   Джеймс Хэдли Чейз
   Миссия в Сиену
   Роман

   James Hadley Chase
   Mission to Siena
//-- * * * --//
   Copyright © Hervey Raymond, 1955
   All rights reserved
   © А. С. Полошак, перевод, 2021
   © Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2021 Издательство АЗБУКА -------
| Библиотека iknigi.net
|-------
|
-------

Глава первая
Прелюдия к убийству

   Констебль полиции Эллиот стоял перед входом в магазин, равнодушно посматривая на восточную сторону площади.
   Был ноябрьский вечер, темный и промозглый. Дело шло к полуночи. Из-за мерзкой погоды и позднего времени на площади не было ни души.
   Дождь не прекращался уже три часа, булькал в сточных канавах и капал с фонарей, собираясь в лужицы на блестящей мостовой. Вдобавок ко всему поднялся холодный ветер. Эллиот с тоской вспомнил свою уютную гостиную с жарким камином. Подумал о жене, которая – хотелось бы надеяться – тоже о нем не забыла. Хмуро взглянул на темное небо, пытаясь разглядеть просвет между тучами.
   – Не подскажете, где гостиница «Полсен»?
   Эллиот опустил глаза на возникшую перед ним женскую фигуру, но лица не рассмотрел: девушка стояла спиной к фонарю. На ней был белый макинтош и изящная черная шляпка. В правой руке девушка держала холщовый портплед с кожаными вставками.
   Говорила она с акцентом – то ли испанским, то ли итальянским. Точнее определить мог лишь знаток иностранных языков, а Эллиот таковым не являлся.
   – Гостиница «Полсен», мисс?
   – Да.
   – Сто ярдов вперед, потом направо.
   Выйдя из-под навеса, констебль махнул рукой в нужную сторону. Девушка повернула голову, чтобы проследить за его движением, и свет фонаря упал ей на лицо.
   Эллиот решил, что девушке лет двадцать пять. Может, двадцать шесть. Первым делом он обратил внимание на выбившуюся из-под шляпки прядь волос цвета красного золота: такого необычного оттенка он раньше не видел. В тусклом свете фонаря широко расставленные глаза казались зелеными, словно изумруды. Девушка была красива – той чувственной красотой, от которой в душе у Эллиота что-то шевельнулось, впервые за много лет.
   – Спасибо.
   Развернувшись, она собралась уйти, но Эллиот окликнул ее:
   – Секундочку, мисс! Если вы впервые в Лондоне, вам следует знать, что «Полсен» не самая лучшая гостиница.
   Девушка смотрела на залитую дождем площадь – так, будто не услышала его слов.
   – У нее дурная репутация, мисс, – продолжил констебль. – Юной леди не стоит останавливаться в таком месте.
   Девушка взглянула на него:
   – Спасибо. Я не собираюсь там останавливаться. Доброй ночи.
   И быстро ушла. Эллиот хмуро смотрел, как ее фигура тает под дождем.
   Расправив тяжелые плечи – так, что скрипнул блестящий плащ, – констебль сказал себе: «Что ж, я ее предупредил. Интересно, кто она и откуда приехала?» Потом он задумался: почему именно «Полсен»? Место было невзрачное и малоприятное – как и все гостиницы, где можно снять комнату на час, не опасаясь неудобных вопросов.
   Он покачал головой. Неужели такая красотка… Но тут сказались пятнадцать лет однообразной службы. Эллиот понял, что дальнейшая судьба девушки ему неинтересна. Если думать о каждом, кто спросил у тебя дорогу, жизнь проще не станет, уж это точно.
   И констебль продолжил патрулировать свой участок. Мысли о мимолетном знакомстве с зеленоглазой красавицей скрашивали его одиночество под дождем.

   Пожилой толстяк пробежал по грязному холлу, толкнул вращающиеся двери и исчез в промозглой темноте.
   Ночной администратор гостиницы «Полсен» Джек Дейл, проводив его взглядом, пожал узкими плечами. Должно быть, толстяк спешил на поезд. Задумавшись, как тот будет оправдываться перед женой за опоздание, Дейл цинично усмехнулся. У гостиницы «Полсен» были именно такие завсегдатаи – женатые мужчины не первой свежести.
   По лестнице спустилась девушка в латаном-перелатаном матерчатом пальто. Ее можно было бы назвать красивой, если бы не гранитный взгляд и поджатые губы.
   Она подошла к Дейлу и бросила ключ на заляпанную чернилами промокашку. Вслед за ключом отправилась мятая купюра в один фунт.
   – Снова на улицу? – Схватив деньги, Дейл сунул их в ящик конторки. – Там льет как из ведра.
   – Разумеется, мне снова нужно на улицу, – сердито сказала девушка. – Пока что я даже на квартплату не заработала. Даже не знаю, что делать, если этот чертов дождь не закончится.
   – Старая песня, – усмехнулся Дейл, вешая ключ в шкафчик за стойкой. – То у тебя дождь, то еще какая-нибудь напасть.
   – Помолчали бы, – с горечью произнесла девушка. – Вам-то не приходится часами торчать под дождем.
   – Иди уже, – сказал Дейл. – Не терзай мне душу.
   Проследив, как она спускается по ступенькам и выходит в дождливую ночь, он снова пожал плечами и потянулся за «Ивнинг стандард». Когда Дейл читал футбольную колонку, в холл вошла девушка в белом макинтоше.
   Он поднял взгляд. Любопытно, что привело такую красотку в гостиницу «Полсен»? Раньше она сюда не заглядывала. Выпрямившись, Дейл обнажил потускневшие зубы в гнусной ухмылке.
   – Мистер Крантор у себя? – спросила девушка, твердо глядя на Дейла изумрудными глазами.
   – Да, у себя. – Улыбка на лице Дейла сменилась гримасой удивления. – Второй этаж, номер двадцать шесть. Он велел вас впустить.
   Развернувшись, девушка направилась к лестнице и проворно поднялась по ступенькам.
   Дейл беззвучно присвистнул.
   С чего бы такой милашке искать встречи с Крантором? Почему именно с ним? У нее с собой портплед. Неужели решила заночевать? Если не спустится через час, нужно будет позвонить Крантору.
   По тускло освещенному коридору девушка дошла до номера 26. На секунду застыла у двери и прислушалась. Из комнаты не донеслось ни звука. Подняв затянутую в перчатку руку, она постучала.
   Дверь отворилась. За ней стоял Крантор.
   – Наконец-то, – сказал он, глядя на девушку своим единственным глазом. – Я уж думал, вы не придете.
   Она прошла вслед за ним в просторную комнату.
   На большом столе горела лампа, рядом с ней лежал ворох бумаг. Другого света в комнате не было, и Крантор с девушкой не могли как следует рассмотреть друг друга.
   – Скверная ночь, – сказал Крантор. – Давайте мне ваш плащ. Повешу его в ванной.
   Сняв белый макинтош и шляпку, девушка передала их Крантору. Встряхнула головой, чтобы распустить волосы, и подошла к зеркалу у газового камина.
   По пути в ванную – дверь ее находилась прямо в студии – Крантор щелкнул выключателем, и неуютную комнату залило светом.
   Аккуратно повесив мокрый макинтош на стул, Крантор встал в дверях и уставился на девушку.
   «Ну давай, – подумал он, – взгляни на меня. Рассмотри хорошенько, красавица. Посмотрим, крепкий ли у тебя желудок».
   Девушка, повернувшись спиной к камину, грела стройные ножки. Собралась закурить, подняла глаза и увидела Крантора в свете подвесной лампы.
   Лицо ему разворотило в битве при Монте-Кассино. Раскаленные осколки артиллерийской мины изуродовали Крантора до неузнаваемости. Кропотливо потрудившись над остатками его физиономии, пластические хирурги сотворили маленькое чудо: вернули Крантору хоть и отдаленное, но все же сходство с человеческим существом. Левый глаз его был прикрыт черной повязкой, а углы жесткого тонкогубого рта опустились вниз, обнажив зубы, отчего казалось, что Крантор свирепо скалится. В целом лицо его выглядело так, словно его вылепил неумелый скульптор, заигравшийся с пластилином.
   Хирурги велели Крантору подождать, пока не заживут шрамы, и явиться на новую серию операций. Ему пообещали, что где-то через год он будет выглядеть вполне прилично.
   Но Крантор так и не вернулся к врачам. Собирался, но времени вечно не хватало. Позже, когда он стал вести лондонские дела Альскони, вопрос о новых операциях отпал сам собой. Проваляться несколько месяцев на больничной койке значило потерять неплохие деньги. А деньги интересовали Крантора гораздо сильнее, чем собственная внешность.
   Первые месяцы ему приходилось несладко, но позже он даже начал чувствовать болезненное удовольствие, когда люди вздрагивали и отводили взгляд. Сейчас же Крантор внимательно смотрел на девушку, ожидая ее реакции.
   Он был разочарован. Девушка не отвела взгляда и не вздрогнула. Она внимательно рассматривала его лицо, и в глазах ее не было ни жалости, ни отвращения.
   – Неужели ваши хирурги не способны на большее? – спросила она. – Или у вас не хватило терпения?
   Крантор почувствовал, что закипает. Поначалу ему хотелось увидеть, как девушка вздрогнет от ужаса. Теперь же он представил, как стискивает ее белое горло.
   – Вам-то какая разница? Моя физиономия – это мои проблемы. Заботьтесь лучше о своем личике.
   – Не смейте так со мной разговаривать! – резко произнесла девушка.
   Крантор взял себя в руки. Что это с ним? Разговор на повышенных тонах – не лучший способ произвести хорошее впечатление. Крантор впервые встречался с человеком из организации Альскони. Эта девушка приехала из самой Италии, чтобы проверить, как он справляется с работой. Если она останется довольна, есть шанс получить повышение. А Крантор был честолюбив.
   Он работал на Альскони уже третий год и недавно узнал, что труды его не очень-то важны для организации. Это, скорее, был побочный проект. Теперь же Альскони решил развернуться в Лондоне по-настоящему, и Крантор понял: пора ловить удачу за хвост.
   – Простите, – сказал он, выключая верхний свет. – Я до сих пор не могу сдержаться, когда речь заходит о моей внешности. На моем месте любой бы нервничал. Но вы присаживайтесь. Не желаете выпить?
   – Нет, спасибо.
   Девушка подошла к столу, выдвинула стул и села. На ней было искусно скроенное черное платье, а на шее изящное колье из золотых лавровых листьев.
   Крантор тоже сел. Он старался держаться в тени, а когда закуривал, отвернулся, чтобы не показывать лицо в свете огонька зажигалки.
   – Вы уже нашли нужного человека? – спросила девушка.
   – Да, нашел, – сказал Крантор. – На поиски ушло какое-то время, но парень словно создан для этой работы. – Он взглянул на наручные часы. – Будет здесь через несколько минут. Я решил, что вы захотите на него взглянуть.
   – Ошибок быть не должно, – сказала девушка, пристально глядя в единственный глаз Крантора, черный и блестящий. – Это наше первое дело. А первое дело должно пройти успешно. – Стряхнув пепел с сигареты, она продолжила: – Расскажите мне об этом человеке.
   – Его зовут Эд Шапиро, – начал Крантор. – В полицию не попадал. Родился в семье циркачей. Позже выступал сам, мастерски метал ножи. Потому-то я его и выбрал. После войны он бросил цирковую жизнь. Возил для меня кое-какую контрабанду, теперь же хочет начать собственное дело. Для этого ему нужно купить быстроходный катер. Узнав, сколько мы платим, Шапиро с радостью согласился нам помочь.
   – Он справится?
   – Если кто и справится, то только он.
   – Что сделано на данный момент?
   – Во вторник мы отправили первое письмо. Сегодня ночью Шапиро проникнет в дом. Оставит в столовой черепаху и новую записку. Завтра в девять курьер зайдет за деньгами… – Умолкнув, он взглянул через стол на девушку: – Вот здесь я в замешательстве. Вдруг он заплатит?
   – Об этом не беспокойтесь. Он не станет платить. Потому-то мы его и выбрали. Этого человека невозможно запугать.
   – Ну хорошо, раз уж вы так уверены. Если он все же заплатит, наша затея провалится.
   – Он не заплатит.
   – В таком случае в четверть десятого Шапиро все сделает. Вы принесли нож?
   Наклонившись, девушка придвинула к себе лежавший на полу портплед. Взглянув на изящный изгиб ее спины, Крантор почувствовал укол горького сожаления. Такая красотка не для него. Он обречен коротать свой век в компании страхолюдин.
   Девушка выложила на стол плоский деревянный футляр. Открыла его и вынула нож с широким лезвием и тяжелой резной рукояткой из дерева.
   Внимательно осмотрев клинок, Крантор спросил:
   – Не слишком ли опасно? Полиция не отследит подобную вещицу?
   – Мы всегда пользуемся ножами такой формы, – сказала девушка. – Их делают специально для нас. Отследить невозможно.
   – Ну, раз уж это необходимо… – с тревогой произнес Крантор.
   – Что «это»? – резко спросила девушка.
   – Черепаха, нож и записки с угрозами.
   – Конечно. Нам нужна реклама. Черепаха вызовет интерес у прессы. Важно, чтобы история попала на первые полосы газет. После Ференси у нас будет еще один клиент. Получив записку, он поймет, что у нас серьезные намерения. Поэтому заплатит. Такой план отлично сработал во Франции, в Италии и Америке. Здесь тоже не должно быть сюрпризов.
   – Если все пройдет гладко, остальные дела доверят мне? – спросил Крантор.
   – Разумеется.
   – Значит, сюрпризов не будет. Обещаю. – Встав из-за стола, Крантор подошел к буфету и налил себе виски. – Точно не хотите выпить?
   – Нет, спасибо.
   Он стоял в тени и смотрел на девушку.
   – Я ведь даже не знаю вашего имени. Или мне не следует его знать?
   – Можете называть меня Лорелли, – сказала она.
   – Лорелли… – Крантор кивнул. – Красивое имя. Вы давно в организации?
   – Мне поручили расплатиться с Шапиро, – сказала девушка, не обратив внимания на его вопрос. – Где я смогу его найти, когда он выполнит поручение?
   – Расплатиться? – Крантор почувствовал, как к лицу приливает кровь. – Почему? Это я его нанял. Давайте деньги, я сам с ним рассчитаюсь.
   – Где мне его найти? – повторила девушка, твердо глядя на Крантора.
   – Не понимаю. – Он вернулся к столу. – Мне что, не доверяют?
   – Я должна сообщить боссу, что вы отказались выполнять приказ? – холодно осведомилась девушка.
   – Конечно нет, – торопливо сказал Крантор. – Просто мне казалось…
   – Где мне его найти? – снова спросила девушка.
   – Атенс-стрит, дом двадцать пять. Это в Сохо, – сказал Крантор, ценой чудовищных усилий сдерживая гнев.
   Тренькнул телефон. Крантор снял трубку.
   – Вас спрашивает какой-то парень, – сказал Дейл. – Впустить?
   – Да, – ответил Крантор.
   – Кстати, – продолжал Дейл, – той юной даме не нужен отдельный номер? Могу устроить ей комнату рядом с вашей.
   Крантор взглянул на Лорелли:
   – Хотите снять здесь номер?
   Она покачала головой.
   – Она не планирует здесь останавливаться, – сказал Крантор Дейлу.
   – Значит, сегодня не ваш день, – усмехнулся Дейл.
   Крантор бросил трубку.

   Эд Шапиро был высоким худощавым типом – нос крючком, землистое лицо и бегающие глазки. На нем был черный костюм в широкую белую полоску, черная рубашка, белый галстук и черная шляпа с гибкими полями, надвинутая на правую бровь. Во рту сигарета.
   Прислонившись к стойке, он дохнул парами виски в лицо Дейлу. Тот поморщился, отпрянул и сказал:
   – Поднимайтесь. Номер двадцать шесть. Кстати, вы крепко набрались.
   Выбросив вперед длинную руку, Шапиро схватил Дейла за рубашку и хорошенько встряхнул – так, что у того запрокинулась голова.
   – Кончай, приятель. А не то зубов недосчитаешься.
   Дейл не шевелился. Злобный взгляд Шапиро поверг его в ужас, лицо его побледнело.
   Отпустив Дейла, Шапиро еще сильнее надвинул шляпу на правую бровь, прошагал по холлу и поднялся по лестнице.
   Почти весь вечер он накачивался спиртным, чтобы унять нервы. Ему доводилось делать разные вещи, но на убийство он подписался впервые. С другой стороны, Шапиро хотел себе тот быстроходный катерок так сильно, что последние два месяца только о нем и думал. Предложение было реальное. Шапиро знал, что такой катер за эти деньги – просто подарок судьбы. А где еще взять тысячу фунтов, кроме как у Крантора? Тот как раз предложил нужную сумму. Медлить было нельзя, на горизонте маячил другой покупатель.
   «Долго придерживать не смогу, – сказал хозяин катера. – Я и рад бы оказать тебе услугу, но этот парень уже готов выложить наличные. Если не провернешься до следующей пятницы, считай, что не успел».
   Шапиро и подумать не мог, что мысли об убийстве так расшатают его нервную систему. Крантор заверил: все пройдет как по маслу. Однако Шапиро питал немалое уважение к полиции. И высоко ценил собственную шкуру. Убийство же – нехорошая штука. Ты уже решил, что оно сошло тебе с рук, а потом раз – и в самый неподходящий момент все тайное становится явным.
   Крантор пытался развеять его сомнения.
   «Ну головой подумай, – говорил он. – Ты ни разу не попадался. В полиции нет твоих отпечатков. Если все сделаешь, как я тебе скажу, тебя никто не увидит. Ты вообще никак не связан с жертвой. И о чем тут волноваться?»
   Но чем больше Шапиро думал про этот план, тем сильнее становились его сомнения. А если кто-то заметит его возле дома? От мысли, что его обвинят в убийстве, кровь стыла в жилах. Тогда-то он и начал пить. После пары-тройки двойных виски Шапиро сумел взять себя в руки и сосредоточился на мыслях о катере. Сделав дело, он тут же поедет в Фалмут, купит свой катерок и свалит во Францию.
   Поднимаясь по лестнице, Шапиро уже горел желанием взяться за дело. Пошатываясь, он открыл дверь номера 26, увидел Лорелли и застыл на месте. Девушка, повернувшись в кресле, окинула его внимательным взглядом.
   – Входи. И дверь закрой! – приказал Крантор.
   Шапиро закрыл дверь. Посмотрел на Крантора и снова уставился на Лорелли. «А она-то что здесь делает? Ну и красотка!» – подумал он. Поправил галстук, снял шляпу и расплылся в наглой ухмылке.
   Крантор встал:
   – Ну ладно, Эд, хватит. – В голосе его звякнул металл. – Она работает с нами.
   Шапиро подошел к столу. Ухмылка его стала еще шире.
   – Ну и ну, вот так прелесть. Привет, милашка. Вижу, мы с тобой прекрасно поладим.
   Лорелли смерила его взглядом и коротко сказала:
   – Молчите, пока вас не спросят.
   – Эй, полегче! – Шапиро все еще ухмылялся.
   Крантор отвесил ему оплеуху. Шапиро едва устоял на ногах.
   Восстановив равновесие, он замер и тупо уставился на Крантора.
   – Сядь и заткнись! – прошипел Крантор. Глаз его горел, словно раскаленный уголек.
   Придвинув стул, Шапиро уселся, потрогал лицо и дрожащим голосом сказал:
   – Больше так не делай, а не то…
   – Заткнись! – повторил Крантор.
   – Мне он не нравится, – сказала Лорелли так, словно Шапиро не было в комнате. – Он пьян, нервы у него ни к черту, и он понятия не имеет, что такое дисциплина.
   – Он все сделает, – сказал Крантор. – А если нет, я его убью.
   Шапиро почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота. Он знал, что Крантор не бросается пустыми угрозами.
   – Так, минуточку… – начал он.
   Крантор взглянул на него, и Шапиро осекся.
   – Ты все слышал. Провалишь дело – и я тебя убью.
   – С чего ты взял, что я провалю дело? – хрипло спросил Шапиро.
   – Смотри у меня, – сказал Крантор и передал ему нож с широким лезвием рукояткой вперед. – Вот тебе инструмент. Покажи, как ты с ним управляешься.
   Взяв нож, Шапиро взвесил его на ладони. Провел по лезвию большим пальцем и странным образом переменился: лицо его подтянулось, глаза ожили, движения стали уверенными.
   – Ох, красавчик, – бормотал он. – Ох, пижон.
   Подбросил нож – тот закрутился в воздухе – и поймал его за рукоятку.
   – Покажи, – повторил Крантор.
   Шапиро обвел взглядом комнату. Не увидев достойной мишени, он встал, вынул из кармана брюк колоду карт и нашел бубнового туза. Прошелся по комнате, отклеил от стеклышка наручных часов комок жвачки и прицепил карту к обоям.
   Отошел к противоположной стене. Лорелли не видела карты, та была в тени. Поставив локти на стол, подперев голову ладонями, девушка внимательно следила за действиями Шапиро.
   Снова взвесив нож на ладони, он сделал резкий бросок. Клинок вылетел у него из руки со скоростью пули.
   Крантор повернул настольную лампу так, чтобы свет упал на стену.
   Нож вонзился в центр ромба на карте. Лезвие наполовину ушло в штукатурку.
   – Вот видите, – сказал Крантор. – И он может повторить такой фокус двадцать раз подряд.
   – Да, неплохо, – смягчилась Лорелли.
   Шапиро с важным видом подошел к стене, выдернул нож и вернулся к столу.
   – В Англии попросту нет специалистов моего уровня, – сказал он. – Ну что, я достойный кандидат?
   – Достойный, – согласилась Лорелли, не глядя на него. – Если будете держать себя в узде.
   – Об этом не беспокойтесь, – сказал Шапиро. – С нервами у меня все в порядке. Так что насчет денег? Мне хотелось бы получить аванс.
   Лорелли подняла глаза:
   – Вам заплатят, когда он будет мертв, и не раньше. – Она встала. – Завтра вечером, в половине одиннадцатого, я приду на Атенс-стрит, в дом номер двадцать пять. Вы предоставите мне подробный отчет.
   Шапиро хотел что-то сказать, но увидел, что Крантор угрожающе шагнул вперед, и передумал.
   – Теперь же у меня есть другие дела, – продолжила Лорелли. – Мне пора. Зайду к вам завтра, около полудня. Будьте добры, мой макинтош.
   Крантор принес из ванной макинтош и шляпку. Оба мужчины молча смотрели, как девушка надевает шляпку и поправляет волосы перед зеркалом.
   – И чтобы никаких недоразумений, – сказала она, надевая макинтош.
   – Все будет в порядке, – заверил ее Крантор.
   Взяв в руки портплед, Лорелли направилась к двери.
   – Если что, отвечать будете вы, – сказала она, взглянув на Крантора.
   Вышла из комнаты и тихонько прикрыла за собой дверь.

Глава вторая
Черепаха

   Пикадилли была залита водой. Сидя за рулем черного «бентли», Гарри Мейсон невесело думал, что машину придется мыть снова: получается, дважды в день. Один раз – еще нормально, работа есть работа. Но второй – уже чересчур. Такое ощущение, что на этом поганом острове не бывает ни дня без дождя.
   Сидевший рядом с ним Дон Миклем вдруг подался вперед.
   – Смотри-ка, там миссис Ференси, – сказал он, нарушив ход мыслей Гарри, и опустил стекло. – Предложу ее подвезти.
   Гарри свернул к тротуару.
   У бордюра, тщетно высматривая такси, стояла девушка в черно-белом клетчатом макинтоше: тоненькая блондинка с фиалковыми глазами. Помахав ей, Дон решил, что лицо у нее бледнее обычного, а вид весьма взволнованный.
   – Джулия! – Он выскочил из машины под дождь. – Вот так встреча! Почти месяц тебя не видел. Подвезти?
   Заметив его, девушка оживилась:
   – Господи, Дон! Я думала, ты в Ницце.
   – Скорее всего, уеду через пару недель. Прыгай в машину, пока не промокла еще сильнее. – Открыв заднюю дверцу, он помог Джулии забраться на сиденье и уселся рядом с ней. – Ну, как у тебя дела? Куда путь держишь?
   – Я так рада тебя видеть, Дон. – Не снимая перчаток, Джулия тонкими пальцами коснулась его руки. – Я думала, ты в отъезде, иначе позвонила бы. Мне нужно поговорить с тобой насчет Гвидо.
   – Может, поедем ко мне? – спросил Миклем. Серые глаза его пытливо всматривались девушке в лицо. – До часа я совершенно свободен. – Он взглянул на часы. – А сейчас лишь четверть двенадцатого. Или предпочтешь посидеть в «Баркли»?
   – Лучше у тебя, – сказала Джулия. – Только недолго. Мы с Гвидо условились пообедать.
   – Домой, Гарри, – велел Миклем.
   Гарри утопил педаль в пол, и «бентли» с ветерком помчался в сторону Аппер-Брук-Мьюс – к белоснежному домику с желто-зелеными ставнями, который вот уже шесть лет был лондонской резиденцией Миклема.
   – У Гвидо все в порядке?
   Джулия вымученно улыбнулась:
   – Да, все отлично. Вчера о тебе вспоминал. Ты слышал, что у него теперь своя компания? И он придержал для тебя место в правлении. Но сейчас это не важно. Позже он сам с тобой поговорит. Ты же знаешь Гвидо, у него всегда планов громадье. Он… – Замолчав, она отвернулась к окну и сжала кулаки.
   Приподняв бровь, Дон закурил сигарету. Видать, что-то случилось. Неужели Гвидо завел себе любовницу? Нет, это вряд ли: он предан Джулии. Хотя… чем черт не шутит.
   Затормозив у дома 25а, Гарри выскочил из машины и открыл заднюю дверцу. Вытянулся во фрунт перед Джулией и был слегка разочарован ее рассеянной улыбкой. Дон проводил девушку в просторную гостиную, оформленную в спокойных тонах.
   – Присаживайся, – сказал он. – Покури, приди в себя. Херес или мартини?
   – Не откажусь от хереса.
   Позвонив в звонок, Дон взял ящичек с сигаретами, отнес его к столу и поставил рядом с Джулией. Поднес девушке зажигалку, и тут в комнате появился Черри, батлер и сомелье в одном лице.
   Черри был высокий грузный мужчина, кровь с молоком, гордый обладатель тройного розового подбородка. Его нередко принимали за архиепископа. Несмотря на свои шестьдесят с лишним лет, двигался он на удивление проворно.
   – Вызывали, сэр? – спросил он низким густым голосом.
   – Миссис Ференси желает выпить рюмку хереса, – сказал Дон. – А мне принесите виски.
   – Сию минуту, сэр, – сказал Черри с одобрительной миной на пухлой розовой физиономии, едва заметно поклонившись девушке.
   Он с подозрением относился к американкам, но давно уже решил, что Джулия – исключение из правила. Она знала все тонкости этикета и к тому же была весьма богата. Этих двух качеств было вполне достаточно, чтобы заслужить одобрение Черри.
   Он принес напитки и бесшумно удалился. Вытянув длинные ноги, Дон взглянул на Джулию и ободряюще улыбнулся:
   – Ну, выкладывай. Ты сегодня такая загадочная. Только не говори, что Гвидо сбежал с какой-то резвой кобылкой.
   – Ничего подобного, – сказала Джулия. – С такой проблемой я разобралась бы самостоятельно. Нет, я и правда волнуюсь, Дон. Гвидо получил жуткое письмо с угрозами.
   Дон с облегчением усмехнулся:
   – Джулия, милая моя, ну и о чем здесь тревожиться? Богачам вроде Гвидо постоянно присылают письма с угрозами. На свете полно завистливых придурков. Выбрось из головы.
   – Нет, не могу. Этот… это животное требует десять тысяч фунтов. Говорит, если сегодня вечером Гвидо не заплатит… – Голос ее дрогнул. – Его убьют. Просто ужас что такое.
   Дон нахмурился:
   – Десять тысяч? Этот мерзавец не мелочится. Письмо у тебя с собой?
   – Гвидо его выбросил. И относится к ситуации крайне легкомысленно. Я говорила ему обратиться в полицию, но он и слышать об этом не желает. Ты же знаешь, какой он упрямец. Говорит, что этот Черепаха – или псих, или любитель розыгрышей.
   – Черепаха? Что за Черепаха?
   – Так подписано письмо: Черепаха.
   – Ну, тогда все ясно, – рассмеялся Дон. – Этот парень точно чокнутый. Если бы он называл себя Змей или Волк, еще куда ни шло. Но Черепаха! Послушай меня, Джулия, не бери в голову. Может, конкурент Гвидо решил сыграть с ним неудачную шутку.
   Джулия покачала головой:
   – Именно так и Гвидо говорит, но я ему не верю. Письмо он получил в прошлый вторник. С тех пор я волнуюсь все сильнее и сильнее. Деньги нужно выплатить сегодня вечером. А утром… – Замолчав, она закусила губу.
   – Что было утром?
   – Мы завтракали. – Джулия попыталась сдержать дрожь, но без особенного успеха. – Я увидела, как на полу что-то шевелится. Сперва подумала, что это крыса, и жутко перепугалась. А потом увидела, что это черепаха с запиской на панцире. Записка была напечатана на машинке. В ней говорилось, что десять тысяч заберет курьер: сегодня вечером, ровно в девять. Если он не получит денег, Гвидо умрет. Знаешь, Дон, мне страшно. До жути страшно.
   – Похоже, шутка зашла слишком далеко, – сказал Дон. – Как черепаха попала в дом?
   – Понятия не имею. Я умоляла Гвидо вызвать полицию, но он наотрез отказался. Говорит, что, если об этом напишут в газетах, его поднимут на смех. Ты же знаешь, какой он чувствительный.
   Дон потер подбородок:
   – Какие у вас планы на вечер?
   – Гвидо хотел послушать радио: из Ла Скала будут передавать «Отелло». Как считаешь, может, мне самой обратиться в полицию?
   Подумав, Дон покачал головой:
   – Думаю, этого делать не следует – раз уж Гвидо против. Такие происшествия немедленно попадают в прессу, а подобная реклама Гвидо совсем ни к чему. Давай посмотрим правде в глаза: допустим, он вызовет полицию. И что они сделают? В лучшем случае оставят констебля охранять дом. А если шантажист готов идти до конца, одного констебля будет мало – конечно, если мы и правда имеем дело с шантажистом, в чем я сильно сомневаюсь. Но согласен: нужно принять меры предосторожности. Никакая опасность вам, конечно, не грозит, но я понимаю, каково тебе. Вечером мы с Гарри будем у вас. Скажу Гвидо, что проезжал мимо и решил зайти, мол, хотел застать вас обоих. Повторяю: я уверен, ничего не случится. Ты, главное, не волнуйся. Мы втроем – Гвидо, Гарри и я – скрутим любого психа. Ну, что скажешь?
   Лицо Джулии прояснилось.
   – Ах, как славно. Понимаю, все это глупости, но мне будет гораздо спокойнее, если ты и вправду приедешь. В доме только Этель и Диксон. Может, ты прав и ничего не случится. Но если ты будешь рядом…
   Дон поднялся на ноги:
   – Значит, решено. Буду у вас в начале девятого. А ты прекращай волноваться. Выбрось все это из головы и как следует пообедай, – сказал он, провожая Джулию в холл. – Вечером увидимся.
   Появился Черри. Розовощекое лицо его лучилось благодушием.
   – Я вызвал такси для миссис Ференси, – возвестил он. – Машина вот-вот будет.
   Джулия одарила его лучезарной улыбкой. Взглянув на девушку, Дон успокоился: теперь она выглядела гораздо лучше.
   – Спасибо, Черри, – произнесла Джулия и продолжила, повернувшись к Дону: – Я так рада, что ты приедешь! Не представляешь, как мне полегчало.
   – Ты волнуешься на ровном месте, – сказал Дон. – Говорю же, выкинь из головы.
   Усевшись в такси, Джулия уехала домой, а Дон вернулся в гостиную, допил виски и хмуро уставился в окно.
   Черепаха, значит.
   Интересно, это розыгрыш или дело и впрямь серьезное? Неужели у Гвидо есть друг, способный зайти так далеко лишь смеха ради? Вряд ли. Значит, псих?
   Подумав еще немного, Дон подошел к телефону и набрал Уайтхолл 22. Самое время побеседовать с начальником Специальной службы старшим суперинтендантом Диксом. Возможно, он слышал о человеке, называющем себя Черепахой.
   Когда Дон наконец дозвонился до приемной Дикса, ему сообщили, что суперинтендант только что ушел обедать и вряд ли вернется раньше шести.
   – Ничего страшного, – сказал Дон. – Нет, ничего передавать не нужно.
   В этот момент в гостиную ворвалась секретарша Дона Мэриан Ригби, темноволосая девушка весьма привлекательной наружности.
   – Вот вы где, – сказала она. – Не забыли, что в час у вас обед с сэром Робертом?
   – Уже выезжаю. Что у меня на сегодняшний вечер, Мэриан?
   – Кинопремьера. Вы обещали быть.
   – Ах да. Позвоните, пожалуйста, и скажите, что ничего не выйдет. – Дон улыбнулся. – Мне предстоит встретиться с джентльменом по имени Черепаха. Звучит поинтереснее, чем кинопремьера, верно?

   Гвидо Ференси – высокий красивый блондин, все еще загорелый после поездки в Портофино (несколько недель назад они с Джулией провели там уик-энд), с любовью разлил по бокалам бренди «Сток 85».
   – Только не думай, что тебе удалось меня обмануть, – сказал он, протягивая бокал Дону. – Эта чушь насчет того, что ты мимо проходил и надумал заглянуть на стаканчик, – чистой воды очковтирательство. Тебя позвала Джулия, чтобы ты сыграл роль моего телохранителя. Верно?
   – Нет, ты послушай, как складно говорит, – усмехнулся Дон, взглянув на Джулию. – И не подумаешь, что иностранец. Вот бы мне знать итальянский хотя бы вполовину так хорошо.
   – Ты говоришь по-итальянски, словно родился и вырос в Италии, – сказала Джулия.
   Гвидо снисходительно взглянул на нее:
   – И это тоже чушь. Давай не будем о его итальянском. – Он опустился в большое удобное кресло напротив Дона. – Ну, признавайся: это Джулия тебя подговорила, ведь так? Что ж, я рад, что ты заглянул. Но не верю, что ты принимаешь этого шутника всерьез. Как можно? Десять тысяч фунтов! И где я, по мнению мистера Черепахи, возьму такие деньги?
   Дон закурил сигарету.
   – Да, все это похоже на шутку. С другой стороны, в городе хватает опасных психов. А этот парень, как вижу, слишком уж заигрался. Кстати, где та черепаха, что утром принесла вам записку? Я бы на нее взглянул.
   – Да пожалуйста. Саму черепаху я отдал Диксону в качестве питомца. – Гвидо встал, чтобы позвонить в звонок. – А записка у меня в столе.
   Когда он выдвинул ящик стола, в комнату вошел Диксон, слуга Гвидо. Мощный, с волевым лицом, он выглядел под стать своему армейскому званию – в войну Диксон служил на эсминце старшиной.
   – Будьте добры, принесите черепаху, – попросил Гвидо. – Мистер Миклем желает ее осмотреть.
   – Есть, сэр. – Взглянув на Дона, Диксон уважительно кивнул.
   – Где же эта записка? – сказал Гвидо, когда Диксон вышел из комнаты. – Я точно помню, что спрятал ее в этот ящик. Но теперь ее здесь нет. Джулия, ты не брала?
   – Нет. – Джулия вскочила на ноги. – Дай я посмотрю. Вечно ты все теряешь.
   – Стоит только жениться, Дон, – с улыбкой заметил Гвидо, усаживаясь в кресло, – как за тобой тут же закрепляется репутация растеряхи. Зато не нужно тратить бесчисленные часы на поиски какой-нибудь мелочи. Теперь, чтобы что-то найти, достаточно попросить Джулию.
   – Не в этот раз, – сказала Джулия. – В столе записки нет. Ты уверен, что не выбросил ее вслед за первой?
   – Уверен. Я положил ее в верхний ящик стола. – Гвидо нахмурился.
   Когда он снова встал на ноги, в комнате появился Диксон:
   – Прошу прощения, сэр, но вы ведь не трогали черепаху?
   Дон почувствовал, как атмосфера в комнате сгущается.
   – Конечно не трогал, – резко ответил Гвидо.
   – Извините, сэр, но в коробке ее нет.
   – Может, выбралась? – негромко спросил Дон.
   – Это невозможно, сэр. Я накрыл коробку крышкой. Должно быть, ее кто-то забрал.
   – Ну хорошо, Диксон. Ничего страшного, – сказал Гвидо. – Пройдитесь по дому. Может, она где-то ползает.
   – Есть, сэр, – сказал Диксон и вышел.
   Дон взглянул на Джулию. Она сидела неподвижно, будто изваяние. Лицо ее побледнело.
   – Что ж, вот это поворот, – сказал Гвидо, не упускавший возможности щегольнуть превосходным знанием английского. – Похоже, все доказательства исчезли.
   Голос его звучал непринужденно, но Дон видел, что Гвидо встревожен.
   – Здесь кто-то побывал, – еле слышно произнесла Джулия.
   – Что скажешь, Дон? – спросил Гвидо.
   – Думаю, этот розыгрыш вышел за всякие рамки, – сказал Дон. – Гвидо, я бы советовал позвонить в полицию. Прямо сейчас.
   Помедлив, Гвидо покачал головой:
   – Нет, этого не будет. Не могу допустить, чтобы вся эта дурь просочилась в прессу. Я ведь только что собрал новое правление, нужно подумать о людях. Нет, вызывать полисменов не стану.
   – Но без этого никак! – воскликнула Джулия. – Ты должен был сразу обратиться в полицию! Тебе грозит опасность!
   – Полегче, Джулия, – спокойно сказал Дон. – Я прекрасно понимаю Гвидо. Газетчики накинутся на такую историю, словно стервятники. В конце концов, здесь Гвидо ничего не грозит. Он не один. Рядом с ним я, неподалеку Диксон. Кроме того, не забывай, что и сам Гвидо вполне способен себя защитить. Снаружи за домом присматривает Гарри. Я ввел его в курс дела, и он начеку. Ну и какой смысл звать полицейских? Они не сделают больше, чем уже сделано…
   Часы на каминной полке пробили девять, и он умолк. Джулия ахнула.
   – В записке говорилось, что посыльный прибудет в девять! – Она схватила Гвидо за руку.
   – Дорогая моя Джулия… – сказал Гвидо. – Нам совершенно нечего бояться. Очевидно, что к нам никто не придет.
   Едва он успел закончить фразу, как в дверь позвонили.
   Джулия вскочила на ноги. Обняв ее, Гвидо взглянул на Дона. Тот застыл в настороженной позе.
   Не шевелясь, все трое слушали, как Диксон выходит в холл и открывает дверь. До них донеслись неразборчивые голоса, после чего Диксон явился в гостиную и доложил:
   – Там окружной курьер, сэр. Говорит, что пришел забрать посылку. О какой именно посылке идет речь?
   Джулия пошатнулась. Лицо ее стало белым как мел.
   – Что за чертовщина! – сердито сказал Гвидо и шагнул вперед, но Дон его опередил.
   – Останься с Джулией, – велел он. – Я разберусь.
   Прежде чем Гвидо успел возразить, Дон вышел в холл. Диксон последовал за ним.
   Прямо под люстрой стоял шестнадцатилетний паренек в форме окружного курьера.
   – Уверен, что не ошибся, сынок? – спросил Дон.
   – Ошибся? Это вряд ли, – ответил паренек и достал блокнот. – Мистер Ференси, «Крэст», Спаньярдс-авеню, Хампстед. Забрать одну посылку. Вилла называется «Крэст», ведь так?
   – Верно. Какие у тебя инструкции? Куда ты должен отнести посылку?
   – В гостиницу «Пикадилли», сэр. Ее будет ждать джентльмен по имени Монтгомери. Заберет и распишется в ведомости, – ответил паренек.
   Внимательно посмотрев на него, Дон решил, что курьер говорит правду.
   – По каким приметам ты узнаешь, что перед тобой мистер Монтгомери?
   На лице паренька отразилось замешательство.
   – На нем будет белый макинтош и черная шляпа. Что-то не так?
   Дон покачал головой:
   – Все в порядке. Сейчас принесу посылку. Жди здесь. – И добавил, кивнув Диксону: – Пойдемте на кухню.
   С видом не менее озадаченным, чем у паренька, Диксон последовал за Доном.
   – Сложите пополам несколько газет и упакуйте их в оберточную бумагу, – сказал Дон, закрыв дверь. – Так, чтобы получился сверток размером с книгу.
   Полностью сбитый с толку, Диксон сделал, что было велено, после чего протянул сверток Дону.
   – Отлично, – похвалил его Дон, вернулся в холл и отдал посылку пареньку.
   – Вот что нужно сделать, – сказал он. – В гостинице «Пикадилли» ты должен оказаться не раньше десяти вечера. Это очень важно. Вручишь посылку мистеру Монтгомери, он распишется. Повторяю: не раньше десяти. Понял?
   Паренек кивнул:
   – Да, сэр.
   – Вот и славно. Теперь ступай. – Дон сунул ему в руку фунтовую купюру. – Это тебе за сверхурочную работу.
   Паренек усмехнулся:
   – Спасибо, сэр. Сделаю все в точности, как вы сказали.
   Когда он ушел, Дон вернулся в гостиную. Гвидо и Джулия сидели на канапе, прижавшись друг к другу. Джулия все еще была испугана, но не давала воли эмоциям. Ее ладонь крепко сжимала руку Гвидо.
   – Что ж, похоже, мы и правда имеем дело с психом. – Закрыв дверь, Дон подошел к ярко горящему камину. – Некий мистер Монтгомери ждет курьера в фойе гостиницы «Пикадилли». Рассчитывает получить в подарок десять тысяч фунтов. Я отдал курьеру «куклу», и вскоре он ее доставит. Пора подключать полицию, Гвидо. Без этого не обойтись. Нельзя идти на поводу у этого парня. Его нужно остановить, иначе он будет донимать и других. Я позвоню Диксу, пусть решит этот вопрос.
   Гвидо пожал плечами:
   – Ну ладно. Будь по-твоему.
   Дон подошел к телефону и снял трубку. Поднес ее к уху, какое-то время послушал, нахмурился, постучал по рычагу, снова послушал и положил трубку на место.
   Теперь он понял, что до сих пор относился к этому происшествию весьма легкомысленно. Открытие было не из приятных, и лицо Дона окаменело.
   – Как же я сразу не догадался, что все будет не так-то просто. Связи нет.
   Джулия вскочила на ноги:
   – Хочешь сказать, кто-то перерезал провод?
   – Не знаю. В трубке нет гудков. Гвидо, где ближайший телефон-автомат?
   – В полумиле отсюда. Сам сходишь или послать Диксона?
   Встав спиной к камину, Дон какое-то время изучал узор на ковре.
   – Давай не будем спешить, – наконец сказал он. – Мы приняли это за розыгрыш. По крайней мере, мы с тобой так решили. Теперь же нужно быть осторожнее, чтобы снова не попасть впросак.
   – Значит, теперь ты думаешь, что Гвидо грозит опасность? – спросила Джулия, широко раскрыв глаза.
   – Не знаю. – Дон пристально посмотрел на нее. – Но разумнее будет предположить, что это так. И вести себя соответственно. Если этот человек настроен серьезно, вряд ли он будет встречаться с курьером в гостинице «Пикадилли». Увы, во время разговора с пареньком я этого не понял. Скорее всего, преступник подкараулит курьера по пути на станцию. Не хочу вас пугать, но необходимо взглянуть правде в глаза. Главное сейчас – держаться вместе. Район здесь безлюдный, дорога не освещена, дома стоят далеко друг от друга. Если этот псих не блефует, он не позволит нам добраться до телефона-автомата. Все зависит от того, насколько далеко он готов зайти. Что он сделает, когда увидит, что в свертке не деньги, а старые газеты? Оставит нас в покое и отправится домой? Или попробует реализовать свою угрозу?
   Гвидо закурил сигарету. Казалось, он получает огромное удовольствие от происходящего.
   – Вряд ли вымогатель стал бы выводить телефон из строя, если бы не собирался нанести нам визит, – сказал он.
   Дон кивнул:
   – Верно. Думаю, пора подготовиться к встрече незваного гостя. – Взглянув на Джулию, он ободряюще улыбнулся. – Ну что ты так перепугалась? Все будет хорошо. В доме трое крепких мужчин. И один снаружи.
   – Да, конечно, – пролепетала Джулия. Хотела улыбнуться в ответ, но не сумела.
   – Нужно ввести Диксона в курс дела. Чтобы он знал, к чему готовиться, – сказал Дон. – К Гарри я выходить не буду. Он и так понимает, что нужно смотреть в оба. Если за домом следят, я лишь выдам его позицию. На Гарри можно рассчитывать. В нужный момент он не растеряется. Теперь же зови Диксона.
   Позвонив в звонок, Гвидо вызвал Диксона и ввел его в курс дела.
   Диксон спокойно выслушал рассказ.
   – Что ж, сэр, – сказал он, – нас тут трое, и я не думаю, что вымогателю что-то светит. Если хотите, я попробую вызвать полицию.
   – Нет, расходиться нельзя, – произнес Дон. – Первым делом нужно обойти весь дом. Убедиться, что никто не забрался внутрь. И не сможет забраться. Побудьте с мистером Ференси, а я осмотрюсь.
   – Я пойду с тобой, – сказал Гвидо.
   – Нет. Прошу, останься с Джулией, – отрезал Дон. – А вы, Диксон, глаз не спускайте с мистера Ференси.
   – Да, сэр, – сказал Диксон.
   Гвидо пожал плечами:
   – Ну ладно. Поступай как знаешь. Но будь осторожен. – Усевшись, он протянул руку Джулии. – Милая, иди сюда. Посидим рядом, подержимся за руки. Поверь, уже завтра утром мы вместе посмеемся над этой ситуацией.
   Диксон подошел к камину и взял кочергу. Взвесил ее на ладони, удовлетворенно кивнул и направился к двери.
   – Сюда никто не войдет, сэр, – сказал он Дону. – Взгляните, какой у меня весомый аргумент.
   Дон усмехнулся:
   – Так держать. Я ненадолго. Пусть дверь будет закрыта. Когда вернусь, крикну с той стороны.
   Вспомнив, что где-то в доме должна быть горничная, он спросил Диксона, где ее искать.
   – Она ушла в кино, сэр. Вернется лишь к половине одиннадцатого.
   – Отлично, – сказал Дон. – Значит, все комнаты, кроме этой, должны быть пусты.
   – Именно так, сэр.
   Дон закрыл дверь. Какое-то время постоял в ярко освещенном холле и прислушался. В доме было тихо. Где-то наверху чуть слышно тикали часы, а в кухне неровно гудел холодильник. Быстро и бесшумно Дон поднялся на второй этаж.
   Прошелся по коридору и тщательно осмотрел все шесть комнат. Выходя, он запирал каждую дверь на ключ. В комнатах никого не было. Честно говоря, Дон и не ожидал никого найти, но чувство тревоги все нарастало. Открыв шестую дверь, он заглянул в роскошную ванную. Спрятаться в ней было негде. Дон снова вышел в коридор, подошел к перилам и посмотрел вниз, на холл.
   И тут в доме погас свет. На мгновение Дон застыл в удушливой темноте, проклиная себя за то, что не додумался захватить фонарик.
   Положив руку на перила, он осторожно пошел к лестнице. Сделал несколько шагов и услышал дикий вопль ужаса. Кричала Джулия.

   Шапиро стоял в саду, рядом с окном гостиной. Он ждал, когда в миле отсюда Крантор устроит короткое замыкание, коснувшись проводов металлическим шестом с изолированной ручкой.
   По лицу Шапиро струился пот. В правой руке у него был нож с широким лезвием. Наконец он увидел, как в зашторенном огне погас свет. Зацепился пальцами за раму, толкнул ее вверх, отступил назад и принялся ждать.
   Легкий ветерок шевелил занавески. Шапиро ждал десять секунд, двадцать… Вдруг занавески раздвинулись.
   У окна появился высокий мужчина в смокинге. Крантор так и говорил: он обязательно подойдет к окну. Из-за туч выглянула луна, тускло осветив белую сорочку. Шапиро подумал, что такой легкой мишени у него еще не было.
   Размахнувшись, он метнул нож. Услышал глухой звук, с которым клинок вошел в тело. Увидел, как человек в окне пошатнулся и попятился.
   Развернувшись, он бросился за угол дома, туда, где оставил свою машину.
   Шапиро исчез в темноте, Дон сломя голову помчался вниз по лестнице, а Джулия закричала снова.

Глава третья
Волосы кирпичного цвета

   Дон сидел в кабинете Гвидо уже полчаса, забыв про сигарету, дотлевшую у него в пальцах, когда вошел инспектор Хоррокс – не человек, а гора мышц.
   – Итак, сэр, – сказал он, закрывая дверь, – давайте еще немного побеседуем.
   – Давайте, – без всякого выражения согласился Дон. Он не отошел от шока после смерти Гвидо и предпочел бы остаться в одиночестве.
   – Неплохо снова вас послушать, сэр. – Хоррокс подошел к камину и аккуратно опустился в кресло напротив Дона.
   – Да, конечно, – сказал Дон и еще раз подробно рассказал инспектору о своей встрече с Джулией, о письме с угрозами и о том, как он решил сыграть роль телохранителя Гвидо. – Я подумать не мог, что все это столь серьезно, – продолжал он, глядя на огонь в камине. – И чувствую, что виноват в его смерти. Я понял, что дело серьезнее, чем кажется, только когда обнаружил, что телефон не работает. И даже после этого мне и в голову не пришло, что все случится так быстро. Я думал, что, пока Гвидо находится под охраной Диксона, ему ничего не грозит. А снаружи за домом наблюдал мой шофер.
   – Где он сейчас? – спросил Хоррокс.
   – Не знаю. Я его искал, но не нашел. Никаких следов. Надеюсь, он видел убийцу и пустился в погоню.
   Хоррокс хмыкнул.
   – А это возможно?
   – Думаю, да. Я очень спешу домой, инспектор, – на тот случай, если шофер выйдет на связь.
   – Мы почти закончили, сэр, – сказал Хоррокс. – Осталось прояснить еще пару моментов. Сами вы не видели убийцу?
   – Нет. Диксон остался с мистером Ференси, а я ушел наверх, чтобы обыскать дом. Затем погас свет, и я услышал крик Джулии… миссис Ференси. Тут же сбежал вниз и бросился в гостиную. Там было темно, хоть глаз выколи. Уходя, я сказал Диксону, что крикну из-за двери, но забыл это сделать. Он решил, что я преступник, и набросился на меня. Началась драка, и мне пришлось его вырубить. К тому времени, как я нашел фонарик, убийцы и след простыл. Мистер Ференси лежал у открытого окна. Миссис Ференси потеряла сознание. Потом явились двое патрульных. Остальное вам известно.
   Хоррокс кивнул:
   – Убийца каким-то образом отключил свет, после чего открыл окно. Мистер Ференси услышал скрип рамы или же почувствовал дуновение ветерка. Он подошел к окну. Там его поджидал убийца. Когда мистер Ференси отдернул занавески, преступник метнул нож.
   – Как вышло, что ваши люди прибыли столь быстро? Они услышали крик миссис Ференси?
   – Нет, все дело в курьере. По пути на него напал человек с дубинкой. Но парень оказался проворный, сумел убежать. Все произошло так быстро, что у него не было возможности разглядеть нападавшего. Он лишь заметил, что мужчина высокий и худощавый. Оказавшись в безопасности, парнишка тут же позвонил на три девятки. Неподалеку была наша машина. Его подобрали и привезли сюда. Но, как видите, опоздали.
   Дон потер лоб:
   – Что говорит Диксон? Он что-нибудь видел?
   Хоррокс покачал головой:
   – Пока что я с ним не беседовал. Он еще не очухался после вашего удара.
   Поерзав в кресле, Дон сердито сказал:
   – Это целиком и полностью моя вина. Я же говорил, что крикну, когда буду возвращаться. Само собой, Диксон набросился на меня, словно лев.
   В комнату вошел констебль:
   – Прошу прощения, сэр. Мистера Миклема спрашивает какая-то дама.
   – Это моя секретарша. – Дон поднялся на ноги. – Я просил вашего человека позвонить ей. Хочу, чтобы она присмотрела за миссис Ференси.
   – Хорошо, сэр. Пока будете с ней говорить, я проверю, как там дела у Диксона, – сказал Хоррокс.
   Мэриан ждала в холле.
   – Страшное дело, – сказал Дон, подходя к ней. – Бедняга Гвидо убит. Джулия совсем расклеилась. Сейчас с ней служанка, но толку от нее не много. Возьмете дело в свои руки, Мэриан? Если ей и впрямь так плохо, как я думаю, вызовите врача. Служанка подскажет, к кому обратиться. В общем, вверяю миссис Ференси вам.
   – Да, конечно. Где она?
   Никаких вопросов, никакой паники. Дон не переставал удивляться спокойствию Мэриан. Казалось, нет на свете ситуации, способной лишить эту девушку самообладания. Он знал: лучшей сиделки для Джулии и желать нельзя.
   – Наверху. Дверь прямо напротив лестницы.
   Кивнув, Мэриан взбежала на второй этаж, а Дон ушел в библиотеку, где на диване лежал Диксон, а над ним нависал Хоррокс.
   – Уж простите, Диксон, – сказал Дон, встав рядом с Хорроксом. – Это все я виноват. Вы бились как сам Сатана.
   – О нет, сэр, ничего подобного. – Диксон сел. – Поделом мне. Я должен был понять, что это вы. Вся эта драка…
   – Ну, забудем. – Дон взглянул на Хоррокса. – Инспектор, ваша очередь. Не буду мешать.
   – Расскажите, что случилось, пока мистера Миклема не было в комнате, – сказал Хоррокс, усаживаясь рядом с Диксоном.
   – Ну, сэр, я следил за дверью. Мистер Ференси сидел на канапе, рядом с супругой. Внезапно погас свет. Мистер Ференси вскочил на ноги и сказал, что кто-то открывает окно. Миссис Ференси закричала. Я услышал, как мистер Ференси отдергивает занавески. На улице было темно, шел дождь, и я ничего не видел. Просто стоял как дурак и пялился в темноту. Затем распахнулась дверь. Мистер Миклем сказал, что подаст голос, когда будет возвращаться. Поэтому я решил, что в комнату ворвался злодей, и набросился на него. Меня ударили, и я потерял сознание.
   – Значит, вы не видели, что случилось с мистером Ференси? – уточнил Хоррокс. В голосе его прозвучала нетерпеливая нотка.
   – Нет, сэр, не видел.
   Пожав плечами, Дон сказал себе: «Так мы далеко не уедем». И снова подумал о Гарри.
   – Телефон еще не починили? – спросил он.
   – Пока нет, – ответил Хоррокс. – Никак не можем найти разрыв на линии.
   – В таком случае мне стоит вернуться домой. Если моему шоферу посчастливилось напасть на след убийцы, он постарается со мной связаться. Как только что-то выясню, дам вам знать.
   – Буду очень признателен, сэр.
   Кивнув Диксону, Дон вышел в холл, поднялся на второй этаж и постучал в дверь Джулии. Ему открыла Мэриан.
   – Врач будет с минуты на минуту, – сказала она. – Миссис Ференси все еще без сознания.
   – Побудьте с ней, хорошо? Я еду домой. Есть вероятность, что Гарри видел убийцу. Возможно, он меня ищет.
   – Да, я останусь здесь.
   Выйдя из дома, Дон поспешил к своему «бентли» и помчался в сторону Аппер-Брук-Мьюс. Едва он остановился у дома, как входная дверь открылась и к машине величавой поступью направился Черри. Дон высунулся из окна:
   – Есть новости от Гарри?
   – Он звонил около получаса назад, сэр, – сообщил Черри, остановившись у автомобиля. – Сказал, чтобы вы ехали на Атенс-стрит. По его словам, эта улица находится по левую руку от Олд-Комптон-стрит на втором перекрестке. Он также добавил, что дело срочное.
   – Спасибо, – сказал Дон.
   Развернувшись, «бентли» помчался по темной безлюдной улице.
   Атенс-стрит оказалась не улицей, а узким тупичком. Освещал его один-единственный тусклый фонарь.
   Держась в тени, Дон быстро шагал по мокрой мостовой, пока не оказался в нескольких ярдах от кирпичной стены, разделявшей Атенс-стрит и Дин-стрит.
   В темной арке он заметил Гарри и подошел к нему.
   – Уф, как же я рад вас видеть, сэр! – с чувством сказал Гарри. – Уже час, как пытаюсь с вами связаться. То и дело бегаю к телефонной будке, но до мистера Ференси не дозвониться.
   – Что здесь происходит? – спросил Дон.
   – Я видел, как от дома мистера Ференси убегал какой-то парень. Решил за ним проследить. Он скрылся вон в том доме, через дорогу.
   Дон подошел к выходу из арки:
   – В каком именно?
   – В том, который у стены.
   Дон внимательно осмотрел трехэтажное здание. Света в нем не было. На каждом этаже было по два окна, а входная дверь находилась в арке наподобие той, где укрылись Дон и Гарри.
   – Там есть черный ход, Гарри?
   – Нет, сэр. Я проверял.
   – Значит, этот человек все еще в доме?
   – Ну а куда он денется? Пять минут назад туда вошла какая-то женщина в белом макинтоше и слаксах. Лица не разглядел, очень уж темно.
   – Опиши мне этого человека, Гарри.
   – Высокий, тощий, черные волосы, нос крючком. Одет броско и нелепо.
   Курьер сказал, что на него напал высокий худощавый человек. Да, похоже, Гарри выследил кого нужно.
   – Когда ты увидел его в первый раз?
   – Минут через пятнадцать после того, как посыльный вышел из дома. Тощий вынырнул из-за угла, прошел по саду, перепрыгнул через забор и побежал к старому «бьюику» – тот стоял под деревьями. Я последовал за ним. Изловчился залезть в кузов. Гнал этот парень быстро, и я в том кузове чуть коньки не отбросил. Потом он бросил машину у разбомбленных зданий на Олд-Комптон-стрит и пошел сюда. Я отправился следом за ним. Он очень нервничал и постоянно озирался, чтобы убедиться, что за ним никто не следит. Пару раз я чуть не спалился, но все же могу сказать точно, что он меня не заметил. Потом он открыл дверь дома собственным ключом. Ну вот и все, больше я его не видел. Что касается женщины, она постучала, и тощий ее впустил.
   – Отлично, Гарри. Пойду осмотрюсь. Ты же стой здесь и не зевай. Если я попаду в беду, ты знаешь, что делать. Этот человек опасен. Он убил Ференси, так что, если будет драка, можешь с ним не церемониться.
   – То есть мистер Ференси мертв? – потрясенно спросил Гарри.
   – Да. Позже расскажу. Пока же стой здесь и смотри в оба.
   – Может, лучше я вместо вас схожу, сэр? – спросил Гарри, стараясь, чтобы слова его прозвучали непринужденно. – Не стоит вам лазить по окнам. Еще костюм испачкаете, а он у вас хороший.
   – Делай, что велено, – коротко сказал Дон. – И будь начеку. Если мерзавец решит удрать, остановишь его.
   – Слушаюсь, сэр, – сказал Гарри. – Проще всего подняться на стену, а потом проникнуть в дом через окно. Дверь закрыта на щеколду. Я проверял. Пойдемте, я вам подсоблю. Заберетесь на крышу, ну а дальше – дело плевое.
   Они подошли к стене. Гарри сцепил пальцы в замок. Дон поставил ногу ему на ладони, Гарри подтолкнул его вверх, и Дон сумел ухватиться за край стены. Гарри подтолкнул его снова, и Дон вскарабкался наверх.
   Помахав ему, Гарри снова скрылся в арке.
   Пригнувшись, Дон направился вперед по покатой крыше. Окно было прямо перед ним. Дон вгляделся в темноту за стеклом. В комнате никого не было. Рама оказалась не заперта. Вынув из кармана перочинный нож, Дон осторожно поднял ее. Спрыгнул в комнату, закрыл окно и подошел к двери.
   Пару секунд он прислушивался, прижав ухо к полотну. Ничего не услышал, повернул ручку и открыл дверь.
   Выглянул в коридор. Там было темновато, но внизу горел свет. Дон вышел из комнаты, закрыл за собой дверь и тихонько направился к лестнице. Остановился и снова прислушался. Снизу донесся мужской голос:
   – Проще простого. Он выглянул в окно, тут я его и пришил.
   Бесшумно, словно тень, Дон начал спускаться по лестнице.
   – Значит, он мертв? – Теперь говорила женщина.
   Дон уже был на первом этаже. Навострив уши, он безошибочно узнал итальянский акцент. В холле было не так темно: за приоткрытой дверью мерцал свет.
   – Ну конечно мертв, – сказал Шапиро. – А теперь давайте деньги. Мне пора убираться отсюда.
   – Как вы докажете, что он мертв? – спросила Лорелли.
   Шапиро удивленно уставился на нее:
   – То есть? Если не верите, сами сходите да посмотрите.
   – Не валяйте дурака. Я заплачу вам, когда прочитаю о его смерти в утренних газетах. И не раньше.
   Подкравшись к двери, Дон заглянул в комнату. Обстановка была скудной: пара стульев, сломанное канапе с торчащими пружинами и чайный столик. На столике стояла бутылка с горящей свечой в горлышке.
   Оба окна были занавешены грязными серыми одеялами.
   Чтобы все рассмотреть, Дону хватило одного быстрого взгляда. После этого он сосредоточил внимание на мужчине и женщине.
   Мужчина сидел верхом на стуле. Высокий, худощавый. Лицо волчье, смуглое и хищное. Сердитый взгляд мужчины был устремлен на девушку в белом макинтоше, белом же свитере и черных слаксах. Она стояла, прислонившись к стене и сложив руки на груди. Мерцающий свет свечи падал прямо на нее.
   Лет двадцать пять – двадцать шесть. Среднего роста. Красивая утонченной холодной красотой. Бледное лицо, полные губы – контрастируя с цветом кожи, они казались вызывающе алыми. В губах сигарета. Дон обратил внимание на густые волнистые волосы кирпичного цвета. В Италии такой цвет волос встретишь не часто.
   – Вы что, шутите? – спросил Шапиро, прожигая девушку взглядом.
   – Мне велели расплатиться с вами, когда дело будет сделано, – сказала Лорелли. – Завтра утром я просмотрю газеты и узнаю, сделано оно или нет.
   – Деньги нужны мне прямо сейчас, – огрызнулся Шапиро. – Обязательно. Поймите, я хочу купить катер. Продавец пока что ждет. Мне нужно с ним расплатиться. Если сегодня ночью катер станет моим, утром я уже буду во Франции.
   – Вы меня слышали, – холодно произнесла Лорелли. Руки ее скользнули в карманы макинтоша. – Я не собираюсь с вами спорить.
   Шапиро облизнул пересохшие губы.
   – Ну же, дорогуша, давайте не будем ссориться. Хотите, возьму вас с собой? Как только у меня будет катер, я начну новый бизнес. И найду применение такой умнице, как вы.
   – Неужели? – осведомилась Лорелли, твердо глядя ему в глаза. – Но дело в том, что мне совершенно не нужны глупцы вроде вас.
   Шапиро изобразил ухмылку:
   – Ну хватит уже. Почему бы нам не подружиться? Зовите меня Эд. Будем работать вместе, путешествовать по свету. Заберем деньги и свалим отсюда. Ну, что скажете, Лорелли?
   – Деньги вы получите завтра утром и не раньше, – отрезала девушка. – Я принесу гонорар в восемь утра.
   – Ну, это вы так думаете, – прорычал Шапиро. Вскочив на ноги, он отшвырнул стул в сторону. – Сейчас мы отправимся к вам, и я заберу то, что мне причитается. Уж поверьте, укрощать строптивых мне не впервой.
   Девушка вжалась в стену. Лицо ее оставалось невозмутимым, но глаза смотрели настороженно.
   – Да ну? – спросила она. – А мне не впервой укрощать подонков вроде вас. – Рука ее выскользнула из кармана. Теперь в лицо Шапиро смотрел автоматический пистолет 25-го калибра. – Прочь с дороги!
   Сразу сдувшись, Шапиро поспешно отступил назад.
   Дон решил не смотреть, что будет дальше. Быстро и бесшумно поднялся по лестнице, выбрался в окно, опустил раму и уже через несколько секунд стоял в арке рядом с Гарри.
   – Сейчас из дома выйдет женщина, – сказал он. – Я пойду за ней. Ты оставайся здесь, следи за дверью и окнами. Вряд ли наш птенчик решит вылететь из гнезда. Но если вдруг рискнет, не упусти его.
   – О’кей, сэр, – сказал Гарри.
   В этот момент девушка вышла на улицу. Закрыла дверь и направилась к огням Олд-Комптон-стрит.
   Держась в тени, Дон незаметно пошел за ней.

   Через полчаса Дон стоял в телефонной будке на Шеперд-маркет и говорил с инспектором Хорроксом:
   – Это Миклем. Мой шофер действительно заметил того мужчину и проследил за ним до Атенс-стрит. Дом номер двадцать пять. В убийстве также замешана женщина. Сейчас она на Маркет-Мьюс. Я не свожу глаз с ее дома, а Мейсон ведет наблюдение на Атенс-стрит.
   – Ну черт возьми! – воскликнул Хоррокс. – Вы отлично справились, сэр. Отправляю патрульные автомобили по обоим адресам. Сам подъеду к вам через десять минут.
   – Отлично, – сказал Дон и повесил трубку.
   Вышел из телефонной будки и вернулся к тому месту, откуда были видны окна квартиры над овощной лавкой – той самой, где скрылась рыжеволосая.
   Следить за ней оказалось непросто. На Шафтсбери-авеню девушка взяла таксомотор, и Дон едва успел поймать машину: еще чуть-чуть – и ее такси растворилось бы в дорожной суете на Пикадилли. Доехав до Хаф-Мун-стрит, девушка вышла из машины и зашагала вдоль парка, направляясь к Парк-лейн. По пути она то и дело оглядывалась, но Дон ухитрился остаться незамеченным. Добравшись до овощной лавки, девушка исчезла за дверью, ведущей к лестнице. Через несколько секунд в окнах второго этажа загорелся свет. Минут через двадцать лампу выключили. Убедившись, что другого выхода из квартиры нет, Дон побежал к телефонной будке, которая находилась в нескольких ярдах от лавки.
   Не успел он вернуться на прежнее место, как из темноты появились двое полисменов.
   – Мистер Миклем? – спросил один.
   – А быстро вы, – удивился Дон. – Она вон в той квартире, на втором этаже.
   – Вас понял, сэр, – сказал полисмен. – Сюда едет инспектор Хоррокс. Он просил, чтобы вы его дождались. Билл, сбегай на Хертфорд-стрит. Проверь, нет ли другого выхода из дома.
   Кивнув, второй полисмен удалился.
   Закурив, Дон понял, что страшно устал. Смерть Гвидо стала для него большим потрясением. Теперь он осознал это в полной мере.
   Следующие десять минут они с полисменом смотрели на темные окна. Наконец в поле зрения появилась массивная фигура инспектора Хоррокса. С ним было трое парней в штатском.
   – Ну, сэр, – сказал Хоррокс, – это настоящая удача. Жду не дождусь услышать подробности.
   Дон вкратце рассказал ему, как Гарри заметил худощавого мужчину, когда тот отходил от дома Ференси, и проследил за ним до Атенс-стрит.
   – Женщина опередила меня на пару минут, – продолжил он. – Я проник в дом. Этот парень называет себя Эд, а женщину Лорелли. Он требовал у нее плату за убийство Ференси. – И Дон слово в слово пересказал подслушанный разговор. – Она сказала, что заплатит ему завтра в восемь утра.
   – Сомневаюсь, – заметил Хоррокс. – Вы молодец, мистер Миклем. Я отправил Херста и Мэддокса на Атенс-стрит. Без моей команды они не будут ничего предпринимать. Теперь же давайте послушаем, что скажет эта особа.
   Инспектор подошел к обшарпанной двери, ведущей к лестнице на второй этаж.
   – Будьте начеку, – велел он своим парням, взялся за колотушку и громко постучал.
   Ответа не было.
   Постучав еще несколько раз, инспектор сделал шаг назад и сказал:
   – Ну хватит. Ломайте.
   Вперед вышли двое крепких мужчин в штатском. Два плеча врезались в дверь: раз, другой. С третьей попытки дверь соскочила с петель, и детективы бросились наверх по узкой крутой лесенке.
   Следом поднялись Хоррокс и Дон.
   – Одно из двух: или она жить не может без свежего воздуха, или сбежала. – Дон указал на открытый выход на крышу, которым завершалась лестница.
   Из комнаты вышел детектив:
   – Здесь никого, сэр.
   Хоррокс что-то буркнул себе под нос.
   – Поднимай тревогу, – сказал он. – Мне нужна эта женщина. Мистер Миклем даст ее описание.
   Второпях записав слова Дона, детектив ушел к телефонной будке.
   – Думаю, она вас заметила, – сердито сказал Хоррокс. – Ты, – повернулся он к другому детективу, – свяжись по рации с машиной Херста. Скажи ему, что подозреваемая исчезла. Пусть смотрит в оба: вдруг она попытается предупредить этого Эда.
   Они с Доном вошли в квартирку: спальня, кухня и ванная.
   По-быстрому осмотревшись, Хоррокс сказал:
   – Здесь мы ничего не найдем. Нужно будет проверить на предмет отпечатков. Теперь же едем на Атенс-стрит.
   Оставив двоих констеблей сторожить квартиру, Хоррокс, Дон и трое детективов уселись в полицейский автомобиль и помчались по Пикадилли в сторону Олд-Комптон-стрит. Двое полисменов охраняли поворот на Атенс-стрит. Увидев Хоррокса, оба встали по стойке смирно.
   – Херст здесь? – спросил инспектор.
   – В переулке, сэр.
   Хоррокс свернул в тупичок. Дон пошел следом за ним. Гарри был на своем посту, теперь в обществе сержанта Херста и констебля Мэддокса, детектива.
   – Подозреваемый все еще там? – спросил Хоррокс.
   – Думаю, да, сэр, – ответил Херст. – Мы ничего не видели и не слышали, а из этой квартиры только один выход.
   – Берем его, – произнес Хоррокс. – Осторожнее, Херст. Он опасен. Что там за дверь?
   – Две щеколды и замок. – Херст покачал головой. – Проще будет войти вон там. – И он указал на то же окно, через которое в дом проник Дон.
   – Ну хорошо. Вы двое, ступайте и возьмите его, – сказал Хоррокс.
   Дон встал в арке рядом с Гарри. Ему очень хотелось принять участие в задержании, но он понимал, что Хоррокс такого не допустит.
   Мэддокс подсадил Херста, и тот взобрался на стену. Перешел на крышу, и Мэддокс вскарабкался вслед за ним.
   Дон не сводил взгляда с темного окна. Заметив движение за стеклом, он тут же крикнул:
   – Берегитесь! Он вас заметил!
   Херст стоял прямо посреди крыши, и спрятаться ему было негде. Он тоже видел движение в окне. Едва сержант схватился за свою дубинку, как грохнул пистолетный выстрел. Стекло разлетелось вдребезги.
   Выронив дубинку, Херст упал лицом вниз и покатился с крыши, чуть не сбив Мэддокса.
   Тот успел схватить сержанта, не дав ему упасть на мостовую. Дон и Гарри метнулись вперед.
   – Мы его примем! – крикнул Дон.
   Раздался еще один выстрел. Пуля расколола черепицу в нескольких дюймах от Мэддокса. Выпустив Херста, констебль тут же спрыгнул со стены. Херст безвольно соскользнул с крыши. Дон и Гарри подхватили его и опустили на землю.
   Гарри дотронулся до его шеи, нащупал сонную артерию и потрясенно сказал:
   – Мертв.
   Подбежав к стене, Хоррокс убедился, что Херсту ничем нельзя помочь, и умчался обратно в переулок со скоростью, удивительной для мужчины его комплекции.
   Дон и Гарри оттащили тело Херста в арку. Мэддокс метнулся к ним. Он тяжело дышал, бледное лицо его было решительным.
   – Попробуем забраться сами, сэр? – тихонько спросил Гарри, обращаясь к Дону, но Мэддокс услышал его и рявкнул:
   – Стойте здесь! Не лезьте! Это дело полиции.
   – Я мог бы открыть дверь, констебль… – с надеждой начал Дон.
   – Вы меня слышали. Не суйтесь не в свое дело.
   После долгого отсутствия вернулся Хоррокс.
   – Через пару минут мы его возьмем, – мрачно сказал инспектор. – И он пожалеет, что родился на свет. – Он повернулся к Дону. – Вы уже очень нам помогли, мистер Миклем. Буду признателен, если сейчас вы отправитесь домой.
   Дон удивленно взглянул на него:
   – Вы что, серьезно? Да ну, к черту! Если бы не мы с Гарри…
   – Знаю, сэр, – коротко сказал Хоррокс. – Но может начаться перестрелка, а у меня нет желания оказаться козлом отпущения, если вы словите пулю. Я сообщу вам, чем все закончилось. Теперь же вы отправляетесь домой.
   Дон понял, что Хоррокс говорит разумные вещи. Уходить ему не хотелось, но он безропотно пожал плечами:
   – Хорошо, инспектор. Удачи. И не упустите его.
   – Не упустим, – пообещал Хоррокс. – О результатах сообщу.
   – Ну ладно, Гарри. Пошли отсюда.
   Покинув арку, Гарри и Дон прошагали по переулку и оказались на Олд-Комптон-стрит.
   – Экое огорчение, – заметил Дон, когда они направлялись к «бентли». – Жаль, что нас здесь не будет, когда его поймают.
   – Как дела у миссис Ференси? – спросил Гарри.
   – Хуже некуда. За ней присматривает мисс Ригби.
   Когда Дон остановился, чтобы отомкнуть дверцу «бентли», мимо промчались два автомобиля, битком набитые полисменами.
   – Похоже, Эду конец, – сказал он. – Ну, поехали. Когда начнется стрельба, все улицы перекроют.
   Уже через несколько минут они были на Аппер-Брук-Мьюс. Во время поездки Дон вкратце рассказал о том, что произошло в доме Ференси.
   – Судя по всему, мы имеем дело с бандой, сэр, – сказал Гарри.
   – Видимо, так и есть. – Дон остановился у дома номер 25. Часы на приборной панели показывали двадцать минут второго. – Ну ладно, Гарри. Ставь машину в гараж и давай на боковую. Думаю, завтра будет беспокойный день.
   Открыв дверь, он вошел в гостиную. На столике у камина стояла бутылка виски, вода со льдом, стаканы и несколько бутербродов с курятиной.
   Плеснув себе неразбавленного виски, Дон уселся в кресло и просидел так минут десять, глядя в огонь и размышляя о Джулии. Трудно поверить, что Гвидо больше нет. Да и все происходящее казалось нереальным.
   Зазвонил телефон. Вздрогнув, Дон снял трубку.
   – Это вы, мистер Миклем? – прогремел Хоррокс. – Плохие новости. Ему удалось уйти.
   – Уйти? – воскликнул Дон, вскочив на ноги.
   – Да. Мы ворвались в дом и обнаружили в подвале тоннель. Он ведет к свалке строительного мусора на Дин-стрит. Должно быть, подозреваемый ускользнул этим путем.
   – Да что ж это такое! – взорвался Дон. – Не сказать чтобы вы ловко сработали! Значит, теперь оба преступника скрылись?
   – Далеко они не уйдут, – заверил его Хоррокс. – Мы взяли под наблюдение все порты, аэропорты и вокзалы. У каждого полисмена есть их подробное описание. Так что никуда они не денутся.
   – Готовы спорить на деньги? – в сердцах спросил Дон и бросил трубку.

   В холл гостиницы «Полсен» нерешительно вошла девушка. Очнувшись от полудремы, Дейл взглянул на часы. Было четырнадцать минут пятого. Поднявшись на ноги, он оперся на стойку и бросил недовольный взгляд на гостью. Та робко направилась к нему.
   «Господи боже! – подумал Дейл. – Откуда только такие берутся?»
   У девушки был чрезвычайно нелепый вид. Передние зубы сильно выдавались вперед, на носу красовались очки в роговой оправе. Красное с зеленым пальто из шотландки сидело на ней мешком, а прилизанные черные волосы оказались под голубым шелковым шарфом.
   – Если хотите снять номер, готовьте пару фунтов, – сказал Дейл. – Деньги вперед.
   – Да, мне нужен номер. – Девушка раскрыла сумочку. – Я опоздала на последний поезд.
   – Без багажа будет три фунта. Таковы правила гостиницы, – продолжил Дейл. – Не хотите – как хотите.
   В этот момент к стойке подошел Крантор.
   – Мой ключ, – коротко произнес он.
   Взглянув на него, девушка сказала:
   – Прошу меня простить, но он требует три фунта за номер, потому что у меня нет багажа. Говорит, таковы правила гостиницы. Это правда?
   – Эй, страшила, – грубо сказал Дейл, – ты меня слышала. Не хочешь платить – выметайся.
   – Дай ей номер, – велел Крантор, забирая свой ключ. – Цена – один фунт. – Он взглянул на девушку. – Заплатите ему фунт.
   Сняв ключ с крючка, Дейл с безучастным видом швырнул его на стойку.
   – Номер двадцать четыре, – сказал он, забирая у девушки фунтовую купюру.
   – Будем с вами на одном этаже. – Крантор искоса глянул на девушку. Серая, скучная. Ничего, он привык к страшненьким. – Я вас провожу.
   Девушка послушно поднялась вслед за ним. Убедившись, что стойка администратора скрылась из виду, она спросила:
   – Есть новости от Шапиро?
   Обернувшись, Крантор изумленно уставился на нее. Но не узнал, пока девушка не вынула пластмассовые зубы.
   – Лорелли! Ну и ну, будь я проклят!
   – Я спросила, есть новости от Шапиро?
   – Да, есть. – Крантор остановился у своего номера, вставил ключ в замочную скважину, повернул его, открыл дверь. – Но вы входите.
   Лорелли проследовала за ним и подошла к зеркалу над камином. Крантор запер дверь на ключ и бросил мокрый плащ на стул.
   – Его чуть не взяли полисмены. Он в жутком состоянии. Должно быть, что-то пошло не так. Он допустил ошибку, но не хочет признаваться какую.
   – За этим идиотом следили, – сказала Лорелли. – Меня тоже едва не поймали. – Вынув из сумочки пачку сигарет, она закурила и выпустила струйку дыма в сторону Крантора. – На пути с Атенс-стрит за мной увязался высокий, атлетично сложенный мужчина. Не полисмен, в этом я уверена. Я не сумела от него оторваться. Вернулась в комнату, которую снимала на Маркет-Мьюс. Увидела, как он идет к телефону-автомату. Переоделась в этот наряд и ушла по крышам. Через несколько минут явилась полиция. Вы не знаете, что это за человек?
   Крантор покачал головой.
   – Шапиро застрелил копа. Теперь кричит: «Подавайте мне деньги». Но выбраться из страны ему будет непросто.
   Лорелли подошла к столу и села.
   – Где он?
   – Засел в квартире, где раньше жила его девушка, Джина Пасьеро. Может, вы даже помните ее. По-моему, несколько лет назад она была в Риме, выполняла какое-то поручение босса.
   Лорелли кивнула:
   – Да, я ее помню. Ненадежная. Я не знала, что она подруга Шапиро.
   – Ненадежная? Что вы имеете в виду? – резко спросил Крантор.
   – Если копы сумеют установить ее связь с Шапиро, эта девушка расколется. Шапиро рассказывал ей о вас?
   Крантор оцепенел:
   – Не знаю. Может, и рассказывал.
   Лорелли достала из сумочки розовую квитанцию и бросила ее на стол.
   – Я оставила чемодан на Юстонском вокзале, – сказала она. – Две вещи в нем представляют для вас интерес. Первая – сверток с тысячей фунтов пятифунтовыми купюрами. Мне было велено передать эти деньги тому, кто убьет Ференси. Как вы понимаете, речь не идет о каком-то конкретном человеке.
   – А вторая? – Крантор изумленно смотрел на нее.
   – Точно такой же нож, каким пользовался Шапиро.
   Аккуратно свернув квитанцию, Крантор спрятал ее в бумажник.
   – У полиции есть описание Шапиро, – продолжала Лорелли. – Ему не скрыться. Когда его возьмут, он расскажет про вас.
   – Да, – согласился Крантор.
   – Не думаю, что впредь от него будет польза, – сказала Лорелли, глядя Крантору в глаза. – А вы?
   – И я. – Крантор надел плащ. – Вы бы ложились спать. Ваш номер напротив моего.
   – Побуду здесь. Дождусь вашего возвращения, – сказала Лорелли. – И еще нужно как-то решить вопрос с Джиной Пасьеро. Полиция быстро выяснит, что она связана с Шапиро. Вы знаете, где она живет?
   – Нет, но выясню. – Крантор направился к двери. Коснувшись ручки, он обернулся. – Как быть с деньгами?
   Лорелли пожала плечами:
   – Это деньги Шапиро.
   На безобразном лице Крантора появилась зловещая улыбка.
   – Возможно, я уговорю его завещать их мне, – сказал он.
   Вышел и закрыл за собой дверь.

Глава четвертая
Джина

   На следующий день, чуть позже полудня, Мэриан вошла в кабинет Дона и сообщила, что в гостиной его ожидает начальник Специальной службы старший суперинтендант Дикс.
   – Дикс? Что ему нужно? – спросил Дон, подписывая последнее письмо из стопки на столе.
   – Он не сообщил. Сказал лишь, что дело срочное.
   – Предпочел бы с ним не встречаться. – Дон отодвинулся от стола. – Меня уже тошнит от полисменов. Те двое были у них в кармане, и все же их упустили, да еще так нелепо. – Он потянулся за сигаретой. – Есть новости о Джулии? Вы еще не звонили в больницу?
   – Звонила, только что. Состояние стабильное, но она все еще очень слаба. После обеда заеду к ней и разузнаю более подробно.
   – Было бы неплохо. Я только о ней и думаю.
   – Суперинтендант ждет, – напомнила Мэриан.
   – Ну хорошо. Пойду к нему.
   Главный суперинтендант Дикс, краснолицый и добродушный, удобно устроился в кресле у самого камина. Когда вошел Дон, он, прикрыв веки, мирно попыхивал трубкой. Они с Доном знали друг друга уже много лет.
   – А, вот и вы. – Открыв глаза, Дикс бросил на Дона проницательный взгляд. – Готов спорить, сегодня вы ненавидите всю полицию лютой ненавистью.
   – Вы совершенно правы. – Дон присел на подлокотник кресла. – И на то у меня есть все основания. Вот вспоминаю, как ваши люди упустили обоих подозреваемых, и мне дурно становится.
   Дикс повел широченными плечами:
   – Мы их найдем. Сейчас они залегли на дно, но рано или поздно им придется высунуть нос. Никуда не денутся.
   – Я вам не верю, – раздраженно сказал Дон. – Не удивлюсь, если они уже во Франции или в Италии и посмеиваются над вами. Какой смысл от наблюдения за вокзалами и аэропортами? Неужели вы думаете, что преступники туда сунутся? Скорее всего, они скрылись на быстроходном катере. Вы же знаете, как это просто.
   – К счастью для меня, – сказал Дикс, – их поисками занимаются другие люди.
   – Ну, полагаю, вы пришли сюда не для того, чтобы поболтать о погоде, суперинтендант. – Дон жестко взглянул на Дикса. Сегодня он не был настроен шутить. – Вы явились по делу. Выкладывайте по какому. У меня не так уж много времени.
   Дикс поднял густые брови:
   – Сегодня утром вы необычайно вспыльчивы, мистер Миклем. И это вполне понятно. Мы запороли дело. Не спорю, мы должны были взять этих двоих. Комиссар рвет и мечет. Но вы правы: я здесь по делу. Решил, что вы захотите узнать кое-что про Черепаху.
   Тут же перестав сердиться, Дон взглянул на Дикса:
   – Что вам известно о Черепахе? Ваш отдел уже занимается этим человеком?
   – Да, занимается, причем весьма плотно. Но известно о нем не много, – ответил Дикс, поудобнее устраиваясь в кресле.
   Решив, что пришло время мириться, Дон встал и направился к бару. Приготовил два больших виски с содовой и протянул один стакан Диксу. Тот нерешительно взял его, понюхал виски и одобрительно кивнул:
   – Для меня рановато. Но, пожалуй, не повредит. Спасибо, мистер Миклем.
   – Рассказывайте про Черепаху. – Дон уселся в кресло. – Я готов отдать что угодно, лишь бы до него добраться.
   – И мы тоже. А еще полиция Франции, Италии и Америки. Знаю, наши люди показали себя не с лучшей стороны, – сказал Дикс, – но часть вины ложится и на вас. Видите ли, Хоррокс никогда не слышал про Черепаху. А я слышал. Если бы вы связались со мной, дело приняло бы совершенно иной оборот.
   – Я вам звонил, – тут же произнес Дон. – Но так уж вышло, что вас не было на месте. Понимаю, нужно было звонить снова и снова. Но я счел дело недостаточно серьезным.
   – Не хочу сказать, что мы сумели бы спасти мистера Ференси, даже если знали бы, что происходит. Но во всяком случае, могли бы попытаться. Поверьте, не вы один отнеслись к письмам Черепахи как к неудачной шутке. Полиция Парижа решила, что имеет дело с безобидным душевнобольным. В итоге погиб Ренальдо Бузони.
   – Бузони? Атташе посольства Италии?
   – Он самый. Сперва получил письма с угрозами от Черепахи, а потом его труп выловили из Сены. По моим данным, некоторые итальянские чиновники в Англии тоже получали подобные послания.
   – Кто он такой, этот Черепаха? – спросил Дон.
   – Особо опасный преступник, безжалостный вымогатель. Ради денег готов на все.
   – Значит, Ференси был его первой жертвой?
   – О нет. За последние четырнадцать месяцев жертв было девять, – ответил Дикс. – Двоих убили в Штатах, троих во Франции, четверых в Италии. Но у нас в стране – да, мистер Ференси первый. Проблема в том, что мы не знаем о тех, кто заплатил этому Черепахе. Но уверены, что и в Европе, и в Штатах множество мужчин и женщин выплачивают ему деньги и держат рот на замке. Если бы вы сказали мне, что Ференси получил письмо от Черепахи, я бы посоветовал заплатить требуемую сумму.
   – Вы что, серьезно? В устах офицера полиции такие слова звучат весьма странно.
   – Но совет тем не менее хороший, – тихо сказал Дикс. – Если бы Черепаха получил свои деньги, Ференси остался бы жив. И супруга его не была бы сейчас в Лондонской клинике.
   – Но дело не в этом. Вы только что признали, что полиция бессильна. Не способна защитить человека от вымогателя.
   – Совершенно верно. Давайте посмотрим правде в глаза. У нас не так уж много людей, и мы можем обеспечить надлежащую охрану лишь для особо важных персон. Черепаха терпелив. Рано или поздно он добирается до своей жертвы. Мы не смогли бы охранять мистера Ференси двадцать четыре часа в сутки. Если бы то был сотрудник итальянского посольства – дело другое. Но мистер Ференси обычный человек. Как прикажете организовать его охрану на неопределенный срок? Вы же видели, как действует Черепаха. Рядом с Ференси находились вы, Мейсон и Диксон. И это его не спасло, верно? – Вытряхнув пепел, Дикс шумно дунул в мундштук и принялся вновь набивать трубку. – Черепаха знает: если угрозы останутся пустыми словами, его бизнесу придет конец. Его лозунг таков: плати, или умрешь. И люди платят. Они знают, что в ином случае у них нет шансов выжить.
   – Но Ференси этого не знал, – резко заметил Дон. – Он понятия не имел, кто такой Черепаха.
   – Верно. Черепаха только начинает свои делишки в Англии. До смерти Ференси он не был никому известен. Теперь же газетчики так раздули эту историю, что Черепаха стал крупной фигурой. Следующий богач, получивший от него письмо с угрозами, поймет, что это не шутки. Думаю, Ференси убили намеренно, чтобы возвестить о прибытии Черепахи в нашу страну.
   – Ваши люди обязаны его поймать, – мрачно сказал Дон. – Собственно, для этого и существует полиция.
   – Это будет непросто. У нас нет никаких улик. Допустим, мы возьмем убийцу. Но он не Черепаха. Возьмем рыжеволосую женщину. Она тоже не Черепаха. Французская полиция схватила одного из подручных Черепахи и сумела его разговорить. Но его слова оказались бесполезны. Убийца сказал, что его нанял человек, назначивший встречу на пустынной дороге. Ночью. Этот человек – Черепаха или нет – приехал на автомобиле и не выходил из него. Убийца не видел его лица. Получил приказ и выполнил работу. Как видите, Черепаха – та еще головная боль. Уже четырнадцать месяцев полиции США, Италии и Франции пытаются выйти на его след. Настал и наш черед.
   – Похоже, вы не очень-то верите, что его удастся поймать, – сказал Дон.
   – Понимаю ваши чувства. Вы потеряли близкого друга. Увы, мы не волшебники. Однако будьте уверены: полиция сделает все, что в ее силах. Но Англией дело не ограничивается. Вряд ли Черепаху стоит искать у нас в стране. Предположу, что он ведет свою деятельность из Италии.
   – Почему из Италии?
   – По двум причинам. Во-первых, все без исключения жертвы Черепахи – итальянцы. И во-вторых… – Дикс вынул из кармана плоский футляр, раскрыл его и достал нож с широким лезвием и резной деревянной рукояткой. – Взгляните. Этим ножом убили мистера Ференси. Ничего не напоминает?
   Взяв нож в руки, Дон внимательно осмотрел его.
   – Я, конечно, не эксперт, – сказал он, вернув клинок Диксу, – но сказал бы, что это копия итальянского метательного ножа. Средневекового, скажем, век тринадцатый. Если не ошибаюсь, я видел что-то подобное во Флоренции. Во дворце Барджелло.
   – Совершенно верно, – кивнул Дикс. – В целом у полиции Штатов, Франции и Италии сейчас девять таких ножей. Все жертвы Черепахи были убиты такими клинками. Любые попытки выяснить, кто изготовил ножи, закончились неудачей.
   – Эта девушка, Лорелли… Она итальянка, – сказал Дон. – Я понял это по ее акценту.
   – Вот еще одна причина подумать про Италию.
   – Что ж, мы определенно на верном пути, – признал Дон. – Но почему Черепаха выбирает одних итальянцев? Нет ли здесь политической подоплеки? Насколько мне известно, Ференси был ярым антифашистом. Вы что-нибудь знаете о политических убеждениях остальных жертв?
   – У всех разные. Кто-то антифашист, кто-то фашист, кто-то член Христианско-демократической партии. Эту версию я уже проработал, но безрезультатно. Зацепиться не за что.
   – Почему он называет себя Черепахой? – спросил Дон. – Таким именем никого не напугаешь. Я бы сказал, что наш вымогатель напрочь лишен воображения. Черепаха? С какой стати? Должно быть, на то есть некая причина. Черепаха – существо безобидное и медлительное, прямая противоположность убийцы. Итак, в чем причина?
   – Я и сам об этом думал. Но озарения на меня, увы, не снизошло. Может, такое имя должно сбивать жертву с толку?
   – Вряд ли. И еще одно: зачем делать копию средневекового ножа? Ведь это лишние сложности. Почему бы не пользоваться ножом без искусной резьбы на рукоятке? Интуиция подсказывает: черепаха и нож – что-то вроде торговой марки и убийца выбрал ее не случайно. Было бы очень полезно выяснить, что все это значит.
   – Несомненно. Но я не вижу способа это сделать.
   Дон бросил окурок в камин.
   – Нужно подумать. Не хочу показаться невежливым, суперинтендант, но у меня масса дел. Насколько я понимаю, вы пришли не только для того, чтобы сообщить мне эту информацию?
   Дикс почесал нос мундштуком трубки.
   – Ну… и да и нет, – сказал он. – Я питаю глубокое уважение к вашим талантам. В прошлом году вы замечательно справились с делом Трегарта. Ференси – ваш друг. Я решил ввести вас в курс дела на тот случай, если вы захотите помочь с поисками Черепахи. Чтобы выйти на него, понадобятся… скажем так, неофициальные контакты. Мне известно, что у вас множество связей и здесь, и в Италии. Нам будут полезны любые сведения.
   – Хорошо, – сказал Дон. – Посмотрю, что можно сделать, но не обольщайтесь. Да, есть у меня пара человек, способных подбросить идейку-другую. Поговорю с Уччелли. Знаете его? Старый жулик, хозяин ресторана «Торколотти» в Сохо. Мы с ним сто лет знакомы. О здешней итальянской диаспоре ему известно все, что представляет хоть мало-мальскую ценность.
   – Во время войны он был одним из воротил черного рынка, – сказал Дикс. – Мы чуть не взяли его на крупной сделке, но он оказался хитрее нас.
   – Странно, что вы вообще на него вышли. Итак, я с ним поговорю. Возможно, он что-то знает.
   Дикс убрал метательный нож в футляр, а футляр – в карман.
   – Не желаете ли съездить в Италию, что-то разузнать на месте? У меня есть предчувствие, что именно там можно найти реальную информацию – конечно, если копнуть поглубже.
   – Дорогой мой суперинтендант, я же не могу мотаться по всей Италии в надежде наткнуться на Черепаху. Нельзя ли ограничить зону поиска одним округом? А еще лучше одним городом? Если сможете это сделать, я поеду.
   – Те пятеро, что погибли в Италии, были убиты в Риме, во Флоренции, в Падуе, Неаполе и Милане. Это широкая территория, но ничего лучше я предложить не могу.
   – Посмотрим. Может, нам с вами удастся ее сузить, – сказал Дон, и Дикс встал с кресла. – Держите меня в курсе. А я сообщу о своих находках, если таковые будут.
   Суперинтендант ушел, а Дон задумался. Он все еще сидел в кресле у камина, когда Черри торжественно объявил, что обед подан.

   Для итальянца Джорджо Уччелли был довольно высок. Несмотря на почтенный возраст – а ему было семьдесят пять лет, – он сохранил прямую осанку. Взгляд его глубоко посаженных глаз оставался живым и настороженным.
   Отец Дона познакомился с ним в Венеции лет двадцать назад, тогда Уччелли владел маленьким, но первоклассным рестораном на Калле дей Фаббри. Там шестнадцатилетний Дон впервые отведал блюда венецианской кухни. Хозяин ресторана понравился ему с первого взгляда. Когда к власти пришел Муссолини, Уччелли уехал из Италии и обосновался в Сохо.
   Дон поддерживал с ним дружеские отношения и нередко ужинал в его ресторане, который быстро прославился на весь Лондон.
   Сегодня же, покончив с едой, Дон зашел в кабинет Уччелли и теперь сидел у камина с бокалом отменного бренди. Лицо его было скрыто за густой завесой сигарного дыма.
   Они с Уччелли болтали о том о сем уже двадцать минут, и Дон решил, что пора переходить к делу.
   – Слышали про убийство мистера Ференси? – спросил он.
   Смуглое морщинистое лицо Уччелли приобрело мрачное выражение.
   – Да. Ужасная потеря, большое потрясение. Миссис Ференси уже лучше?
   – Нет, пока еще совсем плоха. Думаю, вам известно, что полиция на этот раз села в лужу?
   Уччелли пожал плечами:
   – Полицейские дела меня не интересуют.
   Дон знал, что говорить с Уччелли о полиции весьма рискованно. До него доходили слухи, что старик неплохо нажился на черном рынке, а теперь занимается крупными валютными махинациями.
   – Гвидо был одним из лучших моих друзей, – сказал Дон. – И я хочу найти убийцу. Это личное дело. – Уччелли понимающе кивнул. После паузы Дон продолжил:
   – Я ищу информацию. Скажите, что вам известно о человеке по прозвищу Черепаха?
   Уччелли покачал головой:
   – Совсем немногое. Я знаю, что он существует. И что он опасен. Этот человек – гроза всех итальянцев с капиталом, превышающим пять тысяч фунтов, – мрачно сказал он. – В Италии за ним закрепилась репутация убийцы. Сотни человек в Италии и во Франции выплачивают ему крупные суммы только для того, чтобы остаться в живых.
   – Он живет в Италии?
   – Не знаю.
   – На него работают разные люди. Например, девушка с кирпично-рыжими волосами. Этот цвет еще называют «венецианский красный». Вы ее знаете?
   Уччелли снова покачал головой:
   – Не знаю ни одной девушки с такими волосами. В наше время такой цвет уже не встретишь.
   – Вот еще один человек – высокий, худощавый, нос крючком, одет броско и безвкусно. Зовут Эд.
   Уччелли потушил сигару.
   – По описанию похож на Эда Шапиро. Он иногда здесь ужинает.
   Дон сдвинулся на краешек кресла:
   – Чем он зарабатывает на жизнь?
   – Контрабандой. Раньше выступал в цирке, метал ножи.
   – Пожалуй, он-то мне и нужен! – воскликнул Дон. – Где его найти?
   – Я уже несколько недель его не видел. Думаю, лучше спросить у его девушки.
   – Кто она?
   – Джина Пасьеро. Итальянка. Работает в клубе «Флорида» на Фирт-стрит. Жадна до денег. Предложите ей что-нибудь, к примеру, пятьдесят фунтов. Если она знает, где искать Шапиро, то расскажет.
   – Отлично. Я с ней поговорю. Теперь что касается той, с рыжими волосами. Ее зовут Лорелли. Вы не могли бы найти о ней какую-нибудь информацию? Человек, который выведет меня на ее след, получит сто фунтов.
   Уччелли склонил голову набок:
   – Сделаю, что смогу.
   – Итак, послушаем, что мне расскажет Джина Пасьеро. – Дон поднялся на ноги. – Чем она занимается в клубе?
   – Платная танцовщица. И будьте бдительны, – предупредил Уччелли. – Дело может принять неприятный оборот. Эти люди не ценят человеческую жизнь. Запомните это хорошенько. Если они узнают, что вы интересуетесь их делами, вам не сносить головы.
   – Обо мне не беспокойтесь, я способен себя защитить, – сказал Дон. – Узнайте, что сможете, об этой Лорелли.
   – Я уже сказал: сделаю, что смогу. Берегитесь Шапиро. Он очень опасен.
   – Спасибо за предупреждение. И за дивный ужин. Через пару дней загляну снова.
   – Не спешите. Бывает, информацию раздобыть непросто. – Уччелли взглянул на Дона. – Понимаете ли вы, что все сказанное мною предназначено лишь для ваших ушей и не должно попасть в полицию?
   – Прекрасно понимаю, – ответил Дон. – Буду держать язык за зубами.
   Он вышел из ресторана и быстро зашагал по Фирт-стрит, пока не оказался у двери с кроваво-красной неоновой вывеской:
//-- «ФЛОРИДА» --//
//-- вход только для членов клуба --//
   Уплатив швейцару с приплюснутым носом фунт за временное членство в клубе, Дон спустился по грязным каменным ступенькам и оказался в захудалом баре. За стойкой виднелся тускло освещенный зал с тремя-четырьмя десятками столиков и крошечный танцпол, перед которым выступало трио музыкантов.
   Дон понимал: от посетителя ждут, что для начала он возьмет выпить. Задержавшись у стойки, он заказал себе виски. Возле бара стояли две блондинки и длинноволосый мужчина в клетчатом пиджаке с плечами, подбитыми огромным количеством ваты. Все трое пили чистый джин и смотрели на Дона с нескрываемым любопытством.
   Не обращая на них внимания, Дон закурил и несколько минут потягивал свой виски. Из ресторана в бар вышли еще двое мужчин. Допив виски, Дон направился в зал.
   Музыканты – пианист, саксофонист и барабанщик – играли без особенного энтузиазма. Три пары на танцполе двигались в такт музыке, в остальном же их движения сложно было назвать танцем. У одного из танцующих в руке был стакан виски. Его партнерша, медноволосая девушка с грубыми чертами лица, курила сигарету.
   Дон сел за столик в углу, рядом с огражденным помостом. За оградкой сидели три девушки – курили, скучали и безучастно поглядывали в зал.
   К Дону подошел официант в грязном белом пиджаке.
   – Чистого виски, – сказал Дон.
   Кивнув, официант удалился.
   Музыканты умолкли. Пары на танцполе даже не потрудились им похлопать, просто вернулись к своим столикам. Зал накрыла похоронная тишина.
   Дон решил, что в ночной жизни Лондона клуб «Флорида» играет особую, невыразимо тоскливую и жалкую роль.
   Снова взглянув на девушек за оградкой, он решил, что темноволосая с розой в волосах, пожалуй, и есть Джина Пасьеро. С мелкими и грубоватыми чертами она в целом была все же довольно красива и производила впечатление искушенной. Как ни странно, темные круги под черными глазами добавляли девушке привлекательности. На ней было красное с черным вечернее платье с глубоким вырезом, выставлявшим напоказ крепкую юную грудь. Девушка сидела неподвижно, сложив руки на коленях. Казалось, она дремлет с открытыми глазами.
   Официант принес виски. Дон расплатился. Две блондинки – те самые, что стояли у барной стойки, – вошли в зал, уселись неподалеку от столика, за которым расположился Дон, и принялись глазеть на него.
   Прошло пять минут – тяжелых, словно свинец. Пианист коснулся клавиш. На третьем такте вступили барабаны и саксофон – так, словно делали пианисту одолжение.
   Дон подошел к огражденному помосту.
   – Скажите, у вас остались силы на танец? – спросил он у девушки с розой в волосах.
   Ее соседки захихикали, нахально поглядывая на Дона.
   Девушка поднялась с места и вышла из-за оградки. Двигалась она вяло, даже не пытаясь изобразить оживление. Приобняв девушку, Дон вывел ее на танцпол. Барабанщик не поспевал за пианистом. Это сбивало с ритма, и любая попытка танцевать неминуемо обратилась бы в фарс. Под такую музыку можно было лишь переминаться с ноги на ногу, шаркая подошвами.
   Потоптавшись с минуту, Дон сказал:
   – Готов спорить, в этом клубе любят отдыхать владельцы похоронных контор.
   Девушка молчала, уткнувшись носом в его зажим для галстука. Дон видел лишь ее макушку с прилизанными волосами. Похоже, партнерша была вполне довольна ролью манекена, который перемещают по танцполу.
   Закончив круг, Дон продолжил:
   – Знаете, не хочу вас будить. Просто встаньте мне на ноги и спите себе дальше.
   Отпрянув, девушка взглянула на него со смесью раздражения и усталости. У Дона появилась прекрасная возможность заглянуть ей в декольте, но для этого он был слишком хорошо воспитан.
   – Отвянь, Джек, – холодно сказала девушка.
   – Не вопрос, – согласился Дон. – Просто дайте знать, если я буду двигаться слишком быстро.
   – Если не нравится, как я танцую, сам знаешь, куда засунуть свое мнение, – продолжила девушка чуть жестче прежнего.
   Дон перешел на итальянский:
   – Да, знаю. И еще я знаю, чем хотел бы заняться. Но не думаю, что этот клуб – подходящее место для таких развлечений.
   С лица девушки мигом улетучились и скука, и усталость, и раздражение. Глаза ее ожили, чувственные алые губы изогнулись в улыбке.
   – Как вы догадались? – спросила она. – Со мной уже сто лет не говорили по-итальянски.
   – Я умею читать мысли, – улыбнулся Дон.
   Девушка поджала губы:
   – По-моему, вы пьяны.
   – Пока нет, но мысль хорошая. Знаете, все это шарканье наводит на меня тоску. Может, лучше посидим, выпьем?
   – Как пожелаете. Час моего времени обойдется вам в один фунт.
   – Об этом не беспокойтесь, – сказал Дон, провожая девушку к своему столику. – Уж чего-чего, а денег у меня хватает. Что будете пить?
   Она, разумеется, заказала шампанское, а Дон взял себе еще один виски. Когда принесли напитки, он спросил, из какого региона Италии приехала девушка.
   – Родилась в Неаполе, – ответила она. – Выскочила замуж за американского солдата, он перевез меня в Лондон. А через две недели попал под такси. Погиб на месте.
   – Не повезло, – сказал Дон.
   Девушка пожала плечами:
   – Он был так себе. Никто. Хорошо, что я освободилась от него.
   – Вы, должно быть, вышли замуж в очень юном возрасте.
   Она рассмеялась:
   – Мне было пятнадцать. А в семье – восемнадцать человек в четырех комнатах. Так что я была очень рада выпорхнуть из гнезда. – Улыбнувшись, она продолжила: – Вы американец, верно? Как вышло, что вы так хорошо знаете итальянский?
   – Мой отец бо́льшую часть жизни провел во Флоренции. Я часто гостил у него. Как вас зовут?
   – Можете называть меня Джина.
   И она принялась рассказывать о Неаполе. Дон видел, как она истосковалась по родине, и решил не перебивать. Выпив полбутылки шампанского, Джина заметно расслабилась, и Дон спросил как будто мимоходом:
   – Кстати, как поживает Эд?
   Джина все еще улыбалась, но огонек в ее глазах тут же угас. Через пару секунд она поняла, что растягивать губы в улыбке ей уже не по силам. Лицо ее превратилось в холодную равнодушную маску.
   – Что вам известно про Эда? – резко осведомилась она.
   – Мне нужно с ним поговорить. Я повсюду его ищу. Куда он пропал?
   – А мне почем знать? – Джина потянулась за сумочкой. – Мне пора. Я же не могу сидеть с вами весь вечер.
   – Ну, не глупите, – с улыбкой сказал Дон. – Мне нужно встретиться с Эдом. Дело срочное. Так что предлагаю сделку. Плачу пятьдесят фунтов любому, кто скажет, где его искать.
   Взгляд Джины потеплел.
   – То есть если я скажу, где он, вы дадите мне пятьдесят фунтов? – переспросила она, недоверчиво глядя на Дона.
   – Да, пятьдесят фунтов. Но только если отведете меня к нему, – сказал Дон. – Чтобы заработать эти деньги, недостаточно просто назвать адрес.
   Все еще глядя на него, девушка провела по губам кончиком языка.
   – Честно? Будь у меня пятьдесят фунтов, я могла бы уехать домой. В Неаполь.
   – Отведите меня к Эду, и сможете отправиться домой. Обещаю.
   – Я уже несколько недель его не видела. Но, пожалуй, знаю, где он. Когда у вас будут деньги?
   – Через пару часов.
   – Ну хорошо. Встретимся в час ночи у театра «Казино». Мне работать до полуночи, а потом еще нужно проверить, на месте ли Эд.
   – То есть вы согласны отвести меня к нему?
   – Ради шанса уехать домой я согласна на что угодно. Ну почти, – сказала Джина. – Он попал в беду, верно?
   – Волнуетесь за него?
   Девушка отрицательно помотала головой.
   – Узнайте, где он. Но не говорите, что я его ищу, – сказал Дон. – Это важно.
   – Вряд ли я буду с ним разговаривать, – произнесла Джина. – Я пока что в своем уме. Эд опасный парень.

Глава пятая
Выстрел наугад

   Без пяти час Дон быстро шел по Олд-Комптон-стрит пригнув голову, инстинктивно стараясь спрятаться от проливного дождя. За ним спешил Гарри.
   Дон пообещал Уччелли, что не станет впутывать в это дело полицию. Но у него не было ни малейшего желания встречаться с Шапиро один на один.
   – Возможно, девушке известно, где скрывается Шапиро, – сказал он Гарри перед выходом. – Но ей очень нужны деньги. Если она ошиблась, может попробовать нас обмануть. Так что будь начеку. На глаза не суйся, но, если начнутся проблемы, действуй.
   Возле темного здания театра Дон оглянулся и жестом велел Гарри остановиться. Тот юркнул под козырек перед дверью ближайшего магазина.
   Дон же с радостью укрылся от дождя под тентом театра. До условленного времени оставалось две минуты. Джины не было видно. Расстегнув плащ, Дон стряхнул с себя капли дождя. Закурил сигарету, прислонился к стене и стал ждать.
   Докуривая вторую сигарету, он принялся расхаживать под тентом. Было четверть второго. Дон решил дать Джине еще пятнадцать минут, а потом уже думать, что делать дальше. Прохаживаясь взад-вперед, он слушал, как дождь глухо барабанит по тенту, и вспоминал слова Уччелли: «Берегитесь Шапиро. Он очень опасен». Если Шапиро заподозрит, что Джина собралась его выдать…
   Дон снова взглянул на часы. Двадцать семь минут первого. Окинув взглядом пустынную улицу, он перебежал дорогу, встал рядом с Гарри и сказал:
   – Похоже, она не придет. Не нравится мне все это, Гарри. Не исключено, что девушка попала в беду.
   – Вы знаете, где она живет, сэр?
   – Нет, но выяснить ее адрес не составит труда. Думаю, дальше ждать бессмысленно. Пойдем в клуб «Флорида». Там и узнаем, где ее искать.
   Они вышли под дождь и быстрым шагом направились в сторону Фирт-стрит.
   Неоновая красная вывеска клуба по-прежнему сияла в ночи, отражаясь в луже на мостовой.
   – Жди здесь, – велел Дон. – А я пойду на разведку.
   И он спустился по ступенькам – туда, где в своей каморке уютно устроился швейцар.
   Тот поднял глаза, нахмурился и пробурчал:
   – У нас закрыто. Последние клиенты уже расходятся.
   – Джина здесь? – спросил Дон.
   – Ушла домой.
   – У меня с ней свидание, но вот незадача: потерял бумажку с ее адресом. – Дон показал швейцару фунтовую купюру. – Не выручите?
   Швейцар внимательно посмотрел на купюру, потер подбородок и повел тяжелыми плечами.
   – Может, и выручу. – Он вынул из ящика стола замусоленный блокнот, пролистал страницы, нашел нужную и хмуро вгляделся в нее. – По-моему, она съехала с этого адреса. А если так, считайте, не будет у вас свидания. Ну что, мистер, попробуете?
   – Разумеется, – сказал Дон.
   – Питерс-роуд, дом два-а. Знаете, где это?
   – Поворот с Чаринг-Кросс-роуд, верно? – Дон сунул купюру в окошечко стеклянной перегородки.
   – Верно. – Швейцар схватил деньги. – Как пройдете Кембридж-серкус, еще двадцать ярдов и налево.
   Кивнув, Дон поднялся по ступенькам и снова вышел под дождь.
   К нему подошел Гарри.
   – Есть вероятность, что нам не повезло, – сказал Дон. – Адрес у меня есть, но девушка могла переехать. Пойдем проверим.
   Через пять минут быстрой ходьбы они оказались на грязноватой Питерс-роуд, среди убогих складских строений, ремесленных мастерских и пары-тройки греческих ресторанов. В доме номер 2 располагался офис фирмы по торговле сантехникой. За ним был узкий переулок. Вынув фонарик, Гарри посветил в темноту.
   – Вот два-а, – сказал он и направился в темноту.
   Дон пошел следом.
   Прикрыв фонарик рукой, Гарри направил его на дверь. Надавил на растрескавшееся полотно, но дверь оказалась заперта.
   Сделав шаг назад, Дон окинул здание взглядом. Окон было два – одно на втором этаже, одно на третьем. На втором этаже занавески отсутствовали. В обоих окнах было темно.
   – Что ж, попробуем кого-нибудь разбудить, – сказал Дон.
   Гарри надавил на кнопку у двери, и где-то в доме задребезжал звонок.
   Они подождали с минуту или около того. Ничего не произошло, разве что дождь полил еще сильнее.
   – Похоже, никого нет дома, – сказал Гарри. – И что теперь делать?
   – Попробуем проникнуть внутрь. Хочу убедиться, что она живет именно здесь.
   Гарри осмотрел замок на входной двери.
   – Это запросто, сэр. У меня с собой есть кусок проволоки, его будет вполне достаточно.
   Передав фонарик Дону, он вставил проволоку в замочную скважину. Повозился несколько секунд и резко повернул. Замок щелкнул.
   Дон надавил на ручку и открыл дверь.
   Они вошли внутрь и оказались в затхлом коридоре. Гарри притворил дверь. Поводив фонариком, Дон нашел лестницу, ведущую на второй этаж, и тихонько поднялся по ступенькам. Гарри шел следом за ним. Луч фонарика осветил дверь у самой лестницы, короткий коридор и еще один лестничный пролет.
   На двери белыми буквами было написано: «Производственная компания „Апогей“».
   – Постой тут, Гарри, – сказал Дон. – Если девушка вообще здесь, то искать ее нужно на третьем этаже.
   Он прошел по коридору и начал подниматься по следующему пролету, обратив внимание, что ступеньки покрыты вытертым пыльным ковром. Казалось, его не чистили уже много месяцев.
   Дверь на третьем этаже была выкрашена в красный цвет. Медная фурнитура потускнела. Табличка в держателе отсутствовала.
   Остановившись у двери, Дон прислушался. Постоял несколько секунд, но ничего не услышал. Повернул ручку, ожидая, что дверь окажется заперта. К его удивлению, она отворилась.
   Не сходя с места, придерживая дверь, Дон поводил лучом фонарика по маленькой прихожей. Прямо перед ним было большое зеркало в золоченой оправе, а под ним резной деревянный сундук, на котором стояла ваза с засохшими цинниями. Сундук и зеркало покрывал толстый слой пыли. По обеим сторонам от зеркала были двери.
   Дон вошел в прихожую, оставив входную дверь открытой. Шагнул к правой двери, повернул ручку, заглянул внутрь.
   В комнате было темно и тихо. Дон пошарил по стене в поисках выключателя, нащупал его и нажал на рычажок. В центре потолка зажглась лампа с абажуром.
   Спальня, в которой оказался Дон, была обставлена весьма скудно. Перед ореховым туалетным столиком-трельяжем стоял стульчик с мягким сиденьем. У стены был ореховый же шкаф для одежды. На полу лежал светло-голубой ковер от стены до стены. У другой стены, изножьем к окну, стояла широкая раздвижная кровать, накрытая светло-голубым покрывалом.
   Именно эта кровать всецело завладела вниманием Дона.
   На ней в луже крови раскинулся, по-волчьи оскалившись, Эд Шапиро. Перепачканные кровью пальцы сжимали рукоятку ножа, который вогнали ему в грудь по самую гарду.
   Дон решил не прикасаться к телу, и без того было ясно, что Шапиро мертв.
   Перегнувшись через перила, он позвал:
   – Гарри! Сюда!
   Перепрыгивая через две ступеньки, Гарри взмыл на третий этаж и тут же остановился, увидев мрачное лицо Дона.
   – Там Шапиро. Вернее, его труп, – сказал Дон. – Пойди посмотри.
   Оба вошли в спальню.
   Гарри коснулся руки Шапиро:
   – Мертв уже довольно давно.
   – Взгляни на нож. Точная копия того, которым убили Гвидо.
   – Готов поспорить, его приятели решили, что он больше не нужен. Вот и прирезали, – бросил Гарри, отходя от кровати.
   – Угу.
   Окинув взглядом комнату, Дон вышел в прихожую и открыл дверь слева от зеркала. Заглянул в маленькую кухоньку. На столе громоздилось множество банок с консервированными продуктами.
   – Похоже, он собирался пересидеть здесь, пока полиция не перестанет его искать, – сказал Дон. – Ладно, Гарри, пошли отсюда.
   Они вышли из квартиры и спустились к выходу. На улице по-прежнему лил дождь. Гарри закрыл входную дверь и вслед за Доном быстро направился к Питерс-роуд.
   – Вы уверены, что не стоит сообщить в полицию, сэр? – спросил он.
   – Сперва нужно разыскать Джину, – ответил Дон. – Попробуем спросить у Уччелли. – Остановившись у фонаря, он вгляделся в циферблат наручных часов. – Всего лишь два ночи. Может, он еще не спит. Давай-ка проверим.
   Уччелли не спал. Он сам открыл Дону дверь.
   – Я пытаюсь найти Джину Пасьеро, – сказал Дон, извинившись за беспокойство. – Вы не знаете, где ее искать?
   – Входите, – пригласил Уччелли. – Господи, вы же промокли до нитки. В клубе уже были?
   Дон и Гарри прошли в комнату вслед за стариком.
   – Да, был. Виделся с Джиной, договорился о встрече на час ночи. Она не пришла. Шапиро убит, и я беспокоюсь за девушку.
   Уччелли широко раскрыл глаза:
   – Раньше Джина снимала квартирку на Питерс-роуд. Но я слышал, что она переехала.
   – Я уже там побывал. Собственно, в этой квартире я и нашел Шапиро.
   – Почему вы решили, что девушка попала в беду? – спросил старик.
   – Я предложил ей пятьдесят фунтов за информацию. Она сказала, что встретится со мной позже. Ей очень хотелось получить эти деньги, но она так и не объявилась.
   Уччелли наморщил лоб:
   – Понятия не имею, где ее искать. Разве что в гостинице «Мирамар» на Вестерн-роуд. Она часто там останавливалась, прежде чем поселилась на Питерс-роуд.
   – Спасибо. Туда и отправлюсь. – Дон повернулся к Гарри. – Подгони машину, ладно?
   Гарри ушел.
   – Дело становится все более запутанным, – продолжил Дон, присев на край стола. – В той квартире прятался Шапиро. И, как говорится, «взявший меч, мечом и погиб». В него метнули нож. Со страшной силой – так, что он вошел в тело по рукоятку.
   Уччелли пожал плечами:
   – И поделом. Человек он был скверный и опасный.
   – Я обязан сообщить в полицию, – сказал Дон. – Понимаете?
   – Конечно.
   – Есть какие-нибудь новости о рыжеволосой женщине?
   – Пока нет. Я начал наводить справки, но результата, вероятно, придется подождать.
   Дон услышал, как у дома остановился «бентли».
   – Я не стану говорить копам, кто дал мне эту информацию. Можете на меня положиться.
   – Знаю, – кивнул Уччелли. – Поговорите с ночным администратором «Мирамара». Его зовут Каваллино. Скажете, что вы от меня.
   – Так и сделаю, – произнес Дон. – Буду на связи.
   Он вышел в промозглую тьму и забрался в «бентли». Через несколько минут быстрой езды автомобиль оказался на Вестерн-роуд.
   – Это здесь, – сказал Гарри, замедляя ход. – На вид местечко не ахти, да?
   С одной стороны гостиницу подпирала аптека, с другой – бензоколонка. На стеклянных дверях красовалась выцветшая золотая надпись: «Мирамар».
   – Жди здесь, – сказал Дон и выскочил под дождь.
   Одолел шесть ступенек, распахнул дверь и очутился в неряшливом фойе с четырьмя потрепанными кожаными креслами, бамбуковым столиком и папоротником в тусклом медном горшке.
   Прямо перед ним была стойка администратора. Одинокая лампа освещала шкафчик с ключами и ряд пустых ящичков для корреспонденции.
   За стойкой сидел черноволосый мужчина с бледным лицом. То и дело зевая, он читал роман в мягком переплете. Дон направился к нему. Мужчина поднял глаза, отложил книгу и встал.
   – Скажите, не у вас ли проживает мисс Пасьеро? – спросил Дон, облокотившись на стойку.
   Администратор окинул его подозрительным взглядом:
   – Простите, но я не могу отвечать на такие вопросы в столь позднее время суток. Не могли бы вы зайти завтра утром?
   – Вас зовут Каваллино, верно? – спросил Дон. – Уччелли посоветовал мне обратиться к вам.
   Лицо администратора прояснилось, подозрительность исчезла.
   – Прошу меня простить. Я не знал. Уччелли мой добрый друг. Да, мисс Пасьеро живет у нас.
   Облегченно вздохнув, Дон сказал:
   – Мне нужно с ней поговорить. Дело крайне важное.
   Каваллино развел руками:
   – В таком случае вам придется подождать, сэр. Думаю, она вот-вот вернется. – Он сверился с часами. – Уже почти половина третьего. Обычно она приходит раньше.
   – Значит, ее нет у себя? – спросил Дон, с трудом сдерживаясь.
   – Нет. В половине первого за ней заехали, и она ушла.
   – Кто заехал?
   Каваллино нахмурился:
   – Простите, сэр, но вы задаете слишком много вопросов. В мои обязанности не входит…
   – Повторяю, дело крайне важное, – перебил его Дон. – Джина Пасьеро связана с Шапиро. Он был убит у нее в квартире, и я думаю, что Джина в опасности. Так кто за ней заехал?
   – Не знаю, – сказал Каваллино, встревоженно поглядывая на Дона. – Девушка. Я ее раньше не видел. Мисс Пасьеро вернулась из клуба в самом начале первого. Кто-то позвонил ей по телефону. В половине первого она вышла из своего номера и спустилась в холл. Я спросил, куда она направляется, но мисс Пасьеро сделала вид, что не услышала моего вопроса. Она вышла на улицу. Я подошел к двери. У гостиницы стоял автомобиль. Мисс Пасьеро разговаривала с этой девушкой. Потом обе уселись в машину и уехали.
   По спине у Дона пробежали мурашки, и он поежился.
   – Опишите девушку, – сказал он таким тоном, что Каваллино изменился в лице.
   – Я ее не рассмотрел. Но обратил внимание на волосы. Необычного цвета, кирпично-красные.
   Какое-то время Дон смотрел на него, а потом коротко произнес:
   – Дайте телефон.
   Каваллино придвинул к нему аппарат и с тревогой спросил:
   – Что, какие-то проблемы?
   – Именно это я и собираюсь выяснить, – сказал Дон и набрал Уайтхолл 1212.

   Зажмурившись, прижав ладони к ушам, Лорелли сидела за рулем «хамбера».
   Старенький потрепанный автомобиль стоял в тени деревьев на дорожке вдоль канала, в нескольких ярдах от Восточного шлюза. Было темно. Над рекой стелился густой белый туман.
   Все прошло как по маслу. Проследив за Джиной, Лорелли выяснила, что девушка живет в гостинице «Мирамар». С их встречи в Сиене прошло уже пять лет, но Джина сразу же узнала Лорелли и купилась на слова, что для нее в Италии есть работа. Взволнованная, она села в машину, чтобы обсудить подробности, не подозревая, что будет дальше.
   На заднем сиденье прятался Крантор. Приподнявшись, он оглушил Джину: стукнул по макушке носком, полным мокрого песка, вложив в удар всю свою силу и злость. Девушка обмякла и завалилась на Лорелли. Та, вздрогнув, отпихнула Джину, а Крантор, перегнувшись через сиденье, столкнул безвольное тело на пол.
   – Вот и все, – сказал он. – Поезжайте прямо. Потом скажу, где свернуть.
   Через полчаса, в четверть второго, они добрались до шлюза. На дорожке, идущей вдоль канала, не было ни души. Крантор вышел из машины и несколько секунд стоял, вслушиваясь в шум дождя, тихое журчание реки и шелест листьев под порывами ветра. Затем он открыл дверцу и выволок Джину на мокрую грязную щебенку.
   – Ждите здесь, – сказал он, закинул обмякшее тело девушки на плечо и ушел во тьму.
   Прижав ладони к ушам, Лорелли ждала. Ей до ужаса не хотелось услышать всплеск, означавший, что Крантор сбросил Джину в реку. Ожидание казалось бесконечным. Наконец Крантор вернулся к машине. Он тяжело дышал, полы его дождевика вымокли.
   – Подвиньтесь, – коротко сказал он. – Я поведу.
   Лорелли пересела на пассажирское сиденье. Крантор забрался за руль, завел мотор, включил габаритные огни и поехал вперед по дорожке. Через сотню ярдов «хамбер» свернул на шоссе и помчался к Лондону.
   Никто не произнес ни слова.
   Въехав в город, Крантор повернулся к девушке и спросил:
   – Какие у вас планы?
   – Дело сделано, – сказала Лорелли. – Улечу в Рим десятичасовым рейсом.
   – Это безопасно? Аэропорты под наблюдением.
   – Документы у меня в порядке. Никто меня не узнает. Разумеется, это безопасно.
   – Не слишком-то хорохорьтесь. Здешние копы далеко не дураки.
   – Они меня не побеспокоят.
   – Скажете Феликсу, что я отлично справился с работой? – спросил Крантор.
   – Да, скажу, – равнодушно ответила Лорелли.
   Крантор искоса глянул на нее:
   – Не слышу энтузиазма. Очень важно, чтобы он узнал, как безупречно я все устроил.
   – Вам хорошо заплатили. – Лорелли смотрела сквозь ветровое стекло на фары встречных автомобилей.
   Крантор хмыкнул. Минут десять он молча вел машину, а потом спросил:
   – Не желаете заночевать в «Полсене»?
   – Почему бы и нет, – ответила Лорелли.
   Снова взглянув на девушку, Крантор положил волосатую ручищу ей на колено.
   – Мы с вами можем принести друг другу немало пользы, – сказал он.
   Лорелли ударила его сумочкой по запястью. Стальная застежка рассекла кожу. Чертыхнувшись, Крантор отдернул руку.
   – Все мужчины, с которыми мне доводилось работать, делали подобное предложение, – сердито произнесла Лорелли. – Ну почему и вы туда же?
   – Почему? – пробурчал Крантор, слизнув кровь с руки. – Ну, я тоже мужчина, разве нет? Да, лицо у меня…
   – Ох, заткнитесь! – отрезала Лорелли. – Не льстите себе. Дело вовсе не в вашем лице.
   Крантор крепко стиснул баранку, представляя, что его пальцы впиваются в белое горло Лорелли.
   Дальше они ехали молча.

   На следующий день Дон вошел к себе в кабинет лишь в половине второго.
   Мэриан, устроившись у него за столом, занималась сортировкой конвертов с письмами. Она едва сдержала улыбку, когда Дон со стоном опустился в любимое кресло, стиснул голову руками и воскликнул:
   – Ну и ночка! Лег спать только утром, в полвосьмого. Если так будет и дальше, я закончу жизнь в приюте для безнадежных больных.
   – Не так давно вы говорили, что спать вам не обязательно, – заметила Мэриан. Встав из-за стола, она принесла Дону пачку конвертов. – А теперь не желаете ли просмотреть почту?
   – Ни в коем случае! – решительно сказал Дон. – Сегодня ни о какой работе не может быть и речи. Уберите эти письма и присядьте. Мне нужно с вами поговорить.
   Покорно вздохнув, Мэриан положила письма на стол и села рядом с Доном.
   – Как дела у Джулии? – спросил он, сдержав чудовищный зевок.
   – Получше. Врач сказал, что завтра она сможет говорить с полицией. Если будет поправляться такими темпами, ее выпишут через неделю.
   – Отлично. Предложу ей пожить на вилле в Ницце. Нельзя Джулии возвращаться в Хампстед – в дом, где случилась такая беда. Ей будет полезно сменить обстановку, побыть на солнце. Я же останусь в Лондоне, пока убийство не будет раскрыто. Никаких успехов мы еще не добились. – И он рассказал Мэриан о событиях прошедшей ночи. – Итак, Джина исчезла. Полиция ее ищет, но никаких зацепок нет. Если не считать администратора гостиницы, ее никто не видел. Но мне не дает покоя эта женщина с рыжими волосами. Появляется и исчезает, словно призрак.
   – Почему убили Шапиро? – спросила Мэриан.
   – У полиции было его описание. Ему пришлось залечь на дно. Дикс считает, бандиты – он уверен, что в нашем случае речь идет о банде, – решили, что Шапиро представляет для них опасность, и убили его. – Дон потянулся за сигаретой и закурил. – Хоть тресни, не понимаю, как мы сможем чего-то добиться, если не выйдем на самого Черепаху. Дикс уверен, что он находится в Италии, и я склонен с ним согласиться. На это указывают все факты. Орудие убийства – из Италии. Все убитые – итальянцы. Рыжая женщина тоже итальянка. Дикс хочет, чтобы я отправился в Италию и попробовал что-то разузнать. После дела Трегарта он проникся наивной верой в мои способности. Идея, конечно, безумная. Я же не могу бродить по всей Италии в надежде наткнуться на этого Черепаху. Если сузить рамки до города или хотя бы округа, я бы согласился поехать. Но сейчас попросту непонятно, с чего начать.
   – С чего начать? Думаю, с Сиены, – сказала Мэриан.
   Дон удивленно уставился на нее:
   – Почему именно с Сиены?
   – Я навела кое-какие справки, – невозмутимо сообщила Мэриан. – Вы говорили, что не можете понять, почему вымогатель называет себя Черепаха. И были уверены, что он выбрал это имя не без причины. Я полистала книги по истории и геральдике, пытаясь найти, как связаны Италия и образ черепахи. Оказалось, что черепаха – герб одной из семнадцати контрад Сиены.
   – Контрад? Что еще за контрады?
   – Сиена разделена на семнадцать районов, их называют контрадами. У каждой контрады свое название, свой храм и флаг. Контрады по большей части названы в честь животных и птиц: «Волчица», «Сыч», «Гусь», «Черепаха»…
   – Ах чтоб меня! – в сердцах сказал Дон. – По-моему, это как-то связано с ежегодными скачками – Сиенским Палио.
   – Да, совершенно верно. Начиная с десятого века контрады соревнуются между собой. Сейчас это соперничество приобрело форму скачек: церковь контрады благословляет лошадь и она состязается с лошадьми других контрад.
   – Вот те на! – Дон вскочил на ноги. – Возможно, это тот самый ключ, который нам нужен. Теперь понятно, при чем здесь старинный нож. Наверное, убийца – психопат, помешанный на Средневековье. Нужно рассказать все Диксу. Он выяснит, проработала ли итальянская полиция эту версию. Устройте нам встречу, и как можно быстрее. Хорошо?
   Мэриан позвонила в офис Дикса. Повесив трубку, сказала:
   – Он вас ждет.
   – В таком случае поеду. А вы, Мэриан, сходите в магазин и купите себе шляпку. Только не скупитесь. И запишите ее стоимость на мой счет. Вы исключительно умная девушка.
   – Спасибо, но вы и так платите мне жалованье, – улыбнулась Мэриан.
   – Сегодня вечером я угощаю вас ужином, – сказал Дон, направляясь к двери. – И очень рассержусь, если вы явитесь без новой шляпки.
   Двадцать минут спустя он вошел в кабинет Дикса и спросил, закрывая дверь:
   – Есть новости о Джине Пасьеро?
   – Пока нет, – ответил Дикс, усталый и озабоченный. – А вы что-нибудь расскажете?
   Усевшись верхом на стул, Дон скрестил руки на спинке.
   – Скажите, вы не передумали отправить меня в Италию и посмотреть, что я смогу выяснить? – спросил он.
   Дикс поднял брови:
   – По-моему, мы это уже обсуждали, мистер Миклем. Вы сказали…
   – Я помню, – перебил его Дон. – Но вы не ответили на мой вопрос.
   – Нет, не передумал, – сказал Дикс. – Думаю, вы без труда нащупаете ниточку, которая приведет нас к Черепахе.
   – Вот и славно. Я решил ехать, – произнес Дон. – Но с одним условием: как минимум на неделю мне нужна полная свобода действий.
   Дикс достал трубку и принялся набивать ее табаком.
   – Не понимаю, – сказал он. – Полная свобода действий? Что вы имеете в виду?
   – Я буду действовать, руководствуясь интуицией. И не хочу, чтобы вы подключали к делу итальянскую полицию, прежде чем я осмотрюсь на месте. Сами знаете: у семи нянек…
   – Но речь идет об убийстве, – засомневался Дикс. – Если у вас есть информация…
   – Никакой информации, одни догадки. И это не секрет. Моя секретарша полистала книги по истории и геральдике, – сказал Дон. – И нашла кое-что интересное. Возможно, это ключ к разгадке. Вы когда-нибудь бывали в Сиене, суперинтендант?
   Дикс покачал головой.
   – Это средневековый город. Тамошние жители настолько гордятся своей историей, что возвели ее в статус культа. Дважды в год на Пьяцца дель Кампо проводится праздник Сиенское Палио: парад людей в костюмах пятнадцатого века и скачки. Контрады выставляют своих лошадей. Уже много столетий Сиена разделена на семнадцать контрад, то есть районов. Каждая контрада – это община с собственным гербом, флагом, руководителем, церковью и традициями. Контрады названы в честь зверей, птиц и рептилий. Одна из них носит название «Черепаха».
   В глазах Дикса загорелся интерес.
   – Понимаю, это выстрел наугад. Всего лишь предположение, – продолжал Дон, – но вдруг это та самая ниточка, которую мы ищем? Наша цель – убийца, который орудует копиями итальянских средневековых ножей, называет себя Черепахой и, по всей видимости, охотится за другими итальянцами. Все эти факты указывают на Сиену.
   Дикс с сомнением покачал головой:
   – Это и правда выстрел наугад. Я бы даже сказал, вслепую.
   – Потому-то мне и нужна свобода действий, – сказал Дон. – Да, все это лишь догадки, но действовать нужно очень осторожно. Допустим, Черепаха и правда в Сиене. Когда полиция начнет задавать вопросы, этот человек попросту испарится, только его и видели. Я же могу раздобыть информацию, не поднимая особенного шума, – конечно, если мы на верном пути. Понимаете, к чему я клоню?
   Дикс потер подбородок.
   – Ну ладно, – сказал он. – Соглашусь, но лишь по одной причине: не думаю, что моего итальянского коллегу заинтересует эта версия, мистер Миклем. У него неважно с воображением. Если через неделю я не получу от вас новостей, то направлю ему запрос. Вас это устроит?
   – Устроит. – Дон поднялся на ноги. – Выезжаю через три-четыре дня. Буду на связи.
   Дикс тоже встал, и тут зазвонил телефон. Схватив трубку, Дикс что-то буркнул и переменился в лице. Дон с тревогой взглянул на него.
   – Да, хорошо, – сказал Дикс. – Уже еду. – Он положил трубку на рычаг. – Джину Пасьеро выудили из Восточного шлюза. Ее ударили по голове, а потом сбросили в реку.
   – Черт! Вот бедняжка… – произнес Дон. – Так и знал, что с ней случится что-то нехорошее.
   – Мне пора. Хотите со мной?
   – Нет. Опознать ее могут и другие. Мне же до отъезда нужно утрясти массу дел.
   Дикс кивнул на потертый чемодан у стены:
   – Привезли из гостиницы. Это ее чемодан. В нем ничего интересного. Разве что несколько фотографий на фоне итальянских памятников. Вот вам еще один плюс в пользу моей версии: корень этого зла следует искать в Италии. – Он направился к двери. – Вас куда-нибудь подвезти, мистер Миклем?
   – Я на машине. Не возражаете, если я взгляну на фотографии, суперинтендант?
   – Пожалуйста. Что ж, я вас оставлю. Парни уже заждались. Будьте осторожны в Сиене. И удачи.
   Когда Дикс ушел, Дон открыл чемодан. Среди немногочисленных пожитков Джины был конверт с фотокарточками. Дон вытряхнул его содержимое на стол.
   На всех снимках была сама Джина. По большей части фотографии были сделаны в Брайтоне. На одной из карточек девушка стояла рука об руку с Шапиро и казалась совершенно счастливой.
   Внимание Дона привлекли последние шесть снимков, сделанных где-то в Италии. Взглянув на вторую карточку, он оцепенел. Джина прислонилась к невысокой стене, увитой цветущей бугенвиллеей, на фоне огромного, богато украшенного здания. Дон тут же узнал его очертания и черно-белую мраморную колокольню: на фотографии был знаменитый Сиенский собор.

Глава шестая
Черный колосс

   Удостоверившись, что ему наконец-то удалось напасть на след Черепахи, Дон развернул бурную деятельность. Казалось, над тихим и спокойным домом 25а на Аппер-Брук-Мьюс пронесся ураган.
   Через три часа после возвращения из Скотленд-Ярда Дон отправил Мэриан в аэропорт с наказом вылететь в Рим первым же рейсом. С ней поехал и Черри, от возбуждения он таращил глаза сильнее обычного и был счастлив, что наконец-то сбежит от лондонских дождей и туманов. Им было велено найти и снять виллу неподалеку от Сиены.
   Гарри пока остался с хозяином, а сам Дон принялся разбираться с делами: смахнул половину писем в мусорную корзину и отказался от многочисленных приглашений, которыми его засыпали друзья и знакомые.
   В четверг утром, то есть два дня спустя, Мэриан позвонила Дону и сообщила, что они с Черри нашли подходящую виллу и готовы к его приезду.
   – На холме, в миле от Сиены, – сказала она. – Отличный вид, никаких соседей и довольно далеко от шоссе. Стоимость аренды просто возмутительная, но я решила, что вы не настроены экономить. Так что заплатила за месяц – с условием, что при необходимости мы останемся еще на три.
   В субботний полдень запыленный «бентли» одолел извилистую горную дорогу, по обочинам которой высились оливы. Миновал огромную арку, цветущие клумбы и остановился у виллы с красной крышей и темно-зелеными ставнями на окнах с видом на Сиену.
   Когда Гарри заглушил двигатель, на веранде появился Черри. На розовом лице его сияла широченная улыбка. Спустившись по каменным ступеням, он открыл дверцу автомобиля и торжественно поклонился Дону.
   – Похоже, Черри, вы очень довольны собой, – сказал Дон, восхищенно разглядывая виллу. – Ну и ну, вот это местечко!
   – В высшей степени удовлетворительное, сэр, – произнес Черри. – Вас ожидает мисс Ригби. Обед будет готов через десять минут.
   Прошел час. Насладившись кулинарными изысками Черри (равиоли, телячьи стейки с белыми трюфелями и мороженое с глазированными фруктами), все четверо расположились на веранде с великолепным видом на Сиену.
   Дон и Мэриан сидели в плетеных креслах. Черри прислонился внушительными ляжками к балюстраде – сидеть в присутствии Дона он считал недопустимым. Гарри же, взгромоздившись на перила, обхватил колени руками.
   – Вы славно потрудились, – сказал Дон, отгоняя от лица сигарный дым. – Для нашего штаба место просто идеальное. Человек, которого мы ищем, находится где-то в Сиене. Я в этом уверен. Остается его найти. Дело это непростое, ведь у нас нет возможности открыто наводить справки. У этого человека повсюду свои люди. Он тут же узнает, что мы о нем расспрашиваем, и на всей затее можно будет поставить крест.
   – В таком случае чем займемся? – Гарри нетерпеливо поерзал.
   – Вы с Черри – пока что ничем. Ведите хозяйство на вилле и держите планку на нынешнем уровне. Должен сказать, весьма высоком. – Дон взглянул на Черри. – Обед был роскошный. Пребывание на континенте идет на пользу вашим кулинарным талантам.
   Черри с важным видом кашлянул в кулак.
   – Если бы вы говорили по-итальянски, – продолжил Дон, – я отправил бы вас в город на разведку. Но с языком у вас проблемы. Поэтому изыскания будем проводить мы с мисс Ригби. – Он повернулся к Мэриан. – Придется снова углубиться в историю Сиены. Наведаемся в местный книжный магазин и скупим все книги по этой теме. Нужно как можно больше узнать о контраде Черепахи. Подготовим фактическую базу, и тогда я уже смогу задавать вопросы. Но только безобидные, такие, что стал бы задавать турист, интересующийся историей Сиены. Ни в коем случае нельзя вести себя как полисмен.
   Мэриан кивнула.
   – На Виа Пантането есть книжная лавка. Там найдется все, что нужно.
   – Что ж, тогда приступим. Ты, Гарри, в город не суйся. Чем меньше будешь отсвечивать, тем лучше. Настанет момент, когда нам понадобится непримелькавшееся лицо. Это относится и к вам, Черри. Рано или поздно Черепаха поймет, что я его ищу. Но знать, что вы двое – мои помощники, ему совсем не обязательно. Понятно?
   Черри, еще не забывший свою роль в деле Трегарта, подался вперед. Лицо его сияло от возбуждения.
   – Я готов ко всему, сэр, – сказал он. – Со мной моя трость с потайным клинком. В прошлом году в Венеции она нам очень пригодилась.
   Вспомнив, как Черри бросился на вооруженного бандита, размахивая своей тростью, Дон едва сдержал улыбку.
   – Да, о таком не забыть. Держите вашу трость под рукой, Черри. Мало ли что, вдруг понадобится.

   Следующие два дня Дон и Мэриан сосредоточенно изучали книги, найденные в лавке Педони.
   Час за часом они сидели на залитой солнцем веранде, не обращая внимания на прекрасные виды: переворачивали одну страницу за другой в поисках зацепки, способной вывести на Черепаху.
   Гарри работал в саду и помогал Черри вести хозяйство. Оба то и дело бросали нетерпеливые взгляды на Дона и Мэриан. Больше всего им хотелось наконец приступить к настоящему делу.
   Вечером второго дня Дон отложил книгу и сдержал зевок.
   – Уф! Мне все это начинает надоедать. Как насчет перерыва? Хочу прогуляться по городу. Пойдемте, Мэриан, составите мне компанию.
   Мэриан покачала головой.
   – Я почти закончила. – Она похлопала по лежащей у нее на коленях книге, толстой и невыразимо скучной. – Вы же знаете, я терпеть не могу откладывать дела на потом. Нужно сделать все сегодня. Мне потребуется еще два часа.
   – Ваша работоспособность вселяет в меня благоговейный ужас. – Дон тяжело встал с кресла. – Ну ладно. Познакомлюсь с какой-нибудь красавицей-блондинкой, чтобы не кутить в одиночестве. Главное, запомните, что вы были приглашены первой.
   Мэриан отмахнулась:
   – Надеетесь найти красавицу-блондинку? В Сиене? Ну-ну.
   – Хорошо, пусть будет брюнетка. Ну же, умоляю вас передумать.
   – Прошу, не искушайте меня, – твердо ответила Мэриан. – Сегодня я намерена все закончить.
   Покачав головой, Дон спустился к гаражу. Выкатил машину на бетонную площадку, и тут рядом с ним вырос Гарри. В глазах его светилась надежда.
   – Без вариантов, Гарри, – сказал Дон. – Я не могу взять тебя с собой.
   Гарри потер нос тыльной стороной ладони:
   – Хорошо, сэр. Как скажете.
   – Сходи к Черри, поиграй в джин-рамми. Может, денег выиграешь.
   Гарри презрительно фыркнул:
   – Ага, как же! Черри только тем и занят, что упражняется со своей тростью – оттачивает выпады, которые подсмотрел в кино. Я уже говорил этому старому дурню: если он и дальше будет так надрываться, его удар хватит.
   Дон рассмеялся:
   – Оставь его в покое, Гарри. В душе он искатель приключений. И в прошлый раз он со своей тростью пришелся очень кстати.
   С подъездной дорожки Дон выехал на залитый лунным светом проселок и где-то через милю оказался у гигантской арки Порта Камоллия. Прочитал надпись на латыни: «Эти ворота широки, но сердце Сиены еще шире».
   Дон вышел из машины и пешком направился к центральной площади города Пьяцца дель Кампо. Было половина десятого, и узкие улочки заполняла гуляющая публика. В воздухе висел гул человеческих голосов. То и дело раздавались нетерпеливые автомобильные гудки. Толпа равнодушно расступалась, чтобы пропустить очередную машину.
   Добравшись до Пьяцца дель Кампо, Дон зашел в кафе и сел за столик.
   Оттуда открывался шикарный вид на залитую светом овальную площадь, где дважды в год проходили праздник и скачки. Пережившее восемь веков здание палаццо Публико со своей башней высотой в триста футов создавало для Пьяцца дель Кампо поистине голливудский фон.
   Глядя на это великолепие, Дон подумал, что каждый камень на площади пропитан историей. Здесь на удивление легко было силой воображения повернуть время вспять. Дон не удивился бы, увидев, как на площадь маршем входят отряды воинов в шлемах и нагрудниках с аркебузами и алебардами.
   Усталый официант с полным подносом в руках остановился у столика, и Дон заказал эспрессо.
   Дожидаясь своего кофе, Дон поглядывал на остальных посетителей. Среди них была неизбежная толика американских туристов и несколько итальянцев, громко обсуждавших политику. Через два столика от Дона сидел гигантский негр.
   Дон сосредоточил на нем все свое внимание. Никогда еще он не видел такого великана. Казалось, его фигуру вырезал Микеланджело из эбенового дерева, не скупясь на мускулатуру, которой не встретишь в реальной жизни.
   Даже сидя, он на целый фут возвышался над официантом: тот как раз ставил перед ним огромную порцию розового мороженого. У негра не было ни малейшего намека на шею: казалось, его лысая голова растет прямо из плеч шириной с амбарные ворота. Лицо его было по-звериному настороженным, и Дон решил, что негр очень похож на гориллу. Налитые кровью глаза его находились в беспрестанном движении. Негр скользнул по Дону наглым любопытным взглядом, на секунду отвернулся, а потом уставился снова.
   Дон пристально посмотрел ему в глаза, и негр отвел взгляд. Взял ложку – в его лапище она казалась игрушечной – и принялся запихивать мороженое в толстогубую пасть.
   «Ну и красавчик! – подумал Дон. – Боже мой! Не хотелось бы мне с ним повздорить. Наверное, именно такие монстры являются людям в кошмарах».
   Закурив сигарету, он переключил внимание на переполненную людьми площадь.
   Дон немного беспокоился. Уже через четыре дня Дикс пришлет запрос итальянцам, а результатов как не было, так и нет.
   Он был уверен: где-то в этом старинном городе находится логово Черепахи. Но в книгах так и не нашлось ключа к этой загадке. Дон спрашивал себя, не выбрал ли он неверное направление для поисков? Может, рискнуть и просто поспрашивать людей? Но кого? Если пойти в полицию, придется объяснять, зачем ему понадобилась такая информация. Предсказать реакцию полицейских было не трудно. С другой стороны, можно обратиться к букинисту Педони. Выбирая книги, они с Мэриан разговорились со стариком. Тот сказал, что прожил в Сиене всю свою жизнь. Да… пожалуй, с ним стоит побеседовать.
   Допив кофе, Дон взглянул на негра. Тот, неожиданно поднявшись на ноги, выпрямился во все семь футов своего роста. Казалось, он наслаждается впечатлением, которое его размеры производят на окружающих. Американские туристы, умолкнув, изумленно уставились на него. Даже итальянцы притихли, забыв про свою перебранку. Усмехнувшись, негр не спеша водрузил на массивную голову белую шляпу с широкими полями, разгладил светло-желтую шелковую рубашку и вышел из кафе.
   Голова и плечи его возвышались над толпой. Дон видел, как негр неторопливо пересек площадь и скрылся в темной арке, ведущей в лабиринт городских улиц. Подав знак официанту, Дон заплатил за кофе и мимоходом спросил:
   – Кто был тот негр? Похож на профессионального боксера.
   – Уже шесть месяцев, – ответил официант, – он каждый вечер приходит сюда, чтобы съесть свое мороженое. Слыхал, он работает на одной из здешних вилл. Наверное, его нанял какой-нибудь американец. Он никогда со мной не заговаривал, а я старался не задавать вопросов. Думаю, он скверный человек.
   – Может, вы и правы, – усмехнулся Дон, встал из-за столика и ушел с центральной площади, решив, что пора исследовать закоулки города.
   Где-то с час он бродил по узким улочкам, пробираясь сквозь толпу и понимая, что напрасно тратит время. Правильнее всего было вернуться на виллу и дочитать книгу. Но Дон не мог заставить себя расстаться с очаровательными переулками, огромными мрачными зданиями в готическом стиле и толпой, напоминавшей ленивую, но могучую реку.
   Лишь ближе к одиннадцати Дон начал пробираться к тому месту, где стоял его «бьюик». Свернув в боковой переулок, он выбрался из толпы и стал подниматься на крутой темный холм по дороге, ведущей к Сиенскому собору.
   Через некоторое время вокруг не осталось ни души, и Дон с облегчением вздохнул. Впереди ярдах в пятидесяти стоял одинокий желтый фонарь. Внезапно под ним появилась девушка.
   Должно быть, она давно шла впереди, держась в тени массивных зданий. Дон рассмотрел ее лишь мельком: девушка вышла из-под фонаря и пропала во тьме.
   Тем не менее он узнал кирпично-рыжие волосы и стройную фигурку в белом свитере и черных слаксах. Сердце его заколотилось от волнения. Дон ускорил ход, радуясь, что каучуковые подошвы его туфель не издают ни звука.
   Девушки он не видел, но был уверен, что она идет впереди. И не подозревает, что Дон ее узнал.
   На вершине холма была арка, а за ней – ярко освещенная Пьяцца дель Дуомо. Девушка вошла в арку, и в огнях Соборной площади вновь сверкнули ее рыжие волосы.
   Свернув налево, девушка скрылась из виду. Дон перешел на бег и в пять прыжков одолел последние несколько ярдов. Когда он оказался в арке, на пути у него выросла огромная фигура. Дон замер.
   Он отличался крепкими нервами, но при виде гигантского негра почувствовал легкое недомогание. Отступил назад и поднял глаза на преградившего ему путь черного колосса.
   – Огоньку не найдется, приятель? – с подчеркнутой медлительностью спросил негр.
   Понимая, что девушка вот-вот ускользнет, Дон попробовал обойти негра, но тот шагнул вбок и снова перекрыл дорогу.
   Вариантов было два: или дать негру прикурить, рискуя потерять девушку, или двинуть ему в челюсть.
   Дон понимал, что об эту массивную челюсть можно запросто сломать руку. И совсем не факт, что он сможет вырубить негра с одного удара. Смирившись, Дон вынул из кармана зажигалку и чиркнул колесиком о кремень.
   Негр поднес к губам коричневую сигарету и нагнулся к огоньку. Язычок пламени осветил его лицо. Глаза негра были похожи на яичные белки со вставками из эбенового дерева.
   – Спасибо, приятель, – произнес он со смешком. – Извини, что задержал.
   Звука неприятнее, чем этот смешок, Дон не слышал никогда в жизни.
   Освободив дорогу, негр прошел мимо Дона и скрылся в темноте.

   Рядом с виллой была невысокая каменная стена, а за ней – залитые лунным светом холмы, окружавшие Сиену. В свете фар Дон увидел на стене две человеческие фигуры.
   Сбавив скорость, он высунулся из окна:
   – Почему не спите?
   – Вас дожидаемся, – взволнованно сказал Гарри. – Мисс Ригби кое-что нашла.
   Они с Мэриан подошли к машине.
   – У меня тоже кое-что есть, – сообщил Дон. – Прыгайте в машину, поедем домой. Где Черри?
   – Когда мы уходили, он сражался со своим давлением, – сказал Гарри, усевшись на сиденье. – Такое чувство, что старик не понимает, сколько ему лет.
   – Ну, это не так уж плохо.
   Дон нажал на педаль газа. «Бентли» помчался вперед и через несколько минут остановился возле дома.
   – Сходи за Черри, – сказал Дон, когда все вышли из машины. – Устроим собрание.
   Гарри убежал выполнять поручение, а Дон повернулся к Мэриан и продолжил:
   – Вы и правда что-то нашли?
   – Да. В тот самый момент, когда была готова опустить руки.
   На веранду вышел Черри. Лицо его было пунцовым, и он едва дышал. Следом за ним появился Гарри.
   – Давайте присядем. – Дон расположился в глубоком кресле. Заметив, что Черри снова встал у балюстрады, он похлопал по соседнему креслу. – Сядьте, Черри.
   – Как скажете, сэр, – неодобрительно ответил Черри и чопорно уселся, продолжая держать спину прямо.
   – Ну что ж, Мэриан, мы готовы вас выслушать. Что вы нашли?
   – Надеюсь, ту самую ниточку, которая нам нужна, – сказала Мэриан. – Но история очень запутанная. В тысяча четыреста шестьдесят пятом году в Сиене жили две богатые и могущественные семьи. Главами их были Никколо Вага и Якопо Дженга, заклятые враги. Оба претендовали на лидерство в контраде Черепахи. Цитирую книгу: во время выборов в Сиене царил раздор. Город захлестнула волна насилия. Вага победил с небольшим отрывом. Дженга устроил против него заговор и каким-то образом – каким именно, мне узнать не удалось, – сумел опорочить Вагу. Того бросили в тюрьму, все его состояние конфисковали, а семью изгнали из здешних мест. Лидером контрады стал Дженга, после чего Вагу жестоко убили. Старший сын Ваги Даниэлло вместе с семьей укрылся во Флоренции. Он поклялся, что ни ему, ни любому другому мужчине из рода Ваги не видать покоя, пока отец не будет отмщен, семья восстановлена в своих правах и – думаю, это важно, – имя Ваги не прогремит так, что вселит ужас в сердце каждого итальянца.
   – Да, – сказал Дон. – Думаю, именно это мы и хотели найти. Подходящая мотивация для психа. Если Черепаха имеет отношение к семейству Вага, можно допустить, что он сводит старые счеты. Что сталось с этой семьей, Мэриан?
   Девушка покачала головой:
   – В других книгах о ней нет ни слова.
   – Значит, завтра отправимся в местный архив, займемся изучением семейного древа Ваги. – Закурив сигарету, Дон продолжил: – Лорелли в Сиене. Я ее видел. – И он рассказал, как негр помешал ему проследить за рыжеволосой девушкой.
   – Возможно, наша с ним встреча была случайной. Но интуиция подсказывает, что негр имеет отношение к банде. Нужно выяснить, так ли это. – Он взглянул на Гарри и Черри. – Отныне никакой работы по хозяйству. Питаться будем в ресторане и кафе.
   Гарри оживился:
   – Я ждал этих слов с тех пор, как приехал сюда, сэр. Чем займемся?
   – Мне сказали, что негр каждый вечер приходит в кафе. Значит, он будет там и завтра. Вам нужно выяснить, куда он уходит, съев свое мороженое. Само собой, он не должен догадаться о слежке. Так что придумайте какой-нибудь план. Например, Черри сядет в одном кафе, а ты, Гарри, устроишься в другом, на противоположной стороне площади. Когда негр уйдет, ты пойдешь впереди, а Черри сзади. Возьмите карту городских улиц, хорошенько ее изучите. Этот негр не похож на простака. Если поймет, что за ним следят, попробует стряхнуть хвост. Так что неплохо бы изучить все переулки и боковые улочки. Не упустите его, это очень важно. Но вдвое важнее, чтобы он вас не заметил.
   – Мы им займемся, сэр, – пообещал Гарри.
   – И осторожнее. Не исключено, что он опасен. – Повернувшись к Мэриан, Дон продолжил: – Ну а мы с вами вернемся к нашим изысканиям. Параллельно будем высматривать Лорелли, все четверо. Ее нетрудно заметить. Если попадется вам на глаза, бросайте все и следуйте за ней. Для нас она гораздо важнее негра. Но помните: Лорелли мастерски уходит от слежки. В Лондоне я был уверен, что эта рыжая бестия меня не заметила. Но ошибся.
   – Это будет весьма занятное приключение, – сказал Черри, улыбаясь до ушей.
   – Хочется верить, что только лишь занятное. – Дон поднялся. – Ну, закругляемся. Пора спать. Завтра нам предстоят великие дела.

   Весь следующий день Мэриан с Доном провели в сиенском архиве, но не нашли новых упоминаний о семействе Вага. Все его следы обрывались во Флоренции.
   Распрямившись, Дон помассировал ноющую поясницу. Взглянул на Мэриан и недовольно произнес:
   – Похоже, эта семья так и не вернулась в Сиену. Думаю, наш следующий шаг – поднять архивные записи во Флоренции. Ну как, готовы взять это на себя?
   – Разумеется, – кивнула Мэриан. – Поезд во Флоренцию отбывает через час. Если поспешу, как раз успею.
   Дон проводил Мэриан и вернулся на виллу в начале седьмого. Дома никого не было: Черри и Гарри уже отправились в город отдельно друг от друга. Дон представил, как они изображают туристов, зорко высматривая Лорелли или негра, и не сдержал улыбки.
   Заказав звонок в приемную Дикса, Дон устроился в кресле со стаканом и сигаретой. Через двадцать минут зазвонил телефон.
   – У нас кое-что есть. – Дон рассказал Диксу о семье Ваги. – Вы не могли бы связаться с итальянской полицией и выяснить, жив ли кто-то из его потомков-мужчин? Только не объясняйте, зачем вам это нужно. Если такой человек найдется, держу пари: он и есть Черепаха.
   – Посмотрю, что можно сделать, – произнес Дикс. – Эта мысль мне по душе. Неплохо сходится с фактами.
   – Да, мы определенно продвигаемся вперед. Но не так быстро, как я надеялся. Прошу вас отложить рапорт еще на неделю. Если сейчас подключить к делу полицию, Черепаха заляжет на дно. Как только я его выслежу, тут же сообщу вам, и можно будет передать дело здешним копам.
   Про Лорелли и негра Дон решил не рассказывать. Чего доброго, Дикс решит, что дело зашло слишком далеко, и все же поставит в известность итальянскую полицию. А это сейчас ни к чему.
   – Договорились, – сказал Дикс. – Судя по вашим словам, улик пока маловато. У меня нет оснований давать делу ход.
   – Замечательно, – обрадовался Дон. – Буду держать вас в курсе. Наведите справки о семействе Вага, только поскорее. Перезвоните мне не позже десяти утра. До связи.
   Повесив трубку, он на несколько минут погрузился в размышления. С негром разберутся Гарри и Черри. Самому же Дону не стоит соваться на площадь: вчера негр мог что-то заподозрить. Оставалось одно: наведаться к букинисту Педони. Возможно, разговор с ним принесет свои плоды.
   За двадцать минут Дон не спеша доехал до Виа Пантането. Еще двадцать минут ушло на поиски места для парковки.
   Когда он вошел в ярко освещенный зал, уставленный книгами, дело шло к половине седьмого.
   В зале никого не было. Дон подошел к шкафу с исторической литературой и принялся рассматривать корешки книг.
   – Добрый вечер, – сказал Педони по-итальянски, появляясь из-за ширмы, скрывавшей его кабинет. – Вам что-нибудь подсказать?
   Педони был невысокий толстячок лет под семьдесят, в очках с необычайно толстыми линзами Его маленькие глазки напоминали блестящие черные маслины.
   – Я ищу подробную историю Сиены за период с тысяча четырехсотого по тысяча шестисотый год, – ответил Дон. – Но ничего не могу найти.
   – По этому периоду есть книга Коцарелли, – сказал Педони. – И еще Мариано, но не такая подробная. – Он принес лесенку, приставил ее к полкам и взобрался на верхнюю ступеньку. Нашел нужные книги и протянул их Дону. – Советую взять Коцарелли.
   – Меня интересует история контрад, – пояснил Дон. Взяв книгу, он просмотрел оглавление. Ни Дженга, ни Вага в нем не упоминались. – Хочу узнать, как они получили свои названия, кто ими управлял, ну и так далее.
   Педони поправил очки, чтобы те ровнее сидели на его мясистом носу.
   – По-моему, у Мариано есть глава на эту тему.
   Дон взялся за второй том.
   – Вчера я был в библиотеке собора, – мимоходом заметил он, – и видел там картину, изображающую Пикколомини [1 - Пикколомини – влиятельное семейство в Сиене.] при дворе Якова Первого [2 - Яков VI (Шотландский), он же Яков I (Английский) (1566–1625) – король Шотландии и Англии.]. Как вышло, что Пикколомини оказался в Шотландии?
   Педони просиял. Дон уже знал, что этот коротышка-букинист не упустит случая блеснуть своими знаниями об исторических персонажах Сиены. Следующие двадцать минут он излагал Дону подробную биографию Пикколомини.
   – Когда в тысяча четыреста пятьдесят восьмом году его избрали папой, сиенские дворяне вновь получили места в правительстве… – говорил Педони.
   – То есть во времена Якопо Дженги, верно? – перебил его Дон. – В одной из тех книг, что я у вас купил, говорится, что Дженга отвоевал власть у своего соперника.
   Черные глаза Педони затуманились.
   – Якопо Дженга? Не припоминаю этого имени.
   – Он и еще один парень – по-моему, его звали Вага – соперничали за лидерство в контраде Черепахи. Вага победил на выборах, и Дженга устроил против него заговор.
   Педони покачал головой:
   – Эти факты мне неведомы, синьор. Ничего не могу сказать.
   – Ну, ничего не поделаешь, – сказал Дон, скрыв раздражение, и положил на прилавок книгу Мариано. – Возьму эту. Может, в ней найдется то, что мне нужно.
   – Попробую навести справки, – пообещал Педони, отсчитывая сдачу с пяти тысяч лир. – Оставьте ваше имя и адрес, синьор. Если получится что-то узнать, я вам сообщу.
   – Не хочу вас утруждать. – Дон направился к выходу. – Как-нибудь загляну к вам снова.
   – Это совсем не трудно, – настаивал Педони, открывая дверь. – К тому же я мог бы присылать вам ежемесячный список новинок. Вы, должно быть, остановились в гостинице «Континенталь»?
   Букинист тщетно пытался скрыть волнение, и Дон насторожился.
   – Загляну к вам снова, – повторил он. – Доброй ночи.
   Какое-то время Педони смотрел, как Дон пробирается сквозь толпу, заполнившую узкий переулок. Потом закрыл дверь, опустил жалюзи, повернул ключ в замке и стремительно удалился к себе – в маленький кабинет, от пола до потолка заставленный всевозможными томами.
   В центре кабинета стоял письменный стол, на нем лампа с зеленым абажуром, а вокруг нее – россыпь книг, писем и документов.
   За столом сидела девушка с кирпично-рыжими волосами. Лицо ее было бледным и напряженным. Остановившись на пороге, Педони внимательно смотрел на нее.
   – Не исключено, что вчера за мной следил именно этот человек, – сказала девушка.
   Педони вздрогнул.
   – Думаете, он из полиции? – спросил он, подходя к столу.
   – Не глупите. Разве он похож на полицейского? – Вскочив, девушка принялась медленно расхаживать по заваленной книгами комнате. – Может, это он шел за мной в Лондоне. У него похожее телосложение. – Помолчав, она сняла трубку с телефонного аппарата. Набрала номер, секунду подождала и заговорила: – Вилли, нужно отследить одного человека. Американец. Высокий, телосложение мощное. Тридцать пять лет, черные волосы, небольшие усики. На правой щеке – шрам в виде буквы «зет». Одет в льняной костюм цвета бутылочного стекла, шляпы не носит. Я хочу знать, кто он и где остановился. Проследи за ним. Узнай, один он или с друзьями. Если поторопишься, увидишь его прямо сейчас. Он только что вышел от букиниста.
   Положив трубку, девушка взяла лежавший на кресле плащ, накинула его на плечи и сказала:
   – Мне пора возвращаться. Дело может принять опасный оборот.
   Перехватив ее встревоженный взгляд, Педони ощутил укол страха, и сердце его забилось быстрее.

Глава седьмая
Загнанные в угол

   Феликс – все, кроме французской полиции, знали его только под этим именем, – был занят любимым делом: стоял перед большим зеркалом над камином и любовался своим отражением. Его внешности позавидовал бы любой киноактер. Черные блестящие волосы, широко расставленные темно-синие глаза, идеальные черты лица, дочерна загорелая кожа и великолепные зубы. Феликс любил демонстрировать их, когда смеялся. Это было непросто: верхняя губа его была длинновата, и Феликсу приходилось поджимать ее, чтобы поразить окружающих блеском белоснежных зубов. Тонкая жесткая линия рта придавала Феликсу безрассудный, лихой вид, перед которым не могла устоять ни одна женщина.
   Феликсу было тридцать два года, и шесть из них он провел в тюрьме. До ареста Феликс занимался тем, что грабил богатые виллы Французской Ривьеры, и добился необычайного успеха на этом поприще. За шестнадцать месяцев он стал богаче на пятьдесят миллионов франков. Однако после двух приступов любви к рулетке, настигших его в «Спортинг-клабе» Монте-Карло, денег у Феликса почти не осталось. Чтобы возместить потери, он решил украсть бриллиантовое ожерелье – по словам знатоков, оно стоило двадцать пять миллионов франков. Кража прошла успешно, хоть Феликсу и пришлось сцепиться с ночным сторожем. Повезло, что дело не дошло до убийства. Увидев ожерелье, скупщик сказал, что заплатит не больше семи миллионов франков, после чего пространно объяснил: продавать целиком нельзя, риск слишком велик, а россыпью бриллианты изрядно теряют в цене. Понимая, что ночной сторож непременно сообщит его описание в полицию, Феликс решил, что во Франции ему отныне делать нечего. Оставалось лишь уговорить скупщика, чтобы тот повысил цену. Аргументом же выступили кулаки Феликса в кожаных перчатках с латунными вставками.
   Но дело не заладилось. Во время уговоров в комнату вошла жена скупщика, потревоженная шумом. Она вызвала полицию, и Феликс впервые в жизни очутился во французской тюрьме.
   Ночной сторож его опознал, скупщик сдал с потрохами, и Феликса приговорили к пятнадцати годам на острове Дьявола. Шесть лет он провел в душном тропическом аду, после чего ухитрился сбежать. Затерялся в Риме и вел очень осторожную жизнь: стоило оступиться – и он снова отправился бы на остров. В итоге Феликс устроился зазывалой в какой-то сомнительный ночной клуб. Там он и познакомился с Лорелли.
   До встречи с ней Феликс относился к женщинам как к игрушкам: с ними можно забавляться, пока не сломаются, а потом выбросить и не вспоминать. Но вскоре он выяснил, что Лорелли весьма умна и годится не только для плотских утех. Ведь именно она предложила Феликсу работать на Симона Альскони. Она же и устроила им первую встречу.
   Феликс все еще смотрелся в зеркало, поправляя галстук, когда в комнату вошла Лорелли. Он с улыбкой обернулся, увидел ее бледное лицо, и улыбка тут же замерла у него на губах.
   – В чем дело?
   Закрыв дверь, Лорелли сбросила плащ и подошла к камину.
   – Помнишь, я рассказывала тебе о человеке, который преследовал меня в Лондоне? Он еще натравил на меня полисменов, – сказала она, дыша чуть тяжелее обычного. – И как вчера ночью за мной кто-то шел? Так вот, этот мужчина только что был в лавке Педони. Спрашивал книгу по истории Сиены. Хотел узнать, как контрады получили свои названия. Интересовался контрадой Черепахи.
   Феликс оцепенел:
   – Уверена, что это тот же самый человек?
   – Почти. То же телосложение. Лица его я не видела – ни в Лондоне, ни вчера ночью. Но вряд ли ошибаюсь.
   – Кто он?
   – Не знаю. Я рассказала о нем Вилли. Велела его выследить.
   Закурив сигарету, Феликс сел у камина.
   – Он из полиции?
   – Определенно нет. Американец. Судя по виду, богач. Упоминал семьи Дженги и Ваги. Похоже, он в курсе этой истории. – Лорелли сжала кулаки. – Я всегда говорила, что это опасная затея. Мы оставляем слишком много следов. Так и знала, что рано или поздно какой-нибудь умник нас вычислит.
   – Так, давай без паники, – одернул ее Феликс. – Посмотри правде в глаза: до сих пор все работало как часы. Ладно, признаю: в прошлом я и сам думал, что у нас слишком приметный антураж. Но Альскони сказал: либо так, либо никак. Он ведь и правда уверен, что сводит старые счеты. Без него мы не додумались бы до такой схемы. Она ведь держится только на рекламе. И у нас почти не бывает проблем. Смотри, как охотно платят эти болваны. Подумай, сколько мы с них имеем.
   – Если нас поймают, все эти деньги окажутся бесполезны, – сказала Лорелли. – По-моему, Феликс, пора выходить из игры. Уверена, этот американец взял след. Того и гляди к делу подключится полиция. Нужно все бросить, Феликс.
   – Бросить? Что ты имеешь в виду? – осведомился Феликс, жестко взглянув на девушку.
   – Тебе что, неизвестно значение слова «бросить»? – ответила Лорелли, повысив голос. – Нужно убираться отсюда, пока нас не поймали. Эта история слишком затянулась. Помнишь, с какой уверенностью я уезжала в Лондон? И что вышло? Теперь я замешана в убийстве Джины. Чем я только думала? Ведь за такое могут повесить! Я не соображала, что делаю, пока она не села в машину. А потом было уже слишком поздно. Все это не идет у меня из головы. Пойми, я ночами не сплю! А теперь еще и этот американец. Говорю тебе, он пойдет в полицию!
   – Хватит! – сердито прикрикнул Феликс. – Что, струсила? Ну-ка, приди в себя!
   – Как ты можешь? – взвилась Лорелли. – Неужели не понятно…
   Вскочив на ноги, Феликс схватил девушку за плечи, слегка встряхнул ее и рявкнул:
   – Заткнись! И запомни: играть нужно теми картами, что у тебя на руках. Если выиграл – прекрасно. Если проиграл – ничего не попишешь. Сейчас у нас с тобой стрейт-флеш. Дела никогда еще не шли так хорошо. Что, прикажешь сбросить стрейт-флеш из-за этого треклятого американца?
   Отстранившись, Лорелли разъяренно крикнула:
   – Какой же ты идиот! А я ведь знала, что так все и будет. Знала, что рано или поздно нас выследят! Мы получили свое, теперь пришло время закругляться. И уматывать отсюда, пока за нами не явилась полиция. Например, в Буэнос-Айрес. Чем не вариант?
   Феликс удивленно взглянул на нее.
   – Неужели? – спросил он с невеселой улыбкой. – Так вот, значит, о чем ты думаешь, когда тебе не спится? Просто очаровательно. Представляешь, как обрадуется Альскони, узнав, что мы решили с ним расстаться?
   – Ох, перестань! – сердито сказала Лорелли. – Ничего он не узнает. А когда узнает, будет уже поздно.
   Феликс бросил окурок в камин.
   – Думаешь, он просто пожмет плечами и забудет про нас? – спросил он. – Ты, видно, перегрелась на солнце, дурочка моя прелестная. Пойми, нам не будет покоя. Куда бы мы ни сбежали, Альскони нас найдет. А когда это произойдет… – Он повел плечами. – Ладно. Предположим, случится чудо. Нас никто не узнает, и мы сумеем затеряться в Буэнос-Айресе. Но надолго ли? У него свои люди во всех уголках света. На нас объявят охоту. Кстати, милая, если надумаешь уехать без меня, позволь напомнить: тебе все время придется бояться. Услышав шаги за спиной, ты будешь холодеть от страха. Каждый раз, когда кто-нибудь взглянет на тебя, сердце твое будет уходить в пятки. Ты не хуже моего знаешь: Альскони ни за что не позволит человеку выйти из организации. Да, некоторые придурки пытались вырваться. Посмотри, что с ними стало.
   – И что ты собираешься делать? – спросила Лорелли, глядя ему в глаза.
   – Уж точно не паниковать. Этот американец нас не потревожит. Если окажется опасен, я его прикончу.
   – Но вдруг уже слишком поздно?
   – Послушай… – сказал Феликс. – Ступай в постель и попробуй расслабиться. Ты переутомилась. Он ведь не знает, здесь ли мы на самом деле, и может это только предполагать. Не забывай, нас не так-то просто найти.
   – То есть ты отказываешься ехать со мной? – Лорелли как-то странно взглянула на него.
   – Никто никуда не поедет, – отрезал Феликс. – Пора бы уж понять, что мы в этом деле до самого конца. А теперь иди спать.
   – Ты расскажешь обо всем Альскони?
   – Нет. Пока не о чем рассказывать.
   Взяв свой плащ, Лорелли направилась к двери.
   – Скоро позвонит Вилли.
   – Хорошо, я дождусь его звонка.
   Когда она ушла, Феликс закурил очередную сигарету, нахмурился и принялся расхаживать по роскошно обставленной комнате.
   Если этот американец думает, что сможет запросто расстроить отлаженный бизнес, ему придется подумать еще раз. Может, побыстрее избавиться от него, пока этот умник не сделал новых открытий? Феликс все еще ходил из угла в угол, когда раздался телефонный звонок.
   – Я его упустил, – сказал Вилли. – Какое-то время клиент бродил по улицам, а потом направился к Виа Пантането, сел в машину и уехал из города. А я остался с носом.
   – Записал номер? – недовольно спросил Феликс.
   – Записал, – ответил Вилли. – Машина зарегистрирована в Англии. – И он продиктовал Феликсу номер «бентли».
   – Значит, в гостиницах его искать нет смысла?
   – Говорю же, он уехал из города, – повторил Вилли.
   – Тогда выясни у наших людей, кто недавно арендовал виллу. Мне нужно знать, где устроился этот парень. И побыстрее.
   – До утра ничего сделать не смогу, – угрюмо произнес Вилли. Работа не входила в число его любимых занятий.
   – Чтобы завтра был результат, – сказал Феликс, нажал на рычаг, позвонил телефонистке и попросил:
   – Лондон, Мьюзиэм сто десять шестьдесят шесть, пожалуйста.
   Через полчаса он говорил с Крантором:
   – Срочно выясните, кому принадлежит машина с номером «Пи-Эл-Эм сто двадцать два». И сразу же перезвоните мне.
   Крантор сказал, что информация будет через час.
   Положив трубку, Феликс услышал, как в холле звенит сигнализация. На мгновение он застыл, не отрывая руки от телефона. Сердце его ушло в пятки. Этот звук означал лишь одно: на территорию проник человек, которому здесь быть не следует.
   Феликс шагнул к столу, выдвинул ящик и схватил пистолет 45-го калибра. Раздвинул створки окна и выскочил на террасу.

   Дон вернулся на виллу «Триони» лишь в начале двенадцатого. Он долго бродил по переулкам Сиены в надежде вновь увидеть Лорелли. Осознав наконец всю бессмысленность своей затеи, он решил проверить, как дела у Гарри и Черри. Возможно, им повезло больше.
   Дон не знал, что за ним по пятам ходит невысокий темноволосый парень в потрепанном черном костюме и такого же цвета шляпе, надвинутой на глаза, чтобы защитить от солнца бледное, изрытое оспой лицо. Не заметив его, Дон уселся в «бентли» и уехал из города. Рябой проводил машину недобрым взглядом.
   Когда Дон остановился у дома, входная дверь открылась и на крыльце появился Гарри.
   – Какие новости, сэр? – спросил он.
   По его тону Дон сразу понял, что Гарри повезло больше, чем ему.
   – Никаких. – Он вошел в гостиную; Гарри наступал ему на пятки. – Где Черри?
   – Лег спать, сэр. Этот черномазый чуть не до смерти его вымотал. Обошел весь город. Ноги у него огромные, шаги раза в три длиннее обычных. Черри по большей части приходилось бежать, чтобы не упустить его из виду.
   Дон подошел к бару, наполнил два стакана пивом и передал один Гарри.
   – И куда в итоге делся негр? – спросил он, присев на подлокотник кресла.
   Сделав большой глоток, Гарри вздохнул и вытер губы тыльной стороной ладони.
   – Ну, сэр, после прогулки, от которой и лошадь бы загнулась, он забрался в «ситроен» и был таков. Даже будь у меня машина, я не мог бы поехать следом – он бы обязательно меня заметил. На удачу, дорога там прямая как струна. Я какое-то время видел его габаритные огни, а через пару миль он свернул, держу пари – на подъезд к дому. Может, возьмем машину и съездим посмотреть? Думаю, я без труда найду тот поворот.
   – Отлично. – Дон допил пиво. – Давай поехали.
   Они подошли к машине, и Дон сел за руль.
   – А я все думаю, не допустил ли промашку, – сказал он, выезжая на проселок. – Решил, что букинист может знать что-то про этого Вагу. Задал ему несколько вопросов. Но реакция его была весьма странной. Такое ощущение, что я его до смерти напугал. Он захотел узнать мое имя и адрес. Может, я чересчур подозрительный, но не удивлюсь, если наш синьор Педони не такой уж паинька, каким хочет казаться.
   – Ну, кто уж точно не паинька, так это черномазый, – заметил Гарри. – Господи! Ну и великан! Видели, как он управляется с мороженым? У Черри чуть глаза из орбит не вышли. Вот уж с кем не хотелось бы драться.
   – Это точно. Он вас не заметил?
   Гарри покачал головой:
   – Ни разу не обернулся. Шел себе и шел, будто решил размяться. Совсем нашего Черри загонял. Здесь налево, сэр, – сказал он, когда Дон выехал из городских ворот. – Вот здесь была его машина, под этими деревьями. Гляньте направо, видите дорогу? По ней он и уехал.
   Дорога шла в гору. Потушив фары, Дон включил противотуманные фонари. Оставив позади францисканский монастырь, «бентли» выехал на открытую холмистую местность.
   – Теперь недалеко, сэр, – сказал Гарри примерно через милю. – Может, оставим машину и прогуляемся?
   Кивнув, Дон свернул на поросшую травой обочину и выключил фонари. Оба вышли из машины и продолжили взбираться на холм пешком. В поле зрения не было никаких построек.
   – Сэр, мы же не могли пропустить поворот? Не думал, что идти так далеко.
   – Ну, ты ведь смотрел издали. Мог и ошибиться с расстоянием, – сказал Дон. – Уж что-что, а поворот мы бы заметили.
   Еще через несколько минут Гарри шепнул:
   – Вот он. Смотрите, прямо перед нами.
   В ярком свете луны они увидели съезд на узкий проселок. Примерно через сотню ярдов он терялся за деревьями.
   – Домов не видно. Похоже, нам еще шагать и шагать, – сказал Дон и пошел вперед, держась поросшей травой обочины, чтобы издавать поменьше шума.
   Гарри следовал за ним.
   Наконец дорожка свернула в лес. Там царила тьма, и очертания деревьев были едва различимы. Дон продолжал идти вперед, но уже не так быстро.
   Через десять минут, когда они оказались у подножия холма, Дон увидел высокую, футов пятнадцать, каменную стену. Она шла по самому краю проселка и исчезала в темноте.
   Лес остался позади, и на открытом месте от света луны стало светло как днем. Дон остановился. Впереди, ярдах в пятидесяти, он увидел огромную каменную арку, а в ней двустворчатые деревянные ворота, обитые железом. Они были закрыты.
   – Готов поспорить: мы нашли что искали, – сказал он. – Как будто очутились в Средневековье.
   Гарри окинул взглядом высокую стену:
   – Отсюда ничего не видно. Вас подсадить, сэр?
   – Неплохая мысль.
   Дон подошел к стене. Сцепив ладони в замок, Гарри подтолкнул Дона, и тот зацепился пальцами за край стены. Гарри подтолкнул снова, и на этот раз Дон ухватился как следует. Перекинул ногу через стену и распластался на ней, чтобы силуэта не было видно на фоне неба. Глянул за деревья и увидел аккуратно подстриженную лужайку, а в центре ее – огромное здание в готическом стиле.
   – Похоже на старинный замок. Держись, помогу тебе подняться. – Свесившись, Дон протянул руку Гарри.
   Гарри крепко ухватился на нее. Дон потянул на себя. Через пару секунд Гарри, оказавшись на стене, тоже взглянул на здание:
   – Вот это громадина! Может, спрыгнем и рассмотрим поближе?
   – Я спрыгну, а ты оставайся здесь, – сказал Дон. – Не исключено, что мне придется убегать. Нужно, чтобы ты был готов подать руку.
   – Может, лучше я схожу, сэр? – с надеждой спросил Гарри. – Я ориентируюсь в темноте получше вашего.
   – Ну, это ты так думаешь, – усмехнулся Дон.
   Ухватившись за стену, он повис на руках и спрыгнул на землю.
   – Вы там поосторожнее, сэр, – тихонько сказал Гарри.
   Помахав ему рукой, Дон направился к дому. Первые двести ярдов дались ему легко: нужно было лишь идти по тропинке вдоль цветущих кустов, служивших превосходным укрытием. Добравшись до залитой холодным лунным светом лужайки, Дон остановился.
   Посмотрел направо, налево. Ему совсем не хотелось выходить на столь обширное открытое пространство. Случись кому-нибудь выглянуть в окно, и его фигуру непременно заметят.
   Держась поближе к кустам, Дон сделал полукруг, надеясь найти укрытие с другой стороны дома. Он старался не шуметь: как оказалось, совсем не зря. Ярдах в тридцати от него что-то шевельнулось, и Дон тут же юркнул в кусты.
   Из зарослей появился коренастый мужчина. В руках у него была автоматическая винтовка, рядом шел зловещего вида волкодав.
   Дон увидел пса, и мурашки побежали у него по спине. Вокруг запястья мужчины была обмотана цепь, пристегнутая к ошейнику собаки. Пес крадучись продвигался вперед. В свете луны было видно, как под лоснящейся шерстью перекатываются мускулы.
   Дон замер. Человек с собакой прошел мимо и растаял в темноте.
   Облегченно вздохнув, Дон похвалил себя за осмотрительность. Рискни он выйти на лужайку, пес запросто растерзал бы его.
   Отступать не хотелось. Дон снова взглянул на дом, не понимая, как к нему подобраться.
   Он снова пустился в путь – теперь гораздо осторожнее, внимательно осматривая каждый ярд, прежде чем метнуться к следующему кусту. Двигаясь короткими перебежками, через несколько минут он оказался у восточной стены. Здесь лужайка была не такой широкой, а кусты росли ближе к дому. Оставалось преодолеть каких-то сорок ярдов. Спрятавшись за деревом, Дон взглянул на здание. Света в окнах не было. Но как знать, возможно, кто-то стоит в темной комнате и наблюдает за лужайкой.
   Вокруг дома шла широкая веранда с роскошной балюстрадой и ступенями, ведущими в сад. И балюстрада, и ступени были из мрамора. Чтобы подобраться к дому, нужно было пересечь лужайку и подняться на веранду. И все это – в ярком свете луны.
   Если бы не тот волкодав, Дон без раздумий бросился бы вперед. Но, вспомнив про пса, он решил не рисковать.
   Осталось узнать, кому принадлежит дом. Сделать это не трудно. Главное – не раскрывать карты раньше времени.
   Пригнувшись, Дон начал пробираться сквозь кусты – туда, где его ждал Гарри. Одолев ярдов тридцать, он оглянулся и застыл как вкопанный.
   У дома стоял волкодав. Он пристально смотрел на куст, за которым спрятался Дон, подняв уши и склонив голову набок, словно прислушиваясь.
   Дон не шевелился. Сердце тяжело билось. Неужели пес его услышал? Дул легкий ветерок, но Дон стоял с подветренной стороны. Вряд ли волкодав учуял запах.
   Опустив голову к земле, пес медленно пошел вперед и остановился посреди лужайки.
   Дон чувствовал, как по лицу струится пот, но решил не вытирать его, чтобы не выдать себя лишним движением. Следующую минуту ни он, ни пес не шевелились. Казалось, то была не минута, а целый час.
   Затем из тени у дома вышел коренастый мужчина с винтовкой. Он остановился в лунном свете, не сводя глаз с волкодава.
   Пес оглянулся на него, заскулил, сделал пару шагов вперед и оглянулся снова.
   – Ко мне! – сердито крикнул мужчина по-итальянски.
   Помедлив, волкодав виновато подошел к мужчине. Тот пристегнул цепь к ошейнику.
   Дон смотрел, как мужчина направляется к западной стене дома. Собака послушно шла рядом.
   Когда они скрылись, Дон снова пошел к стене, теперь быстрее. Ему не терпелось убраться из этого опасного места. Он не знал, что, пробираясь сквозь заросли, наступил на металлическую пластину и в доме раздался сигнал тревоги.
   Дон двигался вперед, высматривая тропинку, по которой пришел. Она была где-то рядом, но где? Остановившись, Дон повертел головой и вдруг услышал звон сигнализации, негромкий, но вполне отчетливый.
   Понимая, что сигнализация сработала из-за его неосторожности, Дон выпрямился. Взглянул направо, налево и увидел, что из дома выбежал гигант-негр с ножом в руке. Лезвие блеснуло в лунном свете.
   Негр несся по лужайке с грацией черной пантеры. Такое зрелище напугало бы любого храбреца. Решив, что сейчас не время давать волю нервам, Дон притаился за кустом.
   Нырнув в заросли ярдах в пятидесяти от Дона, негр остановился и прислушался.
   На лужайке появился коренастый со своим волкодавом. Заметив негра, он остановился. Пес дернулся вперед, но коренастый его осадил. Волкодав зарычал, залаял и снова натянул цепь. Из-за дома вышли еще трое мужчин, все с собаками.
   Негр предупреждающе поднял руку, приказывая им ждать, и медленно направился к тому месту, где прятался Дон.
   Сквозь ветви Дон видел четверых мужчин с собаками, они стояли в ряд и смотрели в его сторону. И слышал тихий шелест листьев: мускулистый негр подбирался все ближе и ближе. Присмотревшись, Дон разглядел его фигуру. Негр стоял уже в шести футах от Дона. Звериное лицо его было настороженным, пальцы сжимали рукоятку ножа.
   Дон затаил дыхание. Наступила долгая пауза. Слышно было, как в ветвях деревьев поет ветер, как тяжело дышит негр, как порыкивают псы, натягивая свои цепи. Негр прошел в нескольких ярдах от Дона. Тот не шевелился: стоит сделать малейшее движение и его заметят.
   Одолев еще несколько ярдов кустарника, негр наконец понял, что напрасно тратит время. Если в зарослях кто-то прячется, собаки найдут его быстрее. Выпрямившись во весь рост, он крикнул:
   – Спускайте собак!
   Не успели четверо мужчин отстегнуть цепи, как Дон бросился наутек, прикидывая, в какой стороне находится стена. Бежал он так, словно сам черт наступал ему на пятки, и думал только о том, как Гарри протянет ему руку. Собаки с громким лаем неслись по лужайке. Выскочив на спасительную тропинку, Дон облегченно выдохнул и помчался вперед.
   Но псы были уже близко. От зловещего рычания спина у Дона похолодела. Он понял, что не успеет добежать до стены. Еще несколько ярдов, и волкодавы настигнут его, завалят на землю и разорвут на куски.
   Чуть впереди, рядом с тропинкой, росло высокое дерево. Первый волкодав настиг Дона, прыгнул и ухватил его за рукав пиджака. Дон ударил пса кулаком по голове, и тот с визгом отлетел в сторону. Но ясно было, что погоня окончена. Развернувшись, Дон прижался спиной к дереву.
   Остальные псы рассыпались в стороны и взяли Дона в кольцо – слаженно, будто овчарки, пасущие стадо.
   Тяжело дыша, Дон смотрел на собак. Он понимал: одно неверное движение – и ближайший пес набросится на него. Вынув из кармана носовой платок, он вытер лицо. Собаки зарычали и приблизились.
   Услышав негромкую поступь, Дон взглянул на тропинку. К нему приближался негр. В руке у него по-прежнему сверкало лезвие. Увидев Дона, он остановился.
   Дон вынул из кармана портсигар, сунул сигарету в пересохшие губы и спросил, подражая тягучему говору негра:
   – Огонька не найдется, приятель?

Глава восьмая
Альскони

   Симон Альскони, удобно устроившись в мягком кресле, наблюдал, как в камине тлеет крупное полено. Его ноги покоились на низенькой банкетке, на коленях, завершая картину домашнего уюта, разлегся персидский кот.
   Полицейским Европы и Америки было неизвестно о существовании Альскони, но другое его имя – Черепаха – было у всех на слуху.
   Внешность Альскони была обманчиво заурядной: пухлое смуглое лицо, маленький рот с полными губами, мясистый нос картошкой, глубоко посаженные черные глаза. Выглядел он на пятьдесят, но на деле ему шел уже седьмой десяток. Альскони был одет по-вечернему, в изящных длинных пальцах правой руки дымилась сигара. Левой рукой он поглаживал кота и задумчиво смотрел в камин.
   Стоя напротив, Феликс рассказывал о том, как охранники схватили Дона.
   Феликс управлял организацией Альскони и был облечен немалой властью. Тем не менее, входя в апартаменты босса, он, как и все остальные, чувствовал себя не в своей тарелке.
   Феликс не раз говорил себе: если не допускать ошибок и безоговорочно выполнять приказы, бояться нечего. Но толку от этого было немного, Феликс понимал, что его босс – опасный и безжалостный маньяк. Альскони мог запросто стереть его с лица земли. Такое уже случалось с другими членами организации.
   – Дон Миклем? – переспросил Альскони. – Это в высшей степени странно.
   – Значит, вы о нем слышали? – спросил Феликс. – Крантор говорит, этот Миклем – один из богатейших людей в Англии…
   – Разумеется, я о нем слышал, – перебил его Альскони. – Он владеет капиталом в два миллиона фунтов стерлингов. Удивительно. – Он аккуратно погладил кота по шелковистому носу. – Как ты с ним поступил?
   – Посадил на цепь в подземелье.
   – Он был один?
   Феликс очень надеялся, что Альскони не станет задавать этот вопрос.
   – С ним был его шофер. Он скрылся.
   Пальцы Альскони зависли над кошачьим носом.
   – Почему он скрылся?
   – Мы не знали, что он тоже был там. Вилли заметил, как шофер уезжает в машине Миклема.
   Альскони не отрываясь смотрел на огонь. Лицо его было по-прежнему благодушным, но пальцы оставались неподвижны. По опыту Феликс знал, что это дурной знак.
   – Нельзя было допустить, чтобы он скрылся, – наконец сказал Альскони. – Уверен, ты примешь дисциплинарные меры. Однако ничего страшного не случилось. Разумеется, шофер пойдет в полицию. Рано или поздно это должно было произойти, ведь наша организация становится весьма заметной. Последние три года я готовился к подобному повороту событий. Вот и посмотрим, какие плоды принесет моя благотворительность, ежегодные пожертвования церкви и полиции. Шофер скажет одно, я скажу другое. Свидетелей нет. А ты примешь все необходимые меры предосторожности. Я приглашу полицейских провести обыск в доме, даже буду на этом настаивать. Убедись, что мы к этому готовы. Никто не должен ничего найти, понял?
   – Да, – сказал Феликс.
   Взглянув на него, Альскони спросил:
   – Визит полицейских тебя не тревожит?
   – Конечно нет, – ответил Феликс.
   – Так и должно быть, – кивнул Альскони. – Вы с Лорелли не должны показываться на глаза. Но допускаю, что она испугается. Сейчас Лорелли чрезвычайно взвинчена. Может даже подумать, что организации пришел конец. Проследи, чтобы она не наделала глупостей.
   – Хорошо, – сказал Феликс с каменным лицом. Во рту у него пересохло.
   – Очаровательная девушка, – продолжал Альскони. – Я знаком с ней дольше, чем ты, и знаю все ее слабые места. В экстренных ситуациях она склонна терять самообладание.
   – Она сильно расстроилась из-за той Пасьеро. – Феликс старался говорить ровно. – Ничего, переживет.
   Альскони кивнул:
   – Верно. Насколько мне известно, вы с ней близки. Скажу больше: у вас с ней альянс. Думаю, ты несешь ответственность за ее действия.
   – Она придет в норму. – На лбу у Феликса выступила испарина.
   Альскони взглянул на него:
   – Или предпочтешь, чтобы с ней поговорил я? Но мне не хотелось бы вмешиваться в ваши отношения. Мужчина должен знать, как держать свою женщину в узде.
   – Я с ней разберусь, – коротко сказал Феликс.
   – Хорошие слова. Наслаждайся женщинами, Феликс. Для того они и созданы. Но не позволяй им управлять собой. Это смерти подобно. Уже много лет назад я решил отказаться от плотских радостей. Они иссушают волю и отвлекают от цели в жизни. И что опаснее всего, могут привести к неприятностям.
   Феликс промолчал.
   – Но мы отвлеклись от Миклема, – произнес Альскони после паузы. – Он рассказал, зачем забрался в сад?
   – Карлос слегка перегнул палку. Миклем еще не пришел в сознание.
   – Надеюсь, не слишком перегнул? Этот человек – ценнейшая добыча.
   – Я попросил Энгельмана взглянуть на него. Скоро он очнется.
   – Значит, Миклем расспрашивал букиниста о контраде Черепахи? – продолжил Альскони.
   – Да. Упоминал фамилии Дженги и Ваги.
   – Неужели? И как же он про них узнал?
   – Крантор сказал, что Миклем был близким другом Гвидо Ференси.
   – Ах вот как! Что же ты сразу не сказал? Теперь понятно, зачем Миклем наводит справки. Он чересчур упрям и назойлив. Очень богат, имеет массу свободного времени. Что ж, теперь он у нас. И мы извлечем из этого свою выгоду. Встречусь с ним завтра в одиннадцать утра. А ты тем временем выясни, где он остановился и кто его спутники. Визита полиции не избежать, но с этим я разберусь. – Он провел ладонью по кошачьей шерстке. – Этот Крантор – настоящая находка. Мне понравилось, как он провернул дело Ференси. Безжалостный человек. Такие мне по душе. – Взгляд его черных глаз застыл на лице Феликса. – Ты тоже должен быть безжалостен. До сего времени жизнь твоя была беззаботной, но не позволяй себе расслабиться. Ты знаешь, что такое невзгоды. У тебя впечатляющая репутация. Нельзя допустить, чтобы два года легкой жизни поставили на ней крест.
   – Если вы недовольны моей работой, – опрометчиво брякнул Феликс, – так и скажите.
   Альскони улыбнулся:
   – Я действую иначе, Феликс. Пора бы это запомнить. Ожидаю, что люди, которых я нанял, будут вкладывать в организацию всю свою душу. В ином случае я от них избавляюсь. – Он махнул рукой на дверь, показывая, что аудиенция окончена. – Завтра в одиннадцать утра приведешь ко мне Миклема.
   Перепугавшись до тошноты, Феликс вышел из кабинета.

   Очнувшись, Дон почувствовал тупую пульсацию в голове. Открыл глаза и тут же закрыл их снова, ослепленный резким светом подвесной лампы.
   Несколько минут он не шевелился. Сознание его постепенно оживало. Дон вспомнил, как увернулся от стремительной атаки негра. Как хотел ударить его в горло, когда тот потянулся к нему своими ручищами, и как профессионально негр ушел от удара. После этого на висок Дона обрушилось что-то вроде кузнечного молота. Земля разверзлась, и он провалился во тьму.
   Коснувшись ноющей головы, Дон нащупал над правым ухом запекшуюся кровь и подумал: повезло еще, если негр не проломил ему череп.
   Сделав над собой усилие, он снова открыл глаза и заморгал от яркого света. Похоже, его бросили в какое-то подземелье с влажными каменными стенами. Дон обнаружил, что лежит на тонкой соломенной подстилке, брошенной на бетонный пол. Пошевелившись, он услышал, как звякнула цепь. Посмотрел на ногу. Да, так и есть: приковали за щиколотку.
   Прислонившись спиной к стене, он дождался, пока боль в голове утихнет, и погрузился в размышления.
   Что сталось с Гарри? Дон велел ему ждать на месте, а Гарри не из тех, кто ослушается приказа. Сейчас он, наверное, собирает людей на подмогу. Но как Гарри будет объясняться с итальянской полицией? Додумался ли он позвонить Диксу? Если да, то полицейские, должно быть, уже ищут Дона. Знают ли преступники, что Дон был не один? Да, это важный вопрос. Если знают, им также известно, что в дом вот-вот нагрянет полиция. Дон осмотрелся снова. Лампа под потолком светила прямо на него, но остальная часть подземелья была погружена во тьму. Интересно, это что-то вроде подвала под тем же зданием или Дона перевезли куда-то еще?
   Взглянув на часы, он с удивлением увидел, что уже половина одиннадцатого, предположительно утра. Да, удар негра был сокрушительным, но, чтобы вырубить человека на столь длительное время, даже такого удара будет маловато. Дон закатал правый рукав, увидел на предплечье крошечный след от подкожной инъекции и поморщился.
   Он переключил внимание на железный обруч вокруг лодыжки. К нему была пристегнута цепь, вмурованная в каменную стену. Обруч крепко сжимал ногу и закрывался на замок-защелку, судя по виду – не особенно сложный. Дон неплохо разбирался в замках и был уверен: если найти кусок проволоки, то открыть замок не составит труда. Но всему свое время. Освободиться от цепи и выбраться из подземелья – совсем не одно и то же.
   Вдали появилось пятно света. Оно приближалось, и Дон понял: в стене напротив находится вход в тоннель. Судить о длине тоннеля Дон мог лишь по времени, которое потребовалось Карлосу, чтобы дойти до подземелья. Пожалуй, ярдов сто пятьдесят, не меньше.
   Негр вышел на свет и взглянул на Дона сверху вниз, обнажив зубы в насмешливой ухмылке.
   – Ну как ты, приятель? – спросил он. – Нам с тобой предстоит небольшая прогулка. Главное, не дергайся. Не начинай того, что не сумеешь довести до конца.
   Дон заглянул Карлосу за спину, в тоннель. В тени, не спуская с него глаз, стояли два волкодава.
   Глянув через плечо, Карлос усмехнулся:
   – Славные песики. Только рыпнешься – мигом глотку разорвут. Умненькие. Ходят рядом смирно, как пара овечек. Но попробуй дернуться, и увидишь, что будет.
   Он подошел к Дону, опустился на колени и разомкнул обруч. Дон мог бы взять негра в захват джиу-джитсу, но смысла в этом не было: волкодавы загрызли бы его на месте.
   – Ну, пошли, приятель, – сказал Карлос. – Сперва тебя осмотрит док, а потом поговоришь с боссом.
   Дон встал. Ноги его дрожали, и он понял, что сейчас против Карлоса у него нет никаких шансов. Даже если не считать собак.
   – Может, как-нибудь померимся силами без твоих песиков, – сказал он. – Сдается мне, у человека таких размеров удар хорош, а вот выносливость похуже.
   Карлос расхохотался:
   – Себя-то не обманывай, приятель. На тебя моей выносливости с лихвой хватит. – Он щелкнул пальцами, и собаки вошли в подземелье, пристально глядя на Дона. – Пошевеливайся. Нам прямо.
   Дон вошел в тоннель. Псы следовали за ним по пятам. Карлос светил вперед мощным фонариком, чтобы Дон видел, куда ступает.
   – Сейчас налево, приятель. – Карлос направил луч фонарика на узкий проход в каменной стене.
   Свернув налево, Дон сделал несколько шагов и уперся в железную дверь.
   – Открывай, приятель, – велел Карлос.
   Толкнув дверь, Дон вышел в ярко освещенный коридор, стены которого были выкрашены блестящей белой краской.
   Прямо перед ним была новая дверь. Через несколько ярдов – еще одна.
   – Сюда, приятель. – Потянувшись из-за спины Дона, Карлос распахнул первую дверь. – Приведи себя в порядок. Я подожду здесь.
   Дон вошел в роскошно обустроенную ванную. Сперва занялся раной на виске, потом взял электробритву и избавился от щетины. Разделся, принял душ и через двадцать минут вышел из ванной, чувствуя себя гораздо лучше. Карлос курил, прислонившись к стене напротив.
   – Ну вот, хоть на человека стал похож, – сказал негр. – Теперь к врачу. Только будь повежливее. Если не понравишься ему, он может сделать тебе больно.
   Он неторопливо прошелся по коридору, постучал в следующую дверь, повернул ручку и открыл. Подозвал Дона кивком головы и посторонился.
   За дверью была просторная комната, судя по виду – операционная. С первого взгляда было ясно, что оборудование здесь современное, дорогое и самое лучшее.
   За столом сидел высокий пожилой человек в белом халате. Его худое морщинистое лицо было серым, холодным и равнодушным. Он поднял бледно-голубые глаза, и у Дона по спине пробежал холодок.
   – Я доктор Энгельман, – представился человек в белом халате, поднимаясь на ноги. – Рана у вас поверхностная, но следует наложить повязку. Присядьте, мистер Миклем.
   – Нет, спасибо, – сказал Дон. – Я уже все промыл. И так сойдет.
   Энгельман пожал плечами:
   – Как вам угодно. – Он окинул Дона взглядом. – Хотите, чтобы я дал вам таблетку от головной боли?
   – Нет, спасибо, – снова сказал Дон.
   Энгельман снова уселся за стол.
   – В таком случае не буду вас задерживать, мистер Миклем. Насколько я понимаю, мы встретимся снова. Но в следующий раз я не буду вас ни о чем спрашивать.
   – Что конкретно вы имеете в виду? – спросил Дон.
   – Вам все объяснят. – Энгельман поманил рукой Карлоса, и тот вошел в комнату. – Уведи мистера Миклема.
   Коснувшись руки Дона, Карлос сказал:
   – Пошли, приятель.
   Дон вышел в коридор. Карлос последовал за ним и закрыл дверь. Оба волкодава вскочили на ноги и подняли уши.
   – Сейчас тебя примет босс, – сказал Карлос. – Веди себя прилично: он тоже способен сделать тебе больно, если наступишь ему на мозоль.
   – Какой очаровательный у вас дурдом, – заметил Дон.
   Карлос рассмеялся:
   – Господи! Точнее и не скажешь.
   Он провел Дона дальше по коридору и остановился у массивной железной двери. Коснулся резиновой кнопки на стене и принялся ждать. Через несколько секунд дверь распахнулась. Прямо за ней была каменная лестница, ведущая вверх.
   Карлос посторонился:
   – Шагай, приятель.
   Дон начал подниматься, считая ступени. Досчитав до тридцати двух, он уперся в очередную железную дверь.
   Шедший следом Карлос нажал еще на одну резиновую кнопку и сказал:
   – Я привел Миклема, босс.
   Дон заметил, что негр говорит в микрофон, встроенный в стену. Мгновением позже дверь открылась внутрь. Карлос подтолкнул Дона в спину, и тот вошел в огромную, шикарно обставленную комнату. В большие створчатые окна струился солнечный свет. За окнами Дон увидел широкую террасу, а за ней – бескрайний декоративный сад с цветочными клумбами, хвойными деревьями и кипарисами. Вид был таким привлекательным, что на секунду Дон почувствовал искушение метнуться к окнам и выскочить в сад. Собаки, словно прочитав его мысли, скользнули мимо и вышли на террасу, где улеглись на солнышке, блокируя выход.
   В мягком кресле сидел Симон Альскони. На нем был желтовато-коричневый льняной пиджак. Поглаживая голубоглазого перса – тот, как обычно, лежал у него на коленях, – Альскони пристально и вместе с тем презрительно смотрел на Дона. Наконец он указал на кресло напротив. В солнечном свете сверкнуло кольцо с большим бриллиантом, которое Альскони носил на мизинце.
   – Входите, мистер Миклем, – сказал он. – Ваш визит, хоть и неожиданный, – большая честь для меня. Простите, что не встаю. Видите ли, у меня на коленях Бальтазар. Я считаю, что не следует обижать животных. Прошу, присаживайтесь, чтобы мы могли получше друг друга рассмотреть.
   Дон подошел к большому удобному креслу, сел и с интересом взглянул на Альскони. Неужели перед ним сам Черепаха? Выглядит вполне безобидно… или нет? Пожалуй, было что-то странное в его глазах. Поначалу Дон не мог понять, что именно. Но потом сообразил: глаза эти были безжизненные, как у змеи. Черные и невыразительные, словно два пятна, нарисованные тушью.
   Дверь в стене напротив отворилась. Невысокий итальянец, судя по белому пиджаку официант, внес в комнату поднос. Поставил его на столик между Альскони и Доном, налил две чашки кофе и тихонько удалился.
   – Кофе вам не помешает, мистер Миклем, – сказал Альскони. – У нас выдалось очень беспокойное утро. К сожалению, о вас мы совсем забыли. Возьмите сигарету.
   Дону страшно хотелось выпить кофе, и он не преминул воспользоваться приглашением.
   Не спуская с него глаз, Карлос стоял у окна. Альскони жестом велел ему выйти.
   – Когда понадобишься, позвоню, – сказал он.
   Негр ушел на террасу. Оба волкодава шагнули вперед, остановились у окон и настороженно уставились на Дона.
   Взглянув на пустой камин, Дон увидел тяжелую стальную кочергу, и глаза его загорелись. Чтобы схватить ее, достаточно вскочить на ноги и сделать два быстрых шага. Псы не успеют до него добраться. Несомненно, Дон сумеет уложить обеих собак, прежде чем они серьезно его искусают. Но что потом? Далеко ли ушел Карлос? А если в саду охранники с автоматическими винтовками? Допустим, Дон разберется с волкодавами, стукнет этого улыбчивого толстяка-итальянца по голове и выскочит в сад. Ему придется преодолеть лужайку и заросли кустарника, а это больше тысячи ярдов. А потом – пятнадцатифутовая стена, и на этот раз Гарри не поможет через нее перебраться. К тому же в саду еще два пса… Дон с неохотой признал, что шансы на успех слишком малы.
   – Разумное решение, мистер Миклем, – сказал наблюдавший за ним Альскони. – На мгновение мне показалось, что вы дадите волю эмоциям. Та кочерга – большое искушение. Один из моих гостей пробовал ею воспользоваться. И у Якопо – он сидит вон за тем гобеленом – не было иного выхода, кроме как пристрелить беднягу. Кстати, о гобелене. Прекрасный образчик флорентийского рукоделия, верно? – Белые пальцы пощекотали кошачью голову. – Не спешите. Выпейте кофе, покурите. И прошу: не делайте глупостей.
   Дон закурил сигарету. Взглянул на гобелен на противоположной стене, пожал плечами и тихо спросил:
   – Это вы организовали убийство Гвидо Ференси?
   Альскони улыбнулся:
   – Можно и так сказать. Но лишь косвенно. Претворением моих замыслов в жизнь занимаются другие члены организации. Пожалуй, мне стоит представиться. Меня зовут Симон Альскони, последний из ныне живущих мужчин семейства Вага. Насколько мне известно, вы знакомы с нашей печальной историей.
   – Не только я. Полиция тоже ее изучает, – сказал Дон.
   – Долго же они искали эту связь. Я разочарован, – усмехнулся Альскони. – Не сомневаюсь, это вы навели полицейских на мой след. Я никогда не скрывал своей связи с семейством Вага. Даже это палаццо выстроено на том же месте, где стоял наш дом в Средние века. Моя мать была последней из женщин нашего рода. Но ваше открытие не имеет никакой ценности ни для вас, ни для полиции, мистер Миклем. Вы не сможете доказать мою связь с организацией. Или отследить те деньги, что организация заработала для меня. Люди, которых я нанимаю, не знакомы со мной. Те же, кто меня знает, могут исчезнуть и вновь появиться в мгновение ока. Даже если я признаю, что я Черепаха, у вас не будет доказательств, способных убедить жюри присяжных.
   – Почти все убийцы уверены, что сумеют обвести полицию вокруг пальца, – сказал Дон. – Но рано или поздно все раскрывается – убийца делает неверный ход, или его сдают подельники. Не обманывайте себя: сейчас вы в безопасности, но это продлится недолго.
   Альскони рассмеялся – казалось, слова Дона изрядно его развеселили.
   – Сегодня утром моя безопасность подверглась серьезному испытанию, – сказал он. – Я ждал такого случая уже два года и возлагал на него определенные надежды. Пока план не пройдет тщательную проверку, всегда остается пространство для сомнений. Утром сюда пришли семеро полицейских. Они искали вас. Вы должны быть польщены: среди них был сам Росси, начальник римской полиции, человек выдающегося ума. Он лично руководил обыском, несмотря на значительное противодействие со стороны сиенских властей. Так уж вышло, что я не последний человек в Сиене. В глазах церкви я не только щедрый прихожанин, но и столп общества. Когда Росси явился в полицейское управление с ордером на обыск, городские власти пришли в ужас. Обстоятельство, конечно, невероятное. Какой-то шоферишка, к тому же англичанин, пожаловался, что я, один из самых богатых и влиятельных граждан Сиены, похитил его господина. Немыслимая клевета. Однако отделаться от Росси не так-то просто. Последние три года он только тем и занят, что пытается разрушить мою организацию. Городские власти настаивали, чтобы он оставил меня в покое, но Росси отмахнулся от всех уговоров. Привел сюда шестерых детективов – троих из Рима, троих из сиенской полиции. Разумеется, я охотно пошел ему навстречу и позволил убедиться, что вас здесь нет.
   Альскони зарылся пальцами в густую кошачью шерсть. Открыв глаза, кот лениво взглянул на него, потянулся, выпустил и снова спрятал когти.
   – Я потратил значительную сумму на систему подземных помещений, мистер Миклем. Помещений, где можно прятать людей, когда я не желаю, чтобы их нашли. Вход в тоннель сделан так искусно, что полицейские не сумели его обнаружить. Разумеется, правда была на моей стороне: с какой стати я должен отвечать за судьбу американца, проникшего в мой сад тайком, словно заурядный вор? Сад простирается на сотни акров. Я предположил, что с американцем произошел несчастный случай и тело его лежит где-то на территории. На обыск сада ушло значительное время, но американца не нашли. Тут я потерял терпение. Да, я относился ко всему с пониманием, сотрудничал с полицией, позволил шестерым увальням истоптать весь мой дом. Ответил на все вопросы. Но тут я разозлился. Кто вообще этот человек, заявляющий, что я похитил его господина? Возможно, он маньяк или же решил всех разыграть? Уверена ли полиция, что американец действительно пропал? Называть меня Черепахой – это еще что за чушь? Какие основания есть у полиции для таких подозрений? Гнев мой был поистине величественным. И каков результат? Росси принес свои извинения. – Альскони рассмеялся снова. – Дивное утро, и только благодаря вам.
   Дон приложил все усилия, чтобы не показать, как он встревожен.
   – Для вас, может, и дивное, – сказал он, – но не забывайте и о моих интересах. Должен признать, перспектива провести остаток жизни в этих стенах видится мне невеселой.
   – Вы вольны уйти, когда пожелаете, – произнес Альскони. – Но с двумя условиями. Во-первых, вы дадите обещание, что больше не будете меня беспокоить. И никому не расскажете о том, что здесь услышали. Человек вы порядочный, и я готов поверить вашему слову. Во-вторых, вы заплатите выкуп за свою свободу. Будет справедливо, если вы поделитесь со мной своим богатством, чтобы компенсировать причиненные неудобства. Думаю, пожертвования в пятьсот тысяч долларов будет достаточно. В данный момент мне нужны доллары. Не сомневаюсь, что вы сможете довольно быстро устроить перевод этой суммы из американского банка в итальянский.
   – А если я откажусь платить? – невозмутимо спросил Дон.
   – Дорогой мой мистер Миклем, вы не первый, от кого я слышу такие слова. Уверяю, убедить вас в необходимости сделать пожертвование будет совсем не сложно. Только не подумайте, что вас будут пытать. Я терпеть не могу таких способов убеждения. Не обязательно причинять человеку физическую боль, чтобы он сделал то, что от него требуется. Вы встречались с доктором Энгельманом?
   – Встречался, – сказал Дон.
   – Он специалист по хирургии мозга. К сожалению, будучи энтузиастом своего дела, в свое время он решился на несколько безрассудных экспериментов. Полиция разыскивает его по обвинению в убийстве, и он счастлив находиться под моей защитой. У меня есть возможность финансировать его исследования. Он же в знак благодарности оказывает мне некоторые услуги. В настоящий момент доктор работает над теорией воздействия на работу человеческого мозга посредством замысловатых операций на нервной системе. Например, если человек испытывает трудности с концентрацией внимания, это можно исправить с помощью искусной трансплантации нерва. Подчеркну: в данный момент это всего лишь теория. Для экспериментов доктору Энгельману нужен человеческий материал, мужчины и женщины. Я передаю ему всех, кто противится моим желаниям. К примеру, месяц назад один упрямец отказался платить выкуп. Вам стоит на него взглянуть. Попрошу доктора Энгельмана, чтобы он это устроил. Операция была весьма претенциозной, но закончилась полной неудачей. Однако результат меня заинтересовал. Пациент утратил способность бегло говорить и пользоваться руками. К тому же пострадала его память. Сейчас этот человек находится в плачевном состоянии, но доктор считает, что он пригоден для дальнейших экспериментов. Теперь вы понимаете, мистер Миклем, насколько опасно противиться моим желаниям. Доктор Энгельман стремится узнать, под силу ли ему восстанавливать работу зрительных нервов. Если откажетесь платить, отдам вас ему в качестве подопытной свинки. Думаю, будет справедливо сообщить вам, что Энгельман – блестящий теоретик, но перед практическими операциями ему необходимо укреплять нервы с помощью спиртного. К сожалению, пьет он значительно больше необходимого и рука его не так тверда, как ему хотелось бы. Должно быть, в том и заключается причина стольких его неудач. В результате операции вы, скорее всего, ослепнете. И с большой долей вероятности останетесь парализованы.
   Дон смотрел на улыбающееся, заплывшее жиром лицо. Он слегка побледнел, в глазах его горел гнев. Больше всего ему хотелось вскочить с кресла и схватить Альскони за горло.
   – Сейчас преимущество на вашей стороне, – сказал он, – но не думайте, что так будет всегда. Вы недостойны жить, Альскони. Как только у меня появится шанс, я вас убью. Запомните мои слова: второго предупреждения не будет.
   Альскони хохотнул:
   – Убить меня грозились столь многие, что эти слова утратили всякий смысл. – Он дотронулся до звонка на столе, и в комнате появился Карлос. – Даю вам час на размышления. Если согласитесь заплатить, напишите письмо в свой нью-йоркский банк и авторизуйте перевод денежных средств на ваш римский счет. Когда поступят деньги, вы выпишете чек на нужную сумму и подготовите сопроводительное письмо; в нем будет сказано, что предъявителю чека разрешается забрать сумму в облигациях. Когда облигации будут у меня в руках, вы немедленно получите свободу.
   – Как я могу быть в этом уверен? – спросил Дон.
   – Даю вам слово. Это джентльменское соглашение. В конце концов, я поверю вашему обещанию молчать обо всем, что было между нами. Вам же ничего не остается, кроме как принять на веру мое обещание. – Он махнул рукой. – Карлос, отведи мистера Миклема назад в его комнату.
   Негр с ухмылкой шагнул вперед. Псы следовали за ним.
   – Ну, пошли, приятель, – сказал он.

Глава девятая
Сделка

   В десятом часу Феликс открыл дверь спальни Лорелли и вошел в маленькую комнату, выдержанную в серо-голубых тонах.
   Если бы не искусственное освещение и отсутствие окон, никто и не подумал бы, что эта комната находится в тридцати футах под землей.
   Лорелли спала допоздна. Сейчас она сидела перед туалетным столиком, расчесывая волосы. На ней был светло-зеленый шелковый пеньюар, а на маленьких аккуратных ножках – пуховые тапочки. Когда Феликс вошел в комнату, девушка обернулась.
   – Что случилось? – спросила она, и Феликс услышал в ее голосе тревожную нотку.
   – Много чего. – Придвинув стул, он уселся на него верхом и оперся руками на спинку. – Оказывается, тот американец, которого мы поймали, – Дон Миклем. На случай, если ты о нем никогда не слышала, скажу: его состояние оценивается в два миллиона. Не долларов, а фунтов стерлингов. Старик чрезвычайно рад, что мы его взяли. Хочет содрать с него полмиллиона долларов.
   Лорелли опустила расческу на туалетный столик.
   – Ну и что в этом особенного? – спросила она. – Если он так богат, почему остановились на полумиллионе?
   – Это только начало. Если запросить бо́льшую сумму, могут быть проблемы с конвертацией валют. Миклем воображает, что стоит ему заплатить – и он будет свободен. Между нами: он выйдет отсюда, лишь когда от его двух миллионов ничего не останется. Вернее, не выйдет, а его вынесут: ногами вперед, с венком в руках.
   Вздрогнув, Лорелли встала и направилась к платяному шкафу. Сбросив пеньюар, она взяла в руки черное шелковое платье, свернула его в кольцо и натянула через голову.
   Феликс окинул взглядом ее ладную фигуру.
   – Неужели Миклем ни о чем не догадывается? – спросила Лорелли, разгладив платье на бедрах.
   Вернувшись к туалетному столику, она выдвинула ящик с бижутерией и выбрала нитку черных и красных деревянных бусин.
   – Именно это и ставит меня в тупик, – сказал Феликс. – Если судить по виду, у него хватает пороху, но на деле это не так. Может, старик его запугал. Этот Миклем делает в точности то, что сказано. Написал письмо в Нью-Йорк, велел перевести деньги на свой римский счет. Старик думал, что он будет брыкаться, но ничего подобного. Твоя задача – доставить письмо секретарше Миклема. Она отвезет его в Нью-Йорк.
   Лорелли оцепенела:
   – Что, кроме меня, больше некому поручить?
   – Нет, – сказал Феликс, не отводя взгляда. – Да ничего страшного…
   – Почему не ты? Или Вилли, или Карлос? – повысила голос Лорелли.
   – Меня не спрашивай! – резко сказал Феликс. – Старик велел, чтобы это сделала ты.
   – Почему мне всегда приходится выполнять грязную работу?
   – Что грязного в этой работе?
   – Вдруг меня сдадут в полицию? Посмотри, что случилось в Лондоне. Я чуть не попалась.
   – Да ладно тебе! – раздраженно воскликнул Феликс. – Дело – проще некуда. Полиции там не будет, и пока Миклем у нас, его люди тебя не тронут.
   – Я не хочу этого делать, Феликс, – сказала Лорелли. – Понять не могу, почему он выбрал именно меня. Не желаю с этим связываться.
   – Ты пока еще ничего не знаешь, Лорелли, – сказал Феликс, пристально глядя на нее, – но у тебя проблемы. Сейчас не время капризничать. Через час ты должна отнести письмо на виллу «Триони». Это приказ.
   Лорелли побледнела:
   – Проблемы? Что ты имеешь в виду?
   – Альскони уже не так уверен в твоей преданности. Говорит, что в экстренных ситуациях ты склонна терять самообладание. Я сказал ему, что все будет в порядке и что я за тебя отвечаю. Но он, похоже, мне не поверил. Велел, чтобы письмо отнесла именно ты, чтобы проверить, как у тебя с нервами.
   Лорелли как подкошенная села на краешек кровати.
   – Говорю же, ничего страшного, – продолжал Феликс. – Это обычная проверка. Просто соберись. Альскони за тобой следит. Тебе ведь не нужно объяснять, что это значит?
   Девушка промолчала.
   – Вот письмо. – Вынув из бумажника конверт, Феликс положил его на туалетный столик. – Знаешь, где вилла «Триони»?
   – Да, – сказала Лорелли.
   – Когда придешь, спроси Мэриан Ригби. Скажи ей, что Миклем в безопасности и что его увезли из Сиены. Пусть она первым же рейсом летит в Нью-Йорк и несет письмо в банк Миклема. Если спросят, зачем Миклему понадобилась такая сумма, Ригби скажет, что Миклем решил построить здесь виллу. И передай: если она пойдет в полицию, Миклему не поздоровится. Все поняла?
   – Да, – ответила Лорелли.
   – Отлично. Будь там в половине третьего. Возьми «ситроен». – Феликс закурил. – Ну прямо камень с души. Нам нужно обсудить кое-что еще. Ты не рассказывала, как поладила с Крантором. Что он за человек?
   Лорелли изумленно уставилась на него:
   – Крантор? Мне он не понравился. Честолюбивый, хитрый и совершенно безжалостный. А что?
   – Я бы сказал, что он умен, – заметил Феликс. – Чертовски умен. Альскони велел мне позвонить Крантору, прояснить кое-что насчет Миклема. Я думал, ему придется повозиться, но он тут же выложил все факты, словно досье читал. Он знает о Миклеме решительно все: какое у него состояние, услугами каких банков он пользуется, где застрахован. Крантор сказал, что располагает подобной информацией о любом жителе Лондона с доходом больше десяти тысяч. Вот что я имею в виду, когда говорю, что он чертовски умен.
   – Ты о чем? – непонимающе переспросила Лорелли.
   – Альскони уже и так считает его ценным кадром. А если узнает, что ради него Крантор так потрудился, у него могут возникнуть определенные мысли.
   – Что за мысли?
   – Например, привезти его сюда и поставить на мое место, – сказал Феликс. – Альскони ценит именно таких людей, старательных. Вот почему отныне тебе нужно вести себя особенно осторожно. Босс не одобряет наших отношений. Называет их альянсом. И намекнул, что я слишком размяк.
   – Значит, нужно уматывать отсюда! – крикнула Лорелли, стиснув кулаки. – Феликс, почему ты меня не слушаешь? Мы или окажемся за решеткой, или погибнем от руки Альскони. Пора бежать!
   – Так, хватит! – рявкнул Феликс. – Предупреждаю! Если надумаем обмануть босса, нам конец. Почему ты никак этого не поймешь?
   – Значит, ты считаешь, что лучше ждать, пока тебя обманет Альскони? – Лорелли едва не сорвалась на визг. – Если твое место займет Крантор, ты окажешься в дурацком положении, разве нет?
   – Если Крантор здесь объявится, я не дам ему встретиться с Альскони. Пришью, да и дело с концом, – злобно сказал Феликс.
   – Если только Альскони не пришьет тебя первым!
   Вскочив, Феликс пинком отправил стул в сторону, шагнул к Лорелли, схватил ее за плечи и рывком поднял с кровати.
   – Я еще ни разу не распускал с тобой руки, – прорычал он, – но поверь: если придется – не постесняюсь. И ничем хорошим это не закончится. – Он крепко встряхнул девушку. – Пойми: мы не можем выйти из игры. Ни ты, ни я. Мы слишком глубоко увязли. Сказать Альскони, что ты занервничала и решила все бросить? Ты же знаешь, что он с тобой сделает. Отдаст Энгельману. Если не возьмешь себя в руки, я пас. Я сказал, что несу ответственность за твои поступки. Но не собираюсь прикрывать тебя, если будешь нарываться на неприятности. Черта с два я стану рисковать своей шкурой из-за другого человека, кем бы он ни был!
   Внезапно Лорелли обмякла.
   – Ну ладно, Феликс, – сказала она. – Прости. Нервы шалят, но я приду в норму.
   – Уж постарайся. – Феликс отпустил ее. – Послушай меня: беспокоиться тебе не о чем. Просто сделай, что я говорю. Поняла?
   Не глядя на него, Лорелли кивнула.
   – Отлично. – Феликс взглянул на часы. – Теперь нужно повидаться со стариком. Значит, отнесешь письмо? Могу я на тебя рассчитывать?
   – Да, – сказала Лорелли.
   – Умница. – Феликс похлопал ее по руке. – Будь на месте в половине третьего.
   Когда он ушел, Лорелли медленно направилась к туалетному столику. Уселась, взглянула в зеркало и содрогнулась, увидев, какое бледное у нее лицо.
   Взяла пуховку, припудрилась и закурила сигарету.
   Она не могла отделаться от ощущения, что угодила в ловушку. Никогда бы не связалась с Альскони, если бы знала, что он планирует стать всемирно известным вымогателем и убийцей. Но откуда ей было знать?
   Пять лет назад, когда она познакомилась с Альскони, он играл на скрипке в римском ресторане. За душой у него не было ни гроша. Лорелли работала в том же заведении танцовщицей. Подобно всем остальным, она считала Альскони эгоистичным психом и не принимала его всерьез.
   В те времена Альскони постоянно разглагольствовал о своих сиенских предках, мрачно намекая, что вскоре он снова станет главой рода Вага, печально известного и безмерно богатого. Закончив играть на скрипке, он бродил от столика к столику, высматривая человека, готового выслушать нудный рассказ об изгнании его семьи из Сиены и клятве вернуться.
   Однажды он предложил Лорелли партнерство: большие деньги, ловушка на живца с целью шантажа. В деле должны были участвовать Альскони. Лорелли и молодой американец-посудомойщик по имени Джонни Ласситер. Тот уже дал свое согласие при условии, что Лорелли будет участвовать в деле. Альскони знал многих богачей, готовых клюнуть на эту удочку. Он сведет их с Лорелли, а она устроит так, что мужчины окажутся в неловкой ситуации. Джонни сыграет роль разъяренного мужа, и эти болваны выложат деньги, чтобы избежать скандала.
   В тот момент Лорелли отчаянно нуждалась. Ей до смерти надоели танцы. Она обсудила это предложение с Джонни, пораскинула мозгами и решила попробовать свои силы на новом поприще.
   За шестнадцать месяцев троица заработала немало денег. Альскони забирал две трети дохода себе: клиенты, которых он приводил, были богаты, безобидны и – что важнее всего – не обращались в полицию. Остальную треть Лорелли и Джонни делили между собой.
   Вскоре Джонни начал возмущаться: с какой стати Альскони забирает себе львиную долю, когда всю грязную работу приходится выполнять им с Лорелли? Он предлагал бросить Альскони и начать собственное дело. Но Лорелли подозревала, что Альскони не просто безобидный псих. Он был опасен, и поэтому девушка не спешила с решением. Пока она взвешивала варианты, Джонни пропал. Через несколько дней полиция выловила его тело из Тибра.
   Услышав новости, Альскони лишь пожал плечами и с улыбкой сказал: очевидно, у Джонни был враг. Парень недалекий, безрассудный, вот и нарвался. А Лорелли следует поискать нового партнера, понадежнее.
   И она нашла Феликса. Альскони впечатлила его биография. К тому времени Альскони потерял интерес к ловле на живца, хоть Лорелли этого и не знала. Подкопив денег, заработанных шантажом и игрой на скрипке, Альскони готов был начать бизнес под названием «Плати или умри», а такое предприятие окупается весьма быстро. Он сделал Феликса своей правой рукой и взял в дело Лорелли. Работать с Феликсом ей понравилось. Затея оказалась более денежной, чем прежние махинации: десять жертв подряд расплатились с вымогателями, не задавая лишних вопросов. После этого Альскони поднял ставки, и соглашаться на его требования стали менее охотно. Первое убийство стало для Лорелли настоящим потрясением, но к тому времени она привыкла к легкой жизни, и пути назад уже не было. Лорелли была влюблена в Феликса и к тому же зарабатывала кучу денег.
   Шло время, полиция была не в силах остановить Альскони, убийства совершались одно за другим, но Лорелли больше не испытывала шока, ведь сама она никого не убивала. Так о чем беспокоиться? Однако смерть Джины оставила глубокий след в ее душе. Теперь же, когда Миклем выследил Лорелли в Сиене, девушку охватила паника. Она говорила себе: связываться с убийствами Ференси и Джины было чистой воды безумием. Нужно убираться отсюда, пока не явилась полиция. Если Феликс этого не понимает, придется уехать самой.
   Лорелли рассматривала свое отражение в зеркале, и вдруг ее осенило: вот оно, решение проблемы. Чтобы скрыться от организации, нужна большая сумма денег и укромное место. Миклем богат. Возможно, Лорелли сможет заключить с ним сделку.
   На какое-то время она задумалась. Потом встала и подошла к платяному шкафу. Надела легкое бежевое платье и черную шляпку. Вернулась к туалетному столику, вынула из ящичка автоматический пистолет 25-го калибра и сунула его в сумочку. Взяла письмо, вышла из комнаты и быстро направилась к лифту.

   У виллы «Триони» остановилось такси. Когда Мэриан рассчитывалась с водителем, на веранде появился Гарри. Тут же подбежав к машине, он забрал у Мэриан дорожную сумку.
   – Мы пытались связаться с вами, мисс, – сказал он. – Обзвонили, пожалуй, все гостиницы Флоренции.
   Мэриан недоуменно взглянула на него, и ее охватила тревога: лицо у Гарри было бледным и взволнованным.
   – Что-то случилось?
   На веранду вышел Черри. На его обычно благодушной розовой физиономии читалось беспокойство.
   – Мистер Миклем пропал, – сообщил Гарри.
   Они поднялись на веранду, и Мэриан прошла в гостиную.
   – Пропал? Когда? – спросила она, стараясь говорить спокойно.
   – Не желаете ли чашечку кофе, мэм? – по привычке предложил Черри.
   Мэриан не услышала его слов. Она смотрела на Гарри.
   – Вчера вечером. – И Гарри рассказал, как они с Черри следили за Карлосом и упустили его, когда он забрался в автомобиль и уехал. – Дорога была прямая, и мы видели его фары. Он свернул с шоссе: я так понял, на подъезд к дому. Я рассказал все мистеру Миклему, и мы отправились на разведку. Нашли ту дорогу, на которую съехал черномазый. Дошли до огромного дома, окруженного высокой стеной. Ну, вы знаете, каков наш мистер Миклем. Решил взглянуть на дом поближе. Пробрался в сад, а я остался на стене. Сидел там где-то с полчаса, а потом залаяли собаки. Я ждал, что вот-вот появится мистер Миклем, но этого не произошло. Через некоторое время я увидел свет в саду и надумал посмотреть, что там творится. Один из псов чуть меня не искусал. Я бросился назад к машине, вернулся на виллу и разбудил Черри. Мы решили подождать, не объявится ли мистер Миклем. Через пару часов я понял, что пора обращаться за помощью.
   – Но вы не уверены, что его поймали? – уточнила Мэриан.
   – Говорю же, один из псов чуть меня не искусал, – угрюмо сказал Гарри. – А там было еще три собаки. Не думаю, что мистеру Миклему удалось скрыться. Если бы он сбежал, то пришел бы сюда, верно?
   Мэриан кивнула.
   – И что вы сделали дальше?
   – Оставил Черри здесь – на тот случай, если вернется мистер Миклем. А сам отправился в полицию. – Гарри был мрачнее тучи. – Представляете, ни один из этих чертей не знает ни слова по-английски. Хоть бы парочка образованных попалась. Да хоть бы и один, мисс. В общем, я от них так ничего и не добился. Чуть сам за решетку не угодил. Вернулся на виллу и дозвонился до суперинтенданта Дикса. Он тут же принял меры: связался с парнем, который ведет дело Черепахи в Риме. Тот немедленно примчался сюда, мы с Черри отправились в полицейский участок и рассказали, как было дело. Когда я описал негра и дом, местные полицейские чуть на уши не встали. Заявили, что негра в этих местах хорошо знают и он совершенно безобидное создание. Этот негр – слуга хозяина дома, некоего Альскони, человека богатого и уважаемого. Полицейские сказали, что подозревать его попросту нелепо. В любом случае Росси дослушал меня до конца, но видно было, что он не особенно мне верит. Признаю, когда он начал задавать уточняющие вопросы, рассказ мой и впрямь зазвучал весьма бледно. Я же не мог доказать, что негр как-то связан с организацией Черепахи. Рассказал ему, как мистер Миклем видел Лорелли, но связана она с негром, не связана – мы же не знаем наверняка. И возле того дома мы ее не видели. Ну да ладно. В любом случае факт остается фактом: мистер Миклем забрался в сад и пропал. Росси сказал, что у мистера Миклема не было никакого права находиться в саду и Альскони может обвинить его в незаконном проникновении на частную территорию. К тому же у нас не было доказательств, что мистер Миклем и правда находится в доме. Наконец Росси отправился к этому Альскони, а нам с Черри велел сидеть в полицейском участке. Через некоторое время он вернулся и сказал, что дом тщательно обыскали и нет там никакого мистера Миклема. Потом наглец предположил, что у мистера Миклема случилась амнезия и сейчас он бродит по округе. После чего поручил шефу местной полиции искать мистера Миклема, а сам уехал в Рим. Ищут его, похоже, спустя рукава. Вот и все, что могу сказать на данный момент.
   – Если Дона похитили, – произнесла Мэриан, – у преступников было достаточно времени, чтобы перевезти его в другое место. Верно?
   – Да, но вряд ли его увезли. Думаю, он все еще в том доме, – сказал Гарри.
   – Но если полиция все обыскала…
   – Вы бы видели это сооружение. Там наверняка полно подземных ходов, секретных дверей и потайных комнат. Держу пари, мистер Миклем все еще внутри.
   Мэриан взглянула на Черри:
   – А вы что думаете?
   – Не знаю, что сказать, мэм, – печально ответил Черри. – Я склоняюсь к мнению, что мистера Миклема там уже нет.
   – Но вы тоже не видели эту титаническую постройку, – вмешался Гарри. – Где бы он ни был, его необходимо найти. А поиски нужно с чего-то начинать.
   – Верно, – сказала Мэриан. – И какие у вас планы?
   – Ну, мисс, нам самим такое дело не под силу. Придется просить о помощи. Если полиция не пойдет навстречу, нужно будет обратиться к кому-то еще. Давайте свяжемся с Джузеппе. Он нам поможет. Попросим, чтобы привез с собой приятелей-гондольеров. Ворвемся в дом, и если мистер Миклем там, мы его найдем.
   – Гарри, вы же не знаете наверняка, что его спрятали в доме. Нельзя врываться наудачу. Вас попросту арестуют, и Дону не будет от этого никакой пользы, – сказала Мэриан. – Нет, такой вариант нам точно не подходит. Черепаха – вымогатель. Он не упустит шанса стрясти с Дона побольше денег. Думаю, вскоре мы получим письмо с требованием выкупа. Дождемся письма, а потом будем действовать. Согласна, что без помощи нам не обойтись. Посмотрим, получится ли связаться с Джузеппе. Возможно, он сейчас в палаццо.
   – Ну что ж, хорошо, – с неохотой согласился Гарри. – Но мне не нравится сидеть сложа руки. Уж поверьте, будь здесь Джузеппе с его ребятами, мы бы мигом нашли мистера Миклема.
   – Сперва нужно связаться с самим Джузеппе.
   Сняв трубку, Мэриан заказала звонок в венецианское палаццо Дона.
   Джузеппе Спиноло был личным гондольером Дона. Когда того не было в Венеции, Джузеппе также отвечал за поддержание порядка в его скромном палаццо на Гранд-канале. Мэриан посчастливилось застать его на месте. Она вкратце изложила суть дела и добавила:
   – Гарри хочет, чтобы вы приехали. Если есть возможность привезти друзей…
   – Немедленно выезжаю, – сказал Джузеппе. – И друзей привезу. Не волнуйтесь, мы найдем нашего синьора. Сегодня вечером будем у вас.
   – Он приедет, – сообщила Мэриан, повесив трубку. – Теперь же, Гарри, я хочу взглянуть на тот дом. Заводите машину, поездим по округе. К прибытию Джузеппе нужно знать, какие там дороги, какая местность…
   Тут Гарри вскочил на ноги. Умолкнув, Мэриан заметила, что он смотрит в сторону входа, и тоже обернулась.
   В дверях стояла Лорелли с автоматическим пистолетом 25-го калибра в руке.

   Сад был залит светом полуденного солнца. С того места, где сидел Вилли – прислонившись спиной к дереву, пытаясь не задремать, – открывался отличный вид на виллу «Триони».
   Вилли видел, как приехала Мэриан. Ему было известно, что через час здесь будет Лорелли: она принесет инструкции насчет выкупа.
   «Твое дело – прикрывать ее, – сказал ему Феликс. – На рожон не лезь, но, если что, действуй. Если понадобится, стреляй».
   Вынув из кармана грязный носовой платок, Вилли вытер вспотевшее лицо. Он бы многое отдал за возможность закрыть глаза и вздремнуть, но понимал, что не может себе этого позволить. Взглянув на часы, Вилли решил, что Лорелли появится с минуты на минуту. Вытащил из кармана брюк автоматический пистолет 38-го калибра, проверил обойму. Взвесил пистолет на ладони и с завистью посмотрел на виллу: вот бы оказаться в прохладном доме, а не здесь, под палящим солнцем.
   Вилли казалось, что вся его жизнь – сплошные мечты. У него было две страсти: женщины и мощные автомобили. Но женщины не проявляли интереса к его рябому лицу и чахлому телу, а на мощный автомобиль не было денег. Не было и не будет.
   Вилли начал строить карьеру в четырнадцать лет: устроился на должность портье в скромную генуэзскую гостиницу с сомнительной репутацией. Робкие попытки разбогатеть на воровстве из номеров привели его в тюрьму. Бóльшую часть жизни – а ему было сорок лет – Вилли провел за решеткой, то выходя на свободу, то попадаясь снова. Но когда Альскони взял его в свою организацию, тюремные злоключения подошли к концу.
   Теперь Вилли неплохо зарабатывал, но все равно недостаточно, чтобы купить ту машину, о которой мечтал. Женщины, как и прежде, были для него недосягаемы. И Вилли страшно хотел разбогатеть по-настоящему. Не важно, что мужчина не красавец, твердил он себе. Если он богат, то будет пользоваться благосклонностью у женщин. Была у него еще одна мечта: заполучить Лорелли. Девушка его очаровала. Но она была подругой Феликса, и Вилли прекрасно понимал: если Феликс прознает, что у него на уме, быть беде. Он также знал, что Лорелли и смотреть на него не станет. Лицо, комплекция, скромный доход… Эти препятствия куда серьезнее, чем Феликсовы кулаки. До сих пор Вилли мирился со своим положением, но никогда не терял надежды. Мечтал о Лорелли и верил в лучшее. Если у человека нет мечты и не на что надеяться – зачем вообще такая жизнь? Все свои сорок лет Вилли прожил в мечтах, уверяя себя: рано или поздно они сбудутся.
   Он задумался о Лорелли, а потом поднял взгляд и увидел ее во плоти.
   Девушка пробиралась к вилле сквозь заросли кустарника. Еще чуть-чуть, и Вилли упустил бы ее. Феликс велел не высовываться, поэтому Вилли распластался в высокой траве и замер. Лорелли прошла футах в двадцати от него.
   Подняв голову, Вилли проводил девушку взглядом, любуясь, как она ловко и бесшумно перебегает от куста к дереву, а от дерева – к следующему кусту.
   Поднявшись, он пошел следом. Пробежав по открытому пространству между садом и виллой, Лорелли поднялась на веранду и остановилась у входа.
   Вилли присматривал за ней из-за дерева. Повернув ручку, Лорелли открыла дверь и обернулась. Будучи докой в подобных делах, Вилли предвидел это и тут же спрятался за деревом. Когда он выглянул снова, Лорелли уже вошла в дом.
   С пистолетом в руке Вилли помчался к дому, взлетел по ступенькам и метнулся к входной двери. Та была приоткрыта. Прислонившись к стене, Вилли прислушался.
   До него донесся голос Мэриан:
   – К прибытию Джузеппе нужно знать, какие там дороги, какая местность…
   – Не двигаться! Это ко всем относится, – сказала Лорелли таким тоном, что Вилли одобрительно кивнул.
   Очень правильный тон. Вилли представил, как она стоит в комнате со своим «двадцать пятым» в руке, а глаза ее мечут молнии. Да, дело оказалось плевое. Лорелли справится сама, без его помощи.
   Гарри дернулся вперед, но, услышав надрыв в голосе девушки, замер на месте. Взглянул на ее сосредоточенное бледное лицо, на пистолет, снова на лицо и решил, что не успеет ей помешать.
   – Сидеть! – велела Лорелли, направив пистолет на переносицу Гарри.
   Гарри сел.
   Лорелли прошла в комнату. Она решила, что опасность здесь представляет лишь Гарри. Мэриан она сбросила со счетов с первого взгляда. Посмотрела на Черри – тот с озадаченным лицом сидел на краешке кресла, выпучив глаза, – и поняла, что он тоже безобиден. Держась подальше от всех троих, Лорелли прислонилась к стене и быстро заговорила:
   – Миклем жив-здоров. В Сиене его нет, так что искать бесполезно. Он написал письмо в свой нью-йоркский банк. Вы должны немедленно доставить его по адресу. – Она взглянула на Мэриан. – Если в банке возникнут вопросы насчет суммы, скажете, что Миклем хочет построить в Италии виллу.
   Не отводя глаз от Гарри, она раскрыла сумочку, вынула письмо и швырнула его через всю комнату к ногам Мэриан.
   – Меня не проведешь, – сказал Гарри ледяным голосом. – Я знаю, что мистер Миклем в том доме. Если с его головы упадет хоть один волосок, ваша банда зальется кровавыми слезами.
   Вилли, к тому времени вошедший в холл, ухмыльнулся. Прислонившись к стене и опустив руку с пистолетом, он продолжал слушать.
   Мэриан подняла конверт, открыла его и прочла письмо. Она узнала твердый почерк Дона. В письме было велено продать акции на сумму в пятьсот тысяч долларов и незамедлительно перевести деньги в «Банко ди Рома». Мэриан надеялась, что найдет в письме зашифрованное сообщение, но его там не оказалось.
   – Что произойдет, когда деньги поступят в банк? – тихо спросила она.
   – Миклем выпишет чек, – ответила Лорелли. – Вы его обналичите. Как только мы получим деньги, Миклем выйдет на свободу.
   – Какие вы даете гарантии, что его отпустят?
   Лорелли пожала плечами:
   – Я не имею к этому отношения. Мне было сказано передать вам письмо и эти слова. Вы должны немедленно отправиться в Нью-Йорк.
   Взглянув на Гарри, Мэриан кивнула. Перевод такой суммы займет несколько дней. Будет время обдумать следующий ход.
   – Хорошо, – сказала она. – Я выполню ваши требования.
   – Если сообщите в полицию, – продолжила Лорелли, – Миклему не поздоровится. Его никогда не найдут – ни полицейские, ни вы сами. Если надумаете хитрить, больше его не увидите.
   «Отлично, – подумал Вилли. – Я и сам не справился бы лучше». Он шагнул к выходу, чтобы скрыться, пока в холле не появилась Лорелли, но встал как вкопанный, услышав следующие слова.
   – Вот что мне велели передать, – сказала Лорелли, глядя на Мэриан. – Но это ложь. Миклема не отпустят, ведь его состояние оценивается в несколько миллионов. Будут доить его, пока не выдоят досуха. А потом убьют.
   Мэриан побледнела. Гарри собрался вскочить на ноги, но она жестом приказала ему оставаться на месте и спросила:
   – Почему вы это рассказываете?
   – Потому что намерена порвать с организацией, – сказала Лорелли. – Для этого мне нужны деньги. Хочу заключить с вами сделку. Мне известно, где Миклем. Я могу его оттуда вытащить. Вы же заплатите мне половину от запрошенной суммы – двести пятьдесят тысяч долларов. Согласитесь, это справедливо. Если будете иметь дело с похитителями, придется отдать все до цента. Примите мои условия, и Миклем останется жив.
   – Значит, ты решила обмануть своих подельников. – Гарри был вне себя от гнева. Он повернулся к Мэриан. – Не верьте ей, мисс.
   – Вам не нужно мне верить, – сказала Лорелли. – Это я буду вынуждена вам доверять. Заплáтите мне, только когда Миклем окажется на свободе. Как скоро деньги будут в Италии?
   – Через пять-шесть дней, – ответила Мэриан.
   – Если я помогу Миклему сбежать, вы обещаете, что переведете деньги в названный мною банк и не станете обращаться в полицию?
   – Если мистер Миклем цел и невредим и мы сумеем его освободить, я сделаю все возможное, чтобы убедить его выплатить вам эту сумму, – сказала Мэриан. – Поскольку деньги не мои, большего обещать не могу.
   – Если босс узнает, что я веду двойную игру… Не представляете, что он со мной сделает, – хрипло сказала Лорелли. – В доме живет хирург. Пьянчуга. Ставит эксперименты на всех людях и животных, которые попадают к нему в руки. Я видела некоторые результаты его работы. Если босс узнает, что я его предала, окажусь на операционном столе в качестве подопытной свинки. Так что я доверяю вам нечто большее, чем свою жизнь. И мне нужно ваше слово, иначе я не стану вам помогать.
   Помедлив, Мэриан сказала:
   – Хорошо. Вы получите деньги.
   – И никакой полиции?
   – Да.
   Лорелли опустила пистолет, после чего сунула его в сумочку и отошла от стены. Остальные трое встали.
   – Он где-то в доме, верно? – спросил Гарри.
   – Да. В тридцати футах под зданием есть подземные помещения, – ответила Лорелли. – Я знаю, где он и как до него добраться. Но это будет непросто и опасно.
   – Насколько опасно? – тут же спросил Гарри.
   – Достаточно нажать на кнопку, и все коридоры будут затоплены, – сказала Лорелли. – Повсюду сигнализация. С обеих сторон коридоры перегорожены стальными дверьми, они также управляются дистанционно. Территория охраняется с собаками.
   – И как нам его оттуда вытащить? – осведомился Гарри.
   – Мне нужно придумать план, – произнесла Лорелли. – Но сначала я хотела убедиться, что вы мне заплатите. У нас по меньшей мере три дня. Я передам вам чертеж здания, чтобы вы знали, где находятся тревожные кнопки и где можно нарваться на охранников. Также я сообщу вам все необходимые подробности, но это займет некоторое время. К вечеру четверга план будет готов, и я предоставлю его вам.
   Стоя в холле, Вилли слышал каждое слово. На рябом лице его попеременно мелькали то страх, то ярость. Лорелли могла выйти в любой момент. Нельзя попадаться ей на глаза. Вилли тихонько выскользнул на веранду и убежал в сад.

Глава десятая
Вилли

   В портсигаре оставалось пять сигарет. Печально взглянув на них, Дон справился с искушением и решил курить только в тех случаях, когда без сигареты будет не обойтись.
   Он сидел на соломенной подстилке, прислонившись к стене подземелья. К лодыжке его был пристегнут железный обруч. Было полчетвертого дня. Феликс уже приходил за письмом в нью-йоркский банк и очень удивился, что Дон безропотно его написал. Благодаря этому письму у Дона появилось по меньшей мере четыре дня, чтобы организовать побег, и он понимал, что время – самый ценный его ресурс. Да, полиция не нашла Дона, но он был уверен: Гарри не отступится и проникнет в эту крепость, если в нее вообще возможно проникнуть. Однако для этого нужно время. Получив письмо, Мэриан будет знать, что Дон жив. Хотелось надеяться, что она не впадет в отчаяние, узнав, что полицейский обыск не принес результатов.
   Дон не собирался выплачивать деньги и не питал иллюзий насчет намерений Альскони. Понятно, что он не удовольствуется полумиллионом долларов. И не отпустит Дона. Конечно, Гарри сделает все, что в его силах. Но Дон понимал всю сложность своего положения и не очень-то рассчитывал на помощь. Если он и выберется из этой подземной тюрьмы, то в первую очередь благодаря самому себе.
   Он недовольно взглянул на обруч. Голыми руками этот замок не открыть. Дон уже пытался сорвать со стены скобу с цепью, но у него ничего не вышло.
   Он подумал: когда в следующий раз ему принесут поесть, можно отломить зубец вилки и использовать его в качестве отмычки. В этот момент в тоннеле появился свет.
   Дон удивленно уставился на Лорелли: та вышла из тени и остановилась рядом с ним.
   Девушка сильно волновалась. Лицо ее было бледным, а во взгляде читался страх. Лорелли опустилась на колени рядом с Доном и еле слышно прошептала:
   – Я говорила с вашей секретаршей. Обещала, что помогу вам выбраться отсюда. Взамен я хочу двести пятьдесят тысяч долларов. Секретарша пообещала, что мне заплатят эту сумму. Но это ваши деньги. Мне нужно получить обещание и от вас.
   Увидев, насколько она испугана, Дон понял: Лорелли не шутит.
   – Это крупная сумма, – произнес он. – Почему вы так неожиданно передумали?
   – Хватит с меня такой жизни. Хочу выйти из организации. А чтобы обеспечить себе безопасность, мне нужны деньги, – сказала Лорелли. – Вас никогда не отпустят. Сначала заберут весь ваш капитал, а потом убьют. Я помогу вам сбежать, но только в том случае, если вы пообещаете уплатить мне четверть миллиона долларов, когда окажетесь на свободе.
   – Что ж, это вполне справедливо, – сказал Дон. – Вы не получите денег, пока я не выйду из этих стен. Хорошо, обещаю. По рукам.
   – Не шутите?
   – Я же сказал: по рукам. Как вы собираетесь вытащить меня отсюда?
   – Сейчас я работаю над планом. Все двери здесь управляются дистанционно. Коридоры могут затопить водой. Центральный пульт охраняют днем и ночью. Чтобы выбраться, придется одолеть охранника. Ночью сбежать будет проще. Все будут спать – все, кроме Карлоса. По ночам он сторожит пульт.
   Дон поморщился:
   – То есть мне придется с ним драться?
   Лорелли кивнула.
   – Сможете принести мне пистолет? – спросил Дон.
   – Пожалуй, да. Попробую.
   – Пробовать тут нечего. Без пистолета мне с Карлосом не справиться. А как быть с этим? – Он постучал по обручу на ноге.
   – Могу устроить вам напильник.
   – Лучше шпильку для волос, – усмехнулся Дон. – Есть у вас такая?
   Рука Лорелли взметнулась к рыжей голове. Вытащив из прически шпильку, девушка передала ее Дону и встала.
   – Я приду снова, – сказала она. – Попробую принести вам пистолет, но это будет непросто. Если придется, отдам свой. – Лорелли бросила быстрый взгляд на Дона. – Вы пообещали, что заплатите, когда я вас вытащу. И я вам верю.
   – Ну, пока я все еще здесь, – заметил Дон. – Однако, если все же выберусь, вы получите свои деньги. Главное, не обманывайтесь. Вас ищет полиция, и с этим я ничего поделать не смогу.
   – Полиция меня не волнует.
   – Где находится караульное помещение?
   – Рядом с операционной Энгельмана. Вы ее уже видели, верно?
   – Да. Постарайтесь раздобыть для меня пистолет. Справиться с Карлосом будет очень непросто.
   – Сделаю, что смогу.
   Она быстро ушла, и через несколько секунд луч фонарика исчез во тьме тоннеля.
   Решив, что такое событие заслуживает сигареты, Дон закурил и затянулся во все легкие. Теперь будущее выглядело не столь туманным. Он решил не тратить время на размышления, почему Лорелли вдруг решила сбежать. Об этом можно подумать позже. Вооружившись шпилькой, Дон принялся трудиться над замком. Через полчаса терпеливой возни ему удалось сдвинуть язычок, и браслет раскрылся. Замок был с защелкой, и запереть браслет снова было делом нескольких секунд. Дон хотел было вытянуться во весь рост и насладиться свободой, но в тоннеле мелькнул свет. В спешке нацепив браслет, Дон сунул шпильку под ремешок часов.
   Из тени, слегка пошатываясь, вышел доктор Энгельман. Суровое лицо его было мертвенно-бледным.
   – Здравствуйте, – сказал Дон. – Что вам угодно?
   Энгельман взглянул на пленника, и глаза его сверкнули.
   – Есть вероятность, мистер Миклем, – заплетающимся языком произнес он, – что вас передадут в мое распоряжение для кое-какого эксперимента. Разумеется, решение еще не окончательное. Но буду признателен, если сегодня вечером вы не станете возражать против предварительного обследования. Нужно взять у вас кровь на анализ, измерить пульс. И еще осмотреть глаза.
   – Жаль вас разочаровывать, – с готовностью ответил Дон, – но я стану возражать, и весьма активно. Думаю, вам следует знать: как только вы приблизитесь ко мне, я вас задушу. И сделаю это с огромным удовольствием.
   Лицо Энгельмана окаменело, но он сделал шаг назад.
   – Мне очень не хотелось бы терять время. Эксперимент чрезвычайно важен. Но если вы не желаете сотрудничать добровольно, я подожду того момента, когда мне будет позволено действовать силой.
   – Ждать придется долго. Я намерен уплатить выкуп.
   – Сомневаюсь, – сказал Энгельман. – Думаю, вы просто хотите выиграть время. Я поделился своими соображениями с синьором Альскони. Такие, как вы, не поддаются принуждению против воли.
   – В таком случае лучше будет сообщить Альскони, что вы ошиблись, – заметил Дон. – Я вовсе не горю желанием оказаться на вашем операционном столе.
   – Синьор Альскони говорил вам, что я намерен сделать, верно? – Альскони сунул пальцы за лацканы пиджака. Руки его дрожали. – Вы понимаете, насколько важен мой эксперимент?
   – Да, говорил. И еще говорил, что во время операции вы будете под мухой. И что ваш эксперимент обречен на провал.
   Энгельман взглянул на Дона. Глаза его загорелись.
   – Оперировать вас будет для меня большим удовольствием, мистер Миклем. Не думаю, что мне придется долго ждать.
   Он повернулся и ушел, придерживаясь рукой за стену тоннеля.
   Дон смотрел ему вслед, с досадой чувствуя, что сердце его бьется тяжелее обычного, а во рту пересохло.

   Сидя под тенистым деревом, Вилли наблюдал за входом на виллу «Триони». Он был так взволнован, что пот ручьями струился у него по лицу, словно над головой выжимали мокрую губку.
   Он понимал, что предательство Лорелли требует немедленных действий. Поначалу Вилли хотел броситься к Феликсу и все рассказать, но тот велел ему следить за виллой, пока его не сменит Якопо. Положение было затруднительное. Феликс ожидает, что его приказы будут выполняться беспрекословно. Бросить свой пост – значит нарваться на неприятности. Поэтому Вилли с неохотой решил: сперва дождусь Якопо, а потом уже отчитаюсь перед Феликсом.
   Вилли был хитер, но и труслив. Ему в голову пришла тревожная мысль: ведь Лорелли – девушка Феликса. Что скажет Феликс, узнав, что она предала организацию? Вдруг не поверит? Феликс славился своей любовью помахать кулаками и был скор на расправу. Еще и эти кожаные перчатки с латунными вставками… Вилли своими глазами видел, что бывает с человеческими зубами после удара такой перчаткой. От этого воспоминания он передернулся и подумал: «Ну, мне-то Феликс обязательно поверит. Он же не дурак, в конце концов. Не захочет променять два миллиона фунтов на полицейские браслеты. Вряд ли он настолько влюблен в Лорелли, что спустит дело на тормозах. Но нужно правильно выбирать слова. И держать пушку под рукой. Покажу ее, если Феликс начнет ерепениться».
   И тут до Вилли дошло: в такой ситуации он ничего не выигрывает. Может, лучше подцепить на крючок Лорелли? Глаз с нее не спускать, а когда она получит деньги, потребовать половину: сто двадцать пять тысяч баксов. Лицо Вилли оживилось, но, хорошенько обдумав эту мысль, он понял: на такое у него не хватит смелости. Рано или поздно Альскони дотянется до Лорелли. У босса длинные руки. Нужно взглянуть правде в глаза: если человек выходит из организации, ему не жить. Взять деньги у Лорелли – значит впасть в немилость у Альскони. А Вилли пока что в своем уме.
   Поразмыслив над этой проблемой несколько минут, он пришел к выводу, что самый безопасный способ разыграть карты – рассказать Феликсу и надеяться, что тот поймет все правильно. И еще можно попросить у Феликса денег – что-что, а прибавку Вилли точно заслужил.
   Лорелли, конечно, жаль. Ее наверняка отдадут Энгельману. Вилли поморщился. Что ж, она сама вырыла себе могилу. Напросилась, вот и получит по заслугам.
   Пока Вилли размышлял на эти невеселые темы, Феликс отчитывался перед Альскони. Тот сидел за столом, сжимая в руке пресс-папье.
   На столе была белая кнопка из слоновой кости. Стоило Альскони нажать на нее, и раздался бы выстрел: в стол был искусно вмонтирован пистолет, в данную минуту направленный на Феликса.
   – Письмо Миклема доставлено, – говорил Феликс. – Проблем не было. Его секретарша немедленно вылетает в Нью-Йорк. Говорит, что деньги поступят в «Банко ди Рома» через пять дней.
   Альскони рассеянно коснулся кнопки кончиком указательного пальца. Если нажать чуть сильнее, Феликс получит пулю в живот. Думать об этом было весьма приятно.
   – Значит, они готовы сотрудничать?
   – Похоже, более чем готовы.
   – Письмо отнесла Лорелли, верно?
   – Да.
   – Одна?
   – Ей так казалось. Рядом был Вилли – на случай, если ситуация выйдет из-под контроля.
   – Лорелли сказала, что, если они обратятся в полицию, Миклему не поздоровится?
   – Она передала все, что нужно, – коротко сказал Феликс. – И прекрасно справилась.
   – Замечательно. – Альскони безучастно уставился на собственные ногти. – А где Вилли?
   – Наблюдает за виллой. Ждет, пока его сменит Якопо.
   Подняв глаза на Феликса, Альскони задумчиво почесал нос.
   – То есть ты пересказываешь мне слова Лорелли? А подтверждения от Вилли пока нет?
   Феликс оцепенел:
   – Подтверждения? Не понимаю. Я еще не говорил с Вилли, но ничего нового он мне не расскажет. Хотите сказать, что Лорелли утратила ваше доверие?
   Альскони поднял бровь:
   – Конечно нет. Но ты же знаешь, как говорят: доверяй, но проверяй. Вдруг Лорелли в последний момент растерялась, струсила? Откуда нам знать? Может, она и вовсе не была на вилле. Уверен, что это не так, но лучше послушать Вилли, пусть расскажет, как прошла встреча. Это будет полезно и для меня, и для Лорелли.
   – Вилли следил за ней из сада, – сказал Феликс. – Откуда ему знать, о чем говорили в доме?
   Альскони снял телефонную трубку:
   – Карлос? Немедленно отправь Якопо на виллу «Триони». Пусть сменит Вилли. А тот, как объявится, должен тут же зайти ко мне. – Положив трубку на место, он продолжил: – Не стоит гадать, Феликс. В нашем деле нужна уверенность. Я поговорю с Вилли.
   Феликс сердито пожал плечами:
   – Что ж, как вам угодно.
   – Вот именно. Мы знаем, что Лорелли не отличается особым мужеством. Хочу убедиться, что она действительно справилась с заданием. Вскоре я планирую дать ей особое поручение. У Крантора есть большая сумма в фунтах стерлингов, которую нужно вывезти в Италию. Для этого я отправлю Лорелли в Лондон. – Альскони неслышно забарабанил пальцами по крышке стола. – Ты уверен, что на нее все еще можно положиться? Речь идет о крупной сумме наличных денег. Не хотелось бы, чтобы Лорелли прикарманила их и сбежала.
   – Это исключено, – сказал Феликс, с трудом выдерживая пристальный взгляд Альскони. – Человек она надежный, но подобное дело ей поручать не стоит. У лондонской полиции есть ее описание. Снова посылать ее в Лондон весьма рискованно.
   – Ах да, я и забыл. Ну, кого-то послать придется. Мне нужны эти деньги. Может, отправим туда Вилли?
   Феликс покачал головой:
   – Нет. Он неплохо справляется с рутинной работой, но доверять ему деньги я бы не стал.
   – Тогда спрошу у Крантора. Может, он кого-нибудь посоветует, – сказал Альскони. – Нужно найти для Лорелли какое-нибудь занятие. Чувствую, она здесь заскучала. Ей негде применить свои таланты. – Помолчав, он продолжил, глядя прямо на Феликса: – Думаю, нам пора заняться Южной Америкой. Например, открыть филиал в Буэнос-Айресе. Как думаешь, она согласится туда поехать?
   Феликс чуть не выдал себя. Пытаясь скрыть смятение, он достал сигарету и закурил. Это совпадение? Или Альскони каким-то образом подслушал их разговор?
   – Буэнос-Айрес? Не знаю. Спрошу.
   Альскони улыбнулся:
   – Не спеши. Как будет время, сам с ней поговорю. Давненько мы с ней не беседовали. Иногда я задумываюсь, стоит ли брать в организацию женщин. Да, от них есть своя польза, но они бывают непредсказуемы. А я этого не люблю.
   – Я бы не стал называть Лорелли непредсказуемой, – поспешно сказал Феликс. – Вы, как вижу, перестали ей доверять, но причин для этого нет. В конце концов, она в организации с самого начала. И ничем не заслужила подобного к себе отношения. Когда речь идет о выполнении приказов, на нее можно положиться.
   – Тут тебе виднее, – произнес Альскони. – Но думаю, ей не повредит смена обстановки: новые люди, новые задания… А ты? Не хотел бы поехать с ней, управлять нашим филиалом в Буэнос-Айресе?
   – Если прикажете, поеду, – сказал Феликс, чувствуя, что покрывается испариной. – Но мне кажется, здесь от меня больше пользы. Я ведь уже два года как веду ваши дела, а это не так-то просто. Будь у меня выбор, я предпочел бы остаться здесь.
   Альскони нахмурился:
   – В таком случае ты потеряешь Лорелли. Мне казалось, ты к ней привязан.
   – Не настолько. Нет такой женщины, которая заставила бы меня плясать под свою дудку, – сказал Феликс. – Значит, вы намерены отправить ее в Буэнос-Айрес?
   – Может, да, а может, и нет. Но такая мысль приходила мне в голову. – Альскони пожал плечами. – Нужно убедиться, что Лорелли готова взяться за эту работу. И справится с ней. Так что мне есть над чем подумать. – Он махнул рукой, показывая, что разговор окончен.
   Феликс с облегчением вышел из кабинета. Куда угодно, лишь бы подальше от этого пристального взгляда.
   Нервы у него расшалились. Вернувшись к себе, Феликс достал из комода бутылку виски и плеснул себе щедрую порцию. Уселся и начал обдумывать положение, в котором оказался.
   После некоторых размышлений он решил, что слова Альскони про Буэнос-Айрес – всего лишь совпадение. Вот и ответ на предложение Лорелли – опрометчивое, если не сказать безумное. Буэнос-Айрес – богатый город. Рано или поздно босс обратил бы на него внимание. Кроме того, если бы Альскони подслушал их разговор, то не стал бы упоминать Буэнос-Айрес, чтобы не спугнуть Феликса. Ударил бы исподтишка. Феликсу было известно, как он действует: жестоко и молниеносно.
   Допив виски, Феликс отставил стакан. Да, ситуация неприятная. Но считать ее опасной преждевременно. Впредь нужно быть поосторожнее, только и всего.
   Феликс не боялся потерять свою должность – у него попросту не было конкурентов. Не зря же он сказал боссу, что управлять организацией не так-то просто. В таком деле нужно учитывать тысячу мелочей, а Феликс знал все тонкости как свои пять пальцев.
   Он говорил себе: Альскони человек неглупый. Не станет же он избавляться от ценного сотрудника. Иначе ему придется взять на себя всю грязную работу – ту, что до сих пор делал Феликс. Но отныне придется быть настороже. И следить за Карлосом, ведь он подчиняется непосредственно боссу.
   Феликс сунул руку во внутренний карман пиджака и коснулся рукоятки своего «сорок пятого». Карлос быстр и силен, но пуля 45-го калибра его остановит.
   Выпив еще виски, Феликс поднялся с кресла. Нужно зайти к Лорелли, поговорить с ней. Как следует припугнуть, чтобы и думать забыла про выход из организации. Такие разговоры до добра не доведут.
   Феликс подошел к зеркалу, взглянул на свое отражение, поправил галстук и усмехнулся. После виски к нему вернулась уверенность в себе. Выходя из комнаты, Феликс все еще улыбался.
   Знай он, что в данный момент Альскони разговаривает с Крантором, ему стало бы не до улыбок.
   Сидя в своем гостиничном номере, Крантор вслушивался в голос за помехами на линии.
   – Хочу, чтобы вы немедленно прилетели в Сиену, – сказал Альскони. – Маршрутом номер три. И захватите с собой товар. Поняли, о чем я?
   – Да. – Крантор не верил собственным ушам. Он впервые слышал голос босса. Этот звонок был для него событием из разряда исключительных.
   – Вы должны быть здесь завтра до полуночи, – продолжал Альскони. – Грядут перемены. Пожалуй, я смогу предложить вам повышение.
   – Я буду вовремя, – сказал Крантор, его кошмарное лицо оживилось.
   – Вот и славно. – Альскони положил трубку и потянулся к внутреннему телефону. – Карлос? Кто там с тобой, внизу?
   – Менотто, мистер Феликс и мисс Лорелли, – ответил Карлос. – Якопо ушел сменить Вилли.
   – Пусть Менотто поднимется ко мне. После этого выключишь электричество, – сказал Альскони. – Никто не должен выйти оттуда. Понял? Если кто-то попытается, дай мне знать.
   – Да, босс, – с недоумением ответил Карлос.
   Альскони недобро усмехнулся.

   Услышав шорох за спиной, Вилли выхватил «тридцать восьмой», откатился от дерева и приготовился открыть огонь.
   Якопо вышел из зарослей и застыл на месте.
   – Вот так и происходят несчастные случаи. Особенно с тупицами, – рыкнул Вилли. – Что, трудно было голос подать, болван?
   – Я тебя не видел. – Якопо снова двинулся вперед. – Что стряслось? Чего ты такой дерганый?
   Сунув пистолет в наплечную кобуру, Вилли выпрямился:
   – Все со мной нормально. Ты на смену? Не рановато?
   – Тебя вызывает старик, – сказал Якопо, с любопытством поглядывая на Вилли. – К счастью, тебя, а не меня. Что ты натворил?
   Вилли скривил тощую крысиную физиономию в удивленной гримасе:
   – То есть меня хочет видеть Альскони?
   – Ну а кто еще? Давай поживее. Он ждет. Велел, чтобы ты не засиживался.
   Вилли вытер потное лицо грязным носовым платком. За два года Альскони говорил с ним лишь однажды.
   Его захлестнула волна страха, смешанного с возбуждением. Вот он, шанс выбить себе прибавку. Не придется иметь дело с Феликсом. Можно сдать Лорелли самому старику. Но с какой стати Альскони хочет его видеть? Неужели что-то не так?
   Якопо, гордившийся своей внешностью, с презрением поглядывал на Вилли. Небритый, в грязной рубашке и старом черном костюме, заляпанном жирными пятнами, тот являл собою омерзительное зрелище.
   – Ты бы привел себя в порядок перед встречей с боссом, – сказал он. – А то на бродягу похож.
   – Какое тебе дело, на кого я похож? – огрызнулся Вилли. – Он не говорил, зачем я ему?
   – Сам знаешь, он у нас неразговорчивый. Но догадаться несложно. Думаю, до него дошло, что ты уже несколько месяцев пальцем о палец не ударил. И теперь он хочет выбить тебе зубы, – сказал Якопо. – Или сдать Энгельману на опыты.
   Вилли выругался.
   – Ладно, не заставляй его ждать, – с ухмылкой продолжал Якопо. – Поживее – это значит со всех ног.
   – Я его не боюсь, – соврал Вилли. – Расскажу ему кое-что, и босс подбросит мне премию. Посмотрим, как ты будешь ухмыляться, когда увидишь меня в новой тачке. Обезьяна ты – вот кто.
   – Ты что, на солнце перегрелся? – удивленно спросил Якопо.
   – Погоди, скоро все узнаешь, – зловеще сказал Вилли. – Я много чего вижу и слышу. У меня есть новости, за которые старик выложит большие деньги.
   – Что за новости? – осведомился Якопо.
   – Если он решит, что тебе нужно знать, сам расскажет, – ответил Вилли. – Где машина?
   – На проселке. Погоди, ты о чем?
   – Отвяжись, – буркнул Вилли и убежал к машине.
   На беду, он впервые в жизни рискнул ослушаться приказа. Якопо сказал, что Альскони желает видеть его немедленно. Но Вилли решил произвести на босса хорошее впечатление: сперва зайти к себе в комнату, помыться, побриться и надеть лучший костюм. Всего-то десять минут. Старик ничего не узнает, а красивый костюм, пожалуй, придется ему по душе.
   Бросив «ситроен» у ворот, Вилли пробрался сквозь кустарник к черному ходу. Открыл секретную дверь и спустился в подземелье. Через несколько секунд Карлос, щелкнув рубильником, заблокировал все входы и выходы. Вилли спешил к своей комнате, не понимая, что отныне заперт под землей. Он остановился у двери, и тут в коридоре появился Феликс.
   – Старик тебя вызывал, – сказал он. – Ты уже был у него?
   – Пока нет, – встревоженно произнес Вилли. – Решил сперва помыться. А что случилось?
   – Давай-ка пошустрее. Чем раньше ты у него появишься, тем лучше.
   – Ну не в таком же виде, – буркнул Вилли. – Чего ему нужно?
   Феликс оттеснил его в затхлую комнатушку, которую Вилли называл своим домом:
   – Да так, ничего. – Принюхавшись, Феликс поморщился. – Слушай, здесь воняет, как в хлеву.
   – Как по мне, ничем тут не воняет. – Вилли снял пиджак. Повесил кобуру с пистолетом на стул, стащил с себя рубашку и набрал в раковину горячей воды. – У меня что, неприятности? – Он встревоженно глянул на Феликса через костлявое плечо.
   – Нет. Он хочет знать, что было на вилле, когда Лорелли принесла письмо.
   Вилли обмер. Мыло выскользнуло у него из рук. «А старик умен, – подумал он, наклоняясь за мылом. – Всех насквозь видит».
   Феликс внимательно смотрел на Вилли. Видел, как тот вздрогнул, как на крысином лице мелькнуло изумление. И почувствовал, что по спине прошел холодок.
   – Ты видел Лорелли? – спросил он, стараясь говорить непринужденно.
   – Видел и слышал. – Вилли, сам того не желая, скорчил злобную гримасу. Брызнул водой на лицо и принялся намыливать колючие щеки.
   – А она тебя?
   – Нет. – Вилли засомневался: может, лучше все рассказать? Такой враг, как Феликс, ему точно не нужен. Им еще долго работать вместе после того, как про Лорелли уже забудут. Узнав, что Вилли не ввел его в курс дела, Феликс будет вне себя от ярости. К тому же Альскони ждет. Феликс не рискнет задерживать Вилли. И побоев тоже можно не бояться.
   Итак, решено: для начала он расскажет все Феликсу. Так сказать, произведет двойной фурор. К тому же ему хотелось увидеть лицо Феликса, когда тот узнает, что его девушка предала организацию.
   – Если бы она меня видела, – с ухмылкой сказал он, – то не вернулась бы.
   Феликс схватил Вилли за горло и прижал к стене. Все произошло столь молниеносно, что у Вилли не было шансов схватить пистолет.
   – Что, черт возьми, ты имеешь в виду? – прорычал Феликс; испуганное лицо его побелело от ярости.
   Вилли схватил его за руки и попытался вырваться. Лицо Вилли, покрытое белой мыльной пеной, выглядело в высшей степени нелепо. Стальные пальцы впились ему в трахею. Вилли посинел. Встряхнув его, Феликс ослабил хватку и повторил:
   – Что ты имеешь в виду?
   Всхлипнув, Вилли сделал глубокий вдох и прошептал:
   – Отпустите! Я буду жаловаться боссу! Отойдите от меня!
   Феликс ударил его ладонью по лицу – не скупясь, изо всех сил. Мыльные хлопья повисли на стене.
   – Почему она не вернулась бы? – спросил он. – Ну же, говори, пока я не вбил зубы тебе в глотку!
   – Она предала нас, – выдохнул Вилли. От боли на глаза ему навернулись слезы. – Сговорилась с людьми Миклема.
   Феликс замахнулся снова, но передумал. Лицо его было белым как снег.
   – Врешь, мерзавец! – прошипел он.
   – Я все слышал, – задыхаясь, проговорил Вилли, вжавшись в стену так, словно хотел в ней раствориться. – Она сказала, что хочет порвать с организацией. Ей нужны деньги. Пообещала вытащить Миклема, если ей заплатят двести пятьдесят штук.
   Феликсу вспомнились слова Лорелли: «Мы получили свое, теперь пришло время закругляться. И уматывать отсюда, пока за нами не явилась полиция».
   Какая же она дура! Это чистой воды самоубийство.
   Он отступил от Вилли:
   – Ты и правда слышал, как она это сказала? Не врешь?
   Вилли стер с лица мыльную пену:
   – Да. Вы не имеете права меня бить…
   – Хватит! – отрезал Феликс. – Выкладывай. Все, дословно.
   Вили рассказал ему, как Лорелли вошла в дом и он последовал за ней – на всякий случай.
   – Я сделал, как вы велели, – шмыгая носом, говорил он. – В комнате были трое. Парень, что сбежал той ночью. Старик по имени Черри, толстый такой. И еще Ригби – ну, девчонка. Она пообещала тут же вылететь в Нью-Йорк. А потом Лорелли говорит: вот, это мне велели передать, а теперь послушайте, как все будет на самом деле. Сказала, что Миклема не отпустят и что мы выдоим его досуха. И если ей пообещают двести пятьдесят штук, она поможет ему сбежать.
   – Ну и как, пообещали? – спросил Феликс.
   – Само собой, но готов поспорить, что денег она не увидит. Лорелли сказала, что ей нужно придумать план. В четверг вечером она снова поедет на виллу. Покажет, как обойти сигнализацию, и расскажет про охрану.
   Феликс подался вперед. По лицу его струился пот.
   – Если ты врешь, Вилли, я тебя убью. – По голосу было ясно, что он не шутит.
   Вздрогнув, Вилли съежился у стены и проскулил:
   – Это чистая правда!
   Вынув из кармана платок, Феликс вытер лицо.
   – И что они собираются сделать? Пойдут в полицию?
   – Нет. Лорелли взяла с них обещание, что никакой полиции не будет.
   Феликс сделал еще один шаг назад.
   – Ты никому об этом не рассказывал? – спросил он.
   – Нет, – ответил Вилли.
   – И Якопо?
   – Ну конечно. Это его не касается. – Теперь, когда Феликс справился с первым шоком, к Вилли вернулась уверенность в себе. Взяв безопасную бритву, он принялся соскребать щетину с подбородка. – Пойду порадую старика. Попрошу прибавку. Спорим, он не откажет.
   Феликс едва слышал его. Итак, Лорелли конец. Альскони отдаст ее Энгельману. От этой мысли Феликсу стало дурно. Внезапно он понял, как много для него значит эта девушка. Руки его задрожали.
   Ему, пожалуй, тоже конец. Альскони не поверит, что Феликс не имел отношения к этому предательству. Возможно, даже решит, что он сам подсказал Лорелли идею. Феликс взглянул на Вилли. Тот умывался. Что можно предложить ему в обмен на обещание держать язык за зубами? Ничего. Вилли подонок. Доверять ему стал бы только умалишенный.
   Что ему ни предложи, он все возьмет и все равно пойдет к Альскони. Чтобы девушка осталась в живых, Вилли должен умереть. Феликс решил: Лорелли будет жить.
   Вилли начал вытирать лицо грязным полотенцем.
   – Как думаете, что с ней будет? – спросил он. – Пойдет на стол к Энгельману?
   Феликс пожал плечами.
   – Не знаю, – сказал он, стараясь скрыть эмоции. – И знать не хочу. Она сама напросилась. Босс решит, как с ней быть.
   Вилли кивнул:
   – Вот и я так думаю. Какая мне разница, что с ней сделают? Ну, как считаете, даст мне старик прибавку? – Выдвинув ящик комода, он достал чистую рубашку. – На днях видел во Флоренции одну машинку. Если босс не пожадничает, смогу себя побаловать.
   – Ну, внакладе ты точно не останешься. – Феликс подошел к стулу, на котором висела кобура, и встал между Вилли и пистолетом. – Главное, не дави на него. Если сам ничего не предложит, я замолвлю за тебя словечко.
   Вилли расплылся в улыбке:
   – Что, правда? Вот спасибо. Пора бы и мне подзаработать. А то пашу как лошадь, а в карманах ветер гуляет.
   Сунув руку за спину, Феликс сомкнул пальцы на рукоятке Виллиного пистолета, осторожно вынул его из кобуры и взял за ствол.
   – Но ты давай иди, – произнес он. – А то старику надоест тебя ждать, и можешь забыть о прибавке.
   Вилли встряхнул рубашку, чтобы расправить складки. Надел ее и сказал:
   – Точно. И так уже опоздал.
   Повернувшись к зеркалу, он принялся расчесывать жидкие сальные волосы. Увидел, как Феликс шагнул вперед. Их взгляды пересеклись. По лицу Феликса Вилли понял, что сейчас будет, и похолодел. Он видел, как взметнулась рука с пистолетом. Раскрыл рот, собираясь закричать, но понял, что его уже ничто не спасет. На макушку ему обрушилась рукоять пистолета. Вилли обмяк, упал, ударившись головой об унитаз. Сполз на пол и испустил дух.

Глава одиннадцатая
Тоннель

   Минут через десять после того, как ушел Энгельман, Дон снял с ноги браслет и встал с подстилки. Он понимал, что сильно рискует, но больше не мог сидеть сложа руки. Искушение исследовать подземелье было слишком велико.
   Он подошел к входу в тоннель и вгляделся во тьму. Удача оказалась на его стороне. Зрение у Дона было острое, и он разглядел над головой блеск металла. Чиркнул зажигалкой. Из стены торчала вбитая в нее скоба. На ней висел переносной хромированный фонарь: видимо, на случай перебоев с электричеством. Дон щелкнул выключателем, и фонарь загорелся ярким светом – судя по всему, батарейку сменили совсем недавно. Сняв фонарь со скобы, Дон пошел вперед. Слева был проход наверх, а ярдах в пятидесяти от него – запертая железная дверь. Дон посмотрел по сторонам, ожидая увидеть резиновую кнопку, но ее нигде не оказалось. Озадаченный, он отступил от двери и в свете фонаря осмотрел полотно сверху донизу. Дверь была установлена заподлицо с каменной стеной. Дон налег на нее плечом, но безрезультатно. Вернулся к проходу. Подошел к двери, ведущей в операционную Энгельмана и, судя по словам Лорелли, в караульное помещение. Приоткрыл ее и выглянул в ярко освещенный коридор. Ему очень хотелось выйти, но он сдержался. По крайней мере, теперь Дон знал: в караульное помещение можно попасть в любой момент. Но только сделать это нужно не сейчас, а после ночного визита Лорелли. Взявшись за железную ручку, он прикрыл дверь и снова спустился в тоннель.
   За неимением других занятий он принялся тщательно исследовать каменные стены и вскоре сделал любопытное открытие.
   В стене на уровне глаз были установлены стальные пластинки: ярдах в двадцати друг от друга. В центре каждой пластинки была маленькая шарообразная ручка. Дон взялся за первую попавшуюся ручку, и пластинка скользнула вбок. За образовавшейся смотровой щелью была комната, судя по обстановке – рабочий кабинет. В комнате никого не было, и Дон вернул пластинку на место. Подошел к следующей, сдвинул ее и увидел в смотровой щели спальню Лорелли.
   Девушка сидела за столом. В руке у нее был карандаш, перед ней лежал лист бумаги. Дон понял: Лорелли, как и обещала, работает над планом подземелья.
   Он хотел окликнуть девушку, но услышал, как в дверь постучали. Вздрогнув, Лорелли выронила карандаш, схватила лист с чертежом и сунула его в верхний ящик стола.
   – Открой! – крикнул Феликс, нетерпеливо дергая дверь. – Нам нужно поговорить.
   – Иду-иду, – отозвалась Лорелли. Торопливо расстегнула платье, взбила волосы, подбежала к двери и открыла. – Я переодевалась.
   – С каких это пор ты запираешься, чтобы переодеться? – Феликс вошел в комнату и закрыл дверь.
   – Я машинально. – Лорелли подошла к туалетному столику, села и принялась расчесывать волосы. – Что случилось?
   Усевшись на кровать, Феликс закурил, выпустил в потолок тонкую струйку дыма и сказал:
   – Альскони спрашивал, что произошло на вилле.
   Лорелли едва не выронила расческу. Положила ее на столик и взяла гребешок.
   – Он, похоже, думает, что все прошло слишком гладко, – продолжал Феликс. – Я сказал ему, что проблем не было. Ведь это так?
   – Конечно, – сердито произнесла Лорелли. – Я же говорила тебе, как все прошло. Что, хочешь еще раз послушать?
   – То есть деньги поступят в «Банко ди Рома» через четыре-пять дней?
   – Да. По крайней мере, так сказала секретарша мистера Миклема. – Лорелли перестала расчесывать волосы. Потянулась за сумочкой, открыла ее, достала портсигар и закурила.
   Феликс заметил в сумочке пистолет 25-го калибра.
   – Отлично. – Он поднялся на ноги. – У старика все еще есть сомнения на твой счет, но я рассказал ему, как хорошо ты справилась с работой. Я тобой доволен. – Феликс подошел к туалетному столику. – Думаю, в качестве награды ты заслужила новый ридикюль. – Он схватил сумочку, на мгновение опередив Лорелли: она протянула руку, но было уже поздно. – Этот совсем истрепался.
   – Прошу, положи на место! – дрожащим голосом крикнула Лорелли.
   Феликс взглянул на нее, и девушка увидела, какое бледное и напряженное у него лицо.
   – Такое ощущение, что ты нервничаешь. Думаю, к твоим нарядам подойдет новомодная вещица из змеиной кожи. – Он перевернул сумочку, открыл ее и достал пистолет.
   Лорелли застыла. Широко раскрыв глаза, она изумленно смотрела на Феликса.
   – Ну зачем таскать с собой такую тяжесть? Смотри, как ткань растянулась, – продолжал Феликс.
   Поставив сумочку на туалетный столик, он взял пистолет в правую руку. Дуло его было направлено девушке под ноги.
   Она ничего не сказала: сидела без движения, зажав руки в коленях.
   – Милая игрушка. – Феликс покрутил пистолет в руке. – С близкого расстояния свалит кого угодно. – Он вынул обойму, разрядил, извлек патрон из патронника, вставил пустую обойму на место и положил пистолет на туалетный столик. – Так-то безопаснее, верно? – И он аккуратно выставил все семь патронов в ряд возле пистолета.
   Лорелли следила за каждым его движением. Сердце ее колотилось так сильно, что девушка едва могла дышать.
   – Да, нужно купить тебе новую сумочку. – Феликс снова уселся на кровать.
   От облегчения Лорелли едва не сделалось дурно. В один жуткий момент ей показалось, что Феликс знает о ее предательстве. Сцена с пистолетом чуть не доконала ее. Лорелли взяла пилку и принялась полировать ногти.
   В комнате повисла тишина. Девушка искоса поглядывала на Феликса. Он же откинулся назад, прислонился затылком к стене и смотрел в потолок с таким выражением, что на душе у Лорелли снова заскребли кошки.
   – Я переживал за тебя, – внезапно сказал он. – Да, это на меня не похоже. Обычно я ни за кого не волнуюсь. Но за тебя переживал.
   – Что ты имеешь в виду? – недоуменно спросила Лорелли. – С чего тебе переживать?
   – Странно, да? – продолжал Феликс, словно не услышав ее вопроса. – Ты единственная женщина, которая мне небезразлична. Когда мы встретились, я и понятия не имел, что так привяжусь к тебе. Иногда я задумываюсь, любишь ли ты меня так же сильно, как я тебя. Скажи, любишь?
   Девушка провела кончиком языка по пересохшим губам. Его лицо, напряженная атмосфера в комнате, эти странные слова… Похоже, Лорелли крепко влипла.
   – К чему такая сентиментальность? – хрипло спросила она. – Как ты предлагаешь измерить любовь? Как узнать, чья любовь сильнее?
   Он потушил сигарету.
   – Да. Ты, наверное, права. Но ты все еще любишь меня, правда?
   – Ну конечно.
   Феликс пристально смотрел на Лорелли.
   – Ну что такое, Феликс? Что это за взгляд? – воскликнула она. – В чем дело?
   – Я все вспоминаю, как ты говорила, что хочешь уехать в Буэнос-Айрес. Если мы и правда решим сбежать, где возьмем деньги?
   Лорелли сделала изумленное лицо:
   – Но ты же сказал, что не поедешь?
   – Ну, допустим, я передумал. Имею право, разве нет? Если бы нам раздобыть денег… – Не договорив, он пожал плечами. – Жить в бегах – дорогое удовольствие. Еще и билеты… Придется лететь самолетом, а это недешево. – Лицо Феликса окаменело. – Скажи, сколько у тебя денег?
   – Пятьсот тысяч лир. Хватит, чтобы доехать до места и продержаться месяц, а там что-нибудь придумаю.
   Феликс покачал головой:
   – Этого мало. Альскони откроет на нас охоту. Чтобы выжить, нужно гораздо больше. Зарабатывать ты не сможешь. У него повсюду шпионы, тебя тут же вычислят.
   – Нам хватит, Феликс. Прошу, поедем со мной. – Подавшись вперед, Лорелли даже стукнула кулаками по коленям. – Не смей отказываться!
   – А если все же откажусь, поедешь одна? – спросил Феликс, не глядя на нее.
   Наступила долгая пауза. Справившись с волнением, Лорелли наконец ответила:
   – Нет, я тебя не брошу. Если ты откажешься, я останусь. Но ты же не откажешься, правда?
   Феликс поднялся на ноги:
   – Что ж, по крайней мере, у меня есть ответ на второй вопрос. Теперь я знаю, как сильно ты меня любишь.
   – Уж надеюсь, – сказала Лорелли.
   Феликс подошел к ней и спокойно, непринужденно спросил:
   – Значит, ты не видела Вилли, когда была на вилле «Триони»?
   На мгновение Лорелли обмерла, а потом ей показалось, что сердце ей пронзил осколок льда. Широко раскрыв глаза, она в ужасе смотрела на Феликса. Лицо ее побледнело под слоем макияжа.
   – Вилли? – прошептала она. – Он там был?
   – Конечно, – сказал Феликс. – Сама подумай: разве я мог отпустить тебя одну? А если бы что-то случилось?
   – Ах! – Вскочив, Лорелли принялась озираться, словно искала путь к спасению.
   – Вилли только что вернулся, – продолжал Феликс, не сводя с нее глаз. – Его ждет Альскони. Он хочет услышать его рассказ о том, что произошло на вилле. Чтобы точно знать, что все прошло гладко.
   Глаза его пылали. Лорелли попятилась.
   – Дура ты, дура! – не сдержался Феликс. – Думаешь, это сойдет тебе с рук? – Он шагнул к Лорелли, и та прижалась к стене. – Ну, что скажешь? – Феликс схватил ее за плечи, впившись пальцами в кожу. – Вилли слышал каждое твое слово!
   Колени Лорелли подломились. Если бы Феликс не держал ее, она рухнула бы на пол. Феликс протащил ее через всю комнату, бросил на кровать и встал над ней, сжав кулаки. Он был в ярости.
   – Значит, ты, дура, хотела меня продать? Двести пятьдесят штук! Думаешь, ты получила бы эти деньги?
   Лорелли сжалась в комок:
   – У меня не было выбора! И они заплатят. Знаю, что заплатят! Теперь у нас есть шанс удрать отсюда! Эти деньги – для нас обоих!
   – Неужели? – Феликс рассмеялся. – У тебя только что была прекрасная возможность все рассказать. Значит, ты меня не бросишь? Вот потеха! Ты же все это время планировала улизнуть и затаиться в Буэнос-Айресе! Затаиться? Это еще смешнее. Если думаешь, что тебе удастся сбежать, ты точно рехнулась. Ты даже до катера не доберешься. Удрать из Сиены? Не выйдет!
   Лорелли с трудом выпрямилась. Лицо ее застыло от ужаса.
   – Ты же ему не расскажешь? Ты же не сдашь меня? – Встав с кровати, она упала на колени и схватила Феликса за руку. – Умоляю! Ты говорил, что любишь меня. И знаешь, что он со мной сделает! Феликс, прошу, не надо!
   В голосе девушки звучал такой ужас, что Дону стало жаль ее.
   Высвободив руку, Феликс отошел в сторону.
   – Он спрашивал, не хочешь ли ты поехать в Буэнос-Айрес. Сказал, что подумывает открыть филиал в Южной Америке и тебе там самое место.
   Лорелли закрыла глаза:
   – То есть он все знает?
   – Не исключено. Допускаю, что это совпадение. Но теперь ты, по крайней мере, видишь, что твоя безумная идея никуда не годится.
   – Найдем другое место, – взволнованно сказала Лорелли. – В мире десятки укромных уголков…
   – Себя-то не обманывай, – оборвал ее Феликс. – Никуда ты не поедешь.
   – Я не позволю, чтобы Энгельман дотронулся до меня. Если ты расскажешь все Альскони, я покончу с собой.
   – Ого, какая драма! – насмешливо сказал Феликс. – Ну, вперед. Думаешь, мне не все равно, будешь ты жить или умрешь?
   Лорелли оперлась локтями на кровать, спрятала лицо в ладонях и разрыдалась.
   Феликс закурил. Рука его так дрожала, что он чуть не выронил спичку.
   – Ладно, ладно. Хватит. Ничего я ему не расскажу. Должно быть, я совсем рехнулся, но тебя не выдам.
   Лорелли подняла глаза:
   – Серьезно?
   – Серьезно. И хватит хныкать!
   – Что насчет Вилли? – Поднявшись с колен, Лорелли села на кровать. – Он же все знает! Ему нельзя доверять, он расскажет все Альскони!
   Феликс обнажил зубы в безрадостной усмешке:
   – Я все ждал, когда же ты задашь этот вопрос. Про Вилли можешь забыть.
   – Но ему нельзя доверять… – повторила Лорелли. Взглянула на лицо Феликса и чуть не закричала от ужаса.
   – Говорю же, можешь забыть. Раз и навсегда. – Феликс подошел к девушке. – Мы оба увязли в этой трясине по уши. Альскони ждет, когда Вилли перед ним отчитается. А Вилли тем временем лежит у меня в комнате с разбитой головой. Ты же такая выдумщица! Давай придумай, как выкрутиться из этой ситуации.
   – Ты убил Вилли? – прошептала Лорелли, испуганно глядя на него.
   – А что еще было делать? Сколько у тебя здесь наличности?
   – Не знаю. Не много.
   Схватив сумочку, Феликс вытряхнул ее содержимое на туалетный столик.
   – Пять тысяч лир? И это все?
   – Да.
   – А в банке?
   – Я же говорила: пятьсот тысяч лир.
   – У меня четыре миллиона. Это уже кое-что. Нужно убираться отсюда – и побыстрее, пока не нашли тело Вилли.
   Зазвонил телефон. Оцепенев, Феликс взглянул на Лорелли.
   – Ответь! – приказал он.
   Дрожащей рукой Лорелли сняла трубку.
   – Мистер Феликс у вас? – спросил Карлос. – Босс хочет с ним поговорить.
   – Тебя требует Альскони, – сказала Лорелли, протягивая трубку Феликсу; глаза ее потемнели от ужаса.
   Лицо Феликса снова покрылось испариной.
   Стоя у смотровой щели, Дон внимательно следил за происходящим. Эта десятиминутная драма не на шутку его увлекла. Теперь же он пытался понять, что для него означают все эти перемены, и найти выход из положения. Если Лорелли с Феликсом запаникуют и сорвутся в бега, никакой помощи он не дождется. Без Лорелли шансы выбраться из подземелья ничтожно малы.
   Феликс подошел к девушке и выхватил трубку из ее дрожащей руки.
   – Я жду Вилли, – зловеще произнес Альскони. – Где он?
   – Я тоже его жду, – ответил Феликс. – Может, машина сломалась. Пожалуй, съезжу к вилле. Взгляну, что к чему.
   – Нет, машина в порядке. Я послал Менотто на поиски. Он сказал, что машина стоит у самых ворот, но Вилли нигде не видно.
   – Сейчас поднимусь, – сказал Феликс.
   – В этом нет необходимости. Оставайся внизу. – Альскони усмехнулся; от этого звука Феликс похолодел. – Хотя куда ты денешься. – И связь оборвалась.
   Феликс положил трубку на место. Перехватив его взгляд, Лорелли вскочила на ноги.
   – Жди здесь, – коротко сказал Феликс и выскочил из комнаты.
   Подбежав к двери, Лорелли выглянула в коридор и вернулась к кровати. Ужас ее сменился истерикой, и Дон понял: если он хочет чего-то добиться, нужно действовать немедленно.
   – Лорелли! – окликнул он.
   Взвизгнув, девушка обернулась и принялась шарить глазами по комнате.
   – Я здесь, – сказал Дон, сдвинув заслонку как можно дальше. – Это я, Миклем.
   Увидев, как он заглядывает в отверстие в стене, Лорелли попятилась.
   – Возьмите себя в руки, – произнес Дон. – Чтобы скрыться, вам нужны мои деньги. Мы должны помочь друг другу. Дайте мне пистолет!
   – Нет! – сказала Лорелли. – Я не буду вам помогать. Мне нужно бежать отсюда.
   – Ну и далеко убежите? – спросил Дон. – Не нужно глупить. Давайте пистолет. Если тот парень решит, что вы ему мешаете, он вас прикончит – так же, как прикончил Вилли. Ему нельзя доверять. А я могу о вас позаботиться. Ну же, дайте пистолет!
   Дон рассчитывал взять Лорелли на испуг. Казалось, резкий звук его голоса загипнотизировал девушку. Она взяла со стола пистолет.
   – И патроны. Живо! – сказал Дон.
   Лорелли принесла пистолет с патронами к смотровой щели.
   – Ну же, давайте! – Дон видел, что она в замешательстве. – Быстрее, пока он не вернулся!
   Лорелли просунула в отверстие пистолет, затем – все семь патронов.
   – И не падайте духом, – сказал Дон. – Я о вас позабочусь.
   Тут до Лорелли дошло, что теперь ей нечем будет защитить себя от Феликса. И от Энгельмана.
   – Нет, верните! – крикнула она. – Я не хотела его отдавать! Пистолет должен быть у меня! – Лорелли хотела сунуть руку в смотровую щель, но Дон задвинул заслонку. В этот момент в комнату вошел Феликс.
   Обернувшись, Лорелли увидела его побелевшее потное лицо. От ужаса она прижала ладони ко рту.
   – Выход из жилого отсека заперт. – В голосе Феликса слышалась паническая нотка. – Похоже, электричества нет.
   Закрыв глаза, Лорелли осела у стены. Феликс подошел к телефону и снял трубку.
   – Да? – сказал Карлос. Голос негра был густым и тягучим, словно черная патока.
   – Что-то не так с нашей дверью. – Сделав над собой чудовищное усилие, Феликс сумел произнести эту фразу ровным голосом. – Не могу ее открыть.
   – Верно, мистер Феликс, – с готовностью ответил Карлос. – Это приказ босса. Он велел мне отключить питание.
   Феликс почувствовал, что его вот-вот стошнит.
   – Хорошо. Я с ним побеседую. Должно быть, он не знает, что я здесь.
   – Все он знает. – В голосе Карлоса слышалась насмешка. – Он спросил, кто внизу, а потом велел заблокировать двери.
   – Соедини меня с ним! – рявкнул Феликс.
   – Секунду, мистер Феликс. – Карлос переключил коммутатор и позвонил в кабинет Альскони.
   – Да? – ответил тот.
   – С вами хочет поговорить мистер Феликс, босс.
   – Неужели? Передай ему, что я занят. Поговорю с ним не раньше завтрашнего утра.
   – Да, босс. – Пухлые губы Карлоса изогнулись в довольной улыбке. Он снова переключился на линию Феликса. – Извините, мистер Феликс, но босс сказал, что он занят. Поговорит с вами завтра утром.
   Бросив трубку, Феликс повернулся к Лорелли. По лицу его струился пот.
   – Ах ты, мелкая… – (От его следующего слова Лорелли вздрогнула.) – Нас здесь заперли. Альскони все знает. Он велел отключить электричество, и теперь отсюда не выйти. Надеюсь, ты довольна собой и своими прекрасными идеями?
   Лорелли подошла к туалетному столику, рухнула в кресло и схватилась за голову.
   Выскочив в коридор, Феликс побежал к себе в комнату. Распахнул дверь и вошел, не глядя на тело Вилли в углу. На комоде лежал его «сорок пятый». Схватив пистолет, Феликс собирался сунуть его под пиджак, в наплечную кобуру, но остановился. Пистолет был слишком легким – не заряжен. А Феликс точно помнил, что где-то с час назад, еще до смерти Вилли, он проверял обойму и все патроны были на месте.
   Дрожащими руками он вытащил обойму. Она оказалась пуста. Повернувшись, Феликс выдвинул ящик комода. Там у него всегда была запасная коробка патронов: в правом углу, между рубашками. Приподняв стопку, он увидел на ткани лишь вмятину от коробки. Патронов на месте не оказалось.
   Так. Он ударил Вилли по голове его же собственным пистолетом. Потом перетащил его к себе в комнату и бросил оружие рядом с телом. Феликс искал его глазами и не мог найти. Он оттолкнул ногой труп Вилли, но и под ним ничего не оказалось.
   Феликс застыл, упершись руками в бока. Сердце его тяжело стучало. Кто-то – по всей видимости, Карлос – побывал в комнате, пока Феликс тратил время на разговоры с Лорелли. Разрядил его пушку, забрал патроны и прихватил оружие Вилли.
   «Что ж, – подумал он, – у меня хотя бы есть пистолет Лорелли. Игрушка, конечно. Но все же лучше, чем ничего».
   Феликс понимал, как все будет. Рано или поздно Альскони пришлет за ним Карлоса. Одолеть его без пистолета будет невозможно. Конечно, не факт, что 25-й калибр остановит негра. Ну, хотя бы замедлит.
   Он вернулся в комнату Лорелли.
   Девушка все еще сжимала голову ладонями. Мельком взглянув на нее, Феликс направился к туалетному столику, где раньше лежал пистолет и аккуратным рядком стояли семь патронов. На столике было пусто. Феликс не поверил собственным глазам.
   – Где твой пистолет? – надломленным голосом спросил он.
   Вздрогнув, Лорелли подняла глаза.
   – Где он? – повторил Феликс.
   – Что? Почему ты…
   Увидев, насколько он зол, Лорелли вскочила на ноги.
   – Где пистолет? – рычал Феликс, надвигаясь на девушку.
   – Что ты так смотришь? – Она попятилась к стене. – Не подходи ко мне!
   Левой рукой Феликс схватил ее за ворот платья и притянул к себе:
   – Где он?
   – Я отдала его Миклему.
   – Что-что?
   – Он просил меня, а я не подумала. Я… Он…
   – Миклему? Ты что, сдурела? Что ты несешь? – Феликс встряхнул ее. – Мне нужен пистолет! Где он?
   – В стене есть отверстие. Миклем сказал…
   Феликс отвесил девушке оплеуху – такую, что голова ее запрокинулась. Лорелли завизжала.
   – Где пистолет? – кричал Феликс. – Дура! У меня не осталось патронов. В любой момент сюда войдет Карлос, и нам конец. Думаешь, без пистолета у нас есть шансы против этой гориллы? Так где он? Слышишь, где он?
   Глаза у Лорелли закатились. Она обмякла, лишившись чувств.
   Дон все видел и слышал. Он тихонько закрыл смотровую щель. Теперь, вооружившись пистолетом, Дон был готов дать отпор любому, кто попробует его остановить. Он решил, что подумает о Лорелли позже. Пока же ей придется обойтись без его помощи.
   Задержавшись, чтобы зарядить пистолет, Дон направился к проходу в караульное помещение. Поднялся наверх, к железной двери. Снял пистолет с предохранителя, положил палец на спусковой крючок и вышел в залитый светом коридор.
   Глянул направо, налево. Закрыл дверь и, подумав, задвинул оба засова.
   Напротив была дверь ванной. Следующая вела в операционную Энгельмана, а третья, судя по всему, в караульное помещение. В дальнем конце коридора находилась дверь, ведущая к лестнице в кабинет Альскони. Дон тенью метнулся к ней и нажал на резиновую кнопку. Ничего не произошло. Нажав еще раз, Дон отказался от этой затеи. Вернулся и рассмотрел дверь в караульное помещение. Она состояла из цельного стального листа: ни ручки, ни замочной скважины.
   Спешить было незачем. Разумнее всего отложить побег до темноты. Ночью пробраться через сад будет гораздо проще.
   Карлос наверняка находится в караульном помещении, Энгельман – у себя в операционной. Окинув взглядом коридор, Дон увидел слева от ванной еще одну дверь. Подошел к ней, прислушался, ничего не услышал, повернул ручку и заглянул в темную комнату. Вошел и закрыл дверь.
   Включив фонарь, Дон увидел, что стоит в маленькой спальне. Нашарил выключатель, включил свет. У стены стоял длинный книжный шкаф. Судя по названиям на корешках книг, Дон оказался в спальне Энгельмана.
   Внимание его привлек телефон, стоящий на прикроватном столике. Дон подошел к нему, снял трубку и услышал гудок. Значит, телефон подключен к городской линии.
   Издав торжествующий возглас, Дон присел на край кровати и, не выпуская пистолета из левой руки, набрал номер виллы «Триони».
   Почти сразу же на линии раздался щелчок, и Гарри проворчал:
   – Алло? Кто это?
   – Значит, вот как ты приветствуешь своего владыку и повелителя, – невозмутимо сказал Дон. – Нельзя ли повежливее?
   Охнув, Гарри радостно заорал:
   – Это вы, мистер Миклем?
   – Ну а кто еще? – Дон отодвинул трубку от уха. – Сбавь-ка громкость, а не то я оглохну раньше времени.
   – Где вы, сэр? – спросил Гарри на полтона тише. – Чтоб мне провалиться! Вы бы знали, как мы здесь издергались!
   – Я все еще в подземелье, но теперь у меня чуть больше свободы. Мне повезло найти телефон, но до побега пока далеко.
   – Мы все устроим, сэр! – возбужденно сказал Гарри. – Сегодня же ночью. Приедет Джузеппе со своими ребятами. Эта, с рыжими волосами, сдала всю банду. Мисс Ригби…
   – Да знаю я, знаю. Но план, похоже, провалился, – перебил его Дон. – Ваш разговор подслушал некий Вилли. Он выдал девушку. Сейчас она заперта здесь же вместе со мной и еще одним парнем по имени Феликс.
   – Ох! – сказал Гарри уже не так радостно. – И что теперь делать?
   – Предоставь все мне. Буду выбираться самостоятельно, – сказал Дон. – Ты сказал, Джузеппе привезет своих ребят. Сколько их будет?
   – Шестеро.
   – Прекрасно. Значит, так, Гарри: вам нужно будет разобраться с охранниками. Их четверо. И еще с собаками, чтобы по пути из дома меня никто не задержал. С ними будет непросто, так что сами думайте, что делать. Вряд ли вы сможете ворваться в дом. Двери железные, в три дюйма толщиной, управляются дистанционно. Я попробую сбежать в половине второго ночи. К этому времени вы должны быть за стеной. Дайте мне двадцать минут и входите на территорию. У меня есть пистолет. Услышите стрельбу – бегите к дому. Если к четверти третьего ничего не случится, значит мой план провалился.
   – В таком случае, – мрачно сказал Гарри, – мы придем за вами. Даже если придется разобрать этот дом по кирпичику.
   – Не обманывайся, Гарри. Проникнуть сюда гораздо сложнее, чем кажется. Сейчас я в помещении, куда можно войти лишь через комнату с окнами, выходящими на террасу. Слева от окон потайная дверь. Полицейские ее не нашли.
   – А мы найдем, – произнес Гарри. – Я велел Джузеппе захватить с собой динамит. Как-нибудь до вас доберемся.
   – Сперва дайте мне шанс выйти самостоятельно. Если в четверть третьего меня не будет, действуйте. Сейчас же мне нужно затаиться. Так будет лучше всего.
   – Хорошо, сэр. И удачи, – сказал Гарри. – В условленное время мы будем на месте.
   Положив трубку на место, Дон встал и направился к двери.
   – Не двигайтесь, мистер Миклем, – сказал Энгельман у него за спиной, – или мне придется вас застрелить.
   Дон застыл на месте.
   – Бросьте пистолет, – продолжал Энгельман.
   Дон разжал пальцы. Пистолет с глухим стуком упал на ковер. Дон медленно повернул голову.
   Оказалось, в книжный шкаф была встроена потайная дверь. Теперь она была открыта. В прямоугольнике света стоял Энгельман, направив на Дона пистолет 38-го калибра.

Глава двенадцатая
Испытание водой

   Когда Гарри повесил трубку, в гостиную стремительно вошла Мэриан.
   – Звонил мистер Миклем, – сказал Гарри и усмехнулся, увидев, как загорелись ее глаза.
   – Вы так раскричались, что я сразу все поняла. С ним все нормально? Где он?
   – Все с ним прекрасно, мисс, но он пока что в подземелье. Раздобыл пистолет. И думает, что сможет вырваться. Говорит, что в полвторого ночи попытается выйти на свободу. – Гарри взглянул на часы. – Сейчас всего лишь половина седьмого. Джузеппе будет с минуты на минуту. Ночью нам нужно быть на месте – на тот случай, если мистеру Миклему понадобится помощь.
   Услышав его возбужденный голос, в комнату вошел Черри. Его ввели в курс дела. Гарри пересказал весь разговор с Доном.
   – Если этот бандит ошивался возле виллы, – заметила Мэриан, – он еще может быть здесь. Он или кто-то из его приятелей.
   Гарри стукнул кулаком по лбу:
   – Вы правы, мисс. Что ж я об этом не подумал? Посмотрю. Может, кого-то примечу.
   – Будьте осторожны, Гарри! – встревоженно сказала Мэриан. – Лучше дождаться Джузеппе, а уж потом…
   Гарри усмехнулся:
   – За меня не волнуйтесь. Если он там, я найду его раньше, чем он меня. Нельзя, чтобы эти мерзавцы узнали, что к нам прибыло подкрепление.
   – Я с вами, – произнес Черри.
   – Это не ваш профиль, – снисходительно сказал Гарри. – Оставайтесь здесь, с мисс Ригби. Сам справлюсь.
   Черри сделал упрямое лицо:
   – Я намереваюсь прогуляться до ворот. Если преступник заметит вас, он попытается скрыться. Я же, будучи в выгодном положении, смогу преградить ему путь.
   – Скорее, вы окажетесь в том положении, когда люди запросто получают фингал под глазом, – сказал Гарри. – Эти ребята не шутить сюда пришли. Лучше предоставьте все мне.
   – Со мной будет моя трость, – произнес Черри. – Поверьте, я способен себя защитить.
   И вышел из комнаты, чеканя шаг, прежде чем Гарри успел ему возразить. Надел свою черную фетровую шляпу, взял в руки трость с потайным лезвием и ушел к воротам.
   Гарри покачал головой:
   – Старый упертый баран. Но храбрец, каких мало. Я тоже пойду. – Он достал из ящика стола «беретту» Дона. – Вот, мисс: на тот случай, если объявится Вилли или его приятели. Если заметите, стреляйте по ногам. Но не закрывайте глаза, когда нажимаете на спусковой крючок.
   – Мне не нужен пистолет. Лучше вы возьмите, Гарри.
   – Обойдусь. Мне хватит того, чем природа наделила. – Усмехнувшись, он сжал здоровенные кулаки так, что побелели внушительные костяшки пальцев.

   Ничего не подозревающий Якопо сидел в зарослях ярдах в семидесяти от виллы, отдыхая душой и телом. Лучи вечернего солнца ласкали ему лицо, и яблоко, которое он грыз, казалось особенно сочным и сладким. Якопо считал, что нет на свете занятия лучше, чем нежиться в тени. Самый младший в организации, он все равно гордился своим положением. Как человек простой, карьеру сделать не стремился и в отличие от Вилли не испытывал тяги ни к деньгам, ни к женщинам, ни к автомобилям. Ему хотелось лишь одного: вести мирную жизнь и как можно меньше работать. Альскони нанял с десяток таких ребят исключительно для слежки. У Якопо была ровно одна обязанность: часами сидеть в кафе, в фойе гостиницы или в машине и пасти очередную жертву босса. Он считал, что рожден для такой работы, ибо не имел других талантов, кроме как бездельничать, не вызывая подозрений у окружающих. Сегодня же ему было велено следить за виллой и сообщить Феликсу, если объявится полиция.
   Увидев, как Черри вышел из дома и направился к воротам, Якопо машинально подумал: интересно, куда собрался этот старик? Наверное, решил прогуляться перед сном. Гарри он, конечно же, не заметил: тот выскользнул из дома через черный ход и растворился в кустах, словно призрак.
   Во время войны Гарри служил в отряде специального назначения и не забыл своих навыков. Помимо прочего, он был специалистом по снятию часовых. Когда его отряд высаживался на песчаных дюнах Франции, Гарри в одиночку уходил вперед – искать караульных. Заметив одинокого фрица, он бесшумно подкрадывался поближе и резал ему глотку. Часовой умирал, не успев понять, что с ним приключилось.
   Знай Якопо, что в его сторону направляется Гарри, тут же бросил бы свое яблоко и дал деру. Но в данный момент он глодал огрызок и думал о Вилли. Любопытно, почему этот неряха так разволновался? Якопо брезгливо наморщил нос. Ну его, этого Вилли. Только и думает что о деньгах, тачках и девицах.
   Сам же Якопо увлекался пением. От природы у него был неплохой тенор, и если бы не безнадежная лень, он вполне мог бы стать второсортным певцом в плохонькой филармонии. Якопо тихонько промычал «Сердце красавиц склонно к измене» – не всю, конечно, а лишь отрывок. И напрасно: Гарри был от него в сорока ярдах и отличался великолепным слухом. Он услышал в нос исполняемую арию, и мужиковатое лицо его расплылось в хулиганской ухмылке.
   Сунув руку в карман за новым яблоком, Якопо пожалел, что не захватил с собой бутылочку вина.
   Менотто сменит его лишь через два часа. Он тоже был нанят исключительно для слежки, и они с Якопо неплохо ладили. Оба были ленивы, звезд с неба не хватали и старались не лезть в драку.
   Якопо вытащил яблоко, обтер его о рукав, внимательно рассмотрел и даже зажмурился от удовольствия. Собрался впиться в него зубами, но тут произошло нечто ужасное: в трех ярдах от Якопо прямо из-под земли вырос человек и тут же прыгнул на него.
   Когда пальцы Гарри сомкнулись на горле Якопо, тот едва не умер от страха. Казалось, то были не пальцы, а стальные клещи, и с каждым мгновением они сжимались все сильнее. Поняв, что его вот-вот убьют, Якопо пришел в совершенный ужас. Через секунду глаза ему застило красным, и он провалился во тьму.
   Гарри вскочил на ноги, поднес руки ко рту, сложил ладони рупором и во весь голос крикнул:
   – Эй, Черри! – После чего вынул из кармана моток веревки, который предусмотрительно захватил с собой, и принялся связывать Якопо по рукам и ногам.
   На подъездную дорожку, пыхтя и отдуваясь, неуклюже выбежал Черри. Потайное лезвие его трости сверкало в лучах заката. Помахав старику рукой, Гарри сказал:
   – Все нормально, я его взял. Просто не хотел, чтобы с вами приключился солнечный удар.
   Черри фыркнул. Подошел ближе, встал над потерявшим сознание Якопо и потыкал его клинком.
   – Эй, полегче, – сказал Гарри. – Это опасная штука.
   – Жаль, что не я его поймал, – зловеще произнес Черри. – Оставил бы ему отметину на память.
   – Не сомневаюсь. – Подняв Якопо, Гарри закинул его на плечо. – Но мне нужно, чтобы эта пташка запела. Пойдем, приведем его в чувство. Может, он расскажет, как подобраться к мистеру Миклему.
   – А если не расскажет, то пожалеет, – подхватил Черри. Похоже, на него нашло кровожадное настроение.
   Гарри направился в сторону виллы. На ступеньках веранды его высматривала Мэриан. Увидев, как Гарри несет к дому безжизненное тело, а следом шагает Черри с блестящим клинком в руке, она широко раскрыла глаза.
   – Я его поймал, – сказал Гарри, хоть в этом и не было никакой необходимости. Поднявшись на веранду, он сбросил Якопо на пол. – Нам бы ведерко воды, Черри.
   – Уже несу, – сказал Черри и в спешке удалился.
   – Он придет в себя, Гарри? – спросила Мэриан, глядя на бледное лицо Якопо с безвольно отвисшей челюстью.
   – Будет как новенький, мисс, – бодро заявил Гарри. – Я его совсем чуть-чуть придушил. Напугал, конечно, но в остальном он цел и невредим.
   Черри принес ведро воды и, не дожидаясь дальнейших указаний, вылил его на голову и плечи Якопо.
   Секундой позже Якопо уже сидел, прислонившись к перилам веранды: фыркал и отплевывался.
   Гарри присел рядом с ним.
   – Слышь, приятель, – произнес он, отчетливо выговаривая каждое слово, – по-английски понимаешь?
   Выпучив глаза, Якопо кивнул.
   – Отлично, – сказал Гарри. – Я хочу знать, как добраться до мистера Миклема. Думаю, ты можешь мне помочь. – Он поднес кулак к носу Якопо. – Или скажешь сам, или заставлю. Выбирай. Но поверь, рано или поздно ты расколешься.
   Заглянув в холодные серые глаза, Якопо содрогнулся от того, что в них увидел, и тут же произнес:
   – Расскажу все, что спросите, синьор.
   – Молодец, – одобрительно сказал Гарри. Развязал веревку, обмотанную вокруг лодыжек Якопо, схватил его за промокшую рубашку и рывком поставил на ноги. – Пойдем в комнату, там и поговорим. – Он отвел Якопо в гостиную, силой усадил на стул с прямой спинкой и повернулся к Мэриан. – Может, запишете его слова, мисс? – И продолжил, обращаясь к Якопо: – Я знаю, где мистер Миклем. Полчаса назад он звонил нам по телефону. Так что думай, что говоришь. Врать не советую: одно слово неправды – и тут же получишь в глаз. Понял?
   Съежившись, Якопо сказал, что понял.

   Альскони готовил себе виски с содовой, когда с веранды в кабинет вошел Менотто. Не выпуская из руки щипцов для льда, Альскони изумленно взглянул на него и спросил:
   – Что тебе нужно? Разве я тебя звал?
   Пухлое лицо Менотто побледнело, на лбу у него выступили крупные капли пота. Черные кудри обвисли, а в больших темных глазах читался испуг.
   – Они поймали Якопо, – запинаясь, произнес он.
   Взяв кубик льда, Альскони положил его в стакан и спросил, усаживаясь в кресло:
   – Они – это кто?
   – Люди с виллы. Я собирался его сменить и видел, как Якопо унесли в дом. Через десять минут подъехали два автомобиля. В них было шесть человек, все итальянцы. Непохоже, что из полиции.
   Отпив половину виски, Альскони поставил стакан и почесал нос.
   – Ясно, – сказал он. – Ясно. – И уставился в стену напротив.
   Менотто с ужасом смотрел на него.
   Альскони сразу же понял: спокойной жизни в Сиене пришел конец. Отправив Якопо следить за виллой, он допустил роковую ошибку. Вилли не поймали бы, ведь он профессионал. Якопо же всего лишь любитель. Разумеется, он рассказал все, что знает. А знает он немало. Например, где находится Миклем. И чем Альскони зарабатывает на жизнь.
   Вот и все доказательства, которые нужны полиции. Да, это был фатальный просчет.
   Альскони взглянул на Менотто:
   – Через полчаса мы с тобой уезжаем отсюда. Подгони машину к черному ходу. У меня в гостиной найдешь пять деревянных ящиков. Погрузи их в машину. В спальне чемодан, уже собранный. Его тоже в машину. И сложи свои вещи в сумку. Мы не вернемся.
   – Да, синьор, – сказал Менотто и быстро вышел из кабинета.
   Поднявшись на ноги, Альскони отнес полупустой стакан к бару и плеснул в него еще виски.
   К подобной ситуации он подготовился еще год назад. Арендовал виллу в Палермо и устроил в ней сейфовую комнату, где хранились основные его богатства. Сегодня же вечером он отправится в Палермо. Яхта готова к отплытию. Осталось погрузить деньги и отправиться в Северную Африку, в какой-нибудь глухой уголок. Ничего сложного.
   Тут Альскони вспомнил про Крантора и нахмурился. Крантор должен был привезти ему пятнадцать тысяч фунтов пятифунтовыми купюрами, а у Альскони в данный момент не хватало английской наличности.
   Крантор прибудет в Италию на аэротакси. Вылетает он с частного поля, чтобы досужие таможенники не заинтересовались его багажом. Самолет сядет на заброшенной взлетной полосе американских ВВС в сорока милях от Сиены.
   Альскони решил, что придется его встретить. В конце концов, не дарить же ему пятнадцать тысяч фунтов. Очевидно, придется взять аэротакси и приземлиться где-нибудь рядом с Палермо, когда уже будет темно. На словах все просто, но на деле такси способно взять лишь одного пассажира. Крантор же доберется до Палермо своим ходом, на машине Альскони. Менотто? Альскони покачал головой. Его нужно списать со счетов. Жаль, конечно, ведь он первоклассный повар. Но придется его убить. Иначе, если он попадет в руки полицейских, все усилия пойдут прахом.
   Также нельзя допустить, чтобы в полицию попали Энгельман и Карлос. Энгельман не станет держать язык за зубами. Альскони снова почесал нос. Карлос ему нравился, и все же этот здоровенный негр слишком уж бросается в глаза. Придется с ним расстаться. Где бы они ни оказались, Карлоса немедленно узнают, и полиция выйдет на самого Альскони. Нет, оставлять его в живых нельзя.
   Феликс и Лорелли тоже должны умереть. Итого четверо. И конечно, Миклем. Очень удобно, что все они сейчас в подземелье. Избавиться от них будет проще простого.
   Альскони гордился тем, как быстро он принимает безжалостные решения.
   Он выскочил из комнаты и со скоростью, удивительной для такого грузного человека, помчался в заднюю часть дома, в бойлерную. Там находились рубильники, отвечающие за сложную электрическую сеть в подземелье. Нажав четыре кнопки, Альскони обесточил караульное помещение, после чего вернулся к себе в кабинет. Подошел к окнам и выглянул в сад.
   Возле «кадиллака» суетился Менотто: составлял в машину те самые деревянные ящики.
   Альскони шагнул к столу и снял телефонную трубку.
   – Да, босс? – тут же отозвался Карлос.
   – Соедини меня с Феликсом, – сказал Альскони. – Думаю, он в комнате мисс Лорелли. Сперва я побеседую с ним, а потом с тобой.
   – Да, босс. Не кладите трубку.
   Через несколько секунд на линии раздался голос Феликса.
   – Так, Феликс, – сказал Альскони. – Я планировал увидеться с тобой завтра, но события развиваются быстрее, чем хотелось бы.
   – В чем дело? – грубо спросил Феликс. – Карлос говорит, электричество отключено по вашему приказу. Мне нужно с вами поговорить. И кое-что рассказать.
   – Твои рассказы мне уже неинтересны, – сказал Альскони. – У меня очень мало времени. Уезжаю насовсем. Нашего идиота Якопо поймали. Сам понимаешь, что это значит. Ты со мной не поедешь. Поскольку в прошлом ты неплохо послужил мне, я потрачу несколько секунд и объясню, почему ты останешься там, где находишься сейчас. В твоей комнате и в комнате Лорелли спрятаны микрофоны, подключенные к записывающему устройству. Время от времени я прослушиваю ваши разговоры. Было любопытно узнать о предательстве Лорелли и о том, как ты к нему отнесся. Если бы ты разобрался с ней так же решительно, как с Вилли, то сейчас не оказался бы в столь незавидном положении. Но уж как получилось, так получилось. Я предупреждал, что ты отвечаешь за ее поступки. И теперь заплатишь за свое вероломство. Пожил в свое удовольствие, пора и честь знать. Сейчас я открою шлюз, и вода из озера затопит подземелье. Люди, ведущие себя по-крысиному, умирают как крысы.
   Феликс принялся было что-то кричать, но Альскони положил трубку.
   В комнату вошел Менотто:
   – Машина готова, сэр.
   – Ах да, – сказал Альскони.
   Брать Менотто с собой не было смысла. Проще избавиться от него прямо здесь.
   – Ты не мог бы встать чуть правее, Менотто? – попросил он.
   – Правее, синьор? – непонимающе повторил Менотто.
   – Да. Ты же знаешь, где у тебя правая рука, а где левая?
   – Конечно, синьор. – Сделав пару шагов вправо, Менотто встал перед спрятанным в столе пистолетом.
   – Спасибо, – сказал Альскони, – теперь все идеально.
   Его длинный палец с безупречным маникюром коснулся белой кнопки на столешнице. Взглянув на озадаченное лицо Менотто, Альскони улыбнулся и нажал на кнопку.

   Феликс бросил трубку. Его красивое лицо побледнело как мел, а во взгляде не осталось ничего, кроме паники.
   – Альскони собирается нас прикончить! – хрипло произнес он. – Сейчас он откроет плотину, и мы утонем.
   Взвизгнув, Лорелли выскочила в коридор и побежала к двери, ведущей в тоннель. Отодвинула засов и бросилась к караульному помещению с пультом. Феликс последовал за ней. Лорелли толкнула дверь, но та была заперта. Девушка принялась колотить в нее кулаками. Феликс бросился к себе, схватил четырехфутовый лом и побежал назад. Отпихнул Лорелли и принялся лупить ломом в дверь.
   – Смотри! – крикнула Лорелли. – Началось!
   Феликс глянул через плечо. Из шестидюймовых труб в тоннель тонкими струйками сочилась вода.
   Чертыхнувшись, Феликс снова набросился на дверь. Услышав лязг железа, Карлос вышел из диспетчерской и принялся озираться, не понимая, куда бежать. Этот грохот донесся и до ушей Дона с Энгельманом. Тощее лицо Энгельмана окаменело.
   – Похоже, кто-то стучит, – спокойно сказал Дон. – Если хотите посмотреть, кто там, я не стану вам мешать.
   – Сядьте вон в то кресло, – велел Энгельман.
   Дон послушался. Энгельман же обогнул его и подошел к двери, ведущей в коридор. Повернув голову, Дон увидел, что в дальнем углу комнаты появилась лужица воды.
   – Это вам о чем-нибудь говорит, доктор? – спросил он, указывая на лужицу; та стремительно увеличивалась.
   Взглянув на воду, Энгельман изменился в лице. Распахнул дверь и вышел в коридор.
   Выскользнув из кресла, Дон подобрал пистолет, спрятал его за спиной и последовал за Энгельманом. На полу коридора был дюймовый слой воды. Энгельман прислонился к стене. Сейчас он был похож на привидение. Карлос возился с засовами на двери, ведущей в тоннель. С одного взгляда оценив ситуацию, Дон вернулся в спальню Энгельмана и закрыл дверь. Вода, быстро поступавшая из двух отверстий в стене, уже залила весь пол. Дон прошлепал к телефону, поднял трубку, услышал гудок, облегченно вздохнул и набрал номер виллы «Триони».
   Трубку сняла Мэриан.
   – Это я, – сказал Дон. – Джузеппе уже приехал?
   – Да. И с ним еще пять человек. – По его тону Мэриан поняла: сейчас не время для вопросов.
   – Пусть Гарри берет их и немедленно мчится сюда, – продолжал Дон. – Прежняя договоренность отменяется. Нас здесь пятеро, вода быстро прибывает. Нам нужно выбраться как можно скорее, иначе все здесь и останемся.
   – Я передам Гарри.
   Дон услышал в ее голосе тревогу.
   – И не занимайте линию, – добавил он. – Возможно, я позвоню снова. Сейчас нужно разобраться, что происходит.
   – Хорошо, – сказала Мэриан.
   Дон положил трубку. Вода поднялась уже до лодыжек и продолжала прибывать. Дон подошел к двери и выглянул в коридор.
   Карлос наконец открыл железную дверь. Теперь к ним присоединились Лорелли с Феликсом, но и воды тоже прибавилось. Она доходила уже до колен и быстро поднималась.
   – Закройте дверь! – крикнул Дон и с трудом вышел в коридор, вода мешала двигаться. – Эй, вы! Помогите мне.
   Все четверо непонимающе уставились на него. Затем Карлос сообразил, что нужно делать. Вместе с Доном он налег на дверь, пытаясь справиться с напором воды. Их усилия увенчались успехом, лишь когда к делу подключился Феликс. Когда дверь закрылась, приток воды замедлился.
   – Отныне действуем заодно, – сказал Дон. – Итак, что происходит? Откуда вся эта вода?
   – Из озера, – ответил Феликс. – Теперь, когда открыт шлюз, ничего сделать нельзя.
   – Сюда едут мои люди, – сообщил Дон. – Будут через десять минут.
   – Им до нас не добраться, – произнес Феликс. – Если включат питание, чтобы открыть двери, нас убьет током.
   – Ничего, они что-нибудь придумают, – сказал Дон.
   Вода уже дошла ему до пояса. Протянув руку, Дон подхватил Лорелли: ей было трудно держаться на ногах.
   – Мы можем забраться на лестницу, ведущую к кабинету Альскони? – спросил он у Карлоса.
   Негр кивнул. Лицо его было серым, глаза беспокойно рыскали по сторонам.
   – В таком случае пойдемте, – нетерпеливо сказал Дон. – Через ту дверь будут входить мои ребята. К тому же там вода еще не так высоко, как здесь.
   Подталкивая перед собой Лорелли, он с трудом пошел по коридору к железной двери, за которой была лестница. Карлос и Феликс последовали за ним. Энгельман же по-прежнему стоял, прислонившись к стене. Похоже, он оцепенел от страха.
   – Вы бы помогли своему приятелю, – сказал Дон Феликсу, пытаясь открыть дверь.
   – Ну его к черту, – проворчал Феликс.
   – Ну-ка, помогите. – Дон с Карлосом тянули дверь на себя, но давление воды было слишком сильным. – Дайте сюда лом.
   Феликс выполнил его просьбу. Карлос изо всех сил дернул дверь, и Дон успел вставить лом в образовавшуюся щель. Феликс пришел ему на помощь. Вместе они сумели приоткрыть дверь. Вода устремилась в короткий коридор, ведущий к лестнице. Давление на дверь уменьшилось, и Дон с Феликсом сумели распахнуть ее полностью.
   Карлос и Феликс бросились к лестнице. Невесть откуда взявшаяся волна сбила Лорелли с ног.
   Девушка закричала. Дон, едва сумевший сохранить вертикальное положение, попытался схватить ее, но не сумел. Лорелли ушла под воду и вынырнула чуть дальше по коридору.
   Энгельман тоже не устоял перед этой неожиданной волной. Отфыркиваясь, он вынырнул на поверхность. Вода стремительно прибывала. До потолка оставалось всего лишь три дюйма.
   Нырнув, Дон ринулся к Лорелли. Когда он проплывал мимо Энгельмана, тот схватил его за пиджак и потащил ко дну.
   Дон сцепился с ним. Какое-то время Энгельман, отчаянно барахтаясь, старался дотянуться до его горла. Наконец Дон сумел вырваться. Оттолкнув Энгельмана в сторону, он снова поплыл к Лорелли. Добрался до нее, и тут Энгельман снова появился над водой. Лицо его было перекошено от ужаса. Он схватил девушку, и та завизжала. Дон отвесил ему оплеуху, обнял Лорелли и крикнул:
   – Не брыкайтесь! Я вам помогу.
   К этому моменту вода уже плескалась в паре дюймов от потолка.
   – Хватайтесь за мой пиджак, – сказал Дон и мощными гребками поплыл к открытой двери, толкая девушку перед собой.
   За дверью он развернулся и подсадил Лорелли на ступеньки. Подумал, не стоит ли вернуться за Энгельманом, но коридор уже был доверху заполнен водой, и Дон решил не рисковать. Подталкивая Лорелли и не давая ей упасть, он помог ей подняться на маленькую площадку, где уже стояли Карлос с Феликсом.
   Феликс рассматривал железную дверь.
   – Проклятье, никаких шансов, – сказал он. – Ни единой щелочки.
   Взглянув на дверь, Дон понял, что Феликс совершенно прав.
   – Открыть ее можно, лишь включив питание. А в этом случае мы, скорее всего, погибнем от удара током.
   – Будем подавать сигналы по очереди, – сказал Дон. – Нужно, чтобы мои ребята поняли, где нас искать.
   Подняв лом, он принялся стучать в дверь.
   Внезапно погас свет. Казалось, в наступившей кромешной тьме нечем дышать.
   – Странно, что этого не случилось раньше, – произнес Дон, не переставая стучать по двери. – Должно быть, выбило последние пробки.
   Над дверью зажглась аварийная лампочка.
   – Вода поднимается, – сказала Лорелли. – Уже дошла до ног.
   Оттолкнув Феликса, Карлос забрался на верхнюю ступеньку.
   – С дороги! – прорычал он.
   Оказавшись по колено в воде, Феликс запаниковал. Он схватился за Карлоса, пытаясь вернуться на прежнее место.
   Дон услышал, как Карлос заворчал. Потом раздался звук сильного удара, стон и плеск воды.
   Лорелли взвизгнула снова.
   Наугад протянув руку во тьму, Дон нащупал рукав Карлоса. Негр издал панический возглас, повернулся, схватил Дона за пиджак. Потеряв равновесие, Дон зацепился ногой за бедро Карлоса и обеими руками ухватился за его шею. Карлос ударил его в живот так, словно вместо кулака у него была кувалда. Пальцы Дона скользнули по горлу негра. Нащупав сонную артерию, Дон надавил на нее, не жалея сил. Получил еще один удар, от которого его чуть не вывернуло наизнанку. Наконец Карлос потерял равновесие, и оба упали с лестницы в холодную воду.
   Задыхаясь, Дон почувствовал, как тело его ударяется о ступени, ведущие в затопленный коридор. Карлос ослабил хватку. Сделав чудовищное усилие, Дон отпихнул негра в сторону и выплыл на поверхность. Ухватился за первую ступеньку над водой, поставил на нее колено и почувствовал, что Карлос крепко держит его за лодыжку.
   Дон хотел лягнуть его, но промахнулся и опять оказался под водой, едва успев сделать глубокий вдох. Попытался нащупать Карлоса, не смог его найти и вынырнул снова.
   Лампочка над дверью, внезапно потускнев, превратилась в крошечный оранжевый огонек.
   В сумраке Дон разглядел Карлоса: тот стоял на ступеньке у самой воды. Дон отчетливо видел растянутые в оскале пухлые губы и блеск белых зубов.
   Подплыв к негру, он протянул руку к ступеньке. Карлос принялся лягаться. Если бы Дон не успел уклониться, получил бы ботинком в лицо. Он взглянул наверх. Лорелли следила за их схваткой с площадки у двери. Дон понимал, что через несколько минут вода поднимется и увернуться от ботинка будет невозможно. Выбор был невелик: или Дон утонет, или Карлос запинает его до смерти. Оставалось лишь надеяться на Лорелли.
   И помощь подоспела вовремя. Вскинув лом, девушка спустилась чуть ниже, размахнулась и обрушила на Карлоса сильнейший удар.
   Повернувшись, негр закрылся рукой, но опоздал на долю секунды: лом угодил ему в макушку. Карлос обмяк и завалился в воду.
   Дон схватил его за пиджак, но у него почти не оставалось сил, чтобы удержать такую тушу. Поняв, что он вот-вот утонет сам, Дон выпустил Карлоса и из последних сил поплыл к Лорелли. Та, стоя по пояс в воде, протянула ему руку и помогла встать на лестницу. Едва дыша, Дон выбрался из воды и выпрямился во весь рост.
   Из-за железной двери донесся едва слышный возглас.
   Дон схватил Лорелли за руку и, пошатываясь, поднялся на последнюю ступеньку. Возглас повторился.

Глава тринадцатая
Кто смеется последним

   Обняв Лорелли за талию, Дон по колено в воде стоял на верхней ступеньке. Прислонившись к железной двери, он крикнул:
   – Это ты, Гарри?
   – Я, сэр, кто же еще, – отозвался Гарри. – Пробую открыть. Разрешите воспользоваться динамитом?
   – Ни в коем случае! Мы стоим вплотную к двери, отойти не можем. Воды много, и она быстро прибывает.
   – О’кей, что-нибудь придумаю, – произнес Гарри. – Продéржитесь пять минут?
   – Лучше бы побыстрее, – сказал Дон.
   – Сейчас все будет, – пообещал Гарри.
   Лорелли вцепилась в Дона:
   – Ничего у них не получится. Это невозможно.
   – До сих пор Гарри всегда добивался своего, – бодро сказал Дон, хотя настроение у него было неважное. Он понимал, что Гарри вряд ли успеет открыть дверь. – Держитесь за меня и не волнуйтесь.
   Лицо Лорелли было бледным и напряженным. Вода уже дошла ей до груди.
   Шли минуты. Вода поднималась дюйм за дюймом.
   – Вы еще там, сэр? – вдруг спросил Гарри.
   – Да. Что происходит?
   – Я отправил троих ребят Джузеппе к озеру. Они вот-вот взорвут трубу, по которой в подземелье поступает вода.
   – Прекрасно, – похвалил его Дон. – Отличная мысль, Гарри.
   – Отойду ненадолго, – сказал Гарри. – сейчас вернусь.
   Дон тем временем помогал Лорелли держаться на плаву. Вода уже плескалась у его подбородка.
   – Главное, работайте руками и ногами, – сказал он. – До потолка еще целых три фута. Мои парни успеют нам помочь.
   Он уже не доставал ногами до ступеней, но продолжал поддерживать Лорелли одной рукой.
   Вода все прибывала, но теперь чуть медленнее. Дон дотянулся до потолка. Через три-четыре минуты все будет кончено.
   – Перевернитесь на спину – так, чтобы над водой осталось только лицо, – сказал Дон. – Боитесь?
   – Уже меньше. А вы?
   – Похоже, да. Но толку от этого не много, верно?
   – Феликс погиб?
   – Да, он утонул. Не думайте ни о нем, ни об остальных.
   – Представляете, мне Феликса совсем не жаль. Такое чувство, что его и вовсе не было.
   Внезапно оранжевая лампочка ярко вспыхнула, осветив неровный каменный потолок дюймах в шести от лиц Дона и Лорелли, и тут же перегорела. Наступила кромешная тьма.
   – Похоже, Альскони будет смеяться последним, – спокойно произнесла Лорелли. – А я-то, дура, надеялась от него сбежать. Может, лучше просто пойти ко дну?
   – Это скверная мысль, – сказал Дон. – Мы выберемся. Как в кино: герои всегда спасаются в последний момент.
   – Похоже, ваши люди слегка запаздывают. Господи, как же холодно!
   Дон понял, что жить им осталось совсем недолго. Потянулся к потолку, ожидая, что до него осталась пара дюймов, но не смог ничего нащупать.
   Чувствуя прилив надежды, он вытянул руку во всю длину и едва-едва сумел коснуться потолка.
   – Думаю, они справились, – сказал он. – Вода ушла по меньшей мере на фут.
   – Вы так говорите, чтобы меня успокоить?
   – Попробуйте дотянуться до потолка. Сами все поймете.
   – И правда высоко.
   Опустив ноги, Дон нащупал ступеньку.
   – Да, у них все получилось! – воскликнул он. – Теперь можно стоять! Я же говорил, верно? Вода уходит!
   Лорелли встала рядом с Доном. Обняла его и расплакалась.
   – Ну, как вы там? – крикнул Гарри. – Воду мы отвели, а теперь займемся дверью.
   – Мы в норме, Гарри, – отозвался Дон. – Как собираетесь открывать?
   – Я нашел распределительный щит. Включу питание.
   – Подожди несколько минут, – сказал Дон. – Пусть сперва вода уйдет.
   – Хорошо, сэр. Скажете, когда будет можно.
   К этому моменту вода упала до колен и продолжала быстро убывать. Взглянув на Лорелли, Дон произнес:
   – Через пять минут мы выйдем отсюда.
   – И что вы планируете со мной делать? – спросила девушка, отпрянув от него. – Сдадите в полицию?
   – Я не собираюсь ничего с вами делать, – ответил Дон. – Вопрос в том, что будете делать вы. Лично я считаю, что вы утонули вместе со всеми остальными – да, именно так я и предпочитаю думать. У вас будет несколько часов форы, но знайте: рано или поздно полиция вас настигнет.
   Помолчав немного, Лорелли произнесла:
   – Похоже, Феликсу повезло больше, чем мне.
   В этот момент вода отступила от верхней ступеньки.
   – Сейчас я скажу, чтобы открывали дверь, – произнес Дон.
   – У Альскони есть вилла в Палермо. Вилла «Баццони», – сказала Лорелли. – Он хотел утопить меня, словно крысу, что ж, теперь я имею право вести себя как крыса. В порту его ждет быстроходная яхта под названием «Неттуно».
   – Может, мои люди его уже взяли.
   – Не думайте, что это так просто. Надеюсь, вы не позволите ему уйти. Пока не открыли дверь, хочу поблагодарить вас за все, что вы для меня сделали. Если бы не вы, сейчас я была бы мертва. Феликс оказался никудышным помощником.
   – Значит, мы квиты. Если бы не вы, Карлос прикончил бы меня. – Повысив голос, Дон крикнул: – Ну ладно, Гарри, пробуй!
   Через две минуты дверь распахнулась.
   Еще через час Дон стоял в гостиной виллы «Триони» с телефонной трубкой в руке. Он дозвонился до римского управления полиции и теперь говорил с капитаном Росси.
   На веранде расположились люди Джузеппе. Вокруг них суетился Черри. Гарри стоял, прислонившись к балюстраде, и слушал, о чем говорит Дон.
   Наверху Мэриан помогала Лорелли переодеться.
   – Никаких сомнений, – говорил Дон. – У меня есть свидетель, способный убедить любых присяжных. Альскони едет в Палермо, на виллу «Баццони». Если хотите взять его, необходимо действовать как можно быстрее. Он опережает вас на пару часов. В порту его ждет быстроходная яхта под названием «Неттуно».
   – Оставьте ваш номер, – сказал Росси. – Я перезвоню.
   Дон продиктовал номер и повесил трубку. В гостиную вошли Мэриан и Лорелли – на ней было черное платье Мэриан. Свои золотисто-рыжие волосы она убрала под облегающую шляпку. Лицо у девушки было бледным и встревоженным.
   Оставив их наедине, Мэриан вышла на веранду.
   – Итак, какие у вас планы? – спросил Дон.
   Лорелли пожала плечами:
   – Ну какие у меня могут быть планы? Денег-то нет. – Взяв сигарету из ящичка на столе, она закурила. – Так что далеко мне не уйти.
   – Я дам вам денег, – сказал Дон. – Вам лучше сегодня же уехать во Флоренцию. Вас будет разыскивать полиция Сиены, но во Флоренции у вас есть надежда на спасение. Сейчас банк уже закрыт, и деньги снять не получится. Однако во Флоренции можно будет обналичить чек.
   Лорелли изумленно смотрела на него.
   – Вы не шутите?
   – Я же сказал, что у вас будет шанс скрыться. Он, конечно, невелик, но вы сами решите, как им воспользоваться. Я дам вам миллион лир и отвезу во Флоренцию. Дальше поступайте как знаете.
   – Если я попаду в полицию, у вас будут неприятности.
   – Тем хуже для меня, – коротко сказал Дон. – Вы готовы ехать?
   – Да, готова.
   – Подождите минутку. – Дон вышел на веранду. – Мне нужна машина, – сказал он, обращаясь к Гарри. – С бензином порядок?
   – Полный бак, сэр.
   Спустившись с веранды, Гарри убежал к гаражу.
   Дон отвел Мэриан в сторону:
   – Сейчас я повезу ее во Флоренцию. Если позвонит Росси, скажете, что я лег спать и просил меня не тревожить. Вернусь ближе к полудню.
   – Вы что, решили помочь ей скрыться? – спросила Мэриан. – Разве это разумно, Дон? Ведь ее разыскивает полиция.
   – Знаю. Ну, тут такое дело… Если бы не она, тот негр прикончил бы меня. Так что я у нее в долгу. Не могу просто взять и умыть руки.
   – Гарри поедет с вами?
   – Нет. Если нас остановят, ему незачем светиться.
   Гарри подогнал машину к ступенькам веранды. Вышел и вопросительно взглянул на Дона:
   – Готов и жду команды, сэр.
   – Лучше бы вы взяли его с собой, – сказала Мэриан.
   Покачав головой, Дон вернулся в гостиную и поманил Лорелли:
   – Пора.
   Ни на кого не глядя, девушка спустилась к «бентли». Все, кто был на веранде, молча смотрели ей вслед.
   – Кто поведет? Вы или я, сэр? – спросил Гарри.
   – Ты останешься здесь, – сказал Дон. Открыл для Лорелли пассажирскую дверцу, обошел машину и сел за руль. – И не спорь, – добавил он, заметив, что Гарри настроен упрямиться. – Вернусь завтра к полудню. Присматривай за Якопо.
   Гарри собрался возразить, но Дон нажал на педаль газа, и «бентли» помчался к воротам.
   – Вы рассказали полиции про Альскони? – спросила Лорелли по пути к Поджибонси.
   – Да, – ответил Дон. – В Палермо его ожидает горячий прием. На этот раз ему не уйти.
   – Думаю, у него назначена какая-то встреча. Не понимаю, почему он убил Менотто. Сам Альскони уже несколько лет не садился за руль. Менотто был его шофером. Уверена, он не решился бы самостоятельно ехать в такую даль. Скорее всего, вести машину будет кто-то еще.
   – Не забивайте себе голову, – сказал Дон. – О нем позаботится полиция. Якопо не знал про виллу «Баццони», верно?
   – Верно. О ней было известно только нам с Феликсом.
   – В том-то и дело. Альскони уверен, что вы мертвы, и думает, что по пути на виллу ему ничто не грозит. Так что он угодит прямиком в ловушку.
   – Поверю, когда его поймают, – сказала Лорелли. – Он очень умен. Если ему удастся сбежать, предупреждаю: вам нужно будет поостеречься. Ведь вы корень всех его нынешних бед. Он такого не забудет. Если сбежит, то не успокоится, пока не сведет с вами счеты.
   – Никуда он не денется, – сказал Дон и тут же спросил: – Кто убил Шапиро?
   Взглянув на него, Лорелли равнодушно сказала:
   – А вот это пусть выясняет лондонская полиция. Какая вам разница, кто его убил?
   Дон собрался было ответить, но вдруг увидел впереди свет мощных фар. Идущая в гору дорога была извилистой, и самой машины он не разглядел. Но мчалась она быстро: фары стремительно приближались.
   – Этот парень куда-то спешит, – заметил Дон. Прижался к правой обочине и включил ближний свет.
   Машина была уже совсем рядом. Она неслась по встречной полосе со скоростью под шестьдесят миль в час. Похоже, водителю было плевать на сложность трассы.
   Ослепленный фарами, Дон не мог ничего рассмотреть. Резко затормозив, он услышал визг истерзанных шин. Вторая машина тоже сбавила скорость и мгновением позже врезалась в бок «бентли». Тот сдвинулся вправо, но быстро остановился, тормоза не подвели.
   Чертыхнувшись – ибо он любил эту машину, – Дон распахнул дверцу и выскочил из «бентли».
   Второй автомобиль развернуло так, что он перекрыл дорогу. Задние колеса его остановились в нескольких дюймах от обрыва над оливковой рощей.
   Из машины вышел мужчина в тренче и фетровой шляпе с широкими полями. Не обращая внимания на Дона, он подошел к капоту, чтобы оценить последствия аварии. В салоне был еще один человек. Он остался на пассажирском сиденье.
   – Что за чертовщину вы тут устроили? – спросил Дон по-итальянски. – Вы же неслись по встречке.
   Человек в тренче посветил фонариком на переднее колесо. Вмятое крыло пробило шину.
   – Мы торопимся, – сказал он по-английски. – Вашей машине сильно досталось?
   – Мне плевать, торопитесь вы или нет! – возмутился Дон. – Нельзя устраивать гонки на такой дороге.
   – Я спрашиваю: вашей машине… – начал человек в тренче, и тут в свете фонарика появился его пассажир.
   – Ваш голос кажется мне знакомым, – сказал он, направив на Дона пистолет 45-го калибра. – Ба, да это же мистер Миклем!
   Человек в тренче посветил фонариком Дону в лицо.
   – Итак, мы встретились снова, – сказал Альскони. – Вижу, от вас не так-то просто отделаться. Стойте смирно. – Он угрожающе повел пистолетом и продолжил, обращаясь к Крантору: – Взгляните, есть ли кто в той машине.
   Крантор подошел к «бентли». Лорелли открыла дверцу, выскользнула на дорогу и замерла, увидев наведенный на нее пистолет.
   Узнала Крантора и едва сдержала крик.

   Лишь подойдя к машине, Альскони засомневался, сможет ли он управиться с огромным «кадиллаком». И тут же пожалел о том, что убил Менотто. Да, поторопился. Совсем забыл, что останется без шофера.
   Альскони уже пять или шесть лет не садился за руль, да и до этого водитель из него был неважный.
   Крантор прилетает в полночь, и его необходимо встретить. У Альскони было меньше часа, чтобы доехать до взлетной полосы. А дорога предстояла непростая.
   Усевшись за руль, Альскони потратил несколько весьма неприятных минут, чтобы разобраться, как включить фары. Наконец он нашел нужный тумблер, повернул ключ зажигания, завел двигатель и вознес хвалу богам за автоматическую коробку передач: по крайней мере, не придется возиться с рычагом и сцеплением. Автомобиль покатил к воротам по узкой бетонной дорожке. Оказалось, что уверенно рулить Альскони способен лишь на скорости пятнадцать миль в час. Охранник вышел из сторожки и открыл ворота. Альскони так старался не поцарапать машину о стойки, что не обратил внимания на его изумленное лицо. Выбравшись на широкое шоссе, он прибавил скорость до двадцати пяти миль в час, но быстрее ехать не отважился.
   Горная дорога с ее крутыми поворотами оказалась сущим наказанием. Добравшись до вершины, Альскони уже исходил потом и проклинал себя за то, что поспешил избавиться от Менотто. Часы на приборной панели сообщали, что он сильно опаздывает. Необходимо было оказаться у взлетной полосы до того, как приземлится самолет. В ином случае Альскони не сможет улететь в Палермо: высадив Крантора, пилот ждать не будет. Успеть на самолет жизненно важно – так Альскони окажется на яхте прежде, чем полиция начнет его искать. Он добавил скорости до тридцати пяти миль в час и чуть не свалился с обрыва – хорошо, успел нажать на тормоз.
   Альскони тихонько чертыхнулся и продолжил движение, сбросив скорость до минимума.
   Через час черепашьего хода он выехал на широкую прямую дорогу, за которой был узкий проселок, ведущий к взлетной полосе. Здесь Альскони решил рискнуть и разогнался до тридцати миль в час. Сражаясь с баранкой, он ухитрился не сбавлять скорость до поворота направо, в миле от которого должно было закончиться его путешествие.
   Съехав на неровный проселок, Альскони увидел вдали огни взлетной полосы и услышал рев двигателей самолета. Нажал на педаль газа, чуть не угодил в канаву и выругался, увидев, что пилот ведет машину на взлет. Подъехав к месту, Альскони только и успел, что проводить самолет взглядом, пока огни его растворялись в черном небе.
   Альскони был вне себя от ярости. Пот лил с него ручьем. Впереди была долгая поездка на виллу «Баццони», то есть Альскони взойдет на борт яхты «Неттуно» не раньше чем через сутки. Да, очень неприятно. Но не смертельно. О яхте знали лишь два человека: Феликс и Лорелли. И сейчас они уже мертвы. Но осторожность все равно не помешает – хоть полиции и неизвестно, куда он направляется, скоро его начнут искать.
   Из темноты вышел Крантор со здоровенным чемоданом в руке. Он тут же направился к машине и тихо спросил:
   – Синьор Альскони?
   – Не называйте меня по имени, болван! – рявкнул Альскони. – Деньги у вас?
   – Да. – Остановившись у машины, Крантор пытался разглядеть лицо Альскони, чувствуя, что этот момент – один из самых важных в его жизни.
   – Едем в Палермо, – сказал Альскони. – Садитесь за руль, я буду показывать дорогу. – Он подвинулся на пассажирское сиденье.
   – Палермо? – озадаченно переспросил Крантор. Открыл дверцу и сел за руль. – Это Сицилия, верно?
   – Ну а где же еще, идиот? – сорвался Альскони. – Зачем говорить очевидные вещи? Поехали. Мне нужно быть там как можно раньше.
   Побагровев от злости, Крантор завел двигатель и рванул по кочкам с такой скоростью, что Альскони изумленно выпучил глаза.
   – В конце дороги налево, – сказал он. – Потом прямо.
   Вжавшись в удобное мягкое сиденье, Альскони уныло смотрел вперед. Наконец «кадиллак» одолел кочки и, взвизгнув измученными шинами, выскочил на шоссе.
   Машина была мощной, а Крантор страстно любил быструю езду. Не прошло и минуты, как стрелка спидометра застыла на отметке 98 миль в час.
   «Что все это значит? – думал Крантор. – Почему мы едем в Палермо? И что в тех ящиках на заднем сиденье? Зачем такая спешка? Неужели что-то пошло не так и босс сматывает удочки?»
   Он бросил взгляд на пассажирское сиденье, где съежился Альскони. Лампочки приборной панели освещали озабоченное, осунувшееся лицо, безрадостные глаза, плохо выбритые щеки.
   Крантор был разочарован. Будучи наслышан про Альскони, он ожидал увидеть человека из стали и уж никак не заплывшего жиром престарелого грубияна.
   Почувствовав на себе взгляд Крантора, Альскони повернул голову, посмотрел на него и содрогнулся. Ну и рожа! Видел бы он Крантора раньше, не стал бы привлекать к своим делам. Его физиономия столь же приметная, как исполинская фигура Карлоса. Раз увидишь, и никогда не забудешь. Но водитель из него отменный. Если ничего не случится, к утру они будут в Неаполе. Почувствовав себя увереннее, Альскони выпрямился на сиденье и сказал:
   – Мы вот-вот выедем на горную дорогу, ведущую в Сиену. Придется сбавить скорость, но не слишком. Чем раньше вы привезете меня в Палермо, тем лучше.
   – А Феликс уже там? – спросил Крантор, не замедляя хода. – Я думал, он в Сиене.
   – Довольно пустой болтовни! – раздраженно сказал Альскони. – Мне есть над чем поразмыслить.
   Крантор почувствовал, что начинает закипать. Лишь выехав на извилистую горную дорогу и сбросив скорость, он задумался о собственном положении.
   Альскони говорил, что грядут перемены. Велел Крантору немедленно приехать в Италию. Возможно, хочет сделать его своим помощником. Но так ли это? Если Альскони такой наглец и грубиян, стоит ли вообще с ним работать?
   Крантор подумал о тех деньгах, что он привез из Англии, – пятнадцать тысяч фунтов пятифунтовыми купюрами. Сейчас они лежали под сиденьем автомобиля. Знай он, что за гусь этот Альскони, забрал бы деньги себе и залег на дно. Да, провернуть это было бы нелегко, но вполне возможно. Кстати, прямо сейчас можно так и сделать. Крантор вспомнил о деревянных ящиках. Что в них? Еще деньги?
   Погрузившись в эти мысли, он заметил «бентли» Дона в самый последний момент, когда было уже слишком поздно. Выскочив из-за поворота, он вдруг понял, что мчится по встречной полосе. Увидел фары встречной машины, переключенные на ближний свет, и тут же надавил на педаль тормоза.
   Почувствовал сильный удар и услышал, как лопнула камера переднего колеса. Машину развернуло, и на мгновение Крантору показалось, что «кадиллак» вот-вот улетит вниз, в долину. Лихорадочно выкручивая баранку, он слышал ругань Альскони. Наконец автомобиль остановился. Потрясенный, злой на самого себя, Крантор открыл дверцу и вышел на дорогу.

   Взглянув Крантору за спину, Лорелли увидела тучную фигуру Альскони и похолодела.
   – Почему вы здесь, с Миклемом? – озадаченно спросил Крантор, опустив пистолет. – Что тут вообще творится?
   – Крантор! Тащите ее сюда! – рявкнул Альскони. – Не дайте ей уйти!
   Лорелли принялась вертеть головой в поисках пути к спасению, и тут Крантор схватил ее за руку. Девушка хотела вырваться, но хватка его была железной. Он потащил Лорелли через дорогу – туда, где стоял Альскони, держа Дона на мушке.
   В свете фар «кадиллака» лицо Альскони казалось особенно бледным и осунувшимся. Губы его дрожали, во взгляде читался страх.
   – Не спускайте с Миклема глаз, – сказал он Крантору. – Если шевельнется, стреляйте. – Альскони схватил Лорелли за руку и притянул ближе к свету, чтобы видеть ее лицо. – Итак, ты сбежала? И решила предать меня, выдать мои секреты? – Сунув пистолет в карман, он вцепился девушке в горло, хорошенько встряхнул ее и крикнул: – Значит, так, да?
   Лорелли почувствовала слабость в ногах. Схватив Альскони за руки, она попыталась вырваться.
   – Рассказала про яхту, да? – рычал Альскони. – Да?
   – Уберите руки! – сказал Дон. – Вам не уйти. На яхте вас ждет полиция. И на вилле «Баццони» тоже.
   Альскони отшвырнул девушку в сторону так, что она растянулась на дороге, и снова вытащил пистолет. На него было страшно смотреть. Не выпуская Дона из виду, Крантор шагнул назад, примерился и резко ударил Альскони по запястью, выбив пистолет у него из руки.
   Альскони отшатнулся. Лицо его побагровело.
   – Хватит! – резко сказал Крантор. – Что все это значит? Что здесь творится?
   – Творится?! – Альскони сорвался на визг. – Она предала нас! Вот что творится! Она сдала нас полиции!
   – Что за разговоры про яхту? Какая еще яхта?
   – Ну а как еще сбежать, если не на яхте? – огрызнулся Альскони. – У полицейских есть мое описание. – От страха щеки его обвисли, лицо сделалось уродливым. – Все деньги на вилле. Ну и как я теперь скроюсь?
   Все эти новости потрясли Крантора до глубины души. Итак, Альскони в бегах и его уже ищет полиция! «Моего описания у них нет, – сразу же сообразил Крантор, – но если меня возьмут в компании Альскони… Какой же я болван! Нужно было забрать эти пятнадцать тысяч и смыться!»
   И тут его осенило.
   – А тот моторный катер? – спросил он. – Все еще у вас?
   Альскони заморгал, а потом хлопнул в ладоши:
   – Точно! – Он совсем забыл о катере в порту Чивитавеккья, том самом, на котором ему контрабандой привозили французскую валюту. – Надо же, вылетело из головы. Пока полицейские ждут меня в Палермо, я отправлюсь в Монте-Карло. Да, немедленно едем в Чивитавеккья!
   Альскони снова взял пистолет, который Крантор выбил у него из руки. Лорелли, поднявшись на ноги, встала рядом с Доном. Лицо ее было белее мела. Она с ужасом смотрела на Альскони.
   – Проверьте, сильно ли повреждена машина Миклема, – сказал Альскони Крантору. – Я присмотрю за этой парочкой.
   Крантор подошел к «бентли». Если не считать вмятины на заднем крыле, автомобиль был в полном порядке. Открыв дверь, Крантор сел за руль и завел двигатель. Включил первую передачу, проехал несколько ярдов. Заглушил мотор, вернулся и сообщил:
   – Машина на ходу.
   – В таком случае поедем на ней. Это безопаснее. Возьмем с собой этих двоих. Полиция не станет искать меня в английском автомобиле, тем более в обществе троих попутчиков. Перенесите ящики из «кадиллака» в «бентли». А «кадиллак» столкните с дороги. Живо!
   Пока Крантор переносил ящики в багажник «бентли», Альскони держал Дона и Лорелли на мушке. Закончив с ящиками, Крантор поставил рядом чемоданы Альскони.
   Вернулся к «кадиллаку», снял машину с парковочного тормоза, зашел спереди и всем своим весом приналег на капот. Сдвинувшись с места, автомобиль рухнул вниз. Прокатился ярдов пятьдесят и остановился, врезавшись в оливковое дерево.
   – Поведете вы, мистер Миклем, – приказал Альскони. – Ваша задача – как можно быстрее доставить меня в Чивитавеккья. – Он взглянул на Лорелли. – Ты сядешь рядом с ним. Если кто-то из вас решит привлечь внимание к машине, я буду стрелять. Понятно?
   – Далеко вы не уйдете, – сказал Дон. – Хватит обманывать себя. Вам не удастся скрыться.
   Слушая его, Крантор пришел к такому же выводу.
   – В машину! – рявкнул Альскони.
   Лорелли с Доном подошли к «бентли». Крантор и Альскони последовали за ними. Когда все уселись в машину, Дон завел двигатель, развернулся и поехал в сторону Сиены.
   Было без нескольких минут час. До порта оставалось сто двадцать миль. Дороги будут пусты. Альскони прикинул, что до места он доберется в половине четвертого.
   – На борту обычно ночует Ломбардо, – сказал он Крантору. – Но если его не будет, ждать мы не сможем. Справитесь с катером?
   – Попробую, – с сомнением в голосе сказал Крантор. – Раньше мне не доводилось управлять посудиной такого размера, но вообще я неплохо разбираюсь во всяких механизмах.
   – Хватит нести чушь, – перебил его Альскони. – В механизмах он разбирается! Тут вопрос навигации. Сможете доставить меня в Монте-Карло?
   – Нет, – сказал Крантор. – О навигации я не имею ни малейшего понятия.
   На мгновение Альскони задумался: если Ломбардо не на катере, а это весьма вероятно, вся затея обречена на неудачу.
   Подавшись вперед, он похлопал Дона по плечу:
   – Справитесь с катером? Если отвезете меня в Монте-Карло, я не застрелю вас в Чивитавеккья.
   – Прямо бальзам на душу, – сухо сказал Дон. – Отвезу, но при одном условии: высадив вас, мы с Лорелли заберем катер.
   – Конечно. – Альскони незаметно улыбнулся в темноте. – Вы же дадите мне слово, что не расскажете полиции, как оставили меня в Монте-Карло.
   – Разумеется, – серьезно произнес Дон, понимая, что Альскони не собирается отпускать его живым.
   – Что ж, едем дальше, – сказал Альскони и откинулся на спинку сиденья.

   В три часа ночи Дон по прибрежной дороге въехал в Чивитавеккья.
   – Остановитесь на минутку, – велел Альскони. – Нужно уладить кое-какие мелочи.
   Дон затормозил.
   – Вероятно, охранник начнет задавать вопросы. В порту я знаю почти всех, но вдруг нам не повезет? – Альскони взглянул на Крантора. – Держите пистолет наготове. Я открою окно и поговорю с охранником. Если он начнет вести себя подозрительно, застрелите его. У вас есть глушитель?
   – Нет, – сказал Крантор.
   – У меня есть. Давайте сюда ваш пистолет и возьмите мой.
   – А если охранников будет несколько? – спросил Крантор, делая вид, что роется в кармане в поисках пистолета.
   – В такой-то час? Исключено.
   Незаметно положив пистолет рядом с собой, Крантор разряжал его одной рукой. Сделать это было нелегко.
   – Давайте пистолет! – повторил Альскони. – Что вы там копаетесь?
   – Он за подкладку зацепился.
   – Зачем вы носите пистолет в кармане, болван? – осведомился Альскони. – Живее!
   «Недолго тебе осталось называть меня болваном», – в бешенстве подумал Крантор, вынимая патрон из патронника. Передал Альскони разряженный пистолет, а себе забрал «сорок пятый» с глушителем.
   – Вы, на переднем сиденье, ничего не говорите, – сказал Альскони, забрав пистолет у Крантора. – Если начнете валять дурака, я пущу Лорелли пулю в затылок. Теперь подъезжайте к воротам порта. Прямо, вдоль трамвайной линии.
   Дон переключил передачу. По пути в Чивитавеккью он пытался придумать способ, как застать этих двоих врасплох. Но пока они вооружены, он ничего не мог поделать. Наверняка ему представится шанс, когда все поднимутся на борт катера. Дон решил: из этих двоих Крантор более опасен. Он в хорошей физической форме и двигается на удивление быстро. Альскони можно перехитрить, но с Крантором такой номер не пройдет.
   Дон сбавил скорость, чтобы переехать через трамвайные пути. Фары выхватили из темноты красно-белый шлагбаум, перекрывающий въезд в порт. Рядом со шлагбаумом была сторожка. Возле нее стоял мужчина в форме цвета хаки, в руках у него была винтовка. От резкого света фар он заморгал.
   – Будьте готовы, – сказал Альскони. – Если что, я прижмусь к спинке сиденья, а вам придется застрелить его через окно.
   Поднырнув под шлагбаум, охранник направился к автомобилю.
   – Все в порядке, – пробормотал Альскони. – Я его знаю. – Повысив голос, он спросил: – Это ты, Беллини? Сколько лет, сколько зим. Как поживаешь?
   Охранник заулыбался.
   – Синьор Тампато! – Он подошел к окну. – Рад вас видеть! Вы, наверное, собрались в Рим? Чем могу служить?
   – Да, мы направляемся в Рим, – сказал Альскони. – Но раз уж проезжали мимо, я решил показать друзьям катер. Ломбардо на борту?
   – Нет, синьор, – ответил охранник. – Он больше не ночует на катере. Женился три недели назад.
   Пухлое лицо Альскони застыло.
   – Ничего страшного. Мы ненадолго. Покажу катер, и уедем.
   – Простите, синьор, но порт закрыт. Час назад пришло распоряжение от полиции: никого не впускать. Какой-то бандит хочет сбежать из страны.
   Альскони рассмеялся:
   – Я что, похож на бандита? Говорю же, мы быстро. Максимум полчаса. – Он выудил из кармана купюру в тысячу лир. – Вот, купите себе что-нибудь на добрую память. Не задерживайте моих друзей.
   – Спасибо, синьор. Но вы уж побыстрее. Если вас увидят, мне влетит.
   Он поднял шлагбаум, и Дон заехал на территорию порта.
   – Налево, – скомандовал Альскони и помахал охраннику. «Бентли» скрылся за здоровенным ангаром.
   – Остановитесь здесь. Заглушите двигатель и передайте мне ключ.
   Дон повиновался.
   – Я останусь в машине, – сказал Альскони Крантору. – Присмотрю за ними. Вы же отнесете ящики и чемоданы на борт.
   Крантор вышел из машины. Несколько секунд он смотрел на мощный моторный катер у причала, после чего открыл багажник, взял ящики и перенес их на палубу. Вернулся за чемоданами, отнес их к ящикам и снова вернулся к машине.
   – Вы двое, выходите, – велел Альскони.
   Отступив назад, Крантор смотрел, как все выбираются из автомобиля: сначала Лорелли, потом Дон и наконец Альскони.
   – Теперь же, мистер Миклем, буду признателен, если вы с Крантором подниметесь на борт и подготовите катер к отплытию.
   Дон взял Лорелли за руку.
   – Она пойдет со мной, – сказал он. Ему совсем не нравилось холодное, зловещее лицо Альскони.
   – Нет! – резко произнес Альскони. – Только вы, мистер Миклем. Лорелли останется здесь.
   – Если девушка не пойдет с нами, я откажусь везти вас в Монте-Карло, – спокойно сказал Дон.
   – Я сказал, она останется здесь! – взвился Альскони. – Делайте, как велено, или получите пулю!
   – И тогда не видать вам никакого Монте-Карло, – сказал Дон, пристально глядя на него. Судя по безумной ярости в глазах Альскони, он и правда был готов выстрелить.
   – Стойте! – крикнул Крантор.
   Он уже отошел в сторону и встал так, чтобы держать всех троих на мушке «сорок пятого».
   Увидев пистолет, Альскони широко раскрыл глаза и проскрежетал:
   – Не направляйте его на меня!
   Крантор улыбнулся:
   – Зря вы сказали, что у полицейских есть ваше описание, синьор Черепаха. Теперь моя очередь называть вас идиотом! Моего-то описания у них нет! Лорелли поплывет с нами, а вы останетесь здесь. Теперь у меня есть деньги, катер, штурман и пространство для маневра. Вы же лишь усложните…
   Злобно оскалившись, Альскони выхватил «тридцать восьмой» и нажал на спусковой крючок. Едва слышный щелчок курка подсказал ему, что пистолет не заряжен, и щеки Альскони обвисли. Он недоуменно взглянул на пистолет.
   Крантор трижды выстрелил ему в корпус – с таким звуком, словно кто-то трижды хлопнул в ладоши. Ноги Альскони подломились. Шатаясь, он сделал пару шагов вперед, выронил «тридцать восьмой» и растянулся на булыжниках.
   Ни Дон, ни Лорелли не сдвинулись с места.
   Направив на них пистолет, Крантор приказал:
   – Перебирайтесь на катер! Живо!
   Дон подошел к краю причала, спрыгнул на палубу и протянул руку девушке. Крантор последовал за ними. Встав подальше от Дона с Лорелли, он сказал:
   – Заводите двигатель.
   Дон прошел в рубку рулевого.
   – Как вы собираетесь со мной поступить? – спросила Лорелли. – Почему не дали ему убить меня?
   – Когда-то я сказал, что мы с вами можем принести друг другу немало пользы. – Крантор внимательно посмотрел на нее. – В тот момент вам не особенно понравилась эта мысль. Надеюсь, по пути в Монте-Карло вы передумаете. В той сумке у меня пятнадцать тысяч фунтов. А в ящиках, думаю, целое состояние в итальянских лирах. Мы можем начать жизнь с чистого листа – вместе. Подумайте об этом. – Он повел пистолетом. – Идите в кокпит. Я останусь здесь.
   Из рубки высунулась голова Дона.
   – Ничего не вижу. У вас есть чем посветить?
   Вынув из кармана фонарик, Крантор наклонился, чтобы передать его Дону. Стремительно, как кошка, Лорелли сильно толкнула его в спину. Потеряв равновесие, Крантор завалился вперед. Падая, он нажал на спусковой крючок. Пуля, срикошетив от стальной палубы, чудом не задела Дона. Крантор свалился в рубку, и Дон набросился на него.
   Правая рука его сомкнулась на горле Крантора. Левой Дон схватил его за руку с пистолетом и принялся колотить ею об пол. Раздался еще один выстрел, после чего Крантор разжал пальцы, и пистолет скользнул во тьму.
   Несколько секунд мужчины бились, словно дикие звери. Крантор оторвал от своего горла руку Дона и ударил его кулаком в лицо так, что Дон отлетел назад.
   И тут Крантор допустил ошибку – принялся шарить по полу в поисках пистолета. Дон набросился на него и ударил кулаком в челюсть.
   Крантор обмяк. Дон не без труда встал на ноги, и тут Крантор вновь поднялся на колени. Дон ударил его снова. Крантор отлетел к стене кокпита, ударился головой и упал лицом вниз на металлический пол.
   Нащупав фонарик, Дон включил его и склонился над Крантором. Убедившись, что тот лежит без сознания, Дон поднял его пистолет и попятился.
   – Вы целы? – еле слышно спросила Лорелли.
   – Еще пару-тройку минут он нас не потревожит. – Дон направил луч фонарика на бледное, напряженное лицо девушки. – Вы молодец. Уже второй раз меня спасаете. Похоже, это вошло у вас в привычку. – Он передал ей фонарик. – Подержите, а я его свяжу.
   Лорелли взяла фонарик. Положив пистолет на палубу, Дон связал Крантору руки за спиной его же шелковым галстуком. Выпрямившись, он обнаружил, что дуло пистолета смотрит ему в лицо.
   – Эй! Это еще зачем? – озадаченно спросил он.
   – Убирайте его с катера. И сами убирайтесь! – свирепо сказала Лорелли.
   – Вы что, решили плыть самостоятельно?
   – Да. Быстрее! Уберите его!
   – Стоит ли рисковать? Я же сказал, что помогу вам, и пока что не передумал. Вы же не справитесь с катером!
   – Ну конечно же справлюсь. Я выходила на нем в море уже десятки раз. И мне не нужна ваша помощь.
   – Но вам понадобятся деньги, разве нет?
   – Деньги? – Лорелли рассмеялась. – Теперь у меня полно денег. Вот он, тот самый шанс, на который я рассчитывала. Уберите его с катера, мне пора отчаливать.
   – Слушаюсь и повинуюсь. – Дон вытащил Крантора из кокпита. Выбрался на причал, уложил Крантора на булыжники, присел на корточки и взглянул на Лорелли. – Уверены, что сможете управлять катером? Точно не нужна моя помощь?
   Девушка покачала головой:
   – Точно. Я уже ходила на нем в Монте-Карло – в одиночку.
   – Что ж, хорошо. Значит, от меня ничего не требуется?
   Лорелли взглянула на Дона, и лицо ее смягчилось.
   – Нет, спасибо. Теперь я справлюсь. Начну новую жизнь. Не думаю, что мы встретимся снова.
   – Как знать. Берегитесь полицейских катеров. Когда Крантор придет в себя, он расскажет полиции, на чем вы уплыли.
   Лорелли улыбнулась:
   – К тому времени я буду уже далеко. Это же самый быстроходный катер на побережье. Меня не догонят. – Она повернула пусковую рукоятку, и спарка из двух двигателей с ревом ожила. – Прощайте. И еще раз спасибо.
   – Счастливо. И удачи! – крикнул Дон поверх шума моторов и отдал швартовы.
   Катер пришел в движение. Лорелли полностью открыла дроссельную заслонку, и он рванул в море, оставляя за собой белый пенный след.
   Подняв руку, Лорелли помахала Дону, и он помахал ей в ответ.
   Вскоре катер скрылся из виду, растворившись в ночи.

Джеймс Хэдли Чейз Миссия в Сиену Роман

Глава первая Прелюдия к убийству

Глава вторая Черепаха

Глава третья Волосы кирпичного цвета

Глава четвертая Джина

Глава пятая Выстрел наугад

Глава шестая Черный колосс

Глава седьмая Загнанные в угол

Глава восьмая Альскони

Глава девятая Сделка

Глава десятая Вилли

Глава одиннадцатая Тоннель

Глава двенадцатая Испытание водой

Глава тринадцатая Кто смеется последним

Джеймс Хэдли Чейз
Миссия в Сиену
Роман