Михаил Кликин
Это твое небо, малыш

* * *

   Дом стоял на вeршине горы. Из окон открывался величественный вид – обломанные клыки скал, темные пасти ущелий, языки ледников. Здесь стонал никогда не прекращающийся ветер, подвывал жутко и жалобно, словно замерзающий зверь. Где-то далеко внизу льнули к подножью гор стылые стальные облака.
   А над головой – небо. Розовое, румяное, искрящееся. Четыре солнца, гоняющиеся друг за другом.
   Небо, не знающее ночи. Мир вечного дня.
   Планета бескрайних скал.

   – Это твое небо, малыш, – сказала ему мать.
   – Это твоя земля, малыш, – сказал отец.
   Они склонились над колыбелью – он справа, она слева. Он видел их лица – розовые пятна на фоне темного потолка. Он слышал их голоса, такие добрые, привычные, теплые. Но не понимал, что они говорят.
   Он потянулся навстречу голосам, протянул к их лицам розовые ручки, улыбнулся.
   – Я не могу! – с отчаянием сказала мать. – Не могу оставить его здесь!
   – Мы должны!
   Она тихо заплакала. Горячие слезы падали в колыбель.
   – Должны! – повторил отец, подошел к ней и обнял.
   – Я не знала, что эта планета будет такой страшной.
   – Она станет ему родиной. И он полюбит ее, как мы любим Землю.
   – Как можно полюбить все это? Эти голые жуткие скалы, это страшное небо, эту круговерть разноцветных солнц…
   – Это его Родина.
   – Он родился на Земле.
   – Но вырастет он здесь.
   – Почему, почему я должна его оставить?
   – Ты же знаешь. На Земле ему нет места. А здесь у него будет все необходимое. Здесь можно жить.
   – Зачем мы так поступаем? Почему дети? Пусть сюда едут взрослые люди! Пусть они живут здесь, осваивают этот холодный мир…
   Мужчина покачал головой, еще крепче прижал к себе женщину, ласково прошептал ей на ухо:
   – Они не смогут жить здесь. Они будут постоянно вспоминать о доме. И рано или поздно захотят вернуться на родину, на Землю. Ничто не удержит их на этой планете. Ничто…
   – Ты так холоден… – прошептала женщина. – Это же наш ребенок…
   – Но мы всегда знали, что все так и будет.
   – Знали… – выдохнула женщина. Она высвободилась из объятий мужчины, поцеловала малыша в лоб.
   – Когда он вырастет, мы обязательно навестим его.
   – Это будет через двадцать лет… – сказала женщина. – Двадцать лет… – повторила она, и в голосе ее звучал ужас. – Мы даже не знаем, какое будет у него имя.
   – Я знаю, – сказал мужчина. – Я вскрыл программу и посмотрел, хоть это и запрещено. Его назовут Троем.
   – Это твое небо, Трой, – сказала женщина, отворачиваясь от колыбели. На лице ее застыла гримаса невыносимого страдания.

   Они умчались ввысь на огненном столбе. Красный инверсионный след на небе – словно кровоточащая царапина на розовой плоти небосвода.

   Металлический дом стоял на вершине горы.
   Внутри было тепло, чисто и светло.
   Длинная череда кроваток выстроилась вдоль стен. В каждой лежал малыш. В самой крайней лежал маленький Трой. Он улыбался – ему было здесь хорошо…
   Пришло время завтракать. Тихо загудели механизмы. Автоматические няни согрели до нужной температуры молоко, обработали соски ультрафиолетом, осторожно поднесли теплые бутылочки в каждую колыбель…
   А потом, когда завтрак закончился, свет померк, и тихая баюкающая музыка заполнила просторную комнату. Нежный женский голос запел колыбельную:

   Это твое небо, малыш,
   Это небо – твоя сказка.
   Твой мир ждет тебя, пока ты спишь,
   Он следит, как ты ешь,
   Он слышит, как ты кричишь…
   Этот мир твой,
   Здесь твое небо, малыш…

Михаил Кликин Это твое небо, малыш

* * *

Михаил Кликин
Это твое небо, малыш