Валентина Николаевна Батманова
Полина, небесное создание

Мать и дочь Родионовы

   Рейсовый автобус «Владикавказ – Минеральные воды» вышел по расписанию. Его салон был битком заполнен пассажирами. Сидячих мест всем желающим ехать не хватило, поэтому многие стояли в салоне, держась за поручни.
   В тот летний день ярко светило солнце. Федеральная трасса была широкой и почти не загруженной автотранспортом, поэтому автобус ехал достаточно быстро, сбавляя скорость лишь на подъемах. Люди в салоне тихонько переговаривались. Неожиданно на половине пути двигатель автобуса зачихал, выстрелил из выхлопной трубы и заглох. Водитель вылез из кабины, поднял капот и не возвращался. Потом он со злостью захлопнул крышку и, вытирая масляные руки тряпкой, и громко сказал:
   – Все, приехали. Двигатель сдох. Буду вызывать эвакуатор.
   Пассажиры автобуса заволновались. В салоне послышался недовольный ропот.
   – Ну как же так, – громче всех возмущался один из пассажиров, подходя к водителю, – разве вы не проверяли техническое состояние транспорта, когда выезжали из гаража на маршрут?
   – Зачем его проверять? – развел тот руками, – если автобус только первый день, как вышел из ремонта.
   Раздосадованный водитель позвонил в гараж и ему пообещали прислать эвакуатор. Пассажиры не спеша стали выходить из автобуса. Многие стали звонить домой и за ними вскоре подъехали друзья или знакомые. Кое-кто из пассажиров вернулся во Владикавказ. Некоторые продолжили путь на попутных машинах.
   Спустя некоторое время подъехал эвакуатор и, подцепив автобус, потащил его во Владикавказ. Из всех пассажиров на трассе осталась только женщина с девочкой подростком. Она пыталась остановить попутные машины, но те проносились мимо не останавливаясь.
   Темнело. Небо стало заволакивать тучами. Вскоре пошел дождь. Ольга, так звали женщину, достала из сумки клеенку и, прижав к себе дочку Полину, набросила клеенку на голову. Так и стояли они под дождем на обочине дороги в надежде, что какой-нибудь сознательный водитель их подвезет. Но машины проносились мимо, не сбавляя скорости, обдавая их гарью и брызгами.
   Когда мать и дочь уже потеряли всякую надежду добраться в этот день до конечного пункта своего путешествия, рядом с ними остановился молоковоз.
   – Вас подвезти? – поинтересовался водитель, молодой парень в футболке с надписью «Адидас».
   Ольга не говоря ни слова, схватила сумку и, пропуская вперед дочь, бросилась к автомобилю. Когда они уселись в кабине, и машина тронулась в путь, водитель спросил:
   – Вам куда нужно ехать?
   – В Минводы, – вытирая платком мокрое лицо, ответила Ольга.
   – Я довезу вас до молочной фермы. Там вы переночуете, завтра утром на какой-нибудь попутке доберетесь до железнодорожной станции, а оттуда поездом до Минвод.
   У ворот молочной фермы молоковоз остановился. Водитель вылез из кабины и, подойдя к конторе, громко сказал:
   – Девчата, я тут вам гостей привез, примите их по-человечески. – Повернувшись к Ольге, добавил: – идите в помещение, там вам помогут.
   Из дверей конторы вышла пожилая женщина в белом халате. Она осмотрела мокрых с ног до головы гостей.
   – Проходите в родильное отделение, – указала она рукой на дверь. – Там тепло и сухо. – Заметив некоторую нерешительность, добавила: – помещение пустое. Отел давно закончился. Телята уже подросли и живут в группах.
   Ольга, держа дочь за руку, несмело перешагнула порог, включила свет, осмотрелась. Увидев возле окна деревянный старенький диван, покрытый выцветшим покрывалом, направилась к нему. Хозяйка фермы тем временем принесла гостям парного молока. Ставя на небольшой покрытый клеенкой стол трехлитровую банку, сказала:
   – Можете здесь переночевать. Вот тут, – указала она рукой на шкаф, – есть электроплитка, на ней согреете воду и помоетесь. Вода во дворе. – Она по-хозяйски оглядела помещение. – Когда телята совсем маленькие с ними часто ночуют телятницы. Вот мы специально для них и отгородили эту комнату. – Заведующая потрепала за косички Полину, вздохнула. – Располагайтесь, а я пойду домой. Муж не любит, когда я задерживаюсь на работе.
   Заведующая ушла. Ольга достала из сумки небольшой осетинский пирог с творогом, наполнила кружки молоком.
   – Давай ужинать, – пригласила она дочь к столу.
   После ужина Ольга прилегла на диван, а Полина вышла за ворота фермы. Дождь давно прекратился. Тучи уплыли за горы. На промытом небе ярко светила луна. От степной балки ветер доносил терпкий запах полыни. Девочка стояла прислонившись к воротам и слушала ночную тишину. За спиной послышались шаги. Это, встревоженная отсутствием дочери, на улицу вышла мать. Она обняла Полину за плечи, вдохнула полной грудью воздух.
   – Такие лунные ночи, доченька, были у нас на пограничной заставе, – с ностальгией сказала она. – Бывало, выйду на улицу, жду со службы твоего отца, а ночь такая лунная, что его форменная армейская одежда видна от самой казармы. Даже видна его широкая улыбка. Ожидая отца со службы, часто думала, что сама природа помогает защитникам российских рубежей. – Она немного помолчала, а потом спросила: – ты ведь помнишь, какое у нас там было небо?
   – Я все хорошо помню, – поворачиваясь лицом к матери, ответила Полина. – Даже помню, когда я была маленькая и смотрела в звездное небо, то думала, что это на небе включила свет наша армейская электростанция.
   – Скучаешь по папе? – спросила Ольга, прижимая к себе дочь.
   – Очень, – шепотом ответила Полина.
   – Мне, дорогая моя девочка, тоже трудно без нашего папы. Я до сих пор не верю, что его больше нет.
   – А помнишь, полковник говорил, что он не верит в то, что майора Родионова нет в живых, – Полина нежно взяла мать за руку. – Он тогда еще высказал предположение, что нашего папу вероятнее всего держат в заложниках бандиты.
   Мать некоторое время молчала, гладя дочь по голове. Потом тяжело вздохнула.
   – Уже прошло два года, как твой отец пропал без вести. Если бы он был жив, то мне бы весточку подал.
   – А вот я думаю, что он живой и скоро к нам вернется. И мы снова заживем хорошо.
   – Давай, моя родная, будем ждать нашего папку и верить в то, что мы снова заживем хорошо. – Она немного помолчала, потом обняв дочь за плечи, тихо сказала: – пойдем спать, ведь завтра нам предстоит трудный день и длинная дорога.
   Проснулась Ольга от яркого луча солнца, который, проникал в помещение сквозь щель в окне. Она укрыла стареньким покрывалом голые ноги дочери и вышла на улицу. Утро было прохладным. На траве, которая зеленым ковром окружала ферму, серебром блестели крупные капли росы. Она стала собирать в ладошки влагу и умываться ею. При этом женщина пыталась вспомнить, где именно она читала о том, что если по утрам умываться росой, то никогда не будет на лице морщин. А если ходить по росистой траве босыми ногами, то можно избавиться от всех болезней. За этим занятием ее застала заведующая молочной фермой Анна Захаровна.
   – Доброе утро, – приветливо улыбнулась она. – Как спалось на новом месте?
   – Отлично спалось, – подходя ближе к женщине, тихо сказала Ольга. – Спали с дочерью как убитые. Полина ни разу за ночь не проснулась.
   Анна Захаровна направилась в помещение фермы, Ольга последовала за ней. Хозяйка одела белый халат, подвязала волосы косынкой и, всматриваясь в лицо гостьи сказала:
   – Скоро доярки подойдут на утреннею дойку. Это я пораньше всегда прихожу, чтобы подготовить бидоны для перевозки молока. Здесь нужна стерильность иначе молоко свернется до того, как его доставят на молокозавод. За чистоту цистерны молоковоза отвечает водитель, а за инвентарь фермы отвечаю лично я.
   Заведующая стала внимательно рассматривать вымытые и перевернутые кверху дном блестящие чистотой бидоны. Когда она закончила осмотр, к ферме стали подходить доярки. Обмывая под краном подойники, они направлялись каждая к своей группе коров. Наблюдавшая за их неспешной, но в тоже время сноровистой работой заведующая удовлетворительно кивнула головой.
   – Вот теперь пойдем поговорим, – обратилась она к Ольге, беря ее под локоть. – Пусть девчата доят и сливают молоко в бидоны. Молоковоз приедет только через час.
   Они вошли в небольшое помещение, служившее дояркам местом для отдыха. В углу стоял стол для заведующей фермой. Анна Захаровна села за него, достала журнал учета надоев молока, записала в нем дату и сделала отметки о выходе на работу доярок.
   – А ты, Оля, кто по специальности, если не секрет? – поднимая голову, поинтересовалась Анна Захаровна.
   – Да какой там секрет, – смущенно улыбнулась женщина. – Я архивариус. Но по специальности работать не доводилось. Сразу после окончания института вышла замуж за военнослужащего и уехала с ним к месту службы. А место службы у моего мужа было государственная граница.
   – Почему было? Он что, уволился?
   – Нет, не уволился, – тяжело вздохнула Ольга. – Мой муж пропал без вести. Уже почти два года как пропал. – Она смахнула пальцем набежавшую слезу. – Однажды ночью на одном из участков границы была попытка прорыва крупной банды. Заставу подняли «в ружье». Муж со своим батальоном был направлен на ликвидацию бандитов. Прорыв ликвидировали, а муж с задания не вернулся. Убитым его никто не видел, но и среди живых не оказалось. Одним словом, пропал без вести.
   – Как это пропал? – удивилась заведующая. – Это же не фронт, а наша территория.
   – Не фронт, – согласно кивнула головой Ольга. – Но границу, как правило, переходят хорошо обученные боевики. Часто бывает так, что отступая, они забирают с собой в плен военнослужащих. – Женщина надолго замолчала, потом продолжила. – После того случая я прожила с дочерью на заставе больше года. Потом на погранзаставу прибыл новый командир батальона с семьей, и нам пришлось уехать во Владикавказ. Сняла однокомнатную квартиру и платила за нее большие деньги. На оплату уходило все пособие, которое нам платили за потерю кормильца. Все время, пока жили на заставе, работала воспитательницей в детском садике, а вот когда переехали во Владикавказ, на работу устроиться не смогла. Подрабатывала, где придется. То в подъездах полы мыла, то еще какую-нибудь временную работу выполняла. Как-то пришло письмо от подруги по детскому дому, где я воспитывалась. Она живет в Минводах вдвоем с мужем. Пригласила нас пожить у нее. Вот мы с дочерью и собрались, но не доехали, автобус на половине пути сломался.
   – А что, у твоей подруги свой дом? – выслушав рассказ Ольги, поинтересовалась Анна Захаровна.
   – Какой там дом, – махнула рукой Ольга. – Живут в однокомнатной квартире. Насколько я смогла понять из ее письма, муж нигде не работает, да еще и воспитывает ее.
   – Вот что, Оля, – положила на плечо женщине руку заведующая, – ехать из огня да в пламя не следует. Если хочешь, могу предложить работу на ферме телятницей. Доярок у меня полный комплект, а вот телятницы не держатся на работе.
   – А я справлюсь? – засомневалась Ольга.
   – Конечно, справишься, – улыбнулась Анна Захаровна. – Телята, словно малые дети, любят внимание, заботу и терпение. Все это, учитывая опыт твоей работы в детском саду, у тебя имеется. Телят у нас шестьдесят голов. Тридцать голов в группе до месяца, и тридцать – свыше месяца. Зарплата приличная, больше, чем у доярок. А что касается молока, то для себя и дочери всегда нальют баллон. Если согласна, пиши заявление о приеме на работу и можешь прямо завтра приступать к своим обязанностям. Жить ты будешь в служебном общежитии. Недалеко от фермы есть барак, в нем живут многие рабочие. Есть там пустующая однокомнатная квартира с кухней и всеми удобствами, кроме туалета. Потолки в комнатах высокие, отопление печное. Люди живут и не жалуются.
   Ольга слушала молча и в знак согласия кивала головой. Потом, словно вспомнив, тревожным голосом спросила:
   – А как же быть с Полиной? Ведь она перешла в седьмой класс и ей нужно ходить в школу.
   – Вон в том районе, – показала заведующая фермой в сторону высоких зданий, – есть средняя школа. Туда пешком ходят все дети, живущие в бараке.
   – А возьмут ли Полину в школу? – встревожилась она снова. – Есть ли там свободные места?
   – Возьмут, – успокоила ее Анна Захаровна. – И места там всегда есть.
   Ольга немного постояла молча, и так и этак прикидывая сложившуюся ситуацию.
   – Я согласна работать у вас телятницей, – еле слышно проговорила она.
   – Вот и отлично! – улыбнулась заведующая и, повернувшись к проходившему мимо мужчине, громко окликнула его. – Матвей, возьми у завхоза ключи от девятой квартиры и посели в нее нашего нового работника.
   – Это можно, – оглядывая Ольгу, пробормотал тот. – Собирайте свои вещи, я вас отведу в барак.
   Женщина поспешно вошла в помещение, где еще спала Полина и, тихонько трогая ее за плечо, проговорила:
   – Вставай, доченька, нам дают квартиру.
   Полина быстро поднялась с дивана, аккуратно застелила покрывало и стала одевать платье.
   – Далеко нам идти? – спросила она у матери.
   – Нет, совсем рядом, – ставя в пластиковый пакет банку с остатками вчерашнего молока, ответила Ольга.
   Скотник Матвей оказался доброжелательным попутчиком. Он сразу взял из рук Ольги сумки и пошел впереди, показывая дорогу. Остановился только у самого барака, поставил сумки на землю
   – Подождите меня здесь, я схожу за ключами к завхозу.
   Дочь с матерью присели возле сумок, дожидаясь возвращения Матвея. Он появился через несколько минут.
   – Здесь три ключа, – звякнул он связкой. – Два от квартиры и один от сарая, – указал он рукой на приземистые помещения, расположенные с тыльной стороны барака.
   Матвей нашел нужный ключ и открыл увесистый навесной замок на двери квартиры. Занес в комнату сумки.
   – Располагайтесь, – добродушно обвел он рукой помещение. – А мне пора на работу. Скотина заждалась.
   Ольга, пропустив вперед дочь, вошла в комнату. Это было просторное удлиненное с высокими потолками помещение. Два небольших окна делало его достаточно светлым. На карнизах болтались старые закопченные тюлевые занавески. Вдоль стены стояла старая металлическая двуспальная кровать, окрашенная, как и стоявший у окна стол, в голубой цвет. В небольшом предбаннике на стене весела длинная деревянная вешалка такого же цвета. Полы комнаты и предбанника были покрыты линолеумом. У самого входа стояла кирпичная печка с чугунными конфорками, духовкой и широкой замасленной дверцей. В предбаннике стояла двухконфорная газовая плита, напротив которой на стенке висели электросчетчик и счетчик газа.
   – Жаль, что туалет и вода на улице, – тихо проговорила Ольга, осмотрев свое жилище.
   Не успела она закончить свою речь, как на пороге, словно из-под земли появился старый, морщинистый человек, и прошамкал беззубым ртом:
   – Я завхоз этого дома. Пришел сделать вам инструктаж. В нашем доме следует поддерживать чистоту и порядок. Ежедневно подметать у входа в дом, а зимой чистить снег. За электричество и газ будете оплачивать по счетчикам в бухгалтерии. Вернее, будете снимать показания, и сдавать их у себя на работе, а бухгалтерия станет высчитывать из вашей зарплаты. Это я вам к тому говорю, чтобы вы знали и не жгли почем зря свет и газ. Печка сделана под дрова и уголь. Все это вам привезут осенью за ваши денежки, естественно. Зовут меня Архип Архипович. Если что надо, обращайтесь не стесняясь.
   – А меня зовут Ольга, – улыбнулась женщина. – А это моя дочь Полина. Фамилия наша Родионовы.
   – Вот и познакомились, – приподнял фуражку и погладил редкие волосы завхоз.
   Когда он ушел, Ольга прижала к себе дочь, которая с нескрываемым разочарованием осматривала комнату.
   – Главное, Поличка, у нас есть крыша над головой, а уют в своей квартире мы создадим сами. Разве мы с тобой не женщины. – Дочь в знак согласия кивнула головой. – А сейчас, – продолжала мать, – мы с тобой нагреем воды, умоемся, хорошенько позавтракаем, а там все пойдет своим чередом.
   На следующий день Ольга с дочкой пошли на ферму. Заведующая завела ее в баз, где в специально отведенных клетках находились телята. В одной группе были совсем маленькие будущие буренки, в другой – подросточки. Ольге стало как-то не по себе, она никогда не работала с животными. Сзади послышалось радостное восклицание Полины. Ольга обернулась и увидела, как дочь гладила по голове маленького теленка, а тот хватал ее за пальцы и пытался сосать, словно коровью сиську. Анна Захаровна раскрыла журнал и дала новой работнице расписаться в нем.
   – С этого момента, – обратилась Ольга к дочери, – мы с тобой отвечаем головою за каждую телячью душу.
   Заведующая пригласила одну из доярок и велела ей подробно проинструктировать новенькую, как надо работать с группой телят.
   Прошло время. Ольга с дочерью прижились на ферме. Со своей работой она справлялась хорошо. Часто ей помогала Полина, которая с соседскими детьми ходила в среднюю школу. Как-то зимним вечером в дверь квартиры Ольги кто-то постучал. Женщина выглянула в окно и увидела стоявших у двери сильно пьяных скотников с фермы братьев-близнецов Петьку и Ваську Косьяненко. Едва держась на ногах, они громко матерились на всю округу.
   – Ольга, сучка фронтовая, пусти в квартиру, иначе двери выбьем, тогда ни тебе, ни твоей байстрючке не поздоровится.
   Хозяйка выключила свет, прикрыла дверь из предбанника в комнату, где Полина делала уроки. Заметив, что в комнате погас свет, парни стали с остервенением стучать кулаками. Пьяную брань слышали и соседи по бараку, но выйти и усмирить хулиганов боялись. В таком виде с близнецами даже собственные родители справиться не могли.
   Чувствуя свою безнаказанность и подогреваемые глотками самогона, который братья лакали прямо из бутылки, они стали ломать дверь в квартиру Ольги, пытаясь ногой выбить среднюю доску. Боясь, что хулиганы выломают дверь и тогда в квартире будет холодно, хозяйка сняла с гвоздя тяжелую кухонную доску, на которой она крошила капусту, крепко взяла ее за ручку и подошла к двери. Резко отодвинула засов и немного приоткрыла дверь. Обрадованные успехом парни сунули пьяные головы в образовавшуюся щель. Придерживая дверь левой рукой, Ольга с правой со всего размаха, что было силы, ударила ребром доски сначала одного, а потом другого брата.
   – Я не фронтовая и не полковая сучка, – злобно крикнула она хулиганам. – Я жена боевого офицера. И вас, недоноски, я не боюсь.
   Удары оказались такими сильными, что непрошеные гости отпустили дверь и со звериным воем бросились к себе домой. Наблюдавшая за происходящим поединком Поля даже не успела испугаться.
   – Ты, мамочка, умница, – тихо проговорила она, глядя в воинственно настроенное лицо матери, – вижу, ты не боишься этих алкоголиков.
   – А чего нам с тобой их бояться, – стараясь говорить спокойно, ответила Ольга, вешая доску на место. – Мы ведь боевые подруги, уже обстрелянные солдаты. И ты, дочка, их не бойся. Я их приведу в порядок. Теперь они надолго забудут дорогу к двери нашей квартиры.
   Ольга так разукрасила доской братьям физиономии, что они на следующий день не вышли на работу. В квартиру Ольги пришел их отец, который с порога заявил, что женщина изуродовала лица его сыновей, и они снимут побои и подадут на нее в суд.
   – Вы, дяденька, наверно адресом ошиблись, – с усмешкой ответила женщина. – Я ваших мальчиков в глаза не видела, и у вас нет свидетелей. А свои фейсы они разбили сами, когда разборку промеж собой устроили из-за бутылки самогона. – Прикрывая перед лицом гостя дверь, добавила: – не валите свои проблемы с больной головы на здоровую. Со своими сыночками алкашами разбирайтесь сами.
   Мужчина долго стоял у двери и громко матерился, стараясь таким образом привлечь внимание соседей, но среди тех сочувствующих не оказалось. В сердцах мужик стукнул сапогом в дверь Ольги.
   – Я тебе покажу, стерва, как здесь качать права. Ты со своей длиннобудылой дочкой меня еще узнаешь.
   Прошло много времени с тех пор, как Ольга провела воспитательную работу с братьями близнецами. Те делали вид, что ничего не произошло, больше не трогали и даже делали вид, что не замечают. Ольга с дочерью прижилась на ферме. К работе она относилась серьезно, что не ускользнуло от глаз начальства. Ей платили хорошую зарплату и часто выписывали премию. Полина заканчивала восьмой класс и готовилась поступать в юридический колледж. Для этого она написала в учебное заведение письмо, и ей пришел вызов. Но, как говорится, человек предполагает, а Господь Бог – располагает. В день, когда Полина возвращалась с пакетом документов из школы, ее дома ждало несчастье.
   Всю дорогу, пока шла из школы домой, девочка думала о том, как обрадуется мама, увидев ее свидетельство с отличием об окончании восьмого класса. С такими оценками ее обязательно примут в колледж без экзаменов. Подойдя к бараку, Полина увидела, что у дверей их квартиры стоит много людей. Из толпы навстречу ей вышла Анна Захаровна.
   – Мужайся, Поленька, – тихо проговорила она, вытирая уголком платка слезы, – твою маму придавило глиной. Вот только что мужчины вытащили ее из-под завала.
   Для Полины это был страшный удар. Четыре года назад она пережила потерю отца, а теперь умерла и мать. Она сжала от боли зубы и не смогла даже отвечать на соболезнования соседей. Словно окаменевшая, присела рядом с телом матери. Вот так, ни проронив ни слезинки, ни сказав ни слова, она находилась в таком состоянии до того момента, когда гроб опустили в могилу. Очнулась она от оцепенения, когда соседка сказала ей, чтобы она бросила горсть земли на гроб матери. Девочка словно робот нагнулась, взяла пригоршню мягкой земли и, медленно разжав пальцы, высыпала ее в могилу. После этого она словно очнулась. Рухнув на землю и протягивая руки к уже почти засыпанной могиле, запричитала:
   – Мамочка, любимая моя, на кого же ты меня оставила?
   Женщины оттащили ее от могилы, дали понюхать нашатырного спирта, а потом две недели после похорон соседка по бараку поила ее специальными успокоительными настоями из трав.
   После смерти матери Поля решила не ехать поступать в колледж, а остаться работать на ферме телятницей. Она высказала свое пожелание Анне Захаровне, и та одобрила ее решение. Но ее желанию не суждено было сбыться.
   Однажды вернувшись с работы сильно уставшая, она вымыла голову и стала сушить голову над газовой конфоркой. В это время раздался стук в дверь.
   – Кто там? – стараясь быть спокойной, спросила девушка.
   – Открывай, байстрючка, – раздался грубый голос, – не то мы вынесем дверь вместе с коробкой.
   – Что вам нужно? – стараясь подавить в душе страх, тихим голосом поинтересовалась она. По голосу Полина узнала братьев близнецов.
   – Ты что, совсем дура, не знаешь, что нужно мужику от бабы?
   – Какая же я вам баба, – стала объяснять девочка. – Я еще несовершеннолетняя.
   – А нас, мадам, не интересует сколько тебе лет. Главное, что у тебя уже сиськи выросли.
   Полина замолчала. Она хотела открыть окно и выскочить на улицу, но шпингалеты были закрашены краской, и без топора их отрыть было невозможно. Она метнулась к кухонному столу, хотела взять открывалку и попробовать ей сдвинуть шпингалет. Но тут она обратила внимание, что голоса за дверью стихли. Преодолевая страх, девушка тихонько подошла к двери, присела на корточки и прислушалась. И вдруг она заметила, что кто-то одним глазом наблюдает за ней через замочную скважину. Девушка бросилась в комнату, схватила клубок шерстяных ниток с мыслью, заткнуть ими отверстие. И тут ее пальцы коснулись стальной вязальной спицы. Она одним махом вынула спицу из клубка и с разгона ткнула ею в замочную скважину. За дверью раздался душераздирающий крик. Один из парней, вперемешку с матами кричал, что ему выкололи глаз. Непрошеные гости бросились прочь. Тот парень, которому Полина проткнула глаз, это был Петька, шел к своему дому медленно, придерживая рукой торчащую спицу, по которой тонкой струйкой сочилась кровь и стекала на одежду. Васька, который бежал впереди его и кричал:
   – Отец, эта полковая проткнула Петьке спицей глаз.
   На крик из своей комнаты вышла заведующая фермой. Увидев такое зрелище, бросилась к квартире Полины.
   – Поля, открой, это я, Анна Захаровна, – постучав в дверь, тихо проговорила женщина.
   Бледная, с трясущимися руками девушка с трудом совладала с засовом и впустила в квартиру заведующую.
   – Вот что, – решительным голосом сказала та, едва переступив порог. – Быстро собирай свои вещи. Я послала уже на ферму за машиной. Водитель отвезет тебя на станцию. Поезжай к знакомой своей матери в Минводы. Здесь оставаться тебе нельзя. Родители близнецов раздерут тебя на куски, и никто их не остановит. Пока они помчались с раненным Петькой в больницу, ты должна отсюда уехать.
   Анна Захаровна помогла девушке собрать вещи. Затем протянула ей тысячу рулей.
   – Вот возьми на дорогу, больше у меня, к сожалению, нет. Если будет трудно, пиши, я обязательно приеду.
   За окном послышался гул машины. Женщина поцеловала Полину в макушку головы, перекрестила ее и, взяв в руку одну сумку, пошла на улицу.
   – Езжай с Богом, – сказала она на прощанье, сажая девушку в машину.
   Возле железнодорожной станции водитель остановил машину, помог Полине занести сумку в здание.
   – Счастливого пути тебе, девочка, – приветливо улыбаясь, пожал он ей на прощанье руку. Верю, что у тебя все будет хорошо.
   Проводив глазами уезжающую фермерскую машину, Полина присела на краешек скамейки. «Разорвалась последняя ниточка, которая связывала меня с людьми, когда-то давшие нам с мамой кров», – подумала она с горечью. Словно из тумана всплыло улыбающееся лицо мамы. Казалось, что она стоит перед ней наяву и провожает ее на учебу. «Почему на учебу? – вдруг подумала Полина. – Я ведь решила ехать в Минводы». Протягивая кассиру деньги, она неожиданно для самой себя сказала: «Один билет до Пятигорска».
   До прибытия поезда оставалось более часа. Чтобы скоротать время, Полина открыла сумку, в которой были все ее документы и семейные фотографии. Не спеша открыла свидетельство об окончании восьмого класса, затем прочитала свою характеристику, в которой подчеркивалось, что Полина трудолюбивая и способная девочка. Кроме того здесь же указывалось на ее хорошие вокальные данные: «обладает хорошим слухом и голосом, играет на струнных инструментах». Она убрала документы обратно в сумку. Мелькнула мысль о том, что экзамены в колледж, наверно, уже закончились и имеющийся у нее вызов вряд ли теперь поможет. «Если так, то буду поступать в другое учебное заведение», – твердо решила Полина. Такая уверенность подкреплялась еще и тем, что с раннего детства она посещала музыкальную школу по классу скрипки, а отец научил ее играть на гитаре. Сам он выступал в художественной самодеятельности и играл в полковом ансамбле. Полине вспомнились все песни, которые приходилось слышать в клубе пограничной заставы. С сожалением подумала о том, что в трудное время пришлось продать все книги, а также скрипку и гитару отца. За этими мыслями она не заметила, как пролетело время, и даже не услышала объявление о прибытии поезда. И только когда кассир из окошка прокричала ей, что поезд стоит всего три минуты, встрепенулась, схватила вещи и бросилась к своему вагону. Почти на ходу, с помощью проводника успела вскочить на подножку уходящего поезда.
   Ехать до Пятигорска было не так уж и долго, но этого времени вполне хватило, чтобы Полина вспомнила всю прожитую детскую жизнь. Теперь для нее началась жизнь взрослая, в которой рассчитывать на помощь или хотя бы совет родителей не приходилось.

Полина в Пятигорске

   В Пятигорске она вышла на вокзале, оставила вещи в камере хранения и, уточнив у прохожих место нахождения юридического колледжа, быстро добралась до него на трамвае.
   Когда она подошла к входу в здание, у нее учащенно забилось сердце. Какое-то недоброе чувство подсказывало, что здесь ее ждет разочарование. Стараясь не думать о плохом, Полина смело открыла дверь кабинета с надписью «Приемная комиссия». За столом в одиночестве скучала пожилая женщина. Подняв глаза и, посмотрев немигающим взглядом на вошедшую, она с раздражением сказала:
   – Девушка, если вы прибыли сдавать документы на бюджетное обучение, то прием уже закончен. А если на платное, то давайте я приму.
   Полина растерялась. Она подошла вплотную к столу и достала вызов, полученный из колледжа. Взглянув на бумагу и даже не взяв ее в руки, женщина презрительно усмехнулась:
   – Ну и что из того, что вам послали вызов? Нужно было вовремя приезжать. А вы явились с опозданием на две недели.
   – Я опоздала по уважительной причине, – заплакала Полина.
   – Не важно, по какой причине вы опоздали, – категорично сказала женщина. – Нужно было прибывать именно в тот день, который указан в вызове.
   – Но у меня действительно было безвыходное положение. У меня умерла мама, – глотая слезы, Полина протянула свидетельство о смерти.
   Женщина покрутила в руках документ, прочла причину смерти.
   – Да, у тебя случилось большое горе, – понизив голос, с нотками сочувствия сказала женщина, – но я тебе ничем не смогу помочь. Если хочешь, сдавай документы на платное обучение. Экзамены тебе сдавать не нужно, так как ты окончила восьмой класс с отличием. Пройдешь собеседование и будешь зачислена в колледж.
   – А сколько нужно платить за обучение? – немного поразмыслив, спросила Полина.
   – Да не так уж и много, – не поднимая головы от разложенных на столе бумаг, ответила женщина. – Всего двадцать тысяч в год.
   – Двадцать тысяч! – с удивлением переспросила девушка. – У меня нет таких денег.
   – А ты займи, – пристально глядя поверх очков, предложила женщина.
   – Да у кого же я займу, – навзрыд заплакала Полина. – Мой отец пропал без вести на границе, мама умерла, родственников у меня нет…
   – Ну чем же я могу тебе помочь? – сочувственно ответила секретарь приемной комиссии. – Колледж наш не благотворительная контора, у него никогда не бывает денег. – Полина собралась уходить, но голос женщины ее остановил. – А ты сдавай документы, а оплату сделаешь через неделю. Может быть, найдешь пять тысяч, чтобы оплатить первый семестр. А там, как говорится, будет день, будет пища.
   Полина послушалась совета женщины и сдала документы. Взяв листок с реквизитами банка, куда следовало перевести деньги за обучение, она не спеша вышла на улицу. Девушка знала, что в ее кошельке чуть больше одной тысячи рублей. А ведь еще нужно снять квартиру и хотя бы один раз в день чем-то питаться.
   Девушка пешком дошла до вокзала, зашла в буфет и попросила стакан чая и два кусочка хлеба. Наскоро съев свою нехитрую пищу, она вышла на платформу, присела на краешек скамейки и стала наблюдать за снующими пассажирами. Ей казалось, что эти куда-то спешащие люди не знают никаких трудностей. У них есть все: крыша над головой, еда и деньги, чтобы ее купить, есть работа. Она обратила внимание на пожилую женщину, опирающуюся на палочку, которая вышла из электрички и, протянув руку, стала просить у прохожих милостыню. Мимо нее с безразличием проходили люди, отворачивали головы и не слушали тех слов, которые старушка произносила. Лишь некоторые сердобольные пассажиры доставали из карманов мелочь и, видимо, ради приличия, опускали монеты ей в руку. Каждому подавшему женщина-нищенка низко кланялась и желала здоровья.
   Полина посидела еще некоторое время и направилась в камеру хранения. Сначала она хотела взять все вещи, но потом передумала. «Куда я с ними сунусь? Сначала нужно определиться с жильем». Тяжело вздохнув, она прислонилась к косяку двери и стала наблюдать, как уборщица тщательно выжимая тряпку, протирала кафельный пол в зале ожидания вокзала. Девушка подошла к ней.
   – Тетечка, вы не подскажите, где здесь можно снять квартиру, – тихо спросила она.
   – Нет, девочка, я не знаю, – таким же тихим голосом ответила та. – В Пятигорске снять квартиру трудно даже за большие деньги. А вот угол, наверно, можно найти. Но и за угол берут много. За сутки самое малое сто рублей. Но это на окраине города и без всяких удобств.
   Полина посмотрела на женщину глазами полными слез.
   – У меня нет таких денег, с трудом сдерживая рыдания, тихо сказал она.
   – А у кого они сейчас есть? – продолжила двигать шваброй женщина. – Вот я и пенсию получаю, и работаю на две ставки уборщицей, а дома едва свожу концы с концами. Со мною живет старшая дочь с двумя детьми. Работает на электроламповом заводе и получает зарплату меньше моей. А где сейчас больше заработаешь? Везде предлагают зарплату в конвертах. С одной стороны платят больше, а с другой – останешься без пенсии.
   – А где же отец ваших внуков? Тоже погиб на войне?
   – Да на какой там войне, – замахала руками женщина. – Спился. Еще молодой мужик, а нигде постоянно не работает. Шабашит на рынке. Помогает фермерам машины с сельхозпродуктами разгружать. Что заработает, то и пропьет со своими собутыльниками. Перевелись, скажу я тебе, девочка, мужики. Чем такого вонючего мужа терпеть в доме, лучше жить одной.
   – Если я буду ночевать на вокзале, вы меня не наругаете? – спросила Полина, уступая место уборщицы для мытья полов.
   – Я на вокзале не хозяйка, – ответила та, отвлекаясь от своей работы. – Как только стемнеет, так наряд милиции у всех подозрительных проверяет документы. А бомжей выгоняют за порог вокзала.
   – Что же мне делать? – громко зарыдала девушка. – Как дальше жить?
   Эти слова Полина произнесла с таким надрывом в голосе, что уборщица и сама расплакалась. Немного успокоившись, сказала:
   – Вот что, деточка, у меня на вокзале есть кладовка. Я там храню свой инвентарь. Там стоит старый деревянный диван. Правда, кое-где пружины прорвали обшивку, но спать на нем можно. В кладовке тепло и свет есть, но нет окон. Вообще-то свет зажигать не желательно. Если узнают, что там кто-то живет, выгонят, а меня лишат премиальных. Днем ты туда не ходи, а вот когда я закончу уборку, я тебе буду оставлять ключ, и ты осторожно будешь туда пробираться. Поночуешь какое-то время, а там, может быть, что-нибудь придумаем. Мы же живые люди, должны помогать друг другу. Не погибать же чужому ребенку на улице.
   Полина неожиданно для себя сорвалась с места и поцеловала уборщицу. Женщина посмотрела на радостного ребенка и понимающе улыбнулась.
   – Как мало порой нужно сделать для того, чтобы человек стал счастливым. – Она покачала головой, вздохнула. – Как же тебя, дитятко, величать?
   – Меня зовут Поля.
   – А меня Лаура Мартыновна. Я не всегда работала уборщицей. Тридцать пять лет преподавала товароведение в торговом техникуме, а вот на старости лет мыть полы пошла.
   – Я бы тоже согласилась мыть полы или окна.
   – Ну, мы что-нибудь для тебя подыщем, – Лаура Мартыновна ласково посмотрела на девочку.
   Полина еще немного постояла, потом, поняв, что у женщины много работы, вышла из здания вокзала. Она неспешно перешла широкое поле и вышла на площадь. Вокруг все было зелено, газоны на клумбах коротко острижены, кустарники ровненько обрезаны. Девочка решила немного прогуляться и посмотреть город. Дойдя до парка имени Кирова, увидела, как у входа сидят нищие и просят милостыню. Услышала голос сзади идущих людей: «Надо же, нищие, а понимают, что в парк ходит много людей и место это доходное. Буквально оккупировали всю площадку». Второй голос ответил: «При Советской власти такого количества попрошаек не было. Впрочем, пусть лучше просят, чем воруют».
   Полина постояла, посмотрела на поток людей двигавшийся в обоих направлениях: в парк и обратно, подумала: «А что если стать рядом с попрошайками, протянуть руку… Ведь меня за это не побьют». Потом ей пришла в голову другая мысль. «Я не буду просто просить милостыню, а стану петь». Немного поразмыслив над своей идеей, она сказала сама себе: «Вперед, Полина. Всякая работа не позор. К тому же тебя никто в этом городе не знает». Она смело подошла к самому входу в парк и, стараясь смотреть людям поверх голов, звонким голосом запела:

     Гудки тревожно загудели,
     Матросы шли в последний бой,
     А молодого краснофлотца,
     Несли с разбитой голой…

   Вокруг Девочки стали собираться люди. Полина не спеша вынула из сумочки пластиковый пакет, аккуратно разгладила его и положила у своих ног. Сама тем временем продолжала петь:

     И понесутся телеграммы,
     Родных и близких известить,
     Что сын их больше не вернется
     И не приедет погостить.

   Когда Полина сделала передышку, припоминая дальнейшие слова песни, раздвигая собравшуюся топу зрителей, к ней подошел на костылях военный в звании полковника и, положив на пакет сто рублевую купюру, сказал:
   – Хорошая девочка! Где ты научилась так петь?
   – На пограничной заставе, – смело ответила Полина. – Там эту песню все пели.
   – Если это не военная тайна, где находится твоя застава? – продолжал любопытствовать военный.
   Полина опустила голову и заплакала. Крупные слезы ручейками потекли по ее щекам.
   – У меня больше нет погранзаставы, – проговорила она всхлипывая. – Мой папа служил на российско-грузинской границе и в схватке с нарушителями пропал без вести. А мама умерла. Мне на учебу нужно заработать денег. – Полина посмотрела в глаза военному. – Мне очень нужны деньги.
   Среди собравшихся наступила тишина. Подходили все новые и новые люди, а Поля продолжала петь.

     И будет карточка пылиться
     На книжной полке среди книг,
     В матросской форме, при погонах,
     И ей он больше не жених.

   Военный еще долго стоял возле Полины, слушал песню, опираясь на костыли. Потом полез в нагрудный карман, достал пятисотрублевую купюру и, обращаясь к толпе, сказал:
   – Добрые люди, давайте поможем дитю необъявленной войны.
   Полина даже испугалась того, что произошло в следующее мгновение. На пластиковый пакет посыпались деньги. Люди подходили и бросали кто мелочь, кто десятки, некоторые полусотни. Одна молодая женщина, на пальцах рук которой блестели кольца, протянула девочке пятитысячную купюру. Затем, взяв Полю за руку, сказала:
   – Пойдем со мною на почтамт, он здесь рядом. Там есть сберкасса. Я оплачу всю твою учебу сразу за год. Ведь такой урожай денег у тебя будет не всегда.
   Полина покорно пошла с женщиной. В сберкассе она помогла девочке заполнить бланк и оплатила всю сумму. Получив квитанцию и передавая ее Полине, сказала:
   – Первый год учебы оплачен полностью. А дальше… Даст Бог день, даст Бог пищу – Она погладила Полину по плечу, увлекая ее из помещения сберкассы. – У тебя хороший голос, тебе нужно учиться музыке. – И уже уходя, пояснила свое поведение. – У меня самой муж служит в составе миссии голубых касок. А я здесь лечусь. У меня язва желудка. Переживаю за мужа очень, вот и заработала болячку. – Она протянула Полине на прощанье руку. – В жизни всегда есть выход из любого положения, нужно только попросить Бога, попросить не словами, а душой.
   Женщина ушла, так и не назвав своего имени. Полина долго стояла и смотрела ей вслед. «А она очень худая, – промелькнула в голове мысль. – Видимо, язва ее сильно сосет».
   Постояв еще немного возле почтамта, Полина пересчитала и сложила бумажные купюры в кошелек, а на мелочь решила пообедать. Она зашла в кафе и купила тарелку молочного супа и два куска хлеба. Сытая и довольная девочка пошла на вокзал. Уже вечерело. Люди спешили с электрички по своим домам. Присев на скамейку в зале ожидания, Полина стала наблюдать за прохожими. Когда стало совсем темно, она обратила внимание на дежурного милиционера, который со стороны рассматривал ее. Девочка догадалась, что на его заинтересовала, и он в любой момент может подойти и попросить предъявить документы.
   В это время к перрону подошла электричка. Поля быстро вскочила и вышла из здания вокзала. Теперь ее интересовал только милиционер. Она притаилась за углом и, дождавшись, когда тот вышел на улицу, юркнула в помещение, быстро нашла оставленный уборщицей ключ, открыла коморку и захлопнула за собой дверь. Не включая свет, на ощупь дошла до дивана и уселась на него.
   Молча просидев на диване пару часов, Полина решила сходить в камеру хранения за вещами. Разыскав свою ячейку и набрав код, вынула сумки, огляделась по сторонам. Вокруг никого не было. Девушка перетащила вещи в каморку. Выждав еще какое-то время, она сходила в общественный туалет и набрала полный чайник воды. Вернувшись в свое убежище, стала кипятить воду. Чтобы не включать свет, Полина слегка приоткрыла входную дверь. Проникающий через щель свет достаточно хорошо освещал помещение кладовки.
   Попив чай с вареньем, которое стояло в тумбочке Лауры Матвеевны, девочка достала из сумки маленькую подушку, старое армейское одеяло, легла на диван и заснула.
   Проснулась она из-за громкого шума. Это дежурная по вокзалу объявляла о прибытии электрички. Полина высунула голову в проем двери, посмотрела на часы. Первая электричка прибывала ровно в шесть часов утра. Захлопнув дверь, вернулась на диван. «Посплю еще немного, – сладко зевая, сказала она самой себе. – Мне спешить не куда».
   Поворочавшись около часа под одеялом и поняв, что заснуть больше не удастся, девочка поднялась, сбегала в общественный туалет, умылась. Вернувшись, убрала свои вещи в выдвижной ящик дивана. Повесив на плечо сумочку, поспешила на заработки.
   Пройдя по скверу, она уселась на скамейку и, подставив лицо солнцу, подумала. «Еще очень рано и идти в парк пока не следует». Поднявшись, Полина решила сходить в колледж и показать квитанцию об оплате за учебу. В кабинете приемной комиссии ее встретила та же женщина.
   – Я оплатила обучение за весь год, – сказала Полина, показывая квитанцию.
   – Странная ты девочка, – подняла на нее глаза секретарь. – То лила крокодильи слезы, доказывала, что у тебя нет денег, то вдруг двадцать тысяч рублей словно с луны свалились.
   Полина смущенно улыбнулась. Она хотела рассказать, откуда у нее появилась такая сумма, но потом передумала и решила немного пофантазировать. Смело глядя в глаза женщине, она стала рассказывать, как встретила женщину, у которой муж генерал. В молодости он служил на той пограничной заставе, на которой служил ее отец. Полина даже сама удивилась своей выдумке.
   – А как же она тебя узнала? – поинтересовалась секретарь приемной комиссии.
   – Очень просто, – без запинки ответила Поля. – Я встретила ее на Главпочтамте, когда хотела оплатить за один семестр обучения в колледже. Попросила ее помочь мне заполнить квитанцию. А когда я назвала свою фамилию, имя и отчество, тут она и сказала, что знала моего папу. Я рассказала, что со мной произошло. Женщина достала из сумочки деньги и велела мне произвести оплату за весь первый год обучения.
   – Ну, вот видишь, – спрятав ехидную улыбку, сказала секретарь, – а ты, глупенькая, ревела. В природе всегда после грозы бывает хорошая погода. Так и у людей, после череды невезения наступает череда удач. – Она по-доброму взглянула на девочку. – Завтра с утра приходи на собеседование.
   Довольная собой, Полина отправилась в парк. Ей очень верилось, что сегодня ее также ждет удача. Остановившись на том месте, где стояла вчера, она не спеша достала пластиковый пакет, поставила на него полиэтиленовую коробку и, осматривая проходящих людей, громко запела:

     Грустные ивы стоят у пруда,
     Месяц плывет над рекой,
     Там у границы стоял на посту
     Ночью боец молодой.

     Темной ночью не спал, не дремал,
     Землю родную стерег,
     В чаще лесной он шаги услыхал,
     И с автоматом залег.

   Люди стали собираться вокруг певицы, опускать в коробку деньги. Несколько молодых парней стояли в стороне и острили: «Надо же, телка нашла свою нишу в бизнесе». Люди одергивали их: «Уж лучше петь, чем другими вещами заниматься». Ничего этого Полина не слышала и продолжала петь:

     Черные тени росли впереди,
     Туча на небе темна,
     Первый снаряд разорвался вдали,
     Так начиналась война.

   Зевак собралось, как на базаре. Люди подходили, слушали, переговаривались: «Откуда такая певунья появилась в нашем городе? Раньше ее здесь не было». Женщина, стоявшая недалеко от Полины, сказала: «А ведь песня у нее идет от самого сердца. Петь с таким чувством может только тот человек, который на себе испытал невзгоды военных действий». Полина услышала эти слова и, захлебываясь слезами, продолжала петь:

     Трудно держаться бойцу одному,
     Трудно атаку отбить,
     Так и пришлось на рассвете ему,
     Голову честно сложить.

   Закончив песню, Полина опустила голову и замолчала. За полчаса работы коробочка была наполнена доверху. Уловив момент, когда людей при входе в парк почти не было, она вынула бумажные купюры и сложила их под стельку туфлей. Затем продолжила свой концерт.
   К вечеру коробочка снова была полной, и Полина решила закончить свое пение. От усталости у нее болела голова, тряслись ноги. Положив деньги в пластиковый пакет, она отправилась к себе в кладовку. Пройдя небольшое расстояние, девочка заметила, что за ней на некотором удалении следует мальчишка лет двенадцати. Остановившись, решила пропустить парня вперед. Но тот тоже остановился. Такое поведение неизвестного испугало Полину. Но еще раз взглянув на преследователя, она успокоилась. «Он меньше меня ростом. Пусть только сунется, я его тут же поколочу, – успокаивала она себя. – Ведь недаром же я дочь боевого офицера».
   Но ее уверенность в собственных силах таяла по мере того, как она шла к вокзалу. В один момент Полина бросилась бежать. Но парень быстро догнал ее, дернул за сумку.
   – Ну, ты, артисточка, думала убежать от меня? Это сделать не так-то просто.
   Полина растерялась. Вдруг за ее спиной раздался женский голос. Оглянувшись, увидела двоих высоких девиц, от которых разило спиртным. Одна из них приблизилась к парню.
   – Ты, недоносок, оторвись на пол портянки.
   Не говоря ни слова, парень повернулся и пошел назад. Вторая девица тем временем крепко взяла Полину за плечо.
   – Не хорошо, дюймовочка, поступаешь. Заработала денежку и бегом домой. А кто же будет платить за крышу?
   – Какую крышу? – возмутилась Полина.
   – Очень простую. Ту, которая только что за тебя заступилась. – Полина молчала. – Стыдно, девочка, жадничать, – продолжала девица. – Нужно обязательно делиться с ближним. – Она нахально выхватила пакет, достала пластиковую коробку и, забрав все бумажные купюры, вернула коробку Полине. Чавкая жвачкой и пуская пузыри в лицо девочки, добавила: – теперь мы ежедневно будем контролировать твой бизнес. И не вздумай крутить, у нас быстро найдется на тебя управа. – Она достала из своей сумочки баллончик. – Видишь? Один нажим и у тебя больше не будет таких красивых глазенок. Запомни, малявка, если ты сменишь место пения, то мы тебя и там найдем. Советуем с нами не шутить. Завтра с утра ты должна быть снова у парка и петь свои военные песни. Сейчас на них снова появилась мода. А теперь иди и никому ни слова. – Она подтолкнула Полину в спину. – Иди и не забывай о сказанном.
   Полина молча сделала один шаг и остановилась. Вторая девица дернула ее за сумку.
   – Почему я не слышу ответа?
   Полина продолжала молчать.
   – Оставь ее, – сказала подруге вторая девица. – Молчание – знак согласия.
   Они быстро направились в сторону трамвайной остановки и в скорости уехали, увозя с собой с таким трудом заработанные нищенские деньги.
   Полина еще долго стояла на месте как вкопанная. Потом перешла сквер и присела на скамейку, скрытую от человеческих глаз зарослями. Оглянувшись по сторонам, она вытащила из-под стельки туфлей деньги, пересчитала их и положила в карман кофточки. Настроение было плохое, хотелось плакать. Но когда ком горечи подкатил к горлу, она нашла в себе силы, чтобы не расплакаться. Стала сама себя успокаивать. «Чего реветь, ведь не так уж все и плохо. А то, что эти хулиганки отобрали часть заработанных денег, так это пустяк. Из всякого тупика есть выход, и мне не следует так сильно убиваться».
   Посидев какое-то время в уединении, она решила пойти поужинать. От голода у нее тряслось все тело. Сначала Полина хотела зайти в кафе железнодорожной станции, но потом вдруг передумала. Вспомнились слова матери, которая говорила, что на станциях продукты намного дороже, чем в других кафе. Поэтому она приняла решение купить что-нибудь на ужин в продуктовом магазине. Подойдя к трамвайной остановке, она увидела на другой стороне улицы то, что ей было нужно. Перейдя дорогу, вошла в магазин.
   От запахов копченостей, идущего от прилавка, у девочки закружилась голова. Посмотрев на цены, поняла, что колбаса ей не по карману. Поэтому решила купить пакет молока и булку черного хлеба. Отсчитав на ладони мелочь, отдала продавцу.
   – Вот спасибо за мелочь, – поблагодарила работница прилавка. – А то у меня совсем нечем сдачу давать.
   Купив продукты, Полина вернулась на свою скамейку в сквере. Отломила кусок хлеба и, запивая его молоком, поужинала. Остатки еды сложила в пластиковый пакет. Хлеба осталось много, чтобы хватило попить чай вечером и утром.
   Солнце катилось к закату, и Полина пошла в здание вокзала. Людей почти не было. Она решила сходить в общественный туалет, чтобы умыться. Но на пол пути остановилась и вернулась к себе в коморку. Подойдя к двери и оглядевшись по сторонам, она словно мышка юркнула в проем двери. Сняв колготки и нижнее белье, решила их постирать. «Завтра у меня собеседование, – размышляла она, – и идти в колледж в грязных колготках не годится». Девочка нашла в кладовке обмылок хозяйственного мыла и, обрадованная такой находке, соблюдая осторожность, выскользнула из кладовки и бегом направилась в общественный туалет. Там никого не было, и Полина не спеша выстирала все, что хотела постирать, вымыла ноги и, подержав их некоторое время на газете, снова обулась. Вернувшись в кладовку, развесила на швабре мокрые пожитки и уселась на диван. От усталости гудели ноги, от сильного перенапряжения першило в горле, из-за чего она постоянно подкашливала, прикрывая ладонью рот.
   Когда Полина собралась уже ложиться спать, дверь в кладовку вдруг распахнулась, и на пороге появился силуэт высоко мужчины. От страха девочка накрыла голову одеялом и с замиранием сердца стала ждать чего-то страшного и непредсказуемого. Но ее страхи были беспочвенными. На пороге кладовки стоял дежурный по вокзалу сержант милиции.
   – Ты думаешь, если спрятала голову под одеялом, то я тебя не увижу, – сказал он спокойным голосом, не переступая порог. Пошарив лучом фонаря по помещению, нашел выключатель, включил свет. Пройдя в помещение, присел на краешек дивана. – А я смотрю, здесь прячется какой-то заяц, – проговорил он, трогая за плечо лежащего. – Давай, поднимайся. Хочешь ты этого или нет, но нам с тобой придется познакомиться. Поэтому, одевайся и проедем в отделение милиции.
   Поля сбросила с себя одеяло и запричитала.
   – Дядечка милиционер, не надо в отделение. Я ничего плохого не сделала. – Слезы ручьями полились из е глаз.
   Молча встав с дивана, сержант отошел к двери и стал наблюдать, как девушка пыталась найти в сумочке документы. Для себя он отметил, что она очень юная и до неприличия красивая. Единственное, чего он пока не мог понять, что ее заставило бродяжничать. Вероятно, не поладила с родителями и решила попробовать жить самостоятельно. Каково же было его удивление, когда Полина показала ему свои документы. Возвращая девушке свидетельство о рождении и свидетельство о смерти матери, сержант поинтересовался:
   – А отец у тебя есть? Мы его, негодяя, обязательно найдем.
   – Нет у меня отца, – тихим голосом ответила Полина. – Несколько лет назад он без вести пропал на границе.
   Милиционер вернулся к дивану, присел на краешек.
   – Ну, ночь ты проведешь в кладовке, ну, две, а что потом? – спросил он с теплотой в голосе.
   Полина снова полезла в сумку и показала вызов на учебу в колледж.
   – Это еще не гарантия того, что тебя зачислят, – рассудительно заметил сержант, покрутив в руках бумажку.
   – Я закончила восьмой класс с отличием, – глядя в глаза сержанту, сказала Полина. – Думаю, что после собеседования меня зачислят в колледж.
   – А когда у тебя собеседование?
   – Завтра в девять часов утра.
   – В таком случае, не смею тебя больше беспокоить. – Он достал из нагрудного кармана рубашки визитную карточку. – Вот возьми на всякий случай мои телефоны. Если потребуется помощь, звони, не стесняйся.
   Полина взяла визитку и вслух прочитала: «Коростылев Вадим Сергеевич».
   – Так точно, он самый, – приложив руку к козырьку фуражки, щелкнул каблуками сержант. – Но шутки в сторону, – он снова стал серьезным. – Ночевать на вокзале девушке не годится. Здесь столько всякого сброда шляется. После полуночи словно из-под земли выползают. Мы, конечно, следим за тем, чтобы посторонние люди не прибывали, но разве за всеми усмотришь. На моем дежурстве тебя никто не обидит, спи спокойно. А когда будет дежурить мой напарник, я попрошу его, чтобы проследил за порядком. Ты его не бойся. На вид он очень грозный, но в душе как ребенок. – Прикрывая дверь, добавил: – спокойной ночи. Тебе нужно хорошо выспаться, ведь завтра серьезный экзамен.
   На следующий день задолго до прихода уборщицы Поля позавтракала компотом из алычового варенья, разбавив его кипятком. Кисло-сладкий напиток ее очень взбодрил. Пряча остатки хлеба в дорожную сумку, подумала: «Если крысы хлеб не утащат, то ужин будет таким же, как и завтрак». Прикрыв тумбочку картонкой, она повесила на плечо сумочку, обула высохшие за ночь кроссовки и, закрыв дверь на замок, спрятала ключ в условленном месте. В зале вокзала она встретила вчерашнего сержанта милиции.
   – Доброе утро, Вадим Сергеевич, – глядя ему в глаза, поздоровалась Полина.
   – Доброе, доброе, – ответил тот. – Ну, что пожелать тебе? Пожалуй, ни пуха, ни пера. – Полина улыбнулась. – Иди смело, – подбодрил он девушку. – У тебя ведь еще совсем свежие знания. И вот еще что. На собеседовании не молчи, говори все, что только знаешь. Экзаменаторы не любят, когда на их вопросы не дают ответов. Это я по себе знаю. Тоже учился в юридическом колледже.
   Полина повернулась и, опустив голову, быстрым шагом пошла к выходу. Утро было теплое. С гор дул свежий ветерок. Обернувшись, девушка посмотрела на часы, расположенные под крышей вокзала. Было уже половина девятого, и она ускорила шаг.
   Спросив у снующих по коридорам колледжа абитуриентов, где заседает комиссия по собеседованиям, она смело направилась к двери кабинета. Но у самого входа остановилась. Сердце учащенно забилось, ладони рук вспотели. Прижимая локтем левой руки сумку, правой нащупала на груди крестик, крепко прижала его к телу и прошептала: «Господи, помоги мне пройти собеседование». В это время из кабинета выскочил парень и бросился на грудь стоявшей поодаль женщине.
   – Мама, меня приняли, – радостно сообщил он.
   – По-другому и быть не могло, – ответила мамаша, обнимая сына.
   Полина толкнула дверь и переступила порог.
   – Здравствуйте, – поздоровалась она сразу со всеми присутствовавшими. – Я Полина Родионова.
   Мужчина, сидевший за столом между двумя пожилыми женщинами, снял очки и оглядел Полины с головы до ног.
   – На собеседование, девушка, могли бы прийти в более приличном виде, – строго сказал он. – Не по грибы собрались.
   – Извините, – покраснела Полина, глядя на свои стоптанные кроссовки, – но у меня нет другой одежды.
   – Ну, на нет и суда нет, – буркнул мужчина. – Вообще-то, неважно в чем ты одета, важнее то, что у тебя есть в голове. – И уже более снисходительно добавил, – проходите и присаживайтесь.
   Он просмотрел все ее документы, задал несколько вопросов по истории. Полина смело и последовательно на них ответила. Затем несколько вопросов по литературе задала женщина, сидевшая по левую руку от мужчины. Девушка не спеша отвечала на каждый вопрос. Когда очередь дошла до ответа на последний третий вопрос, экзаменатор ее остановила.
   – Достаточно, Поля. Мы убедились, что знания у тебя есть и ты подтвердила свои оценки, выставленные в свидетельстве об окончании восьмого класса.
   – У меня нет к вам вопросов. – сказала женщина, сидевшая справой стороны. – Вы зачислены на первый курс нашего колледжа. Первого сентября приходите на занятия. А сейчас пройдите по коридору и перепишите расписание занятий. – Подняв голову от стола, добавила, – на занятия следует ходить без опозданий и прогулов.
   Обрадованная Полина вышла в коридор, переписала в блокнот расписание занятий и номера кабинетов, в которых будут проводиться лекции. Постояв немного у информационной доски, она с болью в сердце подумала: «Очень жаль, что нету со мной моей мамочки. Мы с ней так мечтали на период экзаменов снять номер в гостинице и жить все эти дни вместе. Но судьба распорядилась по-своему».
   Выйдя из колледжа, Полина увидела сидящую на скамейке Лауру Мартыновну, рядом с ней стояли ее вещи. У девушки от неожиданности пересохло во рту. Подойдя к женщине, она в нерешительности остановилась, глотая ртом воздух, словно рыба, вытащенная на берег.
   – Это по распоряжению милиции вы меня выселили из кладовки? – спросила она, немного справившись с волнением.
   – Какой еще милиции? – загадочно улыбаясь, переспросила Лаура Мартыновна. – Я тебя не выселяю, а устраиваю тебя на постой к хорошим людям. На улице Верховой живет пожилая женщина в трехкомнатной квартире. Так вот, ей нужна компаньонка, которая бы ходила на рынок за продуктами, готовила ей, убирала. А она за это разрешит с нею столоваться и выделит тебе в квартире приличный угол. Женщина она хороша, не вредная, но с запросами. Любит, чтобы ей уделяли внимание. Прямо сейчас сядем с тобой на трамвай и поедем. Там от остановки до ее дома рукой подать.
   Они дождались, пока подошел трамвай нужного маршрута, погрузили в салон вещи и, купив билеты, уселись в кресла. Трамвай тронулся. Вдруг Лаура Мартыновна громко рассмеялась, Полина недоуменно посмотрела на женщину. «Находит на нее что ли? – подумала она. – Неприлично так громко смеяться в общественном транспорте». Тем временем женщина успокоилась, вытерла уголком платка выступившие от смеха слезы.
   – Ты меня, детка, извини, – тихим голосом сказала она Полине. – Вспомнила сейчас происшествия миновавших дней. – И она стала рассказывать. – Я была чуть меньше тебя, но все происходившее помню как сейчас. Это было сразу после войны. Я со своей бабушкой ехала на рынок, и сидели мы с ней в трамвае точно на таких же задних местах. Только тогда трамваи были старые, дребезжащие и двери открывались вручную. Каждый желающий мог их открыть или закрыть в нужное время. Это сейчас водитель автоматически захлопнул дверь и мчится до следующей остановки.
   Так вот, – продолжила свой рассказ Лаура Матвеевна, – народа в трамвае было битком, руку не просунуть. В это время к мужчине, который сидел примерно вот на тех креслах, – указала она вперед рукой, – подсел бывший военный, высокий мужчина в военной форме, но без пагон. Развернув газету и положив ногу на ногу, увлекся чтением. В это время между людьми в проходе протиснулся вор карманник Жорка, по кличке Греченок. Это был небольшого роста мужчина лет сорока, с узким смуглым лицом и большим горбатым носом. Став за спиной бывшего военного, он расстегнул у него нагрудный карман и стал тихонько двумя пальцами вытаскивать бумажник. Когда рука вора с кошельком уже возвращалась, военный молниеносно схватил воришку за запястье. От неожиданности тот уронил свою добычу на пол. Военный поднялся и, держа Греченка за руку, громко на весь салон сказал: «На сей раз, братишка, ты просчитался. Хотя и знаменитый вор, славишься своей ловкостью на всю округу, но я тоже не лыком шит. Все четыре года прослужил во фронтовой разведке, прополз половину Европы и врага чуял даже по дуновению ветра. А ты, сморчок, стоишь у меня за спиной и сопишь своим омерзительным сопливым носом. Я тебя вычислил, как только ты вошел в трамвай». Мужчина крепко сжал Жорке запястье, от чего тот даже застонал. Заставил его нагнуться и поднять кошелек. Положив одной рукой деньги на место, продолжал держать вора. «Ну, что сдать тебя в милицию? – вслух размышлял военный. – Но у меня нет времени с тобой возиться». Он взял Жорку сзади за штаны, поднял его от пола на метр, потом не спеша открыл заднюю дверь трамвая и на всем ходу выбросил вора на параллельную трамвайную линию.
   – А где же сейчас этот Греченок? – поинтересовалась Полина.
   – Кто его знает, – снова засмеялась женщина. – Говорят, что с тех пор его в городе никто больше не видел и воровство в транспорте прекратилось. Жорка был вор в законе. Его побаивались даже местные милиционеры. Сколько за ним охотились, но посадить не удавалось. Бывало, возьмут, а предъявить ему ничего не могут. – Женщина, заметив, что на них обращают внимание пассажиры, замолчала.
   Через некоторое время они вышли на нужной остановке. Лаура Мартыновна, взяв сумку, зашагала впереди, показывая дорогу.
   – Видишь калитку на углу? – указала она свободной рукой вперед. – В этом дворе живет четыре семьи. Дом Марии Михайловны находится на самом верху. Обрати внимание, все дома построены под самой горой.
   Остановившись перед дверью, Лаура Мартыновна постучала. Из-за двери послышался старческий голос: «Проходите, там открыто». Женщина толкнула дверь и переступила порог. Вдруг раздался громкий звук колокольчика. Поднявшись с дивана, навстречу гостям вышла хозяйка.
   – Это я специально прикрепила колокольчик, чтобы было слышно, если кто войдет. Всякий раз подниматься с постели у меня не хватает мочи.
   – Вот привела тебе квартирантку, – ставя у порога сумку, сказала Лаура Мартыновна. – Принимай. Девочка хорошая, аккуратная.
   – Уж очень она какая-то хрупкая, – надев очки и осмотрев Полину с ног до головы, проговорила хозяйка. – Сколько же тебе, девочка, лет?
   – Недавно исполнилось пятнадцать. Я сегодня поступила в юридический колледж.
   Хозяйка задумалась. Какие-то сомнения терзали ее душу.
   – Возьмите меня, Мария Михайловна, – снова заговорила Полина. – Я умею хорошо стирать и готовить.
   – Говоришь, умеешь хорошо готовить, – старуха снова окинула взглядом девочку.
   – Да, – выпалила Полина.
   – Ну, и что же ты умеешь готовить?
   – Все умею.
   – Все, это значит ничего, – грубовато ответила хозяйка.
   – Почему же, ничего? – со слезами в голосе возразила Полина. – Умею хорошо готовить борщ, тушить жаркое. Могу испечь оладьи и блины.
   – А сырники умеешь готовить? – снисходительно поинтересовалась старуха.
   – Умею, – поспешно ответила девушка и стала подробно рассказывать, как именно их нужно готовить. – В творог следует разбить два яйца, посолить, добавить пару горсточек изюма и немного сахара. Потом все это обвалять в муке и жарить на топленном сливочном масле.
   – Лично я предпочитаю вместо топленого масла растительное, – вставила хозяйка.
   – Конечно, – согласилась Полина. – Для вашего возраста лучше жарить на растительном.
   – Что значит, для моего возраста? – обиделась старуха. – Сколько ты думаешь мне лет?
   – Я думаю, что вам, – девушка на мгновение задумалась, – лет пятьдесят, не больше, – выпалила она.
   – Когда мне было пятьдесят лет, – засмеялась хозяйка, – я еще строила глазки молодым парням. – Полина опустила глаза и молчала. – Мне, дорогуша, уже далеко за восемьдесят, а за то, что ты меня рассмешила, я тебе благодарна. Давно мне так весело не было. Оставайся, живи у меня на здоровье. Если ты меня не обидишь, то я тебя тоже обижать не стану.
   Лаура Мартыновна, откланявшись, ушла домой. А Полина присела на стул у стола и не знала с чего начать. Но хозяйка внесла ясность.
   – Спать будешь в моей комнате на раскладном диване. Постельное белье утром заправляй вовнутрь дивана. Вещи свои можешь хранить в шифоньере вместе с моими. Думаю, не покусаемся.
   – Нет, – замотала головой девушка и улыбнулась.
   Когда Полина разобрала свою сумку и разложила вещи на полках, старуха не громко сказала:
   – Вот что, Полина, так что ли тебя зовут?
   – Так, – мотнула головой девушка.
   – В доме я живу не одна, хотя это мой собственный дом. В одной из комнат живет мой шестидесятилетний сынок. К нему по выходным приходит приживалка. Высосет из него все денежки, а потом неделями не появляется. Так он лютует без нее. Но ты не бойся, у них вход в комнату с другой стороны, а ко мне они не ходят. – Она помолчала, потом продолжила: – на кухне есть газовая плита, будешь на ней готовить. В ванной комнате стоит немецкая стиральная машина, будешь в ней стирать, в остальном разберешься сама. А сейчас включи электрочайник, и давай попьем с тобой чая с баранками.
   Полина вытерла полотенцем стол, поставила две чайные чашки, вазочку с клубничным вареньем и плетеную корзинку, доверху наполненную маленькими блестящими бараночками.
   – Стол накрыт, – произнесла улыбаясь девушка, – прошу вас, Мария Михайловна к столу, будем заниматься чаепитием.
   От этих слов у хозяйки улучшилось настроение. Она тихонько поднялась с кровати и, держась за плечо девушки, присела к столу.
   – Я видела в корзине картошку, – проговорила Полина, отпивая маленькими глотками горячий чай. – Хотите, я на ужин сделаю пирожки с картофельным пюре. Они у меня первоклассно получаются.
   – А что, – глядя на повеселевшую гостью, сказала старушка, – твоя идея мне нравится. Уже не помню, сколько лет назад ела пирожки с картошкой.
   – Сейчас допью чай и замешу тесто. К вечеру гора пирожков будет к вашему столу.
   Старушке все больше и больше начинала нравиться легкая в движениях и веселая девушка.
   – Ну, пирожками займешься чуть попозже, а сейчас расскажи мне все о себе.
   От такой просьбы Полина сразу как-то поникла. Ей не хотелось ворошить старое, бередить еще не зажившую рану. Но и отказать в просьбе хозяйки она не могла. Девушка допила свой чай и за несколько минут рассказала хозяйке все о своей детской жизни. Выслушав Полину, старуха долго молчала, потом, словно очнувшись, сказала:
   – То, что ты поступила в колледж – очень хорошо. Жить тебе у меня будет спокойно. Я женщина не конфликтная, со мной можно ладить.
   Так началась жизнь Полины в доме Щербаковой Марии Михайловны.
   Однажды в воскресенье Полина заменила постель старушке, помогла ей выкупаться в ванной и, подавая хозяйке чистую, хорошо выглаженную ночную сорочку, сказала:
   – Вы у меня сейчас румяненькая, как ребенок. Ванна вам идет на пользу. Если хотите, я буду вас мыть два раза в неделю.
   – Знаешь, девочка моя, – чувственно сказала Старушка, тронутая таким вниманием, – очень трудно быть старым и беспомощным. Твое существование всем окружающим только в тягость. Но я не всегда была такой дряхлой. – И хозяйка стала рассказывать Полине о своей жизни.
   Всю свою жизнь я проработала в музыкальной школе, преподавала музыку по классу фортепьяно. Муж у меня был хорошим и уважаемым в городе человеком. Он много лет проработал инструктором горкома партии. Потом пошел на повышение. Его избрали на должность второго секретаря горкома. Федька, мой единственный сын, учился в школе, был примерным учеником и школу окончил с золотой медалью. Отец им гордился и часто говорил: «Несмотря на то, что сын небольшого роста, зато голова у него как дом советов». Перед самым поступлением в педагогический институт сын с друзьями отправился на экскурсию в горы. Там он встретил девушку, которая работала кассиром на станции «Иноземцево». Да так в нее влюбился, что передумал поступать в институт.
   Два года крутил, вертел с ней роман, нигде не работал. Потом отец ему сказал: «Если не хочешь учиться, иди работать», – и помог ему устроиться кладовщиком на зернохранилище. Там сын начал выпивать, а на выпивку нужны деньги, вот он и стал налево и направо продавать казенное зерно. Прошло какое-то время, и к нему нагрянула инвентаризационная комиссия. Проверка выявила большую недостачу. Сына арестовали, судили и дали два года «химии». Тогда так называли работу на новостройках под надзором милиции. Отлучаться куда-нибудь было строго запрещено. Однажды ночью сын без разрешения своего начальства уехал к своей зазнобушке в Иноземцево. На утренней проверке самовольная отлучка вскрылась, сына объявили в розыск. Вскоре его поймали и добавили еще год. Но не это главное. Тут вот какая ситуация получилась. Когда сын приехал к своей зазнобе, у той уже был другой мужчина. Едва она увидела Федора, сразу позвонила в милицию. Вот он и просидел в лагере еще годик, кроме тех двух «химии».
   Из заключения сын вернулся здоровым и загорелым мужчиной. Я ему сразу сказала: «Забудь обо всем и поступай учиться». Отец тоже мог помочь с поступлением на учебу. Главное, чтобы у него самого было желание. Он тогда мне так сказал: «Учиться я обязательно пойду, но сначала должен отдать долг одной приметной даме». От этих слов у меня сердце так и екнуло. Говорю ему: «Федор, ты смотри, ничего не выдумывай, начинай свою жизнь с чистого листа». Но он меня не послушал. Стал караулить свою бывшую зазнобу после работы. А идти ей нужно было через небольшой лесок. И вот однажды он ее там подкараулил, затащил в чащу, изнасиловал, а потом связанную положил на огромную муравьиную кучу. Только утром родители кинулись ее искать. Нашли мертвой, всю искусанную муравьями. В тот же день к нашему дому подъехал милицейский воронок. Сыну надели наручники и увезли.
   Когда отец узнал о случившемся, его с инфарктом увезли в больницу. А я, пока сын находила в СИЗО, носила ему передачи. На суде он ничего не отрицал, во всем признался. Дали ему за его злодеяния пятнадцать лет.
   Муж пролежал в больнице более полугода, но так и не поправился. Однажды ночью мне позвонили из больницы и сказали, что он умер.
   Похоронив мужа, я в душе очень ожесточилась против сына. Ведь только он один был виновен в его смерти. Через пятнадцать лет Федька вернулся домой озлобленный и пристрастившийся к чифирю. Это у него так чаепитие называется. На кружку кипятка он высыпает половину пачки чая. От такого напитка у него не только зубы, но и язык покрыты коричневым налетом. А в последнее время стал выпивать.
   После тюрьмы он долго не работал. Потом я попросила старого приятеля отца помочь устроить его. Тот устроил его рабочим в организацию под названием «Дормостстрой». Работа там очень вредная и тяжелая, но зарплату он получает повыше, чем у любого директора завода. Раньше он зарплату отдавал мне, но потом у него появилась женщина и его денег я больше не вижу.
   Старушка замолчала, аккуратно стала сгребать салфеткой со стола крошки от баранок в чайную чашку.
   – А эта женщина его жена? – спросила Полина.
   – Какая там жена, – махнула рукой хозяйка. – Она приходит к нему два раза в месяц. Один раз в день получения аванса, второй раз – в день зарплаты. Очистит его до копеечки, а он потом клянчит у меня деньги на обеды.
   – Так вы скажите ему, чтобы он ей не давал деньги.
   – Как же, послушает он меня. Любит он ее очень и готов выполнять любую ее прихоть. – Она тяжело вздохнула. – Ну, да ладно, Бог сними, – сказала хозяйка, поднимаясь из-за стола.
   Шло время, Полина прижилась в доме Марии Михайловны. Первый курс колледжа она закончила с отличием и написала заявление о переводе на бюджетный факультет. У девушки появились подруги по колледжу и просто знакомые.

Федор Щербаков

   Федор Щербаков получил отпускные и зарплату за целый месяц, пришел домой трезвый и в отличном настроении. Он знал, что сегодня дома его ждет любимая женщина Любка Скорикова. По пути мужчина завернул в магазин и купил огромный торт и две бутылки водки «Московская». Женщина к его приходу, сделав в комнате уборку, наварила огромную кастрюлю говяжьей требухи с чесноком, любимое блюдо Федора.
   Войдя в дом, Федор услышал от Любки похвалу и ласковые слова в свой адрес.
   – Какой ты у меня умничка, мой дорогой зайчик, – слащавым голосом запричитала хозяйка и, целуя в макушку низкорослого Федора, добавила: – Я к твоему приходу целую кастрюлю твоего любимого хашика с чесноком приготовила. Правда, простояла в очереди целых два часа. Ты ведь знаешь, что требуху так просто не купишь. Но что не сделаешь ради любимого человека.
   От таких слов у Федора помутился разум. Он вынул из сумки две бутылки водки, рядом поставил коробку с тортом, а потом, загадочно улыбаясь, полез в боковой карман куртки и вынул небольшую коробочку с духами.
   – Ты не смотри, что коробочка маленькая, – проговорил он серьезно, – зато духи в ней настоящие французские.
   – А отпускные ты получил? – деланно улыбаясь, поинтересовалась Любка.
   – Конечно, получил, – ответил тот, снимая обувь. – Ну, об этом позже. А сейчас давай с тобой обмоем мой отпуск.
   Любка достала из серванта рюмки, поставила на стол стаканы для нарзана и наливая в тарелку наваристый рубец, сказала:
   – Ешь, мой зайчик, так вкусно, что за уши тебя от тарелки не оттянешь.
   Выпив по рюмке водки, Федька с чавканьем стал хлебать свой хаш. Любка тем временем вытащила из коробки торт и стала объедать с него розочки. Водку она пить не стала и поставила свою рюмку за буфет. Достав еще одну пустую, поставила рядом с рюмкой Федора и снова наполнила водкой.
   Вскоре охмелевший Федька стал тащить Любку в спальню, но та под разными предлогами выворачивалась из его цепких рук. Наконец ему удалось прижать ее к стенке.
   – Ну, чего ты меня мучаешь? Ведь я тебя, Любушка, люблю больше жизни.
   – Давай, мой сладенький, сначала посчитаем наши отпускные денежки, – сказала она, целуя его в губы, – а потом со спокойной душой займемся любовью.
   Федька отстранил от себя женщину, бросился к куртке, достал из кармана вдвое сложенные деньги.
   – На, возьми, – протянул он их Любке. – Ведь я работаю для тебя. Здесь зарплата и отпускные.
   Женщина схватила весь пучок денег и тут же спрятала их в небольшую сумочку, лежавшую на комоде. Настроение ее сразу заметно улучшилось. Она схватила Федьку за плечи и с силой потащила его в постель.
   Через некоторое время застолье продолжилось. Любка подошла к столу, налила Федьке полную рюмку водки.
   – Давай, мой зайчик, выпьем за нашу любовь до дна, – сказала она и, чокнувшись своей рюмкой о рюмку Федьки, опрокинула водку в рот.
   Тот последовал ее примеру и осушил рюмку до дна. Не закусывая, налил еще одну и снова выпил. Не прошло и получаса, как Федька опустил пьяную голову прямо в тарелку с недоеденым хашем. Любка затащила его на кровать.
   – А теперь делай баиньки, мой зайчик, – сказала она, очень довольная собой. Посмотрев на храпящего Федьку, пнула его в бок кулаком. – Думаешь, старый сопливый козел, мне приятно с тобой кувыркаться в постели. Да меня от тебя тошнит. Только моя беднота толкает меня в постылую кровать.
   Она повернулась и вышла из спальни. Взяла свою сумочку, но прежде чем уйти, отрезала большой кусок торта и, не приседая к столу, съела его стоя. Затем вытерла руки полотенцем, помахала спящему Федьке: «До встречи, зайчик», – плотно прикрыв дверь, поспешила на трамвай.
   Домой Любка приехала в отличном настроении. Ведь за деньги, которые она получила от Федьки можно купить многое. Женщина жила в поселке, который находился рядом с городом сразу за мостом с взрослым сыном Анатолием. Этот великовозрастный детина нигде не работал и не учился. Правда, сразу после школы он поступил во Владикавказское военное училище, но вскоре был отчислен из-за постоянных самовольных отлучек. Прошло уже несколько лет. А он по-прежнему ходил в курсантской шинели, но без погон.
   Подойдя к дому, Любка толкнула дверь, та была заперта. Открыв ключом дверь, вошла вовнутрь. Сына дома не было. «Куда же он мог отлучиться? – размышляла она вслух. – Ведь знает, что сегодня у Федьки зарплата. Вчера еще говорил, что ему срочно нужны деньги». Она вышла во двор и направилась к соседке. Едва ступила на порог, та ей сразу заявила:
   – Твой Анатолий не дождался тебя и уехал к твоему другу Федору. Сказал, что там тебя будет ждать.
   Вернувшись в дом, Любка спрятала в шифоньер деньги, переобулась и помчалась на квартиру Щербаковых. Когда она стала подниматься в гору к дому Федора, то увидела на пороге сына. Тот сидел хмурый, обхватив голову руками. У Любки больно защемило сердце. Она подошла и пощупала голову Анатолия.
   – Ты что, сынок, заболел?
   – Чего ты со мной сюсюкаешься, как с маленьким? – грубо ответит тот. – Я вполне здоров.
   – Почему ты меня не дождался дома? Ведь мы договаривались, что я приду вовремя. Прихожу, а тебя нет. Ну и как тебя понимать? Что я тебе, девочка, бегать туда, сюда через весь город. Чего ты капризничаешь, чего тебе не хватает?
   – Денег мне не хватает, – с надрывом в голосе ответил сын.
   Любка присела с ним рядом на ступеньку, заплакала.
   – Чего тебе от меня надо? Ведь я бьюсь из последних сил, чтобы тебя накормить.
   – Я в этом не виноват, что ты меня таким воспитала, – заявил сын, поднимаясь и направляясь в дом. – Это все твое воспитание, – со злостью бросил он в лицо идущей следом за ним матери.
   Войдя в дом, Толик сел к столу, налил себе стакан водки, залпом выпил.
   – Я, мать, не хочу жить на свете, – переходя на плач, запричитал он. – За что бы я не брался, ничего у меня не получается. Это ты во всем виновата. Это ты не приучила меня к труду.
   Любка тоже присела к столу, налила себе рюмку водки, не спеша выпила.
   – Я сегодня заработала много денег, – виновато глядя в глаза сына, сообщила она. – Я их уже отнесла домой.
   – Что мне твои копейки, – вскочил из-за стола Толик. – Мне нужно пятьдесят тысяч рублей.
   – Пятьдесят тысяч? – испуганно вскочила с места Любка. – Да зачем тебе такие деньги?
   Сын налил еще полстакана водки, молча выпил. Помолчав, поднял на мать глаза:
   – Я проиграл в карты, – выпалил он. – И если до завтрашнего вечера долг не верну, то ты можешь со мною проститься. Мне больше не жить.
   – Да где я возьму такие деньги? – заплакала Любка. – И в долг нам такую сумму никто не даст. – Она стала метаться по комнате. Потом вдруг остановилась и посмотрела сыну в глаза. – Есть у меня одна идея. Сегодня наша квартирантка будет купать старуху. Они в ванной болтаются больше часа. За это время я перетрушу постель старухи. Именно там она прячет свои сбережения. А сейчас ты иди в сарай и сиди там молча. Тебе не следует показываться на глаза Федьке. Как только он проснется, я его снова напою, а потом, когда старухи не будет в постели, проберусь в ее комнату и выпотрошу все ее сбережения.
   Толик послушно ушел в сарай. Через щель в двери он видел, как вернулась с учебы квартирантка, как в комнате зажегся свет. Видно ему было и тот, как между входом в комнату Федора и входом в дом старухи металась его мать, которую ему нисколько не было жалко. Он уже давно убедил себя в том, что во всех его бедах виновата именно она. Когда нужно было заниматься его воспитанием, мать гуляла и водила чужих мужиков в дом. Теперь сама вся больная и вынуждена «плясать журавля» перед этим уголовником. У выросшего Толика в жизни ничего делать не получалось. Единственное, что ему нравилось – играть в карты. Фортуна часто улыбалась Толику. Он выигрывал небольшие суммы денег, которых вполне хватало на выпивку и девиц. А тут, надо же, пролетел по-крупному.
   Тем временем Любка снова напоила водкой Федьку и уложила его спать, а сама, набросив на плечи шарфик, стала подниматься по ступенькам в квартиру хозяйки. Дверь была не заперта, она толкнула ее и вошла в комнату. Старушки в постели не было. Из ванной комнаты доносилось хлюпанье воды. Не раздумывая, женщина бросилась в комнату старухи, подняла перину и стала копаться в подстилках, лежащих на металлической сетке кровати. Руки ее нащупали что-то твердое. Любка потянула тряпье на себя и вытащила старое зимнее пальто. Стала ощупывать его снизу доверху. В одном из рукавов заметила прикрепленный обыкновенной булавкой узелок с деньгами. Быстро отцепив свою находку и расправив тряпки, положила обратно перину, сложила подушки и расправила одеяло. Осмотрев постель и, убедившись, что все лежит именно так, как обычно, быстро направилась к выходу. По пути она сунула старое пальто в диван, на котором спала Полина.
   Выскочив на улицу, Любка направилась к трамвайной остановке. Следом за ней на некотором удалении следовал Анатолий. Соблюдая конспирацию, мать и сын ехали в разных вагонах и встретились только дома.
   – Вот тебе пятьдесят тысяч, – протянула Любка сыну отсчитанные купюры. – Иди, отдавай долг. А я снова пойду к Федьке отрабатывать свои деньги.
   Она вернулась в комнату любовника до того, как он проснулся. Положила рядом подушку и притворилась спящей.
   В тот же вечер Полина перед сном полезла в выдвижной ящик дивана, чтобы достать постельное белье. Вдруг поверх одеяла увидела старое зимнее пальто хозяйки. Девушка хорошо помнила, что утром, когда она складывала белье в ящик, никакого пальто не было. Полину словно током ударило. Она вспомнила из курса криминалистики, что вещественные доказательства могут послужить обвинением даже не виновного человека. Мелькнула догадка: пока она купала Марию Михайловну в комнату хозяйки, видимо, заглядывала Любка. Девушка ничего не сказала хозяйке о находке. Вынесла пальто в ванную комнату, скатала в рулон и сложила его в большой пластиковый пакет.
   На следующее утро она подкараулила, когда Любка ушла на рынок, а Федька все еще спал пьяный в свое постели, она тихонько приоткрыла дверь в их дом и заткнула в самый дальний угол на полке в чулане пальто. После обеда почтальон принесла хозяйке пенсию. Старушка, подняв на кровати перину, стала искать свое старое пальто, в рукаве которого она хранила свои сбережения. Полина тем временем наводила порядок в ванной и душой чувствовала надвигающуюся неприятность.
   Вдруг она услышала страшный крик. Это кричала хозяйка. Заломив руки, она звала на помощь сына. Полина бросилась в дом Федора и, разбудив его, позвала к матери. Федор оделся и, закуривая на ходу, сказал вернувшейся с рынка Любке:
   – Пойду к матери. Зачем-то срочно зовет.
   Любка положила на стол сумку с говяжьими хвостами и пошла следом за Федором. Войдя в дом, они увидели плачущую мать, которая сквозь слезы сообщила, что ее обворовали.
   – Не плачь, мать, – сурово сказал Федор. – Я сейчас вызову милицию, они быстро найдут вора.
   – Правильно, – поддакнула Любка, опираясь на плечо Федьки. – Милиция быстренько отыщет воришку. – Она покосилась на Полину. – Пригрелась здесь Сонька золотая ручка.
   Но Полина не обращала внимания на выпады Любки. Она размышляла над тем, как объяснить случившееся милиции. Стражи порядка не заставили себя долго ждать. Трое сотрудников во главе с капитаном милиции прибыли в дом Щербаковых уже через несколько минут.
   Выслушав сбивчивый рассказ хозяйки, старший наряда пристально осмотрел всех присутствовавших в доме.
   – Думаю, вора мы вычислим быстро, – сказал он уверенно. – Что вы, гражданочка, думаете по поводу случившегося? – задал милиционер вопрос Полине, сидевшей на диване.
   Девушка не успела ничего ответить, как Любка, словно коршун, налетела на нее, столкнула с дивана.
   – У нее в ящике с постельным бельем лежит пальто, в котором Мария Михайловна хранила свою пенсию, – завопила она.
   Федькина сожительница проворно выдвинула ящик дивана и стала рыться в белье, но пальто там не было.
   – Ты куда, ведьма малолетняя, дела из дивана пальто? – заорала она, хватая Полину за одежду.
   Девушка молча освободилась от схватившей ее Любки, подошла к капитану милиции и, стараясь быть спокойно и последовательной, стала все ему объяснять. Тот внимательно слушал ее и что-то записывал в свой блокнот.
   – Откуда у вас, девушка, такие познания в области криминалистики? – поинтересовался капитан милиции, когда Полина закончила свой рассказ.
   – Я учусь на втором курсе юридического колледжа, – смело ответила девушка.
   – Тогда показывай вещдок, на котором могли остаться отпечатки пальцев вора.
   Полина повела милиционеров в дом Федора.
   Любка сразу смекнула, что до установления личности вора остались считанные минуты. Она подошла к Федору и зашептала ему что-то на ухо. Потом громко добавила:
   – Если с моим Толиком что-нибудь случится, я от тебя уйду навсегда.
   Выслушав сожительницу, Федька бросился на колени перед матерью и стал умолять ее не писать заявление в милицию.
   – Если Любка от меня уйдет, – категорично заявил он, – я повешусь.
   Мария Михайловна помнила, сколько раз уже сын вешался на собачьей цепи, и всякий раз Любка вытаскивала его из петли. Она не знала, как ей поступить. Старушка не успела принять какого-то решения, так как в дом вернулись сотрудники милиции. Один из них держал за воротник пальто.
   – В этом пальто хранились ваши деньги?
   Мария Михайловна молча взяла из рук милиционера одежду и положила ее под перину.
   – Извините за беспокойство, – сказала она тихо, – мы в своей семье сами разберемся. А тебе сорока, – обратилась она к Полине, – следует немного придержать свой длинный язык. – Старушка снова повернулась к милиционерам. – Никакой кражи в доме не было. Это у меня старческий склероз. Зря я подняла шум.
   – Ну и семейка, – развел руками капитан милиции. И обращаясь к Полине, порекомендовал подыскать другую квартиру. – Эти кадры тебя подставят без зазрения совести.
   – Ах ты змея подколодная, – с нескрываемой злостью набросилась Любка на Полину, когда милиционеры уехали. – Да ты не такая простушка, как кажешься. Ну, ты, соплячка, меня еще запомнишь.

День рождения хозяйки

   За две недели до Нового года в доме Марии Михайловны Щербаковой отмечали день ее рождения. Старушке исполнилось восемьдесят пять лет. За долго до появления гостей, она позвала к себе Полину, усадила на рядом стоявшую табуретку.
   – На юбилей придут мои друзья и родственники. Придут они без приглашения. Гостей всегда бывает так много, что я не знаю как их всех рассадить за столом. Уверена и на этот раз они обо мне не забудут. Я приготовила тебе деньги, – указала она рукой на стоящую на столе вазочку, – купи побольше продуктов и давай приготовим гостям что-нибудь вкусненькое. Что именно, не спрашивай. Готовь, что посчитаешь нужным. Лишь бы стол не был пустым, а гости сытыми.
   Два дня Полина ходила на рынок закупала продукты, торгуясь за каждый килограмм. И вот наступил день рождения. Девушка достала из комода хозяйки две пожелтевших простыни, сложила их в таз и залила раствором розового ваниша. Через некоторое время она постирала их в машинке и, немного подсушив, прогладила. Простыни засверкали белизной и приобрели накрахмаленный вид. Вспомнив все мамины рецепты и ее умение накрывать праздничный стол, Полина поставила на стол красивые фарфоровые блюда для жаренных с чесноком и помидорами баклажан. Глубокий салатник для фаршированного мясом и рисом болгарского перца. Самое глубокое блюдо она приберегла для пюре с большими и хорошо обжаренными кусками мяса. Холодные блюда Полина выставила на стол до прихода гостей, а горячее решила подать, когда те немного выпьют и съедят все салаты.
   Гости приходили и приезжали по одному и группами. Пришли поздравить Марию Михайловну бывшие ученики по музыкальной школе, знакомые, родственники. Одним из первых на машине приехал средний брат виновницы торжества Александр Михайлович, участник Великой Отечественной войны, полковник в отставке. Он прибыл с женой и двумя взрослыми внуками. Вслед за ним подъехала младшая сестра семидесятилетняя Евдокия Михайловна. Но ее почему-то все называли Дуняшей. Она жила со своим племянником Виталиком. Детей у нее никогда не было, муж погиб на фронте. Затем появились Федька с Любкой. С ними был и Толик, который уже успел изрядно выпить в кругу своих друзей.
   Мария Михайловна на правах именинницы и хозяйки уселась в кресло в центре стола и, размахивая сухой старческой рукой, командовала, кому куда садиться. Полились одно за другим поздравления, пожелания долголетия имениннице. Послышался дружный звон стаканов и стук вилок.
   Когда Полина выложила на стол последние остатки приготовленных блюд, сытые и изрядно захмелевшие гости стали расходиться. В доме остались только родственники, да засиделся Толик с друзьями. Девушка прислуживала за столом, подавала блюда, убирала и уносила мыть на кухню грядную посуду. За столом с Дуняшей сидел ее племянник Виталий – владелец стоматологической клиники – и его гражданская жена Кристина, работающая стриптизершей в одном из VIP-кафе. Выбрав момент, когда жена Виталия пошла танцевать с Толиком, Дуняша, указывая на уносящую стопку посуды Полину, сказала племяннику:
   – Вот, Виталик, какую тебе жену надо. Чтобы была здоровая душой и телом. Посмотри, какой стол она накрыла нашей Марусеньке на день рождение! Твоя и во сне таких блюд не пробовала.
   – Да ладно тебе, Дуняша, – поморщился племянник. – Чего ты взъелась на Кристину? Не такая уж она плохая, хотя и стриптизерша. Ну, подумаешь, дотрагиваются до нее мужики и любуются ее красивым телом, что от нее убудет? Зато у других от просмотра ее сеансов слюнки текут. А в жизни она только моя.
   – Какая же она твоя? – укоризненно покачала головой тетушка. – Посмотри, как этот картежник, сын Любки, ее лапает. Разве нормальная женщина себе такое позволит?
   – Она женщина современная, без комплексов, – ответил Виталик, посмотрев на танцующую парочку. – А твоя Полина – деревенская простушка. От нее за версту фермой пахнет.
   – Зачем ты так говоришь? – обиделась Дуняша, – да еще так громко. Полина услышала твои слова.
   – Ну и пусть слушает. Что ты мне ее сватаешь? Не нравятся мне такие монашки.
   Полина, конечно, слышала весь разговор Дуняши и Виталика, но обиды на них у нее не было. Она свыклась с тем, что в последнее время над ней часто смеются из-за того, что она зимой и летом ходит в одних и тех же кроссовках. К обидным высказываниям у нее уже выработался защитный иммунитет. Вымывая на кухне посуду, она мысленно отражала и этот выпад: «Не важно, кто и что обо мне думает, важно то, кто я есть на самом деле».
   Когда Полина подала на стол свое коронное блюдо пюре с мясом, Дуняша не удержалась от похвалы.
   – Вот тебе и монашка! – толкнула она в бок племянника. – Такого блюда ты не пробовал даже в лучшем ресторане города.
   Накладывая в свою тарелку пюре, Виталий поднял глаза и встретился взглядом с Полиной. «Ну и глазища, – подумал он, – а ведь совсем еще юная, даже косметикой не пользуется».
   Уловив пристальный взгляд Виталика, Полина отвернулась. Но это не ускользнуло от пристального взгляда Дуняши. И тетушка продолжила свое давление на племянника.
   – Ты, Виталя, для меня не безразличен, – начала она очередную свою атаку. – Я тебя без родителей воспитывала. Мне обидно слышать от людей, что ты трепещешь над своей Кристиной, угождаешь ей во всем, боишься, что она от тебя уйдет. Пусть уходит. Кому нужна такая женщина киборг?
   – Что ты такое говоришь? – обиделся Виталик. – Никакая она ни киборг, а красивая и хорошо сложенная женщина.
   – Да какая там она женщина? – не унималась Дуняша. – Я ей правильную характеристику дала. Грудь величиной с кубышку, губы вывернутые на изнанку на языке металлическая бусинка, в ноздрях кораллы торчат, на пупке болтается колокольчик, на запястье рук, как у уголовницы, татуировки. Одним словом, такое впечатление, что вся она из подсобных материалов собрана.
   Закончилась музыка и танцевавшие вернулись за стол. Постучав по графину вилкой, к гостям обратилась именинница.
   – Давайте попросим Полину сыграть нам на гитаре и спеть хорошую песню для офицера в отставке, моего любимого брата Сашеньки.
   – Я не смогу, – застеснялась Полина. – Давайте лучше в следующий раз.
   – Ты знаешь, сколько мне лет? – тоном, не терпящим возражений, спросила хозяйка. – Следующего раза может не быть.
   Полина молча сняла со стены гитару и запела:

     Легендарный Севастополь, непреступный для врагов,
     Севастополь, Севастополь, гордость русских моряков…

   – Профукали мы Севастополь, – с болью в голосе сказал ветеран. – Этот хрюкола, чтобы ему на том свете было пусто, отдал святыню русских моряков Украине. А теперь наш флот стоит в Крыму как бедный родственник.
   – А вы, Александр Михайлович не тревожьтесь, – прервав песню и подняв глаза на старика, сказала Полина. – Как отдали, так и заберем.
   В наступившей за столом тишине девушка запела.

     Я видела его близ Одессы родной,
     Когда в бой пошла наша рота,
     Он шел впереди с автоматом в руках,
     Моряк черноморского флота.

     Он шел впереди всем пример подавал,
     Рожденьем он был из Ордынки,
     А ветер шумел за широкой спиной,
     И в лентах его бескозырки.

     Тридцать ранений хирург насчитал,
     Две пули засели глубоко,
     А бледный моряк все в бреду напевал,
     Раскинулось море широко.

   Гости захлопали в ладоши, а Александр Михайлович, смахнув скупую слезу, сказал:
   – Давно я не слышал такую песню. У меня даже кровь в жилах заклокотала. Я ведь всю войну провоевал на Черном море. Трижды был ранен.
   Полина повесила гитару на гвоздь, смущенно улыбнулась.
   – А где вы воевали? – спросила она у ветерана.
   – Да везде. Севастополь сдавал, а потом снова брал, Новороссийск от немцев отбивал. – Он расстегнул пиджак. – В Новороссийске во время авиационного налета спас от смерти самого Брежнева.
   – Прошу тишины, – снова постучала вилкой по графину Мария Михайловна. – Сейчас Саша все расскажет.
   – Да, собственно говоря, чего тут рассказывать, – усмехнулся Александр Михайлович, глядя на притихших гостей. – Дело было так. К нам на корабль прибыл из политотдела полковник Брежнев. Провел с нами беседу. Понравился он нам всем очень своей простотой и доступностью. А когда стал перебираться с корабля на катер, в это время налетели немецкие бомбардировщики. Недалеко от места пересадки рванула бомба, и взрывной волной полковника выбросило за борт. Я бросился за ним, ухватил за ворот гимнастерки и тащу к катеру. Потом его доставили на берег. Уже после войны, когда Брежнев стал генеральным секретарем, я несколько раз писал ему, но на мои письма никто не ответил. Толи он не хотел меня видеть, толи его окружение мои письма до него не доводило. А вот когда я был уже на пенсии, поехал в Москву. Пришел в приемную политбюро и записался к нему на прием. Пробыл в столице целую неделю, но встретиться так и не удалось…
   – Давайте выпьем за нашего ветерана Александра Михайловича, – поднял рюмку Виталик.
   Заскучавшие гости встрепенулись, и дружно откликнулись на предложенный тост. Затем стали закусывать, обсуждая рассказ ветерана. Виталик посмотрел на убирающую посуду Полину и предложил:
   – Давайте попросим это небесное создание спеть нам про любовь. Полина замахала руками пытаясь отказаться.
   – Не буду я вам больше ничего петь, тем более про любовь. Я таких песен не знаю.
   Гости почему-то рассмеялись такому признанию, а девушка чуть не заплакала от обиды. В разговор вмешалась Мария Михайловна.
   – Деточка, – ласково попросила она, – спой для гостей ту песню, которую знаешь. У тебя такой прекрасный голос. Тебе обязательно нужно учиться музыке, а не юриспруденции.
   Чтобы не обидеть старушку, Полина снова сняла с гвоздя гитару.

     На горе совхоз, под город колхоз,
     А мне милый мой задавал вопрос.
     Задавал вопрос, сам глядел в глаза:
     – Ведь ты колхозница, тебя любить нельзя.

     – Да я, колхозница, не отрицаю я,
     И любить тебя не собираюсь я,
     А пойду туда, где густая рожь,
     Полюблю того, кто на меня похож.

     Самолет летит, да все кругом, кругом,
     А мне понравился да с золотым зубом,
     С золотым зубом мне не парочка,
     Он командир полка, а я доярочка.

   Пропетые Полиной частушки вызвали за столом неоднозначную реакцию. Гости в основном молчали. Тогда Толик включил магнитофон и пригласил собравшихся танцевать танго. Танцевали все, кроме Полины, которая стала собирать грязную посуду, и Марии Михайловны, которая уже очень устала и мечтала только об одном, чтобы гости скорее стали расходиться. Вдруг из круга танцующих выскользнул Толик и направился на улицу. Вслед за ним направилась и Кристина.
   – Куда это они раздетые пошли? – спросил у танцующих Федора и Любки Виталик. – На улице мороз.
   – Наверно Толик решил показать Кристине своих рыбок, – загадочно улыбаясь, ответила Любка. – У нас в комнате стоит большой круглый аквариум с золотыми рыбками, так сын всем его показывает.
   Танец закончился. Кристина с Толиком не возвращались. Виталик не выдержав, в одной рубашке побежал через двор в дом Федора. Дверь в комнату была открыта, и он с порога заметил, как его жена занимается любовью с сыном Любки на диване. Постояв какое-то время и понаблюдав, какие выкрутасы вытворяет его жена, он бегом вернулся к гостям. Присев к столу и ни на кого не обращая внимания налил себе полный стакан водки, выпил не закусывая.
   Через некоторое время в дом вернулись Толик с Кристиной. Как ни в чем ни бывало, стриптизерша подсела к Виталику и обняла его за плечи.
   – Что это мой дорогой Виталик такой скучный?
   – От твоих проделок не только заскучаешь, но и с ума спрыгнешь.
   – Если ты себя будешь так со мной вести, я с тобой больше ни в какое общество не пойду, – надула губки Кристина.
   – После того, что я сейчас видел в комнате Федора на диване, я тебя на порог своего дома не пущу, – тихо проговорил Виталик, крепко сжимая под столом запястье руки Кристины.
   – Я ничего дурного не сделала, – заплакала женщина. – Толик мне рыбок показывал.
   – Ну, и как рыбки? Они тебе понравились?
   – Очень! – притворно улыбаясь, ответила Кристина.
   – Я собственными глазами видел, какую именно рыбку тебе на диване показывал этот проходимец.
   – Ты не справедлив ко мне, – снова заплакала Кристина. – Не верь глазам своим. Верь только мне. А то, что ты увидел, это всего лишь твое пьяное воображение. – Она повернулась к Дуняше. – Вы только посмотрите на этого ревнивца. Напился и теперь предъявляет ко мне какие-то необоснованные претензии.
   – Дуняша, собирайся, – поднялся из-за стола Виталик. – Я сейчас вызову такси. А ты, – наклонился он к Кристине, – иди в свое кафе и показывай свои силиконовые прелести городским самцам.
   Гости постепенно разошлись. Мария Михайловна улеглась на свою лежанку, а Полина на кухне перетирала вымытую посуду. «Подумаешь, высшее общество, – размышляла она молча. – Каждый мнит из себя пуп земли, а на самом деле они ничем не отличаются от меня. Подумаешь, сказал на меня монашка, фермой от меня несет… Моя мама всегда говорила, что никогда не нужно оголять то место, которое хочет увидеть мужчина, и что женщина для мужчины всегда должна быть загадкой. И еще она часто цитировала слова классика о том, что самые лучшие женщины живут в провинции.

Полина обживает свое жилье

   После празднования дня рождения Марии Михайловны прошло полгода. Однажды утром Полина подошла к кровати женщины, чтобы ее умыть. Старушка лежала с открытыми глазами мертвая. Тело уже успело остыть…
   После похорон Марии Михайловны в доме командовать стала Любка. На место кровати покойной хозяйки она поставила диван для своего сына. Увидев такую перестановку, Полина поняла, что ей нужно подыскивать новое жилье. В ту же ночь Толик выпил полбутылки водки и полез в постель к Полине. Девушка уже спала. Ничего не понимая, какое-то время пыталась разобраться в происходящем. Толик же, словно клещ, вцепился руками в ее плечи, стал обнимать и совать свой пьяный язык ей в рот. Девушка уже пришла в себя после сна и так клацнула зубами по языку пьяного насильника, что тот отскочил в сторону. Но желание у него не иссякло, и он снова набросился на девушку. Но к этому нападению Полина была уже готова. Обороняясь, она со всего размаха ударила Толика ногой в пах. Со звериным ревом тот упал на пол и, громко матерясь, разбудил всех жильцов дома. На шум прибежала Любка, а следом за ней и Федька.
   – Что же ты, маленькая змея, сделал с моим сыном? – запричитала Любка. – От тебя в доме только беды. Давай собирай свои шмотки и вали на все четыре стороны.
   До утра Полина не сомкнула глаз. Едва забрезжил за окнами рассвет, она потихоньку собрала свои вещи и вышла за порог. Следом за ней выскочил Федька.
   – Мать мне велела отдать это тебе, – сказал он, протягивая гитару.
   Девушка поблагодарила хозяина, повесила инструмент через плечо и, низко пригибаясь под тяжестью сумок, направилась к калитке. Слезы затмевали ей глаза, и она почти на ощупь шагала по дорожке, едва переставляя трясущиеся ноги.
   Прихлопнув за собой калитку, Полина поставила на землю вещи и призадумалась: в какую сторону ей идти? Вспомнились слова Лауры Мартыновны о том, что в городе снять квартиру почти невозможно, а вот угол на окраине можно заполучить. Она подняла вещи и пошла к трамвайной остановке. Улица, по которой она шагала, шла вниз от горы и спускалась к самой реке Подкумок. Трамвая долго не было, улица была безлюдной, и спросить у прохожих на счет возможности снять у кого-нибудь квартиру, не представлялось возможным.
   Простояв немного на остановке, Полина решила пройти по улице до самой реки и поспрашивать у жильцов, быть может, кто-то согласится сдать ей угол. Попытав счастье в нескольких домах, и везде получив отказ, девушка совсем упала духом. Она беспомощно огляделась вокруг. На возвышенности, прилегающей к реке, увидела женщину, которая поливала огород. Хозяйка носила воду двумя ведрами и, черпая ковшиком, выливала ее под корни растений. Полина поставила на пригорке вещи и направилась к женщине.
   – Доброе утро, – робко поздоровалась она, подходя к хозяйке огорода. Не дождавшись ответа, спросила: – Вы не подскажите, где можно снять угол?
   – Нет, девочка, не знаю, – ставя ведро на землю и поправляя сбившуюся косынку, ответила та. – Даже не слышала, чтобы на нашей улице кто-то сдавал квартиру. Те, кто сдают жилье постоянно, заключают договора с учебными заведениями и поселяют у себя студентов, другие договариваются с пансионатами и селят людей, приезжающих на лечение.
   Поблагодарив женщину за информацию, Полина вернулась к своим вещам, села на траву и горько заплакала. Сумки с вещами были очень тяжелыми, и таскать их уже не было сил. Тем временем хозяйка закончила поливать огород, поставила ведра в сумку и собралась идти домой. Проходя мимо плачущей девочки, остановилась.
   – Чего ты так убиваешься? – посочувствовала она. – Сейчас лето, можно ночевать и на вокзале. Я видела, как люди спят в скверах прямо на скамейках.
   Услышав такой совет, Полина заплакала еще громче. Женщина присела возле нее на корточки.
   – Вон в тех зарослях, – указала она рукой, – есть железнодорожная цистерна. Ее два года назад оставили строители моста. Большинство из рабочих были приезжие и жили в этой бочке круглый год. – Поставив ведра, женщина пошагала к зарослям, показывая девушке дорогу.
   Оставив вещи, Полина поспешила за ней. Вскоре она увидела заросшую травой ржавую, длинную, словно огромная сигара, цистерну. Женщина обошла вокруг нее и, снимая с одежды репейники, сказала:
   – С другой стороны рабочие вырезали отверстие и вставили деревянную дверь. Правда, там весит замок. – Она замолчала, потом добавила: – Но замок можно сбить камнем, а потом другой повесить. Я тебе от своего сарая могу сразу два принести.
   Женщина подошла к двери, подергала замок. Хорошо смазанный и совершенно не поржавевший страж двери держался крепко.
   – В этой бочке жило пять человек, – стала размышлять женщина. – С работы они возвращались в разное время. Значит, либо у каждого из них был ключ, либо они его оставляли в условленном месте.
   Женщина стала раздвигать кусты и высокую траву вокруг цистерны. Став на колени, она засунула руку под бочку, где для равновесия были уложены деревянные балки. Пошарив рукой с одной стороны, перешла в другое место. Вдруг женщина радостно вскрикнула. Полина от такого восклицания даже вздрогнула. Каково же было ее удивление, когда увидела в руках своей провожатой связку ключей. Выбрав тот, что подходил к замку, женщина без труда открыла замок и распахнула дверь.
   В цистерне было темно и пахло керосином. Женщина достала из кармана джинсовых брюк зажигалку, зажгла ее и медленно двинулась вовнутрь. Пройдя несколько шагов, наткнулась на печку-буржуйку, обложенную кирпичом, труба которой выходила наружу и была тщательно зацементирована.
   Недалеко от печки стояли две металлические кровати, на сетках которых лежали ватные матрасы и подушки. Женщина приподняла один из матрасов и потрогала сетки. Они были целыми и даже не ржавыми.
   – Чем тебе не жилье? – оборачиваясь к Полине, сказала она. – Здесь сухо и уютно.
   Дальнейшие обследования цистерны выявили наличие деревянного стола и скамеек. На столе стояла керосиновая лампа с пузатым щербатым стеклом. Женщина взяла ее в руки и потрясла.
   – А в ней еще есть керосин, – радостно сообщила она. – Посвети мне, – передала она Полине зажигалку. – Я сниму стекло и подкручу фитиль.
   После недолгих приготовлений, она взяла у Полины зажигалку и поднесла ее к фитилю. Лампа вспыхнула желтоватым пламенем. Водрузив стекло на место, весело сказала: «Пусть будет свет»!
   В цистерне стало светло, будто в ней включили электрическую лампочку. Женщина присела у стола, оглядела помещение.
   – Если ты смелая девочка и не побоишься здесь ночевать, то лучшей хаты, к тому же бесплатной, тебе не сыскать.
   Полина ничего не успела ответить, так как вдруг раздался собачий лай и в цистерну вбежал огромный пес серого окраса. Он остановился возле двери и стал рассматривать людей.
   – А-а, старый знакомый, – сказала женщина поднимаясь. – Пират, Пират, – позвала она собаку. – Тот подбежал к женщине, виляя хвостом. – Где же ты все это время промышлял? – потрепала она его по загривку. – Такой худой стал, прямо одни кожа и кости.
   – Вы знаете это пса? – спросила Полина, пытаясь погладить собаку.
   – Как же не знать. Ведь он вырос на моих глазах. Бывшие его хозяева, строители, принесли щенка еще слепым. Я думала, что они его с собой забрали на новую стройку, а как выясняется, просто бросили.
   Оставив женщину в цистерне, Полина быстро сбегала за вещами. Возвращаясь с тяжелыми сумками, она еще раз осмотрела снаружи свое жилище.
   – А наша бочка утепленная, – весело сообщала она.
   – Я это тоже заметила, – направляясь к двери, ответила женщина. – Стекловатой обложена и картоном в три слоя оббита. Когда станет холодно, станете с Пиратом протапливать печку, и у вас тут будет тепло, как в Каире.
   В это время пес унюхал в сумке продукты и, положив на нее голову, посмотрел в глаза Полине. Девушка достала кусок жареной рыбы и протянула голодной собаке.
   – Если ты рыбу любишь, то я тебе ее часто буду жарить.
   – Как зовут собаку, я знаю, – сказала женщина, наблюдавшая за девушкой. – А как тебя, небесное создание, величают?
   – Меня зовут Полина, – подходя к женщине и обнимая ее за плечи, сказала она. – А фамилия Родионова.
   – Ну, а я – Клара Дмитриевна Яценко, – она погладила Полину по голове. – Вот мы и познакомились. – Она немного походила по помещению, позаглядывала в разные закоулки. – Мне пора идти домой, – сказала она. – Я оставлю у тебя свои ведра, чтобы не таскаться с ними туда-сюда. И дарю тебе на память свою зажигалку. – Потом, уже с улицы, крикнула: – Можешь собирать на моем огороде овощи, их в этом году уродилось как никогда много, всем хватит. Заодно будешь присматривать, чтобы бомжи урожай не утащили.
   Полина долго смотрела вслед женщины. Затем достала из сумки еще кусок жареной рыбы.
   – Теперь, Пират, будем вместе обживать нашу хату.
   Девушка по-хозяйски подошла к печке, положила в нее несколько тонких палочек, сунула под них пучок сухой травы. Оторвав кусок газеты, подожгла его от лампы и сунула в печку. Трава быстро загорелась, а следом за ней весело затрещали поленья. От печки пахнуло теплом, и Полина почувствовала в себе какую-то непонятную уверенность. Она походила по помещению с лампой, нашла в ящике немного блестящего угля и канистру, наполовину наполненную керосином. Подержав ее в руке, подумала: «Ночью без света будет страшно одной спать, поэтому, нужно купить еще горючего». Выйдя на улицу, она погасила лампу, подождала, пока остынет стекло, аккуратно сняла его и, выкрутив держатель фитиля, наполнила доверху керосином. Затем она спустилась к речке и собрала большую охапку сухих поленьев. Подбросив в печку дров, подумала, что если ей придется в этой бочке зимовать, то дров ей понадобится много. Хорошо, что на берегу речки их валяется в достатке.
   Когда воздух в помещении прогрелся, Полина вытащила на улицу матрасы и подушки и разложила их на солнце. Сама же спустилась к реке, принесла два ведра воды и хорошенько все вымыла в цистерне. Закончив наводить порядок в своем новом жилище, девушка взяла пластиковый пакет, замкнула дверь и отправилась в магазин за продуктами. Купила самое необходимое: соли, сахара, хлеба, бутылку растительного масла и для собаки килограмм ливерной колбасы. Вернувшись в свой дом, она сложила в сумку все кастрюли, миски и кружки, которые были закопченные не только снаружи, но и внутри, пошла к реке и всех их до блеска вычистила песком. Возвращаясь с магазина, Полина заметила на углу улицы артезианскую колонку. Она взяла два ведра сходила за водой. Затем направилась на огород Клары Дмитриевны, сорвала два крупных баклажана, два помидора и столько же болгарских перцев, выдернула крупную луковицу. Вернувшись домой, накрошила полную сковородку овощей и, сдобрив их растительным маслом и слегка подсолив, стала с аппетитом кушать. Только сейчас она вспомнила, что целый день ничего не ела.
   Все это время Пират сидел рядом и жадными глазами следил за своей новой хозяйкой. Полина наложила на кусок колбасы кусочков овощей и протянула псу. Каково же было ее удивление, когда собака вмиг проглотила еду и, тихо поскуливая, попросила еще.
   – Я тебя овощами буду кормить каждый день, – гладя по голове собаку, сказала она. – А то ты такой огромный, что ливерной колбасой тебя не прокормишь. – Она взяла алюминиевую миску и положила в нее несколько ложек овощей, покрошила краюху хлеба и поставила собаке. Пес в миг съел еду и стал облизывать посудину. – Сразу много есть нельзя, – сказала Полина. – Вечером получишь кусок ливерной колбасы, все равно ее без холодильника долго хранить опасно.

Майор Родионов

   Майор Родионов вернулся домой с дежурства по погранзаставе, принял душ, переоделся в спортивный костюм, прошел на кухню и, присев к столу, стал пить свежезаваренный чай. В это время на заставе прогремел выстрел, и вслед за ним послышалась команда «Застава, в ружье». Отодвинув недопитую чашку чая, майор выскочил во двор в комнатных тапочках и бросился к штабу. Быстро получил табельное оружие и побежал в сторону доносившихся выстрелов. Через несколько метров он замедлил свой бег и стал пристально всматриваться в узкую тропинку, по которой вдоль контрольно-следовой полосы ходили пограничные наряды.
   Выстрелы прекратились, и наступила тишина. Майор присел на корточки, стал вслушиваться в ночь. Вдруг раздались автоматные очереди, и небо вспороли огоньки трассирующих пуль. Он бросился на звуки выстрелов, но успел пробежать всего несколько метров. Кто-то сзади ударил его чем-то твердым по голове. Майор упал и потерял сознание.
   Очнулся он в светлой и просторной палате на постели серо-желтого цвета. В такой же цвет были выкрашены и стены помещения. Голова кружилась, в ушах стоял звон. Горький удушливый комок тошноты постоянно стоял у самого горла. Превозмогая боль, майор поднял руку и ощупал голову. По плотному слою бинтов догадался, что голова перебинтована. Он опустил руку. Резкая боль пронзила затылок. Майор застонал. Тут же к его кровати подошел мужчина в халате такого же цвета, что и стены палаты.
   – Что, дорогой, очнулся? – спросил мужчина с заметным кавказским акцентом. – А я уже думал, что ты решил отправиться к своему прадедушке.
   Майор молчал. Мужчина присел на краешек кровати и стал измерять кровяное давление.
   – Давление у тебя, как у младенца, – убирая прибор, сказал тот удовлетворенно. – Следовательно, лечение тебе назначено правильное, и ты скоро запрыгаешь, как горный козел. – Он поправил на груди майора одеяло. – Сейчас я пропишу тебе хорошие лекарства, и через пару недель ты сможешь уже выходить на улицу.
   Мужчина вышел. Но вскоре вместо него в палату зашел молодой парень в пилотке, натянутой на лоб, в куртке, такого же цвета, как и постельное белье. Не говоря ни слова, он поставил слева от кровати штатив с капельницей. Перетянул майору руку резиновым жгутом, воткнул в вену иглу. Затем снял жгут и, посмотрев на часы, вышел из палаты.
   Майор лежал молча боясь даже на сантиметр сдвинуть голову. Боль в затылке была такая, что даже от моргания глазами отдавалось во всей голове. Поэтому он выбрал на потолке одну точку и стал на нее смотреть. Появилась мысль о том, что лечат его не для того, чтобы спасти от смерти, а для того, чтобы использовать в каких-то своих целях. Другая мысль, путая первую, также тревожила офицера. «Кто эти люди, – мучительно размышлял он, – и что им от меня надо»?
   От этих мыслей его отвлек молодой парень, который ставил ему капельницу. Унося штатив из палаты, он в спешке не закрыл за собой дверь. Майор видел, как по коридору ходили какие-то люди и разговаривали приглушенными голосами. Офицер прислушался. В коридоре недалеко от двери разговаривали двое. Понять что-нибудь он не смог, но догадался, что говорят они на грузинском языке. Прослужив на границе более десяти лет, он знал этот язык в совершенстве. Майор напряг слух.
   – Ну как наш погранец? – спросил один из говоривших. По голосу офицер узнал лечащего врача. – Что-нибудь о себе рассказывает?
   – Нет, ни единого слова не сказал. Но меня радует то, что он стонет, значит, чувствует боль. А это явный признак, того, что его можно вылечить.
   – Запомни, Давид, с больным нужно разговаривать только на русском языке, – напомнил собеседник. – Я уверен, что он русский.
   – А мне показалось, что он похож на дагестанца.
   – Не важно, какой он национальности. Важнее то, что он, как мне думается, офицер российской армии. Жаль, что ребята захватили его без документов, и мы ему ничего не можем предъявить.
   – Твое дело, дорогой Давид, поставить этого спортсмена на ноги, – послышался голос третьего собеседника. – Остальное – моя забота.
   – Почему ты считаешь, что это погранец спортсмен? Он совсем не спортсмен.
   – Почему ты так думаешь? – спросил третий мужчина.
   – Потому, что во время нашего нападения на заставу он выскочил в комнатных тапочках на босую ногу. А спортсмены, насколько я знаю, обувь на босую ногу не носят.
   – Ну, ладно, не будем спорить. Ты, Давид, главное вылечи его быстрее. А здоровому человеку я быстро развяжу язык, – и он ушел куда-то по своим делам.
   – Ломать человеку кости много ума не надо, – проговорил лечащий врач, когда третий собеседник удалился. – А вот поднять на ноги больного – дело ни одного дня. И здесь необходимо не только усилия врача, но и всего обслуживающего медперсонала.

   Прошло больше трех месяцев, прежде чем майор поправился от полученной травмы, смог подняться на ноги и выйти на улицу. Выйдя из помещения, он увидел небольшую заасфальтированную площадку, на которой в два ряда стояли длинные сборные домики зеленого цвета. Это хорошо маскировало строения на фоне листвы густых деревьев. Подняв голову и посмотрев поверх макушек деревьев, офицер увидел вершины гор, которые тянулись до самого горизонта. Он пошел вдоль строений, обращая внимание на их ветхость. Было ясно, что стоят эти домики здесь уже не один десяток лет.
   Майор решил перейти заасфальтированную площадку и подойти к отдельно стоявшему напротив домику. Но едва сделал несколько шагов, как сзади услышал голос того человека, который когда-то требовал от Давида скорее поставить его на ноги. Офицер обернулся. Перед ним стоял в камуфляжной форме уже не молодой здоровенный мужчина.
   – Туда ходить не следует, – сказал он, жуя соломинку. – Ты можешь гостить у нас только вот в этом доме, – указал он на открытую дверь лечебного помещения.
   Опустив голову, майор направился в свой барак, спиной чувствуя, как сзади идет нехороший человек, изучая его глазами. Кто этот человек офицер не знал, но какое-то внутреннее чувство ему подсказывало, что судьба свела его с ним надолго.
   Возвратившись в свою палату, майор понял. Что еще несколько дней с ним будет заниматься доктор Давид, а потом он поступит в распоряжение этого здоровенного костолома. Потом немного поразмыслив, пришел к выводу: «Не для того они его так долго лечили, чтобы снова покалечить». Затем он стал обдумывать, какие вопросы ему могут быть заданы и что на них следует отвечать. Вероятно, будут использовать и детектор лжи.
   Он присел у окна и стал смотреть во двор, где, построившись в две шеренги, шагали молодые парни, одетые в такую же форму, как и его знакомый костолом. Парни шагали как кому заблагоразумится. Было ясно, что к воинской дисциплине они еще не приучены. Это стало особенно очевидно, когда после команды «вольно», они стали снимать головные уборы и разбредаться по территории. «Среди этих парней нет лиц кавказкой национальности, – подумал майор, внимательно наблюдавший за строевыми занятиями новобранцев. – Зачем им этот сброд, который даже шагать в строю не умеет?»
   От этих размышлений его оторвал парень, который постоянно делал ему уколы.
   – Давай сделаю тебе последний укол, – сказал он тихим голосом. – Ты уже выздоровел и завтра тебя, судя по всему, выпишут.
   – И куда меня после лечения отправят? – поинтересовался офицер.
   – Работать, – неопределенно ответил тот. – У нас для здорового человека работы хоть отбавляй.
   – Как ты думаешь, – не унимался майор, – какую работу я здесь могу заполучить?
   – Рабочих рук у нас всегда не хватает, – засунув руки в куртку, ответил тот с улыбкой. – Смотря, что ты умеешь делать.
   – А ты подскажи, – подходя к парню вплотную, тихо попросил майор, – где можно хорошо заработать. Я в долгу не останусь.
   – Получишь ты хорошую или плохую работу, всецело зависит от Виссариона, – сказал он, вынимая руки из карманов и берясь за ручку двери. – Ты постарайся ему понравиться. – Он закрыл за собой дверь и зашел в помещение.
   Майор, придерживая кусочек ватки пальцем на месте сделанного укола и, шагая по палате, размышлял: «Какую же они дадут мне работу? И смогу ли я когда-нибудь вылезти из этого вакуума?» Наконец он остановился, прилег на кровать и стал думать, как вести себя при разговоре с новыми хозяевами. «Первое, что у меня спросят наверняка, это фамилию, должность и все остальное», – размышлял майор. Из того разговора, что ему удалось услышать, он понял, что захватившие его люди не знают кто он на самом деле. Единственное, в чем они убеждены, так это то, что он не солдат срочной службы.
   Не успел майор закончить свои размышления, как в палату вошел врач.
   – Ну вот, джигит, – сказал он, померяв давление, – ты совершенно здоров. Я же тебе говорил, что скоро будешь прыгать, как молодой горный козел. Сегодня после обеда переведем тебя в другую казарму к новобранцам. – Он улыбнулся и, уходя, добавил: – Смотри, ты мой должник, не забудь при удобном случае угостить хорошим грузинским вином.
   Не успел майор отреагировать на сказанное, как в палату вошел его старый знакомый.
   – Меня зовут Виссарион, – сказал он, протягивая руку.
   – Николай, – назвал себя и пожал протянутую руку майор.
   – А по батюшке, как будет?
   – Свиридов Николай Петрович, – не растерялся майор.
   – Если не секрет, Коля, что ты умеешь делать? – глядя в глаза собеседника, поинтересовался Виссарион.
   – Я и столяр, и плотник, и на дуде играть охотник, – также невозмутимо отвел майор.
   – А если без шуток?
   – Если без шуток, то умею только стрелять.
   – Хорошо стрелять в наше время, это – замечательно! – Он взял майора под руку. – Пойдем ко мне в кабинет, попьем хорошего чая и познакомимся поближе.
   Они вошли в просторный кабинет. У стены стоял огромный стол, вокруг которого лепились стулья с высокими спинками, сделанные из хорошего дуба. На противоположной стороне кабинета у стены стоял длинный велюровый диван, к которому вплотную были приставлены два таких же кресла. В самом углу стоял высокий белый холодильник.
   – Присаживайся, дорогой, – указывая на одно из кресел, предложил хозяин кабинета. – Сейчас будем пить чай.
   Он включил электрочайник и пока тот закипал, вынул из тумбочки заварочный чайник, сахарницу, две пары чайных чашек.
   – Располагайся, дорогой, – вежливо предложил Виссарион, насыпая в сахарницу из пакета сахар. – Беседа у нас будет долгой.
   Эти слова еще раз подтвердили догадку майора о том, что он находится в гостях не у простых людей.
   – Я вижу, ты не из местных, – разливая по чашкам чай, как бы невзначай заметил Виссарион.
   – Так точно! – начал косить под дурака майор. – Я на заставе всего полгода, а до этого, более четырех лет служил по контракту в Средней Азии. Сначала срочную службу, а потом – контрактную. Я ведь детдомовский, вот и решил остаться. Все равно податься некуда.
   – И чем ты на нашей заставе занимался? – отхлебывая чай, спросил собеседник.
   – На какой на вашей? – сделал удивленное лицо майор. – Я на вашей заставе лечился и попал на нее, между прочим, не по собственной воле.
   – Извини, дорогой, – сделал виноватое лицо Виссарион, – я имел ввиду ту заставу, где ты служил.
   Майор сделал небольшую паузу, лихорадочно прокручивая в голове различные варианты ответов. Он пытался предугадать, что именно хочет услышать от него собеседник.
   – Ты так и не ответил на мой вопрос, – наливая вторую чашку чая, напомнил Виссарион.
   – Я уже вам говорил, что кроме умения хорошо стрелять, ничему другому не обучен.
   – А из чего ты умеешь хорошо стрелять?
   – Из любого стрелкового оружия, – вскакивая с места и размахивая руками, громко выкрикнул майор. – Из пистолета, автомата, пулемета, гранатомета. Любое оружие с закрытыми глазами разберу и соберу.
   Виссарион поднялся с места, заходил по кабинету. Подойдя к майору сзади, положил ему на плечо руку.
   – Да ты не горячись, – тихо сказал он. – Я тебе верю. – Продолжая стоять за спиной, поинтересовался: – И много тебе платили за хорошую стрельбу?
   – Мне платили не за то, что я хорошо стреляю, а за то, что я качественно обучаю этому ремеслу молодое пополнение.
   – И все-таки, – держа руку на плече, продолжал настаивать Виссарион.
   – Мне одному на жизнь хватало. Я человек не пьющий, питался в солдатской столовой, одежду и обувь выдавали бесплатно. Деньги тратил только на курево.
   – А остальные деньги на что тратил? – не унимался собеседник.
   – Никуда не тратил. Копил. Думал, когда уволюсь из армии, куплю себе крутую тачку.
   – Это сколько же лет тебе пришлось бы копить на крутую тачку? – подходя к окну и затягиваясь сигаретным дымком, спросил Виссарион.
   – Не знаю, – с безразличием ответил майор. – Думаю, года за четыре скопил бы.
   – Ладно, – задумчиво проговорил собеседник, – посмотрим, что с тобой делать. А сейчас я отведу тебя в казарму. Поживешь там временно, потом посмотрим… И вот еще что, Коля, без моего разрешения из казармы ни шагу, – он вышел из кабинета.
   Тут же зашел молодой парень в камуфляжной форме.
   – Мужик, пойдем со мной, – сделал он жест рукой в сторону открытой двери. – Покажу твое место.
   Майор молча направился следом за сопровождающим. Они пришли в помещение, разделенное длинным коридором, дойдя до середины которого, парень толкнул одну из дверей. В узкой комнате, куда они вошли, по обе стороны у стен стояли деревянные кровати.
   – Вон та кровать у стены слева, твоя, – показал рукой парень. – Можешь смело занимать. Твоим соседом по койке будет бульбаш. Смотри, он не любит, когда кто-нибудь садится на его кровать. Психованный тип, может и в морду дать.
   – Зачем мне садиться на его кровать? – пожал плечами майор, – у меня своя есть.
   – Это я на всякий случай предупредил, – усмехнулся парень. – Из своей норы ни на шаг. Туалет вон в том углу, когда придет время жрать, тебя позовут.
   Когда парень ушел, майор прилег на свою кровать и попытался проанализировать сложившуюся ситуацию. Но целостной картины не складывалось. И это понятно. Ведь разговор с ним еще не закончен, поэтому будущее пока не просматривалось.
   За этими мыслями он не заметил, как заснул. Проснулся от толчка в бок. Открыв глаза, увидел перед собой парня лет двадцати пяти.
   – Вставай, братан, – сказал тот, улыбаясь, – пойдем обедать. А то если опоздаешь, ничего не останется.
   По пути в столовую они познакомились. Парня звали Иван Гуревич. Майор представился как Николай Свиридов. Когда они вошли в забегаловку, как назвал столовую Иван, все столы были заняты. Люди в камуфляжной форме сидели плотными рядами и молча ели.
   – Пойдем к окну, – взял Иван под руку майора. – Там мое место.
   Они подошли к столу, на котором стояли две металлические миски с бараньим супом из кишок и требухи. Рядом на тарелке лежали обжаренные баклажаны, обильно посыпанные мелко порезанной свежей зеленью, а в плетенной из тонких веточек корзинке – две кукурузные лепешки.
   – Ешь молча, – шепотом предупредил Иван. – Разговаривать запрещено.
   Посетители, быстро доев пищу, один за другим покидали забегаловку. Быстро доев свою порцию и запив еду остывшим чаем, майор тоже поспешил к выходу. Когда он вернулся в свою комнату, его сосед уже спал, при этом так громко храпел, что слышно было в коридоре. Майор прилег на свою койку и стал думать, что судьба уготовила ему в будущем. Храп мешал сосредоточиться и он, поднявшись, пошел по коридору в туалет. Там он умылся, помыл ноги и, найдя кусок мыла, постирал носки. Не найдя места, где можно было бы высушить постиранное, решил, что сделает это в своей комнате. Когда он уже подходил к двери, его окликнул парень, который показывал ему его койку.
   – Тебя вызывает Виссарион, – сказал он тоном, который не оставлял никаких сомнений в немедленном исполнении приказа.
   Майор вошел в тот же кабинет, где несколько часов назад они пили чай. Хозяин кабинета указал рукой на стул, стоявший рядом со столом, подвинул пепельницу, протянул сигарету.
   – Из нашего разговора, – заговорил Виссарион, щелкая зажигалкой и дав прикуривать майору, – что ты не пьешь, но куришь.
   – Так точно! – вскочил со стула майор.
   – Садись, – махнул рукой тот. Затягиваясь табачным дымом, спросил: – Сколько же ты, дорогой, получал денег за свою работу на погранзаставе?
   – Я же вам сказал, на жизнь хватало.
   – Мне нужен конкретный ответ, – теряя терпение, повысил голос хозяин кабинета.
   – Точно не помню, – пожал плечами майор. – Где-то около восьми тысяч рублей.
   – Такой здоровый, красивый мужчина довольствовался такими копейками, – хохотнул Виссарион. – Нет, ты не настоящий мужчина. Такого женщины не любят. Мужчина твоего типа должен получать не менее трех тысяч баксов в месяц и ни цента меньше.
   – В России, уважаемый Виссарион, такие деньги имеют лишь избранные, – осторожно ответил майор. – Когда я жил в детском доме, там моя воспитательница получала три тысячи рублей, а директриса – четыре. А ведь они с нами, можно сказать, и дневали, и ночевали. Когда я служил в Средней Азии, так там наемные работники больше пяти тысяч не получали. А те деньги, что платили мне, считались очень даже хорошими. Ведь я практически ничего на жизнь не тратил, меня всем обеспечивали бесплатно. Такие деньги у себя на родине в Ржеве я бы никогда не заработал.
   В кабинете наступила тишина. Виссарион прошелся из угла в угол, постоял у окна, затем вернулся к столу и, прищурив глаза, посмотрел на собеседника. Казалось, что он пытался заглянуть в самую душу майора. Но у того уже выработался своего рода защитный экран. Не отводя глаз от пристального взора Виссариона, спокойно продолжил:
   – В Росси, чтобы хорошо зарабатывать, нужно ехать на Север. Там зарплаты очень высокие. Но туда приглашают специалистов. А я в детском доме только и успел освоить специальность мастера по ремонту швейных машинок. Кому такой мастер нужен? Никто в наше время сам не шьет. Всякой одежды полно в магазинах, были бы деньги…
   – Коля, вот ты сказал, «были бы деньги», – вкрадчивым голосом заговорил Виссарион. – Хочешь, я предложу тебе работу, за которую ты будешь получать пять тысяч баксов в месяц?
   – Да что вы, – наигранно отреагировал майор, – такие деньги в наше время никому и нигде не платят. – Он понимал, что наступил момент, когда ему откроется его перспектива и что будет она связана с криминалом. – Для того, чтобы зарабатывать такие деньги, нужно быть отличным специалистом своего дела, – продолжал он играть в свою игру, – а я только и умею что стрелять.
   – А тебе больше ничего и не нужно уметь. Ты будешь выполнять такую же работу, какую выполнял у себя на заставе. Будешь учить наших ребят стрелять, маскироваться, одним словом, делать из них профессиональных бойцов.
   – А вдруг у меня не получится? – поднимаясь из-за стола, спросил майор. – Боязно как-то, – он наклонил вниз голову и стал беспорядочно перебирать пальцы на руках.
   – Все у тебя получится, – успокоил Виссарион, кладя на плечо руку. – Твой сосед по койке тоже сомневался, когда мы заключали контракт. А сейчас готовит отличных специалистов и получает за свою работу хорошие бабки. С ними за бугром он будет чувствовать себя уважаемым человеком, не то что у вас в России.
   – Виссарион, можно мне подумать?
   – Думай, дорогой, думай. Времени у тебя достаточно. Ответ дашь завтра утром.
   Вернувшись в казарму, майор резко распахнул дверь комнаты и застал за работой своего соседа по койке Ивана. Тот от неожиданности вздрогнул и стал быстро что-то прятать под подушку. Спрятав, сел ровно и сложил руки на коленях. Майор посмотрел на бледное лицо парня, затем перевел взгляд на его руки и рассмеялся. Подушечки больших пальцев были серо-зеленого цвета. Он хотел объяснить, что нормальные баксы пальцы не красят, краска остается только от фальшивых денежных купюр. Майор уже открыл рот, но Иван его опередил. Он приложил указательный палец к губам и обвел взглядом комнату, давая тем самым понять, что здесь все записывается. Несмотря на то, что бульбаш не любил, когда кто-то другой садился на его кровать, майор сел рядом и, достав из-под подушки стодолларовую бумажку, скрутил в ее адрес кукиш. Иван кивнул в знак согласия головой. Потом он достал из кармана маленький клочок бумаги и написал на нем: «Здесь расположена основная база по заброске фальшивых долларов на территорию России и база по доставке героина через границу Ирана в Европу. Здесь работают отъявленные головорезы. Если тебе предложат работу, соглашайся, иначе от сюда еще никому не удавалось вернуться живым».
   Майор прочел записку и вернул ее Ивану. Затем прилег на свою кровать и стал обдумывать, как ему вести себя завтра с Виссарионом. На этот вопрос, как не странно, вдруг ответил Иван.
   – Знаешь, Коля, – закуривая сигарету, сказал он приглушенным голосом, – тебе очень повезло, что ты сюда попал. Тебя в России никто не ждет. А здесь лет за пять заработаешь хорошие деньги и махнешь за бугор. Купишь там недвижимость и развивай свое дело. Я здесь уже больше года. Работой доволен, деньжат подсобрал. Еще лет пять поработаю и махну в Испанию, открою кафе и буду жить припеваючи. Женюсь на богатенькой тетке из бывшего Советского Союза и забуду о России. Ведь родина для человека там, где ему комфортно живется.
   – А ты, Ваня, пожалуй прав, – согласился после некоторого раздумья майор. – Человеку везде живется хорошо, когда у него есть деньги. А без денег ты даже на родине букашка.
   – У нас с тобой будет три группы по двадцать пять человек в каждой, – стал рассказывать Иван. – Ты их будешь учить стрельбе, умению вести боевые действия в горной местности. А я стану обучать твоих бойцов приемам рукопашного боя, обращению с холодным оружием. Моя дисциплина сложнее твоей будет, и требует индивидуального подхода к каждому человеку. Работать будем по расписанию, которое составил для нас старший инструктор. Он здесь работает уже давно. Кажется, лет десять назад прибыл из Эстонии. Мужчина жесткий, но зато хорошо знает свое дело. Зовут его Якоб. Весь инструктаж по работе получать будем у него. Он же определяет все удачи и недочеты. Так что, постарайся ему понравиться с первого же дня.
   – А что, если я ему не понравлюсь? – полюбопытствовал майор.
   – Понравишься, – уверенно сказал Иван. – Он ведь не женщина, ему внешность твоя ни к чему. Работай так, как у себя на границе работал и претензий к тебе не будет. – Он похлопал майора по плечу. – А сейчас давай немного вздремнем. Обучение новобранцев начинается завтра.
   Иван завалился на свою кровать и вскоре захрапел. Николай немного полежал с закрытыми глазами, но сон не шел. Тогда он поднялся и вышел из комнаты в коридор с намерением подышать свежим воздухом на улице. Но едва приблизился к входной двери, на пути вырос парень в камуфляжной форме.
   – Ваш пропуск, – потребовал он на русском языке.
   – Какой пропуск, – сделал шаг назад Николай. – Я ведь тут новенький. Хочу выйти во двор, подышать воздухом.
   – Вернитесь в свою комнату, – не слушая объяснений, потребовал часовой.
   Ничего не оставалось, как вернуться. В комнате сосед спал, но уже не храпел, а лишь посапывал слегка носом. На тумбочке лежала стопка газет на грузинском языке. Николай взял одну, покрутил в руках. Говорить и понимать грузинский язык он мог, а вот читать так и не научился. Увидев на одном из листов газеты чистое поле, стал записывать вопросы, которые намеревался задать своему соседу. Спросить хотелось о многом. Например, чем занимаются обитатели этого лагеря? Откуда прибывают контрактники, которых предстоит обучать?
   Когда Иван проснулся, он протянул ему газету с вопросами и шариковую ручку для написания ответов. Не задумываясь, сосед быстро набросал ответы. Он еще раз подтвердил, что это база по изготовлению и распространению фальшивых денег, а также транзиту наркотиков. Что касается молодого пополнения, то в основном это разное отрепье, среди которых представители чуть ли не всех национальностей постсоветского пространства, в том числе и русские, которые находятся в федеральном розыске. С каждым заключен контракт, оплату по которому производят фальшивыми долларами. Казарма с новобранцами находится напротив их барака. Живут они по два человека в комнате. В казарме, которая расположена у самого въезда на территорию базы, живут так называемые проводники. Их руководство ценит особенно высоко, платит в два раза больше и настоящими долларами. В основном в группе проводников работают таджики, азербайджанцы и афганцы. Они доставляют по отработанному маршруту героин.
   За дверью раздались шаги. Иван схватил газету и спрятал ее под рубашку. Николай, как ни в чем не бывало, рассматривал грузинские газеты. Дверь распахнулась, и на пороге появился Виссарион. Оба жильца вскочили с кроватей и замерли по стойке смирно.
   – Я думаю, что уже принял правильное решение работать с нами, – сказал он с улыбкой, обращаясь к Николаю. – Поэтому, не будем тянуть время, подпиши эти бумаги, – он протянул контракт.
   – Где мне расписаться? – спросил Николай, не читая документ.
   – Сначала впиши в него все свои данные, – Виссарион присел на стоявший у тумбочки стул и протянул ему авторучку.
   Николай вписал уже ранее озвученные фамилию, имя и отчество, место рождения, а данные удостоверения личности написал от балды, но при этом соблюдая порядок записей, какие были в настоящем документе. Когда он увидел в контракте сумму зарплаты в пять тысяч долларов в месяц, то радостно подпрыгнул на кровати.
   – Вот это зарплата! – улыбнулся он. – За такие деньги можно работать по шестнадцать часов в сутки.
   – А ты на легкий хлеб не рассчитывай, – взглянув на Николая, сказал Виссарион. – Работать придется сутками и без выходных. За три месяца из новичков вы должны сделать ассов.
   – Не беспокойся, Виссарион, – опуская голову, сказал Николай, – если они захотят учиться, то через три месяца не уступят российскому спецназу.
   – Буду надеяться на ваш опыт и желание работать, – криво усмехнулся Виссарион. Он положил подписанный Николаем контракт в нагрудный карман. – Кроме зарплаты получишь хорошее обмундирование и трехразовое питание из мясных блюд. В туалетной комнате есть бритвенные приборы и другие туалетные принадлежности. К своим обязанностям можешь приступать с завтрашнего утра. А сегодня после ужина поступишь в распоряжение старшего инструктора Якоба. Он для тебя и мамка, и нянька и, если проштрафишься, гауптвахта. – Довольный собой и проделанной работой Виссарион ушел.
   Когда за гостем захлопнулась дверь, Иван подошел к тумбочке и положил на нее газету с ответами на вопросы Николая. Тот еще раз внимательно прочел написанное, затем мелко порвал газету на клочки, сложил в пепельницу и поджег. Затем сходил в туалет и смыл пепел в унитаз. Делал все это он молча, четко помня. Что в комнате, в разных укромных местах на улице стоят прослушивающие устройства, а на углах казарм вмонтированы видеокамеры.
   На следующий день, четко следуя расписанию, составленного Якобом, Николай приступил к своей работе. Когда Виссарион говорил, что работать придется сутками, он не лукавил. С тремя группами, которые вел Николай, заниматься приходилось по четыре часа с каждой. В оставшееся время, он готовился к следующему дню. Внимательно изучая планы подготовки групп, Николаю не составило большого труда понять, что бойцов готовят для прорыва иранской границы. Замысел состоял в том, что три группы отвлекают на себя пограничников, а проводники тем временем в другом месте переправляют огромную партию наркотиков и фальшивых денег. План прорыва был таким, что практически все бойцы в перестрелке с пограничниками должны были погибнуть. А если кому и повезет выжить, то их убивают свои же из группы прикрытия. После таких операций, как правило, на базе проходит разбор, учитываются как положительные, так и отрицательные стороны прорыва. За год таких крупных операций проводится три или четыре. В общей массе переправляется до десяти тонн высококачественного героина. В остальное время небольшие группы проводников перебрасывают через границу небольшие партии наркотиков. И если кого-то задерживают, то всегда находится отговорка, что купил лично для себя.

   Прошло три года, с тех пор, как майор Родионов попал на бандитскую базу. Работал он с полной отдачей, и зарплату ему выплачивали аккуратно каждого первого числа без вычета налогов. Вскоре в его тумбочке уже скопилось более ста тысяч долларов, в два раза больше, чем было у Ивана. Однажды, когда Николай пересчитывал деньги, в комнату зашел один из проводников по имени Рашид. Он был родом из Баку и имел многочисленных родственников на территории Ирана. Когда Рашид вошел в комнату, Николай даже не стал прятать кучу долларов, сложенных в пакет.
   – Не бойся, дорогой, – оскалился вошедший, – считай на здоровье. Меня твои баксы не интересуют. Я пришел к твоему соседу Ивану, – успокоил он, присаживаясь на стул.
   – Будешь пить чай? – поинтересовался Николай. Пряча под подушку деньги.
   – Нет, спасибо. Только из-за стола. Мне позарез нужен Иван.
   – Он в туалет пошел носки стирать. Подожди немного, сейчас вернется.
   – Нет у меня времени его ждать. Сам пойду к нему.
   За ужином, когда Иван с Николаем встретились за столом, состоялся разговор шепотом.
   – Рашид – головорез с большим стажем, – зашептал Иван, пригнув голову к столу. – Начальство базы его оберегает, как зеницу ока. У него на территории Ирана много родственников. Один работает на границе, другой на таможне. Так он за одни сутки может несколько раз смотаться на ту сторону и обратно. Я с ним хочу договориться, чтобы он меня сводил за кордон в один из местных борделей. Там, по рассказам, занимаются любовью женщины со всех краев земли.
   – А меня с собой возьмешь? – поинтересовался Николай.
   – Не знаю. Нужно спросить у Рашида.
   – Кстати, он меня застал в комнате за пересчетом денег. Как ты думаешь, он знает, что наши баксы фальшивые?
   – Думаю, что не знает, – с уверенностью в голосе ответил Иван. – Хозяева им платят настоящими, а нам фантиками. Мы все равно проверить их не можем, так как не выездные.
   – А чего их проверять, я и так могу сказать, что они фальшивые. И вообще, поддельную купюру от настоящей отличу сразу. Меня этому на границе натаскали так, что я, словно собака, носом чую подделку. Так вот, Иван, скажи ему, что я готов отдать половину своих бабок за то, что он сводит меня на одну ночку в бордель.
   – Хорошо, попытаюсь договориться с ним. Эти черномазые за деньги готовы убить человека и при этом ни один мускул на лице не дрогнет.
   Прошло больше месяца с того разговора. Однажды вечером Рашид пришел в комнату и попросил задаток за перевод их обоих через границу и обратно. Иван отсчитал десять тысяч и передал проводнику. Тот тщательно пересчитал доллары и повернулся к Николаю. Тот отдал такую же сумму. Спрятав деньги за пазуху, Рашид поманил пальцем Ивана на улицу. Выходя, бульбаш приложил палец к губам, давая понять тем самым Николаю, чтобы тот сидел в комнате молча.
   Когда Иван вернулся, на его лице блуждала загадочная улыбка. Никаких вопросов Николай ему не задавал. Разговор вели только о работе, о нюансах обучения новобранцев и не слова о личных делах. Только за ужином, пригнув голову к столу, тот сообщил новость.
   – В это воскресенье Якоб и Виссарион уедут в Тбилиси на несколько дней, – шепотом сообщил Иван. – Рашид сводит нас за кордон.
   Весь вечер жильцы комнаты вели между собой переписку. Говорить что-нибудь было опасно.
   Николай написал: «В сейфе у Якоба хранятся карты, на которых помечены маршруты наркокурьеров от Афганистана до самой Испании. На картах также помечены адреса откуда берут наркотики и куда доставляют. Ключ от сейфа Якоб наверняка хранит у себя в комнате. Нам нужно туда как-то попасть».
   Поход за кордон неожиданно был ускорен. Виссарион перенес поездку с воскресенья на субботу. Утром, когда солнце только поднялось из-за гор, он вместе с Якобом сел в вертолет, который стоял посреди площадки перед бараками, и улетел. Наблюдавший за вылетом Николай, едва вертолет скрылся за вершинами деревьев, махнул рукой и вышел на улицу. Следом за ним на небольшом расстоянии пошел Иван. Они пересекли площадку и дождавшись, когда новобранцы гурьбой повалили в забегаловку, осторожно направились к двери своего наставника. Открыв отмычкой дверь, вошли в комнату Якоба. В его рабочей куртке они без особого труда отыскали ключ от сейфа, взяв его тихо вышли на улицу, захлопнув дверь.
   Николай молча направился в кабинет, в котором днем и ночью трудится старший инструктор. Пользуясь прикрытием Ивана, он легко открыл замок входной двери, вошел в помещение. В считанные секунды вскрыл сейф и, сложив все его содержимое в пластиковый пакет, замкнул замок. Не спеша вышел на улицу.
   – А теперь давай поспешим на завтрак, – сказал он поджидавшему его Ивану, – чтобы наше отсутствие никто не заметил.
   Завтракали молча и даже не заметили, что именно им подавали. Затем направились к себе в комнату и занялись перепиской. В этот самый момент к ним без стука вошел Рашид и, показав Ивану пальцем на дверь, вышел на улицу.
   – Если не передумали, я сегодня смогу провести вас через границу, – тихо заговорил Рашид, прикрывая ладонью рот. – Там как раз дежурит мой родственник. Ровно в девять часов спускайтесь к оврагу, я буду вас там ждать.
   Вернувшись в комнату, Иван написал Николаю о том, что ему сказал Рашид и порекомендовал пакет с документами обвязать вокруг пояса под одеждой.
   Целый день они сидели, как на иголках. Мысль о том, что Якоб может вернуться раньше и обнаружить пропавшие документы не давала покоя. Тревога была не напрасной. Когда вечером они спустились в овраг, где их поджидал Рашид, тот сказал:
   – Я отведу вас на ту сторону и обратно не смотря на то. Что Виссарион с инструктором вернулись раньше времени. Но они привезли с собой девок, и до утра им будет не до нас.
   Пробираясь между высоких валунов Рашид повел их к иранской границе. В нескольких метрах от контрольно-пропускного пункта он остановился и предложил немного подождать. Прошло чуть больше часа, прежде чем к ним спустился военный в звании капитана. Оглядев Ивана и Николая с ног до головы, что-то сказал по-азербайджански. Рашид в знак согласия кивнул и перевел сказанное.
   – Он говорит, что проведет вас через границу, но вы должны добавить еще такую же сумму.
   Николай молча вытащил из карманов пачки долларов и, улыбаясь протянул их пограничнику. Тот деловито их пересчитал и сунул в карман.
   – Завтра в это же время я буду сменяться, – сказал пограничник Рашиду. – Эти господа должны вернуться на два часа раньше, чем закончится моя смена.
   – Все будет в порядке, – приложил руку к груди Николай. Когда выслушал перевод.
   Вместе с ними границу перешел и Рашид. Он решил показать своим спутникам, где находится бордель. Дорога заняла около часа.
   – Вон, видите здание, в котором светятся все окна? – указал он вперед рукой. – Идете, там вас встретят.
   Ребята дошли до дверей борделя и оглянулись. Рашид удалялся в сторону границы. Николай тронул Ивана за плечо.
   – Обрати внимание, через дорогу стоит огромное серое здание, на котором написано, что это полицейский участок. Давай туда обратимся. А то если Якоб обнаружит, что в его комнате были не прошеные гости, он поднимет на ноги всех своих головорезов. – И он молча зашагал в сторону серого здания, увлекая за собой Ивана.
   Подойдя к двери, он тихонько потянул за ручку. Дверь приоткрылась. В щелку Николай увидел сидящего у окна военного. Услышав шорох, тот повернул голову.
   – Мы российские пограничники, – на ломаном английском языке сказал Николай, – и хотели бы переговорить с вашим начальством.
   Полицейский кивнул головой и куда-то позвонил. Вскоре ребята сидели в кабинете начальника полиции и через переводчика рассказывали, как их полуживых затащили в горы на базу грузинских боевиков.
   – Эти террористы с грузинской базы – наша головная боль, – тяжело вздохнув, сказал начальник полиции. – Ловим их постоянно. Десятками гибнут при прорывах через границу, но никак не могут успокоиться. – Он посмотрел на часы. – Скоро прибудут представители российского посольства и заберут вас. Россия – дружественное для нас государство и мы без лишней волокиты передадим вас дипломатам. Тем более, что вы пришли сами. Тех, кого мы задерживаем, долго держим и проверяем.
   Вскоре к полицейскому участку подъехал легковой автомобиль с дипломатическими номерами и российским флажком на капоте. Дорога до столицы Ирана была не долгой. Уже в полночь беглецы сидели в кабинете российского посла и рассказывали о своих приключениях. Николай снял с себя рубашку и извлек из пластикового пакета карты и другие документы, взятые в сейфе Якоба. Посол взял документы и стал внимательно их изучать.
   – Материалы, которые вы принесли, не имеют цены. Завтра утром первым же рейсом самолета вы в сопровождении одного из наших сотрудников будете отправлены в Москву.
   На следующий день, одетые в приличную гражданскую одежду Николай и Иван сидели в самолете, и пили коньяк.
   – Разрешите представиться, – протянул Ивану руку слегка захмелевший Николай. – Майор российской армии Радионов Николай Петрович.
   – Капитан Гуревич Иван Иванович собственной персоной, – в шутку беря под козырек, представился тот. – Меня, как и тебя, в лагерь чуть живого доставили грузины в мешке на осле.
   – Ну, а как меня доставили, ты и сам знаешь.
   В Москве, ознакомившись с документами, полковник, который несколько дней вел с ними беседы, в завершении своей работы сказал:
   – За документы, которые вы добыли и за мужество, которое проявили во вражеском стане, вас наградили правительственными наградами. К вам вопросов у меня больше нет. Вы направляетесь в войска. Там кадровики решат, как вас использовать в дальнейшем.
   – Товарищ полковник, – обратился Николай. – Разрешите связаться по телефону с моим начальством на погранзаставе. Хочу узнать, как поживает моя семья.
   – Я уже связывался с вашим начальством и наводил справки. Мне ответили, что ваша жена с дочерью два года назад уехала во Владикавказ. Где она сейчас, никто не знает. Но мы обязательно займемся поиском вашей семьи. Ведь сейчас мирное время и люди не теряются.
   От такой новости у Николая сжалось сердце. Он едва сдержал себя, чтобы не расплакаться прямо в кабинете полковника.
   Через некоторое время оба офицера были определены в войска, а еще спустя несколько месяцев направлены на учебу в академию.

Борис и Ефим Цыхмистер

   В юридическом колледже на одном факультете с Полиной учились два брата Цыхмистер – Борис и Ефим. Росли и воспитывались братья в семье известного в городе и за его пределами адвоката, который держал собственную адвокатскую контору. Учеба братьям давалась легко, поэтому учились они отлично. Единственным конкурентом для них была Полина, но ей, чтобы отлично учиться, приходилось много работать над собой, поэтому она почти не вылазила из студенческой библиотеки. Однажды, когда она штудировала очередной «гроссбух», к ней подошел один из братьев Ефим и предложил вместе с ним заняться сыскной работой. Девушка сразу не поняла, чем она может быть полезной в таком деле.
   – Ты что, тупая? – наехал он на нее. – Работа, которую нам предстоит делать, никто не поручает и, следовательно, никто не будет платить за нее деньги. Зато мы получим отличную практику, а когда нам выдадут красные корочки, у нас уже будет практический опыт сыскарей.
   Полине предложение братьев показалось заманчивым, и она согласилась.
   – Для начала мы возьмем объект в разработку и не спеша разберем его жизнь и деятельность от памперсов до последней минуты жизни, – стал развивать свою мысль Ефим. – Я тут долго наблюдаю за одним жирным пескарем, который живет недалеко от студенческого общежития.
   – Что характерно, – вмешался в разговор Борис, – этот пескарь живет вдвоем с женой в новеньком доме, обставленном дорогой мебелью и ездит на самой крутой иномарке. Кроме того, объект нашего наблюдения и его пассия никогда и нигде не работали и не работают. Отсюда возникает законный вопрос: где этот кот Базилио и лиса Алиса берут денежки?
   – Я согласна участвовать в этом деле, – выслушав парней, улыбнулась Полина, – но только при условии, если наше предприятие не будет мешать учебе в колледже.
   – Что ты? – возразил Ефим, – наша сыскная работа будет только нам на пользу.
   И будущие юристы взяли семью Нинки и Геннадия Плехановых в разработку. Выставив у их дома пост наблюдения, они по графику с утра до позднего вечера фиксировали все их передвижения. В период дежурства Полины в десять часов вечера чета Плехановых выкатила велосипед и не спеша покатили его к дороге. Полина позвонила Ефиму и, продолжая следить, пошла за ними по противоположной стороне улицы. Когда муж и жена вышли за чету города, Геннадий посадил Нинку на раму велосипеда, и они поехали вниз по широкой дороге. Вскоре Полина потеряла их из виду. Минутой позже ей позвонил Ефим и сказал, что ее дежурство на этом закончено и что они с братом ведут супружескую пару. Девушка заметила, как вслед за велосипедом медленно ехала легковая машина братьев.
   На следующий день в колледже Ефим стал рассказывать, откуда у этой сладкой парочки такие большие деньги.
   – В двух километрах от города есть огромный мясокомбинат, на который постоянно скотовозы привозят коров, свиней и овец, – начал он свой рассказ. – Комбинат работает круглосуточно без выходных и праздников. Трудится на нем больше тысячи рабочих. Заработная плата у них мизерная. Вот работяги и выносят за территорию мясо, привязывая куски на себя под одежду. Проносить ворованное не всегда удается. На проходной часто рабочих обыскивают, и найденное мясо возвращают в цех, самих же горе бизнесменов заносят в черный список. Тогда предприимчивые труженики мясокомбината изменили тактику. Примерно за час до окончания ночной смены, пакеты с вырезкой, языками и колбасой перебрасывают через забор со стороны пустыря, а после работы собирают свои мешки. Так вот, – продолжал свой рассказ коллега по сыску, – наша сладкая парочка из каждого пакета отбирает по куску мяса, палке колбасы и так далее. Рабочие, наверно, даже не подозревают, что количество их ворованных продуктов слегка уменьшилось. Одним словом, происходит экспроприация экспроприированного.
   В результате набивается полная сумка продукцией, жена спускается с ней к трамвайной остановке и уже через полчаса у себя дома. Муж тоже не с пустыми руками возвращается. Набивает два мешка и рюкзак мясом и колбасой, привязывает один на багажник велосипеда, другой кладет на раму и руль, рюкзак вешает за спину, и покатил тихонько свою поклажу. Дома они разбирают добычу и набивают ею холодильник и морозильные камеры. Когда Плехановы отлучились из дома, мы с братом подобрали к замку двери ключи и побывали у них в гостях. На веранде в двух полных морозильниках лежали куски мяса, говяжьи языки, печенка. Рядом стояли детские пластмассовые ванночки полные копченой колбасы. Но это еще не все. Напротив холодильника в шкафу мы нашли десятки килограмм различных конфет и множество бутылок с ликероводочной продукцией. Оказывается, за ночь они на своем велосипеде объезжают не только мясокомбинат, но и кондитерскую фабрику, и ликероводочный завод. Действуют по той же схеме.
   Когда были в доме этого пескаря, не смогли удержаться от соблазна и прихватили с собой несколько палок копченой колбаски, пару коробок шоколадных конфет и две бутылки водки. Так что сегодня после занятий будем праздновать свой успех. Хочешь попробовать? – протянул Ефим Полине кусок колбасы. – Она сухая и не жирная. Можно есть даже без хлеба.
   При виде такого деликатеса у Полины затрепетало сердце, ведь она уже больше года не пробовала копченой колбасы. Она отломила большой кусок и даже не заметила, как съела его.
   – Не части и не глотай кусками, – увидев, с какой жадностью она ест, предостерег Ефим. – Колбасы у нас много и мы знаем, где взять еще.
   После занятий в колледже Полина снова заступила на дежурство. Она выбрала укромное место, чтобы был хороший обзор, а ее саму в тоже время с дома Плехановых было невидно. «Ребята правы, – размышляла она, наблюдая за домом, – эти люди гребут деньги лопатой, при этом особенно не напрягаясь». Девушка заметила, как к калитке постоянно подходили какие-то люди, условно постучав, ни входили во двор. Через некоторое время возвращались с заполненными сумками и спешно удалялись. Все клиентов она аккуратно фотографировала на мобильный телефон.
   День клонился к вечеру, солнце спряталось за макушками деревьев. Начало быстро темнеть. Полина увидела, как супруги выкатили со двора велосипед и направились по уже известному маршруту. Следуя за ними на некотором удалении по другой стороне улицы, Полина позвонила коллегам. Вскоре они подъехали на машине и, притормозив, пригласили ее в салон. Развернувшись, братья поехали обратно и остановились у дома Плехановых.
   – Ты посиди немного, а мы скоро вернемся, – попросил Ефим.
   Не прошло и часа, как братья вернулись, таща с собой три доверху набитых едой пакета, и поставили их в багажник.
   – Давай мы довезем тебя до дома, и ты заберешь все продукты себе, – предложил Ефим. – Нам их брать нельзя. Матушка нас за такие дела поколотит.
   Полина слегка растерялась. Показывать свое жилище в железной бочке она не хотела. Чуть поразмыслив, решила выйти из машины возле колонки. Где она всегда набирала воду.
   – Остановите здесь, – поспросила Полина, когда машина поравнялась с колонкой. – Вот здесь я и живу.
   Борис вытащил из багажника пакеты и поставил их возле калитки. Девушка поблагодарила братьев и, делая вид, что ищет ключи, стала шарить по карманам. Тем временем машина тронулась с места и скрылась за поворотом. Не мешкая, Полина подхватила тяжелые пакеты и перебежками поспешила к своей бочке.
   Хоть и говорят, что своя ноша не тянет, тем не менее, Полине пришлось отдыхать не менее десяти раз, пока она донесла поклажу. Когда она стала подходить к своему дому, навстречу ей выбежал Пират и, виляя хвостом, поспешил за хозяйкой.
   Войдя в свое жилище, немного отдышавшись и захлопнув дверь, Полина зажгла лампу и вместе с радостно повизгивающим Пиратом стала разбирать пакеты. Достав большой кусок мяса, она порезала его на мелкие кусочки и сложила в миску собаки.
   – Ешь, мой хороший, – стала она гладить собаку по голове. – Я знаю, что ты целый день ничего не ел. – Пират в считанные секунды проглотил мясо и, облизываясь, ткнулся влажным носом в колени хозяйки. – Не проси больше, – строго сказала Полина. – Сырого мяса больше не дам. Сейчас разожгу печку и нажарю полную сковороду телятины.
   Словно понимая слова хозяйки, Пират отошел в сторону, лег на живот и, положив голову на вытянутые вперед лапы, стал наблюдать за ее действиями. А Полина выложила все продукты из пакетов и присев на скамейку, стала любоваться нежданно свалившимся на нее изобилием. На столе красовались несколько коробок конфет, бутылка ликера и целая гора колбасы твердого копчения. Отдельно лежали куски мяса и говяжий язык. Она взяла его в руки.
   – Ого, – воскликнула девушка, – да тут килограмма два будет. Мы его сварим, – обращаясь к псу, сказала она. – Мясо пережарим, а колбаса и так не пропадет.
   Поставив на плиту сковороду с кусочками мяса, она подхватила ведро и бегом помчалась к колонке за водой. Пират остался сторожить их богатство и терпеливо ждал возвращения хозяйки. Вернувшись и убедившись, что пес вел себя примерно, Полина поставила ведро на скамейку и ласково погладила его крутолобую голову. В знак благодарности собака лизнула ей руку.
   – Сейчас сварим язык, – пояснила она своему молчаливому собеседнику, – и съедим его в первую очередь. Потом пережарим все мясо. Без холодильника оно сможет простоять около недели. Колбасу сложим в ведро, пусть там хранится. – Она снова погладила собаку и, вздохнув, добавила: – Плохо без холодильника, до слез будет жалко, если все это добро пропадет.
   Переобувшись, Полина сходила на огород, выдернула одну луковицу, сорвала два крупных болгарских перца и набрала пакет перезрелых помидор. Вернувшись, стала варить язык. Когда он наполовину сварился, она вытащила его из кастрюли и ободрала с него белый панцирь и, разрезав на две части, опустила в другую кастрюлю со свежей водой. Дождавшись, когда язык почти полностью сварился, девушка покрошила луковицу, два перца и несколько помидор. Засыпала овощи и посолила по вкусу.
   – Очень хочешь есть? – спросила она у терпеливо лежавшего Пирата. В ответ тот замахал хвостом. – Потерпи еще немного, язык должен хорошо провариться. Сегодня у нас с тобой будет просто шикарный ужин.
   Слегка повизгивая, пес подполз к хозяйке и положил ей на колени голову.
   – Терпение, мой мальчик, терпение, – назидательно сказала Полина и стала доставать из кастрюли язык.
   Она положила один кусок себе в тарелку, другой в миску, добавила по две кружки овощного бульона и поставила на стол остывать. Когда еда остыла, девушка порезала язык на мелкие кусочки и поставила миску собаке.
   – Извини, Пират, что без хлеба, зато много мяса и овощей.
   Девушка и собака ели молча. Пират со своей порцией справился гораздо быстрее хозяйки, но попрошайничать больше не стал, а отошел в сторону, улегся у печки и стал наблюдать за тем, как Полина подносит ложку с едой ко рту. Покончив с ужином и вымыв посуду, она сказала, обращаясь к собаке:
   – Теперь нужно поработать. Пойдем польем огород Клары Дмитриевны. Что-то ее давно не видно, не заболела ли она? А овощи на глазах сохнут, давно их никто не поливал.
   Она взяла ведра и босиком направилась к речке. Пират, виляя хвостом, направился за хозяйкой.
   Набрав полные ведра воды, девушка поднялась на огород и стала под каждый куст выливать по половине ведра. За весь вечер она смогла полить только капусту и овощи. Руки болели, спина ныла, но она набралась сил и еще полила делянку картошки. Ноги у нее тряслись от усталости, а половина огорода еще не была полита. Полина поднялась верхнюю часть огорода, там было несколько рядков арбузов и по четыре ряда дынь и тыквы. Земля была сухая как бетон, а растения стали желтеть. Она присела между рядками и посмотрела на мелкие, только начинавшие набирать силу арбузы. Ботва была привядшей.
   – Обещаю, что завтра еще до восхода солнца я вас обязательно полью, – тихо сказал девушка. – Сегодня у меня уже нет сил носить воду.
   Поднявшись, она пошла к реке, сняла с себя одежду и бросилась в прозрачную теплую воду. Немного поплавав, вышла на берег, оделась и, зачерпнув два ведра воды, направилась к своему дому.
   Перед самым сном Полина открыла одну из коробок с конфетами.
   – Давай съедим по одной конфетке, – предложила она собаке, – мы с тобой сегодня это заслужили.
   Положив себе в рот шоколадку, вторую протянула псу. Тот осторожно взял ее зубами, улегся на пол и стал лизать, затем, щелкнув зубами, проглотил.
   – Умный, прекрасный пес, – погладила Полина Пирата. – Мне с тобой так легко живется. И знаешь почему? Потому что ты, как и я, не капризный, ешь все, что тебе дают.
   Собака подошла к хозяйке и лизнула ее в нос. Улыбнувшись такому проявлению чувств, Полина закрыла дверь в бочку на засов, немного прикрутила фитиль и легла на кровать. Через минуту она уже спала крепким сном.
   На следующий день, задолго до восхода солнца, Полина подхватила ведра и отправилась на огород. Зачерпнув в реке воду, она понесла ее к грядкам и стала лить под каждый корень по два ковшика живительной влаги. Этого оказалось недостаточно, и она увеличила порцию до четырех кошев. Ей пришлось сбегать к реке с пустыми ведрами и вернуться обратно с полными пятьдесят раз. Принесенной воды хватило лишь для того, чтобы полить арбузы. В сухой земле оставались еще дыни и тыквы. Время бежало неумолимо. Пора было собираться в колледж.
   – Обещаю, что вечером обязательно напою вас вдоволь водой, – щупая растения за привядшие листья, тихо сказала она и быстро направилась к своей цистерне.
   Умывшись и позавтракав, накормила до сыта пса, погладила по спине и попрощалась до вечера.
   После занятий Полина, как обычно направилась в библиотеку. Законспектировав нужные материалы, поспешила домой. По пути заскочила в магазин и купила булку черного хлеба.
   – Сегодня на ужин у нас овощной суп без мяса, – сказала она Пирату, разогревая на плите еду. – Но ты не огорчайся. Зато у нас есть хлеб, а на второе будут бутерброды с толстым слом жареной телятины.
   Пес в знак согласия высунул язык и склонил голову набок.
   После ужина, оставив посуду не мытой, Полина пошла поливать тыквы. Свое обещание она выполнила. Под каждый корень растений вылила по четыре литровых ковшика воды. Когда все грядки были политы, девушка повесила на руку пустые ведра и не спеша прошла по огороду. Душа ее пела от радости. Все растения, которые она вчера полила, благоухали яркой зеленью и тянулись к солнцу. Благодатная земля и теплое лето во взаимодействии с обильной влагой делали свое дело. За осмотром плодов своих трудов Полину застала Клара Дмитриевна. Осматривая грядки, она обняла девушку за плечи.
   – Я думала, что тут у меня уже все посохло, – сказала она, оглядывая свой огород. – В такую жару нужно как минимум один раз в три дня поливать, иначе все пропадет. А я в командировку ездила со своим начальником. Сначала сказал, что на два дня едим, а фактически на целую неделю задержались. Я ночами не спала, переживала. Думала, конец моему урожаю, останусь в зиму без запасов. – Хозяйка еще раз окинула взглядом грядки. – Я пришла подкопать немного картошки, а то в доме хоть шаром покати, не с чего даже борщ приготовить. Пока буду копать, ты собери мне в корзину помидоры.
   Женщины быстро справились с работой, и Клара Дмитриевна заспешила к трамвайной остановке, а Полина, набрав немного в ведро спелых помидор, направилась к своему примитивному дому.

Охота за шашлыками

   В конце недели Полина снова встретилась в библиотеке с братьями.
   – Мы узнали твой секрет, который ты от нас скрывала, – сказал один из них.
   – Какой секрет? – покраснела Полина.
   – Мы узнали, что ты живешь в цистерне.
   – Это же замечательно, жить в таком экзотическом доме! – добавил второй брат. – Сама себе хозяйка. Ни тебе контроля, ни тебе упреков. Живи на природе, слушай птичек и дыши свежим воздухом. – Полина опустила глаза. – Не стесняйся, – успокоил он ее. – Мы тебе привезли целый багажник харчей. Вчера мы посетили наших старых знакомых, там добра столько, что хоть лопатой греби. Но мы набрали в основном колбасы твердого копчения, мяса и языков. Всего около двадцати килограмм. Это была наша последняя вылазка, больше решили в дом этих господ не лазить. По закону, то, чем они занимаются, преступлением не назовешь, а вот наши деяния уголовно наказуемы.
   – Шут с ними, – подключился к разговору второй брат. – Нашли свою нишу и пусть колупаются в ней до поры до времени. Ведь милиция тоже не дремлет, часто проводит облавы, рейды вокруг этих объектов. Правда, поймать кого-то удается редко. У работяг на предприятиях есть свои каналы информации. Патрульная машина пару кругов сделает, ничего нет подозрительного, а в третий раз ехать вхолостую уже нет никакого желания.
   Вечером, когда Полина в очередной раз пошла поливать огород, к двери ее жилища прибыли партнеры по сыску, которые притащили с машины пакеты с продуктами.
   – Да у тебя даже свой огород есть, – сказал один из братьев.
   – Это не мой огород, – угощая братьев спелыми помидорами, ответила девушка. – Это плантация одной хорошей женщины. – Она пригласила гостей в свое жилище, чтобы попить чаю.
   – Для чая у нас нет времени, – сказал Ефим. – Мы хотим с тобой поговорить по поводу одного мероприятия. Суть его вот в чем. Мы случайно узнали, что завтра у Плехановых будут гости. По этому поводу они уже замариновали для шашлыков огромную кастрюлю свиного мяса. Там не шашлык будет, а золото. Нужно только с точностью до минуты рассчитать время. Я тебе оставлю мобильный телефон и, как только ты нам понадобишься, тут же позвоним. От тебя требуется как можно быстрее прибыть к известному дому. Вот, собственно, и все. А теперь нам пора уезжать, а ты разбирай подарки.
   Ребята уехали, а Полина стала рассматривать содержимое пакетов.
   – Мяса и языков очень много, – обращаясь к Пирату, сказала она. – Если мы их не засолим, то все это пропадет за сутки.
   Нарезав полную миску мяса, девушка вынесла ее на улицу.
   – Давай, мальчик, кушай, – погладила она собаку по голове, – а я сбегаю в магазин и куплю побольше соли. – Дважды просить пса не пришлось.
   В продуктовом магазина Полина купила три пачки соли, коробку спичек и булку хлеба. Возвратившись домой, занялась обработкой мяса. Обваляла хорошенько в соли языки, уложила их на дно кастрюли. Затем тоже самое проделала с кусками мяса и уложила их сверху. Накрыв крышкой и обвязав для надежности куском полиэтиленовой пленки, поставила кастрюлю у стены на ящик. Заметив, как внимательно наблюдает за ней Пират, успокоила пса.
   – Не переживай, псина. Соленое мясо всегда можно вымочить в воде. Конечно, оно будет не таким вкусным, как свежее, но зато не протухнет.
   Колбасу она упаковала в фанерный ящик, а рядом с ним в старый рюкзак, подарок, оставленный прежними жильцами, который она тщательно выстирала в реке и высушила, сложила все кондитерские изделия и две бутылки ликера.
   В субботу, распахнув настежь дверь своей бочки и, подперев ее, чтобы не захлопнул ветер и свежий воздух смог хорошенько проветрить жилище, Полина решила немного поваляться в постели. Напряженные дни учебы давали о себе знать, поэтому девушка отдыхала до тех пор, пока солнце не стало припекать. В бочке становилось душно. Поднявшись с кровати и кликнув с собой Пирата, она направилась к речке. Подойдя к берегу, Полина обмакнула ногу, проверяя, насколько прогрелась вода. В это время зазвонил мобильный телефон. Звонил один из братьев Борис.
   – Мы ждем тебя через час в назначенном месте, – сказал Борис.
   Полина не стала купаться и быстро вернулась в свой домик. Переоделась, закрыла двери на ключ.
   – Будь хорошим мальчиком и от дома никуда не уходи, – погладила она пса по голове. – Я скоро вернусь.
   Положив ключ в сумочку, девушка быстро добралась до трамвайной остановки и села в первый же вагон, который, на удачу, шел в нужном направлении. Не прошло и часа, как она была в нужном месте. Еще издали она заметила братьев, которые стояли в тени развесистого каштана и не сводили глаз с дома Плехановых. Девушка подошла к ним.
   – Во дворе стоит большой мангал с углями и двадцатью шампурами с шашлыком, – поздоровавшись, стал объяснять Борис, который и руководил всей операцией. – Рядом находится кастрюля с маринованным мясом. Сейчас хозяин дома снимет уже готовые шашлыки и сложит их на большое блюдо. На шампуры он станет нанизывать новые куски мяса. Затем шампуры снова положит на мангал. После этого блюдо с шашлыками понесет в дом гостям. В это время ты, Полина, забежишь во двор и схватишь кастрюлю и быстро к выходу, ставишь посудину на землю и держишь открытой калитку. Мы с Ефимом, надев перчатки, берем мангал с шашлыками и выносим из двора на улицу. На всю операцию две минуты.
   Все прошло точно по плану. Не прошло и пяти минут, как мангал с шашлыками и кастрюля с замаринованным мясом оказались во дворе студенческого общежития. Студенты стали сбегаться на дразнящий запах шашлыков, словно пчелы на мед. Вскоре почти все жильцы общаги смогли отведать шикарного угощения.
   А в это время изрядно выпивший Геннадий выскочил из дома к мангалу за очередной порцией шашлыков. Молча взирая на то место, где совсем недавно жарилось мясо, он не верил своим глазам. Он даже протер их кулаками, но мангал и кастрюля с мясом не появились. Тогда он бросил на газон пустое блюдо, приготовленное для очередной порции шашлыков, и выскочил на улицу. Улица была пустынна и тиха, лишь напротив его дома сосед Василий Хоменко закатывал во двор велосипед. Геннадий бросился к нему с кулаками.
   – Ах ты хохол паршивый, – заорал он, размахивая руками, – шашлыков захотел да? Сало тебе хохлацкое надоело, да? Ты зачем, ворюга, украл мой мангал?
   – Ты что, Геннадий, водки опился? – отбиваясь от разбушевавшегося соседа, спросил Василий. – Какой на хрен мангал?
   Не слушая объяснения, Геннадий ударил соседа кулаком в лицо. Тот от неожиданности отшатнулся, схватился рукой за разбитый нос.
   – Зашибу, – заорал сосед, размазывая по лицу кровь, и нанес вполне профессиональный удар с левой руки.
   Василий, имевший разряд по боксу, приложился к правой скуле Геннадия со всей силы, от чего у того хлынула кровь из разбитого носа и изо рта. От полученного удара тот свалился на землю и кубарем выкатился на улицу через открытую калитку. В пьяной горячке он вскочил на ноги и, словно разъяренный бык, стал орать на всю улицу. Из дома выскочили гости, но, увидев непристойную картину, один за другим покинули дом Плехановых.
   На второй день Геннадий с синим от полученного удара лицом пришел в офис Льва Моисеевича и рассказав о происшедшем, попросил найти вора.
   – Мы вашего вора обязательно найдем, – выслушав клиента, сказал Цыхмистер. – Но чтобы мы приступили к делу, нам необходимо заключить договор, согласно которому вы внесете в кассу пятьдесят процентов суммы в качестве аванса. Остальные деньги – после выполнения заказа.
   Геннадий подписал договор, заплатил аванс в кассу адвокатской конторы и, с надеждой скоро увидеть своего обидчика, отправился домой. Как только Геннадий ушел, Лев Моисеевич пригласил к себе Ефима.
   – Давай, сынок, займемся этим делом, – сказал он, протягивая заявление клиента. – Свободных специалистов у меня нет, поэтому подключайся к работе.
   – А можно я возьму себе в помощницы одну нашу студентку? – пряча глаза, спросил Ефим. – Зовут ее Полиной. Это лучшая студентка колледжа.
   – Я знаю ее, – одобрительно кивнул отец. – Она в учебе не уступает даже таким хватким парням, как мои сыновья. Я не возражаю, если, конечно, она сама согласится. Я даже заплачу ей. Разумеется, если вы раскроете это дело.
   На другой день Ефим, встретив в колледже Полину, отвел ее в сторонку.
   – Знаешь, наш кот Базилио вчера пришел к моему отцу и заключил с ним договор по розыску вора, утащившего с его двора мангала и всего остального.
   – Если Лев Моисеевич поручит это дело опытному оперу, то тот в два счета нас вычислит, – испуганно сказала Полина.
   – Не бойся, – хмыкнул Ефим, – отец это дело поручил мне. А я его попросил чтобы он мне разрешил взять в напарники тебя. И если мы сумеем раскрыть это дело, то нас с тобой ждет небольшой гонорар.
   – Фима, как же мы в данной ситуации поступим? – недоуменно спросила Полина. – Ведь фактически ворами являемся мы сами.
   – Не волнуйся. От многого взять немножко, это не кража, а дележка Мы украли шашлыки у матерого вора. От этого в его бюджете большой потери не будет. Сегодня после занятий пойдем на место происшествия, то есть в дом Плехановых и займемся расследованием кражи.
   – Я согласна, – сказала Полина, чувствуя уверенность в словах Ефима. – Играть, так играть по крупному, это нам в жизни еще пригодится.
   Вечером они постучали в калитку Плехановых.
   – Здравствуйте, Геннадий Геннадьевич, – поздоровался Ефим, увидев на пороге хозяина дома. – Мы беспокоим вас по поводу вашего заявления. Если можно, то давайте пройдем в дом и там поговорим.
   Геннадий согласно кивнул головой. Он закрыл за гостями калитку, но перед самой дверью дома неожиданно остановился.
   – В дом нельзя, – пряча глаза, сказал он. – Там у меня лежит больная жена, не желательно ее беспокоить. Давайте я отвечу на ваши вопросы прямо здесь.
   – Мы не возражаем, – согласился Ефим. – Нам необходимы чеки из магазинов на покупку мангала и мяса. Кроме этого, справку с места вашей работы.
   – Чеков у меня нет, – испуганно заморгал Геннадий. – Мясо я покупал на рынке. И справку с места работы предоставить не могу, так как я временно не работаю.
   – Тогда сообщите, в каком павильоне рынка вы покупали мясо? – Ефим посмотрел на Полину и добавил: – А ты сходишь к продавцу и выяснишь, кто покупал мясо для шашлыков в количестве семидесяти килограмм. – Он снова повернулся к Геннадию. – Мы вашего вора практически уже нашли. Осталось собрать кое-какие документы для предъявления в суд. Вы ведь понимаете, что вор сам свою вину не признает.
   – А вы можете назвать мне имя вора? – Геннадий подошел вплотную к Ефиму.
   – Это сделать я не имею права.
   – Ну, хотя бы скажите, где он живет?
   – Мы и этого сказать не имеет права, – вступила в разговор Полина. – Но, из уважения к вам, можем намекнуть. Человек, который вас обворовал, уже много лет работает на мясокомбинате, вот он и решил свести с вами счеты. А кто он, это вы узнаете в суде.
   – Вы, Геннадий Геннадьевич, можете не беспокоиться, – тихо проговорил Ефим, – человек, который вас обворовал, получит по заслугам. Разумеется, если его вина будет доказана в суде. – Хозяин дома заметно заволновался. А Ефим, словно не замечая этого, продолжал: – Мы сейчас еще зайдем к некоторым подозреваемым, тоже работникам мясокомбината, кое-что уточним на всякий случай.
   Когда Полина и Ефим вышли на улицу и по пути стали заходить во дворы жильцов, работающих на мясокомбинате, Геннадий, наблюдавший за ними через забор, бросился в гараж, завел машину и помчался в контору Льва Моисеевича.
   – Ваши работники уже нашли вора, – выпалил он с порога, едва вошел в офис. – Я прощаю этого бедолагу, и прошу дело до суда не доводить. Оставшуюся часть денег готов внести в кассу хоть сейчас.
   Когда Ефим с Полиной появились в офисе, Лев Моисеевич хитро прищурившись на сына, спросил:
   – Как вам так быстро удалось раскрыть это дело?
   – Все очень просто, – с улыбкой посматривая на Полину, ответил Ефим. – Жильцы улицы, где живет наш клиент, почти все работают на мясокомбинате и никак не могут поделить между собой ворованное мясо.

Клара Дмитриевна Яценко

   Клара Дмитриевна после окончания института была направлена на работу бухгалтером в пассажирское автохозяйство. Через два года, когда главный бухгалтер ушел на пенсию, ее назначили на его место. Еще на первом курсе института Клара вышла замуж за директора местной нефтебазы, а через год у них родился мальчик, которого назвали Юрой. Молодому специалисту и матери от автохозяйства по долевому участию выделили двухкомнатную квартиру с большой кухней и огромным квадратным холлом. Работа Кларе нравилась, и ее ценило начальство за примерный труд. Дома также было все благополучно.
   Только одно неудобство смущало женщину. Каждый квартал ей приходилось выезжать в командировку в район для оказания помощи бухгалтерии дочернего предприятия. Командировки, естественно, не нравились мужу. Причем, не нравилось не то, что она уезжала на неделю, а то, что с ним оставался пятилетний сын, за которым нужен был уход. Перед одной из таких командировок муж закатил ей грандиозный скандал, и она вынуждена была взять сына с собой.
   Выполнив задание, Клара с сыном возвращалась домой. Поднявшись на третий этаж, она увидела возле дверей своей квартиры несколько ящиков с абрикосами. Женщина догадалась, что фрукты привез муж и ей предстоит срочно заняться их консервацией. Когда она доставала из сумочки ключи, ее окликнула соседка со второго этажа. Шлепая стоптанными тапочками по ступенькам, она поднялся к ней.
   – Иду жаловаться на твоего благоверного. Всю неделю, пока ты отсутствовала, он приводил в квартиру какую-то стройную девицу. От того кавардака, который они устраивали в квартире, нам не было покоя. Эта девица такая хохотушка, что у меня от ее надрывного смеха посуда в серванте дрожала. Особенно они меня доставали, когда выходили на балкон. До полуночи шумели, болтали и бросали окурки на мой балкон. А у меня там простыни сушились. К утру все почернели от пепла. Я уже хотела вызывать участкового.
   – Это все враки, – вмешался в разговор Юра. – Вы наговариваете на моего папу. Он у нас хороший.
   – Кларочка, вот тебе истинный крест, – перекрестилась соседка, глядя в побледневшее лицо женщины. – Я не выдумываю, спроси у соседей, они тоже слышали это безобразие. Скажу тебе как женщина женщине, присмотрись к своему мужу, он у тебя еще тот гуляка.
   Клара молча открыла дверь квартиры, занесла ящики с абрикосами и, переодевшись, занялась их обработкой. Перемыла фрукты. Сложила в стеклянные банки и принялась их стерилизовать в пятиведерной кастрюле. Но работа не клеилась, за чтобы она не бралась, все у нее валилось из рук. Она не верила соседке, думая, что это она из-за зависти решила их поссорить. Не может быть такого, ведь она знала, что муж ее любит и другой женщины у него быть не может. «Я уделяю ему все свободное время, – утешала сама себя хозяйка. – Он у меня всегда наглаженный, ухоженный и накормленный. Не успеет прийти с работы, а на столе всегда ужин». Клара посмотрела в окно. Во двор одна за другой подъезжали легковые машины, но машины мужа не было. «Может он поехал на вокзал нас с Юрой встречать?» – мелькнула у нее мысль. В это время в дверь громко постучали. Это насторожило. Обычно в дверь звонили.
   – Что вам нужно? – высунув в дверь голову, спросила Клара у высокой девушки с пышными огненно красными волосами.
   – Здравствуйте, – улыбнулась та в ответ. – А Гришуня дома?
   У Клары от услышанного подкосились ноги. Она в доли секунды поняла, что соседка говорила правду. Она механически отворила дверь и впустила гостью в квартиру. Снимая плащ и вешая его на вешалку, девушка продолжала вежливо улыбаться.
   – А вы его сестра из деревни? – уточнила гостья.
   – Да, я с сыном приехала из деревни, чтобы помочь ему по хозяйству, навести в квартире порядок, – дрожащими губами ответила Клара.
   – Я позавчера здесь убиралась, даже окна вымыла. И не только с внутренней стороны, но и снаружи. Гришаня меня за ноги держал для страховки. Все-таки третий этаж, свалишься, мало не покажется.
   – А вы работаете или учитесь? – поинтересовалась, понемногу успокаиваясь, хозяйка.
   – Я работаю в парикмахерской на проспекте Мира мужским мастером, – поправляя свои пышные волосы, сообщила девушка. – Но могу делать и дамские прически. В следующий раз принесу свои инструменты и сделаю вам прическу на дому.
   – Спасибо, – криво усмехнулась Клара. – Мне прическа не нужна. Я косу заплету, закручу ее на голове, и целый день могу в зеркало не смотреть.
   – Уже семь часов, – посмотрела девушка на часы. – Где же он заблудился? Вчера он приехал даже раньше положенного срока.
   – Давно вы с моим братом встречаетесь? – спросила Клара, поглядывая на закипающую в кастрюле воду.
   – Давно, – тряхнула волосами гостья. – Уже около четырех лет.
   – Где же вы встречались все это время? – чуть дрогнувшим голосом поинтересовалась хозяйка.
   – У меня дома. Я живу в центре. Сейчас в моей квартире идет ремонт, поэтому всю последнюю неделю я жила у Гришуни.
   – А как он объясняет жене, что почти каждый день посещает тебя?
   – Да вы что, Гришуня убежденный холостяк. Говорит, что не очень хочет расставаться со своей холостяцкой жизнью. А теперь, когда я у него целую неделю прожила на правах хозяйки, пообещал на мне жениться.
   Во время этого разговора в дверях своей спальни все время стоял Юра и, сжимая кулаки, внимательно слушал.
   – Чего ты, мама, слушаешь эту патлатую куклу, – не выдержал он. – Не может наш папа жениться на такой. Ты ее гони из нашей квартиры, не то я ей сейчас все кудри оборву.
   – Успокойся, сынок, – повернулась Клара к Юре. – Сейчас приедет папа, и мы решим с ним все вопросы. – Она вышла в прихожую и сняла с вешалки плащ гостьи. – Вас, глупенькую, мой муж вводит в заблуждение, – сказала хозяйка, подавая гостье ее одежду. – Он на вас никогда не женится. Даже если я его выгоню в двери, он станет ломиться ко мне в окно. Он уже женат на мне семь лет. А этот мальчик – его сын.
   Девушка попятилась, испуганно глядя на хозяйку. Но Клара даже не шелохнулась. Она молча наблюдала, как ее соперница, втянув голову в плечи, поспешно спускалась по ступенькам.
   Когда за окнами совсем стемнело, Клара услышала металлический срежет в замочной скважине. Женщина догадалась, что это муж. Она подошла к двери, набросила цепочку, а потом, приоткрыв, высунула голову в проем. У порога стоял муж с двумя огромными арбузами.
   – Ты зачем дверь на цепочку закрыла, – недовольно пробурчал он. – Кому ты нужна? Заставляешь ждать у собственного порога. Открывай двери скорее, мне некогда ждать. Нужно срочно ехать в район по важному делу.
   – Я все знаю, – просунув ногу в щелку и оттолкнув ногой сетку с арбузами, сказала Клара. – Час назад у меня в гостях была твоя парикмахерша. Объяснений твоих мне не надо. Прошу только об одном, раз и навсегда забудь дорогу к моему дому. – Она еще раз пнула ногой арбузы и захлопнула дверь.
   Муж долго стоял на лестничной площадке, стучал и звонил, но никто ему дверь не открыл. Вдруг хлопнула дверь этажом ниже. Женщина, которая жаловалась Кларе на мужа, не выдержала постоянного шума.
   – Эй ты, разгуляй, – крикнула она, – прекрати стучать, не то сейчас вызову милицию. Уж я-то им расскажу, как ты тут в отсутствии семьи устраиваешь притон.
   Постояв еще немного у запертой двери, тот взял сетку с арбузами, спустился во двор и сел в свою машину. Клара через окно наблюдала, как машина долго стояла у дома. «Неужели он думает, что я сейчас открою окно и позову его обратно?» – размышляла она, глядя на не решительность мужа. В это время машина тронулась и, выехав со двора, скрылась за поворотом. Женщина села на диван, руки ее тряслись, по лицу катились слезы обиды и рухнувшей надежды. Сердце ее так билось, что его удары болью отдавались в ушах. Видя, что с матерью творится что-то неладное, сын позвал соседку по лестничной площадке, а та немедля вызвала скорую помощь. Прибывшие врачи поставили диагноз: нервный стресс.
   Более трех месяцев пролежала Клара в больнице. Все это время за сыном присматривала ее подруга и сотрудница по работе. После выхода из больницы, она подала на развод и вскоре развелась с мужем.

Иван Григорьевич Балуев

   Стояли теплые майские дни. Клара Дмитриевна поехала в область со своим руководителем Балуевым Иваном Григорьевичем на совещание. На обратном пути водитель остановил машину у магазина, который обособленно стоял у дороги при выезде из города.
   – Здесь продаются отличные сувениры, – сказал водитель, – не хотите зайти посмотреть?
   Пассажиры за компанию вышли с водителем, и зашли в магазин. Клара Дмитриевна походила по залу, посмотрела на витрины и ничего интересного для себя не нашла. Уже выходя из магазина, обратила внимание на небольшую, но весьма оригинальную дамскую сумочку. Она попросила продавца показать ей товар.
   – Покупайте, таких сумочек мы получили совсем немного, – сказала продавец. – Это кожаные итальянские сумки.
   Клара открыла замок, осмотрела внутреннее содержание предполагаемой покупки.
   – Пожалуй, я ее у вас куплю, – сказала она, довольная осмотром.
   В этот момент к ней подошел скучающий директор. Он взял из рук женщины сумочку, повертел ее в руках.
   – Бери еще одну, – сказал он, – я тебе дома деньги отдам.
   Клара достала из кошелька деньги и оплатила в кассу за две сумочки. Одну положила себе в портфель, а вторую передала Ивану Григорьевичу.
   С того злополучного дня прошла почти неделя. Однажды в ее кабинет вошла жена директора Раиса Ильинична.
   – Можно, Кларочка, я у тебя посижу? – вежливо поинтересовалась она, здороваясь. – Пришла к Ивану Григорьевичу, а у него совещание.
   – Конечно, присаживайтесь, показала Клара гостье на стул. – Хотите выпить нарзана? Водитель вашего мужа только что привез два графина свежего из нарзановой галереи.
   Гостья налила себе в стакан еще теплого, сильно пахнувшего сероводородом нарзана.
   – Я очень люблю нарзан, – сказала Раиса Ильинична. – Говорят, что он полезный пока горячий. А как только остывает, теряет все свои лечебные свойства.
   – Откровенно говоря, я этого не знаю, – стараясь поддержать разговор, ответила хозяйка кабинета.
   Выпив до дна полный стакан нарзана, гостья подошла к тумбочке и взяла в руки новую сумку Клары.
   – Очень красивая сумочка, – заметила она, – хороший у тебя вкус. Интересно, где ты ее купила? Я бы тоже не против такую себе приобрести.
   – Да у вас же есть точно такая, как и моя. Я по возвращению из последней командировки лично платила деньги в магазине за вашу сумочку и свою. Кстати, Иван Григорьевич до сих пор мне деньги не вернул.
   Раиса как-то сразу поникла. Она опустила глаза и какое-то время молча рассматривала сумку.
   – Как долго у Ивана Григорьевича длится планерка? – спросила она, ставя сумку на место. – У меня уже нет времени его ждать. – Попрощавшись, она вышла в коридор.
   Клара не придала никакого значения состоявшемуся разговору. Она стала готовить документы для получения наличных в банке, так как следующий день был днем выдачи зарплаты.
   Утром, проинструктировав кассира и сопровождающих, стала ждать директора. Нужно было подписать чековую книжку на получения наличных. Было уже двенадцать часов, а Иван Григорьевич не появлялся. Клара позвонила ему на мобильный телефон, но он не отвечал. Тогда она стала искать водителя директора. Но тот, боясь сболтнуть лишнее, ничего не сказал, а лишь опустил глаза. Поняв, что что-то произошло, она взяла за плечи водителя и сильно его тряхнула.
   – Ты понимаешь, что сегодня день выдачи зарплаты. Люди с самого утра занимают очередь у кассы, а без подписи директора в чековой книжке я не могу получить в банке деньги. Впереди два выходных и если рабочие не получат кровно заработанные, они меня на части порвут.
   Однако ее слова никакого воздействия на водителя не произвели. Он по-прежнему стоял, потупив голову, и ковырял носком ботинка землю. Клара оттолкнула от себя парня, вернулась в кабинет, приставила к оконному стеклу чековую книжку и скопировала на чистый бланк подпись директора. Причем подписала два чека. «По одному получим, – размышляла она, – а второй будет в запасе. Вдруг банк забракует первый чек». Она вызвала кассира и, вручая заполненные и подписанные чеки, сказала:
   – Возьми оба документа, если что-то не получится, немедленно звони.
   Машина с кассиром и сопровождающими уехала, а Клара сидела в кабинете, как на иголках. Тревожные мысли не покидали ее. «А что если чеки забракуют и люди останутся без зарплаты?» – размышляла она. Женщина по себе знала, что каждая семья считает дни до зарплаты и задержка с выплатой хотя бы на один день – большая неприятность. И людям не объяснишь, что денег нет. Они будут стоять у кабинета и просить хотя бы часть получки, чтобы как-то прожить оставшиеся дни.
   Наконец раздался долгожданный звонок от кассира из банка. Она сообщила, что чек принят без замечаний и деньги получены. У Клары словно камень с души свалился. Теперь ее не беспокоило отсутствие директора, а мысль о том, что люди получат зарплату, подняла настроение.
   В таком приподнятом настроении и застал ее водитель Ивана Григорьевича. Чувствуя свою вину, он пришел извиниться.
   – Не обижайтесь на меня за утреннее молчание, – начал он смущенно, переминаясь с ноги на ногу у порога кабинета. – Я боялся вам рассказывать о том, что произошло. К тому же, обещал Ивану Григорьевичу никому не рассказывать об этом. Но раз вы вышли из положения и зарплату людям все же выдадите, я вам по секрету все расскажу.
   Сегодня в половине девятого я, как всегда, подъехал к дому Балуева. Обычно он в это время уже дожидается меня на улице, но сегодня его не было. Остановив машину, вышел подышать свежим воздухом. Вдруг услышал во дворе дома шефа какой-то шум. Закрыв машину, подошел ближе и увидел, образно выражаясь, бесплатный спектакль. Любовница Ивана Григорьевича, которая живет в том же дворе, шла на работу. Работает она, насколько мне известно, медсестрой в одном из санаториев. В костюме розового цвета, с распущенными волосами, сумочкой в руках женщина как раз поравнялась с дверью шефа. Вдруг с громким матом выскакивает жена Балуева, хватает медичку за кофту и так сильно рванула, что пуговицы отлетели, а кофта осталась в ее руках. Бросив одежду под ноги, она постаралась схватить соперницу за сумку.
   – Что, длиннобудылая шалава, пошла собирать старые хрены в новую сумку, – кричала оскорбленная женщина на весь двор.
   Вырвав из рук оторопевшей медички сумку, зашвырнула ее в траву и стала со звериной яростью рвать на ней одежду. Та отбивалась от обезумевшей Раисы как могла. На крик из дома вышел Иван Григорьевич. Быстро смекнув, что к чему, стал в этой схватке защищать любовницу. Тогда жена оставила в покое соперницу и стала царапать лицо мужу. Долго такое терпеть Иван Григорьевич не мог и, развернувшись, ударил Раису в глаз. Но она не упала, а схватив стоявший у стены держак от лопаты, со всей силы ударила мужа по голове. Директор свалился как подкошенный. Раиса выскочила на улицу и, увидев меня, позвала во двор.
   – Саша, я убила Ивана Григорьевича, – сказала она, дрожа всем телом.
   Я заскочил во двор, пощупал у директора пульс. Иван Григорьевич был жив. Вместе с Раисой мы занесли его в дом, положили на кровать.
   – Саня, – позвал меня Иван Григорьевич и открыл глаза. – Привези мою сестру.
   Сестра Балуева Нина Григорьевна работает главным врачом в районной поликлинике. Я завел машину и через час привез ее в дом директора. Осмотрев брата, она сказала, что сотрясения мозга нет, а просто сильный ушиб головы. Когда я собрался отвозить Нину Григорьевну обратно, Балуев попросил меня никому о случившемся не рассказывать.
   Я посмотрел на своего начальника, вид у него был до смеха жалким. На большой подушке лежал маленький толстенький человек с поджатыми ножками. Мне его по-человечески стало жалко. Но жалость тут же сменил прорывающийся смех. Вспомнились слова, которые любила повторять моя мама: «Не трогай жижу, не будет вавы».
   Когда я вышел на кухню, чтобы попить воды, – продолжал рассказывать о случившемся водитель, – Раиса сидела за столом и прикладывала к синяку под глазом холодное лезвие ножа. Увидев меня, залилась слезами.
   – Ну, надо же быть таким негодяем, чтобы в собственном дворе завести любовницу, – всхлипывая, говорила она.
   Я не стал ей сочувствовать. Осушил полную кружку воды и вышел на улицу. У меня своих заморочек куча, не хватало еще в их любовные дела влазить.
   – Теперь мне все ясно, – задумчиво проговорила Клара Дмитриевна. – Это я, не подумав, рассказала Раисе Ильиничне о том, как покупала в магазине сумку для себя и ее мужа.
   – Не переживайте, Клара Дмитриевна, – стал успокаивать ее Сашка. – Ничего плохого Иван Григорьевич вам не посмеет сделать. Пусть этот старый перец сам разбирается со своими женщинами. Ведь, между нами говоря, куда бы он ни поехал, везде у него новая любовница. Всем дарит подарки и водит в рестораны. Пора бы ему уже и остепениться. Я сам не святой, но он такой образ жизни ведет, что порой становится стыдно. – Сашка усмехнулся и мотнул головой. – При Советской власти его бы исключили из партии и турнули с работы, а сейчас никому нет дела до облика руководителя. Главное, чтобы предприятие давало хорошую прибыль.

Ночное происшествие

   Полина вернулась из колледжа под самый вечер. Покормив Пирата, сама тоже плотно поужинала. Затем подогрела на плите воду и, постирав носильные вещи, развесила их на веревке, привязанной на улице между двумя небольшими деревьями. Покончив с этой работой, решила немного убрать в своем жилище.
   – Давай наведем порядок в своем доме и выбросим за порог сор до захода солнца, – обратилась она к собаке. – В народе говорят, что это к прибыли, а после захода – к убытку. – Девушка погладила пса по голове. – Хотя, какая у нас с тобой может быть прибыль? Ну, все же мясом и колбасой мы себя обеспечили на халяву. А это, как никак, прибыль в нашем с тобой доме.
   Сделав приборку внутри цистерны, Полина побрызгала у входа водой землю и пучком полыни подмела у порога. Затем, нарвав еще охапку, положила горько пахнущую траву на табуретку у стола. Пират молча ходил за хозяйкой, наблюдая за ее действиями.
   – Запах полыни, – объяснила ему хозяйка, – уничтожает в помещении всех насекомых. Даже собачьих блох. – Пес внимательно посмотрел на Полину. – Тебя это не касается, – поспешила та успокоить собаку. – У тебя на шее новенький противоблошиный ошейник. – Пират, словно понимая, о чем идет речь, радостно завилял хвостом.
   Перед самым сном Полина присела за стол, подвинула ближе лампу и достала из сумки книги и конспекты. Уточнив расписание занятий назавтра, сложила нужные учебники. Прикрутив фитиль лампы, направилась запирать входную дверь на засов. В этот момент она услышала выстрелы, доносившиеся со стороны моста через речку. Девушка выскочила из своего домика и направилась к берегу. Затаившись в зарослях, стала пристально осматривать окрестности. Без труда смогла рассмотреть на мосту, который был хорошо освещен ночными фонарями, три легковые машины. Две из них заблокировали дорогу для проезда третьей.
   Находясь за кустами и стараясь оставаться незамеченной, Полина из всех сил старалась рассмотреть мужчин, которые бегали от моста к берегу и обратно. Четко слышались их возбужденные голоса. Один из них, вперемешку с отборным матом, кричал:
   – Все, ему конец! Я в этого лося вогнал целую обойму. Он наверняка уже отбросил копыта.
   Затем суета и беготня прекратились. С моста донесся чей-то голос.
   – Пузырь, бери его тачку и гони на место. Чтобы к утру от нее не осталось и следа.
   Машины разъехались в разные стороны, а Полина, увлекая за собой собаку, вернулась в свое жилище. Прежде чем войти в помещение, она сняла с кустов матрас Пирата, который просушивался на солнце, занесла вовнутрь и расстелила на полу. Вдруг пес залаял и бросился на улицу. Девушка поспешила за ним. Пробежав несколько метров Пират остановился, сел на землю и, подняв морду, стал выть. Хозяйка погладила собаку по голове и попыталась успокоить. Но Пират продолжал подвывать и пристально смотреть в сторону прибрежных зарослей. Полина прислушалась, так кто-то стонал. Испугавшись, девушка хотела убежать, но стон повторился. Она стояла в нерешительности. Страх и чувство сострадания боролись в ней. Тем временем пес стал медленно приближаться к зарослям. Превозмогая страх, хозяйка пошла за ним. Раздвинув кусты, Полина увидела мужчину, лежащего в луже крови.
   Ни секунды не раздумывая, девушка бросилась к раненому и, подхватив его под руки, попыталась приподнять, но мужчина оказался очень тяжелым. Полина оглянулась по сторонам, вокруг никого не было. Заметив в отдалении небольшую березку, подбежала к ней и со всей силы стала сгибать ствол. Деревце под сильным напором согнулось и у самой земли треснуло. С трудом оторвав его от корня, она подтащила березку к лежащему мужчине, напрягая последние силы, уложила его на подстилку из веток и, перекрестившись, потащила к себе домой.
   Боясь причинить раненому боль, она постелила на пороге собачий матрас и аккуратно перетащила его через порог в цистерну. Приподняв мужчину, посадила его, прислонив к кровати. Стараясь не обращать внимания на стоны, сняла с него куртку, затем всю пропитанную кровью рубашку. Прибавив в лампе света, увидела на правой лопатке две рваные раны. Быстро достала чистую простынь и, порвав ее на длинные полоски, перебинтовала плечо. Кровотечение прекратилось. Полина присела рядом на кровать, достала из сумочки телефон и хотела вызвать скорую помощь. Но мужчина вдруг открыл глаза, выхватил у нее из рук мобильник.
   – Не надо вызывать скорую помощь, – тихим голосом сказал он. – И в милицию тоже звонить не нужно. Позвони лучше моей жене, – и он назвал номер телефона и имя жены.
   – Здравствуйте, вы Алла? – спросила Полина, когда женский голос ответил на ее звонок.
   – Да, меня зовут Алла. А вы кто?
   – Это не важно, – тихим голосом ответила Полина, словно боясь, что ее кто услышит с улицы. – Срочно приезжайте, ваш муж ранен и потерял много крови. – Девушка назвала адрес и добавила: – Я буду ждать вас на углу улицы возле колонки.
   Закончив разговор, Полина еще раз осмотрела раненого, затем повернулась к Пирату, который сидел у входа и напряженно следил за происходящим.
   – Оставайся с нашим гостем, – сказала она псу. – Я скоро вернусь. – Но едва девушка направилась к двери, собака двинулась за ней. – Сидеть, – строго приказала она Пирату.
   Пес недовольно заворчал, но ослушаться хозяйку не посмел. Подойдя к раненому, он лег рядом и, вытянув передние лапы, положил на них морду.
   Ждать Аллу у колонки пришлось не долго. Через несколько минут подъехал белый микроавтобус с надписью «Стройинвест», из него выскочили двое мужчин с носилками и женщина.
   – Вы Алла? – уточнила Полина. Женщина утвердительно кивнула головой. – Идите за мной. Там у меня собака, но она вас не тронет. Пес умный и все понимает. Это он нашел вашего мужа в кустах.
   Алла слушала молча и почти бежала за быстро идущей девушкой. Когда они вошли в помещение, мужчины сразу уложили раненого на носилки и понесли к микроавтобусу.
   – Как тебя зовут, добрая девушка? – протягивая стодолларовую купюру, спросила женщина. Полина назвала себя. – Спасибо тебе, Поля! – и ночная гостья ушла.
   Оставшись одна, девушка с облегчением вздохнула и, налив в ведро воды, смыла с пола кровь, застирала собачий матрас и повесила его сушиться на кусты.
   – Ты уж извини меня, Пират, – обратилась она к псу, – подмочила я твою лежанку. Но в знак примирения, разрешаю тебе сегодня спать со мной на кровати.
   Прикрутив фитиль лампы, девушка легла спать. Но мысли ее продолжали крутиться вокруг происшедшего. «На земле наверняка остались следы крови, – подумала она. – По этим следам они могут прийти и сюда. Ну да ладно, – успокоила она саму себя. – Сейчас темно, а завтра утром встану до восхода солнца и все уберу».
   Спала в эту ночь Полина тревожно. Несколько раз просыпалась от каких-то шорохов. А когда по мосту загрохотал первый трамвай, она быстро поднялась с постели, набросила халат, растопила печку и, нарвав пучок ветвей ивы, пошла по тропинке, по которой тащила раненого. Дойдя до того места, где нашла мужчину, она не увидела ни капли крови. Это успокоило ее. А вот путь до цистерны был очень заметен. Характерные пятна крови и примятая трава однозначно давали понять, что здесь тащили какую-то тяжесть. Девушка вырвала с корнями побуревшую от крови растения, замела оставленные на земле следы. Выбросив в речку охапку окровавленной травы, вспомнила о березе, на которой тащила раненого. Подойдя к пню, Полина горстью земли затерла обломок дерева. Затем еще раз прошлась по тропинке, придирчиво осматривая местность. Пятен крови больше нигде не было видно.
   Удовлетворенная проделанной работой, девушка спустилась к реке, чтобы вымыть руки. Вдруг ее взгляд упал на какой-то черный предмет, лежащий чуть поодаль у самого берега. Первой мыслью было, что это погибшая птица. Но на птицу предмет был не очень-то похож. Подталкиваемая любопытством Полина подошла ближе и увидела барсетку из черной кожи. Сначала девушка хотела уйти и не трогать находку. Ее с самого детства учили никогда не поднимать с земли чужие вещи. Но тут она заметила красные капельки крови и больше не раздумывая, подняла барсетку и заглянула вовнутрь. Там была вода и какие-то предметы. «Ладно, дома разберусь со своей находкой», – проговорила она, оглядываясь по сторонам.
   Вернувшись домой, Полина вынула из барсетки пластиковый пакет сложенный в несколько слоев и перетянутый резинкой, а саму сумку надела на палку и поставила ее сушиться над горячей плитой. Развернув пакет, высыпала на стол содержимое. Это были шесть небольших дискет для компьютера и серебристого цвета флешка. Завернув все в носовой платок, девушка сложила их в свою сумку в надежде зайти после занятий к своей подруге Лере и на ее компьютере посмотреть, что за информацию содержат эти носители.
   Когда Полина поднималась по тропинке к остановке трамвая, ее остановили два парня в светлых майках и такого же цвета шортах и преградили дорогу. Один из них схватил девушку за подбородок, да так сильно сжал, что она заплакала.
   – Ну-ка поведай нам, небесное создание, кого это ты сегодня ночью у себя прятала? – спросил он, глядя Полине прямо в глаза.
   – Когда я закрываюсь на ночь в своей бочке, – плача сказала девушка, – я ничего не слышу и не вижу, так как окон у меня нет.
   – Извини, дядя пошутил, – усмехнулся парень, отпуская подбородок.
   – Он всегда так прикалывается, когда хочет познакомиться с понравившейся ему девушкой, – пояснил другой парень.
   Полина вытерла заплаканные глаза и поспешила на остановку.
   День прошел без особых событий. После занятий она решила зайти домой к Лере, заодно проведать ее, так как подруга в этот день на занятиях отсутствовала. Но дома девушки не оказалось. Прождав ее около часа, Полина отправилась домой. По пути зашла в магазин и купила хлеба.
   Едва Полина вышла на остановке из трамвая, как увидела одиноко сидевшего Пирата. Заметив хозяйку, тот радостно бросился к ней на встречу. Девушка сердцем почувствовала, что произошло что-то неладное. Ведь собака еще ни разу не встречала ее на трамвайной остановке.
   – Ты почему не сторожишь дом? – спросила она, гладя пса по голове. – Бегаешь по улицам, как неприкаянный.
   Пират, поджав хвост, шел рядом с хозяйкой, понуро опустив голову. Поспешно спустившись по тропинке к своему жилищу, Полина открыла дверь и от неожиданности замерла на пороге. Внутри все было разбросано, даже кастрюлю с засоленным мясом перевернули вверх дном. На столе, разрезанная на части, лежала барсетка. Девушка стала молча собирать разбросанные вещи. Вдруг она услышала злобное рычание Пирата. Выглянув в дверь, Полина увидела шагавших по тропинке парней, которые останавливали ее утром. Только теперь они были одеты джинсовые брюки и такие же рубашки. Парни приглушенно матерились и явно спешили к цистерне.
   Полина кликнула Пирата, закрыла дверь на засов и отошла в глубь помещения. Гости подошли к двери и тихонько постучали. Девушка не откликалась.
   – Эй ты, курица мокрая, немедленно открой дверь по-хорошему, – матерясь, крикнул один из парней. – Не зли нас. – Полина молчала.
   – Запомни, в твою емкость мы все равно войдем, – раздался голос второго парня, – но тогда мы из тебя сделаем отбивную котлету. – Немного помолчав, добавил: – ты видела, маленькая сучка. Какими бывают отбивные котлеты?
   Полина, одной рукой удерживая пса за ошейник, другой не глядя, потянулась за стоявшей у стенки лопатой, но рука промахнулась, и лопата с грохотом упала на пол.
   – Ты что, готовишься к обороне? – снова послышался голос. В дверь стали громко стучать. Сквозь удары слышались голоса. – Не остановит нас ни твоя оборона, ни твоя трусливая собака. Сейчас выломаем дверь и устроим тебе Варфоломеевскую ночь. Ну-ка, братан, подай вон ту железяку, – попросил он своего напарника.
   Когда не прошеные гости стали просовывать в щель между дверью и коробкой металлический прут, Полина поняла, что дверь они рано или поздно откроют и расправятся с нею. Она схватила свою сумку, вытащила из нее завернутые в носовой платок дискеты и, положив их на стол, накрыла перевернутой кастрюлей. Сверху поставила вырезанную из пластиковой бутылки чашку, наполненную помидорами.
   От ударов металлом по бочке в помещении стоял оглушительный звон. Когда Полина закрывала сумочку. Вдруг вспомнила о телефоне. Она быстро набрала номер братьев, но на звонок никто не ответил. Девушка вспомнила о визитной карточке, которую ей однажды дал сержант милиции, дежуривший на вокзале. Порывшись в сумке она, наконец, отыскала клочок картона и с сильно бьющимся сердцем набрала номер.
   – Лейтенант Коростелев слушает, – раздалось в трубке.
   Полина недоуменно посмотрела на телефонную трубку. «Наверно, я ошиблась, – подумала она. – Ведь тот Коростелев был сержантом». Она хотела отключить телефон, но увидев, что металлический прут, просунутый снаружи, вот-вот сорвет засов, закричала в трубку:
   – Вадим Сергеевич, вас беспокоит Поля. Помните, три года назад я ночевала в кладовке на вокзале?
   – Конечно, помню, – засмеялся лейтенант. – Как же можно забыть такую красивую девушку.
   – У меня есть ценная информация, за которую меня хотят убить, – перебивая милиционера, сказала Полина. – Сейчас люди, которую хотят эту информацию получить, ломают мою дверь. Еще несколько минут и мне конец.
   – Назови свой адрес, – уже серьезным голосом потребовал лейтенант. – Через несколько минут наряд милиции будет на месте.
   Полина быстро назвала место нахождения своего жилища.
   – Я знаю это место, не волнуйся, помощь скоро будет.
   Окрыленная надеждой, девушка схватила лопату и стала придерживать засов, который пытались снаружи открыть металлическим штырем. Но силы были неравны. Нападавшие с такой силой ударили по двери, что засов с визгом выскочил из креплений и отлетел в сторону. Разъяренные парни ворвались в помещение. Пират бросился на непрошенных гостей, но получив удар по голове куском железа, кубарем отлетел в сторону и затих.
   – Что, стерва, решила поиграть с нами, – заорал звериным голосом тот, что утром держал ее за подбородок. Он схватил Полину за плечи и сдернул с нее халат. – Дай зажигалку, – попросил он у напарника. – Сейчас я поджарю ее сосочки, и она как миленькая расскажет нам, кого вчера прятала у себя и что было в барсетке.
   – Ничего в барсетке не было, – взвизгнула Полина. – Она осталась от старых хозяев, которые до меня жили в этой бочке. Я ее в ящике нашла, вымыла и хотела сдать в комиссионку.
   – Врешь, стерва, – парень ударил Полину по лицу. – Ты за кого нас принимаешь? – орал он. Подняв с пола кусок кожи от барсетки, стал совать девушке в лицо. – Отвечай, тварь болотная, что в ней было?
   Полина молчала. Развернувшись, парень ударил ее кулаком в лицо. Из разбитого носа хлынула кровь.
   – Хлипкая сучка, – стирая с руки кровь халатом, сказал он. – Чуть коснулся ее фейса, и сразу брызги крови в разные стороны разлетелись.
   Девушка, прикрывая обнаженные груди руками, громко плакала. Тем временем второй парень вытряхнул содержимое сумочки на стол.
   – Да закрой ты ей рот, – попросил он напарника. – Чего она верещит? Объясни, что мы с ней еще серьезно не начинали даже разговаривать.
   У Полины из разбитого носа на оголенную грудь тонкими струйками текла кровь, скапливаясь, капала на пол. Ее мучитель взял зажигалку, чиркнул кремнем и, пытаясь одной рукой оторвать руки Полины от груди, стал подносить огонь к телу. В этот момент Пират, оклемавшись от удара, бросился на парня сзади и, впившись зубами в плечо, повалил его на пол. Второй парень, не ожидавший такого поворота событий, схватил пса за ошейник и пытался оторвать от своего подельника. Оставив на некоторое время первого, Пират изловчился и схватил второго за запястье руки. Полина, воспользовавшись замешательством, подхватила халат, набросила его на плечи и устремилась к выходу. В это время послышался топот ног и в цистерну заскочили сотрудники милиции. Защелкнуть наручники на руках не прошеных гостей, было делом считанных секунд.
   Когда Полина увидела своего старого знакомого лейтенанта милиции, она бросилась к нему на грудь и дала волю слезам. Немного успокоившись, рассказала о вчерашнем происшествии и своей находке. Вытащив из-под кастрюли дискеты и флешку, показала офицеру.
   – Я уже заканчиваю колледж, – сказала она лейтенанту. – В настоящее время прохожу практику в адвокатской конторе Льва Моисеевича Цыхмистера. Поэтому и прятала так тщательно содержимое барсетки. Думаю, что документы, которые содержат эти носители, ему будут интересны.
   – Я заберу дискеты и флешку с собой, – строго сказал Коростелев. – Вероятно, они могут представлять интерес и для правоохранительных органов. – Он посмотрел на перемазанную кровью девушку. – А ты сильно изменилась. Повзрослела, стала настоящей красавицей.
   – Пора взрослеть, – смущенно улыбнулась Полина. – Через неделю сдам государственный экзамен и начну зарабатывать на хлеб насущный.
   – У меня тоже за прошедшие три года много чего изменилось, – сказал лейтенант, складывая в папку документы. – Как видишь, стал офицером, женился, у нас с женой родилась дочь. Скоро уже годик исполнится. – Он направился к выходу, но у самой двери остановился. – Не годится тебе жить в таком помещении. Завтра же попрошу твое начальство, чтобы дали тебе место в студенческом общежитии.
   – Спасибо, не нужно. Через неделю мой статус изменится, и я перестану быть студенткой. А здесь я уже привыкла. Даже собаку себе завела, – она погладила пса по голове.
   – Ладно, если что, звони, – подал на прощание руку Вадим Сергеевич. Потом присел на корточки перед Пиратом. – А тебе, дружище, от лица милиции огромное спасибо.
   Пес опустил голову и завилял хвостом.

Старый знакомый

   Прошло несколько дней с того страшного дня, когда двое головорезов сильно испугали и избили Полину. У нее все еще побаливала голова, а на лице виднелся синяк, который она тщательно пудрила. В наступившие выходные девушка решила помочь Кларе Дмитриевне с поливом огорода. Поднявшись с восходом солнца, она стала носить ведрами воду из реки и поливать овощи. Когда солнце стало припекать, Полина поставила ведра на берегу речки и решила немного позагорать.
   Расстегнув халат и постелив его на траве, улеглась на живот, подставив спину солнечным лучам. Они так приятно грели тело, что Полина даже немного задремала. Из этого состояния ее вывели чьи-то шаги. Она открыла глаза. Перед ней стоял Толик Скориков и нахально улыбался.
   – Ты такая горячая, что у меня возникло непреодолимое желание поиметь тебя прямо здесь и сейчас.
   Полина вскочила на ноги и бросилась в воду. Такое поведение девушки послужило для Толика своего рода сигналом. Он быстро снял брюки и бросился вслед за ней. Только теперь девушка поняла, что в воде ей от преследователя не убежать.
   – Вот ты и попалась, моя милая гимназисточка, – ухмыляясь, сказал он приблизившись. – Теперь ты от меня никуда не денешься.
   Он протянул руку и сорвал с Полины бюстгальтер. У девушки от страха застучали зубы, но превозмогая предательскую дрожь, она вдруг громко засмеялась.
   – Хочешь заняться со мною сексом? – нарочито громко спросила она, – я не против. Но не в речке же нам с тобой барахтаться. – Она взглянула на него многообещающим взглядом. – А если подбросишь немного деньжат, так я готова с тобою заниматься этим делом хоть целый день. Приглашаю тебя к себе в гости, – указала она рукой в направлении цистерны.
   «А она уже не такая дикая кошка, как была прежде, – размышлял Толик. – Вероятно, уже пошла по рукам, если сама заговорила о сексе». Тем временем Полина приблизилась к нему вплотную и игриво плеснула в лицо водой.
   – Ну, так что скажешь? Пойдем ко мне в гости или нет?
   – Я тебя уже давно вычислил, – миролюбиво сказал Толик, поднимая свою одежду и направляясь вслед за Полиной к цистерне. – Еще на прошлой неделе хотел нанести тебе визит вежливости, но у меня не получилось.
   – Может, сгоняешь за бутылочкой? – игриво проведя пальцем по мускулистой груди Толика, спросила Полина, когда они подошли к домику. – А то первый раз без подогрева как-то не хочется заниматься сексом. Ты сгоняй за поллитровкой, а я тем временем приготовлю закуску.
   – Договорились, – улыбнулся Толик и отправился в магазин.
   «Ох и причешу же я тебя сегодня, моя прелесть, – размышлял он, шагая по тропинке в магазин. – Похоже, что она, после того, как побывала в других руках, вполне сможет устроить мне праздник большого секса. А после сегодняшней встречи, буду приходить к ней, когда захочется и иметь ее пока не надоест. А потом можно будет рассмотреть вариант развития секс бизнеса. Стану возить к ней в бочку мужиков – любителей нетрадиционного секса».
   Полина тем временем звонила Борису.
   – На меня наехал сутенер, – кричала она в телефонную трубку. – Смогу продержаться всего несколько минут, пока он вернется из магазина, куда отправился за спиртным. Убежать не могу, он все равно меня разыщет, так как вычислил, где я живу.
   – Постарайся выиграть время, – спокойно ответил Борис, – продолжай с ним играть. Как это делать, думаю, тебя учить не нужно. Не зря же тебя на кафедре психологии так высоко ценили твои знания. Не теряй присутствие духа. Мы с Ефимом выезжаем. А ты выйди на улицу, чтобы он не закрылся вместе с тобой в твоей хате.
   «Если Толик появится прямо сейчас, я пропала, – заволновалась Полина. – Вряд ли его можно будет удержать от насилия. Нужно срочно что-то придумать. – Ее взгляд упал на пустое ведро. – Схожу на огород за свежими овощами», – решила она. Набрав ведро помидор и огурцов, она увидела, что Толик возвращается.
   – Я сейчас вернусь, – помахала она ему рукой.
   Она понимала, что затяжка времени ей на руку, но было ясно и другое, этот негодяй может обо всем догадываться. Подняв ведро, девушка медленно направилась к дому. «Я сейчас похожа на лягушку, которая кричит от страха, но ползет в пасть удаву», – тихо говорила она сама себе. Подойдя к цистерне, она увидела крайнее нетерпение на лице Толика.
   – Как ты думаешь, сколько помидор и огурцов мне помыть для закуски? – спросила она.
   – Оставь свои овощи, – нетерпеливо сказал Толик, подходя к ней сзади. – Снимай свой халатик и давай в постельку. А после секса выпьем, закусим и повторим.
   – Ну, сексом, так сексом, – с безразличием ответила Полина, вытирая о халат мокрые руки. – Сейчас только домою помидоры.
   Но гостю не терпелось. Он схватил девушку за руку и потянул внутрь помещения.
   – Хватит крутить задом. Покажи лучше свои способности в постели.
   – Ну, чего ты, Толик, так грубо себя ведешь? – упираясь ногами в землю, стала она его упрекать. – Мы же с тобой договорились, и я тебе не отказываю. Ты мне симпатичен и твое мускулистое тело вызывает у меня желание.
   Повернув голову, Полина увидела, как по тропинке к ее домику бегут братья. Это придало ей силы. Она схватила зубами насильника за плечо. Укус был достаточно сильным и Толик выпустил ее из своих рук.
   – Что ты тащишь меня как ненормальный, – отскакивая в сторону, крикнула она. – Я же тебе русским языком сказала, что сексом с тобой буду заниматься только за деньги.
   – Какие деньги? – бросился на нее с кулаками Толик. – Ты сама мне, маленькая стерва, будешь платить за удовольствие. – Он снова схватил девушку за халат.
   – Ну-ка, негодяй, оставь девушку в покое, – закричал за спиной Толика подбежавший Борис.
   – Ты чего дурак орешь? – отпуская халат Полины и поворачиваясь к парню, тихо прошипел Толик. – Никто тебя здесь не боится. Иди своей дорогой куда шел. Эта телка сегодня будет моей. А потом, если захочешь, могу уступить, но за определенную плату.
   Борис встал между Толиком и Полиной, сжал кулаки.
   – Оставь эту девушку в покое, – грозно сказал он. – Я дважды повторять не буду.
   – Я за этой телкой охочусь уже больше месяца, – отступая назад на шаг. Злобно проговорил Толик. – И теперь, когда я ее вычислил, ты предлагаешь мне оставить ее в покое? А это видел? – скрутил он кукиш. – Пока своего не добьюсь, ей покоя не видать.
   Борис встал в стойку и приготовился к драке. Толик вытащил из кармана нож и стал медленно приближаться. В это время, стоявший в стороне Ефим достал пистолет и выстрелил в воздух.
   – Стоять, – громко приказал он. – Еще один шаг и я отстрелю тебе тот самый предмет, которым ты деньги зарабатываешь.
   – Ладно, сегодня ваша взяла, – сказал Толик останавливаясь и опуская руку с ножом. – Но все равно я эту телку достану.
   Борис подошел к Толику вплотную, пристально посмотрел ему в глаза. Потом достал из внутреннего кармана пистолет и засунул его в рот насильнику.
   – Запомни, мерзавец, Полина адвокат нашей конторы, и если ты, подлая твоя душа, приблизишься к ней хотя бы на шаг, я тебя, стервятник, без суда и следствия задушу. Запомни мои слова на всю свою мерзопакостную жизнь.
   Полина подошла к Толику и со всего размаха заехала ему кулаком в нос.
   – Это тебе, хорек вонючий, за те неудобства, которые ты мне сегодня причинил.
   – Полина, ты не бойся этого мерзавца, – сказал Ефим. – У тебя же есть пистолет. Вот и пристрели его и ни один суд тебя не осудит.
   – Вали отсюда, – пнул под зад Толика Борис. – И навсегда забудь сюда дорогу.
   Злобно сверкнув глазами в сторону Полины, тот молча направился по тропинке вверх, где стояла его иномарка. Полина на радостях расцеловала братьев и пригласила их в свои апартаменты.
   – Я, чтобы потянуть время, ходила на огород за свежими овощами и сейчас угощу вас вкусным салатом и экспроприированным у Геннадия Плеханова ликером. Помните, вы мне его в прошлый раз вместе с конфетами привозили? Так вот, конфеты мы с Пиратом потихоньку съели, а ликер ни он, ни я не употребляем. Но сегодня, после всего что приключилось, я, пожалуй, с вами за кампанию выпью. – Она достала из кастрюли бутылку. – Пить будем из алюминиевых кружек, другой посуды у меня нет.
   – Выпьем свои фронтовые сто грамм за нашу дружбу. Сказал Борис – он налил себе и Полине. – А вот Фимке пить нельзя, он за рулем.
   – Пейте сами, – накалывая вилкой куски помидор и огурцов, снисходительно сказал Ефим. – У меня нет никакого желания пить краденный напиток.
   Выпив и закусив, братья собрались уходить. Заметив тревожный взгляд Полины, Борис по-дружески положил ей на плечо руку.
   – Ничего не бойся, – улыбнулся он. – Этот хорек сюда больше не сунется. После того, как я сунул ему в рот ствол, он надул себе в штаны. У него больше не хватит смелости ухаживать за такой достойной девушкой, как ты. Надеюсь, в скором времени ты будешь работать в компании нашего отца, и он поможет тебе с жильем. И вот еще что. С этого дня ты должна постоянно носить с собой вот эту игрушку, – протянул он пистолет. – Это газовое оружие. Убить не убьешь, но напугать можно до смерти.
   – Мальчики, когда вы со мной рядом, я ничего не боюсь, – смущенно сказала Полина.
   – Ты и без нас ничего и никого не бойся, – чмокнул девушку в щеку Борис. – Номер наших телефонов у тебя есть, в случае чего, звони. Если по каким-то причинам никто из нас не сможет ответить, не стесняясь звони отцу, он любому негодяю собьет спесь.
   Полина долго стояла и смотрела вслед уходившим братьям. Когда они сели в свою машину и скрылись из вида, присела рядом с домиком на бревно. «Боже праведный, – тихо прошептала она, – где же брать силы? У меня стресс за стрессом от такой жизни. То раненый, то два придурка двери выломали, теперь это ублюдок. Если бы я с ним не вступила в переговоры в речке, то в воде не смогла бы оказать ему достойное сопротивление. – Она подняла голову и посмотрела на синее небо. – Это моя мамочка мне с того света помогла. Только она одна могла научить меня такой хитрости и мудрости».
   Полина вошла в свой домик, достала альбом с фотографиями, вынула снимок, на котором она запечатлена с мамой в школе под Новый год. Мать обнимала Полину за плечи. Девушка погладила пальцем лицо матери и залилась слезами.
   – Мамочка моя милая, – стала разговаривать с фотографией Полина, – мне сегодня было так трудно, что я думала, не выберусь из сложившейся ситуации. Но благодаря Господу Богу и, вероятно, тебе, наблюдавшей за мной с того света, я сумела выйти победительницей. А ты знаешь, мама, – продолжала рассказывать девушка, – у меня появились очень хорошие друзья, которые мне помогают в трудную минуту.
   Полина еще долго разговаривала с матерью, пока ее не отвлек лай собаки. Девушка вышла на улицу и увидела, что с горки спускается Клара Дмитриевна с Юрой, а рядом с ними, виляя хвостом, бежит Пират. Полина вытерла слезы и направилась навстречу гостям.
   – Мы вчера вечером и сегодня утром с Пиратом полили весь ваш огород.
   – Спасибо тебе, моя хорошая, – обняла девушку за плечи Клара Дмитриевна. – Ты всегда приходишь на выручку, когда мне бывает плохо. Я только час назад вернулась из командировки. Добиралась автобусом, так служебная машина в ремонте. Изрядно устала и в дороге меня сильно укачало.
   – Пойдемте ко мне, я вас вылечу, – пригласила Полина. – У меня есть немного ликера. Давайте выпьем за нас.
   – У тебя что-то стряслось? – тревожно спросила Клара Дмитриевна, глядя на осунувшееся лицо девушки.
   – Я попала в очень опасную ситуацию, – чокаясь с гостьей, грустно сказала Полина, – но меня выручили мои друзья. Я как-нибудь обо всем этом вам расскажу подробно.

Поиск беглянки

   Проводив Клару Дмитриевну с Юрой до трамвая, Полина, прихватив с собою полотенце и пузырек с цветочным шампуню, пошла на речку. Осмотревшись вокруг и не заметив присутствия людей, она разделась и хорошенько вымылась. Вернувшись домой, налила в тазик горячей воды и вымыла с ромашковым отваром голову. Затем вышла на солнышко и стала сушить длинные густые волосы, одновременно читая сброшюрованный том дипломной работы. За этим занятием ее и застал Ефим.
   Увидев парня, Полина растерялась. Ведь прошло всего несколько часов, как они с братом уехали от нее.
   – Не волнуйся, у нас все хорошо, – успокоил Ефим, заметив на лице девушки немой вопрос. – Меня за тобой послал отец. Он хочет поручить нам какое-то дело.
   – Фимочка, какое дело? У меня же на носу госэкзамен, – забеспокоилась Полина.
   – Одно другому не мешает, – засмеялся парень. – Будем заниматься параллельно.
   Полина быстро юркнула в свое жилище, переоделась, закрутила еще не совсем высохшие волосы и вышла наружу.
   – Мне собраться, как голому подпоясаться, – шутливо сказала Полина. – Поехали, я готова.
   Вскоре они сидели в кабинете Льва Моисеевича, который знакомил их с делом, которое необходимо выполнить без промедления. Протягивая фотографию и листок с данными молодой женщины, он сказал:
   – Она пропала более месяца назад. Милиция объявила ее в розыск, но до сих пор нет никаких сведений. Ко мне обратился муж этой женщины. Он владелец одного крупного пансионата. Обещал нашей конторе, в случае успешных поисков, заплатить баснословные деньги. – Лев Моисеевич помолчал, что-то припоминая. – Вот что еще, у женщины беременность примерно четыре месяца. Этот факт и продолжительное отсутствие известий наводит на мысль о том, что похитили ее не с целью последующего выкупа, иначе уже давно бы вышли на мужа и назначили сумму. Сейчас вам необходимо в первую очередь побывать на работе женщины, зайти в отдел кадров и познакомиться с ее личным делом, побеседовать с подругами и коллегами по работе. Собрав все сведения, постарайтесь восстановить всю ее жизнь по отрезкам, особое внимание обратите на последние месяцы работы. Только так вы сможете прийти к нужному результату.
   Несмотря на субботний день, торговое предприятие, на котором пропавшая женщина работала менеджером по продаже верхней мужской одежды, работало в обычном режиме, поэтому, выйдя из кабинета начальника, сыщики сели в машину и направились в супермаркет.
   Начальник отдела кадров, отзывчивая женщина, без проволочки достала тонкую папку личного дела бывшей сотрудницы.
   – Она пришла к нам сразу после окончания торгового колледжа, – сказала она, – до этого нигде не работала.
   Ознакомившись с документами, Ефим и Полина поблагодарили женщину, и пошли в торговый зал магазина. Присмотревшись к продавщице, которая любезно предлагала покупателям костюмы, решили с ней поговорить. Первым отважился подойти к ней Ефим.
   – Извините, девушка, я бы хотел найти женщину, у которой покупал костюм два месяца назад. Вы не подскажите, где ее можно разыскать?
   – Не знаю, – дернула плечами продавец.
   – Понимаете, – не отступал Ефим, – она обещала дать мне породистого котенка.
   – Разве у нее была кошка?
   – Почему была? Она у нее и сейчас есть. Она мне в прошлый раз сказала, что как раз в эти дни должен быть окот.
   – Дело в том, – пристально глядя на парня, сказала продавец, – что женщина, которая вас интересует, давно исчезла и ее разыскивает милиция.
   – Куда же она могла деться? – подключилась к разговору Полину. – Город у нас не такой уж большой, потеряться трудно.
   – Да я и сама не пойму, – пожала плечами продавец. – Работала со мною в паре, не о чем таком не рассказывала. Однажды во время рабочего дня ей позвонили по мобильному телефону, она обрадовалась звонку, сказала, что скоро будет. Помню, подбежала ко мне и сказала, чтобы я справлялась одна, так как ее до конца рабочего дня уже не будет. Вот с того дня ее никто больше и не видел.
   – Может, котята находятся не у нее, а у матери? – снова напомнил о себе Ефим. – У вас случайно нет ее адреса?
   Посмотрев на спокойное лицо парня, девушка без раздумий назвала адрес родителей пропавшей женщины.
   Из магазина сыскари направились по указанному адресу. На стук в дверь им открыла немолодая, но ухоженная женщина. Предъявив свои удостоверения и изложив причину визита, Ефим и Полина прошли в просторную, чисто убранную комнату, обставленную дорогой мебелью.
   – Я уже все рассказала сотрудникам милиции, – нехотя отвечала женщина на все их вопросы, при этом нервно курила сигарету и старалась не смотреть в глаза собеседников. – Больше мне добавить не чего.
   Докурив сигарету, мать пропавшей девушки поднялась и, подойдя к входной двери, открыла ее, тем самым давая понять, что разговор окончен. Ничего не оставалось, как покинуть квартиру.
   – Когда ты разговаривал с матерью, я внимательно наблюдала за ее лицом, – задумчиво сказала Полина, когда они вышли на улицу и садились в машину. – У меня возникло чувство, что она знает, где ее дочь.
   – Почему ты так думаешь? – спросил Ефим.
   – На ее лице не было той озабоченности и горя, какое обычно бывает у матери пропавшей дочери.
   – Разберемся, – неопределенно проговорил парень и завел машину.
   – Подожди, – остановила его движением руки Полина. – Хочу поговорить вон с той женщиной, которая выгуливает свою собаку на детской площадке, – и она решительно направилась к даме.
   Подойдя к женщине, девушка поздоровалась. Хозяйка собаки как-то сразу насторожилась. Видимо, подумала, что Полина работает в ЖЭКе и пришла отчитывать ее за то, что собака делает свои дела в детской песочнице.
   – Как зовут вашу собачку? – поинтересовалась она.
   – А зачем тебе знать имя моей собаки? – вопросом на вопрос ответила женщина.
   – Да просто спросила, – улыбаясь, ответила девушка. – У меня такая же есть, зовут Пиратом. Выгуливаю его два раза в день, а соседка с нижнего этажа в милицию постоянно жалуется, что он писает с балкона на голову ее сожителю.
   – Злой пошел народ, – с пониманием ответила хозяйка собаки. – Могут из-за пустяка пнуть ногой животное, забывая о том, что это тоже божье создание и имеет такое же право на жизнь.
   – Вы мне не поможете в одном деле? – осторожно спросила Полина, видя, что женщина подобрела. – Я из адвокатского бюро, мы ищем женщину. Которая жила в вашем подъезде. Вы случайно не знаете, где бы она могла быть?
   – Вряд ли я вам чем-то смогу вам помочь, – с сожалением ответила хозяйка пса. – Последний раз видела ее примерно месяц назад. Она садилась в желтое такси.
   – А вы случайно номер машины не запомнили?
   – Машина далековато от меня стояла, – стала вспоминать женщина, – а я без очков плохо вижу. Но, кажется, в номере было какие-то три одинаковых цифры. То ли 888, то ли 333.
   Полина поблагодарила женщину за информацию и вернулась в машину.
   – Ничего конкретного узнать не удалось, – сказала она Ефиму. – Но появилась одна интересная мысль. Соседка сказала, что видела, как пропавшая девушка садилась в такси с номером то ли три восьмерки, то ли три тройки.
   – Я понял твою мысль, – улыбнулся Ефим. – Сейчас позвоню отцу, пусть он узнает, в каком таксопарке есть автомобили с такими номерами. Дальше мы и сами разберемся.
   Вечером в офисе конторы Лев Моисеевич предоставил молодым сыскарям информацию по такси. Оказалось, что машины с тремя восьмерками среди такси в городе нет, а вот с тремя тройками работает в одном из таксопарков. Не смотря на то, что рабочий день закончился, Ефим и Полина отправились по указанному адресу.
   К диспетчеру предприятия отправилась Полина. Она предъявила женщине свое удостоверение и попросила помочь разыскать нужную машину. Та связалась по рации с водителем и, выслушав его, уточнила:
   – Через полчаса машина будет здесь, но вам придется заплатить за вынужденный пробег.
   – Разумеется, заплатим, – улыбнулась Полина. – В наше время все стоит денег.
   Вскоре подъехало такси. Водитель сразу озвучил сумму холостого пробега. Ефим вытащил кошелек, вынул две купюры и протянул таксисту.
   – Сдачу оставьте себе, – вежливо сказал он. – Мы понимаем, что срывая вас с маршрута, лишаем вас части заработка. – Он вытащил из кармана фотографию пропавшей женщины. – Постарайтесь вспомнить, чуть больше месяца назад к вам в такси села женщина. – Ефим назвал адрес, по которому происходила посадка. – Куда вы эту женщину доставили?
   – Да, я подвозил эту женщину, – посмотрев на фото, сразу вспомнил таксист. – Это было где-то чуть больше месяца назад. Помню, уже начинало темнеть, когда диспетчер направил меня по этому адресу. Из подъезда вышла молодая женщина в сопровождении более пожилой, они уложили в багажник две дорожные сумки. Молодая села на заднее сиденье, а пожилая вернулась в подъезд. Пассажирка назвала адрес, я поехал, а она стала прихорашиваться. В зеркало заднего вида увидел ее глаза, они светились каким-то неестественным блеском. Помню, подумал: «Пьяная она, что ли? У нормальных людей глаза так не блестят». Мы подъехали к нужному дому, там ее встретил высокий блондин крепкого телосложения. Он взял сумки, щедро рассчитался со мной и они направились в подъезд, а я уехал.
   – Вы могли бы сейчас отвезти нас к этому дому? – попросил Ефим.
   – Лучше я назову вам адрес и подъезд, где я ее высадил и вы сами туда съездите, – ответил таксист.
   Поблагодарив водителя, сыскари сели в машину и помчались по указанному адресу. Подъехав к дому, остановились у нужного подъезда. Это было девятиэтажное жилое строение, на каждом этаже по четыре квартиры.
   – Кажется, разгадка близка, – задумчиво проговорил Ефим, – но в какой из этих тридцати шести квартир скрывается беглянка, определить будет нелегко.
   Полина молча вышла из машины. Подошла к подъезду и присела на лавочку. План ее был прост. Дождаться кого-нибудь из жильцов и поинтересоваться, не сдается ли квартира в этом подъезде. Вдруг она заметила, как мальчишки гоняют по двору взрослый велосипед. Перекинув через раму ногу, они катались по очереди. Девушка направилась к ним, подойдя, присела на корточки.
   – Не тяжело такими маленькими ножками доставать до педалей? – спросила она у ребят.
   – Мы уже привыкли, – ответил один из мальчишек.
   – Это твой велосипед? – обратилась она к разговорчивому хлопцу.
   – Нет, – замотал тот головой. – Этот велосипед ни чей. Там его дает покататься соседский квартирант.
   – Наверно, квартирант спортсмен? – делая непринужденный вид, поинтересовалась она.
   – Кто его знает, – поморщился мальчишка. – Ходит в военной форме…
   – Давно он снимает квартиру?
   – А зачем тебе это знать? – насторожился мальчик. – Сходи в шестую квартиру и сама спроси. Только он не один снимает квартиру. Там еще какая-то тетя живет.
   Заметив подъехавший велосипед, мальчик вскочил на багажник и весело помахал рукой. Полина вернулась в машину и рассказала Ефиму все, что удалось узнать.
   – Знаешь, – задумчиво начал рассуждать Ефим, – мне думается, что эта женщина вовсе не пропала, а убежала от мужа к любовнику.
   – Не может такого быть, – засомневалась Полина. – Ведь у нее большой срок беременности.
   – Ее мужу уже под пятьдесят, – рассудительно ответил Ефим, – а его жене около двадцати пяти лет.
   – Я так понимаю, ты решил нанести визит вежливости этой беглянке и ее ухажеру?
   – Ты правильно понимаешь, – улыбнулся партнер. – Только пойдем мы вместе.
   Шестая квартира была на втором этаже. Подойдя к двери, Ефим дважды нажал на звонок. На пороге появился военный в форме летчика.
   – Мы из адвокатской конторы, – представился Ефим, – и у нас к вам есть несколько вопросов.
   – Заходите, – распахивая дверь, пригласил хозяин гостей и тут же поинтересовался: – Чай, кофе или чего-нибудь покрепче?
   – Пожалуй, мы выпьем по чашке чая, – ответил за двоих Ефим.
   Офицер засуетился с приготовлением чая, а сыщики стали осматривать квартиру. Обставлена она была бедно, мебель старая, потрепанный диван. Только сейчас они увидели стоявшую у окна молодую женщину. Она молча рассматривала гостей и нервно теребила концы шторы. В комнату вошел хозяин и поставил на стол четыре чашки, сахарницу и заварочный чайник.
   – Наливайте каждый сам себе. Чай – напиток серьезный, одни любят покрепче, другие без сахара, – сказал он с улыбкой. – Я, например, предпочитаю максимально крепкий и обязательно с молоком.
   В комнате наступила тишина. Женщина присела за стол и налила себе чашку крепкого чая. Чтобы как-то разрядить обстановку и снять возникшую неловкость, Полина поднялась и, взяв чайник, стала наливать напиток себе и Ефиму.
   – Если у вас самообслуживание, – весело сказала она, – тогда мы себе нальем покрепче и с сахаром.
   – Наливайте, не стесняйтесь, – улыбнулась хозяйка. – Я так понимаю, разговор у нас будет долгим и серьезным.
   – Думаю, что разговор долгим не будет, – сказал Ефим. – Женщину. Которую нам поручил найти ее муж, мы, похоже, нашли.
   – Знаете, – обратилась к женщине Полина, – вас ищет вся милиция города, даже объявили во всероссийский розыск. Ваш муж готов отдать весь свой бизнес тому, кто вас найдет.
   – А не много ли вы с него получите? – вдруг спросила женщина.
   – Не много, – успокаивающе ответила Полина. – Наши тарифы на розыск пропавших людей не такие уж и большие.
   В квартире снова наступило неловкое молчание. Офицер подошел к потрескавшемуся шкафу, открыл его и достал бутылку коньяка.
   – Я вижу, что без бутылки нам в этом вопросе не разобраться, – усмехнулся он, ставя коньяк на стол.
   Пока квартирант доставал рюмки, Полина огляделась по сторонам. На дверях комнаты увидела парадный китель летчика, на котором красовалась золотая звезда Героя России. Офицер тем временем поставил на стол рюмки.
   – Ну, коли вы нас нашли и пришли в гости, то давайте выпьем за знакомство.
   Выпили по одной стопке, помолчали. Затем выпили по второй. Налили по третьей.
   – Я не буду возражать, ребята, если вы заберете и уведете к мужу его жену, – сказал летчик.
   Ефим решил не продолжать щекотливую тему и постарался перевести разговор в другое русло. Воспользовавшись моментом, Полина вышла в туалет и, позвонив Льву Моисеевичу, сообщила ему о найденной беглянке и адрес, по которому она находится.
   – Я сейчас сообщу клиенту, а вы ждите его приезда, – ответил хозяин адвокатской конторы.
   Полина вернулась к столу и стала с интересом рассматривать женщину, которая наделал в городе столько переполоха. Заметив пристальное внимание к своей персоне, та спросила со слезами на глазах:
   – Что ты на меня так пялишься? Никогда не видела несчастную женщину что ли?
   – Почему несчастную? По-моему, вы очень даже счастливы. У вас такой красивый любовник и любящий богатый муж.
   – Ты лучше помолчи и не ехидничай, – закуривая сигарету, со злостью сказала женщина. – Малая еще копаться в чужом белье.
   – Вы правы, – подключился к разговору Ефим. – Моя коллега еще очень юная, но если вы хотите знать, это настоящая русская женщина. Про таких когда-то писал наш классик Некрасов: и коня на скаку остановит, и в горящую избу войдет. Такие женщины становятся хорошими матерями и верными женами.
   – Везет же некоторым мужикам! – воскликнул летчик. – Их дома всегда ждут верные и преданные женщины. А тут не успел отъехать от подъезда, уже удар в спину.
   – В том, что с нами произошло, виновата не я, а проклятая война, – она громко заплакала.
   Все замолчали. В квартире слышались только всхлипывания плачущей женщины. Ее никто не успокаивал.
   – Я вижу, вы серьезная женщина, – заговорил летчик, обращаясь к Полине. – Скажите, как бы вы поступили, если бы вашего любимого мужчину ранили, и он лежал в госпитале?
   – Я бы на крыльях полетела к нему, – ответила девушка, – и помогала бы ему чем только могла скорее поправиться.
   – Вот видишь, как должна поступать любящая женщина, – ударяя кулаком в ладонь, обратился летчик к женщине.
   – Это она так говорит, пока ее беда не коснулась, – злобно сверкнула на Полину глазами беглянка.
   – Скажи, дружище, – обратился летчик к Ефиму, – а как бы ты поступил, если бы тебя раненного бросила любимая женщина и тут же выскочила замуж за мужчину, который по возрасту годится ей в отцы?
   Ефим корректно промолчал. Не дождавшись ответа, летчик стал рассказывать о своем участии в боевых действиях по принуждению Грузии к миру. В августе он был тяжело ранен в ногу. Врачи считали, что нужна ампутация. О предстоящей операции офицер написал своей любимой женщине. В ответ получил письмо, в котором сообщалось, что она насмотрелась на вояк, которые вернулись с чеченской войны, все они алкоголики, не способные обеспечивать свои семьи. А тут еще мама посоветовала не связывать свою жизнь с калекой.
   – Когда я получил это письмо, – сжимая кулаки, продолжал рассказывать летчик, – ревел как умирающий зверь. Не хотелось верить, что это письмо написала моя любимая. Я позвонил ей, хотел услышать родной голос, а услышал слова чужого мне человека: «Прошу меня больше не беспокоить, живи своей жизнью, а у меня своя дорога». В этот момент хотелось, чтобы кто-нибудь выстрелил мне в сердце. – Летчик на какое-то время замолчал, налил себе рюмку коньяка и сам выпил. – Через какое-то время к нам в госпиталь приехал из Москвы светило медицины, один из хирургов госпиталя имени Бурденко. Он посмотрел мою ногу и приказал срочно готовить меня к операции. Ногу мне оставили. После двух операций я пошел на поправку. Когда выписался из госпиталя, узнал, что мне присвоили звание майора и наградили звездой Героя России.
   И вот я получил отпуск и приехал к родителям, – уже спокойно продолжал рассказывать офицер, – снял квартиру и пригласил сюда свою бывшую возлюбленную. Когда она увидела, что я жив и здоров, к тому же при наградах, снова воспылала ко мне любовью. Но я в то время не знал, что она уже на четвертом месяце беременности. Она поняла, что я ее беременную всерьез не воспринимаю, поэтому бросилась в роддом и хотела сделать аборт. Но срок был большим, и врачи отказались его делать. Тогда за большие деньги она уговорила их сделать кесарево сечение. И, как она сама мне рассказывала, ее ребенок жил еще целый час. Видимо, она надеялась, что я смогу с ней связать свою дальнейшую судьбу. Но вы поймите меня правильно, – обратился он к Полине, – я человек военный. В любой момент со мной может случиться что-то неординарное. Хочется быть уверенным, что дома у меня надежный тыл, что всегда ждет преданная и верная женщина. Ведь там, – ткнул он пальцем в потолок, – на высоте в несколько тысяч метров, попадая под перекрестный огонь, эта уверенность часто спасает нам жизнь. – Он опять замолчал, снова налил рюмку и залпом выпил. – А вот теперь посмотрите на нее, сидящую предо мной женщину. Когда-то я ее горячо любил, а сегодня кроме брезгливой жалости ничего не осталось. Завтра я улетаю к новому месту службы, а она пусть остается и живет так, как ей подсказывает ее совесть.
   Летчик замолчал. В комнате наступила мертвая тишина. Было слышно, как тикают на стене часы.
   – Ну, и что вы мне скажите? – нарушил молчание майор, обращаясь к Полине.
   – Думаю, что вы приняли правильное решение, – с трудом подбирая слова, ответила девушка. – Когда я жила с родителями на границе, то часто ходила в медсанчасть, где лежали раненные солдаты. Помню один пограничник играл на балалайке и пел:
   Девочки, девчоночки, не будьте гордеватыми,
   Любите раненных ребят, они не виноватые.
   – Да, вы поступили правильно, – уверенно сказала Полина. – Какая из этой женщины боевая подруга. Она уже один раз предала вас и предала другого любящего человека, убила его ребенка.
   В это время в дверь кто-то позвонил. Майор пошел открывать. На пороге стоял взволнованный мужчина. Летчик пропустил его вовнутрь, и тот молча бросился к своей жене.
   – Я уже не знал, что мне и думать, – обнимая супругу, заговорил он ласково. Потом вдруг отстранился и, ткнув пальцем в живот, спросил: – А где же наш ребенок?
   – Нет у нас больше ребенка, – тихо ответила она. – Я сделала кесарево сечение.
   Мужчина некоторое время стоял молча, пытаясь осознать сказанное. Потом вдруг закричал. Полина даже вздрогнула от такого крика.
   – Ах ты негодяйка, ты убила нашего ребенка, – он оглянулся на присутствующих, ища у них то ли опровержения, то ли подтверждения. – Зачем мне нужна выпотрошенная женщина, – развел он руками. – Мне такая уродина больше не к чему. – Повернувшись к двери, добавил: – Завтра же я подам на развод, с тобой больше не хочу даже видеться. – Пошатываясь направился к выходу. На самом пороге остановился и, обращаясь к майору, сказал. – Тот, кто предал однажды, способен предавать постоянно. – Он усмехнулся и с иронией заметил: – Завидую тебе, парень. Если к другому уходит невеста, то неизвестно, кому повезло. А вы девушка, обратился он к Полине, – не берите пример с так низко падшей женщины.
   Он вышел из квартиры, тихо прикрыв за собой дверь. Стоявшая у стола женщина бросилась вслед за ним. Но мужчина не оборачиваясь, сел в машину и уехал. Майор вышел на площадку перед квартирой и отдал ей ключи.
   – Заберешь свои вещи после того, как я уеду.
   Уходя с гостей, Ефим и Полина поблагодарили хозяина за хороший коньяк и извинились за внеплановый визит.
   – Это твоя девушка? – спросил майор у Ефима.
   – Нет, мы просто вместе учимся в юридическом колледже.
   Летчик догнал Полину и попросил у нее номер мобильного телефона и адрес.
   – Если появится желание написать мне, – усмехнулась девушка, – шлите письма на адрес адвокатской конторы Цыхмистер Льва Моисеевича.
   За проведенную операцию по поиску пропавшей жены хозяина пансионата Лев Моисеевич пообещал Ефиму и Полине выписать премию по пять тысяч рублей каждому. Полина этому была очень рада. Шагая пешком из офиса домой, она размышляла о том, что в данный момент у нее в кармане нет даже мелочи на билет в трамвае. Но это не слишком огорчало девушку. Погода стояла хорошая, а идти всего три остановки. Единственно, что волновало ее, так это то, что подошвы туфлей быстро изнашивались при ходьбе по асфальту. Но выбора у Полины не было. Стипендию она уже расходовала на покупку керосина, хлеба и растительного масла.

Разборки в доме кузнеца

   Как любая другая женщина, Полина стала представлять, какие она купит себе обновки на полученную премию. «В первую очередь куплю не дорогие туфли и обязательно деловой костюм, – размышляла она, – ведь на работу нужно ходить в приличном виде. Не зря же в народе говорят, что встречают по одежке, провожают по уму».
   Добравшись до дома, Полина первым делом заглянула в кастрюлю, где она хранила хлеб. По всем прикидкам на ужин и завтрак хлеба должно было хватить. В запасе были картошка и овощи. Она растопила печку, поставила сковородку и когда та прогрелась, добавила растительного масла, накрошила баклажан, помидор и болгарского перца. Когда овощи потушились, девушка поделилась ужином с Пиратом, не забыв покрошить ему в миску еще и кусок хлеба.
   Прежде чем сесть за стол самой, сняла туфли, вымыла ноги и стала прикладывать к пяткам листочки подорожника. Хотя дорога до дома была и не длинная, но ноги стерла в кровь. За этим занятием ее и застала Клара Дмитриевна.
   – Я тебе, Поленька, работу принесла, – сказала женщина, переводя дыхание и ставя на стол полный пакет свежей рыбы. – Тут тебе чистить ее до самой ночи. – Посмотрев на стертые пятки девушки, спросила: – Опять пешком ходила?
   Полина молча кивнула головой. Клара полезла в карман, достала кошелек и вынув из него сторублевую купюру, положила на стол.
   – Это тебе на трамвай. Не годится тебе пешком ходить. Последние туфли добьешь.
   – Я вам на этих днях полью бахчу и картошку, – беря деньги, сказала Полина с благодарностью. – Вот только боль немного утихнет.
   – На этих днях по прогнозу синоптиков должен быть дождь, так что дай возможность зажить своим пяткам.
   Полина присела к столу, взяла нож и стала чистить рыбу. Клара присела рядом и стала наблюдать за работой девушки.
   – Чтобы тебе работалось веселее, расскажу один анекдот.
   – Никогда не слышала от вас анекдотов.
   – Ходячий анекдот – мой начальник автохозяйства Иван Григорьевич, – громко рассмеялась Клара. – Вот расскажи людям, что он вытворяет, никто не поверит. Ведь нет такого дня, чтобы он не подрался с женой. Со стороны смотришь, грамотный директор, хороший руководитель. В коллективе его уважают. Имеет взрослых детей и внуков. Но как только увидит молодую смазливую женщину, пиши пропало.
   Вот сегодня целый день была сплошная нервотрепка, – продолжала свой рассказ Клара. – Началось все еще вчера. Поздно вечером ко мне приехал водитель директора Сашка Бондарь и сообщил, что недалеко от города на одном из прудов прорвало перемычку. Вся вода сошла, а рыба трепыхается в кустах и небольших ямах. Дала я ему тару для рыбы – два больших пакета, и он уехал. Сегодня утром вернулся, развез рыбу. Свою часть оставил дома, мне завез полные пакеты, а два ведра повез жене директора Раисе Ильиничне. Не успел он подъехать к дому директора, а тот уже навстречу идет. Сашка остановил машину. Директор ему и говорит, дескать, одно ведро я с собой заберу, а второе вези мне домой, а за мной приедешь после обеда. Водитель все так и сделал. Подъехал к дому директора, вошел с полным ведром рыбы во двор и стал звать хозяйку, а та не выходит. Прошло полчаса, час, а ее все нет. Уже мухи стали собираться над ведром с рыбой. Тогда он поставил рыбу в машину, оставил дверцы открытыми, чтобы запаха не было и сел на сидение.
   Вдруг слышит, на противоположной стороне улицы шум, крики, – повеселевшим голосом продолжала свой рассказ Клара. – Сашка вылез из машины и стал прислушиваться. Видит, открывается калитка, в ней стоит здоровенный мужик и держит одной рукой за шею Ивана Григорьевича. Водитель сначала хотел броситься на выручку директору, но вспомнил, что в том доме живет кузнец, у которого кулаки, как пудовые гири. Тем временем кузнец вмазал кулаком директора в нос, и у того кровавая юшка во все стороны брызнула. Потом повернул к себе спиной, и такого пинка дал ботинком сорок шестого размера, что тот перелетел по воздуху тротуар и плюхнулся в траву.
   Но это еще не вся история, – заливаясь смехом, продолжала рассказывать Клара. – Следом из этой же калитки выбежала совершенно голая женщина и побежала в соседний двор. А за ней вышла Раиса Ильинична с держаком от лопаты в одной руке и ведром с рыбой в другой. Отнесла оба ведра к себе в дом, потом вышла к водителю.
   – Пусть, негодяи, теперь чешут бока, – со злостью сказала оскорбленная женщина, – сосед им обоим хорошенько надавал. – И она рассказала Сашке, что у нее в коридоре всегда стоит наготове держак от лопаты. Как только муж вовремя не появляется на работе, значит, намылился к любовнице.
   Вот и в это утро жена обратила внимание, что муж не в меру долго крутился у зеркала, смазал кремом брови, чтобы не торчали. Заподозрив неладное, Раиса вышла во двор, якобы кормить курей, а сама наблюдала за входной дверью. Вдруг смотрит, муж прошмыгнул за калитку, она следом за ним. Прячась за чужими заборами, увидела, как Иван Григорьевич остановил служебную машину, взял ведро с рыбой и чуть ли не бегом направился в дом к кузнецу.
   Вернувшись домой и, взяв держак, Раиса Ильинична отправилась к своей сопернице. Тихо, словно кошка, вошла в сени. На стуле у стены заметила ведро с рыбой. Приоткрыв дверь в комнату, но там никого не было. Тогда она пошла в спальню, а там ее Иван валтуется с молодой женой кузнеца.
   – Спешишь сделать свои дела до прихода со смены мужа? – закричала Раиса, ударив держаком по спинке кровати. – Сучка рыжая, молодого мужика тебе мало, на старика позарилась.
   Любовники, не сговариваясь, выскочили в открытое окно. Разъяренная Раиса выбежала из дома во двор и стала их искать. Не могли они далеко голыми убежать. Женщина стала заглядывать в сарай, в собачью будку, но тех нигде не было видно, словно они сквозь землю провалились. Вдруг она увидела, что крышка подвала закрыта неплотно. Заглянула вовнутрь и увидела двух голых голубков, которые прятались за бочкой. Вытаскивать их оттуда Раиса не стала, а закрыла крышку и зафиксировала засов.
   Не успела она отойти от погреба, как во дворе появился кузнец и стал звать жену. Раиса подошла к нему, воинственно держа в руках держак от лопаты.
   – Не кричи, все равно она не услышит, – и горько усмехнувшись, добавила. – Она с моим Иваном в погребе сексом занимается.
   – Вы что, Раиса Ильинична, шутите? – насупился сосед. – Так сегодня не первое апреля.
   – Не до шуток мне, – разразилась матом женщина и повела хозяина к погребу.
   Открыв крышку и увидев голых жену и соседа, кузнец тяжело засопел.
   – Ну-ка, сучка рыжая, вылезай, – тихо сказал кузнец. – Не бойся, бить тебя я не буду. Собирай свои вещи и катись к своей пьянице матери. – Он сурово посмотрел на Ивана. – И ты, старый боров, тоже вылезай. Умел воровать, умей и ответ держать.
   Кузнец отошел к калитке и стал там ждать Ивана, зная, что со двора иначе не выскочить. Как только любовник вылез из погреба, он разобрался с ним одним махом.
   – Вот такие анекдотичные истории порой случаются, – смеясь, стала заканчивать свой рассказ Раиса. – После того, как кузнец дал пинка Ивану, Сашка достал из багажника рабочий халат, подбежал к своему голому начальнику и укрыл его. А тот, словно побитый пес, прошмыгнул к себе во двор. Раиса его больше не трогала. Ему и так здорово досталось. Теперь недели две на работе появляться не будет. А по мне так пусть хоть вообще не появляется. Одна только загвоздка. Платежные документы для банка нужно подписывать почти каждый день. Вот мне и приходится копировать его подпись на оконном стекле. Он меня, гад, доведет до тюрьмы.
   – Не волнуйтесь, Клара Дмитриевна, – успокоила женщину Полина. – В ваших действиях нет корыстных целей. Но вы все же потребуйте, чтобы он заверил и вторую подпись, например, главного инженера автохозяйства.
   Клара Дмитриевна собралась уходить. Вместе с Полиной вышли на улицу.
   – Нужно торопиться, – поглядывая на небо, сказала женщина. – Успеть бы до трамвая добежать, пока дождь не начался.
   Пожелав девушке удачи, заторопилась по тропинке к остановке. Полина вернулась в свое жилище, дочистила рыбу, сварила наваристый суп с картошкой и овощами.
   – Суп у нас наваристый получился, поэтому есть его будем без хлеба, – пояснила она Пирату, который нетерпеливо вилял хвостом и глотал слюну. – Оставим хлебушек на потом.

Лера Великанова

   Лера Великанова жила одна в пятикомнатной квартире. Ее мать, владелица одного из престижных ресторанов, расположенного в самом центре города, и бывшая жена областного прокурора, вышла замуж за иностранца и уехала жить на Канары. Доверенность на владение всей своей недвижимостью хозяйка оставила своей младшей сестре Эмме.
   Лера росла в семье капризным и избалованным ребенком. В школе училась плохо, рано стала курить и пить спиртные напитки. В свидетельстве об окончании восьмого класса были сплошные тройки. Но и эти оценки она получила только благодаря своему старшему брату Павлу.
   С отцом Лера почти не общалась, тем не менее, каждый месяц получала от него кругленькую сумму. Брат ее женился второй раз на совсем юной девушке. От первого брака у него было двое маленьких детей.
   В квартире Леры еженедельно делала уборку уборщица из ресторана. Она же ежедневно приносила девушке обеды. В колледж Леру чуть ли не сбоем привел брат и определил на платное обучение. На занятие она ходила не всегда, поэтому курсовые работы для нее делала Полина.
   Капризная Лера, не смотря на то, что сдавала зачеты и экзамены исключительно благодаря Полине, считала ее девушкой второго сорта. Однажды в квартиру Леры ее брат Павел привел кампанию друзей и подруг и устроил вечеринку, которая затянулась до самого утра. В этот вечер Полина как раз тоже была у Леры и готовила для нее реферат. Среди загулявших молодых людей были в основном сотрудники районной прокуратуры. Один из них, сероглазый брюнет по имени Евгений, заметно выделялся ростом и осанкой. Вокруг него кружились молодые девицы, стараясь ему понравиться, но парень не очень реагировал на их кокетство. В спальне Леры он увидел сидевшую за компьютером Полину. Девушка сосредоточенно выполняла какую-то работу.
   – Ну, право грешно с вашей стороны заниматься зубрежкой науки, в то время, когда звучит такая прекрасная музыка, – заглядывая девушки в глаза, насмешливо сказал он. – Пойдемте танцевать, – протянул руку Евгений.
   – Извините, что не уделяю вашей кампании достойного уважения, – поднимая на парня свои серо-зеленые с поволокой глаза, сказала Полина. – У меня много работы и, откровенно говоря, совершенно нет времени для танцев.
   Евгений опершись о стол, стал пальцем трогать золотистые кудряшки на висках девушки. Полина мотала головой, всем своим видом давая понять, чтобы ее оставили в покое, а парень не унимался и громко хохотал. Его поведение девушка приняла как оскорбление.
   – Молодой человек, прошу не мешать работать, – поднимаясь со стула и медленно произнося слова, сказала Полина.
   Парень снова протянул руку, настойчиво приглашая девушку танцевать. Оттолкнув его руку, Полина отошла от стола.
   – Я никуда не пойду, – гневно сверкнув глазами, сказала она. – У меня девиз: с прилипалами и женатыми мужчинами не общаться.
   – Вы напрасно меня отталкиваете, – делая шаг навстречу и улыбаясь, сказал Евгений. – Я парень молодой и не женатый, поэтому мне все позволено, – он попытался обнять девушку.
   Полина вырвалась из его рук и стала собираться домой.
   – Если ты такой хороший, как сам о себе говоришь, – сказала девушка с усмешкой, – возьми флаг в руки и иди на демонстрацию.
   – О какой демонстрации ты говоришь? – удивился парень.
   Полина выпорхнула из квартиры, плотно закрыв за собой дверь перед самым носом навязчивого ухажера.
   – Подумаешь, недотрога, – крикнул вслед девушки Евгений. – Я к ней со всей серьезностью, а она меня послала… на демонстрацию.
   – Зачем ты ее трогал? – возмущенно спросила Лера. – Она сегодня должна была сделать мне курсовую работу. И вообще, протри глаза и постарайся рассмотреть, кто есть ты и кто она. Ты – старший советник юстиции, а она – студентка колледжа.
   Разочарованный Евгений вернулся к гостям, окинул взглядом присутствовавших за столом девиц. «А Полина особая девушка», – подумал он, пытаясь сравнить ее хотя бы с одной из размалеванных кукол.
   Тем временем Полина вышла на улицу и решила пройтись до дома пешком. Был субботний вечер, и спешить ей было никуда. Всю дорогу она думала о Лере и ее окружении. «С жиру бесятся, – размышляла она, постукивая каблуками по асфальту. – Парни меняют девушек, как перчатки, а те даже не чувствуют себя униженными и оскорбленными. Тут же начинают подыскивать себе других кавалеров, при этом не обращают внимания на возраст, на семейное положение. Главное, чтобы денежки водились. А ей, бездомной и со старомодными взглядами на жизнь, ничего хорошего не светит».
   Полина постаралась вспомнить все свои знакомства с мужчинами и попытаться понять, кто из них был самым интересным. Вдруг поймала себя на мысли, что впервые испытала чувство, похожее на электрический разряд, только сегодня, когда к ее руке прикоснулся Евгений. «Очень жаль, – продолжала она думать, – что мое сердечко так сильно затрепетало от прикосновения руки этого ловеласа. – Поля, – сказала она сама себе, – закрой свое сердце на замок и не впускай в него никого, пока не поймешь, что в него стучится достойный тебя и любящий человек».
   Как ни странно, но, не смотря на запрет, Полина всю ночь думала о Жене. Он казался ей особенным человеком. Правда, пугали его наглые выпады. Да и вообще, что может быть серьезного между нею и этим самоуверенным советником юстиции…
   На следующий день Полина поспешила в дом Леры, чтобы доделать курсовую работу. Позвонив в дверь, она долго стояла у порога, ожидая пока ей откроют. Прошло много времени, и девушка собралась уже уходить, как вдруг дверь распахнулась. На пороге стояла заспанная Лера в наброшенном на голое тело халатике.
   – Извини, подруга, – улыбнулась Полина, – но мне нужно сегодня закончить твою курсовую.
   – Проходи на кухню, – зевая, сказала хозяйка. – Там полно жратвы, если хочешь, можешь позавтракать. А я пойду еще посплю.
   Полина зашла на кухню, попила чая с пирожными. Не желая оставлять безобразно разбросанную по столу посуду, решила все прибрать. Она надела фартук, перемыла все кружки и чашки, стала убирать их в сервант. В это время дверь кухни отворилась и на пороге, поправляя плавки, появился Женька. Увидев Полину, он испуганно захлопнул дверь.
   – Ради Бога, извини, – смущенно проговорил он. – Я не знал, что на кухне кто-то есть.
   Полина ничего не ответила ему. Сняв фартук, она поспешила в комнату, где стоял компьютер, чтобы закончить не завершенную работу. Глаза ее затуманились. Она поняла, что человек, которого она вопреки здравому смыслу впустила в свое сердце, всю ночь провел с ее подругой Лерой. Стараясь не распалять свое воображение, она гнала все печальные мысли, стараясь сосредоточиться на работе.
   Курсовая работа была закончена только к вечеру. Когда Полина собралась уже уходить, в комнату зашла Лера.
   – Работа выполнена, – показывая рукой на компьютер, сказала Полина. – Уверена, ты за нее получишь отличную оценку, если, конечно, перед сдачей хотя бы в общих чертах ознакомишься с содержанием.
   – Пойдем, выпьем по рюмочке коньяка, – предложила подруге Лера.
   – Ты ведь знаешь, я девушка не современная и спиртное не пью.
   – Ну, тогда хоть посиди со мною, – потирая виски и морщась, попросила хозяйка. – Пить в одиночку не годится. А я тебе сейчас такое расскажу, что у тебя глаза на лоб полезут.
   Полина согласно кивнула головой и направилась на кухню. «Что она может мне рассказать? – с горечью подумала Полина. – Я и сама могу представить, какие выкрутасы она проделывала с этим наглым и неженатым блудным котом».
   Присев к столу, Лера налила себе полную рюмку коньяка и залпом опрокинула в рот. Не закусывая, таким же манером выпила вторую. Наблюдая за действиями подруги, Полина снова подумала: «Вот таких девиц парни любят! А таких как я, или не понимают, или считают ниже своего достоинства». Вспомнился отец, который любил маму за женственность и скромность. А был он красивым мужчиной, не то, что эти спившиеся и износившиеся гуляки. От грустных размышлений отвлекла Лера.
   – Знаешь, Полина, я эту ночь провела в постели с Женькой, – затягиваясь сигаретным дымком, сказала она. – Не помню, было у нас с ним что-нибудь или не было, знаю только, что он был в стельку пьяным. А я вообще была невменяемая. Если честно, то меня это особенно не волнует. Скажу тебе, подруга, по секрету: я беременная.
   – От Евгения? – побледнев. Уточнила Полина.
   – Какой там от Евгения. Я беременная от Вовика Дмитренко. Помнишь, я тебе рассказывала про инспектора ГАИ? Он когда-то был любовником моей матери. Сейчас он женат, у него уже взрослая дочь. Так вот, его жена наябедничала моему папаше о том, что у его жены роман с ее мужем. Мой папик очень вспыльчивый человек. Он приставил мамуле нож к горлу и та ему сразу все как на духу рассказала. На другой день мой папаша собрал свои шмотки и ушел от нас. Вскоре он был назначен областным прокурором. Предок и сейчас меня не забывает и подбрасывает на жизнь. Павлику помогает продвигаться по служебной лестнице. А если Женька на мне женится, то и ему будет обеспечена карьера.
   Полина, затаив дыхание, слушала откровения подруги. Чувства и мысли ее от услышанного спутались.
   – Твой Вовик знает, что ты от него беременная? – тихо спросила она. – Как он к этому отнесся?
   – А никак, – спокойно ответила Лера. – Он дал мне денег и предложил сделать аборт, – скорбно сообщила она.
   – Зачем же ты с ним спала, если знала, что он женат и к тому же бывший любовник твоей матери? Это не только аморально, но и омерзительно.
   – Аморально не аморально, – усмехнулась Лера. – Это так неожиданно случилось, что я даже сама не поняла, как я с ним легла в постель. Дело в том, что я выпившая села за руль и меня на первом же перекрестке остановили гаишники, забрали права. Я тут же позвонила Вовику. Встретились с ним вечером у меня на квартире. Он привез мои права, угостил коньяком и затащил в постель. С тех пор мы через день встречались с ним на его даче. А когда вернулась с туристической поездке по Европе его жена, мы стали встречаться у меня. И только тогда, когда я сказала ему, что беременная, он про меня словно забыл. Вот такие дела, подруга, – тяжело вздохнула Лера. – Теперь у меня нет другого выхода, как женить на себе Женьку.
   От последних слов подруги у Полины сильно застучало сердце. Пытаясь скрыть волнение, она поднялась и подошла к окну.
   – А если он узнает, что это ни его ребенок? – тихо спросила она.
   – Ничего он не узнает, – наливая и выпивая третью рюмку, сказала Лера. – Мужики все дураки. Для меня любого захомутать и затянуть в постель пару пустяков. Вот и сегодня утром Женечка проснулся в моей постельке. Если через месяц я скажу ему, что беременная от него, то он на мне женится, и мой позор никто не заметит.
   – А если Женя откажется? – с трудом выдавливая из себя слова, спросила Полина.
   – Не откажется, – с пьяной самоуверенностью хмыкнула Лера. – Он же человек чести и не позволит оставить бедную девушку в таком интересном положении. А если все же заартачится, тогда мой папаша быстро найдет на него управу. Так что Женька теперь мой!
   У Полины окончательно испортилось настроение. Посидев для приличия немного за столом, она, сославшись на дела, попрощалась с подругой. Вернувшись домой, не находила себе места. В душе она считала, что такой мужчина, как Евгений, должен быть только ее, а теперь все рухнуло. Лера раз и навсегда привязала его к себе, соперничать с ней лучше не стоит. От тревожных мыслей ее отвлек телефонный звонок. Звонил Лев Моисеевич.
   – Я понимаю, что сегодня воскресенье и у тебя выходной, но ты мне нужна по срочному делу. Прямо сейчас высылаю за тобой машину, – и он назвал номер своей иномарки.
   Полина быстренько закрыла двери своего жилища и поспешила к трамвайной остановке. Она издали заметила припаркованную иномарку и помахала рукой водителю. Тот подъехал прямо к остановке и открыл переднюю дверь. Но девушка, поздоровавшись с водителем, села на заднее сидение.

Полина меняет жилье

   Наступило лето. Практически ежедневно рано утром и вечером Полина поливала огород Клары Дмитриевны. Все оставшееся время она работала в компьютерном классе колледжа, готовилась к государственным экзаменам. Закончив дипломную работу, отдала ее на проверку своему преподавателю. В знаниях Полина была уверена, но волнения не оставляли ее. Как-никак, а экзамен будет принимать большая комиссия. Какие вопросы они будут задавать, только им самим известно.
   Кроме собственной подготовки к госэкзаменам, Полина еще писала дипломную работу Лере, пообещав все закончить к ее дню рождения. Когда работа была закончена, девушка решила немного проконсультировать подругу по теме диплома, чтобы та уверенно чувствовала себя при защите. Именно поэтому всю последнюю неделю жила у Леры. Домой приходила вечером, чтобы переночевать и покормить Пирата.
   Когда наступил день рождения Леры, Полина дипломную работу, как и обещала, закончила. Осталось ее сброшюровать и подписать.
   – Мне потребуется пару часов, поэтому, ты меня к столу не приглашай, – сказала подруге Полина. – Отмечай праздник с друзьями и близкими.
   На день рождения Леры пришли старший брат с друзьями, которые работали в отделе районной прокуратуры, друзья ее отца, другие люди, чем-то обязанные ее семье. Играла музыка, произносились тосты, гости танцевали. Лера иногда отлучалась от стола, носила в другую комнату бутерброды и чай. Евгений, который тоже был приглашен на праздник, рассказывал собравшимся анекдоты, играл на гитаре. Он обратил внимание, что виновница торжества время от времени носит тарелки с едой в другую комнату.
   – Кого это ты там подкармливаешь? – поинтересовался он, следуя за хозяйкой.
   – Одну из моих сокурсниц, – отшутилась Лера. – Она заканчивает мою дипломную работу к госэкзамену, а я ее за это маленько подкармливаю.
   – А эта твоя сокурсница разве не может выполнять работу у себя дома? Почему она в день твоего рождения оккупировала спальню? У нее что, совсем совести нет?
   – Совесть у нее есть, – обнимая парня за плечи, сказала Лера. – У нее дома нет электричества. И компьютера тоже нет.
   – Странно, – слегка пошатываясь от выпитого спиртного, произнес Женька. – Где же, интересно, живет твоя нахальная сокурсница, если в ее доме нет даже электричества?
   – Она живет в железнодорожной цистерне, приспособленной для жилья.
   – Вот это да! – только и смог выговорить парень. – Впервые слышу, чтобы люди жили в цистернах.
   – Да ладно тебе, – увлекая Евгения в другую комнату, сказала Лера. – Ну ее к лешему. Пойдем к гостям.
   Полина уже практически завершила свою работу, когда в комнату вошел изрядно выпивший Евгений. Увидев взъерошенную с распущенными волосами девушку, усмехнулся.
   – Привет, – поздоровался он.
   – Привет, – не оглядываясь, отозвалась Полина.
   – Впервые вижу будущего адвоката, живущего в ржавой бочке, – продолжая ухмыляться, положил он на плечо девушки руку.
   Полина повела плечом и ничего не ответила.
   – А ты что, разве Валерия Великанова? – спросил он, прочитав с экрана компьютера первый лист дипломной работы. – Ты чего тут пишешь всякую ересь?
   – Я не Валерия, – стараясь оставаться спокойной, не поворачиваясь ответила девушка. – Я Полина Радионова. А дипломную работу я пообещала Лере в качестве подарка ко дню ее рождения. – Она, нагнувшись, выключила компьютер.
   Воспользовавшись моментом, Женька протянул руку и шлепнул ее по ягодице. Полина взяла со стола учебник по уголовному праву и со всей силы ударила обидчика по лицу.
   – Ты что, на голову больная? – схватился тот за лицо.
   – Нет, я совершенно здорова, – довольная своим поступком, ответила девушка. – А тебе, извращенец, рекомендую сходить к сексопатологу.
   Евгений не нашелся, что ей ответить. В этот момент в комнату вошла хозяйка и увидела державшегося за щеку парня.
   – Что за шум, а драки нету? – шутливо спросила она.
   – Никакого шума здесь не было, – задвигая кресло под компьютерный стол, сказала Полина. – Просто твой друг перепутал входную дверь с платяным шкафом. – Она протянула увесистую папку подруги. – Работа готова, поздравляю с днем рождения. – Уже переступая порог, добавила: – ты хоть почитай свою дипломную. – Она помахала рукой, – встретимся на госэкзамене.
   По пути домой Полина, не сдержавшись, пустила слезу. За последние дни она очень устала. Сначала писала свою дипломную работу, затем подруге. А тут еще Евгений ей изрядно испортил настроение. Видите ли, ему не нравится, что будущий адвокат живет в ржавой бочке. «Да что он, холеный наглец, знает о моей жизни? – она смахнула предательские слезинки с глаз и постаралась улыбнуться. – А все-таки здорово, что я его учебником треснула, точно синяк будет. Еще раз сунется, получит в другое место».
   Беда, как известно, одна не приходит. Спускаясь к своему домику, Полина издали увидела двоих мужчин, сидящих на бревне. Поравнявшись, девушка вежливо с ними поздоровалась. Мужчины поднялись.
   – Это вы здесь живете? – спросил один из них, указывая на цистерну.
   – Как видите, – открывая навесной замок, ответила она.
   – Мы пришли предупредить вас, что завтра всю эту территорию начнет расчищать техника. Будут готовить строительную площадку для гостиницы.
   – Когда же мне следует освободить помещение?
   – Желательно прямо сегодня. Завтра утром подойдет машина и кран, погрузят бочку и увезут на металлолом.
   – Я все поняла, – опустила голову Полина. – К завтрашнему дню я освобожу бочку.
   Покормив Пирата, она стала собирать свои вещи. Когда все было сложено в сумки, она осмотрела свое теперь уже бывшее жилище.
   – Пойдем к речке, – позвала она собаку, – почистим посуду. Вот сколько ее осталось от прежних хозяев. Они ведь ее не чистили, а складывали закопченные кастрюли и тарелки в ящик, себе же покупали другую посуду. Жалко оставлять такое добро, правда? – гладя собаку по крутому лбу, спросила она. – Маленькие кастрюльки и кружки я заберу с собой, а большие отдадим Кларе Дмитриевне.
   Когда работа была закончена и все сложено у входа в жилище, Полина села у двери, опустила голову на руки и заплакала. Куда же ей теперь податься? Если бы она хотя бы за пару дней узнала, что ее домик подлежит сносу, то, быть может, что-нибудь подыскала бы.
   Полина решила позвонить Льву Моисеевичу и попросить его о помощи. Но время было уже поздним, в офисе никого не оказалось, а номера мобильного телефона она не знала. В этот момент она увидела, как по тропинке спускаются Клара Дмитриевна и Юрка.
   – Вот взяла с собой помощника, – проговорила женщина, подходя вплотную к девушке. – Соберу помидоры и закручу на зиму несколько банок. – Она посмотрела на притихшую Полину. – А ты чего это голову повесила? Что-нибудь случилось в колледже?
   – В колледже все в порядке, – ответила Полина и вдруг громко заплакала. – Меня выселяют из бочки. Сказали, что завтра утром увезут на металлолом, а здесь начнут расчищать строительную площадку под гостиницу.
   – Зря ты, девонька, слезы льешь, – погладила Полину по голове Клара Дмитриевна. – Собирай свои вещи, и поехали к нам. Потом вернемся и втроем соберем все помидоры.
   Собрав нехитрые пожитки, они сели на трамвай и поехали к дому Клары Дмитриевны. Проехав пару остановок, Полина снова зарыдала. Женщина удивленно посмотрела на нее. Девушка молча кивнула в за окно. Там, вслед за трамваем, прижимая голову к самой земле, со всех ног мчался Пират.
   – Мамочка, давай возьмем собаку с собой, – взмолился Юрка, я буду с ним гулять и убирать за ним стану.
   – Сынок, у нас квартира маленькая, где же там собаку разместить?
   – Пират очень умный и чистоплотный пес, – глотая слезы, сказала Полина. – Я его каждую неделю купала в речке, вычесывала. У него постоянно противоблошиный ошейник.
   Клара Дмитриевна долго наблюдала за бегущим псом. Он почти догонял трамвай, но чуток не успевал добежать до очередной остановки, двери закрывались, и он продолжал свой марафон.
   – Мы же взрослые люди, – наконец сказала она, – неужели не прокормим несчастную собаку.
   Они вышли на следующей остановке и, поставив вещи, стали поджидать собаку. А тот, высунув язык, мчался по шпалам, не обращая внимания на сигналы машин. Увидев Полину, Пират метнулся к ней, ткнулся мордой в колени и медленно опустился на землю.
   – Пусть отдышится немного, – гладя пса по спине, проговорил Юрка. – Потом пойдем в дом, где ему предстоит жить дальше.
   Когда жильцы вошли в квартиру Клары Дмитриевны, пес в нерешительности остановился у порога. Но Полина его успокоила.
   – Мы с тобой, Полина, будем спать в одной комнате. Надеюсь, не помешаем друг другу. Пирату место у входа на коврике.
   Словно понимая, что ему сказали, пес тут же свернулся калачиком, облегченно вздохнул и блаженно закрыл глаза.
   Так Полина с Пиратом поселились в двухкомнатной квартире Клары Дмитриевны на третьем этаже пятиэтажного дома.

Встреча на озере

   Стояли очень жаркие, сухие летние дни. В один из воскресных дней Полина надела купальник, взяла с собою полотенце и решила сходить покупаться на городском озере. Водоем был хотя и искусственным, но достаточно глубоким, а вода в нем чистая. Поэтому в выходные здесь собиралось достаточно много желающих окунуться в прохладную воду и позагорать на песчаном пляже.
   Сбросив одежду и прикрыв ее полотенцем, Полина вошла в воду и не спеша поплыла от берега. Почувствовав, что немного устала, девушка легла на спину и, изредка шевеля ногами и руками, стала смотреть в синее небо, по которому плыли белоснежные облака. Ее мысли унеслись ввысь. «Вот плывут они по небу свободные и независимые туда, куда их гонит ветер». От размышлений и любования облаками Полину отвлек плеск воды. Она подняла голову и увидела рядом с собой лодку, а в ней Евгения. Он был в плавках и солнцезащитных очках.
   – Хочешь покататься? – спросил он, подплывая вплотную к ней. Сняв очки, протянул руку. – В лодке можно загорать.
   – Загорать можно и на песке, – сказала Полина, хватаясь рукой за борт лодки. И, взглянув парню в глаза, добавила, – а вот покататься я не против.
   Подхватив девушку за руку, Евгений помог ей забраться в лодку. Присев на вмонтированную между бортами деревянную скамью, Полина посмотрела на парня. А тот, снова надев очки, чуть тронул веслами.
   – Люблю воду, – заговорил Евгений. – Каждое воскресенье прихожу сюда и катаюсь по озеру на лодке.
   – По вашему телу сразу видно, что занимаетесь спортом, – не громким голосом сказала Полина, взглянув на загорелое тело с крепкими мышцами.
   – А это хорошо или плохо? – улыбнулся парень.
   – Это хорошо! Приятно смотреть на сильное мужское тело.
   От этих слов Женька захохотал. Полина подняла на него глаза. Такой громкий смех ей не понравился.
   – Я сказала что-то смешное? – спросила она. – Что это вас так развеселило?
   – Вам нравятся сильные мужчины? – снимая очки и всматриваясь в лицо девушки, спросил Женька.
   – Мне нравятся умные мужчины.
   – А ты тоже хорошо сложена, – смущенно улыбаясь, констатировал парень. – Наверное, нравишься многим мужчинам. – Девушка молчала. – Ну, чего скрывать, ведь тебе наверняка неоднократно говорили, что у тебя красивое тело.
   – Конечно, говорили, – поборов смущение, ответила Полина.
   Вдруг Женька приподнялся со своей скамейки, нагнулся вперед и провел пальцами руки по ее плечу.
   – А у тебя кожа мягкая, словно бархат.
   – Не надо меня трогать руками, – строго сказала Полина, – я этого не люблю.
   – А что ты любишь, если не секрет?
   – Никакого секрета в этом нет. Люблю молча кататься на лодке, дышать свежим воздухом и чтобы при этом ко мне не приставали всякие там прилипалы.
   – Я не прилипало, – чуть смущенно сказал Женька. – Просто мне нравятся девушки с такой привлекательной внешностью. – Он налег на весла, и лодка понеслась по водной глади. – Как ты смотришь на то, чтобы сегодня вечером встретиться? – Девушка молчала. – Ты согласна? – настаивал парень.
   Но Полина упорно молчала даже после того, как он снова и снова повторил свой вопрос.
   – Могу ли я твое упорное молчание считать за согласие? – пустился Женька на хитрость.
   – Ты опоздал, – ответила Полина. – У меня есть парень, который оканчивает военное училище. И как только он получит диплом, мы поженимся.
   Женя опустил весла и снова приблизился к Полине, но в этот раз не успел до нее дотронуться. Девушка толкнула его в грудь, и он, чуть не вывалившись с лодки, плюхнулся на свою скамейку.
   – Одно другому не мешает, – чуть шевеля веслами, проговорил он, искоса подглядывая на девушку. – Твой курсант далеко и ему никто не собирается рассказывать о наших отношениях.
   – Это, каких таких взаимоотношениях? – вспылила Полина.
   – Ну, – замялся Женька, – ты не против того, чтобы я провел эту ночь с тобой?
   – Вот оно что, – смело взглянув парню в глаза, усмехнулась девушка. – И в каком месте ты желаешь провести со мной ночь?
   – Да хотя бы в твоем ржавом бункере, – снова захохотал Женька.
   – Если бы ты был даже помоложе и покрасивее, я бы тебя даже на пушечный выстрел к себе не подпустила, – рассмеялась ему в лицо Полина. Она протянула руку и, сняв с парня очки, одела их на себя.
   Женька молча вспенивал веслами воду и только когда заметил, что лодка крутится на одном месте, он направил ее к середине озера.
   – Я тебе что, совсем не нравлюсь? – тихо спросил парень. Полина молчала. – А ты мне очень нравишься. Откровенно говоря, с тех пор, как я увидел тебя в доме Леры, меня больше не привлекают другие девушки. Я понял, что другой такой, как ты, мне не найти.
   От такого признания Полина растерялась и не знала, что ответить. Немного справившись с волнением, сняла очки.
   – Но ведь у тебя есть Лера, – глядя в глаза парню, сказала она.
   – Лера будет женой, – криво усмехнулся Женька, – так сказать, для порядка. А ты станешь моей любимой женщиной.
   Эти слова словно плетью стеганули по сердцу девушки. Кровь застучала в висках от гнева. Сдерживая себя, она даже смогла выдавить из себя что-то вроде улыбки.
   – Если я тебя правильно поняла, ты мне в своей жизни отводишь роль любовницы?
   – А разве быть любовницей плохо? Причем любовницей, так сказать на постоянной основе. Я буду тебя любить, заботиться о тебе. Если пожелаешь, стану отдавать свою зарплату. Поверь моему опыту, такой одинокой девушке нужен сильный и влиятельный покровитель. Насколько я знаю, ты заканчиваешь колледж, и тебе будет нужна работа. Сейчас кризис и с трудоустройством очень сложно. Я со своими связями найду для тебя теплое местечко, сниму хорошее жилье…
   – Если бы моя мама сейчас услышала, что ее дочери отведена роль любовницы, – перебивая парня, заговорила Полина, – то она от негодования наверно перевернулась бы в гробу. – Она рассмеялась в лицо парню. – А знаете, Женя, вы сейчас похожи на соседского кота.
   – А я и не знал, что у твоих соседей есть кот, – стараясь перевести разговор на шутливый тон, ответил тот.
   – Это было еще в детстве, – продолжала Полина. – У нас жила очень красивая молодая кошечка. Шерсть у нее была розового цвета и очень пушистая. Мы ее все в доме любили. Однажды к нам забрел соседский кот с поцарапанной мордой и выщипанными боками. Был он уже не молод, но и не старый. Одним словом, чем-то похож на вас.
   – Это как понимать?
   – Ну, такой же потрепанный, поизносившийся, но еще способный ухаживать за кошками. Так вот, этот негодяй стал перед нашей кошечкой-красавицей кататься на спине, переворачиваться с одного бока на другой. Но наша киска его к себе не подпустила. Когда его ухаживания ей надоели, она как цапнула наглеца за нос когтями, что у того всякое желание вмиг пропало. Правда, не надолго. Разъяренный первой неудачей, он стал следить за нашей кошкой и, улучив момент, когда она спокойно грелась на солнышке, прыгнул к ней на спину и схватил ее передними лапами. Кот был сильным, и она не смогла вырваться. Прошло время и у нашей красавицы родилось четыре котенка, которые все были похожи на соседского кота. Мама троих тут же бросила в ведро с водой, а четвертого мы оставили себе, потому что кошечка так плакала, так просила не забирать у нее последнего ребеночка.
   Евгений молча слушал рассказ Полины, чему-то улыбался, изредка покачивая головой.
   – Вот видишь, – с укором сказал он, – кошка просила, чтобы ей оставили котенка, значит, она любила своего любовника.
   – А что ей оставалось делать? – опустив голову, тихо сказала Полина. – Ведь она стала матерью, для которой любой ребенок дорог и она старается не думать, что блудный кот гуляка и негодяй.
   Пока длился этот разговор, лодку ветром поднесло к берегу. Женя налег на весла и погнал посудину к середине озера. Полина наблюдала, как напрягаются мышцы его рук. «Сравнивая его с котом я, конечно, перегнула палку, – думала она, – он как никогда выглядит молодым и красивым мужчиной».
   – Кстати, тот кот, о котором я рассказывала, стал постоянным партнером нашей кошечки, – улыбаясь, продолжила тему Полина. – Что она, глупенькая, в нем нашла? Как говорится, ни кожи, ни рожи.
   – Вот видишь, не красавиц, а она к нему привязалась, – расхохотался Женя. – Значит, он ее устраивал как любовник.
   – Может быть, – согласно кивнула головой девушка. – Хотя, если бы в округе были другие достойные коты, возможно, она бы сделала другой выбор.
   – Ты не ответила на мое предложение, – останавливая лодку, вернулся к прежней теме разговора Женя.
   – Спасибо вам, Евгений, за столь заманчивое предложение, – скрестив на груди руки, сказала Полина, – но на роль любовницы я не гожусь. Что же касается моего трудоустройства, вам тоже не стоит беспокоиться. Я уже заключила трудовой договор с адвокатской конторой Льва Моисеевича Цыхмистера. Весь последний год учебы в колледже я проходила у него практику. Одним словом, уважаемый Евгений, я вполне самостоятельная девушка и в покровителях не нуждаюсь.
   Для Евгения это было неожиданным откровением. Он просто не знал, что ответить и потому долго молчал.
   – Но ведь ты одна не будешь жить? – то ли спросил, то ли предположил Женя, осматривая девушку с ног до головы. – Тебе все равно придется познакомиться с мужчиной. – Полина промолчала, а он продолжил. – Сегодня же дам рекламное объявление в Интернете.
   – И что же ты собираешься рекламировать?
   – Себя.
   – Весьма оригинально, – фыркнула Полина. – И что же ты о себе напишешь?
   – Напишу так, – смеясь, начал Евгений. – Интересный мужчина желает познакомиться с молодой привлекательной женщиной для сексуальных отношений.
   – И часто ты прибегаешь к услугам Интернета?
   – Откровенно говоря, – застенчиво улыбнулся Женя, – я даже не знаю, как это делается. – Он серьезно посмотрел на Полину и спросил: – А если бы ты пожелала познакомиться с мужчиной через Интернет, чтобы ты написала в объявлении?
   – Если мне нужно будет завлечь хорошего парня, то я к услугам Интернета прибегать не стану.
   – Так не честно, – насупился Женя, – я тебе открыл все свои секреты, а ты хитришь и уходишь от прямого ответа.
   – Если бы я захотела прорекламировать себя в Интернете, – откидываясь на спину и глядя в небо, мечтательно произнесла Полина, – Я бы написала, что девушка желает познакомиться с парнем до двадцати пяти лет, без вредных привычек для создания семьи.
   – Давай вернемся к началу нашего разговора, – предложил Женя. – Так ты не против сегодня провести со мной ночь?
   – Как наша кошечка? – улыбнулась Полина.
   – Ну, почему же, как кошечка. Можно обойтись и без последствий. Это я тебе гарантирую.
   Девушке очень не хотелось грубить парню, но его назойливость ее уже начинала раздражать и вежливого ответа не получалось.
   – Если ты считаешь, что заниматься любовью в твоем бункере не романтично, тогда предлагаю этим заняться прямо здесь в лодке, – предложил Женя, не дождавшись от Полины ответа. – Посмотри, какое чистое небо, яркое солнце и вокруг нас только вода. Нас с тобой никто не увидит. Одним словом, сплошная романтика.
   Какое-то время девушка сидела молча, обдумывая свой ответит, от которого этот озабоченный сексом негодяй мог наконец-то заткнуться.
   – За кого ты, драный кот, меня принимаешь? – почти прошипела она в лицо парню. – Твоя похотливая улыбка вызывает у меня приступ тошноты.
   – Даже так, – вскочил с места Женя и чуть не опрокинул лодку. – Интересно, за каким таким пряником ты сама раздетая залезла в лодку к голому одинокому мужчине? Думаешь мне делать больше не чего, как ухаживать за тобой, как тому коту за твоей кошечкой? Я давно уже зрелый мужчина и не могу просто так быть наедине с обнаженной и чертовски красивой девушкой. – Он положил на плечо Полине руку. – Я люблю тебя, и твое присутствие сводит меня с ума.
   Оттолкнув руку парня, девушка быстро поднялась и нырнула в воду. Женя от такого поворота событий остолбенел. Вынырнув в нескольких метрах от лодки, Полина помахала ему рукой и быстро поплыла к берегу.
   – Полина, извини, я пошутил, – закричал ей вслед Женя. – Я вовсе не такой, каким тебе сегодня представился.
   Девушка плыла не оборачиваясь. «Вот черт, – с досадой подумал Женя и плюхнулся на сиденье лодки. – Ведь не думал ее обижать. Просто мне, дураку, нравилось, как у нее от моих слов на щеках появляется стыдливый румянец и по-детски от обиды дергалась нижняя губа. – Он вздохнул, взъерошил на голове волосы. – С ней интересно общаться. Она прямолинейна и искренна в своих суждениях. И, конечно же, подумала, что я, как тот соседский кот, хочу ее оприходовать».
   Тем временем Полина, немного отплыв от лодки, легла на спину и, работая ногами, продолжала медленно двигаться к берегу. Женя решил догнать девушку и извиниться перед ней. Он изо всех сил налег на весла.
   – Садись в лодку, – предложил он, поравнявшись с Полиной, – устала, наверно.
   Ничего не ответив, девушка поплыла прочь от лодки. Парень не стал ее догонять, рассудив, что с испугу она может захлебнуться в воде. Развернув лодку, он поплыл в сторону лодочной станции.

Полина впервые в суде

   В адвокатской конторе Льва Моисеевича Цыхмистера работали опытные специалисты, поэтому от желающих получить юридические услуги не было отбоя. И когда он впервые увидел в своем офисе Полину и узнал, что она учится в колледже вместе с его сыновьями Борисом и Ефимом, пригласил ее в свой кабинет.
   – Через неделю ты получаешь диплом, – начал он издалека, – так сказать, станешь дипломированным юристом. Предлагаю тебе, не дожидаясь сдачи госэкзаменов, приступить к работе в моей конторе. – Сделав выжидательную паузу, Лев Моисеевич продолжил. – Работа не сложная. Нужно предметно заняться исковыми заявлениями клиентов. Если тебе у нас понравится, то после получения диплома приму тебя в штат юрисконсультом.
   – Я согласно, – тихо ответила Полина, борясь с волнением. – Если, конечно, вы не откажитесь мне помогать.
   – По долгу службы я обязан помогать своим подчиненным, – улыбнулся хозяин конторы и протянул девушке папку с документами. – Это нужно подготовить к концу сегодняшнего дня. – Увлекая девушку за собой в коридор, он завел ее в один из кабинетов. – Вот твое рабочее место. Ничего лишнего: стол, стул, компьютер и сейф. Не забывай, выходя из кабинета, все документы прятать в этот железный ящик.
   – Я могу приступать? – кивнула на папку с бумагами Полина.
   – Разумеется, – улыбнулся лев Моисеевич и, пожелав успеха, вышел в коридор.
   Оставшись в помещении одна, Полина осмотрелась, включила компьютер. Это была одна из последних моделей. Пока машина загружалась, она открыла врученную ей хозяином конторы папку с документами и стала внимательно их изучать.
   В конце дня Полина уже четко представляла круг своих обязанностей и что конкретно ей предстоит делать. Дело оказалось плевое. Изучив документы, нужно было грамотно составить исковое заявление клиента в суд и защищать ее интересы. В данном случае речь шла об иске работницы мэрии Кузнецовой Софии Павловны, которую незаконно уволили с должности консультанта строительного комитета. Судя по фактам, которые имелись в документах, дело было так. После выборов нового мэра в городской власти сменились начальники отделов, которые, в свою очередь, устроили на работу своих знакомых и родственников. Учитывая то обстоятельство, что в понедельник у нее будет госэкзамен, Полина решила зайти к женщине и уточнить некоторые детали.
   Дом, в котором жила Кузнецова, находился на окраине города, и девушке пришлось добираться двумя трамваями с пересадкой. Найдя нужный адрес, она постучала в дверь. Ей открыл мальчик лет семи.
   – Вы к маме? – рассматривая Полину большими глазами, спросил он. Девушка утвердительно кивнула головой. – Но ее нет дома. Она пошла к колонке за водой.
   – Ничего страшного, – улыбнулась Полина, – я подожду ее у двери.
   – Проходите, – взял девушку за руку мальчик и потащил в помещение. – Мама скоро вернется, а я дома не один, со мной сестра и бабуля.
   – Ну, хорошо, – согласилась Полина и погладила мальчика по голове. – Если ты разрешаешь войти, тогда я подожду твою маму в коридоре.
   Из комнаты вышла девушка лет пятнадцати. Она внимательно посмотрела на Полину, приветливо улыбнулась.
   – Проходите, пожалуйста, – пригласила она гостью в комнату.
   Полина сняла туфли, вошла и остановилась в нерешительности. Это была небольшая однокомнатная квартира. У стены стояло две кровати, а у дверей раздвижной диван. Именно на него и предложила девушка присесть.
   Едва Полина присела, как в коридоре послышались шаги. Это вернулась хозяйка дома с двумя ведрами воды.
   – Судя по чужим туфлям, у нас гости, – переводя дыхание, догадалось она. Пройдя в комнату и поздоровавшись с Полиной, поинтересовалась: – Вы, случайно не учительница моего сына?
   – Нет, – качнула головой Полина, стараясь выглядеть солиднее. – Я из адвокатской конторы. Буду готовить от вашего имени исковое заявление в суд, и защищать в нем ваши интересы по восстановлению вас на прежнее место работы.
   Софья Павловна побледнела, слегка пошатнулась и присела на диван рядом с Полиной.
   – На кого Бог, на того и люди, – отрешенно сказала она. – Ты, моя хорошая, хоть представляешь, какой будет в суде адвокат со стороны мэрии? Он с пеной у рта будет грызть землю, но докажет, что меня уволили законно.
   Эти слова подзадорили Полину. Еще не приступая к своему первому делу, она уже почувствовала какой-то азарт.
   – На всякий яд есть противоядье, – улыбнулась она хозяйке. – Давайте оставим эмоции и перейдем к делу.
   Из рассказа Софьи Павловны Полина узнала, что три года назад от сердечного приступа умер ее муж и теперь она одна воспитывает двух несовершенно летних детей, содержит престарелую свекровь.
   – У вас трудовая книжка на руках? – поинтересовалась она, выслушав рассказ женщины.
   Поднявшись с дивана, хозяйка подошла к шифоньеру, достала сумочку и вынула из нее приказ об увольнении по сокращению штатов и трудовую книжку.
   – Вы написали в приказе свое согласие на увольнение по сокращению? – уточнила Полина, полистав документы.
   – Нет, – решительно заявила хозяйка. – Как раз наоборот, написала, что с увольнением не согласна.
   – Начало у нас хорошее, – улыбнулась Полина. Она еще раз полистала трудовую книжку и, возвращая ее хозяйке, добавила: – Во вторник приходите в адвокатскую контору в кабинет номер девять. С собою захватите паспорт, диплом об окончании учебного заведения, вот этот приказ и трудовую книжку. Я сниму копии, и мы с вами сразу же напишем исковое заявление. – Она еще раз одобрительно улыбнулась хозяйке. – Не волнуйтесь, мы с вами вывернем наизнанку всю мэрию, и справедливость восторжествует.
   В оставшиеся до государственных экзаменов дни Полина больше думала не о предстоящем испытании, а о деле, которое ей обязательно нужно выиграть и восстановить на работе незаконно уволенную женщину. Рано утром в понедельник, стараясь не разбудить Клару Дмитриевну, она вышмыгнула за дверь квартиры и направилась в парикмахерскую. Идти на экзамен девушка решила во все оружие: чтобы не только знания, но и прическа, и маникюр были на самом высоком уровне.
   В колледж Полина пришла одна из первых. Когда началась защита дипломов и желающих стали приглашать в аудиторию, не раздумывая пошла в первой пятерке и, немного подготовившись, защитилась с отличием. Обмывать защиту дипломов с сокурсниками в ресторане она не пошла. «Через неделю будет выпускной бал, вот там и встретимся и отметим получение дипломов», – решила она и отправилась в мэрию города, чтобы поговорить с работниками строительного комитета по поводу увольнения Софьи Павловны. Все те, с кем ей удалось побеседовать, отзывались о Кузнецовой только хорошо, а женщина, работавшая с Софьей Павловной в одном кабинете, была предельно откровенной.
   – Ее уволили с одной целью, – сказала она, понизив голос, – чтобы освободить место вот для этой пистюльки, – указала она пальцем на девушку, которая раскладывала пасьянс на экране компьютера. – У нее папа начальник транспортной милиции. А Софья Павловна беззащитная женщина, прекрасный специалист. К ней за советами в сфере строительства обращались многие бизнесмены города. А что эта девица может сделать хорошего для строительного комитета, никому не понятно.
   Полина все подробно записала в свой блокнот. Затем зашла в экономический отдел, где по ее просьбе отсканировали новое штатное расписание строительного комитета. Там по-прежнему числилась штатная единица консультанта. Девушка попыталась попасть на прием к начальнику комитета, но тот, ссылаясь на занятость, категорически отказался ее принять.
   Оформив все документы и, предварительно показав их Льву Моисеевичу, Полина понесла исковое заявление в суд. В приемной секретарь зарегистрировала их и, согласовав дату слушания дела, сообщила ее девушке.
   Это было ее первое дело Полины и, конечно же, ей очень хотелось его выиграть. Она даже не могла подумать, что суд может принять решение не в пользу Кузнецовой. Когда Юра был в школе, а Клара Дмитриевна на работе, девушка становилась у зеркала и вслух зачитывала свою речь в суде.
   Наконец наступил этот долгожданный день. Полина одела темный с коротким рукавом костюм, высоко заколола волосы и, слегка подкрасив губы, отправилась в суд. Там она встретилась с Софьей Павловной. В стороне стоял начальник отдела кадров мэрии и два адвоката. Увидев такую представительную силу, София Павловна тихонько заплакала.
   – Посмотри, какой шайкой они прибыли в суд, чтобы отстоять честь мундира своего руководства, – зашептала она Полине. – Что поделаешь, прав тот, у кого больше прав, горестно вздохнула женщина и замолчала.
   – При любом раскладе, будем биться до последнего, – ответила молодой адвокат.
   Полина вошла в зал суда, поприветствовала судью, как ее учил Лев Моисеевич, внимательно выслушала предварительные указания суда и приготовилась к схватке. Зачитав исковое заявление, судья обратилась к ответчику:
   – Объясните, почему вы уволили человека по сокращению штатов в то время, когда в штатном расписании такая должность имеется?
   На вопрос судьи стал отвечать начальник отдела кадров, который, не стесняясь, стал обливать Софью Павловну грязью. В унисон ему вторили адвокаты. У Полины сильно забилось сердце. Где-то в подсознании забилась тревожная мысль о том, что судья может поверить этим лживым обвинениям.
   – Таким образом, – стал заканчивать свое выступление кадровик, – Кузнецова Софья Павловна уволена с занимающей должности в соответствии с трудовым законодательством.
   – Что скажет защита в дополнение к исковому заявлению? – обратилась судья к Полине.
   – Ваша честь, – высоко подняв голову и глядя в глаза судье, начала свое выступление адвокат, – мою подзащитную уволили незаконно. У нее есть соответствующее образование, на своей должности она проработала более десяти лет и, насколько мне известно, никаких претензий к ней не было, сослуживцами по работе характеризуется положительно. К трудовой книжке моей подзащитной записаны только благодарности. Уволив с работы опытного и добросовестного сотрудника, на ее место приняли девушку, которая еще учится в строительном техникуме. Приняли, наверно, потому, что ее отец занимает высокий пост. Моя подзащитная имеет на воспитании двоих несовершенно летних детей и содержит престарелую мать. Я прошу, ваша честь, восстановить на работе Кузнецову Софью Павловну. И последнее, что я хочу сказать, – Полина перевела дыхание, пристально посмотрела в глаза судьи. – Я недавно с отличием закончила юридический колледж и это мое первое дело. Если суд сейчас примет не правильное решение, я перестану верить в непредвзятость нашего правосудия. Спасибо, ваша честь, – наклонила голову Полина.
   Выслушав обе стороны, судья объявила перерыв на двадцать минут. Софья Павловна стояла у стены и плакала, ее руки тряслись. Волновалась и Полина. Казалось, что объявленные двадцать минут тянутся целую вечность. Наконец заседание суда продолжилось. Решение суда, которое стоя зачитала судья, было кратким и лаконичным.
   – Восстановить на работе в прежней должности Кузнецову Софью Павловну, выплатить ей компенсацию за вынужденный прогул и выплатить моральный ущерб в размере пяти тысяч рублей, – спокойным голосом зачитала она.
   В зале захлопали в ладоши. Сияющая Полина обернулась и увидела у входа своего начальника, который о чем-то беседовал с журналистами городской газеты и местного телевидения.

События в доме Балуевых

   Прошло чуть больше года с тех пор, как Раиса Ильинична чуть не убила держаком от лопаты своего мужа Ивана Григорьевича. Оправившись от побоев, тот поклялся жене, что раз и навсегда покончил с гулянками. Женщина с облегчением вздохнула: «Слава Богу, – подумала она, – хоть на старости лет перестанет мучить и позорить перед взрослыми детьми и подрастающими внуками».
   Однажды утром Раиса Ильинична заглянула в спальню, где муж собирался на работу. Стоя перед зеркалом, тот придирчиво осматривал, как сидит на нем костюм, приглаживал кустистые жесткие брови. В завершении, побрызгал на себя дорогим одеколоном. Наблюдая за этими приготовлениями, женщина тихонько вздохнула: «Видимо, горбатого только могила исправит. Старый кобель, уже готовится к новым любовным похождениям. Ну, мы еще посмотрим, чья возьмет».
   – Знаешь, Ваня, – сказала она мужу, когда тот вошел на кухню, где его ждал приготовленный завтрак, – я решила сегодня съездить на пару дней в деревню к родственникам.
   – Какие могут быть разговоры, – отозвался тот, – раз решила, поезжай. – Он достал бумажник и протянул жене две
   тысячи рублей. – Купи подарки, чтобы не с пустыми руками ехать. А я позвоню на роботу, скажу, что задерживаюсь. Хочу проводить тебя на автовокзал.
   Жена, делая довольный вид от такой заботы мужа, тем временем думала: «Это, старый хряк, для тебя мое последнее испытание, или я поверю в то, что ты остепенился и тебе можно верить, или я тебя убью и сяду на старости лет в тюрьму». Она накрутила на бигуди свои жиденькие волосы, одела нарядное платье и выходные туфли. Покрутившись у зеркала, осталась довольной своей внешностью.
   – Я готова, – сказала она мужу, – можно отправляться.
   До автовокзала было недалеко, а времени до отправления автобуса много, поэтому супружеская пара отправилась пешком. Благо и погода в это утро способствовала утренней прогулке.
   Купив в кассе билет на автобус, Иван Григорьевич посадил свою благоверную и, дождавшись, когда транспорт тронулся с места, позвонил на работу и приказал водителю приехать за ним домой. Когда автобус доехал до первого же поворота, Раиса Ильинична подошла к водителю и, сославшись на то, что забыла в камере хранения сумку, попросила ее высадить. Она вышла из автобуса и направилась в ближайший кинотеатр. Купила билеты на два сеанса подряд. Посмотрев на часы, стала размышлять: «В спальне дочери на окнах я шпингалеты открыла, в дом смогу попасть через окно никем не замеченной. В детскую комнату муж никогда не входит. Остается только наша спальня».
   Второй сеанс закончился ровно в семь часов вечера, но на улице было еще светло, и Раиса Ильинична решила зайти в парикмахерскую покрасить брови, а заодно дождаться темноты. Она не ошиблась в своих расчетах, когда мастер делала последний штрих к ее портрету, за окнами стало быстро темнеть.
   После того, как Иван Григорьевич проводил жену на автовокзал и, как он думал, она уехала в деревню к родственникам, директор приехал на работу и проявил невиданную оперативность в решении производственных вопросов. Все вопросы он решал буквально сходу. Зайдя в бухгалтерию, поинтересовался сбором выручки и, оставшись довольным, сказал Кларе Дмитриевне:
   – Дайте указание кассиру, чтобы выдала мне зарплату за последний месяц. Сижу без денег. Знаешь ведь, что недавно из больницы выписался.
   – Сейчас выплатим по больничному листу всю сумму, – отозвалась бухгалтер и вызвала кассира. – У тебя в кассе есть наличные деньги? – спросила она, когда та вошла. Кассир утвердительно кивнула головой. – Выдай директору по расходному кассовому ордеру сорок пять тысяч рублей.
   – Хочу с Раисой Ильиничной съездить к родственникам в деревню, – пряча деньги в бумажник, сообщил Иван Григорьевич.
   – Счастливого пути, – пожелала ему бухгалтер.
   Но Балуев поехал не в деревню. Сев в служебную машину он приказал водителю ехать в супермаркет.
   – Целый месяц сидел на казенных харчах, – пожаловался он Сашке. – Даже желудок стал побаливать. Куплю сейчас молочных продуктов и сяду на диету.
   В магазине Иван Григорьевич накупил два полных пакета различных деликатесов, три бутылки коньяка. Затем позвонил своему знакомому сутенеру Скорикову Толику.
   – Толян, привет, – радостно поздоровался он, услышав знакомый голос. – Привези мне на сутки хорошую девицу.
   – Иван Григорьевич, для вас могу прислать сразу двоих, супер девочки!
   – Эх, гулять, так гулять, – хохотнул директор. – Давай двоих.
   – Через пару часов будут доставлены. А вы приготовьте по три тысячи рублей за каждую.
   – Договорились, – радостно воскликну Иван Григорьевич, предвкушая радостную ночь.
   В назначенное время в его квартире появился Толик в сопровождении двух высоких, жгучих брюнеток.
   – Встречай, хозяин, светлые радости жизни, – воскликнул сутенер, входя в коридор. – Знакомьтесь, – подтолкнул он вперед девиц.
   Одна из девиц протянула к хозяину руку, провела ладонью по его щеке и, слегка притянув к себе за брючной ремень, сказала:
   – Меня зовут Марго.
   Вслед за ней приблизилась вторая, чуть куснула за мочку уха, коснулась груди хозяина своей грудью, казала:
   – А я Бэти.
   – А я меня зовут Ванюша, – расплываясь в улыбке, представился хозяин.
   Толик подмигнул Ивану и кивнул в сторону кухни. Хозяин уже знал, что это был условный сигнал для расчета за услугу. Он прошел на кухню и отсчитал шесть тысяч рублей.
   – Вы мой постоянный клиент, поэтому я делаю для вас скидку, – пряча деньги и довольный заключенной сделкой, сказал Толик. Он быстро вышел из квартиры и умчался на своей машине.
   Ванюша вернулся к гостям, радостно улыбаясь и потирая руки от предвкушения скорого удовольствия.
   – Давайте, мои цыпочки, сразу к столу. Немного перекусим и займемся делом. Только, мои хорошие, предупреждаю сразу, я не люблю, когда женщины пьют. В постели вы мне нужны трезвые.
   – Мой колобочек, – залепетала та из девиц, которая назвала себя Марго, – я не только спиртного в рот не беру, я еще и девственница. Так что тебе повезло вдвойне. Но сейчас тебя в постельку поведет Бэти, – кивнула она на подругу. – А я вам подам выпить и закусить прямо в кроватку. Устроим небольшой праздник живота.
   Обнимая Ивана и подталкивая его к спальне, Бэти быстро раздела хозяина, уложила в постель и сама легла рядом. Тем временем Марго, раздевшись до плавок, принесла на подносе три рюмки с коньяком и три бутерброда с черной икрой.
   – Перед тем как мы займемся нашим любимым делом, нужно выпить по одной стопочки и не больше.
   Она подала один коньяк Бэти, вторую рюмку, с подсыпанным снотворным, Ивану, третью взяла сама.
   – Давайте выпьем за нашу встречу, – кокетливо улыбаясь, предложила Марго.
   Иван залпом осушил свою рюмку и причмокнул губами. Марго только чуть пригубила свой коньяк. А Бэти пить не стала совсем.
   – Выпей и мою рюмку, – протянула она хозяину коньяк. – Я ведь тебе говорила, что спиртное не пью совсем.
   Иван без лишних церемоний выпил и вторую стопку. Марго взяла из его рук пустую рюмку. Бэти тем временем повалила хозяина на подушки и стала гладить его волосатую грудь, слегка запуская свои длинные когти в его дряблую кожу. Не успела она как следует продемонстрировать клиенту свои способности в любовных играх, как тот захрапел.
   – Ну, вот и вся наша с тобой любовь, Ванюша, – сказала она, поднимаясь с постели и прикрывая голые ноги спящего простыней.
   – Теперь он будет спать до утра, как младенец, – подмигнула подруге Марго. – А мы давай хорошенько поужинаем на халяву, и поделим деньги. Я в его карманах нашла больше двадцати тысяч. Поэтому из этой хаты никаких других вещей брать не будем.
   Раиса Ильинична вышла из парикмахерской и с сильно бьющимся от волнения сердцем поспешила домой. Еще издали она заметила, что во всех комнатах горит свет.
   – Все понятно, – тихо проговорила она самой себе. – Наверняка муж пригласил друзей и гуляет с ними.
   Она крадучись подошла к окну, ведущему в спальню дочери, тихонько толкнула створки и, стараясь не шуметь, перелезла через подоконник. Спустившись в комнату, хозяйка свалила на пол стул, который приготовила заранее.
   Услышав стук, гости вскочили с места. С недоумением посмотрели на Ивана, но тот спал. Тогда они крадучись подошли к комнате, откуда донесся шум и через приоткрытую дверь увидели Раису Ильиничну. Хозяйка тоже увидела гостей и, схватив стул, бросилась на них в атаку. Но Марго успела подпереть дверь плечом и коленкой.
   – Быстро собери в сумку все со стола и из холодильника, – приказным тоном сказала она Бэти, – а я пока придержу хозяйку.
   Вскоре обе девицы, довольные богатым уловом, ехали в трамвае в свою коморку на окраине города. Раиса Ильинична тем временем осматривала квартиру. Она увидела пустую бутылку от коньяка, куски хлеба с черной икрой и все поняла. Сев на стул она расплакалась. Спустя некоторое время хозяйка успокоилась и вошла в спальню. На кровати, разбросав ноги и руки в стороны, громко храпя, в чем мать родила, спал ее благоверный. Жена бросилась на него с кулаками, стала бить по лицу и по груди, но тот продолжал спать, не реагируя на удары.
   Заподозрив что-то неладное, она остановилась и стала смотреть на спящего мужа. Взгляд ее остановился на сморщенной старческой плоти, которая свисала у него между ног. Сначала Раиса хотела облить этот отросток зеленкой, но жидкости в пузырьке осталось всего несколько капель. Тогда она стала искать в аптечке нашатырный спирт, но и тут ее постигла неудача. Склянка с этой жидкостью тоже не попадалась на глаза. Словно разъяренный зверь металась она по комнатам в поисках чего-то такого, чем можно было бы причинить боль этому бессовестному человеку. Наконец ее взгляд остановился на бутылке с уксусной эссенцией. Не раздумывая, она схватила ее, зубами открыла пробку и вылила на пах мужа все содержимое.
   Спящий Иван Григорьевич дернул сначала одной ногой, потом другой, громко замычал что-то нечленораздельное и снова захрапел.
   От ученной мужу боли у Раисы поднялось настроение, и немного улеглась душевная боль. Теперь она думала только об одном: на какое время она смогла вывести из строя этого борова? С этими размышлениями она и уснула на диване. Когда утром она заметила, что муж стал просыпаться, она тихонько поднялась, взяла сумку и отправилась на рынок, оставив дверь открытой.
   На рынке Раиса купила двух резаных кроликов. Она знала, что муж любит жареную крольчатину и, когда она привозила с деревни разделанные тушки, всегда просил ее поджарить кусочки пожирнее. Сделав покупки, женщина направилась домой.
   – Ванюша, – крикнула она с порога, – посмотри, каких я тебе кроликов с деревни привезла. – Пройдя на кухню и ставя сумку на стол, продолжила свою игру. – Все тебе привет передают. Давай, просыпайся. Я сейчас тебе кофе с деревенскими сливками приготовлю.
   – У меня болит все тело, – отозвался Иван, не поднимаясь с кровати. – Позвони Саше, пусть срочно привезет Нину Григорьевну.
   Раиса Ильинична, делая вид, что очень встревожена самочувствием мужа, сделала все, как он попросил.
   – Заболел наш директор, – сообщил Сашка Кларе Дмитриевне, когда зашел в бухгалтерию, чтобы поставить на путевой лист печать. – Наверно, Балуеха опять ему чертей навешала.
   Заехав в больницу и прихватив главного врача, Сашка направился к дому начальника. Едва машина остановилась у калитки, как из дверей выскочила хозяйка дома.
   – Нина Григорьевна, – встревожено заговорила она, виновато пряча глаза, – у Ивана высокая температура, он бредит. – Повернувшись к водителю, добавила. – А ты никуда не уезжай. Поступаешь в распоряжение Нины Григорьевны.
   Войдя в спальню Нина пощупала голову брата, проверила пульс и не задавая лишних вопросов, отдернула простыню.
   – Боже ты мой, – всплеснула сестра руками, кто это его так изувечил?
   Но вопрос остался без ответа. Раиса Ильинична, опустив глаза, сделала вид, что не услышала вопроса и вышла на кухню.
   Быстро выписав несколько рецептов, врач велела водителю срочно привезти необходимые лекарства. Пока Сашка ездил в аптеку Нина, зная, что у брата слабое сердце, сделала ему укол и, позвонив в больницу, велела медсестре срочно привезти на дом все необходимое для капельницы. Отдав все необходимые распоряжения и, немного успокоившись, она взяла за руку Раису и подвела ее к Ивану.
   – Рассказывай все, что здесь произошло, – тоном, не терпящим возражений, сказала она. – И, если хочешь, чтобы он остался жив, не вздумай лукавить.
   Раиса Ильинична, смахивая с глаз слезы обиды, рассказала о встрече с двумя голыми девицами, а когда те убежали, она нашла в спальне спящего Ивана совершенно голым. Тут-то она с горя и плеснула ему на грешное место полбутылки уксусной эссенции.
   – Эти девицы всыпали ему в спиртное большую дозу снотворного, – констатировала Нина, выслушав рассказ невестки. – Сердце такой дозы может не выдержать.
   В это время в дверь постучали. Хозяйка пошла открывать. Это прибыла медсестра с оборудованием для капельницы.
   – Собери штатив, поставь капельницу и возвращайся на работу, – придерживая простыню на теле брата, сказала ей главврач. – Я еще задержусь, понаблюдаю за состоянием больного.
   Когда медсестра ушла, Нина взяла пузырек с мазью от ожогов и стала толстым слоем смазывать пораженное кислотой место.
   – Думаешь, что ожог глубокий? – спросила Раиса, наблюдая, как врач выполняет свою работу.
   – Ты же сама видишь, что все, куда попала кислота, превратилось в кусок говядины. Но тут все заживет, как на собаке, – сказала Нина, прикрывая салфетками смазанное место, – а вот с сердцем у него дело совсем ни к черту. – Она посмотрела на хозяйку. – Иди на кухню и готовь чай, у меня с утра во рту крошки не было. Придется мне сутки подежурить возле него. Думаю, тебе мое присутствие не помешает?
   Раиса ничего не ответила. Заплакав, отправилась на кухню заваривать чай.
   – Прости, Нина, что угощаю тебя голым чаем, – извинилась хозяйка, когда они сели на кухне к столу. – Веришь ли, все, что было в холодильнике, все унесли эти ночные крысы. Я сейчас потушу кроликов и накормлю тебя досыта.
   – Жалко мне тебя, Раиса, – прихлебывая горячий чай, сказала Нина. – Хоть Иван мне и брат, но он негодяй и подлец. Чтобы привести девок в дом, это же нужно перейти все грани человеческой морали. Это у него на генном уровне. И дед его гулял, и отец его до самой старости блудом занимался, изводил жену до истерики. Однажды Иван застал отца с любовницей и сказал матери, что убьет его. Но наша мама была мудрой женщиной, сказала: «Не бери грех на душу, пусть гуляет, пока ему это не надоест». Но ему не надоело. Умер в постели любовницы. У меня в то время была уже взрослая дочь. Когда она узнала, где и как умер дедушка, сказала, что даже на похороны не пойдет. Вот так и мой разлюбезный братик добегается по молодым девкам, пока его не вынесут вперед ногами.
   Прошло достаточно много времени с того злополучного случая. Иван Григорьевич выздоровел, но урок не пошел ему впрок, и он по-прежнему испытывал слабость к девушкам легкого поведения.

Поиск Ивана Григорьевича

   В один из теплых летних дней в бухгалтерию к Кларе Дмитриевне пришла жена директора и, сокрушаясь, стала жаловаться, что муж уже третьи сутки не ночует дома.
   – Уехал, негодяй, из дома и даже никого не предупредил, – вытирая платком влажные глаза, плакала Раиса. – И, главное, как уехал. В тот день мы с ним собирались съездить в Кисловодск. Он же в отпуске, вот и решили отдохнуть. Выспались хорошо, прилично оделись, вышли во двор. Перед тем как уйти, я решила налить курам воды. Пока я бегала с ведрами, а его и след простыл. Выскочила на улицу, спросила у проходившей мимо девочки, а та мне отвечает, мол, дядя Ваня только что уехал на такси. Единственное, что мне греет душу, – сказала вздыхая Раиса, – что его отпускные деньги я еще с вечера спрятала в надежное место. А без денег он долго шляться не сможет.
   – Похоже, что ты не только его отпускные припрятала, но и шабашку, которую он еженедельно выписывает для себя на подставных лиц якобы на ремонт машин, – усмехнулась Клара. – А суммы там немалые. Самая маленькая, которую он оформил в день своего отпуска, была двести тысяч рублей.
   – Что мне делать, Кларочка? – снова заплакала Раиса.
   – А ты напиши заявление в милицию, дескать, пропал муж…
   – Да какая там милиция, – в отчаянии вскрикнула женщина. – Этого старого блуда давно все знают. Не хочу позорить детей и внуков.
   – А вы, Раиса Ильинична, обратитесь в частное детективное агентство. Конечно, там за работу с вас возьмут деньги, зато никакой огласки.
   – Где же найти этих детективов? – вскочила со стула Раиса. – Я бы не пожалела денег и заплатила даже пять тысяч долларов.
   – Есть у меня один знакомый детектив, – успокоила женщину Клара. – Сегодня в обеденный перерыв я к нему забегу и изложу ваши пожелания.
   – Не пожелания, – воскликнула Раиса, – а слезную просьбу.
   – Тогда до вечера.
   Раиса Ильинична ушла, а Клара Дмитриевна поспешила к Полине. Девушка даже слегка испугалась, увидев хозяйку квартиры.
   – Есть высокооплачиваемая работа, – отводя Полину в сторону, сообщила та. – Если мы это дельце провернем, то ты сможешь купить себе шикарное платье и обувь, да еще и на стиральную машинку деньги останутся.
   Вкратце изложив просьбу Раисы Ильиничны, женщина не забыла высказать и свое предположение о том, что Иван Григорьевич проводит время с молодой официанткой в городе Железноводске. Об этом ей как-то рассказывал водитель директора. Он тогда назвал и ресторан, и имя официантки, а она все запомнила.
   – Давайте я попробую провести расследование без помощников, – сказала Полина. – Мне уже приходилось работать сыскарем.
   Вечером, когда Полина вернулась к себе на квартиру, там ее уже ждала Раиса Ильинична.
   – Я вас, девушка, слезно прошу разыскать моего мужа, – тихо проговорила она, протягивая конверт с деньгами.
   – Мне нужна его фотография и описания его одежды, в которую он был одет в день исчезновения, – пряча конверт в сумочку, попросила Полина.
   – Ах, как жаль, – растерялась Раиса Ильинична, – фотографию то я не догадалась с собою взять. А вот в чем он был одет, я могу подробно рассказать.
   Не успела клиентка начать свой рассказ об одежде исчезнувшего мужа, как в комнату вошла Клара Дмитриевна и протянула фотографию, на которой были запечатлены работники автохозяйства. В центре снимка в белой рубашке с коротким рукавом стоял Иван Григорьевич.
   – Вот какой он на фотографии, такой и в жизни, – указывая пальцем на директора, сказала хозяйка.
   Увидев на фотографии улыбающееся лицо мужа, Раиса Ильинична заплакала.
   – Не волнуйтесь, – успокаивающе коснулась плеча женщины Полина, – завтра с самого утра приступим к поиску.
   – А почему не сегодня? – занервничала Раиса.
   – Сегодня мы займемся подготовительной работой, – глядя в встревоженное лицо женщины, спокойно ответила Полина. – Для начала назовите номер своего мобильного телефона, по которому я стану информировать вас о результатах работы. И, на всякий случай, если не возражаете, номер телефона вашего сына.
   Записав в телефонную книгу своего мобильника названные номера, Полина улыбнулась женщине и голосом, внушающим уверенность, сказала:
   – Все будет хорошо, не волнуйтесь. Еще не было такого случая, чтобы наши специалисты полностью не выполнили порученную им работу.
   – Если ваши специалисты найдут моего мужа целого и невредимого в течение трех суток, я заплачу вам еще столько же, сколько положила в конверт.
   – Я вас не совсем поняла?
   – Что же тут непонятного? Я заплачу вам в двойном размере за скорость в работе.
   – Через несколько минут в этой квартире появятся лучшие детективы нашего агентства, и мы немедленно приступим к поиску вашего мужа.
   Успокоенная таким заявлением женщина ушла. Полина присела к столу и задумалась.
   – О чем грустим? – положила ей на плечо руку Клара Дмитриевна.
   – Вот думаю, быть может, стоит обо всем этом рассказать Льву Моисеевичу?
   – Не будь дуррой, девонька, – стукнула ее ладонью по лбу хозяйка. – Хозяин конторы даст тебе небольшую премию от полученной суммы, а все остальное пойдет ему в карман. Ну, подумай, зачем тебе кому-то что-то говорить? Где сейчас находится объект розыска известно. Водитель директора Сашка Бондарь хорошо знает повадки своего шефа. И если он сказал, что Иван познакомился с молодой официанткой, то тут, как говорится, и к бабке не ходи. Однозначно этот старый поршень проводит медовый месяц у нее под крылышком. Поэтому завтра утречком бери такси и поезжай к ресторану в Железноводск.
   Весь вечер они говорили о Раисе и ее непутевом муже. По-бабьи сокрушались, по-человечески жалели.
   – Хотя он и гуляка, – вздохнула Клара Дмитриевна, – но свое дело знает. Ты только посмотри, он купил квартиру сыну в двухуровневую. Еще большие апартаменты приобрел для дочери. У каждого из них новенькая с наворотами иномарка. Дети его не вылазят из-за границы. – Она немного помолчала, вздохнула о чем-то своем. – И у самой Расы в доме стоит дорогущая мебель. А сколько украшений разных. Она даже на рынок в бриллиантах ходит. Ты думаешь, все это можно купить на зарплату директора автотранспортного предприятия? Вот перед тобой живой наглядный пример сидит, – ткнула Клара себя пальцем в грудь. – У меня, как у главного бухгалтера, зарплата ниже директорской всего на двадцать процентов. И. как ты думаешь, могу я позволить себе купить золотые украшения? У меня барахлит холодильник, давно из строя вышла стиральная машина. Посмотри на мою одежду. Разве кто поверит, что я работаю главным бухгалтером прибыльного предприятия? А все это потому, что такие, как я, боятся нарушить его величество Закон. Если бы я залезла в карман предприятия, то у меня потом неделю об этом было написано на лице. – Она взяла за плечи Полину, чуть встряхнула ее. – Иди-ка ты, дорогуша, отдыхать. Завтра утром сама поднимусь чуть свет на работу и тебя разбужу.
   Полина легла спать, но сон к ней долго не приходил. С одной стороны она была почти уверена, что выполнит задание Раисы Ильиничны, с другой – ее мучила совесть. Что будет, если узнает о ее халтуре Лев Моисеевич? Наверняка он обидится. Она подумала и о том, что через неделю состоится выпускной бал, а у нее нет денег, чтобы сделать даже взнос, не говоря о приличной одежде. А ведь на вечере будут все одеты в шикарные вечерние платья, там же будет и ее соперница Лера с Евгением. От этих мыслей у девушки навернулись на глаза слезы, и она решила действовать в одиночку и никому ничего не говорить. Воспрянув духом, сказала самой себе: «Завтра твое первое самостоятельное задание и если ты его выполнишь, значит, и в будущем тебя, Полина, непременно ждет успех». С этой мыслью она и заснула.
   Проснулась Полина только тогда, когда хозяйка потрясла ее за плечо. Открыв глаза, увидела склонившуюся над ней Клару Дмитриевну.
   – Вставай, – улыбаясь, говорила та, – умывайся, хорошенько позавтракай и вперед.
   Девушка не заставила себя долго ждать. Быстро привела себя в порядок, оделась и, не ощущая вкуса, проглотила завтрак, запила его крепким чаем. Наблюдая за ней, Клара Дмитриевна качала головой, но ничего не говорила, понимая, что девушка волнуется. Когда Полина уже собралась уходить, остановила ее и протянула три тысячи рублей.
   – В конверте, который дала тебе Раиса Ильинична, доллары. А на всякие непредвиденные расходы потребуются рубли, – пояснила она свой поступок.
   Выйдя на улицу, Полина решила не тратить деньги на такси, а поехать в Железноводск на электричке. Добравшись на трамвае до вокзала, она купила билет и, размышляя о предстоящем поиске, не заметила, как доехала до конечной станции.
   Выйдя на привокзальную площадь и осмотревшись по сторонам, Полина спросила у прохожего, как ей добраться до нужного ресторана. Выслушав объяснения, направилась в указанном направлении. Пройдя три пересекающиеся улицы и повернув за угол, увидела двухэтажное отдельно стоящее здание, над парадным входом которого крупными буквами написано название ресторана. Подойдя к входу и посмотрев на режим работы, разочарованно вздохнула. Заведение начинало работать с двенадцати часов. До открытия оставалось много времени, и Полина решила пройтись по городу, так как была она здесь впервые.
   Шагая по улицам и осматривая хорошо ухоженные дворики, она с удивлением отметила, что в городе много зеленых насаждений. Дойдя до центра, обратила внимание на старинные, еще дореволюционной постройки дома. «Наверно, по этим улицам когда-то ходил Лермонтов, – рассуждала Полина, осматривая фасады зданий, – и, быть может, черпал из этих неповторимых красот поэтические образы для своих поэм». Она прошла вдоль нескольких санаториев, которым не было равных в мире. Людей было немного. «Это все потому, – тихонько сказала вслух девушка, – что мы еще не научились как следует рекламировать свои российские достопримечательности и ценности».
   Шагая обратно по параллельной улице, увидела на фасаде здания часы. Стрелки показывали половину двенадцатого. Времени оставалось как раз, чтобы вернуться к ресторану. Но, поразмыслив, Полина решила не торопиться. Входить в зал первой не следовало. Поэтому она прошла в сквер, с которого хорошо просматривалась входная дверь ресторана, присела на скамейку и стала наблюдать за прохожими. От ее взгляда не ускользнуло, что большинство людей, снующих по улице, отдыхающие, прибывшие из других городов. К такому выводу она пришла, сравнивая их внешний вид со старожилами этих мест.
   Полина взглянула на свои наручные часы, было уже без четверти тринадцать. Она не спеша поднялась и пошла к ресторану. Поднявшись по ступенькам на второй этаж, с удивлением отметила, что в зале было много посетителей. Пройдя в самый конец, выбрав свободный столик и присев за него, стала изучать отдыхающих. И вдруг за одним из столиков девушка увидела того, из-за кого и приехала в этот город. Она чуть не вскрикнула от удивления. Иван Григорьевич был в той же белой рубашке с коротким рукавом и черных солнцезащитных очках. Рядом с ним сидела совершенно юная девушка в специальной одежде официантки.
   Стараясь не выдавать своей заинтересованности к этой паре, Полина уткнулась в меню и лишь искоса посматривала за происходящим. Девушка время от времени отходила от столика Ивана Григорьевича принимала заказы у посетителей, приносила готовые блюда и убирала грязную посуду. «А ведь этой юной особе не так-то уж и легко дается ее хлеб насущный», – подумала Полина, наблюдая, как официантка вприпрыжку бегает вокруг клиентов.
   Иван Григорьевич тем временем неторопливо потягивал нарзан из бокала на высокой ножке, постоянно слюнявил пальцы и приглаживал свои непослушные кустистые брови. В свободные от работы время девушка подходила к его столику и, заглядывая ему в глаза. О чем-то радостно рассказывала с детской непосредственностью.
   Заметив, что в ее сторону направляется официант, молодой парень, Полина решила заказать себе отбивную и солянку в горшочке. «Пока эти блюда будут для меня готовить, – подумала она, – я успею сообщить координаты моего объекта Раисе Ильиничне». Сделав заказ, Полина набрала номер телефона. Дождавшись, когда ей ответили, сообщила женщине: «Ваш муж находится в Железногорске в ресторане, прошу не медлить и немедленно выезжать».
   – Девушка, – закричала в трубку Раиса Ильинична, – я выезжаю, а вы, в случае если он куда-то решит отлучиться, сразу меня информируйте.
   Не прошло и часа, как на пороге ресторана появилась жена Ивана Григорьевича в сопровождении сына и зятя. Полина посмотрела на воинственно настроенную женщину и ее сопровождение и подумала: «Им есть за что бороться. Этот старый хрыч – источник их богатства». Она быстро поднялась из-за стола и направилась к Раисе Ильиничне.
   – Мы свое обещание выполняем, – сказала она женщине, вашего мужа нашли в течение суток.
   – Спасибо вам, девушка, – шепотом сказала Раиса, доставая из сумочки конверт, – вы честно отработали свои деньги.
   Полина вернулась за свой столик, доела уже остывшую отбивную и, рассчитавшись с официантом, собралась уходить. Но уйти просто так, не досмотрев до конца драму, она не могла. Поэтому продолжила наблюдать за столиком, где сидели Иван Григорьевич и его молоденькая пассия. Как раз в этот момент и стали развиваться основные события.
   Сын и зять подошли к столику и сели на свободные места. Следом за ними Раиса Ильинична направилась к официантке и сходу схватила девушку сзади за хвостик торчащих волос, перетянутый резинкой. Перепуганная девушка заорала на весь зал ресторана.
   – Женщина, вы чего хулиганите? – старалась вырваться работница общественного питания.
   – Я тебе, сучка, покажу, как вешаться на чужих мужиков, – хватая соперницу за блузку, еще громче, чем официантка, закричала Раиса Ильинична. – Тебе что, молодых парней мало? Решила со стариком покувыркаться, да?
   – Я на него не вешалась, – заплакала девушка. – Он три дня назад сам пришел и со слезами на глазах сказал, что у него умерла жена и что уже девять дней, как она ушла в мир иной. Сказал, что он совсем одинок, очень несчастный и предложил мне помянуть вместе с ним рабу Божью Раису. А сегодня признался в любви и предложил стать его женой.
   Отпустив девушку, Раиса Ильинична приблизилась к мужу, схватила его за лицо.
   – Ах ты, старый облезлый хорек, ты уже меня похоронил, да? Ты поторопился с этим, я до ста лет проживу, а вот тебя отправлю на тот свет еще до выхода на пенсию.
   Неизвестно, чем бы закончилась эта сцена в зале ресторана, если бы не вмешался сын Раисы и Ивана. Он взял под руки отца и поднял его из-за стола.
   – Пойдем отсюда, – сказал он тихо, – не позорь ни нас, ни наших детей – своих внуков.
   Они дружно поднялись из-за стола и направились к выходу. Вслед за ними на небольшом расстоянии двинулась и Полина. Она видела, как первыми по лестницы спускались дети Ивана Григорьевича, как сзади них бодрыми шагами шла Раиса Ильинична, замыкал шествие виновник всего этого представления. Полина видела, как Иван достал из кармана булавку, расстегнул ее и со всего размаха всадил жене в ягодицу. От неожиданной пронзительной боли женщина завопила и бросилась вниз, опережая ребят.
   – Ты чего, мать, бесишься? – крикнул ей вслед сын, не понимая, что случилось.
   – Он меня чем-то уколол, – держась за ягодицу, сказала женщина.
   – Чем ты ее уколол? – гневно спросил он у отца.
   – Это ее официантка ткнула вилкой, – спокойно ответил тот.
   Раиса Ильинична, хныкая от боли, села на переднее сидение иномарки сына. Иван Григорьевич, как ни в чем не бывало, уселся с затем на заднее сидение. Полина, дождавшись пока машина Балуевых уехала. Поймала такси и отправилась домой, где ее с нетерпением уже ждала Клара Дмитриевна.
   Увидев девушку, женщина вдруг расплакалась. Обнимая Полину, повела ее в квартиру.
   – Ты меня извини за то, что подбила тебя на такое некрасивое дело, – причитала она.
   – Не за что вам, Клара Дмитриевна, извиняться, – улыбнулась Полина, снимая в коридоре обувь. – Вы меня, можно сказать, наставили на путь истинный. Благодаря вашей изобретательности и моей смекалке мы заработали целую кучу денег, – с этими словами она высыпала на стол все лежащие в конверте доллары.
   – Пусть нас Бог простит за наши грешные дела, – пересчитывая деньги, причитала хозяйка. – В народе говорят: от многого взять немножко, это не кража, а дележка. – Она присела к столу и стала перечислять. – В первую очередь купим стиральную машинку, потом заменим холодильник, а на остальные деньги накупим тебе одежды. Ведь эти доллары заработала ты, моя девочка.
   – Это наш общий труд, – расплетая косу, устало сказала Полина. Она достала вчерашний конверт, положила на стол. – Эти деньги положите себе на сберегательную книжку, а сегодняшнюю зарплату потратим так, как вы сказали.

Выпускной вечер Полины

   На следующий день Клара Дмитриевна и Полина встретились у супермаркета и сразу направились в отдел готового платья, чтобы выбрать вечернее платье на выпускной бал. Клара старалась, словно для родной дочери. Перемеряв несколько нарядов, остановились на одном платье, которое было просто шикарным, но цена сильно волновала Полину. Оно было бирюзового цвета с серебристым отливом, длинное и с разрезом на левом боку. Когда девушка его одела, Клара внимательно осмотрела ее со всех сторон.
   – Это платье тебе, Поленька, очень идет, – восхищенно сказала Клара.
   – Мне оно тоже нравится, смущенно ответила девушка, – но цена больно высокая.
   – Заверните нам это платье, – обратилась Клара к продавцу, – мы его берем.
   Сделав первую покупку, подруги, как это обычно случается с женщинами, у которых есть деньги, на этом не остановились. Следующей покупкой были туфли, потом сумочка. Проходя мимо ювелирного магазина, обе как по команде остановились.
   – Давай зайдем, – предложила Клара. – Я, правда, никогда в нем раньше не бывала, но надо же хоть раз в жизни посмотреть.
   Осмотрев золотые украшения, Клара выбрала для Полины колечко, сережки и цепочку. Вернувшись домой, хозяйка попросила девушку одеть все покупки. Нарядившись в обновки, Полина вышла на середину комнаты. Обойдя вокруг нее, Клара вдруг заплакала.
   – Как жаль, что тебя сейчас не видит твоя покойная мама, – сказала она сквозь слезы. – Ты будешь самая красивая и самая неотразимая девушка на выпускном бале. – Она смахнула слезы, улыбнулась и чуть подтолкнула Полину в бок. – Все мужчины будут на тебя смотреть и вздыхать, ах какая женщина, мне бы такую!
   Полина сняла наряды, аккуратно убрала их в шифоньер и надела свою повседневную одежду.
   – Большое тебе спасибо, моя родная Кларочка, – поцеловала она хозяйку. – Спасибо за чуткость и материнскую заботу.

   Вот и наступил долгожданный праздник. В этот вечер в ресторане проходил бал выпускников юридического колледжа. Полина готовилась к нему долго и тщательно. В этом ей помогала незаменимая Клара Дмитриевна, которая сделала девушке очень модную прическу и маникюр. Надев свое новое платье и туфли, Полина, подойдя к зеркалу, придирчиво осмотрела себя. Каждая деталь гардероба была на своем месте. Брызнув дорогим парфюмом, она обернулась к наблюдавшей за ней Кларе.
   – Ну, я, кажется, готова, – смущенно улыбаясь, сказала она.
   – Все у тебя, моя дорогая девочка, отлично, – придирчиво осматривая ее, сказала та. – Ты походи немного по комнате, привыкни к новой одежде, а я пока вызову для тебя такси.
   Клара Дмитриевна долго не могла дозвониться до диспетчера таксопарка. Наконец ей это удалось. До начала бала оставалось десять минут. Полина стала нервничать. Но ее переживания оказались напрасными. К ресторану машина подвезла ее ровно в восемь часов вечера.
   Она не спеша поднялась на второй этаж, толкнула дверь, ведущую в зал и, в нерешительности остановилась на пороге. В ресторане уже полным ходом шло веселье. Раздавались торжественные поздравления и напутствия будущим юристам от преподавателей, в перерывах звучала музыка, под которую отплясывали новоиспеченные следователи и адвокаты. Борис, увидев стоявшую в дверях Полину, чуть ли не бегом направился к ней.
   – А мы с Ефимом уже стали думать, что ты забыла о выпускном бале, – по-дружески обнимая девушку, сказал он.
   – Битый час ждала такси, – стеснительно улыбаясь, ответила Полина. – Даже настроение чуток испортилось.
   Борис подвел девушку к столу и усадил на свободное место, которое они забронировали с братом специально для нее. Полина оказалась за столом между заведующего кафедрой государственного права и Лерой, слева от которой в нарядном костюме сидел Женя.
   – Привет, подруга, – улыбнулась ей Полина.
   – А ты сегодня шикарно выглядишь, – окинув взглядом Полину, сказала та.
   – Стараюсь быть похожей на тебя, – продолжая улыбаться, ответила девушка.
   – Ну, ты загнула, – захохотала Лера, – тебе до меня, как от земли до солнца.
   – Это ты, что ли, солнце? – ехидно улыбаясь, вмешался в разговор Ефим. – Ты – двоечница и лентяйка. Что ты из себя корчишь? Посмотри на Полину, а потом на себя и по возможности сделай это трезвыми глазами.
   В это время заведующий кафедрой, коренастый мужчина средних лет, решив разрядить обстановку.
   – Давайте, ребята, выпьем за опоздавшую девушку, – поднял он рюмку. – вы же знаете, что Полина – гордость нашего колледжа, умница, красавица и труженица. – Он протянул свою стопку к девушке. – За тебя, Полина!
   Со всех сторон потянулись руки с бокалами и рюмками. Сокурсники хотели выпить за свою коллегу. Лера толкнула локтем в бок подругу.
   – Ну, за тебя, зубрилка, – ехидно улыбаясь, произнесла она, чокаясь своей рюмкой с ее бокалом.
   – Мне думается, что Полина как раз не зубрилка, а умная и мыслящая девушка не то, что некоторые, не будем показывать на них пальцем за праздничным столом. – Он посмотрел на брата и добавил: – Везет же дуракам в жизни.
   – Сколько веревочке не виться, а конец все равно будет, – засмеявшись, поддержал брата Борис.
   Слышавший весь этот разговор Женя не проронил ни слова. Для себя он отметил, что сокурсники презирают Валерию. Он искоса взглянул на накладные ресницы своей избранницы: «За что ее можно любить?» – подумал парень.
   А Лера вела себя за столом так, словно ее все это не касалось. Она налила в свою рюмку водки, подлила Жене.
   – Давай выпьем за нас с тобой, мой дорогой, – предложила она.
   Парень выпил, поковырялся для приличия вилкой в салате, но так и не сумел подцепить ни одного куска огурца, взял пальцами с блюдца колечко лимона с сахаром. Рассматривая присутствовавших гостей, Женя пытался встретиться глазами с Полиной, но девушка даже не смотрела в его сторону. Он был уверен, что она не может простить ему его шалости в лодке. Тем временем начались танцы. Полину постоянно приглашали не только бывшие однокурсники, но и мужчины, которые в этот вечер отдыхали в ресторане в своих кампаниях. Потанцевав с заведующим кафедрой, девушка направилась к своему месту за столом.
   – Вы не будете против, если сегодня я провожу вас домой? – деликатно спросил тот.
   – Спасибо за предложение, но провожать меня не нужно, – улыбнулась ему Полина. – Лучше вы пораньше вернитесь к своей семье.
   – Нет у меня семьи, – серьезно сказал заведующий кафедрой. – Я живу один в трехкомнатной квартире. Уже больше года прошло с тех пор, как от меня ушла жена и забрала с собой дочь.
   – Я как-то видела вашу жену в стоматологической поликлинике, – сказала Полина, – она приводила к врачу девочку. Мне ваша жена понравилась, интеллигентная, привлекательная женщина. А девочка очень похожа на вас.
   – В том, что произошло, я сам виноват, – наливая в бокал вина, сказал завкафедрой. – Мне без них очень плохо.
   – Так вы прямо после выпускного бала и поезжайте к своей семье, повинитесь, извинитесь, – беззаботно предложила Полина, чокаясь своим бокалом о бокал мужчины. – Поверьте моему чутью, она вас уже давно простила.
   Завкафедрой снова налил себе вина, залпом выпил и тяжело вздохнул
   – Я очень провинился перед ней, – сказал он сокрушенно.
   – Вернитесь в семью, – настаивала слегка захмелевшая Полина. – Все равно лучше своей жены вы никого не встретите, а она вас простит. Не зря же в народе говорят, что любимые женщины любят мужчин как матери, с грехом, такими, какие они есть. – Она посмотрела на растерявшегося мужчину. – Позвоните ей прямо сейчас, потом берите такси и езжайте.
   Заведующий кафедрой поднялся из-за стола и направился в коридор. Девушке было видно, как он звонил по телефону, как потом стремглав побежал по лестнице вниз. Больше к столу он не вернулся. У Полины от увиденного поднялось настроение. Она посмотрела в сторону Леры и встретилась взглядом с блестящими глазами с Жени. Девушке стало ясно, что тот весь вечер наблюдал за ней и даже хорошо слышал разговор с завкафедрой. А парню тем временем хотелось сказать Полине: «Ты дала хороший совет своему соседу по столу. Какой же у тебя есть совет для меня, чтобы не болело так сильно от любви к тебе мое сердце».
   Со своего места поднялась Лера, одернула платье, чмокнула в щеку Женю.
   – Дорогой, не скучай без меня, я пойду покурю.
   Играла музыка, улучив момент, когда Лера вышла из зала, Женя подошел к Полине и пригласил ее на танец. Она согласилась, и они пошли в центр зала. Девушка почувствовала, как у парня дрожит рука. У нее самой сильно застучало сердце.
   – Как здесь весело, не правда ли? – прижимая в танце к себе девушку, спросил Женя.
   – А мне кажется, что здесь все умирает, – тихо сказала Полина, опустив глаза. – Вокруг меня сквозит сплошной холод.
   – У тебя такое мрачное настроение из-за Леры?
   – Нет, это из-за тебя.
   – Ты меня любишь? – стараясь заглянуть девушке в глаза, спросил Женя. Девушка молчала. – Если ты скажешь да, я откажусь от Леры. Только одно твое слово и с ней все будет покончено.
   Полина ничего не ответила. Она посмотрела на парня полными слез глазами и подумала: «Я слишком тебя люблю, чтобы позволить волкам по фамилии Великановы тебя растоптать. Папаша Леры не задумываясь сбросит тебя вниз карьерной лестницы и тебе придется очень долго зализывать раны».
   – Не нужно из-за меня тебе менять своих отношений с Лерой, – тряхнув головой и стараясь казаться веселой, сказала Полина. – Я на чужом несчастье свое счастье строить не хочу. У тебя есть Лера, а я буду ждать своего лейтенанта.
   – Тебе нравятся летчики? – с иронией спросил Женя.
   – Мне нравятся люди в пагонах, – ровным голосом ответила девушка. – Это надежные и уверенные в себе парни. К тому же они преданные и за таким мужем женщина чувствует себя как за каменной стеной.
   – Я ведь тоже человек в пагонах, – прижимая к себе еще крепче Полину, сказал Женя.
   – У тебя есть Лера и у вас уже назначен день свадьбы. Мне не хочется становиться вашей разлучницей.
   Женя так крепко прижал к себе девушку, что она почувствовала через одежду, как сильно бьется его сердце. Полина вдруг почувствовала, что еще минуту таких объятий, и она потеряет сознание.
   – Пусть все идет своим чередом, – тихо сказала она. – Отпусти меня, пожалуйста, на нас все кругом смотрят.
   Парень чуть ослабил объятия и немного отстранился от девушки, но продолжал удерживать ее в своих крепких руках.
   – Полина, – взмолился Женя, – все в твоей власти, как ты решишь, так все и будет.
   Девушка не успела ответить. В этот самый момент закончилась музыка, и она в сопровождении Жени направилась к своему месту за столом. Из комнаты для курящих вернулась Лера. Она присела рядом с Женей и положила ему на плечо голову.
   – Совсем ты заскучал без меня, – сказала она кокетливо.
   Тот ничего ей не ответил, а про себя подумал: «Вот, негодяйка, так меня окрутила, что никакой возможности для отступления не оставила».
   Снова заиграла музыка. Полина молча поднялась из-за стола и направилась к выходу. Женя с замиранием сердца следил за ее движением. Вначале он думал, что она вышла в туалет, но девушка очень долго не возвращалась, и тогда стало ясно, что она ушла совсем. Достав из кармана пачку сигарет и тем самым давая понять Лере, что пошел курить, Женя вышел на улицу. Он увидел, как Полина пересекла площадь и стала поджидать на остановке трамвай. Парень хотел броситься вслед за ней, но в этот момент подкатил дребезжащий вагончик, и девушка вошла в салон. У него окончательно испортилось настроение. С досады он прикурил вторую сигарету.
   – Я тебя, мой дорогой, уже заждалась, – подошла к нему Лера. – Мне даже показалось, что ты побежал догонять Полину.
   – Наверно, я немного перепил, меня сильно мутит, – не поворачиваясь, ответил он, продолжая затягиваться табачным дымом.
   Лера тут же позвонила и вызвала машину. Дома, под предлогом, что он себя плохо чувствует, Женя ушел в ванную и долго из нее не выходил. Тем временем Лера выпила еще бокал вина и тут же уснула. Вернувшись в спальню, парень прилег с краю кровати и с облегчением подумал: «Это хорошо, что ты напилась и уснула». Он решил завтра же встретить Полину после работы у Льва Моисеевича и серьезно с ней объясниться. С этими мыслями и уснул.
   А Полина, сев в трамвай, с глазами полными слез смотрела, как за окном мелькает пустая темнота. За этим занятием ее застал молодой человек, который вежливо попросил разрешения присесть рядом. Полина молча кивнула головой.
   – Меня зовут Валентин, – протянул тот руку.
   – Меня зовут Полина, – с безразличием посмотрев на парня, ответила она.
   – Вас кто-то обидел? – участливо поинтересовался он.
   – Нет, просто я очень устала, – стараясь изобразить на лице улыбку, ответила девушка. – Сегодня был выпускной вечер, много танцевала. Я окончила юридический колледж.
   Показалось, что парень даже обрадовался услышанному, ему было приятно, что он сумел разговорить девушку и вдохновленный, продолжил знакомство.
   – Я отдыхаю в санатории министерства обороны, – сообщил он.
   – Вы что, серьезно больны?
   – Совершенно здоров, но так положено, после контузии проходить курс реабилитации. Я живу и служу в Ростове-на-Дону, нашему полку иногда приходится принимать участие в боевых действиях.
   Полине захотелось рассказать парню, что ее отец тоже был военным, но она передумала об этом говорить. Зачем откровенничать с посторонним человеком о своей жизни, это равносильно занятию стриптизом. Последняя мысль вызвала на лице девушки улыбку.
   – А вы очень красивая девушка, – нарушил затянувшуюся паузу Валентин. – Я бы на такой женился не задумываясь.
   – Спасибо за комплемент и за откровенность, но я пока что замуж не собираюсь.
   – Это почему же?
   – Я же вам русским языком сказала, что совсем недавно окончила юридический колледж. Рано мне замуж.
   – И куда вас распределили на работу? – беря девушку за руку, поинтересовался собеседник.
   – Нам всем выдали свободные дипломы, куда хочешь, туда и устраивайся на работу. Я вот, например, уже подписала контракт с адвокатской конторой Льва Моисеевича Цыхмистера.
   – Мне это ни о чем не говорит, – выпуская из своей руки руку Полины, ответил парень. – Я почти не знаю ваш город и, соответственно, мне не знакомы фамилии местных знаменитостей. Жаль, что у меня не нашлось времени все это познать. Через три дня у меня заканчивается курс лечения и я отбываю в свою часть.
   Водитель трамвая объявил остановку, на которой Полине нужно было выходить.
   – До свидания, – улыбнулась она Валентину. – Приятно было познакомиться.
   – Я провожу вас, – подскочил парень и пошел вслед за Полиной.
   – Мне не страшно ходить одной, – улыбнулась девушка. – Да и до дома тут рукой подать. Впрочем, если у вас есть свободное время, и вы никуда не спешите. Можно немножко прогуляться.
   Гуляли они долго. Разговаривали, как это часто бывает, обо всем и не о чем. И только в три часа ночи, случайно взглянув на часы, девушка заволновалась.
   – Что-то мы с вами загулялись, мне давно пора быть дома, – и она протянула руку, чтобы попрощаться.
   Валентин приблизился к Полине и нагнулся, чтобы поцеловать ее, но девушка вежливо его остановила.
   – Не делайте этого, Валентин. Ведь мы так мало с вами знакомы.
   – Мне вполне достаточно было времени, чтобы оставить свое сердце с тобой, – пылко заговорил тот, держа Полину за руку.
   – И все же мне пора идти домой, – высвобождая руку из ладони Валентина, сказала девушка. – Очень приятно было провести с вами этот чудесный вечер. – Она повернулась и заспешила к подъезду.
   Валентин еще долго стоял у подъезда дома и тихо шептал: «Если бы ты, Полина, была согласна, то я хоть завтра на тебе женился». Но ничего этого девушка не слышала. Она поднималась по ступенькам лестницы и ее мысли были совсем о другом. «Валентин хороший парень, – размышляла Полина, – но почему на его месте был не Женя?»
   Вернувшись домой Полина рассказала Кларе Дмитриевне о выпускном вечере, о своей встрече с Валентином.
   – Твой Женечка уже чужой муж, – сказала Клара, внимательно выслушав рассказ девушки. – С отдыхающими тоже нужно быть аккуратнее. Они все тут в один глосс заявляют, что холостые.
   Полина легла в постель, но сон не шел. Перед ее глазами стоял Женя. Она вспоминала каждое сказанное им слово, каждое движение его рук. Она до сих пор чувствовала, как сильно стучало его сердце, когда он прижимал ее к себе. Неожиданно она расплакалась от того, что ей стало жалко саму себя. Ну, почему она такая красивая девушка осталась незамеченной Женей. Поплакав в подушку, стала сама себя успокаивать. Видимо, думала она, такие парни, как он не любят скромных и недоступных, им нравятся девушки легкого поведения, например, Лера и ее подружки. «Видно не судьба, видно не судьба, – зазвучали в ее голове слова известной песни, – видно нет любви, видно нет любви, видно на домной, видно на домной посмеялся ты». Перевернувшись на другой бок Полина стала успокаивать себя тем, что у нее теперь есть работа, которая позволит ей немного приодеться, потом она собирается поступать на заочное отделение юридического института. Это тоже отвлечет ее от сердечных мук. К тому же она не какая-нибудь перезрелая женщина, чтобы начинать комплексовать. За этими врачующими мыслями она не заметила, как уснула.
   Утром, словно не было почти бессонной ночи, она в приподнятом настроении стала собираться на работу. Перед выходом из дома Клара Дмитриевна благословила Полину.
   – Пусть, девочка моя, рядом с тобой всегда будет твой ангел хранитель.
   Поцеловав хозяйку в щеку, девушка с новым портфелем отправилась в адвокатскую контору Льва Моисеевича. Здесь ее уже практически все знали, так как она неоднократно занималась с Борисом и Ефимом сыскной работой.
   В это же утро у себя на работе Женя размышлял о том, как вечером встретится с Полиной и на полном серьезе постарается убедить ее в том, что безумно любит ее. Он с трудом дождался окончания рабочего дня. Уже в шесть часов вечера его автомобиль стоял напротив здания адвокатской конторы.
   Перед уходом с работы Полина подошла к окну, чтобы закрыть форточку. Вдруг она увидела, что напротив конторы рядом со своим автомобилем стоит Женя и смотрит прямо на то окно, у которого она стояла. Девушка отскочила вглубь кабинета, присела к столу. «Боже праведный, зачем он приехал? Зачем он сыпет соль на мою кровоточащую рану? – тихо шептала она, покачиваясь из стороны в сторону. – Все ночи напролет он пьяный барахтается в постели с Лерой, а когда протрезвеет, идет на поклон ко мне».
   Полина решила не выходить из офиса до тех пор, пока Женя не уедет. Даже если он простоит до утра, она была согласна ночевать на работе. Вдруг в дверь ее кабинета кто-то тихонько постучал. Дверь отворилась, и на пороге появился Валентин.
   – Я завтра улетаю, – стеснительно улыбаясь, проговорил он. – Вот решил еще немного с тобой пообщаться.
   – Хорошо, – согласно кивнула головой Полина. – Мой рабочий день окончен, и я с удовольствием с тобой прогуляюсь.
   Она стала собирать портфель, проверила, закрыт ли сейф, а у самой в висках стучало молоточками: «Пусть Женя посмотрит, что у меня есть достойный поклонник». Полина передала портфель Валентину и, заперев дверь на ключ, подхватила его под руку. Улыбаясь и глядя на своего спутника, она с легкостью запрыгала вниз по ступенькам офиса. Поглядывая на капитанские погоны Валентина, подумала: «Мой советник юстиции издали не заметит, сколько звездочек на пагонах, пусть думает, что это за мною приехал жених лейтенант». Спускаясь по лестнице, Полина специально прижалась к руке Валентина.
   – Пойдем, погуляем в парке, – попросила она его, – я там давно уже не была. – Офицер безропотно согласился.
   Глядя вслед уходящей парочки, Женя подумал: «А мне казалось, что она блефует, когда говорила о своем лейтенанте. Вот почему она так агрессивно вела себя в лодке. У нее действительно любовь с этим офицером». Дождавшись пока парочка скроется за деревьями, сел в машину и поехал домой.
   Войдя в квартиру, Женя позвонил Лере и уточнил, как идут приготовления к свадьбе. Выслушав ответ невесты, предупредил, чтобы она его не ждала, так как у него много дел. Походив по комнате, налил себе бокал коньяка. Появилось жгучее желание напиться. Одним залпом осушил коньяк, налил еще и снова выпил. От спиртного в его душе вспыхнула ревность. Он метался по квартире, беспрестанно повторяя: «Почему, ну почему мне так не везет в жизни? Вот, наконец-то встретил свою настоящую любовь, а она уже принадлежит другому. Поленька, милая, ты такая необыкновенная девушка, почему ты не моя? – распалившись, он уже кричал на всю комнату. – Почему мне достаются такие отбросы общества, как Лера? – Он налил себе еще коньяка, выпил и сам себе ответил на все вопросы: – Потому, что я, не зная брода, суюсь в воду, потому что я, не думаю, когда бросаюсь в постель разных женщин. – Он громко захохотал. Смеясь над самим собой, подвел итог: – Каждый получает в жизни то, чего заслуживает». После этих слов он упал на кровать прямо в одежде и проспал до утра.

Свадьба Леры и Евгения

   Наступил день свадьбы. Лера Великанова выходила замуж за Евгения Дорошенко. Свадьбу праздновали в шикарном ресторане, принадлежащем ее матери. Прибывшие гости были в основном богатые бизнесмены и государственные служащие, занимающие высокие посты. На невесте было красивое подвенечное платье, на голове цветочек, из-под которого локонами свисали каштановые волосы. Жених был одет в строгий черный костюм и белую рубашку. Невеста перед ним выглядела простушкой.
   Когда молодые вошли в зал, заиграла музыка, гости стали поздравлять молодых и преподносить им подарки. Когда новобрачным подошла Полина, у Жени сжались губы. Он молча слушал поздравления и пожелания той, которую любил больше своей жены. Девушка не стала испытывать судьбу и быстро закончила свое выступление, уступив место следующему гостю для поздравления.
   Свадьба была веселой. Столы ломились от закусок, спиртное лилось рекой. Полина изредка тайком посматривала на молодых, а те, в угоду гостям, постоянно целовались под громкие крики «горько». Подвыпившие гости дружно танцевали, поднимая ноги выше головы. Молодые сидели на своих местах и в танцах участия не принимали. Причина была понятна. У невесты из-под платья, задрапированного складками, торчал шарообразный живот. «А Лера может сразу после свадьбы поехать в роддом», – подумала Полина, глядя на округлые формы подруги. Отбросив зависть и ревность она пошла танцевать с другом жениха, да так мило отплясывала, что многие холостые парни попытались перехватить у того девушку.
   У Жени было плохое настроение. Мысли о том, как ему придется жить с нелюбимой женой, начали его мучить уже за свадебным столом. В это время на середину зала вышел тамада.
   – Давайте попросим эту развеселую девушку, – указал он рукой на Полину, – что-нибудь спеть нам. Все мы видели, как она танцует, а вот, интересно, петь она умеет?
   – Если тамада просит, то я спою для молодых песню, – согласилась девушка, изрядно захмелевшая после двух бокалов вина. – Раз, два, три, начали, – скомандовала она, глядя в сторону жениха и невесты, и запела.
   Но Женя был занят Лерой и слов песни не слышал. Он поднял голову и посмотрел на сцену только тогда, когда Полина заканчивала петь. Четко выговаривая слова, она звонко пела известную песню:
   …Но в начале осени, клены листья сбросили,
   Облака холодные надо мной летят,
   Что же мы наделали, мы любви не сберегли,
   И для нас нету пути назад.
   Полина, глядя в глаза Евгению, повторила две последние строчки песни в более высоком тоне:
   Что же мы наделали, мы любовь не сберегли
   И для нас нету пути назад.
   Полина закончила петь. Вокруг нее собрались поклонники, которые наперебой уверяли, что она замечательно поет. Девушка не стеснялась от похвал, она искренне улыбалась парням и даже некоторым из них позволила себя обнять. Наблюдавший за ней Женя, молча полез в карман и, пренебрегая всякими приличиями, закурил.
   Свадьба подходила к концу. Молодым сообщили, что за ними прибыл свадебный автомобиль. Перед уходом Женя спросил у Леры, может ли он пригласить на танец одну из ее лучших подруг.
   – Я за весь вечер ни разу не танцевал, – сказал он.
   – Выбирай любую, – махнула рукой изрядно выпившая Лера.
   Застегнув на все пуговицы пиджак, Женя подошел к Полине и пригласил ее потанцевать. Он был очень взволнован. Ведь в его объятиях сейчас была та, которую он любит и любит давно. Учитывая строгий нрав девушки, Женя боялся позволить себе во время танца лишнее. А Полина, чуть приподняв подбородок и, глядя в глаза парню, тихим голосом сказала:
   – Ну, вот и все, теперь ты окольцованный и не посмеешь шлепать ниже спины таких беззащитных девушек, как я, адвокат из ржавой бочки.
   – То, что я окольцован, вовсе не означает, что в наших отношениях поставлена точка, – покраснев и сжав руку Полины, тихо проговорил Женя.
   – Меня женатые мужчины не интересуют, – упавшим голосом сказала девушка. – Я же тебе уже как-то говорила, что не могу строить свое счастье на несчастье других. Поэтому будем считать, что в наших с тобой так и не начавшихся отношениях поставлена жирная точка.
   Музыка закончилась. Женя взял под руку Полину и медленно повел ее к гостям.
   – Я полагаю, что наш разговор еще не окончен, – тихо сказал он. Поцеловав Полине руку и поблагодарив ее за танец, Женя направился к Лере.
   Его жена стояла в кругу своих подружек и весело обсуждала какую-то новость. Она даже не смотрела, как ее муж танцует с Полиной, потому что была уверена, Жене не может понравиться такая девушка, без дома, без денег, без связей.
   Молодожены уехали, гости стали постепенно расходиться. С трудом отбившись от поклонников, Полина пошла домой одна. Время было позднее и трамваи уже не ходили. Шагая по ночному городу, она думала о своей судьбе, постоянно задавая себе один и тот же вопрос: почему Женя предпочел ей, красивой, доброй и порядочной девушке, эту распутную, размалеванную Леру?
   За своими мыслями она не заметила, как дошла до своего подъезда. В квартире ее ждала записка от хозяйки. Клара писала, что, забрав Юру, она со своим коллективом поехала с ночевкой в горы на Домбай. Полина разделась, подошла к зеркалу и, глядя на свое заплаканное лицо, криво усмехнулась. Потом она сняла висевшую на стене гитару и, что было силы, запела:

     У церкви стояла карета,
     Там пышная свадьба была,
     Нарядные гости все были,
     Невеста всех краше была.

   Слезы навернулись на глаза Полины. Она тряхнула головой, отчего ее волосы рассыпали по плечам, и продолжила песню:

     Я слышал в толпе говорили,
     Жених неприглядный такой,
     Напрасно девицу сгубили,
     И вышел я вслед за толпой.

   Положив на диван гитару, Полина зашла в ванну и стала умываться холодной водой. Немного успокоившись, снова подошла к зеркалу и тихо проговорила: «В песне невеста несчастная, а в моей жизни жених, – она усмехнулась. – Надо же, Евгений не стал противиться напору Леры, запутался в сетях Великановых». Она достала из аптечки валерьянки, накапала себе двадцать капель и выпила. «Поля, перестань страдать, – приказала она самой себе. – Оставь сердечные дела, займись делом. – И уже почти совсем успокоенная, добавила: – завтра у тебя в суде слушается серьезной дело, обвинителем будет выступать брат Леры Павел. – Она поставила пузырек с лекарством в шкафчик, – еще посмотрим, чья возьмет, господа Великановы».

Дело клофелинщиц

   В городском суде слушалось дело клофелинщиц. Дерзость двух молодых особ, которые действовали по давно отработанной схеме, взбудоражила весь город. По данным следственных органов, две девушки приезжали на квартиры состоятельных бизнесменов по вызову. В ходе предварительных любовных игр подсыпали в бокал со спиртным хозяину квартиры клофелин, а когда тот вырубался, вычищали его карманы и спокойно сматывались. По городу ползли слухи о том, что ни один из пострадавших с заявлением в милицию не обращался.
   Уголовное дело было возбуждено по факту покушения на жизнь известного бизнесмена Мартынюка, который после встречи с девицами попал в реанимацию. Из беседы с пострадавшим следователю стало известно, что бизнесмен пригласил к себе на дачу двух миловидных девушек, одну из которых звали Марго, а вторую Бэти. Угостив дам коньяком и выпив рюмку вместе с ними, хозяин дачи вскоре отключился и больше ничего не помнил. Очнулся уже в больничной палате. Из карманов его пиджака исчезло пятнадцать тысяч рублей. Никаких ценностей ночные бабочки не взяли. По подозрению в покушении на жизнь были арестованы сестры Неклюдовы Катерина и Ирина, одной из которых исполнилось шестнадцать лет, а второй пятнадцать.
   В контору Льва Моисеевича обратился старший брат девушек Никита, который представился банкиром из Германии. Выслушав его, хозяин конторы пригласил Полину и поручил ей защищать интересы девушек в суде.
   – Вы не смотрите, что она еще молода, – сказал банкиру Лев Моисеевич, знакомя его с адвокатом. – Хочу вас заверить, господин Неклюдов, что Полина еще ни одного дела в суде не проиграла. Поэтому, смело можете ей довериться.
   Ознакомившись с делом, Полина пришла к выводу, что обвинение сможет добиться вынесение приговора по пять лет заключения для каждой из девушек. Для сбора данных, которые ей потребуются в суде для защиты своих клиенток, она поехала в село, где девушки проживали до приезда в город. Дом их был уже развален. Из-под груды кирпичей торчали ржавые трубы, подворье заросло бурьяном. Дом Неклюдовых был не единственный, который рухнул из-за ветхости. Слева и справа также были развалины. Осмотрев остатки некогда жилых домов. Полина направилась на противоположную сторону улицы, где, судя по бегающим курам, жили люди.
   Подойдя к крайнему дому, девушка обратилась к работавшей во дворе женщине.
   – Подскажите, пожалуйста, где сейчас живет семья Неклюдовых?
   Поправив на голове платок и придерживая рукой больную спину, женщина подошла ближе к забору.
   – Вон, видите развалины, – указала она рукой на противоположную сторону улицы, – это все что осталось от хаты Неклюдовых. Где-то лет пять назад хозяева погибли. Они ночевали в поле, и на них ночью наехал пьяный тракторист. Остался однорукий старик и две девочки школьницы. Был у них еще сын, постарше сестер, но он давно не живет с ними. Люди поговаривают, что он уехал заграницу. Девчушки, после того как дед помер, бросили школу и уехали в город. Больше они здесь не появлялись.
   – Скажите, как девочки относились к своему деду? – спросила Полина.
   – Девочки были хорошие, – вздохнула женщина. – За стариком присматривали, относились к нему уважительно, да еще и работали у местного фермера, чтобы как-то прокормиться. Но дед вскорости умер, фермер, у которого они работали, разорился. Что им оставалось тут делать? Вот они и подались в город.
   Поблагодарив женщину за рассказ, Полина зашла в местную школу и попросила директора дать характеристики на девочек. Та пригласила в кабинет классного руководителя, у которой учились Катя и Ира, и она на тетрадных листках в сжатой форме охарактеризовала сестер. Заверив подписью и печатью написанное, отдала Полине.
   – Большое вам спасибо, – поблагодарила она, прочитав характеристики, – это сильно поможет моим подзащитным. – Не вдаваясь в подробности, она поспешила покинуть школу.
   Вернувшись в город, Полина пошла на овощную базу, где трудились Катя и Ира, и попросила заведующую также дать характеристики на девушек. Та сразу согласилась.
   – Девушки хорошие, послушные, не вороватые, – стала она делиться своими впечатлениями. – Не смотря на то, что им уже более полугода не выплачивают зарплату, за работу держатся. Самовольно овощи не берут. Я их жалела и разрешала брать понемногу картошки, овощей всяких. Ведь жить-то им как-то надо. Если потребуется, я могу и в суде выступить в защиту этих несчастных.
   Поблагодарив заведующую овощной базы, Полина решила напоследок заехать к хозяйке, у которой девушки снимали комнату. Дом находился в самом конце улицы. Это было небольшое строение, больше похожее на сарай. Постучав в дверь, девушка стала ждать, но ей никто не открывал. Когда она уже собралась уходить, со двора раздался женский голос. Пригнувшись к земле и опираясь на держак тяпки, к ней подошла пожилая хозяйка.
   – Вы, наверно, по поводу Кати и Иры? – не здороваясь, спросила она. Не дав Полине даже раскрыть рта, продолжила: – Только что ушел от меня это головорез Толька Скориков. Обшарил все углы в комнате девочек, а потом еще пригрозил мне ножом. Говорит, оттяпаю тебе, бабка, кумпол, если кому проболтаешься, что я часто бывал у этих воровок. Я ему прямо сказала, что зря он возводит на девочек напраслину, они никогда чужого не брали. Бывало, сидят голодные, а моих продуктов не трогают. Наоборот, когда заведующая овощной базой даст им ведро картошки, так они наварят чугунок и обязательно мне принесут покушать. – Старушка горестно вздохнула. – А вот примерно с месяца три назад стал их этот самый Толик на своей машине возить. У девочек появились деньги. Приоделись, купили даже маленький холодильник. Я как увидала возле своего дома этого крокодила, у меня аж сердце екнуло. Он уже в годах, матерый мужик, а девчонки-то еще несовершеннолетние. Жалко будет их, если этот волкодав запутает их в какое-нибудь нехорошее дело.
   Поблагодарив старушку за рассказ, Полина угостила ее на прощание горстью леденцов, которые она всегда носила в сумочке. Вернувшись домой, девушка подытожила собранную информацию и была готова на следующий день встретиться с пострадавшим, который уже выписался из больницы и жил на съемной квартире. Причиной переселения стала жена, которая узнав о похождениях мужа, собрала его вещи и выгнала восвояси. Даже на даче сменила замки.
   На другой день, доложив с утра Льву Моисеевичу о проделанной работе и, получив от него благословение на дальнейшие действия, отправилась на квартиру потерпевшего.
   – Откройте дверь, господин Мартынюк, я из адвокатской конторы, – громко сказала она через закрытую дверь.
   Хозяин квартиры открыл дверь и впустил девушку. Изучил ее удостоверение и движением руки предложил пройти в гостиную.
   – Что вам предложить? – заученно спросил он. – Чай, кофе или желаете чего-нибудь покрепче?
   – Пожалуй, от чашки чая я не откажусь. Тем более, что разговор у нас будет длинным.
   Не спеша помешивая ложечкой чай, она с большим любопытством рассматривала пострадавшего. «Холеный, негодяй, – подумала она, – молоденьких девочек ему подавай. Я его, старого развратника, придавлю тем, что он пытался изнасиловать несовершеннолетних». Дождавшись, когда Мартынюк успокоится и присядет к столу, Полина игривым голосом сказала:
   – Я вам, уважаемый, сначала задам всего один вопрос и от того, как вы мне на него ответите, будет строиться наш дальнейший разговор.
   – Задавайте, – улыбнулся Мартынюк, – такому милому созданию я готов отвечать на вопросы до самого вечера.
   – Беседовать с вами до самого вечера у меня нет времени. Скажите, вы знали, что девочки, с которыми вы собирались вступить в половую связь, несовершеннолетние? И вот еще что, если в суде вина этих несчастных детей будет доказана, то в тюрьму сядете и вы, но по другой статье.
   – Я не желаю им зла, – вскочил с места Мартынюк. – Мне этих девочек привез Толик Скориков. Я их даже толком рассмотреть не успел.
   – Информацию о том, что сутенер Толик Скориков поставлял вам девушек не один раз, я имею в достаточном количестве.
   – Скажите, почему таких вопросов мне не задавал следователь? – побледнев, спросил Мартынюк.
   – Наверно, потому, что у него нет такой информации. А вот специалисты из адвокатской конторы Льва Моисеевича Цыхмистера знают о всех ваших любовных похождениях и даже имеют видеозаписи устраиваемых вами оргий.
   – Что же мне делать? – хватая ртом воздух, заволновался хозяин квартиры. – Ведь я женат и у меня взрослый сын и внучка…
   – У вас есть шанс избежать позора, – поднимаясь со стула, сказала Полина. – Завтра, во время опознания, вы скажите, что девочек видите в первый раз.
   – И все? – вздохнул Мартынюк. – В таком случае я даже сегодня могу сказать, что у меня не было никаких девиц, и что я сам перепутал клофелин с валидолом.
   – Следствию нужно говорить правду и ничего кроме правды, – спокойно сказала Полина. – А вот ваше отрицание, что именно те девочки были у вас в гостях, вам здорово поможет.
   Попрощавшись с пострадавшим, Полина направилась в следственный изолятор на свидание со своими подзащитными. Присев за стол, она ждала, когда приведут девочек. Когда конвоир их ввел в комнату, она сразу узнала в них тех разбойниц, которые несколько лет назад отобрали у нее баночку с деньгами, с таким трудом заработанные ею пением у центрального парка.
   – Давайте знакомиться, – указывая на стоящие стулья, сказала Полина. – Я ваш адвокат и буду защищать вас в суде.
   Девушки Полину не узнали. Они молча сидели не шевелясь, потупив глаза в пол.
   – Я внимательно изучила ваше дело и скажу сразу, положение у вас незавидное, я бы даже сказала, что оно очень плохое. Обвинение будет требовать для вас срок не менее пять лет строгого режима для каждой.
   Услышав это, обе девочки, как по команде заплакали.
   – Мы этим еще не занимались, – глотая слезы, проговорила Катя. – Было всего два случая, когда мы работали по вызову. Мы сразу наотрез отказались спать со стариками. Тогда Толик сказал, что спать не нужно, дал пузырек с клофелином и объяснил, сколько таблеток нужно положить в стакан со спиртным клиенту. Мы не хотели это делать, но он пригрозил отдать нас бомжам.
   – Вы видели, какие уроды живут в теплотрассах? – вступила в разговор Ира. – Они бы нас растерзали.
   Долго беседовала Полина с арестантками, пытаясь выяснить мельчайшие подробности участия в их судьбе сутенера. Девочки ничего не утаивали, просили им помочь и постоянно плакали.
   – Я постараюсь вас вытащить отсюда, – успокоила их Полина. – Только запомните, при допросах у следователя, вы должны все отрицать. Кстати, он вас уже допрашивал?
   – Еще нет, – всхлипывая, ответила Катя. – Он только один раз нас вызывал, записал фамилию, адрес и долго осматривал с голы до ног. Потом как рявкнет: «Значит, решили таким путем разбогатеть? Вы у меня будете богатеть в колонии на нарах», – и велел милиционеру нас увести.
   – В следующий раз рассказывайте следователю всю правду, только отрицайте, что были у Мартынюка. Все поняли? – Девочки дружно закивали головами.
   Когда девочек увели, Полина еще какое-то время сидела в кабинете. Она осмотрела стены: «Не дай Бог сюда попасть, – подумала она. – Выдержат ли девочки давление следователя? Надо, чтобы выдержали».
   Прошел месяц с того дня, когда Полина встречалась с девочками. У нее были и другие дела, но к защите Кати и Иры она готовилась особенно тщательно. Устраивала для себя мозговые атаки, постоянно задавала самой себе вопросы и тут же на них отвечала. Представляла себя загнанной лошадью, которая с остервенением отбивается от матерого волка. Примерно так ей виделась схватка в суде с циничным и самоуверенным прокурором Павлом Великановым.
   Наступил день слушания дела сестер Неклюдовых. Судебное заседание было открытым, поэтому все желающие могли на нем присутствовать, и таких набралось немало. Прибыли представители прессы, просто зеваки, жаждущие узнать все из первых уст.
   Сообщив о начале слушания дела, судья предоставила слово прокурору. Слегка красуясь перед установленными камерами, чеканя каждое слово Великанов начал свою обвинительную речь. Закончил он ее просьбой назначить обвиняемым по семь лет каждой с отбыванием в колонии общего режима. После этих слов в зале послышались вздохи сожаления. Многим было жалко молоденьких девочек.
   Наступило время выступления защиты. Полина метнула свирепый взгляд на прокурора, тот ответил ей ехидной улыбкой. Она перевела взгляд на судью начала свою речь.
   – Ваша честь, у стороны обвинения нет ни единого конкретного факта, которые бы доказывали, что мои подзащитные пытались отравить господина Мартынюка. Как нет у обвинения и вещественных доказательств их вины, а значит, и подтверждения того, что эти девушки были на даче потерпевшего. Сам господин Мартынюк отрицает тот факт, что когда-нибудь видел у себя в доме. – Полина сделала небольшую паузу и перевела дух. – Защита собрала ряд документов, которые однозначно подтверждают, что эти девушки работают и проституцией никогда не занимались и не занимаются. – В качестве подтверждения своих слов, она передала судье собранные характеристики. – Ваша честь, защита просит вас допросить потерпевшего.
   Судья не возражала. Холеный, в дорогом костюме Мартынюк вышел вперед.
   – Скажите, – обратилась к нему судья, – эти девушки пытались вас отравить?
   – Что вы, – изумился Мартынюк, – этих детей я вижу впервые. Не нужно на них наговаривать.
   Допросив по просьбе защиты еще несколько свидетелей, суд удалился на совещание. Воспользовавшись паузой, Павел взял под руку Полину и отвел ее в сторону.
   – Дорогуша, ты даешь себе отчет в том, что ты делаешь? – язвительно спросил он. – Ты же пытаешься оправдать уличных шлюх.
   – По моему твердому убеждению, эти девочки в меньшей степени проститутки, чем жены высокопоставленных чинов, – сказала она, пытаясь освободить руку.
   – Что ты этим хочешь сказать? – крепче сжал ее локоть Павел.
   – Я уже все сказала, что хотела. Если тебе требуются разъяснения, обратись к своей сестрице Валерии, – она выдернула локоть из рук Павла и пошла на место, отведенное для защиты.
   Заседание суда продолжилось. Судья долго читала статьи уголовного кодекса, по которым суд рассматривал предъявленные Кате и Ире обвинения. В зале царила мертвая тишина. Всех интересовал вердикт правосудия.
   – Суд постановил, – наконец прозвучало под сводами зала. – Екатерину и Ирину Неклюдовых признать невиновными и освободить в зале суда.
   Павел Великанов угрожающе посмотрел на Полину. В зале раздались аплодисменты.
   – Большое спасибо, – подходя и протягивая руку, поблагодарил Полину брат девушек. – Откровенно говоря, после нашей с вами встречи в конторе господина Цыхмистера, я почему-то не был полностью уверен.
   – А зря, – подошел к ним Лев Моисеевич, – зря сомневались. В моей конторе работают только высококлассные адвокаты.
   Целую неделю местное телевидение транслировало открытый судебный процесс в отношении клофелинщиц, при этом, не забывая давать собственные комментарии. Многие жители города, для которых судьба молоденьких девушек была не безразлична, высказывали в адрес Полины много добрых слов, среди которых чаще других встречались такие: «А она не только классный адвокат, но еще и красивая женщина».

Знакомство Леры с матерью Жени

   Мать Жени Дорошенко – Вера Емельяновна – на свадьбе сына не была. Буквально накануне дня бракосочетания она поскользнулась и сломала ногу. Знакомиться со своей невесткой она не хотела, так как знала, что это дочь женщины, о которой по всему городу ходят непристойные слухи. Одним словом, с женою сына она ни разу даже не встретилась.
   Однажды Женя вернулся домой с работы и застал жену в отличном настроении. Он поцеловал ее в щеку, присел перед нею на корточки.
   – Дорогая, я хочу сегодня познакомить тебя со своей мамой, а то неудобно как-то. Прошло семь месяцев, как мы с тобой женаты, а с моей мамой ты до сих пор не знакома.
   – Честно говоря, мне твоя идея со знакомством не очень нравится, – поправляя у зеркала свои курчавые волосы, отозвалась Лера. – Но я согласна, так как хорошо тебя знаю. Ты же пока своего не добьешься, не успокоишься. – Она надела плащ, еще раз взглянула на себя в зеркало. – Только давай договоримся сразу, гостить у твоей матери мы будем не более получаса.
   – Хорошо, – согласился Женя. – Полчаса, так полчаса.
   Замкнул квартиру и, спустившись во двор, они сели в машину и поехали на встречу со свекровью Леры. По пути Женя остановил машину возле магазина.
   – Пойду куплю бутылку сухого вина, – объяснил он жене, – чтобы было, что выпит за знакомство.
   Дверь квартиры матери Женя открыл своим ключом, пропустил вперед Леру, снял и повесил на вешалку ее плащ.
   – Здравствуй, мама, – весело сказал Женя, входя в комнату. – Я приехал не один, со мной Лерочка. Вот, познакомьтесь, – и он пропустил вперед жену.
   Мать лежала на кровати со сломанной ногой. Услышав голос сына, она открыла глаза и попыталась приподняться на локтях. Удалось ей это с трудом. Зафиксировав тело в таком положении, она подняла глаза и посмотрела на Леру. Вдруг женщина вскрикнула.
   – Кого ты привел в мой дом? – Она рухнула на подушку. – Где только ты нашел эту швабру? Воистину говорят в народе, – со слезами в голосе запричитала она, – выбирал три дня и выбрал себе злыдня. – Она посмотрела на сына. – Я тебя родила, вырастила и не могу поверить в то, что эта женщина тебе понравилась. – Она зарыдала. – Чует мое материнское сердце, что это она тебя на себе женила.
   Женя молчал. Он заранее знал, что Лера матери не понравится, потому-то так долго откладывал это знакомство.
   – Напрасно ты, мама, так расстроилась, – трогая ее за плечо, постарался успокоить ее сын. – Лера не такая уж плохая, как ты думаешь. Просто она беременная. – Он заметил, как мать после этих слов насторожилась и опустила голову на подушку. – Она беременная уже семь месяцев.
   – Это не меняет моего отношения к ней, – тихо сказала она. – Ни ее, ни ее ребенка я в своем доме видеть не желаю. – Мать закрыла глаза и замолчала.
   – Ах ты, старая вонючка, – выставив вперед живот, визжащим голосом завопила Лера, – это я злыдня? Это вы со своим голозадым сыночком злыдни. Ты, старая кривая кочерыжка, посмотри в каких условиях он жил с тобой и в каких живет со мной. Если по справедливости, то твоему голоштанному сыночку сказочно повезло. Женившись на мне, он тем самым принят в семейство Великановых.
   – Слишком много мужиков в свое семейство принимала твоя распутная мамаша, – поднявшись на локтях, тихо сказала женщина. – Только остаться в этом семействе так никто и не пожелал.
   После этих слов Лера попыталась ухватить мать Жени за волосы, но сын был настороже. Он схватил жену за руку и отвел ее в сторону. Матерясь и выкрикивая оскорбления, Лера схватила с вешалки свой плащ и направилась к выходу.
   – Чтобы ты, старая собака, сдохла, – плюнула она в сторону хозяйки квартиры и выскочила на лестничную площадку.
   Женя, немного успокоив мать, побежал вслед за уходящей женой. Догнав во дворе и усадив в машину, попытался ее успокоить. Но Лера, отталкивая его руками, выкрикивала в приоткрытую дверцу машины самые непристойные ругательства в адрес Веры Емельяновны. Слушая все это, Женя схватился обеими руками за руль. «Твое счастье, что ты беременная, – подумал он, – иначе за такие слова в адрес моей матери могла бы остаться без языка». В такой позе он просидел до тех пор, пока Лера не успокоилась.
   – Мне очень плохо, – захныкала она, – поехали домой.
   Запустил двигатель Женя молча поехал к дому Леры. Всю дорогу жена жаловалась, что у нее болит спина, и что вероятно у нее могут наступить роды.
   – Какие роды? – усомнился муж. – Мы с тобой живем всего семь месяцев.
   Но жена продолжала хныкать и просить, чтобы он вызвал скорую помощь. При этом не забывала ругать Веру Емельяновну, которая, по ее мнению, могла спровоцировать преждевременные роды. Испугавшись, Женя вызвал скорую помощь.
   – У вашей жены начались предродовые схватки, – осмотрев Леру, констатировал врач. – Мы забираем ее в роддом.
   – Я поеду с вами, – стал собираться Женя.
   – Вам ехать нет необходимости. Мы связались по рации с роддом и там ее уже ждут. Для вашей супруги выделена отдельная палата. – Перехватив недоуменный взгляд мужа, пояснил: – За отдельную палату оплата была произведена еще неделю назад.
   Дождавшись, когда машина скорой помощи уехала со двора, Женя снова поехал к матери. В ее квартире он застал племянника Севу, который отмерял в стакан с водой капли корвалола. Присев на краешек кровати, сын взял мать за руку.
   – Не расстраивайся так, мама, – тихо проговорил он. – Я и сам знаю, что запутался и чтобы разобраться во всем, мне нужно немного времени.
   У матери Женя пробыл до позднего вечера. Выйдя во двор, почувствовал, что проголодался. Ехать домой ему не хотелось, и он решил поужинать в ресторане, принадлежащий матери Леры. Едва он вошел в зал, к нему тут же подошла администратор и проводила за столик, где они с женой обычно обедали. Тут же подошел официант, молодой парень, подал меню и, став за спиной, стал ждать, когда посетитель сделает заказ. Но Женя так ничего и не выбрал.
   – Принесите что-нибудь на свое усмотрение, – захлопывая меню, сказал он официанту.
   Не прошло и пяти минут, как на столе появилось жаркое по-домашнему и стопка коньяка. Немного поев и смотря на то, что был за рулем и всегда строго следовал принципу не пить спиртное, Женя быстро выпил содержимое рюмки и, запив его виноградным соком, полез в бумажник за деньгами.
   – Этот столик обслуживается бесплатно, – упредил его действия официант.
   – Как это бесплатно? – удивился Женя. – Что любой, кто сядет за этот столик, может на халяву поесть и выпить?
   – За этот столик садятся только свои. Раньше с друзьями сидела хозяйка. Позднее ее дочь с ГАИшником, иногда ее сын Павел со своей семьей.
   У Жени учащенно забилось сердце. Он застегнул пуговицы на пиджаке, поднялся из-за столика.
   – А дочка с ГАИшником часто бывает? – как бы невзначай поинтересовался он.
   – Да как сказать? – собирая со стола посуду, – пожал плечами официант. – Раньше часто бывала, а в последние время что-то не видно дочери хозяйки. Наверно уехала заграницу. Сейчас это модно, были бы деньги.
   – Ты прав, – думая о чем-то своем, кивнул головой Женя. – В наше время деньги решают все.
   Поблагодарив парня, он вышел на улицу. Было уже достаточно поздно и движение в городе почти прекратилось. Благополучно доехав до дома и поставив машину в гараж, он стал подниматься в квартиру. В этот момент зазвонил мобильный телефон. Звонили из роддома, чтобы поздравить с рождением сына, который появился на свет всего несколько минут назад весом три килограмма пятьдесят грамм. Врач так же сообщил, что ребенок и мама чувствую себя нормально.
   Странное чувство вызвало у Жени это сообщение. С одной стороны он обрадовался, что все разрешилось хорошо, так как очень волновался, что из-за ссоры Леры с матерью может что-нибудь случиться. Но, слава Богу, все обошлось.
   В роддом к Лере и сыну Женя ходил каждый день. Выкраивал на работе время, забегал в цветочный магазин и покупал свежие розы. Через несколько дней после рождения сына, он купил шампанское, конфеты и поехал забирать жену и ребенка из роддома.
   Дома Лера сказала Жени, что у нее родился семимесячный ребенок. Произошло это из-за ссоры с его матерью. По этой же причине у нее пропало молоко и теперь придется кормить мальчика искусственным питанием. Перехватив тревожный взгляд мужа, успокоила:
   – Не волнуйся, этим займется тетя Эмма. За счет ресторана наймет нам домработницу, которая в основном и будет заниматься нашим Вовочкой.
   – Почему ты так сына назвала? – встрепенулся муж. – Мне такое имя не нравится. Я бы хотел назвать его Виктором, в честь моего отца.
   – А мне нравится имя Володя, – заплакала Лера. – Я ведь мать и вправе выбирать имя своему ребенку сама.
   Женя замолчал. «Ладно, – подумал он, – этого ребенка она рожала в муках, так пусть своего первенца называет, как ее душе угодно».
   Прошло несколько недель после рождения сына, и Лера пригласила мужа поужинать в ресторане ее матери. Женя с удовольствием согласился. Когда они уселись за своим столиком, Лера стала осматривать посетителей и вдруг увидела у окна Полину с незнакомым мужчиной. Окинув оценивающим взглядом партнера своей подружки, наклонилась к уху мужа.
   – А наша монашка понемногу осваивается, – кивнула она в сторону столика, где сидела Полина. – Ты только посмотри, какого мужика себе отхватила. Судя по пылкому взгляду, сразу видно, что он ее любовник.
   От этих слов Женя побледнел. Такой разговор ему явно не нравился. Он слегка повернул голову и увидел Полину, которая о чем-то оживленно беседовала с незнакомым парнем. В это время Лера позвала к столику официанта.
   – Ты случайно не знаешь, с кем это сидит вот за тем столиком девица? – кивнула она головой в направлении окна.
   – Парень – банкир из Германии, – ответил тот. – А девушка – адвокат. Она спасла от тюрьмы двух его несовершеннолетних сестер.
   – Вот из таких тихонь получаются классные содержанки, – злобно сверкнув глазами в сторону своей бывшей подруги, проговорила Лера. – Наверно, стоило ему показать ей свой кошелек, как у нашей скромницы потекли слюнки.
   – Зачем ей идти к кому-то на содержание, – усомнился Женя. – Если она и впредь будет выигрывать в судах такие дела, как с клофелинщицами, то уже очень скоро станет богатой дамой. – Перехватив презрительный взгляд жены, добавил. – Поверь мне, как опытному прокурору, это дело было не из легких, но она сумела дать настоящий бой твоему брату Павлу.
   – Ты хочешь сказать, что эта пигалица может тягаться в суде с прокурором Великановым? – вскочила из-за столика Лера.
   – Я другое имел ввиду, – сказал приглушенным голосом Женя, усаживая жену на место. – Такие адвокаты, как Полина, даже в подсудимых видят живых людей. А такие люди, как твой муж и твой брат видят в них потенциальных преступников. Я сам не был на процессе, но те из моих знакомых, кто на нем присутствовал, рассказывали, что защита так прижала сторону обвинения, что у твоего братика не нашлось ни одной козырной карты, чтобы разбить Полину.
   – Я смотрю, мой дорогой, ты даже злорадствуешь, что Павел проиграл процесс, – бросая ложку на стол, со злостью прошипела Лера.
   – Проигрывать процессы в суде приходилось и мне, – спокойно возразил Женя. – Поэтому злорадствовать здесь не уместно. Я в данном случае говорю о другом.
   – О чем же таком другом ты говоришь? – взбесилась Лера.
   – О том, драгоценная Валерия, что эта девушка достаточно серьезно готовилась к защите подозреваемых. Более того, она с самого начала верила, что эти загнанные в угол девочки были не виновны. А если адвокат с самого начала верит в собственные силы и в тех, кого он защищает, то победа в суде ему обеспечена.
   – Ну вот, говорил, говорил и договорился, – нервно крутя в пальцах салфетку, с ухмылкой сказала Лера. – Значит, эта серая мышка сильнее и умнее моего брата?
   – Я так не думаю, – взяв жену за руку, тихо сказал Женя.
   – Нет, ты именно так и думаешь, – вырвала она свою руку. – Учти, об этом нашем разговоре узнает не только Павел, но и мой отец.
   – Если ты хочешь поссорить меня с Павлом, – вспылил Женя, – давай, действуй. Я это ни сколько не боюсь. И вот еще что. Я бы тебе, моя дорогая женушка, посоветовал убавить гонор. Ведь все в колледже знали, что это Полина за тебя закончила учебу. Ты ни одной контрольной работы сама не сделала, я уже не говорю о курсовых и дипломе.
   – Я вижу, тебе эта скотница с молочной фермы нравится, – ударила под столом каблуком по ноге мужа Лера. – А раньше ты ее даже не замечал. Ее и сейчас, кроме тебя, никто не замечает. Поэтому она до сих пор девственница.
   – Дура ты набитая, – тихо проговорил муж, поднимаясь из-за стола и тем самым давая понять, что ужин закончен.
   Дома Лера закатила грандиозный скандал. Бросалась обувью, потом дело дошло до мандарин и помидор. Один из томатов попал мужу в бровь, от чего красные брызги разлетелись в разные стороны. Не отвечая на хулиганские выходки жены, он вышел в ванную и закрылся там.
   Пошумев еще какое-то время и не получая ответа на свои выходки, Лера взяла телефон и стала звонить. Она настолько была возбуждена, что даже не подумала, что ее разговор хорошо слышен мужу. Пренебрегая предосторожностями, орала в телефонную трубку.
   – В семь часов эта телка уходит из офиса и садится в трамвай. Едет до кольцевой остановки. Вот там ей и причеши хорошенько фейс. – Она нервно засмеялась. – Кстати, эта телка еще девственница, так что у тебя есть возможность поиметь ее, а я тебе за это премию выпишу.
   Дождавшись, когда жена окончательно успокоится, Женя вышел из ванной комнаты, оделся и, ничего не говоря, спустился во двор. Он сел в свою машину и поехал к офису Цыхмистера. Издали он увидел, как Полина спешит к трамвайной остановке. Он посигналил ей, но она толи не услышала, толи не обратила внимания. Быстро забралась в салон подошедшего вагона и присела у окна. Он поехал вслед за ней по параллельной дороге.
   Доехав до кольцевой остановки, девушка вышла из трамвая и, перепрыгивая через рельсы, направилась к своему дому. Вдруг у самого подъезда, чуть не сбив ее на тротуаре, остановилась черная иномарка. Полина чуть отскочила в сторону, прижала одной рукой к себе портфель, а другую руку засунула вовнутрь. Из машины вышел огромного роста хорошо одетый мужчина и быстрым шагом направился к ней. Девушка обернулась, сзади стоял еще один парень, сложив руки на груди, он осматривал ее с ног до головы и загадочно улыбался.
   – Девушка, один хороший человек желает с вами познакомиться, – проговорил он с ухмылкой. – Он ждет вас в машине.
   Парень протянул руку и попытался схватил Полину за портфель. Но она сделала шаг назад, выхватила пистолет и направила его на парня.
   – Еще один шаг и я выпущу в твою башку всю обойму, – сказала она голосом, не оставлявшим сомнений в ее намерении.
   Парень замер на месте. Потом медленно попятился и, быстро сел в машину. Иномарка с визгом сорвалась с места и скрылась за ближайшим поворотом. А она так и стояла с вытянутой рукой, в ладони которой был зажат газовый пистолет. В этот момент к ней подъехал Женя. Он подбежал к девушке и крепко прижал ее к себе. Немного придя в себя, Полина спрятала в портфель пистолет.
   – Не успел один желающий познакомиться со мной, как ему на смену примчался второй, – с усмешкой сказала она.
   Не обращая внимания на сказанные слова, Женя еще крепче прижал девушку к себе и стал ее целовать в щеки.
   – Молодой человек, что это вы себе позволяете, – вырвалась из его объятий Полина. – Я же вам русским языком объясняла, что с женатыми мужчинами я не знакомлюсь.
   – Я очень за тебя волновался, – держа девушку за руку, сказал Женя. – Ты слишком близко его подпустила к себе, он мог выбить из твоей руки пистолет. К тому же он у тебя, как я успел заметить, газовый.
   – Не важно какой он, – застегивая портфель, ответила она.
   – Где же ты его взяла?
   – Лев Моисеевич выдал. Сказал, что в умелых руках он пострашнее боевого.
   – Ты считаешь, что пистолет твоего начальника находится в умелых руках?
   – Обижаете, молодой человек. Я пистолет в руках научилась держать еще в детском саду. Правда, тогда это было настоящее боевое оружие. Тяжелый такой. Я его двумя руками держала. К вашему сведению, я родилась на границе и выросла на погранзаставе. Мой отец – боевой офицер, он даже спал с пистолетом под подушкой.
   Женя с улыбкой смотрел на порозовевшие щеки девушки. «Достанется же какому-то счастливцу в жены такое сокровище, – думал он. – От нее даже на расстоянии ощущается чистота ее тела и сила духа».
   – Спасибо вам за беспокойство, – глядя в глаза парню, тихо сказала Полина. – После того, как я потеряла отца, вы – первый мужчина, который за меня заступился.
   Женя сильно покраснел от этих слов. У него с губ уже готовы были сорваться слова о том, что он не только заступиться, но готов отдать всю свою жизнь за такую девушку. Но ничего этого он не сказал. А Полина еще немного постояла молча, потом обняв парня прижалась к его щеке.
   – Ты такой надежный мужчина, но, – тут она сделала паузу, – но ты женатый, а значит – чужой. Счастливо оставаться, – махнула она ему рукой и поспешила домой.
   Женя еще долго стоял посреди двора и смотрел ей вслед. Потом сел в машину и поехал домой.
   Некоторое время спустя он купал в ванной сына и обратил внимание на крупное, словно грецкий орех, родимое пятно с двумя хвостиками на левой ягодице. Лера, чмокнув ребенка в родимое пятно, весело сказала:
   – С такой отметиной родятся только счастливые люди.
   В последнее время Лера стала менять свой строптивый характер на более покладистый. Видимо, осознав, что ведет себя слишком воинственно по отношению к мужу, стала к нему более ласковой и внимательной.
   – Женечка, давай родим еще одного мальчика и, как ты и хотел, назовем его Виктором.
   – Давай пару лет подождем, – ответил он осторожно, зная хитрость жены. – Пусть наш Вовик немножко подрастет. И прошу тебя, ничего не предпринимай. Я этот процесс возьму под свой контроль.
   – Какой такой контроль? – посмотрела она на мужа. – Если я чего захочу, обязательно своего добьюсь.
   Однажды Женю пригласили в сауну в загородный дом Вовки Дмитриенко. Входя в помещение, он с изумлением осмотрел роскошную парилку.
   – Вот это да, – сказал он своему сослуживцу, – вот это Вовик накосил себе денег гаишной палкой. Наши с тобой квартиры, вместе взятые, не стоят одной этой сауны. Впрочем, зависть тут неуместна, это всего лишь тема к размышлению.
   Вовик накрыл стол, включил музыку. Находясь в приподнятом настроении, хозяин рассказывал гостям анекдоты. Когда пошли в парилку, он налил себе в таз горячей воды и так плескался, что брызги летели во все стороны. В том числе и на других гостей.
   – Ты что, совсем охренел, – возмущались гости, – брызгаешься кипятком.
   – Какой же это кипяток, – бахвалился тот. – Обыкновенная горячая вода.
   В парилке хозяин залез на самую верхнюю полку и постоянно нахлестывал себя веником и нахваливал свою сауну.
   Напарившись, гости завернулись в простыни, и вышли в предбанник попить пива. Последним из парилки голым вышел Вовик. Он повернулся задом к Жене и стал обматывать вокруг себя простынь. Одного взгляда было достаточно, чтобы Евгений увидел на левой ягодице хозяина сауны точно такое же родимое пятно, как у его сына. Он даже вначале не поверил своим глазам.
   – А ты, брат, счастливчик, – сказал он Вовику, хлопнув его рукой по ягодице. – Вон какое у тебя значимое родимое пятно.
   – Такое пятно передается на генетическом уровне и только по мужской линии. Такая родинка была у моего отца, деда, старшего брата и, как видите, у меня. А по женской линии, почему-то не передается. Вот у меня взрослая дочь и внучка, но родинок нет. – Он присел к столу, обмакнул в соль красный стручок горького перца. – Попробуйте, мужики, такой перец для мужского организма получше секса будет.
   У Жени пропало настроение. Наблюдая за повадками Вовика, он думал: «Этот жеребец давно объезжает мою бесстыжую жену. Об этом, наверно, все давно знают, разумеется, кроме него – мужа».
   На следующий день Женя с самого утра отправился в женскую консультацию и просмотрел медицинскую карту своей жены. У него появилось подозрение, что Лера его обманывает, но он и не думал, что так ухищренно. Когда стало ясно, что Лера стала на учет по поводу беременности еще за два месяца до их знакомства, все его иллюзии развеялись.
   В ту ночь он ночевал у матери. Утром, немного успокоившись, приехал домой.
   – У нас с тобой будет серьезный разговор, – сказал он жене, присаживаясь к столу.
   – Никакого разговора у нас не будет, – оборвала его на полуслове жена. – Ты – блудный кот, где ты провел минувшую ночь?
   – Я был в сауне у твоего любовника Вовика. Он по пьянке мне многое рассказал.
   – Не может быть, – побледнела Лера, – он врет. Он обещал все держать в тайне.
   – Я завтра подаю на развод, – поднимаясь из-за стола, сказал Женя. – Вслед за этим подав заявление в суд по поводу того, что я не являюсь родным отцом твоего ребенка.
   – Ты не посмеешь этого сделать, – бросилась к нему на грудь Лера.
   – Еще как посмею, – оттолкнул он ее от себя.
   – Я пожалуюсь папе, – истошно закричала Лера.
   – Можешь жаловаться кому угодно, хоть папе, хоть маме. Только не забудь им сообщить, что ребенка ты родила от Дмитриенко. У него и у твоего сына на ягодицах одинаковая печать.
   Лера зарыдала на всю квартиру, а Женя собрал в сумку свои вещи, сел в машину и поехал к себе домой. «Не стану сегодня появляться у матери, – подумал он, – не хочу, чтобы она видела меня таким несчастным».

Встреча в бассейне

   Как всегда в конце квартала Клара Дмитриевна выехала в район для оказания помощи в составлении бухгалтерских отчетов дочернему предприятию. На этот раз, прежде чем убыть в командировку, она позвала к себе Полину.
   – Хочу попросить тебя, чтобы ты на этой неделе поводила Юрку на тренировки в бассейн. Он еще не такой уж взрослый, и я боюсь его одного отпускать.
   – Езжайте спокойно в командировку и занимайтесь своими делами, – ответила Полина. – Мы с Юрой вдвоем будем в квартире хулиганить. И в бассейн обязательно будем ходить.
   Юра вернулся со школы и, выйдя на балкон, стал дожидаться Полину. А та, отпросившись у начальника, спешила домой, чтобы не опоздать на тренировку в бассейн. Она с улицы увидела мальчика и помахала ему рукой.
   – Подожди меня одну минутку, – крикнула она ему, – я сейчас поднимусь, положу портфель и захвачу свой купальник.
   Когда они прибыли в бассейн, Юра тут же хотел направиться к своей группе ребят, рядом с которыми стоял тренер. Полина чуть придержала его за руку.
   – Чтобы тебя не смущать, дальше иди один, а через два часа встретимся на этом самом месте, – указала она стоящую чуть в стороне скамейку.
   Дождавшись пока Юра подошел к тренеру и тот увел их тренироваться в подростковый бассейн, Полина обошла вокруг искусственного водоема и стала наблюдать за плавающими людьми. Немного посидев, решила тоже искупаться. Улучив момент, когда рядом никого не было, она быстренько переоделась в туалетной комнате и, оставив одежду у самого бортика, она спустилась по металлической лесенке в воду. Немного поплавав, девушка почувствовала усталость. Она подплыла к тому месту, где вода доставала ей только до груди и, став ногами на дно, стало успокаивать дыхание. «нужно мне с Юрой почаще ходить в бассейн, – подумала она. – Да и Клару Дмитриевну не помешало бы брать с собой. А то живем как-то неправильно: дом, работа, снова дом и даже не знаем, что есть такое удовольствие, как купание в теплой воде бассейна».
   От размышлений девушку отвлек плывущий в ее сторону мужчина. Полина отвернулась, стараясь не обращать на него внимания. Вдруг незнакомец нырнул, схватил ее за ноги и потащил под воду. От неожиданности она закричала, но вода хлынула в открытый рот. Поборов страх и собравшись с силами, Полина со всех сил схватила мужчину за волосы. От боли тот разжал руки, и девушка вынырнула на поверхность, жадно хватая ртом воздух.
   – Извините, девушка, – подплыл незнакомец, – я, кажется, неудачно пошутил. – Она молчала. – Я долго наблюдал за вами, а подойти не посмел. Но мне очень хочется с вами познакомиться.
   – Ничего себе манера знакомиться, – направляясь к лесенке, ведущей из бассейна, сказала Полина. – Из-за тебя, негодяй, я чуть не захлебнулась.
   Парень, следуя за ней, продолжал извиняться. Девушка вышла из воды, распустила мокрые волосы, которые веером улеглись на ее плечах и свисли на спину.
   – Лучшее извинение для тебя будет, если ты оставишь меня в покое, – отвернувшись, она стала выкручивать волосы.
   Полина стала вытирать голову полотенцем. Волосы нужно было как-то высушить, ведь не станет же она ехать в трамвае с мокрой головой. Вдруг кто тронул ее за плечо.
   – Если ты, недоносок, дотронешься до меня еще раз, – подскочила она, словно ужаленная, – я тебя зашибу. – Зло сверкнув глазами она повернулась к своему обидчику.
   Перед ней стоял Евгений. Он смущенно улыбался и держал в руках кожаную папку.
   – За какую такую провинность ты собираешься меня зашибить?
   – Извини, Женя, – смущенно пряча глаза, сказала Полина. – Я думала, что это опять тот урод, который меня чуть не утопил в бассейне. – Она тряхнула головой. – Надо же, решил познакомиться таким оригинальным способом. Поднырнул и схватил меня за ноги. Вот теперь нужно где-то высушить волосы, иначе в трамвае будет ехать неудобно.
   – А ты знаешь, что ты очень красивая, – осматривая девушку с ног до головы, сказал Женя.
   – Да уж, прямо красавица, покраснев, буркнула Полина.
   – А волосы у тебя блестят, словно шелк и запах от них, будто от полевых цветов.
   – Ты совершенно прав, – справившись со смущением, сверкнула глазами девушка. – Мои волосы, действительно, пахнут полевыми цветами. Это потому, что после мытья головы я ополаскиваю их настоем полевой ромашки. Меня этому мама научила еще в детстве. Так вот, я постоянно езжу за город и привожу пучки ромашки. Дома ее сушу, делаю запасы на зиму. У меня на балконе целый мешок уже.
   – Я слышал, как ты атаковала оборону обвинительной стороны по делу клофелинщиц, – делая шаг вперед и беря Полину за локоть, сказал Женя. – Откровенно говоря, никто не верил, что начинающая, никому не известная адвокат сумеет опрокинуть тщательно выстроенную линию обвинения. Теперь, благодаря тебе, на свободе гуляют две матерые проститутки, на счету которых десятки обчищенных квартир. Неужели ты и впрямь веришь в порядочность своих подзащитных?
   – Две этих девочки преступницами стали не сами по себе, – глядя в глаза Жени, твердо сказала Полина. – Такими их сделало наше безразличие к людям. Вот представь себе, Женечка, этих малолеток посадили бы, а главный виновник, я имею ввиду сутенера Толика Скорикова, остался бы на свободе и продолжал свое грязное дело по растлению девочек. – Она улыбнулась, прищурила глаза. – Хочешь, я тебе сейчас один весьма забавный случай расскажу. Несколько лет назад, когда я только приехала в этот город, эти девушки отобрали у меня последние деньги, которые я со слезами выпросила у добрых людей.
   – Ты что, стояла на паперти?
   – Да. Я стояла на паперти, но деньги я не просила, а зарабатывала тем, чему меня научили мои родители.
   – И чем же, если не секрет?
   – Стояла у входа в парк культуры и отдыха и пела армейские строевые песни.
   – Надо же, – удивленно посмотрел на Полину Женя.
   – И с сутенером Толиком Скориковым меня тоже судьба свела в этом городе гораздо раньше, чем я стала защищать тех девочек. Тогда я была совершенно одна и никем не защищена, но я его так саданула пяткой, что это запомнил на всю свою мерзопакостную жизнь. Вот я и думаю, Женечка, – снова Полина назвала его ласково, – большого ума не нужно, чтобы засадить за решетку двух несчастных девочек, а вот защищая их я и сама должна обдумывать свои поступки и пересмотреть все то, что они, бездумно совершали.
   – Я смотрю, ты не только уверенный в своих действиях адвокат, но еще и прогрессивный педагог, – продолжая удерживать Полину за руку, сказал Женя.
   – Как хочешь, так и считай, – освобождая руку, ответила она. – В подсудимых прежде всего мы должны видеть их человеческую душу.
   – Мне пора, – взглянув на часы, сказал Женя. – Давай я тебя подвезу.
   – Спасибо, но я здесь со своим мальчиком.
   – Тогда разреши откланяться Полина батьковна. Сегодняшняя встреча для меня много значит.
   – До свидания, Женя, – ощупывая мокрые волосы, сказала девушка.
   Дождавшись в условленном месте Юру, Полина повела его на остановку трамвая. В это самый момент Евгений с племянником Севой проезжали на машине мимо трамвайной остановки.
   – Дядя Женя, – попросил тот, – давайте подвезем моего друга Юру.
   – Где твой друг? – сбавляя скорость, спросил тот.
   – Да вон на трамвайной остановке с Полиной стоит.
   Евгений притормозил возле остановки, но в этот момент подошел трамвай и Полина с Юрой вошли в вагон. Мальчик помахал своему другу рукой.
   – Кому это ты машешь? – поинтересовалась Полина.
   – Другу своему, – улыбнулся Юра. – Мы с ним в одном классе учимся и вместе ходим на плавание.
   – А мужчина, который с ним, ты его знаешь?
   – Да, знаю. Это дядя Женя, брат погибшего в Чечне отца.
   Тем временем в машине Евгений расспрашивал племянника.
   – Ты знаешь этого мальчика? – поинтересовался дядя.
   – Мы с ним в одном классе учимся и даже сидим за одной партой.
   – А с кем это он поехал?
   – Эта девушка живет у них на квартире. Юра говорит, что она очень хорошая. Помогает по дому, а когда его мать уезжает в командировки, она водит его в бассейн.

Косая Аришка и кум Грышка

   Улица Нижняя шла вдоль проселочной дороги параллельно реке. В самом конце, недалеко от моста, в собственном доме жил Григорий Пусько. Это был мужчина крепкого телосложения, как говорят в народе, косая сажень в плечах. Не смотря на преклонный возраст, в его рыжих с отливом волосах не было ни одной седины. Лицо у Гришки было не красивое. На широких скулах всегда торчала неряшливая щетина медного цвета, курносый, огромных размеров нос был весь избит оспинами. Когда Пусько выпивал больше нормы, его нос краснел и был похож на очищенную красную свеклу.
   Жену он взял себе по росту: высокую, сутуловатую женщину с крупными формами тела и бельмом на правом глазу. Соседи за глаза называли их супругами Пупысько, а жену просто косая Аришка.
   Жена Гришки, не смотря на преклонный возраст, работала на известковом заводе мастером по обжигу камней извести. Сам хозяин дома работал на собственной телеге на кожевенном заводе, возил с местного мясокомбината шкуры крупного рогатого скота. Не смотря на то, что путь от завода до мясокомбината был не более пятисот метров, Григорий делал в день не более трех ходок.
   – Я получаю оклад, а не сдельную оплату, – объяснял начальству свою тактику ездовой. – Поэтому рвать жилы самому и гробить лошадь мне нет никакого резона.
   Старую, очень крупную гнедую лошадь звали Катериной. Хозяин ее всегда во время кормил, но никогда не заботился о ее внешнем виде. Поэтому ее шикарная грива и длинный хвост всегда были в репейниках, скатанные и нечесаные. От этого вид у лошади был несчастный и заброшенный.
   По соседству с четой Пусько жил одинокий мужчина Шурка Вареник. Когда то он преподавал в старших классах математику, жил в трехкомнатной квартире в центре города. Но однажды случилось несчастье. Его жена и двое детей попали в аварию и погибли. Горе сломило мужчину. Он жутко запил. Неделями не выходил на работу, а когда появлялся на уроках, то часто был в нетрезвом виде. В конце концов, его уволили из школы. Денег на выпивку не стало. Тогда он поменял свою трехкомнатную квартиру на однокомнатную, разумеется, с доплатой. Полученные деньги Шурка скоро пропил и жил в своей лачуге, как в сарае, питаясь тем, чем Бог пошлет. Собирал бутылки, воровал овощи на огородах. С соседями он жил мирно. Он им не мешал, они ему тоже. Как говорится, каждый шагал своей дорогой.
   Но однажды между соседями словно пробежала черная кошка. Толи от человеческой жадности, толи от глупости, но между ними возникла тихая и незримая война. А затеял первым эти действия Григорий.
   Как-то Вареник промышлял на берегу речки и обратил внимание, что на противоположном берегу сразу за мостом двое рыбаков ловят удочками рыбу. Поймали много и в основном все подлещики. Шурка залег в лопухах и стал дожидаться окончания клева. Солнце уже стояло в зените и было нестерпимо жарко. Рыбаки достали из воды садки, полюбовались уловом и, закрепив их на вбитые в берег колья, снова опустили их в воду. Сами же расстелили на лужайке полог, разложили продукты. Выпивку и стали обмывать удачную рыбалку. Наблюдавший за этим Шурка, дождался, пока мужики опустошили первую поллитровку и, раздевшись, подплыл к мосту, нырнул в воду. Вынырнул возле садков с рыбой, быстро выдернул колья и, прихватив весь улов, тем же путем вернулся домой.
   Закрыв дверь на засов, стал через окно наблюдать за рыбаками. А те, допив вторую бутылку водки и доев закуску, стали собираться домой. Убрав в сумку полог, спустились к берегу реки и стали искать оставленные садки с рыбой. Но улов бесследно исчез. Один из рыбаков разделся и полез в воду. Он бродил вдоль берега в надежде найти пропажу. Но поиски горе рыбаков были напрасны. Ни садков с рыбой, ни даже кольев они так и не нашли. Излив душу нецензурной бранью и смотав удочки, они направились домой.
   Дождавшись, пока рыбаки скрылись на трамвайной остановке, Шурка взял два ведра и вприпрыжку помчался к артезианской колонке за водой. «Сейчас начищу рыбки, – размышлял он на бегу, – и приготовлю наваристого супа с луком и картошкой». Но его радостным мечтам не суждено было сбыться, ибо он даже не подозревал, что через щель в своем заборе за ним наблюдает Гришка. Как только сосед выскочил с ведрами за калитку, он перелез через забор, забежал в сени, схватил оба садка с рыбой и тем же путем вернулся к себе домой. Закрыл дверь на крючок и вместе с женой стали наблюдать за действиями соседа.
   Вскоре появился Шурка, который на бегу расплескивал из ведер воду. Войдя в сени, он словно от удивления остолбенел. Лавка, на которой стояла рыба, была пустой. Хозяин выскочил на улицу, но там никого не было. Он заглянул в щелку забора к соседу, но там была тишина. Вернувшись в сени, Шурка сел на лавку и заплакал словно ребенок.
   Долго он просидел в таком положении, потом поднялся, обмыл несколько помидоров и, слегка присаливая, съел без хлеба. Немного утолив голод, он взял пустую сумку и пошел к реке, туда, где были огороды. Ему и в этот раз повезло, на огородах никого не было, и он набрал полную сумку баклажан и болгарского перца. Дома, переложив их в пластиковые пакеты, отправился в центр города. Здесь он всегда продавал ворованные овощи по бросовой цене. Вот и в этот раз, сбыв товар, он купил бутылку вина, булку черного хлеба и попытался как-то залечить свое горе. Но чтобы он не делал, перед его глазами стояли два полных садка крупной рыбы.
   Как только он увидел пропажу, он сразу подумал, что это проделки соседей, но улик против них у него не было. Сильно захмелев, Шурка на всю свою халупу произносил в их адрес проклятья, с надрывом в голосе орал: «Косая Аришка и кум Гришка настолько обнаглели, что не постеснялись бы отнять последний кусок у собственной матери».
   С тех пор, как пропала рыба, Шурка все время думал, как ему отомстить соседям? Идти на открытую конфронтацию он не решался. Тогда он решил набраться терпения и ждать подходящего момента.
   Прошло время, но Вареник свою пропавшую рыбу не забыл. Однажды, наблюдая за домом Григория, Шурка носом учуял, что тот гонит самогон. От бражного запаха у него учащенно застучало сердце. «Если сосед гонит самогон, – размышлял он, – значит, у него будут гости». И Шурка не ошибся. Ближе к вечеру у соседа началось веселье, которое длилось до темноты. Изрядно захмелевшие гости стали расходиться, когда на небе уже зажглись звезды, и появилась полная луна. Последних собутыльников за калитку провожала пьяная Аришка. Стало ясно, что хозяин, от чрезмерно выпитого самогона, уже спит.
   Дождавшись, пока в доме соседей погаснет свет, Шурка крадучись подошел к их двери и, на всякий случай, подпер снаружи увесистым ломом. Затем отправился в сарай, вывел из него лошадь, привязал к дереву и прихваченными с дома ножницами обрезал до самого хребта гриву и хвост. Отвел кобылу обратно в сарай, убрал из-под двери лом и, собрав волосы в мешок, отправился к реке. «Вымою их с мылом, – размышлял он, – и набью себе подушку, все теплее будет спать». Покончив с этим делом, отправился спать. Но так до утра и не смог заснуть. Уж очень ему хотелось не пропустить тот момент, когда сосед увидит новую прическу своей лошади.
   И вот наступил момент его торжества. Как обычно рано утром Григорий вышел из дома, чтобы запрячь свою Катерину и ехать на кожзавод. Настроение у хозяина было плохим, а лицо опухшим после вчерашней попойки. Он вывел лошадь во двор и стал надевать на нее хомут, но та задрала голову, рассерженно заржала, а потом укусила Григория за плечо. Тот отскочил в сторону и разразился матом: «Ишь, какая чистюля, мать твою, не переносит перегара». Подняв над собой хомут, решил зайти с боку. Но и этот маневр у него не получился. Быстро развернувшись к хозяину задом, кобыла ударила его копытом в лицо. Григорий с криком упал на землю и непроизвольно надел себе на шею хомут. На крик из дома выскочила жена. Увидев мужа сидящим на земле с хомутом на шее, громко рассмеялась. Смех ее был таким забористым, что на юбке от натуги лопнула резинка. Придерживая одной рукой сползающую одежку, она другой пыталась помочь мужу снять хомут.
   – Я тебе, старому черту, сколько раз говорила, – запричитала она, глядя на разбитое лицо Григория, – не лезь к кобыле, когда пьяный. Лошади, как и женщины, не переносят перегара.
   – Чья бы корова мычала, а твоя молчала, – поднимаясь с земли, грубо сказал он жене. – Ты, старая брюква, пьешь не меньше меня. – Посмотрев на часы, вздохнул. – Давно пора ехать на завод иначе произойдет простой, если во время не подвезу сырье. – Григорий снова направился к лошади. – Ну, ты чего, Катерина, брыкаешься? – протянул он руку к лошадиной морде. – Хочешь ты или нет, но на работу нам с тобой ехать придется.
   Вдруг Григорий услышал крик жены. Она стояла сзади лошади и только сейчас заметила, что вместо хвоста у той болтается какой-то огрызок.
   – Ты посмотри, Гриша, на Катьку. Куда делся ее хвост?
   Хозяин присмотрелся к лошади и увидел, что у нее не только хвоста нет, но и грива куда-то исчезла.
   – Кто же это сделал? – зарычал, словно раненный зверь, Гришка. – Это кто-то из вчерашних гостей, – высказал он предположение. – Вот, сволочи. Я им и колбаски, и мяса, и самогонки на стол поставил, а они мне в знак благодарности такое зло сотворили. На такой лошади я за ворота выехать не смогу, засмеют.
   – Нет, Григорий, это сделали не наши гости, – придерживая рукой спадающую юбку, сказала жена. – Кому нужна наша с тобой Катерина? Вчера я последних гостей проводила за калитку. Наверно, это сделали или бомжи, или домовой. Помню, мой отец рассказывал, если домовой лошадь полюбит, то он ее и почешет, и погладит, и даже косички заплетет. Ну, а если уж не полюбит, то мордует ее всю ночь. Утром находят скотину загнанную и всю в мыле. Вот и наша Катерина ему чем-то не угодила. Да и чем она могла угодить? Старая, грязная, провонявшая потом. Вот нашему домовому и надоело на неряху смотреть, он ее и привел в порядок.
   – Сама ты неряха, – плюнул с досады Григорий. – А твой отец. Видимо, был дураком, если верил, что домовой ночью хозяйничает в конюшне.
   Хозяин еще долго ходил вокруг лошади, волоча за собой хомут и боясь подступиться к своей Катерине. Наконец ему надоела эта круговерть, он бросил хомут на землю.
   – Неси мне чистый костюм, – сказал Григорий жене, – и давай побольше деньжат. Я пойду в милицию и напишу заявление.
   Гришка наскоро умылся, надел костюм с рубашкой и, пересчитав толстыми пальцами сторублевые купюры, положил их в боковой карман пиджака. «Если милиция приедет с собакой, – зализывая разбитую губу языком, думал он, – то сразу найдут вражину, которая учинила разбой над кобылой».
   С такими мыслями хозяин кобылы отправился в отделение местной милиции. Но, уже подойдя к двери, вдруг вспомнил слова своего деда. «С милицией не дружи, жинке правду не кажи». Он остановился, почесал в затылке. «А зачем мне связываться с милицией? – подумал Григорий. – Лучше я обращусь к частным сыщикам. Они знают свое дело получше милиции». Он подошел к милиционеру, который курил на порожках отделения.
   – Скажите, пожалуйста, – обратился он к сержанту, на ходу приглаживая торчащие на голове волосы, – как мне обратиться в частную сыскную организацию?
   – Для этого вам следует посетить адвокатскую контору Цыхмистера, – бросая окурок в урну, сказал милиционер. – Садитесь на трамвай и на четвертой остановке выходите. Там спросите, и любой укажет, где находится офис.
   Поблагодарив сержанта, Григорий бросился к трамваю. Проехав нужное количество остановок, он без труда отыскал контору Льва Моисеевича. Походив по коридору, не смело постучал в дверь кабинета руководителя. Здесь он изложил суть дела секретарю и вскоре был принят лично хозяином.
   – Вашим делом займется адвокат Ефим Цыхмистер, – выслушав рассказ клиента, сказал Лев Моисеевич. – Это мой сын. Специалист он хоть и молодой, но дело свое знает отлично. – Позвонив секретарю, попросил прислать к нему Ефима.
   Через некоторое время в кабинет вошел миловидный, голубоглазый блондин. Поздоровавшись с Григорием и узнав причину его прихода в контору, пригласил к себе в кабинет. Здесь он еще раз, но теперь со всеми подробностями, расспросил о происшедшем инциденте. Сделав некоторые пометки в своем блокноте, успокоил клиента.
   – Завтра же займусь вашим делом, – улыбнулся он Григорию.
   Поблагодарив специалиста, хозяин стриженой кобылы отправился домой. А Ефим, не откладывая в долгий ящик, решил тут же заняться расследованием. И начал он с беседы с соседями. Опросив несколько человек и так ничего интересного не узнав, Ефим в затруднении ломал голову, как же найти хоть какую-нибудь зацепку в этом весьма неординарном происшествии. Тут он обратил внимание на небольшой домик, больше похожий на сарай, возле которого на корточках сидел мужчина. К нему он и направился.
   – Вы здесь живете? – поинтересовался он, подходя.
   – Можно и так сказать, – тоскливо улыбаясь, ответил Шурка.
   Ефиму показалось, что он уже где-то встречал этого человека. Подойдя поближе, стал пристально всматриваться в лицо хозяина лачуги, но вспомнить никак не удавалось.
   – Хочу задать вам несколько вопросов, – осторожно сказал сыскарь.
   – Задавайте, – охотно согласился Шурка. – Только давайте войдем в дом, а то на улице как-то неудобно разговоры разговаривать. – Он поднялся и направился к двери. – Я уже знаю, что вы по делу Григория Пусько, – сказал он, не оборачиваясь. Войдя в дом, уточнил: – Вы из милиции?
   – Я из адвокатской конторы, веду расследование по факту глумления над животным, принадлежащим вашему соседу.
   – Чего тут, Ефим, расследовать, – усмехнулся Шурка, – я тебе сам все расскажу.
   – Откуда вы знаете мое имя?
   – Он еще спрашивает, откуда я знаю его имя. Странно, что ты меня не узнал. Я в средней школе преподавал вам математику.
   – Точно! – воскликнул Ефим. – Мне сразу показалось ваше лицо знакомым.
   У парня сжалось сердце при виде худого, морщинистого, обросшего косматыми волосами старика. От некогда красивого и уверенного в себе мужчины не осталось и следа. Немного оправившись от удивления, Ефим стал расспрашивать у своего бывшего учителя, что тот видел минувшей ночью во дворе своего соседа.
   Шурка, удобно устроившись на скрипучем стуле, стал подробно рассказывать историю противостояния от начала до конца. В завершении он, горестно вздохнул и добавил:
   – Нету мне жизни на этой земле. Казалось бы, никого не трогаю, добываю себе на пропитание как умею, а этот скуперфильд подбирается к моей добыче и уносит все до последнего грамма. Мне с ним не сладить. Он как только что не так, сразу кулаком в морду.
   Выслушав рассказ своего бывшего учителя, Ефим испытывал двойственные чувства. Он даже не знал, как ему поступить в этом конкретном случае.
   – Вы никому больше об этом не рассказывайте, – попросил он, уходя, – а мы подумаем, как приструнить вашего соседа.
   На следующее утро в кабинете Ефима собрались Борис и Полина. Молодые специалисты ломали голову над тем, как и клиента не обидеть, и не навредить бывшему учителю математики.
   – Если этот гражданин Пусько такой смелый, – стала излагать свою точку зрения Полина, – что может отобрать у нищего последнее, то его стоит немножко попугать нашим знаменитым бандюком Нечитайло. Ведь этого негодяя все боятся, даже правоохранительные органы предпочитают с ним жить мирно. – Она посмотрела на Ефима. – Думаю, Фимочка, тебя учить не надо и ты сам напишешь сочинение для Пусько. Главное, чтобы после этого он не рыпался и не трогал больше несчастного математика.
   Предложение Полины одобрили все участники совещания. А Ефим, получив поддержку коллег, с только ему присущим усердием стал мелькать на улице, где живет Григорий. Однажды даже остановил его с возом сырых шкур у самого кожзавода.
   – У меня есть информация по поводу стрижки вашей кобылы Катерины, – таинственным голосом сообщил он. – Прошу вас сегодня прибыть ко мне в офис, нужно кое-что обсудить.
   Григорий не заставил себя долго уговаривать. В конце рабочего дня он покорно сидел в кабинете Ефима. Сыскарь начал разговор издалека.
   – Вы, Григорий Григорьевич, знаете гражданина Нечитайло?
   – Да Бог с ним, – вскочил со стула хозяин кобылы. – Зачем мне знать этого бандюка и убийцу?
   – Я с вами согласен, – положил на плечо Григорию руку Ефим, – это страшный человек. Мне удалось точно выяснить, что вы, видимо, по незнанию, переехали ему на своей кобыле дорогу. Было это в тот момент, когда он спешил на какое-то серьезное мероприятие. Вы переехали ему дорогу, а у него из задуманного ничего не получилось. Вот он в порыве гнева и обвинил в своей неудаче вашу лошадь и приказал своим парням наказать вашу кобылу.
   – Когда же это было? – задумался Григорий. – Что-то я не припомню, чтобы переезжал ему дорогу. – Вдруг он побледнел. – Вспомнил один случай, – хлопнул себя по ляжкам Гришка. – Правда, было это давно. Перед самым светофором придержал свою Катерину и не дал возможности обогнать себя крутой тачке.
   – Я не могу вам точно подтвердить или опровергнуть случившееся. Скажу лишь, что историю о том, как стригли вашу лошадь, мне рассказали парни из команды Нечитайло. И еще они мне сказали, что рядом с вашим домом живет бывший преподаватель математики, у которого когда-то учился этот бандюк. Так вот, их босс до сих пор с благодарностью о нем вспоминает и поручил своим хлопцам присматривать за математиком. Сказал, что если его кто обидит, то он пригонит бульдозер и раскатает в лепешку дом обидчика.
   – Этот Нечитайло еще тот негодяй, – схватился за голову Гришка. – От него можно что угодно ожидать.
   – Не волнуйтесь так, – успокоил его Ефим. – Мы и эту проблему решим. Завтра с Нечитайло встретится мой отец и попросит этого господина оставить вас в покое. Так что идите домой и спокойно спите. А хвост и грива у вашей лошадки скоро отрастет.
   Григорий вернулся домой и обо всем рассказал жене. Потом велел угостить соседа стаканчиком самогона и извиниться перед ним за то, что когда в прошлый раз у них были гости, они не пригласили его к себе.

Груша раздора

   Наступила осень. Сентябрь выдался очень теплым и люди, пользуясь благоприятной погодой, собирали на своих огородах урожай. Не дремал в эти похожие дни и вездесущий Вареник, трудился, можно сказать, в поте лица. Он накопал себе на чужих огородах несколько мешков картошки, закатал больше полусотни стеклянных банок огурцов и помидор. На плите, которую он смастерил во дворе, постоянно кипел чугунок с початками молодой кукурузы. На крыше дома на расстеленных мешках, сушились собранные в соседних садах фрукты.
   Напротив, через улицу стоял дом Геннадия Плеханова, у которого в саду росли груши зимних сортов. Вкус этих божественных груш Шурка предвкушал заранее. «Оборву крайнюю, – планировал он свой набег на чужой сад. – Там не менее четырех ведер будет. Вечером напарю медовых груш в кастрюле и поужинаю с хлебом». Вкус этих чудных по вкусу плодов Шурка помнил с прошлого года. Он также понимал, что если он не успеет собрать урожай в ближайшие день-два, то его опередят хозяева.
   Была суббота. Шурка знал, что в этот день чета Плехановых ездит на своей машине на рынок. И он не ошибся. Перед самым обедом соседи отправились за продуктами.
   Дождавшись, когда машина пересекла трамвайные рельсы и помчалась в сторону центра города, Шурка, схватив рюкзак и две специально сшитые сумки, воровато оглядываясь, шмыгнул в сад Геннадия. Быстро подставил под дерево стремянку, он за полчаса оборвал с дерева все груши. Убрав на место лестницу, нацепил на спину рюкзак и, взяв в руки сумки, сгибаясь под тяжестью ноши, почти бегом устремился к своему дому. Спрятав груши в надежное место, бывший математик взял удочку и отправился к реке. Усевшись на берегу так, чтобы хорошо был виден дом Плехановых, стал наблюдать.
   Вскоре к дому подъехали хозяева. Из машины вышла Нинка, жена Геннадия. Наклонив голову, она открыла ворота и, дождавшись, когда муж въедет во двор, закрыла их. Повернувшись к дому, она увидела, что груша, стоявшая недалеко от забора, совершенно пустая. А когда они уезжали с мужем, на ней висели крупные, почти уже созревшие плоды. Женщина подошла к дереву, внимательно осмотрела вокруг него землю. Везде валялись зеленые, еще не завядшие листья.
   – Геннадий, – закричала Нинка на весь двор, – ты только посмотри, пока мы на рынок ездили, бомжи нас обворовали, – показала она рукой в сторону дерева вышедшему на ее крик мужу. – В обед еще все груши были на месте.
   – Ну что тут поделаешь, – вздохнул Геннадий, осмотрев место, – как говорится, кто не успел, тот опоздал.
   Но его спокойствие длилось недолго. Видимо, сообразив, какого лакомства его лишили, он выскочил за калитку и разразился громкой бранью. В это время мимо проезжал на своей телеге Гришка Пусько. «Чего это он тут разъезжает? – глядя вслед повозке, подумал Геннадий. – Насколько мне известно, кожзавод по выходным не работает. Не наши ли груши он повез продавать»? Но пока он выстраивал свои догадки, телега Гришки скрылась за домами. Вернувшись во двор, Геннадий изложил свои подозрения жене.
   – Ты даже не сомневайся, – поддержала его Нинка, – точно, это работа Пуськи и его косоглазой жены. Вспомни, сколько они тут живут, столько все, что плохо лежит, пропадает.
   Геннадий походил по двору, потом заглянув в сад, осмотрел оставшиеся деревья.
   – Надо же, негодяй, оборвал самую лучшую грушу, – с досадой сказал он. – У меня даже сомнений нет, что это дело рук Гришки и его косой Аришки. Во двор к нам чужие не ходят, – продолжал он выстраивать версию расследования, – а вот он со своей мымрой бывал частенько и знал, что это груша зимнего сорта. Знал, что на рынке они стоят не менее 50 рублей за килограмм. Конечно, – продолжал рассуждать хозяин, – если ему сказать об этом в лицо, так он может и в морду дать. А вот если в милицию заявить, то тогда… – Геннадий призадумался. – Тогда Гришка может сказать милиции, что мы торгуем краденым мясом.
   – Ты прав, – снова поддержала его жена, – ссориться с ним не следует. Пусть он со своей косоглазой подавится нашими грушами.
   На этом обсуждение кражи груш было закончено. Каждый занялся в доме своими делами и, казалось, что к этому вопросу больше возвращаться никто не собирается. Но так только казалось. Не такой был человек Геннадий, чтобы оставить обидчика безнаказанным. Все время он только об одном и думал, как проучить этого косолапого гориллу. Наконец ему в голову пришла одна идея.
   Вечером Геннадий отправился в ветеринарную аптеку и купил конского слабительного. На обратном пути зашел в магазин и купил буханку черного хлеба. Придя домой, разделил буханку на несколько кусков и в каждый запихнул по несколько таблеток. Сложив приготовленную приманку с пластиковый пакет, стал ждать ночи.
   Чем ближе подходило время назначенного возмездия, тем азартнее становилось желание Генки увидеть лошадиную морду в чужом подъезде. Ровно в полночь, когда по улицам гуляют только черти и злодеи, он тихо вошел во двор Гришки, прокрался в конюшню, надел на лошадь уздечку и не торопясь вывел ее на улицу. Проведя немного животное на поводу по улице, он достал куски хлеба со слабительным и все скормил Катерине. Оглядываясь по сторонам, стал соображать, кому же привязать к двери лошадь, чтобы на утро было как можно больше шума? Его взгляд остановился на пятиэтажном доме, на втором этаже которого жила известная скандалистка дворничиха по кличке Мавра. Проживала она с сожителем, который помогал ей убирать улицы, и у которого тоже была кличка Армагедон. Наедине Мавра называла своего сожителя Додик, а он ее Мура. Над квартирой дворничихи жила Клара Дмитриевна с Юрой и Полиной. Уборщики улиц часто появлялись на своем балконе совершенно голыми и Юра со своим товарищем Севой в такие моменты поливали их из спринцовки водой.
   Геннадий подвел лошадь к подъезду, завел ее на площадку второго этажа и привязал уздечку к дверной руке квартиры Мавры. Уверенный в завтрашнем спектакле, спустился вниз и пошел домой спать.
   Через некоторое время от боли в животе лошадь стала грызть обивку двери, громко фыркать и дергать головой. Затем громко заржала, напряглась и выпустила под давлением все, что было у нее в желудке.
   Услышав лошадиное фырканье у своей двери, Мавра вышла в коридор и заглянула в глазок. От увиденного она чуть не потеряла сознание.
   – Додик, – заорала она на весь подъезд, – к нам в дверь ломится нечистая сила.
   – Ты что, допилась до белой горячки? – закричал тот, вскакивая голым с постели.
   Мавра снова посмотрела в дверной глазок и опять увидела лошадиную морду. Тем временем немного пришедший в себя Армагедон, оттолкнул в сторону женщину, открыл замок и смело потянул на себя дверь. Следом за открывшейся дверью появилась лошадиная голова.
   – Брысь, брысь, нечистая сила, – заорал голый мужик, толкая в морду лошадь. – Куда ты на хрен прешься?
   Мотая головой и брызгая слюною на хозяина, Катерина жалобно смотрела на людей.
   Первой опомнилась хозяйка. Она оттолкнула Додика от двери, ударила кулаком в лошадиную морду, от чего та сделала шаг назад и, воспользовавшись моментом, захлопнула дверь, замкнула ее на внутренний замок.
   – Наверно, это соседские ребята, – с трудом переводя дыхание, сказал Додик. – Я вчера отстегал куском провода блудную собаку, а они нам за это отомстили.
   – Что же нам делать? – завопила хозяйка. – Если лошадь сейчас от дверей не убрать, она обгрызет всю обивку. Я сейчас позвоню в милицию. – И она направилась к телефону. Дождавшись пока ей ответят, скороговоркой выпалила: – Нам хулиганы с верхнего этажа привязали к двери квартиры чужую лошадь. Скорее приезжайте, а то она нам тут все разворотит.
   Получив такой странный вызов, двое сотрудников милиции, один из которых был участковый, тут же отправились по указанному адресу. Подъехав к подъезду и поднявшись на площадку второго этажа к своему удивлению, действительно, увидели привязанную к дверной ручке лошадь.
   – Я отведу лошадь хозяину, – сказал участковый. – Я его знаю, он живет через дорогу напротив, а ты займись опросом.
   Второй милиционер молча кивнул головой и с опаской стал пробираться в квартиру пострадавших. Сделать это было нелегко. Весь подъезд до самого потолка был забрызган желто-зеленоватой жидкостью, которая стекала по стенам и ступенькам на первый этаж. От увиденного у стража порядка даже пот на лбу выступил. Кое-как добравшись до двери пострадавших, нажал на кнопку звонка.
   – Не бойтесь, открывайте. Лошади уже нет, это милиция.
   – Нету в доме житья от этих паразитов, – голосом полным слез, запричитала Мавра, открывая дверь. – Мальчишки ходят в седьмой класс, – указала она на квартиру Клары Дмитриевны, – нет на них никакой управы.
   Милиционер выслушал по очереди хозяев, дождался своего напарника.
   – Давайте завтра приходите в отделение, напишите заявление и мы со всеми вашими проблемами разберемся.
   – Вы, пожалуйста, привлеките за хулиганство этих негодяев с третьего этажа, – беря под руку участкового, тихо проговорила Мавра.
   – Не волнуйтесь, разберемся.
   Сотрудники милиции вышли во двор, вздохнули полной грудью чистый воздух.
   – Подожди меня минутку, – сказал своему напарнику участковый, – я поднимусь на третий этаж, скажу жильцам, чтобы завтра также были в отделении.
   Поднявшись на третий этаж, участковый позвонил в дверь. В квартире были Полина и Юра. Извинившись за поздний звонок, милиционер спросил у Полины:
   – Вы что-нибудь слышали в последние минут десять?
   – Нет, мы спали и ничего не слышали, – кутаясь в халате, ответила Полина. Она выглянула в коридор и ужаснулась от увиденного зрелища.
   – А вот ваши соседи снизу в два голоса утверждают, что это проделки вашего парня и его друга, – хитро улыбаясь, сказал участковый.
   – Да вы что, – возмутилась Полина, – наши мальчики не имеют к этому никакого отношения.
   – Хорошо, разберемся. Я вас попрошу завтра утром вместе с одним из родителей друга вашего парня прийти в отделение милиции.
   – Я лично завтра прибуду к вам, а вот у друга нашего мальчика Севы мама часто бывает в разъездах, бабушка не сможет прийти, так как болеет.
   – Это ваши проблемы, мое дело вас предупредить, – он приложил руку к козырьку фуражки и ушел.
   На другое утро за завтраком Полина сказала Юре:
   – Твою маму и бабушку Севы вызывают в милицию. На вас нажаловалась участковому Мавра. Она считает, что в происшедшем сегодняшней ночью виноваты вы с Севой.
   – А что произошло? – недоуменно спросил мальчик.
   – Это долгий разговор, – ушла от ответа Полина, – а тебе пора иди в школу. Только когда спустишься на площадку второго этажа, смотри под ноги.
   Прежде чем выйти с квартиры, Юра позвонил Севе и сказал, что его маму и бабушку друга вызывают в отделение милиции к участковому.
   – Из-за чего? – испуганно спросил тот.
   – На нас с тобой Мавра нажаловалась.
   Проводив Юру в школу, Полина, перед тем как идти на работу, решила зайти в отделение милиции. Ровно в девять часов, как ей и было сказано, она переступила порог отделения и, найдя нужную дверь, собралась уже в нее постучать, как услышала за спиной голос соседки.
   – Что, голубочка, прилетела выручать своего хулигана? – дыша перегаром и ехидно улыбаясь, поинтересовалась Мавра. – Не рассчитывай, дорогуша, сухой выйти из воды, слишком много наследили в подъезде эти негодяи. Будешь мыть своими белыми ручками вместе с Кларой эту гадость.
   Полина не стала вступать в разговор с дворничихой, она постучала в дверь и, приоткрыв ее, спросила разрешения войти.
   – Подожди, – оттолкнула ее Мавра, – ишь какая прыткая. Мы с Додиком пришли первыми.
   – Подождите немного в коридоре, – распорядился участковый, обращаясь к Полине. – А вы граждане входите.
   Полина присела на стул, посмотрела на часы. Нужно было позвонить Льву Моисеевичу и предупредить его, что она задерживается в милиции. Сообщив начальству, по какому поводу ее вызвали, она убрала телефон в сумочку, услышав шаги, подняла голову и увидела идущего Женю. У нее мелко задрожали коленки, но она, сконцентрировав все свое внимание на стендах, старалась не смотреть в его сторону.
   Поздоровавшись с Полиной, Женя присел рядом. Он что-то хотел ей сказать или спросить, но в это время распахнулась дверь кабинета и ее пригласили пройти вовнутрь. Женя последовал за ней. На вопрос участкового, пояснил: «Мы с ней по одному делу».
   – Ну-с, приступим, – отрывая голову от протокола, сказал участковый. – И так, вопрос к вам, гражданка, – обратился он к Мавре. – Почему вы считаете, что хулиганские действия в вашем подъезде совершили подростки Юра и Сева?
   Мавра напряглась, хотела что-то ответить, но ее перебил Армагедон.
   – Понимаете, товарищ лейтенант, у нас с этими хулиганами давно идет, так сказать, междоусобная война. Однажды иду, никого не трогаю, напеваю свою любимую песню. Я, знаете ли, когда чуток выпью, всегда петь хочется. Так вот, иду, пою, никому не мешаю. Вдруг смотрю, прямо на асфальте кошелек лежит. Я нагнулся, чтобы его поднять, а он прыг и побежал дальше. Я за ним, а он от меня. Но, думаю, паразит такой, все равно я тебя поймаю. Побежал что было силы и как чертонулся со всего разбега об столб, так бровь и рассек. Слышу смех. Поднял голову, а эти два хулигана покатываются со смеху, а кошелек болтается на веревке в воздухе. Потом они подтянули кошелек к себе на балкон.
   – Это на хулиганство не тянет, – сдерживая улыбку, сказал лейтенант. – Когда я был пацаном, мы называли такой трюк проверкой на жадность.
   – Вы говорите, что это не хулиганство, – громко, словно старшина на плацу закричала Мавра, – я вам сейчас расскажу о настоящем беспределе. Они держат на балконе собаку. И если бы породистую какую, так еще полбеды, а то обычную дворнягу. Так вот, эта беспородистая тварь приспособилась мочиться на балконе, а моча стекает к нам и попадает на белье, которое я сушу.
   – Вы лично видели это или вам причудилось?
   – Какой там причудилось. Я же чувствую, что от моего Додика на всю квартиру воняет мочой, я ему и сказала об этом. Он мне и говорит, что это кабель с верхнего этажа написал ему прямо на лысину. А эти два байстрюка хохочут, аж за животы хватаются. Кроме того, они постоянно толкутся на балконе и подглядывают за нами.
   – Что вы, гражданка, скажите по поводу жалобы на ребят? – обратился лейтенант к Полине.
   Полина уселась поудобнее на стуле, посмотрела на Женю, потом на соседей.
   – Начну с собаки, – тихим голосом начала она. – Это полная клевета. У нас чистоплотный и воспитанный пес. Мы с ним гуляем по несколько раз в день, поэтому все свои дела он делает на улице. Что касается запаха от вашего Додика, – посмотрела она на Мавру, – этот инцидент вы сами можете исправить, если затащите его в ванную и хорошенько помоете с мочалкой и дустовым мылом. Что касается второго вопроса, то здесь ничего отрицать не буду. Мальчики, действительно, часто подглядывают за вами, когда вы совершенно голые выходите на свой балкон. Это естественное желание подростков увидеть то, что они еще никогда не видели. Откровенно говоря, – смущенно сказала Полина, – мне порой самой хочется подглянуть и впервые увидеть голого мужчину.
   После этих слов участковый уже не смог сдержать смех. Вместе с ним засмеялся и Женя. Полина залилась румянцем. Она настолько приготовилась защищать ребят, что в порыве доказательства их невиновности нечаянно высказалась и о своем интересе к обнаженному мужчине. Во время паузы, вызванной приступом смеха, в кабинет вошел капитан милиции. Полина сразу узнала в нем Коростылева Вадима Сергеевича. Он тоже узнал ее.
   – Ты здесь по какому вопросу? – поинтересовался он.
   – По пустяковому.
   – А я тебя недавно искал, – продолжал капитан. – Ты мне была очень нужна по одному делу. Оставь мне номер своего телефона.
   Полина достала из сумочки визитную карточку и протянула капитану.
   – Смотри, не обижай эту девушку, – сказал лейтенанту, уходя Коростылев. – Я за нее всем головы поотрываю.
   – Вот оно как, – сверкая глазами, завопила воинственно настроенная Мавра. – Поулыбались, поручкались, а кто будет расхлебывать весь тот кошмар, который в подъезде творится? Там не только нужно все мыть, но и косметический ремонт делать придется. Вот и пусть эта красавица засучивает рукава и со своими мальчиками моет, красит и белит. А если вы ее это сделать не заставите, то я на вас прокурору жалобу напишу.
   – Жалуйтесь хоть в организацию объединенных наций, – поднялась со своего места Полина.
   Женя сидел молча. В пользу Юры и Севы больше добавить было не чего.
   – Хулигана, который привязал к вашей двери лошадь, мы обязательно найдем, – спокойно сказал Мавре лейтенант. – А вот ходить раздетыми на балконе я вам впредь не советую.
   Недовольная разговором в отделении милиции, Мавра шла по улице и громко материлась, таща за собой Додика. Полина, попрощавшись с участковым, заторопилась на трамвайную остановку. Оставшийся в кабинете, Женя перебросился несколькими словами с лейтенантом. Когда он вышел на улицу, Полина уже садилась в трамвай. «Очень жаль, что она меня не подождала, – тихо проговорил он, – мне есть что ей сказать».
   После этого случая прошло несколько дней. Как-то Мавра сидела со своим сожителем за столом и выпивали.
   – Додик, – стукнула хозяйка кулаком по столу, – не верю я этим ментам, не верю, что они будут заниматься поиском того негодяя, по вине которого у нас раздолбана входная дверь.
   – Ты права, – глядя на обшарпанную дверь, согласился сожитель. – Никого они искать не будут, это одна шайка-лейка. Давай обратимся к частному детективу.
   – Эти детективы слишком дорого берут, – подняла на него пьяные глаза Мавра. – Они с тебя последние плавки снимут.
   – Допустим, мои плавки им не нужны, – резонно рассудил Додик, – а вот за помощью мы с тобой к ним обратимся и немедленно.
   – Хорошо, – согласилась Мавра. Она покрасила губы и скомандовала: – Ну-ка поднимай свой худосочный зад, пошли к сыскарям.
   Переодев рубашку, Додик покорно последовал за хозяйкой.
   Войдя в контору Льва Моисеевича, Мавра спросила у сидевшего на стуле охранника, где ей найти начальника. Тот поднялся и показал, как пройти в приемную. Армагодон хотел было остаться, но женщина крепко схватила его за руку.
   – Пошли со мной, не чего тебе здесь одному торчать.
   Войдя в кабинет Льва Моисеевича, Мавра поздоровалась и без разрешения плюхнулась на стул, а Додик продолжал стоять за ее спиной. Хозяин кабинета пригласил присесть и его.
   – Я вас слушаю, уважаемые, – улыбнулся он посетителям.
   Перебивая друг друга посетители стали рассказывать историю про лошадь, которая погрызла всю входную дверь и загадила весь подъезд.
   – Мы обратились в милицию, – пояснила Мавра, – но они там не мычат, ни телятся. Вот мы и решили обратиться к вам. Говорят, что вы все проблемы сможете решить.
   – Все проблемы в наше время может решать только Всевышний, – скромно ответил Лев Моисеевич. – А вот вашу проблему мы решим. Надеюсь, вы знаете, что наши услуги платные?
   – Я не против заплатить, если вы найдете виноватых. Они и заплатят за вашу работу.
   – Хорошо, – кивнул Лев Моисеевич. – Когда мы найдем виновных, они будут обязаны оплатить нанесенный ущерб и заплатить вам за нанесенный моральный ущерб.
   – Давай, Додик, раскошеливайся, – толкнула Мавра локтем в бок сожителя.
   – Сколько с нас причитается? – поинтересовался тот.
   – Сейчас узнаем, – уклончиво ответил хозяин конторы и вызвал к себе бухгалтера. – Оформите заказ клиенту, – сказал он вошедшей женщине.
   Пока бухгалтерия оформляла заказ, Лев Моисеевич вызвал к себе Ефима.
   – Срочно займись этим делом, – протянул он ему заявление.
   – Мы это с моей напарницей решим в два счета, – улыбнулся он, прочитав заявление.
   – Идите, молодой человек, и работайте без лишних слов, – оборвал его отец.
   Ничего не понимающий Ефим вышел из кабинета. Лев Моисеевич обратился к клиентам:
   – Вы, уважаемые, можете идти домой, мы прямо сейчас займемся вашим делом.
   Мавра и Додик ушли, а Лев Моисеевич пошел в кабинет Полины.
   – Только что ушли от меня твои соседи, – громко смеясь, сообщил он девушке. – Теперь они наши клиенты. Я поручил это дело Ефиму. Он не знает, из-за чего тебя вызывали в милицию и без малого не назвал в их присутствии твое имя. Я думаю, они по-прежнему грешат на твоих ребят.
   – Мы не милиция, но хулигана, который вам подъезд обгадил обязательно найдем.
   В кабинет Полины вошел Ефим с листком бумаги в руках. Это был набросок плана действий по поимке хулигана.
   – Мне думается, что первым делом нужно нанести визит нашему старому знакомому Шурке Варенику, – предложил он.
   Возражений не последовало и через несколько минут они сели в машину и направились по известному адресу. Увидев Ефима, бывший учитель математики поспешил к калитке.
   – Вы, мой дорогой, работаете по принципу бумеранга, – радостно проговорил он, подходя к гостям.
   – Что-то я про бумеранг не совсем понял, – протягивая руку, пожал плечами Ефим.
   – В моем понимании, – улыбаясь беззубым ртом, пояснил Шурка, – это возврат того, что ты сделал другому человеку. То есть зло, нанесенное человеком кому-то, возвращается к нему, но уже увеличенное на порядок. – Заметив на лицах гостей недоумение, Вареник спросил: – Вы снова по поводу приключений, происшедших с соседской лошадью Екатериной? – Ефим утвердительно кивнул головой. – Понятно, – стеснительно улыбнулся Шурка. – Это все из-за проклятых плехановских груш.
   И Вареник стал рассказывать, как в минувшую субботу, когда Генка с женой уехали на рынок, он среди белого дня оборвал у них в саду всю элитную грушу. Обнаружив кражу, Генка стал грешить на кума Гришку и его косую жену Аришку. За нанесенный ущерб решил им отомстить. Купил в аптеке слабительного для лошадей, ночью вывел Катерину из конюшни, накормил ее хлебом с лекарством и привязал к двери Мавры.
   – Если я вас правильно понял, – посмотрел Ефим на сгорбившегося бывшего математика, – все зло началось с вас?
   – Не правильно поняли, уважаемый. Зло пошло от человеческой алчности и жадности. А я что? Я просто немного отщипнул у этих воров себе на пропитание.
   Шурка выжидательно замолчал. Ефим понял, что тот не хочет за спасибо выдавать информацию. Он достал из кармана бумажник, но его опередила Полина. Достав из сумочки пятисотрублевую купюру, протянула ее Варенику.
   – Спасибо вам, Александр Архипович за информацию. В наше время всякая информация стоит денег.
   Попрощавшись с математиком, ребята направились к машине.
   – Не доведи Бог остаться без средств к существованию и человеческой поддержки, – тихо проговорила Полина, беря под руку Ефима.
   – Все равно он сейчас пойдет и пропьет эти деньги, – вздохнул Ефим.
   – Мы с тобой его уже не перевоспитаем, он привык жить по своим понятиям. Но, согласись, пятьсот рублей он честно заработал. – Полина толкнула локтем в бок Ефима. – По твоим глазам видно, что ты хочешь нанести визит вежливости своему старому знакомому Геннадию Геннадьевичу Плеханову.
   Парень утвердительно кивнул головой, и они направились по известному им адресу. Подойдя к калитке, Ефим громко постучал. Тут же он заметил, как на веранде отдернулась занавеска, и в окно выглянул сам хозяин. Увидев сыскарей, Геннадий заволновался. Он нутром почувствовал, что им уже многое про него известно и теперь ему придется хорошенько раскошелиться. Надев рубашку, хозяин вышел к гостям. Интуиция его не подвела. Ефим уверенным тоном изложил ему суть визита.
   – Наше расследование завершено. Мы пришли, чтобы проинформировать вас о том, что на вас в суд будут поданы соответствующие материалы. За хулиганские действия и издевательства над животным вы будете привлечены к уголовной ответственности.
   – Шеф, – улыбнулся Генка, – давай это дело уладим миром.
   – Тогда вам придется отремонтировать дверь пострадавшей и сделать косметический ремонт в подъезде. Кроме того, вы должны будете оплатить все юридические услуги истца и заплатить хозяйке квартиры материальный ущерб. Только на таких условиях материалы этого дела не будут переданы в суд.
   – Я все понял, – расплылся в улыбке Генка. – Прямо сейчас сбегаю к Мавре и обо всем с ней договорюсь. Потом забегу в вашу контору и заплачу по счету.
   Напуганный возможным судебным разбирательством, Генка в недельный срок сделал косметический ремонт в подъезде и отремонтировал Мавре двери и закрыл все финансовые вопросы.
   Прошло несколько дней. Как-то сильно подвыпившая Мавра встретила на улице Полину, которая выгуливала собаку.
   – Извини, соседка, – приветливо улыбаясь, сказала дворничиха. – Я в милиции была не права. И твоя собака, хоть не породистая, но умная. Да и ты красавица. Наверно, парни бегают за тобой табунами. Я обратила внимание, как тот парень, что вместо матери Севы в милицию приходил, на тебя смотрел, глаза так и горели блеском страсти. Поверь моему опыту, такими глазами мужчины смотрят только на любимых женщин.
   – Что вы такое говорите, тетя Маруся, – покраснев от смущения, проговорила Полина. – Мы с ним просто коллеги по работе. А вот то, что нам ремонт в подъезде сделали, вот это здорово! Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. – Она тронула за поводок пса. – Спасибо вам за добрые слова, – сказала она на прощанье.
   С тех пор Мавра и Додик стали здороваться с Полиной, как со своей доброй знакомой.

Балуевы в гостях у Клары

   В субботу с самого утра в квартире Клары Дмитриевны начался ремонт. Хозяйка готовила на кухне завтрак, а Полина с Юрой обдирали в комнате обои. Время от времени хозяйка заходила к ним, собирала в кучу оборванную со стен бумагу и выносила ее во двор в мусорный ящик. Когда стены были очищены, Клара Дмитриевна посоветовала работникам нарезать полосок новых обоев, а сама пошла разводить клей. После чего ремонтники планировали позавтракать. Но тут в прихожей раздался звонок.
   – Юра, – крикнула Клара Дмитриевна, – не слышишь, что ли, звонят, открой.
   Мальчик стремглав бросился к входной двери. Открыв ее, увидел на пороге директора транспортного предприятия Ивана Григорьевича. Изрядно выпивший гость без разрешения вошел в квартиру, снял туфли и направился прямо в комнату. Юра молча пошел за ним.
   Чувствуя себя словно дома, гость вытащил из портфеля бутылку коньяка, баночку красной икры и батон колбасы сырого копчения. Взглянув на оторопевшего Юрку, спросил:
   – Чего стоишь? Зови мамку.
   – Мама, там к тебе пришли, – выйдя на кухню, сообщил мальчик.
   Клара сняла фартук, вымыла руки и, на ходу вытирая их о полотенце, пошла в комнату.
   – Это кого еще с утра пораньше принесло? У меня и так мало времени. Сегодня нужно успеть закончить ремонт.
   Увидев в комнате своего директора, который к тому же был хорошо выпившим, разложенные на столе подарки, она поздоровалась и так громко рассмеялась, что в комнату заглянула Полина.
   – Надо же, – вытирая выступившие от смеха слезы, проговорила хозяйка. – Мой сегодняшний сон, как говорится, прямо в руку. Приснилось, будто открываю я глаза, а передо мной стоит высокий, узкоплечий, с впалой грудью совершенно голый мужчина. На его голове нет ни единого волоска. А там, где у мужиков есть их достоинство, на весь лобок шрам и больше ничего нет. Это мужичок стал со мною заигрывать, а я ему и говорю, мол, ты чего здесь, кощей, баламутишь, ведь у тебя давно отрезано то, что украшает мужчин. А он, ирод, хватает меня за груди и таким противным визжащим голосом предлагает поиграть в любовь без этого места. И тут я как бы поняла, что рядом со мной стоит голый и вонючий дьявол. От него так несло протухшим хозяйственным мылом, что когда я проснулась, то еще долго чувствовала этот запах сатанинского тела. Вскочила с кровати, перекрестилась и сразу поняла, что такой сон не к добру.
   – Да брось ты свои бабьи выдумки рассказывать, – перебил ее Иван Григорьевич. – Ты лучше меня послушай. Только одно условие. Посторонние пусть из комнаты выйдут.
   Клара Дмитриевна посмотрела на стоящих в комнате Полину и Юру.
   – Какие же они посторонние, – усмехнулась она. – Это мои дети.
   – Ну, раз так, тогда слушай. – Иван Григорьевич повернулся к серванту, вынул из него две рюмки. – Я пришел к тебе, Клара, с хорошей новостью. – Он открыл бутылку и налил в стопки коньяк. – Делаю тебе предложение, выходи за меня замуж. Обещаю, что буду любить и жалеть тебя всю оставшуюся жизнь.
   – Вот уж правду говорят в народе, – снова рассмеялась Клара, – если приснится тебе нечистая сила, то она обязательно явится тебе в человеческом облике.
   – Давай не будем долго разглагольствовать, – делая вид, что не понял слов хозяйки, сказал Иван Григорьевич. – Я решил прямо с сегодняшнего дня к тебе перебраться, – он протянул ей рюмку с коньяком.
   – Вы что, Иван Григорьевич, белены объелись? – отодвигая его руку с рюмкой, спросила Клара. – Вы соображаете, что вы мне предлагаете? Вы ведь женатый человек, у вас дети.
   – Ну и что из этого? – выпил свою стопку гость. – Ты не деликатничай, а лучше иди на кухню и неси закуску. Я носом чувствую, что там у тебя жарится мясо.
   – Ничего я вам не принесу, – строго сказала хозяйка. – Это мясо жарится для детей. А вы забирайте свои подарки и отчаливайте к своей Раисе.
   – К Раисе, – переспросил увядшим голосом Иван Григорьевич. – Я эту жирную тыкву на дух не переношу. Она мне как кость поперек горла. А если честно, Кларочка, я ее стал бояться. Она меня когда-нибудь убьет.
   Не успел жених закончить свою речь, как за дверью послышался мат и раздались продолжительные звонки. Он метнулся в спальню, но Клара схватила его рукав.
   – Никуда не уходите, сидите, где сидели, – требовательным голосом сказала она.
   Она не спеша направилась к двери и открыла ее. На пороге стояла разъяренная жена Ивана Григорьевича. В одной руке она держала пластиковый пакет, из которого торчала ручка топора. Хозяйка сделала шаг в сторону, пропуская женщину в квартиру. Войдя в гостиную и увидев на столе выпивку и закуску, Раиса достала топор.
   – Я тебя сейчас, старый кобель, на куски порублю твою бесстыдную голову, – поднимая двумя руками орудие лесорубов, сказала она со злостью. – Пусть меня после этого посадят в тюрьму, зато душа моя будет спокойной. – Она на мгновение замолчала, потом повернулась к хозяйке. – Клара, я думала, что ты самостоятельная и порядочная женщина, а ты такая же потаскуха, как и все любовницы этого старого борова. – Каждое свое слово униженная и оскорбленная женщина сопровождала отборным матом.
   – Давайте спокойно поговорим, – попыталась успокоить ее Клара. – Перестаньте материться, здесь дети.
   – Детей стесняешься? – взвизгнула от ярости Раиса, – а путаться с чужими мужчинами не стесняешься?
   В это время у Раисы зазвонил мобильный телефон. Она положила топор на края стола и стала с кем-то разговаривать. Воспользовавшись моментом, Клара схватила инструмент и отнесла его на кухню. Потом вернулась в гостиную.
   – Раиса Ильинична, – решительным голосом обратилась она к гостье, – мне ваш стоптанный ботинок не нужен даже при условии, что мне за него предложат целое состояние. Я органически не переношу гуляющих мужиков, и ваш, как вы сказали, старый кобель мне не нужен. Еще в молодости выпроводила своего молодого кобеля девкам на эксплуатацию, и с тех пор у меня на гуляк омерзение. – Она положила руку на плечо поникшей женщины. – Вы напрасно за ним бегаете. Никуда он от вас не денется, потому что понимает, что так ухаживать за ним не будет ни одна другая женщина. А он привык к вниманию и обхождению. Ему бы задуматься над тем, что он уже не молодой и, насколько мне известно, очень больной человек. – Она посмотрела на притихшего Ивана Григорьевича и громко засмеялась. – Осталось два года до пенсии, и если он не перестанет бегать к девицам, то, пожалуй, на пенсию его будут провожать без писуна.
   После таких слов Раиса Ильинична воспряла духом, плечи ее слегка развернулись, а на лице появилось подобие улыбки.
   – Господи, что ему, старому кобелю, надо? – примирительным голосом, сказала она. – Всегда накормленный, наглаженный и обстиранный, во всем отказываю себе и детям, а он…
   – А вы с сегодняшнего дня ни себе, ни детям не отказывайте, живите в свое удовольствие.
   – Как это она будет жить только для себя? – вскочил со стула до этого молчавший Иван Григорьевич. – Ведь работаю я, а она сидит дома.
   – Да, ты прав, я сижу дома, держу хозяйство, чтобы кормить тебя, детей и внуков. Ты же, подлый гуляка, мне с зарплаты отдаешь жалкие копейки, а за столом любишь вкусно покушать.
   Еще долго в квартире Клары Дмитриевны длился этот пустой разговор, основной частью которого были взаимные упреки. Наконец, не выдержав, в перебранку вмешалась Полина.
   – Давайте разольем по стопкам принесенный нашим гостем коньяк и выпьем за мир и уважение в доме Балуевых, – предложила она. – И пусть Иван Григорьевич в присутствии свидетелей даст слово, что он остепенится и перестанет вести аморальный образ жизни, перестанет обижать такую обаятельную женщину, как Раиса Ильинична, и больше не будет позорить своих детей. Но если он нарушит свое обещание, я как адвокат, обещаю привлечь его к ответственности за издевательство над женой.
   За такой тост все выпили и закусили колбасой холодного копчения. Настроение у четы Балуевых заметно улучшилось. Уходя, они даже забыли забрать топор. Когда гости ушли, Клара позвала детей на кухню завтракать. За столом еще раз вспомнила свой неприятный сон.
   – Ты заметила, что у нашей гостьи почти нет на голове волос? – спросила она у Полины.
   – Заметила, – кивнула девушка. – А ведь она не такая уж и старая, чтобы почти полностью облысеть.
   – Это точно, до старости ей еще далековато, – рассмеялась Клара. – Это ей волосы повыдергивали Ивановы любовницы. У нашего директора всегда водятся левые денежки, так вот на них и клюют молодые девицы. Они же и разбаловали его так, что он уже не может остановиться. А Раиса по своим параметрам маленького роста, толстая, как асфальтовый каток, но, не смотря на это, в драку бросается первой. А Ивановы девки помоложе будут и посильнее, и хватают первым делом за волосы. Вот так, борясь за свое счастье, она стала почти лысой. – Она усмехнулась своим рассуждениям, отодвинула тарелку. – Ну, Бог сними, с этими чудаками. Смотрю, вы уже позавтракали, пошли клеить обои.

Знакомство с Людмилой

   Однажды возвращаясь из командировки, Полина решила пройти через зал ожидания железнодорожного вокзала, чтобы сократить путь к трамвайной остановке. Здесь она увидела женщину, которая шваброй мыла пол. «Наверно, это дочь Лауры Мартыновны», – подумала девушка и направилась к уборщицы.
   – Вы помогаете своей маме?» – поинтересовалась она, подходя ближе.
   – Я здесь работаю постоянно, – вытирая рукавом с лица пот, ответила та.
   – А бывшая уборщица ушла на пенсию? – продолжала любопытствовать Полина.
   – Лаура Мартыновна погибла в автокатастрофе, – опершись на ручку швабры, сказала уборщица. – Ехала с дочкой с дачи, их сосед на своей машине подвозил, и на развилке столкнулись с длинномером. Машина от удара перевернулась, водитель и Лаура погибли, а вот дочь с сотрясением мозга попала в больницу. – Она посмотрела на Полину. – А вы что об этом не знали?
   – К сожалению, в первый слышу, – вытирая платком слезы, ответила Полина.
   – Дочь Лауры Людмила до сих пор находится в городской больнице. У нее фамилия Евдокимова.
   Поблагодарив женщину, Полина села в трамвай и поехала в городскую больницу. Выйдя на остановке, она прошла вглубь двора, поднялась по лестнице в приемный покой, уточнила, в какой палате лежит Людмила Евдокимова. Подойдя к двери, осторожно постучала, но ответа не услышала. Тогда она вошла в палату. Это была большая просторная комната, в которой стояло несколько коек и все они были заняты.
   – Скажите, пожалуйста, – обратилась она к сидевшей на крайней койке женщине, – где лежит Людмила Евдокимова?
   – У окна справа, – ответила женщина, не поднимая головы.
   Полина тихонько прошла мимо плотно стоящих кроватей, подошла к Людмиле. Девушка лежала с закрытыми глазами, ее голова была плотно забинтована. Она потрогала руку больной. Людмила открыла глаза.
   – Вы пришли ко мне? – спросила она тихим голосом.
   – Я знакомая вашей мамы, – смущенно улыбаясь, ответила она. – Меня зовут Полина.
   – Нет больше нашей мамы, – заплакала Людмила, – осиротел наш дом.
   Чтобы как-то отвлечь девушку от грустных мыслей, Полина стала рассказывать ей, как она познакомилась с Лаурой Мартыновной.
   – Помню, – улыбнулась Людмила, – мама рассказывала про девочку сиротку, которая жила на вокзале в чулане. Она еще хотела вас забрать к себе, но я запротестовала. Куда было брать, ведь мы жили вчетвером в однокомнатной коммуналке. В то время у нас на заводе начались сокращения и мы жили на мамину пенсию и ее зарплату уборщицы. – Она приподнялась на локтях, подняла повыше подушку. – Мы с мужем учились в фармацевтическом институте, – продолжила Людмила свой рассказ. – Это был один из престижных ВУЗов. Поступить туда было сложно. Я была тогда совсем молоденькой глупой девчонкой, влюбилась в однокурсника и на втором курсе уже родила двух девочек близнецов. Растила детей, но институт не бросала. Мне во всем помогала мама. Не смотря на то, что я успешно закончила ВУЗ, работы мне в городе не нашлось. Начались трудности, не хватало денег, с мужем начались скандалы. Он пошел по самому легкому пути – перешел на содержание стареющей директрисе рынка, на котором после института работал грузчиком. Вот она и присмотрела себе крепкого мужика, пригрела его. А он, почувствовав роскошную жизнь, в которой постоянно были и коньяк, и солидные карманные деньги, окончательно потерял голову. Однажды меня вызвали повесткой в суд, где я узнала, что он подал заявление на развод со мною. Хотя и находилась в трудном положение, но, не раздумывая, дала свое согласие. Теперь он живет со своею кралей, а я с двумя детьми осталась одна. И все бы ничего, – грустно улыбнулась Людмила, – но теперь я снова осталась без работы и совершенно без средств к существованию. Меня хоть в больнице кормят, а дети живут с подачек соседей. Они у меня ходят в первый класс.
   – Как зовут ваших девочек? – спросила Полина.
   – Марина и Вера, – с улыбкой ответила Людмила.
   – Что говорят врачи, когда вас выпишут из больницы?
   – Лечащий врач сказал, что я уже пошла на поправку. Но выпишут меня не раньше чем через месяц.
   – Главное, что вы пошли на поправку, – дотронулась до руки девушки Полина. – Если вы не возражаете, я позабочусь о ваших дочерях до вашего возвращения. Только вы дайте мне свой адрес, и я прямо из больницы отправлюсь знакомиться с вашими девочками. Теперь мы станем вас навещать все вместе. Вы главное хорошенько подлечитесь, а все остальные проблемы мы обязательно решим. – Она достала из сумочки две груши и положила их на тумбочку. – Фрукты мытые, они должны вам понравиться. – Она нагнулась и чмокнула Людмилу в щеку. – Выздоравливайте, – и вышла из палаты.
   В тот же вечер Полина подошла к дому, где жили дети Людмилы Евдокимовой. Она поднялась на последний пятый этаж, постучала в дверь. Ей открыла пожилая женщина.
   – Вам кого? – спросила она.
   – Я, собственно говоря, к Марине и Вере, – переминаясь с ноги на ногу, робко сказала она.
   – Вы из отдела социальной защиты? – обрадовано воскликнула женщина.
   – Нет, – улыбнулась Полина, – я давняя знакомая Лауры Мартыновны. Сегодня побывала в больнице у ее дочери Людмилы и пообещала ей, присмотреть за детьми и помочь им с учебой.
   – С какой там учебой, – замахала руками женщина, – с тех пор, как мать попала в больницу, они в школу не ходят. У них нет ни одежды, ни обуви. Пусть скажет соседям, что хоть подкармливают их изредка. Да и выселить их могут, так как уже полгода за квартиру не плачено.
   – Покажите комнату детей, – переступая порог, решительно сказала Полина.
   – Что ее показывать, – отступила назад женщина. – Вот она, у кухни справа.
   Полина подошла к двери, открыла ее и чуть не упала в обморок. На голом полу сидели два детских скелета. Глаза у девочек завалились, щеки глубоко запали, худющими ручками они играли с одной единственной куклой, у которой не было даже волос. Увидев Полину, девочки прижались друг к дружке и громко заплакали. Девушка бросила на стол свою сумку, сняла куртку, и подхватила на руки близняшек.
   – Здравствуйте, девочки, – сказала она ласково. – Я была в больнице у вашей мамы. Она уже стала поправляться и скоро вернется домой. Тогда вы снова заживете дружной семьей. – Девочки притихли. – Меня зовут Полина, – продолжала она рассказывать. – Я буду с вами до тех пор, пока мама не вернется домой.
   Посадив девочек на кровать, присела рядом с ними. Достала мобильный телефон и позвонила Кларе Дмитриевне. Вкратце рассказала ей о случившемся.
   – Когда я увидела этих детей, – со слезами на глазах рассказывала она, – я даже растерялась. Куда же смотрит школа, ведь они перестали посещать уроки. Куда смотрит общественность, на глазах которой с голода умирают дети.
   – Я сейчас к тебе приеду, – спокойным голосом сказала Клара. – А ты пока приготовь ванну. Мы их первым делом покупаем и накормим.
   – Что толку готовить ванну, – воскликнула Полина, – в доме нет ни простыней, ни полотенца. Мне думается, что прежде все это было, но пока Людмила лежит в больнице, соседи обобрали сирот до нитки.
   – Без паники, – скомандовала Клара. – Я через час буду у тебя. Называй адрес.
   Назвав адрес, Полина посмотрела на притихших девочек, погладила их по белокурым головам.
   – Посидите тут немножко без меня, – сказал она ласково. – А я сбегаю в магазин и куплю что-нибудь на ужин.
   Девочки закивали головками в знак согласия. Быстро собравшись, Полина выбежала из комнаты и направилась в супермаркет. Там она накупила продуктов, приобрела кастрюлю и упаковку одноразовой посуды. Вернувшись, дала девочкам по сладкой булочке с изюмом.
   – Перекусите немного, а я приготовлю горячего, – и вышла на кухню. Увидела там женщину, которая жарила картошку. – Что за люди живут в этом доме? – с возмущением сказала она. – Даже простыни с кровати у детей утащили.
   – Это, наверно, пьяницы вон с той комнаты, что рядом с ними, – кивнула она головой в направлении двери.
   – Пусть знают эти пьяницы, что я адвокат и этим мерзавцам, забравшим у детей последнее, пощады не будет, – она с грохотом опустила на плиту пустую кастрюлю. – Я их всех выселю на помойку, если еще хоть что-то возьмут у этих детей.
   Женщина хмыкнула, подхватила сковороду с жареной картошкой и молча скрылась в своей комнате. Приготовив полную кастрюлю лапши, Полина вернулась в комнату. Дети по-прежнему сидели на кровати, тесно прижавшись друг к дружке.
   – Пока лапша будет остывать, – улыбнулась им девушка, – я вас выкупаю в ванной.
   – Нас за это могут побить, – запротестовала Вера, – нам не велено ходить в ванну.
   – Это мы еще посмотрим, кому велено ходить, а кому нет, – спокойно сказала Полина, засучивая рукава блузки.
   В этот момент в дверь постучали. Девочки вздрогнули и испуганно посмотрели на Полину. А она, подмигнув им, пошла открывать. На пороге стояла Клара Дмитриевна. Женщина притащила с собой два мешка вещей.
   – Хоть одежда и ношеная, зато чистая, – сказала она, опуская на пол свою поклажу.
   Полина достала простынь и застелила детям кровать, надела на подушки наволочки, оглянулась по сторонам.
   – Вот, крохоборы, – воскликнула она в сердцах, – даже детское одеяло унесли.
   – Ничего, обойдемся, – подталкивая к Полине второй мешок, усмехнулась Клара. – Там два байковых одеяла и два стареньких пододеяльника. Там же лежат полотенца. Все это я выписала у себя на складе. – Перехватив недоуменный взгляд Полины, пояснила: – у нас на балансе стоит межрейсовая гостиница. Да, чуть не забыла, в самый низ я сложила всю алюминиевую посуду, ту, что ты ко мне приносила из своего бункера.
   – Как же вы все это дотащили? – искренне удивилась Полина.
   – Я на служебной машине сюда приехала, – пояснила Клара. – Пока мы тут с тобой с вещами разберемся, водитель съездит в хозяйственный магазин, купит новый замок и врежет его в дверь комнаты. А то, чего доброго, мы за порог, а у детей снова все заберут. – Она осмотрелась вокруг. – Давай включай электрочайник, сейчас будем с девочками чай пить.
   Полина осмотрела комнату. На стене увидела разбитую болтающуюся на проводе электрическую розетку. Беспомощно посмотрела на Клару.
   – Сейчас решим и эту проблему, – спокойно ответила женщина, доставая мобильный телефон. – Захвати с собой инструменты, чтобы починить розетку и купи несколько лампочек, – дала она указание водителю.
   Пока гости наводили порядок в комнате, подъехал водитель и врезал в двери новый замок, починил электропроводку. В комнате стало намного уютнее.
   – Вот негодяи, – вдруг воскликнула Клара, глядя на окна, – даже карнизы вырвали. – Она повернулась к водителю. – Ты не обидишься, если я тебя попрошу завтра взять в кладовке пару одинаковых карнизов, приехать сюда и прибить их. А я посмотрю дома старые тюлевые занавески.
   Обсудив план дальнейших действий, водитель с Кларой уехали. Полина выкупала детей, замотала их в простыни и усадила на кровать.
   – Посидите тут немножко, – подмигнула она им, – я сейчас постираю ваши вещи и тут же высушу их утюгом.
   Девочки повеселели. Они во всем слушались Полину и когда она надела на них чистые и сухие вещи, близняшки принюхались к одежде, заулыбались и с благодарностью посмотрели на свою спасительницу. Полина позвала к себе Марину, которая показалась ей взрослее Веры.
   – Вот ключи от комнаты, вы их никому не давайте. Один я положу в тумбочку, а два других повести себе на шею на ленточке и смотрите не потеряйте. – Потом она показала девочкам, как включается электрочайник. – Нужно только нажать вот на эту кнопочку, – объяснила она. – Когда вода закипит, он сам выключится. И смотрите, чтобы его у вас не утащили, это дорогая вещь. Продукты я буду приносить вам каждый день. Потом куплю микроволновую печь, в которой будете разогревать себе бутерброды. Как это делается, я вас научу. – Она посмотрела на ставших серьезными девочек, улыбнулась им. – А сейчас вы ляжете спать, и во сне будете набираться сил. Они нам завтра понадобятся. Мы с вами пойдем в книжный магазин и купим учебники и все остальное, что необходимо для школы. Днем вы будете одни, а ночевать я буду с вами до тех пор, пока мама не выпишется из больницы.
   По пути на работу, Полина зашла в школу, разыскала директора.
   – Почему Марина и Вера Евдокимовы не посещают вашу школу? – задала она прямой вопрос.
   – Я об этом первый раз слышу, – заволновалась директор и пригласила завуча.
   – Я знаю об этом, – откровенно призналась завуч. – Мы несколько раз приходили к ним домой, но там никого не было. А вечно пьяные соседи ничего толком объяснить не могли.
   – Плохие вы педагоги, если не знаете, куда подевались две ученицы первого класса, – тихо проговорила Полина, глядя на побледневшую директрису. – Ладно, пусть это останется на вашей совести. Теперь о другом. Эти девочки очень ослаблены и какое-то время ходить в школу не смогут. Поэтому я вас прошу дать мне учебники первого класса и программу, по которой обучаются их сверстники. – Она посмотрела на руководителей школы. – Мать этих девочек лежит в больнице с серьезной травмой. Заниматься с Мариной и Верой до ее возвращения буду я.
   Завуч вышла из кабинета директора и вскоре вернулась со стопкой учебников. Вслед за ней в кабинет вошла совсем молоденькая девушка и виновато опустила голову. Было без слов понятно, что это и есть учительница первого класса.
   – Здесь все необходимое для ученика первого класса, – просмотрев учебники, сказала директор. – Разумеется, кроме тетрадей, пенала и ручек.
   – Остальное мы приобретем методом снятия шляпы и хождения по кругу, – усмехнулась Полина, складывая учебники в свой портфель. – Она повернулась к двери и, уже переступая порог, сказала учительнице: – Вы хотя бы ради приличия навестили своих учениц.
   – Конечно, конечно, – поспешно ответила за учительницу директор. – Мы непременно исправим свою ошибку.
   «Ничего себе ошибочка, – с раздражением подумала Полина, шагая на работу, – это тянет на преступление. Впрочем, ни мне их судить. Пусть для них судьей станет их совесть».
   Все дни сразу после работы Полина спешила к девочкам. Первым делом кормила их, затем начинала заниматься. Понемногу они стали осваивать программу первого класса. Каждый вечер она выводила своих подопечных на прогулку во двор. В разговорах она постоянно подчеркивала, что их маму скоро выпишут из больницы и у девочек начнется другая жизнь. Слова Полины скоро сбылись.
   Когда Людмила пришла домой, она не узнала своей комнаты. Приятно удивили ее и девочки. Они выглядели вполне прилично и, благодаря стараниям Полины, догнали в учебе своих сверстников. Но на этом помощь Полины и Клары не прекратилась.
   Людмила каждое утро, отправив девочек в школу, ходила по городу в поисках работы по специальности фармацевта, но специалисты такого профиля нигде не требовались. Однако женщина не унывала и упорно продолжала поиски в надежде, что когда-то ей и ее детям должно повезти.

Знакомство Людмилы с Виталиком

   Стояли теплые майские дни. В один из таких субботних дней Полина пришла навестить Людмилу. В качестве подарка она принесла торт «Наполеон». Это кулинарное изделие девушка любила особенно. В детстве мама всегда пекла его на праздники, а Полина помогала ей.
   Увидев на улице Полину, Марина и Вера бросились к ней с радостными возгласами.
   – Ты нам несешь сегодня что-нибудь вкусненькое? – в один голос спросили близняшки.
   – А как вы догадались? – обнимая девочек, спросила Полина.
   – По запаху.
   – И правда, – втянув в себя воздух, рассмеялась девушка, – торт пахнет ванильным сахаром.
   Хозяйка встретила Полину как родного человека. Засуетилась, предлагая присесть, включила электрочайник.
   – Сейчас будем пить чай с твоим тортом.
   – Ты не угадала, – сделав серьезное лицо, сказал Полина. – Торт будут есть дети, а мы с тобой пойдем устраиваться на работу.
   У Людмилы от радости заблестели глаза. Не веря услышанному, она переспросила:
   – Ты нашла мне работу?
   – Еще не нашла, но думаю, сегодня в этом вопросе кое-что прояснится, – и она, достав мобильный телефон, позвонила Виталику.
   – Наверное, завтра у нас выпадет снег, – отозвался тот, услышав, кто ему звонит.
   – Это почему же? – рассмеявшись, уточнила Полина.
   – Потому что ты, моя хорошая, в первый раз осчастливила меня своим звонком.
   – Виталик, я сейчас приведу к тебе прекрасную женщину, – без промедления сообщила Полина. – По образованию она фармацевт и ей очень нужна работа.
   – Поленька, – взмолился Виталик, – но у меня нет вакантных должностей. – Его голос изменился. – У меня все штаты укомплектованы.
   – Ну, Виталик, ну, хороший ты мой, – наседала Полина, понизив голос, – ты же умница, подыщи работу этой женщине. Кстати, она очень симпатичная, я уверена, тебе она понравится.
   – Ладно, – сдался Виталик, – если ты так настаиваешь, приводи ее часов в восемь вечера.
   – Спасибо, до встречи, – радостно воскликнула Полина и выключила телефон.
   Она сняла с себя верхнюю одежду, надела халат и, взглянув на Людмилу, удивленно спросила:
   – Ты еще здесь? Ну-ка бегом в ванную, вымой голову, будем делать прическу, и завлекать богатенького бизнесмена.
   Людмила без лишних слов отправилась в ванную. Вскоре она вошла в комнату, вытирая полотенцем голову.
   – Я готова, – сообщила она.
   – Личико у тебя в порядке, – придирчиво осматривая подругу, сказала Полина, – а вот над прической я сейчас немного поработаю.
   Достав из сумочки электрощипцы и фен, она усадила хозяйку на стул, и ловко орудуя ими, за несколько минут сделала чудную прическу. Осмотрев результаты своего труда, она осталось довольной.
   – Теперь чуток припудрим лицо, подкрасим губы и ресницы, – доставая косметичку, сказала Полина.
   Когда последние штрихи к портрету были сделаны, Людмила надела свое любимое платье и снова заявила, что она готова.
   – Теперь точно готова, – удовлетворенно проговорила Полина. – Можно отправляться отбивать у другой женщины себе мужа.
   – Все что угодно, только не это, – возразила Людмила, сделав на лице мучительную гримасу. – Я не хочу устраивать свое счастье на чужом несчастье.
   – Чего ты пасуешь? – стала успокаивать ее Полина, – такие мужчины, как Виталик, должны доставаться только таким умницам. Я бы уже давно женила его на себе, но я люблю Женю. А вот для тебя он самая подходящая пара. Его гражданская жена Кристина живет с ним вот уже почти восемь лет, а детей у них нет. Она ему голову морочит тем, что в этом его вина и мнит из себя супер красавицу, называет себя топ-моделью. А на самом деле обычная девушка по вызову, работает в элитном клубе стриптизершей. Не зря же ее опекает сутенер Толик Скориков. Это сын гражданской жены родного дяди Виталика – Федора.
   – Я знаю, как такие женщины раскочегаривают мужиков и те, не задумываясь, бросают свои семьи, – вздохнув, сказала Людмила. – Разве я ей соперница? Я даже юбку перед чужим мужиков поднять не смею.
   – Раньше не смела, а теперь посмеешь, – резко возразила Полина. – Ты в первую очередь думай не о себе, а о своих детях. Если мы с тобой задуманный мною план не сумеем осуществить, то грош нам с тобою цена. Ты только не комплексуй и во всем со мной соглашайся. Я буду говорить, а ты только подтверждай.
   Время тянулось медленно. Конкурсантка на вакантную должность и ее протеже успели порядком известись. Наконец-то часы показали половину восьмого.
   – Ну, подруга, с Богом, – сказала Полина. – Пошли, здесь недалеко. Пока будем идти, собирайся с мыслями.
   Людмила шла позади подруги, лицо ее заливал румянец, сердце стучало так, что отдавало в ушах. Переступив порог кабинета Виталика, девушка остановилась как вкопанная. На нее пристально смотрел коренастый, среднего роста шатен с карими глазами.
   – Чего же вы остановились? – улыбнулся он ей. – Проходите, присаживайтесь, рассказывайте о своих проблемах.
   Людмила подошла к столу, присела на стул и, положив руки на колени, опустила глаза. На помощь подруги пришла Полина. Подсев к столу хозяина кабинета, она кокетливо ему улыбнулась.
   – Возьми женщину на работу, не пожалеешь.
   – У меня в клинике полный штат, – поднимаясь из-за стола и прохаживаясь по кабинету, заговорил Виталик. – Но мы скоро будем расширяться. Через несколько месяцев откроется филиал, а туда потребуется дополнительный штат работников.
   Выслушав заведующего клиникой, Людмила молча поднялась и собралась уходить, но Виталик ее остановил.
   – А вы не желаете временно поработать у меня домработницей? – подходя к ней в плотную, поинтересовался он. – Честно говоря, я избалованный человек в выборе пищи. Раньше, пока была жива Дуняша, всегда ездил на обед домой, а теперь… Никак не могу привыкнуть к общепитовской еде.
   – Я готовить могу, – тихо сказала она, опустив голову, – но я готовлю просто, по-домашнему, смогу ли вам угодить…
   – Если борщ умеете готовить, то, считайте, уже угодили. – Он посмотрел на поникшую женщину. – Давайте завтра приходите к восьми часам утра и начинайте хозяйничать в моем доме. С оплатой я вас не обижу. – Провожая гостей, добавил: – Вам у меня будет комфортно. Жены дома практически не бывает, а я человек не капризный.
   – Спасибо вам за внимание, – застенчиво улыбаясь, сказала Людмила.
   – Ты такой привлекательный парень, – взяла Виталику за руку Полина, – а руки у тебя почему-то холодные.
   – Зато у меня сердце горячее, – глядя на Людмилу, сказал тот.
   Переступая порог, Людмила искоса взглянула на Виталика и, поймав на себе его любопытный взгляд, быстро захлопнула за собой дверь.
   – По-моему, все получилось, – подхватила подругу под руку Полина, когда ни вышли на улицу. – Готовя обеды, ты всегда сможешь накормить своих девочек и поесть сама. А это уже кое-что. – Она обняла Людмилу. – До свидания, смотри не проспи завтра. А ваши взаимоотношения с Виталиком я буду держать на контроле.
   На следующий день Люда отвела детей в школу и сразу же направилась в дом Виталика. Его квартира находилась на третьем этаже девятиэтажного дома. Поднявшись на лифте, она с замиранием сердца нажала кнопку звонка. Дверь открылась, и на пороге появился хозяин, одетый в костюм и, поздоровавшись, пригласил войти. Девушке бросилась в глаза его неухоженность. Брюки были мятыми, воротник белой рубашки застиранный от чего казался серым.
   Войдя в прихожую, Люда остановилась, не зная, что ей делать. Хозяин квартиры помог ей справиться с неловкостью.
   – Смелее проходи, – сказал Виталик и взял Люду за плечи, – чувствуй себя здесь хозяйкой. Если не против, будем общаться на ты, чтобы наши разговоры были на равных. – Он провел домработницу на кухню. – Смотри, – выдвинул хозяин ящик стола, – здесь лежат деньги. Бери их и покупай все, что необходимо для приготовления еды. Думаю, денег хватит и на покупку средств гигиены и санитарии. Наведи в моем жилище порядок. Ты же видишь, – обвел он взглядом квартиру, – здесь давно не делалась нормальная уборка. Моя гражданская жена постоянно в разъездах. Она называет себя топ-моделью, хотя я ни разу не видел ее фотографий ни в одном журнале. Как раз вчера она отправилась в очередной круиз вокруг Европы на целый месяц. Прежде с нами жила моя родная тетя Дуняша, но вот уже полгода как она умерла. Брать в дом чужого человека мне не хотелось. – Он посмотрел на часы, качнул головой. – Мне пора на работу. – Он направился к двери, у порога остановился. – Чуть не забыл сказать. Водитель моей служебной машины скоро вернется и поступит в твое распоряжение. Съезди с ним на рынок и купи все, что посчитаешь необходимым. А это, – он протянул связку ключей, – от входной двери. Смотри не потеряй, – улыбнулся он на прощание.
   – Постараюсь не потерять, – тихо ответила Людмила.
   Как только хозяин закрыл за собой дверь, Люда прошлась по всем комнатам, обдумывая с чего начинать работу. Заглянув в ванную, увидела полную корзину грязного белья. «С этого и начну», – решила она. Сбросив с себя платье и нацепив чьи-то стоптанные тапочки, принялась за стирку. Разобрав рубашки и заполнив ими стиральную машину, стала искать порошок, но все коробки оказались пустыми. «Ладно, – вздохнула Люда, – поеду на рынок за продуктами, заодно и стирального порошка, и чистящих средств куплю». Не успела она об этом подумать, как в дверь позвонили. Это вернулся водитель.
   – По приказу начальства поступаю в ваше распоряжение, – сказал он, останавливаясь в дверях.
   – Одну минутку, я сейчас буду готова.
   Людмила быстро собрала пустые пакеты для покупок, отсчитала нужную сумму, а остальные деньги положила на место и они отправились на рынок. Купив продукты, стиральный порошок и чистящее средство, вернулась в квартиру и первым делом заправила стирку. Затем, разбирая продукты, решила на обед приготовить борщ. Очень ей хотелось угодить своему хозяину.
   Перестирав белье и повесив его сушиться на балконе, попробовав на вкус борщ и чуть досолив его, Люда налила в таз воды и стала мыть окна. Стекла были очень грязными, и ей пришлось часто менять воду. Она так увлеклась этой работой, что не услышала, как приехал на обед Виталик. Он вошел в прихожую и стал молча наблюдать как его домработница с усердием полирует оконные стекла.
   – Тебе помочь? – тихо спросил он.
   – Я сама справлюсь, – спрыгивая на пол, смущенно ответила Люда. Она прошмыгнула в ванную, быстро вымыла руки. – Ты приехал обедать?
   – Да, – улыбнулся хозяин, – я голодный как волк. Все что ты приготовила, буду уплетать за обе щеки.
   Люда налила полную тарелку борща и положила в него ложку сметаны.
   – Я, по старой привычке, мясо из борща вынула и подам его отдельно, – пояснила она.
   – И это правильно, – одобрил Виталик, – так даже удобнее. Мясо быстрее остынет.
   Когда хозяин расправился с борщом и большим куском говяжьей грудинки, Люда подала ему второе – котлеты по-киевски и пюре.
   – Я один не люблю обедать, – подвигая второй стул, сказал Виталик. – Мне нужно, чтобы рядом сидела хозяйка. Этому меня с детства приучила Дуняша.
   – Так ты будешь есть второе? – спросила она, присаживаясь к столу.
   – Что ты, Люда, мне столько не съесть. Давай котлеты оставим на ужин.
   – Тогда, может, выпьешь чая, кофе или сока? Я приготовила морковно-свекольный, очень вкусный. Хочешь попробовать?
   – Я очень обожаю соки, но меня ими никто не балует.
   Людмила налила полный стакан красно-оранжевого сока, поставила на стол.
   – Если тебе понравится, могу хоть каждый день готовить разные свежевыжатые напитки.
   – Я буду только рад такому вниманию, – облизываясь после выпитого сока, ответил Виталик.
   – Мне потребуется минимум неделя, чтобы привести квартиру в порядок, – чуток осмелев, сказала Люда. – Я тут все перемою, перестираю, поглажу, и у нас в доме все будет блестеть и сверкать. – Она вдруг запнулась и покраснела. – Извини, я хотела сказать, у тебя в доме.
   Наступила неловкая пауза. Люда молча убирала со стола посуду, а Виталик наблюдал за ловкими движениями ее рук.
   – Все твои рубашки и медицинские халаты я хорошенько выстирала, – поборов смущение, проговорила она. – Ведь никуда не годится, чтобы руководитель клиники ходил в пожелтевшей одежде. У хозяина все должно быть самым лучшим и самым чистым. С сегодняшнего дня я буду за этим следить.
   Виталик поднялся из-за стола, поблагодарил за обед, подошел к зеркалу и какое-то время смотрел на себя, потом молча вышел из квартиры. Людмила подошла к окну и, спрятавшись за шторой, стала наблюдать за машиной, в которую должен был сесть хозяин. А тот, подойдя к автомобилю, поднял голову и посмотрел на окна своей квартиры, словно чувствуя, что за ним наблюдают любопытные женские глаза.
   Минула неделя, с тех пор, как Людмила стала работать в доме Виталика. Она изо всех сил старалась угодить хозяину. Однажды, уезжая после обеда на работу, он сказал:
   – Знаешь, а мои сотрудницы заметили, что на работе я стал ходить в белоснежном халате, а воротничок моей рубашки сверкает белизной. Откровенно говоря, я сам себя стал больше уважать.
   – Это все закономерно, – чуть улыбнулась Люда. – Ты зарабатываешь такие большие деньги, работаешь на ответственной должности, следовательно, к тебе нужно относиться с большим уважением. Вот я и стараюсь быть для тебя полезным человеком.
   Виталик ничего на это не ответил и уехал на работу. Проводив его, Люда занялась глажкой белья. Постояв у гладильной доски битый час, она вся вспотела и, сняв с себя блузку, продолжила работу. В это время открылась дверь, и в комнату вошел хозяин. Взглянув на раздетую женщину, он тихонько присел на диван, стоявший рядом с гладильной доской. Людмила растерялась. Она бросилась за лежавшей на диване блузкой, но Виталик схватил одежду первым.
   – За блузку давай выкуп.
   Совсем растерявшаяся женщина выключила утюг и попыталась скрыться в ванной, но Виталик разгадал ее маневр и преградил дорогу. Он обнял ее сзади за плечи, быстро расстегнул бюстгальтер.
   – Перестань так шутить, – прикрывая обнаженную грудь руками, – попросила Люда.
   Но Виталик не шутил. Он обнял женщину за талию и стал страстно целовать ее в шею, увлекая к дивану. Людмила не стала сопротивляться, про себя подумав: «Чего мне зажиматься, ведь он мне симпатичен». Они упали на диван…
   – Я еще никогда в жизни не был таким счастливым, как с тобой, – прошептал Виталик ей на ухо, успокаивая дыхание. – От того, что сейчас произошло между нами, у меня голова пошла кругом.
   – А я снова почувствовала себя женщиной, – прижимаясь к мужскому плечу, ответила Люда. – Несмотря на то, что я была замужем и родила двоих детей, я даже не подозревала, что с мужчиной можно быть такой счастливой. – Она улыбнулась своему блаженному состоянию. – Но что будет, когда вернется Кристина? Ведь я не смогу скрывать своих чувств к тебе.
   – Разберемся, – неопределенно ответил Виталик.
   После близости с Людмилой Виталик стал упрашивать ее оставаться с ним на ночь. Женщина была не против, но ее дома с нетерпением ждали дети, и она откровенно ему об этом сказала.
   – Сегодня же заберем твоих девочек, и пусть они живут здесь в комнате Дуняши, – категорично заявил Виталик.
   – Что же будет с нами, когда вернется Кристина? – прижалась она к мужской груди.
   – Это тебя не должно тревожить, это мои проблемы.
   Больше месяца Людмила жила с Виталиком счастливой жизнью. Женщина чувствовала, что он ее любит, да и она прикипела к нему. И на то были веские причины.
   – Виталик, я сегодня была у врача и мне сказали, что я беременная, – сообщила она ему однажды вечером. – Срок уже четыре недели. – Хозяин квартиры на это сообщение никак не отреагировал. – Ты не волнуйся, – продолжила она, – я сделаю аборт. Только, если сможешь, дай мне для этого немного денег. – Тот снова ничего не ответил.
   На следующее утро хозяин квартиры, не разговаривая с Людмилой, ушел на работу. Женщина, не знала, что и думать. Отправив девочек в школу, она попыталась заняться домашними делами, но все валилось у нее из рук. «Видимо, моя счастливая жизнь закончилась, – горестно подумала она, – пора собирать вещи».
   А Виталик в то утро направился не на работу, а к знакомому врачу. Переговорив с ним, он вскоре вернулся домой. Людмила тем временем стала собирать свои вещи.
   Хозяин ворвался в свою квартиру, словно ветер с огромным букетом красных роз. Положив цветы на стол, взял Людмилу за руки. Его глаза светились счастьем.
   – Если бы ты знала, как я тебе благодарен, – проговорил, целуя ее руки, – как я счастлив, что ты родишь мне ребенка.
   – Ты ушел утром таким недовольным, что я решила собрать свои вещи и отчаливать с девочками обратно.
   – Куда это обратно? – вспылил Виталик. – Теперь ваш дом там, где живу я. А мое утреннее настроение, – он замялся, – этому есть свои причины. – Перехватив взгляд Людмилы, пояснил. – Кристина убедила меня в том, что у меня не может быть детей, что я чуть ли ни импотент, а я ей, дурак, поверил.
   – Ничего себе импотент, – весело засмеялась Людмила, обнимая Виталика. – В моей жизни мужчин практически не было. Я ни с кем, кроме мужа, не спала. Но как только ты ко мне приблизился, у меня все внутри заныло. Даже стыдно стало от такого сильного позыва. Ты настоящий мужчина, поверь мне. Только тебе удалось разбудить в моем сердце до этого неизвестные мне чувства. – Она ласково гладила его по голове и нежно целовала в щеки и губы. – Ты просто глупенький и не знаешь себе цены. – Она отстранилась от Виталика на вытянутую руку, посмотрела ему в глаза. – Если ты меня бросишь, я все равно рожу от тебя ребенка и буду счастлива иметь малыша от человека, которого люблю всем сердцем.
   Виталик взял Людмилу на руки и понес ее на диван. Аккуратно положил ее и присел рядом.
   – Вот что, моя дорогая, мы с тобой завтра же пойдем в ЗАГС и зарегистрируем наш брак. – Увидев недоумение на лице Людмилы, пояснил. – Заведующая моя хорошая знакомая, бывшая пациентка, она нас распишет в трехдневный срок. – Он наклонился и поцеловал ее в губы. – А сейчас хватит валяться на диване, собирайся и шагом марш по магазинам. Купи себе самые лучшие наряды. Я хочу… Нет, я требую, чтобы моя законная жена одевалась лучше всех женщин в городе. – Он вынул кредитную карточку и подал Людмиле. – Здесь приличная сумма, думаю, тебе хватит на все.
   Как только машина Виталика отъехала от дома, Людмила позвонила Полине.
   – Ты не поверишь, – радостно защебетала она, – меня Виталик завтра пригласил пойти с ним в ЗАГС.
   – Вот видишь, – радостно прокричала в трубку Полина, – это все потому, что ты слушалась совета старших.
   – Интересно узнать, а сколько лет моему старшему советнику?
   – В ноябре мне будет уже двадцать два года.
   – О-о, – рассмеялась Людмила, – солидный возраст. Мне опять нужна помощь старшего советника.
   – Что случилось? – насторожилась Полина.
   – Помоги купить наряды к торжеству.
   – Не вопрос, подруга. Когда тебе нужна моя помощь?
   – Вот прямо сейчас и нужна.
   – Договорились. Я отпрошусь у начальника, и через полчаса жди меня.
   Почти целый день подруги кружили по магазинам, перемеряли кучу всякой одежды и только под вечер вернулись домой.
   – Если Виталик тебя сегодня увидит в этих нарядах, он упадет. Ведь ты перед ним всегда в одежде домработницы была, а теперь – королева.
   Через три дня, вернувшись из ЗАГСа, молодожены пригласили в ресторан своих родных и близких отметить это торжество. Свидетельницей у Людмилы на регистрации была Полина, у Виталика был его школьный друг. На этом мероприятии присутствовали дядька Федор с Любкой и их сын Толик. Были и другие родственники и близкие со стороны жениха. Людмила пригласила только Полину и Клару Дмитриевну. Когда ее жизнь резко изменилась, и она впала в бедность, друзья и знакомые куда-то исчезли. Поэтому, чтобы не вызывать с их стороны зависть, решила больше никого не приглашать.
   – Ты только посмотри на нашу Людмилу, – тихо сказала Клара, толкая локтем в бок Полину, – она выглядит словно игрушка. Вот как может изменить человека богатство. Виталик не прогадал, она будет ему верной и преданной женой, ни то, что эта аферистка Кристина. Она ничем не отличается от гражданской жены Федора. Впрочем, отличие есть, – усмехнулась Клара. – Любка носит парики, а Кристина – силиконовые груди.
   Когда пришло время произносить тост за молодых Полине, она поднялась и вдруг встретилась глазами с Женей, который сидел напротив у окна. Заметив, что он пристально смотрит на нее, она, поборов смущение, пожелала молодым счастья и любви, а потом громко крикнула: «Горько»!
   Заиграла музыка и гости пошли танцевать. К Полине подошел Толик.
   – Леди, позвольте пригласить вас на танец? – с улыбочкой спросил он, беря девушку за руку.
   – Уважаемый, я танцую только с джентльменами, – высвобождая руку, сказала Полина, – а вы таковым не являетесь.
   Толик не сдавался. Он попытался силой заставить девушку выйти на середину зала и снова схватил ее за руку.
   – Тебе что, повторить или с первого раза поймешь? – Полина вырвала из его ладони свою руку.
   – Ты все еще сердишься на меня за прошлый поступок? – смиренно спросил он. – Ну, что же мне с собой делать, если ты мне нравишься?
   – А ты мне отвратителен, – отвернулась она в сторону. – Радуйся, что в прошлый раз я мало тебя саданула, еще раз дернешься, калекой сделаю.
   – Я отказов не люблю, – Толик снова схватил девушку за локоть. – Пошли танцевать, иначе пожалеешь.
   Полина попыталась вырвать свою руку из его цепкой хватки, но ей это не удалось сделать. Парень крепко держал ее и руке стало больно.
   – Ты что, хочешь своим отказом меня опозорить? – не унимался Толик. – Прошу тебя по-хорошему, не испытывай моего терпения, а то потом поздно будет.
   – Не будет, – раздался сзади мужской глосс. – Отпусти руку девушки и не смей к ней больше даже приближаться.
   Толик резко развернулся, занес рука для удара, но, увидев Женю, смущенно улыбнулся.
   – Извините, гражданин прокурор, я вас не узнал по голосу, – и он поспешно удалился.
   – Если ты не возражаешь, – глядя в глаза девушки, сказал Женя, – я забронирую до конца торжества время и место рядом с тобой.
   – Как-то очень туманно вы это сказали, я не совсем поняла вашего предложения.
   – Я имел ввиду, что все оставшиеся танцы ты будешь танцевать только со мной.
   – В знак благодарности за спасение от этого гориллы, я отдаю себя в твое распоряжение на весь сегодняшний вечер.
   – Ловлю на слове.
   До конца свадебного вечера Полина танцевала только с Женей и чувствовала себя самой счастливой. Но все когда-нибудь кончается. Стали подходить к завершению и торжества. Гости потянулись к выходу, кто своим ходом, а некоторых вели под руки.
   – Разреши тебя проводить? – спросил Женя, беря Полину под руку.
   – С удовольствием с тобой погуляю, – согласилась она.
   Они шли по городу не спеша. Разговаривали о разном. Полина поведала, что у нее через неделю защита диплома в юридическом институте и ей нужно серьезно позаниматься.
   – Насколько я знаю, ты окончила колледж с отличием, – держа девушку за руку, тихо сказал Женя. – Думаю, что особенно зубрить не придется.
   – Меня устроит только красный диплом, – улыбнулась Полина. – Поэтому потрудиться придется на славу. Но, ничего, остался последний рывок.
   – Как я понимаю, это означает, что в предстоящую неделю мы встречаться не будем.
   – Ты угадал, мне будет не до встреч.
   За разговорами незаметно дошли до подъезда дома, где жила Полина. Женя обнял девушку и стал ее целовать. Она не сопротивлялась и даже слегка прижалась к парню. Но когда он сунул руку к ней под блузку, она резко отстранилась от него.
   – Нет, дорогой мой мальчик, мы так не договаривались. – Она выскользнула из его объятий и побежала в подъезд, крикнув на ходу: «До свидания».
   Самыми счастливыми людьми в эти дни были, конечно, Людмила и Виталик. Она чувствовала себя желанной и, ложась в постель в качестве жены, уже не думала, что уводит чужого мужа. Как-то утром Виталик как всегда уехал на работу, а Люда отвела детей в школу, зашла по пути в магазин и вернулась домой. У подъезда она увидела машину белого цвета. Поднимаясь в квартиру, женщина заметила, что за ней идет длинноногая девица с оголенными бедрами. От волнения у Люды задрожали ноги. Она быстро достала ключ, открыла дверь и, захлопнув ее за собой, замерла на месте.
   Кристина подошла к двери квартиры. Сунула в замочную скважину ключ, но он не входил. Она поняла, что замок заменили. Тогда она стала настойчиво звонить. Набросив внутреннюю цепочку, Людмила приоткрыла дверь. Кристина мгновенно просунула руку в щель, попыталась снять цепочку.
   – Девушка, вы напрасно дергаетесь, – сказала осмелевшая Людмила, – теперь я здесь хозяйка.
   – Как это ты хозяйка?
   – Объясняю, я законная жена Виталия и у нас с ним скоро будет ребенок.
   – Врешь, – пуще прежнего застучала кулаками в дверь Кристина, – он импотент, он не может иметь детей.
   – Ошибаетесь, он нормальный мужчина. Это вы его убедили в том, что он не может иметь детей, а он поверил вашим басням. – Людмила захлопнула дверь и крикнула. – Ты сюда больше не приходи, в этой квартире для тебя больше нет места.
   Кристина ударила со злости ногой в дверь и поспешила на работу к Виталику. У того в кабинете был пациент, но это не остановило разъяренную женщину, она без стука вошла и села на стул у окна, дожидаясь, пока тот закончит лечить зуб больного. Едва за тем захлопнулась дверь, она с кулаками набросилась на парня.
   – Дурак, как ты мог позволить себя объегорить этой девки? – кричала она, брызгая слюной. – Я тебе тысячу раз говорила, что ты не можешь иметь детей, но ты мне не поверил, а поверил какой-то проходимке.
   Виталик долго слушал истерический крик Кристины, потом подошел к ней и, взяв за плечи, сильно тряхнул. Женщина сразу замолчала.
   – Я тебя очень долго и внимательно слушал, – тихо проговорил он, – а теперь ты послушай меня. Я не импотент, а вполне нормальный мужчина, который способен иметь детей. Этот диагноз мне подтвердили лучшие врачи нашего города. Это ты, силиконовая кукла, живя со мной почти восемь лет, распускала гнусные слухи. Так вот я тебе хочу сказать, что за все годы, что мы прожили с тобой, мне ни разу не было так хорошо, как с Людмилой. Только с ней я впервые почувствовал, что такое настоящая женская любовь. Мне очень жаль того времени, которое я потерял на тебя.
   – Я топ-модель, – вцепившись в халат Виталика, снова закричала Кристина, – я женщина красавица, я не позволю тебе со мной так поступать.
   – Ты не женщина, – выдергивая из ее рук полы халата, тихо сказал Виталик, – ты стриптизерша и девочка по вызову. Я рекомендую тебе вести себя так, как подобает клиентам моей клиники. И вот еще что. Твои вещи я велел своему водителю отвезти в стриптиз-клуб.
   Кристина стала в бешенстве швырять стулья. Виталик, не обращая внимания на ее истерику, вышел из кабинета. Тут же туда вошел охранник и, взяв Кристину под руку, вывел ее из помещения.

Ирина Богданова

   Холодным дождливым осенним днем Полина возвращалась из суда. Настроение, не смотря на отвратительную погоду, у нее было приподнятое. И для этого были причины. Ее подзащитный был признан не виновным и освобожден из-под стражи прямо в зале суда. У входа в офис адвокатской конторы она встретила Виталика.
   – Рад тебя видеть, – заулыбался тот, – как твои дела?
   – Мои дела идут нормально, – здороваясь с ним за руку, ответила Полина. – Вот возвращаюсь с очередной победой. Ты лучше расскажи про свои дела. Как себя чувствует Людмила?
   – Да все у нее нормально. Через пару недель ждем прибавления в семействе.
   – У тебя ко мне дело? – спросила Полина, заметив на лице Виталика тень огорчения.
   – К тебе у меня дел нет. Я был у господина Цыхмистера и просил его оказать помощь в защите интересов одинокой и очень несчастной женщины.
   Виталик вкратце рассказал суть дела. Рядом с его загородным домом находится дача одного бизнесмена, который в настоящий момент проживает со своей женой заграницей. На его даче жила с годовалым мальчиком молодая женщина, которая убирала, а заодно и охраняла жилище. Вдруг она куда-то пропала. Ее долго не было. Мальчик был в доме один, несколько дней назад его забрала реанимационная машина. Теперь эта женщина снова появилась и обратилась в милицию с просьбой найти ее ребенка. В милиции не стали разбираться, предъявили женщине ряд обвинений и посадили в СИЗО.
   – Я встречался с этой женщиной, – вздохнул Виталик, – она со слезами на глазах убеждала меня, что ребенка не бросала. Не знаю почему, но я ей верю. С другой стороны мне не понятен агрессивный настрой следователя. Вот я и решил обратиться в вашу адвокатскую контору.
   – Правильно сделал, что обратился именно ко Льву Моисеевичу, – похвалила его Полина. – Если женщина действительно не виноватая, то он в суде собьет спесь любому обвинителю. А если это дело поручат мне, то, будь спокоен, я в лепешку расшибусь, но ее невиновность докажу.
   Войдя в свой кабинет, Полина включила электрочайник, сняла верхнюю одежду и, потерев руки, собралась попить чаю. Но в этот момент ее вызвали к хозяину конторы.
   – Я знаю, Полина, что у тебя много работы, – сказа Лев Моисеевич, – но, тем не менее, это дело я решил поручить тебе, – и он протянул ей заявление клиента.
   – Если вы считаете, что я с этим делом справлюсь, то я, как говорится, постараюсь оправдать ваше доверие.
   Вернувшись к себе в кабинет, Полина налила чашку чая и неторопливо, вчитываясь в каждое слово, ознакомилась с заявлением. Это дело ее заинтриговало с первой минуты. Не теряя попусту времени, она пошла в канцелярию и оформила на себя доверенность на проведение защиты Богдановой Ирины Семеновны. Получив документ, отправилась к следователю, который вел это дело.
   – Зачем ты собираешься ее защищать? – окинув с ног до головы Полину, спросил следователь. – Кукушка она. Сначала бросила ребенка, а потом, нагулявшись вдоволь, опомнилась и пришла в милицию, типа с повинной. Таких кукушек только в нашем отделении фиксируется в месяц больше десятка. Мы к ним уже привыкли, поэтому не обращаем внимания ни на слезы, ни на раскаяния. А твоя подзащитная рвет на себе волосы, просит отдать ей ребенка. А как мы ей его отдадим, если он вторую неделю лежит в реанимации.
   Слова следователя напугали Полину. Ведь если ребенок умрет, то дело примет совершенно другой оборот и срок матери будет обеспечен на сто процентов.
   – Как вы считаете, долго еще мальчик будет находиться в реанимации? – вежливо спросила она у следователя.
   – Думаю, еще несколько дней. К счастью он стал поправляться.
   У Полины словно гора свалилась с плеч. Она мило улыбнулась следователю.
   – С вашего разрешения я бы хотела встретиться со своей подзащитной, поговорить с ней.
   – Да что с ней говорить, она кроме истерики, ничего внятного сказать не может. Впрочем, если у защиты есть такое желание, я не стану возражать.
   Выйдя из отдела милиции, Полина вздохнула. «Жарковато будет в суде, – подумала она, направляясь в СИЗО. – Если следователь уже сейчас на сто процентов уверен в виновности этой несчастной женщины».
   Полина встретилась со своей подзащитной. Это была голубоглазая блондинка не высокого роста с поджатыми припухшими губами и исхудавшим до изнеможения телом. Окинув женщину взглядом, подумала: «То ли она давно не ела, то ли больна. Но, как бы там ни было, виновата она или нет, все равно буду бороться за нее до конца. Всевышний тому станет свидетелем, я ни перед какими трудностями не остановлюсь».
   Попросив подзащитную присесть за стол с противоположной стороны, Полина несколько секунд молча смотрела на нее. А та, взглянув в глаза адвоката, громко зарыдала. Дав возможность женщине выплакаться, она поднялась, подошла к ней и положив руку на плечо, тихо сказала:
   – Ира, хватит лить слезы, давай будем работать. Я твой адвокат и пришла сюда с единственной целью помочь тебе. – Она протянула подследственной несколько салфеток. – Давай вытирай глазки, успокаивайся и начинай рассказывать. Рассказ свой начни с себя.
   Ира, успокоившись и перестав хныкать, стала рассказывать.
   – Родителей своих я не помню, воспитывалась в детском доме. После окончания школы, поступила в кулинарное училище по специальности повар. – Женщина совершенно успокоилась, и ее рассказ стал более подробным и логичным. – Однажды я встретила парня Артема, который учился на последнем курсе в сельскохозяйственном институте на агрономическом факультете. В то время я уже работала поваром в санатории. Мы какое-то время встречались. Однажды во время прохождения медкомиссии у меня выявили беременность. Я рассказала об этом Артему и он, как порядочный мужчина, на мне женился. После свадьбы мы приехали к его родителям в село. Даже не знаю почему, но родители приняли меня в штыки. Помню, свекровь выговаривала сыну: «Посмотри, кого ты привез. Ноги как палки, лицо зеленое словно холодец. Потом повернулась ко мне и сказала: – Ты ведьма, ты колдовством его к себе приворожила. – Повернувшись к Артему, стала нахваливать своих односельчанок. – Посмотри, какие у нас в селе девушки, личики блестят, ноги стройные. Что ты в этой доходяге нашел?» Я позднее узнала, что у свекрови была на примете одна девушка, которая работала учительницей в их селе. Вот поэтому, наверно, она меня так невзлюбила. – Ирина тяжело вздохнула, попросила стакан воды. Утолив жажду, продолжила свой рассказ.
   Артем долго молча слушал мать, потом стал меня защищать. Убеждал ее, что я только в последнее время сильно исхудала, а вообще-то я привлекательная девушка, к тому же беременная. Последние слова стали для его матери. Словно гром среди ясного неба, она закатила истерику, стала рвать на себе волосы. Потом, немного успокоившись, сказала мне: «Через порог моего дома ты сможешь переступить только через мой труп».
   После этих слов Артем взял в одну руку мой чемодан, другой обнял меня и повел к своей бабушке. Так мы поселились в доме матери отца Артема и зажили нормальной семейной жизнью. Вскоре у нас родился сын. Бабушка нам помогала, чем могла. Муж работал в одной из частных фирм агрономом. Однажды во время сильной грозы он на мотоцикле спешил домой. – Ирина вдруг замолчала, допила из стакана остатки воды. – Молния ударила прямо в мотоцикл и мой Артем погиб.
   На другой день после похорон, мать Артема пришла ко мне и, схватив за волосы, стала таскать по двору, кричать, что это я принесла в их дом беду, притянула с собой дурную энергию. «Ты, ведьма, украла у меня единственного сына и пощады тебе не будет, – кричала она на всю улицу. – Собирай свои шмотки и уматывайся из села, если хочешь остаться живой».
   Я поняла, что нормальная жизнь для меня и ребенка закончилась. Собрала вещи, уложила в коляску сына и поехала в город. Но здесь меня никто не ждал. А тут еще начался кризис, безработица. По улицам ходили сотни таких, как я. Но однажды мне повезло. Возле хлебного магазина один мужчина посоветовал в поиске работы съездить за город в дачный поселок. Я послушала совета и, сев в автобус, в тот же день поехала попытать счастье. Обход начала с крайнего дома. Стучалась в каждый особняк с одним и тем же вопросом: не нужна ли уборщица или сторож? И только в самом крайнем доме ответ был положительным. Мужчина провел меня в дом и познакомил со своей женой. «Договаривайся с хозяйкой», – сказал он.
   Жена хозяина дома была женщина средних лет. Посмотрев мои документы, она разрешила мне остаться и жить в их особняке. Дело в том, – пояснила Ирина, – что я очень удачно к ним обратилась. Они уезжали на два года заграницу, и оставлять дом без присмотра не хотели. Хозяйка заплатила мне за три месяца, а последующую зарплату обещала перечислять почтовыми переводами.
   В мои обязанности входило охранять дом, убирать территорию от листьев и мусора, содержать в порядке комнаты и один раз в день выгуливать и кормить собаку, которую звали Валет. Разместили нас с сыном в небольшой комнате, в которой стояла одна кровать. На ней мы с ним и спали.
   Жизнь стала снова налаживаться. Целыми днями я протирала пыль, мыла окна, подметала двор, варила еду собаке. Мы с сыном тоже не голодали. Однажды после проливного дождя, я поставила лестницу на чердак, чтобы проверить, не подтекает ли где крыша. Под ногами валялся какой-то деревянный короб. Когда я слегка пнула его ногой, оттуда выскочила крыса, бросилась на меня и укусила за плечо. Быстро вернувшись в дом, достала аптечку и тщательно обработала рану спиртом и смазала йодом. Ранки от укуса были небольшие, и я решила не обращаться к врачу.
   Ночью у меня поднялась температура. Я посмотрела на укушенное плечо, оно все опухло, покраснело. Лиловый отек дошел уже почти до локтевого сгиба. Испугавшись, я тут же решила ехать в больницу. Но нести одной рукой ребенка я не могла и оставлять его одного дома тоже не хотелось. Самочувствие мое с каждой минутой ухудшалось. Тогда я решила выйти на дорогу, остановить машину и попросить водителя помочь мне донести мальчика и отвезти нас в больницу.
   С трудом дождавшись рассвета, вышла из дома на улицу. Температура у меня поднялась выше сорока градусов. В голове был какой-то туман. Не знаю почему, но я пошла совсем в противоположную от поселка сторону. Сколько длилось мое путешествие, не помню. Последнее, что осталось в памяти, подкатившая к горлу тошнота. Потом я потеряла сознание.
   Сколько я была без памяти, не знаю. Очнулась в какой-то комнате на кровати. Возле меня стояли незнакомые мне люди. – Ирина замолчала, глотнула слюну и попросила еще воды. Отпив половину стакана, вздохнула и продолжила свой рассказ. – Позднее мне рассказала хозяйка дома Фатима, как они с мужем ехали с поля на бричке и везли кукурузу. Недалеко от дороги увидели меня лежащей без сознания. Привезли в аул, позвали знахарку, которая и вылечила меня настоями каких-то трав и мазями, сделанных на бараньем жиру.
   Как только я пришла в себя, сразу сказала, что у меня в доме остался ребенок, и слезно попросила отвезти меня в поселок. Муж хозяйки Мурат и их сын Ваха через два дня, когда опухоль с руки спала и нормализовалась температура, посадили меня в свою машину и привезли к дому. Когда я подошла к двери, то увидела, что она опечатана милицией. Выскочив на улицу, попросила их подвезти меня до отделения. В милиции рассказала о случившемся дежурному. А тот… – Ирина снова заплакала и, стуча зубами о край стакана, стала пить воду. – А дежурный с такой ехидной улыбкой мне и говорит: «Наконец-то заявилась, кукушка».
   Я всячески пыталась ему объяснить суть происшедшего, показывала еще свежие ранки от укуса, но он только издевался надо мной, говорил всякие гадости. С его слов выходило, что я специально оставила ребенка, чтобы его пристроить куда-нибудь за государственный счет. Даже мои слова о том, что дома есть все документы, подтверждающие, что у ребенка был отец, что мой мальчик законнорожденный, не произвели на стража порядка впечатления. Он вызвал сержанта, который отвел меня в камеру предварительного заключения. После допроса у следователя меня перевели сюда.
   Полина какое-то время смотрела на исхудавшее лицо женщины, потом попросила снять куртку и показать укушенное плечо. Осмотрев рану, велела одеться.
   – Я тебе верю, – сказала она Ирине, – и буду тебя защищать. Ты же постарайся успокоиться. Твой ребенок жив и находится в больнице. Насколько мне известно, в данный момент его жизни ничего не угрожает. – Она заметила, как после этих слов счастливо вспыхнули глаза матери. – А сейчас ты мне дашь адрес кулинарного училища, назовешь аул, в котором тебя лечили.
   – К сожалению, я не знаю, как называется этот аул. Точно помню, что находится он справа от поворота на Нальчик А имена людей, которые меня подобрали, я вам уже называла.
   – Держись и не сдавайся, – подмигнула Ирине Полина, выходя из комнаты свиданий. – Я вытащу тебя из беды, в которую ты попала.
   Вернувшись в офис, Полина подробно доложила ситуацию по делу Богдановой Ирины Льву Моисеевичу.
   – Судя по агрессивному настроению следователя, – поделилась она впечатлением, – видно, что они изначально настроены на ее виновность. – Посмотрев на начальника, попросила: – Лев Моисеевич, используйте свой авторитет и попросите начальника милиции дать распоряжение осмотреть нашу подзащитную в больнице. У нее вид нездорового человека, и я боюсь, как бы не начался рецидив после укуса крысы.
   До конца рабочего дня Полина успела побывать в детском доме, где училась Ирина. Поговорив с преподавателями и воспитателями, попросила дать на бывшую воспитанницу характеристику. Отзывы о ней были самыми положительными. Уходя из детского дома, Полина попросила директора направить в суд воспитателя, который бы помог ей отстоять в суде интересы Ирины.
   – Мы не только воспитателя направим, а придем в суд всем педагогическим коллективом и будем отстаивать интересы нашей воспитанницы.
   На следующий день с утра Полина отправилась в кулинарное училище, где ей дали на Иру хорошую характеристику. Следующим вояжем стала поездка в аул. Добравшись на рейсовом автобусе до остановки, от которой дорога шла в нужном ей направлении. До пункта назначения оставалось около километра. Прогулявшись по свежему воздуху, она через час была на месте. Спросив у мальчишек, катавших по улице железное колесо, где находится дом Мурата и Фатимы, подошла к калитке и постучала. На стук вышел парень и, кивнув головой, поздоровался, пригласил пройти.
   – Могу я видеть Фатиму и Мурата? – несмело спросила Полина.
   – Конечно, – указал он рукой на дверь дома, – проходите.
   Девушка вошла в дом. За столом сидела уже не молодая женщина. Перед ней на полу стояла большая чашка, в руках она держала два кукурузных кочана и рушила их, с усилием потирая один о другой.
   Поздоровавшись и представив свои документы, Полина хотела сразу перейти к вопросам, но хозяйка ее опередила. Она поднялась, протерла фартуком стул, пригласила присесть.
   – Чаю хотите? – спросила Фатима.
   – С удовольствием, – улыбнулась Полина.
   Хозяйка сняла с плиты кипящий чайник, налила две чашки: одну подала девушке, вторую поставила перед собой. Помешивая ложечкой ароматный чай, Полина стала рассказывать о том, что ее привело в аул. Фатима слушала молча, не перебивая.
   – Вы, как адвокат, не должны допустить принятия несправедливого решения, – выслушав рассказ Полины до конца, тихо сказала хозяйка. – Ту женщину наша бабушка, можно сказать, с того света вернула. И когда она очнулась, первыми словами был вопрос о сыне. Мой муж и сын отвезли ее сначала домой, а потом в милицию, когда она была еще не полностью здорова. Но она так металась, так тревожилась о ребенке, что мы больше не смели ее больше держать у себя.
   – Следователь, который ведет дело Ирины, настроен очень агрессивно, – сказала Полина, не скрывая своего беспокойства. – Думаю, что и обвинитель станет просить для обвиняемой максимальный срок заключения. – Она поднялась, поблагодарила за угощение. – Скажите, – остановилась у самых дверей Полина, – а вас не оскорбит, если я попрошу вас и вашего мужа выступить на суде в качестве свидетелей по этому делу? Хотите, я пришлю за вами машину?
   – Не нужно присылать машину, – поднялась Фатима. – У нашего сына есть иномарка, а ехать до города всего полчаса.
   Полину очень обрадовало желание по сути дела чужих людей принять участие в защите, попавшей в беду женщины.
   Наступил день слушания уголовного дела Ирины Богдановой. За тот период, пока шло следствие, оно с чьей-то легкой руки уже получило название «кукушкино дело». В зале суда было полно народа. Когда раздался голос: «Встать, суд идет», все дружно встали, а потом наступила гробовая тишина. Не смотря на присутствие Льва Моисеевича, Полина заметно волновалась. Она знала, что обвинителем выступает Павел Великанов, при одном только взгляде на которого у нее поднималось кровяное давление.
   Сразу после объявления о начале слушания дела, слово было предоставлено обвинителю. Посмотрев на судью, Полина поняла, что и здесь ей не повезло. Об этой вершительнице судеб ходили упорные слухи, что она не всегда объективно блокирует сторону защиты и лоббирует сторону обвинения.
   Прокурор вступал долго, часто и порой на повышенных тонах обвинял даже в тех грехах, которые она не совершала. Когда Великанов закончил свою речь, слово было предоставлено защите. Глубоко вздохнув, словно перед прыжком в воду, Полина начала свою речь.
   – Ваша честь, – громко начала она, – женщина, которая сейчас находится перед всеми нами, хорошая мать, она любит своего ребенка не является кукушкой, как некоторые позволили себе ее тут называть. То, что случилось с моей подзащитной, чистая случайность. Собранные мною документы и свидетельские показания, являются тому подтверждением, – после этих слов Полина положила на стол судье собранные ею характеристики.
   Но судья, не читая их, отложила листки в сторону. Тогда Полина попросила пригласить в зал суда в качестве свидетелей воспитателей детского дома, где воспитывалась Ирина. Выслушивая каждого из них, судья сидела с каменным лицом. А прокурор не упустил возможность задать вопрос одной из воспитательниц:
   – Если у вас в детдоме такие хорошие воспитанники, тогда поясните суду, откуда берутся матери-кукушки?
   Судья такую некорректную реплику со стоны обвинителя не пресек, и Полина поняла, что ее карта бита. Она посмотрела в сторону Льва Моисеевича, а тот подал ей знак, чтобы она оставалась спокойно и не паниковала. Девушку выводила из себя самодовольная улыбка прокурора и она решилась на последний шаг.
   – Ваша честь, – обратилась она к судье, – я прошу пригласить в зал суда в качестве свидетелей со стороны защиты супругов Коковых Фатиму и Мурата.
   – Пригласите данных граждан в зал, – недовольно посмотрев на Полину, велела судья секретарю.
   В зал вошла пожилая женщина, неторопливо осмотрела присутствующих, улыбнулась Ирине и Полине, затем поклонилась судье, а та предупредила ее об ответственности и спросила:
   – Что вы можете сказать о подсудимой?
   – Что можно сказать об этой несчастной и больной женщине? Ее нужно срочно положить в больницу, а не устраивать над ней судилище. – Гневно посмотрев на судью, продолжила. – Да, я знаю эту женщину. Две недели назад мы с мужем подобрали ее у дороги. Она умирала от укуса крыса и только благодаря Аллаху и знахарским способностям нашей бабушки удалось вернуть ее с того света.
   Фатима стала рассказывать судье и присутствовавшим в зале о том, как в бреду женщина звала своего сыночка, как едва придя в сознание, умоляла скорее отвезти ее домой.
   – Мой муж и сын привезли ее в милицию, где она заявила о случившемся, но ей никто не поверил, – гневно заговорила Фатима. – Ее сразу записали в преступницы и, как предложил прокурор, посадить на два года и лишить материнских прав. За что лишать эту ни в чем не повинную женщину свободы? За что отбирать у нее самое дорогое – ребенка? – Свернув глазами в сторону судьи, Фатима, сказала. – Если вы ее осудите, вас покарает Аллах.
   Следующим свидетелем был Марат. Он полностью подтвердил слова жены. В зале началось заметное волнение. Некоторые женщины начали плакать. Послышались выкрики: «За что давать срок? Здесь и коню ясно, что она не виновата».
   В судебном заседании был объявлен перерыв. Суд удалился для совещания. Минуты перерыва тянулись бесконечно долго. Наконец заседание продолжилось. Полина с безумно бьющимся сердцем слушала слова судьи:
   – Признать Ирину Богданову невиновной и возвратить ей находящегося на лечении ребенка Максима Артемьевича после окончательно выздоровления.
   Зал зааплодировал. Полина вновь почувствовала себя победительницей, она счастливо улыбалась, хотя от перенапряжения и волнений у нее раскалывалась от боли голова. Она направилась к выходу, но у самой двери ее остановил Павел и больно схватил за локоть.
   – Ну что, кукушка, довольна?
   – Почему это я для вас стала кукушкой?
   – Потому что сегодня ты защищала себе подобных.
   – Я не кукушка, – впилась ему в кисть руки когтями Полина, – и никогда ею не стану. А вот ты, Павел, настоящий кукуй. Народил детей и оставил их жене, а сам женился на юной гимназистке, а это тебе чести не делает. – Она резко отпустила его руку. – Запомни, если ты еще хоть раз посмеешь меня оскорбить, я подам на тебя в суд. – Повернувшись, пошла к выходу.
   Спускаясь по лестнице, она увидела служебную машину своей конторы и стоявшего возле нее Бориса. Заметив Полину, он пошел к ней навстречу, пожал руку и поцеловал в щеку.
   – Поздравляю с очередной победой! Давай я отвезу тебя домой.
   – Спасибо, но у меня сильно разболелась голова, поэтому хочу немного пройтись пешком. – Она махнула ему на прощанье рукой и не спеша пошла по тротуару.
   Во время судебного заседания в зале находились не только обычные граждане, но и переодетые в штатское советники юстиции. Был среди них и Женя. Он старался не пропустить ни единого слова, сказанных как обвинителем, так и защитником. Не ускользнуло от его взора и то, как недовольный Павел у выхода из зала суда отчитывал Полину. «Отчитывай сколько тебе вздумается, – подумал он с усмешкой, – в следующий раз не будешь доводить дело до суда без аргументированной доказательной базы».
   Женя вышел на крыльцо и стал смотреть в спину спускавшейся по ступенькам Полине. Когда он увидел, как Борис поцеловал девушку в щеку, у него сильно застучало сердце. «Наверно это очередной поклонник», – подумал он. Но когда увидел, что она пошла по тротуару в сторону своего дома, решил ее догнать. На пешеходном переходе он подошел к Полине справой стороны и взял за локоть. Девушка вздрогнула, резко остановилась, но увидев Женю, вся залилась краской.
   – Поздравляю с победой, – крепче прижимая к себе ее локоть, тихонько сказал он.
   – Спасибо! Я рада, что ты по достоинству оцениваешь в суде мой рабский адвокатский труд.
   – Можно я провожу тебя домой? – поинтересовался Женя.
   – Разве я могу быть против того, чтобы пройтись под ручку с таким красивым мужчиной, – кокетливо ответила Полина. – Пусть мне сегодня позавидуют все женщины города.
   Они шли и разговаривали обо всем. У Полины даже голова перестала болеть. Когда показался дом, где жила девушка, Женя остановился.
   – Давай еще немного погуляем?
   – Женечка, ты же знаешь, что я учусь на заочном отделении юридического института, и у меня совершенно нет для себя любимой свободного времени.
   – Хочешь, сходим сегодня в кино на вечерний сеанс? – обнял он Полину за плечи.
   – Я так давно не была в кино, – прижимаясь к парню всем телом, тихо сказала она. – Когда было много свободного времени, не было денег, появились деньги, не стало времени.
   Женя все крепче прижимал к себе Полину. «Милая моя, – думал он, – если бы ты знала, как я тебя люблю, то, вероятно, у тебя бы нашлось для меня немного свободного времени». Девушка тем временем старалась освободиться от его объятий. «Родной мой, – думала она, – не надо меня так крепко обнимать, иначе я могу потерять свой разум». Наконец ей удалось выскользнуть из его объятий.
   – Мы обязательно сходим с тобой в кино, – улыбнулась она Жене, – но в другой раз.
   Помахав рукой, поспешила в свой подъезд. А Женя еще какое-то время постоял и, повернувшись, направился к матери. У нее решил и переночевать, так как в его холодильнике было пусто, а чувство голода все настойчивее напоминало о еде.

Любовные забавы Мавры

   Воскресным пасмурным утром Гришка Пусько, поднявшись с постели, как обычно повел к реке кобылу на водопой. Дождавшись пока его Катерина вдоволь напьется чистой речной воды, отвел ее на луг и, подыскав поляну с сочной зеленой травой, стреножил лошадь и снял с ее уздечку. Кобыле явно не понравилось, что ей спутали веревкой ноги, она подняла высоко голову, пару раз фыркнула, но, смирившись с волей хозяина, стала щипать траву. Гришка какое-то время постоял радом, понаблюдал за своей кормилицей.
   – Ну, ты, Екатерина, давай завтракай, – тихо сказал он ей, – я приду в обед и снова отведу тебя на водопой. Сегодня у тебя банный день. Так что, голубушка, буду мыть тебя и вычесывать. А то в последнее время рядом с тобой идти противно, несет конским потом на версту.
   Поговорив с лошадью, Гришка закурил и не торопливо направился домой. Едва переступил порог, жена позвала завтракать.
   – Садись к столу, я пельменей сварила.
   – Не хочу я завтракать, – отмахнулся хозяин, – а вот стакан крепкого чая налей.
   Попив чая, он вышел во двор, недовольно посмотрел на затянутое низкими облаками небо. Сзади подошла жена.
   – Сходи в огород, – сказала она, протягивая лопату и ведро, – накапай картошки. Хочу большую кастрюлю борща с мясом сварить, чтобы на неделю хватило.
   Молча взяв лопату и ведро, и по-прежнему не говоря ни слова, Гришка неспешно отправился в огород, который находился на берегу речки. Когда он дошел до половины пути, почувствовал, что стал накрапывать мелкий дождик. Ускорив шаг, подумал: «Надо бы до дождя успеть накапать картошки, а то грязи будет по колено». На тропинке ему встретилась дворничиха Мавра. Поравнявшись с мужчиной, она поставила на землю увесистую сумку, сняла с плеча метлу и поздоровалась. Разговаривать с ней у Гришки не было настроения, но он из вежливости тоже поздоровался. Хотел пройти мимо, но женщина взяла его за рукав и остановила.
   – Слушай, Гриша, – заговорчески сказала она, – я вчера получила зарплату и сегодня хочу это дело обмыть. Присоединяйся к нам. Додик уже картошки нажарил и салата накрошил. А у меня тут, – слегка толкнула она ногой сумку, – четыре бутылки водки. Мы вдвоем столько не выпьем. Составь нам кампанию.
   – Даже не знаю, как и быть, – почесал затылок Гришка. – Жена попросила картошки ведро накапать…
   – Твоя Аришка сделала из тебя тюфяк, – крепче схватила его за рукав Мавра, – вечно командует тобой. А ты целыми днями вкалываешь на работе, должен же у тебя быть выходной.
   – Конечно, должен, – согласился Гришка. – Хотя бы один выходной в неделю должен быть. Отдых даже кобыле необходим. Я вот с утра отвел свою Катерину на луг, пусть на природе потешится и свежей травки поест.
   Чувствуя, что сопротивление Гришки почти сломлено, Мавра открыла сумку и показала ему стоящие в ряд четыре бутылки водки.
   – Пойдем, Григорий, – потянула она мужика за рукав, – не пожалеешь. Дождь уже пошел, чего ты будешь на огороде грязь месить.
   – Тут ты, конечно, права, – глядя на тучи, согласился Гришка. – Какая может быть копка картошки по дождю.
   Подняв с земли ведро и положив лопату на плечо, он зашагал следом за Маврой.
   Поднимаясь на второй этаж дома, где жила дворничиха, Григорий учуял запах жареной картошки. «На свином сале жарит», – догадался он.
   Войдя в квартиру и поздоровавшись с Армагеддоном, Гриша прошел на кухню, где на столе стояла огромная черная сковорода с жареной картошкой, рядом огромная эмалированная миска, доверху наполненная мелко нарезанными огурцами и помидорами. Взяв из рук Мавры пластиковый пакет с водкой, Додик поставил одну бутылку на стол, а остальные в сервант.
   – Стол готов, – громко произнес хозяин, – мойте руки и вперед.
   Мавра быстро помыла руки, причесала короткие кудряшки, брызнула на себя дезодорантом и, криво улыбаясь, села к столу. Следом за ней несмело присел на краешек стула и Григорий.
   – Ты чего стесняешься? – толкнула его локтем в бок Мавра. – Будь как дома.
   Тем временем Армагеддон открыл бутылку водки, налил всем по половине стакана.
   – Давайте выпьем за дружбу и любовь, – торжественно произнес он.
   Мавра чокнулась с Додиком: «За дружбу», – сказала она. Потом чокнулась с Гришкой: «За любовь».
   – У нас в квартире все позволено, – накладывая Гришке картошку с большими кусками жареного сала, сказал хозяйка. – Можно пить и веселиться, можно петь и любить.
   Пока Гришка уплетал за обе щеки закуску, Мавра принесла из другой комнаты в зал стеганое одеяло и две большие подушки, расстелила их на полу. Вернувшись на кухню, подошла к Гришке.
   – Ну, мой дорогой, поел, попил, а теперь займемся любовью.
   Она взяла гостя за локоть и чуть ли не силой затащила его на расстеленное одеяло. Быстро сбросила с себя одежду и стала раздевать Гришку. Но тот ее легонько оттолкнул в сторону.
   – Я и сам могу раздеться, – сказал он тихо, – но мне для занятия любовью нужно еще стаканчик беленькой.
   – Додик, – крикнула Мавра, стаскивая с Гришки носки, – неси сюда поллитровку и сам тоже присоединяйся к нам.
   Через минуту в комнату вошел совершенно голый Армагеддон, налив полный стакан водки, подал его гостю. Тот залпом осушил его, втянул в себя ноздрями воздух.
   – Ну, теперь держись, – проговорил он, сбрасывая с себя спортивные штаны. – Только потом не жалуйся.
   – Мышь копны не боится, – засмеялась Мавра и набросилась на голого Гришку, словно голодная кошка.
   Армагеддон отнес на кухню недопитую бутылку водки, не забыв по пути отхлебнуть чуток из горлышка. Вернувшись, попытался протиснуться между Гришкой и Маврой. Но тот пнул его ногой, и хозяин отлетел в сторону. Однако его азарт от этого не уменьшился. Запрыгнув гостю на спину, он схватил его за пышные курчавые волосы, обильно росшие на теле. Но тот не чувствовал ни какой боли и продолжал обнимать Мавру. Любовная оргия становилась все яростнее.
   В это самое время, устав ждать мужа с огорода с картошкой, Аришка пошла его искать. По дороге встретила соседку по огороду.
   – Ты не видала моего Григория? – спросила она.
   – Не было его сегодня на огороде, – уверенно ответила та. – Часа два назад видела его, как он на тропинке разговаривал с дворничихой, а потом они вместе пошли к пятиэтажке.
   У Арины задрожали ноги и сжались губы. Она поняла, что муж пошел к своей давней любовнице. «Ах ты негодяй, – тихонько прошептала она, – мне клялся и божился, что эта пьяница Мавра его больше не интересует, что он к ней чувствует отвращение, а сам, блудный кот, не успел отойти от дома, как взялся за старое. Ну, ладно, – вздохнула она, – плакать из-за такого пустяка я не стану, но тебя, старого злодея, сегодня хорошенько проучу», – и она уверенным шагом направилась к пятиэтажке.
   Подойдя к подъезду, где жила ее соперница, Арина на минуту замешкалась, потом, набравшись смелости, поднялась на второй этаж. Подойдя к двери, она подняла руку к звонку, но, передумав, толкнула дверь. К ее удивлению квартира была не заперта. Переступив порог, женщина увидела свое ведро и рядом стоявшую лопату. Она прошла по коридору и вошла на кухню. Здесь на столе стояла закуска и две пустые бутылки из-под водки. Стараясь не шуметь, она подошла к двери, ведущей в зал. Через приоткрытую дверь увидела груду сплетенных голых человеческих тел. Первое, что пришло ей в голову, это – групповой секс. Как-то она слышала от женщин, что такое бывает, но видеть воочию ей подобного еще не приходилось. «Это не секс, – мелькнула у нее мысль, – а какой-то спрут, состоящий из женщины и двух червяков-самцов». На какое-то мгновение Арина даже растерялась. Потом метнулась на кухню. «Сейчас я это кодло разолью холодной водой», – решила она. Она обвела взглядом помещение, но никакой подходящей посуды для задуманного не увидела. Тут она обратила внимание на газовую плитку, на одной из конфорок которой стояла огромная кастрюля. Приподняв крышку, поняла, что в ней варится холодец. Взяв полотенце, она подхватила варево и бросилась в зал. Не мешкая ни секунды, выплеснула содержимое на сплетенные голые тела.
   Не успела она отступить назад, как тела мигом разлепились. Первым на ноги вскочил Армагеддон. Ему холодец попал на шею и на плечо. Увидев обидчицу, он бросился на нее с кулаками. Но женщина не растерялась. Размахнувшись, смазала ему по морде днищем кастрюли. От удара хозяин квартиры отлетел к раскрытой двери на балкон.
   Вслед за хозяином квартиры от женского тела отлепился Григорий. Громко матерясь, он вскочил на ноги, стал быстро надевать свои спортивные штаны. Увидев жену, бросился наутек. Но Арина догнала его в коридоре и пару раз перетянула вдоль спины кастрюлей. Схватив ведро и лопату, Гришка помчался вниз по лестнице и выскочил на улицу. Вся кипящая в душе оскорбленной женщины злость досталась Мавре.
   Выхватив из рук соперницы подушку, которой та пыталась прикрыть голое тело, она стала молотить ее жирное тело кастрюлей. Била, пока не устали руки. Потом отошла в сторону и посмотрела на результат своей работы. Свисающие почти до пупка груди Мавры приобрели цвет говядины, а весь живот покрылся волдырями. Хозяйка квартиры орала нечеловеческим голосом. Не обращая на это внимания, Арина швырнула в нее кастрюлю и быстро вышла из комнаты.
   Первым опомнился Армагеддон. Выскочив на кухню и набрав в кружку холодной воды, стал смачивать обожженные места. Затем открыл еще одну бутылку водки и налил себе полстакана. Выпив содержимое залпом, бросился на помощь к Мавре, подал и ей стакан водки.
   – Выпей, тебе сразу станет легче.
   – Ты мне лучше растительного масла в кружку налей и принеси картофельного крахмала, – простонала та, опрокинув в рот стакан водки.
   Додик метнулся на кухню и, быстро приготовив снадобье, вернулся в зал.
   – А теперь быстро смазывай мне обожженные места, – хныкая от боли, скомандовала Мавра, а сверху посыпай крахмалом.
   Мужчина старательно протер маслом обширные ошпаренные горячим холодцом места, обильно посыпал на них крахмалом.
   – Теперь беги в аптеку, – снова скомандовала Мавра, – купи что-нибудь болеутоляющее.
   Быстро одевшись и, скрипя зубами от боли в плече и шее, он помчался в аптеку, а голая Мавра, перепачканная крахмалом, металась из комнаты в комнату, пытаясь заглушить нестерпимую боль. Порой, забываясь, она в таком виде выскакивала на балкон. Порывы свежего ветра заметно снимали жгущую боль. Она взяла в комнате стул и уселась на сквозняке. Ей стало легче и, закрыв глаза, она стала ждать возвращения Армагеддона.
   О том, что в квартире Мавры что-то произошло, уже знал весь дом. Что случилось конкретно, можно было догадываться, но то, что без рукоприкладства дело не закончилось, сомнений ни у кого не было. Юра и Сева, услышав у соседей снизу крик и шум, вышли на балкон и стали подслушивать, а потом и наблюдать, как говорится, картинки с натуры.
   Полина убирала в квартире. Выключив пылесос, она зашла в комнату Юры, но ребят там не было. Она догадалась, что мальчишки снова на балконе и, как всегда подсматривают за Маврой и Армагеддоном. Она тихонько просунула голову в приоткрытую дверь и увидела, как те, затаив дыхание рассматривают в щелку принимавшую воздушные ванны Мавру. Девушка присела рядом с мальчишками и тоже посмотрела на съежившуюся от боли соседку.
   – Смотри, Полина, – прошептал Юра, – у Мавры не только вымя, но и пузо все в волдырях.
   – Как же это она умудрилась так себя ошпарить? – с сожалением произнесла Полина.
   – Я слышал, как тетка Арина кричала в квартире Мавры, – подал голос, до этого молчавший Сева.
   – Что она кричала? – спросила Полина.
   – Что-то на счет того, что в следующий раз не только холодцом ошпарит, но и все патлы повырывает.
   – Так, мальчики, – взяла ребят за плечи девушка, – стыдно подглядывать, да еще радоваться чужому горю. Ну-ка марш в свою комнату, – и она вытолкала их с балкона.
   Тем временем Гришка примчался на огород и, невзирая на грязь, быстро накопал ведро картошки, принес домой и поставил у входа в дом. Затем отправился на луг, поймал стреноженную кобылу, снял с ее ног веревки и повел к реке. Лошадь с жадностью несколько минут пила воду, изредка поднимая голову для передышки. С трудом передвигая ноги, он привел Катерину домой, насыпал ей в ясли овса. Выйдя во двор дома, немного постоял, посмотрел на окна, но никого в них не увидел. Тогда Гришка пошел в подвал, взял вилок капусты, банку сметаны и вернулся в конюшню.
   Арина наблюдала за маневрами мужа через щель между занавесками. Она видела, как Гришка кое-как добравшись до телеги и бросив на нее охапку сена, снял с себя одежду и стал прикладывать к обожженным местам капустные листы, обильно смазанные сметаной. Затем осторожно лег на сено животом вниз и набросил на себя сверху старый брезентовый плащ. Лежал молча, хотя обожженные места сильно болели. Но не боль беспокоила Григория. Он беспокоился о том, как завтра пойдет на работу? Нужно идти в больницу за больничным листом, иначе за прогулы уволят. А где он потом устроится на работу, когда кризис в стране? «Ну, с работой как-нибудь образумится, – размышлял он, – а вот как теперь помириться с женой? Ведь она все видела своими глазами. Вот зараза, эта Мавра, надо же было до такого додуматься, организовать групповой секс. Да и я тоже хорош, дожил до таких лет, а даже не мог себе представить, что втроем можно такое вытворять. – Он тяжко вздохнул. – Все это пьяные проделки ненасытной Мавры. Угораздило же меня, старого дурака, угодить в такую карусель».
   На следующий день Полина повела Пирата на прогулку. На лестничной площадке ей встретилась Мавра.
   – Ты, кажется, адвокат? – громко охая, уточнила женщина.
   – Да, а что вам нужно?
   – Да сущий пустяк, – виновато улыбаясь, сквозь стон проговорила Мавра. – Нужно грамотно написать заявление в суд на Аришку Пусько. Представляешь, эта косоглазая гадюка ошпарила меня моим собственным холодцом.
   Охая и ахая, Мавра распахнула полы своего халата. Вся передняя часть тела от шеи до колен была в волдырях.
   – Вам нужно немедленно обратиться к врачу, – подсказала Полина. – Во-первых, вам окажут квалифицированную помощь, а во-вторых, выдадут справку о нанесении телесных повреждений. А заявление я помогу вам написать, это не сложно. Но сразу хочу предупредить, суд вину Арины не признает, так как она сделала это на почве ревности и в состоянии аффекта.
   – Не хочу я идти в больницу, – тихо сказала Мавра.
   – Ну, если не хотите идти к врачу, то купите в аптеке мазь от ожогов, – посоветовала Полина. – Есть очень эффективные мази, за неделю можно вылечиться. – Она тронула за поводок Пирата. – Если все же надумаете подавать в суд на свою соперницу, то вечером после работы я помогу вам написать заявление.
   – Да я и сама понимаю, что судье не понравится то, что вчера произошло в моей квартире, – опустив голову, тихо проговорила Мавра. – И Гришка, конечно, будет защищать свою жену.

Виссарион в гостях у Любки

   Как-то в субботу, посмотрев на стоптанные сапожки Полины, Клара сказала:
   – Вчера я получила премиальные, давай-ка сходим в магазин и купим тебе новую обувь. Ну, куда это годится, адвокату ходить в таких страшных сапогах.
   – Мне приходится много ходить пешком, – виновато улыбаясь, ответила Полина. – Обувь на мне просто горит. Если честно, то я иногда стесняюсь своей обуви.
   – Вот видишь, – улыбнулась Клара, – значит, наши желания совпадают. Собирайся и пошли за обновкой.
   Перемеряв несколько пар обуви, Полина остановила свой выбор на белых босоножках с пряжками и высоким каблуком-шпилькой.
   – Мне нравятся, – сказала она Кларе, прохаживаясь у зеркала. – И нога в них чувствует себя удобно.
   – Честно говоря, мне они тоже нравятся, – открывая кошелек, сказала Клара. – Была бы я немного помоложе, тоже купила бы себе такие.
   Из магазина они вышли довольные покупкой. На выходе из магазина Клара предложила зайти на крытый рынок и купить мяса для борща.
   – Согласна, – улыбнулась Полина, беря женщину под руку. – А когда вернемся домой, то я, с вашего позволения, уважаемая Клара Дмитриевна, наварю борща на два дня.
   – С тех пор, как ты появилась в нашем доме, я забыла, когда готовила обеды и, наверно, скоро забуду, как готовить борщ.
   – А зачем вам вспоминать, если у вас есть такой шеф-повар, как я? Мне готовить обеды не представляет особого труда. Варить суп и борщ я умею готовить с третьего класса. Мама часто задерживалась на работе, поэтому папу кормила я.
   За разговорами они дошли до рынка. Полина стала озираться по сторонам, но Клара уверенно повела ее в один из павильонов.
   – Я всегда мясо покупаю именно здесь, – сказала она решительно. – Тут и товар свежий, и продавец не обвешивает и не обсчитывает. – Они подошли к прилавку. – Здравствуй, Лаврентий, – обратилась она к мужчине. – Подбери как мне пару хороших кусочков говяжьей грудинки.
   Улыбнувшись постоянной покупательнице, мужчина снял с крюка большой кусок мяса, бросил его на колоду и одним ударом топора отрубил кусок увесистой грудинки. Затем разрубил его на две части. Продемонстрировав качество товара, положил на весы.
   – Какое мясо, – стал он нахваливать, – золото, а не мясо. Такое можно купить только в нашем магазине.
   Рассчитавшись с продавцом и положив покупку в пакет, они вышли из павильона.
   – Ну вот, моя хорошая, все дела мы с тобой сделали. А теперь пошли домой.
   Разговаривая о всяких мелочах, Полина и Клара подошли к трамвайной остановке.
   – Странно, – сказала Полина, беря за руку Клару, – посмотри, продавец, у которого мы только что покупали мясо, уже стоит на остановке. А ведь за нами еще стояли покупатели, – и она указала рукой в направлении, где стояли Лаврентий и уборщица рынка Любка Скорикова.
   – Это, наверно, его брат, – всматриваясь в парочку. – Не мог он так быстро успеть переодеться и прибежать на остановку. На этом видишь, какие белые одеяния, а Лаврентий, насколько мне известно, никогда белые брюки не носил. Он всегда ходит в джинсах. Да и чего ему стоять с этой старухой? Он ведь ей в сыновья годится. К тому же, насколько мне известно, у него очень даже симпатичная жена. Она часто подменяет его в павильоне.
   Размышления по поводу двойника Лаврентия разрешил подошедший трамвай. Полина и Клара вошли в первый вагон и сели рядом. Сразу за ними в салон поднялась Любка и ее знакомый, которые сели сзади них. Клара взяла руку Полины и, когда та на нее посмотрела, поднесла палец к губам, давая понять, что нужно помолчать. Они старались услышать, о чем говорят сидевшие за их спиной, но так ничего и не смогли разобрать. Только когда трамвай остановился, Любка подхватила своего ухажера под руку: «Пойдем, Виссарион, это наша остановка». Проводим парочку взглядом, Клара воскликнула:
   – Надо же, как он похож на Лаврентия, даже походка такая же. Ладно, – махнула она рукой, – какое нам до них дело. Не будем по пустякам головы себе морочить.
   Женщины не знали, что в этот день, перед самым открытием крытого рынка, к уборщице Любке подошел Лаврентий и попросил ее взять к себе на квартиру его брата.
   – Брат живет во Владикавказе и приехал ко мне подлечиться, – объяснял он женщине. – Ты не волнуйся, он спокойный и чистоплотный мужчина, и за квартиру хорошо заплатит. Единственная просьба, постарайся сделать так, чтобы у него всегда был свежий и вкусный обед. Он любит мясо, сыр и зелень. Я тебе каждый день буду давать кусок лучшего мяса. И еще, брат очень любит хаш из бараньих кишок и требухи.
   – Договорились, – кивнула Любка. – У меня одна комната в квартире свободная, так что пусть приходит твой брат.
   – Зачем ему приходить? Он уже здесь, сидит у меня в конторке.
   Махнув рукой, Лаврентий позвал брата. Тот подошел и что-то сказал по-грузински, от чего оба рассмеялись.
   – Если будешь хорошо платить, – окидывая взглядом парня, сказала Любка, – то условия жизни у тебя будут самые комфортные.
   Оставив Виссариона одного в квартире, Любка пошла на другую сторону дома и, увидев Федора, поделилась с ним новостью.
   – Я привела квартиранта.
   – Где же ты его выкопала? – недовольно буркнул Федор.
   – Нигде я не копала. Мне его привел Лаврентий из мясной лавки. Это его брат. У него что-то с желудком неладное, вот он и приехал к брату подлечиться на минеральных источниках.
   – Сколько он будет платить?
   – Не волнуйся, платит он хорошо, по тысяче рублей в день. – Она полезла в бюстгальтер и достала тридцать тысяч. – Это задаток за месяц вперед. – Оглянувшись и понизив голос, добавила. – Такие денежки за просто так никто не платит. Вот я уродуюсь на этом долбанном рынке ежедневно по девять часов в день, а получаю три тысячи аванс и четыре зарплата. Единственное, что меня удерживает на такой работе, что я с него кормлюсь. Там пачку масла стащу, там кусок мяса, а если продавец куда отлучится, так и сотню денег стыбрю. Жить-то как-то надо. Все свои сбережения отдала ментам, чтобы перестали прессовать моего Толика. И где его благодарность за это матери? Смотался в психбольницу и оставил меня всю в долгах. Мне ведь пришлось брать аж четыре кредита. Теперь больше миллиона выплачивать. А чем платить? – продолжала жаловаться Любка. – Так что пусть живет подольше наш квартирант, а я начну потихоньку рассчитываться по кредитам.
   – Да делай что хочешь, – махнул рукой Федор, – но помни, что закладывать дом в счет кредитов я тебе не позволю. А если ты, стерва, захочешь меня обвести, то помни, у моего племянника Виталика есть знакомства и в ментовке, и в прокуратуре.
   – Ты что, дурной, что ли? – махнула на него рукой Любка. – Как тебе могли на ум такие мысли прийти, что я какими-то путями постараюсь у тебя дом отобрать. Ты хоть и дурной мужик, но хитрый. Не стал со мной расписываться, значит, я не могу претендовать на половину дома. Мой Толик давно мне говорил, что нужно было с тобой расписаться.
   – Думаешь, что твой Толик умный, а я совсем с ума спрыгнул, – плюнул с досадой Федор. – Не прошло бы и полгода после нашей с тобой росписи, как твой головорез сыночек отправил бы меня на тот свет.
   – Пьянь ты поганая, – завопила Любка, хватая Федора за руку, – самая настоящая пьянь, если так думаешь обо мне и моем сыне. – Она отвернулась к стене и сделала вид, что вытирает слезы обиды. – Ладно, – вздохнула она, – думай что хочешь, но я живу с тобой потому, что люблю тебя. Если бы не любила, то здесь давно бы уже и ноги моей не было.
   – Тебя возле меня держала моя высокая зарплата, – не унимался Федор. – А сейчас ты постоянно высмыкиваешь мои деньги, которые я снимаю с книжки. Эти деньги мне оставила на жизнь моя покойная мать.
   Любка догадалась, что Федору не понравилось, что она привела молодого квартиранта, да к тому же еще грузина. Чтобы как-то сгладить ситуацию, она достала из-под холодильника бутылку самогона.
   – Хватит сердиться, – сказала она примирительно, – давай выпьем по стопочке и я пойду на работу. Уборку на рынке за меня никто делать не будет.
   – Если тебе нужна помощь, то я готов сегодня помочь с уборкой, – спокойно проговорил Федор, не спуская глаз с бутылки.
   Любка налила себе небольшую стопку, а Федору полстакана. Она знала, что пока он не выпьет всю самогонку, не успокоится. Она не ошиблась и в этот раз. Вскоре ее гражданский муж спал, уткнувшись лицом в тарелку с квашеной капустой. Уложив его на кровать, она собралась идти на работу. По пути заглянула в комнату квартиранта.
   – Я ухожу на рынок, – сказала она ему, – а вечером принесу продуктов и приготовлю тебе ужин.
   Виссарион подошел к двери, взял хозяйку за руку и завел ее в комнату.
   – Люба, я сейчас же хочу тебя поиметь.
   – Что ты, Виссарион, – растерялась женщина, – я спешу на работу. Меня выгонят за прогул.
   Но квартирант ничего не хотел слушать. Он обнял Любу и, повалив ее на диван, высоко задрал юбку. Оказавшись под мужчиной, она даже не попыталась сопротивляться. А когда он ее отпустил, чуть смущаясь, сказала:
   – Ну, ты и медведь, чуть совсем меня не задрал.
   – Зачем сердишься, – засмеялся Виссарион, – я же вижу, что тебе понравилось. Запомни, еще ни одна женщина не сказала мне, что ей было плохо со мной в постели.
   Хозяйка молча опустила юбку и поспешила в ванную. Быстро набрала воды и улеглась блаженствуя. «Вот это мужчина! – восхищенно подумала она. – Такого можно держать на квартире даже бесплатно. Впрочем, не такая я уж и глупая, чтобы такого бугая держать бесплатно. Нужно капризничать и делать вид, что мне не так уж и хорошо с ним».
   Приняв ванну и одевшись, она, не заходя в комнату Виссариона, пошла на работу. Настроение у нее было приподнятое. Убирая территорию рынка, она мысленно возвращалась в постель к квартиранту. «Вот это мужчина, – восхищалась Любка. – Почему мне прежде встречались какие-то обмылки»? После мимолетной любви с Виссарионом ей хотелось петь. В самом конце работы к ней подошел Лаврентий и, нахально заглядывая в лицо, передал пакет с продуктами.
   – Люба, помни, мы, грузины любим не только женщин, – сказал он, ухмыляясь, – но и хорошо покушать. – Словно молоденькая девушка она опустила глаза и молча взяла пакет.
   Вернувшись домой, она поставила на газовую плитку сковороду и стала жарить квартиранту мясо, промыла в холодной воде свежую зелень. Занимаясь приготовлением ужина, все время мечтала о том, как Виссарион, словно голодный зверь, набросится на нее и, грубо сдернув одежду, потащит в постель. Она вынуждена была признаться самой себе, что такое грубое обращение ей даже понравилось, и она с удовольствием выполняла в постели все его требования. «Главное, – думала Любка, – чтобы он квартировал подольше, а то вдруг чем-то не угожу, и он смотает удочки».
   Прежде чем зайти к квартиранту в гости, она сделала себе на лице маску из огурцов, вымыла голову, пристально посмотрела в зеркало и, не обнаружив никаких изъянов, пошла в комнату Виссариона, подала ужин. Она сделала вид, что собирается выйти с комнаты, но тут на ее пути вновь стал гость.
   – Любаша, тебе со мной хорошо? – спросил он тихим голосом.
   – Если честно, то я, как женщина от тебя без ума, – положив ему на плечо голову, ответила она также тихо.
   – Но кроме секса нам с тобой еще нужны и денежки, – гладя рукой по голове хозяйку, сказал он. – А где их взять? Над этим нам с тобой нужно хорошенько подумать. – Он обнял женщину, слегка прижал к себе. – Мне тут привезли двести штук денежных купюр по тысячи каждая. Я посмотрел, внешне они ничем не отличаются от настоящих, но я точно знаю, что они фальшивые. У того кто мне эти деньги привез, есть своя печатная машина, и он иногда печатает на ней и рубли, и доллары. Его услугами я никогда прежде не пользовался, а вот теперь решил попробовать.
   Виссарион полез в боковой карман своей куртки и вытащил пачку денег. Любка взяла одну купюру, покрутила ее в руках, понюхала.
   – Обыкновенные деньги, – сказала она, – совершенно ничем не отличаются от настоящих.
   – Давай прямо завтра и проверим их, – поцеловав хозяйку в макушку, предложил Виссарион. – Только ты с ними в магазин не ходи, – предупредил он, протягивая пачку купюр. – Ты их на рынке реализовывай среди частных продавцов.
   Любка сосредоточенно пересчитала деньги и положила их себе в бюстгальтер. Заметив пристальный взгляд квартиранта, пояснила:
   – Подальше положишь, ближе возьмешь.
   – Я сразу понял, что ты у меня умница, – еще раз поцеловав Любку в щеку, сказал Виссарион. – При размене денег, покупки делай не больше чем на пятьдесят рублей.
   На другой день Любка веселая и жизнерадостная спешила на работу. Взяв тряпку и швабру, она всячески старалась попасться на глаза руководству рынка, а сама тем временем присматривалась к продавцам и обдумывала, с кого бы начать обмен фальшивых купюр.
   Поразмыслив, Любка решила не рисковать и не делать покупки на рынке, где ее многие знали в лицо. Она зашла в свою кладовку, вытащила из бюстгальтера деньги и разложила их по карманам. Взглянув на себя в зеркало, решила пойти на верхний рынок. Там в основном торговали приезжие из селений и аулов, она там никогда не бывала и, следовательно, ее там никто не знал.
   Она взяла с тумбочки очень яркую помаду, которую нашла во время уборки рынка, и сильно накрасила губы. Затем сняла с гвоздика соломенную шляпу, тоже кем-то забытую под прилавком, надвинула ее на брови, взяла пару пластиковых пакетов для покупок и отправилась на дело.
   Прибыв на верхний рынок, подошла к женщине, которая торговала молочными продуктами. Протянув тысячную купюру, попросила взвесить полкилограмма адыгейского сыра. Положив в пакет покупку и взяв сдачу, она прошла дальше по рядам и на вторую купюру купила утиных потрашков. Следующей покупкой стал десяток яиц. Потом она отправилась к латкам, где торговали овощами и фруктами.
   Не прошло и двух часов, как Любка вернулась к себе в кладовку с двумя полными сумками продуктов. Закрывшись на засов, она пересчитала деньги. Сумму, полученную на сдачу, засунула себе в бюстгальтер, а причитающиеся ей остатки денег завернула в целлофановый пакет и положила в старый чайник, которым никогда не пользовалась.
   День клонился к вечеру. Продавцы стали потихоньку расходиться и вскоре рынок опустел. Любка взяла веник и быстро стала сметать разбросанный полу мусор. Затем взяла тряпку, протерла прилавки и в завершении шваброй промыла полы. Закончив уборку, пошла в кабинет завхоза.
   – Столько мусора, – тяжело вздыхая, сказала она, присаживаясь на стул. – Целый день кручусь, а за этими деревенскими продавцами убирать не успеваю. Ну, никакой у людей культуры нет. Съела мороженое, тут же бросила под ноги обвертку, проглотила конфету и рядом с оберткой выбросила фантик. Ведь в каждом углу стоят урны.
   – Такая наша с тобой работа, – перебирая на столе бумаги, сказал завхоз. – Они сорят, а мы с тобой должны за ними убирать.
   – Ладно, – вздохнула Любка, – пошла я домой. Закройте за мной двери.
   Подхватив сумки с покупками и пощупав рукой спрятанные в бюстгальтере деньги, она поспешила на трамвайную остановку.
   А Виссарион, после того как Любка ушла из дома, побрился, надел спортивный костюм и бейсболку и вышел на улицу. Он выбрал удобное место, с которого хорошо просматривался дом, где он снял квартиру, и стал осматривать подходы к нему, наблюдать за подъездом. Делал он это неспроста, и его мысли имели вполне закономерную логику. «Если Любку застукают на обмене купюр, – думал он, – то она приведет милицию домой и расскажет, откуда у нее фальшивые деньги».
   Он нервничал, много курил и успокоился только тогда, когда увидел хозяйку, сошедшую с трамвая с сумками. Виссарион быстро вернулся домой, зашел на кухню и с безмятежным видом стал пить чай. Минутой позже в квартиру вошла Любка. Она поставила на стол сумки с продуктами, достала из бюстгальтера деньги и протянула квартиранту. Тот с улыбкой взял увесистую пачку и ущипнул ее за грудь.
   – Как же такая пачка денег у тебя там поместилась?
   – Голь на выдумку хитра, – играя глазками, ответила Любка.
   Виссарион неторопливо пересчитал деньги, посмотрел на пакеты с продуктами.
   – Здесь сто девяносто пять тысяч, значит, ты купила продуктов на пять тысяч, – он с подозрением посмотрел на Любку. – Сколько обменянных денег ты оставила себе?
   Хозяйка не ожидала такого поворота событий, но не растерялась и, смело глядя в глаза Виссариона, сказала:
   – Завхоз заметил мое долгое отсутствие на рабочем месте и пообещал пожаловаться начальству. Решила его ублажить и купила дорогую бутылку коньяка. Кроме того, купила себе соломенную шляпу и дорогую губную помаду. Ведь должна же я как-то замаскировать свое лицо.
   – Ладно, проехали, – миролюбиво сказал Виссарион, доставая из сумки овечий сыр. – А вот за это тебе спасибо, знаю, что такой сыр дорого стоит. И не обижайся, это я для порядка тебя спросил. Деньги, если даже они фальшивые, все равно любят счет.
   – Пусть продукты так и лежат, – сказала Любка, переводя дыхание. – Пойду, покормлю Федора, а потом приду и приготовлю тебе ужин.
   Когда она повернулась, чтобы уйти, квартирант бросился на нее сзади и бросил ее на пол. Видимо, он не рассчитал силы, и Любка, отлетев в сторону, ударилась головой об угол стола. Она хотела возмутиться, но Виссарион прижал ее к полу так сильно, что она не могла даже пошевелиться. Только когда он насытил свою звериную потребность, она на четвереньках подползла к окну и, вытирая краем шторы разбитое лицо, стала крыть матом своего партнера.
   – Ты что это, хрен китовый, себе позволяешь? Это уже не секс, а самое настоящее насилие.
   – Ну что ты, моя хорошая, – улыбаясь тонкими губами и обнажая ровные белые зубы, сказал Виссарион. – Какое же это насилие, это обычный секс. Согласен, немного грубовато получилось, но что поделаешь, я люблю жесткий секс. А тебе это не нравится? Ничего, скоро ты к этому привыкнешь.
   – Никогда я к этому не привыкну, – возмущенно крикнула Любка. – Ты занимаешься надо мной насилием, и я больше этого не допущу.
   Виссарион подошел к хозяйке, поднял ее с пола, слегка обнял и прижал к себе.
   – Не обижайся, – стал он ее успокаивать, – ты к этому привыкнешь.
   – Каждая женщина хочет, чтобы ее ласкали, говорили ласковые слова, – заплакала Любка, – а ты хватаешь меня и со всего размаха бросаешь на пол, как соломенный куль.
   – Мы, горцы, понимаем секс не так, как ваши мужчины, – отходя в сторону и оглядывая голое обвисшее тело хозяйки, сказал Виссарион. – Если я начну словоблудить о своих нежностях, у меня весь пыл пропадет. Поэтому я живу по законам природы. Ты когда-нибудь видела, как во дворе с курами ходит петух? Поднимет голову, заметит красивую курицу и тут же, никого не спрашивая и, ни перед кем не отчитываясь, догоняет ее и хорошенько топчет. Потом соскочит, тряхнет перьями и, довольный, пошел гулять по двору дальше. И курица довольна, и петух удовлетворен. Обрати внимание, – продолжал убеждать Любку Виссарион, – какие стройные, красивые и счастливые у нас, горцев, женщины. Это от того, что мы их хорошо топчем. А ваши мужчины плоха вас топчут, поэтому вы все толстые, рыхлые, как бочки с квашеной капустой. Посмотри на себя в зеркало. Ты вся оплыла жиром. Это значит, что твой муж плохой петух и совсем тебя не топчет. Я преподам тебе несколько уроков жесткого секса, и ты станешь стройной, как кипарис.
   Любка молча слушала своего квартиранта. «Какой там к черту кипарис, – думала она, – от этого лохматого жеребца у меня все тело болит». Она кое-как оделась, пошла в ванную, умылась и отправилась кормить Федора.
   На своей половине дома Любка застала пьяного Федора, который храпел на диване. Из его рта стекала желтая слюна, вокруг которой роились мухи. Женщина присела к столу и горько заплакала. «Свой петух не топчет, а только пьет, – проговорила она сквозь слезы, – чужой петух, если я не одумаюсь, затопчет до смерти». Она прилегла на кровать и так в одежде проспала всю ночь.
   Утром, перед уходом на работу, Любка решила зайти к квартиранту. А Виссарион сидел у окна и давно поджидал хозяйку.
   – Я думал, что ты так на меня вчера обиделась, что забыла про меня, – поднимаясь ей навстречу, улыбнулся он.
   Подняв Любку на руки, он аккуратно положил ее на диван, стал целовать в губы и плечо. Женщина не сопротивлялась. Таким он ей нравился, и она готова была немедленно ему отдаться. Но любовник не был настроен на секс. Он поднялся с дивана и, взяв за руку хозяйку, тоже поднял ее.
   – Я хочу тебя попросить до того, как ты пойдешь на работу, сбегай в киоск и купи мне все газеты, которых публикуют объявления о покупке и продаже недвижимости.
   Поняв, что квартирант не настроен на утренний секс, она недовольно поднялась с дивана и вышла из комнаты. Не прошло и часа, как она появилась с пачкой различных газет и протянула их Виссариону.
   – Пришлось оббегать все киоски.
   – Спасибо, – он поцеловал Любку в щеку. – А теперь беги на работу, а я просмотрю объявления. Вечером мы с тобой обсудим одно очень выгодное для нас с тобой дельце.
   Любка ушла, а Виссарион, усевшись в кресло, стал выбирать из газет нужные ему объявления, которые подчеркивал, а потом выписывал в свой блокнот. Он пересмотрел все газеты, затем стал конкретно анализировать каждое из записанных объявлений. Его внимание привлекло предложение о продаже четырехкомнатной квартиры площадью более ста квадратных метров. Он позвонил по указанному телефону и ему подтвердили намерение о продаже. Предварительная цена сделки была триста тысяч долларов. Договорившись о встрече и предупредив, что с ним будет юрист, Виссарион пообещал перезвонить вечером.
   Следующий звонок он сделал мужчине, который, судя по объявлению, хотел приобрести жилплощадь не менее ста квадратных метров. Договорившись о встрече, Виссарион полез на чердак, притащил к себе в комнату сумку с деньгами и, отсчитав триста тысяч долларов, разостлал их на кровати. Сверху купюр он постелил тонкое одеяло и лег сверху на долларовую подстилку. Чтобы новенькие баксы приняли вид уже бывших в употреблении, он долго мял их своим телом. Потом стал собирать по сто купюр в пачку, перетягивать резинкой и складывать на кресло. Оставшиеся доллары снова сложил в сумку и отнес на чердак.
   Сидя у окна Виссарион ждал возвращения с работы хозяйки. Когда Любка показалась во дворе, он быстро поднялся, сложил доллары в пластиковый пакет и спрятал его под кроватью. Женщину он встретил словно свою невесту. Не знал куда посадить и чем угостить. Той так понравилась такая обходительность, что она даже забыла о муже. Тем временем квартирант уложил ее в постель и так нежно занимался с ней любовью, что она даже расплакалась.
   Немного отдышавшись и сходив в ванную, Любка наконец вспомнила о том, что ее муж до сих пор не кормленный и собралась уходить. Но Виссарион попросил ее еще немного задержаться.
   – Есть серьезный разговор, – сказал он, беря ее за руку и садясь в кресло. Любку он посадил к себе на колени. – Я подыскал себе хорошую квартиру в центре города за триста тысяч долларов и хочу, чтобы ты ее оформила на себя.
   Хозяйка заволновалась. Она сразу догадалась, что дело тут не чистое. Ведь не зря же ее квартирант так нежно ее обхаживал.
   – А если квартиру оформить на мою племянницу? – поднимаясь с колен Виссариона, спросила Любка.
   – Да мне все равно, – снова усаживая ее к себе на колени, сказал Виссарион. – Лишь бы паспорт с местной пропиской.
   – Тогда я прямо сейчас схожу к ней и поговорю.
   – Ты возьми у нее только паспорт, а сделку мы оформим сами.
   Любка зашла к себе домой. Голодный и злой Федор закатил ей скандал. Но отвечать на его крики и ругань у нее не было никакого желания. Она молча поставила на плитку сковородку, бросила туда несколько кусков сала и колбасы. Когда они слегка поджарились, разбила три яйца.
   – Чего ты злишься? – упрекнула она мужа, ставя на стол ужин. – Я не на гулянке была, а на работе. Пока весь мусор вымела, пока все прилавки протерла. До сих пор ноги и руки гудят.
   Муж продолжал недовольно бурчать. Тогда она полезла за холодильник и достала бутылку водки. Настроение у Федора мгновенно улучшилось. Поставив на сто два стакана, она разлила спиртное.
   – Хватит сориться, – сказал Любка примирительно, – давай выпьем за нас с тобой.
   – Вот это другое дело, – улыбнулся Федька. – А то я подумал, что ты обо мне уже забыла. Все ходишь к этому черномазому, угождаешь его.
   – Ой, чего там я его угождаю? – хмыкнула Любка. – Заплатил он нам с тобой хорошие деньги. Жалко будет, если потерям такого хорошего квартиранта. Вот и стараюсь в его комнате поддерживать чистоту и порядок, чтобы не обиделся.
   Уплетая яичницу с салом и колбасой, Федька слушал жену, а сам косился на бутылку с водкой.
   – Давай допьем ее, – не утерпел он, – чего оставлять на слезы.
   Не говоря больше ни слова, Любка вылила остатки водки в стакан мужа. Тот залпом выпил его, закусил и, закурив сигарету, отправился в спальню. Через минуту оттуда послышался храп.
   Любка вошла в спальню, вынула из руки мужа горящую сигарету, вздохнув, тихонько сказала: «Спи, дорогой. Петух ты плохой не только пьяный, но и трезвый». Она закрыла в спальню дверь, пошла в зал и открыла шифоньер. Из-под стопки сложенных полотенец достала пластиковый пакет. Это были паспорта девиц и бомжей, которые отдал ей на хранение Толик. Разложив документы на столе, стала подбирать подходящую для сделки кандидатуру. Остановилась на двадцатилетней девушке, которая уже давно выехала на постоянное место жительства заграницу.
   Когда за окнами стало темнеть, Любка, прихватив с собой паспорт, отправилась на половину дома квартиранта. По лицу Виссариона было заметно, что он уже давно ждет хозяйку с новостями. Он встретил ее в дверях, ласково обнял и, проводив в комнату, усадил в кресло. Взяв в руки паспорт, он внимательно изучил содержимое всех его страниц.
   – У меня к тебе просьба, – сказал он Любке. – Ты сейчас иди в ванную и набери воды, а я тут кое-что быстренько сделаю, и мы с тобой вместе поемся.
   Любка отправилась в ванную, а Виссарион достал бланк доверенности, на которой уже стояли печать и подпись, внес в него фамилию девицы и ее паспортные данные. Спрятав документ, он разделся и тоже пошел в ванную.
   Секс в таких необычных условиях так понравился Любке, что она просто млела в объятиях квартиранта и готова была пойти за ним в огонь и в воду. Утомившись, они вышли на кухню стали пить чай.
   – Вот в этой сумке, – показал Виссарион, – деньги и документы. – Завтра пойдешь и оформишь на свою племянницу покупку квартиры. Думаю, до обеда управишься. А после обеда эту же квартиру ты продашь другим покупателям. Когда всю работу сделаешь и получишь деньги за проданную квартиру, отправляйся на рынок, там я тебя встречу. Вот тебе мобильный телефон, в нем уже забит номер моего мобильника. Звони мне только в самом крайнем случае.
   Любка взяла пластиковый пакет с деньгами, пересчитала их сначала пачками, потом решила пересчитать каждую пачку в отдельности, но Виссарион ее остановил.
   – Не нужно тратить попусту время, – остановил ее квартирант. – Я их собственноручно дважды пересчитал. А вот ту сумму, которую тебе вручат за проданную квартиру, ты внимательно пересчитывай.
   Утром Любка нацепила белый парик, приклеила ресницы и накладные ногти, слегка загримировала на лице морщины, надела серебряную цепочку с кулоном зодиакального знака стрельца и, присев на дорожку, сказала: «Надеюсь, что мой талисман мне поможет». Взяв деньги, она отправилась на встречу с клиентом, который хотел продать квартиру.
   Это была молодая пара. Показав покупательнице квартиру, они отправились к нотариусу, чтобы оформить документы, с которым продавцы уже договорились о встрече на десять часов утра. Процедура заняла не более получаса. После чего и продавцы, и покупатель зашли в специальную комнату, где молодая чета пересчитала деньги. Претензий ни у кого ни к кому не возникло. Забрав деньги, бывшие хозяева квартиры сели в машину и уехали. А Любка с документами и ключами от квартиры отправилась в приобретенные апартаменты.
   Походив по пустым комнатам и, осмотрев окрестности с лоджии, она вздохнула: «Живут же люди в таких хороших условиях, не то, что я…и муж пьяница, и долгов по кредиту миллион». Присев на кухне на единственный стул, она решила позвонить своему квартиранту.
   – Любаша, через час к тебе прибудут покупатели, – ласковым голосом говорил Виссарион, – так ты уж их, пожалуйста, дождись. И постарайся сегодня же нотариально оформить продажу квартиры. Я тебя буду ждать с хорошими вестями, как и договорились, у входа на рынок.
   Любка почувствовала голод и вышла на улицу, чтобы купить что-нибудь перекусить. Она зашла в кафе, которое находилось напротив квартиры, которую она должна была продать. Женщина слегка волновалась. Ей непривычно было ходить в парике, да и грим ее мучил, кожа на лице чесалась, словно ее изнутри кто-то покусывал. Купив три пончика и двойное кофе с молоком, она наскоро перекусила и отправилась к подъезду, где ее уже дожидались покупатели. Быстро осмотрев квартиру, они сели в машину и отправились уже к другому нотариусу для оформления документов.
   Уже знакомая Любке процедура прошла так же быстро. А вот доллары, как и предупреждал ее Виссарион, она пересчитывала долго. Вся сумма была на месте. Сложив деньги в пластиковый пакет, а его в хозяйственную сумку, она прижала их к себе обеими руками и чуть ли ни бегом отправилась к рынку. У входа лицом к лицу столкнулась со своим квартирантом. Он взял из ее рук сумку и тихо сказал:
   – Я пойду один, не желательно, чтобы нас видели вместе.
   Любка пошла к себе в кладовку, закрылась изнутри и стала снимать с себя парик, отклеивать ресницы и накладные ногти. Затем, смочив в растительном масле носовой платок, тщательно стерла с лица грим. Только после этого она открыла настежь свою коморку. Заметив проходившего мимо завхоза, пожаловалась:
   – Так болит голова, что даже смотреть больно.
   – Надо меньше пить, тогда и голова болеть не будет, – поставил свой диагноз завхоз. – То-то я смотрю, тебя целый день на работе не было.
   – Я пришла, когда еще и восьми часов не было, – обиженно проговорила Любка. – Просто у меня сегодня санитарный день, навожу порядок в своей коморке. – Она оперлась о косяк двери. – Вот ты говоришь, что нужно меньше пить, а разве у меня голова болит от спиртного? Она у меня болит от сквозняков. Ты посмотри только, целый день двери павильонов раскрыты настежь, ветер так и гуляет по помещениям, аж юбку задирает.
   Завхоз махнул рукой и отправился по своим делам, а Любка с облегчением вздохнула. Кое-как она дождалась окончания работы и на подкашивающихся ногах побрела домой. Напряжение минувшего дня давало о себе знать. Не заходя к квартиранту, зашла на свою половину дома и, ополоснувшись в ванной, легла спать.
   На следующее утро, направляясь на работу, она зашла к Виссариону.
   – Я уже подумал, что ты забыла меня уже, – воскликнул тот, улыбаясь, едва она переступила порог.
   – Разве можно забыть такого мужчину, – кокетливо ответила Любка. – Просто вчера у меня был тяжелый день, и я сразу после работы легла спать.
   – Завтра, Любаша, нам предстоит провернуть такую же сделку, какую мы провернули вчера, – прижимая к себе женщину, и целуя ее в щеку, сказал Виссарион. – Я прошу тебя морально подготовиться к этому. – Не дождавшись от хозяйки ответа, испуганно спросил: – Ты чего молчишь?
   – Я не молчу, я думаю, – вздохнула Любка. – Как мне завтра смыться с работы, чтобы этого завхоз не заметил? Он каждый мой шаг контролирует и тут же докладывает начальству.
   – И из-за такого пустяка ты рвешь себе сердечко? – нежно спросил он, беря женщину на руки и усаживая ее в кресло. – Сейчас я позвоню Лаврентию, и он договорится с твоим завхозом.
   – Ну, если договорится, тогда я согласна.
   В течение месяца Любка, под чутким руководством своего квартиранта сумела оформить пять сделок с куплей-продажей недвижимости. Меняя паспорта покупателей и адреса нотариальных контор по оформлению сделок, она ни разу не прокололась. В итоге она обменяла Виссариону почти два миллиона фальшивых долларов на настоящие. Однажды вечером она мыла у своего квартиранта пол. В это время у него был в гостях Лаврентий, и они на кухне пили чай. Любка подслушала их разговор.
   – Сегодня за мной придет машина из Владикавказа, – сказал брату квартирант.
   Любка поняла, что Виссарион свою работу по обмену фальшивых денег закончил и теперь хочет смыться по-английски не прощаясь. Не подавая вида, она вымыла ванную, сменила на кровати постельное белье на свежее в надежде, что перед отъездом тот устроит для нее прощальный праздник. Но мужчина молча собирал свои вещи, не обращая на нее никакого внимания. Протирая в спальне пол, она заметила под кроватью сумку. Расстегнув молнию, увидела пачки долларов. Это были те самые деньги, которые она обменяла путем купли-продажи квартир. От волнения у нее случилась сердечная аритмия. Сердце стучало с такой скоростью, что казалось выскочит из груди. «Перед отъездом он обязательно проверит деньги, – подумала она, – и тогда точно искалечит меня».
   Дождавшись, когда квартирант пошел принимать ванную, при этом закрыв дверь на защелку, видимо, чтобы хозяйка не мешала мыться, она вытащила сумку и из каждой пачки выдернула по пять стодолларовых купюр. После этого уложила пачки ровными рядами и поставила сумку на место. Завернув деньги в фартук, она словно крыса прошмыгнула во двор, забежала к себе в дом и сунула их под холодильник. Подойдя к зеркалу и взглянув на свое побледневшее лицо, тихим голосом приказала самой себе: «Немедленно иди к квартиранту, а то твое отсутствие его насторожит».
   Она снова вернулась на половину дома квартиранта, зашла на кухню и стала отколупывать накипь на стенках чайника. За этим занятием ее и застал Виссарион. Хорошо выбритый и надушенный дороги парфюмом, он сел за стол.
   – Я сейчас на некоторое время уеду во Владикавказ, – тихо сказал он.
   – Очень жаль, что ты так мало погостил у меня, – удрученно проговорила Любка.
   Виссарион ничего не ответил. Он достал из-под кровати сумку и положил сверху пачек с долларами свой спортивный костюм и бритвенные принадлежности. В это время зазвонил его мобильный телефон. Ответив на звонок и поцеловав Любку в щеку, он подхватил сумку.
   – Жди меня, я через какое-то время приеду опять, – сказал он и вышел во двор.
   Дождавшись, пока машина с квартирантом скроется из вида, Любка бросилась к себе домой. Достав фартук с долларами, она дважды их пересчитала. Затем вынула из шифоньера документы по кредиту и отправилась в банк.
   Домой она вернулась к вечеру уставшая, но довольная тем, что теперь у нее не будет болеть голова, как погасить долги перед банком. Любка прилегла одетая на кровать, да так и проспала всю ночь. Утром она перевязала бинтом на руке палец и отправилась на работу.
   – На прошлой неделе еще наколола палец, – стала объяснять она недовольному завхозу, – а он теперь стал нарывать. Поэтому за меня на рынке работал Федор.
   – Так убирать рынок, как убирает твой муж, – пробурчал завхоз, – лучше вообще не убирать. Что с него пьяного за работник? – махнул он рукой и пошел прочь.
   – Подожди, – догнала завхоза Любка, – не ругайся. Я сегодня все сама уберу, до блеска вымою. Ты ведь знаешь, когда я убираю с желанием, ни один санитарный инспектор не придерется.

Встреча со старым знакомым

   Николай Петрович Радионов завершил учебу в академии. Все это время он не переставал заниматься поиском жены и дочери. Исчерпав все возможности розыска и, так ничего не узнав об их судьбе, решил обратиться с просьбой о помощи в телевизионную передачу «Жди меня». Шло время, но никакого ответа не было. Однажды, находясь в отпуске, Радионов решил еще раз съездить во Владикавказ и поискать следы родных ему людей там. На Северный Кавказ он решил ехать поездом, благо времени для поездки вполне хватало.
   Поднявшись рано утром и приведя себя в порядок, Николай Петрович отправился в кассу железнодорожного вокзала за билетом. Спустившись на первый этаж, он открыл почтовый ящик, машинально вынул из него газету. Каково же было его удивление, когда вместе со свежей прессой в его руках оказалось письмо. У него учащенно забилось сердце, когда увидел на конверте адрес телепередачи «Жди меня». Разорвав конверт, Радионов стал читать письмо, в котором сообщался адрес женщины, на ферме которой долгое время жили его жена и дочь. Он несколько раз перечитал короткое сообщение. «Господи, неужели нашел», – стучало в его голове одна и та же мысль. В железнодорожной кассе он купил билет на поезд Москва-Владикавказ до станции Зольская.
   Вернувшись домой, Николай Петрович решил поделиться радостью с соседом по дому Иваном Гуревичем.
   – Сегодня получил письмо с телепередачи «Жди меня», – сообщил он соседу. – В нем указан адрес женщины, у которой несколько лет назад жили Ольга и Полина. У меня какое-то недоброе предчувствие. Прошу тебя, не отключай свой мобильный телефон, чувствую, что ты мне можешь понадобиться. Ведь ты знаешь, как сейчас бесследно пропадают, особенно на Кавказе.
   Собрав дорожную сумку, сунув в боковой карман именной пистолет и посидев с Иваном на дорожку, он отправился в путь. Выйдя из дома, Николай Петрович боковым зрением заметил, что сзади него в спортивном костюме и черной шапочке следует Иван. Поняв, что его заметили, он приблизился к соседу.
   – Ты меня напугал, – сказал он смущенно, – вот я и решил проводить тебя до вагона.
   Когда поезд тронулся, Иван, ускоряя шаг, долго шел рядом с окном вагона Николая Петровича. За последние годы они так сдружились, что многие принимали их за родных братьев. Он какое-то время еще постоял на перроне, затем зашел в ресторан железнодорожного вокзала и заказал бутылку коньяка. Отпивая маленькими глоточками спиртное, он размышлял об уходящих молодых годах, среди которых не было ни одного по-настоящему счастливого. Вспоминались бои, госпитальные палаты, плен… Он надеялся, что учеба в академии залечит его душевные раны, но боль затихала только на какое-то время, а потом снова, словно раздуваемый ветром огонь, жгла душу. «Хорошо, что я не был женат и не принес боли своим родным и близким, – подумал Иван. – А для Николая потеря семьи в мирное время не давала покоя душе ни днем, ни ночью».
   Иван даже не заметил, как за окнами ресторана стало совсем темно. За столиками заметно прибавилось народа. Он стал всматриваться в лица посетителей. «Такое впечатление, – тихо проговорил он, – что я нахожусь на Кавказе, кругом одни представители гор. Впрочем, что тут удивительного. Ведь с этого вокзала идут все поезда в Северокавказском направлении». Допив бутылку, он вышел на улицу, немного прошелся по городу, а потом спустился в метро и отправился домой.
   А в это время Николай расположился на своем месте в купе и с безразличным видом наблюдал за снующими по коридору пассажирами. Когда суета закончилась и все едущие расселись по своим местам, он вышел в коридор, стал у окна. За вагонным стеклом мелькали домики окраины Москвы, перелески и идущие по шоссе машины. Монотонный перестук колес навеял воспоминания о прожитых на границе годах, о знакомстве с Ольгой, о рождении дочери. Только почувствовав усталость в ногах, Николай Петрович вернулся в купе и лег на верхнюю полку. Сон почти мгновенно навалился на него, и Родионов заснул. Разбудил его голос проводника заглядывавшего в купе и предлагавшего пассажирам вечерний чай.
   Спрыгнул с полки на пол и заправил постель, Николай Петрович достал из сумки пачку печенья и бутерброд с колбасой, наспех приготовленный еще дома. Попросив у проходящего по коридору проводника два стакана чая, неторопливо съел небогатый ужин, аккуратно смел со стола крошки и достал учебник английского языка, углубленным изучением которого он увлекся еще в академии. Открыв книгу, стал читать текст и неожиданно для самого себя снова крепко заснул. Проснулся только тогда, когда утренние лучи солнца заглянули в окно вагона и стали слепить глаза. «Надо же, – удивленно подумал Николай Петрович, сладко потягиваясь, – никогда так долго и так много не спал. Видимо, это от безделья. Организм чувствует, что мне никуда не нужно спешить, ничего не нужно делать».
   Незаметно пролетели первые сутки пути. На следующий день в первой половине дня поезд прибывал на станцию Зольская. Николай Петрович проснулся рано утром, тщательно побрился, выпил, не замечая вкуса, принесенный проводником чай, вышел в коридор вагона и стал смотреть, как проносятся за окном колосящиеся поля пшеницы, приземистые домики сельских улиц. «Где-то недалеко отсюда в такой же крестьянской хате живут Оля и Полиночка, – размышлял он, – живут и, наверно, даже не подозревают, что я, живой и невредимый вот уже несколько лет ищу их по всему белому свету. Исходил сотни дорог и тропинок, но, ни одна из них так и не пересеклась с их тропинкой».
   За своими мыслями он чуть не проехал станцию. Очнулся только тогда, когда проводник, тронув его за плечо, крикнул:
   – Что вы стоите? Ведь это ваша станция. Бегом к выходу, поезд стоит всего три минуты.
   Николай Петрович схватил сумку и пулей вылетел из вагона. Оказавшись на перроне, осмотрелся по сторонам. Это была небольшая станция, но судя по тому, что через нее проходили десятки железнодорожных линий, он, как человек военный, сразу определил ее важное стратегическое значение.
   Кроме Родионова на перроне стояла женщина. Она дождалась, пока поезд тронется с места и освободит переезд, и направилась в сторону домов, расположенных на противоположной стороне шоссейной дороги. Николай Петрович пошел вслед за ней. Перейдя дорогу, он увидел указатель с надписью «Владикавказ 45 км». Оглядевшись по сторонам, обратил внимание на кучку людей, стоявших на автобусной остановке. К ним он и направился.
   – Скажите, – обратился он к мужчине, – я смогу на этом автобусе доехать до молочной фермы?
   Ему наперебой ответили сразу несколько человек. Из всего сказанного Родионов уяснил, что автобус идет в другом направлении, а до фермы ему лучше добраться пешком. Идти нужно по проселочной дороге вдоль балки, эта дорога и приведет его в нужное место. Поблагодарив отзывчивых селян, он вскинул на плечо сумку и зашагал в указанном направлении быстрым шагом.
   Вскоре Николай Петрович действительно попал на ферму. Это было небольшое поселение из нескольких бараков, вдали от которых виднелся ряд побеленных коровников. Увидев у одного из бараков стоявшую женщину, направился к ней.
   – Вы не подскажите, где мне найти Анну Захаровну? – обратился он к ней.
   – Она сейчас на ферме, – подходя поближе к мужчине, ответила женщина. – Там как раз началась обеденная дойка.
   Поблагодарив за информацию, Николай Петрович направился к коровникам вдоль пыльной разбитой дороги. Шагая по заросшей разнотравьем колее, подумал: «Надо же, куда ни глянь – кругом ковыль седой да ромашки растут». Анну Захаровну он нашел сразу. Зайдя в ее деревенский кабинет, он поздоровался и, опустив на пол сумку, только хотел задать вопрос, но женщина его опередила.
   – Вы Ольги Родионовой муж? – глядя ему в глаза, спросила она. И не дождавшись ответа, продолжила. – Я вас сразу узнала. Ваша фотокарточка всегда стояла у нее на тумбочке.
   Посмотрев в глаза собеседницы, Николай Петрович подумал: «Чует мое сердце, здесь ждут меня плохие известия», – и он не ошибся. Не дожидаясь от гостя вопросов, Анна Захаровна стала рассказывать.
   – Несколько лет назад в дождливую ночь привез к нам на ферму шофер молоковоза твою жену Ольгу и девочку-подростка Полину. Как потом я узнала, они ехали рейсовым автобусом из Владикавказа в Минводы, но по пути автобус сломался. Одни пассажиры вернулись, другие, поймав такси, продолжили путь. Ваша жена тоже пыталась остановить попутную машину, но ее с ребенком и сумками никто не брал. Пошел дождь, и они сильно промокли. Вот таких промокших и озябших их подобрал водитель нашего молоковоза и привез на ферму. Вот тут, – показала она на двери, – они стояли промокшие до нитки. Я их приняла, накормила и предложила Ольге поработать телятницей. Она согласилась. Работы, конечно, было много, и вряд ли она сама бы справилась, но ей помогала дочь. Должна сказать вам, дочка у вас просто золото. Послушная, уважительная и училась в школе на одни пятерки. А как она пела! Это надо слышать. Я ей часто говорила: «Полина, тебе нужно учиться на артистку». А на мне отвечала: «Нет, Анна Захаровна, я хочу быть адвокатом. Вот окончу школу и буду поступать в юридический институт». Но судьба распорядилась по-другому. В день, когда Полина вернулась из школы с свидетельством об окончании восьмилетки, дома ее ждало горе. В этот день Ольгу придавило в карьере глиной…
   Хоронили мы ее на нашем деревенском кладбище. А Полина мне как-то сказала: «Анна Захаровна, не буду я заканчивать десятилетку, а поеду учиться в юридический колледж, мне уже и вызов пришел». И через несколько дней она уехала. Больше я ее не видела. – Женщина тяжело вздохнула, смахнула мизинцем с уголков глаз слезинки. – А на могилу Ольги я иногда захожу, приношу букетики ромашек. Очень она любила эти цветы. Кстати, и Полину приучила мыть волосы отваром этих чудесных соцветий.
   Пока Анна Захаровна рассказывала, Николай Петрович не проронил ни слова. Потом, словно проглотив застрявший у него в горле ком, спросил:
   – А Полина не говорила, из какого города ей пришел вызов в юридический колледж?
   – Нет, не говорила, – виноватым голосом ответила Анна Захаровна. – Да я у нее и не спрашивала. Но девочка она смышленая и самостоятельная. Уверена, она своего добьется.
   Николай Петрович как бы соглашаясь со своей собеседницей, молча кивнул головой.
   – Покажите мне, как пройти на деревенское кладбище, – попросил он.
   Анна Захаровна вышла с гостем на улицу и, прикрыв ладошкой глаза от слепящего солнца, указала направление.
   – Вон на том бугорке за рощей, – сказала она. – Балку перейдете по тропинке, а там сразу и кладбище.
   Николай Петрович вытащил из сумки большую коробку конфет.
   – Возьмите, пожалуйста. Я вам очень благодарен, что вы послали письмо на передачу «Жди меня».
   Кладбище искать долго не пришлось. Перейдя балку и пройдя несколько шагов, он увидел небольшой деревенский погост. Отыскал осевший могильный холмик своей жены. Опустившись на колени перед деревянным крестом, громко зарыдал. Немного успокоившись, достал из сумки бутылку водки, налил себе полный пластиковый стакан и выпил спиртное без закуски. Он пил, плакал, объяснял жене свое долгое отсутствие, но в ответ слышал только легкое шуршание травы. Допив всю водку, он обнял крест и в таком положении заснул.
   Разбудил Николая Петровича звонкий голос пастуха-подростка, который беззлобно ругаясь, гнал стадо деревенских коров. Родионов поднялся, поправил на могиле покосившийся букет ромашек и, поцеловав крест, тихо сказал:
   – Олечка, я на некоторое время оставлю тебя, чтобы съездить в город и заказать памятник, которого ты, моя любимая женщина, достойна.
   На следующий день Николай Петрович появился на кладбище с мастерами, которые стали монтировать памятник, а он тем временем съездил во Владикавказ, побывал на квартире, где жила Ольга с Полиной. Днем позже Родионов побывал в школе, где училась его дочь, поговорил с учителями, которые хорошо помнили отличницу, певунью и активную участницу школьной самодеятельности. Походив по классу, в котором училась Полина, он зашел в актовый зал, где на стенде были размещены фотографии учеников. На одном из снимков он увидел восьмой «А» класс. Рядом с классным руководителем стояла улыбаясь его дочь. Слезы затуманили сглаза. Справившись с волнением, Николай Петрович стал рассматривать другие фотографии. На противоположной стене он увидел стенд «Ими гордится школа». Среди размещенных там снимков, он сразу видел Полину. В темном платье с откинутым белым воротником смущенно улыбаясь она смотрела прямо на него. Николай Петрович погладил фотографию, тихо сказал: «Доченька, здравствуй! Если бы ты знала, как мне не хватает вас с мамой. Я постоянно думаю о вас, постоянно искал вас». Он оглянулся и, убедившись, что в зале никого нет, поспешно вынул из рамки фотографию дочери и спрятал в нагрудный карман, затем поспешно вышел из школы.
   Вернувшись на кладбище, Николай Петрович застал рабочих, которые заканчивали монтаж памятника. Рассчитавшись за работу, он достал из сумки две бутылки водки, закуску.
   – Спасибо ребята за работу, – сказал он мастерам, – давайте помянем мою жену Ольгу.
   Выпив с рабочими обе бутылки водки и, дождавшись, когда они уйдут, Николай Петрович присел на установленную скамейку и стал читать надпись на памятнике. «Дорогой Олечке от любящего мужа». Он еще какое-то время посидел, мысленно поговорил с женой, затем, взглянув на часы, заторопился на вокзал. До прибытия на станцию поезда оставалось чуть больше часа. Поцеловав холодный надгробный камень, он поднял сумку и тихо сказал: «Я клянусь тебе, моя дорогая, что обязательно найду нашу дочь и вместе с ней приеду, чтобы еще раз поклониться твоей могиле».
   Солнце уже катилось к закату, когда Родионов вошел в здание станции Зольской. Он купил в кассе билет до Москвы, вышел на перрон и, закурив сигарету, стал дожидаться прибытия поезда. Поезд не заставил себя долго ждать, прибыл точно по расписанию. Николай Петрович, предъявив билет, поднялся в вагон, вошел в пустое купе и занял место на верхней полке, хотя его место было внизу. «Дорога длинная, – подумал он, укладывая сумку, – подсадят стариков или женщину с ребенком, все равно придется уступать».
   Поезд тронулся. Николай Петрович уселся за столик и стал смотреть в окно, за которым мелькали знакомые места. Ему неоднократно приходилось и самому, и с семьей ездить по этой дороге во Владикавказ. Снова вспомнилась семья. Он с ностальгией перебирал в памяти те дни, когда они были счастливы с Ольгой, когда он нянчил не по годам смышленую дочку. Достав фотографию Полины, долго рассматривал овал ее лица, гладил пальцами. Слезы навернулись на глаза. «Доченька, тихо проговорил он, – в том, что произошло с вами, я не виноват. Но если бы мне попался виновник ваших бед, то я бы вынес ему самый суровый приговор без суда и следствия».
   От таких мыслей у него сильно разболелось сердце. Ощущение было такое, словно под левую лопатку воткнули острый нож. Убрав фотографию дочери в карман, Николай Петрович отправился в ресторан, чтобы заглушить боль алкоголем.
   Присев за свободный столик он вдруг вспомнил, что с самого утра ничего не ел, только выпил две стопки водки на могиле жены. Подошедшему официанту Николай Петрович заказал мясное блюдо и бутылку водки. Посмотрев на бледное осунувшееся лицо пассажира, официант быстро принес салатник со свежими овощами.
   – У нас такое правило, – пояснил он, – первому посетителю подавать бесплатно салат из овощей. Ешьте, я сейчас принесу ваш заказ.
   Поблагодарив официанта, Николай Петрович с жадностью начал есть свежие посыпанные чесноком и мелкой зеленью овощи. Он даже не сразу заметил, что официант уже принес ему водку и большое блюдо с обжаренной курицей и картошкой. Придвигая поближе жаркое, подумал: «А парень знает свое дело. Видимо, он хорошо разбирается в клиентах ресторана». Налив рюмку водки он залпом выпил ее и, взяв нож и вилку, стал отделять мясо от костей. Выпивая одну рюмку за другой и закусывая курятиной и жареной картошкой, он довольно быстро опустошил всю бутылку. Покончив с ужином, попросил официанта принести чашку крепкого кофе и пачку сигарет.
   Не спеша покуривая и глотая маленькими глотками кофе, Николай Петрович бросил взгляд на часы. «Ого, – качнул он головой, – я уже почти шесть часов тут пирую, пора и честь знать». Он позвал парня, щедро рассчитался за ужин и вернулся в свое купе. Сев за столик, снова уставился в окно. Тем временем поезд подошел к станции Тихорецкой. В вагон гурьбой хлынули пассажиры. Николай Петрович поспешно запрыгнул на верхнюю полку и стал смотреть на снующих по перрону людей.
   Дверь в купе отворилась, и в сопровождении проводника вошли двое мужчин.
   – Располагайтесь на свободных местах, – сказал хозяин вагона.
   Пассажиры оказались не из разговорчивых. Положив увесистую сумку под нижнюю полку, они присели к столику, и стали молча смотреть в окно. Только когда поезд тронулся и стал набирать скорость, один из них предложил другому.
   – Давай немного перекусим, я изрядно проголодался.
   Голос мужчины показался Николаю Петровичу знакомым. Он подвинул голову на самый край полки и, стараясь не привлекать к себе внимания, стал всматриваться в лицо незнакомца. «Боже мой, – Родионов чуть не вскрикнул от удивления, – это же Якоб!» Действительно, на нижней полке сидел инструктор с бандитского лагеря. Хмель из головы словно ветром выдуло. Подсунув руку под угол подушки и, тем самым прикрыв свое лицо, стал обдумывать свои дальнейшие действия. «Главное не выдать себя раньше времени, – размышлял он. – Ведь Якоб не рядовой бандит, а мастер рукопашного боя, подготовивший десятки головорезов». Вспомнились лекции по психологии, на которых его учили не терять самообладания в самых экстремальных ситуациях. «Я не знаю, кто и где учил этого ублюдка, – подумал он, – но меня в академии учили лучшие преподаватели, и если я не выйду победителем из этой ситуации, значит, я зря все последние годы ел государственный хлеб».
   Немного успокоившись, Родионов стал прислушиваться к разговору. Вскоре он узнал, что попутчика Якоба зовут Михаилом. Инструктор достал из-под полки свою сумку, вынул из нее бутылку коньяка, несколько крупных груш и пакет с виноградом. Затем сходил к проводнику и принес два стакана.
   – Давай выпьем за благополучную дорогу, – предложил своему компаньону, разливая по емкостям спиртное. – Выпьем по одному стакану. У меня такой закон, когда иду на серьезное дело, не напиваться.
   – До Москвы ехать почти двое суток, – высказался Михаил, – можно чуток и расслабиться.
   – В нашей работе, дорогой Мишель, расслабляться никогда не следует, – урезонил его Якоб, разрезая ножом грушу. – Нам в данной ситуации можно только немного отдохнуть, то есть капельку отступить от правил.
   Якоб с Михаилом выпили, закусили и замолчали. Молчал и Родионов. Попутчики тупо смотрели на бегущие параллельно вагона попутные рельсы, Николай Петрович наблюдал за ними.
   – Давай выпьем еще по одной, – нарушил молчание Якоб, открывая бутылку. – А завтра о спиртном чтобы даже не вспоминать. – Он стал разливать по стаканам коньяк. – Завтракать будем в ресторане, но без выпивки. За ужином тоже только чай.
   Они выпили еще по стакану, доели груши и приступили к винограду.
   – Давайте допьем остатки коньяка, – предложил Михаил, – зачем оставлять на слезы. А завтра, как вы и сказали, пить не будем.
   – Хорошо, – согласился Якоб. – Давай допьем коньяк и доедим виноград. Потом вынесешь пакет с мусором и сходишь в шестой вагон, узнаешь как там дела.
   Допив спиртное и смахнув в пакет мусор, Михаил вышел из купе. Когда за ним защелкнулась дверь, Якоб вынул из кармана мобильный телефон, покосился на храпящего на верхней полке попутчика, и стал звонить.
   – Будем через сутки, – сказал он своему собеседнику, – на вокзале встречать нас не надо. Проследи за теплотехником, чтобы чего доброго не напился. За два часа до приезда в Москву я тебе еще раз позвоню. Смотри не подведи.
   Якоб отключил телефон и сунул его в карман. В это время дверь купе открылась, и на пороге появился Михаил.
   – В шестом вагоне все в порядке. Мой напарник уже спит. Сумки стоят в ящике нижней полке, на которой он лежит. – Заметив на лице напарника тревогу, успокоил. – Я за него ручаюсь, как за себя, он совсем не пьет спиртного. На него можно надеяться, не в первый раз выполняет подобные задания.
   Какое-то время они сидели молча. Николай Петрович время от времени продолжал чуть-чуть похрапывать, бормотал неразборчивые слова. Одним словом, делал все, чтобы его приняли за крепко спящего человека.
   – Пора, Мишель, нам спать, – взглянув на часы, сказал Якоб.
   Они улеглись на нижних полках, выключили освещение. Через несколько минут дружный храп известил о том, что попутчики Николая Петровича крепко заснули. Родионов осторожно спустился со своей полки и, тихо открыв дверь купе, вышел в коридор. Он неторопливо проследовал в тамбур, закурил. Затем достал мобильный телефон и набрал номер Ивана Гуровича. Тот долго не брал трубку. Наконец он услышал веселый голос друга.
   – Ты чего так долго не брал трубку? – упрекнул его Николай. – Я уже не знал что и думать.
   – Понимаешь, – по голосу было слышно, что Иван смущается, – я тут не один. Никогда не думал, что еще смогу быть так счастлив. А как твои дела? Нашел семью?
   – Ольге поставил памятник, – упавшим голосом сообщил Николай, – а Полину еще предстоит найти. Но я звоню тебе совсем по другому поводу. Сегодня в поезде я встретил нашего общего с тобой знакомого Якоба.
   – Не может быть, – заволновался Иван.
   – В нынешней жизни все может быть. Я сейчас звоню из тамбура, а он со своим напарником спит в моем купе.
   – Коля, – закричал в трубку Иван, – ты к нему не суйся. Он, гад, одним движением кисти убивает человека.
   – Успокойся и слушай меня внимательно. Возьми двоих надежных парней, и незаметно встречайте шестой и седьмой вагоны поезда Махачкала – Москва. Ты с одним из ребят будешь вести курьера из шестого вагона, а я с другим хлопцем прослежу за Якобом. Он будет без груза. А вот его компаньоны понесут тяжелые сумки. Что в них может быть, надеюсь, ты догадываешься. И еще одна просьба. Подготовь к приходу поезда две машины. Мне не звони, я сам буду тебя информировать. И не забудь взять оружие.
   Николай отключил телефон и закурил еще одну сигарету. «Нужно накуриться впрок, – мысленно отметил он. – Подниматься с полки для перекура в присутствии этих головорезов не желательно. Якоб узнает меня сразу. У него глаз наметан». Стараясь не разбудить спящих, Николай аккуратно забрался на свою полку и спокойно заснул.
   Утром он проснулся очень рано, и пока соседи спали, сходил в туалет, побрился и привел себя в порядок, затем вернулся в купе. Его попутчики еще спали, и он снова забрался на полку. Прикрыв подушкой лицо так, чтобы его нельзя было рассмотреть, а ему в тоже время было хорошо видно происходящее, он стал размышлять о своих дальнейших действиях. Времени для это оказалось предостаточно. Якоб и Михаил спали долго. Только около девяти часов они стали просыпаться. Молча один за другим, прихватив с собой полотенца, они вышли из купе. Через несколько минут, пахнущий дорогим одеколоном, вернулся Якоб, вслед за ним компаньон.
   – Сходи в шестой вагон, – приказал Якоб, – посмотри, как там наш друг? Посиди на его полке, пока он сходит в туалет. Его вещи нельзя оставлять без присмотра даже на одну минуту.
   Михаил ушел и не возвращался около часа. Инструктор, поглядывая на часы, начал заметно волноваться. Наконец тот вернулся.
   – Шестой вагон битком набит пассажирами и в туалет выстроилась огромная очередь, – объяснил он свою задержку.
   – Хорошо, – успокаиваясь, сказал Якоб. – Пошли в ресторан завтракать.
   Когда соседи по купе ушли, Николай стал раздумывать над тем, куда же едут эти негодяи и с кем в Москве у них произойдет встреча? О том, что в шестом вагоне везут фальшивые деньги, он не сомневался. Единственное чего он опасался, это чтобы бандиты не узнали его раньше времени. «Конечно, – размышлял он, – прошло уже достаточно много времени с того момента, когда мы последний раз виделись с Якобом. За минувшие годы я изменился, да и его тоже время не пощадило. Прибавилось морщин, волосы совсем седыми стали. А вот глаза остались прежними».
   Пока соседи по купе отсутствовали, можно было основательно подумать над тем, как организовать за ними слежку и как незаметно выйти из вагона. Логика мышления подсказывала Николаю: если он узнал Якоба, то и тот может узнать его. А если к этому добавить обостренное чувство опасности, которое присущее бандиту, то факт быть узнанным становился максимально вероятным. «Но я тоже не лыком шит, – усмехнулся Николай, – за моими плечами и опыт службы, и прекрасная подготовка в одной из лучших академий страны. Главное не спугнуть и не упустить бандитов в Москве». Такие опасения были не беспочвенными. На многолюдном перроне вокзала легко затеряться среди толпы прибывших пассажиров и встречающих.
   Из коридора донеслись голоса возвращавшихся из ресторана соседей по купе. Николай снова улегся на свое место. Когда дверь открылась, он положил руку на лицо и сделал вид, что продолжает спать. Сам же в щелочку между рукавом спортивной куртки и подушкой наблюдал за попутчиками.
   Усевшись за столик, Якоб и Михаил какое-то время молчали.
   – На обед закажу себе и дружбану в шестой вагон что-нибудь в ресторане, – произнес Михаил. – У него уже закончилась жратва.
   – Заказывай, – лениво ответил Якоб, – я обедать не буду. Потерплю до ужина.
   …Поезд Махачкала – Москва прибывал на Курский вокзал. Якоб со своим спутником уже вышли из купе и стояли в тамбуре. А Николай смотрел в окно на перрон, на котором толпились встречающие. Когда поезд уже почти остановился, Родионов быстро спрыгнул с полки, схватил сумку и, нахлобучив ни голову бейсболку, вышел в тамбур. Дверь открылась, и он увидел Ивана, который внимательно всматривался в лица выходящих пассажиров. Заметив Николай, махнул ему рукой, а тот показал ему со спины пальцем на Якоба. Но Иван и без подсказки сразу узнал своего старого знакомого.
   – Веди Якоба, – набрав номер мобильного телефона друга, сказал Николай, – а я поведу Михаила и его напарника.
   Увидев, что Иван со своим напарником сели на хвост инструктору, он выскочил из вагона и поспешил к шестому вагону, где подельники уже наняли носильщика и, уложив на его тележку увесистые сумки, двинулись к привокзальной площади. Повесив свою сумку на плечо и соблюдая осторожность, Николай пошел за ними. Чуть сзади двигался крепкого телосложения парень, которого привез с собой Иван.
   – У меня машина припаркована почти у самого входа, – тихо сказал он Николаю.
   – Хорошо, – кивнул тот головой.
   Тем временем Михаил со своим напарником подошли к такси и стали загружать в багажник машины сумки.
   – Таксист наш человек, – прошептал на ухо Николаю парень. – У него в машине установлен «жучок», а у меня – приемник.
   Такси медленно отъехало от вокзала. Из приемника послышался голос Михаила «Улица Беговая, дом номер пятнадцать». Родионов с напарником последовали за ним. Ехали молча, в такси тоже не разговаривали. Вдруг приемник снова ожил.
   – Теплотехник до обеда с нашими вещами разберется, – тихо сказал Михаил. – Во второй половине дня приступим к работе. Ты с теплотехником пойдешь на промтоварный рынок, а я по продуктовым рядам с его матерью прошвырнусь. Вечером в кафе на углу встречаемся с Якобом. Нужно все быстро растасовать, так как на следующей неделе в среду из Астрахани прибудет рефрижератор с морожеными осетрами. Также прибудет много вещей на кругленькую сумму. Одним словом, предстоит хорошенько потрудиться, чтобы от этого товара, что мы сейчас везем, ничего не осталось. При реализации фантиков ничего бояться не следует. Их надежность стопроцентная.
   Вскоре такси остановилось у названного пассажирами дома. Водитель вышел из машины, открыл багажник, вытащил сумки и поставил их на асфальт. Получив от Михаила деньги, он подошел к сидевшему на скамейке у дома мужчине.
   – Товарищ, не поможете ли вы моему горю? – обратился он к нему. – Принесите, пожалуйста, банку холодной воды. Двигатель что-то греться стал, мне бы до таксопарка добраться.
   – Конечно, помогу, – поднялся со скамейки мужчина. – Подождите пять минут, я сейчас принесу воды.
   Он взял у таксиста пластиковую бутылку и направился к подвалу дома. Вместе с ним туда же пошли и пассажиры. Таксист выждал пока они скроются за дверями теплопункта, и пошел следом за ними. В полутемном помещении вдоль стен было множество толстых труб обмотанных теплоизоляцией, различные насосы и винтили. Вдруг он услышал голос теплотехника.
   – Вещи, которые вы сегодня привезли, складывайте в этот металлический шкаф. На полу ничего не оставляйте. Здесь полно крыс, которые жрут все подряд. Когда прибудет рефрижератор, место для нового товара тоже найдется. В подвал никто не ходит, ключ от обеих дверей только у меня. – Послышалось журчание. – Вы пока располагайтесь, а я вынесу таксисту бутылку воды. Потом поднимемся ко мне в квартиру и пообедаем, а потом приступим к реализации товара.
   Таксист бесшумно выскользнул из подвала во двор и, открыв капот, стал копать в двигатели. Теплотехник подал ему воду и вернулся в подвал. Открыв крышку расширительного бочка, водитель стал заливать в него воду, а сам тем временем продолжал наблюдать за дверью теплопункта. Вскоре появились и гости.
   – Поднимайтесь на третий этаж в квартиру одиннадцать, – сказал им теплотехник, – а я двери закрою.
   Таксист для порядка еще немного повозился с двигателем, а затем поехал к обувному магазину, где его ждал Николай со своим напарником. Едва он подошел к нему, как у Родионова зазвонил мобильный телефон. Звонил Иван, который сообщил, что Якоба они упустили.
   – Это еще раз подтверждает, что мы имеем дело с профессионалами, – усмехнулся Николай. – Но, ничего, нам удалось узнать, где они будут каждый день встречаться. А сейчас подъезжай на улицу Беговую, дом номер пятнадцать. На углу стоит обувной магазин, мы вас здесь будем ждать.
   Вскоре Иван со своим напарником были в указанном месте.
   – Ты сейчас поезжай в гараж, – сказал ему Николай, – приготовь нам другую одежду. Пасти этих господ нам предстоит до среды следующей недели. Если у нас все задуманное получится, то рефрижератор будут брать компетентные органы. Наша задача довести до конца работу по выявлению распространения фальшивых денег и поимке нашего заклятого врага, который со своими хозяевами перевернули всю нашу с тобой жизнь. А сейчас, пока наши гости обедают, на двух машинах подъедим к теплопункту и на месте определимся, кто кого будет вести.
   Подъехав к дому поближе, распределили обязанности.
   – Я со своим приятелем поведу теплотехника, – сказал Родионов, – а ты, Иван, веди Михаила и его напарницу. По всей вероятности они занимаются обменом фальшивых денег, причем делают это не в первый раз. Наверняка, бдительность у них слегка притуплена, но, тем не менее, мы должны соблюдать максимальную осторожность.
   Ждать бандитов пришлось больше часа. Николай даже начал сомневаться, не вышли ли преступники через черный выход. Но его тревога была напрасной. Гости, видимо, сытно пообедав, вышли из подъезда парами. Сначала с пустыми сумками показались теплотехник с матерью. Они спустились в подвал дома, где, судя по табличке, находился теплопункт. Вскоре они вышли уже с полными сумками и, постояв несколько минут у подъезда, разошлись в разные стороны. Но их путь продолжался не недолго. Примерно метров через сто они остановились. В это время из подъезда вышли Михаил и его напарник. На плечах подельников были такие же сумки, но только пустые. Один направился к матери теплотехника, другой к хозяину квартиры. Вновь сформированные пары двинулись на остановку и, сев в разные маршрутные такси, поехали в сторону рынка. Николай и Иван двумя машина поехали следом на некотором расстоянии.
   Маршрутки одна за другой остановились у рынка. Здесь преступники вышли и, делая вид, что они не знакомы, парами отправились по своим заранее определенным маршрутам.
   Теплотехник подошел к лотку и долго выбирал носки. Наконец выбрал по двадцать семь рублей за пару. Вынув тысячную купюру, протянул продавщице, которая быстро отсчитав сдачу и завернув покупку в пакет, отдала все покупателю. Пройдя несколько метров, тот снова остановился. На этот раз внимание теплотехника привлекли батарейки для магнитофона, и он стал внимательно изучать маркировку. Тем временем его напарник, который все это время находился на некотором удалении, подошел и, достав из сумки теплотехника сдачу за носки, переложил деньги в свою сумку, взамен сунул тысячную купюру.
   Так, переходя от лотка к лотку, с одного ряда на другой они сделали около более ста покупок. Наконец теплотехник остановился, закурил и дал понять своему напарнику, что фантики у него закончились и им пора сворачивать работу. Подельники направились к автобусной остановке. Николай и его напарник, сменяя друг друга, шли за ними. Уверенные в своей безопасности фальшивомонетчики остановились и закурили.
   – Девятьсот пятьдесят тысяч отдадим хозяину, – сказал теплотехник своему напарнику. – Купленный товар оставим себе и сдачу поделим на двоих. Завтра пойдем на другой рынок. В магазины с нашими фантиками ходить не следует. Там выручку сдуют инкассаторам и уже на следующий день в банке обнаружат фальшивки. А на рынке торговки пускают деньги в оборот и до банка они могут вообще никогда не дойти. Денег для обмена хватит до конца недели. А вот в среду прибудет большая партия и тогда придется реализовывать их не по тысячи штук в день, а в два-три раза больше. Поэтому работать будем на самом большом промтоварном рынке.
   Ожидая автобус нужного маршрута, теплотехник позвонил матери. Узнав, что у нее все в порядке и они с напарником уже дома, он позвонил Якобу.
   – План сегодняшнего дня выполнен, – сказал он, – встречаемся, как и договорились в пять часов вечера.
   Услышав это, Николай позвонил Ивану.
   – У них встреча в пять часов, а вот где именно, пока не знаю. Но ничего, сядем им на хвост, и они сами нас приведут в нужное место. Давай пересечемся через час вблизи дома на Беговой.
   Время тянулось медленно. За двадцать минут до назначенной встречи теплотехник вышел из подъезда и, держа в руке большой пластиковый пакет, зашагал через дорогу по направлению к находящемуся на другой стороне улицы кафе.
   – Пусть наши помощники идут в кафе и следят за ними, – предложил Иван. – Нам с тобой светиться перед Якобом нельзя.
   – Вряд ли он нас узнает, – попытался возразить Иван. – Столько времени прошло, наверняка в его памяти уже стерлись не только наши имена, но и лица.
   – Нет, – категорически сказал Николай. – Ты же прекрасно знаешь, что он не просто бандит, а опытный разведчик, прошедший спецподготовку на западе.
   Они еще не закончили спорить, как из дверей кафе вышел Якоб и теплотехник. Попрощавшись с подельником, он с пластиковым пакетом направился к дому, стоявшему недалеко от кафе.
   – Теперь мы его не должны упустить, – толкнул Николай в бок Ивана, – пошли.
   Но идти далеко не пришлось. Свернув к дому, Якоб скрылся во втором подъезде. Николай молча пошел вслед за ним. Остановившись у двери подъезда, спросил у сидевшей на скамейке девочки:
   – Скажи-ка, красавица, это сейчас вошел в подъезд детский врач?
   – Нет, это дядя Якоб с восьмой квартиры, – стеснительно улыбнулась девочка.
   – Ты не ошибаешься?
   – Нет, не ошибаюсь, – уже смелее сказала она. – Он живет на одной лестничной площадке с нами и его жена тетя Ирма дружит с моей мамой.
   – Извини, – заискивающе сказал Николай, – вероятно, я ошибся.
   – Дядя Якоб вовсе не врач, – пояснила, совсем осмелевшая девочка. – Он геолог и по многу месяцев работает в геологоразведке, а когда возвращается из командировки, то всегда привозит много красивых камушков.
   – Я просто перепутал подъезд, – усмехнулся Николай и поспешил к другой двери.
   Поднявшись на площадку второго этажа и подойдя к окну, он стал наблюдать за девочкой. «Вдруг она скажет своему соседу, что я интересовался им?» – с тревогой подумал он. Опасения вскоре прошли, когда он увидел, что к девочке подошла ее подруга, и они побежали играть на детскую площадку. Только тогда он вышел из подъезда и юркнул в приоткрытую дверцу машины. Обсудив сложившуюся ситуацию, команда наблюдателей приняла решение оставить недалеко от дома Якоба дежурное такси. Они уже поняли, что тот не хочет иметь дело с частными машинами. Позвонив таксисту, Николай сказал:
   – Принимай пост. Получив около двух миллионов денег, он не станет держать их дома. Ну а мы установим круглосуточное дежурство у дома теплотехника.
   Прошло чуть более часа, когда позвонил таксист.
   – Объект вместе с женой вышел из дома. Начинаю движение. Если им понадобится машина, то они должны сесть ко мне, если нет, тогда постараюсь провести его. Но мне для конспирации понадобится одна из ваших машин. Если через пять минут не перезвоню, значит, они в моей машине.
   Таксист не ошибся. Как только его машина оказалась в зоне видимости, Якоб вышел на дорогу и поднял руку. Он остановился.
   – Свободен?
   – Свободен.
   Якоб махнул рукой жене, и та быстро подошла к машине. Усевшись на заднее сидение, пассажир назвал адрес, куда следовало ехать. «Видимо, это было место обмена валюты денег на те, что уже поменяли» – подумал водитель. Чуть позднее его догадка подтвердилась. Не доезжая несколько метров до названного адреса, Якоб, тронул таксиста за плечо и попросил остановить машину. Из салона вышла его жена.
   – Подъезжай вон к тем парня, – показал он рукой на стоявших чуть в стороне от тротуара молодых людей с пачками денег в руках, и подожди немного, мне нужно поменять немного валюты, – пояснил Якоб. Он приоткрыл окно и сказал одному из парней: – Сделай две тысячи долларов и три тысячи евро.
   Валютчик тут же отсчитал нужную сумму и назвал, сколько это стоить в рублях. Якоб протянул ему пачки купюр. Тот пересчитал деньги, внимательно проверяя каждую тысячную банкноту, и только после этого отдал доллары и евро. Пассажир также неторопливо пересчитал их и только после этого закрыл окно и сказал водителю, чтобы тот трогал. По пути подобрали жену. Пассажир снова назвал адрес, где обычно стояли менялы валюты.
   Объехав еще пять мест обмена валюты, Якоб попросил отвезти их домой.
   – Давайте договоримся, чтобы вы и завтра повозили нас по этому маршруту, – попросил Якоб, протягивая водителю такси щедрую плату за работу.
   – Конечно, повожу, – улыбаясь, ответил тот. – Называйте время и я буду ждать вас возле подъезда.
   – К подъезду не нужно. В семь часов вечера жди нас на том же месте, где подобрал сегодня.
   Высадив пассажиров и немного отъехав от дома, таксист позвонил Николаю и попросил о встрече. Вскоре вся бригада была в сборе, и водитель подробно рассказал ребятам о действиях Якоба и его жены.
   – Теперь вся схема сбыта фальшивых рублей мне понятна, – проговорил Николай. – На рынке они разменивают свои тысячные фантики на настоящие деньги, а потом на них покупают валюту. Осталось выяснить, куда они будут сбывать купленную валюту? Якоб очень осторожный человек, много денег он дома держать не станет.
   – Из сложившейся ситуации следует, что мы должны установить круглосуточное наблюдение у домов наших подопечных, – сказал Иван.
   Все оставшиеся дни фальшивомонетчики работали по той же схеме. Во вторник, когда они возвращались с рынка, теплотехник в разговоре со своим компаньоном сказал:
   – Товар у нас закончился, поэтому завтра будем работать только после обеда. Это в том случае, если рефрижератор с рыбой успеют разгрузить в первой половине дня, и мы получим новую партию. Денег там будет на порядок больше, чем мы реализовали, то есть около тридцати миллионов. Хозяин обещал за хорошую работу большие премиальные. Погуляем! Времени свободного будет достаточно. Следующая партия придет только к Новому году. И то при условии, что до этого времени на рынках Москвы не будут обнаружены фальшивые деньги. А если обнаружат, то ажиотаж спадет.
   – Может, разопьем бутылочку за успех нашего дела, – предложил напарник.
   – Ну ты, блин, придумал, – замахал на него руками теплотехник. – В такой ответственный день пить никак нельзя. Сегодня вечером новую партию разделим на четыре части.
   Во вторник ровно в семь часов таксист как всегда был на своем месте. Увидев клиентов направляющихся к машине с поклажей, он позвонил Николаю. «Сегодня, в отличие от предыдущих дней, у них большая дорожная сумка», – сказал он.
   – Не волнуйся, работай спокойно. Мы будем прикрывать тебя двумя машинами, – успокоил его тот.
   Закончив операцию с покупкой валюты, Якоб попросил таксиста подождать их с женой несколько минут, объяснив свою отлучку желанием зайти в продуктовый магазин.
   Супружеская чета вышла из машины. Вслед за ними на некотором удалении двинулись две неприметные легковушки. Пройдя метров двести, Якоб и его спутница присели на скамейку в сквере недалеко от дороги и оба закурили. Тут же к ним подошли двое: молодая женщина и пожилой мужчина. Не останавливаясь, мужчина подхватил дорожную сумку и не спеша направился со своей спутницей к машине, которая стояла перед автомобилем Ивана.
   Машина тронулась, Иван со своим напарником поехали следом. Через несколько кварталов их сменила другая машина с затонированными стеклами, в которой находился Николай со своим напарником.
   – А машина нашего клиента с дипломатическими номерами, – сказал он Николай, фотографируя идущую впереди машину. Слежка продолжалась минут десять, затем машины снова поменялись. Родионов набрал номер телефона Ивана.
   – Веди его до самого конца и постарайся сфотографировать хозяина машины.
   Вскоре преследуемая машина въехала во двор грузинского посольства. Заснять пассажиров не удалось. Но всех успокоил напарник Николая. У него была с собой видеокамера, и он запечатлел момент передачи сумки с деньгами Якобом дипломатам.
   Тем временем Якоб с женой вернулись в машину к таксисту и попросили отвезти их обратно.
   – Следующий раз подъезжай в четверг, – рассчитываясь за поездку, сказал водителю Якоб. – Время тоже, в семь часов вечера.
   Созвонившись с Николаем, таксист поехал в условленное место, где собиралась вся группа. Разместившись в машине Ивана, стали подводить итоги.
   – Честно говоря, я затеял всю эту слежку, чтобы добраться до грешной души Якоба, – сказал Николай. – Но теперь я понял, моя месть пустяк по сравнению с тем, что эти люди не просто фальшивомонетчики. Их работа спланирована грузинскими спецслужбами. Наводняя наш рынок фальшивыми банкнотами, они увеличивают в стране инфляцию и одновременно вывозят валюту. – Он посмотрел на притихшего Ивана. – Пора нам сообщать о сложившейся ситуации нашему знакомому генерал-полковнику. Я думаю, для него наша информация будет весьма интересной.
   Набрав телефонный номер, Николай услышал в трубке женский голос. На просьбу пригласить к телефону генерала, последовал ответ, что он лежит в госпитале с инсультом. Тогда он позвонил в приемную генерала. Представившись, попросил о срочной встрече с одним из представителей ведомства. Встреча состоялась через час. Вместе с сотрудником компетентных органов разработали план по захвату всей преступной банды.
   В среду с самого утра группа специалистов взяла под наблюдение дома, в которых проживали теплотехник и Якоб. Тем временем, ничего не подозревающие фальшивомонетчики готовились к приему рефрижератора. Для этого теплотехник со своими подручными открыли окна в теплопункте с тыльной стороны дома. Вскоре показалась фура. Теплотехник помахал водителю рукой и показал, куда следует подъехать. Водитель в знак согласия махнул головой и стал сдавать задом к открытому окну. Подъехав и открыв дверь, он стал подавать с машины стоявшему у окна теплотехнику ящики. Тот, принимая их, передавал помощнику, который находился внутри. Разгрузка длилась минут десять. Когда водитель рефрижератора спрыгнул на землю и сказал, что все ящики выгружены, со всех сторон, словно выросшие из-под земли, к машине и теплопункту подбежали люди в камуфляжной форме и масках.
   В тот же день теплотехник под присмотром сотрудников компетентных органов отправился в кафе на встречу с Якобом. Тот знал, что машина пришла, что ее разгрузили и вечером ему должны принести деньги от реализованных фальшивых банкнот. Следом за теплотехником в кафе вошли Николай и Иван. Они быстро подошли к Якобу, и Иван нанес ему ребром руки удар по шее. Тот свалился на пол и затих. Николай занес для удара ногу, но подоспевший к столику старший опергруппы сказал, что ему приказано брать бандита живым.
   – Ты скажи спасибо, что нам удалось его так быстро вырубить, – глядя ему в лицо, сказал Николай. – Иначе у вас было бы очень много хлопот с его задержанием. Наденьте на него наручники пока он в отключке. – Он протянул руку старшему опергруппы. – Ты с ним держи ухо востро. Это инструктор боевиков, он профессионал.
   – Мы тоже не в школе благородных девиц обучались, – ответил старшой.
   Попрощавшись, Иван и Николай вышли из кафе на улицу. Отойдя чуть в сторону, закурили.
   – Я нашел последнее пристанище моей жены, – затягиваясь табачным дымком, сказал Николай товарищу. – Она похоронена на деревенском кладбище. Я поставил на ее могиле памятник. А вот дочку найти пока не смог, но обязательно найду. Чует мое отцовское сердце, что мы обязательно с ней встретимся.
   – Ты не сердишься на меня, что я ударил Якоба не со всей силы? – поинтересовался у Николая Иван. – Я ведь левша, но и после удара правой рукой он еще долго не сможет прийти в себя. А когда очухается, то даже не сразу вспомнит, как его зовут. Для органов он не представляет никакой ценности. О нем и о базе мы уже все сообщили. – Друзья немного помолчали. – А знаешь, Коля, – обнимая товарища, сказал Иван, – я познакомился с хорошей женщиной. Она вдова. Ее муж, офицер внутренних войск, погиб в Чечне. Зовут ее Светланой. Живет вместе с тринадцатилетним сыном, работает стюардессой. Когда ты мне из поезда звонил, она как раз была у меня. Знаешь, я хочу на ней жениться.
   – Если женщина нравится, не упускай своего счастья, – похлопал друга по плечу Николай.
   Попрощавшись, они разошлись в разные стороны. Иван спешил на свидание к Светлане, а Николай думал над тем, с чего начать поиски дочери.

Иван Гуревич

   Иван Гуревич возвращался из Белоруссии от родителей авиарейсом Минск-Москва. При посадке самолета в аэропорту Шереметьево-2 ему вдруг стало плохо: закружилась голова, начались спазмы желудка. Он вцепился руками в спинку впереди стоявшего кресла, сжал зубы, стараясь не стонать. В это время проходившая мимо стюардесса увидела, что у Ивана не пристегнут ремень. Она попросила его приготовиться к посадке и пристегнуться. Но пассажир не реагировал. Женщина внимательно посмотрела в побледневшее лицо мужчины, дотронулась рукой до его плеча.
   – Вам плохо?
   – У меня язва желудка, – чуть слышно сказал Иван.
   Света, так звали стюардессу, быстро прошла в служебный отсек самолета, достала из аптечки нужное лекарство и, прихватив с собой бутылку минеральной воды, вернулась к пассажиру.
   – Вот выпейте это лекарство, – подала она Ивану две таблетки, – и запейте их водой. Вам должно сразу полегчать.
   Иван выпил лекарство, вяло опустил руки на подлокотники кресла и закрыл глаза. Тем временем самолет зашел на посадку. Вскоре подали трап и пассажиры, не обращая внимания на притихшего Ивана, заторопились к выходу. Когда салон опустел, Светлана подошла к больному.
   – Я вижу, вам стало немного лучше, давайте выведу вас на свежий воздух. – Она сняла с полки его небольшую сумку. – Не беспокойтесь, я помогу вынести ваши вещи.
   У трапа Светлана на минутку оставила Ивана, зашла в служебное помещение и, быстро побросав в свою сумку кое-что из вещей, поспешила за спускавшимся по трапу пассажиром. Взяв мужчину под руку, помогла ему спуститься.
   – Вас кто-нибудь будет встречать? – поинтересовалась она.
   – Нет, – качнул головой Иван. – В аэропорту я возьму такси.
   – Я провожу вас, – снова взяла она его под руку.
   На стоянке такси Света поставила в багажник обе сумки и села на заднее сидение рядом с Иваном, который назвал водителю свой адрес. Дорога была свободной, и машина быстро довезла их до нужного дома.
   – Я живу в этом доме на седьмом этаже, – рассчитываясь за дорогу, сказал Светлане Иван. – Может, поднимемся ко мне? Я угощу вас отличным чаем, а если пожелаете, то и коньяком.
   – Конечно, поднимусь, – вынимая из багажника такси две сумки, улыбнулась Света. – Должна же я доставить вас по назначению и донести сумку.
   – Хоть у меня и язва желудка, но я не настолько беспомощный, чтобы заставлять хрупкую женщину тащить на седьмой этаж такую тяжесть, – подхватывая сумки, сказал Иван. – Нужно отдать должное нашему ЖЭКу, лифт у нас работает круглосуточно и без перебоев.
   Когда они вышли на нужном этаже и подошли к квартире, Иван достал из бокового кармана ключи, открыл дверь и, пропуская вперед Светлану, сказал:
   – Прошу в мою холостяцкую берлогу. Только не пугайтесь, у меня тут немножко не прибрано.
   Света вошла, сняла обувь, и стала рассматривать прихожую, стеснительно переступая по полу босыми ногами. Иван достал свои комнатные тапочки и протянул их женщине.
   – У вас маленькая ножка, а у меня меньше сорок четвертого размера обуви нет. Но лучше вам обуть мои огромные тапочки, чем стоять босой на холодном полу.
   Света позволила хозяину надеть на ее ноги тапочки и заскользила в них словно на лыжах.
   – У меня в квартире не убрано, зато холодильник всегда полный, – приглашая гостью в зал, сказал Иван. – Ты иди в ванную, прими душ с дороги, а тем временем приготовлю что-нибудь нам на обед.
   Уставшая с дороги Светлана долго бултыхалась в ванной. Она вымыла мужским шампунем голову и, набросив на себя халат Ивана, стала сушить феном волосы.
   – У тебя есть утюг? – выходя свежей и румяной из ванной, спросила она. – Мои вещи в сумке все помялись, а в твоем халате, который надела без разрешения, я чувствую себя воровкой. – Она втянула носом воздух. – Твой халат приятно пахнет мужчиной.
   Иван подал гостье утюг и стал наблюдать как она, достав из сумки нарядное платье, стала его гладить.
   – Не пойму, – сказал он игриво, – зачем тебе надевать платье? Тебе очень идет мой халат. Правда, он слегка великоват, но зато очень мягкий.
   Света взяла поглаженное платье и ушла в ванну переодеваться. Иван, выждав пару секунд, пошел за ней, и смело толкнул дверь. Увидев раздетую женщину, на мгновение оторопел. А она повернулась к нему лицом и, не стесняясь своих чувств, бросилась Ивану на шею.
   Взяв Свету на руки, Иван понес ее на диван по пути целую в шею и губы.
   – Ты мне, моя маленькая, очень нравишься, я буду любить тебя всю жизнь.
   – У меня после гибели мужа не было ни одного мужчины, – прошептала ему на ухо Света. – Я уже забыла запах мужского тела. Когда муж погиб в Чечне, дала себе слово, что не подпущу ни одного мужчину, буду жить только ради сына. Но сегодня, когда увидела тебя сидящего в кресле бледного и с испариной на лице, мне захотелось броситься к тебе и обнять. Ты был такой бледный, что я подумала: «Не успела найти любимого человека, как снова потеряла его». Но ты к моему счастью открыл глаза и не отказался от лекарства.
   Ивану нравилась эта маленькая, хрупкая и очень откровенная женщина. Он стал снова целовать ее руки, плечи, грудь.
   – Если ты не станешь возражать, – шептал он ей, – я буду вместе с тобой до последних дней своей жизни, буду любить тебя и беречь.
   Света ничего не ответила, а лишь крепче прижалась к Ивану.
   Все эти дни она жила с любимым мужчиной счастливой жизнью. Сама не понимая почему с первой минуты поверила Ивану.
   – Ванечка, – шептала она, лежа на его груди, – ты меня не осуждаешь, что я с первых минут нашей встречи бросилась к тебе в постель?
   – Нет, моя единственная, – целуя ее руки, отвечал он. – Ты просто выполнила мое желание. Я боялся тебя обидеть, поэтому так неумело ухаживал за тобой. А ты поступила смело. Сколько той жизни на белом свете отведено человеку, чтобы тратить драгоценные минуты желания на пустые слова.
   Прошло больше месяца со дня встречи Светы и Ивана. Все эти дни влюбленные были счастливы. Но однажды, вернувшись из полета, Света подошла к тому месту, где ее обычно встречал Иван, но его машины на месте не было. Женщина решила немного подождать, ведь он мог задержаться из-за вечных пробок на дорогах. Прождав любимого целый час, она набрала номер его телефона, но мобильник не отвечал. Поняв, что в этот раз ее никто не встретит, она села в рейсовый автобус и отправилась в город. Прибыв на квартиру Ивана, открыла дверь своим ключом, но в помещении никого не было. Не сомкнув глаз женщина всю ночь ждала появления Ивана, но так и не появился. Утром Светлана улетела в очередной рейс.
   Напарница по работе, завистливая и недоброжелательная женщина, увидев бледное лицо Светы, полюбопытствовала:
   – Поссорилась со своим сожителем?
   Света молчала. Ей как-то сразу очень не понравилось слово «сожитель». Ведь после гибели мужа она совершенно не обращала внимания на других мужчин, казалось, что вместе с Алексеем в мир иной ушла и вся ее личная жизнь, без него не хотелось жить. И только мысль о будущем сына давала душевные силы пересилить свалившееся горе. В нем она видела продолжение линии жизни некогда любимого ею человека. И вот ее душа снова стала оживать, она почувствовала, как медленно возрождается из пепла. Встретив Ивана Света поняла, что где-то там, на небе умерла душа Алексея и теперь ее душа стала спокойной.
   Прожив с Иваном больше месяца, Света считала его своим законным мужем, хотя в паспорте отсутствовал штамп о браке. Вот почему услышав от напарницы слово «сожитель», она вдруг почувствовала себя женщиной прихожанкой, которая приходит в дом мужчины лишь для того, чтобы удовлетворить его потребности.
   Целый день Света ходила словно хмельная, руки выполняли привычную работу механически, все мысли были об Иване. Мысленно она обращалась к Богу с вопросом: «Зачем ты послал мне такое испытание? – шептала она, уединившись в служебном отсеке самолета. – Ведь жила же я до этой встречи одна, заботилась о сыне, и на душе было тихо и спокойно».
   Напарница по работе без конца лезла в душу со своими вопросами. Ей безумно хотелось узнать, что же произошло у Светы с ее сожителем? Не вытерпев таких пыток, Света рассказала, что вот уже несколько суток Иван не возвращается в квартиру.
   – Ты что, совсем чокнулась? – ехидно рассмеялась напарница. – Поверила словам практически незнакомого мужчины. Ты посмотри на себя, маленькая, худенькая, уже тридцатник разменяла, да еще с довеском.
   – Это с каким еще довеском?
   – Да ты совсем дура, – усмехнулась напарница. – твой сын это и есть довесок ко всем твоим недостаткам. Как правило, мужчины никогда не женятся на женщинах, у которых есть дети. Вот посмотри на меня, – крутанулась она перед Светой, – красивая, рослая, не замужняя и без детей. А много у меня поклонников, которые хотели бы на мне жениться? Да в том-то и дело, что нет ни одного такого дурака. Вот переспать, выпить и закусить за чужой счет, тут желающих хоть отбавляй. А твой хахаль, судя по твоим же рассказам, молодой, не женатый, имеет квартиру в Москве, разъезжает на крутой иномарке. С какого это перепуга ты вбила себе в голову, что он на тебе женится? Да кому ты со своим сыном нужна, когда вокруг столько молодых, красивых и бездетных женщин?
   – Иван на пять лет старше меня, – возразила Света. – Мой ребенок ему не мешает, так как живет у свекрови.
   – Такие мужчины, как твой подполковник, – продолжала теребить кровоточащую рану напарница, – бескорыстно ничего не делают. Видимо, он хочет прихватить кусок твоего пирога.
   – Да что у меня прихватывать? – возразила Света. – У меня шмоток всего одна сумка. За пять минут могу собраться и отчалить.
   – Вот это правильное решение, – оживилась напарница. – Забирай свои пожитки и возвращайся в гостиницу Аэрофлота, пока в ней твое место никто не занял. А то дождешься, пока твой Иван позвонит и скажет, чтобы ты освободила его жилплощадь. Не забудь ключ опустить в почтовый ящик.
   С момента этого неприятного разговора с напарницей прошло более двух недель. Света по-прежнему после полета возвращалась в квартиру Ивана, хотя каждый раз, когда открывала ключом дверь, думала, что входит сюда последний раз. Но когда она готова была уже начать собирать свои вещи и перебраться в гостиницу, какое-то внутреннее чувство подсказывало ей, что этого делать не следует.
   Было двенадцатое августа. Света возвращалась из очередного рейса, везла с собой полную сумку продуктов, купленных в заграничном магазине. Решила в этот раз добираться не автобусом, а взять такси. Подойдя к стоянке, она вдруг увидела, как к аэропорту подъехала машина желтого цвета с шашечками на боках, в нее тут же сел ее Иван, который был одет в гражданскую одежду, хотя прежде всегда ходил в форме. На заднее сидение уселись две девочки-подростка и темноволосая молодая женщина. Света обратила внимание, что Иван часто посматривает через окно машины в сторону аэровокзала.
   От увиденного у Светы подкосились ноги. Она присела на лавочку и тупо смотрела вслед удалявшейся машины. В голове не было ни одной мысли, только какие-то молоточки выстукивали одни и те же слова: «Этого не может быть».
   Из ступора ее вывела уборщица, которая с ведром и веником подметала возле лавочки асфальт. Поняв, что она мешает, Света поднялась. Взяла сумку и направилась к стоянке такси. Сев в машину, назвала адрес квартиры Ивана. От плохих мыслей ее отвлек таксист. Мужчина уже преклонного возраста стал рассказывать, как он и его семья с замиранием сердца следят за событиями на Кавказе.
   – Молодцы наши парни, – не обращая внимания на скучную пассажирку, говорил он. – Здорово надавали этому маразматику Саакашвили. Очень жаль, что по Тбилиси не шандарахнули. А то уже настолько обнаглели эти негодяи грузины, что наших солдат из состава миротворцев бросали в наручниках лицом в грязь. Сколько можно было терпеть такое надругательство? – Он бросил взгляд на пассажирку и продолжил. – Я думаю, в России не найдется ни одного человека, который бы не одобрил политику нашего президента.
   – Извините, а что на границе какие-то столкновения опять начались? – словно очнувшись от тяжелого сна, спросила Света.
   – Да вы что, женщина, с луны свалились? – воскликнул водитель такси. – Разве не знаете, что с пятого августа наши войска выступили в защиту населения Южной Осетии? Там такого натворили грузины. Столько безвинной крови пролилось. Но когда наши войска стали пресекать бесчинства грузин, то вся Европа на уши встала.
   – Значит, в боях принимали участие наши войска, – словно разговаривая сама с собой, тихо проговорила Света.
   – Целую армию ввели в Южную Осетию, – подсказал водитель. – А что делать? Эти мерзавцы, подстрекаемые нашими недоброжелателями с запада, сравняли с землей несколько городов и сел осетин. Я сам кадровый военный и представляю, что там творилось. – Перехватив взгляд пассажирки, пояснил: – таксистом я стал недавно. Уволили из вооруженных сил по ранению на пенсию.
   Но Света уже не слушала мужчину. Ее мысли были далеко от машины. «А что если и Иван воюет»? – думала она. Стараясь гнать от себя плохие мысли. Элементарная логика подсказывала, что если бы он ехал на войну, то обязательно позвонил ей или написал записку. «Тут все ясно, – с болью в душе подумала Света, – у него есть семья, и он тщательно это от меня скрывал. Хватит иллюзий. Я своими глазами видела, как он усаживал в такси в аэропорту женщину и детей». Вспомнились однажды сказанные Иваном слова о том, что ему нравятся чернявые женщины небольшого роста. Это подтверждало увиденное ею. Женщина была именно такой, какие ему нравятся.
   Выйдя из такси и направляясь в подъезд, Света вспомнила, что у нее впереди три выходных дня. «За это время приведу в порядок свои вещи, вымою на прощание его квартиру, чтобы ему ничего обо мне не напоминало».
   Поднявшись в квартиру, она разобрала привезенные продукты и приступила к уборке квартиры. Закончив с этим делом, она наполнила ванну горячей водой и решила слегка расслабиться после утомительного дня. Вода приятно расслабляла тело. «Сегодня выстираю все свои вещи, – размышляла она, – к завтрашнему утру они высохнут, я их поглажу, сложу в сумку, оставлю Ивану ключ в почтовом ящике и отправлюсь в аэрофлотовскую гостиницу».
   Приняв ванну, она легла на кровать и включила телевизор. Транслировалась пресс-конференция начальника Генерального штаба, затем были комментарии российских дипломатов, несколько раз повторили выступление президента России. «Странно, – сказала вслух Света, – прыгаю с одного самолета на другой и до сих пор не знала, что была война». От этих размышлений ее оторвал шум шагов в коридоре. Подняв голову, увидела стоявшего в гражданской одежде Ивана.
   – Дома есть кто? – не включая свет, спросил он.
   Света не знала, что ей делать. Видимо, Иван пришел, чтобы, наконец, сказать ей правду о своем семейном положении. Она поднялась с кровати, надела халат и вышла в коридор. Всматриваясь в его усталое с грустными глазами лицо, без слов поняла, что он вернулся к ней и, наверно, хочет жить на две семьи.
   – Первым делом я заглянул в почтовый ящик, – делая шаг навстречу Свете, сказал Иван. – Не увидев там ключа от квартиры, понял, что меня в этом доме еще ждут.
   – Я тебя очень ждала, – бросаясь в объятия Ивана, прошептала Света. – Верила, что ты меня не бросишь.
   – Как же я могу бросить ту, которую люблю всем сердцем, без которой мне не будет в жизни счастья, – прошептал он ей в ответ, беря на руки.
   Не веря в свое счастье, Света тихонько заплакала, пряча лицо на груди Ивана.
   – Не нужно плакать, все уже позади, – стал он ее успокаивать. – Мы снова вместе.
   – Я подумала, что ты догадался о моей беременности и решил от меня избавиться.
   – Как ты такое могла подумать? – целуя ее в заплаканные щеки, сказал Иван. – Я люблю тебя, моя маленькая, и нашего ребенка буду любить всем сердцем.
   Иван рассказал Свете о своей командировке в места, где шли бои и позвонить оттуда он не мог. Рассказал и о том, что привез в Москву раненого майора, а заодно помог с переездом его жене и двоим детям.
   Всю ночь они не выпускали друг друга из объятий. Иван рассказал о том, что он все время думал о том, что когда приедет домой. То может никого не застать в квартире. Света в свою очередь рассказала Ивану о советах своей напарницы раз и навсегда забыть о своем сожителе.
   – Для меня это слово «сожитель» прозвучало, как оскорбление, – пожаловалась Света.
   – Чтобы тебя это слово больше не оскорбляло, прямо завтра пойдем в Загс и подадим заявление.
   Утром, как и планировали, они отправились подавать заявление на регистрацию брака. Дата бракосочетания была назначена на конец сентября. Все оставшиеся дни Света чувствовала себя самой счастливой женщиной на свете, а Иван, наблюдая за тем, как ухаживает за ним его любимая женщина, думал, что именно ради вот таких женщин, как его Светлана, мужчины и рискуют жизнью в боевых операциях, твердо веря в надежность своего домашнего тыла и зная. Что их не предадут.
   После регистрации брака Иван повез жену в Белоруссию познакомить с родителями. Свекор и свекруха встретили детей с огромной радостью, а узнав, что Светлана беременна, засияли от счастья. Видя такое доброе отношение, женщина с первого дня стала называть родителей Ивана мамой и папой.
   Когда пришло время уезжать обратно в Москву, на прощание Света сказала:
   – Спасибо вам, дорогая мамочка за такого прекрасного сына. Вы вырастили и воспитали настоящего мужчину, и я очень люблю его.
   – Сынок, береги Светлану, – благословляя детей, сказал отец. – Сейчас такие женщины – большая редкость.
   Вернувшись из Белоруссии Света позвонила Вере Емельяновне.
   – Мама, я вышла замуж за очень хорошего человека, – с радостью сообщила она. – Отмечать день свадьбы приедем к вам в начале декабря.
   – Я рада за тебя, – заплакала в трубку Вера Емельяновна. – Каждая женщина хочет быть счастливой и иметь мужскую защиту.

Бал в лермонтовской галерее

   Однажды теплым летним днем в кабинет Полины вошла одна из сотрудниц и предложила пойти на бал, который проводился в лермонтовской галереи.
   – А что там будет интересного? – спросила Полина.
   – Там будет до неприличия весело, – присаживаясь на краешек стула, ответила девушка. – Я с огромным трудом достала два билета. Идти одной не хочется. И вот еще что, на бал пускают только в маскарадных костюмах. На это мероприятие соберутся все сливки городского общества. В прошлом году я ходила на такой бал, и потом целый месяц была под впечатлением.
   – Какой же мне костюм сшить? – поднимаясь из-за стола и подходя к девушке, спросила Полина.
   – Прошлый раз мы с подружкой сшили себе костюмы индианок. Давай в этот раз нарядимся в костюмы Кармэн.
   – Двух Кармэн на бале быть не может, – загадочно улыбаясь, ответила Полина. – А вот цыганок на бале может быть сколько угодно.
   Девушка согласилась с предложением и, получив деньги за билет на бал, ушла к себе в кабинет.
   Вечером, возвратившись с работы, Полина спросила у Клары:
   – Ты не будешь против того, чтобы я сходила на бал маскарад?
   – Это нужное дело, – серьезно ответила Клара. – Когда была еще не замужем, ходила на такие балы и не один раз. Туда всегда стараются попасть все городские вертихвостки и большинство блудных неверных мужей.
   – Кларочка, мне очень хочется побывать на таком бале, – воскликнула Полина, подзадоренная словами хозяйки. – Помоги скроить и сшить костюм цыганки.
   – Я тебе такой костюм смастерю, что все мужчины будут у твоих ног, – с улыбкой ответила Клара. – Надеюсь, ты понимаешь, что в таком костюме ты должна будешь вести себя свободно и непринужденно, а порой даже грубо. Ведь наши местные ловеласы будут позволять себе по отношению к цыганке много непристойного. – Она пристально посмотрела на Полину. – Ты когда-нибудь видела настоящих цыганок? Видела, как они себя ведут?
   – Не волнуйся за меня, – улыбнулась в ответ Полина. – Когда жила в деревне часто видела цыганок. Помню, как приставали они к жителям с просьбами погадать и при этом говорили много лестных и красивых слов, многие соглашались. Особенно запомнился случай, когда жила на ферме. В дом к Анне Захаровне пришла цыганка, а в этот момент на хозяйстве был ее муж. Хитрая женщина стала называть его счастливчиком, умницей, обещала в ближайшем будущем богатство и удачу. Поддавшись на такие хвалебные слова, тот отдал ей пол пуда сала. Когда пришла с работы хозяйка, то едва не поколотила его веником. Еще я обратила внимание, как у нас на вокзале цыганки лестными словами останавливают прохожих мужчин и предлагают им погадать по руке.
   – Перед балом мы с тобой отрепетируем, как должна вести себя настоящая цыганка, – улыбнулась Клара. – А сейчас давай подумаем о наряде. У меня в шифоньере лежит отрез красивого ситца. – Она достала из пакета материал бордового цвета с огромными золотистыми цветами, прикинула, сколько метров потребуется. – Этого хватит, чтобы сшить юбку с множеством оборок. А блузку сделаем с огромным вырезом и рукавами с шикарными воланами. – Клара достала из нижнего ящика шифоньера целую пачку бумажных выкроек. – Давай начнем с юбки. Думаю, что клеш-солнце тебе будет к лицу.
   В течение недели в свободное от работы время женщины с огромным желанием готовили маскарадный костюм. Наконец цыганский наряд был готов.
   – Ну, Полина, давай примерим произведение нашего искусства, – загадочно улыбаясь, сказала Клара.
   Полина надела юбку и блузку, прошлась по комнате, покружилась.
   – Кажется, наряд у нас получился очень даже симпатичный, – оценила Клара. – Теперь нужно подумать, где достать цыганские аксессуары. Завтра зайду к Раисе Ильиничне и что-нибудь позаимствую.
   На следующий день Полина вернулась домой с работы в обычное время, а Клары еще долго не было. Наконец хозяйка вернулась.
   – Я столько разного барахла принесла, – с порога заявила она, – что ты обалдеешь, – и она достала из сумки полный пакет разного ширпотреба.
   Первым делом на свет был извлечен парик с длинными черными волосами.
   – Ну-ка примерь, – подала она его Полине.
   Недолго думая, девушка нацепила на голову парик и подошла к зеркалу.
   – Сейчас мы его хорошенько вымоем шампуню, – трогая длинные пряди, сказала Клара, – потом накрутим на бигуди, передние пряди завьем кверху, а задние пусть свисают локонами на плечи.
   Затем хозяйка достала из пакета веер, колоду слегка затертых карт тара. Все это вручила Полине. Придирчиво осмотрев ее, сказала:
   – Нужно вырезать из черного блестящего картона маску на лицо. Тогда ты будешь неузнаваема.
   До поздней ночи, невзирая на усталость, женщины доводили до кондиции костюм цыганки. И когда, по их мнению, все было готово, Полина сбросила халат, облачилась в карнавальный наряд и прошлась по комнате.
   – Внешность мы полностью изменили, а вот по голосу тебя могут узнать, – сказала Клара. – Знаешь что, ты старайся держать веер у рта, – дала она совет. – И время от времени вынимай из кармана колоду карт, это будет отвлекать внимание от твоего лица.
   Полина сняла наряды, несколько раз попробовала потасовать карты. Убедившись, что ей это удается, легла спать.
   Утром, разбудив Полину, Клара посоветовала ей пораньше отпроситься с работы, чтобы перед балом хотя бы часок отдохнуть. Девушка вернулась домой сразу после обеда и, приняв ванну, стала наряжаться. Первым делом наклеила длинные ногти бордового цвета. Затем надела юбку и блузку, нацепила парик. Когда хозяйка вернулась с работы, в квартире ее встретила красавица цыганка.
   – Не забывай поднимать край юбки, – давала последние советы Клара, – при этом закрывай веером нижнюю часть лица. И не комплексуй, веди себя раскованно и даже чуточку нахально.
   Аккуратно сложив в сумку карнавальный наряд, Полина попросила у хозяйки ее грим и вишневую помаду, та разрешила. Поцеловав девушку в лоб, пожелала ей удачи.
   К галерее Полина пришла вовремя, но ее уже поджидала подруга. Вместе они вошли в комнату, где женщины переодевались в карнавальные костюмы. Зайдя за ширму, Полина сняла летний костюм и облачилась в наряд цыганки. Для верности заколола двумя шпильками парик, приклеила на левой щеке небольшую черную мушку, покрыла лицо смуглой тональной пудрой и жирно подвела помадой губы. Покрутившись у зеркала и несколько раз потасовав колоду карт, она потренировалась закрывать лицо веером. «Вперед, – скомандовала она самой себе, – в таком наряде никто из знакомых тебя не узнает».
   Когда она появилась перед своей подругой, которая также была в наряде цыганки, та от удивления широко раскрыла глаза.
   – В таком прикиде тебя даже Лев Моисеевич не узнает, – отвесила она Полине комплемент.
   Взявшись за руки, обе цыганки направились в зал, где за столиками уже рассаживались ряженые. Отыскав номер своего стола, подруги сели на стулья и громко смеясь, стали обмахивать себя веерами. Их внешний вид и манера поведения сразу привлекли внимание мужчин. Один из них в костюме Печорина направился к девушкам.
   – Не составит ли красавица цыганка компанию одинокому мужчине? – обратился он к Полине.
   – Нет, золотой мой, я жду цыгана, который подковывает вороного коня и скоро прискачет на наш бал.
   – Смотри, как бы потом жалеть не пришлось.
   – Уж лучше пожалеть, – хихикнула Полина, – чем получить цепью по спине.
   Печорин ушел, а ему на смену тут же подошел другой кавалер. Но и он получил отказ.
   – Ой, смотри, – толкнула в бок Полину ее подруга. – Какие бойкие ковбои появились в зале.
   Полина обернулась и чуть не упала со стула. Нагло улыбаясь к ним шли Женя и его друг Сергей. Подойдя к столу, они словно по команде повернули стулья задом наперед и сели, облокотившись на спинки.
   – Добрый вечер, чавелы, мамэлы, хавэлы или как там вас еще зовут, – обратился к девушкам Сергей.
   – Мы не чавелы и не мамэлы и уж тем более не хавэлы, – парировала Полина выпад ковбоя.
   – Тогда позвольте узнать ваше имя, – не унимался Сергей.
   – Зачем тебе, мой бриллиантовый, мое имя знать, если твоя конская улыбка мне уже не нравится.
   Парень на мгновение растерялся. Но тут в разговор вступил Женя.
   – Два одиноких несчастных ковбоя хотят пригласить за свой столик прекрасных цыганок, – теребя пальцами валлон на рукаве Полины, сказал он. – Можете не сомневаться, вам с нами будет весело.
   Не дожидаясь ответа, он подхватил под руку Полину и повел к своему столику. Сергей последовал его примеру и повел следом вторую цыганку. Идя рядом с Полиной, Женя пытался заглянуть под веер, но ему это никак не удавалось сделать.
   – Не вздумай, мой хороший, меня сегодня завлекать, – игриво сказала Полина при этом подумала. – Я тебя, наглый самец, люблю давно и без твоих ухаживаний.
   – И все же давайте познакомимся, – протянул он руку. – Меня зовут Евгений.
   – А меня Есения, – слегка коснувшись руки парня, сказала Полина.
   – Я догадывался, что у такой привлекательной цыганки должно быть аристократическое имя, – громко засмеялся Женя. Он разлил по бокалам шампанское. – А ты мне сможешь предсказать по руке судьбу?
   – Ты хочешь, красавчик, чтобы я тебе погадала? Это легко сделать, но мое гадание стоит денег, – кокетливо ответила Полина, придерживая веер у самых губ.
   – Не вопрос, – засмеялся Женя и вынув пятисотрублевую купюру, сунул ее в бюстгальтер Полине.
   От такой наглости Полина вначале даже вскочила со стула, но вовремя вспомнив совет Клары, успокоилась.
   – Давай сюда, мой коралловый, свою наглую ручку.
   Женя смеясь протянул ей руку. Она положила ее на стол, провела по линиям ладони длинным накрашенным ногтем.
   – Служишь ты, мой яхонтовый, в государственной казарме, начальство тебя ценит и, как подсказывают линии на твоей ладони, скоро ты станешь большим начальником. А вот с любовью у тебя совсем дела плохи. И происходит это из-за твоей большой любви к женским юбкам. Вот и сейчас тебя ждет дома юбка, а ты, мой пушистый, пришел на маскарад, чтобы волочиться за другими.
   – А ты можешь сказать, есть ли на моей руке линия, которая говорит о любви к одной молодой девушке? – беря цыганку за руку, тихонько спросил Женя.
   – Об этом могут сказать только карты, – доставая колоду из кармана юбки и тасуя ее, сказала Полина. – И если ты готов заплатить бедной цыганке за гадание, я тебе всю правду скажу. Ты готов заплатить?
   Женя достал еще пятисотрублевую купюру и также небрежно сунул ее в бюстгальтер цыганке. Та игриво засмеялась и раскинула по столу карты.
   – Мой ты серебряный, – печально сказала она, – о бубновой даме даже не думай, у нее поклонников, как у собаки блох.
   – Что-то я не совсем понял тебя.
   – Чего же тут непонятного, прелесть моя. У твоей бубновой дамы женихов больше, чем у тебя пальцев на руках. – Женя замолчал. – Чего ты, радость моя, приуныл? Зачем тебе эта бубновая дама? Вон посмотри, сколько молодых лошадок ножками постукивают от нетерпения. Бери уздечку и взнуздывай любую. К тому же, как я посмотрю, денежки у тебя водятся.
   – Что толку от этих денег, – хлопнул себя по карману Женя. – Деньги есть, а счастья нет. – Он хлопнул по плечу цыганку. – Скажи, Есения, ты согласишься провести со мною одну ночь?
   – Ты меня сегодня приглашаешь к себе? – чуть растерявшись, уточнила Полина.
   – Нет, я думаю, что сегодня ты меня к себе пригласишь.
   – Что ты такое, конь кудрявый, говоришь, – хихикнула Полина. – Если я тебя приглашу к себе, то мой ревнивый цыган и тебя и меня отхлещет кнутом. – Женя снова замолчал, а цыганка продолжала. – Уж ты поверь мне, соколик, за такие вещи порку устраивают большую.
   – Жалко твоему цыгану, что ли? – усмехнулся Женя. – Ведь за одну ночь с тебя не убудет. А я дам тебе много денег.
   – И сколько ты готов отвалить мне за одну ноченьку? – пряча карты в карман, спросила Полина.
   – Все отдам, сколько есть в моем бумажнике, – хлопнул себя по карману ковбой.
   – Сколько денег в твоем бумажнике я не видела, – снова хихикнула цыганка, – а вот быть битой сегодня не хочу.
   Женя сунул руку Полине в карман юбки и больно ущипнул ее ниже живота. Девушка от неожиданности подпрыгнула.
   – Мы с тобой, красавчик, так не договаривались, – недовольно посмотрела на него Полина. – Если еще раз так сделаешь, у тебя отсохнут пальцы. Пойдем лучше потанцуем.
   Схватив Женю за руку, она потащила его в круг танцующих пар. Когда танец закончился, и они возвращались к своему столику, Женя нечаянно уронил носовой платок, которым вытирал вспотевшее после танца лицо. Нагнувшись, он посмотрел на ноги цыганки и от неожиданности чуть не упал под стол. По босоножкам он узнал Полину. Девушка заметив, что ковбой долго рассматривает ее ноги, дернула подол юбки. Но когда она взглянула в лицо Жени, то сразу догадалась, что игра в незнакомку закончилась. Когда прошлый раз он провожал ее домой, то обратил внимание на маленький размер ее ноги и красивые босоножки.
   – Есения, – поднимая голову, обратился к Полине Женя, – ты не будешь возражать, если после бала я провожу тебя домой?
   От волнения Полина не расслышала вопроса. В этот момент заиграла музыка и она, оставив на столе свой веер, бросилась в гущу танцующих. Женя побежал за ней, но девушки и след простыл. Она словно растворилась в воздухе. Настроение у него резко испортилось. Он вышел на улицу и, не дожидаясь Сергея. Пошел домой пешком через весь город.
   В это время Полина забежала в комнату для переодевания, сняла костюм цыганки и, надев летний костюм, выскочила на улицу. Поймав такси, поехала домой, где ее с нетерпением ждала Клара.
   – Все плохо, Кларочка, – криво улыбнувшись, сказала Полина. – На бале был Женя, и он меня узнал. Представляешь, узнал по босоножкам. А до этого волочился за мной, словно от меня пахло мартовской кошкой. Даже ущипнул меня, – она подняла платье и показала синяк.
   – Не принимай все близко к сердцу, – обняла девушку хозяйка. – У гулящих самцов, когда они хотят добиться своей цели, не существует грани приличия.
   – А это даже хорошо, что так все получилось, – усмехнулась Полина. – Это еще одно доказательство того, что он никогда не станет нормальным семьянином. Этот бал словно открыл мне глаза на человека, который измучил всю мою душу.
   – Иди спать, – посоветовала Клара, – скоро уже утро. А этого блудного кота постарайся забыть.
   На следующий день от своей подруги Полина узнала, что та всю ночь провела с Сергеем у него дома.
   – Сегодня мы опять с ним встречаемся, – радостно сообщила та.
   – А я с бала сбежала, – призналась Полина. – Мой ковбой меня узнал по босоножкам. Надо же так опростоволоситься, – сокрушенно покачала она головой.
   Целый день Полина вспоминала о прошедшем бале. Перед ней часто всплывали блестящие глаза Жени, когда тот ей предлагал провести с ним ночь. Чтобы еще раз убедиться в его распущенности, она подняла юбку и в зеркале увидела фиолетово-алый кровоподтек, оставленный его пальцами. «Я сумела ему отказать, – тихо проговорила она, – а если бы на моем месте была другая, то он бы своего добился. – Она криво усмехнулась своему отображению в зеркале. – Наверно он сожалеет, что я ему испортила вечер. Ведь они с Сергеем специально пришли, чтобы найти на ночь развлечение».
   Когда рабочий день заканчивался, раздался телефонный звонок. Звонил Женя.
   – Ты не будешь возражать, если я тебя встречу сегодня после работы?
   – Не возражаю, – согласилась Полина.
   – Тогда через десять минут я буду ждать тебя у офиса.
   Припудрив носик и подведя розовой помадой губы, Полина не спеша вышла на улицу. У самых ступенек офиса стоял Женя и крутил в руке ключи от машины.
   – Добрый вечер, Полина, – виновато улыбнулся он.
   – Привет, Евгений, – чуть склонила она голову.
   Сев на переднее сиденье и пристегнув ремень безопасности, Полина краешком глаз наблюдала за водителем. А тот, следя за дорогой и не глядя на девушку, поинтересовался:
   – Тебе понравился бал-маскарад?
   Полина молчала. Тогда Женя повторил свой вопрос.
   – А тебе понравился? – вопросом на вопрос ответила девушка.
   – Мне нравится везде, где ты присутствуешь.
   – Ты же вычислил меня только тогда, когда увидел мои босоножки.
   – Увы, это так. Тебя я узнал по твоим чудесным ножкам, а до этого я приставал к тебе потому, что ты притягивала меня словно магнит. Как только увидел тебя среди баронесс и княгинь, сразу сказал Сергею, что цыганка в красном моя.
   – Это ты из уважения ко мне оставил такой огромный синяк на моем животе? До сих пор болит.
   – Прости, пожалуйста, – виноватым голосом сказал Женя, – это мой темперамент сказался.
   Полина открыла свою сумочку, достала из нее две купюры по пятьсот рублей и протянула Жени.
   – Возьми свои деньги, мое гадание было неверным. Я говорила тебе то, что приходило мне на ум, так как понимала, что на бал-маскарад вы пришли с одной целью, поймать рыбку для одной ночи. Твоему другу повезло больше, чем тебе. Прости, что не оправдала твоих надежд, и ты остался ни с чем. С твоим опытом прожженного бабника нужно было сразу понять, что с такой прыткой цыганкой договориться не получится. Еще раз прости за испорченный вечер. Я девушка старомодная, консервативных взглядов на вопросы любви. Таких сегодня принято называть белой вороной. Но тут уж ничего не поделаешь. Я хочу быть для своего мужа единственной и неповторимой.
   Женя взял из рук Полины деньги, какое-то время вел машину молча, потом поднес купюры к своему носу.
   – Как заманчиво пахнут мои денежки, согретые теплым телом цыганки, – сказал он улыбаясь.
   – Мне искренне тебя жаль, – рассмеялась ему в лицо Полина. – Жаль, что впустую протанцевал весь вечер с несговорчивой цыганкой.
   До самого дома ехали молча. Когда машина остановилась у подъезда, Полина тихо сказала:
   – Прошу тебя верни мне веер, который я забыла на бале. Это чужая вещь и мне ее нужно вернуть хозяину.
   – Я верну тебе веер, если ты меня поцелуешь, – помахивая перед своим лицом забытой девушкой вещью, сказал он.
   – Целовать чужих мужчин меня никто не заставит даже под дулом пистолета. А веер тебе все равно придется вернуть, – она выхватила из его руки веер. – Езжай-ка ты домой, там есть кому тебя поцеловать, – она захлопнула дверцу машины и заспешила в подъезд.
   На обратном пути Женя думал о Полине. «Может она любит другого, – размышлял он. – Ведь не зря же она мне сказала, что у бубновой дамы поклонников больше, чем у него пальцев на руках. Нет, нет, – стукнул он кулаком по сиденью, на котором совсем недавно сидела Полина, – ты будешь только моей. Я не позволю, чтобы кто-то другой прикасался к тебе».
   Вернувшись домой и наскоро поужинав, набрал номер мобильного телефона Полины.
   – Чем ты занимаешься? – спросил он.
   – Доделываю последнюю курсовую работу. Если сдам, то выйду на финишную прямую.
   – Полина, я тебя люблю, – вдруг выпалил Женя. – И сколько бы ты от меня не убегала, все равно будешь моей.
   – Женя, ты женатый человек, у тебя семья. Прошу, не звони мне больше никогда, – она отключила телефон.
   Женя несколько раз пытался снова дозвониться до нее, но телефон не отвечал.

Роковая встреча Толика

   Толик Скориков каждый день появлялся на автовокзале нарядно одетый. На его левой руке блестели часы в позолоченном корпусе, на безымянном пальце сверкал перстень с темно-синим сапфиром. Даже на некотором расстоянии от него чувствовался запах дорогого парфюма. Он стоял на площадке и словно стервятник высматривал свою жертву. Его интересовали только молодые и привлекательные девушки, которых разными ухищрениями он заманивал в свои сети и делал из них девочек по вызову.
   День катился к вечеру, автобусы подходили к остановке один за другим, но подходящей кандидатуры так и не появлялось. Когда Толик собрался уже уходить, к остановке подошел автобус из станицы Суворовской. Из салона одной из последних пассажирок вышла рослая молоденькая девушка привлекательной внешности. Поставив на землю большую дорожную сумку, она достала из дамской сумочки кошелек, вынула из него несколько крупных денежных купюр и положила их в бюстгальтер. Остальные деньги тщательно пересчитала и положила обратно в кошелек, который, защелкнув, бросила в сумочку. Девушка стала оглядываться по сторонам, словно ища кого-нибудь, чтобы спросить: как пройти на остановку трамвая?
   Толик тут же воспользовался подходящим моментом. Крутя на пальце ключи от машины, он приблизился к девушке.
   – Вас подвезти? – галантно поинтересовался он.
   – Нет, спасибо, – улыбнулась девушка, – мне бы только узнать, как пройти к трамвайной остановке.
   – До остановки идти далеко, – отвечая улыбкой на улыбку, сказал он, – а у вас, как я вижу, тяжелая сумка.
   – Это мои родители постарались, нагрузили дочку продуктами.
   – Если вы не против, могу вас подбросить до трамвайной остановки. Мне все равно ехать в ту сторону.
   Девушка с радостью согласилась. В машине она рассказала доброму водителю, что приехала поступать в медицинский колледж. Слушая рассказ, Толик не спеша крутил баранку, потом, повернувшись к попутчице, сказал как его зовут.
   – А меня родители назвали Тамарой, – хихикнула в ответ пассажирка.
   – Вот и познакомились, – заулыбался Толик. – И давай сразу перейдем на ты.
   – Не возражаю.
   – Похоже, скоро будет остановка, – высказала предположение Тамара. – Я вижу впереди движущийся трамвай.
   – Поскольку мы с тобой уже перешли на ты, то позволь тебя подбросить прямо к медицинскому училищу.
   – Я тебе очень благодарна за такое внимание.
   «Благодарности твоей мне не нужно, – думал тем временем Толик, искоса поглядывая на девушку. – Мне нужна ты сама».
   Подъехав к училищу, Толик предложил Тамаре посидеть немного в машине, а сам отправился узнавать, что и как. Его долго не было. Наконец он вернулся.
   – Не повезло тебе, – хмуря брови, сказал он, садясь в машину. – В училище никого уже нет. Сегодня ведь пятница, короткий рабочий день. Начальство будет только в понедельник.
   – Действительно не повезло, – помрачнела Тамара. – Что же мне теперь делать? Ведь я рассчитывала поселиться в студенческом общежитии. В вызове на экзамены так и сказано, что иногородним абитуриентам предоставляют на время сдачи экзаменов жилье.
   – Не расстраивайся, на пару-тройку дней я тебя пристрою, а потом сама разберешься. Перекантуешься у меня. Поставлю на кухне раскладушку. Я все равно живу один, и ты меня не стеснишь.
   Они подъехали к дому, в котором жил Толик. Осмотревшись по сторонам и убедившись, что на улице никого нет, он почти бегом перенес сумку девушки в дом.
   – Проходи, не стесняйся, – ставя сумку на пол, пропустил он гостью в комнату.
   – У тебя уютно, – осматриваясь, сказала Тамара, – только немного не прибрано и полы грязные. Если ты не против, я сейчас наведу порядок. Мне это не трудно, я дома привыкла к черновой работе.
   – Буду премного благодарен. Я ведь закоренелый холостяк и если честно, то не очень люблю делать в квартире уборку.
   Девушка сняла обувь, достала из сумки комнатные тапочки и домашний ситцевый халат. Толик тем временем вышел из комнаты и вернулся только тогда, когда уборка была закончена.
   – Вот уж не думал, что привез в дом Золушку, – улыбаясь, сказал он девушке.
   Тамара застенчиво улыбнулась, а хозяин квартиры обнял ее за плечи, продолжил ласковым голосом.
   – Когда в доме порядок, то не грех хорошенько поужинать. – Он заглянул в холодильник, вздохнул. – Жалко только, что в холостяцком холодильнике хоть шаром покати.
   – Зато мои родители мне полную сумку продуктов наложили, – добродушно сказала Тамара. – Мама даже свежеиспеченную булку хлеба засунула.
   Раскрыв сумку, девушка стала выкладывать на стол все свои запасы, а Толик все продукты старательно складывал в холодильник. На какое-то время Тамара замешкалась, когда достала коробку с крупными куриными яйцами. Заметив это, Толик тут же предложил пожарить на копченом окороке яичницу.
   – У нас, моя красавица, сегодня будет королевский ужин, – проговорил он, открывая банку консервированного салата. – Он повел девушку на кухню. – Эта газовая плита в полном твоем распоряжении. Готовь закуску, а тем временем принесу бутылочку отличного коньяка. Грех не выпить по рюмочке за наше такое неожиданное знакомство. Есть и еще одна причина. Я – холостой свободный казак, а ты – незамужняя красивая девушка.
   Тамара от этих слов смутилась и покраснела. Она нарезала на раскаленную сковородку кусочков окорока и разбила десяток яиц. Пока ужин готовился, стала доставать из серванта тарелки, вилки и ножи. Затем попыталась ножом открыть банку с салатом. Вдруг нож соскользнул, и она сильно поранила себе руку. Толик поставил на стол бутылку с коньяком, взял девушку за плечи и отвел ее к столику, где у него хранись медикаменты. Он быстро и умело обработал рану и забинтовал пораненную руку.
   Поблагодарив хозяина за заботу, Тамара быстро закончила сервировать стол и, улыбнувшись, пригласила Толика к столу.
   – Давай выпьем по стопочке коньяка, и твоя рука не будет больше болеть, – разливая спиртное по рюмкам, предложил он.
   Тамара неумело взяла в руки рюмку, морщась выпила содержимое и стала быстро закусывать салатом.
   – Я смотрю, ты очень голодна, – наблюдая за девушкой, сказал Толик. – Откровенно говоря, я тоже голодный, как волк. – Он проглотил несколько кусочков окорока и яичницы и снова налил в рюмки коньяк. – Теперь давай выпьем за нашу встречу. Даже не верится, что мне сегодня так крупно повезло, и я встретил ту единственную, которую ждал всю сознательную жизнь.
   Тамара стеснительно оттолкнула Толика, но он был не из тех мужчин, которые вот так просто выпускают из рук таких доверчивых девушек. Обнимая ее за плечи, он почти силой заставил выпить ее вторую рюмку коньяка. Поняв, что гостья сильно захмелела, взял ее на руки и посадил в кресло. Несколькими движениями пальцев расстегнул на девушке халат, снял его и бросил на пол. Затем сдернул с нее плавки и прямо на кресле начал изнасиловать ее. Тамара пыталась вырваться из рук насильника, но это только раззадорило его.
   – Давно хотел поиметь такую молоденькую длинноногую телочку, – прохрипел Толик. – Ты мне очень понравилась.
   Утолив страсть, Толик посадил девушку к себе на колени и заставил выпить еще одну рюмку коньяка. После этого уложил девушку на кровать и улегся с ней рядом.
   Проснувшись утром, Тамара со страхом осознала, что с ней произошло. Она громко зарыдала и стала собираться уходить. Но Толик ее остановил.
   – Ну, чего ты, глупенькая, плачешь, – страстно целуя и обнимая ее, проговорил он. – Рано или поздно такое происходит с каждой девушкой. И ничего плохого в этом нет. Ты мне вчера сама сказала, что я тебе понравился и что ты не против секса со мной. Что мне оставалось делать? Какой же я буду мужчина, если откажусь от предложения такой замечательной девушки. Вот мы с тобой и любили друг друга всю ночь. Ты мне очень нравишься и я не против, если ты останешься у меня жить навсегда. А когда ты станешь совершеннолетней, мы с тобой пойдем в Загс и распишемся. Сейчас давай снова займемся любовью. У нас с тобой впереди счастливое будущее.
   Таким образом он уговаривал девушку всякий раз, когда укладывал ее в постель. Вскоре Тамара к нему привыкла и всерьез стала верить в искренность его слов, в то, что он на ней женится и что ей вовсе не нужно поступать учиться. Однако их взаимоотношения длились не долго. Однажды Толик привел в гости коренастого и уже не молодого мужчину. Он познакомил его с Тамарой, представив своим коллегой по работе, и предупредил, что он поживет у них несколько дней. Сам же стал собираться в командировку.
   – Он будет спать в зале на диване, – пояснил хозяин квартиры. Заметив испуганный взгляд девушки, успокоил. – Тебе нечего бояться, он женатый и очень примерный человек.
   Толик уехал в тот же день. А Тамара не ложилась спать, все ждала, пока гость выключит свет. Только когда тот заснул, она, оставив гореть ночник, сама улеглась в постель. Когда она уже стала засыпать, вдруг послышался какой-то шорох. Она открыла глаза и вскрикнула от неожиданности. Перед ней стоял совершенно голый загорелый мужчина с огромным половым членом. От страха она лишилась голоса и только молча натягивала на себя одеяло. Но ночной гость не собирался играть с ней в кошки мышки и сдернул одеяло. Навалился сверху и стал с остервенением насиловать. Удовлетворив свою похоть, слез с кровати.
   – Я купил тебя у Толика на три дня, – сказал он, уходя из комнаты. – Если будешь послушно себя вести, сделаю богатый подарок, а станешь ерепениться, то твое красивое личико превратится в кусок говядины и никто тебе не поможет.
   Прошло три дня. Гость уехал, но ему на смену приехал другой мужик, который без всяких церемоний насиловал ее, когда хотел и как хотел. Такая жизнь у Тамары продолжалась долгих полгода. Однажды на квартиру заявилась Любка и увидев девушку, разразилась нецензурной бранью.
   – Что ты, шалава, делаешь в моем доме? – набросилась она на Тамару. – Пользуешься моментом, что мой сын в командировке, устроила тут бордель.
   Этот спектакль Любка устроила специально. Она знала, чем занимается ее сын и на квартиру прибыла с целью проверки. Так сказать, оценить ситуацию.
   – Это ваш сын заманил меня сюда и изнасиловал, – со слезами на глазах сказала Тамара. – А потом регулярно продавал меня мужчинам, которые каждую ночь насиловали меня почти полгода. Я уже около пяти месяцев беременная. Если он не поможет мне сделать аборт, то я вскрою себе вены, и моя смерть будет на его совести.
   Любка не на шутку испугалась. Не хватало ей еще самоубийства в собственном доме. Она позвонила Толику и обо всем рассказала.
   – Я сейчас пришлю пару узбеков, – мгновенно отреагировал тот, – они выбьют из этой твари всю ее беременность.
   Любка не стала нагнетать обстановку. Она ласково уговорила Тамару немного полежать на кровати, пока сама сходит на рынок и купит продуктов.
   – Твою проблему мы решим, – успокоила она. – Вот как только сын вернется с командировки, так сразу все и решим. – Она ушла, замкнув на ключ двери.
   Но вместо Любки вечером в квартиру пришли два узбека. Они включили на полную громкость телевизор, раздели девушку догола и какое-то время осматривали ее. Тамара до смерти испугалась и стала просить непрошеных гостей не трогать ее, так как она беременная и у нее уже шевелится плод.
   – Мы сейчас эту ошибку исправим, – усмехнулся один из узбеков, – и твой плод раз и навсегда перестанет шевелиться.
   Он схватил девушку за ноги и бросил ее на пол. Она так сильно ударилась животом, что даже язык прикусила. Насильники набросились на девушку и по очереди стали бить ее ногами в живот. Какое-то время Тамара пыталась сопротивляться, но силы были явно неравными. Вскоре она притихла и перестала оказывать даже малейшее сопротивление.
   Сделав свое дело, узбеки ушли. Наблюдавшая через приоткрытую дверь за избиением Любка, выждав некоторое время, вошла в комнату, где на полу в луже крови лежала с растрепанными волосами Тамара. От увиденного хозяйка не на шутку испугалась. Опасаясь смертельного исхода, вызвала скорую медицинскую помощь. Когда воя сиреной машина въехала во двор, Любка заметила между ног у лежавшей Тамары шевелящегося маленького еще живого ребеночка, пуповина которого тонкой кишкой тянулась к чреву матери. Скорая помощь увезла Тамару, а Любка, засучив рукава, стала наводить в доме порядок.
   В больнице в карманах одежды пациентки нашли ее домашний адрес и телефон школы, в которой учителем физкультуры работал старший брат. Врач, опасаясь, что из-за большой потери крови девушка долго не проживет, попросил медсестру связаться с родственниками. В тот же день из станицы Суворовской в больницу приехали отец Тамары, который работал тренером по боксу, и ее старший брат.
   – Вы сообщали в милицию? – поинтересовался отец, увидев в реанимационном отделении свою дочь.
   – Мы всегда о таких случаях сообщаем в правоохранительные органы, – сказал врач. – Но, откровенно говоря, приезжают не всегда. Практически каждый день к нам поступают то резаные, то стреляные.
   Отец Тамары вышел в коридор, присел на стул и заплакал от бессилия. К нему подошла медсестра.
   – Не расстраивайтесь так, – тихо сказала она. – Ваша дочь обязательно поправится. У нее сильное сердце. Мы сейчас начнем прямое переливание крови от живого донора. – Девушка помолчала, вздохнула. – Если хотите найти того маньяка, который такое сотворил с вашей дочерью, обратитесь в адвокатскую контору Цыхмистера. Я уверена, что сотрудники этого ведомства быстро найдут негодяя.
   Объяснив убитому горем отцу как найти контору, она пошла по своим делам. Отец с сыном вышли из больницы, сели в свою машину и отправились по нужному адресу.
   – Ты посиди в машине, – сказал отец сыну, – в контору я пойду один. Если понадобишься, позову.
   Поднявшись на второй этаж офиса, он нашел кабинет хозяина конторы и уже через несколько минут сидел за столом перед Львом Моисеевичем и рассказывал ему о случившемся.
   – Не волнуйтесь, мы обязательно найдем насильника вашей дочери, – заверил его Лев Моисеевич. Он посмотрел на убитого горем отца и спросил: – Какой врач лечит вашу девочку?
   Мужчина полез в карман и достал листок бумаги, на котором была записана фамилия лечащего врача.
   – Если ваша дочь попала в руки этого врача, то можете быть спокойны. Это лучший специалист в нашем городе и у него летальных исходов ни разу не было. – Он успокаивающе похлопал по плечу клиента. – Я сам отец, – продолжил Лев Моисеевич, – и каждый день беспокоюсь за своих детей. Вашим делом мы займемся прямо сейчас.
   Мужчина ушел, а Лев Моисеевич пригласил в свой кабинет Бориса и Полину, положил перед ними заявление клиента.
   – Такую работу лучше выполнят Ефим и Полина, – ознакомившись с заявлением, сказал Борис. – Я в подобных делах не очень разбираюсь. А вот твой любимчик справится с этим в два счета.
   – Для родителей нелюбимых детей не бывает, – опуская на кончик носа очки, сказал Лев Моисеевич. – Какой палец на руке не отрежь, одинаково больно.
   – Да это я просто так сказал, – засмущался Борис. – У Ефима это получился лучше. Да и Полина его любит больше, чем меня.
   – Борис, ты не прав, – улыбнулась Полина. – Я вас люблю обоих одинаково.
   – Давайте прекратим объяснения в любви, – прихлопнул ладонью по столу Лев Моисеевич. – Начинаем работать. Полина берет заявление и идет к Ефиму. Вместе с ним разрабатывают план действий.
   Забрав заявление, Полина направилась в кабинет Ефима. Тот сидел за столом и сосредоточенно изучал какие-то документы.
   – Оторви голову от бумаг, общий любимец, – весело сказала она, – посмотри, какую работенку нам с тобой подкинули.
   – Думаю, что первым делом нужно узнать в больнице адрес, с которого девушку забирала машина скорой помощи, – сказал он, ознакомившись с заявлением.
   – Согласна, – сказала головой Полина. – Ты пока подбивай хвосты, – кивнула она на стопку документов на столе Ефима, – а я съезжу в больницу. Дай мне свой диктофон.
   – Давай действуй, – протянул он ей портативное записывающее устройство. – Я подключусь к этому делу завтра.
   Полина приехала в больницу скорой помощи и, представив свои документы. Попросила проводить ее к пострадавшей девушке.
   – Даже не знаю как и быть, – пожал плечами медицинская сестра. – Из-за большой потери крови ее состояние стабильно тяжелое. Ее изнасиловали несколько человек, порвали все внутренности.
   – Тогда назовите мне хотя бы адрес, откуда вы забирали пострадавшую.
   Медсестра посмотрела книгу регистрации и назвала улицу и номер дома. Услышав адрес, Полина чуть не вскрикнула, она сразу поняла, что зверское изнасилование совершили клиенты сутенера Толика Скорикова. Поблагодарив девушку за информацию, направилась на крытый центральный рынок. Здесь она много раз видела своего старого знакомого дядьку Федора. И на этот раз ей повезло. Она подошла к нему и, поздоровавшись, спросила:
   – Вы в курсе, что из вашего дома сегодня в больницу скорой помощи привезли изнасилованную девушку? Сейчас врачи борются за ее жизнь.
   – Я догадывался, что это добром не кончится, – сказал он и крепко выматерился. – Несколько месяцев назад я видел, как Толик привез к себе молоденькую девочку. Какое-то время он с ней развлекался, потом, видимо, она ему надоела, и он стал водить к ней разный сброд, и молодых, и старых, и китайцев, и кавказцев. Как-то попробовал уразуметь Любку, но она меня поперла матом, чтобы я в эти дела не вмешивался.
   Полина записала на диктофон разговор с Федором и отправилась к дому, где жил Толик. Переговорив с соседями и получив от них важную информацию, вернулась в контору. В кабинет Ефима она вошла в приподнятом настроении.
   – С вас, Ефим Львович, магарыч, – дело, которое нам с тобой поручили можно считать раскрытым и оно у меня в сумочке, – она достала диктофон и дала послушать записи партнеру.
   – Пойдем к шефу, – сказал Ефим, послушав записи. – Думаю, что премия у нас с тобой в кармане.
   Выслушав доклад Полины, а затем, внимательно прослушав диктофонные записи, Лев Моисеевич принял решение в милицию пока ничего не сообщать.
   – В органах прекрасно знают этого сутенера Скорикова, – пояснил он свое решение, – но никаких мер не принимают.
   Лев Моисеевич снял телефонную трубку и набрал номер гостиницы, в которой остановились отец и старший брат пострадавшей, и попросил их срочно приехать в контору. Вскоре родственники были в офисе.
   – Мы с этим негодяем разберемся сами, – выслушав информацию, сказал отец. – Вы только в милицию пока не сообщайте.
   – Желание клиента для нас закон.
   Посетители поблагодарили за работу и поспешно вышли из кабинета.
   – Каждое зло должно быть наказано, – тихо проговорил Лев Моисеевич, когда за клиентами захлопнулась дверь.
   Отец с сыном тем временем подъехали к дому Толика и стали его караулить.
   – Мы его убивать не будем, – сказал старший брат. – Не хватало еще срок за него получить. Мы сделаем так, что он уже никогда никого не изнасилует. – Он достал из сумки несколько тюбиков супер клея, баллончик клея «Момент» и два баллончика с несмываемой красной краской. – Мы ему устроим казнь, от которой будет и грустно, и смешно.
   Три дня и три ночи они караулили Толика. Наконец воскресным утром он подъехал к дому на шикарной иномарке. Припарковав машину, он молодцевато, перепрыгивая через одну ступеньку, направился в свою квартиру. Едва он открыл ключом дверь, вслед за ним в комнату ворвались отец с сыном. Хозяин квартиры даже не успел понять, что происходит, как старший брат Тамары схватил его одной рукой за брючной ремень, приподнял над полом и другой рукой ударил в пах. Толик заорал от безумной боли и, потеряв сознание, свалился на пол.
   – Давай подождем, пока он оклемается, – сказал сын отцу. – А потом я его еще пару раз вырублю. – Он стащил с Толика носки, скатал их и засунул ему в рот. – Чтобы соседи не волновались, – пояснил он свои действия.
   Через некоторое время Толик открыл глаза. Он сел на пол, вытащил изо рта скрученные носки, сплюнул и со злостью спросил:
   – Кто вы такие и какого хрена здесь делаете? Валите отсюда или я сейчас вызову милицию.
   – Мы пришли сюда для того, чтобы лишить тебя, басурмана, твоего мужского достоинства, – схватил его за волосы отец Тамары. – Сделаем это с такой же бесчеловечностью, с какой ты, гнида, лишал чести молоденьких девушек.
   Толик вскочил на ноги с намерением выскочить из квартиры, но сильный удар боксера снова уложил его на пол. Застонав, он скрючился и попытался подняться, но тут же рухнул и затих.
   – Снимай с него одежду, – скомандовал отец. – Сейчас будем клеить ему порочное место.
   Лежащего на полу без сознания Толика раздели. Брат Тамары выдавил три тюбика супер клея на его половой орган, затем сделал дорожку из клея до пупка.
   – Добавь клея на его патлы, – попросил отец. – Пусть у него будет супер модная прическа.
   Когда клей закончился, родственники Тамары покрасили голое тело насильника красной несмываемой краской.
   Вскоре Толик открыл глаза. Он бессмысленно осматривался вокруг, не понимая, что происходит. Наконец его взгляд остановился на мужчине.
   – Вы кто? – слегка заикаясь, спросил он.
   – Я отец той девушки, которую ты замучил блудным насилием.
   Толик стал что-то припоминать. В его голове еще кружился туман. Потом он попытался вскочить на ноги, но застывший супер клей намертво прикрепил его к полу. Он схватился руками за низ живота, нестерпимая боль пронзила все его тело.
   – Что вы, козлы вонючие, со мной сделали? – заорал он вперемешку с матом.
   – Мы заклеили твое грешное место печатью, которую ты будешь носить всю свою оставшуюся подлую жизнь. – Он снова заткнул ему рот носками.
   – А теперь мы замотаем его в плащ-палатку и отвезем к рынку, – сказал брат Тамары. – Пусть люди посмотрят на эту голую крашеную обезьяну.
   Оторвав от пола тело Толика и спеленав его, мстители засунули насильника в багажник автомобиля и поехали к центральному рынку. Остановившись напротив входа, отец и сын выбросили красное тело на тротуар. Вокруг корчащегося Толика стали быстро собираться любопытные. Выскочила и Любка. Увидев своего сына в таком непристойном виде, спокойно сказала:
   – Я всегда знала, что твоя распутная жизнь плохо кончится.
   Она сняла свой халат и прикрыла им сына. Потом попросила знакомого вызвать скорую помощь.
   В больнице скорой помощи с размалеванным сутенером возились трое суток. Когда его отмыли от краски и отодрали с его тела клей, он был похож на человека сплошь пораженного черной оспой. Он лежал в той же больнице, где еще недавно в реанимационном отделении лежала Тамара. Она осталась живой. Пролежав более двух месяцев, девушка выписалась и уехала домой. А Толик через неделю исчез из больницы и больше его никто не видел. Любка говорила, что его отвезли в психиатрическую больницу с диагнозом «тихое помешательство».

Услужливый художник

   После выхода из здания городского суда Ира попала в больницу, где пролежала около двух месяцев. В это время ее сын Максим проходил лечение в детской городской больнице. Выписавшись из медицинского учреждения, женщина забрала ребенка и снова вернулась в загородный дом.
   Вернувшись, она первым делом навела в доме порядок, покосила и полила на приусадебном участке газон. От хозяина дома из-за границы не было не писем ни тем более обещанных денежных переводов. Холодильник в доме был пуст, такая же пустота была и в е карманах. Но женщина не растерялась, она взяла Максима за руку и пошла вдоль улицы, стуча в калитки роскошных особняков. Когда хозяева выходили, она предлагала им свои услуги по уборке владений. Многие отказывались от ее услуг, но были случаи, когда ею просили выполоть на участке сорняки, вскопать землю вокруг фруктовых деревьев. На полученные деньги она покупала продукты и кормила сына, остатки съедала сама.
   Однажды утром Ира взяла сына за руку и пошла к трехэтажному особняку, построенного из красного кирпича. Он заметно выделялся своей роскошностью от других домов. По слухам в этом особняке жил местный художник. Наверно, писать картины для него было всего лишь увлечение, так как он еще владел несколькими санаториями и был самым богатым бизнесменом в городе. Женщина несмело нажала кнопку звонка, расположенную слева от калитки. Ждать пришлось не долго. Калитка распахнулась, и перед ней предстал высокий, атлетического телосложения пожилой мужчина.
   – Чем обязан? – спросил он строгим голосом.
   – Мы с сыном живем вон в том крайнем доме, – смущаясь, стала объяснять Ирина. – Я хотела спросить, не найдется ли у вас какой-нибудь работы.
   – Проходите, – пригласил он гостей, широко распахивая калитку. – В доме поговорим.
   Подняв ребенка на руки, Ира зашагала вслед за хозяином. Они вошли в просторную столовую, обставленную дорогой мебелью.
   – Присаживайтесь, – указал он на стул, – не стесняйтесь.
   Хозяин открыл холодильник и вынул пирожное, протянул его Максиму. Ребенок быстро схватил лакомство двумя руками и стал жадно есть.
   – Быть может, вы хотите чаю? – поинтересовался хозяин, глядя на Иру.
   – Не откажусь, – застенчиво улыбаясь, ответила она.
   Налив в большую кружку крепкого чая, мужчина снова открыл холодильник и вынул из него коробку с пирожными.
   – Ешьте, девушка, не стесняйтесь, – подвинул он к Ире коробку. – Это очень вкусные пирожные. Мне их готовят по специальному заказу.
   Гостья, с трудом сдерживая себя, стала поглощать одно лакомство за другим. Хозяин молча наблюдал за ней.
   – Что вы умеете делать? – поинтересовался он, когда чай был выпит, а пирожные съедены.
   – Я все умею делать, – решительно заявила Ира. – Могу убирать в доме, могу навести порядок в вашем саду, вкусные обеды могу готовить.
   – За садом следит мой садовник, в доме прибирает и готовит обеды домработница. А вот картину с вас я бы написал, – закончил он неожиданно. Посмотрев в голубые глаза девушки, добавил: – Вам никто не говорил, что у вас очень красивые глаза?
   – Прежде мой покойный муж говорил, что я самая красивая блондинка на свете, – смущенно призналась Ира. – Но в последнее время мне таких слов никто не говорит. Почти все время я провожу с сыном и никуда из дома не выхожу.
   – Ну, так вы согласны?
   – А сколько вы мне за такую работу заплатите? – вопросом на вопрос ответила она.
   – Картину я буду писать долго, около месяца и тебе придется мне позировать не менее двух часов в день. Платить буду по одной тысячи за сеанс.
   – Я согласна, – улыбнулась Ира.
   – Очень хорошо, – засуетился художник. – Тогда прямо сейчас и приступим. Раздевайся и присаживайся вот сюда, – указал он на роскошную кушетку.
   – Вы что будете писать меня голой? – растерянно спросила она.
   – Ты внимательно посмотри на мои картины, – обвел он вокруг рукой, – видишь, все персонажи голые. Причем не только женщины, но и мужчины. Написать красоту человеческого тела – большое искусство и в этом нет ничего постыдного. Поэтому, если ты согласна, раздевайся и ложись на кушетку. А я тем временем приготовлю краски и холст.
   Ира сняла с себя одежду и прилегла так, чтобы не были видны интимные места. Но художнику это не понравилось, он уложил ее так, как ему было нужно.
   – Расслабься, – попросил он, глядя в тревожные глаза девушки, – я приступаю творить свой шедевр.
   Художник сначала сделал на холсте наброски карандашом, потом взялся за кисть, а Ира только и думала о том, чтобы скорее закончились два часа позора. Наконец хозяин дома отложил в сторону кисть и бросил девушке ее одежду.
   – Одевайся. Мы с тобой сейчас перекусим и ты до завтра свободна.
   Ира оделась и присела к столу. Хозяин тем временем достал из холодильника несколько тарелок с продуктами.
   – Честно говоря, я очень проголодался, – перехватив взгляд девушки, пояснил он.
   – А можно я покормлю ребенка? – спросила Ира.
   – Разумеется, ведь он тоже уже успел проголодаться.
   Ира посадила на колени Максима и стала его кормить. Остатки еды доела сама. Хозяин дома молча наблюдал за процессом кормления. Потом достал тысячу рублей и протянул девушке.
   – Возьми свой гонорар. Завтра жду тебя в это же время. Кстати, остатки еды можешь забрать с собой. Скоро приедет моя домработница и привезет свежих продуктов.
   Поблагодарив доброго человека, Ира взяла за руку Максима и неторопливо направилась домой.
   На следующий день она позировала художнику по той же схеме, как и прошлый раз. Откладывая в сумочку заработанные деньги, они радостно думала о том, что к зиме купит сыну теплую одежду, а себе обувь. Но ее радость длилась недолго. В последний день, когда художник закончил писать картину, он вдруг схватил ее за руки и повалил на ковер, который лежал на полу. Зажав Ирине рот, чтобы она не кричала, он ее изнасиловал на глазах испуганного ребенка. Поднявшись с пола, девушка громко плакала, еще громче кричал испуганный сын. Одевшись и взяв за руку Максима, она направилась к двери, но ее остановил взъерошенный художник. Он виновато протянул ей две купюры по пять тысяч рублей.
   – В том, что случилось, ты сама виновата, – сказал он, пряча глаза. – Нельзя быть такой красивой. Вот я и не удержался от соблазна. Со мной такое бывает крайне редко.
   Ира взяла деньги и, продолжая тихонько плакать, вышла во двор. У самой калитки ее догнал хозяин дома.
   – Я оплатил тебе все твои неудобства, – сказал он, больно сжимая ее локоть. – Смотри, чтобы никто не узнал о том, что здесь произошло. Особенно моя жена. Если ты проболтаешься, я без раздумий отдам твоего ребенка медикам на запасные части.
   – Можете быть спокойными, о вашем насилии я никому не скажу, – дрожа от страха за ребенка, пообещала Ира. – К тому же вы хорошо заплатили мне за секс. – Она выскочила за калитку и чуть ли ни бегом направилась домой.
   Приняв душ и немного успокоившись, Ира уложила в кровать ребенка, прилегла рядом с ним. Гладя сына по голове, тихо сказала:
   – Спи мой маленький и забудь о том, что тебе пришлось сегодня видеть. Если бы был жив твой отец, то он бы не позволил терпеть нам с тобой такие унижения.
   С того страшного случая в доме художника прошло более месяца. Как-то утром Ира почувствовала, что она беременная. Она не хотела верить в это, успокаивала себя тем, что художник достаточно пожилой мужчина. Но потом она вспомнила, с какой яростью тот насиловал ее, и поняла, что он не такой, как ее покойный муж, он – ненасытное животное, половая активность которого длится до самой смерти.
   Ирине было жалко тратить с таким трудом заработанные деньги на аборт. Сделать операцию бесплатно было невозможно из-за отсутствия прописки и страхового полиса. Ей вспомнилось, как в деревне женщины сами освобождаются от нежелательной беременности. Они таскают тяжести до тех пор, пока не надорвут живот и не произойдет выкидыш. Ира решила попробовать. Она насыпала в мешок три ведра песка и стала его поднимать с земли к себе на плечо. Это упражнение она выполняла по нескольку раз в день до полного изнеможения в течение месяца, но никакого эффекта не было. Тогда она решила увеличить вес и добавила еще полведра песка. Желание избавиться от ненужного плода было так велико, что она, словно спортсмен перед соревнованиями, все свободное время посвящала поднятию тяжести.
   Шло время, и Ира уже стала сомневаться, что сможет таким методом избавиться от беременности. Она мысленно прикидывала, сколько прошло дней с того позорного случая, выходило уже больше трех месяцев. На другой день она в расстроенных чувствах выпустила сына побегать во дворе дома, а сама выпила полный граненый стакан водки, залезла в горячую ванну и пролежала в ней около часа. Затем надела халат, вышла во двор и стала поднимать мешок с песком. Сделав несколько подъемов, она вдруг почувствовала, что в районе пупка что-то дернулось, и резкая боль согнула ее пополам. Но Ирину это не испугало. Она поняла, что она почти достигла своей цели. Переждав пока боль стихнет, она снова стала поднимать мешок с песком. Сделав три рывка, вновь почувствовала боль в животе и что из нее что-то хлынуло. Чтобы закрепить успех она снова подняла мешок, ноги ее подкосились, и девушка потеряла сознание.
   В это время Людмила с Виталиком отдыхали на своей даче и услышали громкий крик ребенка и завывание соседского пса. Женщина не мешкая направилась к соседней даче, откуда слышался крик, открыла калитку и замерла от увиденного. Она сразу поняла смысл случившегося и немедленно позвонила в больницу скорой медицинской помощи. Затем позвала на помощь мужа. Виталик вытащил из-под мешка с песком Ирину и понес ее в дом, положил на кровать. Подоспевшая Людмила скатала в рулон простынь и пыталась таким образом остановить кровотечение.
   У дома остановилась машина скорой помощи. Врачи быстро уложили Ирину на носилки, погрузили в машину и повезли в больницу.
   Немного успокоившись, Людмила и Виталик закрыли на замок калитку соседской дачи, а Максимку привели к себе и познакомили со своими детьми.
   – Надеюсь, вы не будете против, если с вами, кроме нашего Мишутки, станет играть соседский мальчик? – спросила Люда у своих девочек. – Его зовут Максим.
   Девочки доброжелательно отнеслись к мальчику, взяли его за руки и повели играться в песочницу.
   В это время машина скорой помощи доставила в здание родильного дома находящуюся бессознательном состоянии Ирину. Она потеряла много крови, а донорской крови в нужном количестве в больнице не оказалось. Тогда медики, чтобы спасти жизнь молодой женщине, прибегли к помощи местного телевидения и обратились с просьбой к жителям города. Эту просьбу услышала и секретарь адвокатской конторы. Она вошла в кабинет Полины и сообщила о случившемся. Девушка тут же побежала ко Льву Моисеевичу.
   – Разрешите мне отлучиться с работы, – попросила она его. – Хочу поехать в больницу и сдать кровь для одной женщины.
   – Поступая так, ты делаешь благородное дело, – посмотрел в лицо девушки Лев Моисеевич. – Поезжай в больницу на машине. Тебя туда и обратно отвезет Борис. Я ему сейчас скажу об этом.
   Через несколько минут Полина была уже в больнице и, поднявшись на второй этаж, сказала медсестре, что она готова сдать кровь для больной женщины. Ее проводили в кабинет. Туда постоянно входили и выходили какие-то люди. Медсестра взяла у нее из вены кровь для проверки. Через некоторое время велела надеть халат, обуть бахилы и повела в палату к больной.
   Полину положили на кровать, стоявшую рядом с кроватью женщины. Началось прямое переливание крови.
   – Девушка, сколько крови вы хотите сдать? – спросила медсестра у Полины.
   – Возьмите столько, сколько нужно.
   – Для больной нужно много крови, – глядя в побледневшее лицо Полины, сказала медсестра. – У тебя больше четырехсот грамм мы взять не можем. – Она вынула из вены иглу и приложила к ранке ватку, смоченную в спирте.
   Полине помогли подняться и пересадили в кресло. На ее место уже ложился другой донор. Посидев пару минут, Полина в сопровождении медсестры вышла в другую палату, где ей предложили большую шоколадку и чашку крепкого чая.
   – Попейте чайку и обязательно съешьте шоколад, – посоветовала медсестра, – это добавит вам силы.
   Она поспешно вышла, а Полина допила чай, съела несколько кусочков шоколада и, поднявшись, направилась к выходу. Идя по коридору, она вдруг почувствовала легкое головокружение. «Вот уж никогда бы не подумала, что после сдачи крови у меня перед глазами будет сыпаться кровавый снег», – с усмешкой подумала она.
   Выйдя на улицу, Полина стала спускаться по лестнице, держась рукой за перила. Голова вновь закружилась. Увидевший ее Борис бросился к ней навстречу, подхватил на руки и отнес в машину. Посадив на сидение, стал ладонями шлепать ее по щекам. Девушка открыла глаза.
   – Вот видишь, какая я слабенькая, – тихо сказала Полина, грустно улыбаясь. – Сдавать кровь совсем не больно, но я до сих пор нахожусь под впечатлением от увиденного.
   Борис убедился в том, что Полина чувствует себя нормально, завел машину и поехал в офис. Он помог девушке дойти до ее кабинета, а сам отправился к отцу и рассказал ему о самочувствии донора.
   – Давай, дорогуша, сворачивай свою работу, – распорядился Лев Моисеевич, входя в кабинет Полины, – и отправляйся домой, полежи немного. Ты, наверно, сдала много крови? Посмотри на себя, лицо все белое, как полотно. Выключай компьютер, Борис тебя подвезет.
   После сдачи крови Полина пролежала дома три дня. Клара ухаживала за ней как могла, установила усиленное питание. Наконец силы девушки восстановились, и она вышла на работу. В тот же день к ней в кабинет зашла Людмила.
   – Спасибо тебе за внимание к той несчастной дурачке Ирине, – поблагодарила она девушку, целуя ее в щеку. – Если бы ты только знала, как она нас всех напугала. Мы с Виталиком от пережитого три дня ходили словно угорелые. Это мы увидели ее умирающей и вызвали скорую помощь.
   – Ты говоришь о той женщине, которая всполошила весь город? Это была Ира? – уточнила Полина.
   – Она самая, – махнула рукой Людмила. – Откровенно говоря, мне ее не жалко. Не успела уйти от одной беды, как снова в нее попала. Как будто у нее нет других забот, чем спать с чужими мужчинами. О ребенке бы сначала подумала, прежде чем в постель ложиться.
   – Мне тоже такие женщины не нравятся, – тихо проговорила Полина.
   – Вообще-то Ирка ни в чем не виновата, – присаживаясь рядом с Полиной, с грустью сказал Людка. – Она пошла по дворам в поисках работы. Хозяева дома, в котором она живет, перестали присылать ей деньги. Ее пригласил к себе наш знаменитый художник, чтобы написать с нее картину. А когда его шедевр был готов, он ее изнасиловал на глазах ребенка. Да еще пригрозил, что если кому скажет о случившемся, ее ребенка разберут на запчасти. Я об этом узнала чисто случайно. Вот она никому о случившемся и не говорила, боялась даже за калитку выйти. А когда узнала, что забеременела, стала истязать себя поднятием тяжести. Ну а результат тебе уже известен. Благодаря таким людям как ты врачам удалось ее спасти от неминуемой смерти. – Людка тяжело вздохнула. – Ее сын находится у нас. А вот как ей самой-то жить, когда выйдет из больницы?
   Полина долго сидела, молчала, потом поднялась, прошлась по кабинету.
   – Господи, какие коварные и жестокие люди нас окружают, – сокрушенно сказала она, обращаясь к подруге. – Этот богатенький художник наверняка любит и лелеет своих детей и внуков и в то же самое время уничтожает, ломает душу чужого ребенка. Он же Ирине в дедушки годится. Такие люди, как художник, привыкли только брать, ничего не оставляя другим. – Она замолчала, и какое-то время смотрела в окно. – А что если шантажом заставить этого мерзавца заплатить Ирине за совершенное злодеяние? – посмотрела она в лицо Людмиле. – Как думаешь, получится? – Людмила молча пожала плечами. – Я и сама еще точно не знаю, как это сделать, – продолжала Полина. – Сегодня же схожу к ней в больницу, попробую все разузнать, а потом посоветуюсь с начальством.
   Когда Людмила ушла, Полина пошла в кабинет Льва Моисеевича и все ему рассказала. Выслушав подчиненную, тот какое-то время думал.
   – Ты знаешь, что этот художник миллионер и у него все и везде схвачено и в мэрии, и в правоохранительных органах?
   – Ну и что? – заупрямилась Полина. – У меня есть хороший знакомый – прокурор района.
   – Что ты, Полина, – замахал руками Лев Моисеевич, – не вмешивай ты в это дело парня. У этого негодяя такие связи, что он тут же сломает хребет твоему прокурору. У меня связи в милиции и прокуратуре покруче, чем у твоего знакомого, и то я не осмеливаюсь встревать в эту неравную схватку. – Он поднялся из-за стола, походил по кабинету. Вдруг остановился и тихо сказал: – А давай попробуем срубить с этого насильника за молчание сто пятьдесят тысяч долларов. Сто тысяч отдадим этой несчастной женщине, а пятьдесят направим на развитие нашей конторы. Только нужно быть предельно острожными. К этому негодяю ты пойдешь в сопровождении Ефима и Бориса.
   После разговора с Львом Моисеевичем Полина побывала в больнице у Ирины и подробно расспросила женщину о случившемся.
   – Этот насильник еще поплатится за свои злодеяния, – сказал она Ирине на прощание.
   Однажды утром Борис привел к дому художника-миллионера Ефима и Полину. Спрятавшись за забором, они стали наблюдать за домом. Вскоре на крыльце появился хозяин, который направился купаться в бассейн. Едва он вошел в воду, Ефим перепрыгнул через забор и подошел к ступенькам, ведущим в бассейн. Развернув свое удостоверение, он поманил к себе пальцем художника.
   – Что вам от меня нужно? – строго спросил тот, подплывая к краю бассейна.
   – Мне нужно, уважаемый, чтобы вы надолго отправились на нары, туда, где вы не сможете насиловать чужих детей.
   – Не много ли вы, молодой человек, на себя берете? – чуть побледнев, гневно крикнул художник.
   – Женщина, которую вы изнасиловали, забеременела от вас, – с усмешкой ответил Ефим. – Она попыталась избавиться от вашего ребенка и чуть не отправилась на тот свет. Кровь для ее спасения сдавали многие жители нашего города. И эти люди не хотят жить в одном городе с человеком, для которого нет ничего святого, который бравирует тем, что ему все можно, и он не уязвим для правосудия. Так вот, я должен вам сказать, что на этот раз вы вляпались серьезно. Экспертиза легко докажет, что ребенок, которого эта женщина абортировала, был от вас. А мы постараемся сделать так, чтобы об этом узнали не только ваши друзья и близкие, но и вся общественность города.
   Художник вышел из бассейна и стал вытираться махровым полотенцем. Какое-то время он молчал, обдумывая услышанное.
   – В какой-то степени вы правы, – задумчиво сказал он. – Я, конечно, виноват. Бес меня старого попутал, – он обреченно вздохнул. – Что вы хотите, чтобы я сделал для этой несчастной женщины?
   – За насилие и нанесение морального и физического вреда Ирине Богдановой вы должны в течение суток выплатить компенсацию в размере ста пятидесяти тысяч долларов.
   – Я согласен, – сказал художник после некоторого раздумья. – Но за сутки я такую сумму наличными достать не смогу. Для этого мне необходимо минимум три дня.
   – Хорошо, даем вам три дня. Вы должны прибыть в контору Цыхмистера и внести озвученную сумму.
   – Молодой человек, я могу рассчитывать, что об этом случае больше никто никогда не узнает?
   – Наша контора имеет хорошую репутацию по части сохранения в тайне конфиденциальности информации.
   На этом они и расстались. Художник сдержал свое слово и в назначенный день принес деньги в адвокатскую контору.
   Когда подошел срок выписки Ирины из больницы, ее встречали Людмила и Полина. Сидя за рулем машины мужа, Людмила давала советы свей подруге.
   – Тебе больше не следует ехать на дачу. Туда уже вернулись хозяева. Поселишься в моей приватизированной коммунальной квартире.
   Молодая женщина недоверчиво посмотрела на подруг. А Полина протянула ей пластиковый пакет с деньгами.
   – Держи, это твои деньги, – улыбнулась она. – Мы чуток поприжали художника, и он отвалил в качестве компенсации кругленькую сумму. Только ты об этом никому не рассказывай. – Полина посмотрела на испуганную Ирину, нежно обняла ее за плечи. – И вот еще что я хочу тебе сказать. Если ты еще раз наделаешь себе беды, то на нашу помощь больше не рассчитывай.
   С того дня прошла неделя. Полина задерживалась на работе и даже не подозревала, что у дверей офиса ее уже больше часа дожидается Женя. В коротеньком платьице и босоножках на высоком каблуке она вприпрыжку сбежала по лестнице и только в самом низу заметила, что ее ждут.
   – Давай я тебя подвезу, – предложил он, подходя к ней вплотную. – Мне все равно сегодня ехать в твою сторону
   – Я не против, – улыбнулась ему Полина. – Откровенно говоря, сегодня очень устала и у меня просто раскалывается голова.
   Женя ничего не ответил на ее жалобу, он посадил Полину в машину, захлопнул дверцу и сел за руль. Полина была рада встречи с парнем. Она посмотрела на него и подумала: «Сам приехал за мной, а теперь, вероятно, жалеет об этом».
   – Как твое драгоценное здоровье? – нарушил молчание Женя.
   – С чего это вдруг тебя стало интересовать мое здоровье?
   Женя ничего не ответил. Так молча они доехали до подъезда дома в котором жила Полина. Девушка вышла из машины, захлопнула дверцу.
   – Спасибо, Евгений, что подвез. До свидания, – и она направилась к подъезду.
   Женя выскочил из машины, догнал Полину уже на ступеньках, взял ее за локоть.
   – Нет, дорогуша, ты от меня сегодня так просто не уйдешь, – сказал он, с трудом переводя дыхание.
   Полина с удивлением глянула на парня и только теперь обратила внимание на его горящие гневом глаза.
   – Ты что, пьяный? – строго спросила она.
   – А ты меня поила? – хватая девушку за плечи, почти заорал Женя.
   – Не поила, – попыталась перевести разговор в шутку Полина.
   – Зачем ты, мерзавка, делаешь из меня дурака? – тряхнул он ее за плечи. – Корчишь из себя невинную овечку, строишь со мной из себя недотрогу, а с другими кувыркаешься в постели и от них делаешь аборты. Думаешь, что об этом никто не знает. – Он обхватил Полину за ягодицы и с силой прижал к себе.
   От боли Полина выронила из рук портфель с документами и громко заплакала.
   – Ты что, хочешь меня изнасиловать? – глотая слезы, спросила она.
   От этих слов Женя словно очнулся. Он отпустил девушку и отодвинулся от нее на полшага.
   – Я хочу получить от тебя то, что получают другие мужчины. – Он взглянул в лицо Полины и увидел, как по ее лицу катятся слезы. – Мне известно, что ты сделал аборт от сотрудника вашей конторы. Как там его зовут? Кажется. Борис.
   – Зачем ты на меня наговариваешь? – оттолкнула парня девушка и еще громче заплакала.
   – Я видел своими глазами, как твой любовник на руках нес тебя из роддома в машину после аборта. Моя машина стояла в нескольких метрах от входа, и я не мог ошибиться. Или ты снова скажешь, что я это все выдумал?
   – Я не стану отрицать, что была в роддоме, но была я там не для того, чтобы аборт сделать, а сдавала кровь для тяжело больной женщины. В тот день кровь сдавали многие жители нашего города. А вот после сдачи крови я, действительно, почувствовала себя очень слабой, и меня до машины нес сотрудник нашей конторы.
   В ответ Женя пробормотал что-то неразборчивое. Но Полина уже не слушала его. Она нагнулась, подняла с пола упавший портфель и, повернувшись спиной, стала подниматься в квартиру. Он не стал ее больше догонять, так как понял, что сделал девушке больно не только физически, но и душевно. Выйдя во двор, Женя сел на скамейку и долго курил одну сигарету за другой. Ему казалось, что Полина стоит за шторой у окна и наблюдает за ним. Он стал прохаживаться из стороны в сторону всматриваясь в темные окна ее квартиры. Потом остановился и громко крикнул:
   – Красиво ты вошла в мою грешную жизнь, красиво и ушла из нее, – он помахал рукой и направился к машине. Садясь за руль, добавил: – я набитый дурак, такую девушку упустил.
   Он вел машину по улицам города, а его мысли витали вокруг Полины. «Завтра утром перед уходом на работу постараюсь ее поймать и попросить прощение за свой несносный поступок».
   А Полина в это время действительно стояла у окна и через щелочку между шторами наблюдала за Женей. Ей было жалко парня, но еще обиднее за то. что он, словно уличную девку, тискал ее в сексуальном порыве. В этот раз она как никогда прежде почувствовала всю его мужскую страсть. От этих мыслей у нее даже голова закружилась. «У этого парня такая сильная сексуальная энергия, что он порой не может ее контролировать, видимо, поэтому он и тащит в постель всех желающих побыть с ним женщин». У нее сильно болела спина. Сняв с себя одежду, она увидела оставленные на теле синяки руками Жени. «Конечно, обидно, что он так со мной поступил», – размышляла она, разглядывая припухшие места, но в тоже время Полина вынуждена была признаться самой себе, что, даже не смотря на происшедшее, она стала любить этого парня еще сильнее. От этих мыслей ей стало даже чуточку страшно. «Что ждет меня впереди? – думала она, прижимая к груди руки. – Ведь я люблю его больше собственной жизни. А для него, наверно, любовь заключается только в постельных утехах».

Полина получает красный диплом

   Утром Женя проснулся очень рано, на скорую руку побрился и поспешил на улицу. Он завел машину и поехал к дому Полины с надеждой встретить ее у подъезда. Простояв битый час, он подумал, что, вероятно, Полина ушла на работу раньше обычного. Сев в машину Женя поехал к себе в прокуратуру Едва войдя в свой кабинет, он позвонил секретарю в адвокатскую контору и попросил пригласить к телефону Родионову Полину. Через некоторое время секретарь сообщила, что Полины на работе нет, нет ее и в городе, так как она уехала.
   – Куда уехала? – закричал в трубку Женя.
   – Я вам не обязана сообщать, куда и зачем уехала наша сотрудница, – с раздражением ответила секретарь и положила трубку.
   Женя вышел из кабинета и направился к Сергею. С порога попросил того позвонить своей подруге и попросить ее узнать, куда уехала Полина. Тот посмотрел на осунувшееся лицо друга и подумал: «Не нужно так сильно влюбляться». Но в просьбе не отказал и тут же набрал номер телефона своей подружки.
   – Здравия желаю, господин старший советник юстиции, – хохоча, ответила та.
   – Скажи, ты случайно не знаешь, куда это запропостилась твоя подруга Полина?
   – С каких это пор она тебя стала интересовать? – насторожилась девушка.
   – Что за глупости ты говоришь, – обиженно засопел в трубку Сергей. – Ты же знаешь, что меня интересуешь только ты, а этой особой интересуется мой друг.
   – Женечка, что ли интересуется? – снова хохотнула она.
   – Он самый.
   – Скажи ему, что Полина уехала в Краснодар к своему жениху и вряд ли вернется обратно.
   Зажав рукой трубку, Сергей сообщил Жене услышанную новость. Немного помолчав, тот с грустью сказал:
   – Приглашай свою зазнобу с подругой сегодня вечером, будем кутить. Отметим мою независимость. Полина меня бросила и тем самым предоставила полную свободу действий.
   – Не вопрос, – радостно отозвался Сергей. Он убрал ладонь с микрофона телефона и сказал своей девушке: – Приходи сегодня вечером ко мне и прихвати с собой подружку.
   – Я твоему другу приведу такую деваху, что он навсегда забудет о совей фригидной Полине.
   – Ждем, – ответил он и положил трубку.
   – Что она сказала? – поинтересовался Женя.
   – Сказала, что приведет тебе такую грелку на все тело, что ты забудешь о своей фригидной Полине, – смеясь, ответил Сергей.
   – Полина не фригидная, – присаживаясь к столу, устало ответил Женя. – Она гордая. Уж ты поверь мне на слово. Я женщин хорошо знаю. Бывало, обниму ее, а она уже вся трепещет. Но волю чувствам не дает и, мгновенно включив разум, выходит из неловкого положения, оставляя меня с носом. Ладно, – прихлопнул он ладонью по столу, поднимаясь, – что теперь поделаешь, нужно просто признать свое поражение и смириться с тем, что на этот раз меня бросили. Хочу заметить, Серега, что женщин всегда бросал я, это первый случай в моей практике, когда мне предпочли другого.
   Женя направился к выходу, на ходу о чем-то вздыхая и покачивая головой. У самых дверей его окликнул Сергей.
   – Да выбрось ты ее из головы. Настройся на то, что сегодня вечером тебя будет любить очаровательная женщина.
   После работы Женя приехал домой. Принял душ, побрился, надел свежую рубашку и, прихватив бутылку коньяка, поехал к Сергею. Войдя в квартиру к другу, он услышал и громкую музыку, и женский смех. Хозяин познакомил его со своей девушкой и ее подругой. Это была девица не первой свежести, но, как говорится, на безрыбье и рак рыба. Все дружно уселись за накрытый стол, стали выпивать и закусывать. Вскоре Женя страстно обнимал свою новую знакомую, даже не вспоминал о Полине.
   С того вечера прошло около месяца. Женя почти каждый день встречался у Сергея на квартире со своей знакомой. Хозяин и его девушка укладывались в спальне, а им отводили место в зале на диване. Однажды подруга Сергея сообщила, что в субботу в семь часов вечера в ресторане состоится торжественный ужин по случаю дня рождения Жениной любовницы и ее подружки. Торжество это было специально придуманное, а поводом послужила информация о том, что из Краснодара вернулась Полина, где она на отлично защитила диплом в юридическом институте. Поэтому поводу хозяин адвокатской конторы Лев Моисеевич дал распоряжение своему заместителю заказать на субботу в ресторане несколько столиков для корпоративной вечеринки, на которой все дружно обмоют красный диплом их сотрудницы.
   Субботним вечером Женя в приподнятом настроении сидел за столиком в ресторане и, нежно держа за руку свою подругу, неустанно говорил ей комплименты. Вдруг он обратил внимание на группу людей, входящих в ресторан, среди которых, светясь от счастья, была Полина. Как всегда в кричащих нарядах она выглядела просто потрясающе. Девушка прошла мимо столика, за которым сидел Женя с подругой, искоса взглянула на него и улыбнулась. Женя чуть кивнул головой в знак приветствия, Полина ответила ему таким же едва заметным кивком головы.
   Появление в ресторане любимой девушки для отвергнутого любовника было полной неожиданностью. Ему показалось, что с ее приходом здесь все оживилось, засверкало новыми яркими красками.
   – Я в прошлый раз пошутила на счет Полины, – смеясь, сказал подруга Сергея. – Она вовсе не к жениху ездила, а сдавать государственные экзамены. Говорят, что сдала на отлично. Видите, какой банкет устроил начальник в ее честь. Я сегодня утром встретила ее перед началом работы, она такая счастливая, много рассказывала о своей поездке в Краснодар, сказала, что ей предложили подать документы в аспирантуру. – Она взглянула на помрачневшее лицо Жени. – Вообще-то Полина хоть и умная девушка, но дура. Если она рассчитывает вернуть тебя себе, то нужно дать ей понять, что ты давно живешь с другой женщиной, и у вас дело идет к свадьбе.
   Женя молча слушал треп подруги Сергея, а сам думал: «Какая там к черту свадьба, я ни с одной другой женщиной не буду так счастлив, как с Полиной».
   Тем временем в ресторане становилось все веселее. Кое – где уже пели хором песни, многие танцевали. Лев Моисеевич обратился к своему коллективу: «А давайте попросим виновницу сегодняшнего торжества спеть нам песню». Собравшиеся сотрудники дружно захлопали в ладоши: «Просим, просим». Полина поднялась с места, поправила коротенькую юбочку и не спеша пошла к сцене. Переговорив с музыкантами, взяла в руки микрофон. Заиграла музыка, и Полина запела:

     Ромашки спрятались, поникли лютики,
     Когда застыла я от горьких слов,
     Зачем вы девушки красивых любите,
     Не постоянная у них любовь.

   Исполняя песню, Полина повернула голову в сторону столика, за которым сидел Женя с друзьями, и всем вдруг стало ясно, кому именно адресованы эти слова. А Лев Моисеевич про себя заметил: «Любит эта милая девушка районного прокурора, но вида не подает». А Полина продолжала:

     Сняла решительно пиджак наброшенный,
     Казаться гордою хватило сил,
     Ему сказала я всего хорошего,
     А он прощения не попросил.

   Женя, не отрывая глаз, смотрел на Полину. «Я очень хотел попросить у тебя прощения, – думал он, – но ты уехала и даже не позвонила».
   Вечер в ресторане подходил к концу, музыканты объявили последний танец. Жене стало ясно, что после этого танца Полина со своими коллегами по работе уйдет и у него больше не будет возможности с ней объясниться. Он сорвался с места и быстрым шагом направился к столику девушки.
   – Полина, разреши пригласить тебя на танец? – чуть склонив голову, попросил он.
   Девушка поднялась, поправила юбку и молча протянула парню руку. Женя завел ее на середину зала, нежно обнял и чуть прижал к себе.
   – Я думал, что навсегда потерял тебя, думал, что ты меня бросила, – зашептал он ей в ухо, все крепче прижимая девушку к своей груди. – Полина, милая моя. Я тебя безумно люблю.
   Девушка чуть отстранилась от Жени, посмотрела ему в глаза. «Это, мой милый, не любовь, – подумала она, – это тебя просто тянет ко мне. Тянет потому, что я недоступная, а как только ты своего добьешься, и любовь сразу затухнет. Но я тебе такой возможности не предоставлю». Тем временем танец закончился. Провожая девушку к столику, Женя спросил:
   – Могу ли я проводить тебя сегодня домой?
   – Проводи, я не против, – глядя на столик, за которым сидел Сергей с двумя женщинами, согласилась Полина. – Я так была занята во время экзаменов, что уже стала забывать черты твоего лица.
   Всю дорогу, пока шли домой. Полина, держа Женю на расстоянии, рассказывала ему о том, как сдавала экзамены, какой красивый город Краснодар. Всю дорогу она практически не умолкала, болтая обо всем и ни о чем. Когда дошли до подъезда дома, Женя осмелился взять ее под руку.
   – Давай немного посидим, – предложил он. – Все равно завтра воскресенье, на работу спешить не нужно.
   – Давай посидим, – согласилась Полина. Они направились к детской площадке. – Скоро осень, – с грустью в голосе сказала она, ночи стали совсем холодными.
   Разговор явно не клеился. Женя решил разрядить обстановку и попытался обнять Полину, но та держала жесткую оборону.
   – Не надо меня обнимать, – отстраняя руку, сказала она. – Твои объятия меня больше не волнуют.
   – А я думал, что ты меня простила и именно поэтому позволила себя проводить до дома.
   – Это был чисто тактический ход, – усмехнулась Полина. – Я просто хотела доказать твоим подругам, что между ними и мной – большая разница. И еще, надеюсь, они это тоже поняли, с такими, как они, барахтаются в грязных лопухах, а таких как я берут в жены.
   – Ты совершенно права, – воскликнул Женя, вскакивая на ноги. – Я хочу на тебе жениться и ввести в свой дом не как любовницу, а как законную жену.
   – А ты у меня спросил, хочу ли я прийти в твой дом? – поднимаясь со скамейки, спросила Полина. – Так вот, я тебе отвечаю: в твой дом я никогда не войду и встречаюсь сегодня с тобой последний раз. – Заметив, как побледнело лицо парня, добавила: – Я прошу тебя, давай договоримся с тобой по-дружески, будь добр, сделай так, чтобы наши пути больше никогда не пересекались. – Она протянула ему руку. – Прощай, моя бывшая любовь.
   Женя схватил ее за руку, прижал к своей груди, попытался что-то объяснить, но Полина с силой оттолкнула его, вырвала из его ладони свою и почти бегом скрылась в подъезде.

Знакомство Иры с Олегом

   Вернувшись из больницы, Ирина с сыном поселилась в коммунальной квартире, в той самой квартире, где когда-то проживала со своими двумя девочками Людмила. В тот же день, когда в адвокатской конторе ей вручили сто тысяч долларов, она отнесла их в Сберегательный банк и положила на свой счет. Ей долго не верилось, что в одночасье она стала обладательницей такой огромной суммы денег. На обратном пути из Сбербанка Ира с сыном решили заехать на дачу и забрать свои пожитки. Собрав в две сумки одежду и кое-что из посуды, вышли на улицу.
   – У меня обе руки заняты, поэтому держись за ручку сумки и шагай рядом, – сказала она Максиму. – Автобусы сюда не ходят. Здесь живут состоятельные господа, которые ездят на собственных авто и нас даже за людей не считают. Так что крепись, пешком придется идти долго. Но ничего, – подмигнула она сыну, – главное, у нас теперь свой угол есть.
   Дорога была длинная, мальчик часто уставал и, отдыхая, присаживался на обочине на траву. Пока он отдыхал, Ирина оттаскивала немного вперед сумки, затем возвращалась, брала ребенка на руки и несла его до оставленных вещей. Мимо проносились легковые машины, но ни одна из них не притормозила. Только однажды, когда Максим сидел на обочине близко к проезжей части, какой-то молодой парень остановился и заорал на Иру:
   – Ты что, совсем чокнулась, оставляешь на дороге ребенка. Нарожаете байстрюков, а потом не знаете, что с ними делать. Не дай Бог зацеплю твоего щенка, а потом отвечай за него.
   Ирина бросила сумки, быстро вернулась к плачущему ребенку и взяла его на руки. Пройдя немного по обочине, присела рядом с брошенными вещами. От тяжелых сумок на ладонях появились волдыри. Посмотрев на дорогу, она увидела идущую в попутном направлении иномарку. На всякий случай оттащила подальше в кювет сумки. Вдруг машина остановилась. У Ирины дрогнуло сердце. На какое-то мгновение ей показалось, что это ее догнал художник. Она даже успела подумать о том, что нужно бросить сумки и, взяв на руки ребенка, бежать от дороги. Но за рулем был не художник. На дорогу вышел мужчина средних лет в добротном костюме.
   – Женщина, вас подвезти? – спросил он.
   Ирина растерялась от такого просто вопроса. Жизнь уже научила ее никому не доверять.
   – Извините, молодой человек, но у меня нет денег, чтобы заплатить вам за проезд, – тихо сказала она.
   – Не такой уж я и молодой, – усмехнулся водитель машины, посматривая на Ирину. – Что касается оплаты за проезд, не беспокойтесь, платить ничего не надо. Мне просто жалко смотреть, как вы, такая хрупкая женщина, с ребенком и огромными сумками мучаетесь.
   Он легко поднял с земли сумки и бросил их в багажник машины. Затем открыл заднюю дверцу, пригласил садиться. Ирина настороженно села в машину, посадила Максима к себе на колени и с тревогой наблюдала за водителем, а тот, не обращая внимания на пассажиров, спокойно крутил баранку.
   – Назовите свой адрес, – попросил он, когда машина въехала в черту города, – я вас доставлю до самого подъезда.
   – Зачем до подъезда? – испуганно спросила Ирина. – Не нужно до подъезда. Довезите нас до ближайшей автобусной остановки, а мы как-нибудь сами доберемся.
   – Вы меня не бойтесь, – улыбнулся в зеркало заднего вида водитель. – Я как только увидел ваши голубые глаза, так сразу захотелось оказать вам какую-нибудь любезность. Называйте свой адрес.
   Ира назвала улицу и номер дома. Водитель утвердительно кивнул головой и свернул на ближайшем перекрестке. Через несколько минут они были на месте. Вынув из багажника сумки, мужчина открыл заднюю дверцу машины.
   – Вот вы и приехали домой, – улыбнулся он, обращаясь к Максиму. – Если вы не против, – повернул он голову к Ирине, – я помогу вам донести вещи до квартиры.
   – Нет, нет, спасибо, – испуганно проговорила Ирина, – здесь я уже сама донесу.
   – Да будет вам стесняться, – поднимая сумки, настойчиво сказал водитель. – Показывайте, куда нести?
   Ирина, подхватив на руки ребенка, пошла впереди. Квартира находилась на пятом этаже. Не чувствуя тяжести, она на одном дыхании поднялась на нужный этаж. А водитель, отдыхая на площадке каждого этажа, подошел, когда она уже открыла дверь.
   – Слабые нынче пошли мужики, – покритиковал он сам себя, – больше двух пролетов не могу нести без отдыха.
   – Вы уж меня извините за доставленные хлопоты, – пропуская мужчину в комнату, попросила Ирина.
   Водитель поставил сумки в прихожей и прислонившись к двери, молча наблюдал за хозяйкой.
   – Быть может, вы выпьете чашечку чая? – поинтересовалась Ирина.
   – Чая не хочу, а вот стаканчик холодного нарзана выпью с удовольствием.
   – «Ессентуки» вас устроят? – открывая холодильник, спросила она.
   – Конечно устроят, – присаживаясь на краешек стула, смиренно ответит тот. – У меня язва кишечника, которая в последнее время все чаще меня стала беспокоить.
   – Вы не думайте обо мне плохо, – присаживаясь рядом с мужчиной, тихо сказала Ирина, – но я знаю простое народное средство от язвенной болезни.
   Гость выпил один стакан воды, немного помолчал и налил второй, который так же выпил.
   – Думаю, что народные средства уже не помогут. Если элитные импортные медикаменты не действуют, куда уж тут народной медицине. – Он усмехнулся, тряхнул головой. – Позвольте представиться, я – владелец фармакологической корпорации, – он протянул Ирине визитную карточку. – Богданов Олег Юрьевич к вашим услугам.
   – Надо же какое совпадение, – вертя в руках визитку, усмехнулась Ирина. Мой покойный муж тоже носил фамилию Богданов, и отчество у него было Юрьевич.
   – До свидания, однофамилица, – ставя на стол пустой стакан, стал прощаться гость.
   Еще раз поблагодарив мужчину за помощь, Ирина закрыла за ним дверь, вернулась в комнату.
   – Бери свои игрушки и иди играть, – сказала она Максиму. – А я полистаю рекламные газеты, быть может, найду какую-нибудь работу.
   Полистав несколько рекламных газет, она так ничего для себя и не нашла. Отложив прессу в сторону, пошла на кухню готовить сыну и себе обед. Поставив на плиту кастрюлю, она вдруг вспомнила, что в одном из объявлений фирма приглашала рабочих для лепки пельменей. Ее как-то сразу такая работа не заинтересовала, но теперь она вспомнила, что там рассматривался вариант выполнения работы на дому.
   На следующий день Ира с Максимом пришла по указанному в объявлению адресу. Их принял хозяин крупного городского кафетерия. Женщина показала ему диплом повара и трудовую книжку, в которой значилась запись о том, что она успешно работала поваром в одном из санаториев города. Хозяин стал задавать ей вопросы, а она смело поведала, что может готовить не только первые и вторые блюда, но и выпекать кулинарные изделия вплоть до пирожных и тортов.
   – Как вы посмотрите на то, если я приглашу вас поработать поваром? – выслушав Ирину, спросил хозяин.
   – Я бы с удовольствием, – улыбнулась Ирина, – но мне не на кого оставить дома ребенка.
   – А вы берите ребенка с собой на работу, – поднимаясь из-за стола, предложил хозяин. – У нас есть подсобные помещения, где он может играть и даже поспать.
   – Я согласна, – кивнула головой Ирина. – Когда мне можно выходить на работу?
   – Вот завтра с утра и приходите.
   Утром следующего дня Ирина была в кафетерии задолго до того, как стали подходить кухонные рабочие. Она представилась им и стала осматривать кухню.
   – Помещение грязное, – строго сказала она, – посуда после мойки не протиралась, и на ней остались подтеки. Как вы можете так работать и не бояться, что кафетерий закроет городская санэпидстанция?
   – Нам нечего бояться, – отозвалась пожилая женщина. – Начальником этой самой санэпидстанции работает жена нашего хозяина.
   Ирина выставила на плите вряд все кастрюли и, указывая на них, строго сказала свои подчиненным:
   – Разве вы у себя дома в таких грязных и закопченных кастрюлях еду готовите, – она провела пальцем по поверхности одной емкостей. – Вся посуда липкая, от нее исходит неприятный запах. Я в таком вонючем кафетерии работать не собираюсь. Поэтому сегодня после работы всем остаться, будем приводить в порядок инвентарь и помещение. – Она строгим взглядом обвела подчиненных. – Я смотрю, вы на одном и том жиру готовите по нескольку раз вторые блюда, а кастрюлю для первых блюд вообще не моете. – Ей никто ничего не ответил. – Если кто не согласен с моими требованиями, может больше на работу не выходить.
   Помощница повара попыталась что-то возразить. Но Ира не дала ей договорить.
   – Ты своим детям в такой же грязной кастрюле готовишь обеды? – строго спросила она. – Да если бы у тебя на кухне стояла такая черная посуда, тебе бы муж давно ее на голову надел. Поэтому без лишних разговоров и дискуссий, сегодня всем остаться после работы и будем наводить здесь идеальный порядок. И впредь будем строжайше соблюдать все нормы гигиены и санитарии.
   Все молча разошлись по своим рабочим местам. Ирина, согласовав с заведующей по производству меню, стала готовить блюда для посетителей. Постоянные клиенты в тот же день оценили искусство нового повара и завалили вопросами официанток.
   – У вас что, появился новый повар?
   – Откуда у вас такая информация, – уклончиво отвечали те.
   – Мы информацию получаем из тарелки, – доедая борщ, сказал один из посетителей, – обед сегодня необыкновенно вкусный.
   В период обеда на кухню зашел хозяин и сразу заметил значительные перемены к лучшему. Приплюсовав к собственному мнению доклады официанток о благодарности клиентов за вкусный обед, пришел к выводу, что поступил правильно, принял на работу поваром весьма симпатичную женщину.
   Проработав поваром несколько месяцев, Ирина почувствовала в себе уверенность. Работа ей нравилась. Кроме стабильной зарплаты, она три раза в день бесплатно питалась с сыном и еще кое-что из продуктов приносила домой. Как-то в воскресенье соседка по лестничной площадке пригласила Ирину вместе с Максимом сходить в церковь. От такого предложения женщина в первое мгновение даже растерялась. За всю свою жизнь она ни разу не была в святом храме. Решила сходить хотя бы ради интереса.
   Постояв немного в храме и послушав пение певчих, она неожиданно для себя разрыдалась. Увидев плачущую женщину, к ней подошел священник.
   – Что с вами случилось? – тихо спросил он Ирину. – Почему вы так плачете?
   – Простите, батюшка, – вытирая кулаком слезы и по-детски всхлипывая, – сказал она, – я даже не подозревала, что в храме может быть так хорошо. Я ведь в церкви впервые.
   – Значит, ты не крещенная, – осведомился батюшка и увидев утвердительный кивок женщины, сказал: – Сегодня в одиннадцать часов будем крестить младенцев, если желаешь, можем окрестить и тебя, и твоего ребенка.
   Ирина согласилась и, дождавшись назначенного часа, приняла вместе с сыном божье крещение. Когда она уже собралась уходить, к ней подошла монахиня и протянула небольшую икону Матери Божьей.
   – Возьми и поставь у себя дома, она будет охранять и защищать тебя и твоего сына от всяких бед.
   Ирина поблагодарила Женщину, купила несколько восковых свечек и, придя домой, зажгла одну из них рядом с принесенной иконой.
   Прошло уже достаточно много время с того момента, когда ее с сыном так любезно подвез на своей машине до дома с дачи Олег Юрьевич. И вот однажды вечером в двери ее квартиры кто-то несмело постучал. Хозяйка открыла дверь. На пороге стоял исхудавший с посеревшим лицом незнакомый ей человек.
   – Неужели так изменился, что даже не узнаете своего однофамильца? – улыбнулся тот.
   – Вот когда вы улыбнулись, я вас сразу узнала, Олег Юрьевич. Проходите в комнату, чего вы стоите на пороге, как чужой.
   Мужчина вошел. Ирина предложила присесть к столу. Тот нерешительно присел на краешек стула подальше от стола. Наступила неловкая тишина, которую нарушил Максим.
   – Дядя, хочешь машинку? – подходя к гостю и кладя ему на колени игрушку, спросил малыш.
   – Зачем мне твоя машина, у меня своя есть, – он погладил мальчика по голове и, глядя на Ирину, добавил: – машина и квартира это все, что у меня осталось от бизнеса.
   – Наверно, кризис сильно подкосил? – поинтересовалась Ирина.
   – Мировой кризис мой бизнес не затронул, – усмехнулся Олег Юрьевич. – Для меня страшнее любого кризиса моя собственная жена. – Гость тяжело вздохнул. – Никогда бы не поверил, что родной человек, мать моего сына может так подло поступить.
   И он стал рассказывать о том, как пятнадцать лет назад открыл фармацевтическую фирму и зарегистрировал ее на жену. Себя оформил генеральным директором.
   – У меня есть специальное образование, в свое время окончил институт, – рассказывал Олег Юрьевич. – У меня много друзей, просто хороших знакомых и однокурсников. Наработал большую базу данных, наладил отношения с поставщиками и покупателями медикаментов и оборудования. Все шло очень даже хорошо. Фирма работала прибыльно. Но вот три года я серьезно заболел. Часто вынужден лечиться в стационаре. Последний раз пролежал около месяца, возвращаюсь домой, а меня уже никто не ждет. Жена ушла к моему заместителю и забрала с собой моего единственного сына-студента. Для меня это был настоящий удар. Поехал в офис, чтобы поговорить с женой и замом, а меня охрана даже на порог не пустила. Говорят, мол, я уже никто и на мое место назначен другой генеральный директор, мой бывший заместитель. У меня от таких новостей снова обострилась язва. Ложиться в больницу я больше не хочу, но и жить с такими адскими болями тоже не могу. Вот я и вспомнил, Ира, что вы мне говорили о каком-то народном средстве, Быть может, народная медицина поможет…
   – Да, я знаю простое средство от язвенной болезни. Нужно только набраться терпения и верить в свое излечение. Давайте я вам напишу рецепт и объясню, как нужно лечиться. А если вы мне доверяете, то могу сама заняться вашим лечением. Я устроилась работать поваром и запросто смогу готовить для вас диетическое питание.
   – Я согласен, – покорно кивнул головой Олег Юрьевич.
   – Тогда приезжайте ко мне на работу в кафетерий три раза в день, за полчаса до приема пищи. И прошу слушаться меня и не капризничать.
   – Вы хоть скажите, чем именно будете меня лечить?
   – Да все очень просто. Три раза в день будете выпивать натощак по половинке стакана свежее выжатого картофельного сока, чередуя его с таким же свежее выжатым соком капусты. И один раз в день на ночь будете пить по полстакана настоя гриба чага. Если у вас хватит терпения на два месяца, то навсегда забудете о своей язве.
   Я теперь безработный, – глядя на хозяйку, сказал Олег Юрьевич, – поэтому, буду ходить к вам в кафетерий, пока не надоем. – Он поднялся и собрался уходить. – Спасибо моей матушке, – сказал он уж от порога, – что надоумила оформить квартиру и машину на себя, а то бы остался на улице вдвоем со своей язвой.
   – Приходите завтра в восемь часов утра и ничего до этого времени не ешьте.
   Они стояли на пороге, когда к ним подбежал Максим.
   – До свидания, хозяин, – протянул он руку мальчику.
   – Приходи к нам еще в гости, – хлопая по ладони мужчины своей маленькой ладошкой, пригласил Максим.
   – Ну, если такой парень, как ты, не прочь со мной подружиться, то я этому буду только рад и обязательно приду еще.
   На следующее утро Олег Юрьевич прибыл в кафетерий точно в назначенное время. Ира поднесла ему на тарелке микстуру из свежее выжатого картофеля. Проследив, чтобы пациент выпил все, она протянула ему газету.
   – Почитайте пока свежую прессу, а я ровно через полчаса принесу вам завтрак.
   В назначенное время она поставила перед ним тарелку с жидкой овсяной кашей.
   – Не обессудьте, но это весь ваш завтрак. На обед будет рыбный суп с отрубяными сухариками.
   Улыбнувшись и подвинув ближе к столу стул, Олег Юрьевич приступил к трапезе. Ира сидела рядом и наблюдала, как он неторопливо поглощает кашу.
   – Ровно в половине первого жду вас на обед, – строго сказала она, убирая посуду, – прошу не опаздывать.
   Так в течение двух месяцев Олег Юрьевич терпеливо приходил в назначенное время к Ирине на работу и тщательно выполнял все ее требования. Когда закончился курс лечения, он по совету женщины сходил в больницу и проверил состояние кишечника Каково же было его удивление, когда после осмотра врач авторитетно заявил, что язва зарубцевалась. Вечером того же дня он снова постучал в двери квартиры Ирины. Когда хозяйка открыла двери, он вручил ей букет цветов и огромный торт.
   – Примите в знак благодарности от бывшего пациента врачу диетологу за его труды праведные, – сказал он улыбаясь. – Как жаль, Ирина, что мы с вами встретились, когда у меня стал пустым бумажник и я не могу купить даже бутылку хорошего вина.
   – Не расстраивайтесь, – успокоила его хозяйка, ставя цветы в вазу, – я вино не пью, а вам пить пока не желательно. Вы по-прежнему ходите ко мне в кафетерий, и я буду держать вас на щадящей диете. Теперь нужно сделать так, чтобы ваш организм окреп. Соки я вам отменяю, а на завтрак включу в меню блюда из овсяной крупы.
   – Теперь я ваш должник, – глядя в лицо Ирине, тихо сказал Олег Юрьевич. – Должник до конца своей жизни.
   – Что вы такое говорите, – замотала головой Ира. – Ведь мы же люди и должны в трудную минуту поддерживать друг друга. Я тоже до сих пор помню, как вы тогда помогли мне, подобрали на дороге.
   Олег Юрьевич поднялся из-за стола и медленно направился к двери. У самого порога остановился.
   – Ирина, хотите я сегодня вас и Максима покатаю на машине?
   – Буду вам очень благодарна, если вы покатаете одного Максима. У меня очень много домашней работы, а он мне мешает.
   – Хорошо, – весело воскликнул Олег Юрьевич, – я с удовольствием покатаю твоего сынишку.
   Вечером он привез домой мальчика. К тому времени Ирина приготовила хороший ужин и покормила проголодавшихся мужчин. Максим стал клевать носом, и она уложила его спать. Было уже поздно, но гость не собирался никуда уходить. Он подошел к Ирине, обнял ее за плечи и склонив на плечо голову, тихо поспросил:
   – Позволь сегодня остаться у тебя. Я так давно не был близок с женщиной.
   – Не было желания или не предоставлялась возможность? – поинтересовалась она.
   – Не было желания. Эта проклятая язва так меня сосала, что я даже не замечал женщин. Поэтому от меня и жена ушла. Да Бог с нею, пусть уходит. Вот только жалко, что теперь другой мужчина пользуется плодами моего труда. Столько лет выстраивал свою фирму, столько труда, сил и нервов было потрачено. Питался в основном урывками и всухомятку, на здоровье никогда не оставалось времени.
   – Олег, ты, наверно, думаешь, что если я живу одна, без мужика, то могу быть доступной для всех, – отступая на шаг, спросила Ира.
   – Я так не думаю, – опуская глаза, ответит тот. – Мне просто не хочется возвращаться в пустую постель, хочется женского внимания, тепла и ласки.
   – Я тоже очень одинокая женщина, – подходя к мужчине и обнимая его, сказала Ирина. – У меня после смерти мужа не было ни одного мужчины.
   После этих слов в ее голове молнией промелькнул эпизод с художником и ее клятвенные слова о том, что в ее жизни больше никогда не будет мужчины. Но толи жалость, толи какие-то другие, еще до конца не понятные чувства, зарождающиеся в ее душе, бросили ее в объятия Олега.
   Проснувшись утром, Ира чувствовала себя такой счастливой женщиной, что ей хотелось петь и плясать. Покормив мужчин, она стала собираться на работу.
   – Ирочка, – подошел к ней Олег, – давай с сегодняшнего дня я буду утром отвозить тебя на работу, а вечером забирать. И сына на работу брать больше не нужно. Максим будет со мной. Я же начну искать работу и, думаю, что с моей специальностью смогу быстро устроиться.
   Вечером, когда Ира вернулась домой, в комнате был наведен порядок, а выкупанный в ванной Максим был румяным. Его, закутанного в полотенце, держал на руках Олег. От увиденного женщина едва не расплакалась. В нее душе возникло и стало быстро расти чувство востребованности и радости семейной жизни. Вспомнилось, как однажды в кафетерии к ней подошла миловидная женщина. Внимательно рассмотрев Ирину, она с некоторой издевкой спросила:
   – А как зовут твоего свекра?
   – Юрий Богданов, – добродушно ответила Ира и назвала село, в которое ее привез муж после окончания института. – Но мать Артема меня не признала, и мы жили в доме его бабушки до тех пор, пока мужа не убило молнией.
   – Значит, мать Юрия к старости подобрела, – усмехнувшись, сказала женщина.
   – Она всегда была доброй, – уверенно сказала Ира. – Нянчила Максима, меня жалела. А вот свекровь, эта, действительно, злой была, даже бросалась на бабушку с кулаками и кричала: «Пусть уезжает туда, откуда приехала». Когда Артема не стало, бабушка честно мне призналась, что теперь не сможет защищать меня от свекрови. Вот тогда я собрала вещи, подхватила на руки сына и уехала.
   Женщина очень внимательно слушала рассказ Ирины, потом вдруг расплакалась, стала вспоминать свою молодость.
   – Знаешь, Ира, когда-то эта твоя «добрая» бабушка поступила со мной так же, как с тобой свекровь. Ее сын Юрий служил срочную службу в полку, где я работала медсестрой. Однажды он заболел и лечился от воспаления легких в медсанчасти. Я за ним ухаживала и сама не заметила, как влюбилась в симпатичного парня. Должна признаться, он ответил мне взаимностью. Перед увольнением в запас мы с ним расписались, а некоторое время спустя у нас родился сын – нынешний твой знакомый Олег.
   Услышав это, Ира сильно разволновалась. Она поняла, что перед ней мать Олега Лидия Петровна. Мелькнула мысль о том, она пришла к ней на работу, чтобы отомстить. Но женщина и не думала ее обижать. Немного помолчав, она стала продолжать рассказ о своей жизни.
   – Юра привез меня в свое село. А твоя «добрая» бабушка, то есть моя бывшая свекровь, увидев меня. Заголосила на всю хату: «Я тебя воспитала без отца не для того, чтобы на старости лет видеть в своем доме эту полковую шлюху». Муж пытался как-то уговорить мать, но та не сдавалась. Постоянные крики, упреки, ругань так достали Юрия, что он ушел из дома. Я прождала его три недели, потом забрала Олега и вернулась в город. Но на моем месте уже работала другая девушка. Кое-как смогла устроиться сестрой-хозяйкой в один из санаториев, где и проработала до пенсии. Замуж я больше так и не вышла. Все силы отдавала сыну. Он успешно окончил фармацевтический институт, организовал свое дело. А тут случилась беда, он сильно заболел. Этим воспользовалась его жена, прибрала к рукам его бизнес и ушла к его заму. – Женщина на какое-то мгновение замолчала, посмотрела на побледневшую собеседницу. – Так вот, Ира, так, кажется, тебя зовут, твой покойный муж Артем и мой Олег – по отцу родные братья.
   – Знаете, мой сын Максим, наверно, душой почувствовал родную кровь, – слегка обескуражено, сказала Ира. – Он почти все время рядом с Олегом, то играет с ним, то в машине катается.
   – Я об этом знаю, – усмехнулась Лидия Петровна. – Он постоянно привозит ко мне домой твоего мальчика. – Она снова замолчала, потом тихо проговорила: – тебе мой материнский поклон за то, что вылечила Олега. Он еще немного окрепнет и снова организует свой бизнес. Есть у него предпринимательская жилка и хватка.
   Они очень тепло расстались. Ира пригласила Лидию Петровну чаще заходить к ней в гости.
   Прошло какое-то время, и Олег привез к себе на квартиру Ирину с сыном. Он стал учить ее работать на компьютере и посвящать в свои планы. Однажды она ему сказала:
   – Давай мы с тобой организуем свое производство.
   – Для этого как минимум нужен первоначальный капитал, – Целуя Ирину в губы, ответил Олег.
   – А сколько нужно денег на первоначальном этапе?
   – На первоначальном хватило бы и пятидесяти тысяч долларов. У меня остались наработки, есть много друзей, которые уже работали со мной и готовы возобновить партнерские отношения.
   Ира вскочила с дивана, надела халат, подошла к столу и взяла свою сумочку.
   – Надеюсь, этих денег нам на первое время хватит, – протянула она Олегу сберегательную книжку.
   – Этих денег нам не хватит даже на аренду офиса, – усмехнувшись. Сказал Олег, вертя в руках сберегательную книжку.
   – Ты же только что говорил, что нужно пятьдесят тысяч долларов.
   – А у тебя на сберкнижке всего сто тысяч рублей. Это гроши в бизнесе.
   – Почему рублей? – подскочила Ирина. – Там ведь сто тысяч долларов.
   Олег удивленно посмотрел на Ирину, потом снова раскрыл сберкнижку. Его лицо озарилось радостной улыбкой.
   – Так у тебя, моя дорогая, целое состояние, – радостно воскликнул он. – Ты доверяешь мне распоряжаться твоими деньгами?
   – Да, – кивнула Ирина.
   – Тогда давай зарегистрируем фирму на тебя, я буду работать директором.
   – Договорились, – прижалась она к Олегу. – Завтра же сниму все деньги и распоряжайся ими по своему усмотрению. Но если ты нас с Максимом обидишь, то помни, тебя обидит сам Бог.
   Через несколько дней Олег зарегистрировал на Ирину фирму. Встал вопрос о ее увольнении с прежней работы.
   – Тебе нужно уволиться, – настаивал Олег. – На компьютере ты уже работаешь не хуже меня, а Максима будет нянчить моя мама. Только у нее одно условие: мы утром мальчика приводим, а вечером забираем.
   – Может, заберем твою маму к нам?
   – Я уже предлагал, но она не хочет. Говорит, буду жить в своей квартире, и быть в полной независимости.
   Однажды, обнимая в постели счастливую Ирину, Олег поинтересовался происхождением такой крупной суммы денег на ее счете.
   – Я давно занимаюсь бизнесом, – размышлял он вслух, – и хорошо знаю, что даже в раскрученном деле сто тысяч долларов так просто не заработаешь. Насколько я знаю из твоих рассказов, ты детдомовская, значит, получить наследство не могла.
   Вопрос Олега о происхождении денег застал Ирину врасплох. Она даже не думала, что когда-то придется кому-то объяснять, как они ей достались. На мгновение она растерялась.
   – Прости, что я тебя расстроил своим вопросом, – обнял ее Олег. – Но, думается, если ты расскажешь мне всю правду, тебе сразу станет легче. Со своей стороны обещаю, что постараюсь понять твои действия, позволившие заработать такую сумму денег.
   Ирина расплакалась. Она и хотела рассказать о случившемся, и одновременно боялась это делать.
   – Поверь, я никого не убивала и не занималась непристойными делами, – она вытерла глаза своими маленькими кулачками. – Позволь сейчас на этот вопрос не отвечать. Я боюсь, что ты, обо всем узнав, перестанешь меня уважать.
   – Прошу тебя, расскажи мне обо всем именно сейчас, – беря Ирину за руки, тихо попросил Олег.
   – Ладно, – кивнула головой Ирина, – но после того, как я тебе все расскажу, я вернусь на свою старую квартиру. Опустив голову, она стала рассказывать о своих злоключениях с художником.
   Закончив рассказывать, Ирина замолчала. Она словно заново пережила все те горести, которые выпали на ее долю. Молчал и Олег. Молчание нарушила Ира.
   – Пусть эти деньги крутятся в твоем бизнесе. Быть может, тебе снова повезет и ты разбогатеешь, а став богатым, не забудешь о моем ребенке.
   – Прости меня, родная, за то, что заставил тебя снова вспомнить те страдания, – он поднял ее на руки и стал целовать. – Сейчас я еще сильнее прежнего задумался о тебе и Максиме. Больше никто и никогда не посмеет тебя обидеть. – Он положил Ирину на кровать. – Прошу тебя, перестань плакать и забудь, как дурной сон, о происшедшем. Я, кстати, тоже дал себе слово забыть о прошлом после того, как стал встречаться с тобой. Ведь моя жена меня не просто бросила в трудную минуту, но и уничтожила как личность, унизила в глазах людей, с которыми я столько лет работал, украла с таким трудом созданный бизнес. Поверь, были моменты, когда я думал, что не смогу этого пережить. Но судьба послала мне тебя, такую привлекательную и такую беззащитную женщину. Именно благодаря тебе я здоров и полон сил. Всю свою оставшуюся жизнь я решил посвятить тебе и нашему с тобой сыну.
   Ирина, пережившая за свою короткую жизнь столько обид и унижений, а потом так неожиданно встретившая Олега, не могла поверить в выпавшее на ее долю счастье. Она по-матерински заботилась о своем любимом мужчине. Каждое утро, не смотря на усталость и желание еще хоть чуточку поспать, поднималась чуть свет и готовила ему завтрак, обязательным приложением которого был свежее выжатый сок. Каждое утро Олег уезжал на работу в хорошо выглаженном костюме и свежей рубашке. Про себя он отмечал, что за ним никогда так не ухаживала его первая жена. Самому приходилось и завтраки готовить, и стирать, и гладить. Душой и сердцем Олег чувствовал, с какой любовью и уважением эта маленькая женщина заботится о нем.
   А Ирина чуть ли не ежедневно ходила на рынок и покупала любимому мужчине свежие продукты. При этом старалась не брать овощи, фрукты и молоко в магазинах, а приобретать у торговок из сельской местности. Однажды, проходя между молочными прилавками, она услышала за спиной знакомый женский голос. Ирина обернулась и увидела за прилавком Фатиму. Она очень обрадовалась старой знакомой. Поздоровавшись, разговорились.
   – Вот никогда не думала, что встречу тебя здесь, – сказала она Ире.
   – Я на этом рынке торгую первый раз, – сообщила Фатима. – Прежде всегда продавала на местном, а теперь времена изменились. Кризис высосал у сельских людей последние деньги. Вот и решила приехать в город со своим товаром.
   – Тетя Фатима, а я вышла замуж, – слегка покраснев, сообщила Ира. – Мой муж бизнесмен.
   – То-то я смотрю, ты прямо вся светишься от счастья.
   – Мужа зовут Олегом. Он на пятнадцать лет старше меня. Но это не важно. Главное, что он заботится о Максимке, возит каждое утро его к своей маме. Свекровь тоже хорошая женщина. Меня жалеет, с моим сыном нянчится.
   – А у нас плохие дела, – помрачнела Фатима. – Мой сын Ваха потерял работу. Он трудился начальником кредитного отдела в филиале одного из местных банков. Банк лопнул и всех уволили. Жена его ходит на последнем месяце беременности. Всей семьей сейчас живем за счет коровы. Видишь, – обвела она рукой свой товар, – молоко, творог, сметана – выкручиваемся, как можем.
   – Я покупаю все ваши продукты, – улыбнулась Ира, глядя красивый творог и густую сметану. – Блинчики с вашим творогом и домашней сметаной будут очень вкусными. – Она протянула Фатиме пластиковый пакет. – Сложите все сюда. – Она отсчитала деньги. – Вот, возьмите. И давайте договоримся, что впредь вы будете по возможности привозить молочную продукцию ко мне на дом. А если есть возможность возить понемногу картошки и овощей, я вам буду очень благодарна за это. Это нам обоим выгодно. Мне не таскаться на рынок, а вам не стоять за прилавком, – и она протянула листок бумаги со своим адресом. – От вашего села до города всего полчаса езды, а у моего мужа хорошие знакомства в банках города. Пусть Ваха приедет и Олег ему обязательно поможет устроиться на работу.
   Подхватив тяжелые пластиковые пакеты, Ира не спеша направилась к остановке трамвая. Вскоре показался вагон нужного ей маршрута. Она взялась за ручки пакетов и искоса посмотрела назад. В нескольких метрах от нее стояла черная иномарка, в которой она без труда узнала машину художника. От волнения у нее подкосились ноги. «Он наверно, охотится за мной? – с тревогой подумала она. – Не может простить потерянные из-за нее деньги»? Она быстро вскочила в открывшуюся дверь трамвая, стала у окна. Через стекло заметила, что машина художника движется параллельно. Ира не знала, что ей делать.
   Она вышла на своей остановке и оглянулась по сторонам, машины нигде не было видно, и женщина быстрым шагом направилась к своему дому. Пакеты были тяжелыми, и Ира поставила их на землю недалеко от подъезда, чтобы дать возможность отдохнуть рукам. Отдыхая, она все время оглядывалась вокруг, но ничего подозрительного не заметила. Подхватив свою поклажу, она устремилась в подъезд. Когда женщина поднялась на свой этаж, то увидела, что дверь ее квартиры слегка приоткрыта. Первой мыслью было, что она, уходя, забыла закрыть дверь на ключ. Успокоившись этой догадкой, Ира толкнула дверь коленкой.
   Едва переступив порог, она увидела в прихожей незнакомую женщину, которая непринужденно расхаживала по квартире и что-то объясняла двоим мужчинам, одетым в униформу строительной фирмы. «Наверно, это воры», – мелькнула у Иры мысль, и она сунула руку в карман, чтобы по мобильному телефону вызвать милицию. Но слова незнакомой женщины, обращенные к ней, поменяли ее планы.
   – Что тебе в моей квартире нужно, коротышка? – с язвительной усмешкой спросила она.
   – Это позвольте у вас спросить, что вы здесь делаете? Это не ваша квартира, а Олега.
   – Ах, вы даже знаете его имя, очень интересно. Тогда позвольте представиться, Виолета, бывшая жена Олега.
   – Это ничего не меняет. Квартира принадлежит не вам.
   – А зачем этому гнилобокому кошаку квартира? – с усмешкой спросила Виолета. – Он давно уже одной ногой стоит в могиле. Пусть переезжает на квартиру своей матери.
   – Послушайте, как вас там, – придав по возможности больше металла в голосе, сказала Ира, – я – законная жена Олега, я здесь прописана и попрошу вас немедленно покинуть стены этой квартиры.
   – Ах вот как, – рассмеялась Виолета и схватила двумя пальцами за нос Ирину. – Прости, пеструшка, что забыла спросить у тебя разрешения, что и как мне делать в собственной квартире.
   Такого оскорбления Ирина вынести не могла, размахнувшись, она залепила звонкую пощечину насмешнице. От неожиданности Виолета на мгновение опешила, а потом в ярости попыталась схватить хозяйку квартиры за волосы. Но этого мгновения вполне хватила, чтобы Ира успела взять с тумбочки в прихожей баллончик с лаком для волос и прыснуть в лицо непрошеной гостье. От резкой боли в глазах та взвыла и схватилась за лицо руками. Наблюдавшие за происходящим сотрудники строительной фирмы стали выходить из квартиры.
   – Вы сначала разберитесь со своими проблемами, а потом мы приступим к ремонту, – сказал один из них, выходя на клеточную площадку.
   Ирина, пользуясь замешательством своей соперницы, взяла ее под локоть, вывела из квартиры и захлопнула за ней дверь. Сама же прислонилась спиной к стене и стала ждать реакции Виолеты. Но с ее стороны никаких действий больше не предпринималось. Кое-как протерев глаза платком, она ушла восвояси. Выйдя на улицу, бывшая жена Олега присела на скамейку напротив дома, немного посидела и затем медленно ушла со двора. Ира некоторое время ходила по комнатам, пытаясь успокоиться. Потом позвонила Людмиле, рассказала о случившемся и спросила, что ей делать?
   – За свое счастье нужно драться, – ответила ей та, выслушав тревожный рассказ подруги. – Первое, чтобы я тебе порекомендовала, смени замки в квартире. И помни, Виолета очень коварная женщина, она тебя в покое не оставит. – Людмила какое-то время помолчала, а потом добавила: – Когда я была еще студенткой, мы с сокурсницами проходили практику в фирме твоего Олега. Скажу откровенно, мы все были в него влюблены, а он, представь себе, никого, кроме своей жены Виолеты не замечал. – Она вдруг рассмеялась в трубку. – Она же, стерва, изменяла ему и с солдатами, и с гастарбайтерами, и, я не ошибусь, если скажу, что даже вшивых бомжей водила к себе в дом. А потом, когда муж заболел, закрутила роман с молодым альфонсом – заместителем Олега.
   Ира долго слушала рассказ женщины, ни разу ее не прервав и не задав ни одного вопроса. Потом сказала:
   – У Олега сейчас со здоровьем все хорошо. Он открыл другую фирму по тому же профилю и дела в бизнесе понемногу налаживаются.
   – Будь хитрее, – порекомендовала Людмила, – не отпускай от себя Олега ни на один шаг. Тут вот какое дело. Этот молодой альфонс бросил Виолету, но перед этим все активы корпорации вывел заграницу, а ей оставил одни долги. Многие бывшие партнеры подали иски в арбитражный суд. Но платить по долгам ей нечем. Она даже клинике Виталика задолжала. В настоящее время судоисполнители описали ее дом и все, что в нем находится.
   – Как ты думаешь, мне об этом нужно рассказывать Олегу? – спросила Ира. – Он сейчас находится в командировке в Москве, полетел заключать контракты со своими бывшими партнерами по бизнесу.
   – О том, что его бывшая фирма обанкротилась, думаю, он уже знает. А вот о визите Виолеты в квартиру сообщи по телефону немедленно. – Она немного помолчала, а потом посоветовала: – Ты, Иришка, никому не уступай своего счастья. Ты умная, красивая женщина, а у твоей соперницы лицо, как у ломовой лошади. Обратила внимание на ее оскал? Когда улыбается, так десна оголяются до самых ноздрей. Смотри, если уступишь ей своего Олега, то тогда грош цена тебе будет в базарный день.
   – Спасибо за совет. Я в себе сейчас уверена, как никогда прежде, и Олега я ей не отдам, чего бы мне это не стоило.
   Ира целый день ходила как чумная. Потом, словно очнувшись, позвонила в офис фирмы и попросила прислать ей мастера по замене замков. Вечером, отправляясь за Максимом к Лидии Петровне, она решила не рассказывать Олегу о визите его бывшей жены. Это могло его сильно расстроить, а стрессы ему после недавнего лечения были совершенно ни к чему.
   Переступив порог квартиры матери Олега, Ира громко расплакалась. Встревоженная Лидия Петровна усадила ее на диван.
   – Что случилось? – спросила она.
   Ира подробно рассказала женщине о визите Виолеты.
   – Я не хочу тревожить Олега, но чувствую, она так просто от нас не отстанет.
   – Ты все делаешь правильно, – выслушав Иру, тихо сказала Лидия Петровна. – Квартиру Олега она никогда не получит. Я ее сама покупала задолго до того, как они поженились. Ты не терзай себя, – обняла она за плечи Ирину. – Я хорошо знаю своего сына. Он стал совершенно другим, чем был, когда жил с Виолетой. Он любит тебя и никому тебя и ни на кого тебя не поменяет. Сейчас, когда он понял, какими бывают любящие женщины, о Виолете он даже не вспоминает.
   – Спасибо за добрые слова и поддержку, дорогая мамочка, – обняла женщину Ирина.
   От таких слов мать Олега сама расплакалась. Она стала успокаивать Ирину, гладя ее ладонью по голове.
   – Я так давно хотела услышать от тебя это слово от любимой женщины моего единственного сына, – тихо проговорила Лидия Петровна.
   Ирина выложила в холодильник матери принесенные полуфабрикаты, которые она сама приготовила.
   – Думаю, что этих продуктов вам с Максимом на два дня хватит, а потом я приготовлю свежих.
   – Спасибо тебе, моя девочка за заботу, – сказала Лидия Петровна, глядя на забитый доверху холодильник. – Обо мне еще никто так не заботился. Жила сама по себе всеми забытая.
   – Теперь, моя дорогая мамочка, я всегда буду заботиться о вас и об Олеге, – собирая Максима домой, сказала Ира. – Ведь кроме вас у меня больше никого нет.
   – Ирочка, будь немного похитрее в отношениях с Виолетой, – сказала перед уходом дочери Лидия Петровна. – Эта змея подколодная такая хитрющая, что если что задумает, так из шкуры вылезет, а своего добьется. Мы с тобой с двух сторон должны оберегать Олега от этой стервы.
   – Мне бы не хотелось лишний раз создавать для Олега стрессовую ситуацию, – решительным голосом сказала Ира. – И уж будьте уверены, за свое счастье я постою не уступлю Олега этой гуляющей стерве. – Она взяла на руки сына. – Скажи бабушке до свидания.
   – До свидания, Лида, – помахал рукой мальчик. – Я завтра снова приду.
   Обе женщины искренне рассмеялись.
   – Если ему больше нравится называть меня Лидой, а не бабушкой, так я не возражаю.
   Вернувшись к себе домой, Ира вынесла детский велосипед и стала во дворе катать Максима. Но ему это не очень нравилось, и вскоре он заявил, что хочет домой. Взяв сына в одну руку и подхватив велосипед в другую, она пошла в квартиру.
   Выкупав ребенка в ванной, Ира уложила сына спать. Перед сном стала читать ему сказку. Вскоре набегавшийся за день Максим отвернулся к стенке и заснул. Она прилегла с ним рядом и тоже попыталась уснуть. Сон уже стал туманить ее сознание, как вдруг раздался телефонный звонок. Ира бросилась к аппарату в надежде, что это звонит из Москвы Олег. Но она ошиблась. Из трубки послышался голос Виолеты.
   – Даю тебе на выселение из квартиры три дня, – вперемешку с матерными словами, заявила она. – И запомни раз и навсегда, Олег мой муж, мы с ним прожили вместе более пятнадцати лет. У нас взрослый сын. И еще запомни своими куриными мозгами: Олег любит меня, и все мои желания исполняет без лишних рассуждений. Кстати, – усмехнулась в трубку Виолета, – он мне сегодня звонил и пообещал, как только вернется из Москвы, ты тут же покинешь его квартиру. – Она немного помолчала, потом добавила. – А вот за то, что ты, мерзавка, брызнула мне в глаза лаком для волос, я при встрече с тобой вырву твои коротенькие ножки.
   – Никуда я со своей квартиры не уйду, я здесь прописана, а Олег – мой муж. Я люблю его, а он любит меня.
   – Ты что, совсем дебильная? – разразилась матом Виолета, – сама себе придумала черт знает что. Олег любит только меня одну. А тебя, приживалку, он держит исключительно из жалости.
   – А это мы еще посмотрим, кого он любит, – решительно заявила сопернице Ирина. – Запомни, я тебе Олега не отдам, я за него с тобой, подлой женщиной, буду драться. – Виолета что-то попыталась возразить, но Ира, не слушая ее, продолжила. – Я за свое счастье буду бороться, чего бы мне это не стоило, – и она бросила телефонную трубку.
   Но Виолета не успокоилась. Она продолжала звонить снова и снова. Чтобы не слышать телефонного трезвона, Ира ушла в детскую комнату и плотно прикрыла за собой дверь. Когда звонки прекратились, она пошла на кухню и, бесцельно переставляя с места на место пустую посуду, подумала: «А что если Виолета говорила мне правду? Откуда она знает, что Олег находится в командировке? Вероятно, он звонит ей по старой памяти. Что если он захочет снова вернуться к ней? Пятнадцать лет прожитых вместе, взрослый сын, все это объединяет их интересы в жизни». От таких мыслей Ира разрыдалась.
   Ей очень не хотелось возвращаться к прошлой жизни. Она стала размышлять о том, как Олег, вернувшись из Москвы, извинится перед ней и предложит переехать на старую квартиру. За своими мыслями она даже не услышала звонка в дверь. Только когда стали сильно стучать, она подбежала к порогу и в страхе застыла, думая, что это снова пришла Виолета. Перестав стучать, ночной гость снова стал звонить. Набравшись смелости, Ира глянула в дверной глазок. Она даже не поверила своим глазам, увидев за дверью Олега. Ведь он обещал вернуться только через три дня. Ира быстро открыла мужу и смущенно отступила в коридор.
   Переступив порог, Олег бросил сумку на пол, подхватил жену на руки.
   – Ты мой Бог и моя семья, – целую ее, сказал Олег, – ты моя единственная женщина и я тебя обожаю.
   – Я очень тебя ждала, – плача, зашептала Ира.
   – Я все знаю, – целуя ее в мокрые от слез щеки, сказал Олег. – Мне позвонила мама. После ее звонка я поменял билет на самолет и вот мы уже вместе. Бежал домой и боялся не успеть. Думал, что ты испугаешься Виолеты и уйдешь из нашего дома до моего возвращения.
   – Нет, мой дорогой, я ее не испугалась. Плохо ты меня еще знаешь. Я тебя люблю, и за наше с тобой счастье буду бороться со своей соперницей изо всех сил.
   – За меня можешь не волноваться, – прижимая к своей груди голову Иры, тихо сказал Олег. – После того, как я узнал тебя, наконец-то понял, каким бывает настоящее мужское счастье. Я тебя тоже очень люблю и никому не позволю тебя обижать.
   – Я тебя сейчас покормлю вкусным ужином, – вытирая слезы, сказала Ира, – а потом приготовлю горячую ванну.
   Пока Олег ужинал, она сполоснула ванну, наполнила ее горячей водой и добавила немного шампуня. Когда раздевшись, Олег пришел мыться, его ждала полная ароматной пены купель. Ира взяла мочалку, и стал мыть мужу спину, грудь и плечи.
   – Давай сюда мочалку, – брызнул на нее пеной Олег, – остальное я сам помою.
   Остаток ночи Олег пытался доказать Ирине, что она для него самый дорогой человек на свете. Только под утро, положив голову на грудь мужа, Ира заснула безмятежным сном.
   Утром Ирина отвела к матери Максима. Вернувшись домой, застала Олега, работающего за компьютером.
   – Пока ты работаешь, я схожу в хозяйственный магазин за стиральным порошком, – она чмокнула мужа в щеку и вышла из квартиры.
   Во дворе Ира заметила стоявшую за углом черную иномарку очень похожую на машину художника. Она подумала, что, видимо, снова ошиблась. Но едва она попыталась проскочить мимо, как дверца распахнулась, и послышался знакомый голос.
   – Ира, не бойтесь меня, – крикнул художник, – у меня к вам есть разговор.
   Но женщина, не слушая его, развернулась и побежала в свой подъезд. Заскочив в квартиру, она захлопнула дверь и замерла у порога. Увидев испуганное лицо жены, Олег вскочил с места, подбежал к ней.
   – Тебя напугала Виолета? – спросил он.
   – Н-нет, – заикаясь, ответила Ира. – Меня в последние дни преследует художник. Его машина вот уже почти неделю ездит за мной следом.
   – Понятно, – тихо сказал Олег.
   Он открыл сейф, вынул пистолет и положив его в карман направился к двери. Увидев еще больше испуганное лицо жены, успокоил.
   – Не бойся, у меня есть разрешение на ношение оружия.
   Выйдя во двор, он сразу заметил иномарку, о которой говорила жена. Подойдя к машине, стал всматриваться в тонированные стекла. В этот момент дверца открылась, и из машины показался высокий худощавый мужчина с острыми скулами на бледном лице. Он смущенно улыбнулся Олегу и поздоровался с ним.
   – Что вам нужно от моей жены? – вместо приветствия, задал ему вопрос Олег. – Почему вы ее преследуете?
   – Я хотел извиниться перед Ириной за свой непристойный поступок, – вяло улыбаясь, сказал художник. – Дело в том, что я смертельно болен. Дни моего пребывания на этом свете сочтены. Я не хочу уходить в мир иной не получив прощения.
   – Считайте, что она вас уже простила, – снисходительно ответил Олег.
   – Дело в том, что я хотел отписать на нее кое-какую недвижимость, – не унимался художник. – Это в новом девятиэтажном доме на улице Университетской. Два первых этажа этого дома мои. Они специально спроектированы под магазин и офис. Вот я и хотел попросить Иру съездить со мной к нотариусу и оформить на нее собственность этих помещений.
   Олег какое-то время молчал, размышляя над услышанным предложением. Он посмотрел в тусклые глаза художника и понял, что тот его не обманывает.
   – Сейчас я позову Ирину, – сказал он, и направился в подъезд.
   Поднявшись в квартиру, Олег увидел испуганное лицо жены. Она молча смотрела на него широко раскрытыми глазами.
   – Не задавай никаких вопросов, – упредил ее Олег. – Бери свой паспорт, и поехали к нотариусу оформлять на тебя недвижимость. – Ирина хотела что-то спросить, но он снова не дал ей заговорить. – Скоро сама все узнаешь.
   Взяв сумочку, Ира молча последовала за мужем. Подойдя к машине, она несмело поздоровалась с художником. Тот стал перед ней на колени и, глядя в глаза, сказал:
   – Прости меня, пожалуйста, за то зло, что я тебе причинил.
   – Я вас уже давно простила и зла на вас не держу, – сказала Ира, подавая ему руку и помогая подняться.
   – Мне осталось жить считанные дни, – глядя в спокойное лицо женщины, сказал художник. – Последнее время живу на уколах. Давайте не будем терять время и поедим прямо сейчас к нотариусу.
   Ира с Олегом сели на заднее сидение машины. Женщина схватила мужа за руку. Все таки ей было немного страшно.
   Сделку у нотариуса они оформили быстро. После чего направились в юстицию, чтобы зарегистрировать документы.
   – В этом учреждении всегда большие очереди, – сказал художник, – но у меня там работает старый друг, он нам все сделает быстро и вне очереди.
   Художник оказался прав. Людей в юстиции было очень много, но благодаря знакомству, регистрация документов заняла не больше часа. По пути к девятиэтажному дому художник вручил Ирине ключи от обоих этажей. «Думаю, вы сможете сами разобраться и с ключами, и с помещениями», – грустно улыбнулся он. У подъезда новостройки он стал прощаться. Подал руку Олегу, потом Ире. Женщина обняла художника и, поцеловав его в лоб, пожелала здоровья
   – Да какое там здоровье, – махнул тот рукой. Он грустно улыбнулся, сел в машину и уехал.
   Когда машина художника скрылась за углом, Олег предложил Ирине присесть на скамейку возле подъезда и осмыслить происшедшее. Он достал акты передачи недвижимости, договор и все копировки всех помещений в отдельности.
   – Пошли откроем и осмотрим наши помещения, – предложил он Ирине, вынимая пакет с ключами от первого этажа. – Попробуем разобраться, какие из них от входной двери, а какие от кабинетов.
   Они вошли в помещение и стали открывать одну за другой двери в кабинеты.
   – Все это, – обвел вокруг рукой Олег, – мы с тобой сдадим в аренду. А теперь пойдем, посмотрим помещения на втором этаже.
   Сразу бросилось в глаза, что окна здесь были большие, а потолки высокие. В некоторых кабинетах уже была установлена мебель и оргтехника. Видимо, заказчик изначально готовил их под офис. Олег толкнул очередную дверь и на мгновение замер на пороге. Затем прошел вовнутрь и, присаживаясь в высокое кожаное кресло, задумчиво произнес:
   – Думаю, что этот кабинет будет, родная, для тебя. И вообще весь второй этаж мы отведем под свой офис.
   – А мне думается, что этот кабинет должен быть твоим, – усаживаясь в другое кресло, сказала Ирина. – А я буду постоянно стоять за спинкой твоего кресла и оберегать тебя, словно ангел хранитель, от всяких неприятностей и бед.
   Они еще какое-то время посидели в креслах, помолчали. Затем Олег поднялся, подошел к Ирине и, положив ей на плечи руки, мечтательно сказал:
   – Так и быть, на втором этаже у нас будет офис, а на первом сдадим помещение в аренду. Оставим только две угловых комнаты под свою аптеку. Прямо сейчас позвоним риэлторам и попросим найти арендаторов. – На том и порешили.
   Когда они вышли на улицу Олег предложил рассказать о семейной удаче матери. Заметив, что жена после этого предложения заволновалась, нежно обнял ее и попытался успокоить.
   – Мне не хочется, чтобы мама узнала о том, что меня изнасиловал художник, – тихо сказала Ира. – Узнав это, она перестанет меня уважать.
   – Про художника мы ей ничего говорить не будем. Скажем, что эти помещения достались тебе по завещанию умершего родственника.
   – Но художник еще живой и такими словами бросаться грешно.
   – Тогда просто скажем, что два этажа в новостройке тебе отписал родственник-миллионер.
   – Это будет более правдоподобно, – улыбнулась Ира.
   Они вернулись домой, и хозяйка занялась приготовлением блюд к столу, чтобы отпраздновать у мамы свалившуюся удачу. Вскоре на столе появились отбивные, миска салата из свежих овощей, а в духовке, издавая аромат, пеклись пирожки с творогом.
   К матери они решили приехать без предупреждения. Увидев на пороге гостей с пакетами, Лидия Петровна засуетилась.
   – Вы меня не предупредили, поэтому мы с Максимом ничего не успели еще приготовить к столу, – развела она руками.
   – Мы сегодня, мама у тебя будем гулять, – целую ее в щеку, сказал Олег. – Поэтому поводу мы прихватили с собой и выпивку, и закуску. – Он чуть посторонился, пропуская вперед Ирину. – Давай, дорогая, дерзай.
   Ира быстро накрыла стол и пригласила всех отведать ее стряпни.
   – А вот за пирожки, Ирочка, тебе от нас с Максимом особая благодарность, – улыбаясь, сказала Лидия Петровна, глядя на гору румяной выпечки. – Сын очень любит их, да и мне они нравятся.
   Сели к столу. Олег налил всем по фужеру вина. Лидия Петровна с напряжением следила за сыном. Заметив это, сын ее успокоил.
   – У нас сегодня, мама, очень счастливый день. Вот за это я и предлагаю выпить.
   – Я душой чувствовала, что ты обязательно в Москве сумеешь заключить удачные договора, – поднимая свой фужер, сказала Лидия Петровна.
   – Ты права, – улыбнулся матери сын. – Из Москвы я, действительно, привез два очень выгодных контракта на поставку медикаментов. Поставка будет производиться без предоплаты, что, при нашем безденежье, дает нам хорошую возможность для маневра. Но собрались мы у тебя, наша дорогая мамочка, по другому поводу. Дело в том, что мы с Ирой стали сегодня собственниками недвижимости. Целых два этажа в новом жилом доме, один из которых специально построен под магазин, а другой под офис, перешли по наследству Ирине, что и было зафиксировано соответствующими документами.
   После этих слов за столом наступило молчание. Мать недоуменно смотрела на Ирину, а та, молча, смотрела на мать. Возникшую паузу прервал Олег.
   – Этот подарок нам сделал ее дальний родственник, о котором она даже не знала, – при этом он показал матери пакет документов, подтверждающих, что Ирина является собственником этих помещений.
   Недоверчивая женщина поднялась из-за стола, подошла к комоду, взяла очки и долго изучала бумаги. Потом вернула их сыну.
   – Это вам Господь Бог послал такую удачу, – тихо сказала она, – и вы обязательно должны свои помещения освятить. Не поленитесь пригласить из храма священника, пусть он святой водой окропит каждую комнату. Только после этого начинайте обживать свою недвижимость.
   До самого вечера в квартире Лидии Петровны шло веселье. Когда гости стали собираться домой, Лидия Петровна подошла к Ирине и, обнимая дочку, сказала:
   – Пусть несколько дней Максим ночует у меня, а ты удели внимание Олегу, ведь он тебя так любит.
   – Спасибо, моя дорогая мамочка, – поцеловала ее Ирина, – вы понимаете меня, как никто другой.
   Счастливый Олег и Ирина возвращались домой. Когда они въехали во двор, то сразу увидели, что на скамейке их ждала Виолета. Ира от неожиданности схватила Олега за руку.
   – Ты ее не бойся, – обнимая жену, сказал он, – я ее быстро поставлю на место.
   Закрыв машину, они неторопливо направились к подъезду.
   – Чего ты еще добиваешься? – спросил Олег, подходя к Виолете.
   – Как это чего? – громко закричала женщина.
   – Пойдем в квартиру, – беря ее под руку, тихо сказал Олег. – Там я буду готов тебя выслушать.
   – Пойдем, согласилась Виолета, – я очень соскучилась по своей квартире. В ней многое нас с тобой связывает, – и она бросила гневный взгляд в сторону Ирины.
   Олег провел Виолету на кухню, указал рукой на стул.
   – Садись и давай поговорим. Я внимательно слушаю тебя.
   – Давай поговорим наедине, – она снова метнула гневный взгляд на Ирину, – пусть эта пеструшка уйдет.
   – У меня от моей жены секретов нет, – беря Ирину за руку и усаживая ее рядом с собой, сказал Олег. – Излагай то, из-за чего ты к нам пришла.
   – Я разорена, – вздохнув, сказал Виолета, и опустила голову. – У меня куча долгов.
   – Это называется, торговали – веселились, подсчитали – прослезились, – с презрением громко сказал Олег. – Чем же я могу тебе помочь?
   – Переходи жить к матери, а мне оставь эту квартиру, – нагло заявила Виолета. – Мне просто жить негде.
   – Ты что, разучилась считать? – поднимаясь из-за стола и меряя кухню шагами, спросил Олег. – Забрала у меня миллионное состояние и прокутила его с молодым мужиком. При этом меня оставила без рубля в кармане, не посчитавшись даже с тем, что я был очень болен и что я – отец твоего сына. Ни на секунду не сомневаюсь, что если бы ты имела хотя бы какие-нибудь права на эту квартиру, то твои молодчики из службы охраны уже давно бы вышвырнули меня отсюда на улицу. Ты выбросила меня на помойку, как использованный материал и даже не позволила видеться мне с сыном.
   – Сын к тебе не приходил потому, что стесняется тебя, – поднявшись со стула, злобно крикнула Виолета. – Кроме того, я ему честно призналась, что ты ему не отец вовсе. Я тебя никогда не любила, поэтому и не хотела иметь от тебя ребенка. Мой мальчик родился от любимого мною человека. От кого именно, этого я никогда и никому не скажу.
   – Ну, теперь, когда все выяснилось, нас с тобой ничего больше не связывает, – снова присаживаясь на стул, сказал Олег. – Поэтому я со спокойной совестью прошу тебя покинуть мою квартиру.
   – Но мне сейчас некуда идти, – присаживаясь рядом с Олегом, тихо сказала Виолета. – Моя квартира и мебель описаны по решению суда.
   – Иди работай, как работают другие женщины, – глядя в глаза бывшей жене, посоветовал Олег. – Я тебе ничем помочь не могу.
   – Ах вот как, – зло сверкнула глазами Виолета. – Смотри, мой хороший, как бы ты об этом не пожалел. Ты еще приползешь ко мне на полусогнутых ногах, но тогда будет поздно.
   – Иди своей дорогой, – открывая дверь, сказал Олег и кивнул головой на выход. – У меня теперь новая жизнь, а значит и новая дорога. А если ты будешь беспокоить мою жену, я напишу заявление в милицию, чтобы они тебя приструнили.
   Когда Виолета ушла, Олег какое-то время молча ходил по комнатам.
   – Мне даже не по себе как-то стало, – проговорил он, останавливаясь перед Ириной и обнимая ее за плечи. – Как подумаю, что я когда-то жил только ради Виолеты, становится дурно.
   – Теперь у тебя есть я, – гладя руку мужу, тихо сказала Ирина. – Я тебя люблю верно и бескорыстно.
   Через некоторое время Олег и Ирина сдали в аренду все пустующие помещения на первом этаже, за исключением двух угловых, где они открыли свою аптеку. На втором, как и планировали, оборудовали офис фармацевтической фирмы. С утра до позднего вечера супруги работали, а Максим был предоставлен для воспитания Лидии Петровне.

Фатима в гостях у Ирины

   Однажды воскресным утром Ирина предложила Олегу слегка побаловать себя и поспать лишний часок.
   – Согласен, – прижимая к себе жену, сказал Олег. – Из-за работы у нас совершенно не остается времени для личной жизни и мне…
   Он не успел закончить говорить, как в дверь кто-то настойчиво позвонил. Первой с постели поднялась Ирина.
   – Ты лежи, а я посмотрю, кого там в такую рань принесло, – набрасывая халат, сказала она.
   Посмотрев в дверной глазок, она увидела Фатиму, которая стояла на лестничной площадке со своими деревенскими корзинами. Хозяйка впустила в квартиру женщину.
   – Проходите, тетя Фатима, вашему визиту мы всегда рады.
   – Ирочка, во дворе в машине сидит мой Ваха, – затаскивая в коридор корзины, сказала Фатима. – Он хочет поговорить с твоим мужем по поводу работы.
   – Зовите его, а я подниму с постели мужа.
   Но Олега поднимать не пришлось. Он поднялся вслед за женой и уже принимал душ. Ира постучала в дверь ванной и напомнила ему о своей просьбе по поводу трудоустройства.
   – Пусть проходит на кухню, я через пару минут буду, – донеслось из-за двери сквозь шум воды.
   Пока гости поднимались, а муж приводил себя в порядок, хозяйка достала чайный сервис, расставила чашки на столе и подогрела чайник. Когда Фатима и Ваха вошли в квартиру, стол был уже сервирован. Побритый и пахнущий дорогой туалетной водой из ванны вышел Олег. Ира пригласила всех к столу.
   – Мне Ирина говорила о вас, – начал разговор Олег, обращаясь к Вахе. – Если вы не будете против, то я готов взять вас на работу в свою фармацевтическую. фирму. Будете моим заместителем. Зарплата пока будет не большая, но когда фирму раскрутим, тогда и заработки увеличатся.
   Выслушав Олега, Ваха достал из кармана пластиковый пакет, в котором находились его документы, и протянул их хозяину. Внимательно изучив их, Олег сказал:
   – Завтра можете приступать к работе, – улыбнулся он. – Утром подъезжайте на улицу Университетскую, так расположен офис фирмы. На месте определимся с вашими должностными обязанностями и определим кабинет.
   Пока мужчины разговаривали, Ирина принимала от Фатимы привезенные продукты. Она складывала в холодильник домашние куриные яйца, творог и сметану, помидоры и болгарский перец. В специальный ящик, расположенный под окном на кухне, ссыпала картошку.
   – Этих продуктов нам хватит на неделю, – подытожила хозяйка, – а там, надеюсь, вы снова нас порадуете. Для моего мужа качественное питание – успех в работе, – улыбнулась она и протянула Фатиме деньги.
   Тем временем мужчины обо всем договорились, и Ваха собрался уходить.
   – Мы все вопросы с Олегом Викторовичем решили, – сказал он матери. – С завтрашнего дня я сотрудник его фирмы.
   Тепло попрощавшись, гости уехали. Олег, хитро улыбаясь и щуря глаза, посмотрел на Ирину. Та, не поняв его взгляда, в свою очередь вопросительно взглянула на мужа.
   – Принимаю на свою голову молодого зама. Боюсь, как бы история не повторилась.
   – Я тоже боюсь, что ты станешь смотреть на других женщин, – прижимаясь к мужу, сказала Ира. – Сегодня увидела тебя, вышедшим из ванны, таким свежим, крепким, уверенным в себе и подумала, а вдруг…
   – Даже не припомню, чтобы по мне кто-нибудь когда-нибудь страдал, – целую и, обнимая жену, счастливо улыбнулся Олег.
   – Не хитри, – шутливо толкнула его в бок Ирина. – Знаешь ведь, что всегда нравился женщинам. Я хочу, чтобы ты был рад только мне одной и не смел смотреть на других девчат.
   – Какие там девчата? – улыбнулся Олег. – Я когда увидел твои голубые глаза, сразу понял, что влюбился в тебя навсегда. Поверь, моя единственная, ты для меня самое дорогое, что я имею в жизни. Буду любить тебя до конца дней, отведенных мне Богом.

Арест Виталика

   Ночью Полина проснулась от назойливо звенящего домашнего телефона. Она подняла голову от подушки и услышала, как к телефону уже спешит Клара. Взглянув на часы, девушка отметила для себя, что уже два час ночи. Из прихожей послышался голос хозяйки.
   – Кто же это звонит в такое время? Ни стыда у людей нет, ни совести.
   Она подняла трубку, но не успела ничего сказать. Захлебывающий, почти кричащий голос Людмилы лишил ее речи.
   – Клара Дмитриевна, – запричитала та, – у нас случилась беда. Арестовали Виталика.
   – Людочка, успокойся, – ровным голосом сказала Клара. – Я понимаю, что тебе нужно поговорить с Полиной, сейчас я ее позову к телефону. – Она повернула голову, но звать никого не нужно было. Полина стояла рядом.
   – Доброй ночи, Людмила, – сдерживая зевоту, сказала Полина. – Успокойся и подробно расскажи, что случилось?
   – Виталика арестовали, – зарыдала в трубку Людмила. – Его подозревают в убийстве бывшей гражданской жены Кристины.
   – Когда и где его арестовали?
   – Арестовали дома. Несколько минут назад уехала милиция. Перевернули в квартире все вверх дном. Надели ему наручники и вытолкали из квартиры.
   Наступила пауза. Полина думала, что она сможет прямо сейчас предпринять. Вариантов было немного.
   – Слушай меня внимательно, – почти крикнула она в трубку, – главное не паниковать. Успокойся и жди меня. Я же сейчас вызову такси и скоро приеду.
   – Не нужно вызывать такси, – сказала Людмила. – За тобой на своей машине уже выехал Олег.
   Полина быстро привела себя в порядок, оделась и, застегивая на ходу босоножки, выскочила на улицу. Когда она вышла из подъезда, увидела, что к ней приближается легковая машина. Вскоре девушка сидела на переднем сиденье иномарки и внимательно слушала, что ей рассказывал Олег.
   Подъехав к дому Людмилы, Олег и Полина поднялись в лифте на нужный этаж. У дверей квартиры их ждала Людмила. Увидев подругу, хозяйка бросилась к ней и громко зарыдала.
   – Хватит слез, – поцеловав ее в щеку, сказала Полина. – Пошли в квартиру, и ты все подробно мне расскажешь. После чего подумаем, что и как нам дальше делать?
   Людмила рассказала, что на даче Щербаковых несколько часов назад обнаружили обгорелое тело Кристины. Виталик вернулся с дачи где-то около одиннадцати часов вечера. Слегка перекусив, он сел за компьютер и стал готовить материалы для предстоящей командировки.
   – Вдруг он мне сказал, что оставил на даче свою старую папку, в которой лежат нужные ему документы, один из которых ему потребуется в предстоящей командировке, – рассказывала Людмила. – Он попросил меня приготовить что-нибудь на ужин, так как он собирался работать еще долго, а сам решил смотаться на дачу. Вышел из квартиры, сел в машину и уехал. Вернулся он минут через сорок со своей старой папкой. Я ему сложила в сумку чистые рубашки и белье, а он, проверив все необходимые для командировки документы, тщательно все сложил. Затем позвонил водителю служебной машины и велел быть у подъезда не позже шести часов утра, чтобы не опоздать на регистрацию в аэропорту. Едва мы уснули, как в дверь стали звонить и даже стучать. Я подбежала к двери, увидела в глазок милицию и тут же открыла. Сотрудники ворвались в квартиру, оттолкнули меня в сторону, прошли в спальню и вытащили из постели мужа. Предъявив обвинение по подозрению в убийстве его бывшей гражданской жены Кристины, предложили одеться и проехать с ними. Виталик, ничего не соображая спросонья, стал им что-то объяснять, но его никто не слушал. Были приглашены понятые, и в квартире начался обыск. Целых три часа они перебрасывали с места на место наши вещи, но так ничего и не нашли. Тем не менее, Виталика увезли в милицию. Как только за ними закрылась дверь, я тут же позвонила Ире. Вскоре они с Олегом приехали ко мне, и мы приняли решение, что нужно искать хорошего адвоката. Вот тогда я и позвонила Полине.
   Рассказ Людмилы слушали молча, никто не проронил ни слова. Полина подошла к столу, села на стул.
   – Давай-ка, Люда, ставь чайник, – окинув взглядом собравшихся на кухне людей, сказала она. – Спать нам сегодня уже не придется.
   Пока хозяйка суетилась с приготовлением чая, Полина набрала номер телефона Льва Моисеевича и, извинившись за поздний звонок, изложила суть проблемы.
   – Арестован хороший человек, – спокойным голосом говорила она. – Я уверена, что он не виновен.
   – Полина, работай пока по своему плану, – ответил хозяин адвокатской конторы, – а завтра утром мы оформим все необходимые документы для организации защиты господина Щербакова.
   Когда Людмила разлила по чашкам крепко заваренный чай, Полина, посмотрев на встревоженного Олега, сказала ему:
   – Не знаю почему, но мне думается, что убийство Кристины связано с ее работой стриптизершей в VIP-клубе. Заведение это закрытое, ходят туда состоятельные бизнесмены. – Она положила свою руку на руку Олега и продолжила. – У меня есть две версии происшедшего. Первая, женщину не поделили богатые распутные самцы. Вторая, убийцу могла нанять обманутая жена одного из ее клиентов.
   – Мне ни разу не приходилось бывать в этом клубе, – сказал Олег, – хотя один из моих партнеров по бизнесу несколько раз предлагал туда сходить, но у меня вечно не хватало времени. К тому же заведение это не из дешевых и туда нужен специальный пропуск.
   – Нужно подумать, как мы с тобой могли бы попасть в этот клуб, – сказала Полина. – А я завтра постараюсь встретиться со следователем, который ведет дело Виталика.
   Утром Олег Богданов позвонил своему знакомому бизнесмену и договорился с ним встретиться в своем новом офисе на улице Университетской.
   – А мне говорили, что ты разорился, – рассматривая кабинет Олега, сказал знакомый, – типа, полный банкрот.
   – Это во время своей продолжительной болезни я приостановил свое участие в бизнесе моей жены, – криво усмехнулся хозяин кабинета. – А теперь я здоров и с новыми силами продолжаю вести бизнес в фармацевтической сфере.
   – А мой бизнес пошел на спад, – пожаловался гость. – Кризис здорово подкосил мое производство.
   – Да, времена сейчас трудные, – согласился Олег и предложил выпить по рюмке коньяка. Гость не отказался. – Я знаю, что ты посещаешь стриптиз-клуб, – подавая полную рюмку, спросил его Олег. – Тот утвердительно кивнул головой. – А я вот ни разу там не был, а теперь вдруг захотелось посмотреть на то, на что смотрят другие состоятельные люди.
   – Знаешь, Олег, я туда в последнее время не хожу, – ставя на стол пустую рюмку и закусывая кусочком лимона, сказал гость. – Многие из моих знакомых подхватили там венерическую болезнь, хотя хозяин заведения уверяет, что все его девочки здоровы и на каждую предъявляет медицинскую справку. Вот и мой партнер по бизнесу подхватил эту заразу. Дома начались скандалы. Он обвиняет жену, а она его. Но он не одинок в своей беде. Одним словом, в последнее время многие перестали туда ходить.
   Поговорив с гостем еще некоторое время на разные темы, Олег попрощался с ним, сославшись на дела. Сам же поехал к Людмиле, и они вместе стали ждать звонка от Полины. А та, обсудив со Львом Моисеевичем ситуацию, развернула бурную деятельность по изменению меры пресечения для ее подзащитного, заменив заключение под стражу подпиской о невыезде. Пообщавшись со следователем, Полина сделала для себя вывод о том, что тот настроен весьма агрессивно в отношении подозреваемого и другой версии, кроме как Щербаков убил свою бывшую гражданскую жену, у него нет. От следователя Полина узнала, что около одиннадцати часов вечера на пульт дежурного отделения милиции поступил анонимный звонок. Позвонивший сообщил, что в дачном поселке во дворе одного коттеджей убита молодая женщина. По этому сигналу выехала дежурная бригада и на даче, принадлежащей гражданину Щербакову, была обнаружена мертвая женщина. Ее труп был сильно обгоревшим. Недалеко от трупа нашли дамскую сумочку, в которой были документы. По ним и опознали убитую.
   – Почему вы сразу решили, что ее убил гражданин Щербаков? – задала она вопрос следователю.
   – Все очень просто, – усмехнулся тот. – За полчаса до убийства соседи видели, как он проезжал на своей машине на дачу и обратно. – Вот свидетельские показания, – показал он Полине документы.
   – Виталик Щербаков не убивал эту женщину, – глядя в глаза следователю, решительно заявила Полина, – и я вам это докажу.
   – Ты слишком молода, чтобы меня учить, – поднялся из-за стола следователь, давая тем самым понять, что разговор окончен. – В том, что он получит за убийство минимум лет десять, лично я не сомневаюсь.
   После встречи со следователем Полина вернулась в адвокатскую контору и дословно пересказала о состоявшемся разговоре Льву Моисеевичу. Тот порекомендовал девушке съездить в дачный поселок и побеседовать с соседями. По пути девушка заехала в дом Людмилы, где ее дожидались Олег и Ира, и сообщила о своем намерении поехать в поселок.
   – Давайте первым делом заедим к моим бывшим хозяевам, – предложила Ира. – Со второго этажа их дома хорошо видно, что делается на соседних участках. Когда я там жила, то часто подсматривала за проделками богатеньких.
   Когда они прибыли на место, Полина попросила Иру не говорить хозяевам, что она из адвокатской конторы, а сначала поговорить с ними как старой знакомой. Постучав в калитку, Ира стала ждать, пока ей откроют. Долго никто не открывал, хотя она слышала, как по двору кто-то ходит. Тогда она позвала хозяйку по имени отчеству и назвала свое имя. Услышав знакомый голос, та открыла калитку и впустила гостей.
   – Мне страшно одной, – пожаловалась она. – Муж уехал в банк, а я боюсь даже во двор лишний раз выйти.
   – Чего же вы так испугались? – поинтересовалась Ирина. – В поселке живут весьма порядочные люди.
   – Ты права, Ирочка, всегда в нашем поселке было спокойно. А вот вчера случилось страшное.
   И она стала рассказывать, как после того, как уехал с дачи ее сосед, Виталик Щербаков, буквально через несколько минут к дому подъехала светлая иномарка.
   – Я даже запомнила номер машины, – понизив голос, сообщила хозяйка. – Впрочем, мне он и без запоминая хорошо знаком. На этой машине часто сюда приезжала бывшая сожительница стоматолога. Но на этот раз из машины вышли двое здоровенных мужика. Они своими ключами открыли ворота, заехали во двор, достали из багажника какой-то огромный пластиковый пакет-мешок и бросили его на землю. Потом один из мужиков принес из машины канистру, облил этот мешок, отнес канистру обратно, а другой бросил подожженную тряпку. Тут мешок как вспыхнет, словно факел. Я сразу догадалась, что облили его бензином. – Хозяйка перевела дух, оглянулась. – Машина сразу же уехала, – продолжила она свой рассказ, а по всей округе вдруг завыли собаки. Все это я видела с окна второго этажа. Мне так жутко стало, что я разбудила мужа. Обычно я его будить не решаюсь, но тут такое дело… – она опять оглянулась. – Когда мы вместе подошли к окну, возле дома уже стали собираться люди. Мы тоже было засобирались, но тут подъехала милиция, и мы передумали. Знаешь, протоколы, свидетельские показания, потом выступления в судах, нам этого не надо.
   Рассказ женщины Полина слушала с огромным вниманием, что-то украдкой помечая в своем блокноте. Когда хозяйка закончила свой рассказ, она умоляющим голосом попросила ее изложить все это в письменном виде.
   – Дело в том, – пояснила Полина, – что вашего соседа-стоматолога, Виталика Щербакова, арестовали по подозрению в убийстве своей бывшей гражданской жены Кристины. Если его невиновность не будет доказана. То ему грозит десять лет тюремного заключения.
   – Я должна посоветоваться с мужем, – испуганно ответила женщина.
   В это время за их спиной раздался мужской голос. Это был хозяин дома, который слышал весь разговор.
   – Моя жена, конечно, напишет все, что видела, – сказал он голосом, нетерпящим возражений. – А потребуется, пойдет в суд и там все подтвердит. Виталик – наш добрый сосед, он мне по-соседски бесплатно вылечил все зубы. И не только мне, но и моим родителям.
   По настоятельной просьбе мужа, хозяйка дома изложила письменно свои показания.
   – Вы добрые люди, – сказал им на прощание Полина, – и ваша доброта вернется вам сторицей.
   Из дачного поселка Полина вместе с Олегом приехала ко Льву Моисеевичу. Выслушав рассказ своей сотрудницы и, прочитав письменные показания свидетельницы, он на некоторое время задумался.
   – Есть у меня одно соображение, – как бы рассуждая вслух, сказал хозяин адвокатской конторы. – Есть подозрения, что эта девица была больна венерической болезнью. Клиенты клуба стали жаловаться, и руководство решило от нее таким образом избавиться. – Он посмотрел на Полину, словно ища у нее подтверждения своим словам, но так и не услышал от нее ни слова. – Я сейчас договорюсь с врачом, а вы поедете и заберете медицинское заключение. И если мое предположение о болезни Кристины подтвердится, то мы этого матерого волка следователя в два счета в суде сделаем.
   Почти месяц Полина и Лев Моисеевич собирали и анализировали документы, которые с одной стороны подтверждали невиновность Виталика Щербакова в убийстве, а с другой – все больше сгущали тучи над владельцем стриптиз клуба, который не хотел терять репутацию элитного заведения и, как следствие, сверхприбыльный бизнес. Однажды лев Моисеевич пригласил к себе в кабинет Полину.
   – Вот что, моя дорогая, – хитровато улыбаясь, сказал он девушке, – бодаться со следователем нам больше не стоит. Он уперся рогами стенку и никаких других аргументов, кроме своих собственных, не признает. – Он протянул Полине пакет документов по делу Виталика. – Давай-ка ударим вот этой нашей бумажной артиллерией по нашему районному прокурору господину Дорошенко. И бить будешь по нем ты.
   – Да он меня даже не примет, – побледнев, вскочила с места Полина.
   – Примет, еще как примет, – успокоил ее хозяин конторы. – Если ты хочешь, чтобы твоего подзащитного из-под стражи немедленно выпустили, то не нужно долго раздумывать. Надеюсь, ты понимаешь, что в том месте, где сейчас находится Щербаков, каждый прожитый час тянется бесконечно.
   – Хорошо, я пойду к прокурору, – немного помолчав, согласилась Полина, – только вы меня не торопите. Я к этому визиту должна подготовиться морально.
   – Я знал, что ты меня правильно поймешь, – опуская глаза и протирая очки, сказал Лев Моисеевич.
   На следующий день в квартире Людмилы собрались друзья и близкие Виталика Щербакова.
   – Ну что, мои дорогие, – оглядывая всех, сказала Полина, – пускаем в ход тяжелую артиллерию. – Сегодня со всей нашей доказательной базой невиновности Виталика я иду к районному прокурору господину Дорошенко. Позвони секретарю прокурора, – попросила она Олега, – и узнай, сможет ли он меня сегодня принять?
   Олег набрал номер телефона районной прокуратуры и узнал у секретаря, что как раз сегодня приемный день. Полина критично осмотрела свое поношенное платье.
   – Ну-ка, подруга, – обратилась она к Людмиле, – ищи для меня подходящую одежду, пойду охмурять прокурора.
   Люда бросилась к шифоньеру и стала доставать все наряды. Которые привозил Виталик из командировок. Наконец остановилась на белом брючном костюме.
   – Думаю, этот наряд тебе будет в самый раз, – улыбнулась она, протягивая Полине одежду. – Мне его Виталик недавно из Италии привез, даже ни разу надеть не усела.
   Полина вышла в другую комнату, переоделась. Вернувшись в прихожую, подошла к зеркалу, слегка подкрасила губы, брызнула на себя дорогим парфюмом.
   – Ну, держись, господин прокурор, – кокетливо подмигнула она самой себе. И обращаясь к Олегу, добавила, – поехали с Богом.
   Войдя в здание районной прокуратуры, Полина, стараясь быть спокойной, подошла к секретарю.
   – Девушка, сообщите, пожалуйста, Евгению Викторовичу, что прибыла адвокат Родионова и просит у него аудиенции, – мило улыбаясь, попросила она.
   Окинув изучающим взглядом с ног до головы Полину, девушка набрала номер внутренней связи. Пока на другом конце никто не брал трубку, она продолжала с интересом смотреть на посетительницу. Наконец прокурор поднял трубку.
   – Здесь какая-то адвокат Радионова просит принять ее, – сказал секретарь.
   – Пусть войдет, – послышалось из трубки.
   – Проходите, – указала рукой на дверь девушка. – У вас будет три минуты.
   – Это уж как получится, – ответила Полина, и смело переступила порог кабинета.
   Плотно прикрыв за собою массивную дверь, она неторопливым шагом направилась к столу.
   – Разрешите, Евгений Викторович, вас немножко потревожить?
   – Здравствуй, Полина, – вскочил с места Женя, протягивая ей руку. – Откровенно говоря, не ожидал увидеть в своем кабинете такого преуспевающего адвоката.
   – Я к вам по серьезному вопросу, – слегка покраснев, сказала Полина. – Речь идет о незаконном аресте и содержании под стражей гражданина Щербакова.
   Всматриваясь в лицо девушки, Женя тем временем думал о своем: «Она не похожа ни на одну из тех женщин, которые были у меня и просили за своих близких. У нее в глазах нет даже намека на заигрывание и обещания. Ее взгляд требует соблюдения закона».
   – Вы, Полина Николаевна, требуете невозможного, – как можно мягче, сказал он.
   – Тогда, будьте так любезны, изложите мотивы вашего отказа.
   – Насколько меня информировал следователь, который ведет расследование этого убийства, вина подозреваемого доказана и материалы на следующей неделе будут направлены в суд.
   У Полины сжались кулаки. Это произошло непроизвольно. Она даже сама этого не заметила, но наблюдавший за ней Женя все прекрасно видел.
   – Мне понятны ваши чувства, – снова садясь за стол, сказал Женя, – вам жалко своего любовника, но тут уж ничего не поделаешь. За совершенное преступление нужно нести ответственность по всей строгости закона. – Он заметил, как на скулах девушки заиграли желваки. – Почему вы, такая принципиальная адвокат вдруг просите за человека совершившего страшное преступление?
   – Виталик не убийца, – гневно сверкнув глазами, чуть ли не крикнула Полина. – Да, этот человек дорог моему сердцу, и я за него буду биться в кровь. Если вы доведете дело до суда, то вместе со следователем получите такую пощечину, которую будете помнить очень долго. – После этих слов Полина положила на стол прокурора копии собранных документов. – Здесь, – прихлопнула она ладонью по бумагам, – собраны все доказательства невиновности моего подзащитного и фамилии убийц стриптизерши из VIP-клуба, которая, кстати, была венерически больной. – Она пристально посмотрела в глаза прокурора. – Я о вас, Евгений Викторович, была другого мнения. А вы такой же бездельник, как и тот следователь, который расследует убийство танцовщицы.
   Повернувшись, она направилась к двери. Но Женя догнал ее у самого порога и остановил.
   – Не сердись, – взял он ее за локоть. – Я сейчас приглашу следователя, и мы вместе с ним еще раз пройдемся по собранным им фактам и тобой.
   – Я все-таки рассчитываю на торжество закона, – глядя в глаза Жене, тихо сказала она. – Жаль, что идя к тебе на встречу, я так нарядилась, – она толкнула дверь и вышла из кабинета.
   Женя вернулся к столу, выпил стакан нарзана. «Напрасно она думает, что я не заметил, как ей идет этот белый брючной костюм, – взъерошил он на голове волосы. – Я даже почти ничего не слушал из того, что она говорила, а просто любовался ею». Он раскрыл папку с документами, которые оставила Полина, и стал внимательно их изучать. Затем вызвал к себе следователя.
   – Щербакова тебе придется отпустить, – сказал он ему. Заметив недоуменный взгляд следователя, добавил: – займись лучше срочно хозяином стриптиз клуба, – и протянул ему документы.
   – Да мы и сами уже начали копать в этом направлении, – просмотрев бумаги, сказал следователь, но не было достаточно доказательств. Теперь, другое дело, – улыбнулся он.
   Виталика выпустили через два дня за отсутствием состава преступления. Женя, не дождавшись от Полины благодарности, сам позвонил ей на домашний телефон.
   – Ну, теперь ты довольна? – с ехидцей спросил он. – Твой возлюбленный на свободе. И сделал я это не ради твоих красивых серо-зеленых глаз, а поступил исключительно по закону.
   – Евгений Викторович, разве я строила вам глазки во время нашей встречи? – громко рассмеялась Полина. – Я всего лишь просила вас проследить, чтобы восторжествовал закон, – и она положила трубку.
   Из-за этого телефонного звонка у Полины вдруг разболелась голова. Ей не понравился сухой, официальный тон Жени. Она прилегла на диван, подложила под голову руки, а мысли крутились вокруг того единственного, с которым только что так неудачно пообщалась по телефону. Он стоял перед ее глазами в хорошо выглаженной форменной рубашке с погонами старшего советника юстиции. Хотелось рыдать в голос, сердце разрывалось на части. «Ну, зачем я к нему пошла? – прошептала она сквозь слезы. – Ведь уже почти стала забывать о нем. – Вдруг она вскочила на ноги. – А ведь он уже вовсе не такой прилипала, каким был, когда катались на лодке, – перед глазами всплыли картинки того времени. – Ладно, хватит нюни распускать, – успокоила она сама себя. – Не стоит жалеть и о том, что ходила в прокуратуру. Я туда ходила не для того, чтобы на него посмотреть».
   Полина снова и снова уговаривала себя забыть о существовании Жени. Бродя по комнатам, она твердила одни и те же слова: «Он – женатый человек, Лера его так просто от себя не отпустит».
   Неожиданно в голове зазвучали слова песни, которую она слышала в кино:

     Огней так много золотых,
     На улицах Саратова,
     Парней так много холостых,
     А я люблю женатого…

   Громко всхлипнув, Полина запела во весь голос:

     Я от него бежать должна,
     Как только он появится,
     С любовью справлюсь я одна,
     А вместе нам не справиться.

   – Несчастная я женщина, – рассматривая свое заплаканное лицо в зеркале, тихо сказала она. – Потеряла папу, похоронила маму и так глупо влюбилась в женатого человека, которого пытаюсь забыть, но не могу. Моя безответная любовь, словно злокачественная опухоль, проросла во всех клеточках израненного сердца, и не только в сердце, она испепелила всю мою больную несчастную душу.
   После того случая, когда Полина побывала на приеме у районного прокурора, в сердце Жени с новой силой вспыхнули самые добрые к ней чувства. Перед его глазами все время было ее серьезное выражение лица, он видел ее в нарядном белоснежном брючном костюме. И была она такой привлекательной и желанной женщиной, каких он еще не встречал. Расхаживая по кабинету, он постоянно думал о том, что Полина любит Виталика. «Недаром же она прямо в лицо сказала мне, что он дорог ее сердцу и за него она будет биться в кровь», – вспоминал он. В тоже время он понимал, что насильно мил женщине не будешь. Хотя, с другой стороны, нарядилась она на встречу специально для него. И он снова расхаживал по сверкающему паркету, размышляя. Как же ему жить дальше. «Я буду за нее бороться, – решительно махнул он сжатым кулаком. – Если потребуется, смету со своего пути любого мужчину, который попытается за ней ухаживать».
   Размышляя таким образом, Женя поставил перед собой задачу, контролировать всю деятельность Полины. Он стал каждый день следить, как она добирается до работы и обратно. Поскольку он последнее время жил у матери, то мог наблюдать за девушкой и тогда, когда она по утрам выгуливала собаку.

Встреча в Кисловодске

   Однажды утром Женя, как обычно, совершал небольшую пробежку. Добежав до двора, где обычно Полина выгуливала своего волкодава, он заметил, что с собакой гуляет Клара. Дождавшись, когда та направилась к своему подъезду, подбежал к ней.
   – Здравствуйте, Клара Дмитриевна, – улыбнулся он женщине, – А почему сегодня пса вы выгуливаете, а не Полина?
   – Я отправила ее в отпуск, – с тревогой глядя на парня, сказал женщина. – Поехала наша Полиночка отдыхать в Кисловодск. Что-то она в последнее время стала плохо выглядеть, наверно, сказывается усталость. Девушка она работящая, не зря ее так оберегает начальство, вот и взвалили на нее кучу дел. Как говорится, кто везет, на того и грузят.
   – Она поехала со своим начальником, – уточнил Женя.
   – Что вы, – замахала руками женщина, – вы меня не правильно поняли. Полина девушка гордая, не любит пользоваться чужими услугами, поэтому поехала на электричке.
   – И как давно она уехала?
   – Где-то полчаса назад.
   Женя посмотрел на часы, что-то прикинул в голове и побежал к своей машине. «Если не успею перехватить ее на вокзале, – размышлял он, – то обязательно разыщу в городе. Там дорога одна, не разминемся». Выехав за город, он увидел, что электричка уже ушла далеко, и догнать ее не представлялось никакой возможности. В Кисловодске поставив машину на стоянку, не спеша пошел вверх по центральной улице. Каково же было его удивление, когда он увидел в нескольких метрах впереди себя Полину. В белом коротеньком платьице, с заплетенными косами она была похожа на ученицу старших классов. Чуть замедлив шаг, Женя стал следовать за девушкой. Он видел, как проходящие мимо ее парни останавливались и пытались с нею заговорить, но она проходила мимо и, не подозревая, что за ней следят, неторопливо двигалась по тротуару, размахивала маленькой дамской сумочкой и рассматривала дома еще до революционной постройки.
   Вскоре Полина дошла до площади, на которой местные художники продавали свои картины. Потом девушка подошла к книжному киоску, взяла одну из книг и стала ее листать, но, порывшись в своей сумочке, положила книгу обратно, улыбнулась продавщице и отошла в сторону. Наблюдавший за ней Женя догадался, что Полине не хватило денег. Когда она отошла на приличное расстояние, он подошел к киоску и купил толстую книгу по юриспруденции. Затем снова двинулся за девушкой и догнал ее у пещеры, за решеткой которой стоял памятник лермонтовскому демону. Идя за спиной у Полины, услышал, как она декламирует: «Остался он без упоенья, без слез, без жизни, без любви».
   Полина долго стояла у памятника, а когда стала уходить, увидела стоявшего рядом с ней Женю и поняла, что он слышал, как она вслух читала надпись на камне. Ей стало как-то неловко.
   – Тебе жалко одинокого и несчастного мужчину? – спросил Женя.
   – Мне нисколько не жалко коварного обманщика, – строго сказала Полина. – А вот царицу Тамару жалко. Когда еще в школе читала поэму Лермонтова «Демон», чуть не плакала. – Она посмотрела на Женю. – А что ты здесь делаешь? Насколько мне известно, ты родился в Кисловодске и в этих местах бывал, вероятно, неоднократно.
   – Ты права, я бывал здесь, но очень давно. – Он взял Полину за локоть, – пойдем в галерею попьем свежего нарзана.
   Побродив по галерее, они вышли на улицу, и Женя предложил осмотреть другие достопримечательности города. Он повел девушку по тем местам, куда когда-то приезжал вместе со своими одноклассниками на экскурсии. На этот раз он избрал тактику вежливого и внимательного отношения к девушке. «Нужно сделать так, – думал он, чтобы она ко мне привыкла и стала доверять».
   Женя на минуту оставил Полину одну, чтобы купить ей в киоске на память сувенир. В этот момент к девушке подошло трое парней.
   – Девушка, вашей маме зять не нужен? – спросил один из них.
   – У моей мамы зять уже есть, – улыбнулась она в ответ.
   – Это кто тут набивается в зятья? – строго спросил вернувшийся Женя.
   – Извини, братан, очень красивая у тебя жена, трудно удержаться от знакомства, – виновато улыбаясь, ответил парень.
   Компания, не солоно хлебавши, двинулась дальше. Женя протянул Полине сувенир, изготовленный на местной фарфоровой фабрике, а следом книгу, которую она не смогла купить.
   – Я заметил, что тебя интересовала именно эта книга.
   – Вот спасибо! – радостно воскликнула обрадованная Полина. – Деньги я тебе отдам дома, сейчас у меня столько нет.
   – Я тебе ее дарю.
   – Всякие подарки, как я понимаю, нужно отрабатывать, – прищурилась на него Полина. – А я этого не люблю делать.
   – Ладно, вернешь деньги, когда они у тебя будут, – согласился Женя. – А книгу все же возьми, для адвокатской деятельности она очень ценная.
   Девушка достала из сумочки пластиковый пакет и опустила в него книгу.
   – Давай я понесу, – взял с ее рук поклажу Женя.
   Они долго бродили по улицам города и вели непринужденные беседы. Жене нравилось разговаривать с умной и прямолинейной девушкой, а Полине нравилось, что он вел себя сдержано, не приставал и не говорил всякие непристойные слова. Незаметно добрались до железнодорожного вокзала.
   – Через двадцать минут моя электричка, – протягивая руку, сказала Полина.
   От этих слов Женя словно проснулся. Он крепко схватил девушку за руку.
   – Поехали со мною на машине, – глядя в глаза Полины, толи предложил, толи попросил он. Видя ее замешательство, спросил: – Ты что, до сих пор не можешь простить мои идиотские выходки в лодке? Поверь, я тогда шутил и вовсе не хотел тебя обидеть.
   – Тогда мы были почти голыми, – улыбнулась уголками губ Полина, – а сейчас оба в одежде, поэтому, думаю, мне ничего не угрожает. Я буду тебе благодарна, если ты меня подвезешь.
   – Прежде чем отправиться в путь, давай зайдем в кафе и немного перекусим, – предложил Женя. – Сегодня угощаю я, а в следующий раз кормить будешь ты.
   Полина была очень голодна, поэтому без лишних колебаний согласилась на приглашение. Обед в кафе был тихим, без лишних разговоров. Женя вел себя почти официально, но это нравилось Полине. При таком обращении она чувствовала себя с ним на равных.
   Когда они выехали за город, Полина стала рассматривать через лобовое стекло машины мелькавшие зеленые поля с множеством цветов. Незаметно для самой себя она вдруг сказала вслух: «Опять поля, опять цветы, опять любовь, опять мечты». Следивший за дорогой и все это время молчавший Женя ответил ей тоже стихами: «Зачем поля, зачем цветы, когда меня не любишь ты». Наступило длительное молчание. Только было слышно, как визжат на поворотах покрышки колес. Вдруг Полина повернула лицо к Евгению и сказала:
   – О какой любви ты говоришь? – чуть усмехнулась она. – Ты человек женатый, а я по натуре собственница и не могу делить с другой женщиной любимого человека. Наверно, именно поэтому я до сих пор живу одна. Другими словами, я – вольная птица и мое сердце никем не занято, моя душа не трепещет, когда ко мне прижимается кто-то из поклонников.
   – Полина, неужели тебе никто не нравится? – непринужденно спросил Женя.
   – Одних симпатий тут мало, – с грустью сказала девушка. – Мне нужно чтобы я своего мужчину любила, чтобы он зацепил меня за самое сердце, чтобы он зажег во мне искру, чтобы в душе что-то щелкнуло… – Она замолчала. Ее щеки слегка зарумянились от волнения. – А у меня в сердце пока полный штиль.
   Откровенность девушки очень понравилась Евгению. Но он продолжал притворяться равнодушным, стал задавать ей разные вопросы, а Полина откровенно на них отвечала.
   – Обобщая все сказанное тобой выше, я делаю вывод, что ты, Полина, еще ни разу ни в кого не влюблялась, – сказал Женя.
   – На такие глупости у меня просто не было времени, – стеснительно улыбнувшись, ответила девушка. Она вдруг громко рассмеялась. Заметив недоуменный взгляд Жени, сказала: – Хочу рассказать тебе один забавный случай. Правда, было это давно. Помнишь, когда я писала курсовую работу в доме Леры, а ты пьяненький приглашал меня танцевать? Так вот, когда ты меня к себе прижал приглашая на танец, на меня нахлынуло такое чувство, какое я никогда не испытывала, по всему телу словно электрический ток пробежал. Вот такой шибанутой электротоком я и жила до тех пор, пока ты не женился на Лере. Если бы ты знал, как я мучилась? Даже просила у Бога смерти, чтобы избавиться от сердечных мук. Но потом все прошло, током меня больше не шибает, и я среди своих поклонников больше не вижу своего избранника.
   – Ну, а Сергей, мой друг тебе не нравится? Он на тебя уже давно неровно дышит.
   – Может быть, он и хороший парень, но мне почему-то кажется, что он какой-то растленный.
   – Как это понимать, растленный?
   – Все очень просто, – стала объяснять Полина. – Мужчина, который без разбора занимается любовью то с одной, то с другой женщиной – больной мужчина. Причем больной ни только душой, но и телом. Таких хахалей я бы не хотела даже видеть рядом с собой, так как от них несет разлагающейся плотью.
   После таких слов Женя не знал, что и сказать. Он долго молчал, молчала и Полина. Наконец Женя спросил:
   – Скажи, если, конечно это не секрет, какие у тебя планы на ближайшее будущее?
   – В народе говорят, что загадывать – плохая примета, – ответила Полина. – Но если тебя так интересуют мои планы на будущее, скажу: я бы хотела закончить аспирантуру, выйти замуж за сильного и преданного мне человека, родить ребеночка и жить ради этих людей.
   – Сколько тебя знаю, столько ты подчеркиваешь, что тебе нравятся сильные мужчины, хотя сама слабенькая и худенькая девушка.
   – А зачем мне слабой муж-размазня? И не такая я уж и худенькая и слабенькая. Как раз наоборот, высокая и стройная. – Она ущипнула себя за руку чуть выше локтя. – Я сильная и хорошо упитанная девушка и если на моем пути встретится такой человек, о котором я мечтаю, то я его буду любить так сильно, что он никогда не посмеет даже посмотреть на другую женщину.
   Женя промолчал. Наблюдая за дорогой, думал о своем. «Если бы ты, дорогуша, знала, как я тебя страстно люблю. Всегда, когда нахожусь рядом с тобой, меня шибает током, которым тебя ударило только один раз в жизни». Он хотел остановить машину и сказать Полине о том, что он изменился и уже не такой, каким был прежде, что он день и ночь думает только о ней. Но ничего этого он говорить не стал. Ведь Полина – лучшая подруга Леры и та, вероятно посвящает ее в свои дела, в том числе и в то, что изменяет ему и это унижает его мужское достоинство в глазах Полины. Ему часто приходилось на судебных заседаниях слышать слова о том, что от хорошего мужа жена к другому мужчине не уходит. Именно поэтому, он решил Полине пока ничего не говорить.
   Подъехав к дому Полины, Женя вышел из машины и вежливо открыл дверцу, подал девушке руку и довел ее до подъезда.
   – До свидания, Полина, – тихо сказал он на прощание. – Я благодарен тебе за то, что ты составила мне сегодня такую приятную компанию.
   – Извини, Евгений, что не приглашаю к себе домой на чашку чая. Если бы ты был холостой, так сказать, свободный мужчина, то, возможно, такое приглашение последовало бы. Но, увы… Соседи могут плохо подумать обо мне.
   Она повернулась и легкой походкой пошла в подъезд. А Женя молча стоял и смотрел ей в спину, любуясь стройной фигурой. «Милая моя. – думал он, – как же крепко я люблю тебя, такую недоступную и такую простодушную девушку. – Он тряхнул головой и чуть слышно сказал: – Все равно, моя розовая кошечка, я тебя оприходую, разумеется, после нашей свадьбы. А до этого времени я никому не позволю даже близко к тебе приблизиться, даже думать о тебе другому мужчине не позволю.

Незаслуженная ложь

   Всю неделю после посещения Кисловодска Полина летала, словно на крыльях. Она с теплотой вспоминала каждое сказанное Женей слово, каждое его движение. Часто доставала из стола подаренную им книгу и, прижимая ее к груди, с замиранием сердца думала о том, что это издание держал в руках дорогой ее сердцу человек. Но ее радости, как и другим человеческим эмоциям, рано или поздно приходит конец.
   В пятницу в конце рабочего дня к Полине подошла одна из сотрудниц конторы – подружка Сергея – и, заглядывая ей в глаза, спросила:
   – А что, подруга, у тебя с Женей все уже закончилось?
   – У меня с ним никогда ничего и не начиналось, – усмехнувшись, ответила Полина. – Он человек женатый, поэтому как мужчина меня совершенно не интересует.
   – Не темни, – хватая ее за руку, сказала та. – О твоих любовных отношениях с прокурором давно весь город сплетничает.
   Полина побледнела. У нее неожиданно запершило в горле. Словно рыба хватая широко открытым ртом воздух, она попыталась что-то возразить, но у нее не находилось для этого убедительных слов.
   – Ложь, – выдавила она всего одну единственную фразу. Чуть успокоившись, спросила. – Подруга, зачем тебе нужно собирать всякие сплетни и наговаривать на меня?
   – Я на тебя не наговариваю, – подбоченившись, усмехнулась та. – Я пытаюсь открыть тебе глаза на жизнь. Вчера вечером я была в гостях у Сергея, а у него в этот момент как раз был Женя. Прокурор подвыпил и сказал, что давно уже спит с тобой. Более того он говорил, что ты ему уже изрядно надоела и он не знает, как от тебя отделаться. Он в таких картинках рассказывал о ваших любовных играх… А потом пожаловался, что ты терроризируешь его своими звонками. И последнее, минувшую ночь твой Женя провел в доме Сергея со своей бывшей подружкой.
   – Все это наглая ложь, – пройдясь по кабинету, сказала Полина. – Я прокурору Дорошенко никогда не звонила. Только один раз я была у него на приеме по поручению Льва Моисеевича, когда решался вопрос об освобождении из-под стражи моего подзащитного Виталия Щербакова.
   От услышанной лжи Полина расплакалась. Она совершенно не знала. Что ей делать в такой ситуации.
   – Чего ты расплакалась из-за такого пустяка, – похлопала ее по плечу подруга. – Ну, ушел от тебя мужик и попутный ветер ему в спину. Другого себе найдешь. Плакать из-за этих кабелей – большая глупость. Пусть они из-за нас плачут.
   – А я плачу не по мужику, – промокая носовым платком уголки глаз, сказала Полина. – Я плачу от человеческой подлости. Ну, кому я мешаю? – подняла она покрасневшие глаза на подругу. – Ведь у меня с Женей ничего не было, да и быть не могло. У меня есть нерушимый принцип: не встречаться с женатыми мужчинами. Это по моему твердому убеждению – позор для незамужней девушки. Кроме того, я никогда не позволю себе вторгаться в чужую семью. Для меня холостых парней достаточно, которые проявляют ко мне интерес.
   – Этот Женечка сам не знает, что ему надо, – вздохнула подруга. – Больше месяца встречался с одной из моих знакомых, дарил подарки, цветы всегда приносил охапками. А как только ты вернулась из Краснодара, он тут же побежал за тобой. Наигрался с одной, переметнулся к другой. Теперь ты ему надоела, он снова вернулся к прежней подруге и вчера от нее не отходил ни на минуту. Я посмотрела на него со стороны и поняла, что он ее действительно любит. – Она протяжно вздохнула, тряхнула головой. – Ладно, черт с ними, с этими мужиками, давай работать. У меня столько бумаг скопилось, что даже не знаю, когда с ними разберусь.
   Сотрудница вышла из кабинета, а Полина, словно раненая птица, упала в кресло и дала волю слезам. Работать ей не хотелось, все валилось из рук. «Быть может, она меня просто решила таким подлым образом разыграть? – подумала Полина о сотруднице. – Или вместе со своей подругой хотят отомстит таким образом за то, что увела у них из-под носа Женю с корпоративной вечеринки»? Она открыла шкафчик, достала пузырек с валерьянкой, накапала себе в стакан двадцать капель и залпом выпила. Слегка успокоившись, силой заставила себя вникнуть в разбросанные на столе документы, но сосредоточиться не получалось. Полина часто поглядывала на часы с надеждой на скорейшее окончание кошмарного дня. Едва стрелка придвинулась к шести завершение этого часам, она закрыла кабинет и вышла из офиса.
   Этот день был тягостным и для Жени. Он беспрестанно ходил по кабинету, курил одну сигарету за другой и вспоминал проведенный вместе с Полиной в Кисловодске выходной день. В его ушах до сих пор стояли ее по-детски откровенные слова о том, что ее «шибануло током», когда он ее обнял. Он вспоминал ее твердые косы, свисавшие ниже спины, белое платье, аккуратно облегающее фигуру, через которое было видно все, что он хотел мысленно увидеть. Казалось, что эта милая, дорогая его сердцу девушка, постепенно привыкнет к нему и в один прекрасный момент она станет его. «Судьба слишком строга ко мне, – размышлял Женя, меряя шагами кабинет. – Это, на первый взгляд, невинное существо, которое похитило мое сердце и мою душу, оказалось таким хитрым и коварным, что я теперь не знаю, что мне делать». Его мысли переключились на вчерашний вечер. Он хорошо помнил, с чего все началось. После работы к нему в кабинет зашел Сергей и попросил после работы заскочить к нему домой, чтобы обсудить один очень важный вопрос. «Об этом ты должен узнать как можно быстрее», – сказал он прощаясь.
   После работы Женя проведал мать и пообещал ей скоро вернуться, так как у него скопилось много домашних дел. Но у Сергея он так сильно напился, что всю ночь пьяный шатался по городу. Впрочем, это было позже. А сначала у Сергея он застал свою бывшую любовницу. Она сидела на диване вместе с подругой хозяина квартиры. У него сразу испортилось настроение. Женя не хотел больше видеть женщину, которая его перестала интересовать.
   Сергей пригласил всех за стол и предложил выпить. Но Женя отказался, сославшись на то, что он за рулем. Но друг настаивал.
   – Пей Женька, – протянул он ему полную рюмку. – Все равно ты ни куда не уедешь, пока не выслушаешь рассказ двух этих милых дам.
   – Ну, ладно, уговорил, – вздохнул Евгений, – я готов выслушать этих красавиц, но пить все равно не буду.
   – Зря, – мотнул головой Сергей. – Думаю, что после их рассказа тебе не хватит и бутылки водки.
   После этих слов Сергей стал рассказывать Жене то, что ему час назад поведала одна из сотрудниц, работающая в адвокатской конторе вместе с Полиной.
   – Предмет твоего воздыхания, уважаемая Полина Николаевна, не такая уж и скромница, – рассказывал Сергей. – Мне тут одна из сотрудниц поведала историю о том, что она давно путается со своим начальником Львом Моисеевичем. Их роман имеет давнюю историю, а начало было положено еще когда она училась в колледже.
   – Этого не может быть, – вскочил с места Женя. – Я хорошо знаю Льва Моисеевича, это отличный семьянин, который никогда себе не позволит ничего подобного.
   – Ошибаешься, Женечка, – ехидно улыбаясь, ответила ему сотрудница конторы, в которой работает Полина. – Твоя красавица уже давно путается с этим старым евреем. В последнее время она так обнаглела, что уже стала командовать сотрудниками конторы. И начальник тоже во всем ей потакает. Кто бы к нему не обратился по какому-то вопросу, всем рекомендует сначала посоветоваться с Полиной. А чего с ней советоваться, если она еще совсем зеленая. В конторе есть специалисты и покруче Родионовой. А то, что он ей постоянно премии выдает, а его машина стала персональной для разъездов по городу этой выскочки, это разве не показатель их взаимоотношений? – вскакивая с дивана, спросила она. – Этот старый дурак даже своих сыновей поставил в зависимость от этой хитроумной девицы.
   – Я вам не верю, – спокойным голосом сказал Женя и выпил рюмку водки.
   – Ты прямо как ребенок, – девушка обиженно отвернулась от Жени. – Тебе твоя благоверная жена наставила рога, а ты никаких выводов не делаешь. Теперь рога подлиннее наставляет эта тихоня Полина. Это она специально претворяется такой серой мышкой. На самом деле она коварная и расчетливая девица, которая делает карьеру своим передком.
   После этих слов Женю словно кипятком обдали. Он взял бутылку, налил себе полный фужер водки и залпом выпил. Какое то время сидел молча.
   – Я Полину и ее любовника уничтожу, – тихо проговорил он, сжимая кулаки. – Его я разорю, а эту маленькую змею превращу в проститутку. Она у меня будет работать на дорогах, и обслуживать дальнобойщиков, – с этими словами он поднялся из-за стола и, не прощаясь, вышел на улицу.
   Женя был сильно пьян, но разум ему все же подсказывал, что в таком виде ему не следует садиться за руль. Немного постояв у дома Сергея, он побрел по улицам ночного города домой. Едва переступив порог квартиры, Женя решил позвонить Полине, но ее телефон не отвечал. Он посмотрел на себя в зеркало. «Наверно, Полина пошла на свидание к своему старику, – подумал он. – Ну, ладно, я с ними разберусь. Только сначала нужно хорошенько продумать, с кого начинать».
   До утра Женя терзался мыслями, ходил по комнате, потом принял душ, вызвал служебную машину и поехал на работу. Но работа в этот день у него не клеилась. Он с трудом сдерживал себя, чтобы не сорвать зло на подчиненных. Посмотрев на часы, решил поехать к офису адвокатской конторы. «Все равно сегодня с меня плохой работник, а вот понаблюдать со стороны за действиями своей возлюбленной вполне смогу».
   Он поставил машину подальше от входа, устроился на лавочке за углом близстоящего дома и стал наблюдать за офисом. Ждать пришлось долго. Наконец из дверей вышел Лев Моисеевич, сел в свою машину и куда-то уехал. Полины с ним не было. Женя тут же набрал номер ее рабочего телефона, но трубку никто не снял. Тогда он пошел к машине и когда открывал дверцу, то через противоположное стекло увидел на другой стороне улицы в сквере одиноко сидящую на скамейки Полину. Женя завел машину и хотел проехать мимо девушки, но у него так сильно билось сердце, что он скорее интуитивно остановил машину и быстрым шагом направился к ней. Подойдя, молча сел рядом. Он видел как по щекам Полины крупными каплями стекали слезы. Она отвернулась от него, но убегать не стала. Было видно, что девушка чем-то сильно расстроена. Вдруг она громко зарыдала. Женя взял ее за плечи и попытался повернуть к себе лицом.
   – Тебя обидел твой начальник? – поинтересовался Женя. – Почему ты так сильно убиваешься?
   Полина подняла голову и повернула лицо к Жене. Нижняя губа у нее дергалась как у обиженного ребенка.
   – Если он тебя обидел, – продолжал Женя, – то не следует так расстраиваться. Поверь моему опыту, из всякой ситуации есть выход.
   Полина достала из сумочки носовой платок и вытерла слезы. Хотела что-то ответить, но не смогла сразу справиться с чувствами, которые ее переполняли. Наконец она сделал глубокий вздох и взглянула на Женю.
   – Действительно, выход, Евгений Викторович, есть из любого положения, но как жить на свете, когда вокруг тебя сплошная клевета, ложь и притворство?
   – Тебя обидел твой руководитель? – беря девушку за руку, спросил Женя.
   – Евгений Викторович, зачем вы претворяетесь? – глотая слезы, вопросом на вопрос ответила Полина.
   – Полина, я не понимаю, почему ты чужое зло срываешь на мне? – поднимаясь и закуривая, спросил Женя. – Я ведь тебя не обижал.
   – Зачем вы лицемерите? – складывая носовой платок в сумочку, снова спросила Полина. – Вспомните вчерашний вечер, во время которого вы рассказывали своим знакомым о том, как я веду себя с вами в постели. Зачем вы говорили неправду? Зачем врали, что я на вас вешаюсь, что я вас терроризирую своими телефонными звонками? Я на вас, Евгений Викторович, не вешалась и не собираюсь делать этого впредь. А моя просьба об аудиенции была обоснована выполнением моих служебных полномочий и приходила я к вам как адвокат, – и она снова зарыдала.
   В наступившей тишине слышались всхлипывания Полины и несмелые чирикания воробьев в кронах деревьев. «Хорошо, что я не стал ей напоминать о связях с начальником, – подумал Женя. – Это непростительная ошибка упрекать человека в том, в чем сам не уверен». Ему вдруг вспомнилось, с какими ухищрениями и насмешками рассказывали о Полине девицы на квартире Сергея.
   – От кого ты услышала эти сказки, что я кому-то о тебе что-то непристойное рассказывал? – тронув девушку за руку, спросил Женя. – Да я любого искалечу, кто посмеет о тебе не только плохо сказать, но даже подумать.
   – Мне это рассказала моя сотрудница, подруга твоей любовницы, – поднимая на парня заплаканные глаза, тихо проговорила Полина.
   – Ах негодяйки, мерзавки, – вскакивая с места, закричал Женя. – Я их сучек распутных размажу по стенке. – Он достал сигарету и закурил. – Да, Полина, я вчера был в гостях у Сергея, и там были две женщины. Но у меня с бывшей подругой ничего не было. Они мне таких новостей надули в уши, после которых я напился, и остаток ночи пьяным бродил по улицам города.
   Женя замолчал. «Хорошо, что я не сказал ей с какой новостью пришел на эту встречу, – глядя на поникшую Полину, подумал Женя. – Какой же я дурак, что так плохо подумал об этой беззащитной девушке. Она не умеет лицемерить, она такая, какая есть, чистая, словно первый снег».
   – Полина, разве можно из-за пустяков так сильно расстраиваться? – беря девушку за обе руки, тихо проговорил Женя.
   – Это, Евгений Викторович, не пустяки, – выдернула из его ладоней руки Полина. – Вы со своими подружками по пьяной лавочке меня унижали как человека, оскорбляли мое женское достоинство. Для меня в такой ситуации лучше умереть, лишь бы не страдать от такой нечеловеческой клеветы. Мое сердце не перенесет таких незаслуженных оскорблений, – и она снова зарыдала.
   Какое-то время они не разговаривали. Потом, немного успокоившись, Полина сказала:
   – Прошу вас, Евгений Викторович, идите своей дорогой и оставьте меня в покое. Вы уже сделали свое черное дело.
   – Я никому ничего подобного не говорил, – снова хватая девушку за руки, воскликнул Женя. – Почему ты веришь каким-то подлым вертихвосткам, а любящему тебя человеку не веришь?
   Полина ничего не ответила на его вопрос. Она поднялась и направилась к остановке трамвая. Женя ее догнал.
   – Ты очень расстроенная, не следует тебе ехать в таком состоянии в трамвае. Давай я тебя подвезу, – указал он рукой на стоявшую поодаль машину.
   Полина остановилась, посмотрела на стоявшую машину и, не говоря ни слова, направилась к ней. Сама открыла заднюю дверцу и села на сидение.
   Ехали молча. Женя хотел сказать что-нибудь в свое оправдание и боялся это делать, чтобы не расстраивать немного успокоившуюся Полину. Подъехав к подъезду дома, в котором жила девушка, он быстро вышел из машины, открыл ей дверцу, подал руку. Но она не приняла такого знака внимания с его стороны.
   – Я больше не стану перед тобой оправдываться, – сказал Женя. – Я люблю тебя и никогда плохого слова о тебе никому не говорил, даже родной матери.
   – До свидания, Евгений Викторович, – тихо сказала Полина, открывая дверь подъезда.
   – До свидания, – также тихо ответил ей Женя.
   Женя сел в машину и поехал к матери. Войдя в квартиру, он изо всех сил старался не показывать своего дурного настроения.
   – Мы тебя с Севой уже заждались, – сказала мать, когда он вошел на кухню.
   – Может, у дяди Жени дела по службе? – высказал предположение мальчик. – Я пойду к Юре, он обещал мне помочь решить примеры по алгебре.
   – Вообще-то, сынок, мы тебя ждали, чтобы ты помог Севе с алгеброй разобраться.
   – Конечно, помогу, – улыбнулся Женя.
   – Не нужно, – остановила его мать. – Пусть Сева идет к другу, а ты оставайся сегодня ночевать у меня. Вечером позанимаешься с мальчиком. А сейчас садись ужинать.
   – Не нужно, мама, суетиться, – поцеловал он ее в щеку. – Когда Сева вернется от своего друга, тогда мы вместе с ним и поужинаем.
   Женя ушел в зал, включил телевизор и не выходил оттуда до тех пор, пока на пороге не появился Сева с тетрадкой и учебником по алгебре. Мать тут же поставила на стол две тарелки, на которые аккуратно выложила жареных карпов. Женя тут же приступил к еде, а Сева поковырялся немного вилкой и отодвинул тарелку.
   – Бабуля, я есть не хочу, – капризно сказал он. – Нас с Юркой Полина накормила вкусными сырниками. А потом мы все вместе разбирали примеры по алгебре. – Посмотрев на Веру Емельяновну, добавил: – Полина в алгебре разбирается не хуже нашей математички. Она помогла нам решить все примеры и даже позанималась с нами по материалам, которые будем проходить на следующем уроке.
   – Тебе понравились сырники, которые приготовила Полина? – погладив внука по голове, спросила бабушка. – Ты ведь у нас мальчик разборчивый, в гостях не очень-то ешь.
   – Что ты, бабуля, – воскликнул мальчик, – знаешь, как вкусно готовит Полина, пальчики оближешь! – Он немного помолчал, а потом вдруг добавил: – Она такая красивая девушка. Жаль, что я еще такой маленький, а то бы женился на ней.
   – А ты, внучок, скажи ей о своих чувствах, – громко смеясь, посоветовала Вера Емельяновна. – Может она подождет, пока ты подрастешь.
   – Она меня ждать не будет, – покраснев, ответил Сева, – за нею столько парней бегает.
   – Откуда ты это знаешь? – спросил Женя.
   – Я слышал, как тетя Клара говорила Полине: «Да гони ты всех этих поклонников, твой гусар приедет на вороном коне и увезет тебя за тридевять земель в тридесятое царство». А Полина ей ответила: «Зачем мне гусар? Мое сердце занято другим, только очень жаль, что он женатый». – Мальчик посмотрел на Женю и понизив голос, сказал: – знаешь, дядя, твой друг Сергей звонил Полине и предлагал ей пойти с ним в театр.
   – И что же ему ответила Полина? – поинтересовался тот.
   – Я не знаю, что она ему ответила. Но когда Полина положила трубку, тетя Клара ей сказала: «Да забудь ты своего женатого. Сергей не хуже и к тому же моложе».
   – Это не твой ли друг интересуется невестой нашего Севы? – спросила у Жени мать.
   – Я, мама, давно знаю, что Полина нравится Сергею.
   Разговор внезапно прервался. Мать стала мыть посуду, а Женя с Севой разошлись по своим комнатам. Мальчик почти сразу уснул, а прокурор долго ворочался, обдумывая, как ему проучить двух сплетниц. Вдруг ему в голову пришла одна интересная мысль. Он подскочил с кровати и позвонил Сергею.
   – Приглашай завтра своих подружек, будем кутить по полной программе.
   – Не вопрос, – радостно отозвался тот. – Моя подруга сейчас со мной, а твою завтра пригласим.
   Переговорив с другом, Женя снова лег на кровать, но уснуть сразу не смог. Он в деталях обдумывал завтрашний вечер, ища варианты, которые позволили бы проучить сплетниц так, чтобы они навсегда оставили в покое Полину.
   На следующее утро Женя в спортивном костюме совершал пробежку по давно избранному маршруту. В это же самое время Полина вывела на прогулку Пирата. Она спустила его с поводка и дала возможность вволю набегаться. Когда пес размялся и подбежал к хозяйке, та стала вычесывать его шерсть специальной расческой, приговаривая: «Давай, мой хороший, почешем спинку, а теперь штанишки и рубашечку». За этим занятием ее и застал Женя.
   – Приводишь мундир своего охранника в надлежащий вид? – поздоровавшись с девушкой, поинтересовался он.
   – Вы правы, Евгений Викторович, – слегка улыбнулась в ответ Полина. – Хочу чтобы наш мальчик нравился местным собачкам-девочкам. – Она быстро пристегнула поводок к ошейнику Пирата и направилась в сторону подъезда своего дома.
   Женя ничего больше не успел ей сказать. Он смотрел вслед уходившей девушки и думал о том, что она все-таки больше верит сплетням, чем ему. Не зря же она стала с ним разговаривать сугубо официально, всякий раз называя по имени отчеству. Он пробежал еще пару кругов и пошел домой принимать душ.
   С нетерпением дождавшись вечера, Женя поспешил на квартиру к Сергею. А там уже все было готово к вечеринке. Стол уставлен тарелками с закусками, над которыми разноцветными пирамидами возвышались бутылки со спиртным. Сухо поздоровавшись, он прошел к столу, выпил со всеми по стопке. Переведя дух, выпил вторую стопку и стал наливать третью.
   – Давайте выпьем по третьей, – предложил Женя, – и кое в чем разберемся. – Все дружно выпили. – Дорогуша, – повернулся Женя к подружке Сергея, – ответь мне: зачем ты клевещешь на Полину? – Не дав девушки открыть рот, задал еще вопрос: – Зачем ты клевещешь на пожилого человека, отличного семьянина и порядочного руководителя? И уж сразу задам и третий вопрос: – Зачем ты наговорила Полине такого, о чем я никогда о ней не рассказывал? Зачем вы, грязные потаскушки, разносите по городу грязную ложь об этой прекрасной девушке?
   – Я смотрю, Женечка, ты настоящий тюфяк, – поднялась из-за стола девица. – Эта прекрасная девушка, как ты сказал, обводит тебя вокруг пальца, а ты ничего не замечаешь. Да она самая настоящая маленькая, хитрая шлюшка.
   – Не сметь в моем присутствии так отзываться о Полине, – заорал Женя и с размаху залепил пощечину девице. Потом повернулся и вмазал по лицу ее подруге. – А теперь брысь отсюда, кошки драные. И чтобы здесь больше не было даже вашего духа.
   Обе девицы похватали свои дамские сумочки и быстро ретировались из квартиры на улицу. Женя с силой захлопнул за ними дверь квартиры.
   – Это твоя дура наговорила Полине обо мне столько глупостей, что та вряд ли теперь станет со мной общаться, – сказал он Сергею.
   – Я с самого начала не верил в то, что Полина спит со своим начальником, – наливая в рюмки водку, сказал Сергей. – Скорее, он дорожит ею как специалистом, который постоянно выигрывает в судах дела своих подзащитных. Вот за это он и платит ей премии.
   – Эти сучки наплели Полине, что я жаловался на то, что она якобы достает меня своими телефонными звонками, – перебил друга Женя. – Да я был бы самым счастливым человеком, если бы она звонила мне. Это я за ней бегаю, это я оборвал все ее телефоны. Жаль, что не нашел подходящего момента сообщить ей о своем разводе с женой. Вот она и бегает от меня, боясь себя скомпрометировать в глазах соседей и сослуживцев.
   – Полина мне тоже нравится, – откровенно признался Сергей. – Поэтому хочу, чтобы ты знал, если у тебя с ней ничего не получится, то я предложу ей свою руку и сердце.
   – Даже забудь об этом, – вскочил из-за стола Женя. – Полина моя и я ее давно люблю. Я почти уверен, что и она меня любит.
   – Это ни для кого не секрет, что она тебя любит. Я ей несколько раз звонил, предлагал пойти на концерт, в театр, поужинать в ресторане, а она сразу вопрос: «А Женя тоже будет»? Объясняю ей, что у тебя свои планы. Она сразу в отказ, не могу с вами пойти. В последнее время, дорогой мой друг Женька, я ей больше не звоню. А чтобы как-то отвлечься. Закрутил бессмысленный роман с одной из ее сотрудниц. А то, что ты сегодня выгнал из моей квартиры этих двух старых телок, так это даже хорошо. Давно хотел избавиться от своей крали, да как-то повода не находил. Давай выпьем, – предложил он. – Пора нам с тобой подыскивать женщин для создания семьи, хватит, нагулялись, пора остепениться.
   В понедельник на планерке, которую проводил Лев Моисеевич, Полина обратила внимание, что за столом отсутствует ее «доброжелательница». Девушка заволновалась. Ее чутье подсказывало, что угрозы Жени в адрес двух склочных сорок были не пустыми словами. И она не ошиблась.
   Сразу после планерки в кабинет Полины вошла отсутствовавшая сотрудница и, сняв солнцезащитные очки, плюхнулась на стул.
   – Теперь, надеюсь, ты довольна? – криво усмехнувшись, спросила она. – Твой Женька избил меня и мою подругу. Негодяй, – хлюпнула она носом, – спал с девушкой, получал от нее удовольствия, а когда надоела – избил.
   – Напрасно он это сделал, – серьезно ответила Полина. – Я бы на его месте подала в суд на тебя и твою подругу за клевету. Ты вспомни, что ты ему наговорила и что мне наплела? За такое можно и статью схлопотать, чтобы был урок и впредь не мела своим грязным языком, как собака хвостом. – Она искоса посмотрела на красно-фиолетовый подтек под левым глазом. – Не переживай, синяк заживет быстро, как на гулящей собаке. Скажи спасибо, что о твоих сплетнях до сих пор не знает Лев Моисеевич, а если узнает, останешься, голубушка, без работы. – Полина встала из-за стола, прошлась по кабинету. – Но Бог с тобой, пусть все это останется на твоей совести.
   – Извини меня, Полина, – виноватым голосом сказала сотрудница. – Это мы с подругой наговорили на тебя и на Женьку из ревности. Прошу тебя, не говори об этом начальнику, а то и правда, чего доброго турнет с работы. А куда я пойду? Сейчас кризис, кругом безработица.

Розыск краденого металлолома

   Прошло некоторое время, и обида в душе Полины улеглась. Она стала реже вспоминать о Жене. Он не звонил ей, и она не искала повода для встречи с ним. Как-то утром Лев Моисеевич пригласил к себе в кабинет Ефима.
   – От владельца автотехцентра поступило заявление с просьбой найти вора похитившего с территории предприятия несколько тонн цветного металла.
   Ефим взял заявление и направился в кабинет Полины. Загадочно улыбаясь, он присел на стул.
   – Ты чего такой загадочный? – спросила Полина.
   – Новое задание, – потряс он заявлением. – Придется нам с тобой снова поработать в качестве сыскарей.
   – Всякая работа – не позор, – улыбнулась уголками губ девушка. – Я готова в этом нелегком деле составить тебе компанию.
   Изучив все детали, указанные клиентом в заявлении, Ефим и Полина установили, что с территории автотехцентра неизвестные похитили около семи тонн цветного металла, преимущественно меди. Предприятие располагалось в двухэтажном здании недалеко от моста через реку Подкумок. Территория была огорожена металлической решеткой. Металл складировался на заднем дворе у забора и был прикрыт брезентовым пологом. В конце года за ним приезжал покупатель и вывозил своим транспортом. Кто умыкнул такую кучу дорогостоящего металлолома, оставалось загадкой.
   Несколькими днями раньше, проходя мимо забора автотехцентра, промышлявший воровством Шурка Вареник, увидел торчавшую из-под брезентового полога длинную медную трубку. Недолго думая он потянул ее на себя, полог слегка сдвинулся в сторону. Воришка от неожиданности замер. Его взору открылась большая куча бывших в употреблении предметов из меди, латуни и бронзы. Просунув через решетку руку, Шурка вытащил медный примус, затем изрядно изогнутый медный таз и еще несколько безделушек, изготовленных из цветного металла. Сняв с себя майку и завязав края так, чтобы получилась сумка, он сложил свою добычу и быстро направился домой. Уединившись в дальнюю комнату, стал обдумывать, как перетащить всю кучу к себе? Тыльная сторона территории, на которой хранился цветной металлолом, не охранялась. «Если сделать небольшой подкоп под решеткой, – размышлял он, – то за ночь на тачке можно все успеть перетащить». Приняв решение, он лег немного поспать, а когда стемнело, принялся за дело. Всю ночь он возил драгоценный товар, и к рассвету под пологом не осталось ни одной медной железяки.
   Прежде чем лечь спать после трудовой ночи, Шурка стал думать, куда ему быстрее сбыть добытый металл? Он знал, что в городе существует ряд пунктов по сбору металлолома. Отложив отдых на потом, он решил сначала сходить на ближайший пункт приема и договориться, чтобы его товар забрали весь сразу на дому. Вымыв руки и надев чистую рубашку, он чуть ли ни бегом отправился в город.
   За ночной работой Шурки всю ночь наблюдал его сосед Гришка. Как только тот, переодевшись, убежал в город, он сказал своей жене Арине:
   – Неси мешки и готовь в стогу соломы место под металлолом.
   Женщина без лишних слов поняла намерения мужа. Они разделились: Гришка набивал мешки во дворе Шурки, а Арина таскала их к себе во двор и высыпала содержимое на солому. Вскоре уставшие и мокрые от пота они перетащили все к себе во двор весь лом цветного металла и стали укрывать соломой. Покончив с работой и смыв с себя пот и пыль, они уселись на лавочке. В этот самый момент на грузовой машине подъехал Шурка. Он чуть ли ни бегом заскочил во двор, а следом за ним еще двое мужиков. Окинув двор взглядом, хозяин сразу понял, что с таким трудом добытый ночью металлолом испарился. Озираясь по сторонам, он заорал что было силы, а мужики, матерясь, вернулись в машину и уехали.
   Немного успокоившись, Шурка посмотрел в сторону дома Гришки. «Ну, косая Аришка и кум Гришка, еще посмотрим, кто будет смеяться последним», – со злостью сказал он. Ему было известно, что Аришка работает на известковом заводе и оттуда ворует куски негашеной извести. Этим товаром она успешно торговала дома. Желающих приобрести побелку для деревьев, опрыскивания садов и огородов было немало. Вареник решил разместить известковые комья за несколько минут до дождя. От воды известь начнет кипеть и выделять газ. А потом…
   Пока Шурка был занят разработкой своего плана мести, соседи наблюдали за ним. У них даже мысли не было о том, что надумал этот математик.
   Вареник вел себя спокойно. Он уходил куда-то из дома, потом возвращался, выпивал и ложился спать. Решив, что сосед их не подозревает в воровстве металла, успокоились и Аришка с Гришкой. Но Шурка ни на день не забывал о своей мести. Проследив, когда соседи ушли на работу, он пробрался к ним в сарай, набрал полный пластиковый пакет известковых камней и спрятал у себя в сенях. День возмездия должны были определить синоптики. Ждать дождя ему пришлось несколько дней. Наконец погода смилостивилась. На небе стали собираться черные тучи. Стало ясно, что к вечеру или ночью будет гроза.
   Место для закладки известняковых камней он выбрал возле гостиницы. Дождавшись, когда первые крупные капли дождя упали на асфальт, он подбежал к парадному входу, быстро высыпал известь в две урны и, захватив с собой пустые мешки, скрылся в темноте. Он изо всех сил побежал домой под проливным дождем. Людей на улице не было, вероятно все испугались сильной грозы.
   Добежав до своего дома, Шурка не торопился войти под крышу. Сначала он перелез через забор к соседу, выкатил из сарая бочку наполненную известью и поставил ее у входа в дом. Только после этого, промокнув до нитки, пошел к себе сушить одежду.
   Гроза бушевала всю ночь. Лежа в постели, Шурка долго не мог уснуть. Ему не терпелось увидеть результаты своего труда. Он наверняка знал, что милиция, расследуя инцидент возле гостиницы, первым делом побывает на известковом заводе, а оттуда потянется ниточка к дому этой вороватой крысы Аришки.
   На следующий день задолго до восхода солнца Вареник вышел за калитку своего дома и посмотрел на дом соседа. Он остался доволен тем, что увидел. От воды известь в бочке сильно кипела, и брызги разлетались на несколько метров. В результате все вокруг и забор, и стены, и даже крыша были покрыты известковой пленкой. Полюбовавшись результатами своей работы, он направился к гостинице.
   Еще издали он увидел собравшихся у входа людей и среди них сотрудников милиции. Фасад здания и окна были все забрызганы известью. «Известь – такой материал, не хуже битума, его так просто не отмоешь», – с усмешкой подумал он и поспешил домой. В своем дворе он долго не задержался. Взяв удочки и кусок хлеба, побежал к реке ловить рыбу. Место выбрал такое, чтобы хорошо было видно дом Гришки. Чтобы сосед не узнал его, Шурка сорвал большой лист лопуха и надел его на голову вместо шляпы. Он хорошо видел, как вокруг дома соседа собрались жильцы почти всей улицы. Кто-то пришел посмотреть, а кто-то посудачить в адрес алчной парочки косой Аришки и кума Гришки. Не ускользнул от внимания Шурки и момент, когда Гришка, подогнав телегу, стал лопатой собирать вместе с землей уже остывшую гашеную известь. Хозяйка дома, набрав в тазик воды, шваброй смывала известку с окон и двери, при этом громко ругала пьяницу Мавру. «Это только она могла знать, что у меня есть запасы извести, потому что именно она приводила покупателей», – матерясь, высказывала свои предположения Аришка.
   В это самое время по заданию адвокатской конторы по улице Нижней проезжали на машине Ефим и Полина. Остановившись напротив заляпанного известью дома Пусько, парень громко рассмеялся.
   – Я думаю, это происшествие, – указал он рукой на дом, – произошло не без участия твоего стукача Шурки.
   – Почему ты считаешь, что он мой стукач? – спросила, улыбаясь, девушка.
   – Ты неоднократно говорила, что каждая информация стоит денег. А за деньги информацию может сливать только вечно нуждающийся в деньгах Шурка. – Он искоса посмотрел на Полину, но та молчала. – Ладно, закрыли тему, – усмехнулся Ефим. – Чует мое сердце, что скоро обо всех этих катаклизмах мы будем знать все с подробностями. А сейчас поехали в автотехцентр. Начнем свое расследование с этого предприятия.
   Поговорив с рабочими и осмотрев место, где хранился металлолом, Ефим оставил Полину на территории, а сам пошел осматривать периметр с тыльной стороны забора. Девушка подошла к машине и, глядя в боковое зеркало, стала поправлять сбившиеся волосы.
   – Хватит прихорашиваться, – вдруг раздался сзади мужской голос, – ты и так у нас красавица!
   Она без труда узнала голос Жени. Повернувшись и смущенно улыбаясь, сказала:
   – Вы напугали меня, Евгений Викторович своим неожиданным появлением.
   – Извини, пожалуйста, – беря девушку за руку, покорно склонил тот голову.
   – Ладно, извиняю. Как говорится, повинную голову меч не сечет.
   – Позвольте полюбопытствовать, что здесь делает госпожа адвокат? – удерживая двумя руками руку Полины, спросил Женя.
   – В данном случае я здесь в роли сыщика.
   – Не меня ли случайно ты пасешь? – чуть потянув на себя руку девушки, спросил Женя. Спросил и сам испугался, вдруг она обидится.
   – К вашему сведению, Евгений Викторович, я женатых мужчин не пасу и на них не охочусь. А если без шуток, то нахожусь я здесь со своим напарником, мы расследуем пропажу цветного металлолома с территории автотехцентра.
   – Странно, – мотнул головой Женя, – почему этим вопросом занимается ваша контора, а не милиция?
   Полина не стала отвечать на этот вопрос. Сменил тему разговора и Женя.
   – Я смотрю, ты стала такой привлекательной. Что даже женатые мужчины от тебя не могут оторвать глаз.
   – Зачем мне женатые мужчины? – глядя в глаза парня, твердо сказала Полина. – Я не калека и не уродина, чтобы подбирать чужие обноски. – Она пристально посмотрела на Женю. – Кажется, я уже неоднократно говорила вам, Евгений Викторович, что меня женатые мужчины не интересуют. Я женщина-собственница, если встречу любимого человека, то делить его с другими женщинами не стану, скорее застрелю его, чем уступлю сопернице.
   – Даже не подозревал, что ты такая жестокая, – захохотал Женя.
   – Вам, Евгений Викторович, думаю, беспокоиться не следует, – она высвободила свою руку из его ладоней. – Вы человек семейный и в мои планы не входите.
   Женя смотрел в лицо девушки и думал о том, что так близко при дневном свете он ее еще никогда не видел. Он откровенно любовался ее тонкими черными бровями, точеным носиком, алыми слегка вывернутыми губами и неземной красоты серо-зелеными глазами. «Да, она настоящая русская красавица! Она знает себе цену и, поэтому любому своему поклоннику будет диктовать свои условия», – думал он, не отрывая от девушки глаз. Ему хотелось броситься к ней, прижать к своей груди и никогда больше не расставаться.
   – А вы, Евгений Викторович, здесь подолгу службы? – прервала затянувшееся молчание Полина.
   – Нет, Полина Николаевна, я здесь по личному делу. Пригнал на обслуживание свою машину, – пояснил он.
   – Это, наверно, надолго?
   – Заберу машину только завтра.
   – Если вы не против, можем подвести вас до работы.
   – Спасибо за предложение, но за мной сейчас приедет служебная машина, – Женя закурил. – Я звоню тебе по нескольку раз в день, а ты на мои звонки почему-то не отвечаешь…
   – Женя, я девушка с очень высокой планкой запросов. Одним из главных запросов то, чтобы мой любимый человек был свободным, холостым парнем. А вы, Евгений Викторович, перепрыгнуть мою планку никогда не сможете. Поэтому я сама себе категорически запретила отвечать на ваши телефонные звонки. Вы женатый человек, у вас семья… И, как поется в известной песне, «с любовью справлюсь я одна, а вместе нам не справиться». – Она улыбнулась, посмотрела в глаза Жени. – Я уже успокоилась и меня больше не шибает током при наших встречах. Но мне по-прежнему приятно вас видеть рядом с собою, а на большее я не рассчитываю.
   – Полина, я свободный человек, – подходя вплотную к девушке, сказал Женя, – и ты не должна меня от себя отталкивать. – Он хотел еще сказать, что давно уже развелся, но тут к ним подошел Ефим.
   – Я вам не помешал? – протягивая руку Жени, спросил он.
   – Мы уже обо всем с Евгением Викторовичем переговорили, – опустив глаза, ответила Полина.
   Как раз в этот момент рядом с ними остановился легковой автомобиль. Женя, извинившись, быстро сел в машину и уехал. Сидя на заднем сидении служебной «Волги», он размышлял. «Полина – красивая, гордая девушка. Она возвела передо мной барьер, но я никогда не стану настоящим мужчиной. Если этот барьер не преодолею. Прямо сегодня после работы встречусь с ней и покажу свой паспорт. Пусть своими глазами увидит штамп о расторжении брака с Лерой».
   Проводив глазами удаляющуюся служебную машину прокуратуры, Полина села на переднее сидение в машину к Ефиму.
   – Ну что, нанесем визит вежливости моему стукачу? – спросила она.
   – Тогда готовь пятьсот рублей, – громко смеясь, отозвался парень, – и на всякий случай еще пол-литра водки.
   – Деньги у меня есть, – улыбнулась в ответ Полина, – а спиртное пусть сам себе покупает.
   Немного поколесив по улице города, машина въехала на мост через реку.
   – Посмотри вон туда, – указал рукой на другую сторону реки Ефим, – кажется, среди лопухов сидит наш вездесущий математик.
   Остановив машину прямо напротив лопухов, Ефим, раздвигая огромные листья, подошел к Варенику и присел рядом с ним.
   – Ну, как рыбалка? Клюет? – поинтересовался Ефим.
   – Не клюет, – вздохнул тот. – Да и вообще что-то в последнее время у меня сплошные невезения, – испуганно поглядывая на своего бывшего ученика, ответил Шурка. И он стал ему подробно рассказывать о своей канители с металлоломом.
   Внимательно выслушав рассказ «горе-металлиста», Ефим вытащил из бумажника тысячную купюру.
   – Вот возьмите, Александр Архипович, – протянул он деньги бывшему математику. – Пусть эта скромная сумма хоть как-то компенсирует ваши убытки.
   Вмиг повеселевший Вареник быстро смотал удочку и неторопливо отправился к себе домой. А Ефим с Полиной подъехали к дому Пусько и, остановив машину на небольшом расстоянии, направились во двор. Не успели они закрыть за собой калитку, как на пороге появился Гришка.
   – Вы прибыли по этому самому делу? – показал он рукой на бочку с известью.
   – Нет, Григорий, этим делом будет заниматься милиция. Мы расследуем хищение цветного металла.
   – Какого металла? Причем тут я? – вспылил хозяин.
   – Не темни, – сурово сдвинул брови Ефим. – Или ты хочешь, чтобы и этим вопросом занялась милиция? Нам точно известно, что металл спрятан у тебя во дворе. Мне самому его найти или ты покажешь? – Гришка молчал. – вот что, сейчас из автотехцентра прибудет машина, а ты за это время подготовь товар к погрузке и сам его погрузишь. Потом заплатишь хозяину металла штраф за доставленные неудобства и, естественно, оплатишь все юридические услуги и расходы.
   Ефим позвонил отцу и доложил о найденной пропаже. Тот в свою очередь перезвонил хозяину автотехцентра и попросил прислать грузовую машину к дому Пусько.
   Вернувшись в офис, Ефим и Полина доложили Льву Моисеевичу о проделанной работе, а тот пообещал им выдать премию. Довольная удачным рабочим днем, девушка возвращалась домой. В нескольких метрах от подъезда дорогу ей перегородил молодой парень на мотоцикле. Описывая круги вокруг Полины, он не давал ей двигаться вперед. Девушка прижала к себе портфель и с тревогой наблюдала за лихачом. Наконец она улучила момент и выскочила из окружения. Но парень снова догнал ее и с еще большей скоростью стал носиться вокруг. Девушка беспомощно огляделась вокруг, но никого, кого можно было бы позвать на помощь, не было. И тут она увидела, как со стороны булочной, держа в руках батон хлеба, к ней со всех ног бежит Женя. Не останавливаясь, он с разбега ударил ногой в сидение мотоцикла, который вместе с хозяином полетел в кусты и там заглох, застряв между деревьев. Бросив батон, Женя подбежал к парню, сорвал с него шлем и схватил за куртку.
   – Ты что, негодяй, себе позволяешь? – закричал он.
   Совсем еще молоденький мотоциклист, в изорванной от падения куртке и ссадинами на лице, вдруг заплакал.
   – Я не хотел ее обижать, просто решил предложить составить мне кампанию покататься, а она отказалась, – хныкая, проговорил он.
   – Ладно, давай мотай отсюда на своем драндулете, – успокаиваясь, сказал Женя, – и быстрее, пока я тебя в милицию не сдал. И запомни, еще раз увижу тебя рядом с этой девушкой, набью твою нахальную рожу.
   Паренек подхватил мотоцикл и прихрамывая повел его со двора. Женя вернулся к испуганной Полине и сам того не ожидая, обнял ее за плечи.
   – Бедная ты моя девочка, я только сейчас стал понимать, как тебе трудно жить с такой неземной красотой, как приходится отбиваться от мужской своры.
   Полина вдруг громко зарыдала. Она уткнулась в грудь Жене и долго не могла успокоиться.
   – Но я ведь никому не даю повода, – всхлипывая, сказала она. – Я вообще на мужчин не обращаю никакого внимания. Не пойму, чего им от меня всем надо?
   – Твоя красота, которой наделил тебя Бог, сводит мужчин с ума и им трудно удержаться от соблазна, – продолжая удерживать девушку в объятиях, тихо проговорил Женя.
   – Спасибо вам, Евгений Викторович, – успокаиваясь, поблагодарила Полина, – вы всегда, словно ангел хранитель появляетесь там, где у меня возникают непредвиденные проблемы.
   – Это потому, моя милая, что я давно люблю тебя, а ты этого даже не замечаешь, – нежно прижимая к себе девушку, сказал Женя.
   – Я заметила вас, Евгений Викторович, еще в первый день нашей встречи в доме Леры. Помнится, подумала, что вот таким крепким, красивым и сильным должен быть мой избранник, – она приподнялась на цыпочки и поцеловала парня в щеку. Высвободившись из его объятий, сказала: – До свидания, теперь я ваша должница.
   – Полина, – окликнул ее Женя и догнав, снова взял за руку, – прошу тебя, не называй меня больше по имени отчеству.
   – Хорошо, я буду называть тебя просто Евгений, – улыбнулась Полина.
   – Прошу тебя, бери телефонную трубку, когда я звоню тебе, – удерживая девушку за плечи, попросил он. – Ведь с тебя от этого не убудет, а для меня услышать твой голос – самый большой стимул в жизни.
   Хорошо, Евгений, обещаю отвечать на все твои телефонные звонки.

Знакомство с Наташей

   В пятницу вечером Женя возвращался с работы на своей машине чуть раньше, чем обычно. Уже подъезжая к черте города, он вдруг почувствовал, как машину резко повело в сторону. Сбросив газ, стал осторожно притормаживать, сбавив скорость, остановился на обочине. Выйдя из машины, заметил, что правое заднее колесо пустое. В покрышке зияла большая дырка.
   – На что же это я наскочил, что такую дырку проделал? – с досадой подумал он. Почесав в затылке, открыл багажник, вынул домкрат и запаску.
   Надвигалась гроза. Все ближе сверкали молнии, все громче слышались раскаты грома. Стараясь не обращать внимания на каверзы погоды, Женя поддомкратил машину, снял пробитое колесо и стал ставить запасное. В это время, словно из ведра, хлынул дождь. Пока он закрутил гайки, пока убрал в багажник инструмент и дырявое колесо, успел промокнуть до нитки. Сев в машину он снял с себя пиджак и повесил его на плечики, затем, достав носовой платок, стал вытирать мокрое лицо и руки. Немного приведя себя в порядок, Женя вставил в замок зажигания ключ, повернул его, но машина заводиться не желала. Предприняв несколько попыток и поняв, что запустить двигатель не удастся, он вынул из кармана мобильный телефон. Но и здесь его ожидало разочарование. Батарея в телефоне полностью разрядилась. «Вот невезение, – плюнул от досады Женя, – сразу столько неприятностей».
   Вдруг мимо него проехала машина. Женя заметил, что водитель сбавил скорость, потом и вовсе остановился и стал осторожно сдавать назад. Только когда попутная машина остановилась и из нее вышла элегантно одетая женщина, он узнал в ней преуспевающего бизнесмена, владельца компании местного игрового холдинга.
   – Взять вас на буксир? – приветливо улыбаясь, спросила она.
   – Буду премного вам благодарен, если дотащите до ближайшей автомастерской.
   Женщина деловито достала из багажника своей машины буксировочный трос, умело закрепила один конец под задним бампером своего авто, второй – под передним автомобиля Жени, села за руль и, махнув рукой, дала понять, что начинает движение.
   Вскоре обе машины стояли в центре города у девятиэтажного дома. Дождь продолжал идти. Женщина открыла дверцу своей машины и поманила пальцем Женю.
   – Закрывайте свою машину и пошли ко мне домой, вам нужно высушить одежду. Ремонтом займутся мои парни. – Она позвонила по мобильному телефону и дала распоряжение мастерам. Потом подошла к Жене. – Кстати, меня зовут Натальей.
   – А меня Евгений, – ответил тот, протягивая руку.
   Наташа жила в двухуровневой квартире на пятом этаже. Она открыла железную с множеством наворотов дверь и, пропуская вперед себя гостя, сказала:
   – Вы раздевайтесь в зале, а я сейчас включу кондиционер, и ваши вещи быстро высохнут, – она смело сняла с Жени пиджак и мокрую рубашку. – Иди в ванную, – скомандовала хозяйка, – вам нужно согреться. – Следуя за гостем, она взяла из его рук мокрые брюки. – Давайте я их развешу. – Выходя из ванной, она открыла кран.
   Широкая ванна-бассейн быстро наполнилась горячей водой, и Женя, не раздумывая, забрался в нее. «Изрядно же я промок, – погружаясь с головой, подумал он, – так можно и воспаление легких получить». Он прикрыл от блаженства глаза, и его окутала приятная нега, глаза стали закрываться и дремота, предвестник сна, закачала его, словно в колыбели. В это время в ванную одетая только в плавки вошла Наташа. Она вылила в воду полбутылки душистого шампуня и, сбросив остатки одежды, юркнула к Жени…
   После этого случая, Женя стал ходить в гости к Наташе и они по пятницам принимали вместе ванну. Однажды он пришел в назначенное время, но хозяйки не оказалось дома. Дверь открыла молодая, коротко остриженная девушка. Женя даже сначала подумал, что это парень. Он собрался уходить, но девушка взяла его за руку и потянула к себе.
   – Что же вы стоите, как истукан, проходите, мама скоро будет.
   Войдя в квартиру, он присел на краешек дивана и стал рассматривать дочь хозяйки, которая уселась напротив него в кресле.
   – Чего это ты так растерялся? – спросила девушка. – Тебя удивило, что у твоей подружки такая взрослая дочь? – Женя молчал. – Это оттого, что моя мама каждый год делает подтяжку кожи лица. Ведь она миллионерша, ей некуда девать деньги, вот она и заводит шашни с такими молоденькими альфонсами, как ты.
   Жени такой тон и такая тема разговора не понравились и он поднялся, чтобы уйти. Заметив это, дочь хозяйки быстро открыла сервант, достала бутылку виски и два бокала.
   – Не обижайся, – примирительно сказала она, протягивая один бокал Жене. – Давай выпьем за знакомство. Меня зовут Анхен или просто Аня. Я учусь в Лондоне, вот приехала к маман на недельку в гости. – Она залпом выпила содержимое своего бокала и, дождавшись пока тоже самое сделает гость, сбросила с себя халатик и стала раздевать Женю.
   Он послушно отдался в руки Ани. «Ничего себе опустился, – мелькнула в его голове мысль, – сначала крутил любовь с мамочкой, а теперь перебазировался на дочку».
   С того случая Женя больше месяца не посещал дом Наташи и не отвечал на ее звонки. Он старался постоянно контролировать свои эмоции, неустанно твердя самому себе, что надо ставить точку в этом глупом и порочном романе. Но Наташа и не думала его отпускать. Она установила за ним постоянную слежку и знала о всех его передвижениях. Владелице игровых заведений стало известно, что Женя каждую субботу навещает свою престарелую мать. Здесь она и решила его встретить и попытаться вернуть.
   В тот субботний вечер Женя как всегда подъехал к дому матери, вышел из машины. На улице было уже темно, но наружное освещение хорошо освещало площадку перед домом. Закрыв машину, он направился к подъезду. В это время из-за угла вышла Наташа и, не произнося ни слова, обняла его и стала целовать.
   – Наташа, перестань ломать комедию, – высвобождаясь из объятий женщины, сказал Женя. – Ну, немного побаловались и точка. Нам, я полагаю, больше не следует встречаться, это до хорошего не доведет. А если честно, то я устал от твоих ухаживаний, меня угнетает наша с тобой связь, поищи себе другого парня.
   – Ах ты негодяй, – отстраняясь от Жени, сказал Наташа, – видите ли, я его угнетаю. А моя несовершеннолетняя дочь, которую ты соблазнил, тоже тебя угнетает?
   Эти слова словно плетью ударили Женю по лицу, он понял, что попался на крючок очень непорядочной женщины. В его голове молнией промелькнула мысль о том, что в такой ситуации нужно играть по ее правилам.
   – Что-то, дорогая, я не понимаю, о чем ты говоришь, – взяв женщину за руку, тихо сказал он. – Кого и когда я соблазнил?
   – Разве ты в прошлую пятницу не занимался любовью с моей дочерью Анной?
   – В прошлую пятницу я был в командировке, – глядя в глаза Наташи, уверенно сказал Женя. – Разумеется, к тебе я не мог прийти, следовательно, и никакой Анны не видел.
   – Извини, дорогой, – примирительно сказала Наташа, беря Женю за руку, – я так сильно тебя люблю, что по глупости даже стала ревновать тебя к своей дочери. – Она вздохнула. – Господи, ну как я могла так плохо подумать о своей дочери?
   Женя посмотрел на женщину и только теперь при свете уличного фонаря сумел хорошо рассмотреть лицо своей собеседницы. «Как же я низко пал, – подумал он. – Взял себе в любовницы пятидесятилетнюю старуху». Решение тут же и навсегда расстаться с Наташей пришло мгновенно.
   – Послушай, – тронул он женщину за руку, – наша встреча была случайной, а потом…Даже потом я ничего тебе не обещал. Кроме того, у меня есть невеста и мы скоро собираемся пожениться.
   – Ты мой и только мой. – бросаясь на шею Жене, запричитала Наташа. – Твоя невеста пусть ищет себе другого жениха.
   В это время Полина прогуливалась вокруг дома с Пиратом и увидела в объятиях чужой женщины Женю.
   – Пират, – громко позвала она собаку, – пойдем домой, уже поздно.
   Девушка пристегнула к ошейнику пса поводок и повела его к подъезду. Женя понял, что Полина все видела и теперь ему больше надеяться не на что. Он с укором посмотрел на Наташу.
   – Дорогая моя Наташа, зачем ты так убиваешься? – как можно мягче. Сказал он. – Ты уже не молодая женщина, и я у тебя, наверно, уже сто первый по счету любовник. Давай останемся добрыми друзьями, другого я тебе просто не могу обещать, – и он легонько отстранил женщину от себя. – И прошу тебя, сними слежку за моей машиной, пока я всерьез не разозлился, – сказал Женя, направляясь в подъезд дома матери.
   – Да пошел ты на хрен, – со злостью крикнула ему вслед Наташа. – Я себе найду покруче любовника, а ты иди к своей невесте и считайте вместе с ней заработанные пятаки.
   Разумеется, Женя все это услышал, но он не повернулся и не ответил женщине. Ему даже понравилось, что сумел так разозлить ее. «Теперь-то она точно от меня отвяжется», – подумал он с усмешкой. Он остановился возле самого подъезда, достал сигарету и закурил, искоса наблюдая за действиями Наташи. А та села в машину, при этом громко хлопнув дверцей, и уехала. «Пора бы тебе, Евгений ума набираться, – тихо сказал он самому себе, – нужно раз и навсегда прекратить встречаться со случайными женщинами, это тебя до хорошего не доведет».
   На следующий день Женя решил встретиться с Полиной и объясниться. Он несколько раз набирал номер ее мобильного телефона, но она не брала трубку. Тогда он позвонил ей на работу и попросил секретаря позвать к телефону Полину Родионову. Он слышал, как девушка громко позвала ее, потом раздался приглушенный голос Полины, которая спрашивала, кто звонит.
   – Мужчина звонит, – ответила секретарь, – и с очень приятным голосом.
   – Скажи ему, что меня нет. А если этот мужчина с приятным голосом позвонит еще раз, ответ должен быть таким же: меня нет.
   Услышав весь этот разговор, Женя положил трубку, прошелся по кабинету. «Я после работы встречу ее у офиса и мы обо всем поговорим», – успокоил он себя.
   Полина предугадала такой поворот событий. Перед тем, как выйти после окончания рабочего дня из офиса, она выглянула в окно и увидела поодаль за деревьями машину Жени. К этому времени все сотрудники уже ушли, в офисе осталась только охрана. Тогда девушка решила расстояние до трамвайной остановки преодолеть бегом.
   Женя видел, как Полина, одетая в коротенькую плиссированную юбочку и белую блузку, обтягивающую ее тонкую талию, с портфелем в левой руке выскочила из офиса и, перескакивая через одну ступеньку, бегом направилась к остановке. Он догадался, что девушка увидела его машину в окно и чтобы избежать встречи, предприняла такой кросс, хотя раньше никогда не бегала. «Неужели она меня боится? – в недоумении подумал Женя. – Что же такого плохого я ей сделал, что она стала просто убегать от меня? Быть может, она до сих пор не может простить мне мою выходку в доме Леры? Но за тот случай она мне уже залепила оплеуху. Нет, здесь что-то другое. Ведь прошлый раз в бассейне она со мной нормально разговаривала. Да и в милиции, куда нас обоих пригласили по жалобе Мавры на Севу и Юру, она мне мило улыбалась и даже, как мне показалось, искала защиты у меня в тот момент». Женя видел, как Полина стояла на остановке, постоянно оглядываясь в его сторону.
   Начинало темнеть, а трамвая почему-то все не было. Полина увидела, как по рельсам идут пассажиры. Поравнявшись с остановкой, одна из женщин сказала:
   – Напрасно ждете, на линии обрыв контактного провода. Все трамваи стоят и ждут, когда приедет аварийная бригада и устранит неисправность.
   В это время Женя подъехал к остановке и незаметно подошел с боку к Полине.
   – Давай я довезу тебя до дома, – предложил он. – Все равно я еду к маме, а трамвая теперь долго не будет. Не пойдешь же ты одна ночью через весь город.
   – Надеюсь, плату за проезд ты с меня не потребуешь? – повернувшись к парню, спросила Полина.
   – Честное слово, – приложив руку к сердцу, усмехнулся Женя, – плату брать не буду.
   Девушка села на заднее сидение, откинулась на спинку.
   – У тебя уютно в машине и чисто. Ты что, каждый день ее моешь?
   – Нет, не каждый день. Я ведь в машине езжу один, поэтому хватает одной помывки в месяц.
   Девушка замолчала. Чтобы как-то ее разговорить, Женя спросил:
   – Много у тебя работы?
   – Много.
   – Руководство не обижает?
   – Нет.
   – Как поживает Лера? – задала в свою очередь вопрос Полина. – Как растет ваш сын?
   – Ты что не знаешь? – останавливая машину и поворачиваясь к девушке, спросил Женя. – Я с Лерой давно развелся, а ее сын ко мне никакого отношения не имеет.
   – А я знала, что это не твой сын, – после некоторой паузы, сказала Полина. – Мне задолго до вашей свадьбы Лера сама сказала, что беременна от Вовика Дмитренко.
   Женя молча слушал Полину. Он тронул машину и поехал совершенно в другую сторону. Когда за окнами замелькали окраины, Полина заметила, что они выехали за город. Девушка тихонько расстегнула портфель, вытащила из него газовый пистолет и положила рядом с собой. Наблюдавший за ее движениями через зеркало заднего вида, Женя усмехнулся. «Глупенькая девочка, неужели ты думаешь, что я обижу тебя. – Он тихонько вздохнул. – Если бы ты только знала, как я сильно люблю тебя, быть может, тогда бы ты не была со мной такой строгой». Он остановил у обочины машину.
   – Полина, пересядь, пожалуйста, на переднее сидение, – попросил он вежливо, – мне нужно с тобой серьезно поговорить.
   Девушка никак не отреагировала на его просьбу. Тогда Женя вышел из машины и сам сел рядом с Полиной. Он положил руку на спинку сидения и попытался ее обнять. Полина резко отстранилась от него и забилась в угол, направила на него пистолет.
   – Если ты приблизишься еще хоть на сантиметр, я выстрелю, – срывающимся от волнения голосом, предупредила она.
   Жене стало стыдно из-за того, что он так напугал девушку. Медленно открыв заднюю дверцу машины, он вылез из салона и снова сел за руль. Взглянув в зеркало и увидев, что Полина опустила пистолет, тихо спросил:
   – Как ты могла подумать, что я способен тебя обидеть? – Девушка молчала. – Почему ты от меня убегаешь? – повернув к ней голову, поинтересовался он. – Неужели я тебе так неприятен, что ты сразу хватаешься за пистолет?
   – Я хватаюсь за пистолет потому, что ты, когда рядом, всегда ищешь место, за которое можно зацепиться рукой. Я помню, когда ты со своими дружками веселился в ресторане. В тот вечер мы с одной из сотрудниц пришли отдохнуть после трудного судебного процесса. Наш столик стоял в самом углу, и ты нас не видел. Зато мы видели, что ты вытворял со своей партнершей на глазах всех посетителей ресторана. Это ни в какие рамки приличия не вмещалось.
   После этих слов Женя притих. Он вспомнил, как они куролесили в ресторане со своими одноклассницами.
   – Полина, ну и что из того, что я немного покуролесил, пошутил? – виноватым голосом спросил Женя, после долгого молчания. – Зачем из этого делать трагедию?
   – Я тебя ни в чем не упрекаю, – с обидой в голосе сказала Полина. – Ты для меня никто и ничто. Щупай и куролесь со своими матрешками, а мне до тебя нет никакого дела. Мне было просто стыдно смотреть, как твои руки доставали до тех мест у партнерши, на которые при людях не прилично даже смотреть.
   – Что же здесь стыдного? – рассмеялся Женя. – Если женщина позволяет себя трогать везде, почему бы этим не воспользоваться?
   Последние слова Жени Полина приняла за оскорбление. Она словно вся застыла. Женя, пользуясь моментом, снова перешел на заднее сидение машины. Он сходу обнял девушку и стал страстно ее целовать. Полина не сопротивлялась. В ее голове молниями носились одна обиднее другой мысли. «Негодяй, он еще бравирует этим. Не успел развестись с Лерой, как закружил в хороводе других девиц. Да чего о нем говорить, – молча размышляла Полина, не обращая внимание на ухаживание Жени. – Он не заслуживает такого внимания».
   – Напрасно стараешься, – скрестив на груди руки, спокойно сказала Полина. – На мне столько одежды надето, что твои ласки и нежности, которые ты вчера вечером так щедро дарил своей очередной девице, меня не трогают.
   Такое равнодушие оскорбило Женю. Он убрал руки, достал сигарету и закурил прямо в салоне.
   – Полина, ты меня пугаешь, – тихо сказал он. – Ты прямо скажи, почему ты меня отталкиваешь? У тебя есть другой парень? Тогда так и скажи. Ведь знаешь же, что я люблю тебя, люблю безумно. Да, у меня было много женщин, но это все в прошлом. Я пропаду без тебя, если ты меня оттолкнешь.
   Полина посмотрела в лицо парню, потом стыдливо отвела глаза в сторону и вместо ответа прочла ему стихи.

     Зачем стоишь ты на дороге?
     Зачем преследуешь меня?
     Ведь я давно об этом знаю, что есть другая у тебя.
     Твои глаза меня смущают,
     Когда ты смотришь на меня,
     Как будто ты влюбиться хочешь,
     Но я давно люблю тебя!

   Женя смотрел на девушку и не мог произнести ни слова. Ему хотелось обнять ее, прижать к себе, но он боялся, что этот порыв она истолкует по-своему. А Полина тем временем окончательно пришла в себя. Она взяла портфель, спрятала в него пистолет.
   – Уже поздно, Женечка, поехали домой, – устало сказала она. – У меня завтра в суде слушается серьезное дело по махинациям с цементом, нужно еще раз просмотреть материалы дела. Я уверена, что мой подзащитный не виновен, но это еще нужно доказать в суде.
   Женя нежно посмотрел на Полину, потом прижал ее к себе и стал целовать ее глаза, губы, шею. Девушка на этот раз не осталась безучастной и тоже отвечала на его ласки. Потом вдруг отстранилась от него.
   – Женя, то, что я тебе сказала, вовсе не означает, что я могу тебе все позволить. Поехали домой.
   Женя нехотя убрал руки от Полины, пересел за руль. Прежде чем завести машину, он посмотрел на девушку через зеркало заднего вида и сказал:
   – Знаешь что, моя единственная, садись-ка ты на переднее сидение. Когда ты так близко находишься рядом со мною, я чувствую себя сильным и уверенным.
   Девушка, повинуясь его просьбе, пересела на переднее сидение.

Неприятная встреча

   Из-за завала в работе Полине катастрофически не хватало времени для подготовки материалов по защите в суде своего старого знакомого Дмитрия Александровича Ткаченко. Дело было достаточно серьезным. Ее подзащитному вменялось в вину неуплату налогов в бюджет в размере более ста миллионов рублей. Сторона обвинения изначально настаивала на большом сроке лишения свободы и конфискации имущества. В такое очень напряженное для девушки время к ней в кабинет вошла богато одетая женщина лет пятидесяти.
   – Значит, ты и есть подружка прокурора Дорошенко? – размахивая руками, унизанными кольцами с крупными бриллиантами, спросила она у Полины.
   – Что вам нужно, гражданка? – поднимая глаза от бумаг. Вопросом на вопрос ответила девушка.
   – Ты давай не придуривайся. – подвигая к столу стул и усаживаясь на него задом наперед, с усмешкой сказала посетительница. – Я пришла к тебе не шутки шутить. Хочу предупредить, чтобы ты оставила Евгения в покое. Он соблазнил мою несовершеннолетнюю дочь, и она ждет от него ребенка.
   Эти слова словно острое шило вонзились в сердце Полины. В тоже время в глубине души девушки сразу возникло какое-то смутное чувство недоверия к посетительнице. Перекладывая с места на место бумаги, она постаралась успокоиться. «То, что Женя любит ухаживать за женщинами, мне известно, – размышляла она, – но чтобы соблазнить несовершеннолетнюю девушку, в это невозможно поверить». Поднявшись из-за стола и не обращая внимания на слова женщины, которая уже сменила спокойный тон на крик, Полина тихим голосом, чеканя каждое слово, сказала:
   – Я вам не верю. Но если вы на этом настаиваете, то эта проблема будет решаться в суде. Даю вам слово, что если ваши слова подтвердятся, то я лично, без всякого гонорара, буду отстаивать честь и достоинство вашей несовершеннолетней дочери.
   – Да пошла ты, плебейка, – вскочила на ноги и отшвырнула в сторону стул женщина. – Если мне понадобится адвокат, то в суде право моей Анечки будут защищать столичные адвокаты. – Она повернулась и направилась к выходу. У самой двери остановилась. – А тебе, вертихвостка, я не советую стоять на моем пути.
   – До свидания, мадам, – открыла ей дверь Полина, – встретимся в суде.
   Оставшись в кабинете одна, Полина дала волю слезам. «Негодяй, – шептала она, всхлипывая, – другого слова для тебя трудно подобрать. Пока не поздно, нужно с тобой расстаться раз и навсегда». Походив по кабинету и, немного успокоившись, она набрала номер телефона Жени.
   – Привет, – сказала она в трубку, услышав его голос.
   – Здравствуй, милая, – радостно донеслось в ответ. – Такого еще не было. Чтобы ты первая звонила мне. Я очень счастлив.
   – У меня очень много работы и я сегодня опять задержусь, ты не смог бы меня довезти до дома?
   Даже не видя Жени, Полина почувствовала как он вскочил с кресла и радостным голосом заговорил, что конечно подвезет.
   – Жди меня у офиса часов в девять вечера, – прикрыв трубку ладонью, сказала она.
   Женя приехал задолго до назначенного времени и поставил машину с другой стороны офиса в надежде, что Полина не заметит его автомобиля. Но он просчитался. Зная нрав Жени, она специально зашла в кабинет коллеги, окна которого выходили на противоположную сторону улицы, и увидела, как он, сидя за рулем, курил, часто поглядывая на часы. «Видимо, дорогой, ты рассчитываешь на ласку и внимание, – подумала девушка, – а тебя ждет серьезный разговор и наша последняя встреча. Я больше тебе не верю, а жить без веры для женщины страшно. Лучше я переболею сейчас, чем всю жизнь буду страдать». Она вернулась в свой кабинет, но работа не ладилась. За что бы она ни бралась, в голове набатом звучали слова посетительницы: «Он соблазнил мою несовершеннолетнюю дочь».
   День тянулся бесконечно долго. Когда наконец большая стрелка часов доползла до цифры девять и почти сравнялась с маленькой, Полина убрала в сейф документы, слегка припудрила опухшее от слез лицо и, стараясь держаться непринужденно, вышла на улицу. Заметив девушку, Женя открыл переднюю дверцу машины и пригласил садиться. Она молча села на переднее сидение, и они поехали.
   – У тебя неприятности? – посмотрев на лицо Полины, спросил Женя.
   Но девушка ничего не ответила. Только когда они подъехали к подъезду ее дома, она посмотрела на парня и с укором сказала:
   – Неприятности скорее у тебя, Евгений батькович.
   – А почему мои неприятности так взволновали тебя? Я по лицу вижу, что ты чем-то очень расстроена.
   – Ты прав, я сегодня не нахожу себе места, – тихо вздохнув, спокойным голосом сказала Полина. – Дело в том, что сегодня утром у меня в кабинете была твоя пятидесятилетняя любовница. Она угрожала мне, требовала оставить тебя в покое, потому что ты соблазнил ее несовершеннолетнюю дочь Анну, и она ждет от тебя ребенка.
   – Какая же она несовершеннолетняя? – закуривая сигарету, сказал Женя. – Она уже на последнем курсе университета. И если разобраться в случившемся, то еще неизвестно, кто кого соблазнил.
   Он стал подробно рассказывать Полине о том, как пришел в гости к Наташе в назначенное ею время, а его встретила ее дочь и, угостив коньяком, затащила в постель.
   – Своей вины в том, что произошло я не чувствую, – выбрасывая окурок в окно, сказал Женя. – Я ее как следует отутюжил и со спокойной совестью уехал с этой развратной квартиры. Больше я не встречался ни с Наташей, ни с ее распутной дочерью.
   Такое откровение Полина восприняла как оскорбление. Она закрыла лицо руками и громко зарыдала. Женя попытался ее успокоить, но все его попытки были тщетны.
   – Я тебе, Женя, не судья, – глядя на парня мокрыми от слез глазами, тихо сказала Полина. – Каждый живет, как он хочет. Но на прощание скажу вот что. Встреч со мной больше не ищи. Таково мое решение, а если я решение приняла, то навсегда. – Она открыла дверцу машины. – Прощай, – и быстрыми шагами пошла к подъезду.
   Женя какое-то время сидел неподвижно, потом сорвался с места и бросился вдогонку девушки. Но Полина взглянула на него полными слез глазами, крикнула:
   – Не подходи. Я вырву тебя с корнем из своего раненого сердца.
   Женя понял, что разговора больше не получится. Он сел в машину и еще долго стоял у подъезда. А Полина вошла в квартиру и, не включая свет, наблюдала за ним, обливаясь слезами до тех пор, пока машина не уехала со двора.

Судебное разбирательство по цементу

   Закончив утреннюю планерку, Лев Моисеевич собрался ехать на встречу с партнером. Он уже подошел к двери своего кабинета, когда к нему вошел мужчина средних лет и попросил выслушать его по весьма важному делу. Это был местный бизнесмен, которого звали Дмитрий Александрович. Его фирма занималась строительством жилья и административных строений. Одновременно он являлся владельцем нескольких заводов по производству железобетонных изделий. Кроме всего прочего, данный бизнесмен еще являлся основным поставщиком цемента.
   С первых слов посетителя Лев Моисеевич понял, что на этом клиенте контора сможет заработать большие деньги. Он пригласил бизнесмена присесть, а сам, позвонив по телефону, извинившись, отменил ранее назначенную деловую встречу. Разглядывая гостя, Лев Моисеевич пытался угадать, с кем он будет иметь деловые контакты. В наступившей тишине мужчина оглядел кабинет, тихонько кашлянул.
   – Я к вам, Лев Моисеевич, пришел за адвокатской поддержкой и практической помощью. Прощу защитить меня и мое предприятие от противоправных действий местных налоговых органов.
   Из дальнейшего рассказа предпринимателя стало ясно, что ему предписывалось в десятидневный срок внести в местный бюджет несколько миллионов рублей якобы не уплаченных налогов на прибыль, на добавочную стоимость, а также пеню за несвоевременную уплату.
   – Дело в том, начал объяснять свою проблему бизнесмен, – что строительство приносит мне одни убытки, а вот поставки цемента – сверхприбыльное дело. Моя компания вот уже более двух лет занимается поставкой цемента из-за границы. Доставляют его сюда на судах по пятнадцать тысяч тонн. Естественно, чтобы не суда не простаивали у причалов и не заниматься лишней перевалкой цемента со складов, мы загружаем его сразу в транспорт покупателей. С этой целью мы определили продажную цену, которая значительно ниже, чем у наших конкурентов. Результатом такой ценовой политики стало то, что все строительные фирмы покупали цемент только у нас. Поставками товара и денежными потоками в компании занимался я, мой первый заместитель и финансовый директор. Когда вся организация поставок была отлажена, я отправился в командировку в областной центр, где занялся строительством сразу нескольких заводов по выпуску железобетонных изделий. – Бизнесмен за некоторое время замолчал и попросил стакан минеральной воды. Промочив горло, продолжил. – Думаю, вы понимаете, что строительство, это такой бизнес, где присутствие руководителя должно быть постоянным.
   Своим заместителям я доверял, но, как говорится, доверяй, но проверяй. Для негласного контроля я принял в финансовый отдел молодого экономиста, которому и поручил копировать с компьютера все движения валютных и рублевых средств. Однажды он мне позвонил и сказал, что компания постоянно берет кредиты, а свои денежные ресурсы систематически выводит из оборота. Я попросил его приехать ко мне в область и привезти копии документов в электронном виде, которые подтвердили бы им сказанное. Он привез все необходимые материалы и заодно прихватил два договора, заключенные моей фирмой и двумя фирмами посредниками. Внимательно изучив документы, я понял, что мой заместитель и финансовый директор перечисляли этим фирмам по пятьдесят долларов с каждой метрической тонны цемента. Деньги платились посредникам за маркетинговые услуги при закупке цемента. В договорах перечислялись услуги, которые эти фирмы-посредники якобы предоставляли нам. На самом деле их работа сводилась к тому, что они открыли счета в нескольких местных банках и обналичивали перечисляемые им деньги. Шесть процентов оставляли себе, а остальные в пакетах приносили и отдавали моим замам. Такие операции ими проводились в течение двух лет. – Бизнесмен снова попросил стакан воды. Чуть передохнув, продолжил свой рассказ. – Когда налоговые органы обратили внимание на огромные поставки цемента в область, то задались вопросом: почему компания не платит налоги? Была назначена комиссия по проверке финансово-хозяйственной деятельности.
   Испугавшись, что налоговые органы поставят под сомнение договора по маркетинговым услугам, первый заместитель и финансовый директор инсценировали в компании кражу. Под этим предлогом вывезли из бухгалтерии компьютеры и оргтехнику. Пока милиция искала вора, налоговые органы прислали предписание на мое имя с требованием восстановить в течение месяца весь бухгалтерский учет и представить документы на проверку. Но вы сами, Лев Моисеевич, понимание, что так быстро восстановить учет невозможно. Поэтому мы стали вести переписку с налоговиками, объясняя им, что такую работу за столько короткий промежуток времени выполнить не представляется возможным. Но в налоговых органах работают тоже профессионалы. Они запросили в таможне все отгрузочные документы за два последних года и расчетным путем определили полученный компанией доход, а, следовательно, и не перечисленную сумму средств местному бюджету. Эта сумма исчисляется сотнями миллионов рублей. Против меня возбудили уголовное дело и, как мне думается, ни сегодня завтра могут арестовать.
   Выслушав клиента, лев Моисеевич поднялся с кресла. Прошелся по кабинету и снова сел на место.
   – Все, что вы мне только что рассказали, изложите в письменном виде, – попросил он.
   – У меня уже все изложено, – достал тот из папки стопку документов.
   – В самом начале своего рассказа вы сказали, что ваш экономист предоставил вам электронные копии документов, из которых видно движение финансовых средств. Вы не будете против, если эти документы посмотрят наши специалисты?
   – Их у меня нет, – развел руками Дмитрий Александрович. – После того, как я просмотрел их на своем компьютере, сложил дискеты в барсетку и, оставив вместо себя на стройке экономиста, поехал на своей машине в офис компании. Не доезжая до города, примерно километров пять, обратил внимание на две машины, которые следовали за мной, постоянно чередуясь между собой. Уже тогда я догадался, что дела гораздо серьезнее, чем мне представлялось. Перед самым въездом в город одна из машин меня обогнала и пошла впереди, вторая следовала в нескольких метрах от заднего бампера. На мосту через реку первая машина остановилась и перегородила мне дорогу, а идущая сзади приблизилась почти вплотную. Тут я понял, что у меня всего два выхода из сложившейся ситуации: или погибнуть, или выскочить из машины и броситься с моста в реку. Второй вариант оставлял хоть какие-то шансы остаться в живых. Намотав на запястье руки ручку барсетки, я на ходу выскочил из машины и бросился в реку.
   Еще в воздухе услышал несколько выстрелов. Одна пуля задела плечо, остальные, слава Богу, просвистели мимо. Проплыв под водой несколько метров, я вылез в зарослях на другом берегу. Потом потерял сознание…
   Из рассказа моей жены, меня в бессознательном состоянии подобрала какая-то добрая девушка, живущая на берегу реки в цистерне. Именно она позвонила ей и назвала место, где я нахожусь. Уже к вечеру меня доставили в больницу.
   Лев Моисеевич поднялся из-за стола, прошелся по кабинету и, чему-то улыбаясь, спросил:
   – Вы после этого случая видели вашу спасительницу?
   – Нет, – с сожалением ответил гость. – Я долгое время провалялся в больнице, а когда выписался, мы с женой решили отблагодарить эту девушку, но к тому времени ее жилища уже не было. На том месте, где стояла цистерна, полным ходом шло строительство. Я поинтересовался у строителей, куда подевалась девушка, но никто ничего не знал. Правда, когда мы уже уходили, нас догнал сторож и рассказал, как она плакала, когда ей сообщили, что ее жилище отвезут на металлолом. Еще он рассказал, что эта девушка с какой-то женщиной и мальчиком-подростком несли вещи из цистерны к остановке трамвая, а собака, которая с ней жила, бежала вслед по рельсам. Вот и все, что я о ней знаю.
   – Вот что, Дмитрий Александрович, – сказал Лев Моисеевич, выслушав посетителя, – давайте будем готовиться к вашей защите в суде вместе. Дело очень серьезное. Рекомендую вам нанять хорошую охрану, а мои адвокаты приступят к работе уже сегодня. Но для начала мы с вашей фирмой заключим договор на оказание услуг. Но хочу вас сразу предупредить, что наш гонорар составит не менее десяти процентов от отбитой суммы.
   Лев Моисеевич пригласил к себе в кабинет юриста, а потом положил перед клиентом уже заготовленный проект договора. Дмитрий Александрович не глядя подписал его и, положив ручку в карман, сказал:
   – Я верю вам, Лев Моисеевич и надеюсь на вашу стопроцентную защиту.
   – Если клиент верит в своего адвоката, это уже половина успеха, – ответил улыбаясь хозяин конторы, подавая на прощание руку. И когда бизнесмен уже собрался уходить, добавил. – Вас будут защищать два хорошо подготовленных адвоката, один из которых ваша спасительница Полина Родионова. Это та самая девушка, которая жила у реки в цистерне.
   Когда клиент ушел, Лев Моисеевич пригласил в свой кабинет Бориса и Полину, протянул им подробно написанное заявление очередного клиента. Подождав, пока они ознакомятся с ним, он грузно опустился в кресло и, вздохнув, тихо сказал:
   – Схватка будет не на жизнь, а на смерть. Чтобы выиграть ее, нам предстоит перевернуть непосильный для человека объем работы. Скажу больше. Если мы сумеем защитить этого бизнесмена, то сумеем показать всем, что из себя представляет адвокатская контора Льва Моисеевича Цыхмистера. – Он на какое-то время замолчал, барабаня пальцами по столу. – Ну, чего стоите? Приступайте к работе и, как говорится, с Богом. Если потребуется моя помощь, я готов работать с вами хоть круглосуточно. – Он устало улыбнулся, поднялся из-за стола и, похлопав по плечу Полину, добавил. – Я всегда говорил, что в мире просто так ничего не происходит. Все вольные или невольные встречи с людьми когда-нибудь приводят к истоку большого пути. Вот и этот бизнесмен однажды случайно встретился на пути Полины, а теперь ей предстоит с ним встретиться снова, но уже по другому поводу.
   Вернувшись в свой кабинет и, детально изучив заявление клиента, Борис стал набрасывать план предстоящей работы. Полина, сделав себе копию заявления Дмитрия Александровича, ушла к себе и также приступила к изучению документа. По ходу она подчеркивала отдельные эпизоды фломастером, делала пометки на полях. Затем достала визитную карточку капитана милиции Коростелева и позвонила ему на работу. Тот, подняв трубку, как и положено сотруднику милиции, представился по полной форме.
   – Здравствуйте, Вадим Сергеевич, – поздоровалась девушка, услышав в трубке знакомый голос. – Это вас беспокоит Полина Родионова, надеюсь, вы меня еще помните.
   – Здравствуй, моя красавица, – радостно отозвался капитан. – Конечно, я тебя помню. Что тебя заставило мне позвонить?
   – Помните тогда ночью в бочке, в которой я жила, я отдала вам магнитофонные кассеты?
   – Конечно, помню. Они до сих пор лежат у меня в сейфе.
   Полина вскочила со стула, у нее от волнения даже пересохло в горле. Она заставила себя успокоиться и уже спокойным голосом спросила:
   – Можно их у вас забрать?
   – Разумеется, можно, – весело ответил капитан. – За все это время ни никому так и не понадобились. А я не стал бежать впереди паровоза и никакой инициативы не проявлял, так как по опыту знаю, инициатива наказуема.
   – Так я могу сейчас подъехать к вам и забрать их? – уточнила Полина.
   – Буду с нетерпением тебя ждать. Только поторопись, я буду на месте еще около часа.
   Полина выскочила из своего кабинета и без стука ворвалась ко Льву Моисеевичу и тем самым немного его испугала.
   – Кассеты этого бизнесмена находятся в милиции у капитана Коростелева, – почти закричала она с порога. – Я только что с ним разговаривала, и он пообещал их мне вернуть. Нужно срочно ехать в отделение милиции пока он не передумал.
   – Берите мою машину и езжайте, – поспешно сказал Лев Моисеевич, одновременно набирая номер телефона Ефима. – Фима поедет с тобой для охраны, – пояснил он.
   Через полчаса Полина сидела в кабинете своего старого знакомого. Тот наговорил ей кучу комплементов и только после этого вытащил из сейфа пластиковый пакет перетянутый резинкой.
   – Эти кассеты мне так и не понадобились. Я даже забыл о них. А вот утром следующего дня, после того, как в ту памятную тебе ночь наряд милиции доставил в обезьянник двух горилл, стали звонить сильные мира сего и требовать освобождения задержанных. Помню, когда их выводили из камеры и передавали прибывшим адвокатам, они мне пообещали, что тебя в твоей цистерне больше никто беспокоить не будет. Что касается кассет, – снова вернулся к теме разговора капитан, – так я о них просто забыл.
   Поговорив еще несколько минут со своим старым знакомым, Полина, сославшись на большой объем работы и нехватку времени, стала прощаться.
   – Мне искренне хочется, Вадим Сергеевич, чтобы через некоторое время я стояла в кабинете начальника милиции полковника Коростелева и еще раз поблагодарила его за то добро и человеческое участие, которое он принял в моей сиротской жизни, – сказала на прощание девушка. – Она подошла к капитану, обняла его и поцеловала в щеку.
   Прижимая к себе портфель, Полина быстро вышла из отдела милиции, пересекла дорогу и юркнула в машину, где ее с нетерпением ждал Ефим. По сияющему лицу девушки он без слов понял, что удача и на этот раз от нее не отвернулась.
   Вернувшись в контору, Полина вошла в кабинет Льва Моисеевича, вытащила кассеты и, положив рядом с ними флешь-карту, сказала:
   – Возможно, что кассеты от воды и долгого хранения размагнитились, а вот флешь-карта нас не должна подвести.
   Лев Моисеевич тут же вставил флешку в свой компьютер. Скопированные на нее документы легко раскрывались. Он бегло ознакомился с ними.
   – Нужно разделить работу по этому делу на две части, – сказал он, пристально глядя на Полину. – Первая часть будет заключаться в том, чтобы суммировать денежные средства, перечисленные со счета компании на счета фирм-посредников. Этим займешься ты. А вот вторую часть будут выполнять Борис и Ефим. Объем работы очень большой. Нужно узнать от банков и фирм сумму полученных наличных финансовых средствах по чекам, фирмами посредниками и проследить движение денежных средств на депозитах и лицевых счета заместителя и финансового директора строительной фирмы и их родственников. Для этого необходимо подготовить письменные запросы управляющим банков. Я же, используя свои возможности, постараюсь оказать воздействие на банкиров. Чтобы они не волокитили с ответами на ваши запросы. Хочу вас сразу предупредить, работа предстоит непростая, но мы просто обязаны разыскать валютные и рублевые счета этих двух господ. Я уверен, они не такие глупые, чтобы все сбережения хранить на одном счете и в одном банке. Более того, счета могут быть открыты на фамилии родных и близких им людей. Но мы обязаны найти эти деньги, а вот как их изъять, это уже дело правоохранительных органов.
   Четыре месяца без выходных занимался Лев Моисеевич сбором доказательств, чтобы защитить в суде Ткаченко Дмитрия Александровича. Попутно ему удалось решить вопрос об освобождении подзащитного из-под стражи, и бизнесмен был отпущен под подписку о невыезде. Кроме того, еще на стадии следствия финансовый директор и первый заместитель директора компании из свидетелей были переведены в ранг подозреваемых и взяты под стражу. За несколько дней до начала суда Лев Моисеевич решил провести в своем кабинете своего рода репетицию. В роли адвоката выступала Полина, Борис был подсудимый, Ефим – судьей. Для себя хозяин конторы выбрал роль прокурора.
   В конце репетиции, анализируя проведенную мозговую атаку, Лев Моисеевич убежденно сказал:
   – Думаю, что процесс мы с вами выиграем. И, тем не менее, хочу еще раз напомнить, что вам необходимо четко знать и грамотно ссылаться на соответствующие статьи закона, вежливо вести себя с судьей и постараться не конфликтовать с обвинителем.
   После последнего наставления шефа все разошлись. Возвращаясь вечером домой, Полина продолжала размышлять о предстоящем процессе. «Лишь бы со стороны обвинения не выступал Женя или Павел Великанов». Первому она может уступить, а второму нечаянно нагрубить. Но ее опасения были напрасными. В суде сторону обвинения представлял друг Жени Сергей.
   Судебное разбирательство длилось две недели. За эти дни Полина изрядно вымоталась. Нервное напряжение было достаточно высоко, не смотря на то, что по ходу заседаний ее постоянно консультировал Лев Моисеевич. Его присутствие добавляло волнений, но и вселяло уверенность. Стараясь быть предельно вежливой, Полина с улыбкой обращалась к судье: «Ваша честь», – и тому это явно нравилось.
   Достойно вела себя и сторона обвинения. Прокурор четко и ясно попросил у суда признать финансового директора и заместителя директора компании виновными в хищении денежных средств в особо крупных размерах и приговорить каждого к десяти годам с отбыванием срока в колонии строгого режима. Кроме того, было высказано мнение о возврате похищенных денег компании, которая в свою очередь обязана заплатить в бюджет все причитающиеся налоги и пеню за несвоевременную уплату.
   Закончив свое выступление, государственный обвинитель наклонил голову в сторону судьи и вежливо поблагодарит его за то, что он выслушал его. Затем перевел взгляд на Полину. Уловив пристальный взгляд, девушка слегка улыбнулась ему.
   После краткого совещания, судья зачитал приговор, который полностью совпал с просьбой прокурора. Люди выходили из зала суда с разными мнениями. Одни считали, что приговор слишком суров, другие склонялись к тому, что подобные деяния нужно давать пожизненный срок. Тем не менее, спорить с судьей ни у кого не было желания.
   Когда все посетители вышли из зала, Полина стала собирать в портфель разложенные на столе документы. В этот момент к ней подошел прокурор.
   – А вы, девушка, достойный адвокат, – вежливо улыбаясь, проговорил он. – В некоторых моментах вы меня здорово прижали своей доказательной базой.
   – Да уж, вас прижмешь, – потупив глаза, скромно ответила Полина. – У вас статьи закона, словно шелуха, от зубов отскакивали. И у меня сложилось мнение, что вы отличный прокурор и, думается, вас скоро может ожидать продвижение по служебной лестнице.
   – Я слышал, вас зовут Полина, – слегка смутившись, проговорил парень. – А меня зовут Сергей, – протянул он руку. – Кстати, я не женат.
   Полина опустила глаза и не знала что ответить. Видя замешательство девушки, Сергей перешел в наступление.
   – Ты, Полина, незамужняя, а я – холостой. Может, создадим союз?
   – Я так понимаю, что вы начинаете за мной ухаживать прямо в зале суда? – подняла на него глаза девушка.
   – Как ты смотришь на предложение поужинать сегодня со мной? – переходя на ты, и беря девушку за руку, спросил Сергей.
   – Сегодня я очень устала, – высвобождая руку из его ладони, тихо ответила Полина. – Противостоять такому опытному прокурору, это требует огромных умственных и моральных затрат. Давай поужинаем как-нибудь в другой раз. – Она заметила, что у подъезда стоит машина Льва Моисеевича. – К тому же, меня ждет мое начальство. После каждого слушания в суде у нас в конторе происходит разбор полетов. – Она протянула парню руку. – До свидания. Приятно было работать с таким грамотным коллегой.
   Полина села в машину и поехала в офис адвокатской конторы, где Лев Моисеевич уже собрал всех сотрудников и торжественно объявил о том, что весьма сложное и запутанное дело удалось выиграть. За кропотливую работу всем, кто принимал в нем участие, была обещана солидная премия. «Премия, это хорошо, – размышляла Полина, возвращаясь к себе в кабинет, – мне деньги сейчас очень нужны».
   А в это время Сергей возвращался к себе на работу в прокуратуру. Войдя в здание, он сразу же направился в кабинет Жени. Друга он застал сидящим за столом, тщательно сортирующим какие-то документы.
   – Вижу по твоим сверкающим глазам, что процесс ты провел блестяще, – поднимаясь из-за стола, сказал Женя. – Ну, давай, хвастайся.
   – Ты угадал, – загадочно улыбаясь, ответил Сергей. – Но зашел я к тебе по другому поводу. В суде встретил такую красивую девушку, что у меня чуть крыша не поехала. Стройная, загорелая с длинными волосами. А глаза какие у нее! Я как увидел их, так сразу понял, что мне пора прощаться с холостяцкой жизнью. Дал ей свою визитку, а она мне свою оставила. – Он вынул из кармана кусок картона и стал читать. – Родионова Полина Николаевна. Я слышал от тебя о ней много хороших слов но до сегодняшнего дня с нею не был знаком.
   – Что ты такое говоришь? – вскочил со стула Женя. – Полина – моя девушка, ты это Серега отлично знаешь, я с ней встречаюсь уже больше двух лет.
   – Не сочиняй, – криво улыбнулся Сергей насколько я осведомлен у тебя с нею уже давно ничего не получается – Я твоих подружек всех знаю, эта девушка ни на одну из них не похожа. Она какая-то особенная.
   – Ты прав, Серега, она, действительно, особенная и я тебе о ней много раз говорил что я ее люблю Я ей несколько раз предлагал выйти за меня замуж, но как только она начинала верить в искренность моих чувств, я попадаюсь на каких-то глупых любовных похождениях и она потом месяцами от меня скрывается.
   – Ну, если у тебя с ней ничего не получается, быть может, мне она поверит?
   – Не поверит, – вспылил Женя.
   – А я говорю, поверит, – повышая голос, самоуверенно сказал Сергей. – Давай поспорим на бутылку коньяка. Что вот прямо сейчас я ей позвоню и приглашу завтра вместе поужинать.
   – На, звони, – протянул другу свой мобильный телефон Женя.
   Подойдя к окну, Сергей набрал номер телефона Полины. Девушка в этот момент расслабленно сидела у окна, рассматривала голубое небо и думала о том, что скоро из Москвы должен прийти ответ на ее письмо, в котором она просила организовать розыск ее отца. От этих мыслей ее оторвал телефонный звонок. Увидев на экране мобильника высветившийся номер телефона Жени, она искренне обрадовалась этому, но когда услышала в трубке чужой голос, заволновалась. «Почему из телефона Жени звонит другой человек»? – с тревогой подумала она. Однако волнения ее были недолгими. Голос говорившего показался ей знакомым, а когда тот сказал, что сегодня они с ней не смогут вместе поужинать и попросил перенести это мероприятие на завтра, она узнала голос прокурора.
   – Нашел дурочку из переулочка, – с усмешкой ответила она на его просьбу.
   – Полина, я не понял твоего юмора, – понизив голос, сказал Сергей.
   – Зато я поняла ваш юмор, мартовские коты. – чуть ли не крикнула она, вскакивая с кресла. – Вы что там поспорили с Женей на бутылку самогона?
   – А причем здесь Женя? – возмутился Сергей.
   – А потому, двоечник, что вы с ним сразу теряете голову, когда на вашем пути встречается новая знакомая. Ты за кого меня, извращенец, принимаешь? Посмотри, с чьего телефона звонишь.
   – Извини, Полина, – растерянно проговорил Сергей, – я не знал, что ты встречаешься с Женей.
   – Успокойтесь, молодой человек, я пока что еще ни с кем не встречаюсь.
   – Полина, если ни секрет, сколько тебе лет? – примирительно спросил Сергей.
   У девушки от такого вопроса вдруг улучшилось настроение, и она решила поиграть с этим самоуверенным самцом.
   – Я на год старше тебя, – рассмеявшись в трубку, сказала она.
   – Как это старше? – недоуменно переспросил Сергей. – Мне тридцать лет, значит, тебе тридцать один?
   – Если ты в школе не был двоечником и правильно сложил простые цифры, то значит мне именно столько лет.
   – А мне показалось, что ты совсем молоденькая. А тебе, оказывается, уже за тридцать.
   – Да, мне уже много лет и мне не подходит пословица: «Уж замуж не в терпеж». У меня в запасе еще уйма времени. И вот еще что, – сменив шутливый тон на более строгий, сказала Полина, – запомните оба, я к первому попавшемуся мужчине в объятия не бросаюсь. А если мне понадобится муж, то я выйду на улицу, свисну, и у моего порога выстроится целый взвод таких бой-френдов, как вы с Женечкой. А вот то, что вы решили надо мной подшутить, чести вам не делает. – Она отключила телефон. Настроение было прекрасным от того, что сказала этим бабникам все, что о них думала.
   – Надо же, – передавая трубку Жене, озабоченно сказал Сергей, – так опростоволосились. И угораздило же меня взять твой телефон. – Он немного постоял у стола друга, затем с усмешкой сказал: – Полина такая девушка, что ее на абордаж не возьмешь, она себе цену знает. Чтобы такую красавицу завоевать, за ней нужно долго и терпеливо ухаживать. А мы с тобой, дружище, разучились ухаживать. Привыкли с первой встречи тащить женщину в постель. Из-за этого перестали замечать, что кроме общедоступных потаскух, есть и другие девушки, от прикосновения к которым не только крыша слетает, но и сердце вспыхивает страстью.

Бизнесменша Гуляева

   Наташа Гуляева окончила десять классов и сразу вышла замуж за высокопоставленного партийного работника, который был на тридцать лет старше ее. При поддержке мужа, она успешно окончила торговый техникум, и была назначена на должность директора городского ювелирторга. Товар к ней поступал практически со всех ювелирных заводов Советского Союза и распределялся втихую между своими людьми. В открытую торговлю попадал лишь незначительная часть, поэтому, чтобы приобрести золотую цепочку или еще какое украшение, люди вынуждены были занимать очередь с вечера.
   После распада Советского Союза муж Натальи остался без дела. Из-за этого у него началась сильная депрессия, и вскоре он умер, оставив в наследство жене несколько десятков объектов недвижимости. Как поговаривали люди, долгое время работавшие с ее мужем, он прихватил всю партийную кассу и разместил деньги на банковских счетах за рубежом.
   Наталья горевала не долго, и скорее вышла замуж за молодого мужчину – главаря местной преступной группировки, от которого у нее родилась дочь Анна. Жизнь вроде бы стала налаживаться, но вскоре фортуна снова отвернулась от женщины. После очередной бандитской разборки машину ее мужа расстреляли из автомата на загородном шоссе. Он погиб на месте.
   В наследство от второго брака Наталье остался весь игровой бизнес города. С огромным желанием она взялась за это опасное, но весьма прибыльное дело. За время совместной жизни со вторым мужем, она приобрела кое-какой опыт и запомнила главное правило: не доверять никому, даже самым близким людям. Железной рукой Наталья стала управлять компанией. Поклявшись перед богом, что в третий раз замуж никогда не выйдет. Она каждый месяц заводила молодых любовников и старалась к ним не привязываться. Вскоре женщина потеряла счет своим временным избранникам. Неизвестно, как долго бы это продолжалась, но однажды Наталья встретила Вовку Дмитриенко, который уже стал майором милиции и был назначен начальником ГИБДД.
   Их знакомство произошло на дороге. Наталья мчалась на своей машине по мокрой трассе с явным превышением скорости, за что и была остановлена сержантом ГИБДД. Когда она вышла из машины и направилась к стражу дорог, из здания поста вышел майор, который остановился невдалеке и стал прислушиваться к их беседе.
   – Отпусти ты ее с миром, – сказал он парню. – Думаю, она больше не будет нарушать правила дорожного движения. – Сказав, сам сел в свой автомобиль и уехал.
   – Ваше счастье, что за вас заступился сам начальник ГИБДД, – возвращая документы, сказал Наталье сержант. – Надеюсь, встреч на дороге по таким поводам у нас с вами больше не будет.
   – Я постараюсь, – улыбнулась в ответ Наталья. Сев в машину и пристегнув ремень безопасности, поехала дальше.
   Но долго ехать ей не пришлось. Примерно через пару километров она увидела стоящую у обочины машину майора. Он поднял вверх руку, давая тем самым понять, что просит ее остановиться. Наталья притормозила и уже полезла в сумочку за деньгами, понимая, что за оказанную ей услугу нужно заплатить. Она вышла из своей машины и направилась к майору. Тот любезно предложил ей пройти в его автомобиль. Она выполнила его просьбу и села на переднее сиденье. Попросив водительское удостоверение, майор долго изучал документ, затем, как бы невзначай, положил руку на ее голою коленку. От этого прикосновения у Натальи по всему телу пробежал приступ удушливой волны.
   – Сколько я вам должна за вашу услугу? – открывая кошелек, спросила она у майора.
   – Я с таких обворожительных женщин деньги не беру, – отодвигая протянутую руку, сказал, улыбаясь, майор. – Предпочитаю получать плату натурой.
   Наталья даже опомниться не успела, как очутилась на заднем сидении в крепких объятиях майора. Пришла она в себя после того, когда удовлетворенный начальник ГИБДД снова усадил ее на переднее сидение и дал свою визитную карточку.
   – Вы не будете против, если сегодня вечером я нанесу вам визит вежливости? – галантно целуя на прощание руку, спросил он.
   Наталья никогда не приводила любовников в свою квартиру. Для таких встреч она арендовала жилье в другом конце города, но на этот раз она почему-то без колебаний согласилась встретиться именно на своей квартире.
   – Буду рада еще раз увидеть сегодня столь блистательного стража порядка на наших дорог, – сказала она улыбаясь.
   Сев в свою машину и закурив сигарету, подумала: «Так что же со мной произошло»? Чувство, которое она испытала на заднем сидении милицейской машины, не шло ни в какие сравнения с теми, что она испытывала прежде с молодыми парнями. С такими мыслями она поехала к себе на работу, но заниматься делами не было ни какого желания. Наталья вернулась домой и целый день бродила по квартире словно в тумане, вспоминая подробности мимолетной встречи на дороге. Дважды она хватала телефонную трубку и хотела позвонить ему, но чувство гордости оба раза брала верх над безрассудством.
   С момента их встречи прошло около пяти часов. Наконец раздался телефонный звонок. Схватив трубку, она услышала знакомый голос майора.
   – Наташенька, я сейчас нахожусь в твоем районе в нескольких метрах от дома, в котором ты живешь. Быть может, ты позволишь мне заглянуть к тебе на чашечку горячего чая.
   – Конечно, Владимир, заходите, буду рада вас видеть, – ответила она, с гулко бьющимся сердцем. – В наше время с милицией нужно дружить, особенно такой одинокой и незащищенной женщине, как я.
   Уже через десять минут Вовик сидел за столом в квартире Натальи и неторопливо попивал коньяк. Хозяйка скромно стояла в стороне и мечтала только об одном, чтобы он скорее заключил ее в свои объятия. Майор не стал тянуть резину и, допив очередную рюмку, подошел к Наталье и стал медленно снимать с нее одежду. Женщина, следуя примеру своего нового любовника, стала снимать одежду с Вовика. Она была слегка удивлена, когда увидела его волосатое тело, но ее удивление длилось не долго. Майор взял ее на руки и нежно, словно ребенка, понес на кровать. На этом моменте ее память словно затуманилась. Она снова была так счастлива, что, казалось, попала в рай и там происходят все эти нечеловеческие страсти, которые хотелось, чтобы продолжались вечно. Но всему приходит конец. Закончилась страсть и Владимира. Он поднялся с кровати, посмотрел на часы и покачал головой.
   – Спасибо тебе, дорогая, за любовь, мне пора уходить, – с сожалением сказал он и стал быстро одеваться. Затем без лишних слов ушел, плотно прикрыв за собою дверь.
   Одев халат и закурив сигарету, Наталья снова стала размышлять над случившимся. «Конец мне, несчастной, – с грустью улыбнулась она. – Это волосатый демон овладел не только моим телом, но и душой».
   На другой день, едва приехав на работу, Наталья вызвала одного из своих охранников и распорядилась установить круглосуточную слежку за майором, фиксировать все его контакты, адреса, где и с кем тот бывает. Все это записывать на видеокамеру и по возможности установить в машине прослушку.
   Прошло более полугода с того момента, как Наташа познакомилась с майором. Она часто встречалась с ним в своей квартире, в откровенных разговорах открыла ему свою душу, подробно рассказала о своем бизнесе. Вовик изматывал хозяйку сексом до полуобморочного состояния и когда та, изможденная падала на подушку со слезами радости на глазах, он поднимался и внимательно осматривал ее квартиру. Помня слова хозяйки о том, что банкам она не доверяет и все свое состояние хранит у себя дома в сейфе, майор-любовник искал тайник, в котором она могла прятать деньги.
   Но Наталья кривила душой, когда рассказывала Вовику о сейфе. Все ее сбережения хранились на заграничных банковских счетах. На счетах банков, находящихся в городе, она держала незначительные суммы, которых хватало лишь на уплату налогов и зарплату сотрудников. А в сейфе, который был оборудован в квартире, хранились документы на имеющуюся в ее распоряжении частную недвижимость, достаточно много других ценных бумаг и несколько килограммов ювелирных изделий. Кроме всего прочего были там и деньги, так сказать неприкосновенный запас в размере пяти миллионов долларов. Шифр от замка сейфа знала только она и ее дочь Анна, которую она очень любила и частенько делилась с нею своими, как она любила говорить, достойными любовниками. Когда ее чадо приехало в очередной раз на каникулы, Наташа решила познакомить ее с майором. Назначив Владимиру встречу, она неожиданно уехала в командировку.
   Придя домой к любовнице и не застав ее в квартире, майор не упустил возможности затащить в постель ее молоденькую дочку, которую ублажал потом три дня подряд, при этом не уставал напоминать Анне, что она превосходит в сексе опытную мать. Преподавая юной особе все новые и новые позы секса, он выведал у нее шифр сейфа. Когда Наталья вернулась домой, она с трудом узнала свою дочь. От упитанной толстушки осталась, как говорится, одна тень. Она даже подумала, что это смог сделать не просто мужчина, а энергетический вампир, который во время секса отдает своей энергии меньше, чем забирает у партнерши. Анна честно призналась матери о своих отношениях с Вовчиком. Женщину это не расстроила. Она давно планировала отдать дочь майору, чтобы та смогла испытать такой оргазм, которого не испытывала и вряд ли испытает с другим мужчиной.
   Каникулы Анны закончились, но девушка не собиралась уезжать обратно в Англию для продолжения учебы в университете. Мать всячески пыталась объяснить ей, что майор женатый человек, что у него взрослая дочь и уже есть внуки, которых он никогда не променяет на любовниц.
   – Мы с тобой для него временные игрушки, – убеждала Наталья свою упрямую дочь. – Он нас обеих поломает, искалечит наши души, а потом бросит.
   Она тут же позвонила одному из охранников купить дочери билет до Лондона, силой запихать ее в самолет и проследить, чтобы та благополучно долетела до места назначения. Из аэропорта Анна позвонила матери.
   – Доченька, найди в себе силы и постарайся забыть этого мужчину, – перебивая плачущую дочь, сказала она ей. – Поверь, это не человек, это дьявол в облике майора. Даю тебе слово, что я избавлюсь от этого энергетического вампира.
   Кое-как успокоив дочь, она положила трубку и тут же сама для себя сделала вывод о том, что у нее не хватит физических сил отказаться от встреч с Вовчиком. Поэтому она по-прежнему встречалась на своей квартире с Вовкой Дмитриенко. Когда Наталья приезжала с работы домой и ждала его, то отпускала свою охрану, которая круглосуточно дежурила возле дома и на лестничной площадке.
   Прошла неделя, как улетела Анна. За это время майор, ежедневно посещавший Наталью, разработал план по вскрытию сейфа и похищению его содержимого. Для осуществления задуманного он подключил своих племянников и предложил хозяйке недельку пожить на ее загородной даче, подышать свежим воздухом. Наташа даже обрадовалась такому предложению. Она вызвала охранника и приказала ему охранять квартиру.
   Уходя утром из квартиры Натальи, Вовик незаметно просунул в щелочку между пластиковыми окнами тоненькую, как соломинка, прозрачную пластиковую трубочку. Один ее конец он закрепил в квартире, а второй опустил вниз, где его подхватил племянник и замаскировал под подоконником первого этажа. Наталья проинструктировала двоих охранников, которые оставались дежурить в квартире до ее возвращения, чтобы были предельно внимательными, так как ее долго не будет. Когда она после работы приехала на дачу, там ее уже ждал любимый и ненасытный майор, который на одном мангале жарил шашлыки из баранины, а на другом на решетке, издавая ароматный запах, томились крупные карпы.
   Заметив хозяйку, Вовик подхватил ее на руки и понес в дом. Прямо в прихожей на диване стал раздевать ее, а потом занялся сексом. Наталье такая оперативность нравилась. Она не любила долгих прелюдий. После секса майор отвел ее в ванну, а сам отправился за шашлыками и жареными карпами. Весь вечер Вовик ублажал хозяйку то вкусной едой, то сексом. Падая обессиленная на подушку, Наталья, тем не менее, продолжала удерживать его в своих объятиях. Тогда майор решил угостить ее коньяком, в который добавил снотворного. Выпив несколько глотков спиртного, женщина крепко заснула, а Вовик тут же позвонил племянникам и велел им закачать через трубку в квартиру сонливый газ, чтобы на некоторое время усыпить охранника. Сам тем временем, не выключая в комнатах дачи свет, быстро вышел во двор, завел свою машину и поехал в город. Вскоре он был уже у дома Натальи, где его ждали племянники, одетые в черную одежду и с масками на лицах. В такую же одежду оделся и майор. Быстро открыв двери квартиры, они вошли вовнутрь. В прихожей спали сидя на диване оба охранника. Вовик жестом приказал племянникам связать обоих и заклеить скотчем рты. Сам же не спеша отключил сигнализацию сейфа и, быстро набрав шифр. Открыл массивную дверцу. Без суеты сложил все содержимое в большой рюкзак, снова закрыл сейф, подошел к окну и вынул трубку и открыл форточку. Повесив на плечи тяжелый рюкзак, словно крыса, выскочил на улицу ни кем незамеченным. Сев в свою машину, сразу направился за город, где в милицейской машине его поджидали племянники.
   За поворотом возле моста он остановил машину, снял с себя маскировочную одежду и вместе с рюкзаком передал подельникам.
   – Поезжайте на мою дачу и все это оставьте в спальне, – распорядился майор. – Один из вас останется там сторожить, а второй приедет за мной к бизнес-леди. И смотри, – погрозил он пальцем, – спиртного ни капли в рот не брать. И чтобы завтра в восемь часов утра моя милицейская машина была на даче у моей любовницы.
   Племянники бросились выполнять его указания, а Вовик неторопливо вернулся на дачу к Наталье, выпил стакан коньяка и, раздевшись, прилег рядом с ней на кровать.
   Тем временем подельники майора, перегрузив рюкзак в милицейскую машину, принадлежащую лично Владимиру Дмитриенко, двинулись в путь. Прежде ни один из них на этой машине не ездил и с ее норовом не был знаком. А машина, как и все милицейские автомобили, была очень приемистой. Резко отпустив сцепление и добавив газу, один из племянников так рванул с места, что машину накренилась и зацепила колесом металлический штырь, торчавший на обочине. Практически сразу шина оказалась пустой и машина накренилась на бок.
   – Вылезай, приехали, – матерясь от досады, сказал водитель.
   – Ну чего теперь шуметь, – подсвечивая фонариком, попытался успокоить его второй парень. – Кто тебя учил так резко начинать движение? Давай доставай из багажника инструмент, запаску, будем менять колесо.
   От сильного удара машину сильно накренило. Подельники, спотыкаясь в темноте стали искать камни, чтобы подложить под домкрат. После получасовой волокиты, им наконец удалось снять пробитое колесо. Достав из багажника запасное, стали его крепить.
   В это самое время вездесущий Шурка увидел за мостом на песчаной площадке милицейскую машину и снующих вокруг нее мужчин с фонарем. «Пойду помогу ментам, – подумал он, – быть может, на бутылку заработаю». С осторожностью, присущей только бывшим математикам, и бесстрашием, которым обладал окончательно спившийся человек, Шурка чуть ли не на цыпочках подошел к машине и долго молча наблюдал за работой парней. Из подслушанного разговора он сделал вывод, что в такую ситуацию эти люди попали не случайно, за их действиями стоят какие-то необъяснимые с его точки зрения действия. Особенно его заинтересовало то, что работали они почти молча, в основном объясняясь жестами.
   Из всего увиденного и услышанного Шурка сделал вывод, что это вовсе не милиционеры, а бандиты, которые угнали у стражей порядка тачку с мигалкой. Раздираемый любопытством, он подполз к машине и заглянул через открытую заднюю дверь вовнутрь. На сидение он увидел огромный рюкзак. Это еще раз подтвердило его догадку. «Это точно не милиция, – утвердился математик в своей догадке. – Менты с рюкзаками не ездят. Что же они такое возят в этом туристическом мешке»? – эта мысль не давала ему покоя. Он еще немного понаблюдал за работой двух молчаливых парней, затем резко сорвался с места, подхватил с сидения рюкзак и затащил его в придорожные кусты. Осмотревшись и прислушавшись, понял, что ночные автогонщики, занятые монтажом колеса, не услышали, как он стащил их поклажу. Напрягая все свои силы Шурка с трудом взвалил на плечи рюкзак и, не чувствуя боли в пояснице, чуть ли ни бегом направился к себе домой.
   Дома бывший учитель математики затащил рюкзак в комнату, в которой не было окон, достал спички, зажег одну из них и заглянул вовнутрь. Когда его взору открылось содержимое украденного рюкзака, у него подкосились ноги, и произошло непроизвольное мочеиспускание. Оцепенение длилось не долго. Шурка выскочил на улицу, захлопнул дверь своего дома и с кустов, но уже с другой стороны улицы, продолжил свои наблюдения за работой парней.
   А те, установив запасное колесо, вытерли носовыми платками испачканные руки, сели в машину и поехали. Но через несколько секунд машина остановилась, затем, развернувшись, вернулась на прежнее место. Парни выскочили из автомобиля и, подсвечивая себе то фонариком, то спичками стали искать пропажу. Они снова объяснялись почти без слов, используя только им понятные жесты. Щурка даже подумал, что они глухонемые. В это время один из парней громко сказал:
   – Что мы ищем, быть может, дядя Володя забыл положить рюкзак, просто сказал, что его нужно отвезти к нему на дачу, а положить забыл.
   – Да какой там хрен не положил, – закричал второй парень. – Я лично брал из его рук рюкзак и положил его на заднее сидение, а сверху бросил снятую им одежду. Вот смотри, куртка и маска на месте, а рюкзак словно испарился. – Он вытащил мобильный телефон и хотел позвонить майору, но напарник его остановил.
   – Давай завтра утром приедем сюда и еще раз хорошенько осмотрим кусты. Возможно, когда машину резко накренило, он вывалился и сейчас валяется где-нибудь здесь, только в потемках мы его найти не можем. – Напарник согласился и они, сев в машину, уехали.
   Шурка тоже вернулся к себе домой и не ложился спать до самого утра. Он включил свет в комнате без окон и хорошенько рассмотрел содержимое рюкзака. Вынув из коробки несколько ювелирных украшений, подумал: «Золото я всегда сумею продать, мне не впервой торговать краденным, а вот с долларами будет сложнее. Их без паспорта не поменяешь на рубли. К тому же могут заинтересоваться: откуда у меня появилась валюта? А если сдать менялам, что толкутся возле обменных пунктов, то те сразу посадят мне на хвост бандюков».
   Когда стало светать, Шурка решил отнести рюкзак в огород и спрятать его в яме, в которой он хранил зимой картошку. Он бросил на дно охапку соломы, положил свою поклажу, затем снова укрыл соломой и сверху положил кусок рубероида, после чего засыпал яму землей. Уходя, бросил пару горстей пшена, понимая, что через минуту-другую соседские куры сбегутся на дармовой корм и все вокруг разгребут так, что самый опытный следопыт ничего не заподозрит.
   Завершив работу, Шурка направился к тому месту, где ночью ему улыбнулась такая удача. Едва он успел замаскироваться, как подъехали те самые парни. Оставив машину у дороги, они метр за метром тщательно прочесали всю территорию, но так ничего не нашли. После этого они позвонили майору.
   Мобильный телефон зазвонил у Вовика в тот самый момент, когда он с хозяйкой дачи пил утренний кофе. Услышав неприятное известие, майор постарался держать себя в руках, но от взгляда Наташи не ускользнуло, что ее партнер чем-то сильно встревожен. Быстро допив кофе, он собирался и уехал на работу, а Наташа, немного побродив по даче, поехала к себе домой. Где и застала двоих связанных охранников и полностью выпотрошенный сейф. Долго не раздумывая, она вызвала милицию. Достаточно быстро по вызову приехала целая следственная бригада с двумя собаками. Целый день они работали в доме, опрашивали соседей, но найти хоть какую-нибудь зацепку так и не смогли. Когда сотрудники милиции наконец уехали, Наташа налила себе полный стакан коньяка и выпила его залпом. Потом налила еще полстакана. «Если я сейчас не напьюсь, – сказала она сама себе, – у меня от безысходности разорвется сердце».
   Со дня кражи прошел месяц. Наталья поняла, что милиция топчется на месте и она решила обратиться в частную контору.

Поиск краденых ценностей

   У Льва Моисеевича была привычка приходить на работу на час раньше сотрудников. За это время он просматривал вечернюю почту, читал свежие газеты. Вот и в это утро он вошел в кабинет, открыл форточку, чтобы проветрить помещение. В этот момент из коридора донеслись голоса. Начальник охраны спорил с какой-то женщиной.
   – Гражданочка, я вам русским языком объясняю, что рабочий день еще не начался, – громко говорил он.
   – Я видела, как ваш начальник уже приехал на работу, и вы обязаны меня к нему пропустить, – раздраженно возражала посетительница.
   Лев Моисеевич выглянул в коридор и увидел известную в городе бизнесменшу, владелицу заведений игровых автоматов. Он даже знал. Что ее зовут Наташей. Увидев богатую клиентку, он приказал начальнику охраны пропустить женщину. Та благодарно взглянула на него и, гордо подняв голову, направилась в кабинет.
   – Вы меня, пожалуйста, извините за столь ранний визит, – сказала она, присаживаясь на стул, – но мое дело не терпит отлагательства.
   – Внимательно слушаю вас, – любезно улыбнулся хозяин адвокатской конторы.
   Наташа стала подробно рассказывать Льву Моисеевичу о том, что месяц назад из ее квартиры, в которой находились двое охранников, из оборудованного сигнализацией сейфа похитили пять миллионов долларов, более семи килограммов золотых украшений с бриллиантами и все ценные бумаги.
   – Они потому и называются ценными, что им цены нет, – пояснила она, нервно теребя в руках носовой платок. – Эти бумаги, все мое состояние и состояние моих детей.
   – Почему же вы не обратились к нам сразу? – сняв очки и глядя в глаза посетительницы, спросил Лев Моисеевич.
   – Все это время поисками занималась милиция, – нервно барабаня по столу пальцами, ответила Наташа. – Я очень надеялась на них, тем более, что мне знакомо практически все руководство. Но побывав вчера у следователя, который занимается расследованием кражи, я поняла, что это дело они, как говорится, уже замылили. Он мне прямо сказал, что у него нет ни одной зацепки. Вот тогда я и вспомнила о вашей конторе.
   – Я попрошу вас все рассказанное мне изложить на бумаге, – протягивая лист и авторучку, попросил Лев Моисеевич. – К этому времени подойдут наши сотрудники, и они прямо с утра приступят к расследованию.
   Пока Наташа описывала происшедшее с ней на бумаге, Лев Моисеевич заварил чай и налил посетительнице.
   – Если бы мы начали расследование по горячим следам, то я мог на сто процентов гарантировать успешный исход дела. А сейчас, по истечению целого месяца давать какие-то гарантии трудно. Ценности могли вывезти за границу. Да и сами похитители, вероятно, уже греются где-нибудь в Таиланде.
   – Уважаемый Лев Моисеевич, – помешивая ложкой в чашке с чаем, сказала Наташа, – я понимаю, что время прошло, но что мне теперь делать? Если я не отыщу украденные документы, то стану нищей. Ведь все они оформлены на предъявителя. – Она бросила на стол ложечку и вскочила с места. – Если найдете вора и вернете мне золотые украшения и документы, то можете оставить себе в качестве гонорара все пять миллионов долларов.
   Лев Моисеевич поднялся из-за стола, походил по кабинету и, взглянув на часы, велел секретарю вызвать к нему Бориса. Тот явился через пару минут и внимательно выслушал рассказ клиентки, записал в блокнот отдельные факты.
   – Мы займемся вашим вопросом прямо сейчас, – заверил он. – А сейчас давайте пройдем в мой кабинет и там продолжим беседу.
   Выйдя в приемную, Борис попросил секретаря пригласить к нему в кабинет Ефима и Полину. Едва они вошли, клиентка вскочила с места, словно ужаленная.
   – Как, такое серьезное делом вы намерены поручить этим двум пескарям? – закричала она. – Надеюсь, вы понимаете, о каких ценностях идет речь?
   – Успокойтесь, гражданочка, – как можно вежливее произнес он, – не волнуйтесь так. Должен вам сказать, что эти, как вы их назвали, пескари – лучшие специалисты нашей конторы. – Он положил руку на плечо разгневанной Наташи и добавил: – Если Лев Моисеевич взялся за ваше дело, значит, результат будет положительным. – Борис вдруг громко засмеялся. – Эти два пескаря сейчас поедут с вами на квартиру, и вы покажете им на месте, что и как произошло.
   – Если ваш начальник так уверен в своих сотрудниках, то я не стану возражать против того, чтобы два этих вундеркинда проехали в моей машине ко мне домой.
   – Спасибо за предложение, но у них есть свой автомобиль, – вежливо отказался Борис. – Если вы не будете возражать, они поедут следом за вами.
   Вскоре Ефим и Полина с фотокамерой обследовали каждый метр квартиры Наташи. Особое внимание обратили на входные двери, лоджию и сейф. Когда эта кропотливая работа была закончена, девушка пригласила хозяйку на кухню.
   – Чтобы нам быстрее найти вора, от вас, Наташенька, потребуется вспомнить всех, кто последнее время посещал вашу квартиру.
   Хозяйка не торопливо достала из пачки сигарету, прикурила ее. Затем усевшись на стул, положила ногу на ногу и, с улыбкой всматриваясь в глаза Полины, сказала:
   – Если быть до конца честной, я очень большая любительница мужского пола, но в свою квартиру приглашала только супер мужчин. Со слабаками я занимаюсь любовью в другом месте. Так вот, ко мне в квартиру приходили только гаишник Вова Дмитриенко и прокурор Дорошенко. – Она сделала глубокую затяжку. – Что тебе сказать, девочка, о гаишнике? О нем, как о мужчине, ходят легенды. Что касается прокурора, то та, кто побывала с ним в постели, уже никогда его не забудет. Уже от одних его объятий останавливается женское сердце. Впрочем, что я тебе прописные истины рассказываю, ты и сама все это хорошо знаешь.
   – Нет, не знаю, – покраснев, ответила Полина. – И с прокурором Дорошенко никогда в постели не была. Но это не важно. Давайте определимся, кто был в вашей квартире в последнее время?
   – Последние полгода я встречалась только с Володей Дмитриенко. С ним один раз переспишь, потом целый месяц другого мужика не захочешь. Правда, в квартире он был всего несколько раз. В последнее время мы встречались у меня на даче.
   – А в день кражи? – уточнила Полина.
   – И в день кражи, и потом еще трое суток мы тоже были за городом. Помню, возвращалась домой вся счастливая, в каком-то любовном угаре, а вернувшись, обнаружила в квартире связанных охранников и выпотрошенный сейф. Мое счастливое угарное настроение растаяло словно дым…
   Выслушав хозяйку квартиры, сыскари решили первым делом побеседовать с охранниками, которые дежурили в ту злополучную ночь, но парни наотрез отказались отвечать на вопросы Ефима и Полины, ссылаясь на то, что они уже все рассказали милиции.
   – Хорошо, мальчики, вы можете нам ничего не рассказывать, но хочу вам заметить, что следствие, которое ведет милиция, зашло в тупик, – мило улыбаясь, стала объяснять Полина. – Как вы, надеюсь, понимаете, понижать процент раскрываемости стражам порядка не с руки. Поэтому, главными подозреваемыми для милиции теперь являетесь вы. Мы же – другое дело. Мы из другого ведомства и очень заинтересованы найти похитителей. Кстати, вам мы, в отличие от милиции, верим и при необходимости сможем доказать вашу невиновность в суде. Но для этого нам необходим точный и самый подробный рассказ того, что происходило в тот день.
   – Девушка, да мы бы и рады вам что-то рассказать, – смущенно сказал один из охранников, – но мы ничего не помним.
   – Мы как обычно дежурили, – продолжил рассказ напарник, – смотрели телевизор. Двери и окна в квартире были все закрыты, за исключением форточки в спальне хозяйки. Потом мы неожиданно уснули. Я сквозь сон услышал в квартире какой-то шорох, с трудом открыл глаза и увидел троих мужчин в черной одежде и таких же масках. Двое из них стояли возле дверей, а третий вскрывал сейф. Действовал он спокойно и очень уверенно. Для того чтобы отключить сигнализацию, подобрать шифр ему потребовалось всего пару минут. Все содержимое он сложил в огромный рюкзак, с которым обычно ходят альпинисты. Когда один из стоявших у дверей заметил, что я на них смотрю, нам заклеили скотчем лица и связали ноги и руки. И вот еще что я запомнил, – добавил в завершении рассказа охранник, – уходя, они закрыли ключом сейф и снова поставили его на сигнализацию. Мы пролежали связанные сутки, пока нам на смену не пришли другие охранники. Хозяйка вернулась только через три дня.
   Полина записала показания охранников, и они с Ефимом поехали в офис. По дороге оба долго молчали. Наконец парень не выдержал.
   – Ты извини меня за такие слова, но как видно из рассказа нашей клиентки ей в постель нужно было подавать ишака, нормальные мужчины ее не устраивали.
   Полина покраснела и ничего не ответила, а про себя подумала: «Ну, Евгений ее в постели устраивал, хотя и не ишак. Не зря же она за ним так долго охотилась, пока не встретила Вовика Дмитриенко.
   Неделю Ефим и Полина метались по городу и пытались найти хотя бы какую-нибудь зацепку. Появлялись различные подозрения, о которых они тут же докладывали Льву Моисеевичу, а тот, проанализировав их версии, вынужден был каждый раз признавать их бездоказательными. Разбираясь в очередной раз с добытыми материалами, он пришел к выводу, что к ограблению квартиры был причастен Владимир Дмитриенко. Фактов, доказывающих его вину, к сожалению, собрать не удалось, но профессиональное чутье подсказывало: этот супермен является непосредственным участником вскрытия сейфа своей уже стареющей любовницы. На это косвенно указывало и то, что он одно время привозил к себе на дачу двадцатилетнюю девицу, а с пятидесятилетней хозяйкой игрового бизнеса он предпочитал встречаться либо в ее квартире, либо на ее даче.
   – Давайте на время отбросим все ваши наработки, – предложил Лев Моисеевич Ефиму и Полине, – и прислушаемся к собственной интуиции. Вот ты, Полина, что чувствуешь?
   – У меня в голове постоянно крутится одна и та же мысль, что эту кражу организовал любовник нашей клиентки Владимир Дмитриенко, – глядя в глаза начальнику, уверенно сказала девушка. – Рассуждая, я пришла к выводу, что таких мужчин, как Дмитриенко, пожилые женщины не интересуют. У него нет отбоя от молоденьких девиц. В чем тут дело? Почему для Наташи было сделано такое исключение? Внимательно изучая рассказ клиентки, я обратила внимание на то, что гаишник доводил ее занятием любовью до такого утомления, что она потом беспробудно спала по двенадцать часов. А если предположить, что он подсыпал ей снотворного, то мог спокойно уехать в город, пока любовница спала. – Она перевела дух и посмотрела на Льва Моисеевича. Тот одобрительно кивнул ей головой. – Я также проанализировала рассказ охранников, из которого можно сделать вывод, что все двери и окна в квартире были закрыты, кроме форточки в спальне. А вот когда они проснулись, то форточка уже была закрыта. Отсюда можно предположить, что именно через форточку в квартиру был подан снотворный газ. Ведь никогда прежде они на дежурстве не спали.
   – Ну что же, – поднимаясь из-за стола, проговорил Лев Моисеевич, – давайте начнем отрабатывать версию по Дмитриенко. По крупицам собирайте на него материал. Есть сведения, что он взяточник со стажем и обладает отличной интуицией. Возможные неприятности чувствует заблаговременно. Говорят, что за ним более трех лет охотилась служба собственной безопасности, но так ничего накопать и не смогли.
   Прошло более двух недель с того дня, как от клиентки поступило заявление, но Полина и Ефим не продвинулись в своих поисках ни на шаг. Однажды Полина вернулась с работы поздно вечером и встретила радостную Клару. Загадочно улыбаясь и не говоря ни слова, она повела девушку на кухню и там показала ей огромный золотой перстень с крупным рубином вокруг которого, словно корона сияли шесть бриллиантов. Девушка покрутила кольцо в руках и даже примеряла его на средний палец.
   – Я в камнях не разбираюсь, – спокойно сказала она, – но мне думается, что это подделка.
   – Если верить клейму, – указала Клара на внутреннюю сторону перстня, – оно сделано из золота высшей пробы. Это означает, что и камни настоящие. Кто же станет вставлять поддельные камни в такое дорогое обрамление?
   – Да чего мы сомневаемся, – успокоила женщину Полина, – камни, конечно, настоящие и это кольцо стоит огромных денег. – Она пристально посмотрела на Клару. – Где же ты взяла такое сокровище? Знаю, что таких денег, каких оно стоит, у тебя нет.
   – Хочешь верь, хочешь нет, но я его купила за одну тысячу рублей у пьяницы Вареника.
   Услышав это признание, Полина побледнела. Она мгновенно прокрутила в голове версию с кражей, к которой мог быть причастен бывший учитель математики и тут же ее отбросила. Это совершенно не вязалось с той информацией, которой она располагала.
   – Расскажи подробнее, как это ты умудрилась купить такую дорогую вещь у пьяницы? – осторожно попросила она хозяйку.
   – Да что тут рассказывать, – усмехнулась Клара. – Пошла я сегодня на огород картошки накопать. Тут ко мне и подошел Вареник, предложил помочь донести картошку до остановки трамвая. Вот на остановке он и предложил мне купить у него этот перстень. Сказал, что от покойной жены остался. Вещица мне понравилась, и я без сожаления заплатила за нее тысячу рублей.
   Полина снова взяла в руки кольцо, попросила у Клары лупу и долго рассматривала изделие.
   – Врет Вареник, – уверенно сказала она. – Если бы это кольцо действительно осталось ему от жены, он бы уже давно его продал. Он же пьет каждый день, а на водку нужны деньги. – Полина достала телефон и набрала номер. Услышав в трубке голос Льва Моисеевича, чуть ли не крича попросила его срочно выслать за ней служебную машину. Тот без лишних объяснений понял, что что-то случилось, просто так Полина звонить бы в такое позднее время не стала.
   – Служебная машина уже в гараже, за тобой сейчас Борис на своей иномарке подъедет.
   Девушка положила в свою сумочку кольцо. Заметив встревоженный взгляд Клары, поспешила успокоить хозяйку.
   – Не волнуйся, я верну тебе кольцо целым и невредимым, только покажу его своему начальнику. – Она загадочно улыбнулась и тихим голосом, словно разговаривая сама с собой, сказала: – Мне думается, что этот перстень является ключом к раскрытию одного очень серьезного преступления.
   Услышав такие слова, Клара побледнела.
   – Не к убийству ли оно имеет отношение? – с ужасом спросила она.
   – Нет, убийства никакого не было. Но если моя догадка подтвердится, нас с тобой, Кларочка, ждет крупный гонорар. – Она чмокнула женщину в щеку и выскочила из квартиры. Быстро сбежала по ступенькам вниз, где у подъезда ее уже ждал Борис.
   – У меня такое впечатление, что ты, Полина, только что получила большую зарплату, – сказал он, посмотрев на загадочное лицо девушки.
   Полина молча открыла сумочку и протянула Борису кольцо. Тот недоуменно повертел его в руках.
   – И что ты этим хочешь сказать?
   – Я хочу сказать, что сегодня вечером Вареник продал это кольцо моей хозяйке за одну тысячу рублей.
   Услышав такое известие, Борис резко остановил машину.
   – Где же наш общий знакомый взял такое дорогое украшение?
   – Сказал, якобы от покойной жены осталось.
   – Сейчас отец с этим колечком разберется, – снова трогая машину с места, сказал Борис.
   Когда они приехали в офис, Лев Моисеевич и Ефим их уже поджидали в кабинете хозяина конторы.
   – Полагаю, что это кольцо является ключиком к украденным вещам нашей клиентки, – протягивая Льву Моисеевичу украшение, сказала Полина.
   Все молча смотрели на вещицу. Хозяин офиса вооружился лупой и тщательно рассматривать кольцо.
   – Ты права, – сказал он, обращаясь к Полине, – это очень дорогое кольцо и, скорее всего Вареник его украл из коллекции нашей клиентки. – Лев Моисеевич поднялся из-за стола, и стал ходить по кабинету, при этом размышляя вслух. – ТО, что Шурка имеет доступ к ценностям потерпевшей, ясно, как божий день и тут, как говорится, даже к гадалке ходить не нужно. А вот где он их взял, это для нас загадка.
   – Вареник с утра до ночи рыскает по всему городу, – подал голос, молчавший до этого Ефим. – Его никто всерьез не воспринимают, считают конченным пьяницей. Но, насколько мне известно, человек он от рождения способный. Ведь он бывший математик, а бывших математиков, как известно, не бывает. Конечно, Шурка – горький пьяница, но голова у него работает словно компьютер. Вареник ворует все, что плохо лежит, он обносит огороды и сады, а потом за копейки все это сбывает не доходя до рынка. Покупатели, конечно, знают, что приобретают у него краденое, но вопросов предпочитают не задавать и это устраивает обоих.
   Лев Моисеевич внимательно выслушал доводы сына, затем сел на свое кресло.
   – Уверен, что Вареник знает или знал, где находятся ценности. Поэтому считаю, что мы должны прямо сейчас его навестить и поговорить с ним по душам. Такая работа вполне под силу Ефиму, – взглянул он на сына.
   – Нет, – вскочил с места парень, – с Вареником может говорить только Полина, у нее это хорошо получается.
   – Тогда вы с Полиной прямо сейчас берите в разработку Вареника, – обращаясь к Ефиму, сказал Лев Моисеевич. – Не спускайте с него глаз ни днем, ни ночью. Если бизнесменша не передумает, то все деньги, которые находятся в сумке, она отдаст нам за работу. Поэтому, мои дорогие, приостановите все другие дела и занимайтесь только Вареником. – Он открыл сейф, достал из него бинокль, протянул Ефиму. – Это уникальный бинокль. При помощи его сможете вести наблюдение с большого расстояния и днем, и ночью. Еще раз повторяю, – закрывая сейф, сказал Лев Моисеевич, – в данный момент у нас нет важнее дела, чем встреча с Вареником.
   Сразу после разговора в кабинете хозяина адвокатской конторы Полина села вместе с Ефимом в машину, и они поехали к дому математика. Остановившись недалеко от водопроводной колонки, молодые люди не спеша спустились к реке, перешли мост и, устроившись на другом берегу стали в бинокль наблюдать за домом Вареника. Шло время, а хозяин дома так и не появился. Ефим навел бинокль на дом соседа Гришки Пусько. Во дворе неторопливо пережевывала траву распряженная лошадь. Сам хозяин, сидя на корточках, молотком оббивал металлический обруч вокруг деревянного колеса.
   – Вареника дома нет, – сказал, обращаясь к Полине Ефим. – Думаю, мы не совершим ошибки, если пообщаемся с его соседом Григорием. Надо же с чего-то начинать работу.
   Полина согласилась с его доводами, и они направились к дому Пусько. Постучав в калитку, Ефим позвал хозяина, но ему никто не ответил. Тогда Ефим сам открыл калитку и вошел во двор, увлекая за собой Полину.
   – Чего ты ко мне привязался? – недовольно проворчал Гришка, увидев старого знакомого. – Я живу спокойно, никого не обижаю. Что там у вас опять стряслось, что ты снова приехал тревожить мне душу?
   – Здравствуйте, Григорий Григорьевич, – протягивая руку, как старому знакомому, поприветствовал хозяина Ефим. – Зря вы на меня сердитесь, работа у меня волчья. Знаете, как в народе говорят, волка ноги кормят. Вот и я своими ножками зарабатываю себе на кусок хлеба.
   – Да уж, так я и поверил, – злобно сплюнул Гришка, – на кусок хлеба он зарабатывает. Ты в последнее время только на моем несчастье столько заработал денег, что хватит не только на хлеб, но и на медовую халву. Но теперь ты на мне не хрена не заработаешь, я чист как стеклышко и ни в каких делах не замешан.
   Сохраняя на лице добродушную улыбку, Ефим присел на корточки рядом с хозяином.
   – Напрасно вы, Григорий Григорьевич, так беспокоитесь. Я пришел к вам как к старому своему знакомому, чтобы узнать, как мне найти вашего соседа Александра Архиповича.
   – Шурку, что ли, ищите? – вскочил с места Гришка. – Я вам как на духу скажу, соседа своего я уже больше месяца не вижу, как сквозь землю провалился. Жена моя Арина говорит, что его наверно где-то прихлопнули. Ведь он такой вороватый, если чего приметит, так хоть змею ядовитую положи рядом, его и это не остановит, украдет даже у змеи. Правда, он еще ни разу не попадался на воровстве и из любой ситуации может выйти сухим и невредимым. – Гришка поднялся, разминая затекшую спину. – Не одни вы его ищите, – уточнил он. – Его тут уже целый месяц поджидают менты на машине. Вот они опять за мостом стоят, – показал он рукой в сторону реки. – Приезжают сюда каждый день словно на службу. Да еще меня предупредили, чтобы я никому не болтал, что они интересуются моим соседом. – Хозяин подошел вплотную к Ефиму и, понизив голос, уточнил, – а что такого Вареник натворил, что им занимается сам Дмитриенко?
   – Откуда тебе известно, что им интересуется всеми уважаемый гаишник?
   – Да кто же этого лешака не знает, – усмехнулся Гришка, – он меня самолично несколько раз штрафовал за то, что моя кобыла оправилась в запрещенном месте. – Он взял Ефима за локоть и отвел чуть в сторону. – Ты мне по старой дружбе скажи, что такого Шурка натворил?
   – Проколом все четыре колеса на машине твоего приятеля Дмитриенко, – громко засмеявшись, сообщил Ефим.
   – Черт рогатый ему приятель, – едва сдерживаясь от нецензурной брани, сказал Гришка. – И если Шурка это сделал, так я ему за это бутылку самогона проставлю. Уж очень сильно меня обидел, а мою кобылу оскорбил этот наглый мент.
   Ефим на прощанье извинился перед хозяином за беспокойство, и они с Полиной пошли к калитке. В этот момент с улицы с полными ведрами воды во двор вошла хозяйка.
   – Знаешь, Григорий, – обратилась она к мужу, – гаишники опять пасут нашего соседа. Приезжают сюда каждый день, словно на боевое дежурство. А Шурка не дурак, домой только ночевать приходит.
   – Все это твои бабьи басни, – строго сказал Гришка, с укором посмотрев на жену. – Я Шурку уже больше месяца не видел дома.
   – Плохо смотришь, – усмехнулась хозяйка. – А вот я обратила внимание, что у его собаки каждое утро свежая еда в миске и вода чистая в кастрюле. Или это ты его кормишь и поишь?
   – С чего это я стану кормить чужую собаку, – огрызнулся Гришка и почесал затылок.
   Прислушиваясь к разговору мужа и жены, Ефим с Полиной тихонько вышли со двора.
   – Давай-ка мы осмотрим все подходы к дому Вареника со стороны огородов, – предложил Ефим. – Входная дверь нашего математика видна даже от трамвайной остановки, а вот тыльная выходит в заросли сада.
   Сделав круг, сыщики зашли на огород Вареника. Ефим, присев на корточки, стал осматривать слегка примятую траву и кусты.
   – Могу с уверенностью сказать, что здесь часто ходит человек. Ходит, правда, аккуратно, почти не оставляя следов.
   Они подошли вплотную к дому. Ефим тихонько толкнул окно и обе створки открылись вовнутрь. На подоконнике виднелся отпечаток от обуви. Присев в тени Полина и Ефим какое-то время молчали.
   – Давай залезем в комнату и там подождем нашего математика, – предложил Ефим. – Заодно и отдохнем. – Полина согласилась, и они залезли через окно в дом.
   Пройдя узким коридором, они оказались в комнате, в которой не было окон. Ефим достал фонарь и включил его.
   – Смотри, – указал он лучом света на стоявшую у стены раскладушку, – он здесь спит. – Луч фонаря пробежался по стенам и уперся в выключатель. Ефим щелкнул им, и комната тут же наполнилась светом. – Вот тут и проводит каждую ночь наш математик, – выключая фонарь, убежденно сказал Ефим. Он направился в другую комнату, в которой были окна, но Полина его остановила. На улице уже темнело, и свет мог выдать их.
   Ефим присел у окна и стал рассматривать в бинокль милицейскую машину.
   – В салоне двое мужчин, оба в штатском, – прокомментировал он свои наблюдения и передал бинокль Полине.
   Пока девушка рассматривала машину и тех, кто в ней сидел, Ефим подошел к газовой плите и осмотрел все кастрюли.
   – Судя по всему, сегодня утром хозяин варил борщ, – приоткрыв крышку одной из кастрюль, сказал он. – А еще полная кастрюля тушеной картошки с мясом, вареная курица и всякие свежие овощи. Ужин готовился с утра, значит, хозяин появится, когда совсем стемнеет. Давай устраивайся на диване, – предложил он Полине. – Ждать придется не менее двух часов.
   Когда за окном почти полностью стемнело, Ефим увидел, как милицейская машина тронулась с места и поехала в город. Прошло еще около часа.
   – Мне послышалось, что в кустах за домом кто-то ходит, – тихонько шепнул он Полине. – Ты сиди и не шевелись, а я стану у окна.
   Прошло еще минут десять, вдруг кто-то невидимый толкнул створки окна, потом положил на подоконник увесистую сумку, вслед за которой показался и сам хозяин дома в женской юбке. Едва он спрыгнул вовнутрь, Ефим захлопнул створки окна и включил свет. От неожиданности Вареник остолбенел. Он ошарашено смотрел то на Полину, то на Ефима.
   – А что вы, девушка, делаете в моем доме? – наконец спросил он.
   – Жду вас, Александр Архипович, – чуть улыбнувшись, ответила Полина.
   Вареник не нашелся, что ответить. В наступившей тишине Ефим взял сумку математика и заглянул в нее.
   – Где же ты набрал столько свиных ушей? – протягивая сумку хозяину, поинтересовался Ефим.
   Вареник молча взял продукты, пошел в комнату, где стоял холодильник и бросил деликатес в морозилку.
   – Да вот достал по случаю, – снимая с себя женскую юбку, сказал Вареник. – Сегодня на рынок привезли машину субпродуктов с бойни, и пока водитель носил ящики в мясную лавку, я стащил один ящик со свиными ушами. С них получается наваристый и жирный суп.
   – Где вы себе такую шикарную юбку отхватили? – поинтересовалась Полина.
   – Да какая там она шикарная, – махнул рукой Вареник. – Я снял для нее материю с летней палатки в городе. Наживил иголкой по бокам, вставил резинку и одежда готова, хожу в ней по городу, и меня никто не узнает. Походка-то у старого человека одинаковая, что у женщины, что у мужчины. – Он тяжело вздохнул и присел на стул. – Я знал, что рано или поздно вы ко мне заявитесь. Ну, уж лучше вы, чем эти шакалы из ГАИ. – Он приоткрыл на окне занавеску. – Уехали, гады. Обложили меня, словно волка, караулят с утра до вечера. – Вдруг он громко заплакал. – Я уже и сам не рад, что стащил у них этот проклятый рюкзак.
   Полина открыла свою сумочку и на удивление Ефима вытащила из нее бутылку водки. Поставив выпивку на стол, подмигнула напарнику.
   – Вы, наверно, хотите поужинать, – обратилась она к хозяину дома, – а мы тут отвлекаем вас своими расспросами.
   – Да, поужинать сейчас в самый раз, – вытирая руками слезы. Пробормотал Шурка. – У меня от слабости даже ноги трясутся.
   – Вы приступайте к ужину, – положил ему руку на плечо Ефим, – а мы, пока вы будете кушать, зададим вам несколько вопросов. Вот первый вопрос; где лежит тот самый проклятый рюкзак?
   Шурка молчал. Он выпил полстакана водки. Достал прямо руками из кастрюли картошку, отломил большой кусок вареной курицы и глотал пищу почти не пережевывая. Слегка утолив голод, вытер о штаны руки.
   – Ты его сам не найдешь, – важно сказал он. – Вот сейчас еще немного поем, и мы его вдвоем принесем в дом.
   Ефим переглянулся с Полиной и чуть заметно кивнул ей головой.
   – Вы что, эти вещи держите у себя дома? – тихим вкрадчивым голосом поинтересовалась девушка.
   – Не а, – облизывая жирные пальцы, буркнул Шурка, – я их держу в огороде. Да вы не беспокойтесь, я эту яму даже ночью на ощупь найду, – он снова потянулся к бутылке.
   – Давайте сделаем дело, а потом вы допьете водку, – убирая бутылку со стола в сумочку, сказала Полина.
   – Договорились, – мотнул головой слегка захмелевший Вареник. Пойдем со мной, – пригласил он Ефима. – Я только зайду в сарай и возьму лопату.
   Следуя следом за Шуркой, Ефим подумал; «Его одного отпускать нельзя. Он, как угорь, может ускользнуть. Выскочит за калитку и ищи его потом по всей округе». Но Вареник не собирался убегать. Он взял в углу сарая лопату и, увлекая за собой Ефима, пошел в огород. На некотором удалении от них шла Полина. Когда Шурка, выкопав яму, вытащил из нее рюкзак, она подошла поближе и тихонько сказала Ефиму;
   – Ты тащи рюкзак и хозяина в дом, а я позвоню Льву Моисеевичу и попрошу прислать нам охрану.
   Когда рюкзак занесли в дом, у Полины зазвонил телефон. Хозяин адвокатской конторы сообщал, что он лично выехал к ним. Пока сыскари дожидались подмогу, Шурка рассказал им о том, как ему удалось стащить рюкзак из милицейской машины. Рассказывая, он выпил второй стакан водки и снова заплакал.
   – Если бы я знал, что в этом мешке такие сокровища и что их хозяин сам майор Дмитриенко, то и близко бы не подошел к этой машине, – всхлипывая, говорил он. – Ведь если гаишник догадается, что его обворовал я, он меня живым в землю закапает.
   Вскоре возле дома Вареника остановилась машина Льва Моисеевича, за рулем которой был Борис. Ефим вышел им навстречу и в нескольких словах обрисовал суть дела. Войдя в дом, Лев Моисеевич молча открыл рюкзак и осмотрел его содержимое.
   – Эти вещи, уважаемый Александр Архипович, мы возвратим их законному владельцу, – спокойным голосом сказал он. – Вы же с сегодняшнего дня ни от кого не прячьтесь и никого не бойтесь. А завтра утром приходите ко мне в контору, я тебя оформлю на работу на должность дворника. Будешь получать зарплату два раза в месяц по три тысячи рублей. И такое жалование вам будет выплачиваться до тех пор, пока будет функционировать наша контора. А вот о том, что здесь произошло, ни один человек знать не должен. Это я говорю в целях вашей безопасности.
   Ефим и Борис уложили в машину ценности и, сев в салон, стали поджидать Льва Моисеевича и Полину, которые на несколько минут задержались в доме Вареника. Наконец они вышли на улицу.
   – Вы с Борисом езжайте в офис, – распорядился хозяин адвокатской конторы, – а я отвезу домой Полину и потом тоже присоединюсь к вам.
   В тот же вечер Полина вернула Кларе кольцо, чему та очень обрадовалась.
   – Из украденных ценностей Шурка продал только три золотых изделия, – пояснила она своей хозяйке. – А в рюкзаке столько еще всего было, я даже со счета сбилась. Я уверена, что наша клиентка пропажу одного колечка даже не заметит.
   В эту ночь Полина спала плохо. Ей снились всякие кошмары, в которых присутствовал майор Дмитриенко. На следующий день с самого утра ее пригласил к себе в кабинет Лев Моисеевич. Когда она вошла, там уже сидели оба брата с низко опущенными головами. Увидев своих партнеров в такой позе, Полина даже слегка растерялась.
   – Проходи, Полина, – махнул ей рукой хозяин кабинета, – будем держать совет по оценке ценностей находящихся в рюкзаке. – Он надел очки и посмотрел поверх них на собравшихся.
   Всю ночь Лев Моисеевич с сыновьями проводили инвентаризацию содержимого рюкзака. На столе лежала опись ценностей, рядом с которой находилась пухлая кожаная папка с ценными бумагами. Их содержимое Лев Моисеевич проанализировал лично.
   – Деньги и ценности, которые вы видите, копейки по сравнению с тем, на сколько тянут эти бумаги, – хлопнул он ладонью по папке. – Даже городской банк не имеет таких сумм и вряд ли сможет конкурировать.
   – У меня есть информация, – сказал Борис, – что в этих документах есть и те, которые подтверждают, что первый муж нашей клиентки присвоил средства городской партийной кассы. А второй ее муж заработал баснословные деньги на продаже оружия за границу.
   В наступившей тишине особенно четко звучали шаги Льва Моисеевича, который, заложив руки за спину, ходил от окна к столу и обратно.
   – Все это, – останавливаясь и обводя взглядом содержимое рюкзака, – мы должны вернуть хозяйке, – категорично заявил Лев Моисеевич, – а вот деньги, как и было с ней оговорено, мы оставляем фирме. И вот еще что, хозяйку мы проинформируем через месяц, чтобы не думала, что ее проблема так быстро разрешилась. – С этими словами он открыл сейф и попросил ребят убрать в его нижнюю часть все ценности, бумаги и деньги. – Здесь пять миллионов долларов, – кивнул он на упакованные пачки, – естественно, всю сумму оприходовать через кассу не станем. Таких денег наша фирма не сможет заработать до конца моих дней. Я принял решение, часть средств потратить на покупку вам троим по квартире в элитном доме в центре города. С остальными деньгами я разберусь сам. Сегодня же я приглашу нашу клиентку и проинформирую ее о том, как продвигается наше расследование.
   Ровно в двенадцать часов дня в кабинете Льва Моисеевича сидела клиентка и с расстроенным видом ждала новостей.
   – Пока у нас нет ни какой точной информации, – глядя прямо в глаза женщине, сказал Лев Моисеевич, – но я вам даю слово, что в течение следующего месяца все ваши ценности и бумаги будут у вас дома. Разумеется, кроме тех денег, которые вы обещали оставить адвокатской конторе за оказанные услуги. – Заметив нетерпеливое движение клиентки, добавил, – поверьте мне на слово, все люди моей фирмы задействованы на решение вашего весьма сложного вопроса.
   После этих слов Наташа ушла с надеждой на скорое возвращение ей ценностей и бумаг, а Лев Моисеевич поручил Борису связаться со строительной фирмой, которая заканчивает строительство элитного дома и заключить с ней три договора на покупку трех самых лучших квартир.
   Уходя в этот день с работы, Полина так ничего и не поняла, до нее даже не дошло то, что в скором времени она станет хозяйкой шикарной квартиры.
   Прошел месяц со дня последней встречи Наташи с руководителем адвокатской конторы. Она уже стала терять всякую надежду на положительный исход дела и возможность вернуть такую дорогую пропажу, но однажды утром раздался телефонный звонок и Лев Моисеевич попросил ее прибыть к нему в офис с надежной охраной. Через несколько минут женщина сидела в кабинете хозяина адвокатской конторы и читала опись похищенных у нее драгоценностей. Закончив чтение, бросилась к портфелю и стала внимательнейшим образом просматривать документы. После этого она как-то сразу вся обмякла и расплакалась. Лев Моисеевич бросил на пол рюкзак и стал укладывать в него все, что было предъявлено хозяйке. Затем он попросил ее расписаться в акте приема ценностей и документов, а также написать расписку, что ею все полностью получено и претензий к адвокатской конторе она не имеет. Когда с формальностями было покончено, клиентка с любопытством посмотрела на хозяина адвокатской конторы.
   – Уважаемый Лев Моисеевич, скажите, кто меня обворовал?
   – Я вам об этом ничего не скажу, – загадочно улыбаясь, ответил тот, – но если у вас есть еще немного времени, то я дам вам послушать одну интересную запись. – Клиентка согласно кивнула головой, и Лев Моисеевич включил диктофон с записью разговора на даче майора Дмитриенко.
   То, что Наташа услышала и узнала, ее повергло в уныние. Оказывается, ее любимый Владимир возил на свою дачу каждый раз новых молоденьких девиц. Разговор с одной из них она и прослушала в кабинете адвокатской конторы. На вопрос девушки о том, правда ли, что у него роман с игровой бизнесменшей Гуляевой, ее возлюбленный громко засмеялся и сказал, что он по пьянке попал в постель к этой старой крысе, после чего его три дня тошнило. «Эта поношенная бабка никому не нужна даже со своими денежными чулками», – смеясь, резюмировал он.
   Когда диктофонная запись закончилась, Наташа сидела поникшая и удрученная.
   – Альпинистский рюкзак, между прочим, принадлежит вашему драгоценному Владимиру Дмитриенко, – кладя руку на плечо Наташи, тихо сказал Лев Моисеевич.
   – Я благодарна вам за проделанную работу, – поднимаясь, сказала Наташа. – А этого волосатого дьявола я сумею сама проучить. Правда, я еще не придумала, как именно я это сделаю, но, скажите. Если у меня появится какая-то идея. Я могу рассчитывать на услуги вашей фирмы?
   – Были бы деньги, а моя контора всегда к вашим услугам.
   Вернувшись к себе на дачу, Наташа приказала охранникам прокрутить ей весь наработанный материал по слежке за майором Дмитриенко. Прослушав и просмотрев несколько кассет, она поняла, что тот давно начал охоту за ее состоянием. Она тут же позвонила дочери в Лондон. Та созналась, что выдала секреты Вовику, в том числе и шифр сейфа.
   Переговорив с дочерью, Наташа сняла с себя всю одежду и подошла к зеркалу и стала внимательно рассматривать свое тело.
   – Врешь, черт волосатый, – стукнула она кулаком по стене, – на моем теле нет целлита, и никогда не было. А тебя, сатану, я посажу в тюрьму. За то, что ты сделал со мной и моей дочерью, прощения тебе не будет. – Она позвонила Льву Моисеевичу. – Вор должен сидеть в тюрьме, – категорично заявила она. – Я прошу вас оказать мне помощь и определить этого гориллу на казенные нары.
   – Мы всегда к вашим услугам, – вежливо ответил хозяин адвокатской конторы. – Надеюсь, у вас достаточно средств, чтобы оплатить и эту услугу?
   – На этот счет можете не беспокоиться.
   – Тогда я направлю к вам тех же специалистов, которые работали по вашему первому делу. С ними обговорите все условия.
   На другой день в дом Наташи прибыли Ефим и Полина. Они вместе долго размышляли, как без особых усилий уличить майора в краже ценностей из ее сейфа.
   – Знаете, Наташа, – посмотрев на воинственно настроенную хозяйку, предложила Полина, – давайте возьмем его с поличным прямо у вас на квартире.
   – Как же его взять, если у него пропал ко мне всякий интерес? – засомневалась в таком варианте Наташа.
   – Интерес – дело наживное. Сейчас нет, а через час снова появится. Скажите ему, что ваша пропажа нашлась и пригласите его к себе, чтобы обмыть такое радостное событие.
   Наташа, быстро оценив идею Полины, тут же набрала номер телефона Дмитриенко.
   – Здравствуй, дорогой, – нежным голосом сказала она. – Куда это ты пропал? Не появляешься, не звонишь…Я уже стала подумывать, не бросил ли ты меня?
   – Ну что ты, Наташенька, как я могу бросить такую обаятельную женщину, – послышалось в трубке. – Зная о твоей пропаже, решил какое-то время не тревожить тебя, ведь тебе сейчас не до меня.
   – Мою пропажу мне давно вернули, – засмеялась Наташа. – Я, честно говоря, о ней уже даже забыла.
   – Вот как! – воскликнул майор, – это меняет дело. Тогда, если ты не против, я сегодня буду в твоем распоряжении.
   – С нетерпением жду, – хихикнула Наташа и выключила телефон.
   – Первое, что нужно сделать, – стала размышлять вслух Полина, – это положить в коридоре рюкзак. Пусть он сразу поймет, что ты не блефуешь. Потом найди повод открыть при нем сейф и показать, что все украденное находится на месте. Весь этот спектакль мы будем фиксировать на скрытые видеокамеры, которые установим в вашей квартире. Когда он вторично захочет обчистить сейф, тут-то мы его и сдадим милиции.
   Около месяца майор обхаживал бизнесменшу, а Наташа, наученная жизнью и, понимая, кто перед ней находится, очень ответственно играла свою роль.
   – Знаешь, Вовик, – сказала она однажды майору, – я перестала держать в квартире охрану, потому что убедилась, именно охранники меня обворовали и спрятали в кустах награбленное. А честные люди нашли и вернули мне всю мою пропажу, за что я им выплатила большое вознаграждение.
   Когда Наташа открывала сейф, Вовик запомнил шифр кодового замка, который хозяйка предусмотрительно сменила. Он был таким внимательным и нежным в обращении с нею, что даже не верилось, что такой деликатный человек имеет вторую сторону своего лица. Прошло еще немного времени. Однажды майор предложил Наташе съездить к ней на дачу.
   – Мне сегодня вечером привезут свежего осетра, давай его поджарим на мангале, очень люблю такую рыбку с запахом дымка.
   Наташа согласилась с таким предложением, и они снова обосновались с майором на ее загородной даче. Не смотря на все ухаживания майора, она регулярно информировала Льва Моисеевича обо всех предложениях любовника, а тот своевременно принимал контрмеры. Вот и в этот, едва переговорив с клиенткой он вызвал Полину и передал ей полученную информация, а та немедленно позвонила капитану милиции Коростылеву и попросила его срочно принять ее по важному делу. Встретившись с Вадимом Сергеевичем, девушка подробно рассказала ему о краже, которую не смогла раскрыть милиция, сообщила о личности вора.
   – В настоящее время ситуация повторяется. Если не сегодня, так завтра ночью Дмитренко снова ограбит квартиру своей любовницы, – сказала Полина. – Нужна помощь милиции, которая бы подежурила в квартире нашей клиентки.
   Капитан милиции Коростелев уже хорошо знал Полину и понимал, что пустыми делами она заниматься не станет, поэтому сразу согласился помочь.
   – Я прямо сейчас пойду к своему начальнику, и мы скоординируем наши действия.
   Тем временем на даче Наташи осторожный гаишник разрабатывал план предстоящей операции. На этот раз он решил действовать сам. Угостив хозяйку доброй порцией коньяка, в который подмешал снотворного, и уверенный в том, что она до утра не проснется, он отправился к ней на квартиру.
   Поставив машину за углом дома, майор спокойно поднялся на нужный этаж, открыл своим ключом входную дверь, отключил сигнализацию сейфа и набрал шифр. Когда он переложил из сейфа все драгоценности в большую дорожную сумку, в квартиру ворвалась группа захвата во главе с капитаном милиции Коростелевым. Когда на запястьях майора защелкнулись наручники, к нему подошла Наташа.
   – Ну что, дьявол волосатый, – со злостью сказала она, срывая с лица Вовика черную матерчатую маску, – наступил на те же грабли?
   Милиция увела вора, а Наташа присела к столу и стала рассказывать прибывшим на квартиру Полине и Ефиму о своей жизни.
   – Мой первый муж был старый и ревнивый мужчина. Я с ним прожила десять лет, словно мышь под веником. Второго мужа я любила, но каждую ночь тряслась от страха, так как нас могли в любой момент убить. На закате своей жизни встретила этого волосатого сатану, который с меня, словно вампир, вытягивал все человеческие и женские силы. – Она посмотрела в лицо Полины. – Многие мне не верили, что Дмитриенко энергетический вампир, но это правда. Он меня полностью опустошил, и я думаю, что мне стоит немедленно обратиться к врачам, моя психика на грани срыва.
   – Наташа, а ты поезжай к своей дочери в Лондон, – посоветовала Полина. – Эта поездка тебя отвлечет от всего негативного, и там покажешься хорошим врачам.
   – Тебе и твоему напарнику большое спасибо, – обнимая Полину, сказала Наташа. – Желаю вам обоим счастья!

Противоправные действия Великановых

   Прошло несколько дней с того момента, когда милиция арестовала майора Владимира Дмитриенко. За это время в город из-за границы вернулась Лера Великанова и тут же развернула бурную деятельность в защиту своего бывшего любовника. Она развила такую бурную работу, что даже смогла убедить своего отца – областного прокурора Великанова – отпустить Вовика из-под стражи под подписку о невыезде, а следователя, который вел его дело, капитана милиции Коростелева отстранили от ведения дела. Дальнейшее расследование продолжил лучший друг Павлика Великанова. Он выдвинул версию, что кража была инспирирована подельниками прокурора Дорошенко. Якобы, таким образом, тот решил отомстить гаишнику за то, что тот когда-то соблазнил жену Евгения. Дело стало принимать совершенно другой оборот. Чтобы разобраться в проведении расследования из областной прокуратуры прибыла целая бригада специалистов во главе с первым заместителем. На период проверки прокурора Дорошенко временно отстранили от работы.
   За сутки до начала проверки районной прокуратуры Полине позвонила жена капитана милиции Коростелева и, несмотря на то, что было уже два часа ночи, назначила ей свидание в сквере недалеко от дома. Встревоженная ночным звонком Полина быстро надела спортивный костюм, положила в сумочку мобильный телефон и газовый пистолет. За ней с не меньшей тревогой наблюдала проснувшаяся Клара.
   Я иду на встречу с женой капитана милиции, который вел дело майора Дмитриенко, – пояснила девушка хозяйки. Она не стала слушать Клариных причитаний и быстро вышла из квартиры. Вскоре она уже сидела в сквере на скамейке с женой Коростелева, которая рассказала ей о разговоре с мужем.
   – По распоряжению прокурора области моего мужа отстранили от ведения дела, – сказала она. – Дальнейшее расследование проводит следователь по особо важным делам. Вчера утром милиция арестовала Наталью Гуляеву, а проверяющие из области с особым пристрастием стали проверять работу районной прокуратуры, которая сводится к проверке работы прокурора Дорошенко.
   От этих слов у Полины на голове зашевелились волосы. Она почувствовала, что они стали жесткими и даже колючими. Такое состояние ей пришлось испытать впервые в жизни. Женщина не заметила, как изменилась в лице ее собеседница и продолжала рассказывать.
   – Меня послал к тебе Вадим Сергеевич. Сам он прийти не мог, так как находится под домашним арестом, а у подъезда нашего дома стоит машина, в которой находятся люди следователя из областной прокуратуры. Наши телефоны тоже наверняка прослушиваются. Я тебе звонила из телефона своей подруги, которая живет на первом этаже в другом подъезде нашего дома. С ее разрешения вылезла через окно кухни, незаметно прошмыгнула мимо машины и отправилась к тебе на встречу. – Женщина на некоторое время замолчала, перевела дух, а потом продолжила. – Муж еще просил передать, что сегодня утром в офисе вашей конторы будет проведен обыск. Об этом Вадиму сказал по секрету его сослуживец.
   Выслушав женщину, Полина не стала звонить Льву Моисеевичу, догадываясь, что и его телефон молодчики Великанова уже поставили на прослушку. Она позвонила Борису, телефон которого был зарегистрирован на Шурку Вареника. Несмотря на позднее время, он сразу взял трубку.
   – Жду тебя там, где мы жарили шашлыки, – быстро сказала Полина и включила телефон.
   Парень все понял. Он хорошо знал место во дворе студенческого общежития недалеко от сквера. Потом девушка поблагодарила жену капитана милиции.
   – Звоните мне всегда, когда будет необходимость встретиться, – попросила ее Полина, – но называйте только время встречи, после чего приходите сюда.
   Она быстро поднялась со скамейки и направилась к студенческому общежитию, где ее уже ждал Борис. За те несколько минут, пока она шла к месту встречи, сумела немного успокоиться и спокойным голосом рассказала парню обо всем, что узнала от жены капитана милиции Коростелева.
   – Отец многое уже знает, – сказал Борис, выслушав Полину, – его проинформировали друзья, но о том, что утром будет обыск и возможно офис начнут штурмовать омоновцы, он даже не предполагает. Звонить ему сейчас нет смысла, поэтому давай принимать решение самостоятельно. – Он взял Полину за руку. – Нам следует немедленно вывезти из офиса все ценные документы и те компьютеры, на которых работают ведущие специалисты нашей конторы. Похоже, что Великановы развили свою деятельность всерьез и надолго. Правда, отец никого не боится, – усмехнулся Борис. – Три месяца назад закончилась плановая ревизия. Целая группа налоговых инспекторов в течение полугода перетряхивала всю документацию и ничего не нашла. Наша компания чистая, налоги платит своевременно и в полном объеме. Но если у нас завтра, вернее уже сегодня, заберут компьютеры и деловую документацию, то работа конторы будет надолго парализована, и мы растеряем всех своих клиентов.
   Выслушав доводы Бориса, Полина достала из сумочки мобильный телефон и позвонила Олегу Богданову. Извинившись за поздний звонок, попросила его как можно быстрее подъехать к офису адвокатской конторы Цыхмистера Льва Моисеевича. Олег, не задавая лишних вопросов, тут же пообещал приехать.
   Когда Борис и Полина подъехали к офису, там уже стояла машина Олега, и он с Ириной был в полной готовности к любым вводным.
   – Необходимо прямо сейчас вывезти часть рабочих компьютеров и папки с деловыми и финансовыми документами, – объяснил суть задачи Борис.
   – Все ясно, – сразу сообразил Олег. – Я подгоню машину к запасному выходу и через него загрузим все необходимое.
   Первое, что сделали ребята, вытащили из сейфов все подлинники документов, а вместо них заполнили полки черновиками, приготовленные к утилизации. Изъятые документы упаковали в большие пластиковые мешки и погрузили в две машины. Груз отвезли в офис фирмы Олега и выгрузили в полуподвальном помещении, предназначенном для хранения оборудования. Вторым рейсом туда же отвезли компьютерную технику. Снова вернувшись в офис, ребята приступили к наведению порядка в кабинетах и установке старых компьютеров, которые хранились в чулане в коробках.
   Когда в окнах офиса забрезжил рассвет, в кабинетах были аккуратно разложены папки с документами, вся оргтехника подключена к сети и готовая к работе.
   – Везде нормальная деловая обстановка, – окинув зорким взглядом помещения, сказала Полина. – Пусть теперь холуи Великанова делают свое черное дело.
   Все разъехались в разные стороны. Борис поспешил доложить обо всем отцу. Олег с Ириной отвезли домой Полину, и отправились к себе на квартиру. Спать уже никому не хотелось. Олег побаивался, что кто-то мог увидеть их машины возле офиса, работавшие в ночное время.
   – Скажи своей охране, что ночью выгружали медицинское оборудование, которое пришло поздно вечером, – подсказала Ирина мужу. – Вот и пришлось его возить ночью, чтобы не было простоя вагонов.
   Полина, переступив порог своей квартиры, стала думать о Жене. О том, что ему теперь придется особенно трудно. Комиссия из областной прокуратуры, которая прибыла по требованию Великанова, будет работать с пристрастием, как говорится, станет рыть копытами землю. Но больше всего ее беспокоила Наташа. Полина понимала, что если на нее надавят, то она может дать показания против Жени. Вспомнилось, как в самом начале расследования по краже, бизнесменша сказала, что в ее доме бывали только двое мужчин, один из которых прокурор Дорошенко.
   Как вскоре выяснилось, интуиция и на этот раз не подвела Полину. Когда Наташу арестовали и ее начал допрашивать следователь областной прокуратуры по особо важным делам, женщина отказалась от своих показаний, которые давала капитану милиции Коростелеву, и высказала предположение, что ее ограбили бандиты, сотрудничавшие с районным прокурором Дорошенко.
   Чтобы получить от нее такие показания, следователю пришлось прибегнуть не только сильному психологическому давлению на подследственную, но и физической силе. Он несколько часов буквально выбивал у нее именно такие показания, которые бы устраивали Павлика Великанова. Сделать это удалось не сразу. Наташа долго стояла на своем, утверждая, что ее ограбил именно Владимир Дмитриенко. Тогда ее, закованную в наручники, привели в кабинет следователя, а тот долго не обращал на нее никакого внимания. Затем подошел сзади и схватил за волосы.
   – Ну что, сучка гулящая, долго еще будешь проявлять деликатность? – злобно спросил он. – Зря ты решила поиграть в крутую бизнесменшу. Я хорошо знаю, что весь твой бизнес, это – мыльный пузырь. Вчера он у тебя еще был, а сегодня уже не будет. Следствие располагает доказательствами, что твой первый бывший муж прихватил всю партийную кассу и переправил за бугор, а банковские документы оформил на тебя. Твой второй муж был бандитом и торговал оружием. Поэтому весь твой игровой бизнес мы конфискуем, а тебя, лахундра патлатая, посажу в камеру к извращенцам, откуда тебя вынесут вперед ногами.
   Наташа сильно испугалась не только того, что говорил ей следователь, но и его хамского поведения.
   – Мне нужно в туалет, – сказала она, плача.
   – Подпишешь вот этот протокол, – подвинул к ней лист бумаги следователь, – и пойдешь не только в туалет, но и домой. Снова займешься своими делами, а твой бизнес по-прежнему будет процветать, что даст тебе возможность снова содержать своих молодых любовников. – В этот момент зазвонил телефон, следователя пригласил к себе Павлик Великанов. Тот пристегнул Наташу наручниками к батарее. – Посиди и подумай, пока я по делам отлучусь. А если, когда я вернусь, ты протокол не подпишешь, то разговор наш с тобой на этом закончится, и ты отправишься крутить любовь в камеру с извращенцами.
   – Я требую адвоката, – громко рыдая, сказала Наташа. – Дайте мне позвонить адвокату Цыхмистер.
   – Твоему Цыхмистеру нужен свой адвокат, – хватая женщину за волосы закричал следователь. – Он сейчас в соседнем кабинете дает показания о том, как вы с ним разработали и осуществили план по клевете на уважаемого человека майора Дмитриенко. – Он криво усмехнулся, отпустил волосы. – А твой покровитель прокурор Дорошенко в настоящее время чувствует себя, как пескарь на сковородке и ему тоже скоро потребуется адвокат. – Следователь закрыл дверь кабинета на ключ и ушел.
   Когда он вернулся, Наташа сидела в луже мочи и тихо плакала от безысходности и стыда.
   – Давайте протокол, – сквозь слезы сказала она следователю, – я его подпишу.
   Тот подскочил к женщине, быстро снял с нее наручники.
   – Я знал, что ты умная и что мы сумеем договориться.
   Наташа подписала все документы, которые он ей подсунул. Довольный проделанной работой, следователь с улыбкой на лице спрятал протокол в сейф и подписал пропуск на выход задержанной.
   – Гражданка Гуляева, вы свободны, как ветер, – протянул он ей листок бумаги.
   – Наташа вышла из милиции на улицу, где ее ждали два охранника на крутой иномарке. Пока ехали домой, один из охранников по просьбе хозяйки позвонил Борису и проинформировал его, что Наташу отпустили, но установили наблюдение.
   Утром Полина позвонила Борису, чтобы узнать, где он находится.
   – Еду на своей машине на работу, нахожусь недалеко от офиса, – сообщил он. – Отец велел мне и Ефиму в здание офиса не входить. – Он на какое-то время замолчал. – О, поздравляю тебя, Полина, – снова послышался голос Бориса в телефонной трубке, – к нашему офису подъехала милицейская машина и два микроавтобуса с бойцами ОМОН. Люди в масках окружают здание, – стал комментировать он происходящие события. – Более десятка человек поднимаются по ступенькам вовнутрь.
   В трубке снова наступила тишина. У Полина от страха застучали зубы. Вдруг снова раздался спокойный голос Бориса.
   – Начали выносить компьютеры и папки с документами, все складывают в кузов грузовой машины крытой тентом.
   – Пусть выносят, – спокойно сказала Полина, – пусть немножко спесь с себя собьют.
   – Ты вот что, прими все меры предосторожности, пусти в ход всю свою хитрость и постарайся спрятать Наталью Гуляеву, – попросил девушку Борис. – Мне звони только в исключительных случаях. Встречаться будем там, где жарили шашлыки, по телефону говори только о времени встречи.
   Едва Полина закончила разговаривать с Борисом, как ей позвонила Клара.
   – Машина Ефима находится недалеко от офиса бизнесменши, – сообщила она.
   Поблагодарив хозяйку за информацию, девушка стала медленно ходить по комнатам квартиры, прикидывая, как встретиться с Наташей. Она открыла шифоньер, достала из него старомодный широкополый плащ, принадлежащий Кларе. Затем надела высокие белые сапожки, повязала белый газовый шарфик. Выходя из подъезда дома, нацепила давно вышедшие из моды солнцезащитные очки. Пройдя в сквер, она присела на лавочку, позвонила Олегу Богданову и попросила забрать ее на машине от дома.
   – Я скоро буду, – как можно спокойнее сообщил Олег, – ты только не волнуйся.
   Девушка постаралась последовать его совету, но в ее мозгу, словно бормашина, сверлила мысль о том, что Великановы наехали на Женю очень серьезно и если у него не будет поддержки от сильных мира сего, то они его сломают. «Первым делом нужно встретиться с Наташей и узнать, что она подписала на допросе у следователя», – размышляла Полина. За этими мыслями ее и застал Олег. Он так тихо подъехал, что она даже не услышала шороха шин автомобиля. Парень присел на скамейку рядом с девушкой и даже не обратил внимания, что в таком наряде она больше похожа на торговку.
   – В офисе нашей конторы идет обыск, – тихо сказала ему Полина. – Выносят компьютеры, изымают документы и все грузят на машину. Но это все мышиная возня. Лев Моисеевич – адвокат с именем, они об него зубы точно сломают. А вот бизнесменша, из-за которой и разгорелся весь этот сыр-бор, может от испуга отказаться от своих прежних показаний и оговорить невиновного человека. – Она замолчала, тихо вздохнула. – Если мне представится возможность встретиться с Наташей, то постараюсь ее уговорить на какое-то время уехать из города и переждать эту кутерьму в надежном месте. Поэтому, Олег, к тебе такая просьба. Поставь машину за углом ее офиса и жди. Если она согласится с моим предложением, то она придет к тебе в машину вот в этом наряде, в каком сижу я. Надеюсь, в этой одежде ее не узнают. Дальше будем действовать по обстановке.
   Они сели в машину и только сейчас Полина заметила на заднем сидении Людмилу.
   – Ты каким образом здесь оказалась? – спросила у нее Полина.
   – Да таким же, каким и вы с Олегом. – Она приблизила свои губы к уху Полины и прошептала. – Звонил знакомый Виталика из горотдела милиции и порекомендовал для пользы дела поставить в известность прессу и телевидение. Это, по его мнению, поможет выбить почву из-под ног у этих шакалов Великановых. Друзья Виталика уже разместили в Интернете статью о противоправных действиях прокуратуры во время обыска адвокатской конторы Льва Моисеевича.
   Когда машина подъехала к офису Натальи Гуляевой, Полина, молчавшая всю дорогу, повернулась к Олегу и тихо попросила его продумать вариант спрятать Наталью в селе в доме Вахи, а сама направилась к подъезду.
   Едва Олег заглушил двигатель, как увидел идущего к нему Ефима, который был в курсе того, зачем Полина отправилась к бизнесменше.
   – Будем надеяться, что ей удастся ее уговорить, – с надеждой в голосе проговорил он.
   В это время Полина вошла в двери офиса, показала удостоверение начальнику охраны и, едва тот открыл рот, приложила к губам палец и дала тому понять, чтобы он молчал. Парень оказался сообразительным. Не говоря ни слова он повел девушку в кабинет своей хозяйки.
   Едва переступив порог кабинета, Полина повторила свой сигнал Наташе, приложив палец к губам, а та, увидев девушку, зарыдала. Не говоря ни слова, Полина взяла авторучку и на листке бумаге написала, что им нужно пройти в безопасное место. Наташа все поняла и, поднявшись с дивана, поманила ее пальцем за собой к выходу. Остановив хозяйку у порога, девушка сняла с нее пиджак и повесила на спинку стула. Затем они спустились в подвальное помещение, которое служило архивом для документов.
   – Здесь нас никто не подслушает, – дрожащим голосом сказала Наташа. Она снова всхлипнула и стала рассказывать Полине о допросе в милиции.
   – Успокойся, – порекомендовала ей девушка. – Первое, что тебе сейчас нужно сделать, это написать жалобу в городской суд и подробно изложить, как следователь выбивал у тебя показания.
   – Я не стану злить ментов, – сказала Наташа, – только так они от меня отстанут.
   – Нет, дорогая гражданочка, – возмущенно сказала Полина, – ты ввязалась в страшную игру и без нашей помощи ты из этой паутины не выпутаешься. Поверь, здесь дело не в милиции. Эту карусель закружили господа Великановы. А чтобы ты понимала происходящее, хочу тебе сообщить, что, во-первых, дочь областного прокурора – Валерия Великанова – давняя любовница этого гаишника. Она от него даже родила ребенка. Во-вторых, она вчера вместе с твоим бывшим возлюбленным уехала за границу. Так что, уважаемая госпожа Гуляева, никто не собирается вам прощать тех подозрений, которые, благодаря вам, упали на возможного зятя Великановых Дмитриенко. И, как ты, надеюсь, понимаешь, без помощи Льва Моисеевича тебе из этой передряги не выбраться.
   – Да какой там Лев Моисеевич, – взвизгнула Наталья, – ведь он тоже арестован и ему сейчас приходится жарко.
   – Нет, дорогуша, – сказала Полина, – Лев Моисеевич – адвокат мирового масштаба и чтобы его арестовать, у наших недоброжелателей руки коротки. – И уже приглушенным голосом добавила, – вот тебе авторучка и бумага, пиши все, что я тебе скажу.
   Шмыгая носом, Наташа стала под диктовку Полины писать жалобу. Когда все было написано, девушка взяла исписанный мелким убористым почерком листок и внимательно его прочитала.
   – Сейчас ты наденешь мою одежду, – сказала Полина Наташе, пряча в сумочку документ, – пойдешь к иномарке, которая стоит во дворе напротив твоего офиса. Тебя отвезут в безопасное место.
   Наташа переоделась, подвязала шарфик и, надев солнцезащитные очки, вышла из офиса. Стараясь быть спокойной, она пересекла двор и подошла к машине, в которой ее поджидали Олег и Ефим.
   – Садитесь в мою машину, – выходя из автомобиля Ефима и указывая рукой на стоящее в стороне такси, сказал Олег. – Это безопаснее. К тому же ваша охрана, думаю, в курсе, что вас пасут опера из милиции.
   – Я думаю, мои парни все знают, – печально улыбнулась Наташа. – Ведь они в основном все в прошлом работали в правоохранительных органах.
   – Когда бдительность ментов ослабнет, отвези Наташу в клинику к Виталику, – сказал Ефим, подходя к такси Олега. – Дальше будем действовать по обстоятельствам.
   Пока ребята решали, когда именно везти Наташу, Полина подошла к начальнику охраны офиса бизнесменши.
   – Ваша хозяйка уже покинула офис, – сказала она, улыбнувшись. – Вы не могли бы пригласить вашего юриста, дать нам машину и подбросить нас к зданию городского суда?
   – Если этого требуют обстоятельства, все сделаем, как вы сказали.
   Полина дождалась, пока начальник вызвал юриста и села в машину. В дороге она передала ему жалобу его хозяйки на противоправные действия следователя, которую тот под роспись вручил секретарю городского суда.
   Вернувшись в офис Наташи, Полина попросила начальника охраны, как можно дольше подержать вызванное такси Олега.
   – Когда сами будете уезжать, постарайтесь оторваться от наружки, – попросила она его.
   После этого она не спеша подошла к машине Ефима.
   – Фимочка, – не скрывая радости, воскликнула она, – Наташа написала жалобу в суд. Думаю, что уже завтра содержимое этого документа будет известно прокурору области. Вот тогда и начнется настоящая охота на гражданку Гуляеву.
   – Ты за нее особенно не беспокойся, – сказал Ефим. – Отец в безопасном месте собирает пресс-конференцию, на которую пригласили представителей всех СМИ, в том числе и телевизионщиков. Там же будет и Наташа. Сейчас очень важно, чтобы содержимое написанной ею жалобы стала известно широкой общественности. – Ефим завел машину, и они поехали к месту проведения пресс-конференции.
   Когда они подъехали на место сбора журналистов, то мероприятие уже закончилось. Лев Моисеевич размножил на ксероксе жалобу Наташи и раздал ее пишущей и снимающей братии. Дождавшись, пока последний представитель средств массовой информации уедет, хозяин адвокатской конторы устало опустился в кресло.
   – Нужно срочно отвезти Наташу в село, – сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь, – пока милиция не устроила на нее охоту. Я уже позвонил Вахе, он должен скоро подъехать.
   Едва он сказал эти слова, как скрипнули тормоза легковушки. Это был Ваха. Он посадил Наташу в свою машину и повез ее к себе домой. Следом за ним на некотором удалении для страховки поехал Олег, рядом с которым была его помощница и ангел-хранитель Ирина.
   Разместив у своих родителей в селе Наташу, Ваха возвращался в город. Его сопровождали Олег с женой. У въездного поста ГИБДД их машины остановили омоновцы в масках и тщательно проверили документы и содержимое багажников и салонов.
   – Позвони своим родителям, пусть буду предельно бдительными и никому не рассказывают о своей гостье, – попросил Олег Ваху, когда они приехали к нему в офис. – Я не исключаю, что за госпожу Гуляеву назначили денежное вознаграждение и объявили в розыск.
   Олег не ошибся в своих предположениях. Примерно через час к нему в офис приехала Полина и подтвердила самые худшие ожидания.
   – К нам в адвокатскую контору поступила информация о том, что объявлена в розыск бежавшая из-под стражи особо опасная преступница Наталья Гуляева, – сказала девушка. – Описания ее внешности и фотография разосланы во все отделения милиции и расклеены на вокзалах и других местах скопления людей.
   Услышав это, Ваха не мешкая стал звонить родителям. В целях конспирации по телефону он говорил на своем языке. Кратко сообщив матери суть дела, попросил не выпускать гостью из дома, а в случае, если появятся какие-то чужие люди, переправить к другим родственникам.
   – За Наташу можете не волноваться, – положив трубку, сказал Ваха Полине, – моим родителям к бдительности не привыкать. К нам в селение с гор постоянно наведываются чужие люди и чтобы выжить, им приходится всегда быть начеку.
   Обсудив с Олегом план дальнейших действий и, немного поболтав с Ириной о своих женских заботах, Полина вернулась в офис адвокатской конторы. Здесь вовсю кипела работа. Лев Моисеевич так сумел организовать трудовую деятельность подчиненных, что ни один сотрудник не ощущал неудобства от произведенного обыска и от того, что рядом с офисом по-прежнему стоял микроавтобус с бойцами ОМОН. Чтобы еще больше разрядить обстановку, хозяин адвокатской конторы подошел к открытому окну своего кабинета и громко запел; «Ты не вейся черный ворон над моею головой, ты победы не добьешься, черный ворон я не твой». Сидевшие в микроавтобусе бойцы высыпали на улицу.
   – Слушай ты, умник, меньше языком болтай, – предупредил его один из бойцов, – а то получишь дубинкой по своей слишком умной башке.
   Лев Моисеевич тихонько засмеялся, прикрыл створки окна и отошел вглубь кабинета. В дверь постучали.
   – Войдите, – громко сказал он. – А, это ты, Полина. Входи. Молодец, оперативно сработала с жалобой в суд. Судя по тем действиям, которые правоохранительные органы развернули по поиску Наталь Гуляевой, этот документ из суда сразу же по факсу передали и Павлу Великанову. Но он еще не знает, что содержимое этого документа известно также журналистам. – Лев Моисеевич присел на краешек дивана. – Жалоба, которую написала Гуляева под твою диктовку, составлена очень грамотно, – продолжал размышлять он. – И только больной на голову не сможет понять, каким образом выбивали у нее показания. К тому же, я передал пишущей и снимающей братии видеокассету с записью факта хищения ценностей из сейфа Натальи, там отлично видно лицо Дмитриенко. Но особенно меня радует то, что нашим ребятам удалось запечатлеть на видеокамеру момент регистрации билетов на самолет Валерии Великановой и ее любовника Владимира Дмитриенко, улетавших за границу. И это при том, что на последнего всего несколько дней назад было заведено уголовное дело по подозрению в краже. – Лев Моисеевич осуждающе покачал головой и, взглянув на Полину, добавил, – иди, работай.
   Вернувшись в свой кабинет, Полина достала копию жалобы Натальи Гуляевой и еще раз, внимательно вчитываясь в каждое предложение, изучила документ. Особое внимание она уделила тем местам, где речь шла о применении следователем физической силы и его требовании написать в протоколе, что она оклеветала майора Дмитриенко и что фактически кражу ценностей из сейфа совершили подельники прокурора Дорошенко, который таким образом решил отомстить своему сопернику за то, что тот увел у него жену.
   Целый день Полина ходила словно больная. Мысли, одна страшнее другой, крутились в ее голове. Вдруг зазвонил телефон. Лев Моисеевич собирал всех в своем кабинете, чтобы вместе с сотрудниками посмотреть по телевизору интервью Наталь Гуляевой. Девушка тут же позвонила Жени.
   – Хороший мой, включай телевизор скорее, – сказала она ему, даже не поздоровавшись и, положив трубку, поспешила в кабинет своего начальника.
   Здесь уже собрались все сотрудники. Пробравшись ближе к телевизору, Полина с замиранием сердца стала слушать комментатора, который в доступной форме излагал события, происшедшие в городе. Вот на экране появилась Наташа и стала подробно рассказывать, как следователь по особо важным делам областной прокуратуры, издеваясь над ней и применяя физическую силу (тут она показала плешь на голове, где были вырваны с корнями волосы), требовал от нее подписать протокол с нужными ему показаниями. Не забыла женщина сообщить и о том, что держали ее в наручниках и что следователь часто выбегал из кабинета, чтобы проконсультироваться с прокурором Павлом Великановым, что он не разрешил ей сходить даже в туалет, и она вынуждена была мочиться прямо под себя в кабинете, пристегнутая к трубе системы отопления.
   – Но больше всего меня испугали угрозы следователя о том. Что он поместит меня в камеру с извращенцами, из которой меня вынесут вперед ногами, – смахивая слезы, говорила с экрана телевизора Наташа. – Не выдержав таких пыток, я подписала протокол допроса, в котором рукой следователя написаны обвинения в адрес прокурора Дорошенко.
   Едва закончилась передача, в кабинет Льва Моисеевича вбежала Людмила Щербакова и принесла целую пачку свежих вечерних газет, в которых также было напечатано интервью с Натальей Гуляевой и ее жалоба в городской суд. Лев Моисеевич предложил сотрудникам разойтись по своим рабочим местам, а Полину попросил остаться.
   – Я благодарен Всевышнему, что он послал ко мне в адвокатскую контору такого небесного ангела, как ты, – наливая две чашки кофе и жестом приглашая девушку присесть к столу, сказал Лев Моисеевич. – Уговорить до смерти перепуганную Наталью написать жалобу в суд, мог только человек, посланный самим Богом.
   – Ну что вы, Лев Моисеевич, – покраснела от такой похвалы Полина, – я ничего особенного не совершила. Мы все вместе организовали такую оборону, что хороший результат был обеспечен изначально. – Она склонила к столу голову и отхлебнула глоток горячего кофе.
   – Я вот о чем подумал, – прихлебывая из своей чашки ароматный напиток, сказал Лев Моисеевич, – быть может, ты съездишь в районную прокуратуру к Евгению Викторовичу и засвидетельствуешь ему свое почтение…
   – Разумеется, я выполню ваше поручение, – густо покраснев и склонив голову еще ниже, ответила Полина. – Только, если можно, не сегодня. Всю минувшую неделю я почти не спала и хочу отоспаться вволю.
   На самом деле девушке очень хотелось увидеть Женю, но гордость не позволила ей даже позвонить ему, не говоря уже о встрече. «Еще подумает, что я за ним бегаю, – подумала она. – Главное, что теперь у него все будет хорошо».
   Прошло несколько дней с того момента, когда Лев Моисеевич порекомендовал Полине встретиться с Женей. Он ей больше об этом не напоминал, и она подумала, что начальник давно забыл об этом разговоре. Однажды, оставшись после работы в офисе, она решила пересмотреть скопившиеся за последнее время дела, а заодно навести в кабинете элементарный порядок. Вся минувшая неделя была такой суетливой и хлопотной, что на такие мелочи просто не оставалось времени. Оставшись одна, девушка заплела косу и закрутила ее высокой пирамидой на самой макушке головы. Затем сбросила блузку и принялась наводить в помещении порядок. В это время дверь в кабинет отворилась, и на пороге появился Женя. Увидев его, Полина растерялась. Она бросилась к столу, схватила блузку, набросила ее на плечи и стала застегивать пуговицы. Женя подошел к ней вплотную.
   – Извини, Полиночка, за столь неожиданный визит, – стеснительно улыбаясь, сказал он. – Я долго дожидался тебя на улице, но у меня кончилось терпение.
   Полина какое-то время стола молча, опустив глаза, затем сорвалась с места и бросилась на грудь Жене и крепко прижалась к нему.
   – Я так за тебя испугалась, – срывающимся голосом проговорила она, – все дни, пока творилось это беззаконие, не знала ни покоя, ни сна. – Она еще крепче прижалась к парню. – Боялась, что эти негодяи тебя сломают.
   – Напрасно, моя хорошая, ты так волновалась, – целуя девушку в глаза, щеки и губы, тихо проговорил Женя. – Не такой уж я и хрупкий, чтобы можно было так просто со мной справиться. Я, Полиночка, крепкий орешек и им всем не по зубам.
   – Я бы так не переживала, если бы не видела, какой меч занесли над твоей головой, – уютно устраиваясь на груди Жени, уже более спокойно сказала Полина. – Я не паникерша, но и приуменьшать нависшую над тобой опасность не хотела. Знала, что драться за тебя с твоими врагами буду до смерти.
   – Я в этом не сомневался, – отстраняя голову девушки и глядя ей в глаза, сказал Женя. – Когда прочитал в газете жалобу Натальи Гуляевой в городской суд, то сразу же понял, что за каждым словом этого документа стоит моя ненаглядная Полина Николаевна.
   – Ты прав, в подвале офиса Гуляевой, где хранятся архивы ее фирмы, она под мою диктовку написала все, что я ей продиктовала. В тот момент она была такая подавленная и испуганная, что мне не составило большого труда уговорить ее написать жалобу, которая и спасла ее и тебя тоже. Теперь ни Великановы, ни кто-нибудь другой из его окружения ее не достанут. Лев Моисеевич помог Наташе уехать за границу, которая оставила ему доверенность на ведение всех ее еще далеко не завершенных судебных разбирательств. Об одном только жалею, – грустно улыбнулась Полина. – Жаль, что Дмитриенко сумел покинуть пределы страны и теперь капитану милиции Коростелеву придется вести длительную переписку с Интерполом.
   – Великановым теперь не до нее, – усмехнулся Женя. – Старший, сразу же после интервью, которое показали по местному каналу, написал рапорт об отставке. Теперь он пенсионер. Что касается младшего Павла, то, думаю, и он сейчас притухнет. Влиятельных покровителей у него после всей этой истории заметно поубавилось. – Он снова прижал к своей груди Полину. – Хватит нам говорить о делах. Позволь пригласить тебя в ресторан на ужин. Согласись, мы с тобой вполне это заслужили.
   Полина с хитринкой в глазах взглянула на Женю, затем раскрутила пирамиду волос на голове и стала их расчесывать.
   – Я в твоем распоряжении, – сказала она, приведя себя в порядок. – Только дай слово, что сегодня ты ко мне приставать не будешь.
   – Даю слово, – положив руку на сердце и улыбаясь, ответил Женя, – что сегодня буду только скромно ухаживать за тобой.

Прокурор Дорошенко в суде

   В последние дни уходящего лета город облетели слухи о том, что несовершеннолетняя умственно отсталая девочка была изнасилована начальником гаража скорой медицинской помощи. Вскоре в контору Льва Моисеевича Цыхмистера обратился с просьбой молодой человек. Который просил назначить адвоката для защиты в суде его отца.
   – Думаю, что ни один уважающий себя адвокат не возьмется защищать в суде насильника, – выслушал посетителя, ответил Лев Моисеевич. – Но вы не беспокойтесь, без защиты ваш отец не останется. Ему назначат государственного защитника.
   Когда клиент ушел, Лев Моисеевич вызвал к себе Полину и Ефима.
   – На следующей неделе в городском суде начинается процесс по известному делу об изнасиловании девочки, – сказал он обоим, глядя поверх спущенных на кончить носа очков. – Заседание будет открытым, и я прошу вас обоих присутствовать на нем от начала до конца. Это для вашей же пользы, лишнего адвокатского опыта вам не бывает.
   В день слушания дела в суде, Полина и Ефим заняли на последнем ряду два места с таким расчетом, чтобы хорошо были видны и судьи, и подсудимый, и представитель прокуратуры. Ввели обвиняемого, красивого мужчину крупного телосложения, на вид которому было чуть больше пятидесяти лет.
   В ходе разбирательства было установлено, что девочка часто приходила в гараж медицинской скорой помощи и заходила в кабинет начальника. Там она садилась на диван и говорила хозяину кабинета, что тот красивый и что она его любит. Мужчина сначала смеялся над такими признаниями, подшучивал над гостьей, а потом в один из дождливых дней посадил ее в машину и увез за город, где изнасиловал, затем ударил камнем по голове и бросил в овраг, после чего, с полной уверенностью, что девочка мертва, вернулся в гараж. Но он ошибся.
   Очнувшись от удара, потерпевшая выбралась из оврага и направилась в сторону дороги, но снова потеряла сознание. Падая, она схватилась рукой за небольшое деревце и повисла на нем. Проезжавшие на велосипедах по дороге подростки увидели девочку и тут же по телефону вызвали милицию и бригаду скорой помощи.
   Особое впечатление на собравшихся в зале суда произвели слова медицинской сестры больницы.
   – Когда девочка пришла в себя, я спросила у нее, запомнила ли она своего обидчика, – рассказывала пожилая женщина. – И она мне с трудом прошепелявила, что это сделал «красивый Лева». Я пришла в кабинет хирурга и сообщила ей, что девочку, которую она оперировала, изнасиловал ее Лева.
   – А причем тут мой муж? – недоуменно спросила она.
   – При том, что его уже арестовали, и он дал признательные показания.
   – Если это правда, – закрывая лицо руками и плача, сказала хирург, – то и я, и мои дети от него откажемся. Ведь моя старшая дочь учительница, преподает в школе русский язык и литературу. А сын – детский врач. Кто ему теперь доверит своих детей? Господи, – заломила руки женщина, – за что на нашу голову такой позор? Ведь теперь нам всем придется уехать из города.
   На суде свою вину «красивый Лева» полностью признал свою вину и слезно раскаялся в содеянном. Полина внимательно выслушивала показания каждого свидетеля, а когда выступила жена подсудимого, у нее даже выступили на глазах слезы. Выступала женщина не как супруга, а как хирург, которая смогла вернуть с того света девочку.
   – Я думаю, суд не станет проявлять снисхождение к обвиняемому, и насильник понесет заслуженное наказание, – сказала она в завершение своего выступления.
   Полина во время судебного заседания как-то не обращала особого внимания на представителей обвинения, ее больше привлекало выступление защитника. Только в конце процесса она внимательно посмотрела на стол, за которым сидел Женя. Именно в этот момент прокурор начал произносить обвинительную речь, слушая которую, она чуть не потеряла сознание. Как-то прежде она представляла себе Женю не серьезным работником прокуратуры, который работает на подхвате у других специалистов. Но услышав твердый, хорошо поставленный голос, вникнув в суть аргументированных фактов, подтверждающих вину подсудимого, она как-то сразу поняла всю глубину своих ошибочных мнений о нем. Обобщив все имеющие факты, прокурор попросил суд приговорить обвиняемого к семи годам колонии строгого режима.
   Полина не спускала глаз с Жени все время, пока он произносил речь, постоянно отмечая его сдержанность и улыбаясь уголками губ, когда он по привычке приглаживал рукой непослушные волосы на своей голове.
   Суд удалился на совещание, и Полина стала волноваться еще больше. Ей очень хотелось, чтобы приговор был именно таким, каким его озвучила сторона обвинения. Наконец она услышала хорошо знакомые слова; «Встать, суд идет».
   – … По совокупности вышеназванных статей уголовного кодекса РФ назначить обвиняемому срок семь лет с отбыванием наказания в колонии строгого режима, – таков был вердикт правосудия.
   Выслушав его, Полина неожиданно для самой себя вскочила с места и поцеловала Ефима в щеку. Тот истолковал душевный порыв девушки, как радость за вынесение справедливого приговора. На самом деле причина была другой. Она была счастлива от того, что любимый ею человек не допустил ни одной ошибки в этом архи сложном уголовном деле. Она хотела подбежать к нему, обнять и поздравить, но пока ей удалось пробиться к выходу, Женя уже ушел из зала суда через служебную дверь. Выскочив на улицу, Полина увидела как он взял под руку ожидавшую его девушку и повел к своей машине. На глаза навернулись слезы, еще секунду назад солнечный день превратился в пасмурный вечер.

Поездка в деревню

   Расстроенная и огорченная Полина пошла домой пешком, не хотелось, чтобы окружающие видели ее боль. Путаные мысли веером проносились в голове, она даже не заметила, как поднялась к себе в квартиру и, сбросив платье, взяла с тумбочки фотографию матери. «Мамочка, – прижимая снимок к губам, запричитала она, – если бы ты знала, как мне тебя не хватает. Я такая несчастная, всеми брошенная, мне даже жить уже не хочется. Забери меня к себе, у меня нет больше сил страдать на этом свете». Глотая слезы, Полина стала рассказывать фотографии матери о своей любви к Жене, о том, что он ей постоянно объясняется в любви, а сам встречается с другими женщинами. Она долго плакала и жаловалась на свою сердечную боль.
   Всю ночь Полина проплакала в подушку. Перед ее глазами постоянно стоял Женя, который нежно поддерживал под руку молодую и, как ей показалось, красивую девушку. «Все, это конец, – твердила она, стуча кулаками по подушке, – больше я не поверю ни единому его слову и себе запрещаю о нем даже думать».
   Заснула Полина перед самым рассветом. Ей приснился сон, как будто она, еще совсем подросток, лежит на кровати с распущенными волосами, а мама ее гладит по плечу и говорит; «Поля, девочка моя. Напрасно ты так кручинишься, у тебя совсем не плохо идут дела. Я тебя никогда не оставляла, я всегда иду рядом с тобой и охраняю от всех напастей. Ты так громко сегодня плакала, что у меня разболелось сердце. Я не могу слышать твоих рыданий. К тому же рыдаешь ты напрасно. Поверь, в твоей жизни все будет хорошо. Черные полосы твоей судьбы уже прошли, теперь начинается сплошная белая полоса». После этих слов Полина проснулась. И хотя все это она слышала во сне, тем не менее, каждое слово четко запечатлелось в ее сознании. Она даже чувствовала на своем плече теплоту материнской руки.
   Лучи утреннего солнца весело заглядывали в окно, легкий ветерок качал тюлевую занавеску. Полина снова взглянула на фотографию матери. «Доброе утро, мамочка»! – улыбнулась она ей. Подумалось, что уже седьмой год живет она в этом городе и ни разу за это время не была на могиле матери. Бросив взгляд на циферблат часов, соскочила с кровати, взяла телефон и набрала номер Виталика.
   – Чего это тебе не спится? – зевнул тот в трубку.
   – Извини, что разбудила. У меня к тебе просьба. Разреши с твоим водителем съездить в деревню проведать могилу мамы.
   – Тебе не повезло. Мой водитель с Людмилой и детьми уже уехал в деревню к родственникам и будет только завтра после обеда.
   – Как жаль, – вздохнула Полина. – Я уже настроилась поехать могилку проведать.
   – Давай я отвезу тебя в деревню, – чуток поразмыслив, предложил Виталик. – Но только после девяти часов. У меня с самого утра будет на приеме один постоянный пациент. Как только освобожусь, я в твоем распоряжении.
   Обрадованная Полина быстро оделась и вывела на прогулку Пирата. Вернувшись в квартиру, налила псу в чашку свежей воды и отправилась в поликлинику. Сев в кресло у самой двери кабинета Виталика, стала ждать, когда тот закончит лечить зубы пациенту. Чтобы время не тянулось так медленно, она достала популярный юридический журнал и углубилась в чтение, от которого ее отвлекли шаги по коридору. Подняв голову, она увидела Женю. В джинсовых брюках и голубой рубашке с закатанными рукавами он шел вдоль стены и искал нужный кабинет. Найдя нужную дверь, он позвал свою мать. У Полины от волнения учащенно забилось сердце, а в висках зазвенели об наковальню маленькие молоточки. Закрыв лицо журналом, она понадеялась, что ее не узнают.
   – Мама, вот нужный кабинет, – послышался голос Жени. – Садись в это кресло и жди, тебя пригласят.
   – Господи, – вздохнула Вера Емельяновна, – сколько раз уже приходилось ходить к зубному врачу, столько раз и трясусь, словно бараний хвост.
   – Успокойся, – взял мать за руку Женя, – сейчас зубы лечат безболезненно. – Он сделал пару шагов в сторону, взял из рук Полины журнал. – Ты тоже боишься бормашины? – спросил он у совершенно смущенной девушки.
   – Мне еще ни разу не доводилось посещать кабинет стоматолога, – испуганно моргая глазами, ответила она.
   – Да, кстати, – Женя повернулся к матери, – познакомься, это Полина – моя коллега по работе.
   – Здравствуйте, Вера Емельянова, – поднялась с кресла Полина. – Я вас знаю со слов Юры, и его друга вашего Севы.
   – Мне о тебе тоже много рассказывали, а вот увидеть тебя прежде как-то не доводилось.
   – Это она защищала наших ребят от Армагедона и Мавры, которым не нравится, что за ними подсматривают, – снова подключился к разговору Женя. – А Полина не только разрешает им подсматривать, но и сама не прочь полюбоваться их прелестями.
   Девушка залилась румянцем, а Вера Емельяновна, так и не поняв, о чем идет речь, махнула рукой.
   – Ты тоже в этот кабинет? – указала она рукой на дверь.
   – Нет, я здесь по другому вопросу, – пояснила Полина. – Жду, когда освободится Виталик, он обещал свозить меня в деревню проведать могилу моей мамы. – Заметив недоуменный взгляд Веры Емельяновны, сказала; – Я с тех пор, как уехала с молочной фермы, ни разу не была на ее могиле.
   – Ты давно из деревни? – беря девушку за руку, спросила Вера Емельяновна.
   – Уже семь лет прошло, – смутившись, ответила Полина. – Все времени не было. А сегодня мама приснилась мне, и я решила не откладывая, поехать к ней на могилку.
   – Правильно решила, могилы родителей не следует забывать, их нужно хоть изредка навещать.
   В этот момент одна из дверей кабинетов распахнулась и в коридор вышел Виталик. Он проводил до выхода пациента и, быстро вернувшись в кабинет, сняв на обратном пути халат, замкнул дверь и подошел к Полине.
   – Вот теперь я полностью в твоем распоряжении, – беря ее под руку, сказал он, увлекая ее к выходу.
   – До свидания, Вера Емельяновна, – попрощалась Полина.
   – Счастливо тебе, детка, – помахала та ей рукой.
   Едва за ушедшими захлопнулась дверь, мать принялась за воспитание сына.
   – Нужно быть слепым, чтобы не видеть рядом с собой такую девушку, – хлопнула себя по коленке Вера Емельяновна. – Я удивляюсь твоему вкусу. Приводишь домой каких-то мочалок, а такое сокровище тем временем может уйти к другому…
   Женщина, наверно, еще долго бы развивала свою мысль, но тут раскрылась дверь, и ее пригласили в кабинет к врачу. Женя вышел во двор поликлиники и увидел, как уезжает машина стоматолога. «Она доверяет ему больше, чем мне, – с горечью подумал он. – Разве я не мог бы отвезти ее в деревню? Только бы заикнулась, и я бы с огромным желанием доставил ее проведать могилу матери. – Он закурил сигарету. – Ладно, за такими девушками, как Полина, нужно ухаживать. Она нежная, изысканная и в тоже время совершенно не воспринимает то, что нравится другим женщинам».
   Постояв во дворе и выкурив одну за другой несколько сигарет, он решил отвезти мать домой, а потом поставить за углом дома машину и, дождавшись возвращения из деревни Полины, объясниться с ней. Ждать мать пришлось больше часа.
   – Давай по пути домой заедем на рынок, – предложила сыну Вера Емельяновна, когда вышла от врача. – Хочу купить большого свежего карпа и сделать из него жаркое.
   – В таком случае я остаюсь у тебя в гостях до самого вечера.
   Мать благодарно улыбнулась. Ей нравилось, когда сын проводил с нею целый день. А Женя все время думал только о том, чтобы не пропустить возвращения Полины из деревни.
   А Полина в это самое время, удобно расположившись на переднем сидении машины и поглядывая на мелькавшие за окном пейзажи, рассказывала Виталику о своей работе. А тот в свою очередь о своей семье.
   – Я очень благодарен тебе, Полина, за то, что ты познакомила меня с Людмилой, – с благодарностью говорил Виталик. – У меня словно заново глаза на жизнь открылись. Я безумно люблю свою жену и с сожалением вспоминаю, сколько времени потратил на жизнь с этой бестыжей Кристиной.
   – Уж лучше позже, чем никогда, – философски ответила Полина.
   На выезде из города девушка попросила остановить машину у продуктового магазина.
   – Хочу купить конфет и что-нибудь из спиртного, – пояснила она свою просьбу. – Нужно будет помянуть мою мамочку.
   – Не стоит волноваться, – прибавляя скорость, успокоил Виталик. – В багажнике моей машины полно коробок с конфетами и несколько бутылок коньяка. Не забывай, что я не только хозяин стоматологической клиники, но еще и хороший врач. Вот пациенты и благодарят меня изысканно русскими подарками. Откровенно говоря, мне это не очень нравится, но чтобы не обижать человека, принимаю подарки и складываю их в багажник. Когда складывать уже некуда, отвожу все это добро дяде Федору. Он уже на пенсии, денег хватает только на оплату коммунальных услуг. А мужику, как известно, иногда хочется выпить. Хотя, думаю, что мой коньяк до его организма раньше не доходил. Любка все раньше отдавала своему сыну Толику. А тот, лоботряс, негде не работал, но жить при этом любил с размахом. Меня постоянно не покидает тревога за этого престарелого человека. Как бы эта аферистка Любка не выжила его из собственного дома.
   За разговорами и воспоминаниями не заметили, как подъехали к ферме, где Полина жила с матерью. Девушка показала водителю проселочную дорогу, которая пролегала мимо деревенского кладбища. Остановились у въезда.
   – Ты пока постой здесь, – попросила Полина Виталика, – а я пойду, поищу могилку, – и она пошла по тропинке, ища глазами могильный холмик с крестом.
   По ее предположению, это должна была быть осевшая и заросшая травой могила. Но сколько она не всматривалась, такой могилы нигде не было. Полина не на шутку встревожилась. Ведь за семь минувших лет холмик мог полностью сравняться с землей. Увидев, что девушка расстроена бесполезными поисками, к ней подошел Виталик.
   – Что, не можешь найти? – тихо спросил он.
   Полина молча кивнула головой.
   – На кресте должна быть надпись, – стал рассуждать Виталик. – Не мог он сгнить за семь лет.
   – А если его просто выдернули?
   Виталик ничего не ответил и стал прохаживаться между оградками, вчитываясь в надписи на надгробьях.
   – Иди сюда, – позвал он Полину и помахал рукой. – Посмотри на этот темно-серый памятник, – указал он рукой, – фамилия этой женщины такая же, как и у тебя.
   Затаив дыхание девушка подошла к ухоженной могиле. На мраморном кресте в рамке под стеклом была фотография ее матери. Почувствовав слабость в ногах, она присела на скамейку у стоявшего здесь же столика и стала читать надпись на надгробной плите. «Дорогой Олечке от любящего мужа», – было выбито и окрашено золотистой краской на граните. Полина несколько минут сидела словно окаменевшая.
   – Этот памятник поставил маме мой папа, – повернувшись к Виталику, тихо сказала она. – Значит, он живой. А если он живой, то обязательно ищет меня. – Полина поднялась, обняла Виталика за шею. – Значит, я на этом свете не сирота, у меня есть папа. Я его обязательно найду.
   Виталик быстро сходил к машине и выложил на столик две коробки конфет и бутылку коньяка.
   – Давай оставил это все здесь, – предложил он. – Желающие помянуть твою маму добрым словом сами нальют себе стопки. – Он тихонько удалился к машине, оставив девушку одну у могилы.
   Полина опустилась на колени и, горько рыдая, рассказала матери, как она жила все эти годы без нее, как встретила любимого человека, но любовь оказалась, как ей кажется, очень печальной. Уходя, она долго гладила надгробье руками, потом опустилась на колени и поцеловала фотографию мамы. «До свидания, мамочка, теперь я буду приезжать к тебе чаще».
   – Давай заедем на молочную ферму, – попросила Полина Виталика, вернувшись к машине. – Хочу поговорить с заведующей, быть может, она что-то расскажет об отце.
   Машина подъехала к дому Анны Захаровны как раз в тот момент, когда она выходила со двора, чтобы идти на обеденную дойку.
   – Господи, Полиночка, ты ли это? – всплеснула руками женщина.
   – Это я, тетя Аня. Узнали?
   – Конечно, узнала.
   – А я вот была на могиле мамы и поняла, что памятник ей поставил мой папа. Наверняка он с кем-то общался, когда приезжал сюда. Вы не знаете, с кем именно?
   – Точно, твой отец был здесь, – подтвердила ее догадку Анна Захаровна. – Он жив и здоров, долго разыскивал вас с мамой через передачу «Жди меня». А я эту передачу увидела и написала ему письмо. Мы с ним много говорили и о тебе, и о твоей маме. Думаю, он продолжает тебя искать. Ведь ты уехала и даже адрес не оставила.
   – У меня долгое время не было никакого адреса, – вытирая слезы, сказала Полина. – А папа оставил свой адрес?
   – Конечно, оставил. И не только адрес, но и номер своего телефона. Сейчас сбегаю в хату и принесу.
   Анна Захаровна ушла, а Полина с нетерпением ждала ее возвращения. Наконец та вернулась.
   – Не нашла, – упавшим голосом сообщила она. – Была очень красивая визитная карточка на золотистой бумаге, а куда делась, не знаю. – Она беспомощно оглянулась по сторонам. – Может внуки взяли? – спросила она сама у себя.
   Позвали внуков, но те в один голос заявили, что ничего не видели и не брали.
   – Ты оставь свой адрес и номер телефона, – сказала извиняющимся голосом Анна Захаровна. – Быть может, я найду эту визитку, так сразу же напишу тебе письмо.
   Тем временем Виталик принес из багажника полный пластиковый пакет подарков.
   – Возьмите и помяните маму Полины всей деревней, – протянул он женщине конфеты и спиртное.
   Искренне поблагодарив гостей за подарки, заведующая поспешила на ферму, а Виталик и Полина поехали обратно в город. Долго ехали молча. Каждый размышлял о такой сложной и запутанной жизни.
   – Твоя Людмила не собирается на работу устраиваться? – прервала молчание Полина.
   – Нет, на работу она не пойдет. Пусть рожает мне второго ребенка. – Он посмотрел на Полину и уточнил. – Она тебе разве не говорила, что уже на третьем месяце беременности? – Девушка отрицательно качнула головой. – Я, Полиночка, с Людой очень счастлив и хочу, чтобы в моем доме было много не только детей, но и внуков. И заметь, с появлением в моей жизни Людмилы, бизнес пошел в гору. Вот думаю выкупить нижнюю часть дома на улице Калинина под клинику. Оборудование для новых кабинетов я уже купил. Кстати, Людмила здорово помогает мне в работе. Она дома на компьютере через Интернет заказывает мне новые разработки, оборудование, расходные материалы.
   Когда они подъехали к дому Полины, солнце уже клонилось к закату. Поблагодарив Виталика за услугу, девушка вышла из машины. Стоматолог подошел к ней и чмокнул в щеку.
   – Если еще какая-то помощь понадобится, звони, не стесняйся, – сказал он.
   – Обязательно позвоню. Передавай от меня привет Людмиле, – сказала, улыбаясь в ответ Полина.
   Едва машина Виталика скрылась за углом дома, Женя выскочил из своего автомобиля и догнал Полину у подъезда.
   – Как съездила? – поинтересовался он, загораживая ей дорогу.
   – Нормально, – опуская глаза, ответила Полина.
   – Он тебе нравится? – кивнул в сторону скрывшейся машины Женя.
   – Виталик, что ли?
   – Да, Виталик.
   – Он добрый и надежный человек, но пламя его души горит не для меня.
   Женя попытался обнять девушку, но та, сложив на груди руки, поставила между ними барьер. Тогда парень выставил свои руки, опираясь ими о стену дома таким образом, что девушка оказалась между ним и стеной.
   – Сегодня ты никуда не уйдешь пока не скажешь «да» или «нет». Если ты любишь другого мужчину, так прямо и скажи. Даю слово, что после этого перестану тебя преследовать.
   – Никто никогда не узнает, а я никому не скажу, по ком мое сердце страдает, кого я забыть не могу, – продекламировала она ему куплет известного стихотворения.
   – Мне это не о чем не говорит, – стал злиться Женя. – Ответь мне прямо в лицо, нужен я тебе или мое пламя для тебя не подходит?
   – Твое пламя, Женечка, для других, – выскальзывая из-под его рук, смеясь, сказала Полина. – Да, совсем забыла тебя поздравить с победой на судебном процессе. Хотела это сделать сразу после суда, но меня кто-то опередил.
   – Так вот в чем дело, – усмехнулся Женя. – Значит, ты меня видела вчера после суда с девушкой, но это совершенно не серьезно.
   «Еще решит, что я его ревную, – подумала Полина. – А ревность женщины придает мужчинам уверенность. Нет уж, пусть идет своей дорогой. А я пойду своей». Она поднялась на первую ступеньку лестницы и попыталась убежать наверх, но Женя схватил ее за руку, потом обнял и стал целовать. Его страсть даже немного испугали девушку, и она покорно стала ждать, когда закончится этот любовный порыв. Наконец парень понял, что она совершенно не реагирует на его поцелуи, и выпустил ее из своих объятий.
   – Мне все ясно, – отступая назад, сказал Женя. – Напрасно я пытался тебе доказать, что отношусь к тебе со всей серьезностью, что безумно люблю тебя и что хочу, чтобы ты стала моей женой.
   Полина стояла, словно прикованная к стене и не знала, что ей делать. Она вдруг почувствовала, как в ее душе с новой силой стала оживать то самое чувство, которое она испытала при их первой встрече. Не владея больше собой, она бросила к нему на грудь.
   – Женечка, милый мой, я очень люблю тебя, но меня пугает твоя непредсказуемость. Отношения между мужчиной и женщиной я рассматриваю очень серьезно, а ты – мужчина ветряный разгуляй.
   Женя нежно прижал к себе девушку и, гладя ее по волосам, как можно спокойнее стал объяснять, что никакой он не разгуляй, просто порой, из-за своей горячности, попадает в глупые любовные ситуации.
   – Ну, ладно, – целуя Женю в щеку, сказала Полина, – давай, пока, ненаглядный мой.
   – Ты это сказала с насмешкой?
   – Во всем нет. Ты на самом деле являешься для меня самым лучшим, самым желанным человеком. Но ответ на твой вопрос я дам немного позже.
   – Как долго мне ждать твоего ответа? – снова обнимая девушку, спросил Женя.
   – Дай мне немного времени, – уткнувшись ему в грудь лицом, ответила Полина и попыталась уйти, но Женя ее не отпускал. – Когда у меня будет готов ответ, я тебе сама позвоню. А сейчас отпусти меня, пожалуйста, у меня завтра серьезная подготовка к длительной командировке.
   – На долго?
   – Примерно на месяц. Меня направляют на учебу в Москву за счет конторы.
   – Ты будешь мне звонить?
   – Если соскучишься, позвонишь сам, – кокетливо сказала Полина. – А если серьезно, я не люблю звонить мужчинам по личным вопросам, у меня для этого нет времени.
   – Желаю тебе счастливого пути, – нежно прижимая к себе девушку, тихо сказал Женя. – И прошу тебя, не забывай, что здесь ждет тебя человек, который любит тебя больше жизни.
   В квартиру Полина вошла в отличном настроении. Поводов для этого было предостаточно. Во-первых, она узнала, что отец ее жив, во-вторых, она рассталась с Женей с надеждой на продолжение их отношений. А Женя шел к себе домой не менее счастливым. Возле подъезда своего дома он остановился и закурил. «Да, – выдохнул он табачный дымок, – Полина достойная девушка. Чтобы добиться ее любви и доверия, придется долго и нежно за ней ухаживать».

Командировка в Москву

   Находясь в Москве, Полина не теряла впустую ни одного часа времени. Она успела побывать на нескольких выставках, в Третьяковской галерее, в Большом театре. Возвращаясь домой после занятий, она всякий раз выходила на другой остановке, чтобы осмотреть интерьер станции. «Сколько же было вложено в строительство этих прекрасных сооружений человеческих сил и энергии», – размышляла она, осматривая своды метро. Каждая станция для нее была словно произведение искусства. Она накупила целую стопку открыток с видами московского метрополитена, чтобы дома показать Юре и Севе. Жене она открытки решила не показывать. В свои тридцать пять лет он не однократно бывал в Москве и всю эту красоту видел, как говорится, воочию.
   Однажды, возвращаясь с занятий, она посмотрела на панель своего мобильного телефона и с удивлением заметила, что ей несколько раз звонил Женя, а она не слышала звонка. Решив позвонить ему, когда приедет в номер гостиницы, Полина продолжила осматривать достопримечательности столицы.
   Вернувшись в гостиницу, она приняла душ, высушила феном волосы и решила не заплетать их в косу до утра, чтобы и они немного отдохнули Только после этого, сев в кресло и включив телевизор, она решила позвонить Жене. С сильно бьющимся сердцем набрала известный номер. На звонок ответил женский голос.
   – Говорите, вас слушают, – донеслось из трубки.
   У Полины участился пульс и зашумело в ушах, но она быстро взяла себя в руки.
   – Пригласите, пожалуйста, к телефону Евгения Викторовича, – стараясь быть спокойной, попросила она.
   – Я не могу его пригласить, – хихикнул в трубке женский голос, – он принимает душ. Скажите, как вас зовут? – уточнила она.
   – Это не важно, я звоню ему по служебному вопросу, – ответила Полина и тут же отключила телефон.
   Настроение сразу испортилось до такой степени, что на глазах выступили слезы. «Гусарский жеребец, – сказала она сквозь слезы, – тебя только могила исправит». Она стала упрекать себя в том, что снова поверила словам этого ловеласа, от чего настроение стало еще хуже. Все эти дни она жила считая оставшиеся до конца обучения дни, чтобы снова встретиться с человеком, который завладел не только ее сердцем, но и разумом. Расхаживая по гостиничному номеру, вспомнила слова частушки, которую пели на ферме деревенские девчата.
   Девочки поверьте, все ребята черти,
   Божатся, клянутся, а потом смеются…
   Вспомнив слова незатейливой песенки, Полина улыбнулась и подумала; «А почему бы не закрутить мне роман с его другом Сергеем. Ведь он не хуже Жени, к тому же моложе его на пять лет. Ладно, – вздохнула она, – спешить пока не буду, а когда вернусь домой, тогда и приму окончательное решение». Немного успокоившись, Полина позвонила к себе на работу и попросила встретить ее завтра в аэропорту. Лев Моисеевич, услышав голос девушки, очень обрадовался.
   – Как хорошо, что твоя учеба наконец закончилась, – прокричал он в трубку. – У нас тут полнейший завал с работой, столько заявок от клиентов, не справляемся.
   Тем временем Женя, услышав звонок по телефону, вышел из душа и, увидев, что по его мобильнику говорит знакомая, бросился к ней.
   – Да не спеши ты так, – остановила она его, – это какая-то тетка спрашивала Евгения Викторовича по служебному вопросу.
   Взяв телефон и проверив номер, с которого ему звонили, Женя узнал набор цифр мобильника Полины.
   – Кто тебя просил брать мой телефон? – закричал он на подругу.
   – Подумаешь, событие, – равнодушно ответила та. – Если так надо, позвонит еще раз.
   – Она больше уже никогда не позвонит, – тихо сказал Женя, быстро оделся и, не прощаясь, вышел на улицу, хлопнув дверью.
   Вечером, находясь в гостях у матери, Женя встретил там Юру.
   – А что Полина звонит из Москвы? – спросил он, делая безразличный вид.
   – Звонит почти каждый вечер, – отозвался мальчик. – И вчера звонила, сказала, что везет мне полную сумку подарков.
   – Подарки и сувениры любят получать не только дети, но и взрослые. А когда, ты говоришь, она возвращается?
   – Завтра последним рейсом.
   Женя вышел на кухню, позвонил в справочную аэропорта и уточнил время прибытия самолета. Весь следующий день он приводил в порядок машину и готовился встречать Полину, но время текло слишком медленно и он за долго до прибытия самолета уже был в аэропорту. Когда объявили о прибытии нужного рейса, Женя через ветровое стекло увидел спускавшуюся по трапу девушку с небольшой дорожной сумкой через плечо. «Надо же было снова так вляпаться», – с горечью подумал он и стал придумывать версию, которая показалась бы правдоподобной.
   Тем временем Полина вышла из здания аэропорта и, увидев служебную машину, направилась к ней. Женя бросился наперерез.
   – Я довезу тебя, – остановил он Полину.
   – Спасибо, не надо, – вежливо отказалась она, – за мной приехала служебная машина.
   – Но ведь я специально за тобой приехал.
   – Всего пару дней назад я бы была не против с тобой поехать, но после разговора по твоему телефону с очередной пассией, мне это не к чему.
   Женя схватил девушку за руку и попытался ей объяснить это недоразумение, но Полина не стала его слушать и, повернувшись к нему спиной, поспешно пошла к служебной машине.
   Прошла неделя после возвращения Полины с учебы. Работы, как и предупреждал Лев Моисеевич, было много, и она этому даже радовалась, стараясь отвлечься от грустных мыслей. Однажды, закончив в конторе дела, она отправилась навестить Людмилу. Подружки долго говорили о всяком разном, радовались встрече. Полина рассказала о своей несчастной любви.
   – Давай накажем этого дамского угодника, – смеясь, предложила Люда.
   – Давай, – согласилась Полина, – только сделать это нужно как можно ухищреннее.
   – Сейчас устроим, – лукаво улыбнулась подруга и, взяв телефон, набрала номер. – Здравствуйте, Евгений, – ласковым голосом проговорила она в трубку, – это звонит Надежда. – В телефоне послышалось сопение, но Женя не сказал ни одного слова. – Ты что, уже успел забыть меня? – насмешливо спросила Люда. – Помнишь, как мы с тобой танцевали в ресторане? Мне тогда показалось, что я тебе понравилась.
   – Да, Надежда, я конечно помню тебя. Как ты поживаешь? Где ты сейчас находишься?
   – Живу хорошо, нахожусь там же, где и раньше, – ответила Людмила.
   – Если я тебя правильно понял, ты предлагаешь сегодня встретиться?
   – Какой же ты догадливый, прямо-таки читаешь мои мысли и желания.
   – Ты права, я очень догадливый. И где же ты предлагаешь встретиться?
   – Как и прежде у тебя дома.
   – У меня не получится. Давай лучше встретимся у тебя.
   – Что ты, – испуганно воскликнула Люда, – у меня дома муж и если он нас застукает, то на одну ногу мне наступит, а другую раздерет. Давай лучше у меня на даче встретимся.
   – Давай, диктуй адрес.
   – Адрес тебе не к чему. Встретимся у главпочтамта возле газетного киоска.
   – В котором часу?
   – В половине седьмого вечера.
   – Договорились, буду как штык.
   – До встречи, мой дорогой, – засмеялась Люда и повесила трубку.
   Девушки переглянулись, а потом громко рассмеялись.
   – Мы этого бабника выведем на чистую воду, – обнимая Полину, сказала Люда. – В нашем распоряжении еще целый час, а до главпочтамта рукой подать. Сейчас оденем Мишутку, и прямо с коляской поднимемся в зал, там огромные окна, через которые газетный киоск будет перед нами как на ладони. – И подруги преступили к реализации намеченного плана.
   Ровно в половине седьмого вечера к зданию подъехал на своей иномарке Женя. Выйдя из машины и поставив ее на сигнализацию, он закурил и стал прохаживаться возле газетного киоска, поглядывая на часы. Люда снова набрала номер его мобильного телефона.
   – Женя, извини, пожалуйста, – плаксивым голосом проговорила она, – но я сегодня не смогу прийти на встречу. Мой муж, старый козел, устроил скандал из-за какого-то пустяка. Давай встретимся в следующий раз.
   – Следующего раза не будет, – ответил Женя. – Сиди, дура, дома и разбирайся со своим рогоносцем.
   – Сам дурак, – не растерявшись, ответила Люда и выключила телефон.
   Девушки стояли в помещении главпочтамта и, наблюдая через стекло за Женей, от души хохотали. Полина видела, как тот глубоко затянувшись табачным дымом, бросил окурок в урну и, подняв голову, посмотрел на окна главпочтамта. Затем быстрым шагом направился к машине и уехал.
   – Возьми на руки моего сынулю, – попросила Люда, передавая мальчика подруге, – а я спущу по ступенькам коляску.
   Не успели они пройти и половины пути, как увидели, что им навстречу поднимается Женя.
   – Давайте, Люда, я помогу вам спустить коляску, – предложил он, а та молча передала ему средство передвижения своего малыша. Выйдя на улицу и опустив коляску на тротуар, повернулся к Полине. – Иди к дяде Жене, – протянул он руки к ребенку, а то тетя Полина, наверно уже устала.
   Ошарашенная таким поворотом событий девушка протянула ему малыша. Мишутка чему-то радуясь, пытался засунь дяде в рот свою соску. Испытывая чувство неловкости, подруги молчали.
   – Я проезжал мимо и увидел Полину с ребенком на руках, – заговорил Женя. – Удивился очень этому. Я ведь не знал, что у нее есть ребенок. Вот и остановился, чтобы подвезти до дома.
   Полине было не до шуток. Она поняла, что Женя раскусил их затею.
   – Давай, Мишутка, обратно к тете и поедем домой, – протянула она руки к мальчику.
   – Давай отвезем Люду с ребенком домой, – передавая малыша матери, сказал Женя, – а потом я подвезу тебя. Мне все равно ехать в ту сторону к матери.
   – Спасибо за предложение и внимание, – глядя на часы, ответила Полина, – но у меня в двадцать часов свидание.
   – С кем, если ни секрет, у тебя свидание? – беря девушку за руку, спросил он.
   – Нет тут никакого секрета, – вмешалась в разговор Люда. – Приехал ее давний знакомый вздыхатель Никита – банкир из Германии, предлагает выйти за него замуж, а она, глупенькая, еще раздумывает. Богатый, надежный, уверенный в себе и красивый мужчина, к тому же безумно влюблен в нее. Не пойму я тебя, Полина, – повернулась лицом к девушке Люда, – тебе уже двадцать три года, пора семью заводить, а этот русский немец – самая что ни на есть подходящая для тебя кандидатура. Ни то что наши русские, то пьяница, то бабник…
   Все это Женя слушал молча не спуская глаз с Полины.
   – Это правда? – тихо спросил он.
   – Сколько веревочке не виться, а конец найдется, – глядя в глаза парню, ответила та. – Все равно мне нужно выходить замуж и заводить свою семью. – Она схватилась за ручку детской коляски. – Пошли, Люда, ребенка пора кормить.
   – Спасибо тебе, Женя, за помощь, мы твои должники, – укладывая малыша в коляску, сказала Люда.
   – Да уж, – захохотал Женя, – это ты мне сегодня здорово помогла. – Он посмотрел на притихшую Полину. – Запомни, твой банкир никогда не будет любить тебя так, как люблю тебя я. – Он нагнулся к коляске, помахал малышу пальцами ладони. – Полина, я жду твоего звонка, но не такого, какой был сегодня. – Быстро сев в машину, рванул с места, что задымилась покрышка колес.
   Подруги некоторое время постояли, посмеялись над происшедшим.
   – Все-таки он нас вычислил, – сказала Полина. – Я даже знаю, как он это сделал. Когда я бываю у тебя в гостях, то, в целях экономии денег, звоню Кларе и Жене с твоего домашнего телефона. Он запомнил номер и с первых минут твоего разговора с ним догадался, что это розыгрыш. Да, недооценила я его. А надо было предусмотреть, что каждый следователь – отличный аналитик. Ладно, – махнула рукой Полина, – пусть думает обо мне что угодно.
   В это самое время Женя гнал свою иномарку по улицам города, каждую секунду рискуя совершить аварию, и размышлял над сложившейся ситуацией. «А ведь Полина любит меня и не хочет отпускать, надеется перевоспитать. А чего меня перевоспитывать, – усмехнулся он, проскакивая перекресток на мигающий зеленый свет, – ведь я полностью в ее власти и если она захочет, я хоть завтра готов на ней жениться. Но на все время просит дать ей время подумать, а я за этот период попадаюсь, как пацан, со своими любовными похождениями. Вот и в последний раз вляпался из-за той дуры. Но кто ее просил брать телефон, когда я был в душе? – стукнул он кулаком по рулю. – Теперь мне потребуется много сил и времени, чтобы заставить Полину забыть тот злополучный телефонный звонок. А что, если она, действительно, мне на зло выскочит замуж за этого банкира? – От таких мыслей у него даже выступил пот на лбу. – Она прошлый раз мне сказала, что вырвет свою любовь ко мне из своего сердца, а она это сможет сделать, если захочет. Особенно, если будет постоянно замечать мои любовные похождения».
   Когда Женя приехал к матери, его ждала еще одна новость.
   – Звонила Света из Москвы, – сообщила она сыну, – сказала, что выходит замуж за военного, скоро приедут к нам отмечать свое бракосочетание. Нужно хорошенько подготовиться к этому мероприятию, ведь Света моя дочь. В память о моем сыне Алеше она десять лет не выходила замуж. Тяжело ей было. Ведь каждой женщине хочется иметь мужа, который был бы для нее и поддержкой, и защитой. – Она пристально посмотрела на сына. – Ты не будешь возражать, если на торжество я приглашу маму Юры и Полину?
   – Ты, матушка, просто читаешь мои мысли, – прищурив глаза, ответил Женя.

Декабрьские будни

   В начале декабря выпал первый снег. Была суббота и Клара, посмотрев в окно, попросила Полину и Юру вынести во двор ковер и почистить его.
   – Снег – лучшее средство для чистки ковров, – авторитетно сообщила она.
   Полина скатала ковер и, положив его на плечо, понесла на улицу. Следом за ней с веником и половой щеткой шагал Юра. Расстелив ковер на снегу, они вдвоем веником и щеткой стали его чистить, время от времени перемещая на чистое место.
   – Юра, ты только посмотри, какие нарядные пятна на белом снегу мы оставляем, – сказала Полина, показывая на черные от пыли квадраты. – Никогда бы не поверила, что ковер был таким грязным. Создается впечатление, что мы ходили по нем в обуви, а я его не чистила каждую субботу пылесосом, – и они с еще большим усердием принялись чистить сотканное руками умельцев изделие.
   Когда концы ниток ковра приобрели светлый оттенок, девушка посоветовала повесить его на забор и обмести снег. Выполнив эту работу и немного подождав, пока ветерок слегка протянул его, они понесли свое произведение чистоты домой, и постелили на прежнее место.
   – Ты только понюхай, как от нашего ковра тянет морозной свежестью, – сказала она своему помощнику.
   – Ну-ка, молодежь, мойте руки и быстро к столу, – раздался с кухни голос Клары, которая успела нажарить полную тарелку блинов. Дождавшись, пока чистильщики ковра усядутся за стол, положила каждому по несколько ароматных кулинарных изделий. – Ешьте, сколько влезет, я нажарила много. Вот эти, – указала она рукой на стопку, – с мясной начинкой, а те, что вам дала, без начинки. Можете кушать их со сметаной или вареньем, кому как больше нравится. – Она вдруг замолкла на полуслове. – Мне показалось или действительно кто-то позвонил к нам в дверь?
   Полина встала из-за стола и поспешила в коридор. Каково же было ее удивление, когда на пороге она увидела чету Ткаченко.
   – Ты нас извини, Полиночка, что прибыли без звонка и приглашения, – смущаясь, сказал Дмитрий Александрович.
   – Хороших людей мы всегда рады видеть, – улыбнулась Полина. – Проходите в дом.
   Гости переступили порог, сняли обувь и прошли в гостиную. Здесь к ним присоединились Клара и Юра.
   – Это тебе, – протянул Полине два огромных пакета Дмитрий Александрович.
   – Зачем так много подарков, – смущенно сказала девушка.
   Он не успел ответить, как в разговор вступила его жена Алла.
   – Всего два небольших подарка, – вытаскивая из пакетов вещи, сказала она. – Это норковая шубка, а это сапожки.
   – Это очень дорогие подарки, – растерянно сказала Полина, прижимая к груди руки. – Мне неловко принимать их от вас.
   – Эти подарки ничто по сравнению с тем, что ты для меня сделала, – взволнованно сказал гость. – Во-первых, ты спасла мне жизнь, а во-вторых, в суде спасла меня от тюрьмы.
   – Ну что вы, – совсем растерялась девушка, – от тюрьмы вас спас Лев Моисеевич. Я работала под его контролем и попечительством.
   – За Льва Моисеевича не переживай, он получил свои деньги по контракту. А тебе мы дарим подарки от всей нашей семьи.
   – Ну-ка, давай примеряем, – расправляя полы шубки, сказала Алла.
   Девушка с радостным замиранием сердца надела ее и, застегнув на все пуговицы, подошла к зеркалу. Подарок ей безумно понравился.
   – Сидит отлично, – обойдя вокруг девушки, констатировала Алла, – и цвет такой тебе подходит. Теперь давай сапоги примеряем. Если с размером не угадала, завтра поменяю, я чек на них сохранила.
   Полина обула сапоги и прошлась по комнате. И одежда, и обувь были ее размера. От радости она подошла к гостям и с благодарностью обоих поцеловала.
   – Погоди нас благодарить, – загадочно сказал Дмитрий Александрович, – это еще не все. – С этими словами он достал из кармана женские золотые часики и сам одел их на левую руку девушки.
   Полина от радости и смущения залилась краской. Часы были механические с четырьмя крупными бриллиантами.
   – В такой одежде и с такими часами тебе, Полина, без охраны ходить нельзя, – с улыбкой сказала Клара, которая до этого момента молча наблюдала за происходящим.
   – Думаю, у такой красавицы есть надежная охрана, – не то спросила, не то сказала Алла.
   На это девушка ничего не ответила. Она сняла шубку и повесила ее в шифоньер. Когда она нагнулась и стала расстегивать на сапогах молнию, Дмитрий Александрович достал из кармана пухлый конверт.
   – Это тебе к Новому году, – протянул он его Полине, – и пусть все эти подарки принесут тебе удачу и благополучие.
   Полина так была тронута словами гостей, что расчувствовалась и стала их по очереди обнимать. Но и это было еще не все.
   – А вот это вам, Клара, – протянула огромный пакет с продуктами хозяйке Алла. – Накрывайте стол, будем обмывать подарки.
   Вскоре все было готово, и гости расселись за столом.
   – Такие подарки можно обмывать до самого вечера, – весело сказала хозяйка.
   И веселье, действительно, продолжалось целый день. За это время ранее совсем незнакомые люди сблизились и подружились.
   – Если будут какие-то трудности или появятся просьбы, обращайтесь ко мне без стеснения, – сказал на прощание Кларе Дмитрий Александрович, – я всегда помогу.
   Едва за гостями захлопнулась дверь, Полина снова стала примерять свои наряды и маршировать в них по комнате. Потом подошла к Кларе.
   – Возьми этот пакет с деньгами и купи к Новому году себе и Юре подарки.
   – Спасибо, – тихо сказала хозяйка и положила деньги в сервант. – Давно хочу купить новый телевизор с большим экраном, вот и пусть сбудется моя мечта в канун новогодних праздников.
   Два дня Полина ходила под впечатлением от полученных подарков, а в понедельник, предварительно посоветовавшись с Кларой, решила пойти в новых нарядах на работу. Придя в офис, она сняла у себя в кабинете шубку и пошла к Льву Моисеевичу, чтобы рассказать ему о подарках бывшего клиента.
   – Сапоги вижу, – беря девушку за руку, сказал тот, – хорошие, сразу видно, что итальянские мастера сработали, а где же остальное?
   Девушка улыбнулась и повела Льва Моисеевича в свой кабинет. Надев шубку, она прошлась перед ним.
   – Отличная вещь, – прищелкнул языком хозяин адвокатской конторы, – именно такая девушка, как ты Полина, достойна носить ее. Ты только не держи ее подолгу в шкафу, носи и не бойся, что быстро сносится. Еще заработаешь денег не на одну такую красоту, – сказал он, уходя из кабинета.
   Повесив шубку в шкаф на плечики, Полина принялась за работу. Дел, за время учебы, скопилось много, и она до семи часов вечера практически не отрывала головы от документов, подбивая «хвосты» и доделывая недоделанное. Лишь на несколько минут она сделала перерыв, чтобы съесть бутерброд, который взяла с дома и попить чаю. Когда все было сделано, и она подошла к окну, то увидела, что на улице навалило столько снега, что под его тяжестью провисли провода и согнулись ветки деревьев. Полина вышла из офиса, постояла немного у двери, любуясь красотой зимнего убранства. Затем, подняв воротник шубки, собралась идти на остановку трамвая. В это время из-за угла вышел Женя и подошел к ней.
   – Трамвайные пути завалило снегом, и трамваи не ходят, – сказал он, беря девушку за руку. – Я специально приехал, чтобы отвезти тебя домой. Думал, что ты уже ушла с работы, но увидел свет в окне твоего кабинета и понял, что еще трудишься.
   У Полины екнуло сердечко. То, что Женя приехал за ней, ей, безусловно, понравилось. Она уже привыкла, что о ней никто и никогда не заботился, а тут такое внимание.
   – Спасибо тебе, – тихо сказала она, – мне без транспорта по такой дороге до дома не добраться.
   Женя предусмотрительно открыл перед девушкой переднюю дверцу машины. Едва Полина села на сидение, как в ее сумочке зазвонил мобильный телефон.
   – Слушаю вас, – четко проговорила Полина, по номеру догадавшись, что звонит Никита Неклюдов из Германии.
   – Здравствуй, дорогая, – послышалось в трубке, – ты получила мое письмо?
   – Да, получила.
   – Как быстро ты сможешь оформить визу?
   – Я даже не знаю, – пожала плечами Полина, словно говоривший мог увидеть ее жест.
   – Мне бы очень хотелось увидеть тебя в Германии в рождественские праздники.
   – Но ведь в Германии Рождество раньше, чем в России, и я не уверена, что успею оформить к этому времени визу. А вот к Новому году, пожалуй, получится.
   – Я очень жду тебя, – сказал Никита.
   – Я постараюсь.
   – Я тебя люблю, – пророкотало в трубке.
   – До свидания, целую, – скороговоркой сказала Полина и выключила телефон.
   – Ты поедешь к этому немцу? – спросил Женя, когда она положила мобильник в сумочку. – А как же я? Ведь я люблю тебя…
   Девушка молчала. Женя внимательно посмотрел на Полину и заметил на запястье ее левой руки золотые часы.
   – Похоже, что у тебя появился богатый покровитель, – скривил губы в улыбке Женя.
   – Откуда у тебя такие сведения?
   – Я же не слепой и вижу, какие дорогие вещи на тебе надеты. На зарплату адвоката таких не купишь.
   – Это твои девицы за свои услуги требуют подарки, а я сама для себя зарабатываю.
   – Так ты серьезно решила ехать в Германию? – после некоторого молчания, спросил Женя.
   – А что мне терять? – не глядя на парня, сказала она, – я свободная и ни от кого не зависящая девушка. И если приглашает в гости богатый и не женатый банкир, к тому же недурен собою, то почему бы и не поехать. Здесь мне выжидать совершенно нечего. Да и годы уже подсказывают, что пора семьей обзаводиться.
   До самого дома ехали молча. Женя о чем-то сосредоточенно думал, а Полина делала вид, что рассматривает занесенные снегом дома и скверы. Остановив машину в самого подъезда, Женя взял девушку за руку.
   – Почему ты не хочешь выйти замуж за меня? – спросил он, глядя Полине в глаза. – Ведь я тоже не дурен собою.
   – Очень уж ты ненадежный, – чуть слышно вздохнула девушка. – Объясняешься мне в любви и блудишь с другими девицами. Быть у тебя запасным вариантом я не собираюсь. Я уже давно тебя знаю и мне кажется, что песня про одиночество, это как раз о нас с тобой.
   – Какая еще песня?
   – Там есть такие слова; «Видно встретились два одиночества, разожгли у дороги костер, а костру разгораться не хочется, вот и весь разговор». После того, как мне по твоему телефону ответила твоя очередная девица, я решила, что нам с тобой больше встречаться не нужно, все равно у нас ничего не получится. Поэтому я хочу тебе предложить расстаться друзьями.
   – Но я люблю тебя, – переходя на крик, сказал Женя, – ты не должна так поступать со мною.
   – Послушай меня внимательно, – чуть отстранившись от парня, заговорила Полина. – Ты моя судьба и моя боль, ты моя первая настоящая любовь. Не стану лукавить, я и сейчас тебя безумно люблю. Но я призову себе в помощь свою девичью гордость, мобилизую весь свой разум, чтобы с их помощью раз и навсегда заглушить в своей душе то чувство, которое испепелило мое сердце, – она сделала движение, чтобы выйти из машины, но Женя схватил ее за руку.
   – Полина, не уходи, дай и мне сказать. Я клянусь тебе своею матерью, что буду самым преданным мужем, выходи за меня замуж.
   – Я никогда не смогу жить с человеком, которого имеют другие женщины, – бросила она ему в лицо и, выдернув руку, вышла из машины. При этом ее перчатка осталась в ладони у Жени.
   Слова девушки словно ножом ударили парня в самое сердце. Он растерялся и долго сидел неподвижно. Когда Женя опомнился, Полина уже дошла до подъезда. Он бросился вслед за ней.
   – Полина, ты оставила свою перчатку, – крикнул он ей.
   – Не надо мне ее возвращать, – крикнула она ему, не оборачиваясь, – пусть остается тебе на память.
   Стало ясно, что Полина приняла окончательное решение и разговора у них сегодня больше не будет. Женя вернулся в машину, прижал к губам пахнущую духами перчатку. «Я сам разрушил свое счастье», – с горечью подумал он и завел машину.
   Приехав к себе домой и, поднявшись в квартиру, долго метался по комнатам, словно раненный зверь. Затем подошел к зеркалу, посмотрел на свое несчастное лицо. «Так тебе и надо, слишком заигрался со своим каскадом любовниц». Немного успокоившись, достал из серванта бутылку водки, налил себе полстакана и выпил без закуски. Снова стал ходить из угла в угол, беспрестанно куря одну сигарету за другой. Выпитая водка еще сильнее распалила его душу, он налил себе снова. Вторая порция спиртного немного успокоила Женю. Он включил проигрыватель, поставил нужную пластинку и, усевшись на диван, стал слушать полюбившуюся песню. Когда она заканчивалась, он ставил ее снова и снова. Особенно задевали его слова о дожде. Он даже пытался подпевать.

     Дождь идет в Париже,
     Осень наступила, опадают листья,
     Не цветут цветы.
     В этот вечер тихий я тебя не бросил,
     Ведь ты сама ушла, виновата ты.

   Допив остаток водки и, снова поставив пластинку, продолжал подпевать чуть охрипшим голосом.

     Осенью холодной, много так печали
     Как приятно вспомнить счастье прошлых дней,
     Холодно и грустно мы с тобой расстались,
     Настала осень любви, осень любви моей.

   Бутылка была пустой, кончились и сигареты. Женя прилег на диван, но сон к нему, не смотря на выпитое спиртное, не шел. Уже перед самым рассветом он налил полную ванну горячей воды и долго лежал в ней с закрытыми глазами. Затем выпил чашку горячего чая, быстро оделся и вышел на улицу.
   Было семь часов утра. Болела голова и подташнивало от выпитой без закуски водки. В таком состоянии Женя не спеша дошел до места своей работы. Войдя в кабинет, снова выпил стакан чая. Но легче не становилось. Тогда он выпил подряд два стакана нарзана. Тошнота и головная боль немного утихли, и он решил позвонить Полине. Набрав номер, прижал трубку к уху. Голос с металлическим оттенком сказал, что абонент в данный момент недоступен. «Пожалуй, этот абонент для меня теперь недоступен навсегда», – с грусть подумал он.

Встреча с Никитой

   Прошло три дня с тех пор, как Никита Неклюдов звонил Полине и торопил ее с оформлением визы в Германию. Вскоре от него пришло и приглашение. Полина с безразличием положила письмо в стол и забыла о нем. Но однажды в пятницу перед самым уходом с работы раздался телефонный звонок, и она снова услышала голос Никиты.
   – Я сейчас нахожусь в гостинице «Центральная», давай встретимся сегодня и поужинаем в ресторане «Эльбрус», – предложил он.
   – Хорошо, я буду, – совершенно безразлично ответила Полина и положила трубку.
   Она понимала, что Никита приехал ради нее и надеется, что в Германию они уедут вместе. Поднявшись с кресла, Полина подошла к зеркалу, посмотрела на свое испуганное лицо. «А почему бы мне и не уехать, – подумала она. – Здесь меня никто и ничто не держит, а Никита надежный мужчина, состоятельный банкир, к тому же, как он утверждает, очень меня любит. Уеду с ним, и всем моим мукам придет конец. Это же смешно и унизительно ждать, пока человек, которого я так сильно люблю, нагуляется. Да и нагуляется ли он вообще когда-нибудь… – Она поправила прическу, подмигнула самой себе в зеркало. – Вперед, Полина, принимай жениха, пока перед тобой открыта дверь», – и она отправилась на свидание.
   Никита ждал ее возле ресторана. Увидев девушку, он сорвался с места и бросился ей навстречу.
   – Здравствуй, родная, – обнял он Полину, – я так скучал по тебе и с огромным нетерпением ждал того момента, когда снова увижу тебя.
   Девушка промолчала и лишь улыбнулась пылкости жениха. А тот взял ее под руку и повел в ресторан.
   Усевшись за столиком, Никита заказал ужин с вином и цветами, стал объясняться Полине в любви и предложил оформить их отношения в Загсе. Говорил он много и страстно, обещал счастливую совместную жизнь. Девушка неторопливо ковыряла вилкой еду и, не проронив ни слова, слушала парня. Когда она выпила немного вина и стала чуток смелее, наконец появилось желание дать согласие на брак. Слова согласия уже готовы были сорваться с ее языка, но тут она подумала, что уехав с Никитой, все равно не сможет забыть Евгения.
   В это время, как всегда по пятницам, холостяки Сергей и Женя ужинали в этом же ресторане. Иногда они проводили время со случайными знакомыми женщинами. Сергей окинул зал опытным взглядом и откровенно заскучал.
   – Что такое не везет? – спросил он друга и сам же ответил, – это когда в ресторане нет ни одной подходящей для нас с тобой телки.
   Вдруг его взгляд остановился на двухместном столике в конце зала у самого окна. Он легонько толкнул локтем Женю.
   – Ты не поверишь, но за крайним столиком у окна я вижу нашу знакомую из адвокатской конторы.
   – Не может быть, – отмахнулся друг, – Полина по ресторанам не ходит. – Но, все же, он посмотрел в ту сторону, куда указывал Сергей. – Ты прав, это она. А кто с ней рядом, знаешь?
   – Первый раз его вижу, – нахально улыбаясь, ответил Сергей. – Но, судя по манерам, птица высоко полета.
   – Да какая там птица, – усмехнулся Женя, – это банкир из Германии. В свое время наворовал денег в России и сумел успешно перегнать их на зарубежные счета. Потом приобрел один из немецких банков. А сейчас он приехал за Полиной.
   – Откуда у тебя такая информация? – посмотрев на взволнованное лицо друга, спросил Сергей.
   – Про деньги как-то краем уха слышал, а о его приезде мне Полина сама рассказала, когда я подвозил ее с работы. Как раз в этот момент этот денежный мешок звонил ей на мобильник из Германии. – Он положил на стол вилку и, повернувшись лицом к столику соперника, стал наблюдать за Полиной и ее женихом.
   В этот момент Никита, держа девушку за руку, о чем-то энергично говорил ей, а Полина смотрела на него и улыбалась. Сергей тоже с интересом стал наблюдать за происходящим. Ему, как и Жени, эта девушка была не безразлична.
   – Что этому банкиру здесь надо? – чуть слышно проговорил он. – Ну наворовал миллионы и сиди за свои бугром, женись на рыжих немках. Нет, ему подавай русскую женщину, да не простую, а красавицу.
   Слова друга больно задели Женю. Он еще какое-то время наблюдал за парочкой, потом поднялся с места.
   – Хочешь, Серега, я сейчас подойду и набью ему рожу?
   – Ты в своем уме? – хватая друга за руку, проговорил Сергей. – Завтра об этом все газеты напишут. А заголовки будут такими «Районный прокурор избил иностранца». Тебе это нужно?
   – Да какой он иностранец, – сев на стул, сказал Женя. – Он бывший русский вор и махинатор.
   – Кто бы он ни был, – рассудительно ответил Сергей, наливая в фужеры вино, – а у него на счетах миллионы. За такие деньги любая русская девица поднимет юбку выше головы.
   – Любая, но не Полина.
   – Женька, мне не верится, что ты уже столько времени встречаешься с Полиной и ни разу не сунул руку ей под юбку или в бюстгальтер.
   – Можешь не верить, но это, действительно, так, – криво усмехнулся друг. – Полина такая девушка, что когда бываешь с ней рядом, не особенно-то и забалуешь. Вот помню, когда еще встречался с Лерой, попробовал ее ущипнуть за ягодицу, так она меня так треснула учебником уголовного права, что я неделю ходил с синяком на лбу.
   Воспоминания Жени прервала музыка. Из-за столиков стали подниматься пары и кружить по залу. Пригласил на танец Полину и Никита. У Жени на скулах заиграли желваки, и учащенно забилось сердце.
   – Давай заказывай что-нибудь покрепче, – сказал он Сергею, – хочу сегодня напиться.
   Когда вечер подходил к концу, Женя, хотя и был изрядно выпившим, заметил, как к выходу из ресторана под ручку направились Никита и Полина. Они прошли мимо их столика, но, сколько он не ловил взгляд девушки, она даже не взглянула на него. Парочка скрылась за дверью, и он бросился за ними. Выскочив в гардероб, увидел, как Никита помог Полине набрось на плечи ее шубку и стал застегивать пуговицы, но девушка вежливо отстранила его. Затем они вышли на улицу. Из груди Жени вырвался стон отчаяния. Он вернулся в зал и сел за столик и вдруг запел пьяным голосом;

     – Так, значит, крышка,
     Так значит, амба,
     Любви моей последний час,
     Любил ее еще мальчишкой,
     Но еще крепче люблю сейчас.

   Сергей попытался успокоить друга, но его слова только еще сильнее раззадорили Женю. Он стукнул кулаком по столу, закурил сигарету.
   – Не может быть, чтобы она уехала с ним, – сильно затягиваясь дымком, сказал он. – Она же сама сказала, что я ее первая любовь и что она меня безумно любит.
   – Если она тебя действительно любит, то никуда не денется, – успокоил Сергей.
   – Знаешь, Серега, – обнимая друга, сказал Женя, – она в нашу прошлую встречу сказала, что после того, как позвонила мне из Москвы, а у меня была одна из моих развлекалок, которая, стерва, взяла мой мобильник и сказала, что я в ванной, так вот, Полина сказала, что призовет на помощь всю свою гордость и разум, чтобы раз и навсегда вырвать из сердца любовь ко мне. И я в этом не сомневаюсь, она, если чего захочет, обязательно сделает. А если банкир за ней сильно приударит, она может и с ним уехать.
   – Ну, чего ты раскис? – обнял за плечи Женю Сергей. – Еще ничего не произошло, она еще в России, так сказать, на нашей территории, так что не все потеряно.
   Друзья разошлись по домам, каждый думая о своем. А Никита тем временем, поймав такси, довез Полину до подъезда ее дома и, прижимая ее к стенке, страстно объяснялся в любви. Обняв девушку, стал целовать ее в губы, щеки и волосы. Полина не сопротивлялась. В этот вечер она сама не понимала, что с ней происходит. Когда банкир в очередной раз стал ее страстно целовать, она подумала; «Боже Всевышний, почему происходит такая несправедливость? Когда меня обнимает Женя, то трепещет не только тело, но и душа, а из объятий Никиты мне хочется вырваться и бежать, куда глаза глядят. От его ласк не один нерв в моем теле не шевельнулся. – Она посмотрела обреченным взглядом на парня. – Почему на месте этого холеного, красивого и уверенного в себе человека не стоит Женя, к которому стремится каждая клеточка моего тела»? Никита наконец почувствовал холодность в поведении Полины, он чуть отстранился от нее и долго смотрел в лицо девушки.
   – Хорошая моя, я не уйду, пока ты не дашь мне своего согласия на брак, – с трепетом в голосе, сказал он.
   – Никита, прошу тебя, не требуй от меня ответа сегодня, – надевая на руки перчатки, попросила Полина. – Я должна подумать и посоветоваться с близкими мне людьми. Обещаю, что завтра дам тебе ответ. А сейчас езжай в свою гостиницу и отдыхай.
   – Я ухожу с надеждой услышать завтра твое согласие, – сказал банкир, целуя на прощание Полину в щеку.
   Никита ушел, а Полина, опустошенная и несчастная поднялась на свой этаж и, войдя в квартиру, бросилась на грудь Кларе и громко зарыдала. Дав девушке немного времени для того, чтобы она успокоилась, хозяйка заварила крепкого чая и пригласила ее на кухню.
   – А теперь, моя хорошая, расскажи мне все, что случилось.
   Присев на краешек стула, Полина стала подробно рассказывать о событиях последних дней.
   – Я почти согласилась дать согласие на брак и поехать с Никитой в Германию, – уставшим голосом рассказывала она, – но как только он стал меня обнимать и целовать, у меня перед глазами возник Женя. Я не смогу без него жить, меня совершенно не интересуют другие мужчины. Кларочка, я погибаю от любви к Жене и ничего не могу с собой поделать, – снова зарыдала Полина.
   – Вот что я тебе на все это скажу, – прижала к своей груди голову Полины Клара, – откажи своему нелюбимому поклоннику и не отчаивайся. Ты здоровая, красивая и умная девушка, у тебя есть любимая работа, появилось много друзей. Поэтому, мой тебе совет, не спеши. Сейчас самый лучший советчик для тебя ни я, а время. Завтра же позвони своему банкиру и скажи, что ты замуж пока не хочешь выходить, что тебе нужно время, чтобы все хорошенько обдумать. Только не встречайся с ним лично, а то он сможет тебя уговорить.
   – Уговорить меня он не сможет, но, ты права, встречаться мне с ним не желательно. Его объятия и поцелуи вызывают в моей душе протест.
   – Ну, вот мы с тобой и приняли промежуточное решение в твоих делах сердечных, – улыбнулась хозяйка, – а сейчас ложись спать. Ни мною придумано, но мною будет сказано, что утро вечера мудренее. А сейчас даже не вечер. А уже далеко за полночь.
   Поцеловав Клару в щеку, Полина пошла в ванную и стала мыть голову. В это время зазвонил домашний телефон. «Кому же это не спится»? – проворчала хозяйка, поднимая трубку. Услышав голос Жени, еще больше разозлилась.
   – Уважаемый Евгений, ты знаешь который сейчас час? – сдерживая негодование, спросила она.
   – Клара Дмитриевна, извини ради Бога, но мне, действительно, не спится. Я хочу у вас узнать, правда ли, что Полина выходит замуж за банкира и уезжает в Германию?
   – Ты это сам придумал или тебе кто-то подсказал? – засмеялась Клара.
   – Ничего смешного в этом нет, – повышая тон, проговорил Женя. – Два часа назад я своими глазами видел, как она обнималась с немцем в ресторане. По ее поведению я понял, что немец ее уведет.
   – Ни куда он ее не уведет, – снова засмеялась женщина. – Понимаешь, не любит она этого банкира, и правильно делает. У нее полно поклонников и в нашем городе.
   – Но ведь Полина сегодня ночует в гостинице с немцем, – задыхаясь от негодования, выпалил в трубку Женя.
   – Да что вы, молодой человек, мелете своим бесстыжим языком, – с обидой проговорила Клара. – Полина не из тех девиц, которые блудят с мужиками по гостиничным номерам. Она давно уже дома.
   – Если она дома, – не унимался Женя, – пригласите ее к телефону.
   – Я не могу ее пригласить, она в ванной моет голову.
   – Надеюсь, вы не будете против, если я подожду ее у телефона? – вкрадчивым голосом спросил он.
   – Ну, если тебе не спится и у тебя есть время, тогда жди, она сейчас подойдет.
   В этот момент из ванной вышла Полина. Увидев хозяйку в ночной сорочке с телефонной трубкой в руке, поинтересовалась;
   – Кому это ты, на ночь глядя, звонишь?
   – Это тебе звонят.
   Девушка испуганно посмотрела на хозяйку. «Неужели мои сегодняшние муки еще не закончились, – мелькнула у нее мысль. – Я же его просила подождать до завтра».
   – Почему ты не сказала, что меня нет дома? – спросила она у Клары, беря трубку.
   – Потому, что уже сказал, что ты дома и моешь голову.
   – Я вас слушаю, – недовольным голосом произнесла в трубку Полина, но услышав голос Жени, смягчила тон. – Откуда ты так поздно звонишь?
   – Из дома звоню, – поспешно ответил тот. – Не спится что-то после того, что сегодня увидел в ресторане. Подумалось, что ты пошла с банкиром в гостиницу.
   – Как ты мог такое обо мне подумать? – рассмеялась Полина. – Разве я похожа на тех, кто может ночевать с почти чужим мужчиной?
   – Я видел, как ты ему улыбалась, вот и подумал, что он тебя увезет.
   – Меня может увезти только тот, кого я безумно люблю, а на меньшее я не согласна.
   – Так ты ему отказала? – радостно закричал в трубку Женя.
   – Он меня торопит с ответом, но сегодня я ему ничего не сказала, пообещав ответить завтра.
   – Значит, завтра ты можешь дать ему согласие? – не унимался Женя. – Любимая моя, прошу тебя, не делай глупостей, он никогда не сможет любить тебя так, как я тебя люблю.
   – Напрасно ты так тревожишься, – выслушав признание, ответила Полина. – Я его не люблю, и жить с нелюбимым человеком не смогу. Поэтому завтра я ему откажу, и буду жить без поклонников. Уж лучше всю жизнь прожить одной, чем с нелюбимым. – Пожелав Жене спокойной ночи, положила трубку.
   Душа ее ликовала. Она наконец-то поняла, что Женя послан ей Богом и что она никому его не отдаст, а в наказание за его проступки станет держать некоторое время на расстоянии.
   В это самое время в другом конце города нервно ходил по комнате своей квартиры Женя. В его голове роем пролетали самые разные мысли и предположения, а в душе творилось что-то невообразимое. Сколько было у него женщин, но не одну из них он не любил так страстно. Одно только прикосновение Полины делало его счастливым, а когда доводилось ее обнимать, он едва не терял рассудок. «Наверно, меня так заводит в ней ее недоступность, – подумал он. – Другие сами себя предлагают, а эта даже от намека начинает полыхать гневом». И он дал себе слово, что больше ни разу не посмотрит ни на какую другую женщину и докажет Полине, что она у него единственная и навсегда.
   На следующий день Женя приехал на работу задолго до начала рабочего дня и без конца поглядывал на часы. У него созрел план. Ровно в девять он позвонит Полине и убедится, что она на работе, а не общается с Никитой. Едва стрелки часов показали обозначенный срок, Женя набрал номер рабочего телефона Полины, но ему никто не ответил. «Что если она передумала, – заволновался он, – и дала согласие на брак с банкиром». Выкурив одну за другой две сигареты, решил позвонить в приемную конторы.
   – Полины Николаевны сегодня на работе вообще не будет, – ответила секретарь.
   – А когда она будет? – закричал в трубку Женя.
   – Позвоните после обеда, возможно, она будет у себя.
   Стало ясно, что с утра Полина встречается с банкиром. У Жени сильно защемило сердце и окончательно испортилось настроение. Работа совершенно не ладилась. Чтобы не привлекать к себе внимание сослуживцев, он снял китель и, засучив рукава рубашки, стал перекладывать бумаги с одной стороны стола на другую. Такой утомительной и совершенно бессмысленной работой он занимался до четырнадцати часов. Затем снова позвонил Полине. Услышав ее голос, он на какое-то мгновение растерялся. Потом собравшись с мыслями, крикнул в трубку;
   – Ты что до обеда встречалась с банкиром?
   – Да, встречалась, – ответила Полина, – провожала его в аэропорт.
   – Значит, ты ему отказала? – радостно воскликнул Женя.
   – Я – стерва, – усмехнувшись, ответила девушка, – вожу парня за нос, прошу дать мне время подумать, хотя уверена, что у нас с ним ничего не получится. Для счастливого брака нужны двусторонние чувства.
   – Милая моя, – воскликнул Женя, – но у нас же с тобой чувства с двух сторон!
   – Если бы у тебя по отношению ко мне были серьезные намерения, то ты бы не утюжил своих девиц.
   – Ты права, я виноват перед тобой, но я уже дал тебе слово, что подобного с моей стороны больше никогда не повторится.
   – Знаешь, я, пожалуй, тебе поверю, но тоже попрошу дать мне время подумать. Если бы это произошло немного раньше, то я не думая бросилась вслед за тобой в омут, а после того телефонного разговора с твоей очередной пассией, я не могу так поступить.
   Женя стал убеждать девушку, что он дал себе слово не смотреть больше на других женщин, но Полина была непреклонна.
   – Я не позволю тебе бросить меня, – кричал в трубку он, – у меня сильно болит сердце.
   – В одной песни есть такие слова; «А ты напейся воды холодной, про любовь забудешь».
   – Не могу я тебя забыть. Мне даже горячая вода не помогает. В прошлый раз, когда ушел с твоей перчаткой, выпил один и без закуски целую бутылку такой воды, а потом долго болел. Не спасает даже алкоголь, наоборот, еще больше распекает сердце. Я последние дни не живу, а существую и тлею, как новогодняя свеча. Поверь мне и вернись.
   – Я от тебя никуда не уходила и всегда жила мыслями о тебе. Но ты нанес мне удар в самое сердце, и простить тебе этого я не могу. Поэтому, мой бриллиантовый, дай мне время подумать.
   – Ты повторила слова цыганки. Которая так называла меня на маскараде, – усмехнулся в трубку Женя.
   – Та цыганка так назвала тебя потому, что видела перед собой похотливого самца и прикрывалась такими выражениями от наглой мужской назойливости.
   – Та цыганка была так хороша собой, что перед ней вряд ли мог бы устоять хотя бы один мужчина.
   – Слушай, Женя, мы с тобой словоблудием по телефону уже битых полчаса. Как это называется?
   – Это называется крутить любовь по телефону.
   – Не годится такому серьезному человеку, как ты, заниматься в рабочее время пустой болтовней. Ты извини, Евгений, но у меня много работы и тратить время на ненужные разговоры для меня непростительная роскошь. К тому же ты и сам прекрасно понимаешь, что между нами все кончено и возврата к прошлому не будет.
   – Вот уж нет, – закричал в трубку Женя, – если закрутила парню голову, то люби лишь его одного. Я перекрою тебе все пути к отступлению, все равно ты будешь моей.
   – Посмотрим, – усмехнулась Полина, наливая себе чашку горячего чая. – Посмотрим, – повторила она, – насколько ты серьезно решил покончить со своей распутной жизнью и насколько ты готов прибиться к семейному берегу.

Нежданный визит Виссариона

   Любка расчищала деревянной лопатой от снега порог дома. Вдруг послышался шум подъехавшей машины. Подняв голову, она увидела, что у дома остановилась легковушка, и из нее вылез мужчина. Взглянув на него, женщина сразу узнала Виссариона. Внутри у нее что-то заныло и появилось желание прямо сейчас заняться любовью с таким сильным и непредсказуемым мужчиной. Пока Виссарион приближался к ней, сексуальное желание таяло и вместо него стало появляться чувство страха. Любка нутром почувствовала, что он не простит ей украденных у него сорока пяти тысяч долларов. Поэтому она бросила в снег лопату и чуть ли не бегом поспешила в дом.
   Гость неторопливо поднялся на крыльцо, старательно отряхнул от снега обувь, и постучал.
   – Проходи, пожалуйста, Виссарион, – робко открывая перед ним дверь, сказала Любка, – я всегда рада тебя видеть.
   Переступив порог, гость, словно у себя дома, не спеша разделся, повесил на вешалку пальто.
   – Так говоришь, очень по мне соскучилась? – ехидно улыбаясь, обратился он к хозяйке. – Я это и сам вижу. Многие женщины скучают по мне. А ты скучаешь по сексу со мной или по моей сумке, в которой лежат доллары?
   – Да зачем мне баксы, – громко засмеялась Любка, – когда передо мной стоит такой красавец мужчина.
   Виссарион подошел к зеркалу, достал расческу и стал причесывать черные с проседью волосы, наблюдая за хозяйкой.
   – А вот мне лучше иметь в кармане пачку баксов, чем топтать такую квочку, как ты, – криво усмехнувшись, сказал он. – Но на этот раз не жди от меня ласки. Я с тобой, паршивой воровкой, займусь жестким сексом, после которого ты никогда не будешь заглядывать в чужие сумки без разрешения. Или ты, гнилая тыква, думаешь, что секс с тобой стоит сорок пять тысяч долларов? – он резко повернул к хозяйке свое перекошенное гневом лицо. – За каждый сеанс секса, который у нас с тобой был, ты должна мне еще приплачивать, а получилось наоборот. Ты получала удовольствие бесплатно, а перед самым моим отъездом еще и обворовала меня.
   – Виссарион, поверь, мне очень нужны были деньги, – слезно заголосила Любка. – Нужно было за сына погасить банковский кредит…
   – Ты взяла столько денег, – перебил ее гость, – что до самой смерти не отработаешь.
   – Не сердись, мой хороший, – улыбнулась ему Любка, – все твои деньги я отработаю.
   – Говоришь, отработаешь? Тогда давай прямо сейчас и начинай. – Он рванул на Любке халат, который в доли секунды разлетелся на две половинки. Рывком сорвал с нее трусы и бюстгальтер, затем схватил за ноги и бросил на пол головой вниз.
   Любка не успела даже пикнуть, как Виссарион, словно огромная пиявка, впился зубами в ее губы, прижал к стенке и мордовал как хотел, куда хотел и столько хотел до тех пор, пока женщина не взвыла от боли, словно ошпаренная собака. Бросив ее на пол, он сел в кресло и, вытирая простынею раскрасневшееся лицо, блаженно улыбнулся.
   – Это, дрянь ты такая, я получил с тебя свой долг, – устало сказал он.
   Любка с искусанными губами и грудью безжизненно лежала на полу. Гость достал из сумки бутылку коньяка, налил себе полстакана и выпил. Затем снова сел в кресло, посмотрел на притихшую хозяйку. «А не перестарался ли я? Что если она окочурится, кто тогда будет реализовывать мои фальшивые деньги»?
   Он пошел на кухню, набрал в стакан воды из-под крана и, вернувшись в комнату, вылил воду в лицо женщины. Любка на мгновение открыла глаза и снова закрыла их. Гость сходил в ванную, смочил полотенце, слегка отжал его и положил на лицо хозяйки. Но и это не помогло. Тогда он стал хлопать ладонями по лицу женщины, и она открыла глаза.
   – Любаша, ты не дури, – поднимая ее голову, сказал Виссарион. – Ты меня здорово напугала. Извини, пожалуйста, я, кажется, немного перестарался.
   Любка села на пол, безумными глазами окинула комнату и, увидев перед собой улыбающееся лицо квартиранта, безумно закричала. Она поднялась с пола и, опираясь на черенок лопаты, в чем мать родила, поползла на четвереньках на свою половину дома.
   – Этот басурман меня изнасиловал, – пожаловалась она Федору.
   – Так тебе, старой суке, и надо, – глядя на ссадины и кровоподтеки, сказал он со злостью. – Нечего было бегать к этому черномазому и крутить перед ним своей жирной задницей. Я тебе в прошлый раз сколько говорил, чтобы ты не ходила к этому гариле. Ведь грузины любят толстозадых женщин. Или ты думаешь, я совсем дурак и не знаю, что он тебя постоянно имел, когда жил у нас на квартире. Я все видел, и тебе, старой кобылице, как мне думается, это очень нравилось. Вот, стерва, и доигралась. Что мне теперь с тобой делать Я ведь не врач. Единственное, что могу сделать, так это вызвать милицию.
   – Не нужно вызывать милицию, – чуть слышно простонала Любка. – Виновата я перед нашим квартирантом. Прошлый раз я украла у него сорок пять тысяч долларов, чтобы рассчитаться за кредит Толика.
   Федька присел на корточки перед лежащей женой.
   – Ну, тогда какая тут милиция, вас обоих заберут на нары, вы друг друга стоите. – Сжалившись над женой, сказал: – Давай поднимайся, помогу тебе забраться на кровать.
   Лежа на кровати, Любка громко стонала, а Федор принес аптечку, достал две таблетки болеутоляющего лекарства и дал выпить жене. Но таблетки не помогли. Она жаловалась на высокую температуру, боли в животе, спине и во всем теле, словно ее колотили палкой. В таком состоянии она пролежала больше недели, а Федор ходило вместо нее на рынок, и делал за нее уборку. Наконец температура стала спадать, и Любка стала вставать с постели и медленно передвигаться по комнатам. В один из таких ней к ней в гости пожаловал Виссарион.
   – Я пришел с тобой мириться, – протягивая женщине букет цветов, сказал он с виноватой улыбкой. – Все эти дни не нахожу себе покоя. Одним словом, я извиняюсь, что сделал тебе больно. – Он достал бутылку коньяка, налил себе и хозяйке. – Давай выпьем за примирение.
   – Какое там к черту примирение, – отстраняя протянутую руку со стаканом, сказала Любка. – Ты меня калекой сделал.
   – Не волнуйся, Любаша, ты скоро поправишься, и мы снова займемся с тобой бизнесом. Теперь я буду платить тебе три процента от выручки.
   – Три процента мало, – поразмыслив, возразила Любка. – Мне нужно пять процентов, ведь я рискую по-крупному.
   – Я согласен, – улыбнулся квартирант, – твоя взяла. Будешь получать пять процентов от реализованных денег. – Любка наконец-то взяла протянутый ей стакан с коньяком, и они со звоном чокнулись.
   – Это еще не все, – не спеша выпив коньяк, сказала хозяйка. – Ты мне дашь слово, что больше не станешь предлагать мне услуги сексуального характера. После твоих последних приемов я калекой стала.
   – Я знаю, Любаша, что тебе было больно, – виновато улыбаясь, сказал Виссарион. – Но ты скоро поправишься и еще ни раз по собственному желанию придешь ко мне в постель. А сейчас тебе нужно не лежать, а как можно больше двигаться и скоро ты забудешь о моей неаккуратной шутке. На следующей неделе нам с тобой предстоит обменять более полумиллиона рублей и приобрести хотя бы одну приличную квартиру. – Он налил Любке еще полстакана. – Это хороший коньяк, ты от него скоро пойдешь на поправку. – Виссарион поставил бутылку на стол. – Угостишь своего импотента, пусть он на меня не обижается, ведь он не в состоянии полюбить тебя как следует, так пусть скажет спасибо, что это за него делают другие мужчины.
   – Да лучше вообще не иметь секса, чем стать калекой, – с обидой в голосе, сказала Любка.
   – Не сердись, – чмокнул хозяйку в щеку Виссарион, – и скорее поправляйся. Ты мне нужна здоровая.
   – Ну, ты и хрен собачий, – не на шутку разозлилась женщина. – Сначала ты меня замордовал, а теперь хочешь, чтобы я вскочила, словно гимназистка, и помчалась делать для тебя бизнес.
   Квартирант ничего ей не ответил и молча удалился. После его ухода Любка поднялась с постели, расправила плечи и постаралась пройти по комнате. Сделав несколько шагов, почувствовала сильную боль в спине. Остановившись у зеркала, она стала рассматривать свое осунувшееся лицо с синяками под глазами. «Всю жизнь мне хотелось иметь секс с сильными и здоровыми мужчинами, – вслух сказала она, – думала, что это желание у меня никогда не закончится. Но после последнего сеанса секса, который преподал мне этот грузинский жеребец, у меня появилось даже отвращение к этому. Ну, да ладно, – успокоила она себя, – теперь, хрен черномазый, при реализации твоих денег я постараюсь откусить кусок побольше и стану вести себя хитрее». Любка походила еще немного по комнате, подошла к столу налила себе еще коньяка и выпила. Закрутив бутылку пробкой, понесла остатки спиртного в шкаф.
   – Виссарион говорит, что это отличный коньяк, а моему пьянице достаточно и самогона, – беззлобно проговорила она в адрес Федора.
   Походив еще немного по комнатам и снова почувствовав острую боль в спине, Любка легла на кровать.
   На следующей неделе ей стало значительно легче, и она стала выходить на улицу. Из окна своей комнаты ее увидел Виссарион.
   – Бабы, словно кошки, – громко засмеялся он, – чем больше их дерешь, тем здоровее они становятся. – Он смотрел на хозяйку через щель в занавеске, и удивился тому, как она отгребала лопатой снег.
   – Доброе утро, – поприветствовал Виссарион Любку. Выходя во двор. – Я вижу ты уже совсем поправилась.
   – Слава Богу, выздоровела, – поднимая голову и опираясь на лопату, ответила Любка.
   – Любаша, может, зайдешь? – многозначительно улыбнувшись, предложил Виссарион.
   Любка оглянулась, потом поставила к стенке дома лопату и пошла к Виссариону. Тот снова налил ей стопку коньяка и потащил в постель. Она не сопротивлялась…
   Когда постельная баталия закончилась, Виссарион сказал:
   – С завтрашнего дня займемся серьезным делом.
   – Хорошо, – согласилась довольная Любка. – Завтра же займусь обменом рублевых купюр, а ты подыскивай варианты с квартирой.
   – Вот возьми, – протянул ей сторублевую купюру Виссарион. – Сейчас же смотайся в киоск и, как в прошлый раз, купи газеты рекламирующие недвижимость.
   Вернувшись на свою половину дома и замкнув двери, Любка, слегка волоча травмированную ногу, пошла выполнять указания квартиранта.
   На следующий день Любка надела свой парик, подвязала голову белым шарфом из козьей шерсти и отправилась на верхний рынок делать мелкие покупки с целью обмена фальшивых тысячных купюр. Пройдя по рядам, где сельские торговки продавали различную сельхозпродукцию, она без особого труда поменяла двести тысяч и, отсчитав сто девяносто тысяч для Виссариона, остальные спрятала в сапог. Продуктов в сумке, конечно, было маловато и нужно было как-то объяснить квартиранту, на что она потратила деньги, но Любка решила не морочить себе голову и придумывать объяснения по ходу.
   Вернувшись домой, она поставила сумки с продуктами на стол, протянула Виссариону деньги и попросила новую партию. Обрадованный такой прытью, квартирант снова отсчитал ей двести купюр. Прихватив пустые пакеты, Любка села в трамвай и поехала на другой рынок. И в этот раз она быстро, как это умеют делать только аферисты, обменяла фальшивые деньги, но домой сразу возвращаться не стала. Сначала она заехала на свою старую квартиру в поселке. Убралась в комнатах, полила цветы, затем немного перекусила килькой с хлебом и прилегла отдохнуть. Лежа на диване, размышляла: «Пусть не думает этот грузинский жеребец, что работа, которую я выполняю, такая уж и легкая». Поднявшись, она спрятала утаенные от квартиранта деньги в старый рваный сапог, который валялся в кладовке. Поправив парик и припудрив лицо, она вышла из своей старой квартиры, дошла до автобусной остановки и поехала на рынок. Оттуда трамваем добралась до своего дома.
   Квартиранта она не застала. Мелькнула тревожная мысль: «Не милиция ли его забрала?» Когда она уже собиралась идти на свою половину дома, в комнату вошел замерзший Виссарион.
   – Тебя долго не было и я начал уже волноваться, – сказал он, искоса поглядывая на Любку. Он подумал, что хозяйку могла повязать с фальшивыми купюрами милиция или того хуже, сесть ей на хвост.
   – Вот деньги и продукты, – сказала Любка, ставя сумки на стол и передавая ему обменянные купюры. – А задержалась я потому, что сегодня на тот рынок, куда я ездила, отменили маршрутный автобус. Пришлось добираться на такси. Обратно добиралась пешком, поэтому и задержалась.
   – Ты у меня молодец, – обнял Любку за плечи Виссарион.
   – Я пошла домой, – взглянув на часы, сказала она, – скоро Федор с работы вернется и ему не понравится, что я снова хожу к тебе. Завтра, когда он уйдет на работу, я снова забегу к тебе и поеду на этот рынок, там меня никто не знает.
   На следующий день Любка вернулась с рынка быстро. Денег было всего сто купюр, поэтому она быстренько пробежалась по рядкам и сбыла с рук все фальшивые деньги. Когда она вернулась, квартирант угостил ее коньяком.
   – Завтра, – сказал он, подливая хозяйке в стакан, – нужен будет новый паспорт. Начнем оформлять пятикомнатную квартиру. Ты уж, пожалуйста, настройся на успех и хорошенько подготовься к этому мероприятию.
   Любка ушла на свою половину дома, и весь вечер готовила вещи. Она перекрасила свой парик, и он из черного стал белым. Утром, прилично одевшись, нарастила ногти, поверх парика надела мужеву меховую норковую шапку и, надушившись дорогими духами, взяв сумку с фальшивыми деньгами, отправилась покупать квартиру.
   Вручая доллары, Виссарион сказал ей:
   – Ничего не бойся. Деньги изготовлены с высоким качеством, и я на них целую неделю спал, чтобы выглядели так, словно уже были в ходу.
   – Потто пахнут, – сказала Любка, нюхая одну из пачек.
   – Это хорошо, – засмеялся Виссарион. – Когда продавец квартиры будет их пересчитывать, у него даже мысль не возникнет о том, что они могут быть не настоящими. – Он достал из кармана мобильный телефон. – Вот возьми, в случае чего, срочно звони мне. Запомни, как только побудешь у второго нотариуса и получишь деньги за уже проданную квартиру, хорошенько их пересчитай. Потом бери такси и мчись к рынку. Я буду тебя ждать на прежнем месте.
   День с покупкой и продажей квартиры прошел на редкость быстро и удачно. Видимо, поэтому у Любки появилось какие-то чувство опасности. В голову стали приходить тревожные мысли о том, что если их разоблачат, то Виссарион обязательно откупится, а ее уж точно отправят на нары. Вспомнились слова продавца квартиры, который, получая от нее четыреста тысяч долларов, сказал своей жене: «Завтра пойдем в банк и положим деньги на счет».
   Вечером Виссарион пересчитал все пачки долларов, полученные Любкой за продажу квартиры.
   – Прошу тебя, – сказал он сурово, – не лазь больше в мю сумку с деньгами. Когда реализуем все фальшивые доллары, я тебе, как и обещал, заплачу пять процентов.
   – А можно, ты мне будешь платить мои проценты с каждой сделки?
   – Нет, моя хорошая, забегать вперед – плохая примета. Хотя с рублевой реализации ты уже сама сняла свои проценты. – Любка покраснела. – Ты думаешь, я не знаю, сколько стоят принесенные тобой продукты? Я, дорогуша, хорошо умею считать деньги, потому что это не мои деньги. Мне приходится за каждую купюру отчитываться перед своим боссом. Когда в прошлый раз я не довез сорок пять тысяч долларов, он с меня чуть голову не снял, а ты отделалась лишь легким испугом. Правда, я немного перестарался, но ты, дорогуша, меня сильно разозлила.
   – Уговорил, я согласна. Получу свои проценты после всей реализации, – покорно согласилась Любка. При этом подумала: хорошо, что я самовольно оставила у себя рубли, а то до полной реализации его мешком с фальшивыми деньгами дело может и не дойти. Ведь продавец квартиры уже завтра Уром понесет полученные от нее доллары в банк, а там сразу определять, что они фальшивые. И тогда по приметам милиция найдет ее, Любку, и она до конца жизни не выйдет на свободу.
   От таких мыслей у Любки испортилось настроение. Это не ускользнуло от внимания Виссариона. Он внимательно посмотрел на ее испуганное лицо.
   – Люба, что-то случилось? – спросил он, заглядывая ей в глаза. – Почему у тебя такое испуганное лицо вдруг стало?
   – Ничего не случилось, – улыбаясь через силу, как можно бодрее ответила хозяйка. – Просто сегодня у меня был очень тяжелый день, и я, откровенно говоря, сильно устала. К тому же не забывай, что я еще не совсем поправилась и у меня невыносимо болит спина.
   – Может твоя спина хочет ко мне в постель? – нахально хихикнул квартирант. – Так я к твоим услугам, – и он стал расстегивать брюки.
   – Спина у меня болит от того, что ты повредил мне позвоночник, – криво усмехнулась Любка, – и я от боли не могу уснуть. Пачками глотаю обезболивающие таблетки.
   – Ну, тогда, дорогая, иди отдыхай, – застегивая брюки, сказал Виссарион. – На завтра наклевывается новая операция, – загадочно сказал он. – Сейчас ничего не стану говорить, завтра, когда у тебя будет хорошее настроение, все обсудим на свежую голову. – Он достал из сумки бутылку коньяка. – Возьми, выпьешь на ночь сто грамм и забудешь о своей спине.
   Любка пришла на свою половину дома. Федора с работы еще не было. Она налила себе полный стакан коньяка и, выпив, закусила куском вареной колбасы. Затем она легла на кровать, всем своим видом показывая, что по-прежнему больная. Однако выпитый коньяк не помогал. Страх перед завтрашним днем, как гадюка сосал ее сердце. Полежав немого, она поднялась, положила в большую алюминиевую кастрюлю свой парик и перчатки, в которых пересчитывала деньги, затем принесла из кладовки бутылку растворителя, вылила все, что в ней было в кастрюлю. Вынесла посудину на балкон и бросила в нее зажженную спичку. Через некоторое время она высыпала в унитаз остывшую золу и смыла ее струей воды, а кастрюлю тут же вычистила от копоти содой. Покончив с делами, она снова прилегла на кровать, но сон по-прежнему к ней не шел. Всю ночь женщина просыпалась от страха и вытирала со лба липкий пот. Она нутром чувствовала какую-то беду.
   Утром, дождавшись, когда Федор уйдет на работу, снова пошла к квартиранту.

Встреча отца с дочерью

   За две недели до Нового года Кларе Дмитриевне позвонила бабушка Севы Дорошенко Вера Емельяновна и радостным голосом сообщила, что приехала ее невестка Света с новым мужем.
   – Брак они зарегистрировали в Москве, а праздновать решили здесь. Я тебя прошу, Кларочка, завтра в два часа дня приходи к нам вместе со своими детьми и обязательно приведи с собой Полину.
   Клара поздравила Веру Емельяновну и пообещала прибыть со своим семейством в назначенное время. Свету, невестку Веры Емельяновны, она знала хорошо. Они часто встречались в школе на родительских собраниях, так как их дети Сева и Юра с первого класса сидели за одной партой и были неразлучны, как братья. Положив трубку, Клара сказала Полине:
   – Нас приглашает к себе в гости Вера Емельяновна по случаю заключения брака ее невестки Светы с новым мужем, – она пристально посмотрела на покрасневшую Полину. – Наконец-то и Света нашла свое счастье. Ведь я помню, как она убивалась, когда ее муж погиб в Чечне. Севе тогда было всего три годика. – Клара посмотрела на себя в зеркало. – Надо же, как быстро летит время. Севе уже тринадцать лет. Все эти десять лет Света жила со свекровью и сыном без мужа. – Она посмотрела на розовощекую Полину. – Она стала вдовой из-за того, что ее мужа забрала война, а вот я стала вдовой при живом муже. – Она еще раз взглянула на себя в зеркало. – Пожалуй, схожу в парикмахерскую. Как ты считаешь, Полина?
   – Конечно, сходи и приведи все свои запущенные места с надлежащий вид. Ведь на свадьбе наверняка будут привлекательные мужчины, и наша Кларочка закружит голову молодому лейтенанту.
   – Ну, лейтенант мне уже не нужен, я для него слишком взрослая девушка. А вот прическу и маску лица я все же сделаю.
   Клара ушла, а Полине именно это и требовалось. Она знала, что в гостях обязательно будет Женя, и от этих мыслей почувствовала, как в ее сердце с новой силой стало пробуждаться уже слегка угасшее чувство любви к этому парню. Она посмотрела на себя в зеркало и вслух сказала: «И все-таки, Полина, ты его еще любишь»! Она, словно на крыльях, помчалась в магазин и купила все необходимое для приготовления торта «Наполеон», у нее это кулинарное изделие всегда получалось очень вкусным.
   Замесив столько теста, чтобы его хватило на большой торт, а готовой продукции на всех гостей, девушка до позднего вечера провозилась с выпечкой. Поставив готовый торт, аппетитно припудренный сахарной пудрой на полку холодильника, Полина в задумчивости произнесла:
   – Как же мы его завтра донесем, чтобы не помять?
   – А вот так прямо и понесем, – сказала Клара, только что вернувшаяся из парикмахерской.
   Полина обернулась и всплеснула руками.
   – Какая ты стала красавица! Завтра все мужчины будут вокруг тебя облизываться.
   – Да ну тебя, – махнула рукой засмущавшаяся Клара. – Я больше никому не верю. Слишком глубокая рана осталась на моем сердце после развода с мужем. Но, слава Богу, я быстро поняла, что он из себя представляет. – Она вздохнула, крутанулась перед зеркалом. – Знаешь, Полина, лучше жить одной, чем иметь в доме гуляющего кота.
   Эти слова ранили Полину в самое сердце. Она вспомнила, как Женя однажды сказал: «Хорошенько проутюжил и ушел». Настроение сразу испортилось. «Чего это я вдруг обрадовалась? – подумала она. – Сходить на свадьбу для того, чтобы увидеть человека, который измучил всю мою душу, и узнать о его новых любовных приключениях, нет уж. Не пойду. Я для Веры Емельяновны почти незнакомая, меня она пригласила ради приличия». Повернувшись к Кларе, Полина сказала:
   – Я передумала идти на свадьбу. Помогу тебе донести торт до дверей и вернусь домой.
   Клара не стала ее разубеждать, ибо знала, что если Полина приняла какое-то решение, то уже не передумает.
   Наступила ночь. Клара спала беспокойно, боясь помять прическу. Утром Полина сказала ей:
   – Кларочка, ты выглядишь не старше тридцати лет. Никто не поверит, что Юре уже тринадцать.
   – Так я же родила его на втором курсе института, – криво усмехнулась женщина. – Как же мне было трудно, если бы ты только нала. Но учебу я не бросила.
   – Незамужние женщины живут намного счастливее тех, что имеют мужей, – глядя в глаза Кларе, тихо сказала Полина. – Эти мужики все вруны и бабники. Практически все жены знают, что их мужья блудят на стороне, страдают от этого, но от себя не отпускают.
   – Ты не права, не все мужики блудят. И если ты так будешь о них думать, то никогда не выйдешь замуж.
   В половине второго Клара, прихорашиваясь возле зеркала, сказала:
   – Юра с самого утра уже в гостях, так что пойдем без кавалера.
   – Мы с тобой договорились? – глядя в глаза хозяйки, спросила Полина. – Я помогу донести тебе торт до дверей, а потом возвращаюсь. Я даже не стану снимать халат, просто наброшу сверху пальто.
   – Вот еще придумала, – возмутилась Клара. – Халат сними и надень приличное платье. Вдруг тебе в коридоре придется раздеться?
   Полина посмотрела на свой коротенький халатик. Действительно, не красиво выходить на улицу в таком виде. Она надела свое рабочее платье, слегка подкрасила ресницы и подвела губы помадой. Клара замкнула двери квартиры и, пропуская вперед себя Полину, пошла следом за ней на улицу. А та, не застегивая пальто, отбросив за спину косу и прижимая к себе противень с тортом, перебежками направилась к подъезду дома Дорошенко.
   Дождавшись у входа в квартиру Клару, Полина уступила ей место у двери.
   – Звони.
   Едва Клара подняла руку к звонку, как дверь сама распахнулась, и на пороге появились Сева и Юра, которые подскочили к Полине и стали с интересом рассматривать торт. Подтолкнув девушку в спину и захлопнув за ней дверь, Клара тоже вошла в квартиру. Растерявшаяся Полина поспешила на кухню, отмечая про себя, что уже собралось много гостей. Поставив на стол торт, она собралась уходить, но в этот момент на ее пути встал Женя. Преданно глядя в глаза, спросил:
   – Ты разве не останешься?
   – Нет, – застегивая пальто, ответила девушка, – я помогла Кларе донести торт, а в гости я сегодня идти не планировала.
   В кухню вбежал Юра. Он буквально повис на руке девушки.
   – Оставайся, – жалобно попросил он, – Сева познакомит тебя со своим новым отцом.
   Дернув плечиком, Полина сняла пальто и пошла в комнату, где собрались гости. Здесь она присела на краешек стула рядом с Кларой, опустила глаза и исподлобья стала рассматривать приглашенных на свадьбу. Чуть осмелев, она посмотрела на сидевшего рядом с женихом мужчину средних лет – загорелого, с седой шевелюрой волос на голове – и неожиданно встретилась с его взглядом. Мужчина вежливо кивнул Полине, а она чуть улыбнулась ему. Его внешний вид показался девушке знакомым. Где-то, когда-то она его уже видела, только где именно, вспомнить никак не удавалось.
   Тем временем гостям налили в бокалы вино и предложили выпить за молодых. Клара и Полина, как и положено, выпили до дна.
   – Это был штрафной бокал за опоздание, – сказал наблюдавший за ними Николай Петрович.
   Когда гости выпили и закусили, Света стала представлять мужу тех, кто пришел их поздравить. Дошла очередь и до Клары с Полиной.
   – Это мама друга моего сына Севы, зовут ее Клара, а рядом с ней ее приемная дочь Полина, – представила она. Потом повернула голову к мужу, – Ну, а это мой муж Иван и его друг Николай Петрович.
   После выпитого вина глаза у Полины заблестели, и она уже смело рассматривала гостей. Вдруг ее глаза встретились с глазами Жени. От неожиданности она растерялась и покраснела. Этого оказалось достаточно, чтобы Женя понял, что в их отношениях еще не все потеряно и точку ставить рано.
   На столе было много разных закусок и вдоволь спиртного. Гости пили и веселились. На одном конце стола уже затянули песню, на другом рассказывали анекдоты, а посредине комнаты танцевали. В это время Николай Петрович снял с гвоздя гитару и стал петь песни. Репертуар был довольно обширным и пел он долго. Под занавес своего концерта прозвучала песня о цыганах.

     Мне никогда не забыть,
     Этой знакомой поляны,
     Где всякий раз у костра,
     Там танцевали цыгане.

     Красивые были они,
     В глазах их светилась обида,
     Но красивее из них,
     Мне показалась Полина…

   Николай Петрович вдруг замолчал, смущенно поднял глаза на гостей.
   – Надо же, забыл слова песни. Как там дальше, хоть убей, не помню. – Он положил гитару на кресло и сел к столу.
   Никто из гостей даже не заметил, как к креслу подошла Полина, взяла гитару и, перебирая пальцами струны, продолжила прерванную песню:

     Красивые были они,
     В глазах их светилась обида,
     Но красивее из них
     Мне показалась Полина…

     Полина меня завлекла,
     Полина меня полюбила,
     Но после забыла про все,
     Полина мне изменила.

   Когда Полина пела песню, Женя с мужчинами курил на балконе, но слышал каждое слово. Бросив недокуренную сигарету, он поспешил в зал, но девушка уже заканчивала петь:

     …Полина умри за любовь,
     Чтоб сердце измены не знало.

   Гости стали дружно аплодировать исполнительнице, чем сильно ее смутили. Положив гитару, Полина подошла к Вере Емельяновне.
   – Скажите где мне взять большой и острый нож, чтобы порезать торт? – тихо спросила она у хозяйки.
   – На кухне в нижнем ящике шкафа найдешь все, что тебе нужно.
   Полина зашла на кухню, нашла подходящий нож и стала резать торт. Складывая куски на большую тарелку, она только сейчас заметила стоявшего у окна Николая Петровича.
   – Девушка, откуда вы знаете эту песню? – спросил он, затягиваясь сигаретным дымком.
   – Эту песню пел мой папа, когда мы жили на заставе.
   Сказав это, девушка продолжила резать торт. А Николай Петрович не спеша докурил сигарету, выбросил окурок в форточку и только тогда подошел к Полине.
   – Дочка, ты меня не узнаешь? – тихо спросил он.
   От этих слов нож выпал из рук Полины и со стуком покатился по полу кухни. Она медленно повернулась к гостю.
   – Папочка, я знала, что ты поздно или рано все равно меня найдешь, – воскликнула она, бросаясь на шею отца и прижимаясь к его груди. Слезы радости неудержимым потоком хлынули с ее глаз.
   Нежно прижимая к себе дочь и уткнувшись лицом в ее волосы, плакал и Николай Петрович. Но делал он это тихо, только крупные слезы стекали по его щекам. В это время Женя направлялся на балкон, чтобы выкурить очередную сигарету. Проходя мимо кухни, он увидел Полину в объятиях одного из гостей
   – Так вот в чем причина твоего бегства, – сказал он, опершись о косяк двери. – Ты отталкиваешь молодого мужчину и прижимаешься к пришлому пожилому.
   В груди Жени кипела обида, он плохо понимал, что говорит, но остановиться уже не мог. Эту словесную тираду прервал Николай Петрович.
   – Вы бы, молодой человек, постыдились говорить такие обидные слова, – спокойным голосом посоветовал он Жене. – Этот пришлый пожилой мужчина – полковник российской армии и родной отец этого небесного создания.
   Выслушав слова Николая Петровича, Женя постоял какое-то время у двери, безвольно опустив руки, а затем вернулся в зал, подошел к матери.
   – Оказывается, друг нашего зятя родной отец Полины, – каким-то неуверенным голосом сообщил он матери.
   Эти слова услышала и Клара. Она тут же выскочила из квартиры и побежала домой. По пути заглянула в продовольственный магазин и накупила спиртного и закусок. В последнее время она душой чувствовала, что в ее дом вот-вот придет любовь и счастье.
   Тем временем гости потихоньку стали расходиться. Остались только самые близкие и родные люди. Женя достал несколько бутылок коллекционного коньяка и, ставя их на стол, громко сказал:
   – Предлагаю выпить за нашу дружную семью.
   – А после этого давайте попросим Полину спеть нам песню, – предложила Вера Емельяновна, – мне очень нравится ее голос.
   – Сделай для моей мамы подарок, – подала девушке гитару Света.
   – Вы меня извините, – сказала смущенно Полина, поднимаясь из-за стола, – но я знаю только военные песни.
   – Нет, военные сегодня не по теме. Ты должна нам спеть песню про любовь.
   Девушка совсем растерялась. На помощь к ней пришел отец.
   – А ты вспомни, какие песни пела мама.
   Полина с благодарностью взглянула на отца, слегка улыбнулась, пробежала пальчиками по струнам гитары и запела:

     Виновата ли я, виновата ли я,
     Виновата ли я, что люблю,
     Виновата ли я, что мой голос дрожал,
     Когда пела я песню ему.

   Она посмотрела на отца. Тот в ответ одобрительно кивнул головой и улыбнулся. Это придало Полине уверенность, и она продолжила песню:

     Виновата во всем, виновата кругом,
     Еще хочешь себя оправдать,
     Так зачем же зачем в эту лунную ночь,
     Позволяла себя целовать.

   Гости, хлопая в ладоши, стали ей подпевать. Девушка совсем освоилась в аудитории, взглянула на Веру Емельяновну и удвоенной энергией начала новый куплет:

     Целовал, миловал, целовал, миловал,
     Говорил, что я буду его,
     А я верила все и как роза цвела,
     Потому что любила его.

   Полина закончила петь и хотела положить гитару, но тут к ней подошла Света под ручку с Иваном.
   – Допой эту песню до конца, – попросили молодожены.
   Полина опять взглянула на отца. Тот одобрительно закивал головой, давая понять, что и ему хочется послушать. Чуть склонив голову, девушка снова запела:

     Ой ты мама моя, ой ты мама моя,
     Отпусти ты меня погулять,
     Ночью звезды горят, ночью ласки дарят,
     Ночью все о любви говорят.

   Полина подняла голову, и ее глаза встретились с горящим взглядом Жени. «Эта песня не для тебя, Блудный кот», – мелькнула в голове девушки мысль. Усмехнувшись, она пропела очередной куплет, глядя прямо в лицо парню:

     Уходи от меня, ненавижу тебя,
     Откровенно тебе говорю,
     За измену твою и неправду твою,
     Я уж больше тебя не люблю.

   Закончив петь, Полина подняла левой рукой гитару, а пальцами правой сделала щелчок, тем самым давая понять Жене, что их отношениям пришел конец. Этот жест стал понятен не только ему, но и отцу. Он посмотрел на присмиревшего парня. «Видать, красавчик, ты здорово обидел мою дочь, раз она последний куплет пропела специально для тебя и даже прищелкнула пальцами, давая понять, что пощады тебе ждать не приходится, – подумал Николай Петрович. На глаза снова навернулись слезы, и он опустил голову. – Вот такой же однолюбкой была и моя Ольга».
   – Давайте выпьем за нашу дорогую маму, Веру Емельяновну, – стараясь разрядить обстановку, воскликнула Света.
   Гости с радостью осушили свои стопки и бокалы. Потом звучали новые тосты, которые произносили и Иван, и Николай Петрович. Когда на столе совсем не осталось спиртного, в квартиру вернулась Клара Дмитриевна.
   – Извините, гости дорогие, что ушла, никого не предупредив, – скороговоркой проговорила она, поправляя чуть сбившуюся прическу. – Нужно было отлучиться по неотложному делу.
   Гости благосклонно отнеслись к такому исчезновению Клары и потихоньку стали расходиться. Когда Полина подошла к двери, ее на пороге остановила хозяйка. Она поцеловала девушку в лоб и сказала:
   – Спасибо тебе, детка, за отменный торт, я такой ела первый раз в жизни.
   – Если вам правда так понравилось мое кулинарное изделие, то я вам еще один испеку, но только к Новому году.
   Выходя из квартиры, Полина даже не посмотрела в сторону стоявшего у стены Жени, хотя тот старательно ловил взгляд ее глаз. Она всем своим видом старалась показать, что он ей безразличен.
   Когда все гости разошлись, Вера Емельяновна сказала сыну:
   – Я смотрю, ты на Полину даже внимания не обращаешь. Видимо, тебе такие скромные девушки не нравятся, тебе подавай размалеванных мочалок.
   – Ты, матушка, не беспокойся, – беря ее за плечи, сказал Женя, – Полина от меня никуда не денется. Я ее достану даже из-под земли.
   А в это время Николай Петрович вместе с Полиной и Кларой шли домой вслед за бегущими впереди Севой и Юрой. Мальчишки первыми вошли в квартиру и застыли на пороге, увидев накрытый в зале стол.
   – Мы с тобой снова сейчас будем пировать, – весело сказал другу Юра.
   Навстречу гостю выскочил Пират и, размахивая, словно маятником, хвостом, подпрыгнув, лизнул в щеку Николая Петровича.
   – Наверно, дружище, тебе хорошо живется в этом доме, – погладив пса по загривку, сказал он. – Вон какая у тебя блестящая шерсть.
   Усевшись за стол напротив отца, Полина стала неторопливо рассказывать ему обо все, что с нею произошло после смерти матери. Отец слушал ее молча, не перебивая, лишь изредка украдкой вытирал влажные глаза.
   – Скажи мне, доченька, – нежно обнимая Полину за плечи, спросил отец, когда она закончила свой рассказ, – тебе нравится этот молодой человек?
   – Да, папа, он мне очень нравится, – покраснев и уткнувшись в грудь отца, тихо сказала дочь. – Он – моя первая любовь. Но он большой бабник, поэтому я приняла решение дать ему от ворот поворот.
   – Я за ним весь вечер наблюдал, – прижимая к себе дочь, сказал Николай Петрович, – похоже, он сильно любит тебя.
   – Зачем мне его любовь, если он бабник.
   – Нет, девочка моя, – чмокнул в макушку головы дочь Николай Петрович, – бабники совсем не такие, как этот парень. Как его, Женей, кажется, зовут? – Полина молча кивнула головой. – Так вот, мое солнышко, твой Женя уже зрелый мужчина и, возможно, что-то себе позволяет. Но, я уверен, когда он на тебе женится, то будет любить только тебя одну. Ведь ты у меня не только умница, но еще и красавица!
   Слова отца подняли Полине настроение, и она уже стала жалеть, что так холодно отнеслась к Жене в доме его матери.
   Через три дня после свадьбы Света с мужем и Севой уехали к месту службы Ивана. Оставшись без друга, Юра не находил себе места. Наблюдавший за ним Николай Петрович как-то сказал:
   – Не горюй, дружище, я увезу вас с мамкой в Москву. Там у меня шикарная квартира, школа недалеко от дома.
   Полина и Клара в этот время готовили на кухне ужин. Услышав сказанные Николаем Петровичем слова, они переглянулись. Хозяйка побледнела, а Полина обняла ее за плечи и тихо сказала:
   – Соглашайся, мой папа очень хороший человек и вас с Юрой не обидит, да и мне на душе будет спокойнее зная, что рядом с ним любящая женщина. – Девушка присела на стул, подмигнула Кларе. – Я хоть и молодая еще, но очень наблюдательная. Как только увидела, что ты смоталась со свадьбы, сразу догадалась о твоем желании устроить свое счастье. Да и по лицу было видно, что мой папа тебе понравился. И если он вас приглашает в Москву, значит, вы ему нужны.
   – А как ты будешь здесь без нас? – глядя в глаза девушке, спросила Клара.
   – У меня же есть Женя, – опуская глаза, тихо сказала Полина.

Арест Виссариона

   За три дня до отъезда в Москву Клара пришла с работы расстроенной.
   – В городе ходят слухи, – сказала она за ужином, – что в обращении появились фальшивые доллары и рубли.
   – Ты права, – поддержала разговор Полина, – вчера к нам пришел молодой мужчина и попросил Льва Моисеевича найти людей, которые купили у него пятикомнатную квартиру за фальшивые доллары. Он показал нашему начальнику оду стодолларовую купюру и тот долго ее рассматривал через лупу. Потом сказал, что фальшивые доллары выполнены на высоком профессиональном уровне и на хорошей технике.
   – Я догадываюсь, откуда здесь могли появиться фальшивые деньги, – задумчиво сказал Николай Петрович. – Их изготавливали на базе боевиков в Грузии, куда я попал несколько лет назад. Позднее, как мне рассказывал один мой знакомый из компетентных органов, эту базу наша авиация разбомбила, не оставив там камня на камне. Помню, руководил этой бандой отъявленный головорез Виссарион. У него звериное чувство на опасность. Наверняка он и его хозяева знали о предстоящем налете на базу и своевременно вывезли отпечатанные фальшивые деньги, а теперь их сбывают. По моим предположениям, они обосновались где-то в горах одной из наших Кавказских республик. Кстати, они не только фальшивые деньги печатали, но и обеспечивали наркотрафик в Европу. – Николай Петрович поднялся из-за стола, вышел на балкон и закурил. Потом снова вернулся на кухню. – Если бы мне где-то встретился этот бандит Виссарион, я бы его без суда и следствия своими руками задушил. – Он посмотрел на Полину и добавил: – Именно этот человек и виновен в нашей семейной трагедии.
   Он долго рассказывал женщинам о том, как попал на бандитскую базу, как встретил там Ивана Гуревича и как потом сбежали из плена, рассчитавшись с иранскими пограничниками фальшивыми долларами.
   – Это случайно не тот грузин, который несколько месяцев назад ехал в трамвае с Любкой Скориковой? – посмотрев на Полину, высказала догадку Клара.
   – Кто его знает, – пожала плечами девушка, – я только помню, что женщина назвала его Виссарионом.
   – Это о каком Виссарионе вы тут судачите? – снова присел к столу Николай Петрович.
   – У нашего мясника на рынке Лаврентия есть брат близнец, – стала рассказывать Клара. А Полина тем временем встала и пошла к телефону и набрала номер Льва Моисеевича.
   – Извините за поздний звонок, – проговорила она, – но нам нужно срочно встретиться по неотложному делу.
   Хозяин адвокатской конторы знал, что Полина
   достаточно серьезный сотрудник и звонить по пустякам в такое позднее время не станет.
   – Жди дома, к тебе уже выехал водитель, – сказал он после некоторого молчания.
   Полина положила в сумочку мобильный телефон, проверила газовый пистолет и со спокойным лицом вернулась на кухню.
   – Если вы не возражаете, я пойду погуляю часок, – сказала она, обращаясь сразу к обоим. Возражений не последовало, и девушка вышла из квартиры. Подождав пару минут у подъезда, увидела свет фар идущей машины.
   – Лев Моисеевич тебя ждет, – вежливо раскрыл перед ней дверцу водитель.
   Опытный юрист сразу понял смысл пересказанного Полиной разговора отца и предложил: не откладывая немедленно выехать к дому Любки Скориковой.
   Машину они оставили недалеко от подъезда и стали всматриваться в окна квартиры, где мог находиться интересующих их объект. Свет горел только на кухне, но увидеть что-нибудь через плотно задвинутую занавеску не представлялось возможным.
   – Если так тщательно закрывают окно, значит, есть что скрывать, – высказал свое предположение Лев Моисеевич и, немного подумав, предложил заглянуть в окно со стороны горы.
   Они обошли дом и остановились напротив балкона.
   – Дверь с этого балкона ведет в спальню, – почти шепотом сообщила Полина.
   – Завтра с самого утра пойдете с Ефимом к хозяйке и поинтересуетесь, не сдаст ли она комнату для нашего сотрудника с женой. Борис будет вас страховать с этой стороны, – кивнул на балкон Лев Моисеевич. – Если заподозрите что-то недоброе, сразу же уходите. Машина с водителем будет стоять вон за тем углом, – указал он рукой и, взяв Полину за локоть, направился прочь от дома.
   – Мой папа на себе испытал зверства этого человека, – сказала Полина, когда они вернулись к машине. – Он рассказал, что базу бандитов, где они изготавливали фальшивые деньги, разбомбили. И, по его мнению, бандиты обосновались где-то в горах на российской территории. Кроме фальшивых денег эти люди еще поставляют наркотики в нашу страну и в Европу.
   – Завтра утром постараемся нанести визит этому господину, – кладя руку на плечо девушки, сказал Лев Моисеевич.
   На этом они и расстались. Вернувшись, Полина сказала отцу и Кларе, что ей нужно пораньше лечь спать, так как завтра на работу она должна прийти к семи часам утра. Она взяла будильник и ушла к себе в комнату.
   Когда Полина заснула, Николай Петрович на цыпочках вошел к ней в комнату, открыл сумочку и увидел там газовый пистолет. Он вышел из спальни, подозвал Клару:
   – Она что, постоянно ходит с оружием? – спросил он.
   – Я впервые вижу этот пистолет, – сделав удивленные глаза, ответила женщина. – Правда, в сумочку я к ней никогда не заглядывала, а сама она ничего не рассказывала. – Она посмотрела на Николая Петровича, потом, вздохнув, добавила: – Ничего удивительного в этом нет. Ведь Полина постоянно выступает в суде, одних защищает, других обличает и не всем нравится, какие решения принимает суд. По всей вероятности у нее есть враги. Ее начальник человек мудрый, вот он, наверно, и посоветовал ей постоянно носить с собой оружие.
   Рассказ Клары и найденный пистолет в сумочке дочери не на шутку взволновали Николая Петровича. Он всю ночь не спал, ходил из одного угла в другой. Когда утром Полина, наскоро позавтракав, собралась уходить, он встал на ее пути.
   – Наверно, я не ошибусь, предположив, что вчера вечером ты встречалась со своим начальником по поводу фальшивых денег? – глядя в глаза дочери, спросил он.
   – Да, папа, – чуть покраснев, ответила Полина. – Мы сегодня с утра хотим нанести визит вежливости тетке Любке и ее квартиранту.
   – Это очень опасно, – заволновался отец. – Ты даже не представляешь, что это за человек.
   – Не тревожься за меня, я пойду не одна. Со мною будут двое опытных напарников, в карманах которых всегда лежат пистолеты.
   – У них такие же пистолеты, как у тебя?
   – Нет, у них боевое оружие. Это у меня газовое.
   – А ты хотя бы умеешь им пользоваться?
   – Меня обучал этому лично Лев Моисеевич, а он знает толк в вопросах самообороны. – Она чмокнула отца в щеку и выбежала из квартиры.
   Собравшись в кабинете Льва Моисеевича, участники предстоящей операции внимательно слушали напутствие своего начальника. Давая указания, он чертил на листе бумаги план дома и окрестности, обращая внимание на четкие действия каждого сотрудника.
   В это самой время Николай Петрович подробно расспрашивал Клару, где находится дом Любки Скориковой.
   – Да тут совсем рядом, – махнула та рукой, – всего две остановки трамвая. Пойдем со мной на работу, я тебе по дороге покажу.
   Узнав адрес проживания Виссариона, Николай Петрович позвонил по одному ему известному телефону и указал точные координаты бандита.
   Тем временем в адвокатской конторе закончился инструктаж и Полина с братьями Ефимом и Борисом выехали на задание. Через несколько минут их машина уже стояла за углом дома. Действовали строго по утвержденному плану. Пока Полина с Ефимом находись внутри помещения и вели переговоры с хозяйкой, Борис с безразличным видом прогуливался возле балкона.
   Любка сразу узнала свою бывшую квартирантку, но встретила ее недружелюбно.
   – Тебе что делать нечего, кроме как чуть свет стучаться в двери, – сказала она, не отвечая на приветствие девушки. – Да еще привела сюда своего сыщика.
   Ефим сразу почувствовал, что в дом их не пригласят, поэтому, оттерев плечом Полину, без приглашения вошел в комнату. Едва он сделал пару шагов, как перед ним возник с перекошенным от злости лицом Виссарион. Короткий взмах руки, удар ребром ладони по шее и Ефим, словно подкошенный, рухнул на пол. Любка сразу смекнула, что дело обстоит плохо. Она метнулась в спальню, схватила сумку с деньгами, которые принесла квартиранту за проданную квартиру, выскочила на балкон и выбросила ее в снег. Сумка упала прямо перед Борисом, который стоял под балконом, и поэтому его не было видно. Открыв свалившуюся с неба поклажу и увидев доллары, он сразу сообразил, что в квартире происходит что-то такое, что не было предусмотрено их планом. Подбежав к машине и швырнув сумку с деньгами в багажник, бросился на выручку товарищам.
   Любка тем временем вернулась на кухню, смочила под краном тряпку и, став на четвереньки, как ни в чем не бывало, стала мыть полы.
   Свалив одним ударом Ефима, Виссарион с отвисшей челюстью молча смотрел на Полину. Потом оглянулся, ища глазами Любку. Не увидев хозяйку, хищно оскалился.
   – Ну, а тебя, красавица, я сейчас хорошенько оприходую. Ты знаешь, что такое жесткий секс?
   – Нет, – тихо ответила Полина.
   – Сейчас продемонстрирую. Уверяю тебя, ты такого никогда не забудешь, – и он сделал шаг в сторону девушки.
   Полина молниеносно выхватила из кармана куртки пистолет и нажала на спусковой крючок. Оглушительно прогремел выстрел. Не ожидавший от испуганной девчушки такого решительного отпора бандит не успел отвернуться, и струя газа ударила его прямо в глаза. Он издал рык раненного зверя и, схватившись за лицо обеими руками, повалился на пол. В этот самый момент через балконную дверь в квартиру ворвались люди в масках. Они навалились на Виссариона и защелкнули на запястьях его рук наручники. Затем один из них открыл входную дверь, через которую вошли еще несколько бойцов, в руках каждого были дорожные сумки квартиранта доверху набитые фальшивыми долларами и рублями, которые квартирант хранил на чердаке.
   Когда Виссариона подняли, к нему подошел Николай Петрович, схватил его за нижнюю челюсть.
   – Ты думал, что тебя не смогут достать? Ты ошибся. За свои злодеяния будешь отвечать по российским законам.
   – Я очень жалею, что не прикончил тебя прошлый раз, – моргая покрасневшими глазами, прохрипел Виссарион.
   – Не дал Бог свинье рог, – усмехнулся Николай Петрович. Он повернулся к Полине. – Вот, дочка, посмотри на этого головореза. Это по его милости тебе пришлось расти без родителей.
   – Я ему из своего газового пистолета по глазам шмальнула, – улыбаясь через силу, сказала Полина, – теперь он не скоро сможет увидеть свет божий.

   На следующий день в кабинете Льва Моисеевича сидел хозяин проданной квартиры и тщательно рассматривал каждую стодолларовую купюру.
   – Я уже и не верил, что верну деньги за квартиру. Просто чудо, что вам удалось найти мошенников.
   Уходя, он внес в кассу предприятия двадцать процентов от возвращенных денег. А Лев Моисеевич вызвал бухгалтера и распорядился подготовить приказ о выплате премии всем участникам операции.
   Вечером накануне отъезда Николая Петровича и Клары с Юрой в Москву, отец сказал дочери:
   – Звонил на домашний телефон Женя и был очень озабочен тем, что ты лезешь в опасные мероприятия. Я, кстати, тоже так считаю. И вот еще что я хочу тебе сказать. Не отталкивай от себя этого парня. Он любит тебя и ты должна ценить это и отвечать ему взаимностью.
   Через некоторое время Николай Петрович с Кларой и Юрой уехали в Москву. В квартире осталась Полина с Пиратом.

Встреча на Домбае

   В последние выходные дни уходящего года Полина решила поехать отдохнуть в горы на Домбай. Она договорилась с соседкой Маврой, что та выгуляет и покормит ее собаку. Уложив необходимые вещи в дорожную сумку, купив билет на автобус, уже после обеда была в пансионате. Взяв на прокат лыжи, она два дня каталась по хорошо накатанной лыжне. Хорошо отдохнув, собрала вещи, вышла в холл пансионата и стала ждать прибытия маршрутного автобуса. Здесь же купив у местной жительницы бутылку козьего молока, Полина присела за столик и, наливая в стакан приятную на вкус жидкость, стала не спеша пить. Запах знакомого одеколона заставил ее сердце забиться учащенно. «Неужели Женя со своей очередной подружкой тоже здесь отдыхает»? – пронзила ее мысль. Она обернулась и увидела стоявшего за ее спиной Женю.
   – Добрый день, – подходя к ней и кладя руку на плечо, сказал он улыбаясь.
   Она молча кивнула в ответ, отметив про себя, что он все такой же красивый, рослый с непокорными густыми волосами. Парень был одет в дорогой спортивный костюм. Полина посмотрела на свой дешевенький костюмчик и подумала: «Сирота я сирота, плохо я одета, никто замуж не берет девушку за это».
   – А ты похорошела, – прерывая молчание, отвесил комплемент Женя. – Не иначе в кого-то влюбилась.
   – Как раз наоборот, перестала заниматься этими глупостями. К тому же закончила институт. Теперь душа моя свободна и чиста, словно родниковая вода.
   – А вот мое сердце болит, – кладя руку на грудь, вздохнул парень, – печет нестерпимым огнем от любви к одной очень недоступной девушке.
   – Хочешь, дам рецепт от любви? – озорно сверкнув глазами, спросила Полина. – Ты не волнуйся, рецепт проверенный, я его на себе испытала.
   – Научи меня, несчастного, как снять сердечную боль, – кладя руку на плечо девушки, попросил Женя.
   – Я себя, например, запрограммировала забыть человека, который испепелил всю мою душу. Я внушаю себе в отношении него только плохое, говорю себе, что нельзя любить бабника, так как бабник – это патологическая болезнь, которая не поддается лечению.
   – Да не такой уж я и бабник, – убирая руку с плеча девушки, насупился Женя. – Я нормальный, здоровый и не женатый мужчина. И что же мне делать, если я тебя безумно люблю, а ты для меня такая недоступная…
   Оба замолчали. Полина посмотрела на остатки молока в бутылке, потом на притихшего Женю.
   – Хочешь козьего молока?
   – Можно попробовать, если ты рекомендуешь, – нехотя согласился он. – Никогда прежде не пробовал.
   – Я сейчас попрошу в буфете стакан.
   – Не нужно, – удержал девушку за руку Женя. – Можно я попью из твоего стакана?
   – Если не брезгуешь, – слегка покраснев, ответила Полина, то пей, – и она налила ему полный стакан молока.
   – Вкусное молоко, – сказал он, сделав пару глотков, – намного жирнее, чем коровье. – Он допил остатки, поставил стакан на стол, вытер губы тыльной стороной ладони. – Я приехал за тобой.
   – А я думала, что ты здесь отдыхаешь со своими подружками.
   – Нет у меня никаких подружек. Просто увидел, что с твоей собакой гуляет соседка, от нее и узнал, что ты уехала на Домбай. Я позвонил в несколько пансионатов и выяснил, где именно отдыхает Полина Родионова. Вот так я тебя и нашел. Моя машина стоит во дворе, пойдем, – и он подхватил ее сумку.
   Девушка молча последовала за ним. Положив сумку в багажник, Женя обратил внимание, что она подошла к задней дверце машины.
   – Садись на переднее сидение, – попросил он ее.
   Девушка покорно села, пристегнула ремень безопасности и стала осматривать салон.
   – Приятный запах, – сказала она. – Я и тебя по запаху твоего парфюма учуяла на расстоянии.
   – Я пользуюсь одним и тем же одеколоном «Красная Москва», мне он нравится больше, чем французский парфюм. – Он завел двигатель. – Ну, с Богом. Дорога хоть и не длинная, но очень скользкая, поэтому будем ехать не спеша.
   – Ты хозяин машины, тебе и решать с какой скоростью ехать.
   – А хочешь, ты станешь хозяйкой этой машины? Оформлю на тебя доверенность и научу водить автомобиль.
   – Спасибо за предложение. Водить машину я уже давно умею. Три года назад закончила автошколу и получила водительское удостоверение.
   – Я смотрю, ты за последнее время многое успела сделать. И институт закончила, и машину водить научилась. При таком ритме жизни не мудрено забыть, что обещала мне дать ответ.
   – Мне думалось, что мой ответ ты и сам прекрасно знаешь, – гневно сверкнула она глазами.
   – Нет, твоего ответа я не знаю, но с нетерпением жду его каждый день.
   Полина ничего не ответила и какое-то время они ехали молча.
   – Ты же знаешь, что у меня никого нет, и я люблю только тебя одну. – Полина снова промолчала. – Ехать еще долго, спой мне какую-нибудь песню, желательно про любовь.
   – Я песен про любовь не знаю.
   – А ты хорошенько подумай и вспомни.
   – Ну, если ты настаиваешь, тогда слушай. – И она тихонько запела:

     Очаровательные глазки, очаровали вы меня,
     В вас столько жизни, столько ласки,
     В вас столько страсти и огня.

   – Что же ты замолчала, – спросил он, видя, что девушка отвернулась к окну. – Продолжай. Мне приятно это слышать от любимой женщины.
   Полина усмехнулась и продолжила петь:

     Я претерпела муки ада,
     И до сих пор я их терплю,
     Мне ненавидеть тебя надо,
     А я безумная люблю.

   Песня закончилась. Полина смотрела через окно на пробегающие за стеклом сугробы, а Женя сосредоточенно вел машину. Показались окраины города. Женя понял, что через несколько минут она выйдет возле своего дома, поэтому, взглянув на притихшую девушку, сказал:
   – Скоро Новый год, неужели он принесет мне столько же разочарований, как год уходящий?
   – Это будет зависеть только от тебя.
   Машина остановилась у подъезда дома. Полина открыла дверцу, опустила одну ногу на снег, протянула руку Жене.
   – Я очень благодарна тебе за оказанное внимание. Теперь я твой должник.
   – И когда же мне ожидать получение долга? – придерживая девушку за руку, спросил он.
   – Поживем, увидим, – она поцеловала его в щеку и, выскочив из машины, побежала домой.
   Вернувшись к себе на квартиру, Женя стал взволнованно ходить по комнате. «А ведь она любит меня, – размышлял он вслух, – но из-за своей гордости не может простить мне моих подружек. Эх, если бы она только могла понять, что эти подружки – несерьезная спортивная забава, а она – цель всей моей жизни». Он прилег на диван, но мысли не давали возможности сосредоточиться. Тогда он решил позвонить Полине.
   – Я знала, что ты мне позвонишь, – сказала она, услышав его голос.
   – Почему ты так решила?
   – Потому, что сидела и думала о тебе.
   – Я знаю, что тебе одной скучно, не будешь возражать, если я загляну на чашку чая?
   – Ты прямо как тот соседский кот, который приходил к нашей кошечке.
   – Я буду смирно сидеть на кухне, – смеясь, ответил Женя.
   – Завтра рабочий день, – немного поразмыслив, ответила Полина. – Давай в следующий раз. Только помни, кошечка никогда не позволит схватить себя за шкирку. – Она замолчала, а потом уже серьезным тоном спросила: – Разве тебе мало того, что я люблю тебя преданно, верно и безумно? – И тут же положила трубку.
   Женя попытался дозвониться ей снова, но она отключила все телефоны.

Счастливый Новый год

   В канун Нового года Полина проснулась чуть свет. Спать ей почему-то не хотелось, а душа ожидала чего-то непредсказуемого. В хорошем настроении она сделала в квартире уборку, нарядила большую елку игрушками, сварила язык и сделала из него заливное. Затем достала из холодильника утку и стала фаршировать ее рисом и черносливом. Положив птицу на противень, она сказала Пирату:
   – У нас с тобой сегодня будет королевский ужин, встретим Новый год с размахом.
   Зазвонил телефон. Вытирая руки о край фартука, девушка сняла трубку.
   – Привет, Полина, – раздался до боли знакомый голос Жени.
   – Здравствуй, – чуть слышно ответила она.
   Наступила пауза. Полине казалось, что учащенный стук ее сердца слышен даже на другом конце провода.
   – Если не секрет, чем ты сейчас занимаешься? – спросил Женя.
   – Готовлюсь встречать Новый год.
   – А с кем ты его будешь встречать?
   – Пока еще не решила.
   – А ты не будешь против встретить этот Новый год со мной и моими сотрудниками?
   – Не против. А где мы его будем встречать?
   – В кафе «Машук».
   – Отлично! Я в этом кафе никогда не была.
   В разговоре снова наступила пауза. Полина слышала, как взволнованно дышит в трубку Женя.
   – Ты не будешь возражать, если я заеду за тобой часов в восемь вечера? – наконец спросил он.
   – Я не против, – ответила Полина, – буду тебя ждать.
   Положив трубку, она некоторое время ходила по комнатам, обдумывая свое решение. «Правильно ли я поступаю, – размышляла она. – А что если я допускаю ошибку? – Взгляд девушки остановился на зеркале, в котором отражалось ее возбужденное лицо. – У меня теперь есть папа, который сможет меня защитить», – сказала она вслух и пошла в ванну.
   Вымыв волосы дорогим шампунем и, пополоскав их отваром ромашки, Полина долго думала, какую ей сделать укладку, чтобы на вечере ни у кого не было такой залихватистой прически. Решение пришло само собой. Она стала заплетать длинные волосы в тоненькие косички чередуя их с пышными прядями, затем закрепила между ними бусы из жемчуга. Повозиться с прической пришлось изрядно, зато результат был великолепным. Осматривая себя со всех сторон в зеркале, Полина с удовлетворением отметила, что такую замысловатую прическу не смогли бы сделать даже в парикмахерской.
   Достав из шкафа несколько нарядов, стала выбирать, что надеть. Выбор пал на простое черное платье в золотистую полоску широкий пояс которого плотно охватывал ее тонкую талию. Когда Полина занялась выбором обуви, в дверь кто-то позвонил. Она выглянула в дверной глазок и увидела стоявшего на лестничной площадке Женю. Весь облепленный снегом и огромным букетом роз он переминался с ноги на ногу ожидая, когда ему откроют.
   – Вот, Полина Николаевна, тебе новогодний подарок, – переступая порог, полуофициально проговорил Женя.
   Девушка неожиданно для самой себя обняла мокрую от снега голову парня и поцеловала его в щеку. Поставив цветы в вазу, предложила по-прежнему стоявшему у порога Жене раздеться и выпить чаю.
   – На улице валит сильный снег, дорога плохая, могут быть пробки, а опаздывать на новогодний вечер не красиво. В другой раз попью.
   – Хорошо, я через минуту буду готова. – Она положила в дамскую сумочку нарядные туфли, набросила на себя шубку. – Ну, вот я и собралась.
   Женя оказался прав, из-за сильного снегопада на дорогах образовались большие пробки, поэтому на вечер они опоздали на целых полчаса. Когда они вошли в зал кафе, там уже во всю шло веселье.
   – Никакие объяснения не принимаются, – увидев их, сказал Женин начальник, указывая на два свободных стула за столом, – вам полагается выпить штрафные сто грамм.
   Заместитель прокурора смело опрокинул рюмку водки, а его спутница сделала несколько глотков сухого вина. Расположившись за праздничным столом, молодые люди стали закусывать. Женя боялся, что Полина будет вести себя с ним независимо и обращаться с ним холодно. Но его опасения были напрасными. Уроки отца пошли девушке на пользу. Она была внимательна к своему избраннику и почти все время старалась держать его руку в своей руке. Весь вечер они танцевали, пели песни, участвовали в новогодних конкурсах и розыгрышах. Когда время приблизилось к полуночи и стрелки стали отсчитывать последние секунды уходящего года, все стали поздравлять друг друга. Женя, на некоторое время оставив Полину, подошел к своему начальнику и, поцеловав руку его жене, поздравил обоих с наступающим Новым годом.
   Воспользовавшись моментом, к Полине подошел Сергей.
   – С Новым годом, Полина! – взял он девушку за руку. – Я вижу, ты сегодня счастлива.
   – Ты прав, Сережа, я сегодня действительно очень счастлива.
   В этот момент к ним подошел Женя, и молодые люди стали собираться домой. Одевшись в гардеробе, они вышли на улицу.
   – Домой пойдем пешком, – обнимая Полину за плечи, сказал Женя. – Я знаю короткий путь через дворы. – Он поднял голову. – Посмотри, какое чистое звездное небо, – остановил он девушку, – словно специально для нас с тобой развесили по всему небосводу новогодние игрушки. – Полина взглянула вверх и загадочно улыбнулась. – Вот и наступил Новый год, – продолжал вдохновлено Женя, – и мы с тобой должны загадать желания.
   Полина остановилась, какое-то время смотрела на мерцающие в вышине звезды, потом положила руки на грудь парню, и спросила:
   – Если не секрет, какое желание ты загадал?
   – У меня только одно желание, – беря руки девушки в свои ладони и поднося их к губам, тихо сказал он, – чтобы Полина Родионова стала моей законной женой. – Девушка склонила голову к нему на грудь. – А теперь ты, моя красавица, скажи о своем желании.
   – У меня, Женечка, сразу три желания. Первое, чтобы в моем паспорте появился штамп загса. Второе, чтобы у меня было шикарное подвенечное платье. Третье, чтобы меня любил такой прекрасный человек, как Женя Дорошенко.
   Женя какое-то время стоял молча, словно не веря в слова, сказанные девушкой. Потом подхватил Полину на руки и, кружа ее, срывающимся от счастья голосом закричал:
   – Будет тебе штамп в паспорте загса, будет самое красивое свадебное платье, а третье твое желание уже сбылось. Я люблю тебя больше жизни и готов сделать для тебя все, что только ты пожелаешь. – Свои слова он скрепил нежным поцелуем.
   Несмотря на долгую дорогу, они не заметили, как дошли до дома Полины.
   – Поехали ко мне домой, – прижимая девушку к груди, предложил Женя.
   – Зачем ехать через весь город, если можно подняться ко мне в квартиру и отведать прекрасного французского вина с заливным языком и хреном.
   В знак своего согласия Женя прикоснулся губами к губам Полины, и они поднялись на третий этаж.
   В квартире хозяйка быстро сняла шубку, а Женя пальто. Пригладив растрепавшиеся волосы, взглянул на застывшую девушку. Щеки ее были пунцовыми, глаза горели неземным огнем. Женя снова подхватил Полину на руки и, покрывая лицо поцелуями, понес в постель. «Для меня эта ночь вне закона», – мелькнула в его воспаленном мозгу шальная мысль. Девушка не сопротивлялась, а только крепче прижималась к его груди, вдыхая запах разгоряченного мужского тела…
   Когда первые солнечные лучи уже наступившего нового года заглянули в окно, Женя тихонько снял со своей груди голову спящей Полины и положил ее на подушку, а сам пошел в ванную. Шум воды разбудил девушку, и она поняла, что ее избранник принимает душ. Она вскочила с постели и посмотрела на простынь, которая была вся в розовых пятнах. Быстро схватила ее и понесла на кухню, засунула в стиральную машину. Но напрасно она старалась спрятать следы бурно прошедшей ночи. Принимая душ, Женя был счастлив и горд от того, что всю ночь он касался тела этой чистой и нежной женщины.
   Когда он вернулся в комнату, Полина уже постелила чистую простынь и разглаживала ее руками.
   – Ту мы сильно помяли, – смущенно сказала она.
   Женя поднял девушку на руки, стал целовать ее руки, шею, губы и нежно опустил на кровать, сам лег рядом. Полина тут же положила свою голову ему на грудь.
   – После того, что произошло минувшей ночью, ты меня не разлюбишь? – тихо спросила она.
   – Тебя, моя единственная, я буду любить вечно, – целуя пахнущие ромашкой волосы, сказал Женя. – Таких как ты, даже если захочешь разлюбить не разлюбишь. В тебе находится какой-то неземной магнит, который притягивает не только мое тело, но и душу.
   Три дня и три ночи они не выходили из квартиры. На четвертый день, позавтракав куском жареной утки и запив бокалом вина, Женя сказал:
   – Бери, моя радость, свой паспорт и пойдем в загс, чтобы быстрее исполнилось твое первое желание.
   Вскоре они стояли в помещении загса, где их записали в книгу регистрации, назначив дату бракосочетания на конец месяца.
   – Давай зайдем к моей маме и сообщим ей о нашем решении, – предложил Женя, когда они вышли из загса.
   – Только ты не говори маме, что я до свадьбы с тобой переспала.
   – Не волнуйся, – поцеловал он ее в щеку, – о таких вещах я никогда и никому не рассказываю.
   Такой ответ успокоил девушку, но перед самым подъездом она снова заупрямилась.
   – А по моему лицу она не догадается?
   – Ну почему ты стыдишься своего счастья? – весело воскликнул Женя. – Моя мама будет рада, что я выбрал в жены именно тебя. Скажу тебе по секрету, – перешел он на шепот, – после того, как она первый раз увидела тебя в стоматологической поликлинике, стала постоянно спрашивать меня: не встречался ли я с тобой снова. А однажды выдала: встречаешься с разными крашеными мочалками, а я хочу. Чтобы в мой дом ты привел только Полину.
   Эти слова окончательно успокоили девушку, но, все же, следуя за Женей в комнату Веры Емельяновны, она стыдливо опустила глаза, боясь посмотреть ей в лицо, словно в чем-то была перед ней виноватой. Женя сразу почувствовал неловкость ситуации и поспешил расставить все точки.
   – Мама, поздравь нас, – сказал он торжественно, – мы сегодня подали заявление в загс на регистрацию брака.
   – Ну, наконец-то сбылось мое желание, – опускаясь в кресло, с доброй улыбкой проговорила женщина. – Я очень рада за тебя, сынок, что ты берешь в жены такую необыкновенную девушку, каких в наше время большая редкость. – Она поднялась, обняла Полину и поцеловала ее в лоб. Потом повернулась к сыну. – У меня тут осталась бутылочка марочного коньяка, давайте отметим такой счастливый день.
   Полина тут же ушла на кухню и стала выставлять на стол тарелки и оставшуюся после новогоднего вечера закуску.
   В доме Веры Емельяновны они просидели до позднего вечера. Когда молодые собрались уходить, хозяйка обратилась к Полине:
   – Ты, детка, не обидишься, если я попрошу тебя называть меня мамой?
   – Вы Женина мама, значит, и моя, – обнимая женщину, сказала Полина. – Я с удовольствием стану называть вас своей мамой.
   От матери Женя повез Полину к себе на квартиру. Поднимаясь по лестнице, предупредил:
   – Ты только не пугайся, у меня в квартире не убрано. И еще хочу сказать: у меня существует закон – посторонних людей в свою квартиру не приглашать. Поэтому у меня ужасный беспорядок, и я заранее приношу тебе свои извинения.
   Полина вошла в жилище, в котором жил любимый ею человек. Это была крупногабаритная двухкомнатная квартира с большой кухней и огромным холлом. Из каждой комнаты был выход на лоджию. К помещению кухни также примыкала застекленная лоджия.
   – Нормальная квартира, – глядя в глаза Жене, улыбнулась Полина, – а до нашей свадьбы я наведу здесь образцовый порядок.
   С этого дня Полина с работы спешила на квартиру будущего мужа и стирала, мыла, гладила, что-то переставляла по своему усмотрению. И когда Женя вернулся из командировки, то не узнал в светлом и просторном помещении свою квартиру. В знак благодарности он обцеловал девушку с ног до головы, приговаривая: «Так ты у меня не только красавица и умница, но еще и чистюля».

Свадьба Полины и Жени

   За несколько дней до свадьбы Полина с Людмилой сходили в салон и выбрали подвенечное платье, фату и туфли. Когда будущая невеста примеряла покупки, подруга всплеснула руками.
   – Твой жених упадет, увидев такую красоту!
   – Теперь я спокойна, – улыбаясь, сказала Полина, надевая длинные белые перчатки, – а то боялась, что платье не успеют сшить вовремя.
   За два дня до свадьбы, накрывая ужин, Полина сказала Жене:
   – Что-то мне сегодня нездоровится, голова сильно болит и тошнота постоянно мучает. Наверно, меня вчера кто-то сглазил в салоне, когда я примеряла подвенечное платье. Ведь посмотреть вышли все сотрудницы.
   Женя посмотрел на бледное лицо Полины, опустился перед ней на колени и, упершись головой в ее ноги, сказал:
   – Не волнуйся, ты совершенно здорова. Твои недомогания из-за того, что ты беременная. И это естественно, а что естественно, то не вредно.
   – А ты откуда это знаешь? – запустив пальцы рук в его волосы, спросила Полина.
   – Я не только это знаю, но был на сто процентов уверен после нашей с тобой первой ночи. У меня тогда от переизбытка чувств к тебе, чуть крышу не сорвало. А это, – он приложил ухо к ее животу, – результат нашей страсти.
   – И что же мне теперь делать? Ведь ты меня в любое время можешь забыть…
   – Как это забыть? – он поднялся с колен и подхватил Полину на руки. – Я тебя никогда не обижу и не позволю этого делать другим. А сейчас, мать моих будущих детей, выше голову. Нам нужно готовиться к свадьбе, после которой сразу поедем в женскую консультацию. Там тебя поставят на учет, и врачи будут наблюдать за тем, как протекает беременность. Врача для тебя я подберу сам. – Он поцеловал Полину в губы. – Потерпи немножко, ладно? Больше отдыхай, меньше волнуйся. Все приготовления к свадьбе я возьму на себя.
   Слова Жени немного приободрили девушку. Она выскользнула из его рук и пошла на кухню.
   – Если основная нагрузка по организации нашей свадьбы ложится на тебя, то ты должен хорошо питаться, – сказала она, накладывая ему в тарелку яичницу с беконом.
   Наступил день свадьбы. На торжество из Москвы приехали Клара с Николаем Петровичем и Юрой. Женщина сразу догадалась о том, что Полина беременная, но вида не подавала. Просто следила, чтобы каждое утро и вечер у нее были на столе разные соки и свежее молоко. Закупки производил на рынке Николай Петрович, от глаз которого не ускользнул секрет дочери, который женщины старательно скрывали.
   Из загса молодожены отправились в дом матери. Вера Емельяновна и Николай Петрович встретили детей у входа с иконой и большим душистым караваем. Благословив Женю и Полину, всех гостей пригласили в квартиру.
   Свадьба была довольно скромной. Пригласили только родных и близких людей. Крики «горько» звучали за столом довольно часто. Полина после каждого поцелуя краснела и опускала глаза. Николай Петрович смотрел на молодых и тихо говорил Кларе:
   – Бедная моя девочка, она стесняется даже своего счастья.
   В это время с бокалом вина в руке поднялась Вера Емельяновна. Гости за столом притихли.
   – Посмотрите, какого божественного ангела привел в дом мой сын! – с теплотой и гордостью сказала она.
   Гости за столом одобрительно загудели. Молодожены были очень красивой парой, им таких еще не приходилось встречать.
   Воспользовавшись моментом, к Вере Емельяновне подошел Сева. Наклонившись к уху, тихо сказал:
   – Знаешь, бабуля, у меня через пять месяцев будет братик. Мама сказала, что назовет его Алешей, в честь моего папы.
   – Ты, внучек, жалей свою маму, – прижимая голову мальчика к груди, сказала растроганная Вера Емельяновна, – она очень любила твоего папу, поэтому десять лет не выходила замуж. А сейчас встретила достойного человека, который стал ей опорой и тебе отцом.
   После свадьбы молодожены вернулись в свою уютную квартиру и стали планировать свадебное путешествие по местам Кавказских Минеральных вод.

Душевные терзания Любки

   После того, как милиция арестовала на квартире Любки Скориковой фальшивомонетчика и бандита Виссариона, хозяйка квартиры потеряла покой и сон. Все дни и ночи она проводила в страхе. Ей постоянно мерещилось, что вот сейчас распахнется дверь и войдут сотрудники милиции, чтобы арестовать ее. В одну из таких бессонных ночей она вспомнила о деньгах, которые выбросила в сумке через балкон на улицу в снег. Одевшись, пошла на ту сторону дома, где жил квартирант.
   Войдя в комнату на другой половине дома, она присела на краешек дивана и стала осматривать помещение, размышляя: куда же ее квартирант мог спрятать деньги, которые она обменяла? Денег, по ее прикидкам, скопилось много. Любка была уверена, что Виссарион доллары и рубли хранил отдельно. Она осмотрела каждый угол на кухне, прощупала каждую вещь в спальне и, снова усевшись на диван, продолжила свои рассуждения. «Если бы рублевый запас обменянных денег он держал на чердаке, то милиция их бы нашла, – попыталась она мыслить логически. – Но с чердака принесли только мешки с фальшивыми купюрами. – Любка поднялась, осмотрела квартиру. – Я еще не смотрела в ванной комнате и коридоре», – тихо сказала она самой себе и чуть ли ни бегом шмыгнула в приоткрытую дверь, распластавшись на полу, заглянула под чугунную ванну. Там было темно. Тогда она просунула руку и стала шарить ее из стороны в сторону. Кончиками пальцев нащупала какие-то предметы, но достать их не хватало длины руки. Вскочив на ноги пошла на кухню и, взяв веник, стала выменять из-под ванны все, что там было. Вскоре ей удалось вытащить два пластиковых пакета. Усевшись прямо на пол, она стала рассматривать содержимое пакетов. В одном были пачки долларов и большой кожаный бумажник. Изучив пристально валюту, поняла, что доллары не фальшивые. Второй пакет ее обрадовал больше. В нем были те самые рубли, которые она обменяла на рынках города.
   С улыбкой на лице Любка вернулась в спальню и стала пересчитывать деньги. Закончив с этой работой, открыла бумажник. В нем лежали паспорта Виссариона. Документы были сделаны на русском и грузинском языках. Кроме того, было еще и два заграничных паспорта. Вложив документы обратно в бумажник, она бросила его в ящик стола. Деньги же сложила в хозяйственную сумку и, спрятав их в надежное место, решила днем отвезти на свою квартиру в поселок.
   С утра она пошла на рынок и стала наблюдать за мясным павильоном Лаврентия. Торговец вел себя как всегда уверенно, бойко торговал мясом. Пронаблюдав за ним несколько дней и ничего подозрительного не заметив, Любка решила снять свое наблюдение за объектом. Возвращаясь домой, она встретила пьяного и очень обозленного Федора. Это ее удивило. Обычно, выпив лишнего, тот ложился спать, а в этот раз раздраженно ходил по комнатам, матерясь, на чем свет стоит. Увидев идущую с сумками Любку, он с кулаками набросился на нее. Отбиваясь от пьяного мужа, она никак не могла понять, что ему от нее надо. Обед был готов, в квартире убрано, да и на работе она не задержалась.
   – Ах ты, старая зараза, – бушевал Федор, – доигралась со своими грузинскими бугаями.
   Женщина поняла, что случилось что-то достаточное серьезное. Муж никогда так не бесился, даже когда она ходила к своему квартиранту. Она села на краешек стула и молча слушала оскорбления и укоры в свой адрес. В конце концов, ей это надоело.
   – Ты что, старый скунс, орешь? – сказала она, поднимаясь и хватая мужа за рубашку. – Ты можешь нормальным русским языком объяснить, что же все-таки произошло?
   – Звонил Виталик, – выдергивая из рук Любки рубашку, сказал Федор, – сказал. Что нами всерьез заинтересовалась милиция. А ты, наверно, догадываешься, что этот интерес к тебе у них появился не сегодня. Еще чего доброго упрячут нас с тобой на старости лет за решетку. Я туда не хочу, я там уже бывал и не один раз. Уж лучше на тот свет, чем снова на нары.
   – Я в этом деле сама пострадавшая, – зарыдала Любка, – он меня насильно заставлял выполнять его поручения.
   – Но ты же сама этого хотела, – успокаиваясь, упрекнул Федор. – Я же видел, как ты чепурилась перед зеркалом, прежде чем идти к своему квартиранту. И деньги фальшивые ты по доброй воле для него меняла. – Он взял ее за руку и повел в кладовку. Стенка из фанеры была перегородкой между спальней квартиранта. Отодвинув кусок фанеры, Федор указал на образовавшееся отверстие. Любка поняла, что ее гражданский муж не только слышал, но и видел, чем они занимались с квартирантом.
   – Ну и в чем ты меня винишь? – возвращаясь на кухню, спросила она у Федора. – Я женщина здоровая и не постоянно требуется мужчина. А ты всегда пьяный, от тебя за версту таким перегаром несет, что тошнота к горлу подступает. А квартирант такие сеансы секса мне демонстрировал, что во век не забуду.
   – Вот ты и призналась, что сама хотела, что он тебя насиловал. Теперь топай своей хромой ногой до конца своей жизни. Это тебе память о твоем хахале.
   Прошло какое-то время, и Любка немного успокоилась, стала жить без страха, думать о том, что в их доме в любой момент может появиться милиция, она перестала. Однажды, заканчивая уборку на рынке, она закрыла двери на засов и стала протирать прилавки. Подняв голову Любка увидела Лаврентия. Который стоял у входа в мясной павильон и махал ей рукой.
   Любка испуганно посмотрела по сторонам и, убедившись, что никого в помещении рынка нет, бросила тряпку в ведро с водой, вытирая руки о халат не спеша пошла к мясному павильону. Здесь она увидела двоих мужчин среднего возраста, которые сидели за столом и, спокойно беседуя между собой, отправляли в рот пучки свежей зелени. Любка остановилась на пороге.
   – Проходи, Люба, – подтолкнул ее в спину Лаврентий, – выпей с нами стаканчик хорошего грузинского вина.
   – Большое спасибо за предложение, но у меня много работы, а я если выпью, то сразу хочу спать, – отступая к двери, сказала она.
   Лаврентий взял ее за руку и силой подвел к столу, усадил на стул.
   – Эти парни, – кивнул он на своих гостей, – друзья Виссариона. Они будут работать с тобой по той же схеме, по которой вы работали. – Заметив испуг на лице женщины, успокоил. – Ничего не бойся, Виссарион уже у себя дома. Его выпустили в тот же день. Мой брат им не по зубам, у него друзья в самых верхах в Москве.
   Услышав эту новость, Любка опустила голову и заплакала. Лаврентий подал ей стакан вина.
   – Выпей, Любаша, стаканчик, – ласковым голосом предложил он, – и мы продолжим наш разговор.
   – Я больше не буду этими делами заниматься, – осушив стакан вина одним махом, сказала Любка. – Я боюсь.
   – А воровать деньги у Виссариона ты не боялась? – поднявшись из-за стола, резко выкрикнул Лаврентий. – За тобой, дорогуша, должок в сорок пять тысяч долларов. На эти деньги уже набежали проценты. Счетчик был включен в тот же день, когда хозяин заметил пропажу. Так вот, сумма процентов уже превышает сумму долга. И теперь ты должна больше ста тысяч долларов. Если у тебя есть такие деньги, отдай людям долг и гуляй себе без забот.
   Любка сидела молча, сгорбившись и опустив голову. Слезы ручьем текли по ее щекам и капали на руки.
   – Если ты немного поработаешь с моими земляками, – продолжал давить на нее Лаврентий, – то Виссарион и долг твой спишет, и поможет определить в одну из московских клиник твоего помешавшегося сына. Ведь в нашем городе таких больных не лечат. А в Москве его поставят на ноги за полгода, он снова вернется к нормальной жизни, и по-прежнему будет щупать молоденьких девочек.
   Любка в душе не верила Лаврентию, но она понимала, что выхода у нее нет. Женщина молча сама налила себе еще полстакана вина, так же молча выпила.
   – Я согласна, – стукнула она пустым стаканом по столу.
   – Вот и умница, – похвалил ее Лаврентий. – Ты этих парней посели в своей поселковой квартире, на городскую водить их не следует. Я буду обеспечивать тебя мясом и овощами, а ты станешь готовить им ему. Они люди воспитанные, к женщинам относятся с уважением. А теперь ступай к себе на квартиру, мои парни пойдут за тобой на небольшом расстоянии.
   Любка вышла на рынок, подхватила ведро с тряпкой, швабру и отнесла их в свою коморку. Покрасив у осколка зеркала губы, она не спеша пошла к автобусной остановке. Будущие квартиранты шли за ней на небольшом расстоянии.
   Проводив гостей в комнату и показав им, где что находится, Любка, извинившись, сказала:
   – Все удобства у меня во дворе.
   – Мы неприхотливы, – улыбнувшись, ответил один из квартирантов. – Для нас главное, чтобы была еда и женщина. – Любка испуганно посмотрела на него. – Не бойся, Любаша, в сексе мы будем вести себя достойно.
   – Как это, достойно?
   – Это значит, что вечером тебя будет любить один из нас, а утром – другой. И ты будешь довольна, и нам не придется искать женщину на стороне.
   Любка с молодых лет занималась сексом с каждым, кто ей это предлагал, поэтому решение своих квартирантов она приняла как должное. Мужчины были с ней вежливыми, оба нравились ей в постели. Такая жизнь хозяйке была, как говорится, по нутру, и она с еще большей осторожностью и хитростью стала заниматься обменом фальшивых денег. Но делала на это теперь не только в своем городе, а и в близлежащих городах, куда ездила на электричке.

   Однажды, возвращаясь на свою городскую квартиру с тяжелыми сумками, Любка заметила, что напротив ее дома крутится какой-то незнакомый мужчина. Она поставила сумки на землю, всем своим видом показывая, что остановилась передохнуть, а сама тем временем краем глаза стала наблюдать за незнакомцем. Но как только тот заметил, что за ним наблюдают, быстро скрылся за углом дома. Подозрительный мужчина не на шутку испугал женщину. Она подхватила сумки и чуть ли не бегом бросилась к себе домой.
   Когда она, запыхавшись, вбежала в квартиру, сидевший на кухне Федор спросил:
   – Ты видела у нашего дома какого-то мужика?
   – Видела.
   – Этот мужик – мент, – уверенно сказал Федор, – и он следит за нашим домом.
   – Ну и пусть себе следит на здоровье, – успокаиваясь, с кривой улыбкой ответила Любка. – Продукты, которые находятся в моей сумке, куплены на мои кровные деньги.
   – Еще звонил Виталик, – не слушая жену, продолжал Федор, – сказал, что в городе в обращении появилось много фальшивых тысячных купюр, поэтому вся милиция стоит на ушах.
   – Да пусть стоят хоть на рогах, нам-то с тобой до них какое дело?
   – Чувствует мое сердце, что ты, старая стерва, доведешь меня до милиции, – пристально глядя Любке в глаза, сказал Федор.
   – Что, – фыркнула она, – на воре шапка горит?
   – На мне ничего не горит, – злобно плюнул в ее сторону Федор, – а тебя, негодяйку, как старую лису, уже обложили менты со всех сторон.
   Любка изо всех сил старалась выглядеть спокойно, но страх все сильнее холодил ее душу и от этого мелко стучали зубы. Весь остаток дня и всю ночь она не отходила от окон своей квартиры, следила за двором и тыльной стороной дома, но ничего подозрительного так и не заметила. Тем не менее, страх не проходил. Она подумала, что надо бы предупредить квартирантов.
   Утром следующего дня она пришла на работу задолго до открытия рынка. Проходя между прилавками и протирая их тряпкой, Любка заметила у входной двери молодую женщину, которая с любопытством смотрела на нее. Поняв, что уборщица рынка заметила ее внимание к себе, она быстро вышла из рынка. Это, несомненно, была слежка. У Любки от страха подкосились ноги, она поняла, что на этот раз ей не удастся уйти от возмездия.
   Вернувшись к себе в каморку, она стала думать, как ей оторваться от слежки? «Наверняка, следит не один человек, – размышляла она, сидя на деревянной табуретке, – и уйти незамеченной с рынка будет весьма проблематично». Особенно она переживала за квартирантов и за деньги, которые она достала из-под ванной в комнате, где раньше жил Виссарион. Страх потерять такую огромную сумму денег заставил ее мозги работать с удвоенной энергией. Наконец ей в голову пришла, как показалось, очень оригинальное решение, как избавиться от слежки.
   Она вышла из своей каморки и направилась к коменданту-завхозу рынка. Дверь в его кабинет была приоткрыта, сам хозяин где-то отсутствовал. Любка быстро сняла с вешалки старую куртку и бейсболку и, словно крыса, выскочив в коридор и быстро надела на себя эти вещи. Потом она стала ждать, когда из небольшого фургона выгрузят мешки с луком. Когда груз выгрузили, и водитель закрыл двери фургона, Любка подбежала к нему и, протягивая пятисотенную купюру, попросила подбросить ее до поселкового моста.
   – Где-то там я сегодня потеряла свой мобильный телефон, – стала она объяснять жалобным голосом.
   – Не вопрос, – беря деньги, сказал водитель. – Мне все равно по пути, садись.
   До нужного места доехали быстро. Выйдя из машины, Любка начала поиски своего пропавшего мобильника, но едва фургон скрылся за поворотом, она бросилась через дворы к своему дому. Прежде чем войти в калитку, она внимательно осмотрелась вокруг и, не заметив ничего подозрительного, пошла в дом, по пути снимая чужие вещи и приглаживая волосы. Ее гости смотрели телевизор. Увидев Любку, один из них сказал:
   – А мы уже стали думать, что ты нас сегодня решила оставить без удовольствия.
   – Какое там к черту удовольствие, – стараясь казаться спокойной, сказала Любка. – Менты подняли весь город на уши, ищут фальшивомонетчиков.
   – А чего нам бояться? – с усмешкой спросил другой квартирант. – Фальшивые деньги уже закончились, так что пусть ищут ветер в поле.
   И все же сообщение Любки встревожило квартирантов. Один из них стал быстро складывать в сумку вещи, а второй вышел во двор и стал из канистры доливать в бак бензин. Хозяйка подошла к машине.
   – Мы все равно сегодня собирались съезжать от тебя, – сказал квартирант, ставя в багажник сумку с обменянными деньгами. – Возьми вот этот пакет, – протянул он Любке Светок, – здесь небольшая сумма денег. Пакет опустишь на рынке в крайнюю урну. Ровно в четырнадцать часов за этим пакетом придет наш человек. Кстати, это тот самый человек, который займется переводом твоего сына в московскую клинику. – Он посмотрел на часы. – Уже одиннадцать, нам пора отчаливать, – и быстро направился в дом за оставшимися вещами.
   Поспешность, с которой ее гости покидали дом, доказывала, что она доигралась до самого страшного конца в своей жизни. И еще Любка поняла: в пластиковом пакете лежит взрывное устройство, которое должно взорваться в четырнадцать часов. Трясущимися руками она сунула адскую машинку в багажник автомобиля и сверху поставила сумку с деньгами. Оглянувшись по сторонам и никого не заметив, быстро перебежала двор и спряталась в туалете. Через дверную щель она видела, как тот квартирант, который вручал ей пакет, положил в багажник вторую сумку с деньгами и захлопнул его. Любка неторопливо вышла из туалета, подошла к машине.
   – До свидания, – сказала она улыбаясь. – Приезжайте еще, мне было с вами хорошо.
   – Не забудь про пакет, – напомнил ей квартирант, включая зажигание, – от этого зависит лечение твоего сына.
   В ответ Любка кивнула головой и помахала рукой отъезжающим квартирантам. «Не рой другому яму, сам в нее попадешь», – подумала она, мысленно прощаясь с ними. Она пошла в сарай и, убедившись, что спрятанные ею деньги в целости и сохранности, поспешила на работу.
   Войдя в рынок, Любка пошла в кафе и заказала себе стакан водки, а на закуску мелкие креветки. Она долго сидела за столиком, вспоминала свою тяжелую жизнь, в которой было всякое, но больше плохого. В трудных ситуациях, как и сейчас, она топила свое горе в выпивке и поэтому часто нарушала не только нормы приличия, но и закон.
   Допив водку, она вернулась в свою каморку, достала икону, хранившуюся в большом кожаном кошельке и, слезно молясь Спасителю, поклялась больше никогда и ничего непристойного не делать. «Только помоги мне выбраться из этой передряги», – умоляла она.
   Весь день она ходила по рынку ни от кого не прячась и не оглядываясь. Перед самым закрытием мясного павильона Любка увидела, как какие-то люди в гражданской одежде вывели в наручниках Лаврентия и усадили его в машину. От страха у женщины подкосились ноги, и она опустилась на пол. Немного успокоившись, снова пошла в свою каморку, села на табуретку и стала думать: как быть дальше? И тут, словно молния, мелькнула мысль о том, что в данной ситуации ей может помочь Полина. Вслед за этой мыслью вспомнилось, как она со своим сыном Толиков обижали девушку и та, вероятно, затаила на нее злобу.
   Она вышла с территории рынка и, опустив голову, побрела домой. На углу о чем-то оживленно беседовали две женщины. Любка прислушалась.
   – Я точно знаю, в два часа дня это произошло, – говорила одна из них, – в двух километрах от города. Взорвалась иномарка. Двое погибших. Взрыв такой силы был, что разбросало все вокруг на сотни метров.
   Любка сразу сообразила, о чем идет речь, и у нее снова застучали от страха зубы. «Что же мне делать? – заламывая руки и хлюпая от бессилия носом, думала она, – к кому обратиться за помощью?» И снова она подумала о Полине и о ее муже прокуроре. Не мешкая, Любка позвонила Виталику и попросила его организовать встречу с девушкой.
   – Сейчас попробую с ней созвониться, – пообещал тот и тут же набрал телефонный номер адвокатской конторы. Услышав голос Полины, сказал: – Бью тебе челом, Полина Николаевна, и прошу о помощи. Допрыгалась до ручки наша тетка Любка. Хочет с тобой встретиться.
   – Против зла сделай благо, так сказано в библии, – тихо ответила Полина, после недолгого молчания. – Пусть она прямо сейчас приходит ко мне. Пожалуй, я смогу уделить ей немного времени.
   Поблагодарив девушку, Виталик позвонил Любке.
   – Ты, теть Люба, когда будешь разговаривать с Полиной, не крути и не кружи, как лиса. Если хочешь, чтобы тебя вытащили из той грязи, в которую ты сама залезла и дядьку Федора затянула, говори все как есть, без утайки.
   Не теряя ни секунды, Любка отправилась в адвокатскую контору Льва Моисеевича. Найдя кабинет Полины, она, перешагнув порог, рухнула на колени и, склонив голову до самого пола, громко зарыдала. Хозяйка кабинета велела подняться женщине с пола, усадила ее за стол, налила две чашки чая. Чаевничая, стала задавать вопросы.
   Когда Полина полностью была осведомлена о противоправных действиях своей старой знакомой, она позвонила майору милиции Коростелеву. Услышав в трубке его голос, она тихо сообщила:
   – Вадим Сергеевич, готовь в кителе дырочку для ордена и примерь пагоны подполковника.
   – Ну и шутки у тебя, Полина, – после некоторого раздумья ответил майор, – а у меня тут голова кругом идет от навалившейся работы.
   – Я не шучу, – так же тихо сказала Полина. – У меня в кабинете сейчас сидит моя старая знакомая, у которой есть достоверная информация о сегодняшнем взрыве иномарки на загородном шоссе. Этой и другой информацией она с удовольствием поделится с правоохранительными органами. Только у меня просьба, не выбивайте у нее другие признания. Это я в качестве дружеского совета. Сейчас я вместе с нею выезжаю к вам.
   Слушая телефонный разговор, Любка поняла, что Полина сдает ее милиции. А та, складывая папки с документами в сейф, инструктировала ее.
   – В милиции скажите, что квартирантов к вам привел Лаврентий, а вы не знали, чем они занимаются, а вот когда они уезжали и попросили вас положить пластиковый пакет в одну из урн рынка, вы почуяли что-то неладное и… – Она посмотрела осунувшееся лицо Любки, подошла к ней и, положив руку на плечо, сказала: – Если вас будут вызывать в милицию, сразу звоните мне. Без меня ни на какие вопросы не отвечайте.
   Уже через полчаса Полина и Любка сидели в кабинете майора милиции Коростелева. Убитая горем и дрожащая от страха женщина рассказала майору все, что знала.
   – А за постой на квартире они с вами рассчитались? – спросил в конце ее рассказа Коростелев.
   – Конечно, – ответила Любка и, не стесняясь, достала из бюстгальтера пятнадцать тысяч рублей.
   Вадим Сергеевич взял в руки деньги и через увеличительное стекло стал рассматривать каждую купюру.
   – Да, – протянул он, качнув головой, – а рассчитались-то ни с вами фальшивыми деньгами. – Поднявшись, он обошел стол и подошел к Любке. – Спасибо вам, гражданка Скорикова за ценную информацию и за то, что способствовали подрыву автомобиля с грузинскими террористами и фальшивомонетчиками. От имени правоохранительных органов нашего города объявляю вам благодарность.
   Любка, услышав эти слова, опустила голову на колени и громко заплакала. Глядя на вздрагивающие плечи своей бывшей обидчицы, Полина подумала: «В жизни и добро и зло имеет принцип бумеранга. Вот эта женщина всю свою жизнь провела в разгулах и обманах, воспитала сына-насильника, а теперь сама на старости лет оказалась изнасилованной, искалеченной и жалкой. Все сотворенное зло, вернулось к ней». Девушке стало вдруг очень жалко эту несчастную женщину. Поднявшись со стула, она обняла Любку за плечи.
   – Не плачьте, тебя Люба, – как можно ласковее сказала Полина, – мы не дадим вас в обиду.
   Вадим Сергеевич подошел к обеим посетительницам, и чтобы как-то успокоить плачущую женщину, сказал:
   – Успокойтесь, гражданочка. Полина права, все будет в порядке. – Он посмотрел на девушку. – Спасибо, что пришли именно ко мне, а не в другую инстанцию. У нас сейчас, знаете ли, тоже существует конкуренция.
   Полина с Любкой вышли на улицу. Уже вечерело. Люди после работы спешили в свои квартиры. Машин становилось все меньше, а воздух чище. Любка с облегчением вздохнула. Посмотрев на успокоившуюся женщину, Полина сказала:
   – Это хорошо, тетя Люба, что вы своевременно обратились ко мне за помощью. Это я проинформировала Виталика, что за вашим домом следит милиция. Теперь вам бояться нечего. Надеюсь, вы сумеете сделать правильные выводы из того, что произошло. А сейчас идите домой, и спите спокойно. Если кто-то станет вас беспокоить, сразу звоните мне.
   – Даже не знаю, как тебя и благодарить, – опустив глаза, виноватым голосом сказала Любка. – Ты прости меня за те плохие поступки, которые я совершала в отношении тебя.
   – Я вас давно уже простила, – обнимая женщину за плечи, сказала Полина. – Пожалуй, я даже люблю вас с дядей Федором за то, что вы – живая ниточка, которая меня связала с таким прекрасным человеком, как Виталий Щербаков.
   Вернувшись домой и, купив по дороге бутылку водки, Любка сказала Федору:
   – Сегодня видела Полину, она передавала тебе привет. – Она немного помолчала, потом сказала: – Федя, я завтра напишу заявление на увольнение с работы. – Перехватив недоуменный взгляд сожителя, успокоила. – У меня в заначке достаточно денег, чтобы нам с тобой беззаботно дожить до старости.

Адвокат Дорошенко в суде

   Медовый месяц для молодоженов закончился, и наступили трудовые будни. Женя, как и прежде, ездил на работу в районную прокуратуру на своей машине, а Полина в адвокатскую контору ходила пешком, благо их дом находился в пяти минутах ходьбы.
   Утром Полина всегда вставала раньше мужа и, когда тот просыпался, на кухне его ждал приготовленный завтрак, а в прихожей на вешалке хорошо выглаженный прокурорский мундир и белоснежная рубашка. На это Женя всегда говорил Полине: «Не надо, дорогая, так меня баловать, а то я привыкну к такому хорошему отношению и совсем ленивым стану». На что жена неизменно отвечала ему, что ей приятно видеть мужа опрятно одетым.
   Проводив Женю на работу, Полина сама не спеша одевалась и по знакомой улочке шла в адвокатскую контору.
   Однажды ночью Женя проснулся, протянул руку, чтобы обнять Полину, но ее в постели не было. Подумав, что ей стало плохо, и она вышла в ванную, он подскочил с кровати и отправился туда, но жены не было ни в ванной, ни в туалете. Тут его внимание привлек свет из кухни. Дверь помещения была плотно прикрыта. Он тихо подошел и, сделав щелочку, стал наблюдать. Полина, в ночной сорочке и с распущенными волосами, сидела с ногами в кресле и изучала какие-то документы, время от времени делая какие-то пометки в своем рабочем блокноте. Открыв дверь полностью, Женя подошел к ней и обнял за плечи.
   – Так вот куда ты спряталась от меня, – тихо сказал он. – Я, откровенно говоря, испугался, не найдя тебя в постели.
   – Извини, но так сложилось, что мне не хватает одного дня, чтобы до конца разобраться с материалами моей подзащитной. Имеется ряд фактов, доказывающие невиновность женщины, но доказательная база, как мне думается, слабая.
   Женя хотел сказать Полине, что не позволит работать ей по ночам, но взглянув в глаза жены, только обнял ее за плечи.
   – Давай мне документы, быть может, я смогу тебе чем-то помочь.
   – Ты за меня не тревожься, – складывая бумаги в портфель, ответила Полина, – я обязательно выиграю это дело в суде.
   Женя нагнулся и поднял Полину на руки, прижал ее к себе.
   – Да ты совсем озябла, холодная, словно ледышка.
   – Зато у меня сердце всегда горячее.
   Он понес жену в постель, положил рядом с собой. Хотел продолжить разговор, но Полина сунула голову под мышку мужа, обхватила его крепкую руку своими руками и почти мгновенно заснула. Он чмокнул ее в макушку головы. «Все будет так, моя хорошая, как я решу, – подумал он, всматриваясь в безмятежное лицо Полины. – Больше ты по ночам работать не будешь. Я несу ответственность за твое здоровье перед своей совестью и перед Богом».
   На следующее утро, счастливый и уверенный в себе Женя, вошел в свой кабинет, повесил на вешалку фуражку и сел в кресло. К нему зашел Павел Великанов. Не здороваясь, он молча сел напротив, забросил ногу за ногу. Какое-то время смотрел на хозяина кабинета.
   – Слушай меня внимательно, – с хрипотцой в голосе сказал он, – твоя ссыкуха Полинка защищает одну мерзавку. Так вот, одень ей намордник, и пусть она в суде не очень ерепенится. Если разозлит меня, обещаю вам обоим большие неприятности.
   Женя молча выслушал непрошенного гостя, потом поднялся из-за стола и подошел к нему вплотную.
   – Послушай ты, выскочка, – тихо, но решительно, сказал он, – Полина не ссыкуха, а уважаемый адвокат. Я даже не сомневаюсь в том, что она тебя в суде нокаутирует. И еще запомни на будущее, твое счастье, что такие обидные слова в адрес моей жены ты сказал в стенах прокуратуры, в другом месте я бы разбил твою наглую физиономию. А сейчас вон из моего кабинета и чтобы твои грязные ноги больше не переступали его порог.
   Гость, словно ошпаренный кипятком, выскочил из кабинета и хлопнул дверь. Женя налил себе стакан нарзана, выпил его большими глотками и, шагая из угла в угол, тихо сказал: «А ты, недоучка, видимо, боишься дуэли с Полиной в суде, иначе бы не пришел с подобным предложением ко мне в кабинет». Он набрал номер телефона жены и, услышав в трубке ее голос, поинтересовался, как она себя чувствует.
   – Я так крепко спала у тебя под мышкой, что даже сны не снились, – счастливым голосом ответила она. Поэтому чувствую себя отлично. И, прошу тебя, не волнуйся за меня, я гораздо сильнее, чем ты обо мне думаешь. А сейчас, мой милый, извини, у меня много работы. Я тебя целую и безумно люблю.
   Женя положил трубку. Ему было понятно, что Полина знает, что на заседании суда ей предстоит столкнуться с ее заклятым врагом Павлом Великановым, поэтому с такой тщательностью готовится к сражению. Он еще какое-то время взволнованно ходил по кабинету, убеждая себя в том, что его жена сильная и уверенная в себе адвокат и без веских аргументов и фактов в драку не бросится.
   Вечером того же дня, наблюдая за Полиной после возвращения с работы, Женя не заметил в ее поведении ни малейшего намека на тревогу по поводу предстоящего слушания в суде. Казалось, что дело о переадресовке в поставках высокооктанового бензина руководством одной из коммерческих структур для нее не представляло никакой сложности и невиновность бухгалтера, которую пытались сделать крайней, она докажет. Не зря, изучив все документы дела, Лев Моисеевич поручил именно ей защищать интересы женщины. Давай задание, он сказал:
   – Дело это серьезное и потребует от тебя много сил и терпения, но ты должна знать, в трудную минуту я готов прийти к тебе на помощь.
   Полина и сама понимала, насколько серьезно придется поработать над тщательной подготовкой доказательной базы, чтобы доказать невиновность своей подзащитной.
   Полина не сказала мужу о том, что в этот день в суде начались слушания по факту хищения большого количества нефтепродуктов, но он и так знал об этом деле все до мельчайших подробностей и был серьезно обеспокоен тем, что его жене поручили такое сложное дело. Утром за завтраком, он посмотрел в глаза Полины и понял, что мысленно она уже на судебном процессе.
   – Я сегодня буду работать в районе, – сказал он ей, – и если немного задержусь, ты не беспокойся.
   – Если будешь задерживаться, то позвони мне.
   Прибыв на работу, Женя отдал необходимые распоряжения своему заместителю. Уходя из кабинета, сказал:
   – Сегодня я буду работать в городском суде, если появится что-то срочное, сразу звоните.
   Судебное заседание было открытым и в зал пустили всех желающих. Женя занял место в конце у самой колоны, откуда хорошо просматривался весь зал суда. Ему хорошо было видно, как за стол государственного обвинителя уселся прокурор Великанов. Потом он посмотрел туда, где располагалась защита. В это самое время Полина спокойной походкой направлялась к своему месту. Волосы на ее голове были аккуратно заколоты на самом затылке. Одета она была в строгий черный костюм, из которого красовался модный кружевной воротник белой блузки. Юбка слегка прикрывала колени, на ногах обуты черные на высоком каблуке сапожки. «Красивая она у меня и одета соответственно, чем уже приковала к себе внимание собравшихся в зале», – подумал Женя. От этих мыслей его отвлек громкий голос секретаря суда.
   – Встать, суд идет.
   В ходе судебного разбирательства было выяснено, что региональная фирма, занимающаяся оптовой поставкой нефтепродуктов, заключила с одним из нефтеперерабатывающих заводов России договор на поставку высокооктанового бензина. По условиям договора оплата производилась после поступления топлива в регион. Завод отгрузил три тысячи тонн бензина и выставил покупателю счет на сумму около шестидесяти миллионов рублей. Прошло время, а бензин на станцию назначения так и не поступил. Поставщик забил тревогу и обратился в прокуратуру. Расследованием было установлено, что руководством компании покупателя было отправлено письмо в адрес железной дороги с просьбой из-за отсутствия емкостей, переадресовать цистерны в другой город. Был назван и адресат, совершенно посторонняя фирма. Позднее выяснилось, что это фирма-однодневка. Бензин она получила, а вот куда он потом делся, выяснить не удалось. Прокуратура изъяла письмо, под которым стояла подпись руководителя фирмы получателя. Потом выяснилось, что подпись на письме поддельная, и печать тоже не настоящая. Как выяснилось позднее, это была копия уже существующей печати. В деле также имелось письмо руководителя фирмы, в котором сообщалось, что из сейфа бухгалтера пропали все отгрузочные документы, а также договор на поставку бензина заводом-изготовителем. По мнению директора фирмы, главной подозреваемой в этой афере была бухгалтер. Женщину арестовали и заключили под стражу.
   В своей обвинительной речи прокурор Великанов констатировал, что бухгалтер вступила в сговор с преступниками, которые получили и реализовали переадресованный бензин и тем самым нанесли ущерб заводу в особо крупном размере. На основании этих и некоторых других улик прокурор просил суд признать бухгалтера фирмы виновной и назначить ей срок лишения свободы двенадцать лет с отбыванием наказания в колонии строгого режима с конфискацией имущества. Сторона обвинения выстроила четкую, документально аргументированную линию обвинения. В подтверждение озвученных фактов на заседание суда были вызваны несколько свидетелей, которые в основном поддерживали версию своего руководителя и во всем обвиняли бухгалтера.
   Прокурор Великанов, красуясь хорошим знанием статей закона, изредка бросал презрительный взгляд в сторону Полины. А та вела себя непринужденно и за все время только один раз задала вопрос свидетелю стороны обвинения.
   – Почему вы строите свои обвинения в адрес вашей коллеги по работе только по тому, что она носит золотые сережки и часто меняет шерстяные кофточки? – спросила она первого заместителя директора фирмы. – Насколько мне известно, ваш оклад такой же, как и у бухгалтера. Тем не менее, на вас сейчас надет костюм, стоимостью не менее пятисот американских долларов. Кроме того, на запястье вашей руки красуются часы фирмы «Ролик-с», а они стоят еще дороже. Если следовать вашей же логике, то вас тоже можно заподозрить в разных грехах, так как вы живете не посредствам.
   Женя понял, что в этот раз у Полины нет достаточно веских аргументов, чтобы возразить стороне обвинения. Но, как вскоре выяснилось, он совсем плохо знал свою жену. Дождавшись, пока судья спросит: есть ли возражения у защиты по поводу обвинения в адрес подсудимой, – она поднялась со своего места, посмотрела в сторону сидевшего в зале Льва Моисеевича и, глубоко вздохнув, сказала:
   – Защита считает, что бухгалтер фирмы в переадресовке цистерн с горючим не виновата. Она также не виновата в краже документов из ее сейфа. И я вам сейчас это докажу.
   Первое, печать, с которую якобы похитили, вовсе никто не крал. Она находится в банке, который обслуживает эту компанию. Дело в том, что утром, когда была обнаружена пропажа документов из сейфа, бухгалтер находилась в банке, где оформляла сделку по продаже валюты и покупке наличности в рублевой массе. Разумеется, у нее с собой была печать. И это вполне нормально, так делают почти все бухгалтера. Как известно арест производился непосредственно в здании банка, печать в это время была у одного из работников этого учреждения.
   Кроме того, ваша честь, – обратилась она к судье, – экспертиза показала, что оттиск печати на письме о переадресации груза не полностью совпадает с оттиском оригинальной печати. На документе, якобы подготовленном моей подзащитной, отсутствуют ее отпечатки пальцев. Отсюда мой первый вывод: бухгалтер к письму о переадресации бензина не имеет никакого отношения.
   Ваша честь, в подтверждение невиновности моей подзащитной я прошу пригласить в зал суда двух свидетелей, которых защита не заявляла прежде.
   Судья велел пригласить первого свидетеля. В зал заседания вошел крепкий мужчина средних лет и, произнеся слова присяги, стал рассказывать о том, что в ночь, когда он дежурил со своим напарником, а было это где-то около десяти часов вечера, с тыльной стороны офиса фирмы подъехала иномарка. Охранник записал на пачке сигарет номер машины.
   – Нас с напарником насторожило то, что на мониторе камеры наблюдения машины не было видно, хотя гул работающего двигателя слышали оба. Мы с ним прошли по коридору и из окна туалетной комнаты выглянули во двор. В это время из машины, стоявшей у запасного входа, вышел мужчина, в котором мы с моим напарником без труда узнали директора фирмы. Напарник еще спросил, дескать, чего это он приехал ночью, да еще входит в помещение с черного входа? На всякий случай он снял на камеру своего мобильного телефона происходящее. Мы притаились за дверью, – продолжал свой рассказ охранник офиса фирмы, – а директор прошел по коридору, подошел к кабинету бухгалтера, открыл своим ключом дверь и, оставив ее открытой, сразу направился к сейфу. Он быстро открыл его и взял какие-то документы, сложил их в свой портфель, снова закрыл сейф и вышел, замкнув дверь бухгалтерии.
   Мой напарник все это время снимал происходящее на камеру своего мобильного телефона. Из-за плохого освещения запись получилась темноватой, но лицо и все остальное можно рассмотреть. Мы сделали фотографии с этой пленки, – с этими словами мужчина передал судье пачку снимков, в углу каждой их которых стояла дата и время съемки. – Можно задать один вопрос? – обратился он к судье и, получив разрешение, спросил: – Нас с напарником до сих пор интересует, почему никто из сотрудников милиции с нами не побеседовал? Для дачи показаний почему-то вызвали смену, которая нас сменила в восемь часов утра.
   Защита попросила судью пригласить второго свидетеля. Второй охранник полностью подтвердил слова своего напарника.
   – Я вас, козлов, уволю, – выкрикнул хозяин фирмы.
   – Да мы с вами и сами работать больше не будем, – сказал первый свидетель. – С такими, как вы, в разведку не ходят. Продадите любого ради собственной выгоды.
   Громкий стук деревянного молоточка и властный голос судьи прекратил возникшую в зале перепалку. Наступила тишина. Судья поднялась и объявила, что суд удаляется на совещание.
   Наблюдавший за происходящим в зале Женя понял, что Полина представила суду железные аргументы.
   Судьи долго совещались, наконец, снова появились в зале. Их вердикт был ошеломляющим: бухгалтера фирмы признать невиновной и освободить из-под стражи. Директора фирмы перевести из свидетеля в обвиняемого и взять под стражу в зале суда. К директору подошло два милиционера и, защелкнув на запястьях его рук наручники, вывели из зала суда.
   К Полине, которая неторопливо складывала в портфель документы, бросились дети и родственники бухгалтера, стали обнимать ее и говорить слова благодарности. Среди этого ликования вдруг послышались рыдания. Это подзащитная Полины дала волю чувствам. Она закрыла лицо руками и сквозь плач, приговаривала:
   – Господи, спасибо тебе за то, что ты послал мне в защиту такую сильную женщину и одаренного адвоката.
   Полина, стеснительно улыбаясь, поспешила подойти ко Льву Моисеевичу.
   – Я всегда говорил, что в суде могут победить только аргументированные факты, – обнимая ее, сказал он улыбаясь.
   Женя молча вышел через запасной вход, заехал в магазин, купил бутылку вина, фруктов и огромный букет свежих роз. Когда он приехал домой, Полина в коротеньком халатике с подвязанными косынкой волосами жарила на кухне отбивные. Увидав мужа, сказала:
   – Извини дорогой, я немного с ужином задержалась, но пока ты вымоешь руки, все будет готово. – И только теперь она увидела счастливого мужа, который протягивал ей огромный букет роз.
   – Я очень рад, что ты так нокаутировала этого слишком уверенного в себе выскочку, – обнимая жену, ласково сказал Женя.
   – А кто тебе об этом рассказал? Ты что, звонил Льву Моисеевичу?
   – Никто мне ничего не говорил и никому я не звонил. Зачем? Я сам присутствовал в зале суда, потому что очень волнуюсь за тебя. Уверен, та нервотрепка, которая сегодня выпала на твою долю, так просто не пройдет и обязательно отложит свой отпечаток на нашем ребенке.
   – Не переживай, – целуя мужа, улыбнулась Полина. – Ко всякому выступлению в суде я морально и психологически готовлю себя.
   Во время ужина Женя смотрел на жену такими счастливыми глазами, что у Полины взволнованно забилось сердце. Она поднялась из-за стола, подошла к нему и обняла за плечи.
   – Ты мой единственный, – прошептала она ему на ухо, – и я тебя очень люблю.
   Женя поднялся и взял жену на руки.
   – А ты совсем худенькая, – кружа ее по комнате, сказал он, – но воля у тебя железная.
   – Это потому, что за своей спиной я всегда чувствую своего ангела хранителя – тебя, мой любимый.

В гостях у Анны Захаровны

   Стояли теплые майские дни. После окончания рабочего дня Полина пошла в женскую консультацию, где врачи наблюдали, как протекает ее беременность. По подсчетам, уже шел пятый месяц, и сегодня должны были провести обследование на УЗИ.
   – Беременность у тебя протекает нормально, – осмотрев Полину, сказала врач. – Могу тебя поздравить, у тебя родится мальчик.
   Это известие будущую маму обрадовало, так как ей тоже хотелось, чтобы первым был именно мальчик и чтобы был похож на мужа.
   Из женской консультации она зашла в магазин, купила немного продуктов. Но когда она вошла в квартиру, на кухне уже хозяйничал Женя.
   – У нас будет мальчик, – светясь от счастья, сообщила она ему, едва переступила порог квартиры.
   – Если все будет благополучно, – обнимая жену, сказал Женя, – назовем сына Виктором.
   – Красивое имя, мне нравится.
   Они сели ужинать. Нахваливая мужа, Полина спросила:
   – Ты не будешь возражать, если я попрошу тебя завтра свозить меня в деревню на могилу мамы?
   – Ты моя жена и должна не просить меня, а приказывать. Запомни, ты для меня самый главный начальник. Конечно же, я с большой радостью съезжу завтра с тобой в деревню.
   Следующим днем была суббота. С утра Женя прогулялся вокруг дома с Пиратом, вернувшись, принял душ. Полина за это время успела сходить в продуктовый магазин, купить продукты и спиртное.
   День выдался теплым, ярко светило солнце. Женя аккуратно вел машину по проселочной дороге.
   – Я много раз подмечал, что в мае трава особенно зеленая, – сказал он, – а уже в конце июня начинает приобретать слегка буроватый оттенок.
   – Природа, Женечка, как и люди. Пока человек молодой, он выглядит свежим и красивым, с возрастом у него меняется цвет волос, на лице появляются морщины.
   За разговорами они не заметили, как дорога повернула к степной балке, за которой и находилось деревенское кладбище. Женя остановил машину рядом с погостом. Полина неторопливо вылезла из машины и пошла на территорию кладбища. Памятник матери она увидела издалека. Она подошла к могиле, перекрестилась и громко сказала:
   – Здравствуй, моя дорогая мамочка. Я приехала проведать тебя вместе со своим мужем. – Она стерла пыль с фотографии матери. – Я очень люблю своего Женечку и ношу под сердцем его сына.
   Полина еще долго разговаривала с могилой матери, потом вернулась к машине, взяла в багажнике тряпку и, вернувшись к памятнику. Протерла запыленные плиты. Затем, отрезав от пластиковой бутылки горлышко и налив в нее воды, поставила на могилку две розы. Закончив с уборкой, Полина присела за столик и по-женски сложила руки на коленях. Наблюдавший все это время за женой Женя, принес из машины бутылку коньяка и коробку конфет. Все это он поставил на столик. Затем откупорил спиртное и налил немного в два пластиковых стакана.
   – Давай помянем твою маму, – тихо сказал он.
   – Давай, – поднялась Полина со скамейки. – Давай выпьем за царствие небесное рабы Божьей Ольги.
   Женя открыл коробку с конфетами и одну протянул жене. Выпили и закусили. Закручивая пробку на бутылке, Женя сказал:
   – Все это мы оставим на столике. Желающие нальют себе стопочку и помянут нашу с тобой маму.
   Попрощавшись с могилой матери, притихшая Полина села в машину.
   – Ты, наверно, хочешь проведать своих знакомых? – включая зажигание, спросил Женя.
   – Давай навестим на ферме Анну Захаровну.
   Несколько минут спустя машина уже стояла у барака, где жила заведующая фермой со своим мужем. Едва скрипнули тормоза, как на пороге появилась Анна Захаровна. Увидев Полины, запричитала:
   – Полечка, деточка ты моя дорогая, я так рада тебя видеть.
   Полина обняла хозяйку и трижды поцеловала ее.
   – А я к вам приехала с мужем, его зовут Женя, – она прижалась к руке подошедшего мужа.
   – Здравствуйте, Анна Захаровна, – улыбнулся тот женщине. – Мне Полина много хорошего рассказывала о вас.
   – Вот что я вам скажу, молодой человек, – глядя на парня. Сказала хозяйка фермы, – вам здорово повезло в жизни с выбором жены. Эта девочка – чистой воды бриллиант. Она даже в школе выделялась среди своих сверстниц, словно крупный бриллиант среди стекляшек. Полина была лучшей ученицей в школе и никогда не стеснялась черновой работы. Когда была совсем еще подростком, работала наравных вместе с матерью на ферме. А слышал ли ты, как она поет? – спросила Анна Захаровна и, не дожидаясь ответа, продолжила. – От ее голоса в жилах кровь закипает. Береги ее, – строгим голосом сказала хозяйка фермы, – она гораздо большего стоит, чем ты, молодой человек, думаешь.
   – Вы меня просто захвалили, – стеснительно улыбаясь, сказала Полина. – Лучше посмотрите на моего мужа. Вы таких красивых мужчин, наверное, еще не встречали.
   – Да, действительно, пара вы подходящая. Такие браки должны заключаться на небесах. – Она открыла дверь и пригласила гостей в хату.
   Переступив вслед за Полиной порог, Женя протянул хозяйке пластиковый пакет со спиртным и продуктами, среди которых были и консервы, и колбаса твердого копчения.
   – Возьмите это, а я сейчас еще из машины один пакет принесу с маринованной селедкой и рыбными консервами. Мне Полина сказала, что в деревне очень любят селедку.
   Пока Женя ходил за вторым пакетом, муж Анны Захаровны уже накрыл стол и пригласил гостей отведать деревенской кухни. Когда он стал разливать по стаканам спиртной, Полина попросила ей и мужу налить свежего молока.
   – Я спиртное не пью, – пояснила она свой отказ, – а Женя за рулем.
   Когда застолье закончилось, и гостеприимные хозяева провожали гостей, Анна Захаровна поставила на стол трехлитровую банку сметаны, полиэтиленовый пакет с творогом и пятилитровую бутыль с молоком.
   – Вашей жене, молодой человек, нужно хорошо питаться, – назидательным тоном сказала она. – Посмотрите, какая она у вас бледненькая.
   – Ну что вы, Анна Захаровна, – застеснялась Полина, – меня мой муж жалеет, и я чувствую себя хорошо. – Она взяла хозяйку за руку. – Вчера была у врача и мне сказали, что родится мальчик. – Она счастливо по-женски хохотнула. – Если будет таким же красивым, как его папа, то пусть девчонки уже сейчас готовят носовые платки, чтобы вытирать слезы. – Она вздохнула. – Ведь я, дорогая Анна Захаровна, прежде чем заполучить в мужья такого мужчину, ни одну ночь провела в слезах.
   Анна Захаровна сурово взглянула на Женю.
   – Но, я думаю, больше ты плакать не будешь.
   – Да я сам, Анна Захаровна, три года бегал за ней и страдал, – стеснительно улыбаясь, признался Женя. – Но она меня всегда почему-то держала от себя на расстоянии.
   – Зато теперь ты всегда рядом, – взяв мужа за руку и прижимаясь к нему, сказала Полина. Она смущенно погладила себя по животу.
   – Береги ее, Женя, – сказала на прощание Анна Захаровна, – и она навсегда будет тебе верной подругой.
   Тепло попрощавшись с добрыми людьми, Женя и Полина двинулись в обратный путь. Когда они проезжали вдоль балки, жена попросила мужа остановить машину.
   – Быть в поле и не нарвать цветов – непростительная ошибка, – объяснила она свою просьбу.
   Женя остановил машину, помог Полине выбраться из салона. Девушка с блестящими от радости глазами стала собирать полевые ромашки и складывать их в кучу возле сидящего на траве у машины мужа. Когда была собрана приличная гора, Полина стала плести из них венок, а когда он готов, надела его на голову Жени. Взглянув ему в глаза, увидела в них страсть. Она сорвала с его головы венок и бросилась к нему в объятия. Целуя жену, он стал шептать ей безумные слова, а Полина, склонив голову на колени мужа, смотрела в чистое голубое небо, любуясь редкими, легкими как перышки облаками.
   Они еще долго лежали в ромашковом поле счастливые и довольные своей судьбой. Наконец Женя поднялся, взял на руки Полину и понес ее в машину.
   – Милая моя, я тебя не обидел? – ставя жену на землю, спросил он.
   – Я такая счастливая женщина, что не могу выразить свое счастье словами, – прижимаясь к нему всем телом, тихо проговорила она.
   – Не нужно ничего говорить. Та любовь, которую ты мне даришь с трепетной нежностью, мне понятна без слов, я ее чувствую всеми фибрами своей души. Я с тобой, моя родная, так счастлив, что меня это даже пугает.
   – Не нужно пугаться, – поцеловала его руку Полина. – Наш с тобой брак заключен на небе, а как мы станем жить на земле, зависит только от нас двоих. Только ты и я сможем сберечь наше счастье до конца жизни.
   Женя ничего не ответил, он прижал к себе Полину и долго не выпускал ее из своих объятий. Потом, словно очнувшись ото сна, спросил:
   – Ты, наверно устала? Садись в машину, и мы потихоньку поедем.
   Скорее они тронулись дальше. Чуть в стороне от проселочной дороги мужчина и женщина косили траву. До пояса раздетый глава семейства ритмично взмахивал косой. Чуть поодаль за ним следовала супруга и граблями собирала в валки скошенную траву.
   – Чувствуешь, как вкусно пахнет свежескошенная трава? – вдруг спросила Полина у Жени. – Такой медовый запах от нее исходит только в мае. Между прочим, я тоже умею косить, – прищурилась она на мужа. Тот в ответ улыбнулся и кивнул головой. – Я прожила в деревне чуть больше трех лет и многому за это время научилась, этот багаж остается со мной на всю жизнь. Я умею коров доить, ухаживать за телятами, выращивать овощи, да и многие прочие дела, которые ежедневно приходится делать деревенским жителям.
   Женя слушал ее молча, сосредоточенно следя за дорогой и своевременно сбрасывая скорость на ухабах и ямах. «Если Полина догадается, что я так сильно ее люблю, что без нее у меня нет никакого интереса жить на этом свете, то она может возгордиться и попытается смотреть на молодых парней», – думал он, вполуха слушая рассказ жены.
   Полина заметила, что муж слушает ее невнимательно. Она повернулась к нему и сказала:
   – После родов я могу измениться и подурнеть, а ты, мой дорогой, наверно, снова вспомнишь о своих прежних подружках.
   – Ты у меня единственная любимая женщина, – не поворачивая головы, сказал Женя, – и такой ты останешься до конца моих дней.
   Когда машина въехала в город, Полина попросила Женю завернуть к маме.
   – Хочу приготовить вареники, – призналась она. Муж молча повернул машину на улицу, на которой жила мать.
   Войдя в квартиру, Полина надела фартук хозяйки и принялась готовить вареники с творогом, а Женя достал пылесос и стал наводить порядок в комнатах. Вскоре он появился в дверях кухни.
   – Дорогая, я свою работу закончил и пришел тебе помогать.
   – Мне помогать уже не нужно, – целуя его в щеку, сказала Полина. – Мой руки и приглашай маму обедать.
   Когда он вернулся вместе с матерью на кухню, на столе стояла огромная фарфоровая миска доверху наполненная толстобокими варениками, поверх которых Полина положила несколько ложек сметаны. Расставляя на столе тарелки, весело сказала:
   – Пробуйте мою стряпню, надеюсь, она вам понравится.
   Мать съела один вареник, облизнувшись, наколола на вилку второй.
   – Впервые вижу такие красивые и пузатые вареники, не говоря уже об их необыкновенном вкусе.
   – Это оттого, что я в домашний творог добавила еще два куриных яйца, – гладя по плечу мать, сказала Полина. – Я люблю готовить, меня к этому приучила моя покойная мама. Помню, она часто говорила: женщина должна вкусно кормить своего мужа, следить за его одеждой, с любовью провожать и встречать его с работы. Тогда муж всегда будет спешить домой и никогда не свернет на другую улицу. За свою пока еще короткую жизнь я уже убедилась в правоте ее слов. У нас в доме всегда было весело и тепло. Я только теперь стала понимать, как сильно любил папа мою маму. Такого тепла столько света в нашем доме, который она создавала для него, он больше никогда и ни с кем не будет иметь.
   – Видимо, мудрой женщиной была твоя мама, если смогла воспитать такую трудолюбивую дочь, – глядя на невестку теплыми глазами, сказала Вера Емельяновна.
   Слушая разговор двух женщин, Женя думал о своем. Когда за столом наступила тишина, он поднял руку и спросил:
   – А можно попросить добавки?
   Полина улыбнулась и положила ему в тарелку еще горячих вареников, добавив сверху ложку сметаны.
   – Ешь, мой дорогой. Ты у нас большой мальчик и лишняя ложка деревенской сметаны тебе не помешает.
   Застолье подходило к концу и Полина сала разливать по чашкам чай. Женя загадочно улыбнулся и подвинулся к матери.
   – Мы тебе не сказали самого главного. Вчера Полина была у врача и ей сказали, что у нас будет мальчик.
   – А я была почти уверена, что Полина беременна мальчиком, – окинув детей добрым взглядом, тихо сказала Вера Емельяновна. – В роду Дорошенко почти всегда рождаются одни пацаны.
   – Если все будет хорошо, то назовем сына Виктором, в честь нашего дедушки, – высказал общее мнение Женя.
   Услышав это, мать на некоторое время замолчала, потом серьезно посмотрела на сына.
   – Красивое имя выбрали, – тихо сказала она. – Твой отец был достойным мужчиной. В отличие от других красивых мужчин, он дорожил своей семьей, был преданным мужем и хорошим любящим отцом. Я, сыночек, очень любила твоего отца и была с ним безмерно счастлива. Жаль, что он ушел в мир иной на много раньше меня, – и она неожиданно горько заплакала.
   – Не расстраивайтесь так, дорогая мама, – положила ей на плечи руки Полина. – Ваш муж оставил вам на земле достаточно наследников: Женю и Севу. И, даст Бог, все у меня будет благополучно, я рожу вам красавца внука.
   Слова невестки и успокоили женщину, и слегка взбодрили ее. Она погладила ее по руке, сказала:
   – Я ни сколько не сомневаюсь, что все у тебя будет хорошо и ты родишь красивого мальчика.
   Чаевничали долго. Вера Емельяновна рассказывала разные эпизоды из своей жизни и жизни ее детей. Когда за окнами стало темнеть, молодежь собралась уезжать к себе домой. Уходя, Полина сказала:
   – Мама, я положила в морозильную камеру холодильника полсотни вареников, когда захотите, сварите себе свеженьких. Там же домашнее молоко и яйца. Не экономьте на еде, ешьте пока все свежее. В середине недели я зайду к вам и сварю борщ с помидорами и телячьей грудинкой.
   Дети уехали, А Вера Емельяновна вошла в свою спальню, стала под иконами и, кланяясь Спасителю, сказала:
   – Благодарю тебя, Всевышний, за то, что ты послал в жены моему сыну такое небесное создание, как Полина.

Полина в декретном отпуске

   Лето выдалось жарким и сухим. За два первых месяца на землю не пролилось ни одной капли дождя. А в последнюю ночь июля разразилась гроза. Вначале глухо заворчал гром, затем сверкнули молнии, и первые крупные капли живительной влаги упали на ссохшуюся землю. Ливень хлынул неожиданно, словно кто-то на небесах опрокинул огромную бадью с водой. Также неожиданно он и прекратился. Но дождь не прекратился. Мелкие теплые моросящие капли поливали землю всю ночь.
   Утром солнечные лучи сверкали миллионами бриллиантов в каплях росы на ожившей траве. Полина неторопливо шла в женскую консультацию. Получив больничный лист, положенный ей по беременности и родам, она в знак благодарности вручила медикам коробку конфет и бутылку шампанского.
   – Это вам за теплое и доброе отношение к таким капризным пациентам, как мы – будущие мамы, – сказала Полина.
   – Ну что вы, – улыбнулась в ответ медицинская сестра, пряча в тумбочку подарки, – нам было приятно общаться с такой обаятельной женщиной.
   Тепло попрощавшись с медиками, Полина направилась в адвокатскую контору. Первым делом она зашла в бухгалтерию и отдала свой бюллетень.
   – Полина Николаевна, – обратилась к ней главный бухгалтер, – если вы немного подождете, то мы вам насчитаем отпускные, и вы сможете их уже сегодня получить в кассе. Благо, наличные деньги есть.
   – Спасибо, – улыбнулась Полина и положила на стол коробку конфет. – Попьете чай с конфетами.
   Затем она зашла в кабинет Льва Моисеевича. Присев к столу, она виновато сказала:
   – Извините, но с сегодняшнего дня я нахожусь в декретном отпуске.
   – Откровенно говоря, нам тебя будет очень не хватать, – приветливо улыбаясь, ответил он.
   – Долго скучать без меня не придется. Если все будет хорошо, то для ребенка я найму няньку и, как прежде, буду выходить на работу.
   Когда Полина уже собралась уходить, Лев Моисеевич задержал ее.
   – Я не сказал тебе самого главного, – снимая очки, сказал он Полине, удерживая ее за локоть. – Присядь и внимательно послушай. – Достав из кармана ключи, хозяин конторы открыл сейф, достал пухлую папку и протянул ее Полине. – Это документы на твою квартиру, – пояснил он, – они оформлены на Родионову Полину Николаевну. Квартира номер шесть на шестом этаже девятиэтажного дома. Эти апартаменты построены на те деньги, которые мы получили от бизнесменши игрового бизнеса. Это, на мой взгляд, была честная сделка. Ты ведь помнишь, какие суммы фигурировали в том деле. Говорю тебе это для того, чтобы ты смело вселялась в свою квартиру, заработанную своим нелегким трудом, и не считала, что она тебе досталась даром. Только один я знаю, как мы все рисковали своими головами, когда вступили в схватку с оборотнями в прокурорских пагонах, защищая права Натальи Гуляевой. – Лев Моисеевич поднялся из-за стола и прошелся по кабинету. – Апартаменты в этом же доме на четвертом этаже принадлежат Ефиму, а на пятом – Борису. Так что, дорогая мя девочка, иди с Богом и обживай с Евгением свой честно заработанный угол.
   Лев Моисеевич снова сел в кресло и Полина поняла, что разговор окончен. Она подошла к хозяину адвокатской конторы и поцеловала его в щеку.
   – Вы для меня в этом городе самый родной человек, – проникновенным голосом сказала она. – Дай Бог вам и вашим детям здоровья и счастья, – слезы вдруг хлынули из ее глаз.
   Лев Моисеевич успокоил расчувствовавшуюся сотрудницу и проводил ее до дверей кабинета. «Надо всегда делать окружающим тебя людям добро, – подумал он, закрывая за Полиной двери. – И оно, добро, бумерангом вернется к тебе и твоим детям».
   Было около пяти часов вечера, когда Полина получила отпускные деньги по больничному листу. Денег было много. Столько она еще никогда не получала. Положив пакет с наличностью в портфель и, крепко прижав его к себе, отправилась домой. По пути решила зайти в кафе мороженное и немного перекусить.
   Подойдя к подъезду своего дома, Полина не стала подниматься в квартиру, а решила дождаться возвращения с работы мужа на свежем воздухе. Присев на скамейку, она только сейчас обратила внимание на свои отекшие ноги. «Надо же, – подумала она. – Я сегодня пешком исходила почти весь город, сама усталости не чувствую, а вот мои ноженьки сильно устали». В этот время к дому подъехал Женя. Поставив машину на стоянку, он поспешил домой. И только теперь увидел сидевшую на скамейке жену. Полина поднялась и пошла к нему навстречу.
   – Что-нибудь случилось? – встревожено спросил Женя.
   – Ничего не случилось, – улыбнулась Полина. – Разве только то, что с сегодняшнего дня я нахожусь в декретном отпуске. – Она прижалась к плечу мужа. – Решила с сегодняшнего дня делать вечерние прогулки.
   – А давай прямо сейчас поедим за город. После прошедшего дождя природа просто благоухает.
   – Давай лучше прогуляемся по городу. Дойдем до центра. Тут совсем недалеко.
   Цепляйся, мой толстенький вагончик, – подставляя согнутую в локте руку, сказал он. – Паровозик повезет тебя в нужном направлении.
   Держа жену под руку, он не спеша повел ее по тротуару, постоянно целую в макушку головы. Полина была такой счастливой, что даже забыла сказать мужу о полученных отпускных. И только когда они подошли к девятиэтажному дому, в котором была ее новая квартира, она высвободила свою руку и, посмотрев на мужа, сказала:
   – У меня в портфеле большой пакет с деньгами. Это декретные.
   Женя остановился, прижал к своим губам руку жены.
   – Дорогая моя девочка, а ты не боишься шагать по ночному городу с такими большими деньгами? – спросил он.
   – Во-первых, сейчас только вечер, а во-вторых, когда рядом со мной находится гроза преступного мира прокурор Дорошенко, мне ничего не страшно. – Она повернулась к недавно построенному дому. – Женечка, ты бы хотел жить в таком доме?
   – Хотеть не вредно, – чуть слышно вздохнул тот. – Но ты не забывай, что твой муж всего лишь скромный государственный служащий. Зарплата у меня, конечно, приличная, но не настолько большая, чтобы можно было приобрести апартаменты.
   – Но ведь я не государственная служащая, – с улыбкой сказала Полина. – Я работаю в престижной адвокатской конторе и, пожалуй, могу приобрести себе такое жилье.
   – Конечно, можешь и ты его обязательно в будущем приобретешь. Вот станешь знаменитым адвокатом нашего региона и тогда… А то, что ты станешь знаменитой, я нисколько не сомневаюсь.
   Полина взяла мужа под руку и лукаво улыбаясь, сказала:
   – Вот в этом поношенном портфельчике лежат документы и ключи от шестой квартиры в этом самом доме, – кивнула она на строение.
   – Тебе так хочется получить квартиру в элитном доме, что ты даже стала фантазировать.
   Полина не говоря ни слова, достала из портфеля ключи, к которым была прикреплена бирка с номером шесть и протянула их мужу.
   – Возьми, дорогой, ключи от нашей квартиры, я ее заработала честным трудом. Денежки нам достались от щедрот бизнесменши игрового бизнеса. Моей части гонорара вполне хватило, чтобы оплатить апартаменты в этом шикарном доме. Конечно, помог все это сделать Лев Моисеевич. Он и для своих сыновей Ефима и Бориса в этом же доме оплатил апартаменты.
   Женя какое-то время молчал, обдумывая сказанное женой. Потом взял ее за руку и тихо сказал:
   – Ну, если ты со мной не шутишь, тогда показывай свою хваленую квартиру.
   – Это наша квартира, – поправила его Полина. Она снова протянула ему ключи. – Веди меня в наш дом.
   Женя взял ключи и пошел к подъезду, а Полина поплелась за ним. Они вошли в двери и остановились на площадке первого этажа перед лифтом. Оба молчали. Женя нажал кнопку вызова лифта и когда тот опустился и распахнул пред ними двери, они вошли и стали подниматься на шестой этаж.
   Слева от лифта находилась высокая металлическая дверь, на которой красовалась золотистого цвета цифра «шесть». Еще не совсем веря в происходящее, Женя несмело вставил в замочную скважину ключ, дважды повернул его и толкнул дверь, и она бесшумно распахнулась. Жестом руки пригласил Полину войти первой.
   Не говоря друг другу ни слова, они стали осматривать семикомнатную квартиру с застекленными и облицованными керамической плиткой лоджиями, огромным полукруглым холлом, просторной кухней и великолепными спальнями.
   – Тебя беспокоит эта роскошь? – спросила Полина, глядя в тревожное лицо мужа. – Не волнуйся, таких домов в нашем городе сотни и в них живут люди не хуже и не лучше нас с тобой. Почему же ты считаешь, что для нас эта квартира – непростительная роскошь?
   – Я так не считаю, – обнимая жену за плечи, ответил Женя. – Просто для меня все это так неожиданно. Я глазам своим не верю. Именно поэтому хотелось бы посмотреть документы на эту квартиру.
   Полина достала из портфеля папку с документами и протянула мужу. Тот подошел к подоконнику и стал их внимательно изучать. Оставив его одного, она пошла еще раз посмотреть комнаты и полюбоваться шикарной ванной-бассейном, облицованной испанской плиткой. Хозяйка повернула кран горячей воды, и широкая струя с легким шипением устремилась в белоснежную емкость. Ванная была такой огромной, что стоявшая в углу стиральная машина казалась небольшой тумбочкой.
   Дизайн кухни, куда Полина переместилась после осмотра ванной комнаты, превзошел все ее фантазии. Она была обставлена дубовой импортной мебелью, в которую элегантно вписывались и газовая плита, и холодильник, и моечная машина. Посреди комнаты стоял дубовый раздвижной стол и шесть стульев. Хозяйка присела к столу.
   Тем временем Женя, изучив все документы и удостоверившись в их подлинности, в поисках жены заглянул на кухню, где и увидел смирно сидевшую за столом Полину. Он остановился на пороге и сказал:
   – Поздравляю тебя, моя хорошая, с таким королевским подарком. В старые добрые времена подобное приданное давалось только за невест из богатого дворянского рода. А в наше время, оказывается, можно без титулов и званий стать владельцем воистину шикарных апартаментов.
   – Женечка, дорогой мой, за окнами уже давно наступил двадцать первый век, – подходя к мужу и прислоняясь к его груди, тихо сказала Полина. – В таких квартирах живет половина населения земного шара, в том числе и мальчики-недоучки, в карманы которых текут неправедные деньги. Наша же квартира дарована нам самим Богом за то, что мы ведем правильный образ жизни.
   – Я с тобой согласен, – целуя жену в макушку головы, сказал Женя. – Убеждать меня больше не надо.
   Полина принесла из другой комнаты оставленный на подоконнике свой портфель, достала из него пластиковый пакет с деньгами и протянула его мужу.
   – Давай на эти деньги купим себе спальню и обставим детскую комнату.
   – У меня на сберкнижке тоже есть кое-какие деньги, – сказал Женя, пересчитывая декретные, – так что кредит, думаю, брать не будем.
   – Полностью согласная с тобой. Моя покойная мама всегда говорила: не надо без надобности занимать деньги, нужно протягивать ножки по одежки.
   Женя с улыбкой взглянул на жену и только сейчас обратил внимание на то, как сильно у нее отекли ноги. Тесемки босоножек глубоко врезались в кожу ступни. Он стал на колени и расстегнул пряжки.
   – Я вижу, мой ангел, эти босоножки тебе стали малы.
   – Это из-за того, что я с девяти часов утра на ногах и пешком исходила почти весь город, – сказала Полина, перебирая пальцами непослушные волосы на голове мужа. – А ходить в моем положении даже очень полезно. Что касается обуви, то тут ты прав. С завтрашнего дня перехожу на низкий каблук.
   Вернулись они в свою квартиру уже далеко за полночь. Полина, не смотря на поздний час, приготовила мужу ужин. Сама же выпила на ночь стакан кефира. Пока она вымыла посуду и приняла душ, Женя уже крепко спал. Полина улеглась к нему под бок и уже через минуту тоже крепко спала.

Полина рожает ребенка

   Осень вступила в свои права с первого сентябрьского дня. Погода резко испортилась, с утра заморосил мелкий колючий дождь. Собираясь на работу, Женя сказал Полине:
   – С сегодняшнего дня у меня начинается серьезный судебный процесс, поэтому на обед я домой приезжать не смогу.
   Она посмотрела на сосредоточенное лицо мужа и без лишних слов поняла, что дело у него действительно серьезное.
   – Не принимай все так близко к сердцу, – целуя мужа в щеку, ласковым голосом сказала Полина, – поверь мне на слово: все у тебя будет хорошо.
   Когда Женя повернулся и, распахнув дверь, выходил из квартиры, она трижды перекрестила его спину и прошептала: «Господи, пошли моему мужу свою милость, поддержку и защиту».
   Прежде чем сесть в машину, Женя поднял голову и увидел в окне Полину, которая махала ему рукой. Он помахал ей в ответ. Сев за руль, подумал: «А ведь она душой почувствовала, что мне сегодня предстоит пережить тяжелый день».
   Проводив мужа, Полина взяла небольшую пластмассовую лейку и стала поливать в комнатах цветы. Когда она нагнулась, чтобы полить цветок в лоджии, почувствовала резкую боль в низу живота. Не придав этому значения и переждав боль, продолжила свое занятие. Но через пару минут боль снова дала о себе знать, только на этот раз гораздо сильнее и продолжительнее. Следом за болью в животе, нестерпимо заныла поясница. Полина много читала медицинской литературы, готовила себя к предстоящим родам, поэтому поняла, что время пришло. Она позвонила в больницу скорой помощи.
   – У меня начались предродовые схватки, – как можно спокойнее сказала она медсестре и назвала свой адрес.
   На большее у нее не хватило сил. Нестерпимая боль согнула ее пополам и вынудила опуститься на пол. Когда приступ боли чуть утих, она поднялась, оделась и, прихватив давно приготовленный пакет с вещами для роддома, вышла из квартиры. Сев лифт нажала кнопку первого этажа. Едва кабинета пошла вниз, как у нее снова начались схватки. Застонав, Полина опустилась на колени. К горлу подкатила тошнота, а на лицо крупными каплями выступил пот. На какое-то время она потеряла сознание.
   Когда Полина очнулась, то сразу поняла, что ей нужно обязательно выйти на улицу. В спешке она забыла назвать медсестре скорой помощи номер своей квартиры. Собрав в кулак всю силу воли, она с трудом поднялась и медленно вышла из подъезда. К счастью машина скорой помощи уже стояла возле дома, а к ней спешили двое медиков с носилками. Увидев их, она снова стала опускаться на землю, но подоспевшие медицинские работники подхватили ее под руки. Через несколько минут машина скорой помощи уже стояла возле роддома.
   – Давайте срочно ее на стол, – скомандовала врач после беглого осмотра пациентки. – У нее уже начинаются роды.
   От нестерпимой боли Полина ничего не видела и ничего не слышала. Потом боль исчезла, и она услышала голос врача.
   – А вот уже и головка показалась.
   – Вы посмотрите, какие у ребенка длинные волосы, – вторил ей другой женский голос. – Наверное, на свет Божий рождается девочка.
   От этих слов у Полины потекли слезы.
   – Как, девочка? – спросила она упавшим голосом. – Мне в женской консультации сказали, что будет мальчик.
   Ответом на ее вопрос стал громкий детский крик. Врач, подняв на руку новорожденного, сказал:
   – Вы посмотрите, какого крупного мальчика она родила! – И обращаясь к Полине, добавила: – Умница, хорошо подготовилась к родам, ни одного разрыва.
   Полина поднялась на локти и посмотрела на тельце своего ребенка, между ножек которого четко просматривалось мужское достоинство. Она была безмерно счастливой и безумно уставшей после родов, поэтому сразу же уснула. Проснувшись, Полина долго лежала молча стараясь привыкнуть к мысли, что она стала мамой. Потом ее мысли перенеслись к мужу. «Как же он обрадуется рождению ребенка» – думала она, улыбаясь.
   А у Жени этот день начался весьма непросто. Сложный судебный процесс требовал постоянной концентрации мыслей. Только ближе к вечеру наступил переломный момент. Его заключительная речь была весьма убедительной и аргументированной, и суд согласился с его мнением. Уставший, но довольный результатом минувшего дня Женя спешил домой, чтобы вместе с Полиной порадоваться успеху. Он открыл дверь квартиры, но его никто не встретил. «Быть может, вышла прогуляться», – мелькнула у него мысль. Он вдруг вспомнил, что в течение всего дня ни разу не подумал о жене, ни разу ей не позвонил. Взгляд остановился на валявшейся посреди комнаты лейке, на столе заметил мобильный телефон Полины. Две эти совершенно не связанные друг с другом вещи подсказали ему, что с женой что-то случилось. Сильно волнуясь, он набрал телефонный номер роддома.
   – Скажите, к вам случайно не поступала сегодня Полина Дорошенко? – спросил у медсестры приемного отделения.
   – Случайно именно сегодня Дорошенко Полина Николаевна родила мальчика, – с долей иронии ответила ему медсестра.
   Обезумевший от счастья Женя выскочил из квартиры и вызвал лифт. Вытирая платком с лица пот, подумал: «Ну почему неприятности всегда происходят неожиданно и не с ой стороны, откуда их ждешь? Впрочем, почему неприятности? Ведь рождение сына это счастье». И все же он чувствовал себя виноватым перед Полиной. В то время, когда она в муках рожала столь желанного ребенка, он не был с ней рядом, а был далеко и заботился о своей карьере.
   Забежав в магазин, он купил букет роз и два пластиковых пакета с фруктов и соков. Затем вбежал в здание роддома. Здесь он едва не столкнулся с главным врачом.
   – Поздравляю вас, Евгений Викторович, – широко улыбаясь, протянул тот ему руку, – ваша жена родила сына.
   – Как она? – с трудом уравнивая дыхание, спросил Женя.
   – Все хорошо. Она сама вызвала скорую помощь, сама вышла из подъезда, а возле дверей наши специалисты подхватили ее и привезли в роддом. Она у вас ангел! – похлопал он счастливого отца по плечу. – Такого богатыря родила и ни одного разрыва. Скажу вам откровенно, такое случается крайне редко.
   – Сколько он весит?
   – Четыре килограмма пятьсот грамм и ростом пятьдесят пять сантиметров. К тому же у него на голове довольно длинные волосы. Мы даже вначале подумали, что это девочка с такими косичками. Ну, ладно, что-то я с вами заболтался. Вы можете пойти к жене, она лежит в третьей палате.
   Женя с сильно бьющимся сердцем подошел к двери, сделал глубокий вдох, словно собираясь нырнуть в воду, и толкнул дверь. Перешагнув порог, увидел лежащую на кровати на боку Полину. Он чуть ли не бегом бросился к жене. А она тихонько поднялась и, опустив ноги на пол, села на кровати. Женя опустился перед ней на колени и склонил голову.
   – Прости меня, родная моя, за то, что в трудную минуту не смог быть с тобой рядом, – виноватым голосом сказал он.
   – Женечка, у нас родился очень красивый мальчик, – запуская руки в густые волосы мужа, тихо сказала Полина. – Врач сказал, что давно не держал в руках таких богатырей.
   – Спасибо тебе, мое солнышко, за сына, – целуя руки жене, сказал Женя.
   В это время в палату вошла медсестра, на руках у которой был ребенок. Она положила его рядом с Полиной.
   – Вот принесла вашего крикуна. Видимо, проголодался и разбудил своим криком всех новорожденных.
   Полина прилегла на бок, достала из-под рубашки грудь и, аккуратно придерживая ее, направила сосок в ротик ребенка. Тот сразу же начал сосать молоко. Женщина скосила глаза на мужа и улыбнулась, заметив, с каким любопытством тот наблюдает за процессом кормления. Она взяла чистую пеленку и слегка прикрыла грудь.
   – Ты стесняешься меня? – чуть удивленно спросил Женя. – Ведь я много раз видел твою грудь и ласкал ее.
   – Боюсь, чтобы кто-нибудь не сглазил, – пояснила она свои действия.
   – Так никого же нет в палате, кроме нас, – засмеялся Женя, – а родители, как говорила моя мама, никогда своего ребенка не сглазят.
   – Береженого Бог бережет, – смущенно ответила она.
   «Судя по твоему бледному лицу и искусанным губам, сын достался нелегко», – разглядывая жену, подумал Женя.
   – Как ты думаешь, разрешат мне поставить здесь раскладушку и остаться ночевать? – спросил он. – Домой ужасно не хочется идти. Мне там будет одиноко.
   – А ты поезжай к маме, передай ей привет от меня и внука. Заодно поможешь по дому какую-нибудь работу сделать. А мы, если все будет хорошо, через неделю выпишемся из роддома и заживем дружной семьей.
   Женя взял на руки сына, немного подержал его на руках, потом поцеловал Полину и нехотя вышел из палаты.
   Из роддома он поехал к матери и порадовал ее добрым известием. Вера Емельяновна даже расплакалась от радости.
   – Это тебе не Лера, – вытирая слезы радости, сказала она. – Полина и до замужества вела себя достойно и достойно родила тебе сына, а мне внука.
   От матери Женя вернулся домой и вдруг почувствовал, что очень устал. Он прилег на кровать, но, несмотря на усталость, долго не мог заснуть. В голове, словно в кино, мелькали эпизоды из его жизни. Вспомнилось, как он впервые увидел в гостях у Леры Полину и так бессовестно хлопнул ее по ягодицам, за что тут же получил пощечину. На смену этому эпизоду пришел другой: они с Полиной плывут в лодке и он говорит ей самые непристойные слова, отчего потом самому было стыдно. Яркой зарницей промелькнула в голове новогодняя ночь, когда он впервые испытал с Полиной счастье. Обнимая подушку, на которой спала жена, он думал о том, что Полина не курящая и спиртное не употребляет, а до встречи с ним не знала другого мужчину и, следовательно, не принимала никакие противозачаточные средства. «Она у меня чистая душой и телом, – с гордостью подумал он, – поэтому сумела выносить и родить такого крепыша». С этими мыслями он и заснул, прижимая к себе пахнущую женой подушку.
   Утром на работе Женя едва успевал принимать поздравления от сослуживцев. Ближе к обеду раздался звонок из городской прокуратуры. Начальник отдела кадров заискивающим голосом сообщил, что пришел приказ о назначении Евгения Викторовича Дорошенко прокурором города и что ему следует завтра же прибыть к новому месту работу, чтобы принять дела, так как бывший прокурор должен уезжать в Москву. Это известие стало для него большой неожиданностью. «Сентябрь хоть и выдался холодным и дождливым, – подумал он, – но для нас с Полиной это самый счастливый месяц».
   Прошло несколько дней. На служебной машине Женя подъехал к роддому с цветами, подарками для медиков и «приданным» для сына. Взяв на руки ребенка, он прикрыл ему лицо пеленкой и с волнением и чрезвычайной осторожностью понес его к машине.
   Дома, едва переступив порог квартиры, снял с лица пеленку и с воодушевлением сказал:
   – Ну вот, сыночек – наш ангелочек, мы и дома.
   Полина взяла из рук мужа сына, освободила его от теплого конверта и положила в детскую кроватку. Ребенок посмотрел на склонившихся над ним отца и матери, причмокнул губками, потом зевнул и заснул безмятежным детским сном. Воспользовавшись этим, Полина быстро переоделась и стала готовить ужин.
   Наливая в бокалы красное вино, Женя сказал:
   – Давай выпьем за нас с тобой, – он сделал два больших глотка, – Когда ты дома, я забываю обо всем на свете.
   Полина улыбнулась ему и снова наполнила вином бокал мужа.
   – Разреши поздравить тебя с новой должностью, – подняла она свой бокал, – теперь я жена прокурора города, а это ко многому обязывает.
   Когда ужин был закончен и Полина, убрав со стола, направилась в спальню, там ее уже дожидался муж.
   – Как же я по тебе соскучился, – прижал он к себе Полину.
   – Дорогой, нам следует немного подождать, – глядя в блестящие глаза мужа, предупредила она, но, почувствовав, как сильно стучит его сердце, бросилась к нему в объятия.
   – Когда ты меня так нежно обнимаешь, я прямо голову теряю, – призналась она.
   – Никогда не думал, что могут быть такие необыкновенные женщины, – страстно целуя Полину, прошептал он. – Меня, словно магнитом влечет к тебе не только ночью, но и днем.

Счастливые будни семьи Дорошенко

   Не смотря на то, что в доме появился маленький ребенок, на ритме жизни семьи Дорошенко это особенно не сказалось. Женя, как и прежде, ездил на работу в прокуратуру, а Полина занималась домом и ребенком. Когда Виктору исполнилось полгода, мать заметила, что, обычно спокойный ребенок, стал вести себя как-то не так. Стал часто капризничать, плакать, отказывался брать грудь. «Видимо, ему перестало нравиться материнское молоко», – догадалась Полина и купила в магазине детские смеси. Приготовив сыну питание, попробовала покормить его из бутылочки. Карапуз с удовольствием высосал всю порцию и снова стал веселым и улыбчивым. Этот случай навел Полину на мысль о том, что она снова беременная. Поход в женскую консультацию подтвердил ее догадку.
   – У вас срок беременность уже шесть недель, – подытожила врач-гинеколог.
   – Не может быть, – с сомнением произнесла Полина, – моему первому ребенку всего полгодика.
   – Ошибок у нас не бывает, – по-доброму улыбнулась врач. – Да и чему ты удивляешься? Такую красивую жену муж, наверно, тискает по несколько раз в сутки. В таких случаях женщину от беременности не уберегает даже кормление грудью ребенка. Да ты не паникуй, – погладила она Полину по руке, – рожай второго.
   – Разумеется, буду рожать второго, – согласно кивнула Полина головой. – Будут расти вместе.
   Вернувшись домой, она с тревогой стала ждать возвращения с работы мужа. «Как он воспримет эту новость? Ведь мы с ним о втором ребенке даже ни разу не говорили». Обложив сына со всех сторон подушками и дав ему несколько мягких игрушек, она занялась уборкой. За этим занятием ее и застал вернувшийся с работы муж.
   Тихонько отворив дверь, он на цыпочках пошел по комнатам в поисках жены, неся в руках огромный букет роз и подарок. Полину он увидел в зале. Она пылесосила ковер. На ней были надеты коротенькие бирюзового цвета шорты и белая расстегнутая блузка. Он обнял ее сзади за плечи. Хозяйка выключила пылесос, повернулась и обняла мужа.
   – Женечка, сегодня я была у врача в женской консультации, – тихим голосом сказала она, – я беременная уже шесть недель.
   Наступила тишина. Полина думала, что это известие не понравилось мужу, и выжидательное смотрела на него, а тот растерялся от такого сообщения и не знал, как реагировать. Истолковав молчание мужа по-своему, она убрала с его шеи руки, отвернулась и заплакала.
   – Я об этом давно догадывался, – сказал он, беря жену на руки. – Ты в последнее время так похорошела, слегка округлилась. Надо быть слепым, чтобы этого не заметить. Только не пойму, почему ты плачешь? Ведь это же прекрасно, родить второго ребенка! У нас такие огромные апартаменты, что места всем хватит.
   – Я подумала, вдруг ты скажешь, что взял в жены крольчиху. Которая каждый год рожает по одному ребенку, – успокаиваясь и смахивая слезы, ответила Полина.
   – Как ты могла так плохо обо мне подумать? – обиженным голосом воскликнул он. – Я буду счастлив, если ты каждый год будешь рожать мне по одному ребенку. Ведь ты у меня красавица и на свет Божий будут появляться здоровые телом и духом наследники. – Он некоторое время помолчал, потом взял жену за руку. – Сегодня ровно полгода нашему сыну, и я тебя от всей души поздравляю, – с этими словами он вручил жене цветы.
   – А я сегодня подарила нашему сыночку первую бутылочку со смесью детского питания, – целуя мужа, сказала Полина. – Грудь он отказывается брать и даже кусается.
   Женя рассмеялся. Он подошел к сыну, взял его на руки.
   – Это хорошо, что ты уже в таком возрасте учишься отстаивать свои права. Нечего твоей мамке совать не вкусную грудь, если есть вкусная бутылочка.
   Посадив ребенка на место и подождав, пока Полина поставит цветы в вазу, он подал ей красочный пакет с подарком.
   – Зашел по пути в магазин, чтобы выбрать тебе подарок и увидел вот это белье. Мне оно так понравилось, что я не смог удержаться от покупки.
   Полина развернула пакет, на пол выпал кассовый чек на сумму пятьдесят тысяч рублей. У нее округлились глаза.
   – Дорогой, разве можно тратить такие бешеные деньги на тряпье?
   – Ты сначала это тряпье примеряй.
   Полина уединилась в спальню и, закрыв перед самым носом мужа дверь, примеряла купленное белье. Подойдя к зеркалу, она сама себя не узнала. «А ведь большинство мужчин видят на своих женах, действительно, тряпье, а любовницы их встречают вот в таких королевских нарядах». Белье ей очень понравилось, и она уже пожалела, что высказала мужу недовольство. Но Женя на нее не обиделся. Он подглядывал в замочную скважину и, когда Полина решила снять белье, вошел в спальню и прижал к себе жену.
   – Милая моя, я так сильно люблю тебя, что не знаю, каким подарком тебя обрадовать.
   Она стояла перед ним в новом белье и думала: «Самый дорогой подарок я ношу у себя под сердцем». Заметив, как блестят у мужа глаза, сама почувствовала, что начинает возбуждаться, и она бросилась к нему на шею.
   – Спасибо за шикарный подарок, – прошептала она ему на ухо, – но я и без подарков безумно люблю тебя.
   – Если бы ты знала, как я счастлив, что у нас будет второй ребенок.
   – Если будет снова мальчик, предлагаю назвать его Николаем, в честь моего отца.
   – Хорошее имя, я согласен.
   Прошло время. Однажды морозным ноябрьским днем Полина родила мальчика, тоже крепкого и красивого.
   Как-то сидя за ужином, Полина спросила у Жени:
   – Помнишь, когда мы с тобой ехали из Кисловодска, ты спросил: какие у меня планы на будущее? Я тебе ответила, что хочу выйти замуж за красивого сильного мужчину, родить ребеночка и закончить аспирантуру.
   – Я тебя понял, – улыбнулся Женя. – Ты хочешь поехать в Москву и поступить в аспирантуру.
   – Да, я хочу заочно поступить в аспирантуру.
   – Тогда готовься к поступлению, а я буду тебе во всем первым помощником.

Возвращение Полины из Москвы

   Прошло еще немного времени. Старший сын Виктор закончил пятый класс, а Николай – четвертый. Наводя лоск на машине отца, мальчишки гадали: какие подарки им привезет мама из Москвы. Женя молча протирал лобовое стекло и думал о своем. За тот месяц, когда Полина уехала на защиту докторской диссертации, он передумал о многом. Ему казалось, что Полина с годами к нему остынет, и ее станут интересовать другие мужчины. От таких мыслей у него портилось настроение. Но, посмотрев на своих сыновей, устыдился подобных мыслей. Ведь они прожили с Полиной больше двенадцать лет, и думать о ней так было некрасиво.
   Наступил день, когда Полина вернулась домой, с отличием защитив докторскую диссертацию. В аэропорту ее встречала вся семья. Женя с сыновьями стоял у витринного стекла и ждал, когда же появится жена. А вот и она. В новом платье и новой прической она легко сбежала по трапу на землю. «Лучом твоим с небесной силой вся жизнь моя озарена», – подумал он, всматриваясь в милые сердцу черты лица.
   – Вот, сынок, увидел нашу маму, и забилось сердце, словно у юного кадета, – сказал он Николаю.
   – У меня, папочка, тоже сердце сильно стучит, – сказал мальчик, прижимая к груди руку. – Все думаю, какие нам и Витей подарки мама привезла?
   – Не переживай, мама вам царские подарки сделает.
   – А тебе мама подарок привезет? – спросил у отца Виктор.
   – Надеюсь, что и мне что-нибудь достанется, – улыбнулся Женя и, взяв детей за руки, пошел навстречу жене.
   Увидев мужа с мальчишками, Полина бросилась к ним, обняла и расцеловала.
   – Я безумно соскучилась по тебе, – шепнула она на ухо Жене.
   – Я тоже. Даже сон потерял в последние дни.
   Полина достала из сумочки три багажных квитанции и, отдав их мужу, попросила получить вещи, а сама осталась с детьми.
   – Как же ты такие тяжелые сумки тащила? – поднося вещи, спросил он.
   – Мне их не пришлось таскать, – улыбнулась Полина. – Одну сумку подарков собрал мой папа с Кларой, вторую Света с Иваном, а третью накупила сама. – Она посмотрела на старшего сына, потрепала на его голове волосы. – Алеша Гуревич уже ходит в шестой класс, а Олечка Родионова – в четвертый. Живут они в одном многоэтажном доме и ходят в одну школу. – Она с любовью посмотрела на мужа, который снова взялся за ручки сумок. – Алеша носит Олечкин ранец, дожидается ее после уроков и провожает до дома. А Сева и Юра окончили военное училище и оба направлены для дальнейшего прохождения службы в Среднюю Азию. Мне о них много рассказывал и папа, и Света.
   Дотащив сумки до машины и загрузив их в багажник, Женя усадил мальчишек на заднее сидение, а перед Полиной распахнул переднюю дверцу.
   – Прошу вас, госпожа Дорошенко на ваше законное место, – указал он рукой на переднее сидение.
   Пока они шли к машине из здания аэропорта, Полина украдкой наблюдала за поведением мужа, пытаясь подметить хоть какие-то изменения. Когда машина выехала со стоянки и направилась в город, спросила:
   – Женечка, ты разве не заметил, что на мне новое платье?
   – Я обратил на это внимание еще тогда, когда ты спускалась по трапу самолета. И твоя новая прическа мне тоже понравилась.
   – Я так соскучилась по тебе, – прижалась к плечу Полина. – Все думала, что бы тебе такого подарить? Потом решила, что подарю тебе себя, ухоженную и нарядную. Почему-то подумалось, что тебе будет приятно увидеть меня здоровой и цветущей. Помнишь, когда мы ехали с тобой из Кисловодска, я тебе сказала, что буду так сильно любить своего мужа, что он не посмеет смотреть на других женщин.
   Женя улыбнулся, скосил глаза на жену.
   – Я на пятнадцать лет старше тебя, и поглядывать по сторонам мне давно расхотелось. А вот тебе, наверно, иногда хочется посмотреть на более молодого мужчину.
   Полина ничего не ответила. В это время мальчишки попросили остановить машину, чтобы сбегать в кустики.
   – Ты моя первая и последняя любовь, – глядя в глаза мужу, искренне сказала Полина. – Ты даже представить себе не можешь, как я тебя люблю. Так никто и никогда тебя любить не сможет. Все тридцать дней, пока жила одна только и мечтала о том, чтобы твои сильные руки снова ласкали меня. – Увидев на лице мужа улыбку, строго сказала. – Если ты хоть когда-нибудь обо мне подумаешь плохо, то этим ты меня оскорбишь и как женщину, и как мать твоих детей.
   – С возрастом ты становишься еще красивее и привлекательнее, – сияя от счастья, сказал Женя.
   – Это, наверно, потому, что у меня есть стимул – ты, мой красавчик. Когда я рядом с тобой, каждая клеточка моего тела ликует от счастья.
   Вернулись мальчики из кустиков. Усевшись на заднее сидение, стали гадать, какие подарки им привезла мама.
   – Не тревожитесь, мои золотые, подарки я вам привезла королевские и вам они понравятся.
   – А мне сегодня тоже положен подарок? – сверкая глазами, спросил Женя.
   – Ты получишь такой подарок, какой только пожелаешь, – чуть смутившись, ответила Полина.
   – Согласитесь, дети, когда наша мама появляется в доме, то мы сразу чувствуем, как много тепла и ласки становится в квартире.
   Виктор обнял мать сзади за шею и зашептал ей на ухо.
   – Нам с папой хорошо жилось. Он нас баловал и хорошо кормил. Но без тебя, мамочка, было тоскливо.
   – Мне тоже, сынок, без вас было очень одиноко. Считала оставшиеся дни, чтобы поскорее увидеть вас и папу, который, словно мощный генератор дает тепло и свет всем нам.
   За разговорами незаметно быстро доехали до дома. Вытащив сумки из багажника, Женя попросил домочадцев чуть-чуть подождать, пока он поставит машину на стоянку. Потом все вместе они вошли в лифт и поднялись в свою квартиру.
   Переступив порог, Полина остановилась и, осмотревшись, сказала:
   – Вижу, что меня здесь ждали. Такой порядок везде, что даже я так чисто не убирала.
   – Это мы всей нашей дружной мужской кампанией готовились к твоему приезду, – обнимая жену, сказал Женя. – Захотели тебя удивить.
   Он поставил на стулья сумки и стал с сыновьями доставать из них и рассматривать подарки. Мальчишки, сияющие от счастья, забрали гостинцы, и ушли в свои комнаты. А Полина пошла в спальню переодеваться. Едва она переступила порог, как сзади подошел Женя и обнял ее.
   – Милая моя, я так соскучился по тебе, и у меня нет сил, ждать вечера.
   – Женечка, ты мое счастье, ты моя жизнь! – прижимаясь к мужу, прошептала Полина. – И я думаю тоже о том же, о чем и ты…
   Счастливый Женя гладил рукой волосы жены, голова которой лежала на его груди.
   – Родная моя, мы с тобой живем уже пятнадцать лет, но когда я обнимаю тебя, то чувствую себя юношей. Мне начинает казаться, что продолжается та безумная новогодняя ночь, когда я впервые прикоснулся к твоему пылающему огнем телу. Я не видел тебя тридцать дней, но сегодня, прикоснувшись к тебе, мне показалось, что у меня это с тобой впервые. Я с тобой безумно счастлив.
   – Тебя, ангел мой, мне в награду послала судьба за все мои терзания, – слушая, как учащенно бьется в груди мужа сердце, сказала Полина. – Когда я с тобой. То кажется, что это мне снится чудный сон.
   Прошло некоторое время после возвращения Полины из Москвы. Однажды они все вместе поехали к матери. Вера Емельяновна ждала детей и внуков в гости по выходным. Как правило, Женя пылесосил комнаты, а Полина готовила обед и наводила лоск на кухне и в местах общественного пользования. Войдя в квартиру и поприветствовав хозяйку, каждый начинал заниматься своим делом. Вот и в этот раз в квартире матери был наведен идеальный порядок, после чего большая и дружная семья села обедать.
   Помыв посуду, Полина присела на диван и включила телевизор. Виктор с Николаем разложили на журнальном столике шахматы и начали игру. Это уже была семейная традиция – все мужчины в роду Дорошенко хорошо играли в шахматы.
   Наблюдая за притихшими внуками, Вера Емельяновна присела рядом с Полиной и сказала:
   – Какие красивые мальчики растут, – кивнула она на мальчишек, – такие рождаются только от большой любви. – Она понизила голос до шепота. – Скажу тебе, как мать: я очень счастлива, что мой сын так сильно тебя любит. Когда ты была в отъезде, он очень тосковал по тебе. Просто места не находил от одиночества.
   – Мамочка, если бы вы только знали, как я люблю вашего Женю. Он у меня первая любовь, и я его буду любить до конца дней своей жизни.
   В это время в комнату вошел Женя. Он посмотрел на обеих женщин и, обращаясь к матери, сказал:
   – Мы, пожалуй, поедим уже домой.
   Попрощавшись с Верой Емельяновной, они спустились вниз и сели в машину. Едва Женя завел двигатель, как Полина вдруг ойкнула.
   – Что? – с тревогой посмотрел на жену Женя.
   – То самое, – смущенно улыбнулась Полина. – И что будем делать?
   – Будем рожать, – уверенно сказал он. – С момента твоего возвращения из Москвы прошел месяц и то, что в день твоего возвращения между нами произошло, не могло пройти бесследно. – Он посмотрел на притихшую жену. – Ты разве не рада такому счастливому случаю?
   – Твоя мама сегодня сказала, что от счастливой любви всегда рождаются красивые дети. Я не против, если между двумя нашими сыновьями появится третий по имени Алеша.
   В машине наступила тишина, только было слышно, как урчит двигатель и шелестят по асфальту шины. Женя сосредоточенно вел машину, наблюдал краем глаза за озабоченным лицом жены и размышлял: «Боже правый, как же сильно я люблю эту женщину. За какие же такие благие дела мне грешному судьба послала в жены Полину, это чистое небесное создание».

Эпилог

   В отведенное природой время Полина родила третьего мальчика, которого назвали Алешей. К сожалению, Вера Емельяновна не дожила до рождения третьего внука всего два месяца, она скоропостижно умерла от сердечного приступа.
   Виталик Щербаков расширил свой зубоврачебный бизнес, для чего ввел в эксплуатацию совсем новое помещение, приспособленное под клинику. У него с Людой родился второй мальчик.
   Ира и Олег Богдановы жили счастливо, у них родилась дочь, которую назвали Полиной. Их фармацевтическая корпорация успешно развивалась и приносила хорошую прибыль.
   Сергей, друг Жени, женился, но прожив с женой более десяти лет и, не дождавшись рождения своего ребенка, усыновил девочку из детдома.
   Федор Щербаков умер. За несколько дней до смерти он переоформил свою квартиру на Любку. А та, сильно хромая и постоянно проклиная Виссариона, оставившего ей этот «подарок», жила припеваючи на деньги, доставшиеся ей от сделок с фальшивыми деньгами. Один раз в месяц она навещала в психбольнице больного Толика.
   Контора Адвоката Льва Моисеевича разрослась и за услугами ее адвокатов обращались многие жители региона. Его сыновья женились, но по-прежнему работали в подчинении отца, беспрекословно выполняя все его требования.
   Полина стала уважаемым в регионе адвокатом и продолжала работать на прежнем месте, а Женя боролся с преступностью на должности прокурора города. В их семье всегда был достаток и надлежащий порядок. Благодаря стараниям и трудолюбию Полины, в квартире царила атмосфера добра и взаимного уважения. Женя был преданным мужем и любящим отцом. Полину он просто боготворил. Наблюдая со стороны за их семейным счастьем, без всякого сомнения можно сказать, что Полине сильно повезло в жизни. Семья, благополучие и счастье в которой она создала, были посланы ей всевышним за ее трудолюбие и добро к людям. Все то доброе, что делала эта женщина, бумерангом возвращалось сторицей к ней в дом, где рядом с нею всегда был горячо любимый муж Женя и здоровые телом и духом ее сыновья.

Валентина Николаевна Батманова Полина, небесное создание