Валентина Батманова
Загадки замка Шаакен

От автора

   Мною написаны две книги о моей малой родине – Ставропольском крае. Первая книга называлась «Деревня, хранимая Богом». Вторая – «Полина небесное создание».
   Третья книга посвящена жителям Калининградской области. Из личных воспоминаний и по рассказам людей, по мере своих способностей, описала непростую жизнь тех, кто восстанавливал Калининград, кто своим трудом делал наш город все краше и краше.
   На примере семьи полковника пехотных войск Левицкого Семена Ивановича, который прошел всю войну, и его жены военврача Варвары Михайловны, уроженки станицы Тихорецкой Краснодарского края, постаралась с максимальной достоверностью описать жизнь своих земляков – калининградцев. Мои герои – здоровые телом и разумом люди, воспитанные в духе доброты и человеческой преданности, дали жизнь двум дочерям, привив им чувства уважения и верности к тем, кто их окружает.
   Особое место в моей книге отведено женщинам, которые преданно любят своих мужей, верят им и ждут. И мужчины, как правило, возвращаются.
   Наверно, некоторые читатели со мной не согласятся и скажут, что такая любовь бывает только в кино. Таким не согласным со мною людям я хочу с твердой уверенностью сказать: верьте, в жизни есть место такой любви. Это чувство всегда рядом с нами и никогда не затеряется среди житейских трудностей и неурядиц, если любить искренне и преданно. А искренность и преданность зависят от того воспитания, какое получили люди в самом раннем возрасте. Именно о таких верных женщинах и мужчинах, чьи корни начинались с династий кубанских казаков, и повествуется в моем романе.
   Книга будет интересна и тем, кто интересуется историей, так как в ней большое внимание уделено историческим памятникам, доставшихся нам по наследству. Не обойдены вниманием и те архитектурные строения, которые появились на калининградской земле после двухтысячного года. В частности, много и подробно рассказывается о плодотворной работе в этом направлении преуспевающего бизнесмена Юрия Находкина. Мне часто приходится бывать в торгово-развлекательном центре «Европа» и, думается, не погрешу против истины, сказав, что это самое красивое здание в нашем городе. Когда входишь в это здание, то погружаешься в атмосферу комфорта и великолепия. Хочется бесконечно долго ходить по умело расположенным помещениям. Много существует мнений по поводу выбранного места для строительства ТРК «Европа». Не хочу вступать в полемику, выскажу личное мнение, как экономиста-аналитика.
   Здание построено за восемнадцать месяцев не на бюджетные средства, а на заработанные господином Находкиным деньги. Стоять оно будет ни одно столетие, и напоминать потомкам о беспримерном гражданском подвиге калининградского бизнесмена, который не стал вывозить заработанные деньги за границу, как это делают некоторые известные в области бизнесмены, а инвестировал их развитие региона.
   Вспомните, что было на том месте, где сейчас возвышается «Европа-центр»? Серое с заплатками на асфальте, вечно замусоренное место. Мне часто приходилось наблюдать в то время, как каждое утро дворники собирали там пустые бутылки, выгребали с клумб кучи мусора, досаживали вырванные с корнями цветы. Сейчас на этом месте красуется современное здание, в котором работает более полутора тысяч человек. Эти люди получают достойную зарплату, кормят свои семьи. Но это только одна сторона вопроса. От эксплуатации здания городской бюджет получает миллионы денежных средств, а пенсионный фонд постоянно пополняет свои запасы за счет отчислений.
   Ту деятельность, которую активно ведет в нашем городе бизнесмен Юрий Находкин, лично я могу сравнить с деятельностью известнейшего промышленника Демидова, который построил на Руси более пятидесяти заводов и ко всему прочему был еще и известным меценатом. Вот и Юрий Находкин построил и содержит в нашем городе воскресную православную гимназию. Уверена, придет время и благодарные потомки поставят памятник этому доброму и терпеливому человеку.
   Мне нравится в Юрии Находкине скромность. Он не мелькает на экранах телевизоров, не пиарится в газетах и журналах. Наверно, поэтому мало кто знает, что трехтонный колокол, звон которого мы слышим в центре Калининграда, приобретен не без финансовой поддержки нашего земляка. Православные города Багратионовска также должны знать, что колокола храма Веры, Надежды и Любови и матери их Софии появились под куполами при активной помощи Юрия Находкина. Я уже не говорю об адресной помощи многим нуждающимся калининградцам.
   Да пусть простят меня читатели за такие искренние высказывания, этим я хочу лишь напомнить своим землякам о том, что в нашей прекрасной области живут истинные патриоты, которые не жалеют ни сил, ни финансов для процветания янтарного края.
   Валентина Батманова

Глава I

   После взятия Кенигсберга советскими войсками, в одном из просторных немецких домом, построенном в тихом районе и, то ли по случайности, то ли по милости божьей не затронутом артобстрелами и бомбежками, поселился полковник Семен Иванович Левицкий со своей женой Варварой Михайловной.
   Здесь уместно будет сказать, что за время войны Семену Ивановичу пришлось хлебнуть военного лихолетья не только во время отступления, и во время наступления советских войск. Однако судьба долго была милостивой к этому рослому чернобровому казаку. Пройдя почти всю войну он не получил даже царапины, а когда до победы оставалось всего два месяца и батальон Левицкого участвовал в штурме Мемеля, осколки разорвавшегося вражеского снаряда впились ему сразу в обе ноги. Ранение, на первый взгляд, было не очень серьезным, но самостоятельно подняться комбат не смог, а солдаты его батальона ушли вперед. Так и пролежал он в холодном и мокром окопе несколько часов и лишился сознания от потери крови.
   В бессознательном состоянии Левицкого доставили в госпиталь. Врачи, глядя на бледного полковника, вздыхали и качали головой: – выживет ли? Выжил! Крепкий от рождения Семен уже через три месяца выписался из госпиталя и остался служить в Кенигсберге в одной из воинских частей.
   Чуть позднее к нему переехала жена. Спустя еще некоторое время у Семена и Варвары родилась дочь, которую назвали Елизаветой. А годом позже Господь Бог послал им еще одну радость – родилась вторая дочь Татьяна. Разумеется, хозяину дома очень хотелось, чтобы жена родила ему сына, но его желанию так и не суждено было сбыться. Именно поэтому он часто говорил жене:
   – Нет у меня сына, значит, потеряется фамилия. Ничего не могу понять, всегда в нашем роду рождались в основном мальчики, а мне Бог посылает только девок.
   – Ты, Семен, только посмотри на наших дочерей, – с нежностью в голосе отвечала ему Варвара, – с них картины писать можно!
   И это было не простое материнское бахвальство. Лиза и Таня росли стройными, белолицыми и красивыми девушками.
   – Ты даже не заметишь, как они тебе внуков нарожают, – успокаивала его жена.
   Прошло время. Дочери Левицких успешно окончили среднюю школу и продолжили обучение в высших заведениях. Лиза поступила ленинградский медицинский институт, а Таня – в московский экономический. Старшая дочь училась шесть лет, а младшая – пять. Поэтому в один и тот же год, получив направление на работу в Калининград, вернулись в родной город.
   К тому времени Семен Иванович уже перевелся
   из армии и работал в обкоме ДОСААФ первым заместителем председателя.
   Однажды Варвара Михайловна проснулась вся взъерошенная, по ее лицу и шее струйками стекал пот. Испуганная она разбудила мужа.
   – Сеня, меня всю ночь душил косматый домовой, – стала жаловаться Варвара. – Он словно волосатый шар катался по мне от головы до ног и обратно. – Она немного помолчала, затем добавила. – Это уже второй раз такая страсть снится. Первый раз, помнится, сразу после войны снилось. В тот день у меня были сильные головные боли. И во сне боль не проходила. А потом явился домовой и стал косматыми руками сдавливать мне голову. Боль сразу прошла и голова с тех пор у меня больше ни разу не болела.
   – Моя покойная мама говорила как-то, что если человека душит голый или лысый домой, то это к бедноте, – глядя в тревожные глаза жены, сказал Семен. – А если волосатый, то к богатству.
   – Да какое у нас с тобой богатство? – усмехнулась Варвара. – Живем от зарплаты до зарплаты. Мне скоро на пенсию выходить, да и ты не молодой. Одна радость – взрослые дочери.
   – Не гунди, – упрекнул жену Семен, – грех жаловаться. Дочери уже сами зарабатывают на жизнь, а нашей зарплаты вполне хватает на нашу с тобою жизнь. Так что не гневи Бога.
   После этого разговора прошло три дня. Утром четвертого дня Семен Иванович как обычно поехал на работу на служебной машине, по пути завез жену в военный госпиталь, где она трудилась хирургом. Это был день выдачи заработной платы. Получив в кассе деньги, Семен Иванович направился к секретарю парторганизации, чтобы заплатить партийные взносы. Войдя в кабинет парторга, он достал из внутреннего кармана кителя партийный билет и обнаружил в нем сложенный пополам лотерейный билет ДОССАФ. Вспомнил, что покупал его несколько месяцев назад и совершенно забыл о покупке.
   – Вы свою лотерею уже проверяли? – поинтересовался парторг. – Таблица с выигрышными номерами неделю назад была опубликована.
   Заплатив взносы, Семен Иванович неторопливо направился в орготдел и, протянув лотерею молодому парню инструктору, попросил того проверить по таблице. Тот посмотрел в таблицу, потом на билет, протер глаза, снова сверил номер и серию.
   – Глазам своим не верю, – вскочил парень с места. – Вы выиграли автомобиль «Москвич».
   – Этого не может быть, – громко засмеялся Семен Иванович. – Я еще ни разу в жизни ничего не выигрывал.
   – Вот возьмите, – протянул инструктор газету, – и сами проверьте.
   Семен Иванович достал из кармана очки, степенно водрузил их на переносицу и стал сличать номер и серию своего билета с тем, что был напечатан в таблице. Сомнений не было, он действительно выиграл машину. В обкоме ДОСААФ все его поздравляли, о выигрыше написали не только местные, но и центральные газеты. Но больше всех выигрышу обрадовалась Варвара Михайловна. От радости она даже прослезилась.
   – Это, Семен, следует благодарить нашего домового, – сказала она, целуя мужа в щеку. – Это он принес нам такой выигрыш.
   Прошло более трех месяцев, прежде чем Семен Иванович получил извещение о том, что выигранный им автомобиль прибыл в Калининград по железной дороге. Проблем с его оформлением не было и уже к вечеру сверкающий свежей краской «Москвич» стоял во дворе дома.
   – Приглашу домой всех сослуживцев, – сказал жене Семен, – вместе и обмоем наш драгоценный подарок судьбы.
   Хозяйка не возражала. К застолью она напекла пирогов, наварила холодца и даже приготовила любимое блюдо мужа – судака под маринадом. Гости с удовольствием ели угощения, много пили спиртного и каждый тост начинали с поздравления. До позднего вечера в доме Левицких слышались казацкие песни. Хозяин дома в белой рубашке с расстегнутым воротом аккомпанировал гостям на баяне. Когда пальцы уставали бегать по клавишам, он отставлял в сторону инструмент и с горящими глазами начинал рассказывать о своей родине – станице Тихорецкой, что на Кубани. Гости с интересом слушали его, не забывая наполнять рюмки.
   – Мой Семен рос таким задирой, – улыбаясь, сказала Варвара Михайловна, – что от него даже собаки прятались в конуру, когда он шел по улице.
   – Это точно, – самодовольно усмехнулся Семен, глядя на жену. – Если бы я не поступил в военное училище, то точно бы загудел в тюрьму. Родители чуть ли ни каждый день выслушивали от станичников жалобы на мои хулиганские выходки. – Он прищурил глаза и, обведя взглядом гостей, сказал:– Сейчас я расскажу вам один случай из своей жизни, мне до сих пор стыдно за тот поступок.
   После окончания школы я работал трактористом в колхозе, а мой закадычный друг был прицепщиком. Мы с ним почти каждую ночь куролесили в станице, и домой возвращались только под утро. Разумеется, выспаться не удавалось, поэтому днем ходили, словно маренные тараканы. Вот в таком полусонном состоянии спахали мы с другом однажды быстренько поле и завалились в посадке спать. Ближе к вечеру прискакал к нам на лошади полевод, замерял глубину вспашки и давай поливать нас матом. Дескать, что вы тут напахали, бойстрюки поганые, ну-ка немедленно перепашите заново и на нужную глубину. Развернул лошадь и ускакал. Мы, конечно, не стали перепахивать, так как уже надвигалась ночь.
   На утро нас вызвали в правление колхоза, хорошенько пропесочили, а бригадир пообещал всю сожженную соляру списать за наш счет. Мы с другом посмеялись над такой угрозой. В нашем колхозе зарплату не платили, начисляли трудодни. Правда, на этом наше воспитание не закончилось. На комсомольском собрании были рассмотрены наши персональные дела. Мы дали клятвенное обещание исправиться и товарищи по комсомолу ограничились строгим предупреждением. И, должен сказать, что мы действительно исправились. На работу больше не опаздывали и землю пахали на положенную глубину. Но обиду на полевода затаили.
   Однажды на колхозные поля кукурузы напала саранча. Эти крупные зеленые кузнечики сплошной полосой ползли по земле и уничтожали не только кукурузу, но и всю траву, которая попадалась им на пути. В борьбе с вредителями были задействованы все жители станицы. Старики и школьники собирали в ведра пожирателей растений. Параллельно с ними поля, где люди боролись с саранчой, обрабатывала химикатами сельскохозяйственная авиация. Вот в такой напряженный период мы с другом однажды вечером стали искать очередных приключений. Проходя мимо дома полевода, увидели его жену, которая сидела в кругу малолетних детей на деревянной скамейке. Когда мы поравнялись с ней, меня словно черт за язык дернул. Я остановился, приподнял над головой кубанку и, поздоровавшись с женщиной, сказал:
   – Напрасно вы ждете своего мужа, он уже давно у Пивнихи самогонку попивает.
   – Брешешь, – сверкнув глазами, ответила женщина.
   – Да что б меня громом убило, если я брешу. Сами сходите к дому Пивнихе и убедитесь в правоте моих искренних слов.
   Оставив женщину в раздумье пошли куролесить дальше.
   Утром как ни в чем ни бывало, мы с узелками обеда сонные шагали к правлению колхоза, чтобы получить наряд на работу. Когда вышли на середину улицы, увидели, как распахнулись ворота у дома полевода и хозяин дома без головного убора и в майке сидя на лошади помчался прямо на нас. Мы едва успели отскочить в сторону. Остановив лошадь, полевод стал стегать нас по очереди кнутом. Мы бросились бежать, а он не отставал и со злостью сек нас до самого правления. Потом остановился и сказал:
   – Я вас, сукиных сынов, до смерти засеку, если не перестанете брехать своими мерзкими языками. – Развернул коня и галопом помчался к себе домой.
   Получив взбучку, мы с другом прислонились к стене правления колхоза и стали ждать, когда выйдет наша бригадирша и даст нам наряд на работу. Нас не заставила себя долго ждать. Выдав наряды, не утерпела и сказала:
   – Семен, неужели вам обоим не стыдно обижать людей? Вы вчера очень расстроили жену полевода. Когда ее муж вернулся с поля смертельно уставшим, она стала молотить его метлой. Вот так, ради смеха, вы внесли раздор в крепкую, многодетную семью. – Она с укором посмотрела на нас. – Запомните, парни, если вы не успокоитесь, вами займется милиция.
   В тот день мы мечтали только об одном: скорее бы наступил вечер, и мы пошли домой. У обоих болело все тело от кнута полевода. Надо признать, хлестал он нас со всего плеча.
   Вот после того случая мы с дружком моим остепенились. Стали домой возвращаться рано, на работе замечаний у нас больше не было. И когда мне потребовалась характеристика для поступления в военное училище, то и председатель правления, и секретарь комсомольской организации расхвалили меня не жалея добрых слов. Позднее, учась в училище, а потом во время войны я часто вспоминал своих станичников, которые простили мне мои юношеские выходки и, не помня зла, дали путевку в большую жизнь.
   …В тот вечер гости долго сидели за столом Левицких. Вслед за рассказом хозяина дома и другие стали вспоминать свое детство, паленную войной юность. Расходились по домам далеко за полночь.
   Проводив последнего из гостей, чета Левицких, прежде чем отправиться спать, подошла к своему автомобилю. Словно малого ребенка нежно погладили по капоту и крыльям, заботливо протерли покрывшиеся росой окна.
   Укладываясь в постель, Варвара Михайловна сказала мужу:
   – Я тебе уже прожужжала все мозги своими рассказами о домовом, но все-таки скажу еще раз: он очень добрый, и я ему благодарна за его дорогой подарок.
   – Если ты веришь, что он есть на самом деле, продолжай верить, я не возражаю, – добродушно усмехнулся Семен Иванович. – Я где-то читал, что если человек верит в существование добрых духов, то они обязательно к нему приходят снова и снова и несут этому человеку полосу добра и благоденствия. Примером этому может служить наш с тобой любимый замок Шаакен. Ты ведь знаешь, что в его окрестностях растут целебные травы, которыми можно вылечить любую болезнь.
   – Ты прав, – тихо проговорила Варвара. – Лечебные травы, которые я сбираю у стен замка, в самом деле, обладают чудодейственными свойствами.

   Елизавета Левицкая, окончив институт и, получив диплом врача-терапевта, прибыла по направлению на работу в городскую больницу. Обстоятельный разговор с главным врачом только прибавил ей желания скорее приступить к работе. И она, не откладывая в долгий ящик, уже на следующий день приступила к своим обязанностям. Не смущало ее даже то, что по распоряжению главврача вместе с ней работала пожилая медицинская сестра. Елизавета прекрасно понимала, что у этой женщины огромный практический опыт, которого ей, увы, пока не хватало.
   В свой первый рабочий день девушка слегка волновалась. Еще до обхода она ознакомилась с историей болезни каждого пациента, а когда пришло время идти в палаты, старалась держаться уверенно. Спокойным голосом она говорила медсестре, какие лекарства и процедуры следует назначить тому ли иному больному. Опытный медик с одобрением кивала головой и записывала распоряжение молодого терапевта в карточки.
   Шло время. Работать в больнице Елизавете нравилось, и она с желанием спешила по утрам к своим пациентам. Робость и волнения прошли сами по себе. Больные по-доброму относились к девушке за ее внимание и уважительное отношение: для каждого у нее была минутка для того, чтобы сказать человеку доброе слово, вселить надежду на скорое выздоровление. Наверно и поэтому, не смотря на юный возраст, называли Елизавету по имени и отчеству.
   Жила она с родителями и младшей сестрой в собственном доме. Татьяна работала экономистом на предприятии и сестры встречались только вечерами. О чем-то спорили, что-то обсуждали. Однажды за ужином Семен Иванович обращаясь к Елизавете, сказал:
   – Я замечаю, дочка, что у тебя нет ни подруг, ни друзей. Живешь какой-то однообразной жизнью: больница, дом и ничего больше. Не годится молодой и такой красивой девушке так скучно жить. Надо бы твою жизнь как-то разнообразить.
   – Папа, я на работе так выкладываюсь, что вернувшись домой уже ничего не хочу.
   Семен Иванович поерзал на стуле, искоса посмотрел в тревожные глаза жены, тихо проговорил:
   – Вспомни, мать, свои молодые годы, – обратился он к жене. – Помнится, ты тогда словно наскипидаренная бегала на свидание к молодым хлопцам.
   – Не говори глупости, – обиделась хозяйка. – Не так уж и часто доводилось мне бегать на гулянки. Отец мой был настолько строгим, что если до десяти часов вечера домой не вернешься, то пиши пропала, больше на улицу и шагу ступить не позволит. Он чуть ли не за патлы уводил меня с вечеринок. – В глазах Варвары Михайловны засверкали озорные искорки. – А помнишь, – она чуть толкнула мужа локтем в бок, – какие веселые были у нас вечера? Особенно часто собрались на твоей улице во дворе старой сводницы Пивнихи.
   Семен налил себе в стакан вишневой наливки, неторопливо выпил. С улыбкой посмотрев на жену, сказал:
   – Я хорошо помню эти гулянья. Каждый вечер во дворе этой греховодницы происходили всякие неприличные происшествия.
   – Это уж точно, – метнула на мужа быстрый взгляд Варвара, – твоя любимая Пивниха была вовсе не старуха. Насколько мне известно, ей не было даже сорока лет.
   – Эта стерва, конечно, не была старухой, – криво усмехнулся хозяин дома, – она была опытной сводницей и пускала на ночлег в свой дом казаков с девчатами из других станиц. А для молодых казаков являла собой опытный образец и за подарки преподавала первые азы секса.
   – Ни мне говорить, ни детям это слышать, – одернула мужа Варвара. – Хотя, как говорится, слов из песни не выбросишь. – И обращаясь к дочерям, добавила:– ваш отец со своим дружком тоже проходил у Пивнихи школу первоначального секса.
   – Все это твои домыслы, – вскочил, словно ужаленный, Семен. – Меня и моего друга эта стерва почему-то отвергла. И это после того, как мы притащили ей два мешка арбузов в надежде познать то, чего еще ни разу не пробовали. Она, правда, сначала сказала, чтобы мы отнесли их на сеновал. Ну, мы обрадовались, думали, сейчас придет, и займемся любовью на душистом сене. Но не тут-то было. Пришла и говорит: «Чтобы заняться любовью с вами обоими, двух мешков мало, принесите еще столько же». Дружбан мой не растерялся и говорит: «Сейчас принесем еще два мешка и бутылочку самогона прихватим, а потом всю ночь будем любить тетку Пивниху». А та так ехидно посмотрела и отвечает: «Спешите казачки, да быстрее возвращайтесь, пока горит моя ненасытная спиртовка». Мы словно наскипидаренные вскочили на велосипеды и помчались на бахчу.
   Всю дорогу я думал только о том, какой такой огонь горит под узкой юбкой у тетки Пивнихи? Вскоре с полными мешками арбузов и бутылкой самогона, которую я на обратном пути прихватил дома, мы снова были во дворе Пивнихи. Я протянул ей бутылку: «Это для храбрости». Она взяла бутылку, вытащила из горлышка кукурузный кочан, который заменял пробку, хлебнула чуток. «Да, добрый самогон гонит твой дед, – крякнув, сказала сводница. – Он, пожалуй, самый лучший самогонщик из всех тех, кого я знаю». Отставив бутылку в сторону, она принесла нож, порезала один из арбузов на скибки и протянула нам по одной. «Хорошие арбузы привезли, – похвалила она нас, – я с удовольствием полакомлюсь с вами за компанию».
   Мы с другом быстро доели свои скибки, вытерли руки об мешки и стали морально готовиться к тому, зачем пришли. Но каково же было наше разочарование, когда Пивниха поднялась с сена, погладила нас обоих по головам и сказала: «Хорошие вы хлопцы, но любовью с вами я заниматься не буду. У меня сейчас нет желания, а для этого дела нужен настрой. Так что идите и гуляйте с девчатами, а когда у меня настрой появится, я вас кликну», – и она слегка подтолкнув нас, захлопнула калитку. Потом, когда мы уже отошли на некоторое расстояние, она бросила нам через забор наши пустые мешки и с усмешкой сказала: «Заберите, а то родители заругают. К тому же на них ваши фамилии краской написаны». Мы молча вернулись, подхватили пустые мешки и, словно побитые псы, побрели по своим домам. С другом я не встречался несколько дней и все это время ругал себя в душе за то, что отнес этой нахальной тетке столько арбузов и все напрасно.
   Позднее мы с другом стали думать, как и чем навредить старой обманщице? Чуть ли не каждый день мы проходили мимо ее двора и прикидывали разные варианты. Вскоре мы поняли, что в гостях у Пивнихи бывают мужики не только с нашей, но и с других станиц. Однажды теплым осенним днем мы увидели во дворе двуместную бидарку, с которой лихо спрыгнули два крепких казака. Мой друг вспомнил, что это хлопцы из соседней станицы и что бывают они у Пивнихи не часто.
   – Если хочешь знать, – сказал он хвастливо, – я, Сенька, знаю всех хахалей этой сводницы. Например, этих вижу уже в третий раз. Они с вечера заезжают к ней во двор, а утром выезжают.
   Вот мы и решили воспользоваться случаем и понаблюдать за нашей обидчицей. Устроившись в соседнем саду на дереве, воочию увидели хлопоты хозяйки. Сначала она приняла от ухажеров мешок с какой-то поклажей и понесла его во двор к печке. Оказалось, что в этот раз в качестве подарка Пивнихе достался большой индюк. Она схватила его за лапы, понесла к стоявшей вблизи колоде и, словно заправский мясник, одним ударом топора отрубила птице голову. Трепыхавшегося в предсмертных судорогах индюка она бросила в корыто, которое стояло рядом с печкой, затем вылила на него ведро кипятка. Выждав несколько, вытащила ошпаренную тушку и стала ощипывать. Затем выпотрошила стала обмывать холодной водой.
   Нам с дерева было хорошо видно, как хозяйка посолила мясо, положила вовнутрь крупно порезанную картошку и, похлопав тушку по спине, положила ее в духовку. Затем подбросив в печку сухих кизяков поспешила к гостям. Через какое-то время она спустилась в подвал и вытащила оттуда несколько мисок с солеными овощами и мочеными яблоками. К застолью Пивниха готовилась основательно. Вспомнив про индюка, заспешила к печке и стала ложкой собирать скопившийся в протвине жир и поливать им индюка. От идущего от жареной птицы запаха у нас с другом даже скулы свело. Но мы молча наблюдали за происходящими событиями не предпринимая никаких поспешных действий, хотя мысли наши были только об одном: как надолго отвлечь от печки хозяйку и утащить из духовки индюка?
   В это время хозяйка снова подошла к готовящемуся блюду, потыкала его острием ножа и, покачав головой, снова подбросила несколько кизяков в печку. Постояв какое-то время, достала протвень, поставила его на табуретку, накрыла тушку полотенцем и вернулась к гостям. Мы, не сговариваясь, спрыгнули с дерева, одним махом перемахнули через забор во двор к Пивнихе. Я сдернул полотенце и схватил индюка за ножку, а мой друг положил вместо него на протвень большой кизяк и снова накрыл полотенцем.
   Что было во дворе Пивнихи после похищения индюка, мы не видели. Дождавшись в подсолнечниках, когда мясо немного остынет, мы с удовольствием съели его без хлеба. Его нам заменили жареные куски картофеля. Покончив с едой, мы зарыли кости в землю. Мой друг съязвил: «Быть может, на этом месте вырастет другой индюк». Сытые и довольные мы разошлись по домам, договорившись встреться, когда стемнеет.
   Едва станицу окутали сумерки, мы с другом приступили к завершающей стадии мести нашей обидчице. Для этого мы взяли лошадь заезжих ухажеров, привязали ее сзади к бедарке, а сами схватили телегу за оглобли и покатили через картофельное поле на выгон. Выкатив тарантас далеко за станицу, перевернули его и насыпали в ступицы колес пыли. Лошадь отвязали и повели обратно за собой. На обратном пути долго размышляли: куда же нам пристроить безвинное животное, чтобы оно не сбежало из станицы?
   – Давай привяжем ее к ручке входных дверей колхозного правления, – предложил я своему другу.
   Тот был не против, и мы, накрепко привязали уздечку к металлической скобе, после чего удовлетворенные сделанным, отправились по домам. Утром вся станица гудела от обсуждения происшедшего. Мы же, как ни в чем ни бывало, усевшись на телегу, которая подвозила колхозников в поле, молча слушали и удивлялись пересудам станичников. Происшедшее ночью уже успело обрасти всякими небылицами. Одна из женщин авторитетно заявила, что ночью жены загулявших казачков из соседней станицы посетили Пивниху, да так разошлись в гневе, что хозяйке пришлось прятаться от казачек в кукурузном поле. В сердцах они даже перевернули бедарку. Мы все это с другом слушали, смущенно потупив глаза.
   Вот так, – закончил свой рассказ Семен Иванович, – мы наказали с другом нашу обидчицу.
   – Ну и правильно поступила Пивниха, что угостила вас арбузом, а не самогоном, – подвела итог рассказу хозяйка. – Зеленые вы тогда еще слишком были, чтобы греть руки о бабьи грелки.
   За столом дружно засмеялись. А Лиза, посмотрев на мать, чуть смущаясь сказала:
   – Сейчас другие времена и другие взаимоотношения между парнями и девушками. Я вам никогда не рассказывала, но сегодня, раз уж у нас такой разговор откровенный получился, поведаю одну свою тайну. Когда я училась в институте, у нас на одной из кафедр был достаточно молодой преподаватель. Так уж получилось, что я ему приглянулась, и он стал оказывать мне различные знаки внимания: цветы преподносил, подарки всякие дарил. А однажды, по пути в студенческое общежитие, признался в любви. Клялся, что безумно любит меня и обещал сразу после того, как я получу диплом, просить руки сердца. Откровенно говоря, мне он тоже нравился. Это, если хотите, была моя первая любовь.
   В тот вечер он допоздна засиделся в моей комнате, а подруги по общежитию как раз уехали на выходные домой. И вот мой вздыхатель заявляет мне решительным тоном, что останется ночевать. Разумеется, я стала возражать. Во-первых, после одиннадцати часов вечера в женском общежитии не должно быть мужчин, а во-вторых, такое быстрое развитие событий в мои планы не входило. Преподаватель, разумеется, оскорбился и, уходя, сказал: «Когда надумаешь лечь со мной в постель, подойдешь и скажешь на ушко». Ну, я ему и ответила в том смысле, что такого никогда не случится.
   Мой ухажер ушел, громко хлопнув дверью, а я осталась одна в расстроенных чувствах. Не хотелось верить, что я искренне любила этого парня, а его интересовала только постель. Надежда еще жила в моей душе. Но однажды я пришла с института в общежитие раньше обычного, открыла дверь в комнату и увидела, что в постели моей подруги лежит мой воздыхатель. Он тоже увидел меня и стал с таким остервенением мордовать в своих объятиях девушку, что та застонала. На какое-то время я остолбенела от увиденного, а потом выскочила из комнаты и долго бродила по улицам города. Когда вернулась, гостя уже в комнате не было. Подруга примирительно сказала: «Не сердись на меня, Лиза. Другого выхода не было. Или неудовлетворительная оценка, или секс. У него такой принцип: парням хорошие оценки ставит за деньги, а девушкам – через постель. Если не веришь, спроси у других девчонок».
   Мне, конечно, не хотелось верить в услышанное, но увиденное собственными глазами внесло некоторую ясность в мою глупенькую голову, и я просто перестала замечать этого преподавателя. А когда пошла сдавать к нему экзамен, смело положила на стол зачетку и сказала: «Если ты, мерзкий самец, не поставишь мне сейчас отличную оценку, то я прямиком из кабинета отправлюсь в партком института и напишу заявление о том, что ты меня сексуально домогался».
   Он испуганно посмотрел на меня, взял зачетку и молча поставил отличную оценку. Протягивая зачетную книжку. Сказал: «До свиданья, королева Елизавета, желаю крепкого здоровья». Я посмотрела на него безразличным взглядом и посоветовала тоже не хворать. Прошло какое-то время, и я совершенно забыла того преподавателя. Но урок, как говорится. Пошел не впрок, и больше не с одним парнем я не встречалась.
   Пока Лиза рассказывала свою историю, никто за столом не проронил ни слова. Лишь когда она умолкла, мать подошла к ней, погладила по голове и тихо сказала:
   – Теперь, наша девочка, тебе не о чем тревожиться. Жилье у тебя есть, работа по душе, так что можешь, смело искать свою вторую половинку. Не годится женщине всю жизнь жить одной.
   – Не волнуйся за меня, мамочка, – улыбнулась Лиза, – в старых девах я не останусь.

Глава II

   Весна наступила в буквальном смысле слова – неожиданно. На голубом небе ярко засияло солнце. Снег как-то сразу почернел и плотно прилег к земле. Дружно зажурчали небольшие ручейки, вынося мутную воду на проезжую часть дороги. В один из таких многообещающих дней Лиза как обычно пришла на работу в больницу. Здесь следует пояснить, что девушка, кроме работы основной своей деятельности еще подрабатывала на полставки в поликлинике.
   Присев за свой рабочий стол, она стала просматривать карточки с историей болезни лежащих в палатах пациентов. До начала обхода ей предстояло сделать некоторые записи. В этот момент в кабинет вошла медицинская сестра. Испуганное лицо женщины сразу насторожило Лизу.
   – Только что привезли тяжело больного, – срывающимся голосом сообщила медсестра, – он так громко кричит, что перепугал весь медицинский персонал.
   Лиза быстро поднялась из-за стола и поспешила в палату к больному. При ее появлении мужчина перестал кричать и лишь слегка постанывал. Осмотр не занял много времени.
   – Срочно сделайте рентген и возьмите анализы, – обращаясь к медсестре, сказала она. Затем тихим голосом сказала больному:– Все не так уж и серьезно, чтобы криком переполошить всю больницу.
   В процессе лечения больного Дениса Потапова был выявлен небольшой камень в почках, который при выходе через мочеиспускательный канал застрял в протоке. Потапов пролежал в больнице три недели и был выписан совершенно здоровым мужчиной. За это время Лиза успела забыть о шумном пациенте, поэтому, когда однажды в конце рабочего дня к ней в кабинет зашел коренастый шатен среднего роста с зеленовато-желтыми глазами и, улыбаясь, сказал, что пришел ее поблагодарить, она не сразу смогла понять, о чем идет речь.
   – Я уверен, – сверкая глазами, говорил Потапов, – что именно вы вытащили меня с того света.
   – Помнится, когда вас привезли в больницу, вы совершенно не походили на человека, который собрался на тот свет, – улыбаясь, ответила ему Лиза. – Просто у вас из почек выходил маленький камешек, вот он-то и причинял вам такую адскую боль. Помнится, когда подходила к палате и услышала ваш крик, то подумала, что привезли роженицу.
   – Вы уж простите меня за те неудобства, которые причинил вам, – стеснительно опустив глаза, проговорил парень.
   – Да какие там неудобства, – ободрительно проговорила Лиза. – Это наша работа, принимать больных такими, какие они есть. Вы вот только немного пошумели и успокоились. А к нам порой поступают больные, которые русского языка практически не знают, только матерные слова произносят. Мы даже привыкли к подобным явлениям и считаем их одним из элементов нашей работы.
   В разговоре наступила пауза. Воспользовавшись ею, шатен поднял с пола большой пластиковый пакет с крупным виноградом и поставил на стол.
   – Угощайтесь, – достал он большую кисть, – это в знак моей благодарности.
   В это время зашла медсестра и подхватила пакет.
   – Пойду хорошенько помою и потом накормлю весь наш отдел.
   Лиза одобрительно кивнула головой. Воспользовавшись моментом, Потапов присел на стул рядом со столом.
   – Насколько я понимаю, ваш рабочий день закончился, – поинтересовался он. – Давайте подвезу, у меня во дворе машина стоит.
   – Ну, если это вас не затруднит, буду вам благодарна. Мне, если честно, далековато до дома добираться.
   Она сняла халат, надела пальто и, застегивая на ходу пуговицы, сказала:
   – Я готова, можем ехать.
   Выйдя во двор больницы, Лиза сразу увидела белую «Волгу». Денис открыл перед ней переднюю дверцу, пригласил сесть.
   – Это машина моего отца, – пояснил он спутнице, – вожу ее по доверенности. Обратите внимание, салон машины изготовлен в импортном варианте. Батя привез ее из Египта. Он там несколько лет работал советником у тамошнего президента по имени Гамаль-Абдеив-Насере. Сам-то я на машину еще не заработал, хотя уже несколько лет хожу заграницу на судне старпомом. В последний рейс экипаж ушел без меня, так как за пару дней до выхода в море попал к вам в больницу. Поэтому сейчас несу вахту в порту. Следующий рейс только через месяц. – Какое-то время ехали молча. Было слышно, как шуршат по асфальту покрышки колес. – Мы с вами до сих пор не познакомились, – нарушил молчание Потапов. – Он остановил машину у обочины, протянул девушке руку. – Меня зовут Денис.
   – А меня Елизавета.
   – Если вы, Лизонька, будете не против, то я бы предложил перейти на ты. А для закрепления нашего знакомства приглашаю вас вот в этот ресторан, – указал он рукой на отдельно стоящее здание, выкрашенное в темно-бежевый цвет.
   – Откровенно говоря, я не одета для посещения ресторана, – заколебалась девушка. – Идти в ресторан в рабочей одежде, думается, не совсем прилично. – Заметив расстроенное лицо парня, улыбнулась. – Давай, Денис, в ресторан сходим в другой раз. Для первого знакомства мы и так уделили друг другу вполне достаточно.
   – Желание женщины – закон для мужчины, – заученно проговорил Денис и тронул машину с места.
   Вскоре они подъехали к дому Лизы.
   – Большое спасибо, Денис, за столь пристальное внимание к моей персоне, – улыбнулась девушка, протягивая парню руку. – До свидания.
   – Быть может, прекрасная Елизавета позволит мне подвозить ее домой после работы в течение этого месяца? – спросил он, удерживая ее ладонь в своей. – А потом я уйду в море на целых полгода.
   – Я не стану возражать против такого предложения, – Лиза вынула свою ладошку из крепких пальцев Дениса и мило улыбнулась ему.
   Потапов уехал, а Елизавета пошла домой и весь вечер думала о своем бывшем пациенте. «А что тут удивительного, – размышляла она, – я девушка симпатичная и, как говорится, уже давно на выданье. Он тоже красивый парень, и образование у него высшее. К тому же моряки всегда считались в Калининграде самыми престижными женихами». Перед ее глазами постоянно всплывало застенчивое лицо Дениса.
   На следующий день после работы она вышла во двор больницы и увидела стоявшую чуть в стороне светлую «Волгу». Из нее тут же вылез Денис и быстро направился к ней навстречу. Он усадил девушку на переднее сидение, галантно поддерживая ее под руку, затем захлопнул дверцу и повез ее домой.
   Однажды, покатав Лизу по городу, он выехал на окружную дорогу и погнал машину на большой скорости по шоссе. Не доезжая до поворота в поселок Космодемьяновской, остановился, обнял девушку и стал страстно ее целовать.
   – Пойдем, моя хорошая, погуляем по лесу, – предложил он. – Здесь растут сосны и воздух, словно мед.
   – Я в лес не пойду, – решительно сказала Лиза, глядя в горящие страстью глаза парня, – я не переношу укусов комаров.
   Денис выпустил девушку из объятий, закурил и стал что-то обдумывать. А она краешком глаза наблюдала за ним. Вспомнились слова матери: «Моряк замуж не возьмет, только посмеется».
   Тем временем водитель докурил сигарету и сказал:
   – Елизавета, мы с тобой уже давно взрослые люди и, думаю, не стоит нам тратить попусту время. Ведь жизнь у нас одна, так зачем переносить счастливые минуты на потом?
   – Мне спешить не куда. Если у тебя ко мне серьезные намерения, я обещаю тебя дождаться с рейса, а потом мы вернемся к этому разговору. А сейчас заводи машину и поехали домой.
   – Через два дня я ухожу в море. Полгода буду болтаться среди волн и чаек, даже вспомнить нечего будет…
   – Почему же? – улыбнувшись краешком губ, с долей иронии спросила Лиза. – Будешь вспоминать своего лечащего врача. – Она положила ладонь на руку Дениса. – Не огорчайся, время быстро пролетит, а мы за этот период проверим свои чувства.
   – Да что их проверять, – стукнул кулаком по баранке парень, – ты ведь знаешь, что я тебя люблю. Как только вернусь с моря, сразу на тебе женюсь. Сейчас же, как мужчина, который терпеливо ухаживал за тобой целый месяц, хочу получить своего рода залог.
   Лиза серьезно взглянула на Дениса и не терпящим возражения голосом сказала:
   – Заниматься с тобой сексом в лесу я не собираюсь. Место не подходящее, да и настроения нет.
   – Хорошо, поехали в гостиницу. Я сниму шикарный номер и подниму тебе настроение.
   – Денис, если ты будешь настаивать на удовлетворении своего желания, я сейчас выйду из машины и пойду домой пешком.
   Парень замолчал и нервно закурил сигарету. Молчала и Лиза. Она с тревогой в душе теребила ручку дамской сумочки и искоса посматривала на Дениса. Докурив, он завел машину и, развернувшись, поехал обратно в город. Всю дорогу ехали молча. Подрулив к дому Лизы, он открыл ей дверцу и, не сказав на прощание ни слова, уехал.
   С того дня прошло некоторое время. Лизу Денис не беспокоил, и она стала понемногу о нем забывать. Однажды, делая обход больных, она обратила внимание на молодую женщину, которую доставили в палату ночью. Предварительный диагноз, поставленный дежурным врачом, – пневмония. Больная была очень слаба и, по докладу медицинской сестры, всю ночь бредила. Несколько дней понадобилось Лизе, чтобы сбить у женщины температуру. И только когда та пошла на поправку, она обратила внимание, что фамилия больной Потапова. Накануне выписки Лиза спросила у женщины:
   – Скажите, Денис Потапов случайно не ваш родственник?
   – Это мой муж, – улыбнулась женщина, – мы с ним уже прожили шесть лет и у нас двое детей: сыну четыре годика, а дочери – полтора. – Вдруг по ее лицу пробежала тень. – А откуда вы знаете моего мужа? – с тревогой спросила она.
   – Ваш муж лежал у нас в больнице и очень запомнился медперсоналу своими громкими стонами.
   – Вы правы, – примирительно сказала женщина. – Мужики – они такие. Чуть что заболит, шума столько, буквально не знаешь, что и делать. Он у меня ужасный паникер. Вот недавно вернулся с моря, сидит дома с детьми и, я точно знаю, что ему очень не нравится мои частые болезни. – Женщина неторопливо складывала в пакет свою одежду и продолжала рассказывать. – Я работаю в порту заведующей склада строительных материалов. Помещение огромное, в него постоянно то заезжают автокары, то выезжают. Сквозняки ужасные.
   – Вам с вашими слабыми легкими сквозняки противопоказаны, – сочувственно сказала Лиза. – Рекомендую срочно сменить работу.
   – Да что вы, доктор, – воскликнула женщина, – этого делать мне никак нельзя. Ведь на мою зарплату живет вся моя семья.
   – Разве ваш муж мало зарабатывает?
   – Муж ходит старшим помощником капитана и, вы правы, зарабатывает большие деньги, но я их не вижу, – женщина тайком смахнула некстати набежавшие слезы.
   – Он что, все деньги пропивает?
   – Нет, не пропивает. Насколько мне известно, все деньги он тратит на любовниц. Как только увидит красивую женщину, тут же распускает хвост, словно павлин. А те, глупые, верят ему. Он же поматросит и бросит. Но когда начинает матросить, то все деньги тратит на своих девиц. И только когда деньги у него заканчиваются и любовница дает от ворот поворот, тогда, как побитый пес, на полусогнутых ногах возвращается ко мне с повинной. – Тяжелый вздох вырвался из ее груди. – А я, глупая женщина, так сильно люблю его, что прощаю все его подлости. Вот и сейчас пришел с моря, все до копейки прогулял с одной кралей из ювелирторга. Она с него даже часы сняла.
   – Глупые мы женщины, – с сочувствием сказала Лиза, – прощаем мужикам все их безобразия, а они от этого еще сильнее наглеют. Вы его прижмите к ногтю, пусть побегает за вами. Вы ведь красивая, хорошо сложенная женщина и должны знать себе цену. Думаю, вы должны его поставить то место, которое он заслуживает. – На прощание Лиза протянула женщине рецепт. – Пейте лекарство регулярно в течение недели, оно придаст вам силы.
   Когда пациентка ушла, Лиза, прохаживаясь по своему кабинету, сказала тихо самой себе: «Молодец, Елизавета Семеновна, что не дала слабину и не уступила этому коварному бабнику».

Глава III

   Теплым августовским днем в кабинет к Лизе вошла ее коллега по работе, врач-ренгенолог и, поздоровавшись, спросила:
   – Елизавета, не хочешь ли ты сходить на концерт Александры Стрельченко? Завтра он дает в Калининграде всего один концерт.
   – Ой, конечно хочу! И я, и вся моя семья любит песни этой певицы – Лиза достала из сумочки деньги и протянула коллеги на билет.
   Весь остаток дня Лиза только и думала о том, какую бы сделать прическу и что надеть на концерт любимой певицы. Но ее радостным заботам не суждено было осуществиться. Все планы спутал главный врач. В самом конце рабочего дня он пригласил Лизу к себе в кабинет.
   – Получена телефонограмма из штаба гражданской обороны, – сказал он, едва Лиза переступила порог, – завтра у них начинаются командно-штабные учения. Согласно полученным указаниям, я обязан направить на эти учения шестерых наших медицинских работников. Вы, Елизавета, назначаетесь старшей.
   – Все ясно, – поникшим голосом ответила Лиза, – я готова завтра выехать на учение.
   Главврач молча кивнул и протянул ей листок бумаги с номерами телефонов и фамилиями должностных лиц, с которыми предстояло работать.
   – Позвони вот по этому телефону, – ткнул он пальцем в список, – тебе скажут место и время проведения учений.
   Она так и сделала. Войдя в свой кабинет, Лиза позвонила по телефону, и ей тут же ответил приветливый мужской голос. Уяснив диспозицию завтрашнего дня, отправилась домой.
   На другой день, привыкшая приходить на работу чуть раньше положенного срока, Лиза была на месте сбора. К ее удивлению, все ответственные лица за проведение командно-штабных учений уже были на месте. Медикам была поставлена конкретная задача одним из чиновников из облздравотдела. Ничего сверхъестественного в полученном задании не было, и врачи спокойно приступили к его выполнению.
   Основные мероприятия учений происходили в поселке Маршальском. Именно здесь предстояло выносить из очага поражения раненных условно пострадавших людей. Трое суток продолжались учения. И когда прозвучал отбой, медики буквально валились с ног. Однако Лизе отдыхать было некогда. В кротчайшие сроки она обязана была предоставить своему начальству из облздравотдела подробный отчет. Все сотрудники больницы уже давно упаковали свои сумки и готовы были убыть в Калининград, а она, склонившись над столом в примыкавшей к актовому залу комнате, описывала события последних дней, не забывая делать акцент на профессиональных действиях медиков. Работа спорилась, хотя в зале было шумно, непрерывно звучали шутки и прибаутки. Лиза уже заканчивала писать, когда в помещение вошел высокого роста офицер.
   – Уважаемые медики, – перекрывая шум, громко сказал он, – прошу вас садиться в машину, мы доставим всех вас в Калининград.
   Одна из медсестер приблизилась к офицеру и, кокетливо выставив вперед ногу, сказала:
   – Я девушка незамужняя и, если вы не женатый, то вы могли бы составить мне компанию.
   – К вашему сведению, милая девушка, я парень холостой, – смеясь, ответил офицер, – но женитьба в моих планах на ближайшее будущее не значится.
   – Жаль, – надула губки медсестра, – очень жаль, что такой «Вандро фигурочка» достанется не мне.
   Но офицер ее уже не слушал. Он увидел через приоткрытую дверь, склонившуюся над столом фигуру Лизы, переступил порог и громко спросил:
   – А вам, гражданочка, нужно особое приглашение?
   – Извините, но я еще не закончила писать отчет, – ответила девушка и подняла глаза на военного. У нее екнуло в груди. «Господи, – подумала Лиза, – это же тот самый, которого я так часто представляла своим избранником. Какой он красивый», – размышляла она, пристально глядя на офицера.
   А военный стоял перед ней почему-то по стойке смирно, фуражка была натянута на лоб, отчего его на его затылке топорщились густые темно-русые волосы. Портупея элегантно стягивала его стройное тело, и весь он казался каким-то напряженным. Наконец он вышел из ступора и, разглаживая большими пальцами под кожаным ремнем складки, гимнастерки вскинул руку к козырьку.
   – Разрешите представиться, майор Соболев собственной персоной, – полушутливым тоном проговорил он. Опустив руку, майор дотронулся до кобуры с пистолетом.
   Лиза растерялась, а ее собеседник, взглянув в глаза девушки, подумал: «Если только она не замужем, то будет моей. Я такую женщину искал всю свою сознательную жизнь». Затянувшуюся паузу нарушила Лиза. Стеснительно улыбнувшись, она сказала:
   – Вольно, товарищ майор, – проговорила она и, протягивая ему свою ладошку, назвала себя:– врач Левицкая. – И уже совсем осмелев, добавила, – Елизавета.
   – А меня величают Михаил, – крепко пожимая девичью руку, выпалил майор.
   – Красивое имя. – Лиза попыталась высвободить свою ладонь, но сделать это оказалось не просто. – У нас в больнице часто поют частушку: «У меня миленок был, звали его Михаил. Может, девочки, видали, он в фуражечке ходил».
   – Я, конечно, хожу в фуражечке, – майор потянул к себе за руку Лизу, – но пока ни чьим миленком не являюсь. – Он попытался обнять девушку за плечи. – Вот вашим миленком я бы согласился быть.
   Лицо Лизы стало пунцовым от смущения, она опустила глаза. Ее сердце так сильно стучало, что она боялась его стук услышит майор.
   – Вы, товарищ майор, извините меня, – тихонько отстранив от себя офицера, проговорила Лиза, – но у меня есть незавершенные дела, нужно сдать отчет об учениях своему руководству.
   Майор смущенно отступил назад и присел на стул, а Лиза снова занялась отчетом. Она прочла последние строчки отчета, попыталась сосредоточиться, но пристальный взгляд офицера путал все мысли.
   – Извините, но я не могу работать, когда вы так смотрите на меня.
   – Понял, – четко произнес майор, поднимаясь, – буду ждать вас на улице.
   Девушка молча кивнула головой в знак согласия, и офицер вышел из помещения. На улице майор закурил и несколько раз прошелся вдоль здания, в котором еще совсем недавно кипела работа. Послышался гул двигателя. Это вернулась из Калининграда машина, которая развозила по домам участников командно-штабных учений по гражданской обороне. Водитель доложил о выполненном задании.
   – Садитесь в машину, – приказал майор, – придется нам еще раз съездить в город.
   Водитель снова сел в кабину, а офицер вернулся в кабинет, где несколько минут назад он оставил врача Левицкую. Свет в помещении горел, дверь была открытой, но Лизы за столом уже не было. Майор понял, что девушка пошла на доклад к своему начальству. Он присел на стул, на котором несколько минут назад сидела врач, втянул в себя воздух и шумно выдохнул. «Она – моя судьба, – тихо проговорил офицер. – Впервые со мною такое происходит, чтобы влюбился с первого взгляда».
   В этот момент вошла Лиза. Спокойным шагом приблизилась к столу и с улыбкой сказала:
   – Вот теперь, товарищ майор, я в вашем распоряжении.
   – Сказано совершенно точно, вы, действительно, поступаете сегодня в мое распоряжение.
   Столь категоричное заявление ни сколько не смутило девушку. Она сердцем почувствовала, что этот мужчина – ее судьба. Более того, Лиза вдруг поняла, что готова выполнить любую его прихоть. Стараясь унять внутреннюю дрожь, она стала неторопливо снимать медицинский халат, затем шапочку. Все это аккуратно сложила в сумку. Офицер не спускал с нее пылающих страстью глаз.
   – Вот я и собралась, – улыбнулась ему Лиза. – Руководство нашей работой довольно, поэтому сегодня буду спать спокойно.
   «Вряд ли, моя хорошая, ты сегодня будешь спать», – подумал майор, поддерживая девушку под локоть и провожая ее до машины.
   – К сожалению другого средства передвижения, предоставить не могу, – сказал майор, указывая рукой на грузовую машину с тентом.
   Он одним махом вскочил в кузов, перегнулся через борт и, подхватив под мышки Лизу, словно пушинку поднял ее и усадил на деревянную скамейку.
   – Чувствуй себя как дома, – с иронией проговорил офицер.
   – А здесь очень даже уютно, – хватаясь рукой за борт машины, сказала девушка.
   Машина тронулась. Какое-то время ехали молча. На повороте дороги машину сильно тряхнуло, Лиза почувствовала, что падает. Но майор был настороже. Он обнял ее за плечи и прижал к себе. Девушка не сопротивлялась. Мужчина ей очень нравился, и она притихла в его объятиях. Какое-то время они так и ехали, затем майор начал ее целовать. Его поцелуи становились все страстнее и жарче. Лиза поняла, что если сейчас же не остановит его, то уже через минуту не сможет ему ни в чем отказать. Казалось парень тоже почувствовал тревогу девушки и не позволял себе переходить грань дозволенного.
   Наконец машина остановилась у дома Лизы. Майор спрыгнул на землю с кузова, протянул руки к девушке. Она смело оперлась на его крепкие мускулы, а он снял ее и, прижав к себе, какое-то время держал на руках, затем осторожно поставил на тротуар. Подошел водитель машины и спросил, какие будут его дальнейшие действия.
   – Поезжайте в часть, – приказал майор, – обо мне не беспокойтесь, я доберусь на попутной машине.
   Едва машина скрылась за поворотом, майор снова начал наступление. Он прижал девушку к стене ее дома и стал страстно целовать, при этом шептал такие слова, от которых у Лизы кругом пошла голова. Она была уже готова на все, но майор, наступая по всем направлениям, все же не позволял себе главного и это, в какой-то мере, сдерживало и девушку.
   Уже светало, когда утомленные объятиями и поцелуями они стали прощаться.
   – Я полюбил тебя с первого взгляда, – сказал Михаил Лизе, – и предлагаю тебе свою вечную дружбу. Если ты не возражаешь, завтра после работы я приду к тебе в гости и попрошу у родителей твоей руки.
   – Я буду тебя ждать у себя на работе, – бросаясь в объятия любимого, тихо проговорила Лиза.
   На следующее утро во время завтрака она сказала родителям, что встретила хорошего человека, и он сделал ей предложение.
   – Я дала свое согласие, – сообщила она. Встретив тревожный взгляд матери, поспешила успокоить. – Сегодня вечером он придет к нам просить моей руки.
   – Лизонька, девочка моя, – всплеснула руками мать, – ты не должна так открыто показывать мужчине свои чувства. Это позволят ему думать, что он является более достойной партией для девушки, нежели она для него.
   Лиза опустила глаза и заплакала.
   – Мамочка, он такой красивый и сильный, когда я смотрю на него, у меня каждая клеточка трепещет.
   Мать с тревогой посмотрела на мужа. Семен неторопливо допил чай, вытер губы салфеткой.
   – Не надо, Варвара, делать из этого трагедию. Елизавета у нас правильного воспитания, да и годы уже такие, что пора думать о семье. Так что перестать старая кукарекать попусту. К твоему сведению, за нашей дочкой-красавицей не только майор увивается. Вот и инспектор финансового управления тоже клинья к ней подбивает, а он парень хоть куда. Да и главный инженер портовой нефтебазы глаз с нее не спускает, а он, как ты понимаешь, не последний человек в городе. Не буду я тебе перечислять всех вздыхателей по нашей дочери. Добавлю лишь, что в роду Левицких все женщины всегда были достойные и чтобы заполучить из нашего рода девушку в жены, многим станичным казакам приходилось плясать журавлем у нашего дома. И еще скажу, не было такого случая, чтобы женщину из нашего рода бросали мужья. Поэтому, мать, не забивай голову дочери своими бабьими страшилками. Пусть любит себе на здоровье своего майора, коли он ей по сердцу пришелся. Надеюсь, он не дурак и оценит нашу Лизоньку по достоинству.
   Весь день Лиза жила ожиданием встречи с любимым. Ей до безумия хотелось почувствовать силу рук человека, который так неожиданно покорил ее девичье сердце. Обход больных и решение других вопросов она делала словно в бреду.
   Наконец наступил долгожданный вечер. Лиза сняла халат, посмотрела на себя в зеркало, слегка припудрила носик и, брызнув на себя немного дорогих духов, вышла во двор больницы. Недалеко от угла здания она увидела стоявшее такси, а возле него начищенного и наглаженного майора. У девушки учащенно забилось сердце. Чтобы немного успокоиться, она намеренно пошла медленнее, делая глубокие вдохи.
   Михаил открыл перед ней заднюю дверцу машины, помог сесть и затем разместился рядом и взял Лизу за руку. Он почувствовал, как чуть вздрагивает рука его спутницы. Прижав ладошку девушки к своим губам, стал нежно целовать ее. Так они и ехали до самого дома.
   Когда такси остановилось, и Михаил рассчитался с водителем, то заметил, как побледнело лицо девушки.
   – Милая моя девочка, не нужно так сильно волноваться, – обнимая Лизу за талию, с улыбкой сказал Михаил. – Вот увидишь, все будет хорошо, потому что я безумно люблю тебя.
   Майор еще не успел произнести последние слова, как дверь дома отворилась и на пороге появился нарядно одетый хозяин дома.
   – Проходите, – широко распахнул он двери, – мы вас уже заждались.
   Усадив детей за праздничный стол, Семен Иванович выслушал просьбу жениха, потом поднялся из-за стола.
   – Мы, конечно, очень рады тому, что наша дочь выбрала в мужья такого парня. Только хотел бы сразу предупредить, девушка она у нас капризная и уже не одному вздыхателю дала от ворот поворот.
   – Семен Иванович, думаю, что у нас с Лизой все будет хорошо. Как только я ее увидел, сразу понял, что это девушка – моя судьба. – И он стал рассказывать родителям Лизы о себе. – Родился я на Урале, окончил общевойсковое высшее военное училище, служил в Средней Азии. А теперь вот служу в Калининграде. Командование полка обещало дать квартиру, если надумаю жениться. Правда, жилье обещали дать в домах так называемого старого фонда, это – немецкие особняки. Придется ремонт делать, но это меня не пугает. Долго Михаил сидел в доме родителей Лизы, ему было здесь уютно и комфортно.
   Определились с днем свадьбы, и будущая невеста стала готовиться к этому торжеству с особой тщательностью. В одной из лучших мастерских города заказала подвенечное платье и другие наряды. А Михаил написал рапорт командиру полка с просьбой выделить ему обещанную квартиру. Рапорт командир подписал и, вызвал своего зама по тылу, приказал отправить взвод солдат для ремонта жилья для молодоженов. Это был старый немецкий дом. Михаил поставил в одной из комнат раскладушку и все свободное время вместе с солдатами приводил его в надлежащий порядок.
   За три дня до свадьбы он пригласил к себе в гости родителей Лизы и показал им хоромы, которые приготовил своей суженной. Будущим тестю и теще дом понравился. Особенно радовало то, что к дому прилегал небольшой участок земли. Окинув его взглядом, Семен Иванович сказал:
   – Траву скосим, землю перекопаем, и будет у вас отличный приусадебный участок.
   Когда родители собрались уходить, и Михаил провожал их до ворот, мать сказала:
   – Слушай, сынок, желательно еще до свадьбы надо перевезти приданное Лизы в ваш дом. У нее хороший спальный гарнитур и совершенно новый холодильник.
   – Вы правы, мама, это нужно сделать. Не беспокойтесь, завтра с утра я пришлю машину с солдатами, и они аккуратно все перевезут.
   Наступил день свадьбы. Во дворе Левицких были поставлены два ряда столов, на которых стояли тарелки с замысловатыми блюдами. Со стороны жениха в качестве гостей прибыли командир полка, замполит и еще около десятка друзей и знакомых Михаила по службе. На свадьбе играл и пел полковой ансамбль. Полюбоваться красивой парой молодоженов собрались все жители улицы. В этих местах, как сказал сосед Левицких, такой свадьбы он еще не видел.
   Поздно ночью гости разъехались, а молодожены на машине командира полка отправились в свой отремонтированный дом. Едва Лиза вошла во двор, Михаил быстро отрыл ключом двери, поднял ее на руки и, покрывая лицо поцелуями, понес в спальню. Здесь он осторожно опустил ее на постель. Невеста, закрыв глаза, лежала затаив дыхание.
   – Милая моя, срывающимся голосом, проговорил Михаил, – если бы ты только знала, как я ждал этого момента.
   – Я тебя тоже безумно люблю, – тихо проговорила жена, охватив мужа руками за шею.
   Обессиленные они заснули под утро, поэтому не удивительно, что проснулись молодые, когда солнце стояло уже высоко. Михаил положил голову жены себе на грудь, тихонько поцеловал е в мочку уха.
   – Спасибо тебе, родная, за сказочную ночь, – шепнул он ей. – Особое спасибо за то, что сохранила себя для меня.
   Лиза с замиранием сердца слушала слова мужа, все теснее прижимаясь к его груди.
   – Я преднамеренно не спрашивал у тебя до свадьбы, был ли у тебя кто-то из мужчин. Признаться, очень боялся услышать утвердительный ответ, так как знал, что он мне не понравится. Но когда я посмотрел в твои преданные глаза и почувствовал, как ты нежно ко мне прижималась, понял, что к тебе до меня не прикасался не один мужчина.
   Шло время, но любовная страсть, казалось, никогда не угаснет. Лиза очень любила своего мужа, и он в ней души не чаял. Счастливые и довольные своей судьбой они прожили два года. Однажды ночью, лаская жену в постели, Михаил сказал:
   – Лизонька, а почему ты не хочешь родить ребенка?
   – Это я не хочу? – удивленно воскликнула жена. – Мне казалось, что этого ты не хочешь.
   – Почему ты так подумала? – возмутился Михаил. – Я с первой нашей ночи к этому стремлюсь. И, откровенно говоря, уже решил, что это ты как-то хитроумно предохраняешься.
   – Я даже не знаю, как это делается, хотя сама врач.
   На этом разговор закончился. Но в душе у женщины возникли некоторые сомнения, и на следующий день Лиза пошла в женскую консультацию, где и прошла обследование. Результаты ее обрадовали. Врач сказал, что у нее обязательно будут дети.
   Ночной разговор насторожил и Михаила. Он также обратился к опытному врачу. Обследование показала, что он совершенно здоров и вполне может быть отцом своих детей. «Быть может, что-то не так с женой? – размышлял он, возвращаясь вечером домой со службы. – Как бы деликатнее предложить ей сходить к врачу»? Проблема разрешилась сама собой. Едва Михаил переступил порог дома, Лиза бросилась к нему на шею и, целуя в губы, сказала:
   – Я сегодня была в женской консультации и врач авторитетно заявила, что я совершенно здоровая женщина и у меня обязательно будут дети.
   Михаил одной рукой обнял жену, а другой достал из кармана кителя результаты своего обследования.
   – Вот, – протянул он листок жене, – меня тоже сегодня обследовал опытный врач и сказал, что я здоров, как бык-производитель.
   Лиза высвободилась из объятий мужа, отошла к окну, вертя в руках листок.
   – Тогда не понятно, почему я до сих пор не забеременела?
   В ответ Михаил недоуменно пожал плечами. На этом разговор закончился, и они долгое время к нему не возвращались.
   В один из выходных дней Лиза с Михаилом приехали в гости к родителям. Сидя за обеденным столом, дочь неожиданно спросила у матери:
   – Вот ты опытный хирург, скажи мне, почему у нас с мужем нет детей? Мы оба прошли обследование и оказались вполне здоровыми людьми. В чем причина?
   – Вы себя в зеркале давно видели? – посмотрев на дочку и зятя, спросила Варвара Михайловна. У вас обоих такой усталый вид, словно на вас всю неделю воду возили.
   – У нас, сынок, ни по моей линии, ни по линии матери бездетных семей никогда не было, – вклинился в разговор Семен Иванович. – Так что, наберитесь терпения. Уверен, скоро у Лизы пупок развяжется, и она нарожает кучу детей.
   – Откуда у вас будут дети, – строгим голосом сказала Варвара Михайловна, гневно глядя на дочь, – ты работаешь по шестнадцать часов в сутки, муж служит от подъема до отбоя без выходных и праздников. Вам, мои дорогие, нужен отпуск.
   – У меня отпуск будет зимой, – сказал Михаил, беря жену за руку.
   – Зачем ждать отпуск? Возьмите отгулы и поезжайте на море, – порекомендовал отец. – Моя машина в вашем распоряжении.
   – Море, конечно, хорошо, – в раздумье проговорила мать, – но, думается, лучше им поехать на отдых к замку Шаакен. Там такой бодрящий воздух, такая девственная природа. И еще, если верить мифам, которые из поколения в поколение передаются из уст в уста, именно в том месте небо соприкасается с землей и на людей, побывавших там, сходит добрая энергия Вселенной. – И она стала рассказывать, как в апреле сорок пятого года их машина с раненными солдатами отстала от госпиталя и попала под перекрестный огонь артиллерии. – Было совершенно непонятно, кто именно стреляет: то ли наши, то ли немцы, – рассказывала Варвара Михайловна. – Не знаю, остались бы мы тогда живы или нет, но тут к водителю машины подошла женщина-немка и посоветовала ехать к замку Шаакен. «Там земля защищена самим Господом Богом», – сказала она.
   Конечно, все мы были воспитаны в духе атеизма и слова немки были для нас пустым звуком. Но водитель, став на подножку и помахав своим коллегам шапкой, громко крикнул: «Все за мной к замку». Вскоре мы въехали на территорию замка. Не смотря на артобстрел, здесь стояла мертвая тишина. Быстро установили палатки и стали переносить в них до полусмерти замерзших раненных солдат. Как ни странно, но все поверили в защиту стен этого замка и немного успокоились. Мы обогрели озябших, сделали перевязки и даже провели несколько операций по извлечению пуль и осколков.
   В замке мы простояли неделю, пока не поступила команда двигаться в Кенигсберг. Прибыли мы прямо в госпиталь, в котором прежде лечили немецких солдат. Но я чуть забежала вперед. Хочу сказать вот еще о чем. Когда мы стояли в замке, местная жительница-немка приносила раненым молоко и постоянно твердила, что место это необычное. Да мы и сами это уже стали понимать. Авиабомбы и артиллерийские снаряды разрушили вокруг практически все строения, а в замок ни один осколок не залетел, ни одна шальная пуля.
   – Сказки все это или случайное совпадение, – выслушав рассказ жены, сказал Семен Иванович. И обратившись к Михаилу, добавил:– берите машину и езжайте. Бензина полный бак, вам хватит съездить и туда, и обратно.
   Лиза испуганно посмотрела на мужа.
   – Чего ты волнуешься, – улыбнулся ей Михаил. – Грузовики я уже несколько лет вожу и с легковой справлюсь.
   Путешествие по области молодые решили начать в конце недели. Набрали продуктов, заполнили большой китайский термос чаем, прихватили пару бутылок домашнего вина и отправились в путь. Выехали рано утром и уже к девяти часам были в ста метрах от замка. Михаил остановил машину на небольшой возвышенности, достал из багажника солдатскую палатку и вместе с женой установил ее рядом с машиной.
   – Ну, а теперь, моя родная, пойдем любоваться красотами этого древнего замка.
   Взявшись за руки, они пошли к замку. Побродив по залам, вышли во двор и остановились у огромной чаши из камня в которой, если верить легенде, язычники – древние пруссы совершали обряды жертвоприношения.
   – Это святая чаша, – раздался за их спинами голос. Михаил и Лиза обернулись и увидели пожилого мужчину. – К ней прикасались предки живших здесь пруссаков, – продолжил незнакомец. – Они обращались к небу и просили здоровья и Божьей благодати. – Он внимательно посмотрел в лица молодых людей. – Обратите внимание на едва заметные фрески, – указал он рукой на стены, – такие есть только в Иерусалиме. – Шаркая стоптанными башмаками, незнакомец направился к выходу, потом вдруг остановился. – Этот замок – загадка Вселенной, – сказал он, глядя куда-то вверх. – Построен он вопреки существующим правилам – восьмиугольником. А это что-то значит, – загадочно проговорил он и ткнул пальцев в небо.
   Михаил и Лиза какое-то время стояли молча, каждый по-своему осмысливая услышанное.
   – Я хочу пить, – тихо сказала Лиза.
   – Я бы тоже с удовольствием выпил домашнего вина.
   Взявшись за руки, они неторопливо пошли к месту стоянки. Проходя через зеленую чашу луга, Лиза не смогла сдержать восторга.
   – Мишенька, посмотри, сколько здесь лечебных трав, – воскликнула она и стала их срывать и складывать в корзинку.
   На зов Лизы никто не ответил. Она обернулась, и увидела мужа лежащего на спине и спокойно взирающего на небо, его руки были разбросаны в стороны. Она приблизилась к нему, глаза Михаила горели неземной страстью. Уронив на землю пучок собранных трав, Лиза бросилась в объятия мужа.
   – Ты такая красивая и соблазнительная, что у меня не хватает терпения добраться до палатки, – зашептал он ей на ухо.
   Их губы слились в страстном поцелуе. Лиза тесно прижалась к груди мужа и, затаив дыхание, стала ждать дальнейших событий. И эти события не заставили себя долго ждать…
   – Что с тобою, милая? – попытался заглянуть ей в глаза Михаил, успокаивая дыхание после вспышки страсти.
   – Не знаю, – честно призналась она. – Со мною сейчас происходит что-то такое, что не поддается объяснению. Вот когда я вышла за тебя замуж, мне было приятно с тобой целоваться, было хорошо, когда ты меня обнимал и ласкал. Мне казалось, что это и есть женское счастье. Но сейчас я поняла, то было не счастье, настоящее счастье я испытала только сегодня, – и она еще крепче прижалась к телу мужа.
   – Милая моя, ты жаждешь повторения? – спросил тот, пытаясь заглянуть ей в глаза. Жена промолчала. – Ну, если хочешь, тогда получай, – и он с еще большей страстью, чем в первый раз, исполнил свой супружеский долг.
   Напор был таким стремительным и страстным, что Лиза даже слегка испугалась. Когда же обессиленная она разжала свои объятия, Михаил сказал:
   – У меня из-за того, что ты испытываешь со мной сейчас необычные ощущения, сил становится еще больше и удваивается страсть. Ей-богу боялся, чтобы крыша не съехала.
   Счастливые и уставшие они поднялись с травы и побрели к своей машине. Раскладывая на салфетки обед, Лиза с горящими глазами заглядывала в лицо мужа. А Михаил тем временем размышлял о своем. «То, что ты за два года совместной жизни ни разу не почувствовала меня как мужчину, виноват только я. Но и ты, моя дорогая, зря имитировала оргазм. Причем, делала это так искусно, что я был уверен, что полностью удовлетворяю тебя в постели. – Он с прищуром взглянул на жену. – Теперь, Елизавета Семеновна, ты меня больше не обманешь».
   Все время, пока они отдыхали у стен замка, Лиза стремилась как можно чаще оказываться в объятиях мужа и он ей не отказывал. В день отъезда Михаил обратил внимание, что его жена сильно исхудала, под глазами появились синие круги. Он даже испугался такой перемены. А Лиза, не понимая его тревожных взглядов, думала: «Вот, мой хороший, наконец-то я стала настоящей женщиной и когда ты ко мне прикасаешься, то мне хочется не просто с тобой целоваться, а совсем другого», – и она сама себе улыбнулась. Михаил истолковал ее поведение по-своему.
   – Лизонька, ты не тревожься, я теперь буду всегда к твоим услугам.
   С того счастливого времени прошло более двух месяцев. Однажды, придя со службы, Михаил застал жену в душе. Она, напевая какую-то веселую песню, с удовольствием подставляла под упругие горячие струи свое тело. Он стал у двери и наблюдал через приоткрытую дверь за Лизой. Женщина, не замечая, что за ней наблюдают, приложила руки к своему животу и продолжала с явным удовольствием принимать водные процедуры. «А она поправилась, – мысленно отметил Михаил, – стала округлой и еще больше красивой»!
   Выйдя из душа, Лиза ойкнула от неожиданности.
   – Извини, дорогой, я не думала, что ты так рано вернешься домой.
   – С тех пор, как я понял, что ты беременная, мне что-то совсем на службу ходить расхотелось.
   – Кто тебе сказал, что я беременная? – с удивлением посмотрела Лиза на мужа.
   – Я тебя изучил лучше, чем самого себя. И все же мне не понятно, почему ты, хитрунья, не соизволила меня обрадовать?
   – Боялась спугнуть удачу, – прижимаясь влажным телом у мужу, тихо сказала Лиза.
   Прошло время, и Лиза родила дочь, которую назвали в честь матери мужа Ксенией.

Глава IV

   Татьяна Семеновна Левицкая, младшая дочь Семена и Варвары, после окончания Московского экономического института, как молодой специалист, была направлена на работу в Калининград в одну снабженческой сбытовую организацию. Жила она на окраине города в родительском доме. К тому времени Семен Иванович уже был на пенсии, но продолжал работать заместителем председателя обкома ДОСААФ по строительству. Лиза жила своей семьей и продолжала работать в городской больнице.
   К тому времени, о котором сейчас пойдет речь, у Татьяны уже была взрослая дочь Анастасия. Однажды Татьяна Семеновна рассказала ей, как в начале своей трудовой деятельности, когда по разнарядке райкома партии приходилось выезжать в местные колхозы для оказания шефской помощи, она попала в Гурьевский район на прополку капусты.
   – Утром мы все прибыли к подъезду здания нашего управления, – начала свой рассказ мать. – Каждый сотрудник взял с собой продуктов и воды на целый день, запасся рабочими перчатками и головным убором от палящих лучей солнца. Вскоре подошел автобус, и мы, дружно рассевшись по местам, отправились обрабатывать выделенную нам делянку.
   Среди нас, как и положено, был ответственный. Эту почетную миссию поручили секретарю партийной организации, уже пожилому человеку, участнику Великой Отечественной войны Ивану Степановичу Струеву. Помогала ему председатель профсоюзного комитета Роза Николаевна Громова. Когда автобус привез нас к месту работы, мы сразу устремились к единственному домику, возле которого представитель колхоза выдал нам хорошо заточенные тяпки. Вооружив нас орудиями труда, колхозник сказал Ивану Степановичу:
   – Как представитель управления вы персонально отвечаете за качество работы, поэтому попрошу вас объяснить своим сотрудникам, что капусту нужно не только прополоть, но и окучить. Из опыта работы в этом направлении хочу посоветовать: выделите каждому по одному рядку, так легче будет контролировать. Вечером лично приду принимать качество прополки. И если напортачите, сообщу в райком партии.
   Пока Иван Степанович соображал, что ответить такому напористому колхознику, тот уже ушел в домик и хлопнул дверью. Парторг обвел нас придирчивым взглядом, потом, посмотрев на секретаря профсоюзов, предложил:
   – Давайте разделим работников на две группы. Качество работу у одной буду проверять я, а – во второй.
   Роза Николаевна безропотно согласилась с таким разделением обязанностей. Вдохновленный первой удачей, парторг распорядился оставить сумки с продуктами у стога сена. Мы направились с узелками к стогу. Когда я положила свой «тормозок» и, надев перчатки, подняла с земли тяпку, увидела рядом с собой большого красного петуха, который вел себя достаточно агрессивно и чуть ли не прыгал на людей.
   – Похоже, Татьяна, этот петух принял тебя за местную курицу, – смеясь, сказала одна из женщин.
   – Сама ты мокрая курица, – урезонила я ее.
   – Вы на петуха не обращайте внимания, – вмешался в разговор Иван Степанович, – это местный колхозный пьяница. – Все повернули головы в сторону рассказчика. – Дело в том, – продолжил свой рассказ парторг, – что сюда приезжают на работы люди из многих организаций с весны до поздней осени. Трудящиеся в обеденный перерыв порой выпивают по стаканчику-другому. Так вот, этому петуху они обмакивают хлеб в водку и приглашают попробовать. Тот не отказывается. Таким образом, люди и сами не заметили, как приучили хозяина куриного гарема к спиртному.
   Все громко засмеялись, а Роза Николаевна добавила:
   – Теперь у этого петуха две дороги: или в наркологический диспансер, или в суп. Насколько я понимаю, от пьяного петуха, как и от пьяного мужика толку никакого, а если и появится потомство, то хилое и больное.
   Оставив петуха крутиться возле копны сена, наш коллектив устремился за своими бригадирами на капустные грядки. Роза Николаевна расставила своих работников справа от себя, а Иван Степанович – слева. Мы молча приступили к работе.
   Мне достался рядок справой стороны от Розы Николаевны, – продолжала свой рассказ Татьяна. – Слева полола капусту юрисконсульт, небольшого роста девушка с черными, коротко остриженными волосами. Рядом с ней трудился механик управления сорокалетний холостой парень.
   – Сегодня будет жаркий день, – со знанием дела проговорила Роза Николаевна, подвязывая поясницу платком и прищуром глядя на солнце.
   Пололи молча. Одни сразу вырвались вперед, другие заметно отстали. Профсоюзный лидер среди передовиков не значилась.
   – Надо же, – проговорила она, вытирая со лба пот, – многие уже половину пропололи, а мы с тобой Татьяна заметно отстали. Наверно, у них рядки не такие сорные, как у нас с тобой.
   Ничего не оставалось, как ускорить темп, чтобы догнать ушедших вперед. Было уже два часа дня, когда мы допололи свои рядки, – продолжала свой рассказ Татьяна Семеновна. – Когда мы обернулись, чтобы оценить свою работу, то увидели, что два рядка совершенно не прополотые. Роза Николаевна заволновалась и поспешила к Ивану Степановичу.
   – Я давно заметил, что наши юрист и механик ушли к копне сена. Подумал, может, перчатки забыли или воды попить захотелось. – Он тревожным взглядом посмотрел на Розу Николаевну. – Вот что, ставь всех свободных людей на эти два рядка, а я пойду разберусь с этими лодырями.
   Он положил на плечо тяпку и пошел к копне сена. Не доходя нескольких шагов, парторг увидел блестящую на солнце голую спину мужчины. «Вот негодяй, – подумал Иван Степанович, – бросил работу и загорает». Когда же он подошел совсем близко, то понял, что парочка занимается любовью. Парторг задумался: как бы поделикатнее прекратить это безобразие, происходящее на глазах пьяного петуха, который стоял рядом и с любопытством наблюдал за происходящим.
   Ничего умного в голову Ивана Степановича не приходило. Тогда он отошел к дороге и тяпкой срубил длинную ветку с куста шиповника. Вернувшись к копне, он со всей силы огрел по голым ягодицам страстного любовника. Механик взвыл от боли, подскочил со своей партнерши и, схватив одежду, бросился в кусты. Юрист, которую звали Таисия, лежала на спине с раздвинутыми ногами и высоко задранной юбкой. И ей досталось пару хлестких ударов колючей хворостиной.
   – Ты что это себе позволяешь, стриженая курва? – закричал на нее парторг. – Ты зачем позоришь коллектив?
   Женщина даже не шелохнулась. Она какое-то время продолжала лежать в той же позе и нагло смотрела на Ивана Степановича. Затем медленно поднялась и с задранной юбкой подошла к мужчине.
   – Ты чего это, старый козел, раскричался, да еще и руки распускаешь. Завидно стало, да? А может, тебе тоже хочется? Так пойдем, сделаю исключение для ветерана.
   Только теперь парторг заметил, что девица была сильно пьяной.
   – Вот что, сучка паршивая, – плюнул на землю парторг, – чтобы я тебя и твоего хахаля здесь больше не видел. И к автобусу чтобы даже близко не подходили, шпарьте домой пешком.
   Тем временем брошенные грядки были прополоты и работники стали собираться к копне сена. Механик куда-то исчез, а Таисия, как ни в чем не бывало, достала из сумки еду и, присев рядом с молоденькой девушкой, принялась обедать.
   – Этот старый хрен все тело мне колючей хворостиной поцарапал, – пожаловалась она соседке. – Наверно, думает, что я ему прощу такое хулиганство. Пусть даже не надеется. Я дипломированный юрист и знаю, куда направить жалобу и как правильно ее написать.
   Роза Николаевна хорошо слышала этот разговор. Она повернулась к сидевшим сотрудникам и сказала:
   – Это же надо так опуститься в моральном смысле этого слова, чтобы на глазах своих товарищей заниматься любовью. Даже животные, когда спариваются, и те стараются уединиться.
   – Заткнись, старая выскочка, здесь тебе не профсоюзное собрание, – огрызнулась Таисия. – А если еще станешь вякать, так я и на тебя жалобу напишу.
   – Пиши хоть самому Соломону мудрому, я тебя не боюсь. – Роза Николаевна поднялась и подошла к развалившейся на сене обидчице. – Не забудь к письму приложить фотографию своей потрепанной лоханки.
   – Ты поплатишься еще за такие оскорбления, – Таисия подскочила и попыталась схватить женщину за блузку. Попытка не увенчалась успехом. Тогда она нагнулась, схватила кружку и плеснула на нее горячий чай.
   Наблюдавший за этой сценой Иван Степанович взял сумку с провиантом Таисии, крепко схватил ее за руку и, подталкивая в спину, повел к дороге.
   – Давай, дорогуша, шпарь домой пешком, в автобус я тебя не пущу, не заработала.
   Обозленная девица схватила ногтями парторга за лицо и расцарапала ему щеку.
   – Тебе, стервятник, твои выходки даром не пройдут. Обещаю, ты скоро вылетишь с работы, как пробка из бутылки.
   Как вскоре выяснилось, это были не пустые угрозы. В понедельник утром Таисия прямиком направилась в кабинет к директору. Нахально уселась перед столом, поддернув повыше и без того короткую юбку, сказала:
   – Я пришла к вам с жалобой на секретаря партийной организации, – проговорила она томным голосом и еще выше подняла юбку.
   – Ты, Таисия, юбку не задирай и голые коленки мне не показывай, – строго сказал директор, снимая очки. – О твоих проделках в совхозе мне уже известно, и ты получишь за это выговор. А если не сделаешь правильных выводов, то будешь уволена по статье.
   – Это мы еще посмотрим, кто из нас первым покинет стены этого хлебного предприятия, – зло, сверкнув глазами и стукнув кулаком по столу, выкрикнула Таисия.
   – Шагом марш из моего кабинета, – поднялся из-за стола директор. – И чтобы глаза мои тебя больше не видели.
   – Садись в свое кресло, не долго тебе осталось в нем нежиться.
   Директор вызвал секретаршу и отчитал ее за то, что пропустила сотрудницу без его разрешения.
   – Ее разве удержишь, – с обидой сказала девушка. – Она так меня оттолкнула, что я чуть лицо о стену не разбила.
   Немного успокоившись, директор вызвал начальника отдела кадров и председателя профсоюза и поручил им вместе подумать. Как избавиться от строптивой сотрудницы.
   В это самое время разгневанная Таисия у себя в кабинете писала жалобу, адресуя ее сразу в несколько инстанций: в райком и обком партии, в обком профсоюзов, в ЦК КПСС и даже в Москву в министерство. Свои послания она отправила заказными письмами с уведомлением. Вернувшись с почты на работу, пошла, гулять по кабинетам, рассказывая сотрудникам, как скоро она расправится с зажравшейся троицей.
   Вскоре из райкома партии в управление прибыл инструктор, чтобы разобраться в происшедшем. Переговорив с сотрудниками, он составил справку о том, что изложенные в письме факты не подтвердились. Двумя днями позже прибыла целая комиссия из обкома профсоюзов. На разбирательство ушла почти неделя. Но и на этот раз факты, изложенные в жалобе, не нашли своего подтверждения.
   В течение полу года в управлении побывало четыре комиссии, и ни одна из них не подтвердила фактов нарушения трудового законодательства. Наконец прибыла комиссия из министерства по поручению ЦК партии в составе десяти человек. Эти копали особенно глубоко, проверяли деятельность управления за два последних года. Главным у них была уже не молодая женщина. С первого дня она прикрепила на дверях кабинета объявление, в котором содержалась просьба ко всем сотрудникам обращаться с просьбами или вопросами. Первым посетителем, как не трудно догадаться, стала Таисия. Она уложила на свое лицо изрядную порцию косметики, надела до неприличия короткую юбку и без стука вошла в кабинет, в котором в тот момент находилось несколько проверяющих.
   – Насколько я понимаю, вы и есть автор письма, – окинув посетительницу взглядом, сказала председатель комиссии.
   – Да, это я информировала партийные органы о творящихся в нашем управлении безобразиях.
   – Очень хорошо. В составе нашей комиссии есть специалист, который будет проверять качество претензионной работы. Поэтому у меня к вам просьба, подготовьте справку. Ведь это ваше направление деятельности.
   – Вы что, меня проверять приехали?
   – Почему же вас? Мы будем проверять всю финансово-хозяйственную деятельность управления. В том числе и претензионную работу, которую вы, как юрист, ведете. Нас интересует, сколько было предъявлено исков по взысканию задолженностей, какие суммы и с кого взысканы. Одним словом, составьте мне такую справочку за последний год.
   – А при чем здесь я, – удивленно воскликнула Таисия, – такие отчеты у нас делает бухгалтерия.
   – Тогда скажите, чем занимаетесь вы?
   – Я юрист и претензиями не занимаюсь.
   – Но в вашей должностной инструкции ясно сказано, что основной задачей юриста является взыскание дебиторской задолженности.
   – Да мало что там написано, – фыркнула Таисия. – Я инструкцию не читала.
   – Вы говорите неправду, – председатель комиссии вынула из папки лист бумаги и показала женщине. – Вот стоит ваша подпись об ознакомлении с должностными инструкциями.
   – Это не моя подпись. Наверно, начальник отдела кадров подделал мою подпись.
   Председатель комиссии посмотрела на притихших своих коллег, которые с любопытством слушали этот разговор.
   – Похоже, дело принимает криминальный оборот, – проговорила она задумчиво. – Придется нам ряд документов с вашей подписью и эту должностную инструкцию направить на графическую экспертизу.
   – Ну, если вам больше нечего делать, можете заниматься этой мутотой. – Она поднялась со стула и, криво улыбаясь, сказала:– надеюсь, вы знаете, что прежде чем печатать акт проверки, вы обязаны ознакомить с ним меня.
   – В мои обязанности это не входит, – сдерживая раздражение, тихо проговорила председатель комиссии.
   – Если вы не ознакомите меня с актом, я напишу жалобу и на вас, сделав акцент на вашу некомпетентность.
   У присутствовавшего в кабинете мужчины, одного из членов комиссии, терпения оказалось меньше, чем у председателя. Он подошел к Таисии и, едва сдерживаясь от кипевшего в душе гнева, сказал:
   – Кто вы такая? Я спрашиваю, кто вы такая, чтобы держать весь коллектив в страхе из-за того, что любой из сотрудников может стать героем вашей очередной необоснованной жалобы? Лично мне уже понятно, что и директор, и председатель профкома у вас под каблуком. – Он взял Таисию за локоть, помог ей выйти из кабинета и захлопнул за нею дверь.
   Комиссия планомерно продолжала работу. Каждый день гости в окно могли наблюдать возмутительницу спокойствия, которая в короткой клиновидной юбке нещадно курила на крыльце управления с водителями служебных машин.
   Как-то под вечер один из членов комиссии вышел на улицу и попросил у Таисии прикурить. Пыхнув дымком, он сказал женщине:
   – Мы уже почти закончили проверку, завтра работаем последний день. – Таисия никак на это не отреагировала. – Я вижу, что у вас совершенно нет никакой работы в управлении, целыми днями размахиваете юбкой по ветру.
   – Ну и что из этого? Кстати, что вам удалось накопать?
   – Ничего мы не накопали. А вывод будет таким. Мы предложим вашему руководству с материалами проверки обратиться в прокуратуру и привлечь вас к уголовной ответственности за клевету. А если он этого не сделает, то обратимся в вышестоящую инстанцию с просьбой освободить его от занимаемой должности. За то, что он держит в штате юрист консульта, которая не выполняет своих служебных обязанностей и незаконно получает зарплату, а это – должностное преступление. – К крыльцу стали подходить водители и прислушиваться к разговору. – Ведь вы получаете в месяц такую зарплату, какую не получают вот эти водители вместе взятые. При этом ничего не делаете, а они с утра до вечера крутят баранку и обслуживают свои машины.
   Таисия притихла. Она прекрасно понимала, что если материалы проверки действительно передадут в прокуратуру, то последствия для нее могут быть весьма печальными. Она докурила сигарету и, не сказав ни слова, ушла к себе в кабинет.
   Вот так закончилась эта история, – улыбнувшись, сказала Татьяна.
   – А что стало с этой женщиной дальше? – не удержалась от вопроса Анастасия.
   – А дальше в управлении появился влиятельный покровитель Таисии из властных структур попросил директора оформить ее переводом в другую организацию. Тот был зависим от просителя, и выполнил его просьбу. Вот так возмутительница спокойствия была переведена в юридический отдел облисполкома.
   – А что стало с механиком?
   – Да ничего. Он мужчина одинокий, с него какие взятки? Сумел объяснить директору, что тогда в совхозе Таисия сама заманила его в копну сена, а он согласился и так опозорился перед всем коллективом. Директор простил ему этот проступок. – Она усмехнулась, тряхнула головой и добавила:– у меня с этим механиком тоже однажды приключилось недоразумение. Как говорится, лучше с умным потерять, чем с дурным найти.
   – У тебя с механиком? – удивилась Настя словам матери.
   – Именно с ним. А дело было так. У нас завершалось строительство пятиэтажного жилого дома, денег немного не хватало. Директор вызвал к себе главного бухгалтера, совсем еще молодого парня и поручил ему подготовить пакет документов для получения кредита. Бухгалтер документы подготовил, но, сколько раз он не обращался в банк, ему каждый раз отказывали по тем или иным причинам. И тогда один из предпринимателей посоветовал нашему директору отправить за оформлением кредита крепкого и красивого парня, который бы обязательно понравился управляющей и смог закрутить с ней любовь.
   – Женщина она разведенная, – пояснил он нашему руководителю, – и сексуально озабоченная.
   – Где же я такого мужика найду? – озаботился директор.
   Вот тут я и ляпнула, дескать, давайте с главным бухгалтером нашего механика отправим. Мое предложение основывалось на том, что собой он был недурен, не женат и здоровьем бог не обидел.
   Пригласили его в кабинет и стали с ним разговор вести. А у того глазки заблестели, ухмылка на все лицо от счастья.
   – Не было в моей жизни еще такого случая, чтобы мне хоть одна женщина отказала, – хвастливо заявил механик.
   Одним словом, сели мы втроем в директорскую «Волгу», приехали снова в банк и пришли в кабинет управляющей. Она пригласила нас за длинный стол, за которым всегда проводила переговоры, вызвала инспектора по кредитам. Тут нужно сказать, что механик сел рядом с управляющей. Начались переговоры. Наш главбух, в который уже раз изложил суть вопроса. Выслушав его, инспектор по кредитам стал терпеливо разъяснять ему, почему банк не может выдать такую сумму. А в это время механик нагнулся к столу и запустил свою руку под юбку управляющей. Реакция женщины была неадекватной. Вместо того чтобы возмутиться, она присмирела и молча уставилась на мужчину. Потом перевела взгляд на бухгалтера и раздраженно спросила:
   – Что-то я не пойму, что мы тут за пинг-понг устроили?
   Главный бухгалтер посмотрел на меня, а я в свою очередь двинула каблуком под столом по ноге механика. Но, видимо, не рассчитала силу удара. Тот взвыл от боли, вскочил из-за стола, и заорал:
   – Ты чего, Татьяна, хулиганишь? Сама ведь просила, чтобы я банкиршу охмурил, а теперь задний ход даешь?
   Оскорбленная управляющая банком поднялась из-за стола и вышла из кабинета. После некоторого замешательства, инспектор по кредитам еще раз скороговоркой проговорил, почему нам не светит получить требуемую сумму. Удрученные мы покинули здание банка и сели в машину. Здесь я без малого не подралась с механиком. Когда вернулись в управление, рассказала Розе Николаевне о случившемся. Громко смеясь, она сказала:
   – Как среди женщин, так и среди мужчин есть проститутки. Вот и наш механик такой же. Ему уже за сорок, а он надевает обтягивающие джинсы, коротенькую курточку и с подростками отплясывает на дискотеках, и каждый вечер водит к себе новых подружек. Банкирша уже не девочка, ее нахрапом не возьмешь. За ней нужно ухаживать, а он сразу руками лапать.
   После того случая мы с главным бухгалтером старались не попадаться на глаза управляющей банком. Прошло достаточно много времени, пока на встречу с ней отважился наш генеральный директор. Мужчина он был обходительный, сумел наговорить даме комплементов и кредит мы получили.
   Выслушав историю, Настя, наливая чай в кружки, спросила у матери:
   – А что стало с той девушкой? Ее, кажется, звали Таисией…
   – Да что с этой вертихвосткой станет, – отхлебывая чай, ответила Татьяна. – Продолжала блудить то с солдатами, то с матросами, пока судьба не свела ее с одной из наших сотрудниц. А дело было так.
   Работала в нашем управлении заведующая лабораторией. Замужняя женщина, воспитывала двоих взрослых детей. Муж – капитан первого ранга – служил начальником кафедры в Калининградском высшем военно-морском училище. И вот как-то на свой юбилей заказала она в ресторане столик. Разумеется, пригласила гостей: двух женщин из бухгалтерии и свою помощницу – молодую женщину, соседку по кабинету. Муж пригласил сослуживца, тоже офицера. По какой-то уважительной причине бухгалтера прийти не смогли. А помощница пришла в ресторан со своей подружкой, которой была Таисия. При виде гулящей девицы у сидящих за столом мужчин заблестели глаза. Виновница торжества, чтобы не портить праздник, сделала вид, что ей приятно видеть гостей, хотя весь вечер сидела, словно на вулкане.
   Когда торжество стало плавно подходить к своему логическому завершению, она подала мужу кошелек с деньгами, чтобы тот расплатился с официантом, а сама отлучилась в туалет. Когда вернулась в зал, стол был пуст. Женщина быстро вышла на улицу и увидела, как от ресторана отъезжает такси с веселой компанией. Юбилярша растерялась, ей не верилось, что ее муж, отец двоих детей мог с ней так поступить: уехать с девицами и оставить посреди города без копейки денег. Заплакав, женщина побрела пешком из центра города домой в Балтийский район, по пути размышляя, как ей поступить с мужем.
   В гневе она решила утром пойти в партком училища и пожаловаться на мужа. Немного поразмыслив, изменила первоначальное решение. Ведь за такой аморальный проступок его могли исключить из партии и, автоматически, уволить со службы. В растрепанных чувствах она пришла домой и, приняв душ, стала дожидаться своего блудного мужа. Вернувшись около семи часов утра и, открыв дверь своим ключом, он вместо хоть каких-то объяснений, устроил драку. Дважды ударил жену кулаком в лицо, разбил ей в кровь нос, губы и поставил синяк под глаз.
   Обескураженная женщина не знала, что и думать. С одной стороны, ее душила обида, с другой – пора было идти на работу, но кровь с разбитого носа продолжала течь. Приложив к нему кусочек льда, кое-как остановила кровотечение, загримировала синяк и, вызвав такси, поехала в управление. Помощница, которая была на ее юбилейном вечере, уже находилась в кабинете. Она окинула взглядом соседку, ехидно усмехнулась и сказала:
   – А что ты хочешь, это жизнь. Ты стареешь, а мужчины любят молодых. Мне твой муж сказал, что ты для него изрядно надоевшая давно прочитанная книга. Кстати, он пообещал меня не бросать.
   Заведующая молча слушала не на шутку разошедшуюся соперницу. Не говоря не слова в ответ, она открыла шкаф, вынула резиновые перчатки, натянула их на руки, затем взяла колбу с серной кислотой и ударила ею все еще высказывающую мнение по поводу случившегося свою помощницу. От удара хрупкое стекло разлетелось на мелкие кусочки, кислота потекла по голове, шее и лицу. Завизжав от боли, соперница схватилась руками за лицо, от чего кислота попала и на пальцы. А заведующая вышла из лаборатории, села на трамвай и поехала в больницу, где взяла справку о том, что ее избила помощница. В своем объяснении женщина подробно рассказала, как пьяная помощница ударила ее по лицу пятилитровой пластиковой канистрой с дистиллированной водой. В больничном листе значилось легкое сотрясение головного мозга и гематома лица.
   Вернувшись, домой, заведующая позвонила директору управления и сообщила, что ее помощница, придя на работу в нетрезвом состоянии, несколько раз ударила ее, а потом учинила погром в лаборатории.
   – Вашу помощницу увезла скорая помощь, – констатировал директор, выслушав жалобу заведующей. – У нее сильный ожог лица и шеи серной кислотой. – Он немного помолчал, посопел в трубку, потом добавил. – Тут у меня в приемной сидит одна юристка, которая рвется в бой и полна желания раздуть эту историю. Сейчас я отправлю к тебе домой Ивана Степановича и Розу Николаевну, с ними будет инженер по технике безопасности, так вы там все вместе хорошенько продумайте твою линию защиты.
   Директор оказался прав. Таисия подняла на ноги весь город. Сначала она позвонила на службу мужу заведующей лабораторией.
   – Твоя жена из ревности совершила тяжкое преступление, – огорошила она капитана первого ранга. – Я вас обоих упеку на нары.
   Офицер не на шутку испугался. Он отпросился со службы и срочно приехал домой и увидел в спальне лежащую с опухшим лицом жену. На тумбочке рядом с кроватью лежал больничный лист и справка о нанесении побоев.
   – Что ты, негодяйка, натворила? – грубо спросил муж. – Ведь теперь тебя посадят в тюрьму, а меня уволят со службы.
   – Меня не посадят, – с трудом поднимаясь с постели и опуская ноги на коврик, сказала жена, – а вот тебе срок за хулиганство обеспечен. Я была в больнице и сняла побои. Что же касается твоей потерпевшей, так знай, эта шалава пришла на работу пьяной и перепутала колбы. Хотела выпить спирт, пошатнулась, качнула стеллаж и свалила себе на голову колбу с серной кислотой. Так что ни тебя, ни твоей потаскухи я не боюсь.
   Муж стал снова угрожать жене, махать кулаками у нее перед лицом.
   – Я завтра же пойду в политотдел училища и все расскажу о твоем поведении, – охладила женщина его пыл. – И ты, негодяй, получишь по заслугам.
   Перебранка между мужем и женой еще продолжалась, когда в дверь квартиры позвонили. Это прибыли из управления члены комиссии, они составили акт о несчастном случае, приобщили к нему справку из больницы. Вывод в акте был предельно лаконичным: сотрудница лаборатории пришла на работу в нетрезвом виде, нецензурно выражаясь, устроила драку, в процессе которой опрокинула себе на голову колбу с серной кислотой.
   – Вот так в жизни бывает, – допивая свой чай, проговорила Татьяна. – Не нужно даже пытаться построить свое счастье на несчастье других. После случившегося на изуродованную кислотой молодую женщину уже никто никогда не обращал внимания.
   – А что стало с капитаном первого ранга? – с любопытством спросила Настя.
   – Да ничего с этим распутником не стало. Простила его жена. Мы, женщины, часто прощаем своим мужьям нанесенные обиды, вот и она не стала исключением.
   – Получается, что заведующая была на много старше своего мужа?
   – Да какой там старше. Если мне не изменяет память, она была лет на пять моложе.
   – Выходит, она была не красивой, раз муж стал засматриваться на других, – не унималась Настя.
   – Вовсе нет, я бы даже сказала, что была она женщиной привлекательной и к тому же – хорошим специалистом. В свое время она с отличием окончила Уральский политехнический институт. – Татьяна поднялась из-за стола, погладила по голове дочь. – Давай заканчивать наш разговор, и займемся делом, соберем всю клубнику и сварим варенье.
   Перебирая клубнику, Настя смущенно посмотрела на мать и тихо спросила:
   – Расскажи, как ты познакомилась с моим отцом?
   – Мне об этом, Настенька, даже говорить не хочется, – опуская голову, ответила Татьяна. – Когда я с ним впервые встретилась, то от счастья не ходила, а летала. Он мне казался самым красивым, самым достойным кавалером. Был таким внимательным, вежливым, говорил головокружительные комплементы. Ухаживал так, что даже в кино такого не увидишь. Я была с ним безумно счастлива и, разумеется, безгранично доверяла. Так получилось, что однажды мы переспали. Следующим шагом должен был стать ЗАГС, но я не намекала, а он не торопился. Скажу больше, за все время нашего знакомства я ни разу не заглянула в его паспорт, боясь оскорбить своего ненаглядного недоверием. Позднее я узнала, что твой отец был человек с двойным дном, у него уже была жена и двухлетний сын. Он умело обманывал и свою жену, и меня. В роддоме он представил меня своей жене как коллегу по работе.
   Выслушав историю своего зачатия и рождения Настя замолчала. Ей стало до боли жалко мать. А история эта была, действительно, не радостной.

Глава V

   Утром, провожая мужа в командировку, Татьяна сказала:
   – Юрочка, вчера я была в женской консультации, и врач-гинеколог обрадовала: я беременная уже восемь недель.
   Муж поставил дорожную сумку, обнял жену и, целуя ее в глаза, щеки и губы, сказал:
   – Это же прекрасно, что у нас с тобой будет третий ребенок. Квартира у нас большая, а денег я заработаю воз и маленькую тележку. Так что не переживай и смело рожай.
   Юрий уехал, а Татьяна долго стояла и смотрела ему в след. На сердце у нее было отчего-то неспокойно. Почему то подумалось, что ее муж в дом больше не вернется. Она постаралась прогнать эту мысль, но тревога не покидала ее.
   С такими тяжелыми чувствами она пришла на работу и изо всех сил старалась не показывать сотрудникам своего настроения. День прошел, словно в тумане. Вечером Татьяна пошла домой пешком. Шагая по улицам Калининграда, женщина даже не замечала, насколько красиво выглядели ухоженные дворики. Тревожное чувство чего-то не предсказуемого раздирало ей душу. Когда она переходила дорогу, на нее наскочил велосипедист. От удара Татьяна отлетела в сторону и ударилась животом о бордюр. Женщина сгоряча вскочила на ноги, подошла к столбу и прислонилась лбом к холодному бетону. Интуитивно она почувствовала, что убила у себя в утробе ребенка. Это чувство тут же подтвердила сильная боль внизу живота, она потеряла сознание и снова упала на тротуар.
   Всю окровавленную в бессознательном состоянии ее привезли на машине скорой помощи в больницу. Врачи долго боролись за ее жизнь. Примерно через месяц Татьяна пошла на поправку, но спасти ребенка не удалось. В эти трудные для нее дни она постоянно думала о любимом ею человеке – своем муже. Но тот, к ее удивлению, ни разу не пришел в больницу. «Быть может, у него возникли непредвиденные обстоятельства, и он задержался в командировке», – думала убитая горем женщина. Радовали ее только дети, которые, несмотря на непогоду, ежедневно приходили ее проведать. Она с жалостью в сердце наблюдала, как ее шестилетний сын Антон прижимал к себе промокшую до нитки Настю. Волнуясь за детей, Татьяна попросила Варвару Михайловну не отпускать их одних. Но пожилой женщине трудно было уследить за непоседой, и он, словно рыба, всякий раз выскальзывал из дома и уводил с собой младшую сестричку.
   За день до выписки Татьяна познакомилась с законной женой своего Юрия. Женщину звали Эммой, и у них был уже восьмилетний сын. Встретила семейную чету в больничном коридоре. Юрий представил ее Эмме как свою коллегу по работе. После такого знакомства Татьяна осталась в больнице еще на две недели.
   Вышла она за порог лечебного заведения душевно опустошенная. Дальнейшая жизнь не представляла для нее больше никакого интереса, и только кипящая в сердце обида и желание отомстить мерзавцу за обман, давали силы как-то держаться.
   Вернувшись из больницы, домой, Татьяна вошла в свою спальню, стала на колени перед иконой Спасителя и, обливаясь слезами, поклялась навсегда вычеркнуть из своей памяти и памяти детей имя этого лживого, постоянно притворяющегося человека. Поднявшись с колен, она взяла чемодан, собрала его вещи и вынесла их в сарай. Покончив с этой работой, прилегла на кровать, заложила руки за голову и закрыла глаза. Сами собой нахлынули воспоминания о жизни с Юрием. Вспомнились слова матери. Умудренная жизненным опытом женщина предостерегала ее от принятия скоропалительных решений. «Ты, дочка, сначала хорошенько присмотрись к своему Юрию, – увещала она ее. – Мне сердце подсказывает, что это человек с тройным дном. Всякий раз, когда он возвращается из очередной командировки, то привозит с собой запах чужой женщины». Татьяна посмеивалась над сомнениями матери, успокаивала ее как могла. Разве мог обманывать ее Юра? Конечно же, нет. Вспоминались ночи безумной любви после каждого его возвращения. А что до чужого запаха, так это, Татьяна была уверена, так пахнет белье в гостинице, в которой муж останавливался во время командировки. Да, тогда она была ослеплена своей любовью к этому человеку и не замечала, казалось бы, явных вещей.
   Поднявшись с кровати, Татьяна с силой ударила кулаком по подушке, на которой прежде спал любимый ею человек. «Негодяй, обманщик, – закричала она сквозь слезы, – ненавижу тебя». На крик в комнату сбежались перепуганные дети.
   – Все хорошо, – прижимая к груди их головы, – проговорила она, успокаиваясь. – Все будет хорошо. Ваша мамка постарается быть сильной.
   Данное детям слово Татьяна сдержала. Никого, кроме них, она не замечала вокруг себя. Жизнь потихоньку налаживалась. Но однажды ей пришло письмо от подруги детства из Израиля, она приглашала в гости в свой город Хайфу, чтобы посмотреть, как она живет, и посетить святые места. Письмо Татьяна прочитала вслух родителям и услышала от них одобрение.
   – Иди, дочка, оформляй путевку в Израиль, – доставая деньги, сказал отец. – Поезжай в святые места и поклонись от нас с матерью и от своих детей гробу Господнему.
   В Израиле Татьяне понравилось. Она побывала на реке Иордан, где по приданию крестился Иисус Христос, поднималась на гору Голгофе, стояла у гроба Господня и зажгла от горящей лампады тридцать три свечи. Необычное волнение нахлынуло на нее, когда она готовилась посетить стену плача. Накануне вечером в гостинице Татьяна написала письмо Всевышнему.
   Утром, когда она пришла к стене плача, увидела две очереди. В одной стояли только женщины, в другой – мужчины. Люди двигались медленно, но без задержек. Подойдя вплотную к стене, Татьяна опустила через узкую щель свое послание к Богу и, опустив глаза, стала просить Всевышнего о помощи своим детям, здоровья родителям и близким. И еще она попросила помочь человеку, который так бессовестно искалечил ее жизнь.
   Произнеся шепотом свою просьбу, она подняла глаза и увидела стоявшую поодаль пожилую женщину в белом брючном костюме и такой же панамке. Перехватив взгляд Татьяны, она приветливо улыбнулась, а та в ответ кивнула ей головой. «Видимо, у нее тоже свои просьбы к Господу», – подумала Татьяна и, еще немного постояв, направилась к автобусу, чтобы уехать в отель.
   Через два дня самолетом из Телль-Авива она полетела в Москву. Каково же было ее удивление, когда рядом с собой в кресле Татьяна увидела ту самую женщину в белом. Она поздоровалась с ней как со старой знакомой. Когда самолет набрал необходимую высоту, стюардесса любезно предложила пассажирам обед. Женщины разговорились. И, как это обычно бывает в дороге, поведали друг другу о своих душевных переживаниях.
   Соседка поведала Татьяне, что в ее доме мир и достаток, беспокоится она за сына, который проходит службу в составе воинского контингента в Афганистане.
   – Он вертолетчик, – сказала она с тяжелым вздохом, – каждый день воют в афганском небе. Я очень беспокоюсь за него, потеряла покой и сон. Вот и поехала к Гробу Господнему, чтобы попросить силы и поддержки у Исуса Христа – сына Божьего.
   Из дальнейшего рассказа своей соседки Татьяна узнала, что муж ее – один из ведущих ученых в области геофизики и геологии океанского дна, автор более двухсот научных работ.
   – Муж говорил мне, что в истории Земли уже были катастрофы, – поделилась знаниями соседка. – Причины могут быть разные, в том числе и кара Божья. Кстати, к одной из таких катастроф муж относит Великую Отечественную войну. В тоже время считает великой глупостью действия правительства Советского Союза, которое позволило втянуть страну в афганскую войну. Так вот, – сменила она тему разговора, – муж, видя, как я страдаю от ежедневного страха за сына, и отправил меня к святым местам, заверив, что там я успокою свою душу и перестану притягивать отрицательную энергию к воюющему в Афганистане сыну.
   Наступила очередь поделиться наболевшим Татьяне. Но едва она сказала, что родом из Калининграда, соседка всплеснула руками и, обняв ее за плечи, сказала:
   – Я в самом Калининграде не была, а вот в поселке Некрасово у замка Шаакен довелось побывать.
   – А я вот там ни разу не была, – откровенно призналась Татьяна. – Да и те мифы, которые существуют о чудодейственной силе природы тех мест, не верю. Хотя мои отец, мать и старшая сестра Лиза часто посещают те места, собирают там шиповник и облепиху. А я материалистка, я в сказки не верю.
   – Позволю себе с вами, уважаемая Татьяна, не согласиться. Это не мифы, это – реальность. – И она стала рассказывать, как в молодости судьба забросила ее в Калининградскую область к стенам этого таинственного замка. – В то время я работала солисткой одного из московских ансамблей, а мой муж был руководителем этого творческого коллектива. Однажды, когда мы возвращались из гастролей по Европе в Москву, мне наша костюмерша сказала, что у моего мужа роман с одной молоденькой девицей, приехавшей в столицу из Новороссийска. Я знала, что муж часто ездит в этот курортный город в командировки, поэтому приняла информацию всерьез. И не ошиблась. Возвратившись, домой, сразу обратила внимание на то, что из квартиры исчезли вещи моего суженного, а на туалетном столике лежит записка: «Прости, если сможешь. Я полюбил другую женщину». Первым моим желанием было отправиться к мужу на работу и объясниться с ним, но этому желанию не суждено было осуществиться.
   В тот же вечер я принимала душ. Во время водных процедур я обычно пою вполголоса, но на этот раз ничего не получалось. Из-за сильного нервного потрясения я потеряла голос и поняла, что петь больше не смогу. – Женщина тяжело вздохнула и на какое-то время умолкла. – Два года ходила по врачам, – продолжила она свой рассказ, – но снова петь так и не смогла. К тому времени закончились деньги и меня выселили из служебной квартиры. Пришлось уехать к родителям в Смоленск.
   Однажды в День Победы к отцу приехали в гости друзья-однополчане. Пели фронтовые песни, пили водку и вспоминали разные эпизоды военных лет. Я с равнодушием слушала их пьяные разговоры, а сама думала о своей несчастной доле. Один из гостей подсел ко мне поближе и стал рассказывать о том, как во время войны его с группой разведчиков забросили в леса под Кенигсбергом.
   – Мы вели разведку укрепрайона и докладывали по рации в штаб фронта, – вспоминал фронтовик. – Через двое суток немцы запеленговали нашу радиостанцию и бросили на поимку диверсантов батальон пехоты. Обложили они нас плотно. У нас появились раненые, и мы уж совсем было потеряли надежду вырваться из окружения, как вдруг встретили на опушке леса молодую женщину, которая вела на веревке корову. Из разговора с ней поняли, что она полячка, что работает со своей сестрой на молочной ферме у одной фрау. Она-то и показала нам дорогу к замку Шаакен. «Пруссы считали замок святым местом, а немцы боятся туда соваться, – пояснила нам симпатичная пани. – Идите туда, а когда стемнеет, я принесу вам молока и медикаментов».
   Конечно, мы женщине не поверили, но выбора у нас не оставалось, – продолжал рассказывать ветеран. – Поэтому подняли носилки с ранеными товарищами и через несколько минут оказались у развалин замка. Выбрали место, чтобы можно было держать круговую оборону, и устроились на ночлег. Немцы к замку так и не приблизились, а вот наша старая знакомая полячка появилась и принесла несколько бутылок молока и медикаменты.
   В замке мы просидели трое суток. На четвертый день к нам снова пришла полячка и рассказала, что все эти дни немцы ждали нас в деревне Лиске. Они были уверены, что мы пойдем именно туда. Не дождавшись, получили команду передислоцироваться к заливу.
   Даже не знаю почему, но мы поверили этой красивой польской девушке. Наш радист снова вышел в эфир, связался с командованием, доложил о сложившейся ситуации. В ответ был получен приказ выдвинуться непосредственно к Кенигсбергу.
   Вот так на себе мы почувствовали силу замка, – стал заканчивать свой рассказ фронтовик. – У нас пропал страх, а раненые бойцы стали быстро поправляться.
   Соседка по креслу замолчала, думая о чем-то своем. В это время стюардесса принесла пассажирам чай. Сделав несколько глотков, попутчица снова повернулась к Татьяне и сказала:
   – И знаете, я поверила фронтовику и решила съездить в те места, где когда-то воевал мой отец. Из Смоленска до Калининграда долетела самолетом, а из аэропорта до замка, разузнав у местных жителей дорогу, пошла пешком. Шагая к стенам замка, я даже не думала, где остановлюсь на ночлег, мною овладело полное безразличие.
   Я не спеша вошла в замок и стала рассматривать стены, окна, двери, пытаясь угадать в каком именно месте прятались от фашистов мой отец с товарищами. В замке я была не одна. Тут и там слышались голоса других людей.
   – Это необычная чаша, – говорил пожилой мужчина своим приятелям, прижав обе руки к жертвеннику. – От него человеку передается чистая, идущая от небесных светил энергия. – Его спутники тоже прислонили ладони к чаше, думая о чем-то своем.
   Меня заинтересовали слова мужчины, и я тоже подошла к чаше, взялась за ее края обеими руками и, с сильно бьющимся сердцем, стала повторять слова: «Боже Всевышний, посмотри на меня, брошенную и отвергнутую женщину, помоги мне несчастной, прими участие в моей искалеченной судьбе».
   Немного успокоившись, я подошла к стене, на которой хорошо были видны остатки фресок. Тот же мужчина, который недавно стоял у чаши жертвенника, сказал, обращаясь к рядом стоящей женщине:
   – Посмотри, дорогая, эта фреска точная копия Иерусалимского ордена. Другой такой фрески в мире больше нет.
   Я подошла к парочке и, став за их спинами, стала слушать. Вдруг женщина повернулась и неодобрительно посмотрела на меня. Смутившись, я отошла на несколько шагов в сторону и остановилась у другого края стены. В этот момент что-то ударило меня под коленку, потеряв равновесие, я упала и соскользнула по ступенькам. Попыталась вскочить на ноги, но резкая боль в ступне заставила снова опуститься на землю. От бессилия и обиды я зарыдала. Тут-то ко мне и подошел молодой и, на первый взгляд, красивый мужчина.
   – Извините меня, ради Бога, – проговорил он, прижимая к груди руки, – это я вас нечаянно толкнул. Вы так резко встали впереди меня, а я по инерции ударил вас под коленку своим фотоаппаратом.
   Я вытерла слезы, посмотрела на опухшую левую ногу, попыталась ею подвигать, но кроме очередной порции боли, ничего не получила от этой попытки. Мужчина присел передо мною на корточки, потрогал мою ногу и со знанием дела сказал:
   – У вас растяжение сухожилий, необходимо наложить тугую повязку. – Он протянул руку. – Держитесь за меня. Тут недалеко стоит моя машина, а в ней есть аптечка. Давайте попробуем вместе до нее доковылять.
   Скрипя зубами и стараясь сдерживать стоны, я кое-как добралась до стоявшей невдалеке «Волги», села на сидение. Мужчина быстро снял с моей ноги обувь и эластичным бинтом туго замотал ступню. Боль постепенно утихла, и ко мне снова стало возвращаться хорошее настроение. «Это даже хорошо, что он меня ударил, – подумала я, – иначе, где бы я устроилась на ночлег».
   Мой новый знакомый, имени которого я пока не знала, тем временем достал из багажника палатку и сам ее установил рядом с машиной. Сразу чувствовалось, что делает он это не в первый раз.
   – Вы, наверно, проголодались? – неожиданно спросил он.
   – Не очень.
   – А вот я голодный, как волк, – он стал доставать из машины сумку-холодильник. Перехватив мой удивленный взгляд, пояснил: – Я геолог, поэтому всегда беру с собой этот незаменимый инструмент.
   На расстеленной, на траве салфетке появился батон, банка свиной тушенки. Ловко вскрыв консервы, геолог отрезал кусок хлеба и, сделав бутерброд, протянул мне.
   – Хотя вы и не проголодались, но исключительно для поддержания моего аппетита прошу съесть это кулинарное творение моих рук.
   Бутерброд показался мне безумно вкусным, и я с такой жадностью его съела, что даже стало немного стыдно. Но мой новый знакомый, казалось, этого даже не заметил. Он подвинул ко мне банку с тушенкой, подал вилку и хлеб.
   – Помогайте мне расправиться с тушенкой, сам я все не съем, а оставлять нельзя, пропадет на жаре.
   Мы дружно доели мясо с хлебом. После этого мужчина достал томатный сок и предложил мне первой попить прямо из банки.
   – Забыл прихватить с собой стаканы, – пояснил он свое предложение и, заметив мою нерешительность, добавил:– Пейте сколько захотите, я допью то, что останется.
   Когда с обедом было покончено, геолог предложил мне на выбор место для отдыха.
   – Располагайтесь, где вам больше нравится: в машине или в палатке, а я пойду еще немного поброжу по замку.
   Я не стала злоупотреблять добрым расположением своего спутника, – продолжала рассказ моя соседка по самолету, – постелила на траве кофту, подложила под забинтованную ногу сумку и прилегла, глядя в бездонное голубое небо и, даже не заметила, как уснула безмятежным сном. Когда я проснулась, хозяин машины что-то ремонтировал в двигателе, согнувшись под капотом.
   – Вы так беззаботно уснули под солнцем, – проговорил он, заметив, что я проснулась. – Не боитесь, что солнце напечет вам голову.
   – Я девушка деревенская, с детства трудилась в поле с непокрытой головой, так что привычная к солнцу.
   – Надо же, – удивленно взглянул он на меня, вытирая тряпкой руки. – Никогда бы не поверил, что вы родом из деревни.
   Мы разговорились, и я рассказала ему, как три года блистала на элитных сценах концертных залов и как потом в одночасье вся моя жизнь пошла под откос.
   – Наверно, каждому человеку судьбою отмерено всего понемногу, – сочувственно сказал он, – сначала толика хорошего, потом – плохого. – Он вздохнул, взглянул на небо и стал рассказывать о себе.
   Из его рассказа я поняла, что отец геолога военный и служит в штабе Балтийского флота, а мать работает преподавателем иностранного языка в военно-морском училище. Сам же он окончил Московский институт имени Ломоносова и по распределению попал в академию наук. Личная жизнь не сложилась, хотя начиналось все очень даже хорошо. Женился на любимой девушке, вскоре родился сын. Но однажды жена сказала, что полюбила другого мужчину и с ребенком уехала в Египет.
   – Я не стал ее удерживать, – сказал он отрешенно, комкая в руках промасленную тряпку. – После отъезда бывшей жены и сына, взял отпуск и приехал к родителям в Калининград. Но мои предки люди очень занятые, и я почувствовал себя всеми забытым и брошенным человеком на грешной земле. А вчера моя бабушка посоветовала мне съездить в замок Шаакен и привести в порядок свои мысли.
   Моя соседка замолчала. Я посмотрела на нее и увидела, что она чему-то загадочно улыбается. Перехватив мой любопытный взгляд, она продолжила свой рассказ.
   – Ночевали мы в одной палатке. Он оказался достойным человеком, и я без тревоги заснула. Рано утром, когда первые лучи солнца только осветили макушки деревьев, я вылезла из палатки и с удивлением заметила, что опухоль на ноге прошла, хотя ступня еще немного побаливала. Я тихонько отошла от палатки и осмотрелась. Вокруг меня было огромное зеленое поле, на каждой травинке, словно бриллианты, в лучах восходящего солнца горели крупные капельки росы. Сбросив босоножки, сделала несколько шагов. Холодная влага обожгла ступни ног, но я, стиснув зубы и приподняв подол юбки, пошла дальше. Холода больше не чувствовалось. Мне хотелось идти и идти по этой живительной траве. Душа буквально пела от радости, хотелось озвучить рвущуюся наружу песню, но я боялась открыть рот. Потом, набравшись смелости, тихонько запела:

     В лунном сиянии снег серебрится,
     Вдоль по дороге троечка мчится,
     Динь, динь, динь колокольчик звенит,
     Динь, динь, динь о любви говорит.

   Я пела песню, повторяя одни и те же слова, и боялась замолчать, чтобы снова не пропал голос. В это время из палатки вылез геолог и с удивлением стал смотреть на удаляющуюся и поющую девушку. Он позвал меня, не решаясь пойти следом и замочить ноги в обильной росе. Оглянувшись, я пошла обратно к палатке. Сердце мое учащенно билось. Подойдя к мужчине, громко запела:

     Видел, друзья, я Дунай голубой,
     Занесен был туда я солдатской судьбой,
     Видел я много отважных солдат,
     Лучших бойцов и хороших ребят

     Тех, что на Волге сраженья вели,
     И на Дунай пришли.
     Девушки молча смотрели им вслед
     Шли они дальней дорогой побед,
     И отраженьем дунайской волны
     Были глаза их полны.

   Геолог положил мне руку на плечо и удивленно посмотрел в глаза.
   – Ты так сильно дрожишь, наверно, замерзла.
   – Нет, мне не холодно, а дрожу от страха снова потерять голос.
   – Не волнуйся, – прижал он меня к груди, – твой голос тебя больше не покинет. – И, сняв майку, стал вытирать мои мокрые ноги. Затем поднял меня на руки и понес в палатку.
   Что было дальше, я буду с трепетом вспоминать даже на смертном одре. Он меня любил с такой страстью, что мне показалось, будто я нахожусь в другом земном измерении. Утолив страсть, он сказал:
   – Ты та самая женщина, о которой я даже мечтать не смел. Я безумно люблю тебя и хочу, чтобы ты была рядом со мной до конца жизни.
   Три ночи и три дня провели мы с ним в этой палатке. Потом рано утром он завел машину, и мы поехали к нему.
   – Будешь жить со мною, и петь на лучших сценах Москвы, – сказал он тоном, не терпящим возражения. – И еще, больше ты никогда не будешь плакать от горя, а только от счастья.
   Вот тут-то я и поняла, что за все мои муки и терзания Всевышний послал мне счастье. С этим человеком я прожила много лет и до сих пор лучшей доли не желаю. Родила ему двоих сыновей, у одно из них уже есть свой сын – наш внук. – Моя собеседница снова замолчала и, погладив меня по руке, продолжила:– В Израиле мы ходили по тем местам, где в каждом уголочке царит Божья благодать. Есть такое место и в Калининграде – замок Шаакен, там соприкасаются точки земли и неба.
   Когда мы вышли из самолета и направились к аэропорту, зазвонил мобильный телефон моей попутчицы. Это был звонок от мужа, который сообщил радостную весть: их сын вернулся из госпиталя и находится дома в полном здравии. Поделившись со мной новостью, она обняла меня за плечи.
   – Все у тебя, Татьяна, в жизни будет хорошо, – по-свойски сказала моя случайная попутчица. – По лицу видно, что ты хороший человек.

Глава VI

   В начале августа Семену Ивановичу исполнилось пятьдесят лет, и члены его семьи решили отпраздновать юбилей дорогого им человека с размахом. Хозяйка дома, оценив имеющиеся в доме запасы продуктов, сказала Татьяне:
   – Ничего, кроме солений, нет. Придут люди на праздник, а на столе будет пусто.
   – А ты поручи закупку продуктов Елизавете, у нее все торгаши лечатся, выручат.
   – Беспокоить Лизу по таким пустякам я не стану, сама схожу на рынок и выберу хорошего мяса.
   Однако идти Варваре Михайловне никуда не пришлось. Лиза хорошо помнила о приближающемся юбилее отца и вечером после работы пришла в дом к родителям.
   – Мама, – сказала она, обнимая Варвару Михайловну, – ты не будешь возражать, если я съезжу в Литву и закуплю продуктов ко дню рождения папы?
   – Это хорошая идея, – подключилась к разговору Татьяна, – я тоже с тобой поеду, если, конечно, ты не против.
   – Буду только рада такой компании, – с улыбкой ответила сестра. – Я ведь в Литве еще ни разу не была. Только давайте решим, мы поедим поездом или автобусом? И куда именно: в Вильнюс или Каунас?
   Сестры углубились в изучение расписания поездов и автобусов, пытаясь управиться с поездкой за одни сутки. В это время к ним подошла мать и предложила попить настоя из трав и меда. Пока они допивали холодную целебную настойку, Варвара Михайловна, как бы размышляя вслух, сказала:
   – Думаю, девочки, будет лучше, если мы поедем за покупками в Клайпеду. В этом городе я после войны еще ни разу не была.
   Лиза тут же позвонила в справочную автовокзала и уточнила расписание.
   – По пути домой зайду в кассы и куплю билеты на завтрашнее утро, – пообещала она.
   – Когда билеты купишь, позвони нам, и мы завтра встретимся прямо у автобуса.
   На следующее утро Варвара Михайловна с дочерями ехали из Калининграда в Клайпеду. За несколько минут до прибытия автобуса на автовокзал мать сказала:
   – Обратно на Калининград автобус отправится через три часа, за это время нам нужно все успеть купить иначе придется ночевать на автовокзале.
   – Не волнуйся, – успокоила ее Лиза. – Сейчас возьмем такси и быстренько проскочим по магазинам.
   Мать согласно кивнула головой. Выйдя из автобуса, они тщетно пытались найти свободное такси. Прошло минут десять, но ни одна машина не останавливалась. Варвара Михайловна нервно посмотрела на часы, вздохнула.
   – Быть может, нам сесть на автобус и доехать до центра города? – толи предложила, толи спросила она.
   Дочери не успели ей ответить, как перед ними остановилось такси.
   – Вам куда? – спросил водитель на литовском языке.
   Ни Варвара Михайловна, ни ее дочери не знали литовского языка, но заданный вопрос поняли и без перевода. Они быстро разместились в салоне машины.
   – Отвези нас, уважаемый, в хороший магазин, – попросила Варвара Михайловна, обращаясь к водителю на русском языке, – где бы мы смогли купить хороших мясных продуктов.
   Водитель включил счетчик, и машина тронулась с места. Какое-то время ехали молча.
   – Мяска захотели, оккупанты хреновы? – вдруг хриплым голосом проговорил водитель такси, – как вы все нам надоели. Ваши колбасные десанты вот уже где у нас сидят, – провел он ребром руки по своему горлу. – Вы, русские негодяи, словно пылесосы, сметаете все с полок наших магазинов. Привыкли только брать, ничего не давая взамен маленькой Литве. Ехали бы лучше работать на колхозные поля, а не грабить нашу республику.
   Варвара Михайловна молча слушала оскорбительные высказывания водителя, потом повернулась к сидящим сзади дочерям и сказала:
   – Я думала, что пятая колона давно уже не существует.
   – Это потомки лесных братьев, – с усмешкой ответила Лиза.
   – Да, мы, литовцы, все лесные братья, – вдруг выкрикнул водитель, – мы вас ненавидим. Спросите у любого жителя Клайпеды: любят ли они вас, мерзких оккупантов?
   – Мы в вашей любви к нам не нуждаемся, – четко выговаривая каждое слово, ответила Варвара Михайловна. – У вас, неблагодарных варваров, слишком короткая память, поэтому вы и забыли, что Мемель никогда не был литовским городом. Его для вас ценой сотен жизней отвоевали русские солдаты. А вы в это время прятались в лесах и наносили удары в спины. – Она повернулась к дочерям. – Именно в бою за Мемель ваш отец был тяжело ранен. Его, можно сказать, врачи с того света вернули. – И снова обращаясь к водителю такси, спросила:– А вы, обиженные оккупантами граждане Литвы, считаете, что жители Калининградской области вас грабят? – Не дождавшись ответа, продолжила:– Мы за свои кровные покупаем у вас то, что изначально должно принадлежать нам по праву. В калининградских магазинах пустые полки, а у вас изобилие товаров, которые, между прочим, производят в России. Гречка, рис, мука из пшеницы твердых сортов, растительное масло, все это привезено из российских городов и селений. Даже машина, на которой вы работаете, сделана на российском автомобильном заводе. – Какое-то время ехали молча. Водитель больше не огрызался. – Во время взятия Мемеля я служила в медсанбате, и сутками не отходила от операционного стола, спасая жизни русским солдатам, которые завоевали этот город и отдали его вам – литовцам.
   – Да пошли вы к черту со своими поставками, – снова обозлился таксист. – Вот эту машину вы нам навязали. Если бы Литва была свободной республикой, мы бы ездили на японских машинах, а не российском металлоломе.
   – А знаете ли вы, молодой человек, что литовцы так кучеряво зажили только при советской власти, а до этого мотались между хуторами на полуживых лошадках или ходили пешком.
   Таксист ничего не ответил, он остановил машину у продуктового магазина. Взглянув на счетчик, Варвара Михайловна протянула ему двадцать пять рублей.
   – У меня не будет сдачи, – развел тот руками.
   – Танюша, сбегай в магазин, разменяй купюру, – попросила она дочь.
   Девушка быстро выскочила из машины и вошла в помещение магазина. Тут она сразу поняла, почему таксист привез их именно сюда: хороших продуктов на полках не было и в помине. Кучами лежали коровьи копыта и кости для собак. Татьяна поняла, что просто так ей деньги не поменяют, поэтому попросила взвесить четыре говяжьих ножки. Вернувшись в машину, она сказала матери:
   – Это магазин торгует только костями для собак.
   – Спасибо, уважаемый, – протягивая таксисту деньги, сказала Варвара Михайловна. – Пусть они принесут вам удачу и богатство, которые вы заслуживаете.
   Машина уехала. Они немного постояли возле магазина, потом направились к остановке общественного транспорта, но не успели пройти и половину пути, как увидели идущую машину такси. Это была другая машина. Молодой парень приоткрыл дверь и предложил подвезти. Женщины быстро расселись в машине и сказали, куда им нужно ехать. Водитель привез их к большому магазину в центре города и, добродушно улыбнувшись, сказал:
   – Здесь вы купите все, что вам нужно, да и очередей тут не бывает.
   – Молодой человек, может быть, вы нас подождете немножко и потом отвезете к автовокзалу, – пользуясь добротой таксиста, попросила Варвара Михайловна. – Мы боимся опоздать на автобус.
   – Разумеется, я вас подожду, не беспокойтесь.
   Женщины не медля ринулись в магазин. Здесь они купили и мяса, и литовского сыра, и даже так любимого всеми калининградцами черного хлеба с тмином. На автовокзал они приехали во время. Водитель даже помог им донести до автобуса сумки с продуктами и пожелал счастливого пути. Варвара Михайловна расщедрилась и отстегнула парню солидные чаевые.
   – Как вас зовут, молодой человек? – поинтересовалась она, протягивая деньги.
   – Витас Козлаускас, – ответил он с улыбкой.
   – Мы тебя, сынок, всегда будем рады видеть в Калининграде.
   Уставшие, но довольные сделанными покупками, женщины долгое время ехали молча.
   – А продукты мы купили все свежие и высокого качества, – как бы подводя итог, сказала Лиза.
   – И нас ни разу не обсчитали, – добавила Татьяна, – не то, что в наших магазинах.
   – Вы наши покупки рассматриваете каждая со своей колокольни, – усмехнувшись, сказала мать. – Ты, Лиза, с точки зрения врача. Тебя, прежде всего, интересует качество товара. А Татьяну волнует экономическая сторона вопроса. А вот для меня самое главное в том, что мы везем полные сумки товара, и день рождение отца мы отметим с вами на славу.

Глава VII

   За день до празднования пятидесятилетия Семена Ивановича Татьяна, уходя на работу, сказала матери:
   – Ты, мама, особенно не утруждайся, я отпрошусь и после обеда приду домой и помогу готовить закуски.
   Однако выполнить данное матери обещание Татьяна не смогла. Едва она переступила порог конторы, как ее окликнула главный бухгалтер.
   – Мы, Татьяна Семеновна, полностью сорвали сдачу полугодового отчета, – в расстроенных чувствах, сказала она. – Звонил из Москвы начальник комитета учета и отчетности и грозился не только всех лишить премии, но и поставить вопрос об отстранении от занимаемых должностей руководство нашего объединения.
   Татьяна молча прошла в кабинет главбуха, присела к столу и дала хозяйке кабинета выплеснуть все эмоции. Когда та успокоилась, тихо спросила:
   – Чем я могу вам помочь?
   – Отчет мы не успели подготовить по вине Черняховского филиала, – уточнила бухгалтер. – Непонятно что там творится. Позвонила в бухгалтерию, никто трубку не снимает. Перезвонила директору, а он мне заявляет, что он отстранил бухгалтера от занимаемой должности. Я ему стала объяснять, что эта должность является номенклатурой объединения, но он бросил трубку. Не успела я положить трубку, как в кабинет вошел секретарь парторганизации Иван Степанович Струев и начал меня отчитывать за то, что я отсутствовала на партийном собрании. А я ведь не член партии. Но он и слушать не стал, стукнул кулаком по столу и как заорет: «Вы игнорируете партийную организацию предприятия, да я вас вышвырну за порог и возьму на ваше место другого специалиста, члена партии». – Женщина всхлипнула от обиды. – Я примирительным тоном стала ему объяснять, что у нас отчетный период, что мы сводим в единый баланс все отчеты с филиалов области, а он продолжает гнуть свою линию. Стучит кулаком по столу и кричит, что если я не буду ходить на партийные собрания, то наш генеральный директор будет отчитываться перед секретарем райкома партии. Ну, тут уж я разошлась, – криво усмехнулась бухгалтер. – Говорю ему, вы, Иван Степанович, напоминаете сейчас персонаж булгаковского Шарикова, а ваш секретарь райкома похож на Швондера в кожанке. Услышав такие сравнения, Иван Степанович взвился, словно змей Горыныч. Он хлопнул дверью и прямиком отправился в райком партии. Примерно через час оттуда последовал телефонный звонок генеральному директору. Нашему шефу было сказано, что руководством объединения займется обком партии. Директор вызвал меня, набрал номер телефона райкома, дал в руку трубку и приказал извиниться. Я извиняться не стала, наоборот пригрозила написать жалобу в ЦК партии и рассказать, как на местах глупыми методами срывают работу объединения. Наш гендиректор аж побелел от моей выходки.
   – Ну, и что было дальше? – поинтересовалась Татьяна.
   – Дальше ничего не было. Я положила трубку и пошла к себе в кабинет, стала пить валерьянку. Немного успокоившись, стала думать о смене места работы и даже позвонила в бюро по трудоустройству. К бухгалтерскому отчету решила больше не прикасаться. Работать по шестнадцать часов в сутки на это безграмотное кодло я больше не намерена. Заявление писать не стала. Зачем? Все равно увольнять будут по статье.
   – Как же так? – возмутилась Татьяна, – к профессиональной пригодности нет никаких претензий, а увольнять собираются по статье?
   – Вот и я так подумала и решила не сдаваться. Тут как раз позвонил кадровик из Москвы и подбодрил меня. «Не волнуйтесь, – сказал он мне спокойным голосом. – Постарайтесь своевременно сдать отчет, а об остальном – не думайте. Знаете, на каждого мудреца достаточно простоты». Одним словом, Татьяна Семеновна, у меня к вам просьба: поезжайте в Черняховск, разберитесь в ситуации на месте и помогите им составить полугодовой баланс. Можете взять из бухгалтерии себе в помощь столько людей, сколько нужно. Во дворе вас ждет служебная машина.
   Татьяна взяла себе трех помощниц, потом позвонила сестре.
   – Лиза, я обещала маме помочь приготовить к праздничному столу закуски, но у меня возникли некоторые проблемы на работе, если сможешь, замени меня.
   – Не волнуйся, делай свои дела, я тебя подменю на кухне.
   Через пару часов Татьяна Семеновна со своими помощницами была уже в Черняховске и пыталась вникнуть в сложившуюся в филиале ситуацию. Когда она вошла в бухгалтерию, то увидела одиноко сидящую женщину.
   – А где же остальные? – поинтересовалась Татьяна.
   Работница бухгалтерии молча развела руками, а потом ответила:
   – Одна бухгалтер в декретном отпуске, другая – на больничном. У нее двое маленьких детей и они постоянно болеют. А главного бухгалтера директор уволил.
   Выслушав объяснения, Татьяна направилась в кабинет директора. Но попасть к руководителю оказалось не просто. Едва она переступила порог приемной, на ее пути возникла секретарь.
   – К директору нельзя, – сказала она категорическим тоном, преграждаю путь.
   Татьяна мило улыбнулась девушке, затем с силой отстранила ее в сторону и толкнула массивную дверь в кабинет. В просторном, обставленном дорогой мебелью помещении в кресле сидел хозяин кабинета – рослый и уже не молодой мужчина. Присев к столу, она посмотрела на его пухлые руки с красновато-рыжими волосами, такие же волосики торчали за ушами. Волосы на голове были явно выкрашены черной краской, но не качественно из-за чего просматривались плешины. Директор филиала сидел за столом в солнцезащитных очках и делал вид, что не замечает посетителя. «Какой-то странный субъект», – подумала Татьяна, наблюдая, как тот перекладывает на столе какие-то бумаги.
   – Вы уже на неделю задерживаете сдачу квартальной отчетности, – напомнила о себе Татьяна. – Из-за этого мы не можем свести сводный бухгалтерский баланс и, тем самым срываем отчетность комитета. Московское начальство грозится оставить весь коллектив без премиальных до конца года. – В ответ молчание. – На каком основании вы уволили главного бухгалтера? Вы на это не имеете юридического права.
   – Я ее уволил за дело, – выкрикнул директор, вскакивая из-за стола. Он стоял перед Татьяной огромный, взъерошенный, похожий на разъяренного быка. – Она ушла с работы, оставив все кабинеты открытыми.
   – Вызовите главного бухгалтера и председателя профкома, – попросила Татьяна, стараясь не обращать внимания на устрашающий вид директора.
   Тот не стал возражать и вскоре к разговору присоединились еще двое: главбух и профком.
   – Увольнение главного бухгалтера соответствует закону, – высказал свое мнение председатель профсоюзного комитета.
   – У вас с директором, чтобы вы ни делали, все по закону, – вытирая носовым платком слезы, проговорила главбух. Вдруг она сдернула с себя блузку и показала ссадины на спине. – Это тоже по закону? Нет на нашего директора ни какой управы, – и повернувшись к Татьяне, стала рассказывать. – Мы с кассиром работали с восьми утра до десяти вечера без выходных. Вот и в прошлое воскресенье я пришла и стала обрабатывать отчеты того бухгалтера, который находится на больничном. Когда я уже почти заканчивала работу, в кабинет ворвался директор. Был он нетрезвым, в мокром спортивном костюме, босым, так как на работу заявился сразу после рыбалки, а на улице в этот день шел дождь. И вот в таком виде он полез ко мне целоваться. В первый момент я даже растерялась. Он этим воспользовался, сунул руку мне под платье, сорвал плавки и бюстгальтер. Мое сопротивление успеха не принесло, слишком неравными были силы. Повалив меня на пол рядом с открытым сейфом. Падая, я успела схватить хлопушку с краской, которую установила нам милиция, и что бы силы ударила его в лицо. Во все стороны брызнула краска. Вот поэтому он такой перекрашенный сейчас. Он совсем озверел после этого, начал меня терзать, но я вырвалась и в одном платье под дождем убежала домой. – Женщина на некоторое время замолчала, собираясь с силами. – Мое рваное белье осталось в кабинете. Так вот, утром в понедельник директор пригласил председателя профкома и стал ему демонстрировать мои вещи. Разумеется, все сотрудники возмущались таким безнравственным поведением главного бухгалтера на рабочем месте. Был составлен соответствующий протокол. Вот что у нас тут произошло.
   – Ты все врешь, сучка гулящая, – закричал, вскакивая со своего места директор. – От тебя даже муж ушел из-за твоего поведения. – Потом понизив тон, добавил:– Просто ты завидуешь моей жене и моей семье. Тебе завидно, что у меня такие крепкие и умные сыновья. Старший уже закончил академию имени Фрунзе и служит в министерстве обороны. – А ты, мокрая курица, – презрительно посмотрел он на притихшую женщину, – кто ты такая и кому ты нужна?
   – Зачем вы ходите в помещении в солнцезащитных очках? – поднимаясь со стула, спросила Татьяна у директора. – В кабинете ведь нет солнца.
   Директор филиала нехотя снял очки. Вокруг его глаз были черные круги от несмываемой краски.
   – Вы указали в протоколе этот факт? – спросила Татьяна у председателя профкома.
   Тот посмотрел на перекрашенные волосы своего директора, опустил глаза и ничего не ответил.
   – Успокойтесь, мы вас в обиду не дадим, – сказала Татьяна главбуху, кладя руку на ее плечо. – Пойдемте в бухгалтерию, будем работать, я привезла вам трех помощников. – Она повернулась к директору. – А с вами, уважаемый «папаша», будет разбираться руководство.
   – Я не удивляюсь тому, что вы ее защищаете, – глядя в лицо Татьяне и презрительно улыбаясь, сказал директор филиала. – Вы такая же, как и она и вас тоже никто замуж не берет. Люди говорят, что и у тебя детки от разных женатых мужчин.
   – Вести с вами дальнейший разговор на эту тему считают для себя оскорблением, – тихим голосом ответила Татьяна, и они с главбухом вышли из кабинета директора.
   До поздней ночи в бухгалтерии филиала горел свет. Когда баланс был сверстан в черновом варианте, главный бухгалтер сказала:
   – Татьяна Семеновна, поезжайте домой со своими сотрудницами, а я до утра перепишу все формы баланса на чисто и до девяти часов он будет в объединении.
   Прежде чем уехать из Черняховска, Татьяна доложила своему начальству о выполненном задании и отпросилась на завтра не приходить на работу: «Завтра, вернее, уже сегодня, у моего отца юбилей, и я бы хотела взять отгул».
   – Поздравь Семена Ивановича и от меня, – сказала главный бухгалтер объединения, – хорошую он дочь воспитал.
   Уставшая, но довольная выполненной работой Татьяна вернулась в Калининград, когда на востоке уже стало подниматься солнце.

Глава VIII

   К себе на день рождения Семен Иванович пригласил друзей-фронтовиков, сослуживцев и соседей. Праздничный стол, как это всегда делалось в семье Левицких, накрыли во дворе под кронами высоких каштанов. Виновник торжества в светлой в полоску рубашке с слегка закатанными руками сидел во главе стола. По правую руку от него – любимая жена Варвара, к которой жались внуки. Как водится, за столом много ели, пили, произносили тосты в честь юбиляра, и, разумеется, пели песни и танцевали.
   Когда поток поздравлений иссяк, тамада – однополчанин именинника – сказал:
   – А теперь, уважаемый Семен Иванович, пришел черед поздравлений от дочерей и жены. – Начнем с вас, Варвара Михайловна. Чем порадуете своего мужа?
   Хозяйка взяла стоящий рядом баян и передала его супругу. «Подыграй», – попросила она тихо и запела:

     Мне без тебя ни сна, ни дня,
     Где-то жалейка плачет,
     Ты за любовь прости меня,
     Я не могу иначе.

     Ты заболеешь, я приду,
     Боль разведу руками,
     Все я сумею, все смогу,
     Сердце мое не камень..

   Варвара Михайловна прервала песню, слегка отдышалась, ласково посмотрела на мужа.
   – Помнишь, Семен, как мы с тобой встретились в Мемеле? Тогда к нам медсанбат столько раненных бойцов поступало, что я сутками не отходила от операционного стола, вытаскивала осколки, пули и зашивала раны.
   Муж отставил в сторону баян, вздохнул и, глядя на притихший гостей, пояснил:
   – Варвара – моя землячка. Мы жили на одной улице в станице Тихорецкой. Это, если кто не знает, на Кубани. Ходили с ней в одну школу, только в разные классы. Эта белолицая, чернобровая казачка мне еще в седьмом классе приглянулась. Но, как оказалось, не только мне одному. Многие хлопцы пытались за ней ухаживать и даже дрались между собой. Но мне они были не соперники. Я уже тогда был видный казак, ходил в кубаночке из-под которой торчал кучерявый чуб. – Юбиляр крутанул головой, усмехнулся. – Однажды я подкараулил Варвару идущую от реки с полными ведрами помидор. Тогда многие станичники имели у самой реки огороды, где выращивали овощи. Было уже темновато. Я вышел из камышей и предложил помочь донести ведра. «Обойдусь без помощников», – испуганно ответила она мне и поспешила к дому по узкой тропинке. Я не отстаю, иду следом за ней. Ведра тяжелые, руки у нее устали. Поставила Варя ведра на землю и стала дуть на ладони. Вот тут-то я и воспользовался моментом. Обнял ее, прижал к себе. «Ты дурной что ли, – попыталась она меня оттолкнуть, – а если мой батька увидит. Ты тогда не только кубанки лишишься, но и своего чуба».
   – Может, хватит вспоминать об этом, Семен? – смущенно попросила Варвара.
   – Рассказывай, Семен Иванович, рассказывай, – попросили гости.
   – Так вот, – продолжил юбиляр рассказ, – я ее не слушаю, еще крепче к себе прижимаю, целую. Чувствую, больше не толкается, значит, понравилось. К тому же и сама меня обняла. Кровь ударила в голову и, не знаю, чем бы закончилась наша встреча, если бы не серия сильных ударов по спине. Отскочил в сторону, а это ее отец меня кнутовищем хлещет и приговаривает: «Я тебя, сукин сын, барбос, научу, как руки распускать. Не для тебя, оборванец, ращу я свою дочь. Ей еще учиться надо, а не с тобой женихаться». Я с трудом выхватил с его рук кнут и отбросил в сторону. Отец Варвары слегка подустал меня хлестать, но злость еще не прошла. «Запомни, Семен, – сказал он угрожающе, – если еще раз увижу тебя рядом с дочкой, засеку до смерти».
   Варвара тем временем подхватила ведра с помидорами и, сверкая пятками, побежала домой. Я долго стоял на тропинке, почесывая расписанную кнутом спину, потом, словно побитый пес, побрел до своей хаты. Во двор вошел не через калитку, а перелез через плетень, снял посеченную рубашку, обмылся возле бочки с дождевой водой и, переодевшись, снова пошел на улицу. А тут как раз мой дружок закончил сено сгружать с телеги. Говорит, подожди чуток, я сейчас обмоюсь, и пойдем гулять.
   Разумеется, дружку я ничего не сказал о случившемся, кроме того, всячески старался скрыть саднящую боль в спине. Да он особенно и не приставал с вопросами. Как раз наоборот, сообщил, что у нашей обидчицы Пивнихи снова гуляют заезжие гости.
   – Я этой, стерве, до сих пор не могу простить обмана, – горячился мой дружок. – Арбузы забрала, а в постельку к себе не пригласила.
   Мы через огороды пошли во двор нашей должницы, подкрались к окошку и стали наблюдать через щель в занавески за происходящим в комнате. Один из заезжих казаков засунул хозяйке под кофту руку и стал целовать ее в шею. Второй казак, он был постарше, лежал на топчане, прикрыв глаза. Немного постояв, решили пойти посмотреть, что находится в бричке, которая стояла во дворе Пивнихи. Оказалось, что она груженная мешками с просом. Видать казаки утром собирались везти его на мельницу. Мне все это уже надоело, и я предложил дружку вернуться по домам и лечь спать. Но он не успокаивался и стал в каждом мешке проделывать металлическим штырем дырки, через которые просо, словно вода, потекло на землю.
   – Вот теперь порядок, – отбросил в сторону штырь мой дружок, – пусть эти казаки заплатят за наш моральный урон, ведь Пивниха с ними спит бесплатно.
   Уже подходя к своему дому, я почувствовал, что у меня начинается жар от побоев. В хату заходить не стал, а пошел спать в летнюю времянку. Утром я не смог подняться с постели. Увидев меня больным, мать стала врачевать раны деревенским методом. Она без объяснений знала, откуда у меня на спине такие раны. Не успела она закончить смазывать спину приготовленным снадобьем, как во двор вбежали Пивниха и два казака.
   – Где твой ахломон? – закричала женщина, – давай сюда своего Семку.
   – Ты чего с утра пораньше разоралась? – замахала на нее руками мать. – Сын болен, у него высокая температура, он уже сутки не встает с кровати. – Она осторожно сняла со спины тряпку и показала кроваво-синие полосы от кнута. – И чего ты привязалась к моему сыну? – упрекнула она Пивниху. – Поищи виноватого в другой хате. У тебя недоброжелателей полстаницы.
   Не сказав больше ни слова, Пивниха и ее ухажеры ушли со двора, а мать посмотрела на меня, – продолжал свой рассказ Семен, – и сказала: «Я не сомневаюсь, что эту пакость Пивнихи учинили вы со своим дружком». Она покачала осуждающе головой и ушла.
   Не смотря на угрозы отца Варвары, я продолжал свои ухаживания и бегал за ней по пятам. Она тоже не чуралась меня и прибегала на свидания даже ночью. Но скорее нашим любовным играм пришел конец. Варвара поступила учиться в медицинский институт, а я в военное училище. Теперь мы встречались только во время каникул, но ее отец бдительно следил за нами даже в эти короткие минуты счастья. Да разве за всем уследишь, – усмехнулся Семен и лукаво подмигнул Варваре. – Мы понимали, что безумно любим друг друга. Училище я окончил перед самой войной, а Варвара училась на четвертом курсе. Началась война, и мы потеряли друг друга. – Семен замолчал и теплым взглядом посмотрел на жену. Варвара чуть смутилась под пристальным взглядом, потом посмотрела на тамаду и сказала:
   – Всевышнему было угодно, чтобы мы встретились в самом конце войны. После того, как нашими войсками был взят Мемель, и поток раненных резко сократился, я стала обходить палатки и осматривать прооперированных солдат. В одной из палаток увидела сидевшего на кровати раненого в ноги бойца и остановилась от неожиданности. Он терзал гармошку и горланил на всю палату.

     За Кубанью есть одна станица,
     Вокруг нее высокая лоза,
     В той станице черные ресницы,
     А в ресницах карие глаза.

   Раненый склонил голову к гармошке и, чуть тише продолжил петь:

     Где-то там в дали за полустанком,
     Разгорится небывалый бой,
     Потеряю я свою кубанку,
     Со своей кудрявой головой.

   Не помня себя от радости, я сорвалась с места и бросилась к гармонисту, – продолжала свой рассказ Варвара Михайловна. – Обняла его, прижалась к широкой груди. А он чуток отстранил меня, посмотрел в побледневшее лицо и снова растянул свою гармонь:

     За весенние ночи, за родную страну,
     Да за карие очи я ходил на войну.

   Я опустилась на колени перед его койкой и зарыдала, словно маленькая девочка.
   – Я здесь уже четвертые сутки, – положив мне на голову обветренные руки, тихо сказал он, – и операцию ты мне делала, да вот не узнала или не захотела узнавать. Наверно, у тебя уже есть другой милый?
   – Какой другой? – сквозь слезы проговорила я, – всю войну ждала нашей встречи. А то, что не узнала тебя на операционном столе, так это легко объяснить. При таком сумасшедшем потоке раненых, всматриваться в их лица не было времени, все внимание только на кровоточащие раны.
   Больше мы не расставались, – с улыбкой продолжала свой рассказ Варвара Михайловна. – Меня перевели работать в Калининград, а Сеня служил здесь же в полку. Вот так мы и создали семью. – Она замолчала и перевела взгляд на сидевшую рядом Татьяну. – Теперь тебе слово, красавица.
   – Я для папы прочитаю стихи, – смущаясь и одергивая платье, сказала дочь. – Он очень любит поэму «Василий Теркин». – И она с выражением стала читать.
   Громкие аплодисменты гостей стали оценкой ее мастерства. А мать, глядя в лицо Антону, тихо сказала:
   – Живы будем – не умрем, не взорвемся, так прорвемся, что отдали, все возьмем.
   – А что нам скажет красавица доктор? – глядя на Лизу, спросил тамада.
   Девушка смущенно посмотрела на сестру, потом перевела взгляд на отца.
   – Я спою любимую песню нашего папы. – Дождавшись, пока отец возьмет баян, запела тихим голосом:

     Подари мне платок,
     Голубой лоскуток…

   Гости подхватили всем знакомую песню. Лиза, глядя в глаза мужа, пела и пела, все больше вдохновляясь.

     Если в лунную ночь, иль средь белого дня,
     Ни за что ни про что, ты разлюбишь меня,
     Ничего не спрошу, ничего не скажу,
     На дареном платке узелок завяжу.

   Когда Лиза закончила петь, Михаил взял ее за руку и, тихонько сжимая в своей ладони, сказал на ухо:
   – Я тебя, моя единственная, никогда не разлюблю, ни в лунную ночь, ни в ясный день. Скажу честно, я даже немного боюсь, что ты меня вдруг разлюбишь. Мне такого удара не пережить.
   – Не переживай, – глядя в горящие глаза мужа, тихо ответила Лиза. – Я в себе уверена и твердо знаю, что другого мужчину никогда не полюблю.
   Было уже около полуночи, когда гости стали потихоньку расходиться по домам. Лиза с Михаилом помогли Татьяне убрать посуду и занести в дом столы и стулья. Домой они шли не спеша. Время от времени муж прижимал к себе жену и шептал ей слова любви. Когда они уже подходили к дому, их обогнала машина скорой помощи. Лиза остановилась и, посмотрев в след умчавшейся машине, сказала:
   – Кому-то стало плохо на нашей улице.
   В это время из дома вышла их соседка Анна Фоминична и, разведя руки в стороны, растерянно сказала:
   – Зойку Шилякову скорая увезла. Догулялась, стерва, – и она бросила огромный камень, который смачно плюхнулся в глубокую лужу. – Я без малого преступление не совершила, – проговорила она, обращаясь к собравшимся соседям. – Вот тем камнем, – кивнула Анна Фоминична на лужу, – чуть не убила эту гулящую сучку. Надо же так опуститься, – продолжала женщина озлобленным голосом. – У нее такой хороший муж, ходит в море, чемоданами ей шмотки привозит, деньгами снабжает, а она, только он за порог, устраивает то пьянки, то гулянки. Наверно, уже все мужики с нашей улицы успели с ней переспать. И ладно бы молодые парни ходили, но она уже стала зазывать и пожилых мужчин.
   – Ваш-то муж к этой женщине, надеюсь, не ходит? – глядя на расстроенную женщину, спросил Михаил.
   – Какой там не ходит, – всплеснула руками Фоминична. – У него ведь гипертония, инвалидность дали. Пенсия у него с гулькин нос, я одна работаю товарным оператором АЗС и, по большому счету кормлю и мужа, и внука Василька. Вон недавно заступила работать в ночную смену, а утром, вернувшись с дежурства, решила постирать его брюки и в кармане нашла носовой платок весь в губной помаде. А помада-то не моя, я такой ядовито-красной не пользуюсь. Не стала в тот раз поднимать шум, решила проверить свою догадку. И вот сегодня сказала мужу, что заступаю в ночную смену и вернусь только утром. Сама же покружила по городу до девяти часов вечера и вернулась домой. Смотрю, дверь на замке, внук спит, а мужа нет. Долго думать, куда он ушел, не пришлось. Сразу направилась к Зойкиному дому. Подкатила к окну ручную тележку и заглянула в комнату, в которой горел свет. И что же я увидела? – женщина на мгновение замолчала и обвела взглядом стоявших соседей. – В спальне за небольшим столиком сидит голая Зойка, из одежды только клетчатая рубашка моего мужа, ноги расставлены и на лице блаженная улыбка. А мой кобель в одних плавках буквально пожирает глазами ее бесстыжую промежность. Ясное дело, уже успели разок покувыркаться, а теперь снова аппетит нагоняют. Хотела войти в дом и дать бой этим развратникам, но дверь оказалась запертой. Вот тогда я нашла большой камень и со всего размаха саданула им в окно. В свою соперницу я не попала, – со вздохом облегчения призналась женщина. – Камень ударился в трюмо, которое стояло за ее спиной, мебель качнулась и на пол упала огромная ваза, разлетевшаяся на сотни мелких осколков. Вот эти осколками и поранили Зойке и голову, и лицо. Особенно досталось лицу, у нее ранены щека, бровь и губа на две части разрезана.
   – Повезло вам, что промахнулись, – проговорил Михаил, пряча улыбку.
   – Дальше-то что было? – спросил кто-то из соседей.
   – Дальше было бесплатное кино с моим мужем, – горько усмехнулась Анна Фоминична. – Как только камень грохнул в окно, он быстренько надел брюки, сорвал с Зойки свою рубашку, прихватил булыжник и ходу от нее. Я же перелезла через забор, прибежала к себе во двор и спряталась за курятником. Муженек мой забежал в дом, бросил на стол камень стал вызывать скорую помощь. Потом, как ни в чем не бывало, стал на кухне пить чай. Я зашла, взяла камень, вытерла его половой тряпкой и снова вышла на улицу. Ну а дальше вы все сами видели. – Она замолчала, тяжело вздохнула, посмотрела на лужу, в которую бросила оружие пролетариата. – Думаю, шрамы на морде у этой стервы останутся надолго. Только что ее шрамы по сравнению со шрамом, который появился на моем сердце, он точно до конца жизни не зарубцуется. Даже не знаю, как вести себя с этим подлецом, – кивнула она на окна своего дома.
   – Во-первых, Анна Фоминична, успокойтесь, а во-вторых, посадите своего мужа на голодный паек. Вы говорили, что он почти ничего не зарабатывает, вот и лишите его даже карманных денег, чтобы не на что было покупать подарки молодым женщинам. А к Зойке, думаю, он больше не пойдет. – Обиженная женщина заплакала. – Не плачьте, и на мужа просто не обращайте внимания. Пусть он думает, что его измена вам по барабану.
   Соседка пошла домой, а Михаил обнял жену за плечи и тихо сказал:
   – Не хотелось бы мне оказаться на месте мужа нашей соседки.

Глава IX

   В конце декабря погода в Калининградской области совсем испортилась. На смену влажным и теплым ветрам с Атлантики задул северный ветер. Температура сразу упала до минусовой отметки, повалил снег, одним словом, завьюжило. Снег шел всю ночь, не прекратился он и утром. Когда Татьяна вышла утром на крыльцо, увидела во дворе полуметровые сугробы. «Как же я до работы доберусь»? – с тревогой подумала она.
   Ее тревога была не беспочвенной. Когда она с трудом добрела до автобусной остановки и, прождав несколько минут, поняла, что транспорт не ходит. Она с тоской посмотрела на улицу, по которой едва двигались снегоуборочные машины. Ждать автобус было бессмысленно и Татьяна, выйдя на уже расчищенную часть улицы, пошла на работу пешком.
   Снег продолжал падать на землю крупными хлопьями. Иногда вместо них начинала сыпать снежная крупа, которая больно била в лицо. Белая пелена скрывала близлежащие дома, и даже деревья, росшие по обочине дороги. Татьяна остановилась и, оглядываясь по сторонам, подумала, не вернуться ли домой. «Не последний же кусок хлеба я доедаю, чтобы в такую погоду тащиться на работу», – убеждала она саму себя. Женщина хотела уже вернуться, но в последний момент передумала. Вспомнились горы документов на рабочем столе, предстоящий годовой бухгалтерский отчет и она, подняв воротник шубы, ускорила шаг.
   В объединение Татьяна пришла перед самым обеденным перерывом. Но опоздала в этот день ни она одна. Многих сотрудников на рабочих местах вообще не было. Войдя в кабинет и развесив промокшие вещи, она подошла к окну, с тревогой посматривая на непрекращающийся снег. «Если снегопад не прекратится, то обратно до дома я сегодня е доберусь», – и Татьяна пожалела, что не вернулась с половины пути. Впрочем, ее мысли тут же переключились на другую проблему. Многие женщины не пришли на работу потому, что в их жизни есть опора и защита, а ей с двумя детьми приходится рассчитывать только на свои силы.
   Какое-то время спустя в кабинет к Татьяне зашла главный бухгалтер и, вытирая полотенцем мокрое лицо, сказала:
   – В такую погоду хороший хозяин собаку не выгонит, а нам, разнесчастным, сидеть дома и ждать хорошей погоды не приходится. У нас с тобой, Танюша, годовой отчет на носу и никто переносить срок его сдачи из-за погоды не станет. – Она подошла к окну и несколько секунд молча наблюдала за непрекращающимся снегопадом. Потом повернулась к Татьяне и, меняя тему разговора, сказала:– Сегодня в обком партии был вызван командующий Балтийским флотом, перед ним поставлена задача: к вечеру очистить весь город от снега. И, похоже, тот уже дал своим подчиненным соответствующее распоряжение. Столько много снегоуборочных машин вышли в город и какие-то необычные, я таких еще и не видела. Снег тоннами пуляют метров на десять в сторону. Так что, дорогая моя коллега, не волнуйся, с работы поедем на общественном транспорте.
   – Может, чайку попьем? – предложила Татьяна.
   – Не до чаю, – замахала руками главбух, – у меня каждая минута на счету. – И она поспешно вышла из кабинета.
   – А я, пожалуй, выпью кружечку с домашними пирожками, – тихонька сказала самой себе Татьяна, и развернула пакет выпечкой, которую она всегда брала себе на обед.
   Убрав со стола крошки, она принялась анализировать отчеты, присланные из районных подразделений. Ее особенно интересовали показатели по получению прибыли от выполненных работ и оказанных услуг. Углубившись в работу, она даже вздрогнула от неожиданности, когда зазвонил телефон внутренней связи. Ее вызывал к себе генеральный директор. Прихватив с собой рабочую тетрадь и авторучку, поспешила в кабинет шефа.
   Переступив порог, Татьяна остановилась у двери. Директор нервно ходил по кабинету и протирал носовым платком стекла очков. Увидев своего начальника экономического отдела, он поспешно вернулся к столу и сел в кресло.
   – Я понимаю, Татьяна Семеновна, что у вас много работы, – проговорил он, водружая на переносицу очки, – но у меня к вам неотложное дело. Заведующая складом стройматериалов Шерстюк Ида Анатольевны жалуется на хулиганские действия нашего водителя Демина. Я понимаю, – поднял генеральный директор руку и не дал Татьяне сказать даже слова, – понимаю, что подобными жалобами должна заниматься председатель профкома, но Роза Николаевна болеет и не скоро выпишется из больницы. А вы – ее заместитель, вот и займитесь этим вопросом. И не откладывайте в долгий ящик, – он протянул женщине листок бумаги с жалобой и тем самым дал понять, что разговор окончен.
   Забрав заявление, Татьяна прошла в свой кабинет, прочла жалобу и, немного подумав, пригласила к себе начальника коммерческого отдела, кадровика, секретаря партийной организации и непосредственного виновника прошедшей ночи. Когда все собрались и расселись вокруг стола, она прочла вслух заявление и попросила высказаться по существу вопроса. Первым попросил слова начальник коммерческого отдела.
   – Два дня назад нам позвонили с калининградской железной дороги и попросили в течение суток забрать поступившие нам с рязанского лакокрасочного завода материалы, – начал он свой рассказ. – За грузом нужно было ехать в Советск.
   – Почему в Советск? – перебила его Татьяна Семеновна. – Ведь мы всегда получали продукцию на станции Калининград-сортировочная. Почему в этот раз был указан другой адрес доставки?
   – Вагон отцепили в Советске из-за его неисправности, – пояснил тот. – Я отправил за грузом три машины с прицепами. С интервалом в два часа они загружались и ехали обратно. Последней под загрузку стала машина Демина. Заведующая складом поехала получать груз на первой машине, а вернуться должна была на последней.
   – Так, – остановила его Татьяна Семеновна, – это все понятно. А теперь давайте послушаем Демина.
   Со стула поднялся молодой парень, который недавно демобилезовался из армии и буквально неделю назад женился на молоденькой студентке. Это был подтянутый, хорошо сложенный мужчина, который сразу же вызывал к себе уважение. Он посмотрел на начальника коммерческого отдела и стал рассказывать.
   – Когда я приехал в Советск и подогнал свою машину к вагону, грузчики железной дороги отказались грузить ящики с краской, так как их рабочий день уже закончился. Они предложили Иде Анатольевне заплатить им наличными за сверхурочную работу, но она отказалась платить им. Я – водитель и погрузочно-разгрузочные работы в мои обязанности не входят, но не ночевать же в Советске? Поэтому я один перетащил из вагона в машину двадцать тонн груза. Думаю, не нужно объяснять, как сильно я устал, а мне еще предстояло вести машину по ночной дороге при постоянно идущем снеге.
   В этот момент со своего стула поднялась заведующая складом и, вжав голову в плечи, попросилась на минутку выйти, чтобы выпить успокоительного. Возражений не последовало, и Татьяна Семеновна объявила перерыв на пятнадцать минут. Она подняла голову и посмотрела в сутулую спину выходящей из кабинета заведующей складом, уже не молодой женщины с короткими ногами и грузным телом, на голове которой был соломенного цвета высокий шиньон.
   После перерыва Татьяна попросила водителя продолжить свой рассказ.
   – Ну, отдохнул я чуток после загрузки, сел в машину и поехал потихоньку. Быстро, сами понимаете, не поедешь, снег идет, дорога скользкая, а тут еще встречные автомобили глаза слепят. Помнится, когда выехал на трассу идущую в Калининград, посмотрел на часы. Было два часа ночи. Я тогда еще подумал, что если в дороге ничего не случится, то к четырем часам доберусь до места. В кабине было тепло и уютно. От нечего делать Ида Анатольевна начала куролесить. Она достала из сумки соленый огурец, кусок свиного сала и, открыв бутылку водки, налила в эмалированную кружку хорошую порцию спиртного. Выпила, закусила и стала петь песни. Потом еще налила, снова выпила и опять запела. Кажется, вот такую песню:

     Приду домой, а дома спросят,
     А где ты ночку пробыла,
     А я скажу, в саду гуляла,
     Дорожку к дому не нашла.

   Пропев куплет, парень стыдливо опустил глаза, чуток передохнул и продолжил свой рассказ.
   – Пела Ида Анатольевна долго, время от времени прихлебывая водку прямо из горлышка. А когда водка закончилась, она попросила меня остановить машину и предложила заняться с ней любовью. Я сначала подумал, что это она так шутит, поэтому ответил в том смысле, что мне не до любви, глаза от усталости слипаются, и я сижу за рулем еле живой. Ну, она и вскипела, как радиатор у машины. «Ты что, брезгуешь мною? Чем я хуже твоей сопливой жинки»? Я не стал с ней спорить, думаю, перебесится и уснет, но не тут-то было. Вдруг она вскочила на ноги и схватилась рукой за руль. «Останавливайся», – кричит. Я даже испугался, дорога скользкая, а в кузове двадцать тонн груза, стоит резко сбросить скорость или резко крутануть рулем и все…
   Парень смолк, вытирая со лба выступивший пот, взглянул на стоящий на столе графин с водой. Татьяна без слов поняла его и налила стакан. Промочив горло, парень продолжил рассказывать.
   – Со злости я сильно оттолкнул ее, думал, это успокоит ее, куда там. Лезет ко мне в штаны и орет: «Остановись, усмири пожар моей души». И когда я понял, что она просто так не успокоится и, в конце концов, мы можем оказаться в кювете, остановил машину, вытащил ее из кабины и, повесив на плечо ее сумку, оставил на дороге. Произошло это уже на Московском проспекте, на въезде в Калининград. – Парень судорожно глотнул воздух. – Вот и все, – закончил он рассказ о событиях той ночи.
   – Хотелось бы теперь послушать вас, Идана Анатольевна, – сухо проговорила начальник отдела кадров.
   – А что я могу сказать? – опустив глаза, тихо проговорила заведующая складом. – Если бы он был настоящим мужиком, то не допустил бы того, что произошло. Что ему стоило остановить на несколько минут машину и удовлетворить страсть несчастной женщины? Он, наверно, такой же импотент, как и мой муж.
   – Я не импотент, – подскочил со стула водитель. – Вы себя давно в зеркале видели?
   – А что там видеть? Я обычная женщина и у меня все при теле. Всякий здоровый мужчина согласится заняться любовью с такой шикарной женщиной. – Она посмотрела на начальника коммерческого отдела. – Вот вы, мужчина, так сказать, в самом соку, вы бы отказались от моего предложения?
   – Зачем мне такая, как вы? – покраснев до корней волос, ответил тот. – У меня жена красавица. Да и вообще, я толстых женщин не люблю.
   В кабинете раздался смех. Ида Анатольевна гордо вскинула голову и, глядя в глаза начальника коммерческого отдела, спросила:
   – Ты, любезный, наверно забыл, как три года назад мы с тобой на складе, на кошме занимались сексом? Ну-ка вспомни, что ты мне тогда, хрен собачий, говорил? А-а, не помнишь? Так я тебе напомню. Ты тогда меня уверял, что такой стройной женщины ты еще в своей жизни не встречал.
   – Брось свои пьяные бредни городить, – вскочил, словно ошпаренный, начальник коммерческого отдела. – У меня от одного твоего вида появляются симптомы тошноты.
   – Если я вру, – скривила в улыбке губы Ида Анатольевна, – тогда, скажи, откуда я знаю, какая у тебя родинка на пупке? Ты еще тогда говорил, что этой самой родинкой сильно кочегаришь своих любовниц. А я, помнится, сказала, что она такая некрасивая и напоминает скрученный крысиный хвост. – Совсем осмелев, женщина выложила свой последний козырь. – Не строй из себя святошу, мы с тобой занимались сексом даже у тебя в архиве. Помнишь, я приходила тогда за товарно-транспортными накладными, а ты закрыл дверь на замок и повалил меня на кучу старой макулатуры. А в складе, когда была инвентаризация… Прямо среди белого дня, на цементном полу… Нас тогда еще мой муж застал и врезал тебе пару раз кирзовым сапогом. Но и это тебя не успокоило. Ну-ка вспомни, сколько раз ты занимался со мной сексом в своем кабинете прямо на ковровой дорожке?
   Высказав все о похождениях начальника коммерческого отдела, Ида Анатольевна повернулась к кадровику.
   – А ты, старая дева, чего рот раскрываешь? Если бы хоть раз в жизни попробовала настоящего секса, то не сидела бы здесь и не деликатничала.
   Татьяна Семеновна попыталась остановить женщину, но та ее даже не слушала. Она подошла к ней вплотную и, размахивая руками, зло прошипела:
   – А ты, тихоня, лучше бы заткнулась. Ни для кого не секрет, как ты спуталась с женатым мужиком и едва не разбила в чужую семью. Думала, что на твою смазливую физиономию адвокат позарится и бросит жену? А он оказался ушлым мужиком, поиграл с тобой, как с уличной девкой, и отвалил, а семью бросать не стал. Так что не нужно строить из себя скромницу и вести со мной разъяснительную работу. Ты сама потаскуха высшей марки, поэтому на тебе никто и не женится. На таких, как ты, даже кабель не пожелает ногу поднять, а что уж говорить о нормальных мужчинах.
   Слушать дальнейшие оскорбления Татьяна Семеновна не стала, она вышла из кабинета и поспешила в туалет, умывшись холодной водой и дав волю слезам, долго плакала. Домой вернулась очень поздно. Когда она вошла в дом, мать сказала, что звонила с работы какая-то Ида Анатольевна и просила передать, что если ее уволят с работы, то она на каждой трамвайной остановке станет рассказывать людям о том, что ее дочь потаскуха.
   – Очень злобная эта Ида Анатольевна, – со вздохом проговорила мать. – Кричала в трубку, что расскажет всем в детском саду о том, что у Антона и Насти мать шлюха, затягивает к себе в постель чужих мужчин, разбивает семьи и чтобы дети с детьми шлюхи не дружили. Я от таких слов сильно расстроилась, приняла валидол и прилегла на кровать.
   Взглянув на бледное лицо дочери, Варвара Михайловна обняла ее за плечи, усадила к столу и налила кружку горячего чая. Сама села напротив.
   – Доченька, не принимай это близко к сердцу, перед людьми и перед Богом ты чиста.
   На следующий день с самого утра Татьяна Семеновна снова собрала всех членов комиссии, а также участников происшедшего и предложила за непристойное поведение, распитие спиртных напитков заведующей складом Шерстюк Идее Анатольевне объявить выговор и лишить ее премиальных за четвертый квартал и по итогам года. За это предложение проголосовали единогласно.
   – А вас, уважаемая Ида Анатольевна, я хочу предупредить, что если еще услышу в свой адрес ложь и клевету, обращусь в суд. – Она отвернулась от заведующей складом и подошла к водителю. – А вы, товарищ Демин, поступили правильно. Жаль только, что поздно высадили из машины для проветривания эту распутную женщину.

Глава Х

   Прошло полгода, как Татьяна выписалась из больницы, но боль обиды и унижения, которые причинил ей так горячо любимый ею Юрий, не проходила. Она пыталась забыть этого человека и полностью посвятила себя детям и работе. А работы было очень много. Особенно в последнее время. Когда ей пришлось исполнять обязанности главного бухгалтера.
   В конце года у всех бухгалтеров объем работы увеличивается вдвое, ведь помимо подготовки к составлению годового отчета добавляется еще и годовая инвентаризация. В первую очередь, согласна приказа, проводилась инвентаризация всех товарно-материальных ценностей и основных средств, на этот период закрывались все цеха, склады и кладовые.
   Татьяна участвовала в инвентаризации самого крупного склада объединения, с которого реализовывались лесоматериалы. Заведующая складом, еще молодая женщина, мать троих детей, муж которой работал в объединении главным инженером, вела себя спокойно. Но когда ревизия была закончена, и Татьяна ознакомилась с ее результатами, ее стала бить мелкая дрожь – на складе была выявлена крупная недостача. Недоставало более десяти кубометров пиломатериалов, что в денежном эквиваленте тянуло минимум на девять тысяч рублей.
   – Это больше, чем месячный фонд заработной платы нашего объединения, – глядя в глаза перепуганной заведующей, сказала Татьяна.
   – Скорее всего, кража произошла, когда я была на больничном, – зарыдала завскладом. – У меня один за другим болели дети, в мое отсутствие пиломатериалы отпускали грузчики.
   – Недостачу нужно срочно погасить, – в голосе Татьяны появились металлические нотки, – иначе ОБХСС тебя посадит.
   В этот момент на склад зашла Ида Анатольевна Шерстюк – заведующая складом лакокрасочных материалов, прислушалась к разговору и с улыбкой сказала:
   – А у меня недостача составила всего сто двадцать рублей. Таких денег у меня нет, поэтому напишу заявление, чтобы вычли из зарплаты.
   – Сначала напишите объяснительную записку, в которой постарайтесь конкретно указать из-за чего у вас возникла недостача, а потом уж заявление станете писать. Оба документа отдадите председателю инвентаризационной комиссии, а он их прикрепит к актам.
   Ида Анатольевна осталась довольная таким поворот события и собралась уже уходить, но тут заметила плачущую в углу хозяйку склада.
   – Чего это она ревет как белуга? – спросила она у одного из грузчиков.
   – У нее недостачу пиломатериалов на девять тысяч рублей выявили. Откуда ей взять такую сумму, чтобы погасить растрату?
   Ида Анатольевна тут же убежала на свой склад и принялась рассказывать о недостаче всем встречным.
   Когда работа на складе была завершена, Татьяна распорядилась опечатать все двери, а заведующей складом сказала прибыть к руководству объединения для объяснения.
   Переступив порог своей конторы, Татьяна, не спрашивая разрешения у секретаря, вошла в кабинет своего руководителя и, тяжело опустившись на стул, тихим голосом сказала:
   – На складе лесоматериалов растрата.
   – Как растрата? – вскочил генеральный директор. – Там больше десяти лет работает очень ответственная женщина, и у нее никогда не было недостачи.
   – Мы трижды пересчитали все остатки, – упавшим голосом ответила Татьяна, – не хватает пиломатериалов на девять тысяч рублей.
   – Сколько? – снова подскочил с кресла генеральный директор. – Да ее, негодяйку, посадят, а нас милиция затаскает по кабинетам.
   – Тут вот какое дело, – придвигая стул ближе к столу, почти шепотом сказала Татьяна, – недостача возникла в тот период, когда завскладом была на больничном. По распоряжению вашего заместителя она не стала передавать материальные ценности другому ответственному лицу, а просто отдала ключи от склада старшему грузчику. Вот он и занимался приемом и отпуском пиломатериалов, а потом приносил ей домой на подпись накладные. – Она тяжело вздохнула, посмотрела в глаза генерального директора. – Я очень расстроена случившимся и уверена, что очень скоро об этом станет известно в ОБХСС.
   От этих слов лицо руководителя слегка побледнело. Он поднял телефонную трубку и пригласил к себе в кабинет заместителя по коммерческой части. Тот вошел в хорошем настроении и с порога отвесил Татьяне комплемент.
   – Вы угадали, – тут же отпарировала Татьяна, – именно сейчас я цвету и пахну, а причиной этому большая недостача на складе пиломатериалов, и образовалась она по вашей милости.
   – По моей? – деланно развел тот руки и непонимающе уставился на Татьяну.
   – Почему вы не передали другому материально ответственному лицу склад на период болезни завсклада? Почему вы отдали распоряжение, чтобы она просто передала ключи старшему грузчику, который, как известно, еще тот выпивоха?
   Заместитель директора по коммерческой части хотел что-то возразить, но только хватал ртом воздух.
   – Вот что, – прихлопнул ладонью по столу генеральный директор, – давай срочно ищи выход из этого щекотливого положения.
   – Да его и искать не нужно, – натянуто улыбнулся тот. – Нужно чтобы завскладом задним числом выписала несколько накладных на отпуск пиломатериалов в строительный цех. А заведующий этого цеха спишет лес на строительство девятиэтажного дома.
   Через час все документы были включены в материальный отчет, и инвентаризационная комиссия завершила свою работу. В результате таких манипуляций недостача составила всего девяносто рублей. Такой результат, конечно, устраивал Татьяну, но неприятный осадок и не уходящее чувство тревоги в душе остались. Ночью она проснулась от страшного сна. Ей приснилось, что в ее рабочем кабинете огромная крыса прогрызла дыру и, став на задние лапы, тащит из сейфа синюю папку с документами.
   Подскочив с кровати, Татьяна стала звонить домой заведующей складом, которой они переписали отчеты. С нетерпением дождалась, когда та снимет трубку, и попросила женщину прибыть на работу в семь часов утра. Сама же отправилась в объединение первым автобусом. Когда Татьяна приехала к конторе, там ее уже ждала перепуганная завскладом.
   Подойдя к женщине, она тихонько поздоровалась с ней и без лишних разговоров направилась в свой кабинет. Здесь она открыла сейф и достала из него синюю папку. Взяв со стола чистый лист бумаги, протянула завскладом.
   – Пиши заявление в бухгалтерию об удержании из зарплаты по тридцатке в счет погашения недостачи в сумме девяносто рублей.
   Пока женщина корпела над заявлением, Татьяна нашла в папке инвентаризационный отчет, в котором была отражена недостача на девять тысяч, вышла в туалет и, изорвав его на мелкие кусочки, спустила в унитаз.
   – Думаю, что наши неприятности еще не закончены, – тихо сказала она, вернувшись в кабинет. – Сердцем чувствую, твоя коллега из соседнего склада уже донесла в милицию. – Взяв заявление и внимательно перечитав его, сказала:– Запомни, у тебя недостача всего девяносто рублей. И как бы тебя следователь не крутил, ничего не бойся и ничему не верь. Если струсишь, тебя посадят, а руководство уволят. Помни, документы все в порядке, а слова к делу не пришьешь.
   – Даю слово, – всхлипнула завскладом, – если меня даже на куски станут резать, я буду утверждать, что недостача была всего девяносто рублей.
   Женщина ушла, а Татьяна налила себе горячего чая и отпивая терпкую ароматную жидкость небольшими глотками, стала разгадывать свой сон. «Крыса прогрызла дырку за моей спиной, – вспоминала она, – значит, кто-то готовит мне пакость». Допив чай, Татьяна накапала в стакан двадцать капель пустырника, выпила их и стала просматривать оборотные ведомости. Однако тревога не проходила. Листая документы, она даже не видела в них цифр. Не выходило из головы, что когда на складе вскрылась недостача, об этом узнала Ида Анатольевна. «Эта пьяница и скандалистка точно уже донесла в милицию», – подумала Татьяна. И она не ошиблась.
   Едва настенные часы отстучали начало рабочего дня, как к ней прибежала испуганная секретарь генерального директора.
   – К шефу пришли сотрудники ОБХСС, – залепетала она, – у них ордер на обыск.
   У Татьяны подкосились ноги, она не могла произнести ни единого слова. И тут дверь ее кабинета распахнулась, и в проеме показался белый, как полотно, генеральный директор. Вслед за ним вошли старший лейтенант милиции и старшина. Офицер подошел к столу и, приложив ладонь к козырьку, представился:
   – Старший лейтенант Шпехт. У меня есть разрешение прокуратуры на изъятие документов из вашего сейфа. Попрошу отдать ключи и отойти от стола.
   Татьяна поднялась, вынула из сумочки ключи, положила их на стол и отошла к окну.
   Похоже, офицер знал, что ему нужно искать. Едва увидев синюю папку, он тут же схватил ее и стал внимательно просматривать документы. Татьяна поняла, что он ищет акт о недостаче в девять тысяч рублей, и внутренне усмехнулась.
   – Вы что-то конкретно ищите? – спросила она, глядя в глаза офицера.
   – У нас есть информация, что ревизия выявила недостачу на девять тысяч, а здесь у вас акт и заявление всего на девяносто рублей. Как это понимать?
   – Вы верите пьянице и не верите своим глазам?
   Старший лейтенант ничего не ответил. Он вышел из кабинета и отсутствовал минут двадцать. Вернувшись, сказал:
   – Вы можете идти домой, документы будут проверять эксперты.
   Татьяна молча кивнула головой и стала собираться. Но домой она не пошла, а заглянула в кабинет генерального директора. Увидев главбуха, тот достал из сейфа бутылку коньяка и, налив себе и женщине, молча выпил. Татьяна последовала его примеру. Закусив ломтиком лимона, сказала:
   – Я не сомневаюсь, что информацию в ОБХСС слила Шерстюк. Ну, да Бог с ней, главное мы во время все сделали, иначе нас бы тут всех пересажали.
   После этого случая Татьяна целый месяц вздрагивала от телефонных звонков, а при виде сотрудника милиции у нее на лбу выступала испарина. Но время лечит. И по происшествию нескольких месяцев она уже говорила своим бухгалтерам: «Никогда не преступайте закон, даже из добрых побуждений».

Глава XI

   Ксения росла здоровым и крепким ребенком, и когда ей исполнилось три года, Михаил сказал жене:
   – Лизонька, давай родим второго ребенка. Нянька у нас есть, теперь надо обзавестись лялькой.
   – Родной мой, ты словно читаешь мои мысли, – прижалась к груди мужа Лиза. – Я уже давно об этом мечтаю, но думала, что тебе такое предложение не понравится.
   Они обнялись, и некоторое время стояли посреди комнаты, мечтая каждый о своем и в тоже время об одном и том же. Однако судьбе было не угодно претворить в жизнь их мечту.
   Несколько дней спустя начальник терапевтического отделения собрала коллектив и сообщила им свое пожелание: отметить ее юбилей в одном из ресторанов. «Так как в нашем отделении нет мужчин, то мы устроим девичник», – подытожила она.
   Лиза позвонила на службу мужу и сообщила ему, что пойдет с коллегами в ресторан. Михаил был не против и даже попросил от его имени поздравить юбиляршу.
   В ресторане играла ненавязчивая музыка. Коллектив медиков разместился за большим столом у окна, и торжество началось. Гости стали произносить тосты и пожелания в стихах, сочиненные в честь именинницы. Потом всем коллективом пели песни. В самый разгар веселья к столу подошел уже не молодой мужчина кавказкой национальности и, положив Лизе руку на плечо, требовательным тоном пригласил ее на танец.
   – Я не танцую, – сбрасывая руку наглеца, ответила она.
   Лицо мужчины побагровело, ему явно не понравился отказ.
   – Я тебя научу танцевать, – схватил он Лизу за руку, – и не только танцевать, но еще кое-чему.
   В разговор вмешалась виновница торжества. Она поднялась со своего места и, стараясь говорить громче, чтобы звучащая музыка не заглушила ее голос, сказала:
   – Неужели вы не видите, что мы отдыхаем своим коллективом, поэтому попрошу посторонних лиц нам не мешать.
   – А тебя, старая б…ь никто не спрашивает, – оскалил в хищной улыбке белые зубы незваный гость. – Сядь на свое место и не вякай.
   Женщина оскорбилась и, подозвав официанта, попросила вызвать наряд милиции. Тот как-то испуганно посмотрел на юбиляршу и чуть ли ни бегом скрылся в подсобном помещении.
   – Зови хоть пять нарядов, – размахивая указательным пальцем перед лицом женщины, засмеялся кавказец, все равно ты сегодня понесешь домой в руках свой длинный язык. – Он выхватил из кармана нож и погрозил им заведующей отделением. Потом повернулся к Лизе. – А ты, русская сучка, как только выйдешь за порог этого заведения, на своем теле узнаешь, что значит отказать горцу.
   Женщины испуганно притихли, поглядывая друг на дружку. А кавказец, как ни в чем ни бывало, сел за соседний столик к своим друзьям и стал говорить пошлости в адрес сидевших медиков. Он через весь зал что-то кричал своим землякам, которые сидели в другом конце ресторана.
   Лиза на салфетки написала номер телефона дежурного по части, где как раз в этот вечер дежурил ее муж и, подозвав официанта, незаметно сунула записку ему в руку и попросила сообщить, что к ней пристает грузин, и они всем коллективом боятся выходить из ресторана.
   Реакция Михаила была мгновенной. Он погрузил в кузов грузовика десять солдат, сам сел за руль машины и погнал ее к ресторану. Уже в пути вспомнил, что о своем поступке не сообщил командованию части.
   Войдя в переполненный зал, Михаил решительно подошел к столику, за которым сидели коллеги его жены, улыбнулся им и громко сказал:
   – Собирайтесь, товарищи женщины, машина ждет вас.
   Из-за соседнего столика подскочил тот самый кавказец и, размахивая ножем, подошел к майору.
   – Никуда эти сучки не пойдут пока не получат то, что заслужили за свой длинный язык.
   Михаил сделал шаг назад и расстегнул кобуру пистолета. Кавказец взмахнул рукой и со всех сторон, словно тараканы, стали подходить его земляки. Их оказалось так много, что у майора мелькнула мысль: «Быть может, я служу не в Калининграде, а на Кавказе»? Стоявшие возле входа солдаты без команды ринулись на помощь своему командиру, сняв ремни, они стали вокруг офицера. В ресторане наступила тишина, даже музыканты отложили в сторону инструменты.
   Вдруг кавказец, который и заварил всю эту кашу, чуть отклонился в сторону и метнул в одного из солдат нож. Бросок был точным. Нож попал в шею бойца и перерезал артерию. Из раны хлынула кровь. Солдат покачнулся и упал на пол. Михаил, не помня себя от злости, выхватил пистолет и разрядил в убийцу всю обойму. Кавказцы бросились на солдат, и началась безумная по жестокости драка. В ход пошли кастеты, ножи, металлические пруты. Потери были с обеих сторон. Сквозь толпу дерущихся мужчин протиснулась женщина с длинными распущенными волосами. Она стала на колени перед телом застреленного кавказца, подняла руки и, глядя на Лизу обезумевшими глазами, закричала:
   – Это все из-за тебя, русская б…ь.
   Неизвестно, чем бы закончилась эта драка, если бы своевременно не прибыл взвод автоматчиков из военной комендатуры. Орудуя прикладами, они оттеснили к стене кавказцев. В этот момент прибыл усиленный наряд милиции и сразу три машины скорой помощи.
   Не прошло и десяти минут, как в ресторане воцарилась тишина и покой. Всех участников драки отправили или в милицию, или в комендатуру. Лиза со своими коллегами остаток ночи провела в кабинете следователя. После допроса их всех отпустили по домам. А вот майора Соболева из военной прокуратуры отпускать не торопились и даже возбудили против него уголовное дело.
   В вину майору вменялось самовольное оставление части во время несения дежурства, гибель двух солдат, применение табельного огнестрельного оружия. А национальный колорит драки военных с гражданским населением придавал происшествию еще и политическую окраску. Вскоре состоялся суд военного трибунала. Вердикт был очень суровым: двадцать лет колонии строго режима.
   Пока шло следствие, Михаил отказывался встречаться с женой, считая ее главной виновницей своей беды. Уже после суда Лиза узнала, что мужа по этапу отправили в один из уральских городов на строительство какого-то секретного объекта. Женщина очень переживала случившееся и, чтобы хоть как-то поддерживать себя, постоянно делала общеукрепляющие инъекции.
   Из-за постоянных переживаний у нее началась сильная депрессия. Она выходила вечерами во двор, садилась на скамейку, где часто сидели вместе с мужем и, глядя в небо, обращалась к Богу, просила у него для себя смерти. Однажды в таком состоянии ее застала мать. Присев рядом с поникшей дочерью, стала молча наблюдать за луной. Вскоре на небе появились тучи и закрыли собой ночное светило. Лиза никак не реагировала на присутствие матери, она даже не шелохнулась, когда та обняла ее за плечи.
   – Пойдем в дом, – предложила Варвара Михайловна, – уже полночь и скоро пойдет дождь.
   Лиза повернула голову, посмотрела на мать безумными глазами.
   – Мама, я не хочу жить. Нет мне места на этой земле без моего мужа.
   – Выбрось глупые мысли из своей головы, – стала успокаивать ее Варвара Михайловна. – Ты еще молодая и красивая женщина, встретишь еще достойного мужчину и забудешь о том, что случилось, как о дурном сне.
   – Не надо мне другого мужчины, – зарыдала Лиза, – я до конца своих дней буду любить только Михаила, своего первого и единственного мужчину. – Она так сильно плакала, что ее плечи содрогались, словно от сильной тряски.
   Варвара Михайловна даже обрадовалась такому громкому плачу дочери. «Пусть рыдает, – думала она, гладя Лизу по голове, – это снимет нагрузку с сердца». Когда дочь немного успокоилась, она ей сказала:
   – Не отчаивайся, твой Михаил вернется раньше, чем закончится срок. Мне сердце подсказывает, что его освободят по половине срока или по амнистии. Он обязательно к тебе вернется. Настоящие мужчины всегда возвращаются в свой отчий дом.
   – Ты права, мама, он – настоящий мужчина, за это и поплатился.
   – Отец вчера говорил с одним влиятельным человеком, – взяв дочь за руку и понизив голос, сказала Варвара Михайловна, – и тот пообещал устроить тебе свидание с мужем. Ты только потерпи немного.
   – Легко тебе говорить «потерпеть», – снова зарыдала Лиза. – Я без Михаила не могу даже одного дня прожить.
   Только под утро удалось матери увести в дом обессиленную дочь и уложить ее в постель. Когда проснулся муж, она ему сказала:
   – Семен, Лизу нужно положить в больницу, иначе мы ее потеряем.
   На следующий день Варвара Михайловна договорилась с начальником госпиталя, и Лизу положили на лечение. Но как не бились врачи, вывести ее из депрессии не смогли.
   Как – то вечером, укладывая спать внучку, Варвара Михайловна подумала: «Девочка уже большая стала, без отца растет и будет непростительно, если она еще и мать потеряет». Утром она отправилась в госпиталь, встретилась с психиатром и, обсудив сложившуюся ситуацию, решили выводить Лизу из депрессии при помощи дочери.
   Три дня врач в присутствии бабушки готовил Ксению к встрече с мамой, на четвертый он вместе с ней вошел в палату к Лизе. Девочка, как и учил ее психиатр, присела на краешек кровати и, всматриваясь в осунувшееся, но по-прежнему любимое лицо матери. А та, увидев дочь, улыбнулась и взяла ее за руку. Ксюша улыбнулась в ответ и запела тихим голосом песню, которую разучил вместе с врачом.

     Пошла я в поле за малиной,
     Малины я там не нашла,
     Нашла я там крест и могилу,
     Которая травою заросла.

     Упала пред ней я на колени,
     И стала горько я рыдать,
     Мамаша, ты меня не слышишь,
     Рыдает сиротиночка твоя.

     А мама, проснувшись сказала:
     – Не плачь моя дочь сирота,
     Возьмут тебя люди чужие,
     И станешь ты жить, как своя.

     Зачем же мне люди чужие,
     Зачем же мне свет голубой,
     Как вспомню я мамины руки,
     Так горькой зальюсь я слезой.

   От жалобных слов песни Ксения заплакала, склонив голову на грудь матери. Лиза машинально стала гладить ее волосы, но не проронила ни слова. Затем взяла дочь за руки и стала нервно их сжимать. Ксения подняла заплаканные глаза и тихо сказала:
   – Мамочка, мне без тебя очень плохо. Меня во дворе все обижают, потому что у меня нет мамы. Почему ты меня бросила? Ты меня разве больше не любишь?
   Наблюдавший за этой сценой психиатр решил закончить сеанс и хотел вывести девочку из палаты. Но Лиза неожиданно поднялась с кровати, прижала к себе дочку.
   – Девочка моя, я по-прежнему люблю тебя и никому не позволю обижать. И ты не сирота, у тебя есть и мама, и папа. Только папа уехал далеко и надолго, но он нас любит и скоро к нам вернется.
   – Мамочка, я тебя тоже очень люблю, выздоравливай побыстрее, я уже большая и буду тебе во всем помогать.
   Вдруг Лиза вся изогнулась и громко зарыдала, ее крик был слышен во всех палатах. Психиатр испугался такой реакции больной и хотел увести девочку, но мать прижала дочь к себе и сквозь слезы спросила:
   – Ксюшенька, ты помнишь своего папу? – Девочка молча кивнула головой. – А я люблю его больше жизни. Господи, как ты могла подумать, что я позволю тебе стать сиротой. – Она взяла дочь ладонями за лицо, посмотрела ей в глаза. – Я скоро выздоровею и мы с тобой вместе будем ждать нашего папку из далекой командировки.
   И действительно Лиза вскоре пошла на поправку. Через две недели ее выписали из госпиталя, и она снова приступила к работе в больнице. Коллеги приняли ее радостно, оказывали всякие знаки внимания. Вскоре начальник терапевтического отделения ушла на пенсию, и Лизу назначили на ее место.
   Однажды вечером она сказала дочери:
   – Посмотри, какая большая у меня кровать, давай спать вместе, пока наш папочка не вернется. А когда он вернется, мы купим тебе свою красивую кровать.
   Прижимая к себе спящую дочь, Лиза постоянно думала о муже. «Не может быть, чтобы он не вспоминал нас с дочерью, – мысленно уносилась она в далекие края, – ведь мы так его любим». Первые годы разлуки она часто видела Михаила во сне, а когда просыпалась, то, почему-то считала, что это был не сон, а реальность.
   Прошло время, Лиза по-прежнему любила и ждала возвращения мужа. Во снах он стал приходить к ней все реже и реже. Она даже увеличила его фотографию, где он был снят во весь рост в полевой офицерской форме, с портупеей, красиво обтягивающей его стройную фигуру. Каждое утро проснувшись, она смотрела на фотографию и говорила: «Доброе утро, мой любимый». Ксения, следуя примеру матери, тоже здоровалась со своим папой каждое утро.

Глава XII

   Прошло чуть больше месяца с того дня, когда Лиза выписалась из госпиталя и вновь приступила к работе в больнице. Каждое утро к ее дому подъезжал отец, забирал вместе с дочерью и вез: одну на работу в поликлинику, другую к себе домой. С работы Лиза возвращалась на общественном транспорте.
   Как-то вечером, закончив прием больных, она вышла на улицу, глубоко вздохнула настоянный на травах воздух и посмотрела на небо. Пелена серых облаков закрыла солнце, но дождя не было. Дул теплый западный ветер. Это была типичная для Калининграда погода и Лизе она нравилась. Домой почему-то в этот вечер спешить не хотелось, и она села на троллейбус и поехала в сторону улицы Емельянова, где находилась воинская часть, в которой когда-то служил ее муж.
   Выйдя на остановке, женщина какое-то время стояла и смотрела на двери КПП. Офицеры и солдаты сновали один за другим: то входили, то выходили. Иногда открывались металлические ворота и из них выезжали машины с закрытыми брезентовыми тентами кузовами. Глядя вслед грузовикам, Лиза вспомнила, что именно на такой машине она много лет назад добиралась домой с учений по гражданской обороне. Прикрыв глаза, словно воочию увидела бравого офицера в полевой форме, который обнимал и целовал ее так, что у нее тогда едва не остановилось сердце. Слезы непроизвольно заблестели в уголках глаз. Лиза смахнула их украдкой. «Когда-то по этим тротуарам ходил самый дорогой для меня человек, – подумала она, и вздохнула, – а я загубила ему жизнь».
   Женщина уже неоднократно ругала себя за тот опрометчивый поступок, когда попросила официанта ресторана позвонить мужу в часть и сообщить, что к ней пристает пьяный грузин. Вот и сейчас она так распекла себя этими воспоминаниями, что из груди непроизвольно вырвался стон. Стоявшие на остановке люди стали оборачиваться и смотреть на странную женщину. Чтобы не обращать на себя внимания, Лиза решила пройти несколько остановок пешком в сторону дома. Она торопливо застучала каблучками по асфальту, глядя себе под ноги, при этом четко понимания, что идти с поднятой головой у нее нет ни сил, ни желания.
   Пройдя пару остановок, Лиза присела на скамейку напротив магазина, в котором продавали мясную продукцию с городского мясокомбината. Вспомнилось, что именно в этом магазине Михаил когда-то покупал продукты для холодца. Он любил, когда она подавала ему к столу наваристый студень с хреном. Она перевела взгляд на сидящих на перевернутых ящиках людей. Это были мелкие торговцы, продававшие жареные семечки, фрукты и овощи со своих огородов. Чуть в стороне сидел в инвалидной коляски мужчина, который фальшиво подыгрывал себе на баяне и пытался петь пьяным голосом. Проходящие мимо люди не останавливаясь, бросали в стоявшую рядом картонную коробку мелочь. Лиза сунула руку в карман, нащупала в нем несколько монет и, не глядя на инвалида, опустила деньги в копилку. Поблагодарив женщину кивком головы, тот сменил мотив и громко запел:

     Звенит звонок, пора расставаться,
     С тобой, девчонка, навсегда,
     Довольно плакать, волноваться,
     Быть может, встретимся когда.

   Он лукаво взглянул на остановившуюся Лизу, подмигнул ей и, переведя дыхание, продолжил петь:

     Забудь мой стан, мою походку,
     Забудь черты моего лица,
     Забудь, как ты меня любила,
     Забудь сначала до конца.

     А как же я тебя забуду,
     Когда портрет твой на стене,
     А как же я тебя забуду,
     Когда малютка на руке.

   Баянист замолчал, кивком головы поблагодарил еще одного прохожего, который опустил в его коробку несколько монет и, посмотрев в сторону стоявшей Лизы, докончил петь песню:

     Портрет мой выброси за двери,
     Малютку в детский дом отдай,
     Сама останься сиротою,
     И про меня не вспоминай.

   Лиза подумала, что, наверно, баянист ее узнал. Ведь дело о драке в ресторане было довольно громким, и о нем знал почти каждый житель города. Она быстро перешла через дорогу на другую сторону улицы и продолжила путь домой пешком.
   Во двор дома она вошла, когда на улице стемнело. На кухне мать с ее дочерью складывали из кубиков какую-то картинку. Увидев бледное лицо Лизы, Варвара Михайловна испугалась, у нее мелькнула мысль о том, что нервный срыв у дочери может повториться. Она взяла ее за руку, тревожно заглянула в глаза.
   – Лизонька, посмотри, какую картинку собрала наша Ксюша.
   Девочка раскрыла лежавший на столе альбом и показала маме нарисованный дом. Его стены были выкрашены в небесный цвет, а крыша – в коричневый. Вокруг дома были нарисованы огород и сад с крупными красными вишнями. Под одним из деревьев на скамейке сидели мужчина и женщина, а между ними – маленькая девочка. От увиденной картины у Лизы из глаз покатились слезы. Она громко всхлипнула и дала волю своим чувствам. Мать не стала ее успокаивать, преднамеренно давая возможность выплакаться. Наконец Лиза успокоилась и, обратившись к дочери, спросила:
   – Ксюшенька, а ты еще помнишь, как мы с папой сидели под деревом?
   – Помню, мама. А ты помнишь, как наш кот Борман притащил мышку? А мышка плакала и просила котика отпустить ее. Но он ее не пожалел, поиграл, а потом съел.
   Обе женщины рассмеялись.
   – Береги Ксюшу, – погладив дочь по плечу, сказала Варвара Михайловна, – а муж отсидит срок и вернется.
   В это время открылась калитка, и во двор вошел соседский мальчик Вася. В его руках была фуражка полная белых спелых слив. Войдя в комнату, он поставил их на стол и, повернувшись к девочке, предложил:
   – Ешь, не слива, а мед.
   Ксения взяла одну сливу и, откусывая от нее маленькие кусочки, стала показывать мальчику свои рисунки.
   Наблюдая за детьми, Варвара Михайловна тихонько сказала Лизе:
   – За какие таки грехи Господь послал моим детям столь тяжкие душевные терзания? – Она перешла на шепот. – Татьяна тоже ходит сама не своя, никак не может простить своему Юрке измену.
   – Да какая же это измена? – со вздохом сказала Лиза. – Этот негодяй изменял своей жене, а нашей Танькой он просто пользовался. А она, дура набитая, с такими внешними данными совсем голову потеряла и впустила в дом мужчину, даже не не заглянув в его паспорт.
   – Ты, Лизонька, права. Наша Таня, действительно, кулема. Она была на сто процентов уверена в том, что такую красивую женщину, как она, ни один мужчина не посмеет бросить.
   Они еще немного поговорили о жизни такой не простой, о коварстве мужчин. Перед тем, как мать собралась уходить, Лиза сказала ей:
   – Как только папа за тобой подъедет, ты дай мне знать, я ему отдам талоны на бензин. Это наша соседка, Анна Фоминична, постоянно снабжает его «Москвич» горючим. Она ведь работает на автозаправке, ну и шабашит понемногу. А я помогаю ей иногда медикаментами, лечу ее мужа. Он ведь гипертоник. Да и Василька постоянно врачую. Мальчик очень подвижный, то по деревьям лазит, то по заборам, на теле живого места нет, весь в ушибах и ссадинах.
   Вскоре подъехал на «Москвиче» отец и, забрав талоны на бензин, повез Варвару Михайловну домой. А Лиза окликнула игравших детей.
   – Идите на кухню, я вас чаем с молоком напою и пончиками угощу.
   Дети наперегонки побежали в кухню, и расселись за столом.
   – Хорошо у вас, – уплетая за обе щеки пончики, сказал Василек, – никто не кричит, не дерется.
   – А тебя разве в доме бабушки обижают? – поинтересовалась Лиза.
   – Меня не обижают, просто дедушка с бабушкой постоянно дерутся.
   – Как же так? – удивилась женщина. – Ведь твой дедушка больной человек, неужели он еще и дерется?
   – Бабушка говорит, что никакой он не больной и не старый, если по ночам шастает к этой сучке Зойке Шиляковой, да еще картошку ей носит, – поставив на стол пустую кружку, по-взрослому сказал мальчик. – Она ведь, сучка гулящая, не работает, а жрать ей что-то надо.
   – Ты не расстраивайся, – погладила его по голове Лиза, – бабушка твоя бойкая женщина, она в доме наведет порядок.
   – Да какой там порядок? – махнул рукой мальчик. – Бабушка зарабатывает денежки, а дедушка свою пенсию относит Зойке, а на сигареты и вино берет из бабушкиного кошелька.
   – Так твой дедушка еще и пьет?
   Мальчик на несколько секунд задумался, потом вздохнул и, глядя в глаза Лизе, тихо сказал:
   – Дедуля вино и сигареты покупает для этой гулящей сучки Зойки.
   – Ты, Василек, не повторяй плохих слов, – глядя на поникшего мальчика, тихо сказала Лиза. – Маленькие дети не должны такие слова говорить.
   – Тетя Лиза, а вы умеете делать рогатку?
   – Зачем тебе рогатка?
   – Да я бы этой Зойке глаз выбил, чтобы она дедушку оставила в покое.
   – Не выдумывай глупости, твоя бабушка сама с этой проблемой разберется.
   – Не разберется, – вздохнул мальчик. – Она деду сказала, что спалит Зойкину хату, а его, старого кобеля, выгонит на улицу. А дедушка показал ей кулак и сказал, что если она не заткнется, то он набьет ей морду.
   Лиза ничего не ответила, она поднялась и пошла в другую комнату. «Мне плохо живется, – размышляла она, – но и другие женщины тоже с болью в сердце переносят измены и оскорбления мужей». Она вернулась на кухню к детям и сказала:
   – Пусть твоя бабушка так сильно не переживает, скоро Зойкин муж вернется с моря и разберется и со своей женой, и с твоим бесстыжим дедушкой.
   Она замолчала, по глазам поняв, что Василек обязательно передаст ее слова своему деду.
   На следующее утро Лиза с дочерью позволили себе поспать дольше обычного. Впереди были два выходных дня, а срочных дел не намечалось. Позавтракав, они с Ксенией вышли во двор, сели под деревом на скамейку. Лиза стала расчесывать дочери волосы и заплетать их в косички. Когда прическа была готова, с улицы послышался шум идущей легковой машины. Женщина сразу догадалась, что это едет «Москвич» ее родителей. Она взяла за руку девочку и поспешила с нею на улицу.
   – Давайте, мои хорошие, собирайтесь, поедем на природу, – чмокнув внучку в макушку головы, сказал Семен Иванович. – На сборы даю вам десять минут. Продукты и воду брать не нужно, бабушка все уже взяла.
   Лиза с дочерью пошли в дом и стали быстро переодеваться в спортивные костюмы.
   – Мы с тобой как солдаты, – с улыбкой сказала Лиза, – собрались раньше отведенного времени. – Они вышли из дома, замкнули двери и подошли к «Москвичу». – Разрешите доложить, товарищ полковник. Семья Соболевых к походу готова, – шутя отрапортовала Лиза.
   – Тогда размещайтесь, – открыл перед ними заднюю дверь машины отец. – Поедем к замку Шаакен, соберем лечебных трав, подышим целебным воздухом.
   – Я тут составила список трав, которые нужно собирать именно в эти дни– уточнила Варвара Михайловна, все лечебные травы растущие над землей излечивают человека особенно когда их собираешь в день Ивана Купалы– Если их собрать в другое время, то целебные свойства их значительно понижаются А корни и клубни целебных растений растущих под землей следует собирать только осенью когда они будут хорошо налиты целебным соком..
   Лиза не стала спорить, ей было все равно куда ехать, лишь бы только не сидеть в четырех стенах дома. Когда они уже проехали аэропорт «Храброво» и повернули на Некрасово, их остановил совсем еще юный молодой человек и попросил подбросить его до поселка.
   – Садись, – кивнул на заднее сидение Семен Иванович, – там места хватит.
   Ехали молча, потом разговор зашел о замке. Узнав, что машина направляется к Шаакену, парень просиял: «Мне как раз туда и надо», – обрадовался попутчик.
   – Я учусь в государственном университете на историческом факультете, – стал он рассказывать о себе. – За два года уже объездил почти все уголки Калининградской области и побывал во многих замках. Кстати, замки изначально возводились на месте захваченных прусских крепостей, – пояснил будущий историк, – в XIV– начале XV веков их строили из камня по единому плану в соответствии с традициями поздней средневековой орденской готической архитектуры. А вот замок Шаакен является исключением из правил, так как он имеет почти круглый восьмиугольный периметр. Во время войны всего два замка не пострадали от артобстрелов и бомбежек, – продолжал исторический экскурс попутчик, – Это замок Георгенбург и Шаакен. Об этих замках я слышал много легенд. Один литовец мне рассказывал, что его дед считал, будто над замком Шаакен имеется какая-то особая аура, которая является магической защитой от душевной боязни и человеческой несправедливости.
   Паренек на некоторое время замолчал, а потом продолжил свой рассказ. Пока доехали до места, успели узнать много интересного. Начинающий историк чуть хриплым голосом поведал, что одним из магических мест замка Шаакен считается кирха, на которой до наших дней сохранились средневековые фрески. Но самым популярным является крест в круге, который странным образом напоминает эмблему ордена Иерусалимского храма.
   – Мир, каким он дан нам Богом, – философствовал паренек, – невероятно прекрасен и главная задача человека не в том, чтобы его освоить, а в том, чтобы сохранить и не изгадить.
   Легенды о благоприятной энергетике замка Шаакена испокон веков были известны не только в Европе, но и в России, ведь не зря же по пути из Мемеля в Кенигсберг в замке останавливалось Великое посольство. Во время путешествия в Европу в замке побывал Петр I. А ведь русский царь был человек очень занятый и просто так, ради интереса, не стал бы тратить драгоценное время. Наверняка ему было известно, что небесная сила и божественная энергия замка приводит в гармонию и сердце, и разум и душу человека.
   Когда паренек закончил свой рассказ, Варвара Михайловна повернулась к нему и сказала:
   – Вы совершенно правы, молодой человек, по всей вероятности, именно эта добрая энергия окружает не только земли в самом замке, но и окрестности. Не зря вокруг растет столько лечебных трав.
   Семен Иванович остановил машину недалеко от замка, и дружное семейство стало выгружаться.
   – Если вы, молодой человек, подойдете к нашей машине этак часикам к четырем дня, мы довезем вас до Калининграда, – сказал на прощание хозяин машины.
   – Спасибо за предложение, – пожимая руку Семену Ивановичу, ответил паренек. – Я ведь на каникулах, поэтому планирую пройтись пешком до Куршского залива и немного там позагорать.
   С пользой для дела провели они этот солнечный летний день. Женщины собрали две корзины лечебных трав, потом все семейство с аппетитом пообедало на свежем воздухе, позагорали на лужайке и к вечеру вернулись домой.
   Когда Лиза с дочерью вошла в свой двор, на скамейке под деревом сидел соседский мальчик Василек и держал на коленях полную фуражку слив. Женщина пригласила его в дом попить чаю.
   Незаметно пролетело лето. Однажды дождливым сентябрьским днем в дом к Лизе пришла соседка Анна Фоминична с внуком Васильком. Втолкнув мальчика в комнату, где играла Ксения, и, прикрыв плотно дверь, пришла на кухню. Лицо ее было бледным, крупные натруженные руки слегка дрожали. Лиза молча накапала в стакан с водой несколько капель корвалола и, дождавшись, когда соседка выпьет лекарство, спросила:
   – Похоже, что вас опять расстроил муж?
   – Ты права, Лизонька, – вздохнула женщина. – Неделю назад вернулся с моря муж Зойки Шиляковой, его друзья и рассказали о том, что Зойка путалась с моим дедом. Муж избил ее за это, а потом привел в наш дом и говорит: «Если тебя не устраивает молодой и здоровый мужчина, который ради тебя месяцами по морям мотается, живи и милуйся с этим стариком, а в моем доме чтобы больше не появлялась». Хлопнул дверью и ушел к себе. А мой старый обмылок оделся, взял за руку эту шалаву с перебитым носом и говорит: «Поехали, Зоя, в Полесск к моей матери, там для нас всегда место найдется. – Потом повернулся ко мне. – Извини, Анна, но я тебя никогда не любил, а без Зойки жить не могу». – Женщина всхлипнула, смахнула слезу. – Я сердцем чувствовала, что что-то должно было произойти. Короче, посмотрела я на эту убогую пару и сказала, чтобы валили на все четыре стороны. А когда они ушли, только тогда я дала волю слезам. Ведь мы с ним прожили вместе тридцать лет. И что я теперь буду делать с Васильком? Работа у меня сменная, часто приходится выходить в ночные смены.
   – Вы не волнуйтесь за внука, когда будете работать в ночью, мальчика приводите к нам, и напишите письмо дочери, пусть возвращается.
   – Да какой там возвращается. Она как уехала с мужем в Воркуту деньги зарабатывать, так навсегда там и осела. Сначала хоть письма писала, чуть ли не в каждом сообщала, что скучает по сыну, а теперь – ни пишет, ни звонит. – Женщина замолчала и, опустив голову, долго сидела не шевелясь. Потом вдруг резко выпрямилась. – Да пусть идет себе на здоровье, все равно от него никакого толка в доме не было. Пенсию свою он мне даже не показывал, а то, что я зарабатывала, тащил своей выдре. Однажды даже мясную лопатку от поросенка, которую мне один знакомый водитель за талоны на бензин дал, уволок к Зойке. А мне, гад, сказал, что соседский пес утащил. Как же это собака смогла холодильник лапами открыть?
   Лиза подошла к соседке, обняла ее за плечи.
   – Не расстраивайтесь так. Ну, ушел с другой, так вам же легче, меньше стирки будет. Вон наша Татьяна осталась с двумя маленькими детьми, но свою боль никому не показывает, гордая, все в себе носит. Как-то сказала, что Юра больше не переступит порог ее дома, и слово свое держит. Хотя, что там говорить, нелегко живется покинутой и обманутой молодой женщине.
   – Да оно одинаково больно, хоть молодой, хоть старой, когда уличишь любимого человека в неверности. – Женщина тяжело вздохнула, посмотрела на Лизу полными слез глазами. – На следующий год Василек пойдет в школу, как я буду с ним справляться?
   – Не тревожьтесь, еще целый год впереди. Как говорится, будет день, будет и пища. Будут ходить вместе с моей Ксенией, ведь ей тоже на следующий год в первый класс идти. Она у меня уже пишет и читает. – Она положила руку на плечо притихшей соседки. – Пусть ваш внук по вечерам приходит к нам в гости, я стану и с ним заниматься. А вам хочу посоветовать, как можно скорее вычеркните из своего сердца мужа. Если мужчина в свой дом не желает идти, то насильно тянуть его не следует. Поверьте, толку от такой совместной жизни все равно не будет.
   Соседка забрала внука и ушла к себе домой, а Лиза, покормив дочь, стала готовить на следующий день ее вещи.
   Быстро пролетело время, Ксения и Василек ходили вместе в школу, учились в одном классе, но сидели за разными партами. Рослого мальчика посадили на самой последней парте. После уроков Василек всегда помогал соседке нести ранец, а потом они вместе делали домашнее задание. Как-то подготовившись к завтрашним занятиям в школе, Василек схватил свой портфель и направился к себе домой. Ксения вышла вслед за ним, чтобы закрыть калитку. У бабушкиного забора дети увидели два стоящих велосипеда. Они молча переглянулись.
   – У наших знакомых велосипедов нет, – сказал мальчик.
   Девочка подбежала к забору и заглянула в одну из сумок, прикрепленную на багажнике.
   – Здесь банки с соленьями, которые бабушка готовила на зиму, – сообщила она.
   В сумке другого велосипеда были варенье и джем. Василек потянул сумку, но та была привязана к багажнику капроновым чулком. Ксения быстро сбегала домой за ножом и перерезала крепления. Дети перенесли все банки в дом Ксении, а потом мальчик проткнул ножом шины на обоих велосипедах.
   – В нашем доме кто-то ходит, – сказал Василек и с ножом в руке пошел к себе во двор.
   Ксения догнала его, забрала нож и взамен протянула деревянную швабру. В доме они застали деда и его подружку Зойку, которые рылись в шифоньере и серванте. Женщина доставала постельное белье и складывала его в наволочку.
   – Тетя Зоя, что вы забыли в шифоньере Анны Фоминичны? – громко спросила Ксения.
   – Пошла к черту, – не прекращая складывать белье, ответила та, – не хватала еще, чтобы я отчитывалась перед дочкой уголовника.
   – Я уже позвонила в милицию, – не отступала девочка, – скоро сюда приедет наряд.
   Зойка подхватила узел с бельем и направилась к двери.
   – Оставьте чужие вещи, – крикнула ей Ксения. Она схватила лежавший на полу электрический удлинитель и, вращая над головой провод, стала на пути воровки.
   Зойка позвала на помощь деда, но тому помощь самому требовалась. Внук без предупреждения ударил его по спине шваброй.
   – Уходи из дома, – закричал на деда мальчик, – а то я тебя, старого козла, убью этой шваброй.
   Взглянув на перекошенное злобой лицо внука, дед, словно побитый хорек, выскочил во двор и уже оттуда крикнул:
   – Вырастил на свою голову оболтуса, на родного деда руку поднял.
   – Вор ты, а не мой дед, – крикнул ему в ответ Василек. – Если еще раз появишься в нашем доме, я тебя точно прибью вместе с твоей драной кошкой.
   В это время Зойка, бросив краденые вещи на пол, потихоньку спиной стала продвигаться к двери. Перешагнув порог, угрожающе помахала Ксении кулаком.
   – Я это тебе, сучке уголовной, это так не оставлю. Ты у меня, маленькая тварь, еще поплачешь кровавыми слезами.
   Девочка быстро сделала несколько шагов вперед и стеганула непрошенную гостью по лицу проводом. Взвыв от боли, Зойка рысью бросилась со двора, где у забора, озираясь по сторонам, ее ждал дед.
   – Не связывайся с ними, – схватил он за руку свою подругу и потащил к велосипедам. – Ты посмотри, что эти паршивцы наделали.
   – Давайте мотайте отсюда, пока милиция не приехала, – поторопила их Ксения.
   Дед подхватил велосипед и покатил его к дороге, следом за ним, матерясь и грозя детям кулаком, поплелась его подруга.
   Когда непрошенные гости скрылись из виду, Ксения предложила Васильку занести банки и вещи в дом и навести в комнатах порядок.
   – Если твоя бабушка узнает, что дед с Зойкой пытались ее ограбить, она будет плакать, – пояснила она.

   Прошло семь лет. Ксения и Василек уже учились в восьмом классе. Девочка постоянно радовала свою маму отличными отметками, а у мальчика дела с учебой, не смотря на все его старания, шли не очень хорошо. Однажды в День Победы в гости к Ксении пришла ее сестра Настя. Девочки решили вечером сходить к Верхнему озеру и посмотреть праздничный салют.
   – Ты не будешь возражать, если я позову своего «жениха» Василька? – спросила Ксения.
   – Зови, – улыбнулась сестра, – куда же ты без своего поклонника.
   Дети немного погуляли по городу, а когда пришло время салюта, прибыли к озеру. Здесь уже было много людей. Чуть в стороне от них стояла группа подростков, которые забавлялись взрывпакетами: поджигали и бросали их вверх. Ксения оглянулась и увидела, что к ним направляется наряд милиции. Стражей порядка заметили и подростки, они разбежались в разные стороны и затерялись в толпе. Схватив сестру за руку, девочка бросилась бежать, за ними помчался ничего не понимающий Василек. Однако убежать им не удалось, детей задержали и доставили в отделение милиции.
   – За что вы нас задержали? – спросила Ксения у дежурного милиционера. – Ведь мы ничего плохого не делали.
   – Не умничай, – сердито сказал страж порядка. – Лучше чистосердечно расскажи, где взяли взрывпакеты?
   – Мы к взрывпакетам не имеем никакого отношения. Мы ждали начала салюта, их взрывали стоявшие рядом мальчишки.
   – Тогда почему убегали?
   – Испугались, когда увидели бегущих с палками милиционеров.
   Милиционер прошелся по кабинету, потом резко остановился перед Васильком.
   – Над полагать, ты у них защитник? Почему же ты побежал?
   – Побоялся, что станут всех без разбора дубинками бить и, от греха подальше, побежал.
   – Значит, грех все-таки был, – засмеялся милиционер.
   – Какой грех? – возмутилась Ксения. – Мы ничего не делали противоправного.
   – Так уж и ничего? – сотрудник милиции подошел к смирно сидящей Насте. – А ты что скажешь?
   – Понятия не имею, за что нас доставили в участок. Мой папа – заслуженный адвокат, думаю, у него хватит аргументов доказать, что ваши сотрудники поступили неправомерно.
   – Твоего папу – адвоката Павловского – я не боюсь. А вас предупреждаю, что если еще раз мне на глаза попадетесь, то вашим родителям не избежать крупного штрафа. А сейчас можете идти, но впредь от сотрудников милиции не убегайте, если, конечно, ничего не натворили.
   После того злополучного случая прошло два месяца. Ксения и Василек окончили восьмой класс, получили свидетельства и, как всегда, вместе возвращались домой.
   – На каникулах мне придется работать санитаркой в больнице, – сказала девочка.
   – А я буду мыть машины на автозаправочной станции, где моя бабушка работает товарным го оператором.
   Они как раз проходили мимо дома, во дворе которого росло много георгин. Василек перемахнул через забор, быстро сорвал пять красных цветков и побежал догонять ушедшую вперед Ксению.
   – Подожди, – крикнул он ей, – хочу поздравить тебя с окончанием школы.
   Девушка остановилась и обернулась. Остановился и Василек, так как в этот момент, мотая рогатой головой, к нему направилась корова. Паренек замахнулся на нее букетом цветов, но животное это не остановило. Нагнув голову, корова подцепила рогами мальчика и подкинула его вверх. Ксения закричала душераздирающим голосом, стала звать на помощь. Проезжавший мимо на велосипеде рыбак, бросив на траву свой транспорт и схватив удилище, стал бить корову по спине. Животное оставило в покое Василька, а потом, как ни в чем ни бывало, пошла к стаду. Вызвали скорую помощь, которая увезла паренька в больницу.
   Раны оказались не очень серьезными, и мальчик скоро пошел на поправку. А вот с речью возникли серьезные проблемы. От сильного испуга он первое время совсем ничего не говорил, а позднее хоть начал разговаривать, но речь его была почти непонятной. Елизавета Семеновна показывала Василька хорошим психиатрам, но те только разводили руками. Когда в Калининград приехал в командировку профессор из Санкт-Петербургской академии, она сумела привести парня и к нему на прием.
   – Речь восстановится, – авторитетно заявил светила медицины. – Заикание тоже пройдет, ведь оно у него не врожденное, а приобретенное. Нужно просто немного подождать.

Глава XIII

   Утром Татьяна Семеновна едва переступила порог своего кабинета, как зазвонил телефон. Сняв трубку, услышала испуганный голос секретаря генерального директора.
   – Вас срочно к шефу.
   Прихватив рабочую тетрадь и авторучку, поспешила к своему руководителю, зная, что тот не любит, когда задерживаются.
   – Вот, читайте, – протянул он Татьяне Семеновне письмо, едва она вошла в кабинет.
   Это было уведомление из отдела народного контроля, в котором руководству предписывалось подготовить для проверки финансово-хозяйственной деятельности управления документы за два последних года.
   – Наш главбух в больнице с инсультом, – тихо проговорила Татьяна Семеновна, – а я отвечать за нее не могу. Конечно, предоставить комиссии документы я могу, но ответить на вопросы, которые, несомненно, у них возникнут, это выше моих сил.
   Генеральный директор сел в кресло, обхватил руками голову и надолго замолчал.
   – Похоже, сложилась ситуация, о которой принято говорить: против лома нет приема. Мне в райкоме уже объявил два выговора, и если народный контроль что-то накопает, то меня точно исключат из партии, а это – политическая смерть.
   – Не могу понять, что за проверку они решили устроить, ведь у нас на носу сдача годового отчета. В прошлом году сорвали сроки сдачи полугодового баланса, а теперь можем и годовой задержать. Вот тогда нас точно не поймут в министерстве. – Татьяна Семеновна посмотрела на побледневшего руководителя. – Я сейчас позвоню председателю народного контроля и попрошу его перенести срок проверки хотя бы на месяц, чтобы не срывать сдачу годового баланса.
   – Только напрасно потратишь время, – вздохнул директор. – Эта выскочка настроила против нас и райком партии, и областную прокуратуру. Одним словом, решила нас добить.
   – Вы не волнуйтесь, у нас отчетность в полном порядке и я сделаю все, чтобы это доказать проверяющим. Ведь ревизоры тоже люди.
   – Нас они будут проверять с особым пристрастием, а ели ничего не накопают, то лишатся своих должностей.
   – Все будет хорошо, не волнуйтесь. Помните, как в песне поется: «Смелого пуля боится, смелого штык не берет, смелым Отчизна гордится, к смелому помощь идет».
   – О какой помощи ты говоришь?
   – Я из числа сотрудников организую круговую оборону, и мы все дружно с пеной у рта будем отстаивать справедливость.
   – Не трать напрасно силы и нервы. Решение партии никто не отменит. Если уж попал в немилость к этой потаскухе – секретарю райкома партии, то это навсегда. И ведь все знают, что эту должность она заработала своим передком, так как умом никогда не блистала. Но нам с тобой от этого не легче, плевать против ветра только себе хуже делать.
   Вернувшись в свой кабинет, Татьяна Семеновна первым делом накапала в стакан двадцать капель настойки пустырника, выпила и сказала самой себе: «Ну, с Богом», – и набрала номер телефона райкома. Дождавшись ответа и представившись, попросила перенести проверку на месяц.
   – Решение о проверки вашего управления принято райкомом партии и отменить его никто не вправе. Вы у нас не одни, – тоном, не терпящим возражений, ответили ей.
   Аналогичным был ответ и сотрудника народного контроля.
   – Как же так, – возмутилась Татьяна Семеновна, – три месяца назад нас проверяло областное финансовое управление, месяц назад – комплексная проверка министерства, серьезных замечаний в актах не отмечено.
   – Напрасно вы со своим начальником пытаетесь выиграть время, от ответственности вам все равно уйти не удастся. А проверка состоится согласно утвержденному графику.
   Татьяна Семеновна в сердцах бросила трубку. Переведя дух, она пригласила к себе в кабинет сотрудников бухгалтерии и экономического отдела и проинформировала о предстоящей проверке.
   – Я всех вас прошу вести себя с проверяющими вежливо и ни одного документа без моего разрешения им не давать, решение всех вопросов только через меня. – Она обвела сотрудников взглядом, присела на стол. – Сейчас нужно сконцентрировать все силы на подготовке годового бухгалтерского отчета. Насколько я знаю, ревизоры, прежде чем приступить к проверке, обязаны в письменной форме запросить нужные им документы. Будем давать им небольшими партиями. Месячные, квартальные и годовые отчеты им не давать до тех пор, пока не закончим нынешний годовой баланс.
   – Проверяющим поясняем, что все балансы и отчеты находятся в сейфе главного бухгалтера, у нее же и ключи, а она лежит в больнице к ней в палату врачи никого не пускают, – напомнила сотрудница экономического отдела.
   – Этот вопрос я сама решу, – успокоила Татьяна Семеновна.
   Перед тем как отпустить сотрудников по рабочим местам, она еще раз попросила их быть предельно вежливыми и терпеливыми с проверяющими, чтобы исключить даже самые незначительные их претензии.
   Оставшись в кабинете одна, Татьяна Семеновна открыла окно, впустила в помещение свежий воздух. «Умри гусар, но чести не утрать, – тихо сказала она. – Я обязана организовать работу так, чтобы ревизия не помешала своевременно сдать годовой отчет».
   Как это обычно бывает, за круговертью дел время летело незаметно. Годовой отчет уже был сверстан в черновом варианте, и исполняющая обязанности главбуха Татьяна Семеновна старалась увязать его с приложениями и скомплектовать в тома, как этого требовало министерство, до того момента, когда появятся ревизоры. За неделю до отъезда в Москву она купила билет на поезд. Оставшееся время использовало для того, чтобы сдать том годового отчета в областное финансовое управление и в региональное отделение «Стройбанка». Дело это было хлопотное, приходилось отстаивать чуть ли ни каждую цифру, поэтому в кабинетах этих структур она просиживала с утра до вечера. Тем временем в управлении появились ревизоры из уст которых ей приходилось выслушивать много несправедливых упреков о том, что она занимается черт знает чем, но только ни делами. Татьяна, скрипя зубами, старалась не перечить проверяющим. За день до отъезда в Москву ее пригласил в кабинет председатель ревизионной комиссии.
   – То, что у вас творится в управлении, уму не постижимо, куда не кинь, всюду финансовые нарушения, – заявила она.
   – Давайте посмотрим вместе, – присаживаясь к столу, предложила Татьяна. – Покажите мне документ, который оформлен неправильно.
   – Тебе эти документы покажут в прокуратуре или в ОБХСС. Мы будем докладывать в эти организации о том, что вы постоянно проводите противоправные действия с банковскими операциями.
   – Вы что, издеваетесь надо мною? – крикнула вне себя от злости Татьяна и вскочила со стула. – Как вы можете делать такие выводы, если не проверяли документы ни «Стройбанка», ни «Госбанка»?
   – В комиссии работают квалифицированные специалисты и ни тебе учить нас, как проводить проверки. Мы их за год проводим более десяти.
   – Я не ставлю под сомнение компетентность ваших ревизоров, – успокаиваясь, сказала Татьяна. – Но чтобы делать какие-то выводы о нарушениях с банковскими операциями, вам необходимы первичные банковские документы, а вы их даже в руках не держали, даже не посмотрели банковские журнала-ордера. – Она перевела дыхание. – Ваш акт я подписывать не стану, потому что заранее знаю, в нем вы напишите всякую отсебятину, которую мне потом долго придется опровергать. Что касается прокуратуры и ОБХСС, я не боюсь их, потому что там работают более грамотные люди и уж они-то сразу поймут, что ваши акты – липа.
   После таких слов председатель комиссии схватила телефонную трубку и стала названивать в райком партии своему непосредственному начальнику.
   – У них тут не главный бухгалтер, а какая-то нахалка, – пуская слезу, плачущим голосом сообщила она. – Накуролесили со своим генеральным директором, и еще права пытается качать.
   – Заканчивайте проверку и возвращайтесь в райком, здесь и напишите докладную записку на мое имя. А я подумаю, как покончить с этой анархией.
   В конце рабочего дня Татьяна зашла в кабинет руководителя, чтобы подписать годовой отчет для доставки его в Москву. Тот молча поставил подписи, а потом протянул телефонограмму. В коротком сообщении говорилось о том, что генеральный директор и секретарь парторганизации утром следующего дня обязаны явиться в райком партии.
   – Я почти уверен, что в этот раз будет поставлен вопрос об исключении меня из членов партии.
   – А вы не пасуйте, – бодрым голосом сказала Татьяна. – Годовой отчет сделали своевременно, ни одна проверка грубых нарушений не выявила, да и показатели у нас все перевыполнены. – Она направилась к двери, но у самого порога остановилась. – Нам с вами осталось ночь простоять да день продержаться. Я обязательно в министерстве расскажу о беспределе, который устроила в отношении нашего управления эта безграмотная районная потаскуха. Как говорится, на всякого мудреца довольно простоты, и я найду в Москве на нее управу.
   Уже находясь в поезде Калининград-Москва, Татьяна думала о том, как ей придется сдавать годовой отчет, ведь в ее практике это было впервые. Она хорошо знала все показатели и приложения, но сам факт сдачи ее откровенно пугал. Женщина пыталась настроить себя на позитивные размышления, но какая-то тревога, словно червь, сосала ее сердце. Мысли перескакивали с одной на другую. «В газетах и на телевидение много говорят о делах партии, – вдруг подумала она. – А почему ни разу не сказали и не написали о том зле, которое произрастает в кабинетах райкомов и обкомов, там ведь сидят одни выскочки и прихлебатели, готовые в услугу начальству растоптать и уничтожить любого, кто попытается им перечить. А началось-то все из-за пустяка. Просто главный бухгалтер, которая не является членом партии, отказалась ходить на партийные собрания. Генеральный директор стал на сторону главбуха и тоже попал в немилость. Теперь одна лежит в больнице с инсультом, другой деморализован и внутренне готовится к исключению из партии, а управление постоянно лихорадит из-за частых проверок».
   Поезд прибыл в Москву по расписанию. Примерно через час Татьяна была уже на проходной своего министерства. Сдав готовой отчет своему куратору, она с обходным листом пошла по кабинетам министерства визировать в отделах необходимые документы. Вскоре и эта процедура была завершена. Наступил момент истины, для защиты годового отчета Татьяна отправилась к начальнику учета и отчетности.
   Мужчина долго читал документ, делал какие-то пометки, порой качал головой, но при этом не проронил ни слова. Наконец он поднял глаза, снял очки и спокойно сказал:
   – Хорошо, ставлю вам за работу твердую четверку. Можете идти.
   Но женщина уходить не спешила. Поднявшись со стула, она рассказала министерскому работнику о ситуации, сложившейся в управлении.
   – Вы же видите, показатели у нас все хорошие. Областное финансовое управление довольно нами за своевременные отчисления в бюджет, партнерские отношения выстроены с банками. Как говорится, работать бы и работать, но вот взъелась на нас недавно назначенная секретарь райкома партии и не дает нормально работать коллективу. Откровенно говоря, я даже боюсь возвращаться домой. С появлением в райкоме этой мадам, партийный орган стал вести себя, как волк в овчарне.
   – Вот что, – поднимаясь со стула, сказал мужчина, – идите в отдел кадров и подробно изложите все на бумаге. Я сейчас позвоню начальнику, он вас примет.
   Уже не молодой начальник отдела кадров министерства долго и внимательно слушал рассказ Татьяны, делая какие-то пометки в своей рабочей тетради.
   – Если дело обстоит именно так, как вы только что мне рассказали, то мы просто обязаны вмешаться в сложившуюся ситуацию, – задумчиво произнес кадровик. – Для общей пользы дела и в целях более оперативного решения вопроса попрошу вас пройти в приемную ЦК КПСС. Зайдите к куратору Калининградской области. Его фамилия Мухин. Пока вы будете до него добираться, я ему позвоню и виду в курс дела.
   От такого внимания к проблеме родного управления у Татьяны заметно поднялось настроение. Она знала, что с партийными органами спорить никто не станет и, шагая в приемную ЦК, улыбалась, рассматривая витрины магазинов.
   В огромном каменном здании она с трудом нашла стенд с телефонами кураторов краев и областей Советского Союза. Собравшись с мыслями, набрала номер телефона Мухина. Тут же откликнулся приятный мужской голос. Выслушав женщину, куратор сказал:
   – Татьяна Семеновна, если вы не возражаете, я приму вас сегодня в тринадцать часов.
   Татьяна не возражала и ровно в назначенное время она была в приемной Мухина.
   – Вы из Калининграда? – поинтересовалась пожилая секретарь.
   – Да, – кивнула головой Татьяна.
   Женщина подошла к массивной двери и на несколько секунд скрылась за ней, затем, вернувшись, предложила пройти в кабинет.
   От волнения у Татьяны тряслись коленки. Она переступила порог и несмело вошла в огромный кабинет. Тут же из-за стола поднялся очень красивый мужчина лет тридцати и быстро пошел ей навстречу.
   – Здравствуйте еще раз, Татьяна Семеновна, – протянул он ей руку. – Проходите, садитесь. – Заметив волнение, успокоил. – Не волнуйтесь, смело рассказывайте о ваших проблемах, а я вас с удовольствием послушаю.
   Татьяна неожиданно расплакалась.
   – А вот это уже лишнее, – протянул ей салфетки Мухин. – Слезами, как известно, делу не поможешь.
   Немного успокоившись, Татьяна подробно рассказала обо всех чинимых препятствиях со стороны райкома партии. Совсем осмелев, она вдруг сказала:
   – Вы очень красивый мужчина и, мне думается, у вас такая же красивая душа.
   – Да и вы просто красавица, – улыбнулся Мухин. – Скажу больше, вы еще и очень смелая женщина. Мне нравятся такие неравнодушные люди, которые находят в себе силы и пытаются бороться с чинушами, увы, еще встречающимися на партийных должностях.
   Он снял телефонную трубку и набрал номер заведующего административного органов Обкома партии Калининграда. Шапаева Дождавшись, когда ему ответят, вежливо поздоровался, а потом сказа:,Михаил Иванович
   – До меня дошли слухи, что ваши работники не законно прессуют руководство управления, – и он назвал управление, в котором работала Татьяна. – Похоже, некоторые из ваших работников стали забывать, где они служат и кому служат. Прошу вас срочно разобраться в ситуации и прекратить безобразия.
   Не дожидаясь объяснений, Мухин положил трубку, немного помолчал.
   – Думаю, они уже сегодня разберутся в данном вопросе, – улыбнулся он женщине. – А вам еще раз большое спасибо за смелость и веру в то, что ни все партийные работники в наше время успели забюрократиться. – Он проводил Татьяну до двери и на прощание пожелал удачи.
   Окрыленная и счастливая Татьяна быстро вернулась в гостиницу «Россия», собрала вещи, рассчиталась за номер и, вызвав такси, уехала в аэропорт. В Калининград она прилетела поздно вечером. Спускаясь по трапу, подумала: «Надо взять такси, чтобы не тащиться домой на перекладных». Такси на стоянке не было, а вот служебная машина с управления стояла как раз напротив выхода из зала прилета.
   – Кого-то ждете? – спросила она у водителя.
   – Вас жду, Татьяна Семеновна.
   – Да? – удивленно вскинула брови Татьяна. – Если мне не изменяет память, генеральный директор никогда не давал свою машину для встречи главного бухгалтера, – и она направилась к стоящей «Волге».
   Но едва она приблизилась к машине, из нее вылез сам руководитель. Он взял Татьяну под локоть и отвел немного в сторону.
   – Спасибо вам, Татьяна Семеновна! Большое человеческое спасибо за смелость. Я, откровенно говоря, уже собирался уносить свои ноги с управления. Меч над моей головой был уже занесен, но тут раздался телефонный звонок из административного отдела Обкома партии, звонил лично Шапаев Михаил Иванович. Я позднее узнал о вашем благородном поступке. Так что, дорогая Татьяна Семеновна, я ваш должник до конца своей жизни.
   На следующий день, когда Татьяна пришла на работу, к ней подошла председатель ревизионной комиссии.
   – Вот акт проверки, – протянула она документ, – подпишите его, пожалуйста, никаких замечаний в ходе ревизии не выявлено.
   Татьяна, не читая, подписала два экземпляра, один оставила себе, другой вернула ревизорше.
   – Вы извините меня, если я вас обидела.
   – Все в порядке, – потупив глаза, сказала ревизор и, сунув свой экземпляр акта в портфель, вышла на улицу.

Глава XIV

   Ксения окончила школу и возвращалась домой, держа в руках аттестат, но настроение у нее было не самое радостное. Переступив порог своего дома и, увидев мать, девочка бросилась к ней на грудь и громко зарыдала.
   – Что случилось? – испуганно спросила Елизавета.
   – Мамочка, – глотая слезы, проговорила девочка, – я так старалась, но у меня не получилось так, как мы с тобой мечтали. В аттестате две четверки и теперь мне придется сдавать вступительные экзамены в медицинский институт на общих основаниях.
   – Ксюшенька, не расстраивайся, не все так плохо, как ты думаешь. Во-первых, у тебя высокий средний балл, во-вторых, при зачислении обязательно будет учтено, что ты работала в больнице, – она погладила дочь по голове. – Выпей-ка кружечку горячего чая, успокойся, и мы вместе начнем готовиться к твоей поездке в Москву. Кстати, билет я тебе уже купила. Поедешь фирменным поездом «Янтарь».
   На следующий день Елизавета Семеновна поднялась до восхода солнца. Она пошла в курятник, сняла с насеста двух еще дремавших куриц и одним махом отрубила им головы, затем опустила туши в тазик и залила крутым кипятком. В этот момент к ней подошла проснувшаяся дочь и присела рядом.
   – Вот эту курицу, что помельче, – сказала она Ксении, – обжарю и подам к столу с картошкой. Сегодня придут провожать тебя в Москву тетя Таня с Настей. А ту курицу, что покрупнее, обжарю в духовке и заверну тебе в дорогу. Поезд идет до столицы более суток, надо же что-то кушать.
   – Я в Москве еще ни разу не была, – вздохнула Ксения. – Мне знакомые рассказывали, что поезд так долго идет потому, что на границах с Литвой и Белоруссией много времени уходит на проверку документов.
   Когда вещи в дорогу были полностью приготовлены, а на столе стояли тарелки с закусками, в дом вошли Настя с матерью. Тетка Татьяна с порога протянула Ксении три тысячи рублей.
   – Возьми, в Москве деньги пригодятся. – Заметив на лице девушки нерешительность, добавила:– Вот приедешь и сразу поймешь истинный смысл слов: «Дорогая моя столица». Нам с Настей легче. Она решила никуда из родного города не уезжать, будем поступать в КГУ на факультет иностранных языков.
   Сели к столу. Елизавета Семеновна достала из серванта пузатый хрустальный графин с очень узким и длинным горлышком и стала разливать по бокалам наливку собственного приготовления.
   – Сегодня не грех и выпить, – сказала хозяйка, присаживаясь рядом с дочерью. – Тем более, что моя наливочка лечебная, из бузины приготовленная, любое воспаление в организме как рукой снимает.
   Все дружно выпили и стали закусывать поджаренной курицей с картошкой. В этот момент в дверь дома кто-то постучал. Хозяйка быстро поднялась и отправилась открывать дверь. На пороге стоял улыбаясь Василек. В чистой футболке, с букетом цветов он смущенно переминался с ноги на ногу. Елизавета Семеновна пропустила гостя в комнату, подставила к столу еще один стул и предложила присесть. Тут же Васильку налили бокал наливки и предложили выпить за отъезд Ксении на учебу. Парень, недолго думая, опрокинул содержимое бокала себе в рот и заплакал. Елизавета погладила его по плечу и спросила:
   – Чего это ты, Василек, нюни распустил?
   – Не хочу, чтобы Ксения уезжала. Она очень хорошая, мне без нее будет плохо.
   От такого откровения у матери на глаза навернулись слезы.
   – Поверь, – обняла она парня за плечи, – мне тоже не хочется, чтобы Ксюша уезжала, но ей нужно учиться. Не может же она постоянно копаться в огороде, нужно думать о получении образования.
   Васька немного успокоился, но по-прежнему не сводил глаз с Ксении, иногда несмело пытался погладить ее по плечу.
   Проводы закончились и все дружной компанией пошли провожать девушку на автобусную остановку. Елизавета посоветовала Васильку идти домой.
   – Не переживай, она часто будет приезжать домой на каникулы и обязательно каждый раз с подарком для тебя.
   Парень в нерешительности остановился и так молча простоял до тех пор, пока все не сели в автобус, а когда транспорт тронулся, еще долго бежал рядом и смотрел на девушку через стекло. Ксения положила матери на плечо голову и заплакала.
   – Мне очень жалко Василька, – тихо сказала она сквозь слезы, – мы с ним вместе росли, он всегда защищал меня от соседского козла, который часто гонялся за мной по улице.
   Ксению проводили и вернулись к своим повседневным делам. Расстроенный Васька долго сидел под деревом возле своего дома, потом подошел к Анне Фоминичне и сказал:
   – Давай, бабуля, судки, я пойду за обедом.
   Это было его ежедневным занятием – ходить в один из ресторанов города, где шеф-поваром работала его родственница. Она бесплатно наливала ему две порции первого блюда и две второго. Кроме этого сердобольная женщина отдавала ему пакет с мясными объедками для дворового пса «Афанасия «В этот день Васька как обычно подошел к черному входу, отдал судки и, отойдя за угол, стал ждать, когда ему вынесут обед. Взяв судки с едой и пакет с объедками для собаки, он тронулся в обратный путь, но не успел сделать и пяти шагов, как перед ним, словно из-под земли появился директор ресторана в сопровождении двух охранников. Выхватив у растерявшегося паренька пакет, руководитель общепита на глазах уже собравшихся зевак вывалил содержимое судков Ваське на голову. Потом вытащил из пакета объедки и стал запихивать пареньку в рот.
   – Дармового обеда захотел? – кричал он, все больше распаляясь. – Много вас тут таких оборванцев шляется.
   Стоявший рядом администратор, видимо, в угоду директору, поднял с земли судок и ударил им Ваську по спине.
   – Если ты, сиволапый, еще раз здесь появишься, – крикнул администратор, я прикажу ошпарить тебя кипятком.
   На этом экзекуция закончилась. Все разошлись, а Васька собрал в пластиковый пакет пустые судки и пешком через весь город отправился домой. Всю дорогу он плакал от обиды и боли в спине. Проходя мимо озера, он снял с себя рубашку, прополоскал ее в воде и повесил сохнуть на огромные листья лопуха. Потом снова спустился к воде и стал отмывать голову от остатков пищи. Жир плохо отмывался холодной водой. Тогда он нарвал листьев одуванчиков и повторил процедуру. На этот раз жир удалось отмыть. Немного обсохнув под солнцем и одев почти высохшую рубашку, продолжил свой путь домой.
   Во дворе его ждала бабушка. Увидев ее, Васька снова заплакал. Он задрал рубашку, показал старушке фиолетовые подтеки на теле и стал рассказывать о своем приключении.
   – Не плачь, – стала успокаивать его Анна Фоминична, – я сейчас приготовлю постного борща, и мы его поедим со сметаной.
   Паренек немного успокоился, он взял из тазика два больших помидора и, присаливая их солью, быстро съел. Утолив голод, Васька вышел со двора и, строгая перочинным ножом палку, стал обдумывать, как отомстить своим обидчикам. Единственное до чего он смог додуматься – поджечь ресторан. Вернувшись домой и, прихватив в сарае бутылку с растворителем и коробку спичек, отправился мстить. Он незаметно подкрался к окну и затаился в кустах. В это время из дверей ресторана вышел охранник, ведя на поводке курносого бульдога. Какое-то время он постоял на пороге, затем отстегнул поводок и дал команду: «Гулять».
   Бульдог стал носиться вокруг здания, принюхиваясь к каждому кусту. Вдруг он остановился и злобно зарычал. Испуганный Васька на четвереньках пополз еще дальше в кусты, затем вскочил на ноги и пустился прочь от ресторана. Отбежав на безопасное расстояние, чуток отдышался и решил вернуться домой, но мысль о месте своим обидчикам его не покинула.
   Вернувшись домой, Васька взял метлу и стал подметать двор. Он так сосредоточенно выполнял эту работу, что никто не мог даже предположить, что в голове этого парнишки зреет смелый и дерзкий план мести. Но то, что произошло утром следующего дня, полностью изменили все его планы.
   Рано утром Анна Фоминична набрала в маленькое ведерко корма для курей и отправилась к курятнику. Она открыла дверцу и стала ждать, когда птица станет выходить во двор, но те почему-то не спешили покидать насест. Заподозрив неладное, она заглянула в курятник, там было пусто. «Наверное, я с вечера не закрыла плотно дверь и они уже давно в огороде бродят», – подумала женщина и, с тяжелым предчувствием, направилась к грядкам. Она обошла все места, где обычно любили гулять с петухом ее хохлатки, но кур нигде не было. «Господи, не уж-то украли? – сплеснула руками убитая горем женщина. – Последнее унесли, изверги. – Она направилась в дом, на ходу размышляя о том, что говорить о происшествии внуку не стоит. – У него в последние дни сплошные разочарования. То Ксения уехала, то в ресторане его побили, а теперь еще и обокрали».
   Но скрыть горе от внука не удалось. Васька вышел на крыльцо с заспанными глазами и сразу обратил внимание на заплаканное лицо своей бабушки.
   – У тебя что-то болит? – участливо спросил он. – Я сейчас позову Тетку Лизу.
   – Не нужно никого звать, – остановила она внука и неожиданно для себя самой сказала:– У нас курей поворовали.
   Василий выскочил во двор и помчался к дальнему от калитки забору, у дома Сиваковых остановился, погрозил в их сторону кулаком и громко крикнул:
   – Ну, воры, берегитесь.
   Но соседей дома не было, они торговали на рынке. Поэтому Васька целый день провел в засаде, скрытно наблюдая за соседским домом. Только к вечеру он заметил, как к дому подкатила вся в грязи иномарка, из которой вышли дочери соседа с парнями, тело которых было сплошь покрыто татуировками. В это время сзади подошла бабушка и позвала внука в дом.
   – Подожди, бабуля, – взмолился Василий, – это же они приехали, чтобы поживиться нашими курочками и запугать нас.
   И действительно, парни стали у забора, разделись до пояса и стали изображать бой боксеров, размахивая огромными кулаками друг у друга перед лицом.
   – Не стоит так расстраиваться из-за этих алчных людей, – прижимая голову внука к груди, тихо сказала Анна Фоминична. – Они и так обделены природой, которая не дала им ума и сделала их уродцами. Да и дочери наших соседей такие же уродины. Посмотри, одна маленькая и кривоногая, другая – под два метра ростом, конопатая и плоская со всех сторон, словно доска.
   Васька усмехнулся, немного успокоился, но двор соседей из поля зрения не выпускал. Он знал, что когда приезжают дочери Сиваковых со своими дружками, то гулянка длится минимум двое суток, и они упиваются до скотского состояния. Паренек часто видел, как тетка Райка валялась пьяная в капусте, широко разбросав в стороны свои огромные ноги, а ее муж, словно ударенный чем-то по голове, бродил в плавках с безумным выражением лица.
   Решение о том, как отомстить вороватым соседям, пришло мгновенно. Васька решил запустить к ним в курятник хорька. Он взял в сарае мешок, сел на велосипед и отправился в зверосовхоз. Здесь он незаметно устроился за забором и стал наблюдать. Ему хорошо было видно, как погрузили в машину клетки с норками, но эти зверьки его не интересовали. Прокатив велосипед вдоль забора к другому вольеру, заметил в кузове другой машины небольшие металлические клетки с хорьками. «То, что нужно», – усмехнулся паренек и, дождавшись, когда водитель уйдет в контору отмечать путевой лист, пулей перемахнул через забор, подбежал к машине, забрался в кузов, схватил одну из клеток и сунул ее в мешок. В том же стремительном темпе преодолел обратный путь, прикрепил клетку со зверьками на багажник и отправился домой.
   Закатив велосипед во двор своего дома, Василий занес клетку в сарай и стал рассматривать добычу. Четыре крупных хорька испуганно пялили на него глаза, смешно подергивая черными носиками, а когда он протянул руку, злобно оскалились. Чтобы не пугать зверьков, он снова накрыл их мешком, вышел из сарая, сел в глубине двора на лавочку под деревом и стал наблюдать за соседским домом. А там веселье уже шло полным ходом. Громко играла музыка, слышались песни.
   Два дня ждал Василий удобного случая, чтобы зайти во двор и запустить в курятник хорьков, но пьянка все не прекращалась. За это время зверьки сильно проголодались и стали пищать. «Только бы они с голоду не стали драться», – с тревогой подумал он. И тут ему в голову пришла другая идея. «Лучше запущу я хорьков к Сиваковым в спальню», – решил Василий, и с нетерпением стал дожидаться темноты.
   В сумерках дочери соседей со своими дружками сели в машину и уехали. Василий видел, как сосед, едва держась на ногах от выпитого спиртного, закрыл калитку и ушел в дом. Вскоре свет в окнах погас. Дождавшись пока совсем стемнеет, паренек перелез через забор и, осторожно неся клетку со зверьками, подошел к дому Сиваковых. Он заглянул в окно и тихонько засмеялся. Было видно, что Райка в костюме Евы сидела возле кровати на полу и только ее голова покоилась на перине. Рядом также совершенно голый спал Вовка, от его храпа даже занавески шевелились.
   Приставив к стене лестницу, Василий открыл форточку и приставил вплотную к ней открытую дверцу клетки. Зверьки не заставили себя долго уговаривать и один за другим быстро выскочили из клетки в комнату. Быстро захлопнув форточку и убрав лестницу в сарай, Василий сунул клетку в мешок и понес ее к озеру. На берегу водоема он немного передохнул, затем забросил вещественное доказательство как можно дальше от берега.
   Всю ночь Василий не спал, думал о том, смогли ли хорьки проучить вороватых соседей? Ему не суждено было видеть, как оголодавшие зверьки бросили к голым соседям, а те спросонья ничего не соображая, стали отбиваться от них, чем еще больше разозлили хорьков. Утром мститель увидел возле дома соседей скорую помощь и сильно искусанных Райку и Вовку. Самих зверьков поймать не удалось. Едва открыли двери, они словно тени исчезли в зарослях огорода. «Нам бояться хорьков не нужно, – размышлял Васька, – курей у нас больше нет».
   Соседи вернулись из больницы только через неделю, но подозрений в отношении Васьки у них не было, грешили на одного из приезжавших гостей. У Райки и Вовки от укусов остались глубокие шрамы на лице и руках.
   – Этих негодяев сама природа наказала, – рассудительно сказала Анна Фоминична, увидев изуродованных соседей. – Ты только посмотри, – обратилась она к внуку, – такое впечатление, что их черная оспа побила.
   Василию, конечно, было жалко курей. Каждое утро бабушка варила ему на завтрак два яйца всмятку. Но всякий раз, когда он увидел изуродованные лица соседей, он забывал о курах.

Глава XV

   Сдав в приемную комиссию документы, Ксения получила место в общежитии медицинского института. Немного осмотревшись и познакомившись с соседкой по комнате, она стала готовиться к вступительным экзаменам. Девушка была уверена в своих знаниях и в не меньшей степени уверена в том, что обязательно поступит в вуз. Каково же было ее разочарование, когда она увидела в списке не поступивших, как недобравших баллов, свою фамилию. Ксения, не помня себя от волнения, бросилась в приемную комиссию, где ей объяснили, что проходной балл был девятнадцать, а она набрала всего восемнадцать. Девушка громко зарыдала.
   – Ну, чего ты так убиваешься? – стала успокаивать ее секретарь приемной комиссии. – Тебе всего шестнадцать лет, вся жизнь впереди, еще поступишь. – Она протянула ей документы и попросила расписаться в получении аттестата. – Тебе в течение суток нужно освободить место в общежитии, – напомнила она, когда Ксения положила документы в сумочку.
   В знак согласия девушка только и смогла, что кивнуть головой. Забрав из комнаты свои вещи, Ксения вышла в город. От обиды и безысходности слезы катились по ее щекам, она не знала, что ей дальше делать. «Если позвонить матери, – размышляла она, – та обязательно скажет, чтобы она возвращалась в Калининград». Но вернуться домой для нее было равносильно удару ножом в сердце. «Как я буду смотреть в глаза матери? Что скажу одноклассникам?», – горестно думала она. Достав носовой платок и вытерев слезы, Ксения немного успокоилась и решила отнести сумку с вещами в камеру хранения на Белорусский вокзал.
   Освободившись от тяжелой сумки и выйдя на привокзальную площадь, она решительным шагом направилась к киоску «Пресса». Дождавшись своей очереди, спросила у женщины киоскера:
   – Скажите, пожалуйста, где здесь ближайшая больница?
   – Садитесь на любой троллейбус, проедите четыре остановки, выйдите на пятой, а там спросите, – объяснила женщина.
   Выйдя на нужной остановке, Ксения немного постояла, решая, в какую сторону ей идти. Заметив чуть в стороне женщину с ребенком в коляске, подошла к ней.
   – Извините, подскажите, пожалуйста, как мне пройти в больницу?
   – Вам, девушка, нужно пройти вон до того высокого дома, – показала она рукой, – за углом и будет районная больница.
   Поблагодарив женщину, Ксения быстрым шагом направилась в указанном направлении. Вскоре она была уже в больнице. Несмело стала ходить по коридорам, присматриваясь к табличкам на дверях. Навстречу ей шла сотрудница больницы в белом халате, с ведром и шваброй в руках.
   – Вы мне не подскажите, – стеснительно улыбаясь, спросила Ксения, – в вашу больницу нужны санитарки?
   Женщина остановилась, поставила ведро с водой, оперлась на швабру и, посмотрев на Ксению, сказала:
   – Санитарки всегда нужны, только вот на эту работу не так уж много желающих. Зарплата мизерная, а вкалывать приходится по две смены. – Она посмотрела в сторону и, увидев идущего по коридору мужчину в белом халате, подтолкнула в бок девушку. – Вот идет главный врач, обратись к нему со своей просьбой.
   Дождавшись, пока мужчина поравняется с ней, Ксения смело шагнула к нему навстречу и скороговоркой произнесла:
   – Возьмите меня на работу.
   От неожиданности главврач даже немного отшатнулся в сторону. Потом посмотрел на взволнованное лицо девушки, тихо сказал:
   – Идите к моему кабинету, а когда я освобожусь, мы продолжим разговор на волнующую вас тему.
   Ксения без труда нашла нужную дверь с надписью «Главный врач больницы» и, присев на стул, стала обдумывать, как ей построить разговор. Времени для этого у нее оказалось предостаточно, главврача пришлось ждать более часа. Наконец она увидела его идущим по коридору в сопровождении женщины в белом халате. Интуитивно она догадалась, что это терапевт.
   – Вы меня все-таки дождались, – улыбнулся главврач. – Терпение – хорошее качество для человека в любом возрасте, а для молодой девушки – это особенно ценно. – Он открыл дверь и, пропуская вперед Ксению, сказал:– Проходи, садись и рассказывай, что тебя ко мне привело.
   – Хочу поступить к вам на работу, – несмело сказала девушка, присаживаясь на краешек стула.
   – И какую же работы ты мечтаешь получить?
   – Я только и умею работать санитаркой, – улыбнулась Ксения.
   – Вот как? – хозяин кабинета с любопытством взглянул на девушку. – Тогда, если не секрет, скажи, что ты умеешь делать?
   – Все, что входит в обязанности санитарки.
   – И что же входит в обязанности санитарки?
   Ксения достала из сумочки свою трудовую книжку и, протягивая ее главврачу, сказала:
   – Я уже работала в больнице своей мамы на этой должности.
   – Но ведь ты еще не совершеннолетняя, – изучив запись в трудовой книжке, сказал главврач. – Ты не сможешь работать по полторы – две смены, как работают другие санитарки.
   – Я буду работать столько, сколько нужно, – испуганно сказала Ксения. Испугавшись, что ей сейчас откажут, добавила:– Я люблю свою работу и мечтаю стать квалифицированным врачом. – Она вдруг заплакала. – Я так готовилась поступить в медицинский институт, но мне не повезло, не добрала одного балла. – Слезы стекали двумя ручейками по ее щекам. Чтобы успокоиться, Ксения сделала два глубоких вдоха и взяла себя в руки. – Простите, пожалуйста, за минутную слабость, – она вытерла платочком слезы, – просто накопившаяся обида и боль нечаянно прорвались наружу.
   – Плакать, девушка, не нужно. На следующий год обязательно поступишь. Какие твои годы, чтобы убиваться? – Он протянул Ксении чистый лист бумаги и авторучку. – Пиши заявление. С завтрашнего дня оформляю тебя санитаркой в ожоговое отделение.
   Вскоре заявление было написано, и главврач написал в левом верхнем углу «Начальнику отдела кадров, в приказ».
   – Иди в отдел кадров, там оформишь все документы.
   – Большое вам спасибо за понимание, – наклонив голову, тихо сказала Ксения.
   – Иди работай, у тебя все получится, – улыбнулся ей в ответ главврач.
   В отделе кадров достаточно быстро оформили все необходимые документы, и когда с формальностями было покончено, женщина-кадровик вдруг спросил:
   – Где же ты живешь?
   – Пока нигде, сумка с вещами в камере хранения, – глядя испуганными глазами на женщину, призналась девушка.
   – Ну и отчаянная молодежь пошла, – покачала головой кадровик и стала куда-то звонить. – Любовь Петровна, здравствуйте, – сказала она в трубку. – Тебе нужна квартирантка?
   – У меня живет одна, но место еще есть, так что можешь направлять, если, конечно, порядочная девушка.
   – Девушка хорошая и, думаю, тебе понравится. Жди через пару часов.
   Довольная тем, что проблемы с трудоустройством и жильем так удачно и быстро решились, Ксения поехала на вокзал за вещами. Через пару часов она уже стояла в квартире Любовь Петровны.
   – Да ты совсем молоденькая, – оценивающе посматривая на девушку, сказала хозяйка квартиры. – И чего это вас всех в Москву тянет? Чего дома не сидится?
   – Я бы из своего Калининграда никуда бы не поехала, да вот беда, нет у нас в городе медицинского института.
   – Понятно, – улыбнулась хозяйка, – ладно уж, проходи, располагайся, – и она повела Ксению в комнату. – Вон на той кровати спит другая девушка, – кивнула она на аккуратно заправленную койку. – Тоже не поступила в институт, а возвращаться домой не хочет. Устроилась работать официанткой в ресторане. Но она будет постарше тебя. Думаю, вы не помешаете друг дружке. Комната большая, места много, а обедать будете на кухне. Единственная просьба: соблюдать чистоту и обязательно мыть за собой ванну и туалет.
   – Я к этому приучена с детства, – улыбнулась Ксения.
   – Вот и хорошо, располагайся. Теперь это временно и твой дом.
   Утром следующего дня Ксения, попив чаю с вареньем из черной бузины, которое она привезла из дома, поспешила на работу, до которой было не более десяти минут ходьбы. В больницу она пришла на полчаса раньше, прошла у сестры-хозяйки инструктаж и, получив спецодежду и инвентарь, приступила к выполнению своих обязанностей. Девушка быстро ознакомилась с палатами, которые должна была убирать, с больными, которым требовалась ее помощь.
   Незаметно прошел месяц. Ксения привыкла и к работе, и к тяжелобольным. Однажды в палату доставили пожилую женщину с ожогами живота и ног. Она лежала на спине и громко стонала от боли. Девушка часто наведывалась к ней и поила минеральной водой. Прошло больше недели со дня поступления больной, а боли в животе все не проходили. Лечащий врач, выслушав жалобу пациентки, сказал:
   – Это естественный процесс, вы – человек лежачий и у вас запор. Поэтому я назначаю вам ежедневные клизмы.
   С этого дня Ксения стала проводить процедуру, назначенную врачом. Для нее это стало настоящим испытанием. У больной был обширный геморрой, и как только санитарка дотрагивалась до раздутых геморройных шишек, женщина поднимала крик на всю больницу. Наблюдавший за действиями девушки лечащий врач, попытался успокоить кричащую пациентку.
   – Потерпите немного, вот вылечим ожог, а потом хирург прооперирует ваш геморрой.
   Однажды Ксения подошла к больной и, глядя в искаженное от боли лицо Дарьи Яковлевны, так ее звали, сказала:
   – Если вы мне доверитесь, я вылечу ваш геморрой без операции.
   Больная ничего не ответила, только устало закрыла глаза.
   Вернувшись вечером домой с работы, Ксения изготовила свечи по рецепту своей бабушки. Она смешала мелко измельченные квасцы с топленым маслом, и из этого состава сделал тридцать свечек. Затем каждую обернула пергаментной бумагой, сложила их все вместе в стерильный бинт, а сверток закрыла в морозильную камеру холодильника. Каждое утро после проведенной процедуры она стала вводить больной приготовленные свечи. Одну она разминала и смазывала снаружи, вторую вводила вовнутрь. Дарья Яковлевна даже не подозревала, что молоденькая санитарка занимается самолечением.
   Прошло три недели с того дня, как Ксения приступила к лечению геморроя у своей пациентки. Ожог к тому времени удалось окончательно залечить. Каково же было удивление лечащего врача, когда она привела Дарью Яковлевну к хирургу. Осмотрев женщину, тот развел руками и сказал:
   – А вам не нужно удалять геморрой, он у вас прошел сам по себе. Вероятно, сказалось действие лекарств, которыми лечили ожоги.
   – Геморрой – такое заболевание, которое само по себе не проходит, – устало глядя на хирурга, сказала женщина. – Мне его вылечила народными средствами та милая санитарка, которая за мной ухаживала.
   Хирург посмотрел на лечащего врача, но ничего не сказал, а та только дернула плечами.
   Прошло еще три дня, и Дарья Яковлевна выписалась из больницы не сказав Ксении даже до свидания. Но девушка не обиделась, считая, что просто выполняла свою работу. Вскоре она стала забывать о своей бывшей пациентке, как вдруг однажды к ней подошел молодой парень и сказал:
   – Меня к вам прислала Дарья Яковлевна. У нее сегодня день рождения и она просит вас приехать к ней.
   Разговор состоялся в конце рабочего дня, поэтому она без особых колебаний приняла приглашение. По дороге парень рассказал, что работает водителем у одного из внуков именинницы, а также предупредил, что поедут не на городскую квартиру хозяйки, а в загородный дом. Долго ехали молча. Только когда машина свернула в небольшой переулок, водитель нарушил молчание и сказал: «Ну, вот и приехали».
   Едва машина приблизилась к воротам загородного дома, как обе половинки, словно по команде, распахнулись. С внутренней стороны ворот Ксения увидела двух мужчин в темно-синей униформе. Водитель остановил машину у трехэтажного особняка сложенного из красного кирпича. Вокруг дома на несколько метров простирались газоны, сверкающие в лучах солнца сочной зеленью.
   Ксения с тревогой оглянулась. Ворота уже были закрыты. «А не опрометчиво ли я поступила? – мелькнула у нее запоздалая тревожная мысль. – Села в машину к незнакомому человеку, приехала в загородный дом к малознакомой женщине». Водитель осторожно прикоснулся к ее руке и сказал:
   – Проходите, девушка, не стесняйтесь, вас уже ждут, – и он кивнул на уже распахнутые двери особняка.
   Ксения несмело переступила порог и оказалась в довольно просторном и хорошо освещенном помещении, посередине которого стоял длинный стол, покрытый белоснежной скатертью и уставленный многочисленными закусками. Девушка окинула взглядом сидящих за столом людей, их было не более десяти человек. Она хотела еще раз сосчитать гостей, но в это время вошел какой-то парень, поздоровался с ней и сел рядом с хозяйкой дома.
   Дарья Яковлевна поднялась из-за стола.
   – Проходи, Ксюша, не стесняйся, – приветливо улыбнулась она ей, – здесь все свои. – Она усадила за стол девушку и сказала гостям. – Это будущий доктор, у нее золотые руки.
   Рядом с молодым парнем за столом сидела женщина лет тридцати, и когда хозяйка произнесла хорошие слова в адрес Ксении, та хихикнула и громко сказала:
   – Вы, бабушка, правы, чтобы научиться ставить клизмы, нужно долго тренироваться. Ведь многие молодые женщины считают для себя такую работу позором.
   Ксения посмотрела на хохотушку, а потом неожиданно даже для самой себя сказала:
   – Позорно жить ничего не делая и ждать, когда кто-нибудь осчастливит тебя очередным подарком. А помогать беспомощным тяжелобольным людям, это норма жизни для любого нормального человека. Не стоит забывать, что пока мы молодые, не думаем о старости. Но так уж устроена природа – люди быстро стареют, и их ждет непредсказуемость. Естественно со старостью появляются всевозможные болезни.
   Седевшие за столом гости притихли. В наступившей тишине было слышно, как скрипнули колеса инвалидной коляски. Это старший брат Дарьи Яковлевны Василий, сухощавый пожилой мужчина, откатил чуть в сторону свое средство передвижения.
   – Давно не слышал от молодых людей подобных слов, – сказал с уважением. – У меня создалось впечатление, что с приходом в наш дом этой милой девушки, сюда ворвалась и струя чистого воздуха. – Он повернул кресло к сидящему рядом парню. – Александр, поставь-ка рядом со мной стул для этой очаровательной девушки. Хочу с ней поговорить.
   Внук беспрекословно выполнил просьбу деда и, взял Ксению за локоть, проводил ее к столу. Девушка присела на стул, опустила глаза. Все заметили смущение гостьи и деликатно перевели разговор за столом на другую тему. Как ни странно, но ни музыки, ни песен, ни плясок не было. В порядке очереди люди поднимались из-за стола, поздравляли именинницу и, выпив за ее здоровье, присаживались на место. Вдруг слово предоставили Ксении. Девушка сначала слегка растерялась, но потом быстро взяла себя в руки.
   – Дорогая Дарья Яковлевна, позвольте мне в честь вашего дня рождения процитировать слова нашего классика Владимира Маяковского: «Лет до ста расти вам без старости». – Ксения улыбнулась имениннице. – Желаю крепкого здоровья, это, как я теперь точно знаю, самое главное для человека в любом возрасте.
   Все подняли бокалы, и Ксения впервые в жизни выпила большой хрустальный фужер до верху наполненный красным вином. Хорошо закусив, она стала собираться домой. Заметив, что юная гостья решила покинуть застолье, хозяйка подошла к ней, взяла под локоть и отвела чуть в сторону.
   – Ксюша, не торопись уходить, у нас с Василием Яковлевичем к тебе разговор есть. Думаю, тебе будет лучше сегодня переночевать у нас. А утром тебя отвезет на работу водитель Александра.
   – А это удобно, отвлекать от работы занятых людей? – испуганно посмотрев на хозяйку, спросила Ксения.
   – Удобно, еще как удобно, – утвердительным голосом сказала хозяйка. – Александр может поехать к себе в офис и сам. Он много не пьет, значит, к утру все выветрится.
   Вскоре гости разошлись и в доме остались только Дарья Яковлевна и ее старший брат Василий Яковлевич. Ксения быстро сориентировалась в обстановке, подхватила поднос, стоящий на тумбочке и стала собирать со стола посуду.
   – Я помогу вам помыть и прибрать со стола, – сказала она хозяйке.
   – Не нужно, – остановила ее Дарья Яковлевна, – завтра утром придет дом работница и все уберет и вымоет. Помоги мне снести посуду на кухню.
   Ксения собрала и отнесла посуду и, пока хозяйка убирала со стола скатерть и салфетки, быстро перемыла все и, протерев насухо полотенцем, стала расставлять по полкам в буфете. Хозяйка, увидев, что девушка быстро справилась с грязной работой, улыбнулась ей и сказала:
   – Сейчас вскипячу чайник, и мы с тобой попьем чайку прямо на кухне. – Она коснулась плеча девушки рукой и добавила. – С молодости люблю пить чай на кухне, хотя в доме для чаепития имеется целая столовая.
   – Это правильное решение, – поддержал сестру Василий Яковлевич, – на кухне гораздо уютнее, чем в столовой.
   Ксения достала из буфета чайные чашки, заварила краснодарский чай.
   – Мой покойный дедушка тоже любил этот сорт чая, – призналась девушка. – По его мнению, он лучше цейлонского. – Она смутилась и, потупив глаза, сказала. – А мы с мамой в основном пьем чай с травами: зверобоем, мятой, цветами липы. И при этом едим варенье из черной бузины. Мама говорит, что варенье из бузины снимает все воспалительные процессы в организме, а еще это лучшее средство от кашля.
   – Твоя мама знахарка? – поинтересовался Василий Яковлевич.
   – Нет, моя мама врач. Сколько помню, она всегда работала терапевтом в городской больнице. У меня и бабушка была врач. Она прошла всю войну, а потом работала хирургом в военном госпитале. И бабушка, и мама лечат больных не только лекарственными препаратами, но иногда прибегают и к народным средствам. – Ксения раскраснелась то ли от волнения, то ли от горячего чая. – Я, перед тем как ехать на учебы в Москву, закончила работу по обобщению методов народной медицины. В архивах моих родителей я нашла тысячи разных рецептов. Один из них – лечение геморроя без хирургического вмешательства. – Она посмотрела на улыбающуюся хозяйку и добавила:– Вам на ночь обязательно нужно съедать свежую, крупную и очень мягкую грушу, а на завтрак – тертую вареную свеклу, тогда у вас никогда не будет запоров.
   – У нас такая же проблема и Василия Яковлевича, – помешивая ложечкой в чашке чай, сказала хозяйка. – Эта болезнь у нас наследственная.
   – Если вы не будете возражать, я изготовлю такие свечи и для Василия Яковлевича, но лечить его вы будете сами. Я научу вас, это не сложно.
   – Увы, сами мы эту работу выполнять не сможем, – глядя на брата, сказала Дарья Яковлевна. – Ты же видишь, он передвигается на коляске, ему уже восемьдесят пять лет, да и от меня толку мало. Часто скачет давление, хожу по комнате, а меня качает, словно пьяную. И дом работница у нас пожилая женщина. Она хорошо готовит, чисто убирает, но заниматься лечением не сможет. Вот мы посоветовались и решили пригласить тебя, Ксюша, ухаживать за Василием Яковлевичем.
   – Но я же устроилась на работу в больницу, чтобы у меня шел стаж, который мне так необходим для поступления в медицинский институт, – глядя на хозяйку испуганными глазами, сказала девушка.
   За столом воцарилось молчание. Было слышно, как тикают на кухне большие настенные часы в позолоченном корпусе.
   – Василий Яковлевич – заслуженный человек. Он профессор. Всю свою жизнь проработал в космонавтике, безвыездно сидел в своем конструкторском бюро. Ему по занимаемому положению позволено держать водителя, дом работницу и сиделку. Поэтому, ты будешь работать официально. Надеюсь, уколы ты делать умеешь?
   – Разумеется, – кивнула головой Ксения. – И капельницы ставить умею. Но в любом случае, все лечебные процедуры должен назначать лечащий врач.
   – Безусловно, – согласилась Дарья Яковлевна, – к брату каждую неделю приезжает врач и следит за его здоровьем. – Она одобрительно улыбнулась смущенной Ксении. – Жить ты будешь в отдельной комнате, питаться вместе с нами. Что касается поступления в институт, то тут будет достаточно одного звонка Василия Яковлевича, и тебя сразу зачислят.
   Ксения слушала хозяйку, низко опустив голову. Она не была готова к такому повороту событий.
   – Можно я подумаю? – спросила она, взглянув на хозяйку.
   – Да чего тут думать? Завтра поедешь с водителем в больницу, тебя без всяких задержек рассчитают, заберешь свои вещи и вернешься назад. – Дарья Яковлевна положила руку на плечо девушки. – На такие условия, какие я тебе озвучила, примчится любая женщина, только в свой дом мы любую не примем.
   – Хорошо, – поднялась из-за стола Ксения, – я поступлю именно так, как вы мне рекомендуете. Заодно зайду в аптеку и куплю квасцы для изготовления свеч.
   На следующий день Ксения поехала в город и решила все вопросы до обеда. Вернувшись в загородный дом, она приготовила свечи и положила их в холодильник.
   – Дарья Яковлевна, – обратилась она к хозяйке, – если вы не станете возражать, я вместе с дом работницей покупаю в ванной Василия Яковлевича.
   – Зачем тебе дом работница? – улыбнулась Дарья Яковлевна, – помыть деда тебе поможет внук. – Поднявшись на третий этаж, она привела того самого молодого парня, который сидел за столом рядом с Ксенией.
   Через два часа чисто выкупанный хозяин дома сидел в своей коляске и читал журнал. К нему подошла Ксения и, вынув из кармана расческу, предложила его причесать. Старик охотно согласился.
   – А вы красивый мужчина, – смущенно улыбнувшись, сказала девушка, расчесывая седые, но еще довольно густые волосы Василия Яковлевича. – Будем вас купать каждый вечер перед процедурами. – Она посмотрела в лицо стоящего рядом внука и добавила:– У дедушки чуб будет покруче твоего.
   – Сейчас жарко, поэтому я стригусь так коротко, – проводя ладонью по своему ежику, смущенно ответил Александр. В комнате все дружно засмеялись.
   – Давненько не слышал я в нашем доме такого здорового смеха, – подытожил этот разговор Василий Яковлевич.
   Вот так началась жизнь Ксении Соболевой в доме профессора Василия Яковлевича Шаповала. Девушка народным методом излечила хозяина дома от геморроя.
   – Я уже думал, что с такой неудобной болячкой уйду в могилу, – сказал он, избавившись от болезни. – Теперь я могу сидеть в своем кресле и не испытывать дискомфорта.
   Ксения очень хорошо ухаживала за стариком, пекла для него пироги, поила соком из свежее выжатых фруктов и овощей, по особому рецепту готовила творог и простоквашу. Один раз в неделю в загородный дом приезжал лечащий врач Василия Яковлевича, он осматривал пациента, прописывал необходимые процедуры, а Ксения их делала больному. В хлопотах и заботах незаметно пролетел год. Наступила пора вступительных экзаменов. В этот раз мечта Ксении сбылась, она поступила на первый курс медицинского института. С детства привыкшая к труду, девушка успевала и ухаживать за стариком, и учиться, при этом старалась не пропускать ни одной лекции. Старательно относилась и к практике, которую проходила в городской больнице. Там она старательно изучала методы лечения больных, записывала в рабочую тетрадь успехи и неудачи при назначении того или иного курса лечения. При этом Ксения всегда помнила слова своей матери о том, что все новое и передовое можно изучить только благодаря упорному труду.

Глава XVI

   Пришла пора сдавать очередную сессию. Ксения изо всех сил старалась сдать ее на отлично, чтобы получать повышенную стипендию. В тоже время, никто не снимал с нее обязанностей по уходу за Василием Яковлевичем. Когда она уезжала в институт, старик был предоставлен самому себе. Избалованные внуки нисколько не заботились о дедушке и занимались в основном своими делами. В загородный дом они приезжали часто, но все время проводили на втором этаже, где у них были свои комнаты. Оттуда слышалась музыка, смех подвыпивших девиц.
   Однажды внуки устроили такую шумную вечеринку, что Ксения не могла уснуть почти до утра. Она с вечера углубилась в чтение конспектов и так увлеклась, что забыла вывести на прогулку овчарку по кличке Зигфрид. Собака долго и терпеливо дожидалась у двери ее комнаты, а когда терпение стало кончаться, открыла передними лапами дверь и, глядя в глаза девушки, жалобно заскулила.
   – Зигфрид, хороший мой мальчик, – сказала Ксения, поднимаясь из-за стола, – прости меня, пожалуйста, совсем я заучилась, забыла с тобой перед сном прогуляться.
   Широко распахнув входную дверь, она выпустила собаку во двор. Пес с разу же побежал в кусты, но возле машины одного из братьев остановился и, слегка склонив голову набок, стал заглядывать в окно. Ксения подошла к собаке, спросила:
   – Ты что, уже перехотел бежать в кустики?
   Пес тут же поднял заднюю ногу и пустил длинную струю в открытую заднюю дверцу машины.
   – Ты что делаешь? – прикрикнула на него девушка. – Кустов тебе мало?
   Именно в этот момент из машины раздался женский испуганный крик. Ксения сделал еще шаг, и только теперь увидела торчащие из салона ноги обутые в туфли на гвоздиках.
   С другой стороны машины выскочил голый мужчина и вскочил на переднее сидение. Он что-то включил и в салоне загорелся свет. Это был один из братьев. Ксения позвала пса домой. Сделав свое дело, тот радостно подбежал к девушке, стал на задние лапы и лизнул ее в лицо.
   – Не подлизывайся, – сказала она строгим голосом, – то, что ты только что сделал, очень плохо. Зачем тебе понадобилось писать на этих извращенцев?
   Сказано это было громким голосом, сидевшая на заднем сидении машины женщина услышала и не смогла стерпеть такого оскорбления.
   – Ах ты, маленькая сучка, это кто из нас извращенец? Это ты, извращенка, ходишь и подглядываешь. Наверно, хочешь, чтобы и тебя поимели? Так давай, подходи, пока у него пыл не пропал.
   Схватив пса за ошейник, Ксения быстро пошла к дому. Вдруг на нее напал неудержимый смех, прикрывая рот ладошкой, она тихо сказала собаке:
   – Мне было так смешно на тебя смотреть, когда ты с таким неподдельным любопытством заглядывал в окно машины, как будто что-то понимал. Впрочем, чему удивляться, ты ведь у нас тоже мужчина. И хотя ты самец собачий, а самку сразу унюхал.
   Уже находясь в доме, Ксения подумала: «Надо же так опуститься, чтобы заниматься сексом в машине. Ведь в доме есть для этого все удобства. Наверно, они уже так распустились, что секс в нормальных условиях их уже не устраивает. Скоро они и на крышу дома заберутся. Впрочем, какое мне до этого дело? Пусть что хотят, то и делают».
   Утром Ксения вышла во двор и, посматривая на часы, поспешила на остановку троллейбуса. В это время ее догнала машина одного из братьев.
   – Садись, подвезу, – улыбнулся ей водитель.
   – Спасибо, я на троллейбусе доберусь.
   Но парень не стал слушать ее доводы, он вышел из машины и усадил не очень-то сопротивляющуюся Ксению на переднее сидение. До занятий в институте оставалось совсем мало времени, а опаздывать она не привыкла. Пристегнув ремень безопасности, девушка повернула голову назад и втянула носом воздух. Наблюдавший за нею водитель рассмеялся.
   – Напрасно принюхиваешься, в моей машине собачей мочой не пахнет. Зигфрид не мою тачку окропил своим дезодорантом. Это он брата с Викой обмочил. – Он снова рассмеялся. – Правильно пес сделал. Этой Вике нормального мужика мало, вот она и беснуется, готова залезть даже на холодильник.
   – Она что, больная? Тогда ей следует обратиться к сексопатологу. Если у партнера нет любви и нежности к женщине, то пусть она хоть на луну лезет, желаемого ощущения она не получит.
   – Это ты из собственного опыта? – заинтересованно спросил водитель.
   – У меня опыта в этих делах еще нет, – опустив глаза и краснея, ответила Ксения. – Такой вывод я сделала как будущий врач.
   – Разве у тебя в Москве нет партнера по сексу?
   – У меня вообще ничего в Москве нет. Что касается секса, так для того, чтобы им заниматься, большого ума не нужно, но в мои планы это пока не входит.
   – Так, быть может, мы с тобой восполним пробел в твоей сексуальной жизни?
   – Нет, – категорически ответила Ксения. – У меня есть жених в Калининграде. Он уже окончил высшее военно-морское училище и служит на Балтийском флоте. Как только я получу диплом врача, мы с ним сразу поженимся.
   – Ну, не верю, что у тебя с твоим будущим женихом ничего не было, – высказал сомнение водитель, после недолгого молчания.
   – Мой моряк бережет меня для себя.
   – У вас в Калининграде все такие недоступные?
   – Почему же? У нас, как и везде, все зависит от воспитания. Некоторые уже в школе начинают практиковаться в сексе. А когда им исполнится двадцать пять лет, или рожать не могут, или рожают дебилов.
   На этом разговор прекратился. Парень думал о чем-то своем, а Ксения украдкой поглядывала на наручные часики: не опоздать бы на лекцию. Подъезжая к институту, водитель не вытерпел и спросил:
   – Ты-то замуж хочешь?
   – Пока нет. Как только захочу, сразу выскочу и нарожаю кучу детей своему любимому мужу.
   – Вижу, что ты хорошая девушка, пусть все твои мечты сбудутся. – Он остановил машину, открыл Ксении дверцу. – В котором часу я должен забрать тебя из института?
   – Не нужно меня забирать. У меня с сегодняшнего дня начинается сессия, так что буду в институте допоздна.
   – Буду весь день сегодня за тебя волноваться, – сказал он на прощание.
   – Спасибо за внимание к моей персоне, – с улыбкой ответила Ксения и легкой походкой стала подниматься по ступенькам института.
   Водитель некоторое время смотрел ей вслед, затем тихонько сказал: «Сделаю все возможное и невозможное, но отобью тебя у твоего морячка».
   Ксения торопливо стучала каблучками по коридору и тоже думала об утренней встрече: «Мне сейчас ухажеры не к чему. Хорошо, что я придумала сказку о женихе, теперь у меня есть ответ на назойливый предложения братьев». Хотя сама себе она призналась, что оба брата ей нравились. Как будущий врач она сумела рассмотреть в них небывалую мужскую силу, да и внешние данные тоже были привлекательны.
   Войдя в кабинет, в котором ей предстояло сдавать первый экзамен, девушка выбросила из головы все посторонние мысли и настроилась на деловой лад.
   Сдавать экзамен Ксения пошла в последней тройке. Когда в ее зачетке появилась первая пятерка, она с чувством исполненного долга, пошла на троллейбусную остановку, зная, что ее ждет вторая рабочая смена. К последней остановке девушка подъехала, когда уже совсем стемнело, и поспешила к дому. Ей нужно было пройти чуть больше двухсот метров по совершенно не освещенной дороге. Она прижала к груди портфель и почти бегом бросилась к освещенному участку улицы. Почти сразу же услышала за спиной топот бегущих людей. «Быть может, это такие же припозднившиеся жильцы близстоящих домов», – подумала Ксения, но оглядываться не стала. Она добежала до хорошо освещенной части улицы и перешла на шаг. Сзади послышался насмешливый мужской голос. Девушка оглянулась. В нескольких метрах от нее стояли двое мужчин крупного телосложения.
   – Ну и куда ты, гимназисточка, спешишь? – с усмешкой спросил один из них. – Если к нам на свидание, так мы уже тут.
   – Вытряхивай из карманов все, что есть и живо давай сюда, – добавил второй незнакомец.
   У Ксении от страха застучали зубы. Она постаралась выдавить из себя улыбку и тихо сказала:
   – Я студентка и в карманах у меня ничего нет. В портфеле тоже только книги.
   – Если карманы пустые, снимай сережки, – не унимался грабитель.
   – Я не могу вам отдать сережки, – громко заплакала Ксения, – это подарок моей мамы.
   – Не хочешь по-хорошему, сниму сам, – со злостью сказал мужчина, протягивая руки, – но сниму с твоими ушками.
   В это время сзади раздался громкий мужской голос.
   – Убери, мерзавец, руки от девушки и отойди в сторону. – Парни, как по команде повернулись и направились к мужчине. – Стойте на месте или я продырявлю ваши утробы, – поднимая пистолет, сказал он строго, – и тогда вашим матерям уже не придется завязывать вам пуповины.
   Грабители поняли, что с ними не шутят, они попятились назад, а потом бросились бежать к троллейбусной остановке.
   Ксения узнала своего спасителя. Она бросилась к нему, прижалась дрожащим от испуга телом.
   – Спасибо вам, Владимир, – тихо проговорила она, вытирая слезы, – вы смелый мужчина. Вот и Вика так считает.
   Спаситель не растерялся. Он прижал к себе девушку и стал страстно ее целовать, отрывисто объясняя между поцелуями:
   – Я Александр и у меня нет никакой Вики.
   Ксения с трудом высвободилась из его объятий.
   – Спасибо вам, Саша, что спасли меня, но это вовсе не означает, что вы можете теперь все себе позволить. – Она взяла его под руку и молча шагала к дому.
   Уже поднимаясь по ступенькам, она поднялась на цыпочки и поцеловала парня в щеку.
   – Не смотря на то, что тебя сегодня ночью описал наш Зигфрид, пахнет от тебя хорошим парфюмом, – сказала она смеясь.
   – Ну почему ты мне не веришь? В машине был не я, а мой брат Владимир.
   – Да это одно и тоже, – лукаво взглянула она ему в глаза. – Брат занимается любовью в машине, а ты – в кладовке.
   – Почему же в кладовке? – вспылил парень. – Мы занимались сексом в чистой постели, – признался он со всей откровенностью.
   – Мне до вас обоих нет никакого дела, – вырываясь из рук парня, сказала Ксения, – занимайтесь любовью хоть на горячей сковородке. Каждый живет так, как может и я вам не судья. – Резко развернувшись, она поспешила к себе в комнату.
   А Александр, поднимаясь по лестнице, подумал: «И дернул же меня черт рассказать ей о своей ночной подружке. Впрочем, она уже взрослая девушка и без моих рассказов понимает, чем занимаются ночью в постели мужчина и женщина».
   На следующее утро Александр поднялся раньше обычного, принял контрастный душ, гладко побрился и, надев дорогую светлого тона рубашку, поспешил во двор, полный желания по пути в офис подвезти Ксению до института. Просидев в машине битый час, он понял, что девушка не хочет с ним больше общаться и, видимо, ушла из дома пораньше. Ничего не оставалось, как отправиться на работу.
   Занимаясь делами, Александр продолжал думать о девушке. «Она знает себе цену и не станет сразу задирать юбку перед настойчивым поклонником», – размышлял он, бесцельно перекладывая с одного места на другое какие-то бумаги. А еще он вдруг понял, что с той разгульной жизнью, которую он ведет, пора заканчивать. Из всех женщин, с которыми он был в последнее время, ни одна ему не нравилась. Только грубый секс, на котором сами настаивали его более опытные партнерши, толкал его в объятия почти незнакомых девиц. А вот Ксения – птица совершенно другого полета. И то, что у нее есть жених, еще ничего не значит. Жених далеко, а он – рядом. Настораживало, что девушка так откровенно говорила о своей любви к моряку. «С одной стороны – сама скромность, а с другой беззастенчиво сообщила, что нарожает кучу детей, – размышлял он, меряя шагами кабинет. – Быть может жених – экран защиты от таких прилипал, как я»?
   Было уже четыре часа дня, когда Александр завел машину и поехал к медицинскому институту. Он поднялся на второй этаж и без особого труда отыскал группу, которая сдавала экзамены. Возле аудитории никого не было, и он заглянул в дверь. За столами сидело несколько студентов, в том числе и Ксения. Склонившись над листками бумаги, они готовили свои ответы на экзаменационные билеты. Прикрыв дверь Александр спустился во двор, сел в машину и включил магнитофон, стал слушать музыку.
   Через приоткрытое стекло он видел, как входили и выходили студенты. Наконец появилась та, о которой он думал весь день. Ксения шла не одна, ее держал под руку высокий широкоплечий шатен. У парня от ревности учащенно застучало сердце. Ему хорошо было видно, как тот что-то говорил девушке, а она, чуть склонив голову, внимательно слушала его и улыбалась. Спустившись со ступенек, Ксения освободила свою руку, а ее провожатый, перепрыгивая через две ступеньки, побежал обратно в институт. Она подняла голову и увидела стоявшего перед ней Александра. В груди сладко всколыхнулось сердце. Она призналась себе, что ей приятно видеть парня, но, вспомнив, чем он занимался предыдущую ночь в своей постели с другой женщиной, как-то сразу поникла.
   – Садись в машину, – трогая ее за локоть, предложил Александр. – Я специально приехал за тобой, и буду ездить всегда, пока ты не сдашь последний экзамен.
   Ксения молча села в машину. Она гнала от себя плохие мысли: «Ну и что из того, что он спит с другой женщиной? Ведь он о ней не заботится, он за мной приезжает». Ехали молча, никто не решался заговорить первым. Чтобы как-то покончить с «ледниковым периодом» девушка сказала:
   – Я получила уже две пятерки. Если мне выплатят повышенную стипендию, обязательно куплю себе недорогой мобильный телефон.
   Александр скромно улыбнулся в ответ. Он понимал, что Ксении обидно. Она – отличница – ездит на общественном транспорте, и у нее даже нет мобильного телефона, хотя менее красивые и прилежные в учебе подруги уже давно катаются на машинах своих дружков и имеют мобильники последних моделей. Эти мысли он высказал вслух. Ксения в знак согласия кивнула головой.
   – Помнишь, у Твардовского есть такие стихи: «Живы будем – не помрем, не взорвемся, так прорвемся, что отдали, все вернем». Я верю в свои силы, – неожиданно твердым голосом сказала Ксения, – верю и в то, что мой любимый мужчина будет настоящим хозяином в доме и ни я, ни наши дети не будем нуждаться в деньгах.
   Александр слушал девушку молча, потом подтянул к себе свой портфель и достал из него мобильный телефон.
   – Возьми, – протянул он Ксении мобильник, – у меня их несколько, а взамен обещай, что будешь звонить мне и говорить, когда тебя нужно забрать из института. – Перехватив недоверчивый взгляд девушки, пояснил. – Забирать тебя из института мне велел Василий Яковлевич. Если я буду занят на работе, то тебя подвезет мой водитель.
   Ксения несмело взяла телефон и положила в карман курточки. На ее губах блуждала загадочная улыбка.
   – А кто был тот парень, на ступеньках института? – спросил Александр.
   – Это хирург, он преподает в нашем институте.
   – Он тебе нравится?
   – Мне пока еще никто не нравится, так как о мужчинах я стараюсь совсем не думать.
   – Ты что фригидная? – нахально усмехнувшись, поинтересовался Александр.
   – Если ты считаешь, что девушка, которая не вступает в половую связь с первым попавшимся мужчиной – фригидная, то здорово ошибаешься. Я считаю, и это мое твердое убеждение, что в постель нужно ложиться только с тем человеком, которого безумно любишь. Тогда и душа, и тело будут принадлежать только ему одному. В моей жизни еще не было такого мужчины, который бы сумел зажечь страсть в моем сердце, но я мечтаю о таком парне.
   – Ну, а как же твой моряк? – прищурился на нее Александр.
   – Да нету у меня никакого моряка, – грустно призналась Ксения. – Это я специально придумала такую отговорку, чтобы легче было отбиваться от нахальной мужской свары. Мне ничего не стоит завлечь любого мужчину, но я этого не хочу. Хочу, чтобы меня кто-то смог настолько завлечь настолько, чтобы это было как удар молнии. Я вполне нормальная, здоровая девушка и жду, когда мое тело затрепещет от прикосновения того единственного, который станет моим до конца жизни. – Она с хитринкой посмотрела на водителя. – И поверь, Саша, когда я встречу такого мужчину, я его так буду любить, что он не захочет даже смотреть на других женщин.
   Александр молча слушал размышления попутчицы, а сам думал: «Да, моя хорошая, природа создала тебя необыкновенной женщиной и тебе нужен достойный мужчина. – Он взглянул на себя в боковое зеркало. – Но ведь и я парень хоть куда. Женщины, с которыми мне доводилось быть, все от меня без ума. А вот я от них ни разу не загорелся огнем страсти. Наверно, поэтому я в постоянном поиске».
   – Ксения, скажи, только честно, я тебе нравлюсь? Как ты думаешь, смогу я разжечь в тебе страсть?
   – Мне почему-то кажется, Саша, что ты уже перегорел и любить постоянно одну женщину вряд ли сможешь.
   – Напрасно ты так обо мне думаешь. Я могу быть верным и преданным для той единственной, которую полюблю. На данном этапе такой девушкой для меня являешься ты. Но, увы, ты совсем меня не замечаешь.
   – Как же я могу тебя замечать, если ты на моих глазах обнимаешь другую женщину. Мне даже кажется, что ты это делаешь специально, чтобы вызвать у меня ревность. Запомни, я девушка гордая и донашивать обноски после других не стану.
   Слова Ксении словно плетью стеганули Александра по сердцу. Он понял, что, бравируя перед девушкой своими бесконечными любовными интрижками с девицами легкого поведения, вызывает этим лишь неприязнь. Он долго молчал, потом сказал решительным тоном:
   – С этого дня в моей жизни больше не будет ни одной другой женщины, кроме тебя.
   – Ты, Саша, меня не правильно понял, я не подпущу к себе ни одного мужчину, пока не закончу институт.
   Так за разговорами и размышлениями они доехали до дома. Помогая девушке выйти из машины, Александр сказал:
   – Я к тебе, Ксюша, отношусь совсем по-другому, с уважением и любовью, как еще ни к одной девушке не относился.
   – Тогда приходи на кухню пить чай.
   – С ночевкой?
   – Повторяю в последний раз, я пущу в постель только своего будущего мужа. – Она нащупала в кармане мобильный телефон, улыбнулась. – А вот за подарок тебе спасибо. Надеюсь, плату за него ты с меня не потребуешь?
   – Спи спокойно, – усмехнулся Александр, – плату с тебя я потребую после нашей свадьбы.
   – Много хочешь, мало получишь, – в тон ему ответила Ксения.
   – Я буду очень стараться.
   На этом и закончился их разговор, и молодые люди разошлись по своим комнатам.

Глава XVII

   Ксения ежедневно по два раза в сутки выводила хозяйскую овчарку Зигфрида погулять во двор: утром перед поездкой в институт и вечером после возвращения домой. В выходные дни она выгуливала пса еще и в обеденное время. Кормила овчарку девушка сухим кормом, но в выходные дни привозила с рынка ливер и готовила для Зигфрида его любимый деликатес.
   Накануне сдачи экзаменов за четвертый курс Ксения решила хорошенько вычесать пса. Прихватив с собой набор собачьих расчесок, она вывела Зигфрида во двор и, сопровождая процесс вычесывания шерсти добрыми словами, принялась за работу. Овчарка слегка повизгивала от удовольствия. Вдруг пес дернулся, навострил уши и побежал к воротам, Ксения последовала за ним.
   Вскоре выяснилось, что причиной такого поведения явилась такса, которая каким-то образом пролезла под калиткой во двор. Зигфрид обхватил непрошенную гостью передними лапами, прижал ее к земле и стал заниматься с ней сексом. Ксения попыталась оторвать овчарку от таксы, но все ее попытки оказались тщетными. В этот момент калитка распахнулась и в проеме показалась маленькая девочка.
   – Тетенька, – обратилась она к Ксении, глотая слезы, – к вам забежала наша собачка Муля. – Она повернула голову и увидела то, что происходило с ее таксой. – Помогите, – что было сил закричала девочка, – этот здоровый кабель задушит мою Муличку.
   – Да не расстраивайся ты так, – стала успокаивать девочку Ксения, – наш пес просто играется с твоей таксой. Он ее немного потискает и отпустит.
   – Заберите свою бессовестного кабеля, – не унималась девочка, – он замордует нашу девочку.
   Ксения подошла поближе к собакам и приказным тоном сказала:
   – Зигфрид, фу. Ко мне.
   На удивление овчарка четко исполнила команду хозяйки и, отпустив таксу, подбежала к хозяйке, весело виляя хвостом.
   Девочка подняла на руки свою таксу, стала гладить ее по голове и приговаривать:
   – Бедная моя Мулечка, он тебя не сильно помял? И чего только нужно от тебя этому здоровенному псу?
   – Не волнуйся, ничего плохого он твоей собачке не сделал, – гладя девочку по голове, сказала Ксения, – просто они боролись.
   – Вот дурной пес, нашел с кем бороться, – успокаиваясь, сказала девочка. – Наша Мулечка совсем еще маленькая. – Она прижала к себе собачку и пошла к калитке.
   Ксения продолжила вычесывать Зигфрида, выговаривая ему за случившееся.
   – Зачем ты обидел соседскую собачку? Такой большой, а связался с маленькой шавкой. И не стыдно тебе? – Она погладила пса по загривку. – Впрочем, чего стыдиться, ты у нас кабель в самом расцвете сил и иногда хочется побороть какую-нибудь собачку-девочку.
   Когда шерсть овчарки стала шелковистой, Ксения завела пса в дом, вымыла ему лапы, а сама отправилась на кухню готовить к завтраку овсяную кашу на молоке. Приготовив еду, она позвала Василия Яковлевича и его сестру. За столом девушка рассказала хозяевам о приключении Зигфрида и соседской таксы Едва она закончила свой рассказ, в двери дома кто-то робко постучал. Ксения открыла дверь и увидела на пороге соседскую девочку. Мелькнула мысль, что овчарка сильно помяла собачонку, и девочка пришла предъявить претензии по этому поводу. Но причина ее прихода оказалась совершенно иной.
   – Здравствуйте, – сказала юная леди, улыбаясь, – я пришла засвидетельствовать вам свое почтение.
   – Ну, если засвидетельствовать почтение, тогда проходи на кухню, мы как раз завтракаем.
   Девочка смело прошла на кухню и стала рассматривать сидящих за столом хозяев.
   – Здравствуйте, – звонко сказала она, – я ваша соседка Алена.
   – Меня зовут Василий Яковлевич, давай знакомиться, – протянул он ей свою руку.
   В это время со второго этажа спустился Александр.
   – Почему на завтрак не приглашают Александра Васильевича?
   – Потому что от завтрака уже ничего не осталось, – выкладывая последнюю кашу на тарелку Алены, сказала Ксения.
   – Ужас как люблю овсянку на молоке, – размешивая маленькой ложкой кашу, сказала гостья.
   – Кто не успел, тот – опоздал, – улыбнулась Александру Ксения. – Но волноваться не стоит, без завтрака ты не останешься, – и она выложила на тарелку жареные гренки с сыром. Александр с аппетитом стал их есть, запивая чаем. Тем временем Алена доела кашу, облизала ложку и, глядя на парня, сказала:
   – Вашу собаку бороть собачек-девочек, наверно, научил ваш хозяин.
   – Причем тут хозяин? – спросила Ксения. – Его во дворе и близко не было.
   – Этот дядя каждую ночь борет в своей машине стриженую тетю.
   За столом наступила тишина. Стало даже слышно, как тикают настенные часы. Александр посмотрел на Дарью Яковлевну, потом перевел взгляд на девочку.
   – Ты чего тут фантазируешь? Я в последнее время по вечерам даже за порог дома не выходил. Так что не выдумывай, а лучше научись вести себя за столом. Тебе разве мама не говорила, что за столом облизывать ложку некрасиво?
   Девочка вдруг громко заплакала. Дарья Яковлевна погладила ее по голове, стала успокаивать.
   – Ты хорошая девочка и я приглашаю тебя завтра к себе в гости, будем праздновать день космонавтики. Это праздник нашего Василия Яковлевича.
   Девочка выскользнула из рук хозяйки, встала из-за стола и молча направилась к двери. Уже переступая порог, она обернулась и сказала:
   – Я завтра обязательно приду к вам в гости.
   Девочка ушла, а Дарья Яковлевна подсела поближе к притихшей Ксении.
   – Давай приготовим к завтрашнему праздничному столу что-нибудь необыкновенное.
   – У меня хорошо получаются домашние пироги и двойная уха, если не возражаете, могу приготовить.
   – Не возражаю, – обняла девушку за плечи хозяйка. – Бери в столе деньги и дерзай.
   День космонавтики выпал на субботу. Ксения встала в четыре часа утра, поставила сдобное дрожжевое тесто для пирогов, приготовила для них начинку из яблок. Для второго блюда пожарила квашеную капусту с фаршем из свежей свинины. Солнце едва окрасило верхушки деревьев, когда девушка отправилась на рынок, где рыбаки продавали свой ночной улов. Выбрав несколько штук крупных желтопузых сазанов и одного увесистого судака, вернулась домой.
   Вскоре из кухни по дому понеслись запахи пирогов и душистой ухи. Ксения накрыла в столовой стол белоснежной скатертью, достала из буфета фарфоровый сервис, расставила тарелки и разложила приборы на всех членов семье, не забыв о соседской девочке Алене Она была уверена, что та выполнит свое обещание и обязательно нанесет очередной визит вежливости.
   Первым за праздничный стол сел Василий Яковлевич, рядом с ним – Дарья Яковлевна. С минутным интервалом со второго этажа спустились Владимир с Викой и Александр со своей подружкой. Ксения, выложив на блюдо пироги, порезала их на кусочки и поставила посреди стола. Затем она налила в тарелки хозяину и хозяйке уху и тут же выложила на тарелки крупные куски вареной рыбы.
   – Вот это уха! – воскликнул Василий Яковлевич, попробовав наваристого с золотистым оттенком бульона. – Я такой вкуснятины лет двадцать не пробовал.
   – Это оттого, что рыба свежая, – чуть смутившись, пояснила Ксения. – Когда сегодня утром я покупала ее на рынке, она еще трепыхалась.
   – Положи-ка мне кусочек рыбки, – подвигая тарелку, попросила Дарья Яковлевна, – и если можно вместе с головой.
   – Вы правы, самое вкусное мясо – голова, – подавая хозяйке половину судака, сказала Ксения.
   В это время хлопнула входная дверь, в гости пришла Алена. Держа руки в карманах платья, сказала:
   – Поздравляю всех вас с днем космонавтики, – звонко сказала девочка. – Видите, какое у меня нарядное платье?
   – Присаживайся, красавица, – указала рукой на стул хозяйка. – Что-то ты немного задержалась.
   – А куда мне спешить? Я ведь в школу еще не хожу. Но уже умею писать и читать.
   – И что же ты читаешь? – с любопытством спросил Василий Яковлевич.
   – Все подряд: газеты, журналы, Интернет.
   – Здорово! – похвалил ее хозяин, с интересом наблюдая, как девочка с аппетитом ест уху. – А твои родители уху не готовят?
   – Да некогда им, – оторвав голову от тарелки, стала объяснять девочка. – Дедушка пишет роман, а бабушка заканчивает вышивку скатерти. Папа на службе, а мама по выходным то в парикмахерскую ходит, то в солярий. А я еще не умею готовить обеды.
   – Как же вы живете без обедов? – продолжал допытываться хозяин.
   – Почему, без обедов? Нам обеды готовит дом работница. Но она только хохлацкий борщ умеет варить.
   Все присутствующие за столом с интересом слушали юную гостью. А она, доев уху и облизав ложку, посмотрела в глаза хозяйке и сказала:
   – Я смотрю скучно вы живете. Ни песен не поете, ни музыку не включаете.
   – Зато мы ложек за столом не облизываем, – упрекнул ее Александр.
   – Зато у нас в доме всегда весело, – парировала девочка.
   – И кто же вас веселит?
   – Сами себя веселим. Дедушка с бабушкой такие хорошие песни поют, вы таких и не знаете.
   – Какие же песни поет твоя бабушка? – с любопытством спросил Василий Яковлевич.
   – Всякие разные, – девочка подперла голову кулачками своих рук, зажмурилась и запела: «Ах, зачем эта ночь так была хороша, не болела бы грудь, не страдала душа».
   Слушатели громко зааплодировали юной певунье.
   – А у вас дома поют застольные песни? – спросила Дарья Яковлевна у притихшей Ксении.
   – Поют, – грустно улыбнулась девушка.
   – Надо же, – качнул головой хозяин дома, – никогда бы не подумал, что Ксения умеет петь.
   – Мы с моей сестрой Настей часто пели для дедушки его любимые фронтовые песни. А мама любит песни про море, – пояснила Ксения.
   – Твоя мама, наверно, замужем за моряком?
   – Нет, мой папа пехотный офицер. – Она погладила по голове притихшую Алену. – Когда мы с сестрой были подростками, часто дуэтом пели: «Я морячка, ты моряк, я рыбачка, ты рыбак, я на суше, ты на море, мы не встретимся никак». А вот мама поет песни из репертуара Людмилы Зыкиной. Особенно любит петь про моряков. – Метнув взгляд на Вику, спросила:– Вы не станете возражать, если я спою для Василия Яковлевича песню?
   – Просим, – улыбнулся хозяин дома.
   И Ксения запела:

     От чего у нас в поселке
     У девчат переполох,
     Кто их поднял спозаранку?
     Кто их так встревожить мог?

     На побывку едет молодой моряк
     Грудь его в медалях, ленты в якорях.

   Ксения посмотрела на Дарью Яковлевну, которая, чуть прикрыв глаза, с большим внимание слушала песню.

     За рекой, за косогором,
     Стали девушки гурьбой,
     «Здравствуй», – все сказали хором, —
     Черноморский наш герой».
     Каждой руку жмет он,
     И глядит в глаза,
     А одна смеется,
     Целовать нельзя.

     Потихонечку отдыхает у родителей в дому,
     Хором девушки вздыхают: «Мы не нравимся ему».
     Не причем наряды, не причем фасон
     Ни в одну девчонку не влюбился он.

   Когда Ксения закончила петь, соседская девочка подошла к ней и сказала:
   – Очень жаль, что твой моряк не влюбился ни в одну девчонку.
   – Наверно, потому, что не удалось захомутать того моряка, она решила найти себе жениха в Москве, – ехидно улыбаясь, сказала Вика. – Господи, как надоели эти приезжие. Думают, если на периферии на них никто не обращает внимания, так в Москве повезет.
   – В Калининграде за мной много парней пытались ухаживать, – спокойно ответила Ксения. – И сейчас у меня есть жених – офицер военно-морского флота. Но я замуж не спешу. Сначала нужно институт закончить. Так что успокойтесь, мне ваши парни не нужны, они не в моем вкусе. Не смотря на то, что они миллионеры, жить я буду с нормальным человеком.
   За этой перепалкой внимательно наблюдала Алена. Вдруг она, глядя в глаза Александру, выпалила:
   – Я наконец-то вспомнила, что тебя в машине борола вот эта стриженая тетя. Я вечером гуляла на улице со своей Мулей, вдруг она подлезла под ворота и шмыгнула в ваш двор. Я пошла ее искать, слышу, телячье мычание из стоящей машины доносится. Подошла, вижу вот этот дядя, – девочка показала рукой на Александра, – лежит на траве возле машины, а вот эта тетя лежит на нем сверху, борет его и мычит.
   – Ты чего, малолетняя змея, врешь? – заорал, вскакивая с места Александр. – Меня там не было.
   – Стыдно врать, я по глазам вижу, что вы врете. Я же своими глазами видела ваше лицо.
   Во время этой перепалки Владимир повернулся спиной к столу, стараясь не показывать лицо девочке. В разговор вступила хозяйка.
   – Ты, деточка, так не нервничай, – погладила она по голове Алену– Ты, конечно, говоришь правду. Только эту стриженую тетю на траве борол не дядя Саша, а дядя Володя. – Она толкнула в плечо внука. – Вовчик, ну-ка посмотри в лицо девочки и внеси ясность. Давно уже ни для кого не секрет, что Вика водит тебя по всему дому на предмет выбора места для того, чтобы с тобой … побороться. Я не исключаю, что в следующий раз она потащит тебя в заросли крапивы.
   За столом наступило неловкое молчание. Чтобы разрядить обстановку, Ксения поднялась из-за стола и, взявшись руками за кресло Василия Яковлевича, сказала:
   – Давайте я вывезу вас на воздух. После такого сытого обеда, нужно хорошенько погулять.
   Вслед за Ксенией и хозяином дома во двор вышла и юная гостья. Она постоянно с опаской оглядывалась на Александра, явно не решаясь ему что-то сказать. Улучив момент, громко выпалила:
   – И все-таки стриженая тетя тебя борола.
   – Вот прицепилась, – тряхнул головой парень, словно колючий репей.
   Вечером усталая Ксения, включив настольную лампу, стала готовиться к очередному экзамену. Просидев пару часов над конспектами, она собралась уже ложиться спать, как вдруг в ее комнату вошел Александр. Он остановился у порога, в нерешительности переступая с ноги на ногу.
   – Можно я немного посижу у тебя в комнате?
   – Что ты, ко мне в комнату мужчины не входят, – встревожилась девушка.
   – Мужчины не входят, но мне-то, надеюсь, ты сделаешь исключение?
   – Нет, – почти выкрикнула Ксения, – иди наверх к своей девице и не морочь мне голову.
   – Да зачем мне эта кукла? Это подруга Вики, у меня с ней ничего не было, да и быть не могло. – Он вздохнул, прикрыл глаза ладонью. – За что мне такой позор? Я имею в виду утверждения соседской девочки. Ведь меня там правда не было.
   Ксения с сочувствием посмотрела на парня, а тот, воспользовавшись моментом, схватил ее, прижал к своей груди и стал страстно целовать. Девушка с трудом вырвалась из его объятий.
   – Прекрати меня преследовать, – строго сказала она, – иначе я пожалуюсь Дарье Яковлевне. – Оттолкнув парня к двери, добавила:– из того, что ты задумал, ничего не получится. Я девушка серьезная, и у меня красавец жених, которого я люблю.
   – Мне еще ни разу не отказывала ни одна женщина, – хмыкнул Александр.
   – Я не та женщина, которую ты ищешь. Иди к себе наверх и советую ко мне больше не приставать.
   Парень ушел, а Ксения легла на кровать, закрыла глаза и тихонько сама себе сказала: «Мне сейчас не до поклонников, нужно экзамены за четвертый курс успешно сдать».

Глава XVIII

   После бурной вечеринки, проведенной в загородной доме своего деда, братья уехали на работу. Их девицы остались одни.
   – Сашка какой-то непонятный, – пожаловалась Вике подруга. – Меня топчет, а крылья распускает перед молодой курочкой. Вот сегодня утром проснулась, а его рядом нет. Подошла к окну, смотрю, а он посадил свою пассию в машину и поехал с этой студенточкой в город.
   – Давай немного подождем, посмотрим, как будут дальше развиваться события, – предложила Вика.
   – Да чего тут ждать и так все понятно. Сашка со мной минут десять покувыркается в постели и уходит спать на диван. Разве это нормально? – Она всхлипнула от обиды. – Через меня прошли десятки мужиков, но такого титана, как Сашка, я еще не встречала. Если честно, я в него влюбилась по самые уши.
   – А мой сокол всю ночь имел меня, а потом мы вышли во двор и продолжили на свежем воздухе. Но весь кайф обломала эта малолетняя сучка. Натравила на нас кобеля, а тот, почуял, что мы занимаемся сексом, и обдал нас мочой с ног до головы. Я уже дважды мыла голову шампуню, а запах мочи до сих пор не улетучился. – Вика посмотрела на поникшую подругу, обняла ее за плечи. – Я бы давно вышвырнула из дома эту мочалку, но старик ею очень дорожит. Ему зад еще ни одна санитарка так еще не мыла. А она, похоже, завлекла не только этого старого хрыча, но и обоих братьев. – Девушка закурила, походила по комнате, потом хитро посмотрела на подружку. – У меня появилась одна заманчивая идея, уверена, что мы с тобой сумеем ее осуществить. – Перехватив заинтересованный взгляд подруги, подмигнула. – Я тут на днях была у цыганки. За приличные деньги она научила меня искусству приворотов. Вот послушай, – и она стала читать рецепт цыганки.
   «В полнолунье ровно в полночь взять с могилы умершего мужчины несколько горстей свежей земли, сшить тряпичную куклу, в тело которой наполнить мертвой землей. Призывая на помощь дух умершего, восемь раз произнести заклинание, при этом, называя умершего по имени и попросить его соединить сердца женщины и мужчины, которого она для себя выбрала».
   – Послезавтра как раз наступает новолуние, – чуть ли ни шепотом сказала Вика, – у нас вполне достаточно времени, чтобы и земли с кладбища привезти, и две куклы сшить. Ты свою куклу назовешь Александром, а свою Владимиром. Завтра поедем на поселковое кладбище, выберем могилу мужчины, а дальше все у нас пойдет как по маслу.
   – Ночью по кладбищу ходить страшно, – проговорила подруга, слегка побледнев. – Я боюсь туда ходить даже днем.
   – Не бойся, – похлопала ее по плечу Вика, – эта процедура займет у нас всего одну минуту. Наберем в пакет земли с могилы и домой. – Она затянулась сигаретным дымком. – Вчера я уже ездила на кладбище и облюбовала могилку некоего Иннокентия. Вот его дух и попросим соединить навеки наши сердца: твое с Александром, а мое – с Владимиром. А сейчас давай начнем шить куклы.
   Женщины взялись за шитье. Куклы получились крупными. На лицах они фломастером нарисовали глаза, рот и нос. После этого принялись заучивать наизусть слова заклинания.
   – Чуть не забыла, – воскликнула Вика, – нам еще понадобятся две свечи и две длинные иголки. Мы будем нагревать их над пламенем свечей и, произнося заклинания, прокалывать куклы. Землю, которая станет высыпаться через отверстия, нужно будет собрать и посыпать ею то место, на котором спит привораживаемый мужчина.
   Наступила ночь полнолуния. Примерно в одиннадцать часов вечера подруги сели в машину и, прихватив пластиковый пакет, поехали в сторону поселкового кладбища. Остановив машину в сотне метров от ворот, Вика установила стрелки будильника на одиннадцать часов пятьдесят пять минут и сказала:
   – Как только раздастся звонок, мы с тобой должны быстро войти на кладбище и ровно в полночь быть у могилы. – Достав из бардачка электрический фонарь, успокоила взволнованную подругу. – С фонариком мы быстро найдем нужную могилку.
   Подруги молча сидели в машине, от волнения курили одну за другой сигареты. Однако страх не проходил. Тогда Вика достала из сумочки бутылку водки и прямо из горлышка сделала несколько глотков.
   – Будешь? – спросила она у подруги.
   Девушка взяла бутылку и стала пить водку большими глотками, словно воду.
   – Хватит, – остановила ее Вика, – мне оставь пару глотков.
   Но бутылка была уже пустая. Открыв окно, она выбросила ее в кусты. В этот момент зазвенел будильник. Подхватив под руку подругу и увлекая ее за собой, Вика побежала к кладбищу. Могилу недавно умершего мужчины по имени Иннокентий они нашли сразу и стали лихорадочно набирать землю в пластиковый пакет. Когда, по мнению женщин, земли было уже достаточно, они торопливо направились к машине. Вика почти бежала первой, а за ней успевшая совершенно опьянеть подруга.
   Едва женщины миновали кладбищенские ворота, как на их пути возникли четыре темных силуэта. Подруги остановились как вкопанные. Пакет с могильной землей выпал из трясущихся рук Вики. Она пыталась включить фонарик, чтобы лучше рассмотреть, кто встал на их пути. Наконец фонарик загорелся. Луч света выхватил из темноты оборванных мужчин, от которых дурно пахло.
   У Вики мелькнула мысль, что это мертвецы. Не даром же в народе говорят, никогда не следует ходить на кладбище в полночь, ибо умершие в это время оберегают свою территорию. Женщина от страха потеряла сознание и упала на землю. Ее пьяная подруга заплетающимся языком спросила:
   – Что вам от нас надо?
   – А догадайся с первого раза, что нужно мужчинам от женщин ночью на кладбище, – захохотал один из незнакомцев.
   – Ваши заблудшие души, – рыкнул второй оборванец.
   Тем временем Вика пришла в сознание. Она села на землю и направила в лицо говорившему мужчине луч света от фонарика. Один из незнакомцев поднял ее на ноги, слегка встряхнул за плечи.
   – Впрочем, мы можем пойти на компромисс, – продолжил свою мысль первый мужчина. – Если вам жалко отдавать души, тогда прошу снять штанишки и заплатить за вторжение на нашу территорию натурой.
   Дальше начался настоящий кошмар, подробности которого впоследствии не смогла вспомнить ни одна из женщин. Но одно они поняли: четверо бомжей занимались с ними сексом в самых извращенных формах.
   В себя они пришли только утром. Подхватив пакет с землей, они побежали к машине, быстро уселись в салон. Вика завела двигатель, и пока он прогревался, подружки осмотрели себя. Их вид мог испугать кого угодно. Одежда была изорвана и измазана грязью, лица в ссадинах и кровоподтеках. Вдобавок ко всему куда-то подевались их брюки.
   – Вот так-то, моя дорогая напарница, – криво усмехнулась Вика, – нас не только бомжи поимели, но еще и брюки сперли, гады.
   – Нам нужно срочно ехать в больницу, – подала голос подруга. – Как бы эти подонки не заразили нас какой-нибудь болезнью.
   – Как же мы пойдем в больницу в таком виде? Нужно ехать домой, вымыться и переодеться.
   – Только бы нас не увидела эта санитарка.
   Подъехав к дому, женщины наперегонки бросились бежать к себе в комнату. Наполнив ванную водой, Вика предложила вместе подруге помыться вместе.
   Они долго пытались отмыть смердящий запах, оставленный на их телах бомжами. Принимая для профилактики таблетку антибиотика, Вика сказала:
   – Не пойдем мы к врачу, авось пронесет.
   Целый день они находились в шоковом состоянии от случившегося сними на кладбище. Особенно переживала подруга.
   – Хватит хмуриться, – толкнула ее локтем в бок Вика, – подними повыше свой курносый носик и давай закончим шить наши куклы.
   Она поднесла пакет с землей к столу, постелила на нем газету и, стараясь не просыпать, стала наполнять чучело куклы землей. Подруга стала делать тоже со своей куклой. Когда тряпичные подобия их женихов были готовы, они отнесли их в ванную комнату, где собирались в полночь провести ритуал приворота. Вика посмотрела на полусонную подругу, обняла ее за плечи и сказала:
   – Успокойся, нам нужно только эту ночь протерпеть и уже с завтрашнего дня эти высокомерные самцы будут привязаны к нам душой и телом до гробовой доски. А сейчас нам нужно слегка расслабиться. Поехали в ресторан и как следует посидим. – И они пешком направились в заведение, которое находилось в полукилометре от дома.
   В это самое время проснулась Дарья Яковлевна и стала звать свою любимицу кошку по кличке Маркиза. Эту белую пушистую кошечку хозяйка любила, словно родного ребенка: гуляла с нею по двору, кормила отборными кормами и даже спала с нею. На зов хозяйки кошка не откликалась. Тогда она позвала Ксению.
   Девушка как раз готовилась к очередному экзамену, и все свободное время находилась в своей комнате. Услышав зов хозяйки, она поспешила к ней в комнату
   – Что случилось, Дарья Яковлевна? – спросила Ксения. – Почему вы такая расстроенная?
   – Пропала моя Маркиза, – сквозь слезы проговорила хозяйка.
   – Не может быть, – спокойно возразила девушка. – Утром, когда я выводила на прогулку Зигфрида, она сидела на пороге вашей комнаты. Так что успокойтесь, кошка, как и вы, очень любит свой дом и никуда из него не уйдет.
   Ксения вышла во двор поискать беглянку. Хозяйка же поднялась на второй этаж и там стала громко звать свою любимицу. Когда она приблизилась к ванной комнате, услышала, как из-за двери тихонько кто-то мяукнул. Дарья Яковлевна толкнула дверь, и к ней прямо на руки прыгнула ее пропажа. Обрадованная женщина даже пустила слезу от счастья.
   Одной рукой придерживая кошку, Дарья Яковлевна хотела другой закрыть дверь, но тут она увидела на туалетном столике ритуальные куклы. От волнения женщина слегка побледнела. Она тут же позвонила внукам и велела им срочно приехать домой. А сама вышла во двор, где Ксения тщетно искала кошку и позвала ее в дом.
   – Пойдем в дом и закрой входную дверь на внутренний замок, и никому не открывай, кроме моих внуков. – Дождавшись, когда девушка выполнит ее просьбы, пригласила ее на второй этаж. – Я тебе сейчас такое покажу, что у тебя глаза на лоб вылезут от удивления, – и она пошла наверх, по-прежнему держа на руках кошку. Ксения молча последовала за ней. – Эти две вертихвостки в ванной комнате проводят ритуальные мероприятия, – отдышавшись после подъема на второй этаж, сказала Дарья Яковлевна. – Насколько я в этом деле разбираюсь, они пытаются методом приворота привязать к себе моих внуков.
   Хозяйка открыла дверь ванной комнаты и показала девушке куклы и другие приспособления.
   – Не прикасайся ни к чему, – предупредила Ксению Дарья Яковлевна. – Понимаешь в чем дело, – стала она объяснять девушке, – сегодня как раз ночь полнолуния, и они в полночь займутся колдовством, призывая на помощь дух умершего, который и должен помочь им навсегда связать души моих мальчиков и этих крашенных стерв. – Хозяйка захлопнула дверь ванной комнаты. – Пойдем вниз, дождемся возвращения внуков, а я тебе тем временем расскажу о привороте. Откровенно говоря, я и сама не знаю толком то ли это правда, то ли миф, но однажды я сама едва не занялась этим делом.
   Спустившись на первый этаж, они вошли на кухню. Хозяйка отпустила с рук кошку и попросила Ксению заварить чаю. А сама присела к столу и, немного подумав, стала рассказывать.
   – После окончания педагогического института, а окончила я его с золотой медалью, я получила диплом преподавателя физики и математики. Пользуясь связями Василия Яковлевича, устроилась на работу в академию бронетанковых войск, где и стала преподавать слушателям математику. Свой предмет я знала на отлично, и руководство кафедрой было мной довольно. Однажды один давний знакомый Василия Яковлевича попросил устроить на учебу в академию молодого капитана, проходившего службу в Казахстане. Офицер приехал, остановился в академическом общежитии и стал готовиться к экзаменам. Парень он был красивый, а военная форма делала его просто неотразимым мужчиной.
   Я тогда жила на улице Кутузова в однокомнатной квартире в доме сталинской постройки, – продолжала свой рассказ Дарья Яковлевна. – В свободное время стала натаскивать капитана по математике, и он сдал этот экзамен успешно. Затем попросила своих коллег с других кафедр помочь офицеру сдать другие экзамены. Одним словом Сергей, так звали капитана, был зачислен слушателем академии бронетанковых войск. Но учиться он не хотел, и мне приходилось выполнять за него контрольные работы по всем дисциплинам, даже военным. В знак благодарности, Сергей за мной много и красиво ухаживал. Каждый раз, когда он без хвостов, благодаря мне, заканчивал учебный год, брал меня на руки, говорил безумные слова и обещал жениться, сразу после окончания академии.
   Однажды, после визита к гинекологу, я сообщила Сергею о своей беременности, но никакой радости по этому поводу мой ухажер не высказал. Не смотря на это, решила ребенка рожать. Мы по-прежнему встречались, но прежней страсти уже не было. И только после того, как у меня родился мертвый ребенок, его любовь ко мне вспыхнула с новой силой. Он снова обещал на мне жениться, обещал, что после женитьбы у нас будет много детей. Сергей надеялся, что благодаря связям Василия Яковлевича он останется служить в Москве. До окончания академии оставалось чуть меньше года, и для него уже было забронирована вакантная должность в Кантемировской дивизии – начальник штаба полка. К тому же он получил внеочередное воинское звание подполковник.
   Я многое делала для того, чтобы он смог быстро продвинуться по служебной лестнице. Но, как говорится, человек предполагает, а господь Бог – располагает. Однажды бывшая однокурсница пригласила меня на юбилей кооперативного института имени Веры Волошиной, где работала старшим преподавателем на факультете русского языка и литературы. Она была уже замужем за заведующим кафедрой товароведения, и у нее было двое детей. Сходив в парикмахерскую и надев лучшие наряды, позвонила своему гражданскому мужу и предложила ему поехать со мной в Перловку, где и находится этот институт. Однако поехать вместе не получилось. Дежурный ответил мне, что Сергей срочно убыл в командировку надвое суток.
   Разумеется, я огорчилась, но к подруге все-таки поехала. Встретила она меня с радостью, познакомила с мужем и провела в актовый зал, где уже полным ходом шло веселье. Присев на стул, стала рассматривать танцующие пары. Сразу бросилось в глаза, что женщин на празднике гораздо больше, чем мужчин. В это время, сидящая рядом со мной подруга, сказала:
   – Дарья, обрати внимание вон на ту танцующую пару, – кивнула она в конец зала.
   Я посмотрела, и сердце мое замерло. Там, прижимая к себе совсем молоденькую девушку, танцевал мой Сергей. А подруга тем временем продолжала меня просвещать.
   – Эта юная особа – его жена. Она учится у нас на последнем курсе. В Москву приехала из Семипалатинска. Я даже не поверила, когда мне сказали, что у этой женщины уже шестилетний сын. А как ее муж любит, все выходные и праздники проводит с семьей.
   Дальше я уже не могла слушать, – вздохнула Дарья Яковлевна. – Пряча лицо от людей, чтобы не видели слез, выскочила из помещения и побежала на электричку. Не помню, как доехала до дома. Но и в квартире не могла найти себе места, металась по комнате, стонала от боли, которая раздирала мое сердце. Потом у меня появилась мысль побороться за свое счастье. Но как бороться, если его жена на много моложе меня и у них уже есть ребенок?
   Так ничего толком и не придумав, решила обратиться за помощью к колдунье. Узнав в чем моя беда, ворожейка взяла с меня солидную сумму денег и дала рецепт приворота мужчин.
   Так вот, Ксения, этот рецепт в точности такой, какой изложен на листке бумаги, что лежит сейчас в нашей ванной. Помнится, я тогда твердо решила использовать этот последний метод борьбы за любимого человека, но мне помешала моя мама. Она сердцем почувствовала что-то неладное и именно в то время приехала меня навестить. Едва переступив порог и посмотрев на меня, сразу сказала: «Значит, предчувствия меня не обманули. Давай-ка, дорогая доченька, выкладывай матери все начистоту». Выслушав мой слезный рассказ, посоветовала:
   – Не стоит, доченька, так убиваться. Этот мужчина не достоин твоих терзаний. Мой тебе совет: забудь его раз и навсегда.
   – Нет, мама, – категорически заявила я, – Сергея никому не отдам.
   – Не отдашь? Но ведь он был всегда чужим для тебя человеком. Он, как вампир, черпал с тебя живые силы и взамен ничего тебе не отдавал.
   – Ты не права, он любил меня, – крикнула я, бросаясь на кровать. – Я притяну его к себе приворотами, – и, глотая слезы, стала рассказывать маме о том, чему меня научила колдунья.
   От моего рассказала мама едва не упала в обморок. Затем, немного успокоившись, сказала:
   – Ты ведь современная, умная женщина, а веришь всяким проходимцам. Я тебе скажу прямо: все настоящие браки между людьми заключаются на небе, и их, как правило, благословляет Всевышний. Если же брак неудачный, то сразу видно, что Господь его не одобрил. Ты же, моя дорогая доченька, смирись со своею судьбой и постарайся вычеркнуть из своей жизни этого человека. – Немного помолчав, добавила. – Решая проблемы своей личной жизни при помощи магии, которой руководит нечистая сила, ты заранее отдаешь свою душу дьяволу.
   – Мама погостила у меня трое суток и, уезжая, сказала: «Дай мне слово, что не станешь обращаться за помощью к черной магии». Я стала на колени перед иконой Спасителя и поклялась никогда не заниматься приворотами. Не знаю, поверила она мне или нет, но через каждые три часа звонила и старалась по голосу определить, держу ли я свое слово.
   После отъезда матери, я немного успокоилась и стала приводить в порядок свои мысли. Постепенно боль с души ушла и на смену ей пришла успокоенность. Но тут мой взгляд остановился на письменном столе, за которым занимался слушатель академии. На нем лежали стопки разных военных журналов. На одном из них в правом верхнем углу увидела штамп «Совершенно секретно». Это означало, что выносить документ за пределы академии Сергей не имел права. Пересмотрев все журналы, насчитала четырнадцать секретных изданий. В сердце закипело чувство мести, и я стала обдумывать, как спустить вниз по карьерной лестнице этого обманщика.
   Мои мысли прервал телефонный звонок, звонил Сергей. Он уверенным голосом сообщил мне, что находится в командировке и вернется только завтра к вечеру. Я взяла себя в руки и стала ему подыгрывать. Сказала, что очень скучаю, и потеряла сон. Он громко засмеялся и пообещал развеселить меня в постели.
   После этого разговора, – продолжала свой рассказ Дарья Яковлевна, – мое сердце вновь стала раздирать боль измены. Я долго ходила по комнате, стараясь успокоиться, а с губ самопроизвольно срывались слова: «Какой мерзавец, как ловко притворяется». Только контрастный душ помог мне снова обрести душевный покой. В таком уравновешенном состоянии и приняла окончательное решение уничтожить этого человека, растоптать его так, как он растоптал меня.
   На следующий день пришла на работу в академию, набрала номер телефона особого отдела и сообщила, что Сергей постоянно выносит из секретной библиотеке специальную литературу, которую хранит дома., а также назвала свой адрес. Сотрудники особого отдела отреагировали молниеносно. Уже через тридцать минут вызванный с лекции слушатель был доставлен в мою квартиру и в его присутствии изъяли секретные документы. Дальше события развивались со скоростью курьерского поезда. Против Сергея возбудили уголовное дело, разумеется, исключили из академии и из партии. Он также был лишен офицерского звания и осужден на два года колонии общего режима.
   С тех пор я его больше не видела, – со вздохом облегчения, сказала Дарья Яковлевна. – Ну а ту боль, которую он мне причинил, я компенсировала расплатой с ним.
   Закончив свой рассказ, хозяйка вышла из кухни в прихожую, где стояли ничего не понимающие братья-близнецы.
   – Что случилось, бабуля? – спросил Александр.
   – Пойдемте наверх, сами все увидите.
   Поднявшись на второй этаж, она толкнула дверь ванной комнаты.
   – Полюбуйтесь, что удумали эти негодяйки, – показала она рукой на приготовленные для приворота приспособления. – Сегодня ночью, используя приемы черной магии, они хотят завладеть вашими душами.
   Парни с недоумением смотрели на свою бабушку. В это время к ним подошла Ксения. Она пинцетом подцепила по очереди одну за другой кукол и, опустив их в пластиковый пакет, направилась обратно вниз.
   – Давайте, ребята, берите лопату и бутылку ацетона, – повернув голову, сказала она братьям, – будем антиколдовские меры предпринимать.
   Александр взял в кладовке лопату, а его брат бутылку ацетона и послушно пошли вслед за девушкой. Выйдя за ворота, Ксения выбрала подходящее место, где меньше всего ходят люди, и скомандовала:
   – Давай, Саша, рой здесь яму, будем хоронить Викины зомби.
   Когда яма была готова, девушка бросила в нее пакет с куклами, после чего обильно полила его ацетоном и бросила горящую спичку. В считанные секунды от приворотных кукол осталась лишь небольшая кучка пепла.
   – Закапывай, – скомандовала она.
   – Копец Викиному колдовству, – смеясь, сказал Александр, забрасывая в яму землю.
   Вернувшись в дом, он подошел к Дарье Яковлевне, взял ее за локоть и тихонько сказал:
   – Хочу попросить тебя, проследи, чтобы Вика не обижала Ксению, а охране скажи, чтобы ее подругу к нам в дом больше не пускали.
   – Почему только подругу? – вмешался в разговор брат. – Вика здесь тоже больше не желанный гость.
   Вскоре братья уехали, а Вика с подругой, игнорируя запрет охраны, все-таки сумели попасть в дом. Забежав в ванную комнату, она заверещала на весь дом:
   – Ксенька, ты зачем ходила на наш этаж, я тебе, паршивке, ноги повыдергиваю.
   Ксения никак не реагировала на выходки Вики. Она закрыла изнутри на ключ свою комнату и углубилась в чтение конспектов. Зато на крик вышла Дарья Яковлевна.
   – Зря кричишь, – тихо сказала она Вике, – Ксения в институте, а у тебя похозяйничал лечащий врач Василия Яковлевича. Мы с ней искали мою кошечку, которую вы закрыли в ванной комнате, и когда врач увидела приготовленные к ритуальным мероприятиям куклы, сразу вызвала милицию. Она считает, что такими вещами, в данный момент я говорю о приворотах, занимаются психически больные люди, которых следует лечить в изолированных местах.
   – Все это, бабуля, твои бредни. Куклы нам подарили на ярмарке, – она быстро вошла в ванную и убрала со стола приготовленные инструменты. – Даже не знаю, чем это я вам так не нравлюсь? – с ухмылкой спросила Вика у хозяйки. – Лично я вас очень даже люблю, а вы отвергаете мою искреннюю любовь.
   – Знаю я вашу любовь, – усмехнулась в ответ Дарья Яковлевна. – Слушай меня внимательно. Василий Яковлевич велел вас с подругой больше в дом не пускать. Поэтому, забирайте свои вещи, и попрошу больше нас не беспокоить.

Глава XIX

   Стояли жаркие летние дни. Ксения вернулась из института в конце дня и, чтобы немного развеяться, пошла на прогулку со своими домочадцами. Она катила кресло-коляску с Василием Яковлевичем, а следом за ней, виляя хвостом, бежал Зигфрид. Девушка время от времени останавливалась, оборачивалась к собаке, гладила пса по загривку и бросала на газон небольшой мячик, а тот с большим желанием ловил его и приносил обратно. Прогулка по двору продолжалась до того времени, когда солнце стало клониться к горизонту. Пора было возвращаться в дом.
   – Зигфрид, – окликнула Ксения пса, – поиграй пока сам, а я скоро вернусь и вычешу тебе шерсть.
   Когда девушка вернулась во двор, пес терпеливо ждал ее у входа. Было без слов понятно, что ему нравится процесс вычесывания. Взяв одной рукой за ошейник, она стала ритмично водить щеткой по шерсти пса. От удовольствия тот даже чуточку поскуливал. Вдруг он навострил уши и напрягся, затем сорвался с места и бросился к воротам. Положив на траву расческу, Ксения пошла вслед за своим любимцем.
   Когда она подошла к забору, то увидела достаточно смешную сцену. По другую сторону ограды, облокотившись на капот крутой иномарки, стояла блондинка с длинными распущенными волосами и безумно короткой юбке. Зигфрид просунул между металлическими прутьями голову и едва не касался носом ног женщины. Ксения взяла пса за ошейник и попыталась его увести, но не тут-то было. Вскочив на задние лапы, он попытался вырваться из рук. Тем временем незнакомка, повернувшись к Ксении, стала выкрикивать в ее адрес непристойные слова. И тут к забору подошел садовник, который ухаживал за деревьями в загородном доме Дарьи Яковлевны.
   – Ты чего это, красотуля, чешешь своим мерзким языком всякие непристойные слова? – охладил он пыл блондинки. – Оголила зад и, наверно, ждешь, пока пес сунет свой мокрый нос в твою промежность? Смотри, он у нас шустрый, может одним махом отхватить твою мерзкую бритую курицу.
   – Что же ты, старый импотент, на пса киваешь? Сам-то, наверно, уже ничего не можешь?
   – Твое счастье, что калитка закрыта на замок, а то бы я тебе показал, сучка гулящая, какой я импотент. А то, что сучка, даже кабель почуял.
   За этой перепалкой блондинка не заметила, как машина отъехала и остановилась возле дома писателя. Девица в сердцах плюнула в сторону старика.
   – Чтобы ты сдох, вонючий шакал, – со злостью сказала она.
   – Хрен дождешься. Ты, гулящая стерва, раньше меня отправишься к праотцам. По роже видно, что ты спидоноска.
   Женщина в ярости стала трясти забор. В это время из машины вылез сын писателя Борис и, схватив жену за руки, силой увел ее домой. А разгневанный садовник еще долго не мог успокоиться.
   Ксения не стала больше вычесывать пса и, взяв его за ошейник, повела в дом. Вытерев собаке лапы, она хотела пойти к хозяевам, которые пили на кухне чай, но в этот момент в двери кто-то позвонил. Девушка поспешила открывать. На пороге стояла Алена, в руках которой было небольшое пластиковое ведерко полное вишен.
   – Это моя бабушка передала тебе, – протянула ведерко девочка.
   – Спасибо, – улыбнулась ей Ксения, – проходи на кухню. – Держа ведерко в руке, пояснила хозяевам:– соседи угощают нас свежей вишней. – Она быстро помыла ягоды, переложила их в широкую тарелку и поставила на стол.
   – Ксюша, бабушка просила извинить нас за нашу скандальную невестку, – теребя подол платья, смущенно сказала девочка.
   Дарья Яковлевна посмотрела на брата, потом на присмиревшую Ксению. Девушка не стала дожидаться вопроса, сказала:
   – Тут небольшой казус произошел, – стала она пояснять. – Наш Зигфрид сунул свой влажный нос между ног ихней невестке, а она стала обзывать меня всякими непотребными словами. Тут подошел наш садовник и высказал ей все, что он о ней думает…
   К столу подошли братья-близнецы и дружно принялись угощаться вишней. Ксения тем временем закончила свой рассказ. За столом раздался смех. Василий Яковлевич, гладя по покатому лбу пса, сказал:
   – Нос, дружище, у тебя длинный, представляю, как ты напугал нашу соседку.
   – Бабушка не любит свою невестку, – вдруг заявила до сих пор молчавшая Алена. – Говорит, что эта шалопутка не хочет ни учиться, ни работать и даже ребенка родить не желает. Любит только деньги да наряды. – Девочка перевела взгляд на Ксению. – Бабушка хочет, чтобы я познакомила тебя с дядей Борей.
   – Это для чего? – поинтересовалась Дарья Яковлевна, метнув взгляд на покрасневшую Ксению. – Твой дядя Боря женатый человек, а наша Ксения совсем еще юная девушка и ей такое знакомство только во вред.
   – Скажи своему дяде, – подключился к разговору Александр, – что слишком много хочет, поэтому ничего не получит.
   Девочка долго думала, прежде чем ответить на такой нелицеприятный выпад, наконец, сообразив, ответила:
   – Мой дядя Боря получает много. Он работает главным редактором и в его кошельке всегда куча денег.
   – Наша студентка рождена в пролетарских условиях, – лукаво подмигнул Ксении Александр, – и богатые женихи ее не интересуют. Так и скажи своему дяде Борису.
   – Наш дядя Боря красавиц и у него отбоя нет от телок.
   – Вот пусть он и выбирает в стаде для себя телку.
   Но переубедить девочку было не так-то просто. Энергично размахивая руками, она продолжала отстаивать достоинство своего дяди.
   – Бабушка говорит, что дядя наконец-то развелся с этой шалавой – своей женой, и его руки теперь свободны, и он может завести роман с вашей квартиранткой. – Саша хотел что-то возразить, но Алена, глядя на Дарью Яковлевну, с обидой спросила:– Чего он вмешивается в наши дела? У него же есть стриженая тетя. Бабушка говорит, что она такая же шалава, как и наша невестка.
   – Ах ты маленькая сплетница, – подскочил со своего места Александр. – Ходишь тут, все вынюхиваешь, а потом рассказываешь своей бабушке.
   – Я не сплетница. Твою стриженую вся наша улица знает. Она со своей подружкой часто бывает в доме продюсера, а у него, как говорит моя бабушка, собирается весь хлам нашего общества.
   – Если вы не возражаете, – обратилась к Дарье Яковлевне Ксения, – я пойду к себе. – Поднявшись из-за стола и, пожелав всем спокойной ночи, девушка отправилась в комнату.
   Но побыть долго одной Ксении не удалось. Через некоторое время дверь ее комнаты отворилась и к ней вошла Алена. Она присела на краешек дивана, изучающее посмотрела на девушку.
   – Бабушка просила тебя завтра утром сделать ей укол, – тихо сказала она. – Медсестра, которая к нам приходила, заболела, а укол пропускать никак нельзя.
   – Хорошо, завтра в восемь часов утра я приду и сделаю твоей бабушке укол.
   С чувством выполненного долга девочка отправилась домой. Закрывая за ней входную дверь, Александр поинтересовался:
   – О чем это ты там шепталась с нашей Ксенией?
   – Да ни о чем. Просто попросила ее завтра утром сделать моей бабушке укол.
   – Понятно, – процедил сквозь зубы Александр. – Твоя бабуля решила забросить свою сеть в наш омут и выловить из него нашу квартирантку. Ох и хитрая твоя бабушка. Но мы тоже не лыком шиты.
   Последних слов девочка уже не слышала. Она перебежала улицу и скрылась во дворе своего дома.
   На следующий день Ксения с утра справилась с домашними делами и отправилась в соседний дом. Здесь она без лишних слов сделала хозяйке укол, пообещав, что будет приходить до тех пор, пока не выздоровеет заболевшая медсестра. Выйдя на улицу, девушка увидела стоящий у калитки «Мерседес», передняя дверца которого была чуть приоткрыта. У капота стоял покуривая сын хозяйки Борис. Увидев Ксению, он поспешил к ней на встречу и пригласил сесть в машину. В первый момент она растерялась, но потом, сообразив, что хозяин дома таким образом желает отблагодарить ее за оказанную услугу его матери, села в машину. В это самое время у своей калитки стоял Александр и наблюдал за происходящим.
   Долго ехали молча. Из динамиков слышалась ненавязчивая музыка. Когда подъехали к институту, Борис сказал:
   – Если не возражаете, я заберу вас вечером из института и подвезу домой.
   – Спасибо, но сегодня не нужно меня подвозить. Давайте как-нибудь в другой раз.
   – Договорились, подвезу в другой раз.
   Дождавшись, пока Ксения поднимется по ступенькам и скроется за дверями института, неторопливо поехал к себе в редакцию, думая о прекрасной соседке.
   На эту же тему размышлял и Александр. «Сосед-то оказался проворнее меня, – прикуривая сигарету, хмыкнул он. – Успел развестись с женой и с ходу решил соблазнить мою студентку. Мужчина он видный, такие женщинам нравятся. Да и в смелости его не упрекнешь… И это все эта маленькая хавронья Алена. Это она, как говорится, открыла глаза своей бабушке на нашу квартирантку, а эта, старая пройдоха, видимо, еще та сваха, сразу рассмотрела в Ксении бриллиант чистой воды. А я тоже хорош, – вздохнул он. – Своим поведением невольно убедил девушку в своей непорядочности и неразборчивости в отношении с женщинами».
   Приехав в офис Александр продолжал думать о Ксении, ругая себя за необдуманные поступки. «С сегодняшнего дня прекращаю волочиться за другими девушками, – принял он категоричное решение, – и приударю за нашей квартиранткой». Он понимал, что всегда нравился женщинам и не было в городе ни одной, которая бы отказала ему в любви. «И эта провинциалка никуда от меня не денется, – хлопнул он ладонью по столу. – Не я буду, если в скором будущем не затащу ее в постель». Немного успокоившись, решил встретить девушку вечером после института. Но его опередил сосед. Когда Александр подъехал к институту, там уже стоял его «Мерседес». Вскоре появилась Ксения. Борис встретил ее у ступенек, взял под локоть и помог сесть на переднее сидение своей машины. Захлопнув дверцу, не спеша отъехал от здания института. «Вот черт, – в сердцах плюнул Александр, – пока я валтовался со всякими матрешками, у меня из под носа увели такую необыкновенную девушку».
   Приехав домой и поставив на место машину, Александр направился к входной двери. В этот момент мимо него в припрыжку пробежала Ксения, на ходу сухо поздоровалась и, не останавливаясь, скрылась в доме. Вечером на кухне она старалась не смотреть в сторону парня, была полностью поглощена домашними делами. Позднее, когда все разошлись по своим комнатам, он подошел к двери Ксении и попытался ее открыть, но дверь была заперта изнутри.
   – Открой дверь, – тихо попросил он девушку, – у меня к тебе есть разговор.
   Набросив на себя халат, Ксения вышла в коридор. Саша попытался проскользнуть в комнату, но она быстро закрыла за собой дверь. Парень схватил ее за талию и прижал к себе. Но девушка выскользнула из его объятий, быстро вернулась обратно в комнату и закрыла дверь на ключ.
   – Тебе что, нравится наш сосед? – спросил он через закрытую дверь. Ксения ничего не ответила. – Запомни, я тебя люблю и никому уступать не собираюсь. – Но ответа снова не последовало.
   Ксения тихонько отошла от двери, присела к столу и углубилась в чтение конспектов. А Александр вернулся в свою комнату, прилег на кровать и попытался уснуть. Но сон к нему не приходил, он мучился от ревности и упрекал себя в том, что вот перед общедоступными девицами – он ас, а перед такими, как Ксения – пасует и не знает как себя вести. Вскочив с кровати, Александр стал ходить по комнате. «Вероятно, этот главный редактор ей нравится, – накалял он сам себя. – Иначе, почему она старается меня даже не замечать? Если она влюбится в Бориса, мне не на что будет рассчитывать».
   На следующее утро Александр поднялся раньше обычного и стал наблюдать за тем, как Ксения, сделав все домашние дела, подхватила портфель и направилась к соседскому дому. Он встал у нее на пути.
   – Давай сюда портфель. Сегодня в институт тебя повезу я.
   – Хорошо, – глядя в осунувшееся лицо парня, согласилась Ксения, – только подожди меня немного, пока я сделаю укол бабушке.
   Когда девушка вышла на улицу, то увидела стоявшего возле машины Бориса, который предложил подвезти ее до института.
   – Сегодня меня везет внук Василия Яковлевича, – с улыбкой ответила она.
   – Ладно, – неопределенно проговорил он, – но завтрашнего дня планируй свои поездки в институт и обратно со мной.
   – Думаю, вам не стоит уделять мне столько внимания. – Подойдя к машине Александра, она села на переднее сидение.
   Возле института, предупредительно открыв дверцу и подав девушке руку, он сказал:
   – Вечером позвони мне, и я встречу тебя после занятий. – Ксения молчала. – Вот что, – повысил голос Александр, – если я еще раз увижу рядом с тобой этого главного редактора, то набью ему морду.
   – Ты мне не муж и не имеешь права распоряжаться мною.
   – Тогда начинай привыкать к тому, что я твой будущий муж, – крепко взяв девушку за локоть, проговорил он. – Я тебя люблю и никому не уступлю.
   У девушки дрогнуло сердце. Она и сама давно уже поняла, что любит этого парня, но в душе таилась обида за его беспутное поведение с алчными девицами. Поборов смятение, Ксения сказала:
   – Для меня будет лучше всего, если и ты, и твой сосед перестанете за мной приезжать. Вы оба мне безразличны, и мне приятнее ездить домой на троллейбусе.
   Александр побледнел от таких слов. Он молча достал сигарету, долго мял ее пальцами, потом прикурил и спросил:
   – Я тебе совсем не нравлюсь? Или, быть может, тебя интересуют шестнадцатилетние юнцы?
   – Мне пока еще никто не нравится. А когда понравится кто-нибудь, ты об этом узнаешь первым.
   – Ладно, – примирительно сказал Александр, – пусть я тебе сейчас не нравлюсь, но когда ты узнаешь меня поближе, точно влюбишься.
   – Что ты имеешь ввиду? – озорно посмотрела на него Ксения.
   – То, что на самом деле я гораздо серьезнее, чем ты обо мне думаешь. Все женщины, которых я знал, были для меня просто легким увлечением. Ты – совсем другое дело.
   – Ну, хорошо, – улыбнулась Ксения, – время покажет какой ты на самом деле. Могу тебе только пообещать, что с соседом я больше ездить не буду. Мне не нравятся такие слишком галантные кавалеры.
   – Договорились, – радостно отозвался парень. – Позвони мне со своего мобильного телефона, когда закончатся занятия. Я пополнил баланс твоего мобильника, так что можешь разговаривать сколько хочешь.
   – Хорошо, я позвоню, – и Ксения застучала каблучками по ступенькам института.
   А Саша еще долго стоял и смотрел ей вслед. «Не вздумай, моя хорошая студенточка, со мною шутить, – чуть слышно пробормотан он. – Ведь я впервые полюбил по-настоящему». Он завел машину, какое-то время раздумывал: ехать в офис или домой? Из-за бессонной ночи у него сильно болела голова. Взвесив все за и против, решил все же поехать на работу.

Глава XX

   Прослушав две пары лекций, Ксения со своими однокурсниками поспешила в санитарный автобус, который должен был отвезти студентов для проведения практических занятий в больнице. Перед тем как сесть в автобус, девушка позвонила Александру и предупредила его, чтобы он за ней не приезжал. «Я допоздна буду в больнице», – уточнила она.
   – В какой больнице ты будешь? – запоздало задал он вопрос, но Ксения уже отключила телефон.
   Вернувшись домой и сделав все домашние дела, Ксения подошла к Дарье Яковлевне.
   – Вы не станете возражать, если я съезжу к своей подруге? – спросила она. Перехватив недоуменный взгляд хозяйки, пояснила. – Она сегодня получила диплом в институте народного хозяйства и хочет отметить это событие в ресторане «Космос». Не волнуйтесь, я долго не задержусь.
   – Разумеется, я не стану возражать. Сходи, поздравь свою подружку, отвлекись от забот.
   До встречи оставалось чуть больше часа. Поэтому Ксения не спеша привела себя в порядок, села на троллейбус и вскоре уже обнимала свою подругу Ангелину.
   – Пойдем, моя милая провинциалочка, – чмокнув девушку в щеку, весело сказала подружка, – сегодня мы с тобой будем кутить. – Они прошли в зал, сели за столик. – Надеюсь, тебя не смущает то, что веселиться мы будем только вдвоем?
   – Почему только вдвоем?
   – Да потому, что все пять лет, пока училась в институте, была любовницей директора ресторана. Конечно, он уже не молод и у него есть взрослые дети, но он, как и все кавказцы, своих жен не бросает. Гуляет с молоденькими русскими девушками, а домой возвращается с достоинством. – Перехватив удивленный взгляд Ксении, усмехнулась. – Конечно, мне не делает чести, что я путаюсь с этим стариком, но у меня не было другого выхода. – Ангелина наполнила бокалы вином. – У меня в деревне родители остались без работы. Колхоз распался, заработков нет, живут в основном за счет куска земли. А у них, кроме меня, еще трое несовершеннолетних детей. Когда я не сдала вступительные экзамены в институт на бюджетный факультет, мой любовник предложил поработать официанткой. И все пять лет оплачивал мою учебу. За это я два раза в неделю с ним встречаюсь. Долго никто об этом не знал, но, как известно, шила в мешке не утаишь. Поэтому все мои коллеги по работе знают о нашей связи. Кстати, этот шикарный стол, – Ангелина обвела рукой стоящие на столе закуски, – тоже за счет заведения. Теперь ты, надеюсь, поняла, почему за столом никого из мужчин не будет?
   – А они нам с тобой и не нужны, – улыбнулась Ксения. – Послушаем музыку, на людей посмотрим и поедим на халяву.
   Девушки выпили по бокалу вина, закусили бутербродами с черной икрой и предались воспоминаниям, когда они впервые познакомились на квартиры их старой хозяйки.
   Выпили по второму бокалу вина. Слегка захмелевшая Ксения стала рассказывать о своем житье-бытье. Она не стала скрывать, что по уши влюблена в одного из внуков своей хозяйки. Ангелина с интересом смотрела в блестящие от счастья глаза подруги, молча слушала, а потом спросила:
   – А как он к тебе относится?
   – Пытается за мной волочиться, но я его объяснения отвергаю.
   – Но и напрасно, – возмутилась Геля. – Почему бы тебе не закрутить с ним любовь и не поласкать набитые деньгами его карманы?
   – Нет, – опуская глаза, сказала Ксения. – Его карманы меня не интересуют. Я бы хотела заполучить его для себя на всю жизнь.
   – Не понимаю тебя, – искренне удивилась Геля. – В чем же дело? Раскинь сети и он – твой!
   – Дела в том, что для него уже давно расставили сети другие женщины, которые, как раз и хотят его захомутать из-за денег и положения его дедушки. Но это не так-то просто. Представь себе, он каждый вечер приводит новых подружек. А утром, словно использованную вещь, бесцеремонно выпроваживает свою очередную пассию за калитку. Впрочем, Бог с ним, мне осталось учиться один год, после этого я выпорхну из этого дома свободной птицей. И вся моя любовная дурь одним махом вылетит из моей головы.
   Ксения хотела еще что-то сказать, но в этот момент к столику подошел мужчина средних лет и, чуть пристукнув начищенными до блеска туфлями, склонив голову в сторону Ксении, спросил:
   – Позвольте пригласить вас на танец?
   Девушка несмело протянула руку кавалеру. Взяв Ксению под локоть, мужчина уверенно провел ее в центр зала, и они закружились в танце.
   – Я вас вижу здесь впервые, – слегка прижимая к себе ее тело, сказал мужчина. – Хотя в этом заведении я – постоянный клиент.
   – Вы правы, в этом ресторане я впервые.
   – И зря, тут очень хорошо готовят, – заворковал кавалер, еще теснее прижимаясь к Ксении.
   – Согласна, кухня здесь, действительно, замечательная. Наверно, это еще и потому, что моя подруга работает здесь заведующей производством.
   – Да? – с неподдельным любопытством спросил мужчина. – Я в этом заведении знаю весь персонал в лицо. А вот вы ни на одну из низ не похожи. Вы – словно яркий лучик среди пасмурного неба. – Ксения чуть отстранилась от мужчины и кокетливо улыбнулась. – Вы знаете, что вы красивая женщина? – спросил кавалер.
   – Да не такая уж я и красавица, – краснея, ответила девушка. – Я такая, как и многие другие женщины.
   На этом разговор прервался, потому что танец закончился. Мужчина проводил Ксению к столику, галантно поддерживая ее под локоть.
   – Мне бы очень хотелось, чтобы все последующие танцы вы танцевали только со мной, – прошептал он ей на ухо, усаживая за стол.
   – Не обещаю, – ответила Ксения, стеснительно опуская глаза. – Это уж как получится.
   Мужчина ушел к своей компании. Ангелина, пристально взглянув на подругу, сказала:
   – Это постоянный клиент нашего ресторана. Только за один вечер он оставляет в кассе до двух тысяч долларов. Точно знаю, что он разведенный и у него большие возможности.
   На стол поставили еще дымящегося карпа, красиво украшенного свежими овощами. От рыбы исходил аппетитный запах. Разглядывая кулинарное произведение, Ксения сказала:
   – Да ну их, этих мужиков. Давай наливай вина, выпьем за жареного карпа. – Девушки громко засмеялись и чокнулись бокалами.
   В это время Александр вернулся с работы и попросил водителя машины немного его подождать. Войдя в дом, поинтересовался у Дарьи Яковлевны: где Ксения?
   – Она пошла в ресторан «Космос» отмечать с подружкой окончание института.
   Не переодеваясь, парень вышел во двор и приказал водителю везти его в ресторан «Космос».
   Подъехав к заведению, Александр попросил водителя заехать за ним ровно в полночь. Поднявшись в зал, он сел за свободный столик, заказал бутылку вина и салат из фруктов. Потягивая маленькими глотками из бокала живительную влагу, стал осматривать посетителей, пытаясь отыскать ту единственную, ради которой пришел. Но сколько он не высматривал, Ксению он так и не увидел. Мелькнула мысль о том, что бабушка могла неправильно сказать название ресторана или что-то перепутать. От огорчения, что вечер испорчен, он закурил. В этот момент его внимание привлекло знакомое платье на одной из танцующих девушек. Присмотревшись, узнал Ксению. От неожиданности у него даже запершило в горле. Налив в бокал вина, он сделал пару больших глотков. Першение прошло, но ему на смену из глубины души стала подниматься ревность. Александр хорошо видел, как незнакомый ему мужчина сильно прижимал к себе девушку, а его губы едва не касались ее губ. Не ускользнуло от его взгляда и то, что Ксения пытается отстранить от себя темпераментного кавалера.
   Танец закончился. Мужчина попытался пригласить Ксению за свой столик, но девушка с силой вырвала свою руку и направилась к столику, где ее ждала подруга. Кавалер последовал за ней.
   – Он что, думает, ему все дозволенно? – не скрывая раздражения, спросила Ксения, присаживаясь к столу.
   – Не обращай внимания, – снисходительно ответила Ангелина. – Давай есть нашего карпа, а то он уже остыл. – Девушки, орудуя ножами и вилками, принялись за закуску.
   В этот момент к столику подошел мужчина, но девушки старались не обращать на него внимания. Ксения даже приготовила для него убедительный ответ и, подняв голову, хотела уже сказать, что она устала и танцевать больше не хочет. Но вместо назойливого кавалера перед ней стоял Александр.
   – Ты с таким аппетитом поедаешь этого прекрасного карпа, что даже мне захотелось попробовать кусочек, – с улыбкой сказал он.
   – Хочешь, дам попробовать? – с трудом справившись с волнением, тихо сказала девушка. Она никак не ожидала встретить здесь Александра и слегка растерялась. Наколов на вилку кусок рыбы, Ксения протянула его парню.
   На удивление, тот не стал сопротивляться и с благодарностью принял угощение. Прожевав пищу, сказал:
   – Через полчаса за мной придет машина, и я могу отвезти тебя домой. – Он повернулся и направился к своему столику. Бросив на скатерть деньги за ужин, вышел на улицу.
   – Так-так, – философски проговорила Ангелина, наблюдавшая за этой сценой. – Даже ничего мне не говори, я и сама поняла, что это тот самый парень, в которого ты влюблена. – Ксения молча кивнула головой. – Ну что я хочу тебе сказать, – тоном знатока, проговорила подруга, – мужчина он шикарный, в такого трудно не влюбиться. И, поверь моему опыту, он в тебя тоже влюблен по уши. Так что, не допусти промашки, и он будет твой.
   – Постараюсь, – вытирая губы салфеткой, с улыбкой ответила Ксения. – А теперь мне пора, а то, как бы не пришлось на троллейбусе добираться.
   – Мой старичок тоже сейчас за мной подъедет, – посмотрев на часы, сказала Ангелина.
   Ксения попрощалась с подругой и направилась к выходу, но у самого порога ее догнал все тот же назойливый кавалер.
   – Поехали ко мне домой, – предложил он, беря девушку за локоть. – Даю сто процентную гарантию того, что ты будешь довольна. Сейчас за мной придет машина, и мы отправимся в апартаменты.
   – Спасибо за заботу, – освобождая локоть из цепких пальцев кавказца, сказала Ксения, – но меня уже ждет моя машина. – Ускорив шаг, она поспешила к машине Александра. Но кавалер не отставал.
   – Возьми мою визитку, – протянул он кусок картона у самой дверцы машины. – Буду очень рад, если ты позвонишь мне.
   Ксения молча взяла тисненную золотым орнаментом карточку и быстро села в машину к Александру на переднее сидение.
   – Вот прилип, как банный лист, – обращаясь к водителю, сказала она, пристегивая ремень безопасности. – Испортил нам с подругой весь вечер. – Она усмехнулась своим мыслям. – Я сегодня впервые была в ресторане в вечернее время и даже не подозревала, что можно нарваться на такого невоспитанного прилипалу. – Водитель засмеялся от такого откровения девушки, а она продолжила. – Считает, что если у него много денег и оплачены апартаменты, то он может купить любую человеческую душу.
   – Анализируя все выше сказанное, – услышала она за спиной голос Александра, – могу с уверенностью сказать, что с тебя причитается. Представь себе на минутку, что за тобой не пришла машина. Как бы ты убегала от своего влюбленного поклонника?
   Ксения ничего не ответила. После некоторого размышления она обратилась к водителю.
   – Скажите, неужели все мужчины такие нахальные? Всего-то пару танцев потанцевали, а у него уже претензии.
   В машине раздался громкий смех. Наивные размышления девушки вслух развеселили мужчин.
   – Ну и смейтесь, – поворачиваясь к Александру, сказала она с обидой. – Я девочка из провинции, поэтому не знаю ваших столичных законов приличного поведения. Мне почему-то всегда казалось, где бы человек не жил, каких бы высот не достиг, он должен всегда оставаться порядочным и уважительно относиться к другим людям.
   Вот так за разговорами незаметно приехали домой. Александр отпустил водителя, приказав ему в понедельник приехать в обычное время. У самой двери парень взял Ксению за плечи, повернул к себе лицом.
   – Ты правильно поступила, отказавшись ехать к ресторанному ухажеру в апартаменты. Но, быть может, ты согласишься подняться ко мне в комнату и осчастливишь своего спасителя?
   – Нет, Саша, я к тебе не пойду, – испуганно всматриваясь в лицо изрядно выпившего парня, сказала она. – У меня есть своя кровать.
   – Ну что ты строишь из себя недотрогу? – прижимая девушку к стене дома, сказал Александр. – Я не привык, чтобы мне женщины отказывали. Запомни, если ты сейчас не пойдешь со мной, то завтра я не желаю тебя видеть в нашем доме.
   – Можешь не волноваться, – подавляя в душе волну неприятных ощущений, с улыбкой ответила Ксения. – Завтра я и сама уберусь из вашего дома.
   – И куда же ты пойдешь?
   – Надеюсь, место в общежитии института мне дадут. – Она взялась рукой за ручку входной двери, но открыть ее не успела.
   Александр всем корпусом навалился на девушку. Прижал ее к стене и, сунув руку под платье, с остервенением сорвал с нее плавки. В голове Ксении молнией сверкнула жестокая мысль. «Мне с тобой, негодяй, детей не крестить». Чуть отстранившись от парня, она со всей силы ударила его ногой в пах. Вскрикнув от боли, Александр упал на колени, держась обеими руками за свое мужское достоинство. Воспользовавшись моментом, девушка бегом помчалась к себе в комнату, закрыла дверь на ключ и устало присела на стул. Она решила не ложиться спать, а собрать свои вещи и до восхода солнца покинуть дом Шаповалов.
   При свете настенной лампы она собрала в дорожную сумку немногочисленные пожитки, в пластиковый пакет сложила книги. Подняв тяжелую поклажу, девушка поняла, что донести их до трамвайной остановки не сможет. Тогда она решила дождаться утра и попросить сына писателя подвезти ее до института. Но тут же вспомнила, что завтра выходной день, а решить вопрос с местом в общежитии можно будет только в рабочий день и то не сразу. Складывалась патовая ситуация. «Что же делать»? – лихорадочно думала Ксения. Ее взгляд упал на лежащий на столе мобильный телефон. Решение возникло мгновенно. Она набрала номер Ангелины. Подруга как раз находилась в гостях у своего любовника. Выслушав девушку, сказала:
   – Бери такси и приезжай с вещами ко мне, – она назвала адрес. – Не волнуйся, я тебя встречу и за такси рассчитаюсь.
   Немного успокоившись, Ксения решила написать записку Василию Яковлевичу. Ей не хотелось вот так, без объяснений, покидать этих прекрасных пожилых людей.
   В это самое время Александр ходил из угла в угол по своей комнате. Получив ощутимый удар в пах, он словно отрезвел, хмельной туман улетучился из головы и парень четко осознал, какую непростительную ошибку он совершил. «Как можно требовать от девушки сделать то, чего она не желает? – размышлял он. – Конечно, она поступила правильно, другого выхода, чтобы защитить свое женское достоинство у нее не было. – Он слегка поморщился от боли в паху. – И кто я такой, – распалял он самого себя, – чтобы настаивать на постели? Ведь для этого у людей должно быть взаимное чувство и любовь, а она, по всей вероятности, кроме отвращения ничего ко мне не испытывает, и терпит меня только потому, что у нее безвыходное положение. А я, как озверевший самец, преследую ее и ничего не могу с собой поделать, потому что люблю всей душой. – Он прилег на диван, положил под голову руки и вслух сказал:– Странно как-то получается. С другой девушкой встречусь несколько раз, и она мне надоедает, я о ней даже не вспоминаю больше никогда. А вот о Ксении думаю постоянно. – Он вздохнул, повернулся на бок. – Сегодня своим дурацким поведением я все испортил».
   Поднявшись с дивана Александр, достав из кармана брюк скомканные девичьи плавки, поднес к лицу белые кружевные трусики и стал их целовать. Из горла вырвался приглушенный крик, похожий на стон: «Что же я, дурак, натворил? Я оскорбил девушку, которую мечтал взять в жены, которую безумно люблю и которую не смогу забыть до конца своей жизни».
   Остаток ночи Александр проспал на диване не раздеваясь. Едва забрезжил рассвет, он поднялся и подошел к окну. По двору с Зигфридом гуляла Ксения. В короткой белой майке и голубого цвета шортах она бегала на перегонки с собакой. Он смотрел на крепкое тело девушки и думал: «Таких чистых девушек в наше время почти не встретишь». Да, он привык все, что ему предлагали, не отказываясь даже от девиц легкого поведения. Почему-то казалось, что именно такие женщины удовлетворяют его мужскую потребность. Он жил и даже не догадывался, что рядом с ним находится девушка совершенно другой породы, другого воспитания. Девушка, защищая которую любой настоящий мужчина, не раздумывая, бросится на нож бандита или пистолет.
   Наблюдая за девушкой, вспомнил, как вчера в порыве гнева сказал ей, чтобы она оставила их дом, а Ксения тут же согласилась. Александр, не мешкая ни секунды, выскочил из комнаты и побежал во двор.
   Девушка тем временем подняла с земли пустую пластиковую бутылку и подбросила вверх. Зигфрид помчатся ловить ее. Схватив зубами пластик, принес девушке, всем своим видом показывая, что такая игра ему нравится. Ксения еще раз подбросила бутылку, но неожиданно поскользнулась и упала коленями на траву. Морщась от боли, она стала слюнями обмывать ссадины. Александр подошел к ней, поднял на руки.
   – Я отнесу тебя на кухню и там обработаю раны перекисью водорода, – сказал он как можно ласковее.
   Но девушка не оценила его доброго поступка. Она вырвалась из его рук. «А ты, моя хорошая, уже успела надеть другие плавки», – непроизвольно подумал Александр. Ксения поспешила к собаке, чтобы продолжить с ней игру. Но Александр догнал ее.
   – Ксения, позволь мне сказать тебе несколько слов, – прижимая ее к себе, попросил он.
   Девушка слегка обмякла, но вместо того, чтобы ответить, вдруг громко заплакала. Ничего не понимающий Александр отстранился от нее.
   – Саша, зачем ты меня преследуешь? – глотая слезы, спросила Ксения, – у тебя столько поклонниц. Зачем тебе такая колючая и недоступная девушка? – Она вытерла кулачками слезы, шмыгнула носом. – Я сейчас заведу собаку в дом, вызову такси, возьму вещи и уеду. Единственно о чем буду сожалеть, так это о твоих милых стариках. Надеюсь, у тебя хватит смелости и совести объяснить им причину моего отъезда.
   – Ксения, прости меня, – беря девушку за руку, сказал Александр. – Я люблю тебя, поэтому ревную и не нахожу себе места. Эту ночь я почти не спал, ругал себя последними словами за то, что вчера обидел тебя. Даю слово, больше такого не повторится. А если у тебя ко мне нет никаких чувств, то я сегодня же уеду и стану жить на городской квартире. – Он посмотрел на притихшую девушку. – Но даже если я уеду, то это вовсе не значит, что забуду тебя. Я стану любить тебя на расстоянии.
   Александр замолчал пристально глядя в лицо Ксении. Однако девушка не торопилась с ответом. Она долго ковыряла ногой траву, явно что-то обдумывая.
   – Хорошо, Саша, я принимаю твои извинения, – пристально взглянув в лицо парню, сказала она. – Поверю твоим обещаниям, что ты больше не станешь загонять меня в угол, как охотник беззащитную лань. – Она опустила глаза, чуть слышно вздохнула. – Откровенно говоря, мне не очень хочется, чтобы ты съезжал на городскую квартиру. Ведь ты единственный помощник во время купания Василия Яковлевича.
   – Давай заключим договор о ненападении, – протянул Александр Ксении руку.
   – Согласна, – протянула она ему свою маленькую ладошку. – А того, кто нарушит этот договор, пусть постигнет позор и порицание со стороны потерпевшей стороны.
   Александр слегка пожал руку девушки в знак согласия. Он смотрел в ее лицо и думал: «Откуда же ты появилась в моем доме, такая драгоценная женщина? Как сумела завладеть не только моим сердцем, но и разумом?
   Пауза явно затягивалась. Чтобы разрулить ситуацию, Ксения взяла Зигфрида за ошейник и сказала:
   – Пойдем лапы мыть. Нас уже, наверно, заждались два дорогих для нас обоих человека – хозяин и хозяйка.

Глава XXI

   Минуло несколько месяцев. Ксения уже училась на последнем курсе. В это время в семье Шаповалов умерла Дарья Яковлевна. Накануне ей как раз исполнилось семьдесят пять лет.
   После похорон сестры Василий Яковлевич как-то сразу сник и окончательно слег в постель. Ксения из-за всех сил старалась отвлечь старика от переживаний. Однажды в воскресный день она выкупала его, затем села на стул возле кровати и стала рассказывать о себе, своих родных и близких. С особым воодушевлением говорила девушка о бабушке и дедушке.
   – Они родились и выросли в станице Тихорецкой Краснодарского края, – с увлечением рассказывала Ксения. – Их потомки – кубанские казаки.
   – Мои корни тоже находятся в кубанской земле, – улыбнувшись, сказал Василий Яковлевич. – Мои родители еще до революции жили в Екатиринодаре, а потом перебрались в Москву. Ну а я, мои дети и внуки родились уже в столице. – Заметив на лице Ксении удивление, пояснил. – Мой единственный сын уехал с невесткой в Америку, а мне оставили трехлетних внуков-близнецов Володю и Сашу. Дарья Яковлевна заменила им мать. Она даже замуж не вышла из-за внуков.
   – Выходит, что ваш сын и невестка отказались от своих детей?
   – Не отказались. Просто прижились за границей, завели свой бизнес, сильно разбогатели. Потом, видимо, от излишнего жира разошлись. Бывшая жена сына вышла замуж за богатого мексиканца, а он женился на американке. Откровенно говоря, внуки стали миллионерами благодаря родителям. Мальчики оказались на редкость смышлеными. Оба окончили московский энергетический институт, но работают не по специальности. У Володи строительный бизнес, у Саши – в логистике. Занимается автоперевозками. Его большегрузные машины ходят по всей нашей матушке России. – Он взял Ксению за руку, посмотрел в глаза. – Хорошие они ребята, да вот не женаты до сих пор оба. Хотя, у Володи есть жена. Он с ней живет гражданским браком уже пять лет, но что-то у них не получается. Она не собирается рожать ему детей, а он, судя по всему, не собирается с ней расписываться. А вот Саша меняет девиц как перчатки. Каждый месяц у него новая подружка. В наше время за такое аморальное поведение и из армии бы уволили, и из партии турнули. Вообще-то он хороший парень. Бизнес у него идет в гору. Жаль жениться не думает. Хотя внукам моим в этом году по тридцать лет исполнится. – Он похлопал своей ладонью по руке Ксении. – Ты присмотрись к Саше. Даже я заметил, что он неровно дышит в твою сторону.
   – Василий Яковлевич, я о замужестве пока не думаю, – покраснев, ответила Ксения. – В первую очередь нужно окончить институт и получить диплом врача. Затем устроиться на работу в больницу или поликлинику в Москве.
   Старик закрыл глаза и долго так лежал, не проронив ни слова. Девушка подумала, что он уснул, и тихонько поднялась со стула. Но Василий Яковлевич вдруг открыл глаза и позвал ее обратно.
   – Ты все же присмотрись к Саше, – повторил он свою просьбу. – Если вы с ним найдете взаимопонимание в отношениях, с него получится хороший муж. А вот то, что он без конца меняет своих девок, так это не беда. Пусть нагуляется вдоволь, зато потом, я уверен, будет примерным семьянином. – Он загадочно улыбнулся. – Я тоже когда-то был молодым и тоже ни одной юбки не пропускал. А когда женился, другие женщины перестали для меня существовать.
   – Представляю, каким красивым парнем вы были, – взяв руку старика и слегка поглаживая ее, сказала Ксения. – Вы и сейчас еще красивый мужчина. Чего только стоит ваш раскудрявый чуб, – и они вместе рассмеялись.
   В комнату вошли братья слегка удивленные громким смехом.
   – И чему мы так радуемся? – спросил один из братьев.
   – Это ваш дедушка свою молодость вспомнил, а я представила, каким он был красавцем. – Она посмотрела на Василия Яковлевича. – Между прочим, кубанские казаки всегда славились своим ростом и красотой.
   – Это точно, – согласно кивнул старик. – Да и ты у нас красавица, сразу видны кубанские корни.
   – Казачки не только красивые, но и гордые. Ухаживать за собой они позволяют только тем мужчинам, за которых хотят выйти замуж, все остальные получают от ворот поворот.
   – Ты права, казачки всегда знали себе цену, – снова рассмеялся Василий Яковлевич. – Не то что нынешние девушки, не успели у них брунки вырасти, а они уже не вылезают из постелей женатых мужчин, особенно, если у тех деньжата водятся.
   Похоже Василий Яковлевич мог еще долго продолжать этот разговор, Но Ксения, посмотрев на часы, сказала:
   – Пора на прогулку собираться. На улице тепло, так что давайте поедем и подышим свежим воздухом.
   – Можно и я с вами погуляю? – спросил один из братьев. – У меня сегодня выходной.
   – Нет, Володя, – решительно сказал Василий Яковлевич, – вот если Саша с нами хочет погулять, я возражать не буду. А тебя с самого утра в комнате дожидается Вика.
   – Ну и пусть ждет. Она меня уже достала по самые гланды. – Подхватив коляску, он покатил деда во двор. Следом за ним пошла и Ксения.
   – Не кати так быстро, – стараясь идти рядом, просила она Владимира. – Спешить нам некуда.
   Они достаточно долго гуляли по двору, тихо переговариваясь на разные темы. Ксения заметила, что старика клонит в сон.
   – Поехали домой, – сказала она, – Василий Яковлевич уже хочет спать.
   Уложив в постель старика, она пошла на кухню, размышляя, чтобы приготовить на обед. В этот момент в комнату вошли оба брата и, присев у стола, попросили угостить их чаем.
   – Почему бы и не угостить, – улыбнулась девушка. – Тем более что ты помогал мне гулять с дедушкой.
   – Нет, – хихикнул один из братьев, – тебе Володя помогал, а меня зовут Саша. – Заметив смущение на лице Ксении, рассмеялся. – Когда мы учились в институте, то по очереди переспали почти со всеми студентками нашего факультета, и ни одна не могла нас различить.
   – Я с вами спать не собираюсь, – опустив глаза, сказала Ксения. – А вот узнать секрет того, как вас можно различать, хотелось бы. А то сколько уже живем под одной крышей, а кто есть кто до сих пор не знаю.
   – Нет тут никакого секрета. Вот смотри, у меня родинка на подбородке, а у Володи – на щеке.
   – Замечательно! С сегодняшнего дня я стану называть вас по именам, а то я вас никак не называла.
   – Почему же, называла. Таким безликим именем – молодой человек.
   Чаепитие было в самом разгаре, когда на кухню, словно ветер, влетела Вика. Она схватила своими длинными ногтями Ксению за подбородок и глухим от возбуждения голосом сказала:
   – Не заводите вы девчоночки подружень у красавицу, а то иначе ревностью ваш каждый день отравится. – Она убрала руку с подбородка и со злостью добавила. – Послушай меня, попамойка, если я увижу тебя возле своего мужа, то ты останешься не только без волос, но и без своих черных глазенок.
   – Напрасно ревнуешь ко мне своего мужа, – отходя в сторону, спокойно сказала Ксения. – Можешь забирать их обоих, они не в моем вкусе.
   – Это уж точно, – снова подскакивая к девушке, выпалила Вика. – Тебя внешность мужчин не интересует, тебе больше по нраву их миллионы.
   – Перестань беситься, – направляясь к выходу, сказала Ксения. – Меня ни эти парни, ни их миллионы не привлекают. Все вы скучные и бесноватые люди. – И она вышла из комнаты, тихонько прикрыв за собою дверь.
   Но разборки на этом не закончились. Долго еще слышал визгливый голос Вики, которая устроила разнос обоим братьям. Наконец их терпение закончилось и, сев в машины они уехали из загородного дома. Разгневанная женщина еще какое-то время ходила вокруг дома в одном купальнике, потом села в свою машину и тоже уехала.

   Прошло время, Ксения окончила последний курс института и стала готовиться к государственным экзаменам. За конспекты и книги ей удавалось сесть только тогда, когда заканчивала работу по дому и укладывала в постель Василия Яковлевича.
   В один из воскресных дней девушка была на кухне, готовила обед для старика. К ней зашел один из братьев. Обернувшись и увидев на подбородке родинку, она с облегчением вздохнула: «Хорошо, что это не Владимир, а то опять придется выслушивать оскорбления от Вики».
   – Это тебе, – протянул парень огромный букет прекрасных роз, – специально для тебя выбирал.
   – По какому случаю ты решил побаловать меня цветами?
   – По случаю того, что я тебя люблю и хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
   – Ты что, Саша, с похмелья? – присев на стул, спросила она растерянно. – Ты хоть понимаешь, что ты сейчас сказал?
   – Понимаю, – подходя вплотную к девушке, сказал парень. – Когда я увидел тебя в самый первый раз, понял, что я твой пленник, ты навсегда обожгла мне сердце. Сначала думал, что это все пройдет, но оно, – он постучал себя по левой стороне груди, – не проходило, а, наоборот, с каждым днем болело все сильнее. И я понял, что не могу жить без тебя. – Он обнял девушку за плечи.
   – Ты пугаешь меня, – делая шаг назад, сказала Ксения. – Я не та девушка, которая тебе нужна. Я провинциалка и на жизнь смотрю трезвыми глазами. А тебе нужна женщина прямо здесь и сейчас, женщина, которая сразу бы прыгнула к тебе в постель, как только ты поманишь ее пальцем. Поэтому, извини, ты во мне ошибаешься. Молодому миллионеру я не пара, ищи девушку по себе.
   Не слушая возражений, Александр прижал к себе девушку и стал ее страстно целовать. Ксения попыталась вывернуться, но он и не думал ее выпускать из своих объятий, а лишь крепче прижимал к себе. Чувство страха закралось в душу. В доме никого, кроме беспомощного старика не было. Стараясь не терять самообладания, Ксения нашла в ящике стола зажигалку и зажгла ее возле плеча парня. Александр вскрикнул, разжал объятия и отскочил в сторону.
   – Ты испортила мне мою любимую рубашку, – рассматривая обожженное место, сказал он. – Я специально одел ее, чтобы понравиться тебе. И вот еще, – парень провел рукой по волосам на своей голове, – полгода отращивал, зная, что ты любишь чубатых мужчин.
   – Напрасные хлопоты, – криво усмехнулась Ксения. – Ты же сам говорил, что парень не промах и переспал со всеми студентками факультета. А теперь, когда стал миллионером, видимо, решил переспать со всеми девушками Москвы. – Она присела к столу. – Напрасно, Саша, ты положил на меня глаз. Повторяю еще раз: я не та девушка, с которой можно развлекаться, поэтому не трать на меня время и деньги на цветы. Поэтому, давай расставим все точки по своим местам. Вот ты имеешь всех женщин, которые тебе нравятся, я же на данном этапе своей жизни даже не хочу думать о сексе. К тому же, у меня еще не было ни одного мужчины, – проговорила она смущенно. – Одним словом, выбрось меня из своей головы. До тех пор, пока в моем кармане не будет лежать диплом врача, я ни о каких любовных делах даже думать не буду. – Сказав все это, Ксения повернулась и ушла в комнату Василия Яковлевича.
   Хозяин уже проснулся и обдумывал приснившийся сон. Увидев девушку, обрадовано сказал:
   – Мне привиделся очень хороший сон, и я хочу тебе его рассказать.
   – Чуть позже, – усаживая старика в коляску, возразила Ксения. – Сейчас пора обедать. Я приготовила домашнюю лапшу с курицей, – и она покатила кресло на кухню.
   У окна стоял Александр и что-то внимательно рассматривал. Увидев деда, сказал:
   – Привет, дедуля. Я думал ты еще спишь, поэтому никуда не уехал, а решил тебя дождаться.
   – Вот и хорошо, что не уехал.
   Пока дед с внуком разговаривали, Ксения поставила на стол тарелки и налила обоим мужчинам лапши, нарезала хлеб.
   – Прошу к столу, – улыбнулась девушка. – Лапша только что с конфорки.
   Ели молча. Когда обед был уже закончен, Василий Яковлевич, вытирая губы салфеткой, попросил Ксению присесть к столу.
   – Хочу рассказать вам с Сашей свой сон. А приснилось мне вот что. Будто пришла ко мне моя сестра и, поцеловав в лоб, взяла за руку и повела с собой. При этом с улыбкой говорит: «Я, братик, пришла за тобой». А я ей отвечаю, что готов лететь за ней хоть в космос. «Ты читаешь мои мысли, – отвечает мне Дарья Яковлевна, – именно туда я и приглашаю тебя на прогулку». Она крепко схватила меня за руку, а я покорно пошел за ней по коридору. А вот что было дальше, я не знаю. В комнату вошла Ксения и разбудила меня. – Дед на некоторое время замолчал, вздохнул и, тряхнув головой, продолжил. – Сон мой вещий и трактуется он только в одну сторону: скоро я умру. Мои дни на этом свете сочтены. – Он посмотрел на внука и повторил то, что уже говорил вначале. – Это хорошо, Александр, что ты дождался меня. Слушай мои распоряжения. Во-первых, похороните меня рядом с вашей бабушкой и Дарьей. Убиваться по мне не надо, я хорошо прожил свою жизнь. Во-вторых, я отписал вам с Владимиром квартиру в Москве и нашу дачу. Все разделил пополам
   Саша молча смотрел на деда и не знал, что сказать. Вместо него сказала Ксения.
   – Вы, Василий Яковлевич, еще долго будете жить, – вытирая кулачками слезы, заверила она старика. – А Дарья Яковлевна вам приснилась к плохой погоде. Вон посмотрите за окно, какой дождь льет.
   – Не волнуйся так, – ласково взглянул на нее старик. – Мне умирать не страшно. Я вполне осознаю, что рано или поздно пребывание человека на этом свете закончится, и он отправится к Господу богу на высший суд.
   Старик прикрыл глаза и замолчал. Ксения решила, что он устал и хочет спать, и она собралась было откатить коляску в спальню, но Василий Яковлевич снова открыл глаза и сказал внуку:
   – Александр, когда я умру, Ксения будет продолжать жить в нашем доме до того момента, пока не окончит институт, а потом пусть сама решает. Она за эти годы стала мне родным человеком. Если бы у вас с братом были глаза на нужном месте, то эта девушка носила бы фамилию Шаповалов. К сожалению, ваши глаза смотрят в другом направлении. Ну да ладно, вам жить и вам выбирать себе пару.
   Чтобы скрыть свое смущение, Ксения стала заваривать чай и разливать его по чашкам. Затем поставила их на стол и попыталась отвлечь старика от грустных размышлений. Но сделать это было весьма не просто. Он мысленно уже витал где-то в ином мире и на разговоры внука и девушки не реагировал.
   Ночь прошла тревожно. Ксения постоянно просыпалась и бегала в комнату Василия Яковлевича. Александр остался ночевать в загородном доме и прежде чем лечь спать позвонил брату. Узнав тревожные новости, Владимир немедленно приехал за город.
   Перед самым утром Ксению разбудил какой-то звонок колокольчика. Она вскочила с постели и бросилась в комнату старика. Василий Яковлевич лежал на кровати с открытыми глазами и слегка улыбался. Девушка сразу все поняла. Она поднялась в комнату к Александру, постучала в дверь. Когда в проеме появилось заспанное лицо парня, тихо сказала:
   – Саша, дедушки больше нет.
   Внук в трусах выскочил из своей спальни и бросился в комнату деда, закрыл ему глаза и громко расплакался. Ксения отправилась к себе и накапала в стакан с водой валокордина и принесла Александру. Затем стала звать домработницу и водителя.
   Похоронили Василия Яковлевича там, где он завещал. Отец Александра и Владимира из Америки прилететь не смог из-за болезни. В последний путь профессора провожали его соратники по конструкторскому бюро, друзья и знакомые. После похорон хозяина Ксения жила в доме одна. Внизу дежурил охранник, по утрам территорию убирал дворник. Только когда прошло сорок дней со дня смерти, в доме снова собрались друзья и знакомы. Помянув усопшего, гости разъехались. В доме остался только Александр, который сразу, как только ушли последние гости, поднялся к себе наверх.
   Ксения перед сном выпила успокоительные капли и уснула. Среди ночи она вдруг проснулась. Открыла глаза и увидела сидящего в кресле Александра. Девушка растерялась и спрятала голову под одеяло. А парень снял с себя пижаму и юркнул к ней под одеяло. Она вся сжалась в комок.
   – Не надо меня бояться, – тихо сказал Саша и положил руку ей на талию. – Я тебя безумно люблю и не собираюсь тебя обижать. Если ты сейчас скажешь. Чтобы я ушел, то я уйду, но любить тебя не перестану.
   Ксения молчала. Толи от большого количество успокоительного, толи от волнения у нее было какое-то странное состояние. Александр тем временем начал ее нежно целовать, потом прижал к себе так, что она не могла пошевелить даже рукой. Но ничего большего он себе не позволил. Словно почувствовав состояние девушки, он ослабил объятия, слегка отстранился от нее.
   – Я хочу на тебе жениться, – глядя в глаза, четко произнес Александр, – и если ты согласна, то давай завтра утром пойдем в ЗАГС и подадим заявление. – Девушка молчала. Он истолковал это молчание по-своему. – Если ты меня не любишь, так и скажи, я уйду. Почему ты все время молчишь?
   Ксения чувствовала, как сильно бьется его сердце, он был очень возбужден, но ничего лишнего себе не позволял. Она обняла парня за шею и сказала:
   – Ну и пусть, что ты переспал со всеми девушками со своего факультета, но у тебя не разу не было такой девушки, как я…
   Наступило утро. Александр ни на шаг не отходил от Ксении, постоянно целовал ее и буквально пожирал глазами.
   – Ты была совершенно права, когда говорила, что у меня еще не было такой женщины, как ты. И это вполне естественно. Потому что ты – единственная и неповторимая! Я люблю тебя больше собственной жизни, и буду любить тебя до конца своих дней.
   И это были не пустые слова. А когда Ксения, посетив женскую консультацию, сказала, что она беременная, причем сразу двумя мальчиками, Александр в порыве радости поднял ее на руки и, целуя в щеки и губы, сказал:
   – Я безумно счастлив и хочу, чтобы у нас было как минимум трое детей.
   Шло время. Ксения ходила в институт, а Александр занимался бизнесом. Как-то придя домой вечером, он сообщил:
   – Мне, дорогая, придется отлучиться на пару недель. Предстоит командировка в Волгоград. Чувствую, что на моем дочернем предприятии что-то неладное творится. Такое ощущение, что меня обворовывают.
   – Езжай, делай свои дела, а мы втроем, – тут она погладила себя по животу, – будем тебя с нетерпением ждать.
   Саша улетел самолетом на следующий день, а Ксения по-прежнему на служебной машине мужа ездила в институт. Вечером того же дня Александр позвонил домой и сказал, что на предприятии действительно допущены огромные хищения денежных средств и что кредиторы в любой момент могут его обанкротить. В конце разговора муж пообещал звонить каждый день. На другой день Ксения попыталась сама дозвониться до Александра, но его телефон не отвечал.
   Прошло две недели. Александр должен был уже вернуться, но от него не было ни слуху, ни духу. Ксения не на шутку разволновалась. Взволнованная она возвращалась из института и возле дома встретила Вику.
   – Это ключи от новых замков в доме, – сказала она, вращая на пальце связку ключей. – Я наняла мастера, и он поменял замки на всех дверях, так что в дом ты больше не попадешь. И вот еще что. Звонил из Волгограда Александр, он там надолго задерживается. Ты разве не знала, когда ложилась с ним в постель, что у него там есть жена? К тому же у нее пятилетняя дочь от Саши. Так вот, он попросил меня сказать тебе, что не вернется. Тебе придется завтра же съехать с нашего дома.
   У Ксении от услышанных слов чуть не помутился рассудок. Она не знала, что сказать в ответ. Ведь если разобраться, она просто приживалка и ни на что в этом доме не имеет права. Девушка изо всех сил старалась держать себя в руках перед этой мымрой, как ее однажды назвал Александр.
   На следующий день Ксения собрала вещи, позвонила на квартиру своей бывшей хозяйки. Одна кровать у той пустовала, и она согласилась принять девушку на постой. Когда такси подъехало к подъезду, там ее ждала Ангелина. Подруга, не говоря ни слова, подхватив сумки, понесла их к лифту.
   За месяц до родов Ксения защитила диплом, купила билет на поезд «Янтарь» и уехала из Москвы к матери в Калининград. Когда поезд тронулся, она присела к окну и стала смотреть на мелькающие поля, перелески и поросшие бурьяном пустыри. Она старалась не думать о Саше, но как не старалась прогнать мысли о нем, он постоянно стоял перед ее глазами сильный, с серо– голубыми глазами и русыми кудрявыми волосами. Вспомнилось, когда она увидела Сашу в первый раз. Он был острижен на лысо и ей совсем не понравился. Затем перед глазами всплыл день, когда он пришел с букетом цветов. В тот раз на его голове уже красовалась густая шевелюра. Слезы непроизвольно навернулись на глаза. Она уткнулась в стекло, чтобы другие пассажиры не видели ее заплаканных глаз. В животе время от времени напоминали о себе ее малыши. Как она хотела, чтобы у ее детей был отец, и они росли, ощущая на себе родительскую ласку и заботу. «Не получилось, – одними губами прошептала Ксения. – Видимо, судьба уготовила мне такую же участь, как и матери, которая воспитывала меня одна».
   Монотонный перестук колес как-то незаметно сгладил боль в душе. Мысли Ксении хоть и продолжали течь в прежнем направлении, но смысл их был другой. «Странно, – размышляла она, – почему я не сожалею о том, что произошло? Почему не кляну себя, что доверилась этому человеку? Ведь он меня так бессовестно обманул. – Она глубоко вздохнула. – Пусть все идет, так как есть. Главное, в моей сумке лежит диплом врача, а под сердцем двое прекрасных мальчиков от любимого мужчины». Как это не странно, но она не перестала любить своего первого и единственного мужчину. Пугало только то, как отнесется мать к тому, что с ней произошло? Ведь родившихся мальчиков она планировала оставить ей, а сама намеревалась вернуться в Москву, где в больнице для нее было забронировано место.
   За своими мыслями Ксения не заметила, как прошла ночь, и поезд прибыл в Калининград. На перроне вокзала ее встречали мать и тетя Таня с Настей. Дома мать сказала:
   – Доченька, не отчаивайся, главное береги здоровье. Рожай мне внуков и снова езжай в свою Москву. А я твоих деток не обижу.
   Прошло несколько дней после возвращения Ксении в родительский дом. Однажды ночью она толкнула в бок мать и, морщась от боли, попросила вызвать скорую помощь. Начались предродовые схватки.
   Через сутки, когда мать пришла в роддом навестить дочь и внуков, она увидела двоих прекрасных мальчиков.
   – Похоже, муж тебя очень любил. Детишки такие же голубоглазые.
   Вскоре Ксения выписалась из роддома. Два месяца она кормила малышей грудью, а потом пошла в магазин, накупила всяких смесей детского питания и, протягивая сумку с покупками матери, сказала:
   – Вот тебе, мамочка, внуки Дима и Андрей, вот детское питание, а мне пора ехать в Москву и приступать к работе. Деньги буду высылать регулярно.
   Проводив дочь, Елизавета Семеновна все свое время стала посвящать внукам. Мальчики росли спокойными, и особых хлопот не доставляли. Более того, в ее жизни появился новый смысл и она больше не чувствовала себя покинутой и одинокой женщиной.

Глава XXII

   Вадим Привалов вышел в аэропорту «Храброва», сел в автобус и поехал в Калининград. На душе у него было неспокойно, мучила совесть. Выйдя из автобуса на площади Победы, он пошел по проспекту Мира, дошел до парка культуры и отдыха имени Калинина и присел на лавочку. Достав мобильный телефон, позвонил матери на Сахалин и сообщил, что не может вернуться домой до тех пор, пока Роман не отсидит в английской тюрьме полтора года.
   – Я положу тебе на карточку немного денег, – плача в трубку, сказала мать, – и открою счет в банке ВТБ-24 в Калининграде.
   Мать хотела что-то еще сказать, но в телефоне раздался писк и он замолчал. Вадим понял, что в мобильнике разрядилась аккумуляторная батарея. «На лето где-нибудь устроюсь на работу, – подумал он, пряча в карман телефон. – Правда, без российского паспорта это будет сделать сложно. Но ничего, документы я восстановлю, а пока на деньги, что у меня остались, куплю рюкзак и спальный мешок». Не тратя времени, отправился в магазин спортивных товаров и приобрел все необходимое. Пересчитав оставшиеся деньги, зашел в магазин «Одежда» и купил плащ, черные брюки, две рубашки темного цвета и черную фетровую шляпу с широкими полями. Переодевшись и посмотрев на себя в зеркало, подумал: «Не буду ни бриться, ни стричься, буду носить эту мрачную одежду в наказание за допущенные мною непростительные ошибки».
   Вадим прошелся по улицам, вышел на окраину города и побрел по полю. Пройдя пару километров, нашел копну сена и устроился на ночлег. «Буду здесь жить до тех пор, пока хозяин не увезет сено с поля, – решил он. Пересчитав остатки денег, мысленно прикинул, на сколько дней хватит, чтобы покупать хотя бы хлеб. – Потом перейду на подножный корм», – усмехнулся он своим невеселым размышлениям. Оставив спальный мешок в копне, направился к дачным участкам, которые виднелись невдалеке. Достав из кармана пластиковый пакет, наполнил его ягодами, затем вошел в открытую теплицу, сорвал несколько крупных помидор и огурцов. Воровато оглядываясь, шагнул на грядку с картошкой и вырвал несколько кустов, собрал клубни. Чуть в стороне зеленел лук, он сорвал и его.
   Вернувшись к копне, Вадим лег лицом к солнцу и стал загорать. Когда солнце склонилось к горизонту, собрал дров и разжег костер. Приготовив нехитрый ужин из печеной картошки, снова улегся на сено. Летняя ночь незаметно окутала все вокруг. Вадим развернул спальный мешок, влез в него и заснул крепким безмятежным сном.
   В этой копне сена он прожил до самой осени. Но однажды, вернувшись из города, увидел на месте копны только круглое черное пятно. Виднелись следы трактора. Стало ясно, что хозяин забрал душистое сено для корма скота. Постояв немного на месте своего бывшего жилища, он направился к стоявшему невдалеке пустующему трехэтажному аварийному дому. Поднявшись на первый этаж и найдя уютное местечко, решил какое-то время пожить в этом помещении.
   Погода совсем разладилась. Уже несколько дней подряд шел мелкий колючий дождь. По ночам становилось все холоднее, а на деревьях оставалось все меньше желтых листьев. Наконец дожди прекратились и в небе днем светило почти по-летнему теплое солнце. Воспользовавшись случаем, Вадим набрал под огромным дубом несколько охапок сухих листьев и устроил себе лежку. Так он прожил еще пару месяцев, но когда ударили первые морозы и выпал снег, заметил, что в этом доме он проживает не один. Как-то возвращаясь в свое убежище, стал свидетелем такой картины. Озираясь по сторонам, в двери с противоположной стороны дома шел с огромными сумками бомж. Когда стемнело, Вадим отправился знакомиться с такими же бездомными, как и он сам. Он без стука вошел в помещение без окон и оказался в самом центре коммуны бомжей. Посреди комнаты стоял сбитый из необструганных досок стол, на котором коптила керосиновая лампа. В углу из кусков кирпича какой-то умелец смастерил печку, трубу которой вывел через дырку в стене. На плите в оцинкованном ведре что-то варилось. Увидев непрошенного гостя, один из постояльцев категорически заявил:
   – К нам нельзя, у нас и так тесно. Поищи себе комнату в другом конце дома.
   Вадим стоял у двери, боясь приблизиться к грязным и небритым людям, в волосах и одежде которых, он в этом был уверен, водилось немало вшей. Но любопытство не позволило сразу уйти, и он стоял и смотрел на таких же несчастных, как и сам, людей.
   – Приятного аппетита, господа бомжи, – с улыбкой сказал он.
   Ответа не последовало. Обитатели комнаты молча смотрели на своего старшего, – пожилого мужчину, но тот продолжал молчать. Тем временем один из бомжей подцепил в ведре целую вязанку сосисок и, высоко подняв над головой, опустил на дно такого же оцинкованного и слегка примятого тазика. Другой бомж взял нож и стал отрезать сосиски друг от друга. Наконец старший среди собратьев по несчастью ответил на приветствие Вадима.
   – Садись, поужинай с нами. Сегодня у нас отличный улов. Санэпидстанция забраковала в мясном магазине целую партию сосисок. Теперь у нас еды на три дня хватит.
   Вадим подошел поближе, взял стоявший в углу деревянный ящик и не спеша на него присел. Тем временем постояльцы приступили к трапезе. Они брали грязными руками сосиски и с жадностью поедали свой ужин. Вадим уже давно ничего мясного не ел, его основным питанием были овощи и фрукты, которые он воровал на дачных участках. Но при виде просроченных сосисок, у него непроизвольно появились рвотные спазмы. Он побоялся, что его сейчас вырвет и тем самым он обидит своих соседей. С трудом поборов неприятное ощущение, чуть слышно сказал:
   – В том, что продукты просрочены, нет ничего страшного. Главное хорошенько их отварить. А чтобы они имели приятный запах, в ведро можно добавить немного укропа.
   Бомжи в знак одобрения закивали головами, не прекращая поглощать сосиски. Когда ужин был закончен, старшой поведал Вадиму о том, как он докатился до такой жизни.
   – В свое время окончил высшую мореходку, долго ходил капитаном. Была у меня семья, квартира, а потом…
   Потом, по словам бомжа, по иронии судьбы его судно было арестовано заграницей, и он прожил за пределами родины более трех лет. Когда вернулся в Калининград, жена уже с ним развелась, продала квартиру и уехала к себе на родину в Кострому.
   – Покрутился я, повертелся, но правды нигде не нашел, – вздохнул главный бомж. – Потом смерился со своей долей и вот здесь бомжую. – Он посмотрел на парня, протянул ему руку. – Меня зовут Константином Ивановичем, а фамилия Соломанов. Мои друзья по несчастью при разговоре называют по имени и отчеству, а за глаза – Соломоном. Себя мы называем бомжевая коммуна, у нас все идет по правилам. Трое самых пожилых мужчин ходят по городу, просят милостыню. Трое других с утра до вечера проводят инвентаризацию мусорных баков, остальные пять человек, собирают урожай с соседних садов и огородов. Берут они понемногу, чтобы не раздражать хозяев. К нам сюда часто наведывается участковый инспектор, но никаких неприятностей от него у нас нет. Мы люди приличные, не буяним, не деремся, криминалом не занимаемся, вот он нас и не выгоняет отсюда. Только напоминает о технике безопасности, чтобы печку аккуратно топили. Ну а ты, браток, как докатился до самого дна жизни?
   – Откровенно говоря, из-за собственной глупости. Но об этом расскажу как-нибудь в следующий раз.
   Был конец февраля. Казалось, что зима стала сдавать свои позиции. Днем с крыш со звоном падала на асфальт капель, а ночью немного подмораживало. В этот период в коммуне бомжей полностью закончились продукты и они, злые и голодные, рыскали по городу в поисках хоть какой-нибудь пищи. Но еды не было. Грянувший внезапно кризис сказался даже на мусорных баках. Там все реже можно было отыскать хотя бы кусок черствого хлеба и то, если его не съедали бродячий собаки.
   Однажды Вадим зашел к своим соседям и обомлел от увиденного. На полу на пластиковых пакетах лежали отрезанные собачьи головы и ноги. В угу валялись две собачьих шкуры. На плите в ведре варилось мясо. У парня мгновенно случился приступ тошноты, и он выскочил на улицу. Опершись об угол дома, вырвал даже ту пищу, которую принимал днем раньше. После приступа рвоты у него резко заболел желудок.
   Этот случай натолкнул Вадима на мысль покинуть свое насиженное место и попытаться найти жилье в поселке Космодемьянском. Похлебав казенного варива и переночевав одну ночь, он решил проехать в банк ВТБ-24 на улицу Фрунзе и проверить свою карточку. Запросив в банкомате баланс карты и, увидев доступную сумму денег, он чуть не заплакал от радости. На счете значилось триста тысяч рублей. Парень решил снять небольшую сумму и купить зарядное устройство к своему мобильному телефону, затем пополнил баланс и, зарядив аккумулятор, позвонил матери. Трубку взяли сразу.
   – Вадим, сыночек, – заплакала она, услышав голос сына, – почему ты так долго молчал? Я ночами не сплю, сны жуткие снятся. Отец постоянно принимает сердечные капли. Он тебя давно уже простил.
   – Мамочка, спасибо тебе за заботу, – с трудом сдерживая слезы, ответил Вадим. – У меня все хорошо, я получил деньги, и теперь буду звонить чаще.
   Переговорив с матерью, он отправился в магазин и приобрел самый современный компьютер ноутбук. На обратном пути, проходя мимо зоопарка, зашел в кафе «Солянка» и впервые за долгое время похлебал горячей солянки. Пища ему так понравилась, что он захотел написать в книге отзывов и пожеланий благодарность повару, но, заметив, с каким пренебрежением его рассматривает официантка, решил не испытывать судьбу. «Ее, наверно, раздражает мой вид и, похоже, общаться со мной она не очень желает». И все же, склонив голову в сторону девушки, не удержался и сказал:
   – У вас отлично кормят, передайте мою благодарность повару.
   Девушка улыбнулась. Слова этого странного посетителя ей явно понравились. К тому же произнесены они были достаточно громко и на это обратили внимание другие посетители.
   – Приходите к нам почаще, – пригласила она, – не пожалеете.
   В приподнятом настроении Вадим пошел пешком по проспекту Мира. Остановившись у девятиэтажного дома, решил попытать счастья и попроситься к кому-нибудь на квартиру. Увидев сидящую на лавочке у подъезда пожилую женщину с костылем в руке, направился к ней. Подойдя вплотную, он слегка наклонил голову, снял шляпу и поздоровался.
   – Здравствуй, если не шутишь, – искоса посматривая на странно одетого парня, ответила та.
   – Разрешите присесть на скамейку? – прижимая к груди шляпу, спросил Вадим.
   – Садись, места всем хватит.
   Присев на краешек, он какое-то время сидел молча, поглядывая по сторонам. Затем, набравшись смелости, спросил:
   – Вы не пустите меня на квартиру?
   – А платить будешь?
   – За это не беспокойтесь, я человек платежеспособный.
   – Что-то я тебя, парень, не пойму, – оценивающе посмотрела женщина на Вадима, – говоришь, что платежеспособный, а сам выглядишь словно бомж. Покажи деньги.
   – Они у меня на счету в банке.
   – То есть, денег у тебя нет, да?
   – Есть. Я вот прямо сейчас сбегаю к банкомату и сниму нужную сумму. Сколько я вам должен заплатить?
   – Я беру сразу за два месяца вперед, – и назвала сумму.
   – Значит, договорились, – улыбнулся Вадим. – Через час я буду у вас с деньгами. А пока разрешите оставить у вас свои вещи?
   – А в твоем мешке случайно нет взрывчатки? – подозрительно спросила она.
   – Напрасно вы меня боитесь, – выкладывая вещи на скамейку, сказал парень. – Я нормальный человек. Только вот по глупости попал в неприятную ситуацию. Но я законопослушный гражданин и у меня порядочные родители.
   – Ну ладно, считай, что ты уговорил меня. Пойдем в квартиру.
   Собрав вещи в мешок, Вадим пошел за женщиной. Опираясь на костыль и сильно прихрамывая, она повела его на второй этаж дома.
   – Вот здесь будешь жить, – указала она на маленькую полупустую комнатку, в которой стояла небольшая тумбочка, а на окне висела старенькая, но чистая тюлевая занавеска. – В кладовой есть раскладушка и синтетический матрас. Вечером будешь брать спальное место, а утром относить обратно.
   – Очень хорошая комната, меня она вполне устраивает. – Повернувшись к хозяйке, добавил. – Меня зовут Вадим.
   – А я Мария Васильевна, – отрекомендовалась женщина.
   – Я сейчас схожу к банкомату, сниму деньги и куплю что-нибудь на ужин.
   Быстро выйдя из квартиры и спустившись во двор, чуть ли ни бегом он направился к ближайшему банкомату. На улице было холодно, но Вадим даже не замечал мороза. В этот день у него все складывалось самым лучшим образом, и от этого на душе было светло, а телу жарко.
   Он подошел к банкомату, снял нужную сумму денег. На обратном пути зашел в Магазин «Виктория» и накупил полный пластиковый пакет продуктов. Вернувшись, Вадим отдал хозяйке деньги за два месяца проживания в ее квартире, затем зашел в ванную и вымыл руки, после чего стал разбирать пакет с продуктами.
   – Вот купил и чая, и кофе, и даже небольшой торт, – показал он Марии Васильевне.
   – Я тоже не бездельничала, сварила вкусную пшеничную кашу. Жаль, масла нет. Но мы ее с вареньем будем есть. – Она оценивающим взглядом осмотрела купленные продукты. – Зачем так много купил мясных продуктов? У меня нет холодильника.
   Вадим в ответ только улыбнулся. Когда сели к столу хозяйка принесла из буфета графин.
   – Давай, деточка, выпьем с тобой за знакомство по чарке моей вишневой наливки. Выпьем и за то, чтобы ты у меня надолго остался.
   После ужина Вадим пошел к себе в комнату и стал настраивать компьютер. Душа его ликовала. «Наконец-то я буду, как рыба в воде, – размышлял он, устанавливая на столике ноутбук». Долго он занимался, а когда пошел на кухню, чтобы выпить чаю, то увидел хозяйку, которая стирала в тазике какие-то свои вещи.
   – Мария Васильевна, – обратился к ней Вадим, – за окнами двадцать первый век, в ручную даже в деревнях не стирают.
   – Зачем мне стиральная машина, я привыкла руками. Да и денег нет, чтобы такую роскошь приобретать.
   Вадим ничего не ответил хозяйке. Утром следующего дня, принимая душ, обратил внимание на тумбочку, которая стояла в углу. «Вот идеальное место для стиральной машины», – подумал он. За завтраком спросил у хозяйки:
   – Вы не будете возражать, если я куплю небольшой холодильник и стиральную машину?
   – Но это слишком дорого, – глядя испуганными глазами на квартиранта, возразила женщина.
   – Не дороже денег. Главное, чтобы вы дали согласие.
   Надев свой повседневный наряд, Вадим отправился в магазин «Мегаполис» и купил компактный холодильник и стиральную машину автомат. Вернувшись домой, пояснил хозяйке:
   – Скоро приедут специалисты и все установят и подключат.
   Ближе к вечеру к подъезду дома, где жила Мария Васильевна подъехала машина и двое мужчин внесли в квартиру купленные вещи и со знанием дела установили их. Когда они уехали, Вадим сказал хозяйке:
   – Несите белье и мы опробуем обновку. – Выставив на панели программу, он запустил стиральную машину. А когда стирка и отжим закончились, попросил хозяйку самой достать белье.
   Мария Васильевна стала одну за другой доставать чистые, пахнущие свежестью и почти сухие вещи.
   – Даже не верится, – с изумлением сказала она, – за два часа все белье перестирала. Обычно я это делаю за два дня.
   Вадим прижился в квартире доброй и чистоплотной старушки. Как-то за завтраком Мария Васильевна у него спросила:
   – Почему ты по ночам почти не спишь? Я ведь слышу, как ты ворочаешься, часто встаешь с постели. У тебя что-то болит или ты безнадежно влюбился?
   – Вроде бы здоров и ничего у меня не болит. Что касается любви, так в молодости я много раз влюблялся, и всякий раз быстро забывал о своей любви. А не сплю я, сам не знаю почему. На душе какая-то тревога, неуверенность в завтрашнем дне. Да и совесть мучает из-за того, что сильно обидел своих родителей. Нет у меня таких душевных сил, чтобы хоть на время успокоиться.
   – Вадим, послушай моего совета. Поезжай-ка ты в Гурьевский район, там, рядом с поселком Некрасово стоит замок Шаакен. Это древней замок, его еще пруссы строили. Старожилы рассказывают, что в этом месте земля соприкасается с Вселенной. Еще говорят, что там очень благоприятная атмосфера, и люди, побывавшие там, успокаивают свои нервы. Тревога с души уходит, и мысли перестают путаться и идут своим руслом.
   – Я, Мария Васильевна, материалист и в эти мифы не верю.
   – Ты не торопись с выводами, а лучше послушай, что я тебе расскажу. В молодости довелось мне работать штукатуром на стройке. Однажды под моими ногами провалилась доска, и я с лесов упала на землю с высоты четвертого этажа. Отвезли меня в больницу, но вылечить мою травму там толком не смогли. Выписали совсем скрюченной женщиной. Руки меня не слушались, спина не разгибалась. И вот как-то сосед предложил съездить к этому многообещающему замку. Я, конечно, согласилась, хотя, откровенно говоря, тоже не очень верила в те чудеса, о которых мне рассказывали. Так вот, приехали мы к замку, а ходить по его территории я не могла. Сосед помог выбраться из машины и посадил на лужайке, а сам отправился бродить по развалинам. Со мною приехала моя четырнадцатилетняя дочь. Она, по совету одного деревенского старика, накопала лопатой полмешка корней лопуха. Дома, по рецепту того же старика, я сделала отвар из корней и каждый вечер на ночь оборачивала смоченными в нем тряпками больные места, а также пить по несколько капель. Ты можешь, конечно, мне не верить, но через два месяца выпрямилась моя спина, перестали болеть ноги и руки. Только вот эта нога осталась кривой, в больнице неправильно кости срастили после перелома, а снова ломать мне не захотелось.
   Мария Васильевна тяжело вздохнула, какое-то время молча смотрела на искалеченную ногу, затем продолжила свой рассказ.
   – А вот тебе еще пример. Моя единственная дочь была очень большого роста и для нее не находилось жениха. Девушка и красива собой, и образование хорошее получила, но парни браковали ее из-за роста. Конечно, бедная девочка очень страдала. Стала я замечать, что она совсем сникла, потеряла всякий интерес к жизни. Вот тогда-то я сгребла ее в охапку и повезла на три дня в поселок Некрасово. Воздух там пьянит человека без алкоголя, яркая зелень вызывает восхищение. Так вот мы с нею спали на природе, ели, гуляли, совершенно позабыв о повседневных делах. Вернулись с дочерью домой отдохнувшими и со спокойной душой. После той экскурсии у дочери появилось желание ездить каждые выходные на море. И вот однажды в Пионерском она познакомилась с молодым мужчиной очень высокого роста. Он оказался бизнесменом, приехавшим из Албании для выполнения каких-то строительных работ. Вскоре они поженились, и он увез ее к себе на родину. Там она приняла мусульманскую веру и родила ему троих детей. В письмах дочь пишет, что живет счастливо, муж ее любит, заботится о ней. – Мария Васильевна замолчала, думая о чем-то своем. Потом словно опомнившись, продолжила свой рассказ. – В мире, Вадим, есть какие-то сверхъестественные силы, которые руководят судьбою каждого человека. Когда жизненный ритм человека начинает сбиваться, необходимо обращаться к небу, чтобы оно послало этому человеку энергетическую силу способную отрегулировать сбившийся ритм, навести порядок в мыслях и действиях. Лично я думаю, что замок Шаакен – то самое место, где Всевышний посылает человеку Божью благодать.
   После этого разговора прошло некоторое время. Наступила весна. Природа бурно просыпалась. Как-то погожим весенним днем Вадим стоял у окна и смотрел на цветущие в школьном саду яблони. Вдруг у него возникла мысль о том, что он пешком прошел все побережье, но на территории Гурьевского района так и не побывал. Не долго думая, собрал свой походный рюкзак, положил в него все необходимое для недолгого путешествия. «Месяца через три предстоит уехать из Калининграда, – подумал он, – и будет непростительной ошибкой, если я не побываю в замке пруссов Шаакен». Поцеловав в щеку хозяйку, отправился в путь.
   Через неделю Вадим вернулся. Он принес огромный букет полевых цветов, собранных в лугах прилегающих к загадочному замку, и вручил их хозяйке.
   После возвращения парень стал по шестнадцать часов в день работать на компьютере, но былой усталости не чувствовал. В голове появилось несколько идей, которые он решил реализовать. Временами он отрывался от компьютера и думал над тем, что покой в душе и уверенность в собственных силах внесла энергетика, царящая в таинственном замке. Вадим дал себе слово, перед отъездом из Калининграда обязательно еще раз побывать на благословенном самой Вселенной месте.

Глава XXIII

   В самом начале осени однокурсница Насти пригласила ее поехать в лес за грибами. Ее муж, житель Гвардейского района, знал гребные места и обещал, что они вернутся с полными корзинками. Настя надела спортивный костюм, обула удобную для похода в лес обувь и, прихватив с собой старую корзину, с которой часто ходил за грибами покойный дедушка Семен, вышла за калитку. В этот момент к дому подъехал старенький «Москвич», за рулем которого сидел муж однокурсницы.
   Вскоре все втроем оказались в лесу на красивой поляне, где, по словам мужа однокурсницы, всегда было много белых грибов. И он не обманул. Через два часа корзинки грибников были полными. На обратном пути они еще наполнили пластиковые пакеты. Довольные удачным исходом «тихой охоты», они разместились на поляне возле машины, достали съестные припасы и стали обедать. Немного отдохнув и восстановив силы, женщины стали собирать шиповник и рвать листья зверобоя. День складывался просто замечательно. Но на обратном пути, примерно в километре от Калининграда, двигатель старенького «Москвича» зачихал и заглох. Водитель перепробовал, по его мнению, все возможные варианты, чтобы завести машину, но двигатель молчал.
   – Пока еще светло, пусть Настя ловит попутку, – обращаясь к жене, сказал он, – а мы будем ждать, пока за нами приедет эвакуатор. Хорошо, что я захватил с собою немного денег.
   Настя посочувствовала своим попутчикам и с плохим настроением вышла на дорогу. Подняв руку, она пыталась остановить попутную машину, но легковушки и грузовики проносились мимо, не притормаживая. Девушка уже стала отчаиваться и совсем потеряла веру в то, что ей сегодня удастся до темноты добраться домой. Тогда она решила немного пройти пешком до ближайшей остановки общественного транспорта. Она повесила на плечо сумку, взяла в руку полную грибов корзинку и двинулась в путь. Пройдя небольшое расстояние, она поставила свою поклажу на траву у обочины дороги, чтобы дать отдохнуть рукам. В этот момент рядом с ней остановилась иномарка серебристого цвета.
   – Девушка, вас подвезти? – спросил водитель, приветливо улыбаясь.
   Настя утвердительно кивнула головой. Коренастый мужчина лет тридцати с очень выразительными голубыми глазами, коротко подстриженными светлыми волосами вылез из машины и открыл багажник. Взяв из рук девушки вещи, аккуратно уложил их между какими-то коробками и захлопнул крышку. Он еще раз окинул взглядом попутчицу и, прищурив глаза, сказал:
   – Вам повезло. Обычно я по этой дороге еду не раньше десяти часов вечера.
   Открыв дверцу машины, предложил Насте сесть на переднее сидение, помог ей пристегнуть ремень безопасности. Затем неторопливо обошел машину, сел на свое место и, запустив двигатель, мягко тронулся с места. Некоторое время ехали молча. Потом водитель спросил:
   – Вам не жмет ремень безопасности?
   – Все в порядке, спасибо за беспокойство, – с улыбкой ответила Настя.
   – В моей машине ремень можно не пристегивать. Но вас я пристегнул, чтобы вы не сбежали раньше времени, – и он весело засмеялся.
   – А я считаю, что ремень нужно пристегивать всегда. Зачем дразнить гаишников?
   – Зачем их дразнить? – громко смеясь, ответил водитель. – Все они на этой трассе мои друзья. – Он достал удостоверение личности и протянул Насте.
   – Понятно, – проговорила пассажирка, прочитав запись в удостоверении. – Но и главе муниципального образования нарушать правила дорожного движения не следует. Даже наоборот, он должен показывать пример другим водителям.
   – Согласен с вами, – пряча удостоверение в нагрудный карман, сказал водитель, – только это не всегда получается.
   На этом разговор прервался. Вскоре показались окраины города. Неловкое молчание нарушил хозяин иномарки.
   – Я с детства немного избалован, поэтому слово «нельзя» – это не для меня. – Он украдкой посмотрел на девушку, чуть улыбнулся ее серьезному виду. – Мой отец – управляющий одного из банков, а мамаша – финансовый директор в крупной строительной фирме. Я – единственный сын своих родителей. Наверно, поэтому люблю брать и ничего не отдавать.
   Насте такое хвастовство не понравилось. Увидев впереди автобусную остановку, попросила остановить машину.
   – Да что вы так разволновались, – миролюбиво сказал водитель. – Не беспокойтесь, я вас до самого подъезда вашего дома довезу.
   – Но я живу на другом конце города, а это достаточно далеко.
   – Мне спешить не куда. Сегодня выходной, дома меня тоже никто не ждет, так как человек я не женатый. – Он посмотрел на девушку, но на ее лице не дрогнул ни один мускул. – Поедем через центр города, я покажу вам дом, в котором я живу со своими родителями. – Девушка молча кивнула головой в знак согласия и стала смотреть в окно. – А хотите я угадаю, кем вы работаете? – не унимался водитель. Не дождавшись ответа, уверенно сказал:– вы работаете парикмахером.
   – Как вы догадались? – улыбнувшись краешком губ, спросила Настя.
   – У меня глаз наметан. Да и ваша неотразимая прическа выдает вашу профессию с головой.
   – Увы, я не парикмахер, но прическу и маникюр делаю себе сама.
   – Ну, если вы не парикмахер, тогда кто?
   – Я студентка КГУ. Недавно получила диплом и почти устроилась в одну крупную компанию, которая занимается переводческой деятельностью.
   – И что же вы переводите?
   – Все. Договора, контракты, спецификацию. Работы выше крыши. Я в этой конторе проходила практику, за ее счет ездила в Англию, а последний год проходила практику в Германии. – Она посмотрела на притихшего парня и, улыбнувшись, добавила. – Я хороший переводчик, свободно общаюсь на английском и немецком языках. В нашей компании все сотрудники общаются между собой только на иностранном языке.
   Когда машина подъехала к дому Насти, водитель взял ее за руку.
   – Мы проехали с тобой такую длинную дорогу, а познакомиться не успели. Меня зовут Панин Геннадий Григорьевич. Но для тебя просто Гена.
   – А я Павловская Анастасия Юрьевна, для вас просто Настя.
   Парень открыл багажник машины, достал корзину с грибами и пластиковый пакет.
   – Быть может, прекрасная Анастасия подарит мне свою визитку?
   – У меня пока нет визиток, – смущенно призналась девушка. – Но со временем обязательно появятся.
   Водитель понимающе улыбнулся, достал из кармана визитную карточку и протянул девушке.
   – Звоните в любое время дня и ночи.
   – Спасибо, Геннадий Григорьевич, что подвезли к самому дому. – Подхватив корзинку, Настя быстро пошла к калитке, открыла ее и также спешно прошла на крыльцо. Повернув голову, сказала:– до свидания.
   Когда дверь дома захлопнулась за спиной девушки, Геннадий сел за руль и поехал к себе домой.
   Прошло три дня с того момента, когда Настя познакомилась с Геннадием. Его она не вспоминала и, можно сказать, забыла, как это обычно бывает при случайной встрече с человеком. А вот Геннадий о встрече не забыл. Вернувшись домой, он рассказал матери о девушке, которую подвез до дома. «Она переводчик, – пояснил он, – так что если у тебя по работе возникнет необходимость в переводе материалов, можно будет обратиться к ней за помощью». Рассказ сына заинтересовал мать. Она стала его подробно расспрашивать о незнакомке: хороша ли она собой, воспитана ли?
   – На мой взгляд, девушка просто красавица. Единственно, что мне в ней не понравилось, так это излишняя скромность. В наше время это совсем не модно.
   – А сколько же ей лет? – продолжала допытываться у сына мать.
   – Не знаю. Она месяц назад закончила университет.
   – Совсем еще молоденькая. Вот такую бы девушку тебе в жены.
   – Я не собираюсь пока жениться. А вот погулять с ней я не против.
   – Сколько же можно, сынок, гулять? Не забывай, что тебе уже за тридцать. Пора бы и остепениться. У твоих друзей уже семьи и даже по трое детей. А ты столько лет со своей красноголовой Мирой, а ребеночка до сих пор не родили.
   – Мама, причем здесь Мира? – воскликнул Геннадий. – Я ей не муж, и она мне уже изрядно надоела. Как к женщине у меня к ней нет никакого интереса.
   – У тебя кроме Миры были и другие девушки, неужели ни одна из них тебе не нравилась?
   – Знаешь, мама, – Геннадий положил ей руку на плечо, – сейчас такие девушки странные. Пока ты ее по дорогим кабакам водишь, она тебе голову на плечо опускает, а когда по какой-то причине в карманах отсутствуют деньги, туже нос в сторону воротит.
   – Но ведь Мира у тебя денег не просит. Как раз наоборот, в период избирательной компании в районе и она, и ее родители своими финансами здорово поддержали тебя.
   – Именно из благодарности за финансовую поддержку на выборах я продолжаю изредка встречаться с этой женщиной. Но, откровенно говоря, она портит мне жизнь, она меня угнетает.
   Мать на некоторое время замолчала, обдумывая слова сына. Затем присела к столу, налила себе чашку горячего чая. Размешивая ложечкой кусочек сахара, сказала:
   – Ну, если тебе эта девушка понравилась, так женись на ней. Познакомь нас с отцом с ее родителями, а мы найдем между собой общий язык. Кстати, как зовут твою попутчицу?
   – Эту девушку зовут Настя Павловская, – присаживаясь рядом с матерью и тоже наливая себе чаю, ответил сын.
   – Не дочь ли это всеми уважаемого адвоката Юрия Павловского?
   – У нее нет отца, – подумав, ответил Геннадий. – Она живет со старшим братом и матерью. Хотя, подожди. Она ведь представилась мне Анастасий Юрьевной Павловской. Быть может, это случайное совпадение?
   – Всякое бывает, – в раздумье произнесла мать. – Но ты присмотрись к этой девушке. Если она ведет себя скромно, постарайся ее не обижать. А если примешь решение на ней жениться, то никуда она от тебя не денется. Знаю, сынок, ты у меня еще тот разгуляй и терпеть не можешь, когда тебе женщины отказывают. Привык брать все и сразу. Но в данной ситуации советую тебе проявить сдержанность и мужское терпение.
   – Постараюсь следовать твоему совету, – согласно кивнул головой Геннадий, – только не знаю, получится ли у меня?
   В этот же день он заехал в цветочный магазин и, купив огромный букет красных роз, поехал навестить Настю. Девушка, не ожидавшая гостей, работала у себя дома в огороде. Одетая в скромную одежду, она с матерью докапывала последнюю картошку. Геннадий молча вошел во двор и стал стучать в дверь дома, но ему никто не отвечал. Тогда он решил обойти дом. Завернув за угол, увидел в огороде работающих женщин, в одной из которых он сразу узнал Настю. Девушка тоже заметила гостя и, сняв с головы подвязанный платок, поспешила к нему навстречу.
   – Извините нас, Геннадий, – сказала она стеснительно, – мы, как говорится, без вечерних платьев. Вот решили закончить копать картошку. Синоптики обещают на следующей неделе продолжительные дожди.
   Парень молча смотрел на девушку и мысленно отмечал, что ему в ней нравится, а что не очень. В раздел «нравится не очень» он отнес ее скромность. Девушка не прятала глаза, она опускала их и смотрела в землю, при этом слегка краснея. Осмотрев ее с головы до ног, подумал: «Если ты такая же скромница и тихоня в постели, то ты мне и даром не нужна». Такое откровенное разглядывание Насте не понравилось. Подавив в себе смущение и, взглянув парню в глаза, сказала:
   – Напрасно ты, Геннадий, тратишься на цветы, они мне совершенно ни к чему. – Она сняла перчатки и стала мыть руки в ведре с водой. Потом взяла цветы и пошла в дом.
   – Быть может, тебя интересуют не цветы, а бутылка водки? – недовольный таким отношением девушки, спросил Геннадий. – Так я мигом сбегаю в магазин.
   – Разве я похожа на пьющую женщину? – остановившись и пристально глядя в глаза парню, спросила Настя.
   – Я пошутил, – поняв, что такими словами обидел девушку, смиренно ответил Геннадий. – По тебе сразу видно, что ты девушка некурящая и непьющая.
   – То есть, я в твоем понимании – белая ворона. Тебе, видимо, нравятся девушки другого склада. Но, как говорится, на вкус и цвет товарища нет. Мои родители воспитали меня в духе доброты, чистоты и уважения к себе. Поэтому я и не похожа на тех других, с которыми тебе приходится общаться.
   Геннадий вспомнил слова матери о том, что нужно набраться терпения и, подавив в душе волну возмущения, подошел вплотную к Насте, взял ее за руку.
   – Наоборот, мне очень нравятся девушки твоих взглядов на жизнь. Я приехал к тебе, чтобы немного пообщаться с тобой и лучше узнать твои жизненные принципы. И, если ты не против, приглашаю тебя прокатить к морю.
   – С удовольствием съезжу с тобой на море. Откровенно говоря, я в этом году там еще ни разу не была. Подожди немного, я переоденусь.
   Не прошло и десяти минут, как Настя в нарядном платье вышла из дома. «Такой ты мне нравишься еще больше, – мысленно отметил Геннадий. – Если тебя приодеть в приличные шмотки, ты будешь самая красивая леди в нашем городе».
   Настя села на переднее сидение, пристегнула ремень безопасности.
   – Я помню, что в вашей машине пассажиры не пристегивают ремень, но я буду исключением, так как люблю во всем порядок, даже на дороге.
   Ехали не спеша. Геннадий рассказывал о своей работе, о тех людях, которые приходят к нему на прием и постоянно о чем-то просят.
   – У меня от них к вечеру голова кругом идет, – рассмеявшись, признался он. – Хоть бы кто-нибудь что-нибудь пообещал помочь. Нет, только дай. Единственное, что мне обещают все приемы, так это встречу с прекрасной мира сего.
   – И много приходит на прием прекрасных мира сего?
   – Буду откровенен, отбоя нет.
   – Значит, среди женщин о тебе идет такая слава. В смысле, с тобой можно договориться именно таким путем.
   – Конечно можно, только не на каждую у меня… Одним словом, желание не всегда появляется.
   – Но ведь основная часть людей приходят на прием, чтобы решить проблемы, которые их действительно тревожат. В тебе они видят представителя власти, который поможет им в безвыходной ситуации. Вот и некоторые женщины идут к тебе и уступают твоим прихотям, подавляя в себе женскую гордость ради своих родных и близких. А ты и пользуешься своим положением, при этом даже не подозреваешь, наверно, что эти несчастные, которые идут на близость с тобой, имеют к тебе душевное отвращение.
   На этом разговор прервался. Геннадий понял, что сболтнул лишнее. Насте же было достаточно услышать его откровение, чтобы у нее сложилось впечатление об этом человеке, олицетворяющем в своем муниципальном округе власть.
   Когда подъехали к морю, Геннадий любезно открыл дверцу машины и подал руку Насте, помог ей выйти. Они долго ходили по песчаному берегу, дышали морским воздухом. Когда солнце склонилось к закату, девушка заволновалась.
   – Пора возвращаться, – сказала она, глядя в глаза Геннадия. – Не люблю ездить по городу на машине ночью.
   – Ты меня боишься?
   – Нет, я ничего не боюсь, просто не люблю, а почему и сама не знаю.
   На обратном пути, чтобы не молчать всю дорогу, Настя стала рассказывать о том, как проходила ее практика в Англии и Германии.
   – Мне там очень понравилось, – делилась она впечатлениями, – но я считаю, что лучше Калининграда города в мире нет. Многие мои знакомые девушки остались заграницей, вышли замуж и у них уже появились дети. Кстати, за мной в Германии достаточно откровенно ухаживал преподаватель русского языка из университета, даже предлагал выйти за него замуж. Но я как подумаю, что буду жить без своих родных и близких, так на душе полынно горькой кажется сытая жизнь в Германии. Правда, я ему категорического отказа не дала, обещала подумать, но как только вернулась домой, совершенно забыла о немецком поклоннике.
   За разговорами не заметили, как подъехали к дому Насти. Геннадий проводил девушку до калитки, взял за руку и попытался поцеловать, но девушка отстранила от себя парня.
   – Давай не будем спешить, – попросила она и быстро пошла во двор дома. Уже на пороге обернулась и пожелала ухажеру счастливого пути.
   – Завтра часов в восемь вечера приеду, если не возражаешь, – крикнул он ей в след.
   Девушка ничего не ответила. Геннадий сел за руль, завел машину и мягко тронул с места. «Молчание – знак согласия», – тихо сказал он сам себе. Бесцельно колеся по ночному городу, он продолжал думать о той, с кем только что простился. Не было никаких сомнений, Настя – та самая женщина, которая ему нужна для семейной жизни. В душе он ругал себя за то, что поведал ей тайну встреч с посетительницами. Но сказанного уже не вернуть. «Ладно, – подумал Геннадий, – если я буду вести себя с ней достойно, она быстро изменит свое мнение обо мне». Перебирая в памяти всех женщин, с которыми встречался прежде, он безоговорочно пришел к мнению, что Настя самая достойная девушка. Приехав домой и, поднявшись в квартиру, Геннадий сказал матери:
   – Девушка, о которой я тебе рассказывал, мне очень нравится и я не против на ней жениться.
   – Давай не откладывай в долгий ящик решение этого вопроса, – сказала обрадованная мать. – Договорись с девушкой, когда мы с отцом сможем приехать к ним и познакомиться с ее родителями?
   На следующий день Геннадий приехал к Насте в восемнадцать часов. Он постучал в калитку, но ему никто не ответил. Подумав, что хозяева еще на работе, сел в машину и стал ждать. Примерно минут через двадцать он увидел, как мать девушки подошла к калитке с тяжелыми сумками и вошла во двор. Буквально минутой позже подъехала иномарка светлого цвета и из нее вышла Настя. Помахав водителю на прощанье рукой, она быстро вошла во двор дома. Геннадий выскочил из машины и бросился вслед за девушкой и окликнул ее. Услышав знакомый голос, она остановилась. Парень подошел к ней вплотную, взял за руку.
   – Привет, – улыбнулся он.
   – Здравствуй, Геннадий. Ты ведь говорил, что приедешь в восемь часов вечера, поэтому я и не торопилась домой.
   Пока она говорила все эти слова, он с нескрываемым восторгом смотрел на ее лицо.
   – На тебя приятно смотреть даже когда ты не накрашенная.
   – А зачем мне краситься? Я люблю смотреть на себя в зеркало в естественном виде.
   – Я взял билеты на концерт Олега Газманова, – чуть сжимая в своих ладонях ладони девушки, сказал Геннадий. – Давай сходим, послушаем.
   Настя не ожидала такого предложения. От смущения она вся зарделась и, высвобождая свои ладошки и ладоней парня, сказала:
   – Я с большим удовольствием пойду с тобой на концерт, так как очень люблю песни Газманова. К тому же он наш земляк.
   – Тогда собирайся, я тебя в машине подожду.
   Девушка убежала в дом, а он сел в машину, закурил сигарету и стал ждать. Настя тем временем забежала в ванную комнату и стала приводить себя в порядок. Затем надела нарядное платье и посмотрела на себя в зеркало. В это время в комнату вошла мать.
   – Да ты у меня красавица, – сказала она с улыбкой, осмотрев дочь с ног до головы. – Помни об этом и знай себе цену. – Она помогла застегнуть молнию на платье. – Судя по всему, ты этому парню нравишься. Вон как он за тобой приударил.
   – Мы с ним идем на концерт Олега Газманова, – сияя от счастья, сказала Настя. – Не тревожься, все будет в порядке, – и она выскочила во двор.
   Заметив девушку, Геннадий выбросил сигарету и поспешил к ней навстречу.
   – Вот уж никогда не думал, что когда-нибудь стану общаться с такой красоткой, – улыбаясь, сказал он. – Наверняка тебе уже многие мужчины говорили, что ты очень красивая.
   – Да какие там мужчины, – покраснев, ответила Настя. – Сначала училась, потом работала, и мужчин в моей жизни еще не было.
   – Не может такого быть, чтобы девушка с такой внешностью была патологически фригидной.
   – Мне не совсем понятны сказанные тобой глупости.
   Весь вечер Геннадий галантно ухаживал за девушкой. А Настя делала вид, что мужчин она просто не замечает. После концерта, провожая девушку домой, глава муниципального района сказал:
   – У меня было много женщин, но ни одна из них мне не нравилась так, как ты. А сегодня мне стало ясно, что я люблю тебя. – Он остановился перед Настей, взял ее ладошки в свои и, глядя в глаза, четко произнес:– выходи за меня замуж.
   Девушка опустила глаза и слегка покраснела от смущения. Не зная что ответить, стояла молча.
   – Я рассказал о тебе своим родителям, – продолжал тем временем Геннадий, – и они хотят послезавтра прийти к твоей матери и поговорить о нашей свадьбе. – Он обнял ее и страстно целуя, признался. – Я все последние дни хожу как чумной, не могу прожить без тебя даже одного дня. Все время думаю только о тебе.
   Настя стеснительно отбивалась от объятий парня. Она чувствовала, как сильно бьется его сердце, и дрожат руки. Мысль о том, что он привык все брать без согласия партнерши, придала ей силы, и она оттолкнула Геннадия от себя.
   – Ты пугаешь меня, – сказала она, выскальзывая из объятий. – Мужчина должен уметь владеть собою. Недаром же в народе вас называют сильным полом.
   Девушка еще раз посмотрела на перекошенное страстью лицо парня и подумала: «Его распущенность и приводит к тому, что он вступает в половую связь даже с теми женщинами, которые приходят к нему на прием со своими бедами и проблемами». У девушки испортилось настроение. Она представляла своего избранника сильным, здоровым мужчиной, умеющим контролировать не только свои, но и предупреждать эмоции других. Тем временем Геннадий немного успокоился и закурил.
   – Я тебя люблю, – с хрипотцой сказал он. – Люблю безумно и поэтому мы должны поспешить со свадьбой. Квартира у меня есть, а расходы на свадебные приготовления мои родители возьмут на себя. От тебя потребуется только одно, подготовить себя морально и физически к нашей первой брачной ночи. Мне бы очень не хотелось, чтобы ты меня разочаровала в постели.
   Девушка молча слушала Геннадия, потом, словно проснувшись, сказала:
   – Поведение женщины в постели во многом зависит от того, как к ней относится ее партнер. Я где-то читала, – продолжала рассуждать Настя, – что мужчина, прежде чем получить от женщины желаемое, должен дать ей то, чего желает ее душа.
   – Я не знаю, что ты читала, – он бросил окурок и вдавил его каблуком в землю, – но уверен, что женщины созданы с единственной целью – ублажать мужчин и рожать детей. Все остальное – пустые бабьи фантазии. – Он снова обнял девушку и стал ее страстно целовать.
   В этот раз Настя не осталась безучастной, она трепетно и нежно отвечала на ласки, а потом, когда Геннадий засунул ей руку под юбку и попытался сдернуть плавки, она резко отстранилась от него.
   – Слишком многого ты хочешь, поэтому ничего не получишь.
   – Ты такая желанная, что у меня нет больше сил терпеть.
   Воспользовавшись моментом, Настя забежала во двор и захлопнула за собой калитку.
   – Спасибо за концерт, мне он очень понравился. А вот то, что было после него – не очень.
   – Ты сама виновата, я так просто стоять и смотреть на тебя не могу. Ты притягиваешь меня, словно уж лягушку. Готовься к свадьбе. После завтра мои родители придут к вам в гости и обо всем договорятся с твоей мамой. А потом мы подадим заявление в ЗАГС.
   Возвратившись домой Настя рассказала матери о предложении Геннадия выйти за него замуж и о скором визите его родителей.
   Слова дочери слегка взволновали мать. Она некоторое время молчала, потом, взглянув в лицо Насти, сказала:
   – Не зря в народе говорят, отворяй ворота, пока они отворяются. Познакомимся поближе и по ходу дела решим, принимать его предложение или нет. Насильно отдавать тебя замуж я не собираюсь. Воспитывала тебя без отца и мне небезразлично, как сложится твоя личная жизнь.
   Прошло два дня, и в среду в дому Павловских подъехала иномарка, из которой вышли элегантно одетые мужчина и женщина. Сопровождал их Геннадий. В доме их встречали мать Насти и тетя Лиза, которую специально пригласили по поводу встречи с родителями возможного жениха.
   – Здравствуйте, милые женщины, – всматриваясь в лицо Насти, сказал отец Геннадия, переступая порог дома. – Дошла до нас молва, что у вас есть очень красивый товар, а у нас есть молодой и очень богатый купец. – Он перевел взгляд на взволнованную визитом Татьяну Семеновну. – Вот я и подумал, если вы не станете возражать, наш купец купит у вас еще не залежалый товар.
   Татьяна Семеновна явно растерялась от таких слов и не знала что ответить. Ей на помощь поспешила тетка Лиза. Кокетливо подбоченись, она сделала шаг навстречу гостям.
   – Ну, если у вашего купца хватит денег, чтобы купить наш красивый и не залежалый товар, тогда прошу всех к столу, начнем торг.
   Гости уселись за стол. Отец Геннадия разлил по бокалам вино и предложил первый тост за знакомство. Все выпили и стали дружно закусывать. Матери Геннадия Настя очень понравилась. Она все время смотрела на девушку не сводя с нее глаз. «Лишь бы мой сын не поспешил и не наделал ошибок своей горячей нетерпимостью», – подумала она, переведя взгляд на Геннадия.
   Матери Насти и тетке Лизе понравились и жених, и его родители. Посоветовавшись, они дали согласие на брак Насти и Геннадия. После этого гости ушли довольные итогом встречи.
   На следующий день Настя с Геннадием пошли подавать заявление в ЗАГС. День свадьбы был назначен на сорок пятый день, и обе стороны стали готовиться к торжественному мероприятию. Девушка постоянно встречалась с женихом, советовалась с ним по разным вопросам. Парень вел себя очень сдержанно, не позволял никаких вольностей. Но всякий раз, находясь рядом с девушкой, думал: «Ну, хренова недотрога, выйдешь замуж, станешь выполнять все мои желания в постели, а я буду брать у тебя все то, что мне потребуется, как мужчине и только попробуй в чем-нибудь мне отказать». Однажды Геннадий пригласил Настю на день рождение своего друга детства.
   – Где будем праздновать? – спросила она.
   – Неужели ты до сих пор не поняла, что люди нашего круга отдыхают только в Центральном ресторане. Там в любое время дня и ночи для нас накрывают шикарные столы.
   До свадьбы оставалось всего две недели. Настя уже стала привыкать к Геннадию, относиться к нему как к родному человеку. Собираясь на день рождение его друга, она сделала себе модную прическу, надела нарядное платье и светлые босоножки на очень высоком каблуке. Подходя к машине Геннадия, она услышала громкое хлопанье в ладоши и возглас своего жениха:
   – Ты просто Золушка! Я тебя такой красивой еще никогда не видел. Даже боюсь показывать тебя в обществе, вдруг кто-то попытается отбить.
   – Не волнуйся, меня у тебя никто и никогда не отобьет. От тебя я могу уйти только по собственному желанию, поэтому ты должен себя вести так, чтобы у меня такого желания никогда не появилось.
   В ресторане было уютно, играла музыка, зал был полон посетителей. Три столика, за которыми сидели гости именинника, были расположены в дальнем углу зала у самого окна. Геннадий познакомил Настю с виновником торжества и его женой. Сразу после этого началось веселое застолье. Одни произносили тосты в прозе, другие читали стихи, кто-то заказывал песни. Было весело, и Настя чувствовала себя счастливой. Геннадий был с ней вежлив и очень внимателен. Единственное, что не нравилось девушки, что ее жених не пропускал ни одной рюмки. Чтобы как-то отвлечь его, она стала чаще приглашать его танцевать, но Геннадий вскоре раскусил ее маневр и даже один раз попытался оттолкнуть.
   Вдруг Настя обратила внимание на стриженую блондинку, которая сидела напротив ее жениха. У нее были черные дугообразные брови и крупный рот с окрашенными в ядовито морковный цвет губами. Когда блондинка улыбалась, ее верхняя губа сильно задиралась, оголяя при этом крупные зубы. Она не сводила взгляда с Геннадия, а тот изредка прикладывал пальцы к своим губам и посылал ей воздушные поцелуи. Стало ясно, что жених выпил лишнего и себя уже не контролирует. Поняла это и блондинка. Она откровенно подмигивала парню и кивком головы показывала ему на дверь. На душе у Насти стало тревожно. Посмотрев на девицу, она вдруг вспомнила строки одного стихотворения: «Молодая с чувственным оскалом я с тобою нежен и не груб, расскажи-ка правду, дорогая, сколько было рук и сколько губ»?
   Тем временем ресторанный ансамбль заиграл вальс. К Насте подошел именинник и пригласил ее на танец. Девушка молча подала руку кавалеру, и они закружились по залу.
   – Хотя Геннадий мой друг детства, – сказал во время танца мужчина, – но вы, Анастасия, сделали неправильный выбор. Это не только мое мнение. Меня попросила сказать вам это моя жена.
   Танец закончился. Именинник поблагодарил Настю и проводил ее на место. Девушка сразу заметила, что за столом отсутствуют Геннадий и блондинка. В это время к ней подсела девушка, которую Настя прежде не видела. Ярко красные кудри украшали голову незнакомки.
   – Пока ты вальсировала, твоего женишка увели, – сказала она с нескрываемым злорадством. – Он сейчас занимается сексом в одной из кабинок женского туалета. – Заметив на лице Насти недоверие, хмыкнула. – Если не веришь, сходи и сама убедись.
   У девушки не было слов, чтобы дать достойный ответ незнакомке. Но отвечать ничего не пришлось. К столу подошла раскрасневшаяся блондинка. Она молча плюхнулась на свое место и стала жадно пить вино из чужого бокала. Настя обратила внимание, что глаза у девицы горели еще не утихшей страстью, а волосы на лбу и висках слиплись от пота. Тем временем к столу неторопливо подошел Геннадий.
   – Я вижу, дорогая, ты без меня совсем заскучала, – сказал он, присаживаясь на стул. – Я выходил покурить и встретил своего старого знакомого, депутата областной думы, он возглавляет комитет по финансам. Ну, немного поболтали о том, о сем.
   Настя молча взяла со стола салфетку и, глядя в лицо Геннадия, вытерла с его шеи следы помады ядовито морковного цвета.
   – Тебе хоть плюй в глаза, все одно – Божья роса.
   Она поднялась из-за стола, взяла висевшую на спинке стула свою дамскую сумочку и поспешила к выходу. Уходя, посмотрела на блондинку. А та, ехидно улыбаясь, показала ей средний палец.
   – Покажи это своему самцу-развратнику, – сказала она не останавливаясь.
   Геннадий бросился вслед за Настей. Догнал на ступеньках выхода.
   – Ты чего это капризничаешь, чего меня позоришь? На моей шее была твоя помада. Зачем валишь с больной головы на здоровую?
   – Когда у человека нет совести, то ее ни за какие деньги не купишь, – тихим голосом сказала девушка. – Ты посмотри на свою рубашку, она вся в морковной помаде этой стриженой блондинки. Я же помадой вообще не пользуюсь, тебе бы следовало это знать. – И она стала поспешно спускаться по ступенькам. Геннадий попытался ее остановить. Сверкнув на него глазами, девушка сказала: – Не подходи, меня от тебя тошнит.
   Повернувшись спиной к парню, поспешила на остановку троллейбуса. Немного не доходя до металлического навеса, она обернулась и увидела, что к ней бежит Геннадий. Девушка бросилась к остановившемуся троллейбусу, даже не посмотрев номер маршрута. Водитель, видимо, не заметил бежавшего пассажира, закрыл двери и тронулся с места.
   Немного успокоившись, Настя наконец-то обратила внимание, что едет в противоположную от дома сторону. Поэтому она вышла на следующей остановке и пересела на другой общественный транспорт. В ее голове творилось что-то непонятное. Обида раздирала душу. Она чувствовала себя униженной и оскорбленной. Казалось, что по ней проехался грязный каток, которым закатывают на дорогах асфальт. Мысль о том, что о случившемся придется рассказать матери, едва не довела ее до истерики.
   Когда вошла в дом, на кухне мирно беседовали тетка Лиза и мать. Сняв босоножки, Настя, рыдая бросилась на грудь матери. Спустя какое-то время, когда она немного успокоилась, рассказала обо всем, что с ней случилось в ресторане. Татьяна Семеновна накапала в стакан пятнадцать капель валерьянки и силой заставила дочь выпить.
   – Ну и чего ты так убиваешься? – погладила она дочь по голове. – Это даже хорошо, что случилось до свадьбы.
   – Беда не ходит одна, – подключилась к разговору тетка Елизавета. – Я вот час назад пришла к твоей матери тоже с недоброй вестью. Встретила в супермаркете «Виктория» знакомого врача венеролога и поделилась радостной новостью о том, что отдаю племянницу замуж за хорошего человека. Когда назвала фамилию Геннадия, врач сразу переменилась в лице.
   – Эта девушка, наверно, вам мешает в доме? – спросила она.
   – Почему мешает? Наша Настенька умная и добрая девочка, мы ее все искренне любим. «Если любите, тогда почему разрешаете связывать свою жизнь с этим негодяем, которые уже несколько раз переболел гонореей»? – с возмущение спросила у меня врач. И рассказала, что она уже потеряла счет, сколько раз у нее лечился этот глава муниципалитета. Он, негодяй, один раз даже несовершеннолетнюю девочку умудрился заразить. И только благодаря большим деньгам сумел уйти от уголовной ответственности. Вот с этой новостью я и прибежала к вам.
   Все трое долго молчали, обдумывая услышанную новость. Первой опомнилась Настя. Она сняла свое нарядное платье, надела домашний халат и стала разливать по кружкам чай.
   – Все что не делается, все к лучшему, – сказала она, криво усмехнувшись. – Откровенно говоря, я даже рада, что все так произошло. Я этого человека не люблю, у меня к нему нет даже уважения. Он – не мой выбор. Поэтому свадьбы не будет. Постараюсь с ним больше не встречаться, хотя, думаю, он еще долго будет меня преследовать.
   Настя не ошиблась в своих предположениях. Тем же вечером слегка протрезвевший Геннадий приехал к ним домой. Но девушки дома не было. Мать отправила ее в гости к тетке Лизе, а теперь уже бывшему жениху сказала, что дочь уехала в Светлогорск к отцу.

Глава XXIV

   Настя пришла на работу и занялась своим обычным делом – переводами документов по заявкам заказчиков. Дел было много, но это ее не страшило. Английский и немецкий языки она знала хорошо. Покончив с переводами, она поставила на отпечатанных текстах печать компании, что служило гарантией того, что переводы сделаны точно и без искажений. Девушка зашла в кабинет руководителя, подписала у него все бумаги и собралась уходить. Но директор ее остановил.
   – Тут для тебя есть срочная работа.
   Девушка вернулась к столу, взяла папку с документами.
   – Все будет сделано.
   – Там очень большой материал, а сроки исполнения ограничены. Заказчик просит сделать работу к завтрашнему утру. Естественно, что оплата будет в двойном размере.
   Настя в знак согласия молча кивнула головой и, вернувшись в свой кабинет, не откладывая в долгий ящик, приступила к работе. Свое дело она знала хорошо, поэтому к обеду уже был готов договор на поставку живых свиней из Дании одной из мясоперерабатывающих компаний Калининграда. Некоторую сложность составили приложения к контракту. Поэтому Настя не пошла на обед, а лист за листом переводила спецификации и другие документы. За час до окончания рабочего дня работа была выполнена. Как раз в этот момент позвонил заказчик.
   – Девушка, миленькая, – закричал он в трубку, – я вас умоляю поспешить с переводом контракта. Я завтра уже должен быть в Дании. Если я опоздаю, то сделка может сорваться. А это означает остановку производства, увольнение квалифицированных сотрудников, многие другие неприятности.
   – Да не волнуйтесь вы так, – спокойным голосом сказала ему Настя. – Работу я уже практически закончила. Позвоните моему начальнику и попросите его немного задержаться. Нужно заверить подписью и печатью все листы контракта.
   Складывая отпечатанные листы с текстом контракта, Настя вспомнила, что с утра ничего не ела. Она подошла к столику, включила электрочайник. Когда тот закипел, налила себе чашку горячего чая и, хрустя маленькими сухариками, стала отхлебывать душистую жидкость. Покончив с чаепитием, она еще раз проверила материалы перевода и только потом отправилась к директору.
   – Работа выполнена, – сказала она, положив на стол переведенный контракт. – Осталось заверить каждый лист вашей подписью и печатью. И попросите кого-нибудь из бухгалтеров задержаться, чтобы принять оплату от заказчика.
   Вернувшись к себе в кабинет, Настя подошла к окну и стала рассматривать стоящие у подъезда машины. Вдруг она увидела новенькую иномарку светлого цвета, из которой вышла девушка с длинными, ярко-красными кудрявыми волосами. Настя сразу узнала в ней ту самую доброжелательницу, которая сообщила ей о Геннадии и блондинке. Ей не хотелось снова встречаться с этой женщиной, сердце подсказывало, что она снова может преподнести какой-нибудь неприятный сюрприз. И сердце ее не обмануло. В дверь кабинета громко постучали, и крашенная незнакомка переступила порог.
   – Ради Бога, Анастасия Юрьевна, извините меня за столь неожиданный визит, – произнесла она, закрывая за собой дверь. – Прежде всего позвольте представиться, меня зовут Мира. Теперь о главном. Прийти сюда меня заставила моя трижды проклятая житуха. – Она без приглашения присела на стул, достала сигареты и, не спрашивая разрешения, закурила. – Я пришла к тебе по-доброму, без всякой озлобленности и зависти. Пришла не требовать, а просить. От того, какое ты примешь решение, зависит моя дальнейшая судьба. Добрые люди сказали, что ты выходишь замуж за Геннадия Панина.
   – Да, у нас с ним через две недели свадьба. – Она поднялась из-за стола, прошлась по кабинету. – А почему вас волнует мое замужество? Геннадий холост, я его ни у кого не отбивала.
   – Ты не права. Именно ты и отбила у меня Геннадия, – пуская струйки дыма, мрачно проговорила Мира. – Дело в том, что мы с ним прожили три с лишним года в гражданском браке. Мои родители очень состоятельные люди. Они помогли Генадию выиграть выборы на пост главы муниципального образования. А теперь, почувствовав власть, он меня бросил и решил жениться на тебе. – Посетительница вдруг громко заплакала. – Если бы ты, Настя, знала, как я сейчас страдаю. Геннадий – мой первый мужчина, я его безумно люблю. Если он на тебе женится, я покончу с собой, и это будет на твоей совести.
   Девушка молча мерила шагами свой кабинет и совершенно невозможно было понять, о чем она думает. А незваная посетительница продолжала свой плаксивый разговор.
   – Я вижу, ты девушка гордая и не станешь ему прощать то, что ему постоянно прощаю я. Геннадий очень распущенный мужчина, он переспал чуть ли не со всеми гулящими женщинами города. Но я его так люблю, что готова простить все, лишь бы он возвращался ко мне в дом.
   – Так почему же вы до сих пор не родили ему ребенка? – остановившись напротив женщины, спросила Настя. – Это, может быть, хоть немного его остепенило.
   – Да какой там ребенок, – снова заплакала женщина. – Геннадий много раз болел венерическими болезнями, он постоянный клиент диспансера на улице Барнаульской. Однажды он даже умудрился заразить несовершеннолетнюю девушку, только большие деньги помогли ему избежать уголовной ответственности. Но, Бог с ними, с этими деньгами. Меня угнетает то, что после его и моего лечения, врачи в один голос заявили, что у нас с ним никогда не будет детей. Но, даже не смотря на это, я по-прежнему его люблю и ничего с собой не могу поделать. А теперь, когда я узнала, что он влюбился в тебя и хочет жениться, мне стало ясно, что пришел мой конец. Вот почему я осмелилась прийти к тебе и слезно просить: отдай мне моего Гену. Ты молодая, красивая девушка, ты еще встретишь человека достойнее, чем мой Геннадий.
   Настя молча выслушала монолог гражданской жены Геннадия, а Мира вытащила из сумочки пакет с деньгами и положила на рабочий стол.
   – Здесь пятьдесят тысяч долларов, – сказала она приглушенным голосом. – Возьми их себе и уступи мне Геннадия.
   Девушка долго смотрела на увесистый пакет, потом гневно взглянула на соперницу.
   – Забери, Мира, свои деньги и потрать их лучше на себя, а гулящего мужа я тебе уступлю задаром. – Она прошла на свое место, и устало опустилась в кресло. – Скажу тебе откровенно, в моем сердце к Геннадию нет никаких чувств. Он был мне безразличен. Это мои родные убедили меня выйти за него, дескать, два три раза переспишь, и любовь появится. – Она криво усмехнулась. – Так что, Мира, забирай его себе, мне он не понадобится. И деньги свои забери. Они тебе еще пригодятся, когда Геннадий решит выдвинуть свою кандидатуру вторично на пост главы муниципального округа.
   Мира молча положила деньги обратно в сумочку, поднялась со стула и, словно побитая собака, поплелась к выходу.
   – Я сейчас зайду в храм Божий и поставлю Господу свечку за твое, Настя, здоровье и благополучие, – тихо сказала она, открывая дверь кабинета.
   Едва Мира вышла из кабинета, как дверь снова распахнулась, и на пороге появился руководитель мясоперерабатывающей компании с огромным букетом цветов и увесистым пакетом мясных продуктов.
   – Анастасия Юрьевна, – начал он с порога, – я посмотрел выполненную вами работу и остался очень довольным. Отныне со всеми заказами на перевод контрактов буду обращаться только к вам.
   Девушка устало улыбнулась, посмотрела на часы. Было уже восемь часов вечера. Поняв без слов этот взгляд, посетитель оставил цветы и пакет и быстро ретировался. А Настя закрыла кабинет, села на автобус и уже через полчаса была дома. За ужином она рассказала о визите Миры матери.
   – Тебе, доченька, нужно взять отгул на работе, – гладя Настю ладонью по голове, сказала мать, – и поехать в замок Шаакен. Там ты сможешь привести свои мысли и душевное состояние в порядок.
   Девушка не стала перечить матери и уже утром следующего дня, наскоро собрав в сумку кое-какие вещи, села на автобус, идущий до аэропорта Храброво. Не смотря на раннее утро, автобус был набит людьми до отказа, свободных мест не было. Только на заднем сидении почему-то никто не хотел садиться рядом с парнем облаченном в странную одежду. Недоуменно пожав плечами, она села рядом и сразу назвала свое имя.
   – А меня зовут Вадим, – протянул ей руку парень и стал рассказывать, как он оказался в Калининграде. – Мой отец – владелец крупной энергетической компании на Сахалине. Сорок девять процентов акций принадлежит лично мне, остальные пятьдесят один процент – отцу. После окончания Московского института имени Губкина, я первое время работал программистом, потом переведен на должность эксперт-программист. Со мной работал мой одноклассник. Однажды отец предложил мне и моему другу поехать поучиться в Англии. Мы обсудили это предложение и согласились.
   Так мы оказались заграницей и вскоре приступили к учебе и практике на одной из нефтеперерабатывающей компании, которая имела свои нефтяные вышки на шельфе в Северном море.
   Откровенно говоря, мой друг в программистике соображал лучше меня. Когда у нас заканчивалась командировка, он предложил мне немного подзаработать денег. Оказывается, он сумел найти доступ к чипам новых британских биометрических паспортов. Чтобы получить информацию на владельца паспорта, нужно было всего лишь ввести номер его паспорта и дату рождения. Он показал также приобретенные им две компьютерные программы, одна из которых стоила двести фунтов, а вторая – триста. Короче, мы могли сделать любой паспорт, с которым ничего не стоило свободно пересечь государственную границу.
   Меня такая перспектива заработать деньги не устраивала, и я наотрез отказался. Более того, посоветовал и ему не ввязываться в такую авантюру. Но друг меня не послушался и сам занялся этим опасным делом.
   Должен сказать, что желающих приобрести фальшивые паспорта было много. Но бизнес был недолгим. Когда друг оформил первые три паспорта жителям Пакистана, его с поличным накрыла полиция. Вместе с ним, так сказать за кампанию, прихватили и меня.
   В полицейском участке я провел около недели, потом отпустили. Доказать мою причастность не получилось, к тому же заканчивалась виза и меня выдворили за пределы туманного Альбиона. И все бы ничего, но случившемся сообщили моему отцу, а он человек строгих нравственных устоев, такое мне он никогда не простит. Вот почему я купил билет до Калининграда и уже целый год здесь бомжую. Российского паспорта у меня нет, как нет и каких-либо других документов.
   – А что случилось с вашим другом? – спросила Настя.
   – Ему дали полтора года тюрьмы. Я изредка переписываюсь с ним, когда он освободится, вернемся на Сахалин, как две побитые собаки.
   – Твои родители знают, где ты сейчас находишься?
   – Нет, я им ничего не сообщал. Но с мамой иногда общаюсь по телефону.
   – На какие же средства ты живешь?
   – На моей пластиковой карточке была некоторая сумма, вот и экономил. А недавно посмотрел остаток и понял, что, видимо, мама пополнила мой счет. – Он тяжело вздохнул, посмотрел в окно. – Я не просто бомжую, – продолжил Вадим. – Постоянно работаю над совершенствованием своих знаний. – Он достал из рюкзака ноутбук. – Не расстаюсь с ним ни днем, ни ночью. Кроме того, стараюсь не терять человеческий облик. Регулярно хожу в баню, чтобы насекомые не заводились.
   – Хотите, я устрою вас жить на квартиру своей тетке Лизе? – Это мамина старшая сестра. У нее небольшой свой домик на окраине Калининграда, во дворе есть летняя кухня. Тетя называет ее убежище. Там есть все условия для жизни. А еще она держит коз, курей и собаку по кличке Емельян.
   – Спасибо за предложение, – улыбнулся Насте Вадим, – но сейчас лето, для меня под каждым кустом готов и стол и дом. Вот и в замке Шаакен я ночую на лужайке, – он похлопал ладонью по спальному мешку.
   – А питаетесь чем?
   – Это как придется. У меня с собой походная кухня. Есть спиртовка, на которой кипячу воду для чая и кофе. В питании я непривередливый. Иногда ем только овощи, иногда – фрукты. А вот чай и кофе пью по несколько раз в день.
   – С таким питанием недолго и язву желудка заработать, – предположила Настя и с недоверием взглянула на парня.
   – Вы, наверно, думаете, что я подворовываю? Но это не так. У меня ведь есть деньги, поэтому изредка балую себя вкусной горячей пищей, покупаю качественные продукты. Кстати, я обедаю не в забегаловках, а в ресторане. – Перехватив очередной недоверчивый взгляд, усмехнулся. – Вас, наверно, смущает моя одежда и внешний вид? Действительно, борода и длинные волосы, стянутые сзади резинкой в пучок, в сочетании с длинным черным плащом и широкополой шляпой делают меня непривлекательной личностью. Помню, когда первый раз зашел в ресторан, официантки обходили меня стороной и делали вид, что не замечают посетителя. Долго я сидел в гордом одиночестве, потом попросил позвать администратора. И пока тот не убедился, что у меня есть деньги, меню мне не подали. Он мне тогда еще сказал, что подумал, будто я еврейский священник. Больше я в тот ресторан не ходил.
   Они вышли из автобуса и направились пешком к развалинам замка. Неожиданно набежала туча и на землю упали первые крупные капли дождя. Вадим снял с себя плащ и набросил его на плечи девушки. Настя закуталась в одежду попутчика и втянула носом воздух. «Ничего себе бомж, – подумала она, – от его плаща идет такой вкусный запах парфюма, что одеколон, которым душился Геннадий, не идет ни в какие сравнения».
   – У вас красивые руки, – сказала она, чуть смутившись своей смелости. – Вы что, регулярно посещаете парикмахерскую?
   – Нет, маникюр я сам себе делаю.
   – Я прическу и маникюр тоже сама себе делаю. А когда нужно подстричь волосы, это делает моя мама. Ходить в парикмахерскую мне не по карману. Там сейчас такие цены, что мне неделю нужно работать на прическу.
   Начавшийся неожиданно дождь, также неожиданно и прекратился. Девушка сняла плащ и протянула его парню.
   – Я в нем чувствовала себя, как за каменной стеной.
   Вадим свернул плащ и сложил его в спальный мешок, а сверху пристроил шляпу. Настя посмотрела в заросшее длинными кудрявыми волосами лицо парня, удивилась цвету его открытых карих глаз, обрамленных длинными, словно у ребенка, ресницами. Ей почему стало неловко, и она опустила голову. Парень заметил замешательство девушки и, чтобы как-то разрядить неловкое молчание, спросил, глядя в голубое безоблачное небо:
   – Не пора ли нам пообедать?
   Настя промолчала, а Вадим сбросил с плеч рюкзак, достал из него термос, коробочку с пакетиками зеленого чая и большую шоколадку. Все это он выложил на постеленную прямо на траву газету.
   – Угощайтесь, – взмахнул он рукой, указывая на импровизированный стол. – Чашка у нас одна, поэтому попейте сначала вы, а потом я.
   Настя достала из своей сумочки завернутый в салфетку бутерброд из сыра, масла и колбасы и, переломив его пополам, протянула кусок парню. Тот молча взял свою часть и стал откусывать от нее маленькие кусочки. Когда девушка допила кружку чая, он налил себе.
   – Люблю пить зеленый чай и без сахара, – проговорил он, запивая остатки бутерброда.
   Покончив с нехитрым обедом, парень аккуратно сложил в рюкзак термос, коробку с чаем и кружку.
   – Вы не станете возражать, если я приглашу вас совершить прогулку по прекрасным местам этого необыкновенного замка?
   Девушка согласно кивнула головой, и они приступили к осмотру развалин. Возле каждого угла он останавливался и рассказывал Насте о благословенных частицах этого созданного руками людей и при содействии божественной силы сооружения. Когда они обошли весь замок, Вадим сказал:
   – Если вы устали, то вон под теми развесистыми деревьями можно отдохнуть. Крона такая густая, что никакой ливень нестрашен.
   – Откровенно говоря, я очень устала, – призналась Настя, – наша прогулка по замку затянулась на полдня.
   Они сели под деревом. Вадим снова достал термос, колбасу в вакуумной упаковке и одну крупную грушу.
   – К сожалению, у меня нет хлеба, – извиняющим голосом сказал он. – Зато есть галетное печенье из отрубей. Оно мне заменяет хлеб. – Он разрезал ножом грушу и протянул половину девушке.
   – У меня складывается впечатление, – смеясь, сказала Настя, – что в твоем рюкзаке спрятана скатерть-самобранка.
   – Много ли надо человеку, – философски заметил Вадим. – По моему разумению, человек часто сам ищет и, как правило, находит для себя всякие заморочки.
   Солнце тем временем стало клониться к закату. Вадим вынул из рюкзака черный пластиковый пакет. Перехватив недоуменный взгляд девушки, пояснил:
   – Схожу в лесок и набью его свежей травой. Это будет нашей подушкой.
   Когда он вернулся, было уже темно, и Настя грешным делом подумала, что ее бомж решил от нее избавиться. Но вскоре послышались шаги, это вернулся Вадим. В одной руке он нес охапку травы, в другой полный пакет.
   – Я уж подумала, что ты заблудился, – поднимаясь с места, сказала Настя.
   – Здесь нельзя заблудиться. Лес небольшой. Вот возьми, – протянул он фонарик, – посвети мне немного, а я приготовлю лежанки. – Развернув спальный мешок, кивнул головой:– Это тебе. Я буду спать на траве. А чтобы комары не беспокоили, вот специальная мазь, намажь лицо и руки.
   Устроившись в спальном мешке, Настя попыталась уснуть, но сон не шел. Она слышала, как рядом ворочается ее сосед. Потом она услышала голос Вадима и, приподняв голову, посмотрела в его сторону. Парень лежал на спине и смотрел в звездное небо, по которому плыло круглое блюдо луны.
   – Знаешь, Настя, я прихожу в этот замок, когда у меня в душе появляется какая-то необъяснимая тревога и начинает мучить совесть. Ведь я так виноват перед родителями. От этих чувств и мыслей начинает болеть не только голова, но и сердце. Вот тогда я собираюсь и прихожу сюда дня на три. Ты, наверно, не поверишь, но всякий раз покидаю эти божественные места совершенно здоровым и уверенным в своих силах человеком.
   – А я здесь нахожусь впервые, – призналась Настя. – Эти места часто посещал мой покойный дедушка, когда у него возникали проблемы со здоровьем. Мама моя и тетка Лиза тоже сюда иногда приезжают. Когда мама была молодой, она часто смеялась над рассказами дедушки о том, что в этом месте на людей сходит какая-то непонятная энергия.
   – Это правда, – согласился Вадим. – Аура здесь очень хорошая и положительно влияет на людей. На себе проверял.
   – Знаешь, Вадим, – чуть приподнялась на локтях Настя, – я очень испугалась, когда ты задержался. Продумала, что ты заблудился. – Она улыбнулась в темноту. – Мы однажды с теткой заблудились в гвардейском лесу в начале октября, когда ходили за ягодами. Наступила ночь, стало холодно. Мы сумели кое-как разжечь костер. Помню тряслась толи от холода, толи от страха, но в костер постоянно подбрасывала сухих дров. Тетка Лиза была уверенна, что моя мама уже забила тревогу, и нас ищут, а по пламени найдут быстрее. Все именно так и произошло. Только нам пришлось прожить в лесу двое суток. Продукты у нас закончились. Мы варили компот из ягод, жарили на прутиках грибы. Однажды я пошла собирать грибы и встретилась с семейством диких кабанов. От страха я выронила пакет с грибами и прижалась к дереву. Огромная свинья, не обращая на меня внимания, ковыряла носом землю и ела какие-то коренья. Рядом с ней бегали двое полосатых поросенка. А вот хозяин семейства, огромный хряк с длинными клыками обратил на меня внимание. Я стояла словно завороженная, но четко понимала, что если побегу, эта зверюга меня догонит. От страха я даже глаза закрыла. Но, слава Богу, все обошлось. Когда я снова открыла глаза, семейства кабанов уже не было, вероятно их спугнул шум вертолета. Я бросилась к тетке Лизе, и мы вдвоем стали подбрасывать ветки в костер. Нас заметили. Вертолет сделал пару кругов над костром и улетел. Примерно через три часа послышался лай собак. На поляну одна за другой выскочили две овчарки. Они громко лаяли, но при этом дружелюбно виляли хвостами. А еще минут через пять на поляну, где мы жгли костер, вышло двое мужчин в форме сотрудников МЧС. Нас накормили, напоили, успокоили разрыдавшуюся тетку Лизу и вывели к дороге, где стояла машина. Вскоре нас грязных и испуганных привезли домой. Так вот, Вадим, после этого случая я стала бояться леса, как огня.
   Парень не отозвался. Настя подумала, что своим монотонным рассказом утомила его, и он уснул. Она тоже закрыла глаза и снова попыталась забыться сном. Когда ее уже стала одолевать легкая дремота, вдруг раздался голос Вадима.
   – Анастасия, я тебе уже говорил, почему прихожу в это благодатное место, а ты мне так и не сказала, что тебя сюда привело. Что именно ты здесь будешь врачевать?
   – У меня, Вадим, сейчас такая боль в сердце, что даже не знаю, как ее излечить, – откровенно призналась Настя.
   – Быть может, нужно обратиться к врачам?
   – У меня не физическая боль, – с усмешкой ответила она. – Я даже сама не понимаю, из-за чего так страдаю. Рассказывать о себе незнакомому человеку мне не хочется, но поскольку мы вряд ли еще когда-нибудь встретимся, я поведаю о своей тайне. – Она повернулась набок лицом к парню. – Мне почему-то кажется, что я не от мира сего. – И она стала рассказывать о своей жизни. – В школе я училась хорошо. После окончания восьмого класса стала подрабатывать в больнице санитаркой. Меня на эту работу заманила моя двоюродная сестра Ксения. Дело в том, что моя бабушка была военврачом, тетя Лиза тоже врач. Чтобы продолжить династию врачей Ксения тоже запрограммировала себя на медицинский институт. А я не захотела быть врачом и поступила в Калининградский университет на факультет иностранных языков. После окончания третьего курса, стала подрабатывать в одной из компаний переводами с русского на английский и немецкий языки. Работала добросовестно, заказчики были довольны, поэтому, когда получила диплом, меня пригласили на постоянную работу. Даже не знаю, зачем я вам все это рассказываю. Наверно, чтобы можно было понять, что когда мне исполнилось двадцать два года, я вдруг осознала, что до сих пор ни разу не целовалась с парнями. Хотя, меня это совершенно не тревожит. А в прошлом году я случайно познакомилась с парнем, которому уже более тридцати лет. Я ему понравилась, он стал за мной красиво ухаживать, дарить цветы, дорогие подарки. Взамен ничего не требовал. Кстати, он занимает высокую должность в одном из муниципальных образований. Где-то с месяц назад он приехал ко мне домой со своими родителями и, как говорится, сосватали. Вскоре мы подали заявление в ЗАГС. Свадьба должна была состояться через сорок пять дней. Казалось, что все шло хорошо, но в моей душе постоянно жила какая-то тревога, предчувствие чего-то плохого, непоправимого. Когда он появлялся с очередным подарком, у меня появлялось желание, чтобы он положил его на стол и тут же удалиться. Он начинал меня обнимать, целовать, у а меня к нему не было никаких чувств. Душа подсказывала, что моим мужем должен быть другой мужчина. И вот недавно я узнала много негативного о своем избраннике. А еще несколько дней спустя я сама убедилась, что у этого человека двойное лицо, растленная душа, в которой совершенно не осталось совести. После этого случая я поделилась своей болью с мамой, а она мне порекомендовала съездить сюда и привести свои мысли и чувства в порядок. – Настя легла на спину и, улыбнувшись в звездное небо, закончила свой рассказ. – И вот, Вадим, я у стен замка в вашем уютном спальном мешке. Мне даже немного стыдно, что окупировала его и выселила вас на холодную травяную лежанку.
   – А мне радостно оттого, что создал вам хоть какие-то удобства. А мне и на траве не холодно.
   Заснули молодые люди уже под утро. Настя проснулась только тогда, когда солнце стояло уже высоко. Она взглянула на травяную подстилку, но там никого не было. Расстегнув молнию спального мешка, она вылезла из него и пошла к колодцу умываться. Выкрутив ведро воды, наполнила ею пластиковую бутылку и вернулась к месту ночлега. Здесь она смыла остатки сна, привела себя в порядок и стала думать над тем, куда мог подеваться ее ночной собеседник. Уходить ей не хотелось. Нужно было вернуть парню его спальный мешок. Поэтому она снова легла поверх мешка, подставив солнцу лицо. Вскоре ее снова потянуло ко сну. Она не стала сопротивляться этому желанию и неожиданно крепко уснула.
   Проснулась она от топота копыт. Открыв глаза, увидела двух лошадей, резвящихся невдалеке. Она с любопытством стала наблюдать как эти грациозные животные, словно подростки, толкали друг друга грудью. Они то разбегались, делая небольшие круги, то снова встречались, тыкались мордами, толкались. Насте показалось, что лошади целуются. Внимательно присмотревшись, она поняла, что это жеребец и кобыла. «Прямо с утра крутят свою конскую любовь», – с улыбкой подумала она.
   За спиной послышались шаги. Обернувшись, увидела Вадима с двумя пластиковыми пакетами в руках.
   – Доброе утро, Анастасия, – сказал он, и его карие глаза засияли. – Встречай, наша мама пришла, молочка принесла. – Он подал девушке пакеты. – Разберись с сумками, а я пойду, помою руки.
   – Где ты все это добыл с утра пораньше?
   – Ходил в деревню, купил у жителей.
   Настя быстро соорудила импровизированный стол на траве, достала продукты. Ели молча. Еды было много, и они не торопясь утоляли чувство голода, которое не покидало их со вчерашнего дня. Оставшееся время они снова бродили в окрестностях замка, а к вечеру вернулись к месту ночлега. Утром следующего дня Настя сказала Вадиму:
   – Мне было приятно провести время в твоем обществе. Даже показалось, что я тебя знаю очень давно. Я бы еще здесь осталась, но завтра с утра мне нужно идти на работу, так что….
   – А мне торопиться некуда. Я свободный, как ветер.
   Вадим проводил девушку до аэропорта, посадил ее в автобус и, дождавшись, когда тот тронется с места, помахал ей вслед рукой. Возвращаясь, он постоянно думал о Насте. Перед глазами стояла стройная девушка в джинсах и коротенькой маячке с припухшими, словно у ребенка, губами. «Надо же такому случиться, – размышлял он, шагая вдоль дороги, – никогда ни одна из девушек не западала мне так сильно в душу, а эта, словно посланная самой судьбой, не выходит из головы». Размышляя так, он поймал себя на том, что думает о девушке с улыбкой, а в голове звучали слова известной песни: «Любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь». Он попытался разобраться в неожиданно нахлынувших чувствах, но тут и разбираться было не в чем. И так все ясно: он влюбился по уши в свою случайную попутчицу.
   Шагая по пыльной дороге, ругал себя за то, что не попросил у девушки номер ее мобильного телефона и не спросил, где она живет. Немного покорив себя за излишнюю деликатность, подумал: «Она работает в компании, занимающейся переводами, а их в Калининграде не так уж и много». И он убедил себя в том, что как только вернется в город, обойдет все до единой фирмы этого профиля и обязательно найдет Настю.
   А в это самое время девушка ехала в автобусе домой. На душе было спокойно. Она даже подумала, что вместо того, чтобы ехать куда-то отдыхать и тратить на это большие деньги, лучше прожить два-три дня у замка Шаакен. Голубое небо, сверкающие свежей зеленью луга и перелески, пьянящий своей чистотой воздух, целебная вода – все это исцеляет не только душу, но и приводит в порядок мысли. Затем ее мысли переключились на случайного попутчика. «Надо же, – с осуждением подумала о пассажирах автобуса, – никто не захотел с ним даже рядом сидеть, сторонились, словно прокаженного». В ушах звучал его бархатный голос. Настя поймала себя на мысли, что если бы завтра не нужно было выходить на работу, она бы с удовольствием провела в обществе этого аккуратного и внимательного парня еще несколько дней.
   Вернувшись домой, Настя налила полную ванну горячей воды и долго в ней лежала. «Завтра снова на работу, – мысленно выстраивала она ближайшие планы, – а там скучать не придется. На рабочем столе всегда стопки переводов, только успевай выполнять заказы». После ванной, она высушила феном волосы, переоделась в ночную рубашку и легла в постель. Едва голова коснулась подушки, как она погрузилась в грезы сновидений. Вдруг она интуитивно почувствовала, что в комнате кто-то есть. Она открыла глаза и увидела стоявшего на пороге Геннадия. Он подошел к кровати, присел на краешек и сразу повышенным голосом спросил:
   – Где это ты трое суток шаталась? Ты что забыла, что мы подали заявление в ЗАГС? Через две недели у нас свадьба, а ты тут мне устраиваешь демарши.
   – Я не собираюсь перед тобой отчитываться, где я была, – поднимая голову с подушки, сказала Настя. – Что касается свадьбы, так я тебе еще в ресторане сказала, что ее не будет. Замуж за тебя я не пойду.
   – Ты что, хочешь меня опозорить? – заорал он, вскакивая с места. – Мои родители уже понесли большие денежные растраты, мы разослали приглашения всем своим знакомым и близким. Многие приедут на свадьбу из-за границы.
   – Те унижения, которые я испытала в ресторане, мне не забыть до конца своих дней. А чтобы затраты были не напрасными, женись на своей блондинке, или, как называют ее твои приятели: «Генкина развлекалочка».
   В бешенстве Геннадий подскочил к кровати, повалил Настю, задрал ей на голову ночую рубашку, и попытался скрутить сзади ее руки. Девушка не растерялась, когда он стал расстегивать ширинку, она изловчилась и укусила его в шею. Укус был таким сильным, что Геннадий вскочил на ноги и закрутился по комнате. Из раны обильно текла кровь. Настя быстро вскочила на ноги и выбежала на улицу. В это время в дом вошла вернувшаяся с работы мать. Увидев происходящее, она достала из аптечки бинт и, протянув его насильнику, сказала:
   – Промокни рану и мотай отсюда на все четыре стороны. И запомни, волчара, если станешь преследовать мою дочь, то я тебя, негодяя, упрячу в тюрьму. Надеюсь, ты не забыл, что отец Насти известный адвокат, он найдет на тебя управу, не помогут даже родительские миллионы.
   Приложив к ране бинт, Геннадий вышел из дома.
   – Запомните, паршивые Машки, вам это все так просто не сойдет, – крикнул он уже со двора. – А вашего папочку адвоката я нисколько не боюсь. На всякий яд есть противоядье.
   Как вскоре выяснилось, это были не простые угрозы. Геннадий развернул такую бурную деятельность, что когда Настя после выходных пришла на работу, ее вызвал к себе руководитель фирмы и сказал:
   – Извини меня, Анастасия, но я прошу тебя написать заявление об увольнении по собственному желанию. – Он тяжело вздохнул, прошелся по кабинету. Было видно, что все его существо противится тому, что он сейчас говорит. – У меня побывал твой несостоявшийся жених и, угрожая обанкротить фирму, в приказном порядке потребовал тебя уволить. У меня нет другого выхода. А в наше время, как ты понимаешь, прав тот, у кого больше прав. К сожалению, у меня нет ни сил, ни средств противостоять этому негодяю.
   Настя молча взяла чистый лист бумаги, присела к столу и написала заявление об увольнении.
   – Я вас хорошо понимаю, – подавая заявление, сказала она. – Если я не уволюсь по-хорошему, вы уволите меня по-плохому.
   В тот же день Настя получила расчет и вернулась домой. Подходя к калитке, она заметила, что невдалеке стоит черная иномарка, возле которой прохаживались четверо здоровенных парней, с интересом поглядывающих в сторону ее дома. Испугавшись, девушка заскочила в комнату и позвонила на работу матери и тетке Лизе. Обе женщины вскоре были дома. Посоветовавшись, они решили отправить Настю в Москву к ее двоюродной сестре Ксении. Елизавета Семеновна тут же позвонила дочери и та, выслушав сбивчивый рассказ матери, согласилась приютить у себя Настю.
   Иномарка продолжала стоять недалеко от дома, только парни залезли вовнутрь. «Бандюки, – чуть слышно проговорила проходившая мимо женщина. Вздохнув, закончила свою мысль:– у кого сила, у того и власть». Она села на автобус и поехала в кассу аэрофлота покупать Насте билет до Москвы на утренний рейс.
   Вернувшись, она увидела, что машина по-прежнему стоит на стреме. Поравнявшись с иномаркой, женщина скрутила в кармане дулю и тихонько сказала: «Вы думаете вы с Генкой умные, а мы дуры. Да я вас обведу вокруг пальца, а вы этого даже не заметите». Войдя в дом, она громко сказала:
   – Выше нос, Анастасия. Давай собирай свои вещи. Завтра рано утром за тобой заедет мой хороший знакомый и отвезет тебя в аэропорт. А эти бесноватые пусть хоть до второго пришествия стоят и бьют баклуши. – Она поцеловала племянницу в лоб. – Езжай и ничего не бойся. В Москве с Ксюшей тебе будет веселее. Я же пошла домой. Ведь малышей оставила на соседку.
   Машина с неизвестными уехала с заходом солнца. Мать вышла за калитку, посмотрела им вслед и громко сказала:
   – Скатертью дорога. Нисколько не сомневаюсь, что с восходом солнца вы снова заступите на свое мерзкое дежурство. Но до того, как вы появитесь, моя Настенька будет уже в аэропорту.
   Ночью Татьяна Семеновна почти не спала. Она разбудила Настю в четыре часа утра, покормила ее, помогла собраться и проводила до калитки, у которой уже стояла машина знакомого тетки Лизы. Дочь уехала, а Татьяна Семеновна стала наблюдать за дорогой. Примерно в семь часов утра черная иномарка остановилась на прежнем месте и из нее вышли четверо огромных детины.
   Всю первую половину дня Татьяна Семеновна была словно на иголках. И только когда Настя позвонила из Москвы и сообщила, что она уже в доме у Ксении, она немного успокоилась.
   Долго еще караулили дом Левицких подручные Геннадия. Наконец Татьяне Семеновне это надоело. Она набрала номер телефона Геннадия и сказала:
   – Напрасно тратишь деньги на своих бандюков. Анастасия уже уехала в Германию и вышла замуж за своего бывшего вздыхателя. Так что перестань маяться дурью.
   Вскоре от дома Насти уехала караулившая ее машина и больше не появлялась.

Глава XXV

   Прошла неделя с того дня, как Настя улетела в Москву. Татьяна Семеновна все эти дни плакала в одиночестве, часто проводила бессонные ночи, ей очень не хватало в доме дочери. Получив очередную месячную зарплату, она пошла на почту и все деньги отослала Насте, оставив себе всего пятьдесят рублей. «На хлеб мне хватит, картошка есть, – размышляла она, – главное, чтобы у дочки все было хорошо».
   Вернувшись домой с почты, она приставила к стенке дома лестницу, чтобы залезть и очистить желоба от мусора и скопившейся там грязи. Смастерив из пластиковой бутылки совочек и взяв небольшое пластиковое ведро, принялась за работу.
   Когда желоба были очищены, она поставила лестницу в сарай. Вымыла во дворе под краном руки и решила пообедать. В это время в калитку кто-то несмело постучал. Татьяна Семеновна выглянула за калитку и увидела странного человека. Даже мысль мелькнула: «Человек в футляре». Еще раз окинув непрошенного гостя с ног до головы, подумала, что это нищий просит подаяние. Она сунула руку в карман кофты и, нащупав там мелочь, протянула ее незнакомцу.
   – Извините, – стеснительно улыбнулась она, – но больше я не могу вам дать. У самой до зарплаты осталось пятьдесят рублей.
   – Спасибо, но денег я не прошу, – с улыбкой ответил странный гость.
   – Быть может, дать вам яблок и картошки? – пряча мелочь в карман, спросила Татьяна Семеновна. – Этого добра у меня навалом. Сейчас я наберу вам пакет, – и она собралась идти в дом.
   – Вы меня не правильно поняли, – остановил ее человек в футляре, взяв за руку. – Я милостыню не прошу. Мне очень хочется встретиться с Анастасией.
   – А Насти нет дома, – испуганно ответила женщина, пристально глядя на красивые руки парня.
   – Если вы не возражаете, я подожду ее в вашем дворе.
   – Дочь уехала в Москву и нескоро вернется.
   – Как жаль, – с грустью сказал парень. Он с надеждой посмотрел в глаза Татьяны Семеновне. – Дайте, пожалуйста, ее московский адрес.
   – Увы, я и сама пока не знаю ни ее адреса, ни места работы. Она мне иногда звонит с домашнего телефона своей сестры.
   Гость с поникшей головой продолжал молча стоять у калитки.
   – Единственное, что я знаю, так это то, что она живет возле метро «Бауманское». – Она посмотрела в грустные глаза парня. – Скажите, откуда вы знаете мою дочь?
   Парень неторопливо вынул из кармана пачку сигарет, спросил разрешения закурить и, разминая сигарету пальцами, ответил:
   – Мы познакомились с ней у замка Шаакен.
   – Ах да, – хлопнула себя по лбу Татьяна Семеновна, – мне Настя рассказывала. Вас, если мне не изменяет память, зовут Вадимом?
   – Да, это я, ее знакомый бомж.
   – Настя о вас мне много рассказывала, – открывая калитку, сказала Татьяна Семеновна. – Пойдемте в дом, там и поговорим.
   В прихожей гость снял плащ и шляпу, повесив их на вешалку, вошел следом за хозяйкой на кухню.
   – Вы не откажитесь со мной пообедать? – спросила у парня Татьяна Семеновна. – Я сегодня сварила отличный борщ с курицей.
   – От борща да еще с курицей трудно отказаться, – с улыбкой ответил гость. – Признаться, я давно не ел домашней пищи.
   Пока хозяйка наливала в тарелки борщ, Вадим сходил в ванную, вымыл руки и аккуратно подобрал длинные волосы, закрепив их резинкой, поспешил к столу. Татьяна Семеновна положила в тарелку парня ложку сметаны, подвинула хлебницу с нарезанными кусками хлеба.
   – Кушайте, молодой человек, а на второе будет куриная ножка. Кстати, курица не импортная, а наших производителей, купила в киоске «Балтптицепрома». Это чистое и даже не замороженное мясо.
   Татьяна Семеновна не скрываемым любопытством рассматривала бомжа и отметила для себя, что по той манере, с которой человек ест и ведет себя за столом, можно безошибочно определить степень его воспитанности.
   – Так вкусно умеет готовить только моя мама, – с грустной улыбкой сказал Вадим. – Она мне последнее время часто снится.
   – Если скучаешь по родителям, почему не едешь к ним? Насколько мне известно из рассказа дочери, они тебя ждут.
   – Я очень провинился перед ними, совесть не позволяет показываться им на глаза.
   – Ты напрасно так страдаешь, – погладила парня по плечу Татьяна Семеновна, – И мама и отец давно простили тебя. Родители любят своих детей такими, какие они есть.
   – Вы правы, отец давно меня простил. На следующей неделе я еду в Москву. Он открывает там дочернее предприятие, и предложил мне его возглавить. Вот я и решил дождаться своего друга из Англии и вместе с ним поедим просить прощения. Перед отъездом сниму с себя эту робу, и перестану вести ту жизнь, к которой приговорил сам себя полтора года назад.
   Вадим откровенно рассказал хозяйке о себе и своих родителях, о тех днях, когда они с Настей гуляли в окрестностях замка Шаакен. Когда парень выговорился, хозяйка сказала с грустью в голосе:
   – Мне очень не хватает моей дочери. – И она стала рассказывать, как одна без мужа воспитывала двоих детей.
   – Ваш муж погиб?
   – Нет, он жив и здоров, но у него другая семья.
   Татьяна Семеновна никогда и никому не рассказывала о своей неудавшейся любви, а вот этому практически незнакомому человеку решила излить душу.
   – Это было где-то тридцать лет назад, – начала она свой рассказ. – Возвращалась я из командировки, летела из Москвы в Калининград. Рядом со мной оказался симпатичный молодой человек, начинающий адвокат. Мы с ним познакомились. Звали его Юрием. С первых же дней наших встреч он предложил мне руку и сердце. Парень мне нравился, но замуж я не торопилась. Но, так уж случилось, что он пришел к нам в дом и остался со мною надолго. У нас родился первый сын, которого мы назвали Антоном. Через три года родилась Настя. Юрий был отличным отцом и хорошим мужем, я жила с ним как за каменной стеной и любила его безумно. Брак наш не был оформлен официально. Но я как-то не переживала из-за этого. Меня все устраивало кроме его частых командировок. Пришлось смириться. К тому времени он уже стал одним из лучших адвокатов области. Деньги зарабатывал большие, поэтому мы с детьми ни в чем не нуждались.
   Татьяна Семеновна вдруг замолчала, поднялась со стула и подошла к окну. Вадим интуитивно почувствовал, что в рассказе наступает кульминационный момент.
   – Однажды побывав в женской консультации, я узнала, что беременна третьим ребенком. Об этом я сказала мужу, он новости обрадовался. Вечером я возвращалась домой, и меня сбил велосипедист. С большими травмами меня привезли в больницу. Ушибы и ссадины быстро зажили, а вот ребенка я потеряла. После того, как произошел выкидыш, меня долго лечили в роддоме. За день до выписки одна из женщин обратила мое внимание на детей, которые стояли под окнами и мокли под дождем. Я выглянула и увидела Антона и Настю, они звали меня. Я им сказала, чтобы шли домой, так как на завтра меня выписывали. Проводив детей, прилегла на кровать. И в этот момент дверь в палату приоткрылась и медсестра сообщила: «Павловская, к тебе муж пришел». Я приподняла голову и с недоумением посмотрела на медсестру. Ведь в роддом я попала как Левицкая. И тут я заметила, как с кровати, которая стояла у самого выхода, поднялась женщина, достала из тумбочки косметичку, припудрила лицо, подвела губы и, шлепая тапочками, пошла в коридор. Любопытство разбирало меня. Когда в палату снова заглянула медсестра, спросила у нее, кто эта женщина. «Это жена известного адвоката Павловского. Такая проныра, живет в Светлогорске, а на аборт приехала к нам, хотя у них специалисты не хуже наших. А муж к ней с сыном по три раза на день приходят. Надо же, какая любовь. А на аборты по три раза в год приезжает». Мне не хотелось верить в услышанное, и я решила выйти в коридор и все увидеть своими глазами. Медсестра оказалась права. В коридоре стоял мой муж, который обнимал за плечи женщину. Рядом с ними стоял мальчик лет восьми. Я подошла и посмотрела в лицу мужу. А он и говорит: «Эмма, познакомься, это моя коллега по работе». Услышав это, я сумела произнести только одна слово «негодяй», и потеряла сознание.
   Татьяна Семеновна вернулась от окна на свое место за столом. Вадим заметил, как посерело лицо женщины. Видимо, воспоминания растеребили старую рану.
   – Из больницы я вышла слабая и полностью опустошенная, – с тяжелым вздохом проговорила она. – Мне не хотелось жить. И тогда мой отец посадил меня в свой старенький «Москвич» и повез к стенам замка Шаакен. Только там я смогла обрести душевный покой, у меня снова появилась уверенность в собственных силах. Вот тогда я поклялась перед Богом, что в моей жизни больше не будет ни одного мужчины. Все свои силы стала отдавать воспитанию детей.
   Татьяна Семеновна снова замолчала, но на этот раз на ее лице блуждала счастливая улыбка.
   – Мой сын Антон Павловский окончил Калининградское высшее военно-морское училище и в настоящее время служил на Северном флоте. Он уже капитан третьего ранга. Настя окончила КГУ с отличием. Детей старалась воспитывать трудолюбивыми и требовательными к самим себе. И вот, – развела она руками, – осталась одна. – Женщина вдруг заплакала. Немного успокоившись, вытерла краешком полотенца слезы. – Настенька у меня очень хорошая девочка, она никогда бы не уехала из родного дома, если бы ни этот грязный волчище. – И она снова заплакала. – Этот растленный тип распоряжался ею как своей собственностью. Он думает, что если у него власть и деньги, то можно под себя подмять любого. А Настенька ему отказала, даже не смотря на то, что уже был назначен день свадьбы, собрала свои вещи и уехала из города. А этот тип такую бурную деятельность развил, бандитов на машине к дому прислал, пытался психологически на девушку давить. Но он просчитался, Настя в течение суток уволилась с работы и уехала в Москву. А теперь у него руки коротки, чтобы ее достать.
   Вадим молча выслушал исповедь женщины. Потом поднялся, прошелся по кухне.
   – Вот возьмите мою визитную карточку, – протянул он кусок картона. – Здесь указаны все мои телефоны. Я буду безмерно счастлив, если Настя позвонит мне.
   – Как только она мне позвонит, я обязательно сообщу ей номер твоего телефона.
   Вадим поспешно вышел в прихожую, надел свой плащ и, когда хозяйка немного замешкалась, опустил в висевшую на вешалке куртку пятитысячную купюру. Прощаясь, он неожиданно обнял женщину и поцеловал ее в щеку.
   – Татьяна Семеновна, я люблю вашу дочь, и моя любовь к ней навсегда.
   – Ты ей тоже понравился, – слегка ошарашенная таким поведением гостя, сказала хозяйка. – Она мне говорила, что встретила необыкновенного человека.
   – Не забудьте передать Насте мои телефоны, – сказал он на прощанье.
   Вечером того же дня Татьяна Семеновна решила сходить к сестре и рассказать о встрече с Вадимом. Она сняла с вешалки куртку, оделась, замкнула дверь, а ключ сунула в карман. Пальцы нащупали какую-то бумажку. Вынув ее, она с удивлением увидела пятитысячную купюру. Женщина вернулась в дом, взяла папку, в которой хранила квитанции по уплате коммунальных услуг. Задолженность составляла уже три месяца. Она прикинула на калькуляторе и с облегчением вздохнула: денег хватала чтобы погасить все долги.
   В тот день она к сестре так и не пошла. Походив по комнатам, решила заняться стиркой. Побросав в стиральную машинку кое-какие вещи, критически осмотрела свой халат и тоже засунула его в барабан. А вечером ей позвонила Настя, и мать рассказала о визите Вадима, который, уходя, положил ей в карман пять тысяч рублей.
   – Ты, мамочка, не стесняйся этих денег, – сказала, смеясь, дочь. – Насколько я смогла понять, этот бомжевидного вида паренек – богатенький Буратино.
   – Он попросил номер твоего телефона и адрес, но я без твоего разрешения ничего ему не сказала.
   – Зря, – поникшим голосом сказала Настя. – Номер моего телефона ему бы следовало дать.
   – Да ты, доченька, не расстраивайся, он оставил номера своих телефонов, я сейчас их тебе продиктую. – Она положила трубку на тумбочку и направилась в ванную. И только теперь вспомнила, что визитная карточка осталась в кармане халате, который она постирала. Вынув халат из машинки, вместо куска картона из кармана достала совсем размытую бумажку. От обиды она чуть не заплакала. Вернувшись к телефону, сказала:– Прости, но визитку забыла в кармане халаьа, который постирала.
   – Не велика беда, – поняв по голосу, что мать огорчена случившимся, успокоила Настя. – Не тревожься напрасно, что Бог дает, все к лучшему.
   – Знаешь, доченька, не смотря на его странную одежду, мне показалось, что он интеллигентный человек. Уходя, он меня обнял и поцеловал в щеку. А потом сказал, что любит тебя.
   – Я тоже часто вспоминаю этого парня, – немного помолчав, призналась Настя. – Он пешком обошел всю Калининградскую область. И, если он меня действительно любит, то обязательно отыщет в Москве.

Глава XXVI

   После отъезда дочери в Москву Татьяна Семеновна ходила словно неприкаянная. Она чувствовала себя опустошенной, а будущая жизнь ее совершенно перестала интересовать. Женщина по-прежнему ходила на работу, выполняла все поручения квалифицированно и грамотно, но когда возвращалась вечером домой, она раздевалась и, надев ночную рубашку, не ужиная ложилась в постель. Аппетита не было, сон также не шел к ней. Длинными, бессонными ночами она размышляла о своей неудачной жизни и сравнивала ее с жизнью дочери.
   С распадом государственной структуры Татьяне Семеновне предложили перейти с должности главного бухгалтера снабженческо-сбытовой организации в контрольно-ревизионное управление администрации Калининградской области. Там ей сулили поддержку и хорошую заработную плату. Женщина долго колебалась, а потом приняла решение уволиться с работы, которой отдала почти двадцать лет. Первое время она очень комплексовала, ей казалось, что в администрации работают высококлассные специалисты, которые проходили специальный отбор. Но когда она столкнулась поближе с этими специалистами, то поняла, что большая половина работающая в кабинетах сотрудников профессионально неподготовлены и, как ей показалось, ленивы. Часто, проводя параллель между специалистами коммерческих организаций и администрации, она говорила своему начальнику управления: «Я думала, в администрации области работают асы, а здесь многие специалисты не имеют элементарных знаний. Ведь чтобы сесть в кресло начальника отдела, специалист должен иметь хотя бы минимум знаний, которые ему нужны для решения стоящих задач».
   Как-то на конкретных примерах Татьяна Семеновна показала своему начальнику уйму нарушений, выявленных в результате проверки финансово-хозяйственной деятельности одного из управлений администрации области. Проверкой были вскрыты нецелевые расходы десятков миллионов рублей внебюджетных денежных средств, при этом годовой отчет содержал убытки около двадцати миллионов. Но, несмотря на это, председателю комитета за допущенные нарушения не объявили даже выговор.
   Начальник контрольно-ревизионного управления внимательно выслушал Татьяну Семеновну, прошелся по кабинету, потом резко повернулся к подчиненной и сказал:
   – Как это умудрились сделать такой убыток?
   – Если бы вы только знали, какими миллионами долларов крутили эти уважаемые чиновники.
   – Точно не знаю, – в раздумье проговорил начальник управления, – но приблизительно догадываюсь.
   – Я вам подскажу. Валютная выручка от реализации сырой нефти поступала на счета неполностью Большая часть выручки оставалась на счетах швейцарской фирмы-посредника, зарегистрированной на Британских Вергиьских островах. Специалисты комитета вопреки не только законам, но и здравому смыслу, проводили незаконные операции и при этом ничего не боялись, грузили танкера один за другим нефтью и отправляли ее на экспорт, не получив оплаты за ранее отгруженную нефть
   – Как же так могло произойти, – не соглашался начальник управления, – ведь для отгрузки товара на экспорт, банком составляется паспорт сделки, который должен неукоснительно соблюдаться.
   – Вы правы, но паспорт сделки никто не контролировал, так как Балтвнешторгбанк по уши погряз в махинациях и противоправных сделках. Наверно, и поэтому он приказал долго жить. Сам обанкротился и похоронил под собой десятки миллионов долларов, не возвращенных в областной бюджет. Единственным органом, который требовал навести порядок, была таможня. Оттуда в комитет приходили строгие письма, даже пытались наложить штраф, но все попытки были тщетны, так как дела комитета курировали высокопоставленные областные начальники.
   – А что же наши депутаты? Разве областная дума не проводила проверку деятельности комитета?
   – Нет, не проверяла. Поэтому там и крутили внебюджетные деньги как хотели. А те, что поступали в казну, до тридцати процентов расходовалось по постановлениям губернатора, а двадцать – находилось в распоряжении председателя комитета. Какие в комитете работают специалисты, я вам уже рассказывала. Вот и получилось, что только за последний год они допустили более двадцати миллионов убытков.
   – И все же я не понимаю, как такое могло случиться?
   – Все очень просто, – улыбнулась Татьяна Семеновна. – Руководство комитета покупало на эти деньги акции банков и предприятий, покупало топливо для муниципальных образований оплачивало всякие сомнительные сделки, по которым зачастую даже нет банковских документов. – Она замолчала, глядя на притихшего начальника управления. – Работа бюджетных организаций отличается от коммерческих тем, что в коммерции люди отвечают за каждый заработанный коллективом рубль. И если выявляется растрата средств, то акт проверки направляется сразу в прокуратуру. А вот стопроцентное хищение бюджетных денег легко отнести к нецелевому расходованию денежных средств. Вот вам конкретный пример. Комитет перечислил одной нефтяной компании пятьдесят миллионов рублей. Есть письмо с указанием реквизитов, куда следует направлять деньги. Но самое интересное заключается в том, что в письме содержится просьба в платежном поручении в графе «назначении платежа» указать, что деньги перечислены за поставку топлива. А вот документа, кто именно получил это топливо, нет. И это еще не все. Вся сумма списана на расходы за счет внебюджетных средств.
   – Вы бы запросили руководителя комитета предоставить вам необходимые документы, из которых было бы ясно, кто все-таки получил это топливо.
   – Запрашивала, а в ответ в наглой форме звучит: «Вы нас тут уже всех заколебали своими придирками, мы будем жаловаться на вас в прокуратуру». И таких операций прокручено десятки. Я думаю, и у ревизионной комиссии нет уверенности, что махинациями с сырой нефтью займутся областные правоохранительные органы. – Татьяна Семеновна тяжело вздохнула и взглянула в глаза начальника. – Скажите, ради чего я и мои люди по шестнадцать часов в сутки анализируют грязные, неряшливо сброшенные в архивы документы, по которым проплачены десятки миллионов внебюджетных средств? – Не дождавшись ответа на свой риторический вопрос, добавила. – К акту проверки прилагаются по несколько актов встречных проверок, которыми не подтверждаются списанные средства комитетом на муниципалитеты области. Прилагаются также служебные записки от главных бухгалтеров и руководителей предприятий, которые отрицают получение денег.
   – Была бы моя воля, – со вздохом сказал начальник управления, – я бы все необходимые документы забрал бы под дулом автомата. Но, видите, какую трусливую позицию занимают некоторые руководители администрации. Вы думаете, что я не обращал внимания ответственных чиновников на то, какие безобразия творятся во время проведения тендеров на закупку топлива для районов? Обращал и не раз. Но они или не слышали, или не хотели слышать. Акты, которые ложатся к таким чиновникам на стол, написаны не только ревизорами области, но и федеральными ревизорами. А такие чиновники, кто губернатора окружают, пытаются его убедить, что ревизоры – люди не компетентные и сгущают краски, никто бюджетные и внебюджетные деньги не расходует по нецелевому назначению И руководство им верит больше, чем проверяющим. Результатом такого наплевательского отношения к проверкам со стороны главы области стало то, что ни один акт так и не лег на стол прокурора. Одним словом, уважаемая Татьяна Семеновна, мы по-прежнему должны делать свое дело, но копать слишком глубоко не следует. Сами мы проблему решить не сможем, а помощи нам ждать не откуда. Врагов же мы с вами уже и так много нажили. Самый бессовестный самый коррумпированный чиновник областной администрации плюет нам в спину и говорит вслед оскорбительные слова в адрес контрольно-ревизионного управления. А наше с вами руководство, это ясно даже непосвященному человеку, никогда не поймет, что мы – единственные не коррумпированное звено, кто вступил в схватку с беспределом и нецелевым расходованием денежных средств.
   Татьяна Семеновна с каменным лицом слушала своего начальника и оттого, что он говорил, ей стало не по себе.
   – Приближенные губернатора смогли его убедить, что ревизионное звено следует вычленить из контрольно-ревизионного и передать его в комитет по бюджету области, – с улыбкой продолжал начальник управления. – В результате происходит сплошная круговая порука. Этот комитет сам получает бюджетные деньги, сам их раздает и сам же проверяет законность своих действий.
   – Я когда работала в снабженческо-сбытовом объединении, то больше всего на свете боялась ревизии, которая проводилась один раз в два года, – с улыбкой проговорила Татьяна Семеновна. – Ревизии были сплошные, проверялись все финансовые документы. Как правило, в ревизии принимали участие пять-семь человек, которые выворачивали объединение наизнанку. Разумеется, находили всякие мелкие нарушения, но за эту мелочь меня, как главного бухгалтера, и генерального директора вызывали на комиссию в министерство и там так песочили, что хватало на два года в перед. Но если бы у нас вскрылась хотя бы незначительная сумма незаконно расходованных средств, то нас бы с работы не только уволили, но и дело в прокуратуру бы передали. А здесь налицо неприкрытые крупные суммы нецелевых расходов бюджетных средств и никто палец о палец не ударит. И если к ним снова придут уже свои ревизоры с проверкой, то только время зря потратят. А то просто попьют чайку и подпишут хороший акт. Вот о таких губернатору доложат, дескать, хорошие ревизоры, не то что те, из контрольно-ревизионного управления.
   Выговорившись, Татьяна Семеновна замолчала. Потом поднялась со стула и направилась к двери. У самого порога начальник остановил ее.
   – Не пасуй, Татьяна Семеновна. Я верю в справедливость. Когда-нибудь ответственные лица поймет свои ошибки и, мне кажется, что в душе некоторые из них пожалеют что в ответственный момент проявили безразличие и не посмели хотя бы слегка почистить те комитеты, о которых сообщалось в актах проверок.
   После этого разговора отношение к своей работе Татьяна Семеновна не изменила. Она по-прежнему приходила за полчаса до начала рабочего дня и уходила с управления одной из последних, но того огонька, с которым она работала прежде, уже не было. Она сделала для себя простой вывод: зачем рвать душу, добиваться справедливости, когда можно молча и без особых затрат душевных и физических сил получать свою зарплату, при этом не наживая новых врагов.
   В один из обычных рабочих дней к ней в кабинет зашел начальник контрольно-ревизионного управления.
   – Татьяна Семеновна, пишите распоряжение на ревизию, – сказал он с улыбкой. – Сегодня же я подпишу его у губернатора, и вы со своими людьми отправляйтесь с проверкой на предприятия, которые получили в комитете налоговые кредиты, который был выдан нашей области Минфином в размере двухсот миллионов рублей. Есть информация, что комитет по особой экономической зоне раздал эти средства приближенным предпринимателям, а те не платят проценты по полученной ссуде.
   – Получается, что комитет раздал нужным людям ссуды, ряд чиновников взамен получили «вкусные пряники», а контрольно-ревизионное управление должно ходить и выбивать долги? – возмутилась женщина.
   – Ничего выбивать не нужно. Делайте свою работу, составляйте акты. Дальше в дело вступит юридическая служба. – Он положил на стол реестр, в котором были перечислены получатели налогового кредита. Ряд названий предприятий были подчеркнуты красным карандашом. – На эти, – постучал начальник пальцем по листку бумаги, – обратите особое внимание.
   Татьяна подготовила проект распоряжения на проверку четырех заемщиков. Это были предприятия разных видов деятельности. Среди них была топливная компания, которая получила налоговый кредит в размере двадцати девяти миллионов рублей, коксогазовому заводу досталось восемь миллионов, – десять миллионов пятьсот тысяч – получил целлюлозно-бумажный комбинат. Четвертым заемщиком было Западное речное пароходство.
   На следующий день ревизоры приступили к проверке. Начали с коксогазового завода. Подъехав к проходной и предъявив удостоверения, ревизоры вскоре оказались в приемной директора. И тут их ожидала первая неприятная новость. Оказалось, что руководитель предприятия болен, а его заместитель находится в командировке. «Приходите через неделю», – вежливо улыбаясь, посоветовала секретарь. Но и через неделю ситуация повторилась. Тогда начальник управления принял решение обратиться за содействием в правоохранительные органы. Пока те уточняли причины столь долгой болезни директора завода и продолжительность командировки его заместителя, ревизоры занялись проверкой топливной компании, которым перепала самая большая часть кредита.
   Офис компании находился в отремонтированном немецком здании в центре города в зеленой его части. Едва Татьяна со своими коллегами переступила порог, как на их пути оказался молодой мужчина в камуфляжной форме. Проверив удостоверения посетителей, он позвонил начальству. Вскоре к ревизорам спустился молодой парень и, представившись финансовым директором, пригласил пройти к нему в кабинет. Татьяна Семеновна сообщила, какой именно вопрос они будут проверять.
   – Никаких документов я вам предоставить не могу, – с достоинством выслушав ревизора, ответил финансовый директор. – Мы, как вы знаете, акционерное общество и нас вправе проверять только налоговые органы.
   – Мы не собираемся вас проверять, как говорится, по полной программе, – с трудом сдерживая гнев, ответила Татьяна Семеновна. – Нас интересует только правильность использования налогового кредита. Эти деньги являются бюджетной ссудой, и мы вправе проверить их целевое использование.
   – Извините, – вежливо улыбнулся финансовый директор, – но ничего другого я вам сказать не могу. – Он поднялся с места, давая понять, что разговор окончен.
   «Надо же, какая уверенность в своей безнаказанности», – подумала Татьяна и протянула руку к телефону, который стоял на столе хозяина кабинета.
   – Пожалуйста, – всем своим видом показывая воспитанность, разрешил финансовый директор, – звоните, только не долго. У меня нет времени на пустые разговоры.
   Татьяна позвонила своему начальнику и доложила о сложившейся ситуации.
   – Никуда из кабинета не уходите, – предупредил начальник. – Мы заберем у них документы с автоматами в руках. Передайте трубку финансовому директору.
   Хозяин кабинета изящно поднес трубку к уху и, не слушая собеседника, сказал:
   – Я уже ответил на все вопросы ваших проверяющих, пусть уходят туда, откуда пришли.
   – Молодой человек, вы, надеюсь, понимаете, что играете с огнем, – спокойным голосом сказал начальник, выслушав своего оппонента. – Через пару часов люди с автоматами изымут все необходимые для проверки документы и опечатают ваши кабинеты. Вам же придется объясняться с ревизорами в другом месте и, постарайтесь найти убедительные аргументы, чтобы объяснить, куда вы израсходовали двадцать девять миллионов рублей бюджетной ссуды.
   Все присутствовавшие в кабинете стояли молча. Хозяин кабинета положил трубку, вышел из-за стола, какое-то время постоял посреди комнаты в раздумье.
   – Я отлучусь на минутку, – обращаясь к Татьяне Семеновне, сказал он.
   Отсутствовал финансовый директор недолго. Вернувшись в кабинет, он сделал жест рукой и сказал:
   – Иди за мной. Для вас уже подготовили место в бухгалтерии.
   – Нас четверо, в бухгалтерии, думаю, будет тесновато, – с улыбкой возразила Татьяна. – Не могли бы выделить нам отдельный кабинет?
   – Это решаемо.
   Он позвонил по телефону и вскоре на третьем этаже офиса ревизорам был предоставлен просторный кабинет, обставленный черной мебелью. На столах стояли новенькие компьютеры. Немного освоившись, Татьяна отправилась к главному бухгалтеру и предоставила ей перечень документов необходимых для проверки. Вернувшись к коллегам, она еще раз обвела взглядом помещение.
   – Вы только посмотрите на эту роскошь! Откуда они взяли деньги, чтобы за два года своего существования создать такую красоту? Наверно, они имеют какие-то побочные доходы и совершенно не платят налоги в бюджет.
   Ждать, пока принесут документы для проверки, пришлось долго. Все уже изрядно проголодались. Татьяна предложила спуститься на второй этаж в буфет. В помещении, куда они вошли, было светло и уютно. В углу стоял огромный телевизор. Ревизоры с интересом стали его рассматривать. Такого им даже в кино не приходилось видеть. За столиками сидели сотрудники топливной компании и, неторопливо обедая, чуть слышно переговаривались между собой, бросая недобрые взгляды в сторону непрошенных гостей. Едва женщины сели за столик, как к ним тут же подошла официантка и, положив на стол меню, сказала: «Выбирайте». Выбор был небольшим, всего три комплексных обеда, но цены проставлены не были.
   – Почему в меню нет цен? – спросила Татьяна у подошедшей снова официантки.
   – У нас обеды бесплатные, – удивленно вскинув брови, ответила девушка. – Мы своих сотрудников кормим за счет средств фонда компании.
   Ревизоры, словно по команде, поднялись из-за стола, подошли к стойке буфета и, выпив за плату по чашке кофе, вернулись в кабинет.
   – У них тут уже коммунизм в отдельно взятой компании, – с усмешкой сказала Татьяна коллегам. – Вы только посмотрите, везде ковровые дорожки постелены, у каждого отдельный кабинет.
   Вскоре им принесли для проверки бухгалтерские документы, и женщинам стало не до экзотики. На проверку ушло две недели. Когда акт был готов и подписан, Татьяна один экземпляр документа положила на стол своего начальника. Тот изучил его и стал молча ходить по кабинету.
   – Надо же какая наглость, – в сердцах сказал он, – какая уверенность в безнаказанности. Деньги им даны на строительство резервуарного парка и автозаправочной станции, а они их конвертировали и переправляли в оффшорную зону якобы за поставку нефтебазового оборудования. Все деньги ушли за кордон. Проценты по кредиту компания не платит и совершенно не боятся, что им будет выставлена пеня за неуплату процентов по бюджетной ссуде. – Он посмотрел на поникшую женщину, тяжело вздохнул. – Чего это вы, Татьяна Семеновна, опустили голову? Продолжайте проверку других фирм, акты предоставим губернатору, пусть принимает меры.
   В тот же день Татьяна отправилась с проверкой на целлюлозно-бумажный комбинат. Согласно документам, предприятие получило десять миллионов пятьсот тысяч рублей на строительство цеха по безхлорному отбеливанию бумаги. Деньги от комитета были даны под одну четвертую часть процента бюджетного рефинансирования, льготному тарифу и тут же комбинатом были перечислены в один из коммерческих банков на депозит. В результате, цех так и не был построен, налоговый кредит комбинат возвратил через три года. От депозитного вклада предприимчивые коммерсанты наварили огромную сумму денег, из которых вернули комитету одну четвертую часть по льготному тарифу.
   После проверки и обобщения данных по трем предприятиям, Татьяна сказала своему начальнику:
   – У меня по плану проверки осталось только Западное речное пароходство. Но идти туда мне не хочется. Нервы уже на пределе. Руководитель там, насколько мне известно, очень крутой мужик. Прошу вас, пошлите туда вместо меня другого специалиста.
   – Я вас, Татьяна Семеновна, не узнаю, – сурово сдвинув брови, сказал начальник. – Вы идете на проверку по распоряжению самого губернатора и вдруг такое паникерство.
   – Вот смотрю я на вас и думаю, – с усмешкой ответила женщина, – вы что, только что с луны свалились? Неужели не понимаете, что налоговый кредит комитет раздал нужным для себя людям и даже не пытается взыскивать пеню за неуплату процентов. Обе стороны с самого начала знали, что кредитные деньги они не будут возвращать. Если бы вы были на проверке, то знали, как дерзко ведут себя чиновники комитета, а предприниматели бравируют фамилиями высокопоставленных людей из областной администрации.
   – Не паникуйте и не обращайте на это бравирование внимания, делайте свою работу.
   Татьяна Семеновна вернулась в свой кабинет, вызвала сотрудников.
   – Берите с собой все необходимое, и пошли проверять Западное речное пароходство, – сообщила они коллегам.
   – Не помешает выпить перед проверкой полпузырька пустырника, – сказала одна из ревизоров. – Директор этой компании господин Находкин, а перед ним даже областные чиновники шапку снимают.
   – Хватит лясы точить, – поднялась из-за стола Татьяна Семеновна, – нас машина внизу ждет. Не станет же он нас бить, так что, девчата, без паники.
   Офис Западного речного пароходства находился на улице Черняховского. На входе их остановил охранник и, проверив документы, беспрепятственно пропустил в здание. Поднявшись на второй этаж, вошли в приемную. Татьяна Семеновна попросила секретаршу сообщить своему начальнику, что прибыла комиссия из контрольно-ревизионного управления администрации области. Девушка без промедления позвонила шефу. Выслушав его указание, сказала:
   – Присаживайтесь, пожалуйста, у Юрия Владимировича сейчас идет планерка, минут через пять он вас примет.
   Действительно, вскоре двери кабинета руководителя открылись и оттуда один за другим стали выходить люди. Ревизоры были удивлены тем, что все выходившие приветливо здоровались с ними. Когда вышел последний сотрудник, секретарь на мгновение заглянула в кабинет и пригласила женщин войти.
   Татьяна Семеновна вошла первой, за ней остальные ревизоры. Навстречу ей из-за стола поднялся мужчина средних лет в синей клетчатой рубашке при галстуке, но без пиджака.
   – Присаживайтесь, – указал он жестом на стулья и поздоровался с Татьяной.
   Женщина почувствовала холодную, но достаточно твердую руку хозяина кабинета. У нее мелькнула мысль о том, что у таких людей, как правило, светлая голова и железная хватка, значит, этот человек рассудительный и с горяча никогда не принимает решений. Она положила на стол Находкина распоряжение на проверку полученного налогового кредита подписанное губернатором. И пока тот изучал документ, стала осматривать кабинет. Здесь не было ничего лишнего. На стене весела красивая картина, на книжном шкафу стояла икона Николая Угодника. Татьяна стала всматриваться в лицо святого. Юрий Владимирович заметил, что она рассматривает икону, спросил:
   – Вы верующая?
   – А вы верите в Бога? – вопросом на вопрос ответила Татьяна.
   – Это очень личное, – отчего-то смутившись, ответил хозяин кабинета. – Бог должен жить в душе. Могу лишь сказать, что наша семья соблюдает христианские заповеди.
   Он смотрел в лицо женщины спокойным и уверенным взглядом. Татьяна не отвела взгляда в сторону, подумала: «Смотрит так, словно хочет увидеть даже мою душу».
   – Мы у вас много времени не займем, – наконец сказала она. – Вы взяли всего один миллион пятьдесят тысяч рублей налогового кредита, и я думаю, проверка закончится быстро.
   – Работайте столько, сколько вам потребуется, – по-доброму улыбнулся Находкин. – Кредит мы уже вернули и я, откровенно говоря, не понимаю, почему сейчас возникла необходимость проверять его использование?
   – Юрий Владимирович, мы проверяем не вас, а комитет по развитию особой экономической зоны. К сожалению, там беспорядочно ведется бухгалтерский учет, поэтому приходится проверять заемщиков.
   – Мы работаем по чести и совести, – возвращая Татьяне распоряжение, сказал Находкин. – Хотя бизнес – это непростая, порой очень жесткая борьба. Для меня девиз русских купцов «Прибыль превыше всего, но честь дороже», – не просто слова. – Он взял телефон, набрал номер бухгалтерии и вызвал к себе в кабинет главного бухгалтера. – У нас с налоговым кредитом порядок, – продолжил разговор Находкин. Я стараюсь придерживаться правила: долги по займам и кредитам всегда следует отдавать во время. Не такой уж я богатый человек, чтобы из-за собственной глупости или лености расходовать деньги на пени. Более того, я считаю, что не платить во время долги безнравственно.
   В дверь кабинета постучали, и она тут же распахнулась. На пороге стояла главный бухгалтер.
   – Подготовьте кабинет для ревизоров, – спокойно сказал Юрий Владимирович, – и предоставьте все необходимые для проверки документы.
   Когда Татьяна Семеновна со своими коллегами готова была покинуть кабинет и следовать за главным бухгалтером, Находкин остановил ее:
   – Если вам потребуется моя помощь, то без всяких стеснений обращайтесь прямо ко мне.
   – Спасибо, если понадобится, обязательно обращусь.
   Главный бухгалтер провела ревизоров по коридору и, толкнув незапертую дверь, сказала:
   – Проходите, размещайтесь. Мои девочки уже принесли вам договора и банковские документы. С минуты на минуту принесут остальные бумаги. – Она подошла к Татьяне Семеновне. – Наше пароходство специализируется на перевозке грузов российских и иностранных фрахтователей. Юрий Владимирович приложил титанические усилия, чтобы вытащить компанию из глубочайшего кризиса, восстановить утраченную репутацию, внедрить системный менеджмент, возвратить долги и кредиты. Деньги комитета мы вернули в полном объеме и в сроки, предусмотренные договором. Одним словом, сегодня Западное речное пароходство – современная судоходная компания. И, хотите верьте, хотите – нет, в настоящее время у нас хорошая репутация в Европе. В пароходстве работают очень профессиональные специалисты. Юрий Владимирович часто повторяет, что главный ресурс пароходства – люди, и при этом подчеркивает: «Одно из самых ценных качеств менеджера – стремление к профессиональному росту и самосовершенствование».
   В это время в кабинет вошли две женщины, в руках каждой было по несколько папок с документами. Главный бухгалтер улыбнулась им.
   – У меня в бухгалтерии все девушки с высшим специальным образованием, – с нескрываемой гордость сказала главбух, присаживаясь на краешек стула. – Причем не только бухгалтера, но и экономисты, финансисты. Все они высококвалифицированные специалисты. Можете верить мне на слово. У нас практически нет текучести кадров. Люди получают достойную зарплату и держатся за свое место. Юрий Владимирович неустанно повторяет: наша политика – инвестирование в персонал, в образование и обучение специалистов. Такие инвестиции всегда рентабельны, они окупаются сторицей. – Поднявшись со стула, главный бухгалтер окинула взглядом ревизоров, немного подумала и сказала Татьяне Семеновне. – У нас в учете полный порядок. Рекомендую вам не тратить зря время, а написать хороший акт проверки. Мы же тем временем приготовим для вас хороший обед.
   – За обед спасибо, но писать акт без тщательной проверки документов мы не будем, – категорически заявила Татьяна Семеновна.
   Когда вечером ревизоры собрались уже уходить, к ним в кабинет вошла главбух и принесла два акта. Один был составлен сотрудниками налоговых органов, другой – независимой аудиторской компанией. Татьяна Семеновна внимательно изучила оба акта.
   – Я знаю эту аудиторскую компанию, – сказала она коллегам. – Это организация европейского уровня и всегда ставит бескомпромиссный и точный диагноз состоянию дел. Но, – повернулась она к главному бухгалтеру, – проверку мы доведем до логического конца.
   Акт Татьяна Семеновна написала хороший. Он был составлен на основании документов, предоставленных бухгалтерией пароходства. Чтобы поставить подпись руководителя, она зашла в кабинет Находкина.
   – Хочу сказать вам, Юрий Владимирович, – с улыбкой проговорила Татьяна Семеновна, – сотрудники бухгалтерии и юридического отдела вашей компании очень грамотные специалисты. Я уже более десяти лет занимаюсь проверкой предприятий, но такого прозрачного и отлично поставленного учета еще не видела.
   – Я всегда считал и сейчас так считаю, что хозяйственная деятельность как частных предприятий всех форм собственности, так государственных институтов власти должны стать для общества более ясной и прозрачной, то есть – честной.
   Акт был подписан. Хозяин кабинета, протягивая Татьяне Семеновне первый экземпляр документа, сказал:
   – Спасибо вам за ваш труд.
   – Это вам спасибо за вашу работу, – криво улыбнулась женщина. – Ваша компания – первое предприятие, с которого я ухожу после ревизии без головной боли. До этого проверяли троих крупных заемщиков налогового кредита, все трое грубо нарушают существующее законодательство. Выхватили огромные денежные средства и разбежались по кустам. Я больше чем уверена, эти предприятия никогда не рассчитаются с комитетом по развитию особой экономической зоны.
   – Не знаю, как другие обращаются с кредитными деньгами, но мы зарабатываем и инвестируем в проекты родного края большие суммы, стремимся, чтобы Калининград превратился в современный европейский город, при этом не утратил своей уникальности. Именно поэтому мы не вывозим деньги заграницу и поэтому же не боимся проверок. На мой взгляд, такие ревизии даже стимулируют работу, учат некоторых специалистов тому, чего они не знают.
   Татьяна Семеновна не без удовольствия слушала рассуждения Находкина, смотрела в его открытое лицо и ловила себя на мысли о том, что вот такие предприимчивые честные люди и нужны области. На прощанье она протянула Юрию Владимировичу руку и сказала:
   – У вас в кабинете царит какая-то доверительная атмосфера, наверно, поэтому я так откровенничала и рассказала вам то, о чем никогда и никому не говорила. Мне даже показалось, что я вас уже давно знаю, что в вашем кабинете находится родственная мне душа. – Заметив на лице Находкина недоумение, поспешила добавить. – Вы, пожалуйста, не думайте обо мне плохо. Мне просто приятно вести разговор с таким спокойным и прямолинейным человеком.
   Выйдя в приемную, Татьяна Семеновна спросила у секретаря:
   – Когда день рождения у вашего руководителя?
   – Двадцать девятого октября, – не поднимая головы от бумаг, ответила девушка.
   Спускаясь по лестницы, Татьяна с удивлением отметила, что Находкин по гороскопу, как и она, скорпион, а люди этого знака любят работать в прохладных и чистых помещениях, все вопросы стараются решать честно.
   Возвратившись в управление в хорошем настроении, она подумала, что сегодня можно было и напиться, только жаль, что она не употребляла спиртного.
   Татьяна вошла в кабинет своего начальника и положила на стол акт ревизии.
   – Перед началом проверки мне коллеги по работе говорили, что Находкин очень сложный человек, к которому сам губернатор относится с нескрываемым уважением. Но после общения с ним у меня сложилось впечатление, что это порядочный человек и надежный партнер в бизнесе. Вероятно, зная эти его качества, с ним считаются сильные мира сего, хотя многим не нравится его прямолинейность и нетерпимость к лицемерию. Одним словом, чтобы мне о нем не говорили, у меня сложилось однозначное позитивное мнение.
   – Татьяна Семеновна, – с улыбкой посмотрел на нее начальник управления, – а вы случайно не влюбились в него?
   – Юра мне в сыновья годится, – рассмеялась такому предположению Татьяна. – Мне он симпатичен как руководитель и просто как человек. К тому же, мы с ним оба скорпионы. А у меня, только прошу, не смейтесь, чутье на своих звездных собратьев. Ну, а если шутки отбросить в сторону, то я бы поставила его в пример всем нашим хваленым фирмачам. Не грех поучиться у Находкина умению руководить компанией. Попрошу вас об этом доложить лично губернатору. – Татьяна поднялась со стула, посмотрела на своего начальника. – Знаете, я от корки до корки прочла акт проверки независимой зарубежной аудиторской конторы, которая проверяла Западное речное пароходство, это бескомпромиссный аудитор, авторитет которого известен в Европе. Так вот, оценка финансово-хозяйственной деятельности пароходства оценена достаточно высоко. Я просмотрела и другие акты – налоговых органов и пенсионного фонда и нигде не встретила серьезных замечаний. Все налоговые отчисления в бюджет производятся своевременно и в полном объеме. – Заметив недоуменный взгляд начальника, улыбнулась. – Я смотрю на вас и вижу, что вы меня не понимаете, словно вчера с Луны свалились, как будто не знаете, что большая часть предприятий области годами не платит бюджету. Рыбная отрасль распалась. Калининградский морской рыбный порт вообще в бюджет ни копейки не платит, хотя долг уже составил более пятидесяти миллионов рублей. Мне доподлинно известно, что деньги в области есть, их до неприличия много. Только вот многие руководители выводят активы заграницу. Находкин же исправно платит налоги, а полученные займы и кредиты использует для развития бизнеса, а не кладет их на зарубежные депозитные счета.

Глава XXVII

   Прошло несколько дней после того, как ревизоры закончили работу по проверке предприятий, получивших налоговый кредит. Все акты были направлены губернатору для принятия решения. Но передышка длилась недолго. Вскоре на стол Татьяны Семеновны легло новое распоряжение на ревизию Калининградского морского рыбного порта. Руководство области обеспокоилось огромной задолженностью по налогам и сборам этого предприятия, а также резким снижением грузооборота. В этот раз сотрудники контрольно-ревизионного управления работали совместно с комиссией из налоговых органов. Ревизии была подвергнута финансово-хозяйственная деятельность порта за период, когда им руководил Леонид Горбенко, который снова вернулся на прежнюю должность после того, как на должность губернатора был избран другой человек.
   Приступив к проверке, ревизоры запросили все договора, бухгалтерские и финансовые документы. Проверяя сплошным путем банковскую деятельность, они сразу же обратили внимание на ежедневные перечисление больших финансовых средств на счета коммерческих структур. В основном закупались строительные материалы. Кроме того, немалые деньги выдавались из кассы подотчет конкретным людям также для закупки строительных материалов. Но вот парадокс, на территорию порта ни кирпич, ни доски, ни другие закупленные товары так и не поступили. Устным распоряжением начальника порта они направлялись на строительные объекты, не имеющие никакого отношения к предприятию. В тоже время, согласно актам получалось, что все материалы были использованы на ремонты объектов рыбного порта. Так, например, на ремонт причала было списано двадцать тысяч облицовочного кирпича стоимостью пятнадцать рублей за штуку.
   Татьяна Семеновна стала приглашать для бесед начальников цехов, через которых списывались сотни тысяч рублей. Люди пожимали плечами и твердили одно и тоже: «Мы делали так, как нам велел Леонид Петрович, поэтому – все претензии к нему». Проверкой документов только за один год было установлены неправомерные расходы денежных средств на десятки миллионов рублей. Но это были, как говорится, цветочки. Когда проверкой занялись налоговые органы, то схватились за голову. Выяснилось, что порт в течение двух лет не платил налоги бюджету.
   Татьяна Семеновна пригласила к себе в кабинет для беседы молодую и, ей показалось, очень грамотную женщину, которая работала в порту внутренним аудитом.
   – Почему в государственном порту открыто ведется списывание денежных средств, не подтвержденных необходимыми документами? – спросила она.
   – А что я могу поделать? – испуганно заморгала женщина. – После того, как Леонид Петрович покинул кресло губернатора и вернулся в порт, он стал вести себя, словно волк в овчарне. Никого не слушал, делал все, как ему хотелось. – Вдруг она расплакалась. – Он постоянно был пьяным. Его рабочий день начинался с того, что ему приносили из ресторана «Губернатор» выпить и закусить. Занимался он только своими делами, проблемы порта его совершенно не интересовали. Он на глазах у всех выжимал из порта все, что только мог. – Вытирая платком слезы, откровенно призналась. – Он меня однажды пьяный встретил на лестничной площадке третьего этажа, подхватил своей огромной ручищей между ног и впился зубами в губы. Прокусил до самых десен. Я вырвалась, кричала, звала на помощь, но никто не посмел выйти из кабинета и заступиться за меня. Тогда я проскользнула мимо него и бросилась бежать вниз. А он разъяренный бросился за мной следом. Я забежала на первом этаже в музей, он за мной. Старичок– хранитель музея спрятался от греха подальше, но потом, увидев на моем лице кровь, позвал племянника жены Горбенко который работал в своей частной фирме на втором этаже здания порта. Только тогда он оставил меня в покое. – Женщина высморкалась в платок. – Люди, окружающие Леонида Петровича, боялись сказать ему что-то против и только заискивающе заглядывали в его глаза. А меня за то, что не поддалась, осуждали и обзывали чуть ли не проституткой.
   Когда ревизия была закончена, и акт был представлен начальнику управления, тот внимательно изучил его и сказал:
   – Горбенко никогда не был хорошим руководителем. Это его прихлебатели и подхалимы вбили в его голову, что он настоящий хозяйственник. Он всегда покупал на государственные деньги всех, кто ему был нужен, угодным приближенным платил большие зарплаты, а те ради денег готовы были пойти в огонь и в воду. Люди, которые не знают Горбенко, называют его батяней, но, поработав с ним некоторое время, убеждаются что он человек – ничто! Когда он сел в кресло губернатора тут же, предал интересы тех людей, которые помогли ему прийти во власть и готовы были с ним честно работать. Но он резко изменил отношение к этим людям и когда срок его пребывания в должности главы региона подошел к концу, то рядом с ним не осталось ни одного преданного человека, который бы мог поддержать его на выборах. Поэтому с первых дней выборной компании стало ясно, что его карта бита, а рейтинг популярности упал до минимума
   Татьяна Семеновна вытерла платком испарину на лбу, а начальник, увидев ее волнения, криво усмехнулся и продолжил.
   – Если бы вы видели, что он творил, когда отторгал нефтебазу от морского порта. Он всех людей перессорил, многих столкнул лбами, но своего добился. А когда снова вернулся в рыбный порт, то, как черт кочергой стал крутить маховик в обратную сторону.
   – За период проверок, – тихо проговорила Татьяна Семеновна, – я столько раз сталкивалась с противоправными действиями руководителей разных уровней и рангов, много нестыковок было и в комитетах областной администрации, но такого, что творилось в региональной власти при Горбенко, невозможно описать ни в каких актах. Мне довелось проанализировать акт проверки по кредитному займу в десять миллионов долларов США у Дрезден Банка. Со всей ответственностью могу заявить, что этот заем области был совершенно не нужен. Только этот бесноватый хозяйственник мог закрутить такую карусель и позволить области заблудиться между трех сосен. – И уже уходя, добавила. – Если бы прокуратура области хорошенько взяла за штаны этого умника, то он давно уже учил арифметику в тех местах, которые заслужил постоянными нарушениями закона и противоправными действиями.
   – Я смотрю, вы разлюбили своего кумира, – с улыбкой ответил ей начальник. – А помните, как вы, закусив удила, бегали по всей Калининградской области и агитировали голосовать за уважаемого Леонида Петровича?
   – Да, было дело, – опустив голову, призналась Татьяна Семеновна. – В составе агитационной бригады так раскручивали его кандидатуру, что в пылу работы даже забывали пообедать. – Она вернулась к столу, присела на стул. – Я вам расскажу об одном инциденте, который произошел со мной лично в период избирательной компании. Проанализировав ситуацию, мы в избирательном штабе пришли к выводу, что Балтийский район Калининграда настроен против Горбенко. И это не смотря на о, что детище кандидата находится на территории этого муниципалитета. И тогда, ныне покойный, Иван Владимирович Пименов сказал: «Надо что-то делать, чтобы расшевелить в нашу пользу не уважающий батяню район». Сидевший рядом с ним Владимир Алексеевич Бойченко предложил организовать агитационные группы и пройти по улицам Балтийского района с красочными буклетами. Лично мне, Сергею Журавскому и некоторым другим агитаторами поручили Балтийский рынок. Помню, набрала этих самых буклетов полную сумку и, в сопровождении двух мужчин, пошла по рядам. Останавливаю каждого, даю красочно оформленную брошюру с тезисами Леонида Петровича и призываю голосовать за Горбенко, попутно рассказывая, какой он грамотный, трудолюбивый и достойный человек. Одни люди буклеты брали, благодарили и обещали поддержать на выборах, другие отворачивались и уходили прочь.
   Осталось совсем немного агитационной литературы, когда я решила подойти к одной бойко торгующей женщине. Для приличия похвалила ее товар и протянула буклет и, как обычно попросила поддержать нашего кандидата. В ответ она сделала свирепое лицо и как заорет на весь рынок: «Ты за кого меня агитируешь голосовать? За этого вора? Он обокрал весь порт, он привык только брать и ничего людям не давать. Да он за свои деньги даже буханку хлеба себе никогда не покупает, а ты мне здесь про него песни поешь, какой он чистый и пушистый». На крик прибежал Сергей Журавский и Владимир Бойченко стали меня в сторонку отводить, но не тут-то было. Торговка меня сильно разозлила. Я у нее спрашиваю: «Что именно Горбенко у тебя украл? Почему ты его вором обзываешь?» Женщина немного смутилась, но тут же нашлась и снова закричала на всю округу: «У меня лично он ничего не украл, но люди, которые работают у него в порту, много чего рассказывали. А я отработала тридцать лет на заводе «Янтарь», но пенсии не хватает даже на питание, вот и приходится челночить в Турцию».
   Спрашиваю у торговки, поручали ли ей вести общественную работу на заводе? Отвечает, что нет. Чувствую, начинает моя оппонентка сникать. И тогда я задала ей провокационный вопрос. Спрашиваю: вы были в молодости женщиной легкого поведения? Господи, как она обиделась на меня за эти слова, аж слюной брызгать стала от злости. Вот видите, говорю, как вам обидно, когда беспричинно оскорбляют ваше человеческое достоинство, а разве Леониду Петровичу не обидно, что вы его, даже в лицо не видя, обзываете вором?
   Одним словом я эту торговку не только переубедила, но и пообещала после победы Горбенко прийти и купить у нее две самых нарядных кофточки. Прошло время, закончились выборы, и мы с напарницей по агитационной работе пришли на этот рынок и купили себе по несколько кофт у этой торговки. А тех людей, которые верили в порядочность батяни и которые привели его к власти, он быстро забыл и отстранил от себя.
   Татьяна Семеновна на некоторое время замолчала, потом, взглянув в глаза начальника, призналась:
   – Мне до сих пор стыдно и обидно, что я и другие люди столько сил и времени потратили на раскрутку этого человека, а он позднее стал с ненавистью относиться к нам только за то, что мы указывали ему на совершаемые ошибки. К сожалению, он всегда слушал только подхалимов и лицемеров, которые убеждали его в том, что он самый способный и одаренный человек. Хотя, где-то в глубине души Горбенко понимал, что на самом деле человек иного склада ума. Помнится, Леонид Петрович любил повторять: «Я из своих врагов делаю себе друзей». Но друзей он растерял, а те люди, которые не воспринимали его всерьез, так навсегда и остались его врагами.
   Татьяна Семеновна вернулась от начальника управления к себе в кабинет в приподнятом настроении. Налила в кружку горячего чая и решила несколько минут просто спокойно посидеть в кресле и помечтать. Но в это самое время зазвонил телефон. Звонила молодая девушка, работающая в ее отделе консультантом и недавно ушедшая в очередной трудовой отпуск. Со слезами в голосе она попросила свою начальницу срочно приехать к ней домой. Татьяна пообещала приехать, а сама в недоумении пожала плечами: «Что же могло случиться»? – подумала она.
   Действительно, было над чем задуматься. Всего несколько месяцев назад девушка вышла замуж, на свадьбе гуляли коллеги всего отдела. Муж у нее, по всей видимости, состоятельный и любящий ее мужчина. Размышлять дальше Татьяна не стала, а зашла в кабинет начальника и, спросив разрешение, уехала к коллеге. Вскоре уже стояла на лестничной площадке перед дверью квартиры.
   – Что случилось? – с порога спросила она у девушки. Вместо ответа, та громко зарыдала. – Пойдем в комнату, там все расскажешь, – захлопывая за собой дверь, сказала Татьяна.
   Захлебываясь слезами, девушка стала рассказывать. Оказывается, ее муж в последние дни спутался с какой-то девицей, перестал приходить домой ночевать, а потом позвонил и в грубой форме сообщил, что их брак был ошибкой. «Я встретил другую женщину и хочу с тобой развестись», – словно гром среди ясного неба прозвучали его заключительные слова.
   – Я ему отвечаю, дескать, о каком разводе ты говоришь? Мы же всего полгода назад поженились. А он и слушать ничего не хочет, – и она еще пуще прежнего залилась слезами.
   Из дальнейшего рассказа стало ясно, что вскоре в квартиру пришла молодая девица с мужем девушки и, пуская в лицо пузыри от жвачки, сказала: «Вот что, конторская крыса, собери быстренько вещи своего бывшего мужа и гони сюда свидетельство о браке». Попытки хозяйки квартиры выпроводить соперницу и переговорить с мужем наедине ни к чему не привели, а лишь разозлили непрошенную гостью. В ярости она схватила ее за волосы и, вперемешку с нецензурной бранью, стала кричать, что давно любит ее мужа, что пролила много слез из-за того, что он женился на ней, но теперь все переменилось и он любит только ее.
   Пока женщины выясняли отношения, муж стал складывать в дорожную сумку посуду, которая стояла в серванте. При этом он не забыл напомнить, что на свадьбе ее дарили его родственники. Когда все вещи были собраны, он в ультимативной форме потребовал отдать свидетельство о браке.
   – Я сказала, что свидетельство ему не отдам и разводиться с ним не собираюсь, – всхлипывая, продолжала рассказ девушка. – Услышав это, его любовница опять схватила меня за волосы, сильно дернула и стала бить коленкою в живот. Оказать сопротивление я не могла, так как мой муж, едва переступил порог квартиры, сорвал с меня очки и раздавил их подошвой ботинка, а без очков я плохо вижу. Била она меня столько, сколько хотела, а когда увидела, что я потеряла сознание. Но и на этом истязание не закончилось. Она поднимала меня за волосы с пола и била ладонями по лицу.
   – А что в это время делал твой муж? – не удержалась от вопроса Татьяна Семеновна.
   – Он спокойно стоял у окна и курил. Потом повернулся и сказал: «Да брось ты эту крысу, я и без свидетельства оформлю развод, – потом плюнул в меня и со злостью добавил. – Да подавись этой бумажкой, змея близорукая». После этого они взяли сумки с вещами, и пошли к выходу. А муж пригрозил, что если я пожалуюсь в милицию, то он не посмотрит, что я работаю в контрольно-ревизионном управлении администрации области, упрячет меня в психушку. Его подружка подскочила ко мне и ударила ногой в живот. От боли я снова потеряла сознание, а когда пришла в себя, сразу же позвонила вам, Татьяна Семеновна. Ведь у меня в этом городе никого нет из родных и близких кроме бабушки.
   – У тебя все тело в гематомах, – сочувственно сказала Татьяна, осмотрев коллегу, и у нее самой навернулись слезы на глаза. – Боже мой, какой же нужно быть жестокой женщиной, чтобы с таким зверством избивать человека. – Она присела на диван. – Сейчас я вызову скорую помощь и милицию.
   – Нет, – замахала руками девушка, – мне с ними тягаться не под силу. У него большие деньги и кругом свои люди.
   Татьяна с сочувствием взглянула на побитую, которую в собственном доме лишили волос на голове, а лицо превратили в сплошной синяк.
   – Ладно, согласилась Татьяна, – если ты боишься, то давай вызовем только скорую помощь.
   – Не нужно. Работники скорой помощи обязательно передадут материалы в милицию. – Она закрыла лицо ладонями и громко зарыдала.
   Отчаяние коллеги повергло Татьяну в уныние, она даже растерялась и какое-то время не знала, что же предпринять. Вдруг она что-то вспомнила, достала из сумочки записную книжку и стала лихорадочно ее листать. Наконец нашла нужную запись, взяла телефонную трубку и позвонила своему знакомому капитану милиции и кратко обрисовала ему случившееся.
   – Оставайтесь в квартире, – попросил капитан, – я минут через двадцать подъеду со своим помощником
   Татьяна достала из шкафа аптечку и стала обрабатывать раны на теле девушки. Вскоре раздался звонок в дверь. Хозяйка квартиры вздрогнула, но гостья ее успокоила.
   – Это один мой хороший знакомый пришел, он мне обязан по гроб жизни.
   Капитан вошел в квартиру и, поздоровавшись, представил женщинам своего помощника. Затем внимательно выслушал хозяйку, осмотрел побои.
   – Да, уж, – протянул он и взглянул на своего напарника. – Ваш муж – хорошо известная личность в нашем городе. Чтобы мы не предприняли, он выйдет сухим из воды. У него и деньги, и связи, и нужные знакомства. А ты что думаешь? – обратился он к напарнику.
   – Если не возражаете, товарищ капитан, давайте на этом упыре проверим наше последнее ноу-хау, – по-детски хохотнув, предложил тот. – Мы, конечно не Зоро, но зло нужно выбивать злом.
   Капитан передернул плечами, пристально взглянул на притихших женщин, потом перевел взгляд на напарника.
   – Ладно, попробуем, – потер он ладонью подбородок. – Дайте мне данные на вашего обидчика, – попросил он хозяйку квартиры. – Где он проживает? Где бывает?
   – Я не знаю, где он живет, – вытирая сочащуюся с разбитой губы кровь, ответила девушка. – Могу лишь сообщить номер его машины, и где он работает.
   – Быть может, подарите одну его фотографию?
   – Зачем? Вы же его и так хорошо знаете.
   – Ну, хорошо, – положил в карман свой блокнот капитан. – Вы успокойтесь, все будет хорошо. У такой красивой девушки всегда найдется достойный поклонник. Вы даже мне, закоренелому холостяку, понравились. – Он двинулся к выходу, на ходу сказав Татьяне. – А вы подумайте, какую медицинскую помощь нужно оказать вашей подруге.
   Татьяна хотела обратиться в медпункт, который расположен в здании администрации области, но потом передумала. Ведь о случившемся уже на другой день будет знать все управление, а ей не хотелось, что несчастной девушке перемывали косточки сплетницы.
   – Вот что, подруга, давай собирайся. Наденешь солнцезащитные очки, и поедим к моей сестре. Она врач и, я уверена, сумеет оказать тебе квалифицированную помощь.
   Вскоре Татьяна сидела в доме своей сестры Елизаветы и наблюдала, как та врачует девушку. Когда работа была закончена, врач сказала:
   – Останешься на пару дней у меня, я понаблюдаю за твоим состоянием. Уж очень меня беспокоят ушибы в области поясницы.
   Когда Татьяна уже собралась уходить от сестры, ей позвонил капитан милиции.
   – Вы правильно сделали, что увезли девушку. Мы уже сели на хвост этому щелкоперу, и если у нас все пройдет так, как мы планируем, то в ближайшее время мы испытаем свое ноу-хау на этом самоуверенном негодяе.
   Все это время Татьяну ждала у подъезда сестры служебная машина. Она попросила водителя никому не рассказывать о случившемся.
   – Можете не беспокоиться, я больше двадцати лет вожу чиновников, и меня не увольняют еще и потому, что умею держать язык за зубами.
   Вернувшись в управление, Татьяна кратко изложила суть случившегося с сотрудницей начальнику.
   – Да я этого сукиного сына в порошок сотру, – вскипел он. – Сейчас позвоню кому следует и на этого умника быстро наденут смирительную рубашку.
   – Мне думается, нам не следует вмешиваться в разборки между мужем и женой, – высказала свое мнение Татьяна.
   Прошло три дня. От капитана милиции пока не поступало никаких известий о применении им ноу-хау. Хотя тот не терял времени даром. Взяв еще троих надежных сотрудников милиции, они наконец-то выбрали подходящий момент. Переодевшись в черную одежду, надев на лица маски, они устроили засаду возле квартиры двухметрового блондина и его стриженой подружки с каштановыми волосами. Едва парочка открыла входную дверь, как их втолкнули вовнутрь. Мужчину ударили кулаком в живот, в женщине просто закрыли рот ладонью. Затем, взяв на кухне два полотенца, вставили в рот хозяевам кляпы. Мужчина попытался оказать сопротивление, но капитан со всего размаха ударил его ногой в пах и тот рухнул на пол.
   Помощники капитана милиции хорошо знали свои роли. Товарищ капитана, который приходил с ним на квартиру избитой девушки, вынул из кармана металлическое приспособление на длинной ручке и четырьмя буквами, очень похожее на клеймо. Пройдя на кухню, он зажег газовую плиту и положил свое изобретение на горелку. Когда металл раскалился до красна, он вошел в комнату. Два крепких парня схватили блондина за плечи и высоко подняли его голову. Резким движением помощник капитана приставил клеймо ко лбу блондина. Тот вскрикнул от боли, а по комнате пополз запах паленого человеческого тела.
   Сделав свое дело, сотрудник милиции снова отправился на кухню и положил клеймо на горевшую газовую горелку. Вернувшись в комнату, он осмотрел результат своей работы. На лбу блондина четко виднелись четыре буквы размером около пяти сантиметров каждая. «В старину так клеймили воров, – отметил он мысленно. – Тогда слова СПИД еще не знали, но зато прекрасно знают, что оно означает теперь».
   Минутой спустя квартиру огласил вопль хозяйки квартиры. Ей тоже поставили на лоб клеймо, состоящее из четырех букв, и на ее лбу красовалась надпись «СПИД».
   Убедившись, что работа выполнена качественно, сотрудники милиции выключили на кухне газ и один за другим беззвучно покинули квартиру, плотно захлопнув за собою дверь.
   Вечером на квартиры Елизаветы Семеновны капитан милиции изложил суть своего ноу-хау по искоренению зла. Заметив испуг на лицах женщин, успокоил:
   – Ничего страшного с ними не случится. Наш метод рассчитан на психологию человека. Не сомневаюсь, что наши подопытные обратятся за помощью к врачам, а те, увидев клеймо, побоятся к ним подходить сразу. Аналогичное чувство страха будут испытывать и сотрудники милиции. Уверен, о поставленном клейме уже завтра узнают журналисты, а значит и вся общественность, а ее мнение изменить будет невозможно. Выход у них будет только один – сделать пластическую операцию. Но случившееся с ними до конца жизни будет напоминать им об их злодеяниях.
   В тот день Татьяна Семеновна вернулась домой очень поздно. Рассказ капитана милиции оказал на нее очень сильное влияние. Все ее сознание противилось насилию, хотя в глубине души неведомый голос говорило о том, что зло должно наказываться.
   Прошло немного времени и коллега Татьяны, которую звали Светлана, поправилась и вышла на работу. Она сразу зашла в кабинет Татьяны Семеновны.
   – Я хорошо отдохнула за время отпуска и готова с новыми силами приступить к ревизионной работе.
   – Присаживайся, – показала на стул хозяйка кабинета, – сейчас попьем чаю, и ты мне расскажешь, как жила все эти дни.
   – Собственно говоря, мне и рассказывать не о чем. Все мои болячки зажили, правда, волосы еще не отрасли, но это дело времени. – Сделав пару маленьких глоточков чая, с улыбкой продолжила. – Я пришла к вам, чтоб сказать, что вчера развелась с моим бывшим мужем. Теперь я – свободная женщина, куда хочу – туда иду, кого хочу – того люблю. Одним словом, ни от кого не завишу. Разумеется, кроме руководства контрольно-ревизионного управления. – Заметив горящие любопытством глаза Татьяны, усмехнулась. – После того, как я возвратилась от Елизаветы Семеновны к себе домой, я в тот же день собрала все необходимые документы и отправилась в суд, где написала заявление о расторжении брака. Через две недели мое дело было рассмотрено мировым судьей. На вопрос: «Почему я развожусь с мужем?», – ответила, что полюбила другого человека, что детей у нас нет, поэтому нам будет лучше развестись. Тогда судья задала аналогичный вопрос моему мужу, тот не долго думая, сказал, что у него тоже есть другая женщина, которую он любит. Короче, нас развели. Я стала благодарить судью, а она мне говорит: «не стоит благодарности, это моя работа».
   – А как выглядят твой бывший муж и его подружка?
   – Я увидела их обоих после заседания суда в коридоре. Похоже, что они уже побывали в косметологическом кабинете и сделали себе пластические операции. Но моего благоверного остался на лбу рубец синего цвета, а у его подружки какие-то непонятные шрамы, которые она замазала тональной пудрой. Когда я проходила мимо них, подумала: «Ну что, негодяи, оклемались от клейма?»
   – Скажи, – взяла Светлану за руку Татьяна, – какое у тебя сейчас душевное состояние?
   – Нормальное, – улыбнулась девушка. – Когда я вернулась после суда домой, посмотрела на себя в зеркало и сказала: ты достаточно хороша собой и красива, у тебя все будет в порядке. Вот с таким настроем я и решила продолжить свою жизнь. – Она отхлебнула из чашки уже остывший чай. – Да, чуть не забыла. Когда я вот таким образом разговаривала сама с собой, в дверь позвонили. Признаться, от неожиданности даже вздрогнула. Взглянув в глазок, увидела майора милиции. Не сразу узнала в нем своего заступника капитана. Разумеется, я его пустила в квартиру. А он, словно волшебник, извлек из-за спины огромный букет свежих белых роз и протянул мне. Мне уже давно не дарил никто цветов, поэтому я даже растерялась. «Меня зовут Алексеем, – назвал он себя, вытирая носовым платком вспотевший лоб. – Как зовут тебя, я знаю». Предложила гостю кофе, а он и говорит: «Я бы выпил чего-нибудь покрепче». Принесла бутылку армянского коньяка, говорю ему, дескать, извините, я должна была еще в прошлый раз вас отблагодарить. Сели за стол.
   – У меня вчера был счастливый день, – сказал майор. – Мне присвоили очередное звание и назначили начальником следственного отдела ОВД.
   – А я сегодня развелась с мужем, – сделав глоток коньяка, сообщила я. – На суде сказала, что полюбила другого человека.
   Мой гость налил в рюмки еще коньяка, потом взял меня за руку и спросил:
   – Ты действительно полюбила другого человека?
   – Нет, – смутившись, ответила я, – это я так сказала, чтобы судья нас сразу развела. – Теперь я свободна, как ветер и очень рада, что рассталась с этим негодяем. – Светлана вдруг замолчала.
   – Ну-ну, продолжай, – с улыбкой попросила Татьяна. – Что же ты на самом интересном остановилась?
   – Майор просидел у меня до вечера и, как я поняла, хотел остаться ночевать, но я ему сказала, что к новой любви пока не готова. Поэтому он ушел, но назначил мне свидание завтра. Свидание будет в ресторане. – Она виновато посмотрела на свою начальницу. – Мне даже надеть по такому случаю нечего. Вы не согласитесь сходить сегодня после работы со мной в магазин и выбрать что-нибудь подходящее?
   – Договорились, – Татьяна положила на плечо Светланы руку. – Сейчас давай приступай к работе, а в шесть часов вечера я за тобой зайду и мы отправимся за покупками.
   Ровно в назначенный час Татьяна Семеновна пригласила к себе в кабинет Светлану. Чуть подкрасив губы помадой, она подмигнула подружке, и они вышли из здания областной администрации.
   – Давай зайдем в торговый центр «Калининградский пассаж», – предложила Света. – Это и недалеко, и в нем часто продают одежду и обувь ведущих фирм. К тому же там хорошо продумана система торговли. Скажу вам откровенно, Татьяна Семеновна, когда я посещаю этот центр, то получаю огромное удовольствие. Товары там самого высокого качества, а цены – для солидных покупателей. Ходить часто не получается, но когда накоплю нужную сумму, то именно там покупаю для себя классные наряды.
   – А я, Светочка, к моему стыду в этом торговом центре ни разу не была. Хотя много хорошего слышала и от коллег, и от знакомых. Вот, помнится, начальник юридического отдела рассказывала, что при строительстве центра были применены современные маркетинговые подходы, позволяющие достичь максимальной эффективности использования торговых площадей.
   Когда женщины вошли в помещение, Татьяна остановилась у входа и, обведя взглядом вокруг, с восхищением сказала:
   – Какая красотища! Какой размах человеческой мысли! – Она взяла за руку подругу. – Давай не будем спешить с покупками, а сначала совершим небольшую экскурсию по этому торговому центру.
   Они в быстром темпе прошлись по этажам. В глазах Татьяны стояло неподдельное восхищение, а Светлана с нетерпением посматривала на начальницу, дожидаясь, когда же та удовлетворит свое любопытство. Наконец она не выдержала.
   – Татьяна Семеновна, давайте же купим мне наряды, а потом еще походим по этому музею.
   – Тебе не терпится потратить деньги?
   – Мне не терпится купить сногсшибательное платье, чтобы завтра предстать перед своим майором в самом наилучшем виде.
   – Не забудь сказать своему милиционеру, – громко смеясь, сказала Татьяна Семеновна, – что свои наряды ты приобретаешь в магазине, который построил сам господин Находкин. Сюда приходят только состоятельные люди.
   Когда они вошли в отдел одежды, у Светы загорелись глаза. Она хватала одну вещь за другой и не знала, какую выбрать. Видя растерянность своей подруги, Татьяна Семеновна подошла к молоденькой продавщице.
   – Нам нужно купить такой костюм, которого ни у кого в городе больше нет, – обратилась она к ней с просьбой.
   – Хорошо, – мило улыбнулась хозяйка отдела. – Идите в кабинку для переодевания, я сейчас принесу вам несколько таких костюмов.
   Прошли не более пяти минут, как на выбор Светлане были представлены модели трех костюмов. Она примеряла один из них, взглянула на себя в зеркало.
   – Пожалуй, возьму этот. Он мне очень нравится.
   – Одобряю твой выбор, – с улыбкой сказала Татьяна Семеновна. – Синий цвет будет хорошо гармонировать с милицейской формой. Снимай костюм и иди в кассу, оплати покупку. Уверена, твой майор лишится речи, когда увидит тебя в этом наряде.
   Купив костюм, женщины зашли в отдел обуви и выбрали под костюм туфли. Складывая вещи в пакет, Светлана уже мысленно представляла себя рядом с майором. Словно читая ее мысли, Татьяна взяла подругу за локоть и тихо сказала:
   – Он видел тебя в домашнем халате и побитую, а когда увидит в таком наряде да еще приукрашенной хорошей косметикой. – Тут она осеклась, взглянула на сумочку Светланы и предложила зайти в отдел косметики.
   Женщины долго перебирали пузырьки и парфюмом и баночки с кремами. Наконец Света выбрала для себя французские духи и тональную пудру. На немой вопрос начальницы, ответила:
   – Кое-где еще остались следы от побоев, так я их пудрой замаскирую.
   – Мудрое решение, – согласилась Татьяна. – Какому мужчине понравятся желтые остатки гематомы на лице женщины. – Она мгновенье подумала, а потом предложила зайти в кафе и обмыть покупки.
   – Согласна, – улыбнулась в ответ Света. – Я сегодня так устала, что чашечка кофе с пирожным мне не помешает.
   Они сели за свободный столик и, запивая крепким кофе пирожные, стали рассматривать интерьер.
   – Могу с кем угодно поспорить, – тихо сказала Татьяна, – что мы, калининградцы, более продвинутые в вопросах современного дизайна, чем в других российских городах. Эх, – откинулась она на спинку стула, – пить такой божественный кофе в таком прекрасном кафе настоящее удовольствие.
   – А европейцы уже давно пользуются аналогичными благами цивилизации, – сказала Светлана.
   – Не стану спорить, – согласилась Татьяна. – Знаешь, находясь здесь, я даже чуточку комплексую. Обычно я посещала «Маяк» и считала его единственным шикарным магазином. В последнее время стала захаживать в «Вестер» и думала, что это предел человеческих возможностей. Но сегодня, побывав с тобой в «Пассаже», у меня даже нет слов. Когда переступила порог этого торгового центра, даже мелькнула мысль, что людям, подобным нам с тобой, сюда входить запрещено.
   – Татьяна Семеновна, я вас не узнаю, – засмеялась Светлана. – Вы – ревизор с большой буквы и вдруг такая заниженная самооценка. Насколько мне известно, когда вы переступаете порог любого предприятия или муниципального образования, то перед вами трепещут самые бойкие руководители. Я ведь в КРУ работаю всего полгода, а до этого трудилась в налоговой инспекции. Помню пришли мы с проверкой в один из комитетов администрации области, а председатель комитета и говорит: «После того, как нас проверило контрольно-ревизионное управление во главе с госпожой Левицкой, нам бояться нечего. Это вредная сука вывернула все наизнанку и такой акт написала, что я до сих пор объяснения в прокуратуру отсылаю».
   – Свою молодость я отдала воспитанию детей, – с грустной улыбкой сказала Татьяна, – а когда они разлетелись в разные стороны, стала полностью отдавать себя работе. Понимаешь, Светлана, не могу я спокойно смотреть на то, когда безграмотный руководитель, едва сев в кресло, начинает с нарушениями транжирить народные деньги.
   – Я вот подумала, – подводя губы помадой, сказала Светлана, – в этот чудесный магазин, построенный жителем Калининграда господином Находкиным, должны ходить все калининградцы и гости города. И вовсе не для того, чтобы сделать покупку, а просто ради удовольствия. – Она спрятала губную помаду в сумочку. – Когда я работала в налоговой инспекции, мене с коллегами доводилось проверять фирмы Находкина. Однажды проверяли холдинг «Гамма Менеджмент Групп». Вторично с этим холдингом столкнулась в части проверки «Калининградского делового центра».
   – И много накопали?
   – Да, практически, ничего. Ни в самой компании, ни в «Делом центре» нарушений не нашли. Бухгалтерский учет поставлен на высоком уровне, прибыль баснословная, поэтому налоги платят своевременно и в полном объеме. Люди получают высокие зарплаты, текучести кадров нет. – Она заметила усмешку в глазах начальницы и, слегка выпятив губы, заметила. – Вы не подумайте, что мы плохие ревизоры, поэтому не нашли недостатков. Мы их не нашли потому, что их не было. Холдинг достаточно законопослушный и уходить от налогов нет никакого резона. Ведь обороты у них заоблачные, и штрафы могли бы быть непредсказуемые. Поэтому руководство компании уделяет особое внимание расчетам по налогам с налоговыми органами и пенсионным фондом. – Она скосила глаза на молча слушавшую Татьяну. – Я знаю, что начальство не любит, когда ему приносят хорошие акты, им подавай такое, чтобы можно было припаять хороший штраф и насчитать большую пеню. Но, можете верить, можете, нет, нам писать было нечего.
   Татьяна Семеновна продолжала молча слушать коллегу, а та, не зная как истолковать такое молчание, на всякий случай добавила:
   – Вы, Татьяна Семеновна, можете подумать, что я плохой специалист, но это не так. Если хотите знать, я – ученица Веры Леонидовны Скуратовой, а она готовит железных специалистов. Так вот мне посчастливилось проработать с этой женщиной в налоговой инспекции целых четыре года, и она меня всему научила. Даже тому, чему не учат в университетах.
   – Не нужно меня убеждать, – с улыбкой ответила Татьяна, – я тебе верю. Мне тоже приходилось проверять акционерное общество «Западное речное пароходство». Это – одно из направлений в работе холдинга «Гамма Менеджмент Групп». Полностью согласна с тобой, финансовая служба в этой компании поставлена на очень высоком уровне. Ежегодно в бюджеты разных уровней ЗРП перечисляло десятки
   миллионов рублей. Ну, хватит о работе, – вдруг резко изменила она тему разговора. – Давай-ка лучше зайдем еще в отдел нижнего белья. Я хотя женщина и незамужняя и оно мне вроде бы и не к чему, но все же хочется посмотреть, что в настоящее время носят замужние женщины.
   Найдя нужный отдел, женщины остановились у входа. То, что они увидели, с трудом поддается описанию. Татьяна молча переводила взгляд с одного гарнитура на другой, а Света с блестящими от восторга глазами рассматривала белье бирюзового цвета и никак не могла от него оторваться. Она пересчитала в кошельке оставшиеся деньги и, тяжело вздохнув, бросила его в сумочку. Мысли ее вихрем унеслись в завтрашний день. Она была почти уверена, что после ресторана Алексей обязательно напомнит ей о данном обещании – оставить его у себя ночевать, а у нее даже нет подходящего белья.
   – Я вижу, это белье тебе очень понравилось, – тронула ее за локоть Татьяна. – Вот возьми, – протянула она ей деньги.
   – Но я только из отпуска и не смогу вернуть вам долг быстро.
   – Не бери в голову. Покупай белье и завлекай парня, коль он так тебе понравился.
   Сделав покупку, женщины вышли из торгового центра. Света шла за своей начальницей с опущенной головой. Ей было неловко оттого, что опытная женщина смогла без труда прочесть ее мысли.
   – Не робей, – толкнула ее в бок Татьяна, – смело пускай к себе в постель этого парня. Я его знаю с детства, он отличный человек. Он тоже много пережил, трижды побывал в горячих точках, дважды был ранен. Помню, была у него девушка, когда провожала в Чечню, плакала и обещала ждать. Но когда его раненого привезли в ростовский госпиталь, она от него отказалась и вскорости вышла замуж за местного бизнесмена. Алексей первое время очень переживал измену, а когда снова вернулся в Калининград сильным и здоровым, когда получил правительственные награды, словно забыл о своей прежней любви. Я хорошо знаю его маму. В трудные для нее минуты мы с моей сестрой Елизаветой помогали ей, как могли. Мать у Алексея хорошая женщина, и если ты ей понравишься, то она тебя не обидит.
   – Я вот о чем подумала, – взглянула в глаза начальницы Света, останавливаясь посреди тротуара. – Он видел меня побитую, всю подранную, не вызовет ли у него это неприязнь?
   – Не городи глупости. Надо было видеть, какими глазами он смотрел на твои красивые оголенные плечи и грудь. Я тогда еще подумала: «Только слепой может не заметить такое прекрасное молодое женское тело».
   За разговорами незаметно дошли до подъезда дома, в котором жила Светлана.
   – Вот что, подруга, – взяла Свету за локоть Татьяна, – если Алексей тебе не противен, то смело пускай его к себе в постель и люби так, как никогда никого не любила. Он – настоящий мужчина и, я уверена, все у вас получится. – Она чмокнула подругу в щеку. – Помни, за одного битого двух не битых дают, но никто не берет.
   На следующее утро Татьяна Семеновна получила распоряжение на проверку одного из муниципальных образований, о главе которого ходили очень нелицеприятные разговоры. Ежедневно вместе со своими сотрудниками она садилась на электричку и ехала в районный центр, где проводила документальную проверку. Замечаний и серьезных нарушений было очень много. Члены комиссии подробно отразили в акте все финансовые нарушения. Но не только это тревожило ревизоров. Здесь они столкнулись с наглым и дерзким поведением отдельных работников финансовой службы и даже самого главы муниципального образования. Давно уже на ревизоров так никто не кричал, не отпускал в их адрес нелицеприятные высказывания, никто так не пытался убедить, что на месте главы поступает каждый уважающий себя руководитель. Словно предчувствуя подобные сложности в работе, Татьяна приказала своим коллегам снимать копии со всех документов, которые носили противоправный характер. Подсознание уже в начале проверки подсказывало ей, что этим муниципалитетом вскоре займется прокуратура. Но когда она положила на стол начальника контрольно-ревизионного управления акт, у того от изложенных фактов даже вспотел лоб.
   – Хорошо поработали, но… – тут он развел руками, – похоже, в пустую мы с вами бьемся. Этот глава ходит в фаворитах областного начальства
   В расстроенных чувствах возвращалась домой в тот вечер Татьяна. А дома ее ждала еще большая неприятность. Открыв калитку, она с ужасом увидела, что у порога ее дома два узбека копают траншею.
   – Бог в помощь, господа гастарбайтеры. Это зачем же вы у моих дверей такую глубокую яму копаете?
   Землекопы молча переглянулись и уставились на незнакомую женщину. Один очищал подошву от прилипшей земли, другой искоса посматривал на лопату. «Быть может, им поручили раскопать водопроводную или газовую трубу»? – размышляла тем временем хозяйка. Но она тут же вспомнила, что через ее участок никакие коммуникации не проходят.
   – Так по чьему распоряжению вы копаете? – снова задала она вопрос, так и не дождавшись ответа.
   Узбеки перекинулись между собой несколькими фразами на родном языке, потом отряхнули с одежды землю, взяли лопаты на плечи. Один сказал:
   – Мы закончили, принимай, хозяйка, работу.
   – Плати две тысячи рублей, – вступил в разговор другой узбек. – Начальник сказал, что ты заплатишь нам деньги.
   – Какие деньги? – с возмущением закричала Татьяна. Она сдернула с плеча ближнего узбека лопату и подняла ее над головой. – Я вас просила копать яму у моего дома? – Она сунула руку в карман, вынула мобильный телефон. – Я сейчас вызову участкового, пусть он с вами, басурманами, разбирается.
   – Звони кому хочешь, – сверкнул глазами узбек. – Сейчас придет капитан, и ты все равно заплатишь нам деньги. – Громко ругаясь, узбеки направились к калитке.
   Татьяна хотела позвонить в милицию, но в ее телефоне раздавались какие-то непонятные звуки, треск и шум. Тогда женщина решила воспользоваться лопатой одного из узбеков, засыпать канаву, войти в дом и позвонить в милицию с домашнего телефона. Когда работа уже подходила к концу, услышала, что в прихожей звонит телефон. Едва она сняла рубку, как из нее понеслась ругань. Кто-то медленным гнусавым мужским голосом произнес:
   – Ну что, госпожа Левицкая, не понравилась ямка возле порога? Слушай внимательно, ведьма черноглазая. Тот акт, который лежит в твоем портфеле, следует переписать. Убери с него все негативные моменты. Если ты этого не сделаешь, то гастарбайтеры похоронят тебя прямо у порога твоего дома, и никто не узнает, где могилка твоя. Закопают они тебя живой, и ты еще долго будешь шевелить пальчиками ручек и ножек в холодной сырой земле.
   – Я не могу переписать акт, – немного подумав, сказала в трубку Татьяна. – Ревизию проводила ни одна я. Помимо меня акт подписали еще три человека.
   – Ты не строй из себя дурочку, – прохрипела трубка. – Перепиши первые листы, а последний лист, где стоят подписи членов комиссии, оставь.
   – Ничего переписывать я не буду. Как говорят в народе, что написано пером, того не вырубишь топором, – и она бросила трубку.
   Татьяна снова достала мобильный телефон и попыталась по нему дозвониться начальнику управления, но все ее попытки не увенчались успехом. В трубке по-прежнему стоял какой-то непонятный шум. Она прошла на кухню, включила чайник и попыталась спокойно проанализировать ситуацию. В этот момент снова зазвонил домашний телефон. Сняв трубку, она услышала тот же гнусноватый мужской голос.
   – Слушай, правильная моя, даже не пытайся куда-нибудь дозвониться. Все твои телефоны заблокированы. А яму, которую ты слегка засыпала, мальчики из Средней Азии снова выроют и без особого труда тебя в ней закопают.
   Татьяна положила трубку и выдернула телефонный шнур, затем отключила и мобильный телефон. Ей стало ясно, что акт, который был составлен по результатам последней проверки, при попадании в прокуратуру, может снести не только шапки, но и головы многим высокопоставленным чиновникам. Именно поэтому ее телефоны прослушиваются, а вход в дом находится под наблюдением. Выпив две чашки крепкого чая, решила поехать к Лизе и с ее телефона позвонить в ФСБ. Посмотрев в окно, подумала: «Уже темнеет, а на улице меня могут попросту убить. Впрочем, если я останусь, то им не составит никакого труда ворваться в дом и изъять все документы». Решение пришло мгновенно. Оставив на кухне включенный свет, она вылезла через окно в спальне и огородами перебралась на соседнюю улицу. Оттуда добралась до автобусной остановки, но дожидаться общественного транспорта не стала, а остановила такси и уже через десять минут была в доме сестры.
   – Что случилось? – забеспокоилась Елизавета, увидев перепуганное лицо сестры. – Звоню тебе домой весь вечер, а телефон все время занят.
   – Сейчас все объясню, – махнула рукой на сестру Татьяна. – Только сделаю один звонок.
   Набрав номер знакомого полковника ФСБ и, назвав его по имени и отчеству, попросила о срочной встречи по важному делу. Не задавая лишних вопросов, полковник записал адрес и пообещал прибыть через полчаса. Он был точен. Когда на звонок Лиза открыла дверь, на пороге стоял мужчина средних лет в гражданской одежде. Татьяна узнала своего знакомого, улыбнувшись, сказала:
   – Людей из вашего ведомства можно безошибочно узнать по внешнему виду. Как правило, у них аккуратные короткие стрижки и от них пахнет вкусным парфюмом.
   – Мне приходилось неоднократно слышать о многих людей, что вы, Татьяна Семеновна, прекрасный аналитик. Но я не мог себе представить, что вы анализируете не только документы, но и внешний вид своих собеседников. – Полковник так и не вошел в комнату, а продолжал стоять у порога. – Давайте выйдем на улицу и поговорим в моей машине, – предложил он.
   Набросив на плечи кофту, Татьяна поспешила вслед за офицером. В машине она подробно изложила суть дела, из-за которого пришлось побеспокоить в столь неурочный час сотрудника ФСБ.
   – Поступим следующим образом, – выслушав женщину, сказал полковник. – Во-первых, ничего не бойтесь и идите к себе домой тем же путем, каким прибыли к сестре. Во-вторых, как только окажитесь в комнате, сразу же включите телефоны. Когда вам позвонят, старайтесь говорить не спеша, тяните время. Вы женщина умная и, думаю, лишних пояснений не требуется.
   Татьяна вернулась в дом к сестре и попросила вызвать ей такси. Когда Лиза подняла трубку телефона, то сразу поняла, что и ее телефон отключен. Она испуганно посмотрела на сестру.
   – Похоже, мы имеем дело с серьезными людьми. – Вдруг она хлопнула в ладоши и улыбнулась. – Знаешь, как говорил соседский мальчик Василек в детстве? «Я дурак, а ты дурнее, значит, я тебя умнее». Перелезь через забор в конце огорода и иди на пустырь, – стала она инструктировать Татьяну. – А я перелезу через соседний забор и схожу к Васильку, попрошу его подвезти тебя на грузовике до дома.
   План сработал. Вскоре Татьяна была дома и, как ей и советовали, сразу подключила телефоны. Переодевшись в халат, присела на кухне. Но долго придаваться размышлениям не пришлось. Зазвонил телефон. В трубке зазвучал тот же голос.
   – Ты что, коммунисточка, нюх потеряла? Зачем телефон отключила? Или ты думаешь, что мы не сможем нанести тебе визит вежливости?
   – Я уже давно не коммунисточка, но свой партийный билет храню как реликвию.
   – Хватит из себя дурочку строить, – прохрипел в трубке грубый мужской голос. – Я последний раз тебя спрашиваю: ты перепишешь акт или нет? – Татьяна молчала, тянула время. – Ты что, язык от страха проглотила? Или мне к тебе в гости прийти? Но я приду не один.
   – Завтра суббота, давайте поговорим об этом после выходных.
   – Ты мне не выставляй условия. Здесь мы решаем, когда и что нужно делать. Запомни, если в понедельник к семнадцати часам ты не перепишешь акт документальной проверки и не подошьешь его туда, куда следует, окажешься в могиле. – Далекий собеседник на минуту замолчал. Так и не услышав от Татьяны конкретного ответа, с угрозой сказал. – Своим актом ты очень обидела серьезных людей, они тобой сильно недовольны. Поэтому этой ночью к тебе в гости пожалуют гастарбайтеры, они и решат твою судьбу.
   – Дайте мне немного времени, чтобы я могла подумать, – попросила женщина дрогнувшим голосом и положила трубку.
   Она стала лихорадочно думать, куда спрятаться? В доме они ее легко найдут, если встретят на улице, то прирежут, словно курицу. Что же делать? Вдруг опять зазвонил телефон. Дрожащей рукой она сняла трубку. К ее удивлению звонил другой человек. Голос был мужской, но уже не такой противный.
   – Назовите сумму, которую вы хотите получить за свою работу, – услышала она. – Мы просим вас переписать акт не даром.
   – Я взятки не беру и акт переписывать я не стану. Если же со мной что-то случится, то первыми за решеткой окажутся те, чьи фамилии фигурируют в акте документальной проверки. Кстати, все документы находятся в управлении в моем сейфе, и если вы этой ночью учините надо мною расправу, вам все равно не уйти от ответственности. Я вас не боюсь, – выкрикнула она в трубку и опустила ее на рычаг.
   После этого разговора ей звонили и на домашний, и на мобильный телефоны, но она не брала трубку. Включив погромче телевизор, смотрела все программы подряд. Было уже далеко за полночь, когда в очередной раз звякнул мобильный телефон. Дрожащими руками она взяла трубку. На панели высветился номер телефона полковника ФСБ.
   – Татьяна Семеновна, – пророкотало в трубке, – вы большая умница. Спите спокойно, эти мерзавцы вас больше не будут беспокоить.
   – Даже не знаю, как вас и благодарить.
   – Это не нас, а вас нужно благодарить. Вы правильно поступили, что не спасовали перед оборотнями.
   Переговорив с полковником, Татьяна набрала номер телефона сестры. Та мгновенно сняла трубку.
   – Ты почему не спишь? – спросила она Елизавету.
   – Поспишь тут, – тревожным голосом ответила сестра.
   – Успокойся, все уже позади. Моих обидчиков уже нейтрализовали.
   Заснула Татьяна перед самым рассветом, да и то только после того, как выпила двадцать капель пустырника вместе с таблеткой аспирина. Перед тем как сон навалился на нее, она успела подумать о том, что пора менять работу.
   На следующее утро, не смотря на выходной, она пришла на работу, достала акты и стала анализировать каждое отмеченное в документе правонарушение. Особенно ее внимание привлекли служебные записки подчиненных муниципалитету бюджетополучателей, в которых руководители их отрицали получение на свои счета денежных средств. От этого занятия ее отвлек телефонный звонок.
   – Татьяна Семеновна, – донесся из трубки голос полковника ФСБ, – у меня к вам просьба: сделайте мне копию акта со всеми прилагающими документами.
   – Документов очень много и для выполнения такой работы потребуется какое-то время. Но я прямо сейчас пойду и все для вас сделаю.
   – У меня еще одна просьба. Я прошу о нашем разговоре никому не сообщать.
   – Можете не беспокоится, я от природы приучена держать язык за зубами.
   – Через час я пришлю к вам своего человека, он предъявит вам свое удостоверение, а вы отдадите ему копии документов.
   Не тратя времени, Татьяна тут же отправилась в кабинет, где стоял копировальный аппарат и сделал копии документов. Вернувшись к себе, положила второй экземпляр в сейф, а подлинники отнесла своему начальнику, который тоже, не смотря на выходной день, прибыл на работу.
   – Готовьте подробный отчет, – прихлопнув ладонью по увесистой папке, сказал он, – и готовьтесь к новой проверке.
   Татьяна пошла в комнату, где корпели над документами женщины, участвовавшие с нею в ревизии муниципального образования. «Тоже не сидится дома», – с уважением отметила она.
   – Заканчивайте, девочки, с этой работой быстрее, – устало улыбнувшись коллегам, сказала Татьяна. – Думаю, через пару дней нам предстоит очередная большая проверка теперь уже другого муниципалитета.
   Женщины молча склонились над папками с документами. «Как хорошо, что они даже не догадываются, какую ужасную ночь мне пришлось пережить», – подумала она, закрывая за собой дверь. Татьяна вернулась в свой кабинет. У дверей ее ждал молоденький паренек. Она пропустила его вовнутрь, пристально посмотрела в глаза. Тот без слов все понял и, вынув удостоверение сотрудника ФСБ, показал его хозяйке кабинета. Отдав документы, Татьяна села в кресло и, уставив глаза в небо, предалась мечтам.

Глава XXVIII

   Вернувшись домой из «Пассажа», Светлана решила снова примереть купленные вещи. Походив по комнатам в новом костюме и туфлях, она осталась довольной собой. Всю ночь и следующий день она только и думала о том, понравится ли Алексею. Она постоянно ловила себя на мысли о том, что майор по всем критериям превосходит ее бывшего мужа.
   И вот наступил долгожданный вечер. Светлана завела свою машину и поехала на свидание. Она издали заметила одинокую фигуру мужчины в светлом костюме, стоявшего у дверей ресторана. Заметив Светлану, Алексей, а это был именно он, бросил недокуренную сигарету и направился к ней навстречу.
   – Ты немного задержалась, и я уже подумал, что ты передумала ужинать со мной в ресторане, – протягивая букет цветов, с улыбкой сказал он.
   – Пробки в городе и припарковаться долго не могла, мест нет.
   Они прошли в зал, сели за двухместный столик.
   – Ты прекрасно выглядишь, – сделал комплимент своей подруге майор. – Костюм у тебя сногсшибательный.
   – Спасибо. У тебя тоже костюм купленный как минимум в Париже.
   – Ну что ты, какой там Париж. Правда покупал его в престижном магазине – «Европа-центр». Там такие классные вещи можно приобрести, что Парижу и не снилось.
   – В костюме ты мне больше нравишься, чем в форме.
   – Тебе не нравится милицейская форма?
   – Не то чтобы не нравится, – смутилась Света, – я просто чуток побаиваюсь людей в милицейской форме.
   – Ты, наверно, злостный нарушитель общественного порядка, – засмеялся Алексей, притягивая к себе за руку Светлану.
   – Не угадал, с законом я дружу, а милиционеров боюсь с детства. Росла я бойким ребенком, даже с мальчишками дралась, вот бабушка меня и пугала. Говорила: «Если не перестанешь драться, милиционер тебя заберет и отлупит дубинкой по тому месту, что растет ниже спины».
   – Даже не верится, что такая нежная женщина могла когда-то драться. Вот тебя били, а ты не могла дать сдачи. – Он поднес к губам пальцы рук девушки. – А ты почему сегодня без очков?
   – Сегодня я смотрю на окружающий меня мир через линзы.
   К столику подошел официант и протянул каждому меню.
   – Выбирай, – сделал широкий жест рукой Алексей, – будем пировать.
   – Я полагаюсь на твой вкус, – смущенно проговорила Светлана. – Мне понравится все, что ты закажешь.
   Вечер прошел весело. Уходя из ресторана, Светлана достала из сумочки ключи от машины и протянула их Алексею.
   – Я сегодня немного выпила и за руль не могу сесть.
   – Я тоже слегка выпивши, поэтому не будем трогать твою красавицу, пусть стоит на стоянке до утра. Домой прогуляемся пешком. Не так уж и далеко ты живешь. Впрочем, можем зайти и ко мне, это совсем рядом. Правда, живу я с мамой, но она вполне современная женщина.
   – Давай лучше ко мне. У меня нам будет спокойнее. И еще, я боюсь, что твоя мама может плохо обо мне подумать.
   – Это исключено, – категорически заявил Алексей. – Я еще ни одной женщины не приводил в дом, и мама знает, что если я это сделаю, значит со мной не просто женщина, а гораздо больше.
   И вскоре они пришли в дом к Светлане. Преступив порог квартиры и, захлопнув за собой дверь, Алексей прижал к себе девушку и, целуя ее, стал раздевать. Она не сопротивлялась. Наоборот, следуя примеру мужчины, стала раздевать его…
   Наступило утро. Лежа на груди Алексея Светлана с улыбкой размышляла: «Я мечтала, что первая ночь с ним будет не такой сумбурной и мне удастся блеснуть перед ним свои новым нижним бельем, но все получилось не по плану. Впрочем, разве такое можно спланировать. – Она счастливо вздохнула. – Ночь была такой счастливой, каких у меня никогда не было».
   Алексей почувствовал, что Света проснулась. Он погладил ее волосы, чмокнул в макушку головы.
   – Ты не станешь возражать, если я останусь у тебя сегодня на целый день? – спросил он. – Знаешь, я человек очень занятой и выходные у меня бывают крайне редко.
   – Только на один день? – надув губки, игриво переспросила Света. – Мне бы хотелось, чтобы ты остался со мной навсегда.
   – И ты не будешь пугаться, когда я стану возвращаться со службы в милицейской форме?
   – С той минуты, когда ты спас меня, милицейская форма стала для меня самой прекрасной формой на свете. И еще, – Света поднялась на локтях и посмотрела в глаза Алексею. – После сегодняшней ночи у меня в душе все дрожит от страха, что ты уйдешь и больше не вернешься.
   – Такого не будет. Я человек серьезный и ради спортивного интереса в близкие связи с женщинами не вступаю.
   Прошло некоторое время. В душе Светланы еще больше укрепилось доброе и нежное чувство к Алексею. Она уже четко понимала, что не сможет жить без этого надежного мужчины.
   В жизни майора милиции тоже произошли серьезные перемены. Какой бы серьезной работой он не занимался, в голове постоянно бродили мысли о том, что на его пути встретилась женщина, которую он безмерно полюбил и другого счастья ему не нужно. Однажды, вернувшись вечером со службы, Алексей сказал Светлане:
   – Дорогая, собирайся, завтра я хочу познакомить тебя со своей мамой. Зовут ее Нина Леонидовна. Я ей рассказал о наших взаимоотношениях, о том, что люблю тебя и хочу на тебе жениться. Она нас заочно уже благословила и сразу же напомнила о внуках, чтобы продолжался род Косенко.
   Светлана прижалась к груди Алексея и чуть слышно сказала:
   – Мне страшно.
   – Не трусь, трусиха, – рассмеялся он в ответ, – мама у меня замечательная и ты ей обязательно понравишься.
   На другой день была суббота, но Алексея еще ночью вызвали на службу. Светлана проснулась очень рано, подошла к зеркалу и критически осмотрела себя. «Никаких изъянов у меня нет, – чуть слышно проговорила она, – вредных привычек тоже нет». Она замешала тесто и принялась печь торт. Взбивая крем, загадала: если торт понравится свекрови, то я и придусь ко двору.
   Ближе к обеду торт был готов. Светлана привела себя в порядок, надела новый костюм и туфли. В это время вернулся со службы Алексей. Он критически осмотрел девушку.
   – Так-так, – неопределенно проговорил он, – ну-ка повернись, покажись, готова ли ты идти на поклон к будущей свекрови?
   Светлана от таких слов даже растерялась. Она с неподдельной тревогой взглянула в глаза Алексею.
   – А если твоей маме не понравится, что я уже была замужем?
   – Моя мама – современная женщина, – прижимая к себе Светлану, сказал Алексей, – и на такие пустяки не обращает внимание. Я ведь тоже не девственник.
   – Мужчина, это одно, а к женщинам всегда применяются более строгие критерии.
   – Давай закончим сомневаться, а берем торт и поехали ко мне домой.
   Когда они приехали в квартиру Алексея и его мамы, Света стала снимать в прихожей туфли, но он тут же остановил ее.
   – Не нужно снимать обувь. У нас нет лишних комнатных тапочек.
   В коридор вышла Нина Леонидовна. Света совершенно растерялась, она покраснела от смущения и смогла только выдавить из себя короткое: «Здравствуйте». Хозяйка квартиры осмотрела девушку с ног до головы, потом подошла к сыну и, склонив к нему на плечо голову, сказала:
   – Мой Алеша выбирает девушек редко, но метко. Я всегда знала, что у него хороший вкус. – Она подошла к Светлане, взяла ее за руку. – Проходи, не стесняйся. Мне давно хотелось увидеть ту, ради которой мой сын совершенно перестал бывать дома.
   – Свой дом, мама, я не забывал.
   – Я пошутила, – улыбнулась Нина Леонидовна. – Мне известно, что ты не из тех мужчин, которые просто так остаются ночевать у женщины.
   Все трое прошли на кухню, где уже были расставлены тарелки и рюмки. Алексей водрузил в центре стола торт.
   – Это произведение кулинарного искусства Светлана спекла специально для тебя, – обнимая мать за плечи, сказа он. – Она, как та Царевна лягушка, очень хотела угодить придирчивой свекрови.
   – Ты сам-то веришь, сынок, в то, что говоришь? Разве может такая симпатичная девушка не понравиться твоей матери? Если мой сын любит ее, значит, и я стану любить ее, как собственную дочь. Мне, Алеша, очень хочется, чтобы ты в жизни был счастлив. – Она перевела полный любви взгляд на Светлану. – Знаешь, детка, Алексей хорошо учился в школе. Отслужив срочную службу, поступил в юридический институт, потом стал работать в милиции. – В глазах женщины вдруг блеснули слезы. – Он такой же надежный мужчина, как и его покойный отец. Жаль, что н е видит он, каким стал его сын. Погиб в первый же год войны в Афганистане.
   – Мама, не нужно так убиваться, – подходя к матери и обнимая ее за плечи, тихо проговорил Алексей. – Твой любимый муж и мой дорогой отец оставил тебе хорошего наследника, а Света, если ты не станешь возражать, родит тебе прекрасного внука.
   От таких слов девушка стеснительно опустила глаза, на щеках проступил румянец. Немного успокоившись, Нина Леонидовна взяла Свету за руку, посмотрела ей в глаза и тихо сказала:
   – Если вы решили обзавестись детьми, то это мероприятие не стоит откладывать в долгий ящик. Пока у меня есть здоровье, я помогу вам вынянчить ваших деток.
   На какое-то время в кухне наступила тишина. Только было слышно, как позвякивают в чашках ложки.
   – Ты вот что, сынок, – нарушила молчание мать, – в ближайшее время узаконь со Светланой свои взаимоотношения. Так будет правильнее и девушки спокойнее.
   В гостях у Косенко засиделись допоздна. Когда молодые собрались уходить, Нина Леонидовна строго взглянула на сына и уточнила:
   – Значит, мы решили, что вы завтра же пойдете в ЗАГС и подадите заявление.
   Светлана с тревогой посмотрела на Алексея. А тот, поцеловав в щеку мать, с улыбкой ответил:
   – Неужели ты думаешь, что Светлана посмеет ослушаться свою свекровь?
   – Я не за нее, я за тебя переживаю.
   – Успокойся, конечно же, завтра мы подадим заявление.
   Прошло чуть больше месяца и Алексей со Светланой зарегистрировали свой брак. Свадьба была скромной. Нина Леонидовна по этому поводу заметила: «По одежке следует протягивать ножки». После свадьбы молодые стали жить в квартире Светланы, а к матери приходили в гости по выходным. Но когда по служебной необходимости Алексей уезжал в командировки, Света перебиралась к свекрови. Отношения у них складывались хорошие, и молодая женщина неизменно называла ее мамой, что весьма нравилось хозяйке квартиры. Она часто говорила дочери: «Самое страшное для престарелого человека – одиночество. Когда ты находишься в моем доме, я чувствую себя самым счастливым человеком на свете». В минуты таких откровений Светлана обнимала свекровь и говорила: «Когда появятся внуки, то вы будете уставать от таких гостей». На что Нина Леонидовна неизменно отвечала: «Запомни, дорогая моя девочка, своя ноша никогда не бывает тяжела».
   Однажды Светлана сказала свекрови, что прошла обследование в женской консультации и врач определила, что она беременна мальчиком.
   – Вот обрадуется Алеша, – блестя счастливыми глазами, сказала Нина Леонидовна. – Уверена, он спит и видит, чтобы у вас родился сын.
   Влившись в семью Косенко, Света чувствовала себя бесконечно счастливой. Она безумно любила своего майора, старалась во всем ему угодить. А он иногда подшучивал над ней, напоминая о страхе перед милицейской формой. На что свекровь отвечала: «А милиционеров все боятся. Только вот почему-то когда людям плохо, они бегут за помощью к вам, а в остальное время – ругают милицию».
   Как-то Алексей убыл в очередную командировку, и Света снова переехала жить к свекрови. В тот день женщина возвращалась с очередной проверки и заметила, что за ее машиной неотступно следует иномарка синего цвета. Она притормозила, давая возможность обогнать ее, но преследователь тоже остановился. Не долго думая женщина нажала педаль газа и резко сорвалась с места. Стрелка спидометра перевалила отметку сто километров в час. Но и иномарка прибавила скорость. На дороге, где с обеих сторон к дороге примыкал лесной массив, преследователь обогнал Светлану и резко сверну на ее полосу перед самым капотом машины. Женщина едва успела нажать на тормоз, чтобы не ударить в задний бампер лихача. От резкого торможения машина завиляла по трассе, из-под колес от трения покрышек с асфальтом взвился дымок. С трудом удержав машины на проезжей части, она остановилась.
   Едва Светлана успела перевести дух, как к ее машине подбежали две девицы.
   – Ты чего, дура безмозглая, так машину гоняешь? Жить надоело, да? – закричала одна из них.
   – Что вам от меня нужно? – приоткрыв боковое стекло, спросила Светлана. – Из-за вас я чуть не слетела с дороги.
   – Выходи из машины, – крикнула вторая девица, – у нас с тобой будет долгий базар.
   – Из машины я не выйду, – твердо сказала Светлана. – Если есть ко мне вопросы, то я вас слушаю.
   – Может быть, ты все же вылезешь из машины?
   – Я же вам сказала, что из машины не выйду, более того, сейчас позвоню в милицию.
   – Ну, как хочешь, – проговорила девица, стоявшая рядом с дверцей машины. – Смотри сюда, – показала она кожаную папку. – Здесь заявления в милицию о том, что ты вымогаешь взятки у руководителей предприятий, на которых проводишь проверки. И если тебе башляют крупную сумму, то ты пишешь положительный акт, а если нет – кучу несуществующих нарушений придумываешь.
   – Я взяток не беру, – засмеявшись, ответила Светлана. – Даже шоколадок не принимаю в качестве подарка.
   – Врешь, – заорала вторая девица. – Вот на этой кассете записана вся твоя криминальная деятельность.
   – Давай сюда эту кассету, я ее дома просмотрю, и завтра же дам исчерпывающий комментарий.
   – Сначала гони десять тысяч баксов, иначе весь этот материал завтра будет у прокурора.
   – Таких денег у меня нет и никогда не было, – понимая, что объехать обступивших вымогательниц она не сможет, Светлана стала хитрить. – Дайте немного времени, чтобы я смогла собрать нужную сумму.
   – Хорошо, даем тебе один день.
   – Я не успею за один день, дайте хотя бы дня три-четыре, – она прикинула, что именно через столько дней должен вернуться из командировки Алексей.
   – Два дня и не больше, – предупредила одна из девиц.
   – Нет, не успею, – чуть поразмыслив, сказала Светлана. – Минимум четыре дня понадобится, чтобы собрать такую сумму.
   Девицы стали обзывать ее нецензурными словами, угрожать, а она твердила одно и тоже: «Раньше, чем через четыре дня, не успею». Пока шел этот базар, Светлана всячески пыталась запомнить номер машины, которая ее подрезала и теперь стояла в нескольких метрах впереди. Наконец девицы согласились.
   – Ладно, черт с тобой, – сказала та, что держала в руках кассету. – Сегодня понедельник, значит, в четверг вечером мы приедем за деньгами к тебе домой. И не вздумай финтить, мы знаем, где ты живешь. Пасти тебя начали, еще когда ты в налоговых органах работала.
   Света делала вид, что что-то обдумывает.
   – Домой ко мне приходить не надо, – сказала она. – Лучше давайте встретимся у «Сбербанка» на улице Карла Маркса. Мне перечислят деньги на сберкнижку. Не шагать же мне с ними по городу. Там я и отдам вам деньги в обмен на кассету. – Она на некоторое время задумалась. – А где гарантия, что вы не оставите себе копию?
   – Мы твоя гарантия, – заржали девицы. – Разве по нашим лицам не видно, что мы порядочные люди и надежные партнеры.
   – Тогда договорились. В четверг в семь часов вечера я вам деньги, вы мне кассету.
   Девицы чуть ли ни бегом бросились к своей машине и в считанные минуты двинулись в сторону Калининграда. Светлана набрала номер телефона мужа и все ему подробно рассказала о случившемся на дороге.
   – Ты только не волнуйся, – постарался успокоить ее Алексей. – В твоем положении это вредно.
   – Да я спокойна. Взяток я никогда не брала, и бояться мне нечего.
   – Через пару дней я вернусь из командировки и на месте решим все проблемы. – Он на мгновение замолчал. – Как себя чувствует мама?
   – Мама здорова и счастлива. Я ее сегодня порадовала сообщением: у нас будет мальчик.
   – Ну что же ты так долго не говорила о самом главном, – с укором отозвался Алексей. – Вся предыдущая информация – мелочи жизни, а вот о сыне, это самое важное. – Он сказал ей еще несколько хороших и ласковых слов и выключил телефон.
   Света завела машину и медленно поехала домой. Произошедшее на дороге не прошло для нее бесследно. Сильно разболелась голова, и почему-то хотелось плакать. Таблетку от головной боли она принимать не стала. Войдя в дом матери, старалась не показывать своего дурного настроения. А на вопрос: «Почему такая бледная», – просто ответила, что была трудная дорога, и она устала.
   Все последующие дни Света жила в каком-то необъяснимом страхе, и только когда увидела на пороге мужа, почувствовала прилив сил.
   Наступил день встречи Светланы с шантажистками. Четко выполняя наставления мужа, она остановила машину у «Сбербанка», приоткрыла боковое стекло и стала ждать. Простояв минут десять, она уже хотела уезжать, но именно в этот момент из остановившейся машины выскочили ее знакомые девицы и, размахивая каким-то свертком, поспешили к ней. Света достала из сумочки увесистый сверток и медленно протянула его шантажисткам. Одна из них спешно стала разворачивать упаковку. Тем временем к женщинам подошли двое мужчин в штатской одежде и, представившись сотрудниками милиции, попросили пройти с ними. Девицы безропотно повиновались. Вернувшись домой, Светлана стала ждать с работы мужа.
   Когда Алексей переступил порог дома, она, раздираемая любопытством, бросилась к нему с одним единственным вопросом: «Ну, что там»?
   – Вот возьми, – протянул он ей кассету, – на досуге посмотришь американский фильм «Дикая орхидея». – Алексей обнял жену за плечи. – Твои знакомые уже неоднократно задерживались милицией за квартирные кражи, а вот шантажом, если верить показаниям, они занялись впервые. Пощупать тебя решили после того, как заметили одинокую женщину, живущую в двухкомнатной квартире улучшенной планировки да к тому же разъезжающую на крутой иномарке. Вот и стали собирать на тебя данные. А когда узнали, что ты работаешь ревизором, тут-то и решили припугнуть. Ведь в их понимании все ревизоры взяточники. Но ты оказалась крепким орешком и в обиду себя не дала.
   – Алеша, а ведь я и правда взяток не беру, – с улыбкой сказала она, наливая мужу тарелку борща. – А сила воли и независимость мне достались от родителей. Когда мама умерла, я продала трехкомнатную квартиру в центре города и купила двухкомнатную, а на остальные деньги приобрела машину. Пока длилось оформление документов, я успела окончить курсы в автошколе. – Алексей с аппетитом ел борщ и одобрительно кивал головой. – Я, Лешенька, очень боялась, что на кассете будет какая-нибудь смонтированная порнография, посмотрев которую ты мог плохо обо мне подумать.
   – Не забывай что я следователь, а значит – аналитик и психолог. Чтобы ни было на кассете, я бы о тебе плохо не подумал. Я с первого раза определил, что ты женщина чистая и домашняя. Мне безумно повезло, что эти замечательные качества не смог рассмотреть в тебе твой бывший муж. – Он отодвинул в сторону пустую тарелку, и Света тут же поставила перед ним второе блюдо. – Все что с тобой случилось за последние дни, это ерунда, – ловко орудуя ножом и вилкой, проговорил Алексей. – Главное, что ты скоро родишь нам сына. Эх, если бы ты только знала, как я был счастлив, когда услышал от тебя по телефону это сообщение.
   – А если бы ты видел, как этому обрадовалась мама. Она от радости даже прослезилась. Мне очень хорошо с твоей мамой, она такая добрая и помогает мне ждать тебя из командировок.
   – Моя мама привыкла ждать. Всю свою молодость она прождала со службы своего мужа, моего отца. А на старости лет стала ждать меня. Я заметил, что после того, как в нашем доме появилась ты, мама стала чаще улыбаться. Ты внесла живую, свежую струю в наш дом и в нем стало светлее и уютнее. Я очень благодарен Татьяне Семеновне за то, что в трудную для тебя минуту она позвала на помощь именно меня. Я когда увидел тебя побитую, подранную, подумал: «Да как он посмел поднять руку на мою женщину? Она должна и будет принадлежать только мне и никому другому».
   От таких слов Светлана даже расплакалась. Она обняла мужа и тихо сказала:
   – И все таки, это мой ангел хранитель позвал тебя в тот страшный вечер ко мне в дом.
   Прошло немного времени, и Алексею снова предстояло убыть на две недели в командировку. Складывая вещи в сумку, Света с любопытством наблюдала, как Алексей делает утреннюю зарядку. На его теле играли сильные натренированные мышцы. «Он у меня мужчина супер, – с любовью думала она. – Такое тело понравится любой женщине. Интересно, что за девушка у него была, которая решила поменять такого мужчину на другого»?
   Алексей, почувствовав взгляд жены, пристально взглянул на нее.
   – Ты что-то хочешь у меня спросить?
   – Да нет, – засмущалась женщина, и стала накрывать на стол завтрак.
   Алексей уселся за стол и стал поедать деликатесы, которые она специально для него приготовила. Покончив с завтраком, отложил вилку, посмотрел на жену и, усмехнувшись, сказал:
   – Вот теперь я готов ответить на волнующий тебя вопрос. Спрашивай.
   – Наверно твоя первая девушка была супер красавицей?
   – Почему ты так считаешь?
   – Иначе, почему она ушла от такого красивого мужчины?
   – Не думай о моем прошлом, – обнимая жену за плечи, сказал Алексей с улыбкой. – Я хочу, что бы ты знала: ты самая лучшая и единственная любимая женщина на всем белом свете. А та, что ушла, была посредственная женщина, и я в ней видел раньше все только хорошее. Мне казалось, что лучше ее нет на свете.
   – У тебя с нею что-то было?
   – Было, – спокойно ответил муж. – Было сразу после окончания школы. Мне тогда казалось, что я ее безумно люблю. Мы даже собирались пожениться, но когда меня в Чечне ранило, с ее стороны любовь почти сразу угасла. Нашла себе богатенького бизнесмена. Конечно, я сильно страдал от такой измены.
   – Ты больше не встречал ее?
   – Где-то месяц назад она приходила ко мне. Извини, я не хотел тебе об этом говорить, но коль зашел такой разговор, буду откровенен до конца. Пришла без предварительного звонка и, без стука войдя в кабинет, уселась напротив, достала сигарету и попросила зажигалку, чтобы прикурить. Говорит: «Свою я забыла в машине». А я ей ответил, что это даже хорошо, потому что в моем кабинете не курят и я не делаю в этом отношении никому исключения. Долго она пыталась строить мне глазки, но я на это не обращал никакого внимания. Потом призналась, что ее ко мне привела ностальгия и заплакала.
   – Ну, а ты что?
   – Что я? Да ничего. Смотрел молча на нее и думал: «Что же я такого необычного увидел в этой женщине, что так долго страдал из-за нее»? Потом как-то иначе взглянул на нее и увидел, что она до неприличия курносая и зубы у нее желтые и редкие.
   – Любовь слепа, – чуть слышно сказала Света.
   Алексей на мгновение задумался, потом качнул головой и продолжил свой рассказ.
   – Я поднялся из-за стола, прошелся по кабинету и, остановившись возле нее, спросил: «Так что же вас привело ко мне, гражданка»? И тут она мне заявила, что хочет ко мне вернуться.
   – Мой муж оказался самым настоящим быдлом, – сквозь слезы рассказывала она. – Он от меня гуляет, ночи на пролет проводит со своей любовницей, а когда возвращается домой, бьет меня и обзывает милицейской подстилкой. Я устала от такой жизни и прошу тебя, вернись ко мне.
   – Вы гражданочка извините меня, но я человек женатый и другие женщины меня не интересуют.
   – Я знаю, что ты по-прежнему любишь только меня, – зарыдала она еще громче.
   – Ошибаешься, – сказал я ей. – У нас с тобой было юношеское баловство, а сейчас у меня с моей женой счастливая любовь. – Открыл дверь и дал понять, что разговор окончен. Но она продолжала сидеть. Тогда я взял ее за руку и вывел из кабинета.
   – Значит, ты меня никогда не любил? – спросила она.
   – Ты права, любви не было. Был беспорядочный юношеский секс.
   После этих слов мужа Света вышла из кухни. Алексей бросился за ней.
   – Хорошая моя, прошу тебя, не ревнуй ты меня к этой женщине. Я люблю только тебя, а то, что было в прошлом – пустяки.
   – Я тебя очень люблю, – целуя мужа в щеку, сказала Света. – Я не переживу, если ты станешь смотреть на других женщин.
   – Не волнуйся, я очень серьезный в этом деле человек, – обнимая жену, ласково сказал он. – Ты не должна об этом даже думать, не то, что говорить. К тому же, у нас скоро будет сын, которого я жду с нетерпением. Обещаю, буду очень хорошим отцом, и любить буду только тебя одну.

Глава XXIX

   Стояла очень сухая погода, за месяц не выпало ни одной капли дождя. Васька каждое утро ходил между рядов своего картофеля и внимательно присматривался к кустам: не появились ли колорадские жуки. Вернувшись во двор, сказал бабушке:
   – Я все проверил, жуков на картошке нет.
   – У нас с тобой, Василек, одна беда, – посмотрев на внука печальными глазами, сказала старушка, – в прошлом году колорадский жук напал на картошку, а в этом году засуха. Если еще неделю не будет дождя, пропадет урожай. Нужна вода, а где ее взять?
   Они посидели во дворе на скамейке, погоревали и разошлись каждый по своим делам. Бабушка пошла собирать уже созревшую смородину, а Васька ходил по двору и о чем-то напряженно думал. Вдруг он остановился перед большой деревянной бочкой, которая стояла под желобом для сбора дождевой воды. Паренек подкатил к бочке тележку, установил емкость, закрепил ее старыми колготками и, бросив туда же ведро, поехал к озеру, которое находилось в нескольких сотнях метров от дома.
   Подогнав тележку к самому урезу берега, Васька стал ведром набирать в бочку воду. Наполнив ее до краев, он сорвал три огромных лопуха и бросил сверху, чтобы вода не расплескивалась. Закатив тележку во двор, он стал поливать картофель, выливая под каждый куст по половине ведра. Когда вся плантация была полита, паренек привез еще одну бочку воды и поставил ее вместе с телегой под развесистой яблоней. Бабушка посмотрела на посвежевшие листья картошки, погладила внука по голове и с теплотой в голосе сказала:
   – Спасибо тебе, Василек. Ты у меня настоящий хозяин.
   После обеда окрыленный похвалой Васька взял тяпку и стал окучивать кусты картофеля. В дом он вернулся с заходом солнца. Сильно уставший паренек рано лег спать.
   Утром следующего дня бабушка попросила его освободить от бочки тележку, чтобы было на чем привезти травы для сена на зиму козам. Васька попробовал сдвинуть полную бочку, но сил явно не хватало. Тогда он решил вылить воду на ближайшие кусты тыквы. Занявшись этой работой, паренек вдруг заметил, что крайние кусты картошки выкопаны. Он потрогал увядшие стебли ботвы и со слезами на глазах побежал к бабушке, рассказал ей о воровстве. Старушка не поверила внуку и чуть ли не бегом направилась в огород. Увидев выкопанные кусты, закричала:
   – Негодяи, воры, да как только у них руки поднялись у сироты последний кусок отнимать. – Охая и ахая она стала осматривать грядку. – Сколько картошки загубили супостаты. Крупную повыхватывали, а мелкую всю оставили. – Она повернулась в сторону дома Сиваковых и запричитала. – Сколько бы вы не воровали, но все равно впрок не пойдет вам краденное. – Она погладила Ваську по плечу. – Не горюй, внучок, мы своим трудом, даст Бог нам здоровья, еще заработаем, а у них где-то да прорвет.
   Паренек вернулся во двор, сел под деревом и стал размышлять над тем, почему соседи не выращивают на своем огороде картошку, а всю плантацию засадили капустой? Словно прочитав его мысли, бабушка сказала:
   – Они на продажу капусту выращивают. Летом свежей торгуют на рынке, а зимой – квашенной. У них в сарае стоит огромная бутыль с ядохимикатами, они ею обрабатывают рассаду. Такую капусту есть опасно, можно отравиться.
   Васька молча слушал бабушку, казалось, что он ее даже не слушал. Потом он поднялся и пошел на улицу. Все его мысли были заняты соседями, которые так варварски украли у них картошку. Внимание парнишки привлекли коровы, которые мирно паслись на выгоне. Он машинально пересчитал животных. Получилось шесть коров и столько же телят. Здесь же паслись козы и овцы. Васька подошел к калитке соседей, открыл ее настежь. Он знал, что хозяева с утра уехали на рынок, поэтому не боялся быть пойманным. Выломав длинный прут из орешника, стал поспешно гнать пасущееся стадо во двор Сиваковых. Ничего не понимающие животные бегом преодолели чужой двор и как вкопанные остановились перед капустным полем. Но оцепенение длилось недолго. Вскоре все стадо с аппетитом уплетало молодую сочную капусту. Васька наблюдал за пожирателями из-за угла своего дома.
   Соседи подкатили к своему дому на «Москвиче», когда солнце стало клониться к закату. Увидев открытую калитку, Райка громко заматерилась.
   – Это ты, старый хрен, не закрыл калитку? – набросилась она на мужа.
   Хозяин схватил лопату и бросился в огород выгонять коров и коз. От ровных рядков капусты остались только корешки втоптанные в землю.
   – Я этого так не оставлю, – кричал разъяренный хозяин на всю улицу, – я на вас в суд подам.
   Но никто из соседей не реагировал на его крики. Сиваковых недолюбливали за их вороватый нрав. Довольный результатом своей мести, Васька подошел к бабушке:
   – Давай судки, я пойду за обедом в ресторан.
   По известному маршруту он пешком отправился за пищей. Подойдя к зданию заметил, что во дворе много машин. Спрятавшись за угол, стал наблюдать, как в ресторан входили богато одетые люди. Во дворе возле входа в подсобное помещение стояла машина с продуктами, которую разгружали грузчики. Мальчику пришлось долго ждать пока разгрузят машину и она уедет. Наконец путь был свободен, и он стремглав бросился в подсобку. Немного поговорив со своей родственницей он вышел с полными судками еды. Вдруг, как и в прошлый раз, словно из-под земли перед ним появился директор ресторана. Он был одет в рубашку с коротким рукавом, рядом с ним находились двое охранников.
   – Тебе, ненасытный негодяй, прошлого урока было мало, да? – спросил он с улыбкой, уперев кулаки в бока. – Никаких выводов из случившего ты не сделал, да? – Он повернулся к охранникам. – Ну-ка накормите этого нахала, да так накормите, чтобы он навсегда забыл сюда дорогу.
   Один из охранников схватил Ваську за рубашку и, придерживая одной рукой, другой стал наносить удары в лицо, в грудь и в живот. Мальчик упал на колени и зарыдал. Мужчина повернул его лицом к улице и так ударил ногой под зад, что тот пролетел несколько метров и упал в кусты. Полежав некоторое время, он вытер рубашкой кровь с лица и стал думать, как отомстить негодяям, которые так сильно обидели его из-за похлебки. Просидев около часа в кустах, Васька решил устроить в ресторане пожар. Но потом ему стало жалко родственницу, которую могли выгнать с работы, и он стал размышлять дальше. Вдруг его взгляд остановился на подъехавшей к парадному входу иномарке, из которой вылез директор и стал подниматься по ступенькам в ресторан. «Оболью машину растворителем и подожгу», – решил он.
   Васька не успел вылезти из кустов, как к машине директора подошел молодой паренек и стал протирать лобовое стекло тряпкой. К нему подошел другой мужчина, и они стали между собой разговаривать. Васька прислушался к их разговору.
   – В эту пятницу в ресторане будет свадьба президента одного крупного банка, столы заказаны на двести человек, – сообщил парень подошедшему мужчине. – Денежки рекой польются в карман нашего шефа. Впрочем, ему и администратору деньги и так текут нескончаемым потоком. Заведение престижное, а миллионеров в нашем регионе хоть пруд пруди, с жиру бесятся. Уборщиц так замордовали, что они, не разгибаясь, с утра до вечера каждую пылинку вытирают.
   «Придумал, – сверкнул глазами Васька, – наловлю крыс, поубиваю их и дохлых разбросаю по залу», – радостно подумал паренек. И он стал думать, как незаметно проникнуть вовнутрь. С такими мыслями он направился домой. Проходя мимо девятиэтажного дома, остановился у мусоропровода. Здесь всегда было много крыс.
   На следующий день была пятница. Васька взял несколько пластиковых пакетов, лопату, чтобы можно было зашибить крысу, и отправился на промысел. Но ему не повезло. Ни одной крысы он так и не увидел. Удрученный неудачей, отправился к другому дому, возле которого стояло несколько мусорных баков. Но и тут не встретил ни одной остромордой хищницы. Зато нашел большую дохлую собаку. Ткнул ее лопатой, та не двигалась. Васька со всего размаху ударил псину ребром лопаты по шее. Удар получился таким сильным, что голова отлетела от туловища. Подхватив собачью морду за длинную шерсть, он сунул ее в пластиковый пакет. Затем таким же образом отрубил ноги и хвост и сложил в другой пакет. Он собрался было уже уходить, но тут его осенило: «Если в ресторане будет двести человек, то куски собачатины они могут даже не заметить». Васька решительно разрубил тушу собаки на две части и сложил куски в пакеты. Спрятав в траве у дороги лопату, направился к ресторану.
   Еще издали Васька заметил, как работники ресторана выстроились у входа, чтобы встретить свадебный кортеж богатого клиента. Он незаметно забежал в подсобное помещение, оттуда проник в зал и шмыгнул под нарядно накрытые скатертями столы. Сначала он вытряхнул из пакетов голову и лапы с хвостом, затем под другими столами вывалил расчлененную тушу. Сложив в один пакет остальные, незаметно вылез из-под столов и через черный выход выбежал на улицу. Только сейчас он почувствовал, как воняют дохлятиной его руки. Паренек сразу направился к озеру, разделся и долго купался в прозрачной воде. После этого, довольный сделанной работой, отправился домой.
   А в это время Геннадий Панин входил в ресторан, где собирался отметить бракосочетание с молодой женой. После того, как он него сбежала Настя, он не стал отказываться от назначенного дня свадьбы. Разница была только в том, что вместо одной девушки в ЗАГС прибыл с блондинкой развлекаловочкой. Той как раз накануне исполнилось восемнадцать лет. На свадьбу собрались знатные гости, некоторые прибыли из-за рубежа.
   В самый разгар свадьбы двое молодых мужчин решили похитить с ноги невесты туфлю, чтобы потом продать ее жениху. Один из них налил себе для храбрости полный фужер водки, выпил и, не закусывая, полез под стол. Когда глаза немного привыкли к темноте, парень увидел перед собой расставленные толстые женские ноги. Присмотревшись, также заметил светлые панталоны, плотно облегающие жирные ляжки. Спиртное уже здорово шибануло парню в голову, поэтому он, не раздумывая, сунул между толстых ног руку и схватил женщину за холмик ниже живота. Он неожиданности та вскрикнула и бросила на соседа за столом осуждающий взгляд. Затем со всего размаху ударила его кулаком по голове, вылезла из-за стола и пошла в наступление.
   – Мало тебе своей худосочной жены, – кричала она, размахивая руками, – на толстых потянуло. Я тебе, извращенец, покажу почем фунт лиха.
   В это время к ним подошел тамада и быстро навел порядок. Напротив парней сидела женщина с мальчиком лет шести, которая слышал, как они договаривались украсть у невесты туфель. Она нагнулась и тихо сказала сыну:
   – Анатолий, полезай под столом к невесте и сними у нее с ноги туфельку, а потом дядя Гена даст тебе за нее денежку.
   Мальчик юркнул под стол. Его долго не было. Наконец он появился, но вместо туфли на стол положил собачью голову, у которой со всех щелей выползали белые жирные черви. Увидев, что принес сын, женщина завизжала на весь зал.
   – Где ты взял эту гадость?
   Тут и гости вдруг почувствовали удушливый запах падали. Они стали осматривать свои столы и заметили, как по скатертям снизу ползут сотни червей. Поднялся переполох. К гостям выбежали администратор и директор ресторана. Но навести порядок было уже невозможно. Прикрывая рты носовыми платками люди выскакивали на улицу. Через пять минут зал был пустым. Только жених и невеста одиноко сидели во главе стола, ожидая, когда за ними приедет машина.
   Отец Геннадия подошел к директору ресторана.
   – Я подам на вас в суд и потребую возмещения морального ущерба, я вас, негодяев, разорю.
   Директор пытался объяснить, что работники ресторана не виноваты, но родители жениха его даже не хотели слушать.
   Жених повернулся к невесте, налил себе и ей полные бокалы коньяка и сказал:
   – Это работа красноголовой змеи Миры, только она может так ухищренно мстить.
   Прошло время, в этот ресторан снова стали заходить богатые посетители. Многие уже не помнили о так печально закончившейся свадьбе. Хозяин ресторана на второй день после случившегося инцидента уволил с работы директора и администратора. Васька стал снова приходить к родственнице с судками за обедами.

Глава XXX

   Виктория Мальцева жила вдвоем с матерью в центре Москвы в трехкомнатной квартире еще сталинской постройки. Ее мать, стройная миловидная шатенка, владела несколькими складскими помещениями, расположенных в черте кольцевой дороги. Она занималась оптовой торговлей сахара, муки и всех видов крупяных изделий. На площадях ее складов хранились сотни тонн продукции. Регулярно в помещения с одной стороны въезжали машины за товаром, а с другой выезжали уже разгруженные фуры.
   Еще учась в восьмом классе Вика уже помогала матери в приемке и отпуске товара. Однажды во время каникул она попросила дочь провести инвентаризацию муки на складе. Девочка видела, как такую работу выполняла ее мать, поэтому без робости взяла амбарную книгу, калькулятор и приступила к делу.
   Работу девочка выполнила быстро. Пересчитав остатки муки и сверив их с записью в амбарной книге, она осталась довольная результатом, хотя изрядно устала. Присев на один из мешков, Вика закурила. В это время в помещение вошел охранник и, уловив запах табачного дыма, подошел к хозяйской дочке.
   – Красавица, на складе курить категорически запрещено, – сказал он с улыбкой.
   – А может, договоримся? – улыбнулась она ему в ответ, оценивающе взглянув на стройное тело парня.
   Вика докурила сигарету, погасила тлеющий огонек и сунула окурок в карман парня. Охранник не растерялся. Он быстро расстегнул ширинку, повалил девушку на мешки с мукой…
   Когда страсть улеглась, он поднял свою партнершу и стал отряхивать испачканную мукой спину. Но Вике было мало одного раза и она, повалив парня, попросила его повторить сеанс. Ее желание было удовлетворено. После этого случая Вика всякий раз прибегала на свидание к охраннику в день его дежурства. И, как говорится, добегалась. Однажды она сказала парню, что беременна и он, как порядочный человек, должен на ней жениться.
   – Я не могу, – категорически заявил охранник, – я уже женат и у меня двое маленьких детей. – Он стал уговаривать ее сделать аборт, но та не хотела его даже слушать.
   Парню ничего не оставалось, как уволиться с работы. Коллегам по охранному бизнесу сказал, что хозяйская дочка замордовала его сексом. «Ей не мужчина нужен, а жеребец», – сказал он с досадой.
   Узнав о том, что охранник уволился, Вика приняла все меры, чтобы его разыскать. Но провинившийся мужчина, зная нрав бывшей любовницы, так законспирировался, что ей не удалось напасть на его след. Вскоре девушки надоели бесплодные поиски. Тогда она выбрала момент, когда мать вышла из кабинета и украла из ее сейфа все деньги. Часть средств потратила на наряды, а часть на аборт.
   Оправившись после операции, Вика уже не могла сдерживать своих желаний. Не смотря на то, что ей было всего четырнадцать лет, она соблазнила многих ребят из старших классов. Однажды завхоз застал ее с группой старшеклассников в подвале школьной котельной, но рассказывать никому не стал, а просто повесил огромный замок и табличку с надписью «Вход строго запрещен». Но и это не остановило строптивую девицу. Сменив котельную на спортзал, она давала сеансы секса неопытным одноклассникам после уроков. Так продолжалось до тех пор, пока она не закончила десятый класс. Продолжать учебу в ВУЗе девушка не захотела и пошла работать на склад в фирму матери.
   Однажды Вика заманила в укромное место начальника охраны, уже не молодого мужчину.
   – На улице такая жара, – кокетливо улыбаясь, сказала девушка, – а на складе небесная прохлада. Как раз то, что нужно для секса. – Она потянула за рукав куртки мужчину на мешки с крупой, при этом высоко задрав подол платья.
   Начальник охраны оказался человеком бывалым, не долго думая он расстегнул молнию брюк и, не смотря на возраст, с молодым азартом на молодую самку. Секс длился не долго, и это явно разочаровало Вику. Она стала требовать повторения. В это время на склад зашел еще один охранник, который искал своего начальника. Увидев на мешках мелькающие голые тела, решил подойти поближе и хорошенько рассмотреть происходящее. Мужчина заметил своего младшего коллегу, поднялся с развалившейся на мешках Вики.
   – Давай, принимай эстафету, – сказал он, надевая брюки.
   Парню дважды повторять не пришлось. Свое дело он знал не хуже начальника. Через пять секунд два обнаженных молодых тела слились в любовной страсти на мешках с крупой.
   Начальник охраны вышел из склада и, вытирая носовым платком вспотевшее лицо, подошел к третьему охраннику, высокого роста и здоровенному парню.
   – Что ты меня рассматриваешь, как красну девицу? – Спросил он, тяжело дыша. – Иди в склад, там и тебе достанется. Этой стерве нормального мужика мало. Чуть до инфаркта, зараза, не довела. – Он подтолкнул парня в спину. – Чего стоишь, как истукан? Давай шевели поршнями, пока у нее камфорка не остыла.
   Охранник поспешил в склад и по звуку, напоминающего мычание телят, нашел своего коллегу, занимающегося любовью с дочерью хозяйки склада, и стал с любопытством наблюдать. Девица тем временем перевернула любовника на спину и, оседлав его, словно жеребца, стала с остервенением на нем скакать. Парень долго наблюдал за этой скачкой, прикидывая, как бы и ему поучаствовать в этом мероприятии. В его голове молнией пронеслась безумная мысль. Он сбросил с себя всю одежду и, прыгнув на мешки к любовникам, потянул к себе девушку. Она не сопротивлялась. Оставив уставшего партнера, всем телом потянулась к свежему мужчине.
   – Не баба, а какая-то электрическая молотилка, – застегивая брюки, сказал второй охранник. – После нее ты долго не будешь бегать по девкам, – бросил он на ходу своего молодому коллеги.
   Но он ошибся. Вика была до безумия счастлива с со здоровяком. Обнимая на прощание юношу, она сказала:
   – Скажи тем пенсионерам, – кивнула она в сторону выхода со склада, – чтобы они ко мне больше даже не прикасались. Толку от них нет никакого. А ты, мой стриженый жеребчик, можешь приходить ко мне хоть каждый день в обеденный перерыв.
   Вернувшись к своим коллегам, паренек, пряча глаза, сказал:
   – В моей жизни это первая женщина. Я, конечно, догадывался, что это приятно, но то, что она мне преподала, выше всех ожиданий. – Он посмотрел на начальника охраны, криво усмехнулся. – Она приглашает меня заниматься с ней любовью каждый день в обеденный перерыв.
   – Ну, если приглашает, зачем же отказываться от дармового кайфа. Только смотри, что бы она тебя до смерти не замордовала.
   – Это мы еще посмотрим, кто кого замордует.
   Мужчины разошлись по своим делам. А Вика привела в порядок свою одежду, пошла в кабинет офиса и стала разбирать документы. За этим занятием ее и застал полковник милиции, начальник одного из районных отделом города. Он без стука вошел в кабинет и молча присел на диван. Вика подняла глаза и увидела похотливый взгляд давнего любовника матери. Полковник часто приходил к ним домой. Вика знала, чем они занимаются, и постоянно подглядывала через замочную скважину спальни. Как-то раз он повалил мать прямо на ковер посреди комнаты, девушка в этот момент стояла в другом конце и наблюдала, стараясь рассмотреть мужское достоинство. Когда полковник поднялся с матери, та, увидев блестящие глаза дочери, сказала: «Чего глазеешь? Рано тебе такими вещами заниматься».
   – Вы пришли к Тамаре Викторовне? – спросила Вика гостя. И не дав ему возможности ответить, добавила. – Разве вы не знаете, что мама уехала в командировку на Украину? У нее там крупный контракт на поставку гречневой крупы.
   Мужчина молча смотрел на девушку, в его голове крутились самые невероятные мысли. «Она, пожалуй, даст фору своей мамочке в сексе». Он подошел к двери, закрыл ее на ключ изнутри. Подойдя к Вике, прижал ее к себе. Она словно ждала от него подобного поступка. Расстегнув на полковнике рубашку, с силой потянула его на диван.
   – Ты права, – прерывисто дыша, проговорил мужчина. – Не так уж много нам отведено жить на этом свете, чтобы попусту тратить время на объяснения.
   Диван жалобно скрипнул под тяжестью двух тел…
   Когда страсть улеглась, полковник откинулся на спинку дивана и, приводя в норму дыхание, сказал:
   – В моем возрасте секс занимает первое место. Все остальное у меня есть. Я вырастил двоих взрослых детей, достиг вершины в своей карьере. То, что я с тобой испытал, превосходит все мои ожидания. Предлагаю быть моей постоянной любимой женщиной. Я сниму для тебя квартиру, устрою учиться в юридический институт, буду о тебе заботиться. Взамен от тебя – только полноценный секс.
   Вика молча выслушала полковника, надела блузку, налила себе и гостю в чашки чай и, загадочно улыбаясь, ответила:
   – В моей жизни практически не было мужчин. Один раз только попробовала ради спортивного интереса.
   – Понравилось?
   – Нет, не понравилось, – стыдливо потупив глаза, ответила Вика. – Поэтому я избегала мужчин. – Она отхлебнула глоток чая. – А вот с вами, господин полковник, я почувствовала себя счастливой женщиной и согласна пойти с вами хоть на край света.
   – В таком случае, – заулыбался полковник, – я тебя прямо сегодня же после работы отвезу в шикарную квартиру, где ты будешь жить, и дарить счастье своему любимому мужчине.
   Вечером после работы за Викой заехала служебная машина полконика. Водитель любезно открыл перед девушкой дверцу, потом отвез на квартиру. Она быстро прижилась на новом месте и с особой изысканностью удовлетворяла все похоти милицейского начальника. Любовник тоже старался отблагодарить свою молодую пассию. Ему удалось сделать так, что Вика за три года окончила юридический институт и даже получила должность следователя в одном из районных отделений милиции. Работа ей нравилась. Особенно хорошо получалось составлять протоколы допросов. Начальство недоумевало, как молодой женщине удается так часто получать от подозреваемых заявления о чистосердечном признании. Через пять лет Вика стала капитаном милиции.
   Однажды ей поручили вести дело о гибели машиниста башенного крана одной крупной строительной компании. В ходе следствия ей пришлось беседовать с хозяином этой компании Владимиром Шаповалом. Вика быстро установила, что бизнесмен по своему материальному положению является миллионером, что он не женат. Смекнув, что возможны, как говорится, варианты, она пообещала ему закрыть дело без неприятностей для компании. И слово свое сдержала. Виновным был признан ураган, который, вопреки прогнозам синоптиков, внезапно налетел и опрокинул кран. В знак благодарности Владимир пригласил симпатичную женщину поужинать в ресторане. Ему понравилась стройная и спокойная на вид сотрудница милиции. А та всячески старалась покорить его своей девичьей скромностью.
   Весь вечер молодые люди веселились, танцевали и уже далеко за полночь Владимир вызвал свою служебную машину и предложил Вике поехать к нему домой. Когда девушка переступила порог апартаментов, в которых проживал бизнесмен, у нее заблестели глаза. «Сделаю все возможное и невозможное, чтобы стать хозяйкой в этой квартире», – подумала она, продолжая свою игру в скромность.
   Переступи порог чужой квартиры, Вика стеснительно остановилась в коридоре. Владимир одобряюще улыбнулся ей и протянул комнатные тапочки.
   – Сними туфельки, ножки, наверно, от каблучков устали, – участливо предложил он.
   Девушка снова застенчиво улыбнулась. Хозяин пригласил гостью пройти в столовую, достал бутылку красного вина.
   – Это вино я привез из Испании, когда отдыхал на Канарских островах, – пояснил он, разливая напиток в бокалы.
   – А вот я заграницей еще ни разу не была, – опуская глаза, призналась Вика.
   – Это не проблема. Было твое желание, в любое время можно съездить.
   За разговорами незаметно опустела бутылка. Владимир обнял Вику, стал расстегивать на ней блузку.
   – Ты мне очень нравишься, – сказал он, целуя ее в обнаженное плечо.
   – В моей жизни еще не было мужчин, – краснея, сказала Вика. – Так, одно мимолетное увлечение в институте и все. Но я о нем уже давно забыла.
   – Тебе не понравилось заниматься сексом или причина была в другом?
   – Просто попался нелюбимый мужчина, после этого я себе навсегда запретила заниматься любовью. Только деловые отношения.
   – Как же ты решилась со мной пойти на контакт?
   – Мне безумно понравились твои серо-голубые глаза. Я такого мужчину вижу впервые.
   Владимира безумно влекло к этой скромной, как ему казалось, необыкновенно чистой девушке. Не помня себя от нахлынувших чувств, Владимир крепко обнял Вику и повалил ее на кровать…
   Проснувшись утром, он увидел рядом с собой спящую девушку, красивые волосы которой были разбросаны по подушке. Сразу вспомнились события минувшей ночи. Это была безумная ночь в объятиях со следователем милиции. Такого секса в его жизни еще не было. От блаженства он едва не лишился чувств. Наклонившись к губам Вики, Владимир стал снова ее целовать. Заметив, как дрогнули ее ресницы, принялся шептать ей безумные слова, которые прежде несмел говорить ни одной женщине.
   Одной встречи оказалось достаточно, чтобы Владимир предложил Вике переехать жить в его квартиру и место ведущего специалиста в юридическом отделе его компании. С первым предложением девушка охотно согласилась, а с принятием второго решила немного повременить. Так у Вики началась жизнь на два дома. По средам и пятницам она в своей квартире занималась любовью с полковником, а в остальные дни жила с Владимиром, который был от нее без ума.
   Однажды на допрос к Вике привели мужчину, который подозревался в угоне иномарки одного уважаемого в городе бизнесмена. Конвоир снял с рук мужчины наручники и удалился. Капитан милиции Мальцева оценивающе окинула взглядом молодого, крепкого, загорелого парня. «В сексе, наверно, он непредсказуем», – мелькнула у нее мысль. От нахлынувшего желания у нее заныло все тело. Она молча подошла к двери и дважды повернула ключ в замочной скважине. Затем, задрав юбку, села подозреваемому на колени. Тот сразу смекнул, что к чему. Сдернул со следователя плавки, расстегнул ширинку и стал делать с ней все. Что ему хотелось. Только после этого довольная и слегка уставшая девушка села на свое место. А подозреваемый, застегнув ширинку, достал из кармана носовой платок и стал вытирать вспотевшее лицо. В кабинете стояла мертвецкая тишина.
   Вика взяла бланк и стала заполнять протокол допроса. Затем протянула его своему недавнему партнеру по сексу и ткнула пальцем, где тот должен расписаться. Мужчина без лишних слов подставил свои подписи.
   – Через пару дней я тебя вызову на повторный допрос, – сказала она ему.
   – На такой допрос я готов ходить хоть по три раза в сутки.
   Капитан ему не ответила, вызвав конвой, приказала увести подозреваемого. Оставшись в кабинете одна, стала думать о только что ушедшем мужчине. «Такие, как он, большая редкость. Чаще попадается мелкая рыбешка, а моя душа требует акулу секса. Но, ничего, через пару дней он снова будет моим». Но ее мечтам не суждено было сбыться.
   Работая в следственном отделе уже не первый год, она не знала, что службой собственной безопасности в каждом кабинете были установлены не только скрытые микрофоны, но и видеокамеры. На следующий день, едва она появилась на работе, ее вызвал к себе начальник следственного отдела и в присутствии начальника службы собственной безопасности прокрутил кассету с записью допроса подозреваемого в угоне автомобиля. Когда просмотр был закончен, начальник осипшим голосом сказал:
   – Вот что, капитан Мальцева, пишите рапорт об увольнении по собственному желанию, иначе будешь уволена по статье. И запомни, такую поблажку я делаю не для тебя, а для своего старого друга и учителя полковника милиции, твоего покровителя.
   Вика молча взяла лист бумаги и тут же написала рапорт об увольнении по семейным обстоятельствам. Оставив листок и авторучку на столе, спокойно вышла из кабинета начальника. По пути домой она придумала оправдание своему поступку. «Скажу полковнику, что сделала это в качестве эксперимента, чтобы расколоть подозреваемого». Но и на этот раз удача повернулась к ней задом. Едва она вышла из лифта на площадке своего этажа, как увидела возле двери квартиры чемодан и узлы со своими вещами. «Игра в любовницу со старым полканом закончилась», – с грустью подумала она. Подхватив вещи, она спустилась к подъезду, вызвала такси и поехала к Владимиру, в квартире которого она жила на правах хозяйки. Ночью, после страстного секса, Вика, прижимаясь к груди Владимира, сказала:
   – Я принимаю твое предложение о переходе на работу в компанию. Сегодня написала рапорт об увольнении. Ты прав, не женское это дело выбивать признания у бандитов.
   – Умница, – поцеловал ее Владимир. – Оформлю тебя для начала юрисконсультом, а потом постепенно доведу до начальника отдела.
   Первый удачный шаг вдохновил Вику на более решительные действия, она решила женить на себе Владимира, но здесь произошла некоторая заминка. Вечно занятый бизнесмен все время откладывал дату женитьбы. Но не та была Вика женщина, чтобы пасовать перед отказами своего сожителя. Он ей нравился во всех отношениях. Как-то купаясь с ним в бассейне загородного дома, она спросила:
   – Ты разве не замечаешь, что я беременна?
   – Разве? – удивленно вскинул брови Владимир. – А мне кажется, что ты не изменилась. Давай завтра сходим к врачу, и если твоя беременность подтвердится, то сразу же оформим наши отношения в ЗАГСе, у меня там все схвачено.
   Но Вика, под предлогом, что ей нездоровится, предложила отложить поход к гинекологу. Она понимала, что обман может вскрыться, а ей очень хотелось заполучить в мужья этого достойного, как она считала, мужчину. Для этого она установила в офисе прослушку и камеры видео наблюдения. Все встречи Владимира с главным бухгалтером записывались ей.
   Как-то он вернулся из загранкомандировки в хорошем настроении. Причина была весомой. Удалось заключить контракт на поставку цемента на выгодных условиях. Дома его ждал шикарно накрытый стол и Вика с умопомрачительной прической. Секс был тоже безумным. Утром, когда он постарался вспомнить, что происходило в постели, память не смогла воспроизвести все моменты. Обнимая сонную Вику, Владимир с откровенностью признался:
   – Я с тобой так счастлив, что меня это даже пугает.
   – Пользуйся моментом. Когда появится ребенок, всю свою любовь я стану отдавать ему, – притворно поглаживая себя по животу, сказала Вика.
   С той ночи прошло несколько дней. Как-то утром Вика хныкая, сказала Владимиру:
   – У меня сильно болит низ живота. Ты, медведь, когда вернулся из командировки, так сильно меня помял, что я даже с постели не могу подняться.
   – Давай я вызову врача, – заволновался Владимир.
   – Не нужно врача. Я немного полежу и подержу тебя на голодном пайке. Думаю, все пройдет само. Одна только просьба, разреши мне сегодня остаться дома. Хочу немного отлежаться.
   – Конечно, оставайся. Отдыхай, сколько тебе потребуется. Можешь вообще на работу не ходить.
   Владимир уехал на работу. Как только за ним захлопнулась дверь, Вика легко подскочила с постели, подошла к сейфу, достала пачку долларов и поспешила в больницу. Обследование у гинеколога выявило у Вики запущенную инфекцию, для лечения которой потребуется долгое время.
   – Я согласна лечь для лечения, – сказала Вика, вынимая пачку долларов, – но мой муж об этом не должен знать. Скажите ему, что у меня произошел выкидыш и теперь необходимо длительное лечение.
   Врач взяла деньги, пересчитала их.
   – Этих денег мало, – сказала она. – Лечением буду заниматься ни только я. Нужно еще столько же.
   – Вот моя кредитная карта, – Вика назвала пароль. – Снимите в банкомате столько, сколько нужно.
   В тот же день ее положили гинекологию. Врач лично ухаживала за больной, не допуская к ней даже медсестру. Лечение длилось три недели. Перед самой выпиской Владимир положил в конверт кругленькую сумму и пошел к главному врачу больницы. Тот сам сходил в регистратуру и взял историю болезни Виктории Мальцевой. Он пристально посмотрел на притихшего мужчину, потом спросил:
   – Вы готовы спокойно выслушать то, что я вам сейчас расскажу?
   Владимир слегка заволновался. Он считал, что это по его вине у женщины произошел выкидыш. Мужчина опустил голову и тихо сказал:
   – Говорите все как есть, я к этому морально уже давно готов.
   – Хорошо, слушайте. – Врач поправил на переносице очки и стал пересказывать историю болезни. – В возрасте четырнадцати лет она сделала аборт. С юных лет занималась групповым сексом, неоднократно болела венерическими болезнями. Учась в десятом классе, заразила гонореей многих старшеклассников. В настоящее время проходит курс лечения от воспаления женских половых органов, вызванное ведением беспорядочной половой жизни.
   – Этого не может быть, – смахивая со лба крупные капли пота, почти прошептал Владимир.
   – Эх, молодой человек, – сочувственно посмотрел на притихшего мужчину главврач. – Если бы вы слышали, как она с гордостью рассказывала, когда поступила к нам в больницу, какая она горячая девица и как ее на складе имели все, кто хотел. Но самое неприятное заключается в том, что после аборта, сделанного в четырнадцать лет, она не сможет рожать детей.
   Владимир долго сидел молча, словно оглушенный. Затем подвинул конверт с деньгами врачу и, не прощаясь, вышел из кабинета.
   Через три дня Вика выписалась из больницы. Приехав домой, закатила Владимиру скандал, обвиняя его в том, что из-за его неосторожности она попала в больницу, а он даже не пришел к ней ни разу. Выслушав женщину, хозяин квартиры залепил обманщице звонкую пощечину.
   – За что ты меня бьешь, мерзавец? – вскипела Вика.
   – Это тебе за твое притворство и грязную ложь. – Он повернулся к ней спиной. – Даю тебе один день для того, чтобы ты убралась из моего дома. – После этого Владимир уехал в свой загородный дом и обо всем рассказал брату.
   Но история на этом не закончилась. Выезжать с шикарной квартиры Вика не собиралась. Кроме того, она не теряла из вида того подозреваемого, с которым занималась сексом во время допроса. Составленный ею протокол сыграл важную роль в его дальнейшей судьбе. Суд вынес оправдательный приговор и автомобильного вора отпустили. Бывшая капитан милиции его отыскала и познакомилась поближе. Выяснилось, что он старший лейтенант, служивший во внутренних войсках, неоднократно воевавший в Чечне. Уволившись со службы, он устроился охранником в одну из коммерческих фирм и выполнял работу киллера. Вика пригласила его к себе на квартиру совершенно не опасаясь, что их может застукать Владимир. Она была уверена, что после того, как ее гражданский муж узнал от врача больницы всю правду о ней, он в квартире не появится. Для убедительности она позвонила ему.
   – Дорогой, я тебя жду, – сказала она примирительным голосом. – Неужели из-за рассказов этого слепого гинеколога ты решил со мной расстаться?
   – У меня от тебя сплошные головные боли. Не хочу тебя больше видеть. Надеюсь, к завтрашнему утру, ты освободишь мою квартиру. И не советую тебе испытывать мое терпение.
   – А если я не уйду со своей квартиры, то, что меня ожидает?
   – Это не твоя квартира, – вспылил Владимир.
   – Никуда я со своей квартиры съезжать не буду.
   – Даю тебе срок до завтра, – жестко сказал Владимир. – Вечером приедут мои ребята и вышвырнут тебя вместе с твоим барахлом.
   – Если бы ты мог видеть, какую большую дулю я тебе сейчас скрутила, – смеясь, ответила Вика. – Наверно, ты забыл, что я окончила юридический институт и работала следователем. Так вот, у меня полный портфель документов проливающих свет на твои противоправные финансовые операции. Есть видео записи, на которых ты со своим главным бухгалтером составляешь схемы ухода от уплаты налогов. Надеюсь, ты понимаешь, что если эти документы лягут на стол прокурора, то тебе будет светить большой срок лагерной жизни. – Она на некоторое время замолчала в надежде что-нибудь услышать в ответ. Но Владимир молчал. – Послушай, разве то, что меня имели многие мужчины – повод для разрыва наших отношений? – спросила она уже более миролюбивым голосом. – Ты ведь тоже не святой и имел женщин не меньше, чем меня мужчины. Поэтому предлагаю мир. Я буду бесконечно счастлива, если ты пригласишь меня к себе в загородный дом.
   – Нам нужно встретиться и поговорить, – сухо ответил Владимир.
   – Хорошо, давай поговорим. Забери меня завтра с работы. А сегодня я немного полежу после больницы.
   – Договорились. Завтра в семь часов вечера за тобой приедет мой водитель и привезет в загородный дом.
   – Вот и ладненько, – засмеялась Вика. – Ты же знаешь, что кроме тебя я никого не люблю.
   Положив трубку, Вика разделась и потащила своего гостя в ванную. Всю ночь она забавлялась с загорелым киллером. Утром она ему сказала:
   – Дорогой, мне нужна твоя помощь. Необходимо убрать одного человека, который мне очень мешает.
   – Эта работа очень рискованная и стоит больших денег.
   – Больших, это сколько?
   – Все зависит от личности клиента.
   – Нужно убрать брата-близнеца моего сожителя. На днях он поедет в Калининград растомаживать прибывшие из Америки грузовые машины.
   – Ты соображаешь, что предлагаешь. Калининград, это – мышеловка. Туда с оружием не проедешь, а после выполнения работы из него не так-то просто выскользнуть. Давай подождем более удобного случая.
   – А я настаиваю, чтобы ты его грохнул именно в Калининграде. Он поедет на своей машине один. Ты его приласкаешь и можешь пользоваться его тачкой. Доверенность я тебе дам.
   – Убивать без ствола одному сложно. Мне понадобятся помощники. Насколько мне известно, твой хахаль и брат-близнец хорошо физически подготовлены и оба ходят с оружием. – Он в задумчивости походил по комнате, что-то прикидывая в уме. – Работа будет стоить пятьдесят тысяч евро, плюс командировочные расходы на четверых.
   Вика прикинула в уме сумму, затем подошла к шкафу и, достав двести тысяч рублей, сказала:
   – Когда из Калининграда поступит сообщение, что Александр Шаповал найдет мертвым, я лично вручу тебе пятьдесят тысяч евро. – Она протянула фото парня, на обратной стороне которого был написан номер его машины. – Дату выезда я сообщу тебе дополнительно.
   Операция по устранению Александра Шаповала началась с автоцентра, куда тот заехал проверить машину перед дальней дорогой. С этой минуты киллеры не сводили с него глаз. Вслед за ним проследовали через две границы, выследили, где тот оставит свою машину. Когда Александр покончил с оформлением грузовиков и отправил их в Москву, они выбрали подходящее место, обрушили на его голову удар монтировкой. Подхватив обмякшее тело, оттащили на берег озера и бросили в воду. Затем сели в его машину и через двое суток были уже в столице. Когда Вике доложили о выполнении заказа и потребовали деньги за работу, она в ярости закричала:
   – Я же тебе говорила, что заплачу, когда получу из Калининграда известие о его смерти. А пока можешь пользоваться его машиной.
   – Ну и стерва же ты, – зло сверкнул глазами киллер. – Не советую тебе со мной шутить. Не забывай, что твой заказ я выполнял не один. Если мои кореша почувствуют обман, они грохнут и тебя, и меня.
   С этого дня киллер каждый день подъезжал к загородному дому и караулил Вику. Однажды его застал Владимир. Чтобы как-то разрядить ситуацию, Вика представила киллера своим двоюродным братом.

Глава XXXI

   Прошло некоторое время с того дня, как гастарбайтеры вырыли у входа в дом Татьяны Семеновны яму. Несмотря на то, что она постелила на рыхлую землю кусок линолеума и постоянно пыталась ногами утрамбовать возвышающийся перед входной дверью холм, земля по-прежнему не спешила уплотняться. Для ускорения процесса женщина решила поливать землю водой. Присоединив к крану на кухне шланг, стала поливать возвышенность. Когда земля хорошо пропитала, она принесла две доски и положила их на мокрую землю. Затем присела на ступеньки и стала рассматривать результат своего труда. Затем окинула взглядом свой двор и подумала: «Как же грязно я живу. Совсем опустилась. Нужно в ближайшие выходные организовать для самой себя субботник».
   Накануне выходных прошел сильный дождь. Огромные лужи блестели не только во дворе, но и за калиткой. Вода с проезжей части могла в любой момент перехлестнуть бровку тротуара и устремиться в дом Татьяны Семеновны. Поэтому хозяйка решила перво-наперво обезопасить себя от возможного наводнения, а заодно убрать кучи мусора возле забора. Она тяпкой прочистила решетки ливневой канализации, и уровень воды стал быстро спадать. Затем совковой лопатой стала собирать грязь в вперемешку с бумагой и какими-то пакета и складывать в большой пластиковый мешок, который она установила на тележке. Когда работа была закончена, таких мешков набралось пять штук. Она отвезла их к мусорным контейнерам и там свалила в кучу. Вернувшись к дому, на завершающем этапе хозяйка решила подмести брусчатку, уложенную между дорогой и тротуаром. В этот момент она услышала, что кто громко ругается. Татьяна Семеновна подняла голову, поправила сбившийся на глаза платок. Невдалеке стояла пожилая женщина и, уперев кулаки в бедра, визгливым голосом кричала:
   – Кто же это умудрился поставить свой тарантас посреди тротуара?
   – Ну, чего вы ругаетесь, – как можно спокойнее сказала Татьяна Семеновна. – Места на тротуаре хватит и для моей тачки, и для того, чтобы можно было ходить.
   – Как и где мне ходить, я сама решу. Не хватало, чтобы каждая дворничиха указывала мне.
   – Я не дворничиха. Просто живу в этом доме, – указала она рукой на калитку. – Надоело жить в такой грязи, вот и решила навести порядок. Раньше дворники хоть изредка убирали, а теперь не убирают.
   – И правильно, что не убирают. Дворникам платят по две тысячи в месяц, а вам по десять, поэтому убирайте сами и не вякайте. – Она схватила тележку и попыталась вытолкать ее на проезжую часть.
   – Оставь в покое мою тележку, – крикнула Татьяна и, отбросив в сторону лопату, схватила с другой стороны на бортик свое транспортное средство.
   Но сила у старухи в руках была не по годам и справиться с ней оказалось не так-то просто. И тут Татьяна вспомнила слова, которые действуют на всех без исключения.
   – Женщина, оторвись на пол портянки, – крикнула она на старуху.
   Незванная гостя оставила в покое тележку и двинулась на Татьяну.
   – Я тебе, сучка, покажу, какая я портянка, я тебе все зубы сейчас повыбиваю.
   Неизвестно, чем бы закончилась эта стычка, если бы не сержант милиции, который шел по тротуару и вел на поводке овчарку черного окраса.
   – Что здесь происходит? – строго спросил он, останавливаясь возле женщин.
   Старуха оставила в покое Татьяну, сделала два шага к милиционеру и сказала:
   – Эта дворничиха обозвала меня старой портянкой.
   Сержант внимательно посмотрел на потное лицо Татьяны Семеновны, сурово сдвинул брови.
   – Понимаете, товарищ сержант, – скороговоркой стала рассказывать Татьяна, – я живу в этом доме. Как видите, с обеих сторон возле моего забора останавливаются машины и часто выбрасывают мусор прямо под забор. Вот я и решила сама навести порядок вокруг дома. А эта гражданочка хотела столкнуть мою тележку на проезжую часть. Вот я и сказала ей: «Оторвись на пол портянки».
   Сержант громко рассмеялся. Потом повернулся к старухе и спросил:
   – Вам что, мало места на тротуаре? Хозяйка наводит порядок вокруг своего дома, делает полезной дело, а вы устроили тут скандал.
   – Мне все ясно с вами, – криво улыбаясь, сказала старуха. – Ты ее крышуешь, да?
   – И от кого мне ее крышевать? Разве что от таких пьяниц, как вы, гражданочка.
   После этих слов старуха резво отошла на несколько шагов в сторону, затем приняла боевую стойку – подперла бока кулаками – и закричала на всю улицу:
   – Я на тебя, ментяра паршивый, напишу жалобу самому начальнику УВД.
   Сержант ослабил поводок овчарки и сделал шаг в сторону подвыпившей старухи. Собака чуть присела, словно приготовилась к прыжку.
   – Идите-ка вы, гражданочка, домой и хорошенько проспитесь. Не ищите приключений на одно место.
   – А-а, угрожаешь, – взвизгнула старуха и сделала несколько шагов назад. – У меня в милиции все знакомые, они на тебя быстро найдут управу.
   – Я сейчас вызову наряд милиции, – сказал сержант, доставая из кармана мобильный телефон, – и тебя, красавица мигом доставят в медвытрезвитель.
   – Не успеют, – показала в улыбке гнилые зубы старуха. – А жалобу на тебя, ментяра, я все равно напишу.
   – Пиши, пиши, пьянь поганая. Только не забудь поставить на жалобе печать моей овчарки.
   Старуха ретировалась, а сержант милиции со своей овчаркой пошел дальше. Успокоилась и Татьяна Семеновна. Она спешно закончила работу, отвезла остатки мусора к контейнерам. Возвращаясь с пустой тележкой, сама себе сказала: «Создается такое впечатление, что в последнее время в городе нет хозяина. Никто не убирает ни улицы, ни тротуары. Центр для показухи вылизывают, а на окраинах полнейшее запущение. Интересно, куда они девают бюджетные деньги, которые поступают в городской бюджет в виде налогов и сборов»? Она закатила тележку во двор, закрыла калитку и пошла в дом мыть руки. Перчаток у нее отродясь не было, по привычке убирала грязь голыми руками. Отмывая в ванной руки, продолжала думать о своем. «Вот негодяи, растаскивают бюджетные деньги и не боятся ни Бога, ни закона. Воровать научились, а прятать украденные деньги ума не хватает. Все их грехи лежат на поверхности. Впрочем, чиновники даже не пытаются заметать следы. Уверены, если в их руках власть, значит, и сила на их стороне. Ошибаетесь, господа щипачи, на всякий яд есть противоядье. В нашей области еще не перевелись такие бессеребрянники, как мой знакомый полковник из ФСБ».
   От размышлений ее отвлек телефонный звонок. Это звонила Настя из Москвы.
   – Мамочка, у меня все хорошо, не волнуйся, – тихим голосом сказала дочь. – Я скоро приеду к тебе в гости.
   Переговорив с Настей, Татьяна подумала о том, что было бы хорошо, если бы дочь привезла и оставила ей внука. «Это бы окончательно привело меня в норму после многолетней спячки», – вслух сказала она.
   В понедельник Татьяна пришла на работу как всегда пораньше. Но, как оказалось, она была не единственной ранней пташкой. Не успела Татьяна сесть на свое кресло, как в кабинет вошла ее сотрудница Света Косенко. Она присела напротив своей начальницы и стала жаловаться.
   – Я какая-то неудачница, – сходу заявила Света. – От меня одни проблемы для мужа. – И она стала рассказывать о двух шантажистках.
   Татьяна слушала сотрудницу с улыбкой. Потом спросила:
   – И чего же хотели от тебя эти скороспелки?
   – Десять тысяч долларов.
   – Это они тебя на понт брали, – смеясь, сказала Татьяна. – Все давно знают, что работники контрольно-ревизионного управления взяток не берут.
   – Я другого боялась, – откровенно призналась Света. – Вдруг они смонтировали пленку, на которой я в самом неприглядном виде. Но, слава Богу, у них ума хватило только на то, чтобы подсунуть мне фильм «Дикая орхидея». Но все равно так переволновалась, что думала преждевременные роды начнутся.
   – Ну и глупенькая ты, Света, – усмехнулась Татьяна. – Твой Алексей опытный следователь и сразу бы заметил подделку.
   – Я не только из-за этого волновалась. А вдруг Алексей подумает, что ему в жены досталась неудачница.
   – Дурочка ты, Света. Твой муж нормальный человек и все происходящее с тобой воспринимает как любящий муж. Неужели ты думаешь, что неудачи бывают только у тебя? Вот со мной в выходные тоже казус приключился. – Она стала рассказывать о стычке с пьяной старухой.
   В это время в кабинет вошла еще одна сотрудница и тоже стала слушать. Когда Татьяна закончила рассказ, вторая сотрудница сказала:
   – Не принимайте близко к сердцу, Татьяна Семеновна. Дороги и тротуары не убирают не только в вашем районе. Я вот живу в Московском, такая же картина. Не помню, когда в последний раз дворники мели улицы, а ливневки точно больше года никто не чистил.
   – Возле моего дома супермаркет, люди выбрасывают упаковку прямо на улице, – продолжала рассказывать Татьяна. – От колес машин много песка и грязи, все это смешивается с опавшими листьями и так забивает канализационные решетки, что хоть зубами грызи.
   – Знаете, Татьяна Семеновна, такие безобразия творились и раньше, только мы прежде боялись высказывать свои возмущения вслух. – Она присела на стул. – Я родилась и выросла на улице Черняховского в доме номер два. Это как раз угол Ленинского проспекта. Это сейчас я переехала на улицу Дзержинского. С балкона хорошо был виден магазин «Маяк». Но мне больше нравилось смотреть на площадь, прилегающую к кинотеатру «Россия». На ней всю ночь гуляла молодежь. Одни обнимались, другие пьянствовали. А еще довольно часто наблюдала, как воровали с клумб цветы. Где-то часа в четыре утра появлялись две женщины. Одна срезала на клумбах розы, другая укладывала их в корзину и прикрывала тряпкой. Затем шли на рынок и продавали. Но самая интересная картина представала ранним утром. В это время двое дворников с детскими колясками, на которых были установлены детские ванночки, безбожно матерясь, собирали в одну тележку разбросанный мусор и битые бутылки, в другую целые. Потом катили тележку на улицу Черняховского. Мусор вываливали во дворе магазина «Океан», где стояли мусорные контейнеры, а бутылки катили в приемный пункт стеклотары. Чуть позднее на площади появлялись рабочие в оранжевых жилетках и приступали к наведению порядка на изрядно истоптанных за ночь клумбах. И так каждый день. Помнится, когда утром проходила мимо стоящих там скамеек, то всегда в нос бил запах еще не выветрившейся мочи.
   Сотрудница сменила позу, уселась удобнее и продолжила рассказ.
   – Как-то я пошла ночевать к дочери на старую квартиру и вечером, как было, вышла на балкон. Даже не поверила своим глазам. Между мэрией и кинотеатром «Россия» стоит шикарный дворец! Рассматривая это чудо современного строения, сказала подошедшей дочери: «Такое впечатление, что эту красоту соорудил волшебник». А дочь отвечает: «Да ты что, мама, это же Европа-центр, он уже почти полгода работает». Вот как быстро бежит время. Еще в конце 2006 года ничего не было. Дочь рассказала, что она с детьми присутствовала при открытии этого центра и ей сказали, что такое строение есть в Берлине, Копенгагене и еще где-то. Там так красиво, как в музее.
   – Я в Европа-центре была всего один раз, – подключилась к разговору Светлана. – Действительно, шикарное здание, но покупки я делаю в Пассаже. – Она взглянула на Татьяну Семеновну. – К этому магазину у населения города неоднозначное отношение. Многим нравится, а некоторые готовы рвать у себя на голове волосы.
   Сотрудница, которая много лет прожила на улице Черняховского, сказала:
   – Я разговаривала с людьми, которые живут недалеко от магазина «Маяк», так вот они считают, что Европа-центр – гордость нашего города, и я с ней согласна. На небольшом, пустующем куске земли возвели такое шикарное здание.
   – Я тоже несколько раз бывала в Европа-центре, – подключилась к разговору Татьяна Семеновна, – мне он очень понравился. Правда, ничего в нем не купила, но экскурсия по павильонам мне понравилась. Все новые строения стараюсь оценивать с экономической точки зрения. Прикинула, этот красавец предоставил рабочие места не менее полутора тысячам калининградцам, а это солидная прибавка для городского бюджета и пенсионного фонда. Кроме того, размещенные там фирмы и фирмочки тоже отправляют в бюджет отчисления от прибыли, НДС и другие налоги. Скажу больше, работающий в Европа-центре персонал чувствует себя востребованными людьми. – Она посмотрела на притихших женщин. – То, что делает для нашего города бывший моряк, а ныне преуспевающий бизнесмен Находкин, будет по достоинству оценено не только Всевышним, но и живущими в нашем городе благодарными людьми. Это мое личное мнение о бизнесмене Юрии Находкине. Я всегда сравниваю с теми, кто жил и работал в царское время. Вот, например, горнопромышленники Демидовы которые пополнял и не только царскую казну, но и были меценатами Вот и господин Находкин строит в нашем городе красивые, прочные архитектурные строения, которые останутся для потомков, и они ему будут благодарны за то, что он не вывез свой капитал заграницу, как это многие делали, а инвестировал деньги в будущее родного города. Не хочу загадывать, но, думается, за его благородные дела в строительстве православных строений потомки поставят ему памятник.
   – И правильно сделают, – поддакнула Светлана. – Все, что он построил и еще построит, с собой в могилу не заберет, все останется людям.

Глава XXXII

   Владелец крупного автотранспортного предприятия Александр Васильевич Шаповал имел на балансе своей фирмы более четырехсот грузовых автомобилей, которые эксплуатировались в шести дочерних предприятиях и перевозили грузы по всей России. Однажды в его кабинете раздался телефонный звонок. Звонил начальник коммерческого отдела дочернего предприятия из Волгограда.
   – На предприятии творятся непонятные дела, – взволнованным голосом сообщил он. – План автоперевозок увеличился почти вдвое, а денег на счете нет. Уже три месяца людям нечем платить зарплату. Думаю, срочно нужна независимая аудиторская проверка.
   Когда Александр Васильевич начал задавать ему вопросы, начальник отдела, сославшись на то, что это не телефонный разговор, предложил приехать и во всем разобраться на месте. Шаповал вызвал начальника отдела кадров и отдал распоряжение подготовить приказ о командировке в Волгоград на него и двух опытных аудиторов. Уже на другой день самолетом они прибыли на место и поселились в гостинице.
   – Будьте здесь, – сказал аудиторам Александр Васильевич, – я пока сам съезжу на предприятие.
   Уже в приемной он узнал, что директор дочернего предприятия две недели находится на больничном, вместо себя никого приказом не назначил. Все финансовые документы бухгалтера возят на подпись к нему домой. Переговорив с секретарем, Шаповал попросил пригласить к нему главного бухгалтера и начальника коммерческого отдела. Выслушав доклады подчиненных, он передал главбуху командировочное удостоверение и попросил сделать в нем отметку. Оставшись в кабинете с начальников коммерческого отдела, продолжил беседу. Вскоре ему стало понятно, почему дела идут так плохо и почему у главного бухгалтера были такие испуганные глаза во время их беседы. Директор дочернего предприятия в сговоре с главбухом попросту воровали. А сотрудники фирмы уже готовы были объявить голодовку в знак протеста по задержке заработной платы. В конце разговора, Александр Васильевич вызвал сотрудника отдела кадров и отдал распоряжение подготовить приказ о назначении исполняющим обязанности директора начальника коммерческого отдела. Затем позвонил в гостиницу и попросил аудитов срочно прибыть в офис предприятия.
   Сделав еще несколько конкретных распоряжений, Шаповал отправился в кабинет главного бухгалтера.
   – Освободите мне место за вашим компьютером, – вежливо, но достаточно категорично попросил он. – Хочу посмотреть, какой грузооборот у вас был за последний месяц.
   Главный бухгалтер уступила место хозяину и, став за его спиной, стала наблюдать, как тот быстро отыскал интересующую его информацию. С удивлением отметив, что, в отличие от директора, который умеет только раскладывать пасьянс, этот пользуется компьютером в совершенстве. Она еще не знала, что Александр Васильевич, не смотря на свою относительную молодость, не хуже бухгалтера запросто разбирался и в финансовых вопросах.
   Шаповал быстро вошел в программу «1-С», открыл бухгалтерский баланс, просмотрел актив и пассив, потом откинулся на спинку кресла и тихо сказал: «Меня попросту обокрали». На расчетном счете были не большие деньги, не значительной была и дебиторская задолженность, зато задолженность по кредитам была баснословная, а долги по зарплате и платежам в бюджет просто пугали. Он снова пригласил сотрудника отдела кадров и продиктовал ему приказ о проведении аудиторской проверки. В этом же приказе говорилось, что на время проверки отстранятся от должности главный бухгалтер, его обязанности передавались заместителю.
   Тем временем в офисе появились прибывшие с Шаповалом из Москвы аудиторы.
   – Вы только взгляните на баланс, – обращаясь к одному из них, сказал Александр Васильевич, – предприятие по идее банкрот.
   – Можете не сомневаться, все украденные деньги мы найдем до последней копейки, усаживаясь за компьютер сказал один из них..
   Внутренним чутьем Шаповал понимал, что аудиторская проверка натолкнется на сопротивление со стороны директора и главбуха, поэтому позвонил в головной офис и дал указание начальнику службы безопасности срочно командировать в Волгоград двоих охранников. Когда вечером они вернулись в гостиницу, их уже ждали двое парней из Москвы.
   – За аудиторов отвечаете головой, – напомнил им Александр Васильевич. – Я завтра с утра отправлюсь в гости к прокурору.
   Но к прокурору Александр Васильевич не попал. Поднявшись к себе в номер, он решил выпить чашку зеленого чаю. Заварив покрепче, присел к столу и сделал пару глотков терпкого напитка. А уже через десять секунд почувствовал легкое головокружение. Его реакция была мгновенной. Поняв, что допустил неосторожность, выскочил в коридор, на подкашивающих ногах добежал до номера аудиторов и, толкнув дверь, свалился на пол. Охранники, находившиеся в номере, оказались людьми опытными. Один из них метнулся к холодильнику и, схватив пакет с кефиром, стал зубами отрывать уголок. Другой взял со стола ложку и стал разжимать Шаповалу зубы. Аудиторы уже названивали в скорую помощь.
   Оказанная первая помощь и быстрое прибытие медиков спасло жизнь Александру Васильевичу, но ему пришлось более десяти суток пролежать в реанимации, а потом еще около трех месяцев в палате. Когда он выписался из больницы, аудиторы уже закончили проверку и подготовили акт о проведенной ревизии. Из документа стало известно, что директор при помощи главного бухгалтера переводили огромные суммы на счета фирм, которыми руководили их дети и родственники. Акт проверки был направлен в отделение милиции города Волгограда, где было возбуждено уголовное дело, главными фигурантами которого стали директор и главный бухгалтер.
   Еще не совсем окрепший после отравления, Александр Васильевич вернулся в Москву. Здесь его ждали еще большие неприятности. Едва он переступил порог дома, Вика, захлебываясь слезами, сказала:
   – Крепись, Сашенька, я знаю, что ты любишь Ксюшу, но насильно мил не будешь. Как только она узнала, что ты находишься в реанимации, так прямо и заявила: «На леченом коне далеко не уедешь. Зачем он мне больной. Как врач знаю, что после такого отравления человек нормальным больше не будет». Собрала свои вещи и уехала. Я ее пыталась отговорить, но она меня даже слушать не захотела. Даже то, что она беременная не остановило. Так еще с нахальной ухмылкой сказала, что она беременна не от тебя.
   – Не знаю, что она там тебе наговорила, только я уверен, что Ксения беременна от меня. Она до меня не знала ни одного мужчины, и я чувствовал, что она меня любила. Не могла же вот так вдруг разлюбить меня. Это на нее не похоже.
   Александр почувствовал, как закололо сердце. Он достал из кармана таблетку и ушел в свою комнату. Он опустился в кресло, втянул носом воздух и почувствовал запах, оставленный в комнате женой. Он осмотрел помещение, здесь все напоминало о Ксении. Поднявшись, подошел к кровати, прилег, обхватив двумя руками подушку, на которой спала его жена. Его сердце разрывалось на части, не хотелось верить, что женщина, которую он так любил, могла его предать. Слезы обиды навернулись на глаза. Поднявшись с кровати, он стал ходить по комнате, размышляя о том, что это судьба послала ему наказания за его распутную жизнь. Войдя в ванную, увидел халат, который покупал жене. Вернувшись в комнату, открыл шкаф. Все вещи, которые он когда-то покупал Ксении, были на месте. Это его насторожило. Перебирая руками висевшие платья, подумал: «Она ушла, оставив все вещи, которые я для нее покупал. Так поступает только брошенные и обиженные женщины». Вдруг в его голове, словно молния мелькнула мысль: «Скорее всего, пока я лежал в больнице, Вика ревновала ее к брату, поэтому и решила избавиться от моей жены».
   Александр вышел во двор, прошелся по уже начинающим буреть газонам. Дворник граблями вычесывал от листвы траву. Он стал наблюдать за работой мужчины, украдкой оглядываясь по сторонам. Потом пошел и спросил:
   – Вы случайно не знаете, почему так неожиданно ушла из моего дома Ксения?
   Дворник поднял голову и, оперившись руками на черенок граблей, с опаской посмотрел на окна дома. Потом, кашлянув, сказал:
   – Да я, Александр Васильевич, ничего не знаю, но догадываюсь, что ее выжила из дома Вика. Слышал краем уха, как она говорила вашей жене, чтобы та собирала свои шмотки и катилась туда, откуда пришла. Даже расслышал такие слова: «Все равно Саша к тебе не вернется, у него давно есть другая женщина, и он с ней живет». Больше я ничего сказать не могу. Вы лучше спросите у своего шофера. Он возил ее в институт и обратно, наверно, знает больше моего.
   Александр вернулся в дом, снова выпил предписанные ему врачами таблетки и, позвонив водителю, велел зайти в дом. Через некоторое время они сидели на кухне за столом.
   – Каждое утро, – рассказывал водитель, – Ксения садилась в машину с опухшим лицом и заплаканными глазами, но я не задавал ей лишних вопросов, а она сама ничего не рассказывала. Однажды она позвонила мне где-то часов в десять вечера и попросила отвезти ее с вещами в Москву. Я поинтересовался, что случилось, а она, захлебываясь слезами, ответила: «Меня Вика из дома выгнала и поменяла в дверях все замки». Тогда я порекомендовал позвонить вам, но она ответила, что вы ее бросили, и что она много раз пыталась вам дозвониться, но вы не брали трубку.
   – Она не называла адрес, куда переехала?
   – Нет, не называла, но я запомнил дом и подъезд, куда отвозил ее.
   – Поехали, – скомандовал Александр.
   Когда они подъехали к дому, возле которого водитель высаживал Ксению, Александр вылез из машины, осмотрел шестиэтажный дом. В таких домах, как правило, было по четыре квартиры на этаже. Закурив, предложил водителю начать опрос с первого этажа. В это время из дверей подъезда вышла женщина с детской коляской. Александр направился к ней.
   – Извините, вы не могли бы подсказать, кто из жильцов этого дома сдает квартиру?
   – Даже не слышала, чтобы кто-то в нашем доме сдавал жилье. – Она внимательно посмотрела на Александра. – Вот здесь, на первом этаже, живет одна старуха, так она часто пускает на постой студентов, вернее студенток. Ребят почему-то не берет.
   Александр поблагодарил женщину, закурил очередную сигарету. Сделав несколько затяжек и, выбросив сигарету, решительно направился в подъезд дома. Он остановился у двери квартиры с номер три и нажал кнопку звонка. Ему долго никто не открывал. Когда он собрался уже уйти, дверь распахнулась и на пороге появилась пожилая женщина в белых шерстяных носках.
   – Что вам нужно, молодой человек? – строго спросила хозяйка квартиры.
   – Скажите, у вас не проживает Ксения Соболева, студентка медицинского института?
   – А зачем вам врач Соболева?
   Услышав этот вопрос, Александр даже вздрогнул. Но, поборов волнение, сказал:
   – Я ее муж. Я ищу ее.
   – Что, милок, опомнился? – хозяйка вышла за порог на лестничную площадку. – Нагулялся и вспомнил о беременной жене? – Александр молча смотрел на старушку. – Нет сейчас здесь Ксении. Она получила диплом врача и уехала рожать к себе в Калининград. Опоздал, красавчик, – ехидно улыбнулась она. – Ксения уже родила двоих мальчиков без твоей помощи.
   – В том, что произошло, я не виноват, – побледнев, с трудом выговорил Александр.
   – Ты хочешь сказать, что виновата Ксения? – вспылила старушка. – Постыдился бы так говорить. Таких девушек, как она, днем с огнем по всей Москве не сыщешь.
   – Пожалуйста, дайте мне номер ее телефона и адрес в Калининграде, – боясь, что старуха захлопнет дверь, взмолился Александр.
   – Адреса ее не знаю, – смиренным голосом отозвалась хозяйка, – а по телефону она сама мне изредка звонит. – Она посмотрела на парня, качнула головой. – Зачем тебе ее будоражить? Все равно она тебе не простит такие проделки. Ксения девушка гордая, себе цену знает, – и захлопнула дверь квартиры.
   Александр еще какое-то время потоптался перед дверью, затем, опустив голову, вышел из подъезда. На немой вопрос водителя, сказал:
   – Она уехала в Калининград.
   Он приказал водителю ехать в офис. В приемной предупредил секретаря:
   – Ко мне никого не пускать. Меня вообще нет работе.
   В кабинете он сел в кресло, направил бессмысленный взгляд в одну точку. Ему ничего не хотелось: ни есть, ни пить, ни думать. В голове билась, словно птица в клетке одна мысль: что с Ксенией? Почему она его бросила? Ведь когда они были вместе, жена неустанно твердила, что безумно любит его и он у нее первый и последний мужчина. Он закрыл глаза и стал вспоминать ее ласковые руки, нежные губы. От таких мыслей еще сильнее заныло сердце. Александр достал сразу две таблетки, забросил их в рот и запил минеральной водой.
   В дверь тихонько постучали. На пороге появилась секретарь.
   – Извините, Александр Васильевич, к вам пришел ваш брат.
   Не успела она закончить свой доклад, как в кабинет вошел Владимир. Братья обнялись.
   – Ну и напугал ты меня, братишка, – похлопывая Александра по спине, сказал он улыбаясь. – Я все эти дни от переживаний на уколах сижу.
   – Володя, как так могло получиться, что моя беременная жена оказалась на улице?
   – Это все сделала Вика. Она Ксению ко мне ревновала. Как только ты уехал, тут же расправилась с беременной женщиной. А я повлиять на ситуацию не мог. Она мне заявила, что если буду в чем-то ей перечить, она передаст на меня в прокуратуру компромат.
   – Господи, какой у нее может быть на тебя компромат? Насколько мне известно, уже прошло более пяти лет с той поры, как ты в последний раз нарушил налоговое законодательство. А кто тогда не уходил от налогов? Только дураки. Все скрывали свою прибыль. Но сейчас ты платишь по полной программе, и налоговиков к тебе нет никаких вопросов.
   – Вопросов то нет, но у Вики есть запись моего разговора с главным бухгалтером, где мы разрабатываем схему по уходу от налогов. – Он тяжело вздохнул. – Знаешь, братишка, откровенно говоря, я боюсь эту драную сучку. Она непредсказуемый человек.
   – Да брось ты ее. Ведь детей она тебе никогда не родит, а пакости может преподнести в любой момент. – Он посмотрел на брата суровым взглядом, скрипнул зубами. – Я эту мерзавку за то, что она сотворила с моей женой, уничтожу. Но спешить с местью не буду.
   – Собираешься ехать к отцу в Америку? – поинтересовался Владимир.
   – Угадал. Уже купил на завтра билет. Отец позвонил на днях и сообщил, что приобрел для моего предприятия четырнадцать единиц крупногабаритных грузовых автомобилей. Просит лично проследить за их погрузкой на судно.
   Братья еще долго разговаривали о бизнесе, о жизни. Прощаясь, Александр сказал:
   – Буду постоянно звонить тебе. – Он обнял Владимира. – Мы с тобой родные люди и должны заботиться друг о друге.
   После того как брат ушел, Александр снова сел в кресло и стал обдумывать свою поездку в штат Флорида, где жил и работал его отец Василий Васильевич Шаповал. Мать он почти не помнил, а вот отца вспоминал часто. Вот и сейчас вспомнилось, как в их загородном доме отец катал их с братом в широкой коляске и пел песню:

     Ах война, что ты подлая сделала,
     Стали тихими наши дворы,
     Наши мальчики головы подняли,
     Повзрослели они до поры.

     На пороге едва помаячили,
     И ушли за солдатом солдат,
     До свидания мальчики, мальчики,
     Постарайтесь вернуться назад.

   Вспомнился и дедушка, и Дарья Яковлевна. От этих воспоминаний на глазах выступили слезы. «Надо же такому случиться, – проговорил Александр вслух, – вслед за Дарьей Яковлевной – моей второй мамой – ушел в мир иной и дедушка. А потом пошла череда моих неудач: попал в больницу, потерял любимую женщину, остался один, опустошенный и телом и душой». Он поднялся с кресла, прошелся по кабинету. «Быть может, поездка во Флориду хоть немного разнообразит мою жизнь и отдохнет израненная душа».
   Но его надеждам не суждено было сбыться. Не зря говорят в народе: «Беда не приходит одна». Вот и у него пошла целая череда неприятностей. Прилетев в аэропорт Флориды, он узнал от водителя, что Василий Васильевич приболел. Переступив порог дома, Александр нашел отца сильно больным. Тот лежал на кровати белый как снег и так исхудал, что сквозь тонкую кожу торчали кости на руках и плечах. Голова была совсем лысая, а глаза так глубоко завалились, что он с трудом их узнал. Присев на краешек кровати Александр спросил:
   – Папа, почему ты не позвонил и не сказал, что ты болен?
   – А зачем, сынок, вас беспокоить. Вы бы мне все равно не помогли, а отвлекать от дел я вас не посмел. – Он закрыл глаза, немного отдохнул. – Ты меня не перебивай. Долго говорить я не смогу. Дни мои, сынок, сочтены. Вот возьми ключи от сейфа, – протянул он связку. – В сейфе лежит немного денег. Это мне на похороны. Там же найдешь завещание на вас с Владимиром. К вам перейдет этот дом, и отель на берегу Атлантического океана. Отель шикарный, приносит хорошую прибыль. Если вы с Владимиром правильно будете вести дело, то он прокормит и вас, и ваших детей, и внуков. А теперь слушай главное. В черной папке, которая лежит на столе, находятся документы на грузовые машины. Они уже оплачены, также оплачена и их транспортировка до порта Калининград. При погрузке машин на судно ты вместе с моим юристом должен контролировать этот процесс. – Он на некоторое время замолчал, перевел дыхание. – До начала погрузки осталось два часа. Во дворе тебя ждет машина с юристом. Поторопись. И вот еще что. Когда я умру, мать на похороны не приглашай. Я эту предательницу не смогу простить даже на смертном одре.
   Александр сел в машину и отправился в порт. По пути он позвонил брату и попросил того срочно прилететь, так как отец умирает. Владимир пообещал первым же рейсом вылететь во Флориду.
   Весь остаток дня Александр провел в порту. Когда погрузка была закончена, и он получил на руки пакет документов, подтверждающих его собственность на транспорт, сел в машину и вместе с юристом отправился в дом отца. Здесь он застал сотрудников скорой помощи, которые несли на носилках умирающего отца. От неожиданности Александр потерял сознание. Один из медицинских работников стал оказывать ему помощь. Едва сознание вернулось, к нему подошли юрист и агент из похоронного бюро.
   – Этот господин будет заниматься похоронами, – сообщил юрист. – Ему необходимо заплатить деньги наперед.
   Александр вынул из кармана ключи, которые ему несколько часов вручил отец, открыл сейф и отсчитал нужную сумму. Получив доллары, агент удалился. В доме с Александром остались юрист и домработница. Он на ватных ногах вошел в спальню, где совсем недавно лежал дорогой его сердцу человек, прямо в одежде упал на подушку и завыл, словно раненный зверь. В таком состоянии он провел несколько часов. Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы юрист не вызвал врача, который сделал Александру успокаивающий укол и до самых похорон не отходил от него ни на шаг.
   За несколько часов до погребения позвонил Владимир и сообщил брату, что он не успевает на похороны, так как у него возникли проблемы с получением визы. Хоронили отца скромно.
   В Америки Александр пробыл больше месяца. За это время он неоднократно успел побывать в отеле, который завещал им отец. Переборов обиду, он даже съездил в Мехико к матери.
   Женщина жила в однокомнатной квартире очень скромно, скорее даже бедно. Ее муж умер, и все свое состояние оставил первой жене. Увидев сына, мать расплакалась и стала просить у него прощения. Александр молча смотрел на нее, словно на чужую женщину. Они с братом знали свою мать только по фотографиям. Он с удивлением подумал, что ему совершенно не жалко эту женщину, которая, вопреки материнским чувствам, оставила детей сиротами, бросила отца, так безумно любившего ее. Уходя из дома матери, он сказал:
   – Завтра будет сорок дней, как умер папа. Сразу после панихиды, я уеду домой. – Он положил на стол немного денег, оставшихся после похорон.
   – Почему ты мне не позвонил, когда он умер? – громко плача, спросила мать.
   – Тогда я не знал твоего адреса и телефона. – Он окинул взглядом комнату. – Если тебя здесь ничего не держит, собирайся и поехали вместе во Флориду. Отец оставил дом нам с Володей. Пока мы будем оформлять документы, ты можешь спокойно жить в нем, а потом разберемся.
   Мать без колебаний собрала свои вещи и покорно отправилась с сынов в аэропорт. По приезду, Александр пригласил юриста и сказал ему:
   – Эта женщина будет жить в доме, прошу оказывать ей все услуги, которыми пользовался покойный Василий Васильевич. Вы также продолжайте работать на тех же условиях, что и работали при моем отце. Когда мы с братом вступим в законное наследие, тогда определимся с дальнейшими условиями. – Перехватив тревожный взгляд парня, усмехнулся. – Полагаю, что они будут не хуже, чем сейчас.
   Вернувшись в Москву, Александр встретился с Владимиром и обсудил с ним сложившуюся ситуацию. Братья решили через полгода, когда по закону они смогу вступить в законные права владения завещанным им имуществом, ехать в Америку.
   Прошло более двух недель после возвращения Александра из Флориды. Со дня на день он ожидал извещения о прибытии в Калининград отправленных из Америки грузовых машин. И вот наконец сообщение поступило: через семьдесят два часа судно отшвартуется в порту назначения. В срочном порядке были подготовлены командировочные удостоверения для четырнадцати водителей, и они отправились в Калининград самолетом Сам же Александр убыл к месту прибытия груза на своем «Мерседесе». Через сутки он уже был на месте. Поставив машину на платную стоянку, отправился в гостиницу «Калининград», где ему был забронирован номер. Там он пробыл всего несколько минут. Приняв душ и переодевшись, пошел в адресное бюро, чтобы узнать адрес проживания Ксении Михайловны Соболевой. Каково же было его огорчение, когда из режима работы узнал, что справки выдаются только до семнадцати часов. «На пятнадцать минут опоздал, – с гневом подумал Александр. – А завтра целый день придется провести в порту, контролировать выгрузку, потом заниматься растаможкой».
   Оформить документы в таможне удалось только за три дня, после чего грузовики внушительной колонной двинулись в направлении Москвы, а Александр сел в свою машину, чтобы ехать в гостиницу. Было уже восемь часов вечера, и он с огорчение подумал, что опять не успел побывать в адресном бюро. Сидя в машине, дверца которой была открыта, он закурил и решил, прежде чем ставить машину на платную стоянку, поужинать в каком-нибудь ресторане. Выбросив окурок, он хотел уже захлопнуть дверцу, но тут к нему подошел молодой парень.
   – Извините, – стеснительно улыбнулся он, – угостите, пожалуйста, сигаретой.
   Александр понимающе улыбнулся в ответ, отвернулся, чтобы достать из барсетки сигареты. В этот момент парень ударил его по голове чем-то металлическим. Сознание затуманилось, перед глазами поплыли разноцветные круги. В этот момент к машине подскочили еще трое человек. Они быстро перетащили обмякшее тело на заднее сидение, сели по бокам, поддерживая его в сидячем положении. Один из них полез в карман к Александру, но другой его остановил.
   – Вика не велела лазить по карманам. Сейчас мы отвезем его в лес и выбросим.
   – На фига тащиться с трупом через весь город? А если гаишники тормознут? Вон озеро невдалеке, там и выгрузим.
   На том и порешили. Подъехав поближе к кромке воды, они вытащили из салона Александра и бросили его в воду. Дождавшись, когда тело полностью скроется, водитель скомандовал:
   – А теперь по машинам. Если удачно проскочим через границы, то завтра вечером Вика отстегнет нам пятьдесят тысяч евро и тачку утопленника в придачу.
   Посмеявшись над печальной участью бизнесмена, убийцы сели в его машину и взяли курс на Москву.
   …Оказавшись в воде, Александр еще какое-то время был без сознания. Затем он открыл глаза и попытался руками остановить погружение на глубину, но у него не осталось сил даже шевельнуть рукой. Когда в легких уже почти не осталось воздуха, он почувствовал, как ноги коснулись дна. Собрав все оставшиеся силы, он оттолкнулся от вязкого ила и, когда уже удушье сдавило горло, вынырнул, жадно хватая ртом воздух. Плыть не было сил. Сделав несколько глубоких вдохов, Александр снова погрузился в воду и, медленно передвигая ноги, пошел по дну к берегу. Так он всплывал и снова погружался до тех пор, пока не достиг спасительного берега. Из последних сил он схватился за куст бузины низко нависшей над водой, чуть подтянулся и потерял сознание.

Глава XXXIII

   Елизавета Семеновна отвела утром внуков к сестре.
   – Пусть они сегодня побудут у тебя до вечера, – попросила она Татьяну. – Я на прошлой неделе накосила сена у озера, наверно, оно уже просохло. Хочу его сегодня перевезти. Синоптики на следующей неделе обещают дожди. Жалко будет, если такое хорошее сено погниет. Я ведь еще и грамма сена не заготовила, а у меня две козы и козел. Их одной капустой да морковкой не прокормишь.
   Татьяна взяла за ручку коляску, в которой сидели Дима и Андрей, и покатила во двор.
   – Поехали, мои дорогие карапузы, под каштан, – с улыбкой проговорила она. – Его еще ваш прадедушка Семен сажал. Такой развесистый вырос, что и от дождя можно спрятаться, и от палящих лучей солнца. – Мальчики ответили тетушке улыбками. – А ты Елизавета ступай, занимайся своими козами. Мне даже приятно повозиться с малышами, к тому же они такие спокойные.
   – Ты права, мальчишки действительно спокойные. И это не смотря на то, что Ксения их носила, испытывая нечеловеческие потрясения.
   Сестра ушла. Татьяна Семеновна высадила детей из коляски под каштаном на шелковистую зеленую траву.
   – Давайте походим по травке, – взяла она мальчиков за руки. – Ножки надо нагружать, чтобы они были крепкими.
   А Елизавета Семеновна вернулась домой, взяла ручную тележку, загрузила в нее веревки, вилы и, подойдя к соседскому забору, громко крикнула:
   – Василий, ты не поможешь мне сено от озера перевезти?
   На крик вышла соседка Анна Фоминична.
   – Сейчас внук выйдет, только чай допьет
   Елизавета Семеновна, не тратя попусту время, выкатила из двора тележку и стала ждать, пока появится ее помощник. Василий вышел через пару минут. Он молча подошел к соседке, молча взял за ручку тележку и покатил ее к озеру. Женщина, перекинув через плечо вилы, пошла вслед за ним. Вскоре они оказались на лугу возле озера.
   – Василий, ты придерживай тележку, а я стану собирать сено и складывать.
   Работа спорилась. Вскоре копна сена громоздилась на телеге. Елизавета Семеновна утрамбовала ее и стянула веревкой. Придирчиво осмотрев свою работу и воткнув вилы в сено, сказала:
   – Подожди немного, схожу к озеру сорву несколько цветущих корзинок с бузины. Это незаменимое лекарство при бронхите.
   Она обошла куст со стороны луга, но не смогла сорвать ни одного соцветия, слишком высоко те цвели. Тогда она спустилась к самой воде. Елизавета Семеновна схватила нижнюю ветку и потянула ее, чтобы достать цветущую корзинку. В это время она переступила ногами и наткнулась на что-то мягкое. Посмотрев под ноги, увидела голову лежащего человека. Его правая рука держала ветку кустарника, а левая рука и почти все тело находились в воде. Женщина на секунду растерялась, потом неожиданно для самой себя сунула руку в траву, пытаясь нащупать шею лежащего человека. Едва ее пальцы коснулись кожи, она, как врач, сразу поняла, что он еще живой. Она обернулась к тележке и крикнула:
   – Вася, иди сюда, здесь больной человек лежит.
   Сосед бегом помчался на зов. А Елизавета Семеновна, снял туфли и, подобрав подол юбки, вошла в воду и попыталась вытащить утопленника. Подбежавший Василь помог ей вытащить мужчину на берег.
   Когда всего мокрого Александра уложили на траву, Елизавета Семеновна скомандовала:
   – Давай, Василь, сбрасывай сено с тележки, кати ее сюда, будем грузить этого человека.
   Загрузив утопленника в тележку, они поспешили во двор дома Елизаветы Семеновны.
   – Ты, Василий, аккуратно снимай с него одежду, – сказала женщина, когда они оказались во дворе ее дома. – Видать, он долго пролежал в воде, чуешь, какой неприятный запах от него идет.
   Мужчина снял с утопленника одежду, и тот остался лежать на сене почти, в чем мать родила. Тем временем Елизавета Семеновна принесла таз с горячей водой, окунула в нее небольшую детскую пеленку и, хорошенько смочив ее, стала обтирать грязное тело с ног до головы.
   – Василий, бери его за ноги, а я возьму за руки, – скомандовала хозяйка, – отнесем его на кушетку, я там постелила чистую простыню.
   Они не без труда перенесли парня на кушетку. Елизавета Семеновна укрыла его покрывалом, присела рядом и стала прослушивать его грудь, затем поставила градусник.
   – Очень высокая температура и хриппы в легких, – констатировала врач. – Вероятно, у него воспаление легких. – Она открыла свою аптечку и сделала больному сразу два укола. – Вот что, Василий, – повернулась Елизавета Семеновна к соседу, – я сейчас выпишу тебе рецепт, а ты бегом в нашу аптеку и купи все, что я напишу. – Когда мужчина выбежал из дома, хозяйка понюхала руки и в раздумье сказала. – Ничего не пойму, вроде бы хорошо вымыла тело, отчего же такая вонь?
   Женщина стала внимательно осматривать спутанные водорослями волосы парня. Ощупывая пальцами голову, она обнаружила шишку. «Наверно, ком глины прилип», – подумала она и, приложив чуть больше силы, пальцами постаралась его отколупнуть. Шишка на голове лопнула и из нее потек желто-зеленый гной, а на руке зашевелились крупные черви. От неожиданности Елизавета Семеновна оторопела. «Откуда это они лезут»? – с недоумением подумала она. И только когда надела очки, увидела сочащуюся рану величиной со спичечный коробок. Взяв пинцет и смоченный перекисью водорода тампон, стала очищать рану. Вдруг больной застонал и замотал головой. Елизавета Семеновна, не обращая внимания на его протест, продолжала свою работу. Промыв рану и выбрав из нее пинцетом червей, она наложила толстым слоем мазь Вишневского, прикрыла сложенным в три слоя бинтом и зафиксировала лейкопластырем.
   Больной продолжал стонать, мотая головой из стороны в сторону. Затем попытался поднять руку и сорвать с головы бинт, но Елизавета Семеновна была настороже и, перехватив запястье, снова уложила руку под покрывало. Так она просидела рядом с больным больше часа, размышляя над тем, правильно ли она поступила, что привезла его к себе домой, а не вызвала скорую помощь.
   Наконец вернулся Василий. Он вбежал в комнату, с трудом переводя дыхание. Видимо, весь путь проделал бегом. Елизавета Семеновна сделала больному еще один укол.
   – Помоги перевернуть его на живот, – попросила она соседа. – Натру ему спину козьим жиром.
   Закончив втирать снадобье, она проделала такую же процедуру и на груди парня. После это укутала его пуховым платком и укрыла теплым одеялом.
   – Садись рядом, – сказала женщина Василию, – и не позволяй ему сорвать с головы повязку. А я пойду постираю его одежду.
   Вскоре одежда спасенного парня сушилась на веревке во дворе. Вечером, когда солнце стало клониться к закату, Елизавета Семеновна позвонила сестре и попросила ту оставить у себя малышей еще на денек. «У меня возникли непредвиденные обстоятельства», – пояснила она.
   – Да пусть остаются хоть на целую неделю, – согласилась Татьяна. – Дети спокойные и послушные, играют и ни каких от них проблем.
   Затем хозяйка отправилась доить коз. Вернувшись в дом, она налила в кружку парного молока и стала понемногу вливать его ложкой в рот больному. Предложила попить и соседу. Тот налил себе полную кружку и залпом выпил чуть сладковатое и жирное козье молоко.
   – Он не умрет? – кивнул сосед на лежавшего на кушетки парня.
   – Температура у него высокая и сильные хрипы в легких, – с тревогой сказала Елизавета Семеновна. – Будем надеяться на Всевышнего.
   В это время больной открыл глаза и, посмотрев на стоявших перед ним людей, попытался что-то сказать, но сильный удушливый кашель его остановил. С трудом откашлявшись, парень с тревогой посмотрел в лицо женщины.
   – Не волнуйтесь, молодой человек, – поспешила успокоить его Елизавета Семеновна, – мы нормальные люди и не причиним вам зла.
   Больной закрыл глаза, и какое-то время лежал молча, только его грудь высоко вздымалась от тяжелого дыхания. Васька с жалостью смотрел на парня. Хозяйка нагнулась над больным и, аккуратно приподняв лейкопластырь, сняла с раны бинт. На обильно смазанной повязке чуть шевелились умирающие в мази многочисленные черви. Рана была чистой и слегка блестела желтовато-розовой сукровицей. Елизавета Семеновна снова смазала рану и, наложив тампон, забинтовала голову.
   – Как бы не занести инфекцию, – поделилась она своими опасениями с Васькой. – Это же голова, а не нога. – Она тяжело вздохнула, посмотрела на соседа. – Спасибо тебе, Василий за помощь. Иди домой, а я, пока он спит, поглажу его одежду.
   Прошло несколько дней, больной пошел на поправку. Рана на голове затянулась. На ее месте осталась небольшая плешь. Температура, которая держалась все последнее время, стала спадать. Как-то в очередной раз протирая тело больного козьим жиром Елизавета Семеновна обратила внимание на то, что вся спина и живот парня усеяны красными прыщами. Хозяйка без труда определила, что это карбункулы. Из каждого почти созревшего нарыва торчал заостренный наросток. На каждый из них она положила медовые пышки. Через день Елизавета Семеновна сняла пышки, обработала открывшиеся ранки и заклеила их лейкопластырем. Две недели боролась она с карбункулами. И вот наступил день, когда на теле больного не осталось ни одного воспаленного места. Зато все оно было усеяно мелкими синеватыми оспинами.
   – Все уже позади, – посмотрев в лицо парня, сказала Елизавета Семеновна. – А оспины на теле – не беда. Любящая женщина на такие мелочи внимания не станет обращать.
   В это время со двора, где в детской коляски сидели мальчики, раздался крик. Женщина быстро выбежала из дома и увидела, что ее красный петух, распустив крылья, пытается клюнуть игрушку, висящую на коляске, и этим напугал малышей.
   – Давайте-ка, ребята, я вас по улице покатаю, – ласковым голосом сказала Елизавета Семеновна, успокаивая детей. – Не зачем вам яркими игрушками будоражить петуха.
   Вернувшись в дом после прогулки с детьми, Елизавета Семеновна увидела, что ее больной оделся и сидит на диване. Она вытащила из коляски мальчиков и отправила их поиграть на коврике в комнате, а сама занялась приготовлением ужина.
   Когда на кухне был накрыт стол, хозяйка помогла больному пройти на кухню, затем по очереди усадила в детские кресла мальчиков. За столом больной назвал свое имя, стал благодарить женщину за заботу. Елизавета Семеновна рассказала Александру, что он пролежал больше пятнадцати дней, и она очень переживала, чтобы у него не было воспаление головы.
   – Но Бог к нам милостив, он этого не допустил, – сказала она с улыбкой.
   – Спасибо большое вам за все и за ужин в том числе, – доев жареную картошку с овощным салатом, сказал Александр. – Мне показалось, что более вкусного блюда я еще никогда не ел.
   После ужина хозяйка налила парню стакан отвара бузины. Перехватив недоуменный взгляд больного, пояснила:
   – Тебе пару недель обязательно нужно попить отвара этой травы. Это очистит не только легкие, но и бронхи. Бузина хорошее отхаркивающее средство.
   – Я принял решение завтра ехать домой, – внес ясность Александр.
   – Не выдумывай. Еще минимум недельку придется погостить у меня. Не стоит шутить с воспалением легких. В любой момент может произойти рецидив.
   Александр, казалось, не слушал то, что ему говорила Елизавета Семеновна. Он неотрывно смотрел на мальчиков-близнецов.
   – А где родители этих очаровательных малышей?
   Елизавета Семеновна не торопилась с ответом. Она по очереди кормила толченой картошкой детей, приговаривая:
   – Вы уж, внучата, не серчайте на меня, что кормлю вас картошкой без мяса. Это нам сейчас не по карману. Зато у нас много овощей, фруктов и, самое главное, козьего молока, в котором есть все витамины, которые нужны вашим растущим организмам.
   Не дождавшись ответа на свой вопрос, Александр повторил его.
   – Мама этих малышей живет и работает в Москве, а отца у них нет.
   – Как это нет? – засомневался Александр. – У каждого ребенка должен быть отец.
   – Да вот так получилась, что моя дочь Ксения – мать одиночка. Ее обманул один негодяй и беременную выгнал из дома.
   Александр от таких слов вздрогнул. Он еще пристальнее стал всматриваться в малышей. «Эти мальчики очень похожи на нас с Владимиром в детстве», – подумал он. Но вслух он сказал другое.
   – Не может такого быть, – лицо парня мертвецки побледнело.
   – Вы, молодой человек, еще очень слабы, – задумчиво проговорила Елизавета Семеновна, заметив бледность на лице парня. – Иди-ка ты отдыхать.
   Александр не стал спорить с хозяйкой, он ушел в свою комнату и прилег на кровать. Мысли путались в его голове. Мелькнула даже мысль, что эти мальчики – его дети, а его любимая Ксения жила в этом доме. Он дождался, когда хозяйка ушла доить коз, вышел в детскую комнату, где на ковре играли близнецы, и стал рассматривать фотографии. На тумбочке стоял большой портрет Ксении. Он взял его в руки и стал всматриваться в любимые черты лица. «Она поставила свой портрет рядом с детской кроваткой, чтобы дети ее не забывали», – подумал он, нежно проводя пальцем по глянцу фотографии.
   В этот момент хлопнула входная дверь, в дом вернулась хозяйка. Александр быстро поставил на место фотографию и опустился на корточки рядом с играющими детьми. Он взял игрушечную машину и стал ее катать перед мальчиками, которые обрадовались такому участию чужого дяди.
   С этого дня до самого отъезда Александр старался как можно больше бывать с близнецами. Стараясь не привлекать внимания хозяйки, он катал их на спине, придумывал разные игры. У него больше не было сомнений, он все понял. Одно время даже хотел рассказать хозяйке, что ее дочь Ксения – его жена и что он ее не выгонял из дома, но потом передумал. Однажды Елизавета Семеновна застала Александра играющего с детьми.
   – А ты, похоже, любишь малышей? – искренне улыбаясь, спросила она. – Да и они к тебе липнут, словно к родному.
   Александр смутился. Он бросил взгляд на фотографию Ксению, спросил:
   – Это мама малышей?
   – Да, – ответила хозяйка, присаживаясь на краешек дивана. – Это моя дочь Ксения, – добавила она и тихонько заплакала. – Красивая девушка и работы не боится. Вся ее беда в том, что она очень скромная, а мужчины любят вертихвосток, которые хотят нравиться и вашим, и нашим. – Елизавета Семеновна вытерла краешком фартука слезы. – Доверилась одному негодяю, а он ее бросил. Даже не знаю, почему она продолжает его любить, он же бабник. А бабникам нужны постоянно новые девицы. Моя девочка однолюбка. – Женщина тяжело вздохнула. – Быть может, она образумится и забудет этого блудного пса и найдет себе достойного мужчину. Что касаемо детей, так я их воспитаю сама. Ксения каждый месяц присылает деньги, но ты, наверно, знаешь, что у врачей зарплата не такая уж и большая. Тянется из последних сил, работает и в больнице, и в поликлинике.
   – Если ваша дочь такая же хорошая специалистка, как вы, то, уверен, она быстро завоюет доверие и уважение. Вы не могли бы дать мне ее телефон? Вернувшись в Москву, обращусь к ней за медицинской помощью.
   – Конечно, дам номер телефона. А работает она в поликлинике, которая находится рядом с метро Баумановское.
   Александр снял с коленки Диму, посадил его на ковер, взял Андрея. Мальчик заулыбался и стал совать ему в рот свою соску.
   Все оставшиеся до отъезда в Москву дни Александр занимался с детьми. Однажды он откровенно признался Елизавете Семеновне:
   – Никогда бы не расстался с этими милыми карапузами, но дела вынуждают срочно лететь домой. Когда решу все свои дела, приглашу вас с детьми ко мне в гости. Будете жить в загородном доме, сколько захотите, а если понравится, то можете остаться навсегда.
   – Спасибо за приглашение, но ехать в Москву нам не за чем, да и денег на дорогу нет. Да и Ксения обещала скоро в отпуск приехать. Будем ее ждать.
   Вскоре Александр уехал, а Елизавета Семеновна даже стала скучать по этому интеллигентному и, как ей показалось, очень хорошему человеку. Но скучать долго не пришлось. Новое событие отодвинуло воспоминание на второй план.
   Однажды, укладывая в копну сено, она увидела, как к ее дому подъехало такси. Первой мыслью было, что это без предупреждения приехала Ксения. Но когда открылась дверца, и из такси вылез пожилой мужчина, эта версия отпала. И вдруг… У Елизаветы Семеновны даже ноги подкосились. В мужчине она узнала своего мужа Михаила. Последние двадцать лет он не написал ей ни единого письма. Женщина, вытирая платком вспотевшее лицо, поспешила навстречу гостю.
   – Я знала, что ты ко мне вернешься, – обнимая мужа, сквозь слезы проговорила она.
   У мужчины ручьем потекли по морщинистым щекам слезы радости. Он крепко прижал к себе жену.
   – Я всегда любил тебя, Елизавета. – Они присели во дворе на лавочку, и Михаил стал рассказывать о своей жизни. – После отбывания срока, поселился в поселке, где в основном жили бывшие заключенные. Работал на пилораме. Жил с женщиной, которая отсидела десять лет за растрату. Месяц назад она умерла, и я решил вернуться к тебе в Калининград. Я несколько раз хотел вернуться и раньше, но, откровенно говоря, не давала покоя мысль, что меня здесь уже не ждут. А в последние дни просто замучил один и тот же сон: ты с маленькой дочерью ждешь меня у калитки дома. Вот и решил приехать. Если ты меня не дождалась, так хоть дочь увижу.
   Елизавета Семеновна молча поднялась с лавки и пошла в дом. Через несколько минут она выкатила во двор коляску с мальчиками-близнецами.
   – Знакомьтесь, внучки, это ваш родной дедушка. – Малыши молча смотрели на незнакомого мужчину. – Очень спокойные и сообразительные мальчики, – не без гордости сказала она. – Давайте детки покажем дедушке наше хозяйство.
   Михаил снял пиджак и пошел вслед за коляской.
   – Это наш сторож, – показала Елизавета Семеновна рукой на огромную собаку. – Это наши курочки, а там – огород. На лугу пасутся наши кормилицы козы. Одним словом, живу хозяйством, плюс небольшая пенсия.
   – А ты все тридцать лет так и проработала в больнице?
   – Да. В моей трудовой книжке всего одна запись. Ой, – спохватилась хозяйка, – заболтала я тебя. Ты ведь устал с дороги, кушать хочешь, да и дорожную пыль смыть не мешало бы.
   Она оставила коляску с детьми во дворе и поспешила в дом. Наполнила ванну горячей водой, позвала мужа.
   – Иди, мойся, а я принесу твое белье, оно хранится у меня в шифоньере.
   Пока Михаил мылся, Елизавета поставила на газовую плиту сковороду, нарезала мелкими кусочками свиного сала. Решила угостить мужа яичницей от своих курей. Нарезала миску салата из свежих овощей и достала из шкафа графин с вином собственного приготовления. Разливая по бокалам напиток, сказала мужу:
   – Это из нашего крыжовника. По вкусу и крепости не уступает даже марочному французскому вину.
   – Вино такое же прекрасное, как и сама хозяйка, – выпив бокал, авторитетно подытожил Михаил.
   Елизавета Семеновна покраснела. Она уже давно не слышала комплементов в свой адрес.
   – Какая я там прекрасная, – смущенно проговорила она. – Жизнь меня так побила, что я давно даже в зеркало не смотрюсь.
   – Ты что же, так все время одна и жила?
   – Да одна. – Женщина вдруг заплакала. – Одна жила и ждала только тебя. Ведь ты мой муж, значит, я – замужняя женщина, поэтому ничего лишнего себе не позволяла. Одиноко мне не было. Ведь я растила дочь.
   Елизавета Семеновна пошла в спальню и принесла портрет Ксении. Михаил долго смотрел в улыбающееся лицо дочери.
   – Она у нас красавица! Наверно, от женихов отбоя не было.
   – Да какие там женихи, – махнула рукой женщина. – Она у меня однолюбка, скромница, а мужчины таких девушек не любят. Им нравятся доступные и гулящие. Вот моя девочка доверилась одному такому ловеласу, а он ее беременную выпроводил за ворота. Оставила малышей мне, а сама уехала в Москву. Крутится бедная девочка на двух работах. Почти всю зарплату высылает нам с малышами.
   Елизавета Семеновна посмотрела в лицо человека, которого любила до беспамятства, и увидела в его глазах нежность и сочувствие. Михаил взял графин, налил еще по бокалу вина.
   – Выше голову, забудь что было. Начнем жить по-новому. Я тебя по-прежнему люблю и, если ты питаешь ко мне такие же чувства, готов остаться в твоем доме до конца своей жизни.
   – Я тебя всегда любила и ждала. Если ты действительно решил остаться, мы с внуками будем счастливы.
   В это время раздался телефонный звонок. Это звонила из Москвы Ксения.
   – Мама, я сегодня отослала вам деньги. Извини за задержку, это не по моей вине произошло. Ты почему молчишь? У вас там все в порядке?
   – Доченька, сегодня в наш дом вернулся твой отец, – тихим голосом сообщила мать.
   – Дай ему трубку, – после некоторой паузы попросила Ксения. – Хочу сказать ему пару слов.
   – Здравствуй, доченька, – чуть хрипловатым от волнения голосом сказал Михаил.
   – Привет, отец. Я рада, что ты вернулся именно к нашей маме. Она тебя ждала все эти годы. Смотри, не обижай ее.
   – Не обижу.
   Когда в трубке послышались гудки отбоя, он обнял за плечи жену, прижался к ее щеке своей.
   – Я снова с тобой и большего счастья мне не надо.
   Лиза повела мужа в детскую спальню и показала на портрет Ксении.
   – Это для того, чтобы они всегда помнили о ней, – пояснила она. – А твой портрет всегда стоял у кровати дочери, чтобы она помнила, что у нее есть отец, который обязательно вернется. – Она вдруг заплакала. – Я часто вспоминаю, как ты возвращался со службы в полевой форме. Я встречала тебя во дворе дома, а ты прижимал меня к стволу каштана и крепко целовал. Когда было особенно трудно без тебя, я подходила к дереву и обнимала его. Казалось, что я прижимаюсь к сильной груди своего единственного любимого мужчины.
   – Я не растратил своих мужских сил, отлюблю за все упущенное время.
   Увидев свою бабушку в объятиях чужого мужчины, дети в один голос заревели. Михаил взял на руки одного из мальчиков.
   – Почему мой внук плачет? Не нравится, что обнимаю твою бабушку? Тебе придется смириться со сложившейся ситуацией, ведь она принадлежит не только вам, но и мне.
   Мальчик прислушался к разговору деда, успокоился, хотя росинки горьких слез продолжали блестеть на его длинных ресницах.
   На следующее утро Елизавета проснулась как обычно до восхода солнца. Она подмела во дворе опавшие листья, попоила коз и стала их доить. Покончив с дойкой, вывела своих кормилец на луг и, привязав к колья длинной веревкой, поспешила обратно домой. Приоткрыв калитку, увидела стоявшего возле каштана мужа. Он стоял обхватив дерево руками и думал о чем-то своем. А вспомнилось Михаилу то время, когда возвращаясь поздно ночью из части он всегда находил под этим деревом свою жену, которая ждала его, набросив на плечи белый пуховой платок из козьей шерсти. Увидев его она вскакивала, словно солдат, и ждала, когда он обнимет ее и поцелует. Вспомнилось также, в какое бы позднее время он не возвращался, в доме всегда был накрыт ужин. Услышав за спиной шорох, Михаил обернулся.
   – Лизонька, какая такая необходимость заставляет тебя вставать в такую рань? Я так полагаю, что ты должна подниматься с постели вместе со своими внучатами.
   – Кто рано встает, тому Бог дает, – целуя мужа, с улыбкой проговорила она. – Я с утречка пораньше, пока внуки спят, всю работу успеваю переделать.
   Елизавета присела на краешек скамейки, посмотрела на мужа. «А он по-прежнему тот родной человек, которого я любила в молодости», – подумала она.
   – В разлуке я часто думал, что вернусь к чужой и холодной женщине, – словно читая ее мысли, сказал Михаил. – Но минувшая ночь убедила меня в обратном. Я даже стал чего-то бояться.
   – Не нужно бояться. Мы просто будем наверстывать то, что упустили в молодости.

Глава XXXIV

   Закрыв за собой калитку дома, в котором он получил и уют, и заботу, Александр долго смотрел на занавешенные тюлевыми занавесками окна. Там остались дорогие его сердцу живые существа – его дети, и женщина, которая за последние дни стала для него матерью. Он закурил и пошел на автобусную остановку. Автобуса долго не было, тогда он остановил попутную легковушку и попросил подбросить его до аэропорта.
   Долго ехали молча. Наконец водителю надоело играть в молчанку, и он сказал, указывая на голосовавших у обочины двух цыганок:
   – Нет, дорогуши, вас я ни за какие деньги в машину не посажу.
   – Может, следовало их подвезти? Вдруг они на самолет опаздывают.
   – Меня их проблемы не волнуют, – хлопнул ладонью по баранке водитель. – Как увижу этих чертовок, так сразу вспоминаю, как меня однажды обокрали. Хочешь, расскажу?
   – Рассказывай, дорога длинная.
   – Сразу после увольнения из армии устроился работать водителем в таксомоторный парк. И вот получил свою первую зарплату, сунул ее в бардачок машины. Целый день работал и туда же складывал выручку. Возле универмага «Спутник» подобрал двух цыганок с детьми и сумками. Попросили довезти до автовокзала, на автобус опаздывали. Когда приехали к месту, я пошел доставать из багажника их вещи. Они выскочили из салона, схватили сумки и бегом к автобусу. Одну успел схватить за руку и потребовал оплатить проезд. Она поставила сумку и полезла себе под юбку. Ну, я подумал, что у нее там потайной карман, а она, зараза, подняла подол и показала мне свою наголо выбритую бруньку «Понравилось? – спрашивает у меня. – Такое ты даже в кино не увидишь. Считай, что мы рассчитались». Я попытался схватить ее за руку, но она так заверещала, что я отпустил ее от греха подальше. Она чуть ли не на ходу заскочила в автобус «Калининград-Клайпеда» и помахала мне рукой. Когда я заглянув в бардачок, то не нашел там ни заработной платы, ни дневной выручки. С тех пор деньги храню только во внутреннем кармане пиджака, а цыганок больше не подвожу. Уж лучше впустую машину по городу прогоню, чем подвозить эту паскудную породу.
   За рассказом таксиста незаметно доехали до аэропорта. Зарегистрировавшись на рейс, Александр вскоре сидел в салоне самолета. Он сразу застигнул ремень безопасности и погрузился в свои мысли. Словно кадры немого фильма замелькали лица дорогих ему людей: дедушка, отец, старая и всеми покинутая мать.
   – Возьмите свой обед, – прозвучал на его ухом певучий голос стюардессы.
   Александр взял поднос, поставил его на откидной столик. Есть не хотелось. Он скосил глаза на соседа, тот с аппетитом уплетал свою порцию. Взяв вилку отковырнул кусочек жареной рыбы, стал жевать без всякого аппетита. Кое-как съев половину куска, запил его соком. Больше есть не хотелось.
   Чуть больше полуторачасовой полет подходил к завершению. Самолет начал снижение.
   Войдя в зал аэропорта, Александр позвонил генеральному директору своей фирмы.
   – Я нахожусь в аэропорту «Внуково», прошу тебя лично приехать за мной.
   Выключив телефон, отправился в парикмахерскую, чтобы подстричься. Молодая девица, расчесывая длинные волосы клиента, ехидно сказала своей напарнице:
   – Давно не видала таких заросших дикобразов. – И уже обращаясь к Александру, добавила. – Рекомендую вам подстричься под Котовского.
   – Если у вас, милая девушка, появилось желание остричь меня наголо, то у меня тоже возникло желание, отобрать у твоего хозяина лицензию. Пригласи его сюда, я ему объясню, как его работники должны обслуживать клиентов.
   Девушка притихла. В это время в зал вошла молодая женщина.
   – Давайте я сделаю вам достойную прическу, – подошла она к Александру. – А ты вертихвостка у нас больше не работаешь. – Она профессионально занялась стрижкой.
   После парикмахерской Александр вышел из аэропорта и позвонил секретарю, попросил организовать покупку продуктов, так как холодильник в его доме был наверняка пуст. «Буду дома отлеживаться целую неделю, – размышлял он, закуривая сигарету. – Мне скоро очень понадобятся и физические, и душевные силы». Вскоре подъехала машина директора его автопредприятия.
   – Поехали сразу в офис, – распорядился он, поздоровавшись со своим работником. – Давненько я там не был, соскучился. Как там у нас дела?
   – Финансовое положение стабильное. По дочернему предприятию в Волгограде возместили семьдесят процентов похищенных денег. Остальную суму будем взыскивать через суд. – Он посмотрел на Александра и, меняя тему разговора, сказал:– Мы уже не знали, что и думать. Виктория Германовна, жена вашего брата, пытается взять руководством предприятием на себя. Недавно заявила, что вас нет в живых, следовательно, все ваше имущество принадлежит вашему брату – ее мужу. Начальник службы безопасности распорядился не пускать ее на территорию предприятия, так она его подкараулила и залепила пощечину, а потом пару раз еще зонтиком по голове ударила. Но, вы же знаете нашего стража порядка. Парень в долгу не остался. Схватил ее за волосы и потаскал немного вокруг машины, а потом такого пинка дал под зад, что она перелетела через капот машины. – Он тихонько засмеялся, искоса посмотрел на молчавшего Александра. – Одним словом, стала Виктория Германовна свидетелей искать, которые бы подтвердили, что ее избили. Да только таковых не оказалось.
   – Похоже, что эта стерва никогда не образумится, – чуть слышно проговорил Александр. – Я уверен, что это она наняла киллеров, чтобы те убили меня. Они почти выполнили ее заказ. Вот смотри, – он показал шрам на голове. – Но я спешить с разборками не буду. Она получит по полной программе то, что заслуживает. У меня к тебе будет одна просьба. Разыщи мой джип, который бандиты забрали в Калининграде. Машина дорога мне как подарок отца.
   Остаток дня Александр провел на работе. Убедившись, что за время его отсутствия никаких серьезных изменений не произошло, он вызвал служебную машину и поехал на новую квартиру, которую купил специально для своей семьи в центре города. Все комнаты были обставлены дорогой мебелью. Ночевать в новых апартаментах ему еще не приходилось. Когда машина остановилась у подъезда, он попросил водителя подъехать к гаражу, где стояла его машина, и привести ее в порядок.
   – Бензина в баке много, но она уже полгода там пылится, – пояснил он и на лифте стал подниматься в квартиру.
   Сняв обувь, Александр походил босяком по квартире, заглянул в холодильник. Там было полно продуктов. Остановившись перед зеркалом, провел рукой по исхудавшему лицу, вслух сказал: «Все есть в моем доме кроме личного счастья». Тяжело вздохнув, направился в свой рабочий кабинет. Здесь он взял справочник Баумоновского района Москвы и стал искать поликлиники. Таких медицинских учреждений было несколько. Но он не растерялся. Взял карту и стал выбирать те клиники, которые находились рядом с метро. Выбрав несколько учреждений, стал звонить в регистратуру с просьбой записаться на прием к врачу терапевту Соболевой.
   – На сегодня талонов к врачу Соболевой нет, – ответили ему, едва он набрал номер первой поликлиники.
   – А в каком кабинете она принимает? – чуть ли не закричал Александр.
   – Что вы так кричите? – донеслось из трубки. – Врач Соболева принимает в пятнадцатом кабинете. А если вам нужно очень срочно, то можете ей позвонить, – и сердобольная женщина назвала номер телефона.
   Не веря в удачу, Александр забил в адресную книжку своего мобильника номер телефона Ксении, затем пошел на кухню, налил себе стопку коньяка, залпом выпил его. Только после этого набрал со стационарного телефона номер врача Соболевой. На том конце почти сразу сняли трубку.
   – Слушаю вас, – раздался незнакомый голос.
   На мгновение Александр даже растерялся. Но, быстро сообразив, попросил пригласить к телефону Ксению Михайловну.
   – Врач Соболева ведет прием больных. Скажите, что ей передать?
   Александр положил трубку. Он не знал, что ему делать, с чего начать восстанавливать рухнувшую личную жизнь. Какое-то время он бесцельно бродил по комнатам, потом наполнил ванну водой и, раздевшись, улегся, закрыв глаза. Сколько времени он так пролежал, неизвестно. Когда вода стала совсем холодной, он нехотя вылез, стал растирать тело полотенцем. В этот момент в дверь кто-то позвонил. Набросив халат, поспешил открывать. На пороге стоял водитель служебной машины.
   – Машину проверил и привел ее в порядок, – протягивая ключи, сказал парень. – Можете пользоваться.
   Поблагодарив водителя, Александр снова позвонил в поликлинику в надежде услышать родной голос. Но ему ответила все та же незнакомая женщина, которая сказала, что врач Соболева уже ушла домой.
   – Скажите, в котором часу у нее начинается прием?
   – По пятницам с девяти утра до восемнадцати часов.
   Ночь Александр провел в терзаниях. Он с нетерпением ждал встречу с женой и в то же время боялся ее. Утром он сначала решил заехать в офис, а потом посетить кабинет номер пятнадцать. Когда он собрался выходить из дома, ему позвонил Владимир.
   – Как ты мог появиться в Москве и не позвонить родному брату? – с возмущением произнес он. – Я тут уже с ума схожу из-за отсутствия хоть каких-либо сведений о тебе. На нервной почве начались сильные головные боли, а вернулся и даже словом не обмолвился.
   – Не сердись, братишка. Я только вчера вернулся с того света. Это твоя пройдоха Виктория заказала меня. Поэтому прошу тебя, не говори этой стерве что я жив. Я для нее приготовил сюрприз. А тебя я приглашаю завтра на свою новую квартиру, буду ждать тебя около восьми часов вечера.
   – А сегодня мы разве не увидимся?
   – Извини, сегодня у меня по плану посещение доктора Соболевой.
   – Тебе нездоровится? – в голосе Владимира послышалась тревога.
   – Я здоров. К доктору иду с повинной головой. Это моя жена Ксения.
   – Конечно, сходи. Насколько я знаю, она любила тебя безумно.
   – А сейчас она, наверно, ко мне остыла.
   – Не волнуйся. Если женщина любит, так это надолго. Желаю успеха и передай ей от меня огромный привет, а также извинись за то, что эта негодяйка Вика причинила ей столько боли. А я проявил слабость характера и не смог ее защитить.
   – Да ладно, – снисходительно ответил Александр, – как говорится, кто старое помянет…
   – И все же я чувствую себя виноватым перед твоей женой.
   – Не накручивай себя, братишка, завтра встретимся и поговорим.
   Переговорив с братом, Александр отправился в гараж, завел свою машину и решил сначала все же заехать в поликлинику. Припарковавшись во дворе лечебного заведения, он некоторое время сидел в салоне, затем резко поднялся и уверенным шагом пошел к двери.
   Пятнадцатый кабинет Александр нашел сразу. У дверей в два ряда стояли стулья, на которых сидели пришедшие на прием пациенты. Он присел на крайний стул и стал прислушиваться к разговору.
   – Хороший врач, – рассказывала соседки пожилая женщина. – Внимательная, терпеливая и диагноз ставит правильный. Вот недавно появились у меня невыносимые боли в пояснице. Я уж подумала, что в желчном пузыре камни, а она меня успокоила, направила на рентген. Оказалось, что он слегка деформирован и забит жиром. Назначила мне лечение, через два дня боль утихла. Вот записалась к ней, так сказать, для профилактики.
   Соседка стала рассказывать о своей болезни. «Вот так наслушаешься рассказов о всяких болезнях и сам почувствуешь себя больным, – подумал Александр. – Как же она ежедневно принимает такое количество людей? Они же словно вампиры вычерпывают из нее здоровую энергию». Его внимание привлекли двое уже не молодых мужчин. Они присели рядом с ним и стали негромко переговариваться. Один из них держал в руке красивый букет цветов, второй, постоянно хихикая, вертел мобильный телефон.
   – Понимаешь, запал я на эту докторшу, – сказал тот, что был с букетом. – Когда я болел гриппом, и она приходила ко мне домой, я сразу в нее влюбился. После ее ухода только о ней и думаю.
   – Зачем она тебе? – хихикнул его товарищ. – У тебя же трое детей, жена у тебя классная женщина.
   – Жена, это уже погасший очаг, она во мне страсти не зажигает. А эта врачиха перевернула мне всю душу одним взглядом. Пока своего не добьюсь, не успокоюсь.
   – А если она замужем и даст тебе от ворот поворот?
   – Пусть только попробует, потом долго жалеть будет. Я уже навел о ней справки. Она не замужняя.
   – Не может быть, чтобы такая женщина была одна.
   – Жила одна, теперь будет жить со мною. Она – брошка, мать одиночка. Так почему бы мне с ней не повеселиться.
   Александр осмотрелся. Впереди него на прием к врачу осталась всего одна женщина. Он не стал больше слушать рассуждения ухажера, подошел к нему, схватил за ворот рубашки, рванул на себя.
   – Слушай сюда, собачий сын, сейчас ты поднимешь со стула свою мерзкую задницу и быстренько уйдешь из поликлиники, иначе я вам обоим морды набью.
   – Тебе что, тоже хочется переспать с докторшей? – съязвил ухажер. – Занимай очередь, будешь за мной. Я везде привык быть первым.
   Александр рывком вынул из внутреннего кармана пистолет и направил его в самодовольную физиономию.
   – Слушай меня внимательно, мразь, доктор Соболева – моя жена. И если ты, облезлый шакал, еще хоть раз здесь появишься, я тебя калекой сделаю. А теперь я буду считать до трех, и если за это время ваши задницы еще будут в поле моего зрения, всажу в них по пуле.
   Угроза подействовала. Бросив цветы, ухажер быстро направился к выходу, следом за ним его напарник. Женщина, которая сидела у двери, испуганно глядя на Александра, сказала:
   – Мне не к спеху, иди к врачу первым.
   – Спасибо, – улыбнулся Александр и протянул женщине брошенный букет цветов.
   Войдя в кабинет врача, он молча сел у стола на стул.
   – Давайте вашу карточку, – не поднимая головы, сказала врач.
   – Я без записи.
   – На что жалуетесь, – все также заполняя какой-то документ, спросила Ксения.
   – У меня сильно болит сердце.
   Врач попросила его закатать рукав рубашки, измеряла давление. Затем приказала раздеться до пояса и лечь на кушетку. Прослушав работу сердца и легких, сделала вывод:
   – Сердце и легкие у вас здоровые. Вы – не мой больной, возьмите талончик к невропатологу.
   Александр надел рубашку, неспешно застегнул все пуговицы, заправил в брюки. Потом схватил обеими руками ладонь врача и, срываясь на крик, спросил:
   – Ксения, почему ты меня бросила? Почему ушла от меня? Ведь ты знала, что я люблю тебя, и всегда буду любить.
   Она молча посмотрела в лицо мужа, мысленно отметив, что все его тело в фиолетовых оспинах, а на голове большой шрам. Слезы беззвучно капали на бессильно опущенные руки.
   – Ведь ты ушел к другой женщине, – с трудом смогла вымолвить Ксения. – Оставил меня одну беременную без средств к существованию.
   Александр не перебивал, молча слушал жену, понимая, что она сейчас должна выговориться, сказать ему в лицо все, что накипело на душе. Но женщина больше ничего не говорила. Тогда он упал перед ней на колени и осипшим от волнения голосом сказал:
   – Ксения, видит Бог, я тебя не бросал. Я лежал в реанимации, а потом в больнице города Волгограда после сильнейшего отравления.
   Напуганная медсестра выскочила в коридор. Увидев одиноко сидевшую женщину, спросила:
   – Вы на прием к врачу Соболевой?
   – Да.
   – Вам придется немного подождать. На прием пришел серьезно больной мужчина.
   – Я сразу поняла, что он не в себе. Представляете, достал пистолет и выгнал из поликлиники двоих мужчин. Один даже цветы бросил со страха.
   – Этот мужчина, – кивнула она головой на кабинет, – муж нашего врача. Поэтому он и устроил разгон своим соперникам.
   В кабинете тем временем продолжался разговор.
   – Я верю тебе, Александр. Поднимись с колен и успокойся. Поговорим, когда я закончу прием.
   – Хорошо, я подожду тебя в коридоре.
   Он вышел на улицу и, выкуривая одну сигарету за другой, думал только об одном, чтобы Ксения ему поверила и уже сегодня переехала в его пустующую квартиру. Выбросив в урну окурок, он вошел в коридор поликлиники и, сев вдали от двери терапевтического кабинета, стал ждать жену. Наконец прием закончился, и он увидел Ксению. Она была в стареньких туфлях и недорогом платье и была похожа на девушку с трикотажной фабрики. Александр бросился к ней навстречу.
   – Любимая моя, поехали домой, – беря ее ладони в свои и прижимая их к груди, почти простонал Александр.
   – Нет, – отстраняя его руки, категорически сказала Ксения. – Я поклялась, что моя нога не переступит больше порог дома, из которого меня выгнали на улицу, как бездомную кошку.
   – И это правильно, – прижимая жену к груди, сказал Александр. – Для нашей семьи я купил в центре города отличную квартиру.
   – Ну, если ты не шутишь, тогда вези.
   Когда они подъехали к подъезду дома, Александр замешкался. Чувствовалось, что он принимает какое-то решение. Перехватив взгляд жены, объяснил ситуацию:
   – Я хотел высадить тебя и отогнать машину в гараж, который находится под домом, но, боюсь, что пока я буду парковать ее, ты передумаешь и уйдешь.
   – Я от тебя больше никуда не уйду, – улыбаясь, сказала Ксения. – Ставь свою машину, а я вон на той лавочке подожду тебя. Поверь, хлеб участкового врача нелегок.
   – Верю, – грустью в голосе сказал Александр. Он взял жену под руку. – Пошли домой.
   Едва они переступили порог квартиры и захлопнули за собой дверь, Александр стал страстно целовать Ксению.
   – Я так соскучился по тебе, – шептал он, задыхаясь от страсти, – все это время только и мечтал о встрече с тобой.
   – Милый мой, я сейчас не готова, боюсь забеременеть.
   – Именно этого и я хочу, – беря жену на руки и укладывая ее на диван, сказал он. – Хочу, чтобы ты родила мне еще двоих прекрасных малышей.
   Испытавшая за последнее время много обид и унижений, а сейчас, оказавшись в крепких руках любимого мужчины, для которого она была самой желанной, Ксения только и смогла промолвить: «Я тебя безумно люблю». Они долго занимались любовью, боясь оторвать друг от друга. Наконец Александр поднялся с постели, блаженно потянулся и, сияя от счастья, сказал:
   – Прости своего непутевого мужа, который даже не удосужился накормить тебя ужином. Ведь ты пришла с работы, а я…
   – Поверь, мне сейчас не до ужина, – обнимая Александра, застенчиво сказала Ксения. – После того, как ты меня бросил, у меня не было ни одного мужчины. – Заметив восхищенный взгляд мужа, спрятала на его груди свое лицо и прошептала. – Я очень боялась предать те чувства, которые впервые испытала с тобой в нашу брачную ночь.
   – Я всегда любил тебя, и буду любить до последнего вздоха. Но, – тут Александр сделал многозначительную паузу, – одной любовью сыт не будешь. Поэтому, радость моя, пойдем на кухню и отметим наш сегодняшний счастливый день. – Заметив, как Ксения стеснительно набросила на себя простынь, понимающе улыбнулся. – Вот возьми мою рубашку, она временно заменит тебе халат. Потом поедим в супермаркет, и я одену тебя как английскую королеву.
   За ужином Александр вдруг стих и даже слегка сник. Разливая по бокалам тикилу, он вдруг сказал:
   – Мне ужасно неловко за свою нерешительность. – Перехватив недоуменный взгляд жены, пояснил. – Ведь мы до сих пор не зарегистрировали свой брак. Завтра же исправим эту оплошность. Я дважды был на волоске от смерти. И все это из-за того, что кое-кому не дают покоя мои миллионы. Если бы со мной что-то случилось, то ни ты, ни мои дети ничего бы не получили. В свидетели возьму брата, а в свидетельницы, если не возражаешь, возьми свою медсестру.
   – Нет, я возьму в свидетели свою подругу и соседку по комнате Ангелину. – Она снова обняла мужа, прижалась к нему и тихо сказала. – Я задумала мероприятие, которое унизит Викторию до конца ее жизни. – Александр отстранил от себя Ксению и с любопытством посмотрел ей в глаза. – Я хочу выступить сводницей, – пояснила Ксения. – Хочу женить твоего брата на Ангелине. Девушка она красивая, образованная и Владимиру обязательно понравится. А уж каких красивых деток она ему нарожает, это я как врач знаю наверняка. Одним словом, хочу оставить Вику с носом.
   – Наши желания совпадают, – улыбнулся жене Александр. – Но сейчас я думаю совершенно о другом.
   Его горящий страстью взгляд красноречивее всяких слов свидетельствовал о страстном желании. Ксения сбросила с себя рубашку мужа и бросилась в его объятия. Именно в этот момент раздался телефонный звонок. Ксения и Александр недоуменно переглянулись.
   – Кто это? – сам у себя спросил хозяин квартиры. – Я никому номер домашнего телефона не давал. – Он поднял трубку. На другом конце провода был его брат Владимир.
   – Извини, братишка, за беспокойство, у меня к тебе всего один вопрос. Ты смог сегодня переговорить с Ксенией?
   – Да, смог. Она сейчас рядом в нашей новой квартире. И, поскольку ты позвонил, у меня к тебе тоже вопрос. Сможешь организовать завтра в Загсе регистрацию нашего с Ксенией брака? Я знаю, у тебя там работает одна из бывших подружек.
   – Она мне никогда не была подругой. Это матерая взяточница, за деньги она даже волка с лисой зарегистрирует.
   – Тогда мы с ней договоримся, – усмехнулся в трубку Александр. – Надеюсь, ты не откажешься быть моим свидетелем?
   – Я не против, но, не знаю, получится ли это у меня.
   – Конечно, получится. Этому учиться не нужно, – рассмеялся Александр. – Значит, договорились. Ты с утра едешь в ЗАГС и договариваешься, а мы с Ксенией подъедим к назначенному времени.
   Александр положил трубку, обнял за плечи жену.
   – Завтра с утра, пока Володя будет договариваться в Загсе, мы с тобой поедим в супермаркет и купим все необходимое для свадьбы.
   – А ты не станешь возражать, если я сейчас позвоню Ангелине и попрошу ее завтра быть свидетельницей на нашей свадьбе?
   – Конечно, звони. Предупреди подругу, пусть подготовится.
   Ксения набрала номер телефона и, дождавшись ответа, сказала:
   – Привет, Геля.
   – Ой, Ксюша, ты куда запропастилась? Мы с Настей тебя уже заждались. Она уже давно у меня.
   – Сейчас скажу, куда я запропастилась. Но сначала вы обе сядьте в кресла и внимательно меня выслушайте. Есть три новости. Во-первых, сегодня я ночую в квартире своего мужа Александра. Во-вторых, завтра мы идем с ним в ЗАГС. В-третьих, прошу тебя, Ангелиночка, быть моей свидетельницей.
   – О чем ты говоришь? – всполошилась подруга. – Ведь у меня завтра ответственный рабочий день.
   – Да пошли ты этот свой ответственный день к черту, – перебила ее Ксения. – Завтра я познакомлю тебя с братом Александра. Помнишь, я тебе о нем рассказывала. Так вот, пусть простит меня Бог, но я хочу отбить у этой бездетной толкушки Владимира для тебя. Александр нам в этом поможет. У него с этой драной кошкой свои счеты.
   – Ой, даже не знаю, – тяжело задышала в трубку Ангелина, – а если Владимир узнает, что я встречалась со своим директором, женатым мужчиной? Ему это может не понравиться.
   – Не волнуйся, он ведь тоже не святой.
   – Но, Ксюша, если ты в этом уверена, то я прямо сейчас буду готовиться к завоеванию сердца миллионера.
   – Вот и договорились. До завтра.
   Стоявший рядом Александр взял Ксению за локоть и, лукаво улыбаясь, сказал:
   – А я и не знал, что ты у меня такая интриганка.
   – Я не злопамятная женщина, – улыбнувшись и поцеловав Александра в щеку, ответила Ксения. – Но той боли, которую причина Вика нашей семье, я простить не могу. Ведь она могла оставить моих детей без отца.
   На следующее утро Александр встал пораньше и, тихонько прикрыв дверь спальни, пошел бриться в ванную. Но Ксения уже не спала. Едва за мужем закрылась дверь, она подскочила с кровати, набросила на голое тело рубашку Александра и отправилась на кухню готовить завтрак. Хотя они прожили вместе не так уж и много времени, но она успела изучить его привычки и желания. Вот и сейчас, пока муж приводил себя в порядок, она поджарила его любимые гренки из сыра, смоченные в сбитые яйца и обваленные в белых сухарях. Когда Александр зашел на кухню, она подала ему тарелку с его любимым блюдом.
   – Я вижу, что ты не успела забыть мои привычки, – чмокнув жену в макушку головы, с улыбкой сказал он.
   – Не забыла. Все эти трудные два года я до мелочей вспоминала то время, когда мы были вместе. Мне часто вспоминались твои руки, губы и все остальное. Порой казалось, что я могу даже читать твои мысли.
   – Я тоже часто думал о тебе, – признался Александр. – Давай заканчивать с завтраком, ты приводи себя в порядок, а я пока выгоню машину из гаража.
   Когда они отъехали от дома несколько кварталов, Александр, в очередной раз взглянув в зеркало заднего вида, сказал:
   – А за нами хвост. В наглую ведут, даже не маскируются. – Он вынул мобильный телефон и набрал номер начальника службы безопасности своего автопредприятия. – Пошли ребят, пусть обрубят хвост, который тянется за мной от самого дома. Я через полчаса буду в супермаркете, – и он назвал улицу. – У меня сегодня очень серьезное мероприятие, не хочу, чтобы всякая шваль путалась под ногами. – Он выключил телефон, повернул голову к жене. – Похоже, что Виктория Германовна уже пронюхала о моем возвращении.
   – Как она сумела так быстро узнать? – испуганно спросила Ксения.
   – В этом нет ничего удивительного. Наверняка в службе безопасности моего предприятия есть ее стукач. Она везде понатыкала своих людей, и в моем офисе, и в офисе Владимира. Ее нельзя недооценивать. Она окончила юридический институт и несколько лет работала следователем в милиции. А сейчас безработица, поэтому любой, даже самый преданный человек из-за страха быть уволенным этой беспредельщицей сольет любую информацию.
   Машина преследователей то приближалась почти вплотную, то немного отставала. Александр сбавил скорость, следующая за ним иномарка, тоже притормозила. Тогда он съехал на обочину и остановился. Следившие за ними люди проехали несколько метров и припарковали машину на обочине. Выбрав момент, когда на дороге не было машин, Александр резко сорвал свой Мерседес с места и свернул в переулок. В этот момент зазвонил его мобильный телефон.
   – Мои ребята уже на месте, – сообщил начальник службы безопасности. – Вы, Александр Васильевич, спокойно можете заниматься своими делами, мои ребята знают что нужно делать.
   К супермаркету они подъехали как раз к его открытию. Взяв Ксению под руку, Александр повел ее к входу, сам же ни на секунду не забывал об опасности. Почувствовав, что и его спутница напряжена, сказал ей с улыбкой:
   – Не думай ни о чем плохом. Помни о главном: в четырнадцать часов у нас бракосочетание.
   Боковым зрением Александр заметил, как из машины, принадлежащей его предприятию, вышли двое парней крепкого телосложения, и пошли вслед за ними. Вторая машина, резко сорвавшись с места, подрезала автомобиль преследователей и заставила его остановиться. Что происходило дальше, он уже не видел, так как они с Ксенией вошли в магазин.
   Сделав необходимые покупки, Александр с Ксенией направились к выходу. Обняв ее за плечи, он тихо сказал:
   – Не обижайся, что не смог организовать пышную свадьбу. Дело в том, что еще не прошло и полугода, как умер мой отец. Только после того, как отмечу годовщину со дня его смерти, только тогда смогу устраивать пиршества.
   – Ты поступаешь совершенно правильно. Не нужно устраивать показуху. Сегодняшнее мероприятие только для нас двоих. Ну, будут, конечно, еще Ангелина, Владимир и моя сестра Настя.
   Зарегистрировав брак, молодожены вернулись домой. На выходе из лифта Александр взял Ксению на руки и, целуя ее, внес ее в квартиру. Здесь он первым делом протянул ей мобильный телефон и попросил сделать звонок в Калининград.
   – Прежде чем мы сядем за стол, я хочу, чтобы ты позвонила своей маме и сообщила ей, что стала моей законной женой, а у твоих детей есть родной отец.
   Ксения покорно взяла телефон, удобно расположилась в кресле и набрала номер. Услышав на другом конце голос матери, вкрадчивым голосом сказала:
   – Мамочка, поздравь меня, я сегодня вышла замуж.
   – А твой муж знает, что у тебя двое маленьких детей? – после недолгого молчания спросила мать.
   – Конечно, знает. Я ведь вышла замуж за родного отца наших мальчиков.
   – Надеюсь, он хотя бы принес тебе свои извинения?
   – Мамочка, мы разобрались с Сашей во всех вопросах. Вот он стоит рядом со мной и передает тебе привет, а также сердечную благодарность за то, что ты его вытащила с того света.
   Мать долго молчала. Было слышно, как тяжело она дышит. Ксения поняла, что в голове матери происходит какая-то путаница, и она не может сообразить.
   – Мама, это тот парень, которого ты лечила, – пришла ей на помощь Ксения. – Он мой муж и отец моих мальчиков. А в том, что с ним произошло, он не виноват.
   – Не виноват, говоришь? – выдохнула долго молчавшая мать. – Тогда кто же все это натворил?
   – Во всем виноваты его миллионы, которые не дают покоя недругам. Успокойся, через месяц у меня будет отпуск, и мы с Сашей приедем в Калининград.
   После разговора с матерью молодожены присоединились к немногочисленным гостям. За столом Ксения оценивающим взглядом окинула Владимира и Ангелину. Судя по блестящим глазам мужчины, свидетельница ему очень понравилась.
   Застолье продолжалось. Всем было весело и уютно. Только беременная Настя ушла в комнату, которую ей заблаговременно приготовила сестра. Чуть позже ушли в свою спальню и молодожены. Для свидетелей был приготовлен диван в просторном зале.
   Утром, когда влюбленные парочки вышли из своих комнат, на кухне вкусно пахло котлетами. Это Настя, которой не спалось, с утра пораньше приготовила не только мясное блюдо, но и несколько салатов. Она сидела у окна и поджидала домочадцев. Братья сели к столу рядом. Глаза их светились счастьем. Рядом с ними седели те, кого они любили всю ночь.
   – Давайте выпьем за нашу дружную семью, – предложил Александр.
   – Хороший тост, – одобрил Владимир, поднимая бокал с вином. – Но я бы хотел его слегка дополнить. – Если ты, братишка, не будешь возражать, хочу предложить выпить за наших с тобой прекрасных жен. – Над столом повисла немая тишина. – Поясняю, мы с Ангелиной решили на следующей неделе тоже узаконить свои отношения в Загсе.
   – Мы очень рады за вас с Ксенией, – обнимая жену за плечи, сказал Александр. – У меня к вам предложение: оставшиеся до свадьбы дни вы будете жить у нас. – Перехватив недоуменный взгляд брата, пояснил. – Я уверен, что эта проныра Вика уже подняла на ноги всех своих ищеек. Они вчера с утра опекали нас с Ксенией, но мои ребята из службы безопасности слегка успокоили их.
   – Вика и все работники моего предприятия убеждены, что я нахожусь в командировке.
   – Зря ты, Володя, так думаешь. У Вики везде свои люди. Вот что я подумал. Поскольку вы с Ангелиной решили стать мужем и женой, сразу после регистрации брака отправляйтесь в Америку. У вас там и дом есть, и прибыльный бизнес. Насколько я информирован, – Александр посмотрел на жену, – твоя Ангелина асс в ресторанном деле. Вот и берите в свои руки гостиницу на берегу океана, раскручивайте ее. А мне оставь генеральную доверенность на право управления твоей строительной компанией. – Перехватив тревожный взгляд брата, усмехнулся. – Как я разберусь с твоей бывшей сожительницей, меня учить не надо. За последние два года я прошел такую школу мужества, что не каждому воину спецназа доводилось испытать подобное. Теперь я знаю цену жизни и силу боли. Но физических мер воздействия к Вике я применять не стану. Я ее уничтожу морально.
   За столом наступила тишина. Все смотрели на Владимира, а он о чем-то думал, морща высокий лоб.
   – Две недели назад Вика попросила у меня пятьдесят тысяч евро, – задумчиво проговорил он. – Сказала, что деньги нужны на лечение матери в Англии.
   – Ты дал ей эти деньги? – подскочил с места Александр.
   – Нет, но обещал в ближайшее время дать.
   – А ты знаешь, зачем ей нужны эти деньги? – зарычал на всю комнату брат. – Эти деньги она должна заплатить киллерам за мою смерть. Я хотя и был полумертвым, но ясно слышал, когда меня везли в машине, как один из нападавших говорил: «Вика за работу обещала пятьдесят тысяч евро и машину этого жмурика». Речь шла о Мерседесе, на котором я ездил в Калининград.
   – Как же я не сообразил, – виновато проговорил Владимир. – Через неделю после твоего отъезда в Калининград я видел твою машину у нашего загородного дома. Помнится, спросил у Вики: «Почему машина Александра стоит у ворот? Он что уже вернулся»? А она с совершенно спокойно ответила, мол, ты улетел самолетом, а она разрешила временно попользоваться твоей тачкой своему племяннику.
   – Вот что я думаю, – как бы размышляя вслух, проговорил Александр, – вам, Володя и Ангелина, свой брак необходимо зарегистрировать уже завтра. Я же срочно займусь вашими визами. Как вы, надеюсь, теперь понимаете, руки у этой сучки длинные и от нее можно ожидать любой подлости. Особенно теперь, когда она и ее подельники узнали о своем проколе. Загнанный зверь особенно опасен. А когда вы прилетите во Флориду, тогда я в считанные дни расплачусь с этой злодейкой.
   Прошло полмесяца. План братьев неуклонно осуществлялся. В один из субботних вечеров Александр с Ксенией проводили из аэропорта Шереметьево-2 в Америку Владимира и Ангелину.
   – Поехали, моя родная, в наш загородный дом, – предложил на обратном пути Александр.
   Ксения испуганно посмотрела на мужа.
   – Не волнуйся, Вика хозяйничала там до тех пор, пока ей это позволяли. А позволяли потому, что Владимир по неосторожности открыл ей свои финансовые секреты, вот она его этим и шантажировала. Теперь в ее руках нет ни одной козырной карты.
   Он позвонил начальнику службы безопасности и попросил срочно прислать в загородный дом четырех охранников. Когда они подъехали к особняку, у ворот стоял Мерседес, подаренный Александру его покойным отцом. Достав из внутренней кобуры пистолет, опустил вниз планку предохранителя, дослал патрон в патронник и, придерживая большим пальцем собачку курка, снял с боевого взвода. Спрятав оружие в карман куртки, направился к автомобилю. В этот момент дверца Мерседеса распахнулась, и из машины вылез молодой парень.
   – Здравствуйте Владимир Васильевич, – приняв Александра за брата, спокойно сказал парень.
   Подойдя поближе, Александр резко вынул из кармана пистолет и направил его в лицо бандиту. От неожиданности тот растерялся, лицо его побледнело. Тем временем подъехали охранники и без лишних слов скрутили парня, сунули его в машину. Двое парней остались с хозяином, а другие повезли парня.
   Александр зашел во двор. Тут его встретил садовник, от которого он узнал, что Вика Германовна уехала и будет через пару часов. Пожилой мужчина, много лет проработавший в загородном доме, так и не научился различать братьев близнецов. Александр вернулся к Ксении.
   – Пойдем в дом, – сказал он притихшей жене, – поможешь мне собрать вещи своей обидчицы.
   Вместе они быстро сложили в сумки вещи. Александр расстелил на полу скатерть и завернул в нее косметику и всякие безделушки, которые были в комнате Вики. Позвав охранников, приказал вынести все за ворота.
   – Как только появится Виктория Германовна, заберите у нее ключи от машины и во двор не пускайте. Будет возмущаться, скажите, что так распорядился Владимир Васильевич.
   Через некоторое время к дому подъехала Вика и, нервно сигналя, потребовала открыть ворота, но ее требование никто не спешил выполнять. Тогда она вылезла из машины и стала ногой колотить в ворота. Александр и Ксения стояли у окна и наблюдали за происходящим. На стук вышли охранники, без особого труда забрали у женщины ключи и, оставив ее за воротами, загнали машину во двор. Обозленная женщина металась вдоль забора, что-то кричала, а когда увидела лежащие чуть в стороне свои вещи, все поняла. Она села на один из своих чемоданов и стала звонить по мобильному телефону. Названивала долго, но все звонки оказались бесполезными. Тогда она вызвала такси, погрузила вещи и уехала.
   – Знаешь, как в народе говорят по такому поводу? – обнимая жену за плечи, спросил Александр. – Долг платежом красен. Но это только цветочки, ягодки будут тогда, когда киллеры начнут требовать от нее обещанных денег.
   – Месть – не самое лучшее качество, – прижимаясь к груди мужа, тихо проговорила Ксения, – но, видит Бог, эту женщину когда-то все же следовало остановить. Пусть сама находит выход из сложившейся ситуации и делает выводы. – Она прошла в комнату, присела на краешек стула. – Я так устала за последнее время. Кажется, что, завершив противостояние с Викой, я сбросила со своих плеч огромную гнетущую ношу.
   Занятые разборками с Викой и разговорами и странности судеб человеческих хозяева как-то упустили из вида, что их общий любимец – овчарка Зигфрид – не выбежала им навстречу. Отсутствие собаки первой заметила Ксения. Она пошла на кухню, открыла холодильник. Здесь на тарелки лежали мелко нарезанные кусочки мяса. Она поняла, что это домработница приготовила еду для овчарки. Взяв пару кусочков, Ксения стала звать собаку, но на ее зов никто не откликался. Девушка решила обойти все помещения. Зайдя в комнату Василия Яковлевича, увидела лежавшего на ковре своего любимца. Она присела рядом с ним, погладила покатый лоб.
   – Здравствуй, мой дорогой мальчик, я так давно не видела тебя.
   Пес печально посмотрел на хозяйку и тихонько застонал. Ксения потрогала нос собаки, он был сухим и горячим. Она позвала мужа.
   – Александр, что-то неладное творится с нашим Зигфридом.
   Хозяин дома метнулся на голос жены, присел рядом, погладил пса. А тот молча смотрел в его глаза, а по густой шерсти капельками стекали слезы. Александр позвонил в ветеринарную лечебницу и срочно вызвал врача на дом. Специалисты ветлечебницы осмотрели собаку и вынесли свой приговор: овчарке осталось жить несколько часов.
   – Пес очень старый и мы ничего уже сделать не можем.
   Когда врачи уехали, Ксения положила себе на колени голову собаки и долго сидела, обливаясь слезами, гладя пса по голове. Тем временем Александр отлучился к себе на работу, но вскоре вернулся обратно. Он даже не пытался успокоить жену, понимал, что Зигфрид был ее любимцем, и никакие слова утешения здесь не помогут.
   Ксения подложила маленькую подушку под голову собаки, а сама прилегла рядом на диван. Она уже стала засыпать, как вдруг послышался звон колокольчиков. Звук был таким громким, что она подумала, будто в дом въехала тройка лошадей. Вскочив с дивана, она бросилась к собаке. Но пес был уже мертвым, однако глаза были открыты. Обливаясь слезами, она опустила поседевшие ресницы Зигфрида, позвала мужа и рассказала ему о колокольном звоне.
   – Наверно, именно в этот момент душа покинула бренное тело нашего любимца, – сказала она и громко зарыдала.
   Александр позвал садовника и попросил его вырыть в саду могилу для Зигфрида. Затем, завернув пса в простынь, отнес его к последнему месту вечно сна. Ксения решила разбить на могиле собаки клумбу с оранжевыми лилиями.
   – Он всегда метил именно эти цветы, – пояснила она мужу свою затею.
   Вечером в дом Шаповаловых пришла соседская девочка Алена. Она держала на поводке свою растолстевшую таксу.
   – Не горюйте по Зигфриду, – сочувственно сказала она. – Скоро наша Муся родит щенков, и я подарю вам одного. Бабушка говорит, что собака любой породы создает в доме радостную обстановку. Конечно, если хозяева ее любят.
   – Спасибо за поддержку в такую трудную для нас минуту, – беря девочку на руки, сказал Александр. – Зигфрид был нашим любимцем, и пока боль утраты не уляжется в наших сердцах, брать в дом другую собаку мы не будем.
   Когда девочка с таксой ушла, Александр усадил на колени Ксению и, глядя ей в глаза, попросил:
   – Давай заберем из Калининграда наших мальчиков. У нас такой большой дом. За последнее время он быстро опустел.
   – Пусть наши мальчики еще немного поживут с моей мамой, а я рожу тебе еще одного ребенка.
   – Нет, – категорично сказал Александр и осуждающе посмотрел на жену. – Ты можешь рожать детей столько, сколько хочешь, но наших мальчиков я хочу забрать и поеду за ними немедленно. – Он с любовью посмотрел на Ксению. – Пойми, мне их очень не хватает. Я ведь вырос без родителей. Помню, так завидовал сверстникам, которых приводили в школу мамы и папы. Не могу я быть спокойным зная, что мои сыновья растут без родительского участия. Ну, пойми меня, – он чуть тряхнул за плечи жену. – Я во всем готов уступить тебе, но только не в этом вопросе.
   – Хорошо, уговорил, – чмокнула мужа в щеку Ксения. – Скоро у меня отпуск, и я привезу из Калининграда наших малышей.
   – Согласен, но с небольшой поправкой. В Калининград мы поедем вместе на моей машине.
   – Согласна, но тоже с небольшой поправкой. Надеюсь, ты не будешь против, если с нами в Калининград поедет моя сестра Настя.
   – Все будет так, как ты решила, – опуская жену с колен, с улыбкой сказал Александр. – А сейчас давай подумаем, какую из комнат мы обустроим для наших близняшек? – Он взял ее за руку и повел на второй этаж. – Выбирай сама для них спальню, но делай это так, чтобы наша комната была рядом.
   – А где же будет жить няня наших малышей?
   – На первом этаже в комнате покойной Дарьи Яковлевны.
   Это предложение было принято Ксенией без возражений. Обговорив с мужем все вопросы, она позвонила матери.
   – Мамочка, мы с Сашей решили забрать наших малышей в Москву, – сообщила она.
   – Правильно решили, – сразу согласилась мать. – Дети должны жить с родителями. А то Андрей уже стал называть меня мамой, а твоего отца – папой. Я ему показываю твою фотографию, говорю, что это его мама, а он твердит свое. Конечно, нам без них будет скучно, но с вашим решением я солидарна.
   – Ну, вот и договорились, – обрадовано воскликнула Ксения. – Ждите нас скоро в гости.
   Трубку взял отец Ксении. Боясь, что дочь положит трубку, быстро заговорил о том, что его волновало.
   – Доченька, приезжайте обязательно. Я ведь тебя не видел больше двадцати лет. – Он на мгновение замолчал, затем спросил:– Не обижает ли тебя муж?
   – Нет, папа, муж меня не обижает. Такие мужчины, как мой Саша, не способны обидеть мать своих детей. – Она чуток помолчала. – Папа, скажи тети Тани, что с нами приедет ее дочь Настя.
   Вечером, прогуливаясь с женой по двору загородного дома, Саша сказал:
   – До сих пор не верится, что мы наконец-то вместе. – Он с облегчением вздохнул. – Когда я вернулся из больницы и не нашел тебя в доме, то выл, словно одинокий волк. По ночам обнимал твою подушку, целовал оставленные тобой вещи и разговаривал с ними как с живыми. В гневе придумывал самые невероятные злодеяния, чтобы отомстить тебе за предательство. Но когда узнал от садовника и водителя причину твоего ухода, понял, как я был не прав. Потом был разговор с хозяйкой квартиры, у которой ты снимала комнату. Она сообщила, что ты родила двух мальчиков и упрекнула меня неверности. Вот тут-то я, откровенно говоря, растерялся и не знал, что мне делать. Но, наверно, так было угодно Всевышнему, что мне предстояла поездка в Калининград и умирающим попасть в дом, в котором жили мои дети. Мой путь возвращения к тебе был очень тернистым и о нем знает только Господь Бог.
   На следующий день Ксения позвонила сестре и попросила ее заехать к ней на работу в поликлинику. Встретившись, предложила сестре поехать с ними в Калининград. Обрадованная Настя согласилась, но потом вдруг погрустнела.
   – А твой муж обо мне плохо не подумает? – с тревогой в голосе спросила она. – Может ему покажется, что я какая-то гулящая девица.
   – Да что ты такое говоришь, – замахала на сестру руками Ксения. – Саша у меня умный и деликатный мужчина. А вот ты по-прежнему мыслишь старыми отжившими категориями. Гулящие женщины в наше время детей не рожают. Поэтому не стоит тебе стесняться своей беременности.

Глава XXXV

   В конце рабочего дня в кабинет Татьяны Семеновны зашла ее коллега и попросила сходить с ней за кампанию в магазин строительных материалов.
   – Решили с мужем сделать ремонт в квартире, – пояснила она свою просьбу. – Нужно обои на стены и потолок подобрать. А он заедет за нами прямо в магазин.
   – Давай поедем в «Бауцентр», – предложила Татьяна Семеновна, закрывая на ключ дверь кабинета. – Я была там несколько раз, правда, давно, очень широкий ассортимент обоев.
   Женщины приехали на улицу Озерную, вошли в магазин и направились в отдел, где продавались обои. Татьяна удивленно оглядывалась вокруг.
   – Я была здесь больше года назад, – сказала она своей коллеги, – выбор был большой, но я даже не могла предположить, что их может быть столько много.
   Она остановилась возле стеллажа с немецкими обоями, позвала свою спутницу. Когда та подошла, кивнула на товар: «Нравится»?
   Женщина прикинула в уме, сколько метров ей нужно обоев, посмотрела на цену и улыбнулась.
   – Мне нравится такая расцветка, и по цене вполне укладываюсь, – и она стала складывать рулоны в тележку.
   Женщина направилась к кассе, где ее уже поджидал муж, а Татьяна осталась в отделе. Ей тоже захотелось выбрать обои для своего дома. С понедельника у нее по графику начинался отпуск, и она планировала сделать косметический ремонт. Прикинув метраж квартиры на цену понравившихся обоев, Татьяна с удовлетворением отметила, что отпускных денег ей с лихвой хватит. Она вышла из магазина и пешком отправилась домой, размышляя о том, что до приезда в отпуск детей нужно с ремонтом закончить.
   Придя домой Татьяна поужинала, а затем решила снять с окон занавески, шторы и потихоньку готовить комнаты к ремонту.
   На следующий день, прибыв на работу, она в преддверии отпуска занялась приведением в порядок документов, наведением порядка на столе и в шкафах. За этим занятием ее и застал начальник управления.
   – Я смотрю, Татьяна Семеновна, мысленно вы уже находитесь в отпуске, – проговорил он, останавливаясь у порога.
   – Вы правы, уже спланировала дома работу на весь свой отпуск. Хочу сделать косметический ремонт.
   – С ремонтом придется повременить. С понедельника поедите на ревизию, – и он назвал городской округ, куда предстояла поездка.
   – Никуда я не поеду, – в сердцах воскликнула Татьяна. – У меня отпуск по утвержденному вами же графику.
   – Не расстраивайтесь вы так, – улыбнулся начальник. – Ехать все равно придется. Распоряжение на проверку уже подписано губернатором области, а это значит, что обсуждению данный вопрос не подлежит.
   Татьяна не стала больше спорить. Она устало опустилась в свое кресло, сокрушенно покачала головой.
   – На ревизию в этот городской округ обязательно нужно ехать с врачом, – с горькой улыбкой сказала она. – Там, при виде ревизоров, шайка чиновников сразу организовывает круговую оборону. Чтобы получить необходимые документы приходится направлять письменные запросы по несколько раз. Они люди опытные и знают, что нам на проверку отводится определенное количество дней. Документы дают в конце проверки, мы начинаем спешить, и, разумеется, многое упускаем из вида.
   В понедельник, захватив с собой распоряжение и заранее заготовленный запрос на предоставление необходимых документов, Татьяна Семеновна вместе с еще тремя сотрудниками сели в служебную машину и отправились в администрацию городского округа проводить ревизию. В приемной она попросила секретаря доложить главе об их прибытии. Прошло примерно около часа, пока глава округа соизволил их принять.
   – У вас что, другой работы нет? – недоуменно пожал он плечами, прочитав распоряжение губернатора. – Ездите тут, отвлекаете людей от работы.
   – Плановая проверка у вас была три года назад, – спокойно ответила Татьяна Семеновна. – Было выявлено много финансовых нарушений, но, тем не менее, мы вас долго не тревожили. Судя по весьма скудным поступлениям в бюджет от вашего городского округа налоговых отчислений, положение дел не изменилось. Это насторожило финансовый комитет администрации области. – Она посмотрела в посеревшее лицо главы и, криво улыбнувшись, добавила:– Думаете, что у меня есть большое желание рыться в ваших бумагах? Ошибаетесь. У меня с сегодняшнего дня по графику отпуск. Поэтому, – Татьяна Семеновна поднялась из-за стола, – прошу вас дать распоряжение, чтобы нам выделили для проверки отдельный кабинет и без задержек выдали все указанные в запросе документы.
   – Уже распорядился, – кисло улыбнулся глава городского округа. – Для ваших сотрудников отведено место в бухгалтерии, а для вас лично – в кабинете завхоза, который в настоящее время находится в отпуске.
   Глава позвонил по телефону. Вскоре в кабинет вошла его заместитель по финансам, которая увела с собой проверяющих. Татьяна вошла в предназначенный для нее кабинет, включила компьютер и, открыв бухгалтерскую программу, стала просматривать интересующие ее документы. Она так увлеклась работой, что даже не заметила, как в кабинет вошла пожилая женщина. Только когда та кашлянула, Татьяна обратила на нее внимание.
   – Вы что-то хотите сказать? – спросила она. – Присаживайтесь, – она кивнула головой на свободный стул.
   – Нет у меня времени рассиживаться здесь, – рассерженно сказала женщина, – я принесла вам договора за последний год.
   – Мне этого не достаточно. Принесите договора за два предыдущих года.
   – Ничего я вам больше не принесу. Я ношу то, что мне приказывает руководство.
   – Не понимаю вас, – снимая очки, настороженно сказала Татьяна Семеновна. – Почему руководство не желает предоставлять другие документы?
   – Почему, почему, – усмехнулась женщина, – да по кочану.
   – Снова вас не понимаю. Почему вы грубите мне?
   – А как с тобою, змея ты подколодная, разговаривать? Ты что не узнала меня? Я Эмма Павловская, жена бывшего твоего любовника Юрия.
   Татьяна побледнела. Она молча смотрела в озлобленное лицо своей бывшей соперницы.
   – Ты думаешь, я не знала, что мой муж путался с тобой, – продолжала Эмма. – Он мне сам как-то сказал: «Надоела сучка гулящая, не дает мне прохода».
   Татьяна продолжала молчать. Ее голову словно туманом заволокло. А Эмма продолжала:
   – Что ты строишь из себя тихоню? Влезла в чужую семью, нагуляла от чужого мужика двоих детей, а все строишь из себя невинную девочку.
   У Татьяны потемнело в глазах. Она уцепилась руками за край стола и медленно повалилась на спинку кресла. На какое-то время она даже потеряла сознание. Эмма увидела, что с женщиной творится что-то неладное, схватила графин с водой и прямо из горлышка стала лить на голову ревизорши. Когда та открыла глаза, она сдернула с гвоздика полотенце и, вытирая лицо своей сопернице, сказала:
   – Извини, Татьяна, не хотела я тебя так обижать. Это мое руководство велело мне вызвать тебя на конфликт, чтобы вывести из рабочего состояния.
   – Видит Бог, Эмма, я не хотела вмешиваться в чужую семью, – белыми от напряжения губами чуть слышно сказала Татьяна. – Юрий мне говорил, что он не женат. Выходит, обманывал не только тебя, но и меня. А когда в роддоме он меня тебе представил, я поклялась перед Богом, что этот человек никогда больше не переступил порог моего дома. И, как видишь, свою клятву я сдержала. Больше мы никогда не встречались. Детей я вырастила сама без его помощи. А о нем забыла, как о дурном сне.
   До этого молча стоявшая Эмма вдруг заплакала. Слезы ручьями потекли по ее щекам. Она взяла со стола лист бумаги, скомкала его и, вытирая лицо, сказала:
   – Я на тебя не в обиде. У этого кабеля везде любовницы. Нет у него ни стыда, ни совести. Врет в глаза и все отрицает. – Она громко высморкалась и уже примирительно сказала. – Глава дал указание своим чиновникам, чтобы всячески вызывали ревизоров на конфликт, а потом писали жалобы на них, мол, ревизоры ведут себя недопустимо грубо и своими действиями парализуют работу администрации.
   Татьяна достала из сумочки диктофон и, прежде чем его включить, сказала:
   – Спасибо тебе, Эмма, за откровенность. Я ревизор со стажем и хорошо знаю психологию людей. Но, не смотря ни на что, свою работу выполняю всегда качественно. – Она похлопала ладонью по диктофону. – При виде этого устройства даже самые прыткие чиновники отказываются конфликтовать с ревизорами.
   Эмма ушла. Вернулась она минут через пять. В ее руках была кипа договоров.
   – Если вам, Татьяна Семеновна, потребуются еще какие-то документы, звоните мне, я их сразу принесу.
   Поблагодарив Эмму, Татьяна Семеновна пригласила к себе в кабинет коллег.
   – Слушайте меня внимательно, – строгим голосом сказала она. – Прошу и требую быть вежливыми в общении с сотрудниками администрации, в конфликты не вступать.
   Ревизоры в один голос заверили свою начальницу, что всегда уважительно относятся к проверяющей стороне, стараются никого не обидеть.
   – Вот эту игрушку я в своей работе никогда не применяла, – с улыбкой сказала Татьяна, показывая диктофон, – а сегодня решила использовать. Согласитесь, не зря наш начальник решил провести в этом округе внеплановую проверку и даже меня в отпуск не отпустил. – Она обвела взглядом своих коллег. – Понимаю, будет жарко. Я уже бегло просмотрела в компьютере некоторые финансовые документы, нарушений очень много.
   В это время в кабинет стали входить чиновники администрации. Татьяна незаметно включила диктофон и прикрыла его листом бумаги.
   – Вы нас уже заколебали со своими проверками, – чуть ли не крича, проговорила одна из чиновниц, бросая на стол документы. – Сами нечестные на руку и других подозреваете.
   – Скажите, Татьяна Семеновна, – поинтересовалась одна из ревизоров, – пленки в вашем диктофоне хватит на двенадцать часов? Постарайтесь использовать ее экономно. А завтра я в КРУ получу целый комплект кассет, которых хватит на месяц работы.
   – Вы что, пишите наш разговор? – с возмущением спросила чиновница, которая бросила на стол стопку документов.
   – Да, пишу. Раньше не писала, а сегодня, в качестве эксперимента, решила использовать записывающее устройство.
   Бойкие чиновницы быстренько покинули кабинет ревизора. Через пять минут к Татьяне Семеновне пожаловал сам глава городского округа.
   – Я краем уха слышал, что вы на нас опробуете записывающее устройство, – кривя губы в улыбке, поинтересовался он.
   Татьяна Семеновна спокойно выслушала главу и снова молча углубилась в изучение документов.
   Глава зорким взглядом окинул кабинет, подошел к столу и, схватив пенал от очков, открыл его.
   – Видимо, не зря говорят, что у страха глаза велики, – сказал он хихикая. – Приняли пенал для очков за диктофон. – Он медленно попятился к двери. – Работайте, не буду вас отвлекать.
   Татьяна по-прежнему ни говоря ни слова кивнула в знак согласия головой.
   Все тридцать дней, пока длилась проверка, ревизоры жили как на пороховой бочке. Наконец ревизия была закончена. Татьяна Семеновна положила на стол главе городской администрации акт, в котором были отражены многочисленные нарушения на несколько миллионов рублей. Глава акт подписал, но с оговоркой: «С выводами ревизии не согласен».
   – Думаю, к вам будет направлена другая проверка, – сказала Татьяна Семеновна, пряча акт в портфель, – а этот акт будут анализировать в правоохранительных органах.
   – Слушай сюда, умница, – взревел глава, – я хочу напомнить тебе один анекдот. Одна женщина сказала желающим ее мужчинам: «Мелочь пузатая, катитесь-ка вы все к чертовой матери, а ко мне в спальню пусть войдет тот, что в кожанке».
   – Позвольте мне на вашу любезность ответить взаимностью. В народе не зря говорят, сколько веревочке не виться, а конец все равно будет. Так что поверьте, в области еще есть силы, которые смогут пресечь ваш финансовый беспредел.
   Татьяна Семеновна вернулась в управление, положила на стол начальника акт ревизии.
   Целый месяц работали словно под прессом, – с тяжелым вздохом сказала она. – Невозможно было предугадать, что могут выкинуть эти проворовавшиеся волки. – Она посмотрела в глаза начальника контрольно-ревизионного управления. – Устала смертельно. Работа меня в последнее время стала угнетать и я чувствую, что начинаю ее ненавидеть.
   И это были не просто слова. Татьяна Семеновна стала замечать, что на работу стала ходить как на эшафот. Угнетало и то, что вся ее кропотливая и порой опасная работа шла, грубо говоря, коту под хвост. Какие бы хищения не фигурировали в актах ревизии, руководство области всю работу контрольно-ревизионного управления спускало на тормозах. Она все чаще задавала себе вопрос: почему в бюджетных организациях так прижился финансовый беспредел? И сама же отвечала: потому что нецелевое расходование бюджетных средств, при нынешней региональной власти, стало обычным делом. Рыба, как известно, с головы гниет. Порой становилось даже страшно. «Господи, – восклицала Татьяна Семеновна, – почему до сих пор не появился в области такой карательный орган, который смог бы с корнем выкорчевать образовавшуюся злокачественную опухоль»? И снова сама же отвечала: «Да потому, что это никому не нужно. Зачем портить отношения с властьимущими. Вот и мне не стоит бежать впереди поезда, а то можно споткнуться и этот самый поезд перемелет все мои косточки».
   Подобные размышления довели Татьяну Семеновну до депрессии. Она потеряла интерес к собственной жизни, совсем перестала думать о дочери. Даже готовить себе обеды перестала и питалась в сухомятку. Из-за плохого питания стало болеть сердце. Постоянно хотелось лежать в постели и ничего не делать. В выходные дни она спала до обеда, а когда поднималась, выходить из дома не хотелось. В ногах появилась слабость, откуда-то навалилась сильная утомляемость. Порой она ложилась спать не раздеваясь, так как под левой лопаткой появилась ноющая боль, из-за которой было тяжело дышать. В такие минуты в голову приходили мысли о смерти. Ей хотелось умереть в постели и никому из своих близких не создавать проблем. Но когда боль отступала, она сожалела, что ей снова предоставлен шанс дальнейшую жизнь.
   Однажды после очередного приступа боли Татьяна заснула. Ближе к утру ей приснилась мать. Она стояла рядом с иконой Спасителя и тихо говорила: «Танюша, доченька, зачем ты себя убиваешь? Ведь у тебя дети, внуки, которым ты нужна и которые тебя любят. Ты всегда была сильной женщиной и мне не верится, что так бездарно можешь отдаться в руки сатаны. – Мать подошла к кровати, положила руки на спинку. – Самоубийством ты готовишь себе место в аду. Это будет иметь пагубное действие на твоих детей. Немедленно поднимайся с постели, раскрой все окна и двери в доме, стань на колени перед Спасителем и попроси у него сил для жизни». Татьяна проснулась, но глаза открывать сразу не стала. В ушах еще отчетливо звучал голос матери. Она хотела подняться, но сил для этого не было. Так она пролежала в постели еще какое-то время, размышляя об увиденном сне. «Бедная моя мамочка, даже на том свете ее сердце болит за меня. Но что я могу поделать, что не пошла нравом в семью Левицких, которые никогда не пасуют перед трудностями. Я пошла сама не знаю в кого». Вдруг раздался телефонный звонок. Татьяна, не поднимаясь с кровати, сняла трубку. Это звонила из Москвы Настя, которая сообщила, что скоро приедет вместе с Ксенией в Калининград.
   – Как твое здоровье? – поинтересовалась дочь.
   – Здоровье в порядке, – как можно бодрее ответила Татьяна. – Сегодня выходной, вот решила поваляться в постели дольше обычного.
   – Валяйся, мамочка, пока есть возможность. Скоро я привезу тебе внука или внучку, тогда долго спать они тебя не дадут.
   – Я с удовольствием буду нянчить твоих деток, – подскакивая на постели, громко крикнула Татьяна.
   После общения с дочерью у нее слегка поднялось настроение. Поднявшись с постели, она, как и велела ей во сне мать, открыла окна, стала перед иконой Спасителя и стала просить Всевышнего дать ей силы и простить за те мысли, которые были в ее голове в последнее время. Затем Татьяна вышла на улицу, прошлась по огороду, открыла двери в теплице. Здесь было ужасно душно. Листья помидор пожелтели. Стало ясно, что на томаты напала фитофтора. Она сходила в сарай, взяла бордокскую смесь и, сделав из травы кисть, стала опрыскивать кусты, попутно собирая созревшие овощи. Закончив работу, хозяйка хорошо вымыла сорванные в теплице помидоры и съела их прямо в огороде без соли. Она окинула взглядом дом, сарай и вдруг увидела под стрехой заткнутые удилища. Татьяна вытащила одну удочку. Вспомнилось, как она, будучи еще подростком, ходила с отцом ловить рыбу на небольшое озерцо к пятому форту. Ей нравилось надевать на крючок червяка и, как заправский рыбак, поплевав на него, забрасывать леску ближе к камышам. Дождавшись поклевки, подсекать жадную рыбешку и с ликованием снимать с крючка жирного карася.
   Подставив деревянный ящик, Татьяна вынула и вторую удочку, проверила оснастку. Все было в порядке. «А почему бы не вспомнить детство? – подумала она с улыбкой. – Схожу к форту, вдруг повезет». Взяв лопату, пошла к навозной куче и накопала полную банку из-под консервов червей. И вскоре рыбачка Татьяна уже ловила рыбу в тихой заводи крепостного рва. Когда она сняла с крючка первого карася, у нее появилось хорошее настроение. Клев был хорошим. Складывая в садок одну рыбешку за другой, она не заметила, как солнце склонилось к закату. Пора было возвращаться домой. Вынув из воды садок, с удовлетворением отметила, что и рыбы много наловила, и отдохнула хорошо. «Господи, красота-то какая! – окинула она взглядом окрестности. – И все это почти рядом с домом, а я глупая лежала на своих пуховиках в ожидании смерти». От таких мыслей ей стало даже немного смешно. Ускорив шаг, направилась к дому предвкушая, как нажарит целую сковороду карасей.
   Чтобы скоротать путь, пошла через поле. Солнце хоть и склонилось к закату, но было еще жарко. Поставив садок с рыбой на траву, она полезла в сумку, чтобы достать бутылку с минеральной водой. Утолив жажду, нагнулась, чтобы взять садок и только теперь заметила рядом с собой двух молодых парней. Они откровенно рассматривали женщину, прихлебывая пиво прямо с бутылок.
   – Тетенька, не желаете ли поделиться своим уловом? – спросил один из них.
   – И не подумаю, – схватив рукою садок, ответила Татьяна. – Идите и сами наловите.
   – Зачем себя утруждать, – хихикнул другой парень, – когда ты уже позаботилась о нас.
   – Да и удочек у нас нет, – поддакнул его дружок и потянулся рукой к садку.
   – А ну брысь, – замахнулась на него удочками Татьяна. – Сейчас так угощу рыбкой, что на понос изойдете оба.
   В этот момент напарник выхватил у нее из руки садок и, отскочив в сторону, ехидно сказал:
   – Думаешь, что мы испугались твоих удочек?
   Он хотел что-то еще сказать, но в это время рядом с тротуаром, взвизгнув тормозами, остановилась иномарка. Из нее вышел высокого роста мужчина и направился к тому, что держал в руках садок.
   – Думаю, будет правильно, если ты вернешь женщине рыбу, – спокойным голосом сказал он.
   Любитель халявной рыбы посмотрел на крепко сложенную фигуру водителя, потом перевел взгляд на его крутую машину и, сразу сообразив с кем имеет дело, поставил садок на траву.
   – Мы пошутили, – криво усмехнулся он.
   – Это всего лишь розыгрыш, – поддакнул другой.
   Оба парня, не дождавшись ответа на свои объяснения, быстро шагали в направлении форта. Татьяна подняла рыбу и, смущенно улыбаясь, сказала:
   – Большое вам спасибо за помощь. Я этих бесхвостых щенков не испугалась, но и отдавать свой улов не хотелось.
   – Если вы такая смелая женщина, тогда позвольте подвезти вас до дома.
   – Не нужно, – засмущалась Татьяна. – Я живу тут рядом.
   – Ну, чего вы так засмущались? – Мужчина взял садок с рыбой, удочки и, не слушая возражения Татьяны, уложил все в багажник машины. – Прошу вас, садитесь, – распахнул он переднюю дверцу.
   Женщине ничего не оставалось, как согласиться. Когда машина выехала на Советский проспект, она, показав рукой на ближайший переулок, сказала:
   – Здесь направо.
   Вскоре машина стола у ворот дома Левицких. Водитель, вынув рыбу и удочки из багажника, предложил помочь хозяйке занести все во двор. Она согласилась. Когда мужчина поставил садок с рыбой на скамейку, стоящую во дворе, Татьяна предложила ему зайти в дом и выпить чашечку кофе.
   – Я кофе не пью, – окинув женщину оценивающим взглядом, ответил гость, – а вот от зеленого чая не откажусь.
   Татьяна пригласила мужчину в дом. Пока чайник закипал, она почистила несколько крупных карасей, поставила на газовую плиту сковородку и, обваляв рыбу в муке, стала ее жарить. По комнате стал распространяться приятный запах.
   – Быть может, вы скушаете пару карасиков? – поинтересовалась она у гостя.
   – С удовольствием. У меня от запаха жареной рыбы аж слюнки потекли.
   – Тогда идите в ванную мыть руки, а я тем временем накрою на стол.
   Пока гость мыл руки, Татьяна быстро разложила жареную рыбу по тарелкам, нарезала хлеб.
   – Милости прошу, – жестом руки указала она на стул, когда мужчина вернулся на кухню.
   – Судя по тому, что в ванной в стакане стоит всего одна зубная щетка, вы живете в этом доме одна, – сказал гость, присаживаясь.
   – Вы правы, – вздохнула Татьяна. – Старший сын служит на Северном флоте. Он капитан второго ранга, женат, у него двое детей. Дочь живет и работает в Москве. Родители мои умерли, вот и живу одна.
   – Мне не ловко есть рыбу, не зная имени хозяйки, – смущенно проговорил мужчина.
   – Меня зовут Татьяна Семеновна, можно просто Таня.
   – Очень приятно, – он галантно склонил голову. – А меня величают Павлом Кирилловичем Мухиным, для вас – просто Павел.
   Услышав фамилию гостя, Татьяна слегка напряглась.
   – Не тот ли это Мухин, у которого лет двадцать назад я была в приемной ЦК КПСС?
   – Он самый, – искренне улыбнулся Павел. – А я вас узнал еще у дороги. Такие глаза, как ваши, невозможно забыть. Знаете, я часто вспоминал слова, которые вы мне сказали тогда в моем кабинете: «Вы очень красивый мужчина». Я их воспринял как признание в любви.
   – Что вы, – засмущалась хозяйка, – какая там любовь. Это я от души сказала. Как говорится, что вижу, то и говорю.
   – А мне очень хотелось встретиться с вами еще раз, – отправляя кусочки жареной рыбы в рот, признался Павел. – Но, я думал, что у вас семья и нарушать семейный уклад не входило в мои планы.
   – Пожалуй, вы правы. В то время я была не замужем, но у меня было двое детей, однако в любовницы я бы ни за что не пошла. – Чтобы перевести разговор в другое русло, она сказала. – Хотите, я вам заверну живых карасей. Жена поджарит, и еще раз покушаете свеженькой рыбки. Мне столько много не нужно.
   – Нет у меня жены. В Калининграде я живу один. – Он как-то слегка сник. – Была у меня семья: жена, двое детей. Все было, пока работал в ЦК КПСС. Дети окончили институты и уехали за границу. А вот жена избаловалась попойками, служебной машиной, вниманием поклонников. Когда рухнул Советский Союз, и я остался без работы, почувствовал себя человеком, которого сбросили с высокой горы. Не знал, что делать и куда идти. Вот тогда жена ушла к другому.
   – Неужели вот просто можно уйти от такого красивого мужчины, с которым прожила столько лет?
   – Вас, Татьяна, Бог тоже красотой не обидел, но и вы живете одна.
   – В этом виновата я одна. Помню, как за мной стаи парней бегали, а я, глупая, была так в себя влюблена, что, не зная брода, сунулась в воду. Одним словом, пустила к себе в постель женатого, преуспевающего мужчину. Узнала об этом, когда сыну было уже шесть лет, а дочери три года. После такой подлости я даже перестала смотреть на себя в зеркало. Сама растила детей и совершенно не замечала мужчин. А вам тогда сказала те слова потому, что в тот момент вы были для меня самым положительным, самым необыкновенным мужчиной.
   Гость съел тех карасей, которые ему положила в тарелку хозяйка, и попросил добавки. Такая простота Татьяне понравилась.
   – Давайте я вам все же дам свежей рыбки, и вы сами дома пожарите ее.
   – Не нужно, – вытирая руки салфеткой, улыбнулся Павел. – Лучше я завтра снова приеду к вам в гости и, как сейчас говорит молодежь, позавтракаю на халяву.
   – Приезжайте, – после некоторого раздумья сказала Татьяна. – Завтра ведь воскресенье, мне на работу идти не нужно.
   – Мне тем более спешить не куда. Я в отпуске. – Павел бросил скомканную салфетку в мусорное ведро. – А знаете, Татьяна Семеновна, я ведь родился в Калининграде. Здесь же работал в горкоме комсомола, а потом меня перевели в Москву. Там-то, так сказать по партийной лестнице, дошел до инструктора ЦК КПСС. А когда вернулся в родные края, стал работать преподавателем истории в университете. Я ведь кандидат исторических наук. Несколько последних лет жил с родителями, но они один за другим ушли в мир иной. Теперь вот живу один в двухкомнатной квартире. Дети звонят иногда. Моя избалованная жена уже дважды выходила замуж, но так ни с кем и не ужилась. Она, кстати, мне тоже иногда звонит, просит разрешения приехать в Калининград, но я ей согласия не даю. Знает, что в молодости я ее очень любил, поэтому, видимо, рассчитывает, что я ее прощу и приму обратно. Но мои чувства к ней окончательно умерли. Порой даже становится досадно за себя, столько лет жизни посвятил этой бессовестной женщине.
   Послышался скрип калитки. Это в гости к сестре заглянула Елизавета с Михаилом.
   – Вы, наверно, на запах пришли? – с улыбкой спросила Татьяна. – Учуяли, что мы здесь рыбу жарим.
   – На счет рыбы мы ничего не знали, а вот о том, что у тебя сегодня профессиональный праздник мы хорошо помним.
   С этими словами Елизавета открыла сумку и достала бутылку коньяка и еще горячую зажаренную в фольге буженину. Татьяна быстро сходила в летнюю кухню и принесла несколько штук болгарского перца, помидор и банку с малосольными огурцами.
   – Такие огурчики, какие малосолит моя сестра никто больше не умеет солить, – констатировала Елизавета.
   Тем временем хозяйка постелила на стол в комнате белоснежную скатерть, достала из серванта хрустальные рюмки и, протерев их полотенцем, расставила по периметру. Затем пригласила к столу гостей.
   За разговорами и тостами бутылка коньяка опустела незаметно. Татьяна со смехом подытожила, что у мужчин от выпитого, как говорится, ни в одном глазу. Она вышла в другую комнату и через минуту вернулась с бутылкой армянского коньяка.
   – Припрятала к приезду в отпуск сына, – пояснила она.
   – Скоро приедет Ксения с мужем и заберут моих внуков, – с сожалением сказала Елизавета. – Что я буду делать без них?
   – А мы с тобой родим еще одну девочку, – целуя жену в щеку, сказал Михаил.
   Такое откровение вызвало у присутствующих за столом смех. Михаил пошел в спальню хозяйки и принес баян, заиграл песню про рябину. Он знал, что когда его не было, то Лиза с Татьяной часто пели эту популярную песню. Первой начала петь Татьяна.

     Что стоишь качаясь, тонкая рябина,
     Головой склоняясь до самого тына.
     А через дорогу за рекой широкой,
     Также одинокий дуб стоит высокий.
     Как же мне рябине к дубу перебраться,
     Я б тогда не стала гнуться и качаться.

   Допев песню, женщины умолкли. Михаил поставил баян на тумбочку, лукаво подмигнул Татьяне.
   – Не грусти, ведь дуб все же перебрался к своей рябине.
   – За таким мужем, как мой Михаил, я готова помчаться хоть на Диксон, – с нескрываемой радостью сказала Елизавета.
   – Какой там Диксон, – со смехом парировал муж. – Мы с тобой что-то засиделись, а дома внуки одни остались. – И чета также быстро ушла из дома, как и появилась.
   Было уже совсем темно. Татьяна вымыла посуду, подала засидевшемуся гостю чай.
   – Поздно уже, – поднялся Павел, – пора и честь знать. – Татьяна ничего не ответила. – Я много выпил, извиняющимся голосом сказал гость, – думаю, за руль сегодня садиться мне не следует.
   – Вот и правильно, зачем ехать на ночь глядя, – проговорила Татьяна. – Оставайтесь у меня. Я постелю вам в зале на диване. – И она пошла готовить гостю постель. – Отдыхайте, – похлопала она ладонью по белоснежной простыне, – все равно вы в отпуске.
   Гость ушел в зал, а хозяйка приняла душ и отправилась в свою спальню. Ноги у нее гудели. Сказывалось то, что она простояла почти целый день на рыбалке. Едва Татьяна закрыла глаза, как сразу погрузилась в сон. Она не услышала, как Павел вошел в ее спальню и присел на краешек кровати. Только когда он положил ей на плечо руку, она вздрогнула и открыла глаза.
   – Татьяна, – тихо сказал Павел, зачем нам тратить время впустую? Ведь мы его с тобой и так слишком много потеряли. Я чувствую, что тебе не противен, а ты мне нравишься больше, чем любая другая женщина. У меня к тебе какие-то необъяснимые чувства.
   Женщина молча обняла мужчину за шею и нежно к нему прижалась. По всему ее телу пробежала мелкая дрожь.
   – Чувствуется, что ты давно не была с мужчиной, – целую ее в губы, сказал Павел.
   – Ты совершенно прав, – стеснительно призналась Татьяна. – Ты можешь смеяться, но в моей жизни был только один мужчина – муж моих детей. Но это вовсе не означает, что я никому была не нужна. От мужчин у меня не было отбоя. Только я никого к себе не подпускала. Ты – первый, кого мне неудержимо хочется любить.
   – Знаешь, Танюша, я думал, что больше никого не полюблю в своей жизни, но сейчас чувствую в себе и силу, и страсть и желание любить.
   Утром, накрыв на кухне завтрак, Татьяна дождалась пока Павел примет душ, пригласила его к столу.
   – Мне очень уютно в этом доме, – уплетая за обе щеки жареную курицу с картофельным пюре, признался он. – Настолько уютно, что и уходить не хочется.
   – А вы, Павел Кириллович, и не уходите. Мне тоже приятно, что в моем доме появился такой приятный во всех отношениях мужчина.
   – Татьяна, после того, что между нами произошло этой чудесной ночью, думается, называть меня по имени и отчеству не совсем правильно.
   День пролетел незаметно. Вечером, когда Павел с Татьяной готовились лечь в постель, между ними произошел откровенный разговор.
   – Если ты не против, – сказал Павел, – я буду ездить к себе домой только для того, чтобы поливать цветы. Утром стану отвозить тебя на работу, а вечером забирать. – Татьяна с благодарностью взглянула на мужчину и прижалась к его груди, а он продолжал. – Есть еще одна просьба. Если тебе нравится фамилия Мухин, то я был бы рад, чтобы и ты ее носила.
   – Я согласна, – светясь от счастья, сказала Татьяна. – Я готова идти за тобой хоть в огонь, хоть в воду.
   – Не нужно в огонь и в воду. А вот пообещать любить друг друга до конца жизни, лично я готов.
   – Я тоже готова. – Она замолчала, думая о чем-то своем. – Я знаю, что ты до мозга костей коммунист и в Бога не веришь, но я чувствую, что тебя ко мне привел Всевышний, и этот путь начался еще двадцать лет назад, когда я с трясущимися поджилками стояла у тебя в кабинете. Но разве могла я тогда подумать, что ты меня будешь обнимать и целовать в постели.
   – Наверно, ты права, – целуя Татьяну в шею, с нежностью сказал Павел. – Видимо, еще при нашем рождении Господом было намечена наша встреча на склоне лет. А что касается моего коммунистического прошлого, так я крещенный. Мои родители были глубоко верующими людьми. Правда, им приходилось это скрывать, чтобы не повредить моей карьере. В нашем доме в правом углу стояли иконы, а в моем поясе зашита молитва «Живые помощи». – Он снова поцеловал Татьяну. – Думаю, моя черноглазая, для нас с тобой началась полоса везения, в которой много нежной и верной любви.
   Слушая Павла Татьяна чувствовала себя такой счастливой, что ей постоянно хотелось обнимать и целовать любимого мужчину. Аналогичные мысли были и у Павла. «Почему же ты не встретилась мне раньше, – с грустью думал он, – когда у меня было масса возможностей и еще больше мужской силы». Словно прочитав его мысли, Татьяна посмотрела ему в глаза и сказала:
   – Ты не только красивый, но и сильный мужчина. Я благодарна судьбе, что в день моего профессионального праздника она послала мне дорогого сердцу человека.

Глава XXXVI

   Шло время. Павел как-то сразу прижился в доме Татьяны. Свою квартиру он посещал один раз в неделю, чтобы полить цветы, которые высаживала еще его покойная мать. Через месяц они расписались с Татьяной в Загсе, и она стала Мухиной. К новой фамилии она привыкла сразу, а вот на работе возникли некоторые сложности. Дважды приходилось переписывать распоряжения на проведение ревизии.
   – Вот уж никогда не думал, что в моей жизни может наступить такая белая полоса, – признался как-то Павел, лежа в постели с Татьяной. – До встречи с тобой меня подстерегали одна неудача за другой. Сначала рухнула такая блестящая карьера, затем наступило унижение безработицей, которое усугубило предательство жены и судебные тяжбы из-за московской квартиры. Думал, что моим бедам не будет конца и края. Когда вернулся в Калининград к родителям, немного успокоился, жизнь понемногу стала налаживаться. Но тут один за другим умерли мои родные. Их смерть снова выбила меня из колеи. Часто мучило одиночество. Друзей в Калининграде у меня много, они-то и помогли устроиться на работу, но в данном случае я говорю о другом одиночестве.
   – Ты хочешь сказать, что все это время у тебя не было женщины?
   – Почему же, были. Я – нормальный и здоровый мужчина, к тому же женщины меня любят. После того, как расстался с женой, познакомился с одной. Она работала начальником одного из отделов в Центробанке. Долго встречались. Она даже ко мне в Калининград приезжала. Но вскоре ей чартерные рейсы надоели. Потом здесь встретил замужнюю женщину. Но наша любовь всякий раз заканчивалась после возвращения ее мужа из рейса. Калининград – город маленький, а у ее супруга много друзей, которые видели нас вместе и рассказывали ему после прихода с моря о похождениях жены. Однажды он поставил вопрос ребром: или я, или он. Конечно, она выбрала его, так как у них было три дочери.
   – А в университете тебе разве ни одна женщина не понравилась?
   – Откровенно говоря, я на них даже внимания не обращал. У меня с партийных времен в крови неписанное правило: где живешь, там не крадешь. А вот когда я увидел тебя с удочками, такую всю взъерошенную, искренне рассмеялся. Сразу вспомнилась наша первая встреча. Помнится, долго сожалел, что не пригласил тебя на ужин.
   – Вот и хорошо, что не пригласил, я бы все равно не пошла, у меня на руках был билет на вечерний рейс.
   – Ты не думай обо мне плохо. Занимая пост инструктора ЦК КПСС, особенно не забалуешь. Но твои колдовские черные глаза запали мне в душу тогда навсегда. Признаюсь, когда я отбил тебя у тех хулиганов, то в голове мелькнула шальная мысль: сегодня же ночью эта женщина будет моей.
   – Надо же, какая нахальная самоуверенность, – поднимаясь на кровати, сказала Татьяна. – А если бы я была замужем?
   – У меня глаз наметан, незамужнюю женщину сразу вычисляю. К тому же, подумай сама, какой муж отпустит жену одну на рыбалку? – Татьяна улыбнулась и, склонив голову на грудь мужа, притихла. – Ей Богу, уже даже не мечтал встретить на своем пути женщину, которая сумеет вернуть мне молодость.
   – Не знаю, что и как у нас будет дальше, – поднимаясь на локтях, сказала Татьяна, – но лично я тебя люблю так, как никто и никогда тебя не любил.
   – Я это чувствую, – целуя жену в макушку головы, тихо сказал Павел. – Твоя любовь делает меня бесконечно счастливым. Даже посмеиваюсь над самим собой, потому что словно юнца влечет к тебе по нескольку раз на день заниматься любовью.
   За завтраком Татьяна сказала:
   – Паша, с сегодняшнего дня я буду целый месяц работать в мэрии. По распоряжению губернатора области проводим комплексную ревизию в одном из комитетов.
   – Мне, моя дорогая, все равно куда тебя возить на работу: в администрацию или в мэрию.
   Вскоре машина Павла припарковалась у магазина «Вестер». Татьяна отправилась в мэрию, а он, побродив по площади и выкурив пару сигарет, решил зайти в храм Христа Спасителя. «Странно, – подумал он, – такое красивое строение, а я, как историк, ни разу не соизволил в нем побывать. Впрочем, чему удивляться. Стоит откровенно признаться самому себе в том, что в моей голове до сих пор прочно сидит советское прошлое, которое запрещало ходить в храмы». Он не торопясь вошел вовнутрь церкви. Людей было много, службу проводил молодой священник. Не смотря на огромное помещение, его голос был превосходно слышен. В паузах пел хор. Остановившись недалеко от входа, Павел стал рассматривать прихожан. С удивлением отметил, что большинство людей молодого возраста. «Мне почему-то казалось, – подумал он, – что в церкви ходят только пожилые люди, а здесь в основном двадцати – тридцатилетние калининградцы». Прихожане сосредоточено слушали проповедь, крестились и кланялись.
   Павел прошел вглубь храма и почувствовал какое-то умиротворение. В голове не было ни одной мысли, все внимание сосредоточилось на тех словах, которые произносил священник. Он купил свечу, зажег ее и поставил перед распятием Иисуса Христа. Перекрестившись, попросил Бога принять в рай души умерших, и назвал имена своих матери и отца.
   Долго стоял Павел в Храме, пока не понял, что служба закончена. Люди, крестясь и кланяясь, не спеша направились к выходу. Небольшая группа молодых мужчин и женщин отошли в сторону. На руках у одной из девушек была нарядно одетая девочка. К ним подошел священник и подробно рассказал, как будет проходить таинство крещения. Вскоре выяснилось, что крещение будет проходить не только девочка, но и несколько довольно взрослых людей. Павел с интересом слушал и наблюдал за происходящим. На лицах мужчин и женщин было умиротворение, а девочка, когда ее опускали в купель, даже не заплакала.
   Когда крещение было завершено, Павел вышел из храма, на сердце было легко и спокойно, а люди, окружавшие его, стали словно родными и близкими. «Как все же изменилась жизнь, – размышлял он, прогуливаясь по площади. – Люди смело идут в храм, никого не боятся». Вспомнилось, как его, тогда еще шестилетнего мальчика, родители тайком возили крестить в Свято Никольский храм, находящийся в Вильнюсе. Мать ему тогда сказала, что нательный крестик она зашила в пояс его брюк. «Странно, брюк моих уже давно нет, и куда делся крестик не известно», – усмехнулся Павел.
   Свободного времени было много, и Павел решил зайти в Калининградский деловой центр. В этом здании он был лет двадцать назад, и тогда оно называлось межрейсовым домом моряков. Вспомнился разговор с женой по поводу развернувшегося грандиозного строительства в центре города бизнесменом Находкиным. О том, что Калининград находится в самом центре объединенной Европы, знает каждый школьник янтарного края, а вот человека, который построил «Европу» в центре нашего города, знают лишь некоторые. Тогда он говорил жене: «Наверно, это какая-то преуспевающая московская фирма начала строительство». Каково же было его удивление, когда в апреле друзья пригласили его на открытие комплекса, и он увидел, что красную ленточку вместе с представителями власти перерезал Юрий Владимирович Находкин – президент компании «Гамма менеджмент групп».
   Размышляя над тем, как, благодаря усилиям таких бизнесменов в лучшую сторону изменился облик родного города, Павел подошел к Калининградскому деловому центру и остановился у входа, затем вошел вовнутрь и осмотрелся. Все вокруг сверкало чистотой. Ему даже стало неловко входить в здание в своих запылившихся туфлях. Вспомнились серые потрескавшиеся стены, перекрученные поручни лестниц, побитая плитка на полу, грязные окна и черные, словно подземные бункеры, комнаты, в которых жили по пять или по восемь моряков, вернувшихся с моря. Показалось, что даже сейчас, спустя многие годы, он ощутил запах туалетов тех времен. В горле слегка запершило от горького привкуса хлорки и нечистот. Мимо прошли парень и девушка в элегантных строгих костюмах. Павел проводил их добрым взглядом, подумал: «А тогда по коридорам бродили вечно пьяные моряки, словно искали вчерашний день. Из-за этого в воздухе стол запах дыма, человеческого пота и перегара».
   На лестничной площадке стоял молодой мужчина. Павел поинтересовался: кто привел в такое прекрасное состояние здание? «Наверно, мэрия»? – высказал он предположение.
   – У мэрии нет денег даже на тротуары, – усмехнулся мужчина. – Капитальный ремонт и модернизацию сделал Юрий Находкин. Это специалисты его компании, используя новые технологии, превратили бывший межрейсовый дом моряков в сказку. – Он немного помолчал, словно что-то вспоминая. – Знаете, Находкин сам часто жил в комнатах это дома, когда ходил в море, вот и постарался.
   – Какие же нужно иметь деньги, чтобы сделать такой дворец? – в задумчивости спросил Павел.
   – У Находкина голова здорово соображает. Я даже думаю, что она ему была дана самим Всевышним. Деньги он умеет зарабатывать.
   – Закурить можно? – доставая сигареты, спросил Павел.
   – Конечно, только окурки на пол не бросайте.
   Павел искоса посмотрел на мужчину, криво усмехнулся. «За кого ты меня принимаешь? – подумал он. – Передо мною когда-то секретари обкомов партии шапки снимали. – Вздохнув, ностальгией закончил свою думку. – Что было, то прошло. Теперь нужно привыкать жить в условиях рыночных отношений». Затянувшееся молчание нарушил незнакомец.
   – Юрий Находкин – бизнесмен от Бога. Он свой капитал, насколько мне известно, заработал очень быстро. На деньги, которые зарабатывал в море, скупал на Центральном рынке ваучеры. Тогда было много желающих продать их. Позднее, когда появилась возможность за ваучеры купить акции акционерных обществ, он стал акционером нефтяных компаний и рыбной отрасли. Затем экономически грамотно работал с ними и в результате появилось его детище «Гамма менеджмент групп», в которую входит и Калининградский деловой центр, а я в нем занимаюсь вопросами развития.
   – А чем конкретно занимаетесь? – поинтересовался Павел.
   – Главная задача – грамотно управлять коммерческой недвижимостью. Работа весьма перспективная для города. Мы много строим за свои деньги. Бюджеты в строительстве не участвуют. Построенные помещения сдаем в аренду.
   – Что именно сдаете?
   – Все торговые и развлекательные комплексы, гостиницы, офисные помещения, да разве все перечислишь. Скажу вам по секрету, получить работу в компаниях, хозяином которых является Находкин, большая удача. Зарплата достойная и своевременная, причем ни в конвертах, а через банкомат. Здесь у нас надежный социальный пакет услуг. Если доработаю до пенсии, то бедствовать не буду.
   – Вот смотрю я на вас, – как бы размышляя вслух, проговорил Павел, – и все больше убеждаюсь, что где-то мы уже встречались.
   – Вы правы. Ведь вы преподавали историю в университете, а я там учился.
   – Давно закончили учебу?
   – Два года назад. Я вас, Павел Кириллович, сразу узнал. Вы хорошие лекции читали. Особенно мне нравилось, когда вы по ходу вставляли фрагменты из истории нашей области.
   – Скажите, правду говорят, что Находкин весьма требовательный хозяин?
   – Как вам сказать, – задумался парень, – если человек добросовестно выполняет свои обязанности, не пьет, то ему нечего бояться. Вообще-то он жесткий человек, но справедливый. Одним словом, заработанные деньги на ветер не бросает.

Глава XXXVII

   Получив отпускные, Ксения вышла из поликлиники и, сев в машину мужа, спросила:
   – Сашенька, ты не станешь возражать, если я свои деньги потрачу на поджарки родственникам в Калининграде?
   – Хорошая моя, я бы посоветовал тебе оставить их на память о первом отпуске, а на подарки вполне хватит денег с моей кредитной карточки.
   Через два дня после этого разговора, предварительно обслужив машину в автомобильном техническом центре, Александр Шаповал с женой и ее сестрой Настей отправились в Калининград. Долго ехали молча. Наконец Александр не выдержал такого «ледникового периода». Не поворачивая головы, он сказал жене:
   – Странная у нас с вами, девушки, поездка получается. Ты, моя дорогая супруга, никаких советов не даешь мне по управлению автомобилем и совершенно не пытаешься командовать в машине.
   Ксения громко засмеялась лукаво посмотрев на мужа сказала..
   – А почему я должна давать советы как вести машину такому прекрасному асу? – с улыбкой ответила Ксения. – В автомобиле, как и на корабле, должен быть один хозяин, все остальные обязаны выполнять его указания и быть благодарными за его труд.
   – Мне вспоминаются поездки, когда мне приходилось с друзьями и их женами выезжать на пикники, – следя за дорогой, пояснил Александр свою мысль. – Так жены больше руководили процессом движения, чем сам водитель.
   – А я никогда не вмешиваюсь в работу водителя, выслушав мужа, серьезно сказала Ксения.
   Ближе к вечеру они пересекли границу с Белоруссией. Впрочем, границы как таковой не было. Остался только таможенный терминал да пост ГАИ. А вот когда подъехали к границе с Литвой, здесь пришлось простоять в очереди до глубокой ночи. К Калининградской области подъехали только в конце следующего дня. Здесь тоже было некоторое скопление машин, поэтому к дому Ксении прибыли только поздно вечером. Судя по ярко освещенным окнам, гостей здесь давно ждали. Елизавета Семеновна с сестрой Татьяной накрыли в доме праздничный стол. Не смотря на позднее время, малыши, обычно уже спавшие, даже не собирались ложиться. Их на коляске катал по двору Василек, одетый в полосатую синюю рубашку. Гостей встретили с распростертыми объятиями.
   – Я догадывался, что ты у меня красивая, – обнимая Ксению, сказал отец, – но даже не подозревал, что ты настолько красавица. Просто копия матери в молодости.
   – А мне думается, что Ксения – копия своего отца.
   В это время Александр подошел к коляске, в которой сидели близняшки, присел перед ними на корточки.
   – Ну, здравствуйте, мои дорогие сыночки.
   Малыши посмотрели на мужчину, насупились, но потом, словно что-то вспомнив, Андрей улыбнулся, а Дима поднялся на ноги и протянул к отцу руки. Саша взял обоих малышей на руки.
   – Они меня еще не забыли, – подходя к Елизавете Семеновне, сказал он.
   – Родная кровь, сынок, притягивает.
   Тем временем Татьяна Семеновна отвела в сторону беременную дочь и, понизив голос, сообщила:
   – Несколько раз звонил твой бомж, просил дать твой адрес, но я ему его не дала.
   – Мама, – заплакала Настя, – этот бомж – отец моего будущего ребенка. Он женатый человек, и я не хочу быть яблоком раздора в его личной жизни.
   – Доченька, не волнуйся, – обняла мать Настю за плечи. – Рожай ребенка, а я помогу тебе его растить. И, прошу тебя, не волнуйся. Все будет хорошо. Ты у меня красавица и специалист хороший, будет еще в твоей жизни счастье.
   – Я не жалею о том, что со мной случилось, – склонив голову на грудь матери, тихо сказала Настя. – Но другой мужчина мне не нужен, я не смогу забыть Вадима – моего первого любимого человека.
   Их разговор прервала Елизавета Семеновна. Она обняла за талии обоих женщин и пригласила их к столу.
   Стол был накрыт богато. К удивлению гостей на огромном блюде лежал жаренный на вертеле молодой барашек Праздновали в доме Соболевых до утра. Перед восходом солнца все улеглись спать. Все, кроме Елизаветы Семеновны. Она уложила спать в пристройке Татьяну с дочерью, порекомендовала поспать часа четыре, чтобы потом можно было целый день снова веселиться.
   Когда она вернулась на кухню, там уже хозяйничал Михаил. Он перекручивал на фарш мясо.
   – Хочу порадовать наших гостей настоящими сибирскими пельменями, – с улыбкой сказал он жене. – А тебя попрошу, принеси мне зелени побольше, и замеси тесто. – Перехватив взгляд Елизаветы, добавил. – Лепить пельмени я буду сам.
   До самого вечера гости веселились и радовались встрече. Расходиться стали с заходом солнца. Уходя с дочерью и своим ненаглядным Павлом домой, Татьяна попросила Ксению с мужем зайти к ним в гости.
   – Завтра же мы заедим к вам, заберем Настю и отправимся на экскурсию по вашей уникальной Калининградской области по уже утвержденному маршруту, – заверил Татьяну Семеновну Александр.
   Дома Татьяна сказала дочери:
   – Ты, моя хорошая, отдыхай, а я пойду и нарву тебе спелых чернослив. Ты ведь еще не забыла, какие у нас сливы?
   – Нет, мамочка, не забыла. Ведь их сажал еще мой дедушка.
   Вечером, перед самым сном в прихожей раздался телефонный звонок. Татьяна Семеновна подняла трубку и услышала знакомый голос Вадима.
   – Ради Бога дайте мне телефон Насти, – умоляющим голосом попросил он. – Все это время я ищу ее, потерял покой и сон.
   – Настя запретила мне давать тебе номер ее телефона, – сурово ответила Татьяна Семеновна и положила трубку.
   Телефон звонил еще несколько раз. Наконец это стало раздражать хозяйку дома, и она его отключила. А когда утром дочь поинтересовалась, кто это звонил вечером, Татьяна с безразличием ответила, что это звонили ей с работы. Вскоре к их дому подъехали Ксения с Александром и детьми, они забрали Настю, отправились на экскурсию.
   Первым номером значилось посещение зоопарка. Оставив машину на стоянке, они осмотрели вольеры, в которых находились звери и птицы. Детям особенно понравились бегемоты и белые медведи. Когда экскурсия закончилась, Ксения предложила зайти в кафе «Солянка».
   – Раньше мы с мамой часто бывали в этом заведении. Там готовят по-домашнему вкусную пищу из экологически чистых продуктов.
   Присев за столик, они заказали пять порций: три полных и две по половинке для детей. Мальчики с аппетитом стали уплетать солянку, и вскоре у них были пустые тарелки. С не меньшим аппетитом ели и взрослые. За столом слышалось только постукивание ложек. Покончив с обедом, Александр сказал:
   – Действительно очень вкусно готовят в Калининграде солянку, или это мы просто нагуляли аппетит, бродя по зоопарку.
   – Прогулка здесь ни при чем, – резонно заметила Настя. – В этом кафе готовят солянку по особенному рецепту, такого блюда не попробуешь ни в одном ресторане города.
   Когда девушка закончила свою речь, она подняла голову и встретилась взглядом с мужчиной, сидевшим за соседним столиком. Настя испуганно опустила глаза, в мужчине она узнала Геннадия. Он тоже узнал ее и кивнул головой, она ответила кивком на кивок. Краем глаза она успела заметить, что ее бывший жених обедает с родителями. «Странно, почему он пришел без своей молодой жены»? – подумала Настя.
   Рассчитавшись за вкусный обед, вся кампания двинулась к выходу. На пороге Настю догнал Геннадий и, взяв ее за локоть, спросил:
   – Ты ждешь ребенка?
   – Этого трудно не заметить, – чуть смутившись, ответила женщина.
   – Ты не замужем?
   – Почему ты так решил? У меня есть муж.
   – А где твое обручальное кольцо?
   – Оставила дома. Пальцы рук отекают, и оно нестерпимо давит.
   Геннадий изучающим взглядом окинул фигуру Насти. Его взгляд остановился на ее сумочке, из которой выглядывал уголок рекламного буклета. Не спрашивая разрешения, он выдернул брошюру, пробежал глазами текст.
   – Насколько я понимаю, это рекламный буклет московской фирмы, в которой ты работаешь?
   Настя попыталась вернуть свою вещь, но Геннадий с ухмылкой сунул брошюру во внутренний карман пиджака.
   – У меня в Москве много друзей из числа преуспевающих бизнесменов, – сказал он. – Подброшу состоятельных клиентов. – Он еще раз осмотрел с ног до головы Настю. – А может нам возобновить наши взаимоотношения? Я тебя по-прежнему люблю, а со своей женой я развелся на второй месяц после свадьбы. Ведь знал же, дурак, что не люблю женщину, но женился по глупости. – Он тяжело вздохнул. – У меня не было другого выхода. Ведь ты сбежала от меня за две недели до свадьбы.
   Настя молча слушала Геннадия, опустив глаза. Потом посмотрела ему в лицо и тихо сказала:
   – Прости меня. Видимо, нам не суждено быть вместе. До свидания, – она протянула ему руку, – меня ждут.
   – Мы всей семьей каждый выходной приходим обедать в «Солянку, – придерживая ее ладонь в своей, кивнул головой Геннадий в сторону столика. – Здесь готовят прекрасную пищу. – Он довел Настю до машины. – И все же я надеюсь на нашу встречу.
   – Не нужно искать со мною встреч, – глядя на Геннадия потухшими глазами, сказала она. – Я замужняя женщина и очень люблю своего мужа. – Она села на заднее сидение, захлопнула дверцу и, обращаясь к Александру, попросила быстрей уехать.
   Когда машина тронулась с места, Настя оглянулась и увидела, как Геннадий закурил сигарету и с напряжением всматривался в удаляющийся автомобиль.
   – Знаешь, Ксюша, а мне его немного жаль, – сказала Настя, держа на коленях Диму. – Я чувствую себя перед этим человеком виноватой.
   – Не распускай нюни, – урезонила ее Ксения. – Гулящих мужчин жалеть не стоит, пусть сами себя жалеют. Ты все делаешь правильно и не нужно сожалеть о прошлом.
   Александр молча вел машину и, наблюдая краешком глаза за женой, думал: «А ведь я тоже был непростительным гулякой, но как только на горизонте сверкнула моя ненаглядная, дернул стоп кран и остепенился. Другие женщины меня больше не интересуют». Ксения, словно прочитав мысли мужа, сказала:
   – Вот я, например, все могу простить своему мужу кроме измены.
   Долго ехали молча. Только было слышно, как Настя убаюкивала уставших племянников. Александр довез ее до дома, порекомендовал хорошенько отдохнуть и приготовиться к завтрашнему дню.
   – Следующий маршрут – Куршская коса, – напомнил он.
   Вернувшись домой и, уложив в кроватку мальчиков, Александр и Ксения вместе с родителями сели пить чай. К ним тут же присоединился сосед Василек. Наливая ему полную чашку крепкого чая, Елизавета шепнула мужу: «Он до восьмого класса носил портфель Ксюши в школу». Михаил улыбнулся такой новости, но заострять внимание на ней не стал и обратился к Александру.
   – Хочу сказать тебе как мужчина мужчине. Таких женщин, какие вышли из рода Левицких, на земле мало. Это особенные женщины, одаренные землей и небом. Они и любят нас по-особенному, как не могут любить другие женщины.
   – Это потому, что мы кубанские казачки, – стрельнув в мужа лукавым взглядом, с улыбкой сказала Елизавета Семеновна. – А мы – женщины горячие и верные, своих любимых не предаем.
   – Я тоже кубанский казак, – взглянув в блестящие глаза Ксении, сказал Александр. – Поэтому свою любимую женщину никогда не предам.
   Гости за столом засмеялись такому совпадению, а сидевший до этого времени молча Василий, посмотрев на Михаила, вдруг сказал:
   – А ведь тетка Елизавета и сейчас еще красивая. Ты ее, дяденька, не вздумай обижать.
   – Хорошо, Василек, я постараюсь не обижать твою надежную соседку.
   – Василек, – окликнул парня Александр, – а ты, на сколько мне известно, действительно надежный помощник. Ведь это ты помогал Елизавете Семеновне меня лечить.
   – Лечить не помогал. Я просто бегал в аптеку и покупал лекарства. Она сама вас лечила.
   В это время проснулись дети, и Ксения пошла к ним в спальню. Мужчины вышли на улицу покурить, а хозяйка стала убирать со стола посуду. Когда Александр с Михаилом вернулись в дом, стол уже был чист.
   – Знаешь, Ксения, – обратился к жене Александр, – мы тут с отцом переговорили, и я решил открыть в Калининграде дочернее предприятие своей компании, а он будет им руководить.
   – Хорошая идея, – подключилась к разговору Елизавета Семеновна. – У Михаила и образование подходящее, и руководитель он толковый. А Татьяна будет у него главным бухгалтером. Хватит ей за копейки обслуживать скороиспеченных бизнесменов. Специалист она от Бога, бухгалтерский учет будет держать в таком порядке, что ни одна налоговая инспекция не придерется. – Она перевела взгляд на притихшего Василька. – И соседа возьмем к себе на работу. Он хороший водитель.
   – Ну, вот и команда уже подобралась, – прихлопнул по столу ладонью Александр. – Завтра же вызову в Калининград юриста и отдам распоряжение о регистрации в области автопредприятия.

Глава XXXVIII

   За ужином Ксения сказала родителям, что они хотят на один день съездить к замку Шаакен.
   – Очень даже правильное решение, – посмотрев на мужа лукавыми глазами, сказала Елизавета Семеновна. – Но, думаю, одного дня маловато будет. Чтобы почувствовать энергию небес и привести свою душу и тело в норму, особенно после таких потрясений, какие выпали на долю твоего мужа, потребуется минимум двое суток.
   Ксения не стала оспаривать мнение матери, но при этом подумала: «Съездим к замку на пару часов». Но Елизавету Семеновну трудно было обвести вокруг пальца. Когда на следующее утро Александр выгнал за ворота машину, а сам вернулся в дом, чтобы поцеловать спящих детей, она вместе с Михаилом поставила в багажник две сумки, в одну из которых доверху наложила продуктов, а во вторую – две подушки, плед и одеяло.
   – Ночи холодные, – пояснила она мужу свою затею, даже в машине без одеяла будет неудобно спать. – Она обняла Михаила, прижалась к его груди. – Когда тебя не было со мной, я часто вспоминала те три ночи, которые мы провели с тобой в зарослях медового зверобоя.
   – Мне на чужбине тоже часто вспоминалось то счастливое время. От таких воспоминаний по ночам рыдал, словно малое дитя.
   Александр и Ксения сели в машину и, не подозревая, что багажник загружен всем необходимым для длительного путешествия, отправились в дорогу.
   – Ну, с Богом, – сказал он, отъезжая от дома. – Надеюсь, Дороша не покажется нам длинной и утомительной.
   – Я с тобой, мой ненаглядный, согласна даже в космос полететь, – взирая на мужа любящими глазами, сказала Ксения. – Ты у меня такой сильный и надежный мужчина, что я ни о чем не забочусь, уверена, муж все сам решит.
   Когда выехали за город, солнце уже поднялось над верхушками деревьев и окрасило горизонт багряным пламенем. Его живительные лучи все энергичнее стали отдавать тепло и жизнь деревьям и растениям. Справа на обочине мелькнул знак, информирующий водителей о том, что они пересекли границу Гурьевского района. Вдоль дороги потянулись леса, луга, на которых, словно мамонты, стояли стога сена. Чуть в стороне от дороги один за другим проплыли крыши поселков Зеленого, Ушаково, Некрасово.
   – Где-то здесь и расположен замок, – сказала Ксения. – Мои бабушка и дедушка часто здесь бывали. И родители сюда часто ездили, а вот мне в этих местах бывать не приходилось.
   Съехав с дороги, они вскоре увидели темнеющие стены замка. Остановив машину, Александр помог выйти жене, осмотрелся.
   – Слышишь, как кричат чибисы и коростели? – спросил он.
   – Да, я их хорошо слышу.
   – Посмотри туда, – указал он рукой в направлении поля. – Эти двое аистов, словно гаишники, поджидают кого-то.
   – Это они ящериц и лягушек ловят, – пояснила Ксения. – Этих птиц в нашей области много. Я знала одну женщину, которая спасла умирающего аиста. Кто-то перебил ему крыло, и он потерял много крови. Она принесла его в ветлечебницу, но там ей сказали, что крыло придется удалить. Но даже не смотря на это, она выходила птицу и оставила ее жить у себя во дворе.
   – Давай подъедим ближе к замку, – предложил Александр, выслушав рассказ жены.
   Остановились в пятидесяти метрах от стен замка.
   – Нам повезло, – сказала Ксения, указывая рукой на автобус, из которого выходили люди. – Это туристы, а с ними гид. Давай и мы присоединимся к ним и послушаем историю этого загадочного сооружения.
   Они поспешили к толпившимся вокруг гида туристам. И, как выяснилось, поспели во время.
   – В середине тринадцатого века, после завоевания Орденом Земланда, прусская крепость Зоке, расположенная на побережье Куршского залива, перешла под власть Ордена, но оставалась в руках прусского Нобеля, – рассказывала гид, обводя рукой стены замка. – В этот период произошло восстание пруссов на Земланде. Владелец крепости Зоке выступил на стороне восставших и был изгнан. Легенда о владельце крепости гласит, что он был убит, а его прах похоронен под сводами замка. Также сохранились свидетельства и о том, что по завещанию прежнего владельца замок был перестроен и принял форму восьмиугольника. Ходят легенды, будто душа его до сих пор живет в замке Шаакен и является своего рода антенной, проводником Божьей благодати, посылаемой небом на землю.
   Женщина-гид прервала свой рассказ и посмотрела на мужчину, который обнял двумя руками каменную чашу-жертвенник и, положив на ее край голову, что-то шептал, прикрыв глаза.
   – Здесь, – указала гид на чашу, – точка неба соприкасается с точкой земли. Каждое сказанное в этом месте слово материализуется и приносит просящему то, о чем он просит.
   Долго еще слушали Александр и Ксения легенды и мифы о необыкновенном замке, а когда экскурсия закончилась и туристы поспешили к автобусу, он сказал:
   – Я больше слушал, чем смотрел, давай сами теперь осмотрим достопримечательности замка. Хочу потрогать своими руками эти древние стены.
   – Но мы ведь с тобой планировали сегодня вечером вернуться домой.
   – Зачем спешить? – Александр взял жену за руку. – Через несколько дней мы едим в Москву, и нам вряд ли в ближайшие годы доведется побывать в этих местах. Поэтому, давай съездим в ближайшую деревню, купим продуктов и останемся на ночь.
   – Хорошо, я согласна.
   Когда они вернулись к машине, Ксения сняла босоножки и сказала:
   – Трудно по таким местам ходить на высоком каблуке, я видела в багажнике твои шлепанцы, хочу переобуться.
   Александр открыл багажник, некоторое время молча рассматривал его содержимое.
   – А ты, моя милая, хитрунья, – сказал он с улыбкой. – Заполнила багажник сумками и притихла.
   Ксения босяком подошла к мужу и, заглянув вовнутрь, громко засмеялась.
   – Это не моя затея, это родители о нас побеспокоились.
   Она взяла сумку с продуктами и понесла ее к передним колесам машины. Александр вынул вторую, более легкую сумку. Достал из нее плед и расстелил его на траве.
   – Ты только посмотри, сколько продуктов наготовили нам родители, – с восхищением сказала Ксения. – Даже буженину в фольге запекли, и она еще не успела остыть. А это, – она достала две бутылки вина, – напиток собственного изготовления.
   – Если бы ты знала, как я проголодался, – целуя жену, проговорил Александр. – Кажется, готов съесть все эти продукты.
   – Давай вымоем руки и приступим к трапезе, – доставая пятилитровую пластиковую бутылку с водой, предложила Ксения. – Моя премудрая мамочка все предусмотрела.
   – И даже стаканчики для вина не забыла положить, – вытирая руки полотенцем, уточнил Александр. – Будем пировать до самого утра.
   Перед сном они немного побродили по окрестным лугам, жадно вдыхая настой трав и цветов.
   – Когда будем уезжать, накопаю для мамы корней валерьяны, – сказала Ксения. – Она из них делает чудодейственный настой.
   Когда они вернулись к машине, ночь уже накрыла своим покрывалом окрестности. На небосводе таинственно перемигивались звезды. Вдруг они увидели на востоке зарево, которое становилось все больше и больше. Словно загипнотизированные смотрели они на это великолепное действо природы, ожидая продолжения. И он вскоре последовало. Словно на расстоянии вытянутой руки из-за горизонта показалась луна. Она расположилась в окружении многочисленных звезд, посылая на землю свой неповторимый серебристый свет.
   Александр посмотрел на притихшую жену и попытался угадать, о чем она думает в этот момент. Но сделать ему это никак не удавалось. Да и не мудрено. Мысли Ксении были далеко от этого места. Она думала о том, как впервые увидела своего мужа с другой женщиной, и ей стало до боли жалко себя. Она взглянула в глаза Александра. В лунном свете они блестели страстью. Он перехватил этот тревожный взгляд, прижал к себе Ксению.
   – Ты самая лучшая женщина на свете, и я буду любить тебя до конца своих дней.
   – Ты моя первая и последняя любовь, – вдыхая запах разгоряченного мужского тела, тихо проговорила она, – и чтобы между нами в будущем не случилось, я буду любить только тебя одного.
   До глубокой ночи они не выпускали друг друга из объятий и заснули утомленные, но счастливыми. Первым проснулся Александр. Стараясь не разбудить жену, он поудобнее уложил ее голову на своей груди и стал любоваться предрассветным небом. Луна спустилась с небосвода, но утренняя звезда светила ярко. Подул легкий ветерок. Все ярче разгорался на востоке горизонт. Александр тихонько поцеловал жену в щеку.
   – Просыпайся, Ксения. Ты такой красоты еще не видела, – сказал он бодрым голосом. – Посмотри, трава, словно серебром покрыта, а какие крупные капли росы, как бусинки свисают.
   Ксения поднялась, сделала несколько шагов по траве, затем наклонилась и, собрав ладонями росу, стала умываться. Потом она умыла мужа.
   – Как хорошо я сегодня спала, – потягиваясь, сказала она с улыбкой, – даже появилось желание остаться здесь еще на сутки.
   – Твое желание для меня закон, тем более что оно совпадает с моим. Я готов провести здесь с тобой все ночи до конца недели.
   – Я так настрадалась за два года нашей разлуки, что в твоем присутствии мне постоянно хочется тебя любить, – пряча лицо на груди мужа, стеснительно призналась Ксения.
   Они пробыли возле замка до конца недели. Перед самым отъездом позвонили родителям в Калининград.
   – Мамочка, извини нас, мы так закрутились, что забыли позвонить, – виноватым голосом сказала Ксения.
   – Да мы с отцом и не волновались, были уверены, что вам в окрестностях замка Шаакен будет хорошо и уютно. Вы тоже не волнуйтесь, дома все хорошо, так что набирайтесь сил и позитивной энергии, – и положила трубку.
   – Знаешь, – подошел к Елизавете сзади Михаил, – я так счастлив, что нет никакой необходимости ехать к замку, чтобы там заниматься любовью.
   – Мы с тобой там уже были, и об этом мы будем всегда помнить.
   За несколько часов до отъезда от замка в Калининград Александр обнаружил, что одно колесо его автомобиля слегка спущено. Он достал насос и занялся устранением неисправности. Ксения тем временем взяла саперную лопатку и отправилась копать корни валерьяны. Отрубив коренья от стебля, она решила прополоскать их в канаве заполненной водой. Нагнувшись, увидела мужчину, который расчищал ладонями поверхность воды и пытался напиться. Ксения громко окликнула незнакомца.
   – Эту воду пить нельзя, – категорически сказала она.
   – Да я понимаю, – убирая руки от воды, сказал тот, – но что делать, если пить очень хочется.
   – Пойдемте со мной, – предложила Ксения, – я напою вас хорошей водой.
   Мужчина покорно последовал за ней. Подойдя к машине, Ксения сказала мужу:
   – Александр, попои человека водой.
   Тот молча достал бутылку минеральной воды «Зеленоградская» и протянул ее незнакомцу. Открыв крышку, мужчина стал жадно пить прямо из горлышка.
   – Быть может, вы голодны? – спросил Александр.
   – Спасибо, еды у меня полно, а вот воду дома забыл. – Он достал из кармана пачку сигарет и предложил Александру.
   – Не откажусь, – вытирая руки тряпкой, потянулся тот за сигаретой. – Так увлекся подкачкой колес, что даже забыл о сигаретах.
   – Видели, какой с утра туман был? – затягиваясь табачным дымком, спросил незнакомец. – Верная примета, что день будет жарким.
   – А вы турист?
   – Нет, я приехал за облепихой, – он развернул целлофановый пакет, – видите, какая она здесь крупная. Собирать ее, конечно, сложно. Уж больно колючие кусты у этой ягоды. Зато, какая польза от нее.
   – Вы правы, – поддержала разговор Ксения, – облепиха очень ценное лекарственное сырье, но ни у каждого человека хватит терпения ее собирать.
   – Жизнь заставит, не только облепиху научишься собрать, – взглянув печальными глазами на Ксению, ответил мужчина и стал рассказывать, как впервые собрал ведро ягод и продал их на рынке.
   – А почему вы не работаете? – рассматривая незнакомца, поинтересовался Александр. – Ведь вы еще довольно крепкий мужчина.
   – Вы правы, Бог здоровьем не обидел, но, как говорится, от сумы и от тюрьмы не зарекайся. Разве мог я еще пару лет назад подумать, что придется собирать облепиху и продавать ее по двести рублей за ведро на рынке. Но жизнь так тряхнула, что и десять рублей теперь для меня большая удача. – И он стал рассказывать о своей жизни.
   После окончания Калининградского государственного университета он работал в обкоме комсомола, а после распада Советского Союза стал работать в мэрии начальником одного из отделов. На этой должности проработал без малого двадцать лет, потом пришел другой мэр, привел с собой команду малограмотных и бездушных людей.
   – Одним словом, попал я под сокращение, – закуривая вторую сигарету, сокрушенно вздохнул собеседник. – В пятьдесят лет устроиться в частную фирму оказалось невозможно. Прошло какое-то время, деньги у меня закончились, жена стала предъявлять претензии, но я ничего не мог поделать, чтобы содержать семью. Однажды утром увидел на столе записку от жены, которая сообщила, что она с дочерью ушла жить к другому мужчине, а квартиру, в которой я остался, в ближайшее время обменяет на две отдельные. Я очень любил жену, и ее уход окончательно подорвал мое душевное состояние, стало ясно, насколько низко я пал в ее глазах. На оставшиеся деньги купил дешевой водки и две недели пил беспробудно. Когда водка закончилась, вышел на улицу, сел у подъезда и стал думать, каким путем лучше уйти из этой жизни. Жить больше мне не хотелось, пить водку я больше не мог, организм не принимал. Еды в доме не осталось ни крошки. Вот тогда я и решил броситься под автобус.
   Незнакомец нагнулся и вдавил большим пальцем руки глубоко в землю окурок.
   – Чтобы у водителя автобуса не было неприятностей, я написал предсмертную записку, в которой подробно изложил суть дела и просил правоохранительные органы не винить человека в моей смерти, – продолжил свой рассказ после небольшой паузы мужчина. – Записку спрятал в рукаве рубашки. Только хотел отправиться к автобусной остановке, как тут ко мне подошла соседка и стала делиться новостями. «Отвезла детей в деревню к родителям, – сказала она. – Решили с мужем сделать ремонт в квартире, но, даже не знаем, уложимся ли в отложенную сумму денег. Материалы такие дорогие».
   Я сделал вид, что не слушаю ее. А она не отстает. «Сейчас муж подгонит машину, я вас приглашаю вместе с нами поехать в окрестности замка Шаакен».
   Не успела она закончить разговор, как подъехал ее муж. Соседка подхватила меня под руку, потащила в салон. Когда мы выехали за город, она мне и говорит: «Вы думаете, что мы забыли, как вы помогли моему мужу устроиться на работу после армии? Помним и о том, что благодаря вашей помощи наши дети ходят в детский сад».
   Я молча слушал ее, а сам думал: «Сколько доброго сделал многим людям, а когда самому стало трудно, обо мне словно все забыли».
   Бродя по окрестностям замка, собирал облепиху и думал о своей прожитой жизни. Вспоминал каждый момент, критически оценивал сделанные дела. За этими размышлениями даже не заметил, как набрал два полных пластиковых пакета желтых, словно янтарные бусы, ягод.
   Когда вернулись домой, я отнес облепиху на рынок и полулитровыми баночками продал ее. При виде денег я немного оживился. На следующий день на попутке отправился за облепихой. Вот так я и заработал немного деньжат.
   Однажды я шел с пакетами к дороге, чтобы тормознуть попутку и добраться до города. Помню, захотелось курить. Поставил пакеты на землю и только чиркнул зажигалкой, услышал за спиной женский голос. Обернулся и увидел миловидную женщину. «Я думала впереди идет больной человек, – поправляя на голове платок, сказала она, – а вы вполне здоровый мужчина».
   Я не торопясь закурил, оценивающим взглядом осмотрел незнакомку. И ответил ей что-то в том духе, что еще не старик, но спешить мне уже некуда. А она не отстает. «Отчего такая вдруг апатия к жизни»? Ну, я ей и рассказал, как вам сейчас, о своей невезучей доле. Она меня внимательно выслушала, а потом и говорит: «Ваше состояние мне очень даже знакомо. Когда муж погиб в Чечне, такая депрессия началась, что только мысли о детях удержали от необдуманного поступка и помогли выкарабкаться из такого страшного состояния».
   Когда вышли к дороге, моя попутчица остановила грузовую машину КРАЗ, водителем которой был ее знакомый. По пути мужчина рассказал, что через две недели он уходит в море старпомом, и хотел бы продать свой автомобиль. Женщина предложила отдать грузовик ей в аренду, так как денег на покупку у нее не было. Они сговорились, а женщина, она работала диспетчером в карьере, предложила мне поработать вместе с ней.
   Так я стал водителем КрАЗа. Два года возил клиентам песок и гравий, подзаработал денег и женился на этой женщине. Теперь у нас четыре грузовика и микроавтобус «Газель».
   – А почему вы здесь? – не удержался от вопроса Александр.
   – Тянет меня в эти места. Пока я облепиху собираю, жена принимает заявки на поставку песка и гравия частным застройщикам. В шесть часов вечера она заедет за мной, и мы вместе подышим этим чистейшим воздухом.
   Забрав остатки воды, незнакомец ушел. Проводив его взглядом, Александр сказал Ксении:
   – Ну, моя дорогая, покрутили любовь на свежем воздухе, пора и к детям вернуться.
   Ксения крутанулась на одной ноге так, что из под ее коротенькой юбки выглянули белые кружевные плавки.
   – Это еще не известно, кто крутил любовь, а кто собирал корни валерьяны, – со смехом сказала она.
   Александр подхватил жену на руки и закружил ее.
   – Что ты, Ксения, гуляешь на высоких каблуках, скоро маленький кудрявенький заплачет на руках, – перефразировал он строки из стихотворения.
   – Откуда ты это знаешь?
   – Я чувствую каждую клеточку твоего тела, – прижимая к себе жену, сказал Александр. – А чтобы не заметить у жены двухмесячной беременности, нужно быть слепым кротом. Только не пойму, почему ты мне об этом ничего не сказала?
   – Потому, что я сейчас как бы стою на перекрестке двух дорог, думаю: рожать или нет?
   – Что это за новости такие? – побледнел Александр и опустил жену на землю. – Почему такие сомнения? Насколько мне известно из практики, если женщина любит мужчину, то об аборте даже не помышляет.
   Слова мужа, словно игла кольнули Ксению в сердце. Она отошла в сторону, с укором посмотрела на него.
   – Из твоих слов можно сделать вывод, что у тебя на стороне есть незаконно рожденные дети? – спросила она.
   – Зачем ты придираешься к словам, – вспылил Александр. – Ну, оговорился я. У меня от других женщин не было и нет детей. Я люблю только тебя одну.
   Но настроение у Ксении было уже испорчено. Она присела на переднее сидение машины, пристегнула ремень безопасности и сделала вид, что не слушает объяснения мужа. Александр завел машину, и они поехали домой. Когда они уже почти приехали, Ксения сказала:
   – В присутствии родителей будем общаться, как ни в чем не бывало. Но как только приедем в Москву, я сразу же сделаю аборт.
   Александр резко остановил машину, схватил жену за руку, повернул к себе лицом.
   – Если ты посмеешь сделать аборт, я с тобой разведусь, – с каменным лицом сказал он.
   – Хорошо, разводись, – она вырвала руку из ладони Александра. – Это даже хорошо, что мы с тобой наконец-то объяснились. И вот еще что, я решила детей от родителей пока не забирать.
   Она вышла из машины и неторопливо направилась к дому, а Александр медленно поехал за ней. Затем обогнал жену, въехал во двор и, поставив машину, поспешил объяснить родителям возникшую ситуацию.
   – Ксения беременная, – стал объяснять он матери, – поэтому вышла из машины, чтобы немного подышать.
   Когда Ксения вошла во двор, мать поспешила к ней навстречу. Обнимая дочь на плечи, с улыбкой сказала:
   – Мы рады с отцом, что ты родишь нам третьего внука. И это правильно. Быть замужем за таким прекрасным человеком, как твой муж, любая женщина рада будет рожать в год по ребенку.
   Ксения заплакала. Александр подошел к коляске, в которой сидели малыши.
   – Ну, здравствуйте, наши родные. Мы с мамой очень соскучились по вас. – Увидев подходившую Ксению, добавил. – Скоро мама родит третьего ребеночка.
   Взяв руку мужа обеими руками, она прижала ее к своей груди и со слезами на глазах тихо сказала:
   – Прости, я и не думала делать аборт. Это я просто так ляпнула не подумав.
   – Я тебя обожаю, – прижал к себе жену Александр.
   Вечером Ксения предложила мужу провести ночь на сеновале.
   – С удовольствием, – сразу согласился он. – А вот интересно, чтобы сказала о таком предложении твоя московская подруга Алена?
   – Она умная девочка и все правильно понимает.
   Сеновал был широким. Свежее душистое сено пахло цветами и еще чем-то очень волнующим. Ксения принесла ватное одеяло, две подушки, плед и мазь от комаров.
   Александр, сбросив с себя одежду и, разбросав в стороны руки, плюхнулся на постель.
   – Вот откуда следует черпать здоровье, – блаженно сказал он. – Чистое небо, медовый запах воздуха и желание любить нежную и ласковую женщину. – Поднявшись на локтях и увидев стоящую у лаза Ксению, поманил ее рукой. – Иди ко мне, хороша, иди ко мне красивая, заря моя восточная, любовь неугасимая.
   Ксения одним прыжком преодолела расстояние и бросилась в объятия мужа.
   – Ты что так прыгаешь? – испугался Александр.
   – Такие красивые слова ты мне сказал, что у меня от радости дыханье сперло. – Она прижалась к мужу. – Как хорошо, что я пригласила тебя на сеновал, здесь я могу заниматься с тобой безумной любовью, а в доме все слышно и я стесняюсь.
   – Ты права, здесь просто здорово. И от тебя так приятно пахнет козьим молоком.
   – Почему это от меня пахнет козьим молоком? – с возмущением спросила она. – Я что, коза?
   – Просто я люблю козье молоко, оно вернуло мне здоровье. А когда я целую твою грудь, мне почему-то чудится этот запах. В моей душе сейчас такой огонь желаний бушует, что я готов отдать за тебя и твою любовь всю свою жизнь без остатка.
   Утром, спускаясь с сеновала, Ксения, сладко потягиваясь, сказала:
   – Сашенька, посмотри какой на улице сильный туман, я думаю, что сегодня будет очень теплый день, ведь, помнишь мужчина который собирал облепиху говорил туман – предвестник хорошей погоды.
   Когда они вошли в дом, на кухне уже дружно стучали ложками близняшки, пытаясь самостоятельно кушать овсяную кашу. Увидев родителей, мальчики заулыбались.
   – Хотите и вы покушайте на завтрак овсянки, – предложила мать. – А если не хотите, я сейчас быстренько поджарю вам яичницу на свином окороке.
   – Я буду яичницу, – сказала Ксения.
   – А я с удовольствием съем кашу, – признался Александр, – ведь она у вас сварена на козьем молоке. Не понимаю, почему моей жене такая каша не нравится?
   – Марку держит твоя жена, – посмотрев на зятя лукавым взглядом, сказала мать. – Хотя выросла на козьем молоке. – Она засуетилась у плиты, потом обернулась к детям. – Сегодня по прогнозу будет жаркий день, не упустите момент, берите детей и поезжайте к морю в Светлогорск. Отдохните на пляже курорта федерального значения, который по праву носит звание жемчужины Балтики. Лучше всего поезжайте в поселок Донское. И дорога туда хорошая, и пляжи там чистые, и дно в море песчаное.
   – Песчаное дно без камней, как раз то, что нужно для наших малышей, – отозвался Александр. Он взглянул на жену. – Все, моя дорогая, решение принято, возражения не принимаются, собирайся, едим в Донское.
   Елизавета Семеновна в разговор вмешиваться не стала, так как поняла, что в этой семье все решает муж. Она подошла к близнецам и стала их по очереди кормить кашей. Когда тарелки опустели, хозяйка напоила мальчиков компотом из крыжовника и черной смородины.
   – А теперь, мои хорошие, вы поступаете в распоряжение своих родителей, а у бабушки Лизы сегодня выходной. – Она взглянула на мужа. – Сегодня я буду заботиться только о тебе, мой дорогой.
   Александр выгнал из гаража машину, проверил работу двигателя, постучал носком туфля по колесам и, обращаясь к Ксении, сказал:
   – Поспроси у родителей карту дорог Калининградской области.
   – Зачем тебе карта? Ведь рядом с тобой будет сидеть опытный штурман, который очень хорошо знает свой регион. – Она обернулась на заднее сидение, где сидели близнецы. – Ну, детки, с Богом. Вы, насколько мне известно, впервые в своей жизни выезжаете за пределы города.
   Выехали за город, встречных и попутных машин было мало.
   – Странно, – качнул головой Александр, – наступил летний сезон, а дорога к морю совсем не загруженная.
   – Это объясняется очень просто. В нашей области почти не уделяется внимание развитию туризма, – пояснила Ксения. – Хотя туристический потенциал у Калининградской области огромен. Прекрасные пляжи, огромное количество объектов исторического наследия, благоприятные природно-ландшафные условия и уникальные водные ресурсы. Все это, при наличии инвестиций, может привлечь огромное число туристов.
   Удовлетворенный ответом жены Александр долго ехал молча, рассматривая зеленые поля и луга, пытаясь определить, какие деревья растут вдоль дороги.
   – А в Калининградской области, как я успел заметить, в основном смешанные леса, – нарушил он молчание, – хотя встречаются и сосновые участки. Вон, смотри, – указал он рукой на ровные ряды сосенок. – Даже из машины чувствуется морской воздух, настоянный на сосновом аромате.
   – Морской воздух действует на человека благотворно, исцеляет от многих болезней, – поддакнула Ксения. – Помню, в институте на лекции преподаватель объяснял, что оздоровительной воздушной средой является атмосферное электричество. А если быть совсем точной, его носители – легкие, отрицательно заряженные ионы, которыми очень богат воздух на морском побережье и в хвойном лесу. Наличие ионов в воздухе необходимо для полноценного усвоения кровью кислорода.
   Теплый свежий воздух влетел в приоткрытое окно автомобиля, давая понять, что они находятся в нескольких метрах от моря. Александр, глядя на серо-голубую водную гладь, стал советоваться с женой, как лучше подъехать ближе к берегу. Пришлось немного поколесить, прежде чем обнаружили удобное место.
   – Берег очень крутой, – с сожалением констатировал Александр, – спускаться будет не совсем удобно.
   Но когда они спустились к морю, настроение заметно улучшилось. Чистая вода и мягкий теплый песок как нельзя лучше подходил для отдыха детей.
   – Вот еще одно подтверждение твоим словам, – осматривая широкий безлюдный пляж, подытожил Александр, обращаясь к жене. – Ты только посмотри, какая здесь природа, какой чистый воздух, какой замечательный пляж, но при всем этом великолепии совершенно отсутствует хоть какая-нибудь инфраструктура. Купаться здесь, конечно, приятно, но для жизни – опасно. – Он еще раз осмотрелся вокруг. – Напрасно мы сюда приехали. Ведь планировали же поехать на Куршскую косу.
   – Не сердись, – Ксения положила на плечо мужа руку. – Из-за твоего плохого настроения сейчас расплачутся наши мальчики.
   – Не расплачутся, – улыбнулся Александр. – Сейчас мы начнем купание и будем загорать, а в следующий раз поедим в более цивилизованное место.
   – Это исключительно целебные янтареносные «золотые» пески нашей Балтики, – расстилая плед, сказала Ксения. – Они дают сухое тепло, очень полезное для здоровья. Это я тебе, дорогой, говорю как врач. – Она глубоко втянула в себя воздух. – Ах, какой воздух. Он буквально насыщен микроэлементами и другими полезными для здоровья человека солями. Ты должен знать, что наше море очень богато ими.
   Солнце поднялось уже достаточно высоко и стало заметно припекать. К морю стали стекаться отдыхающие. Пляж запестрел разноцветными полотенцами и надувными матрасами. Ксения надела на головы малышей панамки и воткнула в песок огромный зонт.
   – Нужно приглядывать за мальчиками, чтобы они не обгорели на солнце, – предупредила она мужа и, достав из сумки бутылку с минеральной водой, предложила малышам. Но никто не откликнулся на ее предложение. – Ну, как хотите, – и она налила себе половину пластикового стакана.
   В это время к ним подошла худенькая, бедно одетая девочка. Она присела на корточки перед Ксенией и попросила воды. Женщина наполнила стакан, подала гостье.
   – А есть ты хочешь? – поинтересовалась она.
   Девочка молча кивнула головой. Ксения достала из пакета пару пирожков с картошкой и протянула незнакомке. Ребенок, почти не жуя, быстро съела их.
   – Зачем ты так глотаешь? – погладив девочку по голове, с укором сказала Ксения. – Ешь не спеша, за тобой никто не гонится и никто не отнимет еду. – Она достала мармеладные конфеты.
   Девочка схватила конфеты и помчалась к странной кампании, расположившей не вдалеке от них. По пути она споткнулась и выронила сладость в песок. Став на колени, стала быстро собирать оброненные конфеты. Словно из под земли перед ней появилась бомжеватого вида пьяная мать и, шлепая ребенка по заднице, стала кричать: «Больше ничего тебе не дадут, курица ты мокрая».
   Ближе к обеду весь пляж заполнился голыми телами отдыхающих. Стало нестерпимо жарко. Александр увлек малышей игрой. Они возили ему на игрушечных машинах песок, а он строил из него дворец. Ксения какое-то время наблюдала за ними, а потом взяла из сумки популярную медицинскую энциклопедию и стала ее читать. Но это занятие ей вскоре надоело. Надев солнцезащитные очки, она поудобнее улеглась на спине, подставив солнцу живот и ноги. Через некоторое время Александр стал волноваться. «Она, наверно, заснула, – подумал он, направляясь к жене, – как бы не обгорела». Он подошел к Ксении, тронул ее за плечо. От неожиданности женщина быстро вскочила на ноги.
   – Ты, дорогуша, в такой позе больше не загорай, – сказал он, глядя блестящими глазами в сонное лицо жены, – а то я за себя не ручаюсь.
   – Сходи, поплавай, остынь чуток, – лукаво улыбаясь, ответила Ксения, – а дворец с мальчиками я сама дострою.
   Александр послушно побежал в воду. Отойдя на некоторое расстояние от берега, он нырнул, а потом, красиво размахивая руками, поплыл в море. Ксения с тревогой наблюдала, как он миновал линию оградительных буйков. В ее груди зародилась тревога.
   – Плыви обратно, – крикнула она мужу, но он ничего не слышал и продолжал плыть все дальше.
   Когда Александр наконец оглянулся, то увидел, что Ксения, оставив детей на берегу одних, плывет вслед за ним. Испугавшись, что жена может утонуть, повернул обратно. Поравнявшись, он постарался подхватить ее одной рукой за талию, но, увидев, что женщина плачет, передумал, и они молча поплыли к берегу.
   – Не делай так больше никогда, – с укором сказала Ксения, выходя на берег. – Здесь нет спасательной службы, а терять тебя в третий раз я не хочу.
   В этот момент Александр особенно ясно осознал, как дорожит им Ксения. У нее даже притупились материнские чувства, и она, оставив малышей у кромки воды, словно преданная собака, бросилась за ним. Он почувствовал себя виноватым. Молча сел на песок рядом с мальчиками, а те, как будто почувствовали что-то неладное, полезли к нему на колени.
   – Я смотрю, дети больше любят папу, чем маму, – присев рядом, сказала Ксения.
   – Просто они привыкли ко мне за те пятьдесят дней, что я гостил в доме твоих родителей.
   Солнце начало клониться к закату. Еще раз окунув детей в море, они стали собираться уезжать домой. В это время раздался громкий крик. Ксения быстро обернулась и увидела картину, от которой ей стало и смешно, и грустно. Недалеко от берега по пояс в воде стоял пожилой лысый мужчина и, громко причитая, тащил за собой очень полного мальчика лет двенадцати. На голове мужчины был крупный кусок фекалия. Одной рукой он держал ребенка за ухо, а другой пытался сбросить с лысины прилипшие куски. Мальчик сильно плакал, пытался вырваться, но у него это не получалось.
   – Веди к своей матери, – рычал от негодования лысый, – пусть она посмотрит, какого хамоватого сына она воспитала.
   Услышав крик, с берега в море побежала небольшого роста женщина. Подбежав к мужчине, она набросилась на него с кулаками.
   – Отпусти ребенка, старый хряк, а то я тебе глаза выцарапаю.
   – Ах ты, рыжая кошка, – пуще прежнего взревел лысый, – родила мальчишку, а ума ему дать не можешь. Ты посмотри, что этот трюфель творит, справляет свою большую нужду прямо в море. А здесь люди купаются, некоторые даже горло полощут соленой водой.
   Неизвестно, чем бы закончилась эта ссора, если бы не вмешательство Ксении. Став между дерущимися, она стала их успокаивать.
   – В данной ситуации никто не виноват, – авторитетно заявила она. – Мальчика заставила справить нужду необходимость, ведь туалетов на пляже нет. И вы не виноваты, – повернулась она к мужчине. – Конечно, неприятно, но свои претензии выскажите властям этого поселка, которые толи не хотят, толи не способны привести этот райский клочок земли в цивилизованное место.
   На этом спор был закончен. Мать увела сына, а мужчина, доставая со дна песок, стал мыть голову. Наблюдавший за этой сценой Александр почти ничего не слышал, все его внимание было приковано к стройной и загорелой фигуре жены. Ее тело было великолепным, грудь так и рвалась из купальника. «Ни за что не подумаешь, что она на втором месяце беременности», – с удовлетворением отметил он.
   – Ваша мама так хороша, – сказал он, обращаясь к малышам, – что этой ночью я точно развалю вашей бабушке сеновал.
   Эти слова долетели до ушей Ксении. Она подошла к мужу и, стеснительно опустив глаза, тихо сказала:
   – Обожаю тебя, мой голубоглазый.

Глава XXXIX

   Утром Павел повез Татьяну на работу, дома осталась одна Настя. Она не спеша позавтракала, а затем, независимо от планов Александра и Ксении, решила поехать прогуляться в окрестности замка Шаакен. Рейсовым автобусом она доехала до аэропорта и дальше пошла пешком. Когда женщина свернула с дороги в сторону поселка Некрасово, ее обогнала черная «Ауди». Проскочив несколько метров, машина остановилась. Из распахнувшейся дверцы показалась молодая женщина и, дождавшись, когда Настя поравняется с ней, предложила подвезти.
   – Если я вас не стесню, то буду вам благодарна, если подбросите до поселка Некрасово.
   – А я смотрю, вы беременная, вот и решила подвезти.
   Настя покраснела от смущения. Она положила на свое левое колено правую рука так, чтобы было видно обручальное кольцо на пальце. После того, как в кафе «Солянка» ее несостоявшийся жених Геннадий сделал ей замечание, она попросила у матери поносить обручальное кольцо своей бабушки Варвары Михайловны.
   – Ваш муж поступает очень опрометчиво, – чуть усмехнувшись, сказала женщина. – Отпускает в такое дальнее путешествие беременную жену. – Настя ничего не ответила. – Я довезу вас до самих ворот замка, – не унималась водитель машины. – Я еду в Некрасово к своим родителям. Сама же живу в Гурьевске. У нас с мужем там свой бизнес.
   – Сейчас в стране кризис и, наверно, бизнесменам приходится трудно? – поинтересовалась Настя для поддержания разговора.
   – Кризис говоришь, – усмехнулась женщина. – Я думаю, что кризис у нас в голове. Нам, например, сейчас работать стало намного легче, чем до кризиса. Бизнесмены Гурьевского района пришли к выводу, что бизнес успешно развивается там, где ему власть не мешает. Мы с мужем именно в кризисный год почувствовали, что наши дела пошли в гору. Почти девять лет крутились, а значимых результатов не было. И подарки, и конверты с деньгами носили чиновникам, все впустую. А сейчас пришла другая команда во главе с Сергеем Подольским, и ситуация, не смотря на кризис, стала меняться к лучшему. Новый глава, кстати, выходец из органов КГБ, быстро набросил аркан на чиновников, которые творили в районе беззаконие. Недавно муж был в администрации, решал кое-какие вопросы по нашему бизнесу. Ты не поверишь, все решил, а с него даже бутылку коньяка или коробку конфет не потребовали.
   Женщина на некоторое время замолчала. Настя тоже сидела молча, обдумывая услышанную от водителя информацию.
   – Наш Гурьевский район богатый, – заговорила снова хозяйка машины. – Я работаю в сфере туристического бизнеса и хорошо знаю, что у нас свыше двадцати сооружений, которые относятся к памятникам истории, культурного наследия и архитектуры. Есть древние замки, построенные еще в тринадцатом веке. Часто бываю с туристами в замке Бранденбург в поселке Ушаково. В самом Гурьевске есть замок Нойхаузен, а в поселке Низовье замок Вальдау. А сколько раз бывала у стен замка Шаакен, даже не вспомню.
   – Вот и я еду к этому замку, – сказала долго молчавшая Настя. – Моя бабушка часто сюда приезжала, чтобы подышать чистой и, как она говорила, небесной энергией, которая врачует не только тело, но и душу. Мама с сестрой тоже регулярно приезжают. Они собирают целебные травы.
   Машина остановилась у самого входа в замок.
   – Ну, вот и приехали, – кивнула на древние стены женщина. – Желаю тебе удачи. Береги себя и своего будущего ребенка, – помахав на прощание рукой, она уехала.
   Общение с такой приятной женщиной подняло Насте настроение. Она неторопливо вошла на территорию замка и стала с интересом осматривать помещения. От долгой ходьбы заныли ноги. Выйдя за пределы замка, присела на скамейку. Осмотревшись, увидела невдалеке под кустом черного пса, к которому приближался кот рыжего окраса с белой грудкой. Прижав уши и, почти распластавшись по траве, потомок рыси, не смотря на неравные силы, явно хотел напасть на противника. Увидев непрошенного гостя почти рядом со своей мордой, пес вскочил на ноги и, громко лая, бросился на кота. Но тот не испугался. Поднявшись на задние лапы и выставив когти, злобно зашипел и, раскрыв пасть, показал своему противнику острые как иглы зубы. Пес явно не хотел уходить из полюбившегося ему места под кустом и бросился в атаку. Рыжий разбойник высоко подпрыгнул и ударил лапой по носу собаку. Из глубокой раны на траву потекла кровь. В это время из замка вышел какой-то мужчина и, увидев дерущихся, бросился их разнимать. Он схватил кота за загривок, но тут же вынужден был бросить его. Забияка цапнул его когтистой лапой и разорвал ладонь. Вытирая кровь носовым платком и ругаясь, миротворец отошел в сторону и стал наблюдать за происходящими действиями. Кот снова встал в боевую стойку. Мужчина не стал ждать продолжения схватки, схватив на руки собаку, понес ее в замок. Вскоре он снова вышел на лужайку и направился к коту. На удивление рыжий не стал сопротивляться и дал взять себя на руки. Его он отнес в другую сторону.
   Увиденный поединок напомнил Насте сказку, которую ей в детстве читала мама, о том, как не ладили кошка с собакой. Она подняла голову и увидела на противоположной лавочке молодую пару. Парень и девушка ели жареную рыбу. Рядом с ними ходили утки и, вытягивая шеи, выпрашивали у туристов лакомые кусочки. У Насти разыгрался аппетит, и она направилась в кафе. Купив две порции жареной рыбы, вернулась на прежнее место. Едва она приступила к трапезе, как рядом присела старая женщина. Охая, она жадными глазами уставилась на Настю.
   – Бабушка, хотите рыбы? – поинтересовалась девушка, протягивая тарелку.
   Старуха молча схватила один кусок и, чавкая, стала быстро есть.
   – Надо же, такие маленькие порции жарят, – с сожалением сказала она, – всего-то на один зуб и хватило.
   – Я сейчас куплю вам еще одну порцию, – пообещала Настя. – Вот только доем свой кусочек.
   – Зачем тебе ходить, дай мне денежку, я сама куплю.
   Настя протянула старухе сторублевую купюру. Схватив деньги, бабушка чуть ли не вприпрыжку побежала в кафе. Вскоре она появилась, неся в руках тарелку с жареным лещом и несколькими кусочками черного хлеба. Присела рядом с девушкой.
   – Теперь-то я наемся в прок, – довольно проговорила старуха. – С хлебом рыба вкуснее и сытнее.
   Доев порцию, бабушка вытерла руки о подол платья и с прищуром посмотрела на Настю.
   – А ты, красавица, по какой такой нужде приехала в Шаакен? Небось, хвороба одолела? Уж больно ты бледная.
   – У меня ничего не болит.
   – Ну, если ничего не болит, тогда чего ты здесь загораешь? Впрочем, – старуха вдруг сменила тон, – правильно сделала, что приехала сюда. Здесь добрый, идущий из самой глубины неба, воздух. Люди получают в этом месте умиротворение и душевный покой.
   К замку подъехал автобус и из него стали выходить туристы. Старуха засуетилась.
   – Пойду, попрошу милостыню, – сказала она, поднимаясь, – здесь ее всегда дают, да и конкурентов у меня нет.
   Старуха ушла, а Настя стала наблюдать за группой отдыхающих, которые расстелили у стены замка полог и веселились. Вдруг она услышала знакомую с детства песню, которую часто пела когда-то покойная бабушка. Песню пела женщина, сидевшая чуть в стороне от веселившейся кампании.

     Что было, то было, закат заалел,
     Сама полюбила, никто не велел,
     Родных не ругаю, подруг не виню,
     В жару замерзаю, а в стужу горю.

   Настя повнимательнее присмотрелась к отдыхающим. Нетрудно было заметить, что пришли они парами, а женщина, которая пела, сидела чуть в стороне.

     Я гордость забыла, к нему подошла,
     А он мне ответил: «Не плачь, не велю,
     Не ты виновата, другую люблю».

   Женщина на мгновение перестала петь, взяла бутылку, налила себе в стакан и залпом выпила. Затем сильным и красивым голосом продолжила петь.

     Что было, то было, и нет ничего,
     Люблю, как любила его одного,
     Я плакать не плачу, мне он не велит,
     А горе не море, пройдет, отболит.

   Настя посмотрела на солнце, подумала: «Всех обогревающее светило готовится к ночлегу, пора и мне собираться домой». Достав из сумочки зеркальце и губную помаду, подправила контур губ. Вдруг за спиной послышался мужской голос.
   – Хватит тебе красавица любоваться на себя в зеркало, ты и так красива.
   Настя вздрогнула. Она по голосу узнала Геннадия. Он подошел к ней сзади вплотную, обнял за плечи.
   – Я приехал за тобой, – продолжал он. – Мне позвонил один знакомый, с которым ты ехала до аэропорта в автобусе. Бросил все дела и помчался к замку. Ведь в твоем положении одной так далеко уходить от дома не безопасно.
   Настя на минуту растерялась, а Геннадий взял ее под руку и повел к машине. Открыв переднюю дверцу, помог ей сесть на сидение.
   – Напрасно ты потратил на меня свое время. Я замужняя женщина, – и она показала ему обручальное кольцо.
   Геннадий ничего не ответил. Он завел машину и осторожно поехал к дороге. Потом вдруг остановился, повернул к девушке голову и чуть ли не криком проговорил:
   – Настя, я люблю тебя, а твой муж, я уверен, он тебя не любит. Ну, скажи, разве любящий мужчина отпустит от себя так далеко беременную жену? – он взял ее за руку. – Я тебя безумно люблю, и также сильно буду любить нашего ребенка. Когда ты меня бросила перед самой нашей свадьбой, только тогда я понял, как виноват перед тобой, понял, что своими руками разрушил наше счастье.
   – Видно не судьба, Геннадий, быть нам вместе, – с грустью сказала Настя. – Мой покойный дедушка любил повторять, что каждому человеку с рождения Богом начертана его судьба и от нее никуда не уйдешь. Ты идешь по своей тропинке и никуда с нее не сможешь свернуть.
   – Моя судьба это – ты. Брось своего мужа и вернись ко мне. Богом клянусь, никогда ни в чем не упрекну тебя.
   Настя ничего не ответила. Геннадий завел машину, и они поехали дальше. Когда подъехали к дому, Настя поцеловала его в щеку и виноватым голосом сказала:
   – Ты хороший человек, постарайся простить меня. Помнишь, как сказал классик: «Но я другому отдана и буду век ему верна».
   – Не торопись, подумай еще раз. Я приеду завтра вечером за окончательным ответом.
   Но услышать окончательный ответ у Геннадия не получилось. На следующий день Настя вместе с Александром и Ксенией уехала на три дня в Светлогорск. Татьяна Семеновна, увидев бывшего жениха, объяснила ему ситуацию.
   Вернувшись домой, Настя первым делом спросила у матери:
   – Ты не видела пластикового файла с документами? – Мать недоуменно пожала плечами. – Он лежал у меня в сумочке, а сегодня я его там не обнаружила. Неужели потеряла? А там были два паспорта. Как же я выеду из Калининграда?
   В растерянных чувствах Настя стала ходить по комнатам, вспоминая по минутам последние дни. Затем подошла к телефону и позвонила Геннадию.
   – Извини за поздний звонок, скажи, я в твоей машине случайно не выронила свои документы?
   – Нет, никаких документов в моей машине ты не оставляла. Быть может, ты обронила их, когда гуляла возле замка Шаакена?
   – Не знаю, что мне теперь делать, – с грустью сказала Настя. – Но ты мне подал хорошую идею. Завтра же с утра отправлюсь в замок и поспрашиваю у работников. Возможно, кто-то нашел мои документы.
   После разговора с Настей в голове Геннадия возникла одно идея. Он быстро надел спортивный костюм, завел машину и поехал к дому своей бывшей невесты.
   Девушка тем временем в очередной раз перебирала свои вещи в надежде найти затерявшиеся документы. Когда она уже решила идти спать, в дверь позвонили. На пороге, виновато улыбаясь, стоял Геннадий.
   – Пойдем ко мне в машину, поговорим, – потянул он Настю за руку.
   Девушка безропотно последовала за ним. Сев на переднее сидение, она с раздражением рассматривала лицо Геннадия. А тот, словно не замечая ее испепеляющего взгляда, стал спокойно излагать свои мысли.
   – Завтра утром у меня совещание в администрации, а после обеда я отвезу тебя к замку Шаакен.
   Настя молча кивнула головой в знак согласия. Наступило молчание. Девушке говорить больше ничего не хотелось, а Геннадию нечего было сказать. Он закурил. Шло время, молчание стало угнетающим.
   – Анастасия, – не выдержав молчания, заговорил Геннадий, – вернись ко мне. – Он выбросил в окно окурок. – Я тебя безумно люблю, и буду искренне любить твоего ребенка. Когда ты уехала из города, я понял, что без тебя не будет мне счастья на этом свете. Если бы ты только знала, какой нечеловеческой болью я страдаю.
   Настя ничего в ответ не говорила. Она молча гладила большим пальцем обручальное кольцо. Потом, взглянув в глаза Геннадию, тихо сказала:
   – Ты очень хороший человек и еще встретишь свою любовь. Поверь, я не принесу тебе счастья. Я люблю своего мужа, от которого ношу под сердцем ребенка. – Она чмокнула Геннадия в щеку и, выйдя из машины, быстро направилась к дому.
   Геннадий еще какое-то время постоял у дома любимой женщины, а затем медленно поехал домой.
   Утром мать сказала дочери:
   – Настенька, дождись с работы Павла Кирилловича. У него сегодня всего две пары лекций. Он сначала заберет с работы меня, а потом мы все вместе поедем к замку искать твои документы.
   Девушка согласно кивнула головой. Когда мать ушла, она стала наводить в доме порядок. Покончив с этой работой, занялась приготовлением обеда. От этого занятия ее отвлек громкий стук в дверь. Настя сразу поняла, что пришел кто-то чужой. Прежде чем открыть дверь, она посмотрела в глазок. На пороге стояла женщина, которая подвозила ее к замку Шаакен и незнакомый мужчина. Открыв дверь, впустила гостей.
   – Проходите, – улыбнулась она своей знакомой, – вы словно знали, что у меня готов обед.
   В это время на пороге показалась мать, а за ее спиной стоял Павел Кириллович. На лице матери застыл немой вопрос.
   – Мама, познакомься, это Тамара Ивановна, которая подвозила меня к замку, а это ее муж.
   – Тогда приглашай гостей к столу, сейчас будем обедать.
   – Спасибо за приглашение, – улыбнулась Тамара Ивановна, – но мы на одну минутку заскочили к вам. – Она порылась в своей сумочке и, достав пакет с документами, протянула их Насте. – Ты обронила их в моей машине.
   – Огромное вам спасибо, – целуя женщину в щеку, радостно проговорила Настя. – А мы с родителями уже собрались ехать к замку на поиски.
   – Я их только сегодня утром обнаружила, – призналась Тамара Ивановна.
   – Вы меня извините, – сурово сказала Татьяна Семеновна, – но без обеда я вас не отпущу.
   За обедом хозяйка стала рассказывать, что уже много лет работает в контрольно-ревизионном управлении администрации области, а ее муж – преподаватель истории в университете.
   – А мы с мужем занимаемся туристическим бизнесом, – сообщила гостья. – Сколько сил и времени мы в него вложили, известно только Господу Богу. Что зарабатывали, то и разносили по кабинетам чиновников.
   – А почему вы об этом говорите в прошедшем времени? – спросил Павел Кириллович.
   – В этом оду Гурьевский муниципальный район возглавил Сергей Подольский, вот с его приходом во власть бизнесмены сразу почувствовали перемены к лучшему. Помнится, он говорил: «Проблемы людей – это главное, что должно в первую очередь волновать власть». Свои предвыборные обещания он выполняет. Поборы прекратились. Даже уже закрытую Некрасовскую больницу реанимировал. У меня в этом поселке живут родители, мама в этой больнице работает медсестрой. Ей до пенсии осталось доработать каких-то три года. Куда в ее возрасте устроишься на работу? Спасибо новому главе, сохранил и больницу, и рабочие места. А самое главное, к нему достаточно легко попасть на прием. Все вопросы решает быстро, без лишней риторики.
   – Как бы его окружение, особенно те чиновники, которые остались, не повлияли на нового главу, – высказал опасение муж Тамары Ивановны.
   – Поверьте мне на слово, – убежденно сказал Павел Кириллович, – люди, прошедшие школу КГБ, имеют собственное мнение и обработке извне не поддаются. Так что смело верьте в то, что не перевелись еще на русской земле честные люди, наделенные властными полномочиями. – Он мельком взглянул на жену. – Когда я работал инструктором ЦК КПСС, то курировал Калининградскую область, поэтому знал многих работников обкома партии. На всю жизнь запомнился мне заведующий отделом сельского хозяйства и пищевой промышленности Демачев Леонид Васильевич. Он знал все, что творится в хозяйствах региона: где что выращивается, у кого какие достижения и промахи. Порой казалось, что этот человек – ходячая сельскохозяйственная энциклопедия. Многие руководители колхозов и совхозов для решения сложных задач обращались к нему напрямую через головы райкомов. И, заметьте, никогда не слышали отказа. Я не понаслышке знаю, сколько хороших дел для Калининградской области в целом и для каждого хозяйства в отдельности сделал этот настоящий коммунист. Недавно встретил его и с удивлением отметил, что он до сих пор не изменился, все такой же стройный, энергичный, только совсем седой.
   Уезжая со двора своих новых знакомых, которые так щедро отблагодарили за возвращенные документы, Тамара Ивановна напомнила:
   – Пятого сентября будем праздновать день Гурьевского района, и мы будем рады вас видеть у себя в гостях, – она протянула хозяйке свою визитную карточку.
   В ответ Татьяна Семеновна протянула свою визитку. Когда гости уехали, Настя с облегчением сказала:
   – Я уже хотела обратиться в милицию с заявлением об утерянном паспорте, но Бог ко мне милостив, он меня избавил от ненужных терзаний.
   Она тут же подошла к телефону и, позвонив Геннадию, сообщила, что документы нашлись.
   – Настя, – выслушав девушку, заговорил Геннадий, – я тебя умоляю, не спеши ставить точку в наших отношениях, оставь хоть какую-нибудь надежду.
   – Прости, но я ничего не могу с собой поделать, так как очень люблю своего мужа, – и она положила трубку. Присев на стул, сама не зная почему, громко заплакала.
   За два дня до отъезда в Москву Настя набрала номер телефона Вадима, но в ответ услышала женский голос. Не говоря ни слова, положила трубку. На память пришли услышанные однажды слова песни:

     Земной мир безобразно устроен,
     Не могу согласиться я с ним.
     Кого любишь, того не достоит,
     А кто любит, тобой не любим.

   Немного успокоившись, тихо сказала самой себе: «Анастасия, принимай свою судьбу такой, какая она есть. – Взглянув на себя в зеркало и погладив уже сильно округлившийся живот, обращаясь к еще не родившемуся ребенку, добавила. – Твой папа целовал меня, а на губах была полынь. Полынью были его слова, и любовь его оказалась полынью». Зазвонил телефон. На определителе номера показались цифры телефона Геннадия. Первой мыслью было не снимать трубку, но потом она передумала.
   – Слушаю тебя, Геннадий.
   – Чем занимаешься? – спросил он печальным голосом.
   – Готовлюсь к отъезду.
   – Анастасия, я тебя очень прошу, давай сегодня поужинаем в ресторане.
   – Не годится замужней да еще беременной женщине гулять по ресторанам с чужим мужчиной.
   – Почему же чужим? Я тебя считаю родным и близким мне человеком. Единственное, что от тебя требуется, изменить слово нет, на слово да. Пойми, когда ты рядом со мной, в моей голове полно всяких идей, я готов своротить горы, а без тебя мне белый свет не мил.
   – Постарайся меня понять, – печальным голосом сказала Настя, – мне очень жаль, что у нас с тобой ничего не получилось, но уйти от человека, которого я люблю больше жизни, выше моих сил. Прощай, – и она положила трубку.
   Медленно повернувшись, она снова посмотрела на себя в зеркало. Бледное как полотно лицо навело ее на печальные размышления. «Нет у меня никакого мужа, я самая настоящая брошка. Сама виновата, не зная человека, залезла к нему в постель». От самобичевания ее отвлекла мать.
   – Завтра утром за тобой зайдет моя коллега, – сказала она с порога, – и сводит в свой любимый «Пассаж». Я попросила ее помочь тебе приодеться. Ты со своей беременностью совершенно выросла из одежды. Я бы тоже не прочь прогуляться по магазинам, но мне эту неделю придется заниматься с Любочкой. Павел пообещал соседям по лестничной площадке поводить девочку в Воскресную школу, пока ее родители съездят в Воронеж к больной матери. Я думаю, эту неделю девочка поживет у нас. Павел утром станет отводить ее в школу, а вечером забирать.
   Настю заинтересовала информация о Православной гимназии, и она попросила мать подробнее рассказать о ней.
   – Эту школу построил на деньги своей компании Юрий Находкин. Родители детей, которые учатся в этой школе, высказали однажды мысль о том, что этого человека привел в нашу область сам Всевышний. – Она взяла дочь за руку, посмотрела в глаза. – Настенька, рожай ребеночка и привози его в Калининград. Мы с Павлом его вырастим и определим в Православную гимназию. Я лично обращусь к Юрию Владимировичу, надеюсь, он мне не откажет. Я с ним хорошо знакома. Как-то приходилось со своими коллегами проверять его компанию. Он грамотный бизнесмен, хозяйственно-финансовую деятельность ведет на достойном уровне и исправно платит в бюджет налоги. Это, пожалуй, единственный меценат, который укрепляет православие в нашем регионе.
   Вечером того же дня Павел привел домой Любу и взахлеб стал рассказывать о том, что увидел.
   – Мне, как историку, стыд и срам, что я до сих пор не соизволил посмотреть Воскресную школу при Кафедральном соборе Христа Спасителя. Уважаемый Юрий Находкин построил поистине дворец, в котором у детей формируют высокую духовность. В стенах школы, насколько я успел понять, создана уникальная среда жизнедеятельности, позволяющая ученикам глубоко познавать изучаемый материал.
   Пока Павел рассказывал домочадцам о Воскресной школе, Любочка молча сидела на стуле и умными глазами смотрела на мужчину.
   – В нашей школе с нами занимаются почти индивидуально, – вдруг подала она голос. – Вот в моем пятом классе учится всего восемнадцать человек.
   – И чем вы там занимаетесь? – поинтересовалась Настя.
   – Учимся, кушаем, делаем уроки, занимаемся спортом и много отдыхаем. Домой приходим только для того, чтобы пообщаться с родителями и переночевать.
   – Нравится ходить в школу? – полюбопытствовала Татьяна Семеновна.
   – Очень нравится. У меня в школе много друзей.
   Хозяйка попоила гостью козьим молоком.
   – Сладкое, – облизываясь, сказала Люба, – я такого еще ни разу не пила.
   После ужина Настя увела девочку в свою комнату и сообщила, что они будут спать вместе на одной кровати.
   – У тебя красиво в комнате, – осматривая стены и мебель, сказала Люба. – Я бы здесь осталась навсегда.
   – Ну и оставайся, я все равно скоро уеду в Москву.
   – Не получится, – вздохнула девочка, – скоро приедут мои мама и папа. К тому же ни привезут старенькую бабушку, которой нужно будет уделять много внимания.
   Прошло несколько дней. Родители девочки вернулись из Воронежа со своей матерью и уже поздно вечером приехали в дом Мухиных за дочерью. Мать Любочки работала стоматологом, а отец – юрисконсультом в Калининградском деловом центре. Когда Павел стал рассказывать гостям о своих впечатлениях об Воскресной школе, отец Любы сказал:
   – Я о своей компании знаю больше, чем кто-нибудь другой, и могу авторитетно заявить, что все фирмы, входящие в «Гамма менеджмент групп» осознают ответственность за будущее земли, на которой осуществляют свою деятельность. Много делается в компаниях для возрождения православной веры людей, при этом особое внимание уделяется подрастающему поколению. Президент компании уверен, что никакой, даже самый современный бизнес, не будет процветать без духовности тех людей, которые им занимаются. Именно поэтому все его компании оказывают помощь православной церкви.
   – Ваш Юрий Владимирович очень запоминающаяся личность, – подчеркнула Татьяна Семеновна. – Мне всего один раз довелось с ним встретиться, но этого вполне хватило, чтобы на всю жизнь запомнить его спокойный, проникающий в самую глубь взгляд, перед которым невозможно лукавить и кривить душой. А еще мне понравилось в нем уверенность и невозмутимое спокойствие. Наверно, поэтому тогда подумала, что в работе такой человек требователен и даже жестокий.
   – Это вы правильно подметили, – закивал головой гость, – но в тоже время Юрий Владимирович очень добрый человек.
   – С точки зрения историка, – заговорил Павел, – деятельность Юрия Находкина сродни тем великим русским меценатам, которыми всегда славилась Россия. Ни одной заработанной копейки не уводит из области, все вкладывает в развитие инфраструктуры города. Вот, к примеру, построенный им красавиц «Европа-центр», я такого в России нигде не встречал.
   – Ты рассуждаешь как историк, – вмешалась в разговор хозяйка, а я выскажу свое мнение как экономист-аналитик. Так вот, то, что делает в городе Находкин, что, безусловно, благо для жителей и гостей Калининграда. Но есть и другая сторона его деятельности. Его компании платят в бюджет города десятки миллионов рублей, а еще предоставляют работу более тысячи сотрудникам, у которых и зарплата достойная, и пакет социальных гарантий полный. Да что там говорить, – по-бабьи вздохнула Татьяна, – раньше эти места были сборищем бомжей и пьяниц, а теперь стоят красивые, современные строения.
   – Вот-вот, именно на этом я и хотел заострить внимание, – поддакнул Павел. – Человеческий век короткий, мы уйдем из жизни, а те здания, которые построил и капитально отремонтировал Находкин, будут стоять века и напоминать новому поколению калининградцев о том, что жил в этой области прекрасный православный человек. И пусть мои слова звучат высокопарно, но это так. Будь моя воля, я бы ему памятник поставил.
   Гости собрались уходить и стали благодарить хозяев за заботу и внимание об их дочери, пока они были в отъезде.
   – Хорошая девочка у вас растет, – сказала Татьяна Семеновна. – Пора подумать и о втором ребенке.
   – Мы с мужем уже запланировали это мероприятие, – смутившись, ответила гостья. – Я вот что хочу вам сказать, – меняя тему разговора, сказала она. – Если возникнет необходимость отремонтировать зубы, прошу без стеснений в мой зубопротезный кабинет.
   – А если возникнет необходимость в аренде недвижимости, это ко мне, – улыбнулся юрист.
   Гости ушли, а Настя поставила на стол яблочный пирог и пригласила родителей пить чай.

Глава ХL

   Вечером, находясь в гостях у сестры, Татьяна и Павел рассказывали московским гостям о тех местах Калининградской области, где им повелось побывать. Татьяна взахлеб рассказывала о просторах Гурьевского района, где она часто бывала со своими покойными родителями.
   – Для меня побывать в этом районе, значит, получить заряд бодрости на целый день. Там очень хорошая аура.
   – Это от того, – со смехом сказала Лиза, – что ты более десяти лет подряд ездила в колхозы Гурьевского района на прополку и уборку капусты. И, насколько я знаю, тебе это нравилось.
   – А почему мне это должно было не нравиться? Со своими коллегами на свежем воздухе поработать, отдохнуть от кабинетной суеты. А вечером пару кочанов капусты в сумку и домой.
   – Мне даже сейчас смешно об этом слушать, – покачала головой Лиза. – Это только подумать, главный бухгалтер солидного объединения, член партии и вдруг – несун.
   – О чем ты говоришь, – замахала на сестру руками Татьяна, – мы просто втихую брали у колхоза натуральную плату за свой труд.
   – Если бы ваш автобус трухнули работники милиции и ОБХС, мало бы не показалось, – высказал предположение Михаил.
   – Да какие там работники милиции, – дружно засмеялись женщины, – в то далекое время кочан капусты считался не воровством, а платой за труд.
   Лиза посмотрела на молча сидевшего чуть в стороне Александра, потом сказала:
   – А вот я больше всего люблю ездить к замку Шаакен. – Она посмотрела на Михаила. – Там такой воздух, такие шикарные травы и неизгладимые воспоминания о молодости.
   – Я вам скажу, как историк, – подал голос до этого молчавший Павел, – наша область, по сравнению с другими регионами России, совсем крохотная, но в ней собраны уникальные зерна со всех уголков мира. Здесь куда не шагнешь, кругом уникальные места, да такие, каких больше ни где не сыщешь. В прошлом году на своей машине объехал от края до края весь Зеленоградский район. Лет шесть там не бывал. Знаете, эти места изменились до неузнаваемости. Даже мелькнула мысль, что я попал заграницу.
   – Насколько мне известно, – вмешалась в разговор Ксения, – в Зеленоградске размещены объекты федерального значения, видимо, поэтому Москва и уделяет этому району такое пристальное внимание. – Она посмотрела на мужа. – Мне всегда нравился этот городок, там сохранилась старая планировка улиц, а на фасадах домов до сих пор причудливые украшения. Порой кажется, что это вовсе не Зеленоградск, а немецкий курортный город Кранц. Меня, как врача, всегда интересуют зеленоградские здравницы. Там круглый год могут проходить лечение больные с сердечно– сосудистыми заболеваниями, опорно-двигательного аппарата, гинекологическими и неврологическими заболеваниями.
   – Ты права, Ксения, в Зеленоградске еще при Советском Союзе проводили лечения, используя местные грязи и минеральные воды, – уточнил Павел. – Когда я приехал туда после развала Союза, мне город показался запущенным, не ухоженным. Еще раз посетил Зеленоградск лет через пятнадцать. Правда, изначально планировал поехать в отпуск в Испанию, но меня разубедил мой коллега по работе, посоветовал съездить на Куршскую косу. С его слов, новый глава района Губаров хоть и молодой руководитель, но порядок в районе навел образцовый. Вот я и поехал в поселок рыбачий. Остановился в отеле «Альтрамо», который входит в гостиничный комплекс из четырех комфортабельных корпусов с выходом на залив и белые дюны. Позднее от экскурсовода узнал, что комплекс был построен и расширен на основе уже существовавшей здесь до войны немецкой гостиницы «Дюменблик». Место мне понравилось с первого взгляда. Во-первых, машину свою бесплатно поставил на охраняемую стоянку, во-вторых, оформление на поселение заняло всего одну минуту. В вестибюле отеля стоял банкомат, где можно было снять наличные деньги по карточке. – Павел блаженно вздохнул, чуть заметно улыбнулся. – На следующий день до обеда загорал на отличном пляже. Такого песка нет даже на Средиземном море. Отдыхал две недели и каждый день ловил себя на мысли о том, что мы, русские люди, едим сломя голову за три девять земель, тратим огромные деньги и не видим рядом такого райского уголка. Конечно, район сильно изменился в лучшую сторону и это, несомненно, заслуга нового главы города Губарова. Ели он продержится у власти со своей командой, то курорты Зеленоградска не будут уступать знаменитым курортам Европы.
   – Обязательно побываем до отъезда в Москву в Зеленоградском районе, – пообещал Александр. – Но это будет только после того, как мы с вами, отец, зарегистрируем в Калининграде дочернее автопредприятие.
   Когда гости разъехались, Александр с отцом вышли во двор и, усевшись на скамейку под деревом, стали строить планы на следующий день. Юрист, прибывший этим вечером из Москвы по приказу Александра, уже подготовил все необходимые для регистрации предприятия документы. От делового разговора мужчин отвлекла соседка Анна Фоминична. Испуганно глядя в сторону своего огорода и показывая рукой в небо, она пыталась что-то сказать, но вместо связанной речи из ее горла вылетали какие-то странные звуки. Мужчины посмотрели вверх и увидели стаю странных летающих объектов. Они вышли на улицу и вместе с Фоминичной стали пристально всматриваться в диковинных тварей.
   – Да это же летучие мыши, – наконец догадался Михаил. – Вероятно, живут где-то по соседству в заброшенном доме. Они совершенно безопасны. Похоже, кто– то их сильно потревожил.
   В это время к стоявшим возле Анны Фоминичны мужчинам подошел Василий и громко сказал:
   – Дедушка умер, – показал он рукой в сторону своего огорода, на меже которого стоял небольшой домик. – Сегодня утром Сиваковы в конце своего огорода жгли старый линолеум, вместо которого в доме постелили плитку, от едкого дыма у старика погибли все пчелы, – печально рассказывал мальчик. – Он как увидел мертвых пчел, и сам умер.
   – Вот я сейчас пойду и набью морду этому мерзавцу, – дернулся Михаил.
   – Никуда ты не пойдешь, – стала на его пути Елизавета. – Этого квазиморду только могила исправит. К тому же у него много друзей ни только в милиции, но и среди братков.
   – Ну, хорошо, если ты не хочешь, чтобы я разобрался с ним, так тому и быть. Ты только не нервничай. Иди, моя хорошая, занимайся своими делами.
   Успокоившись, женщина ушла в дом, а мужчины продолжили обсуждать свои дела, покуривая сигареты. Когда они наконец-то вернулись в дом, Александр сразу смекнул, что жена уже ждет его на сеновале. Стараясь не шуметь, он осторожно поднялся по лестнице. Ксения лежала на спине и, глядя в небо, о чем-то думала. Он подкрался и обнял жену за талию.
   – Только дед за дугу, а бабка уже на возе, – пошутил он. – Я только хотел предложить тебе ночевать на сеновале, а ты уже тут.
   – Ты уж прости меня грешницу, но я целыми днями думаю о том, как мне уютно бывает с тобой на сеновале.
   – Не заводи меня, – целуя жену, с продыхом сказал Александр, – а то я этой ночью точно завалю материнский сеновал.
   Утром, когда они спустились во двор, Ксения, смущаясь, сказала:
   – Мне так хорошо спится на сеновале, что боюсь в Москве я буду по нему скучать.
   – У нас есть альтернатива сеновалу, – обнимая жену, сказал с улыбкой Александр, – это бассейн с горячей водой. Интересно, чтобы сказала о твоем поведении московская подруга Алена? Она ведь, маленькая бестия, по-прежнему уверена, что тогда в машине с Викой был я, а не мой брат.
   – А может девочка ничего не путает? – лукаво посмотрев на мужа, спросила Ксения.
   – С тех пор, как ты появилась в доме моего деда, другие женщины меня больше не привлекали. Правда, я иногда блудил с ними, но это исключительно для того, чтобы зажечь в тебе ревность.
   После завтрака Ксения занялась своими малышами, а Александр с отцом отправились в гостиницу «Патриот», где остановился прибывший из Москвы юрист.
   Прошло немного времени, и дочернее автопредприятие в Калининграде было открыто. Михаил стал в нем директором, Татьяна Семеновна главным бухгалтером, а Александр – учредителем.
   Погостив еще немного у родителей, Ксения с мужем стали готовиться в дорогу. Женщина переживала, как малыши перенесут дальний путь. Но мать ее успокоила.
   – Мальчики уже большие и очень спокойные, – рассуждала она. – Налью тебе в термос куриного супчика, а в сумку-холодильник положу свежих продуктов. Выедете из Калининграда в четыре часа утра и вечером уже будете в Москве. Если что, Настя поможет.
   – Настя меня тоже тревожит. Ведь у нее уже вторая половина беременности. Срок немалый.
   Переговорив с матерью, Ксения выкатила во двор коляску. В это время к ним забежал запыхавшийся Василий.
   – Я поджег этого суку Сивака, – выпалил он.
   – Стой здесь и никуда не уходи, – строго приказала ему Ксения. – Присматривай за мальчиками, чтобы с коляски не вывалились, – а сама побежала в дом к мужу.
   Александр стоял в ванной комнате и, насвистывая какой-то веселый мотив, брился.
   – Василий поджег дом Сиваковых, – ошарашила она его с порога.
   Бросив бритву и вытирая на ходу лицо полотенцем, Александр бросился на улицу. Увидев Василька, схватил его за руку и, увлекая в глубь двора, спросил:
   – Рассказывай, что ты натворил?
   – Во дворе у Сиваковых стоит летняя кухня, – вытирая рукавом со лба пот, стал рассказывать парень, – там друзья его дочери хранят запчасти от ворованных автомобилей. Я на них никогда не обращал внимания, но когда они, паразиты, убили дедушку соседа, стал думать, как отомстить. Наблюдая за двором Сиваковых, заметил, что ключ от летней кухни они прячут под шиферную крышу. Сегодня с утра Сивак со своею Райкой поехал на рынок торговать капустой. Вот я и воспользовался моментом. Перелез через забор, достал ключ, открыл дверь и увидел на деревянных полках много запчастей. Сначала хотел позвонить в милицию, но бабушка меня отговорила. Тогда я выкатил из пристройки восемь комплектов новой резины для машин, сложил их возле дома с наветренной стороны, бросил на них тряпку, смоченную в керосине, и поджег.
   – И что дальше?
   – Я не знаю, что дальше. Когда все загорелось, я прибежал к вам.
   В воздухе пахнуло гарью. Почуяв запас горелой резины, во двор выскочила Елизавета.
   – Не выходи на улицу, – бросился к ней навстречу Александр. – Это Василек поджег соседей.
   Елизавета на мгновение замерла, потом поманила пальцем Александра, сказала:
   – Пойдем, я покажу место, откуда хорошо виден дом Сиваковых.
   Удобно устроившись в укромном месте, она стали смотреть, как черные клубы дыма окутали дом до самой крыши.
   – Сколько ты сказал покрышек поджег? – спросил Александр у Василька.
   – Восемь, – бледный как мел, ответил парень.
   – Многовато, – в раздумье проговорил Александр. – Температура горения у резины высокая, пламя может зацепить шифер на крыше дома.
   – Как бы дальше не развивались события, – строго сказала Елизавета, – запомните, Васька ездил с вами на рыбалку.
   Вскоре к дому Сиваковых примчалась пожарная машина, а минутой позже подъехала милиция. Собралась толпа зевак.
   – Сидите дома, – скомандовала Елизавета, – а я пойду на разведку.
   Вскоре она вернулась и спокойным голосом стала рассказывать.
   – Дом Сиваковых не пострадал, но очень сильно закоптился. Когда пожарные приехали, тушить было уже нечего. От покрышек осталась черная куча сажи. А вот милиция нашла в летней кухне запчасти от краденых машин. Один из милиционеров предположил, дескать, это братки между собой проводят разборки, и вызвал экспертов.
   – Все равно милиция будет опрашивать соседей, – сказал Александр.
   – Вы-то ничего не видели, – усмехнулась Елизавета, – вы же на рыбалке были.
   Они договорились между собой, где именно ловили рыбу. Василек немного успокоился. К ним подошла Анна Фоминична.
   – Я слышала краем уха, милиция говорила, будто поджог устроили те, у кого зятья Сиваковых угоняли машины. – Она шмыгнула носом. – Мне этих негодяев нисколько не жалко. Они столько зла хорошим людям сделали, что гореть им в аду. Им и за краденное ничего не будет, откупятся от милиции, а вот с закопченным домом долго придется повозиться.
   – В наше время со злом и несправедливостью каждый борется по-своему, – обнимая за плечи подошедшую Ксению, сказал Александр. – Но я почему-то верю, наступил такое время, когда со злом будет бороться наша милиция и наказывать нарушителей строго по закону.

Глава XLI

   Александр, посадив в машину Михаила и Татьяну Семеновну, поехал в гостиницу «Патриот». Встретившись с юристом головного предприятия, он познакомил его с будущим руководителем и главным бухгалтером дочернего подразделения. Сначала Александр коротко поведал собравшимся, чем должна заниматься логистика. Он посмотрел на Татьяну Семеновну, которая по привычке достала тетрадь и приготовилась записывать.
   – Постоянно происходящие изменения на внешнеторговых товарных рынках требуют сегодня от перевозчиков обеспечение качественного и надежного сервиса, – спокойным голосом, медленно выговаривая каждое слово, стал говорить Александр. – При этом, чтобы сохранить свои позиции на местном рынке логистики, важно максимально учитывать требования каждого клиента. – Он посмотрел на Михаила, чуть улыбнулся ему. – Нужно всегда помнить, что одним из ключевых факторов, определяющих качество работы любого автопредприятия, являются его люди. – И обращаясь к Татьяне Семеновне, продолжил. – Вам с директором предстоит сформировать штатное расписание, подобрать людей и установить им заработную плату. – Поднявшись из-за стола и подойдя к юристу, положил ему руку на плечо. – Регистрацию дочернего предприятия, – сказал он, обращаясь к московскому гостю, – оформим по месту жительства его директора, а почтовый адрес определится, когда подберем офис. А офис постарайтесь найти на первом этаже, – сказал Александр, обращаясь к Михаилу, – в нем должна быть приемная для посетителей и рабочие кабинеты для персонала, у которого обязательно имелись все технические условия. Для автотранспорта потребуется площадка, обязательно охраняемая. О машинах я переговорю с братом. Он живет в Америке и закупит для вас крупногабаритные грузовики. А вы до этого момента определитесь хотя бы примерно, какой груз и куда будете возить. Начните с переговоров с нашими потенциальными клиентами.
   – Я долгое время занималась ревизорской работой, – подала голос Татьяна Семеновна, – и знаю многие предприятия, которым регулярно нужны услуги крупногабаритного автотранспорта. – Она перевернула несколько листков своей тетрадки. – Я тут на днях изучала рынок логистики в нашей области и сделала некоторые наброски. Даже успела переговорить с одним серьезным бизнесменом, которого знаю много лет. У него имеется мясокомбинат, а скот он закупает в Европе. Вот он хоть завтра готов заключить с нами договор на поставку свиней и крупного рогатого скота. Для этих целей ему необходимо минимум два скотовоза с прицепами. Затем, – продолжила Татьяна Семеновна, – разделанные туши он отправляет в Москву. Для этого нужно два рефрижератора. Но и это еще не все. Одна моя давняя коллега по прежней работе является коммерческим директором на консервном заводе. Она тоже готова заключить с нами договор на доставку готовой продукции их предприятия в Россию. Вчера я вела переговоры с руководителями некоторых крупных магазинов и супермаркетов нашего города. Им тоже требуется транспорт для перевозки грузов из Европы в Калининград и из нашего региона в Россию. Пока мы проведем все организационные мероприятия по созданию предприятия, пока подберем людей, поступят автомобили, и мы потихоньку начнем подписывать договора.
   – Все это звучит очень заманчиво, но я хотел бы вас ознакомить с той атмосферой, которая окружает фирмы, занимающиеся логистикой, – спокойным голосом сказал Александр. – Россия – ключевая транзитная территория в пространстве межконтинентальных транспортных коридоров, конечным пунктом которых на самом дальнем западе является Калининград. – Он прошелся по комнате. – Именно поэтому область имеет все возможности, чтобы стать крупным международным мульти – модальным транспортным узлом Российской Федерации в регионе южной Балтики. Вы всегда должны помнить, что транспорт – мотор экономики России. – Дождавшись, пока Татьяна Семеновна запишет сказанные им слова в своей тетрадке, и продолжил. – Выгодное географическое положение региона подчеркивает необходимость Евроазиатской стратегии развития калининградского транспортного комплекса, успешная реализация которой возможна, на мой взгляд, только при эффективном взаимодействии с транспортными компаниями Литвы и Белоруссии.
   Александр на какое-то время замолчал, глядя куда-то вдаль через окно.
   – Вы не думайте, что я вам читаю ликбез, – извиняющим тоном сказал он. – Просто я хочу подчеркнуть, что в Калининградскую область приходится завозить из Европы и вывозить в Россию товары через другие суверенные государства. Поэтому работу нужно организовать грамотно, быть всегда и везде конкурентоспособными. Что касается машин, то их вам поставят в течение двух месяцев, эта проблема вас не должна волновать. От вас сейчас требуется организационно создать предприятие. Эта работа полностью ляжет на ваши плечи, – посмотрел он на Михаила. – Финансовой составляющей займется Татьяна Семеновна. Для помощи вам я откомандирую из головного предприятия опытного менеджера. О вашей персональной ответственности за положение дел я говорить не стану. Напомню лишь, что на организацию логистики в вашей области я направляю очень большие инвестиции.
   – Я тут переговорил с руководителями некоторых фирм, которые занимаются недвижимостью, – сказал Михаил, когда Александр закончил свою речь. – Выяснил варианты аренды помещений для офиса. Так вот, многие рекомендуют взять помещения в Калининградском деловом центре. Вчера я посмотрел некоторые помещения Мне понравилось. К тому же, офис будет находиться в центре города, в престижном месте.
   – Вот и прекрасно, что вы подобрали для себя офис, – хлопнул в ладоши Александр. – Насколько мне известно от Ксении, это здание реконструировано самим господином Находкиным, а имидж этого человека в вашем городе достаточно высок. Поэтому, уже само место во многом будет обеспечивать вам успех в переговорах с потенциальными клиентами.
   Когда они возвращались домой, Александр сказал отцу:
   – Я тоже последние дни не сидел без дела. Осмотрел площадку на улице Дзержинского для хранения автотранспорта. Там хорошее место и помещения есть для сотрудников. Вот сейчас размышляю: брать в аренду эту площадку с помещениями или выкупить?
   – В собственность, конечно, лучше, – высказал свое мнение Михаил.
   – Я тоже склоняюсь к этому варианту. Места там много, можно мойку для машин сделать, поставить заправочную станцию.
   – Солидно начинаем, – не удержалась Татьяна Семеновна. – Ты, Александр, не волнуйся, вложенные тобой в автопредприятие деньги окупятся с лихвой. С моей стороны будет организован железный контроль.
   Вернувшись, Александр застал жену сидевшей на скамейке во дворе под деревом. Вокруг нее сидели малыши, которым она показывала детские книжки с картинками.
   – И чему это мой любимый Айболит учит детей? – спросил он.
   – Учу моих мальчиков тому, что в жизни все нужно делать хорошо и надежно, чтобы серый волк не смог сломать жилище, как это случилось с ленивыми тремя поросятами.
   Из дома вышла Елизавета Семеновна. Увидев вернувшегося Александра, позвала всех обедать.
   Покончив с едой, Александр отвел Ксению в сторону.
   – В последнее время моя голова занята не только мыслями о том, чтобы забраться к тебе на сеновал.
   – А чем еще? – улыбнулась Ксения.
   – Что ты скажешь, если я открою в Москве для тебя частную клинику? – Не дождавшись ответа, продолжил. – В доме на Кутузовском проспекте, в котором на первом этаже находится квартира, доставшаяся нам с братом по наследству от Василия Яковлевича, на мой взгляд, может получиться прекрасное лечебное заведение. Сделаем некоторую перепланировку, закупим хорошее импортное оборудование, ты подберешь опытных специалистов и за работу.
   Ксения блестящими от счастья глазами молча смотрела на мужа, потом перевела взгляд на мать.
   – Я согласна, – с улыбкой ответила Ксения. – Можешь не сомневаться, у меня все получится.
   – Конечно, справишься, – присаживаясь на стул, сказала мать и, обращаясь к Александру, добавила. – Ты, сынок, еще не знаешь организаторских способностей своей жены. Она с восьмого класса на летних каникулах подрабатывала в больнице, опыта набралась, необходимые навыки приобрела. Да и в институте, я уверена, многому научилась. – Она поднялась и, достав из буфета графин, поставила его на стол. – Давайте выпьем по бокалу домашнего вина за удачу.
   Выпив вина, разошлись каждый по своим делам. Елизавета Семеновна пошла доить коз, Ксения занялась детьми, а отец с зятем стали еще раз просматривать учредительные документы.
   – Отец, подбери себе хороший легковой автомобиль, без машины тебе не обойтись, – посоветовал Александр.
   Утром следующего дня Ксения с детьми и мужем, а также Настей уезжали в Москву. Михаил с Елизаветой долго смотрели вслед удаляющейся машины. Хозяйка молча плакала и тайком вытирала платком слезы.
   – Не плачь, моя хорошая, – обнял Михаил жену за плечи. – Мы с тобой родим еще одну девочку.
   – Для этого нам с тобой нужно снова поехать к замку Шаакен и поваляться в зарослях зверобоя, – со смехом отозвалась жена.
   – Нам с тобой предстоит выполнить огромный объем работы, поэтому к замку пока не поедем. Даже не знаю, с чего начать?
   – Не переживай, все у тебя получится, ведь ты у меня всегда был трудолюбивый и умный.
   – Я очень благодарен Ксении за подаренный компьютер, но еще больше благодарен зятю за то, что она научил меня на нем работать. А вот если что-то забуду, к кому обращаться?
   – Позвонишь Татьяне с Павлом, они не хуже любого программиста знают компьютер. Не падай духом. Возьмешь на работу специалиста по работе с оргтехникой.
   В это время Александр уже выехал за пределы Калининграда и вел машину к литовской границе.
   – Наступает самый неприятный момент в нашем путешествии, – с грустью сказал он, кивком головы показывая на очередь.
   На удивление машины в очереди двигались быстро. И уже через час они были на литовской территории. Суверенное государство проехали быстро. Когда осталась позади и белорусская граница, только тогда Александр повеселел и даже запел.

     Мы ушли от проклятой погони,
     Перестань дорогая рыдать,
     Нас не выдали черные кони,
     Вороных им теперь не догнать.

   – Вы тоже впервые слышите, как поет ваш папка? – с улыбкой обратилась Ксения к притихшим на заднем сидении детям.
   Малыши молча улыбались, усмехнулась и Настя. Не дождавшись ответа на свой вопрос, Ксения углубилась в свои мысли. А думала она о том, что сразу по прибытии в Москву следует пойти в женскую консультацию и стать на учет по беременности. От этих мыслей ей было и радостно, и тревожно. Она успокаивала себя: «Чего мне теперь тревожиться, когда рядом и дети, и любящий мужчина».
   Александр, наблюдая краем глаза за сосредоточенным лицом жены, тоже размышлял примерно на ту же тему. «Если бы она только знала, как я ее люблю. Ведь не даром же я добивался ее почти четыре года». Вспомнилось, как он у входа в свой загородный дом сунул ей под юбку руку и сорвал белые кружевные плавки, а она не растерялась и двинула его так по его мужскому достоинству, что он едва смог отдышаться. «И правильно сделала, – улыбнулся Александр своим мыслям. – Сразу дала понять, что она не из тех, которые согласны сразу в постель прыгнуть». Покойная Дарья Яковлевна любила повторять: «Мужчина создан природой для того, что постоянно просить у женщины, а женщина – чтобы отказывать в их просьбах». Он скосил глаза в зеркало заднего вида, на заднем сидении дремала Настя. «А вот она не смогла отказать в просьбе своему парню, теперь расплачивается за свою слабость».
   Дорога была сухой и не очень загруженной, поэтому Александр без особых усилий контролировал ситуацию и продолжал размышлять. «А чтобы изменилось, если бы Ксения тогда уступила мне, а не саданула ногой? – спросил он у самого себя и тут же ответил. – Да ничего бы не изменилось. Ведь я уже тогда любил ее и не бросил».
   – Что это ты на меня постоянно косишься и улыбаешься? – вдруг спросила Ксения.
   – Вспомнил, как твой ухажер Василек чуть не спалил своих соседей.
   – И правильно сделал. Их давно пора было наказать. А что касается Василька, так я тебе скажу, он парень не глупый и с головой у него все в порядке. В детстве, правда, из-за сильного испуга долго заикался, но сейчас и этого дефекта нет. Парень закончил автошколу и исправно работает водителем.
   Александр молча выслушал жену и ничего не ответил на ее монолог. Сказал он о другом.
   – Ксения, ты мне нужна всегда красивая и отдохнувшая, поэтому подумай о домработнице и о няне для наших карапузов.
   – Быть может, оставим ту женщину, которая работала домработницей при Василии Яковлевиче? Человек она аккуратный и добрый. А няню я найду. Подберу такую, чтобы занималась воспитанием детей, а не пялила наглые глаза на моего мужа.
   – Неужели ты думаешь, что после того, как я побываю с тобой в постели, меня могут интересовать другие женщины? – со смехом спросил Александр.
   – Я так не думаю, но, как говорится, береженого Бог бережет.
   Пока муж с женой обсуждали личные проблемы, Настя думала о своих проблемах. Она чувствовала, как под сердцем ножками снует ребенок и, прикладывая к животу руку, загадочно улыбалась. В тоже время мысли об отце будущего малыша, о том, что нужно учиться и зарабатывать деньги тревожно мелькали в ее голове. Она закрыла глаза и стала вспоминать, как поселилась в квартире у Лидии Петровны и вместе с Ксенией спала на двухместной кровати. Утром они ее складывали, и получался оригинальный диван. Она уже стала привыкать к своему новому жилью, устроилась на работу в компанию, осуществляющую переводы. Иногда она работала экскурсоводом, возила по Москве группы иностранных туристов. Работы было много, а денег хватало только на оплату жилья и питание. Их с сестрой здорово поддерживала соседка по квартире Ангелина, которая работала официанткой в ресторане и часто приносила домой продукты.
   Вспомнилось, как однажды, возвращаясь с работы, она решила зайти в магазин и купит стиральный порошок. Переступив порог супермаркета, споткнулась о порог и сломала каблук. Чтобы не мешать посетителям, отошла в сторону и неожиданно для самой себя расплакалась. Идти на одном каблуке было невозможно, поэтому решила оторвать и второй. «Были туфли, станут чешки», – подумала она сквозь слезы и улыбнулась. Но оторвать второй каблук не получалось. Она стала озираться в поисках какого-нибудь мужчины. Наконец присмотрела одного и попросила о помощи. Но представитель сильного пола тоже не смог справиться с каблуком и вернул туфель. Тогда Настя стала звонить сестре, но Ксения вела прием больных и трубку не брала. Когда она совсем уже отчаялась, к ней подошел высокий черноволосый мужчина.
   – В вашем положении, – сказал он, – есть только один выход.
   – И какой же?
   – Нужно пройти в обувной отдел и купить новые туфли, – с улыбкой ответил незнакомец, беря ее под руку.
   – А может, лучше зайти в мастерскую?
   – Зачем искать мастерскую, когда лучше купить новую обувь.
   – Но у меня нет денег на такую покупку, – смущенно призналась она.
   – Не расстраивайтесь, я куплю вам любые туфли.
   Она молча пошла рядом с парнем. А он завел ее в обувной отдел, усадил на скамейку и, посмотрев на ступню, спросил:
   – Какой размер изволите носить?
   – Тридцать шестой.
   Парень взял с полки несколько пар туфлей и поставил их рядом со скамьей. Она примеряла три пары, но взять решила те туфли, что подешевле.
   – А какие туфли тебе понравились? – уточнил незнакомец.
   Она указала пальцем на обувь.
   – Обувайся, а я пошел платить в кассу.
   Послушно сунул ноги в новые туфли, она завернула в пакет старые и положила их в сумочку. Жалко было выбрасывать подаренную матерью обувь. Она прошлась по магазину сияя от счастья.
   – Настя, вы прекрасны, – сказал ее спаситель, беря за руку– я женюсь на вас.
   – А откуда вы знаете мое имя?
   – Ты приходишь ко мне во сне каждую ночь, так что я с тобой уже давно знаком.
   – Это так столичные парни охмуряют глупеньких провинциальных девчонок? – вынимая свою ладонь из рук парня, спросила она. – Мне не нужны ваши подарки, а деньги я верну вам завтра же, только скажите: куда прийти и в какое время?
   – Ну, уж нет, – весело засмеялся парень, – я тебя так просто не отпущу. – Вдруг он стал серьезным, снова взял ее за руку. – Я люблю тебя, Настя.
   Она с удивлением посмотрела ему в глаза, пытаясь вспомнить, где же она видела этого незнакомца. И вдруг вспомнила.
   – Тебя, кажется, зовут Вадим?
   – Слава Богу, вспомнила. Да, я тот самый бомж.
   Они некоторое время стояли молча, вспоминая, как когда-то случайно встретились.
   – Я живу в ста метрах отсюда, – заговорил Вадим. – Вот зашел, чтобы купить носки и даже не подозревал, что меня ждет здесь такая счастливая встреча. Пойдем ко мне домой, я угощу тебя дальневосточной рыбой. – Увидев вопросительный взгляд, пояснил. – Я всего три дня как вернулся из Владивостока.
   – Думаю, что с моей стороны будет большой ошибкой идти в дом к одинокому мужчине, – с тревогой сказала она.
   – Разве ты меня боишься? Две ночи, которые мы провели с тобой у замка Шаакен, не испугали, а днем боишься?
   – Хорошо, – согласилась она, – я зайду к тебе на полчасика, как к старому и доброму знакомому.
   Вадим жил на третьем этаже двенадцатиэтажного дома в шикарной квартире. Когда она вошла в прихожую, растерялась. Кафельный пол сверкал чистотой. Хозяин принес комнатные тапочки, и она переобулась. Он провел ее в столовую, стал доставать из холодильника разные закуски, поставил на стол бутылку коньяка и три бутылки марочного вина.
   – Присаживайся и чувствуй себя как дома, – обнимая ее за плечи, сказал Вадим. – Я всегда мечтал, чтобы хозяйкой в этом доме была именно ты.
   – Но ты меня почти не знаешь, – возразила она.
   – Настя, милая моя, мне уже далеко за тридцать и таких девушек, как ты, я чувствую не только телом, но и душой. После того как мы расстались, думаю только о тебе. Поверь, женщин, которые мечтаю заполучить в мужья алегарха, очень много, но своей женой я вижу только тебя.
   Она растерялась, так как не была готова к такому разговору, поэтому молча смотрела в горящие страстью глаза Вадима. Так ничего не ответив, стала собираться домой.
   – Разве ты не останешься ночевать? – разочарованным голосом спросил хозяин квартиры. – Я так долго мечтал об этой встрече. Останься, я так люблю тебя, днем и ночью только о тебе и думаю. Давай завтра сходим в ЗАГС и подадим заявление.
   Она не знала, что ответить и как поступить, а Вадим, обнял ее и, страстно целуя, повел в спальню. Он шептал ей такие нежные слова, что не смогла противостоять. Прижавшись к парню, тихо сказала: «У меня с мужчиной это впервые».
   Всю ночь они не выпускали друг друга из объятий, заснули только под утро. Первым проснулся Вадим. Он осторожно переложил ее голову со своей груди на подушку, тихо поднялся и стал одеваться. Когда он ушел, она тут же встала с кровати и, пользуясь отсутствием хозяина, стала осматривать его апартаменты. В ванной комнате увидела женское белье. Затем вошла в комнату, расположенную напротив спальни, открыла дверцы шкафа. На плечиках весело много женских нарядов, внизу стояло несколько пар обуви. Здесь же стояла двуспальная кровать, которая не было убрана. На тумбочке в рамке стояла большая фотография, на которой был запечатлен во весь рост Вадим, а рядом с ним на стуле сидела юная черноволосая девушка. На нее нашел страх, показалось, что она не по своей вине вмешалась в чужую жизнь. Мелькнула мысль о том, что Вадим женат и, воспользовавшись отсутствием жены, привел ее в свою квартиру. Она быстро оделась, взяла пакет с туфлями, обула купленные и, еще раз бросив взгляд на шикарное помещение, подумала: «Плату за купленные туфли он получил сполна, а мне надо уходить, на чужом несчастье своего счастья не построишь».
   Выйдя на улицу, она быстрым шагом пошла домой. Но как не старалась прогнать мысли о прошедшей ночи, ничего не получалась. Перед глазами одна за другой возникали сцены страсти. Пришлось признаться самой себе, что с Вадимом она была счастлива настолько, что позволяла ему в постели делать все, что он хотел. «И не нужно распускать нюни по поводу случившегося, – успокаивала она себя. – Рано или поздно это все равно бы произошло».
   Перешагнув порог своей комнаты, сказала лежащей на кровати Ксении: «За две настоящих катериночки купил мне миленький мой ботиночки». Сестра подняла голову от подушки. «Не горюй, каждая ошибка преподносит нам урок, важно только своевременно это понять. Он что, переспал, а потом показал тебе на дверь»? Она рассказала сестре, что и как произошло.
   – Это хорошо, что ты сама ушла и не испытала того унижения, которое выпало на мою долю, ушла и хлопнула дверью.
   – Не хлопала я дверью, выскочила из квартиры, словно гулящая сучка.
   Прошло чуть больше месяца и Ксения, присмотревшись к сестре, посоветовала сходить в женскую консультацию.
   – Я не думала, что от одного раза с мужчиной можно забеременеть, – расплакалась она.
   – А чего ты удивляешься? Ты девушка здоровая, а к таким беременность с первого раза прилипает. И не реви. Смело рожай, вместе будем воспитывать. Пойми, у каждого человека от рождения уже расписана его судьба. Так что, принимай все с благодарностью. А время вылечит твою душевную рану.
   Ксения оказалась права. Со временем утихла боль обиды, и она смирилась с тем, что родит ребенка и станет матерью одиночкой. Вскоре в доме Любовь Петровны она осталась одна, так как Ксения переехала на квартиру к мужу, а Ангелина вышла замуж и уехала в Америку…
   Перед самым декретным отпуском Настя зарегистрировалась как частный предприниматель и выполняла работу по переводу документов и текстов на дому. Для этого она сняла у хозяйки не угол, а целую комнату. Деньги она стала зарабатывать хорошие и потихоньку начала прикупать для будущего ребенка необходимые вещи. Когда пришло время ехать в роддом, у нее уже была и детская кроватка, и коляска, и необходимая одежда для малыша. Но прежде чем отправиться в лечебное учреждение, Настя отправилась к дому Вадима и стала ждать, когда он вернется с работы. Сидя на лавочке у соседнего подъезда, она увидела, как тот подъехал на крутой иномарке, достал из багажника два больших пакета с продуктами и направился к двери. Тем временем из машины вышла высокая стройная девушка с длинными черными волосами и тоже отправилась в подъезд. У Насти потекли слезы обиды и рухнувшей надежды. Она так сильно расстроилась, что ребенок стал напоминать о себе, толкая ее внутри ножками. «Моему малышу не нравится, что я так сильно убиваюсь, – подумала она, положив руку на живот, – вот он и устроил мне молчаливый протест». Она сделала несколько глубоких вздохов и выдохов и когда немного успокоившись, поднялась с лавочки, то увидела, что Вадим со своей девицей снова вышли из подъезда. Нагнув голову и чуть отвернувшись, краем глаза следила за ними. Увидела, как Вадим нервно дернулся, посмотрел в ее сторону, а потом сел в машину и уехал.
   Она не торопливо побрела к своему дому. В ушах непроизвольно зазвучали неизвестно где и когда услышанные слова песни: «Он с другой танцует, он ей руку, а про то не знает, что дите растет».
   Вскоре Настя родила довольно крупного и красивого мальчика. С рождением ребенка она ни на один день не оставляла свою работу, благо от клиентов не было отбоя. Наблюдая за своей квартиранткой и видя ее трудолюбие, Любовь Петровна все чаще стала заниматься с ребенком, тем самым давая возможность молодой женщине больше уделять внимание работе.

Глава XLII

   За сутки до прибытия в Калининград из Англии Романа – друга Вадима – отбывавшего срок за подделку биометрических паспортов, бомж состриг свою бороду и тщательно побрился. Посмотрев на себя в зеркало, с удовлетворением отметил, что внешние данные его вполне приличные. Купив в магазине «Пассаж» приличную одежду и посетив парикмахерскую, Вадим собрал в рюкзак старую одежду и отправился навестить своих друзей бомжей.
   Войдя во владения бомжовской коммуны, он застал дома только хозяина – самого Соломона. Тот сидел на деревянном ящике из-под овощей и, блаженно прикрыв глаза, грелся на солнышке.
   – Здравствуйте, Константин Иванович, – остановившись напротив, сказал Вадим.
   – Я ничего плохого не делаю, – с перепугу залепетал бомж, – я просто сижу. – Он вскочил на ноги. – А вы, наверно, из миграционной службы?
   – Нет. А вы меня разве не узнаете? Я Вадим, ваш старый знакомый.
   – Извините, но я вас здесь впервые вижу, – глядя на парня с недоверием, сказал Константин Иванович.
   – У меня нет времени для воспоминаний, – с грустью сказал Вадим, – завтра уезжаю. Закончился срок самобичевания, вот хочу оставить для ваших коммунаров свой рюкзак с вещами, а персонально вам – свой спальный мешок. В рюкзаке кроме вещей есть немного продуктов и спиртное, выпьете за мое здоровье.
   Соломон так и не вспомнил Вадима. Он молча потянул к себе рюкзак и, с недоверием посматривая на незнакомца, сказал:
   – Спасибо тебе, добрый человек, за подарки.
   Вадим улыбнулся в ответ и, развернувшись, пошел прочь. И только когда он скрылся за углом дома, Константин Иванович открыл рюкзак и, достав из него плащ и шляпу, вспомнил странного молодого человека, который однажды ночевал с ними. Он вскочил на ноги и поспешил вслед за парнем, но того уже и след простыл. Вернувшись, Соломон отнес рюкзак в подвал, положил его в тот угол, где имел право быть только он, другие бомжи не имели права подходить к его лежанке.
   А в это время Вадим позвонил в Москву отцу и назвал ему номер рейса самолета, на котором они с Романом вылетали утром следующего дня. Встреча с родителями в аэропорту «Шереметьево» была радостной.
   – Рад тебя видеть, сынок, – обнимая Вадима, сказал отец. – Зла не держу. За то, что натворили в Англии, думаю, вы оба рассчитались сполна.
   – За одного битого двух небитых дают, но их никто не берет, – смахивая слезу, сказала мать.
   По дороге из аэропорта отец поведал сыну, что он купил ему в центре города апартаменты, в которых он и будет жить со своей сестрой.
   – Она работает главным бухгалтером в твоей компании, – пояснил он. – Она хоть девушка и молодая, да ранняя. После окончания института прошла хорошую школу в централизованной бухгалтерии своей матери, так что за финансовые вопросы можешь не волноваться. Меня больше беспокоит, справишься ли ты с должностью генерального директора?
   – Здесь, отец, можешь быть уверенным вдвойне. Ведь я твой сын, а ты меня многому научил. Так что, твое дочернее предприятие в Москве, несомненно, станет преуспевающим.
   – Я, сынок, всегда верил в тебя, – обнимая парня за плечи, сказал отец. – Мы прямо сейчас заедим в офис, и я представлю тебя сотрудникам нашей топливо-энергетической компании.
   На следующий день Вадим проводил родителей на Сахалин. Вернувшись в офис, сел в большое кожаное кресло в своем кабинете и стал знакомиться с делами фирмы. Потратив на это первую половину дня, он попросил секретаря принести ему чашку кофе. Сделав маленький глоток ароматной бодрящей жидкости, закурил. «Где-то здесь, быть может, совсем рядом, живет девушка моей мечты и желаний, – подумал он о Насте. – Я обязательно найду ее. Вот только с чего начать свои поиски? Москва – огромный город, и найти в нем девушку равносильно поиску иголки в стогу сена. Можно, конечно, было бы обратиться в милицию, но, к своему стыду, я даже не знаю ее фамилии, и у меня нет ее фото». Единственное, что по его мнению можно было сделать, дать объявление в Интернете с просьбой откликнуться девушку по имени Анастасия из Калининграда. Но и здесь удача отвернулась от него. Ежедневно проверяя электронную почту он не находил никаких известий.
   Однажды он зашел в магазин, в котором всегда покупал себе одежду, и, наконец-то встретил ту единственную, которую так долго искал. Он помог ей выбрать и купить новые туфли и пригласил к себе в гости. Они провели безумную ночь. Но счастье также внезапно, как появилось, также внезапно и исчезло. Когда следующим утром он вышел в магазин, чтобы купить сигарет и хлеба, Настя исчезла из квартиры. Он метался по квартире, пытаясь найти ответ на единственный вопрос: «Почему она ушла, не попрощавшись и, даже, не оставила записку»? Перебирая в памяти каждую минуту проведенной ночи, понимал, что обидеть ее не мог. Она была искренней с ним, а ее глаза светились счастьем. Он попытался успокоить себя надеждой на то, что проведенная ночь не пройдет для Насти бесследно, и она забеременеет. Но тут же эту надежду разрушило сомнение: «А если она сделает аборт»?
   Шло время, а Вадим никак не мог забыть Настю, не мог переключиться на других женщин. Едва возникало желание с кем-то переспать, как появлялись мысли о том, что где-то живет его половинка, которая, вероятно, тоже думает о нем. Заглушить душевную боль он старался работой и с утра до позднего вечера проводил в офисе.
   Вскоре женился его друг Роман. Вадим на его свадьбе был свидетелем. Во время торжества ему вспомнилось, как он встретился с Настей возле замка Шаакен, где она сказала, что у нее будет свадьба, но никакой радости это замужество ей не принесет. Еще тогда он подумал, что если бы эта девушка была его, то он принял бы все меры, чтобы она была с ним безумно счастлива. Снова вспомнилась ночь, проведенная с ней в его квартире. С одной стороны он понимал, что девушка была с ним счастлива, шептала ему слова любви, а с другой – совершенно не находил объяснений ее внезапному исчезновению. От этих мыслей его отвлекла привлекательная девушка, которая пригласила на танец.
   Рассматривая сильно накрашенное лицо партнерши и, без труда поняв смысл ее пристального взгляда, Вадим криво усмехнулся. «Милая моя завликалочка, – подумал он, – ты сделала ставку ни на того парня. Меня в последнее время такие красотки не интересуют».
   Вернувшись домой после свадьбы он провел бессонную ночь. Мысли о Насте с еще большей силой не давали покоя. Вадим интуитивно чувствовал, что в ближайшее время что-то должно произойти. Заснул он перед самым рассветом, но неожиданно проснулся весь покрывшийся потом. Ему приснилась Настя, которая, якобы стояла на пороге квартиры с ребенком на руках и просила попить воды. Он протянул чайную чашку, которую тут же схватил двумя руками младенец и жадно выпил. А Настя, глядя на ребенка, тихо сказала: «Не спеши, сынок, дяде для нас воды из-под крана не жалко, он еще наберет».
   Вспоминая сон, Вадим ясно понял, что у Насти родился ребенок, их совместный сын. Он заметался по квартире, но тревога и еще какие-то не до конца осознанные чувства не проходили. Приняв душ и выпив чашку крепкого чая, отправился на деловую встречу. По дороге Вадим попытался переключиться на предстоящую встречу, стал выстраивать линию ведения переговоров с партнерами по бизнесу, но перед глазами снова всплывал увиденный сон и в ушах звучал голос Насти…
   Переговоры, на удивление партнеров, прошли в этот раз быстро. Вадим без особых проволочек подписал ряд договоров и, попрощавшись, уехал. Остановив машину возле киоска, вышел, чтобы купить сигарет. Раскупорив пачку, отошел чуть в сторону прикурить. Затянувшись дымком, обратил внимание на крупную собаку-дворнягу серого, с белыми подпалинами окраса. Пес крутился возле мясного павильона и, сглатывая слюну, с надеждой смотрел на покупателей. Одна женщина оторвала пару сосисок и протянула дворняге. Голодное животное мигом проглотило пищу. Следом за женщиной к псу подошел пожилой мужчина, который вел на поводке болонку.
   – Какой же ты худой, братец, – сочувственно проговорил он. – От голода у тебя бока словно слиплись.
   Мужчина отщипнул кусочек колбасы и, прижав под мышкой пакет с продуктами, протянул его собаке. Пес виртуозно, не касаясь руки, взял зубами угощение и тут же его проглотил. Тем временем болонка несколько раз успела оббежать своего хозяина и запутала его ноги поводком. Мужчина нагнулся, чтобы распутать поводок, пакет у него выпал. Этой оплошностью тут же воспользовался голодный бродяга. Он схватил пакет, отскочил в сторону и стал рвать его зубами. Увидев свою колбасу в зубах пса, мужчина с невероятной ловкостью подскочил к воришке и вырвал у него прямо из пасти свой обед.
   – Негодник, – недовольно ворчал он, направляясь домой, – мало тебе угощения, так ты все решил захапать.
   Наблюдая за происшествием, Вадим решил пожалеть бродячего пса. Он подошел к продавцу и попросил взвесить килограмм вареной колбасы, затем порезать ее на небольшие кусочки. Выйдя из павильона, Вадим присел на корточки перед собакой и стал ее кормить. Дворняга с радостью поглощал угощение, преданно глядя в глаза своего добродетели. Когда колбаса закончилась, он достал из кармана носовой платок, чтобы вытереть пальцы. В это время за его спиной послышался тревожный женский крик. Он обернулся. На другой стороне улицы по тротуару, ковыляя ножками, бегал годовалый мальчик, пытаясь поймать клевавших хлебные крошки голубей.
   – Вадим, стой, – кричала взволнованная женщина, – ты упадешь.
   Но мальчик не слушал маму и всячески пытался поймать убегавших от него птиц. Вдруг, громко хлопая крыльями, стая взлетела. Мальчик от неожиданности споткнулся, упал и громко заплакал. Женщина подхватила ребенка на руки и стала его успокаивать.
   – Я же тебе говорила, остановись, почему маму не послушал? Ты еще маленький и поймать гулю не сможешь.
   Мальчик не успокаивался, он обнял маму за шею и продолжал всхлипывать.
   Вадим вдруг узнал в женщине Настю. Он одним махом перепрыгнул металлическое заграждение, перебежал дорогу и стал на пути женщины.
   – Что вам нужно, молодой человек? – сурово сдвинув на переносице брови, спросила Настя.
   – Я хочу забрать своего ребенка, – выхватывая с ее рук мальчика, сказал Вадим.
   – Почему этот ребенок ваш? – переходя на крик, спросила женщина. – Я вас в первый раз вижу.
   – Нет, голубушка, – тоже срываясь на крик, сказал Вадим, – это мой ребенок, и я его тебе не отдам.
   – Сейчас же верните ребенка или я позвоню в милицию.
   – Да хоть в МЧС звони. Это мой ребенок и я его тебе не отдам.
   Повернувшись, Вадим быстро зашагал к машине. Настя, подхватив коляску, поспешила за ним. Поравнявшись с машиной, он открыл багажник и стал поджидать Настю. Женщина подошла и остановилась рядом. Держа одной рукой ребенка, Вадим сложил коляску и, сунув ее в багажник, направился к водительскому месту. Настя, боясь, что он сейчас уедет с ее сыном, без приглашения запрыгнула на пассажирское сидение.
   – Конечно, ты миллионер, а я – нищая, – сказала она, когда машина медленно тронулась с места, – но ребенка я тебе не отдам. Ты его сможешь забрать только через мой труп.
   – Успокойся, – передавая матери мальчика, с улыбкой сказал Вадим, – я не собираюсь забирать у тебя малыша, но ты должна понять, что и я люблю своего ребенка не меньше тебя.
   Настя бессильно положила руки на колени и заплакала. Вскоре плачь перешел в рыдание. Мальчик тоже начал хныкать. Мать прижала его к себе и тихо сказала:
   – Успокойся, мой мальчик, я не отдам тебя чужому дяде.
   – Я не чужой дядя, я его отец. И не нужно мне врать. Посмотри на него и на меня, одно и тоже лицо.
   – Зачем мне смотреть, – вытирая слезы, сказала Настя. – Мать этого ребенка не знала в своей жизни другого мужчины, кроме тебя. Но ты чужой человек для нас, у тебя семья, поэтому живи своей жизнью, а мы будем жить своей.
   – Какая у меня семья? – закричал Вадим так громко, что сам испугался своего голоса. – Вы – моя семья.
   – Вадим, зачем ты лицемеришь? Ведь я на сто процентов знаю, что ты женат.
   – Это ты сама придумала, чтобы оправдать свое бегство с моей квартиры, когда я всего на полчаса отлучился в магазин. Скажи, чем я тебя обидел? Если тебе было плохо со мной в постели или еще что-то было не так, ты обязана была сказать мне это прямо в глаза. А то придумала какую-то небылицу про несуществующую жену. – Он на мгновение замолчал, перевел дыхание. – Запомни, я за своего ребенка с тобой буду драться. Я, как отец, наравне с тобой имею такие же права.
   – Если ты не женат, тогда объясни, почему в твоей квартире в другой комнате много женских вещей?
   – Ах, вон оно что. Так тебя расстроили женские наряды моей младшей сестры, разбросанные по всей комнате? Она у меня такая неряха, что нижнее белье может оставить даже в столовой. Кстати, она уже не живет в моей квартире. Вышла замуж и переехала к своему мужу. Поэтому, запомни, в моей квартире могут быть вещи только одной женщины, твои, Анастасия.
   Это известие ошарашило Настю. Она поняла, что допустила непростительную ошибку, платой за которую стали боль, обида и унижения. Она чувствовала себя виноватой перед Вадимом, но признаваться ему в этом не хотела. Уткнув лицо в голову присмиревшего малыша, она отрешенно смотрела на дорогу.
   Когда машина подъехала к уже знакомому ей дому, Вадим посмотрел на притихших пассажиров ласковым взглядом.
   – Значит так, завтра же куплю детское кресло и ты, Вадим Вадимович Привалов, будешь постоянно ездить с папой.
   От этих слов у Насти дрогнуло сердце. Она поверила, что, наконец, и ее ребенку выпало счастье. Посмотрев на счастливо улыбающегося Вадима, подумала: «А если у него действительно нет другой женщины? Если я просто обманулась? Значит, его крепкие руки снова будут обнимать и ласкать меня, как в ту безумно счастливую ночь».
   Переступив порог квартиры, Вадим стал разговаривать с сыном, словно со взрослым человеком.
   – Ты, сынок, будешь спать на кровати тети Марии, а папа будет любить твою мамочку в другой спальне. – Он поставил мальчика на пол. – Иди, знакомься с апартаментами. – Затем перевел взгляд на поникшую Настю. – Я смотрю ты совсем не рада нашей встрече.
   – Рада, – обняла она его за шею. – Не смотря на все то, что с нами произошло, в моей жизни не было ни одного мужчины, кроме тебя.
   Она почувствовала, как стало сильно биться сердце Вадима, как крепко сжимают ее его сильные руки. Женщина прижалась к груди мужчины и от счастья едва не потеряла сознание. Вадим, обнимая и покрывая Настю поцелуями, сказал:
   – Если бы не ты, Настенька, то я никогда бы не был таким счастливым и всю свою жизнь пропил никого не любя. Моя любовь к тебе проверена временем, я, Анастасия, мужчина-однолюб. После той ночи, когда у меня от любви к тебе чуть не сорвало крышу, я вообще перестал обращать внимания на женщин, они меня не влекли к себе.
   Вечером за ужином Вадим стал строить планы на завтрашний день.
   – С утра пойдем в ЗАГС и подадим заявление, а потом поедим к тебе на квартиру и заберем вещи. А прямо сейчас я позвоню своей маме и сообщу ей, что наконец-то встретил свою единственную, которую так долго искал.
   – Я тоже позвоню маме и успокою ее тем, что я больше не мать-одиночка, а у моего сына есть любящий отец.
   Прошло время, Вадим и Настя зарегистрировали свой брак. Для Вадима младшего наняли няню, тем самым, дав возможность матери пойти работать к мужу в отдел внешнеэкономических отношений. К тому времени Настя, кроме английского и немецкого языков, уже освоила и испанский. Как-то за ужином она сказала мужу.
   – Изучение иностранных языков мне дается легко, ты не станешь возражать, если я пойду на курсы китайского и арабского языков?
   – Если в этом есть необходимость и у тебя хватит на это сил, то я не возражаю.
   – У меня хватит сил на все дела, – прищурив лукаво глаза, сказал Настя. – Не волнуйся, любить тебя в постели буду так же страстно.
   – Знаешь, – обнимая жену за талию, сказал с усмешкой Вадим, – когда я сообщил своей матери, что у меня уже растет годовалый сын, она очень испугалась. Спросила: «Неужели ты не мог найти незамужней женщины и без ребенка»? Я не стал ей рассказывать историю нашей необычной любви. Из дальнейшего разговора мне стало понятно, что мы с тобой должны скоро ждать гостей.
   И Вадим не ошибся. Не прошло и двух недель, как из Сахалина прилетели его родители. Отец прямо из аэропорта поехал к сыну в офис, а мать к нему домой. В это время Настя, закончив уборку, занялась приготовлением обеда. Посадив сына в детское кресло и придвинув его к столу, она дала мальчику паровозик с вагончиками, который он с желанием катал по столу. Вдруг открылась входная дверь и на пороге квартиры появилась мать Вадима. Увидев незнакомую женщину, Настя схватила сына на руки и, прижимая его к себе, слегка заикаясь, сказала:
   – Вадик, это твоя бабушка.
   Мальчик заулыбался и протянул ручонки к женщине. Мать молча опустила сумку на пол и стала внимательно рассматривать малыша, затем взяла его на руки.
   – У меня нет ни каких вопросов к сыну, – сказала она, – это без сомнений мой внук.
   Настя не знала, что ей делать в такой ситуации. Смутившись, она позвала сына к себе.
   – Бабушка с дороги устала, иди ко мне. – Взяв ребенка, предложила. – Мама, снимайте одежду и проходите в ванную, примите душ с дороги.
   От таких слов женщина оторопела. Она знала из практики, что нынешняя молодежь не называет свекровь матерью, предпочитая величать их по имени и отчеству.
   – Полотенца свежие, – продолжала Настя, – а халат можете взять мой. Вы такая же миниатюрная, как и я.
   – Стараюсь держать марку. Жене миллионера ни на один день нельзя терять бдительность.
   Мать приняла душ, вернулась на кухню. Настя уже поставила на стол тарелки и выложила приборы.
   – Присаживайтесь, – указала она рукой на стол, – я вас покормлю.
   – Я есть не хочу, а вот рюмочку коньяка пропустила бы с удовольствием.
   Настя поставила на стол рюмку, нарезала тонкими ломтиками лимон и достала из бара бутылку коньяка.
   – Извините, мама, я в коньяках не разбираюсь. Вадим иногда покупает, но я никогда не пробовала.
   Женщина неторопливо, смакуя выпила рюмку коньяка, закусила долькой лимона.
   – Ты вот что, Настя, не лебези передо мною, – сказала она. – Я вижу, что твой ребенок нашей, Приваловской крови. Да и ты девушка достойная моего сына. Знаю, Вадим мужчина привередливый и в жены возьмет не всякую, но то, что он выберет такую шикарную женщину, мне и во сне не снилось.
   Выпив еще одну рюмку коньяка, женщина решила отдохнуть с дороги. Настя открыла свою спальню.
   – Прилягте на нашей кровати, – показала она рукой на двуспальную постель, белье я сегодня утром меняла.
   – Спасибо, – благодарно взглянув на невестку, сказала мать, – но лучше я в зале на диване прилягу. А тебе советую, никогда не пускай в свою постель посторонних людей. – Настя собралась уходить, но мать остановила ее. – Я вижу, ты совсем еще юная девочка, запомни, будучи замужем за миллионером, будь всегда начеку, будь хитрой, как гадюка.
   Настя молча слушала женщину, а сама думала: «Ведь она хороша собой, почему же такое недоверие к мужчинам»? Мать, словно прочитав ее мысли, усмехнулась.
   – За мужчинами миллионерами постоянно охотится целая свора девиц. Перед их чарами не может устоять ни один, даже самый порядочный мужчина. Поэтому вот тебе мой материнский совет: будь всегда начеку и всегда готовой постоять за свое счастье. Через какое-то время мужья привыкают к нам, и мы для них уже никакого интереса не представляем. Вот и появляются в их головах шальные мысли, от которых трудно отвлечь. Поэтому учись вести такой образ жизни, чтобы постоянно быть загадкой для своего мужа.
   Выслушав мать, Настя вернулась на кухню к уже начинающему скучать сыну и занялась приготовлением праздничных блюд. Когда стол был уже накрыт, раздался звонок. Это пришли Вадим и отец. Представляя жену, хозяин квартиры сказал:
   – К этой женщине имеется еще приложение. – Он быстро прошел на кухню и вернулся с сыном. – Вот, знакомьтесь. Это Вадим Вадимович Привалов.
   – Сынок, – рассмеялся отец, увидев внука, – какое же это приложение Насти, это твое приложение. Мой внук похож на тебя, как две капли воды.
   Малыш улыбнулся гостю и протянул к нему руки. Дед с удовольствием взял его.
   – А ты, братец, уже большой, – с улыбкой сказал он внуку, – я тебя представлял совсем маленьким.
   Мальчик обнял деда за шею и укусил его за щеку.
   – Ого, – вскрикнул дед, – да у тебя полный рот зубов.
   – Вы его, папа, простите за шалость, – забирая ребенка, сказала Настя. – У него зубки режутся, вот он и кусает все подряд. Меня тоже за плечо укусил.
   Когда сели ужинать, отец, поглядывая на свою жену, но при этом обращаясь к сыну, сказал:
   – Мы ехали с матерью, чтобы расстроить твою свадьбу, но когда увидели твою семью, то поняли, что яблоко от яблони не откатывается. Я, сынок, доволен, что ты к вопросу о браке относишься с такой серьезностью.
   После такого признания за столом на долго повисло молчание. Было лишь слышно, как позвякивают ложки и вилки.
   – Настя, – повернулся к невестке отец, – как ты считаешь, твои родители не будут возражать, если мы их навестим в Калининграде?
   Девушка неопределенно пожала плечами. На помощь ей пришел Вадим.
   – Хорошая идея. Давайте съездим все вместе. Вы познакомитесь с родителя Насти, а они увидят внука.
   – Ну, вот и замечательно, – потер ладонями отец. – Мне, как бывшему моряку доводилось бывать во многих прибалтийских портах, а вот в самом Калининграде я побывал трижды. Да и тебе, мать, – повернулся он к жене, – стоит посмотреть этот прекрасный край, который не похож ни на один из российских регионов. Так что, Вадим, – хлопнул он сына по плечу, – готовь машину. За рулем ехать будем по очереди.
   – Наверно, я должна позвонить родителям и предупредить их, что мы едим в гости, – толи спросила, толи сказала Настя.
   – Разумеется, это следует сделать немедленно, – поддержала девушку мать.
   Весь вечер они готовились к отъезду. Мужчины обсуждали служебные дела, а женщины – повседневные вопросы. Лишь маленький Вадим забрался на руки к свекрови и не хотел слазить.
   – Малышу понравилось с вами общаться, – смущаясь, сказала Настя свекрови. – Он такой же ласковый, как и его отец. – Перехватив взгляд матери, добавила. – Если бы вы знали, как я люблю вашего Вадима. – Свекровь ничего не ответила, продолжая гладить по голове внука. – Наверно, вы подумали: как же можно не любить мужчину с такими миллионами? Но я в него влюбилась еще там, у нас в Калининграде, когда он бомжевал. – Она полезла в сумочку, достала мобильный телефон и показала фотографию Вадима. – Это я его сфотографировала, когда мы только познакомились в окрестностях замках Шаакен.
   Свекровь посмотрела на фото сына и вздрогнула. На нее смотрел обросший, с длинными косматыми волосами странный человек, одетый в широкополую шляпу и черную одежду, застегнутую до самого подбородка.
   – Неужели это мой сын? – тихим голосом сказала свекровь.
   – Да, это Вадим Игоревич собственной персоной. – И, не дожидаясь вопросов матери, стала рассказывать о своей жизни. – Я собиралась выйти замуж за одного приближенного к властным структурам молодого человека. Но потом вдруг поняла, что я его совсем не люблю, а его присутствие меня угнетает. Поговорила с мамой, и мы приняли решение: я забираю свое слово и замуж за него не пойду. Но тот человек и не думал от меня отказываться. До свадьбы оставалось две недели, и он готовился к ней с большим размахом. Вот в такой момент мама и посоветовала мне съездить к замку Шаакен, чтобы разобраться в своих чувствах и успокоиться. На другой день я села в рейсовый автобус и поехала. В автобусе обратила внимание странного вида человека, села с ним рядом. Он тут же назвал свое имя, а я свое. Так мы познакомились.
   Когда вышли из автобуса, оказалось, что нам по пути. Две ночи мы провели с Вадимом на свежем воздухе. Я спала в его спальном мешке, а он на траве. Вел он себя очень достойно, и я его совсем не боялась, хотя ночью вокруг не было ни одного человека. Время пролетело быстро. Проводив меня на автобус, Вадим долго смотрел на меня через окно печальными глазами. Когда автобус тронулся, я поняла, что он навсегда забрал мое сердце с собой.
   Прошло много времени, и я стала понемногу забывать о нашей встрече. И вдруг однажды здесь в Москве мы случайно встретились в супермаркете. Вадим пригласил меня в гости. Мы провели вместе всю ночь. А утром, когда он ушел в магазин, я увидела в другой комнате женские вещи и портрет молодой девушки, рядом с которой стоял Вадим. Подумала, что вторглась в чужую жизнь, что у него есть жена, и убежала из квартиры, не дождавшись его возвращения.
   Через девять месяцев я родила мальчика, которого назвала Вадимом. Вот, собственно, и вся история.
   Мать внимательно слушала невестку. Когда Настя закончила свой рассказ, она поставила внука на пол и, глядя в глаза девушки, спросила:
   – Скажи, зачем тебе нужно идти работать в компанию мужа? Мне Вадим говорил, что ты знаешь пять иностранных языков. Так вот, у моего мужа друг детства работает в министерстве иностранных дел. Вот в этом ведомстве работать и престижно, и почетно. К тому же и мы с Игорем теперь будем жить и работать в Москве. Его избрали депутатом Государственной думы, а мне предложили должность начальника отдела в Счетной палате. Сейчас у нас с мужем двухнедельный отпуск. Вот за это время мы и планируем побывать в Калининграде. – Она посмотрела на притихшую Настю. – Не волнуйся, мы с вами не долго будем жить. Игорю Викторовичу уже выделили служебную квартиру, там сейчас ремонт делают.
   На следующий день за долго до восхода солнца семья Приваловых выехала из Москвы в Калининград. За рулем сидел Вадим, рядом с ним отец. Женщины с малышом разместились на заднем сидении. Мальчик вел себя спокойно, и Настя стала петь ему детские песни, слушая которые тот заснул.
   – Ты хорошо поешь, – сказала мать, – даже мне захотелось спать.
   Когда пересекли границу с Белоруссией, Вадима за рулем сменил отец. Договорились, что он будет рулить до границы с Литвой, а потом снова бразды правления возьмет сын.
   – Я, папа, Калининградскую область знаю, как свою биографию, прошагал ее вдоль и поперек.
   Немного проехав, остановились, чтобы женщины и малыш немного подышали свежим воздухом.
   – Не торопись, сынок, – сказал отец, – дорога длинная, пусть разомнутся немного.
   Он видел, как Инна Александровна стояла у обочины и беседовала с уже немолодым, на вид интеллигентным мужчиной. Заметив, что за ней наблюдают муж и сын, она прекратила разговор и, подхватив на руки внука, села на свое место в машину.
   – Я смотрю у тебя, мать, появился ухажер, – с улыбкой сказал Игорь Викторович.
   – Этот незнакомый мужчина сделал мне комплемент, сказал, что сын похож на меня. А я ему говорю, что это внук. Так он даже не поверил сразу, что я уже бабушка.
   – Твоя мать, сынок, – со смехом сказал Игорь Викторович, – очень любила играть в куклы. Она с ними возилась даже когда уже училась в институте. Я в то время ходил в море в должности капитана. Так вот, возвращаясь с рейса, вместо косметики, которую закупали за границей другие члены экипажа, я вез ей куклу.
   – Ты прав, Игорек, – со смущенной улыбкой ответила Инна Александровна. – В куклы я играла до тех пор, пока не вышла за тебя замуж. А потом сложила все в чемодан и отнесла в чулан. Оставила себе только одну, самую любимую. Обратно достала чемодан только тогда, когда нашей Машеньки исполнилось три года. Она играла с ними пока не уехала в Москву. Тогда я их снова убрала до лучших времен. Будем ждать внучку.
   – Это пока в наши планы не входит, – смутившись, ответила Настя. – Впрочем, если Вадим захочет второго ребенка, то я возражать не буду.
   Тем временем проснулся малыш. Он забрался к Инне Александровне на колени, обнял ее за шею и на одном дыхании выкрикнул: «Дай пить». Настя достала из сумки бутылочку и напоила мальчика.
   – Вадим, – обратилась она к сыну, – это твоя бабушка.
   – Бабушка Инна, – повторил мальчик.
   – Я не возражаю, пусть называет меня по имени, – отозвалась свекровь. Она поцеловала малыша. – Умненький мальчик. Мы уже проехали половину пути, а он даже ни разу не напомнил о своих неудобствах.
   – Вы правы, мама, Вадим очень спокойный и понятливый ребенок. Я, откровенно говоря, волновалась, что он будет нервным мальчиком. Ведь когда я его носила под сердцем, жила в постоянной тревоге за наше с ним будущее.
   – Глупенькая ты, – сочувственно глядя на невестку, сказала свекровь. – Тебе нужно было с первых дней беременности заявить об этом моему сыну, а ты ушла и замолчала.
   – Я не молчала. Когда собиралась ехать в роддом, звонила Вадиму, но мне ответила женщина. Попросила пригласить его к телефону, а она мне в ответ: «Вас что не учили представляться»? Я ей говорю, что звоню по служебному вопросу, а она мне: «Тогда звоните по служебному телефону». Вот такой получился разговор. Конечно, я подумала, что это его жена и ей не нравится, когда мужу звонят домой женщины.
   – Это ты правильно подумала. Женам не нравится, когда их мужьям звонят незнакомые женщины. Но в твоей ситуации было совсем другое. По телефону с тобой говорила его сестра Мария, а она у нас девушка очень жестких правил.
   – Сейчас молоденькие девицы, если только заметят, что у мужчины завелись приличные деньги, из кожи готовы вылезти, чтобы заманить его в постель, – подытожил разговор Игорь Викторович, – мне с такими приходилось встречаться.
   – Да уж, – усмехнулась Инна Александровна, – помню, как однажды приехала к офису за Игорем на его машине, стала его ждать. Вдруг ко мне стали ломиться две длинноногих девицы. Я сначала ничего не поняла, а потом достала из сумочки флакон с французскими духами и брызнула одной в лицо и сказала: если еще хоть раз приблизишься к машине моего мужа, я тебя, стерва обкуренная, пристрелю.
   – А что было бы, если бы вы не брызнули ей духами в глаза? – со страхом спросила Настя.
   – Думаю, они бы вдвоем выбросили меня из машины, как лягушку. Поэтому, Настя, всегда держи ухо востро и никогда не забывай, что ты замужем за миллионером.
   – Мама, не пугай ее, – повернувшись к женщинам, сказал Вадим. – Я не позволю ни одной женщине обидеть мою жену.
   – Спасибо за совет, мама, – с серьезным видом сказала Настя, – за свое счастье я сумею постоять.
   В машине был установлен телевизор и Интернет, так что скучать пассажирам в дороге не пришлось. Когда проехали Литву, отец уступил сыну место за рулем. Когда въехали в город Черняховск, Вадим сказал:
   – Любуйтесь, это бывший немецкий город Инстербург. После войны он был переименован в честь командующего третьим Белорусским фронтом Ивана Даниловича Черняховского. В областном центре также есть улица названная его именем.
   Внимательно следя за дорогой, Вадим стал подробно рассказывать об истории Восточной Пруссии, а в последствии Калининградской области.
   – Я много раз бывал в окрестностях замка Инстербург, – продолжал рассказывать Вадим. – Впрочем, от него остались только руины и подвалы. Но, не смотря на это, там функционирует общественный музей и общество «Дом-замок Инстербург». За то время, пока бомжевал, побывал во многих замках области, вернее, на их развалинах. Довелось побывать и в Польше. Так вот там, все замки реставрированы, а те, что находятся в Калининградской области – уже полностью разрушены. – Он на какое-то время замолчал, потом, обращаясь к Насте, продолжил. – Вот наш с тобой любимый замок Шаакен, сколько удовлетворения он приносит людям, которые его посещают. Представь, если бы государство выделило на его восстановление финансовые средства, уверен, от туристов, желающих его посетить, не было бы отбоя. Помню, был в небольшом польском городке Рын, это в Мазурском воеводстве, так там есть замок построенный крестоносцами еще в четырнадцатом веке, и он в прекрасном состоянии. Там мне довелось встретиться с немцами, которые довольно хорошо говорили по-русски. Они в один голос заявили, что очень многие их земляки посещают благословенный самой Вселенной замок Шаакен. Один из немцев мне с восхищением рассказывал, что его предки жили в деревне Лиске-Шаакен, название которой произошло от древне-прусского «Шокис-трава». Отец это немца ему рассказывал, что там растут исключительно целебные травы, настои которых могут излечить человека от любых воспалительных болезней и кожных заболеваний. «А какой там воздух! – с восторгом говорил он. – Такого энергетически чистого воздуха я больше нигде не встречал. Теперь я туда не езжу, – вздохнул немец, – не могу смотреть на умирающие развалины». Потом он с упреком стал говорить, что мы, русские, умеем только разрушать. В качестве примера привел разрушение Королевского замка в Кенигсберге. «Вы хуже вандалов, – в запале выкрикнул он мне в лицо. – Вы разрушили строение, которое построили люди более семи столетий назад и никогда не сможете построить что-нибудь подобное».
   На какое-то время в машине наступило молчание. Каждый обдумывал услышанное от Вадима и, в силу своего интеллекта, пытался разобраться в таком нецивилизованном отношении к памятникам истории.
   – После того разговора с немцем, – продолжил рассказывать Вадим, – меня долго мучила совесть. Чтобы убедиться в правоте его высказываний или опровергнуть их, я целыми днями сидел в областной библиотеке и многое узнал о тех ценностях, которые остались на калининградской земле после войны. Особенно запомнился труд, написанный профессором, доктором исторических наук Владимиром Ивановичем Кулаковым. Это уникальная книга. Сразу видно, что материалы для нее он собирал по крупицам. В своей книге Владимир Иванович утверждает, что Калининградская область не останется белым пятном на археологической карте Европы навечно.
   – Я, сынок, как и ты в молодости очень интересовался историческими памятниками, – сказал в продолжении темы Игорь Викторович. – За время работы капитаном на судах мне часто приходилось бывать в городах, которые находятся на противоположной стороне земного шара. Так вот, всегда брал с собой немного земли с того места, где приходилось останавливаться на несколько дней. Такое у меня тогда было хобби. Я это к тому говорю, чтобы вы поняли, вопрос памятников истории мне знаком. Могу со всей ответственностью заявить, что большего количества исторических памятников, чем у нас в России, нет ни в одной стране мира. – Да, – мечтательно проговорил он, – куда только судьба меня не забрасывала. Много раз бывал в Египте, посещал пирамиды и гробницы фараонов. В Израиле посетил святые места, где когда-то ходил наш Господь Иисус Христос, купался в Мертвом море. Помнится, на острове Мальта довелось познакомиться с самыми старейшими постройками на земле, сделанные из каменных плит. Это в основном храмы, которые были построены, по предположению историков, людьми-карликами. Что характерно, эти остатки цивилизации были построены за несколько столетий до нашей эры. Дважды бывал в Мексике. Часами рассматривал со своими товарищами исторические памятники, оставленные еще цивилизацией индусов Майя. Бывал я и в Японии, и в Сингапуре, и в Таиланде, много раз бывал в Северной Америки и в европейских портах. Но сердцу ближе исторические памятники нашей необъятной матушки России.
   Игорь Викторович замолчал, откинувшись на спинку сидения, он закрыл глаза. Молчали и пассажиры, явно ожидавшие продолжение интересного рассказа. И оно последовало.
   – Однажды судьба занесла меня в Замбию. С нескрываемым удивлением наблюдал, как в огромном парке, совершенно не боясь многочисленных туристов, разгуливают целые стада обезьян бабуин, которых местные жители называют бабуины-львы. Такое прозвище эти животные получили из-за того, что их туловища покрыты плотным высоким покровом шерсти, а у головы у них, как у львов, имеется грива. Кстати, в этом парке живет более пятнадцати тысяч обезьян, они ходят рядом с людьми и охотно с ними общаются. А вот леопардов они боятся смертельно. Эти обезьяны живут огромными стадами и что характерно, самец-вожак со своими самками всегда располагается в нескольких метрах от стаи. Примерно через двадцать лет вожак уступает пальму первенства молодому самцу и возвращается в общее стадо. Наблюдая это, я вспомнил стада наших российских оленей, которые строят свои взаимоотношения по такому же принципу. Но в наши заповедные места туристы не ездят, так как нет у нас нормальных туристических баз.
   – А быть может, туристов пугают российские холода? – спросил Вадим.
   – Холодно в России бывает только зимой. К тому же зимний туризм по своему красив и привлекателен. Вот возьмем, к примеру, Камчатку или наш красавец Байкал. Ведь таких красивых мест больше нет во всем мире.
   Игорь Викторович прервал свой рассказ, повернулся к дремавшим на заднем сидении женщинам.
   – Я вижу, что уже утомил вас своими рассказами, – сказал он с грустной улыбкой.
   – Что вы, – первой отозвалась Настя. – Очень даже интересно. Насколько я поняла, вы, папа, любите животных. Я их тоже люблю, – призналась она. – Когда была маленькой. Нас с Ксенией часто водил в зоопарк дедушка, а когда он умер, мы туда ходили со старшим братом Антоном. А вы были в нашем зоопарке?
   – Нет, не доводилось.
   – Он у нас огромный, вам обязательно понравится. Для информации могу сообщить, что после войны в зоопарке осталось всего четверо животных: одна лань, барсук, осел и больной бегемот, которого звали Ганс. Бегемота нашли умирающим в канаве, и моя бабушка, военный врач, с помощниками долго его врачевала. К радости детей и взрослых он выжил. В настоящее время Калининградский зоопарк не уступает европейским, в нем много разных животных и для них построили красивые, просторные вольеры. Однажды мы с братом пошли в зоопарк, и у вольера с обезьянами произошло небольшое приключение. Когда мы вплотную подошли к клетке, одна обезьянка просунула между прутьев лапу и сорвала с моей головы панамку. Я заплакала, а брат попытался подманить к себе воровку, но она не реагировала на его действия и с интересом изучала мой головной убор. Сначала она попробовала зубами откусить прикрепленный бантик, затем принялась из шва высмыкивать нитки, словно ловила в нем блох. Панамку, конечно, мы забрать не смогли, за что получили дома от мамы выговор.
   – Мне трижды приходилось заходить в порт Калининграда, – уточнил Игорь Викторович. – Город, действительно, красивый. Все три раза останавливался в межрейсовом доме моряков. Помню, по утрам выходил к кинотеатру «Россия», садился на скамейку и наблюдал за работой дворников, которые громко ругались в адрес пьяниц, оставивших после себя кучу мусора, и спорили из-за пустых бутылок. Я сидел и думал: надо же в самом центре города такой рассадник нечистот. Когда открывался буфет в магазине «Океан» на улице Черняховского, я покупал три бутерброда с рыбой и запивал их двумя чашками крепкого кофе. После этого возвращался в свой номер и занимался повседневными делами. Помню, поздно вечером услышал сильный грохот на своем этаже. Я выскочил из номера и увидел странную сцену. Посреди коридора лежала женщина, которая делала на этаже уборку, ее придавило огромным куском штукатурки, упавшей с потолка. Пострадавшую вскоре увезла машина скорой помощи, а я поспешил обратно в номер, где кроме меня спали еще трое пьяных моряков. Только я закрыл дверь, несколько огромных кусков штукатурки рухнули с потолка и в нашей комнате. Один кусок упал прямо на мою подушку, другие – на спящих моряков. Их увезли в больницу на той же машине скорой помощи. Я тогда подумал, что от смерти меня спас мой ангел хранитель. Когда меня переселили в другой номер, вспомнил свою покойную маму, которая, рискуя своей карьерой и карьерой мужа, повела нас с братом в храм и окрестила.
   Игорь Викторович на долго замолчал. Настя сидела молча, не смея нарушить воцарившееся молчание. Она уже стала дремать, когда мужчина продолжил свои воспоминания.
   – Мой отец занимал высокий пост в пароходстве, а мама работала директором автошколы, разумеется, оба были членами партии. Я часто болел. Маме надоело ходить со мной в больницу. Однажды я подхватил двустороннюю пневмонию, и ей пришлось провести со мной в палате больше недели. Вот там соседка по палате и посоветовала окрестить меня и брата Ивана. Помнится, мама по-честному призналась пожилой монахине, что и она, и муж являются членами партии. А та ей и говорит: «Всех крещеных мы записываем в специальную книгу, а ее каждый месяц у нас проверяют представители облисполкома. Но вы не беспокойтесь, мы сделаем такую запись, что партийные чиновники не догадаются». Нас с братом в тот же день окрестили. Вечером мама рассказала об этом отцу. Он забеспокоился. А мама ему и говорит: «Ты, отец, не бойся, если Господь Бог надоумил меня окрестить детей, то и нас с тобой в обиду не даст». Отец сменил гнев на милость. Вот я и думаю, что благодаря крещению у меня появился ангел – хранить, который оберегал меня во многих ситуациях. – Игорь Викторович посмотрел через плечо на притихшую Настю. – А ты крещеная?
   – Да, – кивнула головой девушка.
   – Если ты не против, давай окрестим Вадима второго в Калининграде.
   – Я согласна. У нас в центре города есть прекрасный православный храм Христа Спасителя.
   – Ты, папа, сегодняшний Калининград не узнаешь, – сказал Вадим. – На площади Победы уже нет памятника Ленину. Невдалеке от этого места возвышается храм, а рядом – воскресная православная школа.
   – Знаете, папа, в Калининграде больше нет того места, о котором вы рассказывали. Там, где когда-то по ночам устраивали пьяные оргии, сейчас построили красавец дворец, который называется «Европа-центр».
   – Когда я жил в вашем городе, – уточнил Вадим, – мне приходилось читать в местной прессе, что бизнесмен Находкин проектирует рядом с мэрией центр Европа. Я его не видел, но, судя по тому размаху, с которым он построил «Пассаж», отреставрировал межрейсовый дом моряков, думается, и торговый центр стал архитектурным шедевром.
   – Ты не ошибаешься, – одобрительно кивнула головой Настя. – Знатоки говорят, что такой дворец, какой построил Юрий Находкин, даст фору даже высокомерной Европе.
   Какое-то время ехали молча. Мелькнул указатель, известивших путешественников, что они въехали на территорию Гурьевского района.
   – Отец, ты не будешь возражать, если мы по пути завернем к стенам замка Найхаузен? – спросил Вадим. – Хочу показать вам кирху Найхаузен, которую была построена еще в тринадцатом веке.
   – Я не против.
   Они поставили машину на стоянку и прошли на территорию замка, на которой уже кипела работа. Гид на английском языке рассказывала группе иностранных туристов об историческом памятнике. Наши путешественники пристроились к ним и тоже с интересом стали слушать.
   – Изначально замок, построенный пруссами, – говорила негромким голосом женщина, – представлял собой земляное укрепление. Затем его достраивали немецкие крестоносцы. В четырнадцатом веке недалеко от замка была построена кирха. Обратите внимание, – указала она рукой в сторону строения, – она построена из булыжного камня. Своды и стены первоначально были украшены росписью и другими декоративными элементами. В пору военных действий кирха была разрушена, но во времена существования Советского Союза ее восстановили. В наше время она является церковью ново-апостольской общины. Отреставрированная вблизи замка прусская вольно-земельная крепость, является историко-культурным комплексом и имеет хорошие перспективы и высокий потенциал для развития туристической инфраструктуры города Гурьевска. – Закончив свой рассказ, гид, обращаясь к окружившим ее туристам, сказала:– Моя лекция закончена, теперь вы можете самостоятельно походить по территории замка и посмотреть то, что каждого из вас интересует.
   Семья Приваловых неспешно пошла следом за гидом, который на русском языке вела рассказ с пожилым иностранцем. И они стали невольными участниками очень интересного разговора, из которого поняли, что собеседником гида является мужчина родом из Белоруссии. Якуп Крышкевич, не подозревая, что его подслушивают, он рассказывал:
   – Я до войны жил в Витебске, а когда немцы заняли город, меня и моего старшего брата угнали в Германию. Отец был на фронте, а мать погибла вол время бомбежки. – Он оглянулся и, поняв, что его рассказ слушают идущие следом люди, стал говорить еще громче. – После войны попал в Австралию, где до настоящего времени работаю в научном институте антропологии. По долгу службы часто приходится бывать в разных странах. В Калининград приезжаю уже в десятый раз, но не только для того, чтобы проведать могилу отца, который погиб при штурме Кенигсберга, а также, чтобы побывать во многих исторических местах.
   Он стал уверять гида в том, что на земном шаре существуют особые зоны, которые, словно магнитом притягивают к себе людей. К таким зонам, по мнению антрополога, относятся старинные замки, построенные несколько столетий назад.
   – Понимаете, – убежденно говорил австрийский белорус, – в старину, чтобы начать строить город или поселение, люди специально выбирали благоприятное для жизни место. И, как утверждают древние легенды, места у старинных замков имеют геофизическую аномалию. Как правила в таких местах насыщенность ионами выше или ниже фоновых значений. Не стану утверждать, что такое имеется во всех замках, но точно знаю, что в вашей области таким местом является замок Шаакен. В его окрестностях люди получают вдохновение и душевное просветление. Даже трава и листва деревьев в тех местах имеют более яркую окраску. Я много читал об этом замке и пришел к выводу, что это место имеет что-то особенное. Оно притягивало к себе сначала язычников, а потом там поселились христиане.
   Женщина гид оглянулась, увидев, что за ними идут какие-то люди и подслушивают разговор, недовольно поморщилась. Это заметила Настя. Она остановилась, взяла на руки сына.
   – Моя бабушка утверждала, – сказала она, обращаясь к своим спутникам, – что если длительно время походить босыми ногами по траве, то из организма человека улетучиваются болезнетворные микробы.
   – Ты права, – сказал жене Вадим, забирая у нее ребенка. – Мне тоже говорили, что достаточно лечь на спину, разбросав в стороны руки и ноги, расслабиться и молча смотреть в небо. Говорят, что от такой процедуры душа и тело заряжаются положительной энергией, и человек достигает в себе гармонию. Кстати, в окрестностях замка Шаакен можно черпать энергию не только летом, но и зимой. Для этого достаточно просто посидеть на кирпичах. Утверждают, что это особенно полезно для усиления сексуальной потенции.
   Побродив еще немного в окрестностях замка, семья Приваловых вернулась к машине и продолжила свой путь в Калининград. Проезжая по центральной улице Гурьевска, Игорь Викторович заметил, что город чистый, ухоженный и очень зеленый.
   – Инна, – спросил он, обращаясь к жене, – тебе нравится этот город?
   – Нравится. Городок небольшой, но очень уютный и ухоженный. Сразу видно, что здесь есть настоящий хозяин.
   – Позвольте краткую историческую справку, – вмешался в разговор Вадим. – Немецкий город Найхаузен был переименован в Гурьевск в 1946 году в честь героя Советского Союза генерал-майора Степана Савельевича Гурьева, который погиб при штурме Пилау. Он похорен в братской могиле в Калининграде на мемориале 1200 гвардейцев.
   Выехали за пределы города Гурьевска. Вадим, управляя машиной одной рукой, сказал:
   – Если мои уважаемые родители желают, то могу отвезти их к замку Шаакен.
   – Наверно, сынок, будет непростительным грехом, побывать в Калининградской области и не посетить такой загадочный замок, – сказал отец.

Глава XLIII

   В начале сентября, когда на улице стояла жара, словно в июле, Татьяна пошла к себе в огород и присела в том месте, где она еще в марте высадила под пленку два десятка отборных тыквенных семечек. Урожай всегда был отменным. Из него она готовила на зиму несколько десятков баллонов тыквенно-яблочного сока. Сидя на тыквенном поле, Татьяна любовалась огромным плодом своих трудов. Прикидывала в уме: сколько килограммов весит ее урожай? В этом году она пошла на эксперимент. Попросила родственника с Кубани прислать ей отборные семена тыквы. Всходы были дружными, и она с первых дней лелеяла и обогревала каждый кустик, часто поливала остатками кофейной гущи и настоем из яичной скорлупы. Погладив ладонью огромную тыкву, подумала: «Как же я одна перетащу тебя, моя красавица, в сарай»?
   Вернувшись во двор, Татьяна присела на скамейку и стала обдумывать, как ей перенести огромную тыкву, чтобы не повредить ее. За этими раздумьями ее и застал Павел, который ездил к себе на квартиру поливать комнатные цветы.
   – О чем задумалась? – спросил он, присаживаясь рядом и обнимая жену за плечи.
   – Да вот размышляю, как доставить в сарай огромную бабку-тыкву? Я уже и не рада, что в этом году она уродилась такой огромной.
   – Это не проблема. Сделаем из палок волокушу, погрузим в нее твою красавицу и целехонькой дотащим до сарая. – Он качнул головой и усмехнулся.
   – Это ты о чем сейчас подумал? – спросила Татьяна.
   – Да вот вспомнил, как в детстве ездил в лагерь труда и отдыха, который находился в Волочаевке, это рядом с городом Светлым. После утренней зарядки и завтрака мы шли на поля совхоза миллионера «Приморский» и работали не покладая рук. Пололи грядки с морковью, огурцами и другими овощами, а в конце лета помогали собирать урожай. Помню, рядом с лагерем был сосновый лес и канал. Возвращаясь с поля, мы всегда в нем купались. По вечерам для нас устраивали дискотеки. К этому мероприятию мы готовились заранее, покупали в сельпо сигареты и даже вино. А еще нас заставляли спать в обед, но мы вместо сна читали под одеялами книжки. Именно в тот период я прочитал запрещенную для подростков книгу «Блеск и нищета куртизанок». Чтобы вожатая не застукала, у меня под подушкой всегда лежала другая книга – «Как закалялась сталь». А девочки клали рядом с собой кукол. В девять часов вечера был отбой. Вожатые укладывали нас спать, а сами спешили на свидание с плавруками и физруками. Многие из ребят следовали за ними и подглядывали. Я же, начитавшись о любовных похождениях куртизанок, часто целовался и обнимался со своей соседкой по кровати. Не знаю, чем бы это все закончилось, если бы не мои родители. Они словно почуяли недоброе, и забрали меня из лагеря раньше времени.
   – Вот уж никогда бы не поверила, что ты был таким молодым, но ранним, – с улыбкой сказала Татьяна.
   – Это точно, – усмехнулся Павел, – ранним. Когда учился на последнем курсе пединститута, влюбился в студентку первого курса. Хотел в первый же вечер переспать с ней, но она мне отказала. Тогда решил ей отомстить и переспал со знакомой ее родителей, которая жила в Москве и приехала в Калининград в гости. Через месяц эта женщина разыскала меня и заявила, что она беременная, и я, как порядочный мужчина, должен на ней жениться. Я был в шоке, ведь она была на десять лет старше меня. Но женщина вцепилась в меня мертвой хваткой, пригрозила, что ее дядя является членом политбюро ЦК КПСС, и что если я на ней не женюсь, то мой отец, работавший в обкоме партии Калининграда, вылетит с работы, как пробка с бутылки. «А ты, мой хороший, вылетишь из комсомола», – уточнила она. Одним словом, приперла она меня к стенке, и мы оформили наш брак. Закончив институт, я семимильными шагами вверх по карьерной лестнице. Перевели в Москву, где у моей жены была квартира. Она родила мне двоих детей. Нужды в деньгах мы не знали. Потом ситуация изменилась. Наши финансовые дела пошатнулись, и жена стала полностью зависеть в содержании от меня. Но моя зарплата ее не устраивала, и она часто закатывала мне сцены недовольства, что являлось причиной спать в разных комнатах. К тому времени дети уехали на учебу в Америку. А тут наступила перестройка, а следом и развал Советского Союза. Я остался без работы, а моя жена ушла к старику, бывшему члену ЦК политбюро. Позднее я узнал, что этот человек жил с нею с того дня, как она закончила среднюю школу. Меня она постоянно обманывала, представляя его своим родственником. Когда этот партиец умер, она попыталась вернуться ко мне, но ее поезд уже ушел. У меня не осталось никаких чувств к этой женщине. Вот так моя поспешность в любовных связях привела меня к такому печальному концу.
   Татьяна притихла. Она не знала, что сказать мужу, который так неожиданно и откровенно рассказал о своей прошлой жизни. «К чему мне его откровения? – размышляла она. – А привела к этому разговору с мужем проклятая тыква».
   – Чего это поникли твои черные глазки? – заметив грусть на лице жены, спросил Павел. – Тебе была неприятна моя откровенность? – Он обнял Татьяну. – Это все в прошлом, а в настоящем – ты для меня единственная любимая женщина, и если я тебе не надоем, то буду любить до последних своих дней.

   Уволившись с контрольно-ревизионного управления администрации Калининградской области, Татьяна Семеновна начала работать в созданном автопредприятии в должности главного бухгалтера. Объем работы был большим, но она успешно справлялась с возложенными на нее обязанностями, сказывался опыт, приобретенный на прежней должности. Работать приходилось по шестнадцать часов в сутки и без выходных, но Татьяна Семеновна не жаловалась. За свою работу она получала зарплату в три раза больше, чем в КРУ.
   Однажды, сдав квартальную декларацию по предприятию в налоговые органы, она решила пораньше прийти домой. Позвонив Павлу, попросила не приезжать за ней на работу. Сама же занялась приготовлением ужина. Перекрутила через мясорубку свежую не жирную свинину, нафаршировала крупные болгарские перцы. Уложив в чугунный казан пузатые изделия, поставила готовиться в электродуховку. В это время в дверь кто-то несмело позвонил. Открыв дверь, Татьяна увидела на пороге своего бывшего гражданского мужа Юрия.
   – Что тебе здесь надо? – сурово сдвинув брови, спросила хозяйка. – Уходи, я не желаю тебя видеть в своем доме.
   – Это тебе, – протянул мужчина букет алых роз.
   Татьяна отдернула руку, словно перед ней были не цветы, а холодная гадюка. Не дождавшись от женщины ответа, Юрий спросил:
   – Быть может, ты впустишь меня в дом? У меня к тебе есть разговор.
   Сделав несколько шагов назад, Татьяна пропустила гостя в дом. Пройдя в комнату, Юрий по-хозяйски уселся за столом. Хозяйка молча смотрела на непрошенного гостя. Тем временем вернулся домой Павел. Перешагнув порог, стал свидетелем разговора жены с каким-то мужчиной.
   – Разреши мне вернуться, – басил незнакомец. – Я всегда любил только тебя. Сейчас остался один, жена с детьми уехала в Израиль. Мне очень одиноко. Прошу тебя, прости и позволь вернуться.
   Павел хотел уже войти в комнату, но его остановил громкий голос Татьяны.
   – Забирай свои цветы, – чуть ли не кричала она, – и катись из моего дома. Я тебя никогда не любила, а то, что когда-то было, всего лишь ошибка молодости. Я уже давно замужем за другим человеком. С ним я счастлива и благодарю Всевышнего, что он послал мне этого мужчину.
   – Я имею право здесь жить, – настаивал незнакомец. – Ведь в этом доме родились мои дети.
   – Это мои дети, – еще громче закричала Татьяна, – а ты, мерзкий растленный самец, для них никто. Ты мне противен и я больше не желаю с тобой разговаривать.
   Но гость не уходил. Он продолжал сидеть за столом и старался убедить женщину в том, что это именно она виновата, что дети росли без отца.
   – Я не желаю тебя слушать, – схватив букет роз и размахивая им, крикнула Татьяна, немедленно уходи из моего дома.
   – И не подумаю.
   – Ах так, – Татьяна ударила колючими стеблями цветов мужчину по голове.
   – Никуда я от тебя не уйду, – закрывая голову руками, кричал гость, – я тебя люблю, и меня поддерживают дети.
   Эти слова ударили Татьяну словно плеть. Она бросилась к столу, достала из него небольшой кухонный топорик.
   – Убирайся по добру по здорову, – зловещим голосом сказала она, – иначе я размозжу твою наглую физиономию.
   Гость подскочил и, схватив хозяйку за руку, постарался вырвать у нее топорик. Это подтолкнуло Павла к активным действиям. Он быстро подошел к мужчине сзади, схватил его за плечи и с силой вытолкал за порог. Дождавшись, когда непрошенный гость выйдет за калитку, захлопнул дверь и подошел к жене.
   – Он тебя обидел? – спросил Павел у жены.
   – Нет, – прижалась она к нему. – Но его появление напомнило мне о моих непростительных ошибках, которые я допустила в молодости.
   – Ты прекрасней и милее всех женщин на свете, – целуя жену в макушку головы, сказал Павел. – Я никому не позволю обижать мою черноглазую красавицу.
   От этих слов Татьяна успокоилась и пошла накрывать ужин. Когда сели за стол, она сказала мужу:
   – Сегодня звонила Елизавета. Она рассказала, что возле их конторы вот уже несколько дней стоит машина с очень подозрительными мужчинами. Сестра рассказала об этом своему мужу Михаилу, он прет, как паровоз, говорит, я никого и ничего не боюсь. А сегодня, когда я проводила медосмотр водителей нашего предприятия, видела эту машину недалеко от наших гаражей. – Она понизила голос, взяла Павла за руку. – Мне наш охранник сказал, что это местные бандюки готовятся предъявить нам счет за их крышу. Не понимаю, о какой крыше идет речь? Ведь мы в помощи бандитов не нуждаемся. – Павел молчал, а Татьяна продолжала. – Сестра боится за Михаила. Ему в драку никак нельзя ввязываться, ведь у него уже есть судимость.
   – Не трусь, – успокоил жену Павел, – и не раздувай ничего. Я позвоню своему знакомому следователю и проконсультируюсь.
   – Елизавета мне еще сказала, что у этих бандитов есть оружие, и они могут заставить Михаила подписать какое-нибудь долговое обязательство, – дрожа от страха, рассказывала Татьяна. – Я ей посоветовала позвонить мужу и предупредить, что возле гаража стоит машина с непрошенными гостями. Так вот, она позвонила, а он ей отвечает, что за ним около часа по городу едет какая-то машина.
   – И что было дальше? – поинтересовался Павел.
   – Не знаю.
   В этот момент зазвонил домашний телефон. На другом конце провода снова была Елизавета.
   – Успокойся, – сказала ей Татьяна, – Павел обещал вам помочь.
   Елизавета и верила и не очень в помощь мужа сестры, поэтому решила предпринять кое-какие меры безопасности. Она подошла к сейфу, достала две ампулы с сильно действующим снотворным, взяла два одноразовых шприца и положила их в ящик своего стола. Через окно увидела, как к гаражу подъехал ее муж, не спеша вылез из машины и направился в здание конторы. Тут же из стоявшей поодаль машины выскочили двое здоровенных парней, одетых в армейский камуфляж. Догнав Михаила, они предложили ему пройти с ними в помещение.
   Елизавета метнулась к телефону, но не успела поднять трубку, как тот зазвонил. Услышав голос Татьяны, сестра стала объяснять складывающуюся ситуацию.
   – Не паникуй, – сказала ей сестра, – тяните время. Павел скоро будет у вас.
   Елизавета положила трубку телефона, достала и вскрыла ампулы, заполнила ими шприцы, которые положила в карман медицинского халата. В это время к ней в кабинет вошел Михаил в сопровождении гостей.
   – Позвольте узнать, господа, что вам нужно? – спросил он.
   Парни неторопливо разошлись по кабинету. Один из них присел на подоконник. Другой, ехидно улыбаясь, сказал:
   – Да, собственно говоря, пустяки. Поставь подпись и печать вот на этом документе, – протянул он лист бумаги.
   Михаил не спеша взял его и стал читать. С первых строк стало ясно, чего хотят визитеры, но он не торопился возвращать документ.
   – Значит, десять тысяч евро в месяц? – спросил он. – Вы, наверно, ребята шутите. Мы же всего два месяца работаем, откуда у нас такие деньги?
   – Сейчас нет, будет позже.
   – А если я не подпишу этот, с позволения сказать, договор, что тогда?
   – Ничего особенного не будет, – отозвался тот, что сидел на подоконнике. – Для начала мы тебя хорошенько отметелим, – с ухмылкой сказал он, подходя к столу, за которым сидел Михаил, – а потом подожжем твою хату. Фирму трогать не будем. Зачем резать курицу, несущую золотые яйца. После таких профилактических процедур, надеемся, ты поумнеешь и подпишешь договор.
   Все это время Елизавета стояла чуть в стороне и молча слушала, о чем идет речь. Она не стала дожидаться развязки, вынув оба шприца со снотворным, едва заметным движением воткнула один в спину тому, что поднялся с подоконника, а второй в ягодицу тому, что стоял перед мужем.
   – Ты что, сучка, вытворяешь? – заорал парень, получивший дозу снотворного в ягодицу.
   На большее ни у него, ни напарника не хватило ни сил, ни желания. Оба непрошенных гостя свалились на пол.
   – Я сейчас позвоню в милицию, – схватился за трубку телефона Михаил.
   – Не делай этого, – остановила его жена, – к нам уже едет знакомый Татьяны, которого зовут Алексей.
   – Причем тут какой-то Алексей? – возмутился Михаил, – нужно звонить в милицию, пока эти гаврики не очухались.
   В этот самый момент дверь в кабинет с силой распахнулась, и в помещение вбежал майор милиции в сопровождении двух сотрудников. Увидев на полу двоих крепкого телосложения парней, майор усмехнулся.
   – Чем же вы их усмирили?
   – Они были очень агрессивны, – с виноватой улыбкой ответила врач Соболева, – это у них, наверно, из-за систематического недосыпания. Вот я им и вколола по кубику снотворного.
   Майор внимательно всмотрелся в лица лежавших на полу парней и довольно усмехнулся.
   – Ах вы мои красавчики, я же за вами уже давно гоняюсь. А вы вот тут спокойненько лежите во всей своей красе. – В кабинете засмеялись. – Мне о ваших проблемах позвонила Татьяна Семеновна, – сказал майор. – Вы правильно поступили, что не стали с ними вести переговоры. Нечего их бояться. Если бы все бизнесмены давали этим ублюдкам такой решительный отпор, мы их давно всех переловили.
   Сотрудники милиции, надев на руки задержанных наручники, вывели их на улицу. Прощаясь, майор сказал:
   – Я попрошу вас завтра с утра зайти в отделение милиции и написать заявление. – Он протянул Михаилу свою визитную карточку. – Если потребуется помощь, звоните.
   Милиционеры уехали. Оставшись в кабинете вдвоем с женой, Михаил с улыбкой сказал:
   – А я и не думал, что в такой сложной ситуации ты сможешь так быстро сориентироваться.
   – Не зря же я более двадцати лет участвовала в командно-штабных учениях по гражданской обороне. Там нас всему учили.
   – Поехали домой, – обнимая жену, предложил Михаил. – Если я не ошибаюсь, тебе пора доить коз.
   – Знаешь, дорогой, я решила подарить своих козочек Анне Фоминичне, – с потайной грустью сказала Елизавета. – Она уже давно на пенсии, молоко ей будет хорошим подспорьем. А меня ты сам прокормишь.
   – О твоих козах я думаю давно, можно сказать с первого дня своего возвращения. Хотел предложить избавиться от них, но боялся тебя обидеть.
   – Тогда была другая ситуация, а сейчас не к лицу жене такого солидного предприятия пасти коз.
   Когда они приехали домой, Елизавета сразу направилась к соседке.
   – Анна Фоминична, – окликнула она старушку, – насколько мне известно, ты всегда хотела иметь коз, вот мы с мужем решили подарить тебе своих кормилец. Забирай и занимайся с ними.
   – Я такого подарка не ожидала, – обнимая соседку за плечи, с радостью сказала старушка.
   – Вот и забирай. Наверно, первое время они будут путать калитки, но как только поймут, что в твоем дворе отличный корм и ласковый уход, сразу забудут о прежней хозяйке.

Глава XLIV

   Поздно вечером в конце рабочей недели забирая Татьяну с работы из офиса, по дороге домой муж ей сказал:
   – На завтра синоптики обещают хорошую погоду, и я тебе предлагаю прямо с утра прогулку на природу за город. Возьми видеокамеру, будем снимать фильм о красотах янтарного края. Мне, как историку, по бумагам известны все достопримечательности нашей земли, все исторические памятники, оставшиеся нам по наследству от людей ранее населявших наш благодатный край. – И, не дождавшись реакции жены на свое предложение, продолжил. – Я очень хорошо знаю каждый уголок Зеленоградского района, я его несколько раз проехал вдоль и поперек, причем не только в летний период, но неоднократно посещал его красоты зимой. А вот ты, моя черноглазая женщина, на сколько я знаю, влюблена в свой Гурьевский район.
   – Ты, Павел, прав, – взглянув на мужа влюбленными глазами, со смехом сказала Татьяна. – Я почти десять лет подряд ездила со своими сотрудниками на прополку и уборку овощей в совхозы «Ушаковский», «Приморский», «Маршаловский» и другие. Я часто вспоминаю, с каким желанием мы отрывались от своих кресел в кабинетах и работали на свежем воздухе. Конечно, каждый работник относился к работе в совхозе на чужого дядю, но, а я лично на совхозных грядках работала добросовестно, как в своем огороде.
   – Когда я работал в обкоме комсомола, тоже часто работал на земле, но нас посылали в Светловский и Зеленоградский районы. Работая в комсомоле, я наизусть помнил, сколько гектаров сельскохозяйственных угодий занимает тот или иной. Сейчас уже не помню, но знаю, что первое место по таким угодьям занимал Зеленоградский район, а на втором месте был Гурьевский район. Не знаю, как сейчас, но тогда было именно так.
   – И куда же, мой хороший, ты завтра предложишь мне с тобой отправиться?
   – Предлагаю посетить замок «Нойхаузен» в Гурьевске. А потом полюбуемся красотами района, побываем в окрестностях поселка Некрасово, посетим замок Шаакен.
   – Я согласна ехать с тобой в любое место, – сказала Татьяна, когда они подъехали к дому, – лишь бы нам с тобой было хорошо.
   Утром Павел выгнал за ворота автомобиль, заправил новую кассету в видеокамеру, прокомментировал шутливым тоном: «Партия сказала надо, комсомол ответил – есть»!
   – Я уже давно готова, – подошла к нему Татьяна. – Положила в пакет немного бутербродов, термос с горячим чаем.
   Когда они выехали за пределы своего двора, Павел сказал:
   – Пока мы будем ехать по городу, я тебе обрисую небольшую историческую справку о памятниках, которые оставили нам в наследие люди, ранее населявшие наш край. В наше время рыцарские (орденские) замки – наиболее значимые и эффектные архитектурные памятники – мощный потенциал культурного и экономического развития нашего региона. Если в них вложить необходимые денежные средства, то в наш регион, словно за прекрасной женщиной, перед которой нельзя устоять, потянутся вереницы туристов и не только из Европы, но и из других стран.
   За рассказом Павла, они не заметили, как подъехали к замку «Нойхаузен». Остановив машину в разрешенном месте, они вошли на территорию замка. Татьяна не спеша засняла нужные для нее моменты, потом вышли за пределы его, обошли отреставрированную кирху четырнадцатого века с хорошо ухоженным парком.
   – Когда-то здесь была прусская вольно-земельная крепость, – комментировал Павел, – а в настоящее время этот историко-культурный комплекс имеет реальные перспективы и высокий потенциал для развития туристической инфраструктуры. – Он немного помолчал, затем продолжил. – Замки чаще всего возводились на месте захваченных прусских вольно-земельных крепостей и вновь отстраивались из камня.
   Походив в окрестностях замка «Нойхаузен», сняв на видеокамеру нужные и наиболее представляющие для них места, сели в машину и поехали дальше по заранее запланированному маршруту. Павел съехал с федеральной трассы Москва-Калининград, проехал несколько километров, остановился. Татьяна вышла из машины и стала снимать на камеру неповторимую красоту Гурьевского района.
   – Душой и сердцем люблю красоту этих мест, – сказала она, поворачиваясь к мужу. – Кто не бывал в этих Богом созданных местах, тот явно многое проигрывает в жизни.
   По пути своей экскурсии Татьяна засняла на видеокамеру сверкающие изумрудной зеленью луга, перламутровые отблески озер, несколько гнезд аистов. После обеда их автомобиль остановился недалеко от замка Шаакен. Павел долго стоял и со стороны осматривал древнее строение. Потом он повернул голову к жене, сказал:
   – Это прусская вольно-земельная крепость была основана в тринадцатом веке и после пожара в шестнадцатом веке была восстановлена в восьмиугольной форме, превратилась в замок Шаакен. Эта крепость прикрывала подступы от врагов со стороны Куршского залива. – Он взял жену за руку и повел ее вовнутрь замка. Поднявшись на второй этаж, он, показав рукой в сторону, сказал. – Видишь, как близко к нам подходит Куршский залив.
   Татьяна стала снимать панораму на видеокамеру. В объектив попали и темнеющая вдали полоска леса, и луга, и сверкающая под лучами солнца гладь залива.
   – Ты только посмотри, какие шикарные гнезда аистов здесь построены, – указал Павел рукой на творение птиц. – Наверно, они облюбовали эти места на всю свою птичью жизнь.
   Еще немного полюбовавшись красотами округи, наши туристы спустились во двор замка. Увидев деревянный сруб из массивного дуба, женщина сказала:
   – Смотри, какой колодец. Когда замок посещала Настя, она мне рассказывала, что он имеет глубину девять метров и в нем находится целебная вода. Многие туристы этой водой полощут горло, пьют ее в большом количестве и большими бутылками забирают с собой.
   Павел подошел к срубу, набрал ведро воды, попил сам и предложил жене. Попив, Татьяна сказала:
   – Вода вкусная и очень мягкая.
   – И еще холодная. У меня аж зубы заломило. А какая прозрачная, словно хрусталь.
   Долго ходили они внутри замка, а когда вышли за его пределы, муж сказал:
   – Пойдем, дорогая, посмотрим на прилегающие к замку рву.
   Они спустились по брусчатке к воде и, присев на корточки, стали смотреть на воду. Вода, заполняющая рвы, была чистая и спокойная. Вдали у самого края противоположного берега плавали дикие утки. Они как по команде опускали головы в воду, да так глубоко, что над поверхностью торчали только хвосты и розовые лапки. Наблюдавший за птицами Павел, сказал:
   – Похоже, что они так ловят рыбу.
   – Вероятно здесь, как и у Пятого форта, имеется рыба.
   – Есть здесь рыба или нет, я не знаю, – в задумчивости проговорил Павел, – но лягушек точно много. Ты только послушай, какой концерт они устроили.
   Татьяна с удовольствием стала слушать лягушиный хор. Потом попробовала рукой воду и с сознанием дела сказала:
   – Если тут водятся лягушки, значит, и рыба есть.
   – Конечно, есть, – услышали они за спиной женский голос.
   Обернувшись, увидели пожилую женщину, которая, часто покашливая, стояла, опершись на палку.
   – Помогите, люди добрые, одинокой больной старухе. – Она подошла ближе к Павлу, пристально взглянула ему в глаза. – Плохо быть больным и старым человеком. Все тебя сторонятся, никому нет до твоего существования.
   Павел достал кошелек, извлек из него сторублевую купюру и протянул старушке.
   – Подождите немного, – попросила старушку Татьяна, – я вам сейчас принесу бутерброды.
   Она быстро пошла к машине и вскоре вернулась. Увидев в руках женщины бутерброды с сыром и ветчиной, старушка запричитала:
   – Дай Бог тебе красавица здоровья и счастья. Любовь у вас, как я вижу, уже есть. Такую красивую женщину только слепой не заметит. Сердце у тебя, чувствую, доброе.
   Татьяна смутившись, опустила глаза, а старуха отошла в сторону и с невероятной быстротой расправилась с бутербродами. Облизав пальцы, снова подошла к Татьяне.
   – В этом пруде какой только нет рыбы. Ловятся и караси, и лини, и окуни. А плотвы так просто завались. Вода здесь чистая, а глубина более двух метров. Птицам тоже раздолье. Весной сюда даже лебеди прилетают. Здесь хорошо дышится и тревога человека не угнетает.
   Вдруг Татьяна взвизгнула от страха и схватила мужа за руку.
   – Ты чего? – удивленно взглянул на нее Павел.
   – Змея, – показала женщина пальцем на чуть заметно шевелящуюся траву.
   – Это не змея, – спокойно сказала старуха. – Это уж. Их тут много. Видишь, на голове оранжевые ушки, верная примета, что это не ядовитая змея.
   – Пойдем вдоль рва, – предложила Татьяна мужу.
   Включив видеокамеру, она сняла старушку, потом уползающего ужа, уток и стала крупным планом снимать растительность. Камера уперлась в заросли золотея. Татьяна понюхала их.
   – Я думала, что эти махалки пахнут полынью, а у них запах меда.
   Не услышав ответа от мужа, она опустила камеру и обернулась. Павел сидел на корточках и что-то внимательно рассматривал в траве. Она подошла к нему. Тот быстро поднялся, обнял Татьяну и стал страстно ее целовать. Опустив в траву видеокамеру, женщина прижалась к нему всем телом, ощутила, как сильно стучит его сердце. Ее рассудок помутился от счастья. Она даже не подумала о том, что кто-то может увидеть их.
   – Я так счастлив с тобой, – целуя мокрое от слез счастья лицо жены, сказал Павел, – что мне даже немного страшно своего счастья.
   – Не бойся, – поцеловала его в ответ Татьяна. – Я все это время жила без мужчины и всю нежность сберегла только для тебя. Когда ты меня целуешь и ласкаешь, кажется, что это впервые в моей жизни.
   – Я вот о чем сейчас подумал, – перевернувшись на спину и разбросав по траве руки, сказал Павел. – Тогда ко мне в приемную Политбюро ЦК КПСС тебя привел сам Всевышний. Счастье, которое я с тобой постоянно испытываю, послано мне свыше. – Он поднялся, опершись на локти. – В народе говорят, что в чужом огороде и своя жена слаще.
   – Это пошло, – обидчиво надула губы Татьяна.
   – Прости, дорогая, я сморозил глупость.
   Домой возвращались по дороге мимо аэропорта «Храброво». Сначала ехали молча, потом Павел сказал:
   – Я, Танюша, прошлый раз, послушав знакомую нашей Насти Тамару Ивановну, помнишь, бизнеменшу из Гурьевска, которая занимается туристическим бизнесом, она говорила о новом руководстве районом.
   – Конечно, я ее помню. Она мне часто звонит, и я даю ей консультации по работе с финансами. А на прошлой неделе заезжала ко мне в офис, рассказывала, что новый глава района большое внимание уделяет людям, которые занимаются бизнесом. Сергей Подольский, новый глава, он в Гурьевском районе не новичок. Сначала он был депутатом районного совета в этом муниципальном образовании, занимался социальными и правовыми вопросами. А это очень важно, когда районом руководит грамотный и ответственный человек. Думаю, если ему и его команде не будут вставлять палки в колеса, то для Гурьевского района начнется этап собирания своих богатств, которые непременно будут являться залогом его расцвета. – Она взглянула на мужа. – Обязательно будут, если, повторяю, не станут мешать завистники и злопыхатели.
   – Думаю, этому парню уже никто не помешает, – высказал свое мнение Павел. – Народ доверил ему, а народное доверие, это сила. Насколько мне известно, Сергей Подольский имеет высшее юридическое образование, которое получил в стенах школы КГБ.
   – Ты прав, Павел. В районе, где нет коррумпированной власти, и бизнесменам, и простым обывателям живется легче, у людей появляется вера в справедливость и надежность власти.

Глава XLV

   Вечером четвертого сентября Татьяне домой позвонила бизнесменша Тамара Ивановна.
   – Татьяна Семеновна, вы обещали приехать к нам пятого сентября обедать, – напомнила она. – Ведь завтра день Гурьевского района. Мы вас с мужем ждем.
   – Хорошо, мы приедем. И, если вы не станете возражать, возьмем с собой мою сестру Елизавету с мужем.
   – Очень хорошо. Мы вас всех ждем к одиннадцати часам.
   Татьяна положила трубку и тут же позвонила сестре и пригласила ее с мужем завтра поехать с ними в Гурьевский район. Елизавета с радостью согласилась, но с одним условием.
   – Давайте выедем пораньше и заглянем к замку Шаакен, хочу нарвать листьев подорожника, – попросила она.
   – Рано, это во сколько?
   – Из Калининграда мы должны выехать в шесть часов утра и поехать на одной машине. Миша хочет обкатать свой новый «Мерседес».
   Утром следующего дня, как и договаривались, к дому Мухиных подкатил новенький черный «Мерседес». Павел сел на переднее сидение рядом с водителем, а сестры устроились сзади. Ехали молча, каждый думал о своем. Людей на улицах и машин на дороге почти не было. Солнце только начинало всходить, на востоке загорался желто-розовым цветом небосвод. Всю округу окутал плотный дымчатый туман. Павел посмотрел на притихших женщин, сказал:
   – Сегодня будет хорошая погода. Утренний туман – предшественник жаркого дня. – Ему никто не ответил. Тогда он повернулся лицом к сестрам и, словно строгий учитель, спросил:– Ответьте мне, красавицы, на что сейчас похож окружающий нас туман?
   – Синий туман похож на обман, – не задумываясь, сказала Татьяна.
   – Нависший над нами туман похож на голубую дымку, – пустилась в рассуждения Елизавета, – которая растает без следа, как только поднимется солнце.
   На этом разговор снова увял. Михаил молча вел машину, а Павел стал всматриваться в бегущую под колеса дорогу. Асфальтовое покрытие было в прекрасном состоянии. Четкая разметка помогала ориентироваться в непростой ситуации. Словно прочитав его мысли, Михаил сказал:
   – Федеральные трассы по всей России поддерживаются на должном уровне, но только свернешь на муниципальную дорогу, сразу понимаешь, какой хозяин в том или ином районе.
   – Мне часто приходилось проверять расходование бюджетных средств на строительство и ремонт дорог, – поддержала разговор Татьяна, – и могу со всей ответственностью сказать, что часть денег расходуется бюджетополучателями не по целевому назначению. А если сказать проще, то их попросту воруют.
   – Во времена существования Советского Союза таких хищений не было, – констатировал Павел. – Тогда были несуны такие, как наша Татьяна Семеновна, – добавил он со смехом. – Вы только представьте себе, в течение десяти лет она ездила в совхоз на уборку овощей и постоянно подворовывала, таскала в сумке то кочан капусты, то морковь. А если бы автобус, в котором помощники в уборке урожая возвращались с поля, проверили сотрудники ОБХС? От бы скандал-то был. Наверно, все бы газеты написали, что главный бухгалтер солидного объединения, член КПСС, заместитель председателя профкома оказалась расхитительницей социалистической собственности.
   – Если от многого взять немножко, это не кража, а дележка, – со смехом отозвалась Татьяна. – А если по справедливости, я целый день резала капусту, таскала корзины и грузина на машину и все это бесплатно. Так вот, кочан капусты, который я брала домой, был небольшим вознаграждением за мой труд. Как сейчас принято говорить, бонус.
   – А вот Елизавета в те давние времена была очень идейным доктором, – перевел стрелку критики на свою жену Михаил. – Она постоянно участвовала в командно-штабных учениях по гражданской обороне и, как правило, всегда получала благодарности за высокие профессиональные навыки.
   – Что было, то было, – с улыбкой ответила Елизавета. – На этих КШУ меня судьба свела с Михаилом. Он тогда подошел к столу, за которым я работала и, скрипнув хромовыми сапогами, так посмотрел на меня, что я сразу поняла: жизнь моя пропала. Еще бы, такой красавец майор, при погонах, весь перетянутый ремнями, да еще и в фуражке. Разумеется, я согласилась, чтобы он подвез меня до города в кузове машины. Там он стал меня обнимать и целовать… Да, было, девки, было, – мечтательно проговорила Елизавета. – Когда моего мужа не было рядом, я часто вспоминала кузов того грузовика.
   За разговорами и воспоминаниями незаметно пролетело время. Скрипнув тормозами, машина остановилась возле замка Шаакен.
   – Идите, собирайте свой подорожник, – сказал сестрам Михаил. – Он окинул окрестности взглядом. – А здесь все так, как было двадцать лет назад. На чужбине вспоминал, как мы любили друг друга в медовых зарослях зверобоя.
   Женщины направились по узкой тропинке собирать рвать крупные и очень сочные листья подорожника, а мужчины, закурив, пошли вдоль рва заполненного водой. Пройдя несколько метров, увидели двух подростков, которые сидели на берегу с удочками и бойко вытаскивали извивающихся вьюнов.
   – Я смотрю, сегодня хороший клев, – присаживаясь рядом с рыбаками, сказал Михаил.
   – Вьюны всегда хорошо клюют, – отозвался один из подростков. – Вы не смотрите, что они маленькие, зато вкусные и жирные.
   В это время другой рыбак подсек небольшую щуку и стал вываживать ее. Товарищ бросился к нему на помощь. Вместе они справились с хищницей.
   – Щуки здесь ловятся редко, – рассудительно сказал паренек, который поймал рыбу. – В основном караси, плотва и вьюны.
   Еще немного понаблюдав за рыбаками, мужчины пошли прогуляться вокруг кирпичного строения замка. Похлопывая ладонью по красным стенам, Павел сказал:
   – Замки, построенные из такого кирпича, стоят столетиями. Жаль, что практически все они, не смотря на уникальную историческую ценность, в нашей области разрушены. – Он поднял голову, посмотрел на башню, на которой, словно часовой, стоял аист. – Эти шедевры человеческого творения частично разрушила война, но с еще большей разрушительной силой их варварски уничтожали в советское время. Я хорошо помню, как с этих исторических памятников машинами увозили кирпич в Белоруссию, в Литву, да и в Россию отправляли вагонами. Я часто задумываюсь, как так получилось, что грамотные люди подписывали разрешения на разборку стен этих исторических памятников?
   – Ты прав, – поддержал разговор Михаил, – после войны много строилось нового, кирпича не хватало, вот и уничтожали то, что было построено столетия назад. Впрочем, уничтожались не только те строения, которые нам достались от иностранного государства, но и от царской России. Все храмы, все монастыри загадили. А какая была красота, какие фрески великих мастеров украшали своды церквей… Все уничтожили, а взамен понаставили памятники этому сатане – Ленину. – Михаил остановился и посмотрел в лицо задумавшемуся Павлу. – Мой отец говорил, что такую разрушительную силу, которую принес в православную Россию Сталин и его соратники, не приносила ни одна война. Все директивы, подписанные Сталиным, были инсценированы злом из самой преисподней.
   Они еще долго ходили вокруг замка и, напившись воды из колодца, пошли к своему автомобилю, где их уже поджидали жены с полными корзинами листьев подорожника.
   – Сегодня же все листья пропущу через соковыжималку и помещу сок в пластиковых ячейках в морозилку, – обращаясь к мужу, сказала Лиза. – А ты, мой ненаглядный, будешь ежедневно принимать по три кусочка замороженного сока, и запивать стаканом воды. И, поверь, все воспаления внутри живота у тебя за две недели как рукой снимет.
   Сев в машину, они поехали в Гурьевск, где уже начинались торжественные мероприятия. Поставив машину на стоянку, стали наблюдать за театрализованными колонами, которые символизировали в хронологической последовательности историю Гурьевской земли. С интересом рассматривали они пруссов идущих рядом с крестоносцами. Когда празднование перенеслось в Центральный парк, на сцене также стали разворачиваться сцены спектаклей от эпохи пруссов до наших дней. Праздник подходил к своему логическому завершению, и Тамара Ивановна пригласила гостей к себе домой.
   Стол ломился от яств. Шашлык из молодой баранины соседствовал с угрем холодного копчения, свежие овощи и зелень украшали блюда. Застолье было веселым. Уезжая, Татьяна Семеновна пригласила Тамару Ивановну и ее мужа с ответным визитом к себе в гости.
   Домой возвратились, когда солнце клонилось к закату. Михаил отвез Павла с женой домой и, войдя в свою квартиру, обнял жену за плечи.
   – Я готов поступить в твое распоряжение.
   – Мне тоже захотелось вспомнить нашу молодость, – прижимаясь к мужу, сказала Лиза.
   В этот самый момент раздался звонок в дверь. Это был сосед Василий. Вид у него был каким-то взъерошенным. Спуская парня в дом, Михаил подумал: «Как ты не вовремя в гости пришел. – Увидев идущую в халате жену, усмехнулся. – Ни куда ты от меня, моя хорошая, не денешься, а желание любить тебя у меня никогда не угасает».
   – Ну, проходи, коли зашел, – взяв парня за локоть, сказала Елизавета. – Я знаю, что ты просто так к нам не приходишь. Вероятно, опять чего-нибудь натворил.
   – Точно, тетя Лиза, натворил, – присаживаясь к столу, выдохнул Василек. – Еще как натворил.
   – И что именно на этот раз? – посмотрев в бледное лицо парня, спросил Михаил. – Давай, рассказывай.
   Паренек поднялся со стула, подошел к крану, набрал кружку воды и жадно выпил ее. Присев на место, стал рассказывать.
   – У нас на работе обнаружили недостачу облицовочного кирпича. Начальник участка трясет прораба, дескать, как так получилось, что по документам числится сто тысяч кирпича, а в наличии оказалось восемьдесят.
   Прораб еще раз проверил накладную. Там стояла его подпись. Но двадцати тысяч кирпичей, действительно, не хватало. Одним словом, дали прорабу неделю срока, чтобы он вернул недостающий кирпич, в противном случае в правоохранительные органы будет написано заявление о краже.
   Мужик сильно расстроился, ведь для купли такого количества кирпича нужно не менее четырнадцати тысяч рублей, а у него дети, старенькие родители. Когда он мне это рассказал, я тоже сильно расстроился. Стал думать, куда же мог исчезнуть кирпич? И тут меня словно током ударило. Ведь ночью на стройке никого нет, а сторожем там работает мой сосед Сиваков. Короче, когда он со своей женой Райкой уехал на рынок, я перелез через забор и пошел вглубь его двора. И что же вы думаете? Под навесом за домом увидел аккуратненько сложенный облицовочный кирпич. Я тут же рассказал обо всем прорабу. А он и говорит мне: «Какой же я дурак, мне уже несколько раз строители-узбеки докладывали, что сторож ночью выносит за территорию стройматериалы, но я не придавал этому значение».
   – Так, – прервал рассказ парня Михаил, – из всего того, что ты рассказ, ничего криминального я пока не вижу.
   – А вы слушайте дальше. Стройка ведь недалеко от дома Сивакова, вот мы туда на машине и поехали. Строители стали цепочкой и стали загружать мой самосвал. Шесть рейсов пришлось сделать. После последней поездки, я закрыл калитку и веником замел следы от грузовика.
   Когда я вернулся домой с работы, соседей еще не было. Появились они перед самым закатом солнца. Дядька Володька поужинал и поспешил на дежурство на стройку. Наш прораб устроил за ним слежку. Как только стало совсем темно, Сивак снова стал носить в кусты, находящиеся рядом со стройкой, кирпичи. Утром, сдав смену, помчался домой и вскоре вернулся с тележкой. Когда он выкатил груженую кирпичом тележку на дорогу, его остановил прораб, поинтересовался, что тот везет. Сивак и говорит, мол, поехал за сеном, а тут, смотрю, кирпичи валяются, жалко стало оставлять.
   Завернул прораб воришку на стройку и предупредил, что с завтрашнего дня он уволен. «Нам воры не нужны», – заявил он ему.
   Когда Сивак вернулся домой, не солоно хлебавши и обнаружил, что под навесом нет кирпичей, стал сильно ругаться. А потом стал звонить каким-то ребятам и сказал, что его обворовали.
   – Послушай, Василек, – снова перебил рассказчика Михаил, – ты о главном рассказывай.
   – Так вот я к самому главному и подошел, – запыхтел обиженно Василек. – Жена Сивака Райка подошла к нашему забору и стала что-то высматривать. А потом говорит мужу: «Уверена, кирпич у нас уперли не без помощи этого заики Васьки. Пусть твои парни вывезут его за город и сделают ему то, что заслужил это паршивый скунс». Я все ночь не спал, боялся, а сегодня весь день провел на вашем сеновале, ждал вашего возвращения. Видел, как во дворе соседа два здоровяка прохаживались, наверно, меня поджидают.
   Михаил налил себе рюмку водки, не спеша выпил. Затем обратился к жене.
   – Звони своей сестре, Васильку будет нужна помощь ее знакомого майора.
   Лиза, не раздумывая, позвонила сестре и кратко изложила ей суть дела. Татьяна сказала:
   – Если он не в отпуске, обязательно поможет. Сейчас я ему перезвоню.
   Прошло около часа с того момента, когда Лиза звонила сестре, но телефон по-прежнему молчал. Жильцы дома стали заметно волноваться. Вдруг послышался звук подъехавшего автомобиля. Лиза выскочила на улицу и увидела машину Павла, а следом за ней милицейский «УАЗ». Гости вошли в дом.
   – Поставь, пожалуйста, чайник, – попросил Михаил Елизавету, – разговор у нас будет долгим.
   За чаем Василек, волнуясь и от этого особенно сильно заикаясь, рассказал сотрудникам милиции все историю от начала до конца. В конце рассказа добавил:
   – Они не люди, им убить человека ничего не стоит.
   – Ты, паренек, не волнуйся, – успокаивающе похлопал Василька по плечу майор. – Я давно знаю этих растатуированных павлинов. Они харахорятся и распускают свои хвосты перед слабыми, а перед сильным соперником становятся ниже травы и тише воды. А когда видят милицейские дубинки, то от страха писают себе в штаны. Значит так, – поднялся Алексей, – женщинам и пареньку выходить из дома не следует, а мужчин попрошу пройти с нами во двор Сиваковых.
   Майор в сопровождении двоих сотрудников смело вошел во двор. Михаил и Павел следовали за ними. Окинув взглядом двоих крепкого телосложения мужчин, попросил их позвать хозяев. Но звать никого не пришлось, Райка с мужем уже стояли на пороге.
   – Кто эти люди и что они делают в вашем дворе? – задал вопрос майор.
   – А какое ваше дело? – шагнула вперед Райка. – Это гражданские мужья наших дочерей.
   – Понятно, – неопределенно ответил Алексей и, повернувшись к одному из парней, потребовал предъявить документы. – А заодно вспомните, как похитили со стройки двадцать тысяч облицовочного кирпича.
   – О кирпичах, гражданин начальник, мы впервые слышим, – протягивая паспорта, сказал один из парней. – Это вы у хозяина спрашивайте, он работает сторожем на стройке.
   – Ладно, с кирпичом разберемся позже. Тут у меня ориентировка одна имеется. В вашем районе совершено убийство, в котором фигурируют двое подозрительных мужчин.
   – Что вы, гражданин начальник, мы к убийству никакого отношения не имеем, – затараторил один.
   – И к воровству кирпича никакого отношения не имеем, – добавил второй.
   – Ну, вот что, если вы ни к чему не причастны, то уматывайте из этого двора пока я добрый.
   Парням не нужно было повторять дважды, они быстро вышли за ворота, сели в свою машину быстро уехали. Майор подошел вплотную к хозяину дома.
   – Бедный парень, ваш участковый милиционер, как вы ему, негодяи, надоели. – Повернувшись, молча пошел со двора.
   Вернувшись в дом Соболевых и, увидев взволнованных хозяйку и Василька, одобрительно им улыбнулся.
   – Не бойся ничего, – сказал он пареньку. – У нас и против лома есть прием.
   Попрощавшись с хозяевами, майор уехал. А сестры со своими мужьями еще долго успокаивали Василька.
   – Да не бойся ты своего соседа, – веселым голосом сказала Татьяна. – У него рост метр с шапкой, если станет задираться, дай ему пару раз в нос, он и притихнет.
   Когда успокоенный соседский паренек ушел домой, Павел со смехом напомнил жене, как она отбивалась удочкой от хулиганов, которые покусились на ее садок с рыбой.
   – Длинный и насыщенный на события получился сегодняшний день, – сказал он. – Я пошел в спальню, надеюсь, на этот раз нам никто не помешает.

Глава XLVI

   Василий работал на строительном объекте, возил на самосвале песок, гравий и другие строительные материалы. На своем грузовике он часто приезжал домой пообедать. От грязных колес возле двора оставалось много кусков глины и чернозема. Пожилая дворничиха молча убирала комья земли и даже не пыталась делать неряхе замечания. Но однажды она грязь не убрала. Вернувшись вечером с работы Василий увидел, что прямо напротив калитки Анны Фоминичны валяются следы его обеденного пребывания. Парень решил найти дворничиху и сделать ей замечание. Вскоре он увидел женщину, собиравшую мусор в черные пластиковые мешки.
   – Почему вы сегодня не сделали уборку возле моего дома? – не доходя несколько шагов до дворничихи, крикнул он.
   – Я не нанималась делать уборку за вашей неряшливой машиной. – На Василька, вместо пожилой женщины, смотрела молоденькая девушка и улыбалась. – А если ты и впредь будешь разносить грязь по всей улице, я приглашу участкового.
   – А что, теперь нашу улицу будешь убирать ты?
   – Это не важно, кто будет убирать, но могу сказать однозначно, что за твоей машиной грязь собирать больше никто не станет.
   Василий долго наблюдал за работой девушки, когда она стала поднимать мешок с мусором, он подбежал к ней и, выхватив тяжелую поклажу, помог донести до обочины дороги. Затем погрузил поклажу на тележку и отвез ее к мусорным бакам.
   – За вашу помощь, я угощу вас кусочком шоколада, – сказала девушка. Она сняла рабочие перчатки и подошла к забору, на котором висела ее куртка и достала плитку шоколада.
   – Покупать конфеты на зарплату дворника и раздавать их посторонним людям, непростительное расточительство, – стеснительно улыбаясь, стал возражать парень.
   – А я его не покупала, меня угостил хозяин бульдога. – Перехватив недоверчивый взгляд Василька, пояснила. – Мы вчера удачно прооперировали в нашей лечебнице его собаку, вот он и отблагодарил нас таким образом. – Непонимание на лице парня стало еще заметнее. Девушка весело засмеялась. – Я убираю улицу по просьбе своей хозяйки, у которой снимаю квартиру. Она заболела гриппом, а убирать некому. Вот я временно стала дворничихой. На самом деле работаю хирургической медсестрой в одной из ветеринарских лечебниц. Мой рабочий день начинается в десять часов утра и заканчивается в восемь вечера.
   – Значит, ты не калининградка?
   – Почему ты так решил?
   – Ну, ты же снимаешь квартиру…
   – Я родилась в Калининграде, но с раннего детства росла и училась в детском доме.
   – Понятно, – покачал головой Василек.
   – Мне пора, – засобиралась девушка.
   – Подожди, – он взял ее за руку. – Хочешь, я стану помогать тебе убирать улицу?
   – Не стану отказываться, – лукаво улыбнулась девушка. – Откровенно говоря. Я очень устаю от этой работы, и у меня из-за этого возникают трудности на основной работе. – Она взглянула на часы и, развернувшись, быстро пошла к автобусной остановке.
   Василий, ни секунды не мешкая, бросился за ней вслед. Догнав девушку, спросил:
   – А как тебя зовут?
   – Надежда.
   – А меня Василий.
   Вместе они дошли до остановки, и Надежда почти на ходу запрыгнула в автобус. Парень постоял еще какое-то время, а потом побрел к своему дому. Войдя во двор, он взял ведро, савок, метлу и, выйдя за калитку, стал убирать комья грязи, оставшиеся от колес его грузовика. Вечером за ужином рассказал бабушке, что познакомился с молодой дворничихой.
   – Она, наверно, пьяница? – усомнилась старушка. – Приличная девушка всегда найдет себе нормальную работу.
   – Нет, бабуля, она не пьяница. Просто ее хозяйка, у которой она живет на квартире, заболела, вот Надя временно за нее и убирает улицу. А основная ее работа в ветлечебнице. Она по специальности ветеринарный фельдшер.
   – Имя у твоей знакомой хорошее, надежной и красивое.
   Весь вечер и следующий день он только и думал о своей новой знакомой. Так как было воскресенье, он целый день подметал улицу от листьев и другого мусора, представляя, как удивится Надежда, когда увидит тротуары чистыми. В понедельник Василий проснулся до восхода солнца, прошел по улице и убрал сор, который образовался за ночь. Закончив работу, посмотрел на часы. Идти на стройку было еще рано, поэтому он приоткрыл калитку своего двора и стал наблюдать за улицей. Ему очень хотелось увидеть девушку. И вскоре она появилась. Пройдя несколько шагов по улице, Надежда остановилась, осмотрелась и, чему-то загадочно улыбаясь, направилась к стоявшему возле калитке Васильку.
   – Огромное тебе спасибо за помощь, – протянула она руку. – Если бы ты только знал, как ты меня выручил. Я вчера с работы вернулась поздно и очень уставшей. Долго возились с кавказкой овчаркой, которую укусил клещ, а хозяева несвоевременно обратились за помощью. Пришлось ставить капельницу, а она, как человек, стонет, метается.
   – Помогла капельница собаке?
   – Я даже не знаю. Сегодня ее снова привезут на процедуры. Но собака молодая, сильная. Наш врач сказал, что мы ее обязательно вылечим. – Вдруг она приподнялась на цыпочки и поцеловала парня в щеку. – Я тебе очень благодарна за уборку улицы.
   – Ты не переживай, я теперь буду убирать вместо тебя улицу каждое утро.
   Прошло несколько дней, и однажды Василек пригласил Надежду к себе в гости. Он угостил девушку жареной картошкой с консервированными огурцами. Перекусив, Надежда попросила разрешения принять ванну. На удивленный взгляд парня ответила: «Мы с хозяйкой живем на седьмом этаже девяти этажного дома, так до нас вода не доходит».
   Помывшись, девушка стала наводить порядок в комнатах. Василек всячески старался ей помочь. Когда вечером она собралась уходить домой, парень попросил ее остаться на ночь. «Бабушка заступила на дежурство на сутки, а мне одному скучно», – объяснил он свою просьбу. Девушка согласилась.
   С этого дня она стала постоянно ночевать у Василия, когда Анна Фоминична уходила на смену. Однажды хозяйка дома проснулась рано утром и стала вспоминать свой сон. А приснилось ей, как будто вошла она в церковь, что находится на улице Комсомольской, подошла к иконе Божьей матери и зажгла свечку. Едва она успела осенить лоб, как увидела, что рядом со свечой висят связанные за шнурки детские ботиночки. Она целый день думала о своем сне, а потом, хлопнув себя по лбу, вслух сказала: «Зажженная свеча это к рождению в нашем доме новой живой души».
   Три дня она никому не рассказывала о своем сне, а утром четвертого дня, вернувшись со смены раньше обычного, застала внука в постели с девушкой. Анна Фоминична присела в кухне на стул, дождалась, когда молодежь выйдет из спальни, а потом без всякой злобы спросила:
   – И давно вы валяетесь вместе на моих пуховиках?
   Наступила тишина, никто не осмеливался первым сказать что-то в ответ. Наконец Надежда подняла голову и, посмотрев на Анну Фоминичну полными слег глазами, ответила:
   – Вот уже три месяца скоро будет.
   – Мы, бабуля, любим друг друга, – покраснев, скороговоркой выпалил Василий. – У нас с Надеждой будет ребенок.
   – О том, что у меня скоро будет правнук, я и так знаю, – загадочно улыбнувшись, сказала Анна Фоминична.
   – Откуда ты знаешь? – заволновался Василек.
   – Я хоть и старая, но не слепая, – посмотрев на притихшую девушку, сказала она. – Вижу, как округлилась твоя красавица. – Она налила себе чашку чая. – Чего же вы прижукли? Ребенок, это хорошо. Вы оба работаете, дом у нас добротный, места всем хватит. Так что рожайте и растите мне правнуков сколько хотите. Только все должно быть по-человечески. Поэтому завтра же с утра берите паспорта и шагом марш в ЗАГС подавать заявление.
   Надежда подошла к старушке, обняла ее за плечи и громко заплакала.
   – Ну, чего ты, чего сырость разводишь? – забеспокоилась Анна Фоминична.
   – Спасибо вам, дорогая бабушка, за понимание, – сквозь слезы проговорила Надежда. – С тех пор, как мой отец погиб в Чечне, а мама поехала за товаром в Турцию и не вернулась, я душой и сердцем всегда была одна. Даже в детском доме я была из тех, которых считали детьми второго сорта. В школе, не смотря на то, что была одной из лучших учениц, чувствовала себя изгоем.
   – Ты, детка, не плачь, – поцеловала девушку в макушку головы Анна Фоминична, – у тебя теперь есть семья, родишь ребеночка, а я буду помогать тебе его нянчить.
   В тот же день Василий перевез вещи Надежды в свой дом. А когда до их свадьбы оставалось чуть больше двух недель, в доме Анны Фоминичны произошли серьезные изменения.
   Утром, выгнав коз на луг, старушка возвращалась домой. Еще издали она увидела, что возле ее калитки остановилась такси, из которого вышла женщина с двумя увесистыми сумками. Первое, что пришло в голову: наверно привезли оставшиеся вещи Надежды. Анна Фоминична видела, как незнакомая женщина смело открыла щеколду на калитке и, подхватив сумки, поспешила во двор. Затем она также решительно толкнула дверь дома, но она была закрыта на замок.
   – Женщина, что вам нужно в моем дворе? – громко окликнула ее хозяйка, входя следом за непрошенной гостьей.
   Незнакомка обернулась на голос, какое-то время пристально всматривалась в лицо Анны Фоминичны, затем, бросив на землю сумки, подняла руки и бросилась навстречу.
   – Мамочка, – закричала она, – ты меня не узнаешь? Это же я, твоя заблудшая дочь.
   Анна Фоминична подошла ближе, стала рассматривать, отметив, что ее дочь выглядит старше своей матери.
   – Наконец-то, доченька, решила нарисоваться, – недовольным голосом сказала хозяйка.
   – Прости меня, мамочка, – шамкая беззубым ртом, заголосила дочь. – Меня жизнь так закрутила, что даже не думала свидеться с тобой. – Закрыв лицо руками, она громко заплакала, так громко, что на крыльцо выскочили Василий и Надежда.
   – Что этой женщине от тебя нужно? – сурово сдвинув брови, спросил парень.
   – Василек, это приехала к нам твоя мама, – смахивая рукавом катящиеся по щекам слезы, ответила Анна Фоминична.
   Парень медленно повернулся к матери, долго всматривался в ее лицо. Его правую щеку передергивало от нахлынувшей ярости.
   – Ну, и зачем ты вернулась? – со злобой спросил он. – Тебя в этом доме уже давно забыли и перестали ждать. Уезжай туда, откуда приехала. В дом я тебя не пущу. Где ты была, когда мне, совсем еще маленькому мальчику, нужна была мама? А теперь, когда я вычеркнул тебя из своей жизни, ты решила осчастливить нас.
   Женщина молча стояла у крыльца, по ее западшим щекам катились крупные слезы и капали на мозолистые руки, которые она держала перед собою.
   – Бери, Василек, вещи матери и неси их в дом, – сказала она внуку. – А ты, Дина, – обратилась она к дочери, – иди следом за ним. Для тебя всегда найдется место в этом доме.
   Вскоре вся семья сидела на кухне за столом, и Дина рассказывала домочадцам о своей жизни. Сначала она с мужем работала по контракту в Воркуте. Она поваром в столовой, а муж возил на служебном автобусе на работы шахтеров.
   – Проработав пять лет, мы собрали приличную сумму денег, – неторопливо рассказывала Дина. – Ведь я работала поваром и на продукты мы деньги совершенно не тратили. Когда срок контракта подошел к концу, мы решили его продлить. Жили мы в коммунальной квартире, в которой проживало еще четыре человека. С мужем я жила дружно, он обо мне заботился.
   Однажды к нам в столовую нагрянула комиссия, стали проверять работу пищеблока, потребовали у меня медицинскую книжку. Я объяснила, что она у меня находится дома. Заставили привезти. Я обула валенки, набросила полушубок и попросила водителя грузовика подбросить к дому. Вбежала в комнату, схватила шкатулку, в которой хранились документы, и тут в зеркале увидела, что мой муж лежит в кровати с соседкой. Он тоже увидел, что я на него смотрю, и молча натянул на голову простыню. На какое-то мгновение я потеряла дар речи. В голове мелькнула мысль: надо что-то немедленно делать. Решила открутить от пылесоса трубку со щеткой и хорошенечко пройтись по этой любовной парочке. Но руки у меня тряслись, и я не смогла отсоединить трубу. Тогда выскочила на кухню, увидела на плите оцинкованное ведро, в котором вываривались детские пеленки Схватила его и выплеснула варево туда, где по моим расчетам должны быть головы этой влюбленной парочки. Раздался душераздирающий крик.
   Развязки я ждать не стала, выскочила на улицу, села в кабину дожидавшегося меня грузовика и поехала в столовую. Там показала проверяющим медицинскую книжку, а после того как мне ее вернули, я стала смотреть меню-раскладку, которую вручила заведующая столовой. Но в ней я ничего не видела. От нахлынувшего на меня горя, на какое-то время почти потеряла рассудок. В себя пришла тогда, когда за мной прибыл наряд милиции.
   В этом месте Дина на некоторое время замолчала, было видно, что она как бы заново переживает трагедию. Тяжело вздохнув, женщина продолжила свой рассказ.
   – В отделении милиции я узнала, что изуродовала до неузнаваемости кипятком лица двух граждан, которым в больнице бригада врачей проводит операцию. Меня осудили, дали двенадцать лет колонии общего режима. Свой срок отсидела от звонка до звонка. О твоем отце, Василий, я ничего не знаю. Где он, что с ним, мне неизвестно.
   В колонии меня сначала поставили работать помощником повара, а когда старый повар женщина освободилась, стала работать поваром. Приходилось по двенадцать часов стоять у раскаленной плиты, таскать тяжеленные кастрюли с едой. Одно только было хорошо, никогда не была голодной.
   Когда закончился мой срок, я первым делом отправилась в Сбербанк, где на книжке лежала приличная сумма денег, да плюс набежавшие за двенадцать лет проценты. Всю сумму я перевела в Калининград на счет в центральной сберегательной кассе. Так вот, сынок, как только деньги поступят на мой счет, я куплю тебе новую иномарку. Оставлю себе немного на зубы, а то без них трудно будет устроиться на работу. Да вы не волнуйтесь, на работу я устроюсь без проблем, из меня за эти годы сделали хорошего повара. Да и в кулинарном техникуме я была одной из лучших, даже твоя племянница, мама, за мной не поспевала.
   – Моя племянница сейчас работает шеф-поваром в центральном ресторане, – подчеркнула Анна Фоминична. – В тяжелые времена она бесплатно давала нам с Васильком обеды.
   Выслушав рассказ матери, сын подобрел и уже примирительным тоном спросил:
   – А «Мерседес» ты сможешь нам купить?
   – Смогу, сынок.
   – Купим машину, – мечтательно сказал парень, беря под руку Надежду, – и я тебя возить на ней на работу и с работы.
   Как и планировала Анна Фоминична, на свадьбу своего единственного внука пришли все ее сотрудницы по работе, ну, и естественно, соседи. Свадьба была скромной, но веселой. Когда гости немного подустали, бабушка стала вспоминать всю свою прожитую жизнь. Начала с того, что с первых дней войны, Смоленскую область, где она жила в одной из глухих деревень, заняли немцы. Правда, в их деревеньку фашисты пока не заглядывали, но это все было временно.
   – Моя мама как-то мне сказала, – вспоминала Анна Фоминична, – все равно рано или поздно они доберутся и до нас. Схожу я к брату, спрошу у него совета, что мне делать с маленькими детьми и престарелой бабушкой. Тропинку в глухой лес через непроходимые болота знали не многие, но мама часто по ней ходила в гости к брату, который работал лесником. Переговорив с братом, она с помощью других людей, собрала бродивший по окрестностям скот, выгребли из разбомбленного продовольственного склада муку, рыбные консервы и ушли в лес. Не все успели уйти. Замешкались и мы с мамой. Немцам ворвались в деревню на рассвете. Сначала шарили по всем домам, но, не найдя ничего подходящего, стали для устрашения стрелять по собакам и кошкам. А один немецкий солдат, постоянно игравший на губной гармошке, поднял меня, оборванную и босоногую, поставил на стол и на чистом русском языке сказал: «Киндер, пой». Я стала плясать на столе босыми ножками и петь, повторяя за ним слова:

     Клим играет на гармошке,
     Сталин пляшет гопака,
     Проиграли всю Россию,
     Два советских дурака.

   Мама стояла в стороне, слушала, но вмешиваться не стала, боялась. Вскоре немцы закончили обыски и, сев в машины, уехали из деревни. На другой день и мы ушли в лес к партизанам. Так и партизанили, пока наши войска не освободили Смоленщину от немцев. Мне тогда было всего пять лет, но я все хорошо помню. А песню, которую заставил меня выучить немец, раньше никому не пела, но сейчас другие времена.
   Гости еще долго веселились, а когда они разошлись, Дина сказала:
   – Мама, тебе уже семьдесят лет, быть может, хватит работать. Увольняйся, теперь семью буду содержать я. Работу уже подыскала, как только закончу протезирование зубов, сразу оформлюсь.
   Предложение матери поддержали и молодожены. Выслушав их, Анна Фоминична решила уволиться сразу после Нового года.
   После свадьбы Михаил предложил Василию после медового месяца уволиться со старой работы и перейти к нему на автопредприятие.
   – Ты парень крепкий, не пьющий, поездишь какое-то время с опытным водителем на большегрузной машине, а потом самостоятельно в рейсы станешь ходить.
   – Я согласен, дядя Миша, – кивнул парень головой.
   С появлением в доме Дины, жизнь в нем закипела с непредсказуемой энергией. Сыну, как она и обещала, купили «Мерседес». Возвращаясь на новой машине домой и, сверкая новыми вставленными зубами, обращаясь к невестке, она сказала:
   – Знаешь, Надежда, я очень счастлива, что у моего сына есть такая машина. Я на Север ездила не на гулянку. Еще тогда мечтала заработать много денег и купить Васильку автомобиль.
   Приехав домой, Василий поспешил к соседям и пригласил их посмотреть его железного коня. Михаил сел за руль и с сознанием дела авторитетно заявил:
   – Что тут скажешь, красавец. Но на него нужно поставить надежную сигнализацию и без присмотра не оставлять.
   За день до выхода на работу в ресторан, куда приняли Дину поваром, она попросила невестку сделать ей маникюр.
   – Пожалуй, я вам, мама, сделаю не только маникюр, но и стрижку, – критически осмотрев свекровь, сказала Надежда. – И еще пощиплю брови. – Заметив недоверчивый взгляд, улыбнулась. – Я вам такую прическу сделаю, какую не сделают ни в одном салоне красоты.
   – Откуда у тебя такие навыки? – поинтересовалась свекровь.
   – Мне приходится каждый день заниматься стрижкой, – набрасывая на плечи Дины простыню, сказала девушка. – Вот, например, вчера сделала шикарную стрижку одному сибирскому коту. Агрессивный попался клиент, постоянно кусался и царапался, пришлось сделать укол снотворного. Когда он проснулся, то был похож на маленького львенка: голова косматая, а тело почти голое.
   Рассказывая о тонкостях своей профессии, Надежда сделала красивую прическу свекрови и, не снимая простыню, предложила сделать на лицо медовую маску.
   – А потом я дам вам свою косметику, и вы станете такой красатулей, что мужчины будут шеи сворачивать, оборачиваясь в след.
   Анна Фоминична смотрела на своих женщин и думала: «Наконец-то и в мой дом заглянул лучик счастья».
   Прошло несколько дней. Дина стала ходить на работу, а Василий вместе с Надеждой по-прежнему убирали свой участок улицы. Собранный мусор они грузили на тележку и отвозили к контейнерам. Как-то утром, разгрузив тележку, Василий не спеша покатил ее домой. Его жена в это время выбивала от пыли мешок из-под пылесоса. Когда она собралась уже догонять ушедшего чуть вперед мужа, ее взгляд упал на кучу обуви, лежавшей в переполненном контейнере. Девушка подошла поближе, подумала: «Надо же, какой-то богач выбросил столько добротной обувки, ее можно слегка починить, а потом носить и носить». Она стала рассматривать черные туфли с пряжкой на высоком каблуке. Они были еще добротными, но по размеру великоваты. Она опустила их обратно в контейнер, достала лаковые сапожки такого же цвета. «Почти новые, – с удивлением отметила Надежда, – их и чинить не нужно. Мне они, правда, велики, а вот свекрови будут в самый раз».
   Вернувшись домой, надежда подошла к матери, которая в это время косила во дворе электрокосилкой траву и показала ей сапожки. Выключив агрегат, женщина стала мереть обновку.
   – Немного великоват, – сказала Дина, натянув первый сапог, – но с носком будет в самый раз. – Она обула второй сапожек и вдруг замерла. – Там что-то лежит, – почему-то шепотом сообщила она невестке.
   Дина сняла сапог и сунула туда руку. Надежда увидела, как мать достала коричневый мужской носок, из которого выглядывала две пачки пятитысячных купюр, перевязанная тонкой резинкой.
   – Наверно, фальшивые? – с сомнением спросила невестка.
   – Нет, не фальшивые, – беря в руки пачку денег, сказала подошедшая бабушка, – деньги настоящие, я в этом хорошо разбираюсь. За время работы на АЗС столько купюр через мои руки прошло, что я с одного взгляда отличу фальшь от настоящего. – Она сняла с пачки резинку и стала пересчитывать деньги. – Ровно двести штук, – констатировала старушка.
   Не успела она закончить свою речь, как перед ней, словно из-под земли появился ее сосед Владимир Михайлович.
   – На чужой каравай рот не разевай, – сказал он, протягивая руку к пачкам денег. – Это мои деньги, давай их сюда. Много вас, дармоедов, на чужое добро.
   – Много хочешь, мало получишь, – выхватив их рук Анны Фоминичны пачки денег, сказала Надежда. – Это наши деньги, а вы к ним никакого отношения не имеете.
   Сосед схватил девушку за плечи и попытался отнять у нее носок с деньгами, а та стала отбиваться от непрошенного гостя. Бабушка вдруг вспомнила, что невестка беременная, а сосед может принести ее здоровью непоправимую травму.
   – Девочка, – обратилась она к Надежде, – отдай деньги этому супостату, все равно он их у тебя отберет.
   – Не отберет, – пришла на помочь невестке Дина.
   Она схватила двумя руками соседа между ног и так сдавила его хозяйство, что тот, завопив от безумной боли, тут же обмочился. Он выпустил из рук Надежду, которая, прижимая к груди пачки денег, словно ребенка, спряталась за спину бабушки. Дина продолжала держать соседа за штаны, при этом обзывала его такими отборными матерными словами, что стоявшие рядом женщины подумали, будто она объясняется с ним на иностранном языке.
   – Если ты, чмо подзаборное, еще раз появишься в моем дворе, – со злостью прошипела Дина, – я с корнем вырву все то, что у тебя еще осталось от мужского достоинства, а потом и тебя самого кончу. Мне терять больше нечего. – Она отпустила бледного, как снег соседа.
   Поддернув штаны и спотыкаясь, Владимир Михайлович побежал к калитке, громко хлопнул ею и направился в свой дом.
   – Давайте спички, я сожгу эти поганые деньги, – повернулась к перепуганной матери и невестке Дина, – нам не нужны вещественные доказательства.
   Взяв коробок спичек, Дина пошла на огород и сожгла все найденные деньги. вместе с сапогами Когда она вернулась в дом, Анна Фоминична спросила:
   – Доченька, не ужели ты можешь убить человека?
   – За двенадцать лет колонии я много чему плохому научилась, – присаживаясь к столу, ответила Дина, – но убить человека никогда не посмею. А соседа просто решила попугать, теперь он нам никогда зла не причинит. Привык, мерзавец, обижать слабых и беззащитных, а сейчас он получил достойный отпор и забудет дорогу в наш двор. Мне сын рассказывал, как он у вас курей воровал, как картошку на огороде всю выкопал. – Она обняла мать за плечи, привлекла к себе. – Не горюй, мамочка, я теперь в твоем доме и лошадь, и бык, и баба, и мужик.
   – Огрубела ты, дочка, – со вздохом сказала мать.
   – Ну, хочешь, я снова стану доброй и ласковой девочкой, которую ты когда-то учила быть послушной.
   Мать ничего не ответила и отправилась снова во двор что-то делать по хозяйству.
   Первые дни работы Дина очень волновалась, хотя была уверена в том, что приготовленные ею обеды обязательно понравятся посетителям. И она не ошиблась. Постоянные посетители ресторана сразу отметили, что цены на обеды не изменились, а качество стало гораздо лучше.
   Прошло еще немного времени, Дина освоилась на работе, и на нее уже не смотрели, как на бывшую заключенную, стали называть по имени и отчеству. Однажды она возвращалась с работы поздно вечером. Выйдя из автобуса, женщина пошла к дому. Вдруг возле нее остановилась легковая машина.
   – Женщина, – окликнул ее водитель, – садитесь, подвезу.
   – Спасибо, мне до дома осталось совсем немного пройти.
   – Все равно садитесь, мы ведь с вами родственники, – продолжал уговаривать мужчина.
   – Что-то я не припоминаю такого родственничка, – пожала плечами Дина.
   – Объясняю, – громко засмеялся мужчина, – твой папаша женился на моей бывшей жене.
   Услышав такое признание, Дина согласилась сесть в машину.
   – Разве это родство? – с сомнением сказала она, когда машина тронулась. – Подумаешь, старик отбил жену у молодого мужика.
   – Моей бывшей жене нормальные мужчины не нужны были, ей нужен был собутыльник, который бы пил с нею с утра до вечера. А я, хотя уже разменял шестой десяток, так и не научился пить спиртное. Твой же папаша каждый день угощал ее. – Он на мгновение замолчал, искоса поглядывая на аккуратную прическу женщины. – А я вот возьму и женюсь на тебе, Дина.
   – Ой, ли? – воскликнула пассажирка и сильно покраснела. – Я хоть женщина и не пьющая, но с дефектом.
   – Что-то не вижу я в тебе никакого дефекта.
   – Дело не во внешности, а в душе. Я двенадцать лет отсидела в колонии.
   – Я об этом знаю, но это не дефект, а роковая случайность. Не зря же в народе говорят: от тюрьмы и сумы не зарекайся. – Машина остановилась возле дома. – Ты мне еще в школе нравилась, я тайно любил тебя, но ты выбрала другого.
   Дина долго сидела молча, потом взялась за ручку дверцы, попыталась ее открыть, но водитель попросил ее задержаться еще на минутку.
   – Если ты не против, я приду к тебе сегодня в гости? – спросил он. – Твой сын познакомит меня со своей семьей, покажет «Мерседес».
   – Хорошо, Слава, приходи. Я буду рада видеть в своем доме родственника.
   – Я бы хотел прийти ни как родственник, а как мужчина, который тебя любит.
   – Ты ведь моряк, – утвердительно сказала она, – и, наверно, скоро опять в море уйдешь?
   – Угадала, через две недели уйду в рейс, и мне бы хотелось там, среди бескрайних волн, быть уверенным в том, что на берегу меня ждет любимая женщина, которая никогда не предаст.
   – На этот счет можешь не беспокоиться. Я женщина верная, – и, открыв дверцу, вышла из машины.
   – Через час жди в гости, – крикнул ей в след Слава.
   Женщина в знак согласия кивнула головой и скрылась за калиткой. Войдя в дом и разбирая сумку с продуктами, сказала подошедшей к ней Наде:
   – Ты не поверишь, доченька, но через час ко мне в гости придет поклонник.
   – Где же вы с ним познакомились?
   – Да мы с ним еще в школе вместе учились. Он на пять лет старше меня и уже тогда пытался за мной ухаживать, но я предпочла другого.
   – А мне Слава всегда нравился, – подала голос Анна Фоминична. – Но тебе закрутил голову этот беспутный баянист. Он ведь был бабником, и ты об этом знала.
   – После того, как я его физиономию ошпарила кипятком, он особенно не разгуляется, – усмехнулась Дина. Посмотрев на часы, подхватилась. – Мама, давай накрывай на стол, Вячеслав скоро придет в гости.
   …Через две недели Слава ушел в море, а Дина стала жить на два дома. Продукты она по-прежнему носила в дом матери, а ночевать ходила к себе домой. На возражение матери, ответила, что Слава звонит на домашний телефон по ночам и ей обязательно нужно быть в его доме, чтобы он, чего доброго, не подумал дурного. «Я с ним очень счастлива, – сверкая глазами, призналась она матери, – и буду ждать его столько, сколько потребуется».
   Проводим Вячеслава в море, Дина решила на деньги, которые ей оставил гражданский муж, сделать в его доме ремонт. Вечером, придя к матери и выкладывая в холодильник жареные котлеты, сказала сидевшему за столом сыну:
   – Решила пока тепло перекрыть крышу и заменить в доме отопительную систему. Все уже старое, течет, капает.
   – Дом у вас большой, еще немецкой постройки и давно требует капитального ремонта, – со знанием дела ответил Василий. – Я поговорю на стройке с прорабом, он мне многим обязан и, думаю, поможет с ремонтом.
   Вечером следующего дня, вернувшись с работы, Дина застала в своем дворе сына и незнакомого мужчину, который осматривал дом и что-то записывал в свой блокнот. Увидев хозяйку, вежливо с ней поздоровался.
   – Я внимательно осмотрел ваш дом, – уверенным голосом заговорил незнакомец, – фундамент и стены в хорошем состоянии, а вот крышу, отопление и электропроводку нужно менять.
   – Наверно, это будет очень дорого? – спросила хозяйка.
   – Я прикинул, сколько и каких материалов нужно, – он показал запись в блокноте, – если у вас есть деньги, можем приступить хоть завтра. Выделю вам трех узбеков. Они хорошие специалисты, а за работу берут не дорого.
   – На стройматериалы денег у меня хватит, – в раздумье проговорила Дина, – а вот за работу буду искать. – Она посмотрела на сына. – Завтра с утра приводи рабочих, – сказала она ему. – Утром же отдашь деньги за стройматериалы. Я немного суеверная, поэтому на ночь деньги стараюсь не отдавать.
   – Ну, завтра, так завтра, – не стал возражать прораб.
   – Я рано ухожу на работу, – предупредила Дина, – все вопросы решайте с сыном. Надеюсь, все будет сделано качественно.
   – Не беспокойтесь, ремонт сделаем по высшему разряду.
   И Дина не ошиблась, положившись на человека, которого ей порекомендовал сын. Рабочие оказались трудолюбивые и опытные. Ежедневно с раннего утра до позднего вечера без выходных они занимались ремонтом. Прошло чуть больше месяца, и на ее доме красовалась черепичная крыша, а стены отливали светло-бежевой краской. Вокруг дома была положена красная тротуарная плитка. Внутри дома были заменены батареи отопления, сантехника, электропроводка и наклеены дорогие обои. Чтобы рассчитаться со строителями Дине пришлось взять в банке кредит, о чем она предупредила мать.
   – Всю свою зарплату буду отдавать в счет погашения кредита, – сказала она, – поэтому, временно помогать деньгами не смогу, а вот продуктами питания полностью обеспечу.
   – Да не нужны нам, доченька, твои деньги, – с любовью посмотрев на Дину, сказала мать. – Я получаю пенсию, да и молодежь неплохо зарабатывает. На работе сделали мне расчет, так деньги отдала Наде на кроватку и коляску для малыша. Ты за нас не думай, занимайся ремонтом дома. Вячеслав вернется и будет тебе весьма благодарен.
   Как-то ночью Дине позвонил с моря муж и спросил:
   – Скучаешь?
   – Нет, Слава, мне скучать некогда. Я в доме делаю капитальный ремонт.
   – А где же ты взяла деньги?
   – Ты ведь оставил мне приличную сумму, плюс небольшой кредит взяла. Но ты не переживай, к твоему возвращению я рассчитаюсь с банком.
   – Ты просто молодчина, – похвалил Дину Вячеслав. – У меня к тебе будет небольшая просьба: съезди к моей матушке в Светлогорск. Она очень больной человек, а с ней живет мой пятилетний племянник Жорик. Его мать, а моя младшая сестра, умерла от пневмонии, отец от ребенка отказался еще в роддоме.
   – Хорошо, – сказала Дина, – я попрошу сына, и он меня завтра после работы отвезет в Светлогорск.
   На следующий день, как она и обещала мужу, Василий повез мать в Светлогорск. Они нашли дом и квартиру, долго звонили в дверь, но никто им не открыл. Когда уже собрались уходить, открылась дверь соседней квартиры, и пожилой мужчина сообщил им, что хозяйку с инфарктом увезла машина скорой помощи, а мальчика он приютил у себя.
   – Я даже не знаю, что мне с ним делать, – пожаловался сосед, – сам я инвалид и с трудом передвигаюсь по квартире.
   – Я жена Вячеслава Дымова, – назвала себя Дина, – мы как раз и приехали, чтобы забрать мальчика.
   Мужчина впустил их в свою квартиру. Дина увидела в углу одиноко сидящего малыша. Женщина бросилась к нему, взяла на руки.
   – Хороший мой, – запричитала она, – сейчас ты поедешь с нами в Калининград, а когда бабушка поправится, мы и ее заберем к себе.
   – А бабушка не умрет? – с серьезным видом спросил малыш.
   – Нет, она уже поправляется, и ее скоро выпишут.
   Вернувшись в Калининград, Дина сказала Анне Фоминичне:
   – Мама, пусть Жорик побудет у тебя до конца дня, а вечером я его заберу.
   – Пусть остается даже с ночевкой, – согласилась мать. – Места в нашем доме много. А когда Надежда родит ребенка, у нас будет надежная нянька. Я, доченька, вынянчила твоего сына, вынянчу и твоего племянника, лишь бы Бог дал силы.
   Давно не знавший ласки и внимания, мальчик прижился в доме Елисеевых. Он почти не отходил от Василия, а тот его часто катал на своем «Мерседесе».
   Прошло две недели с того момента, как Жорик приехал в Калининград. К тому времени мать Вячеслава выздоровела, и Дина забрала ее из больницы и поселила в доме ее сына.
   – Здесь, мама, вы будете жить, – показала она старушке светлую, с дорогой мебелью комнату, а Жорик станет спать в моей комнате. Когда Слава вернется из рейса, мы купим детскую мебель и оборудуем для Жорика спальню. Сейчас у меня, к сожалению, нет денег на эти цели. Приходится выплачивать кредит, который я взяла на ремонт дома. Вы же, мама, располагайтесь и чувствуйте себя здесь хозяйкой.
   Пожилая женщина плакала и постоянно хватала Дину за руку, пытаясь ее поцеловать.
   – Ну, что вы, мама, это я вам должна целовать руки за то, что вы вырастили и воспитали такого сына. Я очень счастлива со Славой.
   Шло время. Дина определила Жорика в детский сад, который находился недалеко от дома. Мать Вячеслава, благодаря уходу и вниманию со стороны невестки, пошла на поправку. Однажды в дом к Дымовым пришла Зойка Шилякова с двумя пьяными подружками.
   – Ну, надо же, как присосалась приживалка к моему мужу, – нахально оглядывая комнаты, сказала она. – Я прожила со Славиком десять лет и имею полное право жить в этом доме. А ты, уголовница, возвращайся в свою колонию, наверно, зечки уже соскучились по тебе.
   Дина долго молча слушала пьяный бред Зойки, потом схватила большой резиновый молоток, который забыли на кухне рабочие и, подняв его над головой, направилась к возмутительнице спокойствия.
   – Слушай меня внимательно, овца пьяная, о каких правах ты здесь заявляешь. Увела из семьи пожилого человека – моего больного отца, постоянными пьянками отправила его на тот свет, заполучила его пенсию и дом его матери, но тебе этого мало, ты еще долю здесь хочешь получить. Вот тебе, – скрутила она большую дулю. – Вали отсюда по добру по здорову, не дай мне совершить еще одно преступление.
   – Что ты разговариваешь с этой падалью, – закричала со своей комнаты мать Вячеслава, – дай ей хорошенько по зубам и ничего не бойся.
   Подружки Зойки быстро сообразили, что сейчас может произойти и, схватив ее с двух сторон, потащили из дома во двор. Когда за ними захлопнулась калитка, Дина бросила в угол молоток и устало опустилась на диван.
   – Не принимай близко к сердцу, – взяла ее за руку мать. – Зря Зойка харахорится, никому она больше не нужна. Впереди ее ждет страшная старость. Ведь она никогда и нигде не работала, детей нет, станет подыхать, воды некому будет подать.
   – Нет, мама, это нахалка успела о себе позаботиться. Перед самой смерть отца, она зарегистрировала с ним брак и теперь получает его пенсию. Кроме того, к ней перешел дом матери, моей бабушки с большим участком земли.
   – Ей это впрок не пойдет, – с уверенностью сказала мать. – Все пропьет со своими дружками и подружками.
   – Да пошла она, тварь поганая, – махнула рукой Дина, – слишком много чести, чтобы из-за какой-то опустившейся женщины портить себе настроение. – Она подошла к зеркалу поправила прическу, подмигнула себе. – Вот что, мама, давай-ка собирайтесь сами и собирайте Жорика. Скоро приедет Василий и отвезет нас в зоопарк. Мальчик там еще ни разу не был. А на обратном пути зайдем в кафе «Солянка» и вы отведаете фирменного блюда.
   Пока ожидали немного опаздывающего Василия, снова разговорились о бывшей жене Вячеслава.
   – Ты, доченька, не порть нервы на Зойку, – сказала мать. – Она тебе не соперница. Мне, если честно сказать, даже немного стыдно становится из-за того, что мой сын жил с этой женщиной десять лет. – Она немного подумала, мотнула головой. – Да какой там десять, он все время в море находился, всего два раза в год в Калининграде появлялся. А она со своими любовниками все его деньги проматывала. У этой Зойки вся семья придурошная. Я помню, как ее отец Шиляков Кузьма Епифанович привез из Магадана к нам в Светлогорск жену, лицо которой было избито оспой и двоих таких же, как и он сам, пришибленных дочерей. Старшую звали Зинкой, а младшую Зойкой. Пожив некоторое время в Светлогорске, он перебрался в Калининград, пошел становиться на учет в райком партии, а ему там предложили должность заместителя директора в одно из автохозяйств. Поработав некоторое время, он выжил директора и занял его место. Все, кто знал Шилякова, говорили, что он мерзкий человек. Постоянно писал доносы на сотрудников. Ему даже прозвище дали: сиволапое исчадие ада. Но мнение коллектива его не интересовало. Даже воспитание собственных детей мало волновало. Вот девочки и пошли в разнос. Сначала стали пропускать уроки в школе, потом стали пьянствовать с женатыми мужчинами и по очереди делали аборты. Одним словом, Кузьма Шиляков получил то, что заслуживал: ненависть сослуживцев и пьяниц дочерей.
   Дина молча слушала мать, понимая, что женщина хочет выговориться.
   – Но не таков был Кузьма, чтобы останавливаться на достигнутом, – продолжала свой рассказ старушка. – Стал он метить на должность начальника объединения. Постоянно критиковал его на партийных и профсоюзных собраниях и добился таки своего. Когда начальник объединения свалился с инфарктом, Шиляка назначили исполняющим обязанности, а потом и директором автообъединения. Вот тут-то он, как говорится, поднялся во весь рост. Выговора раздавал налево и направо, многих толковых работников уволил. И, заметь, никто с ним не судился. Не хотели люди работать с этим безграмотным, неряшливым быдло, уровень образованности которого был не выше должности бригадира дворников. А его дочери и того хуже. Так что, Диночка, не рви сердце, плюнь и забудь.

Глава XLVII

   В пятницу после работы Татьяна приготовила мужу шикарный ужин. Наблюдая, как Павел с аппетитом ест, сказала:
   – Завтра на обед будет еще вкуснее блюдо. Я купила шампиньонов и хочу тебя удивить своими кулинарными способностями.
   – Хорошая моя, мне очень жаль, что все выходные ты проводишь на кухне, – улыбнувшись одними глазами, ответил Павел. – Давай завтра сходим пообедать в кафе «Солянка». Там прекрасная обстановка и подают королевские блюда. Мои коллеги по университету там часто обедают, – сказал он для уверенности, но Татьяна все еще колебалась. – Беспокойная ты моя женщина, – обнял он ее за плечи, – мы вырастили и выучили своих детей, дали им путевки в жизнь, так почему же нам не отвлечься от кухонных дел и не включить в график своего выходного дня обед в общественном заведении.
   – Просто мне приятно готовить для своего любимого человека.
   – А я настаиваю, чтобы мы в выходные дни обедали в кафе или в ресторане.
   – Хорошо, я согласна. Надеюсь, ты не станешь возражать, если я приглашу пообедать с нами Соболевых?
   – Разумеется, я не против. Вместе будет даже веселее.
   Татьяна направилась к телефону, подняла трубку и тут же опустила ее на рычаг. Вернувшись к мужу, с сомнением сказала:
   – Думаю, они не захотят обедать вне дома. Ты же знаешь Лизу, она не хочет чтобы ее Михаил куда-нибудь отлучался, а хочет чтобы он общался только с ней. Она так любит своего мужа, что этого только слепой не заметит. – Она улыбнулась, присела к столу. – У них такая любовь, какой я за ними даже в молодости не замечала. Впрочем, чему тут удивляться, ведь она его двадцать лет ждала.
   – Тебе завидно? – беря жену за руку, спросил Павел.
   – Нет, ни сколечко не завидно. Даже приятно видеть, с какой любовью и нежностью относится к сестре Михаил.
   Татьяна решительно поднялась и снова направилась к телефону, набрала номер. Лиза ответила сразу, будто стояла рядом с телефоном.
   – Конечно, я согласна, – выслушав сестру, ответила Лиза. – На днях я купила себе отличный костюм и хочу щегольнуть в нем перед своим мужчиной.
   Они договорились встретиться в кафе «Солянка» в двенадцать часов дня. Татьяна посмотрела в довольное лицо мужа, сказала:
   – Ну, вот и договорились. Встречаемся завтра в твоем любимом кафе в полдень.
   Павел ничего не ответил. Глядя на довольную жену, подумал: «Эти женщины привыкли всегда жить для других. Сейчас, живя со мною, у нее такая заниженная самооценка, что даже не подозревает, что я ее люблю так, как не любил ни кого в жизни».
   На следующий день, не смотря на то, что был выходной, Татьяна поднялась раньше обычного. Она приготовила кофе и отнесла его в постель мужу.
   – Пока ты будешь просыпаться и пить кофе, я схожу в ванную и приведу себя в порядок для похода в кафе, – сказала она кокетливо улыбаясь. – Ведь ты не хочешь сидеть рядом с замухрышкой.
   – Если бы ты только знала, моя замухрышка, как я безумно счастлив с тобою, то ты бы никогда так о себе не говорила.
   Татьяна ушла в ванную. Она взяла пинцет и выщипала себе кустистые брови, оставив черные дугообразные тонкие полоски волос. Такие тонкие брови у нее были только в молодости. Приняв душ и надев свое самое красиво платье, она вышла во двор. Муж уже с нетерпением поджидал ее в машине.
   – Поступаю в твое полное распоряжение, – сказала она ему с улыбкой.
   – Ты так красива, что, если бы я был поэт, написал бы о тебе стихи.
   – Если ты будешь надо мною смеяться, – сказала она, густо покраснев, – я с тобой в кафе не поеду.
   Павел покачал головой и не стал больше ничего говорить. «Фиг его знает, – подумал он, – когда эти женщины сердятся, а когда специально говорят, чтобы скрыть понравившийся им комплимент». Татьяна села в машину, пристегнула ремень безопасности.
   – Не сердись, – толкнула она легонько локтем в бок мужа. – Когда ты со мной рядом, мне не хочется ни есть, ни пить, а только заниматься с тобой любовью.
   – А разве той любви, которую я тебе отдаю в постели, мало? – со смехом спросил Павел.
   Татьяна поняла, что сморозила что-то глупое и, пытаясь свести разговор к шутке, сказала:
   – Этими словами я хотела подчеркнуть, что ты мужчина моей мечты, и мне с тобой всегда хорошо.
   Когда они подъехали к кафе, то увидели припаркованную на стоянке машину Михаила. Татьяна взяла мужа под руку.
   – Пусть все видят, какой у меня красивый мужчина и завидуют, – сказала она с гордостью.
   – Тогда пусть и мужчины мне завидуют, глядя на такую шикарную женщину.
   Внутри кафе за столиком разместилась чета Соболевых. Увидев Татьяну в нарядном платье и выщипанными бровями, Михаил сказал:
   – Таких, Павел, женщин, как наши жены, больше нигде нет.
   – Согласен, обе сестры неотразимые красавицы.
   Елизавета ответила мужчинам на комплемент. Сверкнув черными, словно угли, глазами и лукаво улыбаясь, сказала:
   – А мы потому такие цветущие, что рядом с нами достойные мужчины.
   Тем временем подошел официант, и они вскоре ели вкусную фирменную солянку.
   – Я сюда раньше часто заходил со своими коллегами по работе, – помешивая ложкой горячее блюдо, вспомнил Павел. – И, заметьте, всегда уходил сытым и довольным. Это кафе не похоже ни на какое другое заведение.
   Мужчины первыми доели солянку, и вышли на улицу покурить. Женщины, воспользовавшись моментом, завели между собой разговор. Лиза сказала сестре, что брови ей следует всегда поддергивать.
   – С такими тонкими дугообразными бровями ты неотразима. А из этого следует, что твой Павел, как только войдет в дом, то обязательно поведет тебя в спальню.
   Не успела она закончить фразу, как перед их столиком остановилась уже не молодая женщина
   – Здравствуйте, Лизонька, – протянула она руку.
   – Присаживайтесь, – пригласила она свою коллегу по работе, известного и опытного хирурга. – Быть может, пообедаете с нами?
   – Спасибо, я недавно пообедала, – отказалась женщина. – Я тоже часто хожу сюда.
   – Одна, без мужа? Вы что, развелись?
   – Мы живем в одной квартире, но уже давно стали чужими людьми, – сообщила она печальным голосом. – Я, Лизавета, сделала своего бабника импотентом. Да простит меня за это Всевышний.
   – Кастрировала его, что ли? – Спросила Елизавета.
   – Нет, что ты? Как бы я смогла кастрировать такого здоровенного жеребца? Я его, негодяя, наказала другим способом. Он меня довел до ручки. Ты же знаешь, он блудил с женщинами чуть ли не с первого дня нашей совместной жизни. Думала, нарожаю ему детей, остепенится. Не остепенился. Три взрослые дочери выросли, у них уже свои семьи, а он все никак не нагуляется. Пыталась смериться со своей судьбой, но он меня постоянно выводит из равновесия. А в последнее время словно с ума сошел. Каждую неделю возвращается от девок пьяным, оскорбляет и лезет драться. Вот и решила его спесь сбить. Как-то услышала, как он по телефону договаривается о встрече со своей очередной девкой, поняла, что предстоит ночь без милосердия. У него есть такая привычка, когда возвращается от девки, наливает себе водки и без закуски выпивает ее. Я вылила из графина водку, а вместо нее налила медицинского спирта. Когда муж вернулся, я заперлась в ванной комнате. Он налил себе стакан и одним махом выпил. Потом немного походил по квартире, разделся, зашел в туалет и свалился на пол. Я его затащила в ванную, сняла с него плавки, скрутила руки и ноги скотчем, заклеила рот. Потом посадила в ванну и включила холодную воду. Но он был таким пьяным, что даже не чувствовал холода. Тогда я принесла с улицы два ведра снега и высыпала в воду. Бегала на улицу пять или шесть раз, точно не помню. Была такой расстроенной, что даже не осознавала, что совершаю преступление. Вот в такой каше из воды и снега он пролежал до четырех часов утра. Когда муж пришел в себя, я спустила из ванны воду, ножом освободила от скоча ему руки и ноги. Потом налила в ванну горячей воды, сдернула с лица скотч. Он закричал, открыл глаза. Было заметно, что он ничего не понимает. Зубы у него стучали, по телу бегали мурашки. Я вышла в комнату и продолжала за ним наблюдать. А он вылез из горячей ванны, надел халат и стал ходить по квартире, как пришибленный. Под самое утро он пришел и лег рядом со мною. Я была уверена, что после такого купания ни один мужчина к девке уже не побежит. Прошло время, мой благоверный после шести часов с дому ни на шаг. Мне его, конечно, жалко, но, что сделано, то сделано. – Она посмотрела в лица притихших женщин. – Мне он, как мужчина, больше не интересен, зато перед детьми и соседями больше не стыдно. Смирный стал. Лежит рядом со мной в постели, смотрит телевизор и, как мужчина третьего сорта, заглядывает мне в глаза. А я делаю вид, что ничего не вижу и ничего не знаю. – Вздохнув, женщина поднялась из-за стола. – Пойду, меня уже внуки заждались на улице. Пока я обедала, они в зоопарк ходили.
   Когда коллега ушла, долго молчавшая Лиза сказала:
   – Я ее не осуждаю. Мне таких мужчин не жалко.
   В это время к столу подошли мужчины. Михаил услышал последние слова, сказанные Лизой и, присаживаясь, спросил:
   – Каких именно мужчин тебе не жалко?
   – Гулящих мужчин мне не жалко, таких, которых бросают женщины.
   – Но нам это, как я понимаю, не грозит?
   Женщины молча поднялись и вышли на улицу, следом за ними шли их благоверные. Павел, посмотрев на часы, предложил покататься на машинах по области.
   – Поедем в Гурьевск, – уточнил он маршрут. – Тебя, Танюша, хозяйка туристической фирмы уже несколько раз приглашала в гости, а ты все откладываешь свою поездку.
   Женщина молча достала мобильный телефон и позвонила Тамаре Ивановне.
   – Тамарочка, я знаю, что незваный гость хуже татарина, и все же, мы в полном составе едим к тебе в гости.
   – Вот и хорошо, – обрадовалась Тамара Ивановна, – приезжайте, я покажу вам много нового, которое появилось в нашем городе.
   Вскоре машины с калининградскими гостями стояли во дворе дома Тамары Ивановны. С блестящими глазами она стала рассказывать последние новости.
   – После того, как на должность главы Гурьевского городского поселения был назначен Папшев Андрей в городе произошли резкие изменения. Первым значимым мероприятием, которое он сделал, это с апреля 2009 года создана газета «Гурьевский вестник», в которой публикуются все официальные материалы. С приходом этого человека, город стал жить более интересной жизнью, в которой много места отводится праздникам. Впервые в Гурьевске проводился детский праздник. Он так и назывался «День рождения круглый год». Мы с мужем и детьми воочию наблюдали, как свои представления показывали творческие самодеятельные коллективы муниципальных образований всей области. Моим детям понравился конкурс «Мисс Гурьевск». – И посмотрев на своих гостей, хозяйка дома добавила. – Глава администрации Гурьевска обещал, что теперь будет проводиться и День города. А еще заметной переменой для населения города и района стало то, что главой Гурьевска, господином Папшевым Анреем, уделяется большое внимание туристическому бизнесу. Я лично побывала у него в кабинете дважды, и все мои наболевшие вопросы были решены им положительно и без нервотрепки. Мне, как руководителю туристической фирмы, очень нравятся его подходы к историческим памятникам. Он со мною поделился своими мыслями о том, что на территории Гурьевского района до наших дней сохранилось всего пять орденских замков, которые являются памятниками истории и культуры, они имеют общеевропейское значение и представляют интерес, как для России, так и для Европы. Я хочу остановиться только на одном из них. Это наш замок Нойхаузен, который находится непосредственно в городе Гурьевске. Рядом с этим замком расположена кирха, которая, согласно историческим данным, была построена еще в XIV веке. Это великолепное строение сохранилось и по сей день. Стены кирхи сложены из булыжного камня, углы здания, оконные и дверные проемы кирхи выложены кирпичом в стиле современной готики. Наш замок Нойхаузен зарегистрирован как исторический памятник республиканского значения, охраняемый государством. Мы, конечно, уделяем большое внимание этому уникальному творению человеческих рук, и на его восстановление будут выделяться средства, выделенные из федерального бюджета. Своих денег местной власти не хватает. Вот обо всем этом мне рассказал глава администрации.
   Тамара Ивановна перевела дыхание. Ее глаза продолжали светиться неподдельной радостью.
   – Я сказала Андрею Вячеславовичу, – продолжила она свой рассказ, – что с его приходом во власть, чиновники перестали выкручивать руки бизнесменам, перестали строить всяческие препоны. Результатом этого стало то, что наши исторические места посетило вдвое больше туристов, значит, у нас в бюджете вдвое увеличились денежные поступления. Наш замок желают посмотреть все без исключения гости. Особенно это место любят посещать туристы из Германии. Глава пообещал, что и впредь будет стараться создавать комфортные условия для жителей города. А особое внимание станет уделяться детям. Даже уже есть такая концепция «Гурьевск – город детства».
   Гости молча слушали хозяйку и думали о том, что сколько нужно мало человеку, чтобы быть счастливым. Вот Тамара побывала на приеме у нового главы администрации Гурьевска и беспрепятственно решила свой наболевший вопрос, который не могла разрешить в течение шести лет.
   – Если у руля власти или предприятия стоит грамотный и достойный руководитель, – сказала Татьяна, – то и людям, окружающих их, и государству от таких людей только польза. Вам повезло, что городом рулит такой мудрый и грамотный человек. Насколько мне приходилось слышать, этот парень выходец из органов КГБ, а там плохих людей не держат. Они и там с достоинством несли службу, и на гражданке добросовестно выполняют возложенные на них обязанности. – Она посмотрела на сестру, взяла ее за руку и спросила. – Ты не будешь возражать, если Тамара Ивановна проведет для нас экскурсию у замка Нойхаузен? Если, конечно, у нашей хозяйки есть для этого время.
   – Конечно, время у меня есть. Для туристов из-за границы я провожу экскурсии за валюту, а для вас проведу бесплатно.
   Времени для экскурсии было достаточно и, осмотрев те места, которые они запланировали, довольные увиденным гости из Калининграда поехали домой. По пути, Павел, сидевший на заднем сидении рядом с женой, стал громко рассказывать о многих исторических памятниках, которые остались в Калининградской области после войны.
   – Не хочу критиковать деяния советской власти, пусть этим занимаются историки. Скажу только об одном историческом памятнике, который был оставлен нам немцами, но разрушенном нашими руками. Руками народа победителя. Это замок Кенигсберг. Замок, который строился в течение семи столетий. Это величайшее архитектурное произведение возводилось в тяжелейших условиях тысячами человеческих рук. Замок строился на века. Нам он достался почти целым. Если верить историческим справкам, то англичане разбили зажигательными бомбами только крышу и часть окон замка. После бомбежки замок выжил. Закончилась война, наступило мирное время, мы, по идее, стали хозяевами Калининградской области. Так зачем же было уничтожать то, что нам досталось в память о трудолюбивом народе, который создал эти великолепные творения человека. Но, тем не менее, что не разрушила война, разрушили партийные молодчики. И свою разрушительную деятельность начал сразу после войны секретарь ВКПб Иванов, а завершил это чудовищное зло Коновалов. Лично я этого не видел, так как жил тогда в Москве. Но мои родители рассказывали, что во дворе Королевского замка стояла специальная дробилка, которая дробила кирпичи от замка на щебень, который машина увозили в Белоруссию и Прибалтийские республики. Мой отец говорил, что этими людьми руководила сатанинская разрушительная сила, они метр за метром взрывали то, что люди строили в течение семи веков. – И обращаясь к Михаилу, добавил. – Мы сейчас будем проезжать то место, где когда-то партийные бонзы учинили разгром. Они разрушили прекрасное, уникальное архитектурное строение и построили на том месте дворец для бабки Яги и Кощея бессмертного. Или еще проще, избушку на курьих ножках, вложив в это строительство баснословную сумму государственных денежных средств. Я не ошибусь, если скажу, что деяния, творимые в области этими людьми, наши потомки назовут вандализмом.
   Возвратившись домой наши туристы продолжили дискуссию на те вещи, которые в области делались партийными боссами. Многие согласились с Павлом, что до распада Советского Союза партийным руководством для области делалось очень много, особенно, подчеркивал Павел, сделал для области Юрий Семенов. При нем много внимания было уделено и развитию целлюлозно-бумажной промышленности, и развитию транспорта.
   – Особенно много сил и средств Семенов потратил на развитие сельского хозяйства, – сделал упор на этой отрасли Павел. – Тогда у него сельским хозяйством рулил его заместитель Демачев Леонид Васильевич. Этот умнейший и работоспособный человек много хорошего сделал для крестьян. О нем всегда будут вспоминать добрым словом.
   – Ты прав, – поддержал разговор Михаил. – Во времена Советского Союза Калининградская область почти полностью обеспечивала себя картошкой и овощами. И все это стоило копейки, ни то, что в наше время. Хлеб, мясо и картошка забирают из домашнего бюджета почти половину дохода.
   – В самую точку попал, – поддакнула мужу Елизавета. – Тогда нам завозили картошку, мясо и молочные продукты из Белоруссии и Литвы, поэтому предложение опережало спрос.
   – Во времена Советского Союза было много хорошего, чего не хватает нашему обществу в настоящее время, – высказал свою точку зрения Михаил. – Например, дисциплины и ответственности чиновникам, врачам и учителям. Этот набор недостатков можно продолжить. А самое важное заключается в том, что все это идет с головы, а низы их только развивают с невероятной скоростью. – Он достал из портфеля газету «Комсомольская правда» и протянул жене.
   Елизавета взяла газету, пробежала ее глазами и, громко смеясь, передала ее Татьяне.
   – Читай, дорогая сестрица. Твой любимый батяня снова хочет провести у нас революционные преобразования. Предлагает переименовать регион в Федеральную прибалтийскую область, а если это не получится, тогда у нашего стратега имеется другой вариант: предлагается самим жителям выкупить у правительства область.
   Сидевшие за столом гости с недоверием переглянулись.
   – Я часто захожу на сайт Леонида Петровича, – с грустью сказал Михаил, – и мне становится даже страшно от одной мысли о том, что этот человек когда-то руководил нашей областью. Интересно, как он представляет себе сделку по покупке региона, и что они будут потом делать с этой общественной недвижимостью?
   – Надо полагать, в данном положении все дольщики общественной недвижимости будут платить за землю в им созданное казначейство, а сам батяня будет главным мытарем, – сказал в смешном тоне Павел, но за столом почему-то никто не засмеялся.
   – Да ну его, этого старого чудака, – махнула рукой Елизавета. – Как говорят в народе: «Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало».
   – Это, дорогая сестричка, вовсе не смешно, – отхлебнув глоток чая, сказала Татьяна. – Ведь он настолько уверен в своих рассуждениях, что, читая его высказывания, многие могут и в правду подумать, что золотой период, который был при губернаторе Горбенко, закончился, и теперь область ждут черные времена. На своем сайте он размещает все свои заслуги, стуча себя в грудь и раздирая тельняшку, перечисляет свои заслуги, показывает выписки из отдельных бухгалтерских документов, которые ему подбрасывают его прежние нукеры. Если посмотреть правде в глаза, то можно сказать однозначно, нашему региону повезло, что население наконец-то опомнилось и не избрало батяню на второй срок. Иначе всем нам был бы конец. – Она обвела взглядом сидевших за столом гостей. Никто не отреагировал на ее высказывание. – Я могу привести кое-какие данные из финансовых материалов нашей области. Мне по долгу службы довелось проводить анализ финансово-хозяйственной деятельности за период работы губернатором Маточкина, Горбенко и Егорова. Так вот, согласна годовых областных консалидированных бюджетов Маточкин передал Горбенко область в хорошем финансовом состоянии. Единственным недостатком в показателях была задолженность Министерству финансам России по полученной бюджетной ссуде, нашумевшему в то время так называемому налоговому кредиту в размере двести миллионов рублей. Как положительный показатель Маточкин оставил Леониду Горбенко огромную сумму дебиторской задолженности по реализованной на экспорт сырой нефти. Тогдашний заместитель губернатора Георгий Федорович Топазлы взыскал долги и сосредоточил их в одном из коммерческих банков. Естественно банки были определены самим губернатором Кроме того, Топазлы принял меры к немедленному взыскиванию с предприятий задолженности по налоговому кредиту. Деньги стали возвращаться на счета комитета и Топазлы, как ответственный чиновник чувствуя ответственность перед населением региона и перед Минфином, стал возвращать ссуду, полученную в виде налогового кредита. Это не понравилось банкирам, на счетах которых были аккумулированы огромные суммы, полученные за отгруженную на экспорт нефть и поступающего возврата налогового кредита. Недовольные банкиры стали нашептывать батяне жалобы на Топазлы, и тот поставил своего заместителя в такие трудные условия, что Георгий Федорович вынужден был уволиться из администрации области. Это была роковая ошибка хозяйственника. Он даже сам того не подозревая создал условия для увольнения сильного в экономике, грамотного, волевого человека.
   После Топазлы губернатор стал назначать на это место то одного, то другого человека, но для них интересы области были чужими. Эти молодчки умудрились налоговый кредит, который поступал от предприятий, выдавать другим предприятиям, при этом, не взыскивая с них проценты по налоговому кредиту. В результате полученный долг от Маточкина по этой бюджетной ссуде с двухсот миллионов вырос более чем в два раза и составил к концу нахождения Горбенко на должности губернатора четыреста сорок миллионов сто семьдесят две тысячи рублей. На тело налогового кредита Минфином были начислены проценты и пеня за несвоевременную уплату. Не рассчитавшись с кредитной ссудой, батяня закрутил область с кредитом Дрезден-банка. И когда в 2000 году Горбенко сдал область губернатору Егорову, регион, по сути, был банкротом.
   Гости молча слушали хозяйку дома. По их лицам было заметно, что они не очень-то верят в услышанное.
   – Я это не выдумываю, это подтверждают отчеты по области за 1996 год, когда Маточкин передал область самому «лучшему» в нашем регионе хозяйственнику, и отчет за 2000 год, когда батяня передал дела Егорову. Мне особенно часто вспоминаются разговоры в процессе проведения комплексных ревизий отдельных комитетов и управлений администрации области с первым заместителем губернатора Пироговым Владимиром Виливичем. Он в тот период как никто другой из команды Егорова понимал, какую опустошенную область получил в наследство новый губернатор от батяни. Именно Пирогов тогда вытащил область из долговой ямы. Он принял меры по немедленному возвращению бюджетной ссуды от тех предприятий, которые ее получили. Я хорошо помню, как он по несколько дней сидел в Москве в Минфине решая вопросы реструктуризации долга. И по идее благодаре этому способному и как я его всегда называла (большая умница) человеку область выкарбкалась из тяжелейшего финансового состояния И если честно сказать мне было очень больно слышать то, что губернатор Егоров позволил уйти из областной администрации такому умнице. Как Владимир Виливич. Часто разговаривая с ним по тем или иным финансовым вопросам, я отмечала себе в уме, что такой дар, такое умение быстро разбираться в сложных и запутанных ситуациях, этому человеку послан Всевышним. А уважаемому Леониду Петровичу мне хочется порекомендовать, прежде чем размещать какие-то финансовые отчеты на своем сайте, пусть заглянет в финансовые отчеты, дающие ясное представление о его способностях управлять областью.
   – В подтверждение того, что нам сейчас рассказала хозяйка, хочу добавить еще один факт, – подключился к разговору Павел. – Уважаемый Леонид Петрович за четыре года нахождения у власти так ничего полезного и не сделал для региона. Сам того не замечая, разрушал наш край. Его постоянные разъезды по Калининграду с мигалками и сиренами наводили на обывателей страх. Он не только бравировал такими разъездами по области, но даже к себе на родину в Черкесскую область на Украину ездил на служебном транспорте. Дескать, посмотрите, уважаемые земляки, каким я крутым парнем стал. Сейчас вспоминая его губернаторское правление, даже стыдно за себя становится, как же он умудрился нас так обмануть, что мы за него агитировали людей и голосовали. А он, как только сел в губернаторское кресло, так сразу и стал чудить. То сорвет зарплату преподавателям, то подерется со спикером областной Думы в самолете.
   – У меня порой так чешутся руки зайти на сайт Горбенко и разместить там отчеты по Калининградской области по состоянию на первое января 1997 года, когда он принял область, и на первое января 2001 года, когда он область сдал, – серьезно взглянув на сестру, сказала Татьяна. – Там черным по белому написано, как он умудрился из двухсот миллионов сделать почти полмиллиарда долг по бюджетной ссуде так называемом налоговом кредите, а потом еще затащил область в долги по кредиту Дрезден-банка. Кстати, этот кредит области совершенно был не нужен, так как в этот период времени около семи миллионов долларов было размещено комитетом по развитию ОЭЗ на счетах и депозитах банков. И Горбенко хорошо знал, что эти денежные средства необходимо было из внебюджетных средств комитета направить на те цели, на которые он планировал израсходовать кредитные деньги, полученные от немецкого банка.
   В это время Лиза поднялась из-за стола и снова заварила в чайнике крепкий зеленый чай.
   – Хватит перемывать косточки батяне, – с улыбкой сказала она. – Давайте лучше пить чай.
   – Ты права, давайте лучше пить чай, – откликнулась Татьяна. – Все равно мы не сумеем переубедить нашего хозяйственника, потому что он слишком влюбленный в самого себя и скромности ему не занимать. Другое дело бывшие губернаторы Маточкин и Егоров. Эти спокойно делали свою работу. Если рассматривать все отчеты этих людей, то на фоне их достижений, деятельность Горбенко можно оценить не выше двух баллов.

Глава XLVIII

   Закончился организационный период открытого в Калининграде дочернего автопредприятия, хозяином которого был Александр Васильевич Шаповал. Назначенный исполнительным директором Соболев Михаил Михайлович быстро и умело наладил работу. Было взято в аренду офисное помещение в здании Калининградского делового центра. Здесь разместились специалисты по логистике и финансовые службы. На улице Дзержинского в собственность приобрели необходимые помещения для хранения и работы крупногабаритного автотранспорта. Из Америки поступило нужное количество техники, которая была соответствующим образом оформлена в Госавтоинспекции.
   Татьяна Семеновна совместно с юристом уже заключила около десятка договоров на оказание услуг. Одним из первых договоров стал документ на перевозку свиней и крупного рогатого скота для мясоперерабатывающего комбината. Заказчик был солидный и, что самое важное, платежеспособный. К тому же он являлся хорошим знакомым Татьяны Семеновны. Водителем скотовоза назначили Василия Елисеева.
   Рано утром Василий подъезжал к Российско-Польской границе, а поздно вечером возвращался с живым грузом в Калининградскую область. Следом за ним на рефрижераторе двигался молодой парень, недавно уволившийся из армии. В дальние рейсы, как правило, отправляли двух водителей, которых подбирал лично Михаил Михайлович. И когда штат автопредприятия был почти полностью укомплектован, на стоянке остался «бесхозным» только один новенький рефрижератор, на который хозяин хотел подобрать супер водителя. Кандидатов было много, но они его не устраивали: то стаж практической работы был маленьким, то не было навыков управления крупногабаритными машинами.
   Однажды к нему в кабинет постучался мужчина лет пятидесяти и, стеснительно переминаясь с ноги на ногу, сказал:
   – Я знаю, что вам нужен водитель на рефрижератор, а у меня большой опыт работы на таких грузовиках. Возьмите меня на работу.
   Пригласив мужчину присесть, Михаил стал изучать документы Елисеева Ивана Васильевича.
   – Судя по записи в вашей трудовой книжке, Иван Васильевич, вы все последние годы работали на одном и том же предприятии, – посмотрел он на посетителя.
   – Совершенно верно. Я родом из Калининградской области, здесь и срочную службу служил. Когда уволился, женился и завербовался с женой на Север. Вот там и колесил по северным просторам. Не знаю, как долго бы я там еще работал, но умерли мои родители, вот мы и вернулись в родительский дом. Живу в двух минутах ходьбы от вашего предприятия.
   – Ну что же, это хорошо, что у вас такой большой опыт работы и еще лучше, что вернулись к себе на родину, – чуть улыбнувшись, сказал Михаил Михайлович. – Сейчас я напишу направление в отдел кадров, там все оформят. – Скажите, а Елисеев Василий случайно не ваш родственник?
   – Наверно, однофамилец, – чуть смутился мужчина. – В России Елисеевых, как и Ивановых, каждый сотый.
   Мужчина ушел, а Михаил, засунув руки в карманы брюк, стал прохаживаться по кабинету и вспоминать рассказ жены о соседке, которая из ревности обварила кипятком и своего мужа, и его любовницу. «На лице не видно следов ожогов, – размышлял он. – Впрочем, меня не должно интересовать, что было в его жизни. Важнее то, что он опытный водитель. Дороги Севера – самая лучшая проверка мастерства».
   Чуть слышно скрипнула входная дверь. Это в кабинет вошла Татьяна Семеновна.
   – Появился один весьма серьезный заказчик, – сказала она, присаживаясь к столу. – Это консервный завод. Соответственно и груз – рыбные консервы. Район поставки – Воронежская область. Я уже прикинула кое-что, – лукаво улыбнулась Татьяна Семеновна. – В один конец мы везем консервы, а на обратную дорогу грузимся халвой. Получается экономически очень выгодно.
   – Отличный вариант, – поднялся из-за стола Михаил. Зарядим на эти рейсы «Мерседес». – Перехватив взгляд Татьяны, пояснил. – Я уже нашел на него водителя, он в данный момент оформляется в отделе кадров.
   Вечером, вернувшись домой, Михаил сказал Елизавете о том, что он сегодня подписал заявление водителю на новый рефрижератор.
   – Самое интересное в том, что его зовут Иваном Васильевичем, а фамилия Елисеев, – с усмешкой сказал он. – Все последние годы работал на Севере в городе Воркуте.
   – Не может быть, – всплеснула руками Елизавета. – Ведь он, на сколько мне известно, инвалид. Она ошпарила его кипятком, за что и получила двенадцать лет.
   – Наверно, это совпадение, – вздохнув с облегчением, ответил Михаил. – Я хорошо рассмотрел его. Лицо чистое.
   Вскоре об этом разговоре они забыли. Но когда новый водитель прибыл утром на предрейсовый медицинский осмотр, Елизавета Семеновна поняла, что это не однофамилец, а родной отец ее соседа Василия. Шрамы на теле были ярким тому подтверждением. Как врач, она сразу определила, что такие шрамы остаются на теле человека именно от ожогов.
   – У вас на спине следы от ожогов, вы пострадали на пожаре? – как бы невзначай спросила она.
   – Нет, – стеснительно улыбнулся водитель. – В молодости это случилось. У нас на кухне стоял бойлер. Однажды он взорвался и обдал мне кипятком спину, а жене грудь и плечи.
   – Ну, это не страшно, вы мужчина здоровый и еще сможете с женой родить детей.
   – Да какие там дети, – хмыкнул мужчина. – У меня уже есть взрослый сын. Ему восемнадцать лет, в этом году пойдет служить в армию.
   Водитель вышел. Вскоре его рефрижератор выехал за ворота автопредприятия. Елизавета долго смотрела вслед ушедшей машины. «А Иван меня не узнал, – подумала она. – Когда он вернулся из армии и уже дружил с соседкой Диной, то пытался ухаживать и за мной. Помнится, за свое нахальство часто получал звонкие оплеухи».
   Елизавета занялась своими обычными делами, но на душе у нее было неспокойно. Тревожила одна и та же мысль: рано или поздно Василий узнает, что это его отец. Если парень начнет мстить ему, то от этого всем мало не покажется. В своей озлобленности он непредсказуем.
   Дома, посоветовавшись с мужем, Елизавета решила сходить к соседям и побеседовать с Диной. Войдя как всегда без стука во двор Анны Фоминичны, Лиза громко позвала женщину, но ей никто не ответил. Она уже собралась уходить, как вдруг на пороге появилась хозяйка, которая бережно прижимала к себе ребенка.
   – Привык к рукам, не хочет сам ходить, – опуская малыша на землю, сказала она. – Приходится постоянно таскать его с собой.
   – Я пришла сообщить вам новость, – погладив ребенка по голове, сказала Лиза. – Вернулся с Севера ваш бывший зятек.
   – Нет, нет, – испуганно замахала руками хозяйка. Взглянув в лицо гостье, спросила:– А Дина знает?
   – Дина пока тоже не знает.
   В этот момент скрипнула калитка. С тяжелыми сумками во двор вошла Дина. Увидев Елизавету, женщина опустила поклажу на землю и, слегка побледнев, спросила:
   – Что-нибудь с Василем случилось? Ведь вы никогда просто так к нам в гости не приходите.
   – Не волнуйся, с твоим сыном все в порядке. А пришла я по пустяковому поводу. Дело в том, что к нам на автопредприятие устроился водителем твой бывший муж Иван.
   Услышав такую новость, Дина достала из кармана пачку сигарет, неторопливо закурила.
   – Этого не может быть, – сказала она, чуть шевеля губами. – Он не может работать шофером. Я хорошо помню, как плеснула кипятком ему на голову.
   – Ошибаешься. Ты обварила ему шею, спину и затылочную часть головы. Лицо не пострадало. А вот у его жены, как он сам признался, обожжены плечи и грудь.
   – Жаль, что кипяток попал не на грешные места, – с иронией сказала Дина. – Кстати, он вам рассказал, как это его угораздило ошпариться?
   – Рассказал. Если верить рассказанной им истории, несчастный случай произошел из-за взорвавшегося бойлера.
   – Ясно, – хмыкнула Дина. – Какой же мужик скажет правду о такой неординарной ситуации. – Она отшвырнула в сторону окурок сигареты. – Он не рассказывал, вернулся с женой или сам?
   – Не рассказывал, но я знаю, что с женой и восемнадцатилетним сыном.
   – Все ясно, – немного подумал, ответила Дина. – Судя по всему, у моего бывшего мужа с самого начала нашего поселения в общежитии был роман с той девицей. Помню, как-то вся общага заговорила, что работница автохозяйства родила мальчика. Сплетни разные ходили. Одни утверждали, что она родила от завгара, другие – от главного инженера. На самом же деле, как теперь стало ясно, от моего мужа. – Она немного помолчала, потом вздохнула и, махнув рукой, сказала. – Да Бог с ними, что теперь о них говорить. Я замужем, у меня прекрасный супруг. А того гулящего скунса я уже давно простила.
   Слушая Дину, Лиза подумала о том, что мать не знала о мстительности своего сына. Ей же эта черта характера Василия была хорошо известна.
   – Если твой сын узнает, что появился его родной отец, то, поверь, дорогая соседушка, ждать беды. Он убьет Ивана и сядет в тюрьму. Тогда только можно будет поставить точку в этой затянувшейся драме.
   Услышав такие слова, Дина громко зарыдала. Ушедшая с ребенком в дом Анна Фоминична, снова выскочила на порог дома и, не понимая, что произошло, спросила:
   – Дочка, тебя кто-то обидел? – Но Дина, опустив голову, продолжала плакать.
   – Тебе, Дина, обязательно нужно поговорить с Василием.
   – Думаю, будет больше пользы, если с ним поговорит твой Михаил, – в раздумье сказала Анна Фоминична. Он для внука авторитет. А меня или мать он просто не станет слушать.
   – Я попрошу Михаила, – согласилась Елизавета. – Он в армии много работал с молодежью, думаю, и к бунтарю Василию сумеет найти подход.
   Вернувшись, Елизавета приготовила ужин и стала дожидаться с работы мужа. Михаил вошел в дом в хорошем настроении. На душе было радостно, все машины были задействованы, работа кипела. Благодаря правильной организации работы техника не делала пустых пробегов. Перед самым уходим с работу ему позвонил зять и с благодарностью отметил, что головное предприятие уже стало получать ежемесячные отчисления от дочернего предприятия в Калининграде. Обо всем этом он и рассказал жене за ужином. Когда Михаил уже допивал чай, Елизавета ему сказала:
   – У меня целый день не выходит из головы встреча с отцом Василия. Если парень узнает, что Иван Васильевич его отец, он его убьет. Переговори с пареньком, он тебя послушает.
   – Завтра он вернется из Польши, – прикуривая сигарету, ответил Михаил, – и я с ним обязательно поговорю.
   – Но он поздно вернется.
   – Ничего, посидим, поговорим о поездке, а заодно и об отце переговорим.
   В то утро Елизавета Семеновна, как обычно, проводила медицинский осмотр водителей. Одним из первых вошел Василий. Поинтересовавшись его самочувствием, здоровьем сына и жены, она пожелала парню счастливого пути. В этот момент в кабинет вошел Иван Елисеев. Он прошел осмотр и вышел во двор, но через некоторое время вернулся.
   – Мне кто-то проколол колесо, – с порога заявил Иван.
   Елизавета Семеновна вышла на улицу вместе с водителем. Действительно, два задних колеса были пустыми. Виднелись явные порезы, словно кто-то ножом пропорол покрышки.
   – Успокойтесь, Иван Васильевич, – как можно спокойнее сказала она обозленному водителю. – Меняйте колеса, а Михаил Михайлович обязательно найдет злоумышленника и тот получит по заслугам.
   Достав домкрат, Иван вместе со своим напарником стал менять колеса, а Елизавета, вернувшись в медпункт, позвонила мужу. Выслушав жену, тот сказал:
   – Не переживай так, я во всем разберусь и, если это работа Васьки, он у меня получит по полной программе. Я не посмотрю на то, что он десять лет носил в школу портфель нашей Ксении.
   Весь день Михаил провел как на иголках. Вернувшись вечером с работы, он поужинал, вышел на крыльцо и стал дожидаться, когда появится сосед. Тот появился около десяти часов вечера. Директор автопредприятия вышел ему на встречу.
   – Добрый вечер, Василий Иванович. Как прошел рейс? – спросил он, протягивая водителю руку.
   – Хорошо съездил, дядя Миша, – пожимая директору руку, ответил Василий. – Выгрузил на мясокомбинате двести голов свиней. Да каких свиней! Ветеринар предприятия осмотрел их и остался очень довольным.
   – Ну что же, когда заказчик рад товару, в этом есть и наша заслуга. А теперь, Василий, давай пойдем ко мне во двор, нужно серьезно поговорить. – Парень послушно пошел вслед за директором. – Давай присядем, – показывая рукой на скамейку под развесистым каштаном, предложил Михаил. – Разговор у нас будет длинным.
   – Я уже догадался, что разговор предстоит серьезным, – поникшим голосом сказал Василий, – догадался, когда вы меня по имени и отчеству назвали. – Он замолчал в надежде, что директор что-нибудь скажет, но тот молчал. – Вы, наверно, хотите меня предупредить, что приняли на работу моего отца?
   – Нет, – спокойным голосом ответил директор, – я никого не обязан информировать о том, кого и на какую должность принял. А поговорить я с тобой хочу о том, что ты сегодня натворил перед выездом в рейс машины твоего отца. Ты, Василий, навредил не ему, а предприятию. Поэтому предупреждаю первый и последний раз, еще раз подойдешь к машине Ивана Васильевича Елисеева, уволю ко всем чертям и тебя, и его. Твой отец опытный водитель и работу себе найдет, а вот тебе придется ой как трудно. В лучшем случае сядешь на свой старый самосвал и будешь, как раньше, зарабатывать свои копейки.
   Парень долго сидел молча, ковырял пальцем сидение скамейки, затем с обидой в голосе сказал:
   – Не могу я, дядя Миша, простить этого негодяя. Ведь из-за него моя мать отсидела двенадцать лет, двенадцать лучших лет своей жизни.
   – Ты прав, такой срок в местах лишения свободы дорогого стоят. Я сам прошел через эти муки ада. Но, выйдя на свободу, никому ни каких претензий не предъявлял. А в том, что произошло между твоими родителями, виноват не только отец. Здесь есть вина и твоей матери. Вот ты поинтересуйся у Елизаветы Семеновны, какие шрамы на теле твоего отца, и она тебе скажет, что у него обожжена шея и затылок. Именно поэтому он ни зимой, ни летом не снимает головного убора. А ведь твоя мать знала, что тот падок на женщин и не пропускает ни одной юбки.
   – Что же мне теперь делать, дядя Миша? – глядя в глаза директору, спросил обреченно Василий.
   – Да ничего тебе не нужно делать. У твоей матери другой мужчина, она с ним счастлива. У тебя своя семья. Так зачем же, мой дорогой сосед, ворошить прошлое? Пусть все идет своим чередом, не нужно испытывать судьбу, не наживай для себя новой беды.
   – Хорошо, дядя Миша, – поднимаясь со скамейки, сказал Василий, – я оставлю отца в покое. Даю вам слово.
   – Это правильное решение, прости его. Ведь он все-таки твоя родная кровь. Я наблюдал за ним эти дни. Человек он не пьющий и к тому отличный водитель. Эти же качества он передал с генами и тебе. А вот за пробитые колеса бухгалтерия с тебя вычтет определенную сумму. Как говорит наш главный бухгалтер, бизнес есть бизнес.
   Василий не обиделся. Было видно, что он остался довольный разговором. Когда он ушел, Михаил неторопливо направился к себе в дом, где его с нетерпением поджидала Елизавета.
   – Наш сосед ни такой уж и бестолковый, – успокоил он жену. – Сразу признал свою вину и пообещал больше не беспокоить своего отца.
   В это самое время Василий вошел в свой дом, где его ждали мать, бабушка и жена. Увидев заплаканные глаза матери, обнял ее за плечи.
   – Успокойся, я не трону отца, – сказал он. – Я его просто не буду замечать. Ведь жили же мы без него более двадцати лет, будем жить без него и дальше.
   – Сынок, то, что произошло с нами, видимо, было написано на роду самим Всевышним.
   Анна Фоминична, долго молча слушавшая разговор матери с сыном, посмотрев на притихшую Надежду, сказала:
   – Правильное решение принял твой муж. Пусть отец живет своей жизнью, а мы будем жить своей, какую нам даст Бог. – Она повернулась к Василю. – Ты, внучек, теперь у нас глава семьи и я прошу тебя не допускать необдуманных поступков. И директору своему докажи, что ты лучший водитель и настоящий мужчина, который умеет держать данное слово. – Она облегченно вздохнула, подошла к дочери. – Наконец-то и в нашем доме воцарилось согласие. И я рада, что наш Василий смог разобраться в непростой ситуации.
   Прошло немного времени, Василий свое слово сдержал. При встрече с отцом первым протягивал ему руку и ни словом не обмолвился о его прошлой жизни.
   Как-то загрузив в Польше свой скотовоз очередной партией свиней, Василий двинулся в обратный путь. Когда машина достигла калининградской таможни, его напарник отправился оформлять документы. От нечего делать Василий стал наблюдать за огромной свиньей, которая расталкивала в фуре сородичей, пытаясь прилечь. «Наверно, приболела», – подумал он и поделился этой мыслью с напарником, когда тот вернулся.
   – Чего доброго еще сдохнет, – с обеспокоенностью сказал Василь.
   – Похоже, что эта свиноматка недавно опоросилась, – с сознанием дела, ответил напарник. – Давай быстрее уезжать с таможни, а потом разберемся.
   Они быстренько уселись в машину и погнали ее прочь от границы.
   – Давай остановимся вон за тем поворотом, – предложил Василий, когда они отъехали несколько километров. – Посмотрим, как там наша хрюшка себя чувствует?
   Он съехал на обочину и остановил машину. Оба водителя быстро выскочили из кабины и забрались наверх. Их взору открылась презабавная картина. Свиноматка лежала на полу, а к ее соскам припали четверо крупных поросят.
   – А заберу я поросят к себе домой, – сказал Василий напарнику. – Ты высадишь меня возле автобусной остановки, а сам поедешь на комбинат.
   – Куда ты их денешь? Ведь они совсем маленькие и без материнской соски сдохнут.
   – Не сдохнут, – с уверенностью ответил Василий. – У моей бабушки две дойные козы, она выкормит поросят из бутылочки. А если что, моя жена поможет, ведь она у меня ветеринар.
   – Ну, как знаешь, – согласился напарник. – Только мне будет откровенно жаль, если поросята сдохнут.
   На автобусной остановке напарник остановил скотовоз и Василий, закутав поросят в куртку, пересел в маршрутное такси. Новорожденные притихли и даже не подавали признаков жизни. Парень изредка приоткрывал полу куртки, чтобы убедиться, живы ли его подопечные.
   Войдя в свой двор, он остановился по средине двора и громко крикнул:
   – Бабуля, принимай подарок.
   – Чего это ты так кричишь? – спросила Анна Фоминична, показываясь на пороге. – Я еще не совсем глухая.
   – Да вот принес тебе четверых поросят. И, представляешь, все кабанчики.
   Он передал куртку с малышами бабушке, а сам собрался идти в дом. Вдруг за спиной послышался мужской голос, в котором Василий без труда узнал соседа.
   – С богатством тебя, сосед, – крикнул он, держась за штакетины забора. – Где же ты умудрился стибрить этих почти голых кабанчиков?
   Василий остановился, медленно повернулся и, спокойно посмотрев в глаза Сивака, спросил:
   – По себе судите, Владимир Михайлович? Стибрить все, что плохо лежит – это ваш промысел. А я купил поросят.
   – Ну-ну, выращивайте. Думаете, что свиней легче вырастить, чем нашу капусту. – Он вдруг громко засмеялся. – Не боишься, что твоих поросят хорьки слопают?
   – Где же вы видели здесь хорьков? Эти зверьки кур любят. Но кур у нас, благодаря вам, уважаемый сосед, у нас уже давно нет.
   – Что ты этим хочешь сказать? – взбесился сосед.
   – Я хотел сказать именно то, о чем вы сами только что подумали. – Громко хлопнув дверью, ушел в дом.
   Вечером Василий рассказал матери и жене о разговоре с соседом.
   – Не волнуйся, внучок, – поспешила успокоить парня бабушка, – я поместила поросят в ящик из-под телевизора. Пока они будут кормиться из соски, будут жить на кухне за печкой, а когда подрастут, определю место в сарае. Для страховки стану на ночь возле двери привязывать собаку.
   В это самое время в доме Сиваковых Райка говорила мужу:
   – Я смотрю наш сосед-заика стал зазнаваться. Женился, купил новенький «Мерседес», на работе ему чуть ли ни новый грузовик дали.
   – Да, скотовоз у него знатный, – процедил сквозь зубы муж. – Наверно, тысячи две долларов в месяц зарабатывает. А у нас с тобой на двоих вместе с пенсией даже десяти тысяч рублей не набегает. Разбогател наш заика. Помнишь, его жена нашла в мусорном баке сапоги с деньгами? Разве это не везение?
   – Чего ты завидуешь? – спросила Райка. – Если бы ты не был трусом, у нас бы тоже кое-какие деньжата водились. В прошлый раз ты держал в руках целый мешок денег. Так нет же, струсил, словно скунс, бросил деньги этой паршивой зечки и прибежал домой обмоченный до самого пупка.
   – Хотел бы я на тебя посмотреть, – метнув на жену злобный взгляд, рявкнул Вовка, – когда эта тюремщица схватила бы мертвой хваткой за твою старую курицу.
   – Подумаешь, – хмыкнула Райка, нашел чем испугать.
   – А вот я испугался, и если бы не бросил деньги, то точно остался бы без писуна.
   – А зачем он тебе нужен? – громко засмеялась Райка. – У тебя от него осталось столько, что даже котенок не удержится.
   – Дура ты, – сплюнул Вовка. – На себя посмотри. До колен свиная требуха болтается, а о других местах и говорить не хочется.
   – А ты что, хочешь, чтобы я в шестьдесят лет выглядела как семнадцатилетняя?
   – Я не в претензии, – спокойно ответил Вовка. – Но ты же первая начала эту пустую песню.
   Супруги какое-то время сидели за столом молча, думая каждый о своем.
   – Вот что, – поднялся из-за стола Вовка, – звони дочерям, пусть они настроят своих ястребов, а те немного потрясут этого богатенького заику.
   Райка словно ждала этих слов. Она тут же подошла к телефону и позвонила старшей дочери. Мужа дочери дома не оказалось. Договорившись, чтобы он вместе с мужем младшей сестры срочно приехал к ним, Райка положила трубку.
   – Прошли те времена, когда наши соколики приносили пачки денег, – с сожалением сказала женщина, снова присаживаясь к столу. – Прошлый раз их так менты прижали, что они ели ноги унесли.
   – Да про них уже все давно забыли, – успокоил жену Вовка. – У ментов других дел хватает.
   Вечером во двор Сиваковых выехала крутая иномарка. Из нее вылезли мужья дочерей. Выслушав хозяина, один из зятьев сказал:
   – Нам нужно точно знать, где именно работает ваш сосед.
   – Я точно не знаю, – ответил Вовка, – видел несколько раз как он подъезжал к дому на скотовозе.
   – Это не ответ, – махнул рукой зять.
   – Он каждое утро в семь часов выходит из дома и направляется к автобусной остановке, – подсказала Райка. – Я могу завтра утром проследить, куда ездит на работу наш сосед. – Не дождавшись одобрения на свое предложение, продолжила. – А с работы он возвращается после десяти часов вечера.
   – Нам нужно узнать только куда он по утрам ходит на работу, – сказал второй зять. – Дальше мы сами разберемся.
   Зятья уехали, а Сиваковы стали мечтать о том, куда потратят деньги, которые зятья выбьют из богатенького заики.
   На следующее утро Райка надела легкую курточку с капюшоном, положила в карман мобильный телефон и, еще раз уточнив номера мобильников своих «соколиков», отправилась на автобусную остановку. Через некоторое время она увидела, как к остановке чуть ли ни бегом движется ее сосед. Она быстренько юркнула в салон автобуса и села на первое сидение. Василий почти на ходу запрыгнул в заднюю дверь отходящего транспорта. Он доехал до конечной остановки и, ничего не подозревая, быстрым шагом направился к воротам автопредприятия. Райка последовала за ним. Проследим, где именно работает сосед, она позвонила одному из зятев.
   – Спасибо за информацию, – буркнул тот в ответ, – можешь отчаливать, не светись там. Дальше наша работа.
   Райка снова села в автобус и, вернувшись домой, рассказала все мужу. Выслушав жену, он сам позвонил зятю.
   – Вы его там хорошенько попугайте, – чуть ли не приказным тоном сказал он. – У этих Елисеевых всегда было много денег. Бабка работала на АЗС, продавала талоны на бензин. Теперь дочка каждый вечер тащит с работы домой тяжеленные сумки с продуктами. – Положив трубку, сказал жене. – Лишь бы только наши мальчики не купились на просьбы и слезы этого заики.
   – Не думаю, что их можно разжалобить слезами.
   – Ладно, будем верить в удачу. На этот раз денежки от нас ни куда не улетят.
   Всего этого Василий не знал. Он как обычно подобрал на углу Московского проспекта своего напарника, и они поехали по уже давно отлаженному маршруту. Вечером, вернувшись с рейса, разгрузились на мясокомбинате и погнали машину в гараж. Въехав во двор, Василий увидел, что его отец тоже ставит свой рефрижератор в бокс. Сделав отметку в журнале о прибытии, парень забросил за плечо сумку, в которую жена клала ему в дорогу бутерброды и кофе, и вышел за ворота.
   Прежде чем идти на автобусную остановку, он остановился и закурил сигарету. Подняв голову, увидел, что его отец садится в какую-то иномарку, за рулем которой был военный.
   Василий, опустив голову, быстрым шагом направился к автобусной остановке. Вдруг за его спиной раздался визг тормозов. Он обернулся и успел только увидеть двоих бритоголовых мужчин, которые, не говоря ни слова, схватили его под руки и затолкали на заднее сидение. Один из них, тот, что сидел рядом, ударил его кулаком в нос. Брызнула кровь, от нестерпимой боли на глаза навернулись слезы.
   – Не бей его в машине, – крикнул тот, что сидел за рулем, – он мне весь салон кровью испачкает. Сейчас приедем на место, туда, где уже вырыта яма, там можешь бить сколько захочешь.
   – А если он будет послушным и понятливым, то я его бить больше не буду, – хмыкнул верзила.
   – Что вам нужно от меня? – вытирая рукавом куртки кровь, спросил Василий.
   – Да мелочи, – не поворачивая головы, отозвался водитель. – Всего лишь тот миллион рублей, который твоя бесноватая мать отняла у нашего тестя Сивакова Владимира Михайловича.
   – Это были деньги не вашего тестя. Их нашла в мусорном баке моя жена. А бабушка сожгла их вместе с сапогами.
   – Так уж и сожгла?
   – Да, сожгла. Сказала, что чужие деньги счастье не принесут.
   – Вам, дуракам, такие деньги не нужны, – ткнув Василя кулаком в бок, сказал тот, что сидел рядом. – А нам они очень даже пригодятся. Поэтому, мы требуем, чтобы эти деньги вы нам вернули. – Он достал свой мобильный телефон и протянул парню. – Звони своей матери-уголовнице, пусть готовит выкуп за тебя. Думаю, двадцать тысяч баксов вполне разумная сумма.
   – Я не буду звонить матери. У нее никогда не было таких денег и сейчас нет.
   – Не будешь? – Бритоголовый снова ударил Василя кулаком в лицо. – Тогда можешь начинать молиться прямо сейчас. Когда приедем к яме, времени для этого у тебя не будет.
   Несколькими минутами раньше, когда отец Василия садился в машину к военному, тот ему сказал:
   – По-моему, у твоего коллеги из автопредприятия серьезные проблемы. Его только что двое бритоголовых парней запихали на заднее сидение машины, которая едет впери нас.
   – А ты не ошибся?
   – Нет, батя, не ошибся. Я еще хотел крикнуть им, чтобы оставили парня в покое, но не успел. Они так с места рванули, что только дым от покрышек взвился.
   – Давай, сынок, гони за ними и попытайся их остановить.
   Военный, сидевший за рулем, был его сыном. Звали его Иваном. В этот день он был в увольнении. Парень добавил своей машине газу, обогнал идущий впереди автомобиль и, резко тормознув, вышел на дорогу. Увидев машущего рукой военного, бритоголовый заорал:
   – Впереди менты, что делать?
   – Тормози, – скомандовал второй. – Надо вытолкать из салона этого хрена. Все равно мы ничего из него не выбьем.
   Машина съехала на обочину, и Василия вытолкнули из салона в кювет. Рванув с места, зятья помчались дальше. Но отцу с сыном до них уже не было никакого дела. Они бросили к лежавшему парню.
   – За что это они тебя так, сынок? – спросил отец. Он обернулся к солдату и пояснил. – Познакомься, Иван, это твой старший брат Василий, о котором я тебе много раз рассказывал.
   Они посадили парня в свою машину. Пока ехали домой, Василий рассказал своим спасителям, кто и за что его избил.
   – Ты, сынок, не отчаивайся, – сочувственно посмотрев на Василя, сказал отец. – Я найду управу на этих бандюков.
   Когда они подъехали к дому, отец попросил сына ничего не говорить матери, но эта просьба осталась не выполненной. Едва машина остановилась у калитки, как из нее выбежала мать и сразу бросилась к Василю.
   – Я сердцем чувствовала, что с тобой что-то неладное, – скороговоркой проговорила она, вытирая кровь на лице сына.
   Василий не торопясь вылез из машины, обнял за плечи мать и внимательно посмотрел на дом соседей. Он нутром чувствовал, что они сейчас наблюдают за ним, затаив дыхание.
   – Не плачь, мама, я этих гадов сожгу вместе с их наворованным скарбом, – сказал он как можно громче.
   – Не нужно, сынок, марать о них руки. Лучше мы обратимся к подполковнику Косенко, он сейчас начальник ОВД нашего района. Уж он то с этими мерзавцами разберется.
   Тут она заметила, что у машины, которая привезла ее сына, стоит бывший муж со своим сыном.
   – Спасибо, ребята, за помощь, – чуть склонив голову, сказала она и пошла во двор.
   Василий тоже поблагодарил своих спасителей, пожал обеим руки и тоже направился домой.
   Но не зря говорят в народе, что беда одна не приходит. Не прошло и двух недель, после того, как с сыном Дины Васильевны произошел неприятный эпизод, как жизнь снова испытала ее на прочность. В пятницу ночью с моря позвонил Вячеслав и сказал, что через неделю он возвращается в Калининград. Обрадованная этим известием Дина стала наводить в доме образцовый порядок. Когда все сверкало и блестело, хозяйка решила навести порядок еще и в подвале. На улице была прекрасная погода, поэтому она вынесла во двор детский велосипед и, усадив на него Жорика, строго настрого запретила ему выезжать за калитку. Ребенок в ответ утвердительно кивнул головой.
   Оставив мальчика во дворе одного, Дина спустилась в подвал и занялась уборкой. Она вымыла подслеповатые от пыли окошки, протерла стены и двери. Затем очередь дошла до мытья полов, выложенных плиткой. Вода в ведре была уже грязной, и хозяйка решила ее сменить. Поднявшись с подвала, она выплеснула грязную воду под дерево и, сполоснув под краном ведро, стала заново наполнять его. Когда емкость была полной, Дина закрыла кран и стала искать глазами сына. Но ни Жорика, ни велосипеда нигде не было видно. Тревожно екнуло сердце. Поставив ведро на землю, женщина выскочила за калитку. В глаза сразу бросился одиноко стоявший на тротуаре детский велосипед, мальчика же нигде не было видно. Вернувшись в дом, Дина стала звонить матери и сыну, но те в один голос заверили ее, что мальчик к ним не приходил.
   – Мама, я почти уверен, что это дело рук наших соседей, – высказал предположение Василий. – Я сейчас приеду и разберусь.
   Через несколько минут его «Мерседес» уже стоял возле двора Сиваковых. Вооружившись монтировкой, парень вошел во двор соседей.
   – Владимир Михайлович, – крикнул он срывающимся голосом, – немедленно верните нашего ребенка. Верните, иначе прикончу сейчас вас обоих.
   На крик из дома выскочили и хозяин, и хозяйка. Увидев перекошенное злобой лицо Василия, они остановились на пороге.
   – Успокойся, – дрожащим голосом сказала Райка, – мы никакого отношения к похищению мальчика не имеем.
   – Вы, гниды, это сделали руками тех стервятников, – не унимался Василий, – ваших бритоголовых зятьков.
   – Ну что ты такое говоришь? – заплакала Райка. – Неужели мы не люди, чтобы поднять руку на ребенка.
   – Ты, тетка Райка, меня слезой не дави, – закричал еще громче Василий, – для вас что ребенок, что взрослый человек, без разницы. Из-за своей жадности готовы любого растоптать. Прошлый раз по вашему науськиванию меня прессовали два бандита, все лицо разбили, гады. Скажите спасибо, что я не снял побои и не обратился в милицию. Но моему терпению приходит конец.
   – Василий, ты не там ищешь пропавшего ребенка, – примирительным тоном сказал Вовка, приблизившись к Василию. – Его несколько минут назад понесли на руках две женщины бомжеватого вида. Одну из них я узнал, это Шилякова Зойка.
   Парень молча выскочил за калитку и, размахивая монтировкой, помчался к своему дому. Его напарник поспешил следом. Остановившись у входа во двор, он увидел, как мать поит из кружки дрожащую от испуга бабушку, а боковым зрением заметил торчащий из почтового ящика листок бумаги. Он выхватил из щели листок и стал читать. На вырванном из ученической тетради листе были наклеены вырезанные из газеты буквы.
   – Мама, от тебя за Жорика требуют одну тысячу долларов, – с трудом сдерживая ярость, сказал он. – Деньги нужно принести завтра в семь часов вечера на автобусную остановку.
   – Где же я возьму такие деньги? – выхватывая из рук сына листок, тихо проговорила Дина. – Я еще не рассчиталась за кредит, который брала на ремонт дома.
   – О каких деньгах вы говорите? – возмутился напарник Василия. – Ведь мы уже знаем, кто именно похитил вашего ребенка. Это бывшая жена Вячеслава.
   – Откуда вы это знаете?
   – Сосед сказал, что узнал ее, когда она несла ребенка к автобусной остановке.
   – Нужно звонить в милицию, – тихо проговорила Дина, опускаясь на скамейку.
   – Не нужно никакой милиции, – спокойно возразил сын. – Похитителя мы знаем, также знаем, что она живет в доме деда в Полесске. Ты, мама, знаешь, где дом?
   – Я была в нем еще подростком, сейчас уже не вспомню даже название улицы.
   – Давайте сделаем так, – подключился к разговору напарник Василия, – вы, тетя Дина, пойдете на остановку к назначенному времени, а мы с Василем тоже там будем. Когда посланец Зойки придет за деньгами, мы его скрутим.
   – Вы плохо знаете Зойку, – возразила мать. – Она за деньгами может послать ментов.
   – Да ты что, мама, – возмутился Василий, – разве милиция согласится ходить в подручных у этой опустившейся женщины. Если бы в этой истории были замешаны менты, то сумма выкупа была бы значительно выше. Скорее всего, за деньгами придет кто-то из Зойкиных собутыльников.
   И парень не ошибся в своих предположениях. На другой день Дина, положив в дамскую сумочку куски старых газет, не спеша пошла на автобусную остановку к месту встречи с курьером. Присев на краешек скамейки, стала внимательно всматриваться в лица ожидавших транспорт людей. Никого из знакомых не было. Чуть поодаль со скучающими лицами стояли Василий и его напарник. У Дины от страха и волнения стучали зубы. Она очень боялась встречи с человеком, который имел отношение к хищению ее ребенка. Вдруг за спиной раздался чуть гнусноватый голос.
   – Ну что, деньги принесла?
   Дина вскочила со скамейки словно ужаленная, обернулась и увидела заросшего щетиной оборванного мужчину. Шамкая беззубым ртом, он продолжал.
   – Давай сюда сумочку, я хочу пересчитать доллары.
   – Деньги я вам не отдам, – заупрямилась Дина. – Сначала приведите сюда моего ребенка.
   – Ты чего кочевряжишься? – злобно зашипел мужчина. – Здесь условия диктуем мы. – Он схватил рукой сумочку и попытался ее вырвать из рук Дины.
   В этот момент с двух сторон его подхватили под руки Василий и напарник, который в свое время прошел хорошую подготовку в Чечне.
   – Ну-ка, тварь вонючая, быстро говори, где эта пьяница держит нашего ребенка? – сказал напарник Василия и так завернул руку мужчине, что тот ойкнул от боли.
   – Ребята, – взмолился мужчина, – дайте на бутылку водки, я вам все расскажу.
   Дина сунула руку в карман, где у нее лежал кошелек, но напарник Василия ее остановил.
   – Да вы что, тетя Дина, какие деньги, какая водка. – И обращаясь к вымогателю, злобно крикнул:– Говори, падаль, где ребенок? – При этом еще сильнее заломил руку.
   Бомж взвыл и стал молить, чтобы его отпустили, но на напарника Василия его мольбы не действовали.
   – Я тебе сейчас руку оторву, – сказал он таким тоном, что сомневаться в его намерении не приходилось.
   – Хорошо, я сейчас все расскажу. – Парень чуть ослабил хватку. – Зойка держит вашего мальчонку в сарае своего дома. – Он назвал адрес в городе Полесске.
   – Ну, смотри, – отпуская руку бомжа, сказал парень, – если обманул, голову оторву. А сейчас иди с миром раб божий, пока я добрый. Не хочу марать свои руки о твою немытую физиономию.
   Бомж не заставил себя долго уговаривать. Он уже понял, что ему ничего не обломится, и быстренько скрылся за углом дома.
   – Ну, что, ребята, будем звонить в милицию? – спросила Дина.
   – Зачем нам милиция? – возразил воинственно настроенный напарник Василия. – Садимся в машину и поехали в Полесск.
   Вскоре они мчались по указанному бомжем адресу. Ехали молча. Дина, уткнувшись лбом в стекло, тихо плакала, а парни думали о чем-то своем. Въехав в Полесск, Василий остановил машину и спросил у прохожего нужный ему адрес. Получив исчерпывающую информацию, двинулся дальше и вскоре тормознул возле обшарпанного дома. Парни смело вошли во двор и без стука открыли двери. Картина, открывшаяся их взорам, не поддается описанию. В нос ударил зловонный запах давно не убиравшегося помещения, по полу и на столе валялись пустые бутылки из-под спиртного, в углу комнаты кучей была сваленная старая обувь, видимо, принесенная с помойки. То тут, то там лежала старая, грязная одежда. Гора немытой посуды с остатками пищи, над которыми кружились жирные мухи, украшал покосившийся стол. Завершением этой картины была сама хозяйка. Одетая в спортивный костюм, она спала на кровати, разбросав в стороны руки и ноги. Рядом с ней, в луже собственной мочи, лежал совершенно голый обросший щетиной мужчина.
   Увидев эту картину, Дина всплеснула руками и, выскочив обратно за порог, побежала к сараю. Следом за ней пошли и парни. В сарае было совсем темно. Василий щелкнул зажигалкой. В углу помещения увидел рваный матрас, на котором стоял большой пластиковый мешок, в котором обычно выносят мусор. Вдруг мешок зашевелился. Парень, не задумываясь, схватил его и вынес на улицу. В мешке, со связанными руками и ногами, с кляпом во рту был ребенок. Дина вытащила у ребенка изо рта тряпку. Тем временем парни развязали веревку. Мать прижала к себе сына, осыпая его поцелуями. Мальчик был мокрым и весь дрожал. Она сняла с него мокрые штанишки и укутала своей кофтой. Жорик согрелся и немного успокоился.
   – Что будем делать с этой пьяной тварью? – спросила Дина у сына, кивнув головой в сторону дома.
   Василий ничего не ответил. Вместо него сказал напарник.
   – Этим подонкам милиция не страшна, – криво усмехнулся он. – Мы устроим им свой суд. Я тут кое-что придумал. – Он быстро зашел в сарай и через минуту вышел, держа в руках большой кусок стекловаты. Заметив испуганной лицо Дины, успокоил. – Не волнуйтесь, все будет в пределах допустимого, – и направился в дом.
   Подойдя к спящей пьяной хозяйке, он сдернул с нее спортивные штаны и, словно мочалкой, стал натирать ее тело, затем туже процедуру проделал с ее ухажером. Пьяные обитатели дома даже не проснулись. Остатки стекловаты парень сунул обоим между ног. Критически оценив свою работу, брезгливо плюнул и вышел на улицу. Увидев испуганное лицо Дины, спросил:
   – Вам что жалко этих тварей?
   – Нет, не жалко, – отвернулась Дина. – Эти люди сами выбрали свою дорогу в жизни.
   Вернувшись домой, она стала приводить в порядок ребенка, предварительно попросив невестку накрыть на стол. Малыш долго плескался в ванной, играл с плавающими вокруг него игрушками. Когда купание ему надоело, он поднялся на ноги и, держась руками за край ванны, сказал матери:
   – Хочу к тебе на ручки.
   Дина улыбнулась ребенку, укутала его простыней и понесла в спальню. Там она насухо вытерла Жорика полотенцем и надела на него новый костюмчик. Когда мать с сыном появились на кухне, стол был уже накрыт. Увидев стоявшую чуть в стороне Анну Фоминичну, Дина вопросительно посмотрела на нее.
   – Совсем забыла тебе сказать, – проговорила мать, – сегодня нам принесли большую посылку, адресованную тебе. Я прикинула по весу, наверно, килограмм восемь будет. Я удивилась, что посылку принесли домой, более того, отдали мне по твоему паспорту. Вон она на тумбочке стоит.
   – От кого же это такой неожиданный подарок? – с интересом и, в тоже время с недоумением, спросила Дина, читая обратный адрес. – Ни родственников, ни друзей у меня в Москве нет. Ну, да ладно, потом разберемся. А сейчас давайте все вместе поужинаем.
   Присев к столу, она первым делом накормила ребенка. Проголодавшийся мальчик с удовольствием ел домашнюю лапшу с курицей.
   – Бедный мой, – вытирая полотенцем рот сына, проговорила Дина, – ты же целый день просидел в сарае без воды и пищи.
   – Судя по всему, – вмешался в разговор напарник Василия, – эта пьяная стерва не сама решилась на похищение ребенка. Наверняка тот голый ухажер ей помогал. – Он вдруг засмеялся. – Представляю, как Зойка будет визжать, когда пройдет пьяный угар. Ведь стекловата имеет эффект посильнее, чем стручковый горький перец.
   – Да станется с нее, – вклинилась долго молчавшая Анна Фоминична. – Если бы вы только знали, как ее воспитывали женщины города Полесска. Казалось бы, после всех проделанных с нею воспитательных процедур, она должна забыть о своей мерзкой курице, но получилось наоборот. Вокруг этой пьяницы, словно гулящие псы, постоянно крутятся мужчины.
   – Разве это мужики? – фыркнул напарник Василия. – Уважающий себя мужчина посчитает за оскорбление общаться с этой гниющей падалью. Вокруг нее крутятся такие же алкоголики, как и она сама. Если бы вы видели, Анна Фоминична, какой красавец совершенно голый валялся рядом с Зинкой. Весь обросший, из открытого рта торчали одни пеньки от зубов. И такой смердящий запах от него, что тошнота к горлу подступает.
   – Об одном жалею, – сочувственно сказала Анна Фоминична, – обула она нашего деда, да так хорошо, что он этой пьяной твари отписал материнский дом, хотя мать всегда говорила, что она оставит дом Васильку.
   – Да Бог с ними, – отозвалась Дина. – Пусть эта пьянь пользуется отцовским добром, лишь бы не портила нам жизнь. Ты, мама, даже представить себе не можешь, что я пережила, когда узнала, что Жорик пропал. У меня от испуга ноги отказывались ходить и зубы стучали.
   – Если после наших воспитательных процедур эта стерва не утихомирится, то мы ее проучим еще жестче, – сурово сказал Василий.
   – Конечно, это самосуд, – вздохнул напарник, – но что делать, если эти отбросы общества даже милиция брезгует забирать в Сизо.
   – Куда же их всех забирать? – спросила Анна Фоминична. – Их столько развелось, что никаких камер для них не хватит. Вот они и живут своей жизнью. И пусть бы жили, только бы не портили кровь и нервы другим.
   – Их уже не перевоспитаешь, – поднимаясь из-за стола, тихо сказала Дина. – А тебе, Жорик, – обратилась она к сыну, – в следующий раз нужно быть умнее. То, что произошло, должно стать для тебя хорошим уроком. Теперь ты, надеюсь, не будешь выходить за калитку на улицу.
   Уложив ребенка в кроватку и спев ему несколько детских колыбельных, Дина снова вернулась на кухню. Она поставила на стол посылку и стала ее открывать.
   Сверху в посылке лежало отпечатанное на компьютере письмо. Адресовано оно было именно ей. Прочитав написанное, с усмешкой сказала:
   – Это мне посылочку прислала моя бывшая подруга по несчастью. Мы вместе мотали срок в колонии. Вот пишет, что хорошо устроилась в Москве, двоих детишек родила. Муж работает в Министерстве внутренних дел, а у нее свой бизнес. Она – хозяйка рекламного агентства по распространению косметики из сибирских и алтайских трав. – Дина подняла к глазам листок и стала читать: «Посылаю тебе небольшую посылку, тебе она будет полезна, особенно после того, что пришлось пережить в лагерях».
   В конце письма излагалась просьбы прислать отзыв о чудодейственной косметике, и сообщались номера домашнего и мобильного телефонов. Отложив в сторону письмо, Дина принялась рассматривать содержимое посылки. Она выкладывала на стол красочно оформленные баночки с кремом, тюбики, пузырьки.
   – Вы посмотрите, как оригинально все оформлено! – не удержалась от восхищения Надежда – Может же наша промышленность выпускать качественный товар, если, конечно, захочет. – Она прочла инструкцию по применению крема и, обращаясь к матери, сказала. – Идите в ванную, хорошенько вымойте лицо и я вам прямо сейчас сделаю из этого крема маску на лицо. Когда Слава вернется с моря, он вас не узнает, такой красивой и ухоженной вы станете.
   Когда свекровь вышла из ванной комнаты, Надежда стала аккуратно накладывать крем на ее лицо и шею. Закончив работу, она вымыла руки горячей водой, посмотрела на лоснящееся лицо матери.
   – В инструкции сказано, что этот крем делает обветренное лицо нежным и привлекательным, – сообщала она свекрови.
   Закончив работу Надежда смущаясь, спросила:
   – А как вы познакомились с той девушкой, которая прислала вам посылку? Расскажите.
   – Хорошо, – согласилась мать, – присаживайся, рассказ будет долгим. – Она поудобнее расположилась на диване и начала свой рассказ.
   Познакомились мы в колонии, где я работала поваром, готовила еду для заключенных. Девушку звали Лидой. Работа у меня была с одной стороны трудная, с другой – благородная. Поднималась в четыре часа утра и начинала готовить. Мне всегда хотелось для таких же, как я, обездоленных и обиженных судьбой женщин, сделать хоть что-нибудь приятное. Например, приготовить вкусный обед. Вкладывала в свою работу всю душу, все свое умение. Правда, в колонии особенно не расстараешься. В котел закладывались продукты строго по норме, к тому же это были не свежие продукты, а в основном сушенные и консервированные. Мороженые рыба и мясо тоже неизвестно какого года.
   Однажды вернувшись поздно вечером в барак, увидела на соседней кровати незнакомую мне женщину. Оказалось, что зечку, которая на ней спала прежде, освободили, а это – новенькая, совсем юная девушка. Помню, кто то сказал, мол, молодая, да ранняя. В тот день я сильно устала и не стала знакомиться с соседкой по койке. Разделась и завалилась спать.
   Рано утром, когда обитатели барака еще спали, ушла в столовую. Приготовив завтрак, стала закладывать в котел продукты для обеда. Был четверг. Это я на всю жизнь запомню, так как именно этот день во всей стране был рыбным. Помешивая рыбный суп длинной поварешкой, думала: «Хорошо, что картошка сушеная, а то попробуй ее начистить на такую ораву голодных ртов».
   Когда до начала обеда оставалось чуть больше часа, ко мне подошла заведующая столовой и сообщила. Что меня вызывает начальник колонии. У меня екнуло сердце. Такие приглашения никогда не сулили ничего хорошего. Стала прикидывать в уме, по какому поводу меня выдернули на ковер? Продукты я не воровала, качество пищи было хорошим. Короче, на ватных ногах вхожу к начальнику в кабинет и, вытянув руки по швам, доложила о своем прибытии. Он кивком головы предложил присесть к столу, предложил чаю, но я отказалась. Тогда он спрашивает: «Ты уже познакомилась со своей новой соседкой?» Я ответила, что еще не успела, так как ухожу рано, а возвращаюсь в барак поздно. «Сегодня познакомишься, – сказал он мне. – Она сидит в нашем лагере более десяти месяцев, все это время работала на самосвале, а с завтрашнего дня станет работать на кухне». Я поблагодарила начальника за помощницу, так как людей на кухне не хватает. На этом наш разговор и закончился.
   Вернувшись в столовую, подумала, что и среди лагерного начальства не перевелись хорошие люди. Вечером познакомилась с соседкой поближе. Это была худенькая, невероятной красоты девушка. Она сидела на кровати и расчесывала свои длинные, как у русалки, волосы. Мы познакомились, разговорились.
   – Почему тебя направили в наш лагерь? – поинтересовалась я, – ведь ты еще не совершеннолетняя.
   – Ошибаешься, – печально улыбнулась Лида, – мне уже двадцать один год. А выгляжу младше своих лет из-за того, что худая.
   – Вот что девонька, – сказала я соседке, – ты свои шикарные волосы здесь особенно не демонстрируй. Народ тут всякий сидит, могут остричь ночью, а то и опалить.
   Девушка быстро скрутила волосы в тугую косу и, замотав ее по-стариковски на самом затылке, покрыла платком. Я одобрительно кивнула головой, слегка улыбнулась и, похлопав ладонью по своей кровати, пригласила Лиду сесть поближе. Когда она расположилась рядом, попросила рассказать, за что она мотает срок. Положив руки себе на колени, она стала рассказывать.
   – Скажу сразу, никаких злодеяний я не совершала, – начала Лида свой рассказ печальным голосом. – Я совсем не виновата в том, что произошло. Действовала в порядке самообороны. Но, наш гуманный и справедливый суд решил иначе. Меня обвинили даже в тех грехах, которые я не совершала.
   – Ну, это само собой разумеется, – рассмеялась я. – Ты спроси у любой из женщин, которые сидят здесь, никто себя виноватой не считает. Вот я, например, получила двенадцать лет за то, что гулящего мужа и его потаскуху кипятком ошпарила. Ладно, не будем вдаваться в подробности моей жизни. Рассказывай, за что срок мотаешь?
   Девушка начала свой рассказ. Родилась она в городе Мытищи. Мать работала на вагоностроительном заводе инженером отдела технического контроля. Отец – кадровый военный – служил в составе миротворческих сил в Югославии. Когда авиация НАТО бомбила Белград, то его серьезно зацепило осколком. Тяжело раненного офицера доставили в Москву и поместили в госпиталь имени Бурденко. Но врачи оказались бессильны что-нибудь сделать, он умер не приходя в сознание.
   – Я тогда еще училась в школе, – продолжала свой рассказ Лида. – Жили мы тяжело. Маме на заводе постоянно то задерживали зарплату, то отправляли в отпуск без содержания. Денег не хватало даже на еду. А у моего отца был старший брат, который жил в деревне недалеко от нашего города. Я часто ездила к нему во время летних каникул. Он научил меня всему, что должен уметь делать сельский житель. Хозяйство у него было большое, техники всякой разной полно. Был комбайн, косилка и даже несколько почти новых грузовых машин. Когда я закончила десятый класс, брат отца научил меня водить грузовик и даже разрешил возить зерно от комбайна на ток. Кроме того он был еще и хорошим мастером. Многому я у него научилась. Даже машины сама ремонтировала. Одним словом, выбор профессии определился сам по себе. Я поступила в один из технических институтов Москвы. Училась хорошо, получала стипендию, а вот место в общежитии мне не выделили, поэтому ездила на электричке к себе домой в Мытищи. Только на время сессии оставалась ночевать у подруги по институту в общежитии. Вот и в тот раз, когда уже училась на четвертом курсе, жила у нее. Подруги не было, она уехала на дачу к родственникам. Вечером я решила погладить белье. Вдруг в дверь комнаты кто-то громко постучал. Пока я выключала утюг, дверь распахнулась, и в комнату вошел мужчина средних лет, весь облепленный снегом. Он поставил на стол бутылку водки, торт и стал снимать одежду. Я стояла молча ничего не понимая. Потом поинтересовалась: кто он и почему хозяйничает?
   – У тебя забыл спросить, – отозвался незнакомец. – Я не к тебе пришел, а к хозяйке этой комнаты.
   – Хозяйки сегодня не будет, – стала я ему объяснять, – она уехала в гости к родственникам. Поэтому, одевайте обратно свое пальто и уходите.
   – Никуда я не пойду, – гость уселся за стол. – Я три часа толкался в пробках, пока сюда доехал. К тому же мне по барабану с кем спать, с тобой ли с твоей подругой.
   После этих слов он налил себе стакан водки, выпил, закусил кусочком торта. Затем быстро поднялся, схватил меня и повалил на диван. Я стала отбиваться, но силы были неравными. Опустив на пол руку, нащупала провод от утюга и стала его тащить. Когда все еще горячий утюг оказался у меня в руке, прислонила его к уху насильника. Он разжал объятия, и я соскользнула с дивана. Увидев в глазах мужчины разъяренную похоть, не стала дожидаться, пока он снова на меня нападет, сама перешла в наступление. Со всей силы ударила утюгом в лицо обидчика. Он заорал, как разъяренный зверь и упал на пол. Из разбитого носа и изо рта хлынула кровь. На крик прибежала дежурная по общежитию, увидев лежащего окровавленного человека, вызвала скорую помощь и милицию. Пострадавшего увезли в больницу, а меня, естественно, в каталажку.
   Следователь попался порядочный, защищал меня до последней возможности. Но потерпевшая сторона выставила такого зубастого адвоката, что судья дал мне три года общего режима.
   Кстати, моя подруга оказалась очень непорядочным человеком. На суде сказала, что во всем виновата только я. Дескать, сама приставала к мужчине, заигрывала с ним. А я того самца впервые в жизни видела.
   – А что было потом? – спросила я у нее.
   – Потом было все как в тумане. Отправили меня по этапу в лагерь, где я и нахожусь уже десятый месяц. Работала на самосвале, возила уголь. А два дня назад где-то на середине пути вдруг почувствовала, что машину повело в сторону. Остановилась, смотрю, заднее правое колесо пробито. Я даже заплакала от такого невезения. Помощи ведь ждать неоткуда, а сменить колесо на грузовике не каждому мужчине под силу. Кое-как справилась, а вот пробитое колесо в кузов сама забросить долго не могла. Только когда догадалась поставить доску и по ней затащить пустой баллон, тогда получилось. В этот момент рядом с моим самосвалом остановился Уазик. Из него вылез молодой подполковник, спрашивает: «У тебя что, парень, проблемы»? Я говорю, мол, нет проблем, все в порядке. А он как крикнет: «Тогда почему допускаешь простой машины»? Пришлось объяснять, что меняла колесо. Собралась уже садиться в кабину, но подполковник меня остановил. Спрашивает: «Ты, паренек, давно в нашей колонии сидишь»? Я ответила, а он не отпускает меня. Говорит: «Странно, что я тебя впервые вижу, хотя знаю практически всех заключенных». Отвечаю, что стараюсь не попадаться лишний раз начальству на глаза. «Наверно, злостный нарушитель»? – спросил он. Да нет, отвечаю, я законопослушная женщина. «Ты – женщина»? – воскликнул удивленно подполковник Я улыбнулась и сказала, что родилась девочкой и мужчиной так и не стала. Одним словом, удивила я начальника своим внешним видом.
   Лида замолчала, а меня раздирало любопытство. Немного подождав, толкнула ее в бок локтем и попросила продолжать рассказ.
   – Вечером, когда вернулась в барак, почему-то снова вспомнился случай на дороге. Не выходил из головы подполковник который с таким интересом рассматривал меня. Это меня почему-то пугало. Наверняка он женат, размышляла я, и у него минимум двое детей. На следующий день я снова поехала за углем для лагерной котельной. Настроение было почему-то радостное. Даже петь начала:

     Как-то я еще молодушкой была,
     Наша армия в поход далекий шла,
     Вечерело, я стояла у ворот,
     А по улице все конница идет.

     Вдруг подъехал ко мне парень молодой,
     Говорит, напой, красавица, водой,
     И напившись, он мне крепко руку жал,
     Наклонился и меня поцеловал

     Вот тогда-то мне уж спать было не вмочь,
     Раскрасавиц парень снился мне всю ночь…

   – Послушай, Лида, а не влюбилась ли ты в начальника лагеря? – с улыбкой спросила я соседку.
   – Ну, вот еще, – вдруг смутилась девушка. – Ему в падлу мне руку подать, а ты говоришь, влюбилась. Нет, тетя Дина, я буду выбирать мужа по себе.
   – Ладно, рассказывай дальше.
   – А дальше произошло вот что. Когда я привезла уголь, мне кочегар сказал, чтобы я зашла к начальнику колонии. Зашла в кабинет подполковника доложила о своем прибытии. А он мне и говорит:
   – Ознакомился с твоим делом и, откровенно говоря, мне по-человечески жаль, что тебя осудили так строго. Ты поступила правильно, а тебя на перевоспитание к нам прислали.
   – А чего меня перевоспитывать? – подняла я на подполковника глаза. – Я не считаю себя виноватой. И если бы ситуация повторилась, я бы поступила точно так же, не посмотрела бы ни на чин, ни на звание насильника.
   Подполковник поднялся из-за стола, подошел к окну долго смотрел сквозь стекло на улицу. Потом вернулся на место и, усмехнувшись, сказал:
   – Успокойся, здесь тебя никто не собирается обижать. А то, что получила не совсем заслуженный срок, прими как удар судьбы. Это не конец света, это всего лишь временное неудобство в твоей жизни.
   Я от таких слов даже заплакала. Давно никто со мной так по-человечески не разговаривал. А подполковник достал салфетки и подал их мне, чтобы слезы и сопли вытерла. Я привожу свое лицо в порядок, а он так пристально меня рассматривает, что даже неловко стало. А потом сообщил, что переводит меня работать на кухню и что постарается освободить меня досрочно. Вот и весь мой рассказ.
   Дина поднялась и, немного пройдясь по комнате, сказала, внимательно слушавшей ее рассказ Надежде:
   – Вот так мы и познакомились с Лидой.
   – А дальше что было? – не унималась невестка. – Как сложилась ее дальнейшая жизнь?
   – Ну и любопытная же ты, – усмехнулась Дина. – Ладно, слушай дальше. Прошло некоторое время, Лида привыкла к работе на кухне. Однажды она готовила обед, а я куда-то вышла на минутку. В этот момент на кухню зашел подполковник. Я вошла почти следом за ним, но свое присутствие не выдаю. Притаилась в уголку и слушаю. Начальник стал допытываться, не обижает ли кто Лиду, а сам просто поедает ее глазами. Вдруг взял ее за руку, притянул к себе и стал целовать в губы. Девушка растерялась, а он все целует и приговаривает: «Не бойся меня, я нормальный мужчина и в моей груди бьется любящее тебя сердце». А Лиза отвечает ему сквозь слезы: «Гражданин начальник, не нужно со мной так шутить, у вас, вероятно, есть жена и дети. Идите к своей семье, не тревожьте мое еще не тронутое любовью сердце». Подполковник поклялся ей, что он холостяк и что влюбился в нее как мальчишка. «Ты, моя голубоглазая девочка, зажгла в моем холостяцком сердце неугасимое пламя любви», – клялся он Лиде.
   В этот момент я громко хлопнула дверью, словно только что вошла на кухню. Подполковник отошел от Лиды стал спрашивать у меня, справляется ли со своими обязанностями моя помощница. Я ему отвечаю, мол, с обязанностями она справляется, но я боюсь за нее. Начальник напрягся. Подойдя к нему ближе, тихо сказала. Тут один молодой опер на нее глаз положил, как бы чего не вышло. Я его уже один раз предупредила, чтобы не трогал девушку, но он не унимается. «Я разберусь с этим опером, – пообещал подполковник и, обращаясь к Лиде, добавил:– а ты ничего и никого не бойся. Уничтожу любого, кто посмеет к тебе прикоснуться. – Вдруг он строго посмотрел на меня, потом повернулся к девушке и громко сказал:– Я люблю тебя, Лида», – и вышел с кухни.
   – Ну, и что ты по этому поводу думаешь? – спросила я у своей подруги.
   – А что тут думать? – вопросом на вопрос ответила она. – Ты представляешь меня, убогую зечку, рядом с эти ухоженным подполковником? Зачем я ему такая? Он просто надо мной смеется.
   Лида присела к столу, опустила голову на сложенные руки и тихонько запела лагерную песню:

     И когда затихал в зале смех,
     И все взоры стремились на сцену,
     То склонялся тот синий берет,
     На плечо к молодому шатену.

     Он красиво умел говорить,
     Не собьешься на фальшивом ответе,
     Только нет, он не может любить,
     Заключенную в синем берете.

   Она поднялась со стула, подошла ко мне и, опустив голову на грудь, спросила:
   – Тетя Дина, за что мне такое наказание? Я никогда не думала, что влюблюсь в человека, который находится на другой стороне реки. Наши берега никогда не соединятся.
   Я обняла девушку и не знала, что ей сказать. Умом понимала, что любовь начальника колонии и заключенной ни к чему хорошему не приведет, ведь они по своему статусу находятся на разных полюсах. Но чтобы хоть как-то успокоить Лиду, сказала ей:
   – Ты до неприличия красивая. Я знаю много случаев, когда мужчины из-за женской красоты теряли голову и совершали ради своих любимых сверхъестественные поступки. А человек он хороший. Наш начальник не пьяница, ни бабник, слов на ветер не бросает. И если он сказал, что любит тебя, значит, так оно и есть.
   От этих слов у Лиды просветлело лицо. Она что-то замурлыкала себе под нос. Я только и смогла разобрать пару слов, типа, я пропала, я его безумно полюбила.
   Прошло немного времени. Как-то в один из холодных февральских дней на кухню снова пожаловал подполковник Не увидев своей возлюбленной, поинтересовался, где она.
   – Я отпустила ее на экзамен, гражданин начальник.
   – Какой такой экзамен? – удивился он.
   – Она ведь заочно учится в институте. Пришла пора сдавать экзамены. Вы ведь знаете, у нас многие женщины в колонии учатся заочно.
   Подполковник, чтобы как-то замять неловкость, походил по кухне, заглянул в котлы, потом спросил:
   – А что тот молодой опер больше не заходит на кухню?
   – Нет, больше не появлялся.
   – Вот что, – сказал он, – завтра мужской праздник, и я хочу вас с Лидой пригласить поехать со мной за город. Вы ведь у нас расконвоированные, и сделать это будет не сложно.
   – Хорошо, вы только скажите куда именно мы должны прибыть и в котором часу.
   – Завтра в десять часов утра я буду ждать вас на четвертом километре. Только без опозданий.
   Когда Лида вернулась на кухню, я сообщила ей новость. Радостная от того, что успешно сдала экзамены, она как-то сразу поникла.
   – Тетя Дина. Как вы думаете, что ему от меня надо? – спросила она, побледнев.
   – Господи, – всплеснула я руками, – ты уже взрослая девушка и сама должна все понимать. К тому же, ты сама говорила, что любишь его, и он тебя любит. Так почему же не дать такому мужчине? Поэтому сегодня хорошенько помойся. У меня в заначке есть хорошая шампунь.
   Утром, после завтрака, мы не стали возвращаться в барак, а вышли за территорию лагеря и поспешили к месту встречи. Еще издали заметили стоявший у обочины Уазик. Подполковник галантно открыл нам двери, и мы юркнули на заднее сидение. Машина тронулась с места.
   – Чтобы не скучно было ехать, расскажите какие-нибудь новости, – попросил начальник.
   – Да какие у нас могут быть новости, – спокойно ответила я. – Весь день расписан по минутам от подъема до отбоя. А чтобы не скучно было ехать, мы можем спеть вам песню.
   – Хорошо, спойте, только не матерные.
   – Мы хоть и осужденные, но свой человеческий облик не потеряли.
   – Это я неудачно пошутил, – улыбнулся подполковник.
   Лида, набрав в легкие побольше воздуха, запела:

     Окрасился месяц багрянцем,
     И волны бушуют у скал,
     Поедем красотка кататься,
     Давно я тебя поджидал.

     Кататься я с милым готова,
     Я волны морские люблю,
     Дай парусу полную волю,
     Сама же я сяду к рулю.

   Спев пару куплетов, Лида замолчала. Подполковник посмотрел на нее через зеркало заднего вида, спросил:
   – Ну, и почему замолчала? Такую красивую песню следует допеть до конца.
   – Если вы приказываете петь, гражданин начальник, – криво усмехнувшись, ответила Лида, – то я ваш приказ готова исполнить.
   Она крепко взяла меня обеими руками за локоть и, набрав побольше воздуха, снова запела:

     Ты правишь в открытое море,
     Где с бурей не справиться нам,
     В такую шальную погоду,
     Нельзя доверяться волнам.

     Нельзя ж, отчего ж, дорогой мой,
     А помнишь в минувшей судьбе,
     Ты помнишь, изменник коварный,
     Как я доверялась тебе.

   Я смотрела в зеркало и видела серьезное лицо подполковника. Он внимательно слушал песню. Когда Лида закончила петь, он ничего не сказал. А девушка пояснила, что эту песню любили петь ее родители.
   – А когда папа умер, мама мне сказала, что не пустит в свою постель ни одного другого мужчину, – пояснила она. – Если бы мой отец был жив, то со мной, наверно, такого бы не случилось. А вот не стало папы, и его дочь стала уголовницей, у которой до конца ее жизни в личном деле будет стоять запись «судима».
   После этого монолога Лида вдруг расплакалась. Я попыталась ее успокоить, но девушка еще долго шмыгала носом. Потом, справившись со своей слабостью, извинилась перед гражданином начальником. Но тот ей не ответил, смотрел на дорогу и крутил баранку. Мы уже подумали, что так и будем молча ехать, но ошиблись.
   – Лагерь, конечно, не курорт, – вдруг сказал подполковник, – но и не конец света. – Он на мгновение замолчал, а потом выдал четверостишье:

     Не живите уныло,
     Не жалейте, что было,
     Не гадайте, что будет,
     Берегите, что есть.

   – Все эти трудные годы пройдут для вас, как дурной сон, о котором вы обязательно забудете, – уверенно сказал он.
   Машина свернула с дороги и, проехав пару километров вглубь леса, остановилась у высокого деревянного забора. Подполковник молодцевато выскочил из машины, открыл ворота и, въехав во двор, остановился у добротного рубленного из бревен дома. Закрыв ворота, подошел к нам и, протягивая Лиде ключи, сказал:
   – Проходите в дом, выбирайте из печки золу, а я дров наколю.
   Он пошел в сарай, взял топор и стал колоть поленья. Мы вошли в дом. Лида знанялась печкой. А я стала выкладывать из сумки продукты, которые привез с собой начальник. Когда Лида пошла во двор за дровами, она не прикрыла за собой дверь, и мне было видно, как она любуется своим подполковником. Тот тоже заметил пристальный взгляд девушки, спросил:
   – Что, не верится, что я умею колоть дрова? – усмехнулся он. – Меня жизнь многому научила. Поэтому, умею делать многое. – Он подошел к девушке, обнял ее. – Зови меня с сегодняшнего дня просто Олегом, – попросил он и скрепил свою просьбу поцелуем.
   Лида вырвалась из его объятий побежала в дом. Подполковник недоуменно посмотрел ей вслед, затем набрал колотых поленьев и тоже направился в помещение.
   Вскоре печка была натоплена. В доме стало тепло и уютно. На сковороде жарилось мясо, распространяя по всем комнатам аромат. Я скомандовала: «Ну-ка, молодежь, мойте руки и садитесь к столу».
   Когда все расселись, Олег достал бутылку перцовки и, разлив по рюмкам, предложил выпить за мужской праздник.
   – Я не пью крепких спиртных напитков, – извиняющимся голосом сказала Лида.
   – А какие напитки ты пьешь? – спросил Олег.
   – Шампанское или сухое вино.
   – Твое желание для меня закон, – шутливо произнес Олег. Он с ловкостью фокусника достал из-под стола бутылку Советского шампанского и наполнил вином фужер.
   – Я где-то читала, – сказала Лида, что шампанское пьют стоя и без головных уборов.
   Она поднялась из-за стола и сняла с головы платок. На плечи россыпью упали блестящие локоны густых светло-русых волос.
   – С такими волосами, девонька, тебе нужно посещать элитные салоны, а не водить дружбу с уже немолодой зечкой, – не удержалась я от комплемента.
   – А со мной ей можно водить дружбу? – спросил Олег.
   – У вас, гражданин начальник, своя кампания, а у нас – своя, – ответила я и замолчала. А про себя подумала: «Ты, сытый котяра, поиграешься с девочкой, как с пойманной мышью, и отправишься в свое высшее общество, а она, бедолага, опять пойдет мыть зековские кастрюли».
   После моих слов наступило продолжительное молчание. Разрядила обстановку Лида. Она поднялась из-за стола, держа в руке бокал и, обращаясь к мужчине, сказала:
   – Дорогой Олег! Уверенность в собственных силах, решительность, мужество, честь к успеху всегда приводили: так было, так будет, так есть! Желаю тебе побед и больших начинаний, удачи, поддержки друзей. И чтобы все смелые планы реальностью стали скорей! – После этих слов она выпила содержимое бокала до дна.
   – За такое поздравление с меня поцелуй, – поднялся он из-за стола и, подойдя к Лиде, поцеловал ее в губы.
   – Чтобы при народе целовать девушку, у нее сначала нужно спросить разрешение, – сказала Лида.
   – Тебе неприятно, когда я к тебе прикасаюсь? – спросил Олег.
   – Мне просто немного стыдно, – призналась девушка.
   Мне стало понятно, что я в комнате лишняя. Надев телогрейку, сказала, что пошла за дровами. Олег тем временем обнял Лиду и, постоянно целуя ее, повел в спальню. Здесь он быстро раздел ее и положил на кровать. Девушка попыталась сопротивляться.
   – Я тебе неприятен? – спросил Олег.
   – Дело в другом, – прерывисто дыша, ответила Лида. – У меня еще не было мужчин…
   Проснувшись рано утром, Олег поспешил в комнату, где в печке уже полностью сгорели дрова. Растопив заново печь и выкурив сигарету, вернулся в спальню, присел на краешек кровати и стал наблюдать за спящей Лидой. Ничего не подозревавшая девушка спала, прижав руки к груди, разбросав по подушкам длинные волосы. Какие мысли были в тот момент в голове начальника колонии, угадать не сложно. Блестящие от счастья глаза красноречивее любых слов говорили о его искренних и самых нежных чувствах к девушке.
   Видимо, почувствовав взгляд мужчины, Лида чуть приоткрыла глаза и, натянув на голову одеяло, затихла. Олег приоткрыл ее голову.
   – Доброе утро, солнышко мое, – сказал он ласково. – Я тебя не утомил сегодняшней ночью?
   – Скорее наоборот, пробудил во мне неистощимое желание, – стеснительно улыбнувшись, ответила Лида.
   Чтобы как-то поторопить молодых, я стала громко стучать кастрюлями. И это подействовало. Вскоре Лида и Олег появились на кухне. Я им посоветовала сначала сходить в баню, которую уже натопила. Девушка застеснялась, но потом согласилась. Мне не ведомо, что и как было в бане, но когда они вернулись, удалось услышать такой разговор.
   – В одном ты права, – говорил Олег, – если о наших отношениях кто-то узнает, неприятностей мне не избежать.
   – Но ведь ты обо мне никому не станешь рассказывать, а я умру, но тоже никому не скажу.
   Они вошли на кухню, где уже был накрыт стол. Это был либо поздний завтрак, либо ранний обед. Подполковник нахваливал приготовленные мною блюда, а сам не сводил влюбленных глаз с Лиды. А у той под глазами были синие круги. Видимо, гражданин начальник мордовал ее всю ночь.
   В колонию мы вернулись уже в сумерках. Перед тем, как уехать, подполковник отозвал меня в сторону и предупредил, чтобы не болтала лишнего.
   – Ты не думай обо мне плохо, – сказал он. – У меня к Лиде самые серьезные намерения.
   На обратном пути Лида, почти детским голосом, снова пела песни

     Ты помнишь ли, мама,
     Ту темную ночь,
     Ты помнишь ли, мама, ту ночку,
     Когда он, мерзавец, увез от тебя,
     Твою ненаглядную дочку.

     Сначала любил и ласкал горячо,
     И все называл он своею,
     Потом постепенно ко мне охладел,
     И выгнал на улицу в шею.

   Она вдруг заплакала и склонила ко мне свою голову. А я сидела и кляла себя в душе, обзывая сводницей и всякими другими словами. Чтобы как-то разрядить обстановку, громко сказала:
   – Через пару месяцев ты получишь диплом инженера и выйдешь на свободу дипломированным специалистом. Уедешь к своей маме. А дома, как известно, и стены помогают. Тебе ли с такой красотой горевать? На сто процентов уверена, многие мужчины будут преклонять пере тобой колени. И не горюй о потерянной девственности, многие расстаются с ней уже в четырнадцать лет. Это при нашей жизни не порок.
   – Я не согласна, – отозвалась Лида. – Нормальная женщина, которая хочет иметь семью, детей должна блюсти себя для будущего мужа.
   Олег молчал, в наш разговор не вступал. Но и без слов было понятно, о чем занята его голова. Беспокоили его, как минимум, две проблемы. Во-первых, как освободить Лиду по половине срока. И вторая, это повышенное внимание к его возлюбленной со стороны опера.
   Олег остановил машину на четвертом километре. Прежде чем мы двинулись дальше, сказал Лиде:
   – Прошу тебя, верь мне. Я по-настоящему люблю тебя. – Потом повернулся ко мне. – А ты за нее отвечаешь головой.
   Олег уехал, а мы, взявшись за руки, пошли к лагерю пешком.
   Первое время Лида жила под впечатлением проведенной с полковником ночи. Она постоянно вспоминала его руки и губы, повторяла слова, которые он ей шептал. Сердцем она верила, что Олег ее не оставит, но разум подсказывал совершенно другое. Через некоторое время девушка поняла, что беременная. Она окончательно потеряла сон, почти перестала принимать пищу. Я пыталась как-то развеселить ее, успокоить, но мне это не удавалось. Вскоре беременность стала сильно заметной, а Олег больше не появлялся. Стало ясно, что он обманул Лиду, попользовался красивым телом и в кусты.
   Однажды, когда мы мылись в бане, к нам подошла одна очень вредная женщина. Ее на зоне все называли выдрой.
   – А ты, красоточка, никак беременная? – спросила она хриплым голосом. – И кто же из лагерных хмурей натромбовал твое пузо?
   Лида отошла в сторону и стала мыть голову, но выдра не успокаивалась. Она снова подошла к ней и, пытаясь толкнуть ее в живот, посоветовала.
   – Из личного опыта хочу подсказать, рожать от кочегаров не стоит, они все алкаши и потомство будет гнилое.
   Лида ничего ей не ответила. Тут подошла я и отшила эту лагерную швабру, пригрозив ошпарить кипятком из тазика. Громко матерясь, выдра отошла в сторону
   Когда мы вернулись в барак, я снова стала успокаивать девушку. Напомнила, что у нее через две недели госэкзамен и ей нужно хорошенько к нему подготовиться. Она меня послушалась и стала читать конспекты. Оставив Лиду в бараке, я пошла на кухню. Едва приступила к закладке продуктов в котлы, как в дверях появился Олег. У меня от волнения подкосились ноги.
   – Где твоя помощница? – спросил он с порога.
   – Она готовится к госэкзамену, – стала я объяснять, – вот я ее и балую иногда, разрешаю полежать в бараке.
   – Полежать? Она что больна?
   – Да, гражданин начальник, она очень больна.
   – И что же у нее болит? – взволнованно спросил он.
   – Думаю, мне не нужно напоминать вам о причинах ее болезни.
   – И давно это у нее?
   – После той встречи в доме лесника.
   – Я все понял. – Он присел на стул. – Даже был уверен, что для нее та ночь бесследно не пройдет.
   – Первое время она часто плакала, страдала, а сейчас вроде бы смирилась со своим положением.
   – Передай ей, что я ее не забыл. Долгое мое отсутствие объясняется тем, что меня посылали на учебу в Москву. Но перед тем как уехать, я лично проследил, чтобы документы на ее освобождение по половине срока были отправлены. – Он поднялся, оглянулся по сторонам. – Вот здесь, – поднял он с пола пластиковый пакет, – гостинцы из столицы нашей родины Москвы, передай их Лиде. И скажи, что я ее люблю. Пусть бережет себя и моего ребенка.
   Сказал он последние слова с такой теплотой, что мне стало ясно: он по-прежнему любит девушку.
   Вечером, вернувшись в барак, застала Лиду в хорошем настроении. Присела на краешек ее кровати, и она поделилась со мной радостной весть: госэкзамен девушка сдала успешно. Я поздравила ее, обняла за плечи и вполголоса запела:

     Он начальник больших лагерей,
     Ордена и медали имеет,
     И тоскует, и плачет по ней,
     Скрыть любви от других не умеет.

   – Что ты хочешь сказать мне этой песней? – прервала меня Лида.
   – Был сегодня на кухне твой Олег, – я поставила на кровать пакет с гостинцами. – Оказывается, он ездил на учебу в Москву. Теперь он уже полковник Но о тебе не забывал. Вот сколько подарков привез.
   Мы заглянули в пакет. В нем были фрукты и овощи, сухая колбаса и даже несколько пачек витаминов.
   – Похоже, он знает, что я беременная и ношу его ребенка, – Лида обтерла яблоко и с хрустом его надкусила.
   – Похоже, вот и решил тебя немного подкормить.
   И я не ошиблась. Полковник приходил на кухню каждый день приносил пакеты с продуктами. А однажды, когда беременность была уже семь месяцев, он взял ее за руку и повел в подсобку. Я сильно испугалось, ведь при таком сроке опасно иметь сексуальные контакты с мужчинами. На всякие случай стала у двери, стала слушать.
   – Родная моя, – сказал Олег, обнимая и целуя Лиду, – пришли документы и ты теперь свободна. Завтра тебя отправят самолетом в Москву. – Он достал из кармана конверт с деньгами и мобильный телефон. – Здесь забиты номера телефонов моих родителей и московских друзей. Когда придет срок тебе рожать, я возьму отпуск и приеду к тебе, и мы узаконим в Загсе наши взаимоотношения.
   – А я грешным делом подумала, что ты меня бросил, – сказала Лида.
   – Напрасно так думала, – целуя девушку, сказал полковник. – Таких женщин, как ты, не бросают. Я люблю больше жизни и буду считать дни, когда мы встретимся снова, но уже в другой обстановке. А сейчас иди в барак и готовься к отлету. До аэропорта тебя довезут на микроавтобусе, сопровождать тебя будет Дина.
   Полковник ушел, а Лида, вся светясь от счастья, подошла ко мне и, склонив голову на плечо, разрыдалась…
   – Вот, собственно, и вся история нашего знакомства с Лидой, – поглядывая на часы, сказала Дина. – Она на другой день улетела в Москву. В положенный срок родила мальчика. И, не смотря на неблагоприятные условия, в которых она вынашивала плод, ребенок родился здоровым. Назвали его Николаем, в честь погибшего в Югославии отца Лиды. Некоторое время спустя вызвал меня к себе начальник колонии и, поблагодарив за заботу о его жене, тоже уехал поступать в академию. И никто никогда не узнал о той любви, которая вспыхнула между зечкой и полковником. Рассказываю о ней с такими подробностями впервые.

   Прошло несколько дней. С моря вернулся муж Дины Вячеслав. Он позвонил жене и сообщил, что их судно уже входит в порт Калининграда.
   – Ты придешь меня встречать?
   – Конечно, – радостно воскликнула Дина.
   Она надела новый нарядный костюм. Невестка сделала ей модную прическу и скромный маникюр. Осматривая со всех сторон взволнованную женщину, авторитетно заявила:
   – Вы, мама, будете самая красивая женщина в порту. А ваш муж вас не узнает.
   Когда Дина направилась на автобусную остановку, чтобы ехать в порт, она, проходя мимо дома Соболевых, поздоровалась с Елизаветой Семеновной и сообщила, что идет встречать мужа.
   – А что у тебя с лицом? – полюбопытствовала женщина. – Ты что, сделала пластическую операцию?
   – Что вы, какую операцию? У меня нет таких денег. Это я стала пользоваться кремом, который мне прислала из Москвы моя подруга по лагерю. Как видите, все морщины разгладились, а кожа лица стала упругой. На днях мне снова придет посылка, я с вами обязательно поделюсь кремом.
   – Вот спасибо, – обрадовалась Елизавета, – но не забудь и о моей сестре Татьяне.
   – Не забуду, – улыбнулась Дина.
   В порту ей пришлось дожидаться мужа больше двух часов. Когда он появился в зале для ожидания, она, словно девочка, сорвалась с места и бросилась к нему на шею.
   – Тебя просто не узнать, так ты похорошела, – целуя жену, сказал Вячеслав.
   – Ты прав, замужество вернуло меня в молодые годы.
   Они взяли такси и поехали домой. Когда хозяин открыл калитку и взглянул на дом, то от удивления даже выронил из рук сумку. Он не узнал свой дом.
   – Ты продолжаешь меня приятно удивлять, – только и смог он произнести.
   – Да чему тут удивляться, – кокетливо улыбнулась Дина. – Были бы деньги, и было бы что ремонтировать, а строительных материалов в Калининграде полно.
   Вошли в дом. Обнимая мать, Вячеслав сказал:
   – Я решил больше в море не ходить. Буду искать достойную работу на берегу.
   – В это время к нему подошел Жорик и, дернув отца за штанину, попросился на руки. Он поднял малыша, поцеловал его.
   – Какой богатырь у нас растет, – с радостью сказал он.
   – А еще он послушный и умный мальчик, – добавила Дина. – Уже читает свои книжки и складывает из конструкторов разные фигуры.
   – Это ты, сынок, правильно решил, – вернулась к волнующему вопросу мать. – Хватит по морям ходить, всех денег не заработаешь. А молодые годы уходят. К тому же Жорик через год уже пойдет в первый класс. Мальчику необходимо внимание не только матери, но и отца.
   Прошло некоторое время. Дина со своей невесткой Надеждой и при непосредственной помощи Лиды, организовала бизнес по рекламе и реализации косметики российского производства. Товар пользовался повышенным спросом. Однажды Дина возвращалась с работы, как всегда с тяжелыми сумками. Вдруг к ней подошел ее бывший муж Иван. Крепко взяв женщину за локоть, предложил подвезти до дома.
   – А ты, Иван, все такой же, – окидывая его взглядом, с иронией сказала Дина. – По-прежнему заигрываешь с чужими женщинами.
   – Ты мне не чужая, ты всегда была моей.
   – Что было, то давно уже водой смыло.
   – А может, вспомним молодость?
   – В моей молодости с тобой ничего хорошего не было. Только на склоне своих бабьих лет узнала, какими бывают любящие мужчины. Мне после близости со своим нынешним мужем хочется петь и веселиться, а когда ты раньше был со мной в постели, то от твоей скудной любви хотелось плакать. Так что, езжай ты своей дорогой, к своей ошпаренной кипятком матрешке.
   В этот момент возле них остановилась машина, из которой вышел Вячеслав и, поцеловав в щеку Дину, взял сумки и поставил в багажник. Женщина ехидно улыбнулась своему бывшему мужу и, высоко подняв голову, пошла в машину.

Глава XLVIII

   Как-то отец Зойки, Кузьма Шиляков, гостил в Полесске у дочери. Прохаживаясь по двору, он заглянул через забор к соседям и увидел, что хозяин вернулся с рыбалки с хорошим уловом. Рыбу сосед относил в сарай, где солил и коптил ее. Запах копченостей приятно щекотал ноздри Кузьме. «Какой молодой парнишка, а хваткий, – с завистью думал он. – Нашел свою нишу: ловит каждый день рыбу, коптит ее и деньги имеет. Деньги, похоже, не пропивает. Вон какой дом с черепичной крышей построил. А вот у моих шалопутных дочерей ни ума, ни хватки нет. Только мужики да спиртное их интересует».
   Кузьма отошел вглубь своего двора, посмотрел на утреннее чистое небо, вздохнув, вспомнил: «А ведь я был миллионером. Уходя из объединения на пенсию, имел несколько сберегательных книжек, на которых лежали крупные суммы денег. Но еще больше денег было на сберегательной книжке моей женушки. – Он посмотрел на гревшуюся на солнышке нечесаную Зойку, в сердцах сплюнул. – Эх, все деньги пошли прахом. Дважды лечил в Москве от алкоголизма старшую дочь Зинаиду, а все толку никакого. И Зойку кодировал в клинике Лазаревой на улице Дзержинского, а она как пила, так и продолжает пить. Все мое состояние пропили мои дорогие доченьки. Теперь приходится жить на одну пенсию». Он подошел к дочери, долго смотрел на нее, потом спросил:
   – Когда же ты образумишься? Мы с матерью ничего уже поделать не можем.
   – Чего ты возникаешь? – злобно взглянув на отца, спросила Зойка. – Дай лучше денег на опохмелку. Душа горит, хоть в колодец прыгай.
   – Эх, дочка, – вздохнул Кузьма. – Вон, посмотри на соседей. Оба молодые, оба трудятся.
   – Зачем мне на кого-то смотреть. Повезло бабе с работящим мужем. Каждый день таскает рыбу, коптит и на рынке продает. А я что могу продать? Душу, что ли?
   Кузьма какое-то время молчал, потом спросил:
   – А ты знаешь, в каком месте твои соседи рыбу ловят?
   – За кого ты меня принимаешь, – самодовольно хмыкнула Зойка. – Я здесь все знаю. Рыбу они ловят в заливе
   – Покажи мне это рыбное место.
   – Да не вопрос. Гони поллитровку, и я покажу тебе все здешние рыбные места.
   – Договорились. Садись в машину, поехали, будешь показывать.
   Зойка как была в халате, так и села рядом с отцом. Когда подъехали к заливу, она сказала:
   – Вон там, – показала она рукой на поросший камышом берег, – мужики ставят на ночь сети, а утром всегда бывают с хорошим уловом.
   Кузьма долго смотрел на залив, о чем-то думал. Потом сел в машину.
   – Поехали в магазин, – сказал он дочери, купил что-нибудь поесть. Я решил у тебя заночевать.
   В магазине он купил необходимые продукты и, как было обещано, бутылку портвейна дочери. При виде вина у Зойки заблестели глаза.
   – Сейчас приедем домой, – сказала она, – быстренько сварю картошки в мундире, и вкусно пообедаю.
   Но Кузьма не слушал пустую болтовню дочери, в его голове вызревал план по изъятию рыбы из сетей соседа. Вечером он снова приехал на то место, где рыбаки ставили на ночь сети. Через некоторое время к заливу подкатил микроавтобус и двое мужиков занялись установкой рыбацких сетей. Закончив работу, они вышли на берег недалеко от Кузьмы, и ему было слышно, о чем те разговаривают.
   – Я сменяюсь где-то в семь утра, – говорил один из рыбаков, – подскочи к проходной к половине восьмого, забери меня, и сразу поедем выбирать сети.
   Рыбаки уехали, а Кузьма, проводив глазами микроавтобус, отправился к дочери. А та, выпив бутылку портвейна, спала пьяная на диване и так громко храпела, что было слышно даже во дворе. Не обращая внимания на храпящую дочь, он стал искать посуду, в которую намеревался сложить взятую из рыбацких сетей рыбу. К своей машине Кузьма относился бережно, поэтому он сначала застелил багажник старым покрывалом, а затем положил несколько пластиковых пакетов. Он интуитивно чувствовал, что улов будет хорошим.
   И интуиция не подвела его. Выехав в четыре часа утра, Кузьма планировал за час управиться с сетями, а когда хозяева приедут к заливу, он уже будет у себя дома в Калининграде. Все складывалось как нельзя лучше. Но не зря в народе говорят: человек предполагает, а Господь Бог располагает.
   Подъехав к заливу Кузьма, не имея опыта работы с сетями, долго их вытаскивал. Рыбы было много. Трепыхались лещи и судаки, крупная красноперка. Сколько прошло времени, он не засекал. Кода вся рыба была выбрана, он попытался поставить сеть на место. Второпях горе-рыбак запутался в шнурах, поскользнулся и чуть не захлебнулся водой. Наконец сети стояли на месте. Кузьма посмотрел на часы и обомлел, было уже восемь часов утра. Он быстро сел в машину и рванул с места. Примерно через пять минут ему навстречу промчался микроавтобус. Стало ясно, что хозяева сетей через несколько минут обнаружат кражу и тогда… Что будет тогда, Кузьме не хотелось думать.
   Тем временем рыбаки прибыли на место и по мокрому песку и свежей чешуе сразу догадались, что их сети уже кто-то потрусил.
   – Уверен, это работа того мужика, который промчался нам на встречу на джипе, – сказал один из них.
   – Похоже, – поддакнул второй. – Помнишь, когда мы вчера вечером ставили сети, он стоял вон у того дерева. Я хорошо запомнил номер его машины. Сейчас я его сделаю.
   Он достал мобильный телефон и стал звонить на пост ГАИ, который располагался на выезде из Полесска. Назвав марку и номер машины сотруднику милиции, кивнул напарнику: «Поехали».
   А Кузьма гнал свой крутой джип, даже не догадываясь, что он потрусил сети местных сотрудников милиции. До выезда за черту города Полесска оставалось совсем немного. На душе было радостно. Но радость была не долгой. На посту его остановили сразу двое сотрудников ГАИ. Кузьма подал документы сержанту и сделал беззаботное лицо. Но когда тот попросил открыть багажник, не на шутку испугался.
   – Я, это, с рыбалки с рыбалки еду, – пролепетал он.
   Но его никто не слушал. Тогда Кузьма достал кошелек и, вынув несколько крупных купюр, протянул сержанту. Тот молча положил деньги себе в карман.
   – А багажник все же открыть придется, – сказал он сурово. – Может, у вас там труп.
   – Да что вы, – замахал руками Кузьма. – Я же говорю, с рыбалки еду. Тороплюсь домой. Сегодня у дочери свадьба, свеженькая рыбка к столу будет в самый раз.
   В этот момент к посту подъехал микроавтобус.
   – Что ты тут горбатого лепишь? – вдруг рявкнул водитель. – Какая там свадьба у твоей пьяницы дочери? Она у тебя алкоголичка, а ты, старый хрен, вор.
   Только тут Кузьма заметил, то из-под куртки водителя микроавтобуса выглядывает милицейская форма. Его напарник забрал из багажника всю рыбу. Милиционеры переглянулись, но, потом, махнув рукой сержанту, сказали: «Отпускай». На ватных ногах горе-рыбак сел в свою машину и быстренько поехал дальше. Но не успел отъехать и двух километров, как его снова догнал микроавтобус и, подрезав, заставил остановиться. Не понимая, что им еще нужно от него, Кузьма прижался к обочине, остановил машину и вылез из салона. Один из милиционеров, не говоря ни слова, стал дубасить его дубинкой. Другой достал нож и проткнул все четыре колеса. Затем они отобрали у него мобильный телефон и разбив его об асфальт.
   – Вот теперь, ухарь, можешь ехать, – засмеялись милиционеры. – Это мы тебе вспомнили тот период, когда ты работал начальником областного объединения и изгалялся над подчиненными, творил над людьми самосуд, увольнял, сокращал, унижал. Творимое тобой зло вернулось к тебе с утроенной силой, и будет преследовать тебя до конца твоей жизни.
   Они сели в микроавтобус и уехали. А Кузьма, критически оценив состояние машины, пошел пешком домой к Зойке. Из ее телефона он позвонил жене и приказал взять побольше денег, нанять эвакуатор и ехать к посту ГАИ на выезде из Полесска. Посидев немного у дочери, Кузьма пешком отправился туда, где оставил свою машину. Когда он подошел к тому месту, где пару часов назад оставил свой джип, то от машины уже почти ничего не осталось. Не успел н до конца осознать, что же произошло, как подъехал эвакуатор. Из него вылез мужчина и громко спросил:
   – Что будем эвакуировать?
   – Нечего эвакуировать, – сквозь слезы ответил Кузьма. – От машины остались рожки да ножки. Пока ходил к дочери звонить, все растащили.
   – Нужно было с поста ДПС позвонить, – сочувственно посоветовал водитель эвакуатора.
   – Да пошел ты на хрен, – вскипел Кузьма. – Все вы умные, когда это вас не касается.
   – Ну, как скажешь, – даже не обиделся водитель, – а за пробег в оба конца оплатить эвакуатор придется.
   Кузьма отсчитал необходимую сумму и передал водителю. Тот пересчитал деньги и предложил пострадавшему довезти его до города. Махнув рукой, Кузьма забрался в кабину, при этом подумав: «Вот, блин, порыбачил».

Глава XLIX

   Подведя итоги работы автопредприятия за очередной квартал, Татьяна Семеновна произвела расчет по зарплате с персоналом, сделала отчисления налогов в бюджет и, ревизуя остаток денежных средств, сказала директору:
   – Михаил Михайлович, этот квартал мы сработали отлично. Прибыль нашей фирмы превзошла все ожидания.
   Директор внимательно просмотрел документы и, набрав номер телефона генерального директора головного предприятия, позвонил своему зятю Александру Васильевичу Шаповалу.
   – Я рад, отец, что у вас все получается, – Сказал Александр.
   – У меня вопрос: как нам следует распределить средства? – спросил Михаил.
   – Пятьдесят процентов переведите на счет головного предприятия, а остальные, согласна бизнес-плана, пустите на развитие своей фирмы.
   Узнав о распоряжении генерального директора перечислить часть денег в Москву, Татьяна Семеновна сказала Михаилу:
   – Я отнесу платежки в банк, а потом пойду домой. Ты же знаешь, на днях приезжает Анастасия со сватами, мне нужно навести в доме надлежащий порядок.
   – Ну, если надо, так надо, – сказал директор. – Можно подумать, что у тебя в доме нет порядка. Что у тебя, что у Елизаветы в доме всегда все блестит, вам могут только завидовать другие хозяйки.
   Татьяна ничего не ответила на этот комплемент. Она подготовила необходимые документы и, взяв служебную машину, отправилась в «Инвестбанк». Сделав все перечисления, попросила водителя отвезти ее домой.
   Войдя в дом, она первым делом переоделась, а потом стала составлять план на уборку. Первым делом нужно было вымыть окна, двери и кафель на кухне. За работой незаметно пролетело время. Когда Татьяна посмотрела на часы, было уже восемь часов вечера. Она вышла во двор с надеждой увидеть машину мужа, но ворота были закрыты, а машины и мужа не было видно. На нее нахлынул страх. За все время, сколько она жила с Павлом, он никогда не задерживался на работе. Она достала из кармана мобильный телефон и набрала номер мужа, но абонент был недоступен. Звонить на работу было бессмысленно, все уже давно ушли по домам.
   Вернувшись в дом, она со стационарного телефона позвонила на квартиру Павла. Ответил женский голос. Татьяна на какое-то мгновение от неожиданности растерялась.
   – Вы, наверно, хотите услышать голос Павла Кирилловича? – спросили на другом конце провода.
   – Да, пригласите, пожалуйста, к телефону моего мужа.
   – Какого мужа? – засмеялась женщина. – У Павла всегда была и есть только одна жена, это я. Ты, дорогуша, и все остальные, шалавы и жалкие приживалки. Павел был моим мужем, моим и останется. А если ты, тварь болотная, станешь нам мешать, то пожалеешь, что родилась на свет. Запомни это, я дважды повторять не буду, – и бросила трубку.
   У Татьяны подкосились ноги, и она опустилась на стул. «Вот такие дела, Татьяна Семеновна, – сказала она самой себе. – А я, глупая, думала, что наконец-то и ко мне улыбнулась удача, что и в моем доме появился любимый и любящий мужчина. Но, похоже, что я, доверчивая дурочка, второй раз наступила на те же самые грабли». Она поднялась со стула. Прошлась по комнате. В голове все плыло, мысли путались. Остановившись перед зеркалом, спросила у самой себя: «Если он хотел просто проводить со мной время, зачем же такое лицемерие? К чему эта роспись в Загсе? Для чего постоянные объяснения в любви? Зачем он все это делал? Ведь чувствовал же, что я его люблю неземной любовью. Зачем он так жестоко со мной поступил»?
   Женщина еще долго ходила по комнатам и никак не могла найти ответы на свои вопросы. На ум приходили разные версии. Да, она была красивой и, вопреки сложившемуся мнению о том, что все красивые женщины гулящие, она была другого склада и воспитания. Она могла любить только одного человека, остальные мужчины ее не интересовали.
   Татьяна прилегла на диван, посмотрела на свои красивые, ухоженные руки и вслух сказала:
   – В своей жизни я все зарабатывала сама, никогда не просила помощи у мужчин. – Она вдруг заплакала и сквозь слезы продолжала причитать. – Что ему было надо? Ведь он у меня жил на всем готовом, я его обхаживала, как редкостный цветочек. И в постели все ему позволяла, и всегда чувствовала, что он со мною был счастлив.
   Наплакавшись вдоволь, Татьяна пошла в ванную, приняла душ и, улегшись в постель, стала вспоминать каждый день, каждую ночь, проведенную с Павлом. Она по-женски чувствовала, что он ее любил, и терялась в догадках. Что же могло его заставить уйти? Если мужчина решил уйти от женщины, то должен иметь мужество сказать ей об этом. Разумеется, такое признание ни одной женщине не понравится, но в таком случае хотя бы становится известна причина разрыва.
   Грустные размышления Татьяны прервал телефонный звонок. Подскочив с постели, она бегом подскочила к телефону, схватила трубку с надеждой, что звонит Павел. Но это звонила Настя.
   – Мамочка, мы завтра выезжаем из Москвы, – сообщила дочь, – и через пару дней будем в Калининграде.
   – Хорошо, – вяло ответила Татьяна.
   – Мама, у тебя все в порядке? – с тревогой спросила Настя. – Голос у тебя какой-то больной.
   – У меня все хорошо, просто я уже спала, а ты меня разбудила.
   После разговора с дочерью Татьяна особенно остро почувствовала горечь одиночества. Приедут сваты, а она одна, как перст. Как им объяснишь, что ее замужество было временным? А если сказать по-простому, то очередной облом. Из-за переживаний у нее сильно разболелась голова, не помогали даже таблетки. Хотела было позвонить Елизавете, но потом передумала, боясь, что чета Соболевых ее не поймет.
   Заснула Татьяна только перед рассветом, а проснулась, когда солнце вовсю светило в окна. Она молча лежала на подушке обессиленная и униженная, не хотелось даже шевелить руками. Вдруг послышался скрежет в замочной скважине. Кто-то открывал ключом входную дверь. «Наверно почудилось», – подумала Татьяна и снова закрыла глаза. Но тут она услышала, что в дом кто-то вошел. Открыв глаза, увидела Павла. Она беззвучно заплакала, а он присел на краешек кровати, положил ее голову к себе на колени и стал покрывать поцелуями глаза, плечи, губы.
   – Прости меня, дорогая, за неразбериху, – тихо сказал Павел. – Я тебе сейчас все по порядку расскажу. Ты ведь знаешь, что один комплект ключей от своей квартиры я отдал соседям, чтобы они поливали цветы. Вчера мне позвонила соседка и сказала, что приехала моя родственница.
   – Она говорил, что вы велели отдать ей ключи от квартиры, – сказала мне соседка. – А я, доверчивая ворона, сразу отдала всю связку. А когда пришел муж с работы, то отругал меня и велел позвонить вам.
   – Я уже собирался ехать домой, – продолжал рассказывать Павел, – но услышав о приезде какой-то родственницы, поехал на квартиру. Каково же было мое удивление, когда переступив порог, увидел свою бывшую жену. Меня от удивления даже в жар бросило. Увидев мою растерянность, она сказала:
   – Я приехала к тебе жить навсегда. Сейчас кризис и всем живется не сладко.
   – У тебя же есть своя квартира в центре Москвы, да и пенсию за мужа получаешь, – недоуменно пожал я плечами.
   – Той пенсии мне мало. Для нормально жизни мне нужно минимум две тысячи долларов в месяц. Поэтому, я сдала свою квартиру в аренду, а жить приехала к тебе.
   – Извини, дорогуша, – сказал я ей, – но ты давно уже мне не жена, и я тебе ничего не должен. Видит Бог, когда я потерял работу, ты приложила все усилия, чтобы спровадить меня из московской квартиры. Я оставил тебе все и уже давно забыл о твоем существовании. У меня другая семья, я люблю свою жену.
   – Ну, как полюбил, так и разлюбишь, – засмеялась она.
   – Я не стал с ней вступать в полемику. Позвонил в фирму и попросил срочно прислать мастера, чтобы он врезал новый замок на входную дверь. Ей же разрешил переночевать, а утром, чтобы ее духа в квартире не было. Но она стала меня шантажировать. Кричала, что если я ее выгоню, она вскроет себе вены и ее смерть будет на моей совести. Мне ничего не оставалось, как позвонить в милицию. Только тогда она освободила квартиру. Хотел позвонить тебе, но, как на грех разрядился аккумулятор в мобильном телефоне. Вот такая история, – закончил свой рассказ Павел.
   Татьяна продолжала лежать на кровати не шевелясь. По ее щекам струйками текли слезы.
   – Поднимайся, моя родная, – обнял Павел жену за плечи, – и накорми своего голодного мужа.
   Хозяйка поднялась с постели, потуже завязала пояс на халате и собралась идти на кухню. В этот момент входная дверь дома с шумом распахнулась и на пороге появилась бывшая жена Павла. Татьяна замерла на месте. Гостя быстро подошла к ней и, дернув со всей силы за рукав, злобно сказала:
   – Ну-ка, посмотри на меня, я хочу увидеть глаза той, которая ублажает моего бывшего муженька в постели.
   Татьяна попыталась вырвать рукав халата из цепких пальцев не прошеной гостьи, но это ей не удалось.
   – Мне все ясно, – прошипела женщина, глядя в лицо Татьяны, – ты, черноглазая колдунья, приворожила моего мужа, поэтому он и не хочет возвращаться ко мне. Но, запомни, ведьма, я найду управу на твои бесовские чары. На всякий яд есть противоядье.
   – Да кому ты нужна, поношенная стерва, – с силой оттолкнув от себя соперницу, сказала Татьяна. И чтобы окончательно разозлить ее, с усмешкой добавила. – Посмотри на себя и на меня. Я – молодая, пышущая здоровьем женщина, а ты – поношенная, использованная чужими мужиками потаскуха.
   Услышав такие слова, бывшая жена Павла схватила стул и бросила его в зеркало. От удара стекло разлетелось на мелкие кусочки.
   – Запомни, – увидев на лице хозяйки страх, сказала гостья, – вот так же, как разбилось твое зеркало, так же разлетится и твое счастье. Этот мужчина не для тебя.
   Татьяна ничего не ответила. Она вышла во двор и направилась к летней кухне. Немного посидев у газовой плиты, она взяла лопату и стала выкапывать в огороде разросшийся хрен. Накопав полное ведро кореньев, решила их переработать и сложить в стеклянные банки. Но чем бы она ни занималась, в ушах постоянно звучали слова угрозы: «Так же разлетится и твое счастье». Татьяна не была суеверной, но была уверена, что зеркало бьется к разлуке. Мысленно она стала готовить себя к тому, что эта женщина не даст им с Павлом жизни, а он, рано или поздно вернется к своей первой жене. «Пусть лучше уходит сейчас, чем потом», – тихо сказала она вслух.
   Весь день Татьяна занималась домашними делами и даже не заметила, как стало темнеть. Страх перед тем, что сегодня вечером ей придется объясняться с Павлом об их дальнейших отношениях, удерживал ее во дворе. Идти в дом не хотелось. Она продолжала сидеть в темной и холодной летней кухне с заплаканными глазами, когда туда вошел Павел.
   – Ты плачешь? – спросил он.
   – Нет, это я хрен обрабатывала, а он такой злой в этом году уродился.
   – Пойдем в дом, – обняв жену за плечи, предложил он. – А я тоже сегодня не сидел сложа руки. Как только выпроводил за ворота нашу не прошеную гостью, позвонил своему знакомому мебельщику, он мне прошлый раз перебирал в квартире родительскую мебель. Она ведь уже стала антиквариатом. Так вот, я попросил его заменить разбитое стекло. Теперь у нас большое и красивое зеркало, и ты можешь оставить за порогом свои приметы. К тому же то было старое, почерневшее, а теперь сверкающее в дорогой оправе.
   Когда они вошли в дом, раздался телефонный звонок. Звонил из Мурманска Антон.
   – Мама, меня переводят служить в Калининград, – радостно сообщил он. – И если ты не возражаешь, мы временно поживем у вас.
   – Конечно, не возражаю, – сказала мать, – мы очень будем рады твоему переводу.
   Когда разговор был окончен, Павел предложил, чтобы Антон с семьей сразу поселился в его квартире.
   – Прости меня, дорогой, – прижалась к мужа Татьяна. – Я за минувшие сутки столько пережила, так переволновалась, что не пожелаю такого даже самому злейшему врагу. Мне показалось, что все кончено, и моя жизнь покатилась под откос. Мне было до боли страшно тебя потерять, – и она громко заплакала.
   – Как ты могла обо мне такое подумать? – целуя жену в мокрые от слез щеки, тихо спросил Павел. – Ведь я тебя безумно люблю, и ты об этом знаешь. Ты – моя самая надежная опора в жизни, и если я тебя потеряю, то это будет означать, что пришел мой конец. Но я душой чувствую, что мы с тобой проживем вместе до самой смерти и, ни что и никогда нас не разлучит. – Он немного помолчал, а потом добавил. – Если честно, то я тоже боюсь, что в один из дней ты уйдешь к своему бывшему мужу. Думаешь, я не замечаю, как часто он прохаживается возле нашего дома. Вероятно, хочет встретить тебя и напомнить о своей любви.
   – После того, как я узнала с тобой, какой бывает настоящая любовь, он для меня теперь пустое место, – глядя в лицо мужа любящими глазами, сказала Татьяна.
   Еще немного поговорив на тему взаимной любви, муж и жена окончательно успокоились. Татьяна позвонила Елизавете и сообщила, что с минуты на минуту должны приехать гости из Москвы. Сестра тоже сообщила ей новость.
   – Сегодня встретила Дину Дымову, она так похорошела, так помолодела, прямо так и светится от счастья. Сегодня вернулся с моря ее Вячеслав.
   – Что же тут удивительного? – игривым голосом ответила Татьяна. – Ни что не делает женщину такой счастливой, как любовь настоящего мужчины. Впрочем, что я тебе прописные истины рассказываю, ты и сама это прекрасно знаешь. Вспомни первого мужа Дины. До сих пор не мгу забыть, как они пошли перед свадьбой покупать обувь в магазин, и пока она мерила туфли, он, негодяй, с продавщицей уединился в подсобке. Ну, да шут с ним, с этим Иваном. Дина обещала нам на днях принести сногсшибательные крема, от которых наши с тобой личики, сестричка, тоже помолодеют. А сейчас готовьтесь с Михаилом к нам в гости. Как только дочка и сваты появятся, я тебе позвоню.

Глава L

   Гости из Москвы приехали в Калининград, когда солнце уже клонилось к закату. «Мерседес» подъехал к дому Мухиных и остановился у ворот. Павел распахнул створки и рукой показал, чтобы машина заезжала во двор. Автомобиль плавно тронулся с места и остановился у дверей дома. Из салона один за другим показались долгожданные гости. Навстречу им поспешили Татьяна и Елизавета, приглашая пройти вовнутрь. Игорь Викторович, оценивающим взглядом окинул сваху, сказал
   – Сразу видно, что яблоко от яблони далеко не укатилось. Наша невестка Анастасия копия красавицы своей матери.
   – Ты, отец, совершенно прав, – обнимая за плечи тещу, сказал Вадим. – Когда я впервые встретил Настю в автобусе, подумал: «Ах, какая девушка! Я на ней готов жениться хоть сегодня». Правда, были сомнения, что она даже не обратит внимание на причудливо одетого мужчину, но ошибся. Она присела рядом, и мы познакомились.
   – Так было угодно Всевышнему, – высказалась Инна Александровна.
   – Когда два месяца назад нам позвонил Вадим и сказал, что он женится и у него появился годовалый сын, – вмешался в разговор женщин Игорь Викторович, – мы с женой даже растерялись. Хотели даже ехать в Москву, чтобы разобраться в происходящем. Но меня сдерживало то, что я баллотировался в Государственную думу. Сразу после окончания избирательной компании мы прилетели в столицу с твердым намерением расстроить скорополительный брак. Но когда мы познакомились с Анастасией и увидели внука, стало понятно, что он нашей крови.
   – В случившемся виноват наш сын, – категорически заявила Инна Александровна. – В течение двух лет говорил, что встретил девушку своей мечты, а она как птица удачи тут же улетела. Трудно себе представить, как он страдал все это время.
   К гостям подошел Павел и всех пригласил к столу, который был накрыт в глубине двора под пышным каштаном. Вскоре все сидели за столом и произносили тосты в честь хозяев дома, молодожен, виновников этого торжества. Улучив момент, когда гости слегка притихли, сидевший рядом с Инной Александровной внук, протянул ручонки и сказал:
   – Инна, пойдем спать.
   Бабушка стала подниматься из-за стола, но ее опередила Настя. Она взяла на руки ребенка.
   – Спать тебя уложит мама, – сказала она тихонько, – а бабушка пусть отдыхает.
   – Я не устала, – попыталась возразить Инна Александровна. – Вадим такой спокойный мальчик, что устать от него невозможно.
   Пожелав всем спокойной ночи, Настя с ребенком ушла в дом. Следом за ними ушел и Вадим.
   – Мой сын так сильно любит Анастасию, – проговорила Инна Александровна, глядя в лицо Татьяны, – что при любом удобном моменте тискает ее, словно любимую игрушку.
   – Красивая женщина в доме – счастье для мужчины, – вклинился в разговор Игорь Викторович. – Ее всегда хочется любить. Не влияет даже то, что прожил ты с ней уже тридцать лет. Вот и моя Инна всегда в доме, как негаснущий очаг, и согреет, и поддержку окажет в трудную минуту.
   – Это от того, – слегка покраснев, ответила Инна Александровна, – что ты являешься потенциальным источником энергии.
   В это самое время на другом конце стола между собой переговаривалась чета Косенко. На руках у Алексея сидел их первенец Ваня, который постоянно ворочался, ища удобную позу для сна.
   – Пора, дорогая, и нашему сыночку идти домой, – сказал Алексей жене.
   – Вас отвезет Василек, – услышав их разговор, сказал Михаил. – Он у нас сегодня выступает в роли дежурного водителя.
   Тем временем в доме Татьяны Семеновны молодожены укладывали спать Вадима младшего. Как только мальчик под колыбельную песню матери закрыл глаза и заснул, Вадим обнял за плечи жену и попросил спеть ему такую же песню, какую она пела сыну.
   – Нет, мой дорогой, тебя такой песней не успокоишь, – глядя в горящие страстью глаза мужа, ответила Настя. – Ты ждешь от меня другую песню, и я готова исполнить ее вместе с тобой. – Она обняла мужа за шею и страстно его поцеловала.
   Немного отдохнув от счастливых минут любви, Настя предложила Вадиму вернуться к гостям, но он не хотел выпускать ее из своих объятий. Ей все же удалось выскользнуть и, подойдя к зеркалу, она стала припудривать синяки под глазами. Увидев недовольное лицо мужа, с улыбкой сказала:
   – Не сердись. Давай, проводим гостей, а потом я буду любить тебя до самого утра.
   Вадим нехотя поднялся с кровати, стал застегивать рубашку. Подойдя сзади к Насте, прижал ее к себе.
   – Ловлю тебя на слове, – прошептал он ей на ухо, – когда гости разъедутся. Я не выпущу тебя из объятий до восхода солнца.
   В знак согласия Настя крепко поцеловала мужа в плечо.
   Когда гости стали расходиться, отец подошел к Вадиму, обнял его за плечи.
   – Давай, сынок, сегодня отдохнем с дороги, а завтра, как и планировали, поедем к вашему хваленому замку Шаакен.
   – Разумное решение, – подошел к ним Павел. – Каждому человеку, посетившему Калининградскую область, следует посмотреть достопримечательности Гурьевского и Зеленоградского районов. Там есть чем полюбоваться.
   На следующее утро Татьяна Семеновна, услышав плач ребенка, тихонько вошла в спальню дочери. Настя, положив голову на грудь мужа, крепко спала. Она взяла на руки внука и на цыпочках покинула спальню молодых, прикрыв за собой дверь. Когда она на кухне кормила ребенка, у ворот дома остановилась машина Михаила. Это приехали сваты, которые ночевали в гостинице.
   – А что, молодые еще спят? – спросил Игорь Викторович, переступая порог дома.
   – Еще зорюют, – ответила Татьяна Семеновна.
   – Сколько же можно зоревать? – взглянув на часы, возмутился сват. – Уже десять часов.
   В этот момент на пороге спальни появился заспанный сын. Поздоровавшись, он сказал:
   – Ты, отец, не сердись, мы мигом соберемся, – и быстрым шагом направился в ванную.
   – Малыша, наверно, оставим дома, – сказал Игорь Викторович, – ему там будет не интересно. Его день – суббота. Мы хотим окрестить его в храме Христа Спасителя.
   – Ну, что же, поезжайте сами, а мы с Павлом сходим церковь и узнаем порядок крещения.
   – Папа, – раздался за спиной голос Вадима, – я с тобой согласен, но позволь внести некоторые коррективы. – Отец недовольно посмотрел на сына. – Давай возьмем к замку и малыша. Здесь ехать не так далеко, а там, я думаю, ему будет интересно. Я давно мечтаю покатать его на лошади.
   – Если ты, сынок, считаешь, что мы должны взять с собой Вадима младшего, то мы с мамой возражать не будем.
   Пока гости собирались в дорогу, Павел выгнал из двора «Мерседес» сватов. Вскоре их автомобиль мчался по дороге в сторону аэропорта Храброво. Трасса была полупустая и в отличном состоянии. Ехали молча. Вскоре показались стены замка Шаакен.
   – Почти приехали, – сказал сидевший за рулем Вадим. – Приготовьтесь к выходу, сейчас вы ступите на землю самого загадочного замка Калининградской области.
   Семья Приваловых дружно вышла из машины и остановилась недалеко от входа.
   – Ты правильно сделал, сынок, что взял с собой малыша, – с усмешкой сказал отец. – Смотри, как он быстро познакомился с собакой.
   Бродячий пес крутился возле Вадима младшего, вилял хвостом и пытался лизнуть его в лицо. Малыш обхватил обеими руками голову собаки и, громко смеясь, прижимал к ее себе. В это время к туристам подошел молодой аккуратно подстриженный мужчина и, присев рядом с ребенком, сказал:
   – Ты его не бойся, он не кусается. Он у нас вполне здоровый, все прививки ему сделали.
   Игорь Викторович предложил мужчине закурить. Познакомились.
   – Мироненко Петр Петрович, – протянул руку тот. – Хозяин этого замка. Всего несколько минут назад уехал автобус с туристами, а с ними и экскурсовод. Если хотите, я могу вам все рассказать о замке. Проходите, – указал он рукой в сторону ворот, – я угощу вас копченой рыбой собственного приготовления.
   Гости пошли за хозяином и любезно согласились отведать рыбки. Сели за стол. К рыбе подали пиво. Инна с Игорем пивом не соблазнились и проследовали вовнутрь замка. Когда к ним присоединилась и молодежь, Петр Петрович стал увлеченно рассказывать об истории памятника. Экскурсия продолжалась более двух часов.
   – К нам приезжают не только российские туристы, – рассказывал Петр Петрович, – часто бывают гости из Европы. Я заметил, что россияне просто ходят и смотрят, а европейцы ощупывают руками стены, останавливаются возле разломов и по долгу стоят, думая о чем-то о своем. Многие у жертвенной чаши заряжают свои амулеты. Мне от таких туристов часто приходится слышать, что у них там, на Западе, существует поверье, будто человек, побывавший в замке Шаакен, надолго заряжается положительной энергией, а у мужчин заметно усиливается потенция.
   Когда экскурсия была закончена, Петр Петрович сказал:
   – Теперь осматривайте замок сами, мне пора ехать в Гурьевск. Хотя сегодня суббота, но у меня назначена встреча с главой города Папшевым Андреем Вячеславовичем. Он, не смотря на скудный городской бюджет, оказывает мне большую помощь в реставрации замка.
   – Я вижу, у вас на лугу пасутся прекрасные лошади, – прощаясь с хозяином замка, сказал Игорь Викторович, – позвольте покататься нам немного.
   – Это можно. Подойдете к моему помощнику, он организует вам конную экскурсию.
   Еще немного побродив по территории замка, они направились к лошадям.
   – Я в лошадях плохо разбираюсь, – откровенно признался сыну Игорь Викторович, – а вот твоя мама, когда сядет в седло, ее оттуда арканом не стащишь.
   По пути к лошадям им встретилась стайка гусей, мирно щипавших траву. Вадим младший стал за ними гоняться. Это не понравилось крупному гусаку. Вытянув длинную шею, он попытался ущипнуть малыша. Мальчик с криком бросился под защиту матери. Удовлетворенный победой, хозяин гусиного гарема вернулся к гусыням.
   – Не плачь, – стала успокаивать сына Настя. – Гусак, это отец большого семейства и, как настоящий мужчина, защищает своих подруг от плохих людей. Но ты у нас хороший мальчик и тебе бояться нечего. – Она пустила ребенка на землю. – Смотри, вон курочки гребут ножками землю. Пойди, посмотри, как ни добывают червячков.
   Малыш отошел от матери и стал наблюдать за семейством курей. Его внимание привлек большой красный петух. Он повернулся к матери и показал на него рукой. В это время к Вадиму младшему подошел дедушка и, подняв внука на руки, сказал:
   – Ты только посмотри, внучок, какая кругом красота!
   На зеленом ковре, окружающем замок, было много живности. Кроме птиц здесь мирно паслись козы и овцы, а немного поодаль целый табун лошадей. В пруду, рядом с домашними утками, плавали и их дикие сородичи. На берегу водоема, словно воробьи, сидели рыбаки.
   – Знаете, мама, – обратилась Настя к свекрови, – я тоже люблю ловить рыбу. Часто с покойным дедушкой и бабушкой ходили ко рву, который находится у Пятого форта и налавливали целое ведро жирных карасей.
   В это время к ним подошел Вадим старший.
   – Я уже договорился с хозяином лошадей, – сообщил он отцу. – Вы с мамой можете идти кататься. Вас там ждут. А мы расстелим у машины полог и подышим свежим воздухом.
   Когда родители пошли к лошадям, Вадим взял два пятилитровых пластиковых баллона и, обращаясь к жене, сказал:
   – Дорогая, вы посидите, а я пойду к колодцу и принесу из него лечебной водички.
   – Хорошо, – кивнула головой Настя. Она взяла сына на руки. Уставший ребенок почти сразу стал дремать.
   Когда ребенок уснул, она поставила в его изголовье зонт, подложила под голову небольшую подушку и прилегла сама. Вспомнилось, как она впервые посетила территорию замка Шаакен. Но долго придаваться воспоминаниям не смогла. Вернулся Вадим и принес бутылки с водой. Наклонившись над женой. Предложил сделать несколько глотков живительной влаги. Пока она пила, он наблюдал за ней страстным взглядом. Настя поняла желание мужа без слов.
   – Даже не думай об этом, – категорически заявила она. – Вернем домой, тогда восполним пробел с лихвой.
   – Я хочу сейчас, – обнял он жену за талию.
   – Вадим, имей совесть, – выскользнув из объятий мужа, вскрикнула Настя. – Родители на лошадях совсем рядом и им сверху все видно.
   – Ну, хорошо, – согласился муж, – пошли в машину.
   – Нет, – стояла на своем Настя. – Пошли лучше собирать полевые цветы, а заодно понаблюдаем, как красиво сидят на лошадях наши родители.
   Кони родителей шли рядом бок о бок. Отец время от времени протягивал руку и брал за локоть мать. Так они ехали шагом некоторое время, потом вдруг лошадь матери помчались галопом. Отец последовал за нею. Когда догнал, остановил обоих коней, слез сам, помог жене, затем прижал к себе и стал целовать.
   – Вот тебе яркий пример не проходящей любви, – сказал Вадим. – Не смотря на то, что они живут вместе более тридцати лет, отец любит маму также страстно, как и в молодости. Уверен, он ей ни разу не изменял. Он у нас однолюб, а я весь в отца.
   – Дай мне свою руку, – попросила Настя и стала рассматривать линии на ладони мужа. – Ты помнишь, как мы с тобой впервые встретились у стен этого несущего любовь и потенциальную энергию замка? Я тогда точно так же рассматривала твою ладонь, пытаясь угадать: совпадут ли линии наших судеб. Ты тогда был очень вежливым, внимательным и, не смотря темную ночь и отсутствие других людей, ничего лишнего себе не позволял. Поэтому я тебя и не боялась.
   – А чего меня следовало бояться? Я не насильник и не маньяк. Я – нормальный мужчина. Помню, как только увидел тебя в автобусе, подумал: «Ах, какая прекрасная девушка! Если бы она согласилась стать моей женой, то я всю жизнь носил бы ее на руках». Но потом понял, что такой обросший, в странной одежде мужчина вряд ли сможет заинтересовать красивую девушку. Только когда мы познакомились поближе, я понял, что ты моя судьба.
   От воспоминаний их отвлекли подошедшие родители.
   – Езда на лошадях прибавляет адреналин в крови, – сказал отец, закуривая сигарету. – Я смотрю, ты где-то подзаправился водой?
   – Это вода с местного колодца, – пояснил Вадим, – очень мягка и вкусная. Попробуйте, – налил он стакан и подал матери.
   Вода была холодная. Допив стакан до дна, она передала его мужу. Вадим снова наполнил емкость.
   – Пей неторопливо, маленькими глотками, – порекомендовала она ему. – А то ты разгорячился после скачек, еще ангину заработаешь.
   Они говорили так громко, что разбудили спящего внука. Вадим младший проснулся, поднялся на ноги, взял мать за руку и стал капризничать. Настя попыталась успокоить ребенка, но тот только громче плакал. Вадим взял сына на руки и понес его к семейству коз, которые мирно щипали траву. Подойдя близко к животным, он пустил малыша на землю.
   – Смотри, сынок, какие хорошие козочки, – показал он рукой на игравшихся между собой козлят-подростков.
   В это время к ним подошел молодой парень с ведром воды. Он вежливо поздоровался и дал животным попить. Первыми подошли два больших козла.
   – Это наши братья Олег Иванович и Василий Иванович? – пояснил он, погладив одного из них. – А вот те две козочки, тоже сестры. Одну зовут Луиза, а другую Антуанита. Козлята – их детки. Семь штук родилось и все выжили.
   Вадим отпустил руку сына и тот направился к стаду козлят. Малыш стал бегать за ними и совсем забыл, что его не вовремя разбудили. Когда ему надоело бегать за прыткими козочками, он подошел к отцу и, протянул ручки, сказал: «Хочу к тебе». Отец взял сына на руки, спросил:
   – Понравились тебе козлята?
   – Да, – ответил мальчик.
   Вадим увидел, что его семейство направилось к пруду, и тоже пошел следом. Нагнав их у самой воды, сказал:
   – Посмотри, отец, какое небольшое озерцо, а рыбаков словно на большом водоеме.
   Подойдя ближе, ни увидели, как рыбаки один за другим вытаскивают извивающихся толстопузых вьюнов. Стоя у берега водоема, мать сказала:
   – Вы только посмотрите, сколько всякой живности плавает.
   – Это оттого, мама, что им есть чем здесь питаться, – поддержал разговор матери Вадим. – Здесь много пресноводной рыбы.
   Долго они ходили по сочной лужайке, и когда солнце стало не таким жарким, Игорь Викторович, обращаясь к жене, сказал:
   – Ну что, дорогая, надеюсь, мы отдохнули не плохо, пора бы собираться в обратный путь.
   Услышав слова отца, Вадим поинтересовался:
   – Ну что, папа, понравилось вам здесь с мамой?
   – Понравилось, сынок, – ответил довольный Игорь Викторович.
   Следом за ними шли женщины, собирая полевые цветы. Вадим заметил, как Настя наклонилась и стала рвать цветы, показывая загорелые ноги, красиво облегающие белыми шортами. Он перевел взгляд на пчелу, сосущую нектар из крупного красивого соцветия и подумал: «А ведь я тоже похож на пчелу, я тоже постоянно стремлюсь к Насте. Меня притягивает ее фигура, ее волосы. У меня постоянно появляется желание обнимать и любить эту гордую женщину». Остановившись рядом с женой, он сказал:
   – Анастасия, если бы ты только знала, какая ты для меня желанная женщина.
   – Обещаю сегодня чудесную ночь, – глядя в горящие страстью глаза мужа и целуя его в щеку, сказала Настя. Она быстро отстранилась от мужа и поспешила к машине.
   Вадим передал ребенка жене и, садясь за руль, сказал:
   – Если господа туристы не возражают, то я готов в целости и сохранности доставить их с ветерком в Калининград. – Когда все расселись, он сказал, обращаясь к отцу. – Обратно я повезу вас другой дорогой. Да вы не волнуйтесь, не заплутаем. Я эти места вдоль и поперек исходил. Поедим по дороге Гурьевского района со стороны Полесска и Гвардейска. На время поездки я стану вашим гидом. Приготовьтесь смотреть и слушать, – и они поехали.
   Территория района расположена вокруг Калининграда. С севера граничит с Полесским районом, с запада имеет общую границу с Зеленоградским районом, частично проходит по Куршскому заливу. На востоке граничит с Гвардейским районом. Южная граница частично проходит по акватории Калининградского залива и соседствует с Багратионовским районом.
   Гурьевский район, – продолжал рассказывать Вадим, – является самым зеленым участком края.
   – Да не только Гурьевский район, – поправил сына Игорь Викторович, – я много раз бывал в вашем регионе и всегда отмечал тот факт, что когда на всей территории России в конце лета трава уже становится желто-серой, пожухлой, у вас в крае, куда не посмотри, кругом зеленым ковром стелется, словно майская, трава. Вот посмотри вдоль дороги. Сколько мы едем, столько и простираются зеленые луга и пролески. – Игорь Викторович на какое-то время замолчал, потом продолжил. – Я много читал в книгах о жизни людей населявших Восточную Пруссию. Так вот, главным направлением в них в хозяйстве были животноводство и свиноводство. Они за границей не покупали ни мясо, ни молоко, а наоборот, кормили всех своих соседей. – Он посмотрел на сосредоточенного за рулем сына, подмигнул ему. – Я вот, сколько еду по территории Гурьевского района, столько и восхищаюсь теми лесными массивами, которые подходят прямо к дороге.
   – В самом городе Гурьевске тоже много зелени, – подала голос Настя. – Нынешнее руководство большое внимание уделяет лесопарковой зоне. Гурьевский парк культуры и отдыха расположен практически в центре города. Многие годы там было запустение, но, как вы сами убедились во время посещения замка Нойхвузен, парк снова сияет чистотой. Глава города взял приведение парка в надлежащий вид под личный контроль. Все это я слышала от нашей знакомой Тамары Ивановны, которая давно занимается туристическим бизнесом. С ее слов, новое руководство городом стало уделять огромное внимание развитию туризма и воспитанию подрастающего поколения. Теперь в этом городе все чаще звучат такие слова, как Гурьевск – город детства. И это очень хорошо, что власти находят время и деньги для детей. Недаром в народе говорят, что посеешь, то и пожнешь. То есть, что в детей вложишь, то от них и получишь.
   – Мне тоже приходилось часто слышать, – поддержал разговор Вадим, – как Гурьевск называли зелеными легкими области. Леса здесь богатые. Многие калининградцы ездят сюда за грибами и ягодами. Кое-кого, правда, потом приходится искать даже с привлечением вертолетов.
   – Это ты не про меня случаем рассказываешь? – со смехом спросила Настя.
   – Нет. Тебя, моя дорогая, вертолетами разыскивали в гуще леса Гвардейского района.
   – Интересно, – повернулся к женщинам Игорь Викторович, – а что с вами произошло, Настя?
   Пришлось Насте рассказать, как однажды она с Елизаветой Семеновной заблудились в лесу и четверо суток не могли найти дорогу.
   – Я так тогда перепугалась, что до настоящего времени боюсь ходить в лес, – призналась она матери.
   – Инна Александровна молча слушала рассказы попутчиков. Глядя в приоткрытое окно, она сделала глубокий вдох и с удивлением сказала:
   – Какой здесь ароматный воздух. Прямо пьянит медовым запахом трав.
   Вскоре машина путешественников въехала в черту города Калининграда и покатила по Московскому проспекту.
   – Мне помнится этот проспект совсем узким и в колдобинах, – подал голос Игорь Викторович. – А теперь, как в столице.
   Они свернули возле эстакадного моста и, поднявшись к гостинице «Калининград», выехали на Ленинский проспект.
   – Останови-ка, сынок, где-нибудь возле площади, мы с матерью хотим посмотреть ваш хваленый Европа-центр. Настя нам о нем все уши прожужжала.
   Вадим подъехал к массивному сложенному из красивого кирпича зданию «Европа – Центру» и удобно припарковался. Взяв сына на руки, сказал для всех:
   – Пошли, малыш, покажем дедушке и бабушке хваленый твоей мамой дворец.
   Они дружно вошли в здание торгового центра и не торопливо стали прохаживаться по его шикарным помещениям. Вадим младший, которого отец держал на руках, стал засыпать, и он понес его в машину, а родители в сопровождении Насти еще долго бродили по павильонам. Они ничего не покупали, просто любовались красотой, которую создали руки современного человека.
   Когда экскурсия по этажам торгового центру была окончена, и они вернулись к машине, малыш мирно спал на заднем сидении, а Вадим стоял рядом с «Мерседесом», неторопливо курил и наблюдал за толпой людей, которая, то втекала, то вытекала из здания центра.
   – Ну, как, отец, права была Настя? – спросил он.
   – Да, сынок, у меня нет слов, – сказал отец. – Такого строения я не видел не только в России, но и в Европе. Ничего не скажешь, строение достойное похвалы. И, главное, очень удачно, с моей точки зрения, вписывается в инфраструктуру города. Я видел аналогичное здание в Копенгагене, но ваш его переплюнул. Здесь есть что посмотреть не только изнутри, но и снаружи. Думается, не погрешу против истины, сказав, что это одно из самых современных и надежных строений в вашем городе. Это – шедевр современной архитектуры.
   За время поездки все изрядно проголодались. Первым об этом сказал Игорь Викторович. С ним согласилась и Инна Александровна.
   – Я, думаю, все проголодались. Ведь мы завтракали в десять часов утра. А сейчас уже пять часов вечера.
   Тем временем они уже ехали по Советскому проспекту.
   – Этот проспект я тоже не узнаю, – с восхищением сказал Игорь Викторович. – Дорога стала широкой, фасады зданий покрашены.
   – Его ремонтировали, когда я бомжевал в Калининграде, – с усмешкой ответил Вадим.
   Не успели они подъехать к дому, как ворота распахнулись и Павел, показавшийся в проеме, указал рукой, куда нужно поставить машину во дворе. Едва они вылезли из машины, Татьяна Семеновна бережно взяла внука на руки и спросила:
   – Ну как, аппетит нагуляли? А мы вас уже заждались, стол давно накрыт.
   Пока гости приводили себя в надлежащий вид, Татьяна с Павлом подали на стол мясное блюдо из молочного, хорошо прожаренного поросенка порезанного на куски с ядреным домашним хреном. Проголодавшиеся путешественники с аппетитом поглощали угощения, над столом были слышны только постукивания вилок и ножей, да краткие восхищения вкусной едой. Когда блюда опустели и подали чай, Елизавета Семеновна громко сказала:
   – Дорогие мои, то, что я вам сейчас расскажу, похоже на сновидение, но это не сон, это реальность.
   С этими словами она показала гостям снятый на мобильный телефон этюд. Под боком у лохматого пса Емельяна мирно спали пятеро маленьких котят. Когда все посмотрели снимок, она сказала:
   – Я своего пса Емельяна кормлю два раза в день. Утром варю ему кашу с мясом, а вечером – кашу с молоком. Он у меня с детства приучен к молоку. Прежде, правда, я его поила козьим молочком. А после того, как отдала коз соседке, стала покупать коровье молоко на Захаровском рынке. Так вот, вчера выхожу во двор, чтобы высохшее белье с веревки снять, смотрю, мой Емельян сидит, опустив голову у своей миски, а вокруг него пятеро белых, без единого пятнышка, котят. Я подумала, что мне это показалось, но когда подошла ближе, то увидела, как эти узкоглазые, словно китайцы, котята лакают молоко из его миски. Рассказала об увиденном Михаилу, а он мне и говорит: «Это, наверно, соседская кошка нам свой выводок подкинула». Побежала я к Анне Фоминичне, а она даже не знала, что ее кошка окатилась. «Нету больше нашей Василисы, – вытирая фартуком слезы, пожаловалась она. – Убил ее этот негодяй Сивак». И она рассказала, как три дня назад сосед зарезал барана, а кошка пошла на запах, видимо, рассчитывая на человеческую доброту. Но не тут-то было. Озлобленный негодяй воткнул в кошку вилы и перебросил обратно через забор. «Когда я к ней подошла, – рассказала Анна Фоминична, – она была еще живая. А через несколько минут умерла». Старушка завернула кошку в наволочку и похоронила в конце огорода. Судя по всему, она окатилась у нас на сеновале днем раньше своей смерти. Когда котята проголодались и стали пищать, наш добрейший Емельян перетащил их к своей конуре и стал им отцом и матерью.
   Гости долго обсуждали случившееся с котятами и собакой. Не верилось. Что старый кобель может проявить такую заботу о своих злейших врагах кошках. В это время Настя забрала с рук матери снова начавшего капризничать сына, поднялась из-за стола, подойдя к качели, стала с ним качаться. Мальчик перестал плакать, звонко засмеялся. Настя стала напевать ему песню, а сын тоже попытался подпевать матери. Вдруг она услышала сзади мужской голос. Обернувшись, увидела у калитки своего отца, которого уже много лет не видела, но узнала почему-то сразу. Взяв ребенка на руки, подошла к нему.
   – Что вам нужно, мужчина? – спросила она.
   – Настенька, ты меня не узнала? – вытирая грязным носовым платком глаза, вопросом на вопрос ответил он. – Я твой отец.
   – Я не помню, чтобы у меня был когда-то отец, – прижимая к себе ребенка, сухо сказала она. – Мама мне о тебе никогда не рассказывала. Поэтому, мужчина, я вас прошу, идите своей дорогой и не будоражьте покой в нашем доме.
   – Позови мать, – заплакал мужчина. – Ведь она мня безумно любила, и я не сомневаюсь, что она любит меня и сейчас.
   – Нет, – категорично сказала Настя, – мама о тебе забыла, когда мне было всего три года, а моему старшему брату Антону шесть лет. Сейчас у мамы есть любимый мужчина, который ее по-настоящему любит и никогда не предаст.
   Отец не уходил, плакал и настаивал, чтобы Настя позвала мать. Общение жены с незнакомцем заметил Вадим и поспешил на помощь. Узнав причину такого неприятного разговора, он, усмехнувшись, сказал:
   – Что имеем, не храним, потерявши – плачем. – А потом, сменив шутливый тон на строгий, добавил. – Мужчина, у вас есть три минуты, чтобы исчезнуть отсюда. В противном случае я вызову милицию и вас посадят на пятнадцать суток за хулиганство.
   Незваный гость достал из кармана трясущимися руками сигареты, закурил и, не говоря ни слова, направился к автобусной остановке. Вадим взял из рук жены ребенка, нежно обнял Настю и поцеловал ее в щеку.
   – Ну, чего ты так разволновалась? Он не заслуживает твоих нервов.
   – Предательство и распущенность мужчины никогда к хорошему не приводят. Вот и мой, некогда красивый отец, превратился жалкого и больного человека, – и она неожиданно расплакалась. Немного успокоившись, сказала:– Мне его жалко. Какой ни есть, а он мой отец.
   – Таких жалеть не надо. Вспомни, именно он искалечил молодость твоей матери, а теперь, когда она приобрела покой и любовь, он может снова внести разлад в ее жизнь.
   Когда они вошли в дом, мать тревожным голосом спросила:
   – С кем это вы так долго разговаривали у калитки?
   – Это водитель проезжей машины спрашивал дорогу, – сказал Вадим. – Настя попыталась ему объяснить, но не смогла, вот я и подсказал. Как доехать до нужного места.
   Никто из сидящих за столом не обратил внимание на это объяснение. Гости веселились. Михаил играл на аккордеоне, а женщины хором пели песни. Елизавета, обняв за плечи Инну, с непререкаемой убежденностью говорила, что так петь песни, как их поют на Кубани, больше нигде не умеют.
   – На Кубани, – продолжала она, – живут мужчины, не похожие на тех, что живут в других регионах России. Кубанские хлопцы все как один рослые, красивые, голосистые. Под стать им и женщины: стройные, полногрудые, с крепкими, словно выточенными ногами.
   – А я всегда считал, что самые красивые и голосистые девушки живут у нас на Дальнем Востоке, – подключился к разговору Игорь. – Вот моя прекрасная женщина родилась во Владивостоке, а я – на Сахалине. Мы много путешествовали по тем краям и всегда замечали, что именно там живут здоровые телом и духом люди. Я ведь, Елизавета Семеновна, не сразу стал преуспевающим бизнесменом. После окончания высшего мореходного училища двадцать лет отходил в моря. Дослужился до капитана дальнего плавания. И куда только судьба меня не забрасывала. Побывал во многих портах стран Атлантического и Тихого океанов, Средиземного и Черного морей. Я уж не говорю о прибалтийских портах. Не знаю, почему так случалось, но в моей жизни было больше плохого, чем хорошего. Но от всех невзгод и напастей меня спасала любовь моей жены. Многие члены экипажа или знали, или догадывались, что жены им изменяют, что их интересуют только деньги и шмотки. А у меня всегда был надежный тыл. Наверно, и поэтому я не заглядывался на загорелых и стройных девиц по ту сторону границы. Моя россиянка Инна была красивее и стройнее всех. – Он на какое-то время замолчал, прикурил сигарету. – А еще я всегда мысленно благодарил Всевышнего за то, что он помог мне вернуться в родной порт. Не могу понять тех людей, которые так спокойно покидают Родину. Уж поверьте мне на слово, в мире нет прекраснее страна, чем наша православная Россия.
   – Да, – сказал Павел. И в наступившей тишине эта фраза прозвучала, как признание правоты. – Да, – повторил он, – я согласен с тобой, Игорь. – Дальневосточный регион заслуживает большего внимания, чем ему сейчас уделяют. Вот во времена Советского Союза делалось гораздо больше. Людям и льготы давали, и зарплаты были гораздо выше.
   – В последние два-три года ситуация стала меняться, – заметил Игорь. – Туда сам Владимир Владимирович Путин уже неоднократно приезжал. Даже постановление правительства вышло о бесплатном выделение переселенцам тридцати соток земли.
   – Земля, это хорошо, но кроме нее людям еще нужна работа, – не сдавался Павел. – Необходимо увеличить строительство промышленных предприятий. Например, по переработке леса. Можно построить несколько консервных заводов, ведь рыбы в тех краях много. В тоже время, насколько мне известно, в России каждая вторая банка рыбных консерв из-за границы. О качестве и цене на такую продукцию я даже не говорю.
   – Мужики, может, хватить о политике, – вмешался в разговор Михаил. – Давайте выпьем по стопке за нашу матушку Россию.
   Мужчины дружно выпили, а потом все вместе стали петь песни. Наконец Игорь посмотрел на часы и, обращаясь к сыну, сказал:
   – Пора нам, сынок, ехать в гостиницу. Да и вам нужно отдохнуть. Завтра с утра у нас по плану поездка в Зеленоградский район. А в субботу, надеюсь, ты не забыл, крестины Вадика.
   – Не волнуйся, отец, утром будем в полной боевой готовности, – с улыбкой ответил сын.
   Василек, снова назначенный дежурным водителем, повез в гостиницу Игоря и Инну. Остальные гости еще какое-то время пили чай и вели непринужденный разговор. Вадим и Настя, пожелав всем удачи, ушли к себе в комнату, где в детской кроватке мирно спал их первенец.
   Вадим, дождавшись, пока Настя примет душ и ляжет с ним рядом, спросил:
   – Дорогая моя Анастасия, что ты скажешь на то, что мы родим второго ребенка?
   Женщина какое-то время молчала, так как не была готова к такому разговору. Потом, обняв мужа, спросила:
   – Хороший мой, а почему ты мне об этом не сказал раньше?
   – Боялся, что тебе это предложение не очень понравится.
   – Но, ведь ты уже все решил и без меня. Более того, я знаю, когда это произошло. Ты это сделал накануне приезда твоих родителей. Я почувствовала это по той страсти, с какой мы любили друг друга. У меня тогда чуть сердце не остановилось. Такие страстные ночи бесследно не проходят. И я могу тебе уже сейчас с полной уверенностью сообщить, что я беременная.
   – Ты на меня за это сердишься? – подскочив с кровати, спросил Вадим.
   – Я так люблю тебя и так дорожу тобой, что готова рожать тебе хоть каждый год по ребенку.
   – Слава богу, что в этом вопросе у нас полное взаимопонимание, – целуя жену, сказал Вадим. – А то я чувствовал себя виноватым, что решил такой важный вопрос без твоего согласия.
   – О каком согласии ты говоришь? – засмеялась Настя. – Я же сама тебя спровоцировала.
   Счастливые и удовлетворенные они заснули под утро и даже не слышали, как в их спальню вошла Инна Александровна и, взяв из кроватки внука, вышла на кухню. Усадив ребенка за стол в детское кресло, она сказала, обращаясь к мужу:
   – Пусть дети еще немного поспят. Чувствую, что заснули они совсем недавно.
   – И то верно, пусть поспят, – согласился Игорь. – До Зеленоградска ехать всего не более часа.
   Молодежь проснулась, когда было уже десять часов утра. Взглянув на часы, Настя подскочила с постели, как ужаленная.
   – Вадим, вставай, мы проспали, – крикнула она. – Нам с тобой попадет от родителей. – И она, набросив халат, бросилась в ванную.
   В это время в спальню заглянул отец и тихо сказал Вадиму:
   – Не спешите, времени еще хватит. Сейчас позавтракаете, соберетесь и в дорогу. Машину я уже заправил и выгнал за ворота.
   Вскоре «Мерседес» Приваловых мчался в сторону зеленоградского курорта. Сидевший за рулем Вадим, сказал:
   – Приморское кольцо, по которому мы сейчас мчимся, проектировали, когда я был еще бомжем. Даже не верится, что такую шикарную автостраду построили за столь короткое время.
   – Действительно, шикарная дорога, – отозвался отец. – Вот уж не думал, что увижу такую трассу в вашем регионе, а не в центре России.
   – Когда начали строить этот автобан, – включилась в разговор Настя, – моя мама сказала: «Какой умница наш губернатор Георгий Валентинович Боос. Слов на ветер не бросает. Сделал для региона очень многое».
   Когда промелькнул указатель границы города Зеленоградска, Вадим констатировал, что ехали они всего пятнадцать минут.
   – Молодец ваш губернатор, – подумав, сказал отец. – Сразу видно, что он хороший экономист, если вложил в эту дорогу большую сумму денежных средств. Он понимает, что строительство автобана, это развитие близлежащих поселков, это автосервисы, автозаправочные станции, а значит, новые рабочие места. И, как конечный результат, пополнение местного бюджета.
   Когда машина с туристами въехала в Зеленоградск, Настя, обращаясь к матери, сказала:
   – Если вы не будете возражать, то сегодня я стану вашим гидом по курортным местам Зеленоградского района. Я очень люблю этот район. Мы с моей сестрой Ксенией, когда были школьницами, часто сюда приезжали.
   Она надолго замолчала, глядя, как за окном проносятся ухоженные дома и аккуратно подстриженные кусты. Потом снова обратилась к матери:
   – Знаете, мама, всякий раз, приезжая в этот город, нахожу в нем что-то новое. А за последние три-четыре года он стал неузнаваемым. Даже из окна машины видно, как много делается для благоустройства. Обратите внимание на тротуары, все выложены плиткой. А газоны, какие они ухоженные и красивые. Раньше такого здесь не было. – Она тронула за плечо мужа. – Вадим, останови машину вон у того фонтана. Пусть наш сынуля вместе с другими детьми поболтает ручонками в воде.
   Вадим остановил машину, и все подошли к фонтану. Малыш с радостью присоединился к местной детворе и долго плескался в чистой и хорошо прогретой на солнце воде. Настя, оглядываясь вокруг, воскликнула:
   – Вы только посмотрите, сколько вокруг высажено молодых декоративных деревьев ценных пород. Какая кругом красота!
   – Уверена, в такой город туристы поедут с удовольствием, – разделяя восторг дочери, сказала мать. – Увидев такую красоту, обязательно захочется вернуться сюда еще ни один раз.
   Полюбовавшись фонтаном и окрестностями, они двинулись дальше. Припарковав машину, Вадим повел семейство по лестнице к променаду. Под лучами солнца призывно блеснуло море. Ленивые волны нежно лизали солеными языками белый песок пляжа. Воздух, настоянный на хвое и море, слегка пьянил. Они полной грудью вдыхали этот аромат и не могли надышаться. Спустившись к воде и сняв обувь, с наслаждением бродили вдоль берега по бархатистому песку, испытывая неописуемую радость от божественного наслаждения. Вдоволь насладившись пейзажами Зеленоградска и прелестью его пляжа, туристы двинулись на Куршскую косу.
   – Теперь вам предстоит увидеть уникальные творения природы, – интригующе сообщил Вадим. – Такого нет ни в одной стране мира.
   И он не обманул ожидание своих родных. Нерукотворные дюны и «танцующий» лес потряс воображение отца и матери. Тысячелетний дерн под ногами, который пружинил, словно надувной матрас, обилие самых разнообразных цветов и трав, пение множества птиц, все это сделало поездку на Куршскую косу незабываемой.
   Возвращаясь назад, они остановились возле гостиницы «Королева Луиза». Здесь был хороший ресторан и прекрасная кухня. Вкусно пообедав, туристы двинулись в Калининград.
   – Вот о чем я подумал, сын, – сказал отец. – Все то, что я сегодня увидел, навело меня на размышления о том, что при вложении в развитие Зеленоградского района определенной суммы средств, этот курорт не будет уступать по своей привлекательности именитым курортам Средиземноморья.
   Домой семейство Приваловых возвратилось тогда, когда солнце уже закатилось за горизонт. Здесь их уже ждали. К ужину опять был накрыт богатый стол. Уставший Вадим младший, едва Татьяна Семеновна его взяла на руки, сразу заснул. Бабушка отнесла в спальню и, уложив в кроватку, еще долго стояла над ним, думая о том, что через два дня внука увезут в Москву, а она будет без него сильно скучать. В это время в спальню вошел Павел и, обняв жену за плечи, сказал:
   – Мне почему-то кажется, что ты не бабушка, а мама этого прекрасного малыша. Не похожа ты на бабушку.
   Наступила суббота. День выдался на редкость жарким. Все родственники в праздничных нарядах расселись по машинам и отправились к храму Христа Спасителя. Рядом с Вадимом сидел его отец, на заднем сидении уселись женщины с малышом. Ребенка одели в голубой костюм, на шею повесили красивую соску. Самый младший член семьи Приваловых, словно чувствуя, что в его жизни должно произойти что-то значимое, вел себя неспокойно. Он постоянно переползал с рук матери к бабушке и обратно.
   Оставив машину на площади, семейство двинулось к храму, где их уже ожидала будущая крестная мать – Света Косенко, и крестный отец – Василий Елисеев. Женщины, смиренно прикрыв головы платками, вошли в храм. За ними, сняв головные уборы, последовали мужчины. Не сговариваясь, они поставили у икон свечи и, перекрестившись, попросили у Господа здоровья и благополучия для своей семьи. Чуть в стороне молилась семья Косенко. Алексей поставил свечку Николаю Угоднику, а Света, готовясь к крещению, стояла рядом с малышом на руках. Мальчик крутил головой из стороны в стороны, пытаясь увидеть Настю. К Светлане подошел Василий и сказал:
   – Вон, посмотри, вышел из алтаря священник, который будет крестить детей.
   В храме стояла тишина. Молодой, нарядно одетый священник подошел к посетителям и, благословляя их, сказал:
   – Дорогие братья и сестры, сегодня мы собрались для того, чтобы присутствовать при таинстве крещения, – и стал рассказывать, как будет проходить церемония.
   После того, как священник трижды опустил в купель Вадима младшего, мальчик слегка занервничал, но не заплакал. Оказавшись на руках крестной матери, даже улыбнулся. Священник одел на шею ребенка крестик и сказал:
   – Теперь, раб божий Вадим, ты крещеный православный христианин.
   Когда закончилось крещение, Настя взяла из рук Светланы ребенка и, поцеловав его в макушку головы, громко, чтобы все ее слышали родственники, сказала:
   – Теперь, сыночек, ты крещеный и твою детскую душу защищает ангел хранитель, посланный тебе Господом Богом.
   Все стали поздравлять мальчика и целовать его в щеку. Затем не спеша покинули здание храма. Павел, посмотрев на часы, сообщил родственникам о том, что по случаю крещения на два часа дня в кафе «Солянка» заказан стол.
   – У нас еще час свободного времени, давайте пройдем и посмотрим православную воскресную гимназию, – предложил он, показывая рукой направление движения. – Насколько мне известно, такая гимназия единственная в России.
   Взяв под руку Татьяну, он двинулся в сторону Центрального рынка. За ними последовали остальные родственники. Только Настя с Вадимом младшим чуть отстала. Кто-то тихонько взял ее за плечо. Она обернулась. Позади нее стоял, слегка улыбаясь, Геннадий. Женщина испугалась и схватила на руки ребенка.
   – Это твой сын? – спросил Геннадий. – Что ты тут с ним делаешь?
   – Мы его сегодня окрестили, – ответила Настя, едва шевеля побледневшими губами. – Познакомься, это Вадим младший.
   – А где Вадим старший?
   – Кто это так сильно интересуется моей персоной? – раздался за спиной громкий голос мужа. Он взял Настю под руку и в упор посмотрел на Геннадия.
   Увидев крепкого мужчину, тот сделал шаг назад, а потом, словно опомнившись, сказал:
   – А мы вот с женой Мирой заказывали панихиду по моей умершей матери. Сегодня как раз исполнилось девять дней, как она ушла в мир ной.
   – Да ты что? – всплеснула руками Настя. – Ведь твоя мама была еще молодой и цветущей женщиной.
   – Была, – смахнул слезу Геннадий. – На работе случился сердечный приступ. Вызвали машину скорой помощи, но спасти не удалось. Теперь мы с отцом осиротели, словно время остановилось. Хорошо, что до смерти матери мы с Мирой успели оформить законный брак.
   В это время к ним подошла Мира. Она обняла Настю за плечи.
   – Я очень рада видеть тебя, – сказала она.
   – И я рада тебя видеть.
   Бывшие соперницы поцеловали друг дружку в щеку. Геннадий, наблюдавший все это время за Вадимом, тихо сказал ему:
   – Тебе, друг, крупно повезло. Тебя преданно любит самая лучшая женщина на свете. Такие верные жены в наше время большая редкость. Я долго за нею ухаживал, но все мои попытки она пресекала словами классика: «Я другому отдана и буду век ему верна».
   – Спасибо за откровенность, – протянул руку Вадим. – В любви к этой женщине заключен весь смысл моей жизни.
   Настя услышала слова мужа и густо покраснела. Чтобы как-то взбодрить Геннадия, с улыбкой сказала:
   – А тебе тоже крупно повезло. Тебя преданно любит такая привлекательная и сильная женщина. Ты только на нее посмотри, таких женщин, как твоя Мира, в Калининграде больше нет.
   Вадим заметил, что их с нетерпением ждут родители. Пожелав счастья Геннадию и Мире, он взял под руку жену, другой рукой подхватил сына, и они наконец-то продолжили свой путь.
   – Вот так нежданно-негаданно познакомился со своим соперником, – с усмешкой сказал Вадим, когда они подошли к родителям. – Внешне выглядит вполне приличным мужчиной. У него недавно умерла мать, хотя была еще довольно молодой женщиной.
   – Все мы когда-то уйдем в мир иной, – с грустью скала Инна Александровна, – только нам смертным не суждено знать свой последний час пребывания на этой земле. Это известно только Господу.
   Они вошли в фойе православной воскресной гимназии. Вадим обратил внимание на мраморную табличку, на которой золотыми буквами были выбиты такие слова: «В память о первом учителе и наставнике веры, моей бабушке Серафиме Находкиной, построена эта православная гимназия и передана в дар русской православной церкви в 2008 году». Внизу стояла подпись: «Ю.Находкин и партнеры».
   Прочитав надпись, Игорь Викторович спросил у Павла:
   – Думаю, что тот след, который оставил в Калининградском регионе бывший моряк, а ныне преуспевающий бизнесмен, со временем будет по достоинству оценен потомками и благодарные жители Калининграда поставят памятник православному христианину.
   Они еще долго с нескрываемым интересом осматривали здание православной гимназии. Затем отправились в кафе Солянка», где с удовольствием отведали и по достоинству оценили фирменные блюда этого заведения.

   На следующее утро гости из Москвы покидали дом Татьяны Семеновны. Прощаясь с матерью, Настя шепнула ей на ухо, что она беременна.
   – Ты думаешь, что я этого не заметила, – улыбнулась та дочери. Это моя дорогая доченька большое везение, ты только посмотри сколько в наше время вокруг бесплодных женщин, а ты моя хорошая рожай сколько захочет твой муженек. При его миллионах иметь много детей это великое счастье.
   Машина тронулась. Когда выехали за город, Вадим прибавил скорость. Малыш, словно по команде, заснул на руках у Насти. За окнами промелькнули сначала дома города Гусева, затем Нестерова. На удивление очереди на российско-литовской границе почти не было. Простояв около часа, они въехали на территорию сопредельного государства.
   – Вот мы уже и в Литве, – сказал Игорь Викторович, – а позади осталась твоя малая родина, – повернулся он к Насте. – Этот благословенный Богом и политый кровью советского солдата участок православной российской земли.

Эпилог

   Прошло немного времени, у Ксении и Александра родилась дочь, которую они назвали в честь бабушки Дарьей. Свое обещание, данное жене, он выполнил. Приобрел для нее современную медицинскую клинику, зарегистрировал ее в налоговом органе под названием «Клиника доктора Шаповал». Ксения, не смотря на о, что у нее было трое детей и красавиц муж, который требовал к себе повышенного внимания, успевала и домашними делами заниматься, и клинику развивать. Она укомплектовала ее отменными специалистами, приобрела первоклассное медицинское оборудование. От желающих посетить клинику не было отбоя. На прием к врачу Шаповал запись производилась за месяц. Когда пациенты, прошедшие курс лечения, полностью выздоравливали, лицо Ксении светилось радостью. У нее дети росли здоровыми и красивыми. Александр оказался хорошим отцом и любящим мужем.
   Вика вышла замуж за своего дружка-киллера, который оставил свою порочную работу и стал начальником службы безопасности в фирме своей жены, доставшейся ей после скоропостижной смерти матери.
   У Владимира и Ангелины родилась дочь, которую счастливые родители назвали Любой. Они по-прежнему жили в Америке, где гостиничный бизнес приносил им хорошую прибыль.
   Инна Александровна и Игорь Викторович по-прежнему жили и работали в Москве. Каждый выходной день они брали к себе внука Вадика и двоих детей, которых им приводила дочь Маша.
   Вадим и Настя жили дружно. Он постоянно пропадал на своем сверхприбыльном предприятии, а она работала на высоком посту в Министерстве иностранных дел. Вадим ее любил и из-за этого часто ревновал, сам не зная к кому. Но Настя знала эту плохую сторону его характера и старалась не давать поводов для ревности. Часто, запустив руку в его пышные черные волосы, говорила: «Ты мой самый лучший мужчина на свете, и я тебя люблю больше собственной жизни». Она знала, что муж у нее однолюб и малейшая оплошность с ее стороны может его сильно ранить. Именно поэтому она решилась родить еще одного ребенка.
   Василий и Надя Елисеевы родили двоих детей. Правнуков нянчила сильно постаревшая и оглохшая Анна Фоминична.
   Вячеслав Дымов вернулся с моря и устроился работать в одном из портов региона диспетчером. Они с Диной усыновили маленького Жорика, и он со своей бабушкой были всегда желанными в доме сына и невестки. Дина для старушки стала самой дорогой невесткой, а для мальчика – любящей матерью.
   Дочери Кузьмы Шилякова по-прежнему пьянствовали. Их часто можно было увидеть у рынка с бутылками пива в кругу пьяных мужиков.
   Света и Алексей Косенко, родили второго мальчика, которого назвали Петром. Теперь Нина Леонидовна кормила за столом помимо невестки и сына еще двоих продолжателей рода. Алеша был нежным и любящим отцом и мужем. Сестры Левицкие Елизавета и Татьяна жили со своими мужьями в любви и согласии, они любили своих мужей так, что Михаил общаясь часто с Павлом говорил, нет лучше и краше наших Паша с тобой женщин. И действительно, не смотря на то, что фамилию Левицких не продолжили дочери. В крови их детей и внуков Павловских, Приваловых и Шаповалов текла горячая Кубанская кровь. И корни этих красивых телом и сильных духом людей были пущены людьми проливавшеми кровь за землю на которой они осели, народили детей и пустили свои благородные ростки такие как трудолюбивые, красивые и преданные женщины, Ксения и Анастасия.

Валентина Батманова Загадки замка Шаакен

От автора

Глава I

Глава II

Глава III

Глава IV

Глава V

Глава VI

Глава VII

Глава VIII

Глава IX

Глава Х

Глава XI

Глава XII

Глава XIII

Глава XIV

Глава XV

Глава XVI

Глава XVII

Глава XVIII

Глава XIX

Глава XX

Глава XXI

Глава XXII

Глава XXIII

Глава XXIV

Глава XXV

Глава XXVI

Глава XXVII

Глава XXVIII

Глава XXIX

Глава XXX

Глава XXXI

Глава XXXII

Глава XXXIII

Глава XXXIV

Глава XXXV

Глава XXXVI

Глава XXXVII

Глава XXXVIII

Глава XXXIX

Глава ХL

Глава XLI

Глава XLII

Глава XLIII

Глава XLIV

Глава XLV

Глава XLVI

Глава XLVII

Глава XLVIII

Глава XLVIII

Глава XLIX

Глава L

Эпилог

Валентина Батманова
Загадки замка Шаакен