Галина Гордиенко
Глаза во тьме

   Гришка вскрикнул во сне, дернулся и свалился с постели. А потом долго сидел на полу, прислонившись спиной к дивану, пытался успокоиться.
   Он машинально вытер уголком простыни взмокший лоб и подумал, что никогда раньше сердце не колотилось так сильно, да и руки никогда так не дрожали.
   А все сон! Страшный и неправдоподобно реальный. Преследующий Гришку вот уже третий день. С тех пор, как он решился разыграть друзей.
   Гришка вздрогнул, услышав странное хрипловатое шипение. Его обдало влажным теплым воздухом, насыщенным незнакомыми и поэтому тревожными запахами. За спиной мягко прошелестело, будто густая трава приминалась под чьим-то тяжелым телом. Тоскливый далекий вой на одной ноте заставил Гришку вскочить и оглянуться на дверь, но она была плотно закрыта.
   – Что за чертовщина?! – прошептал Гришка. – Такое ощущение…
   Он встряхнул головой, прогоняя глупую мысль о параллельных мирах. Не мог же он слышать и чувствовать…
   «Это просто невозможно, – сказал себе Гришка. – Наверное, я заболел. Или перечитал фантастики. Вот теперь и ловлю глюки третью ночь подряд. Иногда кажется, что я уже одной ногой там…»
   Гришку передернуло. Вдруг вспомнилось, как во сне его преследовала мерзкая опасная тварь – карикатурное подобие летучей мыши, вот только в десять раз крупнее. Счастье, что он недалеко отошел от леса и смог быстро вернуться под защиту деревьев. Причем бежал во сне так, как никогда наяву не бегал.
   Разочарованный вопль оставшегося без ужина хищника прозвучал в его ушах настолько явственно, что Гришка в страхе задрал голову, но ничего, кроме привычного белого потолка, над собой не увидел. Только снова на него пахнуло жаркой теплой влажностью и тысячами ароматов, как во сне. И под босыми ногами на секунду вместо твердого прохладного линолеума он почувствовал жесткую упругую траву.
   Гришка вылетел из комнаты в коридор и виновато крякнул, едва не наступив на Тимку. Пес безмятежно спал под самой дверью, а значит…
   Значит, у него, у Гришки, просто разгулялась фантазия. Ну, не мог Тимка не почуять хищника в двух шагах от себя!
   Гришка потрепал по мощному загривку своего любимца, и Тимка счастливо замахал хвостом.
   Решив не закрывать на ночь дверь – пусть Тимка будет ближе, – Гришка вернулся в комнату. Нырнул под одеяло и подумал: «А я-то уже нафантазировал-напридумывал всякого-разного! Хотя для моего розыгрыша… Точно, пойдет. Должен же я отомстить Серому за его вампира? До сих пор в дрожь бросает, как вспомню футболку в крови и следы укуса на шее… – Гришка фыркнул. – Здорово было придумано, ничего не скажешь. Но и я, кажется, нащупал кое-что стоящее, вовремя мне Серый книжку подсунул…»

Глава 1
Гришка скучает

   Гришка лениво вышел из класса и осмотрелся: ну, так и есть, девчонки уже у подоконника. Дежурное, так сказать, местечко!
   С другой стороны, а куда деваться? Нужно же где-то проводить время на переменах. Хорошо же они зарезервировали это окно. Сколько оно уже служит им? Лет пять, наверное. Как только из начальных классов выбрались.
   Одноклассники сюда и не подходили. Все давно признали это место за ними.
   Гришка протяжно зевнул и побрел к девочкам. Те тоже явно скучали. Светлана уткнулась носом в какой-то учебник. Дина смотрела в окно. Зато Ленка хищно наблюдала за Игорем Сушковым, которого в классе чаще звали Паханом. Он с делано равнодушным видом прохаживался поблизости.
   Гришка ухмыльнулся: Ленка цапалась с Сушковым всегда. А как только он начал ухаживать за Динкой, особенно часто. Защитница тоже!
   На Гришкин взгляд, Динка ни в какой защите не нуждалась. Пахан, конечно, тот еще гад, но Динку никогда не обидит. Просто Ленке нужен лишний повод «поиграть мышцами». С тех пор, как Парамонова начала заниматься в своей секции…
   Гришка смерил Лену оценивающим взглядом и неохотно признал, что Парамонова в плечах ему едва ли уступит, да и рост у нее… хорошо, если на пару сантиметров ниже. И опять Парамонова в джинсах. Гришка и не помнил, когда в последний раз видел ее в платье или юбке. И волосы свои светлые Ленка вечно в хвост затягивала или короткую косичку туго-натуго заплетала. А уж глаза у нее… холодные, как льдинки!
   Женственности в Парамоновой не хватает, вот что.
   Гришка раздраженно хмыкнул: кто только разрешил девчонкам заниматься разными единоборствами? Лучше бы они не карате увлекались, а крестиком вышивали или тряпочками красивыми интересовались!

   Прогуливающийся по коридору Сушков не сводил глаз с Дины. Вот он зазевался и приблизился к подоконнику слишком близко. Изнывающая от скуки Лена нехорошо оживилась:
   – Девочки, кого я вижу – Паханчик! Собственной персоной. Динок, это по твою душу. Смотри, и серьгу любимую не забыл в ухо вдеть…
   – Отстань от н-него, – не оборачиваясь, проворчала Дина.
   – Ревнуешь? – Лена жизнерадостно заулыбалась Сушкову. – Представляешь, тебя ревнуют! Уже прогресс, поздравляю, Паханчик!
   – Я – Игорь, – вяло огрызнулся Сушков. – Сколько говорить…
   Игорь Сушков в младших классах немало трудов положил, чтобы заработать себе эту кличку. Не один нос разбил, не одного одноклассника до слез довел. Теперь же вдруг выяснилось, что в результате просто лишился собственного имени. И это бы его мало трогало, но Динка…
   Для этой хорошенькой стройной девчонки с длинной темно-русой косой и огромными карими глазами Пахану почему-то хотелось быть именно Игорем Сушковым.

   Гришка уселся на подоконник и подмигнул Дине:
   – И что ты его гоняешь? Посмотри, какой парень! Высокий, толстый, сильный… Да из него трех Серег выкроить можно. Такой обнимет, не один час потратишь, выбираясь! Подумаешь, чуть рыхловат и глазки навыкате…
   – П-прекрати, – буркнула Дина.
   Светлана оторвалась на секунду от учебника:
   – И правда, что ты ее дразнишь?
   – Лучше скажи, – чувствительно толкнула его в бок бесцеремонная Лена. – Серый еще долго сачковать собирается? Уже неделю в школе не показывается. Хороший у него грипп!
   Гришка демонстративно зевнул:
   – Откуда мне знать? К нему не попасть. И сотовый отключен. И в Сети его нет. А как на домашний телефон звоню, все время на Карповну нарываюсь. С ней не сговоришься, сами знаете. Твердит, как попугай: мол, Сереженька еще болен – и точка!
   Карповну все они хорошо знали. Вот уже несколько лет, с тех пор, как умерла мать Сергея, она жила в доме Ильиных и вела хозяйство. А если учесть, что отец Сергея днями пропадал в своем банке или в командировках… Любому ясно, кто теперь у Ильиных глава семейства.

   Светлана вздохнула:
   – Интересно, сколько гриппом болеть можно?
   – Умеючи-то? – ехидно покосилась на нее Лена. – Долго!
   Гришка посмотрел на часы и спрыгнул с подоконника:
   – Скучно живем, девы. Еще пара таких деньков, и я мхом покроюсь!
   Девочки настороженно переглянулись. Подобные разговоры, как показывал немалый опыт, к добру не вели. Развлекался Гришка своеобразно. Втягивая в свои каверзы всех, веселился Лапшин чаще в гордом одиночестве. Остальным было как-то не до веселья. И хорошо, если Гришкина очередная выходка обходилась друзьям малой кровью.

   – С-слушай, Лапшин, – вкрадчиво улыбнулась Дина, – а х-хочешь, я тебе книгу хорошую д-дам почитать?
   – Вот уж, не надо, – фыркнул Гришка. – Я еще над Сережкиной потею. Фантастика, там такое накручено…
   – А что именно? – заинтересовалась Светлана. – Автор кто?
   – Не помню, – Гришка с хрустом потянулся. – Шелязны или Желязны какой-то…
   – «Хроники Амбера», что ли?
   – Они самые, кажется…
   – Но ведь это интересно!
   – Кому как, – усмехнулся Гришка. – Хотя…
   – Что «хотя»? – заволновалась Дина, а у Лены сузились глаза.
   – Ну-у, – лениво протянул Гришка, – есть там одна забавная мыслишка…
   – Одна? – ехидно улыбнулась Светлана.
   – Одна-единственная, – огрызнулся Гришка, – не сомневайся.
   – И к-какая? – в упор посмотрела на мальчика Дина.
   – Не гони лошадей, – усмехнулся Лапшин. – Обдумаю, потом скажу. Она мне только-только в голову пришла.
   Он рассеянно посмотрел на девочек. Взлохматил свои жесткие рыжие волосы и мечтательно пропел:
   – А ведь если получится… если сыграет… скучать не придется!

   Дина со Светланой оказались самым слабым звеном. Они дрогнули и дружно вытолкнули вперед Лену. Парамонова сердито оглянулась на подруг, но подчинилась их молчаливому требованию. Сжала кулаки и процедила сквозь зубы:
   – Смотри, Лапшин! Если еще раз нас куда втянешь, тебе не жить!
   Девочки за ее спиной дружно кивнули. Гришка окинул взглядом высокую, плечистую Лену и уважительно склонил голову:
   – Верю. Тебе – верю. И клятвенно обещаю: лично вас – никуда не втягивать!
   – А кого?
   – Что «кого»?
   – Кого собираешься втягивать, ты, голова с ушами?! – крикнула выведенная из себя Лена.
   Тут прозвенел звонок, и Гришкин взор просветлел. Дружили они давно, и за долгие годы Гришка прекрасно усвоил: спорить с Парамоновой небезопасно. А уж как она занялась карате, на это мог решиться только безумец. К последней категории Гришка себя никогда не относил. Поэтому максимально чистосердечно отозвался:
   – Клянусь – ни одной живой души! Только сам… – И почти побежал к классу.
   Девочки проводили его взглядами. Дина недоверчиво пробормотала:
   – И т-ты ему п-поверила?

   Гришка и сам себе не поверил. Потому что в голову ему только-только пришла такая идея розыгрыша…
   Ну, Серый однозначно попал! Этой загадки ему не разгадать ни за что. Главное, все хорошо обдумать и правдоподобно сыграть. Гришка даже уже наметил как.
   Попомнит еще Серый своего вампира!
//-- * * * --//
   Этой ночью Гришке приснился первый кошмар. И проснулся он весь в испарине, твердо уверенный – еще секунда, и уже никогда бы не проснулся.
   И почему-то страшно болела щиколотка, Гришка во сне умудрился потянуть мышцу. Когда убегал лесом от крупной дикой кошки.

Глава 2
Новая картина

   К больному Сергею друзья сумели прорваться через три дня. И то Карповна впустила их весьма неохотно. Принимая у Гришки куртку, она проворчала:
   – На полчаса, не больше!
   Девочки с готовностью закивали, а Гришка широко осклабился:
   – Как прикажете-с, – и щелкнул воображаемыми каблуками.
   Помыв под бдительным надзором Карповны руки, Гришка криво усмехнулся: «На какие жертвы иду ради друга!» И демонстративно потряс перед носом старухи чистыми влажными руками.
   Наконец их торжественно провели наверх, в комнату Сергея. Закрывая за ними дверь, Карповна энергично помотала перед Гришкиной физиономией коричневым пальцем:
   – Полчаса!

   Сергей, к изумлению Гришки, изображал образцового больного и лежал в постели. Причем под двумя одеялами. У него даже горло было замотано шерстяным шарфом.
   – Ну, ты окопался, – восхищенно воскликнул Гришка. – А я-то надеялся – симулируешь!
   – Ага, как же, – прохрипел Сергей. – Тебя бы на мое место…
   – Да ты что?! Да я, чтобы только не ходить в школу…
   – Валялся бы целый день в постели?
   Гришкина улыбка поблекла.
   – Так-таки целый день?
   – Все двадцать четыре часа, – тяжело вздохнул Сергей. – Карповна даже есть заставляет в постели.
   – Да, вляпался, – констатировала Лена. – И как долго тебе еще сачковать?
   Сергей пожал плечами и кинул осторожный взгляд на Дину. Выражение его лица невольно смягчилось: тоненькая кареглазая девочка с чуть вздернутым носиком ему нравилась, сколько себя помнил. Она казалась Сергею хрупкой, нежной, немного не от мира сего…

   Сергей приподнял голову, прислушиваясь. И попросил Гришку:
   – Ну-ка проверь, Карповны рядом нет?
   Гришка удивленно приподнял брови. Потом на цыпочках проследовал к двери. Высунулся в коридор. И, закрывая дверь, бодрой скороговоркой отчитался:
   – Наличие охранника, то есть охранницы, поблизости не наблюдается!
   – Ух, – выдохнул Сергей, с облегчением откидывая в сторону оба одеяла. – Хорошо-то как…
   – Однако, – пробормотал Гришка, сочувственно рассматривая взопревшего друга. – Болеть в твоем доме явно не сахар!
   – А я о чем говорю, – Сергей решительно стащил с шеи колючий шарф.
   У него был такой блаженный вид, что девочки переглянулись и рассмеялись.
   – Смейтесь-смейтесь, – добродушно проворчал Сергей. – Вас бы на мое место…
   – Вот уж без чего обойдемся, – фыркнула Лена.
   Она взглянула на часы и подошла к Светлане. Девочки о чем-то пошептались. Светлана кивнула.
   – Что за секреты у постели больного? – оскорбился любопытный Гришка.
   – Вот-вот, – кротко согласилась с ним Лена. – Никаких секретов! Поэтому расскажи-ка нам, что за ценную мысль ты выудил из Сережкиной книжки?
   – Какой книжки?
   – Какую мысль?
   Почти одновременно воскликнули мальчишки.
   – А я знаю?! – возмутилась Лена.
   Дина вежливо пояснила:
   – Г-гриша н-не успел рассказать. З-звонок п-помешал.
   Сергей внимательно посмотрел на друга и даже сделал попытку сесть в постели. Дина встревоженно вскрикнула:
   – Л-лежи! Т-тебе еще нельзя вставать!
   – Полежишь тут с вами, – проворчал Сергей. И кивнул Гришке. – Давай!
   – Что «давай»? – невинно поинтересовался Лапшин.
   – Ты, комик дипломированный, не кокетничай, не красна девица, – грозно сдвинула брови Лена. – Зажали в угол, так колись!
   Гришка пожал плечами и расхохотался:
   – Ну вы даете – это же фантастика! Понимаете? Фан-тас-ти-ка. То есть обычные бредни!
   – Ты выкладывай, а уж мы решим, обычные они или необычные, – Лена цербером встала у двери, предупреждая возможное отступление.
   От Лапшина она ожидала всего. Как, впрочем, и остальные.
   Стоило на Гришку взгляд бросить, сразу ясно – прирожденный авантюрист. Одно слово – рыжий. Да еще жесткие волосы вечно веером на голове, как их ни стриги или причесывай, глазищи – светло-серые, хитрющие-хитрющие, и вся физиономия густо веснушками усыпана. Даже на ушах есть веснушки!
   И такому парню можно верить?!

   Гришка привычным жестом взлохматил волосы и улыбнулся:
   – Да пожалуйста! Жалко, что ли? Только зачем вам?
   – Давай, Лапшин, не тяни, – поторопила Светлана. – А то через десять минут Карповна появится.
   Гришка посмотрел на Сергея:
   – Помнишь ту книгу, что мне недавно давал?
   – Недавно? – приподнял брови Сергей. – Три недели прошло, не меньше.
   – Я и говорю – недавно! Но не в этом дело. О чем я? Елки, не перебивай больше! Ах да… меня там одна мыслишка позабавила…
   – Какая? И почему одна?
   – Потому что других я не заметил, – огрызнулся Гришка. – Так вот… помнишь, там все время колода карт с картинками используется? Ну для перехода в другие миры?
   – Помню, – осторожно кивнул Сергей. – И не только в другие миры. В любое место, что изображено на карте, хоть на соседнюю улицу.
   – И я о том же. Вот и вся идея!
   Ребята удивленно переглянулись. Светлана уточнила:
   – В чем идея-то? В картинках?
   – Ну да! Представляешь, насколько совершенным должен быть рисунок, чтобы ты как бы растворился в нем, потеряв представление, где реальность?!
   – Ма-азилка, – разочарованно протянула Лена. – Опять со своими картинками-красками-кисточками… Художничек, чтоб тебя! Заставил зря дергаться!

   Гришка с Сергеем действительно считались в гимназии признанными художниками. С ними уже восьмой год занимался рисованием Карамзин Иван Петрович. Конечно же старый мастер занимался со всем классом, но… настоящими учениками считал лишь этих двоих.
   Правда, Гришка (к сожалению учителя!) больше увлекался абстракциями. Создаваемые им невероятные цветовые композиции могли свести с ума любого «нормального» человека. И все же заставляли и учителя, и одноклассников возвращаться к его работам снова и снова. А почему… понять было сложно.
   Да уж, Гришка попортил Карандашу (так прозвали известного в городе художника ребята) немало нервов!
   Лишь в прошлом году Иван Петрович смирился со странной манерой Гришкиного письма. Главное, мальчишка талантлив. Остальное могло подождать. Всему свое время.
   Лена относилась к увлечению друзей с большим пренебрежением и даже досадой.
   Во-первых, по ее мнению, «малярство» – вовсе не для настоящих мужчин. Занятие для слабаков или маменькиных сынков.
   А во-вторых, и это бесило Лену больше всего, – почему сойти с ума должны были оба?!

   Вот и сейчас, услышав Гришкин лепет о каких-то там картинках, Лена только обозлилась: а она-то тревожилась! Идеи Лапшина и тем более его опасное воодушевление имели обычно плачевные результаты. Не для самого Гришки, разумеется. С него-то как раз все как с гуся вода!
   И Сергея объяснения приятеля успокоили. Облегченно вздохнув, он посмотрел на часы и подмигнул Дине. У него вдруг появилась неплохая идея. А что? Не одному Гришке их вечно разыгрывать!
   Сергей с тяжелым вздохом намотал на шею ненавистный шарф и натянул на себя оба одеяла. А потом попросил Дину позвать Карповну.
//-- * * * --//
   Карповна пришла моментально. Наверное, решила, что с Сергеем что-то случилось. А ведь Дина бежала всю дорогу следом и горячо уверяла:
   – Честное с-слово, он в порядке! Обычная п-просьба, и в-все…
   Но Карповна все равно волновалась. Из-за Гришки, понятно. Мало ли что этот непоседа мог выдумать? А Сереженька, по твердому убеждению Карповны, вечно шел на поводу у рыжего негодника. Ну, мягкий у мальчика характер, что тут поделаешь…
   Увидев Сергея на месте и даже с шарфом на шее, Карповна слегка успокоилась. Зато приняла просьбу Сергея в штыки: подумать только, у мальчишки первый день нет температуры, и он сразу же затребовал свои картинки! А ведь ему еще отлеживаться и отлеживаться, врач твердо сказал – нужен постельный режим.
   Карповна наотрез отказалась принести в комнату больного «проклятые рисунки». Ведь именно из-за них Сергей забывал обо всем. И даже о собственном здоровье! Вспомнить только, что было с мальчишкой несколько дней назад, до чего он себя довел…
   И Карповна вдруг стала жаловаться ребятам на жизнь. И на Сережину безответственность. Не со скучной стариковской обстоятельностью, а артистично и самозабвенно. Выкладывая о всех волнениях последних дней.
   Ошеломленные ребята с трудом улавливали нить горестного повествования. Наконец Гришка не выдержал и потрясенно воскликнул:
   – И что, Серый с температурой за сорок писал?!
   – Вот именно! И пока не закончил свою картину, мы с его отцом ничего не могли сделать. Он как с ума сошел, видели бы вы его лицо, а уж глаза…
   Карповна вдруг всхлипнула:
   – Всю ночь кистями махал, вы только подумайте! Без отдыха. Мы с его отцом едва с ума не сошли…
   – Ага, – мрачно заметил Сергей, – зато потом…
   – Что «потом»? «Потом» настало только утром, когда ты окончательно свалился!
   – Вот-вот, а вы с папой этим воспользовались…
   – Да что они сделали-то? – закричала ничего не понимающая Лена.
   – А ты не догадываешься? – грустно усмехнулся Сергей.
   Гришка обвел комнату друга взглядом и понимающе резюмировал:
   – Ясненько – кисти с красками отобрали. И мольберт.
   – И не отдам, – воинственно выпятила грудь Карповна.
   – Да никто ж не просит, – просипел Сергей.
   Он раскашлялся, и Карповна с раскаянием бросилась к мальчику. До нее только сейчас дошло, что Сергей пока на краски не покушался.
   – Ты саму картину принеси, – с трудом произнес Сергей, принимая из рук Карповны микстуру. – Я ребятам показать хочу.
   – Картинку? Это с лесом-то? Больше ничего?
   – Больше ничего, – Сергей откинулся на подушки.
   Карповна положила ладонь на его взмокший лоб и виновато пробормотала:
   – Картинку, это – пожалуйста, это я мигом. А вот краски и кисти никак нельзя…

   Карповна скрылась за дверью. Ребята сочувственно уставились на Сергея: бледный, серые глаза кажутся большущими, под ними тени, тонкий нос с горбинкой как-то вдруг заострился, на высоком лбу испарина, светло-русые волосы влажные от пота…
   – Да, Серега, – пробормотал Гришка, – симулировать тебе, пожалуй, нет смысла…
   Сергей улыбнулся:
   – Ты тему не меняй! Поясни лучше, что ты там говорил о картинах? По-твоему, если она штучная, то идея сыграет? Она будет служить переходником? Всмотрелся, вжился, и уже там?
   – Хрипишь-сипишь, – одобрил Гришка, – но соображаешь! А что?
   – Да так, – грустно усмехнулся Сергей, – просто хочу подарить тебе одну такую… «штучную»!
   – Уверен, что «штучную»?
   Сергей кивнул:
   – Почти. Такую только в бреду написать и можно.
   – Это о ней говорила Карповна?
   – Да.
   – И чем ты разродился? При такой-то температуре?
   – Сейчас уже плохо помню. Кажется, лесом.
   – Елки, даже в бреду – обычный лес! Нет чтобы сюр какой-нибудь, чтоб у нас крышу снесло…
   Сергей мечтательно добавил:
   – Помню лишь, что в комнате им пахло. И еще – земляникой.
   – Бредит, – грубовато констатировала Лена.
   Сергей вздрогнул и сказал:
   – Писал – бредил, сейчас уже – нет.
   – И чего ради эту работу Гришке дарить? – осторожно поинтересовалась Светлана. – Ведь тебе и самому она нравится, я же вижу…
   – Ну, уж нет, – вздохнул Сергей. – Иметь перед глазами то, что не можешь повторить…
   – Даже так? – хмыкнул Гришка.
   – Именно, – кивнул Сергей. Помолчал и почти бодро добавил: – Зато – в жилу. Как раз к твоей новой версии о картинах-переходниках. Дерзай!
   Ребята с любопытством уставились на дверь, к которой уже приближалась Карповна. С ее-то весом это угадывалось безошибочно.
//-- * * * --//
   – А что, неплохо! – воскликнул Гришка, принимая у Карповны небольшое полотно.
   Но потом всмотрелся и замолчал. Девочки столпились за его спиной, рассматривая картину, и тоже не издавали ни звука. Даже Лена никак не комментировала. Что было удивительно.
   Сергей нетерпеливо посмотрел на друзей и потребовал:
   – Ну скажите же хоть что-нибудь! Чего молчите?
   Гришка откашлялся, прочищая горло, и выдавил:
   – А что ты хочешь услышать? Сам говорил – штучная.
   Светлана изумленно протянула:
   – Действительно, такое чувство – лесом и земляникой запахло.
   – И с-солнцем, – шепнула Дина. И улыбнулась, не отводя глаз от картины. – Как я, оказывается, п-по лету соскучилась…

   – С ума все сошли, – Лена заставила себя отойти к компьютеру.
   И даже коснулась его. Потом еще раз пробежалась пальцами по клавиатуре. И по мышке. И по динамикам.
   Компьютер Парамонову успокаивал. Был надежным, привычным и материальным. А Сережкина картина… Непонятно как, но она делала мир хрупким и неустойчивым.
   На долю секунды Лене даже показалось: залитый ярким солнечным светом лес реальнее, чем эта полутемная комната и унылые, засыпанные мокрым снегом улицы за окном. Реальнее, чем даже она сама, Лена! Ведь в ней нет той праздничности, того торжества красок и эмоций…
   Кому такое могло понравиться?
   Только не ей!
   Поэтому Лена передернула плечами и проворчала:
   – С кем я дружу?!
   – А то ты не знала – с кем, – ухмыльнулся Гришка. Развернул полотно рисунком к стене и виновато сказал Сергею:
   – Пусть так пока. А то я не смогу не смотреть.
   Сергей улыбнулся:
   – Все-таки – «штучная»?
   Гришка кивнул:
   – Без сомнения. – И серьезно добавил: – Такое, наверное, раз в жизни удается. Тебе повезло.
   Глаза Сергея стали печальными, и он подумал: «Этого я и боюсь!» Потом натужно весело воскликнул:
   – Ты, Лапшин, мне зубы не заговаривай! Трепал языком? Трепал! Теперь расплачивайся!
   – Или, – фыркнула Лена, мгновенно уловив мысль Сергея, – признайся, наконец, что ты – трепло. Самое обычное. Ну хоть раз в жизни признай! И поставим на этой истории точку.
   – Тем более, – невольно улыбнулась Светлана, – тебе осталось для раскаяния всего несколько секунд.
   – П-почему? – удивилась Дина.
   – Снова Карповна идет, – Светлана ткнула пальцем в дверь.
   Теперь тяжелые шаги Карповны – она как раз поднималась по лестнице – услышали все.

   Гришка подошел к полотну. Еще раз всмотрелся в него. Задумался о чем-то на несколько долгих секунд. Резко тряхнул рыжей головой и хохотнул:
   – Хотите на спор?
   – Что?! – возмутилась Лена. – Ты, Лапшин, совсем с ума сошел?!
   – А давай, – азартно прохрипел Сергей и, подмигнув девочкам, протянул Гришку руку.
   Дина тут же разбила их. Очень вовремя разбила, потому что вошла Карповна и выразительно указала гостям на дверь. Она даже услужливо попридержала ее, пока ребята выходили из комнаты.
   Гришка бережно уложил подаренную картину в пакет. На секунду замер в дверном проеме:
   – А вот увидишь, я прав!
   – Когда? – прохрипел ему в спину Сергей. – Когда увижу?
   – Когда – не скажу. Но идея сработает!
   И уже из коридора донеслось:
   – Ты меня знаешь!
//-- * * * --//
   Этой ночью Гришке приснился второй кошмар. И проснулся он, падая в пропасть, когда уже прощался с жизнью. А вокруг стеной стоял лес. Не тот, светлый и радостный, Сережкин, а совершенно другой – чужой и страшный, переполненный незнакомыми запахами и звуками. Предельно враждебный. И жаждущий уничтожить чужака.
   Гришке вдруг захотелось написать его. По-настоящему. Чтобы локализовать опасность.
   Почему-то казалось: если этот страшный мир будет «заперт» на полотне, то пропадет и ирреальное ощущение, что он рядом – шагни, и ты там. И уродливые зубастые монстры могут так же легко сделать тот же шаг. Ведь он, Гришка, уже вторую ночь их слышит и видит.
   Пока во сне.
   Но что будет завтра?!
   А еще Гришка окончательно понял, как именно разыграть ребят, чтобы они поверили в невероятное. А главное – с чего начать.
   Классный подарок сделал ему Серый! Как раз для розыгрыша. Вот уж разозлится, когда все узнает…
   Если узнает.
   Лучше пусть ломает голову долго-долго.
   Может, даже всю жизнь.

Глава 3
Неприятные новости

   В школу Сергей пришел через полторы недели. И сразу столкнулся с Леной. Причем Парамонова была настроена как-то… излишне агрессивно. Едва увидев его у входных дверей, она побежала к Сергею через холл с возгласом:
   – Наконец-то явился!
   Сергей пожал плечами и кротко улыбнулся, надеясь смягчить девчонку: вот с чего она так завелась? Вроде бы они в последние дни не пересекались. Или…
   И Сергей невольно вздрогнул (ведь угадал же!), когда Лена прошипела ему в лицо:
   – Ты когда в последний раз видел Гришку?
   Пожалев о собственной интуиции, будто ее отсутствие что-то изменило бы, Сергей насмешливо улыбнулся.
   – И это вместо «привет», «как себя чувствуешь» или «рада тебя видеть в школе»…
   Но Лену было не сбить. Она проворчала:
   – Не разыгрывай из себя святую невинность!
   Сергей оглянулся на входную дверь, будто собираясь сбежать. Лена нехорошо улыбнулась, перекрывая ему путь к отступлению. Подтолкнула к пустующей лестнице и раздраженно переспросила:
   – Так когда ты его видел?
   – Ну, день не помню точно, – замялся Сергей, пытаясь прикинуть, во что сумел за это время вляпаться Лапшин. – Вы же вместе у меня были…
   – И это все?!
   – Ага. Карповне и так от отца влетело, что вас пустила. Грипп же. А что случилось-то?
   Лена хмуро посмотрела на него:
   – Может быть, ничего.
   – Тогда чего злишься? Я когда тебя увидел с таким лицом…
   Сергей хмыкнул, вспомнив о споре. Никто лучше его не знал, насколько Гришка не любил проигрывать. А уж ввязаться в такое безнадежное пари… это нужно суметь. Картина-переходник, надо же!
   Лапшин наверняка голову сломал, пытаясь найти выход из собственноручно сляпанной ловушки. Даже интересно, что тут можно придумать? Фантастика и действительность… – ха, суровая действительность, нужно сказать! – мало совместимы.
   Ну-ну…
   Посмотрим, как Рыжий выкрутится на этот раз!

   Лена угрюмо сказала:
   – Гришки вторую неделю нет в школе.
   – Заболел, хочешь сказать? Гриппом от меня заразился?
   Лена пожала плечами. Сергей приподнял брови:
   – Вы что, не могли ему хотя бы позвонить? Мне-то Карповна только сегодня утром вернула сотовый.
   Лена увидела спешащих к ним Дину со Светланой и сердито фыркнула:
   – Не могли, как видишь!
   – Почему? У Рыжего с телефоном проблемы? Опять свой сотовый посеял?
   Лена помрачнела, но промолчала. Подошедшая Дина ответила за нее:
   – Мы п-просто б-боимся…
   – Чего именно? – вдруг рассердился Сергей. – Что Тимка вас по телефону облает?!
   Тимка, молодой доберман, Гришкин любимчик, лаял исключительно на телефон или дверной звонок: очень уж не любил резких звуков. Он обычно даже команду «фас» выполнял молча.

   – Нет, – Светлана нервно поправила свои светлые, удивительно пышные волосы. – Другого.
   – А ты не умничай слишком, – Лена бросила на Сергея недобрый взгляд. – Из-за тебя ведь все!
   – Да что случилось-то?! Или вы просто мне голову морочите? Учтите, если это шутка, то глупая!
   – Ну, конечно, – съязвила Лена. – Мы десять дней эту шутку готовили, есть не ели, спать не спали, все тебя ждали…
   – Десять дней?
   – Ага. С тех самых пор, как Гришка исчез!
   Сергей изумленно посмотрел на девочек:
   – С чего вы взяли, что он исчез? Вы же ему даже не звонили!
   Девочки переглянулись. И Лена отрезала:
   – Вот ты и позвонишь!
   – Т-ты же ему к-картину подарил, – еле слышно шепнула Дина и опустила глаза.
   – Еще и подзуживал, – зло фыркнула Лена.
   – Будто Гришки не знаешь, – поддержала подруг Светлана.

   Сергей растерялся: девочки говорили одна за другой без малейших пауз, будто заранее отрепетировали эту встречу. Даже Дина не стала молчать, как обычно.
   – Забыл? О дурацких переходниках? – напомнила Лена. И сузила глаза. – Я фантастикой, сам знаешь, не увлекаюсь. Но как Гришка исчез, я у Светы ту самую книжку взяла…
   – И что? – раздраженно перебил ее Сергей.
   – А то! Незачем было Лапшина провоцировать!!!
   – Гришка же умрет, но о переходниках не забудет, – тихо сказала Светлана.
   – А если он его уже н-нашел… п-переходник? – Дина побледнела.
   – Вы что – приболели? Все разом? – Сергей не верил своим ушам. – Не могли же вы поверить в сказку?!
   – Еще и шутит, – возмутилась Светлана. – Желязны вспомнил!
   – П-при чем т-тут к-книжка? – удивилась Дина.
   – Вот именно, – прорычала Лена.
   – Если книга ни при чем, то я вообще ни черта не понимаю, – Сергей беспомощно посмотрел на девочек.
   – Сейчас объясним, – процедила сквозь зубы Лена. – Для особо тупых!
   Светлана успокаивающе сжала ее плечо и сказала:
   – Понимаешь… Гришка же гордый…
   – И упрямый, – хмыкнула Лена. – Как осел!
   – А ты с ним пари заключил. Гришка теперь на что угодно пойдет, чтобы свое доказать…
   – Ага, – сердито кивнула Лена. – Тем более его идейка грандиозным розыгрышем попахивает!
   – А т-ты ему еще и помог…
   – Как раз вовремя, – Лена двинула кулаком по стене. – Он только перед этим на скуку жаловался!
   – И вы думаете… – осторожно начал Сергей.
   Лена сердито заявила:
   – Нет уж – теперь твоя очередь думать!
   – Если честно, с нас этих десяти дней хватило, – Светлана отвела взгляд в сторону.
   – М-могу поспорить, – выдохнула Дина, – Г-гришка исчез.
   – Точно, – зло рассмеялась Лена. – Телепортировался через твой последний шедевр!
   – Лапшин такой. Он на все пойдет, – мрачно согласилась Светлана.
   – А уж вляпаться при этом куда-нибудь…
   – И хорошо, если не по самые уши!
   – Н-наверняка из д-дома с-сбежал. А н-на улице – зима.
   – А если сегодня-завтра появится, – усмехнулась Лена, – могу поспорить на что угодно, тут же лапшу нам на уши вешать начнет. Он же – Лапшин!
   – С-скажет, что в т-твоем л-лесу побывал, – хихикнула Дина.
   – Еще и обставит это так, – серьезно добавила Светлана, – что мы почти поверим.
   – Ага, – кивнула Лена. – Гришка обычно все до мелочей продумывает. А мы в его спектаклях – за идиотов!
   – Так уж за идиотов, – пробормотал Сергей, снова удивляясь слаженности девочек: ведь ни одна не сбилась. Реплика за репликой, без малейших пауз или заминок…
   Лена свирепо посмотрела на него:
   – На этот раз – по твоей вине!
   – Это если с н-ним ничего н-не с-случилось, – тихо напомнила Дина.

   Друзья невольно переглянулись.
   – Выяснять на этот раз – тебе. Понял? – Лена ткнула Сергея в грудь пальцем. – На следующей же перемене и позвонишь Лапшину. – Она насмешливо улыбнулась. – И очень советую – принести нам хорошую новость…
   – Уж лучше грипп, – согласилась с ней Светлана.
   И тут, наконец, Сергея выручил звонок.
//-- * * * --//
   Гришкин сотовый оказался отключен. Сергей уже третью перемену подряд звонил на домашний телефон, а у Лапшиных все никак не хотели поднимать трубку.
   Сергей не знал, что и думать: ну хорошо, с самим Гришкой что-то случилось, а куда исчезла его бабуля? Не на работу же она устроилась, в самом-то деле! Правда, с утра она могла и по магазинам пойти…
   Или все проще, и у Лапшиных домашний телефон не в порядке? Сломался или отключили за неуплату, Гришка вечно забывал вовремя за него заплатить. А сам Гришка валяется в постели с гриппом, сотовый у него отобрали, чтобы болел спокойно…
   А что, нормальная версия!
   Имеет полное право на существование.

   Поэтому четвертую перемену Сергей провел почти как белый человек, то есть в буфете. А почти – это потому, что вредная Лена доставала его и там. Она успокоилась, только когда Сергей клятвенно пообещал сразу же после уроков навестить Лапшиных и все выяснить. Лично.
   Правда, Лена и тут его обрадовала. Переглянулась с девчонками и категорично заявила:
   – Мы с тобой!
   Спорить Сергей не рискнул. Лена была настроена очень решительно, а самоубийцам Ильин никогда не сочувствовал.
   Слабаки! Ведь жизнь – своеобразная игра. Когда ты – против всего остального мира. И тут – или он подогнет тебя под себя, или ты его. Чтобы он оказался на твоей стороне.
   И сдаться, когда второго шанса не будет?!
//-- * * * --//
   Друзьям повезло: дома у Лапшиных кто-то был. Для начала на их звонок яростно, с привыванием отозвался Тимка, а потом дверь открыла Гришина бабушка.
   – Гришку можно? – по-хозяйски оглядывая знакомую до мелочей прихожую, весело поинтересовалась Лена.
   – Он что, з-заболел? – звонким голоском вторила ей Дина.
   – Мы навестить пришли, – извиняющимся тоном добавила Светлана.
   Она всего год дружила с ребятами, а у Гришки дома была раза три, так что плохо знала его близких. И стеснялась, как всегда, да еще пожилая женщина смотрела на них так строго…

   Сергей промолчал, ему вдруг стало не по себе. Он всмотрелся в непривычно суровое лицо Гришиной бабушки и зачем-то вцепился рукой в косяк. Крепла уверенность: «Кажется, приплыли. Неужели Ленка права? Да нет, глупости! Или… – Гришина бабушка, перехватив его взгляд, сердито поджала губы. И Сергей угрюмо констатировал: – Точно, что-то случилось. И Гришка наверняка нас подставил как-то, иначе с чего бы… Елки, но ведь пока он цел?!»
   Сергей подтолкнул Лену в спину, чтобы пропустила и его в квартиру, и напряженным голосом спросил:
   – Так дома Гришка, нет?
   Его вопрос оказался той самой последней соломинкой, что когда-то переломила хребет верблюда. Глаза Гришиной бабушки воинственно засверкали. Она смешно всплеснула руками и возмущенно закричала:
   – Ты еще спрашиваешь?!
   Закрытый на кухне Тимка – чтобы под ногами в прихожей у гостей не путался – поддержал хозяйку негодующим визгом.
   – О чем вы? – пролепетал Сергей.
   – И он еще спрашивает?! – повторилась Гришина бабушка, растерявшая от гнева все слова.
   Она судорожно стала шарить в необъятном кармане пестрого передника. Нашла и резким движением сунула морщинистую руку чуть ли не в лицо Сергея. И сердито воскликнула:
   – Вот, держи!
   Сергей осторожно взял скомканную бумажку и непонимающе посмотрел на Гришину бабушку. Запертый на кухне Тимка оскорбленно лаял: ему хотелось свободы и игр с гостями.
   Дина еле слышно подсказала:
   – З-записка же! От Гр-ришки. Читай.
   Сергей кивнул. С трудом расправил до предела измятый лист, он наверняка был вырван из тетради по математике, Лапшин даже успел написать наверху условия задачи…
   – Ну что же ты? – поторопила Светлана.
   Глаза Сергея расширились, он изумленно выдохнул:
   – Ну и гад же Гришка…
   – Тоже мне, новость, – рассердилась Лена. – Долго нам ждать? Читай же!

   Сергей опасливо покосился на Гришину бабушку и вернулся к листочку. Дина со Светланой смотрели на него с тревогой, Лена – со злой усмешкой.
   Сергей кашлянул и неуверенно прочел:
   – «Бабуленька и родители! Я тут с ребятами кое о чем поспорил, а с Серым даже пари заключил, о чем, пока не скажу – секрет. Но проигрывать я не люблю, сами знаете, поэтому не теряйте меня. Я временно (честное слово, так нужно!) смотаюсь в деревню к папиной бабушке. Вернусь, как смогу. Всех целую».
   Сергей сглотнул. Зачем-то осмотрел измятый лист бумаги с двух сторон. Посмотрел на опешивших девочек и пробормотал:
   – Без подписи.

   Гришина бабушка смерила гостей грозным взглядом. Выхватила из рук Сергея записку. Любовно осмотрела ее. Аккуратно свернула и снова сунула в карман передника. В упор посмотрела на Сергея и спросила:
   – Теперь что скажете?
   Сергей растерянно пожал плечами. Дина спряталась за Лену. Светлана попятилась к выходу.
   Лена отстранила Сергея и шагнула вперед.
   – А мы тут при чем? Будто Гришку не знаете! Мало ли, что он вам наплетет!
   – Не было пари? – вкрадчиво поинтересовалась Гришкина бабушка.
   Ребята переглянулись. Лена тоном ниже сказала:
   – Ну, было.
   – Но о деревне и о бабушке мы знать не знаем, – робко поддержала ее Светлана.
   Дина, заикаясь сильнее обычного, прошептала:
   – А в-вы ув-в-верены, ч-что Г-гриш-ша т-там?
   Глаза пожилой женщины смягчились. Она знала ребят с детского сада и всегда любила Дину. Поэтому ответила уже спокойно:
   – Уверена. На нашу телеграмму пришел ответ.
   Она извлекла из кармана передника еще одну бумажку. Это действительно была телеграмма. Лена взяла ее и громко прочла:
   – «Гришаня у меня. Целую. Мама». – Она подняла глаза на Сергея. – Какая мама?
   – Моя, – отрезала бабушка и отобрала бланк.
   Все помолчали, обдумывая полученную информацию. Тимка за дверью обиженно поскуливал. Гришина бабушка молча ждала, когда же гости уйдут.
   Сергей осторожно спросил:
   – И когда он вернется?
   Глаза пожилой женщины нехорошо сузились, и она язвительно заметила:
   – Вообще-то я надеялась, что от тебя узнаю, когда Гришаня вернется. Ты же с ним спорил, не я! Кстати, о чем?
   – Да глупости, честно, – пробормотал мальчик.
   – Вот уж в чем не сомневалась ни минуты, – раздраженно фыркнула старуха.
   Сергей промолчал. Он почему-то чувствовал себя виноватым. Хотелось быстрее вернуться домой и все обдумать. Сергей уже собрался прощаться, но Лена вдруг спросила:
   – А в Гришкину комнату нам войти можно? Ненадолго.
   – Это зачем, если Гришани дома нет? – удивилась Гришкина бабушка.
   Дина со Светланой и Сергей тоже вопросительно смотрели на подругу. Лена хмуро пояснила:
   – Я свой нож заберу, а Серый – книжку, она у Гришки уже больше месяца валяется. А я тоже ее прочесть хочу!
   Сергей хотел было сказать, что эту книгу Лена недавно брала у Светы, если он правильно ее понял… Но натолкнулся на свирепый взгляд девочки и предусмотрительно промолчал.

Глава 4
Примятая трава

   Больше всего гостям обрадовался Тимка, которого наконец-то выпустили из кухни. Он для начала радостно их облаял, а потом вертелся под ногами, мешая разуться. И не отставал ни на шаг, пока друзья шли к Гришкиной комнате.
   – Ну и зачем тебе это? – сердито спросил Сергей, когда ребята закрыли за собой дверь.
   – Так, – буркнула Парамонова. – На всякий случай. Вдруг Рыжий нам тоже какую записку оставил…
   – Где? – удивленно посмотрела на нее Светлана.
   – Я знаю?! – огрызнулась Лена. – Может, в Сережкиной книге. Или еще куда сунул…
   Дина растерянно осмотрела знакомую с детства комнату и неуверенно предложила:
   – Ну, давайте поищем, а вдруг…
   – Вот именно – «вдруг», – проворчал Сергей.
   Но спорить с Леной не решился. Понятно же, он у нее главный виновник Гришкиного отъезда. Еще и Лапшин, гад рыжий, постарался, в записке своей на пари намекнул.
   Вот интересно, что он делает в деревне?
   И как бабка может помочь ему выиграть пари?!

   Ребята разбрелись по комнате. Лена обосновалась за письменным столом и принялась копаться в Гришкиных завалах. При этом досадливо морщилась, не представляя, как здесь можно найти хоть что-нибудь. Ну, если не сам положил.
   Светлана подошла к книжному шкафу: вдруг Гриша правда оставил для них какую-нибудь записку в Сережиной книге?
   Сергей застыл посреди комнаты.
   Дина, беспомощно вздыхая, пошла по периметру, за ней пристроился Тимка. Пес умильно поскуливал и, обгоняя, заглядывал ей в глаза, надеясь на угощение. Дина всегда его баловала.
   Гришина бабушка, оторвавшись от кастрюли с борщом – он вкусно пах на всю квартиру, – заглянула в детскую. Увидела среди груды рисунков, журналов, книг и другого бумажного мусора Лену, растерянную Светлану у книжного шкафа и резюмировала: это надолго.

   Сергей проводил ее взглядом и пожал плечами: Ленкина идея казалась бессмысленной. Насколько он знал друга, Гришка никогда не пытался облегчить им жизнь. Искренне считал: чем она сложнее, тем интереснее. Такая мелочь, как то, что остальные с его точкой зрения не согласны, Лапшина ничуть не волновала. Во всяком случае, до сих пор. С какой стати он должен отступать от традиций?
   Сергей рассеянно осматривал знакомую комнату и размышлял: «Интересно, зачем Лапшина понесло в деревню? Ведь его бабушка живет чуть ли не за двадцать километров от ближайшей железнодорожной станции и добираться до нее… Да туда даже автобус ходит лишь раз в неделю! Лапшин же мне рассказывал – десяток домишек со стариками, помнящими еще Русско-японскую войну, и крошечная бревенчатая будочка с телеграфом. Там, кажется, даже междугороднего телефона нет, не проводили. И сотовым там не воспользоваться. Нет, Лапшин на этот раз явно перестарался…»
   Сергей пролистал один из Гришкиных учебников. Включил компьютер и тут же выключил, не поняв, чем он может помочь. Зачем-то вытряхнул на стол Гришкин школьный рюкзак, увеличив мусорную кучу.
   «Кстати, – Сергей застыл на месте, небрежно отбросив рюкзак. – С чего Лапшин взял, что его записка останется от нас в тайне?»

   Внезапная озабоченность Сергея оказалась столь явной, что Светлана оторвалась от книжного шкафа. Подошла к нему и шепотом спросила:
   – Что-то вспомнил?
   Сергей хрипло откашлялся:
   – Да так… Просто подумал, что эта записка лишает пари смысла. Зачем же Гришка писал ее?
   – Ну, для родителей, – неуверенно предположила Лукьяненко.
   – Чтобы не волновать их, – хмуро заметил Сергей, – достаточно было остаться дома.
   – Действительно, чепуха какая-то! – Лена отшвырнула в сторону очередной набросок.
   – Г-гришка н-не д-дурак, – Дина присела на диван.
   Тимка уселся рядом, пристроив тяжелую голову девочке на колени. Дина рассеянно почесала его за ухом, доберман зажмурил глаза и заурчал, словно огромная кошка.
   Лена раздраженно фыркнула:
   – Что не дурак, это точно. А если записка просто для того, чтобы успокоить родителей, то…
   – То он вполне может быть и не у бабушки, – закончила ее мысль Светлана.
   – А т-телеграмма? – пролепетала Дина.
   – Гришку не знаешь? – мрачно посмотрела на нее Лена. – Бабка на него надышаться не может, и если он ее попросил…
   – Да уж, – кивнул Сергей, – подтвердит, что хочешь!
   – А позвонить? – предложила Светлана.
   – Разбежалась, – буркнул Сергей. – Там телефона близко нет. Дыра жуткая…
   – Ну и паразит, – прошипела Лена.
   – Все предусмотрел, – неохотно согласился Сергей.
   Дина, бездумно стоявшая у полотна, подаренного недавно Сергеем, вдруг вздрогнула и изумленно прошептала:
   – А т-трава-то…
   Друзья обернулись в ее сторону. Все как-то мгновенно поняли: вот оно, началось!
   Глаза Лены грозно сузились, она сжала кулаки; Светлана побледнела и упала в расшатанное Гришкино кресло у компьютера; Сергей обреченно уточнил:
   – А что с травой?
   – Она п-примята, – испуганно пояснила Дина. – А в-ведь я п-помню…

   Отталкивая друг друга, все бросились к картине. Лена, как самая сильная, естественно, оказалась у пейзажа первой. Буквально уткнувшись в него носом, она несколько длинных секунд изучала полотно, потом возмущенно воскликнула:
   – Динка права! Трава точно примята!
   Светлана длинно вздохнула.
   – Ну и аферист, – почти восхищенно пробормотал Сергей.
   Трава у кромки картины действительно оказалась примята. И не только примята: с ближайших травинок и полевых цветов была сбита роса, а от деревянной рамы, вглубь леса, явственно тянулся след чьих-то ног.
//-- * * * --//
   – К-как он мог? – растерянно пролепетала Дина.
   – Что – «мог»? – вяло поинтересовалась Светлана.
   – Н-ну… – вспыхнула Дина, стараясь не встречаться взглядом с Сергеем, – исп-портить из-за г-глупого п-пари т-такую картину?
   – А с чего ты взяла, что это Рыжий? – зло фыркнула Лена. – Краски ничем не отличаются!
   – С первого взгляда, – кивнула, соглашаясь, Светлана, – исправлений не видно.
   – Со второго тоже!
   Девочки посмотрели на Сергея. Он их явно не слышал, думая о чем-то своем.
   – Не спи, – Лена сердито толкнула Сергея. – Что скажешь насчет картины? Лез к ней Гришка с красками или нет?
   – Вам как, правду?
   – Естественно, – оскорбилась Лена.
   – Как ни всматривался, его кисти не заметил. Только моя, – отрывисто произнес Сергей.
   Девочки изумленно переглянулись. Светлана растерянно пробормотала:
   – Что ты хочешь этим сказать?
   – Ничего, – сухо буркнул Ильин. – Ваш вопрос – мой ответ.
   – Т-то есть т-трава д-действительно п-примята? – побледнела Дина.
   – Он что, по-твоему, – возмутилась Лена, – на самом деле телепортировался?!
   Тимка, будто поняв, жалобно заскулил.
   – Совсем, что ли? – разозлился Сергей. – Кто говорит о телепортации?!
   – А о чем тогда? – растерянно посмотрела на него Светлана. – Ведь когда мы смотрели картину в первый раз, трава точно была не примята!
   Сергей усмехнулся:
   – Это-то я помню. Сам писал.
   Лена раздраженно воскликнула:
   – Если Гришка не трогал картины, откуда там следы к лесу?!
   – Я з-запуталась, – грустно сказала Дина. Тимка сочувственно лизнул ее в щеку.
   Сергей сухо заметил:
   – Ну, во-первых, я не говорил, что Гришка не трогал картины…
   – К-как это? – прошептала Дина. – Н-не п-понимаю…
   – Я просто констатировал, – мягко улыбнулся ей Ильин, – он сделал это так, что я его правки не заметил.
   – Но как это можно? Не заметил, – пробормотала Светлана. – Это же твоя работа!
   Сергей криво усмехнулся:
   – Гришка талантлив, не забывайте.
//-- * * * --//
   Друзья в молчании дошли до трамвайной остановки. На улице уже темнело, и Дина предложила:
   – М-может, ко м-мне заскочим?
   Лена посмотрела на часы:
   – У меня через полчаса тренировка. И так поесть из-за Лапшина не успела.
   – Тогда в кафе зайдем? – Сергей вытащил из кармана бумажник. – Деньги у меня есть. Ты хоть что-нибудь перехватишь.
   – Если только минут на пятнадцать, – буркнула Лена. – И где-нибудь рядом со спортзалом. Чтобы не бежать потом.
   – Но там же ничего п-приличного нет, – разочарованно протянула Дина.
   – Обойдешься пирожковой, – отрезала Лена.

   Но разговора не получилось. По двум причинам. Во-первых, все очень хотели есть, а пирожки в маленьком скромном кафе оказались на удивление вкусными. А во-вторых, предложенная еще в трамвае Сергеем стратегия устраивала всех. Ну, даже не столько устраивала… Просто не видели другого выхода!
   Была она предельно проста: ждать следующего Гришкиного хода и не поддаваться на провокации. В том, что они последуют, и не одна – никто из ребят не сомневался. В артистичности их исполнения – тоже.
   – Главное, не свихнуться, – мрачно резюмировала Лена, и все с ней согласились. – И помнить – на самом деле никакой телепортации не существует. Это – сказка для легковерных дураков и любителей фантастики. Что бы ни случилось – всегда помнить об этом!!!

Глава 5
Вещественные доказательства

   Гришка появился в школе через три дня. Причем в таком виде, что у одноклассников глаза на лоб полезли.
   Фантастически исхудавший за эти десять дней, Лапшин только что не гремел костями. Плюс ко всему – он сильно загорел. И не просто загорел: его физиономия выглядела так, словно он пару часов назад прибыл с каких-нибудь Канарских островов.
   У Лапшина даже нос шелушился!
   И это – в разгар зимы.

   – Откуда, родимый?! – Пахан изумленно рассматривал одноклассника. – Ближайший концлагерь вроде бы давно прикрыт, или для тебя персональный открыли?
   Гришка хмыкнул:
   – Моей диетой интересуешься? Решил лишним жирком пожертвовать?
   – Нарываешься, – Пахан непроизвольно оглянулся на Дину и автоматически втянул небольшой, но заметный животик.
   – Да ну? – жизнерадостно заулыбался Гришка и гордо выпятил вперед подбородок.
   – Разошелся! С чего бы? – Лена небрежно оттолкнула Сушкова в сторону. И подозрительно сладко посмотрела на Гришку. – Пятнадцать минут до звонка, отчитаешься? – Она широко распахнула перед ним дверь класса.
   Сергей с Диной прошли мимо смеющегося Гришки в коридор. Светлана на секунду задержалась и, мучительно морщась, прошептала:
   – Только не ври, ладно?
   – Как можно, – широко раскрыл кристально честные глаза Лапшин и склонился в шутовском поклоне перед Леной. – Леди, только после вас!
   Но Парамонова к шуткам была не расположена. Окинув Гришку настороженным взглядом, она прошипела:
   – Вперед, и без кривлянья!
   Гришка беззаботно ухмыльнулся. Зато Лена помрачнела. Зачем-то оглянулась, проверяя – нет ли рядом посторонних ушей, и подтолкнула Гришку к выходу.
   Лапшин подмигнул Сушкову:
   – Динка с нами, зато свобода – с тобой. Радуйся, чудак!
   И тут рассвирепевшая Лена сильным толчком в спину выпроводила его в коридор.
//-- * * * --//
   К подоконнику Гришка подходил под прокурорским надзором четырех пар глаз. Причем, разнообразия ради, даже в Динкиных на этот раз не было сочувствия. Только настороженность.
   – Ну что? – встретил его возгласом Сергей. – Вернулся наконец и домой?
   – Еще бы, – съехидничала Лена. – Судя по нему, на хлебах его бабки не растолстеешь!
   – А при чем тут моя бабушка? – искренне удивился Гришка.
   – Конечно же ни при чем, – хмыкнула Лена. – И потом, какая бабушка? Вы что? Он же в твоем, Серега, лесу бродил! После телепортации! Вот и отощал! Там-то бабушек нет – завтраками да обедами его кормить!
   – Так вы уже все знаете? – Гришка смотрел изумленно.
   Друзья обреченно переглянулись. Стало понятно, что Гришка к разговору готов, а вот готовы ли они?

   – Что именно? – сухо уточнила Светлана.
   – Как это «что именно»? – возмутился Лапшин. – Я о картине-переходнике говорю!
   – Опять-таки, – предельно доброжелательно улыбнулась ему Светлана, – что именно мы о ней должны знать?
   Гришка ухмыльнулся:
   – Шутить изволите?
   И тут же получил от Лены кулаком под ребра. Поморщился, потер ноющий бок и проворчал:
   – Не знаю, как вы, а Парамонова явно не шутит.
   – Ага, – кивнула Лена. – Ты угадал. Не шучу. – Она в упор посмотрела на кривившегося от боли Гришку. – И тебе не советую, догадливый ты наш!
   Гришка пожал плечами и обвел друзей вопросительным взглядом.
   – Так что вы от меня хотите?
   – Ничего особенного, – Сергей почти сочувственно улыбнулся. – Мы просто хотим знать, где ты пропадал.
   – И на этот раз – без вранья, – Лена показала кулак.
   Гришка помассировал ноющий бок и демонстративно охнул:
   – Какое уж тут вранье…
   – Итак? – посмотрела на него Светлана.
   – Ну, – замялся Гришка, – я думал, вы уже догадались…
   – Да? – фыркнула Лена. – И о чем, по-твоему, мы должны догадаться?
   – Что мой опыт удался.

   Это заявление встретили такой мертвой тишиной, что Гришка слегка опешил. Лишь Лена хрюкнула от возмущения, но тоже смолчала.
   Первой пришла в себя Светлана и почти восхищенно воскликнула:
   – Нет, вы только его послушайте!
   – Скала – не парень, – с не меньшим восторгом поддержал ее Сергей.
   – Опять н-начинается, – тоскливо протянула Дина.
   А вышедшая из ступора Лена потребовала:
   – Доказательства!
   И почти с ненавистью уставилась на Гришку. Парамонова была человеком практичным, и сама мысль, что с подачи бессовестного Лапшина она опять начнет путаться в трех соснах, приводила ее в ярость. А уж мистика…
   Не хватало для полного счастья поверить в возможность телепортации!

   – Какие доказательства? – возмутился Гришка. – Вы что, хором ослепли?!
   – Что ты имеешь в виду? – тяжело вздохнул Сергей.
   – Да вы посмотрите на мой загар, – закричал Гришка. – Я его что, у бабушки в гостях получил? В вологодских лесах? Зимой?!
   Сергей насмешливо скривил губы:
   – Ты нам свой облупившийся нос не подсовывай, это еще не доказательство!
   – Да? А что тогда?
   – Откуда мы знаем, – осторожно заметила Светлана, – может, ты в какой-нибудь поликлинике под лампой сгорел или в солярий все десять дней ходил…
   – С-сейчас это з-запросто, – поддержала Дина.
   – А отощал я как? Тоже ради удовольствия? Под той же лампой?!
   – Ага-ага, мы уже почти поверили, – Сергей переглянулся с девочками и язвительно хохотнул: – Да ты, чтобы свое доказать, на все пойдешь. И на голодовку, в том числе.
   – Не п-первый г-год тебя знаем, – закивала Дина.
   А Лена спросила:
   – Скажешь, в лесу заплутал? Так что же назад не вернулся? Или в твоем доме шаром покати было? На протяжении двух недель?
   – Умничаешь? – хмыкнул Гришка. Помолчал немного и задумчиво протянул: – А ведь в точку попала. Заблудился я. Место не отметил, где в лес попал, вот и влип. Потом еле-еле выбрался, если честно, думал, все – пропаду там…
   – Складно поешь, – проворчал Сергей и насмешливо посмотрел на друга. – А как нашел место входа-выхода? Или чем-то нужные травинки пометил? Ниточкой, например, перевязал?
   – До этого не додумался, – невозмутимо покаялся Гришка. – Просто мне повезло. Иначе бы не вернулся.
   – И в чем? – Лена сжала кулаки. – В чем именно тебе повезло, паяц ты паяц?!
   – Ты, как всегда, очень вежлива, – восхитился Гришка.
   Глаза Лены опасно сузились, и Лапшин поспешно пояснил:
   – Пуговицу от рубашки потерял в месте перехода.
   – И отыскал? – усмехнулся Сергей. – Среди луга?!
   – Не среди луга, – уточнил Гришка, – а на крохотной полянке.
   – И как же ты домой попал? – сдержанно поинтересовалась Светлана.
   – Попал уж, – поморщился Гришка. – После пары сотен попыток.
   – Это уж конечно, – хмыкнула Лена. – С твоим-то упрямством ты и на паре тысяч не бросил бы их, свои попытки!
   – А что мне оставалось? Не торчать же в том лесу всю оставшуюся жизнь!
   Лена ошалело помотала головой, словно отгоняя наваждение, и возмущенно воскликнула:
   – Ну ты и врать! У меня от твоих сказок голова кругом! А ведь заранее договорились – не верить! Ничему не верить!
   Дина беспомощно улыбнулась. Сергей пожал плечами. Светлана отвела взгляд в сторону.
   Всех выручил звонок на урок. Он, по крайней мере, давал какую-то передышку.
   Гришка мгновенно оживился и засиял как именинник. Мрачная Лена попридержала Лапшина – он было помчался к классу – за плечо и нехорошо осклабилась:
   – А еще доказательства есть?
   – Это срочно? Или после уроков продемонстрировать можно? – кротко спросил Гришка.
   – Можно, – хмуро кивнула Лена и сунула Гришке под нос крепкий кулак. – Только смотри у меня!
   Светлана, проходя мимо, невинно улыбнулась:
   – Лапшин, а среди твоих родственников случайно немцев не было?
   – П-при чем тут н-немцы? – изумленно прошептала Дина.
   – А Мюнхгаузен? – засмеялась Светлана.
   – Мюнхгаузен! Скажешь тоже, – хмуро посмотрела на Лапшина Лена. – Куда там до Гришки честному наивному барону!
   – Да? – фыркнул Сергей.
   – У нашего же не только вранье!
   – А что еще?
   – Как «что»? – Лена смерила Гришку тяжелым взглядом. – У него к каждому вранью доказательства подобраны. Вещественные! Так, Лапшин? Есть же?
   – А как же, – бесшабашно ухмыльнулся ей в глаза Гришка. – И как ты правильно заметила – именно вещественные!
   – Даже так? – пробормотал Сергей.
   – Не лыком шит, – подмигнул ему Гришка и чистосердечно улыбнулся. – Не понимаю я вас…
   – С чего вдруг?
   – В кои-то веки правду скажешь – и не верите! Доказательства вам подавай…
   – Правду?! – задохнулась от возмущения Парамонова.
   Гришка невинно улыбнулся:
   – Конечно.
   И проскользнул мимо разъяренной Лены в класс.
//-- * * * --//
   После уроков Гришка повел хмурых друзей к себе. И единственный из всех был бодр и весел. Впрочем, как всегда. Зато остальные…
   В предъявление «вещественных» доказательств ребята верили слабо. Нет, они понимали: что-то им Гришка обязательно покажет, но вот что?
   Сергей, например, был настроен скептически. Ему в голову не приходило, что может быть неопровержимым свидетельством пребывания Гришки в лесу. В летнем лесу.
   Но он твердо знал: такого просто не может быть. Никак. Никогда. Поэтому все, что бы Гришка для них ни припас, – фальсификация. Пусть искусная. Очередная иллюстрация к лапшинскому вранью.
   Сергей посмотрел на мрачное лицо Лены, заинтересованное – Светланы, слегка озадаченное – Дины и вздохнул: «Я – ладно, а вот девчонки… Опять им голову заморочит!»
   В том, что все будет проделано в высшей степени артистично, Сергей не сомневался. Лапшин, когда брался за дело всерьез, мог провести любого эксперта, не говоря уж о сверстниках.
   Ведь он, считай, и не врал. Просто настолько вживался в образ, что и сам полностью терял ощущение реальности. Ну, большей частью.
   Сергей покосился на веснушчатую физиономию приятеля и невольно ухмыльнулся: «Как с гуся вода! И все-таки интересно, где он эти десять дней отсиживался? Не у бабки же!»
//-- * * * --//
   – В-вот это да, – восхищенно прошептала Дина, когда Гришка выставил перед ними на стол большую тарелку с волшебно пахнущей земляникой.
   – Елки-палки, – пробормотала Лена. Осторожно потрогала одну из ягод пальцем и воскликнула: – Где ты их достал?! Сейчас даже клубники на рынке не увидишь!
   Светлана же, сладко зажмурившись, кинула пару земляничин в рот. Раздавила их языком, проглотила и изумленно протянула:
   – Всегда думала, что у тепличных ягод нет того аромата и вкуса, что у лесных!
   – Правильно думала, – кивнул Гришка.
   Сергей насмешливо посмотрел на него:
   – Только не говори, что ягоды из моего леса!
   – А что ты хочешь от меня услышать?
   – Ради разнообразия – правду!
   – Не получится.
   – Почему?
   – Не поверишь же.
   – А ты попробуй!
   Гришка хмыкнул и обвел взглядом насторожившихся девочек. Увидев, что Лена начинает краснеть и сжимать кулаки, пожал плечами.
   – Нет, лучше совру – целее буду!
   – Соври, – улыбнулась Светлана. Она бросила в рот еще пару земляничин. Блаженно зажмурилась и сказала: – Это будет первый раз в твоей жизни…
   – Соврет в первый раз? – возмутилась Лена.
   – Нет, предупредил о вранье!
   Дина тихонько засмеялась.
   – Ты чего? – обернулась к ней Лена.
   – В-все равно р-разыграет. Т-так или иначе. Всегда так кончалось.
   – Только не в этот раз!

   – Да ладно вам, дайте послушать, – Сергей демонстративно потер руки. – Давай, Рыжий, ври!
   – Да пожалуйста, – улыбнулся Гришка. – Жалко, что ли? – Он бросил несколько ягод вертевшемуся рядом Тимке. – На рынке купил, довольны?
   – А если правду? – мрачно буркнула Лена.
   – Обойдетесь!
   – Что так?
   – Видишь ли, – покосился на нее Гришка, – правда некоторым людям противопоказана…
   – Некоторым, это кому? – Лена вскочила со стула.
   – Эй, кончайте, – Сергей дернул ее за рукав. – Садись! – И сердито добавил: – Ну что ты бесишься? Обычный розыгрыш. Безобидный к тому же.
   – Гришка даже на землянику разорился, – фыркнула Светлана.
   – Разорился? Да где бы он ее сейчас взял?! Я недавно была на рынке с ребятами, фрукты как раз покупали…
   – Кому? – Светлана взяла еще ягоду.
   – Девчонке одной из нашей секции. Она с аппендицитом в больницу попала.
   – И что?
   – А то! Яблоки, груши, виноград, сливы, заморская чепуха всякая, но… даже клубники не было!
   – Ну, – успокаивающе похлопал ее по руке Гришка, – день на день не приходится, сама должна понимать. Тебе просто не повезло.
   Ребята переглянулись. Дина осторожно спросила:
   – Т-так какая п-правда? Лес с к-картины, д-да?
   – Догадалась! Сама! – умиленно поаплодировал ей Гришка. – Надо же…
//-- * * * --//
   В полном молчании принялись за ягоды. Тимка, к удивлению ребят, тоже от них не отказывался. Еще и попрошайничал. Будто они ели не землянику, а котлеты.
   – Вот проглот, – скармливая доберману очередную ягоду, проворчал Гришка. – Надо будет в следующий раз его с собой прихватить. Буду я еще и для него собирать! Пусть сам пасется, тоже, овечка…
   Сергей подавился.
   – С-слушай, п-полегче, а? – откашлявшись, буркнул он.
   – А что я такого сказал? – невинно посмотрел на друга Гришка.
   Сергей махнул рукой, а Светлана засмеялась. Дина же облизала испачканные земляничным соком пальцы и серьезно спросила:
   – А как ты туда п-попадаешь?
   – Ну, все, – зло заметила Лена. – Эта спеклась!
   – Действительно интересно, пусть объяснит, – поддержала Дину Светлана.
   Гришка пожал плечами.
   – А что тут объяснять? Смотришь на пейзаж и вживаешься. Пока лишь он не станет реальностью. А потом – там. Сам не замечаешь как.
   – Да-а? – насмешливо протянул Сергей. – Ну и как там?
   – Что, ни разу не был летом в лесу? – хмыкнул Гришка.
   – В таком – не был. Так что просвети!
   – Обычный лес. Когда попал, часов десять утра там было.
   – А какой он? – спросила Светлана. – На картине же только фрагмент…
   – Вы соображаете, что несете? Вы что, ему верите?! – вскипела Лена.
   – Просто проверка на вшивость, – отмахнулся Сергей.
   – Ничем не хуже иной книжки, – кивнула Светлана.
   А Дина пересела поближе к Лене и взволнованно прошептала:
   – А в-вдруг п-правда? Ты же с-сама сказала: на рынке з-земляники не купить. Где же он т-тогда ее взял?
   Гришка почти сочувственно посмотрел на Парамонову и посоветовал:
   – Ты, Лен, мне просто не верь. Сказал же Серый – розыгрыш. Вот и дыши глубже!
   И он широко ухмыльнулся ребятам:
   – Так что вас интересует – время? Бежит, как ему и положено. К вечеру солнце садится, к утру – встает. Что еще? А-а, лес! Ну, на картине лишь часть, сами понимать должны. Вы ж всмотритесь! Неужели не чувствуете? Лес там. И огромный… – Гришка немного помолчал и задумчиво протянул: – Я, конечно, далеко от поляны не отходил. Потерять ее боялся…
   – А п-почему? – прошептала Дина.
   – Сам не знаю, – хмыкнул Гришка. – Просто казалось, что и вернуться я смогу только с нее. Хотя…
   – Что? – жадно спросила Светлана.
   – Думаю, глупости это.
   – Глупости? Сам говорил, что чуть ли не по травинкам место перехода искал…
   – Н-нет, по п-пуговице, – серьезно уточнила Дина.
   Лена схватилась за голову и пробормотала:
   – С ума сойти! По одной извилине на каждого, не больше!
   – Ну, ты щедра, – захохотал Гришка. – На каждого, скажешь тоже. На всех! Единственная! Согласна?
   – Ты рельсы-то не переводи, – хмыкнул Сергей. – Начал врать, ври уж до конца!
   – Врать я как раз и не хочу, – неожиданно серьезно посмотрел на него Гришка. – Поэтому и сказать точно не могу, как вернулся. Столько способов перепробовал – все в голове смешалось! А что место перехода искал, так это правда. И что по пуговице определился – тоже верно. Потом же…
   – Все, хватит с меня, – Лена стукнула кулаком по столу. – Вы можете слушать эту сказочку дальше, а я пошла! – И уже из коридора ехидно крикнула: – Не забудьте спросить, может, Рыжий для вас еще какое доказательство припас! И тоже – вещественное!
   И она так хлопнула дверью, что бедный Тимка заскулил и прикрыл голову лапами.

   Сергей рассмеялся и спросил Гришку:
   – Ну что, есть?
   – Что?
   – Ну, очередное доказательство?
   – Не позаботился, – хмыкнул Гришка. – Думал, имеющихся достаточно.
   – Как видишь, нет.
   Светлана, улыбаясь, начала перечислять, загибая при этом пальцы:
   – Похудел – раз! Так этого диетой добиться можно. Загорел – два! Физкабинеты в любой поликлинике к услугам каждого. Или солярии, их в городе сейчас полно. Земляника – три! Так на рынке действительно день на день не приходится. Я ничего не пропустила?
   – Да нет, – усмехнулся Гришка. – Вроде бы ничего.
   – Так что сам видишь, – хлопнул его по плечу Сергей, – ты на нулях. И пари пока за мной!
   Гришка сдвинул рыжие брови.
   – Значит, доказательств хотите?
   – Это как угодно. Можешь просто признать, что не прав!
   Неожиданно дверь приоткрылась и в комнату заглянула Лена.
   – Это проще, Лапшин, чем фабриковать доказательства, – крикнула она и возмущенно констатировала: – Аферист!
   Гришка придержал рычавшего Тимку за ошейник – доберман не любил, когда на любимого хозяина повышали голос. Потом серьезно сказал:
   – Будут вам доказательства. Ждите.
//-- * * * --//
   Сегодня ночью Гришка спал без снов. Но проснулся внезапно, весь в испарине, и сердце колотилось у самого горла. Почему-то вдруг показалось, что в комнате кто-то есть.
   Гришка задержал дыхание, прислушиваясь и стараясь не привлекать к себе внимания. Ночь сегодня не убаюкивала, не дышала домашним теплом, не успокаивала знакомыми с детства запахами…
   Она будто сама прислушивалась, настороженная и недобрая. Будто пыталась вычислить, где он, Гришка, находится.
   Лапшин широко распахнул глаза, пытаясь хоть что-то рассмотреть в темноте. Шторы были плотно задернуты – сам, дурак, постарался! – и свет от уличных фонарей в комнату не попадал. Очертания мебели угадывались с трудом и казались сейчас странно текучими, или это и не мебель вовсе?
   Гришке хотелось заскулить от страха, а еще лучше – закричать в полный голос, чтобы сюда примчались мама с папой и бабушка. Или хотя бы Тимка прискакал из коридора, жаль, папа запретил ему спать здесь, глупый Тимка все лез к Гришке в постель.
   Гришка задрожал, почудилось: у компьютерного столика на секунду вспыхнули и погасли два золотистых огонька. И пахнуло вдруг влажной шерстью, почти как от Тимки после прогулки под дождем, только более остро и как-то душно. И заставил испуганно вздрогнуть мягкий шлепок…
   Гришкино воображение тут же нарисовало у компьютерного столика черную пантеру. Гришка практически видел ее – замершую у его кресла, раздраженную незнакомой обстановкой и запахами. Длинный гибкий хвост недовольно подрагивал, круглые желтые глаза с вертикальными зрачками искали чужака…
   Гришка крепко зажмурился: он не хотел ничего видеть! Пусть в его комнате прячется хоть десять пантер, но его, Гришки, тут нет. Он спит!
   Странно, но Гришка действительно заснул.

   На этот раз Лапшину снилось, как черная пантера – раза в два больше тех, что Гришка видел недавно в зоопарке – бродила по комнате. Сердито фыркала и брезгливо переступала через разбросанную на полу Гришкину одежду. А потом вдруг замерла и шумно потянула носом, а потом и вовсе заурчала счастливо, уловив родные ароматы. Через мгновение пантера прыгнула к стене, где стоял мольберт с неоконченной Гришкиной работой и висела подаренная Сережкой картина. В прыжке пантера вдруг начала меняться. Ее контуры стали зыбкими, неверными, и огромная кошка туманной дымкой растаяла у стены, словно одна из картин приняла ее. Вот только какая из двух, Гришка во сне не понял.

Глава 6
Сергей философствует

   Сегодня Гришка ушел из школы после третьего урока. Причем отдал математичке записку от бабушки: якобы ему нужно к одиннадцати утра везти Тимку на прививку.
   Конечно, Лапшина отпустили, учителя ему поверили. А вот Лена не сомневалась: Гришка просто не хотел с ними говорить о пари. Или обсуждать вчерашнее. Вот и исчез пораньше, чтобы не идти вместе домой.
   И на первых двух переменах Гришка убегал играть с мальчишками в футбол в спортивном зале. Потом возвращался на урок взмыленный, зато довольный. И нагловато подмигивал Лене, усаживаясь за свой стол.
   Еще и день сегодня дурной какой-то – на улице с самого утра шел мокрый снег, а в школе на всех уроках проводились контрольные работы или повальные опросы. Гришка вовремя отпросился, ничего не скажешь!

   – Надоело все, – Лена отшвырнула ногой валявшуюся на дорожке банку из-под пепси.
   – Да ладно тебе, – улыбнулась Светлана. – Ничего же страшного не произошло.
   – П-подумаешь, Гришка п-прикалывается…
   – Прикалывается?! Спорим, через пару-тройку дней вы у него из ладони есть будете? Ну, кроме разве Серого…
   – Спасибо, – пробормотал Сергей, – за доверие.
   – Доверие? Да просто ты такой же! Поэтому и кухню всю знаешь! Думаешь, я забыла про твои розыгрыши?!
   – А их и не было, – хмыкнул Сергей.
   – Ну, еще бы! Ты созна́ешься!
   Несколько минут друзья шли к остановке молча, думая каждый о своем. Потом Сергей догнал Лену и осторожно придержал за плечо.
   – Не пойму, чего ты злишься?
   – Не поймет он, – огрызнулась девочка. – Просто не люблю чувствовать себя дурой!
   – Ну и не чувствуй, кто тебя заставляет…
   – Да-а? – резко остановилась Лена. – А как насчет последних Гришкиных выходок?!
   – Каких это?
   – Да с той же земляникой!
   – Послушай, – устало отозвался Сергей, – ты же не веришь во все эти бредни с картинкой-переходником или телепортацией, так?
   – Ну, так, – мрачно кивнула Ленка.
   – Вот и продолжай не верить! Пойми, тут каждый сам за себя. Как в цирке…
   – При чем тут цирк? – удивилась Светлана.
   – Ну, – усмехнулся Сергей, – когда иллюзионист на арене, зал делится на три категории. Первая – это те, кто верит в чудеса безоговорочно. Чаще всего – дети. Вторая – скептики, пытающиеся подловить артиста на неточностях и ошибках. Они якобы докажут, что это всего лишь ловкий трюк. Они обычно и лезут на арену, когда приглашают добровольцев. Кстати, чаще эти скептики очень хотят поверить, что чудеса есть. Поэтому и уходят потом с арены с квадратными глазами.
   – А т-третья? – с любопытством спросила Дина.
   – Третья – те, кто прекрасно знает: несмотря на видимость чуда – это просто трюк. Прекрасно выполненный трюк. Они в доказательствах не нуждаются. Но рассматривают их с удовольствием. И знаете, почему?
   – П-почему?
   – Из любви к искусству. Это же подтверждает мастерство артиста.
   – Ну и к какой категории ты относишь нас? – хмуро поинтересовалась Светлана.
   – А вы не обидитесь?
   – Н-не-а, – весело воскликнула Дина.
   Светлана кивнула. А Лена отвела глаза в сторону.
   – Ну ладно. Рискну, – Сергей усмехнулся. – Ты, Дина, относишься к первой категории. Тебе так хочется, чтобы чудеса были, что ты поверишь всему. Так?
   – Н-но ведь к-ковер-самолет т-тоже когда-то к-казался с-сказкой…
   – Вот-вот.
   – А я? – грозно спросила Лена. – Я, по-твоему, к какой категории отношусь? Надеюсь, к третьей?
   – Нет, ко второй.
   – Что?!
   – Но это же правда, что тут обижаться?
   – Докажи!!!
   – Понимаешь, если бы ты относилась к третьей, тебя бы мало трогали фабрикуемые Гришкой доказательства. Ты бы просто восхищалась его изобретательностью. Ну, и пыталась бы подобрать ко всему ключик…
   – А если он не подбирается?! Тогда что?!
   – Ничего! Просто бы сняла перед Лапшиным шляпу. Значит, он в очередной раз оказался умнее. – И Сергей невозмутимо отвел в сторону крепкий парамоновский кулак.
   – Подожди, Лен, – Светлана поспешно заслонила Сергея. – Он же просто высказал свое мнение.
   – С-сама же с-спросила!
   Лена, тяжело дыша, отвернулась от них и попыталась успокоиться. Светлана в упор посмотрела на Сергея:
   – А я?
   – Насчет тебя не знаю, – Сергей усмехнулся. – Видишь ли, на мой взгляд, ты ни к одной не подходишь. Если только специально под тебя еще одну категорию открыть – четвертую.
   – Это к-как? – удивилась Дина.
   – Ну-у, пусть так: ей очень хочется, чтобы чудеса были. Просто очень. Но она слишком трезво мыслит, чтобы этому верить. Поэтому рада даже подтасовать факты, лишь бы вероятность чуда оставалась. Вот ей и нравится Гришка! Скажешь, нет?
   Светлана вспыхнула и еле заметно кивнула. Лена изумленно приоткрыла рот. Сергей, ухмыльнувшись, пояснил:
   – Лапшин сам почти чудо.
   – Нашли чудо! – Лена раздраженно посмотрела на Сергея. – А про себя что молчишь? Наверняка себя к третьей категории относишь?
   – Угадала, – спокойно согласился Ильин. – Потому и не дергаюсь.
   – Не дергаешься?!
   – Ну, немного. Просто боюсь, что Гришка куда-нибудь влезет. В поисках доказательств. Чтобы выиграть пари.
   – А помнишь… – глаза девочки опасно сузились.
   – К тому же я вовсе не отрицаю возможности, что Гришка в своих поисках на что-нибудь наткнется!
   – На что-нибудь интересненькое, – насмешливо подсказала Светлана.
   – Ага. По-моему, на это только такие, как Лапшин, и способны.
   Лена пробормотала:
   – Вот этого я и боюсь…
   – Чего? – удивилась Дина.
   – Что он когда-нибудь окажется прав. – Лена сердито фыркнула. – Вы, любители чудес, неужели не понимаете – здесь все плохо!
   – Что «в-все»?
   – Вариант первый, самый лучший – Гришка врет. Ну, тут-то все просто. Врет он с пеленок. – Лена обвела друзей насмешливым взглядом. – А теперь, умники, допустим второй вариант. Тот, о котором вы в открытую и думать боитесь…
   Сергей подобрался. С лица Светланы сползла улыбка. Дина ахнула.
   – Вот-вот. Вы представляете, во что Гришка сможет в этом случае вляпаться?!
   Лена увидела подъезжающий автобус и поспешной скороговоркой закончила:
   – Так что извольте мне доказать, что все это обычный лапшинский розыгрыш. И быстрее! Не забывайте, Гришка и сам картинки малюет. Да еще какие картинки! Куда там, Серый, твоему земному лесочку…
//-- * * * --//
   Лена была права, она достаточно хорошо знала Гришку. Не знала только про череду его странных снов, про страшный, но притягательный мир, который находился так рядом… и в то же время так невозможно далеко.
   Этот мир мучил и дразнил Гришку. От него хотелось избавиться. И не меньше хотелось заглянуть в него хотя бы одним глазком, убедиться – насколько он реален. И может ли такое быть реальностью?!
   Вот уже несколько ночей, проснувшись от своих кошмаров, Гришка становился к мольберту и переносил сны на полотно. Переносил лихорадочно, в страхе, что вот сейчас он что-то упустит, что-то забудет, и вместо окна в неведомый мир получит просто плоскую картинку-фотографию.
   Вздрагивая от непривычных звуков – скрипа деревьев, шелеста листвы, треска обламывающихся веток, шума ветра, реки, дождя, криков неведомых животных, – Гришка радовался, что Тимка ничего этого не слышит. И удивлялся: как можно не слышать того, что вот-вот окажется прямо здесь, в комнате? Что настолько материально, что Гришка почти не сомневался – если еще чуть-чуть истончатся границы между мирами, чужая действительность безжалостно поглотит его, и утром родители увидят опустевшую постель.
   Гришка торопился. Торопился поймать враждебный мир на кончик своей кисти, зафиксировать его на полотне, пленить. Гришке казалось, так он обезопасит себя. Мир на его мольберте… мало ли таких «штучных» картин на планете!
   Они для большинства людей просто изображения – пейзажи, портреты, натюрморты. Пока за грань заглянул только фантаст со странной фамилией Желязны. Вот ведь воображение у человека, только позавидовать можно.
   Интересно, какая картина дала Роджеру Желязны ключ в новый мир, чья кисть оказалась по-настоящему волшебной…

Глава 7
Таинственная прогулка

   Лена кипела. Больше всего ее пугала Гришкина невозмутимость. На этот раз, к изумлению друзей, он вроде бы и не спешил с предъявлением очередного доказательства.
   Лене порой казалось: Лапшина результаты пари больше не волновали, а ведь Гришка обычно в лепешку расшибался, доказывая свое.
   Мало того, даже не прогуливая школу, Лапшин продолжал меняться. Его загар не бледнел, а наоборот – набирал силу. И нос шелушился уже в третий раз, как отметила наблюдательная Парамонова.
   А на физкультуре, когда мальчишки для игры в баскетбол надели форму, Лена обратила внимание на Гришкины исцарапанные руки и ноги. И красные припухлости на них больше всего походили на расчесанные комариные укусы.
   Но откуда комары зимой?!

   К возмущению Лены, остальные ребята о пари не вспоминали, будто забыли о нем. Даже Сергей. И Светка. Может, их устраивало наступившее затишье? Или они побаивались копать глубже?
   Лена же терпеть не могла неясностей. Поэтому злилась. К тому же ей казалось, и молчанием Гришка все равно добивается своего. То есть сводит ее с ума, заставляя верить во всякие чудеса.
   Ну, пусть даже не верить, а просто думать о них.
   И сомневаться в себе!

   В результате Лена решила еще раз поговорить с Лапшиным. Самостоятельно. Без друзей. Она и день наметила: в среду вечером, после тренировки. Во время Гришкиной прогулки с Тимкой.
   Это казалось несложным. С доберманом всегда гуляли в одно и то же время, что строго контролировалось Лапшиным-старшим.
//-- * * * --//
   «Почти десять, – Лена неохотно натянула на голову капюшон, она начала замерзать. – Когда же Рыжий выведет Тимку?! Клялся, что всегда выходит с ним ровно в восемь, я к восьми и подошла, как раз тренировка закончилась…»
   Лена топталась у дома Лапшина почти два часа. И была уверена: Гришка с Тимкой пока не выходили. Ведь, возвращаясь с карате, она специально прошлась по скверу – обычному маршруту их прогулок. И если она могла их как-то прозевать, то уж Тимка… нет, он бы сразу ее унюхал!
   Лена невольно оглянулась на темную аллею: глупый Тимка действовал всегда по одной схеме – восторженно набрасывался на нее с приветствиями и на протесты не обращал ни малейшего внимания. Так что если зазеваться, Тимка запросто вываляет ее в снегу. Это если не учитывать, что после его языка срочно нужно мчаться к ближайшему умывальнику.
   В десять Лена сдалась и решила зайти к Лапшиным сама. Якобы шла мимо и решила…
   Что она решила? Узнать домашнее задание по математике? А почему не по телефону?
   Нет, она хотела… хотела что-нибудь взять. А что можно взять у Рыжего? Не его же кисти!
   О-о, она скажет, что давно не видела Тимки! И не играла с ним. Гришка, конечно, ей не поверит, но вот его бабуля и родители – запросто. А Рыжий просто проглотит, да.
   И потом, мало ли что могло случиться? Может, Лапшин все-таки заболел гриппом. Тогда она сама выгуляет Тимку. На радость Гришкиному папочке.
//-- * * * --//
   Дверь открыла Гришина мама. Лене сразу стало ясно: ей не до гостьи. Как раз шел популярный сериал, и даже у входной двери Гришина мама напряженно прислушивалась к доносящимся из комнаты звукам телевизора.
   – Гриша дома?
   – Гриша?
   – Ну да.
   – Не знаю точно, – Гришина мама посмотрела на часы. – Наверное, они с Тимкой гуляют. Сейчас проверю…
   Она почти побежала к Гришкиной комнате. Заглянула туда и воскликнула:
   – Точно гуляют. Это их время!
   В зале громко ахнула главная в семье почитательница сериалов Гришкина бабушка. Женщина занервничала и поспешной скороговоркой предложила:
   – Ты заходи, Леночка. Подождешь его в детской. Они обычно с Тимкой к концу фильма подходят.
   – Нет, я лучше на улице их встречу, – и Лена в сердцах громко хлопнула входной дверью.
//-- * * * --//
   Еще через сорок минут Лена замерзла так, что начала клацать зубами. А Лапшин с Тимкой как сквозь землю провалились! Прозевать их Лена никак не могла, потому что не отходила от подъезда.
   «Придется ждать Гришку в его комнате, – Лена еще раз окинула взглядом пустой заснеженный двор. – Не тащиться же домой ни с чем? Столько времени зря угробила…»
   Она торопливо нырнула в теплый подъезд, туда как раз заходил молодой мужчина с набитыми продуктами пакетами. А нажимая на кнопку дверного звонка, Лена подумала, что нужно позвонить родителям.
   И срочно.
   Хотя ей доверяли, и время возвращения обычно жестко не регламентировалось, но одиннадцать вечера… это перебор.
   Про родителей всегда пунктуальная и обязательная Парамонова помнила всего несколько секунд. Ровно столько, сколько потребовалось Лапшиным, чтобы открыть дверь. Потом в ее голове все смешалось, и неудивительно. Ведь входную дверь распахнул сам Гришка.
   – Ты?!
   – Привет, заходи, – буднично пригласил ее в дом Лапшин.

   Лена на подгибающихся ногах вошла в прихожую. Гришка удивленно хмыкнул:
   – Да что с тобой? Привидение увидела, что ли?
   – А Тимка где?
   Лена настороженно рассматривала Лапшина – Гришка встретил ее одетым по-летнему. На нем были короткие джинсовые шорты и когда-то черная, а теперь совершенно выгоревшая футболка. При электрическом свете было особенно заметно, насколько Гришка загорел. И похудел.
   Глазастая Лена невольно отметила и парочку свеженьких царапин на ногах мальчика. На почти коричневой коже просмотреть их было затруднительно.
   – Тимка? Тимка дома.
   – А почему не встречает?
   – Да спит он.
   – Спит?!
   До этой секунды с подобной особенностью молодого добермана Лена не сталкивалась. Ей порой казалось, что Тимка вообще не знаком с таким понятием, как сон.
   Во всяком случае, неистощимый на шалости пес при гостях никогда не спал. Даже если они собирались вечерами. Дремать вполглаза – это всегда пожалуйста. Но спать и не отреагировать на входную дверь…
   Такое вообще невозможно представить!

   – Может, он заодно и оглох? – ехидно поинтересовалась Парамонова. – Или звонок в квартире стал плохо слышен?
   Гришин отец выглянул на их голоса в коридор. Он невольно услышал ее слова и довольно улыбнулся:
   – Мы и сами, Ленок, удивлены. Тимка вот уже вторую неделю после прогулок дрыхнет без задних ног, представляешь? Спит, как сурок, до утра его и не слышно…
   – Вот как, – прошептала Лена, смутно подозревающая что-то неладное.
   Впрочем, пока она четко не определилась, что именно ее смущает. Поэтому легко приняла приглашение Гришиного папы зайти погреться чайком. А причиной прихода выставила потерю учебника по английскому.
   Лена точно знала, чем купить Лапшина-старшего. Ну, и заодно слегка напакостить зарвавшемуся Гришке.
   В том, что попала в точку, она убедилась сразу же. Снимая с нее куртку, Гришин отец предельно грустно усмехнулся:
   – Приятно слышать, что хоть кто-то помнит про школу.
   – И про английский, – поддержала его Гришина мама, выглянув из кухни.
   Смурнея на глазах и кидая на сына грозные взгляды, Лапшин-старший продолжил:
   – Уверен, Гришка бы потерю своего учебника и не заметил.
   – Разве что в конце года, когда пришлось бы сдавать его в библиотеку, – в унисон ему отозвалась Гришина мама.
   – А уж тащиться куда-то вечером, чтобы подготовиться к уроку…
   Лапшин-старший смахнул ладонью невидимую слезу и сурово посмотрел на ошеломленного происходящим отпрыска.
   – Такое и представить невозможно, – горестно констатировала его жена.
   – Да вы что, репетировали?! – возмутился Гришка.
   – Ты чем-то недоволен? – язвительно поинтересовался отец.
   – Мы разве не правы? – вторила мать.
   – Или хочешь сказать, что подготовил английский и можешь мне скоренько пересказать новеллу? – с большим удовольствием забила последний гвоздь в крышку Гришкиного гроба Парамонова. – Ну, чтобы не тратить время на чтение, все-таки я с тренировки, и уже поздновато…
   Гришка растерялся, и Лена злорадно отметила, как нехорошо зашлепал губами в поисках подходящих слов известный своей строгостью Лапшин-старший.
   – Какая уж там новелла, – печально вздохнула Гришина мама. – Хорошо, его в последнее время хоть на Тимку хватает. А то из-за своих красок он вечно обо всем забывает.
   К глубочайшему сожалению Лены, досмотреть так удачно срежиссированный спектакль не удалось. Вмешалась Гришкина бабушка и, проявив чудеса дипломатии, увела сына с невесткой в зал.
   Еще бы!
   Уж для нее-то единственный внучек всегда прав!
//-- * * * --//
   – Ну и чего ты добивалась? – хмуро спросил Гришка, прикрывая за Леной дверь в свою комнату.
   – Сама не знаю. Так, мелкая пакость!
   – Представляю, какова крупная…
   – Да ладно тебе!
   Лена подошла к спящему на своей подстилке псу и удивленно пожала плечами: Тимка на нее не реагировал.
   Покосившись на злющего Лапшина, Лена легонько толкнула добермана ногой.
   На Гришку этот невинный жест подействовал сразу же, его аж перекосило от возмущения. Зато Тимка только всхрапнул громче и потешно задергал спросонок правой передней лапой. И перевернулся на спину.
   В этой позе доберман выглядел удивительно смешным. Длиннющие лапы полусогнутыми забавно болтались в воздухе. А пасть приоткрылась, и из нее нежно-розовой тряпочкой наружу вывалился язык.
   Гришка невольно фыркнул. Лена же неожиданно вздрогнула и уставилась на Тимку так…
   – Ты чего? – удивился Гришка.
   Но Лена его не слышала. Она коршуном набросилась на беззащитного пса. И через минуту с торжествующим видом сунула Гришке под нос колючий репей, только что извлеченный из Тимкиной лапы.
   – Что это?!
   – С ума сошла? – Гришка отстранил от лица едва не расцарапавшую ему щеку колючку. – Репьев не видела?
   – Зимой?!
   На ее вопль в комнату тут же заглянула Гришина бабушка и поинтересовалась, все ли у них в порядке. Гришка с Леной дружно закивали, не глядя друг на друга. А едва дверь закрылась, Парамонова повернулась к Гришке и прошипела:
   – Так откуда колючка?
   – Что за допрос?! – возмутился Лапшин.
   – Я т-тебя спрашиваю!!!
   Гришка смерил почтительным взглядом непроизвольно сжавшиеся в кулаки Ленкины руки и поспешно ответил:
   – Что значит «откуда»? С прогулки!
   – Да на улице столько снега, что в нем слоняра по брюхо провалится! До ближайшей травинки полдня подкоп делать!
   – Подумаешь, полдня, – огрызнулся Лапшин. – Тимка и не на такое способен!
   Лена зло посмотрела на приятеля и вернулась к собаке. Внимательно рассматривая Тимкины лапы, она, к своему ужасу, заметила между подушечками еще и несколько мелких травинок, больше, впрочем, похожих на какой-то неизвестный ей мох.
   Свежий!
   Совершенно свежий!!!
   Грубо оттолкнув Лапшина в сторону, Лена подошла к ненавистному ей пейзажу: «Ну, так и есть, уже чуть ли не тропинка в глубь леса протоптана. Мало того, у самой рамы, если присмотреться… Точно – собачьи следы! Ничего похожего раньше не было, я отлично помню. Ну, гад рыжий…»

   Лена непроизвольно скользнула взглядом по стоящему у стены мольберту, но мрачноватый и суровый пейзаж какого-то нереального, скорее, тропического леса, не привлек ее внимания. Она лишь машинально отметила, что работа явно не закончена, кое-где еще проглядывала грунтовка.
   Лена даже не заметила, как напрягся Гришка, как остро заблестели его глаза. И что он намеренно уронил на пол коробку с шахматами, тоже не заметила. Вздрогнула от грохота, бросила еще один взгляд на подарок Сергея и обернулась.
   – Ну и что ты этим хочешь доказать?
   – Чем? – невинно посмотрел на нее Гришка.
   – Этим, – и Лена сердито ткнула пальцем в полотно.
   Гришка подошел и недоуменно уставился на почти светящийся в полумраке комнаты лес:
   – Что ты имеешь в виду?
   – Не корчь из себя идиота, ты, бабуин слюнявый, я говорю про следы!
   – Ну и лексикон у тебя, – ухмыльнулся Гришка. – И манеры, как у пещерного медведя.
   – Еще словечко… – зловеще протянула Лена.
   – Молчу, как рыба!
   Гришка прекрасно знал, когда нужно играть отбой. В конце концов, они почти четырнадцать лет рядом! Нервишки у Парамоновой, конечно, стальные, нет, даже железобетонные, но все-таки имелись.
   Лена кинула недобрый взгляд на приятеля. Ей вдруг совершенно расхотелось расспрашивать его о картине. Она отлично представляла ответ Лапшина. Наверняка этот рыжий гад заявит, что следы оставлены ими с Тимкой во время ежедневных прогулок. И попробуй возрази!
   Все, как и всегда у Лапшина, било в одну точку: загар, худоба, многочисленные царапины; репей и травинки в собачьих лапах; протоптанная якобы самим Гришкой тропинка в невероятно реальном Сережкином лесу…
   Да, еще и земляника!
   Понятно, все сфабриковано. Очень талантливо, нужно сказать. В этом Лена почти не сомневалась.
   Это же Лапшин!
   И как у него только все получается?!

   Тут Лена вдруг вспомнила о своем недавнем дежурстве у Гришкиного подъезда. Очень вовремя вспомнила – не прощать же Гришке это обидное ее самолюбию «почти».
   И потом – она замерзла!
   Кто-то за это должен ответить?!
   Лена широко улыбнулась. Перехватила Гришкин встревоженный взгляд, само собой, Лапшин заметил ее оживление. И вкрадчиво поинтересовалась:
   – А где вы с Тимкой сейчас обычно гуляете?
   – Ну, где обычно… – неуверенно ответил почуявший неладное Гришка.
   – И где сейчас твое «обычно»?
   – В сквере, не знаешь будто!
   – Правда? – Лена улыбнулась еще слаще, Гришку передернуло. – А сегодня где гуляли?
   – Да там же, – Гришка вдруг подумал, что от Ленкиной улыбки у него мороз по коже, а ведь симпатичная в принципе девчонка. Если бы не ее карате!
   Лена хищно потерла руки: Лапшин уверенно топал в ее ловушку. Можно сказать – спешил туда, его аж заносило на поворотах.
   Милый, наивный мальчик!
   Временами.
   Ишь, глазки отводит, чует неладное.

   – А домой возвратились когда? – небрежно спросила Лена, глядя в окно: ну и метет же на улице! А ей еще домой бежать. – Случайно не после сериала?
   – Случайно нет, – зло отрезал Гришка, силясь сообразить, на чем Ленка пытается его подловить. – Сериал еще шел.
   – Ну, еще бы, – через пару секунд согласилась Лена. – Как же иначе – непременно шел.
   – О чем ты?
   Лена охотно пояснила:
   – Видишь ли, если бы сериал кончился, тебе бы ни за что незаметно от родителей не попасть домой. Впрочем, как и уйти на прогулку.
   Гришка с трудом погасил улыбку: молодец, Парамонова! Думает, поймала его, а на самом деле… да, на самом деле роет себе яму. Да как активно!
   Ну да флаг ей в руки. Кто он, Гришка, такой, чтобы ей мешать? Лучше подыграть, пусть потом голову поломает, Парамонова терпеть не может загадок…

   Лена, видя явное Гришкино замешательство, фыркнула:
   – Разжевываю для особо тупых! Пока идет сериал, твои драгоценные предки и пожара у себя под носом не заметят, не только ваше с Тимкой временное исчезновение. И возвращение тоже…
   Лена вдруг запнулась и замолчала. Какое-то время она рассматривала странное, непередаваемое выражение на лице друга и уже менее уверенно добавила:
   – Да, ты же еще не в курсе! Я сама два с лишним часа ждала вас с Тимкой на улице. Прямо у подъезда. Глаз, можно сказать, с крыльца не сводила. И если у вас с Тимкой нет в каком-нибудь загашнике крыльев…
   И тут-то Гришка припомнил Парамоновой недавнюю выходку с английским. Он нежно улыбнулся ей и невинно заметил:
   – Значит, ты согласна, что я выиграл у Серого пари?
//-- * * * --//
   В себя Лена пришла уже на улице, практически без единой мысли в голове. Она смутно помнила, что Гришка рвался проводить ее до дома, а его отец предлагал вызвать такси…
   Еще Лена помнила, что пила с Лапшиными чай с домашним пирогом. Он оказался вкуснющим, а начинка – удивительно ароматной, на Лену даже летом пахнуло, каникулами.
   Лена улыбнулась: Гришкина бабуля настоящая волшебница – они с Лапшиным съели по две порции. Гришка взял бы и третью, но его мама не разрешила – мол, незачем перед сном переедать. Смешно, но она сама едва не протянула руку за добавкой!
   Лена сглотнула слюну, припомнив нежный вкус пирога, и вдруг замерла посреди тротуара: «Понятно, почему я на него так набросилась, он был с земляникой, как до меня сразу не дошло? Нет, хорошо, что не дошло, я и так была в ступоре, еще бы брякнула что-нибудь при Гришкиных родителях…»
//-- * * * --//
   Сегодня Гришка долго не мог загнать себя в постель. Бездумно стоял у окна, рассматривая заснеженный двор, освещенный двумя слабыми фонарями у подъезда. На улице до сих пор мело, припаркованные вдоль дороги легковушки прикидывались огромными сугробами, от почищенных днем дорожек не осталось следа…
   Гришка невольно порадовался, что он дома, в тепле. И подумал, что гораздо больше любит лето, чем все остальные времена года.
   Он оглянулся на картину Сергея: там-то точно самое настоящее лето. Жаркое, солнечное, пахнущее травами и земляникой.
   Гришка хмыкнул: жаль, Серый так и не научился вносить в свои работы загадку. Все у него обычно, все как есть на самом деле. Бросил взгляд на его полотно, потом можно закрыть глаза и рассказать любому – что именно в том лесу или на поляне растет, кто именно обитает.
   С другой стороны, это и хорошо. Зато пари выиграть проще, никакого экстрима не нужно. И доказательства можно подобрать без затей – все прекрасно знают, что можно ожидать от летнего леса в их краях.
   Лапшин весело ухмыльнулся: бедная Парамонова сегодня получила еще одно подтверждение его, Гришкиной, правоты. Теперь наверняка злится, с Ленкиной практичностью почти невозможно поверить в необычное. В те же картины-переходники, например.
   Или поверила?
   Лицо у Парамоновой было… да уж, лучше больше не видеть ее в таком состоянии, а то совесть замучит. Правда, Ленка сама виновата – все правду ищет, будто есть одна правда для всех.
   Гришка подошел к мольберту. Долго всматривался в свою работу, но так и не понял – «штучная» ли она. И нужно ли к ней возвращаться.
   Он бросил взгляд на разобранную постель и тоскливо подумал: «Все решится ночью. Если опять приснится кошмар… – Он угрюмо усмехнулся. – Может, я так забавно с ума схожу? Слишком сжился с идеей Желязны, пари у Серого нужно выиграть, вот и… Чудится мне все! Сны страшенные которую ночь снятся, да еще я, кажется, с реальностью их начал путать, вот воображение и заработало на полную катушку…»

   Гришка проснулся, упав с постели на пол. Почему-то сильно саднило бок, он едва сдержал крик боли, не желая разбудить родителей и Тимку.
   Гришка коснулся футболки и почему-то не удивился, почувствовав, что она мокрая и неприятно липкая. Он поднес пальцы к лицу, будто мог рассмотреть в темноте, чем их испачкал. Осторожно понюхал, потом лизнул и поморщился: все-таки кровь.
   Лапшин криво усмехнулся: «Что тут думать? Первый вариант – и лучше бы именно в него поверить! – неудачно упал с дивана. Может, на какую-нибудь железяку угодил, в комнате вечные завалы, не зря мама ругается. Второй вариант… выходит, та уродливая тварь достала-таки меня когтистой лапой, вовремя я проснулся…»
   Гришка с трудом раздвинул шторы, левая рука плохо слушалась. Он попытался в тусклом свете уличных фонарей разглядеть рану, но увидел только темную рваную полосу сантиметров пятнадцать длиной. По счастью, кровь уже не сочилась, да и футболка, как ни странно, оказалась целой, так что инфекцию ему вряд ли занесли…
   Гришка вслепую нашарил в шкафу чистую майку и надел ее, стараясь не касаться раны. Потом на цыпочках пробрался в ванную, свет он включать не рискнул. Дверь в бабушкину комнату открыта, а выключатель находился снаружи – мгновенно же за собой дверь в ванную не захлопнуть.
   На Тимкиной полке стояла бутылка с перекисью водорода на случай, если он порежет лапы во время прогулки, такое уже не раз случалось.
   Гришка взял ее. В комнате снял майку и явно от великого ума щедро плеснул перекисью на царапину.
   Ой-йо…
   Чтобы не взвыть от острой боли в полный голос, Лапшин зажал рот обеими руками – ну и кретин!
   Когда боль стала терпимой, Гришка с усмешкой сказал себе, что он везунчик. Если бы эта мерзкая животина полоснула его не по ребрам, а по лицу… что бы он сказал родителям?!

   Гришка подошел к мольберту. Рассеянно мазнул взглядом по рисунку и непроизвольно отшатнулся. Вдруг почудилось, что ранившая Гришку тварь видит его. И ждет, спрятавшись в густых зарослях у тропинки.
   Неприятные кашляющие звуки заставили Гришку побледнеть: он слышал их в недавнем сне, когда его гоняли по джунглям.
   Гришка стиснул зубы от злости: ну нет, он не позволит свести себя с ума! Закончив работу, он получит доступ туда и убьет эту когтистую гадину. А пока… пока именно она имеет доступ в его мир, а он, Гришка, только жертва.

Глава 8
Случай на рынке

   Сегодня Гришки снова не было в школе, и Лена не находила себе места. Она вроде бы понимала, что все последние события – обычнейший розыгрыш, пусть и искусный, Лапшин постарался, как всегда. Но в то же время тревожилась за Гришку: а вдруг…
   И злилась на себя.
   А тут еще Лене вспомнились (а ведь, казалось, на мольберт она в тот вечер и не смотрела) мрачные темные джунгли, в которые уходила едва заметная глазу тропа.
   Стопроцентно Гришкина работа!
   Лес Сергея выглядел по сравнению с этими таинственными зарослями мирной детской площадкой. Да и на что мог натолкнуться Гришка в обычном лесу? В худшем случае, на медведя в малиннике, а они летом сытые и на людей не бросаются, Лена читала.
   Зато что ждало Лапшина в страшных джунглях, каких и на Земле-то нет…
   Нет, она не станет об этом думать!
   Это все неправда.
   Просто розыгрыш!

   Раскладывая по полочкам собранные факты, Лена не могла отыскать в них ни малейшей прорехи. И это раздражало: не глупее же она Гришки!
   Злило Лену и то, что она не решалась выложить друзьям свои последние наблюдения. Элементарно трусила. Боялась, что ее окончательно запутают.
   Взять Зимину, например. Динка точно решит, что Гришка гуляет по чужим мирам. Будет восхищенно смотреть Лапшину в рот и расспрашивать о виденных чудесах.
   Серый, естественно, Лену высмеет. Элементарно докажет, что все эти факты – просто попытка Лапшина выиграть безнадежное пари. Причем Ильин даже не станет вдумываться. Упрется на своем, и все. Мол, если этого не может произойти, то и не произойдет никогда, точка.
   А ведь… как там сказала Динка? Те же ковры-самолеты тоже когда-то были сказкой?
   Поймав себя на пораженческой, почти преступной мысли, Лена обозлилась еще больше.
   И Светке ничего не рассказать. Лукьяненко с таким интересом копается во всех странностях, будто ищет доказательства правоты того же Гришки!

   Лена решила продолжить исследования самостоятельно. А хорошенько подумав, наметила и ближайшую цель: рынок. Ведь если удастся найти там свежую землянику…
   Самый железный Гришкин аргумент сразу накроется!
   Что у Лапшина останется – загар? Худоба? Они вообще ничего не доказывают.
   Тропинка на картине и собачьи следы там же? Так Лапшин – художник, и как все говорят – талантливый.
   Царапины? Хорошо, по Гришкиному сценарию пока серьезных ран не требуется!
   А вот случай с прогулкой – это серьезно. Как они могли с Тимкой попасть домой, минуя ее у подъезда?
   Лена нахмурилась: в принципе Гришка запросто мог все подстроить. Даже привлечь на свою сторону родителей. Например, рассказав им про пари. А если он сидел с Тимкой дома и посмеивался, пока она утаптывала снег у его подъезда?!
   Что там еще? У-у-у… проклятый репей со свежей травкой! Конечно, Гришка и это мог организовать – в любом цветочном магазине мох или траву продают. А Тимке он дал снотворное!
   Лена рассмеялась: здорово вышло. Получается, единственное серьезное доказательство – свежая земляника. Хотя… как сказал сам Гришка – день на день не приходится. И если ее сегодня на прилавках нет, значит, именно сегодня ее на рынок не завезли. Не лето же.
   Зато если земляника на рынке будет…
   Ну, Лапшин!!!
//-- * * * --//
   Обходить рынки Лена взялась сразу после уроков. Для начала выбрала Центральный, но земляники там не было. А ведь других фруктов – целое море. На этот раз даже клубникой торговали.
   Сделав вокруг старого армянина, владельца клубники, третий круг, Лена неуверенно спросила:
   – Скажите, а землянику на рынке купить можно?
   Продавец хмуро покосился на нее и буркнул:
   – На рынке все можно. Приходи летом – купишь.
   Лена заволновалась.
   – А в теплице? – робко уточнила она. – В теплице разве землянику не выращивают?
   Продавец тяжело вздохнул. Но покупателей все равно не было, поэтому ответил:
   – В теплице-то? Там все выращивают.
   Увидел подходившую к его прилавку женщину. Оживился и, поправляя товар, нетерпеливо воскликнул:
   – Иди-иди отсюда, девочка, некогда мне!

   Выбравшись на улицу, Лена задумалась – куда дальше? Если на Центральном нет земляники, вероятность отыскать ее на районных рынках почти нулевая. Впрочем…
   И Лена, ругая себя, помчалась к трамвайной остановке: «Чего ради я поехала сюда? Лапшина не знаю? С его-то ленью Гришка наверняка пасся на ближайшем рынке…»
//-- * * * --//
   На этот раз Лене повезло. Буквально в первом же ряду, где торговали фруктами, она наткнулась на землянику. Ее даже не пришлось искать, одуряющий запах лесных ягод вел сам.
   Здесь земляника была разложена в полиэтиленовые стаканчики и внешне совершенно не отличалась от той, что они ели у Гришки в гостях. Вот только цена…
   Рассмотрев цифры на бумажном квадратике, Лена помрачнела. Нет, если бы ее разыгрывали Серега или Светлана, высокие цены Лену бы не тронули. Но Гришка…
   Лапшин-старший не банкир или владелец крупной строительной фирмы, он обычный инженер с обычной, не слишком высокой зарплатой. Так что земляника зимой им просто не по карману.
   Лена обошла весь рынок, и астрономическая цена на землянику стала понятна, ее здесь больше не было. Кроме укутанной в старый тулуп бабки, никто земляникой не торговал.
   «Интересно, а где она взяла ягоды? – рассеянно подумала Лена. – Вряд ли у нее своя теплица. А если бы земляника была привозной, продажу не доверили бы старухе, да еще такой неприятной. Вон, остальные продавщицы в ряду молоденькие и симпатичные…»
   Лена настороженно осмотрела ближайшие прилавки и рассердилась на себя: что это она с ума сходит? Будто ждет, что сейчас из-под какого-нибудь стола вынырнет смеющийся Лапшин. Лично. Как черт из коробочки.
   Нет, с этим делом нужно кончать!
   Так и спятить недолго.

   Но уйти с рынка просто так, не доведя дело до конца… И Лена решила поговорить со старухой. По крайней мере, узнает, откуда она привозит землянику.
   Лена подошла к прилавку и смущенно остановилась, не зная, с чего начать разговор. Уж очень бабка показалась ей странной.
   Голова сутулой, почти горбатой старухи едва выглядывала над столом. Черный платок укутывал ей все лицо, оставляя на виду лишь покрасневший от холода нос и старые очки с исцарапанными цветными стеклами, их дужки были перетянуты нитками и грязным пластырем.
   Лена невольно смутилась: завидев ее, старушка начала суетливо переставлять стаканы поближе к предполагаемой покупательнице. А какая из Лены покупательница? У нее и на стакан земляники денег не хватит.
   Не рискуя сразу лезть с вопросами, Лена невольно рассматривала странную продавщицу: «Глаза у нее, что ли, от света болят? Так вроде бы здесь полумрак…»
   Лене почему-то казалось, что и старуха рассматривает ее. И еще казалось – над ней подсмеиваются. А как иначе понять дикий коктейль из фырканья, кряхтенья и похрюкиванья, что издавала старуха?!
   К шести вечера нужно было идти на тренировку, и Лена, наконец, решилась. Сделала чисто символический шаг вперед и вежливо спросила:
   – Скажите, пожалуйста, где вы берете ягоды? Это такое чудо зимой…
   Старуха, как показалось вдруг девочке, хищно подалась вперед. И Лена машинально отступила от прилавка.
   – Вы их сами выращиваете? У вас есть теплица?
   Продавщица хрипло заперхала. Ее платок сполз еще ниже, теперь Лена и вовсе не могла разглядеть лица. Даже бабкин нос оказался в тени.
   Больше всего Парамоновой хотелось уйти, но она заставила себя продолжить допрос:
   – Может, кто их вам привозит? А откуда? Понятно, что с юга, но ведь и там еще холодно…
   Упорно молчавшая старуха, наконец, откашлялась. Ткнула в Лену скрюченным пальцем в дырявой вязаной перчатке и торжествующе прокаркала:
   – Пррришла!
   – Не поняла… – Лена отступила еще на шаг.
   Продавщица звучно высморкалась в большой клетчатый платок и расшифровала:
   – Пришла, кажу. Все, как он и говорил.
   – Кто говорил?!
   – Да он же, – радостно уточнила старуха. – Хозяин!
   – К-какой хозяин?
   – Так и сказал: девчонка придет, – не слушая Лены, продолжила старуха. – Беленькая, росленькая и смазливенькая. В синей курточке. Стало быть, ты она и есть!
   Лене захотелось сбежать, у старушки явно проблемы с головой. С другой стороны…
   – А кто хозяин-то, бабушка? – Лена заставила себя улыбнуться. – Не мальчик, нет?
   Старуха хрипло засмеялась и восторженно сообщила:
   – Ну, так и есть, он как в воду смотрел! Расспрашиваешь меня!
   Продавщица опасливо осмотрелась, будто боялась, что невидимый хозяин за ней наблюдает. Вдруг вытянулась в струнку – Лене даже показалось, что старушка на секунду-другую сделалась чуть ли не с нее ростом – и басовито выкрикнула:
   – Не скажу! Не велено говорить!

   Лена была вне себя. Она почему-то не сомневалась – и здесь наследил Лапшин. Непонятно как, но наследил.
   Парамонова шла к выходу, вслед же ей неслось хриплое карканье – старая ведьма смеялась.
//-- * * * --//
   Сегодня Гришка спал спокойно. Утром он подошел к стене, где рядом мирно сосуществовали уже две картины, и удивленно присвистнул: ничего себе! Если рисунок Сергея за ночь не изменился, то вот его работа…
   Гришка поежился: с собственного полотна на него смотрела тварь, едва не прикончившая его прошлой ночью. Смотрела с бессильной ненавистью, свирепо и жадно, не в силах до него дотянуться. Гришке даже почудилось, что он слышит ее тяжелое дыхание.
   Гришка протер глаза. Но когда снова взглянул на картину, ничего не изменилось.
   «Эта зубастая гадина будто прижалась с той стороны к невидимому стеклу, – ошеломленно подумал Лапшин. Протянул руку, но не смог заставить себя дотронуться до полотна даже пальцем. – Надеюсь, я просто не помню, когда ее написал. Чувствовал я себя вчера паршиво, да и крови потерял прилично… И как только я настолько подробно ее запомнил! Гадость какая…»
   Гришка непроизвольно сделал шаг назад. Почему-то казалось: эта тварь и сейчас опасна.
   – Надеюсь, мы теперь не пересечемся, – пробормотал Гришка.
   И вздрогнул, услышав тоскливый вой. В нем чувствовалась такая жажда крови, именно его крови…
   Гришка поспешно отвернулся от картины. И сразу же стало легче дышать, словно связь между ним и уродливым существом прервалась.

Глава 9
Еще очко в пользу Гришки

   – …ну, я и ушла… – закончила свою исповедь Лена и облегченно вздохнула.
   Ребята, собравшиеся после уроков в доме Ильиных, озадаченно молчали. Слишком неожиданным оказалось продолжение истории. И не очень понятно, как объяснять новые факты.
   Наконец Сергей осторожно заметил:
   – Что-то я не пойму, ты же вначале считала: земляника на рынке – это Гришкин проигрыш.
   – И я так п-поняла, – кивнула Дина.
   – И я, – сказала Светлана.
   Лена посмотрела на друзей с негодованием и воскликнула:
   – Вы не выспались сегодня или плохо пообедали? А может, срочно отупели?
   Ребята переглянулись.
   – Говорю же – старуха подозрительна! И вообще непонятно, откуда у нее ягоды!
   – К-какая р-разница? – пролепетала Дина. – Г-главное, она их п-продает.
   – А если хозяин – Гришка?!
   – С чего взяла? – хмуро поинтересовался Сергей.
   – Еще не поняли – бабку предупредили о моем приходе! Даже внешность описали! Это, по-вашему, случайность? И Лапшин ни при чем?!
   – Старуха могла просто над тобой посмеяться, – предположила Светлана.
   – А хозяин вполне мог предупредить ее о конкурентах, – поддержал Сергей. – Сама сказала – на рынке больше земляники нет, они пока монополисты. А ты расспрашивала – откуда ягоды.
   – А моя внешность? Откуда старухе знать ее?!
   – Теперь я спрошу, – фыркнул Сергей. – Ты что, не выспалась?
   Дина с жалостью посмотрела на покрасневшую от злости подругу и пояснила:
   – Она же т-тебя видела, п-почему бы ей т-тебя не описать?
   – Что ты нервничаешь, – Светлана смотрела с сочувствием, – сама же сказала – Лапшин подговорил родителей и, пока ты ждала на улице, отсиживался дома. Так что ничего нового за эти дни не появилось, Гришка по-прежнему проигрывает пари.
   Лена ошеломленно посмотрела на друзей:
   – Значит, считаете, все в порядке?
   – Естественно, – улыбнулся Сергей. – Гришка жив, здоров и занят делом!
   – Даже загорел, фабрикуя свои доказательства, – засмеялась Светлана.
   – Л-летний лес – н-не так уж и плохо…
   – Да уж, куда опаснее, если бы Серый в бреду какой-нибудь палеозой изобразил! С парочкой ископаемых монстриков.
   – С Г-гришкиной ф-фантазией… Не з-знаю, чем бы и к-кончилось все!
   – Я даже, сама видишь, – усмехнулся Сергей, – не спешу прищучить его насчет пари – пусть развлекается.
   – В худшем случае, предъявит нам букет полевых цветов, – рассмеялась Светлана.
   – А откуда он его в-возьмет?
   – Мало сейчас теплиц? – сказал Сергей. – У папиных знакомых почти через одного – зимние сады.
   – И моя мама о нем мечтает, – улыбнулась Светлана.

   Лена задумчиво рассматривала друзей и завидовала: вот ведь – все людям понятно, никакие сомнения или глупые мысли их не мучают. Им даже в голову не приходит, что прекрасная работа Сергея может как бы ожить и впустить в свой мир Гришку.
   Выходит, она единственная еще из детства не вышла, в сказочки верит. А раньше считала себя взрослее хотя бы Динки.
   Лена отошла к окну: на улице уже темнело. Небо вот уже вторую неделю было в тучах, в городе едва успевали чистить дороги. Но здесь, на окраине, падающий снег только радовал. Вдоль дорожки и по периметру кованой кружевной изгороди мягко горели фонари, в их свете красиво танцевали снежинки, а сугробы у изгороди казались тепло-розовыми.
   Лена положила руки на прохладное стекло и задумалась: «В самом деле, что я дергаюсь? Лес на Сережкиной картине опасным не выглядит, так что даже если Гришка прав… – Лена вздрогнула. – Вот именно – а если он прав?!»
   Она обернулась и неохотно сказала:
   – Вы как хотите, а я еще раз к Лапшиным зайду. Прямо сегодня.
   – А зачем? – демонстративно зевнул Сергей.
   – Не понравилась мне эта бабка! Хоть что говорите…
//-- * * * --//
   Гришка открыл друзьям дверь и удивленно присвистнул:
   – Натуральное нашествие! Хоть бы позвонили, предупредили…
   Сергей ухмыльнулся. Пропустил вперед девочек и принял на себя восторженно визжащего Тимку.
   – Хочешь сказать, незваный гость… – он еле увернулся от шершавого языка, – хуже татарина?
   – Куда до вас простодушным татарам, – пробормотал Гришка. – Тех хотя бы выставить было можно.
   – А нас?
   – Вас прогонишь, как же!
   – А г-где бабушка? – поинтересовалась Дина, заглядывая на кухню.
   – В магазин пошла, а что?
   – Да так. А р-родители еще на р-работе?
   – Само собой. Еще же шести нет.

   Гришка распахнул дверь в свою комнату и согнулся в шутовском поклоне, приглашая ребят. И тут же, Лена заметила, поморщился. Осторожно выпрямился и, коснувшись правого бока, снова поморщился.
   «Хорошо играет на зрителя Рыжий, – насупилась Лена. – Ни на секунду о пари не забывает».
   И она решила ни за что не расспрашивать Гришку – чего ради он хватается за ребра. Пусть свои «раны» самостоятельно демонстрирует, она ему больше не помощница.

   – И н-не стыдно картину п-портить? – Дина сердито ткнула пальцем в четко выделявшуюся, петляющую среди густой травы тропинку.
   – Летать пока не научился, – равнодушно буркнул Гришка.
   Светлана с Диной рассмеялись. Сергей внимательно изучал собственную работу, пытаясь выявить Гришкину руку. Приближался к полотну, отходил подальше, рассматривал его справа и слева…
   Лена мрачно сказала:
   – Напрасно стараешься. Гришку на такой мелочи не поймать.
   Сергей осторожно провел пальцем по рисунку, пытаясь прочувствовать структуру мазков, время их нанесения. И наконец сдался, признав:
   – Ты права. Перед кем хочешь присягнул бы, что моя кисть.

   Гришка усмехнулся. Подозвал к себе Тимку и почти упал в жалобно скрипнувшее кресло. С веселым любопытством наблюдая за друзьями, он осторожно поинтересовался:
   – Не хотите, значит, признать, что я выиграл пари?
   – С чего бы? – хмыкнул Сергей.
   Лена зло фыркнула, но промолчала. Светлана с Диной рядком уселись на диван и с любопытством уставились на Лапшина, предвкушая очередной спектакль.
   Гришка погладил добермана. Тимка восторженно взвизгнул и лизнул ему руку.
   – Мало вам доказательств? Еще подбросить?
   Друзья переглянулись. Дина побледнела и отрицательно помотала головой. Лена помрачнела еще больше. Светлана смотрела с любопытством. Сергей осторожно сказал:
   – Количественно, пожалуй, достаточно. А вот качественно…
   – Качество хромает, – поддержала Светлана.
   – На обе ножки причем, – прорычала Лена.

   Гришка задумчиво молчал, рассматривая друзей. Тимка положил ему голову на колени и преданно заглядывал в глаза, будто чувствовал, что любимый хозяин нуждается в поддержке.
   Дина подошла к картине. Какое-то время разглядывала тропинку и летний лес, пытаясь представить, каково сейчас там…
   Жаль, ей туда не попасть!
   А как хочется…

   Дина вдруг рассмеялась и обернулась к ребятам. Ее щеки пылали от возбуждения. Она воскликнула:
   – Что я п-придумала!!!
   – Скажите пожалуйста, – недоверчиво пробормотала себе под нос Парамонова. – Придумала она! Да если какой дельной мысли и посчастливится забрести в твою голову…
   – Хочешь сказать – она тут же скончается от одиночества? – фыркнул Гришка.
   – Помолчала бы, Парамоша, раз сама ничего предложить не можешь, – Сергей подбадривающе улыбнулся Дине.
   – Дайте же Динке объяснить, – раздраженно потребовала Светлана.
   Смущенная общим вниманием Дина, помедлив, еле слышно сказала:
   – А п-пусть Гриша при н-нас туда п-попадет. Т-тогда других доказательств н-не п-потребуется.

   Ее заявление встретили заинтересованным молчанием. Потом, как по команде, дружно развернулись к Гришке.
   – Что скажешь? – насмешливо посмотрел на приятеля Сергей. – Уела тебя Динка?
   – Теперь сдаешься? – Лена одобрительно показала Дине большой палец.
   – Да, Гриш, финита ля комедия, – с некоторым сожалением произнесла Светлана.
   Гришка бросил на друзей лукавый взгляд. Осторожно отстранил Тимку и вскочил с кресла.
   – Думаете, достали? А вот фигушки вам!
   Друзья растерянно переглянулись: такого они от Лапшина не ожидали. Все-таки нужно уметь проигрывать.
   Гришка подошел к картине. Постучал пальцем по раме и вызывающе заявил:
   – Я – пожалуйста. Однако при вас не получится! – Он ухмыльнулся в лицо Лене и пояснил: – Не сосредоточиться толком, отвлекать будете.
   Лена заметила, как Гришка бросил взгляд на другую картину и замер рядом, будто прислушивался к чему-то. По его подвижному лицу пробежала тень, он торопливо отвернулся. Потом медленно обошел комнату, зачем-то распахивая на ходу дверцы шкафов и даже тумбочки. И сказал:
   – Придется вам подождать в коридоре. Так устраивает?
   Сергей нахмурился. Светлана удивленно молчала. Дина испуганно прошептала:
   – Т-ты ш-шутишь?
   – Какие уж тут шутки, – трагическим голосом отозвался Гришка, и его веснушчатая физиономия сделалась на секунду почти серьезной.
   Лена подошла к картинам и, пока на нее не обращали внимания, посмотрела на ту, вторую, которая чем-то встревожила Лапшина. И невольно отпрянула, настолько враждебно выглядели джунгли. Ей даже показалось, что оттуда за ней наблюдали – настороженно и злобно.
   Лене вдруг стало страшно, и она торопливо вернулась к ребятам.

   – Ну, хорошо, – процедил сквозь зубы Сергей. – Продолжим клоунаду, раз хочешь.
   – Сколько времени тебе понадобится? – пошла к двери Светлана.
   – Обычно минут десять хватало, – Гришка демонстративно зевнул.
   – Даем пятнадцать, – Сергей потянул Дину в коридор.
   Лена уходила последней. Прикрывая за собой дверь, она язвительно поинтересовалась:
   – Надеюсь, ты не собираешься прятаться по шкафам?
//-- * * * --//
   В детскую ворвались ровно через двенадцать минут, как только в ней оскорбленно взвизгнул Тимка.
   Ворвалась, собственно, Лена, взбешенная происходящим и ожидавшая самого худшего. Сергей с девочками просто не смогли ее удержать. Правда, побежали следом.
   Сергей уже мысленно прикидывал, как будет отмазываться Лапшин. Наверняка все свалит на них, скажет – помешали, сбили настрой…
   Оказавшись в комнате, друзья изумленно переглянулись: Гришки не было. Только жалобно выл Тимка, привязанный к ножке тяжелого дивана.

   Сдались через полчаса. Когда перевернули несчастную Гришкину комнату «вверх дном» и перетрясли все вещи в шкафах и на полках.
   Глядя, как Лена выгребает последний мусор из письменного стола, Сергей устало сказал:
   – Брось. Не в этом же барахле Лапшин спрятался.
   Лена подняла на него покрасневшие глаза и кивнула. А потом зачем-то начала перелистывать Гришкину школьную тетрадь. Взгляд у нее был…
   Светлана испуганно шепнула Сергею:
   – Сделай же что-нибудь. Быстрее!
   Дина села на диван. Потерянно оглядела комнату еще раз и пролепетала:
   – Его з-здесь т-точно нет. Т-так, значит, он п-прав?
   Ее жалобный тоненький голосок привел Лену в себя. Она отбросила в сторону невесть как оказавшуюся в руках тетрадь. Обвела комнату острым, пронзительным взглядом и прошипела почти восхищенно:
   – Ну, гад рыжий, веснушка несчитанная…
   И бросилась к окну, грубо оттолкнув неосторожно попавшуюся на дороге Светлану. Возиться не пришлось, его недавно открывали.
   Дина ошеломленно выдохнула:
   – Н-но ведь ч-четвертый этаж…
   – Но ведь – Лапшин, – передразнила ее Парамонова. Подтянула к себе за руку Светлану и кивком указала вниз. – Видишь?!
   Далеко под окном, в нетронутом девственном снегу валялся драный Гришкин шлепанец. А за их спинами возмущенно рычал Тимка.
//-- * * * --//
   – Вот паразит, – Сергей потряс перед девочками выуженной из снега Гришкиной тапочкой. – Разбиться же мог!
   – Такая мелочь Лапшина не волнует, – мрачно заметила Светлана.
   Дина нашла взглядом Гришкино окно и испуганно ойкнула. Лена зачем-то показала уже закрытому окну кулак, будто Лапшин мог оттуда за ними наблюдать.
   Впрочем, она бы не удивилась.
   Друзья побродили по двору, не спуская глаз с подъезда. Потом Сергей смел со скамьи снег, и они сели у крыльца. Оставалось дождаться Гришкиного возвращения. И выиграть, наконец, ставшее вдруг опасным пари.
   Ждать Лапшина в квартире они не решились. Не объясняться же с его родителями! А у Гришкиной бабушки всегда виноват кто угодно, только не любимый внук.
   Сергей грустно усмехнулся: Гришка с бабушкой жили на удивление дружно и практически никогда не ссорились. Редкое взаимопонимание объяснялось просто – никто никому не мешал. Они сыгрались: один говорил, другой не слушал. Если же слушал, то никогда не возражал. Просто делал по-своему. Но молча!

   Первой подошла Гришина бабушка. Подошла почти через час, когда ребята основательно промерзли.
   Она удивленно осмотрела гостей, как-то понуро сидевших на скамье у крыльца. Увидела посиневшее от холода Динкино лицо и встревожилась:
   – Ты же замерзла совсем, бегом к нам!
   Поднимаясь по лестнице, она продолжала громко возмущаться их глупостью – мерзнуть на улице, когда Гришенька давно дома…
   На заявление Сергея, что на звонок им дверь не открыли, Гришина бабушка лишь рукой махнула.
   – Подождали бы пару минут! Или Гришеньке в туалет из-за вас не ходить?
   Лена прошептала Светлане:
   – Откроет он, как же. Наверняка у кого-нибудь из соседей из другого подъезда отсиживается…
   Парамоновой так хотелось в это верить! Но ярко-синие глаза Светланы странно вспыхнули, когда она еле слышно выдохнула:
   – Посмотрим…
   – Ты что?!
   Сергей негромко заметил:
   – Просто она знает Лапшина чуть лучше.
   – Думаете, он там?! – застыла на ступеньках Лена.
   – До этого мы пока не дошли, – усмехнулся Сергей.
   – Но и в такой легкий выигрыш не верим, – вздохнула Светлана.

   К сожалению, она была права. Звонку долго надрываться не пришлось, дверь почти мгновенно распахнул Гришка. Встретил потрясенные взгляды друзей и насмешливо улыбнулся.
   – Чего ушли-то? Не могли подождать пять минут?
   – И я им то же сказала, Гришенька, – Гришина бабушка втолкнула оцепеневшую от неожиданности Дину в прихожую. – Вот простынут из-за собственной глупости! Ничего, я их сейчас чайком горячим напою, блинчиками угощу…
//-- * * * --//
   После чая друзья вернулись в детскую. Гришка, спешно пряча по шкафам грудами валявшиеся по комнате вещи, с невольным восхищением проворчал:
   – Ну, сильны! У меня в жизни такого беспорядка не было.
   – Не льсти себе, – буркнула Лена.
   Дина сунула Тимке остатки блина. Упала на диван и простонала:
   – Ох, и объелась!
   – Я тоже, – Светлана поставила на стол стакан с недопитым соком. – С чего только Гришкина бабушка взяла, что нужно побольше съесть, когда замерзнешь…
   Лена подошла к окну. Распахнула его и, высунувшись чуть ли не по пояс, что-то начала напряженно рассматривать. Потом удовлетворенно фыркнула и подозвала Сергея.
   – Смотри, – она указала пальцем на газовую трубу, тянувшуюся под окнами. – Он, видимо, по ней к соседям попал. А потом спокойно домой вернулся, когда мы ушли. В своем же подъезде был.
   Между ними втиснулась Светлана. Тоже глянула вниз, но ничего не сказала. Лишь сдвинула по давней привычке брови и прикусила нижнюю губу.
   – С ума сойти, – Сергей смерил взглядом тонкую трубу. – Это же опасно, она же двумя этажами ниже…
   – Ты это Гришке скажи!
   Лена закрыла окно. Гришка убрал груду своего белья на нижнюю полку стенного шкафа и обернулся на стук оконной рамы.
   – А-а, купились… – Он широко улыбнулся друзьям. – Это я специально шлепанец на улицу выбросил. Персонально для вас. Чтоб головы поломали.
   – З-зачем? – неверяще прошептала Дина.
   Гришка горестно вздохнул над совершенно разоренным письменным столом, не представляя, как к нему подступиться. Ведь хотя бы часть вещей нужно спрятать в стол, чтобы мама не ругалась. Или сама не принялась наводить порядок, что еще страшнее.
   Гришка подержал в руке коробку с пластилином и со вздохом бросил на стол: все равно сейчас некуда положить. Обернулся к Дине и неспешно пояснил:
   – Понимаешь, когда все просто – неинтересно. А так – на выбор: хочешь, верь в телепортацию, хочешь – в здравый смысл. Кому что нравится!
   – Здравый смысл… – хмыкнула Светлана. – Хорошо сказано.
   Сергей угрюмо рассмеялся.
   – Он еще издевается, – возмущенно прошипела Лена и демонстративно засучила рукава свитера. Сжала кулаки и одобрительно осмотрела их.
   Гришка растерянно отступил за стол.
   Дина хотела придержать разъяренную подругу, но ее с двух сторон подхватили под руки Сергей со Светланой.
   – Молчи, – выдохнула Светлана.
   – Пусть хоть раз ему вмажет, – прошептал Сергей.

   Оба жаждали крови. И обоим не повезло. Потому что на Ленкин злой голос принесло Гришину бабушку. Как всегда не вовремя. Или вовремя, как наверняка считал Лапшин.
   Лена не успела даже замахнуться и хотя бы напугать Гришку! К тому же ей пришлось срочно цеплять на физиономию подобие улыбки. Она, правда, больше напоминала волчий оскал, но Гришина бабушка была подслеповата и подобных нюансов не различала.
   Лена разочарованно застонала.
   Гришка широко ей улыбнулся.
   Сергей со Светланой горестно вздохнули.
   Дина тихо порадовалась, что и на этот раз обошлось без скандала.
   Гришина бабушка засияла всеми морщинками.
   – Играете? – И внесла в комнату блюдо с крошечными, изумительно пахнущими горячими пирожками. – Ну, играйте, играйте…
   Она потрепала застывшую Лену по пылающей щеке и неспешно вышла из комнаты.

   Друзья некоторое время молчали, ожидая, пока старушка отойдет подальше. Потом Сергей хмуро констатировал:
   – Сорвалось.
   – Ну и везучий ты, – пробормотала Лена и потянулась к пирожку.
   – Тоже попробовать, что ли, – Дина опасливо погладила себя по животу.
   Светлана отрицательно помотала головой и отошла от стола, подальше от искушения. Гришка же сунул в рот пирожок с грибами и прошамкал:
   – Ну что, ставим точку? Я выиграл?
   Лена подавилась пирожком и мучительно раскашлялась. Светлана ахнула. Дина почему-то захлопала в ладоши. Сергей нервно захохотал.
   – Ага, как же, – наконец выдавила Лена. – Фокусник!
   – Ни за что, – согласился Сергей.
   Светлана с Диной переглянулись, но промолчали. Гришка почти с сочувствием протянул:
   – Ну, смотрите, я вам предлагал…
   – Что ты имеешь в виду? – насторожился Сергей.
   – Да так…

   Гришка вытер жирные руки о собственные джинсы. Подошел к подарку Сергея и улыбнулся. А потом кивком указал на другую картину, висевшую чуть в стороне, в тени, на нее до сих пор не обращали внимания. Слишком всех занимало пари.
   – Твой лес, конечно, хорош, но… – посмотрел Гришка на друга, – земной он, понимаешь? Все ясно, и нечего ждать. А вот это… Если у меня все получится…
   Лене стало не по себе, она-то уже видела эти страшные джунгли. Конечно, Лапшин все врет, он всегда врет, но…
   Гришка суховато сказал Сергею:
   – Там пока не был. Понимаешь, не вытанцовывается! Вроде бы все есть, а жизни нет. Вернее, есть, я ее почти чувствую, слышу, но… попасть туда не могу. Больше недели потратил, а все не то.
   Лене вдруг показалось, что Гришкина близость к полотну что-то меняла в нем. Будто само присутствие Лапшина рядом подпитывало рисунок, вдыхало в него жизнь. Причем очень недобрую.
   На встревоженную Лену внезапно дохнуло влажной духотой. Она услышала мерзкий скрипучий вопль и испуганно вздрогнула. Лена буквально каждой своей клеточкой чувствовала приближающуюся опасность, у нее даже пальцы рук повлажнели от внезапного страха.
   Она боялась за Гришку.
   И ненавидела его за это.

   Гришка приглашающе взмахнул рукой. И ребята медленно пошли к новой картине. Нехотя. Почти заставляя себя.
   Им было не по себе. Всем. Даже Сергею, практически на сто процентов уверенному в розыгрыше.
   Бедную Дину бросило в дрожь: на этот раз перед ними была не абстракция. Во всяком случае, не полная абстракция. И Дина подумала, что предпочла бы именно ее. Зачем только Гришка изменил себе…
   Сергей судорожно вздохнул: в небольшом – пятьдесят на восемьдесят сантиметров – прямоугольнике оказался заперт целый мир. Уж, конечно, не земной! И совсем не дружелюбный.
   Гришкина картина почему-то напомнила Сергею обычное окно: там, за мутным, запотевшим стеклом висело в сером небе странно сплюснутое багровое солнце. Над крохотной долиной, запертой между голыми, глянцевыми от влаги скалами, клубился туман. Сквозь него смутно проглядывали гигантские перистые, ядовито-зеленые растения. Ближайшее из них буквально прижалось к невидимому стеклу. На одном из широких плоских кожистых листьев дрожала выпуклым зеркалом целая лужица воды.
   Ощущение духоты и парной влажности было почти физическим. Мир на небольшом кусочке ткани казался враждебным. Недописанная Гришкой картина внушала необъяснимый ужас.

   Дина с коротким стоном отпрянула в сторону. Побледневшая Светлана с тревогой посмотрела на довольного произведенным эффектом Гришку. Лена выразительно покрутила у виска пальцем. Сергей вытер со лба испарину и пробормотал:
   – И чем ты недоволен? По моему, классно.
   – Сам не знаю, – пожал плечами Гришка. – Просто эта чертова картина пока меня не впускает. А мне туда нужно!
   – Что?! – у Лены не нашлось слов.
   – К-куда не п-пускает? – испугалась Дина, стараясь не смотреть на картину.
   – Туда, естественно, – Гришка небрежно кивнул на полотно. – И задумчиво пробормотал: – И хочется, и колется…
   Он посмотрел на Сергея: Ильин стоял у его картины, нервно сцепив руки за спиной, лицо его показалось Гришке угрюмым.
   Гришка вдруг подумал, что можно сейчас подарить эту работу Ильину, как бы в ответ на его подарок. Картины примерно равны по классу. Он, Гришка, таким образом, наверняка избавил бы себя от опасности. Ведь кошмары его больше не мучили, и чужой мир Гришка сейчас ощущал, только приближаясь к полотну и рассматривая его. Причем не сомневался, что та уродливая тварь тоже чует его присутствие и сходит с ума от ненависти, от невозможности достать его. Ведь эта гадина уже попробовала его крови…
   Караулит, дрянь эдакая!
   Если бы не она… этот мир не пугал бы Гришку так.
   «Вряд ли Сереге картина опасна, – вернувшись к блюду, Гришка взял еще пирожок. На этот раз с капустой. – Эта тварь даже на Тимку никак не реагирует и на бабушку тоже, чует только меня, почему – непонятно. Наверное, в самом деле, из-за того, что мы уже сталкивались. Кстати, почему-то, кроме меня, никто и не чувствует, насколько тонка грань между нашими мирами. Серый, как ни странно, тоже…»
   Мысль показалась Гришке настолько заманчивой, он настолько устал бояться и жить в вечном напряжении, что предложил Сергею:
   – Если сдаетесь, то и я ставлю точку.
   – А если нет?
   – Тогда продолжим, – Гришка внешне безмятежно взмахнул следующим пирожком.
   – Ч-что «п-продолжим»? – заикаясь сильнее обычного, спросила Дина.
   – Подыскивать для вас очередные доказательства!

   Друзья переглянулись. Гришка беззаботно жевал пирожок и смотрел в окно. Светлана осторожно спросила:
   – А если ничья?
   – Не-а, я же выиграл, я был прав, – энергично помотал головой Гришка.
   – Вот жулик рыжий, – бросила Лена с бессильной злостью.
   – Понимаешь, – проникновенно посмотрел на нее Гришка, – скучно же!
   – Скучно??!
   – Не сейчас, конечно. – Гришка с хрустом потянулся. – Продолжим спектакль?
   – П-погоди, – поспешно воскликнула Дина.
   – Ну?
   – С-скажи т-только, это д-действительно с-спектакль?
   – Не понял.
   – Н-ну… к-картины-п-переходники – это н-неправда? Ты н-нас р-разыгрываешь?
   Гришка покрутил в руках очередной пирожок. Нехотя вернул его на блюдо. И насмешливо протянул:
   – Ишь какая – скажи им! А какой тогда интерес? Нет уж! Или ваша полная капитуляция, или…
   – А если «д-да», то с-скажешь? – У Дины лихорадочно заблестели глаза.
   – Ну, ты даешь, – фыркнул Гришка. – Тогда я выиграю. А значит – вы верите в переходники. – И съязвил: – Это же идея вашего любимого Желязны, вы же все обожаете фантастику!
   – З-значит, не с-скажешь, – разочарованно прошептала Дина.
   – Никогда!

   Гришка сел в кресло и бросил на мрачных друзей любопытный взгляд: интересно, на что они решатся? Жаль, если не сдадутся, придется продолжить игру. И с подарком подождать, хотя…
   Картины Серого ему хватило бы для розыгрыша. Они и так почти дозрели, но упрямы… вот уж точно – фантастически.
   Гришка выбил по столу дробь и насмешливо поинтересовался:
   – Ну как?
   – А вот никак, – Лену трясло от злости. – Гони доказательства, да побыстрее, мы уже устали в твоем вранье копаться. – Лена схватила свою куртку. И, бросившись к выходу, прошипела: – Повезло тебе сегодня, фантик ты плюшевый…
   – Ты о чем? – удивился Гришка.
   – Да бабуля твоя больно шустра! Пришла не вовремя!
   И Лена оглушительно хлопнула дверью.

Глава 10
Гришка исчез

   Эта ночь снова все изменила в жизни Лапшина. Уверенный, что именно во сне он в безопасности, Гришка даже лег сегодня раньше обычного, лишь бы не чувствовать странного давления, исходящего от нового полотна.
   Смешно, но Гришка сегодня старался реже бывать в своей комнате. Стоило зайти туда, ему словно льдинки бросали за шиворот. И затылок ломило от неотступного чужого взгляда. Едва Гришка поворачивался к картине спиной, его начинало колотить от ирреального страха, что именно сейчас эта хищная тварь вырвется из своего мира и набросится на него.
   Гришка бегал на кухню или просто окликал бабушку, и она отвечала ему. С пеленок знакомый любящий голос постепенно успокаивал, но… ненадолго.
   К вечеру Гришка почти убедил себя, что должен избавиться от картины. И позвонил Ильину, решив как бы небрежно предложить ему свой новый шедевр. В конце концов, положено же отдариваться!
   Тревожную мысль, что он подбрасывает другу бомбу, Гришка торопливо отгонял от себя. В конце концов, он достаточно мучился, а Серый может вообще не понять, что у него в руках. Бабушка же с Тимкой не чувствуют ничего. Не говоря уж о маме с папой. Правда, Серый художник. Но он не верит в необычное! Значит, в безопасности.

   Гришка болтал с другом почти сорок минут. Но как только подводил Сергея к разговору о своей картине, у него будто язык немел, до того становилось тошно.
   Гришка не был о себе излишне высокого мнения. Прекрасно знал, что ленив. Разболтан. Любит приврать. Если честно, это порой сильно упрощало ему жизнь. Обожает вкусно поесть. Избегает ответственности. Терпеть не может школы – если бы не рисование и Карандаш, то половину уроков прогуливал бы…
   Но Гришка никогда не считал себя подлецом. При всех своих недостатках он не терял самоуважения. Почему-то интуитивно считая себя нормальным парнем, даже… стоящим.
   А теперь он пытался переложить свои проблемы на плечи Серого, которого всю жизнь считал другом. И который считал другом его, Гришку. Не просил Ильина о помощи, а подло подставлял его. Ведь, если честно, стопроцентной уверенности, что Серый будет в безопасности, у Гришки не было.
   Лапшин болтал с другом и впервые испытывал странную брезгливость к себе. Потому что подспудно пытался успокоить собственную совесть, нашептывая ей, что вообще все это глупости, игра, сюр. На самом деле ничего странного не происходит, жизнь скучна, размеренна и неинтересна. Просто он, Гришка, заигрался и запутался. Настолько пытался вжиться в идею Желязны, что принял ее…
   Под таким соусом Гришка вроде бы не выглядел подонком, но… не в собственных глазах.
   В результате Лапшин так и не решился предложить Сергею свою картину и положил трубку с ощущением, что он полный кретин. И со странным облегчением: если эта зверюга и достанет, дотянется до него, он, Гришка Лапшин, хотя бы уйдет человеком.
   Гришка с горечью усмехнулся: да, он шалопай. Так считали мама с бабушкой.
   Но и только.
//-- * * * --//
   Едва коснувшись головой подушки, Гришка как провалился куда. Ему даже показалось, что он и не засыпал. Просто закрыл глаза и очутился там.
   Это было неправильно!
   Невозможно!
   Даже нечестно!
   Повторяя себе эти слова, Гришка еле продирался сквозь густую, проволочной жесткости, путаную траву. Странные перистые растения роняли ему на голову тяжелые капли с широченных темно-зеленых листьев. Клубящийся над землей желтоватый туман снижал видимость до нескольких жалких метров.
   – Заррраза, ничего не рассмотреть толком, – отводя в сторону очередную ветвь, с досадой пробормотал Гришка.
   Поднимая голову, он видел над собой низкое свинцовое небо и плавающее в нем плоское, багровое, неяркое солнце. Точно такое же, как на его картине. Только очень жаркое и еще более мрачное, странно опасное.
   Монотонность движения раздражала и вызывала сонливость. Гришка просто чувствовал, как тупел. И тихо радовался, что его врага рядом нет. Наверное, тот ушел на охоту, не чувствуя Гришку близко от полотна, у своеобразной границы между мирами.
   Уши будто ватой заложило, нереальная для любого мира тишина настораживала и пугала. Влажный, до предела насыщенный различными испарениями воздух был осязаемым, как вода. Одуревшему от тишины Гришке казалось – его можно ножом резать. Не воздух, какой-то студень.
   Вдруг что-то изменилось. Уставший Гришка даже сразу не понял, что именно. Но из осторожности застыл на месте, пытаясь определиться. И облегченно выдохнул, разводя ветки руками: ручей, хоть что-то новое. Теперь Гришка слышал звон ручья, он пробивался сквозь вязкую тишину, первые живые звуки здесь.
   Спускаться к воде Гришка не стал, хотя жажда мучила давно. Но и уйти хотелось подальше, чувство опасности все усиливалось и ощутимо давило.
   Гришка судорожно сглотнул и с трудом заставил себя двигаться дальше.
   Абсолютно иррациональный, необъяснимый страх все усиливался. «Проснуться бы, – беспомощно подумал он. – Или я не сплю?»
   Гришка из последних сил бежал вдоль ручья, стараясь не удаляться от воды, а за ним шла, катилась странная удушливая волна. Появилось уже знакомое чувство взгляда в спину. Только на этот раз бессильной ненависти Гришка в этом взгляде не чувствовал. Только уверенность – жертва никуда не денется.
   Поняв, что с ним собираются играть, как с жалкой мышью, Гришка в ярости бросился в воду. И… проснулся.
   Сев в смятой постели, Гришка долго не мог отдышаться, сердце билось так сильно, что было больно.
   Гришка стянул мокрую – от испарины? – футболку. Промокнул влажные волосы. И вдруг застыл, глядя в темноту. Гришка внезапно понял, чего еще не хватало его картине.
   Он знал – писать нужно сейчас, пока чужой мир живет в нем, пока он сам еще толком не проснулся.
   Гришка не снял полотна со стены, не стал устанавливать его на мольберт. Он собирался писать тишину мира, в котором разум еще не проснулся. Именно она была ключом к нему, но как это сделать…
   Гришка стоял, всматриваясь в кусочек джунглей и восстанавливая в памяти то, что недавно видел. В его ушах вновь зазвенел ручей, в спину вновь с насмешливой уверенностью смотрел… зверь?
   Уже не зверь.
   Не совсем зверь!
   Гришка внезапно каждой своей клеточкой почувствовал, что новый, невиданный мир буквально дрожит на кончике его кисти. И он, Григорий Лапшин, сейчас подарит ему будущее.
//-- * * * --//
   Проснувшийся Тимка длинно зевнул. Обернулся на комнату хозяина, и вдруг что-то его насторожило. Доберман подобрался. Его уши плотно прижались к черепу, и раздалось низкое, какое-то горловое рычание. А в глазах Тимки все сильнее разгорались янтарные огоньки.
   Пес одним прыжком оказался у детской и лапой привычно распахнул дверь. Увидел хозяина и жалобно заскулил. А потом оттеснил Гришку от полотна, наваливаясь на него всем весом и толкая в сторону. И глаза его светились в темноте.
   «Почти волчьи, – ошеломленно подумал Гришка. – Надо же, впервые что-то почуял…»
   Гришка дрожащей рукой положил кисть. Понял – ему нечего добавить. Он посмотрел на свои джунгли и ничуть не удивился, перехватив знакомый взгляд из чащи. Гришке даже показалось – листья еще дрожали, стряхивая с себя воду.
   Гришка почему-то не сомневался: пока он не докажет этой уродливой твари, что он, Гришка, не жертва, не будет ему покоя. Мало того, когда-нибудь Гришка может не проснуться, зверь, в конце концов, его достанет там. Если Гришка будет играть по его правилам, попадая в тот мир по чужой воле, не по своей.
   Надо подготовиться. Тварь мельче его, но ведь зубы и когти… И тянуть нельзя, лучше все сделать сегодня, сейчас, есть решимость.
   Гришку затрясло от волнения и нетерпения. Он сбегал в кабинет отца и снял со стены охотничье ружье. И взял нож. Когда-то их держали в сейфе, но потом он, Гришка, вырос, папа счел его взрослым…
   Гришка вернулся к картине. Поймал взгляд знакомых по недавнему сну странно багровых глаз. Зверь уже не прятался, будто чувствовал – уже незачем. Даже отступил в сторону, словно приглашая Гришку – перистые листья тяжело упали за ним, закрывая проход.
   Гришка взвел курок. Невольно сделал шаг вперед и торжествующе подумал: «Получилось. Теперь получилось…»
   Он как сквозь вату услышал протестующий визг Тимки, в голове мелькнуло: «Все-таки сплю…»
//-- * * * --//
   На большой перемене, когда друзья обедали в столовой, Лена негодующе посмотрела на пустующий стул напротив. Одним глотком допила сок и возмущенно бросила:
   – Опять в школу не пришел, гад рыжий!
   – В-второй д-день уже, – грустно отозвалась Дина.
   – Нервишки наши испытывает, – хмыкнул Сергей. – Он мне как раз дня два назад звонил, я так и не понял – зачем. Вроде бы все подводил меня к разговору о своей картине… но так и не решился!
   Светлана не стала доедать оладьи. И о Гришке говорить не захотела. Почему-то ее со вчерашнего вечера преследовало тревожное чувство, Светлана отгоняла его, но все равно чувствовала странный дискомфорт. И боялась думать, что это связано с Лапшиным.
   Гришки действительно не было в школе уже два дня. И уже два дня ребята усиленно разыгрывали равнодушие. Они не сомневались: Лапшин развлекается, пытаясь их «додавить». Проверяет их нервы на крепость.
   Дина натянуто улыбнулась:
   – Может, он п-просто заболел? И м-мы зря ему не з-звоним?
   – И не мечтай, – неподкупно замотала головой Лена.
   – Лапшин только этого и ждет, – усмехнулся Сергей.

   Игорь Сушков, проходивший мимо, бросил на Дину телячий взгляд и нерешительно остановился у стола.
   Дина покраснела и уткнулась в тарелку. Лена зло сузила глаза: ну, не нравился ей Пахан! Сергей отвернулся.
   Светлана внимательно посмотрела на Сушкова и вдруг мягко спросила:
   – Ты что-то хотел сказать?
   Игорь настороженно покосился на Лену, но Парамонова промолчала. Ей почему-то показалось, что Светлана знает, что делает.
   – Сказать? – пробормотал Сушков, глядя на Дину.
   – Ну, мы как раз говорили о Лапшине, а ты…
   – Я просто вспомнил, – Пахан поскреб затылок, – что Гришка опять в деревню умотал. Ну, к своей бабке.
   – Откуда ты взял?! – вскинулась Лена.
   – П-правда, откуда? – Дина мягко улыбнулась ему.
   – Отца его вчера на улице встретил, – с готовностью ответил ей Игорь. – Он о школе начал меня расспрашивать…
   – А ты решил накапать, что Гришка прогуливает, – фыркнула Лена. – А то я тебя не знаю!
   – Даже если и так, – огрызнулся Пахан, – то что?
   – А ничего! Катился бы ты отсюда, только аппетит мне портишь… – И Парамонова потрясла перед Игорем пустой тарелкой.
   Сушков зло посмотрел на нее и ушел. Лена удовлетворенно отметила:
   – Достала-таки!
   – Н-ну и зря, – рассердилась Дина. – С-сколько м-можно его дразнить?!
   – Да сколько угодно!
   – Погодите, – прервал их Сергей. – Вы что, не поняли? Рыжий опять слинял!
   – И неизвестно, с чем вернется, – согласно кивнула Светлана.
   – Нет уж, – разозлился Сергей. – На этот раз все будет по-другому!
   – Да что мы можем сделать? – удивилась Лена.
   – Увидишь!
//-- * * * --//
   Дверь друзьям открыла хмурая Гришина бабушка. И тут же, не успели ребята спросить о Гришке, достала из кармана передника мятый бланк телеграммы. Сунула его Сергею и сложила руки на груди. На гостей она смотрела едва ли не враждебно.
   Гипнотизируемый взглядами девочек, Сергей, чуть запинаясь, прочел:
   – «Гришаня опять у меня. Не волнуйтесь. Мама».
   – Вот, елки, – буркнула Ленка.
   – П-прямо к-как в прошлый р-раз…
   Светлана, с удивившей друзей решительностью, попросила разрешения зайти. А на неприветливый вопрос Гришиной бабушки – зачем на этот раз – прошептала:
   – Хочу взглянуть на его последнюю картину…
   Лена зло воскликнула:
   – Не думаешь же ты, баб-Маш, что это мы виноваты? Мы сами волнуемся!
   – Гриша н-нас не п-предупредил.
   – Он и нас не предупредил, – поджала губы Гришина бабушка. – Хорошо, я догадалась матери телеграмму послать…
   И она неохотно посторонилась, пропуская ребят в квартиру.

   – Да уж… – Светлана невольно поежилась.
   Новое Гришкино полотно явно было закончено. Светлана лишь теперь поняла, что он имел в виду, жалуясь, что работа не удалась.
   Жутковатый, нереальный мир вдруг ожил, задышал и стал по-настоящему страшным. Светящиеся глаза неразличимого в тумане зверя придавали картине завершенность. А его расплывчатый силуэт и подстерегающий каждое движение, кажущийся почти разумным взгляд вызывали невольную дрожь. Но больше всего поражала именно реальность плохо различимого за грязным стеклом чужого мира.
   – Черт, – Сергей качнулся с носков на пятки и ожесточенно повторил: – Черт-черт-черт…
   Дина не осмелилась даже приблизиться к напугавшей ее в прошлый раз картине. Лена, услышав Сергея, заинтересованно подошла и сварливо бросила:
   – Ну что там?
   Сергей не отозвался, продолжая как завороженный смотреть на полотно. Лена обозлилась и энергично встряхнула его за плечо.
   – Заснул?
   – Похоже…
   – Ну и как?
   – Глядя на нее, можно поверить Гришке, – неохотно сказал Сергей.
   – Что?!
   – Я говорю о картине-переходнике, в которой живой мир.
   Светлана кивнула. Сергей выдохнул:
   – Она затягивает, понимаете? Не оторваться! Страшно до жути, а не оторваться! Кажется, еще секунда – и ты там. А все это, – и Сергей обвел невидящим взглядом комнату, – останется жалкой мазней в дешевой раме.
   Дина побледнела. Испуганно оглянулась на замершую у картины Светлану. Подбежала и, схватив за руку, потянула к дивану.
   – Не так буквально, – невольно улыбнулся Сергей.
   Светлана прошептала:
   – Никогда такого не видела… – И неожиданно почти гневно посмотрела на Лену. – Гриша – талантлив, понятно? Прежде всего!!!
   – А я что, спорю? – Лена осторожно сняла картину и развернула красками к стене. – Пусть пока так постоит, на всякий случай… – И уже с привычной ехидцей воскликнула: – Чтобы вы окончательно не свихнулись! С помощью гениального Лапшина!
//-- * * * --//
   Расставались на автобусной остановке. Сергей, прощаясь с девочками, отвел глаза в сторону и сказал:
   – Вы меня завтра в школе не теряйте.
   – К его бабке поедешь? – не удивилась Светлана.
   – А адрес з-знаешь? – Дина с тревогой посмотрела на мальчика.
   – Взял.
   – Может, мне с тобой скатать? – предложила Лена.
   – Нет. Одному проще.
   – И за сколько думаешь обернуться?
   – Думаю, дня хватит.
   – Хочешь сказать, мы до послезавтра маяться будем?! – с некоторым ужасом посмотрела на него Светлана.
   – Иногда л-лучше н-неизвестность…
   А Сергей усмехнулся и отрывисто сказал:
   – Чтоб вы знали! Я почти уверен, что Гришки там нет. Если он где и прячется, то поближе. Еду, чтобы убедиться.
   – А т-телеграмма?
   – Вот и выясню.
//-- * * * --//
   Сергей позвонил Светлане сразу же после школы с какой-то крохотной железнодорожной станции со смешным названием «Поросяткино». И сухо сообщил, что Лапшина, как и ожидалось, у бабки нет. И в прошлый раз не было.
   Зато существовала договоренность: на любую телеграмму из дома она должна отвечать – он на месте, и все в порядке. Что бабушка, нимало не смущаясь, и делала.
   А как же?
   Гришанька же просил!

Глава 11
Гришка в больнице

   Гришиным родителям о результатах поездки решили не говорить. Тревожить их не имело смысла, они знали еще меньше ребят.
   Больше всего Сергея смущал Тимка. Доберман будто заболел, все время проводил в комнате Гришиной бабушки, его с трудом вытаскивали на прогулку. Тимка даже приходу ребят не радовался. А уж в комнату хозяина…
   Добермана к ее дверям было не подвести. Он скулил и упирался всеми четырьмя лапами. А когда Сергей вынес из детской злополучное полотно с новой работой Лапшина, Тимка так завизжал…
   Потом доберман забился в угол прихожей. Его не удавалось выманить оттуда даже лакомством, пока не унесли картину.
   Изо всех сил стараясь не впадать в мистику, Сергей легко поверил объяснениям Лены.
   – Гришку не знаешь, что ли? – ворчала она. – Если Тимка во время работы мешал, Лапшин сгоряча и прибить мог. Вот бедняга и шарахается теперь от полотна. Оно для него – табу.

   Дни казались удивительно длинными. Все тянулись и тянулись, а Гришка не возвращался. Друзья уже и к Лапшиным перестали ходить: неудобно было, да и Гришкины родители могли насторожиться.
   Настроение у друзей было никаким. Что думать о Гришкиной теории, они не знали, поэтому старались вообще о картинах-переходниках не вспоминать.
   К Лене было не подступиться. Ее состояние со дня исчезновения Гришки опасно приблизилось к точке кипения легированной стали. Даже серо-голубые глаза приобрели отблеск последней. Часть раздражения Парамоновой удавалось благополучно сбрасывать на тренировках, а уж остальное…
   Друзья, стараясь ее не провоцировать, держались предупредительно и на расстоянии.
   Дина еще более притихла и даже похудела. Ее носик заострился, глаза казались больше, чем обычно. Взгляд стал тревожным. Дина искательно заглядывала в лица друзей, но ответа на главный вопрос – где Гришка и что с ним случилось – не находила.
   Светлана тоже притихла. Смотрела печально, замкнулась в себе, будто снова осталась без друзей, одна. И читала запоем все подряд, чтобы отвлечься и не думать о Гришке. А перед глазами все равно стоял Лапшин – веселый, бесшабашный – и насмешливо улыбался ей.

   Вечером в понедельник всем позвонили из полиции. И пригласили с утра на беседу. Совместно с кем-нибудь из взрослых. Причин такого срочного вызова не назвали.
   С трудом убедив родителей, что ни в чем криминальном не замешаны, друзья к десяти вечера собрались у Сергея в библиотеке. Она все чаще в последнее время служила подобием штаб-квартиры. К тому же в большом доме Ильиных уединиться было проще всего, несмотря на чрезмерное любопытство Карповны.
//-- * * * --//
   – Ну что, доигрались? – Лена заняла свое любимое кресло и обвела ребят злым взглядом.
   – Т-ты о чем?
   Дину едва отпустили так поздно вечером и только благодаря тому, что Сергей лично заехал за ней в сопровождении отцовского телохранителя.
   – Я о Лапшине!
   Ребята переглянулись.
   – Я тоже так думаю, – вздохнула Светлана, а Сергей просто согласно кивнул.
   – Д-да что с-случилось? – Дина побледнела еще сильнее, хотя это и казалось невозможным.
   – А мы знаем? – огрызнулась Лена.
   – Наверняка вляпался во что-нибудь в поисках очередных доказательств, – с досадой пробормотал Сергей.
   – Чебурашка рыжая, ну, погоди у меня… – Лена вдруг бросилась к телефону.
   Дина с тревогой наблюдала, как она торопливо набивала знакомый номер. А вот потом…
   Потом все пошло явно не так, как Парамонова предполагала. Ей лишь удалось представиться.
   Друзья видели, как бледнело уже Ленкино лицо, чего на их памяти вообще никогда не случалось. Казалось, из Парамоновой с каждой секундой будто воздух выпускали. А вместе с воздухом уходила и злость.
   Наконец Лена аккуратно положила трубку и обессиленно опустилась в кресло.
   – Что случилось? – первым решился прервать молчание Сергей.
   Лена, не поднимая глаз, бесцветным голосом проговорила:
   – Гришка в реанимации.
   – Что?! – хором воскликнули Сергей со Светланой.
   А Дина ничком бросилась на кожаный диван и горько, в голос заплакала.
   – В реанимации, говорю, – стиснув зубы, повторила Парамонова.
   Она подошла к окну и, глядя на медленно падающие снежинки, поспешно сглотнула невесть откуда появившийся в горле колючий комок. Вдруг подумалось, что Гришка всегда был ей ближе любого из их компании. Просто она раньше этого не сознавала. Конечно, Гришка не Брюс Ли и никогда им не будет, но…
   Лена изо всех сил стукнула кулаком по подоконнику и скривилась от боли: «Как же это могло произойти?!»
   Сергей позвонил по домашнему телефону, и Карповна через пару минут принесла горячий кофе.
   Подождав, пока его выпьют, унес на стол пустые чашки и спросил Лену:
   – Пришла немного в себя?
   – Да, спасибо.
   Лена вернулась к низкому журнальному столику, вокруг которого они обычно собирались.
   – Так что случилось? – мягко повторил Сергей.
   – Не знаю. Могу только повторить слова Гришиного отца.
   – Ты с ним разговаривала?
   Лена кивнула. Снова сглотнула проклятый комок, мешающий дышать и говорить.
   – С ним. Гришкины мама с бабушкой в больнице.
   – И что он сказал?
   Лена дрожащими руками схватила какой-то журнал и поспешно спряталась за ним. Голос ее звучал глухо.
   – Мало чего. Просто… Ну… Они смотрели телевизор…
   – И дядя Слава? – удивился Сергей.
   – Он дремал, – тускло поправилась Лена. – В комнате же.
   – Ну?!
   – Завыл Тимка. В комнате у бабули. Дядя Слава пошел посмотреть, что с ним. Открыл дверь, и Тимка сразу же бросился к детской. А там…
   – Что?! – прошелестела Светлана.
   – Там… – пестрый журнал дрогнул в руках Лены, и она с большими паузами продолжила: – Там Гришка… Прямо на полу… В луже крови… Без сознания. – Лена швырнула на стол журнал и с отчаянием добавила: – Гришкин папа сказал – у него правое плечо буквально изорвано, и ребра сломаны!
   – А дальше? – Сергей прикрыл пледом плачущую Дину.
   – Что дальше? Дальше его увезли на «Скорой». Гришка потерял много крови и пока в сознание не приходил.
   – Врачи что говорят?
   – Пока ничего. Гришке сделали операцию. Дядя Слава сказал – состояние тяжелое, но надежда, по словам врачей, есть.

   В комнате повисла тревожная тишина. Сергей опустил голову и нервно вертел в руках хрупкую фарфоровую чашечку из-под кофе.
   Светлана растирала кончиками пальцев ноющие виски.
   Дина вылезла из-под пледа. Отошла к окну, ее худенькие плечи вздрагивали.
   Лена снова спряталась за журналом. Она держала его вверх ногами и не замечала этого.
   Сергей снял телефонную трубку и сам позвонил Лапшиным. Посмотрел на серые, потухшие лица подруг и ободряюще улыбнулся им. А потом отошел с телефоном в дальний угол библиотеки. Вернулся минут через десять и громко сообщил:
   – Гришке уже лучше!
   Девочки дружно подняли на него глаза.
   – Дядя Слава только что звонил в больницу, сказали – лучше. Пульс там и все такое… Я плохо запомнил.
   – А в сознание пришел?
   – Дядя Слава сказал – сейчас спит. Ему обещали – все будет в порядке, Гришка выживет. Теперь точно.
   И, глядя на чуть оживившиеся и порозовевшие лица девочек, мягко улыбнулся.
   – Лапшин выкарабкается. Он упрямый!
   Сергей немного помолчал и осторожно произнес:
   – Я сказал дядь Славе, что нас всех в полицию вызывают. Прямо с утра. И спросил, что говорить…
   Девочки, совершенно забывшие о полиции, встревоженно переглянулись. Светлана осторожно спросила:
   – И что?
   – Скажем, что знаем.
   – А что мы знаем?
   – Немного, – грустно усмехнулся Ильин. – Знаем, что, по словам Гришиной бабушки, он ездил в деревню. Ну, и в школе не был почти неделю. Все. Понимаете?
   – А п-пари? – пролепетала Дина.
   – Это полицию не интересует.
   – А то, что ты в деревне Гришку не застал? – с проснувшимся ехидством поинтересовалась Лена.
   – Это придется объяснять самому Гришке, как только придет в себя. Подставлять его я не собираюсь. Никто не знает, кроме вас, что я там был. И потом – какая разница, в какой дыре он ошивался? Главное, что с ним случилось по дороге домой.
   Друзья помолчали.
   – А что сам дядя Слава думает о Гришкином ранении? – поинтересовалась Светлана.
   Сергей пожал плечами.
   – И он, и полиция считают, что на Гришку, когда тот шел с вокзала, какими-то подонками была натравлена собака. Причем крупная. Иначе рану на плече нечем объяснить. Вот только…
   – Что – «вот только»?
   – Непонятно, как Гришка в дом попал. И почему его никто не слышал.
   – Это-то как раз понятно, – зло фыркнула Лена. – Если они сериал смотрели, то всю мебель из квартиры можно было вынести, не заметили бы.
   – Но на Гришке не оказалось верхней одежды, – почти крикнул Сергей. – И ни в коридоре, ни на лестнице, ни во дворе не нашли следов крови!
   – Шел снег, – угрюмо напомнила Светлана.
   – А подъезд?!
   – Что т-ты этим х-хочешь с-сказать? – испуганно пробормотала Дина. – Что Г-гришку п-порвали в его н-новом… – она замялась, подбирая слова, – м-мире?

   Лена мгновенно забыла все свои недавние добрые чувства к Лапшину. Она раздраженно посмотрела на Дину, вечно выкладывающую то, о чем другие старательно молчали. Стиснула спинку кресла так, что заныли пальцы, и прорычала:
   – Чтобы ни одна зараза при мне больше не упоминала о проклятущем пари! Первого, кто только вякнет на эту тему, я просто порву! Усвоили?!
   Тяжело дыша, упала в кресло и проворчала:
   – Пусть теперь полиция разбирается. Им за это деньги платят. – И буркнула еле слышно: – Я никому не позволю делать из себя идиотку…
   Друзья молча смотрели на нее. Лена, прерывая тяжелую тишину, нехотя пояснила:
   – Неужели не понимаете, и тут все могло быть подстроено!
   – К-как? – прошептала Дина. – В-ведь Гриша р-ранен…
   – Ну, не сразу же он потерял сознание! Вполне мог как-нибудь пережать рану и добраться до дома…
   – А верхняя одежда? – спросила Светлана.
   – Откуда ты знаешь, что за верхняя одежда была на Лапшине? Была ли она вообще?! И не было ли у него сообщника!
   – Который бросил Гришку истекать кровью?
   – Какой-нибудь бродяжка – запросто, – отрезала Лена. И процедила сквозь зубы: – В общем, я вас предупредила: о пари ни слова, а то я за себя не ручаюсь!
   Девочки сочувственно молчали. Сергей, переводя тему и давая Лене время успокоиться, сказал:
   – Дядя Слава еще думает – на Гришку из-за охотничьего ружья напали. Он его с собой в деревню брал, и ружье исчезло. Как и нож охотничий. А они больших денег стоили…
   Друзья озадаченно смотрели на него. Парамонова пожала плечами и проворчала:
   – Чем дальше в лес, тем толще партизаны…

   Когда ребята уже одевались, Лена придержала за рукав Сергея, он собирался с охранником в гараж.
   – Помнишь, ты давал мне Агату Кристи?
   – Ну?
   – Как там у нее? – Лена сморщила лоб, припоминая. – Кажется так: если что-то не имеет смысла, значит, в твоем распоряжении не все части головоломки. Или… ты их разместил не на своих местах!

Глава 12
Картины исчезли

   У Лапшиных собрались через три недели, когда Гришку выписали из больницы. Правда, в школу он пока не ходил.
   Лапшин вообще туда не спешил!
   Сергей не сомневался: Гришка собирался выкачать из этой ситуации все возможное и невозможное. Естественно, с выгодой для себя. Посещение же школы в это понятие вряд ли входило.
   Тем более дома на Гришку сейчас едва не молились. На этот раз даже суровый дядя Слава не выпал из общей обоймы.
   Конечно же Гришка не мог этим не воспользоваться!

   Картина, представшая перед глазами друзей в квартире Лапшиных, умиляла: Гришка лежал в постели в наушниках и блаженно улыбался. У изголовья его дивана стоял новенький музыкальный центр и мигал разноцветными огнями. На столе ждала своего часа последняя модель компьютера, системный блок еще не успели распаковать, зато монитор сразу поразил гостей своими размерами. У подушки лежал айфон, Гришкина недавняя мечта. А на маленьком журнальном столике не хватало лишь птичьего молока!
   – Вот устроился, – жизнерадостно возмутилась Лена. – Сачкуешь?
   – А то нет, – довольно ухмыльнулся Гришка, снимая наушники. – В кои-то веки в постель днем попал!
   – Нашел чему радоваться, – неожиданно рассердилась Светлана.
   – Чуть концы не отдал сдуру, – мрачно согласился Сергей.
   Гришка внимательно посмотрел на друзей, рассаживающихся на свои обычные места, и неожиданно лукаво усмехнулся.
   – Ты чего? – мгновенно насторожилась Лена.
   – Так, – Гришка смотрел невинно. – Пари-то я выиграл!
   Друзья встревоженно переглянулись. А Лена обидно расхохоталась. Потом резко, будто подавившись смехом, умолкла. И ехидно улыбнулась.
   – Какое пари, Рыжий?
   Дина хотела что-то сказать. Но наткнулась взглядом на выразительно продемонстрированный кулак подруги и предпочла промолчать.
   Сергей со Светланой с интересом смотрели на Лену. Отлично поняли: это не просто так. Поняли и другое – на этот раз Лапшин попал, Парамонова вышла на тропу войны.
   Лена с фальшивым сочувствием пропела:
   – У тебя, Рыжий, после ранения малость в голове помутилось. О каком пари ты говоришь?
   Голова не болела, и Гришка ощупал перевязанное плечо. Потом перетянутые ребра. Поморщился и негодующе фыркнул:
   – Как это о каком? О картинах-переходниках, само собой. Мы другого пари пока не заключали.
   – О чем?! – Лена изумленно приоткрыла рот.
   Мгновенно уловившие суть ее игры, Сергей со Светланой также уставились на Гришку широко раскрытыми глазами. Бедная Дина, ничего не понимая в происходящем, невольно им подыграла: шире распахнуть глаза было просто невозможно.

   Гришка нахмурился:
   – Да ладно разыгрывать!
   – О чем это он? – обеспокоенно спросила Лену Светлана.
   Парамонова пожала плечами.
   – А что ты удивляешься – столько времени без сознания провалялся, а потом в горячке!
   – Гришка и следователю толком ничего не рассказал. И понятно – провалы в памяти, – кивнул Сергей.
   – А бредил сколько? – как по шпаргалке продолжила Лена. – Да мало ли что в горячке могло привидеться!
   – Эй, хватит вам, – Гришкин голос прозвучал неожиданно хрипло.
   – Не нервируйте его, – громким шепотом велела друзьям Светлана. – Ему нельзя волноваться, лучше со всем соглашайтесь.
   Лена кивнула. Сергей незаметно усмехнулся. Дина еще шире распахнула глаза.
   – Я и не спорю, Гриш, – голос Парамоновой прямо сочился медом.
   – Так значит, я выиграл пари? – неуверенно произнес Гришка.
   – Какое пар… Ах, это пари? Выиграл конечно же, правда, ребята?
   Все дружно закивали, включая и Дину, которая по-прежнему ничего не понимала. Гришка недоверчиво пробормотал:
   – Все-таки разыгрываете?
   – Ты что?! – возмутилась Лена. – Мы просто отвечаем на твои вопросы!
   – Ага, твои вопросы – наши ответы, – буркнул Сергей. – Ничего больше.

   Гришка прикрыл глаза, размышляя. Сергей показал Лене большой палец. Дина судорожно вздохнула, не собираясь вмешиваться.
   Гришка открыл глаза.
   – Значит, согласны?
   – Конечно, – снова кивнул Сергей. – Проиграли так проиграли, к чему спорить?
   – А что вы проиграли? – сипло поинтересовался вдруг побледневший Лапшин.
   – Ну-у… – нерешительно протянул Сергей и посмотрел, словно прося помощи, на девочек.
   – Паррри, – прошипела, подсказывая, Лена.
   – Точно – пари.
   – Какое?
   – Э-э… – в затруднении посмотрел на него Сергей.
   – Т-ты сказал, – наконец уловила суть происходящего Дина, – к-какие-то п-перехонки…
   – Переходники, – отрывисто поправил больной.
   – Ну да, – испуганно согласилась Дина. – Они самые.
   Гришка сдвинул брови и повернул голову к Сергею:
   – Ты мне Желязны читать давал?
   – Кажется, – пожал плечами Ильин.
   – А картину свою дарил?
   Сергей невольно посмотрел на стену. Не увидел там знакомого полотна и поднял глаза на торжествующе усмехающуюся Парамонову.
   – К-какую картину? – недоуменно протянул он, а Лена довольно кивнула.
   Гришка с трудом повернулся к нужной стене, зрачки его расширились. Он выдохнул:
   – Пейзаж. Что ты в бреду писал. У тебя еще температура за сорок была. Летний лес!
   Лена демонстративно толкнула Сергея в плечо. Ильин поморщился, Лена грозно нахмурилась.
   Наблюдающий за этой пантомимой Гришка побледнел еще больше. А Сергей послушно согласился:
   – Ага, дарил. Пейзаж. Как его? Летний лес, да? Дарил-дарил! Просто забыл об этом.
   Гришкины глаза тревожно зашарили по комнате в поисках своей последней картины. Отыскав в дальнем углу у встроенного шкафа полотно, стоявшее красками к стене, он оживился.
   – Серый, приволоки-ка сюда вон ту картинку, она на полу стоит, в углу.
   Лена утвердительно кивнула. Сергей пошел за картиной. Гришка подождал, пока ее поставят на ближайший стул, и скомандовал:
   – Давай лицом ко мне!
   Сергей послушно развернул полотно. Гришка зажмурился от неожиданности, увидев красочный, брызжущий ярчайшими оттенками натюрморт.

   Ребята изумленно переглянулись. Лена приложила палец к губам.
   – Что это? – пробормотал Гришка.
   – Откуда нам знать? – Лена пожала плечами. – Твоя ж мазня. Опять же – абстракция, я в ней не разбираюсь. Но судя по обилию желтого, здесь полно лимонов!
   Гришка коротко простонал. И, собравшись с духом, осторожно спросил:
   – А я вам ничего в последнее время новенького не показывал?
   – Когда? – удивился Сергей. – Ты ж в больнице лежал!
   – А до больницы?
   – Не помню. Наверное, что-нибудь показывал. Это так важно?
   – Да нет, – слабо прошептал Гришка. Прикрыл глаза и попросил: – Шли бы вы домой, что-то меня в сон потянуло… Завтра придете.
   Друзья закивали и загремели стульями. Аккуратно прикрыв за собой дверь, они вышли в прихожую и торопливо принялись одеваться.

   – Ну, Ленка, блеск, – прошептал Сергей.
   – Когда это ты все провернула? – Глаза Светланы восхищенно блеснули.
   Дина молчала, лишь восторженно посматривала на подругу.
   – А почти сразу, как Гришка в больницу попал, – усмехнулась Лена. – Помните, мы у Сереги чуть не перессорились?
   – Это когда ты заявила, что не позволишь делать из себя идиотку? – фыркнул Сергей.
   – Ну да. Я на следующий же день сюда заявилась. Ну, разузнать все о Гришке, само собой, а заодно и это протолкнуть…
   – Как только тебе в голову пришло?!
   Светлана встряхнула свою куртку. Лена машинально проводила глазами упавший с тумбочки старый, потертый футляр для очков.
   – Не все же ему нас дурачить, – улыбнулась она.
   – А к-куда т-ты дела к-картины? – поинтересовалась Дина.
   – Подарила своему дядьке из Иркутска. Он как раз возвращался домой, в гостях у нас был.
   Лена завороженно смотрела на футляр из коричневой, потрескавшейся от времени кожи.
   – А н-не опасно? – испуганно спросила Дина.
   – Не дури, – рассердилась Лена. И успокаивающе добавила: – У дядь Коли воображения ни на грош!
   Она присела возле вывалившихся из футляра старых, битых-перебитых очков.
   – Неважно, – Сергей открыл дверь. – Главное, их здесь нет, Гришке одним искушением меньше.
   – Будто он новую не напишет, – пробормотала Светлана, выходя на лестничную площадку.
   – Не скажи, – угрюмо усмехнулся Сергей. – Такие шедевры каждый день не создаются. Да и голову мы ему основательно заморочили… – Он нетерпеливо обернулся к застрявшей в прихожей Лене. – Скоро ты?
   – Сейчас!
   Лена непослушными руками положила на тумбочку старые очки с темными исцарапанными стеклами, дужки которых были перетянуты нитками и грязным пластырем. Точную копию тех, что когда-то видела на старухе, торгующей земляникой…

Галина Гордиенко Глаза во тьме

Глава 1 Гришка скучает

Глава 2 Новая картина

Глава 3 Неприятные новости

Глава 4 Примятая трава

Глава 5 Вещественные доказательства

Глава 6 Сергей философствует

Глава 7 Таинственная прогулка

Глава 8 Случай на рынке

Глава 9 Еще очко в пользу Гришки

Глава 10 Гришка исчез

Глава 11 Гришка в больнице

Глава 12 Картины исчезли