Павел Петрович Бажов
Огневушка-Поскакушка

   Сидели раз старатели круг огонька в лесу. Четверо больших, а пятый парнишечко. Лет так восьми. Не больше. Федюнькой его звали.
   Давно всем спать пора, да разговор занятный пришелся. В артелке, видишь, один старик был. Дедко Ефим. С молодых годов он из земли золотую крупку выбирал. Мало ли каких случаев у него бывало. Он и рассказывал, а старатели слушали.
   Отец уж сколько раз говорил Федюньке:
   – Ложился бы ты, Тюньша, спать!
   Парнишечку охота послушать.
   – Погоди, тятенька! Я маленечко еще посижу.
   Ну, вот… Кончил дедко Ефим рассказ. На месте костерка одни угольки остались, а старатели все сидят да на эти угольки глядят.
   Вдруг из самой серединки вынырнула девчоночка махонькая. Вроде кукленки, а живая. Волосенки рыженькие, сарафанчик голубенький и в руке платочек, тоже сголуба.
   Поглядела девчонка веселыми глазками, блеснула зубенками, подбоченилась, платочком махнула и пошла плясать. И так у ней легко да ловко выходит, что и сказать нельзя. У старателей дух захватило. Глядят– не наглядятся, а сами молчат, будто задумались.
   Девчонка сперва по уголькам круги давала, потом, – видно, ей тесно стало, – пошире пошла. Старатели отодвигаются, дорогу дают, а девчонка как круг пройдет, так и подрастет маленько. Старатели дальше отодвинутся. Она еще круг даст и опять подрастет. Когда вовсе далеко отодвинулись, девчонка по промежуткам в охват людей пошла, – с петлями у ней круги стали. Потом и вовсе за людей вышла и опять ровненько закружилась, а сама уже ростом с Федюньку. У большой сосны остановилась, топнула ножкой, зубенками блеснула, платочком махнула, как свистнула:
   – Фи-т-ть! й-ю-ю-у…
   Тут филин заухал, захохотал, и никакой девчонки не стало.
   Кабы одни большие сидели, так, может, ничего бы дальше и не случилось. Каждый, видишь, подумал:
   «Вон до чего на огонь загляделся! В глазах зарябило… Неведомо что померещится с устатку-то!»
   Один Федюнька этого не подумал и спрашивает у отца:
   – Тятя, это кто?
   Отец отвечает:
   – Филин. Кому больше-то? Неуж не слыхал, как он ухает?
   – Да не про филина я! Его-то, поди-ка, знаю и ни капельки не боюсь. Ты мне про девчонку скажи.
   – Про какую девчонку?
   – А вот которая на углях плясала. Еще ты да и все отодвигались, как она широким кругом пошла.
   Тут отец и другие старатели давай доспрашивать Федюньку, что он видел. Парнишечко рассказал. Один старатель еще спросил:
   – Ну-ко, скажи, какого она росту была?
   – Сперва-то не больше моей ладошки, а под конец чуть не с меня ростом стала.
   Старатель тогда и говорит:
   – А ведь я, Тюньша, точь-в-точь такое же диво видел.
   Федюнькин отец и еще один старатель это же сказали. Один дедко Ефим трубочку сосет и помалкивает. Старатели приступать к нему стали.
   – Ты, дедко Ефим, что скажешь?
   – А то и скажу, что это же видел, да думал – померещилось мне, а выходит – и впрямь Огневушка-Поскакушка приходила.
   – Какая Поскакушка?
   Дедко Ефим тогда и объяснил:
   – Слыхал, дескать, от стариков, что есть такой знак на золото – вроде маленькой девчонки, которая пляшет. Где такая Поскакушка покажется, там и золото. Не сильное золото, зато грудное, и не пластом лежит, а вроде редьки посажено. Сверху, значит, пошире круг, а дальше все меньше да меньше и на нет сойдет. Выроешь эту редьку золотого песку – и больше на том месте делать нечего. Только вот забыл, в котором месте ту редьку искать: то ли где Поскакушка вынырнет, то ли где она в землю уйдет.
   Старатели и говорят:
   – Это дело в наших руках. Завтра пробьем дудку сперва на месте костерка, а потом под сосной испробуем. Тогда и увидим, пустяшный твой разговор или всамделе что на пользу есть.
   С этим и спать легли. Федюнька тоже калачиком свернулся, а сам думает:
   «Над чем это филин хохотал?»
   Хотел у дедка Ефима спросить, да он уже похрапывать принялся.
   Проснулся Федюнька на другой день поздненько и видит – на вчерашнем огневище большая дудка вырыта, а старатели стоят у четырех больших сосен и все говорят одно:
   – На этом самом месте в землю ушла.
   Федюнька закричал:
   – Что вы! Что вы, дяденьки! Забыли, видно! Вовсе Поскакушка под этой вот сосной остановилась… Тут и ножкой притопнула.
   На старателей тут сомненье пришло.
   – Пятый пробудился – пятое место говорит. Был бы десятый – десятое бы указал. Пустое, видать, дело. Бросить надо.
   Все ж таки на всех местах испытали, а удачи не вышло. Дедко Ефим и говорит Федюньке:
   – Обманное, видно, твое счастье.
   Федюньке это нелюбо показалось. Он и говорит:
   – Это, дедо, филин помешал. Он наше счастье обухал да обхохотал.
   Дед Ефим свое говорит:
   – Филин тут – не причина.
   – А вот и причина!
   – Нет, не причина!
   – А вот и причина!
   Спорят так-то вовсе без толку, а другие старатели над ними, да и над собой смеются:
   – Старый да малый, оба не знают, а мы, дураки, их слушаем да дни теряем.
   С той вот поры старика и прозвали Ефим Золотая редька, а Федюньку – Тюнькой Поскакушкой.
   Ребятишки заводские узнали, проходу не дают. Как увидят на улице, так и заведут:
   – Тюнька Поскакушка! Тюнька Поскакушка! Про девчонку скажи! Скажи про девчонку!
   Старику от прозвища какая беда? Хоть горшком назови, только в печку не ставь. Ну, а Федюньке по малолетству обидно показалось. Он и дрался, и ругался, и ревел не раз, а ребятишки пуще того дразнят. Хоть домой с прииска не ходи. Тут еще перемена жизни у Федюньки вышла. Отец-то у него на второй женился. Мачеха попалась, прямо сказать, медведица. Федюньку и вовсе от дома отшибло.
   Дедко Ефим тоже не часто домой с прииска бегал. Намается за неделю, ему и неохота идти, старые ноги колотить. Да и не к кому было. Один жил.
   Вот у них и повелось. Как суббота, старатели домой, а дедко Ефим с Федюнькой на прииске останутся.
   Что делать-то? Разговаривают о том, о другом. Дедко Ефим рассказывал побывальщины разные, учил Федюньку, по каким логам золото искать и протча тако. Случалось, и про Поскакушку вспомнят. И все у них гладко да дружно. В одном сговориться не могут. Федюнька говорит, что филин всей неудаче причина, а дедко Ефим говорит – вовсе не причина.

   Раз так-то заспорили. Дело еще на свету было, при солнышке. У балагана все-таки огонек был – от комаров курево. Огонь чуть видно, а дыму много. Глядят – в дыму-то появилась махонькая девчонка. Точь-в-точь такая же, как тот раз, только сарафанчик потемнее и платок тоже. Поглядела веселыми глазками, зубенками блеснула, платочком махнула, ножкой притопнула и давай плясать.
   Сперва круги маленькие давала, потом больше да больше, и сама подрастать стала. Балаган на пути пришелся, только это ей не помеха. Идет, будто балагана и нет.
   Кружилась-кружилась, а как ростом с Федюньку стала, так и остановилась у большой сосны. Усмехнулась, ножкой притопнула, платочком махнула, как свистнула:
   – Фи-т-ть! й-ю-ю-у…
   И сейчас же филин заухал, захохотал. Дедко Ефим подивился:
   – Откуда филину быть, коли солнышко еще не закатилось?
   – Видишь вот! Опять филин наше счастье спугнул. Поскакушка-то, может, от этого филина и убежала.
   – А ты разве видел Поскакушку?
   – А ты разве не видел?
   Начали они тут друг дружку расспрашивать, кто что видел. Все сошлось, только место, где девчонка в землю ушла, у разных сосен указывают.
   Как до этого договорились, так дедко Ефим и вздохнул:
   – О-хо-хо! Видно, нет ничего. Одна это наша думка.
   Только сказал, а из-под дерна по балагану дым повалил. Кинулись, а там жердник под дерном затлел. По счастью, вода близко была. Живо залили. Все в сохранности осталось. Одне дедовы рукавицы обгорели. Схватил Федюнька рукавицы и видит – дырки на них, как следочки от маленьких ног. Показал это чудо дедке Ефиму и спрашивает:
   – Это, по-твоему, тоже думка?
   Ну, Ефиму податься некуда, сознался:
   – Правда твоя, Тюньша. Знак верный – Поскакушка была. Придется, видно, завтра опять ямы бить – счастье пытать.
   В воскресенье и занялись этим с утра. Три ямы вырыли – ничего не нашли. Дедко Ефим жаловаться стал:
   – Наше-то счастье – людям смех.
   Федюнька опять вину на филина кладет:
   – Это он, пучеглазик, наше счастье обухал да обхохотал! Вот бы его палкой!
   В понедельник старатели прибежали из заводу. Видят – свежие ямы у самого балагана. Сразу догадались, в чем дело. Смеются над стариком-то:
   – Редька редьку искал…
   Потом увидели, что в балагане пожар начинался, давай их ругать обоих. Федюнькин отец зверем на парнишку накинулся, чуть не поколотил, да дедко Ефим застоял:
   – Постыдился бы мальчонку строжить! Без того он у тебя боится домой ходить. Задразнили да загрызли парнишка. Да и какая его вина? Я, поди-ко, оставался, – с меня и спрашивай, коли у тебя урон какой случился. Золу, видно, из трубки высыпал с огоньком – вот и загорелось. Моя оплошка – мой и ответ.
   Отчитал так-то Федюнькиного отца, потом и говорит парнишку, как никого из больших близко не было:
   – Эх, Тюньша, Тюньша! Смеется над нами Поскакушка. Другой раз случится увидеть, так ей в глаза надо плюнуть. Пускай людей с пути не сбивает да на смех не ставит!
   Федюнька свое заладил:
   – Дедо, она не со зла. Филин ей вредит.
   – Твое дело, – говорит Ефим, – а только я больше ямы бить не стану. Побаловался – и хватит. Немолодые мои годы – за Поскакушкой скакать.
   Ну, разворчался старик, а Федюньке все Поскакушки жаль.
   – Ты, дедо, не сердись на нее! Вон она какая веселая да хорошая. Счастье бы нам открыла, кабы не филин.
   Про филина дедко Ефим промолчал, а на Поскакушку все ворчит:
   – То-то она счастье тебе открыла! Хоть домой не ходи.
   Сколько ни ворчит дедко Ефим, а Федюнька свое:
   – А как она, дедо, ловко пляшет!
   – Пляшет-то ловко, да нам от этого ни жарко ни холодно и глядеть неохота.
   – А я бы хоть сейчас поглядел! – вздохнул Федюнька. Потом и спрашивает: – А ты, дедо, отворотишься? И поглядеть тебе не любо?
   – Как не любо? – проговорился дедко, да спохватился и давай опять строжить Федюньку: – Ох и упорный ты парнишко! Ох и упорный! Что в головенку попало, то и засело! Будешь вот, что мое же дело, – всю жизнь мыкаться, за счастьем гоняться, а его, может, вовсе и нету.
   – Как нету, коли я своими глазами видел.
   – Ну, как знаешь, а я тебе не попутчик! Набегался. Ноги заболели.
   Поспорили, а дружбу вести не перестали. Дедко Ефим по работе сноровлял Федюньке, показывал, а в свободный час о всяких случаях рассказывал. Учил, значит, как жить-то надо. И самые веселые у них те дни были, как они вдвоем на прииске оставались.
   Зима загнала старателей по домам. Рассовал их приказчик до весны по работам, куда пришлось, а Федюнька по малолетству дома остался. Только ему дома-то несладко. Тут еще новая беда пришла: отца на заводе покалечило. В больничную казарму его унесли. Ни жив ни мертв лежит. Мачеха и вовсе медведицей стала, – загрызла Федюньку. Терпел он, терпел, да и говорит:
   – Пойду, нето, я к дедку Ефиму жить.
   А мачехе что?
   – Провались ты, – кричит, – хоть к Поскакушке своей.
   Надел тут Федюня пимишки, шубейку-ветродуйку покромкой покрепче затянул. Хотел отцовскую шапку надеть, да мачеха не дала. Натянул тогда свою, из которой давно вырос, и пошел.
   На улице первым делом парнишки налетели, дразниться стали:
   – Тюнька Поскакушка! Тюнька Поскакушка! Скажи про девчонку!
   Федюнька знай идет своей дорогой. Только и сказал:
   – Эх вы! Несмысленыши!
   Ребятам что-то стыдно стало. Они уж вовсе по-доброму спрашивают:
   – Ты куда это?
   – К дедку Ефиму.
   – К Золотой редьке?
   – Кому Редька – мне дедко.
   – Далеко ведь! Еще заблудишься.
   – Знаю, поди-ко, дорогу.
   – Ну, замерзнешь. Вишь, стужа какая, а у тебя и рукавиц нет.
   – Рукавиц нет, да руки есть, и рукава не отпали. Засуну руки в рукава – только и дела. Не догадались!
   Ребятам занятно показалось, как Федюнька разговаривает, они и стали спрашивать по-хорошему:
   – Тюньша! Ты правда Поскакушку в огне видел?
   – И в огне видел, и в дыму видел. Может, еще где увижу, да рассказывать недосуг, – сказал Федюнька, да и зашагал дальше.
   Дедко Ефим то ли в Косом Броду, то ли в Северной жил. На самом выезде, сказывают, избушка стояла. Еще перед окошком сосна бортовая росла. Далеконько все ж таки, а время холодное – самая середина зимы. Подзамерз наш Федюнюшка. Ну, дошагал все ж таки. Только ему за дверную скобку взяться, вдруг слышит:
   – Фи-т-ть! й-ю-ю-у…
   Оглянулся – на дороге снежок крутится, а в нем чуть метлесит клубочек, и похож тот клубочек на Поскакушку. Побежал Федюня поближе разглядеть, а клубочек уж далеко. Федюня за ним, он того дальше. Бежал-бежал за клубочком, да и забрался в незнакомое место. Глядит – пустоплесье какое-то, а кругом лес густой. Посредине пустоплесья береза старая, будто и вовсе неживая. Снегу около нее намело гора-горой. Клубочек подкатился к этой березе да вокруг нее и кружится.
   Федюнька в азарте-то не поглядел, что тут и тропочки нет, полез по цельному снегу.
   «Сколько, – думает, – бежал, неуж спятиться!»
   Добрался-таки до березы, а клубочек и рассыпался. Снеговой пылью Федюньке в глаза брызнул.
   Чуть не заревел от обиды Федюнька. Вдруг у самой его ноги снег воронкой до земли протаял. Видит Федюнька, – на дне-то воронки Поскакушка. Веселенько поглядела, усмехнулась ласково, платочком махнула и пошла плясать, а снег-то от нее бегом побежал. Где ей ножку поставить, там трава зеленая да цветы лесные.
   Обошла круг – тепло Федюньке стало, а Поскакушка шире да шире круг берет, сама подрастает, и полянка в снегу все больше да больше. На березе уж листочки зашумели. Поскакушка того больше старается, припевать стала:

     У меня тепло!
     У меня светло!
     Красно летичко!

   А сама волчком да волчком – сарафанчик пузырем. Когда ростом с Федюнькой выровнялась, полянка в снегу вовсе большая стала, а на березе птички запели. Жарынь, как в самый горячий день летом. У Федюньки с носу пот каплет. Шапчонку свою Федюнька давно снял, хотел и шубенку сбросить. Поскакушка и говорит:
   – Ты, парень, побереги тепло-то! Лучше о том подумай, как назад выберешься!
   Федюнька на это и отвечает:
   – Сама завела – сама выведешь!
   Девчонка смеется:
   – Ловкий какой! А если мне недосуг?
   – Найдешь время! Я подожду!
   Девчонка тогда и говорит:
   – Возьми-ко лучше лопатку. Она тебя в снегу согреет и домой выведет.
   Поглядел Федюнька – у березы лопатка старая валяется. Изоржавела вся, и черенок расколотый.
   Взял Федюнька лопатку, а Поскакушка наказывает:
   – Гляди, из рук не выпусти! Крепче держи! Да дорогу-то примечай! Назад тебя лопата не поведет. А ведь придешь весной-то?
   – А как же? Непременно прибежим с дедком Ефимом. Как весна – так мы и тут. Ты тоже приходи поплясать.
   – Не время мне. Сам уж пляши, а дедко Ефим пусть притопывает!
   – Какая у тебя работа?
   – Не видишь? Зимой лето делаю да таких, как ты, работничков забавляю. Думаешь – легко?
   Сама засмеялась, вернулась волчком и платочком махнула, как свистнула:
   – Фи-т-ть! й-ю-ю-у…
   И девчонки нет, и полянки нет, и береза стоит голым-голешенька, как неживая. На вершине филин сидит. Кричать – не кричит, а башкой ворочает. Вокруг березы снегу намело гора-горой. В снегу чуть не по горло провалился Федюнька и лопаткой на филина машет. От Поскакушкина лета только и осталось, что черенок у Федюньки в руках вовсе теплый, даже горячий. А рукам тепло – и всему телу весело.
   Потянула тут лопата Федюньку и сразу из снега выволокла. Сперва Федюнька чуть не выпустил лопату из рук, потом наловчился, и дело гладко пошло. Где пешком за лопатой идет, где волоком тащится. Забавно это Федюньке, а приметки ставить не забывает. Это ему тоже легонько далось. Чуть подумает засечку сделать, лопатка сейчас тюк-тюк, – и две ровнешеньких зарубочки готовы.
   Привела лопатка Федюню к деду Ефиму затемно. Старик уже на печь залез. Обрадовался, конечно, стал спрашивать, как да что. Рассказал Федюнька про случай, а старик не верит. Тогда Федюнька и говорит:
   – Посмотри вон лопатку-то! В сенках она поставлена.
   Принес дедко Ефим лопатку, да и углядел – по ржавчине-то золотые таракашки посажены. Целых шесть штук. Тут дедко поверил маленько и спрашивает:
   – А место найдешь?
   – Как, – отвечает, – не найти, коли дорога замечена.
   На другой день дедко Ефим раздобыл лыжи у знакомого охотника.
   Сходили честь-честью. По зарубкам-то ловко до места добрались. Вовсе повеселел дедко Ефим. Сдал он золотых таракашков тайному купцу, и прожили ту зиму безбедно.
   Как весна пришла, побежали к старой березе. Ну, и что? С первой лопатки такой песок пошел, что хоть не промывай, а прямо руками золотины выбирай. Дедко Ефим даже поплясал на радостях.
   Прихранить богатство не сумели, конечно. Федюнька – малолеток, а Ефим хоть старик, а тоже простота.
   Народ со всех сторон кинулся. Потом, понятно, всех согнали начисто, и барин за себя это место перевел. Недаром, видно, филин башкой-то ворочал.
   Все-таки дедко Ефим с Федюнькой хлебнули маленько из первого ковшичка. Годов с пяток в достатке пожили. Вспоминали Поскакушку.
   – Еще бы показалась разок!
   Ну, не случилось больше. А прииск тот и посейчас зовется Поскакушинский.

1940 г. [1 - Сказы датируются по первой публикации.]

Объяснение отдельных слов, понятий и выражений, встречающихся в сказах

   Азов, Азов-гора– на Среднем Урале, километрах в 70 к ю.-з. от Свердловска, высота 564 метра. Гора покрыта лесом; на вершине большой камень, с которого хорошо видны окрестности (километров на 25–30). В горе есть пещера с обвалившимся входом. В XVII столетии здесь, мимо Азова, шла «тропа», по которой проходили «пересылки воевод» из Туринска на Уфу, через Катайский острог.
   Азов-горы клады. – По большой дороге на Сибирь шло много «беглых», которые, «сбившись в ватаги», становились «вольными людьми». Эти «вольные люди» нередко нападали на «воеводские пересылки и на купеческие обозы». В сказах об Азов-горе говорилось, что «вольные люди» сторожили дорогу с двух вершин: Азова и Думной горы, устраивая здесь своего роду ловушку. Пропустят обоз или отряд мимо одной горы и огнями дадут знать на другую, чтобы там готовились к нападению, а сами заходят с тыла. Захваченное складывалось в пещере Азов-горы.
   Были сказы и другого варианта – о «главном богатстве», которое находится в той же Азов-горе.
   Основанием для сказов этого варианта послужило, вероятно, то, что на равнине у Азова были открыты первые в этом крае медные рудники (Полевской и Гумешевский) и залежи белого мрамора. По речкам, текущим от Азова, нашли первые в этом районе золотые россыпи, здесь же стали потом добывать медистый и сернистый колчедан.
   Азовка-девка, Азовка. – Во всех вариантах сказов о кладах Азов-горы неизменно фигурирует девка Азовка – без имени и указания ее национальности, лишь с неопределенным намеком: «из не наших людей».
   В одних сказах она изображается страшилищем огромного роста и непомерной силы. Сторожит она клады очень ревностно: «Лучше собаки хорошей, и почуткая страсть – никого близко не подпустит». В других сказах девка Азовка – то жена атамана, то заложница, прикованная цепями, то слуга тайной силы.
   Айда, айда-ко– от татарского. Употреблялось в заводском быту довольно часто в различном значении: 1) иди, подойди; 2) пойдем, пойдемте; 3) пошел, пошли. «Айда сюда», «Ну, айда, ребята, домой!», «Свалил воз – и айда домой».
   Артуть – ртуть. Артуть-девка– подвижная, быстрая.
   Ашать (башкирское) – есть, принимать пищу.

   Бадог– старинная мера – полсажени (106 см); употреблялась как ходовая мерка при строительных работах и называлось прав́илом. «У плотинного одна орудия – отвес да прав́ило».
   Бадожок– дорожный посох, палка.
   Байка– колыбельная песня, с речитативом.
   Балодка– одноручный молот.
   Банок– банк.
   Баской, побаще– красивый, пригожий; красивее, лучше.
   Бассенький, – ая– красивенький, – ая.
   Бельмень– не понимает, не говорит.
   Бергал– переделка немецкого бергауэр (горный рабочий). Сказителем это слово употреблялось в смысле старший рабочий, которому подчинялась группа подростков-каталей.
   Беспелюха– неряха, разиня, рохля.
   Блазнить– казаться, мерещиться; поблазнило – показалось, почудилось, привиделось.
   Блёнда, блёндочка– рудничная лампа.
   Богатимый– богатый, богатейший.
   Болботать– бормотать, невнятно говорить.
   Большину брать– взять верх, победить, стать верховодом.
   Братцы-хватцы из Шатальной волости – присловье для обозначения вороватых бродяг (шатаются по разным местам и хватают что под руку попадет).

   Васькина гора– недалеко от Кунгурского села, в километрах 35 от Свердловска к ю.-з.
   Ватага, ватажка– группа, артель, отряд.
   Взамок– способ борьбы, когда борцы, охватив друг друга, нажимают при борьбе на позвоночник противника.
   Взвалехнуться– беспорядочно, не вовремя ложиться; ложиться без толку, как попало.
   Взыск будет– придется отвечать в случае невыполнения.
   Винну бочку держали– под предлогом бесплатной выдачи водки рабочим беспошлинно торговали водкой.
   Виток или цветок– самородная медь в виде узловатых соединений.
   Витушка– род калача со сплетенными в средине концами.
   В леготку– легко, свободно, без труда, безопасно.
   Вожгаться– биться над чем-нибудь, упорно и длительно трудиться.
   Впотай– тайно, скрытно от всех.
   Вразнос– открытыми разработками.
   Всамделе– в самом деле, действительно.
   Вспучить– поднять, сделать полнее, богаче.
   Вы́ходить– вылечить, поставить на ноги.

   Галиться– издеваться, мучить с издевкой.
   Гаметь– шуметь, кричать.
   Гинуть– гибнуть, погибать.
   Глядельце– разлом горы, глубокая промоина, выворотень от упавшего дерева – место, где видно напластование горных пород.
   Голбец– подполье; рундук около печки, где делается ход в подполье, обычно зовется голбчик.
   Голк– шум, гул, отзвук.
   Гольян– болото на водоразделе между речками Исетской и Чусовской системы, которые здесь близко сходятся.
   Гоношить– готовить.
   Гора– медный рудник (см. Гумешки).
   Город– без названия, всегда имелся в виду один – Екатеринбург.
   Горный щит– по-настоящему Горный Щит, к ю.-з. от Екатеринбурга. В прошлом был крепостцой, построенной для защиты дороги на Полевской завод от нападения башкир. В Горном Щиту обычно останавливались «медные караваны». Даже в девяностых годах прошлого столетия полевские возчики железа и других грузов обычно ночевали в Горном Щиту. В какой-то мере это было тоже отголоском старины.
   Грабастенький– от грабастать, загребать, захватывать, отнимать, грабить; грабитель, захватчик, вороватый.
   Грань– см. заводская грань.
   Гумешки (от старинного слова «гуменце» – невысокий пологий холм) – Гумешевский рудник. Медная гора, или просто Гора – вблизи Полевского завода. Одно из наиболее полно описанных мест со следами древних разработок, богатейшее месторождение углекислой меди (малахита). Открытые в 1702 г. крестьянами-рудознатцами два гуменца по речке Полевой начали разрабатываться позднее. Одно гуменце (Полевской рудник), около которого Генниным в 1727 г. был построен медеплавильный завод, не оправдало возлагавшихся на него надежд; второе (Гумешевский рудник) свыше сотни лет приносило владельцам заводов баснословные барыши. О размере этих барышей можно судить хотя бы по таким цифрам. Заводская цена пуда меди была 3 р. 50 к., казенная цена, по которой сдавалась медь, – 8 руб., и были годы, когда выплавка меди доходила до 48 000 пудов. Понятно поэтому, что такие влиятельные при царском дворе люди, как Строгановы, пытались «оттягать Гумешки», и еще более понятно, какой жуткой подземной каторгой для рабочих была эта медная гора Турчаниновых.
   По приведенным в «Летописи» В. Шишко сведениям, в Гумешках добывались малахит, медная лазурь, медная зелень, медный колчедан, красная медная руда, медь самородная кристаллами в форме октаэдров, брошантит, фольбортит, фосфорохальцит, халькотрихит, элит.

   Дача, заводская дача– территория, находившаяся в пользовании Сысертского горного округа (см. Сысертские заводы).
   Девка на выданье– в возрасте невесты.
   Дивно, дивненько– много, многонько.
   Диомид– динамит.
   Добренькое– хорошее, дорогое, ценное.
   Дознаться маяками– узнать с помощью знаков, мимикой.
   Дозорный– старший по караулам; контролер.
   Долина́– длина; долино́й, в долину́ – длиной, в длину.
   Долить– одолевать; долить приняла – стала одолевать.
   Доступить– добыть, достать, найти.
   Доходить– узнавать, разузнавать, исследовать.
   Думная гора– в черте Полевского завода, со скалистым спуском к реке. В пору сказителя этот спуск был виден частично, так как с этой стороны находились в течение столетия шлаковые отвалы медеплавильного и доменного производства.

   Елань, еланка– травянистая поляна в лесу (вероятно, от башкирского jalan – поляна, голое место).
   Ельничная– одна из речек, впадающих в Полевской пруд.
   Емко– сильно.

   Жженопятики– прозвище рабочих кричного производства и вообще горячих цехов, где ходили обычно в валеной обуви с подвязанными внизу деревяшками-колодками.
   Жидко место– слабый.
   Жоркий– тот, кто много ест и пьет; в сказе – много пьет водки.
   Жужелка– название мелких самородков золота.

   Забедно– обидно.
   Завидки– зависть; завидки взяли – стало завидно.
   Заводская грань– линия, отделявшая территорию одного заводского округа от другого. Чаще всего «грань проходила» по речкам и кряжам, по лесу отмечалась особой просекой, на открытом месте – межевыми столбами. За нашей гранью – на территории другого заводского округа, другого владельца.
   Завозня– род надворной постройки с широким входом, чтобы можно было завозить туда на хранение телеги, сани и пр.
   За́все– постоянно.
   За всяко просто– попросту.
   Заделье– предлог.
   Зазнамо– знаючи, заведомо, в точности зная.
   Зазорина– видная из вырезов или прорезей материя другого цвета.
   Заневолю– невольно, поневоле.
   Заплот– забор из жердей или бревен (однорезки), плотно уложенных между столбами; заплотина – снятая с забора жердь или однорезка.
   Зарукавье– браслет.
   Запон, запончик– фартук, фартучек.
   Заскать– засучить.
   Застукать– поймать, застать врасплох.
   Заступить– поступить вместо кого-нибудь.
   Званья не останется– не будет, и следа не останется.
   Звосиять– сверкнуть.
   Здвиженье– осенний праздник 27(14) сентября.
   Земляная кошка– мифическое существо, живущее в земле. Иногда «показывает свои огненные уши».
   Змеевка– дочь Полоза. Мифическое существо, одна из «тайных сил». Ей приписывалось свойство проходить сквозь камень, оставляя после себя золотой след (золото в кварце).
   Змеиный праздник– 25(12) сентября.
   Знат– знает.
   Знатко, незнатно– заметно, незаметно.
   Знатье бы– если бы знать.
   Золотник– старая мера аптекарского веса – 4,1 грамма.
   Зорить– зорко смотреть, высматривать.
   Зюзелька, Зюзельское болото, Зюзельский рудник– речка, одна из притоков речки Полевой, Чусовской системы. Здесь на заболоченной низине, покрытой лесом, в прошлом была разработка золотоносных песков. В настоящее время на Зюзельском месторождении большой рабочий поселок со школами, больницей, рабочим клубом; связан автобусной линией с Полевским криолитовым заводом.

   Изварначиться– превратиться в негодяев (варнаков), испортиться, разложиться.
   Изготовиться– приготовиться.
   Изоброченный– нанятый на срок по договору.
   Изоброчить– нанять по договору (оброку), законтрактовать.
   Изробиться– выбиться из сил от непосильной работы, потерять силу, стать инвалидом.
   Из пору изойти– устать до предела.
   Изумруд медный– диоптаз. Встречался ли этот редкий камень в Гумешевском руднике, точных сведений нет. Возможно, что основанием для упоминания о нем послужила находка других разновидностей этого драгоценного камня.
   Исхитриться– ухитриться.
   И то– в смысле утвердительного наречия: так, да.

   Казна– употребляется это слово не только в смысле – государственные средства, но и как владельческие по отношению к отдельным рабочим. «Сперва старатели добывали тут, потом за казну перевели» – стали разрабатывать от владельца.
   Как счастье поищет– как удастся.
   Калым– выкуп за невесту (у башкир).
   Каменка– банная печь, с грудой камней сверху, на них плещут воду, «подают пар».
   Карнахарь– одна из бытовавших еще в девяностых годах переделок немецких технических названий. Вероятно, от гармахерского горна, на котором производилась очистка меди.
   К душе– по душе, по мысли, по нраву.
   Кого до́ходя– всякого, каждого.
   Колтовчиха– Колтовская, одна из дочерей первого владельца заводов. Эта Колтовская одно время занимала среди промотавшихся наследников первое место и фактически была «главной барыней».
   Коробчишечко– уменьшительное от коробок – плетенка, экипаж из плетеных ивовых прутьев.
   Королек– самородная медь кристаллами; вероятно, название перешло как перевод бытовавшего слова «кених». «Зерна, называемые кених, взвеся записать… а по окончании года медные кенихи объявлять в обер-берг-амт» (Из инструкции Геннина).
   Косоплетки плести– сплетничать.
   Кош– войлочная палатка особого устройства.
   Кразелиты– хризолиты.
   Красненькое– виноградное вино.
   Красногорка– Красногорский рудник вблизи горы Красной, у Чусовой, километрах в 15 от Полевского завода. В пору сказителя это был заброшенный железный рудник, теперь там ведутся мощные разработки.
   Крепость– крепостная пора, крепостничество.
   Крица– расплавленная в особой печи (кричном горне) глыба, которая неоднократной проковкой под тяжелыми вододействующими молотами (кричными) сначала освобождалась от шлака, потом под этими же молотами формировалась в «дощатое» или «брусчатое» железо.
   Кричная, крична, кричня– отделение завода, где находились кричные горны и вододействующие молоты для проковки криц; крична употреблялась и в смысле – рабочие кричного отделения. «Крична с горой повздорили» – рабочие кричного отделения поспорили с шахтерами.
   Кричный мастер– этим словом не только определялась профессия, но и атлетическое сложение и большая физическая сила. Кричный подмастерье был всегда синонимом молодого сильного человека, которого ставили к опытному, но уже старому мастеру, потерявшему силу.
   Крылатовско– один из золотых рудников вблизи Кунгурского села.
   К чему гласит– куда ведет, направляется.
   Кышкаться– возиться, биться.

   Ласкобай– ласково говорящий, внешне приветливый, сладкий говорун.
   Лестно на себя навздевать– любить наряжаться.
   Листвянка– лиственница.

   Марков камень– гора формы огромного голого камня, находится почти в средине между заводами восточной и западной группы б. Сысертского округа.
   Мараковать– понимать.
   Мертвяк– мертвец; иногда только потерявший сознание. «Сколько часов мертвяком лежал».
   Местичко– место.
   Мешат– мешает.
   Милостина– милостыня, сбор кусочков, подаянье.
   Мода была– такой был обычай, так привыкли.
   Моду выводить– модничать, наряжаться.
   Мошенство– мошенничество, жульничество, обман.
   Мрамор, Мраморский завод– в 40 километрах к ю.-з. от Екатеринбурга (население поселка занималось исключительно камнерезным делом, главным образом обработкой мрамора, змеевика, яшмы).
   Мудровать– придумывать необыкновенное, дурачить кого-нибудь, ставить в трудное положение.
   Мурзинка, Mурзинское– село (в прошлом слобода, крепость). Одно из древнейших на Урале. Здесь впервые в России в 1668–1669 гг. братья Тумашевы нашли «цветные каменья в горах, хрустали белые, фатисы малиновые, и юги зеленые, и тунпасы желтые».
   По обилию и разнообразию драгоценных камней Мурзинское месторождение является одним из самых замечательных в мире.
   Здесь добывались аквамарины, аметисты, бериллы, топазы, тяжеловесы, турмалины розовые, малиновые, черные, зеленые, бурые, сапфиры, рубины и другие разновидности корунда.
   Мягкий камень– тальк.

   Навидячу– на глазах, быстро.
   Надсада– надрыв, повреждение организма от чрезмерного напряжения при работе.
   Назгал, назгального (от галиться – насмехаться, издеваться) – на смех, издевательски, с издевкой.
   На кривой аршин– неправильно, по неверной мерке.
   На ладан дышит– близок к смерти, скоро умрет.
   Нали– даже.
   Намятыш– крепкий, сильный, плотный, как туго намятое тесто.
   Нареченная– невеста.
   На славе были– широко известны.
   Наставать– наставлять, учить, следить за поступками.
   Натаскаться– найти.
   На хлеб не сходится– не стоит работы.
   Находить– походить, иметь сходство. «На отца находит по волосам-то».
   Не ахти какой, неахтительный– несложный, недорогой, простой.
   Не́вдолге– вскоре.
   Неженатик– холостой, парень. «У неженатиков разговор вышел – друг дружке рожи покарябали».
   Некорыстный– нестоящий, плохой.
   Неминуче дело– неизбежное.
   Немудрящее– немудренькое, плохонькое, малостоящее.
   Не оказывать– не показывать.
   Не от простой поры– некогда, нет времени.
   Не охтимнеченьки живут– без затруднений.
   Не по ноздре– не по нраву, неприятно.
   Не сладко поилось– не удалось жить спокойно и сытно, как было: «что-то не сладко сношеньке у нас поелось – ушла».
   Не стояли(ребята) – не выживали, не оставались в живых, умирали в детстве.
   Не тем будь помянут, покойна головушка– присловье, когда об умершем вспоминали что-нибудь отрицательное.
   Не того слова– сейчас, немедленно, без возражений.
   Не утыхаючи, без утыху– не переставая.
   Нокоток– ноготок.
   Нюхалка, наушник– заводской сыщик, шпион.
   Нязя– река, приток Уфы.
   Нязи– лесостепь, по долине реки Нязи, по направлению к Нязепетровскому заводу. Эта лесостепь часто упоминалась в быту Полевского завода.

   Обальчик– пустая порода.
   Обахмурить– овладеть вниманием, поразить.
   Обдуват– обдувает, освежает.
   Обвариться– сильно пожелать, устремиться к чему-нибудь.
   Обережный– телохранитель, ближайший прислужник.
   Обломать– победить, скрутить.
   Обой– куски камня, которые откалываются, отбиваются при первоначальной грубой обработке, при околтывании.
   Оболтать– заговорить, обмануть.
   Оборуженный– вооруженный, с оружием.
   Обраковать– забраковать, признать негодным.
   Обратить– надеть оброть, недоуздок, подчинить себе, обуздать.
   Обсказать– рассказать.
   Обстроил– устроил.
   Обуй– имя сущ. м. р. – обувь.
   Обутки, обуточки– род кожаной обуви; коты.
   Объедь– 1) ядовитые растения, которыми объедается скот; 2) то, что остается от корма, не съедается. «Объеди много в тамошних сенах».
   Огневаться– разгневаться, рассердиться.
   Огневщик– лесной сторож, которого брали на сезон летних пожаров (по стаянии снегов до свежего травостоя, иногда до осенних дождей).
   Ограда– двор (слово «двор» употреблялось лишь в значении семьи, тягловой и оброчной группы, но никогда в смысле загороженного при доме места).
   Одинова– один раз.
   Одно свое– повторяет сказанное, стоит на своем.
   Оклематься– прийти в сознание, начать поправляться.
   Околтать– обтесать камень, придать ему основную форму.
   Омельян Иванович– Пугачев Емельян Иванович.
   Омег, или вех– ядовитое растение Cicuta virosa.
   Омман– обман.
   Оружье– ружье. «Как из оружья стрелено» – прямо.
   Оплести– обмануть.
   Оплетать– в смысле быстро и с особой охотой есть.
   Опупышек– округление, круглый выступ.
   Ослабу давать– снисходительно, терпимо относиться к кому-нибудь, слабо держать.
   Остатный раз– последний раз.
   Осыпь– обвал мелких камней с песком.
   Откать– отброс.
   Отутоветь– отойти, прийти в нормальное состояние.
   Отходить охота– хотелось вылечить, поправить. Поставить на ноги.
   Оха поймать– оказаться в трудном положении и притом неожиданно для себя.
   Охлестыш, охлест, охлестка, схлестанный, хвост, подол, полы– человек грязной репутации, который ничего не стыдится, наглец, обидчик.
   Охота– хочется.
   Охотку стешить– добиться того, что хотелось, остыть. Охтимнеченьки, охтимне (от междометия «охти», выражающего печаль, горе) – горе мне, тяжело. Не охтимнеченьки – без горя, без затруднения, спокойно. «Жизнь досталась охтимнеченьки» – тяжелая, трудная. «Не охтимнеченьки прожили» – свободно, без больших затруднений.
   О чем– почему. «О чем не сделать? – Сделаю». «О чем не спросить, коли надобность».
   Очестливый, очесливый– почтительный, обходительный, вежливый; неочесливый – неучтивый, невежа.

   Папора– папоротник.
   Парун– жаркий день после дождя.
   Парча– ткань с серебряной или золотой ниткой.
   Перебуторивать– перерывать песок, землю, перемывать пески; вероятно, от слова «бутара» – промывальный станок.
   Переоболокчись– переодеться.
   Пескозоб– пескарь.
   Петровки– вторая половина июня и первая половина июля, когда в старое время был так называемый «Петров пост».
   Пехло– доска, посаженная поперек черня, род скребка для перегребания и разборки промываемых песков.
   Пировля– пир, гулянка.
   Пище– пуще, сильнее, больше.
   Пла́вень– примесь к руде, облегчающая плавку, флюс.
   Пле́ха– распутница.
   По времени– с течением времени, через известный промежуток.
   Погалиться– насмехаться, издеваться, измываться.
   Подавывать– неоднократно выдавать понемногу.
   Подбегать стали– стали обращаться.
   Податься– пойти, уйти.
   Под всюе– под всю.
   Поддерново золото– то, что находят в верхних слоях песка – под дерном.
   Поддонить, поддодонить– незаметно подставить, подсунуть.
   Подлеток– подросток (преимущественно о девочках в возрасте от 12 до 16 лет).
   Подлокотник– близкий слуга, доверенный, помощник.
   Подыскиваться– приискивать повод для обвинения.
   Пожарна– она же машина – в сказах упоминается как место, где производилось истязание рабочих. Пожарники фигурируют как палачи.
   Позаочь, позавочь– за глазами, заглазно, в отсутствие заинтересованного.
   Покарябать– побить, поцарапать, окровенить, оставить след. «Кто тебя эдак покарябал?»
   Покорпуснее– плечистее, крупнее, здоровее.
   Покров– старый праздник 14 (1) октября.
   Покучиться– опросить, выпросить.
   Полева́, Полевая– Полевский завод, ныне криолитовый, в 60 километрах к ю.-з. от Екатеринбурга. Строился Генниным как казенный медеплавильный, в 1727 г. одновременно был и железоделательным, со своей домной. С 1873 г. переделочные цеха работали на слитках Северского завода. Плавка меди держалась до конца прошлого столетия и была основной для Полевского завода. Во время, когда слушались сказы, медеплавильное производство умирало, переделочные цеха тоже работали с большими перебоями. В первом десятилетии XX в. здесь был построен один из первых на Урале химических заводов (сернокислотный), который при советской власти был переконструирован и расширен. Ныне здесь организован большой криолитовый завод, около которого развернулся соцгородок. На фоне строительства жалкой деревней кажется теперь старый заводской поселок.
   В пору сказителя еще не было Челябинской железной дороги и завод был вовсе глухим углом. Входил он в состав Сысертского горного округа (см. Сысертские заводы и Гумешки).
   Полер навести– отшлифовать.
   Полоз– большая змея. Среди натуралистов, сколько известно, нет полной договоренности о существовании полоза на Урале, зато у кладоискателей полоз неизменно фигурирует как хранитель золота. В сказах Хмелинина, как обычно, полозу присваиваются человеческие черты.
   Полштоф– старая мера жидкости (0,75 литра).
   Помогчи– помочь.
   Помстилось– почудилось, показалось.
   Помучнеть– побледнеть.
   По насердке– по недоброжелательству, по злобе, из мести.
   Понастовать– понаблюдать, последить.
   Понаторкать– плотно уложить.
   Пониток– верхняя одежда из домотканого сукна (шерсть по льняной основе).
   Понуждаться– не иметь больше надобности в ком-нибудь, не надобно.
   Поправляться житьишком– жить лучше.
   Попущаться– отступить, отступиться.
   Порушать– разрезать хлеб ломтями.
   Посадить козла– остудить, «заморозить» чугун или медь. Отвердевшая в печи масса называлась козлом. Удалить ее было трудно. Часто приходилось переделывать печь.
   Поскакуха– один из действовавших владельческих приисков.
   Поскыркаться– поскрести, поковыряться в земле, порыть.
   Пословный– послушный, кто слушается «по слову», без дополнительных понуканий, окриков.
   Посоветовать– посоветоваться с кем-нибудь. «Посоветовать с ним ладил».
   Постряпенька– домашнее праздничное печенье.
   Посупорствовать– противиться.
   Потишае– потише.
   Похаять– осудить, опорочить.
   Почто– зачем.
   Правиться– направляться, держать направление.
   Пригон– общее название построек для скота (куда пригоняли скот).
   Пригрожать– угрожать, грозить.
   Приказал долго жить– обычное в прошлом присловье при извещении о чьей-нибудь смерти.
   Приказный– заводской конторский служащий. Название это держалось по заводам и в девяностых годах.
   Приказчик– представитель владельца на заводе, главное лицо; впоследствии таких доверенных людей называли по отдельным заводам управителями, а по округам – управляющими.
   Приклад– пожертвование, подарок, вклад (в церковь); на приклад отправил – послал бесплатно, как подарок.
   Прилик– видимость; для прилику – для видимости; ради приличия.
   Припалить– быстро приехать.
   Припёка– прибавка; сбоку припёка – случайно приставшее, постороннее, чужое.
   Припой– медная стружка, которую иногда сдавали неопытным скупщикам за золото.
   Присадить– 1) прикрепить к дереву, металлу; 2) крепко, больно, садко ударить.
   Прискаться– придраться.
   Притча– неожиданный случай, помеха, нежданная беда.
   Приходить на кого-нибудь– обвинять кого-нибудь, винить.
   Прихорониться– укрыться, спрятаться.
   Причтется– придется.
   Пробыгаться– проветриться, освежиться.
   Провинка– ошибка.
   Проворный– сильный (в обычном значении почти не употреблялось в заводском говоре; для понятия «проворный» употреблялись другие слова: развертной, верткий).
   Промяться– пройтись, проходиться.
   Просто было– свободно, легко, без проволочек.
   Профурить, профурять– расшвырять, растратить; фурять – бросать; фурка – род ребячьей пращи, рогатки.
   Пустоплесье– открытое место среди леса.
   Пушить– быстро бросать в кого-нибудь, забрасывать.
   Пущай– пусть.
   Пятисаженные столбы– упоминаемые в сказе «Медной горы Хозяйка», видимо, малахитовые колонны Исаакиевского собора.

   Раделец– от слова «радеть» – кто заботился о них, старался для них.
   Различка– разница.
   Разоставок– то, чем можно разоставить ткань, вставка, клин, лоскут; в переносном смысле – подспорье, прибавок, подмога.
   Расстараться– достать, добыть, найти.
   Растолмачить– перевести, разъяснить.
   Резунцы– растения типа осоки.
   Ремки, ремье– лохмотья, отрепье. Ремками трясти – ходить в плохой одежде, в рваном, в лохмотьях.
   Ро́бить– работать. Основное слово для обозначения этого действия. «Где ро́бил?», «Куда ро́бить?», «Ушел ро́бить».
   Руками хлопали– удивлялись (от жеста).
   Рыкало-зыкало– свирепый, непомерно-строгий, крикун (от рычать и зыкать – хлестать, ударять).
   Рябиновка– речка, приток Чусовой.

   Сбить народ– созвать, скликать.
   Свышный– привычный; не свышны – не привычны, не в обычае это.
   Сголуба– голубоватый, бледно-голубой.
   Северский завод, Северна– один из заводов Сысертского округа. В прошлом доменное и мартеновское производство (см. Сысертские заводы).
   Северушка– приток Чусовой; впадает в Чусовую километрах в трех от Северского завода.
   Синюха, синюшка– болотный газ.
   Скажи на милость– присловье, в смысле – удивительно даже, удивляться надо.
   Сквозь свитеют– просвечивают.
   Скудаться– хилеть, недомогать, хворать.
   Скыркаться– скрести, скрестись (в земле).
   Слань– вернее стлань, настил по дорогам в заболоченных местах. Увязнуть в болоте такая стлань не давала, но ездить по ней тоже было невозможно.
   Сличье– удобный случай, к сличью пришлось – подошло.
   Слышок, слушок– слух.
   Сметить дело– понять, догадаться.
   Смотник, – ца– сплетник, – ца.
   С находу– приходить на время.
   Сном дела не знать– даже не предполагать.
   Сноровлять, сноровить– содействовать, помогать, сделать кстати, по пути.
   Совестить– стыдить, укорять.
   Сойкнуть– вскрикнуть от испуга, неожиданности (от междометия «ой»).
   Сок– шлак от медеплавильного и доменного производства.
   Соломирский– последний владелец заводов.
   Сопнуть– сдвинуть ногой.
   Сорочины– сороковой день после смерти.
   Спокой– покой.
   Сполоху наделать– переполошить, поднять на ноги, привести в беспокойное состояние.
   Спортить– испортить.
   Справный– исправный, зажиточный; справа – одежда, внешний вид. «Одежонка справная», то есть неплохая. «Справно живут» – зажиточно. «Справа-то у ней немудренькая» – одежонка плохая.
   Спущаться– спускаться.
   Сряжаться– снаряжаться.
   Стара-дорога. – П. А. Словцов в «Историческом обозрении Сибири», изданном в 1838 г., говоря о путях сообщения в период с 1595 по 1662 год, писал: «Была еще летняя тропа для верховой езды, пролегавшая из Туринска, после из Тюмени через Катайский острог на Уфу по западной стороне Урала с пересечкой его подле Азовской горы». Памятником этой старинной дороги надо считать и название горы около Нязепетровского завода – Катайский холм.
   Стары люди. – Может быть, потому, что Полевской завод строился на месте древних рудокопен – «чудских» капаней, здесь были живы рассказы о «старых людях». В этих рассказах «стары люди» изображались по-разному. Одни говорили, что «стары люди» жили в земле, как кроты, а потом засыпали себя, когда в этот край пришли «другие народы»; другие говорили, что «стары люди» брали медь только сверху, а золота вовсе не знали и жили охотой да рыболовством. Предполагалось, что слой земли, на котором жили «стары люди», уже так завален сверху, что до этого слоя приходилось «докапываться». «Докопались до той земли, где стары люди жили, – нет золота. Не на место, видно, угадали».
   Стенбухарь– так назывались рабочие у толчеи, где дробилась пестами руда. Этим рабочим приходилось все время бросать под песты руду – бухать в заградительную стенку.
   Столб-гора– за Северским заводом, со сторожевой вышкой.
   Страмец, страмина– от слова «срамить» (бесчестить, позорить); употреблялось в быту довольно часто в смысле бесстыдник, – ца, бесчестный, – ая. Слова срам, срамить произносились с наращенным “т” – страм.
   Стурять– сдавать, сбывать (поспешно).
   Сугонь– погоня; в сугонь пошли – бросились догонять.
   Сумки надевать– дойти или довести семью до сбора подаяния, до нищенства.
   Сходственность– сходство.
   Счунуться– связаться, сцепиться, заняться с кем-нибудь.
   Сысертские заводы– группа из пяти заводов, принадлежавших на так называемом посессионном праве сначала Турчаниновым, потом Соломирскому. Называлась эта группа Сысертским горным округом.
   В восточной части округа было три железоделательных завода: Сысертский, главный завод округа, Верх-Сысертский (Верхний), Нижне-Сысертский (Ильинский) – все на речке Сысерти Обской водной системы (через Исеть). В западной части округа были заводы: Полевской и Северский на речках Волжской системы (через Чусовую).
   «Заводская дача» – территория округа; составляла 239 707 десятин; по современной мере свыше 2600 кв. километров – 260 000 га.
   Кроме заводских поселков, на территории округа были в восточной части деревни: Кашина, Космакова (Казарина), и села: Абрамовское, Аверинское, Щелкунское; в западной части: Кунгурское, деревня Косой Брод и Полдневское. В прошлом населяли их или крепостные, или «непременно обязанные работники» Турчанинова. После падения крепостничества многие из жителей этих селений занимались тоже исключительно заводскими работами.
   Общая численность населения заводов и поселков, расположенных на территории заводского округа, немногим превышала тридцать две тысячи человек, или двенадцать человек на один кв. километр. Пахотная земля лишь у сельского населения, да и то больше за пределами заводской дачи. Жители заводских поселков пахоты вовсе не имели, и почти вся «заводская дача» была занята лесом, в котором ежегодно вырубали свыше 2400 десятин сплошной рубкой и 7500 десятин – выборочной.
   На территории округа насчитывалось до сорока железных рудников, восемь владельческих золотых рудников и приисков и свыше сотни золотоносных россыпей (разрабатывалось не больше трети); кроме того, добывали тальк, огнеупорную глину, известь, мрамор, хризолиты. Медистые и сернистые колчеданы в пору сказителя не разрабатывались; их считали обальчиком – пустой породой.
   По территории Сысертского округа тогда проходила одна трактовая дорога на Челябинск; железной дороги не было, и западная часть округа была особенно глухой. Расстояние между группами восточной и западной было примерно сорок километров; расстояние между Полевским и Северским – семь километров.
   Общность заводского хозяйства отразилась и в сказах. Особенно часто упоминается Сысерть как главный завод округа, а также Северский и деревня Косой Брод – как ближайшие.
   Таку беду– в смысле сильно, очень. «Суетится, таку беду, хлопочет», то есть очень суетится.
   Тайный купец– скупщик золота.
   Тамга– знак, клеймо.
   Твердой– решительный, с характером.
   Терсут, Терсутское– самое большое болото б. Сысертской заводской дачи.
   То́лкуют, то́лковать– понимают, знают толк в чем-нибудь. «В песках-то он добро то́лкует» – знает золотоносные пески.
   Толмить– твердить, повторять.
   Тонцы-звонцы– танцы, веселье.
   Туе– вин. п. ж. р. от местоимения та; «в туе́ гору, в туе́ дудку».
   Тулаем– толпой.
   Тулово– туловище.
   Турчанинов– владелец заводского округа. В сказах фигурирует обыкновенно первый владелец – «старый барин». По историческим материалам, он действительно уже был стариком, когда выклянчил себе заводы. Был он из купцов, числился «в ранге сухопутного капитана», но не имел дворянского звания, а с ним и права покупать крестьян. Это, однако, не помешало Турчанинову заселить заводы «выведенцами» из северных областей.
   Во время Пугачевского восстания Турчанинов системой обмана, угроз, жестокостей и посулов сумел удержать в повиновении большую часть рабочих и едва ли не один из уральских заводовладельцев не понес материального ущерба по заводам. Екатерина II высоко оценила эту изворотливость Турчанинова и в своей грамоте писала: «За такие похвальные и благородные поступки, особенно учиненные в 1773 и 1774, возвести с рожденными и впредь рождаемыми детьми его и потомками в дворянское достоинство Российской империи».
   Не удивительно, что этот хитрий, ловкий и жестокий старик остался в памяти заводского населения. Что касается остальных Турчаниновых, то к ним, видимо, подходит определение из сказа «Малахитовая шкатулка»: «Однем словом, наследник».
   Туяс, туес, туесок, туесочек– берестяный бурак.

   Угоить– устроить, сделать.
   Удобриться– стать добрым, ласковым (чаще притворно).
   Удумать– придумать, выдумать.
   Ужна– ужин; чужа ужна – кто живет за счет других.
   Укрепа– укрепление; для укрепы – чтобы крепче было.
   Умуется– близко к помешательству; заговаривается.
   Умыл– растратил, пропил.
   Упалить– быстро уехать, ускакать.
   Упредить– предупредить.
   Урево– стадо.
   Уроим, или Ураим (по-башкирски котел) – котловина по реке Нязе, где расположен Нязепетровский завод. Селения, близко подходившие к этой котловине, назывались тоже Ураимом.
   Уставщик– завцеха или передела; на его ответственности было, чтоб продукция выпускалась установленного образца, по уставу.
   Усторонье, наусторонье– в стороне, отдельно от других, на отшибе.
   Утуга– густая толпа.
   Утурить– прогнать, угнать.
   Ухайдакать– уходить, сгубить, убить, истратить, потерять. «Тут в лесу ухайдакали» (убили); «все наследство ухайдакал» (прожил, промотал, истратил); «там, видно, и пестерь свой ухайдакал» (потерял свою суму); «сколь посуды на свадьбе ухайдакали!» (разбили).

   Фаску снять– обточить грань.
   Фунт– старая мера веса, 400 гр.

   Хватовщина– растаскивание второпях, как попало, что под руку подвернулось, что успел схватить.
   Хезнуть– ослабеть, слабеть.
   Хитник– грабитель, вор, хищник.
   Хозяевать– хозяйничать.

   Чести приписывать– похвалить.
   Честно-благородно– по-хорошему, как следует.
   Чирла– яичница, скороспелка, скородумка, глазунья (от звука, который издают выпускаемые на сковородку яйца).
   Что хоти– хотя, хотя бы.
   Чутешный– едва, чуть заметный.

   Шалыганить– праздно шататься, повесничать, бездельничать; в сказе – уклоняться от работы на барина.
   Шварев Ванька– был главным приказчиком Сысертских заводов во время крестьянской войны под предводительством Пугачева.
   Шибко– сильно, очень.
   Ширинка– полотенце; отрезок ткани по всей ее ширине.
   Шмыгало– быстрый, подвижной человек.
   Шнырить– искать.
   Штабеля– большие стопы, строительные материалы.

   Щегарь– штейгер.
   Щелкунская дорога– Челябинский тракт. Названия по ближайшему селу в направлении от Сысерти на Челябинск.

   Яга– шуба из собачьих шкур шерстью наружу; такая же шуба из оленьих, козьих, жеребковых шкур называлась дохой.
   Ясак– подать, дань.
   Яшник, яшничек– ячменный хлеб (ячный).

Павел Петрович Бажов Огневушка-Поскакушка

Объяснение отдельных слов, понятий и выражений, встречающихся в сказах

Павел Петрович Бажов
Огневушка-Поскакушка