП), а также перекрывает доступ реальным собственникам к помещению и большинству оригиналов документов по ООО и объекту недвижимости.
   Суд в процессе рейдерского захвата выполняет функцию легализации. Под легализацией в данном случае понимается получение официальных документов, которые удостоверяют право собственности, т. е. формальное признание права собственности, полученного, например, по поддельным документам. В преступных схемах могут быть задействованы суды всех инстанций: арбитражные, мировые, общей юрисдикции, уголовные, третейские.
   Для систематизации признаков коррупционной заинтересованности представителей силовых, регистрирующих и судебных органов в 2008–2010 гг. в Свердловской, Челябинской, Курганской, Омской областях был проведен анализ на основании опроса адвокатов (112 чел.), защитников (45 чел.), сотрудников ОВД, прокуратуры, судей, ФНС и ФРС РФ (218 чел.), изучения 98 судебных (арбитражное судопроизводство) и 217 уголовных дел.
   На основе анализа были установлены факторы, свидетельствующие в совокупности о коррупционной заинтересованности представителей власти (правоохранительные органы, суд) (табл. 8), которые могут использоваться в качестве шаблона для анализа действий государственных органов в конкретных случаях рейдерских атак.

   Таблица 8
   Факты, свидетельствующие по совокупности о коррупционной заинтересованности представителей власти (правоохранительные органы, суд)

   Коррумпированные сотрудники правоохранительных органов, как отмечено в таблице, в ряде случаев осуществляют укрывательство незаконных действий рейдеров. Например, к уголовному делу, возбужденному в отношении Е., осуществлявшего деятельность по завладению ООО «Стенфор-М», было присоединено уголовное дело по факту передачи взятки оперативному сотруднику, осуществлявшему оперативное сопровождение, для решения вопроса о прекращении уголовного преследования [278 - См.: Уголовное дело № 08367012 // Архив суда при УВД по Архангельской области. – 2008.]. Имеют место и другие схожие случаи [279 - См., например: Уголовное дело № 18162348//Архив суда Ужурского района Красноярского края. – 2009.].
   Есть примеры участия в рейдерских захватах представителей других органов госвласти. Так, К., являясь специалистом отделения приема и выдачи документов ФРС по Челябинской области, в составе организованной группы совершил мошеннические действия в отношении объекта недвижимости и земельного участка. При этом К. использовал свое служебное положение при подготовке к совершению преступления (сбор информации о собственнике; получение паспортных и иных данных подставных лиц), при осуществлении преступления (подделка правоустанавливающих документов; регистрация фиктивных сделок), при сокрытии преступления (придание легальности осуществляемой деятельности с помощью подготовки подложных документов купли-продажи, в последующем перепродажи собственности добросовестным приобретателям и пр.) [280 - См.: Коптяева А.В. Противодействие расследованию преступлений, связанных с присвоением прав на владение и управление предприятиями и организациями, и криминалистические средства и методы его преодоления: дис…. канд. юрид. наук. – Тюмень, 2011. – С. 49.].
   Коррумпированность государственного аппарата и руководящего управленческого звена в негосударственном секторе экономии! является серьезным криминогенным фактором [281 - См.: Криминология / Под общ. ред. А. И. Долговой. – 2-е изд. – М., 2002. – С. 549.].
   Примером сращивания бюрократии и бизнеса являются всевозможные механизмы финансирования предпринимательским сообществом избирательных кампаний, и прежде всего покупка мест в избирательных списках. Нередко «покупка» места депутата для успешного и амбициозного бизнесмена – это лишь стартовая площадка для прыжка в исполнительные структуры, являющиеся «держателем ключей» от бюджетных ресурсов [282 - См.: Максимов С.В. Коррупция. Закон. Ответственность. – М.: ЮрИнфор, 2008. – С. 63.]. В сущности, этот феномен характеризует противоположную сторону и одновременно тенденцию такого сращивания – превращение бизнеса во власть. С политологической точки зрения, приход представителей среднего и крупного бизнеса во властные структуры, назначение их на высшие посты в органах власти – процесс скорее позитивный. Однако этот вывод, на наш взгляд, верен лишь для случая, когда речь идет о представителях социально ответственного бизнеса, слой которых сегодня очень тонок.
   В связи с этим правильным представляется суждение О.Ю. Ленской: «Власть сама выбирает те корпорации и фирмы, которые должны представлять интересы бизнеса во взаимодействии с государством… Потенциальное изменение формата политического режима после выборов 2007–2008 гг. расширило возможности доступа крупною бизнеса к механизмам принятия государственных решений. Бизнес превратился в самостоятельный субъект политической жизни страны… Крупные предприниматели и топ-менеджеры оказывают определяющее влияние на принятие политических решений» [283 - Ленская О.Ю. Политические аспекты взаимоотношений власти и бизнеса в условиях государственного корпоративизма в современной России: дис… канд. полит, наук. – М, 2009. – С. 3, 9, 12.]. В то же время диссертант отмечает, что российский бизнес не является социальной опорой для населения [284 - Там же. – С. 4.]. Тем самым бизнес фактически преследует лишь свои собственные корпоративные интересы, причем, как правило, в ущерб интересам общества и государства.
   Помимо коррупции существуют и другие факторы, способствующие распространению рейдерства.
   «Центром политических технологий» (г. Москва) в рамках проведенного исследования «Рейдерство как социально-экономический и политический феномен современной России» были сформулированы следующие причины развития рейдерства в России:
   масштабная коррупция, слабость правоохранительной системы и судов;
   слабость законодательной базы;
   рост благосостояния, рост активов, как производственных, так и недвижимости и земли;
   неэффективное использование собственности, потому что собственность в России не является неприкасаемой. Собственность – это то, что можно отнимать;
   низкий уровень предпринимательской культуры. Собственники компании больше думают о развитии бизнеса и о взаимоотношениях с административными органами власти, и значительно реже – о потенциальном захвате;
   слабость рыночных институтов. Рыночные институты, по мнению экспертов, не являются сегодня настоящими регуляторами в рыночной среде;
   равнодушное, а местами даже агрессивное отношение общества к бизнесменам и в принципе к частной собственности [285 - См.: Рейдерство как социально-экономический и политический феномен современной России. Отчет о качественном социологическом исследовании. – М.: Центр политических технологий, 2008; Рейдерство как социально-экономический и политический феномен современной России // Неотложная правовая помощь: Информационно-аналитический бюллетень. – М., 2008. – С. 13–26.].
   По мнению специалистов, увеличению количества рейдерских атак способствует отсутствие развитой экономической системы и авторитетной судебной системы, коррупция и низкая культура правоприменения [286 - См.:Леонтьев И.А. Проблемы противодействия рейдерам //Гражданин и право. – 2008. – № 3.].
   Безусловно, причинами рейдерских захватов выступают и стандартные экономические мотивы. Во-первых, усилившиеся после залоговых аукционов крупные бизнес-группы начали создавать вертикально интегрированные или отраслевые холдинги. Они стремились объединить отношениями собственности и единого управления цепочки от добычи сырья до отгрузи! конечной продукции, чему мешали прежние собственники, для устранения которых и использовались рейдерские схемы. Во-вторых, в российской экономике сохраняются прибыльные экспортно-ориентированные предприятия или предприятия с растущим рынком для своей продукции (например, энергетическое машиностроение в условиях реформы энергосистемы), которые представляют долгосрочный инвестиционный интерес, но находятся в руках неэффективных и слабых собственников. В-третьих, органы региональной исполнительной власти пытаются перевести под свой контроль основные предприятия региона, вытесняя внешних кредиторов или акционеров, а также несговорчивых директоров. В-четвертых, захваты предприятий давали огромные возможности для краткосрочных доходов путем распродажи активов, спекуляции, корпоративного шантажа и т. п.
   Распространению рейдерства способствуют и другие обстоятельства. Россия – страна с переходной экономикой. В ней не устоялись, слабо функционируют рыночные институты, прежде всего – институт собственности, предпринимательства. Многие предприятия не имеют чистой и прозрачной истории приватизации, рассматриваются как нелегитимные, имеют плохой имидж.
   Значительное число хозяйствующих субъектов в России в той или иной степени используют в своей деятельности серые, теневые инструменты и схемы, т. е. ведут бизнес неправовыми, нецивилизованными методами.
   Такие предприятия сами в повседневной практике своего функционирования и управления используют такие «серые» инструменты, как: незаконное присвоение акций миноритарных акционеров; внутренние хищения и «откаты»; заключение непрозрачных договоров; уход от налогов; противозаконное приобретение базовой собственности; невыплаты зарплаты; вывод и обременение активов на аффилированные структуры: невозврат кредитов: обман партнеров и поставщиков.
   Не добавляет стабильности и структура собственности, при которой контрольный пакет целевой компании принадлежит руководству. Систематически нарушаются права акционеров, не выплачиваются дивиденды миноритарным акционерам. Низок уровень предпринимательской культуры, ведется «черная» бухгалтерия, отсутствует корпоративная социальная политика. Предприятия работают в условиях слабой конкурентной среды, плохо развитого фондового рынка. Все это – благоприятная почва для незаконного рейдерского предела собственности и для экономической преступности.
   Рейдерство не только как особая форма конкурентной борьбы за активы, но как особый вид деятельности на рынке корпоративного контроля возникает в экономике в случае наличия острых системных противоречий между текущей структурой собственности и контроля и возможностями формирования эффективной рыночной среды.
   Появление и развитие рейдерства в российской экономике происходило в соответствии с теми же экономическими закономерностями, что и в США, Японии и Германии. К концу 1990-х гг. в российской экономике сложилась неэффективная и социально нелегитимная структура собственности и контроля. Имеющиеся противоречия усиливались последствиями финансового кризиса 1998 г. Между тем при наличии острой потребности в изменении распределения прав на активы отсутствовал не только механизм перераспределения, но и мотивы к трансакциям у действующих собственников. Рейдерство ускорило развитие рынка корпоративного контроля и обеспечило переток активов между владельцами.
   Развитие и распространение рейдерства по российскому образцу стало возможным вследствие несовершенного законодательства, коррупции, наличия масштабного теневого сектора, особенностей менталитета российских граждан и необдуманной государственной политики как в различных секторах экономики, так и в макроэкономических аспектах.
   В настоящий момент для захвата предприятий рейдеры в основном используют пробелы корпоративного законодательства. Корпоративному праву в нашей стране всего 15 лет. За такой короткий срок ни одному государству в мире не удалось бы создать полноценную правовую защиту собственника. Развитые государства строили эти отношения столетиями, у них корпоративное право на 80 % вообще не право, а обычаи делового оборота. Поэтому нам ждать формирования этих обычаев, скорее всего, придется еще очень долго.
   В связи с этим следует согласиться с А.В. Желнорович в следующем: «Способствует рейдерству, даже провоцирует его, нечеткость, противоречивость, фрагментарность нормативно-правовой базы, регламентирующей отношения собственности, функционирование хозяйственных (особенно акционерных) обществ, обращение ценных бумаг, правоприменительную практику и т. д. Корпоративное право за десять лет своего существования не стало системным, охватывающим все многообразие и сложность отношений в корпоративной сфере, не определено понятие рейдерства, без чего нельзя отделить недружественное поглощение от бандитского захвата. Наиболее очевидными конфликтными зонами остаются: компетенция и ответственность органов управления хозяйственного общества, отношения между мажоритарными и миноритарными акционерами, конфликт интересов между акционерами и обществом» [287 - См.:Желнорович А.В. Рейдерство в России – показатель институционального дефицита российской экономики // Российская юстиция. – 2007. – № 8.].
   После 70 лет социалистического строя отечественные собственники пока не до конца понимают, что защита своей собственности, своего имущества – прежде всего их непосредственная обязанность. Эта проблема заслуживает отдельного внимания и будет рассмотрена нами в рамках соответствующего параграфа.
   Объективной причиной существования рейдерства в России служит также слабость государственных институтов, призванных поддерживать правила цивилизованного социально-экономического развития страны. Административная реформа и реформа государственной службы, направленные на совершенствование процесса управления в современном обществе, пока не дали ощутимых результатов. Международные рейтинги показывают высокий уровень коррупции в Российской Федерации. Именно коррупция, в том числе коррумпированность судов, судебных приставов, милиции, прокуратуры, налоговой службы делают возможным незаконный захват собственности.
   Другая причина рейдерства связана с оборотом акций. В настоящий момент в России института защиты прав собственника акций, по сути, нет и захват хозяйствующего субъекта сводится по большому счету к захвату реестра.
   Дело в том, что в законодательстве акции определены как нематериальный объект. Это правильно, прогрессивно, позволяет совершать сделки в режиме реального времени – ведь скорость оборота акций неуклонно растет. Однако с обретением такого нематериального инструмента, который должен учитываться в реестре, мы получили огромное количество проблем.
   На сегодняшний день в России, по статистике, 196 тыс. юридических лиц существуют в форме акционерных обществ. Для сравнения: в Германии их только 900 [288 - См.: ЧуясовА.В. Механизмы незаконного поглощения предприятий//Право и экономика. – 2007. – № 3.]. Это, без сомнения, ошибка приватизации, когда большинство предприятий преобразовывалось именно в АО. Во всем мире данная публичная форма собственности используется в исключительных случаях, как правило, крупными обществами, когда, например, необходимо привлечь достаточные финансовые средства акционеров. У нас же из 196 тыс. юридических лиц лишь около тысячи полностью соответствует реальным мировым стандартам. Это означает, что у 195 тыс. предприятий – конфликт формы и содержания, что, в свою очередь, значительно повышает риски.
   Специалисты указывают на уязвимость указанных АО. Вот один из «самых циничных» способов захвата таких АО: накануне праздников или выходных рейдеры силой входят на предприятие, уничтожают реестр, пишут новый, в ближайшие рабочие дни получают решение суда о действительности этого реестра, после чего у бывшего собственника нет никаких шансов доказать свои права [289 - Там же.].
   Долгое время рейдерству способствовало и то, что не было регламентировано использование инсайдерской информации, в результате чего на фондовом рынке часто происходило манипулирование ценами на акции.
   Несмотря на принятие нового Арбитражного процессуального кодекса РФ, не была исключена, практически восемь лет, процессуальная практика произвольной подсудности – возможности рассмотрения одного и того же дела и в гражданском, и в арбитражном суде, что широко использовалось рейдерами для получения положительного решения в выборе «удобных судов», включая подачу исков в другом регионе страны. Так, предприятие в Петербурге захватывалось с помощью решения ингушского суда, а споры по земле подмосковных колхозов рассматривались по всей стране. При этом, по словам экспертов, «часто собственник имущества даже не знал, что его недвижимость находится под судом» [290 - Желнорович А.В. Рейдерство в России – показатель институционального дефицита российской экономики // Российская юстиция. – 2007. – № 8.]. Однако, исходя из угрожающих масштабов использования рейдерами механизма произвольной подсудности по корпоративным спорам, а также под давлением научной общественности, в том числе, надеемся, и благодаря настойчивости автора в постоянной критике данного пробела в законодательстве [291 - См.: Федоров А. Ю. Рейдерство и корпоративный шантаж (организационно-правовые меры противодействия). – М., 2009. – С. 61, 66; Он же. Актуальность разработки мер по противодействию рейдерству в России // Вестник Московского университета МВД России. – 2009. – № 4. – С. 140–143; Он же. Рейдерские захваты – угроза экономической безопасности России // «Черные дыры» в российском законодательстве. – 2009. – № 3. – С. 58–61; Он же. Механизм захвата предприятий в России // Правоохранительные органы: теория и практика. – № 1. – 2009. – С. 11–20; и др.], в июле 2009 г. были внесены изменения в АПК РФ, согласно которым дела по корпоративным спорам отнесены к исключительной подсудности арбитражных судов, причем по местонахождению юридического лица [292 - См.: Федеральный закон от 19 июля 2009 г. № 205-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // СЗ РФ. —2009. – № 29. – Ст. 3642.]. Безусловно, эта мера будет способствовать защите прав и законных интересов юридических лиц в корпоративных спорах.
   Таким образом, рейдерами активно используются коррупционные связи с судьями. При использовании так называемого судебного ресурса можно выделить основные приемы.
   Получение судебного решения (определения), вынесенного на основании принятых судом сфальсифицированных документов, которые судья формально обязан проверять на подлинность. Суд может вынести судебный акт на основании данных поддельных документов, без явного нарушения норм материального и процессуального права. Кроме того, суд может принять решение (определение) с нарушением правил подсудности, предусмотренных арбитражным и гражданско-процессуальным законодательством.
   Например, на основании ст. 64 АПК РФ в качестве доказательств допускаются письменные и вещественные доказательства, объяснения лиц, участвующих в деле, заключения экспертов, показания свидетелей, аудио– и видеозаписи, иные документы и материалы. Формально не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона. Однако возможно предположить ситуацию, при которой представляются в суд поддельные протоколы общих собраний акционеров (участников) Общества, Совета директоров и других органов управления Обществом, а также поддельные трудовые контракты, выписки из реестров акционеров, договоры купли-продажи акций или предварительные договоры, гражданско-правовые договоры, якобы заключенные Обществом, в отношении которого применяются действия, направленные на рейдерское поглощение (далее – предприятие-мишень). Выполнены они будут профессионально, а противоположная сторона не станет их обжаловать или ходатайствовать о проведении экспертизы. В данном случае суд примет во внимание данные документы как истинные, потому что в соответствии со ст. 9 АПК РФ лица, участвующие в деле, самостоятельно несут риск наступления неблагоприятных последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий.
   В суд обращаются подставные лица, выдающие себя за акционеров, собственников имущества, работников предприятия-мишени и т. д. Одновременно с подачей искового заявления в суд подается ходатайство о принятии обеспечительных мер в соответствии с гл. 8 АПК РФ.
   Согласно п. 1 ст. 93 АПК РФ заявление об обеспечении иска рассматривается арбитражным судом не позднее следующего дня после поступления заявления в суд без извещения сторон, причем оно рассматривается судьей единолично.
   В соответствии с п. 5 ст. 93 АПК РФ по результатам рассмотрения заявления об обеспечении иска арбитражный суд выносит определение об обеспечении иска или об отказе в обеспечении иска. Исходя из положения п. 1 ст. 96 АПК РФ, определение арбитражного суда об обеспечении иска приводится в исполнение немедленно в порядке, установленном для исполнения судебных актов арбитражного суда. На основании определения об обеспечении иска выдается исполнительный лист.
   Это означает, что ответчик (предприятие-мишень) узнает об определении суда, как правило, в тот момент, когда на предприятие приходят судебные приставы для осуществления исполнительных действий.
   Далее происходит исполнение судебного акта, имущество предприятия передается на хранение ответственному лицу – хранителю либо совершаются какие-либо сделки против предприятия-мишени, ослабляя или полностью лишая предприятие-мишень возможности вести и осуществлять хозяйственную деятельность.
   Примером данной ситуации может служить Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 31 мая 2005 г. № 16872/04.
   ООО «Агломератчик» (далее – Общество) обратилось в Арбитражный суд Челябинской области с заявлением о признании незаконными действий судебного пристава-исполнителя Межрайонного специализированного подразделения судебных приставов по розыску должников, имущества и взаимодействию с правоохранительными органами Главного управления Министерства юстиции РФ по Челябинской области (далее – пристав-исполнитель) по передаче недвижимого имущества на хранение гражданину В. с правом пользования этим имуществом в соответствии с постановлением от 28 июля 2004 г. об установлении режима беспрепятственного доступа хранителя к арестованному имуществу.
   Решением суда первой инстанции от 9 сентября 2004 г. по настоящему делу в удовлетворении заявленного требования отказано, поскольку ст. 51, 53 Федерального закона «Об исполнительном производстве» предусмотрено право судебного пристава-исполнителя передавать арестованное имущество на хранение и для Общества не установлено каких-либо ограничений в пользовании арестованным имуществом.
   Федеральный арбитражный суд Уральского округа постановлением от 22 ноября 2004 г. оставил решение без изменения.
   Суд кассационной инстанции сослался на то, что создаваемые хранителем препятствия в пользовании Обществом принадлежащими ему объектами недвижимого имущества не свидетельствуют о незаконности обжалуемых действий судебного пристава-исполнителя.
   Еще одним примером данной ситуации может служить постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 5 ноября 2004 г. № КА-А40/9985-04.
   ООО «Асаки» обратилось в Арбитражный суд г. Москвы с заявлением о признании незаконными действий судебного пристава-исполнителя ОССП по ЮВАО ГУ МЮ РФ по г. Москве, выразившихся в наложении ареста на нежилое помещение площадью 3336,1 кв. м, расположенное по адресу: г. Москва, ул. Грайвороновская, д. 19. Решением суда от 24 мая 2004 г., оставленным без изменения постановлением апелляционной инстанции от 28 июля 2004 г., в удовлетворении заявленных требований отказано.
   ООО «Асаки», не согласившись с выводами суда, настаивает на отмене судебных актов по основаниям неправильного применения арбитражным судом норм материального права, а именно Федерального закона «Об исполнительном производстве». По мнению ООО «Асаки», судом не принято во внимание то обстоятельство, что приставом нарушены требования ст. 46 Федерального закона «Об исполнительном производстве», определяющей очередность наложения взыскания на имущество. Недвижимое имущество, на которое наложен арест, относится к имуществу первой очереди. Суд не применил подлежащие применению ст. 52, 54 Федерального закона «Об исполнительном производстве», закрепляющие обязанность оценки и реализации имущества. Выводы суда
   о соответствии действий судебного пристава закону и наложенный арест, совершенный в соответствии с требованиями действующего законодательства, противоречат ст. 8, 35 Конституции РФ, ст. 209 ГК РФ, ст. 198 АПК РФ.
   Несмотря на то обстоятельство, что в дальнейшем данные определения были отменены судами вышестоящих инстанций, за время судебного разбирательства хозяйственная деятельность Общества фактически была подорвана (парализована).
   Вынесение решения судьей с явным неверным толкованием норм права наряду с неуведомлением ответчика неизбежно означает коррупционную договоренность с судьей, иное возможно только в случае крайней некомпетентности судьи. Вынесение таких судебных актов приобрело массовый характер. Привлечь к ответственности судью в этом случае практически невозможно и удается крайне редко.
   В российской судебной практике есть множество примеров того, как по иску акционера, обладающего всего одной акцией АО, суд арестовывал все имущество данного АО, запрещал другим акционерам, владеющим контрольным пакетом акций, участвовать в общих собраниях акционеров. При этом истец часто не являлся акционером, а все его документы, якобы подтверждающие право на долю в капитале компании, были поддельными. Часто паспортные данные граждан используются рейдерами, и они (граждане) даже не подозревают о том, что от их имени подан иск в суд.
   Действия рейдеров основаны на том, что суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.
   При этом судья может самостоятельно принять какие-то из предъявленных доказательств (несмотря на то, что документы являются явной фальшивкой), какие-то – отклонить, а какие-то заявления и ходатайства принять и отклонить без всяких пояснений и объяснений доказательства предприятия-мишени, принимать любые решения, не вникая в суть спора.
   Например: в конце 2004 г. к руководству ООО «Мега-Пласт» (г. Видное, Московская область) обратились представители компании «НБ-Ретал» с предложением продать бизнес по крайне низкой цене. На настойчивые предложения поступил отказ, после чего на предприятие прибыли сотрудники оперативно-розыскной части № 1 управления по налоговым преступлениям ГУВД МО и провели обыск на предприятии, «вывернув» содержимое столов, шкафов, сейфов. Для обыска были привлечены иногородние понятые из Брянской и Ярославской областей. Целью этих действий было – обанкротить предприятие и «по дешевке» захватить бизнес с помощью силовых структур, используя административный ресурс в качестве реальной возможности практически парализовать хозяйственную деятельность ООО [293 - См.: Малумов Г.Ю. Недружественный корпоративный захват: благо или правонарушение // Право и экономика. – 2007. – № 7.].
   Другой популярный у рейдеров способ захвата – подделка решения суда, вынесенного в другом регионе, желательно максимально удаленном, с максимальной разницей во времени. С таким решением, вынесенным, например, во Владивостоке, рейдеры приходят к приставу-исполнителю, который начинает обращать взыскание на имущество компании, находящейся в Москве. Проверить реальность такого решения очень непросто. Например, по одному делу аферисты использовали реальное судебное решение по бракоразводному делу. Они изготовили исполнительный лист с таким же номером, и когда звонили в суд, чтобы проверить решение, им говорили, что дело с таким номером действительно существует и по нему выписан исполнительный лист с таким же номером [294 - См. подр.: Чуясов А.В. Механизмы незаконного поглощения предприятий // Право и экономика. – 2007. – № 3.]. Данный способ с 19 октября 2009 г. стал практически не доступен для рейдеров в связи с тем, что, как мы уже отмечали, вступили в силу изменения в АПК РФ [295 - См.: Федеральный закон от 19 июля 2009 г. № 205-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // СЗ РФ. —2009. – № 29.– Ст. 3642.].
   Проблема участия органов государственной власти и управления в корпоративных конфликтах приобретает все большую актуальность, они оказываются втянутыми практически в любой конфликт, иногда независимо от своего желания, но часто оказывая поддержку рейдерам.
   Такая ситуация не способствует стабильности гражданского оборота и улучшению инвестиционного климата в стране. Западные инвесторы опасаются вкладывать капиталы в российскую экономику, так как могут их потерять в результате действий рейдеров, которым оказывают содействие суды, правоохранительные и охранные структуры. В корпоративные конфликты оказываются вовлеченными органы судебной власти, силовые структуры, фискальные органы, судебные приставы, чиновники многих агентств и служб. Причем только суды имеют право разбираться в корпоративных конфликтах, но часто, как мы уже отмечали, их роль вызывает негативный резонанс из-за вынесения заранее неправосудных и неправомерных решений.
   Примером является силовой захват в г. Москве ОАО «Гипромез» (бывший союзный институт), получивший большой общественный резонанс. Силовой захват был осуществлен на основании предъявления копии свидетельства о собственности на здание. Когда руководители ОАО запросили данные о новых собственниках, то Мосрегистрация подтвердила, что перерегистрация прав собственности на объект недвижимости была. А когда было запрошено само регистрационное дело, то оказалось, что его нет. Человек, который осуществлял регистрацию, сразу же после сделки уволился [296 - См.: Ковалева В. «Гипромез» лишился недвижимости // Коммерсантъ. – 2005. – 28 янв.; Малумов Г.Ю. Указ. соч.].
   Таким образом, компания-агрессор [297 - Во избежание громоздких формулировок и связанных с ними дополнительных сложностей в восприятии содержания будут использоваться такие понятия, как компания-агрессор и компания-цель (-мишень). Под компанией-агрессором будет пониматься лицо или группа физических и (или) юридических лиц, реализующих проект по «рейдерскому поглощению», а под компанией-целью (-мишенью) – любое предприятие, на поглощение которого направлена деятельность компании-агрессора. При этом в качестве компании-цели будут рассматриваться предприятия с организационно-правовой формой в виде открытого акционерного общества и общества с ограниченной ответственностью, которые составляют абсолютное большинство обществ в России в сравнении с остальными видами.] использует органы власти для достижения таких целей, как: сбор информации в отношении компании-мишени; оказание давления на менеджмент компании-мишени и ее акционеров; создание различных проблем для компании-мишени, направленных на затруднение ее обычной экономической деятельности; организация на предприятии проверки со стороны различных контролирующих органов; силовая поддержка операции по перехвату управления в компании-мишени.
   В настоящее время наиболее широкое распространение получила практика внесения изменений в учредительные документы организаций в отношении долей участия их учредителей (участников) или сведений о лице, имеющем право без доверенности действовать от имени юридического лица. Подобные действия осуществляются с целью завладения имуществом юридических лиц, выбранных в качестве «жертвы». Как показывает практика, это может быть и преуспевающая фирма, и маленькая булочная. Большую роль в выборе объекта «захвата», особенно в Москве и Санкт-Петербурге, играет привлекательность земельного участка или здания, занимаемого юридическим лицом. При этом рейдеры, как правило, не стремятся развивать захваченный бизнес, во всяком случае, продажа недвижимости, в первую очередь земли, приносит гораздо более быстрый и значительный доход.
   В результате заключения самозваным руководителем организации ряда последовательных сделок имущество поступает в распоряжение «добросовестного приобретателя», что создает почти непреодолимые трудности при попытках вернуть это имущество законному владельцу.
   В ряде случаев внесение ложных сведений в Реестр осуществляется с целью последующего вымогательства и шантажа в отношении добросовестных участников предпринимательской деятельности. В этом случае практически сразу предлагается вернуть все в исходное состояние, но после уплаты крупной денежной суммы. Расчет строится на том, что пострадавшие лица пойдут на подобные условия из-за значительных расходов, необходимых для восстановления в Реестре правильных данных в рамках законных процедур. Ведь при внесении в Реестр ложных сведений о юридическом лице часто изменяются сведения и о его местонахождении, в результате чего юридическое лицо оказывается перерегистрированным в одном из отдаленных регионов РФ. Свои интересы в суде придется защищать «за тридевять земель», но пока пострадавший предприниматель преодолеет все правовые коллизии и хотя бы разберется, к кому можно обратить иск, рейдеры успеют «вывести» имущественные комплексы, а потом еще раз «перебросят» фирму в другой город [298 - См.:ИванюкИ.И. Рейдеры и филантропы //Российская юстиция. – 2006. – № 1.].
   Правовые предпосылки злоупотреблений в этом случае следующие. В соответствии с законом «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» (п. 5 ст. 4) обязанность по сообщению регистрирующим органам основных сведений, подлежащих внесению в Реестр, возложена на само юридическое лицо. Соответствующие документы представляются в регистрирующий орган непосредственно или направляются почтовым отправлением с объявленной ценностью при его пересылке и описью вложения (п. 1 ст. 9 Закона). Достоверность представленных сведений, соответствие документов установленным требованиям, законность и обоснованность вносимых изменений письменно подтверждается заявителем, в качестве которого выступает не само юридическое лицо, а физическое лицо, подписавшее заявление о госрегистрации.
   Согласно ст. 9 Закона к числу лиц, уполномоченных обращаться в регистрирующие органы с заявлением о государственной регистрации, относятся руководитель постоянно действующего исполнительного органа регистрируемого юридического лица или иное лицо, имеющие право без доверенности действовать от имени этого юридического лица; учредитель (учредители) юридического лица при его создании; руководитель юридического лица, выступающий учредителем регистрируемого юридического лица; конкурсный управляющий или руководитель ликвидационной комиссии (ликвидатор) при ликвидации юридического лица; иное лицо, действующее на основании полномочия, предусмотренного федеральным законом или актом специально уполномоченного на то государственного органа, или актом органа местного самоуправления.
   Таким образом, в качестве потенциальных заявителей Закон рассматривает исключительно физических лиц. Единственной нормой, призванной сдерживать злоупотребления, является установленное Законом требование нотариального свидетельствования подлинности подписи заявителя. То есть нотариусом подтверждается лишь тот факт, что заявление подписано названным в нем лицом без проверки его полномочий на совершение этого действия.
   Процедура государственной регистрации включает в себя рассмотрение регистрирующим органом поступившего заявления и иных документов, вынесение решения о проведении государственной регистрации или об отказе в ней и внесение соответствующей записи в Реестр. С момента внесения сведений в Реестр государственная регистрация считается завершенной (п. 2 ст. 11 Закона), и соответствующий регистрирующий орган в течение одного рабочего дня выдает заявителю документ, подтверждающий факт внесения записи в Реестр. Примечательно, что документ о проведении госрегистрации выдается именно заявителю, т. е. физическому лицу, обратившемуся с просьбой провести госрегистрацию, а не самому юридическому лицу, в отношении которого данная регистрация проводится.
   Такая система приводит к возникновению ситуаций, в которых регистрирующий орган, формально действуя в полном соответствии с Законом, вносит изменения в Реестр на основании никем не подтвержденного заявления, поступившего от лица, в интересах которого, как правило, данная регистрация и производится.
   Например, в Реестре в соответствии с пунктом «л» ст. 5 Закона подлежат указанию сведения о лице, имеющем право без доверенности действовать от имени юридического лица. В данном пункте подразумевается в первую очередь руководитель организации. Назначение лица на должность руководителя и его освобождение от должности не требуют внесения изменений в учредительные документы юридического лица. Таким образом, в случае назначения нового руководителя юридического лица госрегистрация сведений о нем производится на основании одного лишь заявления, поданного им же самим. Естественно, это открывает широкий простор для злоупотреблений путем несложной подделки простых документов.
   Анализ судебной практики показывает, что наряду с выявлением в ходе судебного разбирательства нарушений со стороны регистрирующих органов отмечается немало случаев, когда установленный действующим законодательством порядок проведения госрегистрации был полностью соблюден, а законные интересы истца ущемлены.
   Правоприменительная практика свидетельствует, что установленные Законом процедуры регистрации юридических лиц являются недостаточными для того, чтобы оградить представителей бизнеса от атак рейдеров. Более того, даже требование о представлении подтверждающих документов, как это имеет место при внесении изменений в учредительные документы юридического лица, часто оказывается недостаточным для гарантии от внесения в реестр недостоверных сведений. Подобных фактов в арбитражных судах зафиксировано немало.
   Так, по одному из дел в арбитражном суде оспаривалась законность записи в Реестре о внесении изменений в учредительные документы юридического лица (речь шла о назначении гражданина на должность генерального директора хозяйственного общества).
   Как было установлено судом, единственный участник юридического лица своих прав никому не передавал, доверенность на заключение от его имени сделок по отчуждению доли в уставном капитале юридического лица являлась поддельной. Также он не назначал на должность генерального директора лицо, обратившееся в налоговый орган для госрегистрации данных изменений. Обе записи в Реестре были признаны недействительными [299 - См.: ИванюкИ.И. Указ. соч.].
   На этом примере наглядно видны, по крайней мере, два типичных приема из арсенала рейдеров. Первый вариант, когда ложные сведения, представленные в налоговую инспекцию, касаются возникновения или прекращения статуса участника юридического лица у того или иного субъекта права. Так, в приведенном примере регистрирующий орган осуществил госрегистрацию изменения сведений об участниках юридического лица в связи с передачей первоначальным участником прав другому лицу. Второй вариант – внесение в Реестр неверных сведений о назначении лица на должность руководителя организации на основании заявления лица, не являющегося ее руководителем.
   Акционер, которого ограбили в прямом и переносном смысле этого слова, зачастую узнает о произошедшем совершенно случайно, да еще и по истечении значительного срока. Но даже если повезет и удастся выиграть суд, это не всегда помогает восстановить нарушенные права и вернуть утраченное имущество. Реакция суда может оказаться запоздавшей, если хищение имущества юридического лица является конечной целью спланированных преступных действий, а внесение ложных сведений в Реестр – это лишь один из этапов осуществления преступного замысла.
   В настоящее время популярна также перерегистрация прав собственности на недвижимое имущество с помощью фальсифицированных документов. Наименее защищены общества с ограниченной ответственностью (ООО), так как действующий закон позволяет налоговым органам вносить изменения в уставные документы без проверки их подлинности. Схема проста: подаются документы о внесении изменений, касающихся долей, налоговая инспекция регистрирует изменения, которые приобретают некую подлинность.
   Затем то же происходит и в отношении смены исполнительного органа общества, после чего мнимый руководитель продает принадлежащую ООО недвижимость.
   Умельцы пользуются тем, что налоговые инспекции не наделены правом проверки [300 - Справедливости ради следует отметить, что в некоторых налоговых инспекциях по своей инициативе (видимо, на фоне негативного общественного мнения по отношению к рейдерам) проверяют документы лиц, представивших заявления. Так, в г. Шахты Ростовской области налоговый инспектор не только проверила документы, но и откопировала их, что позволило раскрыть попытку рейдерского захвата ООО «Серафимовец». См. подр.: Расследование преступлений, совершенных в ходе рейдерских захватов // Методические рекомендации. – М.: Следственный комитет при МВД России, 2009. – С. 24.]. Например, в течение пяти дней эта инстанция обязана зарегистрировать новую фирму (естественно, что проверить истинность документов за такой короткий срок невозможно) [301 - См.:Васин АЛ., Панова Е.И. Собираемость налогов и коррупция в налоговых органах. – М.: РПЭИ, 2000.]. Мошенники приходят в регистрирующий орган с «липовым» протоколом о якобы прошедшем заседании акционеров, на котором, к примеру, произошло изменение статуса компании с ООО на ОАО и одновременно якобы произошли изменения в составе руководства. Затем регистрируется новая фирма, документы на владение которой мошенники представляют в ЧОП и на основании последних заключают договор с охранниками. После чего в сопровождении вооруженных людей в униформе злоумышленники приходят в здание компании и зачастую силой выгоняют ничего не понимающее руководство фирмы, а также ее сотрудников. По данным МВД, в подобном захвате предприятия иногда участвуют до 200–300 частных охранников. И пока руководство компании обратится с иском в суд, пройдет достаточно времени для того, чтобы мошенники распродали активы предприятия и бесследно исчезли [302 - См.: Кудрявцев В.Н. Современные проблемы борьбы с преступностью в России // Вестник Российской академии наук. – 1999. – № 9. – С. 112–118.].
   Впрочем, рейдерские атаки опасны не только для одного конкретного предприятия, но и для страны в целом – препятствуют ее экономическому развитию. Сегодня Россия выходит на мировой рынок капитала, в свете чего проблема рейдерства приобретает особую актуальность – согласно исследованиям мировых информационных агентств, в рейтинге инвестиционной привлекательности наша страна стабильно занимает непомерно низкие позиции, где-то по соседству с африканскими странами [303 - См.: Таймазов В. Пираты нового времени // Расчет. – 2008. – № 9.]. И хотя чиновники утверждают, что эти данные не отражают действительности, однако факт остается фактом – иностранные компании не спешат делать долгосрочные инвестиции в российскую экономику, в том числе и потому, что рейдерские захваты являются серьезным фактором, снижающим уровень защищенности прав и интересов инвесторов.
   Через воздействие на развитие финансовых рынков защита инвесторов оказывает существенное влияние на развитие реального сектора экономики. Развитие финансовых рынков способствует ускорению экономического роста за счет роста сбережений, направления сбережений в реальные инвестиции и поощрения накопления капитала, повышения эффективности распределения ресурсов.
   Высокий уровень защиты инвесторов также способствует повышению рыночной стоимости корпораций. Чем более защищены права инвесторов, тем более активно они готовы вкладывать свои деньги в бизнес. Следовательно, противодействие рейдерским захватам и их предотвращение будут одной из возможностей защиты прав инвесторов.
   С учетом изложенного, к числу основных факторов развития рейдерства в России следует отнести:
   слабость рыночных институтов как самостоятельных регуляторов экономических отношений по причине гипертрофированного административного регулирования, а также отсутствие развитой экономической системы и институциональной среды;
   осуществление экономических реформ в стране по криминальному вектору. Это, кроме всего прочего, «снимает» моральные барьеры перед любой прибыльной деятельностью, в особенности если она не имеет откровенно преступного характера;
   отсутствие легального определения рейдерства как криминального явления;
   бюджет на завладение объектом собственности рейдерскими инструментами существенно меньше, чем честная покупка (тем более что часто законный собственник и не заинтересован в продаже).
   огромные возможности для получения краткосрочных доходов путем распродажи захваченных активов, корпоративного шантажа, незаконного банкротства и т. д.;
   получение возможности легализации незаконных сделок через механизмы «добросовестного приобретения» и судебные процедуры;
   наличие в стране большого резерва высококвалифицированных специалистов (экономистов, аудиторов, юристов, pr-технологов и др.), из числа которых формируются «команды захватчиков»;
   наличие коррупционных связей «захватчиков» с государственными чиновниками; более того, часто именно люди, отвечающие за соблюдение закона при подобных сделках, а следовательно, знающие различные слабые места потенциального объекта поглощения, сами выступают в роли либо заказчика, либо покровителя незаконных махинаций [304 - См: Павлова Е. Берегите свой бизнес от захватчиков // Новое обозрение. – 2007. – № 24 (457). – 20 июня.];
   пассивность правоохранительных органов; несовершенство и противоречивость уголовного и корпоративного законодательства (например, по ведению реестра владельцев именных ценных бумаг);
   недостаточная разработанность практики страхования предпринимательских рисков;
   высокая степень криминализации банковской сферы; сложность управления объектом собственности от и до в точном соответствии с законом без каких-либо нарушений (налогообложение, различные лицензии, разрешения, требования, справки и т. д.), в связи с чем появляются реальные возможности предъявления законных претензий по деятельности объекта собственности по формальным признакам;
   возможность приобретения через коррупционные механизмы информации, в том числе содержащей коммерческую, банковскую и иные виды тайны;
   непрозрачность отчетности российских непубличных компаний; декларативность прав акционеров (миноритарный акционер практически не может реализовать свои права, предусмотренные законом при активном противодействии ему со стороны мажоритариев);
   несоответствие балансовой цены активов рынку; отсутствие единых системообразующих подходов к определению цены объекта собственности, предприятия, акций предприятий и доступности этой информации для акционеров непубличных компаний;
   разрыв между стоимостью объекта собственности и стоимостью и ликвидностью его акций (особенно миноритарных пакетов);
   желание отечественных компаний по возможности максимально укрупниться для раздела отечественного рынка;
   создание крупными бизнес-группами вертикально интегрированных или отраслевых холдингов;
   отсутствие у бизнес-сообщества исторически сложившихся понятий «честность», «порядочность», «обязательность выполнения данных обещаний» и тому подобных и отказ от совместного бизнеса с лицами, нарушившими эти понятия.
   Таким образом, к настоящему времени из-за широкомасштабных рейдерских операций целые отрасли экономии! оказались практически закрытыми для не связанными с административным ресурсом инвестиций – как российских, так и иностранных.
   Материальные потери от рейдерства весьма ощутимы и в масштабах страны: по оценкам экспертов, только из-за волны захватов в лесопромышленной отрасли, получившей название «лесных войн», за пять лет были сорваны инвестиционные соглашения с иностранными инвесторами на более чем 20 млрд евро!
   Опасения иностранных инвесторов понятны, так как объектом рейдерских атак становятся в том числе и их предприятия. Так, в Саратове жесткому давлению (вплоть до отключения подачи электроэнергии) подвергалось ЗАО «ЭкспоПУЛ», выпускающее приемно-усилительные лампы для применения в усилительной аппаратуре высшего качества и полностью принадлежащее американской компании New Sencor Corporation. Представители предприятия, на котором работает 900 чел., оценивали свои ежедневные потери в 600 тыс. руб.
   Проведенный специалистами агентства Bloomberg и редакции журнала «Слияния и поглощения» в 2010 г. опрос показал, что лишь 10 % респондентов (зарубежные инвесторы – представители 1 тыс. иностранных компаний) оценивают российский рынок как наиболее перспективный для инвестиций, остальные (90 %) полагают, что инвестиционный климат в России оставляет желать лучшего [305 - См.: Слияния и поглощения. – 2010. – № 12. – С. 7.].
   В связи с этим в 2010 г. Президент Д. Медведев и вице-премьер И. Шувалов вынуждены были провести целую серию консультаций и встреч с руководителями американских венчурных фондов и другими зарубежными инвесторами по вопросам того, какие шаги предпринимают власти для снижения инвестиционных рисков, в том числе в направлении нейтрализации угрозы рейдерского захвата, корпоративного шантажа и коррупции [306 - См.: Иностранцы ждут погоды // Российская газета. – 2010. – № 5209. – 17 июня.]. Правда, заметим, что эти меры не дали ожидаемого результата. 30 марта 2011 г. Д. Медведев констатировал полное отсутствие доверия и заинтересованности отечественных и иностранных инвесторов, назвал инвестиционный климат в стране очень плохим, отметив, что условия для ведения бизнеса для многих компаний в 2011 г. ухудшились, а в возможность безопасной и успешной предпринимательской деятельности верит не так много людей, как хотелось бы руководству государства, в результате – деньги бегут из российской экономики [307 - См.: Заседание Комиссии по модернизации и технологическому развитию экономики России //http://npe3HfleHT.p0/%DO%BD%DO%BE%DO%B2%DO%BE %D 1 %81 %D 1 %82%D0%B8/10777].
   Абсолютное большинство отечественных компаний систематически сталкиваются с угрозами их экономической безопасности. Данная проблема приобретает особую значимость в современных условиях хозяйствования в России. По расчетам некоторых ученых, реальная распространенность преступных посягательств на экономическую безопасность негосударственных хозяйствующих субъектов превышает расчетный регистрируемый показатель в 60–65 раз [308 - См., напр.: ШаваевА.Г. Криминологическая безопасность негосударственных объектов экономики. – М., 1995. – С. 39; Он же. Безопасность корпораций. Криминологические, уголовно-правовые и организационные проблемы. – М.: Банковский Деловой Центр, 1998. – С. 42.].
   Обеспечение экономических свобод в России также пока находится на неприемлемо низком уровне. По данным исследования Heritage Foundation и The Wall Street Journal, в рейтинге по экономическим свободам по итогам 2010 г. Россия заняла 143-е место среди 179 государств. Эксперты увидели, что уровень экономической свободы в мире в целом увеличился, что после кризиса возобновился импульс развития. В России вроде бы тоже наблюдалась позитивная динамика, но наша страна не сумела подняться в рейтинге ни на одну позицию. Более того, по данным комитета по гражданскому законодательству Госдумы, в 2010 г. число индивидуальных предпринимателей в Российской Федерации сократилось с 4,61 до 4,11 млнчеловек [309 - См.: Рейдерство и коррупция угрожают существованию предпринимателя в России, но бизнес готов к борьбе//http://www.finam.ru/analysis/forecasts0119F/]. Данные цифры свидетельствуют о снижении предпринимательской активности населения, вызванной в том числе низким уровнем обеспечения экономических прав и свобод, что абсолютно не согласуется с декларируемой высшими должностными лицами государства политикой по созданию благоприятных условий для развития бизнеса в России.
   Для достижения целей нашего исследования остановимся подробнее на изучении механизма и типичных способов и приемов, которые достаточно эффективно применяются рейдерами в их деятельности.

4.1. Механизм преступной деятельности

   0 криминальном характере рейдерства свидетельствует механизм преступной деятельности, который охватывает определенные, типичные для такого захвата процедуры.
   Любое противоправное поглощение предполагает использование ряда механизмов, свойственных в той или иной степени всем случаям захватов. Эти механизмы выстраиваются в единую цепочку, собственно и составляющую процесс противоправного поглощения. В ряде случаев звенья этих механизмов могут меняться местами, некоторые из них могут присутствовать не в каждом конкретном случае.
   Следует согласиться с мнением М.П. Клейменова, который, рассматривая механизм рейдерского захвата предприятий, выделяет следующие типичные процедуры такого захвата [310 - См.: Клейменов М.П. Криминология: Учебник. – М., 2008. – С. 418.]: разведка; оценка защиты компании-жертвы; разработка схемы захвата предприятия; осуществление захвата. Обратимся к их рассмотрению.
   1. Разведка. Она предполагает получение максимальной информации об объекте захвата и включает: а) легальную и б) криминальную разведку.
   Легальная разведка основывается на изучении доступных (открытых) источников информации, например, раскрываемых ОАО годовых отчетов общества, бухгалтерских отчетов, проспектов эмиссий, и других сведений, которые, в соответствии со ст. 92 Федерального закона «Об акционерных обществах» [311 - См.: Федеральный закон от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» // Российская газета. – 1995. – 29 дек.], подлежат обязательному раскрытию. Собирается информация о финансовом состоянии предприятия. Если есть кредитные задолженности, то на последующих этапах реализации преступного замысла они выкупаются и организуется иск от имени нового кредитора. Одновременно в дело вступают юристы, которые готовят документальную базу для захвата. Скупаются акции предприятия, а руководство предприятия «заваливается» судебными исками, предъявляемыми как в суд по местонахождению, так и в региональные суды, для дезориентации и отвлечения от направления главного удара. По мнению специалистов, использование судебных органов для легализации криминальных манипуляций, связанных с рейдерством, представляет собой «ноу-хау» российской организованной экономической преступности [312 - См.: ГанихинА.А. Легализация (отмывание) имущества, приобретенного преступным путем: (финансово-экономический и уголовно-правовой аспекты): автореф. дис… канд. юрид. наук. – Екатеринбург, 2003. – С. 12.]. Такой прием используется в реализации сложных схем завладения чужой собственности, в которых судебное решение легализует фальсифицированные документы. В дальнейшем на основании судебного решения происходит силовой захват предприятия.
   Криминальная разведка ориентирована, во-первых, на сбор закрытой информации, во-вторых, на получение сведений компрометирующего характера. Кроме того, криминальная разведка зачастую осуществляется незаконными средствами, включая оперативно-розыскные (скрытое наблюдение, прослушивание телефонных переговоров и пр.). Особо исследуется история создания или приватизации предприятия для обнаружения уязвимых мест относительно приобретения прав собственности на данный бизнес. Анализу подвергаются состояние реальных конфликтов среди акционеров, «тлеющие» конфликты на предприятии, «забытые» конфликты, внешние корпоративные конфликты, в которые вовлечена компания-жертва. Внимательно изучается личная жизнь топ-менеджмента и значимых акционеров – физических лиц [313 - См.: Осипенко О.В. Защита компании от недружественного поглощения и корпоративного шантажа. – М., 2005. – С. 31–35.].
   2. Оценка способности защиты компании-жертвы. На этом этапе подвергаются анализу возможности объекта захвата по организации защиты. Учитываются система охраны, число, подготовленность и профессионализм ее сотрудников, материально-техническое обеспечение, отношения с частными охранными структурами и правоохранительными органами (ЧОП, МВД, ФСБ, прокуратура), судебными инстанциями, местными и вышестоящими органами власти. Данный этап завершается составлением плана нейтрализации потенциальных защитников объекта.
   Физическое прикрытие захватчиков, как правило, осуществляют частные охранные предприятия (ЧОП). За последние годы численность ЧОПов выросла в 15 раз, в 20 раз увеличилось количество оружия, находящегося в их распоряжении. Только в Москве, по самым с к ро мним подсчетам, работают более 160 тыс. охранников, большинство из которых – отставные военные, бывшие сотрудники спецслужб и правоохранительных органов. «За последние 5 лет зафиксировано незаконное участие частных охранных структур в захвате порядка тысячи предприятий, в отношении большинства из которых проводилось арбитражное судопроизводство, – рассказывает начальник Лицензионно-разрешительного управления ДООП МВД России Л. Веденов. – Добрая половина этих предприятий приходится на Москву и Московскую область. Такие штурмы предприятий, в которых участвуют нанятые захватчиками ЧОП, больше напоминают пиратский абордаж, хотя иногда похожи на тщательно спланированную военную операцию с участием высококлассных профессионалов» [314 - Пираты XXI века // www.zahvat.ru.].
   3. Разработка схемы захвата предприятия. Схема предусматривает два варианта: без применения силы и с ее применением. Выбор конкретного варианта зависит от особенностей объекта. Силовой захват применяется при высокой вероятности активного сопротивления со стороны собственника. Избрание подобного варианта мотивируется также возможностью быстро реализовать такие действия, как внесение изменений в реестр акционеров, продажа имущества компании. Для разработки схемы захвата изучается структура собственности объекта, место хранения и доступность реестра акционеров, стоимость нейтрализации местных судов, милиции, органов власти, обеспечение PR-прикрытия акции при необходимости (например, если захватывается градообразующее предприятие).
   4. Осуществление захвата. Перед штурмом обычно проводятся беседы с охраной предприятия: ее пытаются подкупить или запугать, в зависимости от профессионального уровня этой охраны. Затем готовится штурмовая группа: людей оснащают камуфляжной униформой, бронежилетами и резиновыми палками, газовым или пневматическим легким вооружением, дымовыми шашками. В день X (как правило, это пятница, выходные, предпраздничные или праздничные дни, когда бдительность руководства захватываемого предприятия ослаблена) группы захвата прибывают к предприятию на автобусах. Обязательно присутствует адвокат, поскольку в случае попыток вмешательства со стороны сотрудников милиции он нейтрализует это вмешательство, сообщая в органы МВД о нарушениях сотрудниками милиции приказа министра внутренних дел России о запрете сотрудникам милиции вмешиваться в споры хозяйствующих субъектов. При этом присутствует судебный пристав с исполнительным листом, выданным по иску захватчиков к руководству предприятия. Сам захват начинается по команде старшего, иногда на территорию предприятия бросают дымовые шашки и захват происходит под их прикрытием, при этом используются спецсредства, а против сопротивляющихся охранников и сотрудников предприятия применяется физическая сила. Нападающие, как правило, заранее инструктируются; до их сведения доводятся следующие требования: не бить по лицам, не применять огнестрельное оружие и смертельные или опасные для здоровья спецприемы, а также воздерживаться от насилия в отношении сотрудников МВД. Захваченное предприятие или офис блокируется, занимаются кабинеты руководства, бухгалтерии и отдела кадров, изымаются финансовые, бухгалтерские и управленческие документы ОАО, а также «круглая» печать предприятия. Потом нанятые сотрудники ЧОПа держат оборону в здании офиса или на всей территории предприятия, а юристы в это время переоформляют ОАО на новых хозяев.
   Конкретное выражение рассмотренные процедуры механизма рейдерского захвата предприятий находят в стадиях (этапах) рейдерского захвата.
//-- 4.1.1. Этапы криминального поглощения хозяйствующего субъекта --//
   Условно можно выделить четыре стадии (этапа).
   На первоначальном этапе, условно назовем его – «внедрение» (приложение 1), решаются вопросы получения минимального (формального) права на часть имущества намеченного к захвату предприятия.
   Для развития действий имеет значение организационно-правовая форма юридического лица. В ООО и ЗАО участники (акционеры) имеют преимущественное право покупки доли в уставном капитале, и без их согласия ее отчуждение третьим лицам законом запрещено. В связи с этим получение права на часть имущества ООО или ЗАО осуществляется путем составления фиктивного договора дарения или мены.
   Акции ОАО свободно обращаются на вторичном (биржевом или внебиржевом) рынке, поэтому их может приобрести любое лицо или любой профессиональный участник рынка ценных бумаг по поручению любого лица.
   В соответствии со ст. 44 Закона об АО каждое акционерное общество обязано вести реестр акционеров, а при количестве акционеров более 50 реестр акционеров ведет отдельное юридическое лицо, профессиональный участник рынка ценных бумаг – регистратор. Данный механизм был предусмотрен законом как средство защиты прав акционеров, поскольку ведение реестра непосредственно акционерным обществом – наиболее вероятный путь злоупотреблений со стороны самого общества. Однако когда реестр находится фактически вне поля зрения акционерного общества, он является наиболее уязвимым местом в схеме «инвесторы» – «корпорация». Обладание информацией о реестре акционеров и знание их анкетных данных дает возможность последующей работы с гражданами, чаще всего членами трудового коллектива, путем склонения их к продаже акций.
   Максимальная задача, которую ставят себе лица при попытке захвата собственности – незаконно внести в реестр акционеров выгодные им изменения.
   На первоначальном этапе этих действий цель рейдеров состоит в получении любого, хотя бы самого минимального, пакета акций и в дальнейшем – в увеличении его до размеров блокирующего пакета.
   Вторая стадия захвата предприятия – смена руководства де-юре. Ключевым звеном этой стадии является организация и проведение общего собрания акционеров с гарантированным перевесом голосов на стороне захватчиков. Первый вариант развития событий состоит в том, что по иску одного из миноритарных акционеров суд какого-либо отдаленного от местонахождения предприятия района выносит определение о применении так называемых запретительных мер [315 - После вступления в силу с 19 октября 2009 г. Федерального закона от 19 июля 2009 г. № 205-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» данная мера стала менее доступной для рейдеров.]. Получив эти решения, судебные приставы по местонахождению ОАО возбуждают исполнительное производство и арестовывают акции. Рейдеры остаются в большинстве и избирают нового директора.
   Второй вариант развития событий заключается в том, что новые акционеры созывают общее собрание акционеров, фальсифицируя уведомления акционеров, поддерживающих прежнее руководство. Собрание проводится в отсутствие неявившихся, освобождается от должности прежний и избирается новой руководитель предприятия.
   В ряде случаев рейдеры составляют полностью фиктивный протокол общего собрания акционеров (участников) без созыва собрания [316 - См., напр.: Уголовное дело № 513241 // Архив СУ при УВД г. Челябинска. – 2006.].
   Третий этап – легитимизация нового руководства — заключается в направлении протокола общего собрания акционеров (участников) и соответствующих учредительных документов с внесенными в них изменениями в органы ИФНС России. Сюда же относится получение решения суда, подтверждающего полномочия нового руководителя, с решением, обязывающим не препятствовать исполнению им своих обязанностей либо запрещающим прежнему руководителю исполнять свои служебные обязанности. Решение суда необходимо в случае активного противодействия прежнего руководства, в том числе при поддержке трудового коллектива, имеющейся в их распоряжении охраны и др.
   Четвертая стадия – захват имущественного комплекса юридического лица де-факто. Он производится при участии ЧОП или криминальных объединений путем проникновения на территорию предприятия и вытеснения охраны. После этого блокируется доступ на территорию прежнего руководства, с этого момента контроль над захваченным предприятием можно считать установленным.
   Судья Арбитражного суда г. Москвы В.И. Добровольский выделяет следующие этапы захвата предприятия [317 - См.: Добровольский В.И. Защита корпоративной собственности в арбитражном суде. – М., 2006.].
   1. Любой рейдер, готовясь к захвату (или к защите от него), собирает об объекте поглощения (или о предполагаемых оппонентах) все возможные сведения. Это информация об учредителях, акционерах, руководителях, главном бухгалтере предприятия. Анализируются связи, контакты, круг общения, деловые и личностные характеристики, интересы. Выявляются признаки экономических нарушений, административных правонарушений, совершенных в ходе деятельности компании.
   2. Получение учредительных документов компании, данные реестра акционеров, документов о наиболее ликвидном имуществе (здании и т. п.).
   3. Изготовление печати общества.
   4. Смена органов управления в обществе путем составления «протокола собрания акционеров (участников)».
   5. «Подписание» сфальсифицированного договора купли-продажи акций (долей).
   6. Заключение договора на ведение реестра акционеров. Подготовка системы ведения реестра компании и передача ее новому реестродержателю.
   7. Подача в ИФНС документов о смене генерального директора в компании, об изменении состава участников общества, регистрация изменений в ЕГРЮЛ.
   8. Заключение договора с ЧОП и силовой захват предприятия при помощи его сотрудников.
   9. Открытие счета компании-цели в дружественном банке и уведомление ИФНС.
   10. Вывод активов общества путем продажи наиболее ликвидного имущества общества (здания и т. п.).
   11. Продажа акций (долей) в уставном капитале общества «добросовестным» приобретателям.
   12. Принятие решения о ликвидации общества, о присоединении общества к другому обществу.
   Заметим, что на проведение любого мероприятия требуются финансовые затраты, тем более такого широкомасштабного, как рейдерский захват предприятия. Ниже приведена примерная смета финансового обеспечения данного этапа, которая позволяет составить представление о криминальности рейдерства.
   «1. «Договориться» с налоговыми инспекторами $2–5 тыс.
   2. Изменение записей в реестре от $10 тыс. в Москве и от 1 тыс. в провинции.
   3. Принятие судом решения (об обеспечительных мерах, аресте реестра, запрете собрания акционеров, аннулировании результатов собрания акционеров и т. п.) $ 10–20 тыс. в регионах и $30—200 тыс. в Москве.
   4. Выполнение судебного решения службой судебных приставов в Москве от $15 тыс., в провинции – от $5 тыс.
   5. Удостоверение нотариусом подписей на документах $3—10 тыс.
   6. Получение копии нужного договора купли/продажи из регистрационной палаты в Москве до $30 тыс., в провинции – от $5 тыс.
   7. Нейтрализация силовых ведомств (милиция, прокуратура) $30–60 тыс.
   8. Силовой захват $300–500 за штурм плюс $100–200 в сутки за охрану на одного бойца.
   9. Назначение директором нужного человека $150–250 тыс.» [318 - См. /Обыкновенное рейдерство: Схемы и стоимость захвата чужого бизнеса // http://www.starget.ru; Клейменов М.П. Рейдерство в России //Криминальная экономика и организованная преступность. – М., 2007. – С. 20–22; Максимов С.В. Коррупция. Закон. Ответственность. – М.: ЮрИнфоР, 2008. – С. 59.].
   Приведенные «расценки» сами по себе весьма красноречивы,
   поскольку свидетельствуют, во-первых, о сложившейся практике, а во-вторых, о том, что идеология рыночной экономики в России довольно цинична и не ограничена какими-то нравственными установками.
   Рейдеры в процессе захватов используют такие приемы, как переодевание «бойцов» в форму работников МВД, изготовление макетов оружия сотрудников спецподразделений и т. п. [319 - См.: Киц А. Кто защитит честный бизнес от захватов? // Безопасность бизнеса. – 2005. – № 4. – С. 23.].
   Поданным исследований Торгово-промышленной палаты (ТПП) России, наиболее распространены следующие способы рейдерских захватов:
   скупка мелких пакетов акций: скупка долговых обязательств предприятия; целенаправленное занижение стоимости предприятия и приобретение его активов;
   преднамеренное доведение до банкротства: оспаривание прав собственности;
   «покупка» менеджеров предприятия; публикация заказных материалов в пользу «захватчиков»; угрозы в адрес действующих руководителей предприятий [320 - См.: Ивлиев Д. Корпоративные захваты и поглощения // ЭЖ-Юрист. – 2004. – № 18.]. Последнее указывает на то, что корпоративные захваты предприятий являются, по существу, криминальными: здесь используются все «технологии» для того, чтобы достичь поставленной цели.
   В связи с этим характерен пример с захватом предприятия «Таганский мясоперерабатывающий завод» (ТАМП, г. Москва). Располагая 14 % акций его головной структуры, ООО «ТАМП-холдинг» – новоявленный совладелец – через суд добился ареста контрольного пакета акций предприятия и вывода из состава акционеров всех владельцев общества, обвинив их в нанесении предприятию экономического ущерба. Оставшись единоличным хозяином холдинга, данное лицо немедленно перевело контрольный пакет акций на баланс сторонней компании. Пройдя через ряд фирм-посредников, в итоге 56 % акций комбината оказались в МДМ-банке, который продал их фирме «Агрос». Заместитель директора общества, один из «исключенных» по судебному решению совладельцев комбината и его сын были похищены. Милиции удалось задержать преступников и спасти заложников.
   Другой пример – возбуждение уголовного дела в отношении бывшего директора торгового дома «Здрава» (г. Киров) гр. В., который обвинялся в похищении депутата областного Законодательного собрания и гендиректора Кировского маргаринового завода. В. совершил эти действия в целях создания условий для последующего рейдерского захвата завода [321 - См. подр.: Слияния и поглощения. – 2010. – № 12. – С. 61.].
   Есть и другие примеры похищения людей в целях создания благоприятных условий для рейдерского захвата [322 - Уголовное дело № 395609. Архив суда при УВД по Свердловской области. – 2006.].
   Если захват заложников в процессе рейдерской деятельности – это исключение, то правилом является совершение таких преступлений, как вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта (ст. 305 УК РФ), незаконные действия в отношении имущества, подвергнутого описи или аресту (ст. 312 УК РФ).
   Например, имущество ЗАО «Югнефтесервис» было отнято дважды (сначала по незаконному судебному решению судебным приставом, который сразу же после проведения «акции» ушел в отпуск, затем работниками прокуратуры с нарушением установленного порядка) и передано лицам, не имеющим к данному имуществу никакого отношения. Не помогло вмешательство членов Федерального Собрания РФ. Даже Генеральная прокуратура оказалась в этом случае бессильной [323 - См.: Добытчики с большой дороги. У нефтяников отняли технику, оборудование и работу. Грабеж среди бела дня поддержан теми, кто должен защищать от грабителей // Российская газета. – 2004. – 28 мая.].
   Рейдерство допускает возможность и планирует совершение таких преступных действий, как подделка документов, заведомо ложный донос о совершении преступления определенным лицом, подкуп лица, обладающего процессуальными полномочиями по возбуждению уголовного дела, незаконное лишение свободы и даже заказные убийства. Для реализации этих целей нередко привлекаются криминальные формирования общеуголовной направленности. В арсенале рейдеров «заказные» депутатские запросы в Государственной Думе, принятие нужного постановления Правительства, профессиональная разработка и осуществление PR-технологий.
   Работа PR-технологов в операциях по захвату представляет собой следующие основные направления:
   проведение исследований с целью сегментирования акционеров и выявления мотивации каждой группы;
   разработка стратегии скупки и тактики целевого воздействия на аудиторию;
   участие в переговорах;
   организация и проведение публичных мероприятий (от собрания акционеров до митингов); тренинг скупщиков акций [324 - См. подр.: Паскаль Т. PR-технологии в войнах за предприятия // Советник. – 2006. – № 1.– С. 31.]: организация PR-кампаний в СМИ.
   Примером использования PR-технологий в криминальных схемах рейдеров является ситуация с Уральским заводом гражданской авиации (УЗГА). С целью дестабилизации обстановки в обществе заинтересованные лица опубликовали 50 статей негативного содержания как в отношении руководства, так и в отношении хозяйственной деятельности завода. В частности, сообщалось о низком качестве ремонтов двигателей, что явилось следствием катастрофы вертолета Ка-32, разбившегося в 2004 г.; утверждалось, что имели место случаи незаконного экспорта техники (технологий) военного назначения. Результатом данных публикаций стало возбуждение двух уголовных дел в отношении ответственных лиц общества. Постоянно публикуемые в СМИ статьи компрометирующего характера повлекли снижение стоимости акций с 700 тыс. руб. до 350 тыс. за одну акцию. Одновременно с негативной PR-кампанией началась скупка акций у миноритарных акционеров. В результате в кратчайший срок произошла смена менеджмента и держателей крупных пакетов акций.
   Активное взаимодействие с масс-медиа характерно для легализованной организованной преступности. Последняя в высокой степени легализована в широком экономическом, финансовом и охранном спектре [325 - См.: Гоиб В.Г., Макиенко А.В. Организованная преступность и средства массовой информации. – М., 1999. – С. 101.], данное обстоятельство также подтверждает криминологический анализ рейдерства.
   Мнение о том, что проблему рейдерства нужно рассматривать как проблему организованной преступности, высказывает советник Председателя Конституционного Суда России В. Овчинский. Организации рейдеров, по его мнению, самая мощная современная форма организованной преступности. Рейдеры – это либо специализированная группа в преступном сообществе, либо автономные группы бизнес-киллеров, которые получают определенный заказ. «Схема работы с понятием “добросовестный приобретатель” давно отработана мафией при продаже краденых автомобилей, но теперь вместо машин – в ней круч пиле объекты собственности» [326 - Пиратство в законе // www.deliagin.ru/citing.asp?d_no=2686], – утверждает он.
   Рейдере кие группы есть легализованные криминальные формирования, представляющие олигархическую модель организованной преступности [327 - См.:Клейменов И. М. Легализация организованной преступности // Новые криминальные реалии и реагирование на них. – М., 2005. – С. 7—10.]. По словам экспертов, к началу 2010 г. криминальные олигархические структуры в результате совершения рейдерских захватов установили практически тотальный контроль над российской экономикой, а бедственное положение промышленности во многом создано искусственно [328 - См. Кричевский Н. Разоблачение олигархов//Известия. – 2009. – 17авг.].
   Исследователи ВНИИ МВД России характеризуют олигархическую модель в виде «песочных часов», где, наряду с центром (руководящим ядром), куда входят «олигархи», функционеры политических движений и партий, видные журналисты и редакторы, уголовные авторитеты, выделяются также легальный («верхний») и скрытый («нижний») уровни. К «верхнему» уровню отнесены сегменты: финансовый, экономический, информационно-политический, детективно-охранный. «Нижний» уровень образуют криминализированные подконтрольные банки, коррумпированные представители власти и СМИ, «крышевые» подконтрольные предприятия, нелегальные силовые структуры [329 - См.: Гоиб В.Г., Макиенко А.В. Указ. соч. – С. 13–21.]. В отличие от традиционной организованной преступности (которая, как правило, действует подпольно), олигархическая модель стремится максимально себя легализовать, для чего задействует все возможности: законодательные, информационные, личные контакты и пр.
   Тем не менее в «целесообразных» случаях структуры легализованной организованной преступности прибегают к традиционному арсеналу мафии, который включает в себя убийство.
   Так, например в 2008 г. был убит В.И. Журавлев – председатель правления Союза товаропроизводителей пищевой и перерабатывающей промышленности, мажоритарный акционер и генеральный директор ОАО «Роспищепром». Убийству предшествовало незаконное переоформление третьими лицами права собственности на здание, принадлежащее ОАО «Роспищепром». По данному поводу 24 января 2008 г. на основании заявления Журавлева В.И. было возбуждено уголовное дело по ст. 159 ч. 4 УК РФ, а спустя 12 дней заявителя убили. По факту убийства возбуждено и расследуется в СК при прокуратуре по г. Москве уголовное дело. Основная версия убийства связана с рейдерским захватом вышеупомянутого здания. Наследницей имущества, на основании завещания, является жена покойного. Однако в процессе оформления наследства акции компании ОАО «Роспищепром» вместе с имуществом были похищены и перешли под контроль группы ОАО «Альянс Русский Текстиль», которая неоднократно упоминается в СМИ по факту причастности к рейдерскому захвату здания компании ООО «Торговый Дом С Текстиль», произошедшему в 2008 г. [330 - См.: Олигарх-пищевик погиб в борьбе за свой офис //Московский комсомолец. – 2008. – 8 февр.; Рейдеры «Альянс Русский Текстиль» //www.zahvat.ru].
   Другой пример – 13 февраля 2008 г. было совершено убийство прокурора Саратовской области в связи с конфликтом акционеров ОАО «Саратовский завод “Серп и молот”» [331 - См. подр.: Слияния и поглощения. – 2010. – № 12. – С. 54.]. В 2009 г. был убит начальник следственного отделения по расследованию преступлений в сфере экономики одного из районных управлений внутренних дел г. Владивостока, которым расследовалось уголовное дело по факту незаконного завладения активами «Компания ОГАТ» [332 - См.: Сычев П.Г. Хищники: теория и практика рейдерских захватов. – М., 2011. —С. 163–166.]. В том же году было совершено покушение на убийство судьи Арбитражного суда Приморского края в связи с корпоративным конфликтом [333 - См.: Сычев П.Г. Указ. соч.].
   Рейдерство генетически связано с криминальным банкротством. Такая связь обозначилась еще в 1998 г. По единодушному мнению экспертов, именно новый (1998 г.) Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» послужил мощным стимулом развития рейдерства в виде захвата предприятий с использованием процедуры банкротства. «Если Закон РФ от 19 ноября 1992 г. являлся почти классическим примером “продолжниковского” Закона, – пишет А.Б. Карлин, – то Федеральный закон от 8 января 1998 г. большинством специалистов оценивается как явно “прокредиторский” с тем лишь добавлением, что фактически прав кредитора лишалось государство в лице соответствующих органов, причем эта дискриминация касалась прав требования, вытекающих как из публично-должностных обязанностей должника, так и из его гражданско-правовых отношений с государством» [334 - Карлин А.Б. На пути обновления законодательства о банкротстве // Закон и право. – 2003. – № 8. – С. 2, 3.].
   В.Г. Волков, сотрудник Правового департамента МВД России, отмечает, что с введением в действие Федерального закона от 8 января 1998 г. № 6-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» злоупотребления при его применении стали существенно влиять на перераспределение государственного и частного имущества. Значительно возросло количество дел о банкротстве, а также случаев заказных лжебанкротств и других связанных с ними правонарушений. При этом преступники используют различные схемы, суть которых преимущественно сводится к провоцированию процедуры банкротства, чтобы после введения, как правило, «своего» внешнего управления приобрести активы предприятия за бесценок. Результатом таких действий становится разделенное на составные части производство, после чего наиболее рентабельные из них переходят к новым владельцам, а наукоемкое, затратоемкое производство, объекты социальной сферы, требующие значительных капиталовложений, отмирают [335 - См.:Волков В.Г. Выявление, квалификация и расследование преднамеренного банкротства // Безопасность бизнеса. – 2005. – № 3. – С. 19.].
   Многие рейдеры вышли из арбитражных или кризисных управляющих, принимавших участие в банкротстве предприятий, используя недостатки Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» 1998 г. Эти люди воспринимали себя не столько наемными менеджерами, призванными вывести завод, фабрику из кризиса, сколько частными предпринимателями, зарабатывающими собственный капитал. В основу такого начального капитала и было положено имущество предприятия, активно распродававшееся подобными «управляющими», – недаром в своей среде подобные рейдеры откровенно называли себя «терминаторами». Заказчики рейдерской атаки получали через «терминаторов» в свое распоряжение основные мощности предприятия-жертвы, а во владение самих «терминаторов» поступали непрофильные активы.
   С учетом изложенного, можно назвать следующие типичные действия рейдеров по захвату активов хозяйствующего субъекта.
   1. Выбор цели для рейдерского захвата.
   2. Сбор информации о предприятии: стоимость основных фондов; наличие задолженности;
   официальные данные об учредителях и распределенных между ними долях участия;
   состояние защищенности, в том числе внутриобъектового режима;
   уязвимые в правовом отношении элементы функционирования, в том числе имевшие место налоговые и экономические правонарушения в процессе хозяйственной деятельности; движение денежных средств по счетам; способы обналичивания денег; партнеры и контрагенты;
   сведения личного характера об акционерах, руководителях, главном бухгалтере.
   3. Осуществление захвата:
   получение незаконным путем в контролирующих, регистрационных и налоговых органах документов о предприятии, акциях, имуществе и пр.;
   размещение в СМИ «заказных» статей негативного характера о предприятии и его сотрудниках;
   инициирование необоснованных проверок контролирующими органами либо возбуждение в отношении руководителей предприятия уголовных дел с целью оказания на них давления;
   регистрация подставных фирм («фирм-прокладок») для последующего оформления на них продаж и перепродаж захваченного предприятия и его имущества;
   изготовление поддельной печати предприятия; подделка договора купли-продажи акций и смена регистратора; изготовление подложных документов о внеочередном собрании акционеров, переизбрании совета директоров, смене руководителя и передача таких документов в налоговые органы;
   подделка судебного решения об аресте имущества предприятия и реализация этого решения через службу судебных приставов;
   понуждение мелких акционеров под угрозой или иными способами вопреки их воле к продаже акций;
   проведение в нарушение установленной процедуры общих собраний акционеров, где избираются «параллельные» органы управления обществом и руководители, которые в дальнейшем при внесении изменений в ЕГРЮЛ могут предпринять меры по отчуждению имущества предприятия;
   получение контроля над долгами предприятия путем их скупки либо в результате переуступки прав требования, что дает возможность при предъявлении требований о погашении долгов инициировать в установленном порядке наложение ареста на активы предприятия;
   открытие в ассоциированном с рейдерами банке дополнительного счета предприятия и перевод на него денежных средств с других счетов этого предприятия;
   распродажа имущества предприятия или продажа предприятия в целом физическим и юридическим лицам, не осведомленным о преступном характере его отчуждения («добросовестному приобретателю»).
   По мнению В.Д. Ларичева, «в настоящее время организованные преступные формирования для осуществления контроля над высокодоходными предприятиями осуществляют следующее.
   1. Стремятся получить в собственность эти предприятия, для чего осуществляют следующие действия:
   скупают акции предприятий или сами предприятия на преступные доходы;
   используют установленные законом процедуры банкротства и иные схемы смены собственника и управленческого персонала.
   2. Внедряют «своих людей» на ключевые посты на предприятия, в отрасли хозяйственной деятельности путем насилия или обмана, для того чтобы распоряжаться полученной прибылью.
   3. С этой же целью (получение солидной прибыли) в ряде случаев принуждают руководителей предприятий к совершению сделок с подконтрольными им коммерческими структурами» [336 - Ларичев В.Д. Преступность в сфере экономики (теоретические вопросы экономической преступности): монография. – М.: ВНИИ МВД России, 2003. – С. 104.].
   Для осуществления этих действий активно используются представители органов государственной власти, сотрудники правоохранительных органов и ЧОП [337 - См.: Там же. – С. 105.].
   По данным некоторых экспертов, в России организованными преступными группами контролируются до 50 % предприятий различных форм собственности, до 60 % государственных предприятий и от 50 до 85 % банков [338 - См.: Курс российского уголовного права. Особенная часть / под ред. В.Д. Кудрявцева, А.В. Наумова. – М., 2002. – С. 424.].
//-- 4.1.2. Рейдерство и криминальное манипулирование --//
   Нередко рейдеры при реализации своих планов по захвату предприятия прибегают к манипуляционным технологиям. При этом, с точки зрения механизма воздействия, криминальные манипуляции могут быть дифференцированы по такому основанию, как характер манипулирования. Оно может быть простым (элементарным), сложным (квалифицированным) и очень сложным (особо квалифицированным) [339 - См. подр.: Федоров А.Ю. Криминальное манипулирование в сфере экономической деятельности: криминологическая характеристика и предупреждение: дис… канд. юрид. наук. – Омск, 2006. – С. 95—112.].
   Как уже отмечалось, рейдерские поглощения в настоящее время являются весьма доходным бизнесом. Рейдерские «технологии» стандартизированы, набор требуемых для работы инструментов также не отличается особым разнообразием. Этим объясняется массовое тиражирование бизнес-технологий рейдерских поглощений. Однако далеко не каждая компания-агрессор способна использовать в своей работе технологии хищения акций или их блокировки. И причиной тому являются отнюдь не соображения этического характера. В обоих случаях требуются дорогостоящие административный, судебный и силовой ресурсы, реальным доступом к которому располагают лишь некоторые захватчики.
   Между тем у рейдеров, не располагающих названными ресурсами, также имеются некоторые технологии, с помощью которых они способны добиваться своих целей, не прибегая к явному криминалу. Основными технологиями этих компаний являются различного рода манипуляции. При реализации подобных стратегий внешне все выглядит так, будто две заинтересованные стороны сели за стол переговоров и заключили выгодную сделку. А на самом деле сделка была выгодна лишь агрессору. Собственники проданного таким образом предприятия могли бы получить за свои пакеты акций более высокую цену. И все-таки такое поглощение лишь внешне является дружественным, так как за ширмой общей заинтересованности всегда скрывается элемент неявного принуждения. Собственники компании-цели не хотят продавать свое предприятие, но вынуждены к этому силой обстоятельств. Косвенно это можно определить, сопоставив сумму сделки продажи компании-цели с ее реальной рыночной стоимостью: как уже говорилось, соответствующие цифры будут различаться в несколько раз. Поэтому такие поглощения следует классифицировать как недружественные, несмотря на кажущееся полное взаимопонимание между «партнерами поневоле» [340 - См.:Анисимов С.Н. Рейдерствов России. Особенности национального захвата. – СПб., 2007. – С. 184–185.].
   Разумеется, обобщить все манипуляционные технологии, используемые в проектах по рейдерскому поглощению, практически невозможно. Необходимо остановиться на двух из них, пользующихся наибольшей популярностью у рейдеров. Речь пойдет о сценарии «белый рыцарь» и о снижении стоимости активов в глазах его собственников.
   Манипуляционная технология «белый рыцарь» с успехом используется не только в проектах по недружественному поглощению. Она активно применяется правоохранительными органами для оказания психологического воздействия на подозреваемых в совершении преступления – «добрый следователь – злой следователь». «Добрый» следователь всегда добивается большего, чем «злой», приходя на смену последнему. Хотя на самом деле они оба не добрые и не злые, а просто действуют сообща, разыгрывая старый, как мир, сценарий.
   Для постановки такого спектакля требуются два актера. В качестве «черного рыцаря» обычно выступает некая весьма таинственная и агрессивная инвестиционная компания, которая заваливает предприятие, его руководителей и крупных акционеров различными исками, специально создает внутренние конфликты, шантажирует менеджеров сведениями, имеющими компрометирующий характер, пытается воздействовать на поставщиков предприятия и его основных покупателей. В общем, демонстративно использует все возможные способы давления на компанию-цель, ее руководителей и крупнейших акционеров, требуя при этом немедленной продажи контрольного пакета по крайне низкой цене. В некоторых случаях акционерам и менеджерам предприятия поступают недвусмысленные предложения подумать о своем здоровье и здоровье своих близких. Иногда все вышеперечисленные действия сопряжены с непрекращающимися попытками физического захвата компании-цели. А в это время «белый рыцарь», «совершенно случайно» узнав о происходящем, мягко предлагает собственникам предприятия избавить их от надоедливого «черного рыцаря», но для этого необходимо за весьма достойные деньги продать контрольный пакет акций. Сумма, которую предлагает «белый рыцарь» за контрольный пакет, всегда превышает аналогичное предложение «черного» (однако она, как правило, ниже рыночной стоимости пакета акций); кроме того, «белый рыцарь» берет на себя дополнительные обязательства – наказать обидчика за его неблаговидную деятельность. При этом «белый» апеллирует к здравому смыслу, утверждая, что он располагает более серьезными возможностями, чем «черный».
   Практика показывает, что реализация этой стратегии может привести к поглощению предприятия, причем бывшие его собственники, заключившие соответствующие сделки по собственной воле, даже не догадываются, что их банально «облапошили» и что «белый и черный рыцари» – это одна и та же команда, только временно разделенная на две части. Справедливости ради стоит отметить, что в некоторых весьма редких случаях «белый рыцарь» действительно им является. Однако настоящего «белого рыцаря» обычно связывают с компанией-целью длительные партнерские отношения, а не «случайное» знакомство в подходящее время.
   Технология недружественного поглощения компании-цели, использующая снижение стоимости актива в глазах его собственника, также не отличается особой новизной. Существует огромное количество вариантов использования захватчиками данного метода. В одних случаях в борьбу с компанией-целью включаются активисты экологических организаций. Действующее законодательство РФ позволяет обращаться в суд с исками о прекращении деятельности предприятий, наносящих вред окружающей среде и здоровью людей. Если деятельность предприятия будет прекращена, то ему грозит по меньшей мере перепрофилирование или переезд в промышленную зону, а для этого требуются значительные вложения.
   В других случаях в СМИ организуется широкомасштабная кампания по дискредитации продукции, производимой компанией-целью, и ее просто перестают покупать. Известны, например, случаи распространения ложных сведений о загрязнении офисного комплекса ртутью с целью лишить предприятие арендаторов, а вместе с ним и основных источников доходов.
   Определенная часть способов снижения стоимости активов в глазах собственника имеет даже правовые основания. В случае, если оспариваются сделки приватизации, определенный исход судебного разбирательства неминуемо приведет к реституции и все акции, приобретенные когда-то с нарушением действующего законодательства, придется вернуть государству. Но какие бы уловки ни использовались компаниями-агрессорами, цель стоит всегда одна: сформировать у собственников мнение о том, что принадлежащий им актив является весьма проблемным, а потому лучше всего его продать, пока за него вообще хоть что-нибудь предлагают.
   Практика свидетельствует о том, что стоит только заключить сделку купли-продажи, как экологи отзовут свой иск из суда или проиграют дело, сведения о загрязнении помещения ртутью будут опровергнуты, а по делу о признании недействительными сделок приватизации выяснится, что срок исковой давности истек.
   В целях наиболее полного уяснения особенностей механизма рейдерских захватов обратимся к более детальному изучению основных, типичных способов и приемов, используемых в рейдерских поглощениях.
//-- 4.1.3. Анализ наиболее распространенных способов и приемов криминального поглощения активов юридических лиц --//
   Лишиться права управления хозяйствующим субъектом владелец контрольного пакета акций или группа аффилированных лиц может двумя путями.
   1-й путь (легитимный – законный).
   1. Акционер добровольно продает свои акции (все или часть), лишаясь тем самым контрольного пакета по своей воле.
   2. Собрание акционеров принимает решение о дополнительном выпуске акций с целью привлечения инвестиций, и рейдеры приобретают на законных основаниях контрольный пакет акций.
   3. Акционер лишается своих акций, отдавая их в оплату за долги в результате обращения на акции взыскания в ходе исполнительного производства на основании вступившего в законную силу судебного акта (при условии, что решение впоследствии не отменено как незаконное).
   По свидетельству В.И. Добровольского, «данные способы не используются в “корпоративных войнах”, так как отсутствует необходимость “воевать”, балансируя на краю, за которым начинается состав преступления, и здесь применяются цивилизованные правовые механизмы, предусмотренные законодательством РФ» [341 - Добровольский В.И. Указ. соч.].
   2-й путь (нелегитимный – незаконный).
   Рейдеры для получения контроля над организацией и (или) ее активами используют фиктивные основания для получения контроля, например, поддельный исполнительный лист, либо добиваются получения формально законных оснований для достижения контроля посредством использования коррупционных связей или на ином неправомерном основании, например, предоставлении в суд заведомо подложных документов. Таким образом, основным признаком захватов является нарушение лицами, приобретающими контроль над предприятием, законодательства.
   Наиболее распространены следующие два вида незаконных действий по захвату контроля над организацией и (или) ее активами.

   1. Рейдерский захват с использованием поддельных документов без участия суда.
   1.1. Подделка документов, которые представляются для государственной регистрации изменений, вносимых в ЕГРЮЛ. Как правило, включает подделку подписи лица, уполномоченного подписывать документы, представляемые в налоговые органы применительно к регистрации изменений, вносимых и не вносимых в учредительные документы. Это руководитель постоянно действующего исполнительного органа регистрируемого юридического лица или иное лицо, имеющее право без доверенности действовать от имени этого юридического лица, печати юридического лица, печати и подписи нотариуса на заявлении о госрегистрации изменений в учредительных документах юридического лица либо коррупционная договоренность с нотариусом, либо хорошо подготовленный обман нотариуса. Цель, преследуемая рейдерами, заключается во внесении в ЕГРЮЛ сведений о том, что подставное лицо является единоличным исполнительным органом организации, либо сведений о смене владельцев организации, с тем чтобы «новые» владельцы потом назначили подставное лицо на должность единоличного исполнительного органа. Далее, подставной руководитель, в роли которого, как правило, выступает лицо, чье местонахождение невозможно определить (либо вообще используются паспортные данные не имеющего отношения к делу гражданина), заключает от имени организации сделки, направленные на отчуждение активов предприятия по той или иной схеме.
   1.2. Подделка документов для совершения сделок с акциями организации без решения суда. Цель – хищение акций, а в дальнейшем – их перепродажа по схеме, которая дает последующему покупателю возможность приобрести статус добросовестного приобретателя. Возможно, нотариус или профессиональный участник рынка ценных бумаг подтверждает подлинность подписи физических лиц на документах о переходе прав на ценные бумаги и прав, закрепленных ценными бумагами. Возможна поддержка со стороны сотрудника (ов) организации, которая ведет реестр акционеров организации (гарантированное принятие фальшивого передаточного распоряжения).
   1.3. Подделка договоров купли продажи недвижимости. Как правило, включает подделку печати и подписи нотариуса на договоре купли-продажи недвижимости либо коррупционную договоренность с нотариусом, либо хорошо подготовленный обман нотариуса. Цель, которую преследуют рейдеры, – внести в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество (далее – ЕГРП) сведения о том, что подставное юридическое лицо является собственником того или иного имущества. Дальнейшие действия рейдеров – незамедлительная перепродажа имущества «добросовестному приобретателю».
   2. Рейдерский захват с использованием неправосудных решений (определений) арбитражных судов и судов общей юрисдикции.
   Можно выделить три типичных приема, используемых рейдерами.
   Во-первых, получение судебного решения (определения), вынесенного на основании законных (не поддельных) документов, но с заведомо неверным применением судом норм права или иными нарушениями.
   Во-вторых, получение судебного решения (определения), вынесенного на основании принятия судом фальсифицированных документов в качестве действительных.
   Третий прием является вариацией первых двух, но с нарушением правил подсудности.
   Как частный случай подделываются и представляются в суд: протоколы общих собраний акционеров, совета директоров и других органов управления акционерною общества, трудовой контракт и аналогичные соглашения между работодателем и работником, выписки из реестра акционеров, договоры купли-продажи акций или предварительные договоры, гражданско-правовые договоры, якобы заключенные организацией, векселя, якобы выданные организацией или ее акционером и т. п. В суд обращаются подставные лица, выдающие себя за акционеров, собственников имущества, работников организации, сторон сделок с организацией или ее акционером. Цель, преследуемая рейдерами, – это вынесение формально законного, но неправосудного по существу определения, позволяющего создать «законные» основания для по существу незаконных действий.
   Так, к примеру, активно применяется механизм реализации обеспечительных мер. Как ранее мы отмечали, заявление об обеспечении иска рассматривается судьей арбитражного суда единолично не позднее следующего дня после дня поступления заявления в суд без извещения сторон. Это означает, что ответчик-организация узнает об определении суда, как правило, в тот момент, когда на предприятие приходят судебные приставы и предпринимают исполнительные действия. Далее осуществляются – перепродажа имущества, акций либо совершение иных выгодных рейдерам сделок, либо создание невозможности для определенных лиц осуществлять их законные права по участию в управлении обществом, например, запрет голосовать на собрании пакетом акций.
   Рассмотренные виды незаконных действий по криминальному поглощению хозяйствующего субъекта и (или) его активов могут быть детализированы исходя из конкретных обстоятельств (условий), при которых реализуется преступный замысел.

   1. Рейдерский захват предприятия с распределенными среди большого количества собственников акциями/долями, при условии, что ни один из них не имеет значимого пакета.
   Как показывает практика, самым предпочтительным с точки зрения компании-агрессора является предприятие, акции или доли которого распределены среди большого количества собственников, при этом ни один из них не имеет хоть сколько-нибудь значимого пакета. Основная технология стратегии захвата такой компании-мишени будет сводиться к приобретению агрессором максимально возможного количества акций/долей, формированию контрольного пакета. В дальнейшем компания-агрессор проведет внеочередное собрание акционеров или участников предприятия, сформирует новые исполнительные органы предприятия и осуществит операцию по перехвату управления.
   Основные сложности, с которыми столкнется компания-агрессор при реализации такого проекта, сводятся к преодолению преимущественного права приобретения акций/долей в уставном капитале компании-цели, если оно существует, а также к получению необходимых разрешений и согласований в антимонопольных органах, если это требуется.
   На практике существуют весьма действенные способы преодоления преимущественного права приобретения акций в ЗАО и ООО. В отношении ЗАО все решается достаточно просто: для того чтобы преодолеть существующее преимущественное право приобретения акций, достаточно подарить «нужным людям» одну-две акции и провести в реестре акционеров общества соответствующие операции по лицевым счетам дарителя и одаряемого.
   В отношении ООО такие сделки помогают не всегда. Уставом общества может быть предусмотрен запрет на дарение доли третьему лицу, не являющемуся участником общества (п. 2 ст. 21 Федерального закона об ООО). Однако никто не запрещает получить от участника общества доверенность. Набрав необходимое количество доверенностей, можно абсолютно законно внести изменения в учредительные документы общества, в силу которых запрет на продажу долей третьим лицам перестанет существовать.
   Разумеется, сделки дарения в случае, если мнимому дарителю уплачивались деньги или передавалось иное имущество, являются притворными, что влечет их ничтожность в силу п. 2 ст. 170 ГК РФ. Истинное назначение «липового» дарения состоит в прикрытии другой сделки – купли-продажи акций или долей, которую стороны действительно имели в виду. Однако процесс оспаривания этих сделок весьма затруднен, поскольку крайне сложно доказать факт уплаты денег одаряемым дарителю. При этом указанное не означает, что такие дела имеют сомнительную судебную перспективу. По словам М.Г. Ионцева, в ряде случаев удается доказать, что на самом деле имела место купля-продажа акций или долей, поэтому компания-агрессор обычно, во-первых, крайне тщательно подходит к выбору кандидата на роль дарителя, а во-вторых, дублирует дарение на нескольких различных одаряемых [342 - См.: Ионцев М.Г. Корпоративные захваты: слияния, поглощения, гринмэйл. – 2-е изд., перераб. и доп. – М., 2006. – С. 57.].
   Трудности, связанные с получением в антимонопольном органе разрешений на приобретение акций/долей в уставном капитале компании-цели, также не пугают рейдеров. Часто они предпочитают заплатить штраф и получить разрешение уже после приобретения пакета акций или долей. Это объясняется тем, что предварительное получение разрешения антимонопольного органа может создать предпосылки к нежелательному распространению информации о намерениях агрессора, кроме того, для компании-агрессора крайне важен временной фактор, а получение разрешения занимает минимум месяц.
   По мнению экспертов, с учетом постепенно меняющегося законодательства о конкуренции можно предположить, что в ближайшем будущем проблема согласований и разрешений в антимонопольных органах перестанет существовать в контексте поглощения относительно небольших предприятий, рыночная стоимость активов которых лежит в пределах 100–150 млн долл. США [343 - См.: Ионцев М.Г. Указ. соч. —С. 58.].
   Отдельной проблемой является сама организация скупки акций у акционеров. Эта операция требует от компании-агрессора серьезной подготовки, Во-первых, необходимо сформировать максимально достоверный реестр акционеров. Во-вторых, для скупки акций нужно подходящее помещение, которое смогло бы вместить значительное число акционеров, оборудованное необходимой оргтехникой. В-третьих, необходимо известить максимально возможное число акционеров о предстоящей покупке акций. Делается это с помощью телеграмм или телефонных звонков, причем акционеров могут приглашать на мнимые общее собрание, встречу ветеранов предприятия, концерт и т. п.
   В некоторых случаях оповещение акционеров с одновременной агитацией осуществляется членами так называемой инициативной группы, в которую входят наиболее толковые и расторопные акционеры из числа недовольных руководством компании-цели. Использование инициативной группы позволяет активизировать контакты между людьми, которые много лет проработали на одном предприятии и потенциально готовы прислушиваться к своим сослуживцам. Такая конструкция способствует устранению элемента недоверия, всегда возникающего между акционерами и сотрудниками компании-агрессора. Любая инициативная группа использует в своей работе обычные принципы сетевого маркетинга: член группы получает дополнительное вознаграждение за каждого привлеченного им акционера.
   В-четвертых, необходимо обеспечить операцию по скупке необходимым количеством денежных средств, имеющих легальное происхождение. При проведении скупки возможен визит сотрудников правоохранительных органов, которым придется объяснять, откуда здесь столько наличности. Если сотрудники компании-агрессора не смогут дать четкого и ясного ответа на этот очевидный вопрос, то, скорее всего, вся наличность будет изъята «до выяснения», а акционеры разойдутся по домам. Собрать потом их еще раз для скупки будет гораздо сложнее. Кроме того, образовавшийся промежуток времени, скорее всего, будет использован компанией-целью для проведения контрскупки акций.
   Как правило, скупки акций организуются по выходным и праздничным дням или тогда, когда руководство компании-цели отдыхает. Логика злоумышленников проста: если руководители находятся на своих рабочих местах, то они смогут оперативно реагировать на происходящее.

   2. Рейдерский захват посредством подкупа генерального директора (не связан с переходом права собственности на контрольный пакет акций).
   Самый простой и эффективный способ (не связан с переходом права собственности на контрольный пакет акций) – подкуп гендиректора общества миноритарным акционером или сторонним инвестором с целью заключения с ОАО сделок по распродаже наиболее ликвидного имущества общества, уступке прав, выдаче гарантий, поручительства и т. п. При этом гендиректор не выполняет указания держателя контрольного пакета акций, не проводит собраний акционеров и отказывается передать свои полномочия новому гендиректору.
   Данный способ считается самым рентабельным, так как нет необходимости покупать предприятие (контрольный пакет акций), если можно подкупить его руководителя за гораздо меньшую сумму.
   Распространенной ошибкой акционеров, избравших гендиректора, по справедливому замечанию В.И. Добровольского, является игнорирование того факта, что данное лицо имеет обширные полномочия по отчуждению ликвидного имущества общества и при этом его воля на совершение сделки может не совпадать с волей акционеров, в то время как именно воля генерального директора, как правило, и рассматривается арбитражными судами в качестве воли юридического лица [344 - См.:Добровольский В.И. Анализ и комментарий корпоративного законодательства и судебной практики. – М.: Волтере Клувер, 2007.].
   Согласно ст. 402 ГК РФ действия работников должника по исполнению его обязательств считаются действиями должника. Должник отвечает за эти действия, если они повлекли неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства.
   Согласно ст. 110 НК РФ вина организации в совершении налогового правонарушения определяется в зависимости от вины ее должностных лиц либо ее представителей, действия (бездействие) которых обусловили совершение данного налогового правонарушения.
   Согласно п. 1 резолютивной части Определения Конституционного Суда РФ от 14 декабря 2000 г. № 244-0 вина юридического лица проявляется в виновном действии (бездействии) соответствующих лиц, действующих от его имени.
   Так как от имени общества, как правило, действует гендиректор или лицо по доверенности, выданной им, то от того, насколько акционеры доверяют выбранному ими директору, зависит и объем его полномочий.
   Эксперты полагают, что несмотря ни на какую степень доверия акционеров гендиректору, устав общества должен ограничивать полномочия последнего в совершении ряда сделок, связанных с отчуждением акций, долей, принадлежащих обществу в других предприятиях, отчуждением недвижимости, товарных знаков и других наиболее ликвидных, привлекательных активов общества [345 - См. подр.: Добровольский В.И. Указ. соч.]. Зачастую акционеры не обращают внимания на этот момент, и это приводит к тому, что директор общества, злоупотребляя своим положением, производит отчуждение самых ликвидных активов общества, совершая сделки, формально не являющиеся ни крушил ми, ни сделками, совершенными с заинтересованным лицом.
   Обнаружив, что гендиректор злоупотребил своими полномочиями, акционеры принимают решение на собрании об освобождении его от занимаемой должности и избрании нового директора.
   Нельзя не отметить, что до октября 2009 г. существовала парадоксальная ситуация, когда трудовой спор об увольнении генд иректора рассматривался в народном суде, в то время как решение участников общества об увольнении директора оспаривается в арбитражном суде. После 19 октября 2009 г. все трудовые споры между обществом и директором и членами правления рассматривает арбитражный суд [346 - См.: Федеральный закон от 19 июля 2009 г. № 205-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // СЗ РФ. – 2009. – № 29. – Ст. 3642.]. Таким образом, судьи арбитражных судов впервые в своей практике вынуждены изучать трудовое законодательство.
   На практике ситуация с освобождением гендиректора от занимаемой должности может развиваться следующим образом. Гендиректор, являющийся одновременно акционером общества, будучи освобожденным от должности решением общего собрания акционеров, зачастую пытается представить себя в арбитражном процессе (по заявлению о признании недействительным соответствующего решения общего собрания акционеров) гендиректором, представляющим интересы общества и одновременно истцом – акционером, обжалующим данное решение. Заявление в суд может быть также подано другим акционером (по договоренности с бывшим директором). Очевидно, что бывший директор признает иск от имени общества, поэтому арбитражные суды исходят из того, что данное лицо уже не является гендиректором общества на основании оспариваемого в суде решения общего собрания акционеров (если только решение акционеров заведомо не имеет юридической силы).
   Интересно, что убытки, причиненные виновными действиями гендиректора, членов правления и совета директоров, взыскиваются в пользу общества (за исключением случаев, когда убытки связаны с нарушением данными лицами требований к порядку приобретения более 30 % акций общества, установленных гл. XI.I Закона об АО). При этом, естественно, имеются в виду убытки, причиненные обществу, а не акционеру. Если общество ограничило полномочия гендиректора по совершению определенных сделок, то его вина в нарушении данного запрета будет очевидна и останется только доказать наличие убытков, связанных с совершением сделки.

   3. Рейдерский захват посредством подкупа генерального директора (связан с переходом права собственности на контрольный пакет акций).
   Подкуп гендиректора, представляющего интересы акционера, являющегося в свою очередь ОАО (или ООО).
   Директор продает контрольный пакет акций захватчику, в то время как его учредители даже не догадываются об этом, т. е. гендиректор акционера действует в нарушение его интересов.
   Возможны и другие варианты. На практике достаточно часто встречаются случаи, когда одно ОАО является держателем крупною или контрольного пакета акций другого ОАО. Возможна ситуация, когда ген директор общества заключит со злоумышленниками сделку купли-продажи такого пакета акций другого ОАО (в том числе и с нарушением процедуры одобрения крупных сделок или сделок с заинтересованным лицом). Тем самым фактический контроль над ОАО, чьи акции будут проданы, перейдет в руки рейдеров.

   4. Рейдерский захват с использованием технологий блокировки пакетов акций/долей.
   Анализ современных тенденций рынка слияний и поглощений, проведенный М.Г. Ионцевым, показал, что предприятий, акции или доли которых распределены среди значительного числа акционеров или участников, сохранилось немного. Тем или иным образом заинтересованные лица вели планомерную покупку акций или долей. В результате практически в любом обществе сформировалась относительно небольшая группа акционеров (участников), которым в совокупности принадлежит контрольный либо близкий к нему пакет. Как правило, эти лица образуют более или менее сплоченный коллектив единомышленников, по призванию либо по совместительству управляющих компанией-целью [347 - См.: Ионцев М.Г. Указ. соч. —С. 61.].
   В такой ситуации начинать простое приобретение акций или долей у миноритариев весьма опасно, так как если у менеджеров не хватает до контрольного пакета нескольких процентов, они легко смогут их приобрести, например, у работников предприятия. Если это произойдет, то компании-агрессору придется искать новые пути для рейдерского захвата, оспаривать сделки, по которым менеджеры приобрели дополнительные акции или доли. При этом злоумышленники, очевидно, потеряют много времени. Также нельзя забывать и о том, что аресты, наложенные на имущество компании-цели, могут быть сняты в любой момент, и менеджмент немедленно начнет вывод наиболее ликвидных активов предприятия. Поэтому в описанных ситуациях компания-агрессор старается действовать наверняка, не подвергая свой проект ненужному риску.
   Существуют также примеры, когда компания-агрессор на свой страх и риск приобретала незначительные пакеты акций в расчете на то, что ей удастся приобрести в дальнейшем 50 и более процентов доли участия в уставном капитале, склонив на свою сторону кого-нибудь из членов команды управления предприятия. Столкнувшись в дальнейшем со стойким нежеланием руководителей компании-цели продавать свои акции, рейдеры просто вынуждены обращаться к блокировке как к единственно возможному средству, с помощью которого можно практически легитимно избрать подконтрольные органы управления.
   Основной задачей компании-агрессора в такого рода проектах является блокировка крупных пакетов акций, принадлежащих противной стороне конфликта, с целью временного изменения расклада сил на внеочередном собрании акционеров (участников). По словам М.Г. Ионцева: «Блокировка, осуществляемая на основании определения об обеспечении иска очередного уездного суда, позволяет лишить соответствующего акционера (участника) права голосования принадлежащими ему акциями (долями). В некоторых случаях используемая блокировка влечет невозможность учета принадлежащих этому акционеру (участнику) акций (долей) для определения кворума внеочередного общего собрания, на котором, очевидно, будут решаться вопросы об избрании новых органов управления компании-цели» [348 - Ионцев М.Г. Указ. соч. —С. 62.].
   В дальнейшем осуществляется перехват управления, сопряженный с физическим захватом предприятия, и проводятся переговоры с «блокированным» акционером на предмет продажи его пакета или доли. Как правило, в ходе таких переговоров удается получить согласие на продажу, поскольку предприятие уже находится в руках рейдеров и возвратить его обратно довольно затруднительно.
   В конечном итоге рейдеры быстро доводят свою долю участия в уставном капитале компании-цели до контрольной, и порой у других менеджеров, до последнего сопротивлявшихся захвату, просто не остается другого выхода, кроме продажи своих акций (долей) агрессору по той цене, которую им предложат.
   Относительно рассмотренного способа следует заметить, что его использование в схемах рейдерского поглощения, после вступления в силу Федерального закона от 19 июля 2009 г. № 205-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», стало более затруднительным для рейдеров. Однако внесенные изменения не исключили полностью возможность применения данного способа в рейдерских захватах.

   5. Рейдерский захват с использованием механизма проведения незаконного собрания акционеров.
   Способ, не связанный с переходом права собственности на контрольный пакет акций: миноритарным акционером (захватчиком) проводится незаконное собрание акционеров, на котором в отсутствие кворума для принятия решения (в отсутствие держателя контрольного пакета акций) принимается незаконное решение о назначении гендиректора, об увеличении уставного капитала (дополнительной эмиссии) и т. п.
   Для придания видимости легитимности собрания злоумышленники могут:
   назвать собрание «повторным», так как на первое (как, впрочем, и на второе) не явился владелец контрольного пакета акций, якобы уведомленный о собрании;
   указать в протоколе собрания, что на собрании присутствовали владельцы более 50 % акций. При этом помимо себя рейдеры указывают лиц, которые не были на собрании, т. е. производят фальсификацию протокола общего собрания.
   После этого изготавливаются новые банковские карточки с образцами подписей, заключается новый договор на оказание охранных услуг с ЧОП, силовым путем захватывается офисное помещение, контрагентам и в банки рассылаются письма о смене руководства. Более того, может быть даже подан (и временно выигран) иск об обязании прежнего гендиректора передать документацию, печать и не чинить препятствий в работе нового директора.
   В период захвата предприятия идут многочисленные судебные тяжбы о признании незаконными собраний акционеров, проводимых как незаконным, так и законным составом акционеров; судом принимаются различные обеспечительные меры в виде запрета голосовать по определенным вопросам, исполнять решения собрания акционеров и т. п.
   Основное «достоинство» данного способа – несмотря на очевидную наглость рейдеров, деятельность общества дезорганизуется. Рейдеры, прикрываясь «документом» под названием «протокол собрания акционеров», объясняют правоохранительным органам, что имеет место хозяйственный спор, который разрешается в арбитражном суде, и до его разрешения избранный злоумышленниками новый гендиректор вправе руководить обществом.
   Так называемый генеральный директор совершает по указанию рейдеров ряд сделок по распродаже наиболее ликвидного имущества предприятия, после чего данное имущество (как правило, недвижимость) несколько раз перепродается с целью создать видимость «добросовестного приобретателя» и затруднить возможность виндикации имущества.

   6. Рейдерский захват с использованием механизма проведения дополнительной эмиссии с целью «размывания» контрольного пакета акций.
   Миноритарным акционером (захватчиком) проводится незаконное собрание акционеров, на котором в отсутствие кворума для принятия решения (в отсутствие держателя контрольного пакета акций) принимается незаконное решение об увеличении уставного капитала (дополнительной эмиссии), в результате чего доля мажоритарного акционера становится менее 50 %. Т. е. проводится незаконная эмиссия, и мелкие акционеры или сторонние инвесторы, являющиеся рейдерами или находящиеся с ними в сговоре, приобретают контрольный пакет акций помимо воли мажоритария.
   Контрольный или блокирующий пакет акций или соответствующая доля в уставном капитале ООО имеет свое значение для управления обществом только при наличии соответствующего процентного соотношения.
   Если же в несколько раз увеличить размер уставного капитала, а доли или акции передать подконтрольным лицам, то соотношение может резко измениться.
   Такой прием используется злоумышленниками после законного получения пакета акций, возможности проведения общего собрания или создания видимости его проведения, что позволило бы принять решение об увеличении уставного капитала (это решение относится к исключительной компетенции общего собрания). В частности, подобная операция проводилась при захвате АООТ «Эмитрон» в 1996 г., на заре «рейдерского движения» [349 - Уголовное дело № 220504 по обвинению Д., П. и других, ГСУ при ГУВД г. Москвы, 1998 г.].
   Естественно, что при проведении общего собрания мажоритарный акционер, владеющий контрольным пакетом акций, скорее всего проголосует против решения о проведении дополнительной эмиссии, так как в этом случае велика вероятность того, что после ее проведения его контрольный пакет акций перестанет быть таковым, за исключением случаев, если он сам выкупит все или значительную часть дополнительно выпускаемых акций. В связи с тем, что мажоритарный акционер проголосует против решения о проведении дополнительной эмиссии, такая эмиссия не может быть проведена. Злоумышленниками в таком случае используется механизм проведения незаконного собрания акционеров, рассмотренный выше.
   При наличии контрольного пакета «размывание» проводят для устранения неугодных акционеров, которые, имея определенное количество голосов, не позволяют бесконтрольно распоряжаться активами общества. Такая операция, скорее всего, не содержит признаков уголовно наказуемого деяния.
   Если же ставится задача захвата корпоративного управления при наличии пакета акций менее 50 %, принятие решения о дополнительной эмиссии и увеличении уставного капитала не может быть достигнуто законным путем. Это означает, что протокол общего собрания акционеров, проспект акций или отчет о размещении акций будет содержать фиктивные сведения, иметь признаки фальсификации, т. е. такое деяние (помимо основного умысла на завладение правами на имущество юридического лица) содержит признаки преступления, предусмотренного ст. 185 УК РФ.
   Проиллюстрировать сказанное можно при помощи рисунков.

   Рис 1. Структура уставного капитала (100 рублей) до его увеличения
   Рис 2. Структура уставного капитала (1000 рублей) после увеличения – проведения дополнительной эмиссии

   Можно также привести и такой пример: если акционеры А. и Б. имеют по 25 акций (по 25 %), а акционер В. – 50 акций (50 %), т. е. весь уставной капитал составляет 100 акций, дополнительная эмиссия осуществляется в объеме 400 акций, которые приобретает акционер Г. В результате дополнительной эмиссии акции распределяются следующим образом: акционер А. – 25 акций (5 %); акционер Б. – 25 акций (5 %); акционер В. – 50 акций (10 %); акционер Г. – 400 акций (80 %). Таким образом контроль над обществом переходит от одного сособственника к другому.
   Проблема правоприменительной практики заключается в том, что в год в России выявляется не более десяти преступлений, предусмотренных ст. 185 УК РФ. В то же время количество рейдерских захватов, использующих рассмотренный механизм, ежегодно исчисляется сотнями.
   Проведение дополнительной эмиссии с целью «размывания» контрольного пакета акций, как один из способов рейдерского поглощения, применяется и в отношении компаний, акциями которых владеют органы государственной власти и местного самоуправления.
   Ярким примером является конфликт, связанный с деятельностью холдинговой компании «Лидер» (г. Екатеринбург, глава компании – К.). В октябре 2008 г. «Лидер» продал за 1,2 млрд руб. принадлежащие ему 66,4 % акций культурно-развлекательного комплекса «Уралец», что вызвало возмущение депутатов Свердловской областной думы. И вот почему. Изначально контрольный пакет акций Дворца принадлежал правительству Свердловской области (в качестве доли правительство внесло два земельных участка, два имущественных комплекса и 700 млн руб.). Однако в 2007 г. второй владелец, глава компании «Лидер» К., внес свои средства на капремонт и реконструкцию Дворца спорта, провел допэмиссию, «размыл» контрольный пакет акций Свердловской области, который после этого составил около 30 %, и затем продал свой пакет. Однако этот вопиющий случай, получивший широкую огласку в СМИ Урала [350 - См., напр.: Глава компании «Лидер» Николай Кретов вышел из доверия Эдуарда Росселя // http://www.nep08.ru/economy-authority/news/2009/02/27/ lider/print/] и резкую оценку со стороны депутатов Свердловской областной думы, так и не был соответствующий образом проверен правоохранительными органами на наличие состава преступления в действиях К. и подчиненных ему лиц холдинговой компании «Лидер». Возможно, отсутствие должной реакции со стороны эксвладельца контрольного пакета акций – правительства Свердловской области связано с коррупционными взаимоотношениями с К. и наличием так называемой схемы «отката».
   Другой пример – Басманный суд Москвы 14 октября 2010 г. приговорил к одному году лишения свободы условно (!) сотрудника Национального депозитарного центра, который неправомерно списал по процедуре вытеснения миноритарных акционеров 1,2 млн акций ОАО «Южная генерирующая компания – ТГК-8», находящихся под арестом. Ущерб – 2,5 млрд руб. [351 - См. подр.: Слияния и поглощения. – 2010. – № 12. – С. 61.].
   Механизм проведения «допэмиссии» активно применяется рейдерами практически во всех странах СНГ. Так, на Украине злоумышленники, будучи миноритарными акционерами предприятия, инициируют дополнительную эмиссию акций, которую выкупают и тем самым увеличивают свою долю. Чаще всего такая схема применяется на предприятиях Украины, в которых главный акционер – государство. При этом общее собрание акционеров может быть вполне законным, с наличием кворума и пр. Схема в таком случае проста: подкупленные чиновники Украины голосуют за допэмиссию, ее выкупают рейдеры, а доля государства (первоначально – более 50 %) в результате падает до нескольких процентов.
   Полагаем, что существенным препятствием на пути злоупотреблений (проведение собрания при отсутствии кворума, фальсификация протокола собрания и т. п.) при проведении общих собраний акционеров с повесткой о проведении допэмиссии стало бы введение в законодательстве положения об обязательном нотариальном удостоверении протокола общего собрания акционеров, на котором принято решение о проведении допэмиссии.
   Примечательно, что ФСФР России подготовила и в конце 2010 г. внесла в Госдуму проект Федерального закона, отменяющий установленную Законом о рынке ценных бумаг процедуру обязательной государственной регистрации дополнительной эмиссии акций эмитентов, ценные бумаги которых уже обращаются на фондовой бирже. Таким образом, без государственной регистрации дополнительно выпускаемые акции будут сразу (после выпуска) допущены к биржевым торгам, при этом отсутствуют какие-либо ограничения на объем допвыпуска [352 - См. подр.: Адвокат. – 2010. —№ 4. —С. 63, 64.].
   Полагаем, что введение данных законодательных новелл будет способствовать еще большей криминализации сферы корпоративных отношений, повышению количества злоупотреблений при проведении допэмиссии акций, увеличению числа рейдерских захватов, основанных на использовании механизма проведения дополнительной эмиссии с целью «размывания» контрольного пакета акций.
   Характерно, что рассмотренный способ рейдерского захвата эффективно применяется и в случаях завладения правом собственности на объекты недвижимости, имеющие чрезвычайную важность для государства. Так, 21 сентября 2010 г. Общественная палата РФ на заседании рассмотрела проблему противодействия рейдерскому захвату, объектом которого стала компания, занимающаяся прокладкой основных магистралей для спортивных сооружений олимпийского Сочи. В результате корпоративного конфликта под угрозой оказалась олимпийская стройка, которая должна быть завершена в достаточно сжатые сроки (построенные объекты необходимо ввести в эксплуатацию в 2012–2013 гг.) [353 - См. подр.: Что делать с рейдерами ?//Http://у\лллл/.oprf.ru/print_v/newsblock/ news/3352/chamber_news].

   7. Рейдерский захват акционерного общества, в котором проводились дополнительные эмиссии акций с нарушением требований действующего законодательства.
   Руководители большинства акционер них обществ в период приватизации активно использовали дополнительные эмиссии акций по закрытой подписке среди узкого круга своих приближенных с целью формирования контрольных пакетов. Специфика акционерных обществ, созданных в ходе приватизации, заключается еще и в том, что размер их уставного капитала составляет крайне небольшую сумму. Как правило, это несколько десятков или сотен тысяч рублей, поэтому формирование контрольного пакета обходилось примерно в такую же сумму. При этом нередко совершались нарушения действующего законодательства, которые могли являться предпосылками для последующего признания недействительными дополнительных выпусков ценных бумаг. На первую эмиссию акций обычно никто не обращал внимания, поэтому акции первого выпуска так и оставались распределенными среди большого числа акционеров. Действительно, какой смысл осуществлять приобретение акций первого выпуска, когда в руках уже имеется контрольный пакет.
   Этим довольно распространенным промахом компаний-целей также пользуются рейдеры. Проанализировав фактические обстоятельства выпуска дополнительных акций и найдя ряд серьезных нарушений законодательства, рейдеры приступают к массовой скупке акций первого выпуска, одновременно оспаривая второй выпуск и все последующие, если они имели место. В случае, если дополнительные выпуски ценных бумаг акционерного общества будут в дальнейшем признаны недействительными и аннулированы, в обращении останутся лишь акции первого выпуска, которые уже приобретены рейдерами. Таким образом, компания-агрессор станет собственником контрольного пакета и, проведя в дальнейшем внеочередное общее собрание с повесткой дня о переизбрании органов управления компании-цели и перехватив управление на предприятии, успешно завершит проект по рейдерскому поглощению.
   В настоящее время многие дополнительные эмиссии, проведенные с нарушением действующего законодательства, от судебных неприятностей избавляет сокращенный срок исковой давности. Однако, во-первых, суды крайне редко используют факт истечения давности в качестве основного аргумента для отказа в иске, во-вторых, срок исковой давности может быть восстановлен судом, а в-третьих, эмиссия акций – сложный процесс, состоящий из отдельных этапов, и каждый из этих этапов вполне может стать предметом самостоятельного иска.
   Описанным выше несовершенством действующего законодательства пыталось воспользоваться Министерство имущественных отношений РФ в споре о признании недействительным 4-го выпуска акций ОАО «Автоагрегат». Арбитражный суд Ивановской области в иске отказал, причем эксперты сходятся во мнении, что основная причина проигрыша министерством этого дела заключалась в том, что его юристам противостояли крайне опытные и подготовленные коллеги. В противном случае дело могло быть выиграно. Сама оспариваемая эмиссия имела место в конце 2001 г., а иск был предъявлен почти три года спустя [354 - См. подр.: Ионцев М.Г. Указ. соч. – С. 61.].

   8. Рейдерский захват посредством незаконного списания акций с лицевого счета при коррупционной заинтересованности регистратора.
   Более изощренным приемом следует считать склонение регистратора, ведущего реестр, рейдерами на свою сторону. Оказывая пособничество злоумышленникам, регистратор в процессе ведения реестра фальсифицирует документы и обеспечивает «плавный переход» контрольного пакета акций к представителям преступной группы. Такие действия совершались при захвате ОАО «Висхом» (Москва, САО). Схема следующая.
   Реестродержателем (по договоренности с рейдерами) производится незаконное списание акций с лицевого счета владельца контрольного пакета, открытого в реестре акционеров.
   Согласно п. 11 информационного письма ВАС РФ от 21 апреля 1998 г. № 33 «Обзор практики разрешения споров по сделкам, связанным с размещением и обращением акций» [355 - Вестник ВАС РФ. – 1998. – № 6.]: «Реестродержатель (акционерное общество) не вправе по своей инициативе исключать из реестра акционеров внесенную в него запись о владельце акций». «Основания» списания могут быть различными: реестродержатель (по договоренности с рейдерами) может решить, что он ранее якобы ошибочно зачислил акции на счет акционера и поэтому вправе произвести их списание без решения суда и воли владельца (что противоречит законодательству);
   акционерное общество (эмитент) может заявить о том, что акции не были оплачены акционером (несмотря на факт их оплаты) и дать незаконное указание реестродержателю списать акции как незаконно зачисленные ранее;
   реестродержателю может быть предъявлено поддельное передаточное распоряжение, подписанное неуполномоченным лицом или с фальсифицированными подписью или доверенностью.
   Доказать вину регистратора в незаконном списании акций крайне трудно, так как регистратор всего лишь визуально сверяет искусно подделанную подпись на передаточном распоряжении, не являясь экспертом-криминалистом. В этом случае лицу, у которого похитили акции, остается надеяться только на то, что его признают потерпевшим в рамках уголовного дела и денежные средства будут взысканы с лица, признанного виновным в совершении преступления. Зачастую в результате многократной перепродажи акций установить лицевой счет, на котором находятся списанные акции, не представляется возможным.
   Таким образом, можно утверждать, что в настоящее время в России создана ситуация, при которой любой держатель контрольного пакета акций (фактический владелец общества) может в любой момент потерять свое состояние, если в отношении него будет использована рассмотренная схема.

   9. Рейдерский захват с использованием технологий хищения акций/долей (в том числе посредством фальсификации договора об отчуждении акций).
   Практика рассмотрения корпоративных споров в арбитражном суде показывает, что в настоящее время в Москве все чаще используются откровенно «черные» схемы, поскольку объектов, привлекательных для захватчиков, именуемых рейдерами (где 50–60 % акций «распылены» между многими акционерами), в столице уже практически нет [356 - См.: Добровольский В.И. Указ. соч.]. Остаются объекты только с уже консолидированными крупными пакетами. В настоящее время злоумышленники стали поступать проще: акции (доли) не скупают, а просто «похищают» актив, который интересен.
   В первую очередь злоумышленникам необходимо выяснить: кто является владельцем контрольного пакета акций, т. е. лицом, у которого надлежит незаконно «отобрать» акции. Эту информацию ему могут предоставить сотрудники реестродержателя или депозитария, вступившие с ним в сговор.
   Таким образом, необходимо отметить, что в подобных ситуациях одной из главных является фигура реестродержателя (если права на акции отражаются посредством записей на лицевых счетах в системе ведения реестра акционеров) или депозитария (если права на акции отражаются посредством записей по счетам в депозитарии).
   Затем злоумышленникам выгодно приобрести на законном основании небольшой пакет акций, дающий им право называться акционерами предприятия, со всеми вытекающими отсюда правами акционера. Приобрести немного акций у работников приватизированного предприятия, как правило, не составляет труда.
   Легальное приобретение акций крайне выгодно для рейдеров, так как позволяет им впоследствии перемешать их с незаконно полученными акциями, а в дальнейшем многократно перепродать в составе различных пакетов разным лицам.
   Применение различных технологий хищения акций и долей в уставном капитале ООО у их собственников в последнее время приобрело весьма значительные масштабы [357 - См.: Ионцев М.Г. Указ. соч. – С. 63.]. Очевидно, что эта проблема требует особого осмысления. На сегодняшний день ни один акционер не застрахован от того, что в какой-то момент принадлежащие ему акции будут списаны с его лицевого счета либо на основании передаточного распоряжения, подпись под которым в дальнейшем окажется искусной подделкой, либо в результате заключения сделки по доверенности, которую он никогда не выдавал, либо в результате каких-то еще не менее противоправных действий.
   В отношении долей в ООО ситуация складывается еще более удручающей. Как правило, для того, чтобы похитить долю, необходимо и достаточно подать соответствующее заявление в орган, осуществляющий госрегистрацию юридических лиц, приложив к нему «липовый» договор купли-продажи. Участник общества в течение длительного времени может не знать о том, что доля у него похищена, а когда ему становится все известно, время обычно оказывается упущенным. В этом и состоит расчет тех, кто изначально похищал долю.
   Хищение долей в ООО связано с регистрацией изменений в ЕГРЮЛ, т. е. сопровождается изготовлением фиктивных документов о переходе права собственности на доли и представлением их в ИФНС.
   Такие преступные действия имели место при захвате ООО «Продимпорт» (Республика Мордовия), ООО «Саами» (Мурманская область) и др.
   При определенных обстоятельствах рейдеры используют третейские суды, как при захвате ООО «Парада» (Москва, ЦАО), или суды общей юрисдикции, как при захвате ООО «Максим» (Владимирская область), которые подтверждают переход долей незаконным решением или решением, вынесенным по представленным с исковым заявлением фиктивным документам.
   Хищение акций с целью вторжения в систему корпоративного управления связано с изготовлением фиктивных передаточных распоряжений и прилагаемых к ним правоустанавливающих документов (если этого требует закон) и представлением их регистратору (реестродержателю) или в депозитарий, где зарегистрировано право собственности лица на акции.
   Как правило, злоумышленниками фальсифицируется договор купли-продажи и передаточное распоряжение, на основании которых акционер якобы произвел отчуждение акций в пользу третьего лица (рейдера) с последующим списанием акций со счета акционера в реестре.
   Другой вариант. Подделывается доверенность от имени собственника акций на продажу принадлежащих ему акций. Новый владелец предъявляет передаточное распоряжение с фальшивой подписью. Регистратор, сверив подпись на передаточном распоряжении с имеющимся у него образцом подписи уполномоченного лица, переводит бумаги на имя нового владельца. Как правило, это фирма-однодневка, которая без промедления переводит акции на третью компанию, которая уже по закону является добросовестным приобретателем. Затем мошенническая компания ликвидируется и исключается из реестра госрегистрации.
   По рассмотренной схеме в 2005–2006 гг. в г. Санкт-Петербурге были похищены акции более 20 крупных предприятий, ущерб составил более 1 млрд долл.! Аналогичным образом были похищены акции ОАО «Уральский завод гражданской авиации» (г. Екатеринбург), ОАО «Рудгормаш» (г. Воронеж) и др. [358 - См. подр.: Кириллов В. Дело рук и никакого мошенничества // Неотложная правовая помощь: Информационно-аналитический бюллетень. – М., 2008. – С. 33.].
   Путем представления поддельной доверенности и передаточного распоряжения в депозитарий был похищен контрольный пакет акций ЗАО «На Ильинке» (Москва, ЦАО), который через цепочку сделок перешел в собственность гражданина США.
   Фальсификация договора купли-продажи контрольного пакета акций имела место при захвате ОАО «Мытищинский электромеханический завод» (Московская область) [359 - См.: Сычев П.Г. Хищники: теория и практика рейдерских захватов. – М., 2011. – С. 37–42.].
   Необходимо признать, что с точки зрения компаний-агрессоров хищение акций является едва ли не самым простым и эффективным средством, используемым в рейдерских захватах, особенно в тех случаях, когда контрольный пакет акций находится в одних руках и отсутствуют какие-либо иные возможности его законного приобретения. С точки зрения закона, хищение акций, безусловно, является противоправным и уголовно наказуемым деянием, но, как показывает практика, в настоящее время это мало кого останавливает. Сложность привлечения виновных лиц к уголовной ответственности объясняется не только несовершенством действующего законодательства, но и высокой степенью коррупции.
   Эксперты отмечают, что всякое хищение акций начинается под завесой строжайшей секретности [360 - См.: Ионцев М.Г. Указ. соч. – С. 64.]. В момент списания акций с лицевого счета соответствующего акционера он даже не догадывается о том, что больше таковым не является. Пакет акций немедленно многократно перепродается, делится на части, и у общества появляется новый «добросовестный собственник» контрольного пакета. Именно этот собственник и является агентом рейдеров. Далее это лицо инициирует проведение внеочередного общего собрания акционеров, на котором избираются новые генеральный директор и совет директоров (наблюдательный совет), после чего рейдеры осуществляют действия, направленные на перехват управления в компании-цели, проводя одновременно скупку акций у более мелких акционеров.
   Учитывая тот факт, что хищение акций является преступлением и в случае неблагоприятного развития событий у рейдеров могут возникнуть серьезные проблемы уголовно-правового характера, компания-агрессор сразу после фактического перехвата управления осуществляет комплексную «реструктуризацию» компании-цели, выводя из нее ликвидные активы. С выведенными активами захваченного предприятия, также, как и с украденными ранее акциями, осуществляется ряд последовательных сделок, в результате которых имущество приобретается лицом, которое в момент приобретения не знало и не могло знать о том, что продавец не имел права его отчуждать. Новый собственник украденных активов именует себя добросовестным приобретателем, а имущество, как известно, не может быть у него истребовано, за исключением некоторых, указанных в ст. 302 ГК РФ, случаев.
   Кроме того, в подобных операциях рейдеры иногда используют «людей со справками», которым в случае возбуждения уголовного дела сложно будет вменить содеянное, так как они с завидным постоянством оказываются невменяемыми. Указанное обстоятельство способно завести в тупик весьма перспективное, на первый взгляд, уголовное дело о хищении акций или долей.
   Даже если украденные акции или доли в конечном итоге и будут возвращены их законному собственнику, то у ОАО либо ООО, ставшего жертвой рейдерского захвата с применением технологий хищения долей участия в уставном капитале, к этому времени не останется ничего, кроме огромных долгов. Экспертам известны случаи, когда компании-агрессоры добровольно возвращали захваченное предприятие его владельцам, не оставив им ничего, кроме фирменного наименования общества, пустого расчетного счета и нескольких выданных векселей на астрономические суммы [361 - См. подр.: Ионцев М.Г. Указ. соч. —С. 66.]. Получив обратно такую компанию, ее владельцы вынуждены вести многолетние судебные тяжбы, пытаясь вернуть фактически украденное имущество. Крайне редко такие попытки приводят к восстановлению первоначального положения.
   Вообще палитра способов, применяемых злоумышленниками в целях незаконного завладения ликвидными ценными бумагами, весьма разнообразна: от примитивного обмана и мошенничества до сложных технологических схем, разрабатываемых специально для рейдерских захватов акционерных обществ. В печати сообщается о случаях поддели! передаточных распоряжений, фальсификации документов, удостоверяемых нотариально.
   Так, в 2003 г. были похищены 410 акций ОАО «Транснефть» стоимостью около 1,1 млн долл.; списание акций с лицевого счета их владельца было произведено на основании поддельного свидетельства о праве на наследство на имущество акционера, якобы умершего. «Представители регистратора отмечают, что документы были сделаны столь профессионально и аккуратно, что заподозрить подделку было невозможно» [362 - Плешанова О. Арбитражная практика. Эмитент с неопределенной ответственностью. За кражу акций у их владельцев не с кого спросить // Коммерсантъ. – 2006. – 18 мая; Смирнов А. Акционерам «Татнефти» запустили вредную программу, чтобы поработать с их ценными бумагами // Коммерсантъ. – 2006. – 3 нояб.].
   И это далеко не единственный случай. В 2001 г. по подложным документам (доверенность и передаточное распоряжение) с лицевого счета ОАО «Росгазификация» в ЗАО «Специализированный регистратор – Держатель реестра акционеров газовой промышленности» было списано 50 млн акций газового монополиста. Они были реализованы на ММВБ через Депозитарно-расчетный союз на сумму 478 млн руб. По данному поводу Генпрокуратурой РФ было возбуждено уголовное дело, однако вернуть акции не удалось, так как они были неоднократно перепроданы в составе нескольких пакетов и перешли в собственность добросовестных приобретателей [363 - См. подр.: Кириллов В. Дело рук и никакого мошенничества//Неотложная правовая помощь: Информационно-аналитический бюллетень. – М., 2008. – С. 30, 31.]. Аналогичным способом в течение 2006–2009 гг. были похищены акции: «Михайловский ГОК» (ущерб 2,3 млрд долл.), «Оренбургнефть» (ущерб 4 млн руб.), Сбербанк (ущерб 55,3 млн руб.), «Газпром» (дважды – ущерб 9,25 млрд руб. и 1 млн долл.), «Сибнефть» (сейчас «Газпромнефть»; ущерб 11 млн руб.), «Томскнефть» (ущерб 8 млрд руб.), «Уралсвязьинформ» (ущерб 7 млн долл.) [364 - См. подр.: Плешанова О. Убытки понесут эмитенты // Коммерсантъ. – 2010. – 29 янв. – № 15; Кириллов В. Указ. соч. – С. 32; Сычев П.Г. Указ. соч. – С. 53–58; Интервью Председателя Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации А.И. Бастрыкина газете «Ведомости» // http://www. sledcom.ru/interview/6710.html?sphrase_id=57763].
   Для противодействия рассмотренному способу хищения акций необходимо законодательно закрепить положение об обязательном нотариальном удостоверении договора купли-продажи акций и передаточного распоряжения к нему.

   10. Рейдерский захват посредством фальсификации документов о задолженности.
   Злоумышленниками фальсифицируются документы, якобы подтверждающие задолженность владельца контрольного пакета акций перед третьим лицом (рейдером).
   На основании данных документов подконтрольная рейдерам фирма (созданная по утерянному паспорту) обращается с иском в суд к акционеру (указывает недостоверный почтовый адрес акционера) о взыскании задолженности на основании сфальсифицированных документов.
   Суд в отсутствие акционера, не имея информации о подделке документов, выносит решение о взыскании с акционера фиктивной задолженности и выдает исполнительный лист, так как акционер, не зная о решении, не может его обжаловать.
   Исполнительный лист предъявляется «взыскателем» судебному приставу-исполнителю, который возбуждает исполнительное производство, направляя постановление по тому же недостоверному адресу акционера. К судебному приставу-исполнителю является представитель акционера по фальшивой доверенности и просит обратить взыскание на его акции для расчетов с кредитором, после чего акции продаются в пользу «дружественной» злоумышленникам фирмы.
   Социальная опасность данного способа заключается в том, что незаконное решение суда придает действиям рейдеров видимость легитимности, обеспечивая им возможность привлечения к незаконным действиям службу судебных приставов-исполнителей и затрудняя решение вопроса о возбуждении уголовного дела в отношении рейдеров.
   В ряде случаев по поддельным документам о задолженности суд обращает взыскание на недвижимое имущество.
   Примером является уголовное дело № 513638, возбужденное по ч. 4 ст. 159 и ст. 303 УК РФ в 2006 г. СУ при УВД по г. Челябинску по факту незаконного завладения зданием парикмахерской «Улыбка», осуществленному ООО «Внешэкономаудит», предоставившим в арбитражный суд фиктивные документы о предоставлении ООО парикмахерской «Улыбка» кредита на сумму в 2 млн руб.
   При использовании восьмого, девятого и десятого способов злоумышленники (новый владелец контрольного пакета акций), прикрываясь псевдолегитимностью, основанной на записи в реестре, могут произвести следующие действия.
   1. С целью исключения возможности последующей виндикации акций у «добросовестного» приобретателя несколько раз перепродают незаконно полученные акции в составе разных пакетов разным «дружественным» ему лицам.
   2. Проводят собрание акционеров, на котором назначают нового гендиректора, принимают решение об увеличении уставного капитала путем дополнительного выпуска акций, утверждают новую редакцию устава общества.
   Вследствие регистрации изменения в уставе местонахождения общества иск о признании недействительным решения собрания акционеров подлежит рассмотрению по новому местонахождению общества (например, вместо Москвы – в Хабаровске).
   3. Производят силовой захват предприятия с использованием ЧОП, судебных приставов-исполнителей, сотрудников ОВД. При этом меняют карточки с образцами подписей в коммерческих банках, направляют на регистрацию в ИФНС изменения – как связанные, так и не связанные с внесением изменений в учредительные документы.
   4. Принимают решение о реорганизации общества путем присоединения к другому обществу, преобразования в другую организационно-правовую форму. При этом похищенные ранее акции прекращают свое существование как объект права, а акционеры присоединенного общества становятся акционерами другого общества, после чего также несколько раз в составе разных пакетов акций перепродают акции «дружественным» им лицам, чтобы исключить возможность виндикации.
   Анализ судебно-следственной практики позволил выделить основные группы документов, подлежащих фальсификации со стороны рейдерских групп в ходе реализации преступного замысла: списки акционеров и документы, подтверждающие движение пакетов акций [365 - Уголовные дела по факту завладения правами собственности ЗАО «ЧелКСМИ» (СУ г. Челябинска), а также правами собственности акционеров Мытищинского электромеханического завода». См.: Материалы семинара сотрудников органов предварительного следствия и подразделений по борьбе с экономическими преступлениями органов внутренних дел Уральского федерального округа Российской Федерации. – Екатеринбург. – 2006, ноябрь.];
   протоколы общего собрания акционеров [366 - См.: Уголовные дела, расследованные следственными подразделениями УВД Челябинской обл. по факту завладения правами собственности владельцев: ЗАО «Стройинструмент», 2006; ООО «Колос-С», 2003; ООО «Лагран», 2007; ООО «ЮжУрапКомпьютер», 2003; ООО «Спецмашкомплектация», 2006; ООО «Уралтехкомплект», 2006.]; договоры дарения и купли-продажи акций, передаточные распоряжения к ним [367 - См.: Уголовное дело пофактузавладения правами собственности владельцев ЗАО концерн «Уралгазстрой» и ООО «Лагран». – Челябинск, 2007.];
   договоры купли-продажи долей ООО, а также акт приема-передачи к ним (ООО «Колос», Челябинск, 2003 г.);
   договоры сделок по выводу активов (составление фиктивных договоров) [368 - См.: Уголовные дела по факту завладения правами собственности владельцев ЗАО «Стройтекс». Суд г. Верхняя Пышма Свердл. обл. (1999–2003); ООО «ЮжУрапКомпьютер». – Челябинск, 2003.];
   договоры на оказание консультационных услуг (составление фиктивных договоров);
   договоры на право собственности (составление фиктивных договоров – ЗАО «Магнитострой», 2007 г.);
   договоры на предоставление кредита (составление фиктивных договоров – ООО «Социальная технология»);
   договоры цессии (переуступка права требования) [369 - См.: Уголовные дела по факту завладения правами собственности (переуступка права требования – договоры цессии) ООО «Туласпиртпром» и ООО «Туласпирт».];
   исполнительные листы судебных органов (фальсификация рукописного текста, подделка печати);
   доверенности (подделка подписей руководства – ЗАО «Юж-УралКомпьютер», Челябинск, 2003 г.);
   товарно-транспортные накладные (ООО «Колос», Челябинск, 2003 г.);
   заявление и анкеты установленной ФНС России формы (внесение ложных, не соответствующих действительности сведений об изменении исполнительного органа общества).

   11. Рейдерский захват с использованием механизма параллельного реестра акционеров.
   В соответствии с Федеральным законом об АО права акционеров на именные ценные бумаги, предоставляющие право на управление АО (акции), должны быть зарегистрированы в реестре акционеров.
   При количестве акционеров более 50 реестр должен вестись независимым профессиональным участником рынка ценных бумаг – регистратором.
   Наиболее примитивная незаконная операция – хищение реестра акционеров и изготовление другого, в котором рейдеры через подставных лиц или сами имеют контрольный пакет акций. Такие действия совершаются, как правило, в отношении ЗАО, когда реестр акционеров ведется непосредственно в обществе. Так произошло при захвате ЗАО «Ступинская металлургическая компания» (Московская область), ЗАО «Корпорация «Уралинвестэнерго» (Свердловская область), ЗАО «Русская бакалея» (Краснодарский край), ЗАО «АСУТ» (Москва, ЦАО).
   Второй вариант незаконной операции с реестром – заключение от имени подставного исполнительного органа договора на ведение реестра с другим, подконтрольным регистратором, часто в удаленном регионе, создание дублирующего реестра и доказывание его подлинности. Такие действия зачастую осуществляются в совокупности с другими видами незаконных операций (редко – как самостоятельная преступная операция). Примерами являются захваты ЗАО «На Ильинке» и ЗАО «АСУТ» (Москва, ЦАО), ЗАО «Русская бакалея» (Краснодарский край).
   Создание параллельного реестра происходит за пределами правового поля.
   Вопрос о том, кто же является контролирующим акционером компании-цели, решается очень просто. Для того чтобы стать им, достаточно создать второй реестр акционеров, который будет отражать такое распределение долей участия в уставном капитале предприятия, ставшего объектом захвата, какое нужно компании-агрессору.
   В дальнейшем новоиспеченный владелец контрольного пакета акций начнет свойственную ему деятельность: проводить общие собрания акционеров, избирать исполнительные органы общества и пытаться физически завладеть предприятием. Вокруг компании-цели образуется полная неразбериха, которая, безусловно, негативно скажется на ее бизнесе.
   Данная технология используется не всегда. Если предприятие поглощается в целях дальнейшей перепродажи, злоумышленники вряд ли пойдут на создание параллельного реестра, так как такую компанию или ее активы вряд ли кто-нибудь купит.

   12. Рейдерский захват посредством формирования фиктивной задолженности.
   Рейдерами, по договоренности с гендиректором, формируется фиктивная задолженность общества посредством, например, авалирования векселя третьего лица. Т. е. общество берет на себя заведомо ничем не мотивированные (кроме умысла на захват предприятия третьим лицом) обязательства отвечать по обязательствам третьих лиц [370 - Как это было в случае с авиаальянсом Эйрюнион (данный пример будет подробно рассмотрен нами ниже).].
   Впоследствии злоумышленники получают судебное решение о взыскании задолженности с общества (например, как с авалиста – вексельного поручителя) и при невыплате обществом долга (фиктивно сформированного) подают заявление о признании общества банкротом. В результате этого взыскание обращается на активы общества в пользу рейдеров.

   13. Рейдерский захват с использованием законодательства о банкротстве.
   Одним из способов захвата активов предприятия является выкуп долгов и создание ситуации, в которой погашение этих долгов предприятием-должником становится невозможным, в результате чего возбуждается процедура банкротства и соответственно получение активов в счет погашения долга.
   В ряде случаев с целью завладения предприятием конкурирующие структуры принимают меры к объявлению «предприятий-жертв» банкротами, после чего через суд добиваются направления в них своих арбитражных управляющих, с помощью которых завладевают акциями.
   Криминальное банкротство, являясь одним из общественно опасных видов противоправных проявлений в сфере корпоративных отношений, причиняет существенный вред последним, в значительной мере способствует их криминализации. Банкротство, будучи инструментом свободной рыночной экономики, в условиях криминализации экономических отношений закономерно становится средством недобросовестного обогащения, захвата и передела собственности.

   14. Рейдерский захват с использованием механизма регистрации фиктивного исполнительного органа.
   На основе изучения практики СК при МВД России [371 - См.: В МВД России прошел брифинг на тему: «Особенности расследования Следственным комитетом при МВД России уголовных дел, связанных с рейдерскими захватами имущественных комплексов юридических лиц» // Официальный сайт МВД России: http://www.mvd.ru/news/; Расследование преступлений, совершенных в ходе рейдерских захватов // Методические рекомендации. – М.: Следственный комитет при МВД России, 2009. – С. 12–20; и др.] установлены типологические признаки рейдерских захватов, наиболее часто совершаемых в России.
   Суть заключается в том, что рейдерский захват как таковой – это не просто хищение, поскольку, во-первых, корыстная цель, являющаяся обязательным элементом хищения, не в каждом случае рейдерского захвата может быть доказана: когда, например, злоумышленники перевели похищенное имущество под контроль офшорных структур за границей.
   Во-вторых, в любом случае действия злоумышленников в ходе рейдерского захвата так или иначе сводятся к нарушению системы корпоративного управления в юридическом лице.
   В обычном, «мирном» режиме система корпоративного управления функционирует следующим образом: общее собрание участников назначает исполнительный орган и в пределах компетенции отдает ему поручения по поводу распоряжения активами.
   Исполнительный орган (если он единоличный – это генеральный директор, управляющий и т. д.), в пределах своей компетенции и руководствуясь поручениями высшего органа управления юридического лица, распоряжается активами. Полученный от этого доход распределяется между участниками компании, и если исполнительный орган не является участником, ему выплачивается вознаграждение.
   В момент корпоративного захвата рейдеры используют проблемные, поддающиеся разрушению звенья в данной системе, «разрывают» их, и внедрив свой, «подставной» элемент в виде фиктивного органа управления, переключают на него систему управления.
   Наиболее часто употребляемым способом нарушения системы корпоративного управления является нарушение в звене «исполнительный орган – активы», которое заключается в регистрации фиктивного исполнительного органа.
   Фрагментарно ранее нами уже был рассмотрен данный способ, однако он требует дальнейшей конкретизации.
   Самый распространенный в России способ захвата хозяйствующих субъектов и (или) их активов, по информации СК при МВД России, – это представление в регистрирующий орган фиктивных документов о назначении «подставного» лица на должность единоличного исполнительного органа юридического лица с дальнейшим отчуждением активов этого юридического лица этим исполнительным органом, в большинстве случаев – без ведома законного собственника [372 - См.: Расследование преступлений, совершенных в ходе рейдерских захватов // Методические рекомендации. – М.: Следственный комитет при МВД России, 2009. – С. 9.].
   Правовые основания регистрации юридического лица, используемые злоумышленниками в данном случае, следующие.

   Гражданский кодекс Российской Федерации
   Статья 51. Государственная регистрация юридических лиц
   1. Юридическое лицо подлежит государственной регистрации в уполномоченном государственном органе в порядке, определяемом законом о государственной регистрации юридических лиц.
   Данные государственной регистрации включаются в единый государственный реестр юридических лиц, открытый для всеобщего ознакомления.
   2. Юридическое лицо считается созданным со дня внесения соответствующей записи в единый государственный реестр юридических лиц.

   Федеральный закон от 8 августа 2001 г. № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей»
   Статья 1. Отношения, регулируемые настоящим Федеральным законом
   Государственная регистрация юридических лиц и индивидуальных предпринимателей (далее – государственная регистрация) – акты уполномоченного федерального органа исполнительной власти, осуществляемые посредством внесения в государственные реестры сведений о создании, реорганизации и ликвидации юридических лиц, приобретении физическими лицами статуса индивидуального предпринимателя, прекращении физическими лицами деятельности в качестве индивидуальных предпринимателей, иных сведений о юридических лицах и об индивидуальных предпринимателях в соответствии с настоящим Федеральным законом.
   ………………….
   Статья 8. Сроки и место государственной регистрации
   1. Государственная регистрация осуществляется в срок не более чем пять рабочих дней со дня представления документов в регистрирующий орган.
   Статья 9. Порядок представления документов при государственной регистрации
   1. Документы представляются в регистрирующий орган непосредственно или направляются почтовым отправлением с объявленной ценностью при его пересылке и описью вложения. Иные способы представления документов в регистрирующий орган могут быть определены уполномоченным Правительством РФ федеральным органом исполнительной власти.
   ……………………
   4. Регистрирующий орган не вправе требовать представление других документов кроме документов, установленных настоящим Федеральным законом.
   5. Нотариальное удостоверение документов, представляемых при государственной регистрации, необходимо только в случаях, предусмотренных федеральными законами.

   Действия рейдеров, использующих данный способ можно условно разделить на три этапа.

   Первым этапом захвата юридического лица следует считать подготовку фиктивного пакета документов о смене гендиректора для представления их в ИФНС.
   Для реализации данного этапа необходимо располагать информацией о полном наименовании и местонахождении юридического лица, паспортных данных гендиректора и участников, ИНН, КПП и других кодах и номерах юридического лица и др.
   Данная информация, в принципе, общедоступна, поскольку размещена в ЕГРЮЛ. Однако для того, чтобы ее получить из официального источника, необходимо заполнить официальное заявление в регистрирующий орган, в котором указать паспортные данные получателя информации, а также причину получения информации. Такое действие оставляет следы преступления, поскольку заявление может быть изъято. Кроме того, ЕГРЮЛ не содержит информации о месте жительства (регистрации) гендиректора, серии и номере его паспорта.
   Практика показывает, что в большинстве случаев такую информацию предоставляет так называемый «внутренний агент» – сотрудник компании, либо необоснованно, по его мнению, уволенный, либо имеющий иные претензии к руководству предприятия. Разумеется, он представляет информацию злоумышленникам не безвозмездно, более того, специализированные подразделения крупных рейдерских организаций направленно занимаются поиском таких людей.
   Данные действия содержат признаки состава преступления, предусмотренного ст. 183 УК РФ (незаконное получение сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну).
   В реальности сбор информации редко попадает в орбиту расследования.
   Уголовно квалифицируемое деяние начинается с момента изготовления подложного заявления формы 14001 о внесении изменений в ЕГРЮЛ, в котором подделывается подпись заявителя. Кроме того, необходимо, чтобы подпись была нотариально заверена. Опять же, подпись и печать нотариуса могут быть подделаны, но они могут быть и подлинными. В данном случае следует рассматривать причастность нотариуса к совершению преступления в составе организованной преступной группы либо наличие в его действиях признаков состава преступления, предусмотренного ст. 203 УК РФ.
   Второй этап – непосредственно совершение регистрационных действий в налоговой инспекции.
   Законодательство дает беспрепятственную возможность регистрации сведений о юридическом лице в ЕГРЮЛ. Однако в подавляющем большинстве случаев рейдеры не пускают реализацию этого этапа «на самотек», а предпочитают использовать коррупционные связи в ИФНС. На фоне широкомасштабной кампании в СМИ о противодействии рейдерству любую регистрацию фиктивных сведений следует рассматривать как совершенную с противоправной заинтересованностью соответствующих должностных лиц.
   Так, по уголовному делу о покушении на захват ОАО «Концерн «Химпласт» (г. Москва, 2008 г.) регистрация сведений о назначении «подставного» гендиректора была совершена в обеденный перерыв специалистом налоговой инспекции 1-й категории, молодым человеком, 1988 г.р. В это время был свободен компьютер, через который вносятся изменения в ЕГРЮЛ, а также были доступны штампы, фиксирующие внесение этих изменений.
   Любопытно, что через восьмерых посредников из трех тысяч долларов США, предложенных заказчиком, до налогового инспектора дошло лишь 3 тыс. руб. незаконного вознаграждения [373 - См.: В МВД России прошел брифинг на тему: «Особенности расследования Следственным комитетом при МВД России уголовных дел, связанных с рейдерскими захватами имущественных комплексов юридических лиц» // Официальный сайт МВД России: http://www.mvd.ru/presscenter/interview/minister/show_83762/].
   Следует отметить, что лишь единичные ИФНС в России по собственной инициативе организуют тщательную проверку достоверности поступающих документов. Так, например, налоговыми органами Рязанской области по результатам такой проверки в 2010 г. было вынесено 2475 решений об отказе в государственной регистрации организаций и изменении сведений о них в ЕГРЮЛ. Но, к сожалению, о принимаемых решениях и выявленных фактах фальсификации документов ОВД не уведомлялись, в результате виновные лица избежали уголовного преследования [374 - См.: Зайков А. Миноритарии гиперактивно отстаивают свои права//Слияния и поглощения. – 2011. – № 5. – С. 72.].
   Получив свидетельство о регистрации сведений в ЕГРЮЛ, злоумышленники приступают к третьем этапу – совершению неоднократных сделок с активами (в том числе недвижимостью) с целью создания добросовестного приобретателя (имущество у добросовестного приобретателя может быть истребовано, когда доказано, что он знал о преступном происхождении имущества и др.).
   Для осуществления данной операции необходима информация, как минимум, о наличии и местонахождении активов. В том случае, если это недвижимость, которая составляет предмет посягательства более чем в 90 % случаев, необходимо осуществить государственную регистрацию сделки.
   На этапе создания добросовестного приобретателя криминальную операцию по захвату имущественного комплекса юридического лица следует считать оконченной. Ранее считалось, что рейдеры реализуют захваченную недвижимость третьим лицам и получают таким путем преступную прибыль. Однако практика расследования уголовных дел СК при МВД России показывает, что крупные рейдерские структуры владеют недвижимостью через подставные юридические лица и получают прибыль непосредственно от ее эксплуатации [375 - См.: Расследование преступлений, совершенных в ходе рейдерских захватов // Методические рекомендации. – М.: Следственный комитет при МВД России, 2009. – С. 12.]. При удобном стечении обстоятельств, особенно если бывший собственник прекратил сопротивление и попытки вернуть захваченное имущество, рейдеры оформляют объекты непосредственно в свою собственность.
   Так, некоторые из руководителей широко известной компании «Росбилдинг», в свое время олицетворявшей рейдерское движение в стране, после ее распада стали крупными владельцами недвижимости. Имеют место и другие примеры.
   Этому несколько причин. Во-первых, найти покупателя на проблемный актив иногда достаточно сложно, поскольку о захвате предприятия, как правило, известно. Покупатель, нежелающий потерять приобретенное имущество, изучает его юридическую историю и неизбежно выяснит его преступное происхождение.
   Во-вторых, недвижимость по-прежнему остается одним из самых привлекательных объектов инвестирования.
   Расследуя уголовные дела о рейдерских захватах, необходимо уделять особое внимание выявлению и доказыванию возможной аффилированности юридических лиц, получивших в собственность захваченные здания или помещения, с лицами или структурами, осуществившими захват.
   Так, по уголовному делу о мошенническом завладении правами на здание по адресу: г. Москва, Космодамианская наб., д. 22, принадлежащего ЦНИИ эпидемиологии, путем изучения детализаций телефонных переговоров СК при МВД России была установлена связь между выгодоприобретателем (лицом, выступающим от имени компании, ставшей собственником имущества) и исполнителем (лицом, осуществившим операцию по фиктивной купле-продаже здания) и раскрыто преступление. И это далеко не единственный пример.
   Преступление по захвату имущественного комплекса квалифицируется, как правило, по ст. 159 УК РФ (мошенничество, т. е. завладение правами на чужое имущество путем обмана и злоупотребления доверием).
   Разновидностью рассматриваемого способа является следующее изобретение рейдеров – «доверительное управление поневоле», когда акции мажоритарного акционера по фиктивным договорам передаются в псевдодоверительное управление сторонней компании, а договор регистрируется у реестродержателя.
   «Доверительный управляющий» приобретает право голоса по акциям на собрании акционеров, но не имеет права собственности на них. Далее проводится собрание акционеров, назначается подконтрольный гендиректор, осуществляется физический «заход» на предприятие, старый менеджмент выдворяют. После чего подконтрольный гендиректор совершает сделки по отчуждению активов.
   Мажоритарии же вынуждены оспаривать в судах несуществующий договор доверительного управления.

   15. Рейдерский захват с использованием механизма регистрации фиктивной сделки по отчуждению недвижимости.
   В последнее время появилась тенденция упрощения схемы рейдерского захвата. В регистрирующий орган представляются документы о фиктивной купле-продаже недвижимости компании-«мишени». После регистрации сделки имущество выбывает из владения законного собственника, и рейдеры проводят цепь сделок для создания добросовестного приобретателя.
   Согласно ст. 131 ГК РФ право собственности на недвижимые вещи, ограничения этих прав, их возникновение, переход и прекращение подлежат госрегистрации в ЕГРП органами, осуществляющими госрегистрацию прав на недвижимость и сделок с ней.
   Переход права собственности на недвижимость по договору продажи недвижимости к покупателю подлежит госрегистрации (ст. 551 ГК РФ).
   Согласно ст. 2. Федерального закона от 21 июля 1997 г. № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» государственная регистрация прав на недвижимое имущество и сделок с ним – это юридический акт признания и подтверждения государством возникновения, ограничения, перехода или прекращения прав на недвижимое имущество в соответствии с ГК РФ. Госрегистрация является единственным доказательством существования зарегистрированного права. Зарегистрированное право на недвижимое имущество может быть оспорено только в судебном порядке.
   Действия рейдеров, использующих данный способ, можно разделить на два этапа.

   Разделение данного преступления на этапы является условным, поскольку все действия полностью охватываются одним умыслом, тесно взаимосвязаны и должны квалифицироваться как мошенничество (ст. 159 УК РФ).
   Совершение такого преступления невозможно без коррупционных связей в подразделениях ФРС РФ. Из вышеприведенных законодательных актов следует, что выявление фальсифицированных сделок в полном объеме зависит от доброй воли регистратора. Если же «липовая» сделка прошла процедуру регистрации, в действиях соответствующего должностного лица усматриваются признаю! недобросовестного исполнения служебных обязанностей. Как иллюстрацию можно привести то обстоятельство, что большое количество уголовных дел по захватам недвижимости возбуждаются сегодня именно по выявленным регистраторами фиктивным документам о купле-продаже недвижимости.
   Приведем ряд примеров из практики СУ при УВД по г. Челябинску:
   1. Уголовное дело № 513241 по ч. 4 ст. 159 УК РФ (2006 г.), возбужденное по факту присвоения руководителями организации ООО «Социальная технология» принадлежавшего ИП Гайнетдинову Р.Т. нежилого строения, расположенного по адресу: пр. Ленина, 46 «А».
   В ходе проведения проверки сотрудники ОРЧ УВД города получили копии документов о переде права собственности на данное строение от ИП Гайнетдинова к ООО «Социальная технология». Исследование данных документов показало, что данное нежилое помещение было реализовано неким К., который по поддельной доверенности от Р.Т. Гайнетдинова продал данное нежилое помещение X. Тот, в свою очередь, перепродал данное нежилое помещение за 3 млн руб. компании «Стройкомплект», которая, в свою очередь, продала данное помещение за 10 млн руб. ООО «Социальная технология». Все сделки по купле-продаже были зарегистрированы УФРС по Челябинской области.
   Из этого примера видна и другая специфика рейдерства, заключающаяся в том, что незаконно отчужденная недвижимость (и другие активы) через цепь фирм неоднократно перепродаются с целью создания добросовестного приобретателя.
   Примечательно, что имеют место случаи незаконного захвата таким способом не только частной, но и государственной собственности.
   2. Уголовное дело № 513843 по ч. 4 ст. 159 УК РФ (2007 г.). Сотрудниками ОРЧ КМ (по линии БЭП) УВД по г. Челябинску в ходе оперативных мероприятий, направленных на пресечение рейдерских захватов государственной собственности, был выявлен факт незаконного перехода в собственность 8 нежилых объектов (складские помещения, площадью свыше 15 тыс. кв. м, расположенные по адресу: г. Челябинск, ул. 2-я Дальняя, д. 1 «а»), принадлежавших на праве собственности субъекту РФ – Челябинской области, общей стоимостью свыше 100 млн руб.
   В ходе проверки было установлено, что вышеуказанные складские помещения были сданы в аренду фирме ОАО «Полифарм» Правительством Челябинской области в 1998 г. с последующим правом выкупа. Но действовавшее в то время законодательство не регулировало отношения, связанные с приобретением и передачей в собственность имущества по договору аренды с последующим правом выкупа. Поэтому передача нежилых помещений в собственность ОАО «Полифарм» по данному договору исключалась, о чем Правительство Челябинской области неоднократно уведомляло руководство ОАО «Полифарм».
   III., являясь руководителем ОАО «Полифарм», имея умысел на хищение путем обмана объектов недвижимости – указанного комплекса зданий, вступил в сговор с неустановленными лицами представившими Ш. фальсифицированную доверенность на имя Г. от имени министра промышленности и природных ресурсов Челябинской области Т., дававшую право представлять интересы министерства по отчуждению вышеуказанных зданий. Затем Ш., используя коррупционные связи в УФРС и имеющуюся фальсифицированную доверенность, осуществил регистрацию нескольких сделок с указанными зданиями, собственником которых в результате стало ООО ФК «Нева» (г. Санкт-Петербург) – добросовестный приобретатель.
   Непосредственные действия по приемке документов и незаконной регистрации прав на вышеуказанные объекты, за денежное вознаграждение в сумме 65 тыс. руб, выполнил сотрудник УФРС по Челябинской области, являвшийся должностным лицом.
   3. При расследовании незаконного присвоения прав на владение и управление ОАО «Универсам» Следственной частью Главного следственного управления одновременно проходили слушания по арбитражному делу об установлении собственника данного объекта недвижимости. Для установления подлинности дополнительного соглашения от 12 мая 1997 г., предусматривавшего право выкупа арендуемого помещения, данный документ, а также сам договор аренды от 30 апреля 1997 г. (в качестве сравнительного документа) были направлены для проведения судебной экспертизы в Тюменскую лабораторию судебных экспертиз. Однако заключение эксперта по данному факту получено не было, так как документы, направленные арбитражным судом, были утрачены. В результате определить подлинность копии дополнительного соглашения оказалось невозможно [376 - См.: Уголовное дело № 200704074/14. Следственная часть при ГУВД по Тюменской области.].
   Только в Москве в период 2005–2009 гг. было возбуждено несколько сотен уголовных дел по фактам незаконного отчуждения недвижимости рассмотренным способом [377 - См.: Сычев П.Г. Указ. соч. – С. 67.].
   Разновидностью рассмотренной схемы рейдерского захвата можно считать следующую технологию, основанную на регистрации прав на недвижимость.

   16. Рейдерский захват с использованием механизма создания фиктивного права на имущество.
   Суть данного способа заключается в создании некоего правоустанавливающего документа, утверждающего, что именно эта (а никакая другая) организация изначально имеет право на определенный объект недвижимости со времен столь давних (как сказал классик, «времен очаковских и покоренья Крыма»), что все архивы утеряны и восстановить что-либо невозможно.
   Именно этот документ без какой-либо элементарной проверки ложится в основу регистрации права собственности на объект недвижимости. Причем в ряде случаев сам документ является такой грубой подделкой, различимой невооруженным глазом, что не вызывает сомнения определенная заинтересованность сотрудников УФРС, осуществивших регистрацию сделки.
   Правовым основанием, используемым рейдерами в данном случае, является ст. 6. Федерального закона от 21 июля 1997 г. № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним», согласно которой: «Права на недвижимое имущество, возникшие до момента вступления в силу настоящего федерального закона, признаются юридически действительными… Государственная регистрация таких прав производится по желанию их обладателей (соответственно, в любое удобное для них время. – А. Ф.)».
   Действия рейдеров, использующих данный способ, можно разделить на три этапа.

   Схема следующая:
   1) изготавливается решение исполкома Бауманского, Ленинского или любого другого советского учреждения тех времен (1990 г.), согласно которому здание или помещение передается в пользование с правом выкупа, например, кооперативу «Ромашка»;
   2) спустя три – пять лет кооператив «Ромашка» продает это здание или помещение АОЗТ или ТОО «Василек», который в необходимое время перерегистрируется, соответственно, в ЗАО или ООО;
   3) уже в наше время два юридических лица, а именно ЗАО «Василек» и новое, полностью легитимизированное юридическое лицо, обращаются в УФРС и представляют документы прежних времен и совершенно свежий договор купли-продажи, в результате чего право собственности регистрируется на новое предприятие.
   Дальнейшая технология «создания» добросовестного приобретателя выше описана достаточно подробно.
   В целом данное деяние укладывается в диспозицию ст. 159 УК РФ в том случае, если удается доказать, что изначальные документы были фиктивными (как это было по уголовному делу по факту захвата ЗАО «Агроснаб» в пользу ЗАО «Доминанта», когда преступники нарушили юрисдикцию ранее существовавших исполкомов, т. е. подготовили решение Киевского исполкома по территории Ленинского [378 - См. подр.: Расследование преступлений, совершенных в ходе рейдерских захватов//Методические рекомендации. – М.: Следственный комитет при МВД России, 2009. – С. 15. 16.]). Кроме того, необходимо доказать, что изготовили эти документы именно те люди, которые впоследствии предъявили свои претензии на здание.
   Иногда обе стороны конфликта, как это происходило по уголовному делу вокруг здания журнала «Новое время», доказывают, что именно их решение исполкома или иного органа исполнительной власти (вплоть до решений райкомов КПСС) являются правильными и являются началом именно той цепочки, в конце которой правообладателями здания стали именно они [379 - См. подр.: Расследование преступлений, совершенных в ходе рейдерских захватов. – С. 16.]. Утеря архивов, несоответствие регистрационных номеров и другие нестыковки, как правило, в таком случае их не смущают.
   Относительно трех последних способов, рассмотренных нами, следует заметить, что еще в 2005 г. СК при МВД России был сделан вывод о том, что основным способом захвата предприятий является регистрация в ЕГРЮЛ фиктивных сведений о назначении на должность руководителя захватываемого предприятия «подставного» лица, которое затем совершает сделки по отчуждению активов в интересах рейдерской группы [380 - См.: Методика расследования преступлений, связанных с незаконным захватом предприятий // Методические рекомендации. – М.: Следственный комитет при МВД России, 2005. – С. 5.]. Причиной этому является отсутствие в законодательстве о регистрации юридических лиц механизма по обеспечению достоверности регистрируемой информации.
   Несмотря на то, что по каждому уголовному делу о рейдерских захватах, совершенных путем регистрации фиктивных сведений в ЕГРЮЛ, следователями МВД вносятся представления о принятии мер по устранению обстоятельств, способствовавших совершению преступлений в порядке ч. 2 ст. 158 УПК РФ, а также ежегодно СК при МВД России вносятся обобщенные представления руководству ФНС России, только в следственном отделе при ОВД по району «Северное Тушино» (г. Москва), где расположена специализированная налоговая инспекция № 46 по регистрации изменений в ЕГРЮЛ (по всей Москве), ежегодно возбуждается не менее 40–50 уголовных дел о регистрации фиктивных сведений!
   Последнее из таких уголовных дел возбуждено 6 октября 2010 г. по ст. 290 УК РФ в отношении замначальника налоговой инспекции № 46 Д., которая подозревается в получении 90 тыс. руб. от предпринимателя за регистрацию ООО без очереди и проверки предоставленных документов. В ее кабинете во время обыска была обнаружена значительная сумма денег, происхождение и принадлежность которой еще предстоит установить следствию. Сотрудники УБЭП не исключают причастность подозреваемой к другим эпизодам получения взяток.

4.2. Отличительные особенности криминальных поглощений активов юридических лиц, функционирующих в различных отраслях экономики

   Рассмотренные выше способы достижения криминальной цели имеют относительно общий характер, при этом существуют определенные особенности деятельности злоумышленников по захвату разного рода хозяйствующих субъектов. Например, криминальная смена гендиректора на предприятиях, функционирующих в различных отраслях экономики, являющихся государственными или частными, имеет свою специфику и отличается по набору используемых противоправных деяний и средств достижения незаконной цели. Представляется актуальным анализ указанных особенностей.

   Криминальный захват предприятий сельского хозяйства
   Криминальный захват предприятий сельского хозяйства направлен главным образом на завладение землей с целью ее перепродажи или строительства.
   Типичная последовательность действий следующая:
   зарегистрированная специально для последующего участия в рейдерском захвате фирма приобретает незначительную долю акций сельскохозяйственного предприятия, владеющего земельными угодьями;
   злоумышленники сами или через своих пособников изготавливают фиктивное решение суда, максимально отдаленного от места действия, согласно которому рейдерская фирма, имеющая незначительный пакет акций, выступает в качестве истца к сельхозпредприятию; по ее требованию под надуманным предлогом весь пакет акций сельхозпредприятия передается фирме-истцу;
   поддельное судебное решение вручается службе судебных приставов, которая возбуждает исполнительное производство, в результате чего пакет акций «ответчика» подвергается аресту в обеспечение иска;
   используя силовую поддержку ЧОП, рейдеры захватывают помещение правления, учредительскую документацию, печати и прочее имущество сельхозпредприятия;
   осуществляется смена руководства сельхозпредприятия; вновь назначенный директор издает распоряжение о распродаже всей имеющейся в активе сельскохозяйственной техники, забое скота и пр., что приводит к прекращению сельскохозяйственного производства хозяйством;
   имеющиеся на захваченном предприятии земли сельскохозяйственного назначения переоформляются в собственность рейдерской фирмы в виде активов или уставного капитала [381 - См.: Рейдерство. Предупредить и противостоять // Памятка. – Нальчик: Совет по экономической и общественной безопасности Кабардино-Балкарской Республики, 2007. – С. 5.].
   В ходе криминального захвата сельхозпредприятия могут использоваться следующие приемы:
   злоумышленниками путем подкупа соответствующих чиновников незаконно регистрируется дополнительная эмиссия, акции по которой в размере контрольного пакета оформляются в собственность лиц, указанных рейдерами, в результате чего последние получают контроль над землями захваченного хозяйства;
   с помощью обмана и понуждения участников (акционеров) сельскохозяйственных предприятий рейдеры организуют «голосование» за учреждение дочерних хозяйствующих обществ, оплата учредительного капитала (акций) которых производится земельными участками обманутых участников;
   злоумышленники понуждают участников (акционеров) сельскохозпредприятий, вопреки воле последних, к продаже своих акций, земельных долей, в том числе по значительно заниженным от рыночной стоимости ценам;
   чтобы увеличить площади захваченных земель за счет земельных долей местных жителей, рейдеры подделывают протокол собрания, на котором владельцы земельных долей якобы принимаются в хозяйство с имеющимися у них участками земли либо вводят колхозников в заблуждение о реальных последствиях данного решения, что влечет фактически утрату ими земельных долей;
   для облегчения захвата сельхозпредприятий рейдеры в первую очередь пытаются подкупить их руководителей;
   ввиду того, что захваченные угодья являются землями сельскохозяйственного назначения, на которых жилищное, коттеджное и дачное строительство законом запрещено, злоумышленники, активно используя различные методы подкупа и шантажа чиновников соответствующих администраций, добиваются перевода таких земель в иную категорию, не имеющую ограничений для строительства;
   захваченные рейдерами земли неоднократно перепродаются через фирмы-однодневки или физических лиц с тем, чтобы сделать невозможным возврат земли первоначальным владельцам.
   Данные, полученные в ходе социологических исследований [382 - См., напр.: Рейдерство как социально-экономический и политический феномен современной России. Отчет о качественном социологическом исследовании. – М.: Центр политических технологий, 2008; Рейдерство как социально-экономический и политический феномен современной России // Неотложная правовая помощь: Информационно-аналитический бюллетень. – М., 2008.– С. 13–26.], свидетельствуют, что только лишь в Подмосковье за 2007–2008 гг. в результате рейдерских захватов сменились собственники в 248 хозяйствах. Министерством сельского хозяйства РФ также отмечается, что «за последнее время участились случаи рейдерского захвата земель сельхозназначения, при этом внимание проявляется к сельхозземлям не как к средству производства, а как к объекту спекуляций» [383 - Рейдеры играют на опережение//http://www.rosbalt.ru/2008/02/03/452874. html].

   Криминальный захват земель
   В последнее время рейдеры предпринимают попытки захвата земель предприятий и заводов, пользуясь при этом коррупционными связями. Алгоритм установления контроля над активами в данном случае имеет общий характер по отношению к уже рассмотренным способам криминальных поглощений собственности.
   По данным Генпрокуратуры РФ, рейдерские захваты земель получили широкое распространение.
   Выступая на заседании комитета Совета Федерации РФ, заместитель генпрокурора В. Малиновский отметил, что «интерес рейдеров переключился на захват земли» [384 - Рейдеры игpaют нa oпepeжeниe//http://www.rosbalt.ru/2008/02/03/452874.html]. Первый заместитель Генпрокурора А. Буксман также признал существование так называемого земельного рейдерства, которое, по его мнению, создает угрозу национальной безопасности России [385 - См.: Заместитель генерального прокурора РФ высоко оценил инициативы главы Общественного антикоррупционного комитета по борьбе с земельным рейдерством // http://www.stopcorruption.ru/item_912.htm].
   Примером являются события января 2009 г. вокруг ПО «Полет» (г. Омск). В январе СУ при Прокуратуре РФ по Омской области было возбуждено уголовное дело по ст. 286 УК РФ в отношении руководителя территориального управления Росимущества по Омской области Ш. Федеральный чиновник превысил свои служебные полномочия, подписывая распоряжения, которые решили судьбу земельных участков на территории бывшего ФГУП ПО «Полет». Ш. инкриминируют то, что в нарушение ст. 45 и 53 Земельного кодекса РФ он не согласовал свои действия с Федеральным космическим агентством и Федеральным агентством по управлению федеральным имуществом (Росимуществом) – учредителями ФГУП ПО «Полет», на балансе которого находились земельные участки, и подписал документы, которыми было прекращено право постоянного (бессрочного) пользования на семи земельных участках общей площадью около 27 га, находящихся в федеральной собственности (по ул. Индустриальная и по ул. Б. Хмельницкого). Ш. ставят в вину и те распоряжения, на основании которых землю на территории бывшего ФГУП ПО «Полет» смогли оформить в собственность ЗАО «Омск-строй» и ООО «Глобус».
   Возбуждение уголовного дела в отношении Ш. было инициировано ГКНПЦ им. Хруничева. Аэрокосмический холдинг пытается вернуть землю бывшего ФГУП ПО «Полет», в том числе и через арбитражный суд. Правда, пока все решения выносились судом не в пользу заявителя. В сентябре 2008 г. аэрокосмический холдинг проиграл в первой инстанции иск к ЗАО «Омскстрой» о восстановлении права постоянного (бессрочного) пользования на земельные участки в районе проспекта Космического (ул. Индустриальная). А в январе 2009 г. не в пользу холдинга завершилось рассмотрение иска к администрации г. Омска по поводу территории на улице Б. Хмельницкого. Руководство ГКНПЦ им. Хруничева считает, что Ш. своими действиями нанес государству ущерб в размере 500 млн руб. [386 - См.: На руководителя теруправления Росимущества заведено уголовное дело //http://www.zahvat.ru/news.].
   Бытовое рейдерство
   В последние несколько лет все шире распространяется «бытовое рейдерство». Под этим термином подразумевают присвоение права собственности прежде всего на квартиры, земельные участки и другие ликвидные активы, принадлежащие гражданам. Если раньше рейдерство ассоциировалось исключительно с отъемом предприятий, корпоративных прав, помещений или земли под фабрикой, то последние несколько лет все шире распространяется так называемое бытовое перераспределение собственности. Методы, к которым прибегают злоумышленники для захвата чужого имущества, разнообразны, объединяет их лишь одно: в результате рейдерской операции законный хозяин лишается собственности. Все схемы и способы не являются технически сложными. Рассмотрим их подробнее.
   В последние годы получила распространение такая разновидность рейдерства, как захват квартир граждан. Типичные действия рейдеров следующие:
   злоумышленник стремится получить регистрацию в квартире, используя связи в среде работников ОВД или жилищно-эксплуатационной организации, с целью внесения фиктивных данных в домовую книгу и финансово-лицевой счет;
   если квартира не приватизирована, то путем подкупа или обмана нотариуса рейдеры «заверяют факт» отказа гражданина от участия в приватизации;
   представив фальсифицированные документы в УФРС, злоумышленник получает свидетельство о праве собственности на захваченную им квартиру:
   если квартира приватизирована или получена в собственность иным способом, рейдеры, завладев оригиналом или копией свидетельства о госрегистрации права собственности и паспортом собственника квартиры (или используя паспортные данные), получают возможность сфальсифицировать договор купли-продажи квартиры, используя подкуп нотариуса и сотрудников риэлторской фирмы;
   путем угроз или обмана злоумышленники навязывают собственнику квартиры неравноценный обмен жилой площади;
   незаконно оформленная в собственность квартира неоднократно перепродается, в том числе гражданам, неосведомленным о преступном характере ее отчуждения (добросовестным приобретателям), от которых вернуть ее в собственность будет практически невозможно;
   незаконным путем злоумышленники или их подставное лицо без ведома собственника квартиры оформляет фиктивный брак с ним, после чего квартира регистрируется с учетом нового совладельца, что создает условие для ее последующего противозаконного отчуждения;
   незаконным путем составляется фиктивное «завещание» от имени собственника квартиры, по которому «наследником» квартиры становятся рейдеры или их доверенное лицо, заинтересованные в скорейшей смерти «завещателя», так как получают реальную возможность стать собственниками квартиры.
   В отличие от корпоративного, «квартирное рейдерство» отличается особым цинизмом, потому как направлено против физических лиц, не имеющих личных юристов, зачастую – свободных средств и прочих ресурсов и тем более предприятия. Да и цена вопроса – крыша над головой, а не бизнес.
   Характерно, что группу риска в этом отношении представляют собой не только одинокие пенсионеры, лишенные наследников. Практика показывает, что собственность может потерять любой обыватель, например в результате семейного конфликта. Достаточно, чтобы обстоятельства сложились определенным образом – на фоне общей долевой собственности на квартиру хотя бы один из ее участников потерял интерес к использованию своей доли. Долевая собственность возникает, как правило, в процессе раздела супружеского имущества либо наследования объекта несколькими лицами.
   Конфликтом между собственниками квартиры и пользуются рейдеры. При этом, как справедливо заметила Э. Глуховская, все их действия формально не сопряжены с нарушением закона [387 - СмГлуховскаяЭ. Осторожно: долевая собственность, или сосед-рейдер// ЭЖ-Юрист. – 2008. – № 46.]. Купить долю у разочарованного участника долевой собственности – первостепенная задача. Соответствующими объявлениями полон Интернет и другие СМИ. При этом такая доля не обязательно покупается за бесценок. Цена может стремиться от минимальной ко вполне рыночной. Продавец получает деньги и избавляется от фигуры надоевшего родственника. Злоумышленники же рассчитывают в перспективе получить всю квартиру по цене в несколько раз ниже рыночной. Оставшийся собственник обзаводится новым соседом или соседями, которые делают все возможное, чтобы квартиру нельзя было использовать для проживания.
   Депутат Госдумы РФ Г. Хованская по этому поводу высказалась так: «Это сейчас жуткая проблема. Четверть доли продают в однокомнатной квартире и на эту четверть вселяются совершенно чужие люди. Но Гражданский кодекс так написан. Я говорила с нашими думскими юристами, авторами Гражданского кодекса, но они ничего не могут придумать! Потому в данном случае – это уже не коммуналка, хуже, чем общежитие. У меня недавно был случай: однокомнатная квартира – половина одной сестре принадлежит после смерти матери, половина – другой. Еще какая-то там объявилась наследница, ей четверть квартиры. Так вот, она эту четверть продает – и вселяются шесть человек в однокомнатную квартиру! Никакого ограничения нет, закон его не предусматривает» [388 - Россияне становятся жертвами квартирных рейдеров // http://www. zahvat.ru/].
   Так как рейдерство разворачивается в «родном доме», выдержать подобное практически невозможно. Да и при выборе «жертвы» рейдеры проводят работу по сбору информации о ней и о доступных ей ресурсах. Доведенный до отчаяния совладелец принимает единственное, на его взгляд, верное решение – продать свою долю. Только как найти добросовестного покупателя на квартиру с таким соседством? Через какое-то время приходит понимание, что выкупить жилплощадь готов только новый сосед, естественно – за бесценок. Вырученных средств в лучшем случае хватает на комнату в неликвидном районе города. В качестве альтернативы предлагается выкупить долю рейдера, но по цене, гораздо выше рыночной (здесь можно провести аналогию с корпоративным шантажом и назвать такую ситуацию «квартирный шантаж»),
   В распоряжении рейдеров имеется масса средств воздействия на психику сособственников. Смена замков, сдача выделенной доли в аренду (скажем представителям Кавказа, похожим на персонажей телепередачи «Наша Раша» (Равшан и Джумшут), которые в количестве 5–7 человек заселяются в однокомнатную квартиру, где живет семья собственников второй доли жилплощади, и устраивают «тяжелую жизнь» последним), регистрация «иностранной» рабочей силы в количестве человек ста и т. п. Приобретенная рейдерами доля может дробиться на абсурдно малые части и продаваться заинтересованным лицам. При такой продаже посредникам даже удается заработать денег, так как при отчуждении доли по частям ее общая стоимость может возрасти по сравнению с изначальной ценой в несколько раз. Противостоять такой методике сложно: нет правовых механизмов, запрещающих регистрацию человека на его собственности или сдачу доли в квартире в аренду.
   Депутат Госдумы РФ О. Шейн также знаком с подобными ситуациями. Но выхода из нее не нашел: «Совладельцы обладают равными правами на квартиру. Т. е. возникает некая общая собственность, которая не выделена в натуре» [389 - См.: Россияне становятся жертвами квартирных рейдеров // http://www. zahvat.ru/].
   Заместитель председателя комитета Госдумы РФ по законодательству В. Гребенников считает, что подобное явление «называется рейдерство. Когда путем подделки документов, путем всякого рода липовых махинаций завладевают либо частью общей собственности, либо всей этой собственностью. И после этого устраивают «“тяжелую жизнь”» остальным собственникам, или законным собственникам. Это рейдерство – сегодняшний бич России. Как в 90-х гг. мы все страдали от банкротств – волна была, на которых многие ныне уважаемые люди составили свои состояния баснословные, так сейчас мы попали в полосу рейдерства по всей России, и с этим явлением пока не удается эффективно бороться» [390 - Там же.].
   Надо сказать, что характерной особенностью деятельности «квартирных рейдеров» является ее относительная легитимность. Т. е. она не предполагает явно неправомерных, а тем более уголовно наказуемых, деяний. Вместе с тем ст. 10 ГК РФ устанавливает предел осуществления гражданских прав: «не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с целью причинения вреда другому лицу, а также злоупотребление правом в других формах». Действия «квартирных рейдеров» представляют собой с точки зрения правовой квалификации типичное злоупотребление правом или правами, вытекающими из факта наличия в собственности части квартиры. Злоупотребление правом вообще типично для рейдерства.
   Злоупотребляет правом миноритарный акционер, «терроризирующий» общество всеми возможными исками. Злоупотребляет правом собственности, т. е. правом на пользование, владение и распоряжение недвижимостью, участник квартирного конфликта. И в том и в другом случае очевиден тот факт, что действующее законодательство практически бессильно перед – злоупотреблением правом! Декларируется, однако, что суд, установив факт злоупотребления, может отказать в защите нарушенного права (п. 2 ст. 10 ГК РФ). Применительно к нашей ситуации это означало бы, что недобросовестный жилец, которому добросовестным сособственником отказано в праве доступа в помещение, не смог бы, например, выиграть иск о нечинении препятствий в пользовании жилплощадью. Проблема в том, что норма ст. 10 не получила развития в гражданском правоприменении.
   Не отличается особой эффективностью в данном вопросе и уголовное законодательство. Можно рассуждать о применении к квартирному рейдерству таких составов, как причинение имущественного ущерба (ст. 165 УК РФ); мошенничество (ст. 159) – приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием; заранее не обещанные приобретение или сбыт имущества, добытого преступным путем – в отношении «промежуточных» приобретателей доли или квартиры в целом (ст. 175); принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения (ст. 179). Однако добиться возбуждения уголовного дела по указанным статьям, скорее всего, будет сложно или даже невозможно, что вероятнее всего. Специальная же норма отсутствует.
   Необходимо отметить, что социально-экономические процессы последних 10–15 лет в стране, обусловленные развитием рыночных отношений, способствовали росту мошенничеств в отношении граждан с целью завладения их жильем. Эта проблема получила свое развитие с начала приватизации жилья граждан, в результате чего частные лица становились собственниками комнат и квартир, могли распоряжаться ими по своему усмотрению (покупать, продавать, дарить, менять, закладывать). «Естественный рост приватизированных квартир, их высокая стоимость, несовершенство законодательного регулирования рынка жилья, правовая безграмотность большей части населения привлекли внимание преступников к сделкам с жильем, что сказалось на значительном осложнении оперативной обстановки в этом направлении. Таким образом, появился новый объект преступного посягательства – жилье» [391 - Аналитический обзор о состоянии борьбы с мошенничествами, связанными с незаконным завладением жильем граждан / ГУВД Нижегородской обл., исх. № 11/1881.-2006.].
   В контексте нашего исследования нельзя не согласиться с мнением B.Л. Волкова о том, что «совершение мошеннических действий с жилой недвижимостью является в ряде случаев одним из направлений деятельности преступных сообществ, действующих на рынке недвижимости» [392 - Волков В.Л. Уголовно-правовые меры борьбы с мошенничеством в сфере оборота недвижимости: автореф. дис… канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2004. – С. 4, 5.]. Эти преступные сообщества по своей сути есть сплоченные рейдерские группы, специализирующиеся на отъеме жилья граждан.
   Борьба с данным криминальным явлением представляется весьма непростой и актуальной задачей. По словам Д Н. Зеленина, «это связано как с большой латентностью преступлений этого вида, так и с весьма значительным материальным ущербом, обусловленным высокой стоимостью объекта жилой недвижимости» [393 - Зеленин Д.Н. Некоторые аспекты борьбы с мошенничеством в сфере отчуждения жилья на современном этапа // Вестник Нижегородской академии МВД России, – 2008. – № 1 (8). —С. 187–190.]. Моральный ущерб жертв мошенничества с жильем также крайне высок, поскольку утрата жилища в результате мошеннических действий воспринимается потерпевшим как жизненная катастрофа. Прискорбно, что в орбиту мошенничества вовлекается даже жилье, выделяемое для ветеранов Великой Отечественной войны в год 65-летия Победы [394 - См. подр.: Жулье для ветеранов // Московский комсомолец в Красноярске. – 2010. – № 35. – 25 авг.].
   Немалый интерес для рейдеров представляет придомовая территория многоквартирных жилых домов.
   Так, в Приморье действует коррупционная схема рейдерских захватов таких территорий. В конце 2008 г. жители ул. Толстого в г. Владивостоке обратились к Президенту РФ с просьбой защитить их интересы в конфликте со строительной компанией «Аркада» (планирует строительство элитного жилого комплекса на придомовой территории, обустроенной жителями ТСЖ) [395 - См.: Велетминский И. Операция «Антирейдер» // Российская бизнес-газета. – 2008. – № 682. – 9 дек.].
   По словам проф. А. Анисимова, в настоящее время распространено «бытовое рейдерство, связанное с арендой земельных участков» [396 - Анисимов А. Как бороться с «бытовыми рейдерами»? // ЭЖ-Юрист. – 2008. – № 9.].
   Применительно к земельным отношениям «бытовое рейдерство» проявляется в основном в случаях предоставления земельного участка из государственной или муниципальной собственности в аренду гражданину для индивидуального жилищного строительства. В этом случае гражданин, желающий получить в аренду земельный участок, вкладывает определенные денежные средства в формирование участка (включая получение необходимых согласований в органах архитектуры и градостроительства) и подает заявление в орган местного самоуправления с просьбой предоставить данный земельный участок ему в аренду.
   Орган местного самоуправления в соответствии с п. 3 ст. 30.1 ЗК РФ в двухнедельный срок публикует в своем периодическом печатном издании сообщение о приеме заявления о предоставлении в аренду такого земельного участка с указанием его местоположения, площади, разрешенного использования. Если кроме указанного гражданина никто не подаст заявку на данный участок, то с ним заключат договор аренды без проведения аукциона. Если же заявок окажется две и более, то местная администрация вынуждена будет провести аукцион.
   Именно на этой стадии и появляются «бытовые рейдеры», которые, прочитав в газете сообщение о намечаемом предоставлении земельного участка для индивидуального жилищного строительства, обращаются в местную администрацию с заявлением о своем желании тоже его получить.
   Далее происходящее выходит за рамки правового поля и скорее напоминает психологическое противостояние. С одной стороны, гражданин – будущий застройщик вложил крупную сумму денег в формирование земельного участка. Неоднократно побывав на участке, он психологически чувствует его «своим».
   Появление злоумышленников, претендующих на этот же участок и пугающих его аукционом, часто оказывается психологически неподъемным для такого гражданина, нередко сохраняющего остатки «совкового» восприятия мира, в связи с чем он не подает заявления в ОВД о попытках вымогательства у него крупных сумм денег и не идет на аукцион, полагая, что «бытовые рейдеры» могут предложить большую сумму и выиграть торги.
   В таком случае возникает несколько вариантов дальнейшего развития событий, в которых участвуют упомянутый выше гражданин, «бытовые рейдеры» и риэлторы – профессиональные участники рынка недвижимости.
   Узнав, что на его участок есть еще претенденты, гражданин забирает свое заявление, надеясь позже повторно подать заявку и «проскочить» без проведения аукциона. Если об этом вовремя узнают «бытовые рейдеры», они также отзывают свои заявления. Аукцион в этом случае не может состояться.
   Испугавшись «бытовых рейдеров», гражданин платит им вымогаемые денежные суммы (отступные), и «бытовые рейдеры» забирают свои заявки, а гражданин получает участок в аренду для индивидуального жилищного строительства без проведения торгов.
   Если гражданин отказывается платить злоумышленникам и выходит на аукцион, ситуация может развиваться в двух направлениях: гражданин может испугаться участвовать в аукционе, отозвать свою заявку, и ничего не подозревающий «бытовой рейдер» получает в общем-то ненужный ему земельный участок в аренду без торгов как единственный участник аукциона (заметим также, что на месте рейдера вполне может оказаться и риэлтор);
   рейдер забирает заявку, и гражданин получает участок по начальной цене аукциона. Вариантом такого развития событий является ситуация, когда гражданин повышает цену на шаг аукциона, «бытовой рейдер» далее в аукционе не участвует, и гражданин получает земельный участок по цене чуть большей, чем он рассчитывал (при этом по второй модели он бы отдал рейдеру большую сумму).
   Поскольку информация о свободных земельных участках под индивидуальное жилищное строительство не относится к категории «информация свободного доступа», риэлторы (равно как и остальные категории населения и предпринимательские структуры) не имеют информации о наличии и местоположении свободных земельных участков. Узнав из объявления в газете о существовании такого участка (подчеркнем – сформированного за счет средств гражданина и с утвержденным проектом границ), риэлторы подают заявку на его получение в аренду и участвуют в аукционе. Поскольку их финансовые ресурсы несопоставимы с денежными возможностями обычного гражданина, такой аукцион они, скорее всего, выиграют.
   Представляет интерес ситуация, когда «бытовой рейдер» случайно получает в аренду не особенно нужный ему земельный участок. Поскольку денежных средств на строительство у «бытового рейдера» нет, то единственно возможный для него вариант использования участка – передача его в субаренду (на срок договора аренды). В этом случае субарендатор осуществляет строительство индивидуального жилого дома, регистрирует право собственности на него (или на объект незавершенного жилищного строительства) и в силу п. 1 ст. 36 ЗК РФ получает преимущественное право на заключение с ним договора аренды.
   Соответственно, рейдер получает по договору субаренды сумму, сопоставимую с рыночной стоимостью земельного участка, а новый арендатор (собственник объекта недвижимости) в силу п. 2.2 ст. 3 Федерального закона от 25 октября 2001 г. № 137-Ф3 «О введении в действие Земельного кодекса Российской Федерации» приобретает право выкупить арендованный участок в собственность независимо от того, заключен договор аренды до или после вступления в силу ЗК РФ.
   Возникает вопрос: как в такой ситуации поступать гражданам, желающим получить земельный участок в аренду для индивидуального жилищного строительства? Специфика современного переходного периода такова, что участки надежнее приобрести по договору купли-продажи у других граждан либо ждать, пока в соответствующем муниципальном образовании вступят в силу Правила землепользования и застройки и заработает система земельных аукционов.

   Товарное рейдерство
   Товарное рейдерство — вид захвата чужой собственности (рейдерства), характеризующийся тем, что захватывается не сама фирма, а принадлежащий ей товар. Такой захват невозможен без помощи коррумпированных сотрудников правоохранительных органов. Так, Генеральный прокурор РФ Ю. Чайка на Всероссийском координационном совещании руководителей правоохранительных органов «О состоянии и мерах по усилению борьбы с преступностью и коррупцией» (2006 г.) отметил, что «сотрудники правоохранительных органов участвуют в рейдерстве. Необоснованно возбуждаются уголовные дела, арестовывается, изымается и продается за бесценок имущество предприятий и организаций» [397 - Всероссийское координационное совещание руководителей правоохранительных органов // Официальный сайт Генеральной прокуратуры РФ: http:// genproc.gov.ru/news/].
   Типичная схема товарного рейдерства такова.
   1. Рейдеры выбирают компанию – потенциальную жертву, оперирующую крупными партиями ликвидного товара. Создается формальный повод. Например, берется некое уголовное дело по контрабанде и «привязывается» к компании-жертве. Тщательность «привязи!» не играет особой роли. Можно: изготовить документы с «нужной» печатью; организовать показания лжесвидетелей или нечто иное, дающее формальный повод связать компанию-жертву с уголовным делом.
   2. Находящийся в преступном сговоре следователь выписывает постановление на обыск (изъятие) товаров, которые «могут иметь значение для уголовного дела».
   3. Сотрудниками милиции изымается товар. Поскольку одновременно с вывозом товара рейдеры занимаются запугиванием, зачастую вся «схема» заканчивается этим этапом: уже во время вывоза товара (длящегося порой несколько суток) жертва «откупается», а товар или часть товара возвращают. Организаторы при этом могут вымогать от 20 % до 50 % реальной стоимости товара. Если запугать не удалось – дальше…
   4. Товар якобы «передается на ответственное хранение» фирмам, аккредитованным при Росимуществе. Фактически товар начинают сразу же продавать – задолго до вынесения соответствующего судебного решения.
   Примером товарного рейдерства является уголовное дело, возбужденное в отношении ряда высокопоставленных сотрудников Прокуратуры и МВД г. Москвы, а также руководителей некоторых юридических лиц, рассмотренное Московским городским судом, по которому 9 июня 2010 г. был вынесен обвинительный приговор. Подсудимые признаны виновными в совершении преступлений, предусмотренных ст. 210, ч. 4 ст. 159, 286 и 303 УК РФ (Организация преступного сообщества, мошенничество, совершенное организованной группой, превышение должностных полномочий и фальсификация доказательств). По данным следствия фигурантами дела была разработана схема для хищений крупных партий товара. В результате их преступной деятельности пяти фирмам был нанесен общий ущерб на сумму свыше 550 млн руб. Данное уголовное дело поступило в суд с грифом «секретно» и рассматривалось в закрытом судебном заседании с участием коллегии присяжных заседателей. Семерым участникам ОПС были назначены сроки лишения свободы от 9 до 13 лет [398 - См. подр.: Приговор Московского городского суда от 9 июня 2010 г.].

   Муниципальное рейдерство
   Возможна идентификация так называемого муниципального рейдерства, т. е. захвата чужой собственности, характеризующегося тем, что в нем принимают непосредственное участие коррумпированные муниципальные власти.
   Типичная последовательность действий следующая:
   создается муниципальная программа, оправдывающая снос любой недвижимости в городе, которая громко «пиарится», создавая видимость заботы муниципальной власти о жителях;
   в рамках принятой программы муниципальные мошенники выбирают земельные участки, пригодные для строительства коммерческих объектов – жилья, офисных и торговых центров, парковочных площадок и т. п.;
   находящиеся в противоправном сговоре муниципальные чиновники и оценщики производят заведомо заниженную оценку существующей на этой земле недвижимости. «Оценочная» стоимость не позволяет приобрести равноценный объект на том же месте;
   в случае, когда намеченные к уничтожению объекты недвижимости не подпадают ни под одну из принятых муниципальных программ, находящиеся в сговоре с чиновниками структуры производят «обследование» технического состояния недвижимости и выносят заключение о существующей опасности для жильцов, жителей города, экологии и т. п.;
   находится инвестиционно-строительная организация.
   Адреса намеченных к рейдерскому захвату строений, конкретные сроки захвата, виды компенсаций до последнего момента держатся в тайне. Владельцам намеченной к захвату и сносу недвижимости предлагается передать собственность муниципальным или коммерческим структурам. Взамен предлагается несоответствующая действительности компенсация. Так, компенсация внутренней отделки помещений не предусматривается – частная собственность граждан, выраженная в благоустроенности недвижимого фонда, планируется к уничтожению без обсуждений.
   Несогласным создаются неприемлемые для существования условия. Постепенно отключаются связь, отопление, электричество, вода. Работы ведутся в любое время суток. Частичное уничтожение недвижимости производится с максимально возможной скоростью – в целях представить разрушаемые объекты непригодными для эксплуатации. Наиболее упорных владельцев захватываемой недвижимости привлекают к суду.
   В результате муниципального рейдерства владельцы захваченной и уничтоженной недвижимости теряют огромные средства, выраженные в стоимости как самой незаконно изъятой недвижимости, так и ее отделки. Рейдеры от инвестиционного бизнеса получают сверхприбыль. А муниципальные мошенники – значительные взятки.
   Сегодня рассмотренная схема эффективно применяется злоумышленниками в Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге и других крупных городах. Практически еженедельно в СМИ появляется информация о сомнительном сносе жилых домов, памятников культуры (в том числе охраняемых государством), возгорании и, как следствие, разрушении зданий (расположенных в престижных районах города), которые были «намечены» к сносу, с целью строительства на их месте торгово-развлекательных комплексов, гостиниц, элитных жилых домов и пр. Безусловно, реализовать такие действия без коррупционной заинтересованности местных властей на практике невозможно.
   В ряде случаев рейдеры идут даже на убийство председателей ТСЖ, жильцов дома, которые активно отстаивают права собственников квартир [399 - См., напр.: Фалалеев М. Лазейка в квартплату // Российская газета. – 2010. – № 5249. —Завг.].

   Банковское рейдерство
   В условиях мирового финансового экономического кризиса стали появляться новые виды рейдерства. Два из них касаются банков. Если в одном случае рейдерство направлено против банков (в качестве механизма воздействия используется информационная атака [400 - Так, например, объектом информационной провокации, конечной целью которой был захват контроля, стал в октябре 2008 г. екатеринбургский банк «Северная казна». На фоне мирового финансового кризиса рейдерами были инициированы слухи о якобы скором банкротстве банка, что спровоцировало панику среди вкладчиков, которые стали досрочно закрывать свои вклады. В результате из-за возникновения дефицита наличных средств банк был вынужден ввести ограничения на движение крупных сумм со счетов. Инвестором, который спас от недобросовестного поглощения «Северную казну», стал столичный Альфа-банк. Позднее были названы участники рейдерской атаки на банк: крупнейший на Урале банк и областная ФПГ (См. подр.: Орфенов А. Новые методы рейдеров // Экономические преступления. – 2009. – № 9. – С. 8).]), то в другом сами банки, используя кредитный механизм, оказываются захватчиками чужой собственности («банковское» рейдерство). О проблеме рейдерского захвата собственности с участием банков говорилось на заседании Совета по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека при Президенте РФ (15 апреля 2009 г.). На заседании Совета подчеркивался криминальный характер изъятия у законного собственника имущества, ставшего предметом залога при получении банковского кредита, такие действия были названы «рейдерским грабежом собственности якобы легальным путем» [401 - Стенографический отчет о заседании Совета по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека // Официальный сайт Президента РФ: http://www.kremlin.ru/].
   Следует отметить, что тенденция криминализации отношений в банковском секторе экономии! наблюдается с середины 1990-х гг. Так, в юридической литературе еще в 1997 г. высказывались опасения по поводу возможного тотального контроля российских банков со стороны организованной преступности [402 - См.: Кузнецова Н.Ф., Багаудинова С.В. Контроль над легализацией преступных доходов в США // Вестник Московского университета. Серия 11. Право. – 1997. – № 6. – С. 41.]. В результате уже к 2002 г., по данным некоторых экспертов, организованными преступными группами контролировалось до 85 % банков [403 - См.: Курс российского уголовного права. Особенная часть/под ред. В.Д. Кудрявцева, А.В. Наумова. – М., 2002. – С. 424.]. За последние годы ситуация в данной сфере кардинально не изменилась.
   По оперативным данным МВД России, в настоящее время в сфере криминального влияния находится 550 банков (более 50 % от общего числа). Если раньше попытки установления такого контроля осуществлялись преимущественно через службы безопасности либо путем шантажа (физического или психического насилия) руководителей банка, то в настоящее время отмеченные методы все больше уступают экономическим способам захвата власти [404 - См.: Ларичев В.Д. Преступность в сфере экономики (теоретические вопросы экономической преступности). – М., 2003. – С. 104.].
   В 2009 г. руководство Центрального банка России официально признало наличие криминал!ной угрозы со стороны организованной экономической преступности, в том числе рейдеров в отношении банковского сектора [405 - См. подр.: Федоров Ю. Глазами либерала: мысли о немыслимом, или почему прав Герман Канн // Индекс безопасности. – 2009. – № 2. – С. 157.]. Только в Уральском федеральном округе за первый квартал 2009 г. ущерб, причиненный экономической преступностью коммерческим банкам, составил более 22 млн руб. [406 - См.: В ГУ МВД России по Уральскому федеральному округу подвели итоги за первый квартал 2009 года// Официальный сайт МВД России: http://www.mvd.ru/news/].
   Алгоритм установления криминального контроля следующий. Сначала у банка, попавшего в тяжелое финансовое положение (часто искусственно провоцируемого путем организации хищений кредитных средств), скупается контрольный пакет акций. Затем в правление кредитной организации вводятся «свои» люди. После чего за счет криминальных средств, отмытых через ряд коммерческих структур, осуществляется наращивание уставного капитала банка. В последующем при использовании организационных структур этого банка осуществляются массированные финансовые махинации [407 - См. подр.: Аминов Д., Ларичев В., Гильмутдинов А. Обзор современной банковской преступности и практики борьбы с нею // Законодательство и экономика. – 2000. – № 8. – С. 45, 46.]. Так, в 2004 г. была пресечена попытка рейдерского захвата Банка «Национальный капитал», а уже в 2006 г. семь участников группы были приговорены каждый к одному году лишения свободы по ст. 330 УК РФ [408 - См. подр.: Смирнов А. Корпоративные конфликты и рейдерство в России // Рынок ценных бумаг. – 2007. – № 12. – С. 75.].
   Что касается «банковского» рейдерства, то это явление требует более подробного рассмотрения.
   В последние несколько лет банки все чаще сталкиваются с проблемой просроченных задолженностей и неплатежей по кредитам. Риски кредитного портфеля растут, а рентабельность и цена обеспечения кредитов снижаются.
   Тенденция последних трех лет (2008–2010 гг.) заключается в ежегодном увеличении числа неплатежеспособных предприятий, которые и становятся мишенью банковского рейдерства.
   Так, в 2010 г. из 100 % российских предприятий:
   около 40 % имели задолженность по банковским кредитам, при этом такая задолженность ежемесячно увеличивалась (данная тенденция сохраняется и в настоящее время) [409 - Данная статистика опубликована в журналах: Экономическое развитие России. – 2010. – № 2. – Том 17. – С. 7, 26; Банковское дело. – 2010. – № 4. – С. 5.];
   33—38 % являлись убыточными, при этом отмечалась тенденция увеличения количества таких предприятий (данная тенденция также сохраняется в настоящее время). Причем по видам экономической деятельности, относящимся к промышленности, доля убыточных организаций выше (в добыче полезных ископаемых – 54,8 %, в обрабатывающих производствах – 42,7 %, в производстве и распределении электроэнергии, газа и воды – 39,4 %) [410 - См.: Экономическое развитие России. – 2010. —№ 2. —Том 17. —С. 9, 26, 28; Громова Е.В. Методы и инструменты управления риском рейдерства предприятий и организаций: автореф. дис. … канд. экон. наук. – Пенза, 2010. —С. 17.].
   Некоторые эксперты прогнозируют, что ситуация с ростом задолженности предприятий по банковским кредитам не изменится в ближайшие 5 лет и лишь в 2015 г. такой рост прекратится и предприятия начнут постепенно выплачивать долги по уже просроченным кредитам (размеры которых к этому времени будут составлять от сотен млрд до нескольких трлн долларов) [411 - См.: Солнцев О.Г., Мамонов М.Е., Пестова А.А. Ситуация на кредитном рынке // Банковское дело. – 2010. – № 4. – С. 20–22; Ведев А.Л. Устойчивость и потенциал российской банковской системы //Там же. – С. 27; Ротели Т.Ф. Причины мирового финансового кризиса // Приложение к журналу «Предпринимательское право». – 2010. – № 2. – С. 24–27.]. Есть и более смелые заявления. Так, академик РАН Н. Шмелев считает, что к началу 2010 г. «мы потеряли половину промышленного потенциала страны, который нам достался от советских времен. Оставшаяся половина умрет через семь – десять лет» [412 - Шмелев Н. Академик Шмелев: Россию убьет рентабельность в 1000 % // Свободная пресса. – 2009. – 16 дек.].
   Принимаемые Правительством РФ меры по нейтрализации данных негативных тенденций пока не дают ожидаемых результатов, что абсолютно не соотносится с заявлениями руководства страны о том, что российская экономика якобы вышла из пика мирового финансового экономического кризиса.
   Экономическая ситуация 2008–2010 гг., к сожалению, лишила многие компании возможности вовремя погашать кредит, который, как правило, брался под залог недвижимого имущества. Согласно законодательству, если заемщик не выполняет своевременно свои обязанности по кредиту, банк имеет право требовать досрочного погашения кредита, а при его непредоставлении – обратить взыскание на заложенное имущество. Кроме того, не стоит забывать, что недвижимость до кризиса была порядком переоценена и застройщики ожидали высокой доходности, о чем при запросе кредитования сообщали кредитору.
   Но финансовый кризис умерил ожидания девелоперов, сократил спрос, и в итоге рыночная стоимость недвижимости упала. Гарантии банка по кредиту уменьшились, и он имеет право потребовать дополнительное обеспечение. В большинстве случаев под кредит заложена вся имеющаяся недвижимость (особенно если она покупалась в кредит), поэтому предоставить дополнительное обеспечение невозможно.
   Соответственно, у банка возникает право на досрочное погашение кредита. Такая же ситуация возникает и при ухудшении финансового положения заемщика (серьезное падение оборотов и т. п.). В указанных случаях банк может пойти навстречу заемщику и предоставить ему возможность реструктурировать долг, перекредитоваться в другом банке или найти другой компромисс. Но это добрая воля банка, а не его обязанность. Кроме того, далеко не у всех банков есть возможность рассматривать подобного рода компромиссы.
   У маленьких и средних банков, активно увлекавшихся кредитованием, сейчас очень большие проблемы с ликвидностью. Они не имеют дополнительной финансовой «подушки», позволяющей предоставить отсрочку или реструктуризацию.
   Требуя досрочного погашения, банки действуют в рамках закона. Однако бывают и другие ситуации, когда, казалось бы, никаких проблем у компании с ликвидностью нет, но кредитор сам инициирует возникновение прецедента для досрочного истребования кредита, к примеру, путем создания препятствий к своевременному погашению кредита.
   В случае если заемщик добросовестно и регулярно погашает кредит, банк может воспользоваться так называемыми полулегальными и нелегальными методами приведения заемщика в преддефолтное состояние. В качестве примера можно привести следующую схему.
   Банк имеет право (если это прямо не запрещено условиями договора) уступить право требования к должнику третьему лицу. Новый кредитор может быть нерезидентом – офшором BVI (Британских Виргинских Островов) или, чаще всего, кипрской компанией. Для погашения долга новому кредитору должнику необходимо осуществлять платежи по новым банковским реквизитам, при этом корреспондирующим банком или банком, в котором у нового кредитора открыт счет, может выступать банк, выдавший кредит.
   При этом банк может отказываться проводить платежи по счету заемщика, ссылаясь на Федеральный закон № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма». Либо сам новый кредитор будет уклоняться от получения сумм к погашению кредита, что создаст момент искусственно просроченной задолженности. Обладая обширной информацией о финансовой деятельности заемщика, может также вступить в сговор с его остальными кредиторами, в том числе с иными банками, которые начнут массированную атаку на должника по взысканию с него сумм просроченных задолженностей.
   В свою очередь, инициирование против должника судебных процессов (неважно, обоснованно или нет, главное – наличие принятого к производству дела в суде) может повлечь за собой расторжение кредитного договора или требование банка о «дозалоге» имущества или повышении процентной ставки по кредиту (при наличии условия в договоре) в счет обеспечения кредита в связи с потенциальным ухудшением имущественного положения должника.
   Таким образом, дефицит ликвидности у заемщиков (юридических и физических лиц) и невозможность быстро перекредитоваться открывают для менеджмента банков широкий спектр возможностей по незаконному (недобросовестному) отъему собственности у своих клиентов.
   Длительные разбирательства, равно как и банкротство должников, банкам менее выгодны. Волокита судебных процессов, крайне невысокая оперативность системы принятия решений, связанных с процедурой банкротства, требуют серьезных временных затрат, а как известно, «время – деньги». Именно поэтому некоторые банки и подконтрольные им структуры идут на применение схем незаконного захвата собственности путем давления на заемщиков и (или) создания прав на имущество с целью:
   ускорения (ранее сроков, зафиксированных в кредитном договоре) возврата выданных денег, пока обеспечение не обесценилось ниже суммы долга;
   дополнительного спекулятивного заработка; приобретения активов по ценам значительно ниже рыночных, даже в условиях кризиса.
   Для оказания давления на заемщиков используются следующие механизмы:
   привлечение представителей преступных сообществ к осуществлению воздействия на заемщиков с целью отъема активов, принуждения к подписанию соглашений об отступном и прочих сделок на кабальных условиях;
   стимулирование (главным образом финансовое, т. е. коррупционное) организации налоговых проверок, возбуждения уголовных дел и других административных действий в отношении заемщиков на основании по большей части надуманных налоговых и (или) финансовых нарушений с незаконным использованием (раскрытие банковской тайны) информации о клиенте-заемщике.
   Для образования прав используется спланированное в организационной группе создание условий для документального фиксирования просроченной задолженности [413 - Искусственная просроченная задолженность – своевременно не произведенные, в силу направленных воспрепятствующих действий со стороны кредитора, платежи предприятий, организаций поставщикам, кредитным учреждениям, финансовым органам.] по кредитным обязательствам или иных оснований, необходимых для:
   расторжения кредитных или лизинговых договоров;
   увеличения суммы долга за счет пеней и штрафов;
   обращения взыскания на обеспечение по заниженной цене.
   Способы создания искусственной просроченной задолженности:
   1) отказ банков в проведении платежей по счету должника под различными предлогами, в том числе посредством превратного толкования норм закона № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» (запрос документов, которые должник не может и на законных основаниях не должен иметь у себя);
   2) смена в ИФНС гендиректора компании-должника с использованием поддельных документов, отправленных по почте;
   3) наложение ареста на счет должника или иное блокирование денежных средств по надуманным основаниям;
   4) проверки правоохранительных, налоговых органов, Федеральной таможенной службы (при наличии импортно-экспортных операций) с целью дестабилизации деятельности должника;
   5) сговор с дебиторами должника;
   6) сговор с кредиторами должника;
   7) необоснованное резкое повышение процентной ставки по кредитам;
   8) требование погасить часть кредита или предоставить дополнительное обеспечение в связи с переоценкой предмета залога;
   9) фиктивная продажа долгов «подставным» компаниям, которые затем уклоняются от получения исполнения по договору; и др.
   Практически все типовые схемы захвата собственности с участием банков содержат такой элемент, как просроченная задолженность. Исходя из особенностей взаимоотношений кредитор – должник, просроченная задолженность является основанием для расторжения договора и обращения взыскания на обеспечение. Просроченная задолженность является также обязательным элементом захвата активов через расторжение договора лизинга.
   Если рассмотреть наиболее типичные схемы подобного захвата собственности, то можно выделить четыре основных варианта.
   Схема № 1. Создание прав на заложенное имущество
   1. Получение в залог имущества, которое можно быстро и выгодно реализовать.
   2. Создание условий для документально зафиксированной просроченной задолженности.
   3. Расторжение договора.
   4. Обращение взыскания на залог через суд.
   5. Исполнительное производство (реализация с торгов залога по заниженной цене подставному покупателю).
   6. Перепродажа имущества по рыночной цене.
   Пример.
   Заемщик берет кредит в банке под залог имущества и добросовестно исполняет свои обязательства перед банком по выплате кредита и процентов за его использование. При этом банк, ввиду финансового кризиса, решает вернуть себе денежные средства досрочно путем быстрой и дисконтированной продажи предмета залога:
   1. Банк, имея информацию о финансовом положении заемщика, уведомляет его о том, что оценка залога якобы снизилась и нужно оформить дополнительное обеспечение. Заемщик, зная о том, что заложенное имущество является ликвидным, и не ожидая подобных действий от банка, не может предоставить дополнительное обеспечение в короткие сроки.
   2. Банк с целью оказания давления инициирует проверки заемщика представителями ФНС и ОВД. В это же время он уведомляет заемщика о досрочном расторжении кредитного договора.
   3. Поскольку заемщик не может предоставить дополнительное обеспечение или единовременно выплатить кредит, банк подает в суд иск о взыскании и обращении взыскания на заложенное имущество.
   4. Суд выносит решение о взыскании за счет предмета залога и устанавливает указанную банком начальную цену реализации предмета залога.
   5. В рамках исполнительного производства залог реализуется компании, связанной с банком, по заниженной цене, а у заемщика остается частично непогашенный долг перед банком.
   6. Далее предмет залога перепродается реальному покупателю уже по рыночной цене.
   Итог: заемщик потерял имущество и проценты за использование кредита, при этом еще остался должником банка. Банк получил средства от реализации имущества по рыночной цене, а также проценты за использование кредита и остаточный долг заемщика.
   Схема № 2. Принуждение к сделке
   1. Получение в залог имущества, которое можно быстро и выгодно реализовать.
   2. Создание условий для документально зафиксированной просроченной задолженности.
   3. Расторжение договора.
   4. Оказание давления (через преступные группировки, правоохранительные и (или) административные органы).
   5. Подписание кабального соглашения об отступном с залогодателем.
   6. Реализация имущества по рыночной цене.
   Пример.
   Компании (залогодатель) необходимо взять кредит в банке, но финансовое положение не позволяет сделать это напрямую. Банк предлагает следующий алгоритм: банк выдает необходимый кредит некой «доверенной» компании, а заинтересованное лицо выступает залогодателем по данному кредиту и закладывает свое недвижимое имущество. Затем «доверенная компания» выдает необходимый кредит залогодателю. Залогодатель, имея доверительные отношения с банком и не усматривая в данном алгоритме для себя угроз, соглашается. Залогодатель получает кредит на 3 года с равными ежемесячными платежами. Залогодатель добросовестно перечисляет «доверенной компании» платежи по кредиту, а та, в свою очередь, платит банку. Спустя некоторое время реализуется следующая схема:
   1. Банк уведомляет залогодателя о том, что по кредиту, по которому он является залогодателем, возникла просрочка и банк вынужден потребовать от заемщика и залогодателя немедленного погашения кредита. Поскольку допущена просрочка, банк расторгает кредитный договор в одностороннем порядке.
   2. Залогодатель обращается к «доверенной» компании с претензиями, однако выясняется, что у компании существенные финансовые проблемы и она находится в предбанкротном состоянии.
   3. Так как залогодатель не располагает достаточными средствами, чтобы закрыть кредит, банк обращается в суд с иском о взыскании и обращении взыскания на заложенное имущество.
   4. Иск банка удовлетворяется.
   5. В рамках исполнительного производства заложенное имущество реализуется по схеме № 1.
   Итог: залогодатель потерял свое имущество, а также платежи и проценты, выплачиваемые им по кредиту «доверенной» компании. Банк незаконно завладел имуществом заемщика и получил денежные средства в виде платежей и процентов по кредиту.
   Схема № 3. Создание прав на предмет лизинга
   1. Приобретение имущества (недвижимости) в лизинг по заниженной стоимости.
   2. Создание условий для документально зафиксированной просроченной лизинговой задолженности.
   3. Расторжение договора лизинга.
   4. Продажа предмета лизинга третьему лицу по рыночной цене.
   Пример.
   Компания (лизингополучатель) хочет приобрести себе в собственность актив с частичным использованием привлеченных средств через лизинговую компанию, для чего заключает договор финансовой аренды (лизинга) на 5 лет. По данному договору лизингодатель приобретает актив (предмет лизинга) себе в собственность, а после погашения всех лизинговых платежей передает предмет лизинга в собственность лизингополучателя. Лизингополучатель в течение этих 5 лет имеет право пользования предметом лизинга.
   Лизингополучатель добросовестно исполняет свои обязательства путем перечисления лизинговых платежей и процентов лизинговой компании. Спустя два года появляется сторонний покупатель на предмет лизинга. Лизингополучателю для того, чтобы сейчас заключить договор купли-продажи, необходимо получить предмет лизинга в собственность, а значит, единовременно выплатить лизингодателю оставшуюся по договору лизинга денежную сумму. Для этих целей лизингополучатель берет краткосрочный заем и перечисляет необходимую для закрытия договора лизинга денежную сумму на свой счет в банк, аффилированный лизингодателю.
   Лизингодатель, имея намерение получить предмет лизинга в свою собственность, договаривается с аффилированным банком, что денежные средства лизингополучателя не будут перечислены на счет лизингодателя, а также на иные счета в течение максимального времени, что позволит создать искусственную задолженность лизингополучателя по договору лизинга.
   Лизингодатель выходит на прямой контакт со сторонним покупателем предмета лизинга. Усматривая для себя выгоду – продать предмет лизинга по рыночной цене, а не отдать лизингополучателю по сумме закрытия договора лизинга – лизингодатель по сговору с аффилированным банком реализует следующую схему.
   1. Аффилированный банк под различными предлогами не проводит платежные поручения лизингополучателя, таким образом, фактически создает просрочку платежей по договору лизинга.
   2. Лизингодатель, используя искусственно возникшую просрочку, досрочно расторгает с лизингополучателем договор лизинга. В это же время совместно с аффилированным банком он инициирует в отношении лизингополучателя различные налоговые и иные проверки с целью оказания давления.
   3. Лизингополучатель подает иск в суд о признании недействительным расторжения договора лизинга и просит суд о наложении мер в отношении предмета лизинга до завершения судебных разбирательств. Суд в мерах отказывает.
   4. Лизингодатель для того, чтобы снять с предмета лизинга обременение, регистрирует расторжение договора лизинга в ФРС.
   5. Лизингодатель продает покупателю предмет лизинга по рыночной цене.
   Итог: лизингодатель, получив предмет лизинга по выкупной цене, реализовал его по рыночной, при этом уже получив лизинговые платежи и проценты за 2 года лизинга от лизингополучателя.
   Схема № 4. Создание прав по договору РЕПО
   1. Получение в обеспечение контрольного пакета акций/долей компании (51—100 %), которой принадлежат активы по договору РЕПО по заниженной цене.
   2. Создание условий для документально зафиксированной просроченной задолженности.
   3. Расторжение договора.
   4. Смена гендиректора в компании, акции которой служили обеспечением.
   5. Реализация активов, находящихся на балансе компании, по заниженной цене.
   Пример.
   Компания (заемщик) берет в банке кредит под залог имущества, принадлежащего аффилированной ему компании (залогодатель). В качестве дополнительного обеспечения кредитного договора заемщик также заключает договор РЕПО долей, по которому аффилированной банку организации передаются в собственность доли компании залогодателя до полного исполнения кредитного договора.
   Заемщик добросовестно исполняет свои обязательства перед банком, но спустя некоторое время банк уведомляет его о досрочном расторжении кредитного договора без указания оснований для расторжения. Далее банком и подконтрольной ему организацией реализуется следующая схема по незаконному отъему имущества.
   1. Заемщик не рассчитывает на такие обстоятельства, и у него не имеется достаточных денежных средств для единовременного погашения кредита; он подает в суд иск о признании недействительным расторжения кредитного договора и просит о наложении мер в отношении заложенного имущества, а также запрете банку и аффилированной организации заключать договоры, снимающие обременение в виде залога с имущества. Суд в мерах отказывает.
   2. Банк подает в суд встречный иск о взыскании кредитной задолженности.
   3. С целью давления на заемщика в отношении него банком инициируются налоговые и иные проверю!.
   4. Поскольку кредитный договор расторгнут в одностороннем порядке, а заемщик не может выполнить свои обязательства, аффилированная банку организация (владеющая долями компании по договору РЕПО долей) производит в ИФНС регистрацию нового гендиректора и юридического адреса компании-залогодателя.
   5. Банк заключает с уже подконтрольной ему организацией-залогодателем договор о снятии обременения с заложенного имущества, что и регистрирует новый гендиректор в УФРС.
   6. Аффилированная банку организация на законных основаниях реализует имущество по рыночной цене, и все денежные средства идут в доход банка и не уменьшают долг заемщика.
   Итог: заемщик потерял компанию, обеспечение в виде активов и остался должен банку. Банк получил через аффилированную организацию компанию-залогодателя в собственность, реализовал активы этой компании и взыщет долг с заемщика за счет прочего имущества.
   Таким образом, в условиях дефицита ликвидности у большинства компаний и отсутствия возможности перекредитоваться в короткие сроки на приемлемых условиях рассмотренные схемы становятся эффективным способом захвата ликвидных активов. В настоящее время наблюдается тенденция увеличения числа локальных корпоративных сговоров между банками: заемщику отказывают в предоставлении кредита, если он является клиентом одного из банков, вступивших в сговор, и в отношении него реализуется одна из схем по отъему собственности. Наиболее широкое применение данная стратегия имеет на региональном уровне.
   Действия по реализации различных схем отъема собственности у заемщиков банков могут быть инициированы не только сотрудниками банка, но и извне – недобросовестными представителями государственных органов, в том числе правоохранительных. Также в банках или при банках могут формироваться специализированные, смешанные по составу группы, которые будут выбирать из кредитного портфеля банка «пригодные» активы и реализовывать их захват по указанным схемам при поддержке банка.
   При этом лиц из числа ответственных сотрудников банка, реализующих такие схемы, практически невозможно привлечь ни к уголовной, ни к административной ответственности, так как, на первый взгляд, действия со стороны банка выглядят законно, а для возбуждения внутренней или административной проверки, как правило, не хватает первичных оснований. Кроме того, сам по себе финансовый кризис зачастую служит «очевидным оправданием» таких действий, что позволяет возложить практически любую ответственность на сторону заемщика. Такая мотивация, при наличии неформальных отношений с государственными органами, позволяет обосновать целесообразность принятия административного решения по организации проверок, фактически не вовлекая сотрудников госорганов в прямые коррупционные схемы.
   Кроме того, до последнего времени одним из сдерживающих от злоупотреблений факторов была забота о поддержании репутации банка, однако в настоящий момент многие, особенно мелкие, банки больше не боятся приобрести репутацию банка-рейдера, так как в крайнем случае можно сменить название банка.
   Примечательно, что порой ключевую роль в успешной реализации схем «банковского» рейдерства играют, как ни парадоксально, органы государственной власти, которые призваны защищать интересы законных собственников имущества. Такие действия чиновников дискредитируют власть в глазах общества, подрывая доверие к реализуемой Президентом РФ политике создания инновационной модели экономики, обеспечения надежной охраны прав и законных интересов участников экономических отношений, в том числе неприкосновенности частной собственности и ее защиты от преступных посягательств.
   Анализ правоприменительной практики и литературы по данной проблематике позволил составить таблицы, отражающие роль представителей государственных органов как в незаконном захвате собственности с участием банков (табл. 9), так и в защите от такого захвата (табл. 10).

   Таблица 9
   Функции представителей государственных органов в незаконном захвате собственности с участием банков

   В последнее время некоторыми экспертами указывается также на наличие информации о причастности сотрудников ФСБ и отдельных органов государственной власти к реализации задач по захватам собственности в интересах банковских структур [414 - См. подр.: Васина С.Б., Кабанов К.В., Панфилова Е.А., Шантин Г.А. Незаконный захват собственности с участием банков в ситуации финансового кризиса // Недвижимость и инвестиции. Правовое регулирование. – 2009. – № 2(39). – С. 56; ОрфеновА. Новые методы рейдеров // Экономические преступления. – 2009. – № 9. – С. 7–9; Игнатова О. В зоне риска – жертвы кризиса // Российская газета. – 2010. – № 5191. – 26 мая.].
   Таблица 10
   Функции представителей государственных органов в защите собственности от незаконного захвата с участием банков

   Схемы по захвату собственности с участием банков существовали и ранее, однако не имели массового распространения. Используя в качестве прикрытия ажиотажные и панические настроения, связанные с финансовым кризисом, бенефициары и менеджеры банков (в ситуации снижения доходов от обычной деятельности) идут на правонарушения с целью как компенсировать потери, так и получить дополнительные дивиденды.
   Ввиду сравнительной технической простоты реализации указанных схем захвата собственности с учетом создавшихся благоприятных условий, в настоящее время мы можем констатировать значительный рост случаев рейдерских захватов собственности, совершаемых при непосредственном активном участии банков. Данное явление снижает доверие к финансовым институтам и вынуждает потенциальных клиентов отказываться от пользования банковскими услугами. В сложившейся ситуации «лучше» и «безопаснее» становятся расчеты наличными и прочие «инструменты» теневой экономики.
   Таким образом, приведенные выше схемы в полной мере подпадают под определение рейдерства, ранее нами сформулированное.

   Государственное рейдерство
   В последние годы все чаще стал употребляться термин «госрейдерство». Он активно используется в предпринимательской среде, упоминается в научной литературе.
   Средства массовой информации [415 - См., напр.: Поляк Р. Почему падают самолеты, или рейдерство по-государственному // http://www.civitas.ru/; Яковенко Д. Самый эффективный рейдер в России – государство // Время. – 2006. – 6 февр.] и отдельные эксперты [416 - См., напр.: Максимов С.В. Коррупция. Закон. Ответственность. – М.: ЮрИн-фор, 2008. – С. 57; Филимонова В. Рейдерство как социально-экономический и политический феномен современной России // Общество и экономика. – 2008. – № 5. – С. 101–139; РадыгинА. Российский рынок слияний и поглощений: этапы, особенности, перспективы //Вопросы экономики. – 2009. – № 10. – С. 34, 45; Рамазанов И. Рейдеры заказывают привлекательные объекты банкам // Экономические преступления. – 2009. – № 9. – С. 23; Рейдерство как социально-экономический и политический феномен современной России // Неотложная правовая помощь: Информационно-аналитический бюллетень. – М., 2008. – С. 13–26; Скиданова Л.А. Рейдерство как социально-экономический феномен: автореф. дис… канд. социол. наук. – М., 2010. – С. 12; и др.] также указывают на такую разновидность рейдерства, как госрейдерство.
   Так, Р. Поляк пишет следующее:
   «Непосредственную заинтересованность в банкротстве, введении внешнего управления и последующем поглощении частных авиакомпаний, входящих в авиаальянс “AirUnion”, имела госкорпорация “ Ростехнологии ”, находящаяся под непосредственным контролем В. Путина и Д. Медведева. Вот такое вот рейдерство на самом высшем уровне.
   Акционер-поглотитель доведенной до банкротства “AirUnion” – госкорпорация “Ростехнологии”, созданная в 2007 г. особым указом В. Путина на основе “Рособоронэкпорта” и бешеными темпами превращающаяся в монопольного гиганта покрупнее “Газпрома” и “Роснефти”. Эта корпорация неуклонно забирает в свои руки весь крушили бизнес России. Изначально ей принадлежит экспорт вооружения. Указом Д. Медведева от 10 июля 2008 г. в состав госкорпорации “Ростехнологии” вошли 400 предприятий, кроме оборонно-промышленного комплекса это предприятия в области машиностроения, горно-металлургической промышленности, химии, золотодобычи и других отраслей. В том числе и все самые успешные отечественные авиакомпании.
   Начиная с ареста владельцев ЮКОСа, в нашей стране идет повсеместный процесс деприватизации частного бизнеса. Государство в лице госмонополий поглощает одно частное предприятие за другим. Но в отличие от времен СССР, когда весь бизнес был государственным, эти новые госкорпорации имеют форму акционерных компаний, и – как странно, не правда ли? – все топ-менеджеры и гендиректора этих компаний являются по совместительству высокопоставленными госчиновниками» [417 - Поляк Р. Указ. соч.].
   0 причастности высших должностных лиц государства к рейдерским захватам с завидной регулярностью рассказывается в СМИ. Так, в газете «Коммерсантъ» в мае 2008 г. была опубликована статья о том, что руководство российской судебной системы впервые признало факт давления на суд со стороны Администрации Президента. Первый заместитель Председателя Высшего Арбитражного Суда РФ Е. Валявина заявила, что она и еще несколько судей постоянно подвергались давлению со стороны референта Управления Президента по кадровым вопросам и государственным наградам В. Боева. Е. Валявина сообщила, что В. Боев обращался к ней с указаниями по громкому делу об акциях ОАО «Тольяттиазот» (Президиум ВАС РФ 22 ноября 2005 г. отменил решение по делу о продаже госпакета акций компании, вынесенное в пользу Росимущества).
   Один из респондентов (депутат Госдумы РФ), опрошенных в ходе социологического исследования «Рейдерство как социально-экономический и политический феномен современной России» (Центр политических технологий, г. Москва, май 2008 г.), отмечает следующее: «Сегодняшнее рейдерство идет от государства. Государственное рейдерство является очень опасным явлением. На глазах у изумленной публики пытаются отнять бизнес у компании «Ист лайн». Сейчас происходит государственный рэкет. Наши чиновники настолько уже обнаглели, что у них вообще замкнуло крышу от безнаказанности». Другой респондент (также депутат Госдумы) тоже выразил озабоченность по поводу проблемы госрейдерства: «Сегодня совершенно четко можно говорить о государственном рейдерстве. Потому что во главе стоят государственный аппарат, государственные компании, государственные министерства, агентства, которые все подгребают под себя. Недаром С. Степашин заявил на парламентских слушаниях, что с рейдерством надо бороться, потому что и государство выступает в качестве рейдера. Такое громкое заявление прозвучало в первый раз. К данному типу рейдеров принадлежат люди, которые занимают депутатские и правительственные должности. Это крупный чиновник, который или связан с бизнесменами или одновременно им является (тайно или явно), или это его родственники» [418 - Рейдерство как социально-экономический и политический феномен современной России. Отчет о качественном социологическом исследовании. – М.: Центр политических технологий, 2008; Рейдерство как социально-экономический и политический феномен современной России // Неотложная правовая помощь: Информационно-аналитический бюллетень. – М., 2008, —С. 13–26.].
   Некоторые респонденты указывали на большую вероятность того, что «дело ЮКОСа» было заказано «сверху» и по сути знаменует собой начало государственного рейдерства, вдохновителями и идеологами которого являются высшие должностные лица страны [419 - См.: Рейдерство как социально-экономический и политический феномен современной России // Неотложная правовая помощь: Информационно-аналитический бюллетень. – М., 2008. – С. 13–26; Рейдерство как социально-экономический и политический феномен современной России. Отчет о качественном социологическом исследовании. – М.: Центр политических технологий, 2008.]. Бесспорно, к такого рода заявлениям следует относиться с определенной долей скептицизма.
   Л..A. Скиданова, основываясь на результатах диссертационного исследования, включила в качестве положения, выносимого на защиту: «Функционирование института власти – собственности приводит к государственному рейдерству как своеобразному способу возврата государственной собственности. Государственный чиновник сегодня является главным рейдером» [420 - Скиданова Л.А. Указ. соч. – С. 12.]. Далее диссертант делает вывод: «Сегодня основным игроком на рынке недружественных поглощений являются государственные чиновники, а главным рейдером – государство» [421 - Там же. – С. 15.]. Смелое суждение, однако результаты настоящего исследования и научных изысканий других авторов в основном подтверждают сформулированный тезис.
   Другой диссертант, О.Ю. Ленская, также приходит к весьма интересному выводу: «Государственный корпоративизм 90-х гг. XX века рассматривается через приватизацию государственной власти бизнесом. Применительно же к реалиям 2009 г. государственный корпоративизм основывается на монополизации органами государственной власти самого бизнеса» [422 - Ленская О.Ю. Политические аспекты взаимоотношений власти и бизнеса в условиях государственного корпоративизма в современной России: дис… канд. полит, наук. – М., 2009. – С. 17.]. Тем самым фактически констатируется существование тотального контроля государства над бизнесом.
   В ходе проведенного нами опроса предпринимателей г. Екатеринбурга в июле – сентябре 2009 г. (314 чел.) и марте – июле 2010 г. (284 чел.) получены следующие сведения по рассматриваемой проблеме: «Известно ли Вам о существовании “госрейдерства”?: а) известно и понятна суть таких действий – 82,4 %; б) известно, однако непонятно, в чем оно заключается – 6,9 %; в) неизвестно – 10,7 %».
   На вопрос: «Уверены ли Вы в том, что в настоящее время идет повсеместный процесс деприватизации частного бизнеса госкорпорациями (или иными структурами, подотчетными федеральным органам исполнительной власти)?» – были получены следующие ответы: а) абсолютно уверен – 49,7 %; б) скорее уверен, чем не уверен – 19,8 %; в) затрудняюсь ответить – 16,1 %; г) скорее неуверен, чем уверен – 9,8 %; д) абсолютно не уверен – 4,6 %.
   Таким образом, бизнес-сообщество не только располагает информацией о существовании проблемы госрейдерства, но и полагает, что угроза его распространения является более чем очевидной.
   С.В. Максимов также указывает на существование госрейдерства и определяет его как – «захват чиновниками контроля над коммерческой организацией (включая навязывание компании своих менеджеров, получение долей в уставном капитале через родственников и свойственников), в том числе посредством фальсификации документов, подкупа судей и судебных приставов» [423 - Максимов С.В. Коррупция. Закон. Ответственность. – М.: ЮрИнфор, 2008. – С. 57.].
   «Особенностью современного российского рейдерства является так называемое госрейдерство, т. е. активное участие в качестве его организаторов и выгодополучателей чиновников (нередко руководител ей правоохранительных органов), их родственников и свойственников, – пишет С.В. Максимов. – Госрейдерство может легко маскироваться как под политику деприватизации в стратегически важных отраслях экономики, так и под политику новой национализации, направленной на повышение эффективности управления государственной собственностью посредством преобразования государственных и муниципальных унитарных предприятий в акционерные общества» [424 - Максимов С.В. Указ. соч. – С. 58.].
   Методы давления применяются разные: от внешне легальных до явно насильственных (уголовно наказуемых). Госрейдеры обладают значительными полномочиями для того, чтобы за счет властных ресурсов и бюджетных средств:
   организовывать общественное негодование в отношении владельцев любого приглянувшегося объекта собственности, СМИ-кампанию клеветнического характера против них;
   инспирировать ложные обращения в правоохранительные и контролирующие органы со стороны обиженных граждан (нередко для этих целей используются ветераны Великой Отечественной войны и труда и их организации);
   осуществить проверки компаний-жертв со стороны таких органов;
   стимулировать вынесение решений о возбуждении: уголовных и административных дел;
   обеспечить подачу судебных исков в отношении компании-жертвы и ее законных владельцев;
   оказывать эффективное давление на судей и судебных приставов. Один из наиболее распространенных методов госрейдерства – проведение общих собраний акционеров, на которых избирается новое руководство корпорации без участия прежних основных собственников.
   Применительно к госрейдерству (когда речь идет о рейдерском захвате предприятий в интересах лиц, занимающих государственные должности, в том числе руководителей правоохранительных органов и судей) нередко происходит зачет взаимных обязательств или применяются схемы нематериальных расчетов между соучастниками: продвижение по должности; присвоение внеочередного специального звания или классного чина; представление к госнаградам и почетным званиям; включение в избирательный список; «устройство» ребенка на бюджетное место в вузе; обеспечение общего покровительства; отказ от уголовного преследования, в том числе прекращение уголовного дела; и т. п.
   Корпоративный шантаж (приобретение пакета акций компании, достаточного для того, чтобы блокировать принятие управляющим органом решений) свойственен преимущественно профессиональному госрейдерству, организаторами и выгодоприобретателями которого выступают должностные лица, обладающие специальными познаниями в сфере экономической и финансовой деятельности, закрытой служебной информацией, возможностями влияния на итоги конкурсов и т. п.
   До недавнего времени были распространены всевозможные фонды при госорганах, в том числе правоохранительных и органах местного самоуправления, которые аккумулировали средства предпринимателей, стремящихся получить дополнительные гарантии защищенности от различных посягательств (прежде всего от вмешательства в их деятельность со стороны указанных органов).
   Широкое распространение имело создание попечительских советов, координационных и консультативных структур при органах государственной власти и местного самоуправления, состоящих из представителей бизнеса (советов по предпринимательству, инвестициям, экономическому развитию и т. п.). В ряде случаев подобные структуры функционируют по клубному принципу, обеспечивающему членам клуба избранных фактические и формальные преимущества при получении государственных и муниципальных заказов, подобие «охранных грамот», гарантирующих невмешательство (даже законное) в их деятельность со стороны контролирующих и правоохранительных органов. Такую «защиту» проф. С.В. Максимов именует «госкрышей» [425 - См.: Максимов С.В. Указ. соч. – С. 61.].
   «Госкрыши» – форма сращивания бюрократии и бизнеса, при котором должностное лицо или группа должностных лиц (как правило, сотрудников правоохранительных и контролирующих органов) за взятку обеспечивает защиту опекаемого хозяйствующего субъекта от различных преступных посягательств со стороны представителей организованных преступных групп и рейдерского поглощения со стороны конкурентов, незаконного и законного вмешательства в экономическую деятельность со стороны правоохранительных и контролирующих органов.
   Несмотря на то что «госкрыша» в классическом понимании не является формой прямого управления предприятием, по размеру отчислений с доходов предприятия в пользу обеспечивающих «крышу» чиновников можно судить о ее фактической роли. По нашему мнению, в тех случаях, когда на отчисления по содержанию «госкрыш и» тратится более 50 % всей прибыли предприятия, коррумпированные чиновники становятся фактическими собственниками бизнеса.
   По свидетельству С.В. Максимова, в настоящее время мы являемся свидетелями перерастания криминал!ною феномена «госкрыш» в госрейдерство [426 - См.: Максимов С.В. Указ. соч. – С. 61.], которое, как мы полагаем, далеко не всегда носит очевидно криминальный характер [427 - 12 лет назад, по некоторым оценкам, около 30 % сотрудников милиции так или иначе обеспечивали «крышу» коммерческим структурам. См.: Российская организованная преступность. Доклад Центра стратегических и международных исследований: Пер. с англ. – М., 1998. – С. 27.]. Период, когда коррумпированный чиновник удовлетворялся ролью «берущего с руки», по-видимому, закончился. У взяточника появился вкус кроли полновластного удачливого бизнесмена, который сам «кормит с руки» тех, кто ему нужен. Сегодня высокопоставленный чиновник нередко одновременно является крупнейшим собственником и предпринимателем.
   Это явление заставляет критически относиться к определению основной политэкономической тенденции как укреплению государственного капитализма и либерализации экономики. Суть реальной тенденции состоит не в усилении роли государства в регулировании экономических процессов, а в усилении незаконного присутствия чиновничества в экономике. Возможно, именно это представляет главную угрозу перспективам ускоренного экономического развития России и становлению свободного и социально ответственного предпринимательства, которые экс-президент РФ В.В. Путин в Послании Федеральному Собранию РФ в 2007 г. [428 - См.: Послание Федеральному Собранию Российской Федерации Президента России Владимира Путина // Российская газета (Федеральный выпуск). – 2007. – 27 апр.] и действующий Президент Д.А. Медведев включили в стратегический план развития страны.
   Существует специфика способов захвата предприятий в газовой отрасли (получившее наименование «газовое рейдерство») [429 - См.: Ермоленко В. Газовое рейдерство // http://www.ugmk.info/?art= 1166117997&р], а также в иных сферах экономической деятельности [430 - См. подр.: Фаенсон М.И., Пиманова А.А. Указ. соч.; Тихомиров Б.И. Рейдерство: Учеб. пособие. – СПб., 2006; Федоров А.Ю. Рейдерство и корпоративный шантаж (организационно-правовые меры противодействия). – М.,2009. – С. 109–112.].
   Эксперты также делят рейдеров по характеру использования незаконных и нерыночных инструментов захвата собственности; различают по коллективности действий (одиночки, взаимосвязанные группы рейдеров); по субъектам (частное и государственное рейдерство); по направленности (инвестиционное и ликвидационное); по технологиям (доминирование силовых инструментов или корпоративных технологий) [431 - См.: Анисимов С.Н. Рейдерство в России. Особенности национального захвата. – СПб., 2007. – С. 22–24.].

   Региональные аспекты проблемы
   В настоящее время наибольшую активность рейдеры проявляют в регионах, обладающих значительным экономическим потенциалом, в отношении стабильно работающих предприятий. Как уже отмечалось, среди регионов по количеству корпоративных конфликтов первое место удерживает Центральный федеральный округ, на втором – Приволжский, на третьем – Уральский.
   Немалую активность рейдеры проявляют в Дальневосточном федеральном округе.
   В августе 2009 г. во Владивостоке прошел межрегиональный семинар по вопросам расследования рейдерских захватов, участие в котором приняли представители правоохранительных органов Дальневосточного федерального округа. По словам начальника УВД по
   Приморскому краю А. Николаева, семинар приурочен к подготовке во Владивостоке саммита АТЭС в 2012 г., для проведения которого необходимо благоприятное состояние финансового и потребительского рынков [432 - См.: Во Владивостоке прошел семинар по вопросам расследования рейдерских захватов // Официальный сайт МВД России: http://www.mvd.ru/news/].
   Участники семинара отметили, что в Приморском крае за 8 месяцев 2009 г. выявлено более 4 тыс. преступлений экономического характера, среди которых наиболее важные и имеющие большой общественный резонанс: рейдерство, легализация имущества и денежных средств, полученных преступным путем, нарушение авторских прав.
   «Рейдерство – это не только незаконный отъем собственности. Инструментом данного преступления коррупционной направленности может быть умышленное убийство, вымогательство, преступления против личности, правосудия. Бороться с ним крайне сложно, но возможно – прежде всего с помощью реформирования корпоративного законодательства, пробелы которого используются захватчиками», – заявил А. Николаев [433 - Там же.].
   Одним из последних громких уголовных дел в сфере рейдерства в Приморье стало расследование захвата крупнейшей транспортной компании Приморья ООО «Компания ОГАТ».
   Руководил преступным рейдерским формированием по захвату ОГАТа 37-летний Дмитрий С. (в планах которого был захват всех крупнейших предприятий Приморья). Выбрана эта компания была неслучайно: 17 гектаров земли, стоимостью 17 млн долл.; 17 большегрузных машин (часть из которых не имеет аналогов в Приморье); 16 зданий (административных, складских, ремонтных мастерских и т. д.); ежегодные налоговые отчисления предприятия – 23 млн руб. [434 - См.: Во Владивостоке задержаны участники организованной преступной группы // Официальный сайт МВД России: http://www.mvd.ru/news/; Ценой своей жизни и жизни отца заплатил следователь из Владивостока Д. Ваев за расследование одного из самых громких уголовных дел Дальнего Востока//http:// www.mvd.ru/news/41389/; В Приморском крае проведен анализ практики расследования преступлений, связанных с захватом имущества (рейдерство) // http://www.sledcom.ru/news/47494.html?sphrase_id=57744].
   Иерархия и распределение обязанностей в преступном рейдерском формировании были четкими: все делились на группы, имелась инструкция для членов формирования со схемами связи, условленными местами встреч и определенными средствами связи. В структуру входили: силовой блок; экономический блок, состоящий из преуспевающих коммерсантов, которые выгодно капитализировали полученное преступным путем имущество; группа технического и информационного обеспечения, «работники» которой подделывали различные документы, штампы, подписи, собирали разведывательную информацию, а также вели «грязные» PR-кампании (в СМИ размещали сведения, дискредитирующие оппонентов группировки, представителей правоохранительных органов); группа правового обеспечения, задачей которой являлась защита интересов рейдеров в судах, органах исполнительной власти, оспаривание «законности» преступных посягательств. Основной задачей юристов было изучение уставных документов захватываемой компании и нахождение в них юридически непродуманных положений и пунктов.
   Подобные изъяны юристы Дмитрия С. нашли и у ООО «Компания ОГАТ». Незаконное отчуждение имущественного комплекса ООО «Компания ОГАТ» сопровождалось попытками давления на следствие (в том числе и через СМИ с целью повлиять на принятие процессуальных решений), фальсификацией документов. На людей, причастных по роду своей служебной деятельности к спору акционеров ОГАТа, совершались разбойные нападения, убийства. Жертвами стали и должностные лица Федеральной регистрационной службы, Следственного управления УВД г. Владивостока, судья Арбитражного суда Приморского края. История рейдерского захвата следующая.
   Активную роль в рейдерском захвате сыграл входящий в упомянутую нами группу правового обеспечения Б. – директор адвокатского бюро «Правовая конструкция».
   Воспользовавшись конфликтной ситуацией между П. (директор ОГАТа) и Ш., одним из учредителей ОГАТа, Б. получил право представлять интересы последнего в указанной транспортной компании.
   В январе 2008 г. на собрании учредителей, на котором ежегодно единогласным решением участников избирается директор компании, Б. выдвинул требования о назначении своего доверенного лица на должность директора. При этом еще одним из условий рейдеров было размещение их бизнеса на базе захватываемого предприятия. На этом собрании директора так и выбрали. Одновременно с этим полномочия, согласно Уставу, были переданы одному из учредителей – О.
   В марте – апреле 2008 г. на транспортную компанию обрушился ряд всевозможных проверок, инициированных Б. Во время одной из них производилась выемка большого количества документов, которые впоследствии были использованы для рейдерского захвата предприятия.
   С этого момента участники организованного преступного формирования (ОПФ) стали применять и физическую расправу над «неверными». В мае 2008 г. было совершено убийство О., у которого похитили 200 тыс. руб. и документ, подтверждающий его право на управление ООО «Компания ОГАТ».
   В июле 2008 г. члены ОПФ сфальсифицировали ряд документов, представив их в ИФНС, где и были внесены изменения в ЕГРЮЛ. С того момента директором компании стал представитель ОПФ Иван К., который впоследствии должен был вывести активы предприятия в подконтрольные рейдерам фирмы.
   В сентябре 2008 г. Дмитрий С. принял решение о продаже ОГАТа, однако этого сделать не удалось (в УФРС был получен отказ), так как к этому времени по заявлению о признании незаконности изменений в учредительных документах компании, поданному в арбитражный суд юристом ОГАТа Р., было вынесено решение о временном запрете отчуждения права собственности, до момента принятия решения судом по поступившему заявлению.
   Такое положение дел не устраивало злоумышленников, и члены ОПФ приступили к уже хорошо известным мерам по силовому устранению «неугодных». Первым пострадал заместитель начальника Федеральной регистрационной службы, отказавшийся проводить регистрацию перехода прав собственности ООО «Компания ОГАТ» (госслужащего избили обрезком трубы). Далее, в целях устрашения, было совершено убийство отца Д. Ваева (начальника следственного отделения по расследованию преступлений в сфере экономики одного из районных управлений внутренних дел г. Владивостока, которым к тому времени было возбуждено и расследовалось уголовное дело по факту незаконного завладения активами «Компания ОГАТ»), Однако преступникам не удалось запугать Д. Ваева, которому удалось собрать основной массив доказательств вины подозреваемых. В результате рейдерами было принято решение об убийстве Д. Ваева, которое, к сожалению, было реализовано. После этого был совершен еще ряд убийств и разбойных нападений на свидетелей и других участников уголовного судопроизводства с целью достижения преступного замысла.
   Лишь после объединения усилий Главного управления МВД России по ДФО, Следственного управления СК при прокуратуре РФ, УФСБ и УВД по Приморскому краю преступную деятельность рейдеров удалось пресечь: изъято восемь единиц огнестрельного оружия, три прибора для бесшумной стрельбы, боеприпасы, семь гранат, более 20 тротиловых шашек, арестованы 11 членов ОПФ. Лидеру ОПФ удалось скрыться, он объявлен в международный розыск.
   В ходе расследования уголовного дела в отношении Дмитрия С. и других членов ОПФ следователи и эксперты-криминалисты УВД по Приморскому краю рассмотрели огромный массив документов. Выполнены почерковедческие, графологические, технико-криминалистические, фоноскопические и компьютерные экспертизы. Расследование продолжалось 9 месяцев и насчитывает 129 томов, из которых 40 составляет обвинительное заключение. Обвинение предъявлено по таким статьям УК РФ, как: 105 «Убийство», 159 «Мошенничество», 162 «Разбой», 163 «Вымогательство», 167 «Умышленные уничтожение или повреждение имущества», 174.1 «Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных лицом в результате совершения им преступления», 179 «Принуждение к совершению сделки или отказу от нее»,210 «Организация преступного сообщества», 222 «Незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия, его основных частей, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств», 296 «Угроза или насильственные действия в связи с осуществлением правосудия или производством предварительного расследования», 325 «Похищение или повреждение документов, штампов, печатей либо похищение марок акцизного сбора, специальных марок или знаков соответствия», 330 «Самоуправство», 327 «Подделка, изготовление или сбыт поддельных документов, государственных наград, штампов, печатей, бланков» и др. В ходе следствия выяснилась причастность ОПФ к рейдерским захватам еще нескольких крупных предприятии Хабаровского края и других субъектов РФ. Уголовное дело находится на рассмотрении в Приморском краевом суде.
   Однако следует обратить внимание на то, что это лишь один из немногих примеров эффективной деятельности правоохранительных органов по привлечению рейдеров к уголовной ответственности.
   С учетом того, что региональные особенности проблемы рейдерства достаточно подробно были рассмотрены в одной из наших последних работ [435 - См.: Федоров А.Ю. Рейдерство и корпоративный шантаж (организационно-правовые меры противодействия). – М., 2009. – С. 120–136.], обратившись к которой можно почерпнуть соответствующую информацию, не представляется целесообразным повторное изучение вопроса специфики рейдерских захватов, реализуемых в разных субъектах Российской Федерации.
   В качестве вывода заметим, что, исходя из изложенного, становится ясно, что итог рейдерских атак в любом случае ведет к потерям как инвестиционной привлекательности предприятий, так и бюджетной обеспеченности территории, на которой они расположены. К тому же может возникнуть социальная напряженность в случае массовых увольнений на захваченных рейдерами предприятиях, а также неизбежно наступят иные негативные и общественно опасные последствия.

§ 5. Общественная опасность криминального присвоения прав на владение и управление хозяйствующими субъектами и их активами (рейдерства)

   Рейдерство является общественно опасным явлением, которое неизбежно сопровождается рядом криминогенных последствий, которые, в свою очередь, могут способствовать совершению преступлений. К ним относятся негативные последствия политического, социального, экономического, правового и социально-психологического характера.
   Политические последствия рейдерства заключаются прежде всего в дискредитации власти. Показывая свою близость к некоторым высшим должностным лицам, «эффективные» рейдеры подрывают авторитет целого института власти. Это формирует общественное мнение о том, что властные структуры покровительствуют незаконному бизнесу и что такое покровительство есть главное условие его существования.
   Приведем данные проведенного нами летом 2010 г. регионального опроса. В нем приняли участие 336 граждан. На вопрос: «Кто наиболее успешно занимается бизнесом в современной России?» – они ответили: а) любой талантливый предприниматель – 15,1 %; б) представители иностранного капитала – 5,0 %; в) представители московского бизнеса – 20,1 %; г) бизнесмены, патронируемые властными структура Vi и, – 30,1 %; д) родственники чиновников, влияющих на принятие экономических решений, – 23,7 %; е) бывшие бандиты – 1,8 %; ж) затрудняюсь ответить – 4,2 %.
   Итак, большая часть респондентов считает, что успешный бизнес предполагает наличие «крыши» со стороны органов власти. Такое убеждение высказывал в свое время и бывший министр Минэкономразвития Г. Греф в эфире телеканала НТВ: «Сегодня нормальный средний или даже относительно крупный бизнес – я уже не говорю о малых предпринимателях – не может существовать без “крыши”». Министр пояснил, что в роли «крыши» может выступать крупный бизнес, которому нужно либо отдать часть своей собственности, либо иметь защиту чиновников. «Если ни того, ни другого нет, то почти во всех случаях мы видим: как только компании – так называемые “белые воротнички” – развивают бизнес до значимых размеров, они попадают в поле зрение крупных структур, которые в конце концов завладевают этим бизнесом», – отметил Г. Греф. Отвечая на вопрос ведущего, не боится ли он за свою жизнь, поскольку бросает вызов очень многим российским миллиардерам, министр сказал: «Не боюсь… У меня есть серьезная “крыша”. Мы совершаем правильные шаги и уверены в своей правоте. И все, что мы делаем, мы делаем с согласия и одобрения Президента» [436 - Бизнес в России не может существовать без «крыши» // www.mbm.ru/ headlineitem.asp?nid=36978.].
   Политические последствия рейдерства заключаются и в том, что рейдеры создают угрозы для самой власти. По мнению некоторых экспертов, рейдерская атака возможна в отношении не только бизнес-структур, но и муниципальных органов власти. Так, 4 июля 2004 г. мэрия Самары практически проиграла выборы в Самарскую городскую думу нескольким финансово-промышленным группам (ФПГ) – группе «СОК», управляющей компании «Волгопромгаз» и холдингу «Волгабурмаш»: представители этих компаний смогли получить 23 депутатских мандата из 35. В результате деятельность городского парламента оказалась парализована, а депутаты погрязли в политической борьбе за исполнительную власть в городе'.
   С политической точки зрения, рейдерство дискредитирует власть в глазах мирового сообщества, предоставляя дополнительные аргументы для упреков российской бюрократии в коррумпированности и недемократичности. Имиджевый ущерб настолько велик, что он мешает инновационной политике. Россия продолжает восприниматься как страна «большого беспредела». Следовательно, противодействие рейдерству имеет не только правовое, но и политическое значение.
   Социальные последствия рейдерства часто проявляются в нежелании новых владельцев бизнеса сохранить область деятельности предприятия, в перепрофилировании бизнеса, фактическом прекращении функционирования компании, а значит, снижении налоговых поступлений, безработице и утрате многими людьми источника существования. Перепрофилирование захваченных предприятий становится причиной разрыва налаженных хозяйственных связей и усиления социальной напряженности. Ликвидация научно-исследовательских и опытно-конструкторских организаций приводит к исчезновению прикладной науки. Собственно, это происходит при подавляющем большинстве захватов, которые спровоцированы стремлением получить не какую-либо фирму, а недвижимость или земли, которыми эта организация располагает. Рейдеры совершенно не задумываются о судьбах людей, которых они оставляют без средств к существованию.
   Например, Д., входящий, по оценкам русской версии журнала «Форбс», в первую десятку крупнейших владельцев подмосковной земли, возглавляет «ведомство», которое захватило (с многими нарушениями) ряд сельхозпредприятий Московской области. По заявлению заместителя Генпрокурора В. Колесникова, в 2005 г. по результатам проверок прокурорами вынесено более 10 тыс. протестов на незаконные правовые акты в земельной сфере, направлено в суды 3,5 тыс. заявлений о признании недейственными противоправных сделок с землей, возбуждено свыше 200 уголовных дел [437 - См. подр.: Федоров А.Ю. Рейдерство и корпоративный шантаж (организационно-правовые меры противодействия). – М., 2009. – С. 138; Крах административного ресурса// http://info.samara.ru/press.]. По данным исследования «Рейдерство как социально-экономический и политический феномен современной России», проведенного Центром политических технологий (г. Москва, май 2008 г.) [438 - См.: Рейдерство как социально-экономический и политический феномен современной России // Неотложная правовая помощь: Информационно-аналитический бюллетень. – М., 2008. – С. 13–26.], в Подмосковье в 2007–2008 гг. в результате рейдерских захватов сменились собственники в 248 хозяйствах. Даже глава Минсельхоза А. Гордеев выразил озабоченность тем, что «за последнее время участились случаи рейдерского захвата земель сельхозназначения, при этом внимание проявляется к сельхозземлям не как к средству производства, а как к объекту спекуляций» [439 - Рейдеры играют на опережение//http://www.rosbalt.ru/2008/02/03/452874. html]. Первый заместитель Генерального прокурора РФ А. Буксман в ходе заседания в Москве в 2009 г. I Конгресса «Земельно-имущественные отношения в России» также признал существование так называемого земельного рейдерства, которое, по его мнению, создает угрозу национальной безопасности России [440 - См.: Заместитель генерального прокурора РФ высоко оценил инициативы главы Общественного антикоррупционного комитета по борьбе с земельным рейдерством // http://www.stopcorruption.ru/item_912.htm].
   Бывшие колхозники и акционеры обращаются в правоохранительные органы, последние, в свою очередь, возбуждают уголовные дела, так как лишение собственности налицо, проводят проверки, опрашивают потерпевших, пытаются разобраться. Со временем резонанс вокруг сложившейся ситуации затихает. Рейдеры переводят земельные активы на подконтрольные организации. Бывшие акционеры получают незначительные компенсации, при встрече им объясняют, что изменить уже ничего нельзя. Параллельно принимаются усилия к прекращению уголовных дел.
   Если городские жители, не имеющие работы, еще могут найти средства к существованию, то после получения рейдерами контроля над сельхозпредприятиями без постоянной финансовой поддержки остаются целые деревни, более того, люди лишены средств производства. Например, вышеупомянутый Д. и его помощник Б. распродали всю технику «приобретенных» ими хозяйств, в течение 2 месяцев вырезали стадо в количестве 1150 голов только в одном хозяйстве Пушкинского района Московской области. Людям, которым не на что кормить своих детей, ничего не остается, как выходить на улицу и требовать наведения порядка [441 - См.: Шеншин В. Марш «черных» рейдеров // http://www.compromat.ru/ page_17975.htm].
   В Свердловской области в настоящее время набирает обороты скандал вокруг градообразующего предприятия ООО «Лопни не кий биохимический завод» (ЛБЗ), расположенного в небольшом поселке Лобва (население на 1 января 2008 г. – 9 тыс. чел.). ЛБЗ простаивает с апреля 2007 г., при этом задолженность по заработной плате составляет более 50 млн руб. В некоторых семьях рабочих завода единственным источником дохода является пенсия, которую получают старшие родственники. Массово уволенные рабочие не могут найти работу и находятся на грани выживания. По словам профсоюзного лидера ЛБЗ А. Абузярова, «Лобву покинули около 80 семей. Многие семьи распадаются от безысходности. Ранее Лобвинский биохим принадлежал опальному олигарху П. Федулеву, который сейчас отбывает тюремный срок за рейдерскую деятельность» [442 - Эдуард Россель вынес решение по Лобвинскому биохиму // http://www. fedpress.ru/federal/ econom/tek/id_119548.html]. С 2008 г. по 1 марта 2010 г. поселок были вынуждены покинуть более 2 тыс. жителей [443 - См.: Козина А. Поселок без будущего // Аргументы и факты на Урале. – 2010. – № 9.– С. 18.].
   Несмотря на активные действия Правительства Свердловской области по недопущению социального конфликта в поселке и возобновлению работы завода, до сих пор долги по заработной плате рабочим не выплачены, а сам ЛБЗ простаивает. Не помогло и обещание полномочного представителя Президента РФ в УрФО Н. Винниченко разобраться в сложившейся критической ситуации [444 - См.: Лобвинские рабочие пробились на прием в уральское полпредство // http://www.fedpress.ru/ federal/socium/society/id_128155.html]. В результате оставшиеся в поселке жители вынуждены проводить акции протеста и блокировать федеральную трассу [445 - См.: Козина А. Указ. соч. – С. 18.].
   Другое предприятие Лобвы – Лобвинский лесопромышленный комбинат, на котором также трудилась часть жителей поселка, простаивает с середины 2009 г. Заработная плата рабочим не выплачивалась с весны 2009 г.
   Доведение предприятий до банкротства связано со сменой собственников и менеджмента заводов (в результате рейдерских захватов) и последующей целенаправленной деятельностью по выводу денежных средств со счетов предприятий. В результате ранее эффективно работавшие и регулярно отчислявшие миллионные налоги в областной бюджет градообразующие предприятия простаивают (постепенно приходя в негодность), а жители поселка, являющиеся эксрабочими заводов, находятся на грани выживания, так как другой работы в поселке просто нет.
   Кроме того, в Свердловской области существуют конфликты, связанные с криминальной деятельностью рейдеров в отношении Ирбитского химфармзавода, Екатеринбургского мясокомбината, Богдановического фарфорового завода, Артемовского машиностроительного завода, ЗАО «Корпорация Уралинвестэнерго». На данных предприятиях также существуют проблемы со своевременной выплатой заработной платы.
   Более того, объектами рейдерских захватов все чаще становятся предприятия, имеющие стратегически важное значение для народнохозяйственного комплекса и обеспечения обороноспособности государства. Так, в Екатеринбурге правоохранительными органами раскрыто преступление по завладению мошенническим путем акциями крупнейших уральских предприятий – ОАО «Урал-химпром», ОАО «Южноуральский арматурно-изоляторный завод», ОАО «Уралсетьстрой» и др. [446 - См.: Козлова Н. Денежный захват// Российская газета. – 2008. – 30 янв.].
   Что касается ЗАО «Корпорация Уралинвестэнерго», то здесь правоохранительным органам Урала удалось пресечь действия рейдеров. Схема по захвату активов была типичная: хищение и уничтожение реестра акционеров и изготовление нового, в результате присвоено акций более чем на 74 млн руб. Расследование уголовного дела и его рассмотрение судом длилось с 2005 г. по июнь 2007 г., в результате двое обвиняемых были осуждены на 5 и 5,5 лет лишения свободы [447 - См.: Уголовное дело № 395609 по обвинению Губина, Подкорытова и др., возбужденное по факту хищения акций ЗАО «Корпорация Уралинвестэнерго» (ГСУ при ГУВД Свердловской области, 2006 г.) и Приговор Кировского районного суда г. Екатеринбурга от 20 июня 2007 г.].
   Однако на этом дело не закончилось, параллельно в 2005 г. было возбуждено еще 14 уголовных дел в отношении отдельных акционеров Уралинвестэнерго, часть из которых в настоящее время рассматривается в суде. Одновременно с 2005 по 2010 гг. прошло более 200 заседаний в арбитражных судах по поводу взаимных исков акционеров Корпорации. В результате выяснилась причастность судей и сотрудников ОВД к лоббированию интересов некоторых обвиняемых и потерпевших, а также истцов и ответчиков по гражданским делам, рассматриваемым в арбитраже [448 - См. подр.: Смирнов А. Корпоративные конфликты и рейдерство в России // Рынок ценных бумаг. – 2007. – № 12. – С. 75; Рогов А. Процессуальный абсурд // Аргументы и факты на Урале. – 2010. – № 5. – С. 14, 15; Кленов А. Этот беспредел пора завершать // Аргументы и факты на Урале. – 2010. – № 9. – С. 23; Он же. Борьба Медведевас рейдерством изменит дело Уралинвестэнерго // Аргументы и факты на Урале. – 2010. – № 10. – С. 8.]. В связи с этим в январе 2010 г. одна из сторон была вынуждена обратиться с письмом к Президенту РФ с жалобой на действия правоохранительных органов и судей. Ответ из Администрации Президента последовал незамедлительно – заявление передано в Генпрокуратуру и в Высшую квалификационную коллегию судей РФ. Надеемся, что последним удастся разобраться в данной запутанной истории, жертвой которой стали рабочие, оставшиеся без средств к существованию в результате остановки производственной деятельности Уралинвестэнерго.
   И это не единственный регион, где действия рейдеров способны вызвать социальную напряженность. Порой ситуация доходит до абсурда – ни правоохранительные органы, ни руководство субъекта Федерации не в силах (либо не желают) решить судьбу трудовых коллективов предприятий и заводов, лишившихся работы из-за действий рейдеров.
   Красноречивым примером является циничная ситуация, сложившаяся в 2009 г. в Приморском крае на предприятии «Русский вольфрам», расположенном в небольшом поселке Светлогорье (население около 1 тыс. чел.), на котором трудилось более половины жителей поселка. После криминальных действий собственников эффективно работающее предприятие было доведено до банкротства. С августа 2008 г. до июня 2009 г. работа завода была приостановлена, долг по заработной плате (средний размер которой составлял всего 5–6,5 тыс. руб.) составил 9 млн руб. В результате жители поселка оказались в безвыходной ситуации – полное отсутствие средств к существованию, в том числе на оплату коммунальных услуг и покупку продуктов питания. В апреле 2009 г. ситуация обострилась, часть жителей поселка объявили бессрочную голодовку, предпринимали неоднократные попытки блокировать федеральную трассу. И такие действия вполне объяснимы: практически все СМИ в то время рассказывали о сложившейся чрезвычайной ситуации в поселке, заключавшейся в том, что из-за остановки предприятия и невыплаты заработной платы практически все семьи, проживающие в Светлогорье голодали, магазины перестали выдавать им продукты в долг, случались голодные обмороки детей, коммунальные службы угрожали прекратить электро– и теплоснабжение жилых домов, банки направили в адрес нескольких десятков семей уведомление о том, что в случае увеличения задолженности по ипотечным кредитам будет решаться вопрос о выселении жильцов из квартир.
   И все это происходило с полного попустительства местных властей и правоохранительных органов. Лишь после того, как об этом случае рассказали по центральному телевидению, в ситуацию вмешался Председатель Правительства РФ В.В. Путин, который вызвал в Москву губернатора Приморья С. Дарькина и потребовал от властей Приморского края разобраться с ситуацией на комбинате. И с ситуацией «разобрались» – выплатили семьям рабочих единовременную материальную помощь в количестве целых 3 тыс. руб.! А комбинат так и не возобновил работу, долги по заработной плате продолжали расти и, более того, руководство предприятия направило в адрес рабочих официальное уведомление об увольнении последних с 12 июня 2009 г. Отчаявшиеся жители поселка возобновили голодовку, предприняли попытку блокировать федеральную трассу, представители профсоюза направили в адрес Президента РФ обращение с просьбой о помощи. Только после этого ДА Медведев 12 июня направил официальное поручение полномочному представителю Президента в Дальневосточном федеральном округе В. Ишаеву и губернатору Приморского края С. Дарькину – решить вопрос с погашением работникам «Русского вольфрама» долга по зарплате и разрешении вопроса о приобретении права собственности на предприятие администрацией Приморья. Соглашение о переходе права собственности на предприятие уже 14 июня 2009 г. было подписано, а также было объявлено о возобновлении работы предприятия. Однако возникают вопросы – почему понадобилось целых 9 месяцев для того, чтобы руководство Приморского края и Правительства России проявило наконец-то политическую волю и решимость разрешить вопрос с возобновлением работы предприятия, в зависимость от функционирования которого поставлено население целого поселка и которое оказалось в результате действий рейдеров и попустительства местных властей фактически на грани вымирания? Почему после обращения профсоюза в адрес Президента РФ с просьбой о помощи понадобилось всего два дня на то, чтобы Д.А. Медведев разрешил проблему выживания населения п. Светлогорье и возобновления работы «Русского вольфрама», которую 9 месяцев не мог решить губернатор Приморья С. Дарькин и 3 месяца Председатель Правительства РФ В.В. Путин? Думается, что данные вопросы относятся к разряду риторических.
   О том, что рейдерство способно вызвать обострение социальной ситуации, говорилось и на заседании коллегии Генпрокуратуры с участием Президента РФ (25 февраля 2009 г.). Д.А. Медведевым в связи с этим было отмечено: «Рейдерство носит повышенную общественную опасность, затрагивает интересы значительного числа людей, работающих на захваченном предприятии. Несколько таких действий могут спровоцировать обострение социальной ситуации в значительном по населению городе или ином каком-то населенном пункте. Поэтому надо жестко преследовать за такого рода поползновения. Необходимо думать прежде всего не о защите интересов хозяев, хотя это тоже подлежащие соответствующей защите интересы, а думать о защите интересов огромного количества людей, которые работают на этих предприятиях и в результате действий рейдеров могут потерять работу» [449 - Заключительное слово на расширенном заседании коллегии Генеральной прокуратуры // Официальный сайт Президента РФ: http://www.kremlin.ru/].
   Экономические последствия рейдерства определяются разрушением производств, снижением налоговых поступлений, ухудшением инвестиционного климата, потерей передовых позиций в инновационных технологиях. Рейдерство мешает развиваться в России среднему бизнесу. Оно блокирует развитие цивилизованной конкуренции, подрывает фундамент рыночной экономики – отношения собственности, а его масштабы грозят торможением экономического роста. Следовательно, дальнейшее распространение рейдерства не позволит достичь стоящие перед государством амбициозные задачи по увеличению ВВП, развитию инновационной экономики, промышленности, среднего и малого бизнеса.
   К настоящему времени из-за широкомасштабных рейдерских операций целые отрасли экономики оказались практически закрытыми для не связанных с административным ресурсом как российских, так и иностранных инвестиций [450 - См.: Рейдеры влияют на инвестиционный климат//http://www.svobodanews.ru].
   Анализ информации по 125 компаниям-мишеням показал преобладание отрицательной динамики выручки и балансовой стоимости основных средств. Так, падение балансовой стоимости основных средств после рейдерской атаки наблюдалось в 2,7 раза чаще, чем увеличение этого показателя. Падение выручки отмечено в 1,03 раза чаще, чем рост. Сокращение объема основных средств и выручки свидетельствуют об оттоке активов с захваченных предприятий и свертывании основной деятельности. Результаты исследований экономистов [451 - См.: Киреев А.Ю. Рейдерство в Российской экономике: сущность, тенденции и возможности противодействия: автореф. дис… канд. экон. наук. – М., 2008. – С. 17.] указывают на то, что в московском регионе свыше 45 % предприятий после рейдерской атаки прекратили свою деятельность, а их активы были отчуждены в пользу иных лиц.
   Президент Самарской гильдии финансистов Д. Яковенко отмечает: «Нередки ситуации, когда смена собственника приводила к фактической ликвидации предприятия. Наиболее яркий пример – самарский ГПЗ-4. Некогда процветающий завод находится в безрадостной финансовой ситуации. В любом случае недружественное поглощение – явление отрицательное. Ведь акционеры – это, во-первых, собственники предприятия, а во-вторых, инвесторы. И государство обязано защищать интересы собственников. Агрессивная смена собственника приводит предприятие в состояние нестабильности. В такие структуры инвестиции рекой не потекут» [452 - Яковенко Д. Самый эффективный рейдер в России – государство // Время. – 2006. – 6 февр.].
   На угрозу экономической безопасности, исходящую от рейдерства, указывается и в соответствующих отчетах о проведении социологических исследований. Так, в отчете о результатах социологического исследования «Рейдерство как социально-экономический и политический феномен современной России» (Центр политических технологий, г. Москва, май 2008 г.) указывается: «Если учесть десятилетний период рейдерства в России, то ущерб, причиненный отечественной экономике, может исчисляться сотнями миллиардов долларов. Что касается имиджевого ущерба, то все респонденты уверены, что он колоссальный. Если бы не страх перед рейдерскими атаками, в России могло бы быть в 3–4 раза больше иностранных инвестиций» [453 - Рейдерство как социально-экономический и политический феномен современной России. Отчет о качественном социологическом исследовании. – М.: Центр политических технологий, 2008; Рейдерство как социально-экономический и политический феномен современной России // Неотложная правовая помощь: Информационно-аналитический бюллетень. – М., 2008, —С. 13–26.].
   Одним из негативных последствий распространения рейдерства является монополизация российской экономики. Согласно рыночным законам, экономика должна развиваться на базе предпринимательской инициативы миллионов людей и конкуренции между десятками тысяч малых, средних и крупных компаний. Однако в реальности концентрация капитала в наиболее прибыльных отраслях (соответственно и степень монополизации экономики) все последние 20 лет только росла. В 2005 г. 80 % ВВП создавались усилиями 1200 компаний, а сейчас их осталось только 500. В мире нет ни одной развитой страны, где доля малого бизнеса в ВВП составляла бы менее 40 %, а в России этот показатель равен 12 %. Сегодня развитие нашей экономики фактически определяется небольшим числом (около 20) крупнейших компаний, часть которых связаны узами собственнических отношений с государством, а часть – с ведущими иностранными ФПГ.
   Из-за высокой степени монополизации экономии! капитализм в России не имеет широкой социальной базы, оставаясь по-прежнему «капитализмом меньшинства». Отстаивание темпов развития рынка замедляет формирование среднего класса, что, в свою очередь, ведет к неэффективности демократических институтов гражданского общества. Таким образом, вопрос о том, что делать с продолжающей расти монополизацией ключевых отраслей хозяйства, сегодня является одним из самых важных и в экономическом, и в социально-политическом отношении.
   Когда речь заходит о наиболее монополизированных отраслях нашей экономики, на первый план традиционно выходят отрасли ТЭК. В частности, на долю Газпрома приходится 90 % российской добычи газа и более 8 % ВВП. Почти 90 % всей добычи нефти сконцентрировано в руках нескольких крупнейших компаний: Роснефть, Лукойл, Газпромнефть, Сургутнефтегаз, ТНК-ВР. Транспортировка газа и нефти также фактически монополизирована Газпромом и Транснефтью. Что касается металлургии, то примерно 5–6 компаний контролируют 90 % российской черной металлургии, а в каждой подотрасли цветной металлургии есть свой лидер, чья доля на рынке также колеблется в районе 90 %.
   Но стремление к монополизации характерно не только для упомянутых капиталоемких, системообразующих отраслей российской экономики. В частности, по данным ФАС, российскую лесную отрасль контролируют 23 крупнейшие группы. По свидетельству экспертов, особенно сильно монополистические тенденции в этой отрасли, как и во многих других, ей подобных, проявляются на региональном уровне: в большинстве регионов 3–4 фирмы контролируют 95 % продаж каждого вида [454 - См.: Гусев К.Н., Гурин А.Ю. Российская экономика: от монополизации к модернизации // Банковское дело. – 2010. – № 4. – С. 17.]. Есть и более смелые заявления. Так, по информации, размещенной на интернет-сайте «Mergers.ru», в России лесную отрасль контролируют всего пять крупнейших лесопромышленных компаний [455 - См.: Создается крупная лесопромышленная компания // http://www. mergers.ru/review/news/news_9181.html].
   По словам академика РАН Н. Шмелева, к началу 2010 г. наибольшей монополизации подверглись энергосырьевые, торговые, строительные, спиртовые и фармацевтические сегменты экономики. Они, по данным Н. Шмелева, приняли в стране «невероятный размах», получая норму прибыли в 500—1000 %, и от этих прибылей они не намерены отказываться [456 - Шмелев Н. Академик Шмелев: Россию убьет рентабельность в 1000 % // Свободная пресса. – 2009. – 16 дек.].
   Безусловно, причиной столь стремительного роста монополизации ключевых отраслей хозяйства является не только рейдерство, но полагаем, что последнее сыграло существенную негативную роль в данном процессе.
   Рейдерство способно создавать и серьезные стратегические проблемы, в частности, подрывая обороноспособность страны. Так, по мнению председателя Арбитражного суда города Москвы О. Свириденко, рейдерские захваты грозят стратегическим предприятиям, которые никак не защищены от нападений и при этом обладают значительными и привлекательными активами. На них не распространяется общая положительная тенденция сокращения числа захватов предприятий в Москве, о которой говорят официальные лица: если в 2003–2004 гг. в Московском арбитражном суде рассматривались дела о банкротстве 2–3 стратегических предприятий, то сейчас таких дел уже 11 [457 - См.: Свириденко О. Рейдеры угрожают национальной безопасности // Газета. – 2006. – 18 апр.].
   Среди прочих под рейдерский прицел попал завод, выпускающий электронно-оптические системы для баллистических ракет «Булава». В 2005 г. на ее запуске со стратегической подводной лодки «Дмитрий Донской» присутствовал Президент РФ В.В. Путин, но скоро, возможно, запускать будет нечего: ФГУП «Геофизика-Космос» подвергается процедуре банкротства. На первом этапе банкротства, еще в 1998 г., у него отняли и немедленно продали 70 % производственных площадей, и сейчас внешний управляющий Ф. пытается через суды отнять оставшиеся 30 %. В то же время Ф. докладывает Президенту страны [458 - См. подр.: Федоров А.Ю. Корпоративные захваты в России: криминогенные последствия //Евразийский юридический журнал. – 2010. – № 1 (20). – С. 112.], что в результате рассмотрения его исковых заявлений в Арбитражном суде Москвы государству возвращен стратегический объект.
   В настоящее время на территории, отобранной у предприятия, проводятся подготовительные работы по строительству офисного-торгового центра. Нет сомнений, и оставшиеся площади, если они будут «возвращены государству» подобным образом, пойдут под иные цели, нежели оборона страны и космические проекты.
   В 2006 г. руководство Федерального космического агентства направило письмо Министру обороны с просьбой защитить уникальное предприятие от уничтожения и помочь сохранить производство. Специалисты предполагают, что за этим разрушительным процессом усматривается деятельность не столько рейдеров, используемых чиновниками в качестве марионеток, сколько зарубежных спецслужб [459 - См. подр.: Федоров А.Ю. Рейдерство и корпоративный шантаж (организационно-правовые меры противодействия). – М., 2009. – С. 142.].
   Действия рейдеров часто серьезно усложняют социально-экономическую обстановку в регионах, где находятся являющиеся их целями объекты. Так, например, во времена двоевластия в компании «Варьеганнефтегаз», за которую боролись группа «Альянс» и «Альфа-групп», дело дошло до приостановки работы промыслов и сбоев в отоплении поселка нефтяников Радужный в Ханты-Мансийском автономном округе. Окончательно урегулировать подобные конфликты сторонам удается спустя годы, но эти корпоративные войны дорого стоят территориям, которые становятся театрами боевых действий рейдеров.
   Правовые последствия рейдерства заключаются в дискредитации судебной системы.
   Свидетельствует член Комитета по безопасности Госдумы Г. Райков: «Из г. Иванова ко мне поступила жалоба от ЗАО “Продукты «Торговая лига»”, где на предприятии трудится более 1 тыс. человек. Здесь захват осуществляется рейдерами ЗАО “Росбилдинг” (г. Москва), которые используют на своей стороне административный ресурс, надзорные органы, всевозможные иски в суды с наложением ареста на имущество, угрозы и шантаж. И что самое поразительное, Маленковский районный суд Владимирской области (судья А.А. Цаплин) принял иск от уже давно умершего лица. По заявлению этого же лица наложил арест на имущество в г. Иваново, дело не прекратил даже тогда, когда в суд были предоставлены документы о факте смерти истца год назад. Представляете себе ситуацию? В течение всего судебного разбирательства в суд поступали документы от умершего лица, и их в суде принимали?! Не успели отбиться от этого иска, как поступил новый из Карачаево-Черкесии. Через некоторое время (август 2005 г.) приходит Определение из Уватского суда Тюменской области (судья Рындин). Предпринятыми мерами и затраченными огромными средствами было установлено, что такого судьи в Уватском суде нет. Обращения менеджеров предприятия в правоохранительные органы результатов не дали, отвечают, что состава преступления нет. С другой стороны, представителем ЗАО “Росбилдинг” С. Рокотяном было заявлено, что это их такой бизнес и методы работы, а в захват предприятия вложены огромные средства. Вот такой “бизнес” защищают некоторые сторонники слияний и поглощений» [460 - Киц А. Кто защитит честный бизнес от захватов.].
   Коррупционные отношения тесно связывают рейдеров и некоторых судей арбитражных судов, готовых рискнуть своей профессиональной карьерой для вынесения заведомо неправосудного решения. Ничем иным, кроме перспективы быть дисквалифицированным, он практически не рискует, поскольку Законом «О статусе судей в Российской Федерации» (ст. 16) [461 - См.: Закон Российской Федерации от 26 июня 1992 г. № 3132-1 «О статусе судей в Российской Федерации» // Российская газета. – 1992. – 27 июля.] он надежно защищен от уголовного преследования.
   Социально-психологические последствия рейдерства выражаются в создании атмосферы беззакония, подобной той, которая существовала в России в 1990-х гг. Рейдерство нередко сравнивают с рэкетом, причем такое сравнение не в пользу первого. Так, в 1990-х гг. к некоему коммерсанту приходили парни в спортивных костюмах и требовали, чтобы тот платил им дань от 15 до 30 % прибыли. Если он отказывался, его избивали, шантажировали. И, как следствие, предприниматель лишался части дохода. В настоящее время на смену парням в тренировочных штанах с бейсбольными битами пришли государственные чиновники, пристав, милиционер, юрист, и речь о процентах уже не ведется – забирают все.
   Явившись институциональной формой российского бизнеса второй половины 1990-х гг., «экономика рэкета» породила рейдерство как более интеллектуальный способ вымогательства и посягательства на права собственности. Сегодня рейдерство является новым видом неформальной (теневой) экономики, выросшим из силового предпринимательства как вида «черной» теневой экономики. При этом, по мнению проф. С.В. Максимова, рейдерство стало основной формой перераспределения собственности после периода насильственного ее передела преступными сообществами в 90-х гг. прошлого века [462 - См.: Максимов С.В. Коррупция. Закон. Ответственность. – М.: ЮрИнфоР, 2008. – С. 57.].
   Об общественной опасности рейдерства говорилось и на совещании при Президенте РФ по вопросам снижения административных барьеров для субъектов малого и среднего бизнеса (5 августа 2009 г.). Д.А. Медведевым в связи с этим было отмечено, что «большое чудо на самом деле, что наш малый и средний бизнес вообще существует. Мы прошли бандитский беспредел, мы потом прошли беспредел правоохранительный, потом административный, и сейчас мы пришли к рейдерству, которое в себя включает все это вместе» [463 - Стенографический отчет о совещании по вопросам снижения административных барьеров для субъектов малого и среднего бизнеса// Официальный сайт Президента РФ: http://www.kremlin.ru/].
   В такой ситуации предприниматели не чувствуют себя защищенными от преступных посягательств, граждане утрачивают доверие к закону, их охватывает настроение правового нигилизма, преступники, пользуясь своей безнаказанностью, активно занимают «нишу» нового вида криминального бизнеса, дающего сверхприбыли.
   По мнению респондентов, опрошенных Центром политических технологий (г. Москва) в рамках проведенного исследования «Рейдерство как социально-экономический и политический феномен современной России», степень опасности рейдерства определяется несколькими факторами.
   1. Силовой передел собственности связан с коррумпированными правоохранительными органами и судами.
   2. Рейдерство – источник легализации криминал!них сфер.
   3. Рейдерство не занимается реальной экономикой, не направлено на решение реальных задач страны. Рейдерство как сверхзадача может «иссушить экономику».
   4. Рейдерство снижает инвестиционную привлекательность России, так как это один из дополнительных рисков для инвестиций.
   5. Рейдерство не только компрометирует экономическую политику государства, но и подрывает престиж России на международной арене. Имиджевый ущерб настолько велик, что он мешает инновационной политике.
   6. Рейдерство влечет за собой последствия и в социальном плане: повышается уровень коррупции в государстве, страдают люди, которые лишаются работы [464 - См.: Рейдерство как социально-экономический и политический феномен современной России. Отчет о качественном социологическом исследовании. – М.: Центр политических технологий, 2008.].
   Все это указывает на большую общественную опасность рейдерства, его разрушительный характер, свидетельствует о том, что такие инструменты рыночной экономики, как банкротство и поглощение, в условиях криминализированной экономики России превращаются в новые виды организованной преступной деятельности. При этом рейдерство достигло такого размаха, что захватчики не боятся выбирать себе в качестве целей даже предприятия оборонной промышленности.
   По данным российских спецслужб, рейдеры нацелены на захват более 200 российских оборонных предприятий. Эту цифру озвучил на общественных слушаниях, посвященных вопросу противодействия рейдерству, член Общественной палаты П. Астахов. «Чувствуя свою безнаказанность, захватчики обратили внимание на госсобственность – НПО “Базальт” (производит гранатометы), объекты Минобороны в Поволжье, военный санаторий “Волга”, дворец спорта ЦСКА ВВС, речные порты и заводы оборонного назначения “ЭнергоПУЛ” и “Рефлектор” в Саратове, завод, выпускающий компоненты для переносных ракет “Игла” в Санкт-Петербурге», – заявил П. Астахов [465 - Рейдерство – экономический атавизм России // http://www.oprf.ru/ newsblock/news/1707/chamber_news]. В Омске в 2008 г. под прицел рейдеров попал Омский завод транспортного машиностроения – крупнейшее специализированное стратегическое предприятие, способное в полном объеме обеспечить капитальный ремонт и модернизацию находящихся на вооружении Российской армии танков Т-80. Только после вмешательства в конфликт УФСБ по Омской области удалось сохранить предприятие оборонного назначения и пресечь попытку рейдерского захвата [466 - См. подр.: Калинина J7., Свечников С. Влияние банкротства предприятий на экономическую безопасность //Право и экономика. – 2009. – № 7. – С. 45.].
   Есть и другие примеры. В 2005 г. был установлен факт вымогательства 5 млн долл. представителями коммерческой структуры «Системное проектирование бизнеса» у акционеров ОАО «Подольский электромеханический завод» за прекращение рейдерской атаки в отношении этого крупною стратегического предприятия [467 - См. подр.: Патрушев Н. П. Экономическая безопасность начинается с борьбы против коррупции // Известия. – 2005. – 20 дек.]. Росимущество 10 ноября 2008 г. заявило, что ФГУП «Кронштадтский морской завод», активы которого должны быть переданы Объединенной судостроительной корпорации, пытаются захватить рейдеры [468 - См.: Велетминский И. Операция «Антирейдер» // Российская бизнес-газета. – 2008. – № 682. – 9 дек.]. В 2008 г. от рейдерства пострадали Московский оборонный завод «Маяк», ОАО «Климов», НИИ шинной промышленности, НИИ «Спецстрой», НИИ «Синтез» и др. [469 - См.: Рейдерство как социально-экономический и политический феномен современной России. Отчет о качественном социологическом исследовании. – М.: Центр политических технологий, 2008; Рейдерство как социально-экономический и политический феномен современной России // Неотложная правовая помощь: Информационно-аналитический бюллетень. – М., 2008. – С. 13–26.]. В том же году Генпрокурор РФ Ю. Чайка отметил, что «…в Санкт-Петербурге преступное организованное сообщество хотело захватить 45 предприятий государственной важности» [470 - Велетминский И. Указ. соч.].
   Оборонное предприятие НИИ «Зенит» в Зеленограде, под Москвой, подверглось рейдерской атаке дважды: в 2003 и 2010 гг. В первом случае усилиями УВД и УФСБ Зеленограда удалось пресечь криминальную атаку, уголовное дело расследовано, обвиняемые осуждены. Во втором случае еще предстоит судебное разбирательство [471 - См.: Птичкин С. Защита от «Стингера» // Российская газета. – 2010. – № 5298.-29 сент.].
   Подобные рейдерс кие действия могут привести не только к существенным нарушениям в экономической сфере, но и к реальной угрозе безопасности страны, подрыву устоев государства.
   Учитывая рост объемов рейдерского рынка, как верно указывают Д.А. Кашкин и В. О. Лучин, еще через год-два это явление может стать реальной угрозой социально-политической стабильности в стране [472 - См.: Кашкин Д. А., Лучин В.О. Рейдерство: угроза конституционному строю России // Закон и право. – 2009. – № 1. – С. 8—11.].
   Таким образом, криминологическая обстановка в рассматриваемой сфере является напряженной и диктует необходимость принятия быстрых и решительных мер, направленных на противодействие преступлениям в сфере корпоративных отношений.

Глава II Уголовно-правовая характеристика криминального присвоения прав на владение и управление хозяйствующими субъектами и их активами (рейдерства)

§ 1. Уголовно-правовая оценка и вопросы квалификации криминального присвоения прав на владение и управление хозяйствующими субъектами и их активами (рейдерства)

   Рассматривая рейдерский захват через призму УК РФ, следует заметить, что такой захват всегда представляет собой совокупность преступлений. Это сложная система, всегда направленная на достижение одной цели: завладение активами юрлица. Но поскольку в практике существуют различные способы осуществления захвата, то, соответственно, эта система не является неизменной и может комбинироваться из различных элементов, или иначе, используя уголовно-правовую терминологию, – из различных составов, образующих реальную совокупность преступлений, совершаемых захватчиками (рейдерами).
   Любое противоправное поглощение является уникальным, поэтому и виды преступлений, по которым можно квалифицировать противоправное поглощение юридических лиц (рейдерство), совершаемых в каждом конкретном случае, различны.
   Захват активов юрлица – это уникальная совокупность преступлений, которая по сути являет собой виновно совершенное общественно опасное деяние, состоящее из нескольких этапов (в том числе совершений отдельных преступлений), которые объединены общей целью. Такое понимание рейдерского захвата, возможно, наводит на мысль о его подобии продолжаемому преступлению, однако при определенной схожести нельзя говорить о том, что рейдерский захват является продолжаемым преступлением.
   Еще в советской практике продолжаемое преступление определялось как преступление, складывающееся из ряда тождественных преступных деяний, направленных к общей цели и составляющих в своей совокупности единое преступление (Постановление Пленума ВС СССР от 4 марта 1929 г. № 23 «Об условиях применения давности и амнистии к длящимся и продолжаемым преступлениям») (в ред. от 14 марта 1963 г.). Т. е. этапы, из которых складывается продолжаемое преступление, должны быть фактически однородными и представлять собой по сути одинаковые действия.
   При рейдерском захвате, несмотря на единую цель, этапы складываются из совершения различных преступлений, объективная сторона которых заключается в совершении различных действий.
   Несмотря на то что рейдерский захват представляет собой уникальную преступную совокупность, позволим себе в целях уяснения содержания этого правового явления в уголовно-правовом контексте провести его условное поэлементное разграничение, используя аналогию с элементами состава преступления.
   При определении видового объекта важно учитывать, что, осуществляя захват, рейдеры всегда посягают как минимум на два вида общественных отношений: на отношения собственности, т. е. общественные отношения в сфере распределения материальных благ коллективного или индивидуального пользования, и на общественные отношения, возникающие в сфере экономической деятельности – производства, распределения, обмена и потребления материальных благ и услуг.
   Добавим, что в зависимости от конкретных преступлений, образующих совокупность, рейдерский захват может посягать и на иные общественные отношения, например обеспечивающие законно установленный и регламентированный государством порядок в сфере осуществления управления (путем изготовления поддельных документов, штампов, печатей, бланков (ч. 1 ст. 327 УК РФ)). Что же касается непосредственного объекта, то его следует определять через конкретные преступления (преступные этапы), совершаемые в процессе рейдерского захвата.
   Основными объектами рейдерских захватов в криминолого-криминалистическом аспекте являются магазины, небольшие предприятия, объекты городского транспорта, строительного комплекса, НИИ, цеха, использующие труд инвалидов, площадь которых можно использовать под торговые центры, сдачу в аренду, т. е. организации с недооцененными активами. В подавляющем большинстве случаев они выражаются в недвижимости, балансовая стоимость которой значительно ниже рыночной. Нередко объектами захватов становятся компании, выполняющие отдельные функции в производственном процессе компании-агрессора: поставщики сырья, переработчики, промежуточные потребители и т. д.
   Характерно, что организационно-правовой статус предприятия (ФГУП, ГУЛ, ОАО, ЗАО или ООО) сдерживающим фактором не является.
   Указанные объекты могут быть классифицированы:
   1) вещи (движимое и недвижимое имущество): деньги, ценные бумаги, оборудование, инвентарь, сырье, продукция, земельные участки, здания, сооружения и т. д.;
   2) имущественные права (вещные, обязательственные): право собственности, право пожизненного наследуемого владения земельным участком, право постоянного (бессрочного) пользования земельным участком и т. д.;
   3) исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации: авторские права, права на изобретения, промышленные образцы, полезные модели, права на обозначения, индивидуализирующие предприятие, его продукцию, работы, услуги (фирменное наименование, товарные знаки, знаки обслуживания), и другие исключительные права, выгодные контракты на выполнение государственных заказов и другое.
   Содержание п. 1–3 может быть объединено термином «имущество», ибо ст. 130 и 132 ГК РФ под термином «имущество» позволяют понимать земельные участки, здания, сооружения, оборудование, инвентарь, продукции, права требования, долги, права на обозначения, индивидуализирующие предприятие, его продукцию, работы, услуги (коммерческое обозначение, товарные знаки, знаки обслуживания), и другие исключительные права и т. д.;
   4) предприятие как субъект гражданского права. Надо иметь в виду, что в соответствии с гражданским законодательством юрлицо не может быть объектом купли-продажи, поэтому под приобретением предприятия как юрлица подразумевается определенный процесс установления контроля над организацией. В соответствии со ст. 132 ГК РФ предприятием как объектом прав признается имущественный комплекс, используемый для осуществления предпринимательской деятельности. Предприятие в целом как имущественный комплекс признается недвижимостью.
   В настоящее время в сферу интересов рейдеров входят [473 - См.: Багмет А.М., Бычков В.В. Основные элементы криминалистической характеристики рейдерства // Уголовное право. – 2010. – № 5. – С. 105.]:
   торговая недвижимость – 25 %;
   офисная недвижимость – 20 %;
   площади под застройку – 15 %;
   земли сельскохозяйственного назначения – 15 %;
   бизнес – 10 %;
   прочее – 5 %.
   Анализ правоприменительной практики позволил идентифицировать основные (ключевые) субъекты рейдерства:
   соучредители, между которыми произошел конфликт по поводу распределения прибыли или направлений развития предприятия (ОАО «Приволжводпроект» (г. Самара), ЗАО «МАКойл» (г. Казань)) [474 - См.: Громова Е.В. Методы и инструменты управления риском рейдерства предприятий и организаций: автореф. дис… канд. экон. наук. – Пенза, 2010.– С. 12.];
   миноритарные акционеры, пытающиеся захватить предприятие (ОАО «Пензенский арматурный завод»); привилегированные акционеры;
   бывшие сотрудники предприятия (лица, занимавшие руководящие должности, а также рядовые сотрудники, знающие специфику работы предприятия в определенном секторе);
   реестродержатели (регистраторы [475 - Юридическое лицо, ведущее реестр в АО с числом акционеров более 50, т. е. держатель реестра общества / ч. 3 ст. 44 Федерального закона РФ от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» // СЗ РФ. – 1996. – № 1. – Ст. 1.], трансфер-агенты [476 - Юридическое лицо, выполняющее функции по приему от зарегистрированных лиц или их уполномоченных представителей и передаче регистратору информации и документов, необходимых для исполнения операций в реестре, а также функции по приему от регистратора и передаче зарегистрированным лицам или их уполномоченным представителям информации и документов, полученных от регистратора / постановление ФКЦБ РФ от 2 октября 1997 г. «Об утверждении Положения о ведении реестра владельцев ценных бумаг» // Вестник ФКЦБ России. – 1997. – № 7.], депозитарии [477 - Юридическое лицо, оказывающее услуги по хранению сертификатов ценных бумаг и (или) учету и переходу прав на ценные бумаги / ст. 7 Федерального закона от 22 апреля 1996 г. № 39-Ф3 «О рынке ценных бумаг» // СЗ РФ. – 1996.– № 17.– Ст. 1918.]);
   конкурирующие организации (ФГУП «Казанский протезно-ортопедический завод»);
   представители региональной и местной властей (ОАО АК «Домостроитель» (г. Пенза), ОАО «ПНИТИ» (г. Пермь));
   рейдерские организации, действовавшие совместно с организованными преступными сообществами (ЗАО «Елабужский мясокомбинат «Модуль», ОАО «Искра» (г. Ульяновск), ОАО «Чебоксарский электроаппаратный завод», ООО «Буратино» (г. Пенза)).
   Рейдерские захваты совершаются, как правило, организованной преступной группой (преступным сообществом) либо группой лиц по предварительному сговору, что в целом очень логично, поскольку захват – достаточно сложное мероприятие, требующее тщательной подготовки и больших ресурсов (как людских, так и материальных). И хотя на практике действия захватчиков квалифицируются как совершенные группой лиц по предварительному сговору чаще, чем преступным сообществом, это вопрос не науки, а качества следствия. Как бы то ни было, в осуществлении захвата активов принимает участие определенная группа лиц.
   Структура организованных групп имеет три условных уровня.
   Высший уровень образуют заказчики или организаторы захвата. Организаторы рейдерства, как правило, являются предпринимателями, имеющими частный бизнес с небольшим легальным оборотом. Это позволяет им вступать в различные ассоциации, контактировать с чиновниками, мотивируя это интересами бизнеса, не отражать в документах бухгалтерского учета и финансовой отчетности проведенные операции, не уплачивать налоги. Организаторы определяют тактику осуществления захвата и состав участников преступной группы.
   Средний уровень (интеллектуальное звено) – «черные» юристы, обладающие специальными знаниями в различных отраслях права. Обеспечивают документальное сопровождение захвата, в том числе изготовление подложных документов для возбуждения уголовных дел в отношении владельцев контрольного пакета акций хозяйственного общества, инициируют судебные разбирательства, проведение проверок. Во многих случаях они обладают значительными связями в правоохранительных органах, позволяющими им успешно решать возникающие конфликты с хозяйственным обществом.
   Низший уровень — силовые структуры, обеспечивающие установление физического контроля над компанией-целью, препятствующие ее деятельности (работе органов управления хозяйственного общества, проведению общего собрания его участников (акционеров), доступу руководителей на территорию предприятия) и состоящие из непосредственного руководителя и исполнителей.
   Нередко в качестве соучастника рейдерского захвата выступает реестродержатель (регистратор, трансфер-агент или депозитарий), поскольку он занимается ведением реестра акционеров и отражает в регистрационном журнале учета операций с ценными бумагами и реестре переход права собственности на акции.
   Любая рейдерская акция предполагает наличие основных и дополнительных участников, от действий которых зависит исход незаконного проекта.
   Поскольку захват активов юрлица осуществляется группой лиц, как правило организованной группой, то здесь не следует изобретать ничего нового, так как все правила, по которым рейдеров следует привлекать к уголовной ответственности, в достаточно проработанном виде уже сформулированы в Постановлении Пленума ВС РФ от 10 июня 2008 г. № 8 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации)».
   Говоря о субъективной стороне рейдерского захвата, отметим, что она характеризуется прямым умыслом на достижение преступного результата и целью завладения имуществом (активами) юрлица. Поэтому важно осознать, что рейдерам неинтересно присвоение полномочий по управлению юрлицом как таковое. Таким образом, на первое место вновь выходит собственность (активы) юрлица.
   Основным мотивом захвата является корысть, которая может выражаться не только в изъятии активов организации в свою пользу, установлении юридического контроля над обществом для получения прибыли посредством последующей реализации производственных активов, недвижимости, имущества, ценных бумаг и т. п., но и в увеличении доходов собственного предприятия путем расширения последнего посредством устранения конкурента.
   Что касается объективной стороны, говоря в общем, цель рейдерского захвата достигается путем получения контроля над экономической деятельностью юридического лица и его активами, что в целом можно определить как способ рейдерского захвата. Однако рейдерский захват – это комплекс преступлений. Некоторые авторы условно разделяют захват на три этапа: информационный, подготовительный и основной [478 - См., напр.: Никонова Н.Г., Добрынин К.Э., Крутильников К.В. Рейдерство: гражданско-правовые и уголовно-правовые аспекты. – СПб., 2009. – С. 114; Алешин В.В., Жолобов Е.В. Природа рейдерского захвата в уголовно-правовом аспекте //Уголовный процесс. – 2009. – № 8. – С. 44.], которые опять же, как правило, формируются каждый из совокупности определенных и характерных для целей данного этапа преступлений: нарушения тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений, нарушения неприкосновенности жилища, собирание сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну, путем похищения документов (характерны для информационного этапа), понуждения к совершению сделки и вымогательства (для подготовительного этапа), мошенничества (для основного) и др. Таким образом, способ захвата проявляется в совершении разнообразных преступлений.
   Более конкретизировано способ преступления включает способы подготовки (сбор информации о компании-цели, в том числе ее активах; направление акционерам пустых конвертов либо с вложенными в них чистыми листами бумаги; приобретение или изготовление поддельных печатей, штампов; изготовление подложных документов; вступление в преступный сговор с директором компании-цели, реестродержателем, оценщиком, сотрудниками правоохранительных, контролирующих или административных органов; регистрация на подставное лицо одной или нескольких фирм-однодневок для последующего их использования в качестве стороны сделки с компанией-целью; подбор подставного лица для участия в качестве директора фирмы-однодневки, вновь назначенного директора компании-цели, его представителя, в качестве акционера (учредителя) компании-цели или его представителя; заключение договора с охранным обществом для установления физического контроля над захваченным предприятием; и т. д.); способы совершения (уничтожение подлинного реестра акционеров и подлог вновь созданного либо внесение в подлинный реестр недостоверных сведений об акционерах; незаконное проведение дополнительной эмиссии акций и их полная скупка инициатором захвата; направление в ИФНС по месту регистрации юридического лица подложных документов о назначении нового директора компании-цели; заключение сделки или сделок об отчуждении имущества общества; регистрация указанных сделок в отношении недвижимого имущества; установление физического контроля над предприятием; и т. д.); способы сокрытия (подлог подписей в протоколах общих собраний акционеров (учредителей); подлог подписей в договорах купли-продажи имущества, контрольного пакета акций (долей), передаточном распоряжении, иных сделках; подлог подписи лица, ответственного за ведение реестра акционеров; подлог подписи и печати нотариуса на фиктивной доверенности, заявлении о государственной регистрации изменений, вносимых в сведения о юридическом лице, заявлении прежнего владельца акций с образцом его подписи; количество сделок от имени компании-цели заключается таким образом, чтобы отдельно взятая из них не образовывала признаков крупной; заключение ряда последующих сделок с имуществом (акциями, долями) для использования института добросовестного приобретателя; реорганизация или ликвидация в установленном законом порядке фирм-однодневок, выступавших в качестве «прокладок» по сделкам; уничтожение оригиналов всех подложных документов; и т. д.).
   Местом совершения преступления может выступать место изготовления подложного документа; внесения и регистрации изменений в сведения о юридическом лице, в том числе о его акционерах (учредителях); заключения сделки (сделок) об отчуждении имущества, его изъятия; регистрации сделки об отчуждении в отношении недвижимого имущества; установления физического контроля над предприятием и т. д.
   Общественная опасность рейдерства видна из целого ряда приведенных нами выше примеров, а также из примеров, рассмотренных в других работах автора [479 - См., напр.: Федоров А.Ю. Рейдерство и корпоративный шантаж (организационно-правовые меры противодействия). – М.: Волтере Клувер, 2009. – С. 103–115, 228, 229.]. На практике есть случаи, которые послужили основанием для соответствующих парламентских запросов Генпрокурору РФ [480 - См., напр.: Постановление Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 21 декабря 2001 г. № 2278-Ш-ГД «О парламентском запросе Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации “О проверке законности силовых действий сотрудников службы судебных приставов Челябинской области в ходе исполнения ими 14 декабря 2001 г. судебного решения об аресте имущества закрытого акционерного общества «Карабашмедь»”» // СЗ РФ. – 2001. – № 53 (ч. 2). – Ст. 5135.].
   Анализ правоприменительной практики показал, что наиболее распространенными поводами для возбуждения уголовного дела являлись заявление гендиректора компании-цели, акционера (учредителя), работника захватываемой организации (94 % случаев), сообщения из контрольно-надзорных органов (ФНС России, Росрегистрации и др.) направленные в правоохранительные органы по результатам правовой экспертизы документов – 3 %; результаты общенадзорных проверок, проведенных органами прокуратуры – 1 %; результаты оперативно-розыскной деятельности – 1 %; сообщения в средствах массовой информации и иные поводы – 1 %.
   С учетом сказанного, рейдерский захват в уголовно-правовом смысле можно определить как посягающую на различные группы общественных отношений уникальную совокупность поэтапных преступлений, которые в целом являются способом получения контроля над экономической деятельностью хозяйствующего субъекта и (или) его активами.
   И именно поэтому предложения о выделении рейдерства в качестве отдельного состава преступления научно не обоснованны, поскольку они не охватывают всей глубинной природы рейдерского захвата, акцентируя внимание только на способе его осуществления. Представляется, в силу многообразия действий, которые составляют его содержание, борьба с ним может быть более эффективной, если не ограничивать рейдерский захват рамками какой-либо одной статьи УК, а воспринимать его как ту варьируемую совокупность преступлений, которой он, собственно, и является.
   В настоящее время идет интенсивная работа по научному обобщению результатов практической деятельности правоохранительных органов. Изучение следственной и судебной практики по расследованию и рассмотрению уголовных дел о преступлениях, связанных с захватом предприятий, показывает их комплексный и организованный характер. Это обусловлено длинной цепью действий, производимых с целью незаконного отчуждения имущественного комплекса юридического лица. Более того, в ряде случаев цепь преступлений носит межрегиональный характер. Примерами могут служить захват МЭЗ «Кропоткинский» и сети элеваторов в Краснодарском крае (уголовные дела в ГСУ при ГУВД г. Москвы и СУ СК при МВД России по ЮФО), внешнеэкономического объединения «Автотрактороэкспорт» (уголовные дела в СУ при УВД ЦАО г. Москвы и ГСУ при ГУВД Кемеровской области)» [481 - См. подр.: Алексеев Ю. Рейдеры атакуют // Финансовый контроль. —2005. – № 11 (48).].
   Некоторые практические работники считают возможным квалификацию рассматриваемых деяний по ст. 212 («Массовые беспорядки») и ст. 162 («Разбой») УК РФ [482 - См.: Первый судебный процесс над «черными» рейдерами начался в Екатеринбурге // www.vestnikao.ru/news/7id.]. При этом, однако, не учитывается, что концепция судебной защиты прав, предусмотренная ст. 46 Конституции РФ, позволяет недобросовестным участникам материальных отношений задействовать судебную процедуру без особых проблем для решения далеко не правовых целей. Достаточно письменно указать предусмотренное нормами ГПК РФ и
   АПК РФ содержание (ст. 131, 132 и 125, 126 соответственно) в исковом заявлении, и задача выполнена. Именно этим сегодня пользуются недобросовестные участники общих гражданских правоотношений, и предпринимательских в особенности. В части последних актуальной в современном российском бизнесе является проблема по захвату предприятий рейдерами с помощью судебных актов. Путь довольно надежен и обеспечен исполнением по соответствующему же законодательству [483 - См.: Кузбагаров А.Н. Досудебный порядок урегулирования конфликтов частноправового характера как один из правовых механизмов в выявлении действительности спора // Арбитражный и гражданский процесс. – 2005. – № 12, —С.21.].
   Согласно результатам исследования, проведенного в 2006 г. ВНИИ МВД России, основанного на анализе 100 обвинительных заключений по уголовным делам, связанным с рейдерством, правоохранительные органы [484 - См.: Методические рекомендации ВНИИ МВД России «Организация и тактика выявления, пресечения и раскрытия преступлений, совершаемых с целью завладения контрольным пакетом акций». – М., 2006. – С. 7.]:
   более 70 % таких преступлений квалифицировали по ст. 159 УК РФ;
   12 %-по ст. 201 УК РФ;
   остальные 18 % в небольших соотношениях как отдельно, так и в совокупности – по ст. 179 УК РФ, в незначительном количестве квалифицировали по нисходящей: ст. 330, 303, 185 УК РФ и некоторым другим.
   В диссертационных исследованиях по праву также предпринимаются попытки провести анализ следственно-судебной практики. Так, А.Н. Прожерина, по результатам изучения более 110 обвинительных заключений по уголовным делам, связанным с противоправными поглощениями, установила, что более 85 % преступлений, связанных с рейдерством, квалифицируется по следующим статьям УК РФ: 159, 160, 165, 168, 176, 179, 183, 185, 204, 210, 303, 327, 330 и некоторым другим [485 - См. Прожерина А.Н. Криминологическое изучение и предупреждение преступлений, связанных с противоправным поглощением юридических лиц (рейдерством): автореф. дис… канд. юрид. наук. – М., 2010. – С. 15.]. Аналогичный перечень уголовно-правовых норм приводят в кандидатских диссертациях М.А. Сергеев [486 - См.: Сергеев М.А. Особенности методики расследования преступлений, связанных с присвоением прав на владение и управление предприятиями и организациями: дис… канд. юрид. наук. – Тюмень, 2008. – С. 37–41.] и А.Э. Козловская [487 - См.: Козловская А.Э. Уголовно-правовая охрана имущества юридических лиц от незаконных корпоративных захватов (криминологическое и уголовно-правовое исследование): дис… канд. юрид. наук. – М., 2009. – С. 130–136.].
   По данным диссертанта Зенкина А. Н. и НИИ Академии Генпрокуратуры РФ, в 2004–2008 гг. чаще всего (57,8 %) эти деяния расценивались как мошенничество (ст. 159 УК РФ). Значительное число квалифицировано как подделка документов (ст. 327 УК РФ) – 15,8 %, самоуправство (ст. 330 УК РФ) – 7,2 %, преднамеренное банкротство (ст. 196 УК РФ) – 6,1 %, неправомерные действия при банкротстве (ст. 195 УК РФ) – 2,2 %, злоупотребление полномочиями (ст. 201 УК РФ) – 2,0 %, фальсификация доказательств (ст. 303 УК РФ) – 1,8 %, превышение должностных полномочий (ст. 286 УК РФ) – 1,6 %, присвоение или растрата (ст. 160 УК РФ) – 1,6 %, кража(ст. 158 УК РФ) – 1,0 %. По другим статьям УК РФ такие преступления квалифицировались в единичных случаях. Это статьи: вымогательство (ст. 163 УК РФ), причинение имущественного ущерба путем обмана (ст. 165 УК РФ), умышленное уничтожение имущества или повреждение имущества (ст. 167 УК РФ), легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных лицом в результате совершения им преступления (ст. 174.1 УК РФ), незаконное получение или разглашение сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну (ст. 183 УК РФ), злоупотребления при эмиссии ценных бумаг (ст. 185 УК РФ), злостное уклонение от предоставления инвестору или контролирующему органу информации, определенной законодательством Российской Федерации о ценных бумагах (ст. 185.1 УК РФ), фиктивное банкротство (ст. 197 УК РФ), массовые беспорядки (ст. 212 УК РФ), злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ), вынесение заведомо неправосудного приговора, решения или иного судебного акта (ст. 305 УК РФ). В сумме они составили 3,1 % [488 - См.: Зенкин А.Н. Методика расследования преступлений, связанных с незаконным захватом («недружественным поглощением») организаций с использованием подложных документов: автореф. дис…. канд. юрид. наук. – М., 2010. – С. 5, 6; Защита субъектов предпринимательской деятельности от криминальных угроз: криминологический аспект/под ред. А.П. Гуляева. – М.: НИИ Академии Генпрокуратуры РФ, 2008. – С. 17, 18.].
   По мнению Н.А Лоиашенко, в противодействии рейдерству применимы такие нормы, как, например, умышленные причинения тяжкого (ст. 111 УК РФ), средней тяжести (ст. 112 УК РФ), легкого вреда здоровью (ст. 115 УК РФ), побои (ст. 116 УК РФ), незаконное лишение свободы (ст. 127 УК РФ); при причинении вреда собственности – умышленное или неосторожное уничтожение или повреждение имущества (ст. 167, 168 УК РФ). Если совершается убийство в процессе захвата компании, оно, видимо, может расцениваться как убийство из корыстных побуждений (п. «з» ч. 2 ст. 105). Возможно применение ст. 330 УК РФ («Самоуправство»), поскольку нарушается порядок осуществления таких действий, суть которых состоит в обращении в судебные органы, получении судебного решения и исполнении его службой судебных приставов (путь очень долгий, потому и заменяемый быстрыми «масками-шоу»). Не исключены открытый и насильственный способы завладения ценными бумагами; при этом не только в результате хищений, но и посредством иных корыстных посягательств на собственность – вымогательств (ст. 163 УК РФ) и причинения имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием (ст. 165 УК РФ). Встречается в рейдерстве и другая группа посягательств, связанных с ценными бумагами, – преступления в сфере экономической деятельности, предусмотренные ст. 185 и 185.1 УК РФ, поскольку, например, дополнительная эмиссия широко практиковалась рейдерами в конце девяностых годов и используется сейчас, хотя и в меньшем объеме (позитивное законодательство изменено и тем самым закрыло, в основном, лазейки, которые ранее и давали жизнь таким методикам) [489 - См.: Лопашенко Н.А. Рейдерство //Законность. – 2007. – № 4.].
   Как указывала Н.Ф. Кузнецова, рейдеры, оказывая психическое и физическое воздействие на акционеров, заставляли их продавать им акции. В УК РФ есть статья «Принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения». Это не нормы ГК РФ о недействительных и ничтожных сделках, которые оказались малоэффективными для защиты акционеров. Часть 2 ст. 179 УК РФ за принуждение к продаже акций с применением насилия или организованной группой предусматривает лишение свободы от пяти до десяти лет. Кража реестров и других документов юридического лица образует состав незаконного получения сведений, составляющих коммерческую тайну (ст. 183 УК РФ). Представление в регистрационные органы поддельных документов – это похищение документов и их подделка (ст. 324, 327 УК РФ). Нотариусы, заверившие поддельные документы, отвечают за соучастие в преступлениях, которые они «легализовали», за должностные преступления, в том числе халатность, частные нотариусы – по ст. 202, а также за коммерческий подкуп. Мошенничество и самоуправство, причинение вреда здоровью, сопротивление представителю власти, служебные злоупотребления – все это предусмотрено в УК РФ. Обоснованна квалификация и по ст. 210 УК РФ о создании преступного сообщества для совершения тяжких и особо тяжких преступлений. Практика научилась квалифицировать преступление захвата по восьми статьям УК РФ – 158, 159, 163, 303, 305, 315, 330 и даже по ст. 212 («Массовые беспорядки») и 210 («Организация преступного сообщества»). Поэтому, полагала Н.Ф. Кузнецова, предложение ряда юристов о введении в УК РФ новой нормы о преступном рейдерстве не вызывается необходимостью [490 - См.: Кузнецова Н.Ф. Проблемы квалификации преступлений: лекции по спецкурсу «Основы квалификации преступлений». – М.: Городец, 2007.].
   С этим мнением можно было согласиться, если бы практика применения указанных уголовно-правовых норм была достаточно представительной и эффективной. К сожалению, изучая такую практику, нельзя сделать ни того, ни другого вывода. Имеются лишь единичные случаи эффективной деятельности правоохранительных органов по привлечению к уголовной ответственности рейдеров по указанным статьям УК. По этому поводу в отчете о результатах социологического исследования «Рейдерство как социально-экономический и политический феномен современной России» (Центр политических технологий, г. Москва, май 2008 г.) отмечается следующее: «По самым скромным подсчетам, в год на каждые 10 тыс. рейдерских атак приходится всего 100 обвинительных приговоров. Можно посчитать эффективность рейдерского захвата, даже с нарушением существующих уголовно-правовых норм. Получается, что там только один из тысячи может быть привлечен к уголовной ответственности. Фактически минимальный риск. Страшнее ездить на автомобиле» [491 - Рейдерство как социально-экономический и политический феномен современной России // Неотложная правовая помощь: Информационно-аналитический бюллетень. – М., 2008. – С. 13–26.]. Вполне справедливое и красноречивое замечание.
   Анализ эмпирического материала (уголовные дела, приговоры судов), позволяет сделать предварительные выводы о квалификации уголовно наказуемых деяний данной категории.
   В большинстве случаев органы предварительного расследования и суды квалифицируют рейдерские захваты предприятий по ст. 159 УК РФ как хищение чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием (мошенничество).
   При наличии явных признаков хищения (фактов поддели! учредительных и правоустанавливающих документов, заявлений со стороны акционеров (участников) и руководителя предприятия о причинении им ущерба, отчуждения принадлежащих им долей в уставном капитале без их ведома) действия «захватчиков», действительно, следует квалифицировать по ст. 159 УК РФ. Таковыми признаны, например, действия по захвату ОАО «Тулабумпром», Сокольского целлюлозно-бумажного комбината, Мытищинского электромеханического завода [492 - См.: Сычев П.Г. Уголовно-правовой анализ недружественных поглощений // Корпоративный юрист. – 2006. – № 2; Он же. Хищники: теория и практика рейдерских захватов. – М., 2011. – С. 9—12.]. Городским судом г. Чебоксары К. и П. признаны виновными в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 159 УК РФ, по факту захвата ОАО «Чебоксарский электроаппаратный завод», ООО «Ишлейский завод высоковольтной аппаратуры» и других предприятий и приговорены к 7 и 8 годам лишения свободы [493 - См.: МанаховС.А., Р.И.Акжигитов, Сычев П.Г. Расследование преступлений, связанных с незаконным захватом предприятий // Методический обзор. – М.: Следственный комитет при МВД России, 2005. – С. 3.].
   Следует отметить, что органы предварительного следствия МВД и прокуратуры при направлении в суд уголовных дел о захватах предприятий используют в основном данную квалификацию.
   Так, ГСУ при ГУВД г. Москвы направлено в суд уголовное дело по факту покушения на хищение путем обмана и злоупотребления доверием акций ОАО «Михайловский ГОК» рыночной стоимостью 2,3 млрд долл. К уголовной ответственности привлечено 7 человек.
   Установлен и привлечен к уголовной ответственности заказчик данного преступления – крушили предприниматель, у которого при обыске в офисе изъяты документы с планом захвата ГОКа и копии судебных решений, на основании которых на акции накладывался арест. Данному лицу заочно предъявлено обвинение, избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, объявлен международный розыск. Действия всех обвиняемых квалифицированы по ч. 4 ст. 159 УК РФ. Председатель Ростовского арбитражного суда, вынесший неправосудное решение, был лишен судейских полномочий.
   Также по ст. 159 УК РФ были квалифицированы действия гендиректора ОАО «Кристина» Ш. и ее заместителя Р., которые, приняв на себя юридическое обеспечение хозяйственной деятельности ОАО «Мытищинский электромеханический завод» и войдя в доверие к руководству завода, сфальсифицировали договор купли-продажи контрольного пакета акций, протокола собрания акционеров, на котором гендиректор ОАО якобы был переизбран.
   По документам гендиректором стал Д., председателем Совета директоров – Р., а членом Совета директоров – Ш.
   Втайне от руководства завода они представили в ИФНС Мытищинского района пакет подложных документов, свидетельствующих об изменении единоличного исполнительного органа [494 - Заявление с приложением решения (протокола собрания) учредителей и утвержденного устава общества (для ООО – еще и учредительного договора, если больше одного участника), а также документа об уплате госпошлины представляется непосредственно (при личной явке) в регистрирующий орган или пересылается по почте почтовым отправлением с объявленной ценностью и описью вложения. В течение 5 дней с момента принятия регистрирующим органом вносится соответствующая запись в ЕГРЮЛ и выдается лично или высылается по почте свидетельство о госрегистрации юридического лица. По требованию учредителя выдается выписка из ЕГРЮЛ с указанием подробной информации о юридическом лице, в том числе с указанием единоличного исполнительного органа.].
   Получив выписку из ЕГРЮЛ о том, что именно они являются полномочными руководителями завода, организовали захват при помощи сотрудников ЧОПа территории завода, вытеснив законную охрану и взяв завод под свой контроль. Захват закончился хищением оборудования, имеющего оборонное назначение(!), и распродажей материальных ценностей предприятия.
   В 2005 г. СУ СК при МВД России по Центральному федеральному округу уголовное дело направлено в суд. Согласно приговору суда подсудимые были осуждены: Ш. (15 лет) и Р. (14,5 лет) за хищение и легализацию контрольного пакета акций завода (п. «а» и «б» ч. 4 ст. 158, п. «а» и «б» ч. 3 ст. 159, п. «а» и «б» ч. 3 ст. 174.1 УК РФ).
   Другой пример – в сентябре 2007 г. гендиректор ООО «Веста»
   В. и его заместитель С., приняв на себя юридическое обеспечение хозяйственной деятельности ОАО «Кордун», с целью захвата предприятия подделали договор купли-продажи 432 акций ОАО «Кордун», устав предприятия и протокол очередного собрания акционеров, в результате чего стали владельцами 52 % голосующих акций.
   Далее указанными лицами был составлен фиктивный протокол внеочередного собрания акционеров, которым был снят с должности гендиректор ОАО «Кордун» и назначен новый – В. Затем при поддержке ЧОП был осуществлен силовой захват здания ОАО «Кордун».
   Мытищинским городским судом Московской области В. и С. были осуждены по ч. 4 ст. 159 УК РФ [495 - См.: Постановление Мытищинского городского суда Московской области от 14 декабря 2007 г. // Архив Мытищинского городского суда Московской области.].
   Есть и другие примеры, в том числе из следственной практики прокуратуры.
   Так, СУ СК при Прокуратуре РФ по Тверской области 21 января 2009 г. направлено в суд уголовное дело в отношении Б. и К., обвиняемых в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ, в связи с незаконным приобретением права на имущество ОАО «Тверской ДСК».
   В апреле 2010 г. Центральный районный суд г. Омска приговорил за попытку захвата строительной организации «Передвижная механическая колонна № 6» бывшего директора конструкторского института «Омский Промстройпроект» П. к 3,5 годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима (уголовное дело расследовалось СУ СК при Прокуратуре РФ по Омской области). Осужденный признан виновным в покушении на мошенничество, совершенное группой лиц по предварительному сговору в особо крупном размере. В юридической практике Прииртышья это первый случай, когда рейдер оказался на скамье подсудимых. Ранее подобные уголовные дела «разваливались», не доходя до суда, из-за отсутствия достаточной доказательной базы.
   Имеют место случаи переквалификации действий подозреваемых в ходе расследования уголовного дела.
   Так, не стало исключением уголовное дело № 395609 по обвинению Г., П. и др., возбужденное по факту хищения акций ЗАО «Корпорация “Уралинвестэнерго”» (ГСУ при ГУВД Свердловской области, 2006 г.). Первоначально уголовное дело было возбуждено по ст. 158 УК РФ, однако по указанию Генпрокуратуры России действия обвиняемых были переквалифицированы по ч. 4 ст. 159 УК РФ.
   Суд подтвердил правильность такой квалификации, признав П. и Г. виновными в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ, и назначив: П. – наказание в виде лишения свободы на срок 5,5 лет и штраф 500 т.р.; Г. – наказание в виде лишения свободы на срок 5 лет и штраф 500 т.р.
   Суд также удовлетворил гражданский иск потерпевшего А. (по факту причиненного материального ущерба), взыскав солидарно с осужденных в пользу потерпевшего 74 982 918 рублей 40 копеек [496 - См.: Приговор Кировского районного суда г. Екатеринбурга от 20 июня 2007 г.].
   Разумеется, ст. 159 УК РФ является основной, и ей, как правило, сопутствует целый комплекс иных составов преступлений. В качестве доказательств совершения хищения могут расцениваться в том числе и факты перехода права собственности на предприятие к самим подозреваемым или подконтрольным (аффилированным) организациям, распродажи или других способов перевода активов предприятия в собственность иных юридических лиц, «сворачивания» производства, а также сдачи в аренду или отчуждения недвижимого имущества предприятия. Один из главных элементов объективной стороны состава данного преступления – обман или злоупотребление доверием законных собственников предприятия, что выражается в фальсификации правоустанавливающих документов и регистрации их под видом подлинных в органах исполнительной власти либо посредством юридического лица, осуществляющего регистрацию прав акционеров (регистратора).
   Примером такой ситуации является уголовное дело № 640400, расследованное СУ СК при Прокуратуре РФ по Челябинской области в 2007 г. Обвинение было предъявлено 8 участникам преступного сообщества по следующим статьям УК РФ: п. «а» ч. 4 ст. 158, ч. 4 ст. 159, ч. 3 ст. 303, ст. 173, ч. 4 ст. 174.1, ч. 1 ст. 210, ч. 1 и 3 ст. 327.
   Однако суды в ряде случаев не усматривают в действиях лиц -------
| Библиотека iknigi.net
|-------
|
-------

захвативших имущественные комплексы юридических лиц, составы других видов хищений (грабеж, разбой), квалифицируя их деяния по ст. 330 УК РФ (самоуправство).
   Такой квалификации способствует наличие (в определенных случаях) у «захватчиков» решений судов о применении обеспечительных мер в виде предписания не чинить препятствий новому исполнительному органу юридического лица, запрета старому руководству исполнять свои обязанности и т. д.
   При наличии решения суда, вынесенного с соблюдением процессуальных требований, действия по реализации этого решения вопреки установленному порядку (например, без возбуждения исполнительного производства), действительно, являются самоуправством и должны квалифицироваться по ст. 330 УК РФ. Если при возбуждении исполнительного производства судебный пристав превысил свои полномочия, в отношении него может быть возбуждено уголовное дело по ст. 286 УК РФ.
   В декабре 2004 г. охране банка «Национальный капитал» было предъявлено определение арбитражного суда Московской области о запрете препятствовать действиям «нового» руководителя [497 - При этом был нарушен порядок исполнения решения судебных органов РФ.]. Именно поэтому охрана бездействовала, когда банк захватывали неизвестные лица с применением физической силы и бейсбольных бит. В течение часа охрана банка была заменена, и банк удерживался неизвестными лицами. Действия данной группы рейдеров, захвативших банк с применением физической силы и подручных предметов, использовавшихся в качестве оружия, квалифицированы как разбой, совершенный с целью завладения имуществом в особо крупном размере (ст. 162 УК РФ). Благодаря решительным действиям сотрудников ГУВД 40 человек были задержаны по подозрению в совершении преступления, 8 из них были арестованы.
   Однако изучение уголовного дела в СК при МВД России показало, что данная квалификация ошибочна, так как многие задержанные лица не подозревали, что участвуют в противоправной деятельности, накануне заключили контракт на работу охранниками в этом банке и о цели хищения не догадывались. В ходе следствия не было установлено умысла, свидетельствующего о намерениях завладеть денежными средствами.
   8 ноября 2005 г. Басманный суд г. Москвы за совершение преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 330 УК РФ (самоуправство, совершенное с применением насилия), приговорил 8 человек к наказанию в виде лишения свободы сроком на 1 год.
   Аналогичное решение было вынесено Зеленоградским судом г. Москвы при рассмотрении уголовного дела по обвинению С. в совершении преступлений, предусмотренных п. «б» ч. 3 ст. 161, ч. 2 ст. 330, 325 УК РФ по факту захвата ОАО «Ассоциация “Арис”».
   С., намереваясь отстранить от исполнения обязанностей законного руководителя указанного ОАО К., имея зарегистрированный в ИМНС РФ по г. Солнечногорску фиктивный протокол об избрании гендиректором ОАО «Ассоциация “Арис”» Л, заключил договор с ЧОП «M-Вижн» на оказание охранных услуг. Совместно с указанным ЧОПом С. вторгся в офис данного ОАО, завладел документами акционерного общества, а также причинил легкий вред здоровью К. и Ш., выталкивая их из офиса. Кроме того, С. похитил личные документы К.
   Суд счел недоказанным умысел С. на хищение чужого имущества и личных документов, исключив из обвинения ст. 161 и 325 УК, признав его виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 330 УК РФ.
   Физическое вторжение на территорию захватываемого предприятия, сопряженное с нанесением телесных повреждений обороняющейся стороне, повреждением имущества, применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, если в таких действиях содержатся признаки нарушения общественного порядка, выражающего явное неуважение к обществу, порой квалифицируется даже по ст. 213 УК РФ (хулиганство). Примером является уголовное дело, возбужденное по факту захвата ЗАО «Пермский фанерный завод».
   ГСУ при ГУВД Пермской области квалифицированы по ст. 213 УК РФ действия лиц, организовавших захват ЗАО «Пермский фанерный завод». Уголовное дело было соединено в одно производство с уголовным делом в отношении Б., В. и др. по ст. 330 УК РФ («Самоуправство»), которое направлено в суд, в судебном заседании прекращено в связи с примирением сторон.
   По ст. 213 были квалифицированы следствием действия по захвату в 2009 г. нефтеперерабатывающего завода в Растове-на-Дону и телецентра «Альтаир» в Туле. Количество участников захвата в обоих случаях насчитывало более 200 чел., которые были вооружены охотничьим и травматическим оружием [498 - См.: Сычев П.Г. Хищники: теория и практика рейдерских захватов. – М., 2011. – С. 97.].
   В ряде случаев действия рейдеров квалифицируются по ст. 212 УК РФ. Так, ГСУ при ГУВД Свердловской области деяния, связанные с незаконным силовым разрешением корпоративного спора, были квалифицированы как организация и участие в массовых беспорядках, сопровождавшихся насилием, погромами, уничтожением имущества, оказанием вооруженного сопротивления представителям власти (ч. 1–3 ст. 212 УК РФ).
   5 декабря 2003 г. к административному зданию рыночного комплекса ОАО «Оборонснабсбыт» прибыло более 200 человек [499 - За месяц до этого в печати (и на местном телевидении) появились публикации о наборе мужчин для работы вахтовым методом, а также о времени и месте проведения предварительных сборов. В общественных местах были проведены предварительные встречи с лицами, желающими работать в качестве сторожей и охранников, составлены списки, сообщено о дне, времени и месте встречи для выезда на работу. На этих встречах рассказывалось об условиях и графике работы, размере оплаты труда и порядке предоставления жилья. Сбор был назначен на территории мясокомбината, где их накормили и одели, вооружили и раздали радиостанции, выдали нарукавные повязки зеленого цвета и распределили по отрядам.] в камуфляжном обмундировании и шлемах «Сфера». Представившись сотрудниками милиции, они предъявили подлинное решение суда и потребовали от службы безопасности предоставить им беспрепятственный проход в помещения. Получив отказ, они взломали двери и избили сотрудников охраны. Часть из нападавших направилась в административное здание, а другие стали выгонять работников производственной территории за ее пределы. Начальник охраны был выброшен из окна 2-го этажа.
   С целью завладеть огнестрельным оружием нападавшие попытались взломать дверь оружейной комнаты службы охраны ОАО, а также проникнуть в помещения банка, расположенные в административном здании. Лишь спустя девять часов сотрудникам ОВД удалось пресечь беспорядки.
   В результате применения насилия трем работникам ОАО и двум сотрудникам милиции были причинены телесные повреждения, изгнаны с рабочих мест продавцы и покупатели рынка. Остановкой производства причинен ущерб в виде упущенной выгоды в размере более 300 тыс. руб. Противоправные действия повлекли причинение имущественного ущерба на общую сумму более 3 млн руб. (!). Результатом преступных действий, совершенных в дневное время в публичном месте, явилась дезорганизация функциональной деятельности общества в течение последующих 12 месяцев (!).
   Производство по данному уголовному делу окончено. В апреле 2008 г. Свердловским областным судом все подсудимые (9 чел.) были осуждены, в том числе основной фигурант уголовного дела – екатеринбургский «предприниматель» Ф., стоящий за большинством рейдерских захватов в Уральском регионе (к 9 годам лишения свободы со штрафом 1 млн руб.). Суд признал его виновным в совершении ряда преступлений: мошенничестве (ч. 4 ст. 159), организации массовых беспорядков (ч. 3 ст. 212), фальсификации доказательств (ч. 3 ст. 303), а также изготовлении поддельных документов (ч. 2 ст. 327). Судья арбитражного суда, вынесший неправосудное решение в пользу Ф., был осужден по ст. 305 УК РФ к 4 годам лишения свободы.
   При захвате предприятия иногда выдвигаются незаконные требования о передаче имущества под угрозой применения насилия. Данные действия квалифицируются по ст. 163 УК РФ (вымогательство). Например, в мае 2010 г. в Забайкальском крае группа лиц под угрозой оружия заставила участников ООО подписать договоры дарения своих долей, по факту чего следствие возбудило уголовное дело по ст. 163 УК РФ [500 - См.: Сычев П.Г. Указ. соч. – С. 95.].
   Другое деяние, внешне схожее с вымогательством, – принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения (ст. 179 УК РФ). Различие между ними состоит лишь в более узком объекте преступления. В данном случае – не прямое вымогательство собственности, а воспрепятствование сделке или, наоборот, принуждение к сделке вопреки интересам собственника.
   В ряде случаев имеет место сбор информации частного рода и характера, носящей компрометирующий характер. Информация собирается в отношении мажоритарного акционера и (или) должностного лица с целью последующего применения данной информации против последних (шантаж). Такие действия квалифицируются по ст. 137 («Нарушение неприкосновенности частной жизни») и ст. 138 («Нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений») УК РФ.
   Отдельной квалификации по ст. 183 УК РФ заслуживает неправомерный доступ к содержащейся в реестре акционеров информации для ее использования в преступных целях. Причем по данной статье к ответственности могут быть привлечены как лица, осуществляющие незаконным способом сбор сведений, составляющих коммерческую тайну (по ч. 1 ст. 183 УК РФ), так и лица, незаконно разгласившие сведения служебного характера, которые были доверены или стали известны им в ходе работы (по ч. 2 ст. 183 УК РФ). В число последних входят сотрудники и руководители фирмы-регистратора. В качестве примера можно привести уголовное дело по факту разглашения информации, содержавшейся в реестре АОЗТ «Москомплектмебель». Результатом доступа к реестру стала скупка акций АОЗТ у физических лиц с последующей попыткой захвата предприятия, предотвращенной силами трудового коллектива [501 - См. подр.: Сычев П.Г. Уголовно-правовой анализ недружественных поглощений // Корпоративный юрист. – 2006. – № 2.].
   В случае выявления фактов использования подложных документов следует обращать внимание на две особенности. Подделка документа и его использование преследуются по ст. 327 УК РФ в том случае, если этот документ является официальным и предоставляет права или освобождает от обязанностей. Если же он подделан с целью совершения мошенничества, то квалификации по ч. 1 указанной статьи подлежит только сам факт подделки, а использование поддельного документа охватывается диспозицией ст. 159 УК РФ. В том случае, когда поддельный документ изготовлен и использован в суде в качестве доказательства по гражданскому делу, данное деяние квалифицируется по ч. 1 ст. 303 УК РФ.
   В ряде случаев имеют место факты уклонения от уплаты налогов: оно применяется в целях юридической ликвидации предприятия; используется при выводе активов с предприятия; зачастую применяется с использованием «административного» ресурса (в том числе при участии ФНС). Такие действия квалифицируются по ст. 199 УК РФ («Уклонение от уплаты налогов и (или) сборов с организации»).
   Действия руководителя коммерческой организации по неправомерному отчуждению активов, незаконному перераспределению финансовых потоков, формированию искусственной кредиторской задолженности, а также иные действия, противоречащие интересам организации и причинившие ей вред, могут быть квалифицированы по ст. 201 УК РФ, а при наличии документов, устанавливающих полную материальную ответственность руководителя, – по ст. 160 УК РФ. Если в результате таких действий возбуждена процедура банкротства юридического лица, руководителю может быть инкриминировано преступление, предусмотренное ст. 196 УК РФ, а в случае вывода активов с переводом денежных средств за границу в офшорные компании – преступление, предусмотренное ст. 193 УК РФ.
   Возможно в соответствующих случаях (например, когда незаконно избранный гендиректор АО (смена исполнительного органа произошла путем внесения ложных сведений в ЕГРЮЛ) осуществляет сделки по неправомерному отчуждению активов) также вменение ст. 174.1 УК РФ («Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных лицом в результате совершения им преступления»).
   Вытеснение акционеров – сторонников прежнего руководства может производиться путем так называемого «размывания» пакета акций, т. е. регистрации дополнительной эмиссии акций и размещения ее среди своих единомышленников, в результате чего процентное соотношение акций изменяется в пользу последних. Представление подложных протоколов, учредительных и иных документов при регистрации проспекта акций может быть квалифицировано как злоупотребление при выпуске ценных бумаг, т. е. по ст. 185 УК РФ.
   Иногда для оказания давления на акционеров, не желающих продавать свои акции, в их адрес направляют прямые угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью. Такие действия квалифицируются по ст. 119 УК РФ. Кроме того, встречаются и случаи похищения акционеров или руководителей АО (используется для склонения акционеров или руководителей АО принимать выгодные решения и оказывать содействие по криминал!ному завладению юридическим лицом). Такие действия квалифицируются по ст. 126 УКРФ.
   В рейдерских схемах активную роль играет «административный» ресурс. Он используется в целях оказания давления на заведомую жертву «конфликта» для создания препятствий в деятельности предприятия, например, для привлечения к административной ответственности, отзыву лицензии при отсутствии законных оснований. Это может способствовать получению преимуществ одной из сторон «конфликта». Такие действия квалифицируются по ст. 285 УК РФ («Злоупотребление должностными полномочиями»),
   В случае, когда в проверках юрлица, намеченного к рейдерскому захвату, участвует должностное лицо, которое на самом деле полномочий для проверки не имеет, такие действия квалифицируются по ст. 286 УК РФ («Превышение должностных полномочий»).
   Не являются редкими случаи откровенного давления на следствие со стороны различных чиновников, находящихся в коррупционных взаимоотношениях с рейдерами. Это имеет место, как правило, когда в исходе спора заинтересованы высокопоставленные представители власти, действующие на стороне преступников. Здесь применяется ст. 294 УК РФ («Воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования»),
   В случае вынесения неправосудного решения судьей арбитражного суда такие действия следует квалифицировать по ст. 305 УК РФ. Примером является ситуация с ООО «Триона сервис».
   Судья арбитражного суда Ингушетии Ц. по иску московского ООО «Триона сервис» в сентябре 2003 г. к Кропоткинскому МЭЗу в Краснодарском крае на 913 тыс. руб. о якобы причиненном ущербе из-за поставки некачественного рапсового масла обратил взыскание на 43 % акций завода «Кропоткинский», выдав в тот же день исполнительные листы, на основании которых спустя всего два дня состоялся силовой захват завода. По данному факту неправосудного решения судьи Генпрокуратурой РФ в 2006 г. было возбуждено уголовное дело в отношении Ц. по ч. 1. ст. 305 УК РФ.
   Следует заметить, что в ряде случаев суды вообще не усматривают состава преступления в действиях, связанных с захватами предприятий.
   Так, Преображенский районный суд г. Москвы оправдал братьев Т1. и Т2., обвинявшихся в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2, 3 ст. 159 и ч. 2 ст. 174.1 УК РФ, выраженных в хищении акций и фактическом захвате одного из ЗАО, а также последующей перепродаже акций ЗАО третьим лицам. В оправдательном приговоре суд указал, что между подсудимыми и потерпевшим имели место гражданско-правовые отношения, явившиеся следствием корпоративного конфликта, связанного с осуществлением руководства предприятием и владением контрольным пакетом акций, который должен решаться в порядке гражданского и арбитражного судопроизводства. Данное решение было вынесено также в связи с тем, что действовали неотмененные решения арбитражного суда. Кассационной инстанцией приговор оставлен без изменений.
   Имеют место случаи возвращения судом уголовных дел в порядке ст. 237 УПК РФ.
   Так, Таганским районным судом г. Москвы 23 мая 2008 г. в порядке ст. 237 УПК РФ возвращено уголовное дело по обвинению Т. в совершении преступления, предусмотренного ч. Зет. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ. Основанием для его возвращения послужило отсутствие в обвинительном заключении указания на место совершения преступления, в связи с чем нельзя было определить подсудность уголовного дела. По аналогичным основаниям в январе 2008 г. Басманным районным судом г. Москвы возвращено уголовное дело по обвинению Б. в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ. Данные уголовные дела расследовались органами прокуратуры.
   В 2010 г. начала формироваться практика применения уголовно-правовых норм, которыми УК РФ был дополнен в июле этого года.
   Так, Следственным комитетом при прокуратуре РФ по Костромской области осенью 2010 г. возбуждено уголовное дело по ст. 185.5 УК РФ. Следствием установлено, что один из участников хозяйственного общества, который обладал относительно крупной долей участия в его уставном капитале, попросту счел ненужным сообщать остальным участникам о проведении общего собрания и без их участия принял решение о смене генерального директора общества. В этой ситуации именно благодаря новой уголовно-правовой норме удалось пресечь вывод активов компании уже на начальном этапе, т. е. когда было принято незаконное управленческое решение о смене органа управления общества.
   В рамках настоящего параграфа заслуживает более подробного рассмотрения вопрос использования эмиссионных ценных бумаг (акций) как средства совершения рейдерских захватов, поскольку достаточно часто именно ценные бумаги играют ключевую (решающую) роль в криминальном перехвате корпоративного управления в юрлице (проведение незаконной дополнительной эмиссии, незаконное списание акций посредством махинаций с реестром и т. п.).
   При расследовании уголовных дел о преступлениях, совершенных с целью рейдерского поглощения юридических лиц, следует учитывать, что главным средством совершения преступления [502 - Необходимо отличать средство совершения преступления (предмет, с помощью которого совершают преступление) от предмета преступления (то, на что направлено преступное посягательство). Акции (или иные ценные бумаги) будут являться предметом преступления в том случае, если оно совершается с целью завладения данными акциями либо (что чаще всего) отчуждения их третьим лицам. Если хищение акций происходит с целью захвата корпоративного контроля и дальнейшего завладения активами юридического лица, акции следует считать средством совершения преступления.] являются акции (доли в уставном капитале [503 - Правовой режим обращения долей в уставном капитале юридических лиц в определенном смысле является упрощенной моделью обращения акций, при этом технологии рейдерского поглощения ООО близки к технологиям поглощения ЗАО.]) данных хозяйственных обществ. Особенности правового регулирования обращения данного вида финансовых инструментов очень часто оказывают влияние и на квалификацию преступных деяний, и в целом на процессуальные решения по уголовным делам.
   В соответствии со ст. 142 ГК РФ ценной бумагой является документ, удостоверяющий с соблюдением установленной формы и обязательных реквизитов имущественные права, осуществление или передача которых возможны только при его предъявлении.
   Статья 143 ГК РФ относит акции к одному из видов ценных бумаг.
   Определение эмиссионной ценной бумаги дано в ст. 2 Федерального закона «О рынке ценных бумаг» от 22 апреля 1996 г. № 39-Ф3. К данному виду относится бездокументарная ценная бумага, которая закрепляет совокупность имущественных и неимущественных прав, подлежащих удостоверению, уступке и безусловному осуществлению с соблюдением установленных указанным Федеральным законом формы и порядка; размещается выпусками; имеет равные объем и сроки осуществления прав внутри одного выпуска вне зависимости от времени приобретения ценной бумаги.
   В данной статье также указано, что акция – именная эмиссионная ценная бумага, закрепляющая права ее владельца (акционера) на получение части прибыли акционерного общества в виде дивидендов, на участие в управлении акционерным обществом и на часть имущества, остающегося после его ликвидации.
   Особую сложность представляет то, что в соответствии со ст. 16 указанного Федерального закона именные эмиссионные ценные бумаги могут выпускаться только в бездокументарной форме.
   Таким образом, акция не является предметом материального мира и предметом преступного посягательства в понимании классической доктрины уголовного права быть не может. Похитить бездокументарную акцию невозможно, однако завладеть правами, которые она предоставляет, можно.
   Объективная сторона хищения бездокументарной акции в силу ее природы предполагает наличие обмана либо лица, ведущего реестр акционеров, либо регистрирующего органа в лице ИФНС, либо контрагентов при осуществлении финансово-хозяйственной деятельности.
   Данные элементы объективной стороны состава преступления соответствуют диспозиции ст. 159 УК РФ.
   В ряде случаев деяние имеет признаки, формально подпадающие под диспозицию ст. 158 УК РФ, – тайный способ хищения, отсутствие четко выраженного обмана (реестр акционеров вели сами обвиняемые, в ИФНС изменения не регистрировались и др.).
   Однако решающую роль играет то, что при совершении данного преступления происходит завладение правами, предоставляемыми бездокументарной акцией. По вышеуказанным причинам хищение акций следует квалифицировать по ст. 159 УК РФ. Данная квалификация при похищении акций с целью дальнейшей их перепродажи не вызывает сомнений [504 - См.: Уголовное дело № 0820 по обвинению Плотникова, хищение акций РАО «Газпром», приговор суда по ст. 159 УК РФ(ГСУ при ГУВД г. Москвы).]. При хищении акций с целью завладения корпоративным контролем в юридическом лице деяние следует квалифицировать аналогично [505 - См.: Уголовное дело № 395609 по обвинению Губина, Подкорытова и др., хищение акций ЗАО «Корпорация «Уралинвестэнерго» (ГСУ при ГУВД Свердловской области, 2006 г.). Первоначально уголовное дело было возбуждено по ст. 158 УК РФ, однако по указанию Генпрокуратуры действия обвиняемых были переквалифицированы по ч. 4 ст. 159 УК РФ, в связи с чем следственную практику следует считать подтвержденной высшим органом процессуального надзора.].
   Что касается обмана, то необходимо учитывать умысел обвиняемых на введение в заблуждение неопределенного круга лиц относительно законности владения ими акциями и корпоративным управлением в юридическом лице, даже если с конкретными контрагентами в хозяйственные отношения обвиняемые не вступили.
   Другой вопрос, тесно связанный с особенностями обращения акций и имеющий значение для определения места совершения преступления – особенности учета прав на ценные бумаги.
   В соответствии со ст. 44 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» в каждом акционерном обществе ведется реестр акционеров, в котором содержатся сведения о каждом зарегистрированном лице, количестве и категориях (типах) акций, записанных на имя каждого зарегистрированного лица, иные сведения, предусмотренные правовыми актами РФ. Таким образом, в реестре ведется учет прав акционеров на ценные бумаги.
   Пункт 3 указанной статьи гласит, что держателем реестра акционеров общества может быть это общество или профессиональный участник рынка ценных бумаг, осуществляющий деятельность по ведению реестра владельцев именных ценных бумаг (регистратор). В обществе с числом акционеров более 50 держателем реестра акционеров общества должен быть регистратор. При этом регистратор может находиться и в другом городе, и в другом субъекте РФ, поскольку закон не содержит никаких ограничений на этот счет.
   Статья 29 Федерального закона от 22 апреля 1996 г. № 39-Ф3 «О рынке ценных бумаг» гласит, что право на именную бездокументарную ценную бумагу в случае учета прав на ценные бумаги у лица, осуществляющего депозитарную деятельность, переходит к приобретателю с момента внесения приходной записи по счету депо приобретателя; и лишь в случае учета прав на ценные бумаги в системе ведения реестра – с момента внесения приходной записи по лицевому счету приобретателя.
   Анализ данных правовых норм позволяет сделать два вывода.
   В том случае, если списание акций путем представления поддельных документов произошло по месту учета прав (в депозитарии), местом совершения преступления следует считать депозитарий, независимо от того, где ведется реестр акционеров и где находится само акционерное общество [506 - См., напр.: Уголовное дело № 128098 по факту хищения акций ЗАО «На Ильинке» (ГСУ при ГУВД г. Москвы). Учет прав акционеров производился в депозитарии в г. Москве, реестр акционеров велся в Екатеринбурге, а само ЗАО находилось в г. Москве. Поскольку списание акций совершено в депозитарии, местом совершения преступления следует считать г. Москву.].
   Если произошло завладение правоустанавливающими документами (к которым относятся передаточные распоряжения), на основании которых можно внести записи по счету депо в депозитарии о переходе прав, местом совершения преступления следует считать место, где произошло завладение данными документами [507 - См., напр.: Уголовное дело № 167595 по факту завладения передаточными распоряжениями ЗАО «Жилстройинвест» (ГСУ при ГУВД г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области).].
   Статья 185 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за внесение в проспект ценных бумаг заведомо недостоверной информации, утверждение содержащего заведомо недостоверную информацию проспекта эмиссии или отчета об итогах выпуска ценных бумаг, а равно размещение ценных бумаг, выпуск которых не прошел госрегистрацию (злоупотребления при эмиссии ценных бумаг).
   Изучение статистического материала о результатах оперативно-служебной деятельности органов предварительного следствия МВД России показывает крайне низкую эффективность данной нормы. Ежегодно возбуждаются и расследуются не более десяти уголовных дел о злоупотреблении при эмиссии ценных бумаг.
   Вместе с тем «обычаи делового оборота» предпринимательской России говорят о другом. Например, широко известен прием «размывания» либо контрольного пакета акций, либо пакета акций любого неугодного акционера, имеющего возможность влиять на финансово-хозяйственную деятельность АО.
   Данная операция носит явную криминальную окраску, и ею охотно пользуются рейдеры [508 - Одним из первых случав незаконного захвата имущественного комплекса юридического лица является захват ОАО «Завод “Эмитрон”» (уголовное дело № 220504 по обвинению Д., П. и других, ГСУ при ГУВД г. Москвы, 1998 г.). Обвиняемыми был использован прием «размывания» пакета акций прежних акционеров.]. Не менее охотно такую операцию используют недобросовестные топ-менеджеры с целью вытеснения из АО законных акционеров предприятия.
   По сути, любое незаконное «размывание» пакета акций предполагает наличие недостоверной информации в проспекте ценных бумаг. Такое действие должно производиться втайне от акционеров, чей пакет предполагается «размыть», поскольку активное противодействие со стороны последних может привести к «провалу» данной незаконной операции. Соответственно, решение акционеров об увеличении уставного капитала путем размещения дополнительных акций, скорее всего, принимается в их отсутствие. Имеют место случаи, когда решение о размещении акций есть только на бумаге, в то время как общее собрание акционеров не проводилось вообще и большая часть акционеров ничего не знают о данном решении.
   Это всего лишь частный пример того, в каком направлении следует выявлять злоупотребления в области эмиссии ценных бумаг. Для этого необходим более пристальный контроль за представляемыми для регистрации проспектами акций и, в частности, сплошная проверка проспектов, в регистрации которых отказано на основании ст. 21 Федерального закона о рынке ценных бумаг по мотивам внесения в проспект ценных бумаг ложных сведений или сведений, не соответствующих действительности.
   Помимо внесения недостоверных сведений в проспект акций или в другой документ, также представляемый при регистрации выпуска ценных бумаг, – отчет об итогах выпуска ценных бумаг, к злоупотреблениям при эмиссии ценных бумаг относится размещение эмиссионных ценных бумаг, выпуск которых не прошел государственную регистрацию.
   Данные факты имели место в середине – конце 1990-х гг., когда организаторы «финансовых пирамид» привлекали денежные средства граждан путем выпуска различных финансовых, по их мнению, документов, давая им различные наименования, в том числе – «акции», «облигации» и др. [509 - См., напр.: Уголовное дело № 34300 по обвинению Калинова и др. (СУ при УВД ЮЗАО Г. Москвы) Обвиняемые начали размещение акций еще до подачи проспекта эмиссии акций в регистрирующий орган.].
   Тем не менее аналогичные действия могут встречаться и в настоящее время. Казалось бы, «финансовые пирамиды» канули в прошлое, однако это не так. 11 ер иод и чес к и возникают ситуации, когда большое количество граждан оказывается обманутыми в результате вовлечения их в различные «клубы по интересам», инвестирования ими денежных средств в долевое жилищное строительство и т. д., с последующим прекращением деятельности этих «предприятий» и невыплатой как обещанных дивидендов, так и внесенных сумм.
   К проблемам, влияющим на раскрытие и расследование преступлений, предусмотренных ст. 185 УК РФ, относится установление обязательного квалифицирующего признака – причинения крупного ущерба в результате злоупотребления при эмиссии ценных бумаг. Классически такой ущерб определяется как денежные средства, вложенные в ценные бумаги и не полученные инвестором в результате злоупотреблений при эмиссии [510 - См. напр.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под общ. редакцией В.М. Лебедева. – М., 2004. – С. 450; Тюнин В. Злоупотребление при эмиссии ценных бумаг // Российская юстиция. – 2003. – № 3; и др.].
   Тем не менее существует еще один вид ущерба, который выражается в утрате корпоративного контроля над юридическим лицом в результате уменьшения процентного размера пакета акций. Как выше указано, такой ущерб может наступить в результате злоупотребления при эмиссии акций, именуемого «размыванием» пакета акций.
   Существенные затруднения могут возникнуть при определении количественной характеристики такого ущерба. В методических рекомендациях по расследованию преступлений, совершенных на рынке ценных бумаг, Следственный комитет МВД России указал, что при определении действительной стоимости акций, похищенных с целью захвата имущественного комплекса юридического лица, необходимо принимать во внимание не номинал акции, а стоимость всего имущественного комплекса, деленного на количество акций [511 - См.: Методический обзор расследования преступлений, связанных с незаконным захватом предприятий. – М.: СК при МВД России, 2005. – С. 8.].
   Считаем, что аналогичный подход необходимо применять при определении размера ущерба, причиненного в результате «размывания» пакета акций.
   В качестве заключения по рассмотренному вопросу применения ст. 185 УК РФ заметим, что проблемы, связанные с редким применением данной нормы на практике, связаны не столько с недостаточной компетентностью сотрудников следственных подразделений, сколько с несовершенством уголовного закона, о чем речь пойдет в следующем разделе настоящей работы.
   Таким образом, результаты изучения уголовных дел (в том числе приостановленных, прекращенных в связи с отсутствием состава преступления, а фактически – за недоказанностью) свидетельствуют о том, что в процессе деятельности по криминальному перехвату прав на владение, управление и распоряжение активами юридических лиц совершаются преступления по следующим статьям УК РФ: 105,119,126,127,137,138,159,160,162,163,165,169,170,170.1,174, 174.1,179,183,185,185.1-185.6,186,193,195,196,201,204,210,212, 285, 285.3, 286, 290, 291, 292, 299, 303, 305, 325, 327, 330.
   Как видно из приведенного перечня (причем неполного), в процессе рейдерского поглощения совершаются преступления, предусмотренные главами УК РФ:
   16 («Преступления против жизни и здоровья»);
   19 («Преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина»);
   21 («Преступления против собственности»);
   22 («Преступления в сфере экономической деятельности»);
   23 («Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях»);
   24 («Преступления против общественной безопасности и общественного порядка»);
   30 («Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления»);
   31 («Преступления против правосудия»);
   32 («Преступления против порядка управления»).
   Однако внешне кажущаяся разрозненность родовых и видовых групп преступлений в то же время таковой не является. Какие причины (обстоятельства) заставляют следователей расследовать столь разнородные преступления в едином комплексе? Представляется, что востребован комплексный подход в расследовании рейдерского поглощения юридических лиц и их активов, который обусловлен следующими обстоятельствами:
   предметом преступного посягательства являются активы юридических лиц. Перевод их от законных владельцев в чужую собственность невозможен без совершения серии преступлений, относящихся к различным видам и родам. Разносторонность совершаемых преступлений в их последовательности предопределяет, подготавливает и является необходимым условием достижения преступного результата – вывод из законного владения и перевод в собственность чужих активов;
   все преступления, несмотря на разные видовые и родовые принадлежности, совершаются в одной, объединяющей их сфере – сфере экономической деятельности (кон креп ice – в сфере корпоративных отношений);
   совокупность преступлений носит не случайный (ситуативный) характер, а объединена общим корыстным мотивом и умыслом участников организованной преступной группы (организаторов, исполнителей, пособников, подстрекателей).
   Таким образом, особенностью рейдерства является совершение не одного, а совокупности преступлений, объединенных единым умыслом. Эта система преступлений в целом складывается в преступную деятельность, представляющую собой явление, наиболее точно отражающее универсальность и все признаки сравнительно молодого для России криминального феномена.
   Изученная практика позволяет классифицировать преступления, совершаемые в ходе рейдерских захватов, на преступления, сопутствующие реализации конечной цели (рейдерский захват юридического лица), преступления, совершение которых позволяет непосредственно осуществить перехват права, и преступления, направленные на легализацию криминальной прибыли (доходов, полученных преступным путем).
   К первой группе (т. е. опосредованно влияющих на рейдерский захват юридического лица) относятся преступления, уголовная ответственность за которые предусмотрена следующими статьями УК РФ (19 составов преступлений):
   ст. 137. Нарушение неприкосновенности частной жизни; ст. 138. Нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений;
   ст. 160. Присвоение или растрата, т. е. хищение чужого имущества, вверенного виновному;
   ст. 169. Воспрепятствование законной предпринимательской или иной деятельности. Неправомерный отказ в государственной регистрации юридического лица либо уклонение от его регистрации, неправомерный отказ в выдаче специального разрешения (лицензии) на осуществление определенной деятельности либо уклонение от его выдачи, ограничение прав и законных интересов юридического лица в зависимости от организационно-правовой формы, а равно незаконное ограничение самостоятельности либо иное незаконное вмешательство в деятельность юридического лица;
   ст. 170. Регистрация незаконных сделок с землей, искажение учетных данных Государственного земельного кадастра, а равно умышленное занижение размеров платежей за землю, если эти деяния совершены из корыстной или иной личной заинтересованности должностным лицом с использованием своего служебного положения;
   ст. 170.1. Фальсификация единого государственного реестра юридических лиц, реестра владельцев ценных бумаг или системы депозитарного учета;
   ст. 183. Незаконные получение и разглашение сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну;
   ст. 185.1. Злостное уклонение от раскрытия или предоставления информации, определенной законодательством Российской Федерации о ценных бумагах;
   ст. 185.2. Нарушение порядка учета прав на ценные бумаги; ст. 185.3. Манипулирование ценами на рынке ценных бумаг; ст. 185.4. Воспрепятствование осуществлению или незаконное ограничение прав владельцев ценных бумаг;
   ст. 185.5. Фальсификация решения общего собрания акционеров (участников) хозяйственного общества или решения совета директоров (наблюдательного совета) хозяйственного общества;
   ст. 185.6. Неправомерное использование инсайдерской информации;
   ст. 204. Коммерческий подкуп: незаконная передача лицу, выполняющему управленческие функции в коммерческой или иной организации, денег, ценных бумаг, иного имущества, а равно незаконное оказание ему услуг имущественного характера за совершение действий (бездействия) в интересах дающего в связи с занимаемым этим лицом служебным положением;
   ст. 210. Организация преступного сообщества (преступной организации), т. е. создание преступного сообщества (преступной организации) для совершения тяжких или особо тяжких преступлений, а равно руководство таким сообществом (организацией) или входящими в него структурными подразделениями;
   ст. 285.3. Внесение в единые государственные реестры заведомо недостоверных сведений;
   ст. 299. Привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности;
   ст. 325. Похищение или повреждение документов, штампов, печатей либо похищение марок акцизного сбора, специальных марок или знаков соответствия;
   ст. 327. Подделка, изготовление или сбыт поддельных документов, штампов, печатей, бланков.
   Ко второй группе преступлений (совершение которых направлено на непосредственное осуществление перехвата права) следует отнести деяния, предусмотренные следующими статьями (16 составов преступлений):
   ст. 119. Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью. Используются для оказания давления на акционеров, не желающих продавать свои акции;
   ст. 126. Похищение человека. Используется для склонения акционеров принимать выгодные решения и оказывать содействие по рейдерскому завладению активами юридического лица; ст. 127. Незаконное лишение свободы; ст. 159. Мошенничество;
   ст. 162. Разбой. Нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия, вооруженные действия по захвату предприятия;
   ст. 163. Вымогательство. Совершается при работе с проблемными акционерами;
   ст. 179. Принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения под угрозой применения насилия, уничтожения или повреждения чужого имущества, а равно распространения сведений, которые могут причинить существенный вред правам и законным интересам потерпевшего или его близких, при отсутствии признаков вымогательства. Зачастую принуждение направлено на заключение сделки по продаже акций;
   ст. 185. Злоупотребления при эмиссии ценных бумаг. Внесение в проспект эмиссии ценных бумаг заведомо недостоверной информации, утверждение содержащего заведомо недостоверную информацию проспекта эмиссии или отчета об итогах выпуска ценных бумаг, а равно размещение эмиссионных ценных бумаг, выпуск которых не прошел государственную регистрацию, если эти деяния причинили крупный ущерб гражданам, организациям или государству (состав преступления образуется вследствие представления подложных протоколов, учредительных и иных документов при регистрации проспекта эмиссии акций);
   ст. 196. Преднамеренное банкротство, т. е. совершение руководителем или учредителем (участником) юридического лица действий, заведомо влекущих неспособность юридического лица в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, если эти действия (бездействие) причинили крушили ущерб;
   ст. 212. Массовые беспорядки. Организация массовых беспорядков, сопровождавшихся насилием, погромами, поджогами, уничтожением имущества, применением огнестрельного оружия, взрывчатых веществ или взрывных устройств, а также оказанием вооруженного сопротивления представителю власти; участие в массовых беспорядках; призывы к активному неподчинению законным требованиям представителей власти и к массовым беспорядкам. Имеют место при физическом вторжении на территорию захватываемого предприятия, сопряженном с нанесением телесных повреждений обороняющейся стороне, повреждением имущества, применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия. Когда в аналогичных действиях содержатся признаки нарушения общественного порядка, выражающего явное неуважение к обществу, образуется состав преступления, предусмотренный ст. 213 УК РФ (хулиганство);
   ст. 285. Злоупотребление должностными полномочиями. Использование должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы, если это деяние совершено из корыстной или иной личной заинтересованности и повлекло существенное нарушение прав и законных интересов организаций;
   ст. 286. Превышение должностных полномочий. Совершение должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекших существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций;
   ст. 291. Дача взятки должностному лицу лично или через посредника;
   ст. 292. Служебный подлог, т. е. внесение должностным лицом, а также государственным служащим или служащим органа местного самоуправления, не являющимся должностным лицом, в официальные документы заведомо ложных сведений, а равно внесение в указанные документы исправлений, искажающих их действительное содержание;
   ст. 303. Фальсификация доказательств по гражданскому делу лицом, участвующим в деле, или его представителем;
   ст. 305. Вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта;
   ст. 330. Самоуправство, т. е. самовольное, вопреки установленному законом или иным нормативным правовым актом порядку совершение каких-либо действий, правомерность которых оспаривается организацией или гражданином, если такими действиями причинен существенный вред.
   К третьей группе следует отнести два преступления, предусмотренные следующими статьями:
   ст. 174. Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных другими лицами преступным путем. То есть совершение финансовых операций и других сделок с денежными средствами или иным имуществом, заведомо приобретенными другими лицами преступным путем, в целях придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указанными денежными средствами или иным имуществом;
   ст. 174.1. Совершение финансовых операций и других сделок с денежными средствами или иным имуществом, приобретенными лицом в результате совершения им преступления, либо использование указанных средств или иного имущества для осуществления предпринимательской или иной экономической деятельности.
   Практическое значение данной классификации заключается в следующем:
   1) подтверждается сложность преступной деятельности по криминальному перехвату управления хозяйствующим субъектом и завладению его активами, заключающаяся во множественности преступлений, совершаемых для достижения одной конкретной и единой цели – рейдерского поглощения юридического лица. Это значит, что механизм преступной деятельности складывается из ряда последовательных процессов криминальной направленности.
   Данный вывод подтверждает тенденцию, заключающуюся в том, что в последнее время в поле зрения ученых в качестве предмета изучения все чаще попадают пространственно-временные параметры события преступления [512 - См., напр.: Гавло В.К., Кпочко В.Е., Ким Д.В. Судебно-следственные ситуации: психолого-криминапистические аспекты: монография / под ред. проф. В.К. Гавло. – Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2006. – С. 107.];
   2) наглядно демонстрируется и таким образом подтверждается возможность условного деления преступной деятельности на три этапа:
   подготовительный к рейдерскому захвату юридического лица;
   непосредственное его рейдерское поглощение (захват);
   заключительный, связанный с легализацией незаконно полученных активов.
   Все эти этапы – звенья единой цепи. В то же время каждый из них может рассматриваться в качестве целостного, относительно самостоятельного процесса, в известной мере автономного вида целенаправленной криминальной деятельности.
   Практика показывает, что третий этап является факультативным, т. е. необязательным для абсолютного большинства рейдерских поглощений. К аналогичному выводу в кандидатской диссертации приходит и М.А. Сергеев [513 - См.: Сергеев М.А. Особенности методики расследования преступлений, связанных с присвоением прав на владение и управление предприятиями и организациями: дис… канд. юрид. наук. – Тюмень, 2008. – С. 73.].
   Так, по уголовному делу в отношении преступного сообщества, возглавляемого К., четко прослеживаются этапы преступной деятельности, система криминал!них средств, последовательность их использования [514 - В уголовном деле по обвинению К. в организации преступного сообщества, криминальная деятельность которого была связана с противоправными действиями в отношении юридических лиц, только обвинительное заключение составило восемь тысяч триста двадцать листов (См.: Уголовное дело № 640400, расследованное следственной частью при прокуратуре Челябинской области за 2007 год).]. Получив необходимый опыт в процессе рейдерской деятельности, члены преступного сообщества (преступной организации) в период с сентября 2004 г. по январь 2005 г. оказали незаконные юридические услуги группе лиц П. и Д. по захвату ООО «Лагран» и ЗАО Концерн «Уралгазстрой». При этом они совершили ряд особо тяжких и тяжких преступлений – мошенничество в отношении учредителей и акционеров данных обществ, тайное хищение чужого имущества, легализацию (отмывание) денежных средств, приобретенных в результате совершения преступления, лжепредпринимательство, а также фальсификацию доказательств, повлекшую тяжкие последствия [515 - См. подр.: Уголовное дело № 640400 за 2007 год, расследованное следственной частью при прокуратуре Челябинской области.].
   Также в период с 26 июля 2004 г. по начало 2005 г. члены данного преступного сообщества (преступной организации) оказывали незаконные юридические услуги упомянутым П. и Д. по захвату ООО «Колос-С». При этом они совершили ряд особо тяжких и тяжких преступлений – мошенничество в отношении учредителей при правовом захвате ООО «Колос-С», легализацию (отмывание) денежных средств, приобретенных в результате совершения преступления, а также фальсификацию доказательств, повлекшую тяжкие последствия. Основной документ, который позволил преступникам осуществить захват управления в обществе, – протокол общего собрания акционеров, копия которого, к сожалению, не подлежит нотариальному удостоверению, что достаточно часто и результативно используется в достижении преступного умысла в весьма значительном количестве рейдерских захватов.
   В ситуации с ООО «Колос-С» члены преступного сообщества (преступной организации), осуществляя преступный план, совместно с заказчиками – подстрекателями и пособниками преступления П. и Д. – в помещении адвокатского бюро «Каримов, Филатова и К -------
| Библиотека iknigi.net
|-------
|
-------

», расположенном по адресу: г. Челябинск, пр. Победы, 290 «в», изготовили на компьютере поддельный протокол внеочередного общего собрания участников ООО «Колос-С», датировав его 23 августа 2004 г., в котором зафиксировали ложные, не соответствующие действительности сведения об отстранении от должности директора общества М. и назначении директором X.
   25 августа 2004 г., выполняя отведенную в преступном плане роль, член преступного сообщества (преступной организации) Б. и привлеченный в качестве соисполнителя водитель ООО «Хлебная компания» X. подали в регистрационный орган – МРИ МНС РФ № 9 по Курганской области – поддельные документы: протокол внеочередного общего собрания участников ООО «Колос-С» от 23 августа 2004 г.; заявление и анкеты установленной МНС РФ формы, содержащие заведомо ложные, не соответствующие действительности сведения об изменении исполнительного органа общества.
   Как видно из приведенного примера, завершается третий этап действиями, связанными с легитимизацией нового руководства, – направлением протокола общего собрания акционеров (участников) и соответствующих учредительных документов с внесенными в них изменениями в органы ИФНС России (ранее – МНС РФ).
   В случаях, когда имеет место оспаривание частью акционеров правомочности результатов такого собрания, члены преступной группы добиваются получения решения арбитражного суда, закрепляющего правовой статус собрания и его итоги, в частности подтверждение полномочий нового руководителя. Основанное на фальсифицированных доказательствах решение направляется в регистрационную палату. Решение суда снимает проблему активного противодействия прежнего руководства, в том числе производимого при поддержке трудового коллектива, имеющейся в их распоряжении охраны и др.
   Примером использования указанной криминальной тактики являются материалы ранее рассмотренного нами уголовного дела о попытке захвата в Екатеринбурге рыночного комплекса ОАО «Оборонснабсбыт». Члены организованной преступной группы с целью реализации преступного умысла по захвату прав на руководство указанным обществом и для облегчения осуществления разработанного плана направили в Тагилстроевский районный суд по гражданским делам г. Нижний Тагил исковые заявления с фальсифицированными доказательствами о восстановлении двух участников группы в руководящих должностях ОАО «Оборонснабсбыт». На основе подложных доказательств суд постановил нужное для группы решение и выдал исполнительные листы на восстановление в должностях лиц, никогда не работавших в ОАО. Данное решение суда было использовано в качестве «правового» основания силового захвата рыночного комплекса.
   Успешное завершение третьего этапа, выразившееся в приобретении реальной возможности влиять на организационно-управленческую деятельность, позволяет совершать юридические действия, которые своим следствием реально приближают рейдеров к конечной цели преступной деятельности – перехвату права на владение, пользование и распоряжение активами поглощаемого юрлица.
   Следует заметить, что при выявлении правоохранительными органами преступлений, совершенных на первоначальном этапе (подготовительном), следственным подразделениям достаточно сложно установить то, что имеет место только лишь начало криминальной деятельности по рейдерскому захвату конкретного юридического лица, покушение на его поглощение. Практически в 90 % случаев расследование заканчивается обвинительным заключением по перечисленной первой группе преступлений (или по отдельным из них), являющихся преступлениями небольшой или средней тяжести (за исключением ст. 210 УК РФ).
   Как правило, лицам по приговору суда назначается наказание, не связанное с лишением свободы. При этом они получают определенный опыт «взаимодействия» с правоохранительными органами, знакомятся с их методами работы. С учетом такого опыта участники рейдерских захватов совершенствуют свою преступную деятельность, разрабатывая более организованные, сложно доказуемые способы и формы захвата.
   По словам Генпрокурора РФ Ю. Чайки: «Следователи допускают много ошибок. Уголовные дела о рейдерских захватах расследуются по отдельным фактам мошенничества, подделки документов, самоуправства и другим составам преступлений небольшой и средней тяжести. Однако за такими разрозненными составами преступлений следственные органы не усматривают единого умысла целостного деяния. Вследствие чего усилия по расследованию значительного числа уголовных дел уходят в песок: они приостанавливаются или прекращаются» [516 - Чайка Ю. Основные задачи правоохранительных органов в борьбе с коррупцией // Профессионал. – 2009. – № 6. – С. 11.].
   Таким образом, в настоящее время существуют значительные трудности в расследовании рейдерских захватов. Следствие сталкивается с большим числом преступлений, квалифицируемых по разным статьям УК РФ (причем подследственным как прокуратуре, так и ОВД). И объединить их «сквозной идеей» довольно трудно. Ктому же часто приходится доказывать умысел, а его порой доказать весьма непросто или даже невозможно. Так, основная сложность в расследовании и доказывании рейдерских преступлений состоит в том, что рейдерский захват проблематично квалифицировать по ст. 159 УК РФ. Хищение имущества, согласно доктрине уголовного права, доказывается в том случае, когда похищенное имущество изъято у преступника. Чтобы доказать хищение, необходимо установить умысел определенного лица. А как его определить, если имущество в результате многократной перепродажи переходит к добросовестному приобретателю, компании в цепочке ликвидируются и не остается шансов обжаловать договоры купли-продажи в арбитражный суд?
   В связи с этим одной из задач правоохранительных органов должно стать развитие способности определять не только непосредственный предмет преступного посягательства, предусмотренного конкретной уголовно-правовой нормой, совершенного на первоначальном этапе преступной деятельности, но и устанавливать его промежуточный характер, а далее – конечную цель (рейдерский захват активов).
   Приведем ряд примеров.
   Так, в июле 2002 г. гражданин С., предоставив в суд г. Верхняя Пышма Свердловской области фиктивный протокол собрания акционеров, занял должность гендиректора ЗАО «Стройтекс». За время нахождения в должности гендиректора им был заключен ряд фиктивных сделок по выводу активов предприятия в контролируемые ОПТ фирмы. В результате проведенных сотрудниками ОБЭП Металлургического РУВД оперативно-розыскных мероприятий в отношении
   С. было возбуждено уголовное дело № 932725 по ч. 2 ст. 330 УК РФ, а полномочия и имущество возвращены законному владельцу [517 - Из практики деятельности сотрудников ОБЭП Металлургического РУВД г. Челябинска за 2002 г.].
   В июне 2006 г. СУ при УВД по Металлургическому району г. Челябинска было возбуждено уголовное дело по ч. 1 ст. 159 УК РФ по факту незаконной продажи предприятий ООО «Спецмашкомплектация» и ООО «Уралтехкомплект». Основанием для регистрации смены собственника послужил подложный протокол собрания учредителей, который был представлен в ИМНС РФ по Металлургическому району г. Челябинска [518 - Следственное управление при УВД по Металлургическому району г. Челябинска. Уголовное дело № 838247 за 2006 г.].
   С 1999 г. по июль 2003 г. – передел собственности ЗАО «Чел-КСМИ». Гендиректор ЗАО «Пирамида» Ш. незаконно получил контроль над ЗАО «ЧелКСМИ». По июль 2003 г. на предприятии находились два «легитимных» директора – Ш. и К. Вопрос о праве собственности на данное предприятие решался в арбитражном суде. По данному факту было возбужденно уголовное дело № 511391 по п. «б» ч. 3 ст. 159 УК РФ в отношении Ш., который, используя свое служебное положение, уничтожив первоначальные документы акционеров ЗАО «ЧелКСМИ», сфальсифицировал документы предприятия, касавшиеся списка акционеров и подтверждавшие движение пакетов акций ЗАО, включив незаконно себя и других подконтрольных себе лиц в состав акционеров с общим пакетом акций около 70 %, оценочная стоимость которого составила 50 млн руб. [519 - Из практики деятельности ОРЧ УВД Челябинской области. Уголовное дело № 511391 за 2003 г.].
   В июле – августе 2006 г. в ИМНС РФ по Металлургическому району было зарегистрировано новое предприятие ОАО ПКП «Строй-инструмент», которое было образовано путем слияния двух предприятий: ЗАО «Стройинструмент», зарегистрированное в г. Белорецк Республики Башкортостан и ЗАО «Строительно-монтажное управление-74», зарегистрированное в Металлургическом районе г. Челябинска. Для регистрации нового предприятия в ИМНС РФ был предоставлен подложный протокол собрания акционеров ЗАО «Стройинструмент», содержащий, кроме решения о слиянии, также решение о конвертации 500 акций ЗАО «Стройинструмент» в одну акцию нового предприятия ОАО ПКП «Стройинструмент». В результате доля участия акционеров ЗАО «Стройинструмент» была уменьшена на сумму 20 млн руб. По данному факту было возбуждено уголовное дело по ст. 159 УК РФ [520 - Из практики деятельности ГСУ при ГУВД Челябинской области. Уголовное дело № 839517 за 2006 г.].
   Таким образом, преступления совершаются при:
   сделках с акциями;
   организации и проведении повторных собраний;
   назначении нового директора;
   распространении влияния на решения общих собраний акционеров;
   выработке решения совета директоров (единичного руководителя);
   регистрации эмиссии ценных бумаг;
   регистрации перехода прав на недвижимость (ЕГРП);
   внесении изменений в реестр акционеров, ЕГРЮЛ, учредительные документы и т. д.;
   продаже имущества.
   Следующей особенностью является то, что в процессе рейдерского поглощения юридических лиц совершаются многочисленные действия, которые, не будучи преступными, могут быть квалифицированы как злоупотребление правом. Злоупотребления заключаются в том, что участник корпоративных отношений (акционер, управляющий, член совета директоров и т. д.) использует корпоративные возможности не в интересах компании, а в интересах группы лиц.
   «Злоупотребления могут допускаться при совершении сделок от имени общества, участии в работе органов управления, реализации права на информацию, оспаривании действий органов управления, права на утверждение реестродержателя общества и т. д. Для вывода активов из компании злоумышленники создают искусственные юридические конструкции, основывающиеся на вышеуказанных правомочиях, формально не содержащие признаков противоправности, но направленные на причинение вреда собственникам активов, так как фактически эти мероприятия (как правило, их сложный комплекс) прикрывают безвозмездную передачу имущества от одной коммерческой организации к другой» [521 - Никифоров И. В суд против рейдеров: от «точечных» процессов к «кумулятивным» искам // Слияние и поглощение. – 2007. – № 7–8. – С. 46.].
   Проблема злоупотребления правом в процессе рейдерского поглощения юридических лиц будет рассмотрена нами ниже.
   Особого внимания заслуживает характеристика состава преступной группы рейдеров. Отдельные вопросы характеристики такой группы ранее нами уже были рассмотрены, однако есть некоторые дополнения к сказанному.
   Так, вышеуказанная разнородность совершаемых преступлений в ходе криминального захвата предприятия предполагает наличие преступной группы, состоящей из лиц, имеющих различную специальную подготовку и различные функции (задачи) в ходе осуществления преступного замысла. При рейдерском поглощении могут быть задействованы должностные лица государственных органов всех уровней, но нельзя считать их членами преступной группы лишь на этом основании, поскольку они могут быть не осведомлены об истинных целях тех или иных действий.
   Как правило, возглавляет преступное объединение мощная олигархическая ФПГ, обладающая значительным объемом свободных денежных ресурсов. Она в большинстве случаев имеет обширные связи в федеральных и региональных государственных органах, вплоть до того, что ее участники могут занимать выборные должности в представительных органах государственной власти. Через данные органы возможно оказывать противоправное влияние на действия судебных, регистрирующих, контролирующих и правоохранительных органов.
   Неправомерное вмешательство правоохранительных органов, в частности представителей МВД, в корпоративный конфликт – одно из самых негативных явлений в области злоупотреблений исполнительных органов власти. Пользуясь предоставленными полномочиями, сотрудники указанных подразделений могут своими силами решить конфликт в пользу одной из сторон.
   Истинные вдохновители рейдерского передела собственности, как правило, тщательно скрывают эту сторону своей деятельности, представляясь законопослушными бизнесменами, руководящими крупными ФПГ, регулярно выплачивающими налоги, нередко занимающимися благотворительной деятельностью и т. д. В практике расследования данной категории преступлений редко удается привлечь к ответственности таких представителей ФПГ [522 - Не стала исключением рейдерская деятельность крупнейшей на Урале ФПГ, которая не попала в поле зрения ОВД, несмотря на причастность к ряду рейдерских захватов (См. подр.: Орфенов А. Новые методы рейдеров // Экономические преступления. – 2009. – № 9. – С. 8).]. Однако следствию крайне полезно располагать информацией о них.
   Основное звено, «ядро» преступного объединения – группа юристов (адвокатов), имеющих экономическую специализацию с опытом судебной и следственной практики, связями в судебных, исполнительных и правоохранительных органах. Данная группа изучает информацию об объекте, интерес к которому проявил «заказчик», выявляет нарушения, допущенные в ходе приватизации, текущей хозяйственной деятельности, регистрации эмиссий акций и другие, которые могут быть использованы при осуществлении превентивного гражданско-правового и уголовно-правового преследования собственников и руководителей захватываемого предприятия. Определяются слабые места компании-цели и составляется план действий по осуществлению захвата имущественного комплекса. Рассчитывается бюджет, необходимый для планируемых мероприятий, в который включаются расходы по оплате «услуг» представителей властных структур – коррупционные расходы. В связи с этим группа имеет четкое разделение функций и ролей: есть специалисты, отвечающие за взаимодействие с судебными органами, прокуратурой, органами милиции, налоговой инспекцией и т. д.
   Отдельно готовится и осуществляется так называемая PR-акция, т. е. подготовка общественного мнения путем освещения в СМИ ситуации вокруг захватываемого предприятия в выгодном для захватчиков свете. Для этого к сотрудничеству на постоянной основе привлекается соответствующее агентство. Так, в ходе корпоративного захвата пивного завода в одной из областей России нападающей стороне удалось «договориться» с властями, которые дали команду всей местной прессе поддерживать «новых» акционеров [523 - См. подр.: Сычев П.Г. Уголовно-правовой анализ недружественных поглощений // Корпоративный юрист. – 2006. – № 2.].
   Другой пример – при расследовании рейдерского захвата сотрудниками следственного подразделения г. Челябинска были выявлены действия представителя ОАО «Челябвторцветмет», который путем обмана приобрел право собственности на принадлежащее ЗАО «Цветлит» помещение склада готовой продукции. При этом им осуществлялся ряд действий, порочащих честь и достоинство директора ЗАО «Цветлит» Д.; так, например, в местном печатном издании была опубликована статья, содержащая ложные сведения об ухудшении экономических показателей данного хозяйствующего субъекта по вине руководителя [524 - Уголовное дело № 513847 УВД по Челябинской области за 2007 г.].
   Как отмечалось ранее, «операция» заканчивается силовым захватом предприятия, для чего привлекается ЧОП, деятельность которого оплачивается из средств «заказчика». Однако такой захват может контролироваться и поддерживаться через лицензионно-разрешительные службы ОВД.
   Все указанные участники событий вступают в действие на строго определенной стадии осуществления рейдерского поглощения, поэтому при наличии доказательств следствие вправе квалифицировать их деяния как деятельность преступного сообщества. Однако для такой квалификации возбуждению уголовного дела должна предшествовать тщательная оперативная разработка. С сожалением необходимо отметить, что на практике провести качественную оперативную разработку действий рейдеров правоохранительным органам удается не часто, отсюда страдает и качество следствия. Данный вопрос заслуживает более детального рассмотрения.

§ 2. Актуальные проблемы качества расследования уголовных дел

   По свидетельству заместителя начальника отдела Следственного комитета МВД России П. Сычева, «анализ результатов расследования уголовных дел о преступлениях, связанных с незаконными захватами предприятий, позволяет сделать вывод о том, что эффективность следствия в данном направлении пока еще низка. К этому ведут и ошибки при квалификации, и незаконные или необоснованные процессуальные решения, а зачастую и намеренные отступления от закона в интересах одной из конфликтующих сторон» [525 - См.: Сычев П.Г. Указ. соч.].
   Проведенный анализ следственной практики по расследованию преступлений, связанных с рейдерскими захватами, показывает следующее:
   не учитывается специфика объекта преступного посягательства при совершении данной категории преступлений – юридическое лицо как система правоотношений при осуществлении предпринимательской деятельности и его право собственности на имущественный комплекс;
   не принимаются во внимание особенности обращения эмиссионных ценных бумаг (акций), удостоверяющих обязательственные права акционеров в отношении юридических лиц (хозяйственных обществ);
   имеют место: нечеткое определение особенностей предмета доказывания; установление не всех эпизодов преступной деятельности и преступных связей.
   Подобная ситуация отчасти объясняется тем, что сотрудники органов предварительного расследования зачастую являются некомпетентными в большинстве вопросов, связанных с разрешением корпоративных споров, обладают слабыми знаниями в области экономики, гражданского, корпоративного и арбитражного права и процесса. Следует констатировать, что для эффективного противодействия рейдерству сотрудникам правоохранительных органов необходимо иметь не только высшее юридическое, но и высшее экономическое образование.
   В ходе проведенного исследования установлено, что среди причин, затрудняющих производство предварительного следствия, 84 % из числа опрошенных следователей назвали недостаточное знание особенностей совершения сделок с имуществом и ценными бумагами юридических лиц, 76 % – недостаточное знание способов совершения захватов организаций (предприятий) с помощью различных подложных документов и механизма следообразования, 83 % – отсутствие надлежащего опыта в расследовании данной категории дел. Схожие эмпирические данные были получены А.Н. Зенкиным [526 - См.: Зенкин А.Н. Методика расследования преступлений, связанных с незаконным захватом («недружественным поглощением») организаций с использованием подложных документов: автореф. дис…. канд. юрид. наук. – М., 2010. —С.5.].
   Следствием сказанного является относительно низкий процент раскрытых преступлений от числа возбужденных. Кроме того, нередко следователи и дознаватели ограничиваются рамками расследования совершенного преступления, например подделки документов, не принимая во внимание, что оно является приготовлением к совершению другого, более тяжкого преступления, например мошенничества в особо крупном размере, т. е. представляет собой звено единой цепи действий, за которой стоят порой совсем другие физические лица.
   Следует также учитывать такую особенность объективной стороны преступлений в сфере корпоративных отношений, как повышенная бланкетность диспозиций норм об ответственности за данные преступления. Данное обстоятельство предполагает при установлении признаков объективной стороны составов данных преступлений обращение и использование нормативных правовых актов, относящихся к другим отраслям права: предпринимательскому, хозяйственному, гражданскому, коммерческому, корпоративному, банковскому, маркетинговому, налоговому, финансовому, антимонопольному, административному и другому законодательству некриминального цикла. Сказанное, в частности, относится к процедурам регистрации, вопросам банкротства, инвестиционной деятельности с точки зрения законопослушности инвесторов, разрешения проблем возврата долгов и кредитов, слияний и поглощений, реорганизации и ликвидации хозяйствующих субъектов и др. Поэтому, чтобы обеспечить соблюдение ст. 73 УПК РФ, при расследовании корпоративных преступлений необходимо найти и руководствоваться различными корпоративными правовыми актами (например, Законом о государственной регистрации юридических лиц и др.), а не только уголовным и уголовно-процессуальным законодательством.
   В свою очередь, обращение к нормам других отраслей права создает ряд проблем, которые связаны с большим объемом нормативных актов законодательства некриминального цикла; их противоречивостью между собой и несогласованностью с уголовным законодательством; пробелами, неясностью и несовершенством самого уголовного законодательства; отсутствием разъяснений высшей судебной инстанции по вопросам судебной практики, а также с другими причинами. Для того чтобы разрешить указанные проблемные вопросы, необходимо разработать проект постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о преступлениях в сфере корпоративных отношений».
   Важно отметить, что эффективность деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью определяется в первую очередь состоянием кадрового потенциала. Несмотря на очевидность данного утверждения, в области кадровой политики немало вопросов до сих пор остаются злободневными, а именно [527 - См.: Караваев А.Ф. Основы профессионального становления специалистов – сотрудников органов внутренних дел: монография. – Омск: Омская академия МВД России, 2004. – С. 3.]:
   высокий уровень текучести кадров (из ОВД ежегодно увольняются до 15 % личного состава, в том числе до 40 % по собственному желанию);
   уровень профессиональной и специальной подготовки не соответствует постоянно растущим требованиям к личному составу;
   значительное сокращение доли опытных специалистов-профессионалов в аттестационном составе ОВД (за последние пять лет доля специалистов со стажем работы свыше 20 лет по России сократилась в три раза, в ведущих службах ОВД до 60 % сотрудников имеют стаж работы менее трех лет).
   По данным исследователей, сотрудник силовой структуры овладевает азами службы лишь через 1–2 года после ее начала, на достижение уровня квалифицированного специалиста уходит 5–7 лет, и лишь через 8—10 лет службы сотрудник правоохранительных органов становится профессионалом высокого класса [528 - См.: Там же.]. Сопоставление этих данных позволяет сделать вывод о том, что 2/3 личного состава ОВД не обладают достаточным уровнем профессионализма и, следовательно, не способны эффективно решать стоящие перед МВД России задачи по противодействию преступности в целом и рейдерству в частности.
   Руководство МВД России неоднократно признавало невысокую компетентность практических работников в сфере борьбы с экономической преступностью. Причинами этого выступали слабое знание и ненадлежащее выполнение нормативных правовых актов, регулирующих вопросы взаимодействия, порядок возбуждения уголовных дел при реализации материалов оперативных разработок, недостаточный профессиональный уровень следователей и оперативных сотрудников [529 - См.: Аналитическая справка от 20 февраля 2002 г. № 17/1-128 «О результатах работы предварительного следствия в 2001 году». – М.: МВД России, 2002.– С. 7—10.].
   В результате в 2009 г. СК при МВД России было отменено 103 постановления следственных подразделений МВД России о приостановлении расследования и 4 о прекращении расследования по уголовным делам, возбужденным по фактам рейдерских захватов [530 - См..ШколовЕ. Борьба с противоправными захватами объектов собственности, имущественных прав и финансовых средств предпринимателей // Профессионал. – 2009. – № 6. – С. 16.].
   Так, только в ГСУ при ГУВД по г. Москве в 2008 г. из 78 уголовных дел, находящихся в производстве, большая часть была приостановлена за неустановлением виновного лица. В 2009 г. СК при МВД России в ходе проверки данных дел было вынесено решение об отмене 68 постановлений о приостановлении расследования в связи с их необоснованностью, а также даны конкретные указания по дальнейшему расследованию дел, возобновленных производством.
   Прокурорами субъектов РФ в 2008 г. было отменено 84 незаконных и необоснованных постановления следственных подразделений МВД о приостановлении (или прекращении) расследования по уголовным делам, возбужденным по фактам рейдерских захватов [531 - См.: Гринь В. Максимально использовать возможности взаимодействия правоохранительных органов // Профессионал. – 2009. – № 6. – С. 24, 25.]. В 2009 г. прокуратурой отменено около 350 незаконных процессуальных решений следственных подразделений МВД об отказе в возбуждении уголовного дела по фактам рейдерских захватов [532 - См.: Там же. – С. 24.].
   Подобные нарушения закона явно не соотносятся с теми задачами, которые стоят перед правоохранительными органами, поскольку запоздалое возбуждение дел позволяет рейдерам почти беспрепятственно провести многократные сделки по переуступке долей, акций, объектов недвижимости.
   В октябре 2009 г. на заседании Госдумы Генпрокурор Ю. Чайка также констатировал низкий профессионализм сотрудников правоохранительных органов в вопросах противодействия рейдерству:
   «Одной из причин такого положения является недостаточная профессиональная подготовка и бесконтрольность следственных работников, допускающих грубые нарушения уголовного и уголовно-процессуального законодательства при планировании и производстве расследования, а также на стадии принятия по его результатам окончательного процессуального решения. Прокурорами выявляются факты несвоевременной проверки поступающей оперативной информации, преждевременного прекращения таких дел до получения конкретных результатов. Это приводит к тому, что на стадии предварительного расследования доказательства утрачиваются, а виновные избегают ответственности. Нередко выявляются факты, когда в процессах рейдерского поглощения имущественных комплексов участвуют сами сотрудники правоохранительных ведомств путем незаконного возбуждения уголовных дел, проведения следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий» [533 - Предлагаем вашему вниманию текст выступления Генерального прокурора Ю. Чайки в Государственной Думе // Официальный сайт Генеральной прокуратуры РФ // http://genproc.gov.ru/news/].
   В связи с этим Президент РФ Д.А. Медведев на заседании коллегии МВД России 18 февраля 2010 г. в качестве приоритетной задачи МВД на 2010–2012 гг. определил – повышение эффективности работы Министерства в направлении противодействия рейдерству [534 - См.: В Москве состоялось расширенное заседание коллегии МВД России // Официальный сайт МВД России: http://www.mvd.ru/anounce/7474/; Из выступления Президента РФ на расширенном заседании коллегии МВД // Право и безопасность. – 2010. – № 1 (34).].
   Результаты следственной работы Прокуратуры РФ в этом направлении являются еще более скромными – в 2008–2009 гг. в производстве следователей находилось 79 уголовных дел о рейдерстве, из которых только 12 (15,1 %) направлены в суд, остальные приостановлены или прекращены [535 - См.: Козлова Н. Александр Бастрыкин предлагает ввести уголовную ответственность за рейдерство // Российская бизнес-газета. – 2009. – № 723 (39). – 13 окт.; Бастрыкин А. О состоянии работы и дополнительных мерах по противодействию рейдерству // Профессионал. – 2009. – № 6. – С. 22, 23.]. В связи с чем Президент РФ Д.А. Медведев на заседании коллегии Генпрокуратуры 4 марта 2010 г. определил приоритетной задачей ведомства на 2010–2012 гг. – повышение эффективности работы прокуратуры по противодействию преступлениям в сфере экономики, обеспечению свободы предпринимательства и защите прав хозяйствующих субъектов [536 - См.: Дмитрий Медведев принял участие в работе коллегии Генеральной прокуратуры России // Официальный сайт Президента РФ: http://news.kremlin. ru/news/7033].
   В 2011 гг. среди приоритетных задач работы Следственного комитета РФ Президент РФ Д.А. Медведев также сформулировал – пресечение рейдерских захватов собственности хозяйствующих субъектов [537 - См.: Выступление Председателя Следственного комитета Российской Федерации Александра Бастрыкина на расширенном заседании коллегии «Об итогах работы следственных органов Следственного комитета за 2010 год и задачах на 2011 год» // http://sartraccc.ru/i.php?oper=read_file&filename=Pub/ bastrykin02_11.html].
   В целях минимизации следственных ошибок по уголовным делам о рейдерских захватах в 2008 г. были подготовлены ведомственные нормативные правовые документы: распоряжение МВД России от 11 сентября 2008 г. № 34 «Об усилении контроля за законностью и обоснованностью процессуальных решений, принимаемых по уголовным делам о рейдерских захватах» и Указание Генеральной прокуратуры РФ от 14 ноября 2008 г. № 229/7р «Об организации прокурорского надзора в связи с принимаемыми Правительством Российской Федерации мерами по оздоровлению ситуации в финансовом и других сек торах экономики».
   Специалисты также отмечают, что в настоящее время уровень квалификации работников правоохранительных органов остается относительно низким, поскольку «в системе профессиональной подготовки сотрудников следственных аппаратов и оперативно-розыскных подразделений отсутствуют программы изучения частных методик расследования преступлений в сфере экономики» [538 - Семина Л.В. Уголовно-правовые и криминологические аспекты мошенничеств, совершаемых в сфере экономической деятельности: автореф. дис…. канд. юрид. наук. – Ростов н/Д, 2003. – С.4.]. По мнению В.П. Кашепова: «Недостаточный профессионализм сотрудников правоохранительных органов, отсутствие сформировавшейся судебной практики приводят к тому, что в сущности противоправная деятельность так называемых черных рейдеров не получает должной уголовно-правовой оценки и необходимого противодействия со стороны правоохранительных органов» [539 - Кашепов В.П. Корпоративный шантаж: квалификация, ответственность // Российская юстиция. – № 10. – 2006. – С. 14.]. По нашему мнению, расследование экономических преступлений требует специальных познаний, причем сотрудники органов предварительного расследования должны достаточно глубоко разбираться в вопросах экономики и права, знать теорию бухгалтерского учета и правила его ведения. Таких знаний у большей части правоприменителей, к сожалению, нет. Поэтому актуально, как правильно пишет М.П. Клейменов, «исправление деформаций кадровой политики в правоохранительных органах» [540 - Клейменов М.П. Криминология: Учебник. – М., 2008. – С. 230.].
   В целях оказания методической помощи сотрудникам правоохранительных органов нами разработан алгоритм расследования уголовных дел по фактам рейдерских захватов (Приложение 4).
   Кроме того, в настоящее время следователи ОВД не в состоянии одновременно заниматься достаточно трудными рейдерскими делами, расследовать другие преступления, выполнять «норматив» по количеству ежемесячно направляемых в суд уголовных дел. Необходимо убрать (для начала хотя бы по «рейдерским» делам) так называемую палочную систему, иначе не избежать возбуждения уголовных дел в угоду начальству и для выполнения норматива по количеству «посаженных» рейдеров за отчетный период.
   Вместе с тем, рассматривая причины крайне низкой эффективности работы правоохранительных органов в направлении противодействия рейдерству, будет неверным объяснять неудовлетворительные результаты работы лишь неквалифицированностью и коррумпированностью сотрудников милиции и прокуратуры. Полагаем, что для повышения результативности работы необходимо дать правоохранительным органам надлежащий правовой механизм привлечения рейдеров к уголовной ответственности. Данный вопрос имеет чрезвычайную актуальность и будет подробно рассмотрен в рамках соответствующего параграфа.
   Примечательно, что в настоящее время проблемы с квалифицированными кадрами существуют не только в органах внутренних дел, но и в судейском корпусе. Задача подготовки судей как не была решена раньше, так не решена и до настоящего времени. От этого проигрывают и общество, и государство.
   Профессиональная переподготовка и повышение квалификации судей и работников аппаратов судов являются существенными факторами, влияющими на уровень осуществления правосудия.
   Следует констатировать, что пока не удается обеспечить возможность каждому судье один раз в три года в течение месяца пройти повышение квалификации с отрывом от работы. Не сформирована до настоящего времени система специальной профессиональной подготовки кандидатов в судьи.
   Существующая система подбора и подготовки судейских кадров нуждается в радикальном преобразовании. Давно уже общим местом в рассуждениях о судебной реформе стала констатация нехватки квалифицированных кадров в судебной системе страны. Ныне действующий (небезупречный и с точки зрения коррупции) отбор судей не обеспечивает необходимых условий для назначения на судейские должности квалифицированно подготовленных юристов и не создает действенных и эффективных механизмов для ограничений принятия в судейское сообщество лиц с низким уровнем профессиональных знаний и моральных качеств.
   Недостаточная подготовка претендентов на должности судей подтверждается результатами сдачи ими экзамена на должность судьи. Так, в некоторых субъектах РФ от 50 % до 70 % претендентов на должности судей получают неудовлетворительные оценки. Более того, практика работы экзаменационной комиссии по приему экзамена на должность судьи при Высшей квалификационной коллегии судей РФ также свидетельствует о том, что более одной трети претендентов не готова к работе в качестве федеральных судей.
   Формирование и развитие эффективной системы подготовки кандидатов в судьи и специалистов для работы в судах, повышения квалификации судей и работников аппаратов судов в значительной мере сдерживается недостаточным уровнем развития материально-технической базы Российской академии правосудия и ее филиалов.
   Таким образом, можно с уверенностью сказать, что одним из основных факторов, способствующих распространению рейдерства и наличию крайне незначительного количества уголовных дел, возбужденных и оконченных производством по фактам криминальных захватов, является системный кризис кадровой политики в органах исполнительной и судебной власти. Ситуация усугубляется несовершенством корпоративного законодательства, отсутствием концепции уголовно-правовой охраны корпоративных отношений, а также неудовлетворительной следственной и судебной практикой применения норм УК РФ к рейдерским группам. Безусловно, подобное положение дел требует выстраивания четкой, взвешенной и научно обоснованной федеральной и региональной политики противодействия криминальным угрозам в сфере корпоративных отношений, объединения усилий всех ветвей власти и институтов гражданского общества в направлении выработки предложений по совершенствованию законодательства и правоприменительной практики в рассматриваемой области.

Глава III Криминальное злоупотребление правами акционера (корпоративный шантаж)

§ 1. Криминологическая и гражданско-правовая характеристика криминального злоупотребления правами акционера

   Двадцатилетний период глобальной трансформации экономических отношений в России серьезно изменил структуру и характер преступности. Анализ статистики свидетельствует о ежегодном возрастании количества преступлений корыстной направленности, увеличившемся их удельном весе в структуре преступности страны.
   Некоторые качественные изменения в характере экономической преступности констатируются наукой уголовного права. Как отмечает В.В. Лунеев: «Преступность в России стала характеризоваться выраженной корыстной направленностью. Идет процесс относительного вытеснения из сферы корыстной преступности примитивного уголовного типа интеллектуальным и предприимчивым преступником с новыми, более изощренными способами и формами преступной деятельности, отвергающими любую мораль. Продолжается усиление криминальной направленности коммерческой деятельности» [541 - Цит. по: Кашепов В.П. Указ. соч.].
   Одним из проявлений неуклонно возрастающей интеллектуальной экономической преступности выступает тенденция значительного увеличения количества корпоративных конфликтов, криминализации сферы корпоративных отношений и распространения рейдерских поглощений хозяйствующих субъектов и их активов.
   Серьезные негативные последствия приобрело применение в корпоративных конфликтах таких средств, как злоупотребление правом, использование руководителями некоторых юридических лиц известной неопределенности и противоречий в законодательстве в корыстных целях – так называемый корпоративный шантаж [542 - См.: Кашепов В.П. Указ. соч.]. На наличие такого явления и его общественную опасность указал Президент РФ Д.А. Медведев [543 - См.: Заседание Комиссии по модернизации и технологическому развитию экономики России//http://npe3HfleHT.p0/%DO%BD%DO%BE%DO%B2%DO%BE %D1 %81 %D 1 %82%D0%B8/10777].
   Исторически гринмэйл, или корпоративный шантаж (вымогательство), являлся ответом миноритарных акционеров, точнее, отдельной их части, на произвол мажоритарных участников и менеджмента корпораций, наблюдавшийся в самом начале возникновения акционерного движения [544 - Существует мнение о том, что данное утверждение справедливо для первоначального этапа становления акционерных правоотношений в России. Так, по словам А. Осиновского, в 2002 г. на Интернет-форуме «Акционерные войны» (www.mvb.ru) один из участников дискуссии написал: «Нет у нас гринмэйла (пока). Есть самозащита акционеров от произвола эмитента» (Осиновский А. Корпоративные конфликты и корпоративные отношения // Рынок ценных бумаг. – 2002. – № 12). Также И.А. Тимаева отмечала, что миноритарных акционеров на злоупотребление правом часто толкают само общество и его мажоритарные акционеры (См.: Тимаева И.А. Злоупотребление правом в корпоративных отношениях: вопросы квалификации, способы гражданско-правовой защиты. дис…. канд. юрид. наук. – Казань, 2007. – С. 112.)].
   По мнению С.С. Алексеева, «на первый план в настоящее время выходят более “цивилизованные” формы злоупотребления правом, в частности, казалось бы, уже давно забытая и с успехом преодоленная – гринмэйл. И почва для его расцвета более чем благодатная – несовершенное законодательство о юридических лицах. Основным его пороком является отсутствие баланса интересов участников корпоративных отношений, неверное, а часто просто противоречащее здравому смыслу регулирование конфликтов интересов, прежде всего миноритарных и мажоритарных акционеров» [545 - Алексеев С.С. Право собственности. Проблемы теории. -2-е изд., перераб. и доп. – М.: Норма, 2007. – С. 209, 210.].
   В конце 2000-х гг. широкую огласку получили корпоративные конфликты вокруг ОАО «Газпром», ЗАО МЭЗ «Кропоткинский», ОАО «Антоновское рудоуправление», ОАО «Красный котельщик», ОАО «Бийский котельный завод» и ряд других, которые были квалифицированы специалистами как корпоративный шантаж [546 - См. подр… Дол и некая В. В. Криминализация корпоративных конфликтов // Законы России: опыт, анализ, практика. – 2009. – № 3. – С. 60, 61.].
   Очевидно, что на современном этапе экономического и правового развития России, характеризующемся в том числе наличием обозначенных негативных тенденций в сфере корпоративных отношений, насущной проблемой корпоративного законодательства становится задача усиления правовой защиты не только миноритарных акционеров, но и акционерных обществ от различного рода злоупотреблений со стороны его участников.
   В настоящее время актуально обеспечение защиты прав крупных акционеров. Сама постановка вопроса о защите прав крупных (мажоритарных) [547 - Далее термины «крупный» и «мажоритарный» акционеры будут использоваться как синонимы.] акционеров на первый взгляд может показаться несколько странной. Ведь акционер, владеющий значительным пакетом акций, вполне может контролировать ситуацию в обществе, и, соответственно, иметь достаточный потенциал защиты своих прав и интересов. Как правило, так и происходит. Традиционно в юридической науке крупный акционер рассматривался лишь как потенциальный нарушитель прав меньшинства. Так, А.Ю. Бушев и О. Ю. Скворцов видят основную проблему защиты прав акционеров только в «защите меньшинства от произвола большинства» [548 - Бушев А.Ю., Скворцов О.Ю. Акционерное право. Вопросы теории и судебно-арбитражной практики. – М., 1997. – С. 80.]. К схожему выводу приходит С.И. Носов. По его мнению, проблема соотношения интересов большинства и меньшинства акционеров является основополагающей и требует общетеоретического подхода. Однако ученый рассматривает ее несколько однобоко, затрагивая лишь вопросы, касающиеся пренебрежения мнением меньшинства [549 - См.: Носов С.И. Акционерное законодательство России. Опыт теоретического и историко-правового исследования: дис… д-ра юрид. наук. – М., 2001, —С. 245–248.]. Подобный подход можно встретить и у других авторов. Например, М.И. Кулагин пошел еще дальше и в свое время назвал в качестве основной проблемы всего акционерного права проблему управления АО и защиту меньшинства акционеров [550 - См.: Кулагин М.И. Избранные труды по акционерному и торговому праву. – М., 2004. – С. 13.]. Без сомнения, авторы высказывают правильные по существу суждения, однако они не оттенили другой, противоположный аспект защиты акционеров – защиту прав крупных держателей акций. Хотя тенденция последних лет наглядно доказывает нам, что и права мажоритарных акционеров на практике оказываются весьма уязвимыми.
   Распространено мнение, что миноритарные акционеры практически никак не способны повлиять на сложившуюся в корпорации систему управления и порядок принятия управленческих решений. Однако, как показывает опыт, это не так, и при желании миноритарии могут создать массу проблем. Методы, используемые ими, достаточно многообразны и, как правило, приводят к возникновению конфликта. А крайней формой такого конфликта является криминальное злоупотребление правами акционера – корпоративный шантаж («гринмэйл»).
   Понятие «гринмэйл» заимствованно из английского: от greenmail – «зеленая почта».
   В юридической литературе предприняты попытки сформулировать названные дефиниции. В зарубежной литературе гринмэйл определяет следующим образом – это процедура приобретения достаточного количества акций компании для того, чтобы создать угрозу его недружественного поглощения с последующей продажей акций обратно компании по повышенной цене [551 - См.: Black’s Law Dictionary. – Seventh edition. – USA, St. Paul. Minn, 1999. – P. 709.].
   Во многом схоже к определению корпоративного шантажа подходят и в отечественной науке. В.В. Горбов, например, под ним понимает «комплекс мероприятий, совершаемых одним или несколькими миноритарными акционерами, направленных на создание угрозы стабильному развитию акционерного общества с целью вынудить его выкупить принадлежащий таким акционерам пакет акций по цене, превышающей его рыночную стоимость» [552 - См.: Горбов В.В. Правовая защита акционерного общества от недружественного поглощения: дис… канд. юрид. наук. – М., 2004. – С. 21.]. Понуждение к выкупу обществом или круши, гм акционером акций со значительной премией (т. е. по цене, значительно превышающей их текущую рыночную стоимость) проходит красной нитью и в определении Д.В. Гололобова [553 - См.: ГололобовД.В. Акционерное общество против акционера. Противодействие корпоративному шантажу. – М., 2004. – С. 5.]. М. Кроткова и Е. Киршенман полагают, что «гринмэйл» – «это корпоративный шантаж путем скупки значительного числа акций какой-либо компании с предложением продать их по повышенным ценам, при условии, что другие компании подписывают соглашение о невмешательстве» [554 - Кроткова М., Киршенман Е. Гринмейл: нападение или защита.]. По мнению В.П. Кашепова, корпоративный шантаж – «это преступное деяние, представляющее собой использование некоторых правовых форм рыночных взаимосвязей юридических лиц, сопровождаемых неправомерным предъявлением одним экономическим сообществом другому требований совершить действия имущественного характера, причиняющие существенный материальный вред другой компании и сопровождаемые различными угрозами предпринять действия, направленные на воспрепятствование нормальной предпринимательской деятельности последней» [555 - Кашепов В.П. Корпоративный шантаж: квалификация, ответственность // Российская юстиция. – № 10. – 2006. – С. 14.]. М.Г. Ионцев считает, что «Корпоративный шантаж, или, как его иначе именуют, – «гринмэйл», в классическом понимании представляет собой комплекс различных корпоративных действий, предпринимаемых миноритарным акционером в целях вынудить общество или основных его акционеров приобрести акции, принадлежащие этому миноритарию, по весьма высокой цене» [556 - Ионцев М.Г. Указ. соч. – С. 10.]. А.В. ГабовиА.Е. Молотников пишут: «Суть корпоративного шантажа состоит в том, что акционер, владеющий пакетом акций, размер которого не позволяет оказывать существенное влияние на процесс управления акционерным обществом (принятие управленческих решений), путем злоупотребления своими корпоративными правами существенно затрудняет деятельность акционерного общества. Целью подобного поведения акционера является продажа своего пакета акций по завышенной цене контролирующему акционеру или самому акционерному обществу либо получение от указанных лиц иного имущественного предоставления (чаще всего совершения сделок об оказании услуг, выполнении работ и т. п.)» [557 - Габов А.В., Молотников А.Е. Корпоративный шантаж как правовое явление //Журнал российского права. – 2008. – № 6]. По мнению судьи Арбитражного суда г. Москвы В.И. Добровольского, «гринмэйл» – «это корпоративный шантаж миноритарных акционеров по отношению к обществу. Миноритарий, недобросовестно используя права, предоставленные ему законом (обжалование в суд решений собраний, сделок, заключенных обществом и т. п.), вынуждает общество принять меры к выкупу у него акций по завышенной цене или предоставить данному акционеру какие-либо иные преференции» [558 - Добровольский В.И. Указ. соч.]. В.А. Гуреев называет корпоративным шантажом – «действия (бездействие) отдельных лиц, основанные на факте обладания ими акциями общества, осуществляемые в форме вмешательства в деятельность общества для создания у него и (или) его акционеров негативных последствий в их финансово-имущественной сфере, носящие формально законный характер и преследующие цель получения выгоды в имущественной или неимущественной форме за совершение или отказ от совершения определенных действий» [559 - Гуреев В.А. Проблемы защиты прав и интересов акционеров в Российской Федерации. – М., 2007.].
   Существует точка зрения, что гринмэйлом надо признавать действия, нарушающие «существующие условия хозяйственного оборота». Так, И. Лысихин отмечает: «главная цель стратегии гринмэйла – получение необоснованного обогащения либо получение отступных в имущественной либо неимущественной форме за отказ от претензий, либо продажа своего пакета по завышенной цене, либо получение таких выгод и преимуществ, которые не могут быть им законно получены при существующих условиях хозяйственного оборота. Действия гринмэйл еров всегда содержат требования, которые не могут быть достигнуты на законных основаниях» [560 - Лысихин И. Все начатое дурно крепнет злом // Российская газета (Федеральный выпуск). – 2004. – № 3467. – 29 апр.].
   Важно отметить, что для идентификации действий как «корпоративный шантаж» имеет значение несоразмерность требований. Нельзя здесь не согласиться с В. Тутыхиным и И. Пылаевым: «гринмэйл отличается от правомерного использования акционером или иным лицом своих законных прав наличием, как правило, финансового или иного имущественного требования (отступного), несоразмерного тому, на что лицо, действующее добросовестно, могло бы претендовать…» [561 - Тутыхин В., Пылаев И. Типология незаконных действий при захвате предприятий // Слияния и поглощения. – 2005. – № 06 (28). – С. 50.].
   Анализ приведенных дефиниций позволяет назвать основные характеристики корпоративного шантажа:
   1) это форма вмешательства третьих лиц в деятельность корпорации;
   2) эта форма вмешательства основана на факте владения лицом определенным количеством акций;
   3) вмешательство направлено на создание у корпорации и (или) его акционеров определенных негативных последствий в их финансово-имущественной сфере;
   4) действия корпоративных шантажистов носят формально законный характер.
   Специалисты отмечают: «Корпоративный шантаж начинается с того, что компания-агрессор покупает небольшой пакет акций преуспевающей компании. После этого новоиспеченный акционер начинает публично критиковать руководство компании. Затем в контролирующие и правоохранительные органы поступают многочисленные жалобы: госорганы не могут на них не реагировать, и проверю! выбранной рейдерами компании становятся частыми. Судебные иски по любому поводу – любимый метод гринмэйлеров: сил уходит много, а внимание от положения дел в компании отвлекается» [562 - Беляев С.Е. Банкротство как реформа передела собственности // Проблемы новой политической экономии. – 2001. – № 3. – С. 71–75.].
   Цель корпоративного шантажиста – поставить компанию перед фактом: судиться ей будет дороже, чем выкупить у гринмэйлера акции по цене, намного превышающей рыночную [563 - См.: Чуясов А.В. Механизмы незаконного поглощения предприятий//Право и экономика. – 2007. – № 3.].
   Таким образом, гринмэйл (корпоративный шантаж [564 - В нашей работе мы будем использовать термины «гринмэйл» и «корпоративный шантаж» как синонимы.]) – это вмешательство третьих лиц в деятельность акционерного общества, основанное на факте владения его голосующими акциями, направленное на создание препятствий в осуществлении обществом нормальной хозяйственной деятельности с целью понуждения последнего к выкупу акций, принадлежащих третьим лицам, по цене, в значительной мере превышающей рыночную.
   В отличие от обычного вымогательства, которое, кстати, в США обозначается похожим термином «блэкмэйл» (Ыаск mail), гринмэйлера крайне сложно привлечь к ответственности. Эта проблема давно изучена в западных странах, где деятельность в области гринмэйла обычно пресекается с помощью установления крайне высоких налоговых ставок на подобные сомнительные доходы. Думается такая мера эффективно работала бы и в России.
   Первые упоминания о враждебных корпоративных действиях с целью получения отступных в отношении акционерных компаний в Великобритании относятся к XIX столетию. Сам термин «гринмэйл» получил широкое распространение в 80-х гг. прошлого столетия.
   Схема действий гринмэйлера, как правило, не отличается особым разнообразием. Сначала он приобретает небольшой пакет акций общества, а потом по заранее разработанному сценарию начинает свою борьбу с ним, которую ведет до тех пор, пока не получит предложение о продаже своих акций по более высокой цене [565 - См.: Ионцев М. Г. Указ. соч. —С. 11.]. Во многих случаях гринмэйл еру достаточно получить доверенность от мелкого акционера, которая обходится значительно дешевле.
   Сказанное позволяет заключить, что основное отличие рейдерства от корпоративного шантажа состоит в окончательной цели действий. Так, целью корпоративного шантажа, в отличие от рейдерства, является не установление физического и (или) юридического контроля над организацией, а получение отступных за прекращение дестабилизирующих действий (выкуп у инициатора шантажа акций (долей) по завышенной стоимости).
   Стоит привести позицию В. Гущи, адвоката Адвокатской палаты г. Москвы, специализирующегося на защите прав акционерных обществ, доцента кафедры уголовно-правовых дисциплин Всероссийской государственной налоговой академии Минфина РФ: «В нашей стране “гринмэйл” – понятие более емкое, чем на Западе. Гринмэйл используется не только для того, чтобы заставить компанию-цель выкупить ценные бумаги, принадлежащие гринмэйлеру. Часто он применяется одной компанией при недружественном поглощении другой. Первое, что делает гринмэйлер, – приобретает небольшой пакет акций предприятия-цели. Далее следует комплекс мероприятий, организованных по заранее разработанному сценарию. Он направлен на то, чтобы осложнить жизнь объекту “атаки”. Основными инструментами, которыми пользуется гринмэйлер, являются постоянные требования о проведении внеочередного общего собрания акционеров, многочисленные жалобы на предприятие-цель и его руководство в различные контролирующие инстанции, опротестование действий должностных лиц компании. Поводом для жалоб и протестов может быть любой, даже самый незначительный промах руководства предприятия, например какие-либо мелкие процессуальные нарушения при подготовке и проведении общего собрания акционеров и т. п. Подарком для гринмэйлера станут сведения о серьезном нарушении в деятельности предприятия (например, налоговом). Некоторые гринмэйлеры выбирают тактику постоянного проведения внеочередных собраний акционеров с целью переизбрать исполнительный орган предприятия, а потом проинформировать об этом всю бизнес-общественность. Подобная постоянная ротация власти в компании не может не сказаться на ее деловой репутации, а в конечном итоге и на самой деятельности. Мощным средством воздействия являются также судебные иски против руководства предприятия. Даже иск по надуманному поводу может произвести сильный психологический эффект. При этом захватчик вправе потребовать обеспечительных мер в виде ареста акций и имущества. Зачастую компания бывает не способна выдержать такую внезапную сильную атаку» [566 - Цит. по: Кроткова М., Киршенман Е. Гоинмейл. Нападение или защита // Консультант. – 2008. – № 7.].
   Таким образом, процедура корпоративного шантажа включает в себя постоянные требования о проведении внеочередных общих собраний акционеров, жалобы в различные органы с целью инициировать проверки в отношении компании, ее должностных лиц и крупнейших акционеров, беспричинное судебное обжалование решений и действий органов управления компанией. Возможны бесконечные требования акционера о проведении внеочередных аудиторских проверок, о предоставлении различной информации по хозяйственной деятельности компании и составу акционеров, иски и жалобы «в инстанции» по процедурным вопросам и т. д. Распространенной тактикой является предъявление судебных исков, связанных с оспариванием тех или иных этапов приватизации, а также решений о выпуске ценных бумаг. В данном случае основной целью является изменение соотношения сил в акционерном обществе.
   Иногда одно и то же решение общего собрания акционеров обжалуется в нескольких судебных процессах одновременно, при этом каждый акционер-истец имеет всего по одной акции общества. Федеральный закон «Об акционерных обществах» предоставляет такие права любому акционеру, чем очень часто пользуются современные гринмэйлеры.
   Аналогичные действия могут совершаться и в отношении решений совета директоров (наблюдательного совета) и так далее до бесконечности.
   Злоумышленник без особых на то оснований использует свои права по отношению к компании, тщательно фиксирует все допущенные нарушения и использует в своей деятельности любой «промах» предприятия. Не предоставленные в установленные сроки копии документов общества являются основанием для того, чтобы пожаловаться в региональное отделение ФСФР, а жалоба может являться основанием для наложения на общество штрафа. Невключение части выдвинутых кандидатур в список для голосования по выборам в совет директоров (наблюдательный совет) иногда может служить основанием для признания недействительным решения общего собрания акционеров.
   Некоторые из «корпоративных шантажистов» ежедневно инициируют проведение внеочередных общих собраний акционеров (участников) и каждый день избирают на них новые органы управления общества, а потом рассылают письма в официальные органы, банки и партнерам общества, извещая их о том, что «вновь избранный состав совета директоров» приступил к работе.
   Совершенно особым методом воздействия на менеджмент компании является предъявление исков к членам совета директоров (наблюдательного совета) и лицам, осуществляющим полномочия исполнительных органов в порядке ст. 71 Федерального закона об АО или ст. 44 Федерального закона об ООО. Для того чтобы воспользоваться этим весьма популярным инструментом, достаточно владеть всего 1 % акций или быть участником общества. Практика показывает, что, с одной стороны, такого рода иски оказывают мощное психологическое воздействие на руководство общества, а с другой – этот иск, поданный с использованием «правильной» подсудности, способен на многое. Как и любой другой иск, он может быть обеспечен, например, арестом пакета акций (долей), принадлежащего гендиректору и членам совета директоров. Все зависит от фантазии, истинных намерений и возможностей гринмэйлера.
   Как пишет М.Г. Ионцев, «если посмотреть на ситуацию с формальной точки зрения, то гринмэйлера, очевидно, упрекнуть не в чем. Дело в том, что такие иски являются косвенными и предъявляются в защиту интересов самого предприятия. А принципиальный акционер лишь озабочен состоянием дел в обществе» [567 - Ионцев М.Г. Указ. соч. – С. 12.]. И действительно, с формальной точки зрения признаков состава преступления нет.
   Следует отметить, что причина для упомянутого иска имеется практически всегда. Например, АО сдает помещения в аренду по цене, в десять раз меньшей рыночной. Разумеется, оставшуюся часть арендной платы арендаторы оплачивают наличными в «карман» руководителю. Однако закон не учитывает разнообразных махинаций, а поэтому, вооружившись заключением оценщика о рыночной стоимости права аренды за 1 кв. м, в этом здании, даже не слишком талантливый гринмэйлер может направиться по меньшей мере сразу в два адреса.
   1. В суд с иском к гендиректору о возмещении убытков, причиненных им обществу (кстати, если размеры сдаваемых в аренду площадей велики, то иск можно предъявить на астрономическую сумму).
   2. В отдел борьбы с экономическими преступлениями территориального ОВД с заявлением о возбуждении в отношении руководителей общества уголовного дела по факту злоупотребления служебным положением по ст. 201 УК РФ.
   Таким образом, весьма простые и результативные действия способны создать серьезные проблемы для предприятия, его менеджеров и акционеров. Причем исключительно в рамках закона, поскольку формально гринмэйлер осуществляет абсолютно правомерные действия.
   Следует отметить, что деятельность гринмэйл ера практически всегда направлена на дестабилизацию обстановки в компании и нарушение ее нормального функционирования. Начинают возникать различные недоразумения, партнеры вдруг отказываются отпускать комплектующие в кредит, правоохранительные органы являются с проверками, миноритарные акционеры заваливают общество исками, над руководителем предприятия нависает реальная угроза быть привлеченным к уголовной ответственности и т. п. [568 - См.: Ионцев М.Г. Указ. соч. – С. 14.].
   С точки зрения права, гринмэйлер злоупотребляет своими правами акционера (участника) по отношению к обществу, т. е. осуществляет принадлежащие ему права с единственной целью – причинить вред обществу или его основным акционерам. Однако формальные признаки злоупотребления правом обнаружить непросто, поскольку, прикрываясь «борьбой за права миноритарных акционеров», гринмэйлер на самом деле стремится получить отступные, но, несомненно, он в этом не признается. Поэтому со стороны все выглядит так, будто «активный акционер отстаивает свои права, которые постоянно нарушаются вороватыми менеджерами предприятия».
   По свидетельству В.П. Кашепова, «правоприменительная практика показала, что существующая тенденция к улучшению стандартов корпоративного управления, росту и развитию информационной открытости крупнейших российских компаний-эмитентов приводит к увеличению случаев корпоративного шантажа – приобретению юридическими лицами (в частности, инвестиционными фондами) и использованию акций с заведомой целью злоупотребления правами акционера (курсив наш. – А.Ф.), воспрепятствования деятельности акционерных обществ и вымогательства денежных средств и прав на чужое имущество» [569 - Кашепов В.П. Корпоративный шантаж: квалификация, ответственность // Российская юстиция. – № 10. – 2006. – С. 14.]. Нельзя здесь не согласиться с авторами, полагающими, что понятие злоупотребления правом в российской правовой доктрине применительно к акционерным правоотношениям разработано слабо [570 - См.: Адамович Г. Проблемы применения института злоупотребления правом в акционерных правоотношениях //Хозяйство и право. – 2005. – № 5. – С. 58; Габов А.В., Молотников А.Е. Корпоративный шантаж как правовое явление //Журнал российского права. – 2008. – № 6.].
   Корпоративные шантажисты пользуются теми правами, которые предоставлены им Федеральным законом об акционерных обществах, но реализуют их с целью возникновения у акционерною общества негативных последствий.
   Так, согласно ст. 91 Закона об акционерных обществах, акционер вправе требовать предоставления информации о деятельности общества, что оправданно: у акционера, как совладельца компании, есть все основания для получения сведений о ней. Однако данное положение закона, по сути, позволяет акционеру хоть ежедневно требовать от общества предоставления одного и того же документа.
   Например, в 2010 г. было вынесено решение арбитражного суда об обязании «Роснефти» предоставить возможность ознакомиться с протоколами заседания совета директоров компании за 2009 г. акционеру, владеющему 0,00000326 % ее акций. «Роснефть» обжаловала данное решение, так как, по ее мнению, акционер выходит за пределы своих прав на получение информации, а его пакет не соответствует объему запрашиваемых сведений [571 - См. подр.: Слияния и поглощения. – 2010. – № 12. – С. 62.]. Считаем, что данный пример можно квалифицировать как злоупотребление правом.
   В настоящее время ст. 10 ГК РФ запрещает злоупотребление правом: «не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах». Но количество случаев, когда арбитражные суды применяют данную норму, ничтожно мало, поскольку грань между реализацией принадлежащего лицу субъективного права и использованием данного права во вред другому лицу трудноуловима. Доказать наличие подобного злоупотребления крайне сложно, вдвойне сложнее – убедить в этом суд [572 - См.: Слободчикова М. Корпоративный шантаж//Корпоративный юрист. – 2006. – № 6.].
   Проблема использования своего права на защиту со стороны миноритарных акционеров не является только российской. Так, немецкий исследователь У. Зайберт отмечает, что любой акционер, владеющий хотя бы одной акцией, вправе предъявить иск о признании недействительным решения общего собрания акционеров. С одной стороны, это считается существенным достижением в области защиты интересов меньшинства, с другой же – вызывает критику как источник злоупотреблений и вымогательских исков [573 - См.: Зайберт Ульрих. Законодательство ФРГ об обществах, основанных на объединении капиталов (акционерное общество и общество с ограниченной ответственностью) // Основы немецкого торгового и хозяйственного права. Grundzuge des deutschen Handels – und Wirtschaftsrechts. – М., БЕК. 1995. – С. 46.]. В Великобритании судебные способы защиты прав акционеров являются важным элементом акционерного права. Однако английский законодатель при этом постоянно расширяет объем законодательных мер против злоупотреблений своими правами со стороны акционеров [574 - См.: Сыродоева О.Н. Акционерное право США и России (сравнительный анализ). – М., 1996. – С. 9.].
   Есть ли в таком случае примеры противоправности поведения меньшинства? Для их иллюстрации приведем ставший известным случай фактического злоупотребления правом акционера ОАО «ЛУКОЙЛ».
   Так, в июле 2001 г. акционер «ЛУКОЙЛа» из Рязанской области Е. обвинила главу нефтяной компании В. Алекперова в нарушении «прав и свобод гражданина» и добилась судебного запрета на отгрузку нефти «ЛУКОЙЛа» через систему «Транснефти». Запрет был снят через два дня посредством отмены судебного определения. Потери «ЛУКОЙЛ» оценивал минимум в один миллион долларов [575 - См.: Осиновский А. Сверхпрограммное обеспечение//Деньги. – 2003. – № 11, – С. 48.].
   Пример кажется столь ясным, что, думается, не требует особых комментариев. Есть и совсем свежий пример.
   По информации СМИ, некое ЗАО «Тетлис» решило оспорить договор между двумя компаниями «ТНК-ВР» и «ВР», по которому менеджеры британской нефтяной компании («ВР») могли работать в российской («ТНК-ВР») и получать там вознаграждение.
   В самом этом оспаривании ничего экстраординарного нет. Как уже было отмечено ранее – это право акционера, но истец пошел дальше, он добился, ни много ни мало, «запрета на работу сотрудников ВР в ТНК-ВР в качестве обеспечительных мер по иску» [576 - Мазнева £., Суржева В. Атака тихих очкариков // Ведомости. – 2008. – № 86(2108).]. А вот здесь, на наш взгляд, имеет место прямой и неприкрытый корпоративный шантаж.
   С учетом сказанного актуально определить понятие «злоупотребление правом».
   Под «злоупотреблением» в буквальном смысле слова следует понимать «употребление во зло, во вред» [577 - См.:Толковый словарь русского языка в 4 т./подред. Д.Н.УшаковаТ. 1. – М., 1996. – С. 1106. Схоже данный термин понимает и С.И. Ожегов – «употребление во зло, незаконно или недобросовестно» (см.: Словарь русского языка С.И. Ожегова / под общ. ред. Л.И. Скворцова. – М., 2004. – С. 229).], т. е. причиняющее вред действие (бездействие). Что касается впервые закрепленного в ст. 10 ГК РФ понятия «злоупотребление правом», то его легального определения закон сегодня не содержит. Однако оно было предметом серьезных исследований в науке гражданского права, что позволило ученым сформулировать его определение. Например, В.П. Грибанов, автор одной из наиболее известных работ по теме осуществления и защиты гражданских прав, дал следующее определение: «Злоупотребление правом есть особый тип гражданского правонарушения, совершаемого управомоченным лицом при осуществлении им принадлежащего ему права, связанный с использованием недозволенных конкретных форм в рамках дозволенного ему законом общего типа поведения» [578 - Грибанове. П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав, —М., 1992. – С. 34. О сущности гражданского правонарушения см.: Автаева О.Ю. Гражданские правонарушения: сущность и состав // Гражданское право современной России. Очерки теории / под ред. Н.М. Коршунова. – М., 2006. – С. 483–520.]. А.П. Сергеев также говорит о том, что «злоупотребление правом представляет собой особое гражданское правонарушение», а главную его специфику усматривает в том, что действия нарушителя формально опираются на принадлежащее ему право, однако при конкретной его реализации они приобретают такую форму и характер, что это приводит к нарушению прав других лиц [579 - См.: Сергеев А.П. Гражданское право / под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. – М., 2003. – С. 278.]. Злоупотребление правом в качестве деликта рассматривает и О.А. Поротикова [580 - См.: Поротикова О. А. Проблема злоупотребления субъективным гражданским правом. – М., 2007. – С. 143–144.].
   Таким образом, сопоставление содержащегося в доктрине гражданского права понятия «злоупотребление правом» и характерных черт корпоративного шантажа позволяет сделать вывод о том, что, действительно, есть все основания для того, чтобы рассматривать указанное явление в качестве злоупотребления акционером (преимущественно мелким) своими правами. Причем зачастую такое злоупотребление носит общественно опасный характер, т. е. является криминальным.
   Данный вывод подтверждает и арбитражная практика, которая, однако, даже при всей очевидности обстоятельств дела крайне редко квалифицирует действия миноритариев как злоупотребление своими правами и применяет за это соответствующую санкцию.
   Так, вделе, рассмотренном Арбитражным судом Московской области по иску ЗАО «Современная юридическая тактика» к ОАО «Воскресенскцемент» о признании недействительным решения годового собрания акционеров ОАО «Воскресенскцемент» от 21 июня 2001 г. и ликвидации ответчика, суд установил, что истец злоупотребляет формальным правом миноритарного акционера обратиться в арбитражный суд, так как истец 21 сентября 2001 г. приобрел 26 акций ответчика, что составляет около 0,01 % уставного капитала общества, 26 сентября 2001 г. получил выписку из реестра и сразу (28 сентября) обратился в суд с иском, хотя согласно ст. 10 ГК РФ не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах. Тем не менее арбитражный суд первой инстанции не стал применять санкцию ст. 10 ГК РФ, а отказал в иске по иным основаниям. ФАС Московского округа оставил данное решение без изменения (постановление ФАС Московского округа от 11 февраля 2002 г. № КГ-А41/195-02).
   Другой пример. В 2006 г., через день после того, как «ЛУКОЙЛ» объявил о покупке у «Новатэка» 66 % акций «Геойлбента», Андроповский районный суд по иску физических лиц ввел обеспечительные меры, запретив «Новатэку» продавать этот актив, антимонопольной службе – одобрять сделку, а «Транснефти» – транспортировать нефть «Новатэка» и «Геойлбента». Через несколько дней вышестоящая судебная инстанция отменила эти меры, но история повторилась: сначала в Старопромысловском райсуде г. Грозного, а затем в арбитражном суде Чечни [581 - См.: Закон против рейдеров // Ведомости. – 2006. – 7 марта.].
   Подобная ситуация складывается вследствие того, что понятие «злоупотребление правом» до сих пор не раскрыто в законе. Сравнительно редкое использование на практике данного института происходит во многом из-за того, что применение запрещающей правовой нормы, в которой не указаны признаки запрещенных действий, может привести к нарушению принципа законности при вынесении судебных решений. На это, кстати, неоднократно указывалось в специальной литературе [582 - См.: Емельянов В.И. Разумность, добросовестность, незлоупотребление гражданскими правами. – М., 2002. – С. 30–33; Поротикова О.А. Указ. соч. —С. 174–190.]. Как верно заметила Л..B. ГЦенникова, сложности существуют еще и потому, что этот особый тип правонарушения противоречит духу гражданского права, однако его нет взаконе [583 - См.. Щенникова Л.В. Злоупотребление правом (дух и буква закона)//Законодательство. – 1999. – № 5. – С. 15.].
   Отсутствие ясного указания в законе на признаки злоупотребления правом, бесспорно, является проблемой гражданского законодательства, которая не позволяет в полной мере использовать имеющийся механизм, в том числе и для защиты прав крупных акционеров. Выработка четких и ясных признаков данного явления должна стать одной из первостепенных задач для исследователей в этой области.
   Несмотря на то что отечественный гринмэйл в ходу уже более 15 лет, эта деятельность до сих пор весьма популярна. Причина в том, что вложив некоторую сумму в покупку акций и последующие агрессивные действия, за короткий срок свои вложения можно увеличить в несколько раз.
   Возможности отечественного гринмэйла ограничиваются следующими условиями:
   бюджетом гринмэйл-компании, т. е. финансовыми возможностями. Реализация прав акционеров предполагает определенные денежные затраты (на оплату услуг регистратора, юристов и специалистов по PR; оформление доверенностей; командировочные расходы и др.);
   качеством корпоративного управления АО. Если при совершении сделок, проведении общих собраний акционеров, увеличении/ уменьшении уставного капитала руководством компании нарушалось действующее законодательство, то гринмейлер обязательно воспользуется этим. Наличие серьезных нарушений акционерною законодательства в значительной мере облегчает жизнь шантажистам, поскольку не требует от последних искусственного создания поводов для обжалования в судебном и административном порядке решений (действий, сделок) АО.
   административным и судебным ресурсом, которым располагают злоумышленники;
   количеством принадлежащих акций. Закон об АО наделяет акционеров различным объемом прав в зависимости от количества принадлежащих им голосующих акций (ниже приведена табл. 11, иллюстрирующая возможности акционера по совершению различных корпоративных действий в отношении общества в зависимости от количества принадлежащих ему акций). Как показывает практика, большинство АО либо «перевыполняют план» по раскрытию информации, либо, наоборот, не сообщают ничего. Единственный выход – попытаться найти баланс между требованиями действующего законодательства и необходимым уровнем конфиденциальности. Так, требовать предоставления списка лиц, имеющих право на участие в общем собрании акционеров, может только акционер, обладающий не менее чем 1 % голосов. Инициировать проведение внеочередного общего собрания вправе только акционер, владеющий не менее чем 10 % голосующих акций.

   Таблица 11

   Как видим, соответствующие ресурсы занимают в арсенале гринмэйлера далеко не последнее место. С помощью заранее спланированного и подготовленного визита на «подшефное» предприятие коррумпированных представителей правоохранительных органов можно добиться удивительного взаимопонимания на переговорах о продаже небольшого пакета акций.
   Аналогично складывается ситуация с различными судебными определениями. Ангажированный суд может наложить запрет на отчуждение любого имущества АО. Указанное означает, что даже готовую продукцию предприятия уже нельзя свободно реализовывать (что повлечет за собой колоссальные убытки и в конечном итоге полную остановку производства). За всем этим, как правило, стоит именно гринмэйлер. Чем хуже ситуация на предприятии, тем больше денег и в более короткие сроки он сможет получить за свои акции.
   Таким образом, акционер обладает немалым набором прав, позволяющих ему участвовать в управлении обществом. Классический корпоративный шантаж осуществляется именно посредством данных прав. Рассмотрим более подробно, каким образом они используются в корпоративных конфликтах.

   Право акционера на информацию
   Положения ст. 91 Закона об АО закрепляют право акционера на получение информации о деятельности АО. В большинстве случае корпоративный шантаж начинается с обычного требования акционера о предоставлении информации о деятельности общества и изготовления копий соответствующих документов. При направлении такого запроса преследуются такие цели, как:
   собственно получение информации о деятельности АО. Подобные действия иногда приводят к обнаружению компрометирующих фактов, которые позволяют усилить запланированные мероприятия по корпоративному шантажу и разработать новые. Так, сведения о совершенных обществом сделках могут повлечь судебное разбирательство по признанию заключенных сделок недействительными;
   создание проблем для АО в части необходимости в установленные сроки отвечать на запросы акционера, изготавливать копии документов, предоставлять возможность ознакомления с информацией. В связи с тем что в действующем законодательстве четко не определен порядок реализации акционером права на информацию, нет препятствий для направления ежедневно в адрес предприятия требований о предоставлении одних и тех же документов либо документов о деятельности организации за последние 10 лет. Поток подобных запросов может привести к тому, что общество вынуждено будет сформировать целый отдел, специализирующийся на общении с назойливым акционером [584 - См.: Слободчикова М. Корпоративный шантаж//Корпоративный юрист. – 2006. – № 6.];
   создание поводов для обращения с жалобами в органы госвласти и инициирования судебных разбирательств в отношении АО. Непредоставление информации может стать основанием для обращения акционера в суд (с исковым заявлением о понуждении АО ответить на соответствующий запрос и предоставить информацию), а также в ФСФР (с требованием провести проверку по факту нарушения прав акционера). Отказ в предоставлении информации является административным правонарушением и влечет за собой ответственность в виде штрафа (ст. 15.19 КоАП РФ).
   На практике встречаются случаи, когда лица, приобретя небольшой пакет акций, требуют предоставить копии огромного количества документов, начиная с протоколов общих собраний акционеров за несколько лет и заканчивая всеми бюллетенями для голосования на собраниях [585 - См.: ГабовА.В., МолотниковА.Е. Корпоративный шантаж как правовое явление //Журнал российского права. – 2008. – № 6.]. Иногда счет требуемых копий идет на десятки и сотни тысяч экземпляров. Разумеется, право акционеров на информацию не менее «свято» и неприкасаемо, чем все иные права. В соответствии с положениями ст. 52 Федерального закона об АО акционеры вправе получать информацию о проведении общего собрания акционеров, а также имеют право доступа к документам общества, предусмотренным ст. 89–91 Федерального закона об АО. Но, возникает вполне актуальный вопрос: если оспаривать решение органа управления имеет право только то лицо, которое в момент его принятия было акционером (это подтверждается судебной практикой в настоящее время), и если такое оспаривание имеет совершенно конкретные сроки (и сокращенные к тому же) исковой давности, то можно ли считать правомерным интерес нового акционера, который не был им в период проведения соответствующего корпоративного мероприятия, к бюллетеням давностью, к примеру, один год (не говоря о более ранних сроках)? Представляется, что нет.
   Считаем, что реализация права акционера на информацию должна учитывать ряд обстоятельств. Так, один из видных исследователей акционерного права И.Т. Тарасов, осознавая его важность, подчеркивал, что при определении права акционера на получение информации о деятельности общества необходимо учитывать два обстоятельства: «во-первых, в какой мере управление компанией будет стеснено в своей деятельности и в отправлении своих служебных обязанностей при полном осуществлении акционерами этого права и, во-вторых, в какой мере могут вредить компании те злоупотребления, которые возможны в данном случае со стороны единичных акционеров при осуществлении ими этого права» [586 - Тарасов И.Т Учение об акционерных компаниях. – М., Статут, 2000. – С. 444.].

   Право требовать проведения внеочередного общего собрания акционеров
   Акционер, являющийся владельцем не менее чем 10 % голосующих акций общества, вправе требовать созыва внеочередного общего собрания акционеров. В соответствии с редакцией п. 8 ст. 55 Закона об АО, действовавшей до 19 октября 2009 г., в случае, если в установленные законом сроки советом директоров не принято решение о созыве собрания или принято решение об отказе в его созыве, внеочередное общее собрание может быть созвано лицами, требующими его созыва.
   Как использовал данное положение гринмэйлер до 19 октября 2009 г.? Начинал «терроризировать» АО требованиями о созыве общего собрания акционеров с повесткой о досрочном прекращении полномочий гендиректора, совета директоров. Общество дисциплинированно выполняло предписания действующего законодательства, проводило собрание, печатало бюллетени. Акционер не являлся. Ситуация повторялась неоднократно на протяжении полугода. В итоге общество, «измотанное бесконечными собраниями», отказывало акционеру, а тот только этого и ждал. Воспользовавшись правом на самостоятельный созыв собрания, он проводил его сам (получив при этом от регистратора в распоряжение реестр акционеров как документ, необходимый для проведения общего собрания акционеров).
   Очевидно, что в подобных обстоятельствах гринмэйлер имел более широкие возможности для злоупотреблений (например, при подсчете голосов, выборе способа уведомления акционеров и т. д.). Об этом довольно часто забывают руководители компаний, пытаясь обнаружить в требованиях акционеров изъяны, которые могли бы послужить основанием для отказа, что, безусловно, на руку шантажистам.
   После проведения такого общего собрания акционеров (о котором, кстати, по понятным причинам большинство акционеров не уведомлялось) у общества появлялись новые директор и совет директоров, посредством которых одобрялись крупные сделки, направленные на вывод активов. А обществу и участникам оставалось только обжаловать в судебном порядке принятые решения.
   На подобное положение дел мы обращали внимание в одной из своих работ, указывая в связи с этим на необходимость внесения изменений и дополнений в законодательство [587 - См.: Федоров А.Ю. Рейдерство и корпоративный шантаж (организационно-правовые меры противодействия). – М., 2009. – С. 170, 171.]. С удовлетворением следует заметить, что наши предложения не остались не замеченными и были в полной мере реализованы в Федеральном законе от 19 июля 2009 г. № 205-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». Согласно новой редакции п. 8 ст. 55 Закона об АО в случае, если в течение установленного Федеральным законом срока советом директоров (наблюдательным советом) общества не принято решение о созыве внеочередного общего собрания акционеров или принято решение об отказе в его созыве, орган общества или лица, требующие его созыва, вправе обратиться в суд с требованием о понуждении общества провести внеочередное общее собрание акционеров, и только суд может принять решение о понуждении общества провести внеочередное общее собрание акционеров с указанием сроков и порядка его проведения. Безусловно, данная новелла будет ограничивать возможности корпоративного шантажа в части злоупотребления правом требовать проведения внеочередного общего собрания акционеров.
   Согласно п. 3 ст. 85 Закона об АО проверка (ревизия) финансово-хозяйственной деятельности общества осуществляется во всякое время по требованию акционера (акционеров), владеющих в совокупности не менее чем 10 % голосующих акций общества. Таким образом, акционер вправе требовать проведения проверки как внутренним органом контроля – ревизионной комиссией, так и аудиторской организацией.
   Деятельность ревизионной комиссии обычно не создает проблем для общества, поскольку ее члены, как правило, являются работниками общества и подконтрольны его руководству. Совсем иная ситуация возникает при проведении аудиторской проверки.
   Существует мнение, которое поддерживается и судебной практикой, что акционер вправе требовать проведения аудиторской проверки только утвержденным общим собранием акционеров аудитором.
   Но допускается и иной подход, согласно которому акционер, инициируя проведение проверки, может выбрать аудитора по своему усмотрению. На практике это означает, что некое лицо (аудитор), предложенное гринмэйлером, вправе получить подробную информацию о деятельности АО. Очевидно, что данные сведения впоследствии станут достоянием корпоративного шантажиста.

   Инициирование иных проверок
   К сожалению, ни один корпоративный конфликт не обходится без привлечения к участию в нем органов государственной власти. При поступлении соответствующей жалобы, даже абсолютно безосновательной, орган государственной власти обязан провести проверку по заявленному факту.
   Злоумышленники для достижения своих целей нередко пользуются правом защищать свои права в административном порядке – подавать жалобы в органы государственной власти. Как правило, это:
   1) Федеральная служба по финансовым рынкам РФ (ФСФР России). Осуществляет контроль за соблюдением эмитентами требований законодательства о ценных бумагах, стандартов и правил, утвержденных федеральным органом исполнительной власти по рынку ценных бумаг.
   Ухудшение отношений с указанным органом власти чревато проблемами при размещении ценных бумаг. Кроме того, ФСФР вправе проводить проверки эмитентов, истребовать необходимые для этого документы, привлекать эмитентов к административной ответственности.
   Так, в связи с жалобой акционера на невыплату объявленных дивидендов региональное отделение ФСФР может запросить от общества документы за последние 5 лет (протоколы собраний; доказательства уведомлений о собрании, реестры рассылки таких уведомлений; подтверждения выплаты дивидендов; списки лиц, имеющих право на участие в собрании применительно к каждому собранию акционеров и т. д.). Представить все указанные документы для инспектируемого предприятия будет весьма затруднительно;
   2) Федеральная антимонопольная служба РФ (ФАС России). Осуществляет контроль за соблюдением антимонопольного законодательства, а также занимается предупреждением и пресечением монополистической деятельности, недобросовестной конкуренции и иных ограничивающих конкуренцию действий.
   Как показывает практика, очень немногие АО свободно ориентируются в антимонопольном законодательстве. Между тем штрафы за нарушение требований законодательства о конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках одни из самых высоких.
   Мало кто из руководителей обращает внимание на тот факт, что его предприятие может быть внесено в список хозяйствующих субъектов, имеющих долю на рынке более 35 %. Как правило, приказ ФАС РФ о внесении АО в соответствующий список не доводится до сведения юристов компании, что приводит к ошибкам при заключении сделок, учреждении дочерних обществ, а в конечном итоге – и к административной ответственности;
   3) правоохранительные органы. Стороны корпоративного конфликта довольно часто обращаются в ОВД и прокуратуру для защиты своих нарушенных прав. Однако важно понимать, что при этом не всегда преследуется цель привлечения виновных лиц к уголовной ответственности. Сама угроза доведения дела до суда и возможность вынесения обвинительного приговора является достаточно сильным средством психологического давления на руководство АО.
   Помимо указанных структур, гринмэйл еры могут также обратиться в Федеральную налоговую службу РФ (ФНС России) либо в органы государственной власти, осуществляющие контроль за деятельностью предприятия (Государственную инспекцию труда, пожарный надзор и др.).

   Возможность участвовать в работе органов управления с правом голоса по всем вопросам повестки дня
   Владельцы обыкновенных акций общества, согласно ст. 31 Закона об АО, могут участвовать в общем собрании акционеров с правом голоса по всем вопросам повестки дня.
   Право участвовать в принятии решений – основное для акционера. Но и им можно манипулировать в целях создания затруднительных ситуаций для самого общества и его акционеров, владеющих контрольным пакетом акций. Речь идет о действиях злоумышленников, направленных на блокирование необходимого решения общего собрания акционеров.
   Самый простой вариант – это голосование «против» по вопросам повестки дня, решения по которым не могут быть приняты без положительного голоса данного акционера. Так, для внесения изменений в устав (в том числе и в случае необходимости приведения его в соответствие с действующим законодательством) необходимы % голосов акционеров, присутствующих на собрании. Подобным образом принимаются решения об увеличении уставного капитала путем размещения дополнительных акций по закрытой подписке, о ликвидации и реорганизации общества, об одобрении крупных сделок, о приобретении обществом размещенных акций.
   В целях создания препятствий для нормальной деятельности общества либо принятия на общем собрании акционеров решения, в котором заинтересован гринмэйлер, используются также судебные определения об обеспечении иска.
   Например, акционер инициирует внеочередное общее собрание с повесткой дня, направленной на смену руководства компании. При обычных обстоятельствах у гринмэйлера не хватило бы голосов для досрочного прекращения полномочий менеджмента. Но непосредственно перед собранием появляется определение суда об обеспечении иска, согласно которому одному из крупных акционеров запрещено голосовать своими акциями, а счетной комиссии, в свою очередь, не разрешается учитывать голоса того или иного акционера при определении кворума или подведении итогов голосования. Таким образом, количества голосов, принадлежащих гринмэйлеру, оказывается достаточно для переизбрания гендиректора.
   Аналогичная цель – принятие общим собранием акционеров нужного злоумышленникам решения – преследуется и при недопущении акционеров к участию в таком собрании. Реализовываться подобные меры могут как посредством физического удержания акционеров и их представителей, так и через создание формально законного предлога для лишения их возможности присутствовать на собрании. Например, ангажированные правоохранительные органы для проверки сообщения о преступлении требуют от акционера и его представителей явиться для дачи объяснений.
   Помимо этого используются такие приемы, как неуведомление акционеров о предстоящем корпоративном событии либо проведение общего собрания акционеров по адресу, указанном в уведомлении, но в другом помещении.

   Обжалование действий органов управления. Инициирование судебных процессов
   Закон предоставляет акционерам право защищать свои интересы, причем для этого не обязательно обладать существенным пакетом акций. Согласно ч. 5 ст. 71 Закона об АО подать иск к совету директоров, директору, управляющей компании может акционер, обладающий хотя бы 1 % размещенных обыкновенных акций. Основанием для иска является причинение организации какого-либо ущерба в результате действий того органа, на который подают в суд. Относительно жалоб в ФСФР, прокуратуру и прочие органы надзора и контроля и говорить не приходится: это доступно акционеру и с 0,001 % акций!
   Инициирование судебных процессов в рамках мероприятий по корпоративному шантажу является одним из самых популярных способов давления на АО. В чем заключается привлекательность судебных процессов для корпоративных шантажистов и, соответственно, в чем их опасность для АО?
   1. Акционерное законодательство не предусматривает возможности для эмитентов обращаться с исками к своим акционерам. Последние же, напротив, наделены широкими правами в отношении обжалования решений органов управления АО и заключенных сделок.
   2. Судебный процесс в арбитражном суде в лучшем случае длится не менее трех месяцев (два месяца на подготовку дела и 1 месяц на его рассмотрение – ст. 134, 152 АПК РФ).
   Длительные судебные разбирательства и большое количество дел в различных судах создают определенные трудности для АО.Так, для ведения тяжб ему необходимы компетентные юристы, а штатные специалисты, как правило, заняты сопровождением хозяйственной деятельности компании. Кроме того, затяжные судебные процессы оказывают психологическое давление на руководство АО;
   3. Даже при очевидной необоснованности исковых требований акционеров суд обязан рассмотреть доводы сторон по существу.
   4. Давление на АО можно осуществлять путем получения определений об обеспечении иска (речь идет о любого рода обеспечении: запрете счетной комиссии подводить итоги голосования, запрете на отчуждение определенного имущества, запрете вносить изменения в ЕГРЮЛ и т. д.). Вынесение соответствующих определений не есть решение спора по существу, оно лишь фиксирует ситуацию на период судебного разбирательства. Между тем очевидно, что фиксация ситуации в том или ином виде наносит имущественный вред обществу.
   Существует ошибочное мнение о том, что для получения определения об обеспечении иска у судебного спора должны быть достаточно веские основания, а если у общества (акционера) нет задолженностей, сомнительных договоров и т. д., то и применяться обеспечительные меры не будут. На самом деле это не так. Иск может быть построен на фальсифицированных документах, надуманных основаниях. В нужное время определение об обеспечительных мерах будет получено, а впоследствии истец откажется от иска. Причем суть спора может лишь косвенно касаться корпоративных отношений.
   Наиболее часто используемые методы:
   запрет на распоряжение акциями (голосование) в связи с иском о взыскании задолженности с акционера по несуществующему договору займа/кредита;
   запрет на распоряжение акциями (голосование) в связи с иском о понуждении к заключению договора купли-продажи акций на основании якобы ранее заключенного предварительного договора;
   запрет акционерному обществу совершать сделки, вносить изменения в ЕГРЮЛ в связи с иском акционера о расторжении договора поручения, по которому собственник акций поручил управление принадлежащими ему акциями физическому лицу.
   5. Публичность судебного процесса, инициирование которого в отношении АО позволяет создать повод для привлечения внимания общественности к ситуации, сложившейся вокруг компании.
   6. Судебный процесс является инструментом получения дополнительной информации об АО. Как правило, представление корпоративными шантажистами в суд фальсифицированных документов (договоров, протоколов) вызывает ответную реакцию у юристов АО, которые в подтверждение своих слов предлагают приобщить к материалам дела подлинные документы. В результате гринмэйлер получает доступ к бумагам, ознакомиться с которыми вне судебного разбирательства он бы, скорее всего, не смог. Впоследствии инициируются новые судебные дела, но уже основанные на реальных документах АО.
   7. В соответствии со ст. 16 АПК РФ вступившие в законную силу судебные акты арбитражного суда являются обязательными для органов государственной власти, органов местного самоуправления, иных органов, организаций, должностных лиц и граждан и подлежат исполнению на всей территории РФ. Судебное решение подлежит исполнению, в том числе и принудительно.
   Как показывает анализ, наиболее типичны следующие исковые требования, с которыми миноритарии обращаются в суд:
   1. Запретить любые действия исполнительных органов управления компании.
   2. Арестовать акции, принадлежащие одному или нескольким акционерам, запретив при этом продажу бумаг и голосование ими на общем собрании акционеров.
   3. Арестовать акции без лишения их владельца прав на голосование в ходе общего собрания.
   4. Запретить любые действия регистратора, связанные с ведением реестра компании.
   5. Предоставить право на проведение внеочередного собрания акционеров.
   6. Передать права на ведение реестра другому регистратору, вопреки желанию самой компании.
   7. Отменить решение об увеличении уставного капитала и порядке размещения дополнительной эмиссии.
   8. Признать незаконными все решения, связанные с увеличением уставного капитала компании и порядком их размещения.
   9. Признать незаконными действия администрации компании при проведении приватизации [588 - См.: Менеджер мафии: Искусство корпоративных войн. Недружественные поглощения и шантаж в российских условиях. – М., 2004. – С. 40.].
   В ряде случаев корпоративный шантаж тесно связан с рейдерством. Очень часто миноритарная схема рейдеров состоит в следующем: накануне собрания акционеров миноритарный акционер обращается в суд с иском против одного из основных владельцев компании и просит наложить арест на ценные бумаги ответчика. В итоге на собрании без участия мажоритария меняется совет директоров компании. К тому моменту, когда незаконное решение суда отменяется, захват компании можно считать завершенным [589 - См.: ЧуясовА.В. Механизмы незаконного поглощения предприятий //Право и экономика. – 2007. – № 3.].
   Нередкими являются случаи использования механизма по публичной дискредитации корпорации. Иными словами, пропагандистская компания с публичной критикой АО, обвинением его руководителей в некомпетентности, провальных проектах и т. д. Такой способ является одним из самых доходных видов бизнеса японской организованной преступности – якудза. Вымогатели, купив незначительный пакет акций, получают возможность участвовать в проведении годовых собраний. И незадолго до его проведения уведомляют руководство компании о намерении огласить на нем сведения, компрометирующие менеджеров, или просто устроить скандал, потасовку. Основная «пружина» схемы – особенность национального характера японцев, боязнь «потерять лицо» перед окружающими.
   Российские шантажисты тоже осознают силу печатного слова. В свое время известный предприниматель Екатеринбурга Ф. (ныне отбывает тюремный срок за рейдерскую деятельность), приобретая пакет акций ОАО «Уралхиммаш», развернул широкую пропагандистскую компанию против других акционеров. После того как его пакет акций был выкуплен, он признал, что эти действия, как и ряд других, были направлены только на увеличение продажной цены его пакета [590 - См. подр.: Сотов А. Как защититься от акционера-шантажиста// Экономические преступления. – 2009. – № 11. – С. 40.].
   Таким образом, гринмэйл является разновидностью криминального, весьма высокодоходного интеллектуального бизнеса, поэтому его популярность в дальнейшем будет только расти. Для этого имеются все необходимые предпосылки. Это прежде всего несовершенство законодательства, отсутствие эффективного противодействия, как со стороны правоохранительных органов, так и со стороны руководства АО, а также стагнация на рынке недружественных поглощений, большая открытость отечественных АО, выход российских компаний на рынок иностранных капиталов.
   Самой благодатной средой для деятельности корпоративных шантажистов было и остается само законодательство. Постоянные изменения Федерального закона об АО показывают, что существенная перестройка корпоративного законодательства уже идет и вполне возможно, что самые радикальные изменения нас еще только ждут. Широко известно о Концепции развития корпоративного законодательства МЭРТ [591 - См.: Интервью с Поповой А. Корпоративные конфликты и перспективы развития корпоративного законодательства // Закон. – 2007. – № 3.]. Кроме того, Совет по кодификации гражданского законодательства при Президенте РФ ведет разработку Концепции развития законодательства о юридических лицах [592 - См.: Интервью с Сухановым Е.А. Перспективы корпоративного законодательства и другие проблемы отечественного права // Закон. – 2006. – № 9.]. Очевидно, склонность к изменению законодательства органически присуща российскому менталитету. В частности, А.И. Каминка, начиная свой труд, посвященный акционерным обществам, отмечал, что: «недостатки наших гражданских законов – это одна из столь общепризнанных истин в науке гражданского права, что доказывать ее больше не приходится» [593 - Каминка А.И. Акционерные компании. Юридическое исследование. – Т. 1, —СПб., 1902.– С. 1.]. Однако следует помнить, что принятие нового закона вместе с позитивом несет в себе и негатив, вызванный ошибками и недоработками законодателя, а также отсутствием сформировавшейся практики применения этого нормативного акта.
   Так, в настоящее время предпринимаются попытки законодательно ограничить права акционеров для того, чтобы свести к минимуму предпосылки дальнейшего распространения таких общественно опасных явлений, как корпоративный шантаж и рейдерство. Считаем, что такие предложения должны быть взвешенными, обдуманными и научно обоснованными. Нельзя забывать о том, что у самого акционерною общества есть гораздо больше возможностей для злоупотребления правами, чем у любого из его участников, поскольку именно оно и его органы управления непосредственно контролируют ситуацию «изнутри» и, в том числе, имеют возможность скрывать «опасную» информацию от акционеров компании, выбирать регистратора общества, проводить общее собрание акционеров. Поэтому важно помнить, что законодательно ограничивать права акционеров можно только параллельно с ужесточением требований к ответственности органов управления акционерных обществ и лиц, в них входящих, а также с устранением возможностей для последних злоупотреблять принадлежащими им правами. В противном случае мы рискуем получить конструкцию акционерных обществ с бесправными акционерами и безнаказанным менеджментом, заменить который, даже обладая значительным пакетом голосующих акций, будет крайне сложно.

§ 2. Уголовно-правовая характеристика криминального злоупотребления правами акционера

   Рассматривая уголовно-правовую характеристику корпоративного шантажа, следует отметить, что компании, деятельность которых становится объектом криминального злоупотребления правами акционера, нуждаются в уголовно-правовой защите. Рассмотренные выше общественно опасные деяния не получили своего прямого отражения в Особенной части УК РФ. В связи с этим следует согласиться с В.П. Кашеповым, который пишет: «Отсутствие должной криминализации корпоративного шантажа создает известные сложности в квалификации этих действий, существующая система процессуальных гарантий порождает значительные трудности в расследовании и формировании соответствующей закону доказательственной базы по названным категориям дел. Учитывая отсутствие уголовном законодательстве определения понятия корпоративного шантажа и его легитимных признаков, анализ общей уголовно-правовой ситуации выдвигает необходимость дополнения гл. 22 УК РФ – “Преступления в сфере экономической деятельности” специальным составом, интегрирующим признаю! корпоративного шантажа как нового общественно опасного деяния» [594 - Кашепов В.П. Корпоративный шантаж: квалификация, ответственность // Российская юстиция. – № 10. – 2006. – С. 14.].
   По мнению представителей правоохранительных органов, уголовное преследование гринмэйлеров в настоящее время весьма проблематично [595 - См.: Сычев П.Г. Рейдеры получают по заслугам // Слияния и поглощения. – 2007. – № 1–2 (47–48). – С. 102. Правда, некоторые исследователи проблемы здесь не видят и предлагают привлекать корпоративных шантажистов на основании либо ст. 163 УК РФ «Вымогательство», либо ст. 179 УК РФ «Принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения» (См., напр., Гуреев В.А. Проблемы защиты прав и интересов акционеров в Российской Федерации. – М., 2007. – С. 104; Фаенсон М.И., Пиманова А.А. Рейдерство (недружественный захват предприятий): практика современной России. – М., 2007. – С. 54).] (интересно, что данное обстоятельство привело даже к появлению законопроекта о внесении соответствующих дополнений в УК РФ, где помимо иных положений содержится ст. 179.1 «Корпоративный шантаж»).
   Практика свидетельствует, что в последние годы инициаторы корпоративного шантажа все чаще прибегают к использованию уголовно-правового ресурса и поддержки коррумпированных сотрудников правоохранительных органов.
   Установление конкретных субъектов корпоративного шантажа, подлежащих привлечению к ответственности, также вызывает существенные затруднения ввиду коллегиальности принимаемых решений о применении методов такого шантажа и многочисленности соучастников реализующей его организованной группы.
   В ряде случаев субъектом корпоративного шантажа выступает инвестиционный фонд. Уголовное законодательство России не предусматривает уголовной ответственности юридических лиц. Поэтому предъявление требований о передаче чужого имущества или права на имущество или совершении других действий имущественного характера от лица инвестиционного фонда представляет особенность корпоративного шантажа, создающую известные трудности в применении средств воздействия уголовно-правового характера. По сути дела, здесь имеет место групповой субъект преступления, выступающий от имени юридического лица в различных формах соучастия (ст. 35 УК РФ), имеющего в ряде случаев многоуровневый характер.
   Но должностные лица этого юридического лица, предъявляющие противоправные имущественные требования, должны осознавать противоправность своих действий и нести за них ответственность. Специальным субъектом вымогательства при корпоративном шантаже может быть должностное лицо АО. Таковым следует признать и представителя инвестиционного фонда, предъявляющего экономические требования в порядке реализации вымогательских требований, миноритарных акционеров, находящихся в сговоре с организацией-конкурентом, соучредителей АО, бывших руководителей, знающих специфику организации работы, и др.
   Квалифицированными видами данного преступления (ч. 2 ст. 163 УК РФ) считаются вымогательство, совершенное группой лиц по предварительному сговору, а также в крупном размере.
   Корпоративный шантаж осуществляется в целях получения завышенной стоимости за продажу своих акций и сопровождается угрозой создания препятствий в деятельности общества [596 - На практике это встречается достаточно часто. См. подр.: Осиновский А. Акционер против акционерного общества. – СПб., 2004. – С. 17–22.], а это, по существу, вымогательство (ст. 163 УК РФ) [597 - В литературе вполне обоснованно корпоративный шантаж относят к разновидности «высокоинтеллектуального вымогательства». (См.: Ионцев М.Г. Корпоративные захваты. – М., 2003. – С. 8.)].
   Один из главных вопросов, который возникает при применении данной нормы, заключается в определении сферы ее действия. Вероятно, поэтому число лиц, осуждаемых по указанной статье, невелико. Угрозы и применение насилия являются также составными признаками вымогательства (ст. 163 УК РФ), однако в отличие от анализируемого преступления они направлены не на принудительное совершение сделки, а на передачу чужого имущества, прав на него или совершение других действий без их соответствующего юридического оформления. Действия, содержащие одновременно признаки этих двух преступлений, по мнению В.П. Кашепова, могут квалифицироваться по совокупности ст. 163 и 179 УК РФ [598 - См.: Кашепов В.П. Корпоративный шантаж: квалификация, ответственность // Российская юстиция. – № 10. – 2006. – С. 14.].
   Вместе с тем далеко не всегда действия «корпоративных шантажистов» возможно признать вымогательством и вменить ст. 163 УК РФ.
   Статья 163 УК РФ описывает вымогательство как требование передачи чужого имущества или права на имущество или совершения других действий имущественного характера под угрозой применения насилия, уничтожения имущества, а равно под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких.
   Но, во-первых, обычно «корпоративные шантажисты» никакого имущества не требуют. С предложением приобрести свои пакеты к ним выходят сами «жертвы». Во-вторых, гринмэйлеры никому не угрожают ни убийством, ни уничтожением имущества. В отдельных случаях, когда ими используется такой прием, как компрометация руководства, ст. 163 УК может быть применена, но только в том случае, если вымогатели допустят просчет (что бывает крайне редко) и потребуют денежные средства еще до публикации компрометирующих материалов. Обычно происходит наоборот – шантажисты делают одну публикацию за другой, снова и снова, чтобы внушить менеджерам и акционерам, что это не прекратится, пока акции не будут выкуплены. Такого рода злоупотребления правами акционера, к сожалению, сегодня находятся вне орбиты уголовного преследования.
   По нашему мнению, с целью преодоления трудностей в противодействии корпоративному шантажу необходима разработка концепции борьбы с данным общественно опасным явлением. Данная концепция должна опираться на систему организационных и законодательных мер правового регулирования различных направлений противодействия этой деятельности, которая включает в себя признаки таких составов уголовных преступлений, как принуждение к совершению сделки или отказу от ее совершения, вымогательство, мошенничество, соучастие в виде организованных преступных групп и другие формы воспрепятствования свободе предпринимательской деятельности.
   В концепции должны найти свое отражение и правовое разграничение такие условные понятия, как «недружественное поглощение», «корпоративный шантаж» и «рейдерский захват». Возможно, данная концепция должна быть реализована в Федеральном законе «Об урегулировании споров в сфере корпоративных отношений и противодействии рейдерству в Российской Федерации».
   В соответствии с этой концепцией следовало бы дополнить УК РФ нормой, содержащей специальный состав, интегрирующий такие признаки, как обман, вымогательство, принуждение к сделке с применением насилия с целью противоправного изъятия имущества, осуществляемого корпоративным субъектом. Проект такой нормы будет предложен в следующем разделе работы.
   На необходимость совершенствования существующего сегодня механизма правовой охраны корпоративных правоотношений указывают ряд ученых-цивилистов. Так, по мнению В.А. Туманова, несмотря на обширно использующуюся в акционерных законах формулировку «ответственности, предусмотренной законодательством», самостоятельными санкциями она, как правило, не подкрепляется [599 - См.: Туманов В.А. Вступительная статья. Акционерное общество и товарищество с ограниченной ответственностью // Сборник зарубежного законодательства. – М., 1995. – С. 11.]. Другой автор, С.И. Носов, также утверждает, что российскому корпоративному праву явно не хватает конкретных уголовных и административных санкций [600 - См.: Носов С.И. О защите прав акционеров // Законодательство. – 2001. – № 1. – С. 17.]. Полностью разделяя высказанные учеными замечания, хотелось бы со своей стороны добавить, что объединенное европейское, а вслед за ним и национальные законодательства ряда европейских государств испытывают на себе противоположную тенденцию, т. е. идут по пути установления четких мер ответственности в административном и уголовном законе за нарушение прав акционеров [601 - В частности: Third Council Directive 78/855/EEC of 9 October 1978 based on Article 54(3) (g) of the Treaty concerning mergers of public limited liability companies/ Official Journal L 295, 20/10/1978 P. 36–43; Sixth Council Directive 82/891/EEC of 17 December 1982 based on Article 54 (3) (g) of the Treaty, concerning the division of public limited liability companies // Official Journal L378, 31/12/1982. – P. 47–54.].
   Уже сейчас становится очевидным, что без серьезных разработок в этой области сложно будет выработать эффективные и доступные средства защиты крупных акционеров и в целом АО от сравнительно новых для России явлений – корпоративного шантажа и рейдерского поглощения [602 - Речь идет о современном периоде развития нашей страны. Вместе с тем еще в 1901 г. получили огласку случаи шантажа большинства акционеров со стороны владельцев ничтожной части акций, имевших своим намерением «произвести сенсацию, учинить нечто вроде скандала, дабы побудить лиц, которые владеют громадным большинством дела, войти с ними в какое-то соглашение». См.: Центральный государственный исторический архив / Центральные учреждения Министерства финансов по части торговли и промышленности. Оп. 2, д. 2647, л. 79. (Цит по: Шепелева Л.Е. Акционерные компании в России. – Л., 1973. – С. 203–204.)].

Раздел 3 Противодействие современным криминальным угрозам в сфере корпоративных отношений в России и зарубежных странах

Глава I Противодействие современным криминальным угрозам в сфере корпоративных отношений в России

§ 1. Концептуальные основы стратегии противодействия

   К сожалению, сегодня Россия остается несовершенным в финансовом, материальном, организационном, идеологическом и духовном плане образованием. Ее ресурсы в основной массе расхищаются организованным и неорганизованным криминалитетом, действующим в экономической сфере. Ее силовой (карательный) аппарат поражен давно невиданным уровнем коррупции.
   Организационные, политические и правовые пробелы в сфере новых экономических отношений приводили и приводят к крайне неблагоприятным последствиям, нарушающим интересы людей, общества и государства, усиливают социальную напряженность, вызывают рост экономической преступности. Кардинальное, но не всегда обоснованное реформирование экономики привело к негативному изменению состояния и динамики экономической преступности.
   В 1990-е гг. в России процессы обновления, прошедшие в институтах государственной власти, политика разгосударствления субъектов экономической деятельности повлекли существенные изменения в структуре и характере экономической преступности. В условиях свободного рынка появились принципиально новые виды экономических преступлений, не известные законодательству советского и постсоветского периода. Реформа уголовного законодательства 1996 г. разрушила традиции, сложившиеся в правоприменительной практике [603 - См.: Семина Л.В. Уголовно-правовые и криминологические аспекты мошенничеств, совершаемых в сфере экономической деятельности: автореф дис… канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2003. – С. 3.]. Не секрет, что в настоящее время работники правоохранительных органов испытывают ощутимую нехватку методических рекомендаций по применению таких статей Уголовного кодекса РФ, как фиктивное и преднамеренное банкротство, незаконное использование чужого товарного знака, злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности, незаконное получение кредита, нарушение порядка учета прав на ценные бумаги, манипулирование ценами на рынке ценных бумаг, воспрепятствование осуществлению или незаконное ограничение прав владельцев ценных бумаг.
   Ослабление правового контроля над ситуацией в стране сделало реальной угрозу всеобъемлющей криминализации общества. Можно, конечно, при этом ссылаться на отягощенное историческое наследие, трудности переходного периода, связанные с экономическим кризисом, острыми социальными и межнациональными конфликтами, политической борьбой, и на другие объективные причины.
   Это объясняет ситуацию, но мало что дает для ее улучшения. Важнее четко определить пути и средства противостояния криминальной экспансии, преодоления уголовного беспредела, разработать на основе реалистичной взвешенной оценки обстановки стратегию и конкретные меры по воздействию на преступность, с тем чтобы остановить, а затем повернуть вспять ее неблагоприятную динамику.
   Уже второе десятилетие Россию сотрясают процессы, связанные с перераспределением собственности, крупных пакетов акций, которые часто сопровождаются многочисленными преступлениями как экономической, так и общеуголовной направленности. Можно с уверенностью сказать, что подобные явления не просто сохраняются, а именно имеют устойчивую тенденцию к более широкому распространению.
   По мнению В.В. Лунеева, отставание социально-правового контроля над преступностью от ее качественно-количественных изменений было бы правильнее именовать тенденцией в области преступности, так как она выходит за пределы этого явления к другим криминологическим аспектам и интегрирует в себе ряд составляющих, разных по своим социальным характеристикам, как негативных (ослабление борьбы в связи с неравенством сил преступности и правоохранительных органов), так и позитивных (гуманизация, демократизация и легитимизация этой борьбы). В системе «преступность – борьба с ней» преступность первична [604 - См.: Лунеев В.В. Преступность XX в.: мировые, региональные и российские тенденции. – М., 2005. – С. 65.].
   На фоне сказанного весьма закономерным явлением выступает рейдерство, угрожающее корпоративным отношениям, которые являются относительно новым сегментом экономики России. В числе криминальных угроз выделяются также криминальные банкротства и корпоративный шантаж.
   Предупреждение корпоративных преступлений в целом должно занять особое место в стратегии экономического развития России по следующим причинам:
   во-первых, эта проблема является одним из основных тормозов в реализации рыночных реформ;
   во-вторых, стратегическое значение проблемы не ограничивается долгосрочным характером решения. Она связана с коренными преобразованиями всей экономической системы. Чтобы выжить, российская экономика должна быть конкурентноспособной, а это означает принципиально иные параметры ее теневой составляющей;
   в-третьих, в общем контексте глобализации мировой экономики Россия не может занять какое-либо лидирующее место в мировом сообществе, находясь в числе наиболее коррумпированных стран;
   в-четвертых, криминал!пая экономика является финансовой базой терроризма, а значит, несет в себе угрозу национальной безопасности страны.
   Сказанное актуализирует проблему создания четкой, комплексной, научно обоснованной системы, адекватной современным вызовам корпоративной преступности стратегии противодействия тенденции криминализации сферы корпоративных отношений. Необходимо сформулировать концептуальные основы борьбы с противоправными проявлениями в данной сфере экономической деятельности.
   «Концептуальные основы борьбы с экономической преступностью предполагают выделение приоритетных направлений ее предупреждения, исходя из ее структуры и тенденций, причинного комплекса, а также опасности последствий» [605 - Пинкевич Т.В. Криминологические и уголовно-правовые основы борьбы с экономической преступностью: автореф. дис… д-ра юрид. наук. – М., 2002.– С. 17.]. Основой любой деятельности, по нашему мнению, является определение задач, которые необходимо свести к следующему.
   1. В условиях роста преступлений в сфере корпоративных отношений, которые сопровождаются крайне негативными социальными и иными последствиями, деятельность по их предупреждению должна строиться на основе коренных изменений стратегии и тактики противодействия криминализации сферы корпоративных отношений. В первую очередь следует уделить внимание приоритетным направлениям социальной действительности, где в самые короткие сроки должны быть приняты исчерпывающие меры по ликвидации негативных явлений и процессов в экономике, которые приобретают особую остроту и актуальность в условиях мирового финансового кризиса.
   2. Требуется сконцентрировать усилия не на создании дополнительных звеньев, структур, не на применении каких-то новых, еще не исследованных методов, а на разработке и внедрении более эффективных форм и методов проведения квалифицированной работы. Все это и должно определить успех предупредительной деятельности в сфере корпоративных отношений.
   При разработке стратегии комплексного противодействия преступности в сфере корпоративных отношений необходимо использовать концептуальный комплексный подход к предупреждению преступности, определить основные исходные, фундаментальные положения (принципы) такой деятельности. Указанные принципы в достаточной степени исследованы в специальной литературе [606 - См.: Пинкевич Т.В. Указ. соч. —С. 18.]. Однако требуется их современное переосмысление, корректировка и адаптация к последним изменениям в сфере экономики, с учетом появления новых видов экономической преступности – криминальных угроз в сфере корпоративных отношений (в том числе таких, как рейдерство, криминальные банкротства и корпоративный шантаж), а также продолжающегося мирового финансового кризиса, который, как уже отмечалось, самым негативным образом отражается на экономике страны, детерминирует рост экономической преступности, в том числе и криминализацию корпоративных отношений.
   Деятельность по противодействию преступлениям в сфере корпоративных отношений имеет свою специфику, значительная часть которой заключается в принуждении, связанном с вмешательством в сферу личной жизни, которая должна быть четко регламентирована законом и, безусловно, отвечать таким принципам, как: демократизм, законность, гуманизм и справедливость. Вместе с тем необходимо учитывать, что предупреждение такого рода преступлений – это область социального управления, и, следовательно, ей помимо названных присущи свои, специфические принципы. К ним следует отнести: принцип системности, объективности и научной обоснованности, принцип соответствия задач, или принцип основного звена, комплексности, оптимальности и эффективности, а также принцип целеполагания.
   Принцип системности, объективности и научной обоснованности требует максимального соотнесения управляемых воздействий с динамикой и закономерностями развития социальных процессов. Применительно к противодействию преступлениям в сфере корпоративных отношений это означает, что предупредительная деятельность невозможна без познания и учета закономерностей функционирования общества в целом, а также функционирования процессов в экономике (в том числе в сфере слияний и поглощений корпораций) и их влияния на рост преступности. Исследование этих процессов позволит подготовить научно обоснованную концепцию предупредительной деятельности.
   Принцип соответствия задач, или принцип основного звена, позволяет определить главную, стратегическую задачу деятельности по противодействию преступлениям в сфере корпоративных отношений, выделить ключевую проблему или круг проблем, концентрируя основные ресурсы на той из них, решением которой можно существенно снизить уровень преступности. В качестве таких проблем могут быть названы рейдерство, криминальные банкротства и корпоративный шантаж.
   Принцип комплексности предполагает объединение усилий основных субъектов предупредительной деятельности, а также определенный комплекс и иерархию целей (задач), конкретизированных во времени.
   Одним из наиболее распространенных способов обеспечения комплексности в предупреждении преступлений является разработка и реализация федеральных и региональных программ борьбы с преступностью.
   Принцип оптимальности и эффективности предполагает достижение благоприятных, наилучших условий для снижения уровня преступности в сфере корпоративных отношений при минимальных затратах сил и средств, возможностей получить финансовые и материальные ресурсы, наилучший результат в короткий срок.
   Принцип целеполагания выделяет процесс противодействия преступлениям в сфере корпоративных отношений в особую разновидность управления. Именно цель противодействия преступности является тем системообразующим, объединяющим началом, которое позволяет относить субъекты, объекты и меры воздействия к этой особой деятельности. Цель находится в центре внимания субъекта, и достижение ее служит мерилом качества и эффективности работы по противодействию преступности, в том числе и в указанной сфере экономики.
   Целью деятельности по противодействию преступности в сфере корпоративных отношений является сдерживание и возможное последующее ее сокращение, снижение уровня ее общественной опасности и обеспечение его стабильности, воспрепятствование ухудшению структуры и другим негативным тенденциям ее развития, в том числе появлению новых, изощренных видов преступности, таких, например, как рейдерство.
   Применительно к проблеме рейдерства основной стратегической целью государственного противодействия должно стать обеспечение благоприятных условий для ускоренной трансформации «белого» и «серого» рейдерства в желательную для экономики инновационную активность. Достижение этой цели возможно путем решения двух групп задач. Задачи первой группы должны быть направлены на коррекцию мотивов к рейдерству путем создания условий для падения инвестиционной привлекательности захватов и поддержания на высоком уровне привлекательности альтернативных видов инвестиционной активности. Решение задач второй группы предполагает создание эффективных механизмов управления конфликтами, вызванными деятельностью захватчиков и преодоления последствий рейдерства.
   Указанные принципы должны стать основой стратегии комплексного противодействия преступности в сфере корпоративных отношений и должны использоваться при подготовке мероприятий по устранению детерминант преступности; выступать в качестве основополагающих при организации предупреждения преступлений; явиться фундаментом построения правовых основ организации противодействия современным видам преступлений – криминальными угрозами в сфере корпоративных отношений.
   Кроме того, важно установить вид профилактики преступности в сфере корпоративных отношений, субъектов профилактики, что позволит, по нашему мнению, упорядочить эту систему, а также определить роль и компетенцию различных субъектов профилактики рассматриваемого вида преступности. В связи с этим необходимо наряду с реализацией уголовно-правовых норм воссоздать систему профилактики преступлений. В этих целях необходимо принять закон «О профилактике преступлений», в котором предусмотреть нормы, возлагающие на руководителей различного уровня обязанность осуществлять профилактику правонарушений и преступлений.
   Существующие в настоящее время представления о развитии сложных систем, каковой является система противодействия преступности и сама преступность, нуждаются в определенном переосмыслении и развитии. Сложившиеся системы в экономике, обществе имеют ярко выраженные синергетические особенности, не полностью предсказуемые проявления и состоят из многих взаимодействующих элементов.
   Современная система противодействия преступности действует не только благодаря функционально определенному поведению множества сотрудников, служб, государственных институтов, но и в нарушение профессионального долга и даже случайному в их поведении. Это происходит попреки распространенному мнению о том, что единичное человеческое усилие не может иметь видимого влияния на ход истории, а деятельность каждого отдельного человека несущественна для макросоциальных процессов. Однако попытка механического увеличения численности сотрудников правоохранительных органов, частая смена их руководящих кадров, лоббирующих интересы своих служб, не способствуют наступлению ожидаемого результата. Преступность продолжает изменяться качественно и количественно. Политические доводы также часто берут верх над здравым смыслом и логикой событий. Это признаки системного кризиса в России конца 1990-х гг., и, в частности, системы борьбы с преступностью, многие из которых имеют место и в начале XXI в. [607 - См.:Лесников Г.Ю. Уголовная политика современной России: дис…. д-ра юрид. наук. – М., 2005. – С. 301.].
   Правопорядок, противодействие преступности, безопасность личности – в зависимости от их состояния могут быть вопросами социальными (социальной политики) и могут быть вопросами внутригосударственной политики в целом, но во всех случаях они касаются всего общества и государства и требуют принятия специальных мер государственного и общественного характера, которые традиционно можно назвать уголовной политикой. Причем на нынешнем этапе состояния и развития российского общества и государства это элемент внутригосударственной политики в целом, что объясняется общенациональными и общегосударственными обстоятельствами, а также активным включением России в антитеррористические усилия ООН и других организованных форм сообщества, в сферу международного сотрудничества по борьбе с транснациональными преступлениями.
   Россия находится в процессе становления как подлинно сложное – федеративное – государство. И федеральный центр, разрабатывая стратегию противодействия преступности, в том числе в сфере корпоративных отношений, должен тщательно учитывать особенности положения дел в субъектах РФ – республиках, краях, областях, автономных округах и автономной области в сфере обеспечения правопорядка, противодействия преступности и безопасности личности.
   Конец XX и начало XXI в. характеризуются увеличением числа и повышением степени общественной опасности «новых» и «старых» преступлений – терроризма, наркомафии и незаконного оборота наркотиков, различных форм организованной преступности – рейдерства, криминальных банкротств и т. п.
   В юридической литературе различными авторами с тревогой отмечается, что с увеличением объема, глубины, интенсивности и сложности социально-экономических преобразований, осуществляемых в настоящее время в России, возрастает и вероятность принятия поспешных, нерациональных, а порой недальновидных правовых решений, реализация которых может нанести значительный ущерб личности, обществу и государству [608 - См., напр.: Новичков В.Е. Комплексное прогнозирование борьбы с преступностью (проблемы теории и практики): монография. – М., 2003. – С. 7.].
   Несомненно, принятию законодателем решения об установлении или исключении уголовно-правового запрета должен предшествовать этап прогнозирования последствий криминализации и декриминализации, т. е. последствий целенаправленного дифференцированного воздействия на преступность в рамках существующей стратегии противодействия ей и связанных с организацией деятельности органов уголовной юстиции [609 - См.:Бородин С.В. Основные направления уголовной политики и формы их реализации (организационный аспект) // Проблемы уголовной политики и уголовного права: Межвуз. сб. науч. тр. – М., 1994. – С. 26.].
   Именно уголовно-правовое прогнозирование дает возможность правильно определить цели, сформулировать как текущие, так и перспективные задачи, выделить из них главные, способствовать разработке механизма последовательного осуществления выработанных решений [610 - См.: Клейменов М.П. Уголовно-правовое прогнозирование: дис… д-ра юрид. наук. – Омск, 1992. – С. 174–176.].
   Вывод: принятие решений о криминализации-декриминализации деяний требует продуманного, взвешенного, научно обоснованного подхода. В специальных исследованиях сформулированы рекомендации, выражающие закономерности законотворческого процесса [611 - См.: Основания уголовно-правового запрета (криминализация и декриминализация). – М., 1982; Клейменов М.П. Уголовно-правовое прогнозирование. —С. 174–176.]. К сожалению, в последние годы законодатель демонстрирует пренебрежение научными рекомендациями, которое порой граничит с правовым невежеством.
   Это относится к упразднению повышенной уголовной ответственности за неоднократное совершение преступлений и специальный рецидив, отказу от такого вида наказания, как конфискация имущества.
   Правильно пишет В.П. Кашепов, что:
   «Проблемы реконструкции уголовного законодательства требуют своего разрешения с учетом некоторых положений, учитывающих содержательные особенности уголовно-правового регулирования. В частности, к ним относятся: введение более жестких критериев необходимости изменения норм УК РФ; концепции уголовно-правовой модели новой нормы или системы норм, строящихся с учетом тех противоречий и недостатков, которые существовали при применении прежних конструкций; необходимость формирования новой уголовно-правовой структуры с учетом возможности последующих изменений и дополнений; новый уголовный закон должен учитывать регулятивные и охранительные возможности иных отраслей права, его санкцию необходимо оптимально сбалансировать с иными мерами ответственности; судебная практика исчерпала карательные возможности действующих санкций отдельных уголовно-правовых норм; существенное развитие новой группы общественных отношений либо неблагоприятная динамика правонарушений требуют уголовно-правовой защиты ввиду высокой негативной социально-психологической реакции граждан и должностных лиц правоохранительных органов» [612 - Кашепов В.П. Об особенностях современного уголовно-правового законотворчества //Журнал российского права. – 2005. – № 4. – С. 81.].
   М. П. Клейменов также отмечает следующее:
   «Целесообразность декриминализации аргументируется возможностью осуществлять правовое регулирование явления иными – не уголовно-правовыми – средствами (административно-правовыми, гражданско-правовыми). Наконец, следует уточнить: не является ли общественная опасность деяния виртуальной, выражающей ложные представления участников законотворческого процесса… Процесс криминализации деяния имеет свои закономерности. Важно, во-первых, оценить реальную общественную опасность явления с точки зрения причинения ущерба общественным отношениям и социальных последствий (их широты, глубины, интенсивности и инерционности). Во-вторых, необходимо установить, в какой степени данное явление эксплуатируется криминалитетом, встроено в систему криминальных связей и организованной преступности. В-третьих, следует предвидеть восприятие нового уголовно-правового запрета массовым правосознанием. В-четвертых, целесообразно выявить различия профилей личности преступника и законопослушного гражданина. В-пятых, нужно учесть прогностические сценарии его применения на практике» [613 - Клейменов М.П. Криминология: Учебник. – М., 2008. – С. 246, 248.].
   Ничего этого не было сделано при подготовке Федерального закона от 8 декабря 2003 г. «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации». Более того, узнав о предстоящей реформе УК РФ, видные российские ученые обратились в законодательные органы с аргументированной критикой ряда предлагаемых изменений, но их мнение было проигнорировано [614 - См.: Кузнецова Н. Мнение ученых о реформе УК (или qui prodest?) //Уголовное право. – 2004. – № 1. – С. 26, 27.].
   В России на протяжении последних лет криминальная ситуация продолжает оставаться весьма сложной. Поиск мер эффективного воздействия на преступность продолжает, к сожалению, находиться в плоскости расширения мер правового регулирования и структурного реформирования отдельных элементов правоохранительной системы. Это во многом объясняется трудностями формирования институтов гражданского общества, корпоративные правила которых, выработанные в соответствии с законом, должны быть основой регулирования общественных отношений, а также сравнительно низким уровнем жизни в стране. По мере изменения ситуации в лучшую сторону степень криминализации в обществе должна снижаться, а степень декриминализации – расти [615 - См.: Лесников Г.Ю. Уголовная политика современной России. – С. 305.].
   Напряженность криминальной ситуации в стране подтверждается не только официальными статистическими данными; она находит отражение в соответствующей палитре общественного мнения, которое констатирует существенный рост озабоченности граждан по поводу имеющей место криминальной угрозы. В свою очередь, это означает, что уровень латентности современной российской преступности продолжает оставаться очень высоким, это в полной мере относится и к преступлениям в сфере корпоративных отношений, в том числе к рейдерству. Кроме того, низкий профессиональный уровень сотрудников ОВД не позволяет качественно и эффективно раскрывать и расследовать уже возбужденные уголовные дела.
   Преступность, будучи социальным явлением и составной частью общества, мимикрирует параллельно с его развитием. Эту очевидную на сегодня мысль высказывал еще в 1835 г. известный ученый Кетле Ламбер Адольф Жак (1796–1874 гг.) в своей работе «Социальная физика, или Опыт исследования о развитии человеческих способностей»; в частности, он писал: «…перемены в социальных условиях меняют показатели преступности». О тесной взаимосвязи изменений в социальной сфере и качественных и количественных изменений преступности также говорил и другой не менее известный ученый Филиппо Турати (1857–1932 гг.). Даже Ч. Ломброзо (основоположник антропологической школы) в 1897 г. в опубликованном им третьем томе пятого издания «Преступного человека» признал социологические закономерности преступности и значительную часть этого тома посвятил учению о социальных факторах преступности. Со своей стороны заметим, что тесная взаимосвязь изменений, происходящих в социальной сфере, и изменений в структуре и динамике преступности в сфере корпоративных отношений накладывает особый отпечаток на стратегию противодействия преступности в целом. В связи с этим актуально сформулировать стратегию противодействия преступности в сфере корпоративных отношений, в том числе отдельным наиболее общественно опасным современным криминальным угрозам в данной сфере экономики, с учетом такой взаимосвязи.
   Стратегия – это термин, воспринятый из военного лексикона [616 - См.: Кудрявцев В.Н. Стратегии борьбы с преступностью. – М., 2003. – С. 37.]. В энциклопедии военная стратегия определена в качестве составной части военного искусства, представляющей его высшую область. Она охватывает вопросы теории и практики подготовки вооруженных сил к войне, ее планирование и ведение. Стратегия тесно связана с политикой государства, находится в непосредственной зависимости от нее и соответствует требованиям военной доктрины [617 - См.: Большая советская энциклопедия. – М., 1976. – Т. 24. – Кн. 1. – С. 547.]. Следовательно, во-первых, стратегия основана на определенной идеологии. Такая идеология четко сформулирована в ст. 1, 7 Конституции, устанавливающих, что Россия есть демократическое правовое государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека.
   Во-вторых, наука управления под стратегией понимает способы достижения целей [618 - См.: Бородин С.В. Борьба с преступностью: теоретическая модель комплексной программы. – М., 1990. – С. 15.]. Толковый словарь С.И. Ожегова трактует стратегию как искусство планирования руководства, основанного на правильных и далеко идущих прогнозах [619 - См.: Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка. – М., 2006. – С. 761.]. Стратегия – это определение перспективных целей и приоритетов политики государства, важнейших направлений и средств реализации указанных целей [620 - См.: Федеральный закон от 20 июля 1995 г. № 115-ФЗ «О государственном прогнозировании и программах социально-экономического развития Российской Федерации» // Российская газета. – 1995. – 26 июля.].
   Таким образом, применительно к рассматриваемой проблеме, стратегия – это определение перспективных целей и приоритетов социально-экономической государственной политики, ключевых направлений и средств реализации указанных целей на основе идеологии создания в России правового социального государства.
   Несмотря на то что Россия провозглашена в Конституции правовым государством, следует признать, что это не констатация факта, а формулирование цели. Такое положение очевидно не только специалистам, но и простым гражданам. Об этом же свидетельствуют материалы исследований.
   Согласно региональному опросу, проведенному в апреле 2009 г., респонденты (369 человек) на вопрос: «В Конституции Российской Федерации Россия названа правовым государством. А как считаете Вы?» – отвечали следующим образом: а) раз написано в Конституции, так оно и есть – 7,6 %; б) это скорее цель, чем достигнутый результат – 36,2 %; в) затрудняюсь ответить – 8,4 %; г) это скорее стремление выглядеть цивилизованным государством – 31,0 %; д) Россия никогда не будет правовым государством – 16,8 %.
   Данные другого анкетирования (258 человек), организованного нами в ноябре 2010 г., показали, что ответы на вопрос, сформулированный несколько иначе: «В Конституции России Российская Федерация названа правовым государством. Согласны ли Вы с этим?» – распределились следующим образом: а) полностью согласен, ведь так написано в Конституции – 9,1 %; б) скорее согласен, данная декларация выражает цель, к которой стремится государство – 31,2 %; в) затрудняюсь ответить – 14,3 %; г) скорее не согласен, государство не приближается, а удаляется от этой цели – 27,3 %; д) полностью не согласен, реальность опровергает этот тезис – 18,1 %.
   Как видим, число конформистов (избравших вариант «а») значительно уступает количеству нонконформистов (избравших вариант «д»), В целом граждане реалистично относятся к рассматриваемому утверждению. При этом довольно сильны опасения уклонения государственной политики от концепции правового государства.
   Такие опасения просматриваются и в выступлениях специалистов. «Правовое государство, – пишет Председатель Конституционного Суда РФ В.Д. Зорькин, – наша безусловная цель, к которой мы за десятилетие российской Конституции, несомненно, очень серьезно продвинулись. Но сказать, что мы эту цель уже полностью достигли, ни один ответственный и вменяемый гражданин не может… Результаты, достигнутые в правовой сфере за постсоветскую эпоху, действительно значимы. Но одновременно эти результаты все еще далеки от правового идеала, а также насколько это обстоятельство тормозит реальное развитие России и какие создает риски и угрозы» [621 - Зорькин В.Д. Об угрозах конституционному строю в XXI веке и необходимости проведения правовой реформы в России // Журнал российского права. – 2004. – № 6. – С. 11, 12.].
   Подобные опасения имеют отношение и к задаче построения в России социального государства. По материалам исследований последних лет, четверть населения России находятся на грани нищеты. Так, по оценке Н.Е. Тихоновой (Институт комплексных социальных исследований РАН), 12–13 % взрослого населения относятся к группе чрезвычайно бедных, а 25–28 % находятся на грани нищеты, т. е. даже не могут купить себе зубную пасту [622 - См.: Нарышкина А. Завтра будет поздно // Известия. – 2003. – 12 авг.]. По данным того же ИКСИ РАН, в 2003 г. 47 % россиян признали, что скорее проиграли от реформ, и только около 7 % полагают, что скорее выиграли. Во многом схожие данные были получены по результатам опроса, проведенного Аналитическим центром Ю. Левады в 2010 г. [623 - См.: Обстановка в стране // http://crimpravo.rU/blog/politic/667.html#cut].
   Бедность четверти российских граждан признавал в своих посланиях Федеральному собранию в 2003,2004 гг. и Президент России [624 - См.: Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации //Российская газета. – 2003. – 17 мая; Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации // Российская газета. – 2004. – 27 мая.].
   «Бедственное положение значительной части населения страны, – замечает Б.А. Страшун, – обусловлено не отсутствием у государства экономических возможностей для его улучшения, а грабительским характером проведенной в начале 1990-х гг. приватизации государственного имущества и отсутствием или недостатком политической воли для принуждения собственников к реализации принадлежащей им собственности. Не в последнюю очередь нехватка такой политической воли объясняется всепроникающей коррумпированностью аппарата власти. Засилье чиновников, стремящихся контролировать и обложить данью любые попытки граждан воспользоваться своим конституционным правом на законную экономическую деятельность, не дает развиться малому и среднему бизнесу, который мог бы существенно улучшить положение миллионов людей… Наша власть не желает воспользоваться опытом некоторых нефтедобывающих стран – не только таких развитых, как Норвегия, но и таких феодальных, как Саудовская Аравия или Бруней, – где часть доходов от нефтедобычи напрямую распределяется между всеми гражданами, существенно повышая уровень их жизни. А ведь у нас в огромных масштабах добывается и экспортируется не только нефть, но и газ, и лес» [625 - Страшун Б.А. Десять лет конституционных прав и свобод // Журнал российского права. – 2003. – № 11. – С. 12.].
   В 2008–2009 гг. значительно ухудшилось материальное положение граждан Российской Федерации из-за начавшегося мирового финансового кризиса [626 - См.: Федоров Ю. Глазами либерала: Кажется, началось… Мировая политика вступает в новую фазу//Индекс безопасности. – 2009. – № 1. – С. 120, 121.], который поразил Россию гораздо сильнее, чем развитые демократические страны и Китай. Это обусловлено глубокой зависимостью российской экономики от экспорта нефти и газа, огромной внешней корпоративной задолженностью и запоздалыми действиями властей.
   Финансово-экономический кризис несет в себе значительный криминальный потенциал для российской экономики и выступает в качестве угрозы национальной безопасности страны. В Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года прямо указано на то, что «источниками угроз национальной безопасности могут стать такие факторы, как кризисы мировой и региональных финансово-банковских систем», «последствия мировых финансово-экономических кризисов могут стать сопоставимыми по совокупному ущербу с масштабным применением военной силы» [627 - См.: Указ Президента РФ от 12 мая 2009 г. № 537 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года» // СЗ РФ. – 2009. – № 20. – Ст. 2444.]. Во время подобных кризисов, в условиях ослабления экономики, замедления экономического роста или даже спада экономического развития, повышения социальной напряженности и социальной нестабильности в результате снижения уровня доходов и роста безработицы, проблема обеспечения экономической безопасности приобретает особую остроту. В современных условиях одной из угроз такой безопасности выступает рейдерство, проблема его предупреждения получает особое звучание и находит свое отражение в выступлениях и заявлениях высших должностных лиц государства.
   2 февраля 2009 г. на заседании коллегии ФСБ РФ Президент Д.А. Медведев главными проблемами в стране назвал рейдерство и коррупцию, при этом проблема рейдерства, по его мнению, становится наиболее актуальной во время кризиса [628 - См.: По мнению Д.А. Медведева, в стране две проблемы – рейдерство и коррупция // Акционерный вестник. – 2009. – № 1–2 (61).]. Аналогичную точку зрения высказали председатель Комитета Госдумы по конституционному законодательству и государственному строительству В. Плигин [629 - См.: Велетминский И. Операция «Антирейдер» // Российская бизнес-газета. – 2008. – № 682. – 9 дек.], глава СК при МВД А. Аничин [630 - См.: МВД ожидает роста рейдерства. В Следственном комитете при МВД России прогнозируют рост экономических преступлений в связи с мировым финансовым кризисом // http://www.mk.ru/ blogs/MK/2008/12/23/ srochno/387773; Неретина М. Захваты чаще организуют не структуры извне, а партнеры по бизнесу // Экономические преступления. – 2009. – № 9. – С. 15.] и Председатель Счетной палаты С. Степашин [631 - См.: Сергей Степашин: в условиях мирового финансового кризиса особое значение преобретают вопросы борьбы с коррупцией // Официальный сайт Счетной палаты: http://www.ach.gov.ru/ru/news/archive/20090211/]. По их мнению, в условиях мирового финансового кризиса число незаконных захватов собственности будет расти, и, как следствие, следует ожидать значительного увеличения количества уголовных дел по таким преступлениям, как рейдерский захват и отмывание денег. С нашей точки зрения, это обусловлено тем, что мировой финансовый кризис является благоприятной почвой для рейдеров, так как предприятия в условиях кризиса будут ослабевать, особенно те из них, спрос на продукцию которых будет снижаться. Вследствие чего такие предприятия будут обесцениваться, и на этом фоне будут осуществляться рейдерские захваты.
   Наступление экономического кризиса, расширение «серого» сектора экономики, неэффективное противодействие коррупции стали основными внешними предпосылками новой волны противоправного перераспределения прав собственности. Ухудшение финансово-хозяйственных показателей деятельности предприятий, рост просроченной кредиторской задолженности, предрасположенность менеджмента к корпоративному мошенничеству, как внутренние негативные факторы наступления риска рейдерства, предполагают увеличение интенсивности сделок по слияниям и поглощениям, а также активизацию рейдерских акций.
   В условиях мирового финансового кризиса стали появляться новые виды рейдерства, два из которых, как мы уже отмечали, касаются банков. Если в одном случае рейдерство направлено против банков (в качестве механизма воздействия используется информационная атака), то в другом сами банки, используя кредитный механизм, оказываются захватчиками чужой собственности. В связи с этим антирейдерские изменения в законодательстве нужно принимать как можно быстрее.
   В качестве основных мер противодействия «банковскому» рейдерству можно назвать следующие.
   1. Активная позиция регулятора. Центральный банк РФ своим Положением должен дать официальную правовую оценку злоупотреблениям банков. Публичность результатов рассмотрения жалоб, публикация ответов Центробанка на официальном интернет-сайте. Отзыв лицензии у банков за доказанные случаи осуществления незаконного захвата собственности.
   2. Дополнительный контроль за действиями лизинговых компаний, так как в отличие от банков они не подпадают под надзор Центрального банка и их деятельность не лицензируется, а возможности злоупотреблений в отношении лизингополучателей с целью отъема ликвидных активов у лизинговых компаний больше, а рисков меньше. При этом обычно лизинговая компания подконтрольна какому-либо банку и является для банка просто дополнительным инструментом на финансовом рынке.
   3. Дополнительный контроль за всеми вышеприведенными потенциальными коррупционными элементами со стороны прокуратуры, ОВД и других уполномоченных органов власти.
   4. Проведение проверок с целью установления фактов участия в реализации подобных схем представителей правоохранительных органов. Возбуждение уголовных дел по основным составам: ст. 159, 163, 165, 179, 201, 210, 285, 286, 290, 291 УК РФ.
   5. Активная защита прав и законных интересов участников экономических отношений, в том числе представителей бизнес-сообщества. Безотлагательное рассмотрение их жалоб и заявлений, особенно по фактам преступных посягательств, совершенных в отношении принадлежавшего им имущества. Организация по таким заявлениям комплексных проверок с участием специалистов различных госструктур.
   6. Тщательный контроль со стороны ФАС РФ за деятельностью банков в условиях мирового финансового кризиса.
   7. Усиление внутреннего банковского контроля за законностью и обоснованностью принимаемых решений (особенно в банках, имеющих региональные представительства).
   В условиях экономического кризиса при угрозе рейдерского захвата, сопряженной с неустойчивым финансовым состоянием предприятия, целесообразно самому предприятию инициировать один из этапов процедуры банкротства – финансовое оздоровление, целью которого является восстановление платежеспособности предприятия; погашение просроченной кредиторской задолженности; создание новых рабочих мест; организация эффективной деятельности предприятия.
   Процедура финансового оздоровления представляет и административному управляющему, и менеджменту предприятия возможность защиты при выявлении конфликта интересов должностных лиц. Такая практика позволит снизить административный произвол и будет способствовать минимизации коррупционных ресурсов рейдерских организаций.
   Таким образом, в период финансово-экономического кризиса наблюдается активизация деятельности рейдеров, которые применяют как традиционные, так и новые методы поглощения. Поэтому проблема выбора эффективных методов противодействия рейдерам приобретает особую актуальность. Кроме того, существует ряд проблем, связанных с измерением и адекватной оценкой риска рейдерского захвата фирм, что не позволяет своевременно выявлять факторы, которые необходимо учитывать менеджерам и руководству фирмы в процессе формирования системы противодействия рейдерам.
   В условиях разразившегося мирового финансового кризиса необходимо серьезно подойти к обсуждению вопросов о мерах защиты российской экономики и перспективах ее развития. Без диверсификации экономики России в инновационные сферы деятельности и развития частной предпринимательской инициативы в форме малого и среднего бизнеса невозможно добиться структурных преобразований, которые продекларированы в программе развития страны до 2020 г. и к проведению которых призывает турбулентное состояние мировой ЭКОНОМИИ!.
   Именно сейчас Россия, вовлеченная в мировой финансовый кризис, имеет возможность на его гребне не просто снизить высокий уровень монополизации и сырьевой направленности своей экономики, но и начать ее диверсификацию, осуществляя следующие шаги:
   сформировать свою независимую финансовую систему, используя эффективный инструментарий методов экономико-математического моделирования;
   по результатам постоянного мониторинга деятельности предприятий реального сектора экономики ориентировать «длинные» кредиты в производственную (инновационную) сферу;
   способствовать созданию реальной рыночной конкурентной бизнес-среды для развития инновационных направлений деятельности, и прежде всего посредством содействия развитию малого и среднего бизнеса.
   Финансовый кризис, скорее всего, усилит политическую активность среднего класса и предпринимателей. Важно, чтобы предприниматели ясно представляли, на каких принципах будет строиться экономическая политика государства, как будет идти развитие взаимоотношений между властью и бизнесом в дальнейшем. Политика активной, агрессивной поддержки отдельных секторов бизнеса государством является мировой практикой, однако сегодня необходима не только финансовая, но и продуманная административная поддержка.
   Стратегия противодействия криминальному банкротству, рейдерству и другим преступлениям в сфере корпоративных отношений имеет значимый социальный аспект, учитывая некогда сложившуюся в СССР политику создания градообразующих предприятий. Их банкротство, а иногда и рейдерский захват, в том числе путем использования механизмов просроченных кредитов, означает не только потерю работы для многих жителей данного поселения, но и разрушение всей социальной инфраструктуры, системы жизнеобеспечения. Характерно в связи с этим указание в основных положениях региональной политики на то, что в регионах с высоким уровнем социальной напряженности следует контролировать процесс банкротства убыточных организаций, прибегая в случае необходимости к их целевой поддержке путем выдачи льготных кредитов на развитие производства, дотации на выплату минимальной зарплаты. Особое внимание нужно уделять организациям, являющимся основой жизнедеятельности населения малых и средних городов [632 - См.: Указ Президента Российской Федерации от 3 июня 1996 г. № 803 «Об основных положениях региональной политики в Российской Федерации» // Российская газета. – 1996. – 11 июня.].
   В плане снижения остроты угроз обороноспособности государства стратегическое значение имеет предупреждение рейдерских атак и банкротств стратегических предприятий и организаций, а также организаций оборонно-промышленного комплекса. С этой целью создана Правительственная комиссия по обеспечению реализации мер по предупреждению банкротства стратегических предприятий и организаций, а также организаций оборонно-промышленного комплекса (ОПК).
   Основными задачами Комиссии являются:
   а) принятие решений о подаче органом, уполномоченным представлять в делах о банкротстве и в процедурах банкротства требования об уплате обязательных платежей и требования Российской Федерации по денежным обязательствам (далее – уполномоченный орган), заявлений о признании банкротом стратегических предприятий или организаций в Арбитражный суд;
   б) рассмотрение предложений заинтересованных госорганов о применении мер по предупреждению банкротства стратегических предприятий и организаций, а также организаций ОПК, не являющихся стратегическими;
   в) организация выработки и согласование мер по предупреждению банкротства стратегических предприятий и организаций, а также организаций ОПК, не являющихся стратегическими;
   г) координация действий федеральных органов исполнительной власти при реализации мер по предупреждению банкротства стратегических предприятий и организаций, а также организаций ОПК, не являющихся стратегическими;
   д) подготовка предложений для принятия решений Правительством РФ по вопросам применения мер по предупреждению банкротства стратегических предприятий и организаций, а также организаций ОПК, не являющихся стратегическими, в случаях, предусмотренных законодательством [633 - См.: постановление Правительства РФ от 22 мая 2006 г. № 301 «О реализации мер по предупреждению банкротства стратегических предприятий и организаций, а также организаций оборонно-промышленного комплекса» // Российская газета. – 2006. – 31 мая.].
   Некоторые предприятия вообще не подлежат процедурам банкротства. Так, в п. 3 ст. 1 Федерального закона от 24 июня 1999 г. № 122-ФЗ «Об особенностях несостоятельности (банкротства) субъектов естественных монополий топливно-энергетического комплекса» указано: «Не признаются несостоятельными (банкротами) и не подлежат процедурам банкротства атомные электростанции» [634 - Федеральный закон от 25 февраля 1999 г. № 40-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций» // Российская газета. – 1999. – 4 марта; Федеральный закон от 24 июня 1999 г. № 122-ФЗ «Об особенностях несостоятельности (банкротства) субъектов естественных монополий топливно-энергетического комплекса» // Российская газета. – 1999. – 1 июля.]. И это совершенно правильное решение, которое, возможно, следует распространить и на другие особо важные стратегические предприятия.
   Ключевым направлением противодействия преступлениям в сфере корпоративных отношений является совершенствование корпоративного законодательства и законодательства о банкротстве.
   Программа социально-экономического развития России на среднесрочную перспективу (2006–2008 гг.) определяла ряд направлений совершенствования законодательства о банкротстве:
   обеспечение баланса прав, интересов и ответственности участников дел о банкротстве и процедур банкротства; развитие саморегулирования в сфере банкротства: уточнение процессуальных вопросов проведения процедур банкротства;
   регламентация процедур участия государства как кредитора в делах о банкротстве и в процедурах банкротства:
   совершенствование механизмов банкротства отдельных категорий должников с учетом их статуса и социально-экономической значимости последствий их банкротства [635 - См.: распоряжение Правительства Российской Федерации от 19 января 2006 г. «О Программе социально-экономического развития Российской Федерации на среднесрочную перспективу (2006–2008 годы)» // СЗ РФ. – 2006. – № 5.– Ст. 589.].
   При этом необходимо отметить два важных обстоятельства, имеющих стратегический характер. Первое из них касается повышения роли государства в регулировании социально-экономических процессов.
   В связи с этим актуальна дискуссионная проблема пределов вмешательства государства в экономику. Здесь существуют противоположные точки зрения. Первая – рыночно-либеральная, основанная на максимально возможном ограничении участия государства в экономике. Вторая – утверждающая необходимость присутствия государства в регулировании экономических отношений. Острота дискуссии обусловлена ее стратегическим значением, а также тем, что среди представителей политической элиты современной России присутствуют сторонники как первой (их больше), так и второй (их меньше) точек зрения. Например, адепт рыночного либерализма Г. Греф заявил на инвестиционном форуме «Кубань-2005» следующее: «Точка зрения, что государство должно расширять свое присутствие в экономике и взять под опеку какие-то отрасли, является неандертальской. Неандертальцы вымерли, и такая идеология тоже должна умереть. Единственное, что может сделать государство, – это предоставить бизнесу максимальную экономическую свободу» [636 - «Неандертальцы» должны умереть //www.stockbroker.ru/?p=2&id= 13395].
   Подобные высказывания «переводят» дискуссию на уровень оскорблений возможных оппонентов и выражают отсутствие убедительных аргументов у сторонников ортодоксального либерализма в защиту своей позиции. Г оды реформ показали, что уход государства из экономики приносит больше вреда, чем пользы. Единственное, с чем можно согласиться, – это то, что вмешательство государства в экономику должно иметь пределы, границы.
   Установление таких пределов предпринимается с позиции соотношения государства, права и экономики. Как полагает Н.Н. Ершов, правовые пределы государственного вмешательства в экономическую сферу – это обусловленные объективными и субъективными факторами, законодательно установленные границы деятельности, определяющие баланс интересов государства и хозяйствующих субъектов [637 - См.: Ершов Н.Н. Правовые пределы вмешательства российского государства в сферу экономики: автореф. дис… канд. юрид. наук. – Н. Новгород, 1999. – С. 23.]. В своей кандидатской диссертации он констатирует возможность и необходимость государственно-правового регулирования рыночных отношений. Рынок – это во многом стихия, развитие которой происходит независимо от воли участников. Усмирение нежелательных проявлений, заложенных в данной стихии, – вот одна из основных задач регулирования рыночной экономики [638 - Там же. – С. 9.].
   Рыночные отношения изначально содержат потенциальную возможность криминализации экономики, которая резко возрастает при минимизации роли государства-арбитра [639 - См.: Бутенко А.П. Государство: его вчерашние и сегодняшние трактовки // Государство и право. – 1993. – № 7. – С. 18.]. Об этом свидетельствует российский переход к рыночным отношениям, сопровождавшийся резким ослаблением государственного регулирования. Банкротства и рейдерские захваты многих предприятий произошли именно потому, что предприниматели воспринимали утопичную идею о саморегулирующихся рыночных отношениях как руководство к действию. Эти отношения действительно саморегулируются, но преимущественно по вектору криминализации. Правильно пишет А. П. Горелов: «Анализируя состояние дел в сфере экономики, все меньше остается надежд на ее самоорганизующие и, так сказать, самозащитные возможности и все больше уверенности в том, что соответствующую функцию должно взять на себя государство, в том числе в лице его судебной и правоохранительной системы» [640 - Горелов А.П. Уголовно-правовая охрана сферы предпринимательской деятельности как направление обеспечения экономической безопасности России: автореф. дис… д-ра юрид. наук. – М.: Академия экономической безопасности МВД России, 2004. – С. 3.].
   Лишь спустя два десятилетия с момента начала реформ по либеральному вектору руководство страны пришло к мысли о том, что роль государства в регулировании экономических отношений в России находится на неприемлемо низком уровне, что создает угрозу национальной безопасности государства. По этому поводу в Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г. сказано: «недостаточная эффективность государственного регулирования национальной экономики может привести к замедлению перехода к инновационному развитию, последующему накоплению социальных проблем в стране» [641 - Указ Президента РФ от 12 мая 2009 г. № 537 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года» // СЗ РФ. – 2009. – № 20. – Ст. 2444.].
   Отсюда с непреложностью следует, что роль государства в регулировании экономических отношений должна быть настолько высокой, чтобы не допустить критических значений криминализации экономики.
   Второе обстоятельство имеет отношение к национальным приоритетам. Необходимо, чтобы задачи совершенствования законодательства решались в соответствии с национальными интересами. Российское законодательство, к сожалению, в целом слабо их учитывает, гораздо меньше, чем интересы частные и корпоративные [642 - См.: Хабриева Т.Я. Национальные интересы и законодательные приоритеты России // Журнал российского права. – 2005. – № 12. – С. 3—23; Национальная безопасность Российской Федерации: проблемы укрепления государственно-правовых основ // Журнал российского права. – 2005. – № 2, —С. 3—34.].
   Анализ развития корпоративного законодательства показывает, что в нем намечается тенденция повышения роли государства в регулировании экономических процессов. Так, Федеральным законом от 20 августа 2004 г. № 121 – ФЗ внесена новелла в законодательство о банкротстве: появился институт корпоративного конкурсного управляющего [643 - См.: Федеральный закон от 20 августа 2004 г. № 121-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон “О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций” и признании утратившими силу некоторых законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации» // СЗ РФ. – 2004. – № 34. – Ст. 3536.]. Это закономерный шаг государства в совершенствовании процедуры банкротства, который как раз учитывает криминализацию этой сферы. Полномочия конкурсного управляющего при банкротстве кредитных организаций, имевших лицензию Банка России на привлечение денежных средств физических лиц во вклады, а также при банкротстве отсутствующих кредитных организаций-должников возложены на государственную корпорацию «Агентство по страхованию вкладов» (далее – АСВ).
   Институт корпоративного конкурсного управляющего заменил собой прежний институт арбитражных управляющих – индивидуальных предпринимателей, что стало следствием признания необходимости участия государства в управлении процедурой банкротства кредитных организаций. Потребность в такой замене объясняется низкой эффективностью деятельности конкурсных управляющих – индивидуальных предпринимателей. Конкурсный управляющий, являвшийся физическим лицом, объективно не мог не испытывать серьезного психологического воздействия со стороны отдельных кредиторов, а также должников и иных заинтересованных лиц. Нередко он попадал в имущественную зависимость от этих лиц, что влекло несправедливое или даже незаконное распределение имущества должника [644 - См.: ТурбановА.В. Концепция деятельности государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов» как конкурсного управляющего // Банковское право. – 2006. – № 1. – С. 34.].
   Статус конкурсного управляющего как индивидуального предпринимателя мотивировал его на ведение дел прежде всего в своих личных интересах, он был заинтересован в максимально продолжительных сроках конкурсного производства и высокой оплате своих услуг. При этом, не обладая организационными, финансовыми и интеллектуальными ресурсами специализированной организации, он зачастую объективно был не способен осуществить быстрое и эффективное проведение конкурсного производства, выявление и возврат активов кредитной организации [645 - См.:АгапцевГ.Ю. Корпоративный ликвидатор: на смену «частнику» //Банковское дело в Москве. – 2005. – № 3. – С. 24–25.].
   АСВ как корпоративный конкурсный управляющий призвано своей деятельностью усилить влияние государства, обеспечить реализацию принципа законности и персонификации ответственности в вопросе проведения ликвидации кредитной организации, не нарушив при этом прав и законных интересов всех участников процесса банкротства. К задачам деятельности АСВ как корпоративного конкурсного управляющего относятся: законное и наиболее полное составление реестра требований кредиторов; формирование конкурсной массы в максимально возможном размере; принятие обеспечительных мер и т. д. Все это должно осуществляться в интересах вкладчиков, причем с принятием нового закона ситуация должна рассматриваться в системе: государственная корпорация должна действовать с учетом государственных задач, а не руководствоваться интересами небольшой группы вкладчиков, конкретной кредитной организации. Действуя в публичных интересах, АСВ способно урегулировать конфликт между различными группами кредиторов с противоречивыми интересами и обеспечить гарантии справедливого соблюдения прав всех участников процедуры банкротства, а не только того большинства (по размеру требований), которое может поставить ход конкурсного производства под свой контроль [646 - См.: Кудряшова Е.В. Правовые аспекты присутствия государства в сфере банкротства кредитных организаций //Банковское право. – 2005. – № 5. – С. 18.].
   Преимущества юридического лица-ликвидатора перед ликвидатором – индивидуальным предпринимателем следующие: способность учитывать стратегические интересы, прозрачность деятельности, нацеленность на системность решения проблем и сокращение сроков конкурсного производства; большие организационные возможности по выявлению и возврату активов; повышение эффективности работы в части погашения задолженности по обязательным платежам. Направленность данной меры на поддержание системой стабильности прямо признана в Стратегии развития банковского сек тора в Российской Федерации [647 - См.: Заявление Правительства Российской Федерации от30 декабря 2001 г. «О стратегии развития банковского сектора Российской Федерации» // Вестник Банка России. – 2002. – 5 янв.; Заявление Правительства Российской Федерации от 5 апреля 2005 г. № 983п-П13, ЦБ РФ № 01–01/1617 «О стратегии развития банковского сектора Российской Федерации на период до 2008 года» // Вестник Банка России. – 2005. – 13 апр.].
   Роль государства в регулировании банкротства (не только на законодательном, но и правоприменительном уровне) заметна во всех государствах с развитой рыночной экономикой. При этом обращает на себя внимание такая закономерность: в государствах с отрицательной динамикой банкротств осуществляется политика, оптимизирующая условия восстановления платежеспособности должников [648 - См.: Чонаева Г.В. Регулирование процедур банкротства предприятий как элемент антикризисной политики государства: дис…. канд. эконом, наук. – М., 2004. – С. 45–47.].
   Учитывая сказанное, полагаем, что государственное регулирование в сфере банкротства в России требует оптимизации по таким направлениям, как:
   сбалансирование государственных и частных интересов на предбанкротной стадии (предупреждение банкротства), особенно в отношении градообразующих и стратегических предприятий. Например, по-прежнему остается нерешенным вопрос о защите интересов предприятия-должника, которому угрожает банкротство по вине государства. Речь идет о ситуации, когда выполненный предприятием государственный заказ не оплачен в установленный срок. Это означает порой извлечение из оборота огромных средств предприятия, а иногда приводит к невозможности его дальнейшего нормального функционирования. В связи с этим предлагается на законодательном уровне закрепить право отложить рассмотрение в арбитражном суде заявления кредитора о признании должника банкротом до момента погашения государством задолженности перед предприятием – должником [649 - См.: Карелина С. А. Правовое регулирование несостоятельности (банкротства). – М., 2006. – С. 73.];
   целевое комплексное использование юридических режимов при предупреждении и осуществлении банкротства. Ю.А Тихомиров предлагает рассматривать шесть групп методов государственного регулирования сферы предпринимательства: 1) методы общенормативного регулирования; 2) программно-установочные способы (целевые программы, схемы управления, земельный кадастр и пр.); 3) легализующие средства (лицензирование, аккредитация, сертификация); 4) способы нормативно-количественного измерения (стандарты, цены, квоты и пр.); 5) способы поддержания уровня деятельности и ее стимулирования (кредиты, льготы, дотации и пр.); 6) контрольно-учетные и «запретные» способы (учет, отчетность, проверки, санкции и пр.) [650 - См.: Тихомиров Ю.А. Юридические режимы государственного регулирования экономики // Право и экономика. – 2000. – № 5. – С. 3–6.];
   определение круга государственных органов, представляющих интересы государства и контролирующих процесс банкротства, их компетенции, способов и средств государственного воздействия. Существенно облегчить правоприменение закона в этом вопросе, по мнению Е.Г. Дорохиной, помогло бы специальное постановление Правительства РФ [651 - См . Дорохина Е.Г. Государственное регулирование в сфере банкротства // Право и экономика. – 2006. – № 2. – С. 42–46.];
   усиление прокурорского надзора за банкротством на различных стадиях его осуществления. Это предполагает возбуждение производства по делу о банкротстве по заявлению прокурора, что будет способствовать реализации правового принципа неотвратимости наказания за криминальное банкротство. Закон о банкротстве должен предусматривать возможность возбуждения дела о несостоятельности независимо от воли должника и (или) кред иторов, частные интересы которых могут расходиться с публичными интересами [652 - См.: Ермоленко А. Участие прокурора в процессе по делу о несостоятельности (банкротстве) // Законность. – 2004. – № 7. – С. 34–36.].
   Таким образом, важную роль в противодействии рейдерству и криминальному банкротству, особенно в нынешних условиях мирового финансового кризиса, должна играть прокуратура.
   В свете особого внимания со стороны Президента РФ Д.А. Медведева к проблеме рейдерства и корпоративных конфликтов Ген прокурор РФ Ю.Я. Чайка в 2008 г. сформулировал приоритетные направления деятельности прокуратуры России на ближайшие годы (Указание Генеральной прокуратуры РФ от 14 ноября 2008 г. № 229/7р «Об организации прокурорского надзора в связи с принимаемыми Правительством РФ мерами по оздоровлению ситуации в финансовом и других сек торах экономики»). Наиболее важными для нашего исследования являются следующие положения данного Указания:
   «Прокурорам субъектов Российской Федерации, городов и районов:
   1. В целях координации деятельности правоохранительных органов, своевременного выявления и пресечения правонарушений в период оздоровления ситуации в экономике и финансах создать рабочие группы из представителей органов МВД, ФСБ, ФНС России, Росфинмониторинга и иных государственных органов. Наладить систему оперативного мониторинга состояния законности в указанных сферах с использованием всего комплекса предоставленных полномочий в рамках межведомственного взаимодействия;
   2. Установить надлежащее взаимодействие с органами исполнительной власти субъектов РФ и органами местного самоуправления в части выполнения принятых Правительством РФ, а также региональными и местными органами власти планов действий, направленных на улучшение экономической ситуации…
   4. Акцентировать усилия на:
   выявлении правонарушений при расходовании средств государственной поддержки, предотвращении фактов их нецелевого использования, в том числе путем переводов за рубеж, и хищений;
   пресечении неправомерных действий, связанных с банкротством кредитных учреждений, выдачей банковских кредитов, рейдерством, а также на рынке ценных бумаг (курсив наш. – А.Ф.), в сфере налогового и валютного регулирования;
   исполнении антимонопольного законодательства, обращая внимание на борьбу с ценовыми сговорами, незаконные действия естественных монополий и регулирующих органов, направленные на повышение тарифов;
   противодействии неправомерному использованию инсайдерской информации, пресечении «информационных атак», дестабилизирующих работу банков и иных финансовых учреждений (курсив наш. – А.Ф.)\
   выявлении и пресечении фактов злоупотребления банковскими и государственными служащими служебным положением при выделении средств государственной поддержки на преодоление финансового кризиса; противодействие коррупции» [653 - Указание Генеральной прокуратуры РФ от 14 ноября 2008 г. № 229/7р «Об организации прокурорского надзора в связи с принимаемыми Правительством Российской Федерации мерами по оздоровлению ситуации в финансовом и других секторах экономики».].
   Прокурорский надзор за исполнением законодательства о несостоятельности (банкротстве), как один из ключевых элементов государственной политики противодействия преступлениям в сфере корпоративных отношений, является одновременно важной составляющей стратегии противодействия экономической преступности в целом. Он позволяет решать следующие задачи:
   своевременное выявление ведомственных, региональных и местных нормативных правовых актов, противоречащих федеральному законодательству о несостоятельности (банкротстве):
   обеспечение выполнения арбитражными управляющими обязанностей по выявлению признаков преднамеренного и фиктивного банкротства:
   осуществление надзора за соблюдением законности в деятельности органов государственного управления, на которых возложена реализация правовых процедур в рамках законодательства о несостоятельности (банкротстве);
   оказание правовой помощи работникам предприятий, которые подвергаются банкротству:
   оспаривание сделок, совершенных с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности (ст. 169 ГК РФ), мнимых, притворных сделок (ст. 170 ГК РФ), сделок, совершенных под влиянием обмана, насилия, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой;
   защиту прав миноритарных акционеров [654 - См:. Викторов И., СапожниковН. Надзор за исполнением законодательства о несостоятельности (банкротстве) // Законность. – 2003. – № 6. – С. 17–21; Емелькина Н. Надзор за исполнением законодательства о несостоятельности (банкротстве) // Законность. – 2006. – № 5. – С. 6–8; Егорова Н. Процессуальные противоречия судебной защиты публичных интересов // Законность. – № 6. – С. 17.].
   Стратегическое значение в плане обеспечения экономической безопасности в сфере корпоративных отношений на долгосрочную перспективу имеет создание единой государственной системы профилактики преступности и иных правонарушений, включая мониторинг и оценку эффективности правоприменительной практики, повышение эффективности деятельности правоохранительных органов и спецслужб, разработку и использование специальных мер, направленных на снижение уровня коррумпированности и криминализации общественных отношений.
   Важнейшим направлением государственной политики противодействия преступлениям в сфере корпоративных отношений в современных условиях должно стать постоянное повышение уровня финансирования правоохранительных органов, а также расширение их полномочий при осуществлении предупреждения, раскрытия и расследования экономических преступлений, для чего необходимо внести соответствующие изменения в законодательство. В связи с этим следует приветствовать решение Президента РФ о масштабной реформе МВД.
   Особую значимость в решении задач противодействия преступности в указанной сфере имеет качественное обновление правовой базы правоохранительной деятельности, устранение пробелов, коллизий и противоречий в законодательстве, доведение до соответствия с федеральным законодательством правовых актов субъектов РФ и органов местного самоуправления. Такая работа в последнее время по инициативе руководства страны проводится, однако она далека от завершения.
   Необходимо продолжить совершенствование российского законодательства в сфере противодействия современным видам экономической преступности. В настоящее время органам законодательной власти следует обратить особое внимание на появившиеся в последние годы новые виды организованной экономической преступности, прогрессирующие в сфере корпоративных отношений, к числу которых относится рейдерство, криминальное банкротство и корпоративный шантаж, принять соответствующие поправки в уголовное законодательство, усилив уголовную ответственность за данные деяния.
   Результат качественного обновления правовой базы правоохранительной деятельности должен состоять в том, чтобы правовая база обеспечила:
   весь комплекс общественных отношений, возникающих и функционирующих в связи с деятельностью правоохранительной системы; приоритет закона, с одновременным сведением до минимума ведомственных нормативных правовых актов, затрагивающих экономические интересы хозяйствующих субъектов;
   законодательное закрепление предписаний, регламентирующих организацию деятельности по противодействию преступности в сфере корпоративных отношений, в соответствии с международно-правовыми стандартами;
   юридические механизмы реализации эффективного контроля за исполнением правовых решений, в области противодействия преступности в сфере корпоративных отношений;
   построение конструктивного взаимодействия и сотрудничества с правоохранительными органами государств – участников СНГ и других стран в области противодействия экономической преступности, в том числе транснациональной и организованной.
   Стратегическое значение имеет обеспечение на законодательном и правоприменительном уровне баланса прав и интересов участников корпоративных отношений.
   Следует отметить, что для России характерна концентрированная система корпоративной собственности. Указанной системе присуще то, что основная часть акционерных обществ имеет ряд крупных акционеров, определяющих судьбу общества, при этом воля миноритарных акционеров учитывается постольку, поскольку это не противоречит интересам большинства [655 - См. Романова Ю.И. Защита прав миноритарных акционеров в российском и зарубежном гражданском праве // Журнал российского права. – 2004. – № 10, —С. 116.]. Здесь возникает конфликт интересов, который требует стратегического, а не конъюнктурного решения. Стратегический характер такого решения определяется, на наш взгляд, стремлением привлечь возможно большее число граждан к участию в капитале национальных компаний, а не защитить интересы круши,IX собственников. Специалисты отмечают, что участие граждан в капитале национальных компаний обеспечивает укрепление демократических институтов в обществе на основе реализации стандартов корпоративного управления, обеспечивает возможность получения дополнительных доходов и роста доходов граждан, создает базу для их сбережений, тем самым обеспечивая стабильность в обществе, расширяет способы участия средств граждан в экономике страны и, следовательно, является важным публичным интересом с точки зрения обеспечения общего блага [656 - См.: Дедов Д.И. Совершенствование правового режима поглощения в акционерном праве // Предпринимательское право. – 2006. – № 1. – С. 23.].
   Однако государство избрало другой путь – принудительный выкуп акций у миноритарных акционеров. Федеральным законом от 5 января 2006 г. № 7-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон “Об акционерных обществах” и некоторые другие законодательные акты Российской Федерации» [657 - См.: Российская газета. – 2006. – 11 янв.] по-новому изложены правила выкупа акций АО лицом, которое намерено приобрести 30 % акций общества либо уже это сделало. Введен порядок выкупа ценных бумаг ОАО по требованию лица, которое приобрело более 95 % акций общества.
   По мнению многих экспертов, новая редакция Федерального закона «Об акционерных обществах» – это настоящий подарок для «черных» рейдеров.
   «Мы считаем преждевременным принятие такого закона, – говорит директор Центра по корпоративным исследованиям Hermitage Capital Management В. Клейнер. – Принятые поправки приведут к тому, что тысячи людей лишатся своей собственности. Миноритариев, многие из которых получили свой пакет в обмен на ваучеры, будут просто вытеснять из состава акционеров. Мало того, что им не платили дивидендов и “размывали” их долю, так теперь их еще и лишают собственности» [658 - Подарок для «черных» рейдеров. Госдума лишает миноритариев собственности // www.rbsys.ru/print.php?page=561&option].
   Между тем в ряде документов (как государственных, так и корпоративных) определена иная стратегия развития отношений между акционерами. Так, Программа социально-экономического развития РФ на среднесрочную перспективу (2006–2008 гг.) предусматривала совершенствование механизмов защиты прав акционеров путем соблюдения в законодательстве баланса прав и интересов различных групп собственников акций [659 - См.: распоряжение Правительства РФ от 19 января 2006 г. № 38-Р «О Программе социально-экономического развития Российской Федерации на среднесрочную перспективу (2006–2008 годы)» // СЗ РФ. – 2006. – № 5. – Ст. 589.]. Идеология Кодекса корпоративного поведения исходит из такого ключевого положения, как защита интересов всех акционеров, независимо от размера пакета акций, которым они владеют [660 - См.: распоряжение Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг Российской Федерации от 4 апреля 2002 г. № 421 /р «О рекомендации к применению Кодекса корпоративного поведения» (вместе с «Кодексом корпоративного поведения») // Вестник Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг России. – 2002. – 30 апр.].
   В действительности мы имеем пример того, как в законодательстве право подменяется корпоративными интересами. Очевидно, что здесь мы сталкиваемся с феноменом «негативного права», «псевдоправа», «неправа» [661 - См.: Баранов В. М. Теневое право. – Н. Новгород, 2002; ТрикозЕ.Н. «Теневое право»: миф или реальность // Законодательство и экономика. – 2005. – № 1; Бачинин В.А. Неправо (негативное право) как категория и социальная реалия //Государство и право. – 2001. – № 5; Самигулин В.К. Правой неправо// Государство и право. – 2002. – № 3.] или, по выражению Ю.А. Тихомирова, неформального «теневого» права [662 - См.: Тихомиров Ю.А. Право официальное и неформальное//Журнал российского права. – 2005. – № 5. – С. 84.]. Это усматривается, в частности, ввиду того, что требования об обязательном предложении не применяются при приобретении акций лицом у своего аффилированного лица или наоборот (абз. 5 п. 8 ст. 84.2 Федерального закона от 5 января 2006 г. № 7-ФЗ). Иными словами, стоит покупателю ввести своего директора в совет директоров продавца (или наоборот), как покупатель освобождается от обязанности предлагать другим акционера Vi продавца продать акции. «Рынок недружественных поглощений с радостью воспримет эту новеллу», – полагает Г. Чернышев [663 - Чернышев Г. Бремя стремления к акционерной власти // ЭЖ-Юрист. – 2006. – № 3.].
   Введение новелл в Федеральный закон об АО, очевидно, преследовало цель ограничения возможностей рейдерства путем сговора с миноритарными акционерами. Действительно, миноритарный акционер, как мы ранее доказали, способен надолго парализовать работу огромной корпорации, особенно если она возникла в результате приватизации государственной собственности. При этом достаточно часто миноритарные акционеры обращаются с соответствующими исками в суд.
   Многочисленные примеры показывают, что коррумпированные судьи арбитражных судов принимают любые решения по искам миноритарных акционеров, придавая законность криминальным действиям рейдеров по захвату хозяйствующих субъектов.
   В связи с этим стратегическое значение противодействия рейдерству имеет укрепление арбитражных судов.
   Вся судебная система, особенно арбитражные суды, подверглась криминальной атаке со стороны бизнеса и власти, которые, образно говоря, срослись между собой. Это признал бывший Председатель Высшего Арбитражного Суда РФ В.Ф. Яковлев на VI Всероссийском съезде судей: «В экономике мы прошли на первых порах через приватизацию доходов госпредприятий посредством присосавшихся к ним мелких предприятий и кооперативов, через массовое использование фальшивых авизо с целью ограбления бюджета, масштабные нарушения законов о приватизации, в том числе через некоторые залоговые аукционы. Позже появилось хитроумное приспособление закона 1998 г. о банкротстве для противоправного передела собственности, всякого рода схемы для уклонения от уплаты налогов с использованием уступки права требования, вексельной оплаты, фиктивных документов по НДС… К числу таковых относится и особенно неприятное для судов приспособление обеспечительных мер, используемых для достижения противоправных целей… Требуется постоянная работа по выстраиванию системы надежной работы изнутри и защиты судов извне, начиная с подбора кадров и кончая вынесением решения и его исполнением… Нужна система выявления и пресечения всякого рода хитроумных схем, представляющих собой маскировку противоправных действий по переделу собственности» [664 - Яковлев В. Ф. О ходе судебной реформы и арбитражных судах России (итоги и перспективы) // Вестник Арбитражного Суда Российской Федерации. – 2005. – № 1, – С. 14–15.].
   Необходимы обоснованные меры по ограничению пределов судейского усмотрения. Субъективизм судебной деятельности становится предметом для беспокойства руководителей системы арбитражных судов. Председатель Высшего Арбитражного Суда России А.А. Иванов признал, что в толковании противоречивых законов недобросовестные судьи могут выходить за рамки действительного содержания той или иной нормы и использовать это в своих личных, порой «нечистоплотных» целях [665 - См.: Иванов А.А. Качество законов и деятельность арбитражных судов // Журнал российского права. – 2005. – № 4. – С. 4.].
   Правда, требуется уточнить, по каким вопросам следует ограничивать судейское усмотрение. Председатель судебного состава по рассмотрению дел специальной подведомственности Арбитражного суда Орловской области В.А. Химичев пишет, что Закон «О банкротстве» 1998 г. для определения финансового состояния должника при подготовке дела о банкротстве к судебному разбирательству, а также при рассмотрении дела о банкротстве предусматривал право арбитражного суда назначить экспертизу, в том числе по собственной инициативе (п. 5 ст. 46). Действующее законодательство допускает назначение экспертизы в целях выявления признаков фиктивного или преднамеренного банкротства только по ходатайству лиц, участвующих в деле о банкротстве (п. 3 ст. 50). Ограничение судейского усмотрения в вопросе назначения экспертизы по собственной инициативе затрудняет реализацию полномочий суда при выборе процедур банкротства и при их проведении, особенно в тех ситуациях, когда суд может принять решение вопреки воле кредиторов. В ходе дела о банкротстве судье может потребоваться мнение эксперта (оценщика, аудитора, бухгалтера и т. д.). В таких случаях у него должно быть право назначения эксперта по собственному усмотрению, чтобы не быть связанным с мнением участников дела о банкротстве, которые в экспертизе могут быть не заинтересованы. Нужно внести в Закон о банкротстве положения, оставляющие за судом право назначения по его инициативе экспертизы в целях определения финансового состояния должника, выявления признаков фиктивного или преднамеренного банкротства, а также право отказа во введении процедур банкротства, выполнение которых не согласуется с реалистической картиной дел должника [666 - См.:Химичев В.А. Защита прав кредиторов при банкротстве. – М., 2005. – С.71.].
   Действительно, усилия, направленные на установление признаков рейдерства и криминального банкротства, следует стимулировать, а не ограничивать. В противном случае вряд ли можно рассчитывать на оздоровление криминологической обстановки в сфере криминального захвата чужой собственности.
   Существенную роль в противодействии рейдерским захватам и другим преступлениям в сфере корпоративных отношений сыграла разработанная Минэкономразвития и реализуемая до недавнего времени Концепция урегулирования корпоративных конфликтов [667 - См.: Попова А.В. Корпоративные конфликты и их урегулирование // ЭЖ-Юрист. – 2006. – № 3.].
   Данная концепция обсуждалась осенью 2005 г. в Высшем Арбитражном Суде РФ на конференции, посвященной способам защиты от неправомерного захвата корпоративного контроля. Основная цель мероприятия, сформулированная открывшим его Председателем ВАС РФ А.А. Ивановым, заключалась в выработке критериев для разграничения тех случаев, когда корпоративный контроль приобретается правомерно, и тех, где имеют место недобросовестные действия, а также разработка рекомендаций для судов по недопущению извращения корпоративных процедур и процессуальных прав [668 - См.:Алещев И. Преграда корпоративным захватам//ЭЖ-Юрист. – 2005. – № 41.]. Вновь эта тема была поднята на состоявшемся 27 января 2006 г. «круглом столе», организованном Общественной организацией «Деловая Россия» и Международным союзом юристов [669 - См.: Цыганкова В., Алещев И. Некоторые докладчики критиковали // ЭЖ-Юрист. – 2006. – № 4.]. Участники форумов признали, что главным путем нормализации отношений в корпоративной сфере остается именно законодательное исключение условий для рейдерских захватов. Наличие пробелов в корпоративном законодательстве привело к тому, что, как указывается в отчете социологического исследования «Рейдерство как социально-экономический и политический феномен современной России» (Центр политических технологий, г. Москва, май 2008 г.): «Основная проблема собственника сегодня – сохранить свою собственность. Для чего многие предприятия сегодня просто платят деньги за мониторинг, в том числе налоговой инспекции и регистрационной службе, чтобы те каждый день давали отчет о том, не внесли ли какие-то, помимо их ведения, изменения в регистрационные документы, в устав предприятия, в учредительные документы» [670 - Рейдерство как социально-экономический и политический феномен современной России. Отчет о качественном социологическом исследовании. – М.: Центр политических технологий, 2008.].
   В целях реализации рассмотренной концепции в период с 2005 по 2009 гг. было разработано несколько законопроектов, направленных на устранение пробелов в российском корпоративном законодательстве в сфере слияний и поглощений компаний. Основные из них: проект Федерального закона «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации» (в части совершенствования механизмов разрешения корпоративных конфликтов), а также проект федерального закона «О внесении изменений в Основы законодательства Российской Федерации о нотариате и некоторые другие законодательные акты Российской Федерации».
   Первым законопроектом, прошедшим первое чтение в декабре 2007 г. в Государственной Думе РФ, предлагалось внести изменения и дополнения в Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации, в Налоговый кодекс Российской Федерации, в Трудовой кодекс Российской Федерации, в Кодекс об административных правонарушениях Российской Федерации, в Федеральные законы: «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей», «Об акционерных обществах», «Об обществах с ограниченной ответственностью», «О производственных кооперативах», «О сельскохозяйственной кооперации», «О рынке ценных бумаг» и «О защите прав и законных интересов инвесторов на рынке ценных бумаг».
   Принципиальными нововведениями этого законопроекта являются предложения:
   О введении понятия корпоративного спора;
   об отнесении к подведомственности арбитражных судов широкого круга корпоративных споров, в том числе связанных с назначением (избранием), прекращением, приостановлением полномочий и ответственностью лиц, входящих (входивших) в состав органов управления и контроля юридического лица, в том числе ревизионных комиссий (ревизоров), а также лиц, входящих (входивших) в коллегиальные органы или осуществляющих функции единоличного исполнительного органа юридического лица;
   о закреплении исключительной подсудности корпоративных споров по местонахождению юридического лица, в связи с деятельностью, управлением или участием в котором возник корпоративный спор;
   о закреплении наложения обеспечительных мер в арбитражном суде по местонахождению юридического лица, в связи с деятельностью, управлением или участием в котором возник корпоративный спор;
   0 закреплении в Арбитражном процессуальном кодексе РФ специальной главы, посвященной рассмотрению корпоративных споров, предусматривающей следующие особенности:
   а) об обеспечении доступа к информации юридического лица и его участников при наличии корпоративного спора в производстве арбитражного суда;
   б) об установлении сокращенного срока для обжалования определений арбитражного суда;
   в) о введении нового института обращения в арбитражный суд представителя в защиту нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов других лиц по их просьбе.
   После почти двухлетней работы по совершенствованию положений данного законопроекта, он был принят и вступил в силу с 19 октября 2009 г. [671 - См.: Федеральный закон от 19 июля 2009 г. № 205-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // СЗ РФ. – 2009. – № 29. – Ст. 3642.].
   Ранее мы также обращали внимание на необходимость внесения изменений и дополнений в законодательство. Некоторые из наших предложений были схожи с теми, что изложены в рассмотренном законопроекте. Суть их заключалась в следующем [672 - См.: Федоров А. Ю. Рейдерство и корпоративный шантаж (организационно-правовые меры противодействия). – М., 2009. – С. 224, 225.]:
   устранить недоработки и противоречия в законодательной базе, которые затрудняют создание механизмов по ускоренному формированию конкурентного развитого рынка недвижимости, единого кадастра объектов недвижимости, что позволит противостоять рейдерским поглощениям, где объектом является земельно-имущественный комплекс предприятия;
   законодательно определить понятие «корпоративный спор», с тем чтобы отличать корпоративные споры от других видов споров: такая необходимость обусловлена тем, что часто рейдерский захват организуется через формально трудовой спор и позволяет подавать иски в суды общей юрисдикции, вводить обеспечительные меры, ограничивающие деятельность компании;
   определить процессуальным законодательством правило рассмотрения корпоративных конфликтов только арбитражными судами и только по месту юридической регистрации компании; предусмотреть обязательное оперативное извещение юридического лица, в отношении которого возник «корпоративный спор», обо всех существенных фактах судебного производства (принятие иска к производству, принятие судебного акта и т. д.); сформировать общие критерии соразмерности обеспечительных мер заявленным в иске требованиям, с тем чтобы максимально затруднить рейдерским компаниям использовать этот механизм в корпоративных захватах;
   усилить персональную ответственность судей и судебных приставов за принимаемые решения и выполняемые действия в рамках корпоративных споров; ввести средства защиты судебных и исполнительных документов;
   разработать систему проверки документов, поступающих на регистрацию в ФРС и ФНС России; обе структуры следует обязать принимать судебные определения только от Федеральной службы судебных приставов в соответствии с предусмотренной законом процедурой;
   установить контроль над деятельностью реестродержателей и усилить их ответственность; создать общегосударственный реестр акционеров и центральный национальный депозитарий публичных акционерных обществ, с тем чтобы эффективнее защищать права собственников.
   Большая часть данных предложений реализована в Федеральном законе от 19 июля 2009 г. № 205-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». Однако два последних сформулированных нами предложения так и не нашли своей реализации в законе, хотя их актуальность за последнее время только возросла.
   Проект Федерального закона «О внесении изменений в Основы законодательства Российской Федерации о нотариате и некоторые другие законодательные акты Российской Федерации» предусматривает нормы о возможности закрепления в уставе хозяйственного общества случаев, когда достоверность протокола заседания органов управления такого общества, в том числе об избрании нового руководителя, должна быть удостоверена нотариусом [673 - См:. Бегаева АЛ. Особенности правовых средств предотвращения недружественных поглощений // Безопасность бизнеса. – 2008. – № 2.]. Данное удостоверение протоколов позволит если не избежать, то, во всяком случае, уменьшить количество подделок протоколов заседаний органов его управления и представления в ИФНС неуполномоченными лицами заявлений о внесении в содержащиеся в ЕГРЮЛ сведения изменений, касающихся, в частности, лица, имеющего право без доверенности действовать от имени юридического лица.
   Федеральным законом от 30 декабря 2008 г. № 312-ФЭ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» [674 - См.:СЗРФ. – 2009. – № 1,—Ст. 20.] осуществлены, по сути, революционные изменения. Законом внесены изменения, в том числе и в положения Закона «Об обществах с ограниченной ответственностью». Нововведения не только создают практически новую редакцию нормативного акта (изменены 39 из 56 статей), но и меняют некоторые концептуальные моменты в организации и функционировании ООО. Основное изменение заключается в смене учредительных документов. Так, учредительный договор с 1 июля 2009 г. перестал быть учредительным документом, единственным учредительным документом остается Устав. Еще одно серьезное нововведение – привлечение нотариуса к сделкам, проходящим внутри Общества. Изменение введено для того, чтобы воспрепятствовать рейдерству. Кроме того, законодательство наложило ограничения на выход участника из Общества – теперь выход без согласия на то других учредителей возможен лишь в том случае, если это прописано в уставе. Кроме того, сделка по отчуждению доли в уставном капитале будет подлежать нотариальному удостоверению, залог доли будет регистрироваться, а общество будет вести список своих участников. Согласно новой редакции Закона, крупные и заинтересованные сделки не нужно больше согласовывать. Раньше, прежде чем заключить такую сделку, необходимо было получить согласие общего собрания или сонет а директоров, а теперь предусмотрен термин «одобрение». Причем получить его можно после совершения сделки. Однако если оно не будет получено, то сделку можно в суде признать недействительной. Поэтому контрагентам следует требовать, чтобы одобрение было получено заранее и представлено к моменту совершения сделки. Практический смысл этого нововведения заключается в возможности на предстоящий период времени одобрить совершение сразу ряда заинтересованных сделок. Если раньше необходимо было каждую сделку согласовывать, то новый закон дает возможность, проведя годовое собрание, подведя итоги и выстроив планы на будущее, одобрить ряд сделок или сформировать некий финансовый коридор, в рамках которого директор будет осуществлять эти сделки. Изменения вступили в силу с 1 июля 2009 г.
   В январе 2009 г. Совет Федерации ФС РФ одобрил изменения в Кодекс об административных правонарушениях РФ в части усиления административной ответственности за нарушение законодательства РФ
   об акционерных обществах, об обществах с ограниченной ответственностью, о рынке ценных бумаг и об инвестиционных фондах и в Закон «О рынке ценных бумаг» в части уточнения определения и конкретизации признаков манипулирования ценами на рынке ценных бумаг [675 - См.: Федеральный закон № 9-ФЗ от 9 февраля 2009 г. «О внесении изменений в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях в части усиления административной ответственности за нарушение законодательства Российской Федерации об акционерных обществах, об обществах с ограниченной ответственностью, о рынке ценных бумаг и об инвестиционных фондах и Федеральный закон “О рынке ценных бумаг” в части уточнения определения и конкретизации признаком манипулирования ценами на рынке ценных бумаг» // СЗ РФ. – 2009. – № 7. – Ст. 777.]. Закон, как пояснил председатель комитета Совета Федерации по правовым и судебным вопросам А. Лысков, направлен на защиту прав и законных интересов инвесторов на рынке ценных бумаг. Вводимые им изменения усиливают административную ответственность за правонарушения, совершаемые в области законодательства об АО и ООО, о рынке ценных бумаг, об инвестиционных фондах, уточняют признаю! манипулирования ценами на рынке ценных бумаг. А. Лысков отметил, что реализация рассматриваемого закона не потребует дополнительных расходов из федерального бюджета [676 - См.: Совет Федерации одобрил закон, защищающий интересы инвесторов на рынке ценных бумаг // http://www.ma-journal.ru.].
   27 июля 2010 г. Президент РФ подписал Закон «О противодействии неправомерному использованию инсайдерской информации и манипулированию рынком и о внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ» [677 - См.: Федеральный Закон от 27 июля 2010 г. № 224-ФЗ «О противодействии неправомерному использованию инсайдерской информации и манипулированию рынком и о внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ» // Российская газета. – 2010. – 30 июля.]. Закон позволит России вступить в Международную организацию регуляторов рынков ценных бумаг и присоединиться ФСФР России к международному меморандуму о взаимопонимании. Закон также призван способствовать развитию конкуренции, привлечению зарубежных инвесторов и созданию в России международного финансового центра. Кроме того, Законом вводится в УК РФ ст. 185.6 «Неправомерное использование инсайдерской информации» (данная норма вступит в силу через три года).
   Аналогичные законы существуют в большинстве развитых стран мира и способствуют пресечению злоупотреблений на рынке ценных бумаг. Полагаем, что реализация данных законодательных нововведений в России повлечет снижение количества преступлений в сфере корпоративных отношений.
   Однако этих мер крайне недостаточно. Для эффективной борьбы с преступлениями в сфере корпоративных отношений необходимо системное совершенствование российского законодательства, и в первую очередь корпоративного. По словам председателя Арбитражного суда города Москвы О.М. Свириденко, «серьезную помощь в борьбе с рейдерством оказало бы принятие соответствующих изменений в корпоративное законодательство, что необходимо сделать незамедлительно» [678 - Цит. по: Каширин А. Московский арбитраж: подведение итогов // ЭЖ-Юрист. – 2008. – № 9.].
   Развитие корпоративного законодательства должно осуществляться, исходя из следующих приоритетов:
   интересов мажоритарных собственников над интересами миноритарных собственников через наделение последних преимущественно компенсационными средствами защиты их интересов. При этом законодательно ограничивать права акционеров можно только параллельно с ужесточением требований к ответственности органов управления АО и лиц, в них входящих, а также с устранением возможностей для последних злоупотреблять принадлежащими им правами. В противном случае мы рискуем получить конструкцию АО с бесправными акционерами и безнаказанным менеджментом, заменить который, даже обладая значительным пакетом голосующих акций, будет крайне сложно;
   интересов инвесторов (акционеров) над интересами единоличного исполнительного органа и членов советов директоров (наблюдательных советов);
   интересов корпоративных собственников над интересами кредиторов юридического лица, при этом кредиторы по общему правилу должны получать эффективные и адекватно прописанные на уровне позитивного закона средства защиты своих интересов, носящие компенсационный характер, но не блокирующие волю корпоративных собственников: отход от подобного приоритета и введение, напротив, приоритета интересов кредиторов над интересами инвесторов юридического лица следует обеспечивать там, где организация утрачивает или может утратить способность нести ответственность по своим обязательствам перед кредиторами.
   При разработке концептуальных основ корпоративного законодательства следует учесть:
   модель взаимоотношения всех заинтересованных субъектов (включая государство), которая в большей степени соответствует интересам общества в целом, в том числе учитывающая интересы каждого из субъектов (группы субъектов);
   субъектов корпоративных отношений, которым должна предоставляться дополнительная защита как более слабой стороне;
   модель регулирования, наименее затратную для всех заинтересованных субъектов.
   Наконец, при развитии законодательства о юридических лицах необходимо более четко провести разграничение интересов по линии инвесторов – кредиторов, наделенных правами требования к юридическому лицу, которые возникают из иных оснований, несвязанных с участием в основном капитале.
   Важное значение имеет уточнение с позиции вариативности корпоративных отношений понятия «аффилированных лиц» и в целом совершенствования концепции аффилированных лиц в части уточнения формулировок, корректировки понятийного аппарата, обоснованного расширения и рационализации критериев признания связи между лицами: методические разработки в этой области позволяют подойти к идентификации интегрированной корпоративной структуры с позиции введения единообразного понятия «группы компаний» в терминологию российского экономического оборота.
   Среди других направлений регулирования и развития правовой базы рынка, которые могут снизить масштабы рейдерских захватов и содействовать дальнейшему развитию цивилизованных механизмов слияний и поглощений, а также нейтрализации криминальных угроз в сфере корпоративных отношений, можно назвать следующие:
   1) разработка комплекса мер по противодействию вовлечению реестродержателей в корпоративные конфликты;
   2) создание единой госсистемы учета прав на бездокументарные ценные бумаги;
   3) развитие (доведение до возможности «автоматической» или заявительной трансформации) механизмов преобразования ОАО, не являющихся открытыми по сути, в ООО;
   4) законодательное закрепление обязанности определять цену выкупаемых на основании добровольного предложения ценных бумаг по рыночной стоимости;
   5) меры по дальнейшему развитию института оценки, направленные на снижение рисков получить неадекватную компенсацию при продаже акций компаний, которые не торгуются на бирже [679 - См. подр.: Радыгин А. Российский рынок слияний и поглощений: этапы особенности, перспективы //Вопросы экономики. – 2009. – № 10. – С. 44, 45.];
   6) введение в федеральное законодательство дополнительных норм корпоративного поведения менеджмента при слияниях и поглощениях, раскрытия информации и др.;
   7) развитие системы эффективных механизмов привлечения к ответственности высшего менеджмента ОАО за действия и решения, принятые в нарушение интересов компании и ее акционеров;
   8) правовое урегулирование проблем, связанных с неэффективной реализацией арестованного или конфискованного имущества;
   9) разработка комплекса мер по обеспечению ограниченного доступа к данным о деятельности компании и конфиденциальности такой информации, формирование эффективной системы мер надзора и ответственности за разглашение данных, полученных государственными служащими в процессе осуществления ими служебной деятельности;
   10) разработка комплекса мер по обеспечению сохранности инсайдерской информации и неотвратимости наказания за ее разглашение;
   11) дальнейшее развитие института реорганизации компаний, в том числе законодательное закрепление возможности заключать соглашения реорганизуемых лиц с кредиторами, регулировать вопросы предъявления требований о досрочном прекращении обязательств, закрепление механизмов обеспечения исполнения реорганизуемой организацией обязательств перед кредиторами.
   Для дальнейшего совершенствования института реорганизации компаний целесообразно кодифицировать законодательство о юридических лицах, по аналогии с развитыми странами мира. Такая необходимость объясняется тем, что в настоящее время нормы, содержащие гарантии прав заинтересованных лиц при реорганизации юридических лиц, в том числе и АО, распределены среди множества нормативных правовых актов различного уровня, что препятствует реализации заинтересованными лицами своих прав, а с другой стороны – затрудняет безоговорочно законное осуществление реорганизаций даже при добросовестности руководства компаний.
   В целях развития предпринимательства и сокращения доли теневой экономики необходимо не только провозгласить, но и реально создать эффективное правовое и социальное государство. Поэтому требуется продолжение административной реформы, реформа государственной службы, решительная борьба с коррупцией.
   Широкомасштабная программа по борьбе с коррупцией жизненно необходима, вместе с тем нам всем стоит быть реалистами в этом вопросе. Ужесточение наказаний еще ни один вид преступности не ликвидировало сразу и полностью. Как правило, на начальном этапе процесса жесткие меры банально повышают «цену вопроса», а первые позитивные результаты становятся заметны лишь в долгосрочном периоде. Нельзя полностью и навсегда устранить теневую экономику – это также невозможно, как избавиться на сто процентов от всей преступности. Но минимизировать ее долю и ликвидировать такие одиозные ее проявления, как разгул рейдерства, – более чем реально. Для этого нужна четкая государственная программа и система мер по защите бизнеса и частных предпринимателей от рейдерской агрессии.
   Кроме того, государство должно стимулировать объединение предпринимателей, особенно малого и среднего бизнеса, в структуры и союзы, которые могли бы их защитить. Вероятность того, что продуманная корпоративная структура, обладающая серьезной защитой и поддержкой, даст сбой, не так уж велика. Гораздо чаще происходит захват активов, которые не были должным образом защищены.
   Крайне необходимо обеспечить формирование благоприятной внешней среды предпринимательской деятельности через развитие конкурентного экономического рынка, финансовых рыночных институтов, формирование морально-нравственных ценностей общества, ориентированных на предпринимательство, созидательный труд, нетерпимость к нарушителям закона. Только система целенаправленных мер, обеспеченная политической волей местных и федеральных властей, усилиями бизнес-сообщества, может нейтрализовать криминальные угрозы в сфере корпоративных отношений, в том числе существенно сократить количество рейдерских поглощений и обеспечить функционирование цивилизованного рынка слияний и поглощений в России, аналогичного тому, что функционирует на Западе.
   Важным направлением стратегии противодействия современным криминальным угрозам в сфере корпоративных отношений является модернизация экономики. В этом процессе важную роль способна сыграть наука корпоративного права.
   Для модернизации российской экономики наука корпоративного права должна выработать: правовые основы национально ориентированной промышленной политики (включающей в себя энергетическую, транспортную, аграрную, строительную и другие виды экономической политики), современную концепцию развития корпоративного законодательства, национально ориентированные организационно-правовые формы хозяйствования в сфере промышленности (отдавая предпочтение коллективным формам хозяйствования – производственно-хозяйственным комплексам, холдингам, объединениям), современные формы и методы государственного регулирования материального производства.
   Сказанное формирует перед наукой корпоративного права необходимость выработать современную Концепцию развития корпоративного законодательства (на основе Стратегии национальной безопасности РФ, утвержденной Указом Президента РФ от 12 мая 2009 г.), включающую национально ориентированные организационно-правовые формы хозяйствования в промышленности и основанную на современных методах государственного регулирования экономики.
   Исходным пунктом разработки проекта Концепции должно послужить осознание необходимости принятия Хозяйственного кодекса Российской Федерации.
   В 2006 г. Торгово-промышленной палатой и научным коллективом Уральской государственной юридической академии под руководством д.ю.н., проф. B.C. Белых был разработан проект предпринимательского кодекса России, который разделил судьбу предыдущих проектов [680 - См.: Белых B.C. Кодификация или консолидация предпринимательского законодательства: что делать? // Бизнес. Менеджмент. Право. – 2006. – № 3. – С. 12–18.].
   В настоящее время весь огромный массив корпоративного законодательства РФ оказался перед лицом ряда серьезных вызовов.
   Прежде всего встал вопрос о более полном и качественном законодательном обеспечении государственной экономической политики. Здесь поставлена задача системного совершенствования корпоративного законодательства.
   В Концепции должны быть изложены цели, задачи, способы их решения и основные направления дальнейшей кодификации корпоративного законодательства.
   Из Стратегии национальной безопасности РФ до 2020 г., утв. Указом Президента РФ от 12 мая 2009 г. № 537, вытекает ряд новых требований к законотворчеству, направленных на совершенствование содержания и формы всех актов корпоративного законодательства, повышение его результативности.
   На решении проблем совершенствования корпоративного законодательства России неблагоприятно сказывается многолетняя деятельность группы лиц, близких к законотворчеству и исповедующих идеи рыночного фундаментализма или крайнего либерализма. Эта группа лиц, опирающаяся на поддержку иностранных спонсоров, своекорыстные интересы которых не совпадают с интересами социально-экономического развития России, постоянно лоббирует рекомендации об искоренении государственного регулирования экономики России.
   Все эти обстоятельства в своей совокупности показывают, что сейчас проблемы совершенствования корпоративного законодательства вряд ли могут быть решены «мелкими шагами» – растянутыми во времени и разрозненными внесениями отдельных изменений и дополнений в те или иные акты. Ситуация такова, что актуальным становится вопрос о системном упорядочении всего массива этого законодательства, о его масштабном обновлении.
   Все то многообразие задач, которые необходимо решать на нынешнем этапе, в полной мере охватывается понятием модернизации корпоративного законодательства. Поэтому есть основания считать, что модернизация корпоративного законодательства – это адекватный ответ на те вызовы, которые встали перед ним в современных условиях.
   Основной задачей модернизации корпоративного законодательства является повышение эффективности правового регулирования отношений в сфере промышленного производства, что, в частности, предполагает:
   обеспечение роста деловой активности национальных товаропроизводителей, развитие предпринимательства, укрепление экономического публичного правопорядка. Усиление действенности защиты прав и законных интересов национальных товаропроизводителей;
   разработка и принятие системообразующего закона Хозяйственного кодекса;
   достижение непротиворечивости и стабильности действия актов корпоративного законодательства;
   устранение множественности актов корпоративного законодательства, придание ему достаточно компактного и обозримого вида;
   осуществление адаптации национального корпоративного законодательства к международному экономическому законодательству, в том числе к соответствующему законодательству ЕС. Процесс такой адаптации должен предполагать учет специфики современного состояния отечественной экономики и направленности ее развития.
   Цель Концепции подчинена целям и задачам самого процесса модернизации корпоративного законодательства. При этом содержащиеся в Концепции положения в процессе модернизации могут претерпевать те или иные изменения и уточнения. Тем не менее желательно учитывать, что Концепция строится на нескольких основных положениях, без которых вряд ли возможна успешная реализация названых выше целей и задач.
   Во-первых, модернизация корпоративного законодательства должна осуществляться с учетом выявленных тенденций правового, экономического, политического и социального развития в нашем обществе. Во-вторых, модернизация корпоративного законодательства невозможна без использования системного подхода в процессе согласования нормативных актов между собой на различных уровнях и в различных плоскостях.
   В-третьих, при формировании и уточнении концепции модернизации корпоративного законодательства необходимо учитывать особенности его отдельных подотраслей и их влияние на развитие корпоративного законодательства в целом. Каждая из них имеет свою специфику, но все они на современном этапе не могут развиваться гармонично без необходимого учета инновационной составляющей и ее влияния на функционирование экономики страны в условиях рыночных отношений.
   В-четвертых, создание концепции модернизации корпоративного законодательства невозможно без осмысления и восприятия уже существующих научных результатов как отечественных, так и зарубежных ученых, поскольку они могут быть чрезвычайно актуальными и полезными в условиях системной трансформации экономики и законодательства.
   Следует также отметить, что практическая деятельность по модернизации корпоративного законодательства, осуществляемая, по возможности, на основе Концепции, должна включать следующие основные этапы:
   оценку современного состояния этой отрасли законодательства, выявление его основных проблем и противоречий;
   определение исходных позиций совершенствования законодательства;
   прогноз дальнейшего развития корпоративного законодательства и его важнейших институтов;
   определение основополагающих, первоочередных, текущих и перспективных направлений совершенствования корпоративного законодательства и его реализации.
   Научно обоснованная концепция, таким образом, может стать надежным инструментом для практической правотворческой работы в этой сфере.
   За время становления и развития законодательства «первого поколения» сформировался достаточно крушили отряд специалистов в области правового регулирования корпоративного права, который в состоянии содействовать достижению названных результатов, развитию и совершенствованию правового регулирования в сфере экономики, что, безусловно, будет способствовать прозрачности сделок по слияниям и поглощениям российских компаний, снижению количества рейдерских захватов и, в конечном итоге, декриминализации сферы корпоративных отношений.
   Стратегическое значение имеет обеспечение надлежащей правовой охраны рынка ценных бумах. По справедливому замечанию А.В. Габова, развитый рынок ценных бумаг как часть финансового рынка есть неотъемлемая часть любой современной экономики, при этом автор отмечает крайне низкую эффективность действующего правового регулирования на рынке ценных бумаг, характеризующегося множеством противоречий, неполнотой и наличием обширных «серых» зон [681 - См.: ГабовА.В. Проблемы гражданско-правового регулирования отношений на рынке ценных бумаг: автореф. дис…. д-ра юрид. наук. – М., 2010. – С. 3.].
   Решение проблемы обеспечения правовой охраны финансового сек тора стратегически важно еще и потому, что государство самым серьезным образом ставит задачу превращения России в один из международных финансовых центров [682 - См.: Стратегию развития финансового рынка Российской Федерации на период до 2020 года, утв. распоряжением Правительства РФ от 29 декабря 2008 г. № 2043-р, которая указывает, что «целью совершенствования регулирования и развития финансового рынка на среднесрочную и долгосрочную перспективу является его превращение в важнейший фактор повышения конкурентоспособности российской экономики».]. Кроме того, государство ставит задачи модернизации экономики, что также невозможно без развитого финансового сектора. Но при этом необходимо обеспечить безопасность соответствующих отношений, т. е. не допустить их криминализации. Финансовый кризис показал все недостатки действующих моделей регулирования, прежде всего в части существования «серых» зон – на границах регулируемой и нерегулируемой деятельности. А значит, требуется расширение возможности контроля за рынком.
   Одним из условий решения этих задач является совершенствование правовых, юридических институтов, в том числе норм уголовного закона. Нельзя сказать, что работа в этом направлении не ведется. Напротив, настоящий момент можно смело признать переломным для российского рынка, поскольку сегодня закладываются основы его деятельности на достаточно продолжительный период времени. Можно сказать и о том, что мы находимся на переходе к новому этапу развития правового регулирования рынка. Ведь за последние несколько лет приняты минимум четыре концептуальных документа, которые указывают пути совершенствования правового регулирования в анализируемой сфере [683 - Концепция развития корпоративного законодательства на период до 2008 года, подготовленная Министерством экономического развития и торговли РФ в 2006 г. // Закон. – 2006. – № 9; Стратегия развития финансового рынка Российской Федерации на период до 2020 года, утв. распоряжением Правительства РФ от 29 декабря 2008 г. № 2043-р // Российская бизнес-газета. – 2009. – № 687. – 27 янв.; Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации (одобрена решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 7 октября 2009 г.)//Вестник ВАС РФ. – 2009. – № 11; Проект Концепции развития законодательства о юридических лицах, рекомендованный Советом при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства к опубликованию в целях обсуждения (протокол № 68 от 16 марта 2009 г.).]. Если большая часть положений, которые эти документы содержат, будет реализована, можно смело утверждать, что нас ждет своего рода революция в сфере правового регулирования рынка ценных бумаг и корпоративных отношений в целом.
   Очень важную, на наш взгляд, роль в устранении пробелов и противоречий в законодательстве играют постановления высших судебных инстанций. К примеру, Постановление Высшего Арбитражного Суда (ВАС) «О некоторых вопросах подсудности дел по искам о правах на недвижимое имущество» оптимизировало использование судебных решений, вынесенных в разных уголках страны. Раньше иск, связанный со спорами в сфере недвижимости, можно было подать не только в любой арбитражный суд, но и в суд общей юрисдикции (мировой суд), теперь – только в арбитражный суд по месту регистрации здания или юридического лица. Другое постановление ВАС «О применении арбитражными судами обеспечительных мер» сыграло существенную роль в ограничении использования обеспечительных мер – ареста имущества и денег на расчетном счете, запрета на проведение собраний акционеров и так далее. ВАС не только прописал порядок вынесения обеспечительных мер, но и настроил судей на формирование определенной правоприменительной практики, что особенно важно.
   28 января 2010 г. Конституционный Суд РФ вынес Постановление, согласно которому в случае хищения акций со счетов акционеров (учет которых осуществляется в реестре, который ведет регистратор) путем их незаконного списания в пользу третьих лиц компания-эмитент должна компенсировать убытки законным владельцам данных акций [684 - См. подр.: Плешанова О. Убытки понесут эмитенты // Коммерсантъ. – 2010, —№ 15. – 29янв.]. Такое решение Конституционный Суд вынес по делу, в котором «Газпром», «Газпромнефть», «Оренбургнефть» и Сбербанк оспаривали положения Закона об АО и практику ВАС по поводу ответственности эмитентов. Прецедент, возложивший на эмитента ответственность за хищение акций, которые учитываются записью на счете акционера у регистратора, президиум ВАС создал 2 августа 2006 г. в деле об акциях ОАО «Сибнефть» (сейчас «Газпромнефть»), В пользу потерпевшей 3. с «Сибнефти» было взыскано около 11 млн руб.
   После этого в течение 2007–2010 гг. арбитражные суды вынесли решения о взыскании с эмитентов в пользу акционеров (пострадавших от мошенников): 4 млн руб. с «Оренбургнефти», 55,3 млн руб. со Сбербанка, с «Газпрома» дважды были взысканы весьма значительные суммы – 9,25 млрд руб. (потерпевший «Росгазификация») и 1 млн долл. (потерпевший Р.).
   Конституционный Суд не поддержал один из главных аргументов эмитентов о том, что их привлекают к ответственности при отсутствии вины. В Постановлении сказано, что регистратора выбирают не акционеры, а сам эмитент, который должен проявлять осмотрительность и заботливость для предотвращения причинения убытков своим акционерам.
   Полагаем, что данное Постановление будет стимулировать эмитентов к более ответственному подходу при выборе реестродержателя и к участию в совершенствовании нормативной базы регистраторов для предотвращения мошеннических операций на рынке ценных бумаг. Кроме того, АО (эмитент) может взыскать ущерб с регистратора, а тот – предъявить требования к лицу, похитившему акции.
   Таким образом, в деле противодействия преступлениям в сфере корпоративных отношений следует использовать все возможности общего и специального предупреждения преступности. В первую очередь – создание адекватного позитивного законодательства, направленного на совершенствование организации и порядка деятельности по слиянию, объединению, поглощению, разделению, иной реорганизации и изменению статуса компании.
   Необходимо законодательно закрепить понятие рейдерства и дать его правовую оценку как преступной деятельности и инструмента нецивилизованного передела собственности. На законодательном уровне также необходимо закрепить инструменты для цивилизованного перераспределения собственности, снижать конфликтоемкость корпоративных отношений.
   Помимо разработки законодательной базы необходимо активно использовать административный ресурс. Создаваемые в субъектах Федерации (при законодательных и исполнительных органах) рабочие группы, комитеты, комиссии по противодействию рейдерству и коррупции должны проводить мониторинг рейдерских захватов и длящихся корпоративных конфликтов, направлять запросы в проверяющие и контролирующие инстанции; вырабатывать механизмы и структуры коллективной защиты субъектов корпоративных отношений, оказывать направленное административное давление на «компании-рейдеры» и государственных чиновников, оказывающих им поддержку. В свою очередь, специальные группы при прокуратуре каждого федерального округа должны оперативно расследовать факты рейдерских поглощений.
   Кроме того, в настоящее время недооцениваются возможности уголовно-правового противодействия рейдерству. Это обусловлено рядом факторов. Среди них следует назвать непонимание того, что в современных условиях рейдерство – это сфера деятельности организованной экономической преступности. Цивилисты, к сожалению, не заметили того момента, когда в сфере гражданского материального и процессуального законодательства появились и стали активно развиваться явления «антиправа», которые, как злокачественная опухоль, уничтожают правовую систему изнутри. Борьба с такими проявлениями требует радикального, уголовно-правового вмешательства. Поэтому необходима скорейшая разработка и принятие соответствующих изменений в Уголовный кодекс РФ в части совершенствования механизма уголовно-правовой охраны сферы корпоративных отношений. На актуальность таких изменений указывается и в специальной литературе [685 - См.: Алексеев Ю. Рейдеры атакуют // Финансовый контроль. – 2005. – № 11 (48); Константинов В. Рейдерство – не мошенничество! // Законность. – 2008. – № 11. – С. 40; Щербаков В.Ф. Рейдерство как препятствие на пути промышленного роста России // Мат-лы межрегионального форума «Актуальные вопросы экономической безопасности. Рейдерство как препятствие на пути промышленного роста России» (14 марта 2007 г.). – Уфа, 2007; Манахов С.А., Акжигитов Р.И., Сычев. П.Г. О международном опыте по противодействию преступлениям на рынке ценных бумаг, в том числе противоправным корпоративным захватам имущественных комплексов юридических лиц // Аналитический обзор. – М.: Следственный комитет при МВД России, 2009. – С. 27; Федоров А.Ю. Рейдерство в России // Правоохранительные органы: теория и практика. – 2008. – № 2. – С. 60–65; и др.]. Об этом говорил и Президент РФ Д.А. Медведев на заседании Совета по противодействию коррупции 6 апреля 2010 г., указав на необходимость криминализации целого ряда деяний связанных с рейдерством [686 - См.: Стенографический отчет о заседании Совета по противодействию коррупции // Официальный сайт Президента РФ: http://www.kremlin.ru/ transcripts/7365]. В связи с этим им в апреле 2010 г. был внесен в Госдуму РФ проект Федерального закона «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и в статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации», направленный, как говорится в пояснительной записке, на повышение эффективности противодействия рейдерским захватам [687 - Наши предложения по совершенствованию законодательства в этой части, изложенные в одной из последних работ (Федоров А.Ю. Рейдерство и корпоративный шантаж (организационно-правовые меры противодействия). – М.: Волтере Клувер, 2009), были реализованы в ходе рассмотрения данного проекта федерального закона Советом Федерации, о чем имеется соответствующий Акт внедрения.].
   Ранее, 31 июля 2008 г., Президентом РФ был утвержден Национальный план противодействия коррупции, п. 9 разд. IV которого руководителю Следственного комитета при прокуратуре и начальнику Следственного комитета при МВД России поручено усилить контроль за законностью и обоснованностью процессуальных решений, принимаемых по уголовным делам, касающимся захвата имущества, имущественных и неимущественных прав, денежных средств предприятий, – так называемого рейдерства [688 - В связи с этим были подготовлены ведомственные нормативные правовые документы: распоряжение МВД России от 11 сентября 2008 г. № 34 «Об усилении контроля за законностью и обоснованностью процессуальных решений, принимаемых по уголовным делам о рейдерских захватах» и Указание Генеральной прокуратуры РФ от 14 ноября 2008 г. № 229/7р «Об организации прокурорского надзора в связи с принимаемыми Правительством Российской Федерации мерами по оздоровлению ситуации в финансовом и других секторах экономики».].
   Тем самым официально признано, что рейдерство является проблемой государственного масштаба, решение которой требует контроля на самом высшем уровне, а также то, что основной путь противодействия этому криминальному явлению – борьба с ним с помощью уголовно-правовых мер.
   Анализ действующего уголовного законодательства России свидетельствует, что оно не отвечает реальной криминальной ситуации в сфере рейдерских проявлений. Так, в Уголовном кодексе РФ не уделяется должного внимания проблеме ответственности за рейдерство, что существенно снижает эффективность противодействия рейдерским захватам объектов чужой собственности, предприятий и их имущества и препятствует выработке единых подходов по борьбе с ними. Поэтому необходимы эффективные «анти-рейдерские» законодательные нововведения, направленные на совершенствование уголовно-правовой борьбы с рейдерством, – создание уголовно-правовых механизмов противодействия рейдерству путем введения соответствующих запретов в Уголовном кодексе РФ и установления жесткой уголовной ответственности за его осуществление. Мы согласны с мнением Н. Лопашенко, которая пишет: сегодня некоторые формы отклоняющегося поведения хозяйствующих субъектов и (или) их представителей в рамках рейдерства настолько общественно опасны, что требуют применения самых жестких мер ответственности – ответственности уголовной. По мнению автора, «адекватная реакция государства возможна только тогда, когда будет предельно ясно, что разрешено, а что запрещено, т. е. при установлении четких правил игры. Замкнутый круг – для правотворчества уголовного, зависящего здесь от правотворчества гражданского. Гражданское законодательство, образно говоря, не хочет, а уголовное – не может регламентировать соответствующим образом рейдерскую деятельность» [689 - Лопашенко Н. Рейдерство // Законность. – 2007. – № 4.]. С этих позиций определенно некорректным представляется суждение В.В. Долинской, утверждающей: «Средства уголовного судопроизводства в корпоративных конфликтах, их искусственная криминализация являются излишними, нерациональными с социальной и экономической точек зрения» [690 - Долинская В.В. Криминализация корпоративных конфликтов // Законы России: опыт, анализ, практика. – 2009. – № 3. – С. 63.].
   Вышеизложенное свидетельствует о необходимости совершенствования уголовного законодательства в сфере борьбы с рейдерством, в том числе путем усиления уголовной ответственности за подобные деяния.
   Руководители ряда субъектов России также высказывают мнение о необходимости незамедлительного внесения изменений в УК РФ, предусматривающих уголовную ответственность за рейдерство. Так, Ю. Лужков в интервью «Московскому комсомольцу» заявил: «На сегодняшний день назрела необходимость принятия специальной статьи Уголовного кодекса по борьбе с рейдерством. Дело в том, что применяемые сегодня в таких случаях статьи о мошенничестве, связанном с поддельными документами и самоуправством, имеют совершенно иные санкции» [691 - Нужна ли рейдерам статья? // http://www.spb-mb.ru/index.php?page=153.]. Руководство МВД России также поддерживает введение дополнительной уголовной ответственности за рейдерскую деятельность. По мнению В.Ф. Щербакова (начальник ГУ МВД России по Приволжскому федеральному округу, генерал-полковник милиции, доктор юридических наук, доцент), «локальные методы борьбы с рейдерством на конкретной территории сегодня недостаточны. Необходимо создание антирейдерской законодательной базы на федеральном уровне и введение уголовной ответственности за преднамеренный развал эффективного предприятия» [692 - Щербаков В.Ф. Рейдерство как препятствие на пути промышленного роста России // Мат-лы межрегионального форума «Актуальные вопросы экономической безопасности. Рейдерство как препятствие на пути промышленного роста России» (14 марта 2007 г.). – Уфа, 2007.].
   Некоторые видные специалисты в области уголовного права и криминологии высказывают опасения по поводу вторжения уголовного права в сферу регулирования экономики [693 - См.. Жалинский А.Э. Осовременном состоянии уголовно-правовой науки //Уголовное право. – 2006. – № 1. – С. 22.]. Полагаем, что эти опасения не имеют под собой серьезных оснований. Как показывает новейшая история России, во-первых, уголовное законодательство, к сожалению, часто несвоевременно реагировало на криминализацию экономических отношений, что привело к разрушительным последствиям и стимулированию развития экономической организованной преступности. Во-вторых, уголовно-правовое регулирование экономических отношений осуществляется недостаточно эффективно.
   Внесение в УК РФ специальных уголовно-правовых норм, предусматривающих уголовную ответственность за рейдерство, позволит решить другую проблему – отсутствие официальных статистических данных о количестве происходящих ежегодно рейдерских поглощений. Так, в настоящее время в МВД России статистический учет преступлений, связанных с противоправным (рейдерским) захватом предприятий, не осуществляется. Ведется лишь общий учет преступлений в форме мошеннических действий без выделения отдельно преступлений в сфере корпоративных отношений. Какая-либо статистика рассмотрения судами общей юрисдикции уголовных дел и количества обвинительных приговоров по данному вопросу также отсутствует. Таким образом, общество, потенциальные и фактические инвесторы, органы законодательной и исполнительной власти лишены возможности реально оценивать эффективность и результативность деятельности правоохранительных органов в вопросе защиты корпоративной собственности и противодействия преступлениям в сфере корпоративных отношений.

§ 2. Оптимизация уголовно-правовых мер противодействия

   В статье 2 Уголовного кодекса РФ сказано, что одной из задач уголовного закона является предупреждение преступлений [694 - См.: Уголовный кодекс РФ от 13 июня 1996 г. № 63-Ф3 //СЗ РФ. – 1996. – № 25. – Ст. 2954.]. Предупреждение преступлений, как одна из задач УК, предполагает два аспекта этой проблемы (общая и частная превенция уголовного закона). Общая превенция уголовного закона состоит в предупреждении совершения преступления гражданами под воздействием уголовно-правового запрета. Общей превенции уголовного закона способствует существование не только самих уголовно – правовых запретов, но и так называемых управомочивающих, дозволительных норм, так как эти нормы также содействуют предупреждению преступлений. Следует признать, что уголовная ответственность является эффективным средством предупреждения преступности. Эту, на наш взгляд, справедливую и очевидную на сегодня мысль высказывал древнегреческий философ Платон (428/7—347 гг. до н. э.). Целью уголовного наказания, по учению Платона, является предупреждение преступлений. Наказание приводит к этой цели трояким образом: исправлением самого преступника; устранением влияния дурного примера на сограждан; избавлением государства от опасного, вредного члена.
   Сказанное в полной мере относится и к проблеме предупреждения преступлений в сфере корпоративных отношений.
   Современная криминологическая ситуация диктует необходимость криминализации целого ряда деяний, являющихся угрозой дальнейшему развитию в России цивилизованных соответствующих мировым стандартам корпоративных отношений. Среди таких угроз наиболее опасной следует признать рейдерскую деятельность. По мнению президента Торгово-промышленной палаты (ТПП) РФ Е. Примакова, «…к незаконным захватчикам чужой собственности надо применять самые строгие меры наказания, вплоть до лишения свободы на срок до 20 лет. Причем нести ответственность должны все участники рейдерской цепочки – от изготовителей фальшивых печатей до охранников, нотариусов, адвокатов и чиновников» [695 - Милиция предложила считать рейдерство преступлением //http://polit.ru/ news/2008/08/28/raiders.html].
   В интервью газете «Ведомости» начальник Департамента экономической безопасности МВД России Ю. Шалаков заявил:
   «Рейдеры расширяют свой инструментарий, они стали активнее использовать корпоративный шантаж. Основными их методами остаются внесение фальсифицированных сведений в госреестр юрлиц, перерегистрация собственности компании, размывание пакетов акций через новые эмиссии, банкротства, создание параллельных советов директоров. Коррупция остается обязательным элементом в любой рейдерской схеме. Рейдеры в ближайшее будущее будут активнее захватывать земельные участки. Еще одна зона их интереса – госинвестиции в дороги, судостроение, нанотехнологии, атомную промышленность. Однако для эффективной борьбы с рейдерами не хватает законодательных механизмов, нет даже четкого определения рейдерства (курсив наш. – А. Ф.). Рейдерские захваты подпадают под признаю! более чем 10 составов преступлений – мошенничество, причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием, принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения и др. Однако в последнее время дела, возбуждаемые против рейдеров по этим статьям УК, стали разваливаться в судах, в связи с чем необходимо ввести в УК специальный состав – незаконное завладение корпоративным управлением в юрлице (рейдерство) (курсив наш. – Л.Ф.) [696 - Цит. по: Кукол Е. Евгений Примаков представил бизнес-план по борьбе с коррупцией // Российская газета (Федеральный выпуск). – 2008. – № 4790.]».
   Руководство СК при МВД России также обращает внимание на несовершенство уголовного закона в части противодействия рейдерским захватам. По словам заместителя начальника управления контроля и методического обеспечения расследования особо опасных преступлений СК при МВД России Р. Акжигитова:
   «Рейдерство – не просто вид преступной деятельности, это угроза экономической безопасности страны. Никто из предпринимателей сегодня не может чувствовать себя полностью защищенным. Во-первых, в законодательстве есть определенные пробелы, а во-вторых, в нашей стране до сих пор действуют опасные криминальные структуры, которые занимаются этим видом деятельности на профессиональной основе. Сложность расследования таких преступлений заключается в том, что сложилась парадоксальная ситуация: рейдерство, т. е. незаконный захват предприятий, есть, а закон, предусматривающий наказание или хотя бы дающий четкое определение таким действиям, на сегодняшний день отсутствует. Поэтому следствию приходится идти своим, эмпирическим путем, доказывая в подобных случаях факты подделок документов, мошенничеств, хищений. В связи с этим СК при МВД предлагает внести антирейдерские поправки в УК РФ. Поправки должны обеспечить безопасность предприятий после полной либерализации процедуры регистрации юрлиц. Ведь в большинстве случаев рейдеры мало чем рискуют: в УК пока нет наказания за рейдерство» [697 - В ГУ МВД России по Уральскому федеральному округу подвели итоги за первый квартал 2009 года // Официальный сайт МВД России: http://www.mvd. ru/news/].
   С сожалением приходится констатировать, что наименее соответствующим современному уровню развития экономических отношений остается уголовное законодательство. Действующий уголовный закон далеко не в полной мере выполняет свою охранительную и, как мы полагаем, регулятивную функцию в таком наиболее значимом сегменте экономики, как сфера корпоративных отношений. УК РФ был принят в 1996 г., т. е. 14 лет назад, в условиях иной экономической политики. В то время корпоративные отношения только зарождались. Соответственно, посягающие на них преступления во время принятия нового уголовного закона предусмотрены не были. Уголовно-процессуальный кодекс также не лишен недостатков в аспекте заявленной темы исследования.
   В связи с этим особое значение приобретает реформирование права отраслей криминального цикла в целях обеспечения надежной защиты прав и законных интересов хозяйствующих субъектов и иных участников корпоративных отношений в условиях рыночной экономики России от новых видов общественно опасных явлений – криминального присвоения прав на владение и управление хозяйствующими субъектами и их активами (рейдерства) и корпоративного шантажа, с учетом положительного опыта англосаксонской и континентальной моделей права.
   Очевидно, что, с учетом сложившейся ситуации, в плане противодействия рейдерству следует поставить вопрос о введении уголовной ответственности за криминальный захват компаний. Аналогичные вопросы формулируются в отношении корпоративного шантажа [698 - См.: Гордейчик С. Трудности уголовно-правовой борьбы с корпоративным шантажом // Законность. – 2006. – № 3. – С. 24; Сабитов Р.А. Уголовно-правовая оценка «недружественных поглощений» (рейдерских захватов) // Совершенствование деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью в современных условиях: мат-лы науч. конф. – Тюмень, 2007. – С. 34.]. Это первый этап решения острой проблемы, предполагающий ее обсуждение специалистами. Проблема сложная, поскольку захваты в ряде случаев осуществляются на основе судебных решений (их неправосудность устанавливается позже). Тем не менее ситуация диктует необходимость ее решения. Можно констатировать, что организованная преступность, нащупав путь легализации, использует законодательство в своих собственных интересах. Как запретить злоупотребление правом уголовно-правовыми средствами, когда такое злоупотребление является «полем» организованной преступной деятельности, в орбиту которой втягиваются и криминальные авторитеты, и бывшие следователи, и действующие сотрудники правоохранительных органов? Полагаем, что без введения уголовной ответственности за криминальный захват компаний эту проблему решить невозможно.
   В связи с этим интересна точка зрения В. Константинова, который аргументирует свой вариант решения проблемы уголовной ответственности за рейдерство [699 - См.: Константинов В. Рейдерство – не мошенничество! // Законность. – 2008.– № 11, —С. 38.]. В частности, им предлагается внести в разд. IX Уголовного кодекса статью 227.1. «Экономическое пиратство (рейдерство)». И это далеко не единственное предложение о внесении в УК уголовно-правовой нормы, предусматривающей ответственность за рейдерство [700 - См., напр.: ТепловаД.О. Некоторые аспекты использования мошенничества как инструмента в рейдерских схемах // «Черные дыры» в российском законодательстве. – 2009. – № 5. – С. 118; Козловская А. Э. Уголовно-правовая охрана имущества юридических лиц от незаконных корпоративных захватов (криминологическое и уголовно-правовое исследование): дис… канд. юрид. наук. – М, 2009; и др.]. Такие предложения будут подробно рассмотрены нами ниже.
   Депутаты Госдумы РФ с 2007 г. также осуществляют деятельность по разработке законопроектов, направленных на совершенствование механизма уголовно-правовой охраны сферы корпоративных отношений.
   Так, Госдумой в конце 2007 г. рассматривался законопроект, направленный на усиление уголовно-правовой ответственности за рейдерство. Отличительной особенностью данного проекта было то, что в связи с тем, что на сегодняшний день российское корпоративное и уголовное законодательство не содержат определения рейдерства, разработчики законопроекта решили подкрепить соответствующей формулировкой статью 63 УК РФ (предусматривает перечень отягчающих обстоятельств), дополнив ее новым пол пунктом, который описывал бы рейдерство (давал определение данного понятия) [701 - См.: Васильева Ю. Захват, еще захват! // Российская бизнес-газета. – 2008. – № 647; Федоров А.Ю. Рейдерство и корпоративный шантаж (организационно-правовые меры противодействия). – М., 2009. – С. 247–251.].
   Помимо данной статьи, изменения предлагалось внести еще в 6 статей УК РФ, среди которых ст. 159 («Мошенничество»), 161 («Грабеж»), 165 («Причинения имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием»), 303 («Фальсификация доказательств»), 305 («Вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта») и 327 («Подделка, изготовление или сбыт поддельных документов, государственных наград, штампов, печатей, бланков»). Указанные статьи также предполагалось дополнить пунктами, трактующими данные действия в аспекте рейдерства. Так, например, в ст. 159 УК РФ должен был быть внесен пункт о деянии, «совершенном в отношении юридического лица, связанном с приобретением/установлением контроля над ним или его активами», в ст. 327 УК РФ – пункт о поддельных документах, используемых для захвата и контроля над активами юридических лиц [702 - См.: Богданов В. Рейдерство уравняют с разбоем // Российская газета. – 2008,—№ 4612.]. Кроме этого, проект определял права административных и правоохранительных органов на выдачу реестра и выписок из него, а также введение повышенной ответственности реестродержателя [703 - См.: Васильева Ю. Осенняя охота на рейдеров // Российская бизнес-газета. – 2007. – № 617.].
   Однако данный законопроект получил отрицательную оценку Верховного Суда РФ [704 - См.: Официальный отзыв Верховного Суда РФ от 30 ноября 2007 г. № 2/ общ-790 «На проект Федерального закона “О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации”».] и в связи с этим был отозван его авторами.
   Полагаем целесообразным не отвергать, а доработать законопроект с привлечением сил научной общественности.
   Другая группа депутатов, среди которых Г. Гудков, А. Хинштейн и А. Луговой, планируют в ближайшее время направить на рассмотрение в Госдуму подготовленный ими законопроект о внесении изменений и дополнений в УК РФ. Депутаты предлагают ужесточить ответственность «за совершение преступлений, входящих в не имеющее пока четких юридических рамок понятие “рейдерство”» [705 - Депутаты Госдумы предлагают ужесточить ответственность за рейдерство //http://www.pravo.ru/news/view/8891/; Официальный сайт Госдумы РФ: http://www.duma. gov. ru/faces/lawsearch/gointra.jsp?c=34330-5]. Ранее, они уже вносили этот законопроект в Комитет Госдумы по собственности, откуда его возвратили на доработку.
   По словам авторов проекта, он предусматривает не просто увеличение сроков наказания за те или иные преступления, но и установление более продуманной системы урегулирования отношений между собственниками предприятий, так как на практике множество рейдерских акций имеют внутрикорпоративный характер. «Необходимо сделать более работающими законы, предусматривающие ответственность за фальсификацию документов, доказательств, представляемых в суде, так как сегодня результативных процессов по подобным делам практически нет» [706 - Депутаты Госдумы предлагают ужесточить ответственность за рейдерство // http://www.pravo.ru/news/view/8891/; Официальный сайт Госдумы РФ: http://www.duma. gov. ru/faces/lawsearch/gointra.jsp?c=34330-5], – заявил Г. Гудков.
   Поправки в УК РФ, предлагаемые депутатами, предусматривают ужесточение наказания за мошенничество, совершенное с целью присвоения имущества юридического лица (ст. 159 УК РФ), – до 15 лет лишения свободы, со штрафом до 5 млн руб. и конфискацией имущества. По статье «Причинение имущественного ущерба юридическому лицу путем злоупотребления доверием» (ст. 165 УК РФ) предлагается ввести срок наказания до 10 лет лишения свободы со штрафом в размере 5 млн руб. и конфискацией имущества. За фальсификацию доказательств по гражданским делам предлагается установить уголовное наказание до пяти лет лишения свободы, за вынесение судом заведомо неправомерного приговора, нанесшего ущерб юридическому лицу, – до 10 лет лишения свободы с конфискацией имущества, за подделку документов – до 20 лет лишения свободы с конфискацией имущества.
   Достаточно активную работу по подготовке предложений, направленных на совершенствование уголовного закона в рассматриваемом аспекте, ведут в органах Прокуратуры и МВД.
   Глава СК при Прокуратуре РФ А. Бастрыкин полагает, что механизм уголовно-правой охраны сферы корпоративных отношений требует совершенствования. Рейдерство, по его мнению, стало общенациональной проблемой, и поэтому необходима реализация жестких, уголовно-правовых мер противодействия данному общественно опасному явлению. Самая радикальная мера, которую предлагает А. Бастрыкин, – арест имущества рейдеров на стадии следствия, чтобы лишить таким образом захватчиков возможности распорядиться похищенной собственностью (продать «добросовестному приобретателю» и т. п.). То есть речь идет о внесудебной обеспечительной мере, когда вина рейдеров еще не доказана. Если бы следствие было наделено этим правом, то оно могло бы приостанавливать исполнение решения судов, признавших рейдеров собственниками имущества. В случае принятия этих поправок потребуется вносить изменения не только в УПК, но и в ГПК и АПК РФ. Глава СКП предлагает ввести в уголовное законодательство формулировку понятия рейдерства, а также изменения в ряд статей УК РФ: 159, 165, 179, 327, ужесточив наказание за их совершение в отношении корпоративной собственности. При этом Бастрыкин предлагает отнести расследование этих преступлений к альтернативной подследственности, в том числе и следователями СК при Прокуратуре РФ [707 - См.: Козлова Н. Александр Бастрыкин предлагает ввести уголовную ответственность за рейдерство // Российская бизнес-газета. – 2009. – № 723 (39). – 13 окт.; Бастрыкин А. О состоянии работы и дополнительных мерах по противодействию рейдерству// Профессионал. – 2009. – № 6. – С. 22, 23.].
   Заслуживают внимания и другие предложения А. Бастрыкина, а именно:
   внесение в УК РФ нормы, криминализирующей корпоративный шантаж;
   разработка межведомственных подзаконных нормативных правовых актов для формирования единообразной правоприменительной практики по уголовным делам о рейдерстве;
   создание межведомственной рабочей группы в целях координации правоприменительной практики по уголовным делам о рейдерстве, обмену опытом по расследованию данной категории уголовных дел [708 - См.: Там же.].
   Следственным комитетом при МВД России также предложен проект уголовно-правовых норм, устанавливающих уголовную ответственность за рейдерскую деятельность. В этот проект вошли две статьи (первая направлена на борьбу с рейдерством, вторая – с корпоративным шантажом) [709 - См.: Манахов С.А., Акжигитов Р.И., Сычев П.Г. О международном опыте по противодействию преступлениям на рынке ценных бумаг, в том числе противоправным корпоративным захватам имущественных комплексов юридических лиц// Аналитический обзор. – М.: Следственный комитет при МВД России, 2009. – С. 27; Сычев П. Новый алгоритм уголовно-правового преследования рейдеров: защита системы корпоративного управления в юридическом лице // Слияния и поглощения. – 2008. – № 12 (70).]:
   «Статья 201.1. Незаконное присвоение полномочий органа управления юридического лица
   1. Присвоение полномочий органа управления юридического лица путем внесения в ЕГРЮЛ, учредительные документы, реестр владельцев именных ценных бумаг или решения учредителей (участников, акционеров) заведомо ложных сведений, повлекших прекращение или приостановление полномочий единоличного или коллегиального исполнительного органа, иного коллегиального органа управления юридического лица, являющегося коммерческой или иной организацией, а равно действия, направленные на фактический переход этих полномочий к неуправомоченному лицу или лицам либо незаконную реорганизацию юридического лица, если эти деяния повлекли причинение существенного вреда юридическому лицу либо правам и законным интересам граждан или других юридических лиц, либо охраняемым законом интересам общества или государства.
   Статья 201.2. Злоупотребление правами участника (акционера) юридического лица
   1. Умышленное использование прав участника (акционера) юридического лица, являющегося коммерческой или иной организацией, самим участником (акционером) или другим лицом, вопреки интересам данного юридического лица, если это деяние повлекло прекращение или приостановление деятельности органов управления юридического лица и причинение юридическому лицу имущественного вреда».
   Считаем, что предложенные СК при МВД изменения в УК также заслуживают юридической оценки со стороны научной общественности и Верховного Суда. Сейчас же только заметим, что конструкция ст. 201.1, по нашему мнению, с точки зрения законодательной техники [710 - См. подр. о требованиях к законодательной технике: Гродзинский М.М. Законодательная техника и Уголовный кодекс // Вестник советской юстиции. – 1928. – № 19. – С. 558; Панько К.К. Методология и теория законодательной техники уголовного права России: монография. – Воронеж, 2004; Иванчин А.В. Уголовно-правовые конструкции и их роль в построении уголовного законодательства: дис… канд. юрид. наук. – Ярославль, 2002; Кузнецова Н. Эффективность уголовно-правовых норм и языка закона // Социалистическая законность. – 1973. – № 9. – С. 29–33; Фаткуллина М.Б. Проблемные вопросы языка и терминологии уголовного закона // Совершенствование практики применения уголовного законодательства сотрудниками ОВД: Сб. ст. – Екатеринбург: Уральский юридический институт МВД России, 2005. – С. 108–112; Фаткуллина М.Б. Уголовный закон: проблемы законодательной техники // Уголовный закон: проблемы теоретического моделирования и применения: Материалы межвуз. науч. – практ. конф. – Омск: Омская академия МВД России, 2006. – С. 31–35; Фаткуллина М.Б., Морозова Т.В. О некоторых правилах законодательной техники в уголовном праве России // Проблемы совершенствования российского уголовного законодательства: Сб. науч. тр. – Екатеринбург: Уральский юридический институт МВД России, 2009. – С. 54–63; и др.] является весьма сложной для восприятия и, скорее всего, не будет эффективно применяться на практике. Но здесь дело не только и не столько в том, как данная статья будет работать на практике. В силу целей самого рейдерского захвата для захватчиков собственность носит первостепенный характер, им важнее получить активы юрлица, нежели присвоить полномочия по управлению им, чего, как ни парадоксально, СК при МВД не осознает.
   При определении видового объекта важно учитывать, как мы ранее уже отмечали, что, осуществляя захват, рейдеры всегда посягают как минимум на два вида общественных отношений: на отношения собственности и на общественные отношения, возникающие в сфере экономической деятельности. Поэтому включение предлагаемой ст. 201.1 в УК РФ, т. е. в гл. 23 «Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях», неуместно даже не потому, что в данном случае отношения собственности в силу иерархии общественных отношений, подлежащих уголовно-правовой охране (ч. 1 ст. 2 УК РФ), имеют определенный приоритет, а потому, что вышеназванные отношения – это тот объект, на который преступник в первую очередь посягает, осуществляя рейдерский захват.
   Что касается проекта ст. 201.2, то, по нашему мнению, следует в диспозиции уголовно-правовой нормы уточнить размер причиненного юридическому лицу имущественного вреда (считаем, что речь должна идти о крупном размере). При этом имущественный вред должен включать в себя упущенную выгоду, в том числе и потому, что в результате действий корпоративных шантажистов могут быть сорваны весьма прибыльные сделки, блокирован дополнительный выпуск ценных бумаг (как следствие, не привлечены инвестиции в уставной капитал компании), а также наступить иные негативные в финансовом плане последствия.
   Актуальность криминализации деяния, получившего наименование «Корпоративный шантаж», обусловлено следующими обстоятельствами.
   Миноритарный акционер достаточно крупного АО способен, выражаясь на рейдерском сленге, так его «закошмарить» подачей всевозможных исков, оспариванием действий органов управления организации, требованием предоставления ему документов о деятельности общества и прочими формами реализации своих прав, ранее подробно нами рассмотренных, что менеджмент общества и держатели крупных пакетов его акций будут искать всевозможные пути примирения с таким участником, в том числе соглашаясь на выкуп принадлежащих ему акций по весьма завышенной цене. При этом формально в действиях такого гринмэйлера-вымогателя не будет ничего противозаконного. И максимум что удастся использовать в целях борьбы с таким вредителем – доказать факт злоупотребления принадлежащими акционеру правами в соответствии с нормой ст. 10 ГК РФ и со ссылкой на соответствующие положения устава АО, закрепляющие, как правило, обязанность акционера пользоваться его правами добросовестно и разумно.
   Приходится лишь сожалеть, что попытаться обратиться в такой ситуации к охранительным нормам уголовного права не представляется возможным. Напрашивающаяся, с учетом условий внешней аналогии, норма о вымогательстве (ст. 163 УК РФ) применена быть не может: диспозиция статьи не предусматривает реализацию принадлежащих лицу законных прав в качестве признака объективной стороны преступления, пусть и подкрепляющего требование передать чужое имущество. Последнее, кстати, здесь чаще всего прямо не озвучивается, а эффект «вымогательства» достигается аналогично поведению, прокомментированному Пленумом Верховного Суда РФ в Постановлении, при котором указанное лицо вынуждено действовать в интересах виновного, чтобы избежать причинения вреда собственным законным правам и интересам [711 - См.: О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. № 6 // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2000. – № 4. – С. 5–9 (см. п. 15).].
   Кроме того, обычно «корпоративные шантажисты» никакого имущества не требуют. С предложением приобрести свои пакеты к ним выходят сами «жертвы». Также следует отметить, что гринмэйлеры никому не угрожают ни убийством, ни уничтожением имущества. В отдельных случаях, когда ими используется такой прием, как компрометация руководства, ст. 163 УК РФ может быть применена, но только в том случае, если вымогатели допустят просчет и потребуют денежные средства еще до публикации компрометирующих материалов. Обычно происходит наоборот: шантажисты размещают одну публикацию следом за другой, чтобы внушить менеджерам и акционерам, что так будет продолжаться, пока акции не выкупят. Подобные злоупотребления правами акционера, к сожалению, сегодня находятся вне орбиты уголовного преследования.
   Здравый смысл не находит объяснений отсутствию средств уголовно-правовой защиты в ситуации, при которой возможны значительные негативные экономические последствия недобросовестного поведения отдельного акционера или их группы для общества-эмитента, других участников АО. Представляется, что назрела необходимость в разработке отдельной нормы, которая могла бы применяться при подобного рода злоупотреблениях, повлекших существенные, в первую очередь в материальном выражении, последствия.
   Полагаем, что уголовно-правовая норма, криминализирующая корпоративный шантаж, должна быть следующей:
   «Статья 201.1. Злоупотребление правами участника (акционера) юридического лица
   1. Умышленное использование прав участника (акционера) юридического лица, являющегося коммерческой или иной организацией, самим участником (акционером) или другим уполномоченным им лицом согласно доверенности, вопреки интересам данного юридического лица, если это деяние повлекло прекращение или приостановление деятельности органов управления юридического лица и (или) причинение крупного ущерба другим участникам (акционерам) юридического лица, юридическому лицу или государству, —
   наказываются…
   2. Те же деяния, совершенные группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, а равно повлекшие причинение особо крупного ущерба, —
   наказываются…
   Примечание. Крупным ущербом признается ущерб, превышающий двести пятьдесят тысяч рублей, особо крупным – один миллион рублей. Ущерб включает в себя в том числе упущенную выгоду».
   С учетом того, что в примечание к проекту ст. 201.1 мы включили такую категорию, как «упущенная выгода», возникает необходимость дополнения УК РФ примечанием, раскрывающим понятие «ущерб».
   Необходимым условием уголовной наказуемости ряда преступлений в сфере корпоративных отношений является наступление общественно опасных последствий в виде крупного ущерба. Нам представляется, что в целях единообразного понимания содержания понятия «ущерб» в правоприменительной практике по отношению к преступлениям в сфере корпоративных отношений необходимо дополнить примечание к ст. 169 УК РФ абзацем следующего содержания:
   «Под ущербом в статьях главы 22 и 23 настоящего кодекса понимаются материальный и другие виды имущественного вреда (убытков). В содержание ущерба (убытков) включается как реальный ущерб, так и упущенная выгода. Не включаются в ущерб нематериальные виды вреда, в том числе моральный вред».
   При этом ущерб как последствие совершения преступлений в сфере корпоративных отношений должен носить собственно материальный характер, а точнее, выступать в качестве имущественного ущерба, поскольку эти преступления совершаются в сфере экономики, т. е. в процессе производства, распределения, обмена, перераспределения и потребления материальных благ, работ и услуг.
   Вместе с тем, несмотря на указанные проблемы в вопросе противодействия уголовно-правовыми средствами преступлениям в сфере корпоративных отношений, в 2009 г. наметилась положительная тенденция по криминализации отдельных деяний.
   Под давлением научной общественности, а также в связи с непосредственным указанием Президента России Д.А. Медведева, в конце 2009 г. в УК РФ были внесены изменения, получившие наименование «антирейдерские».
   Работа в этом направлении велась не один год, и на рассмотрение в Государственную Думу с 2007 г. вносился целый ряд законопроектов, как усиливающих уголовную ответственность по уже существующим в УК составам, так и криминализирующих отдельные деяния, сопряженные с рейдерскими захватами [712 - См. подр.: Федоров А.Ю. Рейдерство и корпоративный шантаж (организационно-правовые меры противодействия). – М.: Волтере Клувер, 2009. – С. 245–265.]. Один из таких законопроектов получил поддержку депутатов, сенаторов и Президента и вступил в силу 30 октября 2009 г. (Федеральный закон от 30 октября 2009 г. № 241-ФЗ). Однако он вызывает значительное количество нареканий.
   Итак, в УК РФ появились новые составы:
   Статья 185.2. Нарушение порядка учета прав на ценные бумаги.
   Статья 185.3. Манипулирование ценами на рынке ценных бумаг.
   Статья 185.4. Воспрепятствование осуществлению или незаконное ограничение прав владельцев ценных бумаг.
   Также были внесены изменения в текст статей УК РФ:
   Статья 185. Злоупотребления при эмиссии ценных бумаг.
   Статья 185.1. Злостное уклонение от раскрытия или предоставления информации, определенной законодательством Российской Федерации о ценных бумагах.
   Что касается внесения изменений в ст. 185 УК РФ в части уточнения терминологии, используемой в данной статье, то, бесспорно, такие изменения были необходимы, и вот почему.
   До 30 октября 2009 г. ст. 185 УК РФ предусматривала уголовную ответственность за внесение в проспект эмиссии ценных бумаг заведомо недостоверной информации. В то время как в Федеральном законе «О рынке ценных бумаг» от 22 апреля 1996 г. № 39-Ф3 (в соответствии с изменениями, внесенными Федеральным законом от 28 декабря 2002 г. № 185-ФЗ) документ, содержащий информацию об эмитенте, его финансово-экономическом состоянии, размещаемых эмиссионных ценных бумагах и др., носит наименование – «проспект ценных бумаг».
   Несоответствие в терминологии объяснялось тем, что после внесения изменений в Закон о рынке ценных бумаг Уголовный кодекс в соответствие с данным законом приведен не был, и семь лет ст. 185 УК РФ вызывала справедливые нарекания в части используемой терминологии, и именно по этой причине законодатель наконец-то изменил текст уголовного закона.
   Однако вопросы как по измененным ст. 185 и 185.1, так и по новым ст. 185.2, 185.3 и 185.4 УК РФ все же есть.
   Проблема современной правоприменительной практики заключается в том, что в год в России выявляется не более десяти преступлений, предусмотренных ст. 185 УК РФ. Вто же время количество рейдерских захватов, использующих механизм проведения незаконной дополнительной эмиссии с целью «размывания» контрольного пакета акций, ежегодно исчисляется сотнями. И думается, внесение изменений в текст данной статьи вряд ли спасет положение. Причины тому следующие.
   Данные официальной статистики (учитывающие количество уголовных дел, возбужденных по ст. 185УКРФ) не соответствуют действительному положению дел с преступлениями на рынке ценных бумаг: 2005 г. – 6; 2006 г. – 0; 2007 г. – 2; 2008 г. – 2; 2009 г. – 4. По ним выявлено лиц, совершивших преступление: 2005 г. – 1; 2006 г. – 6; 2007 г. – 2; 2008 г. – 1; 2009 г. – 5.
   Высокая латентность связана с разными причинами. Среди ключевых можно назвать несовершенство уголовного закона и неумение его применять, в том числе и в тех случаях, когда закон это позволяет. Некоторые причины такого положения дел мы уже назвали. Но есть и другие, не менее важные.
   Так, для оконченного преступления необходимо, чтобы любая из четырех указанных в УК РФ форм [713 - Злоупотребления при эмиссии ценных бумаг могут выразиться в четырех формах: во внесении в проспект ценных бумаг заведомо недостоверной информации; в утверждении либо подтверждении проспекта, содержащего заведомо недостоверную информацию; в утверждении отчета об итогах выпуска ценных бумаг, содержащего заведомо недостоверную информацию; в размещении эмиссионных ценных бумаг, выпуск которых не прошел государственную регистрацию.] деяния повлекла за собой причинение крупного ущерба гражданам, организациям или государству. В соответствии с законом крупным признается ущерб, превышающий один миллион рублей (примечание к ст. 185 УК РФ). Упомянутый нами Федеральный закон от 30 октября 2009 г. № 241-ФЗ также оставил размер такого ущерба без изменений, несмотря на то что учеными неоднократно и вполне оправданно высказывались замечания и критика по поводу завышения законодателем размера крупного ущерба [714 - См., напр.: Лопашенко Н.А. Преступления в сфере экономики: Авторский комментарий к уголовному закону. – М.: Волтере Клувер, 2006; Лопашенко Н. Рейдерство // Законность. – 2007. – № 4. – С. 7—12; Ставило С.П. Уголовно-правовые и криминологические аспекты рынка ценных бумаг: дис…. канд. юрид. наук. – Н. Новгород, 2000. – С. 77; и др.].
   Замечания в этой части сводятся к следующему.
   Во-первых, из существующего определения крупною ущерба следует несколько выводов, некоторые из которых, к сожалению, используются недобросовестными субъектами корпоративных отношений, в том числе и рейдерами:
   1) при недостижении в результате злоупотребления при эмиссии ценных бумаг ущерба на сумму свыше одного миллиона рублей уголовная ответственность для виновных возможна только в случае доказанности их умысла причинить такой или больший ущерб. При этом такой умысел должен быть прямым, т. е. лицо должно желать наступления указанных последствий; а само содеянное квалифицируется как неоконченная преступная деятельность, а именно – покушение на преступление, предусмотренное ст. 185 УК РФ. При назначении наказания за покушение, согласно ч. 2 ст. 66 УК РФ, срок или размер наказания не может превышать трех четвертей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного ст. 185 УК РФ. Соответственно, максимальное наказание в этом случае по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 185 УК РФ будет равняться полутора годам исправительных работ; по ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 185 УК РФ – двум годам и трем месяцам лишения свободы;
   2) если, совершая злоупотребления при эмиссии ценных бумаг, лицо безразлично относилось к размеру ущерба, который может быть причинен, или сознательно допускало, что его размер может превысить один миллион рублей, однако фактически в результате его действий был причинен меньший ущерб, – уголовная ответственность исключается; в действиях виновного отсутствуют признаки преступления, предусмотренного ст. 185 УК РФ.
   Во-вторых, считаем, что заслуживает обсуждения вопрос о сроках наказания, установленных за злоупотребления при эмиссии ценных бумаг, которые, как мы полагаем, не соответствуют общественной опасности содеянного (категорийность деяния определена неправильно), что, безусловно, не способствует построению эффективной уголовной политики противодействия злоупотреблениям при эмиссии ценных бумаг. Аргументы следующие.
   Даже несмотря на то, что о преступности деяния при злоупотреблении свидетельствуют одновременно несколько криминообразующих признаков (ложь в документах – обман, совершение запрещенных действий – эмиссия без государственной регистрации, причиненный крупный ущерб – действительно, объективно очень крушили), законодатель не считает это преступление тяжким. Злоупотребление, которое не сопровождалось наличием квалифицирующих признаков, отнесено к преступлениям небольшой тяжести, при котором максимальное наказание заключается в исправительных работах. Злоупотребление по ч. 2 ст. 185 УК РФ – это преступление средней тяжести, с максимальным наказанием за него в виде лишения свободы на срок до трех лет.
   Полагаем, что этот вопрос требует более детального изучения, основанного на анализе правоприменительной практики.
   Без сомнения, завышен и размер крупного ущерба, фактически позволяющий виновным избегать уголовной ответственности при злоупотреблениях при эмиссии. Ущерб должен быть аналогичным тому, который был ранее закреплен в отношении большинства преступлений в сфере экономической деятельности (превышающим 250 тыс. руб.; т. е. как это было в примечании к ст. 169 УК РФ до 7 апреля 2010 г.). Соответственно преступление, предусмотренное ст. 185 УК РФ, требует внесения в него законодательных поправок, иначе превентивная сила уголовного закона просто не работает.
   Аналогичные замечания (завышение законодателем размера крупного ущерба, несоответствие сроков наказания общественной опасности содеянного) можно высказать и в адрес ст. 185.1—185.4 УК РФ.
   Кроме того, полагаем, что концепция новых составов уголовного закона (ст. 185.2—185.4 УК РФ) является неверной. Конструкция должна быть следующей: основной состав – формальный, квалифицированный состав – материальный. Основания тому, помимо ранее отмеченных, следующие.
   Введение в УК РФ в октябре 2009 г. ст. 185.2 и 185.4 в первоначальной редакции вызвало сложности в применении их на практике.
   Во-первых, за рамками диспозиции этих статей остаются действия, посягающие на права владельцев долей в уставном капитале ООО, которые не относятся к категории владельцев ценных бумаг. Данный законодательный пробел был восполнен лишь в июле 2010 г. (Федеральным законом от 1 июля 2010 г. № 147-ФЗ): в отношении ст. 185.2 – посредством внесения в УК РФ ст. 170.1 «Фальсификация единого государственного реестра юридических лиц, реестра владельцев ценных бумаг или системы депозитарного учета»; в отношении ст. 185.4 – посредством внесения в УК РФ ст. 185.5 «Фальсификация решения общего собрания акционеров (участников) хозяйственного общества или решения совета директоров (наблюдательного совета) хозяйственного общества». Статьи 185.2 и 185.4 в этой части были оставлены без изменений.
   Во-вторых, обязательным признаком составов предусмотренных ими преступлений является общественно опасное последствие в виде причинения гражданам, организациям или государству по ст. 185.2 крупного ущерба (состав материальный, по ч. 1), а по ст. 185.4 – крупного ущерба либо извлечения дохода в крупном размере (состав формально-материальный). Данное обстоятельство повлечет невозможность уголовно-правового преследования злоумышленников до тех пор, пока указанные в законе последствия не наступят, что, в свою очередь, существенно осложнит процесс истребования выведенного из компании имущества у добросовестного приобретателя прежним собственником. Данный недостаток не устранен до сих пор.
   В-третьих, как правило, хищение или иное противоправное завладение ценными бумагами, а также внесение иных недостоверных сведений в реестр учета прав на ценные бумаги (например, реестр акционеров) совершаются на основании заведомо подложных правоустанавливающих документов (фальсификация договора купли-продажи акций и передаточного распоряжения).
   При этом предусмотренный порядок учета прав на ценные бумаги не нарушается, так как регистратор вносит изменения в реестр, формально действуя в соответствии с предусмотренной законом и иными нормативными правовыми актами процедурой. Он не обязан осуществлять юридическую экспертизу правоустанавливающих документов и проверять их подлинность.
   Таким образом, действие ст. 185.2 в первоначальной редакции (30 октября 2009 г.) ограничивалось лишь случаем непосредственного внесения изменений в реестр в отсутствии правоустанавливающих документов, которые носят единичный характер. Данный недостаток был устранен лишь в июле 2010 г. (Федеральным законом от 1 июля 2010 г. № 147-ФЗ): ст. 185.2 была дополнена ч. 3, предусматривающей ответственность за внесение в реестр владельцев ценных бумаг недостоверных сведений, а равно умышленное уничтожение или подлог документов, на основании которых были внесены запись или изменение в реестр владельцев ценных бумаг.
   В-четвертых, диспозиция ст. 185.4 предусматривает лишь одну из общественно опасных форм фальсификации результатов голосования на общем собрании владельцев ценных бумаг – воспрепятствование осуществлению (ограничение) права на голосование. Данный пробел был восполнен посредством внесения в июле 2010 г. в УК РФ ст. 185.5.
   В-пятых, альтернативные действия, предусмотренные диспозицией ст. 185.4 (незаконный отказ в созыве общего собрания владельцев ценных бумаг или уклонение от его созыва; незаконный отказ регистрировать для участия в общем собрании владельцев ценных бумаг лиц, имеющих право на участие в общем собрании; проведение общего собрания владельцев ценных бумаг при отсутствии необходимого кворума), сами по себе не могут непосредственно причинить имущественный ущерб или повлечь извлечение какого-либо дохода.
   Следствием указанных действий может быть лишь принятие на общем собрании участников общества выгодного отдельным заинтересованным лицам решения, например, о прекращении полномочий совета директоров общества, одобрении крупной сделки и т. д. И лишь опосредованно, в ходе деятельности вновь избранного органа управления обществом, – причинение имущественного ущерба обществу в виде отчуждения его имущества, а впоследствии и акционеру в виде уменьшения дивидендов. Доказать на практике причинно-следственную связь между указанными действиями и перечисленными последствиями будет крайне сложно.
   Вместе с тем в уголовном праве действует принцип, согласно которому общественно опасные действия и их вредные последствия должны находиться в прямой причинно-следственной связи друг с другом. В связи с этим ст. 185.4 в действующей редакции вряд ли будет применяться на практике. Этот вывод подтверждается и статистическими данными. Так, более чем за год действия данной статьи по ней не было возбуждено ни одного уголовного дела. Поэтому трудно не согласиться с Председателем СК при прокуратуре РФ А.И. Бастрыкиным, назвавшим статью «мертвой» [715 - См.: Статья Александра Бастрыкина о проблемах реформирования уголовного законодательства в свете модернизации экономики страны // http://www. sledcomproc.ru/blog/detail.php?ID=28574].
   Вышеуказанные поправки, внесенные в УК РФ в июле 2010 г. в целях устранения недостатков в конструировании ст. 185.2 и 185.4, стали возможными, в том числе благодаря усилиям автора в постоянной критике данных уголовно-правовых норм и формулированию авторских предложений по изменению и дополнению как названных, так и ряда других статей УК [716 - См., напр.: Федоров А.Ю. Рейдерство и корпоративный шантаж (организационно-правовые меры противодействия). – М., 2009. – С. 227–265; Он же. Корпоративный шантаж: криминологическая характеристика и противодействие. – Екатеринбург, 2010. – С. 103, 104; Он же. Уголовно-правовая квалификация «рейдерских» поглощений. – Екатеринбург, 2010. – С. 57; Он же. Целесообразность внесения в УК РФ специальной уголовно-правовой нормы, криминализирующей рейдерство // Современное право. – 2010. – № 5. – С. 128–133.], которые были направлены в установленном порядке в Федеральное Собрание России и затем учтены при доработке проекта Федерального закона от 1 июля 2010 г. № 147-ФЗ.
   С учетом высказанных замечаний можно сформулировать следующий неутешительный вывод: существующая проблема современной правоприменительной практики, заключающаяся в том, что в год выявляется не более десяти преступлений, предусмотренных ст. 185 УК РФ, осталась не разрешенной. Более того, в связи с тем что новые составы уголовного закона (ст. 185.2, 185.3 и 185.4 УК РФ) содержат аналогичные ст. 185 УК РФ недостатки (а также являются: ст. 185.2 материальным составом (ч. 1), а ст. 185.3 и 185.4 – формально-материальными), они также вряд ли будут эффективно применяться на практике (думается, в 2010–2011 гг. в общей сложности (суммарно) по данным составам будет выявлено не более 10 преступлений).
   В связи с этим считаем актуальным разработку новой концепции «антирейдерских» статей уголовного закона с последующим внесением соответствующих изменений в УК РФ.
   Следует отметить, что некоторые решения законодателя в аспекте противодействия преступлениям в сфере корпоративных отношений характеризуются нелогичностью, непоследовательностью и невниманием к опыту тех государств, которые показывают примеры эффективной борьбы с актуальными видами экономических преступлений.
   В научном сообществе вновь активно обсуждается проблема конфискации имущества и ценностей, полученных преступным путем. Целесообразность использования данной меры очевидна и подтверждается мировым опытом (во Франции, Бельгии, Голландии, Швейцарии, других странах конфискация является видом наказания) [717 - См.: Лунеев В.В. Конфискация имущества изУК РФ незаконно исключена: что дальше? // Государство и право. – 2006. – № 4. – С. 5—10; Матвеева А.А. Конфискация имущества в современном законодательстве Российской Федерации // Вестник МГУ. Серия 11 «Право». – 2007. – № 4. – С. 14–31; и др.].
   В 2003 г. много недоуменных вопросов вызвала ликвидация в России конфискации имущества как вида уголовного наказания. Подобное решение не соответствует обязательствам, которые Россия приняла на себя, ратифицировав международные и европейские конвенции о борьбе с терроризмом, коррупцией, незаконным оборотом наркотиков, транснациональной организованной преступностью, в которых конфискация имущества осужденного за особо тяжкие преступления в сфере экономической деятельности и общественной безопасности предлагается государствам-участникам в качестве эффективной уголовно-правовой меры. В соответствии с ними конфискация имущества членов ОПГ является важнейшим инструментом борьбы с оргпреступностью.
   Конституционный Суд в Определении от 8 июля 2004 г. № 251-0 отметил, что в настоящее время институт конфискации имущества в сфере уголовной юстиции регулирует норма, содержащаяся в п. 1 ч. 3 ст. 81 УПК РФ (институт конфискации имущества, признанного вещественным доказательством по уголовному делу). Данная норма, будучи по своей природе и сущности нормой уголовно-процессуального законодательства как самостоятельной отрасли в системе российского законодательства, имеет собственный предмет правового регулирования – институт вещественных доказательств в уголовном судопроизводстве. Как таковая данная норма, обеспечивая выполнение Российской Федерацией принятых на себя международно-правовых обязательств применительно к сфере уголовно-процессуального законодательства, не подменяет и не может подменять собой нормы уголовного закона, которыми и только которыми конфискация устанавливается в качестве уголовного наказания, и, соответственно, не исключает урегулирования вопросов конфискации в сфере уголовного законодательства с учетом предписаний названных конвенций. Исходя из указанной позиции, урегулирование вопросов конфискации в сфере уголовного законодательства предполагает не просто восстановление исключенной ст. 52 УК РФ в прежнем виде, а введение уголовно-правового института конфискации в новой редакции, соответствующей требованиям международных договоров [718 - См.: Зорькин В.Д. Конституционный суд России в европейском правовом поле //Журнал российского права. – 2005. – № 3. – С. 6.].
   По утверждению ведущего криминолога страны В.В. Лунеева, исключение из УК РФ такого вида наказания, как конфискация имущества, является выполнением заказа представителей экономической преступности, которые участвуют в разграблении России [719 - См.: Лунеев В.В. Тенденции современной преступности и борьбы с ней в России // Государство и право. – 2004. – № 1. – С. 13.].
   Исходя из угрожающих масштабов коррупции, а также под давлением научной общественности в 2006 г. в уголовный закон был возвращен институт конфискации имущества [720 - См.: Федеральный закон от 27 июля 2006 г. № 153-ФЭ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона “О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма” и Федерального закона “О противодействии терроризму”» // Российская газета. – 2006. – № 165.]. Однако он подвергся существенным изменениям по сравнению с ранее действовавшим. Указанные нововведения в различных аспектах критически анализируются в специальных публикациях [721 - См.: Куракин А.В. Международно-правовые и европейские стандарты административно-правовых средств предупреждения и пресечения коррупции в системе государственной службы Российской Федерации // Государство и право. – 2007. – № 10. – С. 13–21; Буравлев Ю.М. Коррупция в госаппарате. Правовые и организационные проблемы системного противодействия этому злу // Государство и право. – 2008. – № 11. – С. 100; и др.]. При этом до сих пор конфискация у нас отсутствует за преступления против собственности и за большинство экономических преступлений. Иными словами, за те преступления, которыми наносится наибольший ущерб гражданам, обществу и государству! Бесспорно, что подобный гуманизм в плане предупреждения преступлений, связанных с коррупцией и рейдерством, способен сыграть только негативную роль.
   Противоречивость законодателя в рассматриваемом направлении объясняется отсутствием четкой концепции противодействия преступности в сфере корпоративных отношений. Если следовать либеральной концепции (минимизируя вмешательство государства в экономику, следуя принципу экономии уголовно-правовой репрессии, прибегая к замене уголовно-правового регулирования экономических процессов административно-правовым или гражданско-правовым, снижая максимальные пределы уголовно-правовых санкций), то необходимо признать правильной декриминализацию ст. 173 УК РФ и других статей об экономических преступлениях [722 - См.: Кудрявцев В.Н., Эминов В.Е. Криминология и проблемы декриминализации //Журнал российского права. – 2005. – № 4. – С. 104.]. В связи с чем, как нами уже отмечалось, необходимо выработать единую стратегию противодействия преступлениям в сфере корпоративных отношений.
   Актуально изучение международного опыта борьбы с рейдерскими захватами. Так, на Западе уровень рейдерства значительно ниже, чем в России. Этому способствует законодательство, в котором либо присутствует статья, предусматривающая уголовное наказание за рейдерство, как это сделано в Италии, либо, как в большинстве стран, предусмотрены статьи, обеспечивающие защиту системы корпоративного управления в юридическом лице. Например, французское уголовное право, в котором целый ряд статей уголовного закона регулирует корпоративные отношения.
   По нашему мнению, имеет большое значение реализация мер по законодательному закреплению способов защиты прав владельцев ценных бумаг, права на которые учитываются записью в реестре, при несанкционированном списании ценных бумаг; уточнение особенностей правового положения добросовестного приобретателя ценных бумаг, в том числе определение возможностей, условий и порядка истребования ценных бумаг в случае списания их помимо воли владельца.
   Также необходимо внести поправки в уголовно-процессуальное и административное законодательство, которые, обеспечивая эффективное уголовное преследование или административное разбирательство в связи с правонарушениями по поводу ценных бумаг, вместе с тем исключали бы возможность изъятия на длительное время оригинальных документов по учету прав на ценные бумаги, чтобы не препятствовать обороту последних. Для этих целей необходимо законодательно оформить создание специальных резервных копий, имеющих доказательственное значение, предусмотрев при этом нормы об ответственности регистраторов и депозитариев за нарушение правил, обеспечивающих достоверность таких копий и их сохранность.
   Что касается криминализации рейдерства, то необходимость такой криминализации подтверждается в том числе результатами социологического исследования, проведенного в 2005 г. среди работников малых и средних предприятий г. Саратова: 72,1 % респондентов ответили, что рейдерство коснулось и того предприятия, на котором они работают, а 66,2 % считают, что в результате этого могут потерять работу [723 - См.: Лопашенко Н. Рейдерство // Законность. – 2007. – № 4. – С. 7—12.].
   С учетом изложенного, исходя из анализа имеющихся предложений по применению норм УК РФ к лицам, осуществляющим рейдерские захваты, можно условно назвать три противоположные точки зрения ученых, политических деятелей и сотрудников правоохранительных органов на данную проблему.
   Первые (Н.А. Лопашенко, Н.Ф. Кузнецова, А. Тараненко, П. Метельский, А.Н. Прожерина и др.) считают, что предложения ряда юристов о введении в УК РФ новой нормы о преступном рейдерстве не вызваны необходимостью и действующие нормы УК позволяют в полном объеме квалифицировать действия рейдеров.
   Основные аргументы следующие.
   1. Процесс корпоративного захвата раскладывается на составные подготовительные операции. Каждая из них, как правило, представляет деяние, предусмотренное статьей в УК РФ. Соответственно, действующие нормы уголовного закона, несмотря на их некоторое несовершенство, позволяют применять многие статьи УК для борьбы с рейдерством. И существующих статей в УК вполне достаточно.
   2. Введение нового состава может перегрузить УК, сделать Кодекс более жестким по отношению к экономическим отношениям. Как известно, чрезмерное регулирование экономических отношений, даже во благо, приводит к результатам, противоположным ожидаемым.
   3. Какую бы общественную опасность ни представляло рейдерство, нет никаких оснований нарушать конституционный принцип равной защиты всех видов собственности и отодвигать на второй план защиту собственности граждан.
   4. Создание специальной нормы будет сопряжено с большими техническими трудностями. Такие термины, как «корпоративный захват», «рейдерство», «недружественное (враждебное) поглощение», «установление контроля над предприятием», являются экономическими и требуют серьезной юридической разработки их уголовно-правового содержания. Поспешность может, как это уже не раз бывало, завести правосудие в тупик и сделать норму неприменимой из-за неопределенности содержания использованных терминов или противоречий с иными законоположениями. Любые попытки создать отдельную норму уголовного закона, карающую за рейдерство, приведет к ненужному «загромождению» и запутыванию уже существующего законодательства.
   5. Новая уголовно-правовая норма, криминализирующая рейдерство, будет чрезмерно громоздкой и нежизнеспособной. Учитывая, что действия, связанные с рейдерскими захватами, посягают на достаточно широкий круг общественных отношений, охраняемых уголовным правом (собственность, интересы экономической деятельности, порядок управления и т. д.), а формы таких деяний многообразны, вызывает серьезные сомнения даже сама возможность объединения всех них в рамках одного-единственного состава. К тому же рейдеры постоянно «совершенствуют» свою криминальную деятельность, изобретая новые способы и схемы корпоративных захватов, позволяющие максимально эффективно обходить требования закона.
   Вторые (Л.А. Андреева, П.Г. Сычев, С.А. Манахов, Р.И. Акжигитов, М.Ф. Мусаелян, Ю. Чайка, А. Бастрыкин, В. Гринь, В. Константинов, А.Э. Козловская, С.П. Ставило, Ю. Шалаков, А.А. Шашков, Е. Школов, Д.О. Теплова, В.Ф. Щербаков, Ю. Лужков, Е. Примаков и др.) предлагают внести в УК РФ отдельную уголовно-правовую норму, предусматривающую уголовную ответственность за рейдерскую деятельность.
   Основные аргументы следующие:
   1. Из-за отсутствия отдельной статьи в УК РФ, устанавливающей ответственность за рейдерство, не может быть сформирована официальная статистика незаконных корпоративных захватов. Введение уголовной ответственности за рейдерство позволит создать официальную статистику и покажет реальную угрозу экономике со стороны незаконных корпоративных захватов в нашей стране.
   2. Одной из целей наказания является предупреждение, предотвращение совершения преступлений. Введение отдельной статьи за незаконные корпоративные захваты повысит количество привлекаемых виновных лиц к уголовной ответственности. В свою очередь, это повысит риск привлечения к уголовной ответственности и, в соответствии с законами экономики, – транзакционные издержки рейдеров. Таким образом, установление прямой уголовной ответственности создаст проблемы рейдерам, что неминуемо сократит количество желающих заниматься таким «легким и прибыльным» на сегодняшний день видом бизнеса.
   3. В России постсоветского периода в части законодательных новелл принято равняться на опыт зарубежных стран. В западных странах, безусловно, также сталкиваются с проблемой рейдерских захватов. Поэтому в ряде стран установлена уголовная ответственность за данное деяние (причем субъектом преступления являются как физические, так и юридические лица).
   4. Рейдере кие захваты – сложный, высокоинтеллектуальный криминальный бизнес. Среднестатистический рейдер – более квалифицированный профессионал в своем деле, чем среднестатистический сотрудник правоохранительных органов. Данное обстоятельство усугубляет и без того сложную сферу расследования. Учитывая, что процесс корпоративных захватов раскладывается на составные части, их можно квалифицировать как отдельные деяния. Однако группы статей, по которым возможно квалифицировать действия рейдеров, не связаны друг с другом, и это представляет неминуемые трудности для квалификации. Судьи, рассматривающие дела по рейдерским захватам, признаются, что испытывают трудности при квалификации действий по рейдерскому захвату. Зачастую они попросту не «умещаются» в диспозицию наиболее часто вменяемой органами следствия ст. 159 УК РФ. Совершаемые преступления в отдельности могут быть не так опасны для общества и не так очевидны для правоохранительных органов. Применение для квалификации рейдерских действий отдельных статей УК РФ не позволяет раскрыть общую картину незаконных корпоративных поглощений, а следовательно, эффективно бороться с ними.
   5. Рейдерство, как новое социально-правовое явление, отличается от всех иных традиционных имущественных преступлений. Во-первых, рейдерские захваты собственности – это не отдельные, изолированные, единичные акты преступного поведения (ответственность за которые предусмотрена подавляющим большинством норм УК РФ), а системно отлаженный комплексный криминальный бизнес. Во-вторых, для рейдерства характерен специфический предмет посягательств – недвижимость, т. е. цельные имущественные хозяйственные комплексы. Применительно же к традиционным имущественным преступлениям (грабежам, мошенничествам, вымогательствам и др.) предметом посягательств выступает, как правило, движимое имущество. В-третьих, рейдерство является «корпоративным» видом преступности. Преступные сообщества функционируют под прикрытием легально действующих юрлиц. Жертвами рейдеров в большинстве случаев также становятся юрлица. При этом в УК РФ нет нормы, позволяющей привлекать к ответственности за рейдерские захваты, понимаемые как цельное, системное уголовно-правовое явление.
   6. Квалификация рейдерского захвата только по отдельному эпизоду (например, подделке учредительных документов юрлица) не отражает сути и масштабов всей преступной деятельности данного вида и может привести к ее искусственному усечению, дроблению.
   7. Основная масса рейдерских захватов отсекается от уголовного преследования на стадии проверки заявлений об их совершении или в процессе расследования. Распространенным способом «увода» рейдеров от уголовного наказания стало применение к ним ст. 75 и 76 УК РФ, предусматривающих освобождение от уголовной ответственности лиц, совершивших преступления средней или небольшой тяжести в связи с деятельным раскаянием или за примирением с потерпевшим. Уловка состоит в подмене расследования совокупности действий, составляющих рейдерский захват, следствием по отдельным составляющим его преступлениям небольшой или средней тяжести. Из всей совокупности деяний по рейдерскому захвату искусственно выделяется эпизод, представляющий собой преступление небольшой или средней тяжести (самоуправство, подделка документов и т. п.). Это дает возможность при доказанности их совершения освобождать виновных лиц от уголовной ответственности. Такого рода ухищрения органов следствия объясняются коррупционными связями с рейдерами.
   Здесь необходимо отметить, что большая часть авторов предпринимают попытки в диспозиции новой уголовно-правовой нормы описать все действия, составляющие общественно опасное явление – рейдерство. Но, как мы уже отмечали, данное явление эволюционирует, постоянно изменяются способы и приемы достижения криминальной цели. Поэтому спустя год-два такая уголовно-правовая норма «устареет» и вообще не будет применяться на практике.
   Третья точка зрения, которую активно поддерживает ряд депутатов Государственной Думы (Г. Гудков, А. Хинштейн, А. Луговой), касается точечных изменений УК РФ в аспекте противодействия рейдерству. Депутаты предлагают ужесточить уголовные наказания по ряду статей УК РФ (речь идет о том, когда преступные посягательства совершены в отношении имущественных комплексов юридических лиц). Однако следует заметить, что в соответствии с Конституцией РФ (ст. 8) признаются и защищаются равным образом частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности. В связи с этим вызывает сомнение правомерность установления повышенной ответственности за преступления, совершенные в отношении собственности юридических лиц. Из теории и практики применения уголовных наказаний следует, что в качестве критерия тяжести наказания виновного в случае совершения экономических преступлений могут учитываться, например, размер похищенного, но не форма собственности или принадлежность имущества гражданину либо юридическому лицу. Поэтому предложения об установлении большей уголовно-правовой защиты (в виде ужесточения уголовных наказаний) в отношении имущественных и иных прав юридических лиц (дополнения в ст. 159, 161, 165, 303, 305, 327 и др. УК РФ) по отношению к имущественным и иным правам других потерпевших представляются крайне неубедительными и их, по нашему мнению, не следует поддерживать.
   Точка зрения автора на рассмотренную проблему состоит в следующем. Конечно же, механизм уголовно-правовой охраны сферы корпоративных отношений требует совершенствования. Это подтверждается в том числе правоприменительной практикой, а точнее практически отсутствием таковой (возбуждаются, расследуются и направляются в суд единицы уголовных дел по обвинению лиц, причастных к рейдерским захватам, при том что ежегодно в России совершаются десяти! тысяч рейдерских акций), что главным образом объясняется несовершенством конструкции действующих норм УК, применяемых к рейдерам. Поэтому вносить изменения в уголовное законодательство, безусловно, необходимо. Однако данные изменения не должны сводиться лишь к установлению повышенной ответственности (ужесточению наказаний) за преступления, совершенные в отношении собственности юридических лиц. Такая мера, во-первых, не обоснованна, во-вторых, не изменит ситуации (будут также возбуждаться единицы уголовных дел, с той лишь разницей, что по ним будут выноситься более суровые приговоры).
   В целом мы присоединяемся к сторонникам второй позиции, так как в настоящее время не все общественно опасные способы рейдерских захватов подпадают под действующие уголовно-правовые запреты, внося, однако, в эту позицию некоторые утонения.
   Во-первых, рейдерство – сложное многогранное явление, которое включает в себя широкий спектр разнородных действий, посягающих на различные объекты уголовно-правовой охраны – собственность, экономическая деятельность, интересы службы в коммерческой и иной организации, общественная безопасность, государственная служба, правосудие, государственное управление и др. Охватить все эти деяния диспозицией одной статьи УК РФ практически невозможно. Такая статья получилась бы слишком общей по своему содержанию, громоздкой, а следовательно, мало пригодной для практического применения.
   Поэтому реализация идеи криминализации отдельных рейдерских деяний должна предполагать введение в УК РФ не одной, а нескольких статей, предусматривающих каждое из таких деяний по отдельности.
   Во-вторых, необходимо четко определить, какие именно деяния выходят за рамки уголовно-правового регулирования.
   С учетом сказанного, а также в связи с тем, что на сегодняшний день отечественное корпоративное законодательство не содержит определения рейдерства, корпоративного спора и корпоративного шантажа, считаем актуальным разработку Федерального закона «Об урегулировании споров в сфере корпоративных отношений и противодействии рейдерству в Российской Федерации», в котором необходимо: сформулировать определение корпоративного спора [724 - На необходимость законодательного определения понятия «корпоративный спор» мы неоднократно обращали внимание в своих работах (Федоров А.Ю. Криминальное присвоение прав на владение и управление предприятиями и организациями: организационно-практические меры противодействия. – Екатеринбург, 2009. – С. 162, 300; Он же. Рейдерство и корпоративный шантаж (организационно-правовые меры противодействия). – М., 2009. – С. 224, 461; и др.). Наши предложения в этой части были реализованы в связи с вступлением в силу 19 октября 2009 г. Федерального закона от 19 июля 2009 г. № 205-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», в котором закреплено определение корпоративного спора.] и корпоративного конфликта и пути их законного урегулирования, в том числе раскрыть роль государства в урегулировании корпоративных конфликтов; предусмотреть четкие определения таких общественно опасных явлений, как рейдерство и корпоративный шантаж, описать круг деяний, охватываемых ими; определить государственный орган, ответственный за выработку государственной политики и координацию деятельности всех ветвей власти в аспекте противодействия рейдерству и урегулированию корпоративных конфликтов; и т. д. И уже с учетом положений данного закона разработать соответствующие изменения и дополнения, касающиеся конструирования действующих норм УК РФ, в аспекте противодействия рейдерству и корпоративному шантажу.
   Кстати говоря, в мае 2008 г. на пресс-конференции по проблеме рейдерства первый заместитель Генпрокурора РФ А. Буксман заявил, что «Генпрокуратура выступила за принятие закона “О рейдерстве”. Сейчас в Госдуме идет активная работа над законопроектом “ О рейдерстве”. Он находится в хорошем отработанном состоянии, поэтому надеюсь, что в ближайшее время закон будет принят» [725 - Буксман А. России необходим закон о рейдерстве // Независимая газета. – 2008. – № 236.15окт.; Федеральный закон «О рейдерстве» //http://www. zahvat.ru/profile/7868/]. Однако, к сожалению, данный проект закона до сих пор не принят.
   Помимо важности дискуссии о внесении в УК отдельной нормы о рейдерстве, есть и другие не менее, а может, и более актуальные вопросы, требующие немедленного разрешения. Обратимся к их рассмотрению.
   Значимым, поистине революционным событием в аспекте противодействия корпоративной преступности стало внесение в июле 2010 г. изменений в УК РФ (Федеральный закон от 1 июля 2010 г. № 147-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и в статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»),
   УК РФ был дополнен следующими нормами.
   Статья 170.1. Фальсификация единого государственного реестра юридических лиц, реестра владельцев ценных бумаг или системы депозитарного учета.
   Статья 185.2. дополнена частью 3, предусматривающей ответственность за внесение в реестр владельцев ценных бумаг недостоверных сведений, а равно умышленное уничтожение или подлог документов, на основании которых были внесены запись или изменение в реестр владельцев ценных бумаг.
   Статья 185.5. Фальсификация решения общего собрания акционеров (участников) хозяйственного общества или решения совета директоров (наблюдательного совета) хозяйственного общества.
   Статья 285.3. Внесение в единые государственные реестры заведомо недостоверных сведений.
   Актуальность данных поправок в УК РФ была обусловлена в том числе следующими обстоятельствами.
   Уголовный кодекс РФ до 1 июля 2010 г. не охватывал весь спектр деяний, посредством которых совершаются рейдерские захваты. Так, в большинстве случаев захвату активов юрлица по «серым» схемам предшествует противоправное, с точки зрения корпоративного законодательства, приобретение и использование полномочий по управлению обществом или отдельных управленческих полномочий (далее – захват управления обществом). Последствия таких действий создают правовую основу для дальнейшего отчуждения имущества компании в пользу аффилированных лиц, т. е. фактического захвата этого имущества (активов).
   Захват управления в большинстве случаев осуществляется тремя способами.
   Первый способ предполагает фальсификацию (подтасовку) результатов голосования на общем собрании участников общества. Понятие «фальсификация результатов голосования», исходя из общепризнанного значения термина «фальсификация», можно определить как умышленное искажение результатов голосования путем обмана. При этом могут совершаться следующие действия: недостоверное отражение в протоколе общего собрания сведений о количестве участников, результатах голосования, кворуме; заведомо недостоверный подсчет голосов участников; подлог бюллетеней для голосования;
   составление заведомо недостоверного списка лиц, имеющих право на участие в общем собрании (умышленное невключение в него нелояльного участника);
   блокирование или ограничение фактического доступа нелояльного акционера к голосованию, несообщение или сообщение ему недостоверных сведений о времени и месте проведения собрания, вследствие чего такой акционер не участвует в голосовании, а его голос в формировании воли общества не учитывается;
   принуждение участника к голосованию определенным образом или отказу от голосования;
   голосование от имени отсутствующего участника по заведомо подложной доверенности;
   подписание председателем и секретарем собрания протокола, содержащего заведомо ложные сведения.
   Второй способ захвата управления обществом включает в себя действия, направленные на фальсификацию решения совета директоров (наблюдательного совета) общества. Обманное искажение результатов заседания совета директоров, который также является коллегиальным органом управления общества, осуществляется способами, аналогичными по сути перечисленным выше.
   Третий способ предполагает совершение различных манипуляций с реестром участников общества (реестр акционеров, ЕГРЮЛ), в частности:
   внесение в ЕГРЮЛ, реестр владельцев ценных бумаг, в первую очередь реестр акционеров, заведомо недостоверных сведений, направленных на списание акций со счетов реальных владельцев и зачисление их на счета аффилированных рейдерам лиц, а также внесение сведений об изменении владельца доли в уставном капитале общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, в результате чего создается численный перевес голосов при проведении общего собрания акционеров (участников) хозяйственного общества;
   внесение в ЕГРЮЛ заведомо недостоверных сведений об изменении единоличного исполнительного органа общества, который впоследствии совершает от имени общества сделки по отчуждению имущества компании;
   внесение сведений об обременении права голоса акционера (участника) на общем собрании;
   умышленное уничтожение или подлог документов, на основании которых были внесены запись или изменение в реестр.
   Как правило, для юридического обоснования внесения указанных изменений в реестр используются соответствующие подложные правоустанавливающие документы (договоры купли-продажи акций, уступки долей, передаточные распоряжения, судебные решения и т. д.) либо указанные изменения вносятся непосредственно путем несанкционированного доступа к электронному носителю информации реестра (компьютеру с реестром) в результате его силового захвата или изъятия на основании незаконного решения сотрудников правоохранительных органов или судьи.
   В результате этих действий принимаются выгодные рейдерам управленческие решения (одобрение крупной сделки, изменение размера уставного капитала, решение о дополнительной эмиссии акций и т. д.), изменяется состав органов управления обществом, создаются иные необходимые для захвата организационно-правовые условия.
   Вместе с тем такие действия до июля 2010 г. находились за рамками уголовно-правовых запретов. Привлечь рейдеров к уголовной ответственности за их совершение было возможным, лишь если было доказано, что захват управления юрлицом осуществлялся в целях последующего хищения его имущества или являлся составной частью иного преступления, например злоупотребления полномочиями (ст. 201 УК РФ). Однако на практике доказать направленность умысла рейдеров на такие последствия (хищение и т. д.) практически невозможно, так как преследуемая цель при совершении этих действий не является столь очевидной.
   Кроме того, не всегда действия рейдеров на этом этапе могут быть непосредственно направлены на хищение имущества. Злоумышленники могут преследовать цель уменьшения совокупной доли голосов владельцев акций (в том числе держателя контрольного пакета акций) или долей (так называемое «размывание» пакета акций), например, путем подтасовки решения о дополнительной эмиссии акций и размещения их среди аффилированных лиц либо внесения в реестр определенного количества заведомо ненадлежащих акционеров, что хищением не является.
   В этой ситуации начать проверку сообщения о преступлении и возбудить уголовное дело возможно только после фактического наступления негативных последствий в виде хищения имущества или иного противоправного его вывода из-под контроля компании, т. е. лишь на завершающем этапе рейдерского захвата. Данное обстоятельство подтверждает и правоприменительная практика СК при Прокуратуре РФ [726 - См.: Смирнов Г.К. Применение и совершенствование уголовного законодательства России в сфере противодействия рейдерству // Уголовный процесс. – 2009. – № 12. – С. 29–35.].
   Именно в связи с этим и были разработаны указанные поправки в УК РФ. Вместе с тем объективно оценить их эффективность и достаточность будет возможным лишь по истечении определенного времени (не менее 3–5 лет).
   Нельзя не отметить, что предложения автора по совершенствованию УК РФ в аспекте рассматриваемой проблемы были учтены в ходе обсуждения и доработки проекта федерального закона от 1 июля 2010 г. № 147-ФЗ (Акт внедрения от 25 мая 2010 г., выдан Советом Федерации ФС РФ (г. Москва)).
   Другой слабой стороной механизма уголовно-правового противодействия рейдерству является недостаточная адаптированность норм УК РФ к специфике данной категории преступлений.
   Так, большинство составов статей УК, которые применяются в настоящее время, носят материальный, реже формально-материальный характер: предполагают обязательное наступление общественно опасных последствий в виде хищения имущества, причинения существенного ущерба либо сопряжены с извлечением дохода в крупном размере.
   Вместе с тем после рейдерского захвата имущество «отмывается» через ряд фиктивных юрлиц или компаний, зарегистрированных в офшорах. В итоге оно поступает в собственность добросовестного приобретателя, истребовать у которого данное имущество (активы) практически невозможно. В ряде случаев такой добросовестный приобретатель является аффилированным лицом рейдеров, однако доказать такую аффилированность практически невозможно.
   Признавая незыблемость гражданско-правового института добросовестного приобретателя, следует отметить необходимость создания правового механизма сбалансированной защиты интересов добросовестного приобретателя и собственника, имущество которого выбыло из его законного владения посредством рейдерского захвата.
   Необходимо внесение изменений в гражданское законодательство в целях уточнения особенностей правового положения добросовестного приобретателя активов (в том числе недвижимости, ценных бумаг), определение возможностей, условий и порядка истребования данных активов.
   Полагаем, что оптимальное соотношение защиты прав добросовестного приобретателя и эффективной уголовно-правовой охраны прав прежнего собственника может быть достигнуто только лишь в случае дополнения УК нормами об ответственности за действия, посредством которых создаются правовые предпосылки для вывода имущества из-под контроля юрлица. При этом составы таких преступлений должны быть именно формальными: общественно опасные последствия в виде утраты права собственности на имущество, причинения иного имущественного ущерба собственнику должны быть выведены за рамки основного состава – это принципиальная позиция.
   Реализация нашего предложения позволит привлекать рейдеров к уголовной ответственности уже на начальных этапах рейдерского захвата, упреждая наступление последствий, при которых виндикационное истребование имущества ограничено институтом защиты прав и законных интересов добросовестного приобретателя.
   Конструирование составов преступлений, предусматривающих деяния, образующие «серое» рейдерство на основе предложенной модели, обусловлено, с одной стороны, необходимостью создания дополнительных предпосылок для предупреждения наступления указанных опасных последствий в виде имущественного вреда и трудностей истребования захваченного имущества, с другой же – избавлением правоприменителя (следователя, судьи) от доказывания направленности умысла рейдера при захвате управления на последующее хищение имущества компании, что, как уже было отмечено ранее, во многих случаях заведомо невозможно.
   Идея криминализации указанных деяний частично была реализована Федеральным законом от 30 октября 2009 г. № 241-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» и в большей мере Федеральным законом от 1 июля 2010 г. № 147-ФЗ с аналогичным названием.
   Однако, как мы уже отмечали, наличие в УК РФ ст. 185.2 и 185.4 в представленной редакции вызовет сложности в их применении в следственно-судебной практике. Причины тому были рассмотрены выше достаточно подробно.
   Несмотря на весьма положительную авторскую оценку изменений, внесенных в УК РФ Федеральным законом от 1 июля 2010 г. № 147-ФЗ, некоторые злободневные проблемы данный закон все же не решил.
   Так, не все сформулированные автором предложения [727 - См. подр. об авторских проектах уголовно-правовых норм: Федоров А.Ю. Корпоративный шантаж: криминологическая характеристика и противодействие. – Екатеринбург, 2010. – С. 103, 104; Он же. Уголовно-правовая квалификация «рейдерских» поглощений. – Екатеринбург, 2010. – С. 57.] по совершенствованию конструкции ст. 185.2 и 185.4 и дополнению УК РФ ст. 185.5 были учтены в полном объеме; это касается в том числе формирования формальных составов преступлений.
   В связи с этим представляется необходимым дополнить:
   ст. 170.1 частью 4, предусматривающей такой квалифицирующий признак, как – те же деяния, совершенные в составе организованной группы или преступного сообщества;
   ст. 185.2 частью 4, предусматривающей квалифицирующий признак – те же деяния, совершенные в составе организованной группы или преступного сообщества;
   ст. 185.4 частью 3, предусматривающей квалифицирующий признак – те же деяния, совершенные в составе преступного сообщества; ст. 185.5:
   часть 1 дополнить после слов «…или об избрании управляющей организации либо управляющего» словами «или об утверждении реестродержателя ценных бумаг общества и условий договора с ним, а также о расторжении договора с ним», а также после слов «…путем размещения дополнительных акций» словами «или об определении цены имущества, цены размещения и выкупа эмиссионных ценных бумаг»;
   часть 2 дополнить после слов «…или повреждения чужого имущества» словами «либо совершенные группой лиц по предварительному сговору»;
   дополнить частью 3, предусматривающей квалифицирующий признак – те же деяния, совершенные в составе организованной группы или преступного сообщества;
   Соответственно, ч. 1–3 ст. 185.5 УК РФ должны быть изложены в следующей редакции:
   Статья 185.5. Фальсификация решения общего собрания акционеров (участников) хозяйственного общества или решения совета директоров (наблюдательного совета) хозяйственного общества
   1. Умышленное искажение результатов голосования либо воспрепятствование свободной реализации права при принятии решения на общем собрании акционеров, общем собрании участников общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью или на заседании совета директоров (наблюдательного совета) хозяйственного общества путем внесения в протокол общего собрания, в выписки из него, в протокол заседания совета директоров (наблюдательного совета), а равно в иные отражающие ход и результаты голосования документы заведомо недостоверных сведений о количестве голосовавших, кворуме или результатах голосования, путем составления заведомо недостоверного списка лиц, имеющих право на участие в общем собрании, заведомо недостоверного подсчета голосов или учета бюллетеней для голосования, блокирования или ограничения фактического доступа акционера (участника) хозяйственного общества или члена совета директоров (наблюдательного совета) к голосованию, несообщения сведений о проведении общего собрания акционеров (участников) или заседания совета директоров (наблюдательного совета) либо сообщения недостоверных сведений о времени и месте проведения общего собрания, заседания совета директоров (наблюдательного совета), голосования от имени акционера (участника) хозяйственного общества или члена совета директоров (наблюдательного совета) по заведомо подложной доверенности, лица, заведомо не имеющего полномочий, совершенные в целях незаконного захвата управления в юридическом лице посредством принятия незаконного решения о внесении изменений в устав хозяйственного общества или об одобрении крупной сделки, или об одобрении сделки, в совершении которой имеется заинтересованность, или об изменении состава органов управления хозяйственного общества (совета директоров, единоличного или коллегиального исполнительного органа общества), или об избрании его членов и о досрочном прекращении их полномочий, или об избрании управляющей организации либо управляющего, или об утверждении реестродержателя ценных бумаг общества и условий договора с ним, а также о расторжении договора с ним, или об увеличении уставного капитала хозяйственного общества путем размещения дополнительных акций, или об определении цены имущества, цены размещения и выкупа эмиссионных ценных бумаг, или о реорганизации либо ликвидации хозяйственного общества.
   2. Те же деяния, если они были совершены путем принуждения акционера общества, участника общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, члена совета директоров (наблюдательного совета) хозяйственного общества к голосованию определенным образом или отказу от голосования, соединенных с шантажом, а равно с угрозой применения насилия либо уничтожения или повреждения чужого имущества, либо совершенные группой лиц по предварительному сговору.
   3. Те же деяния, совершенные в составе организованной группы или преступного сообщества.
   Включение квалифицированных составов – «те же деяния, совершенные в составе группы лиц по предварительному сговору, организованной группы или преступного сообщества» обусловлено тем, что, как мы ранее уже неоднократно отмечали, рейдерские захваты и другие корпоративные преступления совершаются не единолично, порой численность злоумышленников насчитывает несколько десятков человек. Без сомнения, данное обстоятельство должно быть учтено в рамках названных статей УК РФ, несмотря на то что в соответствии со ст. 63 УК указанные обстоятельства являются отягчающими.
   В отличие от фальсификации решений общего собрания участников, фальсификация решения совета директоров представляет общественную опасность не во всех случаях. Представляется, что криминализации подлежат лишь действия, направленные на фальсификацию тех решений, которые создают реальные предпосылки и могут повлечь хищение или иное противоправное завладение активами юрлица либо другие тяжкие для него последствия. Большинство данных действий сегодня включены в диспозицию ст. 185.5 УК РФ. Однако ч. 1 данной статьи следует дополнить вышеуказанными обстоятельствами, в том числе и потому, что принятие решений об утверждении реестродержателя ценных бумаг общества, условий договора с ним и расторжении договора с ним, а также об определении цены имущества, цены размещения и выкупа эмиссионных ценных бумаг являются крайне важными управленческими решениями и отнесены законом к исключительной компетенции совета директоров (наблюдательного совета) хозяйственного общества (ст. 65 Федерального закона об АО, ст. 32 Федерального закона об ООО). Поэтому любая подтасовка результатов голосования может привести к тяжким последствиям для общества.
   Так, например, после фальсификации решения об утверждении реестродержателя ценных бумаг общества реестр может оказаться в ведении аффилированного злоумышленникам регистратора. Данное обстоятельство позволит внести выгодные рейдерам заведомо незаконные изменения в реестр, в том числе по списанию акций. Что, в свою очередь, может уменьшить совокупную долю голосов законных владельцев акций (в том числе держателя контрольного пакета акций), так называемое размывание пакета акций, а также повлечь за собой иные тяжкие последствия.
   Изменение условий договора с реестродержателем может заключаться в изъятии из договора пункта об обязанности регистратора уведомлять органы управления обществом и держателя контрольного пакета акций о списании со счета крупных пакетов акций, в том числе являющихся собственностью последнего.
   Расторжение договора с реестродержателем ценных бумаг и неконтролируемая передача реестра другому регистратору (аффилированному злоумышленникам) может повлечь за собой внесение недостоверных сведений в электронный носитель информации реестра, направленных на списание акций со счетов реальных владельцев и зачисление их на счета аффилированных рейдерам лиц. Фактически имеет место несанкционированный доступ к электронному носителю информации реестра (компьютеру с реестром) в результате принятого незаконного (фальсифицированного) решения о расторжении договора с надлежащим реестродержателем. Впоследствии данные акции могут быть перепроданы в составе нескольких пакетов и перейдут в собственность добросовестных приобретателей, что сделает практически невозможным их возврат законным владельцам.
   Это далеко не полный перечень тяжких последствий для общества и его участников, которые могут наступить в результате фальсификации решения об утверждении реестродержателя ценных бумаг общества, условий договора с ним и расторжении договора с ним.
   Порядок определения цены имущества подробно регламентирован ст. 77 Закона об АО. Фальсификация решения об определении цены имущества может повлечь за собой уменьшение (заведомое занижение) реальной стоимости такого имущества. Как правило, это делается в отношении дорогостоящей ликвидной недвижимости с целью ее продажи по заниженной стоимости аффилированным лицам и получения выгоды на разнице в цене [728 - См., напр.: Уголовное дело № 146799 Следственная часть Следственного управления при УВД по Юго-Восточному административному округу г. Москвы. 2010 г.; Архив Куйбышевского районного суда г. Омска за 2001 год. – Уголовное дело № 3-32; Уголовное дело № 20070407414 СЧ ГСУ при ГУВД по Тюменской области.]. Далее такая недвижимость чаще всего перепродается с целью создания добросовестного приобретателя и затруднения виндикации выбывшего из законного владения имущества. Может преследоваться цель уйти от необходимости получения одобрения крупной сделки общим собранием акционеров, когда в соответствии со ст. 48 и 79 Закона об АО такое одобрение является обязательным. Возможны и другие варианты, которые на практике всегда направлены в конечном счете на получение злоумышленниками выгоды от разницы между рыночной стоимостью имущества и стоимостью, определенной в сфальсифицированном решении, что, безусловно, причиняет ущерб хозяйственному обществу. В случае с недвижимостью такой ущерб может исчисляться десятками миллионов рублей или даже несколькими миллиардами (встречаются и такие случаи).
   Порядок определения цены размещения и выкупа эмиссионных ценных бумаг подробно регламентирован ст. 36–38, 65 и 77 Закона об АО. Фальсификация решения об определении цены размещения и выкупа таких бумаг также может повлечь за собой тяжкие последствия в виде реальных материальных убытков хозяйственного общества, в том числе убытков, связанных с упущенной выгодой, в связи с заведомым занижением цены размещения и выкупа ценных бумаг по отношению к их номинальной, реальной рыночной стоимости. Возможны и другие варианты.
   Следует заметить, что криминализация фальсификации решений единоличного исполнительного органа не требуется, так как он не может быть наделен указанными важными полномочиями. Действия гендиректора, совершающего сделку от имени общества вопреки интересам общества, уже подпадают под ст. 201 УК РФ.
   В целях реализации нашего предложения в части формирования ст. 185.2, 185.3 и 185.4 УК как формальных, необходимо соответственно изъять из ч. 1 ст. 185.2 слова «причинившее крушили ущерб гражданам, организациям или государству», из ч. 1 ст. 185.4 слова «если эти деяния причинили гражданам, организациям или государству крушили ущерб либо сопряжены с извлечением дохода в крупном размере», а ч. 1 ст. 185.3 слова «такие действия причинили крушили ущерб гражданам, организациям или государству либо сопряжены с извлечением излишнего дохода или избежанием убытков в крупном размере»
   В случае формулирования обозначенных составов преступлений как формальных это, как было отмечено ранее, позволит осуществлять уголовное преследование злоумышленников уже на этапе фальсификации соответствующих решений. Редакция предложенных изменений содержит терминологию, применяемую в гражданском законодательстве, поэтому понимание их содержания и применение на практике не вызовут сложностей.
   Кроме того, в настоящее время назрела необходимость в обеспечении дополнительной защиты прав и законных интересов инвесторов и потенциальных инвесторов. Без решения этой задачи невозможно создание в России привлекательного инвестиционного климата, что предполагает снижение так называемых инвестиционных рисков, в том числе рисков утраты инвестированных средств, приобретенных финансовых инструментов, а также обеспечивающих их производственных активов в результате противоправных действий.
   Одной из нерешенных проблем в этой области остается защита прав и законных интересов миноритарных инвесторов (акционеров). В настоящее время нередки случаи вывода ликвидных активов из компании в подконтрольные структуры мажоритарными инвесторами (акционерами) или менеджментом компании. При этом используются различные схемы обхода требований закона об одобрении крупной сделки, который относит к ним сделку (в том числе заем, кредит, залог, поручительство) или несколько взаимосвязанных сделок, связанных с приобретением, отчуждением или возможностью отчуждения обществом прямо либо косвенно имущества, стоимость которого составляет 25 и более процентов балансовой стоимости активов общества. Закон предусматривает повышенный порог кворума для одобрения сделки советом директоров или общим собранием акционеров (участников) общества.
   В целях преодоления этих требований может использоваться заведомо необоснованное заключение оценщика, в котором указывается заведомо заниженная рыночная стоимость выводимого имущества. Может использоваться и увеличение балансовой стоимости самих активов компании посредством привлечения заемных средств, а также включение в нее имущества, не подлежащего учету на балансе компании.
   Также совершаются как самостоятельные несколько фактически взаимосвязанных сделок с имуществом (например, отчуждение имущественного комплекса через промежуточные формально самостоятельные компании в пользу одного выгодоприобретателя), которые в соответствии с требованиями закона подлежат одобрению как взаимосвязанные сделки и оценке суммарной стоимости каждой такой сделки.
   При совершении сделки с заинтересованностью скрывается подлежащий обязательному раскрытию факт аффилированности.
   Нарушает права и законные интересы инвесторов также вывод прибыли из компании.
   В соответствии с законодательством о хозяйственных обществах сделки, совершаемые в процессе обычной хозяйственной деятельности общества (к ним относятся и сделки по приобретению сырья и продаже произведенной продукции), не подлежат одобрению в порядке одобрения крупных сделок.
   Для вывода прибыли, как правило, используются подконтрольные через учредительство или управление посреднические компании, с которыми заключаются договоры поставки сырья по заведомо завышенным ценам или приобретается готовая продукция по заниженным ценам. В результате этого часть средств, которая могла быть получена компанией в качестве прибыли, поступает к таким посредникам.
   Аффилированность должностных лиц органов управления общества или крупных инвесторов компании, из которой выводится прибыль с посреднической фирмой, как правило, скрывается путем учреждения ее юридическим лицом, которое, в свою очередь, учреждается компанией, зарегистрированной в офшорной юрисдикции.
   В холдингах может использоваться схема продажи сбытовым компаниям продукции по так называемой корпоративной цене, которая значительно ниже рыночной. Сбытовая компания, в свою очередь, продает продукцию конечному потребителю уже по рыночной стоимости, в результате чего основная часть прибыли остается не у производящей, а у сбытовой компании.
   Также возможно создание в холдинге такой системы корпоративного управления, при которой основная часть прибыли концентрируется в головной компании, а долги – в некоторых дочерних компаниях. В результате этого также нарушаются права и интересы акционеров (участников) контролируемых компаний холдинга. В целях обеспечения прав и интересов таких инвесторов компании, как правило, объединяются (переходят на «единую акцию»). Однако, как показывает практика, не во всех случаях устанавливаемый коэффициент конвертации (обмена акций контролируемых компаний на акции головной компании) является обоснованным и справедливым.
   Решение указанных проблем видится не только в совершенствовании законодательства о хозяйственных обществах и товариществах, но и в криминализации отдельных деяний, например, таких, как заведомо недостоверная оценка имущества организации, а также умышленное нарушение правил одобрения крупной сделки и сделки, в которой имеется заинтересованность указанными выше способами.
   В целях повышения уровня защищенности прав и законных интересов инвесторов необходимо дополнить УК РФ следующими статьями:
   статьей 201.2, в которой будет предусмотрена ответственность за умышленное нарушение членами органов управления хозяйственного общества правил одобрения крупной сделки или сделки, в совершении которой имеется заинтересованность;
   статьей 201.3, предусматривающей ответственность за искажение данных финансовой или иной отчетности хозяйственного общества, ценные бумаги которого обращаются на торгах организаторов торговли на рынке ценных бумаг;
   статьей 201.4, устанавливающей ответственность за злоупотребление полномочиями оценщика, за заведомо недостоверную оценку имущества лицом, уполномоченным в соответствии с законодательством Российской Федерации осуществлять оценочную деятельность.
   Заметим, что УК РФ предусматривает ответственность нотариусов и аудиторов за ненадлежащее исполнение своих служебных обязанностей. Однако оценщики, которые зачастую в «серых» схемах вывода активов играют не менее важную роль, почему-то остались без внимания.
   Конструктивна дискуссия по поводу установления ответственности за организацию и участие в управлении деятельностью коммерческой структуры, основанной на принципе финансовой пирамиды: когда дивиденды выплачиваются не за счет чистой прибыли от коммерческой деятельности, а за счет денежных средств новых участников.
   Все перечисленные деяния основаны на обманных способах, существенно нарушают права и законные интересы инвесторов, поэтому необходима их криминализация.
   Другой проблемой, возникающей в следственно-судебной практике по делам рассматриваемой категории, является широкое использование в процессе рейдерских захватов «неправосудных» судебных решений по гражданским делам, на основании которых: право собственности на захваченное имущество признается за рейдером; накладывается арест на голоса участников общества на общем собрании (обеспечительная мера – запрет голосовать); создаются иные условия для совершения или сокрытия рейдерского захвата, придания внешней легитимности деятельности незаконно назначенного органа управления обществом, а также для процесса вывода активов из-под контроля общества.
   Эти решения могут использоваться в качестве как основного, так и вспомогательного элемента в процессе рейдерского захвата. Они могут быть инициированы в результате введения арбитражного суда в заблуждение путем представления заведомо подложных (фальсифицированных) доказательств, мнимого представительства интересов ответчика на основании подложной (фальсифицированной) доверенности и признания исковых требований от имени захватываемого общества, а также посредством предварительного сговора с судьями (коррупционная заинтересованность).
   Следует заметить, что несмотря на то, что данные действия объективно представляют общественную опасность, уголовный закон не предусматривает ответственности участника процесса и связанного с ним лица за действия, направленные на инициирование и использование таких решений.
   Так, статья 303 УК РФ, устанавливающая ответственность за фальсификацию доказательств по гражданскому делу лицом, участвующим в деле, или его представителем, не охватывает случаев, когда документ, признанный вещественным доказательством, подделывался не участником процесса или его представителем, а иным лицом, а также ситуации, в которой от имени компании по заведомо подложной доверенности в процессе участвует лицо, осуществляющее рейдерский захват.
   Несовершенство уголовного закона в этой части позволило злоумышленникам безнаказанно инициировать множество таких решений, которые в настоящее время продолжают действовать. Помимо того, что подобные решения дискредитируют судебную власть, создают атмосферу недоверия к ней, с недавнего времени они фактически являются препятствием для уголовного преследования лиц, причастных к рейдерским захватам.
   При этом вызывает обоснованные опасения практика применения Определения Конституционного Суда РФ (далее – КС РФ) от 15 января 2008 г. № 193-О-П «По жалобе гражданина Суринова Татевоса Романовича на нарушение его конституционных прав статьей 90 УПК РФ», в котором КС РФ, по сути, признал неопровержимую преюдицию в уголовном судопроизводстве судебных решений по гражданским делам, отметив, что «…подтвержденные арбитражным судом обстоятельства, свидетельствующие в пользу обвиняемого, могут быть отвергнуты лишь после того, как вступивший в законную силу исполняемый судебный акт арбитражного суда будет аннулирован в предусмотренных для этого процедурах».
   Со ссылкой на данное Постановление суды общей юрисдикции при рассмотрении уголовных дел выносят оправдательные приговоры, в которых указывают, что подтвержденные арбитражным судом обстоятельства, свидетельствующие в пользу обвиняемого, могут быть опровергнуты лишь после того, как вступивший в законную силу судебный акт арбитражного суда будет аннулирован в рамках предусмотренных для этого процедур.
   Не ставя под сомнение решение Конституционного Суда, необходимо подчеркнуть, что оно может быть использовано рейдерами в целях уклонения от уголовной ответственности по следующим основаниям.
   Законодательство о гражданском судопроизводстве предусматривает две процессуальные формы обжалования судебного решения по гражданскому делу, вступившего в законную силу: в порядке надзора и по вновь открывшимся обстоятельствам. При этом сроки, круг лиц и пределы обжалования решения ограничены.
   Так, срок обжалования ограничен тремя месяцами с момента вступления решения в законную силу. Однако часто уголовное дело возбуждается по истечении этого срока. Кроме того, даже в случае возобновления срока при обжаловании по вновь открывшимся обстоятельствам (последние могут быть установлены в ходе уголовного судопроизводства и служить основанием для отмены решения арбитражного суда) такие обстоятельства должны быть подтверждены вступившим в законную силу приговором суда по уголовному делу (п. 2 и 3 ст. 311 АПК РФ).
   Таким образом, сложилась абсурдная ситуация, при которой для вынесения обвинительного приговора необходимо предварительно добиться отмены решения арбитражного суда, но для отмены решения арбитражного суда необходимо предварительно добиться вынесения приговора.
   Практика такого рода может полностью исключить возможность привлечения к уголовной ответственности за рейдерские захваты, совершенные путем получения судебного решения по фиктивным основаниям, которые имели место по ряду других уголовных дел.
   Кроме того, в отличие от правоохранительных органов у рейдеров нет процессуальных сроков и других ограничений. Пользуясь решениями судов, они продолжают противоправную деятельность и доводят свой преступный замысел до логического завершения.
   Помимо этого, ни один из публично-правовых субъектов уголовного судопроизводства (дознаватель, следователь, прокурор, суд) не обладает правом оспаривания в порядке надзора и обращения с заявлением о пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам актов арбитражного суда или суда общей юрисдикции по гражданскому делу. По общему правилу, им обладают лишь лица, участвовавшие в деле, рассмотренном арбитражным судом, а также лица, не участвовавшие в деле, но относительно субъективных прав и обязанностей которых арбитражный суд вынес соответствующий акт (ч. 1 ст. 292, ч. 1 ст. 312, ст. 42 АПК РФ).
   Таким образом, указанное решение КС РФ об обязательном аннулировании судебного акта арбитражного суда в ситуации, когда он противоречит позиции стороны обвинения, будет широко использоваться рейдерами для уклонения от уголовной ответственности. В связи с этим можно прогнозировать, что непринятие безотлагательных мер, направленных на устранение отмеченных недостатков правового регулирования, повлечет существенное увеличение числа таких судебных решений, что в итоге может привести к кризису судебной системы в целом.
   Полагаем, что к таким первоочередным мерам относятся: введение уголовной ответственности за инициирование и использование заведомо неправосудных решений по гражданским делам;
   устранение пробелов в регулировании разрешения коллизий обстоятельств, установленных решением суда по гражданскому делу в уголовном судопроизводстве путем установления опровержимой презумпции, т. е. возможности их признания без дополнительной проверки, однако лишь в случаях, когда такие обстоятельства не вызывают сомнений у суда, следователя, дознавателя. Для чего необходимо внести изменения в ст. 90 УПК РФ. Следует отметить, что подобный подход не будет противоречить анализируемому решению Конституционного Суда, так как в самом решении отмечается, что оно не исключает «…дальнейшее совершенствование федеральным законодателем процессуального регулирования, направленного на преодоление коллизий, связанных с выводами о фактах, которые входят в предмет доказывания одновременно по уголовным и гражданским делам и устанавливаются соответственно судами общей юрисдикции и арбитражными судами»;
   дополнение законодательства положениями, предусматривающими право прокурора обратиться в кассационную или надзорную инстанцию арбитражного суда или суда общей юрисдикции с представлением об отмене неправосудного решения по гражданскому делу, которое препятствует предъявлению обвинения, вынесению обвинительного приговора или иному решению уголовного дела по существу. Следует отметить, что неправосудные решения судов по гражданским делам затрагивают не только частные, но и публичные интересы и именно прокурор как должностное лицо, осуществляющее от имени государства надзор за законностью, должен быть наделен данным правом.
   В целях криминализации деяний, направленных на инициирование и использование заведомо неправосудных решений суда по гражданскому делу, представляется необходимым дополнить УК РФ статьей 301.1, а также внести изменения в ст. 303 УК РФ, изложив их в следующей редакции:

   Статья 303. Фальсификация доказательств по уголовному делу
   1. Фальсификация доказательств по уголовному делу лицом, производящим дознание, следователем, прокурором или защитником —
   наказывается…
   2. Фальсификация доказательств по уголовному делу о тяжком или об особо тяжком преступлении, а равно фальсификация доказательств, повлекшая тяжкие последствия, —
   наказывается…

   Статья 303.1 Фальсификация доказательств по гражданскому делу
   1. Представление по гражданскому делу заведомо сфальсифицированных доказательств, а равно представление интересов заведомо ненадлежащего лица или организации в целях принятия судом неправосудного решения, —
   наказывается…
   2. Те же действия, если они были направлены на инициирование решения о взыскании задолженности в крупном размере на основании заведомо подложных документов о сделке, —
   наказываются…
   3. Те же действия, если они были направлены на инициирование решения о взыскании задолженности в особо крупном размере на основании заведомо подложных документов о сделке или совершались в целях инициирования решения, направленного на сокрытие преступления или создание условий для его совершения, —
   наказываются…

   Использование данного неправосудного решения, в том числе в целях рейдерского захвата, также должно быть криминализировано, так как его использование лицом, которому известно о том, что оно основано на сфальсифицированных доказательствах в целях причинения вреда правам и законным интересам другого лица или организации либо в целях извлечения выгоды для себя или иных лиц, объективно представляет собой общественную опасность. Криминализация этого деяния позволит существенно повысить уровень уголовно-правовой охраны порядка принятия и исполнения судебных решений.
   В связи с этим необходимо дополнить УК РФ ст. 187.1 в следующей редакции:

   Статья 187.1. Использование заведомо подложного или неправосудного судебного решения
   1. Использование заведомо подложного решения суда или решения суда, заведомо вынесенного на основании сфальсифицированного доказательства, если это действие было совершено с целью приобретения права или освобождения от обязанности, а равно с целью воспрепятствования реализации прав или законных интересов лица или организации, —
   наказывается…
   2. Те же действия, если они были направлены на сокрытие или создание условий для совершения преступления, —
   наказываются…
   В настоящее время стратегическое значение имеет дальнейшее совершенствование уголовного закона в исследуемом аспекте. Требуется криминализация общественно опасных деяний, посягающих на новые институты отрасли и подотрасли экономики, возникшие на современном этапе ее развития, в частности в таких областях, как фондовый рынок (защита инвесторов и потенциальных инвесторов, оборот инсайдерской информации), корпоративное управление, антимонопольная политика, частная внешнеэкономическая деятельность с использованием компаний, зарегистрированных в регионах с низким уровнем «прозрачности» (офшорах).
   В целом не отрицая необходимости в дальнейшей дискуссии по вопросу ужесточения наказания за рейдерство и детальной проработки корпоративного законодательства, следует особо подчеркнуть, что все законодательные попытки противодействия «черному», а частично и «серому» рейдерству изначально обречены на неудачу, если им не будут сопутствовать мероприятия, направленные на искоренение коррупции. Для государства с высоким уровнем коррупции защитить собственников бизнеса от криминальных захватов – задача неисполнимая. Необходимо формирование по-настоящему сильной и независимой судебной власти, а также создание таких экономических условий, при которых рейдерство перестало бы быть столь прибыльным бизнесом.
   Иными словами, даже внесение указанных изменений в законодательство не снимет остроты проблемы, пока сохраняются ее экономические и институциональные предпосылки. В связи с этим следует согласиться с мнением А. Радыгина о том, что исключительно актуальной является проблема «выработки единой государственной политики в сфере регулирования корпоративных поглощений» [729 - Радыгин А. Вихри враждебные // Экономика и жизнь. – 2003. – № 12. – С. 19–22.].

§ 3. Проблемы совершенствования законодательства и повышения эффективности организационнопрактических мер противодействия

   Проведенная либерализация экономики и приватизация государственной собственности позволили легализоваться теневому капиталу и проникнуть преступным группировкам в частный бизнес [730 - См.: Ларичев В.Д. Преступность в сфере экономики (теоретические вопросы экономической преступности): монография. – М.: ВНИИ МВД России, 2003. – С. 95.]. Многие предприятия они напрямую взяли под контроль либо поставили в различного рода зависимость от созданных ими легальных коммерческих структур.
   Продолжающееся развитие новых экономических отношений в России по криминальному вектору, формирование новой элиты, для которой обогащение любой ценой (в том числе криминальными способами) стало образом жизни, легализация капиталов, приобретенных преступным путем, системная коррупция органов власти – все это свидетельствует о необходимости изменения традиционного подхода к предупреждению экономической преступности, в том числе в сфере корпоративных отношений, включая рейдерство, криминальные банкротства и корпоративный шантаж.
   Криминологическое предупреждение преступности – это антикриминогенное воздействие на детерминанты преступности, обусловливающие ее возникновение и развитие. Такой вывод следует из анализа криминологической литературы, освещающей сложную и в целом недостаточно изученную проблему предупреждения преступлений [731 - См.: Герцензон А.А. Введение в советскую криминологию. – М., 1965; Лекарь А.Г. Профилактика преступлений. – М., 1973; Аванесов Г.А. Криминология. Прогностика. Управление. – Горький, 1975; Теоретические основы предупреждения преступности. – М., 1982; КосоплечееН.П., Измайлова Ф.Ш. Предупреждение преступлений в регионах. Состояние, опыт. – М., 1997; Клейменов М.П. Криминология: Учебник. – М., 2008. – С. 234.].
   Криминология со времен Ч. Беккариа, утверждавшего, что «хороший законодатель скорее предупредит преступление, чем будет вынужденным наказывать за него, он постарается не столько карать, сколько улучшить нравы» [732 - Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. – М., 1939. – С. 393.], рассматривает предупреждение преступлений как антикриминогенное воздействие на причины и условия преступности. Профилактика преступлений есть не что иное, как выявление и устранение причин и условий совершения преступлений [733 - См.: Герцензон А.А. Указ. соч.; Курс советской криминологии: Предупреждение преступности. – М., 1986; Лекарь А.Г. Указ. соч.; Аванесов Г.А. Указ. соч.; Теоретические основы предупреждения преступности. – М., 1982; Косоплечее Н.П., Измайлова Ф.Ш. Указ. соч.].
   Существует немалое количество работ, посвященных вопросам классификации мер по предупреждению экономической преступности [734 - См., например: Пинкевич Т.В. Криминологические и уголовно-правовые основы борьбы с экономической преступностью: автореф. дис… д-ра юрид. наук. – М., 2002. – С. 21; Пинкевич Т.В. Криминологические и уголовно-правовые основы борьбы с экономической преступностью. – М.: Российская криминологическая ассоциация, 2003.]. Некоторые предложения по классификации таких мер применимы и к проблеме предупреждения преступлений в сфере корпоративных отношений.
   Так, возможно классифицировать предупредительные меры применительно к рассматриваемой в нашей работе проблеме, исходя из следующих критериев:
   по направленности профилактического воздействия (устранение причин и условий, способствующих совершению преступлений, пресечение отдельных преступлений и т. д.);
   по характеру воздействия на факторы, порождающие преступления в сфере корпоративных отношений (нейтрализующие, компенсирующие, предупреждающие возникновение обстоятельств, способствующих совершению преступлений, ликвидирующие такие обстоятельства);
   по характеру решаемых вопросов (социально-экономические, политические, организационно-управленческие, идеологические, правовые и т. п.);
   по отраслям экономической деятельности государства (в целом и по отраслям предпринимательской, антимонопольной, внешнеэкономической, кредитно-денежной, валютной, таможенной, налоговой, по конкретным предприятиям и учреждениям);
   по субъектам (государственные и правоохранительные органы, общественные организации, администрации, отдельные граждане и др.).
   Предложенная классификация мер по предупреждению преступлений в сфере корпоративных отношений позволит теоретические знания по противодействию данного рода преступности перевести в практическую плоскость, тем самым выявить те области, которые наиболее подвергнуты криминализации и требуют пристального внимания, принятия быстрых и решительных мер по их декриминализации.
   «Предупреждение имеет своей целью преодоление, сдерживание процессов, порождающих преступность», – справедливо замечает Г.Ф. Хохряков [735 - Хохряков Г.Ф. Криминология: Учебник. – М., 1999. – С. 443.]. Однако следует заметить, что природа таких причин сложна и многообразна, что выводит криминологию на уровень широких социальных обобщений. При этом возникает опасность сверхсоциализации криминологии (и криминологов), на что обращает внимание известный норвежский криминолог Н. Кристи [736 - См.: Кристи Н. Сверхсоциализация криминологов – преграда на пути проникновения в сущность // Криминология – XX век. – СПб., 2000. – С. 59–72.]. Он высказывает мысль о том, что значительная часть специальной литературы о преступности и борьбе с ней носит достаточно тривиальный характер. «Длинные доклады, содержащие очевидные вещи. Повторы. Тщательные расчеты, в результате которых мы получаем нечто всем давно известное. Как это может быть? – спрашивает Н. Кристи и сам же отвечает. – Скорее всего, тривиальность многих научных результатов объясняется сверхсоциализацией, нашим стремлением соответствовать тому, что ожидают от нас наука, государство и современная технология» [737 - Там же. – С. 59.].
   Российские криминологи действительно вынуждены повторять банальные истины. Так, с самого начала реформ криминологическая общественность в своих обращениях, адресованных руководителям СССР, а затем и России, постоянно акцентировала внимание на взаимосвязи кризисных явлений в политической, социальной, экономической, духовной сферах жизни общества и увеличения масштабов, а также общественной опасности преступности, ее организованности. Подчеркивались увеличивающееся разграбление национальных богатств России, собственности ее граждан; падение производства, беспрецедентная экономическая поляризация населения, в том числе в результате криминальной деятельности и отсутствия эффективных, практически реализуемых программ защиты населения от безработицы, бездомности, вынужденной миграции, коррупции, организованной преступности, легализации криминальных доходов, других разрушительных явлений [738 - См.: Рекомендации и Обращения к руководителям государств – участников криминологических форумов // Закономерности преступности, стратегия борьбы и закон. – М., 2001. – С. 7—23.]. И в настоящее время публикуется множество работ, в которых подвергаются криминологическому анализу различные аспекты экономической, идеологической, правовой, информационной политики в России, убедительно показываются криминогенные последствия важных решений, принятых на государственном уровне [739 - См.: Преступность: стратегия борьбы. – М., 1997; Стратегия борьбы с преступностью в современных условиях. – М., 1997; Преступность и законодательство. – М., 1997; Преступность и реформы в России. – М., 1998; Преступность и культура. – М., 1999; Власть: криминологические и правовые проблемы. – М., 2000; Коррупция и проблемы борьбы с ней. – М., 2001; Реагирование на преступность: концепции, закон, практика. – М., 2002; Долгова А.И. Преступность, ее организованность и криминальное общество. – М., 2003; Проблемы преступности: традиционные и нетрадиционные подходы. – М., 2003; Преступность в России и борьба с ней: региональный аспект. – М., 2003; Преступность как она есть и направления антикриминальной политики. – М., 2004; Новые криминальные реалии и реагирование на них. – М., 2005; Государственная граница, организованная преступность, закон и безопасность России. – М., 2006; и др.]. Тем не менее эти рекомендации остаются в значительной мере невостребованными, на наш взгляд, по причине невозможности их реализации в современных российских условиях, где подверглись разрушению основные направления государственности, культуры, науки, социально-экономической жизни [740 - См.: Романенко М. В. Криминализация социальных отношений в капитализирующейся России // Закономерности преступности, стратегия борьбы и закон. – М., 2001.—С. 53.].
   Следует заметить, что для стабилизации и декриминализации экономических, в том числе корпоративных отношений в современных российских условиях, осложненных мировым финансовым кризисом, необходимо обеспечить функционирование важнейших рыночных составляющих. К их числу следует отнести: свободу предпринимательства, добросовестную конкуренцию, равенство стартовых условий для всех без исключения капиталов, защиту частной собственности, согласование публичных и частных экономических интересов; совершенствование механизмов регулирования денежного и кредитного обращения в России; установление жесткого контроля за соблюдением валютного законодательства.
   С криминологической точки зрения (в плане общего предупреждения экономической преступности), чрезвычайно важно разработать и реализовать комплекс мер по социальной направленности реформирования. Поразительно, что в стране, которая пережила время «победившего социализма», при котором не было нищеты и безработицы, вновь возникли эти уродливые явления – экономические корни преступности, во многом дискредитирующие декларации о том, что Россия – социальное государство. Принципиальное значение имеет изменение стратегии экономической политики, обеспечивающее поворот от безудержного либерализма, от не всегда оправданного отказа государства от выполнения своих обязательств к кропотливой, созидательной работе, к прямому решению конкретных хозяйственных проблем, к усилиям по защите бедных и поддержке деловой активности богатых [741 - См.: Есипов В. М. Криминализация экономической системы и пути нейтрализации экономической преступности // Закономерности преступности, стратегия борьбы и закон. – М., 2001. – С. 254.].
   Обеспечению национальной безопасности в области повышения качества жизни российских граждан будут способствовать снижение уровня организованной преступности, коррупции, противодействие преступным формированиям в легализации собственной экономической основы, достижение социально-политической стабильности и положительной динамики развития России, устойчивость финансовобанковской системы [742 - См.: Указ Президента РФ «О стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года» от 12 мая 2009 г. № 537 // СЗ РФ. – 2009. —№ 20. —Ст. 2444.].
   Социально-экономические меры противодействия преступности в сфере корпоративных отношений должны быть направлены в первую очередь на социальную защиту наиболее уязвимых слоев населения, а также на оздоровление российской экономики. Успешная реализация таких мер будет способствовать обеспечению экономической, социальной и правовой защищенности российских граждан; повышению инвестиционной привлекательности России и, как следствие, инвестиционной активности в сфере предпринимательской деятельности; повышению эффективности использования ресурсного потенциала российской экономики; обеспечению эффективной управляемости экономики.
   Понимая это, политическое руководство России определило ряд стратегических целей в виде национальных проектов: обеспечение граждан страны доступным жильем, модернизация здравоохранения, развитие отечественного образования. В Посланиях Президента РФ Федеральному Собранию сформулированы конкретные задачи, решение которых имеет важное значение для предупреждения преступлений в сфере корпоративных отношений:
   определение сфер экономики, где интересы укрепления независимости и безопасности России диктуют необходимость преимущественного контроля со стороны национального, в том числе государственного, капитала;
   повышение эффективности государственного управления, строгое соблюдение чиновниками законности, предоставление ими качественных публичных услуг населению;
   разграничение правомерной практики налоговой оптимизации от случаев криминального уклонения от налогов;
   противодействие внеправовым методам борьбы за национальные, религиозные, иные интересы;
   осуществление финансовой политики в направлении повышения доступности и качества социальных услуг;
   согласование права и морали, политики и нравственности; следование в бизнесе общепринятым в цивилизованном обществе нравственным стандартам [743 - См.: Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации от 25 мая 2004 г. // Российская газета. – 2004. – 27 мая; Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации от 25 апреля 2005 г. // Российская газета. – 2005. – 26 апр.].
   В Стратегии национальной безопасности РФ до 2020 года также указывается на ряд приоритетных направлений государственной политики в социальной сфере, имеющих значение для предупреждения экономической преступности. В Стратегии сказано, что: «Для обеспечения национальной безопасности Российская Федерация, наряду с достижением основных приоритетов национальной безопасности, сосредоточивает свои усилия и ресурсы на следующих приоритетах устойчивого развития: повышение качества жизни российских граждан путем гарантирования личной безопасности, а также высоких стандартов жизнеобеспечения; экономический рост, который достигается прежде всего путем развития национальной инновационной системы и инвестиций в человеческий капитал. Для предотвращения угроз национальной безопасности необходимо обеспечить социальную стабильность, повысить мобилизационный потенциал и рост национальной экономики» [744 - Указ Президента РФ от 12 мая 2009 г. № 537 «О стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года» // СЗ РФ. – 2009. – № 20. – Ст. 2444.].
   По нашему мнению, традиционный, «классический» подход к предупреждению преступлений, основанный на социальной профилактике, оптимален в условиях стабильного государства с уверенной и последовательной социальной политикой. В современной России, где процессы криминализации экономики имеют запущенный характер, на первый план выходит декриминализация экономических, включая корпоративные, отношений.
   Декриминализация экономических и корпоративных отношений представляет собой сложную задачу, требующую постоянного внимания и ответственного отношения, начиная с работы над законопроектом и заканчивая мониторингом правоприменительной деятельности, осуществлением системы экономических, организационных, правовых, технических, воспитательных и иных мер, направленных на снижение действия обстоятельств, обусловливающих совершение корпоративных преступлений.
   На государственном уровне впервые цель декриминализации экономических отношений была поставлена в Послании Президента РФ Федеральному Собранию от 6 марта 1997 г. «Порядок во власти – порядок в стране (о положении в стране и основных направлениях политики Российской Федерации)», где выделены основные пути декриминализации экономической жизни и ликвидации условий, питающих коррупцию:
   1. Обеспечение равенства условий хозяйствования, подконтрольность всех каналов расходования государственных средств, существенное снижение в хозяйственной сфере объема разрешительного принципа, замена его уведомительным. Любые действия должностных лиц, использующих закрытые, неподконтрольные, внеконкурсные процедуры распределения государственных ресурсов, должны рассматриваться как прямое содействие коррупции.
   2. Реализация потенциала нового уголовного законодательства. Для эффективной борьбы с экономической преступностью и коррупцией необходимо выявлять вдохновителей и организаторов преступлений, так называемых «крестных отцов», а не только рядовых исполнителей.
   3. Регулярное и широкое информирование населения о выявленных преступлениях, о делах, по которым закончено предварительное следствие. При этом важны характер предъявляемых обвинений и то, кому они предъявлены.
   4. Активизация работы по подготовке и принятию других законов, подрывающих корни экономической преступности и коррупции. Необходим, в частности, закон о контроле за соответствием реальных и декларируемых доходов физических лиц, предусматривающий ужесточение мер ответственности в случае обмана государства, в том числе конфискацию имущества. Вместе с тем надо в полную силу использовать действующее законодательство, в частности, для контроля за соответствием имущества, особенно недвижимого, декларируемым доходам.
   5. Наступление на экономическую преступность и коррупцию. Оно должно сопровождаться одновременным ударом по предательству, очищением самих правоохранительных органов. Требуется резкая активизация деятельности подразделений собственной безопасности в этих органах. Спецслужбы должны сосредоточиться на выявлении и пресечении фактов коррупции в правоохранительных органах и судах.
   6. Повышение роли судебных органов. Верховному Суду и Высшему Арбитражному Суду следует специально рассмотреть вопрос о том, какую роль могут сыграть суды в декриминализации экономической жизни.
   7. Формирование профессионального правосознания. Должен быть преодолен синдром «неприкасаемости». Если следы преступления ведут в «высокие» кабинеты, надо и в этих случаях действовать строго по закону. Иное поведение должно расцениваться как нарушение служебного долга, трусость и непрофессионализм [745 - См.: Российская газета. – 1997. —7 марта.].
   В целях декриминализации корпоративных отношений необходимо на правительственном уровне принять программу, предусматривающую совершенствование антимонопольного законодательства путем определения заинтересованности и связанности формально независимых организаций, устранения возможности использования административного ресурса, а также комплекс целевых практических мер в рамках действующего законодательства по противодействию монополистическим финансово-промышленным группировкам.
   Так, по данным Центробанка РФ, общий объем фиктивных операций в России – 1,5–2 трлн руб. в год, потери бюджета – в 500–800 млрд руб. в год, а переводы за рубеж – 3–4 млрд долл. в месяц [746 - См.: Ведомости. – 2007. – 20 февр. Под фиктивными операциями понимаются операции, в которых заявленная (указываемая в платежном поручении) цель не соответствует действительности.]. Полученные при этом обналиченные средства идут на «серые» зарплаты, взятки, неправомерное возмещение НДС. При проведении незаконных финансовых и банковских операций совершаются преступления, ответственность за которые предусмотрена ст. 159, 160, 172, 173, 174, 174.1, 198, 199, 199.1 УК РФ, однако в своем большинстве такие преступления остаются латентными.
   Особое значение для эффективного противодействия преступлениям в сфере корпоративных отношений имеет результативная борьба с организованной преступностью и коррупцией. Противодействие преступности, с учетом высокого процента ее организованности, должно включать выявление и устранение детерминант, способствующих воспроизводству организованных преступных формирований в сфере корпоративных отношений; выявление и ликвидацию организованных преступных формирований в экономике; организацию взаимодействия органов государственной власти, местного самоуправления и общества в целом, с целью координации усилий по противодействию организованным преступным формированиям, функционирующим как сфере экономики в целом, так и в сфере корпоративных отношений в частности.
   Но самое главное – необходима разработка взвешенной и ресурсно-обеспеченной целевой программы по противодействию преступности в сфере корпоративных отношений в целом и преступлениям, связанным с криминальным присвоением прав на владение и управление хозяйствующими субъектами и их активами (рейдерством), которая была бы сориентирована на устранение всего комплекса факторов, приводящих к разрастанию, укреплению и появлению новых, изощренных видов организованной экономической преступности. Кразработке такой программы следует привлечь квалифицированные научные коллективы страны, опытных специалистов-практиков, представляющих различные отрасли знаний: экономику, право, управление, социологию, политологию и др.
   В практической деятельности эффективным направлением противодействия преступности в сфере корпоративных отношений и их декриминализации стало проведение оперативно-профилактических операций.
   Комплексная оперативно-профилактическая операция – это совокупность оперативно-розыскных, контрольно-надзорных, предупредительно-профилактических и иных мероприятий, осуществляемых федеральными органами исполнительной власти в соответствии с законодательством и иными нормативными актами Российской Федерации в масштабах страны, одного или нескольких субъектов Федерации по единому замыслу для достижения конкретной цели [747 - См.: Приказ МВД России от 13 августа 2002 г. № 772 «О совершенствовании организации проведения комплексных оперативно-профилактических операций в системе МВД России».].
   Структура оперативно-профилактической операции полностью соответствует логике целевого комплексного планирования, базовыми категориями которого, как известно, являются: цели, оргструктура, ресурсы, социальная среда (условия функционирования), система времени [748 - См.: Макаров И.М., Соколов В.Б., Абрамов А.Л. Целевые комплексные программы. – М., 1980.].
   Цели. Комплексная оперативно-профилактическая операция может преследовать достижение целей различного уровня: снижение остроты криминогенной обстановки на определенной территории, в обществе или отрасли экономики, повышение эффективности деятельности органов внутренних дел по борьбе с преступностью, административными правонарушениями, активизация выявления и розыска лиц, скрывшихся от следствия и суда и др. [749 - См.: Приказ МВД России от 13 августа 2002 г. № 772 «О совершенствовании организации проведения комплексных оперативно-профилактических операций в системе МВД России».]. Однако «классическая» оперативно-профилактическая операция в действительности добивается реализации множества целей различного уровня – того, что в науке управления получило наименование «дерева целей».
   Построение «дерева целей» предполагает выделение из генеральной цели подцелей: 1 – го уровня, 2-го уровня и т. д. Например, эффективное противодействие экономической преступности реализуется в политических целях (1-го уровня, к которым относится, в частности, выбор стратегии осуществления реформ), целях правовой политики (2-го уровня, которые включают в себя, например, подготовку проектов законов и подзаконных актов), целях правоприменительной деятельности (3-го уровня, предполагающих формирование приоритетов уголовно-правового воздействия), целях нейтрализации и снижения негативных последствий преступности, криминогенного потенциала населения (4-го уровня, что связано, в частности, с повышением уровня правовой культуры предпринимателей) и т. д. Следует подчеркнуть, что предварительный анализ «дерева целей» предстоящей комплексной оперативно-профилактической операции – важнейшее условие ее эффективности. Кроме того, подобный анализ позволяет установить цели, недоступные для прямого антикриминогенного воздействия имеющимися силами и средствами, которые необходимо, по возможности, изолировать от воздействия криминогенного.
   Организационная структура. Нередко в процесс организации комплексной оперативно-профилактической операции приходится встраивать специальную организационную структуру, которую возглавляет штаб. В рамках операции по декриминализации региона или отрасли экономии! требуется объединить усилия различных органов государственной власти и управления: представительных, судебных, правоохранительных, финансовых, контрольно-надзорных. Важно учесть обеспечение информационной и общественной поддержки, для чего включить в создаваемую оргструктуру средства массовой информации и общественные организации.
   Здесь решаются задачи координации решений различных министерств, ведомств, федеральных и отраслевых служб, иных органов исполнительной власти.
   Большое значение в этом аспекте имеет укрепление международных связей, особенно с государствами, ранее составлявшими СССР, и другими приграничными государствами, что важно не только для обеспечения международной поддержки осуществляемых предупредительно-профилактических и следственных мероприятий (арест М. Ходорковского и дело нефтяной компании «ЮКОС» свидетельствуют об этом), но и для обеспечения выполнения возможных процессуальных решений (экстрадиция преступников, скрывшихся от следствия и суда за рубежом [750 - См.: Шурухнова Д.Н. Выдача, передача и выдворение лиц в отношениях государств: дис… канд. юрид. наук. – М., 2001. – С. 3, 4, Джигирь А.И. Регламентация института экстадиции в законодательстве стран – участников СНГ // «Черные дыры» в российском законодательстве. – 2008. – № 1. – С. 319, 320.]; арест счетов лиц, виновных в совершении преступлений и т. п.).
   Ресурсы. Речь в данном случае идет о необходимых ассигнованиях, обеспечивающих потребности в оперативно-технических средствах, транспорте, оборудовании, организационной технике, финансировании профессиональной деятельности, профилактических мероприятиях и др. Не менее важное значение имеет активное использование людских ресурсов, которые требуют внимательного отношения и создания системы мотиваций социальной активности.
   Социальная среда. Здесь имеются в виду географические условия, наличие общих границ с другими независимыми государствами, сложившаяся политическая ситуация, которая в значительной степени определяет эффективность проведения самой операции, а также политическую волю к осуществлению мер антикриминального воздействия.
   Система времени «привязана» к срокам целевой комплексной программы и ритмам осуществления соответствующих мероприятий. Эти ритмы определяются сезонными колебаниями преступности, динамикой миграционных процессов, периодами политических выборов, инфляционными процессами, иными факторами, которые в принципе должны быть включены в сценарий планируемой оперативно-профилактической операции.
   Первые комплексные мероприятия по декриминализации были проведены на предприятиях АО «АвтоВАЗ». Выбор Тольятти был не случаен: действовавшие в городе 8 преступных группировок через учрежденные или запуганные ими дилерские фирмы фактически контролировали отгрузку 80 % готовой продукции автогиганта. Интересно, что многие из дилерских компаний принадлежали родственникам руководителей властных структур и правоохранительных органов города, а также депутатам местного Законодательного собрания. При этом большая часть вырученных за автомобили средств предприятию не возвращалась, а оно, в свою очередь, не могло в полном объеме платить федеральные налоги.
   Оперативно-профилактическая операция получила наименование «Циклон». В сентябре 1997 г. 3 тыс. сотрудников МВД, прокуратуры и налоговой полиции блокировали выходы с завода и завладели компьютерными базами данными. На первом этапе все члены преступных организаций были уволены с завода, было изъято более 60 пропусков, дающих право бесконтрольного вывоза продукции, и 400 пропусков у лиц, не работавших на заводе.
   За время оперативно-профилактической операции понизился общий уровень преступности в Тольятти, возросли раскрываемость преступлений и налоговые отчисления в бюджет.
   Успешный опыт декриминализации автогиганта в Тольятти затем был использован при осуществлении других масштабных операций: в морских портах Дальневосточного региона, Азово-Черноморского побережья, в Санкт-Петербурге, в Астраханской, Калининградской и Мурманской областях. В 2000 г. в Калининградской области проведена специальная операция «Цунами», которая предполагала: разобщение действовавшего преступного сообщества, подрыв его экономической базы, привлечение к уголовной ответственности криминал!них лидеров, декриминализацию региона в целом. В ходе операции было разобщено 25 преступных группировок, приостановлена деятельность 9 подконтрольных преступному сообществу коммерческих структур, из криминального оборота изъято денег и материальных ценностей на сумму свыше 173 млн руб. [751 - См.: Состояние правопорядка в стране и результаты работы органов внутренних дел и внутренних войск в 2000 году. – М., 2001. – С. 17.].
   В 2003 г. осуществлялся комплекс профилактических и оперативно-розыскных мероприятий по вытеснению криминальных структур из сферы добычи, переработки и реализации водных биологических ресурсов в Дальневосточном федеральном округе. В ходе проведения операции было выявлено 8,5 тыс. преступлений, привлечено к уголовной ответственности 6,2 тыс. человек. Сумма причиненного государству ущерба составила 3,8 млрд руб., из которых 2,6 млрд руб. возмещено. За совершение административных правонарушений к ответственности привлечено 18,3 тыс. физических лиц [752 - См.: Состояние правопорядка в стране и результаты работы органов внутренних дел и внутренних войск в 2003 году. – М., 2004. – С. 18.].
   В 2004–2006 гг. была проведена специальная оперативно-профилактическая операция «Энергия» на объектах ТЭК Уральского федерального округа. Только в 2004 г. в ходе операции выявлено 1,2 тыс. преступлений, в том числе экономической направленности – 948, налоговых преступлений – 107, должностных – 197. За их совершение к уголовной ответственности привлекалось 1211 человек. Окончено расследованием и направлено в суд 559 уголовных дел в отношении 561 обвиняемого. По рассмотренным судом уголовным делам вынесено 218 обвинительных приговоров, осуждено 263 лица.
   После проведения операции экономические показатели Уральского федерального округа по сравнению с 2003 г. улучшились более чем в два раза, в том числе увеличился объем экспорта углеводородного сырья и продуктов его переработки, в 1,5 раза возросли налоговые платежи за пользование природными ресурсами [753 - См.: Состояние правопорядка в стране и результаты работы органов внутренних дел и внутренних войск в 2005 году. – М., 2006. – С. 20.].
   В 2006 г. в результате комплексных межведомственных мероприятий, проведенных совместно органами МВД, ФСБ, прокуратуры, таможни, налоговой службы, выявлено 490 преступлений, по которым возбуждено свыше 320 уголовных дел по экономическим, налоговым и должностным преступлениям. По сообщению пресс-службы ГУ МВД России по Уральскому федеральному округу, размер выявленного по ним ущерба составил 47 млрд 907 млн руб., из которых возмещено 4,5 млрд руб. К уголовной ответственности привлечено около 300 лиц.
   Целевой комплексной операцией антирейдерской направленности следует признать арест в Санкт-Петербурге в 2008 г. криминального лидера (в 1990-х гг.) тамбовской группировки, ныне – крупного предпринимателя Барсукова-Кумарина (вице-президент Петербургской топливной компании, совладелец сети АЗС, мясоперерабатывающего завода «Парнас-М», бизнес-центров, ресторанов, торгового центра «Гранд Палас» и др. предприятий). О масштабах его действий говорит хотя бы то, что Барсукова в начале 2000-х гг. называли «ночным губернатором Петербурга».
   По материалам уголовного дела, с 2005 по 2006 г. группа Барсукова совершила 13 рейдерских захватов коммерческих предприятий Петербурга (в том числе ЗАО «Петербургский нефтяной терминал», кондитерская фабрика им. Крупской, отель «Санкт-Петербург», универсам «Пулковский», ОАО «Услуга», ООО «Пушкинская», ЗАО «Игристые вина», ООО «Дары моря» и др.), а в планах был захват еще 40 юрлиц. Барсуков с сообщниками, с помощью взяток, вносил изменения в ЕГРЮЛ и переоформлял предприятия на аффилированных лиц. Таким способом, в частности, были отобраны у владельцев ресторан «Петербургский уголок» и универсам «Смольнинский».
   Барсуков и его подельники признаны виновными также в причастности к серии заказных убийств, в том числе и покушении на убийство владельца «Петербургского нефтяного терминала» С. Васильева. В ноябре 2009 г. Барсуков был осужден к 14 годам лишения свободы и штрафу в 1 млн руб. Причем судебное заседание проходило не в Санкт-Петербурге, а в Москве (в целях обеспечения гарантии безопасности участников уголовного судопроизводства).
   Также примером эффективности целевой комплексной операции антирейдерской направленности является возбуждение, расследование и направление в суд в 2009 г. уголовного дела в отношении рейдерской группы, возглавляемой В.
   Семеро подсудимых обвиняются в хищении более 91 млн руб. с шести предприятий Татарстана. По версии следствия, организатором группы стал уроженец Казани В., который в 1994 г. переехал жить в Москву. В 1999 г. В. приступил к формированию группы. Первым ее членом стал житель Казани К., являвшийся на тот момент помощником депутата Государственной Думы РФ. В течение следующих трех лет В. вовлек в дело своих знакомых, которые в основном имели юридическое образование и опыт коммерческой деятельности. У каждого члена ОПГ был свой участок работ. Кроме того, следствие предполагает, что к группе имел отношение и гендиректор казанской фабрики ОАО «Спартак» Г. При его содействии с обувной фабрики похищали имущество. До 2006 г. преступной группой было совершено 13 хищений на шести предприятиях. Причиненный ущерб составил более 61 млн руб. Кроме того, рейдеры приобрели право на имущество еще двух предприятий на 30 млн руб. По версии следствия, за время деятельности участники ОПГ «отмыли» 27 млн руб. В отношении В., Г. и К. избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, в отношении остальных – в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении. В числе жертв рейдеров в уголовном деле фигурируют ГУП «Завод “Стройпласт”», ЗАО «Завод железобетонных конструкций», ФГУП «Казанское протезно-ортопедическое предприятие», ОАО «Нижнекамский завод строительных и металлических конструкций», ОАО «Нижнекамский МУС-1 “Татсантехмонтаж”» [754 - См.: Казанского авторитета обвиняют в рейдерстве // http://www.zahvat. ru/news; В Казани начался суд над рейдерами // http://www.ma-journal.ru/ news/57115]. Следствие длилось 2,5 года, материалы дела составили 246 томов, обвинительное заключение – 101 том.
   Существуют и другие примеры, свидетельствующие об эффективности целевых комплексных операций антирейдерской направленности.
   В 2005 г. пресечена преступная деятельность так называемой компании ПК «Россия» – рейдерской группировки, осуществившей более 50 захватов предприятий. В период с 2004 по 2006 г. привлечены к уголовной ответственности организаторы захвата ОАО «Чебоксарский электроаппаратный завод», ЗАО «Айс-Фили», «Уралинвестэнер-го». Пресечена попытка захвата корпоративного контроля над ОАО «Михайловский ГОК», «Гипромез». Осужден к 15 годам лишения свободы Г. – ликвидатор АО «МММ», а впоследствии – организатор захвата ООО «Культура XXI век». В декабре 2007 г. Симоновским районным судом г. Москвы осужден к 8,5 годам лишения свободы X. – организатор совершенных в 2004–2005 гг. захватов ОАО «МГОЗ», ОАО «Тулабумпром» и ОАО «Сокольский целлюлозно-бумажный комбинат», весьма одиозная фигура в рейдерском мире.
   В апреле 2008 г. Свердловским областным судом осужден к 9 годам лишения свободы со штрафом 1 млн руб. екатеринбургский «предприниматель» Ф., стоявший за большинством рейдерских захватов в Уральском регионе. Суд признал его виновным в совершении ряда преступлений, при помощи которых предприниматель пытался захватить ОАО «Оборонснабсбыт», – мошенничества (ч. 4 ст. 159 УК РФ), организации массовых беспорядков (ч. 3 ст. 212), фальсификации доказательств (ч. Зет. 303), а также изготовлении поддельных документов (ч. 2 ст. 327). Осуществленный Ф. захват рыночного комплекса «Оборонснабсбыта» – самое широкомасштабное мероприятие данного типа, которое, помимо прочего, носило силовой характер. В нем принимало участие более двухсот бойцов ЧОПа, основная группа которых была одета в камуфляжные костюмы, шлемы «Сфера» и имела пневматические пистолеты, по внешнему виду полностью похожие на пистолет Макарова. Штатная охрана предприятия первоначально приняла нападавших за отряд ОМОНа, а когда растерянность прошла, было уже поздно – ключевые объекты оказались захваченными. Более 9 часов захватчики удерживали предприятие и отбивались от прибывших нарядов милиции. Данное деяние было квалифицировано правоохранительными органами как организация массовых беспорядков.
   В июне 2008 г. Плесецкий районный суд вынес обвинительный приговор в отношении «архангельских рейдеров» К. и Д. по ст. 159 УК РФ [755 - См.: Сычев П.Г. Эффективное противодействие рейдерским захватам – защита системы корпоративного управления // Корпоративные споры. – 2009. – № 1.]. Оба получили по 5 лет лишения свободы. Расследованием данного дела занимались следователи УВД по Архангельской области. Объектом посягательств со стороны организованной преступной группы стало ООО «Плесецкий лесозавод». Директор по управлению собственностью ООО «Плесецкий лесозавод» К. и его знакомый, руководитель юрфирмы ООО «Юрконсул» Д., разработали четкий план поэтапного вывода имущественного комплекса завода, чтобы впоследствии обратить его в свою собственность. Сначала они продали по явно заниженным ценам имущество подконтрольным себе подставным предприятиям. Причем средством оплаты служили неликвидные векселя, выпущенные предприятиями ООО «Ю-джи-Ком»,
   ООО «Товралес» и ООО «Стенфор-Н». Пострадавший от махинаций лесозавод решением арбитражного суда был признан банкротом. Все имущество сообщники распродали фирмам-«однодневкам» (20 объектов недвижимости и 85 объектов движимого имущества общей стоимостью 33 млн руб. были реализованы примерно за 4 млн руб.) Впоследствии оно перешло в собственность ООО «Плесецкин-вест», руководимого К. Когда ООО «Плесецкий лесозавод» предъявило векселя к оплате ООО «Стенфор-Н», его собственники объявили о добровольной ликвидации предприятия и начале процедуры банкротства. В результате ООО «Плесецкий лесозавод» не смог получить какие-либо реальные денежные средства за проданное имущество лесозавода.
   В то же время число объектов, требующих декриминализации, остается непропорционально большим по отношению к тем, состояние которых не нуждается в оперативно-профилактическом вмешательстве. Кроме того, не все оперативно-профилактические операции позволяют добиться поставленных целей. Это требует дальнейшего изучения условий эффективности их проведения, включая разработку научного обеспечения.
   Сказанное имеет непосредственное отношение к теме исследования. Во-первых, следует признать, что в ходе проведенных оперативно-профилактических мероприятий по декриминализации экономики региона или хозяйствующего субъекта недостаточно внимание уделялось криминал!ному банкротству и рейдерству. Во-вторых, противодействие криминал!ному банкротству и рейдерству может быть предметом отдельных оперативно-профилактических операций. Полагаем, что их проведение обладает существенным профилактическим потенциалом. Если бы такая операция позволила не только предотвратить захват крупною предприятия, но и привлечь к ответственности виновных (включая судей, вынесших неправосудные решения, и государственных служащих, покровительствовавших захвату), то ее антикриминогенный эффект был бы значительнее.
   Зоной особого внимания правоохранительных органов должен стать процесс очередной приватизации государственных предприятий, намеченной на 2011–2015 гг., план которой был утвержден Правительством РФ 20 октября 2010 г. Итоги предыдущей приватизации 1990-х гг. убедительно доказали, что в этот период резко возрастает количество экономических и корпоративных преступлений, а акции предприятий, подлежащие продаже частным инвесторам, становятся предметом различного рода криминальных схем по их незаконному отчуждению.
   Планы очередной приватизации весьма внушительные. Правительство РФ собирается выставить на продажу около 900 госпредприятий и заработать 1,8 трлн руб. Среди прочих будут реализованы акции компаний: «Роснефть», «Русгидро», «Транснефть», «Зарубежнефть», «Федеральная сетевая компания», «Объединенная зерновая компания», «Росагролизинг«, «Трансконтейнер», «Агентство по ипотечному жилищному кредитованию», «Совкомфлот «и «РАО РЖД»; авиакомпаний «Аэрофлот», «Россия», «Владивостокавиа», «Саратовские авиалинии», «Сахалинские авиатрассы», «Кавминводыавиа», «Оренбургские авиалинии» и аэропорт «Шереметьево»; банков: «Сбербанк», «ВТБ» и «Россельхозбанк».
   Наряду с проведением оперативно-профилактических мероприятий следует выделить ряд других актуальных направлений противодействия преступлениям в сфере корпоративных отношений.
   Повышение эффективности реабилитационных процедур на стадии банкротства
   Судебно-арбитражная статистика свидетельствует о невысокой эффективности реабилитационных процедур банкротства, применяемых к должникам – юридическим лицам (по итогам рассмотрения дел о банкротстве, по которым введена процедура внешнего управления, только в 5 % случаев производство прекращается в связи с восстановлением платежеспособности).
   Суть этой неэффективности выражают две цифры, приведенные руководителем ФНС России М. Мокрецовым на заседании рабочей группы Совета Федерации РФ по подготовке законодательных предложений по противодействию незаконному захвату предприятий: в 2009 г. процедуру банкротства проходили 23,5 тыс. предприятий. Из них удалось восстановить платежеспособность лишь на четырех! [756 - См.: Или мы одолеем рейдеров, или они нас // http://www.arbitr.ru/press-centr/smi/25508.html]
   Несмотря на то что действующий Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» носит выраженный реабилитационный характер, в современных российских условиях он не в полной мере востребован. Реабилитационная направленность законодательства о несостоятельности эффективна в нормальных экономических условиях, в условиях наличия высоких уровней правовой культуры и правосознания в обществе [757 - См.: Конев Ф.Ф. Некоторые аспекты законодательства о несостоятельности России и Германии // Юрист. – 2005. – № 9. – С. 17.]. Всего этого в России пока нет.
   Совершенствование законодательства об арбитражных управляющих
   В соответствии со ст. 2 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» арбитражный управляющий (временный управляющий, административный управляющий, внешний управляющий или конкурсный управляющий) – гражданин Российской Федерации, утверждаемый арбитражным судом для проведения процедур банкротства и осуществления иных установленных федеральным законом полномочий и являющийся членом одной из саморегулируемых организаций.
   Фигура арбитражного управляющего довольно противоречива. На это обращает внимание Конституционный Суд РФ, который в своем Постановлении от 19 декабря 2005 г. отмечает:
   «Федеральный закон “О несостоятельности (банкротстве)” в качестве обязательного требования к арбитражному управляющему называет необходимость его регистрации в качестве индивидуального предпринимателя (абз. 2 п. 1 ст. 20), что с учетом ст. 2 ГК РФ о предпринимательской деятельности как самостоятельной, осуществляемой на свой риск деятельности, направленной на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг, не сочетается с реальным характером деятельности арбитражного управляющего как лица, осуществляющего преимущественно публичные функции.
   Действуя в рамках своих дискреционных полномочий при определении тех или иных требований и условий осуществления профессиональной деятельности, имеющей публичное значение, федеральный законодатель во всяком случае должен исходить из необходимости обеспечения непротиворечивого регулирования отношений в этой сфере и, устанавливая элементы правового статуса арбитражного управляющего, учитывать, что публичные функции, возложенные на арбитражного управляющего, выступают в качестве своего рода пределов распространения на него статуса индивидуального предпринимателя» [758 - Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от ^декабря 2005 г. № 12-П «По делу о проверке конституционности абзаца восьмого пункта 1 статьи 20 Федерального закона “О несостоятельности (банкротстве)” в связи с жалобой гражданина А.Г. Меженцева» // СЗ РФ. – 2006. – № 3. – Ст. 335.].
   Законодательство содержит множество требований к арбитражному управляющему – как общих, так и специальных [759 - См.: Гусева Т.А., Владыка ЕЕ. Арбитражный управляющий как участник процедур банкротства. – М., 2005.]. Например, согласно ст. 193 Закона «О несостоятельности (банкротстве)» Правительство РФ, кроме требований к кандидатуре арбитражного управляющего, указанных в ст. 20 и 23 Закона, вправе установить перечень дополнительных требований, являющихся обязательными при утверждении арбитражным судом кандидатуры арбитражного управляющего в деле о банкротстве стратегического предприятия или организации. Постановлением Правительства РФ от 19 сентября 2003 г. № 586 «О требованиях к кандидатуре арбитражного управляющего в деле о банкротстве стратегического предприятия или организации» [760 - См.: Российская газета. – 2003. – 25 сент.] утвержден Перечень требований к кандидатуре арбитражного управляющего в деле о банкротстве стратегического предприятия или организации. Однако это не снижает остроты проблемы злоупотреблений со стороны арбитражных управляющих.
   Судьями арбитражных судов и кредиторами отмечаются ситуации, когда до 100 % денежных средств, полученных от реализации конкурсной массы, были направлены не на удовлетворение требований кредиторов, а на содержание управляющих и его команды [761 - См.: Машкина Т.И. О некоторых вопросах практики применения Закона «О несостоятельности (банкротстве)» Арбитражным судом Красноярского края //Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. – 1999. – № 10. – С. 121.]. К сожалению, такого рода злоупотребления носят не единичный, а массовый характер. Кроме того, применение Закона о банкротстве схематично можно изобразить следующим образом: в наблюдении управляющий привлекает экономистов для проведения финансового анализа, юристов для участия в суде, реестродержателей для ведения реестра; в конкурсном производстве все повторяется: привлекаются оценщики для проведения независимой оценки, юристы для участия в суде, бухгалтеры, экономисты для инвентаризации, финансового анализа и т. д.
   Возникают закономерные вопросы: «А что же делает сам арбитражный управляющий? Какие выполняет функции лично, за исключением проведения собрания кредиторов? Для чего тогда нужна такая фигура, как арбитражный управляющий?» – учитывая, что никакая подготовка арбитражных управляющих не может дать всеобъемлющих знаний по выведению из кризиса предприятий пищевой, химической, машиностроительной промышленности и др. Таким образом, создается так называемый фиктивный бизнес под лозунгом финансового оздоровления и напрашивается вывод: институт арбитражных управляющих в том виде, в каком он существует сейчас, не способен выполнить задачи, ради которых он и был создан, – восстановить платежеспособность предприятий или ликвидировать предприятия с целью удовлетворения требований кредиторов [762 - См.: Беркович Н.В. Реформа законодательства о банкротстве: итоги, проблемы, решения // Безопасность бизнеса. – 2005. – № 1. – С. 32.].
   Арбитражные управляющие обязаны выявлять признаки преднамеренного и фиктивного банкротства. Это важное положение, нацеленное на предупреждение криминальных банкротств, было введено п. 61 Федерального закона от 8 января 1998 г. № 6-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)». Механизма контроля за исполнением временным управляющим вышеуказанной обязанности и мер ответственности за неисполнение данной обязанности закон не предусматривал. Соответственно, при так называемых заказных банкротствах, которые проводили заинтересованные управляющие, эта норма должным образом не работала [763 - См.: Ермоленко А. Участие прокурора в процессе по делу о несостоятельности (банкротстве).].
   Закон «О несостоятельности (банкротстве)» 2002 г. сохранил обязанность арбитражного управляющего выявлять признаки преднамеренного и фиктивного банкротства (ст. 24), предусмотрев осуществление этих функций по утверждаемым Правительством России правилам (ст. 29) [764 - См.: постановление Правительства РФ от 27 декабря 2004 г. № 855 «Об утверждении Временных правил проверки арбитражным управляющим наличия признаков фиктивного или преднамеренного банкротства» // Российская бизнес-газета. – 2005. —18 янв.]. Однако арбитражные управляющие недостаточно активны в реализации такой обязанности, очевидно потому, что их профессиональная деятельность мотивирована латентными соображениями, а не теми целями, которые сформулированы перед ними законодателем.
   Законодатель много внимания уделяет формальным аспектам деятельности арбитражных управляющих. Подобная формализация, конечно, нужна и полезна, в том числе в плане предупреждения рейдерства. Но гораздо важнее не формальные моменты, а заинтересованность арбитражного управляющего. Здесь, полагаем, возможны несколько вариантов.
   1. Арбитражный управляющий выражает интересы должника. При этом с его стороны следует ожидать действий, характерных для преднамеренного банкротства.
   2. Арбитражный управляющий представляет интересы кого-либо из кредиторов (одного или нескольких). Здесь наиболее вероятен сценарий совершения неправомерных действий в пользу отдельных лиц.
   3. Арбитражный управляющий преследует собственные интересы, что обычно заключается в занижении стоимости имущества, установлении высокой оплаты собственного труда и других злоупотреблениях.
   4. Арбитражный управляющий выражает интересы государства. Тогда он действует в соответствии с законом, выполняя все предписанные процедуры, направляя свои усилия на минимизацию негативных последствий банкротства.
   Последний вариант, в отличие от предыдущих, наименее криминализирован. В современном законодательстве и правоприменительной практике он получил воплощение в появлении такого субъекта, как корпоративный управляющий. Он введен в процедуру банкротства кредитных организаций и представлен государственной корпорацией «Агентство по страхованию вкладов».
   Выше отмечались преимущества корпоративного управляющего перед индивидуальным управляющим. Здесь отметим, как эти преимущества показывают себя в практической деятельности. Так, в течение 2005 г. государственной корпорацией «Агентство по страхованию вкладов» проведен комплекс мероприятий по выявлению сделок, заключенных в ущерб имущественным интересам кредитной организации (сомнительных сделок), в 30 банках, в которых Агентство назначено конкурсным управляющим (ликвидатором).
   Несмотря на столь короткое время, становится очевидным, что решение проблем, связанных с выявлением и оспариванием сомнительных сделок, выступает важной составляющей процедуры банкротства кредитных организаций. Взвешенный анализ причин и обстоятельств ухудшения финансового положения кредитной организации, четкая правовая оценка сделок и операций, причинивших материальный ущерб банку и его кредиторам, последовательные действия по их оспариванию в судебном порядке нацелены не только на увеличение конкурсной массы конкретного банка-банкрота для наиболее полного удовлетворения требований его кредиторов, но и на декриминализацию банковской системы страны и повышение степени ее прозрачности и надежности, т. е. оказывают положительное влияние на экономическую безопасность всей банковской системы [765 - См.: Кузнецов А. Н., Егорова О.Ю. Проблемы выявления и оспаривания сомнительных сделок // Банковское право. – 2006. – № 1.].
   Положительный опыт введения института корпоративного управляющего позволяет признать этот путь решения многих коллизий при банкротстве оптимальным и заслуживающим распространения в других сферах (кроме кредитных организаций). Возможно, здесь целесообразно действовать поэтапно: ввести последовательно корпоративных управляющих для осуществления соответствующих процедур на стратегических предприятиях.
   Профессия арбитражного управляющего, бесспорно, подвержена риску. Поступать на свой страх означает возможность отрицательных последствий именно для себя. А ведь арбитражный управляющий в большинстве случаев подвергает опасности не свое имущество; последствия его деятельности прежде всего касаются управляемого должника или кредиторов. В то же время при выполнении полномочий руководителя на арбитражного управляющего возлагается и вероятность убытков должника [766 - См. Ефимов В.В. Роль арбитражного управляющего в процедуре банкротства // Право и экономика. – 2004. – № 12. – С. 23.].
   Среди множества рисков арбитражного управляющего выделяется и криминологический риск – опасность стать жертвой преступления. В связи с этим расширение института корпоративного управляющего снижает подобную возможность.

   Оптимизация нагрузки судей арбитражных судов
   Одним из стратегических направлений декриминализации сферы корпоративных отношений и снижения числа корпоративных конфликтов является оптимизация деятельности судей арбитражных судов. Оптимизация предполагает реализацию целого ряда актуальных на сегодня мер. Среди таких мер ключевыми являются вопросы снижения количества рассматриваемых судьями ежемесячно дел до предельно допустимых показателей, а также недопущение нарушений законности, объективности и беспристрастности при определении пределов судейского усмотрения при отправлении экономического правосудия.
   Эффективность экономического правосудия имеет первостепенное значение для решения такой задачи, как снижение количества корпоративных конфликтов, противодействие противоправным проявлениям в сфере корпоративных отношений и криминализации последних.
   Крайней формой выражения корпоративных конфликтов, которая получила широкое распространение в последнее десятилетие в России, является рейдерское поглощение активов хозяйствующих субъектов.
   В ходе рейдерских захватов собственности стороны часто обращаются к возможностям судебного разрешения возникающих конфликтов. При этом согласно последним изменениям законодательства корпоративные споры рассматриваются исключительно арбитражными судами, от эффективности деятельности которых во многом зависит надлежащее обеспечение прав и законных интересов собственников бизнеса.
   В связи с этим научный поиск путей модернизации системы экономического правосудия является крайне важной задачей для юридической науки, имеющей как теоретическое, так и прикладное значение.
   Говоря о такой модернизации, нельзя не отметить, что совершенствование деятельности арбитражных судов невозможно в принципе без решения задачи оптимизации нагрузки судей. Главный «элемент» экономического правосудия – именно судья, и без обеспечения нормальных условий его работы никакая модернизация не будет успешной. Нормальные условия – это далеко не только оргтехника, удобный рабочий кабинет, достойная оплата труда и т. п., это прежде всего адекватная нагрузка по рассмотрению дел. Соответствие такой нагрузки объективным возможностям судьи во многом определяет эффективность отправления правосудия.
   Если судья ежедневно рассматривает по 5–6 дел (а в 2009 г. было именно так), то, конечно же, вероятность судебных ошибок возрастает, так как вполне понятно, что при такой нагрузке физически невозможно скрупулезно ознакомиться со всеми материалами дела. Такая ситуация невольно наводит на мысль о том, что оптимизация нагрузи! судей арбитражных судов является крайне важной и стратегической задачей.
   В подтверждение сказанного приведем ряд статистических данных.
   В 2009 г., по данным ВАС РФ, арбитражные суды страны рассмотрели 1 985 341 дело, что значительно больше АППГ [767 - АППГ – аналогичный период прошлого года.] (2008 г. – 1415 524). Наиболее резкий рост нагрузки отмечается в судах первой инстанции – на 43,6 % [768 - См.: Вести, ру. – 2010. – 23 апр.].
   По словам Председателя ВАС РФ А.А. Иванова: «2009 г. для отечественной экономики стал худшим за последние 15 лет и самым напряженным в новейшей истории российского экономического правосудия. В 2009 г. на рассмотрение в арбитражные суды поступило на полмиллиона исковых заявлений больше, чем в 2008 г., что дало рост 45 %. Соответственно, нагрузка на арбитражную судебную систему возросла почти в полтора раза. Почти на 70 % выросло количество поступивших заявлений по экономическим спорам, возникающим из гражданских правоотношений, с чуть больше полумиллиона до одного миллиона» [769 - Цит. по .Лисицын В.В. Медиация – вперед?! // Вестник Арбитражного суда города Москвы. – 2010. – № 4. – С. 10.].
   А.А. Иванов отмечает что: «По итогам последних статистических наблюдений каждый месяц заканчивается около 60 дел судьей. Самая сложная ситуация в крупных промышленных городах: это Москва, Санкт-Петербург, Нижний Новгород, Пермь, Екатеринбург, Краснодар. Там нагрузка зашкаливает за 100 дел на судью в месяц. Это очень большая нагрузка… Судьи перегружены, и на каждое дело они вынуждены тратить намного меньше времени, чем необходимо… Причем рост произошел в последние годы в связи с финансовым кризисом по традиционно нашей категории дел: предпринимательские споры о взыскании заложенности и неисполнении обязательств по контрактам» [770 - Начало совещания по вопросам совершенствования судебной системы // Официальный сайт Президента РФ: http://news.kremlin.ru/transcripts/9580].
   Только Арбитражный суд г. Москвы рассмотрел в 2009 г. около 177 тыс. исковых заявлений, что на 96 % больше, чем годом ранее, когда было рассмотрено 96 476 заявлений. Для сравнения: в 2006–2007 гг. рассматривалось около 70 тыс. дел ежегодно [771 - Интересно, что при таком росте нагрузки штатная численность Арбитражного суда г. Москвы за эти годы не увеличилась.].
   В результате этого судьи Арбитражного суда г. Москвы в 2009 г. были вынуждены проводить по 30–40 заседаний в день, рассматривать ежемесячно около 110 дел (2008 г. – 55)! [772 - См.: Взаимодействие судов округа позволяет снижать судебную нагрузку: Интервью Председателя Арбитражного суда города Москвы О.М. Свириденко журналу «Вестник Федерального арбитражного суда Московского округа» // http://www.msk.arbitr.ru/news/news_sud/; Нагрузка на судью в семь раз выше нормы – глава столичного арбитража // http://infosud.ru/judiciai_ news/20100621/250272978-print.html] Получается, что судья имеет на рассмотрение любого дела 15–20 минут.
   Работая в таком темпе и находясь в столь непростых процессуальных условиях, суд неизбежно превращается в некий судебный «конвейер», что в конечном итоге не может не сказаться на качестве отправления правосудия.
   По мнению Президента РФ Д.А. Медведева, озвученном на совещании по вопросам совершенствования судебной системы (22 ноября 2010 г.): «Огромная нагрузка судей арбитражных судов приводит к некачественному рассмотрению дел. Чем больше эта нагрузка, тем, естественно, ниже качество рассмотрения споров» [773 - Начало совещания по вопросам совершенствования судебной системы // Официальный сайт Президента РФ: http://news.kremlin.ru/transcripts/9580].
   Очевидно, что работа в подобных условиях лишает судью возможности творчески мыслить. При сверхвысокой нагрузке судьи арбитражного суда, вынужденного в месяц рассматривать 80—120 дел, действительно ни о каком качестве судебной работы не может идти речи.
   То же следует сказать и о работе вспомогательного аппарата судов (помощников и специалистов).
   Проф. В.В. Лисицын отмечает: «Работа в авральном режиме зачастую приводит к тому, что в изготавливаемых арбитражным судом процессуальных документах стороны обнаруживают массу опечаток, а порой и грубых фактологических ошибок, которые искажают суть принятых актов» [774 - Лисицын В.В. Медиация – вперед?! // Вестник Арбитражного суда города Москвы. – 2010. – № 4. – С. 10.].
   Кроме того, в нарушение всех существующих запретов арбитражные дела по пятницам в массовом порядке выносятся из суда домой для продолжения над ними работы, чтобы не нарушать процессуальных сроков. Некоторые судьи приходят на работу в субботу и воскресенье.
   По этой причине Председатель Арбитражного суда г. Москвы О. Свириденко был вынужден в январе 2010 г. подписать приказ о запрете находиться на рабочем месте позже 24 часов, потому что судьи и в это время и в выходные продолжают работать [775 - См.: Свириденко О. М. 40 дел вдень неизбежно превращают правосудие в конвейер // http://www.msk.arbitr.ru/news/news_sud/3208.html].
   Безусловно, такая ситуация требует принятия срочных мер по оптимизации нагрузки судей арбитражных судов, в том числе внесения необходимых изменений в законодательство, проведения орг-штатных изменений.
   Рассмотренная статистика свидетельствует и о том, что заявления о снижении числа корпоративных конфликтов в России не обоснованны. Более того, их количество увеличивается, в том числе и тех, крайней формой выражения которых являются рейдерские захваты активов.
   Однако говорить о том, что в указанном направлении ничего не делается, будет не верным. Так, 1 января 2011 г. вступил в силу Федеральный закон от 27 июля 2010 г. № 193-ФЭ «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)». В пояснительной записке к законопроекту была указана такая цель его разработки, как «снижение нагрузки на судебную систему Российской Федерации».
   Остается надеяться, что в результате вступления в силу данного закона действительно удастся сократить количество рассматриваемых арбитражными судами дел. Вместе с тем представители редакции авторитетного юридического журнала «Третейский суд» и отдельные эксперты утверждают, что возлагать большие надежды на закон не стоит, так как он содержит значительное количество недостатков, ошибок в области законодательной техники, пробелов и противоречий, в связи с чем эффективность его применения будет находиться на низком уровне [776 - См. подр.: Третейский суд. – 2010. – № 2 (68); Лисицын В.В. Указ. соч. – С. 9—18; Он же. Медиация. Попытка № 4 // ЭЖ-Юрист. – 2010. – № 5. – С. 2–8.].
   Соглашаясь с данным мнением, заметим, что введение одного лишь института медиации вряд ли будет достаточным для существенного изменения ситуации с нагрузкой судебной системы. Данная мера является по своей сути весьма ограниченной, хотя и перспективной при условии совершенствования указанного закона. Для коренного изменения ситуации необходим комплексный научно-обоснованный подход, а не работа в «пожарном» режиме, в связи с поступившим указанием от руководства государства принять меры по улучшению ситуации с экономическим правосудием в стране.
   По убеждению Президента РФ Д.А. Медведева, вступление в силу закона об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника всех проблем не снимет и поэтому необходимо думать о том, как в целом заниматься решением задачи снижения нагрузки на судей [777 - См.: Начало совещания по вопросам совершенствования судебной системы //Официальный сайт Президента РФ: http://news.kremlin.ru/transcripts/9580].
   Ожидать резкого снижения количества дел сразу после вступления в силу Закона о медиации довольно сложно и потому, что этот вопрос лежит не только в нормотворческой плоскости: важным условием успеха данного института является повышение уровня правовой и договорной культуры участников споров. У нас же пока, к сожалению, многие бизнесмены считают, что идти по любому поводу в суд с целью если не выиграть дело, то хотя бы его затянуть – это хорошо, в то время как во всем мире одно лишь участие в судебном процессе в любом качестве уже сказывается на репутации фирмы и даже котировках акций публичных компаний.
   Возможно, когда-нибудь мы придем и к обязательной досудебной медиации. В ряде стран Европы и мира этот институт работает в подобном режиме и показывает очень неплохие результаты.
   Эффективное досудебное и внесудебное урегулирование споров – это один из наиболее принципиальных вопросов развития системы правосудия в целом, и если наступило время, когда бизнес готов договариваться, то это можно только приветствовать.
   Еще одна проблема – до 15 % всех дел, рассматриваемых в арбитражах, приходятся на иски «ценой» в 1—10 тыс. руб. Многие представители судейского сообщества полагают, что большинство из них можно было бы и не доводить до суда, а решить как-то иначе, например, расширив практику урегулирования споров в досудебном порядке, причем в некоторых случаях сделать такую процедуру обязательной. В отдельных случаях спорящие стороны будут обязаны до подачи иска предъявить оппонентам письменную претензию или же пройти через третейский суд.
   В качестве эффективной меры, способной относительно оперативно оказать положительное воздействие на ситуацию с нагрузкой, можно отметить процессуальный инструментарий, предложенный ВАС РФ, в частности, рассмотрение дел до 100 тыс. руб. в упрощенном процессе.
   Реализация этого комплекса мер позволит, с одной стороны, довольно существенно (более чем на 40–50 %!) снизить количество споров, а с другой – и это главное – радикально уменьшить время, затрачиваемое судьей на рассмотрение сравнительно простых, бесспорных дел. А это значит, что судья уже сможет творчески относиться к своей работе, более внимательно и качественно рассматривать сложные дела.
   Кроме того, по мнению председателя Арбитражного суда Московской области Д. Плешкова, необходимо расширить штрафные санкции за злоупотребление процессуальными правами. По замыслу сторонников идеи, это поможет пресечь практику чрезмерного обжалования дел в вышестоящих инстанциях [778 - См. подр.: Орлов П. Судейское сообщество намерено установить в законах специальные нормы нагрузки на судей // Российская газета. Федеральный выпуск. – 2010. – № 5249 (170). – 3 авг.].
   По инициативе Председателя Арбитражного суда г. Москвы О. Свириденко Арбитражный суд Москвы, арбитражные суды столичного региона совместно с законодателями и представителями науки создали рабочую группу, которая подготовит научно обоснованные предложения по нагрузке судей. Данная мера вынужденная, так как, по словам О. Свириденко, «за последние годы нагрузка на судебную систему значительно выросла, и потому нужны законодательные инициативы, чтобы обеспечить достойное качество правосудия» [779 - Там же.].
   Одна из идей главы столичного арбитража – рассматривать кредитные иски в «приказном порядке», т. е. по ускоренной процедуре выдачи судебного приказа. Ведь спорить в таких делах по большому счету не о чем: долги надо отдавать. Так что такой порядок поможет реально разгрузить суды от значительного количества так называемых бесспорных дел.
   Еще одна мера, способная оказать положительное влияние на повышение качества экономического правосудия, – это наличие отлаженного рабочего взаимодействия между арбитражными судами округа. Примером является Москва и Московская область.
   Не секрет, что именно в Московском округе впервые возникает значительное количество новелл практики.
   На долю Московского округа приходится большая часть разрешаемых в нашей стране арбитражных споров. Вместе с тем его географическая компактность позволяет судам округа находиться в постоянном взаимодействии в режиме еженедельных совещаний, оперативно обсуждать и разрешать актуальные проблемы единообразия правоприменения.
   Как эффективный формат такого взаимодействия можно отметить регулярную практику рабочих совещаний председателей коллегий Арбитражного суда г. Москвы с представителями других судов региона.
   Ключевым вопросом является сотрудничество и взаимодействие столичного арбитража с ФАС Московского округа. Оно осуществляется как в рамках рабочих совещаний, так и через участие в заседаниях Президиума ФАС МО, на которых присутствует руководство всех пяти судов округа.
   Совместные совещания позволяют получать оперативное представление об итоговой статистике, динамике показателей количества и качества рассмотрения дел всеми судами округа.
   С выработкой единообразных подходов по некоторым правовым ситуациям в какой-то степени снижается и общая нагрузка, поскольку в дальнейшем эти дела рассматриваются уже с учетом согласованных в округе подходов и практически не отправляются на новое рассмотрение. Это, кстати, хорошо видно из материалов статистики: на протяжении последних пяти лет фиксируется почти трехкратное снижение числа подобных дел. Бесспорно, это показательный и очень позитивный результат совместной работы судов Московского округа.
   Осознавая критичность ситуации с нагрузкой судебной системы, Высший Арбитражный Суд в 2010 г. внес в Государственную Думу ФС РФ внес предложения по изменению ряда законодательных актов в целях установления четкой регламентации ежемесячной нагрузки судьи. Председатель ВАС РФ А.А. Иванов обозначил планку научно обоснованной нагрузки – 15,6 дела в месяц [780 - См.: Взаимодействие судов округа позволяет снижать судебную нагрузку: Интервью Председателя Арбитражного суда города Москвы О. М. Свириденко журналу «Вестник Федерального арбитражного суда Московского округа» // http://www.msk.arbitr.ru/news/news_sud/], при сегодняшних 80—120. Без сомнения, такие инициативы заслуживают одобрения.
   Необходимо согласиться еще с одной инициативой ВАС РФ – пересмотр размеров судебных пошлин в сторону повышения. «Дешевое» правосудие действительно очень опасно. Мало того, что оно создает вал исков, сводящих на нет качество отправления правосудия, так в то же время оно абсолютно бесперспективно для развития судебной системы и крайне затратно для государства. Ведь когда приставы взыскивают мизерные суммы (от 100 до 1000 руб.), исполняя решения, на вынесение которых государство затратило гораздо больше средств, то это, конечно, нонсенс.
   Чрезмерная нагрузка судей арбитражных судов на протяжении последних лет послужила причиной для возникновения другой крайне негативной тенденции – в условиях такой нагрузки судебную систему покидают профессионалы, проработавшие в суде более пятнадцати лет. Они уходят в отставку, потому что их не устраивает работа в «конвейерном производстве». О. Свириденко свидетельствует: «Они так и говорят: “Олег Михайлович, спасибо большое, но продолжать работать в таком ритме невозможно. Я готов бы работать, но в такой ситуации не могу, я же не гонщик. Я же не собираюсь здесь гнаться за какими-то рекордами. Я уже за 15 лет доказал свой профессионализм”» [781 - См.: Взаимодействие судов округа позволяет снижать судебную нагрузку: Интервью Председателя Арбитражного суда города Москвы О.М. Свириденко журналу «Вестник Федерального арбитражного суда Московского округа» //http://www.msk.arbitr.ru/news/news_sud/; Пресс-конференция Председателя Арбитражного суда города Москвы О.М. Свириденко на тему: «Предварительные итоги работы Арбитражного суда города Москвы за 2009 год. Проблемы качества отправления правосудия в условиях значительного роста нагрузки» // http://www.msk.arbitr.ru/news/news_sud/3193.html]. Считаем, что без принятия реальных адекватных мер отток профессионалов будет продолжаться.
   Эти потери, возможно, одно из самых тяжелых последствий кризиса для арбитражной системы. Очевидно, что утрата преемственности в любой системе не идет ей на пользу, но в судебной системе она опасна вдвойне, поскольку становление любого судьи – процесс длительный и непростой. Учитывая, что судьям постоянно приходится принимать крайне серьезные решения, затрагивающие судьбы многих граждан, а также оказывающие определенное влияние на экономическую, а в некоторых случаях и политическую жизнь страны, полагаем, что жизненный опыт, судейская мудрость и профессионализм для судьи обязательны. Поэтому каждая отставка опытного судьи переживается коллективом непросто.
   Кроме того, процесс назначения новых судей занимает существенное время.
   Сегодня как никогда является актуальным четкое осознание необходимости сохранения и поддержания качества правосудия с учетом тех реалий, которые еще только могут возникнуть. Ведь суд работает не для себя, а для граждан, и ухудшение качества чревато снижением доверия к судебной системе и девальвацией ее статуса. Именно этого категорически нельзя допустить.
   Обращения граждан Российской Федерации в Европейский суд по правам человека свидетельствуют о стремлении к справедливому суду, являются сигналом о недостаточно эффективной работе системы российского правосудия, призванной в первую очередь обеспечивать защиту нарушенных прав и свобод человека и гражданина.
   Важнейшим направлением совершенствования общественных отношений является реформирование и построение эффективной системы правосудия. Несмотря на предпринимаемые законодателем шаги, остается широкое поле для приложения законотворческих инициатив в данной сфере.
   Повышение эффективности государственной политики противодействия коррупции
   2 февраля 2009 г. на заседании коллегии ФСБ России Президент РФ Д.А. Медведев главными проблемами в стране назвал рейдерство и коррупцию [782 - См.: По мнению Д. Медведева, в стране две проблемы – рейдерство и коррупция // Акционерный вестник. – 2009. – № 1–2 (61).].
   В 2008 г. Центром политических технологий (г. Москва) было проведено исследование «Рейдерство как социально-экономический и политический феномен современной России». По результатам исследования был сформулирован вывод (основанный на результатах анкетирования сотрудников правоохранительных органов, депутатов Государственной Думы, членов Правительства и Общественной палаты России, профессорско-преподавательского состава вузов Москвы), что основной причиной столь быстрого распространения рейдерства в России является масштабная коррупция в органах власти, в том числе в правоохранительных [783 - См.: Рейдерство как социально-экономический и политический феномен современной России. Отчет о качественном социологическом исследовании. – М.: Центр политических технологий, 2008.]. Участники организованного информационным агентством «Росбалт» в 2008 г. брифинга «Рейдерство как сектор коррупционного рынка» – Национальный антикоррупционный комитет и Следственный комитет при МВД
   России – отметили, что коррупция является одной из составляющих рейдерства, играя ключевую роль в рейдерских захватах [784 - См.: Эксперты: Рейдерство – составляющая коррупции // http://www. rosbalt.ru/2008/09/11/522728.html]. При этом, по сведениям СМИ, к 2008 г. коррупционный рынок России достиг емкости в 240 млрд долл. в год и объем рынка деловой коррупции растет примерно в четыре раза быстрее, чем доходы федерального бюджета [785 - См.: Рейдерство – это уже официальный «бизнес» России и ближайшего зарубежья // http://www.kommentator.ru/; Взятки надо узаконить // Российская газета. – 2003. – 27 марта; Российская газета. – 2006. – № 249; Выжутович В. Кормление с должности // Российская газета. – 2006. – 10 ноября.]. По экспертным же оценкам, объем рынка коррупции в России превышает 316 млрд долл., средний размер взятки чиновникам вырос с 10 до 130 тыс. долл. [786 - См.: Белов С. Антикоррупция: Президент Медведев предложил программу против коррупции // Российская газета. – 2008. – 5 июня.]. Размеры взяток доходят до такого уровня, что средний продажный чиновник может за год купить себе квартиру в Москве площадью 200 кв. м [787 - См.: Буравлев Ю.М. Коррупция в госаппарате. Правовые и организационные проблемы системного противодействия этому злу // Государство и право. – 2008. – № 11. – С. 98.].
   По мнению заведующего отделом административного законодательства и процесса Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ А.Ф. Ноздрачева, «рыночной экономике имманентно присуща коррупция, поскольку происходит смещение от идеологии государственного обслуживания к идеологии максимизации частного интереса» [788 - Цит. по: Трикоз Е.Н., Цирин А.М. Правовые меры противодействия коррупции // Журнал российского права. – 2007. – № 9.].
   В.П. Кашепов отмечает весьма высокую латентность взяточничества, а также постоянное совершенствование и мимикрию коррупционных технологий (в частности, появление рейдерства, корпоративного шантажа, неправомерных корпоративных методов изъятия чужой собственности, в том числе при участии правоохранительных органов) [789 - См.: Трикоз Е.Н., Цирин А.М. Указ. соч.].
   Социальный портрет коррупции достаточно полно исследован социологическими методами, проанализирован в научных трудах, критически описан в СМИ и периодических изданиях. В индексе оценки коррупции, составляемом Transparency International, Россия на протяжении последних лет занимает неприемлемо низкие позиции: 2009 г. – 146-е место, 2010– 154-е из 178 стран, находясь между Папуа – Новой Гвиней и Таджикистаном. Динамика индекса восприятия коррупции следующая: 2000 г. – 2,8; 2006 – 2,5; 2007 – 2,3; 2008 – 2,1; 2009 – 2,2; 2010 – 2,1. Приближаемся к Сомали – 1,0!
   В Послании российскому парламенту Президент РФ Д.А. Медведев подчеркнул, что для свободного, демократического и справедливого общества враг «номер один» – это коррупция [790 - См.: Послание Президента РФ Федеральному Собранию РФ 5 ноября 2008 г.].
   Коррупция оказывает разлагающее влияние на все сферы жизни общества: экономику, социальную сферу, политику.
   Негативные последствия, порождаемые этим явлением, не только препятствуют прогрессивному, поступательному развитию общества, но и представляют серьезную угрозу интересам национальной безопасности страны.
   В экономической сфере коррупция способствует возникновению и развитию целого ряда негативных явлений и процессов:
   нарушает механизм рыночной конкуренции, поскольку в выигрыше оказывается не тот, кто конкурентоспособен, а тот, кто смог получить преимущества за взятки. Это способствует возникновению монополистических тенденций в экономике, снижению эффективности ее функционирования и дискредитации идей свободной конкуренции;
   влечет за собой неэффективное распределение средств государственного бюджета, особенно при распределении госзаказов и выделении кредитов, препятствуя тем самым эффективной реализации правительственных программ;
   приводит к несправедливому распределению доходов, обогащая субъектов коррупционных отношений за счет остальных членов общества;
   способствует повышению цен на товары и услуги за счет так называемых коррупционных «накладных расходов», в результате чего страдает потребитель;
   является средством, способствующим обеспечению благоприятных условий для формирования и развития организованной преступности и теневой экономии!. Это приводит к снижению налоговых поступлений в государственный бюджет, оттоку капитала за рубеж и затрудняет возможность государства эффективно выполнять свои экономические, политические и социальные функции.
   В социальной сфере отрицательные последствия коррупции сводятся к следующему:
   коррупция предполагает существенное различие между объявленными и реальными ценностями и формирует у членов общества «двойной стандарт» морали и поведения. Это приводит к тому, что мерой всего в обществе становятся деньги; значимость человека определяется размером его личного состояния независимо от способов его получения; происходит девальвация и слом цивилизованных социальных регуляторов поведения людей: норм морали, права религии, общественного мнения и др.;
   способствует несправедливому перераспределению жизненных благ в пользу узких олигархических групп, что имеет своим следствием резкое возрастание имущественного неравенства среди населения, обнищание значительной части общества и возрастания социальной напряженности в стране;
   дискредитирует право как основной инструмент регулирования жизни государства и общества. В общественном сознании формируется представление о беззащитности граждан и перед лицом власти, и перед преступностью.
   В политической сфере негативные последствия коррупции проявляются в следующем:
   способствует смещению целей политики от общенациональных к обеспечению властвования олигархических кланов и группировок;
   коррумпированные субъекты, прячущие свой капитал за рубежом, превращаются в «пятую колонну» и способствуют предательству интересов национальной безопасности страны;
   подрывает престиж страны на международной арене, способствует ее политической и экономической изоляции;
   снижает доверие общества к власти, вызывает разочарование в ценностях демократии и может способствовать переходу к другой, более жесткой форме государственного устройства – диктатуре.
   В системе с другими негативными явлениями коррупция подрывает авторитет государства и дает толчок к развитию социальной дезорганизации, включая низкую солидарность с законами, занижение ценности правопорядка, негативное отношение к личному участию в его укреплении. По словам Президента РФ Д.А. Медведева, «коррупция разлагает деловую среду, снижает дееспособность государства, отражается на его имидже и, самое главное, подрывает доверие граждан к власти» [791 - Цит. по: Кузьмин В. На «счет» три. Дмитрий Медведев объявил наступление на коррупцию по всем фронтам // Российская газета. – 2008. – 20 мая.].
   Положительные инициативы государства в сфере экономики, соприкасаясь с криминальной действительностью, искажаются, превращаясь нередко в орудие получения незаконной прибыли. В связи с этим Д.А. Медведев поставил Правительству РФ задачу искоренения условий коррупции, создания стандарта антикоррупционного поведения [792 - См.: Российская газета. – 2008. – 22 мая.].
   В связи с этим актуально активизировать борьбу с коррупцией.
   В новейшей истории России было три попытки, инициированные федеральными органами государственной власти, активизировать борьбу с коррупцией с помощью специальных законов в данной сфере.
   Первая – в период 1994–1997 гг. Сложившаяся в стране криминогенная ситуация диктовала необходимость принятия жестких антикоррупционных мер: в 1993 г. было выявлено более 52 тыс. преступлений, в той или иной мере связанных с коррупционными проявлениями [793 - См.: Бюллетень Государственной Думы. – 1994. – № 32. – С. 8—12.]. Из числа выявленных организованных формирований имели коррупционные связи: в 1993 г. – 801, в 1994 г. – 1037, в 1995 – 857 [794 - См.: Криминология // Под общ. ред. А.И. Долговой. – М., 2008. – С. 715.]. В течение этого периода Государственной Думой и Советом Федерации дважды принимались специальные нормативные правовые акты – федеральные законы «О борьбе с коррупцией» – и они дважды отклонялись Президентом РФ [795 - См.: Письма Президента Российской Федерации от 22 декабря 1995 г. № Пр-1850 и от 19 декабря 1997 г. № Пр-2415.].
   Основными причинами неудачи законодательного обеспечения борьбы с коррупцией этого периода, на наш взгляд, явились вопросы как правового характера, так и находящиеся вне правового поля. К примеру, в 1993 г. бывшим помощником Президента РФ А. Лифшицем высказано суждение о том, что усиление борьбы с коррупцией способно «привести к потере равновесия в экономике», а потому он «против резких движений в вопросах борьбы с коррупцией» [796 - Цит. по: Вечерняя Москва. – 1993. – 29 июля.].
   Вторая – в период 2000–2002 гг. В мае 2000 г. проект федерального закона «О борьбе с коррупцией» рассматривался в первом чтении в Государственной Думе, но не набрал большинства голосов. В сентябре 2002 г. в первом чтении был принят проект федерального закона «О противодействии коррупции», однако дальнейшего движения он не получил. А принятие в этот период нового УПК РФ, и в частности главы 52 «Особенности производства по уголовным делам в отношении отдельных категорий лиц», обусловило резкое снижение в 2002–2003 гг. выявленных лиц, совершивших коррупционные преступления.
   Причину неудачи этого периода в целом верно определил председатель Комитета Государственной Думы по конституционному законодательству и государственному стандарту В.Н. Плигин при обсуждении 7 ноября 2008 г. пакета антикоррупционных законов: коррупция «…действительно стала образом жизни в “серой” зоне, которая вынужденно стала зоной выживания экономики, общества, граждан, а в определенной степени и государственных институтов» [797 - Бюллетень Государственной Думы. – 2008. – № 53 (1026). – С. 16.].
   Третий этап – современный, когда Президентом России Д.А. Медведевым было инициировано внесение пакета проектов антикоррупционных законов в Государственную Думу, тем самым была четко выражена политическая воля поставить законодательный барьер на пути коррупции. При этом, по мнению Председателя Совета Федерации С. Миронова, «пакет законов антикоррупционной направленности нужно увязать с проектами законов антирейдерской направленности» [798 - Миронов: Рейдерство и коррупция – братья-близнецы //http://www.rosbalt. ru/2008/11/21/543773.html]. С. Миронов также отмечает, что «…рейдерство и коррупция – близнецы-братья. За большинством рейдерских акций стоят коррумпированные чиновники и правоохранители» [799 - Там же.].
   Результаты исследований приводят к выводу о следующих механизмах коррупции в России: а) обоюдовыгодная двусторонняя сделка (50 % случаев); б) вымогательство взятки, дополнительного вознаграждения (25–27 %); в) инициативный, активный подкуп, в том числе связанный с шантажом, иным психическим и другим воздействием на подкупаемых лиц (23–25 % случаев) [800 - См.: Долгова А.И. Коррупция и организованная преступность // Вестник Академии Генеральной прокуратуры РФ. – 2007. – № 11. – С. 24.].
   Коррупция – противоправный вариант регуляции социальных отношений разного уровня организации. Прежде всего это деформация института государства.
   При деформации социальных регуляторов в обществе они активно замещаются таким противоправным вариантом регуляции социальных отношений разного уровня организации, как коррупция, которая, в свою очередь, мешает действию правовых и моральных регуляторов.
   Следует подчеркнуть, что в сложившейся ситуации государство не выполняет свою важнейшую функцию – регулятора распределения национального богатства и контролера за мерой труда и мерой потребления. На угрожающий разрыв между богатством и бедностью обратила внимание Русская Православная Церковь на одном из своих последних соборов, однако она, к сожалению, не была услышана. На этой угрозе акцептировалось внимание и в Концепции национальной безопасности России [801 - См.: Концепция национальной безопасности Российской Федерации. Утв. Указом Президента Российской Федерации от 17 декабря 1997 г. № 1300 (в ред. Указа Президента Российской Федерации от 10 января 2000 г. № 24) // СЗ РФ. – 2000. – № 2. – Ст. 170. Утрат, силу.].
   Председатель комиссии по противодействию коррупции Госдумы РФ (предыдущего созыва) в одном из интервью заметил, что на сегодняшний день нет единой – универсальной методики вычисления индекса коррупции, но есть общий подход, есть набор рекомендаций экспертов. Среди признаков коррупционности названы: неконкретность норм законодательства; обилие положений отсылочного характера; предоставление чиновникам дискреционных полномочий [802 - См.: Буравлев Ю.М. Коррупция в госаппарате. Правовые и организационные проблемы системного противодействия этому злу // Государство и право. – 2008.– № 11, —С. 99.].
   Для России характерна высокая латентность коррупционных преступлений. В большинстве случаев совершения таких преступлений нет потерпевших в физическом смысле слова, заинтересованных в сообщении об этом преступлении и его раскрытии. Как правило, все участники коррупционной сделки получают от нее выгоду, к тому же все они (например, при даче – получении взятки) в соответствии с законом подлежат уголовной ответственности. Преступления совершаются скрыто, нередко в специфических и конфиденциальных видах государственной деятельности. Коррупция имеет высочайшую приспособительную способность, непрерывно мимикрирует, видоизменяется и «совершенствуется» [803 - См.: Лунеев В.В. Коррупция, учтенная и фактическая //Государство и право. – 1996. – № 8. – С. 79.].
   0 высокой латентности коррупционных преступлений говорилось и на совещании при Президенте РФ (18 мая 2009 г.) по вопросам реализации Национального плана противодействия коррупции. В частности, было отмечено, что, по данным Генпрокуратуры РФ, коррупционная преступность носит ярко выраженный латентный характер. Количество зарегистрированных преступлений коррупционной направленности в 2008 г. исчислялось десятками тысяч, а, по данным НИИ Академии Генпрокуратуры РФ, фактическое их количество составило около 2 млн [804 - См.: О реализации мероприятий Национального плана противодействия коррупции // Официальный сайт Президента РФ: http://www.kremlin.ru/]. Таким образом, выявляется и подвергается уголовному преследованию всего 5 % лиц, причастных к коррупционным преступлениям!
   Исходя из сказанного, оценка состояния коррупции с учетом максимальной латентности данного явления (выявляются доли процента от фактически имевших место случаев ее проявления) невозможна без обращения к социологическим показателям.
   По данным ВЦИОМ, озабоченность коррумпированностью органов власти в 2007 г. высказывали 23 % россиян, по частоте упоминаний проблема коррупции была на четвертом месте после неспособности справиться с ростом цен, обеспечить социальную защиту и работу, каждый второй россиянин (53 % опрошенных) давал взятки.
   Коррупция тесно связана с организованной преступностью.
   Об этом говорят следующие данные (полученные в апреле – мае 2010 г. в ходе анкетирования 189 сотрудников УБЭП и УНП ГУВД по Свердловской области): около половины (45 %) опрошенных считают, что доходы от криминальной деятельности лидеры преступной среды и крупные коррупционеры тратят на проникновение в политическую сферу жизни общества, 20 % считают, что это вообще встречается часто у разных функционеров организованной преступности.
   Интересными являются данные, полученные в ходе опроса экспертов (с охватом всех федеральных округов России), проведенного НИИ Академии Генпрокуратуры по антикоррупционной проблематике в 2008 г. Экспертам было предложено оценить взяткоемкость 13 сфер (видов деятельности, организаций) и выбрать из них наиболее пораженные коррупцией.
   Как и ожидалось, наибольшее число по данному критерию (89,2 %) получило «обеспечение безопасности дорожного движения (ГИБДД)», 72,3 % выборов экспертов пришлось на операции с земельными участками. Этот результат весьма красноречив и отражает происходящие на макроэкономическом уровне негативные процессы в сфере перераспределения собственности: в настоящее время с землей происходит то, что в 1990-е гг. имело место в сфере приватизации отраслей хозяйства, производственных объектов.
   Далее экспертные оценки в порядке убывания числа выборов распределились следующим образом: медицина и здравоохранение, образование, судебные и правоохранительные органы. Довольно значительное число респондентов указали: лицензирование и регистрация предпринимательской деятельности; поставка товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд; таможенное дело; назначение на должности в органах государственной власти и органах местного самоуправления; регистрация граждан по месту пребывания; надзор за соблюдением специальных правил (охота, рыболовство и др.); призыв на военную службу и другие вопросы деятельности военных комиссариатов.
   На фоне суждений о большой опасности коррупции, необходимости ужесточения мер противодействия ей обращает на себя внимание неэффективность практики использования имеющихся правовых средств противодействия коррупционной преступности.
   Следует отметить, что самым распространенным составом преступлений коррупционной направленности, рассмотренных судом в 2010 г., остается дача взятки.
   Взяточничество относится к тщательно скрываемым преступлениям, совершаемым в условиях неочевидности, в связи с чем особое значение приобретает оперативно-розыскное обеспечение борьбы с ним.
   По редким делам о взяточничестве, доходящим до суда, наблюдается определенный либерализм судебной практики. Широкое распространение получило осуждение взяточников к условным мерам наказания.
   Анализ судебной практики назначения наказания по делам коррупционной направленности свидетельствует о том, что наиболее распространенным видом наказания за такие преступления является лишение свободы условно (с применением ст. 73 УК РФ). Этот вид наказания в 2010 г. определен почти 55 % осужденным за преступления коррупционной направленности. В 2009 г. этот показатель составил свыше 58 %.
   Реальное лишение свободы судами назначено свыше 16 % осужденным, как правило, за тяжкие и особо тяжкие преступления, такие как получение взятки, мошенничество с использованием служебного положения в крупном или особо крупном размере. Штраф назначен более 26 % осужденным.
   В то же время широко применялось наказание ниже низшего предела, предусмотренного соответствующими нормами УК РФ.
   Все это в целом однозначно свидетельствует о том, что судебная практика по делам данной категории не обеспечивает ни восстановления социальной справедливости, ни действия механизмов частной и общей превенции.
   За последние годы во многих субъектах РФ разработаны и осуществляются правовые, организационные и другие меры, направленные на то, чтобы активизировать борьбу со взяточничеством и коррупцией в целом. Так, своеобразное средство борьбы со взяточничеством пытались внедрить в Мурманской области. Мурманским чиновникам в соответствии с проектом областной антикоррупционной программы предложили за денежное вознаграждение сообщать о своих коллегах-взяточниках. Однако эта, безусловно, интересная инициатива встретила активное сопротивление местных госслужащих, назвавших это предложение «безнравственным доносительством» [805 - См.: Прейскурант для госслужащего. Мурманские чиновники не хотят сообщать о взятках даже за деньги // Российская газета. – 2008. – 7 мая.].
   В то же время серьезную озабоченность экспертов вызывают качество и результативность большинства проводимых в субъектах РФ антикоррупционных мероприятий. Так, только 4,6 % опрошенных НИИ Академии Генпрокуратуры экспертов оценили эффективность этих мероприятий как достаточно высокую, указав, что они реально способствовали устранению причин и условий коррупции, пресечению большего, чем прежде, числа коррупционных правонарушений, достижению других ощутимых результатов. По мнению X экспертов, эффективность антикоррупционных мероприятий оценена как весьма незначительная: отдельные позитивные подвижки, проявляющиеся в активизации противодействия коррупции, произошли, но реальных результатов пока не достигнуто.
   В качестве примера успешной борьбы с коррупцией, связанной с рейдерством, можно рассматривать арест Ш. и М. (сотрудники УБЭП г. Санкт-Петербурга).
   Подозреваемые были задержаны (21 января 2009 г.) в рамках расследуемого СК при Прокуратуре РФ уголовного дела о рейдерском захвате Фрунзенского плодоовощного комбината. Дело о рейдерском захвате комбината было возбуждено еще в октябре 2005 г. (по ч. 4 ст. 159 УК РФ), когда группа сотрудников УБЭП, среди которых были М. и Ш., установила, что на территории ООО «Фрунзенский плодоовощной комбинат» продукты хранятся с грубейшими нарушениями санитарных правил. На этом основании было решено провести осмотр помещений и находящихся там предметов. Итогом стало изъятие печатей и 62 документов – в основном учредительных, а также касающихся аренды и приватизации. Впоследствии данные документы были использованы рейдерами в захвате управления над комбинатом [806 - См. подр.: В Петербурге два подполковника милиции задержаны за рейдерство // http:// www.gazeta.ru/news/lenta; Смирнов А. Корпоративные конфликты и рейдерство в России //Рынок ценных бумаг. – 2007. – № 12. – С. 75.].
   Другой пример – в 2009 г. были задержаны сотрудники ЧОП, ФСБ, МВД, депутат Горсовета (всего 6 человек), которым предъявлено обвинение в рейдерском захвате серпуховской фабрики «Восход» (г. Москва; один из крупнейших в стране производителей картона и бумажной продукции) и вымогательстве у руководства фабрики 8 млн долл. Действия подсудимых квалифицированы по ч. 3 ст. 163 УК РФ (Вымогательство в особо крупном размере, совершенное в составе организованной группы). Уголовное дело в феврале 2010 г. направлено в Тверской суд г. Москвы.
   Противодействие коррупции серьезно осложняется сложившимся в обществе терпимым отношением к ней, вовлеченностью в коррупционные отношения широких слоев населения. Для многих предпринимателей и других граждан, должностных лиц и иных публичных служащих незаконное вознаграждение за действия служебного характера стало нормой поведения, обыденным явлением.
   Для обеспечения реализации положений, включенных в Федеральный закон «О противодействии коррупции», необходимы разработка и принятие специальной целевой программы по усилению борьбы с коррупционной преступностью.
   Целесообразно законодательно наделить прокуратуру полномочиями по осуществлению координации деятельности правоохранительных органов по противодействию коррупции в целом, в том числе коррупционным правонарушениям непреступного характера, которые тесно связаны с коррупционными преступлениями. Одновременно необходимо расширить круг участников координационных совещаний, включив в него не только правоохранительные органы, но и иные ведомства. Это будет способствовать реализации системного подхода к борьбе с данным социально негативным явлением, принявшим системный характер.
   Важную роль в противодействии коррупции в настоящее время играет Комиссия Госдумы РФ по противодействию коррупции, которую возглавляет первый заместитель председателя Комитета Госдумы по безопасности М.И. Гришанков. Одной из задач Комиссии по противодействию коррупции является анализ законопроектов на предмет наличия в них норм, которые могут способствовать коррупционным проявлениям, ведь законодатель вольно или невольно может вводить подобные нормы в нашу правовую систему. Мощную интеллектуальную и кадровую поддержку по этим вопросам членам Комиссии оказывают эксперты и специалисты Фонда «Индем» и Центра Стратегических Разработок (ЦСР). Последний взял на себя задачу интегрировать все поступающие предложения и разработать соответствующую методику антикоррупционной экспертизы. Главными принципами проведения такой экспертизы являются открытость и публичность, позволяющие в максимальной степени учитывать весь спектр мнений, в том числе независимых экспертов. По нашему мнению, обязательность проведения антикоррупционной экспертизы должна быть отражена в регламентных актах Федерального Собрания РФ и Правительства РФ. Уже на ранней стадии подготовки нормативных правовых актов должен быть сформирован практический взгляд на их реализацию.
   Практика показала большую эффективность применения психологических тестов (так называемых детекторов лжи) в профилактике коррупции. Сейчас они используются в 60 странах мира и позволяют получать результаты с точностью до 92–94 %*. По мнению специалистов, с помощью полиграфов можно выявить уровень квалификации кандидатов и действующих сотрудников, проверить правильность расстановки персонала по должностной иерархии (рабочим местам) [807 - См.: Буравлев Ю.М. Коррупция в госаппарате. Правовые и организационные проблемы системного противодействия этому злу // Государство и право. – 2008. – № 11. – С. 100.]. Применение полиграфа может стать эффективной мерой профилактики коррупции, проверки «чистоты» претендентов на руководящие должности. Такая процедура не является нарушением прав и свобод человека, если она проводится добровольно (с согласия самого опрашиваемого).
   Острая необходимость существует в реализации такой меры по противодействию коррупции, как предоставление гражданам и юридическим лицам права на инициирование служебного расследования в отношении госслужащих.
   Важной антикоррупционной мерой является установление юридической ответственности. Причем необходимо проводить четкую грань прежде всего по степени тяжести последствий между коррупционным дисциплинарным проступком, коррупционным административным правонарушением и коррупционным преступлением.
   Большинство вышеуказанных мер противодействия коррупции носит тактический характер. Правовыми нормами как таковыми коррупцию не «обуздать». Поскольку ситуацию с коррупцией можно считать чрезвычайной, антикоррупционной политике должен быть придан статус государственной функции. Эффективной мерой противодействия коррупции могла бы стать политика «раскачивания маятника», при которой попеременно осуществляются два разных подхода – централизации и децентрализации, и это, как свидетельствует, в частности, пример Франции, приводит к разрыванию устоявшихся цепочек коррупционного обмена.
   Следует согласиться с позицией председателя Национального антикоррупционного комитета (НАК) РФ К. Кабанова о необходимости ужесточения ответственности государственных служащих за содействие рейдерам. Так, по мнению К. Кабанова: «Чиновники, уличенные в содействии рейдерству, должны получать до восьми лет тюрьмы. Если чиновник сам выступает в роли рейдера, то срок увеличится до 12 лет лишения свободы» [808 - Антикоррупционный комитет предлагает давать за рейдерство до 6 лет тюрьмы //www.k2kapital.com]. Предложения НАК были поддержаны 23 сентября 2008 г. комиссией Ассоциации юристов России.
   Считаем актуальной также реализацию задач, стоящих перед правовой наукой и различными ее отраслями в контексте противодействия коррупции.
   Так, применительно к уголовному праву такими задачами являются: дифференциация ответственности и усиление мер уголовно-правового воздействия на физических лиц, причастных к совершению коррупционных преступлений; разработка механизма ответственности юридических лиц за совершение коррупционных преступлений и закрепление его в УК РФ; введение новых составов коррупционных преступлений с целью адекватной имплементации международных антикоррупционных конвенций. Большинство российских ученых стоят на позиции, что ответственность юридических лиц неприменима в уголовном законодательстве РФ, поскольку данный субъект не вписывается в традиционную уголовно-правовую конструкцию индивидуальной (персональной) ответственности физических лиц. С учетом особенностей и традиций нашей правовой системы, ответственность юридических лиц действительно может быть только гражданско-правовой или административной. Вместе с тем целесообразно разработать основания привлечения к ответственности должностных лиц юридического лица (руководителей, главных бухгалтеров и др.), так как ответственность юридического лица не должна исключать возможности уголовного преследования физических лиц, совершивших коррупционные преступления либо причастных к их совершению.
   В области науки административного права актуальными задачами по противодействию коррупции являются: разработка системы общих (однотипных) для всех видов службы ограничений и запретов, предъявляемых к публичным должностным лицам; недопущение незаконного вмешательства в деятельность судей и сотрудников правоохранительных органов; создание специализированного органа по борьбе с коррупцией, четкое определение его компетенции и места в системе органов государственной власти; дифференциация ответственности и усиление мер административного воздействия на физических и юридических лиц, причастных к совершению коррупционных правонарушений.
   В настоящее время одной из мер противодействия коррупции, которые обсуждаются в Межведомственной рабочей группе при Президенте РФ, является блок предложений о поправках к законодательству о судоустройстве [809 - См.: Трикоз Е.Н., Цирин А.М. Правовые меры противодействия коррупции //Журнал российского права. – 2007. – № 9.]. В частности, речь идет о закреплении обязанности судей вести регулярно журнал записей непроцессуальных обращений к ним, потенциально несущих заряд коррупционности. Другой мерой является предложение о введении полномочия судей на наложение судебного штрафа на лиц, представляющих государственные органы власти, которые, пользуясь своим должностным положением, обращаются в суд за соответствующей информацией, которая, по законодательству, не может быть ими затребована. Предлагается также дополнить Особенную часть УК РФ наряду с главой 31 «Преступления против правосудия» новой главой 31.1, закрепляющей новые составы посягательств на нормальную деятельность прокуроров, следователей и других представителей правоохранительных органов. Глава 52 УПК РФ, как известно, создает особый процессуальный режим возбуждения и рассмотрения дел отдельных категорий должностных лиц, численность которых по некоторым подсчетам достигает 2 млн чел. Многие положения этой главы УПК и сама ее концептуальная направленность, несомненно, несут в себе коррупциогенный потенциал. Безусловно, предложения Межведомственной рабочей группы заслуживают поддержки, и остается надеяться, что они будут реализованы в ближайшее время. Поиск различных решений для усиления уголовно-правового воздействия в борьбе с коррупцией имеет смысл, и здесь есть большие перспективы для научных исследований.
   Дискуссионным является вопрос о создании службы собственной безопасности в системе судебной власти. Полагаем, что в современных условиях необходимость ее создания является более чем очевидной. Аналогичная служба эффективно функционирует в системе МВД России. По статистике, в результате работы сотрудников службы собственной безопасности МВД ежегодно выявляются тысячи должностных преступлений и правонарушений среди личного состава ОВД, тем самым вносится существенный вклад в дело укрепления правопорядка, обеспечения законности и противодействия коррупции. На целесообразность создания службы собственной безопасности в системе судебной власти неоднократно указывал председатель Арбитражного суда города Москвы О.М. Свириденко. Так, О.М. Свириденко пишет: «Такая Служба арбитражному суду, необходима, ведь неспроста она есть практически во всех “властных” госучреждениях. Сегодня мы должны сами обеспечивать свою безопасность и заниматься проверкой людей, претендующих на работу в нашем суде. Кандидат на вакантную должность в аппарате суда проходит многоступенчатую систему собеседований – вначале с судьей и председателем состава, после с заместителем, курирующим коллегию, администратором суда и кадровиком. Последняя виза – за председателем суда, который и подписывает приказ о приеме на работу. Полагаю, что стоит проверять не только будущих помощников судей и специалистов суда, но и арбитражных заседателей. Мы направили в ВАС РФ запрос о возможности создания в арбитражных судах Службы собственной безопасности. Надеемся, что в самом скором будущем проблема будет решена» [810 - См.:КаширинА. Московский арбитраж: подведение итогов//ЭЖ-Юрист. – 2008. – № 9.].
   Важную роль в противодействии коррупции может сыграть установление в уголовном законодательстве применительно к квалифицированным видам коррупционных преступлений наказания в виде пожизненного лишения прав заниматься управленческой или политической деятельностью. Аналогичную позицию занимают П.А. Кабанов и P.P. Газимзянов [811 - См.: Кабанов П. А., Газимзянов Р.Р. Коррупция в России. Понятие, сущность, причины, противодействие. – Набережные Челны, 2003. – С. 71.].
   Позитивную роль в противодействии коррупции способны сыграть международные правовые антикоррупционные инструменты, принятые за последнее время в рамках Совета Европы (СЕ).
   Российская Федерация, ставшая недавно полноправной стороной – участницей Конвенции СЕ об уголовной ответственности за коррупцию 1999 г., теперь обязана принять целый ряд законодательных и иных мер, которые условно можно разделить на четыре блока.
   Во-первых, это меры, направленные на выполнение международно-правового обязательства о криминализации коррупции физических лиц (14 составов преступлений). В связи с этим нормы УК РФ требуют определенной «инвентаризации» на предмет их достаточности и результативности в борьбе с коррупцией, а также совместимости с конвенционными нормами. Так, определяемое в Конвенции понятие государственного должностного лица намного шире по содержанию понятия должностного лица, закрепленного в примечании 1 к ст. 285 УК РФ, и не охватывает госслужащих, не относящихся к числу должностных лиц (например, обслуживающий и технический персонал органов власти, государственных и муниципальных учреждений и организаций и т. п.). Дополнительный протокол к Конвенции (Страсбург, 15 мая 2003 г.) еще более расширил круг субъектов преступления за счет национальных и иностранных третейских судей (арбитров) и присяжных заседателей. Кроме того, в Конвенции более широко, по сравнению с российским УК, сформулировано понятие предмета взятки или коммерческого подкупа в связи с включением в него неправомерных выгод или услуг неимущественного характера.
   Во-вторых, предстоит реализовать международно-правовое обязательство по криминализации отмывания коррупционных доходов, так как по российскому УК сами по себе взяточничество или коммерческий подкуп не образуют легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, приобретенных незаконным путем (ст. 174 УК РФ), как этого требуют конвенционные положения.
   В-третьих, это международно-правовое обязательство России об установлении ответственности юридических лиц за причастность к коррупции (ст. 18 Конвенции). При этом в любом случае следует обеспечить в отношении юридических лиц применение эффективных, соразмерных и сдерживающих уголовных или неуголовных санкций, в том числе финансового характера. В целом ряде рекомендательных документов Комитета Министров СЕ содержится предложение об установлении именно уголовной ответственности за экологические и экономические преступления. Конвенция СЕ также требует установления повышенной защищенности информаторов и свидетелей, сотрудничающих с госорганами по расследованию фактов коррупции, а также регламентирует различные формы сотрудничества государств.
   Следует заметить, что несмотря на достаточно большое количество научных работ, посвященных проблеме совершенствования уголовного законодательства в части противодействия коррупции, до сих пор российский уголовный закон остается несовершенным. Здесь мы имеем в виду то, что УК РФ не охватывает многих форм и видов опасной и реальной коррупции. Он не предусматривает ответственности за: коррупционный протекционизм; коррупционный лоббизм; коррупционный фаворитизм; тайные взносы на политические цели; взносы на выборы с последующей расплатой государственными должностями или лоббированием интересов взносодателя; непотизм (кумовство, покровительство родственникам); предоставление налоговых и таможенных льгот; совмещение государственной службы с коммерческой деятельностью; келейное проведение приватизации, акционирования и залоговых аукционов; переход государственных должностных лиц (сразу после отставки) на должности президентов банков и корпораций с которыми имеются коррупционные связи; коррупцию за рубежом при заключении внешнеэкономических контрактов и т. д.
   В-четвертых, важным требованием антикоррупционных конвенций ООН и Совета Европы является создание специального независимого органа, осуществляющего противодействие коррупции.
   В мае 2007 г. Минюстом России был проведен семинар по проблемам коррупции, в котором приняли участие зарубежные эксперты Финляндии и Латвии. Финские специалисты высказались против создания такого органа. Хотя латвийский опыт говорит об обратном: там уже создан и эффективно действует единый орган по борьбе с коррупцией, который разрабатывает национальную стратегию противодействия коррупции и выполняет задачи, связанные с расследованием коррупционных правонарушений. Кандидатура руководителя данного органа утверждается Парламентом Латвии. И это не единственное государство, где создан и эффективно работает специальный орган, осуществляющий противодействие коррупции. Правительством Сингапура еще в 1952 г. было учреждено Бюро по борьбе с коррупцией, которое руководствуется в своей деятельности Законом о предотвращении коррупции и является главным автономным антикоррупционным органом Республики Сингапур. Бюро возглавляет директор, который напрямую подотчетен премьер-министру. Среди стран СНГ аналогичные органы созданы в Азербайджане, Кыргызстане, Молдове и Таджикистане.
   Сейчас в России активно обсуждается вопрос о создании специализированного государственного органа, ответственного за противодействие коррупции. Его компетенцию и место в системе госорганов еще предстоит определить. По нашему мнению, этот специализированный федеральный государственный орган должен подчиняться непосредственно Президенту или Премьер-министру РФ.
   Актуально также изучение положительного международного опыта противодействия коррупции.
   В частности, считаем передовым и весьма актуальным для России опыт Литовской Республики в формировании государственной политики противодействия коррупции, основанной на антикоррупционном воспитании и просвещении.
   В Литве реализуется методика антикоррупционного воспитания в общеобразовательной и высшей школах, прошедшая апробацию в республиканских учебных заведениях. Данная методика разработана на основе материалов проектов «Просвещение против коррупции» и «Совершенствование и распространение программ антикоррупционного воспитания». Проекты явились частью Национальной программы борьбы с коррупцией Литовской Республики. Необходимость претворения в жизнь указанной программы была вызвана непростой криминогенной ситуацией, сложившейся к середине 1990-х гг. Параллельно проводилось принятие ряда соответствующих законов, а также создание особой правоохранительной структуры (Службы специальных расследований), являющейся одновременно субъектом оперативно-розыскной деятельности и органом предварительного расследования с весьма широкими полномочиями. Созданная Служба подотчетна исключительно Президенту страны и Сейму и специализируется на выявлении, пресечении и противодействии коррупции.
   Вместе с тем предусмотренные Национальной программой Литвы меры борьбы с коррупцией направлены не только на организацию эффективного противодействия криминалу и совершенствование работы по раскрытию преступлений, но и в значительной степени на внедрение в общественные отношения системы раннего предупреждения преступности, основой которой призвано стать антикоррупционное просвещение общества.
   Согласно ст. 10 Закона Литовской Республики о превенции коррупции антикоррупционное просвещение общества является неотъемлемой частью его просвещения и осуществляется в целях укрепления нравственности личности, воспитания гражданственности, осознания личных прав и обязанностей перед обществом и государством, обеспечения претворения в жизнь целей превенции коррупции. Законом предусматривается антикоррупционное просвещение общества в образовательных учреждениях всех типов и уровней на основе подготовленных образовательных программ, через СМИ, а также другими способами.
   Методика предполагает возможность без увеличения почасовой нагрузки интегрировать антикоррупционное воспитание в учебные предметы гуманитарной направленности, во внеурочную деятельность. По мнению авторов методики, ее внедрение стимулирует у обучаемых рост позитивной побудительной мотивации, усиливает интерес к жизни общества и страны, учит активно и аргументированно проявлять личную гражданскую позицию.
   Безусловно, даже при широком применении названной или подобной Vi столики в российской системе образования снижение уровня коррупции в нашей стране не будет легким и быстрым процессом, вместе с тем считаем, что законотворческий и просветительский опыт Литовской Республики заслуживает самого внимательного изучения. Тем более что угрожающие масштабы распространения коррупционных проявлений в России потребовали признать решение проблем противодействия коррупции приоритетной задачей государства и общества.
   В ряде зарубежных государств корпус государственных и муниципальных служащих обязан подчиняться особо жестко контролируемым этическим и дисциплинарным нормам. В ряде стран приняты специальные законы, содержащие подобные нормы. Например, в США такими нормативными актами являются Принципы этичного поведения правительственных чиновников и служащих, введенные в действие 17 октября 1990 г., Закон об этике в правительственных учреждениях 1978 г.; в Великобритании – Статус Гражданской службы, Кодекс условий службы и оплаты государственных чиновников, Общие принципы поведения государственных служащих; в Германии – Федеральный закон о государственных служащих, Федеральный закон о дисциплинарном режиме государственной службы и Закон о федеральных кадрах; во Франции – Генеральный статут государственной службы 1946 г.
   В данных нормативных правовых актах подчеркивается престижность государственной службы и моральная ответственность лиц, состоящих на службе, перед обществом. «Федеральный служащий, – говорится в Принципах этичного поведения США, – должен уважать и соблюдать фундаментальные принципы этичного поведения, с тем чтобы каждый гражданин мог быть полностью уверенным в моральной чистоте и честности своего правительства. Служба обществу предполагает доверие со стороны общества и требует, чтобы служащий ставил преданность Конституции, законам и этическим принципам выше личной выгоды». В силу этого указанные нормативные акты говорят о необходимости добровольного ограничения чиновника, отказа от некоторых прав и преимуществ по сравнению с рядовым гражданином. Положение государственного служащего обязывает его «согласиться на определенные ограничения и особые правила поведения не только в рабочее время, но и вне его», – говорится в английских Общих принципах поведения [812 - См.: Волженкин Б.В. Коррупция в России // Криминология XX век. – СПб.: Юридический центр Пресс, 2000.].
   В нормативных правовых документах, определяющих статус государственных служащих в США, Великобритании, Франции, Германии, ряде других стран, выработаны и закреплены аналогичные обязательства и ограничения, определены органы контроля за их соблюдением. В России отсутствуют аналогичные законы, хотя целесообразность их принятия очевидна. Вместе с тем имеются подзаконные нормативные правовые акты, регламентирующие вопросы профессиональной этики, например Кодекс чести рядового и начальствующего состава МВД России. Представляется актуальной разработка аналогичных кодексов для всех категорий государственных служащих.
   Несомненный интерес представляет опыт Сингапура в противодействии коррупции. Еще в начале 50-х гг. XX в. Сингапур был одной из чрезвычайно коррумпированных и неэффективных стран. В настоящее время это государство постоянно входит в семерку наименее коррумпированных государств. В 2007 г. оно находилось на пятом месте, между Исландией и Швецией [813 - См.: Буравлев Ю.М. Коррупция в госаппарате. Правовые и организационные проблемы системного противодействия этому злу // Государство и право. – 2008. – № 11. – С. 102.]. В этой стране была реализована результативная антикоррупционная программа и постоянно проводится эффективная антикоррупционная политика, в центре которой – эффективный контроль над бюрократией. Руководству нашей страны необходимо при определении стратегии противодействия коррупции использовать подобный опыт построения эффективной антикоррупционной политики.
   Наряду с положительным зарубежным опытом имеется и вполне сомнительный или, что более правильно, – отрицательный опыт двойных стандартов в подходе к коррупции: некоторые развитые страны практикуют, провозглашая законодательно борьбу с коррупцией в своих странах, освобождение своих компаний от уплаты налогов с сумм, идущих на подкуп чиновников в других странах. Так решается вопрос, например, в Австрии, Швейцарии, Новой Зеландии. Взятка рассматривается как один из возможных видов расходов и не включается в налогооблагаемую базу. Аналогично, в Швеции и Дании также допускается вычет из налогооблагаемого дохода сумм, выплаченных иностранному должностному лицу в качестве взятки, однако налогоплательщик должен доказать, что дача взятки вызвана необходимостью и обусловлена обычной практикой в стране иностранного должностного лица [814 - См. подр.: Семенова О., Наумчев Д. Взятки… как планируемый расход фирмы // Экономика и жизнь. – 1998. – № 48.]. Считаем, что политика двойных стандартов в подходе к коррупции является не только неправильной, но и губительной для государства, способствующей распространению данного общественно опасного явления и, что самое страшное, терпимому или даже одобрительному отношению общества к проявлениям коррупции.
   Противодействие коррупции может быть эффективным только в случае, если оно базируется на адекватном представлении государства о специфике ее криминогенных детерминант, состоящих из комплекса причин и условий коррупции, темпы роста которой превратились в главный фактор, тормозящий стабилизацию экономии! России, реально угрожающий национальной безопасности страны. В качестве общих мер противодействия коррупции необходимо: создать специализированный орган по борьбе с коррупцией, четко определить его компетенцию и место в системе органов государственной власти;
   разработать кодексы поведения государственных и муниципальных служащих;
   пропагандировать и поощрять бдительность, ответственное отношение к исполнению служебного долга не только при выполнении должностных обязанностей, но и вне службы [815 - См.: Погоны обязывают. Сотрудница прокуратуры, будучи в командировке, стала свидетельницей вымогательства взятки сотрудницей аэропорта «Пулково» и не осталась равнодушной к этому факту, поступив, как того требует закон и профессиональный долг// Российская газета. – 2008. – 10 апр.];
   законодательно закрепить и активно использовать ограничительные санкции, связанные с частичной или полной утратой социальных льгот и привилегий (запрет на премирование, выплату пособий, лишение процентных надбавок к зарплате за выслугу лет или классный чин, ограничения в пользовании служебным транспортом и т. п.), возложением дополнительных обязанностей (чаще декларировать доходы, проходить внеочередное тестирование, внеплановую аттестацию, испытание на полиграфе);
   внести существенные корректировки в правовое регулирование и организацию кадровой работы, используя при подборе претендентов на государственные должности эффективные способы объективной оценки претендентов, включающие тестирование, испытания на детекторе лжи, изучение общественного мнения о кандидате на должность;
   разработать дополнительные меры по правовой защите лиц, способствующих выявлению фактов совершенных или готовящихся коррупционных правонарушений, их расследованию и уголовному преследованию;
   предусмотреть выделение антикоррупционной составляющей в механизме правового мониторинга;
   принять меры к усилению общественного контроля в сфере противодействия коррупции, привлечению общественных институтов, в частности Общественной палаты РФ, к анализу коррупционных ситуаций, особое внимание уделить обеспечению открытого доступа граждан к документам государственных и муниципальных органов и должностных лиц при соблюдении положений об обеспечении сохранности сведений ограниченного распространения, а также проведению мероприятий разъяснительного характера для населения;
   ввести специальные антикоррупционные образовательные программы для различных категорий государственных и муниципальных служащих, работников бизнес-структур;
   уделить особое внимание подготовке и реализации ведомственных нормативных правовых актов, в связи с чем целесообразно разработать с привлечением специалистов различных отраслей права концепцию ведомственного нормотворчества, в том числе с целью диагностики и преодоления коррупционных факторов и рисков в этой сфере;
   разработать и принять федеральные законы по противодействию лоббированию и о профилактике правонарушений.
   Для решения проблемы коррупции необходимы комплексный, системный подход, мобилизация всех здоровых сил российского общества на противодействие данному социально негативному явлению, включая совершенствование юридической ответственности.
   Установление действенного государственного контроля в сфере частной охранной и детективной деятельности
   Острой проблемой является деятельность многочисленных ЧОПов, обеспечивающих силовое прикрытие рейдерских захватов. За последние годы численность ЧОПов выросла в 15 раз, в 20 раз увеличилось количество оружия, находящегося в их распоряжении. В 2008 г. зафиксировано незаконное участие частных охранных структур в захвате порядка тысячи предприятий, в отношении большинства из которых проводилось арбитражное судопроизводство. Это первая проблема.
   Вторая проблема касается сотрудников ЧОПов, обеспечивающих безопасность на предприятиях-«мишенях». В настоящее время личный состав частных охранных (детективных) предприятий и служб безопасности в основном состоит из бывших сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих. Разорение и перепрофилирование предприятий-»мишеней», уход «в тень» и, следовательно, их криминализация в результате преступных действий рейдеров могут нарушить права и без того слабо социально защищенных категорий пенсионеров и ветеранов военной и правоохранительной службы.
   Частично упомянутые вопросы решаются в проекте федерального закона «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием государственного контроля в сфере частной охранной и детективной деятельности», который был разработан МВД России и одобрен Комиссией Правительства РФ по законопроектной деятельности [816 - См.: Концепция развития законодательства Российской Федерации на период 2008–2011 гг., утверждена Торгово-промышленной палатой РФ.].
   Проектом, в частности, предусматривается:
   усиление контроля за частной детективной деятельностью с целью недопущения нарушения конституционных прав граждан;
   принятие дополнительных мер контроля на стадии допуска граждан к частной детективной и охранной деятельности и в ходе ее осуществления, в том числе исключение возможности наделения статусом частного охранника или детектива лиц из криминальной среды;
   установление специальных требований по допуску частных охранных структур к обеспечению охраны общественного порядка в местах проведения массовых мероприятий, а также безопасности стратегических и иных жизненно важных объектов.
   В целом идея совершенствования регулирования в данной сфере, установления четких и ясных принципов и механизмов лицензирования заслуживает одобрения хотя бы в силу того, что в последнее время участились случаи использования ЧОП в рейдерских захватах. Также были законодательно открыты пути создания целых «частных армий» в области охраны транспортных и энергетических объектов, принадлежащих естественным монополистам.
   Совершенствование механизма государственной регистрации юридических лиц и внесения изменений в ЕГРЮЛ
   Проф. B.C. Анохин верно отмечает, что государственная регистрация является важным этапом не только в формировании отдельных субъектов гражданского оборота, но и в его формировании в целом путем допуска к участию в хозяйственной деятельности законно созданных хозяйствующих субъектов, гарантирования стабильности гражданского оборота и защиты интересов его участников [817 - См.:Анохин B.C. Спорные вопросы государственной регистрации юридических лиц// Закон. – 2009. – № 3. – С. 185, 186.]. Именно поэтому вопросы совершенствования порядка государственной регистрации имеют повышенную актуальность.
   Анализ уголовных дел, находящихся в производстве С К при МВД России, показывает, что 90 % всех рейдерских захватов сопровождаются регистрацией фиктивных сведений об исполнительном органе или участниках юрлица. Зачастую используются фирмы-«однодневки», созданные исключительно для совершения операций в рамках рейдерского захвата. Причиной этому является отсутствие в законодательстве о регистрации юридических лиц механизма по обеспечению достоверности регистрируемой информации. Аналогичный механизм действует практически во всех европейских странах (Германия, Италия, Бельгия, Франция, Люксембург и др.).
   В итоге рейдеры создают псевдоправовую базу для захвата, приобретают права руководителя хозяйствующего субъекта и с момента госрегистрации распоряжаются уже не чужим имуществом, а активами возглавляемого юрлица.
   Противодействие данному явлению возможно путем проведения тщательных проверок полноты и достоверности сведений, представляемых в ИФНС при регистрации предприятий. Вместе с тем действующее законодательство не позволяет ИФНС проводить подобные проверки.
   Так, в соответствии с Федеральным законом от 8 августа 2001 г. № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» налоговые органы не проверяют достоверность поступающих к ним сведений об изменениях, вносимых в учредительные документы юридических лиц. В течение пяти дней [818 - До 2002 г. этот срок составлял 30 дней.] они обязаны произвести госрегистрацию и выдать заявителю на руки соответствующий документ.
   По этому поводу в отчете о результатах социологического исследования «Рейдерство как социально-экономический и политический феномен современной России» (Центр политических технологий, г. Москва, май 2008 г.) справедливо отмечается следующее: «налоговая инспекция в течение пяти дней обязана зарегистрировать новую фирму. Мошенники приходят в регистрирующий орган с “липовым” протоколом о якобы прошедшем заседании акционеров, на котором, к примеру, произошло изменение статуса компании с ООО на ОАО и одновременно якобы произошли изменения в составе руководства. Потом регистрируется новая фирма, документы на владение которой мошенники представляют в ЧОП и заключают с ним договор. После этого в сопровождении вооруженных людей в униформе проходят в здание компании и силой выгоняют ничего не понимающее руководство и сотрудников. В подобном захвате предприятия иногда участвуют до 200–300 частных охранников. И пока руководство компании обратится в суд, пройдет достаточно много времени для того, чтобы мошенники распродали активы предприятия и бесследно исчезли» [819 - См.: Рейдерство как социально-экономический и политический феномен современной России. Отчет о качественном социологическом исследовании. – М.: Центр политических технологий, 2008; Рейдерство как социально-экономический и политический феномен современной России // Неотложная правовая помощь: Информационно-аналитический бюллетень. – М., 2008. – С. 13–26.].
   Данный законодательный пробел активно используется рейдерами в достижении преступного замысла. К сожалению, злосчастный закон «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» является предметом авторской гордости адепта рыночного либерализма Г. Грефа и уже на протяжении многих лет подряд являет собой шедевр дебюрократизации порядка регистрации, внедрением которого гордятся высшие должностные лица государства. Видимо, именно поэтому закон до сих пор никто не решался «пальцем тронуть», и пробелы в нем способствуют распространению коррупции и рейдерства.
   Именно этот законодательный пробел позволяет регистрировать любые изменения, касающиеся системы корпоративного управления в хозяйственном обществе, написав «липовый» протокол общего собрания участников фактически на ступеньках налоговой инспекции.
   С момента регистрации «переназначенный» гендиректор приобретает исполнительно-распорядительные полномочия и может отчуждать активы юридического лица. Это и является ключевым этапом рейдерской схемы.
   «Новый» гендиректор заключает сделку купли-продажи активов (как правило – недвижимости) фирмам-«однодневкам», которая регистрируется в УФРС. Затем совершается ряд сделок с целью создания добросовестного приобретателя, у которого собственник (на этот момент времени уже бывший) вряд ли сможет отсудить похищенное здание, помещение или иное имущество.
   Таким образом, роль органов государственной регистрации в этих ситуациях является ключевой. Согласно Федеральному закону «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» основанием для осуществления госрегистрации юридических лиц является представление заявителем соответствующих документов, по которым регистрирующий орган не вправе проводить правовую экспертизу на предмет их достоверности. Это приводит к тому, что при отсутствии формальных оснований для отказа в госрегистрации регистрирующий орган обязан произвести такую регистрацию независимо от того, соответствуют ли действительности сведения в представленных документах.
   По мнению председателя Совета Федерации С. Миронова, «данное положение позволяет недобросовестным заявителям представлять для государственной регистрации недостоверные и подложные документы, что способствует мошенническому хищению имущества, в том числе в рамках так называемых корпоративных войн, недружественных поглощений при переделе собственности» [820 - Постановление Совета Федерации Федерального Собрания РФ от 19 марта 2008 г. № 86-СФ «О докладе Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации 2007 года “О состоянии законодательства в Российской Федерации”» // Парламентская газета. – 2008. – № 20–21.]. Нормы упомянутого закона дают возможность осуществлять легальную госрегистрацию так называемых фирм-однодневок в целях ухода от налогообложения, использования незаконных схем возмещения из бюджета налога на добавленную стоимость. Кроме того, ЕГРЮЛ в значительной степени теряет свое значение, поскольку не обеспечивает достоверность содержащихся в нем сведений. Изложенное свидетельствует о необходимости внесения в указанный закон изменений в части представления регистрирующему органу права отказывать в регистрации в случае недостоверности сведений в документах, представленных на госрегистрацию.
   В Постановлении Совета Федерации ФС РФ от 19 марта 2008 г. № 86-СФ указано на то, что «законодательство, регулирующее вопросы, связанные с оспариванием записей в ЕГРЮЛ, в том числе по делам, касающимся так называемых «корпоративных захватов» (рейдерства), не содержит ответов на вопросы об основаниях и порядке оспаривания таких записей» [821 - Там же.].
   С учетом изложенного, следует согласиться с позицией СК при МВД России о необходимости незамедлительного внесения изменений в Закон «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» [822 - См. подробнее о предложениях СК при МВД: Сычев П.Г. Эффективное противодействие рейдерским захватам – защита системы корпоративного управления // Корпоративные споры. – 2009. – № 1.].
   Полагаем, что изменения, подлежащие внесению в Закон «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей», должны заключаться в реализации следующих предложений по совершенствованию процедуры регистрации юридических лиц и предупреждению внесения в ЕГРЮЛ недостоверной информации: введение обязательной явки заявителя в ИФНС и удостоверения его личности, отказ от пересылки документов по почте (указанная норма позволит установить лицо, представившее в налоговый орган фиктивные документы, впоследствии это сделает уголовное преследование более эффективным); обязательное уведомление постоянно действующего исполнительного органа юридического лица о производстве регистрационных действий (а также участников, имеющих долю в уставном капитале более 50 %); обязательное нотариальное удостоверение устава общества (оригинала), протокола общего собрания участников (акционеров) [823 - По аналогии с Законом Германии об АО от 6 сентября 1965 г., где решение общего собрания должно быть оформлено в виде нотариально удостоверенного протокола в случае, если общество имеет право продажи акций на бирже.] и заявления о производстве регистрационных действий, представляемых в налоговый орган; увеличение срока регистрации до 30 дней, а при нахождении участников (акционеров) в другом субъекте Российской Федерации – до 45 дней; обязательное направление в ОВД материалов, содержащих признаки фальсификации.
   Кроме того, целесообразно дополнить п. 1 ст. 23 («Отказ в государственной регистрации») Закона подпунктами «ж», «з», «и», «к», указывающими на следующие случаи:
   установлен факт нарушения порядка создания юридического лица, установленного действующим законодательством («ж»);
   установлен факт недостоверности предоставляемых для государственной регистрации сведений («з»);
   установлен факт несоответствия учредительных документов требованиям действующего законодательства («и»);
   установлен факт несоответствия фирменного наименования коммерческой организации требованиям Гражданского кодекса РФ («к»).
   При этом ст. 14.1 КоАП РФ «Осуществление предпринимательской деятельности без государственной регистрации или без специального разрешения (лицензии)» должна быть дополнена частью пятой:
   «представление в орган, осуществляющий государственную регистрацию юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, документов, содержащих заведомо ложные сведения, если эти действия не содержат уголовно наказуемого деяния».
   Данные предложения неоднократно нами формулировались, но, к сожалению, они до сих пор не реализованы. Тем временем ежемесячно в различных регионах страны происходит не менее десяти рейдерских захватов недвижимого имущества, и практически все они сопровождаются регистрацией в органах ФНС фиктивных сведений об исполнительных органах или участниках юридических лиц.
   Необходимо также законодательно закрепить обязанность нотариуса проверять полномочия заявителя на подписание заявления о государственной регистрации юридического лица при нотариальном свидетельствовании подписи на таком заявлении; кроме того, предусмотреть, что данное нотариальное действие должно совершаться нотариусом лишь по местонахождению регистрируемого юридического лица.
   Целесообразно ввести норму, что при внесении в ЕГРЮЛ изменений, касающихся сведений об участниках юридического лица, заявление, помимо подписи заявителя, должно удостоверяться подписью со стороны лица, чья доля уменьшается. А при внесении в Реестр изменений, касающихся сведений о юридическом лице или ином лице, уполномоченном действовать от имени юридического лица без доверенности, заявление должно дополнительно удостоверяться подписью со стороны одного из участников юридического лица, уполномоченного на это компетентным органом управления данной организации, принявшим решение о смене руководителя. Также дополнительно должна быть представлена нотариально удостоверенная копия документа, на основании которого изменяются сведения о юридическом лице.
   Для тех случаев, когда почтовый адрес, указанный в заявлении о регистрации юридического лица, отличается от зафиксированного в Реестре адреса постоянно действующего исполнительного органа этого лица, необходимо установить обязанность регистрирующего органа направлять в оба адреса расписку о получении документов, представленных на регистрацию. Тем самым будут исключены случаи, когда владелец фирмы последним узнает, что собственность у него «уведена».
   Научным сообществом на протяжении последних лет также формулируются различного рода предложения и рекомендации по совершенствованию порядка создания, деятельности, реорганизации и ликвидации юридических лиц. Некоторые из таких предложений ввиду их конструктивности следует признать правильными. Именно под давлением научной общественности руководство страны стало постепенно осознавать, что действующее законодательство о юридических лицах объективно требует своего незамедлительного совершенствования. В связи с этим 18 июля 2008 г. вышел в свет Указ Президента РФ № 1108 «О совершенствовании Гражданского кодекса РФ» [824 - Указ Президента РФ от 18 июля 2008 г. № 1108 «О совершенствовании Гражданского кодекса РФ» // Российская газета. № 155. – 2008. – 23 июля.]. На основании данного Указа был разработан проект концепции развития законодательства о юридических лицах, который был рекомендован Советом при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства к опубликованию в целях обсуждения (протокол № 68 от 16 марта 2009 г.).
   Основным направлением намеченных преобразований явилось усиление роли ГК РФ в регулировании деятельности юридических лиц. Как пишут разработчики проекта концепции, «…предполагается ужесточение требований к созданию, регистрации, реорганизации и ликвидации юридических лиц, к их имуществу… и к имущественной ответственности их учредителей… Такой подход позволит существенно упорядочить организацию имущественных отношений, предотвращая различные случаи злоупотребления статусом юридического лица, распространившееся в отечественном правопорядке (создание фиктивных юридических лиц, «рейдерские» захваты, злонамеренный уход от ответственности перед кредиторами и т. д.)» [825 - Концепция развития законодательства о юридических лицах // http:// privlaw.ru/concep_YUR.rtf].
   Одно из наиболее целесообразных, на наш взгляд, предложений, сформулированных в проекте концепции, – это закрепление функций регистрации и ведения ЕГРЮЛ за судами, по аналогии со странами Европы, где это практикуется достаточно успешно.
   Однако данный проект концепции не лишен и недостатков. Так, предлагается внести в Закон «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» еще одно основание для отказа в государственной регистрации: установление недостоверности представляемых на регистрацию данных. Вместе с тем не ясно, каким образом будет осуществляться проверка их достоверности. Авторы Концепции предлагают установить обязательную юридическую экспертизу содержания учредительных документов на соответствие законодательству – без указания, кто будет этим заниматься – регистратор? Полагаем, что правовая экспертиза подаваемых на государственную регистрацию документов при создании и реорганизации юридических лиц необходима, однако ее должны осуществлять исключительно профессионалы-юристы, как минимум (на сегодняшний день) необходимо создать в территориальных органах ФНС юридические бюро правовых экспертиз. Есть и другой вариант решения данной проблемы – обеспечение надлежащего взаимодействия между ФНС и МВД России.
   Повышение эффективности такого взаимодействия имеет чрезвычайную актуальность.
   В настоящее время, несмотря на достаточную скрупулезность регламентации порядка взаимодействия ОВД и федеральных инспекций по налогам и сборам [826 - См.: совместный приказ МВД России и Федеральной налоговой службы от 30 июня 2009 г. № 495/ММ-7-2-347 «Об утверждении порядка взаимодействия органов внутренних дел и налоговых органов по предупреждению, выявлению и пресечению налоговых правонарушений и преступлений» // Российская газета. – 2009. – 16сент.], ряд проблемных вопросов, непосредственно относящихся к теме нашего исследования, остается не разрешенным до настоящего времени. Перечислим некоторые.
   Первая проблема вызвана тем, что ч. 3 ст. 32 НК РФ определена обязанность налоговых органов направлять сообщения о преступлениях, выявленных в ходе налоговой проверки, в строго ограниченных случаях. Сообщения в ОВД (для решения вопроса о возбуждении уголовного дела) в обязательном порядке (в течение 10 дней со дня выявления) направляются только при наличии признаков преступлений, связанных с невыполнением налогоплательщиком требования об уплате налога (сбора) (по истечении двух месяцев со дня истечения срока исполнения названного требования), или когда налогоплательщик (плательщик сбора) полностью не погасил указанную в данном требовании недоимку, размеры которой позволяют предполагать факт совершения нарушения законодательства о налогах и сборах, содержащего признаки преступления.
   Сказанное относится к признакам преступлений, предусмотренных ст. 198, 199,199.1, 199.2 УК РФ при совершении нарушения законодательства о налогах и сборах.
   В то же время практика показывает, что налоговые органы в ходе выполнения своей функциональной деятельности сталкиваются с более широким кругом правонарушений, подпадающих под действие УК РФ, но при этом не относящихся непосредственно к налогам и сборам. Здесь мы имеем в виду в том числе и преступления, составляющие общественно опасное явление – рейдерство.
   Однако в отношении этих общественно опасных деяний, содержащих признаки преступления, налоговым органам обозначено только право направлять материалы по выявленным нарушениям. То есть обозначен принцип дискретности (целесообразности, личного усмотрения).
   Налоговые органы часто являются источником информации о фактах мошенничества, связанных с изменениями, вносимыми в учредительные документы юридического лица и внесениями изменений в сведения о юридическом лице, содержащиеся в ЕГРЮЛ. При этом целью представления подложных документов является последующее рейдерское поглощение хозяйствующих субъектов и (или) их активов.
   В соответствии со ст. 17 Федерального закона о государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей для соответствующих изменений в налоговый орган представляются документы:
   а) подписанное заявителем заявление о государственной регистрации по форме;
   б) решение о внесении изменений в учредительные документы юридического лица; изменения, вносимые в учредительные документы юридического лица.
   При этом от инициатора требуется всего лишь подтверждение того, что изменения, вносимые в учредительные документы юридического лица, соответствуют установленным законодательством требованиям, что сведения, содержащиеся в этих учредительных документах и в заявлении, достоверны, соблюден установленный законом порядок принятия решения о внесении изменений в учредительные документы юридического лица. Следует признать, что указанное требование формально. Факты мошенничества периодически визуально устанавливаются сотрудниками налоговых органов, занимающихся регистрацией документов.
   Сказанное подтверждается результатами опросов сотрудников налоговой инспекции г. Екатеринбурга (2009–2010 гг., 254 чел.) и Омска (2008 г., 98 чел.). Так, на вопрос: «Что Вы делаете в случае обнаружения сфальсифицированных документов?» – 74 % опрошенных ответили, что материалы возвращаются обратно инициатору изменений с требованием оформить документы надлежащим образом. 16 % опрошенных пояснили, что в наиболее очевидных случаях поддели! документов уведомляют руководство по собственной инициативе. При опросе руководства инспекций выяснилось, что в ОВД для проверки информации направлялось лишь 5 % от сообщенных сотрудниками-регистраторами информации. На вопрос о причинах ненаправления сообщений в ОВД по фактам представления в налоговые органы недоброкачественных материалов ответом было отсутствие обязанности осуществлять данную функцию (т. е. уже упомянутый нами принцип дискретности).
   О большом потенциале взаимодействия, связанного с такой его формой, как своевременное сообщение в ОВД о фактах представления в налоговые органы фальсифицированных документов, направленных на внесение изменений в учредительные документы, свидетельствуют немногочисленные случаи представления налоговыми органами в ОБЭП соответствующей информации.
   Так, в 2005 г. сотрудниками ИФНС России № 15 по г. Санкт-Петербургу был выявлен факт представления подложных документов о смене гендиректоров в ООО «Пушкинская» и «Магазин “Смольнинский”». При проведении оперативных мероприятий по проверке обстоятельств данного факта была установлена организованная преступная группа в составе семи человек. В ходе расследования возбужденного уголовного дела было установлено, что указанные лица вступили в преступный сговор с целью завладения недвижимым имуществом указанных ООО. Подсудимые городским судом Санкт-Петербурга признаны виновными в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 и ч. 4 ст. 174.1 УК РФ.
   Сказанное подтверждает ранее сформулированный вывод о целесообразности законодательного закрепления (хотя бы в рамках упомянутого Приказа (см. сн. 1 на с. 593)) обязанности налоговых органов направлять в ОВД материалы (документы, представленные для регистрации), содержащие признаки фальсификации.
   Следует заметить, что и Президент РФ Д.А. Медведев на заседании Совета законодателей 14 июля 2010 г. отметил необходимость закрепления такой обязанности ФНС. «Перерегистрацию собственников и руководителей юридических лиц необходимо проводить только после проверки службой безопасности налоговых органов подлинности представленных на регистрацию документов, привлекая в этом случае и правоохранительные органы», – заявил он [827 - Стенографический отчет о заседании Совета законодателей // Официальный сайт Президента: http://www.kremlin.ru/transcripts/8343].
   Другая проблема заключается в необходимости решения на нормативном уровне задачи по созданию более благоприятных условий для наиболее полного выявления сотрудниками ИФНС фактов фальсификации документов. Суть проблемы заключается в том, что регистратор документов не всегда с уверенностью может утверждать, что на регистрацию представлены подложные документы. Возникает необходимость проведения исследования документов, вызывающих сомнение в их подлинности. И здесь обнаруживается серьезный пробел в действующем законодательстве: у сотрудников налоговых инспекций не предусмотрена не только обязанность, но и возможность документы, вызывающие сомнение в их достоверности, направлять на исследование в экспертно-криминалистические центры и лаборатории судебных экспертиз на предмет выявления фактов фальсификаций.
   Думается, что разрешение перечисленных проблем не представляет большой сложности, если внести в акты о ФНС России обязанность выявлять любые правонарушения, влекущие уголовную ответственность, с направлением материалов, содержащих признаки преступлений, в ЭКЦ по субъектам Федерации или лаборатории судебных экспертиз.
   В свою очередь, следует на федеральном уровне обязать руководство указанных ведомств проводить предварительные исследования с уведомлением инициатора о результатах такого исследования, а в случаях подтверждения факта фальсификации направлять информацию в ОВД для решения вопроса о возбуждении уголовного дела.
   Актуальность сформулированных предложений по совершенствованию законодательства подтверждают и соответствующие выступления руководства ФНС России. Так, С. Шульгин, заместитель руководителя ФНС России, заявил: «Рейдерство началось с внесения изменений в закон о госрегистрации, когда было объявлено, что регистрация новых предприятий и изменения в составе учредителей действующих фирм должны проводиться в течение пяти дней. Некие акционеры приносят изменения в уставные документы в налоговый орган, и он не вправе их проверить, а обязан штамп о регистрации ставить. Мы говорили Министерству экономического развития, что это будет катастрофа. Катастрофа и наступила. Поэтому необходимо установить основания для отказа в регистрации изменений уставных документов, дать возможность ИФНС осуществлять проверку поданных сведений, размещать полученные сведения в электронных СМИ» [828 - Или мы одолеем рейдеров, или они нас // http://www.arbitr.ru/press-centr/ smi/25508.html].
   Повышение эффективности взаимодействия правоохранительных органов со специальными органами
   В результате опросов лиц, деятельность которых связана с противодействием рейдерству и другим корпоративным преступлениям, выявлены дополнительные обстоятельства, усиливающие потребность во взаимодействии (наличие новых видов и способов совершения преступлений против собственности организаций; адаптирование ранее известных способов к существующим условиям; преступная деятельность характеризуется высокой степенью профессионализма), обусловливающие необходимость в интегрированных знаниях экономических, бухгалтерских, налоговых; замаскированность преступной деятельности под законопослушную деятельность; низкий уровень оперативного сопровождения при расследовании уголовных дел и др. Перечисленные обстоятельства формируют потребность в привлечении к содействию специалистов, работающих вне правоохранительной сферы: контрольно-ревизионных органов, регистраторов, депозитариев, арбитражных управляющих, оценщиков, реестродержателей и др. Эффективность решения задачи противодействия корпоративным преступлениям во многом зависит не только от наличия должного взаимодействия различных правоохранительных органов, но и от вовлеченности в этот процесс органов, осуществляющих надзорно-контрольные функции в области корпоративных отношений. Такое взаимодействие находится сегодня на низком уровне. Это подтверждается как результатами настоящего исследования, так и исследованиями других авторов [829 - См., напр.: ШашковА.А. Взаимодействие правоохранительных и иных органов при противодействии криминальному рейдерству: автореф. дис…. канд. юрид. наук. – Челябинск, 2010. – С. 6, 20.].
   Изучение материалов следственно-судебной практики позволяет утверждать, что информация о совершаемых корпоративных преступлениях и отражаемых следах в большинстве своем документируется различными органами и организациями (в том числе негосударственными) до возбуждения уголовного дела. При этом средства документирования не являются уголовно-процессуальными. Данную информацию можно выявить из актов ревизий, аудиторских заключений, актов контрольно-ревизионного управления, решений арбитражных и гражданских судов, данных регистратора, депозитария, ФСФР, ФНС, ФРС и других органов. Получение и фиксация этой информации находятся вне поля зрения следственных подразделений. Поэтому актуально создание правового механизма передачи информации о криминальной деятельности в органы следствия.
   Требует оптимизации взаимодействие правоохранительных органов со специальными органами, к компетенции которых непосредственно относятся исполнительные, контрольные, разрешительные, регулирующие и организационные функции, предусмотренные законодательством Российской Федерации о финансовом оздоровлении и несостоятельности (банкротстве) организаций. Эти органы (арбитражные управляющие, саморегулируемая организация арбитражных управляющих (далее – саморегулируемая организация)) зачастую стремятся избежать такого взаимодействия [830 - См.: постановление Правительства РФ от 3 февраля 2005 г. № 52 «О регулирующем органе, осуществляющем контроль за деятельностью саморегулируемых организаций арбитражных управляющих» // Российская газета. – 2005. – 25 сент.]. Активность в этом плане проявляет корпорация «Агентство по страхованию вкладов», но от указанного взаимодействия уклоняются, наоборот, уже правоохранительные органы.
   Отсутствует согласованная схема взаимодействия Агентства с правоохранительными органами, особенно с ОВД. Так, упомянутое постановление Правительства РФ от 27 декабря 2004 г. № 855 обязывает направлять заключения по выявленным фактам преднамеренного банкротства в орган предварительного расследования. В практической деятельности такой орган определяется по территориальности, в зависимости от места совершения преступления, которую установить на начальном этапе довольно сложно. Вместе с тем в соответствии со ст. 144 УПК РФ и сложившейся правоприменительной практикой материалы, свидетельствующие о фактах совершения преступлений, требуют доследственной проверки. Исходя из этого, Агентство все такие материалы направляет в Департамент экономической безопасности МВД России и региональные органы прокуратуры одновременно. Департамент по своему усмотрению оставляет эти материалы для проверки у себя или направляет в территориальный подчиненный орган. В свою очередь, этот орган, например ГУВД г. Москвы, получив материалы, направляет их в УВД административного округа, а далее – в районный отдел внутренних дел. Прохождение материалов длится не менее месяца. Получив их, оперативные работники и следователи районного звена, не имеющие необходимой подготовки и опыта работы по расследованию фиктивных и преднамеренных банкротств, теряются перед сложностью и объемом стоящих задач. Не способствует расследованию преднамеренного банкротства и отсутствие научно-методической литературы, профильной подготовки и повышения квалификации специалистов различного уровня.
   Нужны также регулярные взаимные консультации, информирование специалистов по текущим делам и на перспективу. Агентство могло бы: направлять в МВД России материалы о выявленных его работниками сомнительных сделках руководителей ликвидируемых кредитных организаций, содержащие признаки преступлений, проверки по которым относятся к компетенции ОВД; предоставлять материалы гражданских производств об установлении юридических фактов, имеющих значение для решения вопросов, связанных с возбуждением уголовных дел и их расследованием; передавать подготовленные Агентством аналитические и справочные документы, имеющие отношение к криминальным банкротствам кредитных организаций, и др.
   В свою очередь, МВД России было бы целесообразно: установить контроль за процессом рассмотрения территориальными органами внутренних дел материалов Агентства о выявленных в ходе конкурсного производства признаках совершения преступлений; оказывать Агентству помощь в обнаружении имущества, полученного в результате преступных действий руководителей и собственников; предоставлять возможность проверки законности регистрации и снятия с учета автомобилей, входящих в имущество ликвидируемых банков, регистрации фирм, участвующих в их операциях, и др. [831 - См.: Панкратов С.С. О взаимодействии государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов» с правоохранительными органами в процессе конкурсного производства и ликвидации кредитных организаций // Банковское право. – 2006. – № 1. – С. 30–31.].
   Кроме того, чрезвычайно важно в плане противодействия преступлениям в сфере корпоративных отношений наладить взаимодействие и обмен информацией между следующими органами: органы внутренних дел; налоговые органы; органы, осуществляющие государственный надзор за связью и информатизацией; органы, уполномоченные в области рынка ценных бумаг; Федеральная антимонопольная служба; органы государственной инспекции по торговле, качеству товаров и защите прав потребителей; органы, осуществляющие государственный контроль за соблюдением порядка ценообразования; органы валютного контроля; органы, осуществляющие государственную регистрацию юридических лиц и индивидуальных предпринимателей; органы, осуществляющие контроль за исполнением законодательства о противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма; органы, осуществляющие контроль и надзор в области долевого строительства многоквартирных домов и (или) иных объектов недвижимости; Федеральная регистрационная служба; Государственная инспекция труда; Федеральная служба по финансовым рынкам; Счетная палата; Национальный антикоррупционный комитет; БТИ; ФСБ; Росфинмониторинг; Торгово-промышленная палата; Центральный банк; Территориальный отдел регулирования землепользования; Федеральное агентство по управлению федеральным имуществом; Министерство юстиции; Служба судебных приставов; и др.
   С 2009 г. к числу органов, с которыми должно быть организовано взаимодействие, добавились инспекция по борьбе с рейдерством и рабочая группа по анализу проведения процедур банкротства и противодействию проявлениям рейдерства Счетной палаты России, решение о создании которых принял Председатель Счетной палаты С. Степашин [832 - См.: Коллегия утвердила Приоритетные направления деятельности Счетной палаты // Официальный сайт Счетной палаты: http://www.ach.gov.ru/ru/news/ archive/2741/; С. Степашин принял участие в Координационном совещании руководителей правоохранительных органов // Официальный сайт Счетной палаты: http://www.ach.gov.ru/ru/news/archive/20091006-1/]. В связи с этим Коллегия Счетной палаты утвердила Приоритетные направления деятельности Палаты на 2009–2011 гг., в числе которых – «противодействие проявлениям рейдерства».
   В январе 2011 г. Счетная палата и ФСБ РФ создали совместную инспекцию по противодействию рейдерству [833 - См.: Сергей Степашин проинформировал Президента о деятельности Счетной палаты по выявлению коррупционных нарушений в 2010 году // Официальный сайт Президента РФ: http://news.kremiin.ru/news/10041].
   Для координации законотворческой деятельности Госдумы РФ и других ветвей власти в части совершенствования законодательства в целях повышения эффективности противодействия рейдерству в мае 2010 г. Комитет ГД по безопасности создал специальную рабочую группу, в экспертный совет которой вошли депутаты различных комитетов, бизнесмены, юристы, представители министерств и ведомств [834 - См.: КайшауриН. Депутаты предприняли «мозговой штурм» // Голос России. – 2010. – 15 мая.].
   В Совете Федерации в 2009 г. также была сформирована рабочая группа по подготовке законодательных предложений в сфере противодействия незаконному захвату собственности (рейдерству). В мае 2011 г. она насчитывала около 60 человек – членов Совета Федерации, представителей силовых структур, Общественной палаты и различных ведомств [835 - См.: Виктор Пичугов: чтобы добиться успеха, нужно 25 лет учиться и работать // Официальный сайт Совета Федерации: http://www.councii.gov.ru/print/ inf_ps/regsen/2011/05/item 16483.html].
   Важным шагом на пути противодействия рейдерству станет реализация предложения председателя Комитета Госдумы по экономической политике и предпринимательству Е. Федорова о создании специального органа по противодействию рейдерству в России. «Необходимо создание федерального полномочного органа, наделенного функциями по координации деятельности правоохранительных и контролирующих органов, судов. Сейчас единой системы нет. МВД работает – по своему направлению, органы, которые регистрируют, по своему, словом, кто во что горазд. Это может быть госкомитет, правительственная комиссия. К решению проблемы должны подключиться и предприниматели, создав саморегулируемые организации в малом и среднем бизнесе. Они сформируют и некую среду, в которой будет видно, кто живет не по правилам», – отметил Е.Федоров [836 - Федоров: Для борьбы с рейдерами нужен специальный орган // http://www. edinros.ru/er/text.shtml?41272].
   Аналогичное мнение в интервью «Российской газете» высказал Глава СК при Прокуратуре РФ А. Бастрыкин: «современная ситуация требует создания специального федерального органа, который будет координировать в масштабах всей страны мероприятия по противодействию незаконным поглощениям» [837 - Козлова Н. Александр Бастрыкин предлагает ввести уголовную ответственность за рейдерство // Российская бизнес-газета. – 2009. – № 723 (39). – 13 окт.; Бастрыкин ополчился на рейдеров // http://www.s-pravdoy.ru/ stop-reyder/2713-2009-08-13-09-30-16.html; Бастрыкин А. О состоянии работы и дополнительных мерах по противодействию рейдерству // Профессионал. – 2009. – № 6. – С. 22, 23.].

   Совершенствование механизма реализации права акционера на информацию
   Практика корпоративных конфликтов свидетельствует о том, что приобретение незначительного пакета акций общества может быть обусловлено стремлением получить доступ к внутренней информации АО с последующим ее использованием для корпоративного шантажа или рейдерского захвата.
   Отсюда, целесообразным является введение правила о том, что отдельные правомочия акционера возникают не сразу после приобретения им акций, а по истечении определенного периода времени. В связи с этим считаем, что право акционера на получение информации в соответствии с определенным п. 1 ст. 89 Закона об АО перечнем и с ограничениями, закрепленными в п. 1 ст. 91 Закона об АО, должно возникать у акционера по истечении 6 месяцев со дня приобретения им акций общества (внесения соответствующей приходной записи по лицевому счету). Данный срок, на наш взгляд, является оптимальным, так как, с одной стороны, не позволяет оперативно получить информацию, став акционером общества (между тем успешность большинства действий агрессора предопределены именно временным фактором), а, с другой стороны, не лишает акционера возможности реального ознакомления с документацией общества до момента ее уничтожения.
   Так, в настоящее время действует «Положение о порядке и сроках хранения документов акционерных обществ», утвержденное постановлением ФКЦБ от 16 июля 2003 г. № 03–33/пс [838 - См.: Вестник ФКЦБ. – 2003. —№ 8.]. Данное Положение устанавливает минимально необходимые сроки хранения документов АО. Все документы по отношению к срокам хранения условно могут быть разделены на три группы: 1) подлежащие хранению постоянно, 2) не менее пяти лет и 3) не менее одного года. К последней группе относятся такие документы, как: документы месячной бухгалтерской отчетности (п. 2.1.10), отдельные виды документов, содержащих информацию, подлежащую опубликованию или раскрытию (п. 2.1.17). При этом стоит подчеркнуть, что исчисление срока хранения документов производится с 1 января года, следующего за годом окончания их делопроизводством (п. 2.4). Таким образом, является очевидным, что установление 6-месячного срока, по истечении которого акционер приобретает право доступа к информации АО, не лишает его возможности ознакомления со всей, в том числе и текущей, документацией общества. Между тем предлагаемая мера призвана противостоять случаям скупки пакета акций лишь в целях получения доступа к внутренней информации АО с последующим ее использованием либо для агрессии против него, или же для передачи за плату конкурентам данного общества. Причем целесообразным является введение данного ограничения на доступ к информации общества лишь в отношении сравнительно небольшого пакета акций (до 5 %), поскольку покупка большего количества акций только для целей получения доступа к информации агрессору является экономически невыгодной, а следовательно, такие случаи скупки акций на практике будут сведены к минимуму.
   Распространяя же указанные ограничения на приобретателей больших пакетов акций (институциональных инвесторов), в силу размера своего участия в обществе уже изначально рассчитывающих на управление им, мы тем самым неоправданно ограничиваем право мажоритарного акционера на участие в управлении обществом, полноценное осуществление которого возможно лишь при наличии доступа к соответствующей информации. В то же время стоит решительно возразить против лишения мелких акционеров вообще права на доступ к информации АО. Абсолютно справедливым здесь выглядит замечание известного немецкого юриста Ульриха Зайберта о том, что «хотя право на получение сведений о деятельности общества порой и приводит к злоупотреблениям, оно является значительным средством для защиты меньшинства» [839 - Зайберт Ульрих. Законодательство ФРГ об обществах, основанных на объединении капиталов (акционерное общество и общество с ограниченной ответственностью) // Основы немецкого торгового и хозяйственного права.—М., 1995.– С. 40.].

   Совершенствование механизма реализации права акционера на оспаривание решений или действий органов управления АО
   В настоящее время лица, осуществляющие корпоративный шантаж, в качестве одного из основных приемов используют максимально возможную дестабилизацию нормальной хозяйственной деятельности АО. Примерами проявления данных негативных явлений могут служить получившие широкую огласку корпоративные конфликты вокруг ОАО «Газпром», ЗАО МЭЗ «Кропоткинский», ОАО «Антоновское рудоуправление», ОАО «Красный котельщик», ОАО «Бийский котельный завод» и др. [840 - См. подр.: Гуреев В.А. Указ. соч.]. Для этого используются многочисленные судебные иски об оспаривании решений (действий) органов управления АО, инициируемые, как правило, либо уже существующими мелкими акционерами, вступившими в данный сговор, либо же самим агрессором, ставшим акционером путем приобретения минимального пакета акций общества.
   С учетом известных рисков при вступлении в сговор с миноритарием можно констатировать, что отечественная практика преимущественно складывается в соответствии с последним из вышеназванных вариантов. Следовательно, большинство из таких исков может быть охарактеризовано положением, при котором истец-акционер оспаривает решения (действия), принятые еще до того момента как он сам приобрел статус акционера. Стоит отметить, что подобные иски чаще всего связаны с обжалованием решений общего собрания акционеров (п. 7 ст. 49 Закона об АО), требованиями о признании крупной сделки [841 - Условия отнесения сделок к крупным определены п. 1 ст. 78 Закона об акционерных обществах. Заметим, что понятие крупной сделки широко применяется в законодательстве о юридических лицах, однако применительно к отдельным организационно-правовым формам обладает известной спецификой. См., к примеру: Научно-практический комментарий к Закону Российской Федерации «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях» / под общ. ред. Н.М. Коршунова. – М., 2005. – С. 163–165.] или сделки, в совершении которой имеется заинтересованность, недействительной (п. 6 ст. 79, п. 1 ст. 84 Закона об АО). Отсюда принципиальное значение имеет ответ на вопрос о том, может ли акционер, приобретший акции после принятия соответствующего решения, его оспаривать. В законе прямого ответа на данный вопрос не содержится. Поэтому целесообразным является обращение к практике его применения.
   Так, в Арбитражный суд города Москвы обратились ООО «Лио Лонг» и ЗАО «Фиорекс» к ОАО «Московский подшипник» с иском о признании недействительным решения общего собрания акционеров ОАО «Московский подшипник» от 12 августа 1998 г. Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлением апелляционной инстанции, в иске было отказано на том основании, что истцами не был доказан факт нарушения их прав обжалуемым решением общего собрания. Оставляя без изменения принятые по делу судебные акты, ФАС Московского округа в своем постановлении отметил, что правом на обжалование в суде решений общих собраний общества обладают только акционеры общества, а поскольку судом установлено, что на момент принятия оспариваемых решений истцы не являлись акционерами общества, то их права и законные интересы не могли быть нарушены обжалуемым решением (постановление ФАС Московского округа от 8 января 2002 г. № КГ-А40/7781-01). Аналогичную правовую позицию занимает и ВАС РФ (Постановление Президиума ВАС РФ от 21 октября 2003 г. № 10030/03).
   В то же время подобный подход разделяется не всеми арбитражными судами.
   К примеру, в деле, рассмотренном Арбитражным судом Краснодарского края, по иску Ц. к ОАО «Ейский портовый элеватор» и ОАО «Ейск-Экс-Порт» о признании недействительными договоров от 7 октября 2002 г. № 02-03-3-12Б и № 02-03-3-12В, заключенных между ОАО «Ейский портовый элеватор» и ОАО «Ейск-Экс-Порт», требования истца были мотивированы несоблюдением правил, установленных для сделок, в совершении которых имеется заинтересованность. Из материалов дела следует, что в соответствии с оспариваемыми договорами от 7 октября 2002 г. № 02-03-3– 12Б и 02-03-3– 12В ОАО «Ейский портовый элеватор» обязуется оказывать ОАО «Ейск-Экс-Порт» услуги по перевалке грузов на водный транспорт. Истец, приобретший одну акцию ОАО «Ейский портовый элеватор», был зарегистрирован в реестре акционеров общества только 7 февраля 2003 г. Тем не менее, удовлетворяя иск, арбитражный суд указал, что при переходе права собственности на акции к новому собственнику переходит и принадлежавшее прежнему акционеру право на оспаривание сделок, заключенных обществом. Кроме того, норма ст. 84 Федерального закона «Об акционерных обществах» не содержит каких-либо ограничений прав на обращение в суд общества или акционера с исками о признании недействительными таких сделок (решение Арбитражного суда Краснодарского края от 7 апреля 2003 г. по делу № А32-24134/2002-15/562356).
   Таким образом, можно говорить о том, что арбитражная практика не выработала единого подхода к применению указанных норм Закона. Обращаясь же к анализу непосредственно ст. 49, 79, 84 Закона об АО, приходится констатировать тот факт, что, исходя из буквального толкования названных норм, право заявлять соответствующие требования должно быть предоставлено любому акционеру, являющемуся таковым на момент предъявления иска. Аргументы отдельных арбитражных судов о том, что решениями, принятыми до момента приобретения лицом статуса акционера, права и законные интересы такого акционера нарушены быть не могут, полагаем, следует признать несостоятельными. К примеру, от принятия решения на общем собрании акционеров об уменьшении уставного капитала, реорганизации общества или невыплате дивидендов могут пострадать интересы любого акционера независимо от даты приобретения им акций. Тем более, с весьма большой долей вероятности ущемление интересов акционера, ставшего таковым позднее, может произойти вследствие исполнения одобренной крупной сделки или же сделки, в совершении которой имелась заинтересованность. Все это с достаточной очевидностью свидетельствует о наличии заинтересованности у таких акционеров.
   Приняв, однако, за основу данную концепцию, мы одновременно сталкиваемся с другой трудноразрешимой проблемой, которая связана с исковой давностью по данного рода требованиям. Пункт 7 ст. 49 Закона об АО предусматривает, что «заявление может быть подано в суд в течение шести месяцев со дня, когда акционер узнал или должен был узнать о принятом решении» [842 - В литературе обращается внимание на дискуссионность рассмотрения данного срока в качестве срока исковой давности (См.: Телюкина М. В. Комментарий к Федеральному закону «Об акционерных обществах». – М., 2005. – С. 318). Полагаем, что, руководствуясь ст. 197 ГК РФ, имеются все основания рассматривать данный 6-месячный срок для обжалования решения общего собрания акционеров в качестве специального (сокращенного) срока исковой давности. Указанный подход в целом разделяется и судебной практикой (См.: постановление ФАС Центрального округа от 7 июля 2003 г. № А68-90/ГП-91/ АП-02; постановление ФАС Уральского округа от 26 января 2004 г. № Ф09-4081/2003-ГК; постановление ФАС Поволжского округа от 29 июля 2003 г. № А12-968/03-С6; постановление ФАС Московского округа от 5 апреля 2004 г. № КГ-А40/1806-04; постановление ФАС Дальневосточного округа от 2 октября 2002 г. № Ф03-А51/02-2/1930 и др.).]. Статьи 79, 84 Закона об АО каких-либо специальных правил относительно срока, в течение которого могут быть заявлены данные требования, не предусматривают, а потому к ним применяются общие правила исковой давности. Исходя из п. 6 ст. 79 и п. 1 ст. 84 Закона об АО, для признания данных сделок недействительными необходимо соответствующее признания ее таковой судом; следовательно, можно сделать вывод, что указанные сделки являются оспоримыми. Значит, к ним применяется срок исковой давности в один год (п. 2 ст. 181 ГК РФ). Моментом, с которого он начинает исчисляться, признается день, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права (п. 1 ст. 200, п. 2 ст. 181 ГК РФ). Таким образом, как видно, Закон по всем рассматриваемым требованиям акционера устанавливает единые правила их исчисления – с момента, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. Если мы говорим о новом акционере как субъекте оспаривания соответствующих решений, то вполне логичным здесь является положение о том, что узнать о них, а соответственно и о нарушении ими своих прав, он мог не ранее даты, когда стал акционером. Отсюда, срок исковой давности начинает для него исчисляться со дня, следующего за днем приобретения акций общества. Между тем получается, что любой новый акционер, ставший таковым даже через несколько лет после принятия соответствующего решения, имеет право на их оспаривание. Абсолютно понятно, что буква закона в данном случае не соответствует его духу, поскольку срок исковой давности имеет в качестве одной из своих основных целей – поддержание стабильности гражданского оборота, на что неоднократно обращалось внимание в юридической литературе [843 - См.: Сергеев А.П. Указ. соч. – С. 355, 356; Суханов Е.А. Гражданское право/отв. ред. Е.А. Суханов. – М., 1998. – Т. 1. – С. 468, 469.]. Неограниченная же во времени возможность оспаривания принятых в АО решений явно подрывает устойчивость экономической деятельности общества в целом. Более того, используя несовершенство действующего законодательства, недобросовестные акционеры, как было выше показано, нарушают нормальное управление АО, тем самым ущемляя интерес крупных акционеров в управлении АО в полном соответствии с нормами действующего законодательства, игнорируя требования разумности и добросовестности.
   В связи с этим в корпоративном законодательстве целесообразно закрепить положение, согласно которому все акционеры вне зависимости от доли принадлежащих им акций не могут оспаривать решения или действия органов управления АО, принятые или совершенные до того момента, как лицо приобрело акции общества [844 - Схожая мера существует в законодательстве большинства штатов США и именуется правилом «одновременного владения» (contemporaneous ownership rule). См. подр.: Сыродоева О.Н. Акционерное право США и России (сравнительный анализ). – М., 1996. – С. 77–79.]. Думается, необходимо дополнить соответствующими положениями нормы ст. 49, 79 и 84 Закона об АО. Предлагаемая мера направлена главным образом на борьбу со случаями, когда приобретается пакет акций лишь для того, чтобы многочисленными исками новоиспеченного акционера максимально осложнить деятельность АО. В случае же закрепления в законе предлагаемого правила снижается собственно мотивация использования акционера в качестве средства достижения неправомерных целей.

   Совершенствование законодательства об исключении акционера из числа акционеров общества
   Актуальной проблемой является то, что законодательство РФ не содержит нормы, позволяющей исключить акционера из числа акционеров общества в случае, если он препятствует деятельности общества своими действиями (бездействием) или существенно затрудняет данную деятельность, в то время как ст. 10 Закона об Обществах с ограниченной ответственностью это предусматривает.
   В связи с этим считаем целесообразным дополнить Закон об АО (по аналогии со ст. 10 Закона об ООО) нормой следующего содержания:
   «Акционеры, владеющие в совокупности не менее 10 % акций общества, вправе обратиться в арбитражный суд с заявлением об исключении акционера из числа акционеров общества в случае, если данное лицо систематически не выполняет возложенные на него обязанности либо своими действиями (бездействием) делает невозможной нормальную деятельность общества или существенно ее затрудняет.
   При исключении акционера его акции переходят на баланс общества с момента вступления в законную силу соответствующего судебного акта. При этом общество обязано выплатить исключенному акционеру рыночную стоимость акций по цене, определяемой в соответствии с п. 2 ст. 77 настоящего Закона».
   При этом ст. 235 ГК РФ должна быть дополнена таким основанием для принудительного изъятия у собственника имущества (акций у акционера), как:
   «8) Принятие арбитражным судом судебного акта об исключении акционера из числа акционеров общества в порядке, предусмотренном Федеральным законом “ Об акционерных обществах”».
   При разрешении данной категории спора необходимо иметь в виду, насколько систематический характер имеют действия (бездействие) акционера и действительно ли деятельность общества существенно затрудняется или невозможна.
   Целесообразно также законодательно закрепить право мажоритарному акционеру, владеющему более 80 % голосующих акций, осуществлять принудительный выкуп акций у миноритариев, что позволит в значительной мере избежать корпоративного шантажа и оперативно «избавляться» от акционеров, единственной целью которых является дестабилизация деятельности общества.

   Закрепление в законодательстве требований к месту проведения собраний акционеров
   Следующая не менее актуальная проблема касается того, что законодательство не устанавливает каких-либо требований к месту проведения собраний акционеров. Этот пробел используется для обеспечения «нужного» состава таких собраний, для чего они назначаются в труднодоступных местах, на охраняемых объектах, даже в других субъектах России. Конечно, отсутствовавший акционер может обжаловать решение совета директоров о проведении, но этим он вряд ли изменит положение дел. К тому же для признания решений собрания недействительными необходимо соблюдение слишком многих условий и, главное, – наличие большого количества времени. Безусловно, такое положение дел требует внесения соответствующих изменений в Федеральный закон «Об акционерных обществах».

   Совершенствование порядка возбуждения уголовного дела по признакам составов преступлений, предусмотренных гл. 23 УК РФ
   В соответствии со ст. 23 УПК РФ, если деяние, предусмотренное главой 23 УК РФ, причинило вред интересам исключительно коммерческой или иной организации, не являющейся государственным или муниципальным предприятием, и не причинило вреда интересам других организаций, а также интересам граждан, общества или государства, то уголовное дело возбуждается только по заявлению руководителя данной организации или с его согласия.
   В данном случае речь идет о принципе диспозитивности, использовании частноправовых начал в уголовном судопроизводстве. Отметим, что многие ученые уголовно-правовой науки признают обоснованность данного законодательного решения и даже высказываются о необходимости расширения частных начал в уголовном праве [845 - См., напр.: Тенчов Э.С. О частных началах в российском уголовном праве // Уголовное право. – 2000. – № 1. – С. 44, 45; Сумачев А.В. Публичность и диспозитивность в уголовном праве. – М., 2003. – С. 278; Волженкин Б.В. Преступления в сфере экономической деятельности (экономические преступления). – СПб., 2002. – С. 110; Коротенко А.Н. Структура законодательства о преступлениях в сфере экономики: дис… канд. юрид. наук. – Н. Новгород, 2007. – С. 183; и др.]. Другие, напротив, негативно относятся к закреплению в уголовном законе указанного выше положения [846 - См., напр.: Кузнецова Н. Ф. Профилактическая функция уголовного права// Уголовное право. – 1998. – № 1. – С. 19; Макаров С.Д. Коммерческий подкуп (уголовно-правовое исследование). – Иркутск, 1999, —С. 112; Марков М.А. Некоторые проблемы привлечения к уголовной ответственности лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческих и иных организациях// Преступность в России и борьба с ней: региональный аспект. – М., 2003. – С. 220; Клепицкий И.А. Система хозяйственных преступлений. – М., 2005. – С. 229; Шаймуллин Р.К Уголовно-правовая характеристика злоупотребления полномочиями в коммерческих и иных организациях: автореф. дис… канд. юрид. наук. – М., 2006. – С. 17; Цугленок Н.Н. Получение предмета коммерческого подкупа: автореф. дис… канд. юрид. наук. – Красноярск, 2006. – С. 7; Юзефович И.М. Уголовно-правовые меры борьбы с преступлениями против интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления, а также интересов службы в коммерческих и иных организациях: автореф. дис… канд. юрид. наук. – М., 2006. – С. 7; Уголовное право России. Общая часть. Учебник/ отв. ред. О.Г. Ковалев. – М., 2007. – С. 41; Черебедов С.С. Злоупотребление полномочиями по российскому уголовному праву: автореф. дис…. канд. юрид. наук. – М., 2008. – С. 18; и др.].
   Полагаем, что первая позиция является все же более обоснованной.
   Порядок возбуждения уголовного дела по заявлению коммерческой или иной организации часто обсуждается и в уголовно-процессуальной литературе, и данной проблеме посвящено немало научных статей. В публикациях рассматриваются недостатки указанной нормы и способы их устранения. Систематизировав мнения ученых, выделим следующие недостатки:
   регламентирование порядка возбуждения уголовного дела как в УК РФ (примечание 2, 3 к ст. 201 УК РФ), так и в УПК РФ (ст. 23);
   разные субъекты подачи заявления и согласования возбуждения уголовного дела (в УК РФ – это организация, в УПК РФ – руководитель организации);
   согласование разных действий (в УК РФ – уголовного преследования, а в УПК РФ – возбуждения уголовного дела);
   ограничение действия принципа диспозитивности на некоммерческие организации в УК РФ;
   отсутствие основания отказа в возбуждении уголовного дела или прекращения уголовного дела в УПК РФ, если нет заявления или согласия руководителя коммерческой или иной организации на возбуждение уголовного дела при обстоятельствах, указанных в ст. 23 УПК РФ;
   отсутствие оснований прекращения уголовного преследования, если нет заявления или согласия на привлечение к уголовному преследованию от руководителя коммерческой или иной организации при обстоятельствах, указанных в ст. 23 УПК РФ.
   Естественно, что столь очевидные противоречия порождают трудности при возбуждении и расследовании преступлений против порядка управления.
   На наш взгляд, наиболее существенным недостатком является неверное указание субъекта согласования возбуждения уголовного дела, так как согласно данным, полученным в ходе изучения и обобщения следственной и судебной практики, более 70 % злоупотреблений полномочиями в коммерческих и иных организациях совершаются руководителями этих организаций. В связи с этим, с нашей точки зрения, нецелесообразно предоставлять только им право согласования возбуждения уголовного дела в отношении них же самих.
   Правильно, как мы считаем, данный вопрос решает Федеральный закон об АО, в ст. 71 которого указано, что общество или акционер (акционеры), владеющие в совокупности не менее чем 1 % размещенных обыкновенных акций общества, вправе обратиться в суд с иском к члену совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличному исполнительному органу общества (директору, генеральному директору), члену коллегиального исполнительного органа общества (правления, дирекции), а равно к управляющей организации или управляющему о возмещении убытков, причиненных обществу, в случае причинения им вреда виновными действиями. По нашему мнению, это положение необходимо распространить и на возможность подать заявление о возбуждении уголовного дела в отношении виновных руководителей коммерческих и иных организаций.
   Аналогичным образом вопрос решен в Федеральном законе об ООО, ст. 43 которого гласит, что решение совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличного исполнительного органа общества, коллегиального исполнительного органа общества или управляющего, принятое с нарушением требований Федерального закона об ООО, иных правовых актов РФ, устава общества и нарушающее права и законные интересы участника общества, может быть признано судом недействительным по заявлению этого участника общества. При этом ст. 44 устанавливает, что перечисленные лица (лицо) несут полную ответственность перед обществом за убытки, причиненные обществу их виновными действиями (бездействием). Таким образом, Федеральный закон об ООО наделяет участника общества правом обжалования обозначенных решений, а также правом обращения с иском в суд в случае, если этим решением причинен имущественный ущерб участнику или обществу. Поэтому необходимость наделения участника ООО правом подать заявление о возбуждении уголовного дела также является очевидной.
   Нельзя игнорировать и возможность члена (членов) коллегиального исполнительного органа общества – совета директоров (наблюдательного совета) общества обратиться с указанным заявлением о возбуждении уголовного дела. Полагаем, что их также необходимо включить в число субъектов, наделенных таким правомочием.
   Кроме того, использование в ст. 23 УПК РФ термина «руководитель организации» не согласовывается с гражданским законодательством и соответствующими законами о хозяйственных обществах. Так, такое лицо в ГК, Федеральном законе об АО и Федеральном законе об ООО именуется как «лицо, осуществляющее функции единоличного исполнительного органа общества». Полагаем, что в данном случае УПК РФ должен быть приведен в соответствие с нормами названных законов.
   В этих целях ст. 23 УПК РФ должна быть изложена в следующей редакции:
   Статья 23. Привлечение к уголовному преследованию по заявлению коммерческой или иной организации
   Если деяние, предусмотренное главой 23 УК РФ, причинило вред интересам исключительно коммерческой или иной организации, не являющейся государственным или муниципальным предприятием, и не причинило вреда интересам других организаций, а также интересам граждан, общества или государства, то уголовное дело возбуждается по заявлению лица, осуществляющего функции единоличного исполнительного органа или члена (членов) коллегиального исполнительного органа (совета директоров, наблюдательного совета) общества, или с его (их) согласия, либо акционера (акционеров), владеющего в совокупности не менее чем 1 % размещенных обыкновенных акций общества, или участника общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью.
   Соответствующие изменения необходимо внести и в примечание 2 к ст. 201 УК РФ, изложив его следующим образом:
   Если деяние, предусмотренное настоящей статьей либо иными статьями настоящей главы, причинило вред интересам исключительно коммерческой организации, не являющейся государственным или муниципальным предприятием, уголовное преследование осуществляется по заявлению лица, осуществляющего функции единоличного исполнительного органа или члена (членов) коллегиального исполнительного органа (совета директоров, наблюдательного совета) общества, или с его (их) согласия, либо акционера (акционеров), владеющего в совокупности не менее чем 1 % размещенных обыкновенных акций общества, или участника общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью.
   Реализация данных предложений значительно повысит превентивную силу ст. 201 УК РФ, которая в настоящее время применяется в следственно-судебной практике крайне редко: 2005 г. – 3427; 2006 г. – 3001; 2007 г. – 2544; 2008 г. – 2149; 2009 г. – 2548; 2010 г. -1588 преступлений. По ним выявлено лиц, совершивших преступление: 2005 г. – 746; 2006 г. – 1123; 2007 г. – 841; 2008 г. – 796; 2009 г. -693; 2010 г.– 630.

   Совершенствование уголовно-процессуального закона в части наложения ареста на имущество, добытое преступным путем
   Актуальной проблемой является отсутствие действенных правовых механизмов по обеспечению возврата имущества законным владельцам и собственникам путем своевременного наложения ареста на недвижимое имущество.
   В результате этого захваченное имущество, как правило, легализуется путем совершения множества сделок по его отчуждению, участниками которых являются фиктивные юридические лица (в том числе фирмы-«однодневки») либо компании, зарегистрированные в офшорных юрисдикциях, получить информацию из которых весьма затруднительно. После совершения ряда таких сделок захваченное имущество приобретается новым собственником, считающимся, в соответствии с гражданским законодательством, добросовестным приобретателем.
   Поскольку по фактам рейдерских захватов гласные мероприятия могут осуществляться правоохранительными органами, как правило, после заявления владельца или руководителя предприятия о совершенном захвате, то до возбуждения уголовного дела проходит значительное количество времени. Предприятие, чье имущество захвачено, оказывается ликвидированным или преобразованным путем слияния с другими организациями, поставлено на налоговый учет в других регионах и т. п.
   Потерпевший в такой ситуации должен оспаривать каждую сделку и в каждом случае доказывать факт осведомленности покупателя о том, что имущество выбыло из законного владения собственника в результате преступления. Поскольку в отношении фиктивных организаций это фактически невыполнимо, законный собственник лишается возможности возвратить имущество в свою собственность.
   При этом следователь, по сути, не обладает реальной возможностью пресечь совершение указанных сделок. Статья 115 УПК РФ не позволяет наложить арест на имущество при отсутствии подозреваемых и обвиняемых, даже если будет установлено, что оно получено в результате совершения преступления. В конечном счете это приводит к тому, что имущество переходит в собственность добросовестного приобретателя, что осложняет его возврат прежнему собственнику.
   Анализ судебной практики по рассмотрению ходатайств о наложении ареста на имущество также показывает, что большинство судов формально подходят к применению ч. 3 ст. 115 УПК РФ, согласно которой арест может быть наложен на имущество, находящееся у третьих лиц, если есть достаточные основания полагать, что оно получено в результате преступных действий подозреваемого, обвиняемого.
   Отсутствие в уголовном деле процессуальной фигуры обвиняемого (подозреваемого), по крайней мере на ранней стадии расследования, дает основания некоторым судам отказывать в наложении ареста на похищенное имущество. В результате у злоумышленников есть время (до появления указанной процессуальной фигуры (если таковая вообще будет установлена)) на то, чтобы провести серию сделок по отчуждению активов (с целью их перехода в собственность добросовестного приобретателя).
   Так, в 2008 г. и первом полугодии 2009 г. на основании отсутствия в уголовном деле подозреваемого или обвиняемого отказано в удовлетворении ходатайства следователям СК при МВД России в 52 случаях [847 - См. Школов Е. Борьба с противоправными захватами объектов собственности, имущественных прав и финансовых средств предпринимателей // Профессионал. – 2009. – № 6. – С. 18.].
   Отсутствие ареста на имущество дало возможность неустановленным лицам заключить и зарегистрировать сделки купли-продажи недвижимого имущества, похищенного в результате рейдерского захвата ООО «Арбат-28», ЗАО «На Ильинке» и др., чем существенно осложнился возврат имущества законному собственнику [848 - См. подр.: Там же. – С. 18.].
   Таким образом, вынужденное промедление может привести к необратимым юридическим последствиям – здание или помещение перейдет в собственность лица, являющегося добросовестным приобретателем, а в такой ситуации возвратить собственнику (потерпевшему и гражданскому истцу) имущество практически невозможно. Только наложение ареста в первые дни после незаконного выбытия недвижимости из правообладания собственника может предотвратить эти последствия. Вправе ли следствие возбуждать ходатайство о наложении ареста на похищенное имущество в такой ситуации? Единого подхода к решению данного вопроса нет. Следственно-судебная практика в последние годы идет двумя путями. Первый заключается в том, что отрицается возможность наложения ареста на имущество, находящееся у третьих лиц, если в уголовном деле не установлен подозреваемый или обвиняемый. Второй допускает возможность наложения ареста, и в его пользу приводится следующий аргумент: если в уголовном деле не установлено лицо, совершившее преступление, это не означает, что такого лица нет вообще и что оно не совершало преступных действий.
   Суды также не придерживаются единого мнения.
   Так, в надзорном определении от 6 сентября 2005 г. (дело № 74-Д05-11) Верховный Суд РФ по жалобе об отмене ареста на денежные средства на расчетном счете юридического лица [849 - См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2005. – № 12. – С. 27.] указано, что согласно требованиям ст. 115 УПК РФ в целях обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска, других имущественных взысканий возможно наложение ареста на денежные средства и иное имущество подозреваемого, полученное в результате преступных действий либо нажитое преступным путем. Если эти средства находятся на счете юридического лица и не являются собственностью подозреваемого, арест на них не может быть наложен.
   Однако суды субъектов РФ в ряде случаев (что обнадеживает) принимают и другие решения.
   Так, по уголовному делу по факту хищения долей в уставном капитале ООО «С» суд в обеспечение гражданского иска наложил арест на морские суда, находящиеся в собственности ЗАО «В», в котором контрольный пакет акций принадлежал ООО «С». Лица, совершившие хищение доли в уставном капитале, были допрошены в качестве подозреваемых в 2003 г., после этого производство по уголовному делу неоднократно приостанавливалось, т. е. фактически подозреваемыми они быть перестали. Однако Московский городской суд признал наложение ареста обоснованным [850 - См. подр.: Сычев П.Г. Расследование преступлений с участием юридических лиц: процессуальные и криминалистические особенности. – М., 2009. – С. 64.].
   Тюменский областной суд также признал обоснованным решение районного суда г. Тюмени о наложении ареста на 26 объектов недвижимости, находящихся в собственности ООО «С-В» по уголовному делу, возбужденному по факту уклонения от уплаты налогов. При этом гендиректора ООО «С-В» в период неуплаты налогов периодически менялись, т. е. подозреваемый по уголовному делу установлен не был [851 - См. подр.: Там же. – С. 65.].
   Важным моментом представляется установление обстоятельств того, что имущество выбыло из законного владения и перешло в собственность третьих лиц в результате преступных действий. Указание законодателя о том, что это должны быть действия подозреваемого или обвиняемого, вносит «разнобой» в правоприменительную практику.
   Судья Верховного Суда РФ Н. А. Колоколов полагает, что «закон допускает наложение ареста на имущество любого лица, если будет установлено, что оно в свое время приобретено пусть даже не им, но преступным путем. Например, в последние годы участились случаи приобретения гражданами автомобилей, угнанных многие годы назад и сменивших впоследствии нескольких хозяев. В таких случаях по закону арест на спорный автомобиль должен быть наложен, несмотря на то, что последний владелец является добросовестным приобретателем» [852 - Колоколов Н.А. Судебный контроль в стадии предварительного расследования. – М., 2004. – С. 167.]. Данное суждение может быть применено к иному, в том числе и недвижимому, имуществу. Следует подчеркнуть, что по уголовным делам о хищении автотранспортных средств процент нераскрытых преступлений велик (до 80 %), т. е. подозреваемый или обвиняемый не установлен. Следовательно, Н.А. Колоколов не связывает возможность наложения ареста с наличием в уголовном деле такого участника уголовного судопроизводства.
   С учетом сказанного считаем необходимым внести изменения в ст. 115 УПК РФ, закрепив право наложения ареста на имущество при отсутствии подозреваемых и обвиняемых в случае установления, что такое имущество получено преступным путем. Данная мера будет реализовываться на стадии следствия, с тем чтобы лишить таким образом злоумышленников возможности распорядиться похищенной собственностью (продать «добросовестному приобретателю» и т. п.).
   Исключение из ч. 3 ст. 115 УПК РФ после слов «в результате преступных действий» слов «подозреваемого, обвиняемого» могло бы в значительной степени привести практику применения данной нормы к единообразию, повысив эффективность ее применения в части защиты прав гражданского истца по обеспечению гражданского иска.
   Пока же следует формировать судебно-следственную практику и в каждом случае хищения недвижимости или иного имущества обращаться в суд с ходатайством о наложении ареста независимо от того, имеется в уголовном деле подозреваемый или обвиняемый или он будет установлен в перспективе.

   Оптимизация механизма уголовно-правового воздействия в отношении юридических лиц
   В современных условиях роль коллективных субъектов в противоправной деятельности существенно возросла.
   Причастность к совершению преступления юридического лица во многих случаях значительно повышает общественную опасность деяния, так как юридическое лицо обладает несоизмеримо большими финансовыми, организационными и иными возможностями для подготовки, совершения и сокрытия преступления. Вместе с тем действующее российское законодательство предусматривает лишь гражданскую и административную ответственность юридических лиц.
   Несмотря на то что по сравнению с указанными видами правонарушений преступления представляют собой значительно большую общественную опасность, ответственность юридических лиц за причастность к преступлению в российском праве отсутствует.
   Возложение полного бремени уголовной ответственности на физическое лицо в случаях, когда преступление совершалось в интересах юридического лица, представляется не вполне оправданным. При направленности воли юридического лица на совершение преступления оно должно также в определенной мере разделить указанные неблагоприятные последствия.
   Кроме того, Российская Федерация присоединилась к ряду конвенций, предусматривающих для государств-участников обязанность введения уголовной ответственности юридических лиц за причастность к совершению отдельных видов преступлений.
   Например, ст. 10 Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности устанавливает обязанность введения уголовной ответственности юридических лиц в связи с «совершением уголовных правонарушений, заключающихся в активном подкупе, злоупотреблении влиянием в корыстных целях и отмывании доходов, признанных в качестве таковых в соответствии с названной Конвенцией и совершенных в их интересах каким-либо физическим лицом, действовавшим в своем личном качестве или в составе органа юридического лица и занимавшим руководящую должность в юридическом лице, в процессе: выполнения представительских функций от имени юридического лица; осуществления права на принятие решений от имени юридического лица; осуществления контрольных функций в рамках юридического лица; в связи с участием такого физического лица в вышеупомянутых правонарушениях в качестве соучастника или подстрекателя».
   Аналогичная обязанность по отношению к уголовно-правовому противодействию преступлениям коррупционной направленности предусмотрена ст. 18 Конвенции об уголовной ответственности за коррупцию.
   Большинство российских ученых стоят на позиции, что ответственность юридических лиц неприменима в уголовном законодательстве РФ, поскольку данный субъект не вписывается в традиционную уголовно-правовую конструкцию индивидуальной (персональной) ответственности физических лиц.
   Полагаем, что сегодня назрела необходимость в активизации научных исследований в этой области. При этом следует особое внимание обратить на зарубежный опыт.
   Зарубежная теория и практика борьбы с экономическими преступлениями свидетельствуют, что использование корпоративных механизмов юридических лиц при совершении преступлений в сфере экономики причиняет чаще более весомый вред, чем преступления физических лиц. Это побудило законодателей ряда развитых стран пойти по пути установления уголовной ответственности в отношении юридических лиц.
   На сегодняшний день уголовная ответственность юридических лиц предусмотрена в Бельгии, Великобритании, США, Венгрии, Дании, Ирландии, Мальте, Польше, Словении, Финляндии, Швеции, Эстонии, Албании, Австралии, Исландии, Македонии, Норвегии, Хорватии, Черногории, Румынии, Канаде, КНР, Израиле, Японии, Индии, Франции, Голландии, Швейцарии, Шотландии и некоторых других странах. Хотя основания применения мер уголовно-правового воздействия и их правовая природа в этих странах существенно различаются.
   В качестве примера рассмотрим особенности уголовной ответственности юридических лиц во Франции и Голландии.
   Франция является ярким представителем применения корпоративной ответственности юридических лиц. История показывает, что французское правительство допускало наложение уголовной ответственности на юридических лиц, например, на гильдии, монастыри, корпорации и города. Декрет от 1670 г. содержал раздел о процедуре обвинения коллективных организаций и применения уголовных санкций, штрафа, лишения привилегий и др.
   Действующий Уголовный кодекс Франции 1992 г. вступил в силу с 1 марта 1994 г. Статья 121-2 французского Кодекса гласит, что юридические лица, за исключением государства, подлежат уголовной ответственности в случаях, предусмотренных законом или регламентом, за преступные деяния, совершенные в их пользу органами или представителями юридического лица.
   К ответственности могут быть привлечены и иностранные юридические лица в случаях, когда юрисдикция французских судов распространяется на совершенные деяния.
   Уголовная ответственность юридических лиц не исключает таковую для физических лиц – исполнителей или соучастников тех же самых деяний. В данном случае можно усмотреть нарушение принципа уголовного права: нельзя наказывать дважды за одно и то же деяние. Однако французские юристы не видят такого нарушения в случае, когда наряду с юридическим лицом отвечает и непосредственный исполнитель преступных действий (бездействия). Например, в результате мошенничества одного из представителей банка, не являющегося его руководителем, банк получает крупную прибыль. В этом случае возможна одновременно ответственность и банка, и представителя. Нарушение указанного принципа французские юристы усматривают лишь в том случае, когда, несмотря на совершение мошенничества представителем, наряду с юридическим лицом отвечает и его руководитель в силу существующей во Франции ответственности руководителя за действия его подчиненных (ответственность за чужие действия – ст. 14).
   Ответственность юридических лиц обусловлена наличием двух обстоятельств: 1) преступное деяние должно быть совершено в пользу юридического лица и 2) его руководителем или представителем.
   Анализ норм Уголовного кодекса Франции показал, что уголовная ответственность юридических лиц установлена в том числе за экономические преступления: мошенничество и сходные с ним преступные деяния (жульничество, совершенное на публичных торгах путем использования подарков, обещаний, сговора или любым другим обманным способом, отстранение какого-либо участника торгов или нарушение свободы надбавки или объявления цены и др. – гл. III разд. I УК Франции); злоупотребление доверием (отд. I гл. IV разд. I УК Франции); искусственное создание неплатежеспособности (отд. III гл. IV разд. I УК); приобретение имущества, заведомо добытого преступным путем; простое и отягощенное отмывание (гл. IV разд. II УК) и др.
   Юридические лица подвергаются следующим видам наказаний: штраф; прекращение деятельности, когда юридическое лицо отошло от цели своего создания для совершения вменяемых ему в вину действий или когда речь идет о совершении им преступления или проступка, каковые, будь они совершены физическим лицом, повлекли бы наказание в виде тюремного заключения на срок свыше пяти лет; бессрочное либо сроком не более пяти лет запрещение осуществлять один или несколько видов профессиональной деятельности; помещение под судебный надзор сроком не более пяти лет; бессрочно или сроком не более пяти лет закрытие всех заведений либо одного или нескольких предприятий, служивших совершению вменяемых в вину деяний; бессрочное или сроком не более пяти лет исключение из участия в договорах, заключаемых от имени государства; бессрочно или сроком не более пяти лет запрещение обращаться с публичным призывом к размещению вкладов или ценных бумаг; запрещение пускать в обращение чеки, иные, нежели те, которые позволяют получать средства векселедателем в присутствии плательщика по переводному векселю, или те, которые удостоверены, или пользоваться кредитными карточками сроком не более пяти лет; конфискация вещи, которая служила совершению преступления, или вещи, которая получена в результате преступного деяния; афиширование вынесенного приговора.
   Юридические лица, признанные виновными в активном подкупе или торговле влиянием, подлежат наказанию в виде штрафа и конфискации. Они могут быть также лишены права заниматься своей деятельностью или торговлей на срок до пяти лет. Виновные в отмывании денег также подлежат штрафам и дополнительным мерам, таким как помещение под судебное наблюдение, недопуск к процедурам публичного тендера, а также ликвидации [853 - См.: Бирюков П.Н. Уголовная ответственность юридических лиц за преступления в сфере экономики (опыт иностранных государств). – М., 2008. – С. 72.]. Согласно ст. 131-38 УК Франции максимальный размер штрафа, применяемого к юридическим лицам, равен пятикратному размеру штрафа, предусмотренного для физических лиц. В случае повторного привлечения к уголовной ответственности максимальный размер штрафа удваивается.
   Что касается Голландии, то в период экономического кризиса 1930-х гг. в Нидерландах было принято несколько специальных законов, предусматривающих ответственность корпораций в уголовном порядке. В статье 911-й Книги УК Голландии предусмотрено, что специальным уголовным законом могут быть предусмотрены иные основания уголовной ответственности, основания для освобождения от преследования по суду, альтернативные санкции, иной субъект преступления.
   В 1950 г. принят Закон «Об экономических нарушениях», который предусматривал уголовную ответственность юридических лиц за виновно совершенное преступление. Статья 15 Закона определяла, что в случае экономического преступления уголовной ответственности и наказанию подлежит юридическое лицо или его руководитель, отдавший приказ на совершение преступления, или лицо, имевшее фактическое лидерство в противоправном действии или бездействии, или все вместе. Этот Закон принимался для того, чтобы восстановить баланс в конкурентоспособных отношениях, так как основной целью экономического преступления, совершаемого юридическим лицом, является достижение преимущества на рынке [854 - См.: Панарина В.В. Об уголовной ответственности юридических лиц за экономические преступления по законодательству зарубежных стран // Законы России: опыт, анализ, практика. – 2009. – № 3. – С. 71.].
   Идея уголовной ответственности корпораций была положительно воспринята в нидерландской теории права. В 1976 г. в новой редакции ст. 511-й Книги УК Голландии в качестве субъекта уголовной ответственности законодатель определил и юридическое лицо. Если уголовно наказуемое деяние совершается юридическим лицом, то по возбужденному уголовному делу могут быть назначены наказания и приняты принудительные меры, насколько это возможно в рамках закона: 1) в отношении юридического лица; или 2) в отношении лиц, которые дали задание на совершение деяния, и в отношении лиц, которые фактически руководили запрещенным деянием; или 3) совместно в отношении лиц, указанных в п. 1 и 2.
   Юридические лица в Голландии несут уголовную ответственность за взяточничество и отмывание денег. Торговля влиянием не является преступлением. Преследование юридического лица не исключает преследования физического лица, виновного в правонарушении. Уголовная ответственность организации может наступить несмотря на то, что виновное физическое лицо не выявлено или не осуждено. Кроме того, ответственность корпорации не обязательно является следствием вынесения приговора в отношении физического лица [855 - См.: Бирюков П.Н. Указ. соч. —С. 50, 51.].
   Использование ложной или неполной информации в бухгалтерских документах (включая годовые отчеты и годовые доклады), ведение двойных счетов считаются преступлениями (ст. 225—227Ь, 326 и 336 УК Голландии). В случае банкротства юридического лица уничтожение и сокрытие отчетных документов финансовым директором или главным менеджером наказуемо по ст. 342 УК.
   УК Голландии в качестве уголовного наказания, применяемого к юридическим лицам, предусматривает штрафы шести категорий, которые превышают в несколько раз штрафы для физических лиц. Например, штраф пятой категории для юридических лиц – 45 тыс. евро, штраф шестой категории – 450 тыс. евро. В соответствии со ст. 23 УК Голландии максимальный размер штрафа может быть увеличен судьей, если изначально определенный штраф не обеспечивает должного наказания. В число наказаний входят также: конфискация предметов, используемых при совершении преступления, приостановление деятельности корпорации сроком до двух лет, направление корпорации под наблюдение, опубликование приговора, конфискация незаконно полученных доходов.
   Краткий законодательный экскурс в зарубежное законодательство ряда развитых рыночных стран позволяет заметить, что большинство правоустановлений об уголовной ответственности за экономические преступления отличает принципиально различное содержание и направленность, обусловленные в том числе принадлежностью к той или иной правовой системе, а также историческим опытом развития общественных отношений в конкретно взятой стране.
   Вместе с тем их объединяет одно – все они направлены на достижение ряда задач: обезопасить рыночную экономику от недобросовестного предпринимательства; обеспечить защиту законопослушного предпринимателя и корпораций от злоупотребления со стороны должностных лиц, осуществляющих вмешательство в предпринимательскую деятельность; гарантировать защиту прав и свобод потребителя, общества и государства от преступных проявлений в рассматриваемой сфере.
   Сказанное невольно наталкивает на мысль о целесообразности восприятия принципа уголовной ответственности юридических лиц и российским законодателем.
   Решение данного вопроса видится в следующем.
   Необходимо отнести неблагоприятные последствия в отношении юридических лиц не к институту уголовной ответственности, а включить их в институт иных мер уголовно-правового воздействия, предусмотренный разд. VI УК РФ, дополнив его главой 15.2 «Меры уголовно-правового характера, применяемые к юридическим лицам».
   С учетом этого юридическое лицо для российского уголовного права не будет рассматриваться в качестве субъекта преступления и привлекаться к уголовной ответственности. Вместо этого в отношении него будут предусмотрены уголовно-правовые меры, влекущие неблагоприятные юридические последствия (подобный подход был реализован в УК Латвии).
   Первый шаг в этом направлении уже сделан. Так, часть 3 ст. 104.1 УК РФ предусматривает положение о том, что имущество, переданное виновным организации, подлежит конфискации, если принявшая его организация (ее воля выражается через органы управления) знала или должна была знать, что имущество получено в результате незаконных действий. Тем самым, впервые в УК предусмотрена возможность применения уголовно-правовой меры в отношении организаций.
   В качестве оснований для применения указанных мер должно выступать – совершение преступления в интересах юридического лица и объективная направленность воли юридического лица на совершение физическим лицом преступления, включающая в себя следующие элементы:
   1) субъективные признаки – осведомленность органов управления юридического лица (их отдельных должностных лиц) о совершении физическим лицом преступления в интересах юрлица. Или – отсутствие осведомленности в ситуации, при которой в соответствии с законом, подзаконным нормативным правовым актом или сложившимися фактическими обстоятельствами указанные должностные лица должны были знать о совершении уголовно наказуемого деяния физическим лицом;
   2) объективные признаки – совершение действий в виде дачи указания либо предварительного или последующего одобрения уголовно наказуемого деяния физического лица или бездействие в виде воздержания от принятия мер по предупреждению и пресечению уголовно наказуемого деяния физического лица.
   Мерами уголовно-правового воздействия в зависимости от характера участия в преступлении и имущественного положения юридического лица могут быть: штраф; лишение лицензии, квот, иных преференций или льгот; лишение права заниматься определенным видом деятельности; конфискация всего или части имущества; принудительная ликвидация; временное приостановление деятельности юридического лица; возмещение причиненного ущерба.
   Принудительная ликвидация и временное приостановление деятельности как исключительные меры должны быть предусмотрены лишь за участие в тяжком или особо тяжком преступлении. А также в случаях, когда юридическое лицо было создано исключительно в целях совершения или сокрытия преступной деятельности, т. е. являлось, по сути, фиктивным.
   Изменение УК РФ в указанном направлении, с одной стороны, позволит применять в отношении юридических лиц меры, направленные на предотвращение совершения новых преступлений физическими лицами в интересах и с ведома юридического лица и обеспечивающие возмещение причиненного ущерба, а с другой – не будет противоречить существующим принципам и институтам российского уголовного права.
   Введение института мер уголовно-правового воздействия в отношении юридических лиц, как представляется, позволит существенно повысить уровень противодействия экономической преступности.
   Полагаем, что в случае наличия в УК РФ указанных мер, было бы возможным своевременно пресечь деятельность ИК «Россия» (компанией был осуществлен рейдерский захват более 50 предприятий), ЗАО «Росбилдинг» (причастна к рейдерс ким захватам более 80 предприятий), ООО «Сигма Капитал Партнерз» (на счету компании захват около 30 предприятий) и ряда других компаний, незаконная деятельность которых была нами подробно рассмотрена ранее.

   Повышение эффективности государственного контроля за монополизацией экономики
   Ситуацию со степенью монополизации экономики и результирующим внутренним ценообразованием на ключевые промышленные товары нельзя не признать опасной и в контексте предполагаемого вступления России в ВТО. Речь идет об осознании наиболее реальных на сегодняшний день конкурентных преимуществ нашей страны на мировой арене. Ясно, что важнейшее из них – это обеспеченность природными полезными ископаемыми, которая традиционно гарантировала нам меньший средний уровень производственных затрат и позволяла нашей, пусть и менее качественной, готовой продукции, например сельскохозяйственной технике, эффективно конкурировать на мировом рынке по соотношению «цена-качество» с аналогами из развитых стран.
   Как уже отмечалось, сейчас это преимущество активно нивелируется в угоду интересам крупнейших российских экспортеров сырья и конкурентов из развитых стран, требующих повышения наших внутренних цен на ключевые промышленные и энергетические товары до мирового уровня. При этом качество других конкурентных преимуществ, которыми страна располагала ранее, за годы реформ снизилось настолько, что наши традиционно сильные позиции на соответствующих сегментах мирового рынка сегодня стали заметно слабее и уже не позволяют говорить о том, что конкретно Россия могла бы противопоставить конкурентному давлению из-за рубежа, если бы все преграды для него были сняты.
   Таким образом, проблема высокой степени монополизации экономики имеет гораздо больше проявлений и потенциально негативных последствий, чем традиционно упоминающиеся в связи с этим сверхприбыли, завышенные цены и инфляция. Речь идет о долгосрочных перспективах не только внутреннего роста отечественной экономики, но и о ее способности противостоять внешним угрозам, которые в глобальном мире принимают прямую и явную форму.
   Стремление к монополизации характерно не только для капиталоемких, системообразующих отраслей российской экономики. В частности, по данным ФАС, примерно треть российской лесной отрасли контролируют 23 крупнейшие группы.
   Логика развития российской экономики следует за логикой развития мирового хозяйства в целом. И поскольку основу современного отечественного хозяйства составляют капиталоемкие добывающие и перерабатывающие производства, ориентированные на экспорт, рост концентрации капитала в этих отраслях, укрупнение хозяйствующих субъектов за счет поглощения мелких и средних конкурентов можно признать объективным явлением, диктуемым условиями жесткой международной конкуренции. Главное, чтобы естественное стремление крупного бизнеса к монополизации рынка оставалось под эффективным контролем государства.
   Для достижения этой цели на федеральном уровне (с учетом характерной для последних лет тенденции к вертикальной интеграции ведущих отечественных компаний) эффективным способом борьбы с монопольным давлением на рынок со стороны крупнейших корпораций представляется не их принудительное дробление по примеру РАО «ЕЭС». Это дробление проводилось для имитации свободной конкуренции за счет возросшего числа операторов в отрасли и на самом деле было чревато только дальнейшим ростом цен из-за возросшего числа посредников при сохранении прежнего качества предоставляемых услуг. Поэтому способом борьбы за рынок должно стать тесное сотрудничество и партнерство государства и частного бизнеса в вопросе, касающемся выработки совместной стратегии долгосрочного развития, которая включает в себя в том числе и механизмы добровольного ограничения роста цен со стороны компаний (в обмен на благоприятные условия для развития бизнеса со стороны государства) с учетом общих целей повышения международной конкурентоспособности национальной экономики.
   Крайне необходимо уделить особое внимание развитию антимонопольного контроля в регионах, расширить круг эффективных полномочий антимонопольных органов в целях сокращения документооборота и ускорения процесса принятия решений (вплоть до судебных), а также повышения меры ответственности (в том числе и материальной) за нарушения правил конкуренции и ценообразования (в том числе за нарушения, нанесшие ущерб интересам конечных потребителей, физических лиц). Соответственно, назрела необходимость упростить процедуру подачи претензий в органы антимонопольного контроля от граждан, пострадавших в результате произвола местных монополистов.
   Самым действенным способом борьбы с монополизацией и проистекающими от нее бедами, безусловно, является постепенное снижение значения соответствующих отраслей как в экономике в целом, так и в себестоимости производимой в стране продукции, тем более что такую необходимость диктуют и прогнозы обеспеченности России некоторыми видами полезных ископаемых. Решать эту задачу необходимо за счет структурной перестройки экономии! и перехода от архаичной модели, построенной на экспорте сырья, к современной инновационной экономике и экспорту наукоемкой готовой продукции с высокой степенью обработки.
   Наши крупнейшие компании вряд ли будут сами заинтересованы в таком переходе. Высокие технологии для многих из них – весьма существенные и совсем не обязательные расходы. Основной доход эти компании получают от экспорта, за рубежом же сейчас спросом пользуются наше сырье и продукты первого передела, а не наукоемкая продукция, которую западные партнеры предпочитают производить сами. Да и нашему государству привлекать бизнес к участию в своих модернизационных программах будет сложно до тех пор, пока в добывающих отраслях норма рентабельности втрое выше, чем в обрабатывающих.
   Совершенно очевидно, что разрешить весь комплекс вышеобозначенных проблем без большой политической воли невозможно. Претворять в жизнь экономическую политику, главной задачей которой стал бы рост внутреннего производства, невозможно без стимулирования внутреннего спроса на отечественную продукцию. Чтобы успешно реализовать данную задачу, потребуется планомерно улучшать конкурентные условия в бизнес-среде. Делать это можно путем снижения налогового бремени, устранения условий для существования неэкономических конкурентных преимуществ и создания современных институтов развития, которые гарантировали бы малому и среднему бизнесу доступ к инвестиционным ресурсам, а крупному бизнесу – реальную альтернативу связанным кредитам, которые он до этого был вынужден брать за рубежом. Не менее важно решение проблемы нейтрализации угрозы рейдерских поглощений, которые, как мы уже отмечали, представляют сегодня реальную угрозу для развития бизнеса в нашей стране и построения современной инновационной модели экономики.

   Совершенствование административно-правовых мер
   Некоторыми учеными высказывается, безусловно, правильное мнение о том, что эффективную роль в защите от противоправных проявлений в сфере корпоративных отношений могут и должны сыграть административно-правовые меры [856 - См.: Горбов В.В. Указ. соч. – С. 27; Киселев В.В. Нормы корпоративного законодательства не позволяют в полной мере противостоять рейдерству // Как противостоять угрозе рейдерства: Материалы межрегионального форума. – Н. Новгород, 2007. – С. 80; Федоров С.А. Защита прав акционеров и пути ее совершенствования // Право и образование. – 2008. – № 4. – С. 160; и др.].
   Необходимо отметить, что при совершенствовании уголовного законодательства России в сфере противодействия корпоративным преступлениям (в том числе путем введения в УК новых статей) следует учитывать, что КоАП РФ также содержит статьи, в той или иной степени направленные на противодействие корпоративной преступности. Поэтому при создании уголовно-правовых основ противодействия указанному криминальному явлению данное обстоятельство следует учитывать во избежание конкуренции уголовно-правовых и административно-правовых норм.
   При этом существующая практика применения норм гл. XV «Административные правонарушения в области финансов, налогов и сборов, рынка ценных бумаг» КоАП РФ позволяет сделать вывод об их зачастую большей эффективности по сравнению с гражданско-правовыми нормами, используемыми акционерами при защите своих прав и законных интересов, а также о более оперативном принятии решений по делам об административных правонарушениях. Вместе с тем представляется перспективной активизация научных исследований в направлении совершенствования норм указанной главы КоАП.

   Изучение и реализация рекомендаций, сформулированных по результатам проведения научных форумов и социологических исследований
   В настоящее время по вопросам противодействия преступлениям в сфере корпоративных отношений проводится значительное количество «круглых столов» и конференций с участием представителей органов законодательной, исполнительной и судебной власти, предпринимательского сообщества, общественных организаций, ученых. Подобные научные форумы уже носят системный характер. По результатам их проведения вырабатываются предложения по совершенствованию законодательства и организационно-практических мер, направленных на противодействие данным противоправным проявлениям. Безусловно, такие предложения заслуживают внимания.
   В одной из последних работ мы рассказывали о состоявшемся в г. Уфе 14 марта 2007 г. научном форуме по теме: «Актуальные вопросы экономической безопасности. Рейдерство как препятствие на пути промышленного роста» с участием членов Совета Федерации, представителей региональных министерств и ведомств, предпринимательского сообщества, общественных организаций и арбитражных судов, ученых, специалистов-практиков разных направлений [857 - См, подр.: Федоров А.Ю. Рейдерство и корпоративный шантаж (организационно-правовые меры противодействия). – М., 2009. – С. 332–335.]. Участниками данного форума был сформулирован комплекс предложений по противодействию рейдерству. Однако с сожалением следует заметить, что данные выводы и рекомендации не привлекли должного внимания государственных органов законодательной и исполнительной власти. Многие из предложений до сих пор не реализованы, хотя их следует признать правильными и актуальными, несмотря на то что они были сформулированы более трех лет назад.
   Руководством МВД России практически ежемесячно организуются и проводятся «круглые столы» и семинары по проблеме рейдерства. В 2009–2010 гг. было проведено шесть семинаров по вопросам расследования уголовных дел, связанных с рейдерскими захватами имущественных комплексов юридических лиц: на базе ГУВД по Краснодарскому и Приморскому краю. Свердловской и Челябинской областей, и в Следственном комитете при МВД России. В работе семинаров принимали участие сотрудники следственных и оперативных подразделений органов внутренних дел Южного, Уральского, Сибирского, Приволжского и Центрального федеральных округов, СК при МВД, а также более 3000 слушателей и преподавателей вузов МВД, представители Госдумы, Росфинмониторинга, ТПП, администраций, судов и прокуратур субъектов РФ, эксперты в области противодействия рейдерским поглощениям предприятий. По результатам проведения семинаров сформулированы и направлены в органы законодательной и исполнительной власти предложения по совершенствованию действующего законодательства, а также обобщен опыт расследования уголовных дел данной категории. Проведение аналогичных семинаров планируется во всех федеральных округах России в течение как минимум ближайших трех лет. Безусловно, такое решение заслуживает одобрения.
   Нередко весьма интересные и перспективные предложения по совершенствованию государственной политики противодействия преступлениям в сфере корпоративных отношений формулируются по итогам проведения соответствующих социологических исследований.
   Так, в отчете о результатах социологического исследования «Рейдерство как социально-экономический и политический феномен современной России» (Центр политических технологий, г. Москва, май 2008 г.) называются следующие меры по противодействию рейдерству:
   1) ликвидация коррупции;
   2) создание независимого суда. Необходимо, чтобы понятие «свой судья» исчезло из оборота. Без сильного правосудия, когда все решается с помощью телефонного права, ничего нельзя доказать. Важным является повышение авторитета арбитражного суда;
   3) использование методов социального прогнозирования с привлечением научных институтов. Прогнозирование социальной ситуации позволит принять те меры, которые не дадут развиваться рейдерству;
   4) совершенствование законодательства. В законе должно быть четко прописано: что собрание акционеров может собраться только так, а не иначе, что только так, а не иначе можно покупать акции, что только такое-то количество акций на такую-то дату, голосующие акции и так далее. Все должно быть выверено до последней запятой, чтобы в суде не было трактовки, чтобы не было двусмысленности. Должны быть четкие прозрачные и правовые гарантии права собственности. Важно регулировать лоббистскую деятельность. Должны быть ужесточены все положения уголовного законодательства по вопросам мошенничества, захвата чужой собственности и т. д. То есть во все статьи, сопровождающие рейдерство, должны быть внесены изменения, чтобы было видно, что внесена ответственность именно за рейдерство, сроки наказания должны быть более длительными. В главе 21 УК необходимо закрепить отдельный состав, предусматривающий уголовную ответственность за хищение ценных бумаг в крупном размере, за установление контроля над имуществом, активами, денежными средствами юридического лица или их захват с наказанием за эти преступления в виде лишения свободы от 10 лет с конфискацией имущества; для компании-захватчика – в виде штрафа в суммах, эквивалентных рыночной стоимости незаконно приобретенного имущества и упущенной выгоды. Главу 22 дополнить новыми составами преступлений, ужесточить ответственность по действующим составам преступлений в отношении корпоративных споров, в том числе за воспрепятствование законной предпринимательской деятельности, приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем, принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения, незаконные получение и разглашение сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну, злоупотребления при эмиссии ценных бумаг. Законодательство должно также установить стандарты поведения в отношении ЧОП, которые участвуют в такой деятельности. Участие в силовом захвате необходимо расценивать как основание для приостановления лицензии ЧОП;
   5) независимая и честная следственная структура. Должна быть изменена практика уголовного преследования через следственные органы. Необходимо подготовить специальную группу следователей, которым следует изучить тонкости рейдерских захватов, чтобы не оправдываться низким качеством доказательной базы следственного материала. В следственных органах должны работать высококвалифицированные специалисты, чтобы не меньше 50 % дел заканчивались передачей их в суд;
   6) улучшение защиты бизнеса. Приоритетными должны стать решения законодательных и исполнительных органов власти, направленные на создание класса мелких и средних собственников и защиту их интересов, даже в ущерб федеральному бюджету РФ. Необходимо методично выстраивать систему отношений собственности, которая будет обретать легитимность в широком смысле слова: и правовую, и социальную. Очень важна просветительская функция. Необходимы циклы мероприятий, семинаров для предпринимателей по оценке уязвимости их бизнеса с позиций рейдеров, по оказанию им помощи в построении алгоритма первичной защиты. Объединение предпринимателей, особенно малого и среднего бизнеса, в структуры, которые могли бы их защищать. Для предприятий, которые хотят защититься от рейдерства, необходимо наличие «тревожного пакета», чтобы в случае опасности инструменты, которые хранятся совершенно отдельно от документации предприятия, можно было немедленно пустить в действие;
   7) развитие современных демократических институтов власти: свободных, независимых СМИ, самостоятельных ветвей власти. Важно осознание государством того, что такое рейдерство, что оно опасно для государства, для его экономики, для его развития [858 - См.: Рейдерство как социально-экономический и политический феномен современной России // Неотложная правовая помощь: Информационно-аналитический бюллетень. – М., 2008. – С. 13–26.].
   Анализ данных мер показывает их высокий превентивный потенциал, практическую направленность и способность в случае реализации оказать существенное влияние на нейтрализацию криминальных угроз в сфере корпоративных отношений.
   Совершенствование организационной структуры органов власти и предпринимательских объединений
   Бесспорно, эффективное предупреждение рейдерства возможно только при четко выраженном желании властных структур активно противодействовать этому явлению. Такую позицию занимает, в частности, мэр г. Москвы С. Собянин, который назвал рейдерство экономическим терроризмом. В структуре Московского правительства создано Управление экономической безопасности, в компетенцию которого входит разработка превентивных мер в рассматриваемом направлении. Управление осуществляет общее руководство Временной межведомственной рабочей группой. В рабочую группу входят заместители прокурора города, начальника ГУВД, начальника УФСБ, налогового управления по г. Москве, главный судебный пристав г. Москвы, председатель Московской городской Думы, начальник правового управления мэрии, представители учреждения юстиции по государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним.
   Мэрия Москвы приняла постановление, запрещающее произвольное перепрофилирование предприятий. В результате в 2008–2009 гг. многие ранее захваченные объекты были выставлены на продажу, так как рейдеры не могут вместо фабрики построить, например, бизнес-центр. Рентабельность рейдерства в столице резко снизилась.
   В августе 2008 г. в Москве был создан Антирейдерский штаб, работу которого возглавил мэр города [859 - См.: Филимонов А. Вести «правовой неотложки» // Неотложная правовая помощь: Информационно-аналитический бюллетень. – М., 2008. – С. 2–6.]. Задача была поставлена весьма амбициозная: не допустить ни одного случая рейдерства по отношению к малому бизнесу (к малому бизнесу относятся предприятия с ежегодной выручкой до 400 млн руб. и числом работников от 16 до 100). А таких предприятий в столице более 250 тыс. Именно они чаще всего в столице становятся объектом атаки рейдеров.
   Антирейдерский штаб работает в том же режиме, что и антитеррористический штаб, т. е. созывается и в случае рассмотрения срочных, неотложных вопросов. Основной упор в работе штаба сделан на реализацию превентивных мер. По оценкам московских властей, такой подход более эффективен, чем меры, применяемые уже по факту случившегося захвата. Только в первые три месяца в Штаб обратились около двухсот предпринимателей, это с учетом того, что к тому времени еще не была развернута рекламная кампания его работы. В 2010 г. ежемесячно регистрировалось до 300 заявлений граждан [860 - См.: Игнатова О. В зоне риска – жертвы кризиса// Российская газета. – 2010, —№ 5191, —26 мая.].
   Штаб принимает информацию, систематизирует ее, вырабатывает предложения, которые отправляются в правительство Москвы. При этом Штаб предлагает предпринимателям и схемы выхода из сложной финансовой ситуации с минимальными потерями. Помимо создания Штаба, анализ показал и эффективность работы телефонной «горячей линии» в рамках проекта «Неотложная правовая помощь малому бизнесу Москвы».
   После обработки обращений предпринимателей, поступивших на «горячую линию», выявились главные методы криминальных захватов, используемые рейдерами в Москве. Чаще всего захватывают предприятия малого и среднего бизнеса, имеющих форму общества с ограниченной ответственностью (ООО). От них поступило 59 % всех обращений.
   Проект «Неотложная правовая помощь малому бизнесу Москвы» также предусматривает возможность оказания неотложной правовой помощи предпринимателям, предоставление бесплатных юридических консультаций, а при необходимости – выезд бригады юристов на предприятие, подвергшееся рейдерской атаке, чтобы на месте разобраться в возникшей ситуации.
   Антирейдерский штаб тесно взаимодействует со Следственным комитетом при МВД, вырабатывая стратегию противодействия рейдерству, методику расследования рейдерских захватов и правового инструментария. Результатом такого взаимодействия явилось эффективное расследование ряда уголовных дел, в том числе по пресечению деятельности «Инвестиционной компании “Россия”», на счету которой было более 50 рейдерских захватов, в основном в Восточном административном округе г. Москвы. Обвинительные приговоры вынесены в отношении организаторов рейдерских захватов: организатор захвата Сокольского целлюлозно-бумажного комбината и «Тулабумпром» г-н X., известный в определенных кругах экстравагантной идеей организовать «Бал хищников», осужден на 8,5 лет лишения свободы; известный рейдер Ф. получил 9 лет лишения свободы за организацию масштабных рейдерских захватов, в том числе предприятия «Оборонснабсбыт», в захвате которого участвовали около 200 человек; «ликвидатор» ОАО «МММ» Г. за совершение захвата ООО «Культура-XXI век» был осужден на 15 лет лишения свободы.
   По инициативе Антирейдерского штаба в структуре УБЭП ГУВД по г. Москве было создано подразделение по защите прав акционеров и собственников при корпоративных конфликтах. На базе отделов следственной части Главного следственного управления при ГУВД г. Москвы и следственных частей следственного управления при УВД административных округов г. Москвы созданы специализированные отделения по расследованию преступлений о «недружественных» поглощениях предприятий. На сегодня это единственные в структуре МВД подразделения, специализирующиеся на защите прав и законных интересов участников корпоративных отношений. Полагаем, что аналогичные подразделения следует создать во всех ГУВД и УВД субъектов России.
   В Санкт-Петербурге в 2006 г. была создана Межведомственная комиссия по борьбе с экономическими преступлениями (ее возглавил вице-губернатор), членами которой стали представители правоохранительных и контролирующих органов. За период с 2006 по 2010 гг. за помощью в Комиссию обратилось около 3 тыс. предпринимателей, подвергшихся атаке рейдеров. Почти по 70 % обращений удалось вернуть незаконно отчужденные активы.
   В 2006 г. в Москве была создана Комиссия по мониторингу и противодействию недружественным поглощениям при ТПП России. В течение 2006–2009 гг. аналогичные комиссии были созданы при ТПП всех субъектов России.
   21 октября 2010 г. бизнесмены, входящие в генсовет организации предпринимателей «Деловая Россия», презентовали Премьер-министру В. Путину Центр борьбы с рейдерством и коррупцией, в рамках которого создан интернет-сайт «ДалВзятку. Ру».
   Цель интернет-сайта «ДалВзятку. Ру» – определение масштабов проблемы рейдерства и коррупции. Кроме того, Центр составляет «черные» списки судей, чиновников, предпринимателей, а также активов, которые, по мнению совета Центра, были отчуждены у своих владельцев незаконно или с нарушением деловой этики. В структуре Центра имеется общественный арбитраж и третейский суд.
   Созданием частно-государственного Центра борьбы с рейдерством и коррупцией «Деловая Россия» занялась после распоряжения премьера (июль 2010 г.) о привлечении этой общественной организации к работе правительства по улучшению инвестиционного климата и снижению административных барьеров. В работе Центра объединены усилия делового сообщества, госструктур, лидеров общественных организаций и партий, направленные на борьбу с коррупционным давлением на бизнес, рейдерством, препятствующими развитию национальной экономики.
   Ответственным за взаимодействие с Центром В. Путин назначил своего первого заместителя И. Шувалова. Партнером Центра является «Опора России».
   В регионах также почувствовали необходимость в объединении и координации усилий по борьбе с криминальным переделом собственности. Введенные в Москве и Санкт-Петербурге ноу-хау по борьбе с рейдерством перенимаются региональными правительствами и бизнесом, правда, с разной степенью успешности.
   В 2008 г. ярославские предприниматели создали «Союз противодействия рейдерам». Это было обусловлено тем, что в 2008 г. более 100 предприятий малого и среднего бизнеса региона подверглись рейдерским захватам. Борьба здесь предстоит прежде всего с рейдерами, объектом атаки которых являются права собственности на землю. К примеру, одно из крупнейших сельхозпредприятий Ярославской области «Михайловское» уже три года ведет «войну» с рейдерами. Его земли расположены в живописном месте у Волги, где имеются все коммуникации: водопровод, канализация, газ. Обращения в правоохранительные органы о возбуждении уголовных дел в отношении злоумышленников, скупающих паи, не дали результатов (главная причина – пробелы в законодательстве).
   В связи с этим следует отметить положительные результаты в деятельности правоохранительных органов Татарстана по противодействию попыткам захвата земель. В конце 2008 г. в Татарстане завершено расследование уголовного дела о рейдерском захвате 6 тыс. гектаров земли у 708 жителей 5 сел Алькеевского района [861 - См.: Велетминский И. Операция «Антирейдер» // Российская бизнес-газета. – 2008. —№ 682. —9 дек.].
   Созданная в октябре 2009 г. при правительстве Ставропольского края «Рабочая группа по противодействию недружественной смене собственников хозяйственных объектов» также показывает положительные результаты – только за первые четыре месяца работы была пресечена попытка преднамеренного банкротства четырех градообразующих предприятий.
   В 2006 г. администрация Ивановской области создала межведомственную комиссию по вопросам банкротства и недружественных поглощений предприятий на территории области. Подобный орган с 2007 г. действует и в Омской области.
   Особенно жесткую позицию в отношении рейдерских поглощений предприятий занимает Поволжье. Полномочный представитель Президента РФ в ПФО еще в 2007 г. дал поручение всем главам регионов создать постоянно действующие комиссии по борьбе с рейдерством наподобие тех, которые работают в Москве и Санкт-Петербурге. Антирейдерские структуры уже есть в республиках Мордовия и Удмуртия, Саратовской, Нижегородской и Самарской областях. В Башкирии, где значительная часть активов принадлежит государству, в 2006 г. при Министерстве имущественных отношений республики был создан специальный отдел по экономической безопасности.
   Следует заметить, что подобные структуры не берут на себя функции правоохранительных органов, а помогают оперативно реагировать на попытки рейдерских захватов предприятий, используя административные возможности.
   Потребность в новых и гибких методах борьбы, во многом базирующихся на столичных наработках, как видим, в регионах становится все острее. Таким образом, Москва, которая стала источником возникновения нового криминального бизнеса – рейдерства, показывает, как следует бороться с этим явлением.
   Полагаем, что эффективной мерой по противодействию рейдерству стало бы создание Единой базы данных компаний и бизнесменов, использующих рейдерские захваты, и публикация такой информации на специально созданных либо уже существующих сайтах в сети Интернет. Целесообразность создания такой базы данных подтвердил и Генпрокурор РФ Ю. Чайка: «Зачастую рейдерские захваты совершаются одними и теми же организованными преступными группами. Персональный состав таких формирований правоохранительным органам надо знать досконально. Поэтому необходимо создать объединенный банк данных о физических и юридических лицах, занимающихся корпоративными захватами» [862 - Чайка Ю. Основные задачи правоохранительных органов в борьбе с коррупцией // Профессионал. – 2009. – № 6. – С. 11.].
   В последние годы, из-за резкого увеличения количества рейдерских захватов, в осуществлении которых используются механизмы криминального банкротства, учеными вновь активно обсуждается вопрос о допущенном политическом просчете при упразднении (в 2004 г.) Федеральной службы России по делам о несостоятельности и финансовому оздоровлению (далее – ФСФО) [863 - См., напр.: Бобков А.В. Криминальное банкротство: криминологическая характеристика и противодействие: дис… канд. юрид. наук. – Омск, 2006. – С. 157.].
   В соответствии с Положением [864 - См.: постановление Правительства РФ от 4 апреля 2000 г. № 301 «Об утверждении Положения о Федеральной службе России по финансовому оздоровлению и банкротству» // СЗ РФ, – 2000. – № 15. – Ст. 1597.] ФСФО обладала довольно широким кругом полномочий, которые с введением в действие с 1 июля 2002 г. нового КоАП РФ были дополнены возможностями составлять протоколы (определенными должностными лицами) об административных правонарушениях, предусмотренных ст. 14.12 «Фиктивное или преднамеренное банкротство», ст. 14.13 «Неправомерные действия при банкротстве» [865 - См.: приказ Федеральной службы России по финансовому оздоровлению и банкротству от 27 июня 2002 г. № 279 «Об организации работы Федеральной службы России по финансовому оздоровлению и банкротству по реализации Федерального закона “О введении в действие Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях”» // Российская газета. – 2002. – 25 июля.]. ФСФО осуществляла мониторинг финансового состояния организаций и учет их платежеспособности [866 - См.: распоряжение Федеральной службы России по финансовому оздоровлению и банкротству от 20 декабря 2000 г. № 226-р «О мониторинге финансового состояния организаций и учете их платежеспособности» // Российская газета. – 2001. – 6 февр.], что отвечало задачам своевременного предупреждения криминальных банкротств. В 2001 г. был образован Межрегиональный территориальный контрольный орган ФСФО России, который занимался:
   1) проверкой жалоб и заявлений на действия должностных лиц территориальных органов ФСФО России; 2) организационным обеспечением и контролем деятельности государственных служащих – арбитражных управляющих (государственных арбитражных управляющих) при проведении процедур банкротства в отношении крупных, экономически или социально значимых организаций [867 - См.: приказ Федеральной службы России по финансовому оздоровлению и банкротству от 3 августа 2001 г. № 374 «Об образовании Межрегионального территориального контрольного органа Федеральной службы России по финансовому оздоровлению и банкротству России» // Вестник Федеральной службы России по финансовому оздоровлению и банкротству. – 2001. – № 9.].
   В связи с проведенной административной реформой в 2004 г. полномочия по представлению интересов государства в делах о банкротстве и в процедурах банкротства были возложены на ФНС России. Постановление Правительства РФ от 30 сентября 2004 г. № 506 прямо устанавливает, что ФНС и ее территориальные органы в установленной сфере деятельности являются правопреемниками Министерства РФ по налогам и сборам, а также Федеральной службы России по финансовому оздоровлению и банкротству по всем правоотношениям, связанным с представлением интересов Российской Федерации в процедурах банкротства [868 - См.: Постановление Правительства РФ от 30 сентября 2004 г. № 506 «Об утверждении Положения о Федеральной налоговой службе» // Российская газета. – 2004. – 6 окт.]. Кроме того, часть функций упраздняемой ФСФО была передана вновь образованному Федеральному агентству по управлению федеральным имуществом [869 - См.: Указ Президента Российской Федерации от 9 марта 2004 г. № 314 «О системе и структуре федеральных органов исполнительной власти» // Российская газета. – 2004. – 12 марта.].
   В структуре Министерства по налогам и сборам РФ (сейчас – ФНС) был образован Департамент по обеспечению процедур банкротства, к функциям которого, в частности, отнесены:
   обобщение и анализ информации о ходе дел о банкротстве и процедурах банкротства;
   организация и координация разработки методологии проведения анализа финансово-экономического состояния должников и подготовки соответствующих заключений;
   организация и координация взаимодействия с правоохранительными органами с целью пресечения преднамеренного и фиктивного банкротства организаций-должников;
   организация и координация осуществления выбора саморегулируемой организации арбитражных управляющих при направлении в арбитражный суд заявления о признании должника банкротом: организация взаимодействия МНС с Минфином, Минэкономразвития, Минюстом, ГТК, Банком России, с руководством крупнейших организаций-должников, а при необходимости и с другими органами и организациями по выработке и реализации мер, направленных на представление интересов Российской Федерации в делах о банкротстве и в процедурах банкротства:
   проведение совещаний, семинаров и оказание практической помощи Управлениям Министерства РФ по налогам и сборам по субъектам РФ, подготовка предложений министру РФ по налогам и сборам по отмене решений территориальных органов МНС по вопросам, касающимся реализации функций уполномоченного органа в делах о банкротстве и в процедурах банкротства, подготовка обязательных для исполнения указаний территориальным органам МНС по вопросам реализации функций уполномоченного органа в делах о банкротстве и в процедурах банкротства, взаимодействие со средствами массовой информации по вопросам, входящим в компетенцию Департамента;
   инициирование в установленном порядке проведения налоговых проверок неплатежеспособных организаций и организаций, находящихся в процедурах банкротства [870 - См.: приказ Министерства по налогам и сборам Российской Федерации от 14 июля 2004 г. № САЭ-3-19/422@ «Об утверждении положения о Департаменте по обеспечению процедур банкротства». Документ опубликован не был.].
   Выполнение ряда функций, ранее реализуемых упраздненной ФСФО РФ, на МНС РФ не было возложено, в частности, это функции:
   обеспечения исполнения полномочий государственного финансового контрольного органа;
   подготовки заключений о возможных последствиях обращения взыскания на имущество организации-должника;
   подготовки заключений о наличии (отсутствии) признаков фиктивного или преднамеренного банкротства:
   подготовки заключений о возможности наступления банкротства организаций в случае единовременной уплаты сумм налогов.
   Кроме того, ранее осуществляемая упраздненной ФСФО выдача по запросам заинтересованных лиц справок о наличии (отсутствии) процедуры банкротства в отношении организаций действующим законодательством не предусмотрена.
   В связи с этим налоговые органы не вправе осуществлять перечисленные функции и предоставлять указанные выше справки [871 - См.: письмо Министерства по налогам и сборам Российской Федерации от 10 августа 2004 г. № САЭ-6-19/162@ «О некоторых вопросах, возникающих при реализации функций уполномоченного органа» // Экономика и жизнь. – 2004. – № 37.].
   До настоящего времени отсутствуют нормативные правовые акты, определяющие уполномоченный госорган по подготовке заключений и проведению экспертиз по установлению фактов преднамеренного и фиктивного банкротства, которые необходимы для возбуждения и расследования уголовных дел [872 - См.: Чирков Д.К., Белинский В.В. Криминологический анализ экономических и налоговых преступлений, совершаемых организованными группами и сообществами // Адвокатская практика. – 2005. – № 6. – С. 23.].
   Упразднение ФСФО дало обратный результат, функции по финансовому мониторингу, своевременному государственному реагированию и принятию мер по предупреждению банкротства в отношении социально и экономически значимых организаций на уровне федеральных органов государственной власти практически не выполняются [873 - См.:Дорохина Е.Г. Государственное регулирование в сфере банкротства // Право и экономика. – 2006. – № 2. – С. 35.]. При всех недостатках в своей работе она действовала достаточно профессионально и результативно.
   Федеральным законом от 22 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» построена далеко не оптимальная организационная структура специальных органов в сфере банкротства. Предыдущая система строилась на основе достаточно простой и прозрачной схемы: должник – кредитор – арбитражный управляющий и государство с едиными функциями кредитора и контролирующего органа в лице ФСФО. Новая система взаимоотношений на рынке банкротств стала более сложной: должник – кредитор – арбитражный управляющий – саморегулируемые организации – реестродержатели – страховые компании – государство с «размытыми» функциями в лице уполномоченного органа, регулирующего органа, затем в лице органа, принимающего нормативные акты в сфере банкротства и, наконец, любые третьи лица, которые пожелают включиться в процедуру банкротства любого предприятия на территории Российской Федерации при условии предоставления определенных финансовых гарантий. Как видим, новая структура отношений в сфере банкротства выглядит довольно громоздкой. Вместе с тем она приводит, по справедливому замечанию Н.В. Берковича, к двум негативным результатам, а именно к размыванию функций государства и к монополизации деятельности арбитражных управляющих [874 - См.: Беркович Н.В. Реформа законодательства о банкротстве: итоги, проблемы, решения // Безопасность бизнеса. – 2005. – № 1. – С. 21.].
   Исследование вопроса о мерах по совершенствованию организационной структуры государственных органов в аспекте заявленной темы работы не будет полным, если не обратить внимание на следующий весьма существенный факт. Рассмотренные в нашем пособии примеры успешного пресечения деятельности преступных рейдерских формирований стали возможными благодаря в основном усилиям ликвидированных в 2008 г. Управлений по борьбе с организованной преступностью (УБОП).
   Если образование специализированных подразделений по борьбе с организованной преступностью в МВД СССР в ноябре 1988 г. всегда считалось революцией в системе органов внутренних дел, то их ликвидацию через 20 лет в сентябре 2008 г. ведущий криминолог страны В. Овчинский справедливо назвал контрреволюцией [875 - См.: Овчинский B.C. Российская организованная преступность как форма социальной организации жизни // Российский криминологический взгляд. – 2010. – № 3. – С. 58–75.].
   С самого начала образования спецподразделений они подвергались нападениям со всех сторон. Многим они были, мягко говоря, неудобны, так как с самого начала валом пошла информация о сращивании с преступными формированиями чиновников всех уровней и сфер, в том числе и в самом МВД.
   Министр МВД России Р.Г. Нургалиев всегда был сторонником укрепления этих подразделений. По его инициативе в МВД разработана и реализуется Концепция борьбы с организованной преступностью, где указанным структурам отведена главная роль.
   Но 6 сентября 2008 г. подразделения по борьбе с организованной преступностью ликвидированы и преобразованы в подразделения по противодействию экстремизму и подразделения по обеспечению безопасности лиц, подлежащих государственной защите. Одновременно функции по борьбе с организованной преступностью возложены на подразделения уголовного розыска и подразделения по борьбе с экономическими преступлениями (БЭП).
   Иными словами, ситуация возвращена к положению, которое существовало в 80-е гг. прошлого века.
   Эта крупная политическая ошибка привела к потере ядра профессионалов – борцов с оргпреступностью, крушению оперативных позиций в преступной среде, уничтожению оперативных баз данных (как это, например, произошло в ряде регионов).
   Такое решение ломает всю стратегию, организацию и тактику борьбы с организованной преступностью. Преступные организации и сообщества остаются фактически бесконтрольными. Ведь уголовному розыску и службе БЭП физически невозможно будет определить зоны ответственности, учитывая универсальный характер деятельности преступных сообществ и организаций.
   Именно силами УБОП был осуществлен разгром самой мощной преступной организации страны – «Общака» (Дальний Восток), арестован за организацию рейдерских захватов и затем осужден лидер тамбовского преступного сообщества Барсуков-Кумарин.
   Кто же сейчас будет заниматься ликвидацией преступных сообществ? Кто будет заниматься борьбой с рейдерством? Кто будет контролировать воров в законе и преступных авторитетов, которые продолжают укреплять свои позиции во многих регионах страны?
   Ответ следующий: безусловно, необходимы срочные меры по блокированию процесса разрастания ОПТ. Необходимо, наконец, упорядочить бесконечные изменения в УК и УПК. Нужен федеральный план борьбы с преступностью с четкими ориентирами и целями. Необходимо воссоздание подразделений по борьбе с оргпреступностью в МВД, скорее всего, в виде Федеральной службы по борьбе с организованной преступностью и коррупцией при МВД, выстроенной по типу ФБР без подчинения местным МВД, УВД. В борьбе с ОПТ требуются ежедневные, скоординированные усилия, а не действие по типу «пожарных» команд.
   По сути, сегодня требуется коренная перестройка структуры органов, реализующих правоохранительную функцию государства.
   Несмотря на многочисленные предупреждения и уголовные дела, правоохранительные и контролирующие органы продолжают «кошмарить» частный бизнес, не давая ему нормально развиваться.
   При этом статистические показатели борьбы с экономической преступностью в основном достигаются за счет не представляющих опасности и сложности в раскрытии преступлений, совершенных представителями малого и среднего бизнеса.
   Единичны случаи выявления преступлений в таких важных для экономики и ее частного сек тора областях, как финансовый рынок, корпоративное управление, антимонопольная деятельность, частная внешнеэкономическая деятельность. Между тем фондовый рынок, равно как и финансовый рынок в целом, перенасыщен спекулятивными и мошенническими операциями, которые негативно влияют на экономику страны. Нередки случаи монополистических сговоров, использование фиктивных фирм в аукционах и тендерах для поставки товаров и услуг, создание структур на основе финансовой пирамиды, выпуск суррогатов ценных бумаг и др.
   Такая политика борьбы с экономической преступностью является неприемлемой. Очевидно, что без реформы правоохранительной системы реализация задачи по модернизации экономики страны невозможна.
   Одним из направлений реформы может стать высвобождение органов внутренних дел от функции выявления и раскрытия преступлений экономической направленности и упразднение осуществляющих эту функцию подразделений департамента экономической безопасности МВД России.
   Как известно, уровень доверия предпринимательского сообщества к этим подразделениям гораздо ниже, чем уровень доверия населения к милиции в целом. Кроме того, в странах с развитой рыночной экономикой полицейское ведомство, которое создается и в России, не наделено функцией борьбы с экономической преступностью, поскольку обеспечение этой функции нуждается в более «тонком» инструментарии.
   Деятельность любого милицейского (полицейского) ведомства всегда оценивалась и будет оцениваться статистическими показателями раскрываемости преступлений.
   Следовательно, остается мотивация к обеспечению таких показателей за счет выявления несложных и быстрых в раскрытии преступлений вместо противодействия представляющим реальную угрозу экономической безопасности страны проявлениям в сфере финансового рынка, банковской деятельности, частной внешнеэкономической деятельности, корпоративного управления и т. д. То есть при сохранении полицией указанной функции избирательность (упрощенность) борьбы с экономической преступностью сохранится.
   Повышению эффективности противодействия этим видам преступлений могло бы способствовать создание нового специализированного ведомства, например Федерального агентства экономической безопасности.
   Такое ведомство могло бы быть создано на базе Федеральной службы финансового мониторинга с передачей ему функций выявления и раскрытия преступлений экономической направленности, а также финансового мониторинга с упразднением подразделений БЭП МВД России и Федеральной службы финансового мониторинга.
   Новое ведомство также можно наделить функцией контроля за приватизацией и закупками для государственных нужд. Сейчас эта функция реализуется десятком различных ведомств и подразделений. При этом отсутствует четкое разграничение между ними полномочий и предметов ведения, в связи с чем эффективность этой деятельности остается крайне низкой.
   Объединение указанных функций в компетенции одного государственного органа позволит обеспечить слаженность при их реализации, эффективное взаимодействие контролирующих и оперативно-розыскных служб.
   На последующих этапах реформы может быть рассмотрен вопрос о передаче ведомству части или даже всех функций государственного контроля за экономической деятельностью, в том числе сосредоточенных в настоящее время в ФАС, ФСФР, ФНС, Центральном банке.
   Это позволит в том числе решить проблему совмещения в одном ведомстве полномочий по регулированию экономической деятельности и привлечению хозяйствующих субъектов к ответственности.
   Формирование подобного государственного органа создаст условия для проведения в стране единой централизованной, а главное, согласованной государственной политики в области воздействия на экономические отношения как регулятивными, так и правоохранительными средствами.
   Кроме того, к приоритетным мерам по противодействию современным криминальным угрозам в сфере корпоративных отношений можно отнести:
   1) разработку комплекса превентивных мер индивидуально для каждого предприятия, с учетом его специфики, затрагивающих различные аспекты деятельности – юридический, финансовый, социальный и пр., что позволит исключить или существенным образом снизить вероятность незаконного захвата;
   2) отнести сведения, содержащиеся в реестре акционеров, к охраняемой законом тайне. Это сделает возможным изъятие носителя данной информации только на основании судебного решения;
   3) выстраивание четкой схемы управления предприятием, регулярный мониторинг текущего состояния документов, формирование позитивного имиджа организации, работа со СМИ, укрепление связей с местными регистрирующими органами (рейдеры не смогут осуществить захват объекта, если его корпоративная история безупречна и нет ни малейшего повода для судебного иска);
   4) реализацию ряда «оборонных» мер: четкая налоговая и финансовая отчетность; консолидация пакета акций или долей, обременение активов, регулярное внесение изменений в учредительные документы акционерного общества; разъяснительная работа с трудовым коллективом, профсоюзами, пенсионерами организации, обладающими акциями предприятия; надежная и эффективная охрана здания и др. [876 - См. Давыдова С. Рейдерам противостоять нужно // Аргументы и факты в Кузбассе. – 2006. – № 30(506). – 26 июля; Федоров Л. Полутона рейдерства// Российская газета. – 2006. – 12 дек.; Белых И. Рейдерство: «за» или «против» // Мясной Рынок. – 2006. – 11 июня; Метелев С.Е., Храмцов К.В. Экономическая безопасность предприятий (правовая защита от недобросовестного перехвата корпоративного контроля). – Омск, 2006; Пепеляева Л. Предотвращение незаконных захватов предприятий: законодательная инициатива// Корпоративный юрист. – 2006. – № 3. – С. 20; и др.];
   5) использование возможностей системы страхования применительно к защите прав собственности, приняв угрозу рейдерства за потенциальный предпринимательский риск. Так, в соответствии со ст. 933 Гражданского кодекса РФ, предусматривающей страхование предпринимательского риска, это будет правовой гарантией от угрозы потери доходности бизнеса, в данном случае – возможности лишения части долей на предприятии;
   6) ведение бизнеса на основе прозрачности собственности и адекватной капитализации стоимости актива предприятия (так как рейдеры «идут» на захват тех организаций, которые можно задешево купить, а затем задорого продать);
   7) принятие соответствующих мер по снижению прибыли от рейдерских захватов (сейчас в России по экспертным оценкам она нередко составляет более 1000 %, поэтому если снизить ее хотя бы до 100 %, уже это само по себе резко ограничит незаконные захваты);
   8) осуществление постоянного внутреннего аудита фирмы с привлечением сторонних юристов с целью тщательного исследования документации предприятия за последние несколько лет, определения пробелов, подлежащих устранению и разработки мер по укреплению безопасности предприятия;
   9) создание специальных служб при управлениях по экономической политике администраций различных территориальных формирований (такие структуры функционируют в Москве, Санкт-Петербурге), которые будут заниматься оперативными расследованиями фактов криминальных поглощений, а также проведением семинаров для представителей бизнеса по разъяснению последним способов защиты имущественных комплексов от рейдерского захвата, в том числе путем реализации превентивных мер;
   10) разработка системы мер по тщательной проверке документов по факту смены владельцев бизнеса, поступающих на регистрацию в ФНС и ФРС РФ;
   11) определение государственного органа, которому будут переданы функции упраздненной Федеральной службы России по делам о несостоятельности и финансовому оздоровлению по проверке финансово-хозяйственной деятельности предприятий-банкротов, и издание нормативного документа, регламентирующего порядок его участия в процедуре банкротства;
   12) разработка и принятие законодательных нормативных правовых актов по противодействию рейдерству, в том числе позволяющих пресекать представление в регистрирующий орган недостоверных сведений. Внесение в действующее законодательство изменений и дополнений, главным образом с целью устранения пробелов в корпоративном и гражданском праве, в части правового регулирования сделок по слияниям и поглощениям. Совершенствование уголовного законодательства с целью повышения эффективности механизма уголовно-правовой охраны сферы корпоративных отношений (в том числе установить уголовную ответственность государственных и частных регистраторов за незаконное внесение изменений в реестр участников юрлица и проведение регистрации заведомо подложных правоустанавливающих документов);
   13) реализация мер по противодействию коррупции в органах государственной власти, в том числе в правоохранительных;
   14) создание единой базы данных компаний и бизнесменов, использующих рейдерские захваты. Опубликовать данную информацию на специально созданных либо уже существующих сайтах в сети Интернет;
   15) выработка единого механизма информирования органов внутренних дел Межрегиональной инспекцией ФНС России, арбитражными судами о выявленных фактах нарушений текущего законодательства о банкротстве;
   16) организация подготовки специалистов по борьбе с рейдерством на экономических факультетах вузов, в том числе в образовательных учреждениях системы МВД России. Следует разработать программу обучения и переподготовки сотрудников правоохранительных органов, обучить их навыкам работы по материалам и уголовным делам о рейдерских захватах;
   17) усиление прокурорского надзора за оперативно-розыскной и процессуальной деятельностью по выявлению, пресечению рейдерских захватов;
   18) профилактика рейдерства посредством общенадзорной деятельности прокуратуры, в том числе при проведении проверок соблюдения законодательства о бюджете, приватизации, корпоративном управлении государственными, муниципальными учреждениями и предприятиями, а также обществами с долей участия в них государства;
   19) отдельным направлением профилактики использовать результаты проведения мониторинга СМИ о совершенных или готовящихся рейдерских поглощениях;
   20) законодательно закрепить право прокурора обратиться в кассационную или надзорную инстанцию арбитражного суда или суда общей юрисдикции с представлением об отмене неправосудного решения по гражданскому делу, которое препятствует предъявлению обвинения, вынесению обвинительного приговора или иному решению уголовного дела по существу;
   21) внести изменения в ст. 115 УПК РФ, закрепив право наложения ареста на имущество при отсутствии подозреваемых и обвиняемых в случае установления, что такое имущество получено преступным путем;
   22) создание межведомственной рабочей группы в целях координации правоприменительной практики по уголовным делам о рейдерстве, обмену опытом по расследованию данной категории уголовных дел;
   23) разработка межведомственных подзаконных нормативных правовых актов для формирования единообразной правоприменительной практики по уголовным делам о рейдерских захватах;
   24) разработка межведомственных методических рекомендаций по расследованию уголовных дел указанной категории;
   25) направление в региональные следственные подразделения различных ведомств обзоров следственной и судебной практики по уголовным делам о рейдерстве.
   Очевидно, что реализация ряда предложенных мер должна возлагаться на потенциальные компании-цели рейдеров. В связи с этим необходимо рассмотреть соответствующие виктимологические аспекты проблемы противодействия современным криминальным угрозам в сфере корпоративных отношений.

§ 4. Актуальные виктимологические меры защиты хозяйствующих субъектов

   Виктимология представляет собой учение о жертве (от лат. victima — жертва).
   Криминологическая виктимология – это учение о закономерностях возникновения, существования и развития виктимности – вероятности определенных лиц и групп пострадать от общественно опасных посягательств; поведении жертв преступлений, их личностных особенностях; методиках защиты граждан от криминальных угроз [877 - См.: Клейменов М.П. Криминология: Учебник. —М., 2008. —С. 136.].
   В предмет криминологической виктимологии входит разработка мер (различных по характеру и уровню), направленных на защиту потенциальных жертв от общественно опасных посягательств, снижение уровня виктимности в государстве и обществе, профилактику виктимного поведения, обеспечение безопасности граждан от криминальных угроз, реабилитацию жертв преступлений.
   В отечественной криминологии жертва – это лицо или группа лиц, которые могут пострадать (потенциальныежертвы) или пострадали (реальные жертвы) от преступлений. Жертвами преступления могут быть не только физические лица, но и юридические лица. Последнее представляет наибольший интерес для нашего исследования.
   Исследование проблем жертв преступлений в сфере корпоративных отношений особенно значимо, так как виктимологический аспект участников таких отношений как специфической формы социальной активности связан со стремлением к удовлетворению своего экономического интереса – извлечения прибыли. Здесь участник корпоративных отношений выступает как особый по социальному статусу вид жертвы антиобщественных посягательств с присущими ей специфическими характеристиками виктимизации.
   По мнению Т.В. Пинкевич, жертвы экономической преступности – это субъекты экономических отношений в сфере экономической деятельности, в отношении которых совершено посягательство и причинен вред (в зависимости от вида жертвы – физический, материальный или моральный ущерб), независимо от того, признано лицо формально потерпевшим или нет [878 - См.: Пинкевич Т.В. Криминологические и уголовно-правовые основы борьбы с экономической преступностью: автореф. дис… д-ра юрид. наук. – М., 2002. – С. 12.]. Большинство современных исследователей выделяют три вида жертв экономической преступности: физическое лицо, юридическое лицо, жертва – особое лицо (государство и органы местного самоуправления). Такая классификация в полной мере применима и к жертвам корпоративной преступности, где жертвой может выступать каждое из указанных лиц.
   По нашему мнению, вероятность стать жертвой корпоративной преступности увеличивается или уменьшается не только в зависимости от наличия или отсутствия определенных личностных качеств, например, предпринимателя и его виктимно-опасного либо безупречного поведения, но и от времени, места и положения, в котором он оказался, от ряда других объективных и субъективных условий, составляющих вкупе виктимогенную обстановку. Именно виктимогенная обстановка будет влиять и в конечном итоге определять выбор поведения. Например, предприниматели иногда становятся жертвами преступлений в силу своего социального статуса. Чаще всего это связано с их недобросовестным, а порой неправомерным или даже преступным ведением дел в сфере экономической деятельности; они становятся мишенью для вымогательств, мздоимства, а нередко и насильственных преступлений.
   Следует особо подчеркнуть, что если субъект корпоративных отношений может стать жертвой преступления в силу своего социального положения в обществе, должностного положения и социальной направленности, то государство или юридическое лицо выступает жертвой в случаях, когда они теряют контроль над ситуацией в сфере экономики, при отсутствии правовой базы, правовом нигилизме населения и т. п. Здесь необходимо установить прежде всего причинный комплекс совершения корпоративного преступления и выяснить, почему государство или юридическое лицо не смогли его устранить, как он воздействовал на преступника или создавал благоприятные условия для иных противоправных действий. Исходя из данных посылок, обратимся к рассмотрению системы защитных мер, реализуемых жертвами корпоративной преступности, в контексте темы нашего исследования.
   Современный этап социально-экономического развития России характеризуется резким усилением конкурентной борьбы между предприятиями. Примечательным на данном этапе явлением, сопровождающим процессы социально-экономического развития страны, является рейдерство, которое рассматривается как проявление уголовно наказуемых действий, связанных с незаконным противоправным захватом бизнеса. В этих условиях опасности рейдерской атаки предприятия вынуждены строить интегрированную защиту бизнеса, разрабатывать превентивные меры и стратегии экономико-финансовой защиты бизнеса в совокупности с другими организационно-административными и юридическими мерами защиты.
   При этом, по свидетельству судьи Арбитражного суда г. Москвы В.И. Добровольского, в настоящее время многие участники хозяйственных обществ не готовы к эффективной защите своей корпоративной собственности и слабо представляют себе значимость данной проблемы [879 - См.: Добровольский В.И. Указ. соч.]. А ведь почти в 80 % случаев попытки захвата оказываются успешными: контроль над предприятием переходит к новому собственнику, а прежние владельцы и управляющие не успевают ничего предпринять [880 - См.: Селиванов Д. Как своими силами защитить компанию от захвата // Экономические преступления. – 2009. – № 9. – С. 29.].
   Под защитой от рейдерских поглощений следует понимать совокупность действий, которые предпринимает корпорация-цель для снижения вероятности такого поглощения [881 - См.: Анисимов С.Н. Рейдерство в России. Особенности национального захвата. – СПб., 2007. – С. 121.]. Угроза такого поглощения в ряду угроз экономической безопасности выходит на первый план. В то же время, как показывает анализ соответствующей литературы, она является наименее изученной [882 - См.: Шаваев А.Г. Криминологическая безопасность негосударственных объектов экономики. – М., 1995; Сенчагов В.Е. Сущность экономической безопасности и ее стратегическое обеспечение // Экономическая безопасность. Производство. Финансы. Банки. – М., 1998, АрхиповА.И. Криминализация угроз экономической безопасности //Там же; Шаваев А.Г. Безопасность корпораций. Криминологические, уголовно-правовые и организационные проблемы. – М., 1998; Ярочкин В.И. Секьюритология – наука о безопасности жизнедеятельности. – М.: «Ось-89», 2000.]. Лишь в последние годы были опубликованы специальные работы, посвященные защите компаний от рейдерства [883 - См.: Иванов Ю. Слияния, поглощения и разделение компаний: стратегия и тактика трансформации бизнеса. – М., 2001; Осипенко О.В. Защита компании от недружественного поглощения и корпоративного шантажа. – М., 2005; Лукаш Ю.А. Как обезопасить себя и свой бизнес от захвата, шантажа, мошенничества и иных враждебных проявлений. – М., 2006; Метелев С.Е., Храмцов К.В. Экономическая безопасность предприятий (правовая защита от недобросовестного перехвата корпоративного контроля). – Омск, 2006; Ионцев М.Г. Корпоративные захваты: слияния, поглощения, гринмэйл. – М., 2006; Астахов П.А. Противодействие рейдерским захватам. – М., 2007; Фаенсон М.И., Пиманова А.А. Рейдерство (недружественный захват предприятий): практика современной России. – М., 2007; Анисимов С.Н. Указ. соч.; Туник И.Ю., Поляков В.А. Антирейдер: пособие по противодействию корпоративным захватам. – СПб., 2007; Шаваев А.Г. Криминологическая безопасность негосударственных объектов экономики. – М., 1995; Он же. Безопасность корпораций. Криминологические, уголовно-правовые и организационные проблемы. – М.: «Банковский Деловой Центр», 1998; Мак-Мак В.П. Служба безопасности предприятия.Организационно-управленческие и правовые аспекты деятельности. – М.: Мир безопасности, 1999; Судоплатов А.П., ЛекаревС.В. Безопасность предпринимательской деятельности. – М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001; КабановА.А., Бончук Г.И. Внутренние и внешние угрозы экономической безопасности предприятия // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. – 2008. – № 1; Папехин Р.С. Факторы финансовой устойчивости и безопасности предприятия: автореф. дис… канд. экон. наук. Волгоград: Волгоградский гос. университет, 2007; Садердинов А.А., Трайнев В.А., Федулов А.А. Информационная безопасность предприятия. – М., 2005; Ярочкин В.И. Указ. соч.; Шлыков В.В. Комплексное обеспечение экономической безопасности предприятия. – СПб.: «Алетейя», 1999; Гусев B.C. и др. Экономика и организация безопасности хозяйствующих субъектов. – СПб., 2001; Ярочкин В.И., Бузанова Я.В. Основы безопасности бизнеса и предпринимательства М.: Академический Проект: Фонд «Мир», 2005; Бойков А.А. Системный подход как методологическая основа организации безопасности предпринимательской деятельности в современной России // Безопасность как фактор устойчивого развития региона. – М.: РГОТУПС. – 2006; Он же. Организация информационно-аналитического обеспечения безопасности предпринимательской деятельности в современной России //Хозяйственные системы в современном мире. Монография / под ред. Т.М. Степанян. – М.: МАКС Пресс, 2009, Ларичев В.Д. Как уберечься от мошенничества в сфере бизнеса. – М.: Юристъ, 2006; Одинцов А. А. Экономическая и информационная безопасность предпринимательства – М.: Academia, 2006; Лелетова М.В. Предупреждение криминальной виктимизации субъектов малого предпринимательства: автореф. дисс… канд. юрид. наук. – Н. Новгород, 2006; Мирзазаде Х.К Мониторинг и оценка финансовой безопасности организации // Экономика и управление. – 2009. – № 2; Гапоненко В.Ф., Беспалько А.Л., Власков А.С. Экономическая безопасность предприятий. – М., 2007; Основы экономической безопасности (Государство, регион, предприятие, личность) / под ред. Е.А. Олейникова. – М.: ЗАО «Бизнес-школа “Интел-Синтез”», 1997, Доронин А.И. Разведывательное и контрразведывательное обеспечение финансово-хозяйственной деятельности предприятия. – Тула: Г риф и К, 2000; и др.].
   По мнению В. Плескачевского – председателя Комитета Госдумы РФ по собственности, рейдерство отнюдь не является частью бизнеса в сфере слияний и поглощений (в российском праве даже нет определения незаконного поглощения). Он обращает внимание на ошибку российских законодателей в начале приватизации, в результате которой в России возникло 196 тыс. акционерных обществ (ранее мы отмечали, что в Германии акции только 900 компаний размещены на открытых рынках). В связи с этим можно констатировать, что Россия обладает еще огромным полем деятельности для криминальных захватов.
   В. Плескачевский полагает, что базовой формой частной собственности в России, как и во всех развитых странах, должно стать ООО, для чего надлежит создать специальный законодательно оформленный механизм перевода их в новые рамки. По мнению депутата, борьба с рейдерством должна проводиться в двух направлениях: с одной стороны, необходима интенсификация борьбы с коррупцией, а с другой – российское право нуждается в дальнейшей тщательной и скрупулезной детализации, благодаря чему будут созданы барьеры на пути незаконных захватов. Прежде всего должны быть защищены права собственника, а не приобретателя, пусть и добросовестного. «Нередко сам захватчик предприятия или его акций объявляет себя “добросовестным приобретателем”. Мы защищаем скупку краденого. Риск должен лежать на приобретателе» [884 - Плескачевский В. Законодательное обеспечение безопасности инвестиций // Сопровождение сделок М&Ав России: правовая защита инвестиций. – М., 2006. – С. 9—11.].
   Помимо отмеченных ранее, есть и другие факторы, повышающие виктимность потенциальных жертв корпоративных преступлений.
   Задача поглощения всегда облегчается, если компания-цель находится в плохом экономическом состоянии: накоплены долги, продукция не находит достаточно хорошего спроса, доля на рынке падает, капитализация компании уменьшается.
   Распространенной причиной развития кризиса в большинстве случаев является отсутствие эффективного управления финансово-экономическим блоком на основе современных механизмов, таких как комплексный анализ финансово-экономической деятельности, управленческий учет, маржинальный анализ, кредитная политика.
   Если на предприятии комплексный анализ финансово-экономической деятельности не проводится, то руководитель не может своевременно выявить такие явления, как: неоптимальная структура баланса, низкая ликвидность предприятия, низкая деловая активность, низкий уровень финансовой устойчивости, использование кредитных средств с высокой стоимостью, низкая рентабельность предприятия. На большинстве убыточных предприятий отсутствует управленческий учет, что тоже является одной из причин неумения планировать доходы и расходы предприятия. Отсутствие системы финансового менеджмента приводит к тому, что на предприятии не планируются и не реализуются мероприятия по финансовому оздоровлению, не производится глубокий финансовый анализ, не выявляются причины кризиса, не контролируются, по существу, денежные потоки, не осуществляется реструктурирование дебиторской и кредиторской задолженности, слабый финансовый контроль приводит к своеобразной «непрозрачности» деятельности предприятия.
   Основным критерием, который используют организованные преступные группировки при выборе потенциальной жертвы, является ее слабость, т. е. низкая способность оказывать сопротивление при рейдерском поглощении. Нами установлены основные признаки такой слабости:
   низкий уровень финансового положения юридического лица [885 - См.: Комплексная экспертная оценка уязвимости бизнеса при подготовке недружественного поглощения // Слияния и поглощения. – 2004. – № 7–8.]. Как правило, компания имеет небольшой объем продаж и слабую рентабельность производства. Результатом такого положения при поглощении является наличие неподконтрольной кредиторской задолженности и отсутствие у менеджмента средств на квалифицированную защиту;
   распыленность пакета акций, не позволяющая многочисленным владельцам юридического лица консолидироваться в вопросах противодействия перехвату прав на собственность [886 - См.: Земцов А. На рейде // Слияния и поглощения. – 2005. – № 3 (25). – С. 33; Два цвета современного рейдерства // Российская газета. – 2006. – 4 августа.];
   наличие конфликтов среди акционеров также серьезно ослабляет организованное противодействие рейдерам со стороны законных владельцев [887 - Примером может быть расследованное прокуратурой Челябинской области уголовное дело в отношении членов организованной преступной группы, которая в период с марта 2003 г. по июль 2004 г., начиная свою преступную деятельность – рейдерство, оказала незаконные юридические услуги гр. П. в виде попытки захвата ОАО «Челябинское авиапредприятие» (ЧАП) и ООО «Челябинская акционерная страховая компания» (ЧАСК).];
   руководство поглощаемого юридического лица в своей деятельности допускало нарушения закона. Данные сведения давали возможность использовать правоохранительные органы. Руководство предприятия в таких случаях ослаблено действиями, направленными на доказывание своей правомерности;
   руководство поглощаемого юридического лица в своей деятельности допускает нарушения законодательства: нарушение договорных обязательств или заключение их с превышением служебных полномочий; нарушения, допущенные при проведении дополнительных эмиссий акций, при принятии решений органами управления общества, при заключении сделок с акциями, крупных сделок; прав и экономических интересов миноритарных акционеров (невыплата или выплата явно заниженных дивидендов) [888 - См.: Комплексная экспертная оценка уязвимости бизнеса при подготовке недружественного поглощения // Слияния и поглощения. – 2004. —№ 7—.]; нарушения природоохранных и технических норм и правил; нарушения таможенного законодательства; нарушения трудового законодательства (низкая «белая» заработная плата); агрессивные схемы оптимизации налогов и др.;
   нейтральные или негативные отношения с регистратором, ведущим реестр предприятия (только для АО);
   бесконтрольное либо слабо контролируемое хранение учредительной и внутренней документации предприятия;
   неудовлетворительная организация физической охраны предприятия.
   Наличие названных нарушений закона в деятельности компании-цели в значительной степени облегчает реализацию преступного замысла и позволяет рейдерам использовать богатый арсенал средств ведения корпоративной «войны», в том числе обращения с жалобами в Федеральную службу по финансовым рынкам (ФСФР России), Федеральную службу по труду и занятости, Федеральную службу по надзору в сфере природопользования, в налоговые и правоохранительные органы.
   К факторам внутреннего механизма корпоративного управления, способствующим наступлению риска рейдерства, можно также отнести: в структуре собственности — конфликты между мажоритариями (собственниками и топ-менеджерами) и миноритариями, прежде всего за право контроля над офшорными компаниями, а также неэффективное управление государственной собственностью; в деятельности советов директоров — низкий контроль за их деятельностью со стороны собственников предприятия; в системе
   ' См.: Комплексная экспертная оценка уязвимости бизнеса при подготовке недружественного поглощения // Слияния и поглощения. – 2004. – № 7–8.
   мотивации и принятия решений — отсутствие механизма персональной ответственности менеджмента; в структуре капитала и кредиторов — низкая публичность эмитентов, аффилированность кредиторов и заемщиков, увеличение кредиторской задолженности, перенос рейдерских акций в офшорные зоны; во внутреннем аудите — аффилированность с менеджментом, искаженная информация о состоянии предприятия.
   Факторы внешнего механизма корпоративного управления, являющиеся катализаторами риска рейдерства, таковы: в институте банкротства — рейдерство с использованием судебного и административного ресурсов; на рынке корпоративного контроля — угроза пересмотра итогов приватизации, прямая зависимость от использования административного, судебного, силового ресурсов; на рынке готовой продукции — историческая предопределенность развития российской промышленности по пути концентрации и монополизации, подверженность риску предприятий, занимающих доминирующее положение в различных сегментах рынка; на рынке труда — дальнейшее использование профессиональными захватчиками приобретенных в предыдущие годы знаний, опыта и ресурсов; во внешнем аудите — вероятность сговора внешнего аудитора и менеджмента, уменьшение информации об истинном положении предприятия.
   Защита от рейдерского поглощения, корпоративного шантажа и других корпоративных преступлений имеет свои правила, первое из которых указывает на необходимость быть готовым к отражению преступной атаки. Это предполагает сбор информации о злоумышленниках, используемых ими приемах, тенденциях в развитии ситуации, связанной с рейдерскими захватами. Например, в 2004 г. в России получили широкое распространение поглощения хлебопромышленных, мукомольных и крупяных предприятий. Эти события показали полную неподготовленность администрации предприятий в аналогичных ситуациях: небрежно велась и не была защищена отчетность предприятий; не анализировалась и не оценивалась вероятность захвата; не обращалось внимание на признаки готовящейся рейдерской атаки [889 - См.:Козырева С. О совещании по вопросу защиты предприятий от корпоративных захватов //Хлебопродукты. – 2004. – № 4. – С. 7.]. Между тем такие признаки названы специалистами:
   интенсивный сбор информации о компании; внезапное появление сомнительной корреспонденции из судов, госорганов или третьих лиц;
   неожиданные визиты судебных приставов-исполнителей и осуществление ими процессуальных действий, а также всевозможные проверки и контроль со стороны иных государственных органов;
   навязывание партнерства как отдельными лицами, так и фирмами;
   исчезновение различных документов, образцов подписей руководства, печатей и пр.;
   скупка мелких пакетов акций; оспаривание прав собственности; скупка долговых обязательств предприятия; заманчивые предложения менеджерам предприятия [890 - См.: Горбов В.В. Указ. соч. – С. 14; Рейдеры: защита от нападения//www. bishelp.spb.ru]. Специалистами в сфере противодействия рейдерству разработаны и типичные способы защиты.
   1. Оптимизация уставных документов.
   2. Регулярное получение выписок из УФРС, ИФНС и других органов.
   3. Защита всей служебной и коммерческой информации. Контрскупка акций и долей общества.
   4. Срочная реструктуризация активов.
   5. Проведение дополнительной эмиссии в АО.
   6. Работа с акционерами АО, участниками ООО.
   7. Работа с менеджментом и кадрами общества.
   8. Разработка сценария действий при силовом захвате предприятия.
   9. Диверсификация финансовых потоков.
   10. Привлечение на свою сторону администрации, руководителей правоохранительных органов.
   Кроме того, к основным предупредительным мерам против захвата предприятия можно отнести следующие (могут быть реализованы органами управлений предприятием, в том числе акционерами и участниками обществ, входящими в органы управления):
   тщательный подбор в органы управления предприятием компетентных, законопослушных и надежных специалистов;
   организация эффективной работы юридической службы и службы безопасности (экономической, информационной и самого объекта);
   привлечение для охраны предприятия (офиса) вневедомственной охраны;
   обеспечение на предприятии надлежащего режима соблюдения коммерческой тайны;
   мониторинг той отрасли, в которой работает предприятие; отслеживание всех попыток получения посторонними лицами сведений о предприятии и его недвижимости из ЕГРЮЛ, из Государственного реестра прав на недвижимое имущество и Государственного земельного кадастра;
   поддержание предприятия в состоянии, не имеющем признаков банкротства, строгий контроль кредиторской задолженности;
   владение пакетом акций предприятия не ниже 70 % плюс одна акция;
   создание для акционеров предприятия условий заинтересованности в сохранении и развитии предприятия (регулярная и достойная выплата дивидендов, предоставление социального пакета, допуск к участию в управлении и т. п.);
   централизация бухгалтерской работы группы компаний в одном из контролируемых предприятий (не головном);
   распределение наиболее значимых активов головной компании в нескольких подконтрольных предприятиях и использование данных активов по договорам аренды;
   оформление пакетов акций на номинальных держателей, в доверительное управление; осложнение доступа к регистратору; получение не реже двух раз в месяц от реестродержателя сведений о состоянии сделок с акциями предприятия; анализ этих данных; регулярная проверка лицевых счетов в реестре владельцев именных ценных бумаг, счетов депо в депозитариях;
   организация перекрестного владения (в рамках дочерних фирм) частью акций или долей в уставном капитале, включение в цепочку владения акциями компании, находящейся под иностранной юрисдикцией, за исключением кредитно-финансовых организаций, где это запрещено законом;
   усложнение распределения значимых активов по АО и ООО с применением частично перекрестного владения акциями и долями в уставном капитале;
   внесение в устав предприятия положений, затрудняющих захват фирмы, например, через обеспечение соответствующего баланса прав акционеров и совета директоров, через требования к голосованию и пр.;
   выстраивание контролируемой системы обременений по пакетам акций и основным активам предприятия;
   страхование крупными акционерами титульных прав на акции;
   постоянный внутренний аудит, проверка состояния документов, их защиты;
   проверка условий хранения печатей и защита их от поддели!. СМИ также с завидной периодичностью публикуют рекомендации по защите бизнеса от рейдерства. В этом смысле заслуживает внимания статья, опубликованная в газете «Деловой Петербург» 27 марта 2007 г., в которой даются следующие рекомендации бизнес – сообществу:
   провести правовую экспертизу учредительных документов; внести в них изменения, запрещающие отчуждение долей участниками ООО третьим лицам;
   обеспечить хранение учредительных документов в труднодоступных сейфах;
   сконцентрировать весь акционерный или уставный капитал в руках узкого круга доверенных лиц;
   передать ведение реестра акционеров независимому и проверенному регистратору;
   заблокировать свои акции в реестре акционеров, подав соответствующее заявление регистратору, либо заложить их;
   регулярно получать выписки из ЕГРЮЛ на организацию либо выписки из реестра акционеров;
   регулярно получать выписки из ЕГРЮЛ на организацию на предмет проверки данных о том, кто является единоличным исполнительным органом;
   привлечь по возможности управляющую компанию в качестве исполнительного органа, нанять службу безопасности;
   вывести активы на юридическое лицо, не занимающееся активной хозяйственной деятельностью (чтобы внешнюю деятельность вело одно юрлицо, а активы были сосредоточены в другом юрлице);
   периодически получать выписки из ЕГРП о состоянии прав на недвижимое имущество.
   При разработке механизма защиты хозяйствующих субъектов от угрозы рейдерского захвата должны быть также решены вопросы о «поле безопасности» и «правиле безопасности» потенциальных жертв рассматриваемого преступления [891 - См.: Ривман Д.В. О некоторых понятиях криминальной виктимологии // Виктимологические проблемы борьбы с преступностью. Сборник научных трудов. – Иркутск, 1982. – С. 24.].
   Таким образом, на сегодняшний день в арсенале обороняющейся стороны существует немалое количество методов, позволяющих противодействовать корпоративным преступлениям. С учетом сказанного все существующие виктимологические методы защиты можно отнести к одному из двух типов.
   1. Стратегические (превентивные) меры — направлены на создание надежной корпоративной защиты, внедряются компанией до появления непосредственной угрозы поглощения с целью минимизации рисков рейдерского захвата и совершения других корпоративных преступлений (см. Приложение 3).
   2. Тактические (оперативные) меры — методы защиты, к использованию которых компания-цель прибегает уже после того, как злоумышленники приступили к действиям. Основная цель – не допустить перехвата контроля над бизнесом в условиях начавшейся криминальной атаки.

   Стратегические (превентивные) меры
   Несмотря на очевидные преимущества стратегических мер (превентивной системы безопасности), в России ее незаслуженно недооценивают. Подавляющее большинство отечественных компаний не готово к рей дере к и Vi атакам и другим корпоративным преступлениям. За помощью к специалистам руководство предприятий, ставших объектом криминальной атаки, обращается, как правило, лишь после того, как угроза потери бизнеса становится очевидной, время для разработки и внедрения превентивной системы безопасности уже упущено, а злоумышленники находятся лишь в нескольких шагах от цели. Между тем, как справедливо отмечают эксперты, проблему можно было решить, пригласив квалифицированных специалистов, которые выработали бы и внедрили на предприятии систему действенных мер, серьезно препятствующих возможным противоправным деяниям [892 - См.: Рэдыгин А.Д., Энтов P.M. Проблемы слияний и поглощений в корпоративном секторе. – М., 2002. – С. 58–60.]. Практика показывает, что защищаться в условиях уже начавшейся криминальной атаки крайне сложно, и такая оборона сопряжена со значительными затратами ресурсов.
   Следует отметить, что некоторые стратегические меры, направленные на создание надежной корпоративной защиты, способны решать и другие важные задачи, стоящие перед компанией. Позитивным следствием проведения превентивных защитных мероприятий может стать, например, повышение степени управляемости предприятием, рост его реальной рыночной стоимости и т. п.
   Предметом пристального внимания при построении системы корпоративной защиты должны быть следующие вопросы: история приватизации (если таковая была) или приобретения контроля над организацией действующим собственником, структура уставного капитала, система и компетенция органов управления, история общих собраний акционеров (участников) и решений советов директоров, анализ положений устава и иных корпоративных документов в части избрания органов управления и принятия ими решений, основные сделки компании за последние годы, соблюдение трудового законодательства, правовой режим недвижимости и иных основных активов, кредиторская и дебиторская задолженность.
   Выстраивая стратегическую корпоративную систему безопасности, целесообразно проводить работу по следующим направлениям:
   1) проведение постоянного мониторинга внешнего информационного поля с целью своевременного обнаружения признаков криминальных угроз;
   2) построение надежной системы защиты инсайдерской информации [893 - Инсайдер (англ. insider) – лицо, обладающее информацией о делах фирмы, предприятия (директор, менеджер, бухгалтер и т. д.).];
   3) реализация схем по защите активов компании;
   4) осуществление управления кредиторской задолженностью;
   5) разработка и внесение изменений в учредительные и иные документы компании, направленные на минимизацию возможностей агрессора по перехвату корпоративного контроля;
   6) постоянная работа с акционерами;
   7) внедрение механизмов, призванных защитить владельцев от утраты акций/долей, а также от их хищения;
   8) проведение политики, способствующей проявлению у наемных менеджеров-управленцев мотивации на развитие бизнеса.
   К стратегическим методам стоит отнести также наличие у компании нескольких классов акций с неравными правами голоса, комбинация эффективного эшелонированного совета директоров и «отравленной пилюли», формирование эффективной корпоративной структуры, проведение взвешенной кадровой политики и стратегической PR-компании, создание детективно-маркетинговых служб и др. Обратимся к их рассмотрению.
   1. Мониторинг внешней информации.
   Постоянный сбор и анализ информации позволяет заблаговременно судить о криминальной угрозе, в том числе рейдерском захвате. Своевременное информирование об угрозе рейдерского поглощения может это поглощение предотвратить. Именно поэтому то, как компания собирает и использует полученную информацию, во многом определяет, сможет ли она успешно отразить криминальную атаку либо окажется в ситуации, связанной с полной или частичной потерей бизнеса (активов).
   Существуют некоторые характерные индикаторы, позволяющие с высокой вероятностью утверждать, что в отношении корпорации в ближайшем будущем будет предпринята попытка корпоративного захвата.
   Внезапная активность миноритарных акционеров. Обычно миноритарные акционеры достаточно индифферентны к текущей деятельности компании, и если позиция одного из них или группы радикально изменилась, они стали проявлять ничем не обусловленный (и не наблюдавшийся ранее) интерес к деятельности предприятия и требуют предоставления копий различных документов, вероятнее всего, есть повод для опасения [894 - См.: Савицкий К., Покровский В. Мир слияний и поглощений //Рынок ценных бумаг. – 2004. – № 2. – С. 54–56; Фаенсон М.И., Пиманова А.А. Указ. соч. – С. 37.].
   Держателю реестра акционеров общества поступает требование о предоставлении данных реестра от группы акционеров, которым в совокупности принадлежит более 1 % акций.
   К обычному, ничем не выдающемуся предприятию без видимых на то причин начинают проявлять серьезный интерес СМИ.
   У предприятия возникают неожиданные правовые проблемы. Часто агрессором инициируются судебные иски, так как в ходе разбирательства можно совершенно легально через суд истребовать у стороны важные документы и информацию (п. 2 ст. 57 ГПК РФ, п. 4 ст. 66 АПК РФ), например, полный реестр акционеров или последний бухгалтерский баланс. Использование судебных органов для легализации криминальных манипуляций представляет собой «ноу-хау» российской организованной экономической преступности. Такой прием используется в реализации сложных схем завладения чужой собственностью, в которых судебное решение легализует фальсифицированные документы. В дальнейшем на основании судебного решения происходит силовой захват предприятия [895 - См.: Федоров А.Ю. Криминальное манипулирование в сфере экономической деятельности: криминологическая характеристика и предупреждение: дис… канд. юрид. наук. – Омск, 2006. – С. 104; Ганихин А.А. Легализация (отмывание) имущества, приобретенного преступным путем: (финансово-экономический и уголовно-правовой аспекты): автореф. дис… канд. юрид. наук. – Екатеринбург, 2003. – С. 12.].
   Предприятие внезапно подвергается неоднократной проверке со стороны различных правоохранительных и контролирующих органов. Об истинных целях таких проверок можно судить по составу документов, копии которых требуют предоставить проверяющие. Обычно их интересуют реестры акционеров, учредительные документы, наиболее серьезные хозяйственные договоры, включая кредитные, а также сведения об основных поставщиках и покупателях продукции.
   Чрезвычайно важным обстоятельством, на которое необходимо обратить внимание, являются факты рейдерских поглощений аналогичных предприятий в той же отрасли или в том же регионе. Поглощение отдельного предприятия может являться лишь звеном в стратегически спланированной кампании крупною агрессора по поглощению целого комплекса компаний, работающих в одном регионе или в одном сегменте рынка.
   Приведенный перечень является общим. Как показывает практика, компании-агрессоры в ряде случаев для получения необходимой информации о предприятии-мишени прибегают даже к методам оперативно-розыскной деятельности.
   2. Защита инсайдерской информации.
   Данный метод предполагает наличие следующих составляющих:
   создание условий хранения документации (протоколов заседаний совета, правления, собрания; печатей, штампов, свидетельств о праве собственности на недвижимость и т. д.) в местах, не доступных для злоумышленников;
   передача бухгалтерских функций отдельной подконтрольной фирме;
   разработка и внедрение собственного положения о защите конфиденциальной информации компании, закрепляющего порядок общения с прессой, предоставления документов и информации любым третьим лицам и т. п.;
   подписание с менеджерами высшего звена индивидуальных договоров о неразглашении конфиденциальной информации и др.
   3. Внесение изменений в учредительные и иные документы компании, направленные на минимизацию возможности перехвата корпоративного контроля.
   Все пробелы и противоречия устава, учредительного договора, внутренних положений об органах управления всегда умело используются злоумышленниками для достижения своих целей. Характерные недостатки этих документов на практике: с одной стороны, излишние процедурные сложности, с другой стороны – отсутствие должного регулирования некоторых важных корпоративных аспектов, а в ряде случаев – противоречие императивным нормам законодательства. Даже несущественные, на первый взгляд, ошибки или неясности в основных учредительных и корпоративных документах вполне могут стать юридической платформой для действий агрессора по перехвату управления. Вот почему принципиально важно проанализировать положения указанных документов с точки зрения минимизации возможностей перехвата корпоративного контроля.
   Приступив к решению этой задачи, необходимо в первую очередь удостовериться, что между положениями учредительных и корпоративных документов и требованиями действующего законодательства нет противоречий. Как показывает практика, подобные противоречия весьма эффективно используются агрессорами.
   Особенно тщательно необходимо провести анализ тех позиций учредительных и корпоративных документов, которые чаще всего вызывают интересу злоумышленников. К таким позициям относятся: процедура внесения изменений в учредительные документы; порядок образования и досрочного прекращения полномочий единоличного исполнительного органа; полномочия исполнительного органа;
   определение кворума общего собрания или совета директоров по вопросам, относящимся к их исключительной компетенции;
   порядок уведомления акционеров о проведении общего собрания; процедура проведения и принятия решений на внеочередном собрании акционеров (участников);
   положение об объявленных акциях, которое необходимо в соответствии с Федеральным законом об АО для принятия решения об увеличении уставного капитала общества путем размещения дополнительных акций и др.
   4. Формирование «тревожного пакета».
   «Тревожный пакет» – набор документов, позволяющий в случае рейдерского захвата предприятия осуществить необходимые правовые меры противодействия и минимизировать потери.
   «Тревожный пакет» готовится заблаговременно до возникновения угрозы захвата, хранится в надежном месте и постоянно обновляется документами при наступающих изменениях на предприятии.
   Применение «тревожного пакета» направлено на сохранение «дееспособности» в противодействии злоумышленникам при внезапности их действий в случае:
   1) если кто-то из партнеров (акционеров) или руководителей может находиться в отпуске или болеть и тем самым окажется исключенным из процесса принятия правовых решений;
   2) злоумышленники уничтожили или похитили наиболее значимые для предприятия документы.
   «Тревожный пакет» формируется из минимума документов предприятия, которые необходимо предъявить в ОВД с заявлением в случае попытки захвата бизнеса.
   Отсутствие дублирующих материалов предприятия в виде «тревожного пакета» приведет к тому, что сбор необходимых документов для обращения за помощью в ОВД затянется на несколько дней, которых будет достаточно для осуществления полного захвата предприятия.
   Рекомендуемое содержание «тревожного пакета».
   1. Заверенные копии всех учредительных документов:
   устав со всеми изменениями;
   протоколы общих собраний;
   протоколы собраний коллегиальных органов;
   приказы о назначении руководителя, главного бухгалтера.
   2. Образцы почерка и подписей всех акционеров и учредителей, руководителя и главного бухгалтера:
   экспериментальные образцы – две страницы произвольного текста;
   подписи – фамилия, имя и отчество полностью и подпись на двух разлинованных листах по 10–15 подписей на странице;
   свободные образцы с подписями – любые рабочие документы, письма, записки, произвольные записи, выполненные в течение последних одного-двух лет.
   3. Образцы печати организации на двух-трех листах, проставленные поочередно на мягкой и твердой поверхности.
   4. Заверенная копия реестра собственников.
   5. Заверенные копии свидетельств о праве собственности на объекты недвижимости.
   6. Справка о рыночной стоимости объектов недвижимости.
   7. Объяснения всех акционеров, членов коллегиального органа и руководителей следующего содержания:
   «Я, акционер (участник) Иванов Иван Иванович, владею…% акций (долей) ОАО (ООО) «Предприятие». С… (дата последнего собрания) на других общих собраниях акционеров не присутствовал, доверенностей на участие от моего имени в общих собраниях не выдавал, об их проведении меня никто не извещал, никаких бумаг по отчуждению акций не подписывал.
   (дата) Иванов (подпись)».
   В «тревожном пакете» целесообразно хранить перечень правоохранительных и контролирующих органов с адресами и телефонами, куда следует обращаться в экстренных случаях. Доступ к пакету должен быть максимально ограничен.
   5. Проведение политики, способствующей проявлению у наемных менеджеров-управленцев мотивации на развитие бизнеса.
   Каждому собственнику на определенном этапе развития бизнеса становится сложно совмещать функции стратегического и оперативного управления. И хотя многие эксперты в области кадрового менеджмента сегодня считают, что на российском рынке еще не сложились объективные предпосылки для отхода владельцев от самостоятельного ведения бизнеса и перехода управления в руки наемных менеджеров, число собственников, передающих бизнес наемному топ-менеджеру, ежегодно увеличивается.
   Зачастую для успешной реализации проекта по рейдерскому поглощению компании-агрессору достаточно прийти к «взаимопониманию» хотя бы с одним из представителей топ-менеджмента. Чтобы исключить подобный вариант развития событий, собственникам предприятий необходимо разработать ряд мер, направленных на повышение интереса менеджмента компании к добросовестному исполнению своих обязанностей. К таким мерам можно отнести: четкое определение границ полномочий менеджеров; высокую заработную плату; бонусы от прибыли и т. п. Целесообразно использовать западный опыт заключения с высшим менеджментом так называемых стимулирующих контрактов, основанных на фиксированных и переменных компонентах.
   6. Повышение эффективности взаимодействия с акционерами.
   Как показывает практика, миноритарные акционеры зачастую
   становятся своеобразным «слабым звеном» в системе защиты компании. В большинстве случаев от их лояльности к руководству зависит успех работы злоумышленников. Поэтому одним из важнейших этапов защиты предприятия является общение с акционерами, создание в их глазах положительного образа руководства.
   Налаживание положительных отношений с акционерами может осуществляться различными методами. Руководству необходимо структурировать и представить внутреннюю управленческую информацию таким образом, чтобы подчеркивать ценность компании для акционеров. Отчетность, содержащую такую информацию, необходимо регулярно обновлять и предоставлять вниманию акционеров через бюллетень, собственную газету, корпоративный сайт и т. п. Иногда акционерам важны не только и не столько сами акции, сколько возможности, связанные с участием в деятельности АО. Так, некоторые общества предоставляют акционерам бесплатные медицинские страховки, выдают небольшие ссуды и т. п. В такой ситуации акционерам становится психологически тяжело продавать акции.
   7. Управление кредиторской задолженностью.
   Долги компании являются очень мощным средством давления на бизнес. Просроченная кредиторская задолженность предприятия нередко облегчает перехват контроля над компанией и (или) ее активами. Поэтому особая роль должна уделяться финансовой стратегии предприятия и жесткому контролю над структурой дебиторской и кредиторской задолженностей.
   Работа с кредиторской задолженностью должна осуществляться в нескольких направлениях.
   Во-первых, необходимо крайне осмотрительно относиться к выбору контрагентов. Так, например, если в качестве потенциального контрагента выступает неизвестная компания, зарегистрированная в другом субъекте, которая настаивает на включении в договор пункта о подсудности споров арбитражным судам по местонахождению истца, можно с высокой долей вероятности утверждать, что эта компания напрямую связана с агрессором. В нужный момент она изменит свой расчетный счет и «исчезнет», а затем будет сделано все возможное, чтобы отдаленный арбитражный суд признал компанию-цель банкротом и чтобы она узнала об этом только из заявления о признании ее несостоятельной (именно так были захвачены несколько крупнейших московских универмагов «Наташа», «Золотая Роза», «Смена» и др.) Учитывая подобный вариант развития событий, очевидна целесообразность включения в договор положения, обязывающего контрагента предприятия сообщать об изменении своих реквизитов. Эта предосторожность позволяет в значительной степени осложнить процедуру банкротства с использованием схемы «временного исчезновения кредитора».
   Во-вторых, рекомендуется не допускать появления просроченной кредиторской задолженности. Если этого избежать не удается, важно заранее выработать алгоритмы корректной работы с кредиторами и в дальнейшем находиться с ними в тесном контакте, с тем чтобы не допустить обращения в суд.
   В-третьих, разумным шагом является создание одной или нескольких подконтрольных компаний, накапливающих кредиторскую задолженность головной компании. Такая схема позволяет концентрировать всю нежелательную или подозрительную задолженность на другом юридическом лице. Подконтрольная компания может взять на себя, например, осуществление закупок, одновременно выполняя при этом функцию своеобразного «защитного фильтра».
   При самом негативном развитии событий – банкротстве – накопленная «компанией-фильтром» задолженность компании-цели в случае рейдерской атаки может быть использована для того, чтобы попытаться вернуть предприятие или его имущественный комплекс. Наличие контролируемой кредиторской задолженности позволит собственникам компании получить большинство на собрании кредиторов в процессе наблюдения, сформировать нужный совет кредиторов и избрать нужного внешнего управляющего.
   Когда накопление текущей кредиторской задолженности невозможно, используются различные схемы ее искусственного создания. Весьма популярна тактика создания финансовых «ядовитых пилюль» или «фальшивых кредиторов». Компания-цель заключает договоры, по условиям которых должник несет крупные денежные обязательства перед дружественными ему компаниями. При проведении процедуры банкротства дружественные кредиторы лоббируют интересы должника [896 - См.: Астахов П.А. Указ. соч. —С. 35, 36.].
   Как видим, мониторинг и управление кредиторской задолженностью, несмотря на то что проведение этих мероприятий требует усилий и, конечно, определенных затрат, существенно повышает шансы компании противостоять криминальным угрозам.
   8. Наличие нескольких классов акций с неравными правами голоса.
   Эффективность данного способа в части сохранения контроля над компанией состоит в следующем. Как правило, для обращения на бирже размещаются акции с меньшим количеством голосов на акцию, а в собственности инсайдеров остаются бумаги с большим количество голосов. Наиболее часто инсайдеры получают акции, имеющие 10 голосов на акцию, а на бирже размещаются бумаги с правом одного голоса. Если же каждая акция дает право на один голос, тогда акции инсайдеров наделяются специальными преимуществами, например правом выбирать большинство членов совета директоров.
   9. Защита владельцев от утраты акций или их хищения.
   Основная стратегия злоумышленников в случае, если акции компании распределены среди значительного числа акционеров, будет сводиться к массовой скупке акций, формированию контрольного пакета. Очевидный и простой способ не допустить такого развития событий – формирование консолидированного пакета акций менеджментом предприятия либо наиболее заинтересованными миноритарными акционерами. Однако зачастую такая скупка акций у миноритариев превращается в весьма капиталоемкий процесс, что вынуждает компанию-мишень обратиться к корпоративным способам превентивной защиты. Тогда на первый план выходит схема перекрестного владения акциями, поскольку она позволяет исключить возможность поглощения путем агрессивной скупки ценных бумаг и обеспечивает эффективный контроль над предприятием.
   Обозначенная конструкция на сегодняшний день является одной из наиболее распространенных отечественных корпоративных технологий, поскольку не требует массовой скупки акций у миноритариев. Базовая схема перекрестного владения достаточно проста. Хотя в большинстве случаев она усложняется не одним десятком промежуточных звеньев, однако ее суть от этого не меняется. Потенциальная компания-цель создает дочернее общество, в котором владеет контрольным пакетом акций. Остальными учредителями дочерней структуры выступают миноритарные акционеры материнской компании, которые вносят вклад в уставной капитал принадлежащими им акциями. Основная трудность заключается в привлечении миноритариев в дочернее общество, но эту задачу на практике также можно решить с использованием прессы, адресной работы с миноритариями, установлением привлекательной системы дивидендов в дочернем обществе и т. д.
   Таким образом, с помощью данной схемы достигаются две важные цели:
   у контролируемой дочерней компании консолидируется существенный пакет акций материнской компании, который в совокупности с акциями собственника бизнеса формирует желаемый контрольный пакет;
   материнская компания в лице исполнительного органа может принимать «нужные» решения на общих собраниях акционеров (участников) дочерней компании по всем ключевым вопросам, а дочерняя компания в лице контролируемого гендиректора обеспечивает принятие таких же решений на общих собраниях головной компании.
   Такая «кольцевая схема» позволяет менеджменту головной компании концентрировать в своих руках неограниченную власть. По этой причине законы большинства экономически развитых государств запрещают использовать подобные схемы (Великобритания, Тайвань) либо существенно ограничивают пределы взаимного участия хозяйственных обществ в уставных капиталах друг друга (США) и число голосов, которыми одно из таких обществ может пользоваться на общем собрании акционеров (участников) другого общества.
   Среди основных способов предупреждения хищений акций можно выделить следующие.
   Создание условий, исключающих возможность внесения незаконных изменений в записи по лицевым счетам в реестре акционеров.
   В настоящее время отсутствует законодательно закрепленная обязанность предоставлять реестродержателю одновременно с передаточным распоряжением на списание акций доказательства совершения сделки по отчуждению акций. Регистратор, получая передаточное распоряжение, не обязан досконально изучать обстоятельства сделки, он лишь сверяет подпись и печать с хранящимися у него образцами. Поскольку предотвратить хищение акций можно лишь на этом этапе, значимость регистратора в системе превентивной безопасности становится очевидна. Хорошие отношения с его представителями могут оказать неоценимую помощь в случае, если компания-агрессор попытается похитить акции, предоставив реестродержателю поддельное передаточное распоряжение.
   Среди других возможны варианты выстраивания отношений с реестродержателем. В юридической литературе [897 - См.: Добровольский В.И. Защита корпоративной собственности в арбитражном суде. – М., 2006.] предлагаются, например, такие:
   1) включение в договор с реестродержателем обязанности информировать эмитента в течение суток обо всех случаях, когда производятся записи по лицевым счетам держателей контрольного пакета акций, связанные с отчуждением или обременением акций;
   2) сотрудничество с регистратором, который страхует свою ответственность и готов в договоре с эмитентом указать, что он несет ответственность за убытки, причиненные акционерам или эмитенту в случае, если будет произведено списание акций со счета акционера по подложному передаточному распоряжению, фальсификацию которого нельзя было установить при простом визуальном осмотре. Возможно подписание многостороннего соглашения держателя реестра с эмитентом и владельцами контрольного пакета акций, предусматривающего вышеуказанную обязанность регистратора, а также его ответственность за ее неисполнение и причиненные убытки.
   Передача акций в доверительное управление. По договору доверительного управления акциями учредитель передает доверительному управляющему на определенный срок акции в доверительное управление, что, однако, не влечет за собой перехода права собственности. К неоспоримым достоинствам доверительного управления как способа защиты акций от хищения можно отнести следующее: при передаче акций в доверительное управление происходит обособление этого имущества от иного имущества собственника; в договор доверительного управления можно включить пункт, ограничивающий либо полностью исключающий возможность отчуждения переданных в доверительное управление акций.
   10. Защита активов компании.
   Термин «защита активов» появился сравнительно недавно – в начале 1990-х гг. В последние годы концепция защиты активов стала важным направлением в российской юридической практике.
   В качестве основных технологий в рамках концепции защиты активов могут выступать:
   внедрение холдинговой структуры и концентрация основных активов в компании, которая практически не участвует в текущей деятельности;
   обременение имущества;
   вывод активов.
   Внедрение холдинговой структуры. Главный элемент подобной реструктуризации – выделение в компании владельческого, производственного, управленческого и торгового блоков бизнеса, когда данные функции выполняет не одна структура, а четыре самостоятельных юридических лица («схема четырех углов»). При этом владельческая компания является собственником всех основных активов бизнеса и практически не участвует в текущей хозяйственной деятельности, что значительно снижает риски возникновения неконтролируемой кредиторской задолженности, судебных споров и т. д.
   В такой ситуации возможен захват компании, ведущей основную операционную деятельность, но в этом случае у злоумышленников остается лишь возможность оспаривать сделки, по которым недвижимость и средства производства были переданы в собственность соответствующим компаниям [898 - См.: Волкова., Привалов А. А ну-ка, отниму! // Эксперт. – 2002. – № 2. – С. 28, 29.].
   Вывод активов. Вывод имущества из компании-цели на другие подконтрольные тем же владельцам предприятия либо на сторонние дружественные организации, хотя и относится к числу радикальных вариантов, на сегодняшний день все же остается одним из наиболее популярных способов защиты.
   Обременение активов. В соответствии со ст. 1 Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» обременение недвижимого имущества – это наличие установленных законом или уполномоченными органами в предусмотренном законом порядке условий, запрещений, стесняющих правообладателя при осуществлении права собственности либо иных вещных прав на конкретный объект недвижимого имущества (сервитута, ипотеки, аренды, ареста имущества и др.).
   Остановив свой выбор на таком способе защиты активов, как их обременение, собственник имущества одновременно решает несколько важных задач:
   1) усложняет процесс поглощения, поскольку обременение вынуждает злоумышленников предпринимать больше тактических действий и влечет к увеличению необходимого бюджета;
   2) снижает ликвидность недвижимости, превращая ее тем самым в менее интересный объект для рейдерской атаки.
   Наиболее распространенными видами обременения в целях защиты имущества являются передача имущества в доверительное управление и залог. Передача имущества в доверительное управление не требует больших финансовых затрат и не занимает много времени. Бесспорным плюсом данного вида защиты является обособление имущества, находящегося в доверительном управлении, а это означает, что за исключением случаев несостоятельности учредителя управления, на данное имущество не допускается обращения взыскания по долгам учредителя. К тому же требования ст. 1017 ГК РФ об обязательной государственной регистрации передачи недвижимого имущества в доверительное управление и исчерпывающий перечень оснований прекращения договора доверительного управления имуществом (ст. 102 ГК РФ) создают для злоумышленников дополнительные трудности.
   Передача недвижимого имущества в залог также подлежит госрегистрации, и это обстоятельство столь же важно для защиты. В некоторых случаях передача имущества в залог может быть более удобна для собственника, поскольку заложенное имущество может оставаться у залогодателя, числиться на его балансе.
   11. Комбинация эффективного эшелонированного совета директоров и «отравленной пилюли».
   Наиболее эффективным и часто практически непреодолимым средством корпоративной защиты компании является комбинация эффективного эшелонированного совета директоров и так называемой отравленной пилюли. В уставе корпорации можно указать, что совет директоров является эшелонированным (ступенчатым). Это означает, что он состоит из нескольких групп, обычно трех. Согласно уставу, каждый год можно провести перевыборы только одной группы. Эшелонированный (ступенчатый) совет директоров является важной частью современных корпораций в развитых странах.
   Члены ступенчатого совета директоров группируются по классам, как правило трем. Только один из них акционеры перевыбирают на своем годовом собрании. Например, совет директоров из 12 человек может быть сгруппирован в три класса по четыре директора в каждом. В этом случае на очередном годовом собрании акционеров будут переизбраны первые четыре директора, в следующем году – вторые четыре директора, а еще через год – оставшиеся четыре. При рейдерском поглощении для получения большинства в совете директоров агрессору понадобится ждать как минимум два очередных (ежегодных) собрания акционеров, т. е. поглощение затянется на два года.
   Эшелонированный совет директоров признается эффективным, если выполняются три условия:
   должно быть не менее трех классов директоров: в уставе корпорации должен быть закреплен запрет смещать директоров без причины;
   акционеры не должны иметь права увеличивать размер совета директоров и заполнять образовавшиеся вакансии новыми директорами (это тоже прописывается в уставе).
   «Отравленной пилюлей» называются ценные бумаги, которые дают их держателям особые «права» в случае, если фирма подвергнется попытке рейдерского поглощения [899 - См.:Лукаш Ю.А. Как обезопасить себя и свой бизнес от захвата, шантажа, мошенничества и иных враждебных проявлений. – М., 2006. – С. 27.]. «Отравленные пилюли» в корпоративной отчетности часто называются «планом защиты прав акционеров фирмы». Как правило, «отравленная пилюля» выдается акционерам как специальный дивиденд в форме варранта. Он представляет собой ценную бумагу, дающую право на приобретение дополнительных обыкновенных акций фирмы по заранее оговоренной цене или же со скидкой 50–75 % от рыночной цены на момент агрессии. Причем это право акционеры смогут реализовать только при наступлении конкретных условий, сигнализирующих о начале рейдерского поглощения. Указанные условия должны быть прописаны в уставе корпорации.
   Варранты обращаются «прикрепленными» к акциям до тех пор, пока компания не подверглась рейдерской атаке. В этот момент «права» открепляются от акций и их держатели, за исключением акционера-агрессора, имеют право приобрести обыкновенные акции по цене ниже рыночной. При этом руководство осуществляет дополнительную эмиссию. Так как количество акций фирмы резко увеличивается, это размывает пакет, скупленный агрессором, и практически блокирует дальнейшее рейдерское поглощение. Для облегчения использования «отравленной пилюли» в устав компании может вноситься положение, по которому совет директоров имеет право на выпуск привилегированных акций, обладающих любым набором «привилегий». То есть совет директоров получает право по своему усмотрению устанавливать коэффициент их конвертации в обыкновенные акции и возможность получения этими акциями права голоса. Такие привилегированные акции являются основным источником для создания «отравленной пилюли». Благодаря им совету директоров для активации «отравленной пилюли» не требуется специального согласия акционеров.
   При комбинации «пилюли» и эшелонированного совета директоров первая блокирует скупку акций компании, а эшелонированный совет директоров делает необходимым для агрессора выиграть два голосования подряд на акционерных собраниях для получения большинства в совете директоров и отмены «пилюли». То есть процесс установления контроля над корпорацией со стороны рейдерской группы может затянуться по меньшей мере на два года. Это значительно увеличивает финансовые риски для потенциального агрессора и делает менее привлекательным проект захвата компании-мишени.
   Использование классических «отравленных пилюль» в виде варрантов по своей сути близок к проведению дополнительной эмиссии. Чтобы ее оперативно провести, требуется наличие в Уставе положения о достаточном количестве объявленных акций. Решение о размещении бумаг может принять совет директоров, если в уставе общества за ним закреплено это право. Для классической «отравленной пилюли», кроме самой дополнительной эмиссии, требуется еще и предварительное (на этапе учреждения) заключение «Соглашения о защите прав акционеров», в котором должны быть оговорены условия размещения бумаг в случае начала рейдерского поглощения.
   Кроме того, согласно п. Зет. 11 Федерального закона об АО, устав может ограничивать количество акций, принадлежащих одному акционеру, их суммарную номинальную стоимость, а также максимальное число голосов, предоставляемых одному акционеру. Это может облегчить сохранение контроля в руках учредителей общества и практически исключить возможность рейдерского захвата.
   12. Формирование эффективной корпоративной структуры в целях распределения финансовых и операционных рисков.
   В ситуации, когда юридическое лицо является собственником основных активов – недвижимости, средств производства – и одновременно выступает лицом, осуществляющим основную операционную деятельность, вероятность рейдерского поглощения максимальна. Поэтому основное внимание следует уделять именно рассредоточению активов, созданию усложненной структуры права собственности на предприятие как имущественный комплекс.
   В отдельных случаях эффективным методом защиты может выступать и такой инструмент, как возвратный лизинг [900 - См.: Рыбаков С.А. Возвратный лизинг и отступное как способы вывода активов из-под удара // Корпоративные споры. – 2006. – № 5. – С. 86.] (предприятие-собственник продает соответствующее имущество лизингодателю, который впоследствии передает имущество в пользование бывшему собственнику).
   Здесь может иметь место и реструктуризация юридического лица – структурная перестройка в целях эффективного распределения и использования всех ресурсов предприятия, заключающаяся в создании комплекса бизнес-единиц на основе разделения, соединения, ликвидации действующих и организации новых структурных подразделений, присоединения к предприятию других предприятий и приобретения определяющей доли в уставном капитале или акций сторонних организаций [901 - См.: Кржыжановский В.Г. Реструктуризация предприятия. – М.: ПРИОР ИВАКО аналитик, 1998. – С. 3.].
   13. Создание детективно-маркетинговых служб.
   Задачами детективно-маркетинговой службы являются: борьба с недобросовестной конкуренцией, а именно с любыми действиями, направленными на приобретение преимуществ в предпринимательской деятельности, которые противоречат действующему законодательству, обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости, способных причинить убытки хозяйствующим субъектам либо нанести ущерб их деловой репутации;
   предотвращение угроз безопасности управленческому аппарату юридического лица;
   сохранение конфиденциальности документированной информации (соблюдение налоговой и коммерческой тайны) в соответствии с действующим законодательством;
   предотвращение разглашения, хищения, утраты, искажения и подделки информации;
   предотвращение несанкционированных действий по уничтожению, модификации, искажению, копированию и блокированию информации, а также иных форм вмешательства в информационные ресурсы.
   Создание и деятельность сотрудников детективно-маркетинговой службы осуществляется на основании ст. 48, 49, 50, 53, 54,110 и 139 ГК РФ, Федерального закона от 29 июля 2004 г. № 98-ФЗ «О коммерческой тайне», Федерального закона от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», Федерального закона от 26 июня 2006 г. № 135-Ф3 «О защите конкуренции» и др.
   В рамках реализации стратегических защитных мероприятий необходимо также максимально точно рассчитать рыночную стоимость всех активов предприятия. Исходя из данной стоимости, можно понять, какой бюджет поглощения у компании-агрессора, следовательно, сделать предварительный вывод, какие именно действия будут предприняты в целях захвата предприятия.
   Таким образом, результатом осуществления превентивных мер должно стать:
   улучшение внутренних нормативных документов общества; оптимизация системы управления АО с учетом необходимости выполнения им новых функций, улучшения механизмов координации между подразделениями предприятия и создания системы корпоративного контроля деятельности высших органов управления; мониторинг латентных конфликтов интересов; внедрение режимов пользования информацией, в том числе составление перечня инсайдерской информации и подписание обязательств о ее неразглашении;
   улучшение системы внутреннего финансового контроля, в том числе с расширением его функций на анализ эффективности деятельности подразделений и их руководителей;
   построение действенной системы мотивации высшего управленческого персонала и менеджеров среднего звена;
   повышение уровня лояльности персонала к существующему руководству и основным собственникам общества.
   Заканчивая рассмотрение стратегических способов защиты, необходимо обратить внимание на специфику российских рейдерских атак. Как показывает практика, довольно часто применяется силовой вход на предприятие с целью перехвата управления компанией и получения доступа к основным документам. Естественно, что в подобной ситуации руководителю предприятия любого уровня необходимо самым серьезным образом отнестись к формированию внутренней службы безопасности.
   Тактические (оперативные) меры
   К тактическим (оперативным) методам защиты можно отнести следующие.
   1. Добровольное блокирование акций по лицевому счету акционера.
   Этот способ защиты акций от хищения эффективен при первых
   признаках начала рейдерской атаки. В соответствии с пунктом 10.3 Положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг внесение записей о блокировании операций по лицевому счету акционера осуществляется в течение трех дней.
   2. Контрскупка собственных акций.
   Этот способ, с одной стороны, увеличивает стоимость захвата для рейдеров, но, с другой стороны, является наиболее затратным для самой компании-цели, поскольку требует мобилизации значительных финансовых ресурсов в кратчайшие сроки.
   Если же компания-цель располагает необходимыми средствами, то наибольший эффект будет иметь показательная контрскупка акций по завышенной цене. Если защищающейся стороне удастся таким образом консолидировать контрольный пакет, то необходимо будет изыскивать дополнительные средства для выкупа у компании-агрессора оставшихся акций. В противном случае агрессор будет вынужден использовать более жесткие способы для поглощения [902 - См.: Тужилин А. Создание в группе компаний системы защиты от враждебных действий конкурентов //Рынок ценных бумаг. – 2003. – № 11. – С. 18–21.].
   3. Дополнительная эмиссия акций по закрытой подписке.
   Одним из наиболее распространенных и эффективных способов
   оперативной защиты является увеличение уставного капитала поглощаемого общества путем размещения дополнительных акций в пределах количества и категорий (типов) объявленных акций, чем соответственно достигается размывание доли агрессора до незначительного пакета. Как правило, акции нового выпуска размещаются в пользу дружественного к поглощаемой компании лица, которое, выкупая крупный пакет акций, создает эффективное препятствие для перераспределения корпоративного контроля в пользу поглотителя. Но, обращаясь к данному способу защиты, необходимо помнить: провести дополнительную эмиссию можно только в том случае, если в устав внесены сведения об объявленных акциях. Решение по вопросу проведения дополнительной эмиссии акций может быть принято только общим собранием акционеров поглощаемого общества (п. 1 ст. 84.6 Федерального закона об АО). Очевидно, что добиться положительного решения общего собрания акционеров можно лишь на самых ранних стадиях агрессивного поглощения, когда захватчик еще не имеет достаточного количества акций для блокирования такого решения.
   4. Обратное поглощение.
   При обратном поглощении компания-цель начинает скупку акций компании-агрессора, угрожая поглотить ее саму. Данная защитная тактика относится к числу наиболее затратных методов противодействия поглощению [903 - См.: Астахов П.А. Указ. соч. —С. 35—6.].
   5. Срочный вывод активов.
   Срочный вывод активов, интересующих злоумышленников, в другие компании с целью снизить «инвестиционную» привлекательность поглощаемого предприятия в условиях начавшейся рейдерской атаки – не самый лучший способ. Тем не менее в экстренных ситуациях при условии, что компания-агрессор, приступая к реализации проекта по рейдерскому поглощению, не успела позаботиться о том, чтобы арестовать интересующие ее активы компании-цели, этот метод защиты может обеспечить собственнику в случае потери им контроля над юридическим лицом сохранение контроля над главными активами, которые являются основой бизнеса.
   6. Тактика «выжженной земли».
   Отчуждение имущества поглощаемого общества, а равно обременение долгами, к примеру за счет невыгодных приобретений, при оплате с рассрочкой платежа, посредством заемных механизмов, – все эти и прочие схожие с ними по существу защитные тактики направлены на то, чтобы сделать компанию-цель максимально непривлекательной для компании-агрессора.
   7. Тяжба (встречные иски, обращение в вышестоящие судебные инстанции).
   Это один из самых популярных методов защиты. В США, например, более У всех тендерных предложений, сделанных с 1962 по 1980 г., сопровождались возбуждением различных судебных исков со стороны компании-цели. В России арсенал наиболее активно применяемых приемов защиты составляют встречные иски, блокирование изъятия реестра акционеров, запреты на голосование пакетом акций, признание проведенных параллельных собраний акционеров незаконными вместе с обращениями в вышестоящие судебные инстанции для пересмотра дела. В результате начала тяжбы компания-цель может задержать проведение рейдерского поглощения и одновременно увеличить его стоимость.
   В случае захвата корпоративной собственности (управления обществом) акционер (участник) должен незамедлительно подать следующие иски:
   о признании незаконными действий и решений ИФНС по регистрации изменений в учредительные документы общества и изменений, не связанных с этим, о признании недействительной записи в ЕГРЮЛ, свидетельства о регистрации изменений;
   о признании незаконным решения собрания участников общества о внесении изменений в учредительные документы, назначении гендиректора:
   о признании недействительным передаточного распоряжения на списание акций и незаконными действий реестродержателя по списанию акций с лицевого счета;
   о признании недействительной сделки по уступке доли в уставном капитале или отчуждения акций (в случае, если доказательства совершения такой сделки представляются) и применении последствий недействительности сделки;
   о признании права собственности на списанные помимо воли акции и истребовании их из чужого незаконного владения (в случае, если акции перепроданы или вышли из владения в отсутствие какой-либо сделки);
   о взыскании убытков с реестродержателя (в случае невозможности виндикации акций или применения последствий недействительности сделки).
   Лицами, участвующими в деле, должны быть: заявитель;
   ИФНС (реестродержатель – если АО); общество;
   новый участник (акционер) общества или новые акционеры (участники), если доля (акции) заявителя перепродавались несколько раз.
   В рамках рассмотрения данной категории дел необходимо заявлять ходатайства:
   об истребовании из ИФНС подлинного регистрационного дела; об истребовании от общества доказательств получения уведомления об уступке доли в уставном капитале с приложением доказательств совершенной уступки в порядке ст. 21 Закона об ООО;
   об истребовании от нового участника (акционера) общества договора уступки доли (акций), доказательства оплаты, направления в общество уведомления об уступке и направления реестродержателю передаточного распоряжения;
   об истребовании от реестродержателя подлинного передаточного распоряжения на списание акций со счета заявителя, а также все документы, связанные с открытием лицевого счета лицу, на счет которого были зачислены акции заявителя, а также выписку из реестра акционеров по лицевому счету заявителя и лицевым счетам, на которые были зачислены акции заявителя, а также (в случае, если было произведено последующее списание) передаточные распоряжения на последующее списание акций.
   В рамках рассмотрения данной категории дел необходимо подавать заявление об обеспечении иска в порядке ст. 90 АПК РФ: запретить ИФНС совершать действия по регистрации изменений, связанных с внесением изменений в учредительные документы общества и не связанных с этим;
   запретить реестродержателю производить списания акций с лицевых счетов, на которые были зачислены акции заявителя после их списания;
   запретить общему собранию общества принимать решения по вопросам, связанным с внесением изменений в учредительные документы, касающиеся состава участников ООО и местонахождения общества;
   запретить единоличному исполнительному органу общества совершать сделки, направленные на отчуждение особо ценного имущества общества, не участвующего в производственной деятельности (недвижимость, акции и т. п.), а ФРС запретить осуществлять регистрацию сделок с недвижимым имуществом общества (до рассмотрения спора о легитимности назначения нового гендиректора) [904 - См.: Добровольский В.И. Указ. соч.].
   8. Компенсационные «парашюты».
   Компенсационные «парашюты» («золотые парашюты») – это условие, включаемое в контракт работника корпорации и гарантирующее этому работнику получение значительных денежных выплат в случае его увольнения в результате рейдерского поглощения. На практике наибольшее распространение получили «золотые парашюты», заключаемые с топ-менеджментом компании, как правило, на срок до одного года. Обычной практикой считается заключение компенсационных соглашений за 6–8 месяцев до рейдерского поглощения. В России данный метод защиты пока не получил широкого распространения.
   9. Обращение в правоохранительные и другие специальные государственные структуры.
   Веерные обращения в данные органы могут нивелировать действия ангажированного злоумышленниками административного ресурса и повысить эффективность мер, реализуемых в целях противодействия поглощению.
   В последнее время в числе корпоративных защитных мер некоторыми исследователями этой проблемы справедливо называется такой правовой институт, как – закрытый паевой инвестиционный фонд.
   В связи с этим нельзя не согласиться с М. Божко, который пишет: «В настоящее время перед собственником активов встает проблема поиска идеального механизма защиты или сокрытия имущества. Необходимо построить такую структуру владения, при которой отрицательные налоговые последствия не наступят (хорошо бы защиту активов совместить с грамотной оптимизацией налогообложения), финансовые показатели не ухудшатся (желательно, чтобы они еще и улучшились), контроль над активом не будет ослаблен, а его захват станет либо невозможным, либо бессмысленным. В связи с этим по результатам анализа практических потребностей бизнеса и его соотнесения с корпоративным и налоговым законодательством в контексте защиты от рейдерского захвата обращает на себя внимание относительно молодой правовой институт закрытого паевого инвестиционного фонда. Данный инструмент очень эффективен в защите активов либо их сокрытии и при этом практически лишен типовых рисков» [905 - Божко М. Передача актива в закрытый паевой инвестиционный фонд как механизм его защиты // Законодательство и экономика. – 2008. – № 7.].
   Паевой инвестиционный фонд, согласно положениям ст. 10 Федерального закона от 6 декабря 2007 г. № 334-ФЭ «Об инвестиционных фондах», представляет собой обособленный имущественный комплекс, состоящий из имущества, переданного в доверительное управление управляющей компании учредителем (учредителями) доверительного управления с условием объединения этого имущества с имуществом иных учредителей доверительного управления, и из имущества, полученного в процессе такого управления, доля в праве собственности на которое удостоверяется ценной бумагой, выдаваемой управляющей компанией.
   Паевые инвестиционные фонды (ПИФы) традиционно могут быть открытыми, интервальными или закрытыми (п. 6 ст. 11 Закона). В основе деления лежит признак возможности для пайщика по – требовать возврата стоимости имущества, внесенного в инвестиционный фонд [906 - Возврат имущества в натуре из инвестиционного фонда невозможен.].
   Для нашего исследования наибольший интерес представляют значимые характеристики именно закрытого ПИФа, а именно то, что пайщики закрытого фонда, по общему правилу, не имеют права требовать от управляющей компании прекращения договора доверительного управления паевым инвестиционным фондом до истечения срока его действия. Максимальный срок действия договора доверительного управления закрытым паевым инвестиционным фондом – 15 лет, более чем достаточный период для целей как инвестирования, так и защиты активов.
   Законодательный запрет на расторжение договора доверительного управления закрытым ПИФом предопределил структуру активов закрытого фонда. В его состав может входить недвижимое имущество (в том числе недвижимое имущество, расположенное на территории иностранных государств), права по инвестиционным контрактам на строительство или реконструкцию объектов недвижимости, проектно-разрешительная документация. Запрет на расторжение договора доверительного управления также влечет за собой снижение привлекательности рейдерского захвата пайщика, ведь это не даст возможности распорядиться ценным активом.
   Таким образом, для целей доверительного управления фондом внесенное всеми пайщиками имущество аккумулируется и представляет собой самостоятельный объект гражданского права – имущественный комплекс, включающий в себя ценные бумаги, имущественные права либо недвижимое имущество.
   Все имущество, входящее в состав ПИФа, принадлежит на праве общей долевой собственности пайщикам этого ПИФа. Между учредителями ПИФа (пайщиками) и управляющей компанией заключается договор доверительного управления фондом (ст. 11, 12 Закона).
   Раздел имущества, составляющего ПИФ, и выдел из него доли не допускается (п. 2 ст. 11), преимущественное право покупки доли в праве общей долевой собственности на имущество, входящее в состав фонда, не распространяется (абз. 3 п. 2 ст. 11). В связи с этим даже в случае рейдерского захвата пайщика – юридического лица злоумышленники не будут иметь юридической возможности потребовать выдела имущества из фонда в натуре. Единственный их актив – инвестиционные паи, учитываемые регистратором или специализированным депозитарием.
   Пайщики фонда, являясь долевыми собственниками имущества, переданного в состав фонда, не обладают правомочиями владения, пользования и распоряжения этим имуществом. В обмен на переданное в фонд имущество пайщик получает инвестиционные паи – бездокументарные, неэмиссионные, не имеющие номинальной стоимости ценные бумаги, каждая из которых удостоверяет одинаковую долю в праве общей долевой собственности на имущество, составляющее инвестиционный фонд, и одинаковые права. Пайщики вправе распоряжаться принадлежащими им инвестиционными паями, продать их или передать в залог; при этом они передают фактически принадлежащую им долю в праве собственности на имущество фонда, но не само это имущество. Само имущество продолжает находиться в собственности управляющей компании.
   Взыскание по долгам пайщика может быть обращено только на принадлежащие ему инвестиционные паи, но не на имущество, входящее в состав инвестиционного фонда. Это делает невозможным захват актива с помощью инициированного банкротства, которому предшествует аккумулированная злоумышленниками кредиторская задолженность либо выставление запредельных налоговых санкций.
   В отношении имущества, входящего в состав инвестиционного фонда, все юридические и фактические действия совершает управляющая компания, действующая на основании договора доверительного управления паевым инвестиционным фондом. Она же осуществляет права голоса по голосующим акциям, входящим в состав инвестиционного фонда. При совершении сделок управляющая компания действует от своего имени, указывая при этом, что она действует в качестве доверительного управляющего (при сделках в письменной форме необходимо указать «Д.У.» и указать наименование паевого фонда, которым управляет компания).
   Безусловно, учредители доверительного управления (пайщики фонда) заинтересованы в эффективном управлении своим имуществом в соответствии с целями управления [907 - Целью управления может быть не только извлечение прибыли, ной защита активов либо легальное снижение налогового бремени.]. В связи с этим пайщики закрытого паевого инвестиционного фонда могут в любое время сменить управляющую компанию ПИФа, проголосовав по этому вопросу большинством голосов, определяемых по формуле «один инвестиционный пай – один голос» (подп. 2 п. 9 ст. 18). В связи с этим рейдерский захват управляющей компании без предварительного получения контроля над пайщиками, обладающими большинством голосов, не имеет смысла, так как управляющая компания будет заменена.
   Эффективность управления и ограничение от злоупотреблений или некомпетентности управляющей компании достигается также посредством законодательного установления обязательного контроля совершения сделок с имуществом, входящим в состав инвестиционного фонда, и разделения функции распоряжения имуществом и функции хранения этого имущества. В связи с этим до выпуска инвестиционного фонда и регистрации правил доверительного управления имуществом в ФСФР управляющая компания обязана заключить договоры со специализированным депозитарием, регистратором, аудитором и оценщиком. Деятельность последних трех субъектов крайне важна для ПИФа, но в контексте исследуемого вопроса не имеет существенного значения. Подробнее следует остановиться именно на функциях специализированного депозитария.
   Специализированный депозитарий (ст. 43 Закона) осуществляет контроль соблюдения управляющей компанией действующего законодательства, дает согласие на совершение сделок с активами фонда, хранит имущество фонда (документарные ценные бумаги, свидетельства о правах собственности на недвижимость, проектно-сметную документацию и проч.). Для целей нашего исследования важно отметить: управляющая компания не вправе совершать сделки с активами фонда без согласия специализированного депозитария. В связи с этим даже захват управляющей компании, которому предшествовало наращивание контроля над пайщиками, имеющими большинство голосов, не приведет к фактическому захвату актива: специализированный депозитарий не даст разрешения на сделку с имуществом фонда, что заблокирует возможность его вывода рейдерами.
   Анализ изложенных выше положений в их совокупности позволяет сделать вывод: активы, переданные в закрытый паевой инвестиционный фонд, надежно защищены от рейдерского захвата; захват «пайщика» дает контроль над инвестиционными паями, а не над активами; захват управляющей компании не позволяет оперативно распорядиться активами в связи с необходимостью одобрения сделки специализированным депозитарием. Кроме того, владельцы паев большинством голосов могут в любое время сменить управляющую компанию.
   Невозможно обойти вниманием также аспекты отражения прав на недвижимое имущество и иные активы, переданные в закрытый паевой инвестиционный фонд. Эти аспекты скрывают пайщика под «паевой завесой», затрудняющей понимание того, кто является реальным собственником актива и кем конкретно придется иметь дело при попытке его рейдерского захвата.
   Так, согласно действующему законодательству при передаче учредителем доверительного управления недвижимого имущества, принадлежащего ему на праве собственности, в состав паевого инвестиционного фонда право собственности учредителя доверительного управления на передаваемое имущество прекращается. На недвижимое имущество, переданное учредителем доверительного управления в состав паевого инвестиционного фонда, возникает право общей долевой собственности владельцев инвестиционных паев этого паевого инвестиционного фонда (п. 1 ст. 235 ГК РФ, абз. 2 п. 2 ст. 11 Закона об инвестиционных фондах).
   При государственной регистрации права общей долевой собственности на объект недвижимого имущества в ЕГРП указывается, что собственниками такого объекта являются владельцы инвестиционных паев соответствующего паевого инвестиционного фонда (без указания имен (наименований) владельцев инвестиционных паев и размеров принадлежащих им долей в праве общей долевой собственности (абз. 6 п. 4 ст. 24 Закона о регистрации прав на недвижимость)) [908 - См.: Божко М. Указ. соч.].
   Таким образом, при попытке выяснить, какие объекты недвижимости принадлежат на праве собственности определенному лицу, из ФРС будет получен ответ об отсутствии сведений об этом, если имущество внесено в состав паевого инвестиционного фонда.
   Также ФРС не обладает сведениями об именах или наименованиях владельцев инвестиционных паев. Эту информацию необходимо получать у регистратора ПИФа либо у специализированного депозитария.
   Схожие положения содержатся и в законодательстве о регистрации прав на именные ценные бумаги [909 - См.: пункт 7.4.5 постановления ФКЦБ России от 2 октября 1997 г. № 27, утв. Положение о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг // Вестник ФКЦБ России. – 1997. – № 7.]: в состав акционеров, имеющих право на голосование, включаются управляющие компании паевых инвестиционных фондов, в которые входят данные акции. Состав пайщиков паевого инвестиционного фонда также неизвестен лицу, ведущему реестр акций (эти сведения хранятся у регистратора фонда).
   И наконец, если в состав закрытого ПИФа внесены доли участия в ООО [910 - ИФНС утверждает, что доли ООО не могут входить в состав ПИФа, в то время как Положение о составе и структуре активов, утв. ФСФР, такую возможность устанавливает.], в числе участников будет указана управляющая компания закрытым паевым инвестиционным фондом с упоминанием того, что собственниками являются владельцы инвестиционных паев соответствующего паевого инвестиционного фонда [911 - И суды, и судебные приставы при сборе сведений о наличии у конкретного лица прав на недвижимое имущество запрашивают данные из ФРС именно об этом, в связи с чем само по себе внесение имущества в паевой инвестиционный фонд может быть признано достаточным для сокрытия своего актива.].
   Сам по себе этот факт в значительной степени осложняет путь злоумышленников: ведь для захвата актива необходимо реально получить контроль не только над управляющей компанией (желательно и над депозитарием), но и над пайщиками, имеющими большинство голосов на общем собрании пайщиков ПИФа.
   Наличие «паевой завесы» позволяет добиться известной конфиденциальности во владении активами (по аналогии с использованием номинального держания акций). Современный уровень правоприменительной практики, по общему правилу, не позволяет установить, является ли лицо собственником инвестиционных паев, в то время как собственником акций, долей в уставном капитале ООО и недвижимости по данным регистрационных записей оно не является.
   Указанное выше не означает, что недвижимость или акции, переданные в состав инвестиционного фонда, не могут быть похищены. Между тем процедура рейдерского захвата значительно осложнится, займет намного больше времени и может стоить несоразмерно больших денег, чем агрессор способен оплатить за получение контроля над активом. Все это с крайне высокой вероятностью делает рейдерский захват актива либо невозможным, либо не имеющим смысла.
   В последнее время все чаще обсуждается вопрос о роли офшорных зон применительно к проблеме рейдерства.
   Буквальный перевод английского термина offshore — «находящийся вне берега». Офшорный бизнес возник как «альтернативный» для обслуживания международных операций компаний и физических лиц, в том числе уклоняющихся от налогообложения и соблюдения норм и законодательств национальных государств [912 - См.: ГорбуновА.Р. Офшорный бизнес и создание компаний за рубежом. – М.: ИНФРА-М, 1995.].
   Основная цель использования офшорного центра – минимизация налоговых обязательств, как в стране осуществления деятельности, так и стране постоянного местонахождения предприятия. Эта цель достигается путем легального (законного) выведения всех или части доходов, оборотов, имущества из-под налоговой юрисдикции стран с высоким уровнем налогообложения. В последние десятилетия темпы роста оборота, осуществляемого с применением института офшорных зон, превосходят темпы роста общих оборотов во внешнеэкономической деятельности. В практике международного налогового планирования активно используются налоговые особенности и преимущества 40–50 стран и территорий [913 - См Волеводз А.Г. Международный розыск, арест и конфискация полученных преступным путем денежных средств и имущества: правовые основы и методика. – М.: Юрлитинформ, 2000. – С. 86–89.].
   В офшорном бизнесе в 1990-е гг. усилились следующие негативные явления: уклонение от налогов, незаконный вывоз капитала с целью его сокрытия, отмывание «грязных» денег и незаконных доходов и др. (по оценкам специалистов, только через офшор о. Науру в 1999 г. было переведено из России 70 млрд долл.) [914 - См.: Матусевич А.П. Офшорные юрисдикции // БИКИ. – 2002. – № 12.]. ФАТФ располагает «черным списком» стран, которые недостаточно активно способствуют борьбе против отмывания денег и демонстрируют недостаточную кооперацию с международными следственными органами, что, по существу, является фактором, способствующим совершению указанных преступлений. В списке фигурируют шесть государств и территорий: Индонезия, Мьянма, Науру, Нигерия, Филиппины и Острова Кука [915 - См.: Черный список ФАТФ // www.uabanker.net/daily/2004/10/102504_0840.shtml].
   Отмывание денег через международные и внутренние офшоры активно осуществлялось компанией «ЮКОС». В результате только за 2000 г. государство потерпело ущерб на сумму более 99 млрд руб. [916 - См. Федоров А. Ю. Криминальное манипулирование в сфере экономической деятельности: криминологичекая характеристика и предупреждение: дис… канд. юрид. наук. – Омск: Омская академия МВД России, 2006. – С. 103.].
   Для нашего исследования представляет интерес не столько роль офшорных зон в различных схемах ухода от уплаты налогов или легализации преступных доходов, сколько их роль применительно к проблеме рейдерства.
   В одной из последних работ автора уже рассматривались некоторые ас пеки, г этого вопроса [917 - См. подр.: Федоров А.Ю. Рейдерство и корпоративный шантаж (организационно-правовые меры противодействия). – М., 2009. – С. 378–382.], поэтому здесь отметим лишь ключевые моменты.
   Относительно роли офшорных зон в корпоративных конфликтах существуют две диаметрально противоположные точки зрения: сторонники первой отмечают положительную роль офшорных зон в корпоративных конфликтах, другие отрицательную.
   Аргументы сторонников первой точки зрения (Кузьминых А.Е., Кудишина Н.В. и др.) следующие [918 - См.: Зубарева И.Е. Россия «офшорная»: за и против // Ваш налоговый адвокат. – 2008. – № 10.]:
   офшорные зоны необходимы для того, чтобы облегчить инвестирование средств, скрыть собственника бизнеса, способствовать защите активов, так как использование офшора в некоторых случаях позволяет защититься от рейдеров, конфликта с госорганами и т. д.;
   офшоры помогают выйти на западный рынок, так как иногда российские компании не могут выйти напрямую на такой рынок. Еще одна цель – счет за границей, на который могут поступать некие средства, как в пользу бенефициара, так и в пользу его бизнеса, который скрыт от контроля российский надзорных органов.
   Аргументы сторонников мнения об отрицательной роли офшорных зон (Васильева Т.П., Попов П.А., Занкин Д.Б. и др.) следующие [919 - См.: Зубарева И.Е. Указ. соч.]: офшоры не всегда помогают в процессе инвестирования. Были прецеденты, когда власти Швейцарии отказывали российским инвесторам в приобретении предприятия только по причине неясности происхождения денежных средств. Компания, зарегистрированная на офшорной территории, не настолько прозрачна, чтобы беспрепятственно покупать предприятия на территории Европы. Кроме того, если говорить о европейском инвесторе, который имеет возможность беспрепятственно покупать на территории Европейского союза предприятия, то это, безусловно, должна быть прозрачная компания, но не офшорная без директоров, офиса и т. д. Не всякое офшорное планирование помогает инвестировать, защищать активы от рейдерства и снижать налоговую базу;
   несмотря на все существующие в России проблемы (рейдерство, разглашение коммерческой тайны, коррупция и т. д.), использование офшоров российскими собственниками бизнеса наносит вред стране. Отечественное законодательство и судебная практика идут в сторону преобладания принципа экономического факта, согласно которому офшоры уводят налоговую базу, связанную с Россией, так что этого быть не должно. Необходимо добиваться создания нормальных правил налогообложения капитала, бороться с рейдерством и в офшоры «не ходить», а «налогооблагаться» по принципу связей экономического факта с Россией.
   По нашему мнению, роль офшорных зон в защите от рейдерства весьма сомнительна. Достижение благой цели – защиты от рейдерского захвата в данном случае будет, скорее всего, служить легальным прикрытием для действий по уходу от уплаты налогов или легализации доходов, добытых преступным путем.
   Сказанное подтверждает статистика. По данным Федеральной таможенной службы, в 2010 г. признаки фирм-«однодневок» есть у 70 % участников внешнеэкономической деятельности (ВЭД). Это – 140 тыс. компаний из 200 тыс. зарегистрированных юрлиц, осуществляющих ВЭД. Три года назад «однодневок» было вдвое меньше. Как раз «однодневки» и используются для незаконного вывоза капитала. Поданным Росфиннадзора, объем вывоза средств только посредством использования поддельных грузовых таможенных деклараций составил в 2008 г. 8 млрд руб., в 2009 г. – уже 170 млрд руб., в первом полугодии 2010 г. – 124 млрд руб. Федеральная таможенная служба полагает, что эти объемы еще больше и что это только одна криминальная схема из целого набора [920 - См.: Овчинский B.C. Российская организованная преступность как форма социальной организации жизни // Российский криминологический взгляд. – 2010. – № 3. – С. 58–75.].
   Ранее мы указывали на то, что в последние годы получила распространение такая разновидность рейдерства, как криминальное присвоение права собственности на жилые помещения (квартиры). В связи с этим считаем целесообразным реализацию следующих рекомендаций по защите от такого рода действий:
   являясь собственником квартиры, важно не заключать фиктивных браков, не регистрировать на своей жилплощади малознакомых лиц, несмотря на кажущуюся материальную привлекательность подобных предложений, даже если они исходят от близких знакомых, участкового уполномоченного милиции или ответственного работника жилищно-эксплуатационной организации;
   хранить свидетельство о государственной регистрации права собственности на квартиру (долю) в надежном, недоступном для посторонних лиц месте;
   ответственно относиться к сохранности общегражданского паспорта, никогда не отдавать его в залог;
   в случае подселения временных постояльцев в квартиру обстоятельно выяснить сведения о личности «квартирантов»; исключить возможность их доступа к документам (общегражданский паспорт, свидетельство о госрегистрации права собственности на квартиру);
   регулярно проверять в жилищно-эксплуатационной организации состояние финансово-лицевого счета на квартиру;
   в случае утери или хищения общегражданского паспорта или свидетельства о госрегистрации права собственности на квартиру необходимо незамедлительно обратиться с заявлением об этом в ОВД;
   если по каким-то признакам собственник стал догадываться о предпринимаемых действиях по захвату его квартиры либо квартира противозаконным образом уже отчуждена, необходимо незамедлительно обратиться с заявлением в ОВД или прокуратуру.
   В отношении долевой собственности на квартиру есть свои особенности. Значимым препятствием незаконному отчуждению доли может служить тот факт, что любая продажа доли в общей долевой собственности не должна происходить без ведома всех ее участников. В соответствии со ст. 250 ГК РФ при продаже доли третьему лицу остальные участники долевой собственности имеют преимущественное право ее покупки по цене предложения третьему лицу. При этом извещение о намерении продать долю третьему лицу непременно должно быть составлено в письменной форме (ст. 250 ГК РФ). На практике потенциальный продавец обязан обратиться к нотариусу, который и направит данное извещение. Получив соответствующее уведомление о продаже с фиксированной ценой, сособственник доли может выкупить другую долю по цене предложения в течение месяца. В противном случае сделка состоится и будет действительна.
   Контроль за соблюдением реализации права на преимущественную покупку осуществляется ФРС. В пакете документов, подаваемых на регистрацию перехода права собственности на долю, должны находиться документы, подтверждающие направление извещения остальным совладельцам (ст. 24 Федерального закона от 21 июля 1997 г. № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним»). Регистрация права на долю происходит только при условии, что на день подачи заявления истек месяц с момента направления извещения. Если месяц не истек – регистрация приостанавливается до момента истечения указанного срока либо до получения отказа от покупки.
   Для пресечения возможных фальсификаций отказа последний должен быть оформлен у нотариуса либо в ФРС. Надо сказать, что, используя «черных» нотариусов, злоумышленники могут фальсифицировать и такой документ. Но подобные действия, как ни странно, дают преимущество другой стороне, так как являются грубым нарушением гражданского законодательства и уголовно наказуемым деянием. Оспорить легитимность такой продажи поможет банальная экспертиза на предмет подлинности подписи на отказе от покупки.
   Права сособственника, лишенного возможности совершить преимущественную покупку, защищаются в суде с помощью иска о переводе прав и обязанностей покупателя. Все необходимое, включая экспертизу, можно осуществить в рамках указанного процесса. Судебный запрос по принятому к производству делу также дает возможность получения регистрационного дела на квартиру из ФРС. Да и недействительный договор купли-продажи доли вне судебного процесса получить невозможно.
   Нельзя не упомянуть и об аресте доли (запрете на распоряжение). При наличии правовой неопределенности относительно размера доли либо оснований правомерности владения ею можно и нужно инициировать соответствующий иск и просить суд наложить запрет на распоряжение имуществом. Такие меры позволяют не только решить проблемы по существу спора, но и значительно снизить интерес к недвижимости со стороны злоумышленников. Бизнес подобных групп, как правило, рассчитан на относительно быстрое получение прибыли. Любые препятствия означают для них увеличение финансовой стоимости проекта по отъему недвижимости, что может снизить «ликвидность» ситуации вплоть до полной потери интереса к ней.
   В идеальном случае такой механизм должен применяться до первой продажи доли конфликтующим родственником. Дело в том, что взаимоотношения рейдеров с первоначальным собственником (продавцом доли) не всегда предполагают полный расчет и передачу прав до определенного этапа. В таком случае доля может и не выбыть из собственности нерадивого родственника. А достигнутые договоренности с «покупателями» будут расторгнуты.
   В целом следует стремиться к тому, чтобы режим долевой собственности с «недружественными» лицами даже не возник. А коль скоро такое случилось – инициировать его прекращение. Инструментами для этого могут служить иски о разделе имущества (в том числе наследуемого), в результате которых долевая собственность на жизненно важные объекты прекращается (ст. 252 ГК РФ).
   Эффективны также механизмы, позволяющие лишить права собственности на долю (если та незначительна) через суд (п. 4 ст. 252 ГК) с выплатой принудительной компенсации. Судебная оценка стоимости такой доли зависит от выбора применяемых методик. Например, можно оценивать объект в целом и определять стоимость доли строго пропорционально цене объекта. Перед экспертом также может стоять задача оценить именно долю, учитывая ее незначительность, невозможность выдела, из чего и выводится реальная рыночная цена. Разумеется, что в последнем случае стоимость доли будет существенно ниже, а значит, меньше будет и размер присужденной к выплате компенсации.
   Экспертами отмечается важная роль, при оставлении объекта за участником долевой собственности и применении судом принудительного выкупа прочих долей, такого обстоятельства, как существенное значение использования этой недвижимости целиком для одного из сособственников, особенно при наличии несовершеннолетних детей. Грамотная и активная позиция привлеченных в процесс органов опеки и попечительства также может быть весьма полезна [921 - См.: Глуховская Э. Осторожно: долевая собственность, или сосед-рейдер // ЭЖ-Юрист. – 2008. – № 46.].
   Таким образом, нельзя переоценить важность осмотрительности, которую должен проявить не только участник сделки, но и владелец квартиры, у которого появляется новая задача – сохранить право собственности.
   Что касается корпоративного шантажа, то гарантированных способов противодействия данному общественно опасному явлению пока не существует. Тезис о том, что маржа превыше репутации, до сих пор является весьма актуальным в нашей стране.
   Интересно, что, например, в США существует «налог на гринмэйл». В соответствии с законодательством Америки, если выкуп компанией собственных акций производится по цене выше рыночной, то сумма сверх 15 % такого превышения облагается налогом по ставке 90 %! Полагаем, что и в России следовало бы установить аналогичный налог.
   Кроме того, на Западе ни один гринмэйлер не является членом добропорядочного делового сообщества, которое рассматривает его как некий маргинальный элемент, присущий любому развитому обществу и никогда не будет иметь с ним деловых связей.
   В этом смысле в развитых государствах, помимо чрезвычайно высоких налогов на финансовые операции шантажистов, еще одним фактором, стимулирующим добропорядочное поведение, является общественное мнение, пренебрежение которым может серьезным образом повредить деловой репутации соответствующего субъекта. Мораль в качестве мощнейшего общественного регулятора способна на многое, но только не в России.
   Однако и в российских условиях противодействовать такому общественно опасному явлению, как корпоративный шантаж, все же можно. Для успешного противодействия руководителям АО необходимо знать следующее:
   во-первых, гринмэйлер всегда стремится к получению максимально возможной и скорой прибыли;
   во-вторых, этот субъект, скорее всего, будет использовать коррумпированных представителей власти (правоохранительные и судебные органы) для достижения своих целей;
   в-третьих, во многих своих действиях шантажист рассчитывает на то, что предприятие, ставшее объектом шантажа, предпочтет даже не слишком выгодные договоренности «войне», выплатив отступные;
   в-четвертых, гринмэйлер всегда использует в своей деятельности несовершенство действующего законодательства.
   Анализируя данные положения, можно сформулировать основные направления противодействия.
   Во-первых, если гринмэйл-акция затягивается, то ее инициаторы обычно теряют к предприятию интерес, если только ими не были потрачены значительные средства на покупку пакета акций.
   Во-вторых, судебные определения могут быть обжалованы и отменены. Любой судебный акт, который используется злоумышленником, поначалу производит эффект «разорвавшейся бомбы», однако впоследствии становится ясно, что проблема также может быть решена. Кстати, определение иногда оказывается поддельным.
   Если предприятие выстраивает грамотную систему противодействия, то лишь единственная категория судебных дел может быть удовлетворена в пользу шантажиста. Речь идет о делах об обязании предоставить акционеру или участнику копии документов общества. Такие иски суды удовлетворяют обычно «не глядя». Вместе с тем ничего отрицательного в этом нет. Хозяйственное общество в силу закона обязано обеспечить своим акционерам или участникам доступ к ряду документов. Остальные тяжбы, скорее всего, закончатся в пользу общества.
   Коррумпированные представители правоохранительных и контролирующих органов обычно становятся менее «активными», когда к защите интересов АО подключаются адвокаты, поскольку обе стороны осознают, что очередные «проверяющие» пришли на предприятие не только и не столько для выполнения своих прямых служебных обязанностей. Обращение же руководства АО в вышестоящие инстанции с жалобами на правомерность действий «проверяющих» способны полностью исключить деятельность последних в интересах злоумышленников.
   В-третьих, такое явление, как гринмэйл, является неотъемлемой частью жизни современного российского АО. Как правильно пишет М.Г. Ионцев: «Не стоит бояться гринмэйлера, лучше начать «атаку» на него. Эффективно используя различные уловки и юридические казусы, предприятие сможет заставить гринмэйлера начать тратить значительные средства на сохранение его пакета акций. Иными словами, все то, что использует гринмэйлер против своей жертвы, может быть использовано против него с той же эффективностью» [922 - Ионцев М.Г. Указ. соч. – С. 24.].
   Таким образом, акционерным обществам необходимо уделять особое внимание вопросам, связанным с процедурой организации общего собрания акционеров, в точности выполнять все требования законодательства, касающиеся вопросов извещения акционеров о проведении собрания, а также порядка рассмотрения требований акционеров о внесении вопросов в повестку дня собрания и о выдвижении кандидатов в управляющие и контрольные органы акционерного общества. В противном случае у стороны, осуществляющей корпоративный шантаж, всегда найдется возможность для того, чтобы отменить итоги годового собрания и созвать внеочередное собрание, на котором без особых сложностей на основании п. 8 ст. 55 Федерального закона об АО можно будет сформировать нужные агрессору параллельные органы управления.
   На годовом собрании общества, в частности, избирается совет директоров. Срыв принятия решения по данному вопросу может быть использован стороной, осуществляющей гринмэйл, в своих интересах. В п. 1 ст. 66 Федерального закона об АО сказано, в частности, что «если годовое общее собрание акционеров не было проведено в сроки, установленные п. 1 ст. 47 настоящего Федерального закона, полномочия совета директоров (наблюдательного совета) общества прекращаются, за исключением полномочий по подготовке, созыву и проведению годового общего собрания акционеров». Учитывая это, сторона, осуществляющая гринмэйл, всячески попытается сорвать годовое собрание, создавая препятствия для его проведения в надлежащие сроки и в надлежащем порядке.
   Поэтому для защиты от корпоративного шантажа руководству АО необходимо провести следующие мероприятия:
   1. Определить структуру уставного капитала: установить, какие пакеты акций находятся у руководства, работников предприятия, пенсионеров и не работающих на предприятии акционеров. Последние составляют наиболее опасную группу. Именно им в первую очередь и предлагают продать свои акции.
   2. Заранее скупить акции у миноритарных акционеров. Необходимо не забывать, что привилегированные акции становятся голосующими, если по ним не выплачиваются дивиденды.
   3. Передать акции мажоритарных акционеров номинальному держателю. Это создаст сложности для получения информации о собственниках организации и, как следствие, осложнит попытки наложения судебных арестов на акции общества [923 - См.: Гуща В. Набор средств гринмэйлера.].
   4. В случае, если контрольный пакет акций общества находится у акционера, являющегося юридическим лицом, предусмотреть в уставе положения о том, что решение вопросов, связанных с отчуждением и обременением принадлежащих данному юридическому лицу акций, относится к исключительной компетенции общего собрания акционеров.
   5. Улучшить отношение миноритарных акционеров к руководителям организации.
   6. Изучить учредительные и иные документы общества: внести необходимые изменения, проверить их на предмет наличия противоречий действующему законодательству.
   7. Ответственно подойти к разработке своих внутренних документов: положения об общем собрании акционеров, совете директоров и ревизионной комиссии, кодекса корпоративного поведения и др.
   8. Ограничить доступ к документам общества определенным крутом лиц. Обеспечить хранение протоколов общего собрания, доказательств уведомления акционеров о проведении собраний, печатей, штампов, бухгалтерской отчетности, договоров, свидетельств о праве собственности на недвижимость и др. документов общества в недоступных для посторонних местах.
   9. Перед проведением общего собрания обществу необходимо собрать информацию о точном количестве голосов, которыми обладают его акционеры, так как в определенных случаях количество акций, принадлежащих акционеру, может не совпадать с количеством принадлежащих ему голосов. Кроме того, информация о точном количестве голосов не всегда может оказаться у регистратора, который составляет список лиц, имеющих право на участие в годовом собрании акционеров. В договоре с регистратором необходимо определить, что в данные реестра включаются сведения общества, которые позволяют идентифицировать количество принадлежащих акционеру голосов. Внеся в договор с регистратором несколько уточняющих положений, общество может обезопасить себя от участия в собрании акционеров «лишних лиц».
   10. При проведении общего собрания уделить особое внимание процедуре регистрации лиц, имеющих право на участие в собрании;
   11. При проверке полномочий лиц, явившихся на собрание, определить, какими документами подтверждаются указанные полномочия. Прежде всего это касается представителей акционеров.
   12. В случае, если при регистрации представитель акционера предъявляет доверенность, оформленную ненадлежащим образом, отказывая ему в регистрации, следует снять копию с указанной доверенности и попросить предъявителя заверить ее собственной подписью. Если этого не сделать, акционер может обратиться в арбитражный суд с соответствующим исковым заявлением, к которому будет приложена надлежаще оформленная доверенность. В результате все решения собрания, на которое не допустили представителя, будут признаны судом недействительными по причине грубого нарушения прав акционера.
   Существует еще один способ воздействия на недобросовестное лицо, злоупотребляющее своими правами акционера, инициирующее заведомо проигрышные иски, направленные на дестабилизацию деятельности общества. Согласно ст. 110 АПК РФ, расходы на оплату услуг представителя, понесенные лицами, в пользу которых принят судебный акт, взыскиваются арбитражным судом с другого лица, участвующего в деле, в разумных пределах. Полагаем, что при защите своих интересов от недобросовестного акционера общество может заключать договор на оказание юридических услуг, расходы по которому в максимально возможных пределах необходимо относить на лицо, занимающееся корпоративным шантажом.
   В то же время рассмотренной проблеме необходимо уделять должное внимание и на законодательном уровне. В большинстве развитых стран мира ставки налогов на доход, полученный от «гринмэйла», настолько велики, что заниматься им легально экономически нецелесообразно. В России же корпоративный шантаж не только не запрещен, но и всячески пропагандируется как «самая эффективная форма защиты прав миноритарных акционеров». Как следствие, появился целый ряд сомнительных компаний, специализирующихся на таком «бизнесе». В связи с этим государство должно защищать интересы не только миноритариев, но и мажоритарных акционеров, способствовать развитию и укреплению экономических основ корпоративных отношений. Иначе последствия корпоративного шантажа отрицательно повлияют не только на деятельность отдельно взятого предприятия, но и негативно скажутся на экономике страны в целом, в том числе на ее инвестиционной привлекательности.
   Поэтому актуальна проработка вопроса о введении специального налога на доходы, полученные от использования тактики «гринмэйла», как, например, в США. Немаловажная проблема здесь – сложность доказывания факта шантажа (так как в ряде случаев в сокрытии информации, необходимой контролирующим органам, заинтересованы как нападающий, так и «жертва» нападения).
   Предложенные меры противодействия преступлениям в сфере корпоративных отношений не являются исчерпывающими, но они, безусловно, смогут сыграть позитивную роль в дальнейшем развитии в России цивилизованных способов получения и перераспределения контроля над хозяйствующими субъектами и (или) их активами при сохранении справедливого баланса прав и законных интересов всех участников корпоративных отношений.

Глава II Корпоративные отношения: актуальные проблемы законодательного регулирования и противодействия современным криминальным угрозам в зарубежных странах

§ 1. Особенности законодательного регулирования корпоративных отношений как правового механизма обеспечения их охраны

   Проблемам правового регулирования корпоративных отношений за рубежом (в том числе мировому историческому опыту) посвящено немалое количество научных исследований. Особенно выделяются работы Я.И. Функа, В.А. Михальченко, В.В. Долинской, В.В. Лаптева. Среди опубликованных в последние годы большой интерес для нашего исследования представляют научные труды Я.М. Гританс [924 - См.: Гоитанс Я.М. Корпоративные отношения: Правовое регулирование организационных форм. – М.: Волтере Клувер, 2005.] и В.И. Добровольского [925 - См.: Добровольский В.И. Анализ и комментарий корпоративного законодательства и судебной практики. – М.: Волтере Клувер, 2007.], в которых авторами достаточно подробно анализируется российское и зарубежное корпоративное законодательство.
   В XX в. в основном завершился процесс формирования корпоративного законодательства за рубежом, которое сейчас выделяется в отдельную отрасль гражданского законодательства. В подавляющем большинстве стран были приняты специальные законодательные и подзаконные акты, регулирующие деятельность организационно-правовых форм корпоративных отношений [926 - См.: Гританс Я.М. Указ. соч.].
   В развитии корпоративного (особенно акционерною) законодательства зарубежных стран в последнее время проявляются некоторые существенные тенденции.
   Общие и частные тенденции в развитии корпоративного законодательства
   Прежде всего наметился отход от понимания АО как объединения нескольких лиц (например, в США признается возможность учреждения корпораций открытого типа одним лицом).
   Необходимо отметить отказ от принципа специальной правоспособности, причем предмет деятельности АО (например, в США) необязательно должен указываться в уставе, а если он указывается, то значение данного устава изменяется по сравнению с тем, который существовал ранее. Суть этого изменения состоит в том, что неуказывание предмета деятельности в уставе при заключении сделки не приводит к ее недействительности, а влечет ответственность органов управления общества перед общим собранием акционеров за отход от основной деятельности данной корпорации.
   Вместе с тем сложились три основные типизированные структуры модели управления АО. В США и Великобритании применяется двухзвенная система управления: общее собрание акционеров – совет директоров; в Германии используется трехзвенная структура: общее собрание акционеров – наблюдательный совет – правление; во Франции действует смешанная система, при которой по выбору участников может применяться как двухзвенная, так и трехзвенная структура управления. При любой модели управления высшим органом управления АО признается общее собрание акционеров. Однако в последнее время наметилась тенденция к ограничению его полномочий, в частности, путем установления правила, согласно которому общее собрание акционеров может решать лишь те вопросы, которые прямо отнесены к его компетенции. Напротив, компетенция наблюдательного совета и правления расширяется, поскольку их полномочия подобным образом не ограничиваются.
   В большинстве стран установлена обязательность оплаты части уставного капитала к моменту регистрации АО, как правило 25 %.
   В стадии разработок находятся нормы, связанные с усилением контроля за финансово-хозяйственной деятельностью корпоративных форм хозяйствования. Целью данных норм является защита прав не только кредиторов, но и миноритарных участников.
   В акционерном законодательстве некоторых стран Западной Европы появились нормы социального характера. В Германии в уставе АО может быть предусмотрено избрание наблюдательного совета исключительно работниками предприятия, необязательно являющимися акционерами. Во Франции в АО ведется отчет по средствам, выделяемым на социальное развитие трудовых коллективов.
   Характерными для зарубежного корпоративного законодательства являются разработки правовых норм (прежде всего на уровне стандартов бухгалтерской отчетности – IAS и GAAP) по регулированию деятельности групп организаций, хотя в настоящее время специальных законодательных актов, регулирующих создание и деятельность именно групп организаций (например, холдингов), в большинстве стран не существует. Например, в Гражданском кодексе США предусмотрен договор о создании неинкорпорированного совместного предприятия (unincorporated joint venture), т. е. предприятия, не имеющего статуса юридического лица и являющегося договорным объединением физических, юридических лиц и капитала для совместной предпринимательской деятельности (подобно договору консорциума (лат. consortium) – временного объединения юридических, физических лиц, в том числе иностранных, для совместной предпринимательской деятельности, требующих значительных объемов инвестиций).
   Специалистами отмечается главная отличительная особенность зарубежного корпоративного законодательства по сравнению с российским – его высокая детализированность, выражающаяся в многочисленных описаниях различных аспектов создания и деятельности АО, сложившаяся в результате многочисленных судебных прецедентов [927 - См.: Гританс Я.М. Указ. соч.].
   При дальнейшем совершенствовании отечественного корпоративного законодательства следует учесть прогрессивный опыт зарубежных стран в данном вопросе. В вопросе корпоративного законодательства не стоит полагаться на «особый исторический путь» России, имея в виду, что на протяжении более полувека у нас практически отсутствовало предпринимательское и корпоративное право.
   Как справедливо замечает В.И. Добровольский, «современное корпоративное право России – это не тот объект, который можно “до основания разрушить, а затем”, используя принцип “хотели как лучше, а получилось как всегда”, производить смелые эксперименты. Россия – часть Европы и находится не в безвоздушном пространстве. Ее законодательство обязано вписываться в общую европейскую концепцию. Предприниматель из Европы, ведущий бизнес в России, не должен чувствовать себя в нашей стране в каком-то особом правовом поле. То же относится к российскому предпринимателю, сталкивающемуся с необходимостью применения корпоративного законодательства стран ЕС» [928 - См.: Добровольский В.И. Указ. соч.].
   Римский договор 1957 г. об учреждении Европейского экономического сообщества предусмотрел создание общего рынка стран-участниц, снятие количественных ограничений на ввоз и вывоз товаров, отмену таможенных сборов. Становление общего рынка проходило в несколько этапов. Подписание в 1991 г. Маастрихтского договора о создании Европейского союза повлекло за собой закрепление единого внутреннего рынка стран-участниц.
   Некоторые из высших органов ЕС – Совет и Комиссия имеют право издавать нормативные правовые акты: регламенты, директивы, решения, рекомендации и заключения. Регламенты служат актами прямого действия и обязательны для каждого государства – члена ЕС. Директивы содержат обязательные положения для государств, которым они адресуются, и реализуются на основании правовых актов, издаваемых этими государствами. Решения обязательны лишь для субъектов, которым они адресованы. Рекомендации и заключения не носят императивно обязывающего характера.
   Россия является участницей региональных соглашений. Так, имеется ряд соглашений, касающихся торговли, заключенных в рамках СНГ. Действуют межгосударственные соглашения по вопросам торговли с различными странами.
   С момента образования Европейского экономического сообщества начался и усиленно идет процесс унификации правовых норм, регулирующих отношения в сфере создания и деятельности юридических лиц.
   Перед ЕС в настоящее время стоят следующие цели в области унификации корпоративного права:
   1) создание общей основы и прозрачности устава компаний, структуры их капитала и корпоративного управления;
   2) понятность и прозрачность финансовой отчетности компании относительно ее финансового положения;
   3) раскрытие информации компанией в случае привлечения средств инвесторов.
   Унификация данных правовых норм происходит посредством директив, принимаемых Советом министров ЕС, которые содержат общие принципы и нормы, подлежащие применению и более детальному регулированию в национальном законодательстве отдельных государств – членов Европейского союза [929 - См.: Хартли Т.К. Основы права Европейского сообщества / Пер. с англ. В.Г. Бенды. – М., 1998. – С. 222–236.].
   С 1968 г. Европейским сообществом принято 12 директив по праву компаний, большинство которых касается вопросов создания и деятельности ООО и ОАО.
   Корпоративное законодательство в странах Европы строится именно в рамках данных директив ЕС. Директивы направлены на создание унифицированных норм корпоративного законодательства государств – участников ЕС. В частности, Первая директива ЕС от 9 марта 1968 г. № 68/151 унифицировала подходы к информации акционеров, контролю за образованием АО и случаям признания их недействительными, а также к вопросам действительности обязательств, принятых органами АО. Вторая директива ЕС от 13 декабря 1976 г. № 76/91 направлена на унификацию законодательства об образовании АО и изменении их уставного капитала. Третья директива ЕС от 9 октября 1978 г. № 78/855 регулирует вопросы слияния АО. Четвертая директива ЕС от 25 июля 1978 г. № 78/660 регулирует порядок ведения и представления ежегодной отчетности АО. Шестая директива ЕС от 17 декабря 1982 г. № 82/891 регламентирует вопросы разделения АО. Седьмая директива ЕС от 13 июня 1983 г. № 83/349 устанавливает порядок составления консолидированной отчетности АО. Восьмая директива ЕС от 10 апреля 1984 г. № 84/253 устанавливает квалификационные требования, предъявляемые к аудиторам (ревизорам) АО. Одиннадцатая директива ЕС от 21 декабря 1989 г. № 89/666 регулирует порядок опубликования документов и сведений в связи с созданием иностранными компаниями своих филиалов на территории государств – участников ЕС. Двенадцатая директива ЕС от 21 декабря 1989 г. № 89/667 регламентирует порядок введения во всех государствах – участниках ЕС обществ с ограниченной ответственностью с одним участником. ЕС также был принят ряд документов по установлению единых требований обращения ценных бумаг (директивы ЕС от 5 марта 1979 г. № 79/279; от 17 марта 1980 г. № 80/390; от 5 февраля 1980 г. № 82/121).
   В соответствии со ст. 77 Соглашения о создании Европейской экономической зоны, новая редакция которого была подписана в мае 1992 г. и вступила в силу 1 января 1994 г., директивы ЕС по праву компаний подлежат обязательному инкорпорированию в национальное законодательство.
   Первая директива по корпоративному праву – Директива о публичности (с поправками) [930 - См.: First Company Law Directive 68/151/EEC of March 9, 1968, OJ 1968 L 65/8, the «Publicity Directive», as amended.] – отражает континентальную правовую традицию, заимствованную из немецкой структуры торгового реестра. Ее основной чертой является то, что только после регистрации компания автоматически становится компанией с ограниченной ответственностью, т. е. юридическим лицом.
   Согласно европейскому законодательству, юридическая сила торгового реестра состоит в том, что прекращение полномочий руководящих органов общества не имеет юридической силы в отношении третьих лиц, которые не информированы об этом в отсутствие записи в реестре. Руководитель, срок полномочий которого закончился, но записи об этом нет в реестре, может по-прежнему законно связывать компанию обязательствами. И напротив, занесенные в реестр факты должны учитываться, и на них могут полагаться действующие добросовестно третьи лица.
   Для подтверждения полномочий руководящих органов, зарегистрированных в реестре, не нужно представлять доверенности или решения общего собрания (наблюдательного совета). Компания предоставляет любым лицам возможность бесплатно ознакомиться с записями в реестре, с основными документами компании (устав). Кроме того, все записи в реестре подлежат публикации в официальном издании.
   На бланках компании должна раскрываться информация о правовой форме компании, ее местонахождении, а также о реестре, в котором она зарегистрирована, и о регистрационном номере.
   Страны ЕС вправе вводить собственные дополнительные требования по раскрытию информации. В Германии требуется указывать имена всех руководителей, а во Франции – размер уставного капитала компании. С 1 января 2007 г. государства-участники должны обеспечивать опубликование записей в реестре в электронной форме [931 - См.: Добровольский В.И. Указ. соч.].
   В ЕС имеется градация компаний на публичные и непубличные. Публичными компаниями с ограниченной ответственностью являются компании, которые имеют право выпускать акции на предъявителя и иметь листинг на фондовых биржах.
   Для того чтобы было понятно, кто является владельцем компании и имеет право определять основные решения компании, в странах ЕС разработаны требования об уведомлениях и публикациях относительно того, какие доли в процентах от общего числа акций дают право вето против квалифицированного большинства, какая доля необходима для получения большинства или квалифицированного большинства голосов.
   В ЕС установлены специальные пороги в 5, 10, 20, 33 (И), 50, 66 (%) процентов голосов, в случае изменения которых в большую или меньшую сторону требуется уведомлять надзорный орган в области рынка ценных бумаг и публиковать эти данные. Неуведомление означает лишение права голоса.
   Согласно Директиве ЕС об инсайдерской деятельности и о манипулировании рынком (Insider and Market Manipulation Directive) необходимо публиковать данные о любых крупных покупках и продажах акций компании членами ее руководства и членами их семей.
   Директива ЕС о поглощении (Takeover Directive) включает такие меры, как раскрытие деталей предложения; мнение о поглощении руководства компании; право акционеров проводить голосование по вопросам о противодействии поглощению; приобретение акций одной категории по одинаковой цене. Главное обязательство состоит в обязанности предложить выкупить все акции компании, если акционер прямо или косвенно владеет контролирующим пакетом акций.
   В связи с тем что Россия является частью Европы, необходимо учитывать общие тенденции в развитии корпоративного законодательства стран ЕС и использовать наиболее передовые наработки в этом вопросе в целях реформирования и совершенствования собственного корпоративного законодательства.
   Система права, характерная для Великобритании и США, характерна для многих европейских и иных стран мира, поскольку долгое время главенствовала в них. Эта система права именуется англосаксонской. Как правило, наибольшее влияние эта система имеет в государствах, являвшихся частью Великобритании, английскими колониями или иным образом находившихся под ее влиянием. Законодательство ряда государств этой системы имеет общие черты, в том числе это касается и вопроса регулирования корпоративных отношений.
   К англосаксонской системе права относятся США, Великобритания, Новая Зеландия, Австралия. Корпоративные нормы Великобритании и США оказывают существенное влияние на развитие права в целом мире [932 - См.: Хужокова И.М. Корпоративное право Российской Федерации: курс лекций: учебное пособие для вузов. – М.: Изд-во «Экзамен», 2007. – С. 332.].
   Для государств с англосаксонской системой права характерна подробная регламентация правового положения корпораций, развитая система видов корпоративных субъектов и их организационно-правовых форм.
   Что касается Великобритании, то корпоративное право представляет собой в данной стране довольно специфическую отрасль права. Правовое регулирование корпоративных отношений действует в основном в виде ряда законодательных актов о компаниях. Правовая доктрина Великобритании относительно статуса некоторых компаний несколько раз корректировалась, а законодательство претерпевало существенные изменения.
   Относительно исторических закономерностей развития корпоративных отношений следует особое внимание обратить на развитие институтов корпоративного права Великобритании, которое оказало влияние на развитие корпоративных отношений во всем мире. Объективной причиной этого было бурное развитие экономических отношений в Великобритании в начале XX в. Буржуазные отношения стали быстро развиваться и заложили основу корпоративных отношений.
   Политику Великобритании в отношении корпораций можно условно разделить на три периода: довоенный, послевоенный и современный. Наибольшее количество изменений корпоративные отношения претерпели в послевоенный период (имеется в виду Вторая мировая война). Именно тогда большинство отраслей промышленности, представлявших интерес для государства, было национализировано. В последующем Великобритания отказалась от такой политики, и сфера частного интереса вновь была расширена.
   В Великобритании корпоративное законодательство включает Закон о компаниях 1985 г. (ранее действовал Закон о компаниях 1948 г.; с изменениями 1967,1976,1980,1981 гг.); Закон о партнерстве 1907 г.; Закон о партнерстве с ограниченной ответственностью 1907 г.; Закон о сделках с ценными бумагами участников компании 1985 г.; Закон о промышленном развитии 1968 г.; Закон о слиянии компаний 1985 г.; Закон о торговых наименованиях 1985 г.; и др.
   Особое место среди нормативных правовых актов Великобритании, направленных на регулирование корпоративных отношений, занимает Закон о компаниях 1985 г. Этот документ является поистине рамочным документом, основой всех корпоративных отношений в Великобритании. Значение этого документа для английских компаний трудно переоценить. Закон о компаниях представляет собой консолидированный нормативный правовой акт достаточно большого объема, регулирующий правовой статус корпоративных субъектов. Закон устанавливает виды корпоративных субъектов и основы их правоспособности, порядок образования и участия в них, основы регулирования имущественных отношений корпораций и компетенцию органов управления корпорацией.
   Закон о промышленном развитии 1968 г. призван оказывать помощь корпорациям приоритетных для государства отраслей хозяйственной деятельности, способствовать поддержанию частной инициативы. В рамках этого Закона также производится оказание помощи, в первую очередь материальной, корпорациям, расположенным в районах с неудачной для предпринимательской деятельности данного направления ситуацией.
   Основные организационно-правовые формы корпоративного бизнеса Великобритании: партнерство с неограниченной ответственностью участников (general partnership) – аналог полного товарищества (в Великобритании не является юридическим лицом); партнерство с ограниченной ответственностью участников (limited partnership) – аналог коммандитного товарищества; компания с ограниченной ответственностью по номинальной стоимости а кии и/па я участников (a company limited by shares); компания с ответственностью, ограниченной участниками суммой гарантий (a company limited by guarantee); компания с неограниченной ответственностью участников (an unlimited company). Компании могут быть публичными и частными. В публичных компаниях обязателен минимальный размер уставного капитала с указанием на то, что компания является публичной, передача акций в публичных компаниях является свободной, в частных компаниях – только своим акционерам, а третьим лицам – только с согласия акционеров.
   Наибольшей популярностью в Великобритании пользуются в настоящее время компании с ограниченной ответственностью, которые в целом аналогичны российским и действуют в соответствии с теми же принципами.
   Одним из достижений английского корпоративного права следует считать разработку теории акционерного права, которое трактовалось весьма разнообразно. Первоначально, например, исполнительные органы рассматривались как представители корпораций, а сами АО уравнивались с общими собраниями акционеров. В настоящее время в Великобритании принято разделять эти субъекты.
   В США отсутствует корпоративное законодательство на федеральном уровне, вместе с тем обращение ценных бумаг регулируется федерацией (Закон о ценных бумагах 1933 г.; Закон об обращении ценных бумаг 1934 г.). Создание и функционирование корпоративных организационно-правовых форм регламентируются законами штатов и Законом о партнерстве 1969 г. В штате Нью-Йорк действует Закон о предпринимательских корпорациях 1963 г.; в штате Делавер – Общий Закон о корпорациях штата Делавер 1967 г.; в штате Калифорния – Общий Закон о корпорациях 1977 г.; в штате Колорадо в 1968 г. был принят Закон о компаниях с ограниченной ответственностью. Законы о компаниях с ограниченной ответственностью существуют во многих штатах США. При этом в основе законов о предпринимательских корпорациях большинства штатов США лежит примерный закон о предпринимательских корпорациях 1969 г. (с поел. изм. 1984 г.), принятый Американской ассоциацией юристов.
   Основные организационно-правовые формы корпоративного бизнеса в США: партнерство с неограниченной ответственностью участников (general partnership) – аналог полного товарищества (в США – не является юридическим лицом); партнерство с ограниченной ответственностью участников (limited partnership) – аналог коммандитного товарищества; компания с ограниченной ответственностью (limited liability company); корпорация – аналог акционерного общества: корпорации открытого типа, или публичные корпорации (publicly held corpora (ion), и корпорации закрытого типа (close corporation). Корпорации открытого типа включают: муниципальные корпорации, районные корпорации, «корпорации, учрежденные для общественных нужд».
   В целом типы корпоративных организаций, а также принципы их деятельности в США и Великобритании совпадают. Корпоративные организации играют большую роль в общественной и экономической жизни общества. Частный бизнес занимает ведущее место в экономике США и Великобритании.
   Условно все организации США и Великобритании можно разделить на две группы: товарищества и корпорации. Корпорациями принято называть наиболее крупные организации, товарищества относятся к более мелким субъектам предпринимательской деятельности.
   Товарищества действуют в соответствии с теми же принципами, на которых основаны отношения товарищества и в России. Товариществами признаются объединения нескольких предпринимателей, носящие срочный характер, имеющие уставный капитал, устав, соглашение о разделе капитала между участниками и действующие по принципу неограниченной ответственности хотя бы одного из товарищей. Такая организационно-правовая форма бизнеса, как товарищество, сейчас не очень популярна в США и Великобритании, как правило, товариществу предпочитают ООО или АО. В настоящее время товарищества действуют как объединения нескольких лиц, как правило в виде семейных предприятий.
   В настоящее время, выделяют следующие виды товариществ [933 - См.: Хужокова И.М. Указ. соч. —С. 335.].
   1. Unlimited Partnership в Великобритании или General Partnership в США представляют собой аналоги полного товарищества в России. В Великобритании положение товариществ определяется Законом о товариществах 1890 г.; как правило, полное товарищество состоит из ограниченного количества членов, число которых, например в Великобритании, не может быть более 20 человек. В отличие от отечественного законодательства, англосаксонская система права не признает за полным товариществом статуса юридического лица.
   2. Limited Partnership представляет собой коммандитное товарищество с обычными для него условиями участия. В Великобритании статус коммандитных товариществ устанавливается Законом о товариществах с ограниченной ответственностью 1907 г.
   3. Master Limited Partnership представляет собой смесь товарищества и АО. Данная организация, кроме того что учреждается товарищами, чья ответственность является неограниченной, наделяется правом выпускать акции.
   Что касается крупных корпораций, то в США и Великобритании принята различная терминология. Эти организации в США называют corpora lion, в Великобритании принято называть их company.
   Процесс создания таких организаций дороже и более длителен, их структура сложнее, чем у товариществ. Среди корпораций выделяют также несколько видов.
   К ним, в частности, относят Private Limited Company в Великобритании, которые являются аналогом Close Corporation в США и общества с ограниченной ответственностью закрытого типа в России.
   Public Limited Company представляет собой открытое общество.
   В корпоративном законодательстве Великобритании и США под понятием «основное и дочернее (зависимое) общество» также используется термин «холдинг» (holding — в пер. с англ. «владеющий, держащий»). Правовое регулирование деятельности холдингов в странах Европы и США осуществляется в рамках действующих акционерных законодательств.
   В Германии в 1937 г. был принят Закон об АО, который действовал до 60-х гг. как в довоенной, так и послевоенной Германии, причем в период существования ГДР данный закон применялся на ее территории. В настоящее время в Германии действует Закон об АО (Акционерный закон) от 6 сентября 1965 г. (с поел. изм. 1985, 1988, 1990 гг. и др.). В 1980 г. в Германии (ФРГ) был принят Закон об ООО.
   Основными организационно-правовыми формами корпоративного бизнеса Германии являются: полное товарищество (offene Handelsgesellschaft) – не является юридическим лицом; коммандитное товарищество (Kommandit-gessellschaft); ООО (Gessellschaft mit beschrankter Haftung – GmbH); AO (Aktiengessellschaft – AG); коммандитное товарищество на акциях. Внутренние отношения между собственниками и наемным персоналом регулируются Кодексом наилучшей практики германского корпоративного управления 2000 г. В немецком акционерном законодательстве также введено понятие «concern» – аналог российского понятия «основное и дочернее (зависимое) общества».
   Основу корпоративного законодательства Франции составляют Закон о торговых товариществах от 27 июля 1965 г. (с поел. изм. от 11 июля 1985 г.) и Декрет о торговых товариществах 1967 г., являющийся частью Закона о торговых товариществах.
   Основными организационно-правовыми формами корпоративных отношений в корпоративном законодательстве Франции являются: полное товарищество (societe en nom collective); простое коммандитное товарищество (societe en commandite simple); ООО (societe a responsabilite limitee – SARL); AO (societe anonyme – SA) – обычное, не пользующееся общественными сбережениями и пользующееся общественными сбережениями; акционерно-коммандитное общество; АО упрощенного типа; ООО, принадлежащее одному лицу. В целях регулирования отношений между юридически независимыми, но экономически взаимосвязанными юридическими лицами во французском акционерном законодательстве введено понятие «группа» (groupe), во многом аналогичное российскому понятию «группа лиц».
   Характерной чертой законодательства Франции о хозяйственных товариществах является сосредоточение большого внимания на ответственности хозяйственных субъектов. Например, Закон о торговых товариществах 1965 г. включает в свою структуру составы нарушений корпоративного законодательства. Особое внимание уделяется также осуществлению контрольной деятельности в отношении корпораций, как со стороны вкладчиков, так и со стороны государства.
   Современные корпоративные отношения в различных государствах имеют, с одной стороны, тенденцию к сближению. С другой стороны, многие правовые системы различных государств развивались в рамках одной системы и разделились позже. В основном это связано с наличием в прошлом большого количества колоний, являющихся в настоящее время самостоятельными организациями.
   Классическим примером такого государства является Индия, в прошлом английская колония. На правовые нормы индийского законодательства большое влияние было оказано именно со стороны английского права, в результате чего «в Индии осуществилась настоящая рецепция английского права» [934 - Правовые системы стран мира: Энциклопедический справочник. – 3-е изд., перераб. и доп. / под ред. А.Я. Сухарева. – М.: Норма, 2003.].
   В Японии корпоративное законодательство включает в себя Торговый кодекс 1899 г. (с поел, изм.) и Закон о компаниях 1951 г., и предусматривает две основные организационно-правовые формы корпоративных отношений: компания с ограниченной ответственностью (limited liability corpora (ion – yugen kaisha Y.K.) и AO (joint stock corpora (ion – kabushiki kaisha K.K.). Внутренние отношения между собственниками и наемным персоналом регулируются Принципами корпоративного управления 1997 г.
   В Китае гражданские правоотношения регулируются Основами гражданского законодательства, наряду с ними действует ряд отдельных законодательных актов.
   В КНР 29 декабря 1993 г. был принят аналогичный японскому Закон о компаниях, согласно которому основными корпоративными организационно-правовыми формами являются акционерная корпорация и компания с ограниченной ответственностью.
   В КНР принято делить всех субъектов хозяйственной деятельности на несколько видов. К таким субъектам относятся государственные предприятия, коллективные предприятия, частные предприятия, совместные предприятия с китайским и иностранным капиталом, предприятия иностранного капитала, крестьянские паевые и кооперативные предприятия.
   Коллективные предприятия делятся на:
   городские;
   волостные;
   деревенские.
   Общим для них является то, что все они являются предприятиями коллективной собственности.
   Что касается частных предприятий, то они делятся на:
   самостоятельные;
   артельные;
   предприятия и компании с ограниченной ответственностью; акционерные компании с ограниченной ответственностью.
   В зависимости от субъекта собственности выделяют предприятия китайские, совместные и предприятия иностранного капитала.
   Корпоративное законодательство Республики Корея базируется на Торговом кодексе и Законе о налоге на корпорации 1970—1980-х гг. и регулирует основные формы корпораций – корпорации с ограниченной ответственностью и акционерные корпорации. Внутренние отношения между собственниками и наемным персоналом регулируются Кодексом наилучшей практики корпоративного управления 1999 г.
   Довольно оригинальное явление представляет собой гражданское право Израиля. Особенность его в том, что, находясь в различные периоды истории в составе самых различных государств и в то же время обладая собственной сильной традицией, израильская правовая система приобрела во многом синтетический характер. На развитие права Израиля большое влияние оказали: английское право (в период английского мандата), право Османской империи, частью которой в свое время был Израиль, французское законодательство (рецепция которого происходила в Османской империи), религиозные нормы.
   Наибольшее влияние на законодательство Израиля оказало право Великобритании, в особенности это касается корпоративного права, в том числе его подотрасли – акционерною права. Право Израиля восприняло английские прецеденты в качестве источника права. Английские судебные решения до сих пор используются при толковании правовых норм права компаний [935 - См.: Хужокова И.М. Указ. соч. – С. 338.].
   Много изменений претерпело гражданское право Кубы. Условно периоды развития и изменения можно разделить на три периода:
   буржуазный;
   революционный;
   современный.
   Право Кубы долгое время находилось под влиянием испанского права. Основным источником гражданского права Кубы является Гражданский кодекс. Первый ГК имел буржуазный характер и был составлен главным образом под влиянием испанских норм гражданского права. В нем провозглашалась свобода частной собственности, свобода договора и другие аналогичные буржуазные принципы.
   Подробное правовое регулирование корпоративных отношений осуществлялось на Кубе при принятии там испанских нормативных правовых актов, в частности Гражданского и Торгового кодексов. Определенные изменения в правовой системе были произведены после принятия в 1940 г. демократической Конституции.
   В 1959 г. в Кубе произошла революция (руководители революционного движения – Фидель Кастро и Эрнесто Че Гевара). Гражданское законодательство в этот период претерпело значительные изменения, действие ГК было ограничено рядом революционных нормативных актов, в первую очередь это относилось к правовому регулированию «священной и неприкосновенной» частной собственности [936 - Там же. – С. 339.].
   Коротко можно описать изменения законодательства Кубы следующим образом: государство уже в 1959 г. установило контроль над всеми капиталистическими предприятиями страны, ограничивая (в общественных интересах) действие частного предпринимательства, а также контроль над ценами, оборотом валюты, внешней торговлей. В 1959–1961 гг. проводится национализация сначала предприятий и имущества американских граждан, затем сахарных заводов, фабрик, железных дорог и других промышленных и торговых предприятий.
   В послереволюционный период практически до начала 1990 г. на Кубе отсутствовала система частных хозяйственных субъектов умеющих признаки корпораций. Экономика была плановой и централизованной. Все основные ресурсы и средства производства были сосредоточены в руках государства, оно играло ведущую роль в планировании и управлении экономическими процессами. Таково было положение до 1992 г., когда в Конституцию Кубы, были внесены изменения, целью которых был постепенный переход крыночным отношениям. Сфера частной инициативы была существенно расширена: разрешено было создание совместных предприятий, привлечение иностранных инвестиций, кооперация и т. д.
   Закон об иностранных инвестициях 1995 г. существенно расширил права хозяйственных субъектов и заложил основы правового статуса иностранных инвесторов. До сих пор на острове отсутствует законодательство о банкротстве.
   Особенностью гражданского права Египта является то, что оно находится под влиянием двух далеко не однородных течений. С одной стороны, ему свойственно тяготение к французской системе права (Египет находился долгое время под влиянием Франции), а с другой стороны – тяготение к нормам мусульманского права. Согласно общему принципу правоприменения, в Египте применяются гражданские законы, в случае пробела – обычаи, в случае отсутствия обычая – мусульманское право. Таким образом, мусульманское право хотя и применяется только в случае существенного пробела в законодательстве, но также является источником корпоративного права. В то же время в стране в последние десятилетия усиливается ориентация на Европу.
   В Египте принят целый ряд законодательных актов, затрагивающих различные аспекты корпоративного права, в том числе Закон о компаниях, Закон о торгах, Закон о лизинге, Патентный закон, Закон об авторском праве, Закон о торговых марках, Торговый кодекс, Закон о публичных предприятиях, Закон о стимулировании и гарантиях иностранных инвестиций, Закон о банках и др. В целом система корпораций Египта соответствует европейской модели.
   Что касается государств – бывших членов СССР, то после распада Советского Союза в основном тенденции их законодательств были направлены на либерализацию экономики, во многих странах были приняты новые законы, проводящие ориентацию на образование свободного рынка и сужающие государственное регулирование экономии!. Не является исключением и Грузия.
   В Грузии был принят новый ГК в 1997 г. Этот документ очень близок к аналогичным документам государств Европы. ГК Грузии характерен тем, что не содержит положений о коммерческих организациях и индивидуальной предпринимательской деятельности, поскольку законодатель четко разделяет торговое и гражданское право.
   ГК состоит из шести книг, которые делятся на разделы. Один из разделов посвящен лицам, участвующим в гражданских правоотношениях. Юридические лица согласно ГК делятся на лиц публичного и частного права. ГК не рассматривает юридических лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность, отсылая к Закону о предпринимателях.
   Начиная с 1990 г., был принят ряд законопроектов о предпринимательской деятельности, в том числе о корпоративных субъектах: Закон о ценах и основах ценообразования 1993 г.; Закон о деятельности коммерческих банков 1995 г.; Закон об иностранных инвестициях 1995 г.; Закон о производстве по делам о банкротстве 1996 г.; Закон о поощрении и гарантиях инвестиционной деятельности 1996 г.; Закон о монополистической деятельности и конкуренции 1996 г. и др. [937 - См. подр.: Хужокова И.М. Указ. соч. —С. 341.].
   Особое значение для хозяйственных товариществ и обществ имеет Закон о предпринимателях 1994 г. В соответствии с ним предпринимательская деятельность осуществляется частными субъектами. В Законе даются основные организационно-правовые формы хозяйственной деятельности корпоративных субъектов, основные правовые категории, порядок учреждения и деятельности корпораций и т. д. Осуществление предпринимательской деятельности корпорациями возможно в Грузии в следующих формах: общества с солидарной ответственностью; коммандитного общества;
   ООО;
   АО;
   кооператива.
   Таким образом, основными организационно-правовыми формами корпоративных отношений в рамках одной организации в зарубежном корпоративном законодательстве являются следующие:
   товарищество (партнерство) – Франция, Германия, Великобритания;
   компания, корпорация, ООО – Франция, Германия, Великобритания, США, Япония;
   акционерная компания, корпорация, общество – Франция, Германия, Великобритания, США, Япония, Республика Корея, КНР.
   Корпоративного законодательства на уровне групп организаций в явном виде за рубежом практически не существует, и основные направления его развития находятся в рамках совершенствования, изменения и дополнения действующей системы корпоративного законодательства на уровне отдельно взятой организации.
   В настоящее время, по утверждению экспертов, одной из стран, имеющих наиболее передовое и эффективное корпоративное законодательство, считается Германия [938 - См.: Добровольский В.И. Указ. соч.]. В связи с этим целесообразно рассмотреть некоторые позитивные аспекты законодательства этой страны в сравнении с корпоративным законодательством России с целью выработки представления о возможных путях реформирования последнего. Кроме того, представляет интерес для изучения концепция корпоративного законодательства Нидерландов, Финляндии и ряда других стран. Заметим, что рассмотрение корпоративного законодательства указанных государств, безусловно, заслуживает отдельного внимания. Нами же будут рассмотрены лишь отдельные положения законодательства названных государств в сфере регулирования корпоративных отношений, имеющие непосредственное отношение к теме нашего исследования.

   Государственная регистрация общества
   После того как учредителями подписан договор о создании общества и утвержден устав, начинается этап государственной регистрации общества.
   Говоря о регистрации корпораций в зарубежных странах, можно выделить по крайней мере две модели такой регистрации: континентальную и англо-американскую.
   Первая модель, присущая европейским странам (Германия, Италия, Бельгия, Франция, Люксембург), характеризуется системой предварительной проверки законности создания корпорации. Ее отличает система материального и формального контроля, а также более сложный, требующий значительных затрат времени и финансов подход к образованию коммерческой организации. Вместе с тем гарантируется законность создания корпорации. Все субъекты торгового права (включая граждан, имеющих статус коммерсанта) подлежат внесению в торговые реестры.
   Коммерческие организации считаются созданными с момента их регистрации в торговом реестре (в России аналогичное правило).
   По законодательству большинства европейских государств, в отличие от России, учредительные документы коммерческих организаций (устав или учредительный договор) должны быть нотариально удостоверены, а сам порядок учреждения проверяется специальными ревизорами учреждения (аудиторами), которые должны представить в суд и в торгово-промышленные палаты отчеты о правильности учреждения организации. Законы, регулирующие порядок создания коммерческих организаций, предусматривают случаи, когда отчеты ревизора учреждения являются обязательными [939 - См. подр.: Гританс Я.М. Указ. соч.].
   Важным условием создания любой коммерческой организации во Франции является публикация сообщения о ее создании в специальном официальном издании, которое распространяется по всем торгово-промышленным палатам Франции, а членство в этих палатах является обязательным для всех коммерсантов.
   Материальная проверка поданных на регистрацию документов во Франции ранее отсутствовала: по Закону о торговых компаниях 1966 г. учредители и первые члены исполнительных и наблюдательных органов должны были составить и подписать документ, который назывался «декларация о соответствии» (declaration de conformite). В ней содержалась информация обо всех проделанных операциях и заявление учредителей об отсутствии нарушений законодательства при создании компании. За недостоверность сведений в данном заявлении учредители несли гражданскую и уголовную ответственность. Законом от 11 февраля 1994 г. «декларация о соответствии» была отменена. Этим же законом была расширена компетенция торгового суда по проверке документов, представляемых для регистрации и внесения сведений об этом в торговый реестр. С момента внесения записи в торговый реестр коммерческая организация считается созданной, а коммерсант-гражданин вправе осуществлять коммерческую деятельность.
   Торговый реестр является публичным и открытым. Информация о зарегистрированных лицах публикуется в Официальном бюллетене гражданских и коммерческих объявлений.
   В соответствии с Законом Финляндии об обществах, который вступил в силу 1 сентября 1997 г. [940 - См.: The New Finnish Companies Act. – Helsinki, 1997.], в процессе регистрации проверяется, не является ли предложенное наименование общества идентичным какому-либо из существующих наименований компаний или товарных знаков, занесенных в Торговый реестр Национального правления патентов и регистраций. Интересно, что такой анализ можно самостоятельно осуществить заблаговременно, воспользовавшись специальным Индексом наименований.
   В России при государственной регистрации общества не осуществляется проверка наименования компании на идентичность с другим наименованием или товарным знаком уже существующей, зарегистрированной компании.
   Действующее российское законодательство позволяет осуществить государственную регистрацию юридического лица в той же организационно-правовой форме, с тем же фирменным наименованием и по тому же адресу, где находится выбранная для рейдерского захвата организация, которой, в свою очередь, принадлежит интересующий рейдеров объект недвижимости. Данная схема использует правовой пробел, который должен был бы заполнить специальный федеральный закон о порядке регистрации и использования фирменных наименований, принятие которого прямо предусмотрено ст. 54 ч. 1 ГК РФ. Пункт 4 указанной статьи говорит о том, что юридическое лицо, являющееся коммерческой организацией, должно иметь фирменное наименование и юридическое лицо, фирменное наименование которого зарегистрировано в установленном порядке, имеет исключительное право его использования. Однако такая процедура не нашла соответствующего отражения в принятом в августе
   2001 г. Федеральном законе «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей», поскольку в целом не соответствовала заявленной на тот период программе снижения административных барьеров.
   Данное обстоятельство вызывает недоумение. В результате отсутствия такой проверю! достаточно часто регистрируются «юридические лица – клоны», которые затем используются для совершения преступлений под прикрытием широко известного наименования «клонируемой» компании. В связи с этим необходимо незамедлительно внести в законодательство соответствующие нормы, аналогичные действующим в Финляндии и ряде других развитых стран мира.
   Необходимо на законодательном уровне (Закон о государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей) определить: порядок государственной регистрации фирменных наименований; основания отказа в государственной регистрации фирменного наименования, при этом отказ в государственной регистрации фирменного наименования должен влечь за собой отказ в регистрации юридического лица, изменений в учредительные документы. На стадии государственной регистрации коммерческих организаций, а также государственной регистрации изменения их учредительных документов в части фирменного наименования регистрирующий орган должен проверять соблюдение требований п. 3, 4 ст. 1473, п. 3 ст. 1474 ГК РФ. При выявлении фактов нарушения указанных правовых норм регистрирующий орган должен выносить отказ в государственной регистрации. В связи с этим считаем необходимым дополнить ст. 23 Федерального закона «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» положением об отказе в государственной регистрации по причине несоответствия фирменного наименования коммерческой организации требованиям ГК РФ.
   Представляет интерес порядок выпуска акций в обращение.
   Закон Германии об АО от 6 сентября 1965 г. (далее – Закон Германии) подразделяется на четыре книги, состоящие в общей сложности из 448 параграфов. Таким образом, как справедливо заметил В.И. Добровольский, проработанность немецкого закона, его детальная регламентация выгодно отличается от российского [941 - См.: Добровольский В.И. Указ. соч.].
   В Законе Германии имеется градация обществ на общества с правом продажи акций на бирже и общества без такого права (§ 3 ч. 1 Книги 1).
   В российском законе отсутствует градация АО на общества с правом продажи акций на бирже и общества, не имеющие такого права, в то время как очевидно, что требования к первым должны быть гораздо более жесткими.
   Минимальная сумма уставного капитала АО в Германии – 50 тыс. евро (§ 7 ч. 1 Книги 1).
   В отличие от закона России, в Германии согласно § 8,10 ч. 1; § 67, 68 ч. 2 Книги 1 акции могут выпускаться с номинальной стоимостью либо без указания стоимости (с указанием доли в уставном капитале). Акции подписываются и являются документом. Акции могут быть именными и на предъявителя. Номинальными держателями акций и их хранителями являются, как правило, кредитные организации.
   В Финляндии сразу после регистрации общества совет директоров обязан опубликовать реестр акций (osakeluettelo) с перечнем всех акций общества, датой выпуска каждой акции, именем и адресом каждого акционера.
   Все акции общества являются именными, выпуск акций на предъявителя Законом об обществах не предусматривается. Названное в акции лицо или его индоссат могут передать акцию по бланковому индоссаменту путем учинения передаточной надписи на сертификате акции. Индоссату не предоставляются права акционера до тех пор, пока его имя не появится на акции и передача не будет должным образом зарегистрирована, а также пока он не известит общество о состоявшейся передаче и не представит необходимые доказательства.
   После этого новый акционер подлежит регистрации в реестре акционеров общества (гл. 3 Закона Финляндии об обществах). Если общество не выпустило сертификаты акций, то для регистрации акционера в реестре необходимо наличие договора о покупке им акций или другого соглашения, подтверждающего титул собственности данного лица на акции.
   Российский Закон об АО (ст. 25) предусматривает выпуск только именных акций с номинальной стоимостью, не оговаривая форму выпуска акций (документарная или бездокументарная). При этом акции в России, выпускаемые в бездокументарной форме, учитываются по лицевым счетам акционеров, открытым в системе ведения реестра, и не имеют никаких иных идентификационных признаков, кроме государственного регистрационного номера выпуска, существуя виртуально, в виде записей по счетам.
   Следует заметить, что выпуск акций в бездокументарной форме и отсутствие у акции идентификационных признаков не позволяют акционеру, лишившемуся акций противоправным путем, восстановить свои права в случае, если акции перепроданы в составе различных пакетов (т. е. смешаны с другими акциями).
   Вопросы, касающиеся устава общества, также заслуживают внимания.
   Устав общества Германии (§ 23 ч. 2 Книги 1), в отличие от устава общества в России, должен быть утвержден путем нотариального удостоверения. Доверенные лица должны представить нотариально засвидетельствованную доверенность. Устав общества, помимо других обязательных требований, должен (а не может, как в российском Законе об АО) содержать положения о форме осуществляемых обществом публикаций. Если законом или уставом не определено иное, публикации размещаются в электронной версии «Федерального вестника». В уставе могут быть указаны и иные издания.
   Российский закон не содержит требования об обязательном указании на издания, в которых должны размещаться публикации общества.
   Уставом АО Германии (§ 26 ч. 2 Книги 1) могут быть определены преимущественные права акционера. Положения устава о преимущественных правах могут быть изменены только по истечении пяти лет после регистрации общества в торговом реестре, а отменены – только по истечении 30 лет после регистрации. Российский закон не содержит таких положений.
   Согласно § 30, 32–34 ч. 1 Книги 1 учредители общества назначают первый наблюдательный совет общества и аудитора отчетности на первый год. При этом назначение требует нотариального удостоверения. Учредители должны представить письменный отчет о работе по созданию общества (отчет учредителей).
   Члены наблюдательного совета проверяют работу по созданию общества. При этом в ряде случаев для проверки привлекается эксперт по оценке имущественных вкладов, а в ряде случаев – нотариус, совершивший удостоверение устава. Отчет о проверке экспертов по оценке представляется в суд, правление. Любое лицо может ознакомиться с отчетом в суде.
   В российском законе отсутствует указание на необходимость составления учредителями отчета о работе по созданию общества и представления его в регистрирующий орган.
   Принципиальнейшее отличие правовых систем Германии и России заключается в том, что в Германии (§ 36–40 ч. 2 Книги 1) регистрация общества – внесение общества в торговый реестр производится на основании решения специального регистрационного суда, который проверяет законность создания общества, отчет учредителей, оценщиков, т. е. осуществляет юридическую экспертизу документов, поданных в суд вместе с заявлением на регистрацию. Заявление подается всеми учредителями, членами правления и наблюдательного совета. Члены правления должны передать в суд образцы подписей. В Германии, в отличие от России, судом регистрируются полномочия членов правления на представительство.
   При каждом изменении состава правления или полномочий члена правления на представительство правление должно подать в суд заявление о регистрации в торговом реестре. Новые члены правления обязаны подтвердить в заявлении, что отсутствуют обстоятельства, препятствующие их назначению, и представить в суд образцы своих подписей для хранения (§ 81 ч. 4 Книги 1).
   Таким образом, регистрацию общества в Германии осуществляет регистрационный суд. Споры, связанные с деятельностью общества, в том числе по оспариванию решений собрания акционеров и т. п., разрешаются соответствующим судом земли (палатой по гражданским спорам).
   В Германии в публикации записи о регистрации, помимо содержания записи, указываются фамилия и место жительства учредителей, фамилия, профессия и место жительства членов правления.
   В публикации указывается на возможность ознакомиться в суде с документами, представленными на регистрацию, в том числе экспертной оценкой имущественных вкладов. Суд может отказать в регистрации вследствие ничтожности положений устава, нарушений прав кредиторов, публичных интересов, несоответствия отчета учредителей и оценщиков требованиям закона.
   В России налоговый орган не вправе отказать в регистрации общества по данным основаниям. Таким образом, в отличие от Германии, в России регистрирующий орган проверяет документы, сданные на регистрацию, на их соответствие форме, т. е. по количеству и названию, а не по содержанию, и таким образом, с формальной точки зрения (строго по законодательству РФ), может быть зарегистрировано АО (и производиться последующие регистрации изменений) на основании документов, противоречащих законодательству РФ по содержанию (в том числе сфальсифицированных).
   Полагаем, что подход законодателей Германии к данной проблеме более продуман и ответственен.
   В России государственные органы, регистрируя общество и предоставляя ему право вступать в отношения с другими субъектами хозяйственного оборота, признают тем самым законность создания общества, не проверяя в то же время документы общества на предмет их соответствия законодательству.
   Согласно ст. 13 Закона об АО общество подлежит государственной регистрации в органе, осуществляющем государственную регистрацию юридических лиц, в порядке, предусмотренном Законом о регистрации.
   В России регистрацию обществ осуществляют ИФНС согласно Закону о регистрации. При этом налоговые органы не осуществляют юридическую экспертизу документов. Устав общества не удостоверяется нотариально (оригинал). Отсутствует понятие «отчет учредителей о создании общества». Полномочия членов правления не регистрируются.
   В отличие от европейских государств для стран общего права (Англия, Ирландия и др.) характерна упрощенная система регистрации, при которой проверка законности создания компании (корпорации) не осуществляется, а лишь подтверждается уполномоченным на то органом. Такая система регистрации характеризуется лишь формальной проверкой необходимых для регистрации документов, по аналогии с российской практикой. Выданное в результате такой проверю! свидетельство о регистрации (certificate of incorpora(ion) служит доказательством того, что при создании компании требования закона не нарушены. Даже если при создании компании и были допущены нарушения, то опасность признания ее впоследствии недействительной в принципе исключается [942 - См. Дубовицкая Е.А. Европейское корпоративное право: Свобода перемещений компаний в Европейском сообществе. – М., 2004. – С. 107.]. Российское законодательство, регулирующее порядок регистрации юридических лиц, в определенной мере заимствует именно такую упрощенную (формальную) систему регистрации.
   Регистрация компаний в странах общего права производится в административном порядке.
   В соответствии с английским Законом о компаниях 1985 г. регистрация компаний осуществляется регистратором компании. Если компания подпадает под действие законов Англии и Уэльса, то соответствующие документы о регистрации должны быть направлены регистратору компании в Англии и Уэльсе, офис которых расположен в городе Кардиф. Регистратор компании является исполнительным руководителем правительственного агентства, называемого Companies House. Новая компания, подпадающая под действие законов Шотландии, должна быть зарегистрирована регистратором, осуществляющим руководство Companies House в Шотландии [943 - См.: Петровичева Ю.В. Акционерное законодательство Англии и России: Сравнительно-правовой анализ. – М., 2002. – С. 61.].
   Для регистрации представляются учредительные документы компании (меморандум и внутренний регламент); заявление с информацией о первых директорах и секретаре и адресе регистрируемого офиса компании; заявление о том, что все требования Закона о компаниях 1985 г. соблюдены [944 - См.: ГритансЯ.М. Указ. соч.].
   Регистратор, получивший документы о регистрации создаваемой компании, проверяет лишь формальное соблюдение требований закона, касающееся наличия необходимых документов и правильности их составления. При отсутствии возражений регистратор выдает учредителям свидетельство о регистрации компании с присвоением компании регистрационного номера. Регистратор компании обязан публиковать сведения в Официальном бюллетене торгового реестра и в «The Gazette» о выдаче вновь созданной компании сертификата о регистрации [945 - См.: Петровичева Ю.В. Указ. соч. – С. 64.].
   В США в соответствии с Примерным законом о предпринимательских корпорациях, а также законами штатов о корпорациях учредители корпорации должны представить документ, соответствующий определенной форме и именуемый Articles of incorporationor charter. Устав корпорации регистрируется секретарем штата, в котором корпорация предполагает осуществлять свою деятельность. Секретарь штата выдает свидетельство об инкорпорации (certificate of incorpora(ion). С момента регистрации устава секретарем штата корпорация считается созданной [946 - В США законы некоторых штатов предусматривают, что корпорация возникает в момент представления ею устава секретарю штата.]. Факт регистрации удостоверяется направлением учредителям или уполномоченным лицам корпорации копии устава с государственной печатью, а также расписки в получении регистрационного сбора.

   Управление деятельностью общества
   Система органов управления общества в России и Германии частично сходна.
   1. Общее собрание акционеров (в России созывается советом директоров, в Германии – правлением).
   2. Наблюдательный совет (совет директоров), избираемый общим собранием.
   3. В России – правление, избираемое общим собранием или советом директоров (если это оговорено в уставе общества, ст. 48 Закона об АО) или гендиректор без правления; в Германии всегда – правление, избираемое только советом директоров.
   Представляется, что наделение совета директоров (наблюдательного совета) исключительной компетенцией по избранию правления целесообразно, так как совет директоров является более мобильным органом, способным принимать более оперативно такие решения, как отзыв члена правления, переизбрание правления. Так, согласно § 84 ч. 4 Книги 1 Закона Германии наблюдательный совет может отозвать члена правления и председателя правления, если имеется серьезное основание. При этом отзыв полномочий действителен, пока его недействительность не установлена решением суда, вступившим в законную силу.
   В России, как правильно пишет В.И. Добровольский, «данный вопрос не решен на законодательном уровне, и все участники хозяйственного оборота теряются в догадках: с какого момента решение о прекращении полномочий считается недействительным – с момента вступления в силу решения суда или с момента принятия такого решения уполномоченным органом общества (в силу его незаконности с момента принятия)?» [947 - Добровольский В.И. Указ. соч.]
   Заслуживают внимания следующие полномочия суда в Германии (которых нет у арбитражного суда в России).
   Если количественный состав правления неполный, то в неотложных случаях суд (§ 104 ч. 4 Книги 1) по заявлению заинтересованного лица обязан назначить члена правления (решение суда может быть обжаловано).
   Суд может отозвать члена правления по ходатайству наблюдательного совета или акционеров, владеющих 10 % акций или акциями стоимостью 1 млн евро, если имеется серьезное основание, связанное с его личностью.
   В российском Законе отсутствует норма о контроле наблюдательного совета за деятельностью правления. Это и не удивительно, так как, по общему правилу (если иное не определено в уставе), правление избирает общее собрание. При этом правление (ст. 65, 69 Закона об АО) отчитывается перед акционерами на общем собрании (представляя годовой отчет). Более того, правления в России вообще может не быть и обществом может руководить (и зачастую и руководит) единоличный исполнительный орган, отчитывающийся перед акционерами (а не советом директоров) в лучшем случае один раз в год.
   Кроме того, наблюдательного совета в обществе также может не быть, если число акционеров менее 50 (ст. 64 Закона об АО).
   Таким образом, система управления АО может быть предельно проста: общее собрание – генеральный директор.
   Согласно § 88 ч. 4 Книги 1 члены правления не имеют права без разрешения наблюдательного совета заниматься коммерческой деятельностью, совершать сделки за свой или чужой счет в сфере деятельности общества, состоять членом правления, управляющим и участником другого торгового общества. В случае нарушения данного требования общество вправе требовать возмещения убытков.
   В России в соответствии со ст. 69 Закона об АО совмещение лицом, осуществляющим функции единоличного исполнительного органа общества (директором, генеральным директором), и членами коллегиального исполнительного органа общества (правления, дирекции) должностей в органах управления других организаций допускается только с согласия совета директоров (наблюдательного совета) общества.
   Таким образом, российский закон, в отличие от Закона Германии, допускает возможность члену правления без ограничений заниматься коммерческой деятельностью, совершать сделки за свой или чужой счет в сфере деятельности общества, состоять участником других обществ.
   Параграфом 76 ч. 4 Книги 1 установлены ограничения, касающиеся тех, кто не может быть членом правления общества (лицо, осужденное на основании определенных статей Уголовного уложения и т. п.). В России такого правила нет.
   Требование о возмещении убытков к членам правления может быть предъявлено как обществом, так и кредиторами общества, если они не могут добиться удовлетворения требований от самого общества (в России не предусмотрена возможность предъявления кредиторами общества иска к членам правления).
   Согласно § 98, 99, 100 ч. 4 Книги 1, если вопрос о том, по каким правилам закона надлежит определять состав наблюдательного совета, является спорным или неопределенным, то решение принимается по ходатайству исключительно судом земли (палатой по гражданским спорам).
   Ходатайство могут подать правление, любой член наблюдательного совета, любой акционер, другие лица, обозначенные в законе. В суде заслушивается правление, каждый член наблюдательного совета. Решение принимается в форме мотивированного определения, которое может быть незамедлительно обжаловано. При этом жалоба подписывается только адвокатом. Решение по жалобе принимается Верховным судом земли.
   В соответствии с § 106 ч. 4 Книги 1 Закона Германии правление обязано незамедлительно опубликовать в издании, используемом для публикаций общества, любое изменение в составе наблюдательного совета и подать публикацию на регистрацию в торговом реестре. В России изменения в составе наблюдательного совета не регистрируются.
   Заседание наблюдательного совета может быть созвано по требованию любого члена совета или правления в течение двух недель после объявления о созыве. Если требование не удовлетворено, член наблюдательного совета или правление могут созвать сами совет, сообщив обстоятельства дела и повестку (§ 110 ч. 4 Книги 1).
   В России правление лишено права требовать созыва совета директоров.
   В отличие от российского закона, Закон Германии требует, чтобы члены правления и наблюдательного совета принимали участие в общем собрании акционеров (§ 118 ч. 4 Книги 1). Представляется, что данное требование крайне разумно, так как акционеры вправе потребовать от любого члена совета директоров или члена правления отчет о своей деятельности.
   Согласно Закону Германии общее собрание созывается правлением по решению, принимаемому большинством голосов. Полномочными считаются лица, внесенные в торговый реестр в качестве членов правления (§ 121 ч. 4 Книги 1).
   В России собрание созывается советом директоров.
   Совет директоров не является постоянно действующим органом. Его члены, как правило, являются руководителями или крупными акционерами других компаний, т. е. людьми крайне занятыми, подчас постоянно находящимися в командировках. Оперативно созвать совет директоров по вопросу проведения, например, внеочередного собрания акционеров не всегда возможно. Более того, актуальность созыва собрания наиболее очевидна именно для правления общества, которое осуществляет непосредственное руководство обществом и в курсе всех дел.
   Однако в России совет директоров должен вначале получить от правления информацию для решения вопроса о необходимости созыва собрания, изучить ее, а уже затем принять решение, в то время как собрание, возможно, необходимо провести срочно. При этом информация от правления может поступить в распоряжение вначале только председателя совета директоров (наблюдательного совета), который должен ее разослать другим членам.
   В Германии общее собрание может быть созвано акционерами, владеющими в совокупности не менее 20 % акций или долевой стоимостью акций не менее 500 тыс. евро. Если требование данных акционеров, направленное правлению, не удовлетворено, суд может уполномочить акционеров, которые выдвинули это требование, созвать общее собрание или опубликовать соответствующий вопрос и назначить председателя собрания (решение суда может быть незамедлительно обжаловано).
   В России в соответствии со ст. 55 Закона об АО внеочередное общее собрание акционеров проводится по решению совета директоров (наблюдательного совета) общества на основании его собственной инициативы, требования ревизионной комиссии (ревизора) общества, аудитора общества, а также акционеров (акционера), являющихся владельцами не менее чем 10 % голосующих акций общества на дату предъявления требования.
   В Германии решение совета директоров (наблюдательного совета) общества об отказе в созыве внеочередного общего собрания акционеров может быть обжаловано в суд.
   Согласно российскому закону, в редакции действовавшей до 19 октября 2009 г., в случае, если советом директоров (наблюдательным советом) общества не было принято решение о созыве внеочередного общего собрания акционеров или принято решение об отказе в его созыве, внеочередное общее собрание акционеров могло быть созвано органами и лицами, требующими его созыва. При этом органы и лица, созывающие внеочередное общее собрание акционеров, обладали предусмотренными законом полномочиями, необходимыми для созыва и проведения общего собрания акционеров.
   Таким образом, налицо было принципиальное отличие законов. Так, в России акционеры, владеющие 10 % акций, были вправе самостоятельно, без решения суда провести общее собрание акционеров в случае, если совет директоров отказал в требовании о его проведении.
   В Германии же для этого необходимо решение суда.
   Представляется, что подход законодателей Германии более оправдан, так как право миноритарного акционера провести собрание в России, как правило, реализуется в совокупности с возможностью для миноритария провести также и повторное собрание, на котором юридически возможно принять решение в отсутствие владельца контрольного пакета акций при кворуме в 30 % голосов.
   Таким образом, опираясь на право (действовавшее более 14 лет, до 19 октября 2009 г.) без решения суда провести собрание самостоятельно, миноритарий вначале проводил фиктивное первое собрание (не уведомляя главного акционера (ов)), а затем такое же фиктивное «повторное собрание», на котором в обход воли акционера проводил то решение, которое необходимо, а именно:
   о смене гендиректора и выборах наблюдательного совета, переизбрании правления, совета директоров;
   внесении изменений в устав;
   о дополнительном выпуске акций с целью размывания пакета акций главного акционера (ов) и т. п. Подобные махинации активно использовались рейдерами или лицами, осуществляющими корпоративный шантаж (гринмэйл).
   Согласно ст. 58 Закона об АО при отсутствии кворума для проведения общего собрания акционеров должно быть проведено повторное общее собрание акционеров с той же повесткой дня.
   Повторное общее собрание акционеров правомочно (имеет кворум), если в нем приняли участие акционеры, обладающие в совокупности не менее чем 30 % голосов размещенных голосующих акций общества. Более того, уставом общества с числом акционеров более 500 тыс. может быть предусмотрен меньший кворум для проведения повторного общего собрания акционеров.
   Таким образом, российский закон до 19 октября 2009 г. позволял недобросовестным лицам без решения суда проводить собрания вне зависимости от мотивированного отказа совета директоров в проведении собрания, а также проводить повторные собрания, ссылаясь на то, что мажоритарный акционер не явился, будучи якобы уведомленным о собрании.
   На подобное положение дел мы обращали внимание в одной из своих работ, указывая в связи с этим на необходимость внесения изменений и дополнений в законодательство [948 - См.: Федоров А. Ю. Рейдерство и корпоративный шантаж (организационно-правовые меры противодействия). – М., 2009. – С. 170, 171.]. С удовлетворением следует заметить, что наши предложения не остались не замеченными и были в полной мере реализованы в Федеральном законе от 19 июля 2009 г. № 205-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». Согласно новой редакции п. 8 ст. 55 Закона об АО в случае, если советом директоров (наблюдательным советом) общества принято решение об отказе в созыве внеочередного общего собрания акционеров, орган общества или лица, требующие его созыва, вправе обратиться в суд с требованием
   о понуждении общества провести внеочередное общее собрание акционеров, и только суд может принять решение о понуждении общества провести внеочередное общее собрание акционеров с указанием сроков и порядка его проведения. Однако данных изменений недостаточно, необходимо исключить в российском законе возможность проведения собрания с кворумом в 30 % голосов (повторное собрание), так как данная возможность стала полем для злоупотреблений со стороны миноритарных акционеров, выступающих на стороне рейдеров.
   В настоящее время при наличии кворума всего в 30 % голосов фактически реально принимать решения помимо воли держателей контрольного пакета. Практика подтверждает сказанное. Более того, выявлены случаи, когда повторное собрание организуется без проведения первого. Таким образом, достаточно консолидировать всего 16 % акций при кворуме в 30 %, и важное для злоумышленников, но негативное для общества решение при «правильном» задействовании соответствующих средств (в том числе и криминальных) будет принято.
   Возможность представления суду почтовой квитанции в качестве единственного доказательства уведомления акционера о проведении собрания используют недобросовестные лица, проводящие так называемые повторные собрания акционеров.
   В судебной практике имеют место случаи, когда злоумышленник (недобросовестное лицо, проводящее собрание) якобы направляет сообщение владельцу контрольного пакета акций о проведении собрания (иногда направляют пустой конверт, в котором должно было бы быть уведомление). Не получив данное «сообщение», акционер (акционеры), естественно, не является на собрание, что дает основание провести повторное собрание, также «уведомив» владельца контрольного пакета акций о повторном собрании.
   Таким образом, для принятия решения на повторном собрании при явке 30 % достаточно иметь 16 % голосов, чтобы принять необходимое решение без учета мнения остальных акционеров. При этом остальные 70 % акционеров, если они все же придут, несмотря на их «надлежащее» уведомление, могут быть не допущены на собрание по формальным мотивам. Например, по причине отсутствия в доверенности паспортных данных и (или) места жительства представляемого или представителя (ст. 57 Закона об АО). Кроме того, можно (действуя недобросовестно) указать в сообщении такой адрес, как завод АЗЛК (несколько десятков гектар земли) или конкретное здание, но с двумя актовыми залами. В одном зале соберутся «свои» (например, акционеры с 30 % голосов), а в другом – остальные.
   Следует согласиться и с утверждением: «В нашем акционерном праве нет понятия “контрольный пакет”. Контрольным может быть и 50 % плюс одна акция, и 25 % плюс одна (при неявке на собрание 50 % минус одной акции)» [949 - Осипенко О. О перспективах реформирования правовых институтов корпоративного управления в России // Слияния и поглощения. – 2004. – № 12.], а в указанном выше случае – и 16 %.
   Ввиду этого при перехвате прав управления, владения и распоряжения юридическим лицом организованные преступные группы совершенствуют криминальные приемы, позволяющие уложиться в 30-процентный кворум собрания. При этом задачей для них является устранение противников поглощения от участия на внеочередном собрании и голосовании.
   Полагаем необходимым незамедлительно исключить (по аналогии с Законом об ООО) возможность проведения собрания и принятия каких-либо решений в отсутствие акционеров, обладающих более 51 % акций, т. е. возможность проведения так называемых повторных собраний (изменение ст. 58 Закона об АО).
   Исключительно важным отличием Закона Германии от российского закона является указание в § 130 ч. 4 Книги 1 на то, что решение общего собрания должно быть оформлено в виде нотариально удостоверенного протокола в случае, если общество имеет право продажи акций на бирже. Для остальных обществ достаточно подписи председателя наблюдательного совета, за исключением случаев, когда для принятия решения необходимо большинство голосов в % (квалифицированное большинство). Таким образом, в случае принятия наиболее важных для общества решений протокол в обязательном порядке нотариально удостоверяется. В законе указано на то, что протокол подписывает нотариус. Протокол незамедлительно представляется на регистрацию в торговом реестре. При этом закон не делает исключений для каких-либо видов решений, указывая на то, что все протоколы представляются на регистрацию в торговом реестре.
   В России протокол собрания акционеров [950 - Протокол собрания заверяется исполнительным органом общества и печатью общества.], как и устав общества (оригинал), не подлежат обязательному нотариальному удостоверению. Тем самым российский законодатель резко снижает значимость данных документов для общества по сравнению с законодателем Германии. Полагаем, что следует внести изменения в отечественное законодательство, установив обязательное нотариальное удостоверение названных документов.
   Не случайно документ под названием «Протокол собрания акционеров» не вызывает в России того уважения, какого он заслуживает, так как, как правильно пишет В.И. Добровольский, «его можно изготовить на коленках, сидя в коридоре арбитражного суда перед судебным заседанием. Например, представить суду 1 марта 2007 г. в качестве полномочий гендиректора общества протокол собрания акционеров от 1 марта 2007 г., на котором акционерами якобы было принято решение о назначении нового гендиректора (такие случаи в судебной практике бывают)» [951 - См.: Добровольский В.И. Указ. соч.].
   Интересным представляется указание в § 131,132 ч.4 Книги 1 на то, что информация о делах общества, необходимая для оценки вопроса повести! дня, предоставляется каждому акционеру по требованию и должна отвечать принципам добросовестной и достоверной отчетности. Правление вправе отказать в предоставлении информации в случае, если ее предоставление может нанести обществу ущерб, информация касается налогообложения и в других случаях. Спор по вопросу о предоставлении информации рассматривается исключительно судом земли.
   В отличие от Закона Германии российский закон (ст. 89–91) содержит перечень документов, которые общество обязано представить акционеру для реализации его права на получение от общества информации. Указаны также сроки и порядок предоставления информации. Представляется, что в данном вопросе российский законодатель более подробно регламентировал такое важное право акционера, как право на получение информации.

   Проведение аудиторской проверки деятельности общества
   В Германии, если общее собрание назначило специального аудитора, а акционеры, обладающие в совокупности 10 % акций или долевой стоимостью уставного капитала 1 млн евро, не согласны с данной кандидатурой, суд может рассмотреть ходатайство данных акционеров о назначении иного специального аудитора, если назначенный собранием аудитор не обладает необходимыми познаниями или имеют место сомнения в его беспристрастности и надежности. При этом правление обязано разрешить назначенному судом аудитору проверять торговые книги и документы общества и иные документы, кассу общества, имущественные объекты. Расходы на оплату услуг аудитора, назначенного судом, несет общество (§ 142, 145, 146 ч. 4 Книги 1).
   В Германии при возникновении спора о достоверности отчета аудитора суд по ходатайству назначает специальных аудиторов.
   Перед назначением суд заслушивает правление, наблюдательный совет и отчетности аудитора. Решение суда о назначении аудитора может быть незамедлительно обжаловано.
   Если общество или акционеры, доля которых составляет в совокупности 500 тыс. евро или 10 % акций, не согласны с заключением специального аудитора, назначенного судом, они вправе подать ходатайство в суд для проверю! заключения.
   Таким образом, суд в Германии может рассмотреть спор о кандидатуре аудитора общества и назначить иного аудитора, чем тот, который был назначен собранием акционеров. Суд также вправе разрешить спор о достоверности отчета аудитора общества, назначив иного аудитора и поручив ему составить отчетность.
   Вышеуказанные нормы полностью отсутствуют в российском законе, который не позволяет акционеру ходатайствовать перед судом о назначении иного аудитора, а также о проверке отчетности аудитора.
   Таким образом, если аудитор, назначенный большинством акционеров (мажоритарием), составит недостоверную отчетность, у миноритария отсутствует возможность по суду проверить ее достоверность или требовать назначения иного аудитора.
   Представляется, что нормы Закона Германии в этой части целесообразно интегрировать в российское законодательство.

   Ответственность органов управления общества
   Часть 3 Книги 4 Закона Германии посвящена уголовно-правовым и административным положениям об ответственности учредителя, члена правления, члена наблюдательного совета, аудитора, помощника аудитора. При этом большое внимание уделяется ответственности за искажение отчетности о деятельности общества. Предусматривается как уголовная, так и административная ответственность с указанием конкретных санкций. Например, если член правления не созывает общее собрание при наличии убытка, составляющего 50 % уставного капитала, он может быть лишен свободы на срок до трех лет.
   За совершение административного правонарушения сумма штрафа может составить до 25 тыс. евро.
   Таким образом, Закон Германии сочетает в себе нормы уголовного, гражданского и административного права, т. е. изучив данный закон, любой акционер, член правления и наблюдательного совета сможет четко представить себе как свои права и обязанности, так и меру ответственности.
   В целом уголовное законодательство Германии не является строго кодифицированным. Специальные правовые нормы, устанавливающие преступность и наказуемость деяний в сфере экономики, имплементированы в законодательные акты, непосредственно регламентирующие те или иные сферы предпринимательской или иной экономической деятельности.
   Например, Торговое уложение, Закон об АО, Закон об ООО, Закон о производственных и хозяйственных кооперативах Германии содержат нормы, предусматривающие в совокупности более двух сотен специализированных составов преступлений экономической направленности.
   Кроме того, сами конструкции специальных уголовно-правовых норм предполагают предельно детализированное описание признаков преступления. В связи с высокой степенью конкретизации такие нормы предусматривают относительно небольшое количество преступных деяний, как правило одно или два. Этим и объясняется большое количество статей, регламентирующих преступления в сфере экономики (до пяти сотен).
   Преимущества данной модели уголовно-правового регулирования заключаются в том, что субъекты экономической деятельности (участники экономического оборота) имеют четкое представление о границах преступного поведения, а субъективное усмотрение должностных лиц правоохранительных органов в ходе привлечения их к уголовной ответственности сведено к минимуму.
   Российский закон не содержит норм, предусматривающих санкции за правонарушения в области применения Закона об АО, а также отсылочных норм к другим конкретным законам. Представляется, что опыт Германии в этой части является наиболее оправданным, когда в рамках одного закона раскрываются абсолютно все вопросы, касающиеся прав и обязанностей, а также определяется мера ответственности. Акционеру Г ермании, в отличие от российского коллеги, нет необходимости изучать уголовный кодекс, гражданский кодекс, кодекс об административных правонарушениях и т. д.
   Бесспорно, принятие в России кодекса об акционерных обществах или другого закона, который включал бы в себя нормы гражданского, административного и уголовного права, сегодня вряд ли возможно. Однако исключать такую возможность вовсе (в будущем) не оправданно. Полагаем, что разработка концепции такого кодекса является темой для соответствующего научного исследования.
   В соответствии с законодательством Финляндии учредитель, директор, член наблюдательного совета, управляющий и ревизор общества несут ответственность за убытки, причиненные умышленно или неосторожно при исполнении своих обязанностей обществу, акционеру или любому другому лицу (гл. 16 Закона об обществах).
   Акционер несет ответственность за убытки, причиненные обществу, другому акционеру или любому третьему лицу в случае умышленного или по грубой неосторожности нарушения Закона об обществах или устава общества.
   Решение о предъявлении иска о взыскании убытков, причиненных обществу, принимается общим собранием акционеров. Совет директоров вправе принять такое решение, если убытки причинены преступлением в сфере акционерною права. В некоторых случаях иск о возмещении убытков обществу может быть предъявлен акционерами, владеющими в совокупности не менее 10 % акций общества.
   В отличие от Финляндии законодательство России, к сожалению, не предусматривает возможности взыскания убытков в пользу акционера по его иску к менеджменту компании за исключением случаев, когда убытки причинены нарушением порядка приобретения более 30 % акций общества, установленного гл. XI.I Закона об АО.

   Порядок реорганизации общества
   В соответствии с законодательством Финляндии в течение четырех месяцев после регистрации решения о присоединении (слиянии) общества должны обратиться в суд с просьбой разрешить исполнение договора о присоединении (слиянии). Суд публикует поданное ходатайство и просит кредиторов присоединяющегося общества (сливающихся обществ) сообщить суду о согласии или возражениях против такого акта. Если кредитор выступает против присоединения (слияния), оно не производится до тех пор, пока требования не будут удовлетворены или пока не будут предоставлены надлежащие гарантии обеспечения их исполнения.
   После регистрации в Торговом реестре разрешения суда на исполнение договора о присоединении (слиянии) имущество, права требования и долги присоединяющегося общества переходят к приобретающему (новому) обществу. Присоединение (слияние) считается завершенным.
   Российский закон не содержит таких положений, хотя их реализация в отечественном законодательстве представляется более чем актуальной.

   Порядок ликвидации общества
   В Законе Германии прекращению деятельности общества посвящена ч. 8 разд. 1 Книги 1. Деятельность Общества может быть прекращена:
   по истечении срока, определенного в уставе;
   по решению собрания, принятому большинством голосов от участников, которых должно быть на собрании не менее чем % от общего количества, если иной кворум для принятия решений не определен в уставе;
   возбуждением производства по делу о несостоятельности в отношении общества;
   вступлением в силу решения суда от отказе в возбуждении производства по делу о несостоятельности вследствие недостатка имущественной массы;
   на основании исключения общества из Торгового реестра по причине отсутствия имущества по делам особого производства.
   Правление подает заявление о регистрации прекращения работы общества в Торговом реестре за исключением случаев возбуждения производства о несостоятельности или отказа в возбуждении производства, а также случаев установления недостатка устава. В этих случаях суд должен зарегистрировать прекращение и основание прекращения деятельности общества по собственной инициативе. В случае исключения общества из реестра его прекращение не регистрируется.
   После прекращения работы общества осуществляется его ликвидация, если в отношении имущества общества не возбуждено производство по делу о несостоятельности.
   Ликвидацию общества осуществляют члены правления общества в качестве ликвидаторов. По уставу общества или решению общего собрания ликвидаторами могут быть назначены иные лица. При этом в суд подается заявление о регистрации ликвидаторов. Ликвидаторы обязаны предложить кредиторам заявить свои претензии. Предложение публикуется в издании для публикаций общества трижды.
   Имущество разрешается распределять только по истечении одного года после публикации обращения к кредиторам в третий раз.
   Если известный обществу кредитор не заявляет о себе, то для него депонируется сумма задолженности при наличии права на депонирование. Если обязательство в настоящий момент не может быть исполнено или является спорным, имущество разрешается распределять при условии, что кредитору предоставлено обеспечение.
   В России, согласно ст. 21, 22, 24 Закона об АО, общество может быть ликвидировано добровольно в порядке, установленном ГК РФ, с учетом требований закона и устава общества. Общество может быть ликвидировано по решению суда по основаниям, предусмотренным ГК РФ. Ликвидационная комиссия помещает в органах печати, в которых публикуются данные о регистрации юридических лиц, сообщение о ликвидации общества, порядке и сроках для предъявления требований его кредиторами. Срок для предъявления требований кредиторами не может быть менее двух месяцев с даты опубликования сообщения о ликвидации общества.
   Ликвидация общества считается завершенной, а общество – прекратившим существование с момента внесения ИФНС соответствующей записи в ЕГРЮЛ.
   Как видим, исходя из анализа вышеизложенного, можно заключить, что отечественное корпоративное законодательство в значительной мере уступает зарубежному по детализированности и регламентации важнейших вопросов создания, деятельности и ликвидации хозяйствующих субъектов. Обозначенные выше пробелы в российской правовой системе подлежат дальнейшему анализу с учетом высказанных нами предложений по их устранению.

   Применение стандартов поведения корпораций
   Важную роль в регулировании корпоративных отношений в зарубежных странах играют общепринятые стандарты поведения корпораций, которые, как правило, находят свое отражение в Кодексах корпоративного поведения.
   Такие стандарты делового поведения корпорации могут разрабатываться самими корпорациями и их объединениями. Так, в 1994 г. советом директоров «Дженерал моторе» (США) были разработаны Основные направления и проблемы корпоративного управления, следовать которым рекомендуют американские институциональные инвесторы.
   Одним из первых «стандартов практики корпорации» являются Принципы корпоративного управления, представленные Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) [952 - См.: Принципы корпоративного управления ОЭСР // www.ricd.ru]. В их подготовке приняли участие несколько комитетов ОЭСР: Комитет по финансовым рынкам, Комитет по международным инвестициям и транснациональным предприятиям, Комитет по промышленности, а также Комитет по вопросам политики в области охраны окружающей среды. Значительный вклад в их разработку внесли Мировой банк, Международный валютный фонд, деловые круги, инвесторы, профсоюзы и другие заинтересованные лица. Принципы корпоративного управления (далее – Принципы ОЭСР) были подписаны министрами на заседании Совета ОЭСР на уровне министров 26–27 мая 1999 г.
   Принципы ОЭСР стали первым модельным сводом стандартов и руководств для корпораций по организации своего управления. Они не носят обязательного характера и не преследуют цель давать детальные рецепты для национального законодательства. Как сказано во вступлении, «их задача – обозначить отправной пункт, который мог бы служить ориентиром. Они могут быть использованы политическими лидерами при оценке и разработке правовых и регуляторных структур корпоративного управления, отражающих экономические, социальные, правовые и культурологические условия в их странах, а также участниками рынка при разработке своей собственной практики корпоративного управления» [953 - Принципы корпоративного управления ОЭСР // www.ricd.ru].
   Изложенные в Принципах ОЭСР рекомендации сгруппированы в пять разделов: права акционеров, равное отношение к акционерам; роль заинтересованных лиц в управлении корпорацией; раскрытие информации и прозрачность; обязанности правления. Основная идея этих рекомендаций – корпоративное управление должно служить интересам акционеров, примат интересов акционеров в деятельности АО.
   К 2003 г. международными организациями, правительствами разных стран и компаниями было принято около 90 кодексов корпоративного управления (свод добровольно принимаемых стандартов, устанавливающих и регулирующих порядок корпоративных отношений). В частности, в США Основные принципы и направления корпоративного управления были приняты в 1998 г., в Великобритании принят Обобщенный кодекс 1998 г., в Германии – Кодекс корпоративного управления 2002 г., в Италии – Кодекс корпоративного поведения 1999 г. [954 - См.: Кодекс корпоративного поведения. Корпоративное поведение в России / под ред. И.В. Костикова. – М., 2003. – С. 28, 29.]. Сейчас в мире насчитывается около 200 таких кодексов.
   Основу содержания кодексов корпоративного поведения (управления) составляют рекомендации в таких сферах корпоративного управления, как проведение общего собрания акционеров, избрание и обеспечение эффективной деятельности совета директоров, деятельность исполнительных органов, раскрытие информации о корпорации, подготовка и проведение крупных корпоративных решений (реорганизации, крупных сделок) и др.
   Цель таких рекомендаций заключается в том, чтобы деятельность органов корпорации, принятие решений, оказывающих серьезное влияние на состояние дел корпорации, осуществлялись таким образом, чтобы не нарушались права и законные интересы акционеров, а также других заинтересованных лиц – наемных работников, кредиторов, партнеров, местных органов и др.
   В разных странах кодексы корпоративного поведения имеют различный регулирующий характер. В одних странах они являются частью общего пакета обязательных условий, которые компании необходимо соблюсти для того, чтобы ее ценные бумаги прошли листинг на бирже. При этом суть требований к эмитенту ценных бумаг заключается не в обязательном соблюдении кодекса под угрозой исключения из листинга, а в обязанности публично извещать о причинах несоблюдения правил, рекомендуемых кодексом. Например, компании, чьи акции прошли листинг на Лондонской фондовой бирже, обязаны следовать Обобщенному кодексу, который является частью Правил листинга Лондонской фондовой биржи. Компании, чьи акции прошли листинг на Торонтской фондовой бирже, не обязаны следовать Кодексу Деи (канадский вариант Кодекса образцового корпоративного управления), однако должны указывать, следуют ли они рекомендациям этого документа, и объяснить причины отклонений от рекомендуемых стандартов деятельности. Такое требование существенно усиливает степень обязательности рекомендаций кодекса.
   В соответствии с Кодексом корпоративного управления Мексики соблюдение требований указанного кодекса является добровольным, однако публичные компании должны представлять бирже отчет о степени следования принципам Кодекса. В случае несоблюдения Кодекса они должны указать альтернативный механизм, применяемый в их практике [955 - См.: Приходина Ю. А. От качества корпоративного управления – к инвестиционной привлекательности компаний // Право и экономика. – 2003. – № 5.].
   Кодекс может иногда выступать частью комплекса требований, связанных с обязательным раскрытием информации. В ряде стран кодекс является документом исключительно рекомендательного характера и не содержит каких-либо обязательных требований. В Бразилии и Мексике следование кодексам корпоративного управления является полностью добровольным. В Индии и Таиланде аналогичные кодексы также являются добровольными. Однако в Малайзии, Гонконге и в ЮАР основные требования, изложенные в кодексах корпоративного управления, включены в требования по обязательному раскрытию информации. После корпоративных скандалов в США в конце 2001 г. общей тенденцией стало ужесточение требований со стороны регулирующих органов и бирж по раскрытию корпорациями информации о своей практике корпоративного управления и степени соблюдения рекомендаций кодексов.
   В России в настоящее время также ведется работа по стандартизации профессиональной деятельности [956 - См.: Кодекс корпоративного поведения от 5 апреля 2002 г., утв. распоряжением ФКЦБ России от 4 апреля 2002 г. № 421/р «О рекомендации к применению Кодекса корпоративного поведения» // Вестник ФКЦБ России. – 2002. – № 4; Кодекс этики членов института профессиональных бухгалтеров (утв. решением Президентского совета Института профессиональных бухгалтеров России, Протокол от 24 сентября 2003 г. № 08/03); Кодекс профессиональной этики адвоката (принят Всероссийским съездом адвокатов 31 января 2003 г.); Кодекс этики аудиторов России (принят Минфином РФ 28 августа 2003 г., протокол № 16).].
   Так, в Кодексе корпоративного поведения записано, что: «предупреждение и урегулирование корпоративных конфликтов в обществе в равной мере позволяет обеспечить соблюдение и охрану прав акционеров и защитить имущественные интересы и деловую репутацию общества. Как предупреждению, так и урегулированию корпоративных конфликтов способствует точное и безусловное соблюдение обществом законодательства, а также его добросовестное и разумное поведение во взаимоотношениях с акционерами» [957 - Кодекс корпоративного поведения от 5 апреля 2002 г., утв. распоряжением ФКЦБ России от 4 апреля 2002 г. № 421/р «О рекомендации к применению Кодекса корпоративного поведения» // Вестник ФКЦБ России. – 2002. – № 4.]. Однако с сожалением следует констатировать, что данное положение Кодекса на современном этапе развития рыночных отношений в России зачастую не соблюдается представителями бизнеса.
   Наряду с положительным опытом эффективного построения норм корпоративного права в зарубежных странах, имеется ряд проблем, являющихся до сих пор не решенными.
   Среди наиболее острых проблем в настоящее время во всех моделях зарубежного корпоративного права можно выделить следующие: взаимоотношения между участниками корпоративных отношений и наемным персоналом – должностными лицами (главным образом высшего звена), проблема инсайдеров; проблема защиты интересов миноритарных участников – проблема аутсайдеров.
   Данные проблемы носят извечный характер, так как корпоративное право – прежде всего система норм и правил, регулирующая взаимоотношения между самими участниками корпоративных отношений, и во многом она определяется данными участниками. В развитых зарубежных странах сегодня активно формируется комплексный подход к решению данных проблем, предполагающий совершенствование норм материального, процессуального права и учитывающий претензионную, судебную практику отдельно взятых специфических случаев. Подобный подход наиболее актуален в настоящее время и для России, однако в силу объективных и, главным образом, субъективных причин политического, исторического, национального, географического и экономического характера его активное применение сильно затруднено.
   Кроме того, с сожалением следует отметить, что рядовой участник корпоративных отношений в России практически лишен информации о том, насколько наше корпоративное законодательство соответствует требованиям, предъявляемым к такому же законодательству в странах ЕС. По убеждению В.И. Добровольского, «сравнительные исследования (если они и проводятся) не являются популярными и общедоступными, и информация о них крайне редко упоминается в ходе дискуссии о путях реформирования корпоративного законодательства в России» [958 - См.: Добровольский В.И. Указ. соч.]. Мы, конечно же, не претендуем на решение проблемы осуществления глубокого сравнительного анализа корпоративного законодательства России и зарубежных стран (такую задачу мы и не ставили), однако думается, что нам все-таки удалось осветить основные, концептуальные положения законодательства зарубежных стран в сфере регулирования корпоративных отношений, обозначить его сходство и отличие с отечественным законодательством, выявить основные мировые тенденции в совершенствовании корпоративного права, сделать соответствующие выводы о необходимости интеграции отдельных норм и положений корпоративного права зарубежных стран в отечественную систему права в аспекте заявленной темы исследования.

§ 2. Проблемы противодействия современным криминальным угрозам в сфере корпоративных отношений

   Накопленный зарубежными правоохранительными органами как позитивный, так и негативный опыт противодействия преступлениям в сфере корпоративных отношений предполагает его осмысление и изучение отечественными органами правопорядка с целью выработки более эффективных мер борьбы с указанным видом преступности в российских условиях, подготовки высококвалифицированных кадров для следственных и оперативных подразделений, способных раскрывать и расследовать сложные уголовные дела по корпоративным преступлениям.
   Имеющиеся достижения зарубежных ученых и правоохранительных органов в части противодействия корпоративной преступности, в том числе рейдерству, криминальному банкротству и корпоративному шантажу, безусловно, представляют практический и теоретический интерес как для федеральных органов власти России, в том числе правоохранительных, так и для органов местного самоуправления. Несомненно, изучение опыта зарубежных стран в аспекте рассматриваемой проблематики будет способствовать разработке научных основ построения эффективной государственной политики противодействия преступлениям в сфере корпоративных отношений и декриминализации данных отношений.
   Общие и актуальные частные вопросы противодействия корпоративным преступлениям
   Анализ вопросов противодействия корпоративной преступности в зарубежных странах начнем с исследования проблемы рейдерских поглощений.
   Теоретики развитых рынков достаточно хорошо изучили и обобщили богатую практику рейдерских захватов начиная с послевоенного времени (1940-е гг.) до 1980-х гг. – периода серьезного ужесточения требований к законным процедурам слияний и поглощений компаний и усиления ответственности в области корпоративного контроля.
   Зарубежный опыт показывает, что в случае недружественного (враждебного) поглощения акции компании-цели скупаются на открытом рынке у ее акционеров вопреки воле и желанию основных собственников бизнеса. При дружественном поглощении предложение о покупке бизнеса адресуется менеджерам компании-цели.
   В России указанная схема претерпела существенные модификации: также сохраняется общий принцип деления поглощения на дружественное и недружественное, однако достижение контроля не сводится к покупке акций, а распространяется на любые действия (как правило, уголовно наказуемые), направленные на получение аналогичного результата. Рейдеры разрабатывают схему захвата с максимальным учетом внешних и внутренних факторов – слабых сторон деятельности АО, а затем корректируют ее в процессе исполнения преступного замысла. В результате каждая попытка рейдерского захвата уникальна по набору действий и способов достижения главной цели.
   Не стоит ожидать, что волна рейдерства в России спадет естественным путем за неимением доступных и привлекательных для захвата активов. Зарубежная практика убедительно доказывает обратное. Рейдерство, как и любой другой феномен растущей экономики (особенно в условиях глобализации финансовых рынков), имеет свойство эволюционировать. Без наличия встроенных механизмов защиты и готовности правоохранительных органов оперативно реагировать, вставать на защиту акционеров, в условиях отсутствия удовлетворительного законодательного регулирования корпоративных отношений, необходимой уголовно-правовой базы дестабилизация рынка корпоративного контроля является более чем реальной угрозой для экономии! России и, соответственно, национальной безопасности страны.
   В условиях российской действительности феномен рейдерства на рынке ценных бумаг прочно ассоциируется с масштабными захватами корпоративной собственности, «перетряхиванием» рынка корпоративного контроля, нарушением значительного количества законодательных актов, ради обеспечения свободы распоряжения привлекательными активами. Тем не менее рейдерство, как крайне агрессивная форма вмешательства в деятельность предприятия с нарушением ряда статей гражданского и уголовного законодательства, в зарубежных странах, в отличие от России, не является общепринятой практикой. Зарубежный опыт склонен связывать это понятие больше с санирующим (дисциплинарным) эффектом перехода бизнеса из рук неэффективного собственника в руки эффективного, причем этот процесс не связан с нарушением норм права.
   Опыт развитых стран по приведению практики слияний и поглощений в цивилизованную форму интересен и для России. Следует заметить, что на Западе, даже в годы наибольшей активности рейдеров, количество правонарушений, которыми сопровождалась практика корпоративных захватов, было несопоставимо с сегодняшней российской действительностью.
   В западных странах это явление было широко распространено до середины двадцатого века. Впоследствии большинство цивилизованных стран приняли законы, предоставляющие «честным» компаниям правовую защиту от любых форм захвата. Такая правовая защита корпоративных отношений в странах Европы и США отличается высоким уровнем разработанности и юридической техники. В целом для государств с англосаксонской системой права характерна подробная регламентация правового положения корпораций, развитая система видов корпоративных субъектов и их организационно-правовых форм. Зарубежное законодательство уделяет большое внимание регулированию корпоративных отношений. К тому же уровень независимости правосудия в западных странах сводит успех рейдерских операций к минимуму. Серьезными западными корпорациями с мировым именем рейдерство осуждается, с компаниями, занимающимися такого рода «бизнесом», не заключают сделки и не поддерживают контактов. Поэтому на Западе на подобного рода «бизнес» решаются немногие. Неудивительно, что сегодня основная деятельность рейдеров приходится на развивающиеся страны и страны бывшего СССР, в том числе Россию.
   России следует изучить многовековой опыт Европы и США в формировании финансовых и корпоративных институтов, играющих фундаментальную роль в нынешнем экономическом развитии мира. К ним относятся такие правовые явления, как ценная бумага, юридическое лицо, а также связанные с ними институты цивилистики, финансового и корпоративного права. Впервые появившееся в Древнем Риме и получившее бурное развитие в период буржуазных революций, правовое регулирование корпоративных отношений европейского образца вобрало в себя колоссальный объем позитивных норм, которые и по сей день являются передовыми и наиболее оптимальными во всем мире.
   Очевидно, что и система их правовой защиты весьма совершенна и развита, поскольку позволяет сохранять стабильность корпоративных отношений не одну сотню лет. Конечно, никто не застрахован от факторов стихийного характера, и самое благополучное общество время от времени сотрясают глобальные и локальные кризисы. Те правовые системы, которые в состоянии без потерь (а то и с преимуществом) выйти из кризисной ситуации, следует считать наиболее жизнеспособными. В этом плане опыт Европы также бесценен.
   Естественно, интеграция иностранных норм в отечественное законодательство – тяжелая и ответственная работа. Ни одно экономическое явление и ни один экономический процесс в разных странах и обществах не бывают идентичными. Если говорить о правонарушениях в данной сфере, механизмах «обхода» действующих норм, преступного получения и увеличения прибыли, то они разительно отличаются даже в одном и том же государстве, по истечении всего нескольких лет. А наложение на эти явления национальных особенностей дают и вовсе поразительные результаты. Поэтому, найдя в законодательстве другой страны интересную и вроде бы подходящую норму, нельзя ее тут же безоглядно интегрировать в свои законодательные акты. Помимо того что нужно понять, как она будет работать в нашей правовой системе, не мешает ознакомиться с правоприменительной практикой и в стране-«производителе» этой нормы. В данном случае задача осложняется тем, что представители правоохранительных органов зарубежных государств не спешат раскрывать служебную информацию и знакомить с судебно-следственной практикой – статистикой, недостатками, недоработками, оправдательными решениями судов и иной негативной информацией, которая лучше всего характеризует действенность данной правовой нормы. Несмотря на это, автору все же удалось собрать и проанализировать информацию о результатах правоприменительной практики, законодательном регулировании корпоративных отношений в зарубежных странах.
   В европейских континентальных странах институт слияния и поглощения законодательно закреплен. Основным источником нормативной базы является английский Кодекс Сити о поглощениях (The City Code on Takeovers). Так, в нем отражено: обязательное предложение продать принадлежащие акционерам акции, ограничение полномочий директоров компании на противодействие поглощению, определяющая роль акционеров в принятии предложения [959 - См.: Степанов Д.И. Поглощение, осуществляемое путем приобретения крупного пакета акций, и вытеснение миноритарных акционеров // Хозяйство и право. – 2006. – № 3–6.]. Наиболее принципиальные положения указанного кодекса были заимствованы национальными законодателями европейских стран.
   Британский Кодекс Сити различает дружественное поглощение, когда предложение о поглощении в первую очередь передается в совет директоров поглощаемой компании, и недружественное поглощение, когда такое предложение не передается в совет директоров. К российской практике слияний и поглощений такой подход пока не применим.
   В настоящее время в странах Евросоюза наблюдается развитие правовой среды для функционирования конкурентоспособных национальных европейских акционерных компаний (прежде всего в кредитно-финансовой сфере), создаваемых путем трансграничных слияний и поглощений. Наиболее значимым документом, регулирующим трансграничные слияния и поглощения в рамках ЕС, является Директива Европейского Парламента и Совета от 21 апреля 2004 г. № 2004/25/ЕС относительно предложений о поглощении (далее – Директива). Как и большинство национальных европейских регулирований, Директива основана на Кодексе Сити о поглощениях [960 - См.: Гетман-Павлова И.В., Гущина А.А., Липовцев В.Н. Правовое регулирование слияний и поглощений (требование к предложениям о поглощении в праве ЕС) // Банковское право. – 2007. – № 6.]. В Директиве установлен срок ее имплементации в национальное законодательство государств – членов ЕС – до 20 мая 2006 г.
   Все государства обязаны определить компетентные органы, которые будут контролировать порядок предложений о поглощении, соответствие процедур поглощения правилам Директивы. Сфера действия Директивы – отношения, возникающие при направлении публичных предложений о поглощении в целях установления контроля над компанией.
   Франция — крупнейший и наиболее аутентичный представитель континентальной системы права. Нормы французского законодательства наиболее полно рисуют образ системы корпоративного права, характерной для современного демократического государства [961 - См.: Хужокова И.М. Указ. соч. – С. 336.]. Ряд законодательных актов Франции направлен на урегулирование правового положения различных субъектов хозяйственной деятельности, в том числе корпоративных. Среди таких нормативных правовых актов наибольшую значимость имеют: Закон о торговых товариществах 1966 г., Декрет о торговых товариществах 1967 г., Ордонанс о свободе установления цен и о свободной конкуренции.
   Закон о торговых товариществах 1966 г. и Декрет о торговых товариществах 1967 г. закрепляют правовое положение торговых товариществ с ограниченной ответственностью, АО и иных видов корпораций, порядок их создания, правоотношения между участниками, порядок осуществления предпринимательской деятельности, внутреннюю структуру, систему отношений между органами хозяйственных субъектов.
   Важную роль в регулировании и охране корпоративных отношений во Франции играют нормы уголовного законодательства.
   Титул IV Торгового кодекса Французской Республики «Положения уголовного законодательства» содержит внесенный Ордонансом от 18 сентября 2000 г. № 2000-912 комплекс норм уголовно-правового характера, защищающий корпоративные отношения, предусматривает наказания за правонарушения, против порядка управления во всех организационно-правовых формах юридических лиц, существующих во Франции [962 - См.: Клепицкий И.А. Система хозяйственных преступлений. – М.: Статут, 2005.– С. 177–191.].
   Так, статьи L. 242-1 – L. 242-4 Торгового кодекса Франции предусматривают уголовную ответственность за незаконные действия при формировании уставного капитала общества. В частности, ст. L. 242-2 предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок до 5 лет и штраф до 20 тыс. евро за мошенническое завышение стоимости при оценке внесенных в уставный капитал вещевых вкладов. Подобная норма в Уголовном кодексе РФ могла бы быть определенной гарантией от регистрации так называемых фирм-«однодневок».
   Незаконная эмиссия акций и незаконная торговля акциями (в том числе до оплаты И уставного капитала) наказываются лишением свободы на срок до одного года и штрафом в размере до 9 тыс. евро.
   Для нашего исследования особый интерес представляют нормы, защищающие систему корпоративного управления.
   Статьи L. 241-3 (о товариществах с ограниченной ответственностью) и L. 242-6 (об акционерных товариществах) предусматривают уголовную ответственность за представление участникам юридического лица ежегодных бухгалтерских отчетов, не отражающих точного финансового положения, а также за недобросовестное использование управляющих полномочий и права голоса. Наказание весьма сурово – до пяти лет лишения свободы и штраф в размере 375 тыс. евро.
   Статьи L. 241-5 и L. 242-10 (каждая для соответствующей организационно-правовой формы юридического лица) предусматривают лишение свободы на срок до шести месяцев и штраф в размере 9 тыс. евро для управляющих, не созвавших общее собрание участников в течение полугода после окончания финансового года.
   Поскольку, по-видимому, акционерные товарищества представляют собой форму юридического лица с более сложной системой корпоративного управления, французское законодательство обеспечивает усиленную правовую защиту общему собранию акционеров и принимаемым этим органом решениям.
   Так, воспрепятствование участию акционера в общем собрании акционеров, получение преимуществ или их обещание за голосование определенным образом или непринятие участия в голосовании (т. е. подкуп акционеров при голосовании) подлежит наказанию по ст. Т. 242–9 лишением свободы на срок до двух лет и штрафом до 9 тыс. евро.
   Незанесение любого решения собрания в протокол в соответствии со ст. Т. 242–15 подлежит наказанию в виде штрафа в размере 3,75 тыс. евро.
   Ранее существовала ст. Т. 242–16, которая наказывала за неправильный подсчет голосов штрафом в размере 3,75 тыс. евро, однако она отменена Ордонансом от 1 августа 2003 г.
   Таким образом, действующее законодательство Франции эффективно и обстоятельно защищает систему корпоративного управления в звене «участники – исполнительный орган». Поскольку правонарушения в процессе недружественных поглощений (а тем более рейдерские захваты) в этой стране редкость, то нормы, защищающие уголовно-правовыми средствами от внешнего вторжения в систему корпоративного управления юридического лица, отсутствуют. В значительной степени способствует нераспространению рейдерства в этой стране ранее подробно нами рассмотренная консервативная процедура регистрации юридических лиц коммерческими судами, которые вправе проверять достоверность представленных сведений, запрашивать дополнительную информацию и временными рамками практически не ограничены.
   В УК Испании существует норма, которая предусматривает уголовную ответственность за внешнее вторжение в систему управления. Это ст. 292 главы XIII «Преступления против интересов объединений», которая гласит, что наказание тюремным заключением на срок от шести месяцев до трех лет, а также штрафом в размере тройной стоимости полученной прибыли назначается тому, кто примет или использует для себя либо для третьих лиц наносящее ущерб решение, фиктивно принятое, используя подписанный чистый бланк, незаконно присвоив не принадлежащее ему право голоса, незаконно отрицая право голоса у лиц, имеющих его по закону, либо другим способом или похожим приемом.
   Следует заметить, что данная уголовно-правовая норма регулярно и весьма эффективно применяется на практике правоохранительными органами Испании.
   Диспозиция приведенной статьи частично охватывает способы рейдерских захватов (в частности, представление в налоговые органы фиктивных решений участников юридических лиц о смене единоличного исполнительного органа). Недостаток ее состоит в том, что она не предусматривает все возможные способы, в частности, махинации с реестром акционеров.
   В Китае (КНР) корпоративные правоотношения регулируются Основами гражданского законодательства, наряду с ними действует ряд отдельных законодательных актов. Гражданское законодательство определяет субъективный состав корпоративных правоотношений, в том числе статус юридических лиц – участников гражданского оборота. При этом многие положения гражданского законодательства КНР недостаточно полно регламентируют правовое положение хозяйственных субъектов, в частности классификация юридических лиц в нем не проведена, нет норм о процедуре их образования, правовое положение отдельных хозяйственных субъектов весьма расплывчато [963 - См.: Хужокова И.М. Указ. соч. – С. 336.].
   В КНР действует ряд законодательных актов, специально посвященных вопросам правового регулирования хозяйственных субъектов корпоративного права. К таким актам относятся: Закон КНР о хозяйственном договоре 1981 г., Положение об особых экономических зонах провинции Гуандун 1980 г., Закон КНР о внешнеэкономическом договоре 1985 г., Закон о частных предприятиях 1988 г., Закон о компаниях 1993 г., Закон о хозяйственных товариществах 1997 г.
   Вместе с тем для гражданского законодательства КНР не характерна та скрупулезность, с которой относятся к хозяйственным товариществам и обществам законодатели западных государств, что объективно создает благоприятные условия для корпоративной преступности, в том числе рейдерства.
   С целью повышения эффективности борьбы с экономической, в том числе корпоративной, преступностью в последние годы в Китае проводилась общенациональная компания «сурового удара», призванная значительно снизить уровень уголовной и экономической преступности в стране, обеспечить общественную и социальную стабильность, содействовать нормальному функционированию рыночной экономики, повысить доверие населения к партийно-государственному руководству и властным структурам в целом [964 - См.: О борьбе с преступностью в Китае // Переводы материалов о практике деятельности правоохранительных органов зарубежных стран. – М.: ГИЦ МВД России, 2002. – Выпуск № 20. – С. 35.]. Основные позитивные и негативные моменты данной компании рассмотрены в одной из последних работ автора [965 - См. подр.: Федоров А.Ю. Рейдерство и корпоративный шантаж (организационно-правовые меры противодействия). – М.: Волтере Клувер, 2009. – С. 400–406.]. Заметим лишь, что по итогам ее реализации были достигнуты весьма значительные результаты в вопросе декриминализации сферы корпоративных отношений.
   В 2006 г. в Пекине прошла учредительная конференция Международной ассоциации антикоррупционных органов. Представители 137 стран и 12 международных организаций изучали опыт Китая в борьбе с коррупцией. Участникам встречи сообщили, что в Китае лишь за последние четыре года к уголовной ответственности за взяточничество и казнокрадство привлечены 67 505 государственных служащих, а всего с начала реформ, в рамках кампании «сурового удара», – около 1 млн сотрудников партийно-государственного аппарата.
   Однако, несмотря на суровые наказания, даже на публичные казни, полностью искоренить случаи преступного сговора чиновников с предпринимателями не удается [966 - См.: Овчинников В. Как искоренить коррупцию // Российская газета. – 2006. – 10 нояб.]. Причины его живучести местные ученые объясняют тем, что политические реформы отстают от экономических. Это позволяет чиновникам скрывать от общественного контроля управление госимуществом и природными ресурсами. Данное явление именуется «капитализацией власти» [967 - См.: Буравлев Ю.М. Коррупция в госаппарате. Правовые и организационные проблемы системного противодействия этому злу // Государство и право. – 2008. – № 11. – С. 102.].
   Несмотря на неоднозначность оценок кампании по борьбе с преступностью, следует признать, что предпринимаемые китайским руководством меры в целом обоснованы остротой криминальной ситуации в стране, в том числе криминализацией корпоративных отношений, и находят достаточно позитивный отклик в широких слоях китайского общества. Представляется целесообразным дальнейшее изучение опыты КНР в противодействии корпоративным преступлениям, рассмотрение вопроса о возможности использования российскими органами правопорядка осуществляемых правоохранительными органами Китая мер по борьбе с преступностью в корпоративной сфере.
   Немалый интерес для нашего исследования представляет изучение особенностей корпоративных правоотношений в США. Соединенные Штаты Америки, не пережившие мировых войн на своей территории, но перенявшие наиболее ценные достижения европейской цивилизации, создали самую развитую в мире промышленность и финансовую инфраструктуру. Правовая система США, имевшая изначально англосаксонскую природу, сейчас стала по сути гибридом с континентальной системой права, поскольку обзавелась глобальной нормативной базой [968 - См.: Клейменов И.М. Сравнительная криминология: анализ правовых систем: монография. – Омск, 2004. – С. 44.]. Федеральное законодательство отличается подробнейшей регламентацией многих правовых отношений, а законодательство штатов в ряде случаев не только не отстает, но и опережает его. Очевидно, что опыт этой страны заслуживает внимания.
   Следует заметить, что в США корпоративные организации играют существенную роль в общественной и экономической жизни общества. Частный бизнес занимает ведущее место в экономике Америки. В этой стране допустимо осуществление предпринимательской деятельности в форме индивидуального предпринимательства или в форме организации. Условно все организации можно разделить на две группы: товарищества и корпорации. Корпорациями принято называть наиболее крупные организации, товарищества относятся к более мелким субъектам предпринимательской деятельности. Товариществами признаются объединения нескольких предпринимателей, носящие срочный характер, имеющие уставной капитал, устав, соглашение о разделе капитала между участниками и действующие по принципу неограниченной ответственности хотя бы одного из товарищей [969 - См.: Хужокова И.М. Указ. соч. —С. 334.]. Вместе с тем такая организационно-правовая форма бизнеса, как товарищество, сейчас не очень популярна в США, как правило, товариществу предпочитают общество с ограниченной ответственностью или АО. Несмотря на подробную регламентацию корпоративных правоотношений, и в США имеется немалое количество случаев рейдерства.
   Процессы слияния и поглощения рассматриваются в США в качестве сложных и специфических правовых институтов, детализированно регламентированных законодательными предписаниями. Правовая доктрина США определяет поглощение в качестве одной из форм изменения контроля над компанией в результате перехода права собственности на крупный пакет акций или наиболее ликвидные активы компании. Законодателем определен ряд признаков, наличие которых позволяет считать поглощение недружественным, в том числе: повторное предложение совету директоров (или непосредственно акционерам компании) о приобретении крупною пакета акций или активов компании, предоставляющих возможность влиять на стратегию развития компании и распоряжаться ее имуществом. При этом способы недружественных поглощений заранее известны и применяются в точном соответствии с законодательством, ведь злоупотребление правами не только рассматривается в США в качестве противоправного и наказуемого деяния, но и тесно связано с социально-моральным аспектом. К способам недружественных поглощений относят: «медвежьи объятия» (bear hug) – официальное уведомление (посредством СМИ) совета директоров компании-цели о намерении приобрести контрольный пакет акций; борьбу за доверенности (proxy contest), которая заключается в стремлении приобрести к моменту выборов в совет директоров наибольшее количество акций. Однако голосующее лицо может быть уполномочено голосовать по всем вопросам, вынесенным на голосование, по некоторым или вообще не быть уполномоченным голосовать вне зависимости от регистрации акции на имя такого уполномоченного лица или организации; тендерное предложение (tender offer) о покупке акций компании-цели; до выдвижения тендерного предложения поглощающая компания аккумулирует акции компании-цели посредством приобретения акций на открытом рынке (open market purchase/street sweeps) по цене более низкой, чем стоимость акций, приобретаемых посредством тендерного предложения [970 - См.: Арутюнова К.Г. Способы защиты от недружественных поглощений в США// Право и политика. – 2007. – № 9.].
   В настоящее время СМИ Америки обсуждают «пятую волну» рейдерства в стране [971 - См.: Причины, факторы рейдерства//http://ru-business.info/Articles/]. Современный американский рейдер предстает в виде крупною хедж-фонда (их насчитывается более 8 тыс.), обладающего активами более 1 трлн долл., а также амбициями и тактическими приемами для «раскачивания» механизма оперативного управления деятельностью компании, возможностью создавать временные коалиции по интересам. Такие группы рассматриваются законодательством США как объединение независимых инвесторов и не подпадают под определение аффилированных лиц. Пользуясь значительной величиной активов, хедж-фонды только фактом своего присутствия в уставном капитале и заявлением о намерении стратегического участия в обществе сосредоточивают в руках контрольный пакет акций, не приводя в действие внутренние механизмы защиты от рейдерства, распространенные среди американских корпораций, например «ядовитые пилюли», повышающие стоимость поглощения.
   Для борьбы с корпоративными преступлениями в США на федеральном уровне имеются специализированные подразделения. Так, в структуре Министерства финансов США (Казначейство США) среди четырех подразделений большое значение имеет Налоговое управление (Служба внутренних доходов), возглавляемое комиссаром. Борьбу с организованной корпоративной преступностью ведут Министерство юстиции, Министерство финансов и Министерство труда [972 - См.: Артюшин В. М. Оперативно-розыскная деятельность США. – Казань: Казанский юридический институт МВД России, 2002. – С. 5.].
   Наиболее квалифицированные кадры по борьбе с особо опасными преступлениями сосредоточены в ФБР. Около трети сотрудников ФБР работают в штаб-квартире Бюро в г. Вашингтоне, остальные – в 59 отделениях на местах, в 432 небольших городах, на 12 постах связи в зарубежных странах и в Академии ФБР в Куантико (штат Виргиния) [973 - Смирнов М.П. Оперативно-розыскная деятельность полиции зарубежных стран. – М., 2001. – С. 22.].
   С целью противодействия корпоративным преступлениям в США организовано эффективное взаимодействие между следующими органами и учреждениями: Комитет по финансовым рынкам; Комитет по международным инвестициям и транснациональным предприятиям; Комитет по промышленности; Комитет по вопросам политики в области охраны окружающей среды; Таможенная служба; Секретная служба; Налоговое управление; Федеральная разведывательная служба; Управление по борьбе с наркотиками; ФБР; Почтовая служба; Государственный департамент; Министерство сельского хозяйства; Федеральное управление гражданской авиации; Федеральный комитет мореплавания; Банки; Комитет по торговле между штатами; Комитет по ценным бумагам и биржам; Министерство финансов; Национальный центр криминал!ной информации; Интерпол; Федеральные и окружные суды; Исковый суд; Таможенный суд и т. п. Следует подчеркнуть, что результаты такого взаимодействия выражаются в том, что рынок слияний и поглощений в Америке, в отличие от российского, как правило, функционирует в правовом поле, т. е. не совершаются грубые нарушения законодательства (в том числе корпоративные преступления) в процессе перераспределения капитала.
   В настоящее время некоторые компании не проводят первичное размещение своих акций (IPO) из-за опасения их скупки агрессором. Однако опыт американских корпораций показывает, что, применяя специальные методы защиты, эту угрозу можно нейтрализовать.
   В США компании разработали значительный арсенал защитных средств против недружественного поглощения при проведении IPO. При этом руководство может не иметь контрольного пакета и разместить значительную часть акций на фондовых рынках. Обладая подобной защитой, топ-менеджеры могут сосредоточиться на выполнении долгосрочной стратегии компании без оглядки на краткосрочные колебания рынка. Более того, защищенные организации могут увереннее инвестировать ресурсы в долгосрочные и рискованные проекты, отдача от которых появится только через несколько лет. С финансовой точки зрения, наличие защиты от недружественного поглощения позволяет выделить для обращения на рынке гораздо большую долю акций компании. Это увеличивает ликвидность акций и снижает стоимость капитала компании. Опыт США может быть с успехом применен и в российских компаниях, но, разумеется, с необходимой адаптацией к российскому законодательству.
   Определенный барьер на пути корпоративных преступлений, в том числе рейдерства, создает Закон Уильямса, регулирующий рынок корпоративного контроля. Данный закон требует, чтобы претенденты на участие в бизнесе компании сообщали о деталях их тендерного предложения в Комиссию по ценным бумагам США с соблюдением временных ограничений действия предложения, дающих возможность акционерам компании обдумать все «за» и «против» происходящего.
   Аналогичный подход встречается и в российском законодательстве. В Федеральном законе об АО есть ряд статей, напрямую направленных на защиту АО от рейдерских поглощений, в частности ст. 84, определяющая осуществление порядка приобретения одним лицом или совместно с аффилированными лицами более 30, 50 и 75 % акций АО. Суть этих статей заключается в том, что любое приобретение акций АО одним лицом или группой аффилированных лиц свыше 30 % голосующих акций должно сопровождаться выставлением обязательной оферты о приобретении акций у акционеров с соблюдением всех предусмотренных условий (сроков, наличия банковской гарантии и времени действия оферты).
   Существенным отличием выступает то, что в зарубежной практике рейдер действует в рамках существующего законодательства и использует рыночные механизмы «поглощения». В результате все законодательные и внутрикорпоративные приемы защиты от такого поглощения направлены на ограничение возможности несогласованной скупки акций на открытом рынке, и именно поэтому они признаются действенными и эффективными.
   В российских рейдерских поглощениях, как правило, отсутствуют рыночные механизмы, поскольку большинство компаний непубличные, а контроль над ними является результатом соединения законных и огромного арсенала противозаконных средств и методов. Можно выделить по крайней мере 29 статей УК и 31 статью КоАП РФ и бесчисленное множество норм гражданского и корпоративного права, которые нарушаются при организации рейдерских захватов. В результате эффект от внесения изменения в законодательство в части ст. 84 Федерального закона об АО можно признать весьма ограниченным и не снимающим остроты проблемы.
   Одним из немногих государств, где рейдерство практически не получило распространения, является Индия, в прошлом английская колония. Особенность индийского законодательства о предпринимательстве заключается в том, что его основы были заложены еще в колониальный период. Естественно, что на правовые нормы индийского законодательства большое влияние было оказано со стороны английского права. Многие из ныне действующих законов были выработаны английскими юристами, так что «в Индии осуществлялась настоящая рецепция английского права» [974 - Правовые системы стран мира: Энциклопедический справочник. – 3-е изд., перераб. и доп. / под ред. А.Я. Сухарева. – М.: Норма, 2003.].
   Основополагающими нормативными правовыми актами корпоративного права Индии являются: Закон о ценных бумагах 1881 г., Закон о товариществе 1932 г., Закон о компаниях 1956 г., Закон о монополиях и ограничительной торговой практике 1969 г. [975 - См.: Хужокова И.М. Указ. соч. – С. 336.].
   Противодействие злоупотреблению инсайдерской информацией
   Рейдерство неразрывно связано со злоупотреблениями инсайдерской информацией. Рассматривая преступления на рынке ценных бумаг, следует отметить, что злоупотребление инсайдерской информацией (незаконная инсайдерская деятельность) согласно действующему российскому законодательству к числу уголовно наказуемых деяний не относится.
   Очень часто злоупотребление инсайдерской информацией реализуется при помощи манипуляций, связанных с использованием Интернета. Федеральная комиссия по ценным бумагам РФ признала актуальным подготовить и распространить специальное письмо по этому поводу, в котором названы типичные мошеннические действия, выявленные Комиссией по ценным бумагам и биржам США:
   1. «Увеличить и сбросить» (Pump&dump) – вид рыночной манипуляции, заключающейся в извлечении прибыли за счет продажи ценных бумаг, спрос на которые был искусственно сформирован. Манипулятор, называясь инсайдером или осведомленным лицом и распространяя зачастую ложную информацию об эмитенте, создает повышенный спрос на определенные ценные бумаги, способствует повышению их цены, затем осуществляет продажу ценных бумаг по завышенным ценам. После совершения подобных манипуляций цена на рынке возвращается к своему исходному уровню, а рядовые инвесторы оказываются в убытке. Данный прием используется в условиях недостатка или отсутствия информации о компании, ценные бумаги которой редко выставляются на продажу.
   2. Финансовая пирамида (Pyramid Schemes) при инвестировании денежных средств, используя Интернет-технологии, полностью повторяет классическую финансовую пирамиду. Благодаря применению данного приема инвестор получает прибыль исключительно за счет вовлечения в игру новых инвесторов.
   3. Схема «надежного» вложения капитала (The «Risk-free» Fraud) заключается в распространении через Интернет инвестиционных предложений с низким уровнем риска и высоким уровнем прибыли. Как правило, это предложение несуществующих, но очень популярных проектов, например, вложения в высоколиквидные ценные бумаги банков, телекоммуникационных компаний, в сочетании с безусловными гарантиями возврата вложенного капитала и высокими прибылями.
   4. «Экзотические» предложения (Exotic Offerings) – например, распространение через Интернет предложения акций костариканской кокосовой плантации, имеющей контракт с сетью американских универмагов, с банковской гарантией получения через непродолжительный промежуток времени основной суммы инвестиций с 15 %-ной прибылью.
   5. Мошенничества с использованием банков (Prime Bank Fraud) заключаются в том, что мошенники, прикрываясь именами и гарантиями известных и респектабельных финансовых учреждений, предлагают инвесторам вложение денег в ничем не обеспеченные обязательства с нереальными размерами доходности.
   6. Навязывание информации (Touting) – часто инвесторов вводят в заблуждение недостоверной информацией об эмитенте, преувеличенными перспективами роста компаний, ценные бумаги которых предлагаются. Недостоверная информация может быть распространена среди широкого круга пользователей сети самыми разнообразными способами: размещена на информационных сайтах, электронных досках объявлений, в инвестиционных форумах, разослана по электронной почте по адресам.
   Анонимность, которую предоставляет сеть Интернет, возможность охвата большой аудитории, высокая скорость и гораздо более низкая стоимость распространения информации по сравнению с традиционными средствами делают Интернет наиболее удобным инструментом для мошеннических действий [976 - См.: письмо ФКЦБ от 20 января 2000 г. № И Б 02/229 «О возможных мошеннических схемах при торговле ценными бумагами с использованием сети Интернет» // Вестник ФКЦБ. – 2000. – № 1.].
   Следует отметить, что во всех европейских странах злоупотребление инсайдерской информацией является одним из наиболее тяжких преступлений, влекущим суровое наказание. 28 января 2003 г. Советом Европы издана Директива № 2003/6ЕС «О незаконной инсайдерской деятельности и манипуляциях ценами на рынке ценных бумаг» (Directive 2003/6/ЕС of the European Parliament And Of The Council of 28 January 2003 on insider dealing and market manipulation).
   Соответственно, каждое государство – член Евросоюза в обязательном порядке ввело у себя законодательный запрет и уголовную ответственность за злоупотребление инсайдерской информацией.
   Наиболее развитым в этой области считается законодательство Великобритании, поскольку до начала Первой мировой войны именно эта страна была лидером в области биржевой торговли ценными бумагами. В настоящее время Лондонская фондовая биржа уступает Нью-Йоркской бирже по объему торгов, однако регулирование правовых отношений, предупреждение и пресечение правонарушений в области оборота ценных бумаг в этой стране осуществляется на достаточно высоком уровне и представляет особый интерес для изучения отечественными учеными и правоприменителями.
   В 1980 г. в Акт о компаниях (Company Act) был включен ряд положений, запрещающих незаконное использование инсайдерской информации. В 1985 г. положения, касающиеся инсайдерской информации, были выделены в отдельный Акт о ценных бумагах компании (Company Securities (Insider Dealing) Act). Уголовная ответственность за данное деяние введена в 1993 г. частью V Акта об уголовном правосудии.
   В статье 52 Акта дано определение незаконной инсайдерской деятельности, которая включает в себя:
   а) использование информации лицом, обладающим ею по роду служебной деятельности, при совершении сделок с ценными бумагами, на стоимость которых она влияет;
   б) передачу такой информации другому лицу с целью совершения сделок с ценными бумагами, на стоимость которых она влияет;
   в) раскрытие такой информации другому лицу иначе чем способом, предусмотренным служебными обязанностями лица, обладающего ею.
   Статья 57 Акта определяет круг лиц, которые обладают инсайдерской информацией:
   а) лица, имеющие доступ к информации с использованием служебного положения, профессии или должности;
   б) руководители, служащие или акционеры эмитента ценных бумаг.
   Данная норма различает первичную (primary) инсайдерскую деятельность, когда лицо владеет информацией своей собственной компании либо компании, в которой оно работает, а также вторичную (secondary or tippee) инсайдерскую деятельность, когда лицо получает информацию от инсайдеров и затем использует ее для совершения сделок на рынке ценных бумаг.
   К числу инсайдеров ст. 59 Акта относит профессиональных посредников (professional intermediary) – лиц, постоянно осуществляющих торговые операции на рынке ценных бумаг в рамках основного вида своей деятельности, это: брокеры, дилеры, доверительные управляющие – те, кто в России носят наименование профессиональных участников рынка ценных бумаг.
   Статья 56 Акта дает определение инсайдерской (внутренней) информации. Она должна отвечать следующим требованиям:
   а) относиться к определенным ценным бумагам или к определенным эмитентам ценных бумаг;
   б) являться конкретной и точной;
   в) быть ранее не обнародованной;
   г) ее общедоступность должна существенно повлиять на цену определенных бумаг.
   По законодательству Великобритании, получение инсайдерской информации может осуществляться путем как действия, так и бездействия.
   Так, Палатой Лордов Великобритании по одному из дел было принято следующее решение.
   «Обвиняемый намеревался купить крушили пакет акций компании у ее акционера, однако продавец предпочел продать их другому лицу, а через своего брокера сообщил об этом обвиняемому. Обнародование информации о продаже крупного пакета акций должно было существенно повысить цену всех акций данного эмитента. Получив информацию, обвиняемый дал поручение своим агентам о скупке максимального количества данных ценных бумаг на бирже, а затем продал их по значительно выросшей цене.
   Обвиняемый утверждал, что получение инсайдерской информации предполагает совершение активных действий, он же никаких шагов для этого не предпринимал. Суд первой инстанции согласился с его доводами и оправдал обвиняемого. Апелляционная инстанция отменила это решение, указав, что неважно, каким путем лицо получает инсайдерскую информацию, при ее незаконном использовании оно должно привлекаться к уголовной ответственности. Данное решение утверждено Палатой Лордов» [977 - Манахов С.А., Акжигитов Р.И., Сычев П.Г. О международном опыте по противодействию преступлениям на рынке ценных бумаг, в том числе противоправным корпоративным захватам имущественных комплексов юридических лиц// Аналитический обзор. – М.: Следственный комитет при МВД России, 2009. – С. 22.].
   Часть V Акта об уголовном правосудии не регулирует всех сделок с ценными бумагами. Согласно п. 3 ст. 52 преступной является только деятельность, осуществляемая на регулируемом рынке. К таким рынкам, согласно п. 1 ст. 60 Акта, относятся все фондовые биржи на территории Королевства Великобритании и Северной Ирландии [978 - Чупрова Е.В. Ответственность за экономические преступления по уголовному праву Англии. – М., 2007. – С. 137–154.].
   Такой подход законодателя объясняется тем, что объем биржевых сделок несравнимо больше, чем объем внебиржевых сделок, соответственно, размер преступного вреда значительно выше. Следует также иметь в виду то, что биржевые котировки имеют значение для определения цены не только на ценные бумаги, но и на другие финансовые ресурсы. Незаконные действия нарушают нормальный процесс ценообразования, и в этом усматривается их высокая общественная опасность.
   Ряд стран с рыночной экономикой установили запреты в совершении сделок на рынке ценных бумаг для лиц, служебное положение которых дает им право доступа к конфиденциальной информации. Так, Закон Швеции «О рынке ценных бумаг» к таким лицам относит членов правления, исполнительных директоров, ревизоров, их заместителей в АО, других лиц, которые могут в силу своего должностного положения обладать закрытой информацией о деятельности компании. Следует заметить, что таким лицам запрещается не только совершать операции на рынке ценных бумаг, но и давать советы и консультации в области инвестиций другим лицам до тех пор, пока информация не будет официально обнародована.
   В соответствии со ст. 285 Уголовного кодекса Испании (гл. XI отд. 3 «О преступлениях, связанных с рынком и потребителями») тюремным заключением на срок от одного года до четырех лет и штрафом в размере тройной стоимости полученной им благоприятствующей прибыли наказывается тот, «кто непосредственно или через посредника использует информацию, имеющую значение для котировки любого вида ценных бумаг или оборотных документов на организованном, официальном или признанном рынке, к которой он имел доступ в связи с исполнением профессиональной или предпринимательской деятельности, либо доставит ее, приобретая для себя или для третьего лица экономическую выгоду на сумму свыше шестидесяти пяти миллионов песет либо причиняя ущерб на такую же сумму» [979 - Уголовный кодекс Испании. – М., 1998. – С. 91.].
   Уголовная ответственность за разглашение конфиденциальной информации о деятельности эмитентов предусмотрена и польским законом о ценных бумагах. Так, маклер, разглашающий конфиденциальную информацию, составляющую профессиональную тайну, подлежит лишению свободы на срок до трех лет, а другие лица, использующие такую информацию в обороте ценных бумаг, – на срок от 6 месяцев до 5 лет. Примером такого злоупотребления может стать скупка одним из ответственных лиц корпорации ее акций после того, как оно узнало о закупке новой технологии, ее внедрении или о слиянии с более крупным и рентабельным предприятием [980 - См.: Ставило С.П. Криминализация инсайдерской и рейдерской деятельности на рынке ценных бумаг // Вестник Нижегородской академии МВД России. – 2008. – № 1. – С. 125–130.].
   В Японии 1 апреля 1989 г. были внесены поправки в действующее законодательство, которые были кодифицированы в Shoken Torihikiho. Этот закон дал определение инсайдерской деятельности и предусмотрел уголовную ответственность за такую деятельность в виде лишения свободы сроком до 6 месяцев и (или) штрафа в размере 500 тыс. иен.
   В настоящее время в Японии к характерным видам организованной преступной деятельности в сфере корпоративных отношений, относится так называемое оказание помощи в гражданско-правовых спорах и «Company Racketeering» [981 - См.: Ларичев В.Д. Преступность в сфере экономики (теоретические вопросы экономической преступности): монография. – М., 2003. – С. 83–86.].
   «Оказание помощи в гражданско-правовых спорах» представляет собой деятельность якудзы в гражданско-правовых нишах, в которых судебная защита невозможна или неэффективна (доход в 1998 г. составил 1,19 млрд долл.). По поручениям граждан организованные преступные группы добиваются выполнения должниками обязательств, особенно оплаты по необеспеченным чекам и исполнения обязательств при банкротстве. Они также оказывают помощь по доказыванию в суде в случае недостаточности доказательств, выступая свидетелями. Массивное давление оказывается при этом не только на должника. Оказание помощи в последние годы сопровождалось угрозами в адрес «поддерживаемых» граждан, от которых требовались высокие взносы за «оказание помощи».
   Вторым специфичным видом преступной деятельности в Японии является «Company Racketeering» – рэкет, доходы от которого в 1988 г. составили 0,55 млрд долл. По договоренности с правлениями АО организованные преступные группы обеспечивают быстрое и беспроблемное, с точки зрения правления, прохождение общего собрания акционеров. Недовольные акционеры избиваются или вообще не допускаются в зал. Другой разновидностью рэкета является вымогательство у правления компании. Представители Якудзы покупают небольшой пакет акций компании, после чего угрожают правлению устроить публичный скандал в связи с реальными или мнимыми нарушениями при проведении общего собрания акционеров (т. е. осуществляют корпоративный шантаж) [982 - См. подр.: Зибер У. Организованная преступность Японии и Германии. – М., 1999. – С. 5–8; Иванов А.М. Организованная преступность и борьбас ней в Японии. – Владивосток, 2000.]. Как видим, для корпоративной преступности в Японии также характерны различные манипуляции с акциями.
   В Австралии первым законодательным актом, регулирующим инсайдерскую деятельность, был Закон о компаниях (юридических лицах) (Companies Act), принятый в 1961 г. Акт содержал лишь общий запрет на использование внутренней информации компаний сотрудниками, владеющими этой информацией благодаря их служебному положению. В 1975 г. несколько австралийских провинций (New South Wales, Queensland, Victoria и Western Australia) приняли совместный нормативный акт – Закон о рынке ценных бумагах (Securities Industry Acts), который дал более полное определение инсайдерской деятельности и предусмотрел гражданскую ответственность за этот вид правонарушения.
   В настоящее время инсайдерская деятельность в Австралии регулируется Законом об АО (Australian Corporations Act), 2001 г. Его положения запрещают инсайдеру – лицу, владеющему любыми нераскрытыми сведениями о ценных бумагах компании, – осуществлять какие-либо сделки с ценными бумагами, если он знает или должен знать, что данная информация публично недоступна заинтересованным инвесторам и может оказать существенное влияние на рыночную цену этих акций.
   Предусмотрена как гражданская, так и уголовная ответственность за инсайдерскую деятельность. Так, для корпораций предусмотрен штраф в размере 1 млн австралийских долл. Для физических лиц предусмотрен штраф в размере 200 тыс. австралийских долл. или лишение свободы сроком до 5 лет.
   В Германии признается преступлением совершение действий с акциями лицом, обладающим информацией о предстоящих существенных корпоративных событиях, в том числе о слиянии или поглощении акционерной компании (§ 14 Закона о торговле ценными бумагами – «Запрет инсайдерских сделок»). Предусмотрена также уголовная ответственность за распространение недостоверной информации, влияющей на курс акций (§ 20 Закона о торговле ценными бумагами – «Запрет рыночной манипуляции»).
   Практически все страны Запада имеют законодательство по предотвращению злоупотреблений инсайдерской информаций.
   В 1984 г. в США принят Закон о запрете инсайдерской торговли (Insider Trading Sanctions Act), а в 1988 г. – Закон об ответственности за инсайдерскую торговлю и мошенничество с ценными бумагами (Insider Trading and Securities Fraud Enforcement Act.).
   Указанные акты предусматривают весьма суровое наказание за инсайдерскую деятельность.
   В США подготовлен проект УК, что обусловлено переходом от общего права к более удобному и цивилизованному способу построения всей правовой системы. В соответствии со ст. 243.2 этого проекта (Спекуляция или пари по поводу официальных акций или сведений) наказанию до 1 года тюремного заключения подлежит служащий, если он в силу своего должностного положения, имея доступ к конфиденциальной информации:
   1) приобретает имущественный интерес в каком-либо имуществе, сделке или предприятии, которые могут быть затронуты такими сведениями или официальной акцией;
   2) спекулирует на основе таких сведений или официальной акции или заключает по поводу них пари;
   3) содействует другому лицу в совершении какого-либо из вышеуказанных действий [983 - См.: Ставило С.П. Понятие преступлений и криминология преступности на рынке ценных бумаг: монография. – Краснодар, 2006. – С. 80–92.].
   Ряд громких уголовных дел только в середине 2007 г. (дело по обвинению служащих компании Goldman Sachs Group (США) Е. Плоткина и Д. Пайсина, получивших 6,7 млн долл. в результате инсайдерских сделок, дело по обвинению председателя правления авиакомпании Air Berlin (Германия) Й. Хунольда и его сообщников, получивших в результате купли-продажи акций своей компании в процессе ее поглощения не менее 1,5 млрд евро) убеждают, что антиинсайдерское законодательство действует достаточно эффективно.
   Кроме этого направления незаконного пользования конфиденциальной информацией, может быть и другое. В частности, в последнее время события на биржах мира характеризовались волной скупок, передачей имущества в другие руки и слиянием различных фирм и компаний. И конфиденциальная информация о проведении намеченных мероприятий превратилась в «ходовой товар». Лица, владеющие такой информацией, скупают акции предприятия, которые в данный момент занижены, а затем перепродают их в момент или после спекуляции, когда их курс значительно возрастает. Примером является объединение крупнейших мировых производителей стали, алюминия, в том числе и российских, особенно в нефтегазовой сфере. Чего стоит последнее соглашение с немецкой фирмой «BASF» и российским Газпромом о строительстве газового транспортного пути по дну Балтийского моря.
   Поэтому, на наш взгляд, следовало бы более пристально изучать имеющийся зарубежный опыт законотворческой деятельности в рассматриваемой сфере, проводить его мониторинг, учитывая национальные особенности и российские традиции, и на его основе разрабатывать российское уголовное законодательство, адекватное отечественным реалиям и необходимости уголовно-правовой охраны сферы корпоративных отношений.
   Особое внимание в этом направлении следует уделять опыту следственно-прокурорских работников, расследующих дела о криминальной инсайдерской и рейдерской деятельности на рынке ценных бумаг. Так, каждый работник правоохранительной системы США может лично подготовить и направить законопроект в конгресс США на основе опыта расследования конкретного дела или подобных дел в пределах своей компетенции.
   Таким образом, злоупотребление инсайдерской информацией является уголовным преступлением в большинстве развитых стран мира. Учитывая то обстоятельство, что российский рынок ценных бумаг в настоящее время находится в стадии развития и в ближайшее время по объему оборота финансовых средств достигнет международного уровня, криминальные проблемы, характерные для зарубежных рынков, будут актуальны и для России. В связи с этим представляется правильным внесение в УК РФ в 2010 г. ст. 185.6 «Неправомерное использование инсайдерской информации».
   Криминальные действия трейдеров
   В рамках темы нашего исследования актуально рассмотрение действий трейдеров (специалист по торговле акциями), связанных со злоупотреблениями на рынке ценных бумаг.
   В январе 2007 г. совершено одно из самых скандальных преступлений на рынке ценных бумаг за последнее время.
   Трейдер французского банка «Societe Generale» Жером Кервьель причинил банку ущерб в размере 4,9 млрд евро (или 7,16 млрд долл.) путем незаконных операций со вторичными инструментами на организованном рынке ценных бумаг (фьючерсами на индексы).
   Фьючерсом называется сделка о покупке или продаже какого-либо имущества в будущем. Цена сделки определяется в момент заключения договора. Так, например, сегодня вы можете заключить сделку о покупке акций РАО «Газпром» в июне 2011 г. по цене 300 руб. за одну акцию. В том случае, если данные акции на момент исполнения договора будут стоить дороже (предположим, 320 руб.), вы получите прибыль – по 20 руб. с каждой акции, поскольку приобретете их дешевле. Если цена акций упадет, вы можете отказаться от исполнения фьючерса, заплатив определенный штраф, который в любом случае будет меньше, чем ваши убытки в результате падения курса акций (если бы вы купили не фьючерс, а сами акции).
   Данный инструмент открывает огромные возможности для участников рынка ценных бумаг. Можно, например, приобрести акции и одновременно фьючерсы, рассчитанные на падение курса этих ценных бумаг. Если курс вырастет, прибыль будет получена на курсовой разнице в цене акций. Если курс упадет, прибыль будет получена по фьючерсам, которая в значительной степени компенсирует убытки, имеющие место в результате удешевления акций. Такая операция носит название «хеджирование» и применяется для страховки покупки крупных пакетов ценных бумаг.
   В настоящее время на бирже, как правило, не совершается реальное исполнение сделок, т. е. на момент совершения сделки по фьючерсу покупки ценных бумаг не происходит, а разница между реальной стоимостью акции и ценой исполнения фьючерса зачисляется на счет брокера или списывается с него.
   В развитие техники таких договоров получили распространение фьючерсы на индексы бирж – совокупный показатель курсовой стоимости наиболее ликвидных ценных бумаг.
   Так, в России существуют индексы РТС и ММВБ (по названиям двух действующих в стране фондовых бирж), которые представляют собой сумму стоимости акций так называемых голубых фишек – таких эмитентов, как «Вымпелком», «Газпром», «Сбербанк», «Лукойл», «Северсталь» и др. – каждая биржа сама определяет набор акций, используемых для расчета индекса. В каждой стране имеются индексы ведущих бирж.
   Упомянутый выше Жером Кервьель согласно должностным обязанностям приобретал фьючерсы на индексы Euro Stoxx (консолидированный общеевропейский индекс), DAX (Германия) и FTSE (Великобритания).
   В соответствии с правилами риск-менеджмента банк минимизировал риски путем создания двух портфелей ценных бумаг. Систему контроля трейдер обошел с помощью проведения фиктивных транзакций со вторым портфелем, создавая видимость его сбалансированности с первым портфелем, по которому велись реальные сделки. Так ему удалось занять очень рискованную позицию, сулившую Кервьелю как большую прибыль, так и убытки.
   Для того чтобы сохранить фиктивность части операций в тайне, Жером Кервьель проводил транзакции таким образом, чтобы не привлекать внимание контролирующих органов банка. Под своим именем он заключал лишь незначительную часть сделок, а большую часть – под именами коллег, логины и пароли которых он выкрал, либо просто вымышленных людей. С помощью чужих кодов Кервьель получил доступ к компьютерному оборудованию, позволявшему аннулировать сделки так, чтобы руководство банка не догадывалось о них. При этом он выбирал операции, по которым отсутствовало движение денег и не требовалось немедленного подтверждения их проведения.
   18 января 2007 г. выяснилось, что партнером по одной сомнительной сделке французского трейдера был крупный немецкий банк. Но подтверждение этой транзакции по электронной почте лишь усилило подозрения риск-менеджеров. Для проверки в Societe Generale создали специальную группу. 19 января 2007 г. в ответ на устный запрос немецкий банк не признал эту транзакцию, а Кервьель сознался в проведении как неавторизованных, так и фиктивных операций.
   Реальные размеры занятой Жеромом Кервьелем спекулятивной позиции на 20 января 2007 г. составили более 50 млрд евро, превышавшей рыночную стоимость самого банка в 1,49 раза.
   Ставка на рост трех индексов была сделана Кервьелем 11 января 2007 г.: 30 млрд евро-фьючерсы на индекс Euro Stoxx, 18 млрд – на немецкий DAX и 2 млрд – на британский FTSE. Закрытие его позиции до 15 января включительно не принесло бы банку убытков. Более оперативные действия риск-менеджеров по ее закрытию сохранили бы банку 4,9 млрд евро, а если бы действия младшего трейдера были выявлены на второй день неавторизованных торгов, то у банка было бы 1,5 млрд евро прибыли. Но с 16 января потери стали катастрофически нарастать.
   Руководство «Societe Generale» оказалось 21 января 2007 г. перед нелегким выбором: надо было либо немедленно закрывать эти позиции, либо подождать подъема рынка. Но когда убытки достигли уровня новогодней прибыли, стало невозможным далее скрывать это чрезвычайное положение. Глава «Societe Generale» Даниэль Бутон, получив поддержку совета директоров, пошел на закрытие спекулятивной позиции.
   5 октября 2010 г. Жером Кервьель признан виновным в мошенничестве, злоупотреблении доверием, подделке документов и незаконном использовании компьютерных систем. Суд назначил ему наказание в виде лишения свободы сроком на 5 лет и штраф в размере 5 млрд евро. С учетом прежней зарплаты осужденного, ему потребуется 200 тыс. лет на погашение штрафа.
   Аналогичные злоупотребления, повлекшие причинение имущественного ущерба в особо крупных размерах, ранее периодически совершались другими трейдерами. К ним, в частности, относятся Брайан Хантер – убыток 7,16 млрд долл. (2006 г.), Чен Джулин – убыток 550 млн долл. (2004 г.), Джон Раснак – убыток 691 млндолл. (2002 г.), Ясуно Ханамака – убыток 2,6 млрд долл. (1996 г.) [984 - См. подр.: Манахов С.А., Акжигитов Р.И., Сычев П.Г. Указ. соч. – С. 19.].
   Аналогичные преступления могут быть совершены и в России. Такие деяния будут квалифицированы как мошенничество, присвоение или растрата, неправомерный доступ к компьютерной информации и по другим статьям УК РФ.
   Противодействие корпоративным преступлениям в странах СНГ
   В странах – участниках СНГ ситуация с противодействием корпоративным преступлениям является не столь результативной, как в Европе и США. Имеются существенные недостатки в следственно-судебной практике, пробелы в законодательном регулировании корпоративных отношений, в уголовном законе отсутствуют нормы, предусматривающие ответственность за отдельные деяния, совершаемые в корпоративной сфере и представляющие общественную опасность. Сказанное относится в том числе и к рейдерству, корпоративному шантажу, злоупотреблению инсайдерской информацией и т. п. Однако изучение опыта правоохранительных органов стран СНГ в рассматриваемом направлении, безусловно, представляет интерес для нашего исследования.
   Казахстан (РК), как и Россия, не избежал экономических преобразований. Законодательство РК, регулирующее предпринимательскую деятельность, менялось уже несколько раз [985 - См. подр.: Хужокова И.М. Указ. соч. – С. 342.]. По отдельным вопросам правового регулирования предпринимательской деятельности корпоративных субъектов в Казахстане принят ряд нормативных правовых актов, в том числе ГК РК и немалое количество указов Президента. Вместе с тем имеются пробелы в законодательном регулировании корпоративных отношений в аспекте противодействия их криминализации.
   К сожалению, Казахстан на сегодняшний день не отличается совершенным законодательством, позволяющим полноценно защищать права хозяйствующих субъектов, о чем свидетельствует практика произошедших или пытавшихся произойти, не без участия государственных структур, рейдерских поглощений со стороны отдельных компаний за последние пять лет.
   В Казахстане рейдерские действия по захвату чужого бизнеса всегда сопровождаются нанесением серьезного материального и морального ущерба владельцам компаний, ставшим жертвами рейдерских атак, и, как правило, приводят к значительным убыткам, непредвиденным расходам, утрате имущества и денег, недополученной выгоде, оскорблению чести и достоинства, подрыву репутации.
   На заседании Совета безопасности РК Президент Н. Назарбаев заявил, что «страну захватила новая форма коррупции – насильственный захват бизнеса, в котором участвуют государственные служащие» [986 - Казахстан стремительно наводняется рейдерами // Деловая пресса. – № 42 (346). – 2006. – 31 окт.].
   По словам С. Абдрахманова, президента Конфедерации труда Казахстана, депутата Парламента РК, в республике достаточно много пострадавших от рук рейдеров (в этом парламентарий убедился, объездив страну и встречаясь с бизнесменами, столкнувшимися с рейдерами на собственном опыте) [987 - См.: Рейдерство в Казахстане// http:// Gazeta.kz – 2008. – 31 окт.].
   Еще в 1990-е гг. в стране, вследствие отсутствия механизмов правового противодействия бандитской активности рэкетиров, буквально за 2–3 года возникли десятки устойчивых криминальных групп, одним из основных видов деятельности которых являлось рейдерство, т. е. захват чужого бизнеса у добросовестных владельцев с применением оружия, угроз, шантажа, насилия, мошенничества, хищения, коррупционных связей в государственных органах и т. д.
   Такая же ситуация в 1990-х гг. сложилась и в соседних странах – России, Узбекистане, Киргизстане и т. д. Ситуация в сфере рынка слияний и поглощений в странах постсоветского пространства в период с 1990 по 2005 г., по мнению многих аналитиков, сравнима с ситуацией в США начала XX века, периодом, когда там заправляли «бароны-грабители».
   Объектами рейдерства, как правило, выступают не недооцененные компании, как в случаях с поглощениями, а, напротив, эффективные и прибыльные компании с ценными активами, кадрами, информационными или производственными технологиями.
   Рейдерству по-казахски присущи специфичные существенные признаки, среди которых можно выделить: систематичность, нанесение ущерба, криминальность. По мнению некоторых исследователей, рейдерство в силу его систематичности можно рассматривать как особый вид криминального бизнеса [988 - См.: Алдабергенова Б. Т. Рейдерство – сестра коррупции или хлеб бедных чиновников?// Евразийский юридический журнал. – 2010. – № 1. – С. 117.].
   На основе проведенного анализа способов рейдерских захватов в Казахстане полагаем, что рейдерство можно разделить на две категории:
   1) носящее характер мошенничества;
   2) носящее силовой характер.
   К рейдерству, носящему характер мошенничества, можно отнести следующие виды противоправных деяний:
   1) хищение и подделка ценных бумаг, учредительных документов, решений управляющих органов фирмы и иных документов целевой компании.
   В Республике, к примеру, довольно популярен метод хищения реестра акционеров, который имеет совсем другое значение, нежели в развитых государствах;
   2) использование коррупционных связей в государственных органах для того, чтобы обеспечить всевозможные проверки деятельности целевой компании со стороны контролирующих и правоохранительных органов.
   Задачей таких проверок является выявление правоохранительными, налоговыми и контролирующими органами как можно большего числа нарушений в деятельности проверяемой организации и дальнейшая психологическая «прессовка» собственников компании, которая прекращается после того, как они передадут свои права собственности на компанию настоящему инициатору проверок.
   Подобный метод рейдерства, в силу высокого уровня коррумпированности, ксожалению, стал обычным явлением современной экономической жизни многих развивающихся стран, к которым относится и Казахстан, когда компании-агрессоры не просто пользуются свои связями в государственных органах, но и нередко либо находятся под их «крышей», либо косвенно (неформально) принадлежат отдельным чиновникам.
   В местных СМИ можно прочесть об историях, как некий казахстанский а ким (глава соответствующей области или района в стране) дает указание представителям криминалитета, и они на глазах многих людей избивают директора одной из частных, процветающих компаний, чтобы завладеть его имуществом.
   По факту избиения возбуждается уголовное дело, которое направляется «рэкетирам в погонах», как называет их один из бывших депутатов Казахстана, однако ввиду того что «местные защитники правопорядка» оказываются пособниками злоумышленников, дело прекращается за отсутствием состава преступления либо доказательственной базы [989 - См. подр.: Отъем по-казахстански // Gazeta.kz. – 2006. – 31 окт. (шт. articles.gazeta.kz/art.asp?aid=82581); Рейдерство в Казахстане // http:// Gazeta.kz. – 2008. – 31 окт.; Федоров А.Ю. Рейдерство и корпоративный шантаж (организационно-правовые меры противодействия). – М., 2009. – С. 432–435.].
   Рейдерство в Казахстане, как и в России, тесно связано с коррупцией.
   В 2006 г. в Казахстане появилась статья в различных газетах с выступлением одного из республиканских депутатов того периода, который назвал следующие примерные расценки государственных служащих, чаще представителей правоохранительных органов, за оказание содействия в захвате чужого имущества [990 - См.: Казахстан стремительно наводняется рейдерами // Деловая пресса. – № 42 (346). – 2006. – 31 окт.]:
   разведка бизнеса (выясняются реальные экономические показатели работы предприятия) – 5—20 тыс. долл.;
   оценка способности защиты клиента (от охраны до возможности организации сопротивления, а также связи бизнесмена с властью и правоохранительными органами) и, как следствие, реакции на смену владельца – 3—10 тыс. долл.;
   разработка схемы захвата объекта (с применением силы или без применения) – 10–30 тыс. долл.;
   организация собственно самого отъема бизнеса – утроенная стоимость натуральных расходов в соответствии со сметой (вариантов здесь множество – договор с сотрудником налоговых органов – 2–5 тыс. долл, нейтрализация собственника с использованием силовых методов и запугивания, обеспечение нужного судебного решения (об обеспечительных мерах, аресте реестра, запрете собрания акционеров, аннулировании результатов собрания акционеров и т. д.) – 10–20 тыс. долл., изготовление компромата, возбуждение уголовного дела, прослушивание телефонных переговоров, использование СМИ, выполнение судебного решения службой судебных исполнителей и приставов – 5 тыс. долл., удержание лица с изоляцией от внешнего мира – 20 тыс. долл. и т. д.) – от 2—20 тыс. долл.;
   «нейтрализация» силовых ведомств – полиция, финполиция, прокуратура – от 20–40 тыс. долл.;
   силовой захват – 300–500 долл. за штурм, плюс 100–200 долл. в сутки за охрану – на одного бойца;
   прекращение уголовного дела в МВД или финполиции – от 50 тыс. долл., и если дело имеет осложнения (информация стала известна СМИ) или дело находится на контроле в Генпрокуратуре, Администрации Президента РК и т. д., – 1 млн долл.
   Как видим, размеры затрат рейдеров в Казахстане практически идентичны тем, что несут их российские «коллеги».
   Приведенные расценки не только говорят о высоком уровне коррупционности, но и еще свидетельствуют о том, что современное рейдерство в постсоветских странах – это зачастую преступная деятельность, сопровождающаяся поддержкой представителей государственных, правоохранительных и судебных органов. Кроме того, необходимо отметить, что отсутствие в казахстанском «прайс-листе» расценок более вышестоящих государственных органов не является свидетельством их непричастности к происходящим в стране противоправным, криминальным действиям, в частности к корпоративным преступлениям; возможно, депутат, оглашавший данные расценки, либо не знал о ценах на услуги вышестоящих органов, либо в силу солидарности с коллегами умолчал о расценках среди товарищей.
   Как отмечает Председатель правления антикоррупционного общественного фонда «Transparency Kazakhstan» В. Воронов: «В Республике можно ставить знак равенства между рейдерством и рэкетом. А государственный рэкет, когда люди в погонах приходят по заказу какого-нибудь чиновника, одного или группы лиц, захватывают привлекательный бизнес, наблюдается сплошь и рядом. Самое страшное явление для Казахстана – участие в этом судов. И если на репрессии правоохранительных органов еще можно пожаловаться в суд, то при неправомерных судебных решениях подвергшийся нападению собственник обречен» [991 - Юрицын В. Рейдерский простор // Правила игры. – 2007. —№ 2 (23).];
   3) искусственное доведение целевой компании до состояния стагнации или банкротства для ее покупки по очень низкой цене, которое осуществляется различными способами, порой в сочетании с использованием коррупционных связей с государственными и судебными органами или хищения и подделки документов с последующим признанием целевой компании банкротом.
   Иногда рейдеры создают искусственные ситуации для того, чтобы довести компанию-цель до банкротства и выкупить ее за относительно низкую цену. Так, к примеру, с целевой компанией заключается договор через «подставную» фирму компании-агрессора на какие-либо крупные поставки с устной договоренностью об отсрочке платежа. Как только появляется момент, когда компания-цель оказывается в затруднительной финансовой ситуации, кредитор начинает требовать немедленных выплат по договору, позабыв обо всех устных договоренностях. Компания-цель оказывается неспособной немедленно выплатить долг, признается банкротом или впадает в состояние стагнации, после чего вновь объявляется компания-агрессор и поглощает целевую компанию, но уже значительно дешевле ее рыночной стоимости.
   Кроме того, поглощение через банкротство позволяет агрессору не только купить компанию за сравнительно низкую цену, но и приобрести только чистые активы целевой компании, не обременяя себя ее долгами, как это происходит в случаях покупки акций компании. Именно поэтому поглощение через банкротство зачастую происходит в случаях, когда агрессор больше заинтересован только в активах компании, таких, к примеру, как помещение, оборудование и т. п.
   Мошеннический способ осуществления рейдерства не исключает его криминогенное™, но предполагает применение более гуманных способов захвата бизнеса, таких как подделка документов, судебные иски, инициирование различных проверок со стороны налоговых, правоохранительных и иных проверяющих органов, доведение компании-цели до банкротства, захват компании обманным путем, хищение документов или ценных бумаг и т. д.
   К рейдерству, носящему силовой характер, можно отнести следующие виды противоправных деяний: 1) применение или угроза применения оружия; 2) шантаж; 3) похищение человека; 4) насилие, к которому относятся разбой, причинение вреда здоровью и т. д.; 5) убийство.
   В данном случае злоумышленники могут как использовать собственные силы, так и нанимать криминальные группировки для реализации своих планов.
   Следует заметить, что корпоративное право, которое не только играет значительную роль в защите прав собственников бизнеса, но и имеет непосредственное отношение к экономическому развитию национальных компаний, пока не нашло своего полного отражения в Казахстане. Местные законодатели, привыкшие на протяжении долгих лет копировать российское законодательство, только последние несколько лет начали обращать свое внимание в сторону наиболее экономически развитых стран мира. Правда, до рецепции передовых норм корпоративного права развитых стран пока дело не дошло.
   Таким образом, обобщая вышеизложенное, необходимо отметить, что слабость корпоративного и антимонопольного права и наличие коррумпированности в Казахстане являются одним из основных факторов развития и процветания любого вида преступности, включая корпоративную, которое, как правило, приводит к снижению конкурентоспособности экономической системы страны.
   К другим не менее важным причинам совершаемых рейдерских захватов бизнеса, специфичным для многих постсоветских стран, включая и Казахстан, можно отнести: проблемы нравственности лиц, совершающих такие противоправные деяния, непрозрачность рынка М&А, недостаточную освещенность совершаемых сделок слияний и поглощений в СМИ, особенности менталитета граждан постсоветского пространства, не привыкших верить в силу закона и справедливость всех трех ветвей власти и потому все еще до конца не научившихся уважать закон и интересы социума, и др.
   Кроме того, любой вид рейдерства, независимо от метода его осуществления, мошеннического или силового, необходимо понимать как противоправное, общественно опасное деяние, подлежащее рассмотрению в рамках уголовного законодательства. УК РК предусматривает ответственность за принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения. Однако, к сожалению, не все факты рейдерства, совершаемого в стране, квалифицируются как уголовно наказуемые и подпадают под указанную статью, а зачастую просто именуются «поглощение» или «национализация».
   В законодательстве республики, как и в России, отсутствует определение рейдерства. «Рейдерство пока не имеет юридического понятия и не может квалифицироваться как самостоятельный вид преступления», – говорит Р. Евфизов, начальник следственного управления ДВД Карагандинской области [992 - Казахстан стремительно наводняется рейдерами // Деловая пресса. – 2006. – № 42 (346). – 31 окт.].
   Усматривая в рейдерстве серьезную угрозу экономике, Конфедерация труда РК обратилась к Президенту Н. Назарбаеву с просьбой обратить на это явление особое внимание и принять соответствующие меры, создать специальную группу по борьбе с новой разновидностью коррупции под непосредственным руководством Президента, инициировать соответствующие поправки в законодательство, чтобы рейдерство получило не только название и толкование, но и соответствующее уголовное наказание. Безусловно, это правильное решение.
   Как видим, рейдерство в Казахстане получило широкое распространение. Руководству РК и правоохранительным органам пока не удается выработать единую государственную политику по эффективному противодействию этому явлению. В Казахстане, как и в России, в уголовном законе отсутствуют нормы, криминализирующие отдельные деяния, связанные с рейдерством. Но это не единственное государство на постсоветском пространстве, где существуют серьезные проблемы и просчеты в организации борьбы с корпоративными преступлениями.
   В последние годы в Украине, как и России, рейдерство получило широкое распространение. Эксперты подсчитали: если в 2004 г. в Украине попытки захвата предприятий происходили с частотой 4–5 раз в год, то по итогам первого полугодия 2006 г. этот показатель вырос до 2–3 раз в месяц [993 - См.: Караулов Р. Рейдеры: пособие для потенциальной жертвы // http:// Vlasti.net]. В настоящее время в год совершаются десяти! тысяч рейдерских атак.
   Специалисты прогнозируют дальнейшее увеличение числа корпоративных конфликтов в Украине потому, что у некоторых ФПГ, которые имеют своих представителей в исполнительной власти, существуют неудовлетворенные амбиции и весьма обширные планы. Наличие мощных административных рычагов влияния на суды и отсутствие каких-либо существенных сдвигов в совершенствовании законодательства лишь способствуют увеличению количества корпоративных конфликтов в стране.
   Руководители органов государственной власти и общественных объединений видят в рейдерстве чуть ли не главную проблему современной Украины и предлагают методы борьбы с ним, заключающиеся в выявлении «схем» работы рейдеров по использованию компаний-регистраторов, во внесении изменений в законодательство в виде принятия нового «рейдеростойкого» закона «Об акционерных обществах» и введения уголовной ответственности за рейдерство [994 - См.: Рейдерство – негативный символ экономики // http://www.zahvat.ru/].
   Анализ литературы позволяет назвать следующие основные причины распространения украинского рейдерства:
   возникновение экономических предпосылок к перераспределению собственности;
   несовершенство законодательства, в том числе корпоративного; отсутствие специализированного закона о рейдерстве; несовершенная судебная система, использование заказных судебных решений, вынесение решений судами не по местонахождению ответчика;
   возможность принятия судьями необоснованных решений в пользу заинтересованной стороны, влияние на судей со стороны вышестоящих инстанций, отсутствие отдельно сформулированной уголовной ответственности за рейдерство, отсутствие строгой ответственности судей за принятие неправомерных решений; коррупция в высших эшелонах власти и судах; неоднозначная трактовка отдельных положений законодательства;
   недостатки в структуре корпоративного управления; несоблюдение прав миноритарных акционеров:
   отсутствие в стране эффективно работающего фондового рынка; непубличность большинства собственников; несовершенство налоговой системы;
   незаконное (скрытое) распределение реальных доходов между мажоритарными собственниками и отсутствие начисления и выплаты дивидендов миноритарным владельцам акций;
   неправильное оформление прав собственности на активы; высокая рентабельность незаконных захватов;
   отсутствие депозитарной системы как гаранта права собственности;
   отсутствие закона о защите прав миноритарных акционеров; широкое применение судами обеспечительных мер по отношению к юридическим лицам, не являющимся стороной в деле;
   неисполнение закона о территориальной подсудности дел о корпоративных спорах по месту расположения ответчика;
   отсутствие единого реестра судебных решений; недостатки исполнительного производства и неудовлетворительная работа исполнительной службы;
   отсутствие активных действий со стороны правоохранительных органов;
   полный правовой нигилизм со стороны всех участников корпоративных конфликтов;
   низкая корпоративная культура и непрозрачная деятельность, в том числе финансовых потоков, предприятий;
   обращение акций большинства предприятий вне организованного рынка;
   ошибки при составлении учредительных документов предприятий;
   возможность принятия решений судами и осуществление действий исполнительной службой на основании сфальсифицированных документов;
   участие регистраторов в рейдерских схемах, в том числе ведение двойных реестров акционеров предприятия; политическая нестабильность в стране; отсутствие уважения к частной собственности; возможность избежать ответственности, в том числе уголовной, невыполнение на практике принципа неотвратимости наказания.
   Следует признать, что рейдерство характерно для стран с переходной экономикой (таковой сейчас является и Украина), в которых открывается возможность стать миллиардером, за бесценок «приватизировав» стратегическое предприятие или целую отрасль [995 - Федоров А.Ю. Реформы и манипулирование в сфере приватизации // Реформы в России: история и современность: Сб. науч. тр. – Омск: Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского, 2004. – С. 161–164.]. Условия для рейдерства создаются в тот момент, когда предприятие незаконным путем приватизируется [996 - Федоров А.Ю. Мошенничество в период реформ // Проблемы правового регулирования в современном обществе: Мат-лы Междунар. науч. – практ. конф. – Омск: Омский институт предпринимательства и права, Лейпцигская академия экономики, 2005. – С. 173–177.]. Сомнительная история приватизации объекта, наличие недовольных миноритарных акционеров – практически необходимое первоначальное условие успешной рейдерской атаки. Злоумышленники не смогут осуществить захват объекта, если его корпоративная история безупречна и нет ни малейшего повода для судебного иска.
   Захват собственности может реализовываться по-разному. Существует несколько видов рейдерских операций, и далеко не всегда они могут принимать формы вооруженного конфликта. Главное, что отличает такие операции, – как и в России, они осуществляются против воли собственника, работников предприятия или компании, причем целью в большинстве случаев является захват чужой собственности или имущества без надлежащей оплаты за него, а также с применением незаконных средств. «Основными признаками рейдерства в Украине являются незаконное завладение имуществом предприятия, использование прибыли в своих интересах, поддержка рейдеров всевозможными методами и органами местной власти, закрепление занимаемых позиций, предвзятость при принятии постановлений или решений суда в интересах рейдеров» [997 - См.: Рейдерство – негативный символ экономики //http://www.zahvat.ru/]. Злоумышленники, как правило, при помощи подкупа судей, исполнительной службы правоохранительных и контролирующих органов, охранных структур, вынуждают собственника продать предприятие за бесценок. Они достаточно эффективно используют для достижения поставленной цели следующие методы.
   Силовой захват. Получив незаконное решение суда, привлекают для его реализации исполнительную службу, МВД, ЧОП, с помощью которых «заходят» на предприятие, выдворяют законного директора, захватывают печати и штампы, «сажают» в кресло директора своего человека и устанавливают контроль над компанией. В «чистом» виде силовой захват на Украине встречается довольно редко.
   «Долговой» захват. Предприятие имеет кредиторскую задолженность перед злоумышленниками или же они скупают кредиторскую задолженность компании. Под предлогом невыплаченного или просроченного кредита захватывают предприятие.
   Захват с помощью регистратора. Если независимый регистратор предприятия находится под контролем компании-агрессора, она может спровоцировать серьезные проблемы: с помощью юридических манипуляций воспрепятствовать проведению собрания акционеров предприятия, попытаться собрать свое собрание, даже если у нее всего 10 % акций. В результате длительных тяжб злоумышленники либо устанавливают контроль над предприятием, либо вынуждают выкупить у них акции за цену, превышающую их реальную стоимость в несколько раз.
   Допэмиссия. Миноритарные акционеры инициируют дополнительную эмиссию акций, которые выкупают и тем самым увеличивают свою долю. Чаще всего такая схема применяется на предприятиях, в которых главный акционер – государство. Схема проста: коррумпированные чиновники голосуют за допэмиссию, ее выкупают рейдеры, а доля государства (первоначально – до 50 %) в результате падает до нескольких процентов.
   Скупка акций. Организуют скупку акций предприятия с целью его последующего захвата. В Украине, как и в России, практически невозможно скупить у миноритарных акционеров достаточно большой пакет акций. Контрольного пакета точно не получится. Однако для проведения дальнейших рейдерских операций хватит и 1–2 % акций – это дает право выступать от имени акционера и получать нужные решения в судах. 10 % предоставляют право на созыв собрания, а 25 % – заблокировать принятие решения о смене руководящих органов предприятия.
   Контроль над менеджментом. Злоумышленники путем подкупа или угроз вносят в устав предприятия изменения, благодаря которым органы управления предприятия – наблюдательный совет или правление – назначаются фактически навечно. Понятно, что большинство руководящих должностей получают злоумышленники.
   «Реприватизационный» захват. Миноритарные акционеры добиваются в суде отмены, по их мнению, незаконной приватизации, в результате чего контрольный пакет акций переходит к другому собственнику, подконтрольному злоумышленникам. Зачастую в рамках этой схемы спекулируют на теме «защиты государственных интересов».
   «Юридический» террор. Организуются иски к компании по любым поводам: неудовлетворительная экологическая обстановка на предприятии, незаконное увольнение работника (ов). Организуют предприятию «проблемы» в прокуратуре, санэпидстанции и др. Как правило, целью такой операции является получение «отступных».
   «Информационный» террор. Проводятся митинги у стен предприятия по любым поводам или (и) информационная кампания в СМИ по дискредитации компании или ее собственника. Целью также может быть получение «отступных».
   Все перечисленные методы захвата предприятий Украины эффективно комбинируются и применяются к одному и тому же объекту разными способами и в разное время.
   В последние годы основными объектами захвата являются земля, на которой расположены предприятия, недвижимость и наиболее ликвидные активы. В более редких случаях – бизнес с большим наличным оборотом, не требующий больших капитальных вложений. Основной мотив – себестоимость активов, полученных в результате рейдерской атаки на предприятие, в десятки раз меньше их рыночной стоимости. Предпосылкой корпоративных конфликтов и борьбы за контроль над предприятиями является тот факт, что лица, контролирующие активы компании (а это не только владельцы контрольных пакетов, но иногда и руководители), имеют достаточно возможностей искусственно уменьшать прибыль и присваивать доходы и имущество по распространенным и общеизвестным схемам.
   Следует отметить, что действия рейдеров на Украине, как и в России, изначально незаконны. Статья 41 Конституции Украины гарантирует всем гражданам и компаниям неприкосновенность собственности и запрещает ее принудительное отчуждение. Поэтому любые посягательства на собственность – силовые захваты, манипуляции с реестрами, принуждение к продаже акций и т. п. – запрещены.
   Однако несовершенство законодательства, главным образом уголовного, позволяет злоумышленникам осуществлять корпоративные захваты.
   Вместе с тем ни один захват нельзя осуществить без «своих» судей, сотрудников исполнительной службы, прокуратуры, т. е. тех представителей судебной системы и правоохранительных органов, которые готовы за определенную плату содействовать в осуществлении преступных замыслов. В этом также состоит сходство рейдерства на Украине и в России.
   Наличие коррупционных связей открывает широкие возможности. Например, получить судебное определение или решение по делу, которое заслушивается без стороны ответчика, т. е. предприятия, или получить решение суда, которое явно противоречит закону. Оно позволяет открыть исполнительное производство по подложному решению суда, привлечь ОМОН, ЧОП к рейдерскому захвату.
   Система правосудия в Украине пока что слишком несовершенна и «неповоротлива», чтобы самостоятельно и эффективно защищать предприятия от корпоративных преступлений. Поэтому руководству компаний приходится обороняться, как правило, самостоятельно, что удается далеко не всегда.
   Крупнейшим рейдером в Украине местные СМИ и правоохранительные органы называют ФПГ «Приват». За последние пять лет она была замечена в нескольких десятках корпоративных конфликтов, так или иначе связанных с захватами предприятий, пакетов акций, активов.
   В структуру ФПГ «Приват» входят: инвестиционная компания «Славутич-Капитал» (является «мозговым центром» рейдерских операций, где сосредоточены юристы, экономисты и другие специалисты в области фондового рынка); охранные структуры, например «Б.О.Г. – Безопасность. Охрана. Гарантия»; медиа-активы (9 канал в Днепропетровске, «Комсомольская правда в Украине», «Газета по-киевски», Интернет сайт «Олигарх»), В прессе неоднократно назывались суды, которые часто выносят выгодные «Привату» решения – Голосеевский райсуд г. Киева, Жовтневый и Кировский райсуды г. Днепропетровска, Комсомольский райсуд Херсонской области, Франковский райсуд г. Львова, хозсуд Днепропетровской области, апелляционный суд г. Киева и др. Имеются коррупционные связи с государственной исполнительной службой в Днепропетровской области, а также местной прокуратурой. Кроме того, недавно в составе финансовой группы появилась новая служба – по «выбиванию» задолженности по кредитам. Аналитики в интервью деловым изданиям посчитали этот факт серьезной заявкой на украинском рынке рейдерства [998 - См.: Караулов Р. Рейдеры: пособие для потенциальной жертвы // http:// Vlasti.net].
   «Послужной» список «Привата» впечатляет. Именно этой группе принадлежит авторство схемы по реприватизации Никопольского завода ферросплавов (НЗФ), в которой ФПГ сыграла главную действующую роль, они же замечены в конфликтах вокруг «Укрнафты», «Нефтехимика Прикарпатья», криворожских ГОКов – Центрального, Южного, Ингулецкого.
   И. Коломойский (руководитель «Привата») в телеинтервью «Зеркалу недели» признался в участии его структур в конфликте вокруг рынка «Озерка», объяснив это желанием защитить ветерана войны и по совместительству директора рынка. Председатель наблюдательного совета компании «Славутич-капитал» Г. Корбан, комментируя газете «Дело» события, развернувшиеся вокруг Днепропетровского маслоэкстракционного завода (торговая марка «Олейна»), подтвердил причастность «Привата» и к этому конфликту, объяснив атаку желанием защитить права миноритариев. Г. Корбан указал на участие ФПГ в борьбе за Кременчугский сталелитейный завод. На счету все той же группы блокирование сделки по продаже «Укрсоцбанка» до тех пор, пока у ФПГ не выкупили 1 % акций, – надо думать, по весьма значительной цене. И все это – далеко не полный список успешных операций, совершенных этой группой [999 - См. подр.: Там же.].
   Финансовых групп, сравнимых с «Приватом» по числу и масштабам проводимых рейдерских захватов, в Украине нет, нет их, наверное, и в других странах СНГ (за исключением России).
   В настоящее время ряд руководителей органов местного самоуправления Украины пытаются на местном уровне разрабатывать и реализовывать меры, направленные на противодействие рейдерству.
   Например, при Совете министров автономной республики Крым (АРК) создана рабочая группа по вопросам противодействия противоправному поглощению и захвату предприятий. Соответствующее распоряжение подписал Премьер-министр Крыма В. Плакида, который и возглавил данную группу [1000 - См.: Крым взялся за борьбу с рейдерством //http://news.liga.net/news]. Кроме него в ее состав вошли руководители министерств и ведомств автономии, а также депутаты Верховной Рады АРК.
   Ответственным за прием физических и юридических лиц по вопросам противоправного поглощения и захвата предприятий стал заместитель руководителя рабочей группы – заместитель министра Совета министров АРК, руководитель Главного управления по взаимодействию с правоохранительными и контролирующими органами Управления делами Совета министров АРК М. Малышев.
   В. Плакида инициировал усиление мероприятий по борьбе с рейдерством на законодательном уровне. Возглавляемой им рабочей группой по вопросам противодействия противоправному поглощению и захвату предприятий разработан проект изменений в Хозяйственный и Гражданский кодексы, законы «О восстановлении платежеспособности должника или признании его банкротом», «Об исполнительном производстве», «О государственной регистрации юридических лиц и физических лиц – предпринимателей», «О третейских судах», которые должны обеспечить эффективное противодействие рейдерству. Также подготовлены изменения в УК, УПК и КоАП.
   Кроме того, В. Плакида предложены следующие меры по противодействию рейдерству в Украине [1001 - См.: Рейдерство – негативный символ экономики // http://www.zahvat.ru/].
   1. Введение запрета рассмотрения исков судами, расположенными не по месту регистрации предприятия, и уголовное преследование судей в каждом доказанном случае вынесения ими заведомо неправосудного решения.
   2. Выборность судей, что может уменьшить их стремление получить взятку.
   3. Совершенствование корпоративного законодательства.
   4. Государственные органы (в том числе правоохранительные) должны бороться не с абстрактным рейдерством, а с конкретными нарушениями закона, многие из которых предусмотрены УК. Например, за вынесение судьей (судьями) заведомо неправосудного приговора, решения или постановления в Украине предусмотрена уголовная ответственность (ст. 375 УК).
   5. Государство должно отказаться от использования рейдерских методов решения хозяйственных проблем, власть должна строго следить за точным исполнением уже действующих законов и эффективной работой всей правоохранительной системы, что серьезно снизит возможности рейдерских атак.
   6. Факты рейдерства должны вызывать жесткую реакцию всего общества.
   7. Устранить пробелы в законодательстве, способствующие рейдерству.
   8. Реализовать на практике принцип неотвратимости наказания за рейдерскую деятельность.
   9. Запретить доступ на территорию юридического лица для исполнения судебного решения каким-либо лицам, кроме судебного исполнителя и сотрудников МВД.
   10. Ввести специальный порядок обеспечения иска в корпоративных спорах.
   11. Обязательно уведомлять ГКЦБФР о концентрации покупателями, регистраторами и торговцами ценных бумаг в размере 10 % и более акций эмитента.
   Некоторые из предложенных мер по противодействию рейдерству в Украине применимы и в России. Органам государственной власти нашего государства и научной общественности следовало бы более тщательно изучить данные предложения, разработать механизм по их адаптации и реализации в российских условиях.
   В Республике Беларусь корпоративные отношения регламентированы ГК. «Гражданский кодекс этой страны достаточно сходен с Гражданским кодексом РФ, но во многом его отличает более социальный характер» [1002 - Хужокова И.М. Указ. соч. —С. 341.].
   ГК Беларуси состоит из восьми разделов, в том числе «Лица». В республике довольно долго шла дискуссия о том, в каком порядке должны быть урегулированы корпоративные правоотношения; одни ученые считали, что целесообразно автономное правовое регулирование таких отношений в Торговом кодексе или ином аналогичном документе; другие полагали, что такое регулирование должно осуществляться только ГК. Победила последняя точка зрения.
   В 1990-е гг. в Беларуси было принято множество нормативных правовых актов, регулирующих корпоративные отношения и предпринимательскую деятельность. К их числу относятся законы: «О банках и банковской деятельности в Республике Беларусь» 1990 г., «Об иностранных инвестициях на территории Республики Беларусь» 1991 г., «Об инвестиционной деятельности в Республике Беларусь»
   1991 г., «Об акционерных обществах, обществах с ограниченной ответственностью и обществах с дополнительной ответственностью»
   1992 г., «О товарных биржах» 1992 г., «О противодействии монополистической деятельности и развитии конкуренции» 1992 г., «О ценных бумагах и фондовых биржах» 1993 г., «О поставках товаров для государственных нужд» 1993 г., «О ценообразовании» 1999 г. и др. [1003 - См. подр.: Хужокова И.М. Указ. соч. – С. 342.].
   Примечательно, что Беларусия относится к одному из немногих государств – участников СНГ, где в отличие от России, Украины и Казахстана, рейдерство не получило повсеместного распространения. Вместе с тем, осознавая общественную опасность данного явления, руководство Беларуси, в частности Президент А. Лукашенко, поставили задачу перед МВД республики изучить данную проблему.
   «Белоруссия должна не только изучить зарубежный опыт борьбы с рейдерством, но и внести изменения в законодательство, направленные на борьбу с незаконными захватами активов юридических лиц», – такое мнение высказали в главном управлении борьбы с коррупций и экономическими преступлениями управления криминальной милиции МВД Беларуси [1004 - Рейдерство для Белоруссии не является характерным явлением и имеет «свою специфику» // http://www.telecom.by/].
   Решением межведомственной комиссии по борьбе с преступностью, коррупцией и наркоманией при Совете безопасности Беларуси было поручено Высшему хозяйственному суду, Генпрокуратуре, МВД, КГБ, ДФР КГК во взаимодействии с Минэкономики и МНС проанализировать опыт работы правоохранительных органов России и Украины по борьбе рейдерством.
   В Беларуси рейдерство, как уже отмечалось, не имеет такого распространения, как в России, но анализ складывающейся ситуации подтверждает необходимость более пристального внимания правоохранительных органов к этой проблеме. С развитием рынка ценных бумаг в республике специалистами прогнозируется активизация рейдерства, что может негативно сказаться на стабильности экономики государства, ее инвестиционной привлекательности. Представители МВД отмечают, что «рейдерство в республике, в отличие от соседей, не носит криминального оттенка – не было фактов, когда предприятия захватывают вооруженные люди. Так называемые недружественные захваты происходят путем ложного банкротства» [1005 - См.: Рейдерство для Белоруссии не является характерным явлением и имеет «свою специфику» // http://www.telecom.by/].
   В настоящее время, с учетом складывающихся тенденций на рынке недвижимости, ужесточения законодательства, регулирующего ее отчуждение и приобретение, усиления контроля со стороны контролирующих и правоохранительных органов за сделками с недвижимым имуществом, интерес криминальных групп переключился на имущество предприятий и организаций, признанных банкротами.
   Актуальной проблемой, с которой страна столкнется в ближайшие годы, является рейдерство, такое мнение высказал Председатель Высшего хозяйственного суда Беларуси В. Каменков. По его словам, вопросы противодействия данному общественно опасному явлению должны стать объектом пристального внимания МВД [1006 - Проблемы рейдерства актуальны для Беларуси – председатель ВХС // http://www.arbitr.ru/press-centr/smi/19778.html].
   Поэтому МВД Беларуси начало нарабатывать практику рассмотрения заявлений руководителей коммерческих структур о противоправном, заранее спланированном захвате принадлежащих им объектов недвижимости, в том числе путем целенаправленного наложения при содействии представителей государственных органов арестов на высоколиквидные активы. Эксперты из МВД также уверены в необходимости более пристального изучения механизмов фальсификации доказательств при разрешении хозяйственных споров в судах, необоснованного занижения оценочной стоимости активов должника, обеспечивающих удовлетворение исковых требований.
   Представители МВД республики отмечают, что хозяйственными судами на предприятия-банкроты с целью вывода их из кризиса назначаются антикризисные управляющие. Вместе с тем отдельные из них, используя предоставленные полномочия, распродают имущество предприятий, в том числе и объекты недвижимости, за бесценок, оправдывая это необходимостью вывода предприятия из кризиса. На деле же происходит все наоборот, и указанные предприятия разоряются.
   Характерен пример «Бобруйского завода виноградных напитков», где в 2004 г. временным управляющим был назначен директор одного из частных предприятий, который в период проведения санации производил отгрузки алкогольной продукции покупателям, не обеспечившим своевременный расчет, в том числе подконтрольным ему коммерческим структурам, что способствовало еще большему ухудшению финансового положения предприятия [1007 - См.: Рейдерство для Белоруссии не является характерным явлением и имеет «свою специфику» // http://www.telecom.by/].
   Кроме этого, в республике имеются факты привлечения антикризисных управляющих к уголовной ответственности за получение взяток за благоприятное решение вопросов о продаже по заниженной стоимости недвижимости и оборудования, находящихся в процедуре банкротства. В свою очередь, эксперты в области хозяйственного права считают, что несмотря на относительное благополучие в сфере рейдерства в Беларуссии в настоящее время, оно может быть временным.
   По мнению представителей МВД Беларуси, чтобы не допустить массового рейдерства в отношении активов предприятий, необходимо внести изменения в законодательство и реализовать эффективные управленческие решения. Поданным Высшего хозяйственного суда Беларуси, на 1 марта 2008 г. общее количество находящихся в производстве хозяйственных судов дел об экономической несостоятельности (банкротстве) составило 1544, из них количество дел о банкротстве организаций частной формы собственности – 1441, т. е. 93,3 %. 37,8 % дел об экономической несостоятельности находится в производстве хозяйственного суда города Минска. В производстве хозяйственных судов Беларуси имеется 103 дела об экономической несостоятельности (банкротстве) организаций, имеющих значение для экономики и социальной сферы страны, к которым относятся государственные организации, организации, имеющие долю государственной собственности в уставном фонде, градообразующие и приравненные к ним организации, бюджетообразующие, системообразующие организации [1008 - См.: Рейдерство для Белоруссии не является характерным явлением и имеет «свою специфику» // http://www.telecom.by/].
   Таким образом, в Беларуси рейдерство в основном осуществляется путем криминального банкротства. Около половины банкротств в республике являются криминал!ними и, главным образом, преднамеренными. Исследования, которые проводят эксперты, показывают, что нередко они начинаются не как преднамеренные, но дальше их логика выстраивается в ярко выраженный умысел.
   В 2010–2011 гг. особое внимание правоохранительных органов Беларуси будет направлено на процесс вывода за территорию г. Минска промышленных предприятий – их будет несколько десятков. Этот процесс будет сопровождаться глобальным строительством, оснащением предприятий и заводов новыми технологиями и оборудованием. В таких условиях правоохранительным органам следует быть более внимательными к угрозе рейдерства.
   С учетом изложенного, актуально изучение международного опыта борьбы с корпоративными преступлениями, так как на Западе их уровень значительно ниже, чем в странах СНГ. Этому способствует законодательство, в котором либо присутствуют статьи, устанавливающие уголовную ответственность за их совершение, как это сделано в Италии, либо, как в большинстве стран, предусмотрены статьи, обеспечивающие защиту системы корпоративного управления в юридическом лице (например, целый ряд статей УК Франции регулируют корпоративные отношения). Зарубежное законодательство тщательно и всесторонне освещает институт слияний и поглощений, создавая систематизированную, структурированную и основанную на международном праве систему законодательства, регулирующего отношения юридических лиц в процессе поглощения. Поэтому такой опыт будет полезен, не только для России, но и для других стран СНГ.

Заключение

   В настоящее время особенно острой является необходимость коренного реформирования российского корпоративного законодательства. Целесообразно кодифицировать законодательство о юридических лицах, по аналогии с развитыми странами мира, разработать системообразующий закон – Хозяйственный кодекс РФ.
   Вместе с тем следует принять во внимание ряд факторов, прямо или косвенно влияющих на процесс становления российского корпоративного права: исторических, экономических, политических, географических и национальных факторов, вследствие которых в России не могли сформироваться предпосылки для развития стабильной (не реформируемой в основе) системы корпоративного законодательства. В целом оно характеризуется своей нестабильностью, отсутствием детальной проработки ряда важнейших вопросов, некорректностью терминологии из-за большого числа понятий и определений иностранного происхождения, наличием значительного количества правовых коллизий, отсутствием тесной взаимосвязи между материальным правом и судебной практикой.
   Отечественное корпоративное законодательство в существенной мере уступает зарубежному по детализированности и регламентации важнейших вопросов создания, деятельности и ликвидации хозяйствующих субъектов.
   Данные проблемы способствуют в том числе распространению корпоративных конфликтов и, как следствие, – корпоративных преступлений. В связи с этим особую актуальность приобретает проблема совершенствования законодательства и обеспечения правовой защиты прав и законных интересов участников корпоративных отношений, в том числе акционеров.
   Защита прав акционеров должна отвечать объективно существующим потребностям в обеспечении не только общего для всех акционеров интереса, но также интересов мелких и крупных акционеров общества. Элементами системы защиты прав акционеров следует признать: 1) защиту прав акционеров вне зависимости от количества принадлежащих им акций; 2) защиту прав мелких (миноритарных) акционеров; 3) защиту прав крупных (мажоритарных) акционеров. Главной задачей и предназначением указанной системы должно служить сбалансированное удовлетворение интересов как всех акционеров общества, так и их отдельных групп.
   Важную роль в вопросе обеспечения правовой охраны корпоративных отношений должны играть не только нормы корпоративного и других цивилистических отраслей права, но и нормы законодательства криминального цикла, главным образом уголовного права. Уголовный закон должен устанавливать эффективную ответственность за совершение преступлений в сфере корпоративных отношений, обеспечивать своевременную криминализацию соответствующих деяний, в том числе связанных с рейдерством, криминальным банкротством и корпоративным шантажом.
   В настоящее время, помимо реализации целого ряда законодательных инициатив, необходимо осуществить комплекс организационно-практических, в том числе криминологических, мер, направленных на декриминализацию корпоративных отношений и повышение эффективности государственной политики противодействия корпоративным преступлениям.
   Предложенные в работе меры противодействия такого рода преступлениям не являются исчерпывающими, но они, безусловно, смогут сыграть позитивную роль в дальнейшем развитии в России цивилизованных способов получения и перераспределения контроля над хозяйствующими субъектами и (или) их активами при сохранении справедливого баланса прав и законных интересов всех участников корпоративных отношений.
   Обозначенные в настоящем научно-практическом пособии пробелы в российской правовой системе подлежат дальнейшему анализу с учетом высказанных автором предложений по их устранению.
   Материалы настоящего издания используются в учебном процессе более 20 вузов и научно-исследовательских институтов, в практической деятельности ФНС, МВД и Прокуратуры, а также в законотворческой деятельности Федерального Собрания России (имеются акты внедрения).

Приложения

Приложение 1

Примерные стадии рейдерского захвата предприятия

Приложение 2

Примерная структура преступной группы, осуществляющей рейдерский захват предприятия

Приложение 3

Меры по защите компании от рейдерства

Приложение 4

Сводная таблица по методике расследования рейдерских захватов

Алексей Юрьевич Федоров Правовая охрана корпоративных отношений: Актуальные проблемы, противодействие современным криминальным угрозам, зарубежный опыт