Кайрат Бегалин
Мамлюки

Вместо предисловия

   Тринадцатый век был поистине самым трагическим столетием в истории ислама. Крестовые походы и надвигавшиеся с востока монголы создали серьезную угрозу мусульманской вере. Мир ислама переживал кризис, оказавшись на пограничье, где против него сошлись две великие силы – Восток и Запад.
   Страсти, помрачающие разум, приводили к бессмысленным массовым убийствам мусульман: их безжалостно вырезали, уцелевших от резни обращали в рабство. Подверглись разграблению мусульманские святыни. Пал Иерусалим и пять дней пришлые кочевники из гобийской пустыни бесчинствовали в «Столице полумира» – городе Багдаде.
   Пламя войны охватило Китай, Великую степь, Среднюю Азию, Персию, Кавказ, Месопотамию, Анатолию, Палестину, Сирию, неумолимо подступая к границам Египта, ставшего в то смутное время последним прибежищем для многих правоверных.
   Спасение пришло с берегов Нила. На историческую сцену вышла каста тюркских воинов. Внутренние силы этих людей оказались сильнее, чем силы внешние, ведущие к развалу. Им удалось подхватить знамя «священной войны» из слабеющих рук аййубидской династии и увлечь мир ислама вслед за собой. Они установили господство новых правителей, которые вошли в историю под именем «мамлюки», а созданная ими империя была названа «Дулат аль-Аттюрк», буквально – «Империя тюрков».
   Приход к власти новых правителей «был божьим благодеянием, ибо придал исламскому миру новые силы и мужество в момент слабости и упадка и помог справиться с великой опасностью, которая ему угрожала», – свидетельствует арабский историк ибн Халдун.
   Бывалых воинов возглавила женщина по имени Шаджар ад-Дурр. Мамлюки провозгласили ее «Царицей мусульман». Событие чрезвычайное. Произошло оно в 1250 году.
   В наши дни мир ислама не отмечает эту знаменательную дату. Не звучат в мечетях имена тех, кого служители и во сне должны благодарить за спасение веры. И мало кто из просвещенных умов современности задается вопросом: каким образом тюркам удалось создать свое государство вдали от их исторической родины?
   У этого феномена, должно быть, существуют объяснения, но нет ответа в учебниках, даже в специальной литературе не обсуждается эта тема. И вряд ли самый сведущий исследователь возьмет на себя смелость уверенно сказать, была ли вообще какая-то закономерность в возвышении на чужбине касты тюркских воинов. Настолько сложной и трагической выглядит та эпоха, которая сплела в тугой узел судьбы многих людей и народов.
   Тем не менее, события эти имели место в истории, а потому вызывают интерес как одна из пропущенных глав биографии кочевых тюрков, которую современные ученые и романисты предпочитают называть «темной». Дело тут действительно темное, хотя бы потому, что сегодня существуют смутные представления о том, кто такие кочевники и кто такие тюрки? Правда, жители средневековья хорошо знали ответ на этот вопрос и даже пророчили этому народу великое будущее.
//-- Пророчество --//
   Еще не родились будущие мамлюкские правители, еще не прозвучал призыв Римского папы Урбана II в поход «за освобождение Гроба Господня», и в странах Ближнего Востока еще не слышна боевая песня монголов. Но дерзкие поэты уже пробудили дремавшую Аравию, за что пострадали от рук взбунтовавшейся толпы. Их смерть разделила жителей полуострова на два враждующих лагеря, после чего Пророк Мухаммад – мир ему! – переселился со своими сподвижниками из Мекки в Медину.
   С этого момента бедуины аравийской пустыни, которых византийцы обобщенно называли арабами, начали новый отсчет времени годом Хиджры, и в исторической письменной традиции появилась первая запись, свидетельствующая о контактах арабов с тюрками.
   Ат-Табари сообщает, что в канун окопной войны «Пророк отдыхал в тюркском шатре». Какие мысли посещали его там доподлинно неизвестно. Кто знает, но, быть может, именно тогда прозвучало откровение, которое позже вспоминал халиф аль-Муавийя [1 - Халиф аль-Муавийя – основатель династии Омейядов, правил с 661 по 685 гг.]: «Слышал я, как говорил посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует: “Они (тюрки – авт.) доберутся до родины наших предков”», – писал он.
   Этому пророчеству суждено было сбыться, благодаря обстоятельствам, которые прямо или косвенно повлияли на возвышение тюрков в странах мусульманского Востока, сделав их властелинами исламского мира на многие столетия.

Часть I

Глава I
Тюркский феномен

//-- Благородные волки --//
   Интересно, что уже в VII веке Пророк предсказывал грядущие события. Безусловно, он был личностью необычной, обладавшей способностями удивительными. Однако далеко не все изречения посланника Аллаха появились благодаря божественному внушению. Некоторые из них способна объяснить история. Для этого необходимо лишь ответить на вопрос: что могло быть известно жителям средневековья о кочевых тюрках?
   На исторической сцене кочевые тюрки появились почти на столетие раньше арабов. В 552 году в результате удачных военно-политических кампаний против жужаней они создали новое государство, получившее название Тюркский каганат. У его истоков стояли братья Бумын и Истеми, происходившие из рода Ашина.
   Согласно легенде, род Ашина вел свою генеалогию от священного брака волчицы и мальчика-калеки. Враги отрубили ему руки и ноги, бросив умирать на болоте. Но Великий бог Тенгри наделил искалеченное тело Силой Духа, а богиня Умай отправила к мальчику свою служанку в облике волчицы. Она выходила его в пещере Тянь-Шаня и родила ему там десять сыновей. После этого волчица скрылась и появлялась лишь для того, чтобы помочь детям в трудную минуту. Когда они выросли и возмужали, их отец умер, а Сила Духа передалась его потомкам.
   С каждым новым поколением людей в пещере становилось все больше и больше, и со временем она стала тесной для пятисот семей. Вождь Ашина [2 - Ашина – буквально «благородный волк».] вывел сородичей из нее.
   И тут легенду сменяет реальная история. Китайские летописцы сохранили упоминание об этом переселении: «По прошествии нескольких колен вождь Ашина со своим родом вышел из пещеры, признав себя вассалом жужаньского хана», – сообщают они.
   Владыка Жужаньского ханства управлял могущественной державой, которая простирались от Тихого океана на востоке, до гор Тянь-Шаня – на западе. Северные рубежи этой огромной страны достигали озера Байкал, а на юге границы доходили до реки Хуанхэ.
   Жужаньский хан поселил род Ашина в горной долине восточного Алтая с условием, что они будут добывать железо и платить дань изделиями из него. Пришельцы поселились там, где издавна обитали хуннские племена.
   В те беспокойные времена большим спросом пользовались оружие и доспехи, а их изготовители занимали в обществе высокое положение. Очень скоро род Ашина возвысился среди соседних родов и племен, занимавшихся скотоводством.
   Каждую весну кочевники собирались в Отюкенской черни [3 - Отюкенская чернь – эта местность считается прародиной тюрков.] у подножия горы Ул-Тюрки, напоминающей своим видом огромный воинский шлем. Здесь люди устраивали торжища и отмечали Великий праздник, которым начинался отсчет дней нового года [4 - Новый год кочевники отмечали в ночь с 22-го на 23-е марта.], а старейшины и вожди принимали важные решения. Именно тут в 460 году зародился племенной союз десяти родов, получивший название «тюрки» в честь местности, где произошло их объединение.
   Своим первым правителем тюрки избрали вождя рода Ашина. Получив высокое доверие народа, он присягнул на верность жужаньскому хану, и тот удостоил его титула шад [5 - Шад – титул племенных вождей, в эпоху тюркского владычества шад командовал левым крылом войска.]. С тех пор этот титул стал переходить от отца к старшему сыну, а вместе с ним и вся власть над племенным союзом десяти родов, к которым чуть позже присоединились еще два рода.
   В 535 году скончался шад Агын [6 - В некоторых письменных источниках летописцы именуют его Туу.]. Вожди двенадцати тюркских родов присягнули на верность его старшему сыну Бумыну, признав своим новым правителем. Бумыну удалось создать Орду со своим населением и сильной армией. Послы и гости соседних государств разнесли весть об этом событии. Благодаря их сообщениям, в китайские летописи вкралась неточность. Дело в том, что ставка кочевых правителей обычно именовалась «домом». Свои жилища тюрки называли «юрт», а резиденцию Бумына – «Тюрк-юрт», что означает «Дом тюрков». Так как буквы «р» в китайском языке нет, то народ, обитавший в предгорьях Монгольского Алтая и возглавляемый правителями из рода Ашина, был впервые зафиксирован в исторической письменной традиции под названием «тюкют».
   Земля, ставшая родиной молодого народа, стала известна под названием «Отюкенская чернь». По этому поводу малая надпись в честь Куль-Тегина сообщает: «У тебя совсем нет горя, когда ты остаешься в Отюкенской черни, ты можешь жить, созидая свой вечный племенной союз, и ты, тюркский народ, сыт».
//-- Отюкенская чернь --//
   Будучи вассалом жужаньского хана Анахуана, шад Бумын не мог оказывать помощь его врагам. Правда, цены на оружие были высокими, а правитель тюрков обязан был заботиться о благополучии родного народа.
   В 545 году северный Китай охватило пламя войны. Правитель Восточного княжества Вэй Гао Хуань, заключив союз с тогонским правителем Куалюем и жужанями, напал на Западное княжество Вэй, где при номинальном императоре правил полководец Юйвынь Тай. Ему удавалось сдерживать натиск, но численность его армии сокращалась после каждой битвы, а новобранцев необходимо было вооружать. Поэтому он отправил посла Ань Нопаньто к Бумыну для установления дружественных отношений. По сути дела эта акция была признанием того, что тюрки стали играть важную роль в Центральной Азии.
   Ставка кагана располагалась в доступном месте. Дорога к ней была хорошо известна купцам, торговавшим изделиями из железа. Послы добрались быстро. По поводу их визита «в орде все начали поздравлять друг друга, говоря: ныне к нам прибыл посланник от великой державы, скоро и наше государство возвысится», – сообщается в китайской летописи.
   Переговоры велись втайне. Известно лишь, что их результатом стало ответное посольство. Тюрки отправили его с дарами в Китай. Тем самым Бумын установил дипломатические связи с одним из врагов хана Анахуана. Однако этот шаг не привел к разрыву с жужанями. Тюрки продолжали хранить им верность. И даже доказали это на деле.
   Западные телеские племена тяжело переносили жужаньское иго. Однажды они восстали и двинулись в Халху, чтобы разгромить ставку Анахуана. Когда бунтовщики преодолели середину пути, из ущелий Гобийского Алтая выехали всадники и преградили им дорогу. Стройные ряды тюрков в пластинчатых панцирях и длинными копьями выстроились в боевой порядок. Увидев перед собой сильное войско, телесцы даже не попытались оказать сопротивление. Они покорились Бумыну без боя, и его армия тут же увеличилась почти в три раза.
   Доказав преданность хану Анахуану и усилившись, Бумын решил заключить с жужанями политический союз. Согласно дипломатическим нормам тех лет, скрепить его следовало брачными узами. Поэтому правитель тюрков обратился к жужаньскому хану с просьбой выдать за него одну из дочерей. Ответом было оскорбительное заявление: «Ты мой плавильщик, как ты осмелился сделать мне такое предложение?».
   Тюрки казнили посла, огласившего дерзкий ответ, и начали готовиться к войне. Узнав об этом, китайцы отреагировали немедленно. Они предложили Бумыну жениться на своей принцессе Чанле [7 - Некоторые летописцы именуют её иначе – Вукуат.]. Правитель Отюкенской черни породнился с Западным княжеством Вэй, но не простил оскорбления Анахуану. Зимой 552 года он выступил против него в поход и одержал победу над жужанским войском. Анахуан кончил жизнь самоубийством, его сын Яньлочен бежал к союзникам цисцам.
   Тюрки заняли земли Жужаньского ханства. Бумын принял титул Иль-хана, а его младший брат Истеми задумал расширить границы тюркских владений.
   В конце 552 года Бумын скончался, но его смерть не остановила Истеми. Собрав стотысячное войско, он выступил в поход. В 555 году его воины добрались до «Западного моря». К 571 году тюрки подчинили Северный Кавказ и достигли Боспора (Керчь). В VI веке государство кочевых тюрков простиралось от Тихого океана на востоке до Черного моря на западе. Эта огромная степная держава представляла собой конфедерацию двух самостоятельных каганатов с центрами на Алтае и в Семиречье. Историю образования своего государства тюрки увековечили в Бугутской стеле, которую венчает изображение волчицы, вскармливающей мальчика с отрубленными руками и ногами.
   Появление мощной кочевой империи, охватившей значительную часть Великой степи, повлияло на ход истории всего Евразийского континента. В средневековые времена тюрки были известны далеко за пределами своих владений и, как выясняется, сам посланник Аллаха знал этот сильный кочевой народ.

Глава II
Накануне

   После смерти Пророка главой мусульманского мира был избран Абу-Бекр с титулом халиф, буквально – «преемник». В начале его правления ислам не распространился за пределы Аравии, но «Битва цепей» положила начало эпохе великих завоеваний. Арабы проникли в Халдею и Сирию, захватили Иерусалим и Дамаск, подчинили Персию, свергнув династию Сасанидов.
   Ранняя мусульманская армия состояла главным образом из бедуинов. Они получали вознаграждение не столько жалованием, сколько в виде военной добычи. Грабить население покоренных стран позволяла специальная сура Корана. Она так и называется «сура о добыче» («сурат ал-ганимат»). В ней даже были предусмотрены нормы распределения награбленного. Одна пятая часть поступала правителям, остальное надлежало сдавать в общую армейскую казну, из которой потом пехотинцам выплачивалась одна четвертая доля, а три другие доли выдавали всадникам. Такой вид оплаты стимулировал кавалерию, что, в свою очередь, объясняет стремительное продвижение арабов по Евразийскому континенту.
   В этом победоносном шествии произошли первые локальные стычки завоевателей с кочевыми тюрками, после чего праведные халифы стали давать наставления, которые звучат так, словно это были инструкции: «Если ранили вы тюрка, отрубите ему голову, ибо они возвращаются с порога смерти, а как вернутся, так станут еще непримиримее через вас же, а не сами по себе», – писал Умар аль-Хатаб [8 - Халиф Умар аль-Хатаб правил с 634 по 649 гг.].
   К середине VII века армия халифата покорила на Западе Северную Африку, Испанию и остановилась у границ державы Карла Великого, а на востоке арабы достигли берегов Инда. Под их контролем оказалось южное направление Великого шелкового пути, но на севере господствовали тюрки. Интересы двух сильнейших народов средневековья столкнулись в древнейшем стратегическом центре – на Кавказе. Этот регион издавна играл роль своеобразного перешейка между Европой и Азией. На протяжении многих веков он был колыбелью различных тюркских племен и народов. В середине VII века здесь располагался Хазарский каганат, возглавляемый тюркской династией из рода Ашина.
//-- Хазарский каганат --//
   Гегемония Хазарского каганата распространялась на весь Северный Кавказ, в том числе на страну Картли [9 - Картли – древнее название Грузии.]. Об этом периоде в грузинской летописи «Картлис цховреба» сказано: «В пору хазаро-булгарского пленения все пребывали в мире и согласии, в силу крепости страны». Средневековые авторы также сообщают, что когда хазаро-булгарские племена захватили Тифлис и восточную Грузию в 628 году, «в Грузии начали говорить на гуннском языке» [10 - Гунны и тюрки говорили на родственных языках.].
   В 651 году арабы организовали набег на Северный Кавказ, а в 653–654 годах они захватили Дербент и двинулись дальше на север. В то время халифат находился в расцвете своего могущества, но хазаро-булгарское войско наголову разбило неприятеля у стен города Беленджер. В сражении погиб прославленный полководец Салмани ибн Рабия. Вместе с ним пало четыре тысячи воинов, остальные укрылись в Дербенте. Так закончилась первая крупная битва арабов с тюрками.
   Поражение войска и гибель знаменитого полководца под Беленджером надолго остудили воинский пыл пришельцев с юга. Их продвижение на территорию Великой степи было приостановлено. Потрясение оказалось настолько сильным, что с той поры тюрки стали вызывать панический ужас в мусульманском мире. Эти настроения нашли свое отражение в рассказе из жизни основателя династии Омейядов халифа аль-Муавийя.
   Прочитав однажды послание наместника Армении, аль-Муавийя сказал секретарю: «Пиши ответ на его письмо… Ты говоришь, что тюрки совершили набег на твои земли и захватили добычу, а ты послал в погоню за ними людей, и они вернули захваченное. Говорю тебе, не раздражай их ничем, не отбирай у них обратно ничего, как если бы потеряла тебя мать в детстве, и нечем было бы возместить утрату».
   Лишь спустя почти пятьдесят лет после битвы под Беленджером арабы начали готовиться ко второму вторжению в Хазарский каганат, который в тот момент истории переживал далеко не лучшие времена. Причиной тому послужили события в Степи.
   Сначала в Западнотюркском каганате вспыхнула борьба за власть между влиятельными кланами Дуло и Нушиби. Вражда между ними затронула Хазарский каганат, где клан Дуло выступил против правящего рода Ашина. В результате этого столкновения Дуло распался на две ветви, которые возглавили братья – Батбай и Аспарух.
   Молодой хан Аспарух, человек смелый и честолюбивый, выразил неповиновение и откочевал со своей Ордой на берега Дуная, где основал Дунайскую Булгарию. А вот степенный и рассудительный Батбай действовал иначе. Он признал сюзеренитет рода Ашина, и на правах вассала создал Черную Булгарию в среднем течении Волги. Эти катаклизмы затронули и племя мадьяр, которые мигрировали в район Дона и Донца.
   Таким образом, Хазарский каганат лишился сильных союзников и ослаб, но все-таки хазары и подчинившаяся им часть булгар во главе с Батбаем были известны в те времена «как народ храбрый, воинственный, внушающий ужас». Зная это, халиф аль-Велид [11 - Халиф аль-Велид правил с 705 по 715 гг.] приказал подготовить восьмидесятитысячное войско. При этом он велел не сообщать воинам, в какую страну они направятся. Предосторожность халифа можно понять, желающих сражаться с тюрками было немного.
   Армия арабов в пять раз превосходила силы Хазарского каганата, тем не менее, им не удалось покорить степное государство. Армянский историк Гевонд описывает встречу хазарского войска и армии халифата под предводительством полководца Хабибы ибн Масламы у города Тарки: «Обе армии несколько дней стояли в нерешительности, выпуская отдельных удальцов для единоборства. Войска арабов отступили, точнее сказать, бежали, постольку Маслама оставил свой лагерь, полный имущества, и даже собственный гарем».
   В другой битве у города Ардебиля хазары наголову разбили арабов и по сути дела уничтожили их армию. В этой битве погиб знаменитый арабский полководец Джеррах. Ардебиль был захвачен кочевниками.
   Вести о ратных подвигах хазар мгновенно разлетались по Евразии, и Феофан Исповедник вписал в свое сочинение такую строку: «Хазары, великий народ, они овладели всей землей вплоть до Понтийского (Черного – авт.) моря». Здесь хазары граничили с Византийской империей, которая на протяжении многих веков была одним из важнейших центров международной торговли.
   Необходимо сказать, что знакомство эллинов с кочевыми тюрками состоялось раньше появления арабов на исторической сцене и развитие некоторых событий, казалось, не предвещало большой дружбы. Вкратце об этом.
//-- Византия и Степь --//
   До образования Хазарского каганата гегемоном Кавказа были булгары. В конце V века они создали союз с остатками гуннских племен и заняли пространство от Нижнего Дуная и Днепра до Волги и отрогов Кавказа. В 479 г. Византия пригласила кочевников для борьбы с остготами. Наемники справились с ними. Однако в стане союзников неожиданно вспыхнул конфликт.
   Кавалерия булгар обошла императорскую армию и обрушилась на нее с тыла. В битве погибло четыре тысячи византийских воинов, многие были взяты в плен. Это сражение произошло у реки Тцурты.
   Булгарская опасность побудила императора Анастасия соорудить каменную стену вокруг Константинополя высотой и шириной около шести метров. Не смотря на преграды и сопротивление, кочевники проникали в пределы Византийской империи, оседая на ее территории. Крупное вторжение произошло в 539 г. По сведениям Феофана, два булгарских князя «с множеством народа» пробились на территорию империи и одержали победу над полководцами захваченных провинций. Им на выручку пришел Иллирий Акум со своим войском. В завязавшейся битве булгарские предводители пали на поле брани.
   Казалось, византийцы одержали победу и уже возвращались в лагерь с радостной вестью. В этот момент на них внезапно напали булгары. Их атака была стремительной и неожиданной. Полководца Акума и наместника Мезии Константина кочевники захватили арканами и уволокли в плен. Исход сражения был решен. С той поры, «слава армии Иллирии погибла навеки», – сообщает летописец.
//-- * * * --//
   Волны кочевников продолжали набегать на Византию. Сирийская хроника сообщает: «Булгары в количестве 10 тысяч человек прибыли из внутренней Скифии и с разрешения императора Маврикия [12 - Византийский император Маврикий правил с 562 по 602 гг.] поселились в Дакии». Еще один случай зафиксирован в той же хронике: «Другая группа булгар численностью 20 тысяч под руководством двух братьев проникла на территорию алан и обосновалась у Каспийских ворот».
   Имея таких воинственных соседей, Византия очень скоро усвоила коварное правило «разделяй и властвуй», успешно применяя его в политике с кочевниками. Феофан Исповедник в хронике гуннов рассказывает о войнах империи с Персией при участии сабир [13 - Сабиры – одно из самых крупных гуннских племен, объединившихся с булгарами после распада Империи Атиллы.] и роняет строку: «Доверчивые варвары слушали ложные доносы и беспощадно уничтожали друг друга».
   Подобными методами Византия продлевала свое существование. Эта дипломатия раздражала правителей мира степных номадов. Поэтому, когда посольство Тиберия прибыло в Западнотюркский каганат в 580 году с заверениями в дружбе, младший сын правителя западных тюрков выразил настроение достаточно убедительно.
   На приветствия посла Валентина Турксанф ответил: «Не вы ли те самые римляне, использующие десять языков и один обман?!». Выговорив эти слова, он заткнул рот десятью пальцами, а потом, вытащив их, продолжил: «Вот как сейчас у меня во рту было десять пальцев, так и у вас множество языков… Мы, тюрки, не знаем ни обмана, ни лжи!».
   Словом, связи налаживались непросто. Менандр упоминает о семи византийских посольствах к тюркским каганам. Благодаря дипломатической изворотливости, Византия умело лавировала в политике с кочевниками. Однако наступление мусульман заставило правителей империи изменить отношение к северным соседям, с которыми они установили дружеские отношения.
   Эллины поддерживали с кочевниками культурные связи и даже обменивались детьми, отдавая их на воспитание. Иоан Никиусский, описывая в хронике гуннов события 610–641 гг., сообщает о связях императора Ираклия и его наследников с предводителями булгар. По утверждению хрониста, Куврат «вождь гуннов, племянник Органа в детстве был крещен и принят в лоно христианства в Константинополе, и вырос в императорском дворце». К этому стоит добавить, что Куврат получил хорошее образование и был удостоен чина патриция.
//-- «Сыновья» --//
   В 626 году Византия заключила союз с тюрками. В 627 и 628 годах союзники совершили совместные походы на угров, в Булгарию, Персию и на Кавказ, где были захвачены города Дербент и Тбилиси.
   Именно под стенами Тбилиси император Ираклий в знак признания заслуг тюркского оружия надел собственную корону на голову правителя Западнотюркского каганата Тон-ябгу и, именуя его своим сыном, пообещал выдать за него дочь – принцессу Евдокию.
   Кочевники, принятые в императорскую семью в качестве так называемых «сыновей», составили ядро византийской армии. В знак почтения в торжественные дни византийский двор одевался в «одежды хазарские» и стражу свою составлял из «храбрых азиатов».
   Кстати, дружба с каганами спасла императора Юстиниана II. Лишившись трона, он бежал к хазарам и женился на дочери их правителя. Благодаря этому браку он вернул себе Византийский престол. В 705 году хан Тервел захватил Константинополь и торжественно возвел Юстиниана на трон, после чего император венчался с хазарской принцессой в Константинополе. В святом крещении ее нарекли именем Теодора, а сына Тиверием и объявили его соправителем.
   Несмотря на то, что свергнутому императору дорогу к престолу проложили хазаро-булгарские дружины, неблагодарный зять в 710 году развязал с ними войну. Однако в 732 году Византия вновь заручилась поддержкой Хазарского каганата. Царевич Константин V Копроним сочетался династическим браком с сестрой кагана Хазарии по имени Чичак, в крещении ее нарекли Ириной. Их сын будущий император Лев IV, известный также под именем Хазар, родился в 750 году.
   Словом, уже с VII века Византию надежно охраняли «храбрые азиаты». Поэтому, когда арабы предприняли несколько попыток захватить христианское государство, то на своем пути они встретили отряды кочевых тюрков, получив от них решительный отпор.
//-- На Джейхуне --//
   Потерпев ряд поражений на Кавказе и в войне с Византией, арабы обратили свой взор на северо-восток, где к тому времени сложились благоприятные условия для их продвижения. В конце VII – начале VIII веков закончили свое существование Тюркские каганаты (Западный и Восточный). Их сменили несколько мелких государственных образований, созданные племенами тюргеш, карлук, уйгур, кимак, кыпчак и другие.
   Вместе с тем благодаря усилиям Кутлуга [14 - В письменных источниках его именуют также Гудулу или Капаган.] был образован Второй Восточнотюркский каганат, с центром в Отюкенской черни, то есть на территории Монгольского Алтая. Однако это государственное объединение уже не имело той мощи и величия, что была у тюрков прежде.
   В 710 году прославленный арабский завоеватель Средней Азии Кутейба ибн Муслим захватил в плен правителя Тохаристана, но гордый тюрк не пожелал служить халифу и провел долгие годы в дамасском плену.
   Мусульманам оказал сопротивление Гурек, правитель Согда. Интересно, что в 712–713 гг. на его стороне сражался пятитысячный отряд воинов Отюкенской черни, которых возглавлял знаменитый Тоньюкук. С ним были молодые Куль-тегин и Бельге, будущий правитель Второго Восточнотюркского каганата.
   Кутейба ибн Муслим разбил армию Гурека и в 714–715 гг. мусульмане прорвались за Сырдарью. Однако здесь арабам оказали сопротивление тюргеши. Их правитель Сулук Чабыш-чор происходил из рода каганов. Давняя вражда с соседями поначалу мешала ему развернуться против мусульман во всю мощь. Правда, он смог упрочить своё положение, заключив династические браки.
   Сначала Сулук женился на дочери потомка западнотюркских каганов и тем укрепил свою власть. Его второй женой стала дочь Бельге-кагана, сменившего к тому времени Капагана на троне Второго Восточнотюркского каганата. Третьей женой Сулука была дочь правителя Тибета. Своего сына Сулук также женил на дочери Бельге-кагана. Лишь после этого правитель тюргешей активно включился в борьбу против арабов.
   В 720–721 гг. полководец тюргешей Кули-Чора (Курсуль, согласно арабским источникам) вел успешные боевые действия на юге. В 728–729 гг. он разбил арабов в горах между Кешем и Самаркандом, затем одержал над ними победу под Кермине. Ему почти удалось освободить Согд. Это побудило халифа аль-Хишима [15 - Омейядский халиф аль-Хишима правил с 724 по 743 гг.] предпринять попытку уладить конфликт дипломатическим путем.
   Глава мусульман предложил тюргешскому правителю принять ислам. С этой целью в Степь был направлен посол. Сведения об этой миссии сохранились благодаря историку ибн аль-Факиху.
   На аудиенции с Сулуком посол халифа сказал:
   – Мой господин видит, что ты находишься в заблуждении и хочет дать тебе совет – прими ислам.
   Каган спросил:
   – Что такое ислам и кто такие мусульмане?
   Посол подробно рассказал ему о своей религии, поведал о ее приверженцах, сказав, что «они жители городов, есть среди них банщики, портные, сапожники».
   Выслушав мусульманина, Сулук велел ему ехать вместе с ним. В пути их сопровождали десять знаменосцев.
   «Мы достигли окруженного рощей холма, – сообщает посол. – Каган приказал развернуть одно знамя, и оно засверкало в лучах солнца… И появилось десять тысяч вооруженных всадников, которые закричали: чах! чах! Они выстроились под холмом. Их командир выехал вперед. Один за другим знаменосцы стали разворачивать свои знамена, и каждый раз под холмом выстраивались по десять тысяч новых воинов. И когда были развернуты все десять знамен, под холмом стояли сто тысяч вооруженных с ног до головы всадников. Тогда каган сказал, что среди его воинов нет ни банщиков, ни сапожников, ни портных. Если они примут ислам и будут выполнять все его предписания, то что же тогда они будут есть?».
   Очевидно, демонстрация силы кагана «десяти стрел» подействовала на арабов убедительно. Больше они не пытались склонить Сулука принять ислам. Мусульмане считали его главной угрозой в степях, расположенных за Джайхуном, и даже дали ему прозвище – Абу Музахим, буквально «Ударяющий».
//-- * * * --//
   В конце 732 года Джунейд бен Абдаллах разбил тюргешей и вошел в Бухару. Пять лет спустя Сулук предпринял ответные меры и вторгся в Тохаристан. За короткий срок он вытеснил мусульманскую армию во главе с наместником восточных провинций Асадом бен Абдаллахом. Затем тюргешское войско, разделившись на мелкие отряды, рассеялись по всей стране.
   Неожиданно свита кагана столкнулась с силами арабов. В этой стычке Сулук героически погиб, но даже после его смерти границы халифата не продвинулись дальше Амударьи. Между тем с востока сюда приближалась другая сила. Династия Тан поддержала кочевые племена тогуз-огузов в их войне против Второго Восточнотюркского каганата, на руинах которого был образован Уйгурский каганат.
   После этого китайская армия двинулась на запад и дошла до Сырдарьи, захватив в 740 году город Тараз. В Семиречье установил свою власть танский ставленник «хан десяти стрел» Ашина Сянь, но в 742 году его убили в городе Кулане. Шесть лет спустя китайский экспедиционный корпус захватил и разграбил бывшую столицу западнотюркских каганов Суяб, а в 749 году пал город Чач (Ташкент).
   К сожалению, этот период истории народов Центральной Азии слабо осещен в средневековых письменных источниках. Опираясь на археологические данные, можно сказать, что приблизительно в это время вдоль северного направления международной торговой артерии наблюдается рост старых городов Великой степи и появление новых: Семендер, Беленджер, Чора, Саркел, Итиль, Биляр и других.
   Очевидно, произошла миграция части населения с территории, занятой войсками династии Тан. На юге тюрки уступили своему грозному восточному соседу, но удержали северное направление Великого торгового пути.
   Успехи танской армии обеспокоили Абу Муслима, наместника Хорасана. По его приказу отряд Салиха ибн Хумейда взял Тараз, где арабы были окружены превосходящей по численности китайской армией. На выручку осажденным подоспело мусульманское войско под командованием Зияд ибн Салиха.
   В июле 751 года противники сошлись на реке Тараз. Пять дней они не решались вступить в битву. Все это время за ними со стороны наблюдали тюрки-карлуки. Кочевники стояли неподалеку и держали нейтралитет. Времени у них было достаточно, чтобы решить, какую из противоборствующих сторон им лучше будет поддержать. Сделав свой выбор, карлуки внезапно ударили по китайцам с фланга. Тогда атаку с фронта начали мусульмане.
   Бой в Таласской долине шел три дня. Наконец, понеся большие потери, китайцы дрогнули и обратились в бегство. Конвой полководца Гяо Сяньчжи с трудом проложил ему дорогу среди охваченных паникой воинов.
   Мусульмане и карлуки поделили между собой богатую добычу. Среди пленных оказались ремесленники. Их доставили в Самарканд и Ирак. Там они занялись изготовлением бумаги и шелкоткачеством.
//-- Развязка --//
   Таласское сражение положило конец попыткам Китая вмешиваться в среднеазиатские дела. Потерпев поражение, танские войска откатились на восток. Мусульмане отступили за Амударью. Вместе с ними туда мигрировала часть тюркоязычных кочевников. Они расселились в Трансоксиане и Хорасане, где поддержали черные знамена династии Аббасидов, которая пришла к власти в халифате.
   Тем временем карлуки создали свой каганат на южном участке международной торговой артерии. Поначалу его возглавляли правители с титулом джабгу, претендуя на главенство над племенами западных тюрков. Позже они объявили себя каганами, декларировав тем самым свои притязания на верховную власть в Степи.
   Однако в Семиречье карлуки встретили сопротивление огузских племен, которые во второй половине VIII века были вытеснены ими в низовья Сырдарьи. Вскоре в южном Приаралье сложилось государство огузов со столицей в Янгикенте. Их вождь в пику правителям карлуков тоже принял титул главы западных тюрков, правда, звучал он немного иначе – ябгу [16 - Титулы «ябгу» и «шад» носили крупные военачальники армии Тюркского каганата.].
   Огузы потеснили и печенегов, которые мигрировали на берега Жайыка (Урала), а позднее они откочевали дальше на запад и дошли до Киева.

Глава III
Союзники

   В эпоху великих завоеваний арабские летописцы отмечали: «Аллах Всевышний распределил так, что каждый народ, каждое колено, каждое поколение, каждый род преуспевает в пределах своего совершенства: китайцы в ремеслах, греки в философии и литературе, арабы сильны в каллиграфии, письме и богословии, Сасаниды в государственном устройстве, тюрки в войнах».
   В середине VIII века арабы переняли опыт Сасанидов в управлении государством и по примеру Византийской империи начали использовать в армии тюркских наемников. Одновременно с их появлением в мусульманском войске, появились и новые виды оружия, было усовершенствовано воинское снаряжение.
   Одними из первых на чужбине прославили свои имена тюркские полководцы Хаммад ат-Турки (754–775 гг.) и Мубарака ат-Турки (775–785). Правда, в то время тюркская аристократия еще не влияла на принятие важных государственных решений аббасидского халифата. Ядро мусульманской армии составляли берберы и иранцы.
   Тем не менее, уже в годы правления Харуна ар-Рашида (786–809 гг.) тюркское оружие проявило себя в войне с Византией, и армия халифата достигла берегов Черного моря. Харун добился от императрицы Ирины территориальных уступок, закрепив их договором в 798 году. В приграничных с Византией районах тюркские эмиры получили земельные наделы, расселили там своих соплеменников и стали оберегать границы халифата.
//-- Аль-Мамун --//
   К началу IX столетия арабы уже окончательно сокрушили великий Иран и отторгли от Византии Египет и Сирию. Различные кланы вели борьбу за власть, и дворцовые интриги были обычным делом. Люди падали замертво после глотка вина или странным образом тонули в банях. Смерть очередного правителя народ перестал оплакивать на площадях: брат шел на брата, и сыновья убивали отцов.
   В этой неспокойной ситуации аббасидский халиф аль-Мамун [17 - Халиф аль-Мамун правил с 813 по 833 гг.] решил создать отряд телохранителей. После продолжительной тяжбы с родным братом, он уже не доверял коварным соплеменникам и иранским наемникам, посчитав, что охрана будет более надежной, если его будут оберегать люди, не вовлеченные в местные клановые, социальные или конфессиональные конфликты. И такие люди нашлись.
   Одна из жен аль-Мамуна происходила из знатного тюркского рода. Согласно традиции, ее доставили к мужу в сопровождении вооруженной свиты торканов [18 - Торканов – то есть родственников по крови.], которые обычно были частью приданого степных невест. Таким путем тюрки часто проникали в другие страны, в том числе на мусульманский Восток.
   Ратные подвиги и преданность халифу возвысили степных аристократов. Вскоре они заняли лидирующее положение при дворе и пользовались доверием правителя. Именно торканы заботились о безопасности аль-Мамуна, а чуть позднее они организовали придворную гвардию, которую пополняли специально обученные юноши, купленные на невольничьих рынках.
   Будущий гвардеец проходил обучение в стрельбе из лука, владению саблей, пикой и дротиком. Такую подготовку кочевники получали с раннего детства. Поэтому при покупке им отдавалось предпочтение. Многие из них были захвачены в ходе стычек арабов с тюрками, обитавшими за Джейхуном (Амударьей).
   Гвардейцами также становились люди, захваченные в странах Восточной Европы и Северной Африки. Среди них встречались гулямы с нисбой «аз-Руми», то есть они попадали в плен в ходе войны с Византией.
   Отборные юноши воспитывались при дворе в специальных школах и только потом зачислялись в гвардию. Выходцы из славянских стран и темнокожие африканцы служили в пехоте, конницу составляли тюрки, издавна считавшиеся прекрасными наездниками и стрелками из лука.
   Гвардия аль-Мамуна достигала численности четырех тысяч воинов. С их помощью халиф организовал расправу с неугодными ему людьми внутри государства. В 818 году гвардейцы аль-Мамуна убили вазира аль-Фадла ибн Сахла. Они были схвачены и под пыткой заявили, что действовали по приказу халифа. Их заявление оставили без внимания. Почти одновременно с этим событием при таинственных обстоятельствах умер влиятельный шиитский имам Али ар-Риди. Ходили слухи, будто его отравила «любимая жена» – дочь аль-Мамуна.
   Халиф был занят не только внутренними делами, он вел военные действия против Византии. В этой борьбе он использовал разные методы. Некий славянин Фома Капподокийский, объявивший себя византийским военачальником, бежал к халифу из Анатолии. Его радушно приняли при дворе, а в 820 году аль-Мамун устроил ему шикарную коронацию с помощью патриарха Антиохии. Потом, снабдив Фому деньгами и солдатами, халиф отправил его обратно в Анатолию завоевывать себе престол. Тому удалось поднять мятеж и в 821 году осадить Константинополь. После трехлетней войны император Михаил II Заика (820–829 гг.), опираясь на союзников булгар, прорвал осаду. Фома был схвачен и казнен.
//-- Гулямы --//
   Особое место среди гулямов заняли тюрки. Их необыкновенные качества восхищали и удивляли обывателей, ценились правителями, ученые прилагали усилия, чтобы исследовать феноменальные способности этих людей, о чем свидетельствует трактат «Использование тюрок», написанный багдадским эрудитом аль-Джахизом (775–868 гг.).
   В своем произведении аль-Джахиз пишет: «Тюрки – народ, для которого оседлая жизнь непостижимое состояние, длительность пребывания на одном месте, малочисленность передвижений и перемен невыносимы. Сущность их сложения основана на движении и нет у них предназначения к покою… Нет у них иных помыслов, кроме набега, грабежа, охоты, верховой езды, поединков воинов, поисков добычи и завоевания стран. Помыслы их направлены только на это, подчинены только этим целям и мотивам, ограничены ими и связаны только с ними. Они овладели этими делами в совершенстве и достигли в них предела. Это стало их ремеслом, торговлей, наслаждением, гордостью, предметом их разговоров и ночных бесед».
   Близкое знакомство с тюркскими гулямами позволили аль-Джахизу заметить: «Их недостатки и причина их страданий – тоска по родине, стремление к странствиям, страсть к набегам, влечение к грабежам и сильная привязанность к своим обычаям. Они хуже относятся к тому, кто не знает об их правах. И когда поставили их в одинаковое положение с другими воинами, они не захотели быть в числе всяких других, они сочли это недостойным себя и указали, что им нужно, и увидели они, что им не пристало терпеть притеснения и пребывать в безвестности».
   Рассказывая об изготовлении меча у арабов, ал-Джахиз перечисляет около девяти операций, каждую из которых выполняют разные мастера, а затем замечает: «Подобно этому происходит изготовление седел, стрел, колчанов, копий и всего оружия… А тюрок делает все сам от начала до конца, не просит помощи у товарищей, не обращается за советом к другу. Он не ходит к мастеру и не тревожится его отсрочками со дня на день, его лживыми обещаниями, и не думает об уплате ему вознаграждения».
//-- * * * --//
   Халиф аль-Мамун по достоинству оценил качества тюрков и начал пополнять ими не только личную гвардию, но и мусульманское войско. Именно при нем появились зачатки профессиональной армии. Имена воинов заносились в списки, составлявшиеся специальной канцелярией под названием Диуан. Так в халифате возникло новое сословие, получавшее за военную службу вознаграждение.
   Вместе с тем закончился период крупных завоеваний, снизился престиж племенных ополчений, что отразилось на оплате арабским воинам (мукатилун). Пенсии стали получать не все ветераны, а только представители аристократии из родов хашим и алид.
   Реформы привлекли тюркских наемников, они переходили на службу к халифу. Одновременно с их появлением произошли заметные изменения в вооружении мусульманского войска. Первым делом нашли широкое применение различные виды луков. Арабы были поражены, увидев так называемый «ножной лук». Позже европейцы назвали его «арбалетом». Восхищал арабов и способ стрельбы одновременно семью стрелами. Кстати, именно об этом способе стрельбы из лука в казахском героическом эпосе поется: «Достал стрелы из колчана, достал сразу много».
//-- * * * --//
   Тюркские отряды и их военачальники служили в халифском войске и раньше правления аль-Мамуна, но лишь при нем в мусульманском мире начали зарождаться тюркские аристократические династии. Потомки Низак Тархана и Тугуж Шада были в числе военачальников армии халифа аль-Мамуна. Из тюркской династии Сулидов вышли два ярких представителя средневековой арабо-мусульманской культуры. Это знаменитый поэт IX века Абу Исхак ас-Сули и известный историк Абу Бакр ас-Сули.
   Интересно, что в армии халифата IX века встречались гулямы с нисбой «аль-Хазари», то есть они были выходцами из Хазарского каганата. Средневековый автор Ас-Самани в своих трудах называл несколько знатоков хадисов, которых он считал потомками тюркских рабов-гвардейцев.
   Уже в IX веке тюркские эмиры командовали халифской гвардией, управляли двором и почтовым ведомством. Позже тюрки продолжали возвышаться, занимая руководящие посты.
//-- * * * --//
   С помощью гулямов власти подавляли восстания и усмиряли крестьян. По этой причине они не пользовались уважением в народе и селились отдельно по признаку землячества. Тюркские кавалерийские отряды располагались в Багдаде. Они создали в «Столице полумира» свою ксению – колонию гостей, из которой позже вышла целая плеяда талантливых воителей и полководцев.
   В 831 году в Египте произошло волнение местного населения – коптов, которые исповедовали христианство восточного толка. Аль-Мамун направил на подавление мятежа сводного брата аль-Мутасима. Ему не удалось справиться с бунтовщиками, и халиф вынужден был лично возглавить карательную экспедицию. В этой акции принял участие опытный тюркский военачальник Афшин.
   После расправы аль-Мамун разместил в Египте часть мусульманской армии, назначив наместником перса Абдаллаха ибн Тахира. Он отдавал предпочтение тюркам, выбирая их на высокие посты в «Стране фараонов». Тем самым ибн Тахир положил начало главенству тюркских военачальников на берегах Нила.
   Халиф аль-Мамун скончался в 833 году, и аббасидский халифат возглавил другой правитель.
//-- Аль-Мутасим --//
   Мать нового аббасидского халифа аль-Мутасима (833–842 гг.) происходила из знатного тюркского рода. Ее торканы были преданы мусульманскому правителю, и он опирался на преторианскую гвардию, зарекомендовавшую себя во многих военных кампаниях. По сведениям аль-Джахиза, ядро тюркской гвардии, складывавшееся вокруг аль-Мутасима, состояло из бывших рабов, купленных внутри страны или специально вывезенных из пограничных с тюрками районов.
   Мусульманский и тюркский миры существовали рядом. Поэтому арабы не только покупали пленных тюрков, но и приглашали на службу воинственных соседей. При этом все они именовались гулямами.
   Интересно, что в мусульманских источниках раннего периода авторы различали тюрков среди жителей Шаша, Уструшаны, Ферганы, Ирана или Рума. Арабы даже хорошо разбирались в кочевых племенах. Например, уже в IX веке ибн Хурдадбех называл такие группы, как тюргеш, кимак, карлук, тогуз-огуз, киргиз, кыпчак и хазар.
   Масуди считал, что огузы занимают главенствующее положение среди тюркских племен. «Они – пишет он, – самые мужественные из тюрок». Кроме огузов Масуди в своём труде упоминает также карлуков, кимаков, хазар и кыпчаков.
//-- Афшин --//
   В 835 году аль-Мутасим назначил тюркского военачальника Афшина «смотрителем над всеми землями от дверей дворца до крайнего округа на Западе». Так было положено начало выдвижению тюркских военачальников на важнейшие должности в политической жизни аббасидского халифата.
   Интересно, что имя Афшин исторически было титулом тюркских правителей небольшого эмирата в Ошрусане, который располагался в горной области между Самаркандом и Ходжентом. В прошлом Афшин был буддистом и принял ислам незадолго до поступления на службу к халифу. Словом, будучи эмиром Ошрусана, он возглавил армию Аббасидов.
   Возвышение Афшина придало энтузиазма тюркским гулямам. Они и раньше относились к жителям Багдада с высокомерием, а теперь участились их грабежи и вымогательства. Тюрки стали причиной постоянных беспорядков в столице.
   Испугавшись народного волнения, вызванного произволом военщины, аль-Мутасим решил перенести свою резиденцию в более безопасное место. Для этой цели он выбрал большой земельный участок на берегу Тигра к северу от Багдада и начал строить там новый город Самарру. Почти полстолетия он служил резиденцией халифов и был столицей аббасидского халифата.
   Сбежав от своих багдадских подданных в Самарру, халиф в скором времени попал в зависимость от военачальников придворной гвардии. Командиры тюркских, иранских и берберских отрядов боролись за влияние на правителя. Это создавало хаос в управлении государством, а дворцовая жизнь погрязла в «восточном коварстве» и подлых интригах.
   Правитель Хорасана иранец Абдаллах ибн Тахир обвинил Афшина в вероотступничестве. По ложному доносу тюркский эмир был заключен в тюрьму, а в 841 году его убили. Эта акция не принесла выгод главарям иранских и берберских группировок, зато подхлестнула активность тюркских гулямов. Им удалось прибрать к рукам власть не только в Самарре, но и в других центральных областях халифата.
//-- Вершители судеб --//
   На престоле Аль-Мутасима сменил его сын от рабыни-гречанки аль-Васик (Джафар) в 842 году. Пять лет спустя он умер от рук взбунтовавшихся гвардейцев. Власть перешла в руки ставленника тюркских военачальников, вступившего на трон под именем аль-Мутаваккил [19 - Халиф аль-Мутаваккил правил с 847 по 861 гг.].
   С возрастанием значения тюркской гвардии, как основы военной мощи государства, росло влияние тюркских военачальников. Один из гулямов Ахмад ибн Тулун в свое время получил назначение халифа на пост помошника наместника Египта. В 863 году он захватил там власть, а позже присоединил к Египту земли Сирии и Палестины. Отец ибн Тулуна происходил из племени тогуз-огуз. Он пережил рабство, но его сын смог возвыситься и основать династию Тулунидов. Другому тюркскому военачальнику по имени Итах халиф отдал в управление крупные провинции Хорасан и Синд.
   После смерти халифа аль-Мутаваккиля, погибшего от рук гулямов, тюрки, по признанию арабских летописцев, стали «вершителями судеб государства и самих халифов». Смерть аль-Мутаваккиля положила начало целому десятилетию кровавых смут и дворцовых переворотов, во время которых тюркские эмиры назначали и низвергали халифов. За десять лет на престоле сменилось четыре правителя. Причем, трое из них умерли насильственной смертью.
   Своим преемником аль-Мутаваккил назначил не старшего сына аль-Мунтасира, а младшего отпрыска от греческой наложницы – аль-Мутазза. По этому поводу в арабском мире был популярен анекдот; когда астролога спросили, сколько предназначено жить и править халифу аль-Мутаззу, ученый, даже не взглянув на звезды, спокойно ответил: «Столько, сколько захотят тюрки».
   Тюркские военачальники поддержали аль-Мунтасира, предварительно заручившись его обещанием управлять государством, строго придерживаясь их интересов. Аль-Мутазз был заточен в тюрьму. Однако вскоре между гвардейцами и новым халифом произошел конфликт. После шести месяцев правления тюрки убили аль-Мунтасира.
   Халифат возглавил сын аль-Мутасима – аль-Мустаин. Этот выбор не был единогласным. Часть военачальников отказались поддерживать его. Противники аль-Мустаина изгнали его из Самарры в Багдад, вызволили из тюрьмы аль-Мутазза и провозгласили его халифом. В итоге получилось так, что один халиф находился в Багдаде, а другой – в Самарре. Двоевластие длилось недолго.
   В 865 году тюркские гвардейцы двинулись на Багдад. Осада длилась около года. Оборону возглавляли тахиридские эмиры, стоявшие во главе полиции. Предместья столицы сильно пострадали от войны, некоторые районы были совершенно разрушены. В конце концов, город капитулировал. Аль-Мустаин отрекся от престола, но это не спасло его от смерти, он был убит.
   Аль-Мутазз недолго оставался у власти. В 869 году тюркские гвардейцы схватили его в Самарре, избили, заставили отречься от престола, пытаясь придать видимую законность перехода власти к другому члену правящей династии, а затем убили.
//-- Союз «Меча и Бога» --//
   Тюрки захватили власть в аббасидском халифате. После убийства аль-Мутазза и шестимесячного правления его преемника аль-Мухтади на престол вступил другой сын аль-Мутаваккила – аль-Мутамид. Он продержался у власти более двадцати лет – до 892 года. Его сравнительно долгий срок правления объясняется тем, что новый халиф трезво оценил ситуацию: «Халиф всех мусульман не мог и часу удержать власть без тюркских гулямов, а те не могли господствовать в чужой стране без соизволения халифа», – пишет по этому поводу Л. Гумилев.
   Аль-Мутамид разделил власть, позволив тюркам управлять государством, а сам занял пост духовного главы. На этой почве зародился союз «Меча и Бога», став основой Аббасидского халифата на многие века. При этом каждый играл в этом союзе свои роли, суть которых очень точно выразил Великий атабек из тюркской династии Идельгизидов Джан-Пехлеван. Он сказал: «Халифу наиболее приличествует заниматься хутбой и религиозными делами. Он должен оставить султану власть и управление светскими делами».
   После разделения власти халифат стал представлять собой мозаичную империю, на территории которой духовная власть принадлежала халифу, а на местах господствовали их наместники. Союз с гулямами халифы обычно скрепляли браками, в которых рождались дети от тюркских жен. Например, тюркского происхождения была мать аббасидского халифа ал-Муктафи (902–908 гг.), которую звали Джиджак, что означает «цветок».
//-- К слову --//
   Считается, что слово «гулям» означает «раб». Если так, то вряд ли оно соответствовало рангу и положению придворной гвардии, вершившей судьбу халифата. Л. Гумилев обратил внимание на это несоответствие и задал справедливый вопрос: «Адекватно ли мы переводим слово «кул» как раб, хотя оно, несомненно, отражает определенную зависимость?».
   Кстати, в истории халифата существует лишь один пример, когда рабам доверили оружие. В 737 году Абдаллах вооружил рабов и обещал им свободу, если они будут сражаться против кочевников. Желающих оказалось немного, в живых из них осталось и того меньше.
   Следует пояснить, что у тюрков термин «кул» означал пребывание на чужбине и подчинение иноплеменному правителю, но он никогда не употреблялся в смысле содержания в неволе. Например, китайские летописцы употребляли слово «кул» исключительно в значениях «вассал» или «подданный». Наверняка, арабам должны были быть известны эти значения.
   Позже слово «кул» вытеснил термин «мамлюк», но речь об этом пойдет в другой главе.

Глава IV
Захватчики

   Империя халифов в эпоху своего могущества простиралась от Атлантического океана до Инда, от Каспийского моря до Нильских порогов. Единство такого огромного пространства не могло сохраняться вечно.
   Разложение Аббасидского халифата началось еще в середине VIII века. Халифы по сути дела только содержали свой двор в Багдаде, но не управляли государством.
   В Испании уцелевший отпрыск омейядской династии Абд-ар-Рахман объявил себя независимым правителем. Появилась династия Алидов в Марокко. Эти западные земли навсегда были утеряны для Аббасидов, но им сохранили верность Египет и Сирия, находившиеся под властью тюркской династии Тулунидов, а также восточные провинции, где порядок установил знаменитый иранский полководец Тахир Зу-л-Яминейн («Владеющий двумя десницами»).
   Средневековые арабские летописи называют эти времена эпохой мутагаллибов, что означает «захватчики». Зачастую рабы, купленные в юношеском возрасте и воспитанные при дворе, выдвигались по службе и после удачных сражений становились полководцами, получали грамоты на владение городом или областью. Затем, упрочив положение, они нередко бунтовали против бывших господ, устанавливая новые династии правителей. Так, кроме арабов, в мусульманском мире стали господствовать иранцы и тюрки.
//-- Восточные провинции халифата --//
   В 819 году Хорасан и Трансоксиана перешли в управление Тахир Зу-л-Яминейна. Он происходил из знатного персидского рода, правившего до арабского завоевания городом Бушенгом в Гератской области. Тахиру удалось основать династию Тахиридов, которая продержалась полвека и уступила натиску Якуба, сына Ляйса Саффара.
   Якуб бен Ляйса в молодости был главарем шайки разбойников, грабившей караваны и мирные селения. Судьба неожиданно вознесла его, и он стал доверенным лицом при дворе мусульманского наместника области Седжистан.
   Ратные подвиги прославили Якуба. Он покорил Герат, занял Фарс вместе с его главным городом Ширазом. Затем присоединил к своим владениям Балх и Тохаристан, а в 873 году он отвоевал у Тахиридов Хорасан. Однако тут Якуб столкнулся с влиятельной династией Саманидов. Ее основатель Саман, «знатный перс из Балха», исповедовал зороастризм, но под натиском арабов в начале IX века принял ислам.
   Все четыре сына Самана выдвинулись при халифе аль-Мамуне и в 819 году получили от него в награду владения на новых завоеванных территориях. Нух правил в Самарканде, Ахмед в Фергане, Яхъя получил Шаш, а Ильяс – Герат.
   После того как Саффариды захватили Хорасан, вся Трансоксиана отошла к Саманидам. Они не только удержали свои владения, но повели войну, подчинив своей власти территорию «от Великой пустыни до Персидского залива, от границ Индии до окрестностей Багдада».
   Таким образом, Саманиды господствовали на востоке халифата, став по сути дела преемниками Тахиридов. Подобно багдадским халифам, Саманиды формировали свое войско из кочевых тюрков, которые со временем начали организовывать перевороты во дворцах восточных провинций. Захват военной власти и растущие притязания тюрков на политическую власть совпали с ослаблением влияния халифов.
   Историк К. Босворт отмечает: «Независимые провинциальные арабские или иранские правители следовали общей тенденции эпохи в военной организации и строили свои армии вокруг правления саманидского эмира Исмаила (892–907 гг.), командующий тюркской армией был раб-тюрок». Двор Саманидов буквально переполняли тюркские гвардейцы. Кстати, именно они, точнее их потомки дали название народу, который сегодня известен под именем таджики. (Иранское слово «тадж» означает «венец».)
   В 913 году тюркское окружение правителя пришло к власти, убив шаха Ахмета бен Исмаила. На престол взошел его восьмилетний сын Наср. Сложившейся ситуацией воспользовался перс Мердавидж бен Зияр, потомок древнего княжеского рода, владения которого находились на территории южного побережья Каспийского моря. Его личная гвардия состояла из тюрков. Число их достигало свыше четырех тысяч воинов. В 928 году они помогли ему захватить власть в Табаристане и Джурджане, затем его войско заняло Испаган и Хамадан.
   Мердавидж основал династию Зияридов, а в 930 году стал претендовать на власть в Иране. Он приказал изготовить золотые трон, корону и одежды по образцу тех, которыми пользовались Саманиды. Увлекшись новой ролью будущего вселенского монарха, он унижал и рядовых воинов, и командиров.
   Недовольство тюркских военачальников вылилось в заговор. Однажды после охоты Мардавидж пошел в баню. В это время к нему ворвались четыре тюркских военачальника и изрубили его саблями, после чего заговорщики перешли на службу к аббасидскому халифу аль-Ради (934–940 гг.).
   Одной из самых влиятельных иранских династий мусульманского мира была династия Бувейхидов. Ее основатель Абу Шаджа Бувейх происходил из древнего рода персидских царей. Своими корнями этот род нисходил к Дайламу, расположенному на юго-западном берегу Каспийского моря в нагорной области Гилана. В многочисленных баталиях, свирепствовавших в этом регионе, удалось выстоять главе племени дайламитов Бувейху. Его старший сын Али был назначен Мердавиджем наместником города Караджа. Вскоре он захватил на юге Испаган, Арраджан и Нубеннджан. Затем вместе с братьями Хасаном и Ахмедом, Али двинулся на восток и занял Шираз.
   Халиф признал власть сыновей Бувейха и назначил их своими наместниками в захваченных ими областях. Они получили почетные титулы, а Ахмед принял новое имя Муызз-ад-дауль и был возведен в достоинство главного вельможи («эмир-ал-умер»).
   Пешие гвардейские части наемников-дайламитов располагались по признаку землячества в Багдаде и поддерживали династию Бувейхидов. Их власть была также безгранична, как и власть тюркских, иранских и берберских султанов. Халифы в их руках были всего лишь марионетками, хотя все они оказывали своим правителям внешне знаки уважения.
//-- Раскол --//
   В начале X века в исламском мире произошел очередной раскол. В 905 году Махди Абу-Мухаммед Убайдаллах сверг династию идрисидов в Марокко, а в 909 году он захватил Алжир и Ифрикию, сместив династии Рустамидов и Аглабидов.
   Начиная с этого времени Убайдаллах стал претендовать на власть в Египте. Официальная исмаилитская историография выводит его происхождение от потомка Мухаммада ибн Исмаила. Однако на самом деле за вымышленной генеалогией скрывался хитрый и пронырливый еврей. Он хорошо понимал шаткость своего положения, чувствуя себя не совсем уютно в окружении арабов. Поэтому первым делом Убайдаллах решил укрепить свою личную гвардию. Умный и циничный политик сделал это, используя опыт аббасидских халифов.
   С 918 года он начал усиленно рекрутировать славянских, венгерских и тюркских рабов, захваченных пиратами на побережье Далмации. Из них ему удалось создать личную гвардию, с помощью которой Убайдаллах упрочил свое положение, развязал вражду с Аббасидами, а вместе с тем установил новую мусульманскую династию Фатимидов, которая более двух с половиной веков правила Марокко и Египтом.
   Таким образом, в X веке мусульманский мир разделился на три враждебных друг другу халифата: аббасидский со столицей в Багдаде, фатимидский с центром в Кайраване и омейядский в Испании.
//-- Ихшиды --//
   После долгой непрерывной войны «багдадский тюрок» Мухаммед ибн Тугидж приплыл по Нилу и в 935 году захватил остров ар-Рауда. Позже он построил там свой дворец. Аббасидский халиф удостоил победителя титулом аль-Ихшид, который позволил Мухаммеду ибн Тугиджу стать властителем Египта и получить возможность присваивать львиную долю доходов богатой страны.
   Этот своенравный и капризный правитель интересовался искусством, любил пышные праздники и торжества. Во время одного из парадов по улицам столицы проследовали 400 тысяч солдат и 8 тысяч гулямов в начищенных до блеска доспехах.
   В 946 году ибн Тугидж скончался. Его пост унаследовали два малолетних сына. Их опекуном и фактическим правителем страны стал деятельный и умелый политик, «нубийский евнух» Кафур. В 966 году аббасидский халиф утвердил его на посту наместника Египта, но чуть позже он был низложен.
   Через два года после смерти Кафура, фатимидский халиф аль-Муиз послал в Египет своего раба по имени Гаухар. Тот повел армию за таинственной черной собакой, которая указала ему путь в Миср. Там произошло небольшое сражение, и столица Египта была захвачена фатимидами.
//-- Аль-Кахира --//
   В 969 году Фатимиды основали новый дворец к северу от Мисра. Крепость назвали аль-Кахира (ныне центр современного Каира). Она представляла собой поместье, проникнуть в которое мог не каждый. Даже послов встречали за его пределами и вели их внутрь через специальные ворота.
   Аль-Муиз обосновался в аль-Кахире не сразу, а лишь в 973 году. После этого Фатимиды стали править Египтом, несмотря на сопротивление аббасидских халифов.
   Аль-Муиз умер в возрасте 45 лет. Его сын аль-Азиз правил Египтом после отца 21 год и пять с половиной месяцев.
//-- Аль-Азиз --//
   Интересно, что жена нового правителя была по происхождению русской и пользовалась большим влиянием. Она исповедовала христианство, а два ее брата были православными мельхитскими священниками, точнее патриархами.
   Для своих будущих завоеваний аль-Азиз решил создать сильную армию. Он развил бурную деятельность, скупая тюркских и суданских рабов. Вскоре численность его войска выросла, и армия набрала мощь. Аль-Азиз настолько был уверен в ее силе, что построил специальную золотую клетку, в которой он намеревался держать пленных аббасидских халифов. Его мечте не суждено было сбыться.
   При аль-Азизе начались постоянные распри между тюрками и чернокожим войском, что стало мрачной прелюдией эпохи мамлюков. В документах еврейской общины Египта тех лет, так называемой Каирской генизы (950-1150 гг.), сохранилось любопытное упоминание о тюрках, характеризующее их как «людей очень воинственных».
//-- Аль-Мустансир --//
   Новый фатимидский халиф аль-Мустансир (1036–1094 гг.) унаследовал богатую страну, а вместе с ней и армию с ее внутренними разногласиями. Он пробудил новую волну покупок тюркских пленников, но покупал также и суданских негров. Подобно тому, как Аббасиды в X веке оказались в зависимости от тюркских гулямов, а затем попали под власть Бувейхидов, Фатимиды в XI веке тоже стали заложниками переставшей подчиняться им армии. Борьба военачальников привела к анархии в войсках.
   Сначала суданцы поддержали тюрков в их борьбе с берберами, которые потерпели поражение, а в 1051 году борьба развернулась между бывшими союзниками. В результате образовались две группировки: восточная (машрикия) и западная (магрибия). В 1062 году в решающем сражении тюрки наголову разбили суданских негров, и вышли из этого конфликта победителями.
   Власть в Египте перешла к тюркским военачальникам. Они разорили богатую библиотеку, заставили аль-Мустансира выдать им сокровища фатимидской династии, а самого халифа отдалили от государственных дел и начали править страной от его имени.
   Произвол тюркских эмиров был настолько невыносим, что в 1073 году аль-Мустансир тайно обратился за помощью к армянскому военачальнику Бадру аль-Джамали, правителю Акры. Тот прибыл в Каир со своим отрядом в декабре 1074 года. Тюрки, не знавшие о цели его приезда, приветствовали Бадра, который приказал своим подчиненным пригласить к себе на пирушку по одному тюркскому офицеру, а утром их головы уже лежали у ног аль-Мустансира.
   Бадр установил собственную диктатуру и занял сразу три должности при фатимидском халифе: вазира, командующего войском (амир аль-джуйуш) и главы корпуса исмаилитских миссионеров (хади ад-дуат). Бадр и его наследники держали фатимидских халифов в руках, как иранская династия Бувейхидов держала в руках аббасидских халифов.
   В этот период истории тюркские военачальники играли второстепенную роль в мусульманском мире, но на невольничьи рынки продолжала поступать так называемая «скифская сила», вывезенная из «горячих точек» Евразии.
//-- Скифская сила --//
   Византийская империя была крупнейшим центром работорговли средневековья. Она поставляла невольников на мусульманский Восток. Там их скупали султаны и многочисленные эмиры, пополняя личные гвардии.
   В плен обычно попадали воины, взятые в ходе столкновений в различных точках Евразии. Среди них преобладали тюрки. Для черной работы они не годились, а цены на воинов были высокими.
   Абу ал-Ала ибн Хассул в книге «О превосходстве тюрков над другими воинами» пишет: «Тюрки в своей службе никогда не падают так низко, как другие невольники, принужденные в плену подметать пол, и делать другую работу. В отличие от того, какими мы видим индийцев, румийцев, армян, или других рабов, невольничье положение тюрков всегда имело ограниченную силу и определенные пределы. Избавившись от оков, тюрок не будет чувствовать себя удовлетворенным, пока не станет во главе войска, или удостоится быть хаджибом, либо командиром крупного отряда и влиятельным военачальником в войске. Это не свойственно Хорасану, хотя эта земля граничит с их страной, но это наблюдается, например, в Египте, стране, которая является наиболее отдаленной от их родины, а также наиболее чуждой им по речи и языку».
   Интересно, что арабские летописцы часто называли тюрками тех пленных, которые были захвачены в ходе войны мусульманской армии с греками, венграми, армянами, грузинами и другими народами. Казенные историки советской поры разглядели в этих записях некое несоответствие и постарались внести ясность. Благодаря их вмешательству, теперь гуляма ибн Тангри Берди принято считать греком. При этом исследователей не удивляет, что христианин носил языческое имя. Кстати, греками сегодня также считаются мамлюкский султан аз-Захир Тимбуга и эмир Санбек аз-Руми. Хотя нисба «аз-Руми» указывает всего лишь то, что этот человек был «из Византии».
   Впрочем, эту ситуацию проясняет средневековый автор Раванди. Он был очевидцем многих событий тех лет и в своих трудах персидский историк оставил любопытное свидетельство: «Слава Аллаху, в землях арабов, персов, византийцев и русов последнее слово принадлежит тюркам, страх перед саблями которых прочно живет в их сердцах», – писал он.
   Таким образом, выясняется, что в армиях этих стран служили тюрки. Как и когда они проникли туда? Какие события заставили их покинуть родину и жить на чужбине? Попробуем ответить на эти вопросы в следующих главах.

Глава V
Начало

//-- Братья чистоты --//
   Еще в 827 году халиф аль-Мамун основал в Багдаде «Дом мудрости», где велись светские беседы и теософские споры. В них принимали участие не только проповедники ислама, но и христиане, иудеи, манихеи, зороастрийцы, а также степные мудрецы. Именно степные мудрецы стали отцами так называемого «обновленного ислама».
   До прихода тюрков на мусульманский Восток в исламе существовало лишь три классические основы: адат – обычное право, шариат – религиозное право, тарикат – философия религии. К ним тюрки добавили четвертую основу – ма -------
| Библиотека iknigi.net
|-------
|
-------

арафат, означающее единение с богом-истиной. Культ святых в исламе тоже нисходит своими корнями к религиозно-философским представлениям мира степных номадов. Именно в таком качестве ислам стал проникать в кыпчакские степи, а его первыми проповедниками были суфии.
   Происхождение суфизма доподлинно не установлено, историкам неизвестна даже дата зарождения этого уникального духовного течения. Интересно, что слово «суфий» в арабском языке напоминает слово «чистота». Поэтому сами себя они называли «Братством чистоты».
   На протяжении многих веков суфии шли в Степь по одному и целыми группами. Что же привлекало их в этом краю? Может, они были бывшими гулямами мусульманских правителей, которые к старости возвращались на родину? Впрочем, эта только догадка, а сама тема заслуживает отдельного разговора, но не в этой книге.
   Скажем лишь, что уже в IX веке на Устюрте появились зачатки первых суфийских орденов – накшбенди, ясаувия и кубрави. Они оставили следы своего пребывания в виде храмов, выдолбленных в меловой породе. Сегодня эти памятники средневековья служат зримыми свидетельствами мирного проникновения ислама на территорию Великой степи.
//-- Ислам в Степи --//
   В X веке в мире степных номадов произошли важные события. В 920 году ислам стал официальной религией Волжской Булгарии. Два года спустя там побывало посольство халифа аль-Муктадира. Секретарь этой дипломатической миссии Ахмед ибн Фадлан составил докладную записку о посещении северной страны.
   Другой арабский автор ибн Хаукаль сообщает, что в X веке ислам приняла тысяча тюркских семей, кочевавших между Исфиджабом и Чачам (Ташкентом).
   Однако самое крупное событие такого рода произошло в 955 году, когда во внутренних областях Караханидского ханства мусульманство приняли «двести тысяч шатров». Эту акцию историки связывают с именем Сатур Богра-хана, сына кагана Базыра. Он принял новую веру и новое имя, став известен как Абд ал-Керим. И уже его сын Муса, унаследовав престол, объявил ислам государственной религией Караханидского ханства.
   Арабские купцы получили возможность водить караваны по территории единоверцев, что позволило бродячему поэту Абу Дулафу беспрепятственно посетить Китай. Результатом его странствий стали записи, составленные для саманидского правителя Насра II ибн Ахмада.
   Правда, сведения Абу Дулафа грешат неточностями, факты описаны им крайне запутанно. Это обстоятельство заставило современных ученых усомниться в вероятности его путешествия. Однако едва ли можно осуждать бродячего поэта. В своих записях он, кажется, не старался придерживаться исторической достоверности и ставил перед собой совсем иную цель. Абу Дулаф пробился в окружение саманидского правителя, был обласкан им, и все последующие годы уже не зарабатывал поэзией на улицах и базарах. Словом, повезло простому человеку, можно только порадоваться за него.
   Гораздо большего внимания заслуживают труды других авторов средневековья, которые сообщают о том, что новообращенных в ислам тюрков на мусульманском Востоке стали называть туркменами.
//-- Изгнанники --//
   Итак, после принятия ислама тюрки получили мотивацию для своих завоевательных походов, и это дало повод для образования новых союзов родов и племен. В начале X века в южных землях междуморья Каспия и Арала появилось мощное объединение огузских племен. Первым делом они вытеснили печенегов из Приаралья. Беглецы устремились на запад. «Повесть временных лет» сообщает об их появлении под стенами Киева в 915 году.
   Киевляне заключили с печенегами мир, но пять лет спустя князь Игорь нарушил договор и совершил на соседей грабительский набег. Это побудило кочевников совершить ответный поход. Очевидно, права народная мудрость, утверждающая, будто не бывает крепкой мужской дружбы без хорошей потасовки. Впоследствии печенеги стали выступать союзниками Киева. В 944 году они вместе с князем Игорем отправились на Константинополь. Печенежская конница также участвовала в Балканских походах Святослава. Арабский историк ибн Хаукаль писал о печенегах: «Они – шип в руках киевских владык».
   Тем временем часть огузских племен, не пожелавших принять мусульманство, двинулась вслед за печенегами на запад. В 985 году они появились на границах Киевской Руси. Эту новую волну кочевников византийцы назвали узами, русские летописцы, дали им другое имя – торки. Позже в союзе с князем Владимиром они совершили поход на камских булгар, исповедовавших мусульманство.
   Эти волны кочевых тюрков, набегавших на русские княжества, были предвестниками тех тревожных событий, которые происходили в азиатской части Великой степи.
//-- * * * --//
   В период активизации огузов арабские географы называли северо-восточные земли «Мафазат ал-гузз», что означает «Степь огузов». Основную массу огузских племен возглавило семейство Сельджука, которое организовало проникновение тюрков в области Хорезма и Мавараннахра. Другое объединение кочевых племен, возглавляемое тюркской династией Караханидов, воспользовалось упадком государства Саманидов и в 992 году захватило Бухару, а также прилегающие районы Средней Азии.
   Почти одновременно с этими событиями при дворе Саманидов видную роль стал играть тюркский военачальник хорасанского войска Алп-тегин, который возглавлял придворную гвардию гулямов. Попытки вмешаться в придворные интриги стали причиной его опалы. Он вынужден был со своими воинами уйти в Газну, где основал независимое княжество. На этом посту его сменил наместник Саманидов гулямский лидер Себюк-тегин.
//-- Газневиды --//
   Султан Махмуд Газневи, сын кыпчакского эмира Себук-тегина, опираясь на опытных и закаленных в сражениях гулямов своего отца, овладел землями Саманидов к югу и западу от Амударьи, а в 1017 году он захватил власть в Хорасане. В течение последующих двенадцати лет Махмуд покорил иранские владения Бувейхидов – Рей, Казвин, Хамадан и Исфахан.
   Став самостоятельным правителем, Махмуд Газневи прославился в мусульманском мире, как «сокрушитель неверных». Подчинив Газну, Хорезм, Хорасан, он создал Великий султанат и совершил 15 походов в Индию.
   Необходимо сказать, что именно появление на территории Афганистана, Восточного Ирана и Северной Индии султаната Газневидов – самой могущественной империи на Востоке со времен распада Аббасидского халифата, стало кульминацией проникновения тюрков в мусульманский мир. По этому поводу К. Босворт пишет: «тюрки создали образец правления для всех режимов, установленных тюрками в центральных и восточных частях мусульманского мира».
   Махмуд Газневи располагал одной из самых боеспособных армий своего времени. Однако он пытался отрезать Газневидов от языческой тюркской среды, из которой вышла его династия. Это стало главной причиной ослабления, а затем и развала его государства, поскольку сила мусульманской армии в средневековые времена зависела от пополнения ее тюркскими наемниками.
   Правда, после смерти Махмуда Газневи его сын Масуд в 1035 году пошел на уступки и разрешил поселиться четырем тысячам тюркским семьям в Северном Хорасане. Тем самым он попытался обезопасить свою империю от набегов кочевников, но эта преграда не удержала степных воинов.
//-- Сельджукиды --//
   Сокрушительный удар по империи Газневидов нанесли тюрки-сельджуки. Во главе их армии стояли два внука Сельджука – Чагры-бек и Тогрыл-бек. В 1038 году они овладели Северным Хорасаном. Чагры-бек был провозглашен султаном в Мерве, а Тогрыл-бек в Нишапуре.
   Газневидский султан Масуд попытался оказать им сопротивление, но в 1040 году его войско было разгромлено под Мервом. В течение следующих пятнадцати лет сельджукиды овладели территорией Ирана и Ирака, подступив к Багдаду. В 1055 году Тогрыл-бек изгнал из «Столицы полумира» бувейхидский гарнизон и вынудил халифа аль-Каима (1031–1075 гг.) объявить его «султаном и царем Востока и Запада».
   Халиф возложил на голову победителя двурогую корону и перепоясал его двумя мечами. Так зародилась империя Великих Сельджуков.
//-- * * * --//
   В XI веке началось продвижение тюркских племен на Ближний Восток: карлуки, сельджуки, туркмены, чигили, ягма. Летописцы отмечают, что их предводители приходили к власти с удивительной легкостью. Удивительной – потому, что армии кочевых тюрков были малочисленными. Как бы там ни было, но в итоге произошло глубокое проникновение тюрков в военные и государственные институты почти всех мусульманских стран к востоку от Египта.
   В 1063 году власть в империи Великих Сельджуков перешла к сыну Чагры-бека – султану Алп-Арслану. Он владел Ираном, Ираком и Закавказьем (Армения, Азербайджан, Восточная Грузия), а также значительной частью Малой Азии.
   С 1064 года первые тюркские отряды начали проникать в Сирию. Разгромив византийского императора Романа Диогена, Алп-Арслан открыл огузским племенам дорогу в Малую Азию. Однако лидерство среди вторгнувшихся в Анатолию тюрков захватил один из эмиров – Сулайман (1077–1086 гг.). Он предпринял решительные меры по усилению своей власти, в результате чего на территории областей, некогда входивших в состав Византийской империи, образовалось независимое государство Сельджукидов Рума. Сулайман присвоил себе титул султана и стал править созданной им державой.

Глава VI
Нашествие блондинов

//-- Половцы --//
   В XI веке мощная волна передвижений тюркских племен прокатилась не только по мусульманскому Востоку. Она захлестнула европейскую часть Великой степи, а в 1055 году достига Киева, где местные жители прозвали чужеземцев «половцами».
   Восемь веков спустя после этих событий, точнее в 1854 году, некто А. Куник высказал идею, что название «половцы» произошло от особого вида волос пришлых кочевников: у них они были похожи на солому, считал он. С тех пор в исторической науке утвердилось мнение, будто эти пришельцы имели именно такую необычную внешность.
   Нашествие большого количества блондинов из самых глубин азиатских степей должно было выглядеть потрясающе. Такое событие способно произвести неизгладимое впечатление не только на жителей средневековой Руси, но и современной России. Если бы…
   Если бы все это случилось на самом деле. Однако эта красивая легенда не имеет ничего общего с реальными событиями прошлого. Но обо всем по порядку.
//-- * * * --//
   После исламизации караханидских тюрков, в Степи вспыхнула борьба мусульман с иноверцами, в ходе которой племя шары укрылось в глубинах Центральной Азии. Средневековый арабский автор Марвази сообщает по этому поводу, будто беженцы скрылись в этих краях «от ислама, боясь обрезания». Справедливости ради необходимо сказать, что это была не единственная угроза, от которой спасались люди.
   В прошлом шары жили на стыке Западного и Восточного Тюркских каганатов. Занимая срединное положение, они и получили свое название, что означает «желтые» с синонимом – «золотые». Дело в том, что в соответствии с тюркской системой обозначения сторон света с помощью цветовых наименований «желтый» цвет означал центр, который иногда величали Золотой Ордой.
   Попутно заметим, что Уйгурский каганат, созданный «желтыми» тюрками, их тюркоязычные соседи называли именно Золотой Ордой. Подтверждение тому можно найти и в письменных источниках. Например, в 839 году киргизский правитель грозил хану уйгуров: «Я скорее возьму Золотую твою орду, поставлю пред ней моего коня, водружу свое знамя».
   Кстати, ставка Бату-хана на Итиле также именовалась Золотой Ордой, так как она располагалась в центре его владений, которые раскинулись от Иртыша на востоке до Дуная – на западе.
   Короче говоря, племя шары – это и есть половцы древнерусских летописей. В 1017–1018 гг. они устремились на запад. Толчком миграционной волне «желтых» тюрок послужила активность императоров династии Ляо, то есть киданей.
   Об этом событии арабский историк ибн ал-Асир оставил короткое сообщение: «300 тысяч шатров тюрок вышли из Сина (Китая – авт.)». На территории Семиречья беглецы были встречены враждебно. Войско Туган-хана нанесло им сокрушительное поражение и после длительного преследования изгнало их в степи Причерноморья.
   Эти беглецы стали известны соседям под разными именами. Армяне называли их народом хартеш, русские – половцами, венгры – куманами. Необходимо сказать, что все эти названия означают одно и то же – шары, то есть «желтые». Добавим также, что древнерусские летописцы называют правителя половцев «Шаро-каном» (Шарукан). Принято считать, что это имя собственное, однако его перевод с тюркского языка означает – «хан народа шаро».
//-- * * * --//
   Итак, в X веке мир степных номадов претерпел изменения. Образовались новые общности, и постепенно начала складываться иная картина расселения кочевых племен и народов, ставшая на протяжении нескольких веков основой политической и экономической жизни этого региона.
   В XI веке эти изменения удалось заметить арабскому ученому Насири Хосрову. Именно он первым и навеки назвал земли от Алтая до Итиля «Степью кыпчаков» (Дешт-и Кыпчак). В XI–XIII веках кыпчаки населяли большую часть территории Великой степи. Их владения простирались от Иртыша до Дуная. В конце XI века Кыпчакское ханство разделилось на две части – Восточный и Западный Дешт-и Кыпчак. Граница между ними проходила по реке Итиль (Волга).
   Уже в XI веке западную часть Великой степи занимали тюркские племена: печенеги, торки, косоги, турпеи, бастии, берендеи, басмылы, ковуи, куны, команы, каепичи, шары и другие. С той поры тюркское оружие обрело большую популярность не только на мусульманском Востоке, но и в Европе.
   Факты истории не требуют доказательств, их следует просто констатировать. Наемная армия Византии состояла из 18–22 тысяч всадников. Среди них были хазары, булгары и сабиры. Кавказ оберегали 40 тысяч кыпчакских воинов. В дружине Игоря Святославича служили 5 тысяч «черных клобуков», а у Рюрика Ростиславича 6 тысяч «черных клобуков» под командованием хана Кунтувдыя. Торчинский хан Кюльдюрь располагал силами до 4 тысяч всадников.
//-- На Руси --//
   «Повесть временных лет» сообщает, что половецкий хан Боняк был союзником русского князя Давыда в его войне с венгерским королем Коломаном. Противники встретились на реке Вагре в Карпатах. Летописец записал подробный рассказ об этой битве.
   Описывая обычаи и нравы кочевников, автор сообщил интересный случай. Хан Боняк решил узнать исход сражения. В полночь он отъехал от стана и завыл по-волчьи. Сначала отозвался один волк, но хан продолжал выть до тех пор, пока не раздался хор целый стаи. Вернувшись, Боняк объявил, что завтра они победят.
   Вместе с тем «Повесть временных лет» донесла до наших дней пример половецкой тактики ведения боя. Венгры построились для сражения в горной долине. Боняк разделил своих воинов на два отряда, оставив русского князя с небольшой дружиной изображать целое войско, а хана Алтунопу с небольшим отрядом отправил заманивать неприятеля.
   Подскакав к венгерскому строю, воины Алтунопы обстреляли их, а затем отступили, увлекая за собой. Боняк пропустил венгров и, выскочив из засады, стал «сечь им спину». Нагнав на венгров страху, кочевники сбили неприятеля в толпу, «как сокол галок» на скалистом обрыве и заставили их сталкивать друг друга в пропасть. Многие венгры в ходе этой битвы утонули в реках Вагре и Сене, около 40 тысяч погибло во время преследования, в том числе епископ и множество бояр.
   В средневековой Руси княжеская конница состояла из тюрков. В летописях сохранились имена воевод: Кораз, Кюльдюрь, Кунтувдый, Тудор, Дудар Сатмасобич, Кокей, Каракез Миюзович, Домаш Твердиславич, Кербет – воевода Новгородский.
   По летописным сведениям, в Киевской Руси осело как минимум четыре крупных тюркских племени. Это косоги, торки, берендеи и ковуи. Всех их обобщенно называли «черными клобуками», точнее это было самоназвание тюркских наемников, которые состояли на службе у русских князей. Они именовали себя «чери кобяк», что означает «воины собаки». Позже они стали известны в Западной Европе как «кабель-ер», буквально – «собака-мужчина». Например, в Испании их до недавнего времени называли кабальеро, даже в наши дни этот род войск именуют кавалерией.
   Тюркские катафрактарии («ер-чери») стали известны как рыцари, а их гарнизоны («орда») именовались орденами. Особый интерес в контексте истории тюркских наемников, служивших европейским правителям, вызывают так называемые «Псеглавые рыцари», которые сегодня больше известны как Ливонский орден.
   Доспехи, кольчуги, панцири с накладными пластинами, остроконечные шлемы, сабли, сложносоставные луки, стремена, конские седла, десятичное деление войска, приемы боя и знаменитое «ура» обогатили не только военное искусство Руси, но и многих стран Евразии.
//-- Попутно --//
   В средневековые времена вплоть до появления огнестрельного оружия кавалерия определяла исход любого сражения. Например, Карл Великий во главе нескольких сотен рыцарей разогнал пешее войско саксов, норманнские рыцари Вильгельма Завоевателя полностью истребили пехоту англосаксов. Сельджукский султан Алп-Арслан с 12-тысячным войском разбил армию Византии, взяв в плен самого императора. Пятитысячная московская конница на реке Шелони одержала победу над сорокатысячным Новгородским ополчением. Двухтысячная татарская конница участвовала в битве народов при Грюнвальде. Немецкие историки считают, что именно татары решили исход этой великой битвы.
   Подобных примеров можно привести немало. К сказанному следует лишь добавить, что воинами во многих странах были именно тюрки, для которых война стала профессией. Мирному населению запрещалось не только брать в руки оружие, но даже выражать патриотизм.
   Лев Гумилев приводит интересный пример. Однажды жители Балха вздумали защитить свой город от Караханидов и получили выговор за сгоревший во время боя базар. «Султан, бывший мамлюк Махмуд Газневи сказал, что воевать не их дело, но он их, по доброте своей, прощает».
   Французский историк Жак Велерс пишет: «от крестьян обычно не требовали крови: армии Востока веками набирались из рабов и наемников-мамлюков и янычаров. Государство никогда не обращалось при наборе армии к крестьянским массам, этому обычному источнику пополнения армий на Западе. Поскольку крестьянство рассматривалось как класс, не способный к благородной службе и недостойный ее».
   Автор не совсем точен. С появлением тюркских наемников в Европе, лишь в исключительных случаях стали прибегать к крестьянским ратям. Историк Ф. Нестеров подтверждает это следующими примерами: «В сражении на Унструте саксонцы были изрублены рыцарями Генриха, как некогда франкское крестьянское ополчение норманнами. Крестьяне же сражавшиеся в Эльзасе и на Некаре (1078 г.) на стороне короля, были не только окончательно раздеты, но и кастрированы своими противниками – рыцарями в наказание за их притязание носить оружие».
   Проще говоря, военное ремесло в средневековые времена было привилегией касты воинов, и этот труд оплачивался высоко. Решать конфликты силой доверяли только профессионалам. Гражданское население в подобных спорах не участвовало, от мирных людей требовалось лишь исправно платить дань.
   Причем, такое положение вещей в средневековые времена существовало не только в мире номадов. С появлением тюрков на мусульманском Востоке это вошло в правило. Постепенно к этой модели государственного устройства пришли и в христианском мире, а первые изменения в масштабах государства произвела Византия. Немного об этом.
//-- На Босфоре --//
   Начало правления императора Василия II отмечено мятежами феодалов, а также сильными землетрясениями, наводнениями и засухами, причинившими большой ущерб населению Византии. Все это сопровождалось неудачами во внешней политике, в частности поражениями императорских войск от булгар и русских. Однако Василию II удалось стабилизировать внутреннее и внешнее положение империи и подчинить отпавшие от нее территории.
   Первым делом он провел реформу армии. По тюркскому образцу была создана легкая и тяжеловооруженная конницы. Численность войска сократилась до 24 тысяч. В связи с низкой боеспособностью пехотинцев, которых раньше набирали из обедневших крестьян, правительство стало осуществлять замену службы платежами, то есть налогами. Это позволило привлечь средства для оплаты наемников: печенегов, куман, торков. Константин Багрянородный упоминает также хазар в составе элиты императорской гвардии Константинополя.
   Содержать профессиональную армию, превышающую 25 тысяч всадников, было затруднительно для любого средневекового государства. Поэтому, начиная с XI века, численность византийской армии не превышала 20 тысяч и состояла она в основном из тюркских наемников. Благодаря реформе войско усилилось и стало более мобильным, что позволило императору успешно противостоять натиску соседей.
   В 1014 году после поражения булгарского войска под Струмицей по приказу Василия II было ослеплено 15 тысяч пленных. Таким способом император надолго обезопасил границы империи от булгарской опасности. С Киевом договорились иначе. Сестра Василия II Анна вышла за киевского князя.
   Василий II заметно усилился и даже мог оказывать помощь соседям. Однажды он поддержал мусульманского правителя Дамаска.
   Тюркский гулям Бекджур выступил против сирийского эмира Сад ад-Даула. Тот написал «увещание» бунтовщику, где говорил об Аллахе, обещал отдать ему в надел земли от Хамса до Ракки и, напоминая о его недавнем невольничестве, призывал воздержаться от противодействия своему господину. Это взбесило Бекджура. Тогда Сад ад-Даул призвал на помощь Василия II, который ему помог.

Глава VII
Столкновение

   В конце XI века на берегах Босфора происходили события, которые некоторое время спустя повлияли на политическую ситуацию в странах мусульманского Востока. С юга христианскому государству досаждали тюрки, поселившиеся в приграничных районах. Правда, наибольшая угроза исходила с севера. Империя зашаталась под ударами печенежских орд, обитавших на Балканах и в Венгрии. Они расселились там после того, как венгерский король Золтан женил своего сына Токсона на «знатной печенежке». Став королем, Токсон принял ко двору родственника жены – хана Тонузобу. Ему выделили земли вдоль северной границы страны на реке Тисса, где и расположилась его орда.
   Позже к королю Токсону перешли на службу еще два воинственных печенежских хана – Билу и Баксу. Им был отдан город Пешт. При сыне Токсона в Венгрию пришло еще несколько ханов печенегов со своими отрядами. Молва об этих воинственных кочевниках разнеслась настолько широко в странах Европы, что «Орды диких печенегов» даже были упомянуты в средневековом французском эпосе «Песнь о Роланде».
   Византийская империя страдала от своих беспокойных соседей. Алексей I Комнин неоднократно обращался к Папе Римскому и правителям европейских государств, прося их защитить его страну от «язычников». Душевное состояние византийского императора нашло яркое отражение в его полуапокрифическом послании к Роберту Фландрскому: «Святейшая империя христиан, – писал Алексей I Комнин, – сильно утесняется печенегами и тюрками. Мы предпочитаем быть под властью ваших латинян, чем под игом язычников».
   Однако Византии помогли не единоверцы, а все те же «язычники» – половцы под предводительством Тугор-хана и Боняка. Император Алексей I Комнин принял их с роскошью, осыпал подарками. Печенеги потерпели поражение, а в ночь после боя византийцы устроили жуткую резню, перебив 30 тысяч пленных в основном женщин и детей. По этой причине в стане союзников вспыхнул конфликт. Половцы покинули императорскую армию и с боями отступили к Дунаю. После этих событий византийский летописец Евграфий Салунский еще и обвинял половцев: «Это летучие люди, и поэтому их нельзя поймать. Они не имеют городов, ни сел, оттого за ними следует зверство. Не таковы даже коршуны, плотоядный род и всем ненавистный; таковы разве грифы, которых благодетельная природа удалила в места необитаемые».
//-- Крестоносцы --//
   Нажив врагов в лице печенегов и половцев, Византия также испытывала напор сельджуков с юга. Не в силах противостоять нависшей опасности, император то и дело обращался к европейским правителям с просьбами о помощи.
   Стоны отчаяния, раздававшиеся с берегов Босфора, подвигли Запад на активные действия. Начало было положено Папой Римским Урбаном II. В августе 1095 года он встретился в городе Пьюи с видным церковным сановником епископом Адемаром Монтейльским и предложил ему принять на себя миссию духовного главы предстоящего похода на Ближний Восток. Три месяца спустя после их встречи состоялся собор духовенства во французском городе Клермоне, куда съехалось около 200 епископов и 400 аббатов.
   25 ноября после церковного собора Папа Урбан II выступил перед огромными толпами верующих, призывая их отправиться в поход для «освобождения Гроба Господня». Участникам было обещано, что с них не будут взимать налоги, а также обеспечат охрану их семей и имущества на время отсутствия.
   Верующие, обуреваемые религиозным пылом, восприняли призыв с энтузиазмом. Во Франции собрались многотысячные ополчения, преимущественно бедняков. В знак участия они пришивали к правому плечу одежды крест из красной материи. Так возник термин – «крестоносцы».
//-- Крестовые походы --//
   Ядром крестоносцев стали бедные рыцари («sans avoir»), которых сопровождали толпы безземельных крестьян, обреченных на нищету. Весь этот сброд гнала на Восток не столько мысль об «освобождении Гроба Господня», плененном безбожными «сарацинами», сколько надежда на земное благополучие, утерянное ими в Европе.
   Первый крестовый поход начался в 1096. Отряды ополчения из Северной и Центральной Франции, Фландрии, Лотарингии, Германии (с нижнего Рейна) и Англии поднялись на «святое паломничество». В середине июля первый отряд Готье Неимущего достиг Константинополя, где соединился с отрядом Петра Пустынника.
   Император Алексей I Комнин принял во дворце командиров Петра Пустынника и Фолькмара. Через неделю крестоносцы начали переправу на азиатский берег. Однако 21 октября они нарвались на войско сельджуков. В результате двадцать пять тысяч ополченцев были разгромлены, часть уничтожена, другие оказались в плену, кому-то удалось спастись бегством в Константинополь.
   Уже после первой неудачи религиозный пыл крестоносцев быстро остыл, и взяли верх грабительские инстинкты. В декабре 1096 года отряды лотарингско-немецкого рыцарского ополчения Готфрида IV Бульонского подошли к Константинополю и расположились близ входа в бухту Золотой Рог. Тут же вспыхнул конфликт с императором Алексеем I Комниным, который на всякий случай оцепил лагерь крестоносцев тюркской конницей. Спустя пять месяцев произошла вооруженная стычка, после которой Готфрид IV согласился дать вассальную присягу императору.
   Византия, подозрительно встретившая первые волны крестоносцев, вскоре разочаровалась в них вовсе. Но теперь уже никто не мог остановить волны насилия и грабежей, периодически набегавшие на Восток из Европы.
//-- Противостояние --//
   К началу крестовых походов на Ближнем Востоке существовали три враждующие между собой державы: султанат Великих Сельджуков, султанат Сельджукидов Рума в Анатолии и военный вазират в Египте, который управлял страной от имени фатимидского султана. На вторжение чужеземцев они откликнулись далеко не сразу.
   Мирные жители Сирии и Палестины поначалу даже не понимали для чего в их края явились иноземцы. Одни считали их варварскими союзниками византийцев и называли «франками», другие принимали за вспомогательные части императорской армии, именуя пришельцев «румийцами». Позже они все-таки разобрались в ситуации, но заплатили за это кровью и жизнями сотен тысяч людей.
   Первым крупным городом, захваченным крестоносцами, стал армянский город Эдесса, который 11 лет до этого события подчинялся сельджукам. В феврале 1098 года Бодуэн Булонский въехал в Эдессу и утвердился здесь в качестве правителя графства Эдесского.
   Летом 1099 года герцог Готфрид, прозванный Великим, стал героем, но героем трагедии. Он овладел Иерусалимом, изгнав из него фатимидский гарнизон, после чего последовала жуткая резня мирного населения, в которой погибло множество мусульман и иудеев. Победа подняла воинский дух захватчиков, который выплеснулся на мирных жителей в виде ничем не оправданного насилия. Завоеватели не щадили ни женщин, ни детей. Их зверства потрясли жителей Ближнего Востока, где в то время относительно мирно уживались различные конфессии. Так возникло Иерусалимское королевство, включавшее Палестину и часть Сирии.
   22 июля 1099 года Совет церковных и светских предводителей крестового похода избрал главой Иерусалимского княжества Готфрида IV Бульонского, который отказался от королевской короны, сказав, что не желает носить ее на земле, где Иисус Христос ходил в терновом венце. Формально управление Иерусалимом перешло к патриарху Даимберту Пизанскому.
//-- * * * --//
   Приход европейцев способствовал сплочению враждующих сил внутри исламского мира, но эта связь не была прочной. Одновременно с появлением крестоносцев на Ближнем Востоке, среди гулямов, состоявших на службе у мусульманских правителей, резко сократилось число христиан. Военизированные отряды невольников правители предпочитали пополнять язычниками, обитавшими на территории Великой степи.

Глава VIII
Волчье племя

   В то время когда в восточные провинции халифата затекали тюркские племена, покинувшие территорию современного Казахстана, а Византия стала базой крестоносцев, на Кавказе формировалась сила, которая позже оказывала влияние на страны мусульманского Востока.
   Тюркские поселения на Кавказе существовали с давних времен. Историк Б. Лагашов в работе «Тюркские топонимы на северо-востоке Ирана» пишет: «Размещение тюркских народов в Закавказье связано не только с исторически сложившимися условиями их миграции в Иран X–XII вв., но и государственной политикой многих правителей, которые укрепляли свою власть, создавая заслон воинственными племенами тюрков».
   Подтверждения этому сохранились и в средневековых летописях. Так, в «Истории албан» Моисей Утийский сообщает: «Правителем Армении Бабиком была выделена земля в области Сюник предводителям тюрков Гору и Газану».
   Если верить средневековой хронике Леонтия Мровели и комментариям этого труда современными историками, то словосочетание «бун-турки» означает «коренные турки». Оказывается, так с древних времен именовала себя часть населения страны Картли, что само по себе свидетельствует о давних связях грузин и кочевых тюрков. Хотя официально принято считать, что в XI веке их отношения были всего лишь союзническими.
   Между тем другой средневековый автор Матвей Эдесский сообщает о конфликте эмира Ганзака Хази с Давидом IV в 1121–1122 гг. и приводит интересные цифры. Под командованием царя Картли выступило 15 тысяч кыпчаков, 500 алан и 100 франков. Летописи также свидетельствуют, что тюркские воины, состоявшие на службе правителей Кавказа, обеспечивали не только оборону страны. Они совершали регулярные набеги на территории, находившиеся под властью мусульман. Например, арабский историк ибн ал-Асир сообщает: «В 514 году Хиджры (1120 г.) произошло вторжение курджов в мусульманские области, они выступили вместе с кыпчаками».
   В ответ мусульманское войско вторглось в Грузию и приблизилось к Тбилиси. Армия царя Картли выстроилась, чтобы сразиться. Арабский историк приводит пример тактики ведения боя: «200 всадников кыпчаков выступили вперед. Мусульмане подумали, что они хотят сдаться в плен по аману и поэтому не приняли мер предосторожности, смешавшись с ними, были встречены стрелами. Ряды мусульман пришли в расстройство, и поэтому те, которые стояли дальше, вообразив, что началось бегство, обратились также в бегство. Войска бежали друг за другом и из-за сильной давки сшибали друг друга, вследствие чего многие из них были убиты».
   Этих 200 всадников ибн ал-Асир неслучайно называет «кыпчаками», поскольку перед турками-сельджуками выдать себя за перебежчиков могли лишь тюрки-кыпчаки, которые говорили с ними на одном языке. Следует заметить, что такую же тактику применяли и египетские мамлюки в сражении с монголами.
   Согласно историческим фактам, в 1122 г. кыпчаки и аланы участвовали в освобождении Тбилиси, а в 1123–1124 гг. они совместно с грузинами совершили поход на Ширван. Летописцы Давида IV сообщают, что численность кочевников, принимавших участие в этих походах, достигала 50 тысяч воинов.
   К сказанному следует добавить. По поводу кавказского племени аланов Абу-л-Фида пишет: «Аланы – суть тюрки, которые приняли христианство. Они в большом количестве обосновались в этой стране, а также к Западу от Ворот (Дербента – авт.)». Что касается кыпчаков, то это были воины хана Артыка, с которым накануне освобождения Грузии и Армении породнился Давид IV.
   Выдав свою дочь за царя без царства, правитель кочевников силой оружия вернул зятю утерянный престол. В 1125 году сорок пять тысяч всадников под предводительством хана Артыка разбили трехсоттысячную мусульманскую армию на поле Дидгори, близ Тбилиси. С тех пор кочевые тюрки играли важную роль в политической жизни Кавказа. Такие фигуры, как Артык, Кубсар, Кутлу Арслан, мать царицы Тамары Турандохт, стали выдающими личностями грузинской истории.
//-- Тюркские династии --//
   Уже во времена крестовых походов в аббасидском халифате существовали сильные тюркские династии. Вместе с тем зарождались и новые. В 1117 году к власти в Дамаске пришла ветвь Туг-тегина из тюркского племени Боридов (Бори – волк). В этой связи следует отметить, что один из притоков Терека называется Боричик, то есть «волчий». Территория современной Карачаево-Черкессии и Кабардино-Балкарии в средневековье именовалась страной Буриберди, а их владельца звали Бури-каном.
   Другой основатель тюркской династии Ильдегиз был выходцем из Дешт-и Кыпчака. Его купили на рынке в Дербенте. Военную карьеру он начал рядовым гулямом у сельджукского визира Абу-Талиба ал-Камала ас-Сумайрами. После его смерти в 1122 году Ильдегиз оказался при дворе иракского султана Махмуда (1118–1131 гг.), а в дальнейшем служил его преемникам.
   Служебная карьера гулямов во многом зависела от их личных качеств. Судя по фактам биографии Ильдегиза, можно сказать, что он прошел все этапы придворной и военной службы обычной для дворцовых гвардейцев. Возвысившись, он основал династию Ильдегизидов, которая на своих монетах изображала родовую тамгу в виде трезубца или двузубца. В этой связи интересно заметить, что трезубец был тамгой крымских ханов.
   Другая тюркская династия Зенгидов прославилась в сражениях с византийцами и франками. Ее основоположник эмир Зенги, сын тюркского гуляма Ак-Сонкура, был военачальником сельджукского султана Малик-шаха. Летом 1137 года в Триполи прибыли сельджукские войска мосульского атабега Имад ад-Дин Зенги. Многие рыцари и граф Раймунд II были взяты им в плен. Затем он развязал войну против Дамаска с целью объединения всех сельджукских государств, но Дамаск поддержало Иерусалимское королевство. Тогда в 1144 году Зенги отвоевал город Эдессу у графа Жеслена II. Эти победы сделали Имад ад-Дин Зенги популярной фигурой мусульманского мира. Позже Зенгиды подчинили своей власти территории Месопотамии (современный Ирак) и Северной Сирии.
//-- Аййубиды --//
   Особую роль в истории халифата суждено было сыграть династии Аййубидов. Ее основатель происходил из тюркизированного курдского племени хазбани, которое жило в Закавказье. В те времена представители воинственного курдского племени хазбани играли не последнюю роль на мусульманском Востоке. Правда, их стремительный взлет произошел немного позже. Многие султаны династии Аййубидов носили тюркские имена, например, Адиль, Туран-шах, Туг-тегин и другие. Кстати, династия Сефевидов тоже говорила по-тюркски, но по происхождению была курдской.
   Основатель династии Аййубидов был комендантом крепости на реке Тигр. Он начинал службу со своими сыновьями Ширкухом и Аййубом у сельджукского султана Багдада. После смерти отца пост коменданта крепости занял Аййуб. В 1138 году во время ссоры он убил «знатного сельджука» и бежал вместе с братом к атабеку Зенги. Выбор беглецов не был случайным. Дело в том, что брат Аййуба Ширкух начинал военную службу в тюркском гарнизоне в Алеппо и Мосуле под началом тюрка Имад ад-Дина Зенги.
//-- Ширкух --//
   В середине XII века фатимидское государство переживало кризис, равного которому не было на протяжении всей его истории. Халиф утратил не только авторитет, но и реальную власть в государстве. Этой ситуацией решил воспользоваться новый иерусалимский король Амальрик. В 1163 году он вторгся в Египет.
   На помощь фатимидам из соседней Сирии выступили силы аббасидского халифата. Армию союзников возглавил талантливый полководец Асад ад-Дин Ширкух, в этом походе его сопровождал племянник Саладин.
   Экспедиционные силы состояли из 30 тысяч чернокожих солдат суданской пехоты и 40 тысяч всадников. Ядром кавалерии и главной ударной силой были туркмены-сельджуки и тюрки-степняки. После кровопролитных боев Ширкуху удалось изгнать франков из страны.
   В 1167 году Амальрик, побуждаемый своим рыцарским окружением, предпринял новый поход в Египет. Некий Шавар, занимавший в то время должность вазира, вступил с крестоносцами в переговоры и пытался склонить своего правителя пойти на уступки, но фатимидский халиф, молодой аль-Адид настоял на том, чтобы вазир действовал более решительно.
   Крестоносцы подошли к селению Бильбайс, расположенному близ Каира. После трехдневной осады они овладели селением, учинив погром, во время которого погибло много местных жителей. Ширкух снова пришел на помощь фатимидам и отбросил Амальрика от Каира. Аль-Адид не забыл об изменчивом поведении Шавара, отдав его палачу. На должность вазира был назначен Ширкух, но спустя всего несколько недель он неожиданно умер.
//-- Саладин --//
   Молодому Саладину удалось обойти претендовавших на вазират военачальников. 2 марта 1169 года он занял высокий пост при фатимидском султане. В его руки перешли все важные функции, связанные с управлением государством. Так на историческую сцену вышла династия Аййубидов.
   Война истощила человеческие и финансовые ресурсы фатимидского халифата, а внутренние усобицы замедляли развитие дел. После победносного похода армия Ширкуха понесла потери, некоторые военачальники открыто высказали свое неповиновение Саладину и покинули его стан. Войско начало распадаться.
   Необходимо было как-то восполнить потери. Саладин не мог содержать дорогих наемников, а мирное население сложно было заставить служить в армии добровольно. Положение становилось критическим. Тем не менее, ему удалось решить эту проблему.
   Саладин установил так называемую систему фиска, которая позволила изыскать средства для содержания армии и придворной гвардии. Казна получала шестую часть земельного налога, остальные деньги поровну распределялись между военачальниками и приближенными к правителю людьми (халка).
   На острове ар-Рауда реки Нил (Бахр ан-Нил), вдалеке от любопытных глаз, разместились казармы, куда с невольничьих рынков привозили юношей-рабов. В то время их уже называли не гулямами, а мамлюками. Молодые воины проходили специальную подготовку под присмотром опытных военачальников. Так остров превратился в военное училище тех лет, где царили жесткие порядки и витал дух воинской доблести. В итоге этот гарнизон стал настоящим поставщиком отличных солдат для египетской армии.
//-- Волчата --//
   В XI веке слово «мамлюк» начало вытеснять термин «гулям». Вполне возможно, что эта замена связана с появлением в армии халифата большого числа западных тюрков – половцев, печенегов, куман и других.
   Французский путешественник герцог Гаркур писал: «Арабское слово «мамлюк» есть страдательное причастие от глагола мелк – владеть. Примененное к личности, оно означает, что он чья-нибудь собственность, другими словами – раб». К этому мнению можно прислушаться, но существует и другое объяснение.
   Арабы никогда не употребляли слова «гулям» и «мамлюк» даже в качестве синонимов слову «абд», что означает «раб Божий». И уж тем более не употребляли эти темнины в понятии «человек, исполняющий грязную работу». Чтобы раскрыть истинный смысл слова «мамлюк», наверное, правильнее будет опираться, так сказать, на язык армейских казарм. Ратное дело там преподавали воины-ветераны. Причем, многие из них, даже став эмирами или наместниками областей, не знали арабского языка. Они разговаривали на тюркском, и будущих гвардейцев, скорее всего, называли «мамулук» или «мамучук», что означает «волчата».
   Косвенно это подтверждается тем обстоятельством, что у карачаевцев и балкарцев слово «маму» по сей день сохранилось как табуированное имя волка. Кстати, имя темника Мамая означает «волчонок». Одного из сибирских ханов звали Мамучук, что тоже означает «волчонок».
//-- Стенка на стенку --//
   Первоначально из обученных ратному ремеслу юношей была создана гвардия Саладина, получившая свое название «салахия». Позже мамлюки стали пополнять кавалерию. В XII-ХIV веках их численность колебалась в пределах 19–20 тысяч человек.
   Войско Фатимидов состояло из чернокожих пехотинцев и тюркской кавалерии, которые объединялись по этническому признаку. Тюркоязычные выходцы из Половецких степей, Дешт-и Кыпчака и Кавказа селились на острове ар-Рауда реки Нил и назывались Бахриты, а суданцы и берберы, занимавшие цитадель Каира, именовались Бурджи.
   В 1169 году произошло событие чрезвычайное. Чернокожее войско взбунтовалось, выразив недовольство при дележе земельных угодий среди военачальников. Бунт был жестоко подавлен Саладином. Уцелевшая часть бунтовщиков ушла в Верхний Египет.
   Одновременно с уничтожением чернокожего войска Фатимиды утратили свою главную военную опору, и конец власти династии был предрешен. В 1171 году умер последний фатимидский халиф аль-Адид, и в хутбе, читавшейся в мечетях по пятницам, прозвучало имя аббасидского халифа аль-Мустадиса. С этого времени фатимидский халифат прекратил существование. В Египте установилась курдская династия Аййубидов формально подчинявшаяся аббасидскому халифу.
   Саладин получил титул султана и взошел на престол под именем Айубиды-ал-Малик ан-Насир Салах ад-Дин. Новый правитель действовал решительно. Первым делом он изгнал из Каира 18 тысяч фатимидских родичей. Макризи пишет, что среди них было всего 252 мужчины. Огромные гаремы членов семьи фатимидского халифа расселились в разных районах страны.
   Очистив столицу от фатимидов, Саладин занялся строительством, а также расширил владения далеко на восток, оттеснив крестоносцев. За время свого правления он успел освободить почти всю Палестину от армий Англии, Франции, Бургундии, Фландрии, Сицилии, Австрии и вывел завоеванные земли из под власти всемогущего Папы Римского.
//-- Вторая Булгария --//
   Почти одновременно с событиями в Египте на западе Великой степи вспыхнул новый конфликт. В 1170 году дунайские булгары подняли восстание против Византии. Возглавили его братья – Петр и Асен, поддержанные куманскими войсками. В результате Асен I стал царем Булгарии.
   По сведениям Масуди, в период византийско-булгарской войны халифская армия мамлюков предприняла совместные действия с войсками булгар и куман, которыми предводительствовал царь Симеон. Данный факт интересен тем, что мусульмане выступили в союзе с христианами. По всей видимости, предводители мамлюков поддерживали связи с племенами кочевых тюрков, осевших в Дунайской Булгарии, то есть со своими соплеменниками.
   Между половцами и булгарами существовали дружеские и родственные отношения. В 1187 году половецкие ханы Петр и Асен, заключив союз с булгарами, наголову разбили византийского императора Исаака Ангелиса. Первое Булгарское царство было основано тюркоязычными булгарами, ордой хана Аспаруха, куда входили также потомки хазар и печенегов. В том же составе они создали вторую Булгарию, но ее правителями были уже не булгары, а представители половецкой военно-аристократической верхушки.
   При преемнике Асена, Колояне куманские феодалы устроили заговор и убили его. На престол взошел племянник Асена Борил, царствовавший 11 лет. После него, при Асене II, приток половцев в Булгарию увеличился.
   Интересно, что, согласно письменным свидетельствам, в то время на территории Великой степи существовала православная западно-половецкая епархия, руководил ею греческий епископ. Иными словами, в мире степных номадов исповедовали разные конфессии, в том числе христианство и мусульманство.
   Кочевые тюрки пользовались большим уважением не только в мусульманском, но и в христианском мире. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что в хазаро-половецкой одежде щеголяли представители высшего общества Византии, Венгрии, Грузии. Массовое увлечение тюркской модой в самый разгар крестовых походов вызвало вмешательство самого Папы Римского. Он даже потребовал от короля Венгрии, «чтобы он сам оставил и других принудил оставить обычаи половецкие, ношение половецкой одежды и ношение волос на половецкий манер».
//-- Бурчевичи --//
   В XII веке на территории Великой степи сформировались крупные половецкие союзы (лукоморский, приднепровский, донской, крымский, кавказский, поволжский). Они включились в международную караванную торговлю, что, конечно же, отразилось на благостостоянии жителей Великой степи.
   Росли города Саркел (Белая Бежа), Итиль, Сурож (Солхат, Судак), Корсунь (Херсон), Сиксин, Шарукань, Балин, Сугров, Маджара, Тмутаракань и многие другие. Консолидация тюркских племен проходила быстро, поскольку это были родственные племена, которые вели свое происхождение от единой в прошлом этнолингвистической общности.
   В рассказе о походе русских князей в 1195 году летопись донесла до нас названия многих племен и родов, объединенных ханом Канчаком в «Донской союз». Союзниками Канчака были Таксобичи, Колобичи, Етибичи, Тортробичи, Торголове, Улашевичи и Бурчевичи.
   Некоторые из перечисленных родов неоднократно встречаются на страницах русских летописей. Так, в «Лаврентьевской летописи» названы все племена и кочевья, входившие в объединение Канчака. Среди них обращают на себя внимание Бурчевичи (Бурч, Бурдж). Этот половецкий род известен и под другими названиями – «Бурджоглы», «Бурджиты». Позже Бурчевичи стали одной из самых сильных орд приднепровского объединения.
   Есть основания полагать, что Бурчевичи – это остатки булгаро-хазар, вошедших в половецкий союз племен. В одной из хроник X века (Географический трактат «Чистых братьев»), содержится общее представление арабов об ойкумене. Там упоминается этноним «Бурджан», как имя одного из подразделений тюрок-булгар. Историк С. А. Плетнева считает, что этноним Бурчевичи происходит от слова «бури, берю» и означает «волк». Бурчевичи кочевали в бассейне Днепра по реке «Волчьей» (калька тюркского гидронима Бури-су, Бори-су).
   Интересно, что почти в то же самое время на территории современной Монголии началось возвышение величайшего полковдца средневековья. Звали его Темучина. Правда, в истории этот человек больше известен под своим громким титулом – Чингиз-хан. Происходил он из тюркского рода Бурджигин (Бури-тегин).

Глава IX
В огне

   Трагические события XIII века потрясли Великую Степь. Нашествие Чингис-хана обратило жизнь свободолюбивых кочевников в рабство. Невольничьи рынки мусульманского Востока наполнились живым товаром из кыпчакских степей. Особым спросом пользовались юноши тюркской крови. С каждым днем клоака работорговли выбрасывала все новые и новые жертвы…
   Кочевые тюрки были не только великолепными всадниками, но и стрелками из лука. Поэтому правители многочисленных полунезависимых эмиратов охотно пополняли ими личную охрану и конные отряды. Мусульманам была безразлична национальность мамлюков, от них требовалось только одно – защищать ислам от врагов. Но почему при выборе воинов они предпочитали именно тюрков, подробно объясняют летописцы.
   «Если тысяча тюркских всадников натянут тетиву и выстрелят одним разом, тысяча всадников будут сражены сразу. Ни хариджиты, ни бедуины не смогут стрелять на скаку, тюрок же одинаково метко стреляет и зверя, и птицу, и мишени во время соревнований, и людей. Стреляя, он заставляет лошадь скакать вперед, назад, вправо, влево, вверх и вниз. Он успевает пустить десять стрел прежде, чем хариджит выпустит одну. Его конь взлетает на склоны гор и опускается на дно ущелий с недоступной никому легкостью. У тюрка четыре глаза: два спереди и два на затылке. Тюрки не бегут, как хоросанцы, если они вынуждены отступать, то становятся как смертоносный яд, как неминуемая гибель, потому что умеют поражать своими стрелами как отступая, так и наступая. Никто не может чувствовать себя в безопасности от их арканов, или быть гарантирован, что его лошадь не будет поймана, а сам он не захвачен в плен при такой погоне. Они также ловко владеют копьем, не уступая в этом хариджитам. Их всадники обучены носить два, а то и три лука. Тюрок, оказавшийся в тяжелом положении, имеет под рукой все необходимое для себя и своей лошади, и своего оружия, а также нужное снаряжение для коня. Что же касается выносливости в движении рысью во время длительных походов, никто не может сравниться с тюркским скакуном. Хариджит смыслит в лечении своего коня не больше, чем любой всадник, а тюрок искуснее любого ветеринара, и может добиться от своего коня исполнения таких трюков, какие только захочет. Тело тюрка совсем не тяготит спину лошади, ноги его не оставляют следов на земле. Он за спиной лошади видит то, чего наш всадник не видит перед собой. Завидев нашего всадника, он смотрит на него, как гепард на добычу, или как гончая на антилопу. Если тюрки сплотились в войско, то слабое место противника в бою видит каждый, если такого места нет, то к такому выводу придут все. Это единственный народ, которому объединение и общее командование не принесло вреда в войнах. Их способность проникать в города через толстые стены крепостей, форсирование крупных рек могли убедить нас в их сметливости. Тюрок предпочитает довольствоваться тем малым, что достается ему силой, чем получить целое царство из милости. Для того чтобы признать тюрка, нет необходимости ни в пристальном внимании, ни в особой проницательности, ни в прямом вопросе об этом. Их женщины скроены по образцу и подобию мужчин, а их лошади приспособлены исключительно для них. К хитрости прибегают только на войне, и если бы не было войн, они себе и этого не позволили бы».
   Эта цитата объясняет, что именно привлекало многочисленных полунезависимых эмиров в тюркских воинах. Они доверяли им свою жизнь и жизнь своих подданных. Тюрки занимали привилегированное положение, но со временем этим иноземцам удалось обрести на чужбине более высокий статус.
//-- Джалал ад-Дин --//
   В 1220 году в среднеазиатском междуречье произошло событие, оказавшее позже влияние на ход истории в странах мусульманского Востока. Армия монголов захватила Мавараннахр. Хорезмшаху Мухаммеду II Гази удалось бежать, но год спустя он умер в колонии прокаженных на острове в Каспийском море.
   Старший сын покойного правителя Джалал ад-Дин унаследовал титул отца и страну, объятую войной. С отрядом закаленных в боях и до конца оставшихся верными ему кыпчакскими воинами он с боями добрался до Джазиры, где правил ас-Салих Наджим ад-Дин Аййуб, старший сын египетского султана аль-Камила.
   В свое время за неповиновение отец лишил ас-Салиха права наследовать трон и по сути дела сослал его в провинцию. Принц крови, отлученный от трона, отнесся с пониманием к беженцам и расселил их в северной части своих владений в местности под названием Дийар Бакр.
   В 1231 году Джелал ад-Дин погиб в горах Курдистана. После его смерти большая часть хорезмийских кыпчаков перешла на службу к ас-Салиху. Это были отчаянные и дерзкие люди, которые стали надежной защитой принцу крови, при условии, что их служба хорошо оплачивалась. И, следует сказать, что они стоили этого. Ведь у них был опыт победителей монголов, которые в то время считались самыми лучшими воинами на всем Евразийском континенте.
   Кыпчаки-хорезмийцы Джелал ад-Дина были настолько популярны в народе, что их подвиги воспевали в людных местах. Именно эти живые легенды своего времени стали близким окружением ас-Салиха. Военную стезю они избрали по призванию и сердечной склонности. Многие из них успели породниться с влиятельными местными кланами, обзавелись на чужбине семьями, но при этом они страдали от ностальгии.
   Закаленные в боях телохранители ас-Салиха поддерживали строгие традиции и уже находились в том возрасте, когда пришла пора обучать молодых военному ремеслу. Им удалось организовать элитный корпус численностью до тысячи всадников, куда кроме кыпчаков-хорезмийцев вошли этнически близкие им тюрки-степняки из числа купленных на невольничьем рынке рабов. По имени ас-Салиха конница получила свое имя «салихия». С ее помощью после смерти аль-Камила в 1238 году ас-Салих отстранил от власти своего соперника, и после двухлетней усобицы занял египетский престол.
//-- На Ниле --//
   Новый правитель и новая политическая сила появились в Египте одновременно. Причем, они не могли действовать независимо друг от друга. Дело в том, что для аййубидских султанов новый египетский правитель был ослушником воли отца. «Салихи» считали иначе. Для них ас-Салих был героем, они уважали и поддерживали его.
   «Салихи» на деле доказали преданность новому правителю, способствовали его возвышению и, конечно же, на них распространились привилегии. Отличившиеся в боях получили в управление области или земельные наделы, что в свою очередь послужило основой для формирования правящей мамлюкской касты, на которую султан Египта опирался в большей степени, чем на своих соплеменников – курдов.
   Среди военачальников египетской армии особое место тоже заняли сторонники нового султана, в то время как часть оппозиции бежала за пределы Египта, главным образом в Сирию. Тем временем «салихи» приступили к обучению молодых воинов на острове ар-Рауда. С их появлением в армейских казармах были заведены другие порядки, а вместе с тем стали обучать новой тактике ведения боя, которую на практике успешно применял Джелал ад-Дин в борьбе с монголами.
   Многие мамлюки попадали в Египет в юном возрасте, их размещали в казармах при закрытых школах. Во время обучения к ним никто не имел доступа кроме наставников. Именно во времена правления султана ас-Салиха тюрков стали рекрутировать в египетскую армию в большом количестве. Причем, согласно шариату, мусульманин не мог быть продан в рабство. Поэтому покупались «кафыры», то есть те, кто не исповедовал ислам. Такие тюрки обитали только в евразийских степях, куда в свое время не могла проникнуть армия арабов, встретив на своем пути жесткое сопротивление.
   Мамлюкские казармы наполнялись уроженцами Дешт-и Кыпчака. Историк XIII века ибн ал-Ибри писал: «Что касается тюрков, это многочисленный народ, главное их преимущество заключается в военном искусстве и изготовлении орудий войны. Они искусней всех в верховой езде и самые ловкие в нанесении колющих и рубящих ударов и стрельбе из лука».
   Арабы предпочитали тюрков и ценили их «львиные качества» – гордость, свободу, отказ выполнять ручную и домашнюю работу. Стремление занять высокие посты в армии и государстве толкало их на проявление героизма в боях и походах. Историк К. Босворт, хорошо изучивший эпоху мамлюков, дал тюркам лестную характеристику: «Тюрки напоминают песчинку, которая, попадая в инородное тело, обрастает и становится жемчугом, которым впоследствии украшают царские короны великих государств».
//-- Элита --//
   Во времена правления султана ас-Салиха тюркские отряды начали преобладать в египетской армии и даже заняли положение элитных частей. Вопросами вооружения ведала специальная служба под названием Диуан Алджейш, находившаяся в крепости Каира. Вместе с тем Диуан распределял земельные владения, выделяемые мамлюкам в зависимости от их заслуг. Это считалось важным поощрением. Поэтому церемония проходила в торжественной обстановке.
   Секретарь Диуана зачитывал султану имена эмиров, которым предоставлялось право на владение землей. Правитель утверждал список, после чего две третьи части земли эмиры распределяли среди своих мамлюков, остальное они оставляли себе.
   Доход воина зависел от должности. Рядовые получали от полутора до двух с половиной тысяч динар, а главные эмиры зарабатывали до двухсот тысяч динар. Отдельно выдавались денежные средства для приобретения одежды, чтобы мамлюки в соответствии с внутренним этикетом ходили в аккуратном и чистом обмундировании.
   В зависимости от заслуг офицеры повышались в чине. По этому случаю во дворце проводились торжества. Заботясь о будущем страны, султан выдавал пособие для младенцев, родившихся в мамлюкских семьях. Воинам-ветеранам выплачивалась пенсия, а их семьям государство бесплатно доставляло кумыс, мясо, сыр, масло, хлеб, воск и сахар. Все это приносили ежедневно. По поводу мяса следует сказать, что большинство мамлюков предпочитали конину. Кстати, конину любил и сам Пророк Мухаммад – мир ему!
//-- Слуги Аллаха --//
   Бахрийские военачальники во времена правления султана ас-Салиха занимали высокие посты в армии и государстве, постепенно превращаясь в самую грозную часть общества, способную влиять на принятие важных государственных решений. Им удалось узаконить права мамлюков.
   Молодых невольников привозили в Египет. После обучения военному ремеслу их зачисляли в специализированные отряды. Там им выдавали снаряжение, коня и определяли довольствие. Молодой мамлюк, хотя и сохранял верность своему господину, но при этом пользовался полной свободой. Вместе с тем его хозяин на всех этапах обучения и военной карьеры старался покровительствовать ему и, таким образом, считался патроном, а на полях сражений выступал в роли прямого командира.
   Пройдя военную подготовку, мамлюки получали специальный документ единого образца, что свидетельствует об их особом статусе. Даже после обращения в ислам им позволяли сохранять старые имена, то есть у них были на то исключительные права.
   Дело в том, что тюркские народы, давая ребенку имя, считали, что они как бы выбирали ему судьбу. Имя служило своего рода талисманом, охранной грамотой от всяких неприятностей. Считалось даже, что личные имена имеют свою душу. По этому поводу у тюрков существовала поговорка: «Брать чужое имя, значит, уподобиться чужой нации».
   Новообращенные в ислам становились свободными людьми. Принятие мусульманства не было для новообращенных воинов психологическим насилием. Волею случая им удалось вырваться из горнила Зла, и теперь эти «слуги Аллаха» выполняли благородную миссию – вели «священную войну». В деле своем они проявляли особое усердие, служа ему ревностно и истово. По этому поводу мамлюкский воин ибн Менли в своем трактате об использовании различных видов оружия писал: «Воин в критический момент должен быть хитрее лисицы, проворнее кошки, осторожнее черепахи, когда нужно, быстрее ястреба».
   Надвигавшаяся с востока и запада угроза миру ислама, в корне изменили отношение общества к защитникам отечества и веры: изменилось даже понятие, которое раньше вкладывали в слово «мамлюк». Оно понималось как «слуги Аллаха». Роль мамлюков возросла необычайно и установилась на долгое время.
   При этом военное ремесло хорошо оплачивалось, а военные заслуги могли возвысить рядового мамлюка до самых высоких военных рангов и даже сделать его султаном. Весьма показательно на этом фоне выглядит судьба мамлюкского султана Бейбарса, имя которого было овеяно легендами еще при жизни.
//-- Бейбарс --//
   В 1223 году в кыпчакской семье рода берш, кочевавшей к северу от Черного моря, родился человек жестокой, но высокой судьбы. Его эпопея стала известна благодаря сочинениям арабских историков. Ему суждено было стать рабом, потом воином, возвыситься и занять престол Мамлюкского султаната. Семнадцать лет два месяца и двенадцать дней он правил в Египте под именем аль-Мелик аз-Захир Рукн ад-Дин Бейбарс Бундукари.
   В 1241 году Бату-хан организовал наступление в Половецкую степь. Семья Бейбарса бежала в Анатолию, разделив участь своего народа, который русским летописцам был известен под именем половцы. Византийцы называли их турками.
   О тех трагических днях Никифор Григор писал: «Дороги запрудились этим народом, женщинами, мужчинами, молодыми людьми. Все богатство турок – серебро, золото, ткани, драгоценности, – все переходило в руки римлян (византийцев – авт.). За небольшую меру пшеницы отдавались большие деньги; какая-нибудь птица, бык или козел шли за большую цену».
   Оказавшись в безвыходной ситуации, семья Бейбарса вынуждена была продать его на невольничьем рынке вместе с младшим братом Салмишем. От рождения у Бейбарса был физический недостаток – один глаз скрывало бельмо. Тем не менее, голубоглазого шатена, обладавшего громким голосом и горячим темпераментом, купил опытный сотник армии султана ас-Салиха, правителя Египта и Сирии, эмир Алауддин Айтегин бин Абдулла аль-Бундукари. Он заплатил за Бейбарса всего восемьсот серебряных дирхемов.
   Бейбарс принял ислам и таким путем получил свободу. Будучи вольным человеком, юноша оказался на острове ар-Рауда, где согласно «Сиасет-наме», должен был пройти восьмилетнюю подготовку в мамлюкских казармах. Здесь он стал известен под прозвищем Бундукари, то есть по имени своего покровителя.
   В первый год Бейбарс был пехотинцем и ходил в «каба из зинданичи». На второй – получил коня. На третий – меч-караджур, на четвертый его удостоили права носить налучья и колчан. Через пять лет обучения и службы ему выдали «лучшее седло», узду со звездами, «каба из дарош» и булаву. На шестой год Бейбарс получил одежду «анван», на седьмой ему присвоили чин «ведающего одеждой государя», то есть он был зачислен в регулярную армию. Лишь после всего этого Бейбарс стал «висак-башой». Юноше выдали палатку, черный войлочный головной убор, расшитый серебром и «каба из гянджинской ткани».
   Восьмилетний срок обучения и службы был для Бейбарса первой ступенью на пути к вершинам власти. На следующих этапах перед ним открывались возможности получить чин хейль-баши, хаджиба, атабека, эмира, стать военачальником или наместником области. Тщеславный юноша искал тропинку к успеху, избрав самый верный, но стремительный и опасный путь к вершинам мира сего.
//-- Шаджар ад-Дурр --//
   Мамлюкское войско выросло в хорошо организованную военную силу султана ас-Салиха Аййуба. Правители соседних земель с опасением следили за нарастающей мощью Египта, подносили правителю страны разные подарки, надеясь найти в нем союзника, но не врага. И вот однажды аббасидский халиф аль-Мустассим преподнес ас-Салиху поистине царский подарок – молодую своенравную красавицу по имени Шаджар ад-Дурр.
   Она происходила из воинственного кыпчакского рода Дурут, что отразилось в ее имени, которое означает «Госпожа земли Дурут». Впрочем, европейским писателям больше нравится другой перевод – «Жемчужное дерево».
   Природа наделила Шаджар редкими для женщины качествами, способными подвигнуть любимого мужчину на великие деяния. Юной красавице из кыпчакской степи удалось покорить сердце египетского правителя, став не только его возлюбленной, но и верной спутницей султана в его военных кампаниях. Вместе с тем она быстро нашла при дворе поддержку среди тюркских мамлюков. Одним из них был Бейбарс.
//-- Священная война --//
   Султан ас-Салих готовился к войне. Численность сирийских и египетских мамлюков, согласно сведениям Захири, составляла 26 тысяч всадников. Это не считая вольнонаемных всадников (халка) и воинов вассальных туркменских, курдских и арабских племен. Правда, не только они входили в ряды египетской армии. Страх перед монгольскими ордами гнал на запад разный люд. Среди изгнанников нередко встречались авантюристы и отъявленные мерзавцы, которых привлекала в войне только нажива. Всех их без разбора ас-Салих включал в свою армию и, как правило, ставил над ними командиров из той же среды. В результате качественный состав египетской армии снизился чрезвычайно, что сказалось в целом на дисциплине.
   В 1244 году часть армии ас-Салиха под предводительством состоявшего у него на службе монгольского военачальника по имени Беркехан вторглась в Сирию. Захватив Иерусалим, налетчики учинили жестокую расправу над иудеями и христианами. Святые места и могилы латинских королей были тоже осквернены.
   После жуткой резни и погромов Беркехан присоединился к войску ас-Салиха в Газе. Общими силами египетская армия нанесла сокрушительное поражение объединенной армии сирийских аййубидов и франков.
   Наемники становились неуправляемыми, а их бесчинства опасными. Ас-Салих не торопился. Наконец, овладев в 1245 году Дамаском и добившись главенства во всей Сирии, султан Египта в 1246 году провел кровавую чистку своей армии. Под горячую руку попали некоторые кыпчаки-хорезмийцы, но их тоже не пощадили, и у султана появились враги.
   Это наказание было слабым утешением для христианских правителей в Европе. Они не смирились с утратой Иерусалима. Последовали новые крестовые походы. Седьмой и восьмой возглавил французский король Людовик IX, прозванный Святым. Его военные кампании были нацелены главным образом на захват Египта как «подступа к Святой земле».
   В 1249 году крестоносцы заняли крепость Дамиетту и двинулись дальше на Каир. Султан ас-Салих не хотел развязывать войну на своей территории и предложил франкам возвратить Иерусалим в обмен на Дамиетту. Людовик IX отказался, заявив, что он пришел «не для мира, а для войны».
//-- Битва под аль-Мансуром --//
   Базой сопротивления стала крепость аль-Мансур. Здесь египетские мамлюки расположили свой военный лагерь, готовясь дать отпор. Однако случилось непредвиденное. Умер султан ас-Салих, а его сын и наместник аль-Мусаззам Туран-Шах находился в это время в отдаленном эмирате-наместничестве Хисан Кайфа в Джазире.
   Паники в войске удалось избежать. Волевая Шаджар ад-Дурр взяла управление в свои руки. Она тайно договорилась с доверенным человеком ас-Салиха, эмиром и «главным шейхом» (шайх аш-шуйух), скрыла известие о смерти мужа и стала издавать приказы от его имени.
   Первым делом ею был издан приказ, чтобы войско дало присягу повиноваться султану и его наместнику Туран-Шаху. Затем последовало назначение мамлюкского эмира Фарх ад-Дина на пост главнокомандующего (атабек аль-асакир) и главным администратором в султанате до прибытия Туран-Шаха с дополнительными войсками.
   Тем временем крестоносцы попытались овладеть аль-Мансурой. Произошло сражение. В бою погиб Фарх ад-Дин, но, несмотря на это, армия Людовика IX была отброшена. Наконец 27 февраля 1250 года в Египет прибыли воины Туран-Шаха. Узнав об этом, французкие войска отступили под покровом ночи. Мамлюки бросились в погоню и внезапно напали на них.
   Крестоносцы с боями отошли к Дамиетте и тут же предложили обменять город на Иерусалим. На этот раз не согласился Туран-Шах. Франков окружили, многие из них попали в плен, в том числе и сам король. Он получил пятьдесят ударов розгами, но зато ему сохранили жизнь, потребовав за его голову выкуп в двести тысяч динаров.
   Крестоносцы потерпели сокрушительное поражение, потеряв около 30 тысяч воинов. Туран-Шах велел воздвигнуть на берегу моря деревянные башни и повесить на их стенах отрубленные головы врагов.
   В битве с франками отличился молодой Бейбарс, получив почетное прозвище «победитель франков». В боях с крестоносцами он вновь проявил героизм в 1250 году при Фарскуре и был поставлен во главе войска египетских мамлюков.
//-- Конфликт --//
   Туран-Шах был человеком недалеким. Окрыленный победами, он решил показать характер, заняв жесткую позицию по отношению к подданным. Его поведение вызвало недовольство среди мамлюков. В сложившейся ситуации Туран-Шах совершенно утратил последние признаки благоразумия, прибегнув к тактике запугивания.
   Жесткие меры не возымели должного эффекта, тем не менее, новый правитель Египта упорно не желал считаться с мамлюками, и стал выдвигать бездарных, правда, послушных ему людей на высокие посты в армии и государстве. Словом, конфликт назревал, и он произошел.
   Шаджар ад-Дурр нашла в себе силы противостоять политике нового султана. К тому же она выражала интересы самой могущественной политической силы: её поддержали бахрийские военачальники. Они подняли мятеж. Одним из главарей был Бейбарс.
   2 мая 1250 года Туран-Шах расположился в шатре на берегу реки. Напившись вина, он велел зажечь свечи и начал рубить их саблей, приговаривая: «Смотрите, как я буду расправляться с бахритами». Той же ночью султану отрубили руку. Раненный он выбежал к реке, где его зарубили, после чего последовало уникальное событие в истории ислама – женщину провозгласили султаншей.
   Формальным основанием для возвышения Шаджар ад-Дурр послужило то обстоятельство, что она была матерью детей ас-Салиха, наследников египетского престола. Во всех официальных документах она подписывалась как «мать Халила», а в хутбе, читавшейся в мечетях по пятницам, упоминалась как «жена султана ас-Салиха».
   Словом, все это дало мамлюкам повод провозгласить Шаджар ад-Дурр не просто султаншей, а «Царицей мусульман». Ее правление продолжалось всего восемьдесят дней, но именно она положила начало новой эпохе – эпохе правления мамлюков, которая началась просто с ужасов, как пантомима начинается с короля чертей на бесовской кухне.

Часть II

Глава I
Империя тюрков

//-- «Царица мусульман» --//
   Власть женщины – необычное событие в мусульманской стране. Когда известие о возвышении Шаджар ад-Дурр достигло Дамаска, то местное курдское племя каймария выразило там недовольство. Вспыхнули волнения. Багдадский халиф аль-Мустассим (1242–1258) тоже не пожелал признать на египетском престоле свою бывшую наложницу, которую он когда-то подарил султану ас-Салиху.
   Глава мусульман потребовал от египетских мамлюков избрать другого правителя. Они согласились, предложив Шаджар уступить престол главарю одной из мамлюкских группировок Айбегу и выйти за него замуж. Новый правитель возглавил султанат под именем аль-Малик аль-Муизз.
   Однако группировка мамлюков во главе с Бейбарсом и Актаем не согласилась с таким решением и настояла на возвращении к власти династии Аййубидов в лице правнука султана аль-Камила, десятилетнего аль-Ашрафа Мусы (1250–1252). Айбег принял их условия, сохранив за собой пост атабека при малолетнем султане.
   Тем временем аййубидские сирийцы во главе с ан-Насир Йусуфом вторглись в Египет и устремились к Каиру. В феврале 1251 года в сражении под аль-Аббасом они потерпели поражение и вынуждены были вернуться. Эта победа лишь на короткое время объединила египетских мамлюков. Вскоре между их главарями вновь вспыхнули раздоры.
   Айбег укреплял свои позиции. Он прибрал к рукам казну и стал выдвигать на ведущие должности мамлюков из своего корпуса муиззия. Эмир Кутуз, племянник последнего хорезмшаха, получил должность наместника султана Египта («наиб ас-салтана Миср»). Он пользовался поддержкой одной из самых влиятельных мамлюкских группировок, в которую входили кыпчаки-хорезмицы.
   В 1254 году Айбег с помощью Кутуза организовал убийство Актая, затем сместил аль-Ашрафа Мусу и отправил его в изгнание. Однако репрессии на этом не закончились. Новый султан Египта учинил расправу над организаторами убийства Туран-Шаха. Это вызвало бегство из Каира многих бахритских военачальников. Они ушли частично к сельджукскому султану Рума, другие подались к ан-Насир Йусуфу в Сирию. Среди них был Бейбарс, ставший с этого времени лидером бежавших из Египта мамлюков-бахри.
   В 1256 году халиф добился заключения мира между Айбегом и ан-Насир Йусуфом. Бейбарс, лишившись поддержки, вынужден был перейти на службу к аййубидскому правителю крепости аль-Карак, внуку аль-Камила – аль-Мугису Умару.
   Шаджар ад-Дурр осталась без поддержки бахритских мамлюков. Тем не менее, она не пожелала подчиняться Айбегу и даже заставила мужа развестись с его первой любимой женой, а когда он захотел жениться на другой женщине, Шаджар попросту организовала заговор. Айбега убили в банях цитадели в апреле 1257 года.
   Мамлюкские эмиры возмутились. Они заперли Шаджар ад-Дурр в крепости, где она истолкла в порошок все свои драгоценные камни и жемчуг, чтобы они не достались другим женщинам. Сын Айбега пятнадцатилетний аль-Мансур Али [20 - Аль-Мансур Али правил с 1257 по 1259 гг.] передал Шаджар рабыням своей матери. Они забили ее до смерти деревянными башмаками. Утром истерзанное тело «Царицы мусульман» обнаружили в канаве за пределами каирской крепости.
//-- На острие --//
   Кутуз добился своего назначения главнокомандующим мамлюкского войска (атабег аль-аскар). Дважды в 1257 и 1258 годах Бейбарс совершал набеги на Египет, но терпел поражение. Кутуз жестоко расправился с пленными бахритами. Не все в окружении султана одобрили эту жестокую акцию, и они тоже были преданы смерти.
   В ноябре 1257 года монголы организовали наступление на Багдад, призвав на помощь армии вассальных княжеств Армении и Грузии. Интересно, что действия Хулагу мало чем отличались от военных кампаний Чингис-хана. Монгольская армия наступала по широкой дуге с севера и востока. Местное население спасалось бегством, ища защиты за стенами Багдада. В январе 1258 года монголы взяли город в плотное кольцо, доведя количество беженцев внутри него до максимума. Всего месяц спустя «Столица полумира» была взята штурмом и отдана воинам на разграбление.
   В течение пяти дней пришлые кочевники из гобийской пустыни бесчинствовали в самом сердце мусульманского мира – городе Багдаде. Они опустошили мусульманские святыни и гробницы. Последний халиф из династии Аббасидов был взят в плен и казнен.
   Армянский историк Григор сообщает, что главу мусульман три дня продержали без пищи и воды, а затем подвели к груде сокровищ и приказали ему есть их. Пока тот ел, Хулагу ругал халифа за жадность, которая не позволила тому нанять за все его богатства сильную армию, чтобы спасти жителей и город.
   Описывая взятие Багдада, другой летописец Киракос добавляет: «сыну своему Хулагу приказал умертвить одного из сыновей халифа, а другого велел принести в жертву реке Тигр: она, по его словам, не согрешила против нас, но содействовала нам при наказании нечестивых».
   Ал-Джузджани сообщает: «Хулагу забрал все сокровища багдадские, исчисление и счет которых не могут быть начертаны пером и не поддаются человеческому определению. Из денег, драгоценных камней, редкостей и дорогих украшений он все увез в свой лагерь. Кое-что в виде подарка и доли отослал Берке, мусульманину, а часть утаил. Люди, заслуживающие доверия, рассказывали следующее: то, что дошло до Берке, последний не принял, умертвив послов Хулагу. По этой причине возникла вражда между Берке и Хулагу». Об их вражде сообщают другие средневековые авторы, которые приводят в своих трудах интересные высказывания главных участников этого конфликта.
   Например, Хулагу говорил: «Берке-хан хоть и старший в роду, он не знает ни стыда, ни совести. Разговаривает со мной грубо, пренебрежительно. Я теперь никогда не буду его поддерживать». Берке-хан тоже ругал Хулагу: «Он разрушил все города мусульман, не разбирая, где враг, а где друг, убивал всех членов семьи мусульманских правителей. С божьей помощью я заставлю его ответить за невинно пролитую кровь».
//-- * * * --//
   Спасаясь от монголов, в Сирию бежало курдское племя шахразурия. Они поступили на службу к аль-Мугизу, который надеялся с их помощью овладеть Дамаском. В начале 1259 года произошла битва близ Иерихона между армиями ан-Насир Йусуфа и аль-Мугиса, который потерпел поражение и отступил в аль-Карак. Бейбарс участвовал в этом сражении на стороне аль-Мугиса, но после неудачи вернулся на службу к ан-Насир Йусуфу.
   Получив передышку, Кутуз низложил аль-Мансура Али, заточил в тюрьму всю семью покойного султана Айбега и провозгласил себя султаном в 1259 году. Он правил под именем аль-Малик аль-Музафар Сейф ад-Дин Кутуз.
   Тем временем с востока приближалась грозная сила – монголы. Они захватили Дамаск и стали совершать набеги на Палестину. Попутно хан Хулагу отправил в Каир послов. Они доставили Кутузу письмо, которое привело султана в бешенство. Он приказал разрубить пополам посла, зачитавшего ему письмо хана Хулагу, других послов он тоже передал палачу. Лишь одному из них сохранили жизнь. Головы казненных насадили на копья и пронесли по улицам города, а затем вывесили их на воротах Баб аз-Зувейла для всеобщего обозрения. Уцелевшему послу Кутуз вручил ответное письмо к хану Хулагу.
   После расправы над монгольским посольством война стала неизбежной. Султан Египта срочно отправил гонца в Сирию и попросил помощи у эмира Бейбарса. Монгольская опасность примирила две враждовавшие мамлюкские группировки. Одну из них возглавлял султан Кутуз, другую – влиятельный эмир Бейбарс. Они заключили между собой соглашение, согласно которому в случае успеха Бейбарсу должен был достаться в управление город Алеппо. На этих условиях мамлюки объединились.
   В 1260 году Бейбарс въехал в Каир в окружении своих эмиров, следом за ними двигалось войско. Султан Кутуз встретил гостей с почестями, разместил их в доме, где останавливались только самые уважаемые гости, и назначил Бейбарса командовать авангардом армии.
//-- Битва при Айн-Джалут --//
   В августе 1260 года сорокатысячное мамлюкское войско покинуло Египет. Бейбарс выехал вперед с разведывательным отрядом. В пути он встретил монгольский дозор. В скоротечной стычке враг был разбит. Следующая встреча с монголами произошла 3 сентября 1260 года в местечке Айн-Джалут в окрестностях палестинского города Назарет. Противники стояли друг против друга. Бейбарс возглавил левое крыло мамлюкской армии, эмир Бахадур – правое, а султан Кутуз занял центр.
   Что касается монгольского войска, то хана Хулагу срочно выехал в Каракорум на похороны Великого хана Мунке. Командование армией было передано опытному полководцу нойону Кетбуге. Он пользовался неприрекаемым авторитетом среди монгольских военачальников и не раз проявлял в битвах воинское искусство и отвагу. О его храбрости слагали легенды. Армия Кетбуги состояла из тумена монгольских всадников, а также четырех тысяч армян и грузин под командованием киликийского царя Хетума и его зятя правителя Антиохии Боэмуна.
   Ранним утром 3 сентября 1260 года над землей разлетелась барабанная дробь, и две армии ринулись друг на друга, но уже на закате солнца монголы потерпели сокрушительное поражение. Кетбуга сражался до последнего. Он был выбит из седла и взят в плен. Пленнику отрубили голову, насадили на копье и пронесли по улицам Каира, а затем вывесили её на городских воротах.
   Победа египетских мамлюков остановила экспансию монголов на мусульманский мир. Вместе с тем эта битва обрекла на вымирание остатки владений крестоносцев в Галилее, которые утеряли связь с Европой.
//-- Заговор --//
   После сражения при Айн-Джалуте Кутуз получил прозвище «неустрашимый защитник ислама». Победа над монголами укрепила его авторитет, он не захотел разделить славу с Бейбарсом. Обещанный султаном город Алеппо Бейбарс не получил и тогда он решил действовать иначе. Его поддержали эмиры Илмуддин Анас, Илмуддин Санглы и Сейфуддин Балапан.
   22 октября 1260 года Кутуз остановился в местечке Кусаир на побережье Красного моря между Шамом и Египтом. Отправив большую часть свиты в Египет, султан в сопровождении малого отряда и группы заговорщиков выехал на охоту. 24 октября во время охоты в пустыне эмир Бейбарс обратился к Кутузу с просьбой подарить ему одну из захваченных в плен женщин. Султан милостиво согласился. В знак благодарности Бейбарс склонился, чтобы поцеловать руку правителя – это был условный сигнал заговорщикам.
   Как только Бейбарс ухватил руку Кутуза, эмир Анас выхватил саблю и снес правителю голову. В доказательство преданности общему делу, заговорщики расстреляли бездыханное тело из луков. Ночью они выступили во дворец султана. По сообщению Макризи, в этом походе участвовали отряды Бейбарса, Бектута, Бахадара и Анаса. Они добрались до Каира. На переговоры в город отправился эмир Айтемир. Он сообщил визирям, что Кутуз убит, а все воины объединились вокруг Бейбарса и уже принесли ему присягу.
   Визири передали крепость и казну в руки Бейбарса. В доказательство своей верности они тоже присягнули новому правителю, скрепив клятву соответствующим документом. Текст письменной присяги был составлен эмиром Айтемиром и передан Бейбарсу.

Глава II
Султан Бейбарс

   23 октября 1260 года Бейбарс занял трон Мамлюкского султаната. Правителям Химса, Хама, Сихиди, Моусила, Алеппо, а также других городов и крепостей были направлены гонцы с сообщением о возведении нового правителя.
   Бейбарс приступил к правлению решительно. Он отменил военный налог, который взымался в размере одного динара с человека. Объявил амнистию всех, кто незаконно томился в тюрьмах. Освободил из заточения семью покойного султана Айбека – жену, сына Али и его младшего брата Кахана. Их отправили в Константинополь, столицу Византии.
   Бейбарс изгнал из Каира европейских проституток, которые сопровождали крестоносцев в их походах, запретил курение гашиша и употребление вина. Историк Ахмат Тлемат в работе «Сильсияд алям альараб» указывает, что за несколько дней до начала Великого поста мамлюки закрывали магазины, торгующие «бузой», то есть хмельными напитками.
   Построив рядом с цитаделью Дворец правосудия, Бейбарс давал там аудиенции и принимал послов по пятницам и воскресеньям. Он также построил в Каире знаменитую мадрасу и мечеть.
   Противники султана пытались убить его, но он с помощью своих двойников ухитрялся появляться одновременно в нескольких местах. Это путало карты заговорщиков. Нередко на воротах Баб аз-Зувейла вывешивали отрубленные головы тех, кто интриговал против правителя.
   Кроме врагов у Бейбарса были и друзья. В боях с монголами отличился один из друзей Бейбарса – эмир Бекташ. В битве при Химсе с войсками ильхана Хулагу он командовал правым флангом армии мамлюков. Из письменных источников известно также, что еще одним из близких и верных друзей Бейбарса был влиятельный эмир Хусам ад-Дин Баркатхан.
   Султан покровительствовал корпусу «салихия». Вместе с тем он создал и собственную гвардию – «захирия». Сподвижники Бейбарса (хашдашия) из придворной гвардии были его главной опорой на протяжении всего срока правления.
   Несмотря на своё высокое положение и заслуги, Бейбарс вел скромный образ жизни. По этому поводу сам он говорил: «Для сражений мне достаточно коня и сабли».
//-- Глава мусульман --//
   Бейбарс повел свою армию в Сирию, где дважды разбил монголов и вступил победителем в Каир через ворота Баб ан-Наср. Мамлюки прошли в торжественном шествии до ворот Баб аз-Зувейла. На всем их пути ликующие толпы осыпали солдат золотыми и серебряными монетами, а самого Бейбарса народ удостоил почетного прозвища «Абуль Футух», что означает «Отец победы».
   Бейбарс предложил 1300 пленным монголам принять мусульманство и таким путем сохранить жизнь. Они приняли ислам и после обряда обрезания влились в мамлюкскую армию.
   В 1261 году Бейбарс в торжественной обстановке провозгласил халифом одного из уцелевших после монгольского нашествия членов династии Аббасидов – аль-Мустансира. Султан принес ему клятву верности (байа), приказал упоминать нового халифа во всех пятничных молитвах и чеканить на монетах имя главы мусульманской уммы.
   В свою очередь Бейбарс был провозглашен султаном Египта, Сирии, Хиджаза и Йемена, а также всего, чем он «овладеет в ходе будущих завоеваний». По сути, это было не просто официальным признанием его прав на захваченные земли, но и программой дальнейших действий. В обнародованном документе подчеркивалась обязанность султана вести священную войну, строить крепости и создавать флот. Но главное заключалось в том, что Бейбарса объявили главой всего исламского мира. Он обладал таким огромным авторитетом и влиянием, что летописцы называли его «защитником мусульманской веры».
//-- Подданные хана Берке --//
   За годы своего правления Бейбарс перестроил многие каналы, судостроительные верфи и военные укрепления. Он развил и установил дипломатические отношения с другими странами, в том числе с исторической родиной, где в то время располагалась Золотая Орда. С этой могущественной степной империей Бейбарсу первому из мусульманских правителей удалось установить дипломатические связи. В этом ему помог случай.
   В то время, когда Бейбарс стал султаном Египта, в Золотой Орде правил хан Берке. Он желал присоединить к своим владениям Азербайджан с его богатыми пастбищами. Для зимовок особенно хороша была Муганская степь в низовьях реки Куры, а для летовок – склоны Карабага. Кроме того, Азербайджан славился ремесленной промышленностью, особенно текстильной. Эти земли Берке требовал от ильхана Хулагу в качестве доли за участие золотоордынских воинов в войне с Багдадским халифатом. Переговоры ни к чему не привели, и тогда вспыхнула война.
   Граница между владениями Берке и Хулагу пролегала по линии Кавказского хребта близ Дербента. Там произошли первые столкновения. Золотоордынцы оттеснили врага к югу. С тех пор война между Золотой Ордой и государством Хулагуидов продолжалась с перерывами в течение почти целого столетия.
   В войске Хулагу находились подданные Берке, принимавшие участие в походе на мусульманский Восток. Именно на них ильхан отыгрался за своё поражение на Северном Кавказе. Золотоордынские воины во главе с Сараган-нойоном бежали к султану Бейбарсу, исполняя приказ Берке, который передал им через гонца: «Если отношения с Хулагу обострятся, поезжайте в страну Миср, попросите убежища у султана Бейбарса».
   Население Каира с любопытством взирало на шествие беженцев, которые следовали ко двору мамлюкского правителя. Султан Бейбарс тепло принял их. Эта встреча положила начало дружбе Мамлюкского султаната и Золотой Орды.
//-- Первое посольство в Золотую Орду --//
   В 1262 году султан Бейбарс решил отправить посольство в Золотую Орду. Было собрано множество даров. По обычаю того времени ханам дарили оружие. Поэтому среди даров были копья, хранившиеся в обшитых кожей сундучках узорные стрелы, отделанная серебром сабля, железная палица с позолотой, христианский шлем с серебряным шишаком. Основную часть этих предметов составляли редкости, которых не встретишь во дворцах степных владык.
   Личный секретарь мамлюкского правителя ибн Абеззахр составил письмо к Берке-хану, о чем арабский летописец сделал запись в документах Мамлюкского султаната. С его слов, в этом письме Бейбарс «подстрекал Берке против Хулагу, возбуждал между ними вражду и ненависть. С принятием Берке-ханом ислама ему в долг вменяется воевать с неверными, хотя бы они были его родственниками. Ведь и Пророк – над ним благословение Аллаха и мир – сражался со своими соплеменниками-родичами. А в войне с курейшитами ему было повелено самим Аллахом биться с врагами до тех пор, пока они не скажут: нет божества, кроме Аллаха. Ислам не состоит только в одних словах – священная война есть одна из главных его опор».
   Иными словами, Бейбарс дал понять Берке, что он считает Хулагу врагом ислама и готов совместными силами разгромить его наголову. Письмо было отправлено с посольством во главе с эмиром Кушербеком, о котором богослов и историк Маджуддин говорил, что он «хорошо знает народы и языки». Этот эмир некогда был камердинером хорезмшаха Мухаммеда и хорошо разбирался в тонкостях средневековой дипломатии. В состав посольства вошел и Сараган-нойон.
   По словам египетского автора XIV века Рукн ад-Дина, султан Бейбарс «изготовил для Берке в подарок всяческие прекрасные вещи: священную книгу мусульман, писанную, как говорят, самим халифом Османом, сыном Аффана; разноцветные подушки и ковры для молитвы; венецианские ткани и левантские платья; ковры из кож с навесами и из шкур; мечи калджурские с насечками; позолоченные булавы; франкские шлемы и позолоченные латы; крытые фонари; шандалы; механизмы с футлярами, светильники двойные с лакированными подставками; седла хорезмские; уздечки – все это с инкрустацией из золота и серебра; луки с кольцами, луки для метания ядер и луки для метания нефти; копья камышовые и дротики; стрелы в ящиках; котлы из змеевика; позолоченные лампады на серебряных позолоченных цепочках».
   В ноябре 1262 года послы Бейбарса добрались до Константинополя и отправили гонца к правителю мамлюков с вестью о том, что посольство благополучно двинулось дальше. В столице Золотой Орды они встретили теплый прием, который ибн Абеззахр описывает в своем труде.
   Ставка золотоордынского правителя стояла на берегу реки Итиль. Берке-хан сидел в большом белом шатре из войлока, покрытом шелковыми тканями. Шатер вмещал около 100 человек. Вдоль войлочных стен стояли скамьи, где находились 50 или 60 золотоордынских эмиров. Сам хан восседал на троне, рядом с ним была его жена. Послание мамлюкского правителя Берке-хан велел зачитать секретарю, о котором упоминает арабский летописец ал-Мефаддаль. Он называет его имя – Шереф ад-Дин ал-Казвини и отмечает, что «он хорошо говорил по-арабски и по-тюркски».
   Далее ибн Абеззахр сообщает, что «письмо султана было написано по-тюркски. Татары обрадовались этому». Следует заметить, что дипломатическая переписка Мамлюкского султаната велась на тюркском языке, а свою страну сами мамлюки именовали Империей Тюрков (Дулат аль-Аттюрк). Словом, на этом этапе переговоров султан Бейбарс и Берке-хан нашли общий язык.
   Правители мусульманских стран давно уже пытались установить связи с могущественным ханом Золотой Орды. Первому из них это удалось сделать не менее могущественному султану Бейбарсу.
//-- Осада Кесарии --//
   Пока посольство Бейбарса находилось в Золотой Орде, сам он вел войну с крестоносцами. Побережье Средиземного моря и остров Кипр были основными поселениями христиан. Кипрские правители, пользуясь выгодным стратегическим расположением острова, оказывали поддержку крестоносцам на побережье Средиземного моря и совершали вместе с ними вылазки против воинов египетского султана.
   В 1263 году султан Бейбарса начал широкомасштабные военные действия. Одним из крупных стратегических пунктов крестоносцев была крепость Кесария. Мамлюкское войско осадило её, охватив плотным кольцом. Правитель Антиохии попросил помощи у короля Кипра. Однако прибывшие с Кипра на подмогу кесарийцам 2500 воинов не смогли воспрепятствовать захвату мамлюками таких крупных городов и крепостей как Кесария, Хайфа и Арсуф.
//-- Ответное посольство Золотой Орды --//
   Ответное посольство Берке-хана миновало Александрийский порт в 1263 году и оттуда направилось в Мамлюкский султанат. Первое посольство Золотой Орды состояло из 1000 человек. Такую представительную делегацию в Каире встречал весь город. «Не осталось ни одного жителя Каира и Мисра, который бы не вышел навстречу. Был этот день великий!» – пишет по этому поводу арабский историк ан-Нувейри.
   Султан Бейбарс встретил послов во дворце. Письмо хана Берке было торжественно зачитано и радостно встречено мамлюкской знатью. Золотоордынский правитель просил помощи в борьбе с ильханом Хулагу. «Я и мои четыре брата бились с ним как могли, чтобы восстановить ислам в прежних пределах, отомстить за имамов, – писал Берке хан. – Надо преградить дорогу Хулагу. Прошу вас выслать войско к Ефрату…»
   Очевидно, Берке рассчитывал пробиться в Месопотамию и серьезно готовился к походу. Для укрепления дружеских связей и ведения совместных военных действий, Бейбарс собрал послов и написал ответное письмо Берке хану, которое отправили со вторым посольством в Золотую Орду.
//-- Второе посольство в Золотую Орду --//
   Бейбарс организовал подготовку второго посольства в Золотую Орду. Египетский летописец Рукн ад-Дин сообщает, что на этот раз среди подарков мамлюкского правителя были чернокожие слуги и прислужницы-поварихи, быстроногие арабские скакуны и нубийские верблюды, ходкие вьючные животные, а также обезьяны и попугаи. Арабский историк ал-Муфаддаль к этому списку добавляет еще жирафа, египетских ослов и других диковинных зверей.
   Мамлюкское посольство возглавили муфтий шариф Имадуддин и эмир Аккуш. В то время, когда они выехали в путь, золотоордынское войско готовилось к набегу на Византию. Повод для этого дал оказавшийся в плену у императора Михаила Палеолога сельджукский султан Изедин. Спасаясь от воинов Хулагу, он бежал в Константинополь и был задержан там. Султан Рукнедин просил императора освободить своего брата из плена, но получил отказ. Тогда Рукнедин обратился к Берке-хану.
   Вместе с тем Византия вытеснила из Македонии булгар, которые на протяжении многих лет исправно платили дань Золотой Орде и были её вассалами. На этом основании они могли рассчитывать на поддержку могущественной степной империи и тоже обратились за помощью к хану Берке. Он послал темника Ногая поддержать булгарского правителя Константина Тиха в его борьбе против Византии.
   Золотоордынская конница соединилась с булгарскими отрядами в устье реки Дунай. Объединенную армию возглавил темник Ногай. Он неожиданно обрушился на владения Византии, наводя страх и ужас на местных жителей. Сам император Михаил Палеолог спасся бегством. Он добрался до села Ганос на берегу Мраморного моря, а оттуда на лодке отплыл в Константинополь. Именно в это время там появились послы султана Бейбарса.
   Византийский император умолял эмира Аккуша выступить посредником в переговорах с предводителем войска Золотой Орды. За эту услугу он обещал ему вознаграждение в 40 тысяч динаров. Аккуш охотно согласился. Он выехал из Константинополя на встречу с Ногаем. Во время их переговоров мамлюкский эмир сказал золотоордынскому темнику, будто между Золотой Ордой и Мамлюкским султанатом существует мирное соглашение. Однако на самом деле такого соглашения в то время еще не существовало. Тем не менее, на этом основании им удалось договориться. И кочевники отступили.
   Оказав услугу Византийскому императору, Аккуш получил от него обещанное вознаграждение. Затем он отправил письмо султану Бейбарсу, где рассказал, как Михаил Палеолог торжественно встретил его послов.
   Султан Изедин был освобожден из плена и выехал к хану Берке в сопровождении 10 тысяч турецких пленников из Добруджи. Кроме того, Михаил Палеолог обязался ежегодно отправлять в Золотую Орду 400 атласных одеяний. Он также написал Берке-хану письмо с просьбой о примирении, которое передал вместе с послами султана Бейбарса.
   Пока Аккуш ходил в посредниках, часть подарков испортилась, звери издохли. Узнав об этом, Берке-хан выразил недовольство действиями посла. В разговоре с ним золотоордынский правитель сказал: «Я не буду гневаться на тебя ради Бейбарса. Сам доложишь ему, почему испортились отправленные им дары, и как ты солгал».
   Султан Изедин тоже писал в письме к Бейбарсу, что Аккуш недобросовестно исполнял свои обязанности. Поэтому, когда тот вернулся в Египет, Бейбарс отобрал у него 40 тысяч динаров и заточил в темницу. Несмотря на всю сложность этих переговоров, именно после второго посольства Мамлюкский султанат установил прочный союз с Золотой Ордой. С тех пор в течение двух столетий они обменялись примерно 50 посольствами.
   Исследователь В. Бартольд писал, что хан Берке выдал свою дочь за правителя Мамлюкского султаната. В этом браке родился наследник Бейбарса. Мальчику дали имя Саид-хан Мухаммед, но в истории он стал известен под другим именем – Насир ад-Дин Берке-хан.
//-- Связи с христианами --//
   Бейбарс поддерживал дипломатические и дружеские связи с правителями христианских государств. Так, в 1261 году он подарил несколько монголов, попавших в плен во время сражения при Айн-Джалуте, королю Сицилии и Тоскании Манфреду, с которым они часто обменивались дарами. Известно также, что султан Бейбарс состоял в торговых соглашениях с королем Арагона Джеймсом и правителем Шпилии Альфонсом.
   По просьбе Бейбарса византийский император разрешил египетским судам свободно проходить в Черное море к берегам Крыма. Никифор Григор писал по этому поводу: «Проходя с одним или двумя судами в год страны европейских скифов, обитавших у Азовского моря, Крыма и на Дону, набирали у них добровольных перебежчиков. Покупая рабов у господ и детей у родителей, эти суда возвращались в египетский Вавилон (Каир – авт.) и Александрию, доставляя, таким образом, египтянам скифскую силу».
   Султан Бейбарс обменивался письмами с императором Византии, даже когда вел кровопролитные войны с крестоносцами, расположившимися в Шаме и с государством Хулагу на территории Ирана и Ирака. Однажды он предложил ему объединить силы против тюрков-сельджуков и крестоносцев-католиков. Византийский император поддержал это предложение. Он продемонстрировал прибывшему из Египта посолу восстановленную мечеть в Константинополе и отправил богатые дары султану.
   В свою очередь Бейбарс подарил союзнику позолоченные подсвечники, ковры и другие ценные вещи. Он даже дал согласие выступить сватом между Берке ханом и императором. Правда, этот брак не состоялся. Правитель Византии выдал свою дочь за ильхана Абага, сына Хулагу.
//-- Борьба с неверными --//
   Не все правители христианских государств поддерживали с Бейбарсом дружеские отношения. Правитель Малой Армении князь Хетум был ярым противником ислама. Он подстрекал крестоносцев в Шаме против мусульман, помогал при наступлении Хулагу на Багдад. Просил нойона Кетбугу закрыть мечети в Дамаске и перестроить их в церкви.
   Еще в XI веке предки Хетума бежали во владения Византии с верховьев Евфрата, спасаясь от сельджуков. Император отдал им гористую область в Киликии, расположенную в юго-восточной части Малой Азии между горой Торос и Средиземным морем. Со временем армяне взяли под контроль крепости и отрезок торгового пути между Малой Азией и Шамом, превратившись в серьезную силу. Правда, при этом они выплачивали сельджукам дань в виде налога (джизия).
   Желая избавиться от влияния тюрков, армяне обратились с посланием к монгольскому полководцу Бишу, выражая желание войти под его покровительство. Предложение было принято. На следующий год Хетум добился возврата захваченных тюрками армянских земель, отправив к великому хану Гуюку своего брата Симбада. Когда же на трон Монгольской империи взошел Мунке, Хетуму удалось добиться освобождения от уплаты налогов армянских церквей на занятых монголами землях.
   В 1243 году, пользуясь сложившейся ситуацией после битвы на Лысой Горе между монголами и тюрками-сельджуками, Хетум создал независимое государство Малую Армению. Около двадцати лет ему сопутствовала удача. Однако вражда с Бейбарсом внесла изменения в привычный ход событий.
   В 1264 году Бейбарс организовал поход на город Айнтеп. Его войско выступило из крепостей Хамма и Химс. Армяне потерпели поражение, но не сложили оружия. Получив в помощь от монгольского военачальника Бишу 700 всадников, Хетум осадил крепость Харим. Он вынужден был отступить, но ему удалось наложить контроль на поставку железа и дерева из Малой Азии.
   В 1266 году Бейбарс захватил крепость Сафад в Палестине и прибыл в Дамаск. Ильхан Абага не смог оказать помощь Хетуму, так как в то время он воевал с Золотой Ордой. Хетум вступил в переговоры с султаном Египта. Бейбарс потребовал от него выплатить дань, открыть торговые пути и обеспечить прохождение мамлюкского войска.
   Хетум не принял этих условий и отправился в Тебриз просить военную помощь у монголов. Узнав об этом, Бейбарс приказал эмиру Мансуру немедленно напасть на столицу Малой Армении город Сис. В помощь ему султан направил отряды во главе с эмирами Калауном и Оганом.
   Мамлюки одержали победу. Сын Хетума был взят в плен. Некоторое время спустя Хетум отправил к Бейбарсу своего брата, прося султана проявить милосердие к наследнику. Бейбарс пошел навстречу, но выдвинул царю условия. Он потребовал освободить попавшего в плен при наступлении Хулагу на Дамаск эмира Сункара и вернуть захваченные армянами в окрестностях Алеппо крепости Бахсаис, Дарбасак, Мардабан и Рагаия.
   Выполнив первое требование, Хетум не торопился выполнять остальные. Вскоре он получил от Бейбарса новое письмо. В нем говорилось: «Ты делаешь хуже своему сыну – наследнику трона… Я обошелся жестоко с другом, с которым у меня нет родственной связи. Я не виноват, ты виноват…». Прочитав эти слова, Хетум вынужден был выполнить все выдвинутые ему условия.
//-- Битва на море --//
   Если на суше мамлюки одерживали уверенные победы, то на море удача сопутствовала их врагам. В 1269 году король Хью III стал правителем Аккры и Кипра. Его возвышение подстегнуло крестоносцев выступить против мусульман. Султан Бейбарс тут же отреагировал. Его корабли под руководством ибн Хасуна подошли к острову Кипр. Внезапно поднялся шторм, и огромные волны потопили одиннадцать кораблей. Вплавь удалось спастись лишь 1600 воинам. Все они оказались в плену правителя Кипра.
   Хью III прислал Бейбарсу письмо, в котором насмехался над ним. В тот же день султан Египта отдал приказ штурмовать одну из твердынь крестоносцев в Шаме – крепость Каран. Захватив её, Бейбарс отправил письмо правителю Кипра. «Подобрать железо и дерево не доблесть, а взять неприступную крепость – вот это доблесть… Победа, которую принес ветер – не победа, добыть честь клинком – вот настоящая победа. Мы за день построим несколько кораблей. Вы же не сможете восстановить даже часть крепости. Мы построим сто городов, вы и за сто лет не сможете построить одну крепость! Ваши лошади – корабли, а наши корабли – лошади”, – писал султан Бейбарс правителю Кипра Хью III.
//-- Последний поход султана Бейбарса --//
   Сельджукский эмир Паруана объединился с монголами и напал на владения Сельджукидов Рума. Это вызвало бегство тюркских эмиров в Египет. Они подталкивали султана вернуть их владения, признавая его своим главой. Султан Рума Иззуддин Кейкавус бин Кейхосроу в своем письме так и писал, что половина его владений подвластны султану Бейбарсу. Опасаясь ответного наступления египетских мамлюков, Паруана послал Бейбарсу дружеское послание. Несмотря на это, султан отправил на помощь правителю Рума эмира Бектута с тысячей всадников. Это было началом войны.
   При приближении монгольского отряда к городу Убулстин (современный город Бустан в Турции), турки перебили его и переметнулись на сторону мамлюков. Вместе они выступили походом на Шам. В 1276 году эмир Убулстина Жандарбек вместе со своими воинами тоже перешел на сторону Бейбарса.
   В августе объединенное войско начало подготовку к войне. Выступив из крепости, султан Бейбарс через 22 дня вошел в Дамаск. Там он не задержался и сразу же направился в сторону Алеппо. Эмир Сункар был послан вперед с авангардом армии, а основное войско шло следом за ним. Первым был разбит трехтысячный отряд во главе с Корай нойоном, после чего ильхан Абага отдал приказ арабскому племени хаффаджа перейти реку Евфрат и напасть на войско мамлюков, однако они угодили в засаду, выставленную султаном Бейбарсом, и лишились многих воинов, а также 1200 верблюдов.
   Против армии Бейбарса выступило 12 тысячное объединенное войско монголов и сельджуков во главе с Татауын нойоном. Сражение было кровопролитным. Бейбарс одержал победу. В битве у мамлюков погибли эмиры Киран и Кыпшак, а их противники потеряли командующего войском Татауын нойона.
   Бейбарс даровал свободу пленным, сохранил жизнь матери и ребенку Паруаны. Затем он объявил, что дарует свободу жителям Кейсарии с условием, что отныне на базарах они будут производить оплату динарами.
   В апреле 1277 года Бейбарс занял престол сельджукских правителей. Население города встретило это событие с радостью. Даже Паруана отправил Бейбарсу письмо с поздравлениями. В нем он просил дозволения прибыть к нему через 25 дней.
   Бейбарс знал, что Паруана в сговоре с ильханом Абагой, который к тому времени должен был с войском добраться до Кейсарии. Султан оставил город, предугадав, что Абага попытается напасть на Шам, оставленный без войска. Когда Бейбарс прибыло в Шам, он узнал, что Абага идет на город. Однако ильхан не стал штурмовать город и повернул обратно.
   Это был последний поход Бейбарса, в котором погибло 200 тысяч мусульман, но миллионы правоверных остались живы.
//-- Смерть султана Бейбарса --//
   Существует несколько версий смерти султана Бейбарса. Согласно ибн Ибари, султан Бейбарс был ранен стрелой во время его последнего сражения с монголами и турками-сельджуками. Из его тела не могли вытащить наконечник стрелы, и султан сильно страдал. Пригласили лекаря. Как только он вытащили стрелу, Бейбарс скончался.
   Однако усомниться в этой версии заставляют свидетельства современников султана. Они писали, что «Бейбарс находился в приподнятом настроении после похода против тюрков-сельджуков. Собрал эмиров и устроил пиршество. Собрание длилось до утра».
   Версия ибн Шаддада дает основание полагать, что Бейбарса отравили: «Четвертого числа месяца Мухаррам, в пятницу, Бейбарс по обыкновению сел во дворце пить кумыс. Сидение затянулось до ночи. Наутро Бейбарс занемог, вызвал своего доверенного нукера эмира Сункара, сказал ему о болезни и показал рвоту. К тому же, несмотря на недомогание, в полдень сел на коня и выехал на прогулку. Но болезнь усилилась. Султан вернулся во дворец к заходу солнца. Пожаловался на жар в животе. Султана лечили по-тюркски. Но не нашлось лекаря, способного остановить болезнь. Снадобья тоже не помогли. Его состояние еще более ухудшилось. Со всех уголков были приглашены известные целители. Они нашли, что лечение было неправильным, и дали слабительное для очищения организма. Но после этого лекарства султана стал душить кашель, началась рвота кровавыми сгустками, поднялся жар. Двадцать восьмого числа месяца Мухаррам после полуденного намаза султан Бейбарс скончался. Лекари пришли к выводу, что в печени султана был яд».
   Английский писатель Джеймс Олдридж тоже считает, что Бейбарс умер от яда. Он намеревался уничтожить своего соперника – главу сирийских аййубидов принца Малик-Кахера, которого подозревали в организации заговора. Бейбарс в знак милости подал ему во время пира кубок отравленного кумыса. Однако принц, в стиле гамлетовских героев, ловко переменил кубки. Бейбарс выпил яд и умер через тринадцать дней в ужасной агонии «вскоре после захода солнца».
   После смерти Бейбарса сохранилась запись: «Правивший занимающим Мисром, Иорданией, Сирией, Палестиной, Израилем, Ливаном, Хиджазом в Саудовской Аравии и земли Ирака на западном берегу реки Евфрат и на юго-востоке Турции арабским государством, основатель кыпчакской династии – великий царь, грозный лев, султан Рукнуддин уа дуния Бейбарс бин Абдулла ал Бундукари ас-Салихи ан-Наджами ал-Аюби ат-Турки – султан Мисра, Шама и Хиджаза внезапно скончался на закате 27 числа месяца Мухаррам 676 года по летоисчислению хиджра. То есть, в конце июня месяца 1277 года после того, как правил султаном 17 лет 2 месяца 12 дней в возрасте 52 лет».

Глава III
Наследники и преемники

//-- Сеид Насир ад-Дин Береке-хан --//
   Еще в 1262 году своим правопреемником Бейбарс назначил малолетнего сына-первенца. Сеид Насир ад-Дин Береке-хан пришел к власти после смерти отца, но его правление длилось недолго. В апреле 1279 года молодой султан прибыл в Дамаск в сопровождении матери, дочери золотоордынского правителя Берке-хана. Вскоре после этого визита в Сирии произошли волнения. Мамлюкский правитель отправил на переговоры с мятежниками свою мать, как гаранта его мирных намерений. При ее приближении вельможи вышли ей навстречу, преклонили колени, поцеловали землю перед носилками и разложили «под копытами мулов ткани, согласно обычаю». Однако, переговоры закончились безуспешно по вине приближенных царицы. Султан отправил мать в крепость Карак, а потом и сам был сослан туда же, сменившим его правителем.
   После непродолжительного правления ал-Адиль Бедр ад-Дин Салмиша, престол Мамлюкского султаната возглавил Мансур Сейф ад-Дин Калаун. Он действовал решительно и на расправу был скор.
   В феврале 1280 года в Каире скоропостижно скончался Бедр ад-Дин Мухаммед, один из сыновей золотоордынского правителя и дядя Сеид Насир ад-Дин Береке-хана. В память о нем остались два тома стихов и целый ряд богословских сочинений, в том числе толкование Корана. Он вел тихую мирную жизнь, но, очевидно, хлопотал перед султаном по поводу своей сестры и племянника. Поэтому он «упал с высокого места» при совершенно загадочных обстоятельствах. В марте 1280 года умер сам Сеид Насир ад-Дин Береке-хан. Полагали, что его отравили по приказу Калауна, который доводился ему тестем.
   В 1281 году мать покойного султана перевезла тело сына в Дамаск и похоронила в мавзолее Бейбарса. Газия-хатун, дочь Калауна, не переставала оплакивать мужа. От горя она сильно изменилась внешне и «глубокая печаль» в конце концов свела ее в могилу в 1288 году. Летописцы сообщают, что Сеид Насир ад-Дин Береке-хан «отличался щедростью и милосердием и был чужд жестокости».
//-- Алфи Калаун --//
   В 1279 году к власти пришла семья, которая правила Египтом и Сирией 103 года. Ее основателем был мамлюк кыпчакского происхождения Калаун по прозвищу «Алфи», что означает «Человек-тысяча». Свое прозвище он получил в связи с тем, что султан ас-Салих купил молодого Калауна за тысячу золотых динаров.
   Новый правитель взошел на трон под именем Мансур Сейф ад-Дин Калаун. Он был человеком широкоплечим с короткой шеей. Говорил по-тюркски и на языке кабджаки, но плохо знал арабский. Первым делом он уволил из министерства всех коптских чиновников, исповедовавших христианство восточного толка. Затем основал черкесский полк, разместив его в каирской крепости. Это военное подразделение, называвшееся бурджитами, сыграло важную роль в истории Мамлюкского султаната.
   Почти все время своего правления Калаун провел в военных походах за пределами Египта. Мамлюкские военачальники в союзе с сыновьями Бейбарса и при помощи монголов предприняли попытки отнять у Калауна власть, но эти усилия оказались безуспешными. Новый правитель Египта смог изгнать из Сирии своих противников и взять под жесткий контроль мусульманские княжества, которыми раньше управляли его враги.
   В поисках союзников среди христианских правителей, Калаун обменивался посольствами с Византией, заключал политические и торговые соглашения с Генуей, Кастилией и Сицилией. Его послы в Йемене и на Цейлоне старались оживить торговые отношения со странами Востока.
   Учитывая постоянную угрозу со стороны монголов, Калаун налаживал отношения с обратившимися в ислам кыпчаками – непримиримыми врагами Хулагуидов. В 1288 году египетский султан воздвиг мечеть на своей родине – в городе Судаке на Кавказе. По этому поводу Макризи сообщает: «Бейбарс родился в Кыпчакии в городе Судак, оттуда же родом был его брат Салмиш, и султан Калаун».
   Отразив монголов, Калаун напал на франков и в 1289 году захватил самый большой город и хорошо укрепленный порт крестоносцев Триполи. Окончательно изгнать крестоносцев с Ближнего Востока удалось сыну и преемнику Калауна – аль-Ашрафу Халилу (1290–1293 гг.).
//-- Смутное время --//
   В 1291 году аль-Ашраф Халил возглавил большую армию с осадными машинами и взял город Акру. После Иерусалима, Антиохии и Триполи это был последний крупный опорный пункт крестоносцев. Позднее капитулировали Бейрут, Тир, Сидон и Хайфа. Города крестоносцев были разрушены, а их развалины заселили тюрки, курды и монголы.
   После крупных побед над крестоносцами для населения Египта и Сирии наступило мирное время, но во дворце Мамлюкского султаната развернулась борьба за власть. Аль-Ашраф Халил стал жертвой заговора и был убит тюркским военачальником Ладжином. Убийца скрывался в мечети ибн Тулуна.
   Женой Калауна была монгольская принцесса Аслун Хатун, от которой у него был сын ан-Насир. Он сменил покойного султана и взошел на престол в 1293 году под именем ан-Насир Насир ад-Дин Мухаммед. Новый султан правил Египтом 42 года. Хотя в его правлении был перерыв, когда по молодости лет соперники отстранили его от власти.
   После смерти аль-Ашраф Халила между мамлюкскими кликами началась борьба за власть, в которой бурджиты обрели заметное влияние. В 1294 году с помощью тюркского военачальника Ладжина, эмир Каитбуга добился свержения ан-Насира Мухаммеда. Его заточили в крепости и запретили появляться перед народом.
   В 1295 году Каитбугу провозгласили султаном. В отличие от своих предшественников, он был не тюрок, а монгол и попал в отряды мамлюков в качестве военнопленного. Его захватили во время сражения у Химса в 1260 году в пятнадцатилетнем возрасте.
   Правление Каитбуги совпало с миграцией монголов-беженцев от ильхана Газана в Сирию. Их военачальники прибыли в Каир в 1296 году и были благожелательно приняты султаном. После этой встречи монголы получили земли в прибрежных районах Палестины и расселились там.
   Однако Каитбуга не предвидел последствий. Появление его соплеменников было воспринято мамлюками как угроза их власти. Последовавшая вскоре после этого борьба клик привела к двоевластию. Каитбугу поддержали бахриты, а бурджиты выдвинули из своей среды Санджара ас-Суджаи. Людям Каитбуги удалось убить Санджара, а его сторонники были арестованы и казнены.
   Ситуация в Каире побудила Каитбугу искать поддержки среди своих соплеменников в Сирии и он отправился туда. Между тем среди бахритов созрел новый заговор. В ноябре 1296 года Каитбуга возвращался в Египет. Навстречу ему выступили заговорщики во главе с Ладжином. Они намеревались убить султана, но тому удалось бежать в Дамаск. Ладжин был провозглашен правителем. Он сохранил жизнь Каитбуге и даже дал ему в качестве вотчины крепость Хаму, где тот скончался в 1303 году.
   Самого же Ладжина убили в 1299 году во время молитвы. За свой непродолжительный срок правления он успел изменить систему распределения доходов, установленную еще при Саладине. Дело в том, что после смерти султана ас-Салиха придворная гвардия утратила значение главной военной силы. Поэтому размер поступлений в пользу султанской казны с общей суммы земельного налога вырос вдвое. Остальные деньги примерно поровну распределялось между эмирами и гвардейцами. В результате султан получил возможность использовать гораздо больше средств на нужды государства, а также самостоятельно содержать своих приближенных. Эта система устраивала не всех мамлюкских лидеров, что и послужило главной причиной заговора.
//-- Ан-Насир --//
   После смерти Ладжина, Ан-Насир Мухаммад был вызволен из заточения и занял престол, прославившись тем, что вошел в плеяду восточных правителей, которые превратили историю Каира в легенды о баснословных богатствах, восточном коварстве и подлых интригах.
   Ан-Насир был хромым, один глаз у него, как и у Бейбарса, скрывало бельмо. Годы заточения изменили его характер. С подчиненными он вел себя настолько строго, что они не могли повысить голоса в его присутствии. С политическими противниками он расправлялся разными методами, в том числе используя помощь наемных убийц из секты исмаилитов.
   Ан-Насир заключил выгодный политический союз с Золотой Ордой и поддерживал мирные отношения с Константинополем. Он был заинтересован в средиземноморской торговле, прорыв канал между Александрией и Нилом. В работах участвовало 100 тысяч человек. Эта водная артерия снизила поток 30 тысяч египетских судов, доставлявших в страну товары из других частей света.
   Однажды в Египте вспыхнули волнения на религиозной почве. Толпа мусульман сравняла с землей церковь у ворот Баб аль-Лук. Пострадал монастырь на Мукаттами, а рядом с развалинами были заживо похоронены четыре монаха. В ответ христиане организовали целую волну пожаров, которая прокатилась по Каиру.
   Пресекая беспорядки, ан-Насир жестоко расправился со своими единоверцами. Двести мусульман были повешены за руки у ворот Баб аз-Зувейла и оставлены умирать медленной смертью.
   Виновных в беспорядках христиан наказали иначе. Их унизили, посадив на ослов задом наперед, и возили по улицам города. Кроме того, по распоряжению султана, все христиане должны были носить в общественных местах голубую чалму, а в банях надевать на шею колокольчик.
   Жители Каира не отличались покорностью и послушанием. После ареста мамлюкского эмира Тутуша, прозванного в народе «Зеленным горшком», тысячи демонстрантов окружили цитадель, выражая недовольство. Дело в том, что пленник занимался религиозной благотворительностью и жертвовал большие суммы на нужды каирских бродяг – «харафиш». Именно они выразили возмущение, к которому султан вынужден был прислушаться и освободить Тутуша.
   Султан ан-Насир был сказочно богат. Он тратил огромные деньги на племенных лошадей; для свадьбы своего сына он заколол 20 тысяч баранов; во время паломничества в Мекку его сопровождало 40 верблюдов, на спинах у которых были устроены небольшие «огороды», чтобы правитель мог питаться в пути свежими овощами. По случаю исцеления ан-Насира от перелома руки Каир несколько дней украшали шелковые ткани и флаги.
   В начале XIV века на востоке вновь вспыхнула угроза вторжения монголов под предводительством ильхана Махмуда Газана (1295–1304). Огромная армия завоевателя пересекла Евфрат, заняла Алеппо и Дамаск, а также разбила мамлюков при Хамсе.
   В 1303 году ан-Насир одержал победу над монголами близ Дамаска в долине Мардж ас-Суффар. На всем обратном пути были сооружены праздничные павильоны и трибуны для встречи султана. Его солдаты ступали по шелковым коврам, а улицы Каира украсили разноцветными полотнищами. Следом за армией двигались 700 военнопленных в цепях, а на их шеях болтались головы собратьев по оружию, еще 1000 голов воздели на свои пики сами победители.
   Ан-Насир отпраздновал победу символическим действием. В знак победы над монголами он публично остриг голову, а вслед за ним это сделали все мамлюки.
//-- * * * --//
   Султан Египта поддерживал связи с Золотой Ордой. В 1314 году на Крымском полуострове в городе Солхате была выстроена мечеть на средства султана ан-Насира в знак того, что Золотая Орда клянется в верности пророку Мухаммеду.
   В трудах египетских летописцев часто встречается имя эмира Ала ад-Дин Айдогды ал-Хорезми. Он был послом Мамлюкского султана при дворе золотоордынского правителя Узбек-хана. Эмир поддерживал тесные связи с хорезмийскими купцами в Сарай-Берке, а также содействовал установлению прочных связей Мамлюкского султаната с Золотой Ордой. Согласно древней традиции, эти отношения следовало скрепить брачными узами. Поэтому в 1314 году эмир Айдогды начал переговоры о женитьбе мамлюкского султана на сестре хана Узбека, рожденной от ханши Тунаджи. Невесту звали Тулунбай.
   Узбек высоко ценил свою родственницу и мелочиться не стал. Брат запросил за неё огромный выкуп. Калым составлял больше тридцати тысяч золотых динаров.
   Что касается жениха, то он был далеко не красавец. Один глаз султана ан-Насира от рождения покрывало бельмо, к тому же он проводил жизнь в военных походах, имел ранения и хромал на одну ногу.
   Тем не менее, обе стороны начали обмен послами и подарками. В течение нескольких лет шли переговоры, причем жених готов был уже отказаться от женитьбы на золотоордынской принцессе, такие сложности возникли с выдачей её замуж.
   Наконец, в 1320 году из Египта прибыло очередное посольство в Золотую Орду. Очевидно, к тому времени принцесса Тулунбай уже готова была выйти замуж за любого жениха, и недостатки во внешности султана ан-Насира её совсем не пугали. Поэтому при встрече с послами Узбек-хан сразу же перешел к делу и сказал, что он уже «все устроил» и дело теперь осталось только за калымом (выкупом) и предсвадебными пирами. Мамлюкский эмир Айдогды был смущен, начал извиняться и сообщил, что в настоящий момент он не имеет ни даров, ни денег. Однако Узбек-хан был настойчив и предложил ему взять в долг необходимую сумму для калыма у золотоордынских купцов.
   Послу пришлось согласиться, и он даже достал сверх того еще семь тысяч динаров на устройство пира. После этого большое свадебное посольство отправилось в Египет. По дороге оно остановилось в Константинополе, где византийский император устроил в честь визита принцессы Тулунбай грандиозный праздник.
   10 мая 1320 года золотоордынская невеста прибыла в Александрию в сопровождении свиты из 1000 всадников. «Когда хатунь, – пишет египетский летописец ал-Айни, – сошла с корабля, то ее усадили в позолоченную палатку на повозке, которую мамлюки повезли во дворец султанский в Александрии. Султан выслал к услугам её множество хаджибов и восемнадцать женщин из гарема султанского».
   После того как Тулунбай вышла замуж за правителя Мамлюкского султаната, в мечетях Золотой Орды имя султана ал-Малика ан-Насира стали упоминать в хутбе после имени хана Узбека. В свою очередь, в мамлюкских мечетях тоже молились за здоровье хана Золотой Орды, а его имя произносилось после имени мамлюкского султана.
//-- * * * --//
   Правившие после султана Хасана мамлюки Бахри оставили в истории только свои имена. Династия закончила свое существование в 1382 году, когда султан Баркук, черкесский мамлюк из цитадели, был возведен в султаны и заложил основы последней мамлюкской династии, правившей в Египте 135 лет, вплоть до завоевания страны османскими турками в 1517 году.

Глава IV
Смена династий

   Средневековый автор ибн Халдун в своем труде «Китаб алибар» дает обзор почти повсеместного господства тюрок в мусульманском мире и пишет: «В период, когда безмятежная жизнь и праздность мусульман, отсутствие у них жизненных сил и мужества обрушили на их головы вторжение крестоносцев и монголо-татар, Аллах сделал Египет защитным бастионом против неверных в лице мамлюков из сильных и многочисленных тюркских племен». Более того, продолжает он, «Аллах своим провидением сделал так, что волна за волной, поколение за поколением тюрки будут приходить в мусульманский мир, чтобы не дать старым привычкам к вялости и спокойной жизни снова укрепиться среди мусульман».
   Действительно, в средневековые времена кочевые тюрки были вершителями судеб мира ислама. Тюркские династии правителей сменяли одна другую, но глубинные причины этих перемен сегодня уже скрыты во мгле веков и для наших современников сохранился только вопрос: что же повлияло на смену династий в Мамлюкском султанате?
   В восточных хрониках отмечается, что после принятия в 1312 году ислама правителем Золотой Орды ханом Узбеком прекратилось поступление тюрков-степняков на невольничьи рынки Каира и Дамаска. Некоторые авторы считают, что по этой причине в конце XIV века власть перешла к мамлюкам кавказского происхождения, но при этом тюрки оставались костяком египетской армии на всем протяжении существования Мамлюкского султаната.
   Некоторые исследователи объясняют это тем, что тюркские племена на Кавказе в период средневековья были одним самых многочисленных этносов. Это подтверждают и письменные источники. Например, в грузинской летописи «Картлис цховреба» сказано, что половцы входили в отряды кавказцев, боровшихся с войсками монгольского хана Хулагу в 1256 году, и что в походах иранского шаха Газана тоже участвовали половцы, «прославившиеся бесстрашием и отвагой».
   Показательно на этом фоне выглядит происхождение кабардинских княжеских фамилий. Эти правители были тюркскими выходцами из Карачая, Балкарии, Кумыкии и Крыма. Родоначальником кабардинских князей был Инал-тегин, имя другого деятеля Темрюк. До XVII века среди кабардинских князей сплошь встречаются тюркские имена. Иными словами, на протяжении долгого времени тюрки были правящим сословием у кабардинцев. Однако в XVIII веке большая часть их знати была уничтожена.
   Следует также напомнить, что Северный Кавказ был одним из улусов Золотой Орды. Известны имена некоторых наместников Кавказского улуса. При хане Бату эту должность занимал его брат Берке, затем – Ногай. В конце XIII – начале XIV вв. здесь правил Тохта.
   На Северном Кавказе находились ставки золотоордынских ханов. В первой половине XIV века арабский путешественник ибн Баттута встретил отдыхавшего там Узбек-хана.
   Кроме того, в 1312 году ислам приняла только верхушка Золотой Орды. Большинство тюркского населения почитала другие религиозно-философские учения. Например, аланы, часть хазар, половцев и асов исповедовали христианство. Представители этих племен главным образом и наполняли рынки работорговли Ближнего Востока в XIII–XV вв. Интересное свидетельство на этот счет оставил ал-Омари. О жителях Дешт-и Кыпчака он писал: «…когда в иные годы они находятся в стесненных обстоятельствах, они продают детей своих, чтобы за выручку с них прокормить себя, и говорят относительно тех из детей своих, которых они продают: «Лучше остаться в живых нам и ему (дитяти), чем умирать нам и ему».
   Торговля детьми приносила большие выгоды работорговцам, в средневековые времена они были частыми гостями в Степи. По словам английского путешественника XVI века Л. Дженкинсона, когда он был в Ногайской Орде, где в ту пору свирепствовал голод, он «мог бы купить много красивых татарских детей, целую тысячу, если бы хотел, у их собственных отцов и матерей, а именно мальчика или девочку за каравай хлеба, которому цена в Англии 6 пенсов».
   Золотоордынские правители препятствовали торговле своими подданными. Узнав о том, что генуэсцы скупают в степи детей, хан Джанибек пришел в ярость. Он осадил крепость Кафу (современная Феодосия). Не в силах взять ее, приказал забросить в крепость труп умершего от чумы человека. Эпидемия заставила генуэсцев покинуть город, а вместе с ними болезнь пошла гулять по Европе.
   После этих событий Кавказ и владения золотоордынских правителей стали недоступны для работорговцев, но существовали государства, не входившие в состав Золотой Орды, на территории которых жили кочевые тюрки. Они нашли прибежище в Венгрии, Булгарии, а также в Никейской империи и на Руси. В этих странах тюрки обычно утверждались силой оружия, а мамлюкскую армию пополняли военнопленные, вывезенные из «горячих точек» Евразии.
   Также как в Египте тюрки нередко приходили к власти в других странах. Например, Булгарский царь Георгий Тертер (1281–1292 гг.) был половецкого происхождения. Его армия тоже состояла из тюрков. Судя по находкам в Булгарии и Венгрии каменных статуй, племена половецкого союза долго сохраняли традиции предков. Половцы в Венгрии тоже скопились в «большом количестве», там же проживали остатки печенежских орд в северо-западных районах. Освоившись, они даже напали на татаро-монгольскую армию Сонкура.
   Король Венгрии, Кумании и Булгарии, рожденный от половчанки, Ласло Половец окружил себя соплеменниками: «при дворе распространились половецкие обычаи, роскошь и их одежда». От половецких князей в особом манифесте требовали обратиться в католическую религию и оставить прежние верования. Для выполнения этого требования назначались инквизиторы. Половцы терпели это насилие почти три года, но потом взбунтовались и ушли к монголо-татарам в Приднестровье. Оттуда они напали на Венгрию, разорив страну до самого Пешта. После набега манифест был отменен.
   В этот период истории арабские летописцы называли тюрками рабов из Венгрии и Булгарии. Военнопленные с Балкан носили тюркские имена. Л. Гумилев пишет, что пленные венгры, булгары, албанцы, кавказцы пополняли армию мамлюков.
   В средневековые времена работорговля была одной из прибыльных статей пополнения государственной казны. Однажды часть половцев переправилась в Валахию через Черное море. Государь валахский отвел им долину между двумя горами. Когда половцы расположились там, он неожиданно напал на них и многих взял в плен. Все они были проданы в рабство.
   Только через столетия половцы осели на территории Венгрии и христианизировались. Долгое время они были лучшими всадниками венгерского войска. Венгров-секеев, живущих сегодня в Румынии (область Трансильвания), ученые считают потомками печенегов. У них сохранились предания об их гуннском происхождении, а в современном венгерском языке они оставили более 1500 слов тюркского происхождения.
   Тюркские военнопленные пользовались большим спросом на средневековых рынках работорговли. В Византии катафрактарии состояли из булгар и хазар. Дружины печенегов и половцев служили Византии и Венгрии. Киевскую Русь оберегали торканы, берендеи, косоги, ковуи и «дикие» половцы. В Венгрии и Булгарии – печенеги, половцы, асы. В Грузии – половцы и аланы. Профессор Вернет из Барселоны пишет, что «тюрков использовали во вспомогательных войсках в Испании и Магрибе в XIV веке и что в Фесе был даже квартал, называемый их именем».
//-- Бахри и Бурджи --//
   В арабских средневековых источниках период господства мамлюков-бурджи обычно именуется «Дулат аль-джаракиса», буквально – «Государство черкесов». В разные исторические периоды русские летописцы называли черкесами чуть ли не все народы Северного Кавказа и Украины. На самом деле ни один из этих народов не имеет такого самоназвания, за исключением западных казахов Младшего жуза и алабугских татар. Подтверждение этому можно обнаружить в труде «Родословная тюрков, киргизов, казахов и ханских династий» Шакарима Кудайберды-улы. Он пишет: «шеркесы входят в Младший жуз казахского народа».
   Некоторые сведения содержатся также в работе известного историка В. Радлова: «шеркес – подразделение казак-киргизов малой орды, племени алачин». Иными словами, этноним «шеркес» – это самоназвание казахов Младшего жуза, которые проживают в настоящее время в Атырауской, Уральской и Астраханской областях, а также алабугских татар, живущих в Калмыкии и Астраханской области.
   Большая часть казахов Младшего жуза происходит от половцев, которые вошли в империю Чингисхана, точнее в Синюю Орду. Кстати, Тохтамыш был ханом этой орды, оттуда был родом и другой претендент на престол – хан Черкес. По сведениям ибн Баттуты, в столице Золотой Орды – Сарае – существовали асские и черкесские кварталы.
   Мамлюкские династии Бахри и Бурджи были тюркскими. По этому поводу К. Босворт пишет: «В рамках независимого правления мамлюков, длившегося несколько веков, искусственно различают две линии султанов: мамлюкских султанов Бахри, названных так потому, что первоначально казарма этой гвардии находилась на острове ар-Рауда на Ниле (ал-Бахр), и султанов Бурджи, получивших это название по цитадели Каира (ал-Бурдж), в которой разместил свою гвардию султан Калаун. Среди Бахритов преобладал принцип наследственной власти, а среди Бурджитов наследственная передача власти не разрешалась; вместо этого существовало нечто вроде древнетюркской системы сеньората».
   Преемник Бейбарса султан Калаун создал из своей гвардии первые отряды бурджитов, которые пришли к власти и положили начало новой династии правителей. Не все ученые считают ее тюркской, главным основанием при этом служит тот факт, что свое название гарнизон бурджитов получил раньше правления султана Калауна. Вместе с тем сегодня существует несколько работ, в которых Бурджитов называют грузинами, адыгами и т. д. Хотя из 27 султанов династии Бурджитов 14 носили арабо-персидские имена, а 13 были тюркского происхождения. Может, имена султанов заимствованные? Но в мусульманской стране после обращения в ислам им, скорее всего, дали бы не тюркские, а арабские имена. Ведь арабы и другие народы тюркскими именами массово не пользовались. Мамлюки – единственные, кто на мусульманском Востоке сохранил свои имена, данные им от рождения.
   Кроме того, на сегодняшний день неизвестны ни арабо-грузинские, ни адыго-арабские словари мамлюков. Зато существуют словари и литературные произведения на тюркском языке, созданные в XII–XVI вв. на территории Египта.
   Если первые словари создавались в период династии бахритов, то как объяснить создание тюрко-арабских словарей в бурджитский период? Среди них широко известны три словаря: «Китабу булгат ал-муштак фи лугат ат-турк Вал-кифчак; Китаб ал-идрак лисан ал-атрак; Эт-тухват-уз-закия фил-лугат-ит туркия».
   По всей видимости, Бахриты и Бурджиты – это разделение представителей западных и восточных тюркских народов. Косвенно это подтверждает то обстоятельство, что на территории Великой степи существовало тюркское племя Бурджи, что означает волк. Часть исследователей даже считает, что название второй мамлюкской династии происходит от известного племени.
//-- «Государство черкесов» --//
   Страницы хроник мамлюков переполнены заговорами, убийствами и междоусобными войнами. Жертвами становились не только халифы, но и сами тюркские военачальники и султаны. В результате внутренних конфликтов погибли всесильные мамлюки Утамыш, Итах, Багир, знаменитый султан Бейбарс, Кутуз, эмир Байдар, Сункур аль-Ашкар, аль-Малик Халил и многие другие.
   Интриги и заговоры не прекращались и в последующую эпоху правления мамлюкской династии Бурджи. Напротив, они приняли гораздо более широкие масштабы. Уже при Баркуке, первом черкесском султане, Каир стал напоминать гнездо ядовитых змей. Развернулась безумная вражда между мамлюками, и изо дня в день солдаты рубили друг друга на улицах города.
   Новый правитель Фараг, сын Баркука, заточил своего врага Муаеда в тюрьму, где тот поклялся, что если он придет к власти, то построит на этом месте мечеть. Он сдержал слово, истратив на строительство огромные средства.
   Муаед был жестоким и властным правителем, но при этом в нем уживался талант музыканта и поэта. Мамлюки так страстно были увлечены борьбой за власть, что никто из них не пришел на его похороны.
   После смерти Муаеда его сын Ахмед, полуторагодовалый младенец, был посажен на коня, и в присутствии всей мамлюкской элиты провозглашен султаном. Правда, тут его воспитатели атабеги Алтунбуга и Татар сразу же поссорились. В итоге Алтунбуга был убит.
   Татар действовал решительно. Он приказал казнить всех, кто был верен дому Муаеда. Затем, сместив Ахмеда, взошел на престол под именем ал-Малик аз-Захир Татар. Но через три месяца умер при загадочных обстоятельствах.
   После непродолжительного пребывания на троне Салих Насир ад-Дин Мухаммеда в борьбу за трон вступили эмир Барсбай, управлявший султанским двором, и атабек (регент) Джанибек. Эмир Барсбай утопил оппозицию в крови и возглавил Мамлюкский султанат.
   В течение одного года черкесские мамлюки умудрились сменить четырех правителей, уничтожить несколько десятков эмиров и сотни солдат. Быстрая смена султанов, казалось, должна была остановить претендентов на такое опасное место, но схватки за престол среди мамлюков не прекращались.
   Все рекорды по продолжительности правления Мамлюкским султанатом эпохи династии Бурджи побил султан Каит-бей. Мальчиком он был куплен на невольничьем рынке одним из мамлюкских султанов. Он пробил себе дорогу силой и хитростью. При этом Каит-бей обладал вспыльчивым характером. Однажды он собственноручно выпорол председателя султанского совета. Эта выходка сошла ему с рук. Характеризует его еще и другой случай, когда он вырвал глаза и язык знаменитого алхимика Али ибн аль-Маршури за то, что тот не смог превратить свинец в золото.
   Устранив высокообразованного старца аз-Захира Тимбугу, Каит-бей занял трон и правил 28 лет. Понятно, что при таком султане его подданные ходили, не смея поднять на него глаза. О присутствии в мамлюкской среде представителей кавказских народов и племен свидетельствует имя эмира Алан-Караджи. Он происходил из княжеского осетинского рода Карадзаути и начинал свою карьеру в качестве пажа и оруженосца султана Каит-бея. В мае 1509 года Алан-Караджа был отправлен послом к османскому султану.
   В 1498 году произошло событие, погрузившее Каир в сон почти на 400 лет – был открыт путь из Европы в Индию. Мамлюкский султанат постепенно приходил в упадок, но последний всплеск произошел во времена правления аль-Ашрафа Кансу аль-Гури. Его избрали в то время, когда ему уже было 60 лет. В наследство ему досталась страна, переживавшая глубокий кризис. За спиной у него действовали португальцы, а на другом фланге – османские турки, которые к тому времени захватили Константинополь.
   Потерпев поражение от португальцев, в 1516 году аль-Гури повел свою армию на османских турок. Войска сошлись к северу от Алеппо 24 августа, и черкесы были разбиты.
   22 января 1517 года турецкий султан Селим вступил в Каир и повесил на воротах Баб аз-Зувейла последнего мамлюкского султана Туман-бея, правившего всего несколько месяцев страной после смерти аль-Гури. Так угасла звезда Мамлюкского султаната, но история касты тюркских воинов на этом не закончилась.
//-- * * * --//
   Мамлюки продолжали существовать в Египте. Их история закончилась лишь 1 марта 1811 года. В этот день они приняли участие в параде во главе с Шахин-беем, устроенном правителем Египта Мухаммедом Али. Мамлюки двигались в конце колонны и когда выезжали из цитадели по узкому проходу к воротам Азаба, выходившим на площадь Румалия, ворота с шумом захлопнулись перед ними, и они оказались в тесном дефиле между двумя высокими стенами. Их беспощадно расстреляли со стен. Сражаться врукопашную было не с кем, а обстрел продолжался неумолимо. Покончив с мамлюками, солдаты бросились грабить их дома и убивать родственников. Мухаммед Али с волнением ожидал результатов побоища. Как только ему объявили, что все закончилось, он лишь попросил подать ему воды…

Глава V
Дети Шамбалы

   Подобно метеоритам, появлялись и исчезали кочевые племена, менялись их имена – гиксосы, скифы, саки, гунны, аланы, авары, булгары, хазары, сабиры, половцы, печенеги, кыпчаки и многие другие, но с изменением названий мало менялись быт, образ жизни, этнический характер и культура.
   Кочевые тюрки широко заявили о себе на исторической сцене гораздо раньше арабов и стали известны еще до начала эпохи великих завоеваний. Позже они защищали границы мусульманского мира, оберегая покой и сон мирных граждан.
   Джавахарлал Неру в книге «Взгляд на всемирную историю», отметил, что тюрки не создали свою цивилизацию, подобно китайцам, индусам или иракцам. У них была другая роль – «они олицетворяли военную доблесть Азии».
   Правда, во многовековой истории тюркских племен были случаи возникновения недолговечных, но могущественных империй: держава Аттилы, Великие тюркские каганаты (первый и второй), Хазарский каганат, Золотая Орда, Османская империя, империя Тамерлана и другие. Всего их было шестнадцать.
   Вместе с тем в разные эпохи и в различных уголках Евразии кочевые тюрки поддерживали династии правителей. Именно они создавали ксенократические государства и устанавливали в них династии правителей: Тулуниды (IX в., Египет и Сирия), Ихшидиды (X в., Египет, Сирия), с небольшими разногласиями Аййубиды (Египет, Сирия, Диарбекир, Йемен), мамлюки (1250–1517 гг., Египет, Сирия,), Расулиды (1229–1454 гг., Йемен), династия Ануш-тегина (1077–1231 гг.), Караханиды (992-1211 гг., Маверанахр и Восточный Туркестан), Зингиды (1127–1222 гг., ал-Джазар и Сирия); Ильдегизиды (1137–1225 гг., Азербайджан), Салгуриды (1148–1270 гг., Фарс); Сельджукиды Рума (1077–1307 гг., Анатолия); Данишкимеиды (1071–1178 гг., Восточная Анатолия); Караманиды (1256–1483 гг., Центральная Анатолия); Джалаириды (1336–1432 гг., Ирак, Курдистан, Азербайджан); Сефевиды (1501–1732 гг., Иран); Газневиды (977-1186 гг., Хорасан, Афганистан и Северная Индия); Делийские Султаны (1206–1555 гг.); Туглуикиды, Халджиты, Сейиды, султаны Бенгалии (1336–1576 гг.); султаны Кашмира (1346–1549 гг.); султаны Шарки и Джайпура (1394–1479 гг.); султаны Мальвы (1401–1531 гг.); Бахминиды и их преемники (1347–1527 гг.).
   Иностранные легионы существовали в армиях многих стран с древнейших времен. Как правило, они состояли из наемников, поступавших на военную службу добровольно. В средневековых хрониках мусульманского Востока тюркские военные формирования фигурируют под разными именами: «гулямы», «кулы», «куламы», «капукулари», «турушка», «кулемены» и другие.
   В гвардии династии Аййубидов, правившей в средние века Египтом и Сирией, роль защитников отечества выполняли мамлюки. Принято считать, что само слово «мамлюк» означает – «принадлежащие», то есть – «невольники». Если так, то сегодня уже сложно сказать, почему в той части света, которая известна своими давними рабовладельческими традициями, именно рабам доверили святую миссию – защищать покой и сон мирных граждан.
   У этого феномена, должно быть, существуют свои объяснения, но единого мнения у современных историков нет. По-разному они толкуют события той далекой эпохи, а читая труды некоторых авторов, невольно думаешь, что в экстремальной ситуации обязательно находятся люди, чувствующие себя призванными вести народы из тупика. Они прокладывают путь, увлекая за собой людей твердой уверенностью в себе. И даже рабы в такой ситуации становятся господами. Явление это довольно подробно описано величайшими мыслителями М. Вебером и Л. Гумилевым.
   Вебер первым обосновал так называемую теорию «харизматического руководства», где понятие «харизма» он трактовал как благословение неких непостижимых сил, причем, не обязательно светлых. Согласно его теории, харизматики не только выводили народы из кризиса, но также и заводили их в тупики, что неминуемо приводило к распаду систем.
   Суть мало меняется, если описывать тот же процесс в терминах Л. Гумилева. Движение «этносов» во времени и пространстве создавалось страстно увлеченными вождями, то есть «пассионариями». Победа, однако, приводила движение к фазе «угасания», что Вебер называл «рутинизацией харизмы».
   Правда, мысли эти почему-то не кажутся новыми и проглядывает в них всего лишь современный пересказ той древней формулы, что нашла отражение в фантастической истории о двух братьях Шамбале и Агарти. Каждый из них в трагическое для их народа время выбрал свой путь в жизни, увлекая за собой и разделяя на две ветви некогда единый степной народ, но только одному из них удалось создать сказочную страну Шамбала, что когда-то существовала где-то в глубинах Азии, и рождались в ней маги-водители народов. Вырастая, дети Шамбалы покидали родину, и уходили в мир, чтобы указать верный путь всему Человечеству.
   Было время, когда все сводили к мифу, растворяя добрую часть истории в светлых водах религии. Но вот высохла та река, и на месте том остался лежать только сухой песок. Глядя на него, современная наука пытается понять, насколько чиста была вода в той реке? И только тот, кто не задается этим вопросом, способен разглядеть в мифах самые значимые и умные рассказы, рожденные фантазией древних, и мифического в них для жителей далекой эпохи было не более, чем сегодня мы видим в современных теориях М. Вебера или Л. Гумилева. Просто создавались они в разное время и только в этом, по-моему, их разница.
   Кто знает, быть может, пройдет еще две тысячи лет, и потомки скажут, что наша эпоха была наивна и глупа, поэтому и фантазия людей рождала такие же мифы и легенды, какими сегодня нам кажутся истории подобные рассказам о Шамбале.
   Впрочем, у каждой эпохи свои события, которые в памяти народов со временем становятся мифами и легендами. Немало было рождено их в связи с возвышением династии мамлюков, историю которых следует рассматривать в общем контексте истории происхождения тюркских военных формирований в странах арабского Востока. В целом все это представляет собой значительный интерес в плане изучения одной из пропущенных глав истории тюркских народов.
   Тюрки спасли мусульманскую культуру от насилия крестоносцев и монголов, загнали греков за Босфор, остановили продвижение чингизидов на Ближний Восток, распространили ислам от Египта до берегов Инда.
   Отмечая особую роль касты тюркских воинов в истории ислама, необходимо сказать, что они прошли долгий и мучительный путь к своему светлому мигу. А их яркому появлению на исторической сцене предшествовали события и явления, память о которых постепенно угасает во тьме веков. И уже сегодня события тех лет выглядят так, будто складывались они из случайностей, породивших в итоге мамлюкский феномен. Но объяснение его скрыто в эпохе, которую еще предстоит не столько изучить, сколько понять. Возможно ли это, если сохнет река?…

Кайрат Бегалин Мамлюки

Вместо предисловия

Часть I

Глава I Тюркский феномен

Глава II Накануне

Глава III Союзники

Глава IV Захватчики

Глава V Начало

Глава VI Нашествие блондинов

Глава VII Столкновение

Глава VIII Волчье племя

Глава IX В огне