Агата Кристи
Карибская тайна

   Agatha Christie
   A CARRIBEAN MYSTERY
   Copyright © 1964 Agatha Christie Limited.
   All rights reserved.
   AGATHA CHRISTIE, MISS MARPLE
   and the Agatha Christie Signature are registered trademarks of Agatha Christie Limited in the UK and elsewhere.
   All rights reserved.

   © Петухов А.С., перевод на русский язык, 2015
   © Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Э», 2017
//-- * * * --//

   Моему старому другу
   Джону Крюкшенку Роузу
   со счастливыми воспоминаниями о визите в Вест-Индию

Глава 1
Майор Пэлгрейв рассказывает историю

   – А возьмите ту же Кению, – сказал майор Пэлгрейв. – О ней треплются все, кому не лень! А вот я провел там четырнадцать лет своей жизни. И, может статься, лучших лет…
   Пожилая мисс Марпл наклонила голову – просто из вежливости.
   Пока майор продолжал довольно занудное описание своей жизни, Джейн Марпл спокойно думала о своем. Это была хорошо известная ей рутина. Менялись только детали. Раньше разговоры шли в основном об Индии. Майоры, полковники и генералы использовали уже хорошо знакомый всем набор слов: Симла [1 - Город в Северной Индии, бывшая летняя столица Британской Индии.], носильщики, тигры, чота-хазри [2 - Легкая закуска перед завтраком (хинд.).], тиффин [3 - Легкий ланч (англо-хинд.).], Хитматгар [4 - Движение в поддержку Индийского национального конгресса (перс. Слуги Бога), начавшееся в 1930 г. в Северо-Западной пограничной провинции в Индии.] и так далее. Майор Пэлгрейв использовал несколько другие слова: сафари, кикуйу [5 - Народность, живущая в центральной части Кении.], слоны, суахили [6 - Народность в Восточной Африке; населяет побережье Кении, Танзании, частично Мозамбика, а также близлежащие острова. Также – крупнейший из языков банту по количеству говорящих на нем.]. Но суть рассказов от этого не менялась. Пожилой мужчина, нуждающийся в слушателях, рассказывал о тех днях, когда он был счастлив. О тех днях, когда спина у него была прямой, глаза – зоркими, а слух – тонким. Некоторые из рассказчиков оказывались довольно привлекательными стойкими солдатиками, другие – полной им противоположностью. Пэлгрейв со своим налитым кровью лицом, искусственным глазом и внешним видом, напоминающим раскормленную лягушку, был как раз из последней категории.
   Мисс Марпл относилась к таким собеседникам с христианским милосердием. Она сидела совершенно прямо, изредка кивая в знак согласия, и мыслила о своем, наслаждаясь тем, чем стоило наслаждаться, – в данном случае глубокой синевой Карибского моря.
   «Как это мило со стороны дорогого Раймонда, – думала она с благодарностью, – и так щедро…» Мисс Марпл решительно не могла понять, почему он идет на все эти неудобства ради своей пожилой тетки. Возможно, чтобы успокоить совесть, а может быть, из родственных чувств? Или он просто так любит ее?..
   Наверное, все-таки он ее любит, подумала пожилая дама, любит в своей слегка раздраженной и презрительной манере! Всегда пытается поделиться с ней самыми последними новостями… Присылает ей книжные новинки… Современные романы. Их так трудно читать – все они об удивительно неприятных людях, которые занимаются странными вещами и не получают от этого, по-видимому, никакого удовольствия. Слово «секс» во времена молодости мисс Марпл вслух не произносили, но сама атмосфера была им пропитана – о нем мало говорили, но получали от него гораздо большее удовольствие, чем сейчас. Или ей это только так кажется? Она никак не могла отделаться от ощущения, что хотя в те годы на сексе висел ярлык греха, он был гораздо желаннее, чем то, во что превратился сейчас, – в скучную обязанность. На минуту мисс Марпл перевела взгляд на книгу, лежавшую у нее на коленях. Книга была открыта на двадцать третьей странице – дальше пожилая дама не продвинулась (и, сказать по правде, у нее не было никакого желания продолжать читать).
   «– Ты хочешь сказать, что у тебя вообще нет НИКАКОГО сексуального опыта? – с недоверием спрашивал молодой герой. – И это в девятнадцать-то лет? Но он просто должен быть, это жизненно необходимо!
   Девушка виновато опустила голову, и ее прямые жирные волосы закрыли ей лицо.
   – Я знаю, – пробормотала она, – знаю.
   Он посмотрел на ее старый, покрытый пятнами, свитер, босые ноги, грязные ногти на них и почувствовал резкий запах давно не мытого тела. «И почему она кажется мне такой невероятно привлекательной?» – подумал он».
   Мисс Марпл тоже никак не могла этого понять. Подумать только! Сексуальный опыт предлагается как какой-то простой витамин, содержащий железо! Бедная молодежь…
   «Дорогая тетя Джейн, вам совершенно ни к чему прятать голову в песок, как очаровательному страусу, – говорил ее племянник. – В вашей идиллической деревенской жизни все уже давно перепуталось. Только РЕАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ имеет значение».
   И у Раймонда, и у его тети Джейн был довольно смущенный вид, однако она согласилась с этим, боясь показаться слишком старомодной.
   Хотя настоящая деревенская жизнь была далека от идиллии. Люди, подобные Раймонду, мало что о ней знают. Работая в местном церковном приюте, мисс Марпл смогла многое узнать о разных проявлениях этой самой деревенской жизни. Хотя у нее не было непреодолимого желания обсуждать их и еще меньше желания писать о них – но она знала о них не понаслышке. Масса секса, как нормального, так и противоестественного. Насилие, инцест, всевозможные извращения (некоторые из них таковы, что даже эти умники из Оксфорда, которые пишут книжки, ничего о них не слыхали)…
   Мисс Марпл мысленно вернулась на Карибские острова, пытаясь ухватить суть рассказа майора Пэлгрейва…
   – Очень необычный опыт, – сказала она ободряюще. – Очень интересно.
   – Я мог бы еще многое вам рассказать. Правда, некоторые вещи не предназначены для ушей истинной леди…
   С легкостью, которая дается длительной практикой, Марпл льстиво прикрыла глаза, и майор продолжил свое слегка отредактированное описание обычаев диких африканских племен, а его слушательница вернулась мыслями к своему любящему племяннику.
   Раймонд Уэст был очень известным писателем с очень высокими гонорарами, и поэтому он сознательно и щедро делал все, чтобы сделать жизнь своей пожилой тетушки как можно приятнее. Предыдущей зимой она пережила тяжелое воспаление легких, и врачи посоветовали ей как можно больше бывать на воздухе. И Раймонд, истинно по-царски, предложил ей поездку в Вест-Индию [7 - Традиционно-историческое название островов Карибского моря, в том числе Карибских, Багамских и островов в прилегающих водах Мексиканского залива.]. Мисс Марпл отказалась, объяснив это дороговизной поездки, большим расстоянием, сложностями путешествия и тем, что она не может надолго оставить свой дом в Сент-Мэри-Мид.
   Но Уэст легко со всем этим разобрался. У него есть друг, которому для работы необходим тихий дом в деревне: он за ним присмотрит. Он очень хозяйственный, так что все будет в порядке. Правда, немного с причудами. То есть…
   Раймонд замолчал, и было видно, что ему немного неудобно, но даже милая тетушка Джейн наверняка слышала о таких извращенцах.
   Затем племянник перешел к следующим вопросам. В нынешнее время путешествовать совсем просто. Она полетит на самолете – еще одна знакомая племянника, Диана Хоррокс, летит на Тринидад и проследит, чтобы тетя Джейн благополучно добралась до места назначения. В Сент-Оноре тетя остановится в отеле «Золотая пальма», которым управляют Сандерсоны. Одна из самых приятных пар на свете. Они за ней присмотрят – он напишет им с сегодняшней же почтой.
   Потом, правда, выяснилось, что Сандерсоны вернулись в Англию, но их преемники, Кендалы, тоже оказались очень милыми и гостеприимными людьми и заверили Раймонда, что ему не стоит волноваться о своей тетушке и что они лично присмотрят за ней и за тем, чтобы ее отдых проходил в комфортных условиях.
   И они действительно сдержали свое слово. Молли Кендал оказалась натуральной блондинкой двадцати с небольшим лет с прекрасным характером. Она тепло поприветствовала пожилую леди и устроила ее с максимальным комфортом. Ее муж, стройный, темноволосый, которому было слегка за тридцать, был воплощением благожелательности.
   И вот она здесь, подумала мисс Марпл, вдали от сурового английского климата, в отдельном бунгало, где за ней ухаживают приветливые и всегда улыбающиеся жительницы Вест-Индии. Когда она спускается в столовую, Тим Кендал лично встречает ее с одной из своих вечных шуточек и советом, что выбрать в меню. От ее бунгало идет удобная дорожка на пляж, где она может сидеть в плетеном кресле и наблюдать за купающейся публикой. А для того, чтобы не скучать, в гостинице было еще несколько пожилых постояльцев. Старый мистер Рэфьел, доктор Грэм, каноник Прескотт с сестрой и ее сегодняшний кавалер – майор Пэлгрейв.
   О чем еще может мечтать пожилая леди?
   Однако, к сожалению (в этом мисс Марпл боялась признаться себе самой), ей чего-то не хватало.
   Да, здесь очень мило и тепло – и это так хорошо для ее ревматизма, – и вид просто прекрасный, хотя, может быть, его стоит назвать слишком однообразным? Слишком много пальм. И день ото дня ничего не меняется – совсем ничего не происходит. Совсем не как в Сент-Мэри-Мид, где что-то происходило постоянно. Ее племянник однажды сравнил жизнь в деревне с ряской на пруду, а она тогда с возмущением заметила, что если ряску рассмотреть под микроскопом, окажется, что она полна жизни. И действительно, в Сент-Мэри-Мид всегда что-то случалось. В голове мисс Марпл происшествие проносилось за происшествием: ошибка при приготовлении средства от кашля для старой миссис Линнетт, очень странное поведение молодого Полгейта в тот момент, когда к нему зашла мать Грегори Вудса (а была ли она на самом деле его матерью?), настоящая причина ссоры между Джо Арденом и его супругой… Такое множество интереснейших человеческих проблем, над которыми можно размышлять часами! Вот бы и здесь произошло что-нибудь, чем она могла бы заинтересоваться…
   Неожиданно пожилая дама поняла, что майор Пэлгрейв перешел от Кении к Северо-Западной границе [8 - Граница между Индией и Пакистаном.] и теперь рассказывает о своей службе там в качестве младшего офицера. К сожалению, именно сейчас он ожидал ее ответа на серьезнейший вопрос:
   – Вы со мной не согласны?
   Длительный опыт приучил мисс Марпл с легкостью отвечать на подобные вопросы.
   – Боюсь, что у меня недостаточного личного опыта, чтобы судить. Боюсь, что я всегда вела жизнь без больших тревог и забот, – сказала она.
   – А так и должно быть, моя дорогая, так и должно быть!.. – галантно воскликнул майор.
   – А вот ваша была полна опасностей и приключений, – продолжила Джейн Марпл, пытаясь как-то сгладить свое предыдущее невнимание.
   – Да уж, по-другому и не скажешь, – заметил Пэлгрейв с самодовольным видом и с одобрением оглянулся кругом. – А здесь довольно мило!
   – Да, вы правы, – ответила его собеседница и не смогла удержаться от вопроса: – Интересно, здесь когда-нибудь что-нибудь происходит?
   Майор с удивлением уставился на нее.
   – Ну конечно. Масса скандалов… что вы говорите? Я бы мог вам рассказать…
   Но это были не те скандалы, которые интересовали мисс Марпл. Скандалы нынче стали совсем не интересными. Просто мужчины и женщины меняют партнеров и пытаются привлечь к этому внимание, вместо того чтобы попытаться это скрыть из чувства элементарного стыда.
   – Пару лет назад здесь произошло даже убийство. Парень по имени Гарри Вестерн, – рассказал Пэлгрейв. – Все газеты об этом писали. Уверен, что вы это помните.
   Пожилая дама кивнула без всякого энтузиазма. Это был не тот тип убийства, который мог бы ее заинтересовать, и в газетах о нем писали только потому, что все причастные к нему лица были очень богаты. Похоже, Гарри Вестерн действительно застрелил графа Феррари, любовника своей жены, а его алиби было хорошо проплачено. А еще было похоже, что все присутствовавшие здорово напились, не говоря уже о том, что среди них было несколько наркоманов. Совсем неинтересная публика, подумала мисс Марпл, хотя со стороны за ними наверняка любопытно наблюдать. И все-таки это явно не в ее духе.
   – И, если хотите знать, это было не единственное убийство на тот момент, – кивнул майор и подмигнул ей. – У меня тогда появились подозрения – понимаете…
   Его слушательница уронила моток пряжи, и он наклонился и поднял его.
   – Кстати, если разговор зашел об убийствах, – продолжил военный, – я однажды столкнулся с очень любопытным случаем – правда, не совсем лично…
   Мисс Марпл ободряюще улыбнулась, и он продолжил:
   – Однажды мы разговорились с парнями в клубе – знаете, как это бывает, – и один из них стал рассказывать историю. Он был врачом и рассказал нам один случай. Как-то ночью к нему явился молодой человек и сказал, что его жена повесилась. Дома у них не было телефона, поэтому, перерезав веревку и вынув ее из петли, этот парень завел машину и отправился за врачом. Она была еще жива, но почти на грани смерти. Однако ей удалось как-то выкарабкаться. Было видно, что молодой человек очень ее любит – ибо рыдал, как ребенок. Ранее он замечал, что иногда она вела себя странно, что у нее бывали приступы депрессии и всякое такое. Вроде бы на этом все и закончилось. Но где-то через месяц эта женщина приняла снотворное и умерла от передозировки. Очень печальный случай…
   Майор Пэлгрейв замолчал и несколько раз кивнул. Поскольку мисс Марпл видела, что это еще не конец истории, она спокойно ждала.
   – Можно было бы сказать, что это конец и больше говорить не о чем. Женщина со слабыми нервами – ничего необычного. Но где-то через год этот врач болтал со своим коллегой, и тот рассказал ему о женщине, которая пыталась утопиться. Муж вытащил ее из воды, вызвал врача, и они ее откачали. А через несколько недель она отравилась газом. Кажется совпадением, не так ли? Истории очень похожи, и мой приятель тогда сказал, что у него тоже был подобный случай. Мужа, сказал он, звали Джонс – или как там его в действительности звали?.. На вопрос, как звали его клиента, второй врач ответить не смог – ему казалось, что Робинсон, но точно не Джонс. Медики посмотрели друг на друга и нашли все это очень странным. А потом мой приятель достал моментальный снимок, показал его своему собеседнику и рассказал, что на следующий после смерти день он пошел в дом умершей, чтобы кое-что уточнить. Около входной двери он заметил потрясающий куст китайской розы неизвестного ему сорта. В машине у него был фотоаппарат, и он сделал фото куста как раз в тот момент, когда из двери выходил муж покойной. Скорее всего, муж ничего не заметил. Мой приятель спросил его о кусте, но тот не смог назвать сорт. Второй врач посмотрел на снимок и сказал, что хотя изображение и не совсем в фокусе, он может поклясться, что это тот же самый мужчина. Он был абсолютно уверен, что это один и тот же человек. Не знаю, что произошло дальше, – продолжил майор. – Но если они и пытались что-то выяснить, то им это не удалось. Наверное, мистер Джонс – или Робинсон – слишком хорошо замел следы. Странная история, правда? Никогда не поверил бы, что подобные вещи могут случаться.
   – А я, например, верю, – безмятежно заметила мисс Марпл. – Они случаются практически каждый день.
   – Не преувеличивайте – это просто какая-то фантастика.
   – Если у человека что-то сработало один раз, его уже не остановишь. Он будет продолжать.
   – Что-то вроде «новобрачного в ванной» [9 - Имеется в виду Джордж Джозеф Смит, британский Синяя Борода, который утопил в ванной трех из своих семи ен ради страховки.], а?
   – Да, вроде того.
   – Доктор даже оставил мне этот мгновенный снимок.
   И майор Пэлгрейв стал копаться в набитом до отказа бумажнике, не переставая при этом бормотать себе под нос:
   – Здесь масса всякой ерунды… Не представляю, для чего я все это храню…
   Джейн Марпл, напротив, догадывалась о причинах такой любви к старым вещам. Вся эта ерунда была стандартным запасом аргументов майора. Он иллюстрировал ею свои истории. Тот рассказ, который она только что услышала, наверняка отличался от оригинального варианта – в процессе многочисленных повторений он был значительно доработан.
   – Совсем забыл об этом деле. – Военный все еще шуршал бумажками и бормотал. – Она была красивой женщиной, никто и не подумал бы… так, о чем это я… ах, вот о чем, о бивнях! Я должен показать вам…
   Он замолчал, выудив маленькую фотографию и уставившись на нее.
   – Хотите посмотреть на убийцу?
   Пэлгрейв уже почти передал фото своей собеседнице, но неожиданно замер. Сейчас он больше чем когда-либо походил на раскормленную лягушку – его взгляд замер на какой-то точке, находившейся за правым плечом мисс Марпл. Оттуда послышались звуки шагов и голоса.
   – Черт побери… то есть я хочу сказать… – Все бумажки были вновь засунуты в бумажник, который майор запихнул в карман.
   Его лицо стало просто пунцовым, и он воскликнул громким, неестественным голосом:
   – Я уже говорил, что мне хотелось бы показать вам те бивни – это был самый большой слон, которого я видел в своей жизни… Здравствуйте вам! – В его голосе появились поддельные дружеские нотки. – Вы только посмотрите, кто пришел! Великий квартет – Флора и Фауна… И что же вам удалось отыскать сегодня? А?
   Оказалось, что шаги принадлежат четырем постояльцам отеля, которых мисс Марпл уже видела раньше. Это были две замужние пары, и хотя старая леди еще не была знакома с ними лично, она уже знала, что крупного мужчину с густым ежиком седых волос зовут Грег, а блондинку с золотистыми волосами, его жену, называют Лаки. Другую пару, худощавого темноволосого мужчину и его супругу с симпатичным, но обветренным лицом, звали Эдвард и Эвелин. Как поняла мисс Марпл, все четверо занимались ботаникой и интересовались птицами.
   – Сегодня нам не повезло, – ответил майору Грег. – То есть нам так и не удалось найти то, что мы искали.
   – Вы уже знакомы с мисс Марпл? Полковник и миссис Хиллингдон, Грег и Лаки Дайсон, – представил военный обе пары.
   Они мило поздоровались с Джейн, а потом Лаки громко заявила, что умрет, если сейчас же чего-нибудь не выпьет.
   Грег подозвал Тима Кендала, который вместе с женой занимался невдалеке проверкой бухгалтерских книг.
   – Привет, Тим. Принеси нам выпить. Пунш по-плантаторски [10 - Коктейль, придуманный на Ямайке в честь открытия нового завода по производству рома в 1879 г. Состав: белый ром, лимонный сок, сироп «Гренадин» и содовая.]? – обратился он к остальным, и все согласно кивнули. – Вы присоединитесь к нам, мисс Марпл?
   Пожилая дама поблагодарила Дайсона, но предпочла свежевыжатый лайм.
   – Тогда один свежевыжатый лайм, – подвел итог Грег, – и пять пуншей по-плантаторски. А как насчет тебя, Тим?
   – С удовольствием, но надо проверить счета, – отозвался Кендал. – Не могу все взвалить на Молли. Кстати, сегодня у нас играет духовой оркестр.
   – Отлично! – воскликнула Лаки. – Черт побери, я вся в колючках… Боже! Эдвард нарочно пристроил меня в куст с колючками!
   – На нем были очаровательные розовые цветы, – заметил Хиллингдон.
   – И не менее очаровательные длинные колючки. Ты ведь настоящий садист, правда, Эдвард?
   – Совсем не похож на меня, – улыбнулся Грег, – ведь я просто источаю доброту.
   Эвелин Хиллингдон уселась рядом с мисс Марпл и завела с ней непринужденный разговор.
   Старая леди опустила свое вязание на колени. Медленно и с трудом, из-за ревматизма, она повернула голову направо и посмотрела через плечо. Недалеко от них располагалось большое бунгало, которое занимал богатый мистер Рэфьел. В нем не было заметно никаких признаков жизни.
   Миссис Марпл мило отвечала Эвелин (как все-таки люди тянутся к ней!), но при этом не спускала глаз с лиц двух мужчин.
   Эдвард Хиллингдон был приятным человеком – спокойным и с харизмой. Грег же был крупным, шумным и выглядел абсолютно счастливым. «Они не то канадцы, не то американцы», – подумала мисс Марпл и взглянула на майора Пэлгрейва, который все еще изображал наигранное дружелюбие.
   Очень интересно…

Глава 2
Мисс Марпл сравнивает

//-- I --//
   В тот вечер в гостинице «Золотая пальма» было очень весело.
   Сидя за своим маленьким угловым столиком, мисс Марпл с интересом рассматривала окружающих. Столовая была большой комнатой, открытой с трех сторон мягкому, теплому, насыщенному разными ароматами воздуху Вест-Индии. На столах стояли небольшие лампы пастельных тонов. Большинство женщин нарядились в вечерние платья: это были легкие одежды из хлопка, обнажающие бронзовые от загара плечи и руки. Саму мисс Марпл жена ее племянника Джоан самым деликатным образом уговорила принять «небольшой чек».
   – Понимаете, тетя Джейн, там будет довольно жарко, а мне кажется, что у вас нет достаточно легкой одежды.
   Джейн Марпл поблагодарила Джоан и взяла чек. Она была из того времени, когда для пожилых людей было естественно финансово поддерживать молодежь, а для людей среднего возраста – поддерживать пожилых. Однако так и не смогла заставить себя купить что-то слишком легкое! В ее возрасте мисс Марпл редко не мерзла и чувствовала себя комфортно даже в самую жаркую пору, а температуру в Сент-Оноре никак нельзя было назвать «тропической». Этим вечером она была одета в лучших традициях провинциальной леди – на ней были серые кружева.
   Это совсем не значило, что мисс Марпл была единственной пожилой дамой из всех присутствовавших. В комнате находились представители всех возрастов. Здесь были старые богачи со своими третьими или четвертыми молодыми женами. Были пожилые пары из Северной Англии. Было веселое семейство из Каракаса с детьми. Были хорошо представлены несколько стран Южной Америки, жители которых громко говорили на испанском и португальском языках. Англию достойно представляли два священника, врач и судья в отставке. Было даже семейство из Китая. За обедом постояльцев обслуживали в основном местные жительницы – высокие черные девушки с гордой осанкой, в накрахмаленных белых одеждах. За ними присматривал старший официант-итальянец, рядом с ним находился сомелье-француз. А над всем этим возвышался Тим Кендал, появлявшийся то тут, то там и перебрасывающийся вежливыми фразами с гостями. Его прекрасно дополняла жена. Она была красивой молодой женщиной с натуральными светлыми волосами золотистого оттенка, чувственным ртом и губами, которые легко складывались в улыбку. Молли Кендал очень редко выходила из себя, и поэтому все ее люди работали на нее с удовольствием, а она легко подстраивалась под собеседника при общении с разными гостями. С пожилыми мужчинами Молли смеялась и флиртовала, молодых женщин поздравляла с удачно выбранными нарядами…
   – У вас сегодня совершенно потрясающее платье, миссис Дайсон. Я вам просто завидую. Была б моя воля, я бы сняла его с вас прямо сейчас, – заявила она. Сама миссис Кендал очень эффектно выглядела в своем белом облегающем платье – так, по крайней мере, казалось мисс Марпл, – которое дополнялось вышитой шалью бледно-зеленого цвета, накинутой на плечи.
   – Прекрасный цвет! – заявила Лаки, пощупав эту шаль. – Я бы хотела такую же.
   – Они продаются в нашем магазине, – ответила Молли, проходя мимо. Возле столика мисс Марпл она останавливаться не стала. Пожилых дам миссис Кендал обычно оставляла своему мужу. «Старушкам подавай импозантного мужчину», – часто повторяла она.
   К Марпл подошел Тим Кендал.
   – Вам не нужно ничего особенного? – спросил он, наклоняясь над ней. – Вам стоит только сказать – и я присмотрю, чтобы блюдо приготовили специально для вас. Полагаю, что вы не очень-то привыкли к гостиничной пище, да еще и приготовленной на тропический манер.
   Джейн Марпл улыбнулась и сказала, что как раз в этом-то и заключается вся прелесть путешествий.
   – Ну, тогда хорошо, – кивнул Тим. – Но если вам все-таки что-нибудь понадобится…
   – Например?
   – Ну-у-у, – с сомнением протянул Кендал. – Например, хлебный пудинг?.. – предположил он наконец.
   Продолжая улыбаться, пожилая леди успокоила его, сказав, что пока вполне обходится без такого пудинга. После этого она взяла ложку и с удовольствием занялась пломбиром с сиропом из маракуйи.
   Потом заиграл духовой оркестр. Такие оркестры были одной из отличительных особенностей острова. По правде говоря, мисс Марпл могла бы свободно обойтись и без них: на ее вкус все они слишком громкие и шумные. Однако было очевидно, что все остальные получают от него истинное удовольствие, и пожилая дама, в лучших традициях своей молодости, решила, что если это так, то и ей надо научиться любить их. Ведь не сможет же Тим Кендал каким-то волшебством заставить зазвучать в зале мелодию «Голубого Дуная». Хотя вальс – это такой грациозный танец… А как странно танцуют люди в наши дни! Мечутся по полу, пока окончательно не скрутятся вокруг своей оси. Молодежи это должно нравиться… Тут мисс Марпл неожиданно задумалась. Только сейчас она поняла, что из всех жителей отеля к настоящей молодежи можно отнести лишь несколько человек. Танцы, мелькающие огни, оркестр (даже духовой) – все это, без сомнения, предназначалось для молодежи. Но где эта самая молодежь? Наверное, в университетах, подумала она, или на рабочих местах – гнет спину за две недели отпуска в год. Место, подобное этому, было слишком далеко и слишком дорого для молодежи. Веселая и беззаботная жизнь – удел тридцатилетних и сорокалетних, а старики здесь просто пытаются соответствовать своим молодым женам. Это выглядит немного жалко.
   Размышляя о молодежи, мисс Марпл вздохнула. Конечно, перед ней был пример миссис Кендал. Ей, должно быть, года двадцать два – двадцать три, и, кажется, она наслаждается тем, что делает, однако все равно для нее это работа.
   За соседним столиком сидели каноник Прескотт с сестрой. Они знаками пригласили мисс Марпл выпить с ними чашечку кофе, и та присоединилась к ним. Мисс Прескотт была худой женщиной строгого вида, а сам каноник – кругленьким, румяным человечком, источающим добродушие.
   Подали кофе, и постояльцы слегка отодвинулись от стола. Мисс Прескотт открыла сумку с рукодельем, достала из нее странного вида настольные салфетки, которые она подрубала, и подробно рассказала мисс Марпл все, что произошло с ними за день. Утром они посетили новую школу для девочек, а отдохнув после ланча, прогулялись через плантацию сахарного тростника, чтобы выпить чаю со своими друзьями, которые остановились в пансионе.
   Так как Прескотты появлялись в «Золотой пальме» уже несколько лет, они смогли поближе познакомить Джейн с некоторыми из постояльцев.
   – Мистер Рэфьел, глубокий старик, – стала рассказывать сестра каноника. – Он приезжает сюда каждый год. Фантастически богат! Владеет крупной сетью супермаркетов в Северной Англии. Молодая женщина с ним – его помощница Эстер Уолтерс, вдова… ну конечно, все в рамках приличий, ведь ему уже под восемьдесят.
   Мисс Марпл кивком показала, что считает подобные отношения вполне уместными, а каноник заметил:
   – Очень приятная молодая женщина. Как я понял, ее мать, тоже вдова, живет в Чичестере.
   – У мистера Рэфьела есть еще камердинер или, скорее, медбрат – как я понимаю, у него есть квалификация массажиста, – добавила мисс Прескотт. – Кажется, его зовут Артур Джексон. Бедный мистер Рэфьел почти полностью парализован – так грустно! И это при всех его деньгах…
   – Щедрый и безотказный жертвователь, – с одобрением добавил священник.
   Люди, находившиеся в ресторане, постоянно создавали все новые и новые группы – кто-то отходил от оркестра подальше, кто-то, наоборот, толпился вокруг него. Майор Пэлгрейв присоединился к квартету Хиллингдонов – Дайсонов.
   – А вот эти люди… – Мисс Прескотт понизила голос, взглянув на них, хотя в этом не было необходимости, так как шум оркестра заглушал все остальное.
   – Да-да, я как раз хотела спросить вас о них, – закивала мисс Марпл.
   – Они были здесь в прошлом году. Каждый год по три месяца проводят в Вест-Индии, путешествуя с острова на остров. Высокий худой мужчина – полковник Хиллингдон, а темноволосая женщина – его жена. Оба ботаники. А мистер и миссис Грег Дайсон – они из Америки. По-моему, он пишет о бабочках. И все четверо интересуются птицами.
   – Везет людям, хобби которых связаны с природой, – добродушно заметил каноник.
   – Боюсь, что им может не понравиться, что ты называешь их занятия хобби, Джереми, – сказала его сестра. – Их статьи печатаются в «Нейшнл джиогрэфик» [11 - Официальное издание Национального географического общества (США), основанное в 1888 г.] и «Ройял хортикалчерал джорнал» [12 - Журнал Королевского общества садоводов, основанный в 1866 г.]. Так что к себе они относятся достаточно серьезно.
   Из-за стола, за которым они наблюдали, раздался громкий взрыв хохота, который смог заглушить даже духовой оркестр. Грегори Дайсон, откинувшись на стуле, барабанил по столу, жена пыталась остановить его, а майор Пэлгрейв, только что опрокинувший свой бокал, аплодировал. В эту минуту они с трудом походили на людей, серьезно к себе относящихся.
   – Майору Пэлгрейву не стоит так много пить, – едко заметила мисс Прескотт. – У него высокое давление.
   Как раз в этот момент к столу, где сидел майор, доставили новую порцию пуншей по-плантаторски.
   – Так приятно, когда узнаешь о людях побольше… – сказала мисс Марпл. – Когда я встретилась с ними сегодня днем, то никак не могла понять, кто на ком женат.
   Возникла небольшая пауза.
   – Что касается этого… – начала сестра каноника, сухо откашлявшись.
   – Джоан, – голос ее брата звучал предостерегающе, – мне кажется, лучше не касаться этой темы.
   – Послушай, Джереми, я и не собиралась ничего говорить. Просто в прошлом году, уже не помню почему, мы какое-то время принимали миссис Дайсон за миссис Хиллингдон. Пока нам не объяснили, что мы ошибаемся.
   – Странно, почему люди приходят к тем или иным выводам, – невинно заметила Джейн Марпл. Она на секунду встретилась взглядом с мисс Прескотт, и между ними проскочила искра женского взаимопонимания.
   Более тонкий, чем каноник Прескотт, человек почувствовал бы, что он лишний.
   Женщины обменялись еще одним сигналом, который лучше всяких слов сказал им: «Позже, не сейчас…»
   – Мистер Дайсон называет свою жену Лаки [13 - Lucky (Лаки) на английском языке означает «счастливица».] – это что, ее настоящее имя или прозвище? – поинтересовалась мисс Марпл.
   – Мне кажется, что вряд ли это настоящее имя, – заметила Джоан.
   – Я задал ему такой вопрос, – вмешался каноник. – Он сказал, что называет ее Лаки, поскольку она принесла ему удачу. Сказал, что если потеряет ее, то потеряет и свою удачу. Мне показалось, что это было очень здорово сказано.
   – Он большой шутник, – произнесла мисс Прескотт.
   Джереми с сомнением посмотрел на свою сестру.
   Раздались какофонические звуки оркестра, и на танцпол выскочила целая группа танцоров.
   Мисс Марпл и все остальные развернули свои стулья так, чтобы было лучше видно. Танцы нравились старой леди больше, чем сама музыка, – она наслаждалась звуками шаркающих ног и ритмичным раскачиванием тел. Ей казалось, что все это очень естественно. И во всем этом скрывалась какая-то тайна недосказанности.
   Сегодня она впервые почувствовала себя как дома в этой незнакомой обстановке. До этого момента ей не хватало того, что обычно давалось очень легко – поиск общих черт у тех, кого она встречала, и у тех, кого хорошо знала лично. Это, возможно, объяснялось ослепленностью раскрепощенным стилем в одежде и яркими экзотическими красками, однако пожилая дама уже чувствовала, что впереди ее ждут интересные сравнения.
   Например, Молли Кендал походила на ту милую девушку, чье имя она никак не могла вспомнить, – которая работает кондуктором автобуса, отправлявшегося от рынка. Всегда поможет подняться в автобус и никогда не отправит его, пока не убедится, что ты уселась. Тим Кендал чем-то напоминал старшего официанта ресторана «Ройял Джордж» в Медчестере. Уверенный в себе, но в то же время всегда чуть-чуть нервный (тут мисс Марпл вспомнила, что у официанта была язва). Что же касается майора Пэлгрейва, то его невозможно отличить от генерала Лероя, капитана Флеминга, адмирала Умклоу или комендора [14 - Звание, соответствующее званию капитана 2-го ранга.] Ричардсона.
   Затем старая леди решила перейти к кому-нибудь поинтереснее. Например, Грег? Трудно сказать, на кого он похож, потому что он американец. Может быть, чуть напоминает сэра Джорджа Троллопа, всегда сыпавшего шутками на собраниях по вопросам гражданской обороны, или мистера Мёрдока, мясника. У мистера Мёрдока была не очень хорошая репутация, хотя некоторые и говорили, что это просто сплетни и что их распространяет сам мистер Мёрдок! А Лаки? Ну, это совсем просто… Марлин из «Трех корон». Эвелин Хиллингдон? Вот ее Марпл не могла точно позиционировать. Она подходит для многих ролей – высокие, худые англичанки с обветренными лицами встречаются довольно часто. Леди Каролина Вулф, первая жена Питера Вулфа, которая совершила самоубийство. Или Лесли Джеймс, тихая женщина, которая так редко давала выход своим эмоциям, а потом вдруг продала дом и съехала, никому ничего не сказав. Полковник Хиллингдон? Никаких мыслей по его поводу. Его сначала надо узнать получше. Один из этих тихих джентльменов с хорошими манерами… Никогда не угадаешь, о чем они думают, и иногда они могут сильно удивить. Пожилая леди вспомнила, как в один прекрасный день майор Харпер взял и перерезал себе горло. И никто так и не узнал, почему. Правда, мисс Марпл думала, что она знает, но уверенности у нее не было никакой…
   Ее взгляд перешел на столик мистера Рэфьела. Главное, что о нем было известно, – это то, что он каждый год приезжал в Вест-Индию и был очень богат, полупарализован и похож на старую, сморщенную хищную птицу. Одежда висела на нем мешком. Ему, должно быть, было лет семьдесят, восемьдесят или даже девяносто. Проницательные глаза, частенько груб с окружающими, хотя люди редко на него обижались – частью из-за его богатства, а частью из-за масштаба его личности, которая обладала свойством заставлять других верить в то, что он имеет право на грубость.
   Рядом с ним сидела его секретарь, миссис Уолтерс. У нее были волосы цвета спелой кукурузы и приятное лицо. Иногда мистер Рэфьел бывал с ней непростительно груб, но молодая женщина, казалось, этого не замечала – она была не столько раболепна, сколько просто не обращала на него внимания. Вела себя миссис Уолтерс как хорошо вымуштрованная больничная сиделка. А может быть, подумала мисс Марпл, она и есть профессиональная сиделка?
   Высокий, симпатичный молодой человек, одетый в белый пиджак, подошел к мистеру Рэфьелу и встал рядом с его стулом. Старик поднял голову, кивнул, а затем указал ему на стул. Молодой человек сел, как ему и велели. Скорее всего, это мистер Джексон, подумала мисс Марпл, его камердинер и медбрат.
   На изучение мистера Джексона она потратила чуть больше времени.
//-- II --//
   В баре Молли Кендал потянулась и сняла туфли на высоких каблуках. С террасы к ней подошел Тим. На какое-то время они оказались в помещении одни.
   – Устала, милая? – спросил мужчина.
   – Немножко. Что-то сегодня гудят ноги.
   – Не слишком ли тебе тяжело? Я имею в виду все это… Я ведь знаю, какая это тяжелая работа. – Кендал в волнении посмотрел на жену.
   – Не говори глупостей, Тим, – рассмеялась она. – Мне все это нравится. Все просто великолепно. Иногда мне кажется, что мой самый заветный сон стал реальностью.
   – Ты права, здесь прекрасно, особенно если ты постоялец. Но вот руководить всем этим шоу – совсем другое дело.
   – Ну, за все на свете ведь надо платить, не так ли? – В голосе Молли звучала спокойная уверенность.
   Тим Кендал нахмурился.
   – И ты думаешь, что все идет, как надо? Что мы достигли успеха?
   – Ну конечно!
   – И ты думаешь, что никто не говорит: «Все не так хорошо, как было у Сандерсонов?»
   – Естественно, кто-то так скажет – всегда найдутся такие люди. Но это будут только какие-нибудь старые ворчуны. Уверена, мы ведем дело намного лучше, чем Сандерсоны. Мы более яркие. Ты очаровываешь всех этих старушек и умудряешься выглядеть так, будто готов заняться с разочаровавшимися в жизни сорока и пятидесятилетними дамами любовью прямо на месте. А я пожираю глазами стариков и заставляю их чувствовать себя настоящими кобелями – или, для особо сентиментальных, превращаюсь в маленькую, беззащитную девочку, которой им так не хватает… Поверь мне, наши роли расписаны просто идеально.
   Лоб Тима разгладился.
   – Ну что же, если ты так считаешь… Я немного дергаюсь. Мы ведь поставили на карту все, переехав сюда. Я оставил работу…
   – И совершенно правильно, – быстро вставила Молли. – Та работа тебя убивала.
   Кендал рассмеялся и поцеловал жену в кончик носа.
   – Говорю же тебе, у нас все отлично продумано, – повторила она. – Почему ты все время беспокоишься?
   – Наверное, таким уродился. Я все время думаю о том, что что-то может случиться.
   – А что может случиться?
   – Ну, я не знаю… Например, кто-то может утонуть.
   – Только не у нас. Это один из самых безопасных пляжей на побережье. Да и этот гороподобный швед все время на страже.
   – Я просто дурак, – сказал Тим Кендал, а потом подумал и добавил: – У тебя ведь больше не было этих снов, а?
   – Это все было из-за моллюсков, – рассмеялась Молли.

Глава 3
Смерть в гостинице

   Как всегда, мисс Марпл заказала завтрак в постель: чай, вареное яйцо и кусочек папайи.
   «С фруктами на острове, – подумала она, – настоящая проблема. Как будто, кроме папайи, здесь ничего не растет. Хорошо бы сейчас съесть сочное яблоко – но, кажется, про яблоки тут никто не слышал…»
   Пробыв в этом месте уже неделю, Джейн Марпл отучилась, наконец, от привычки постоянно интересоваться погодой. Погода здесь всегда была одна и та же – хорошая. И никаких вариаций.
   – Роскошная английская погода, – чуть слышно проговорила про себя пожилая дама и попыталась вспомнить, что это – то ли это цитата, то ли ее собственное творчество.
   Естественно, здесь тоже случались ураганы – так ей, по крайней мере, рассказывали. Но в мире, в котором жила мисс Марпл, ураганы не считались погодой. Они, скорее, подходили под определение руки Господней. Сначала дождь, потом сильный ливень, который через пять минут неожиданно прекращается. Сначала все и вся промокает, а потом, через несколько минут, опять высыхает.
   Местная чернокожая девушка с улыбкой пожелала старой леди доброго утра и поставила поднос ей на колени. Какие у нее роскошные белые зубы, какая она вся улыбчивая и счастливая! Какие эти местные девушки милые, и какая жалость, что они не хотят выходить замуж… Каноника Прескотта это очень волновало. «Масса крестин, – говорил он, пытаясь успокоиться, – но совсем нет венчаний».
   За завтраком мисс Марпл обдумывала, как провести наступивший день. Правда, обдумывать было нечего. Она встанет и оденется, не торопясь, двигаясь очень медленно – на улице стоит жара, да и пальцы ее уже утратили былую гибкость. Потом минут десять передохнет, возьмет свое вязание и медленно двинется в сторону отеля, на ходу решая, где ей устроиться. На террасе с видом на море? Или лучше пойти на пляж и понаблюдать за купающимися и детьми? Обычно она выбирала второе. А днем, после отдыха, можно будет прокатиться на машине. Все это было не очень важно.
   Сегодняшний день ничем не будет отличаться от всех предыдущих, сказала Джейн Марпл самой себе.
   И, естественно, ошиблась.
   Некоторое время спустя, она, как и было задумано, медленно двигалась по направлению к отелю, когда навстречу ей попалась Молли. Впервые эта молодая солнечная женщина не улыбалась. Тревожное выражение лица настолько ей не шло, что мисс Марпл немедленно спросила:
   – Что-то случилось, милочка?
   Миссис Кендал кивнула.
   – Все равно вы рано или поздно узнаете, – сказала она, немного поколебавшись. – Все всё узнают. Майор Пэлгрейв… он умер.
   – Умер?
   – Да. Умер сегодня ночью.
   – Боже, мне очень жаль!
   – Да, вы не представляете, как это ужасно, когда кто-то умирает. Все впадают в депрессию… Правда… он был совсем старенький.
   – Вчера он был здоровым и веселым, – сказала мисс Марпл, слегка расстроенная услышанным мнением, что каждый пожилой человек вполне может умереть в любую минуту, и добавила: – Он действительно выглядел вполне здоровым.
   – У него было высокое давление, – заметила Молли.
   – Но ведь сейчас можно что-то принимать от этого. Какие-то таблетки… Наука просто творит чудеса.
   – Правильно, но, может быть, он забыл их принять – или принял слишком много… Знаете, как это бывает с инсулином.
   Мисс Марпл не была уверена, что диабет и высокое давление – это одно и то же, поэтому просто спросила:
   – А что говорит доктор?
   – Доктор Грэм, который практически вышел на пенсию и живет в нашем отеле, осмотрел его. А потом, естественно, прибыли официальные лица и выписали свидетельство о смерти. Но там все очень просто. Подобные вещи могут случиться, если у вас высокое давление и вы злоупотребляете алкоголем, а майор был очень несдержан в этом смысле. Возьмите, к примеру, вчерашний день…
   – Да, я заметила, – ответила Марпл.
   – Вполне возможно, что он забыл принять таблетки. Старине просто не повезло, но ведь люди не могут жить вечно, правда? Все это просто ужасно… И для Тима, и для меня. Ведь люди могут решить, что это все произошло из-за пищи.
   – Но я уверена, что симптомы смерти от пищевого отравления и от высокого давления сильно различаются.
   – Правильно, но ведь на каждый роток не накинешь платок. И если люди решат, что это все из-за еды, и уедут или если они расскажут об этом своим друзьям…
   – Думаю, что вам совершенно ни к чему так волноваться, – заметила Джейн Марпл добрым голосом. – Вы же сами сказали, что пожилые люди – а майору Пэлгрейву было, наверное, за семьдесят – могут неожиданно умереть. Для большинства людей это будет обычным событием – печальным, но не выдающимся.
   – Если б только, – произнесла Молли несчастным голосом, – это не произошло так внезапно…
   Да, все произошло очень внезапно, подумала мисс Марпл, продолжая свой путь. Еще вчера вечером майор был жив, смеялся и в прекрасном настроении общался с Хиллингдонами и Дайсонами.
   Хиллингдоны и Дайсоны… Шаги пожилой дамы еще больше замедлились. Наконец она резко остановилась, а потом, вместо того чтобы отправиться на пляж, уселась в тенистом уголке на террасе и, достав вязание, быстро застучала спицами, как будто хотела успеть за своими летящими вперед мыслями. Ей это не нравится… совсем не нравится… Слишком уж кстати все произошло…
   Она еще раз вспомнила вчерашний день.
   Майор Пэлгрейв и эти его истории…
   Все было как всегда, и к ним можно было даже не прислушиваться… Хотя лучше б она прислушалась.
   Кения… сначала он говорил о Кении, а потом об Индии – о Северо-Западной границе. А потом почему-то перешел на убийство. Но и тогда она не стала к нему прислушиваться….
   Какое-то нашумевшее убийство, которое здесь произошло и о котором писали во всех газетах.
   А позже, уже после того, как майор поднял и подал ей моток шерсти, он стал говорить о мгновенном снимке – о фотографии убийцы, именно так он и сказал.
   Мисс Марпл прикрыла глаза и попыталась восстановить ситуацию во всех подробностях.
   Это была достаточно странная история, которую майору рассказали в его клубе или в каком-то другом клубе, и рассказал ее доктор, услышавший о ней от другого доктора, – и один из них случайно сфотографировал мужчину, который выходил из дома, а мужчина оказался убийцей…
   Да, именно так, теперь она стала вспоминать подробности…
   Майор предложил показать ей это фото – он открыл бумажник и стал в нем рыться, не замолкая при этом ни на минуту…
   И вот так, все еще разговаривая, он поднял глаза и посмотрел – не на нее, а на что-то позади нее. За ее правым плечом, если быть абсолютно точной. А потом вдруг прекратил говорить, его лицо стало бордовым, и он дрожащими руками стал укладывать все назад в бумажник. И громким и неестественным голосом заговорил о слоновьих бивнях!
   А через несколько секунд к ним присоединились Хиллингдоны и Дайсоны.
   Именно тогда Джейн Марпл посмотрела через свое правое плечо. Но она никого и ничего там не увидела. С левой стороны от нее, ближе к гостинице, были видны Тим Кендал и его жена, а еще дальше за ними – семья из Венесуэлы. Но майор Пэлгрейв не смотрел в том направлении…
   Так мисс Марпл медитировала до самого ланча.
   После она отказалась от прогулки на автомобиле. Вместо этого сообщила, что не очень хорошо себя чувствует и просит доктора Грэма оказать ей любезность и зайти к ней.

Глава 4
Мисс Марпл нужна медицинская помощь

   Доктор Грэм оказался добрым пожилым джентльменом лет шестидесяти пяти. Он много лет практиковал в Вест-Индии, но сейчас работал уже не в полную силу и оставил почти всю свою практику местным партнерам. Вежливо поздоровавшись с мисс Марпл, доктор спросил ее, что с ней случилось. К счастью, у человека в ее возрасте всегда существуют болезни, которые можно обсудить с врачом, особенно если слегка сгустить краски. Джейн некоторое время колебалась между «плечом» и «коленом» – и, наконец, остановилась на колене, справедливо решив, что оно никуда от нее не денется.
   Доктор Грэм был исключительно деликатен и поэтому не стал говорить ей, что в ее возрасте подобные проблемы практически неизбежны. Он прописал пациентке одно из патентованных лекарств – маленькие таблетки, которые входили в список основных препаратов, обычно выписываемых врачами общей практики. Из своего опыта доктор знал, что многие пожилые люди, впервые попавшие в Сент-Оноре, чувствуют себя здесь одиноко, так что немного задержался, чтобы поболтать со своей пациенткой.
   «Какой милый мужчина! – подумала про себя мисс Марпл. – И мне так стыдно обманывать его… Но что еще остается?»
   Она была воспитана в духе уважения к правде, и поэтому по своей натуре была очень правдивым человеком. Однако в некоторых случаях, когда считала, что это необходимо для дела, могла искусно лгать на «голубом глазу».
   Прочистив горло, мисс Марпл деликатно покашляла и сказала слегка дрожащим голосом пожилой леди:
   – Вы знаете, доктор Грэм, я бы хотела кое о чем попросить вас. Мне весьма неудобно говорить об этом, но я не знаю, что мне делать, хотя, вообще-то, это совсем не важно. Однако, понимаете, для меня это важно. Я надеюсь, что вы правильно поймете меня и не подумаете, что моя просьба невыполнима или, не дай бог, слишком бесцеремонна.
   – Вас что-то беспокоит? Позвольте мне вам помочь, – сказал врач, услышав подобное вступление.
   – Это связано с майором Пэлгрейвом. Как грустно, что он умер! Я была в шоке, когда услышала об этом утром.
   – Да, – согласился Грэм, – боюсь, что это было слишком неожиданно. Казалось, еще вчера у него было прекрасное настроение…
   Доктор говорил мягко, но абсолютно равнодушно. Было ясно, что для него смерть майора Пэлгрейва была рутинным происшествием. Мисс Марпл задумалась, не слишком ли она сгущает краски. Неужели подозрительность становится ее второй натурой? Может быть, ей не стоит настолько доверять собственным выводам? Хотя речь ведь идет и не о выводах вовсе, а всего лишь о подозрении… Но в любом случае она уже влезла во все это, так что назад пути нет.
   – Вчера после ланча мы с ним долго беседовали, – пояснила она. – Майор рассказывал мне о своей такой разнообразной и интересной жизни. Он побывал в таких экзотических странах…
   – Да уж, – произнес медик, который уже успел устать от воспоминаний Пэлгрейва.
   – А потом он заговорил о своей семье и о своем детстве, а я рассказала ему кое-что о своих племянницах и племянниках, и он выслушал меня с большой симпатией. А еще я показала ему фото одного из моих племянников. Такой милый мальчик, хотя он уже давно не мальчик, но для меня, как вы понимаете, он всегда останется мальчиком…
   – Все понятно, – ответил доктор, размышляя над тем, сколько времени понадобится этой старушенции, прежде чем она перейдет к сути вопроса.
   – Так вот, он рассматривал ту фотографию, когда неожиданно появились эти… эти очень милые люди, которые собирают гербарии и коллекции бабочек, полковник и миссис Хиллингдон – так, кажется, их зовут.
   – Ах, вот вы о ком? Хиллингдоны и Дайсоны.
   – Вот именно. Они появились совершенно неожиданно, уселись, заказали напитки, и мы побеседовали все вместе. Было очень мило. Но, по чистой случайности, майор Пэлгрейв засунул мое фото к себе в бумажник, а бумажник спрятал в карман. В тот момент я не обратила на это внимания, но потом вспомнила об этом и сказала себе: «Ты должна не забыть попросить майора вернуть тебе фото Дензила». И я помнила об этом вчера вечером, когда заиграл оркестр и начались танцы, однако мне не хотелось отвлекать его такой мелочью, потому что все они так веселились, и я подумала, что надо не забыть попросить его утром. Вот только утром… – Мисс Марпл замолчала – казалось, что ей не хватает воздуха.
   – Да-да, – сказал доктор Грэм, – я все понял. Вы… вы просто хотите получить назад свое фото, правильно?
   Его собеседница с радостью закивала:
   – Совершенно правильно. Понимаете, это моя единственная карточка Дензила, а негатива нет. Мне будет очень больно потерять это фото, потому что бедняжка Дензил умер лет пять-шесть назад, а он был моим любимым племянником. Эта фотография – единственная память о нем. И я подумала… то есть я понадеялась, хотя мне очень неудобно вас об этом просить, что вы, возможно, сможете достать это фото для меня. Понимаете, я не знаю, кого еще могу попросить об этом. Кто может заниматься всеми его вещами и прочими вопросами? Все так непросто… Никто не поймет, что значит для меня это фото.
   – Конечно, конечно, – согласился доктор. – Я все понимаю. Это совершенно естественно с вашей стороны. Дело в том, что я скоро встречусь с местными официальными лицами – похороны назначены на завтра, – и там будет кто-то из офиса губернатора, чтобы ознакомиться с его бумагами и вещами, прежде чем сообщать о происшедшем его родственникам – вы знаете все эти процедуры… Поэтому, если вы опишете мне эту фотографию…
   – Она была сделана перед домом, – ответила мисс Марпл. – Кто-то – то есть я хотела сказать, Дензил… как раз выходил из него. Как я говорила, фото было сделано другом моего племянника, который очень любит цветы – он фотографировал куст китайской розы, как мне кажется, или одну из этих прекрасных, разнообразных, как итальянские закуски, лилий. А Дензил в это время как раз вышел из дома. Фотография не очень хорошая – слегка смазанная, – но мне она нравится, и я всегда ношу ее с собой.
   – Ну, что ж, – заключил медик, – мне все понятно. Думаю, что мы вернем вам эту фотографию без всяких хлопот, мисс Марпл.
   Он встал с кресла, и пожилая дама улыбнулась ему.
   – Вы очень добры, доктор Грэм. Правда-правда! Вы же меня понимаете, да?
   – Конечно. Ну конечно, я все понимаю. – Врач тепло пожал ей руку. – Так что ни о чем не беспокойтесь. Упражняйте колено каждый день, но не переусердствуйте, а я пришлю вам таблетки. По одной, три раза в день.

Глава 5
Мисс Марпл принимает решение

   На следующий день над телом почившего майора Пэлгрейва была прочитана погребальная молитва. Мисс Марпл присутствовала на церемонии вместе с мисс Прескотт; служил сам каноник Прескотт. И после этого жизнь вернулась в свою налаженную колею.
   Смерть майора превратилась в простой случай – очень неприятный, но такой, о котором быстро забывают. Жизнь на островах заключалась в солнце, море и светских удовольствиях. Печальное событие на мгновение прервало эту деятельность, бросив тень на все окружающее, но теперь тень исчезла. В конце концов, никто хорошо не знал умершего. Он был довольно болтливым стариком – таких нередко встретишь в клубе, – готовым бесконечно рассказывать свои истории, которые не слишком вас интересовали. Ничто не связывало его ни с одной страной мира. Жена его умерла много лет назад. Он вел одинокую жизнь и умер в полном одиночестве. Но это было то одиночество, которое протекает среди людей и поэтому не бывает слишком угнетающим.
   Возможно, майор Пэлгрейв и был одинок, но в то же время он являлся достаточно жизнерадостным человеком. Он по-своему наслаждался жизнью. А теперь он умер, похоронен, и это мало кого взволновало, а через неделю никто уже не будет о нем вспоминать или думать.
   Единственным человеком, о котором можно было сказать, что он вспоминает его, была мисс Марпл. Но не потому, что испытывала к нему личные чувства, а потому, что он относился к той жизни, которую она хорошо знала. «С возрастом, – думала про себя старая женщина, – человек становится хорошим слушателем – он слушает других людей, хотя, может быть, и без большого интереса». Между ней и майором произошел обмен эмоциями, который иногда случается между двумя пожилыми людьми. И в этом обмене было что-то человеческое, что-то мажорное. Мисс Марпл не оплакивала майора, но ей его не хватало.
   После похорон она сидела в своем любимом уголке и вязала. Вскоре к ней присоединился доктор Грэм. Она опустила спицы и поздоровалась с ним.
   – Боюсь, что у меня для вас довольно неприятные новости, – произнес врач извиняющимся тоном, немедленно переходя к делу.
   – Правда? Вы имеете в виду…
   – Вот именно. Мы не смогли найти фото, которое вам так дорого. Боюсь, что вас это сильно расстроит.
   – Да. Да, вы правы. Хотя это не так уж и важно. Это все моя сентиментальность – теперь я это хорошо понимаю… Так его не было в бумажнике майора?
   – Нет. И среди его вещей – тоже. Там было несколько писем, газетные вырезки, другая ерунда и несколько старых фотографий, но ни одна из них не была похожа на ваше фото.
   – Боже… – вздохнула мисс Марпл. – Ну что же, ничего не поделаешь. Большое вам спасибо, доктор Грэм, за ваши труды.
   – Не стоит благодарности – ведь я по собственному опыту знаю, что могут значить для человека семейные реликвии, особенно когда он становится старше.
   «Пожилая дама держится молодцом, – подумал врач. – Скорее всего, – мелькнуло у него в голове, – майор Пэлгрейв случайно наткнулся на фото, когда искал что-то в бумажнике, и, даже не задумываясь, как оно могло там появиться, выбросил его, как не имеющее никакого значения. Хотя для этой дамы оно имело очень большое значение. И тем не менее она относится к этому вполне философски».
   Однако внутри у мисс Марпл все кипело, и ей было не до философии. Нужно было время на то, чтобы все обдумать, хотя в данный момент она была намерена извлечь из этого разговора с мистером Грэмом максимальную пользу.
   И она вступила с доктором в беседу – с интересом, который даже не пыталась скрыть. Этот добрый человек, решив, что поток ее слов связан с естественным одиночеством старой женщины, решил отвлечь ее от мыслей об утраченной фотографии и начал светскую беседу о жизни в Сент-Оноре и о тех интересных местах, которые она могла здесь посетить. И он так и не понял, каким образом их беседа вновь вернулась к смерти майора Пэлгрейва.
   – Становится так печально, – сказала мисс Марпл, – когда подумаешь, что человек умер вот так, вдали от дома… Хотя, как я поняла из того, что он мне рассказывал, у него не было близких родственников. По-моему, в Лондоне он жил в одиночестве.
   – Как я понимаю, он много путешествовал, – заметил доктор Грэм. – По крайней мере, зимой. Наши английские зимы ему не нравились, и меня это совсем не удивляет.
   – Согласна с вами, – ответила Джейн. – Может быть, для этого была какая-нибудь особая причина – например, болезнь легких или что-то, что заставляло его уезжать на зиму?
   – Нет, мне так не кажется.
   – Я слышала, что у него было высокое давление. В наши дни об этом так много говорят…
   – А он что, говорил с вами об этом?
   – Нет. Сам он никогда об этом не упоминал. Мне сказал об этом кто-то другой.
   – Ах, вот как!
   – Мне кажется, – продолжила мисс Марпл, – что скорая смерть в подобных обстоятельствах была вполне предсказуема.
   – Совсем не обязательно, – возразил ей врач. – В наши дни существует много способов контролировать давление.
   – Его смерть оказалась такой внезапной – но мне кажется, что вас она не удивила.
   – Ну, для человека его возраста это и не удивительно. Хотя я ее совсем не ожидал. По правде говоря, мне всегда казалось, что он в хорошей форме, но я никогда не осматривал его как врач. Никогда не измерял ему давление или что-нибудь в этом роде.
   – А можно узнать… то есть я хочу спросить: может ли врач определить, что у человека высокое давление, с первого взгляда? – поинтересовалась Марпл с видом наивной невинности.
   – Просто посмотреть будет недостаточно, – улыбнулся медик, – надо сделать анализы.
   – Я вас поняла. Вы, наверное, имеете в виду этот ужасный резиновый хомут, который надевают на руку, а потом начинают надувать… я это совершенно не переношу. Но мой врач говорит, что для моего возраста у меня прекрасное давление.
   – Приятно это слышать, – заметил доктор Грэм.
   – Правда, майор очень любил пунш по-плантаторски, – задумчиво произнесла мисс Марпл.
   – Вы правы, алкоголь – не лучший выбор при высоком давлении.
   – А мне говорили, что от давления сейчас есть таблетки…
   – Правильно. На рынке их довольно много. В комнате умершего как раз была бутылочка с ними – «Серенит».
   – Наука просто творит чудеса, – сказала пожилая леди. – Теперь врачи могут всё, правда?
   – У нас всех есть один великий конкурент, – сказал Грэм. – И зовут его Мать-Природа. Поэтому время от времени мы возвращаемся к старым, испытанным методам лечения.
   – Это как паутина при порезах? – уточнила Джейн Марпл. – Мы всегда так делали, когда я была ребенком.
   – И правильно делали, – согласился врач.
   – А еще при сильном кашле мы делали припарки из льняного семени и растирали грудь камфорным маслом.
   – Да вы все сами знаете! – рассмеялся доктор и встал. – Как ваше колено? Не сильно беспокоит?
   – Нет, мне уже много, много лучше.
   – Что ж, тогда давайте не будем рассуждать, что помогло больше – Мать-Природа или мои таблетки. Мне жаль, что я не смог быть вам полезным.
   – Но все равно, вы были очень любезны – мне так неудобно, что я заняла у вас много времени… Вы ведь сказали, что в бумажнике майора фотографии не было?
   – Вот именно. Там была очень старая фотография самого майора – он, будучи еще молодым человеком, сидит на лошади для поло [15 - Поло – командный вид спорта с мячом, в котором участники играют верхом на лошадях.]. Потом была его фотография с убитым тигром – он поставил на него ногу. И еще несколько подобных фото – воспоминания о прошедших днях. Но уверяю вас, я все очень внимательно просмотрел – и того фото, о котором говорили мне вы, там не нашлось…
   – Я абсолютно уверена, что вы там все внимательно просмотрели… Не подумайте ничего такого… Мне просто интересно – все мы склонны хранить такие странные на первый взгляд вещи…
   – Сокровища прошлого, – закончил медик, улыбаясь.
   Затем он попрощался и исчез.
   Мисс Марпл осталась сидеть, задумчиво глядя на пальмы и на море. Некоторое время она не возвращалась к своему вязанию. Теперь у нее есть на руках реальный факт, и надо обдумать, что он означает. Фото, которое майор вытащил из своего бумажника и так быстро спрятал назад, после его смерти исчезло. Сам майор не мог его просто выбросить. Он положил его назад в бумажник – и там оно и должно было находиться. У него могли украсть деньги, но никто не станет воровать старую фотографию. Если только на это нет веской причины…
   Джейн Марпл помрачнела. Ей надо было принимать решение. Позволить майору Пэлгрейву спокойно спать в могиле – или нет? Может быть, стоит оставить все как есть? Она чуть слышно продекламировала: «Дункан – в могиле; Горячка жизни кончилась, он спит!» [16 - Шекспир У. Макбет, пер. М. Лозинского.] Сейчас ничто не может нанести майору вреда. Он ушел в тот мир, где не существует опасностей. Было ли то, что он умер именно той ночью, простым совпадением? Врачи спокойно относятся к смертям пожилых людей. Особенно если находят в их комнате бутылочку с таблетками, которые человек с высоким давлением должен принимать каждый день на протяжении всей жизни. Но если кто-то мог взять фото из бумажника майора, то этот же самый человек мог поставить в его комнате таблетки… Сама мисс Марпл никогда не видела, чтобы Пэлгрейв принимал таковые, и он никогда не говорил с ней о своем высоком давлении. Единственным, что касалось здоровья майора, было его признание: «Я уже не так молод…» Иногда он слегка задыхался, как астматик, но больше пожилая леди ничего не помнила. Однако ведь кто-то упомянул, что у майора было высокое давление… Молли? Мисс Прескотт? Марпл не могла вспомнить.
   Она вздохнула и еле слышно заговорила сама с собой:
   – Так что ты предлагаешь, Джейн, и о чем ты сейчас думаешь? Может быть, тебе все это привиделось? У тебя есть хоть какие-нибудь улики?
   И мисс Марпл еще раз попыталась шаг за шагом, как можно точнее, восстановить свою беседу с майором об убийстве и убийцах.
   «О, боже, – подумала она. – Даже если… тогда я не понимаю, что могу с этим поделать…»
   Но она уже знала, что обязательно попытается.

Глава 6
На рассвете

//-- I --//
   Обычно мисс Марпл просыпалась рано. Как и большинство пожилых людей, она спала очень чутко, и у нее бывали периоды бодрствования, которые пожилая дама использовала для планирования своих дел на ближайшие дни. Естественно, обычно это были абсолютно частные и домашние дела, которые мало кого, кроме нее самой, интересовали. Но в это утро Джейн Марпл лежала в постели и трезво размышляла об убийстве и о том, что она сможет сделать, если ее подозрения окажутся верны. Дело предстояло совсем непростое. И у нее было одно-единственное оружие – возможность общения.
   Всем известно, что пожилые дамы имеют склонность к беспорядочным разговорам. Это утомительно для окружающих, зато никто не подозревает старушек в каких-то скрытых мотивах. В данном деле прямых вопросов задать не удастся – да Марпл и не знала, какие вопросы ей надо задать. Поэтому придется собрать как можно больше информации о некоторых людях. И она еще раз мысленно назвала этих людей.
   Наверное, мисс Марпл могла бы узнать кое-что о майоре Пэлгрейве, но поможет ли ей это? Сомнительно. Если старого военного убили, то не из-за каких-то тайн в его жизни, не для того, чтобы унаследовать его деньги, и, уж конечно, не из чувства мести. Больше того, хотя он и явился жертвой, это был как раз один из тех редких случаев, когда подробные знания о жертве не могли ничем помочь и указать на убийцу. На взгляд Джейн Марпл, единственной причиной убийства была излишняя разговорчивость майора!
   Доктор Грэм рассказал ей один интересный факт – в бумажнике Пэлгрейва было несколько фотографий: майор на лошади, майор с мертвым тигром и еще парочка подобных им. А почему он таскал их с собой? Очевидно, потому, подумала мисс Марпл, опираясь на свой богатый опыт общения с разного рода адмиралами, бригадными генералами и простыми майорами, что у него было несколько любимых историй, которые он любил рассказывать. Начиналось все так: «Любопытная история произошла со мной во время охоты на тигров в Индии…» Или он мог вспомнить что-то об игре в поло… Так и в этой истории о возможном убийце – рано или поздно он доставал из бумажника фото в качестве иллюстрации.
   Ведь в беседе с ней он поступил именно так. Разговор коснулся убийства, и, для того чтобы привлечь внимание к своей истории, майор сделал то, что делал всегда, – достал фотографию и произнес что-то вроде: «Вы никогда не подумали бы, что этот парень убийца, правда?»
   Все дело было в том, что это вошло у него в привычку. Данный рассказ входил в его постоянный репертуар, и если в разговоре кто-то упоминал об убийстве, майор на всех парах несся вперед.
   Но в таком случае, предположила мисс Марпл, он вполне мог рассказать эту историю кому-нибудь еще. И может быть, рассказал ее нескольким людям – а если это так, то сама она сможет узнать у этих людей окончание истории и, возможно, выяснить, на кого был похож человек, изображенный на фотографии.
   Пожилая леди удовлетворенно кивнула – с этого можно начать.
   Кроме того, существовали еще те, кого она мысленно назвала «четверо подозреваемых». Хотя, поскольку майор говорил о фото мужчины, таких подозреваемых в действительности было двое. Полковник Хиллингдон и мистер Дайсон – два человека, на убийц совсем не похожих, хотя трудно представить себе человека, изначально похожего на убийцу. Кто-нибудь еще? Джейн Марпл никого не заметила, когда повернула голову. Естественно, сзади находилось бунгало. Бунгало мистера Рэфьела. Мог ли кто-то выйти из него, а потом опять зайти внутрь, пока она поворачивала голову? Если это так, то речь может идти только о камердинере-медбрате… как его там зовут? Ах да, мистер Джексон! Мог ли из двери выйти Джексон? Тогда сцена выглядела бы так, как она была изображена на фотографии. Мужчина, выходящий из двери. Узнавание могло прийти совершенно неожиданно. До того момента Пэлгрейв вполне мог не обращать внимания на камердинера: майор был снобом, а Артур Джексон не был пукка сахиб [17 - Настоящий джентльмен (пендж.).] – так что отставной военный не обратил бы на него никакого внимания. До того, возможно, момента, когда он, держа фото в руках, поднял голову и увидел за правым плечом своей собеседницы мужчину, выходящего из двери…
   Мисс Марпл заворочалась на подушках. Программа на завтра – вернее, теперь уже на сегодня – дальнейшее изучение Хиллингдонов, Дайсонов и Артура Джексона, камердинера.
//-- II --//
   Доктор Грэм тоже проснулся рано. Обычно в таких случаях он поворачивался на другой бок и благополучно засыпал снова. Но сегодня мужчина нервничал, и сон все не приходил. Такого волнения, которое не позволяло бы ему вновь уснуть, он не испытывал уже давно. Что его вызвало? Этого доктор никак не мог определить. Он лежал – и вновь и вновь пытался понять. Что-то связанное… что-то связанное… ах да, с майором Пэлгрейвом! Со смертью майора Пэлгрейва? Грэм никак не мог понять, что в этом деле могло заставить его нервничать. Нечто из того, что дрожащим голосом говорила та старая дама? Да, ей здорово не повезло с ее фотографией… Она держалась просто молодцом. Но что же такого сказала старушка, что это было за случайное слово, которое настолько выбило его из колеи? Ведь, в конце концов, в смерти майора не было ничего необычного. Абсолютно ничего. Так, по крайней мере, ему показалось. Совершенно ясно, что в том состоянии, в котором находилось здоровье майора…
   Тут медик остановился. А что он вообще знает о его здоровье? Все говорят, что у умершего было высокое давление. Но сам он никогда не говорил об этом с Грэмом. Пэлгрейв был старым занудой, а доктор старался держаться от таких подальше. А почему ему вдруг пришла в голову мысль, что все вокруг могут ошибаться? Опять эта дама? Но ведь она ничего такого не говорила… В любом случае все это его не касается. Официальные лица вполне удовлетворены. Была обнаружена бутылочка с таблетками «Серенита», и старый военный, по-видимому, действительно рассказывал кому-то о своем давлении.
   Доктор Грэм повернулся в постели и вскоре снова уснул.
//-- III --//
   За территорией отеля, в одной из хижин, расположенных рядом с небольшим заливом, перевернулась и уселась на постели Виктория Джонсон. Девушка из Сент-Оноре была изумительным созданием с телом, словно высеченным из черного мрамора, от которого скульптор не смог бы оторвать глаз. Она провела рукой по темным, вьющимся волосам и толкнула своего соседа ногой в ребра.
   – Поднимайся-ка, парень!
   Тот заворчал и отвернулся.
   – Чего тебе от меня надо? Еще солнце не взошло.
   – Поднимайся, парень. Я хочу с тобой поговорить.
   Молодой человек сел, потянулся и продемонстрировал широкий рот, полный идеальных белоснежных зубов.
   – О чем ты, женщина?
   – Да этот майор, который помер… Мне это не нравится. Здесь что-то не то.
   – А о чем здесь беспокоиться? Он был старым – вот и умер.
   – Послушай, я об этих таблетках. О таблетках, о которых спрашивал доктор.
   – А что с ними такого? Ну, может быть, малость перебрал их…
   – Нет, дело не в этом. Ты послушай. – Виктория подалась вперед и решительно заговорила.
   Выслушав ее, парень зевнул и снова лег.
   – Ну и что? Что ты хочешь этим сказать?
   – Все равно я расскажу все миссис Кендал сегодня утром. Я чувствую, здесь что-то не то.
   – И была охота беспокоиться, – сказал человек, которого Виктория, хотя и без необходимых церемоний, сейчас считала своим мужем. – Лучше не буди лихо… – И он, зевая, повернулся на бок.

Глава 7
Утро на пляже

//-- I --//
   Позднее утро на пляже рядом с отелем.
   Эвелин Хиллингдон вышла из воды и растянулась на теплом золотистом песке. Затем сняла купальную шапочку и резко тряхнула своими темными волосами. Пляж был не очень большим – обычно люди собирались на нем утром, а около половины двенадцатого здесь устраивалось какое-то совместное действо. С левой стороны от Эвелин, в плетеном кресле экзотического вида, расположилась сеньора де Каспеаро, красавица из Венесуэлы. Дальше находился мистер Рэфьел, считавшийся теперь doyen [18 - Старейшина (фр.).] отеля «Золотая пальма» и демонстрировавший всем свое превосходство так, как это может делать лишь старый инвалид, обладающий несметным богатством. Рядом с ним находилась Эстер Уолтерс. Как всегда, рядом с ней лежали ручка и блокнот для записей на тот случай, если ее начальнику вдруг придет в голову продиктовать срочную телеграмму. Мистер Рэфьел выглядел в своем пляжном одеянии совершенно высохшим – с его костей фестонами свисала старческая кожа. Его внешний вид – вид человека, стоящего на самом краю могилы, – не менялся уже лет восемь. Так, по крайней мере, говорили все на островах. Острые голубые глаза старика прятались в морщинистых щеках; его единственной радостью в жизни было яростное отрицание всего того, что говорили другие люди.
   Здесь же присутствовала и мисс Марпл. Как всегда, она вязала и прислушивалась к общей беседе, время от времени принимая в ней участие. Когда она это делала, все очень удивлялись, так как обычно полностью забывали о ее присутствии! Снисходительно взглянув на нее, Эвелин Хиллингдон решила, что она милая старушка.
   Сеньора де Каспеаро втирала масло в свои красивые длинные ноги и что-то напевала себе под нос. Она явно не принадлежала к категории женщин, которые любят поговорить.
   – К сожалению, «Франжипани» [19 - Масло для загара с запахом франжипани, декоративного цветка, растущего в Центральной Америке.] здесь не купишь, – печально сказала она, с тревогой посмотрев на баночку с маслом для загара, которая была почти пуста, – а все остальное гораздо хуже. Очень жаль. – Ее длинные ресницы опустились.
   – Вы не пойдете окунуться, мистер Рэфьел? – спросила Эстер Уолтерс.
   – Я пойду тогда, когда буду готов, – раздраженно ответил старик.
   – Сейчас уже половина двенадцатого.
   – Ну и что? – спросил Рэфьел. – Вы что, думаете, что я настолько привязан к часам? Это должно быть сделано ровно во столько-то, а это в двадцать минут такого-то, а это без двадцати минут столько-то… Надоело!
   Миссис Уолтерс уже достаточно долго сопровождала своего босса, чтобы выработать собственную тактику обращения с ним. Она знала, что ему необходимо много времени, чтобы подготовиться к купанию и восстановиться после него, и именно поэтому напомнила ему об этом, причем на десять минут раньше положенного, чтобы у него было достаточно времени отказаться, а затем пойти в воду якобы по своему собственному желанию.
   – Мне не нравятся эти сандалии, – сказал Рэфьел, поднимая ногу. – Я уже говорил о них этому идиоту Джексону. Он вообще не обращает внимания на то, что я ему говорю.
   – Я принесу вам другую обувь, хорошо, мистер Рэфьел? – предложила Эстер.
   – Нет, вы останетесь сидеть на своем месте и будете сидеть тихо. Я ненавижу, когда люди мечутся, словно клуши.
   Эвелин слегка пошевелилась на теплом песке и вытянула руки.
   Мисс Марпл, увлекшаяся своим вязанием – так, по крайней мере, казалось, – пошевелила ногой и стала неловко извиняться:
   – Мне так жаль, так жаль, миссис Хиллингдон! Боюсь, что я вас задела.
   – Всё в порядке, – ответила Эвелин. – Просто на этом пляже слишком много людей.
   – Прошу вас, не надо двигаться. Очень прошу. Я немного отодвину стул назад, и это больше не повторится.
   Пересаживаясь, мисс Марпл продолжала говорить, не замолкая ни на минуту:
   – Так прекрасно, что я оказалась здесь! Раньше я никогда не была в Вест-Индии, представляете? Я думала, что никогда сюда не попаду, и вот… вы только подумайте! А все благодаря доброте моего дорогого племянника. Мне кажется, что вы очень хорошо знаете это место, не так ли, миссис Хиллингдон?
   – Я пару раз уже была на этом острове, как и на большинстве других, – кивнула Эвелин.
   – Ах, ну да. Бабочки и дикие цветы? Вы и ваши… ваши друзья… или они ваши родственники?
   – Только друзья.
   – Я думаю, вы так много времени путешествуете вместе, потому что ваши интересы совпадают?
   – Да. Это продолжается уже несколько лет.
   – Наверное, иногда с вами случаются удивительные приключения?
   – Не думаю. – Голос Эвелин был ровным, и в нем чувствовалась скука. – Мне кажется, что приключения всегда случаются с кем-то другим. – Она зевнула.
   – И что, никаких опасных встреч со змеями, или с дикими животными, или с местными племенами, вышедшими на тропу войны?
   «Я выгляжу полной идиоткой», – подумала про себя мисс Марпл.
   – Не было ничего страшнее, чем укусы насекомых, – заверила ее собеседница.
   – А вы знаете, что бедняжку майора Пэлгрейва однажды укусила змея? – на ходу сымпровизировала пожилая дама.
   – Неужели?
   – А он что, не рассказывал вам об этом?
   – Вполне возможно. Я не помню.
   – Полагаю, вы хорошо его знали, правда?
   – Кого, майора Пэлгрейва?.. Я бы так не сказала.
   – У него всегда в запасе была масса интересных историй.
   – Отвратительный старый зануда, – вмешался в их разговор Рэфьел. – Да еще и дурак к тому же. Он не умер бы, если б следил за собой.
   – Не надо, мистер Рэфьел, – попросила миссис Уолтерс.
   – Я знаю, о чем говорю. Если внимательно следить за своим здоровьем, то нигде не пропадешь. Вот посмотрите на меня. Доктора отказались от меня много лет назад. «Хорошо же, – сказал я тогда, – у меня есть свои правила, и я буду их придерживаться». И вот я перед вами.
   Старик гордо оглянулся вокруг.
   Для остальных все это выглядело, как ошибка Матери-Природы.
   – У бедного майора Пэлгрейва было высокое давление, – заметила Эстер.
   – Полная ерунда, – ответил ей Рэфьел.
   – Нет, было, – сказала Эвелин Хиллингдон, и в ее голосе неожиданно послышались упрямые нотки.
   – Кто это говорит? – поинтересовался мистер Рэфьел. – Он что, сам вам об этом рассказал?
   – Кто-то рассказал.
   – У него было очень красное лицо, – внесла свою лепту мисс Марпл.
   – Это ничего не доказывает, – не согласился старый миллионер. – И вообще, он сам сказал мне, что у него нет высокого давления.
   – Как он мог это сказать? – поинтересовалась миссис Уолтерс. – Как вообще человек может говорить о том, чего у него нет?
   – Вполне может. Однажды, когда он слишком увлекся едой и этими пуншами по-плантаторски, я сказал ему: «Вам надо следить за своей диетой и за выпивкой. В вашем возрасте необходимо следить за давлением». А он ответил, что следить ему ни за чем не надо, потому что у него превосходное для его возраста давление.
   – Но, мне кажется, он принимал какие-то лекарства, – еще раз вмешалась в беседу мисс Марпл. – Какое-то лекарство, под названием… что-то похожее на… «Серенит».
   – Что касается меня, – сказала Эвелин, – то я считаю, он ни за что не признался бы, что с ним что-то не так или что он болен. Мне кажется, что он был одним из тех людей, которые боятся болеть и поэтому всегда отрицают, что с ними не всё в порядке.
   Для нее это было очень длинное выступление, и мисс Марпл задумчиво посмотрела на ее темную макушку.
   – Проблема в том, – сказал мистер Рэфьел с диктаторскими интонациями, – что всем всегда очень любопытно, чем болеют другие люди. И все уверены, что любой, кому исполнилось пятьдесят, обязательно умрет от высокого давления, или от коронарного тромбоза, или от чего-нибудь подобного. Но это ерунда. Если человек говорит, что с ним всё в порядке, значит, так оно и есть. Человек лучше знает свое собственное здоровье… Сколько сейчас времени? Без четверти двенадцать? Я должен был давным-давно окунуться – почему вы не напоминаете мне о таких вещах, Эстер?
   Миссис Уолтерс не стала спорить. Она поднялась и недрогнувшей рукой помогла своему подопечному встать на ноги. Вместе они пошли по пляжу, и Эстер осторожно поддерживала старика. Так же вместе они вошли в море.
   – Как ужасно выглядят эти старики! – пробормотала сеньора де Каспеаро, открыв глаза. – Их всех надо уничтожать в сорок лет, а еще лучше – в тридцать пять. Согласны?
   Хрустя песком под ногами, на пляже появились Эдвард Хиллингдон и Грегори Дайсон.
   – Как водичка, Эвелин? – поинтересовался Эдвард.
   – Такая же, как и всегда.
   – Разнообразием нас здесь не балуют… А где Лаки?
   – Не знаю, – ответила миссис Хиллингдон.
   И опять мисс Марпл задумчиво посмотрела на ее темную голову.
   – А теперь все смотрите, как я превращусь в кита, – сказал Грегори.
   Он сбросил свою яркую бермудскую рубаху и помчался по пляжу, кидаясь из стороны в сторону, фыркая и отплевываясь. Добравшись до моря, мужчина поплыл быстрым кролем. Эдвард Хиллингдон уселся рядом с женой и некоторое время молчал, а потом, наконец, спросил:
   – Не желаешь нырнуть?
   Женщина улыбнулась, надела шапочку, и они спокойно пошли по пляжу.
   Сеньора де Каспеаро опять открыла глаза.
   – Сначала я подумала, что эти двое проводят здесь свой медовый месяц – он так мил с ней! А потом оказалось, что они женаты уже лет восемь или девять… С трудом верится, правда?
   – Интересно все-таки, где же миссис Дайсон? – заволновалась Джейн Марпл.
   – Эта Лаки? Наверняка с каким-нибудь мужиком.
   – Вы… вы действительно так думаете?
   – Конечно, – ответила де Каспеаро. – Она именно такая. Уже не очень молода, и ее муж… он начинает поглядывать по сторонам и заигрывать – то здесь, то там, то где попало… Я знаю.
   – Да, – согласилась пожилая леди. – Уж вы-то наверняка знаете.
   Собеседница посмотрела на нее с удивлением. Было видно, что для нее эти слова оказались полной неожиданностью.
   Однако мисс Марпл смотрела на морской простор с видом полнейшей невинности.
//-- II --//
   – Можно войти, мэм, миссис Кендал?
   – Ну конечно, – ответила Молли. Она сидела за своим столом в офисе.
   Виктория Джонсон, высокая и энергичная в своей накрахмаленной униформе, вошла в кабинет и прикрыла за собой дверь. Вид у нее был загадочный.
   – Хочу рассказать вам кое-что, миссис Кендал, пожалуйста.
   – Я слушаю. Что-то случилось?
   – Не знаю… Не уверена… Это все этот старый джентльмен, который умер. Этот майор. Он умер во сне.
   – Да, да. И что же?
   – В его комнате была бутылочка с таблетками. Доктор – он меня о них спрашивал…
   – И что?
   – Доктор сказал: «Дай мне посмотреть, что у него на полке в ванной». И он и вправду посмотрел. Посмотрел зубной порошок, и таблетки от несварения, и аспирин, и эти таблетки «Каскара» [20 - Таблетки, обеспечивающие регулярность стула.], а потом и таблетки в бутылочке – называются «Серенит».
   – И что? – повторила Молли.
   – И доктор посмотрел на них. А потом кивнул, как будто был удовлетворен. Но потом я задумалась. Этих таблеток там раньше не было. Я их раньше в ванной не видела. Другие – видела. И зубной порошок, и аспирин, и лосьон после бритья, и все остальное. Но вот этих таблеток, этого «Серенита», я раньше никогда не видала.
   – Так ты думаешь… – Было видно, что миссис Кендал озадачена.
   – Ох, и не знаю, что думать, – сказала Виктория. – Я просто думаю, что здесь что-то не так, вот и решила все вам рассказать. Может быть, вы сами скажете доктору? Может, это что-то да значит? Может, кто-то поставил там эти таблетки, чтобы майор принял их и помер…
   – Мне это кажется маловероятным, – ответила Молли.
   – Никогда точно не знаешь, – покачала своей темной головой Джонсон. – Люди иногда поступают очень плохо.
   Кендал выглянула в окно. Казалось, что они находятся в раю. Солнце, море, коралловый риф, музыка, танцы – все это превращало округу в Эдем [21 - Райский сад, из которого были изгнаны Адам и Ева.]. Но даже в Эдеме бывали тени – например, тень Змея. «Поступают очень плохо», – как это ужасно звучит!
   – Я проверю, Виктория, – резко сказала Молли. – Не волнуйся и, самое главное, не распускай эти глупые слухи.
   Как раз в тот момент, когда девушка нехотя выходила из кабинета, в него вошел Тим Кендал.
   – Что-то случилось, Молли?
   Его жена заколебалась, но, поскольку Виктория вполне могла обратиться и к нему, рассказала ему все.
   – Не понимаю, что это за вздор. Что это были за таблетки? – проворчал он в ответ.
   – Я точно не знаю, Тим. Когда здесь был доктор Робертсон, он сказал, что они как-то связаны с кровяным давлением… Так, кажется.
   – Ну, и что в этом такого странного? У него было высокое давление, и он должен был принимать что-то похожее, так? И это правильно – я знаю множество людей, которые так делают.
   – Правильно, – неуверенно согласилась Молли. – Но Виктория считает, что эти таблетки его убили.
   – Милая, а тебе не кажется, что все это слишком мелодраматично? Ты хочешь сказать, что кто-то подменил его таблетки от давления на что-то еще и отравил его?
   – В твоей интерпретации это действительно выглядит абсурдно… – Казалось, что миссис Кендал извиняется перед мужем. – Но это именно то, в чем уверена Виктория!
   – Она дура! Мы можем спросить об этом доктора Грэма – он должен знать. Но все это такие глупости, что не хочется беспокоить его по такому поводу.
   – Я с тобой согласна.
   – Что, черт побери, заставило девушку решить, что кто-то подменил таблетки? Что кто-то положил в эту бутылочку другое лекарство?
   – Я этого так и не поняла, – беспомощно ответила Молли. – Виктория просто считает, что бутылочка с «Серенитом» появилась только после смерти майора.
   – Но ведь это глупо, – возразил Тим Кендал. – Майор должен был принимать эти таблетки каждый день, чтобы контролировать свое давление.
   И он спокойно отправился на встречу с Фернандо, метрдотелем.
   Но его супруга не могла так легко избавиться от своих мыслей. Когда ланч закончился, она снова обратилась к мужу:
   – Тим, я все время об этом думаю. Если Виктория ходит по отелю и всем рассказывает эту историю, то, может быть, нам стоит с кем-нибудь проконсультироваться?
   – Моя милая девочка! Робертсон и все остальные уже были здесь, всё осмотрели и задали все вопросы, которые хотели.
   – Да, но ведь ты же знаешь, как эти девушки могут себя накрутить…
   – Ну, хорошо! Предлагаю пойти к Грэму и спросить его – он все объяснит.
   Доктор Грэм сидел на своей лоджии и читал книгу. Молодая пара подошла к нему, и Молли начала свой рассказ. Говорила она очень сумбурно, поэтому вскоре слово взял Тим.
   – Все это выглядит по-идиотски, – сказал он извиняющимся тоном, – но, насколько я могу понять, эта девушка вбила себе в голову, что кто-то подложил яд в бутылочку с – как там это называется – «Сере…»? С чем-то.
   – А как ей такое могло прийти в голову? – спросил медик. – Она что-то видела или слышала – то есть я не понимаю, почему она так думает?
   – Не знаю, – беспомощно ответил Кендал. – Это что, была другая бутылочка? Так, Молли?
   – Нет, – ответила его жена. – Мне кажется, что она сказала, что там стояла бутылочка с этикеткой, на которой было написано «Севен…», «Серен…»
   – «Серенит», – поправил ее доктор. – Очень хорошо известный препарат. И майор регулярно принимал его.
   – А Виктория говорит, что раньше никогда не видела его в комнате майора…
   – Никогда не видела его в комнате? – резко переспросил врач. – Что она хочет этим сказать?
   – Это все, что она сказала, – ответила миссис Кендал. – Она сказала, что на полке в ванной стояло много чего. Ну, вы знаете: аспирин, зубной порошок, лосьон после бритья и всякая ерунда – она все это с радостью перечислила. Думаю, что, убираясь там ежедневно, она все это выучила наизусть. Но вот этот самый «Серенит» она там не видела – он появился на следующее утро после смерти.
   – Очень странно. – Теперь голос доктора звучал резко. – А она в этом уверена?
   Необычная резкость его тона заставила Молли и Тима взглянуть на него. Подобного отношения от доктора Грэма они совершенно не ожидали.
   – Она говорила довольно уверенно, – медленно произнесла миссис Кендал.
   – А может быть, просто хотела привлечь к себе внимание? – предположил ее муж.
   – Вполне возможно, – согласился врач. – Я, пожалуй, сам с ней поговорю.
   Было видно, что Виктория чувствовала себя на седьмом небе от того, что ей разрешили повторить ее историю.
   – Я просто не хочу никаких проблем, – сказала она. – Я эту бутылочку туда не ставила, и кто поставил – не знаю.
   – Но ты считаешь, что ее туда поставили? – спросил Грэм.
   – Понимаете, доктор, если ее не было там раньше, то кто-то должен был ее туда поставить.
   – Но майор Пэлгрейв мог держать ее в шкафчике, или в чемодане, или еще где-то…
   Джонсон замотала головой.
   – Зачем, если ему надо было принимать лекарство каждый божий день?
   – Действительно, незачем, – с неохотой согласился медик. – Он действительно должен был принимать его несколько раз в день. А ты никогда не видела, чтобы майор пил какие-нибудь таблетки?
   – Раньше их у него точно не было. Я просто подумала… пошли всякие слухи, что таблетки имеют какое-то отношение к его смерти, что они отравили ему кровь или что-то в этом роде… так вот я и подумала, что, может быть, их туда поставил какой-то его враг, чтобы убить его?
   – Полная ерунда, девочка моя, – авторитетно заявил врач. – Ерунда чистейшей воды.
   Девушка выглядела потрясенной.
   – Вы говорите, что все это было лекарством, хорошим лекарством? – спросила она с сомнением в голосе.
   – Хорошим лекарством – и, что самое главное, необходимым лекарством, – подтвердил доктор Грэм. – Поэтому, Виктория, волноваться совсем ни к чему. Уверяю тебя, с этим лекарством всё в порядке. И человеку в положении майора было необходимо его принимать.
   – Ну, вы точно сняли у меня груз с души, – сказала Джонсон, продемонстрировав в улыбке белоснежные зубы.
   Но этот груз остался на душе Грэма. Его легкое беспокойство становилось все более осязаемым.

Глава 8
Беседа с Эстер Уолтерс

   – Этот курорт сильно изменился, – раздраженно произнес мистер Рэфьел, наблюдая, как мисс Марпл приближается к тому месту, где устроился он со своим секретарем. – Шага ступить нельзя, чтобы не наткнуться на какую-нибудь старую курицу… И зачем эти развалины приезжают в Вест-Индию?
   – А куда, по-вашему, они должны ехать? – спросила Эстер Уолтерс.
   – В Челтенхэм, – с готовностью ответил ее шеф. – Или в Борнмут. Или в Торки. Или в Ландриндод-Уэллс [22 - Известные курортные места в Англии.]. У них есть из чего выбрать. А им нравится именно здесь – они тут просто счастливы…
   – Но мне кажется, что не все они могут себе позволить приехать в Вест-Индию, – заметила Эстер. – Не всем же так повезло в жизни, как вам.
   – Верно, – произнес Рэфьел. – И я этим горжусь. Вот сижу я тут и мучаюсь от боли – сплошной комок страданий и мучений… а вы никак не хотите мне эту боль смягчить. И ничего не делаете. Почему вы до сих пор не напечатали эти письма?
   – У меня не было времени.
   – Ну, так пошевелитесь, пожалуйста! Я привез вас сюда, чтобы вы работали, а не нежились на солнце и не демонстрировали всем свою фигуру.
   Некоторым людям подобные замечания показались бы невыносимыми, но миссис Уолтерс работала у этого человека уже не первый год и хорошо знала, что он принадлежит к тем собакам, которые лают, но не кусают. Старик испытывал боль почти непрерывно, и его ругань была просто способом выпускать время от времени пар. Независимо от того, что он говорил ей, секретарь оставалась абсолютно невозмутимой.
   – Очаровательный вечер, не так ли? – произнесла мисс Марпл, останавливаясь рядом с ними.
   – А почему вас это удивляет? – проворчал мистер Рэфьел. – Ведь за этим мы сюда и приехали, не так ли?
   Старая леди дребезжаще хихикнула.
   – Вы такой суровый! Но ведь погода – это такой популярный предмет для обсуждения в Англии… Иногда забываешь… Боже, я взяла шерсть не того цвета! – Джейн поставила сумку с вязанием на садовый столик и затрусила по направлению к своему бунгало.
   – Джексон! – закричал мистер Рэфьел и, когда перед ним появился слуга, принялся раздавать ему распоряжения: – Отвезите меня в дом. Сделаете мне массаж, пока эта кудахчущая курица не вернулась… Хотя от массажа тоже не много пользы, – добавил старик, после чего позволил поставить себя на ноги и удалился в свое бунгало, поддерживаемый Джексоном.
   Эстер Уолтерс посмотрела ему вслед, а потом снова повернулась к пляжу – как раз в тот момент, когда вернувшаяся с клубком шерсти мисс Марпл устроилась рядом с ней.
   – Надеюсь, что я вам не помешаю? – спросила старушка.
   – Конечно, нет, – ответила секретарь. – Вообще-то мне надо идти печатать, но я еще минут десять полюбуюсь этим закатом…
   Джейн Марпл устроилась поудобнее и заговорила мягким голосом. При этом она оценивающим взглядом осматривала Эстер Уолтерс. «Эта женщина в глаза не бросается, но если захочет, то может произвести впечатление». Мисс Марпл не могла понять, почему она не старается это сделать. Может быть, потому, что это не нравится ее начальнику? Но что-то подсказывало пожилой даме, что мистеру Рэфьелу это было до лампочки. Он был настолько занят самим собой, что, если его секретарь не забывала о нем самом, она могла одеваться и вести себя, как гурия в раю, – и он не стал бы возражать. Кроме того, старик довольно рано отходил ко сну, поэтому по вечерам, во время танцев и духовых оркестров, Уолтерс вполне могла бы – мисс Марпл попыталась подобрать правильное слово, одновременно весело рассказывая о своей поездке в Джеймстаун [23 - Ныне курортное место Сент-Джеймс.] – правильно, расцвести. В вечерние часы Эстер вполне могла бы расцвести.
   Затем она мягко перевела разговор на Джексона. О нем Эстер Уолтерс говорила крайне туманно.
   – Очень компетентный сотрудник, – сказала она, – и прекрасный массажист.
   – Он, наверное, уже давно работает у мистера Рэфьела?
   – Нет, не очень. Кажется, месяцев девять…
   – А он женат? – поинтересовалась мисс Марпл.
   – Женат? Нет, не думаю. – Было видно, что Эстер слегка удивилась. – Он об этом никогда не говорит, так что… Нет, – добавила она, подумав. – Он точно не женат. – Было видно, что женщина получает удовольствие от этого разговора.
   «По крайней мере, он не ведет себя так, как будто женат», – добавила про себя мисс Марпл. Но сколько еще в мире женатых мужчин, которые предпочитают это скрывать? Пожилая дама могла сама привести десятки примеров!
   – Он довольно хорош собой, – задумчиво произнесла она.
   – Да, наверное. – Ее собеседница не проявила никакой заинтересованности.
   Мисс Марпл попыталась понять, что стоит за этой фразой. Возможно, Эстер не интересуется мужчинами? Или принадлежит к тем женщинам, для которых существует один-единственный мужчина – ведь говорят, что она вдова…
   – А вы давно работаете у мистера Рэфьела? – задала мисс Марпл следующий вопрос.
   – Четыре или пять лет. После смерти мужа мне пришлось найти себе работу. У меня дочь-школьница, а после мужа ничего не осталось.
   – С мистером Рэфьелом, наверное, не так легко ужиться, – рискнула предположить пожилая дама.
   – Да нет, если узнать его получше. У него бывают приступы ярости, и он очень противоречив. Мне кажется, его основная проблема в том, что он устает от общества людей. Ему постоянно нужен кто-нибудь новенький, с кем можно было бы позадираться. Но у меня с ним всегда были прекрасные отношения.
   – Мистер Джексон кажется очень услужливым человеком.
   – Он очень тактичен и сообразителен, – согласилась Эстер. – Хотя иногда он… – Она не договорила.
   – Попадает в довольно сложные ситуации? – предположила мисс Марпл, немного подумав.
   – Ну, можно и так сказать. Ни рыба ни мясо. Хотя… – Женщина улыбнулась. – Мне кажется, что здесь он умудряется наслаждаться жизнью.
   Джейн Марпл задумалась. Все это не очень-то ей помогло. Она продолжила свое щебетание и уже очень скоро узнала массу фактов о квартете любителей природы, о Дайсонах и Хиллингдонах.
   – Хиллингдоны приезжают сюда уже, по крайней мере, года три-четыре, – рассказала Эстер, – а вот Грегори Дайсон здесь гораздо дольше. Он прекрасно знает Вест-Индию. Мне кажется, что он впервые приехал сюда со своей первой женой. У нее было слабое здоровье, и зимой ей приходилось уезжать куда-нибудь в тепло.
   – И что, она умерла? Или они развелись?
   – Нет, она умерла. И мне кажется, прямо здесь. Я не говорю именно об этом острове, но она умерла на одном из Вест-Индских островов. Сам он об этом никогда не говорит. Мне все это рассказали другие люди. Насколько я поняла, они не очень хорошо жили.
   – И тогда он женился на этой Лаки, – сказала мисс Марпл с некоторым раздражением, как будто хотела добавить: «Что за странное имя!»
   – Вроде бы она какая-то дальняя родственница его первой жены…
   – Они, наверное, давно знают Хиллигдонов?
   – Нет, по-моему, они познакомились, когда Хиллингдоны приехали сюда впервые. Не больше трех-четырех лет назад.
   – Мне кажется, – сказала Марпл, – что Хиллингдоны – очень приятная пара. Такие спокойные.
   – Да, очень спокойные.
   – Все говорят, что они очень преданно относятся друг к другу. – Старая леди произнесла это ровным тоном, но Эстер Уолтерс бросила на нее острый взгляд.
   – А вам кажется, что это не так? – спросила она.
   – Но вы ведь и сами так не думаете, милочка?
   – Ну, иногда я задумываюсь…
   – Спокойные люди, вроде полковника Хиллингдона, – сказала мисс Марпл, – очень часто западают на ярких женщин. – Сделав долгую паузу, она добавила: – Лаки – какое странное имя… Как вы думаете, мистер Дайсон имеет хоть какое-то представление о том, что может происходить…
   «Старая сплетница, – подумала Эстер Уолтерс. – Ох уж мне эти старухи!»
   Вслух же она произнесла:
   – Не имею ни малейшего понятия.
   – Как печально это происшествие с майором Пэлгрейвом, – перешла Джейн Марпл к следующей теме.
   Миссис Уолтерс согласилась с ней, хотя и несколько формально.
   – Кого мне действительно жалко, так это Кендалов, – сказала она.
   – Да, мне кажется, это не очень хорошо, когда подобные вещи происходят в отеле.
   – Люди приезжают сюда, чтобы наслаждаться жизнью, правда? – продолжила Эстер. – Чтобы забыть обо всех болезнях, смертях, подоходных налогах, трубах, замерзающих зимой, и так далее. И людям совсем не нравится, – неожиданно тон ее совершенно поменялся, – когда им напоминают о том, что все мы смертны.
   – Отлично сказано, милочка, – согласилась мисс Марпл, откладывая вязание. – Просто отлично. Вы совершенно правы.
   – А Кендалы здесь еще новички, – все говорила Уолтерс. – Они купили этот отель у Сандерсонов всего шесть месяцев назад и жутко волнуются, удастся им достичь успеха или нет, потому что у них не так много опыта.
   – И вы думаете, что все это может плохо сказаться на их деле?
   – Да нет, я так не думаю, – ответила Эстер. – По-моему, люди редко помнят что-то дольше пары дней, особенно в этой обстановке: «мы-приехали-сюда-наслаждаться-жизнью-так-давайте-же-веселиться». Я думаю, что смерть может ошарашить их на сутки, но они забудут о ней сразу же, как закончится погребальная церемония. То есть если им о ней не будут напоминать. Я так и сказала об этом Молли, но она, естественно, продолжает волноваться.
   – Миссис Кендал волнуется? Она всегда казалась мне довольно беззаботной…
   – Мне кажется, что все это лишь маска, – медленно проговорила миссис Уолтерс. – Более того, я думаю, что она относится к той породе людей, которые постоянно волнуются, как бы чего не произошло.
   – А мне казалось, что ее муж волнуется гораздо больше ее.
   – Нет, я так не думаю. Я думаю, что паникером как раз является она, а он волнуется потому, что волнуется она, если вы понимаете, о чем я.
   – Очень интересно, – заметила мисс Марпл.
   – Мне кажется, что Молли отчаянно старается выглядеть веселой, наслаждающейся жизнью женщиной. Она прилагает к этому массу усилий, и они ее истощают. И из-за этого у нее бывают эти приступы депрессии. Она, как бы это сказать… не совсем уравновешенная.
   – Бедный ребенок, – пожалела ее Джейн. – Такие люди существуют, но человеку со стороны бывает трудно это заметить.
   – Правильно, ведь они это тщательно скрывают, правда? Тем не менее, – добавила Эстер, – мне кажется, что Молли не о чем беспокоиться. Я хочу сказать, что люди умирают от сердечной недостаточности, или от кровоизлияния в мозг, или от других подобных вещей ежедневно. Причем, как мне кажется, гораздо чаще, чем раньше. Но люди обычно напрягаются, когда смерть происходит от пищевого отравления, от тифа или от чего-то еще в этом роде…
   – Майор Пэлгрейв никогда при мне не упоминал, что у него высокое давление, – заметила мисс Марпл. – А вам он об этом говорил?
   – Кому-то он об этом говорил, вот только не знаю, кому. Вполне возможно, что и мистеру Рэфьелу. Я знаю, что тот говорит прямо противоположное – но ведь это мистер Рэфьел! Я хорошо помню, что мне об этом однажды сказал Джексон. Он еще добавил, что майору нужно быть поосторожнее со всем этим алкоголем, который он поглощает.
   – Понятно, – задумчиво произнесла Марпл. – Вам он, наверное, казался скучным стариком? Он рассказывал массу историй и, вероятно, часто повторялся…
   – Это было самым ужасным, – призналась Эстер. – Приходилось слушать одну и ту же историю снова и снова, если вы не успевали вовремя остановить его.
   – Мне это не доставляло слишком много хлопот, – объяснила пожилая дама. – Дело в том, что я к подобному привыкла. Я обычно не возражаю, когда истории рассказываются мне по несколько раз, потому что забываю их почти мгновенно.
   – В этом ваше спасение, – весело рассмеялась миссис Уолтерс.
   – Он особенно любил рассказывать одну историю, – продолжила мисс Марпл, – об убийстве. Думаю, что вы тоже ее слышали, нет?
   Эстер Уолтерс открыла свою сумочку и стала в ней что-то искать.
   – Испугалась, что потеряла ее, – сказала она, вытащив губную помаду. – Так о чем вы говорили?
   – Я спросила, не рассказывал ли вам майор Пэлгрейв свою любимую историю об убийстве?
   – Вы знаете, кажется… да. Что-то о том, как кто-то отравился газом, нет? Только потом оказалось, что его отравила жена. Она дала ему какое-то успокаивающее, а потом засунула его голову в духовку – вы это имеете в виду?
   – Мне кажется, что все было не совсем так, – сказала мисс Марпл, задумчиво глядя на собеседницу.
   – Этих историй было такое множество, – сказала та извиняющимся тоном. – Часто я к ним и не прислушивалась.
   – У него еще была фотография, – напомнила ей Джейн Марпл, – которую он показывал слушателям.
   – Что-то такое припоминаю, но не помню, что было на этой фотографии… А вам он ее показывал?
   – Нет, – ответила мисс Марпл. – Мне он ее не показал. Нас прервали…

Глава 9
Мисс Прескотт и другие

   – А я слышала вот такую историю, – начала мисс Прескотт, понижая голос и оглядываясь по сторонам.
   Мисс Марпл подвинулась к ней поближе. Прошло довольно много времени, прежде чем ей удалось уединиться с мисс Прескотт для задушевного разговора. Все это было связано с тем, что среди священников очень сильны семейные узы, и поэтому Джоан почти все время сопровождал ее брат. Однако женщины прекрасно понимали, что сплетничать в присутствии общительного каноника будет весьма затруднительно.
   – Кажется, – продолжила мисс Прескотт, – хотя, конечно, я не хочу обсуждать никакие скандалы и мало что об этом знаю…
   – Я все прекрасно понимаю, – вставила мисс Марпл.
   – Так вот, мне кажется, что был какой-то скандал, когда еще была жива его первая жена! И вот эта вот женщина, Лаки – это надо же придумать такое имя! – она была, насколько я понимаю, кузиной его первой жены. Она приехала сюда, присоединилась к ним, и они стали вместе готовить гербарий, или коллекцию бабочек, или что там еще. Об этом много говорили, потому что все это у них очень дружно получалось – ну, вы меня понимаете.
   – Люди так много замечают, не так ли? – спросила пожилая дама.
   – Ну а потом, когда его жена довольно неожиданно умерла…
   – А она умерла здесь, на этом острове?
   – Нет… Нет, мне кажется, что в тот момент они были то ли на Мартинике, то ли на Тобаго.
   – Понятно.
   – Но потом люди, которые при этом присутствовали и приехали на этот остров, рассказали мне, что доктор был не очень доволен.
   – Да неужели? – заинтересовалась мисс Марпл.
   – Все это были только сплетни, но… дело в том, что мистер Дайсон слишком быстро женился после этого. – Мисс Прескотт снова понизила голос: – По-моему, свадьба произошла через месяц.
   – Всего через месяц, – повторила за ней мисс Марпл.
   Женщины посмотрели друг на друга.
   – Все это выглядело слишком уж бессердечно, – сказала сестра каноника.
   – Да уж, именно так, – согласилась ее собеседница и деликатно добавила: – А что, были замешаны какие-то деньги?
   – Точно не знаю. Он обычно шутит – вы, наверное, тоже уже слышали эту шутку, – что жена принесла ему удачу…
   – Да, я это слышала, – подтвердила мисс Марпл.
   – Кое-кто считает, что это значит, что он удачно женился на деньгах. Хотя, – мисс Прескотт говорила с видом человека, который старается сохранить объективность, – она здорово смотрится, если вам вообще нравится такой тип. Самой мне кажется, что деньги были как раз у первой жены.
   – А Хиллигдоны – люди состоятельные?
   – Думаю, что да. То есть я не говорю, что они очень богаты, но люди состоятельные. У них два мальчика учатся в закрытой школе, прекрасный дом в Англии… А зиму они проводят в путешествиях.
   В этот момент на сцене появился каноник, предложивший дамам прогуляться. Мисс Прескотт пришлось присоединиться к брату, а мисс Марпл осталась сидеть, где сидела.
   Через несколько минут мимо нее по направлению к отелю прошел Грегори Дайсон. Проходя, он весело помахал ей рукой.
   – Хотел бы я знать, о чем вы размышляете! – крикнул он.
   Пожилая женщина мягко улыбнулась. «Интересно, – подумалось ей, – как бы он среагировал, если б я ответила: «Размышляю над тем, убийца вы или нет».
   Все говорило за то, что убийцей был именно этот человек. Все очень хорошо складывалось: история о смерти первой миссис Дайсон – ведь майор Пэлгрейв говорил именно о муже, который убивал своих жен, и при этом специально упомянул случай с «новобрачным в ванной»…
   Да, все складывалось – и единственной проблемой было то, что складывалось как-то уж слишком хорошо. Однако мисс Марпл с негодованием отогнала эту мысль – кто она такая, чтобы ожидать, что все убийства должны совершаться по ее меркам?
   Хрипловатый голос заставил ее подпрыгнуть.
   – Вы здесь Грега нигде не видали, мисс эээ…
   Лаки, подумала Джейн Марпл, и она явно чем-то разозлена.
   – Он только что прошел в сторону отеля, – ответила она.
   – Ну как же! – нервно пробормотала жена Грегори и исчезла.
   «Ей наверняка уже лет сорок, и на них она сегодня утром и выглядит», – подумала мисс Марпл и почувствовала жалость ко всем Лаки этого мира, которые были так беззащитны перед течением Времени.
   Услышав звук у себя за спиной, она развернулась вместе с креслом.
   На крыльце бунгало появился мистер Рэфьел, совершающий свой утренний выход с помощью Джексона. Усадив своего хозяина в кресло на колесиках, слуга попытался устроить его поудобнее. Рэфьел отпустил своего помощника нетерпеливым взмахом руки, и тот направился в сторону отеля.
   Мисс Марпл не стала терять время – старого богача редко оставляли одного надолго, и вполне возможно, что сейчас к нему присоединится Эстер. А пожилой даме очень хотелось поговорить с ним наедине, и она поняла, что сейчас настал ее шанс. Действовать и говорить надо очень быстро, времени на хождение вокруг да около нет. Рэфьел был не тем человеком, который будет спокойно выслушивать щебетание всяких старух, и скорее всего опять скроется в бунгало, считая себя жертвой домогательств. И мисс Марпл решила действовать напрямик.
   – Я хотела бы вас кое о чем спросить, мистер Рэфьел, – сказала она, подходя к нему и усаживаясь на соседний стул.
   – Ну, хорошо, хорошо, – согласился старик. – Говорите. Что вам надо – наверное, добровольное пожертвование? Взнос на экспедицию в Африку или вспомоществование на ремонт церкви?
   – Да, – сказала Джейн Марпл, – меня интересуют несколько подобных проектов, и я буду в восторге, если вы на них пожертвуете. Но сейчас я не об этом. Я хотела спросить у вас, не рассказывал ли вам майор Пэлгрейв историю об убийстве?
   – Ого! – воскликнул мистер Рэфьел. – Так он и до вас успел добраться? Уверен, что вас эта история задела за живое.
   – Просто я не знаю, что и думать, – сказала мисс Марпл. – А что именно он вам рассказал?
   – Он пел мне про новую реинкарнацию очаровательной Лукреции Борджиа [24 - Внебрачная дочь Папы Римского Александра VI, знаменитая отравительница. По слухам, имела набор полых колец, где хранила яд, чтобы незаметно отравлять пищу.]. Красивую, молодую, златокудрую и все такое.
   – Ах вот как… – Пожилая дама оказалась слегка сбитой с толку. – И кого же она убила?
   – Естественно, своего мужа, – ответил Рэфьел. – А вы кого думали?
   – Отравила?
   – Нет. Мне кажется, что она дала ему снотворное, а потом засунула его голову в газовую духовку. Очень находчивая дамочка. А потом сказала, что это было самоубийство… В результате она очень легко отделалась: ограниченная ответственность или что-то в этом роде. Так это называется в наши дни, если вы красивая женщина или несчастный молодой преступник, мать которого готова ради него на все. Вот так вот!
   – А майор показывал вам фотографию?
   – Фотографию этой женщины? Нет. А должен был?
   – Вот оно что… – пробормотала мисс Марпл.
   Теперь она сидела совершенно запутавшаяся. По-видимому, майор Пэлгрейв рассказывал своим слушателям не только о тиграх, которых убил, или о слонах, на которых охотился. Он рассказывал и об убийцах, которых встречал в своей жизни. Скорее всего у него была целая коллекция подобных историй, и с этим надо смириться.
   Внезапно она вздрогнула от неожиданного рыка мистера Рэфьела: «Джексон!!!» Никто не ответил.
   – Хотите, я разыщу его? – предложила Марпл, поднимаясь.
   – Вы его не найдете. Наверняка где-то охотится за бабами, как и всегда, – проворчал миллионер. – Совсем никудышный парень с ужасным характером. Но мне он подходит.
   – И все-таки я его поищу.
   Мисс Марпл нашла Джексона на дальнем конце террасы, где тот выпивал с Тимом Кендалом.
   – Вас ищет мистер Рэфьел, – сказала она.
   Мужчина состроил красноречивую гримасу, допил свой бокал и поднялся на ноги.
   – Ну вот, опять начинается, – сказал он. – Никакого покоя! Я думал, два телефонных звонка и размышления о том, что выбрать из специальной диеты на сегодня, дадут мне хоть пятнадцать минут отдыха – но опять не повезло! Спасибо, мисс Марпл. Благодарю за выпивку, мистер Кендал.
   И Джексон удалился.
   – Жаль мне этого парня, – заметил Тим Кендал. – Приходится время от времени угощать его выпивкой, чтобы хоть как-то подбодрить. Что я могу вам предложить, мисс Марпл? Как насчет свежего лайма? Я знаю, что он вам нравится.
   – Не сейчас, благодарю вас, – отозвалась пожилая дама. – Мне кажется, что ухаживать за кем-то вроде мистера Рэфьела довольно утомительно. С инвалидами часто сложно…
   – Я не только об этом. Эта работа хорошо оплачивается, и подразумевается, что на ней приходится мириться с некоторыми причудами. Старина Рэфьел – это еще не худший вариант. Я имел в виду… – Тим заколебался.
   Джейн Марпл вопросительно смотрела на него.
   – Как бы это получше сказать – эта работа сложна для Джексона с социальной точки зрения, – попытался объяснить хозяин отеля. – Люди вокруг – невероятные снобы. Здесь нет никого, кто был бы одного с ним круга. Все окружающие думают, что он выше, чем просто слуга, но гораздо ниже самого простого гостя. Вроде как гувернантка времен королевы Виктории. Даже секретарь мистера Рэфьела, миссис Уолтерс, считает себя выше его по положению. И это сильно осложняет ему жизнь… – Тим помолчал, а потом с чувством закончил: – Вы представить себе не можете, сколько социальных проблем возникает в подобных местах!
   Мимо них с книгой в руках прошел Грэм и сел за стол лицом к морю.
   – Похоже, что доктор Грэм чем-то сильно озабочен, – заметила мисс Марпл.
   – Да мы все здесь озабочены!
   – Вы тоже? Из-за смерти майора Пэлгрейва?
   – Об этом я уже прекратил беспокоиться. Кажется, что люди уже забыли об этом – проехали и забыли… Нет, теперь дело в моей жене, Молли. Вы что-нибудь знаете о снах?
   – О снах? – Пожилая дама была искренне удивлена.
   – Да, о плохих снах; может быть, даже о ночных кошмарах… Я знаю, что иногда подобное случается со всеми, но Молли – она видит их практически все время. И они ее пугают. С этим можно что-нибудь сделать? Может быть, какое-то лекарство? У нее есть снотворное, но Молли говорит, что от него ей становится только хуже – она пытается проснуться и не может.
   – И о чем эти сны?
   – Что-то или кто-то преследует ее или следит и шпионит за ней – она не может избавиться от этого ощущения, даже когда бодрствует.
   – Но я уверена, что врач…
   – Она настроена резко против врачей – не хочет и слышать о них. Хотелось бы надеяться, что это пройдет – мы так счастливо здесь жили! Все было просто классно, и вот теперь… Это случилось совсем недавно. Может быть, смерть майора Пэлгрейва ее так расстроила, но она стала совсем другим человеком… – Кендал встал. – Пора заниматься текучкой. Так вы уверены, что не хотите лайма?
   Мисс Марпл, отрицательно покачав головой, осталась сидеть, погруженная в размышления. Лицо ее было мрачным и обеспокоенным.
   Взглянув на Грэма, она пришла к какому-то решению, после чего встала и подошла к его столику.
   – Должна перед вами извиниться, доктор Грэм, – сказала пожилая дама.
   – Правда? – Врач с удивлением посмотрел на нее. Он выдвинул стул, и мисс Марпл присела.
   – Боюсь, что я совершила ужасную вещь, – сказала она. – Я намеренно солгала вам, доктор Грэм. – И с опаской посмотрела на него.
   Это признание совсем не потрясло медика, но сильно его удивило.
   – Правда? – спросил он. – Ну, об этом не стоит слишком беспокоиться.
   «И о чем эта милая старушка мне солгала? О своем возрасте?» – подумал доктор. Хотя, насколько он помнил, о возрасте она вообще не упоминала.
   – Ну что же, я вас слушаю, – вслух сказал Грэм. Было видно, что его собеседница хочет облегчить душу.
   – Помните, я рассказывала вам о фото своего племянника, которое якобы показала майору Пэлгрейву и которое он мне не вернул?
   – Ну конечно, помню. Очень жаль, что мы не смогли найти его для вас.
   – Ничего подобного не было, – сказала мисс Марпл голосом маленькой испуганной девочки.
   – Простите?..
   – Ничего подобного не было. Боюсь, что я все это придумала.
   – Придумали? – В голосе врача зазвучало легкое раздражение. – Зачем?
   И Джейн Марпл все ему рассказала. Рассказала спокойным голосом, без всякого щебетания. Сначала – об истории с убийством, которую рассказывал ей майор, о том, что он собирался показать ей это фото, и о том, что он внезапно сконфузился. А потом – о своей собственной тревоге и о том, что она захотела взглянуть на эту фотографию.
   – И вот я не увидела никакого способа заполучить ее, кроме как сказать вам неправду, – закончила пожилая дама. – Надеюсь, что вы мне это простите.
   – Вы думаете, что он собирался показать вам фото убийцы? – уточнил медик.
   – Так он сам мне сказал, – ответила мисс Марпл. – По крайней мере, сказал, что эту фотографию дал ему его приятель, который и рассказал всю эту историю.
   – Так-так… Простите, и вы ему поверили?
   – В тот момент я сама не знала, верю я ему или нет, – ответила она. – Ну а потом, на следующий день, он уже был мертв.
   – Да, – согласился доктор Грэм, потрясенный простотой и ясностью этой фразы. – На следующий день он уже был мертв…
   – А фото исчезло.
   Врач посмотрел на собеседницу – он не знал, что ей ответить.
   – Простите меня, мисс Марпл, – сказал он после долгой паузы, – но то, что вы сейчас мне говорите… На сей раз это правда?
   – Неудивительно, что вы мне не доверяете, – согласилась пожилая дама. – Я на вашем месте тоже так поступила бы. Да, то, что я говорю вам сейчас, – это абсолютная правда, но я понимаю, что в качестве доказательства у вас есть только мое слово. И хотя вы можете мне не верить, я все равно посчитала своим долгом рассказать это вам.
   – Почему?
   – Я считаю, что у вас должна быть самая полная информация на случай…
   – На какой случай?
   – На случай, если вы решите предпринять какие-то шаги.

Глава 10
Встреча в Джеймстауне

   В Джеймстауне, в здании администрации, доктор Грэм сидел напротив своего знакомого Дейвентри, серьезного молодого человека тридцати пяти лет.
   – По телефону вы были очень таинственны, Грэм, – сказал Дейвентри. – Случилось что-то особенное?
   – Не знаю, – ответил доктор, – и меня это тревожит.
   Дейвентри посмотрел в лицо сидящему напротив него человеку и кивнул. В этот момент принесли напитки. Пока их расставляли, он вел ничего не значащий разговор о своей последней рыбалке, а когда слуга ушел, откинулся на спинку своего стула и посмотрел на собеседника.
   – Итак, – сказал он, – я весь внимание.
   Доктор Грэм пересказал факты, которые его беспокоили. Дейвентри свистнул.
   – Понятно… Вы думаете, что со смертью старика Пэлгрейва что-то может быть не так? Вы больше не уверены в том, что смерть наступила по естественным причинам? А кто выдал справку о смерти? Скорее всего Робертсон? И у него никаких сомнений не возникло, правильно?
   – Нет, но я боюсь, что на его решение выдать справку оказали большое влияние таблетки «Серенита», которые нашли в ванной комнате. Он спросил меня, упоминал ли Пэлгрейв когда-нибудь о своем высоком давлении, и я ответил отрицательно. Майор вообще никогда не говорил со мной о своем здоровье, но, возможно, он говорил об этом с кем-то из гостей отеля. Все это – и бутылочка с таблетками, и то, что Пэлгрейв говорил другим людям, – очень хорошо дополняло друг друга, и не было никаких причин что-то подозревать. Вывод напрашивался сам собой – хотя теперь я думаю, что, может быть, он был не совсем правильный. Но если б я сам должен был выдать справку, то сделал бы это без всяких задних мыслей. Все говорило за то, что он умер именно по причине высокого давления. Я бы об этом никогда больше не задумывался, если б не странное исчезновение фотографии…
   – Однако послушайте, Грэм, – сказал Дейвентри, – не слишком ли вы полагаетесь на какую-то сказку, которую вам рассказала старая леди, если мне позволено будет так сказать? Вы же знаете, что представляют собой эти старушки. Они раздувают самые незначительные детали, а потом строят вокруг них свои истории.
   – Я это знаю, – сказал врач, и стало заметно, что он сильно расстроен. – Все это я знаю. Я уже сказал сам себе, что все это может быть именно так, да и почти наверняка так и есть. Но это не убедило меня до конца. Она была слишком уверена в себе, и ее рассказ изобиловал подробностями.
   – Мне все это кажется совершенно невероятным, – заметил Дейвентри. – Какая-то старушка рассказывает о фото, которого там не должно было быть… или нет? Ну вот, я уже запутался – все наоборот; и единственным реальным фактом являются слова горничной о том, что та бутылочка с пилюлями, которая была главным основанием для принятия решения официальными лицами, накануне смерти майора в его ванной отсутствовала. Но у этого факта может быть сотня объяснений. Может быть, он все время носил эти пилюли в кармане…
   – Думаю, что это вполне возможно.
   – А может быть, горничная ошибается и попросту их не заметила…
   – И это не исключается.
   – И как же нам быть?
   – Девушка выглядела очень уверенной, – медленно произнес Грэм.
   – Жители Сент-Оноре – люди очень легко возбудимые. Вы сами об этом знаете. Они очень эмоциональны и легко верят в небылицы. Вы что, думаете, она знает больше, чем говорит?
   – Думаю, что это тоже возможно. – Теперь доктор говорил очень медленно.
   – Но если это так, вам надо попробовать разговорить ее. Мы же не хотим поднимать никому не нужный шум до тех пор, пока не будем во всем уверены? И если он не умер от давления, то от чего, по-вашему?
   – В наше время человек может умереть от массы вещей, – ответил Грэм.
   – Вы имеете в виду вещи, которые не оставляют видимых следов?
   – В наше время, – сухо заметил доктор, – не все отравители столь любезны, чтобы травить свои жертвы мышьяком [25 - Признаки отравления мышьяком легко определяются.].
   – Послушайте, давайте все же разберемся. Какую версию вы предлагаете? Что таблетки в бутылочке подменили и таким образом отравили майора Пэлгрейва?
   – Нет, не это. Так думает девушка – эта Виктория Как-ее-там. Но она глубоко ошибается. Если б от майора решили избавиться по-быстрому, то ему что-нибудь подсыпали бы – скорее всего в питье. А уже после этого в ванную поставили бы бутылочку с таблетками, которые врачи прописывают от высокого кровяного давления. И одновременно запустили слух, что майор страдал от него.
   – И кто же запустил этот слух?
   – Я попытался это выяснить, но безуспешно. Все было сделано очень тонко. А говорит: «Мне кажется, что об этом мне рассказал Б». Когда спрашиваешь Б, то он отвечает: «Нет, я такого не говорил, но помню, как об этом упоминал В несколько дней назад». А В заявляет: «Об этом говорили многие, и А в том числе». Так мы возвращаемся к тому, с чего начали.
   – Вы хотите сказать, что все это было тщательно подготовлено?
   – Да. Как только майор умер, все, как один, заговорили о его высоком кровяном давлении, повторяя то, что услышали от других.
   – А не проще было просто отравить его – и будь, что будет?
   – Нет. Это могло повлечь за собой расследование и, возможно, вскрытие. А в нашем случае было важно, чтобы доктор спокойно воспринял смерть и выписал справку – так, как он это и сделал.
   – И что же вы хотите от меня? Чтобы я обратился в отдел криминальных расследований? И предложил им выкопать несчастного? Представляете, какая вонь поднимется…
   – Это можно сделать по-тихому.
   – Да неужели? В Сент-Оноре? Вы только подумайте, что говорите! Эта новость разнесется повсюду еще до того, как мы приступим к делу. И тем не менее, – Дейвентри вздохнул, – что-то сделать необходимо. Но если вы хотите знать мое мнение, то все это – ничем не обоснованные подозрения!
   – Всем сердцем надеюсь, что это именно так, – сказал доктор Грэм.

Глава 11
Вечер в «Золотой пальме»

//-- I --//
   Молли переставила несколько букетиков на столах, убрала лишний нож, правильно положила вилку, передвинула пару бокалов и внимательно осмотрела столовую – после чего она вышла на террасу. Сейчас там никого не было, и она прошла в самый дальний угол и остановилась около балюстрады. Скоро начнется еще один вечер. Болтовня, выпивка, дружеские пикировки – и все такое веселое и беззаботное; именно о такой жизни миссис Кендал мечтала и именно ею наслаждалась до недавнего времени. А теперь даже Тим выглядит взволнованным и обеспокоенным. Хотя, наверное, это естественно. Оба они хотят, чтобы это их предприятие оказалось успешным. Ведь, в конце концов, муж вложил в него все свои сбережения.
   Но это была не самая главная причина для беспокойства. «Тим беспокоится обо мне. Но я не понимаю, – сказала Молли сама себе, – зачем ему обо мне беспокоиться». А в том, что муж волнуется именно из-за нее, она была уверена. Те вопросы, которые задавал Тим, те нервные взгляды, которые он бросал на нее время от времени, – все говорило именно об этом. «Но почему, – спрашивала себя миссис Кендал, – я ведь буду очень осторожна…» Она еще раз мысленно все взвесила. Молли сама этого не понимала и не могла вспомнить, когда это началось. Женщина не была даже уверена, что знает, что именно началось. Она вдруг стала бояться людей, но не могла понять, почему. Что плохого они могли ей сделать? Что они хотели ей сделать?
   Молли кивнула – и сильно вздрогнула, когда кто-то дотронулся до ее плеча. Резко развернувшись, она увидела Грегори Дайсона, который с виноватым видом отступил на шаг.
   – Я дико извиняюсь. Я напугал вас, малышка?
   Миссис Кендал ненавидела, когда ее называли «малышкой».
   – Я не слышала, как вы подошли, мистер Дайсон, поэтому и испугалась, – жизнерадостно ответила она.
   – Мистер Дайсон? Как мы сегодня официальны! Разве все мы здесь – не одна большая семья? Эд и я, Лаки и Эвелин, вы и Тим, Эстер Уолтерс со стариком Рэфьелом… Все мы здесь – одна счастливая семья.
   Он уже успел много выпить, подумала Молли и мило улыбнулась мужчине.
   – Знаете, иногда я играю роль строгой хозяйки, – небрежно пояснила она. – Мы с Тимом считаем, что использовать первые имена гостей направо и налево не очень вежливо.
   – Бросьте, нам не нужны эти протокольные строгости. Пойдемте, Молли, моя хорошая, выпьем со мной.
   – Давайте попозже, – ответила миссис Кендал. – Мне еще нужно кое-что сделать.
   – Ну не убегайте! – придержал ее за локоть Грегори. – Вы очаровательная девочка, Молли, и я надеюсь, что Тим понимает свое счастье.
   – А если нет, я ему об этом напоминаю, – весело ответила женщина.
   – А ведь я мог бы за вами приударить… И приударить по-серьезному. – Дайсон бросил на нее плотоядный взгляд. – Хотя это не для ушей моей супруги.
   – Вы удачно прогулялись сегодня днем?
   – Наверное. Между нами говоря, мне иногда все это надоедает. Устаешь от этих птичек и бабочек… А что, если нам с вами организовать свой собственный пикничок?
   – Мы обсудим это, – беспечно ответила миссис Кендал. – Мне бы этого очень хотелось.
   И рассмеявшись, она отошла назад к бару.
   – Привет, Молли, – встретил ее там Тим. – Ты, кажется, куда-то торопишься. С кем это ты там разговаривала? – Он вгляделся в сумерки.
   – С Грегори Дайсоном.
   – А что ему от тебя надо?
   – Хотел за мной приударить, – ответила Молли.
   – Черт бы его побрал!
   – Не волнуйся, я лично прослежу за этим.
   Ее муж начал было отвечать, но увидел Фернандо и направился к нему, выкрикивая какие-то указания. Миссис Кендал выскользнула через кухонную дверь и спустилась к пляжу.
   Грегори Дайсон выругался себе под нос и медленно двинулся в сторону бунгало. Он почти добрался до него, когда из кустов раздался голос. Обернувшись, мужчина вздрогнул. В сгущающихся сумерках ему показалось, что в кустах стоит призрак. Но потом он рассмеялся. То, что он увидел, выглядело как фигура без лица, но лишь потому, что платье было белоснежным, а лицо – абсолютно черным.
   Виктория Джонсон вышла из кустов на тропинку.
   – Мистер Дайсон, пожалуйста?
   – Да. В чем дело?
   Грегу было стыдно за свой испуг, поэтому говорил он с некоторым нетерпением.
   – Я принесла вам это, сэр. – Девушка протянула ему раскрытую ладонь, на которой лежала бутылочка с таблетками. – Это ведь ваше, так? Правильно?
   – А-а-а, это мои таблетки «Серенита»!.. Конечно, они мои. А где ты их нашла?
   – Там, где они были. В комнате джентльмена.
   – Что ты хочешь сказать – в комнате джентльмена?
   – Джентльмена, который умер, – печально добавила девушка. – Мне кажется, что он все никак не упокоится в своей могиле.
   – Это почему же, черт побери?
   Виктория молча смотрела на Дайсона.
   – И все равно я не понимаю, о чем ты говоришь, – проворчал он. – Ты хочешь сказать, что нашла эту бутылку с таблетками в бунгало майора Пэлгрейва?
   – Да, правильно. После того как доктор и люди из Джеймстауна ушли, они велели мне выбросить все из ванной комнаты. Пасту, жидкость после бритья и другие вещи, включая и это.
   – Так почему ты это не выкинула?
   – Потому что они ваши. Вы их искали. Помните, как вы о них спрашивали?
   – А, ну да, ну да, помню… Я… я просто думал, что куда-то переложил их.
   – Нет, вы их не переложили. Их взяли из вашего бунгало и положили в бунгало майора Пэлгрейва.
   – А ты откуда знаешь? – Этот вопрос прозвучал совсем грубо.
   – Я знаю. Я видела. – Неожиданно Виктория обнажила в улыбке белоснежные зубы. – Кое-кто поставил их в комнату мертвого джентльмена, а теперь я возвращаю их вам.
   – Послушай… подожди. Что ты хочешь сказать? Что или кого ты видела?
   Девушка поспешно скрылась в тени кустов. Грегори двинулся было за ней, но замер. Некоторое время он стоял и почесывал подбородок.
   – Что случилось, Грег? Встретил призрака? – спросила миссис Дайсон, спускавшаяся по тропинке, ведущей от их бунгало.
   – Знаешь, на какое-то время я так и подумал, – отозвался ее муж.
   – А с кем ты говорил?
   – Да с цветной, которая убирается у нас. Кажется, ее зовут Виктория, да?
   – И что ей было нужно? Она что, приставала к тебе?
   – Не глупи, Лаки. Ей в голову пришла совершенно идиотская идея.
   – Какая идея?
   – Ты помнишь, как я не мог найти «Серенит» пару дней назад?
   – Это ты так сказал.
   – Что значит: «Это ты так сказал»?..
   – Ради всего святого, ты собираешься придираться к каждому моему слову?
   – Прости, – вздохнул Грег. – Все стали такими нервными… – Он протянул руку с зажатой в ней бутылкой с таблетками. – Эта девочка принесла их мне.
   – Она что, стащила их?
   – Нет. Она… она их где-то нашла.
   – Ну и что? В чем загадка-то?
   – Ни в чем. Она просто завела меня, вот и всё.
   – Послушай, Грег, что все это значит?.. Пойдем-ка лучше выпьем перед обедом.
//-- II --//
   Молли спустилась на пляж. Она вытащила одно из старых плетеных кресел – из тех, которые редко использовались из-за их шаткости – и некоторое время сидела в нем, глядя на море. А потом неожиданно опустила голову на руки и расплакалась. Какое-то время миссис Кендал безутешно всхлипывала, но затем рядом раздался шорох платья, и она подняла голову, чтобы увидеть миссис Хиллингдон, которая смотрела на нее сверху вниз.
   – Здравствуйте, Эвелин, я и не слышала, как вы подошли. Про… простите меня.
   – Что случилось, дитя? – спросила Хиллингдон. – Что-то произошло? – Она подвинула кресло и уселась. – Рассказывайте.
   – Ничего не произошло. Совсем ничего, – ответила Молли.
   – Ну, я же вижу! Вы ведь не будете просто так сидеть и рыдать без всякой на то причины. Вы что, не можете мне рассказать? Что-то произошло между вами и Тимом?
   – Нет-нет, что вы!
   – Рада это слышать. Вы оба выглядите такими счастливыми…
   – Не больше чем вы с вашим мужем, – ответила Молли. – Мы с Тимом всегда говорим о том, как здорово, что вы с Эдвардом так счастливы после стольких лет женитьбы.
   – Ах, вы об этом! – Голос Эвелин прозвучал резко, но миссис Кендал этого не заметила.
   – Люди так часто бранятся друг с другом, – сказала она. – Устраивают настоящие сражения. Даже если они любят друг друга, то все равно ссорятся, и их совершенно не волнует, происходит это на публике или нет.
   – Некоторым людям нравится так жить, – сказала миссис Хиллингдон. – Но в действительности это ничего не значит.
   – А мне кажется, что это ужасно, – всхлипнула ее собеседница.
   – Мне тоже, – согласилась Эвелин.
   – Но вы с Эдвардом…
   – Все не так просто, Молли. И я не хочу, чтобы вы пребывали в этом заблуждении. Эдвард и я… – Миссис Хиллингдон сделала паузу. – Если хотите знать правду, то за последние три года мы с ним не обменялись и парой слов. Я имею в виду, наедине.
   – Что? – Потрясенная миссис Кендал уставилась на женщину. – Я… я не могу в это поверить!
   – Мы оба достаточно хорошо притворяемся, – продолжила Эвелин. – Никто из нас не относится к людям, которые любят устраивать скандалы на публике. Да и скандалить, в общем-то, не о чем.
   – Но что же случилось? – спросила Молли.
   – Ничего необычного.
   – Что вы хотите сказать? Другая?..
   – Да, другая женщина, и, думаю, для вас не составит труда догадаться, кто.
   – Вы имеете в виду миссис Дайсон – Лаки?
   Эвелин кивнула.
   – Я видела, что они много флиртуют друг с другом на людях, но я полагала, что это просто… – пробормотала миссис Кендал.
   – Просто хорошее настроение? – уточнила миссис Хиллингдон. – И ничего больше?
   – Но почему… – Молли замолчала, но затем попробовала еще раз: – А вы разве… простите, мне, наверное, не стоит спрашивать.
   – Спрашивайте все, что хотите, – ответила Эвелин. – Я устала молчать и изображать из себя добропорядочную, счастливую жену. С Лаки Эдвард полностью потерял голову. И ему хватило ума прийти ко мне и во всем признаться. Думается, что так ему было легче. Правдивый, благородный, и все в подобном роде… Ему так и не пришло в голову, что мне от этого совсем не стало легче.
   – Он что, хотел от вас уйти?
   – Вы же знаете, у нас двое детей, – ответила женщина, покачав головой. – И мы оба их очень любим. Сейчас они в школе в Англии. Нам не хотелось разбивать семью. Да и Лаки развод совершенно ни к чему. Грег очень богат – его первая жена оставила ему целое состояние. Поэтому мы решили жить и не мешать жить никому – ни Эдварду и Лаки во грехе, ни Грегу в благословенном неведении. А мы с Эдвардом остались добрыми друзьями. – Ее слова были пропитаны горечью.
   – И как же вы можете все это переносить?
   – Человек ко всему привыкает, но иногда…
   – Что иногда? – спросила Молли.
   – Иногда я готова убить эту женщину.
   Страсть, прозвучавшая в ее голосе, испугала миссис Кендал.
   – Но довольно говорить обо мне, – сказала Эвелин, – давайте поговорим о вас. Я хотела бы знать, что случилось.
   Какое-то время Молли молчала.
   – Мне иногда… мне иногда кажется, что со мной что-то не так, – произнесла она наконец.
   – Не так? Что вы имеете в виду?
   – Я боюсь. – Кендал покачала головой с испуганным видом. – Я очень боюсь.
   – Боитесь – чего?
   – Всего, – ответила Молли. – И это становится хуже день ото дня. Голоса в кустах, шаги или то, что говорят люди… У меня такое впечатление, что за мной все время следят, шпионят за мной… Кто-то ненавидит меня – я это чувствую. Кто-то меня ненавидит.
   – Мое дорогое дитя. – Эвелин была шокирована и даже испугана. – И сколько времени это уже продолжается?
   – Не знаю. Все это развивается постепенно… А потом происходили и другие вещи.
   – Какие именно?
   – Иногда, – медленно стала рассказывать Молли, – я не могу вспомнить, где была и что делала.
   – Вы хотите сказать, что у вас бывают провалы в сознании, так?
   – Наверное, так. Например – время уже четыре часа дня, а я не могу вспомнить, что делала начиная с половины второго – двух.
   – Милая, но это, наверное, оттого, что в это время вы спали. Просто дремали.
   – Нет, – ответила миссис Кендал. – Все совсем не так. Потому что у меня нет ощущения, что я только что прикорнула. Я оказываюсь в другом месте. Иногда я одета по-другому, а иногда мне ясно, что я что-то делала, отдавала какие-то распоряжения, разговаривала с кем-то, – но я ничего этого не помню.
   Теперь миссис Хиллингдон была в настоящем шоке.
   – Молли, дорогая моя, если все это так, как вы рассказываете, то вам необходимо проконсультироваться с врачом.
   – Ни за что! Я не хочу. Я в жизни не приближусь к врачу.
   Эвелин бросила на собеседницу проницательный взгляд, а потом взяла ее руку в свои.
   – Может быть, вы пугаете себя по пустякам, Молли. Вы же знаете, что существует масса душевных расстройств, которые на поверку оказываются сущими пустяками. Доктор очень быстро развеет все ваши сомнения.
   – А если нет? Если он скажет, что со мной действительно что-то не так?
   – А почему с вами должно быть что-то не так?
   – Потому что… – начала Молли и замолчала. – Наверное, ни почему.
   – А не может ли кто-нибудь из вашей семьи, ваша мать, или сестры, или кто-то еще, приехать и побыть здесь с вами?
   – У меня плохие отношения с матерью. Мы никогда не могли с ней ужиться. Мои сестры уже замужем, но я думаю, что они могли бы приехать, если б я захотела. Но я не хочу. Мне никто не нужен, кроме… кроме Тима.
   – А Тим знает об этом? Вы ему рассказали?
   – Не совсем, – ответила миссис Кендал. – Но он волнуется и наблюдает за мной. Как будто старается помочь мне или защитить меня. Но если это так, значит, мне нужна защита, не так ли?
   – Мне кажется, все это – ваше воображение, но с доктором встретиться все же надо.
   – Со старым доктором Грэмом? От него мало пользы.
   – Но есть ведь и другие врачи.
   – Ну, хорошо, – сказала Молли. – Я подумаю. Хотя мне кажется, что все это, как вы сказали, плод моего разыгравшегося воображения… Боже всемогущий, как поздно! Мне пора на пост в столовой. Мне… мне пора возвращаться.
   Она остро и почти угрожающе посмотрела на Эвелин и заторопилась к отелю.
   Та проводила ее взглядом.

Глава 12
Прошлое не отпускает

//-- I --//
   – Мне кажется, я кое на что наткнулась, парень.
   – О чем ты, Виктория?
   – Мне кажется, я кое на что наткнулась. Это пахнет деньгами. Большими деньгами.
   – Послушай, детка, будь осторожна. Смотри, не вляпайся во что-нибудь. Может быть, лучше я этим займусь?
   Виктория рассмеялась глубоким, насыщенным смехом.
   – Подожди немного – и сам увидишь, – сказала она. – Я знаю, как мне сыграть эту игру. Это деньги, парень, очень большие деньги. Кое-что я увидела, а кое о чем догадалась. И думаю, что догадалась правильно.
   И в ночи опять раздался ее глубокий смех.
//-- II --//
   – Эвелин…
   – Да?
   Эвелин Хиллингдон ответила механически, без всякого интереса. Она даже не взглянула на мужа.
   – Эвелин, как ты посмотришь, если мы бросим все это и вернемся домой, в Англию?
   Миссис Хиллингдон расчесывала свои короткие темные волосы. Услышав слова Эдварда, она резко опустила руку и повернулась.
   – Ты хочешь сказать… Но ведь мы только приехали. Мы здесь, на островах, не больше трех недель… – Женщина с недоверием смотрела на своего супруга. – Ты действительно хочешь вернуться в Англию? Домой?
   – Да.
   – И оставить Лаки?
   Эдвард сморгнул.
   – Думаю, что ты все это время знала… знала, что это продолжается?
   – Да, знала.
   – И ничего не говорила.
   – А зачем? Мы все это обсудили много лет назад. Никто из нас не хотел разводиться, поэтому мы решили идти каждый своей дорогой, однако на публике сохранять лицо, – сказала Эвелин и добавила, не дав мужу вставить ни слова: – Но почему тебе именно сейчас так захотелось в Англию?
   – Потому что у меня сейчас переломный момент. Я больше не могу так жить, Эвелин. Просто не могу.
   Всегда спокойный Эдвард Хиллингдон исчез – его руки дрожали, он с трудом сглатывал слюну, а его спокойное, малоэмоциональное лицо было искажено болью.
   – Ради бога, Эдвард, что с тобой произошло?
   – Ничего, кроме того, что я хочу убраться отсюда.
   – Ты был до безумия влюблен в Лаки, а теперь безумие кончилось… Ты это хочешь мне сказать?
   – Да. И хотя я думаю, что пути назад нет…
   – Только не начинай! Я хочу понять, что на тебя так давит, Эдвард.
   – Ничего на меня не давит.
   – Я же вижу. Так что?
   – А разве не ясно?
   – Нет, – ответила Эвелин. – Давай говорить конкретно. У тебя были отношения с женщиной. Такое случается довольно часто. А сейчас они закончились – или еще нет? Может быть, они всё еще не закончились с ее стороны, угадала? А Грег знает о ваших отношениях? Меня это всегда интересовало.
   – Не знаю, – ответил Эдвард. – Он об этом никогда не говорил. И всегда ведет себя по-дружески.
   – Мужчины иногда могут быть удивительно тупыми, – задумчиво произнесла миссис Хиллингдон. – Или… может быть, у него во всем этом есть свой интерес!
   – Он что, приставал к тебе? – спросил ее муж. – Отвечай! Я знаю, что приставал…
   – Ну конечно, – беспечно произнесла Эвелин, – но он и так не пропускает ни одной юбки. Мне кажется, что для него это ничего не значит. Это просто неотъемлемая часть Грега-самца.
   – А тебе он нравится, Эвелин? – спросил Эдвард. – Я бы хотел знать правду.
   – Грег? Да – он очень забавный. И он хороший друг.
   – И это все, что ты можешь сказать? Хотелось бы верить…
   – Я не очень понимаю, какое это может иметь для тебя значение, – сухо заметила женщина.
   – Что ж, я думаю, что я это заслужил.
   Эвелин подошла к окну, выглянула на веранду и вернулась.
   – Я бы хотела, чтобы ты рассказал мне, что тебя действительно волнует, Эдвард.
   – Я же уже сказал.
   – Да неужели?
   – Мне кажется, ты не понимаешь, как все это сумасшествие может выглядеть со стороны, после того, как оно прошло.
   – Наверное, я могу попытаться. Но сейчас меня больше волнует то, что у Лаки есть какой-то рычаг влияния на тебя. Она не просто брошенная любовница – она тигрица с острыми когтями. Эдвард, ты должен рассказать мне всю правду. Это единственный способ, который может заставить меня встать на твою сторону.
   – Если я не отвяжусь от нее как можно скорее, я… я убью ее.
   – Убьешь Лаки? За что?
   – За то, что она заставила меня сделать.
   – И что же такое она тебя заставила?
   – Я помог ей совершить убийство…
   Слова, наконец, были произнесены. В комнате повисла тишина.
   – Ты хоть понимаешь, что сейчас сказал? – уставилась на мужа Эвелин.
   – Понимаю. Правда, я тогда не знал, что делаю. Она просила меня купить ей кое-какие лекарства – в аптеке. Я не знал… то есть у меня не было никаких идей, зачем они могли ей понадобиться… Она заставила меня скопировать какой-то свой рецепт…
   – Когда это произошло?
   – Четыре года назад. Мы тогда были на Мартинике. И когда… когда жена Грега…
   – Ты имеешь в виду его первую жену – Гейл? Ты хочешь сказать, что ее отравила Лаки?
   – Да… и я ей в этом помог. Когда я все понял…
   Эвелин прервала мужа:
   – Когда ты понял, что произошло, Лаки объяснила тебе, что это ты написал рецепт, что это ты купил лекарства и что теперь отвечать за все вам придется вместе? Я права?
   – Да. Она сказала, что сделала это из жалости, что Гейл очень страдала и умоляла ее дать ей что-нибудь, чтобы покончить с этим кошмаром.
   – Убийство из милости! Понятно. И ты в это поверил?
   Помолчав минуту, Эдвард Хиллингдон сказал:
   – Нет, не в душе́… Я принял это объяснение, потому что хотел в него поверить – потому что был до безумия влюблен в Лаки.
   – А потом, когда она вышла замуж за Грега, ты все еще продолжал в это верить?
   – К тому моменту я заставил себя.
   – А Грег – что он обо всем этом знает?
   – Абсолютно ничего.
   – Мне в это сложно поверить!
   И в этот момент Эдвард Хиллингдон взорвался:
   – Эвелин! Я должен освободиться от всего этого! Эта женщина до сих пор попрекает меня тем, что я сделал. Она знает, что больше не нужна мне. Зачем – я ведь стал ее ненавидеть. Но она все время напоминает мне, что мы накрепко повязаны тем, что сделали вместе…
   Походив по комнате, миссис Хиллингдон остановилась прямо перед мужем.
   – Твоя проблема заключается в том, что ты невероятно впечатлительный и очень внушаемый человек. Эта женщина, это порождение дьявола, заставляет тебя делать то, что ей нужно, играя на твоем чувстве вины. И если уж применять библейскую терминологию, то вину ты чувствуешь из-за своего прелюбодеяния, а не из-за убийства. Ты был раздавлен виной за свои отношения с Лаки, а уже потом она использовала тебя в своей схеме убийства, заставив поверить в то, что ты должен разделить с ней ее вину. Но ты ничего не должен…
   – Эвелин… – Муж сделал шаг ей навстречу.
   Она отступила и посмотрела на него так, будто искала что-то в его лице.
   – Ты сказал мне правду, Эдвард? Всю правду? Или ты что-то задумал?
   – Эвелин! Зачем мне это, ради всего святого?
   – Не знаю, – медленно произнесла миссис Хиллингдон. – Может быть, я говорю так, потому что больше никому не верю. И потому что… не знаю… потому что уже не могу на слух отличить правду от лжи.
   – Давай бросим все это и вернемся домой в Англию.
   – Да. Так мы и сделаем. Но еще не сейчас.
   – Почему?
   – Пока мы должны вести себя как обычно. Это очень важно. Ты меня понимаешь, Эдвард? Лаки ни о чем не должна догадаться…

Глава 13
Виктория Джонсон покидает сцену

   Вечер заканчивался. Духовой оркестр наконец стал стихать. Тим Кендал стоял у входа в столовую и смотрел на террасу. Затем он погасил свет на тех столиках, которые уже освободились.
   Тут за спиной у него раздался голос:
   – Тим, можно вас на минутку?
   Мужчина повернулся.
   – Добрый вечер, Эвелин. Что я могу для вас сделать?
   Миссис Хиллингдон огляделась вокруг.
   – Подойдите сюда; давайте присядем на несколько минут.
   Женщина прошла к столику в самом дальнем углу террасы. Рядом никого не было.
   – Тим, простите, что я веду с вами этот разговор, но меня беспокоит Молли.
   Лицо Кендала мгновенно изменилось.
   – А что с ней такое? – спросил он напряженным голосом.
   – Мне кажется, что она не совсем здорова. Она выглядит расстроенной.
   – Последнее время Молли стала слишком легко расстраиваться.
   – Мне кажется, ей необходима консультация врача.
   – Я знаю, но она этого не хочет. Она ни за что не согласится.
   – Почему?
   – Простите? Что вы сказали?
   – Я спросила, почему она не согласится встретиться с врачом?
   – Знаете, – туманно ответил мужчина, – иногда такое случается. Люди в подобном случае испытывают страх за самих себя.
   – Но вы ведь сами боитесь за нее, не так ли, Тим?
   – Да. Да, боюсь.
   – А может ли кто-нибудь из членов ее семьи приехать и пожить с ней какое-то время?
   – Нет, это будет еще хуже. Гораздо хуже.
   – А что такое? Я имею в виду, что не так с ее семьей?
   – Да, в общем-то, ничего особенного. Мне кажется, что с ними она всегда очень напряжена и ей никак не удается с ними ужиться. Особенно с матерью. Так было всегда. Они, в некотором роде, довольно странные люди, и именно поэтому Молли порвала с ними. И я думаю, что она поступила совершенно правильно.
   – Из того, что она мне рассказала, я поняла, что у нее бывают провалы в сознании. – По голосу Эвелин было ясно, что она колеблется. – И еще она боится людей. Очень похоже на манию преследования.
   – Не говорите так, – зло ответил Тим. – Мания преследования! Люди легко говорят о других подобные вещи. Просто она… она слегка нервничает. В этом нет ничего странного – переезд в Вест-Индию, черные лица, которые ее окружают… Знаете, бывает, что люди очень своеобразно воспринимают Вест-Индию и цветное население.
   – Но не Молли же!
   – Откуда мы знаем, что может испугать человека? Есть, например, люди, которые не могут находиться в комнате с кошками, а другие теряют сознание, если на них упадет гусеница…
   – Мне не хотелось бы говорить об этом, но вам не кажется, что ей надо встретиться с… с психиатром?
   – Нет! – выкрикнул Тим. – Я не позволю этим людям издеваться над ней. Я им не верю. Они делают только хуже. Если б ее мать не связалась с психиатрами…
   – Так, значит, у нее в семье уже были подобные проблемы? Я имею в виду, – тут Хиллингдон постаралась очень тщательно подобрать слова, – «психическую нестабильность»?
   – Я не хочу об этом говорить. В свое время я увез ее от всего этого, и с ней все было в порядке. В абсолютном. А сейчас она почему-то разнервничалась… Но такие болезни не передаются по наследству, сейчас это уже ни для кого не секрет. Ваша идея абсурдна. Молли абсолютно вменяема. Просто – мне кажется – все началось со смерти этого несчастного Пэлгрейва.
   – Понятно, – задумчиво произнесла Эвелин. – Но ведь смерть майора Пэлгрейва никого из вас напрямую не затрагивала, не так ли?
   – Конечно, нет. Но внезапная смерть – это всегда шок.
   Кендал выглядел таким отчаявшимся и беспомощным, что сердце его собеседницы смягчилось. Она положила руку ему на плечо.
   – Надеюсь, вы понимаете, что сейчас делаете, Тим. Если я могу чем-то помочь – например, слетать вместе с Молли в Нью-Йорк или в Майами, где она сможет получить первоклассную помощь, – то я готова.
   – Спасибо вам большое, Эвелин, но с Молли всё в порядке. В любом случае, она это переживет.
   Миссис Хиллингдон с сомнением покачала головой, а затем медленно повернулась и посмотрела вдоль террасы. Большинство людей уже разошлись по своим бунгало. Женщина медленно вернулась к своему столику, чтобы убедиться, что ничего там не забыла, и в этот момент услышала крик Тима. Она резко подняла голову. Кендал пристально смотрел на лестницу в конце террасы, и она проследила за его взглядом. У нее тоже перехватило дыхание.
   По лестнице, со стороны пляжа, поднималась Молли. Она громко и отрывисто дышала, а тело ее раскачивалось на ходу из стороны в сторону.
   – Молли! Что случилось?! – воскликнул Тим.
   Он бросился к жене, и Эвелин побежала следом. Миссис Кендал уже стояла на верхней площадке, спрятав руки за спиной.
   – Я нашла ее… Она там, в кустах… – рассказывала Молли сквозь судорожные всхлипы. – В кустах… Вы посмотрите на мои руки… посмотрите на руки! – Она вытянула руки, и миссис Хиллингдон задохнулась, увидев на них подозрительные темные пятна. В приглушенном свете они выглядели темными, но Эвелин знала, что их настоящий цвет – красный.
   – Что случилось, Молли?! – опять закричал Тим.
   – Там, – сказала его жена, покачиваясь. – В кустах…
   Кендал поколебался, глядя на Эвелин, а потом подтолкнул к ней Молли и бросился вниз по ступенькам. Миссис Хиллингдон обняла молодую женщину.
   – Давайте, Молли, присядьте. Вот сюда. Вам надо что-то выпить.
   Миссис Кендал рухнула на стул и наклонилась к столу, положив голову на скрещенные руки. Эвелин не стала задавать никаких вопросов – ей показалось, что лучше дать перепуганной женщине время прийти в себя.
   – Знаете, все будет хорошо, – мягко проговорила она. – Все будет хорошо.
   – Я не знаю, – сказала Молли. – Я не знаю, что произошло. Я ничего не знаю. Не могу вспомнить. Я… – Она неожиданно подняла голову. – Что происходит? Что со мной происходит?
   – Все хорошо, дитя мое. Все хорошо.
   Тим медленно поднимался по ступенькам. Лицо у него было, как у призрака. Эвелин посмотрела на него и приподняла брови в немом вопросе.
   – Это одна из наших служанок, – сказал Кендал. – Виктория Как-то-там. Кто-то ударил ее ножом.

Глава 14
Расследование

//-- I --//
   Молли лежала на кровати. Доктор Грэм и доктор Робертсон, врач полицейского управления Сент-Оноре, стояли по одну сторону кровати, Тим – по другую. Робертсон считал пульс женщины. Он кивнул человеку, который стоял у изножья кровати – темнокожему стройному мужчине в форме, инспектору Уэстону из полицейского управления.
   – Только официальное заявление, и не больше, – сказал врач.
   Инспектор понимающе кивнул.
   – Миссис Кендал, просто расскажите нам, как вы наткнулись на эту девушку.
   Пару мгновений казалось, что женщина, лежавшая на кровати, его не слышит. Но потом она заговорила тихим, чуть слышным голосом:
   – В кустах – белое…
   – Вы увидели что-то белое и подошли, чтобы посмотреть, что это было? Так?
   – Да. Там… Там лежало что-то белое… Я попробовала… попыталась поднять… Кровь… Все мои руки в крови.
   Женщина задрожала.
   Доктор Грэм запрещающе покачал головой.
   – Она этого больше не выдержит, – прошептал его коллега Робертсон.
   – А что вы делали на пляже, миссис Кендал? – спросил инспектор.
   – Тепло… приятно… рядом с морем…
   – Вы знали эту девушку?
   – Виктория… хорошая… хорошая девушка. Она все время смеялась… а теперь больше не будет… она больше никогда не будет смеяться… Я этого не забуду… я этого никогда не забуду… – В голосе миссис Кендал послышались истерические нотки.
   – Молли, не надо, – раздался голос Тима.
   – Тише… тише… – В голосе доктора Робертсона звучала спокойная уверенность. – Просто расслабьтесь… расслабьтесь… А теперь – легкий укольчик.
   Он достал шприц и добавил:
   – Ее нельзя будет допрашивать по крайней мере двадцать четыре часа. Я сообщу, когда она будет готова.
//-- II --//
   Большой симпатичный негр рассматривал сидевших за столом мужчин.
   – Богом клянуся, – произнес он, – энто все, што я знаю. Што знал, я все вам рассказал.
   На лбу у него выступил пот. Дейвентри вздохнул. Мужчина, сидевший на месте председателя, инспектор Уэстон из отдела криминальных расследований полицейского управления Сент-Оноре, жестом отпустил собеседника. Большой Джим Эллис шаркающей походкой вышел из комнаты.
   – Естественно, он знает больше, – сказал Уэстон; у него был мягкий островной акцент. – Но больше он ничего не скажет.
   – Вы думаете, что сам он в этом не замешан? – спросил Дейвентри.
   – Думаю, что нет. Они с убитой были в близких отношениях.
   – Но они не были женаты?
   На губах лейтенанта Уэстона промелькнула слабая улыбка.
   – Нет, – ответил он. – Они не были женаты. У нас вообще мало женятся, но крестят много детей. У него от Виктории было двое.
   – Вы думаете, в этом деле – что бы это ни было – он работал с ней на пару?
   – Думаю, нет. Если б да, то сейчас он нервничал бы. Да и потом, не так уж много она знала.
   – Но для шантажа этого было достаточно?
   – Боюсь, что я не стал бы называть это шантажом. Сомневаюсь, чтобы эта девушка понимала значение данного слова. Получение платы за молчание здесь шантажом не считается. Понимаете, люди, которые останавливаются тут, ведут довольно распущенный образ жизни, и их моральные качества не выдерживают никакой критики. – В голосе полицейского послышался сарказм.
   – Да, к нам приезжают разные личности, – согласился Дейвентри. – Женщины, которые не хотят, чтобы стало известно, что они спят с кем попало, и поэтому готовы сделать подарок горничным, которые у них убираются. Негласно все понимают, что это плата за умение держать язык за зубами.
   – Вот именно.
   – Но это дело, – возразил Дейвентри, – совсем другого рода. Речь идет об убийстве.
   – Я не уверен, что девушка понимала всю серьезность произошедшего, – заметил Уэстон. – Она что-то увидела – что-то непонятное, связанное, по-видимому, с этой бутылочкой с пилюлями. Как я понимаю, бутылочка принадлежала мистеру Дайсону. И, полагаю, настало время с ним пообщаться.
   Грегори появился со своим обычным радушным видом.
   – Вот и я, – объявил он. – Чем я могу вам помочь?.. Жаль девочку. Она была хорошая. Нам с женой она нравилась. Наверное, поссорилась со своим парнем или что-то в этом роде, хотя выглядела она вполне счастливой, и казалось, ничто ее не волновало. Я болтал с ней как раз вчера вечером.
   – Я знаю, мистер Дайсон, что вы принимаете лекарство, которое называется «Серенит»? – перебил его инспектор.
   – Совершенно верно. Такие маленькие розовые таблеточки.
   – Вам их прописал врач?
   – Конечно. Могу показать, если хотите. Давление у меня высоковато, как и у многих в наши дни.
   – Но очень немногие здесь об этом знают.
   – Знаете, я не люблю об этом распространяться. Я… я всегда был здоров и жизнелюбив, поэтому не люблю людей, которые только и знают, что говорят о своих болезнях.
   – Как много таблеток вы принимаете?
   – По две за раз, три раза в день.
   – То есть у вас с собой довольно большой запас?
   – Ну да. Где-то с полдюжины упаковок. Но они все, знаете ли, заперты в чемодане. С собой у меня только одна, которая используется в данный момент.
   – И я слышал, что не так давно вы потеряли бутылочку?
   – Именно так.
   – И вы спрашивали у этой девушки, Виктории Джонсон, не видела ли она ее?
   – Спрашивал.
   – И что она вам ответила?
   – Она сказала, что последний раз видела ее на полочке в моей ванной комнате. И еще сказала, что поищет.
   – А что было потом?
   – Через какое-то время она пришла и вернула мне бутылочку. Еще спросила, не ее ли я искал.
   – И вы сказали…
   – Я сказал: «Именно ее, где ты ее нашла?» А она сказала, что нашла бутылочку в комнате старого майора Пэлгрейва. Я спросил: «Как, черт возьми, она туда попала?».
   – И что она вам ответила?
   – Сказала, что не знает. Хотя… – Грег внезапно замолчал.
   – Я слушаю вас, мистер Дайсон.
   – Понимаете, мне показалось, что она знает больше, чем говорит, но я не придал этому значения. Ведь, в конце концов, это было не важно. Как я уже говорил, у меня с собой был запас. Тогда я подумал, что мог забыть бутылочку, например, в ресторане или где-то еще, а старина Пэлгрейв нашел ее и зачем-то взял себе… Может быть, он засунул ее в карман, чтобы потом вернуть мне, но позабыл.
   – И это все, что вы знаете, мистер Дайсон?
   – Это все, что я знаю. Жаль, что не смог вам помочь. А почему это так важно?
   – В таком деле все может быть важно, – пожал плечами Уэстон.
   – Не понимаю, при чем здесь таблетки. Я думал, что вас будут интересовать мои передвижения в то время, когда прикончили эту беднягу… Я даже списочек составил.
   Инспектор задумчиво посмотрел на собеседника.
   – Правда? Это очень мило с вашей стороны, мистер Дайсон.
   – Думаю, что это сбережет всем время, – заметил Грег и протянул через стол лист бумаги.
   Уэстон стал изучать написанное, а Дейвентри придвинул свой стул поближе и стал читать через его плечо.
   – Все абсолютно ясно, – сказал полицейский через пару минут. – Вы с женой были у себя в бунгало и переодевались к обеду до без десяти девять. Потом вы прошли на террасу и выпили вместе с сеньорой де Каспеаро. В девять пятнадцать к вам присоединились полковник и миссис Хиллингдон, и вы пошли на обед. Насколько помните, вы улеглись где-то в половине двенадцатого.
   – Я, правда, не знаю, – заметил Грег, – в какое время была убита несчастная…
   В его словах прозвучал вопрос, но лейтенант Уэстон притворился, что не услышал его.
   – Как я понял, ее нашла миссис Кендал? – продолжил расспрашивать его Дайсон. – Для нее это был жуткий шок.
   – Да. Доктор Робертсон дал ей успокоительное.
   – Это, должно быть, случилось довольно поздно, когда большинство уже разошлись по кроватям?
   – Вы правы.
   – И долго она там лежала? То есть до того, как ее нашла миссис Кендал?
   – Нам пока неизвестно точное время убийства, – спокойно ответил Уэстон.
   – Бедняжка Молли! Для нее это был настоящий шок… Кстати, я не видел ее вчера вечером. Еще подумал, что у нее, наверное, разболелась голова и она решила прилечь…
   – А когда вы видели миссис Кендал в последний раз?
   – Довольно рано – еще до того, как я пошел переодеваться к обеду. Она занималась украшением столов и прочей ерундой – перекладывала ножи с места на место.
   – Понятно.
   – Она была в хорошем настроении, – добавил Грег. – Шутила и все такое. Классная девочка. Мы все ее очень любим. Тим – настоящий везунчик.
   – Ну что же, благодарю вас, мистер Дайсон. И вы ничего больше не помните из того, что сказала вам Виктория, когда возвращала таблетки?
   – Нет. Только то, что я уже сказал. Спросила меня, не эти ли таблетки я искал. И сказала, что нашла их в комнате Пэлгрейва.
   – И она не знала, кто их туда поставил?
   – По-моему, нет, но точно не помню.
   – Спасибо, мистер Дайсон.
   Грегори вышел из комнаты.
   – Очень мудро с его стороны, – заметил Уэстон, постукивая ногтем по бумаге, лежащей перед ним, – сообщить нам о своих передвижениях вчерашним вечером.
   – Вам кажется, что это слишком мудро? – поинтересовался Дейвентри.
   – Очень сложно сказать. Знаете, есть некоторые люди, которые помешаны на собственной безопасности и постоянно боятся влипнуть во что-нибудь. И совсем не обязательно потому, что чувствуют за собой какую-то вину. Но с другой стороны, в этом случае может быть именно так. А если подумать, у кого была возможность убить? Ведь ни у кого нет железного алиби со всеми этими танцами, хождением взад-вперед и шумом оркестра. Люди встают, выходят из-за стола, возвращаются… Женщины пудрят носики, мужчины разминают ноги… Дайсон вполне мог выскользнуть из помещения, как и любой другой на его месте. Но ему, кажется, очень важно убедить нас, что он никуда не отходил… – Лейтенант задумчиво посмотрел на лежащую перед ним бумагу. – Итак, миссис Кендал перекладывала ножи на столах. Интересно, он сказал об этом специально?
   – Вам так показалось?
   – Это вполне возможно, – проговорил Уэстон.
   За стеной комнаты, в которой они сидели, раздался какой-то шум. Кто-то высоким, визгливым голосом требовал, чтобы его пропустили.
   – У меня есть что рассказать! У меня есть что рассказать! Пустите меня к джентльменам. Отведите меня к полицейскому!
   Дверь распахнулась – за ней стоял полицейский в форме.
   – Здесь один из поваров, – объяснил он, – очень хочет вас увидеть. Говорит, что знает что-то, что должен вам рассказать.
   Испуганный темнокожий мужчина в поварском колпаке оттолкнул полицейского в сторону и проник в комнату. Это был один из помощников шеф-повара – кубинец, а не местный житель.
   – Я могу вам рассказать. Говорю, – произнес он, – что она прошла через кухню, да, и у нее в руке был нож. Говорю вам – нож! У нее в руке был нож. Она прошла через кухню и вышла в дверь. Вышла в сад, я ее видел.
   – Успокойтесь, – сказал Дейвентри, – прошу вас, успокойтесь. Вы о ком сейчас говорите?
   – Я скажу, о ком я говорю. Я говорю о жене босса. О миссис Кендал. Я говорю о ней. У нее был нож в руке, и она ушла в темноту. Это было перед обедом – и она не вернулась.

Глава 15
Расследование продолжается

//-- I --//
   – Можно с вами поговорить, мистер Кендал?
   – Ну конечно. – Тим поднял глаза от стола, отодвинул в сторону какие-то бумаги и указал пришедшим на стулья. Лицо у него было измученное и несчастное. – Как продвигается ваше расследование? Есть что-нибудь новенькое? Создается впечатление, что это место проклято. Гости хотят уехать и заказывают авиабилеты. И это теперь, когда казалось, что все получилось… Боже, вы не представляете, что это место значит для нас, для Молли и для меня! Мы всё на него поставили.
   – Я понимаю, что вам сейчас очень нелегко, – сказал инспектор Уэстон. – Поверьте, мы очень вам сочувствуем.
   – Если б преступление можно было бы быстро раскрыть, – продолжил Кендал. – Эта чертова Виктория… Боже, мне не следует так о ней говорить! Она, эта Виктория, была неплохой служанкой. Но… но ведь должна же быть какая-то причина, какая-то интрига, какие-то любовные проблемы… Может быть, ее муж…
   – Джим Эллис не был ее мужем, но, кажется, они являлись сложившейся парой.
   – Если б только все можно было раскрыть быстро! – опять повторил Тим. – Простите, вы ведь пришли о чем-то поговорить?
   – Да, о вчерашнем вечере. По свидетельству медиков, Викторию убили где-то между десятью тридцатью вечера и полуночью. Алиби в этой атмосфере доказать не так-то просто: люди постоянно передвигаются, танцуют, уходят с террасы, возвращаются… Все это очень сложно.
   – Наверное. Но значат ли ваши слова, что вы твердо считаете: Викторию убил один из наших гостей?
   – Мы не можем исключить такой возможности, мистер Кендал. Я здесь, чтобы обсудить с вами заявление, которое сделал один из ваших поваров.
   – Ах, вот как?.. Который? Что он сказал?
   – Как я понял, он кубинец.
   – У нас работают двое кубинцев и один пуэрториканец.
   – Этот мужчина – его зовут Энрико – утверждает, что ваша жена вышла из столовой, прошла через кухню и скрылась в саду. При этом в руке у нее был нож.
   Тим уставился на полицейского.
   – Молли с ножом в руке? А почему бы и нет? То есть… почему… вы же не думаете… Вы на что намекаете?
   – Я говорю о том времени, когда люди еще не собрались в столовой. Было, наверное, около половины девятого. Вы сами в это время говорили в столовой со старшим официантом Фернандо.
   – Да, – Кендал напряг память, – да, я это помню.
   – И ваша жена вошла со стороны террасы?
   – Да, именно так, – подтвердил Тим. – Она всегда приходит проверить, как накрыты столы. Иногда официанты делают это неправильно, забывают приборы и всякое такое… Наверное, именно это и произошло. Скорее всего она по новой перекладывала приборы. И у нее вполне мог оказаться в руке или лишний нож, или лишняя ложка.
   – Итак, она вошла в комнату со стороны террасы. Она вам что-нибудь сказала?
   – Да, мы перекинулись парой слов.
   – А вы не помните, что она сказала?
   – Мне кажется, что я спросил ее, с кем она разговаривала. Я слышал ее голос на улице.
   – И что же она вам ответила?
   – С Грегори Дайсоном.
   – Ах, вот как… Он это тоже подтверждает.
   – Насколько я понимаю, он пытался волочиться за ней, – продолжил свой рассказ Тим. – Он слегка повернут на этом деле. Меня это разозлило, и я сказал: «Чтоб его черт побрал!» А Молли рассмеялась и сказала, что она сама за этим проследит. В этом смысле Молли – большая умница. Понимаете, у нее не такая уж легкая задача: мы не можем обижать наших гостей, поэтому такой привлекательной девушке, как Молли, приходится ходить буквально по лезвию бритвы. А Грег Дайсон не пропускает ни одной юбки.
   – Между ними была стычка на этой почве?
   – Не думаю. Наверное, она, как всегда, превратила все в шутку.
   – И вы не можете точно сказать, был у нее в руках нож или нет?
   – Не могу вспомнить… почти уверен, что нет… Нет, я просто уверен, что нет.
   – Но вы только что сказали…
   – Послушайте, я хотел сказать только то, что если она была в столовой или на кухне, то у нее вполне мог быть в руках нож. Но я прекрасно помню, что, когда она вышла из столовой, в руках у нее ничего не было. Вообще ничего. Это точно.
   – Понятно, – сказал Уэстон.
   Тим взглянул на него с беспокойством.
   – К чему, ради всего святого, вы клоните? И что сказал этот идиот Энрико… Мануэль… или как его там?
   – Он сказал, что ваша жена вышла из кухни, что у нее был расстроенный вид и что в руке у нее был нож.
   – Мне кажется, он все это выдумал.
   – А вы еще разговаривали со своей женой во время обеда или после него?
   – Нет, мне кажется, что нет. Видите ли, я был довольно занят.
   – Ваша жена была в столовой во время обеда?
   – Я… дело в том, что мы постоянно перемещаемся между столиками. Чтобы быть уверенными, что всё в порядке.
   – А вы вообще говорили с ней?
   – Нет. Кажется, нет… Обычно мы очень заняты. Иногда не замечаем, что делает каждый из нас, и уж точно у нас нет времени на разговоры.
   – То есть вы не помните, как разговаривали с женой до того момента, как она поднялась по ступенькам террасы тремя часами позже, после того как нашла тело?
   – Она была в сильном шоке и жутко расстроена.
   – Я знаю. Все это крайне неприятно. А почему она оказалась на пляже в одиночестве?
   – Молли часто выходила проветриться, после того как подавали обед. Снять стресс. Забыть на пару минут о гостях и глотнуть свежего воздуха.
   – Как я понимаю, когда она вернулась, вы беседовали с миссис Хиллингдон?
   – Да. Практически все остальные уже разошлись по номерам.
   – А о чем вы с ней беседовали?
   – Обо всем и ни о чем. А почему вы спрашиваете? Сама она что вам сказала?
   – Пока ничего. Мы с ней еще не разговаривали.
   – Мы говорили о Молли, об управлении отелем и обо всякой всячине.
   – А потом – по ступенькам поднялась ваша жена и рассказала вам о случившемся?
   – Да.
   – И на руках у нее была кровь?
   – Ну конечно! Она же была рядом с этой девушкой, пыталась поднять ее, поскольку не могла понять, что с ней произошло. Конечно, на руках у нее была кровь. Послушайте, к чему, черт возьми, вы все это ведете? Ведь вы же ведете это к чему-то?
   – Прошу вас, успокойтесь, – вмешался Дейвентри. – Я знаю, Тим, что вам сейчас очень тяжело, но мы должны выяснить все факты. Как я понимаю, ваша жена в последнее время не очень хорошо себя чувствовала?
   – Глупости. С ней всё в порядке. Смерть майора Пэлгрейва слегка выбила ее из колеи. Это естественно. Она девушка трепетная.
   – Нам придется задать ей несколько вопросов, когда ей станет лучше, – сказал Уэстон.
   – Сейчас это невозможно. Доктор дал ей успокоительное, и ее нельзя беспокоить. Я не позволю расстраивать и запугивать ее, вы слышите?
   – Да мы и не собираемся ее запугивать, – ответил инспектор. – Нам просто надо проверить все факты. Сейчас мы не будем беспокоить ее, но как только доктор разрешит, мы с ней встретимся. – Произнес он это мягким, но непреклонным голосом.
   Тим, открыв рот, посмотрел на него, но ничего не сказал.
//-- II --//
   Эвелин Хиллингдон, как всегда спокойная и собранная, села на предложенный ей стул. На вопросы она отвечала не торопясь и тщательно их обдумывая. Ее темные умные глаза задумчиво изучали Уэстона.
   – Да, – рассказывала она, – я разговаривала с мистером Кендалом на террасе, когда его жена поднялась по ступенькам и рассказала нам об убийстве.
   – Вашего мужа при этом не было?
   – Нет, он уже отправился спать.
   – У вас была какая-то причина для разговора с мистером Кендалом?
   Эвелин подняла свои тщательно подведенные карандашом брови – это было явным проявлением укора.
   – Какой странный вопрос, – произнесла она холодно. – Нет, никаких причин для беседы у нас не было.
   – Вы обсуждали здоровье его жены?
   И опять миссис Хиллингдон не торопилась с ответом.
   – Вы знаете, я не помню, – ответила она наконец.
   – Вы в этом уверены?
   – Уверена ли я в том, что не помню? Странная манера задавать вопросы… В разговоре люди часто обсуждают разные темы.
   – Как я понимаю, здоровье миссис Кендал в последнее время ухудшилось.
   – Выглядела она абсолютно нормально; может быть, чуть уставшей… Когда управляешь подобным хозяйством, возникает масса причин для беспокойства, а у нее очень мало опыта. Естественно, что время от времени она перевозбуждалась.
   – Перевозбуждалась… – повторил полицейский. – Именно так вы можете описать ее состояние?
   – Может быть, это устаревшее слово, но оно ничуть не хуже того новомодного жаргона, который мы используем направо и налево: «вирусная инфекция» вместо «разлития желчи», «невроз тревожности» для описания мелких ежедневных неурядиц…
   Улыбка собеседницы заставила Уэстона почувствовать себя смешным. Он подумал про себя, что Эвелин Хиллингдон – очень умная женщина, а взглянув на Дейвентри, лицо которого ничего не выражало, спросил себя, о чем тот сейчас может размышлять.
   – Благодарю вас, миссис Хиллингдон, – закончил беседу инспектор.
//-- III --//
   – Мы не хотели бы беспокоить вас, миссис Кендал, но нам необходимо, чтобы вы сами рассказали нам, как нашли труп этой девушки. Доктор Грэм говорит, что вы уже достаточно пришли в себя для разговора, – обратился лейтенант Уэстон к Молли.
   – Конечно, – ответила та. – Я уже совсем поправилась. – Она нервно хихикнула. – Это был просто шок. Все выглядело просто ужасно.
   – Да, в этом я не сомневаюсь. Насколько понимаю, после обеда вы пошли пройтись…
   – Да, я часто это делаю.
   Дейвентри заметил, что глаза женщины забегали, а пальцы рук нервно переплелись.
   – И во сколько это произошло, миссис Кендал? – спросил инспектор.
   – Знаете, я точно не знаю, мы здесь не очень-то следим за временем.
   – Но духовой оркестр все еще играл?
   – Да… по крайней мере, мне кажется, что да, но точно не помню.
   – И вы пошли гулять – в какую сторону?
   – По тропинке вдоль пляжа.
   – Налево или направо?
   – Ой! Сначала в одну сторону, а потом в другую… я не обратила на это внимание.
   – А почему не обратили, миссис Кендал?
   – Мне кажется потому, что я… я думала о разных вещах. – Женщина нахмурилась.
   – О каких-то определенных вещах?
   – Нет-нет, ни о чем определенном. – Опять это нервное переплетение пальцев. – А потом… потом я заметила что-то белое посреди кустов гибискуса. И меня заинтересовало, что это. Я остановилась и… и потянула… – Молли конвульсивно сглотнула. – А это оказалась она… Виктория, вся съежившаяся… И я попыталась поднять ее голову, и на руках… у меня появилась кровь.
   Она посмотрела на собеседников и с удивлением повторила, как будто вспомнила что-то невероятное:
   – Кровь у меня на руках.
   – Да-да, все это ужасно. Вам не надо больше повторять этого… Как думаете, сколько вы гуляли до того, как обнаружили ее? – продолжил задавать вопросы лейтенант.
   – Не знаю. Понятия не имею.
   – Час? Полчаса? Или дольше, чем час?
   – Не знаю, – повторила Молли.
   – Вы брали с собой на прогулку нож? – спросил Дейвентри спокойным, обыденным голосом.
   – Нож? – Теперь миссис Кендал казалась удивленной. – А зачем мне нож?
   – Я только спросил, потому что один из кухонных работников упомянул о том, что когда вы выходили из кухни в сад, у вас в руках был нож.
   Молли нахмурилась.
   – Но я не выходила из кухни… Ах, вы, наверное, имеете в виду раньше, до обеда… Мне кажется, что ножа у меня не было…
   – Может быть, вы перекладывали приборы на столах?
   – Иногда приходится. Они неправильно накрывают – ножей или не хватает, или их слишком много. Или неправильное количество вилок и ложек, ну и дальше в таком же духе.
   – То есть вчера вечером вы в принципе могли выходить из кухни с ножом в руке?
   – Мне кажется, что я этого не делала… Я в этом уверена… – пробормотала Молли и добавила: – Ведь там же был Тим – он должен был видеть. Спросите его.
   – А вам нравилась эта девушка – Виктория? Она была хорошим работником? – спросил Уэстон.
   – Да, она была очень приятной девушкой.
   – И у вас с ней не было стычек?
   – Стычек? Нет, не было.
   – И она никогда ничем вам не угрожала?
   – Угрожала мне? Что вы имеете в виду?
   – Неважно… А вы сами не знаете, кто мог ее убить? Никаких идей по этому поводу?
   – Никаких, – ответила Молли абсолютно уверенно.
   – Ну, что же, благодарю вас, миссис Кендал, – улыбнулся инспектор. – Все было совсем не страшно, не так ли?
   – И это всё?
   – Пока да.
   Дейвентри встал, открыл перед женщиной дверь и проводил ее глазами.
   – Тим должен был видеть, – повторил он, возвращаясь на место. – А Тим утверждает, что ножа у нее не было.
   – Думаю, что так вам ответил бы любой муж, – мрачно сказал полицейский.
   – Странное орудие для убийства – столовый нож…
   – Но речь идет о ноже для мяса, мистер Дейвентри. Вчера в меню было мясо, а ножи для мяса обычно остро наточены.
   – Никак не могу заставить себя поверить, Уэстон, что девочка, с которой мы только что разговаривали, – хладнокровная убийца.
   – Пока в это можно и не верить. Вполне может быть, что миссис Кендал вышла в сад перед обедом, держа в руках нож, который она взяла с одного из столов, где он был лишним. Она могла даже не заметить, что держит его, а потом оставила его где-нибудь или уронила. И кто-то другой мог найти его и воспользоваться им. Мне тоже кажется, что она не убийца.
   – И тем не менее, – задумчиво сказал мистер Дейвентри, – я уверен, что миссис Кендал говорит нам не все, что знает. Уж слишком много тумана она напускает… где была… для чего была… Пока еще никто не говорил нам, что видел ее в столовой вчера вечером.
   – Муж, как всегда, там был, а вот жена…
   – Вы думаете, что она с кем-то встречалась – с Викторией Джонсон, например?
   – Может быть. А может быть, она видела кого-то, кто шел на встречу с Викторией…
   – Вы сейчас думаете о Грегори Дайсоне?
   – Мы же знаем, что он вчера говорил с Викторией – и вполне мог договориться с ней о встрече. Все на террасе свободно перемещались в пространстве – вспомните: музыка, выпивка, бар…
   – Лучшее на свете алиби – это духовой оркестр, – сказал Дейвентри с оттенком иронии.

Глава 16
Мисс Марпл ищет помощника

   Если б кто-то из посторонних увидел бы кроткого вида пожилую даму, которая с задумчивым видом стояла на веранде своего бунгало, то он обязательно решил бы, что она размышляет о том, как провести грядущий день: поехать ли на экскурсию на Замковый Утес, съездить ли в Джеймстаун, прокатиться ли до мыса Пеликанов и съесть там ланч, или просто провести спокойное утро на пляже…
   Однако милая старая женщина размышляла совсем о другом – у нее было воинственное настроение.
   Что-то надо делать, сказала мисс Марпл самой себе.
   Более того, она была уверена, что времени на раздумья у нее не осталось – действовать надо было срочно.
   Но кого она должна была в этом убедить? Если б у нее было время, она сама могла бы докопаться до правды.
   И пожилая дама с горечью поняла, что здесь, на этом райском острове, ей не хватает ее обычных союзников.
   Джейн Марпл с сожалением вспомнила своих друзей в Англии: сэра Генри Клитеринга – всегда готового ее внимательно выслушать, и его крестного сына Дермота, который, несмотря на высокий пост в Скотланд-Ярде, готов был верить, что когда мисс Марпл высказывает свое мнение, то за этим что-то стоит.
   А обратит ли этот местный полицейский офицер с мягким голосом хоть какое-то внимание на доводы старой леди? Или доктор Грэм? Но ей не был нужен помощник, подобный доктору Грэму. Тот слишком мягок и не уверен в себе – совсем не тот человек, который быстро принимает решения и еще быстрее действует.
   Мисс Марпл, чувствуя себя недостойным посланцем Всемогущего, чуть ли не вслух выкрикнула свой вопрос почти библейскими фразами:
   Кто пойдет за меня?
   Кого мне послать? [26 - Ис. 6:8.]
   Звуки, которые она услышала в следующую секунду, совсем не были похожи на молитву – напротив, они напомнили ей крик владельца, зовущего свою собаку:
   – Эй!
   Сильно озадаченная, пожилая дама никак не отреагировала.
   – Эй! – Голос стал громче.
   Мисс Марпл оглянулась кругом.
   – ЭЙ! – нетерпеливо выкрикнул мистер Рэфьел и добавил: – Вы, там!..
   Сначала Марпл не поняла, что это «эй, вы там!» было обращено именно к ней. Таким образом ее еще никто в жизни не звал, и это было совсем не по-джентльменски.
   Однако пожилая женщина не обиделась – окружающие вообще редко обижались на то, какими диктаторскими методами вел дела Рэфьел. Он был сам по себе Законом, и люди его так и воспринимали. Джейн Марпл посмотрела на полосу земли, разделяющую ее бунгало и бунгало мистера Рэфьела. Сам он сидел на веранде и делал ей приглашающие жесты.
   – Это вы меня зовете? – спросила старушка.
   – Ну конечно, вас, – ответил ее сосед. – А кого же еще – кошку? Идите сюда!
   Мисс Марпл оглянулась, взяла свою сумку и пересекла разделительную полосу.
   – Сам я, в одиночку, не могу до вас добраться, – объяснил мистер Рэфьел, – поэтому вам пришлось подойти ко мне.
   – Ну разумеется, – сказала Джейн. – Я все прекрасно понимаю.
   Старый миллионер указал на ближайшее кресло.
   – Присаживайтесь, – предложил он. – Я хочу с вами поговорить. На этом острове происходят очень странные вещи…
   – Вы абсолютно правы, – согласилась с ним пожилая дама, усаживаясь в предложенное кресло и, по многолетней привычке, доставая из сумки свое вязание.
   – Только не начинайте вязать, – предупредил старик. – Я это ненавижу. Я не переношу вяжущих женщин. Это выводит меня из себя.
   Мисс Марпл убрала вязание в сумку. Но сделала она это не со смиренным видом, а с видом медсестры, которая идет на уступку капризному пациенту.
   – Вокруг носится масса слухов, – продолжил мистер Рэфьел. – И готов поспорить, что ни один из них не прошел мимо ваших ушей. Вы, этот пастор и его сестра находитесь в их эпицентре.
   – Но то, что возникло так много слухов – это вполне естественно, – с достоинством заметила Марпл. – Если, конечно, принять во внимание все обстоятельства произошедшего.
   – Эта островитянка позволила убить себя ножом. Ее нашли в кустах. Может быть, в этом нет ничего выдающегося. Этот парень, с которым она жила, мог приревновать ее к другому мужчине – а может быть, он сам завел себе новую зазнобу, и они поссорились. Секс в тропиках и все такое… Как вы думаете?
   – Я не согласна, – покачала головой пожилая дама.
   – Официальные лица тоже с этим не согласны.
   – Думаю, что вам они говорят больше, чем мне, – заметила мисс Марпл.
   – И тем не менее готов поспорить, что вы знаете обо всем этом больше, чем я. Ведь вы слушаете все эти сплетни.
   – Конечно, слушаю, – согласилась старушка.
   – Вам ведь больше заняться нечем, кроме как слушать сплетни.
   – Иногда они бывают полезными и очень информативными.
   – А знаете, – сказал Рэфьел, внимательно изучая собеседницу, – я в вас ошибся. Обычно я редко ошибаюсь в людях. Но вы совсем другая, чем показались мне в первый раз… А все эти слухи о майоре Пэлгрейве и его историях? Вы думаете, что его прибили?
   – Очень боюсь, что это именно так, – ответила мисс Марпл.
   – И вы правы, – подтвердил мистер Рэфьел.
   – Это что, абсолютно точно? – спросила Джейн с глубоким вздохом.
   – Да, достаточно точно. Мне сказал об этом Дейвентри. Я не выдаю никакой тайны, потому что результаты вскрытия скоро станут известны всем. Это ведь вы что-то там нашептали Грэму, и он отправился к Дейвентри, а тот обратился в администрацию, которая проинформировала отдел криминальных расследований, и все вместе они решили, что дело скользкое, и откопали старину Пэлгрейва.
   – И что же они нашли? – прошептала мисс Марпл и замолчала с вопросительным выражением лица.
   – Они выяснили, что он получил смертельную дозу чего-то, название чему правильно может выговорить только врач. Насколько я помню, это смутно напоминало дихлор… гексанол-этилкарбензол. Но за точность я не ручаюсь, просто звучит достаточно похоже. Думаю, что полицейский врач специально так это назвал, чтобы никто ничего не понял. Скорее всего, у вещества есть совсем простое название вроде «Эвипана», или «Веронала», или «Истонского сиропа», или что-то в этом роде. А его официальное название – это чтобы запутать непосвященных. Но в любом случае, как я понял, достаточно большая доза этой гадости может вызвать смерть, все внешние признаки которой будут совпадать с признаками смерти от высокого давления, вызванного злоупотреблением алкоголем, что мы все могли наблюдать в тот веселенький вечерок. Все это выглядело абсолютно естественно, и никому даже в голову не пришло засомневаться. Все дружно сказали: «БЕДНЯГА» – и быстренько его закопали. А теперь все никак не могут разобраться, было у него это высокое давление или нет… Он вам о нем когда-нибудь говорил?
   – Нет.
   – Вот именно! И тем не менее все воспринимают это как непреложный факт.
   – Скорее всего он об этом кому-то рассказывал.
   – Знаете, это все равно, что увидеть призрака, – объяснил мистер Рэфьел. – Вы никогда не встретите человека, который лично видел привидений. Он всегда будет ссылаться на вторую кузину своей тетушки, или на своего друга, или на друга друга своего друга… Но бог с этим! Все думали, что у него высокое давление, потому что в его комнате нашли бутылочку с таблетками, которые это давление контролировали. А вот сейчас слушайте внимательно: я думаю, что убитая девушка на каждом углу рассказывала, что таблетки туда поставил кто-то другой и что в действительности они принадлежат этому парню Грегу.
   – У мистера Дайсона действительно повышенное давление – мне говорила об этом его жена, – заметила мисс Марпл.
   – Вот их и поставили в комнату Пэлгрейва, дабы все подумали, что он страдал от высокого давления и что смерть наступила по естественным причинам.
   – Точно, – согласилась старая дама. – И в то же время – очень тонко – была запущена сплетня о том, что он часто говорил о своем высоком давлении. Вы же сами знаете, как легко запускать сплетни. Очень легко – я сама делала так много раз.
   – В этом я не сомневаюсь, – заметил мистер Рэфьел.
   – Нужно только пару раз упомянуть об этом в разных местах, – продолжила мисс Марпл. – И не надо говорить от своего имени – надо говорить, что миссис Б сказала, что ей говорил полковник В… Это всегда должно исходить от третьей или четвертой руки, и в этом случае всегда очень сложно установить, кто же был инициатором сплетни. Да, сплетня – это совсем не сложно. А люди, которым вы ее рассказали, будут распространять ее уже от своего имени.
   – Кто-то все очень умно разыграл, – задумчиво произнес Рэфьел.
   – Да, – согласилась мисс Марпл. – Это было очень умно.
   – А эта девочка что-то знала или что-то видела – и попыталась шантажировать преступника, – продолжил миллионер.
   – Может быть, она не считала то, что делает, шантажом, – предположила Джейн Марпл. – В больших гостиницах горничные часто многое знают о похождениях постояльцев. А те дают им большие чаевые или прямо дарят деньги, чтобы никто об этом не узнал. Вполне возможно, что девушка вначале не понимала всю важность того, что она знала.
   – И тем не менее кто-то всадил нож ей в спину, – кровожадно заметил старик.
   – Да, – согласилась Джейн. – Кто-то, видимо, не мог позволить ей заговорить.
   – И что из всего этого следует? Я бы хотел услышать ваше мнение.
   Мисс Марпл в задумчивости посмотрела на своего собеседника.
   – А почему вы так уверены, что я знаю больше, чем вы, мистер Рэфьел?
   – Может быть, это и не так, но мне бы хотелось услышать вашу интерпретацию того, что вам известно.
   – Но почему?
   – Здесь почти нечем заняться, – пояснил Рэфьел, – кроме как зарабатыванием денег.
   – Зарабатывать деньги? Здесь? – Марпл была удивлена.
   – Если вы хотите, то можете каждый день отправлять полдюжины кодированных телеграмм, – продолжил старик. – Вот я этим и развлекаюсь.
   – Игра на бирже? – с сомнением спросила Джейн, как будто говорила на иностранном языке.
   – Да, что-то вроде этого, – согласился мистер Рэфьел. – Пытаюсь мериться умом с другими людьми. Вся проблема в том, что на это не требуется так уж много времени, поэтому меня и заинтересовало это дело. Мне стало любопытно. Пэлгрейв провел много времени в разговорах со мной. Просто, по-моему, больше никто не хотел его слушать. А вам он что говорил?
   – Он рассказал много интересных историй, – сказала мисс Марпл.
   – Это я знаю. И большинство из них были чертовски скучны. А слушать их приходилось не один раз. Если вы вовремя не прятались, то их приходилось выслушивать по три-четыре раза.
   – Верно, – кивнула пожилая дама. – Боюсь, что такие вещи случаются, когда люди стареют.
   Рэфьел бросил на нее подозрительный взгляд.
   – Я историй не рассказываю, – заметил он. – Но продолжайте. Так все началось с одной из историй майора, да?
   – Он сказал, что был знаком с убийцей, – ответила мисс Марпл. – Но положа руку на сердце, мистер Рэфьел, разве в вашей жизни не было случаев, когда кто-то говорил: «Я знал такого-то и такого-то очень хорошо. Он очень внезапно умер, и все говорят, что дело не обошлось без его жены, но мне кажется, что все это слухи». Вы же слышали, как люди говорили нечто подобное, ведь правда?
   – Наверное, да… Да, что-то в этом роде. Однако не… не всерьез.
   – Вот именно, – кивнула пожилая дама. – Но майор Пэлгрейв был человеком серьезным. Мне кажется, он любил рассказывать именно эту историю. Он сказал, что у него есть даже фото убийцы. И собирался показать мне его, но… не показал.
   – Почему?
   – Потому что он что-то увидел. Или, скорее, кого-то. Его лицо побагровело, он запихнул фото назад в бумажник и перевел разговор на другую тему.
   – И кого же он увидел?
   – Я много об этом думала, – призналась мисс Марпл. – Я сидела перед своим бунгало, а он – почти напротив меня; и тот, кого он увидел, находился за моим правым плечом.
   – Тогда это был кто-то, кто шел по тропинке, идущей справа от вас, – предположил мистер Рэфьел. – А эта тропинка идет от бухты и автомобильной парковки…
   – Вот именно.
   – А кто-то действительно шел по этой тропинке?
   – Мистер и миссис Дайсон с полковником и миссис Хиллингдон.
   – Кто-нибудь еще?
   – Больше я не знаю. Да, а еще на линии его взгляда было ваше бунгало.
   – Ах, вот как! Тогда мы должны включить сюда еще, скажем, миссис Эстер Уолтерс и этого моего парня, Джексона. Я правильно говорю? Любой из них, думаю, мог выйти из бунгало и вернуться назад так, что вы его не увидели бы.
   – Вполне, – согласилась Марпл. – Я не сразу повернула голову.
   – Дайсоны, Хиллингдоны, Эстер, Джексон. Убийца – один из них. Я и себя тоже не исключаю, – добавил старик как бы между прочим.
   Его собеседница слабо улыбнулась.
   – А он говорил об убийце как о мужчине? – уточнил миллионер.
   – Да.
   – Отлично. Тогда мы можем вычеркнуть Эвелин Хиллингдон, Лаки и Эстер Уолтерс. Значит, вашим убийцей – если только, конечно, вся эта ерунда имеет под собой хоть что-то, – вашим убийцей являются или Дайсон, или Хиллингдон, или мой сладкоречивый Джексон.
   – Или вы, – напомнила мисс Марпл.
   Последнее замечание мистер Рэфьел предпочел проигнорировать.
   – Не пытайтесь вывести меня из себя, – сказал он. – Вот что обращает на себя мое внимание в первую очередь, а вы, сдается мне, об этом не подумали: если это был один из трех, то почему, черт возьми, старина Пэлгрейв не узнал его раньше? Дьявол их забери, они имели возможность любоваться друг на друга не меньше двух недель! Не вижу в этом никакого смысла.
   – А мне кажется, что он есть, – возразила Джейн Марпл.
   – Тогда просветите меня.
   – Понимаете, в истории майора Пэлгрейва он никогда лично не видел убийцу. Эта история была рассказана ему врачом. И этот же врач дал ему фотографию в качестве сувенира. Вполне возможно, что, получив ее, майор Пэлгрейв внимательно изучил фотографию, но потом засунул ее в бумажник и хранил ее там. Возможно, что иногда он ее и вынимал, чтобы показать тем, кому рассказывал эту историю. И вот еще что, мистер Рэфьел: мы не знаем, как давно все это случилось. Когда он рассказывал историю мне, он никак не привязал ее к какому-то времени. То есть я хочу сказать, что он мог рассказывать эту историю многие годы. Лет пять-десять, а может быть, и еще дольше. Некоторые его «тигриные» истории относятся к периоду двадцатилетней давности.
   – Это меня не удивляет! – воскликнул мистер Рэфьел.
   – Поэтому я и не думаю, что майор мог бы немедленно узнать человека на фото, если б случайно увидел его в толпе. Я думаю, что произошло следующее – то есть я почти в этом уверена. Рассказывая историю, он рылся в бумажнике в поисках фотографии; наконец достал ее, внимательно посмотрел на физиономию на ней – и, подняв глаза, столкнулся с той же самой физиономией или, на худой конец, с очень похожей. И эта физиономия двигалась на него с расстояния в десять-двенадцать футов.
   – Возможно, – кивнул, размышляя вслух, Рэфьел. – Это вполне возможно.
   – Майор был потрясен и спрятал фото назад в бумажник, – продолжила мисс Марпл, – после чего громко заговорил о чем-то постороннем.
   – Но он ведь не мог быть абсолютно уверен, – проницательно заметил ее собеседник.
   – Нет, – согласилась старая леди, – не мог. Но после этого он очень внимательно изучил снимок и еще не раз посмотрел на живого человека, с тем чтобы понять, было ли это случайным сходством, или же это действительно был человек с фотоснимка.
   Поразмышляв пару минут, мистер Рэфьел покачал головой:
   – Здесь что-то не так. Слишком слабый мотив. Очень слабый. Он ведь говорил с вами достаточно громко, так?
   – Да, – согласилась пожилая дама, – довольно громко. Это была его манера.
   – Вот именно. Он всегда кричал. Значит, кто бы к вам ни подходил, этот человек услышал бы его издалека?
   – Думаю, что его можно было услышать с довольно приличного расстояния.
   Рэфьел вновь покачал головой.
   – Это невероятно. Слишком невероятно, – произнес он. – Любой человек такое предположение просто высмеет. Выживший из ума старик рассказывает историю, которую ему кто-то когда-то рассказал, и демонстрирует фото – и все это касается убийства, которое совершено много лет назад! Или, по крайней мере, год или два назад. И как эта ерунда может взволновать убийцу? Никаких улик, простые разговоры, история, услышанная из вторых уст… Он даже может признаться в своем сходстве с убийцей: «Я и правда похож на этого парня, нет? Ха-ха-ха!» Никто всерьез не отнесся бы к мнению Пэлгрейва. И не пытайтесь меня переубедить – все равно не поверю. Нет, этому парню – если это действительно тот парень – было совершенно нечего бояться. Над таким обвинением можно долго смеяться. Зачем, ради всего святого, ему было убивать старину Пэлгрейва? Абсолютно незачем. Вы не можете этого не понимать.
   – Это-то я как раз понимаю, – сказала мисс Марпл, – и абсолютно с вами согласна. Именно это и заставляет меня нервничать. Так нервничать, что прошлой ночью я совсем не спала.
   – Тогда расскажите, что вас гложет? – негромко попросил мистер Рэфьел, пристально глядя на женщину.
   – Но я ведь могу и ошибаться… – Мисс Марпл явно колебалась.
   – Это вполне возможно, – согласился ее собеседник со своей обычной прямолинейностью. – Но в любом случае, давайте послушаем, что вы напридумывали на рассвете.
   – Мотив был бы гораздо сильнее, если б…
   – Что «если б»?
   – Если б в скором времени планировалось бы еще одно убийство.
   Потрясенный мистер Рэфьел уставился на пожилую леди. Он даже попытался слегка приподняться в своем кресле.
   – С этого момента поподробнее, пожалуйста, – сказал он.
   – Я всегда так плохо объясняю… – Мисс Марпл начала говорить быстро и немного бессвязно, ее щеки слегка порозовели. – Давайте представим себе, что было запланировано убийство. История, которую рассказывал майор Пэлгрейв, была про мужчину, чья жена умерла при странных обстоятельствах. Потом, через какое-то время, происходит еще одно убийство при абсолютно идентичных обстоятельствах. У мужчины с другой фамилией жена умирает точно так же, и врач, который об этом рассказал, узнал на фото того же самого мужчину, который, правда, изменил имя. Вам не кажется, что у этого преступника убийство стало входить в привычку?
   – Как у Смита в этой истории про «новобрачных в ванне»? Согласен.
   – Насколько я понимаю, – сказала мисс Марпл, – из того, что я слышала и читала, человек, который совершает первое преступление и остается непойманным, чувствует, увы, воодушевление. Он думает, что все очень просто и что он очень умен. Поэтому и совершает повторное преступление. И в конце концов, вы об этом сами сказали, как в случае со Смитом – этим «новобрачным в ванной», – преступление входит у него в привычку. Каждый раз это происходит в другом месте, и каждый раз он меняет имя, но сами преступления очень похожи. Поэтому мне кажется, хотя я могу и ошибаться…
   – Но вы сами так не думаете, – проницательно заметил мистер Рэфьел.
   – …что если это так, – мисс Марпл продолжала, не обращая внимания на его замечание, – и если этот… этот человек все подготовил для убийства, для того чтобы, например, избавиться от очередной жены, если это преступление номер четыре или пять, – то тогда история майора могла бы иметь значение. Ведь убийца не мог допустить, чтобы кто-то заметил схожесть всех преступлений. Если вы помните, именно на этом попался Смит. Обстоятельства убийства привлекли чье-то внимание, и их сравнили с обстоятельствами совсем другого убийства, описанного в газетной вырезке. Поэтому вы наверняка понимаете, что если злодей спланировал и подготовил убийство, которое должно произойти очень скоро, то он не мог позволить майору Пэлгрейву рассказывать эту его историю и показывать всем фотографию.
   Пожилая дама замолчала и вопросительно посмотрела на мистера Рэфьела. Затем добавила:
   – Понятно, что он должен был срочно что-то придумать, и чем быстрее, тем лучше.
   – То есть он должен был действовать той же ночью, – подхватил миллионер.
   – Да, – ответила мисс Марпл.
   – Сработано действительно очень быстро, – заметил Рэфьел, – но, если задуматься, в этом нет ничего невозможного. Поставить таблетки в комнату Пэлгрейва, пустить слух о его высоком давлении и добавить в пунш по-плантаторски эту гадость, чье название состоит из четырнадцати слогов. И всё – дело сделано.
   – Да – но все это уже в прошлом, и нам об этом не стоит волноваться. Нам надо думать о будущем и о настоящем. Убрав с пути майора Пэлгрейва и уничтожив снимок, убийца будет продолжать действовать по своему плану.
   Рэфьел присвистнул.
   – А вы всё продумали до мелочей, не так ли?
   Мисс Марпл согласно кивнула.
   – И мы должны его остановить. Вы должны его остановить, мистер Рэфьел, – это было сказано твердым, почти диктаторским, совсем не свойственным ей голосом.
   – Я? – переспросил потрясенный миллионер. – А почему я?
   – Потому что вы богаты и имеете вес, – просто ответила Джейн Марпл. – Люди прислушаются к тому, что вы говорите и предлагаете. А на меня они не обратят никакого внимания. Все подумают, что я старуха, которой мнятся странные вещи.
   – Может быть, вы и правы, – согласился мистер Рэфьел. – Думаю, что если они обратят на вас свое внимание, то будут выглядеть полными дураками. Должен сказать, что, слушая ваши обычные разговоры, невозможно поверить в то, что у вас в голове есть мозги. А ведь вы можете мыслить логически. Обычно женщинам это не дано… – Старик поерзал в кресле. – Где эти чертовы Эстер или Джексон? Меня нужно пересадить… Нет-нет, вы этого не сможете – у вас сил не хватит! Что они себе думают, оставляя меня вот так, совсем одного?
   – Я пойду, поищу их.
   – Никуда вы не пойдете. Вы останетесь здесь и все тщательно продумаете еще раз. Кто же из трех? Отъявленный дурак Грег? Тихоня Эдвард Хиллингдон? Или мой парень Джексон? Ведь это должен быть один из этих трех – или нет?

Глава 17
Мистер Рэфьел берет все в свои руки

   – Я не знаю, – сказала мисс Марпл.
   – Что вы хотите этим сказать? Мы ведь только об этом и говорили последние двадцать минут!
   – Мне пришло в голову, что я могу ошибаться.
   Мистер Рэфьел уставился на пожилую женщину.
   – И все-таки вы чокнутая, – произнес он с отвращением. – А ведь говорили с такой уверенностью…
   – Понимаете, я уверена в том, что касается убийства. Но вот что касается убийцы… Я установила, что майор Пэлгрейв рассказывал несколько историй про убийство – вы сами говорили мне, что в той, которую он рассказал вам, фигурировала женщина, похожая на Лукрецию Борджиа…
   – В тот момент – да. Но это была совсем другая история.
   – Я знаю. А миссис Уолтерс говорит, что он рассказывал о ком-то, кого отравили, засунув головой в газовую духовку…
   – Но ведь в той истории, которую он рассказал вам…
   Мисс Марпл позволила себе прервать Рэфьела – с таким он не так уж часто сталкивался в разговорах с другими людьми. Она заговорила с искренностью отчаяния и с минимальной непоследовательностью:
   – Разве вы сами не видите, как сложно быть в чем-то уверенной? Все дело в том, что иногда люди не вслушиваются в то, что им говорят. Спросите у миссис Уолтерс – она говорит то же самое: вначале вы слушаете, а потом ваше внимание отвлекается, вы начинаете думать о чем-то другом и с удивлением обнаруживаете, что что-то пропустили. Сейчас я пытаюсь вспомнить, не было ли между его историей о мужчине, которую он мне рассказывал, и его желанием показать мне фото – какой-нибудь паузы, пусть даже самой короткой. Как раз перед тем, как он полез в бумажник и сказал: «Хотите посмотреть на фотографию убийцы?»
   – Но вы ведь говорили, что, по вашему мнению, он говорил о снимке мужчины?
   – Да, я так его поняла. Мне и в голову не пришло, что может быть по-другому. Но сейчас… как я могу быть в этом уверена?
   Мистер Рэфьел в глубокой задумчивости рассматривал мисс Марпл.
   – Знаете, какая ваша самая главная проблема? – спросил он наконец. – Вы слишком добросовестны и поэтому вечно сомневаетесь. А это большая ошибка – надо принимать решение и уже больше от него не отступаться. С самого начала забыть о сомнениях. По моему мнению, во время всей этой вашей болтовни с сестрой пастора и остальными вы услышали что-то, что не дает вам покоя.
   – Может быть, вы и правы.
   – Так вот, забудьте об этом на секундочку. Давайте разберемся в том, в чем вы были уверены с самого начала. Потому что, поверьте мне, в девяти случаях из десяти первое решение является самым правильным. У нас есть три подозреваемых. Давайте для начала всесторонне обсудим их. С кого начнем?
   – Я, право, не знаю, – сказала мисс Марпл. – Все они не похожи на убийц.
   – Тогда начнем с Грега, – предложил мистер Рэфьел. – Я его просто не переношу. Хотя из-за этого он не становится убийцей. Но похоже, что у нас есть кое-что против него. Таблетки от давления принадлежат именно ему. Поэтому Грегу было очень легко приспособить их к делу.
   – А вам не кажется, что это выглядит слишком очевидным? – возразила Джейн Марпл.
   – Не думаю, – продолжил ее собеседник. – Ведь действовать надо было быстро, а таблетки – вот они, под рукой. У него не было времени выяснять, есть ли у кого-то еще подобное лекарство. Поэтому давайте решим на минуту, что это Грег. Хорошо. Если он хотел избавиться от своей милой женушки Лаки – а со своей стороны я считаю такое желание абсолютно правильным и даже сочувствую ему, – то мне непонятен его мотив. Как ни посмотри – он человек богатый. И деньги унаследовал от своей первой жены, у которой их было море. Вот в том случае он вполне подходил на роль убийцы. Но это давно прошло и быльем поросло. И тогда ему удалось выйти сухим из воды. Лаки же была бедной родственницей его первой супруги, и ни о каких деньгах в ее случае речи не идет. Поэтому если он решил убрать ее, то лишь для того, чтобы жениться на какой-то другой женщине. Вы об этом ничего не слыхали?
   Мисс Марпл отрицательно покачала головой:
   – Об этом я ничего не слышала. Он очень… галантен со всеми женщинами.
   – Как вы мило это сказали – так старомодно! – заметил мистер Рэфьел. – Давайте согласимся, что он просто бабник и не пропускает ни одной юбки. Но этого недостаточно! Нам нужно что-то более веское. Давайте перейдем к Эдварду Хиллингдону. Вот уж кого я называю настоящей темной лошадкой.
   – Мне кажется, что он не очень счастливый человек… – начала старая леди.
   – А вы что, считаете, что убийца обязательно должен быть счастливым? – спросил Рэфьел, задумчиво взглянув на нее.
   Мисс Марпл закашлялась.
   – По собственному опыту я заметила, что чаще всего так и бывает.
   – Не думаю, что у вас такой уж большой опыт, – заметил старый миллионер.
   Джейн Марпл легко могла доказать ему, что это его предположение не соответствует истине, но решила с ним не спорить. Она знала, что джентльмены не любят, когда их тыкают носом в непреложные факты.
   – Лично я больше склоняюсь к Хиллингдону, – сказал мистер Рэфьел. – Мне кажется, в его отношениях с женой есть что-то странное. Вы этого не замечали?
   – О, да, – согласилась Марпл. – Это я заметила. Их отношения на публике идеальны, но ничего другого я и не ожидала.
   – Вы, наверное, знаете о людях подобного сорта больше, чем я, – предположил старик. – Итак, на поверхности все выглядит великолепно, однако есть подозрение, что Эдвард Хиллингдон планирует по-джентльменски избавиться от Эвелин Хиллингдон. Вы согласны?
   – Но если это так, – заметила мисс Марпл, – то должна быть другая женщина. – Она расстроенно покачала головой. – Я не могу избавиться от мысли… Не знаю почему, но, по-моему, все не так просто, как кажется на первый взгляд.
   – Кто у нас там следующий по списку? Джексон? Обо мне говорить не будем.
   В первый раз за весь разговор пожилая дама улыбнулась.
   – А почему же мы не будем говорить о вас, мистер Рэфьел?
   – Потому что если вы хотите обсудить вероятность того, что я убийца, то об этом надо говорить с кем-то другим. Говорить об этом со мной – значит, даром терять время. Да и подумайте сами, подхожу ли я на эту роль? Беспомощный человек, которого, как куклу, достают из постели, одевают и катают в кресле на колесиках… А если я и делаю несколько шагов, то обязательно нуждаюсь в посторонней поддержке. Ну сами посудите, какие шансы есть у меня на то, чтобы пойти и кого-то убить?
   – Думаю, что эти шансы ничуть не хуже, чем у других, – энергично заметила мисс Марпл.
   – С чего вы это взяли?
   – Думаю, вы согласитесь, что вы человек умный…
   – Конечно, я умный, – объявил старик. – У меня мозгов больше, чем у любого другого, живущего здесь.
   – А наличие мозгов, – продолжила его собеседница, – позволит вам преодолеть физические препятствия к совершению убийства.
   – Но на это потребуются усилия!
   – Вот именно, – согласилась Марпл, – на это потребуются усилия. Но после того, как это случится, я думаю, вы будете наслаждаться этим, мистер Рэфьел.
   Старик долго смотрел на нее, а потом неожиданно рассмеялся.
   – А у вас крепкие нервы! – произнес он. – Вы совсем не похожи на добрую, пушистую старушку, за которую я вас принял вначале. То есть вы всерьез рассматриваете меня как убийцу?
   – Нет, – ответила Джейн. – Не рассматриваю.
   – И почему же?
   – Понимаете, опять же из-за того, что у вас есть мозги. А имея мозги, вы можете получить почти все, не опускаясь до убийства, потому что само по себе таковое есть глупость.
   – Да и потом, кого бы я захотел убить из живущих здесь?
   – А вот это очень интересный вопрос, – заметила мисс Марпл. – К сожалению, до сих пор я была лишена возможности побеседовать с вами – с тем чтобы выработать по этому вопросу какое-то мнение.
   Улыбка мистера Рэфьела стала еще шире.
   – А с вами опасно разговаривать, – заметил он.
   – Разговаривать вообще опасно, если у вас есть что скрывать, – ответила пожилая леди.
   – Может быть, вы и правы… Вернемся к Джексону. Что вы о нем думаете?
   – Мне сложно сказать. Я действительно ни разу с ним не разговаривала.
   – То есть по этому вопросу у вас нет никакого мнения?
   – Он немного напоминает мне, – задумчиво сказала старушка, – одного молодого человека в нашей городской мэрии – там, где я живу. Джонаса Перри.
   – И?..
   – Он был… – продолжила мисс Марпл, немного замявшись. – Он не совсем соответствовал предъявляемым требованиям.
   – Джексон – тоже не идеал. Но мне подходит. Он прекрасный работник и не возражает, когда я на него ругаюсь. Он знает, что у него чертовски высокая зарплата, поэтому предпочитает мириться со всем остальным. Я бы не нанял его на работу, на которой требуется доверие, но здесь о доверии речь не идет. Может быть, у него незапятнанное прошлое, а может быть, и нет. Его рекомендации были безукоризненны, но я оставил за собой право на – как бы это сказать? – право на сомнения. К счастью, у меня нет никаких страшных секретов, поэтому меня очень сложно шантажировать.
   – Нет секретов? – переспросила мисс Марпл. – Но, мистер Рэфьел, у вас должны быть деловые секреты.
   – А Джексону до них не добраться. Ни под каким видом. Можно сказать, что он – человек, мало располагающий к себе, но в роли убийцы я его никак не вижу. Это совсем не его, по моему мнению.
   На какое-то время миллионер замолчал, а потом вдруг добавил:
   – А знаете, если отойти на несколько шагов и посмотреть на все эти невероятные вещи со стороны – на майора Пэлгрейва и его странные истории и на все остальное, – то станет ясно, что акценты в этом деле расставлены неправильно. Ведь это я – тот человек, которого должны были убить.
   Мисс Марпл с удивлением взглянула на него.
   – Речь идет о правильном распределении ролей, – объяснил мистер Рэфьел. – Кто всегда оказывается жертвой во всех историях об убийствах? Пожилой мужчина с большими деньгами.
   – И со множеством людей, у которых есть причины желать его смерти, чтобы этими деньгами завладеть, – продолжила Джейн Марпл. – Это ведь тоже обязательно присутствует?
   – Ну-у-у… – задумался ее собеседник. – Я могу назвать пять или шесть человек в Лондоне, которые не зальются слезами, если увидят мой некролог в «Таймс». Но они не станут заморачиваться на предмет ускорения моего отхода в мир иной. В конце концов, зачем им это? Я и так могу умереть в любой день. Скажу больше – могильные черви уже давно меня заждались. И доктора тоже удивляются.
   – У вас невероятная воля к жизни, – заметила пожилая дама.
   – А вам это наверняка кажется странным, – в голосе Рэфьела слышалась ирония.
   – Совсем нет, – покачала головой мисс Марпл. – Мне это кажется абсолютно естественным. Жизнь становится гораздо интереснее и желаннее именно в тот момент, когда ее вот-вот потеряешь. Может быть, это неправильно, но это именно так. Когда ты молод, силен и здоров и впереди у тебя целая жизнь, то о ней как-то не задумываешься. Ведь легче всего совершают самоубийство именно молодые – иногда из-за несчастной любви, а иногда из чистого любопытства и из-за нервов. А вот старики хорошо понимают, насколько ценна и интересна жизнь.
   – Ха! – фыркнул старый Рэфьел. – Вы только послушайте, что несут эти две дряхлые развалины…
   – Но ведь то, что я сейчас сказала, – правда? – настойчиво спросила Марпл.
   – Конечно, – ответил мистер Рэфьел. – Это правда. Но вы со мной не согласны, когда я говорю, что мне должны были отвести роль жертвы?
   – Все зависит от того, кто и сколько может получить после вашей смерти.
   – В действительности – никто, – ответил старик. – Кроме, как я уже говорил, моих деловых конкурентов, которые – и это я тоже говорил – могут быть уверены, что я не задержусь в этом мире надолго. Я не идиот, чтобы оставлять много денег, завещанных моим родственникам. Они почти ничего не получат, после того как правительство заберет свою львиную долю [27 - Имеется в виду налог на наследство, который в Англии очень высок.]. Я уже давно обо всем позаботился. Все мое состояние находится в трастах, государственных облигациях и так далее.
   – А Джексон, например, получит что-то после вашей смерти?
   – Ни пенни, – радостно произнес Рэфьел. – Я плачу ему в два раза больше, чем любой другой на моем месте. Это за то, что он мирится с моим скверным характером, и Джексон прекрасно понимает, что в случае моей смерти он проиграет.
   – А миссис Уолтерс?
   – С Эстер то же самое. Она хорошая девочка. Первоклассный секретарь, умница, с хорошим характером, хорошо меня понимает и не обращает никакого внимания на мои вспышки и на то, что иногда я ее оскорбляю. Она ведет себя со мной, как гувернантка с эксцентричным и непокорным ребенком. Иногда выводит меня из себя, но это дело обычное. В ней нет ничего особо выдающегося. Во многих отношениях Эстер – совершенно обычная, простая женщина, но не думаю, чтобы мне удалось бы найти кого-то, кто меня больше устраивал. Жизнь у нее была очень нелегкая. Когда-то она вышла замуж за недостойного человека. Я бы сказал, что она совершенно не понимает мужчин. Такие женщины существуют – они готовы идти за любым, кто расскажет им слезливую историю. И абсолютно уверены, что для мужчины в жизни самым главным является женское понимание. И что если мужчина женится на понимающей его женщине, то он сразу же засучит рукава и начнет добиваться успеха в жизни. Правда, те мужчины, которые им нравятся, никогда этого не сделают. Но, в любом случае, ее недостойный муж умер – напился на одной из вечеринок и шагнул на дорогу прямо перед идущим автобусом. У Эстер осталась дочь, и ей пришлось вернуться к работе. У меня она работает уже пять лет. Я с самого начала ясно дал понять, что ей не стоит ни на что рассчитывать после моей смерти. С самого начала я стал платить ей очень высокую зарплату, и эту зарплату я увеличиваю ей на двадцать пять процентов ежегодно. Не важно, насколько хороши и благородны ваши сотрудники – верить все равно никому нельзя. Именно поэтому я сказал Эстер с самого начала, что она ничего не выиграет от моей смерти. А вот каждый прожитый мной год увеличивает ее зарплату. Если она откладывает основную ее часть – а именно так, мне кажется, Эстер и поступает, – то она будет вполне обеспеченной женщиной к тому моменту, как я дам дуба. Я также плачу за обучение ее дочери и положил в траст на ее имя некоторую сумму, которую она получит, когда станет совершеннолетней. Поэтому у миссис Эстер Уолтерс всё в абсолютном порядке. Но моя смерть означает для нее серьезные финансовые потери. – Рэфьел твердо посмотрел на мисс Марпл. – И она это понимает, потому что наша Эстер – большая умница.
   – А что происходит между ней и Джексоном? – спросила Джейн.
   – Тоже заметили, да? Думаю, что Джексон в последнее время пытался подбивать под нее клинья. Конечно, он вполне симпатичный парень, но никаких успехов не добился. С одной стороны, дело в социальном неравенстве – она по положению чуть-чуть выше его. Впрочем, не намного. Если б этот разрыв был большим, это не имело бы никакого значения, но нижний средний класс относится к таким вопросам с большим трепетом. Ее мать была школьной учительницей, а отец – банковским клерком. И с Джексоном она не наделает никаких глупостей. Я бы сказал так: ему и хотелось бы попасть в ее гнездышко, но она его туда не допустит.
   – Тише – она приближается! – предупредила мисс Марпл.
   Оба повернулись в сторону Эстер Уолтерс, которая шла по тропинке в их направлении.
   – Она очень симпатичная молодая женщина, – сказал мистер Рэфьел, – но без всякого изыска. Не знаю, почему, но меня она совершенно не заводит.
   Марпл вздохнула тем вздохом, которым даже старая женщина всегда будет сопровождать любой намек на «упущенные возможности». То, чего не хватало Эстер, за долгие годы жизни мисс Марпл характеризовали по-разному: «Не слишком привлекательна для меня», «не секс-богиня», «не хватает зова в глазах» и так далее. Светлые волосы, хороший рост, светло-карие глаза, неплохая фигура, приятная улыбка – и полное отсутствие чего-то, что заставляет мужчин оборачиваться, когда они проходят на улице мимо такой женщины.
   – Ей надо еще раз выйти замуж, – сказала мисс Марпл, понизив голос.
   – Конечно, надо – она будет хорошей женой, – согласился Рэфьел. Тут подошла Эстер Уолтерс, и он сказал не совсем естественным голосом: – Ну, наконец-то. Где вас носило?
   – Кажется, сегодня утром все заняты тем, что отправляют телеграммы, – ответила Эстер. – А еще стараются расплатиться…
   – Люди хотят уехать? – уточнил ее босс. – И все из-за этого убийства?
   – Наверное. Бедняга Тим Кендал совершенно расстроен.
   – Неудивительно. Должен сказать, что этой молодой паре здорово не повезло.
   – Знаю. Как я понимаю, для них этот переезд очень многое значил. Они так хотели добиться успеха – и все у них очень неплохо получалось…
   – Да, они хорошо выполняли свою работу, – согласился мистер Рэфьел. – Он очень способный и работящий человек. Она тоже милая женщина – и очень привлекательная. Оба они работали, как негры, хотя тут об этом странно говорить, потому что негры здесь отнюдь не перетруждаются, насколько я могу судить. Я тут наблюдаю за одним таким, который по утрам стрясает себе на завтрак кокосовый орех с пальмы – и спокойно спит весь оставшийся день. Отличная жизнь…
   Старик немного помолчал и вдруг добавил:
   – А мы здесь обсуждали это убийство…
   Эстер Уолтерс, слегка удивившись, повернулась к мисс Марпл.
   – Я в ней ошибся, – сказал Рэфьел с характерной для него прямотой. – Никогда не любил старух. Одно только вязание и сплетни. Но у этой кое-что имеется: глаза и уши, которыми она неплохо пользуется.
   Миссис Уолтерс бросила на Джейн Марпл извиняющийся взгляд, но та, по-видимому, ничуть не обиделась.
   – Это у нас считается комплиментом, вы понимаете? – объяснила Эстер.
   – Очень хорошо понимаю, – ответила мисс Марпл. – А также понимаю, что у мистера Рэфьела есть одна привилегия, или он думает, что она у него есть…
   – О какой это привилегии вы говорите? – поинтересовался миллионер.
   – Грубить другим людям, когда вам этого хочется, – ответила старая леди.
   – А я что, нагрубил? – удивился мистер Рэфьел. – Прошу прощения, если я вас чем-то обидел.
   – Меня вы ничем не обидели, – отозвалась Джейн. – Я просто внесла некоторые коррективы…
   – Да бросьте вы, Эстер! Возьмите стул и сядьте. Может быть, вы нам поможете…
   Миссис Уолтерс подошла к балкону бунгало и принесла оттуда легкий плетеный стул.
   – Итак, продолжим наши консультации, – предложил мистер Рэфьел. – Начали мы с ушедшего от нас старины Пэлгрейва и его бесконечных историй…
   – Боже, – вздохнула его секретарь, – боюсь, что я старалась избежать этих рассказов каждый раз, когда у меня появлялась такая возможность.
   – У мисс Марпл терпения оказалось побольше, – сказал старик. – Скажите, Эстер, он когда-нибудь рассказывал вам историю об убийце?
   – Ну конечно, – ответила молодая женщина, – и не один раз.
   – А поточнее вы можете рассказать? Хотелось бы услышать, что вы помните.
   – Ну, что же… – Эстер задумалась. – Понимаете, – в ее голосе послышались извиняющиеся нотки, – я никогда его внимательно не слушала. Это все походило на его бесконечный жуткий рассказ о льве в Родезии. Слушатели очень быстро привыкли пропускать все мимо ушей.
   – Все равно, расскажите нам, что вы помните.
   – Мне кажется, что все началось с убийства, о котором написали в газетах. И майор Пэлгрейв сказал, что ему пришлось в жизни пережить такое, что доводится не каждому человеку. Что он однажды лицом к лицу столкнулся с настоящим убийцей.
   – Столкнулся! – воскликнул мистер Рэфьел. – Он так и сказал – «столкнулся»?
   – По-моему, да, – с сомнением подтвердила сбитая с толку Эстер. – Или, может быть, он сказал: «Я могу показать вам убийцу»…
   – Так как же все-таки? Это большая разница.
   – Я не уверена… Я думаю, он сказал, что покажет мне чье-то фото…
   – Вот это уже лучше!
   – А потом он заговорил о Лукреции Борджиа.
   – Забудьте о Лукреции Борджиа. Мы про нее уже все знаем.
   – Он говорил об отравителях и о том, что Лукреция была очень красивая и что у нее были рыжие волосы. И еще он сказал, что по свету ходит гораздо больше женщин-отравительниц, чем мы можем это себе представить.
   – Боюсь, что это действительно так, – заметила мисс Марпл.
   – И он добавил, что яд – это оружие женщины.
   – Такое впечатление, что он слегка отошел от главной темы, – сказал мистер Рэфьел.
   – Естественно, ведь он всегда в своих историях перескакивал с одной мысли на другую. И тогда его переставали слушать и только время от времени говорили: «Да», «Неужели?», «Да что вы говорите!»
   – А что это за фото, которое он собирался вам показать?
   – Не помню… Может быть, он что-то увидел в газете?
   – А снимок он вам не показывал?
   – Снимок? Нет. – Эстер покачала головой. – В этом я совершенно уверена. Майор сказал лишь, что она была симпатичной женщиной и что он никогда не думал, что убийца может выглядеть именно так.
   – Она?
   – Ну вот, опять! – воскликнула мисс Марпл. – Все так запутанно…
   – Он говорил о женщине? – переспросил мистер Рэфьел.
   – Ну конечно, – кивнула его секретарь.
   – Этого не может быть!
   – Но это именно так, – продолжала настаивать Эстер. – Он сказал: «Сейчас она на этом острове. Я покажу ее вам, а потом расскажу всю историю».
   Старый миллионер выругался. В своей характеристике усопшего майора Пэлгрейва он не стал сдерживать себя в выражениях.
   – То есть вполне возможно, – закончил он, – что в его историях не было ни слова правды.
   – Меня это тоже начинает беспокоить, – пробормотала мисс Марпл.
   – Итак, вот на чем мы стоим, – заключил мистер Рэфьел. – Безумный старикашка начал с охотничьих историй: загон кабанов, стрельба по тиграм, охота на слонов, спасение от львов… Несколько из этих историй могли соответствовать действительности – но остальные были выдумкой или произошли не с ним! Потом он переходит к убийствам – и рассказывает историю про убийство, которая включает в себя еще одно убийство. Да еще и преподносит все так, как будто это произошло именно с ним. Десять против одного, что все эти истории он или почерпнул из газет, или увидел по телевизору.
   Затем старик с осуждающим видом повернулся к Эстер:
   – Вы признаёте, что слушали его невнимательно. Так, может быть, вы что-то не поняли?
   – Я уверена, что он говорил о женщине, – упрямо повторила миссис Уолтерс, – потому что сразу же задумалась, кто бы это мог быть.
   – И кто же это, по вашему мнению? – спросила мисс Марпл.
   Эстер покраснела и слегка засмущалась.
   – Знаете, я не… то есть я хочу сказать…
   Пожилая дама не стала настаивать. Присутствие мистера Рэфьела, подумала она, делала для нее невозможным выяснение, кого Эстер считала убийцей. Это можно было сделать только в уютном тет-а-тет между двумя женщинами. Конечно, всегда существовала вероятность того, что Уолтерс врет. Но мисс Марпл, естественно, не стала произносить этого вслух. Она просто отметила такую вероятность про себя, однако не поверила в нее: с одной стороны, не считала Эстер Уолтерс вруньей (хотя этого никогда нельзя знать наверняка), а с другой – не видела смысла в такой лжи.
   – Но ведь вы же сами говорили, – на этот раз мистер Рэфьел повернулся к Джейн Марпл, – вы же сами говорили, что он рассказал вам эту ахинею про убийцу и сказал, что у него есть его фотография, которую он вам покажет.
   – Именно так я его поняла, – подтвердила старушка.
   – Ах, вы так его поняли? А вначале вы были абсолютно уверены!
   – Всегда очень сложно повторить разговор и быть абсолютно точным по части того, что говорил ваш собеседник, – мужественно возразила ему мисс Марпл. – Человек склонен рассказывать о том, что, по его мнению, имел в виду его собеседник. А уже потом эта его интерпретация облекается в слова. Да, майор Пэлгрейв рассказал мне эту историю. Он сказал, что человек, который поведал ее ему – этот доктор, – показал ему снимок убийцы. Но если быть до конца честной, то должна признать, что он сказал мне буквально следующее: «А вы хотите увидеть фото убийцы?» И, естественно, я решила, что речь идет об одном и том же снимке. О снимке совершенно определенного убийцы. Но должна признать, что, возможно – хотя это только предположение, – что в мыслях он переключился с фотографии, которую ему показали в прошлом, на снимок, который майор сделал совсем недавно. Может быть, он считал, что на нем изображен человек, которого он считал убийцей…
   – Женщины! – фыркнул мистер Рэфьел в изнеможении. – Все вы одинаковы, абсолютно все! Ничего не можете сказать точно. Вы никогда ни в чем не уверены. А теперь, – добавил он раздраженно, – к чему же мы пришли? – Старик фыркнул. – Кто же это? Эвелин Хиллингдон или жена Грега Лаки? Мы совершенно запутались.
   Раздалось негромкое покашливание. Около локтя Рэфьела стоял Артур Джексон, подошедший так тихо, что его никто не заметил.
   – Время массажа, сэр, – произнес он.
   Мистер Рэфьел мгновенно взорвался.
   – Что это вы подкрадываетесь ко мне так, что я подпрыгиваю от страха?! Я не слышал, как вы подошли!
   – Мне очень жаль, сэр.
   – Я думаю, что сегодня массаж делать не буду. От него все равно никакой пользы.
   – Не надо так говорить, сэр. – Джексон напустил на себя профессиональную жизнерадостность. – Вот когда мы его прекратим, тогда вы сразу почувствуете, что польза от него есть. – И он точным движением развернул кресло своего шефа.
   Мисс Марпл встала, улыбнулась Эстер и направилась в сторону пляжа.

Глава 18
Без скидок на духовное звание

   Этим утром пляж был почти пуст. В воде, как обычно шумно, плескался Грег. Лаки лежала на пляже на животе, демонстрируя хорошо натертую маслом загорелую спину и светлые волосы, разбросанные по плечам. Хиллингдонов нигде не было видно. Сеньора де Каспеаро, окруженная обычной толпой мужчин, лежала на спине и глубоким голосом говорила по-испански. Какие-то испанские и французские дети, смеясь, играли у кромки прибоя. За всем этим наблюдали каноник и мисс Прескотт, расположившиеся в пляжных креслах. Шляпа священнослужителя была надвинута на глаза, и он, казалось, дремал. Рядом с мисс Прескотт очень удачно обнаружилось свободное кресло, на которое мисс Марпл и опустилась.
   – О, боже! – произнесла она, глубоко вздохнув.
   – Я знаю, – ответила Джоан Прескотт.
   В этих словах было все их отношение к произошедшему.
   – Бедная девочка, – сказала Марпл.
   – Очень грустно, – вставил каноник. – Достойно сожаления.
   – В какой-то момент, – заговорила его сестра, – мы с Джереми стали подумывать об отъезде. Но потом решили остаться. Мне показалось, что это будет нечестно по отношению к Кендалам. В конце концов, это совсем не их вина – подобное могло произойти где угодно.
   – И даже полные жизни, мы не должны забывать о смерти, – торжественно произнес священник.
   – Понимаете, для них очень важно, – пояснила Джоан, – чтобы все это предприятие заработало. Они вложили в него все свои деньги.
   – Миссис Кендал – очень милая девочка, – сказала мисс Марпл, – но в последнее время плохо выглядит.
   – Она очень нервничает, – согласилась с ней мисс Прескотт. – Ведь ее семья… – И покачала головой.
   – Я думаю, Джоан, – в голосе каноника послышался легкий упрек, – что есть вещи…
   – Но об этом все знают, – сказала его сестра. – Ведь они живут не на Луне. Так вот, ее двоюродная бабушка – женщина очень странная, а один из ее дядей – только подумайте! – полностью разделся на одной из станций метро. По-моему, это был «Грин-парк».
   – Джоан, о таких вещах не говорят, – повысил голос Джереми.
   – Как грустно! – покачала головой мисс Марпл. – Хотя, мне кажется, это не такое уж редкое сумасшествие. Помню, когда мы работали для американской Армии спасения, один из пожилых священников сделал то же самое. Позвонили его жене, и она немедленно приехала и увезла его, завернутого в одеяло, домой на такси.
   – Хотя с ближайшими родственниками Молли всё в порядке, – продолжила мисс Прескотт. – Правда, у нее всегда были натянутые отношения с матерью, но в наши дни очень мало девушек, способных ужиться со своими матерями.
   – И это очень плохо. – Джейн Марпл осуждающе покачала головой. – Ведь молодой девушке необходим опыт матери и ее знание жизни.
   – Вот именно, – подчеркнула Джоан. – Молли, знаете ли, когда-то связалась с одним мужчиной – как я понимаю, совершенно недостойным…
   – Такое часто случается, – заметила Марпл.
   – Естественно, ее семья была против. Сама она ничего им не рассказала. Они узнали об этом от совершенно постороннего человека. И ее мать потребовала, чтобы она пригласила своего молодого человека в дом – познакомиться с ним как полагается. Как я понимаю, девушка отказалась сделать это. Молли сказала, что это его унизит и что ничего не может быть хуже, чем когда тебя приглашают знакомиться с семьей и рассматривают под увеличительным стеклом. Как лошадь на ярмарке, сказала она.
   – Когда общаешься с молодежью, необходима масса такта, – вздохнув, пробормотала мисс Марпл.
   – В любом случае, что сделано, то сделано. Родители запретили ей с ним встречаться.
   – Но сейчас такое невозможно, – удивилась Джейн. – Девушки, как правило, сами зарабатывают себе на жизнь и поэтому сами выбирают, с кем им встречаться.
   – Но потом, к счастью, она встретила Тима Кендала, – продолжила свой рассказ мисс Прескотт, – и тот, другой, исчез с горизонта. Вы себе не представляете, с каким облегчением вздохнула семья.
   – Надеюсь, что они не показывали свое расположение слишком явно, – предположила мисс Марпл, – потому что иногда это не позволяет девушкам устанавливать прочные связи.
   – Вы абсолютно правы.
   – Я вспоминаю… – пробормотала пожилая дама, мысленно возвращаясь к далекому прошлому: к молодому человеку, которого она встретила во время партии в крокет [28 - Спортивная игра, участники которой ударами специальных молотков на длинной ручке проводят шары через ворота.]. Он казался таким милым – веселым и очень свободным в своих взглядах. А потом его неожиданно тепло принял ее отец. Молодой человек показался ему подходящим и удовлетворяющим всем требованиям – и его стали свободно приглашать в дом. И вот тогда мисс Марпл поняла, что он просто скучен. Смертельно скучен…
   Казалось, что каноник впал в коматозное состояние, и Джейн стала потихоньку переходить к теме, которая так ее волновала.
   – Вы наверняка многое знаете об этом месте, – негромко начала она, – и приезжаете сюда уже несколько лет подряд, правда?
   – Да, мы приезжали в прошлом году, и еще два года перед этим, – ответила сестра священника. – Нам очень нравится в Сент-Оноре. Вокруг всегда такие приятные люди… Не то что эти расфуфыренные сверхбогачи.
   – Так, значит, вы хорошо знаете Хиллингдонов и Дайсонов?
   – Да, довольно неплохо.
   Мисс Марпл покашляла и понизила голос.
   – Майор Пэлгрейв рассказал мне очень интересную историю, – сказала она.
   – У него был обширный репертуар, правда? Неудивительно, ведь он очень много ездил по свету. Африка, Индия и даже, по-моему, Китай…
   – Да уж, – сказала Марпл. – Но я имею в виду не эти его рассказы. У него была история, связанная, так сказать, с одним из людей, которых я только что упомянула.
   – Ах вот как… – отозвалась мисс Прескотт, и по ее голосу было понятно, что ей есть что рассказать.
   – Да. Так вот, мне интересно… – Мисс Марпл обвела глазами пляж и остановилась на том месте, где Лаки поджаривала на солнце свою спину. – У нее прекрасный загар, правда? – заметила она. – А волосы? Глаз не оторвешь. Практически того же цвета, что и у Молли Кендал, правда?
   – С той лишь разницей, – заметила Прескотт, – что у Молли они натуральные, а у Лаки – крашеные!
   – Послушай, Джоан, – произнес неожиданно проснувшийся каноник, – а тебе не кажется, что говорить подобные вещи не совсем доброжелательно?
   – При чем здесь доброжелательность? – едко спросила его сестра. – Это просто факт.
   – А мне ее волосы нравятся, – заявил каноник.
   – Не сомневаюсь, она ведь для этого их и красит. Но уверяю тебя, мой дорогой Джереми, – женщину ей провести не удастся. Правда? – обратилась Джоан за поддержкой к мисс Марпл.
   – Знаете, боюсь… – заговорила та. – У меня, конечно, нет вашего опыта – но я боюсь… Да, они выглядят ненатуральными. Но темные корни отрастают каждый пятый-шестой день… – Она взглянула на мисс Прескотт, и они обе кивнули с уверенностью опытных женщин.
   Каноник, казалось, вновь отключился.
   – Майор Пэлгрейв рассказал мне действительно невероятную историю, – тихо продолжила мисс Марпл. – Я даже не поняла, о чем. Иногда на меня нападает глухота. Но, по-моему, он говорил или намекал… – Она замолчала.
   – Я знаю, о чем вы. В свое время об этом много говорили…
   – Вы имеете в виду тогда…
   – Когда умерла первая миссис Дайсон. Ее смерть была абсолютно неожиданной. Более того, все считали ее malade imaginaire [29 - «Мнимый больной» (фр.) – название пьесы Мольера.], ипохондриком [30 - Человек, постоянно беспокоящийся по поводу возможности заболеть одной или несколькими болезнями.]. Поэтому когда у нее случился приступ и она неожиданно умерла, люди стали сплетничать.
   – И что, в тот момент никому это не показалось подозрительным?
   – Доктор был сбит с толку. Это был молодой человек, без достаточного опыта. Он был одним из этих антибиотичных врачей, как я их называю. Знаете, которые не слишком внимательно осматривают пациента и не слишком о нем волнуются – просто дают ему таблетку, и если тому не становится лучше, то пробуют новую. То есть он казался сбитым с толку, но выяснилось, что у нее уже были раньше проблемы с желудком. Так, по крайней мере, сказал ее муж – поэтому не было причин подозревать что-то.
   – Но сами вы думаете…
   – Знаете, я человек не зашоренный, поэтому иногда задумываюсь… А со всеми этими разговорами…
   – Джоан! – Каноник выпрямился; вид у него был агрессивный. – Мне не нравится… совсем не нравится слушать все эти злые сплетни в твоем исполнении. Мы же всегда старались держаться от подобных разговоров подальше. Не ищи зла, не слушай зла, не говори зла – и, что еще важнее – не думай зла! Это должно стать девизом любого доброго христианина или христианки.
   Обе женщины замолчали. Им, несомненно, сделали замечание, и только разница в воспитании определяла их реакцию на критику со стороны мужчины. Но в глубине души они были разочарованы, возмущены и совершенно не желали раскаиваться. Мисс Прескотт бросила на своего брата полный гнева взгляд, а мисс Марпл достала свое вязание и стала внимательно разглядывать его. Однако, по счастью, судьба была на их стороне.
   – Отец мой, – раздался высокий детский голосок.
   Это была одна из французских девочек, которые играли у кромки прибоя. Она подошла совершенно незаметно и сейчас стояла возле кресла каноника Прескотта.
   – Отец мой, – повторила она.
   – А? Что, моя дорогая? – откликнулся Джереми. – Oui, qu’est-ce qu’il y a, ma petite? [31 - Так, что тут у нас, моя маленькая? (фр.)]
   Ребенок объяснил, что они с подружками заспорили о том, чья очередь теперь надевать нарукавники, и о некоторых других аспектах пляжного этикета. Каноник Прескотт обожал детей – особенно маленьких девочек – и всегда с удовольствием участвовал в их спорах в качестве третейского судьи. С радостью встав, он направился вслед за малышкой к полосе прибоя. Мисс Марпл и мисс Прескотт с облегчением вздохнули и немедленно повернулись лицом друг к другу.
//-- II --//
   – Естественно, Джереми не переносит всякие злопыхательские сплетни, – сказала Джоан. – Но ведь невозможно полностью игнорировать то, что говорят другие люди. А тогда, как я уже говорила, ходило множество разговоров…
   – Правда? – Тон мисс Марпл не давал ее собеседнице остановиться.
   – Понимаете, эта молодая женщина… Кажется, в ту пору ее звали мисс Грето́р – не могу точно вспомнить, – она была вроде как седьмая вода на киселе миссис Дайсон и присматривала за ней. Давала лекарства и всякое такое… – Прескотт сделала короткую паузу. – И, как я понимаю… – Она понизила голос. – Были какие-то отношения между мистером Дайсоном и мисс Греторе. Их заметили очень многие. То есть я хочу сказать, что подобные отношения не скроешь в подобных местах. А потом появились странные слухи о том, что Эдвард Хиллингдон покупал какие-то препараты в аптеке для мисс Греторе.
   – Так здесь оказался замешан и Эдвард Хиллингдон?
   – Ну да, он был очень увлечен ею. И люди это тоже заметили. А Лаки – мисс Греторе – играла ими обоими. И Грегори Дайсоном, и Эдвардом Хиллингдоном. Надо признать, что она всегда была очень привлекательной женщиной.
   – Хотя сейчас она уже не так молода, как в те времена.
   – Абсолютно. Но она всегда была отлично одета и искусно накрашена. Конечно, когда она была в роли бедной приживалки, то не позволяла себе так бросаться в глаза. Казалось, что она очень предана своей родственнице, но вы сами знаете, как это бывает.
   – А что это за история с аптекой – как о ней узнали?
   – Это было не в Джеймстауне – мне кажется, в то время они жили на Мартинике. Насколько я понимаю, французы легче, чем мы, относятся к вопросам врачебной тайны. Так вот, аптекарь рассказал кому-то, и история пошла гулять по городу – вы знаете, как такое случается.
   Это мисс Марпл было очень хорошо известно.
   – Аптекарь тогда рассказал, что полковник Хиллингдон спрашивал у него какое-то лекарство, не понимая, что он в действительности спрашивает, – добавила Джоан. – Все время подсматривал в записку, знаете ли, на которой было написано название. В любом случае, как я сказала, по городу пошли разговоры.
   – Но я не совсем понимаю, почему полковник Хиллингдон… – Марпл озадаченно нахмурилась.
   – Мне кажется, что его использовали втемную. В любом случае, мистер Дайсон вторично женился через возмутительно короткий промежуток времени. Как я понимаю, и месяца не прошло со дня смерти его первой супруги.
   Женщины посмотрели друг на друга.
   – Но никто ничего не подозревал по-настоящему? – уточнила Джейн Марпл.
   – Нет-нет – все это были просто… слухи. И вполне возможно, что ничего за ними не стояло.
   – А вот майор Пэлгрейв считал наоборот.
   – Он вам это сказал?
   – Я не слишком внимательно прислушивалась к его рассказу, – призналась мисс Марпл. – Мне сейчас пришло в голову – а вам он ничего не говорил?
   – Однажды он указал мне на эту женщину, – призналась мисс Прескотт.
   – Правда? Он действительно указал на нее?
   – Да. Правда, сначала мне показалось, что он указывает на миссис Хиллингдон. Он похрипел, покашлял, а потом сказал: «Мне кажется, вот женщина, которая совершила убийство и вышла сухой из воды». Конечно, я была в шоке. Я сказала: «Вы, конечно, шутите, майор Пэлгрейв». А он ответил: «Конечно, конечно, моя милая, давайте считать это шуткой». Дайсоны и Хиллингдоны сидели за столиком недалеко от нас, и я еще испугалась, что они могут его услышать. А он опять откашлялся и добавил: «Не хотел бы я выпивать с этой группой в ожидании, когда мне что-то подмешают в коктейль. Похоже на ужин у Борджиа».
   – Как все это интересно! – сказала мисс Марпл. – А он не упоминал о… о фотографии?
   – Не помню… По-моему, речь шла о какой-то вырезке из газеты.
   Джейн Марпл, собравшаяся уже было ответить, вдруг сжала губы. На минуту их накрыла тень – рядом с ними остановилась миссис Хиллингдон.
   – Доброе утро, – поздоровалась она.
   – А я все думала, куда же вы подевались? – жизнерадостно ответила мисс Прескотт.
   – Я ездила в Джеймстаун за покупками.
   – Тогда понятно.
   Джоан бесцельно оглянулась вокруг.
   – Нет, я не брала с собой Эдварда, – сказала Эвелин Хиллингдон. – Мужчины ненавидят магазины.
   – Нашли что-нибудь интересное?
   – Да я, в общем-то, ничего не искала. Я ездила в аптеку. – Улыбнувшись и слегка кивнув, Эвелин прошла на пляж.
   – Такие милые люди эти Хиллингдоны, – заметила мисс Прескотт. – Хотя ее не так-то просто раскусить. То есть она всегда очень мила и всякое такое, но очень себе на уме.
   Мисс Марпл задумчиво кивнула в знак согласия.
   – Никогда не догадаешься, о чем она сейчас думает, – продолжила Джоан.
   – Но, может быть, это и к лучшему, – предположила ее собеседница.
   – Простите?
   – Да нет, это я так. Мне просто всегда казалось, что ее мысли способны привести человека в замешательство.
   – Ах, вот вы о чем! – произнесла мисс Прескотт с озадаченным видом. – Я вас понимаю. – И она продолжила, слегка сменив тему: – Я уверена, что у них очаровательный дом в Гемпшире, а сын – или у них два сына? – только что поступил – или они оба поступили? – в Винчестер [32 - Винчестер – одна из самых старых и известных частных школ Великобритании.].
   – А вы хорошо знаете Гемпшир?
   – Нет, почти совсем не знаю. Мне кажется, что их дом расположен недалеко от Алтона.
   – Понятно, – сказала мисс Марпл и после паузы спросила: – А где живут Дайсоны?
   – В Калифорнии, – ответила Прескотт, – то есть когда они дома. Но они очень много путешествуют.
   – Когда встречаешь людей во время поездок, то ничего о них толком не знаешь, – заметила Джейн. – Я хочу сказать – наверное, так будет правильнее, – что знаешь только то, что они сами про себя рассказывают. Например – вы ведь точно не знаете, что Дайсоны живут в Калифорнии?
   На лице Джоан появилось удивление.
   – Я уверена, что миссис Дайсон говорила об этом.
   – Да, именно говорила. Это-то я и имею в виду. То же самое касается скорее всего и Хиллингдонов. То есть когда вы говорите, что они живут в Гемпшире, то вы повторяете то, что они вам сами сказали, правильно?
   Было видно, что мисс Прескотт слегка разволновалась.
   – То есть вы хотите сказать, что они не живут в Гемпшире? – спросила она.
   – Нет-нет, совсем не хочу, – быстро ответила мисс Марпл извиняющимся тоном. – Я использовала их просто как пример – объяснить вам, что мы знаем, а чего не знаем о людях, живущих рядом с нами. Я ведь говорила вам, – добавила она, – что живу в Сент-Мэри-Мид, местечке, о котором вы, не сомневаюсь, никогда не слышали. А сами вы, если можно так сказать, не имеете к этому никакого отношения, не так ли?
   Джоан не стала говорить, что ее совершенно не интересует, где живет Джейн Марпл. Все, что она знала, – это то, что старушка живет где-то в деревне на юге Англии, и этого ей было вполне достаточно.
   – Да, теперь я понимаю, что вы имеете в виду, – поспешно согласилась сестра каноника. – А еще я знаю, что за границей надо быть особенно внимательной.
   – Я не это хотела сказать, – заметила мисс Марпл.
   В голову ей пришли довольно странные мысли. А знает ли она наверняка, спросила себя пожилая дама, что каноник Прескотт и мисс Прескотт действительно те, за кого себя выдают? Ведь это известно ей только с их слов. Правда, нет никаких фактов, которые этому противоречили бы. А ведь было бы очень просто надеть жесткий воротничок, подходящую одежду – и вести подходящие беседы. Если только есть достаточный мотив…
   Мисс Марпл хорошо знала священников в своей части Англии, но Прескотты были с севера. Из Дарема, кажется? Она не сомневалась в том, что они действительно те, кем себя называют, но тем не менее это было то же самое – она верила в то, что ей сказали.
   «Может быть, стоит отнестись к этой паре повнимательнее?» – подумалось ей, и она задумчиво покачала головой.

Глава 19
О пользе сломанных каблуков

   Слегка запыхавшийся каноник Прескотт вернулся от полосы прибоя (игры с детьми всегда сильно утомляют). Они с сестрой решили вернуться в отель, рассудив, что на пляже становится жарковато.
   – Но как, – презрительно спросила сеньора де Каспеаро, когда они ушли, – на пляже может быть «жарковато»? Это абсолютная глупость. А вы посмотрите только, что на ней надето… У нее и шея, и руки полностью закрыты. Хотя, может быть, это и к лучшему – у нее ужасная кожа, как у ощипанного цыпленка!
   Мисс Марпл глубоко вздохнула. Теперь или никогда! У нее наконец появилась возможность поговорить с этой испанкой. Проблема была в том, что она не знала, что ей сказать, – казалось, что у них нет никаких общих тем.
   – У вас есть дети, сеньора? – спросила Джейн.
   – У меня три ангелочка, – ответила Каспеаро, целуя кончики своих пальцев.
   Марпл не была до конца уверена, как это надо понимать: что дети ее собеседницы умерли или что она говорит об их характерах.
   Один из присутствовавших джентльменов сказал что-то по-испански, и сеньора де Каспеаро с благодарностью откинула голову и засмеялась громким и мелодичным смехом.
   – Вы поняли, что он сказал? – спросила она у мисс Марпл.
   – Боюсь, что нет, – с огорчением призналась та.
   – Ну и слава богу! Он большой проказник.
   За этим последовал быстрый и взволнованный обмен шутками на испанском языке.
   – Ужасно, это совершенно ужасно, – внезапно посерьезнев, сеньора де Каспеаро перешла на английский, – что полиция не позволяет нам уехать. Я кричала, ругалась и топала ногами, но ответ всегда один – НЕТ, НЕТ и еще раз НЕТ. Знаете, чем все это закончится? Нас всех здесь поубивают!
   «Телохранитель» испанки попытался ее успокоить.
   – Я же с самого начала говорил вам, что здесь несчастливое место. У этого старого уродливого майора был дурной глаз – помните? Глаза у него косили – а это плохо!
   – Я все время делала козу [33 - Знак козы, или «рог Асмодея» – жест указательным пальцем и мизинцем. Считается, что он обладает защитными свойствами.], каждый раз, когда он смотрел на меня. – Сеньора показала козу для иллюстрации. – Правда, из-за его косых глаз я не всегда знала, куда он смотрит…
   – У него был стеклянный глаз, – попыталась объяснить мисс Марпл. – Несчастный случай, который произошел с ним, когда он был еще достаточно молод. Он в этом совсем не виноват.
   – А я говорю вам, что он приносил несчастье – у него был дурной глаз.
   И Каспеаро вновь подняла руку в хорошо известном римском жесте – указательный палец и мизинец торчат в стороны, а средний и безымянный пальцы сжаты.
   – В любом случае, – голос сеньоры звучал весело, – теперь он мертв, и мне больше не надо на него смотреть. Я не люблю некрасивые вещи.
   По мнению мисс Марпл, такая эпитафия майору Пэлгрейву была слишком безжалостной.
   Чуть в стороне из воды выбрался Грегори Дайсон. Лаки перевернулась на спину. Эвелин Хиллингдон смотрела на нее с таким выражением лица, что мисс Марпл невольно вздрогнула.
   «Я же не могла замерзнуть на такой жаре! – подумала она. – Как там говорилось когда-то: дрожу, словно кто-то наступил на мою могилу?..»
   Пожилая дама встала и направилась к своему бунгало.
   По дороге она встретила мистера Рэфьела и Эстер Уолтерс, направляющихся на пляж. Старик подмигнул мисс Марпл, но та не ответила, посмотрев на него с неодобрением.
   Придя в бунгало, Джейн прилегла – чувствовала она себя старой, уставшей и взволнованной.
   Пожилая дама была абсолютно уверена, что время терять нельзя – время… терять… нельзя… Вечерело. Скоро скроется солнце. Солнце… На него можно смотреть только сквозь закопченное стекло… А где то закопченное стекло, которое ей кто-то дал?
   Нет, оно ей все-таки не понадобится. На солнце нашла тень и закрыла его. Тень. Тень Эвелин Хиллингдон… нет, не Эвелин Хиллингдон… Просто ТЕНЬ (как там говорится?), Тень из Долины Смерти. Да, именно так. Она должна… что она должна? Она должна сделать козу – чтобы отвести от себя сглаз – сглаз майора Пэлгрейва.
   Веки мисс Марпл внезапно открылись – она проснулась. Но тень не исчезла – кто-то заглядывал к ней в окно.
   Когда тень исчезла, пожилая дама поняла, кто это был. Это был Джексон.
   Это дерзость – заглядывать в ее окно таким образом, подумала она и мысленно добавила: «Совсем как Джонас Перри».
   Такое сравнение ясно говорило о ее отношении к Артуру Джексону.
   Потом она задумалась, зачем Джексон заглядывал к ней в окно. Чтобы убедиться, что она дома? Или чтобы увидеть, что она дома и спит?
   Джейн встала, прошла в ванную комнату и осторожно выглянула в окно.
   Артур стоял у двери соседнего бунгало – бунгало мистера Рэфьела. Она увидела, как он быстро оглянулся и скрылся внутри. «Интересно, – подумала мисс Марпл, – зачем ему понадобилось так воровато оглядываться? Ведь в том, что он входит в бунгало Рэфьела, нет ничего предосудительного – у него самого была там своя комната. И он постоянно входит и выходит оттуда по той или иной надобности. Так зачем же этот быстрый вороватый взгляд?»
   Скорее всего, подумала мисс Марпл, отвечая на свой собственный вопрос, он не хотел, чтобы кто-то видел его входящим туда именно в этот момент – из-за того, что он собирался там сделать.
   Конечно, в это время все были на пляже, за исключением тех, кто уехал на экскурсии. Минут через двадцать Джексон и сам появится на пляже – для того чтобы выполнить свои обязанности и помочь мистеру Рэфьелу окунуться в море. Если ему надо что-то сделать в бунгало незамеченным, то лучшее время выбрать трудно. Он убедился в том, что мисс Марпл спит в своей кровати и рядом нет никого, кто мог бы наблюдать за его действиями. Значит, ей во что бы то ни стало надо за ним проследить.
   Сев на кровать, Джейн Марпл сняла свои аккуратные сандалии и заменила их на легкие парусиновые туфли на резиновой подошве. Потом, покачав головой, сняла и их и достала из чемодана пару туфель, один из каблуков которых она не так давно почти сломала, зацепившись за дверной порог. Теперь он выглядел довольно ненадежно, и это его положение мисс Марпл удалось усугубить с помощью пилочки для ногтей. Затем, в одних чулках, она осторожно вышла в дверь. Со всей осторожностью Великого Охотника, приближающегося к стаду антилоп с подветренной стороны, пожилая женщина подобралась к бунгало мистера Рэфьела.
   Она осторожно повернула за угол дома, надела одну из туфель, окончательно доломала каблук другой, аккуратно опустилась на колени и растянулась под окном. Если Джексон что-то услышит и подойдет к окну, то она сошлется на падение из-за сломанного каблука. Но, как видно, медбрат так ничего и не услышал.
   Очень, очень осторожно мисс Марпл подняла голову. Окна бунгало были расположены достаточно низко. Прячась за каким-то ползучим растением, старушка заглянула внутрь…
   Джексон стоял на коленях перед чемоданом. Его крышка была поднята, и Марпл увидела, что это специальный чемодан для хранения разного рода бумаг. Артур просматривал их, иногда доставая бумаги из конвертов. Мисс Марпл не стала долго оставаться на своем наблюдательном посту. Все, что ей было нужно, – узнать, что делает Джексон. Теперь она это знала: медбрат шпионит за Рэфьелом. То ли он искал что-то определенное, то ли просто следовал своим естественным инстинктам – точно она сказать не могла. Но убедилась, что между Артуром Джексоном и Джонасом Перри было не только сильное внешнее сходство.
   Теперь ей надо было осторожно удалиться. Мисс Марпл снова очень аккуратно легла и поползла вдоль цветочной клумбы, пока не оказалась достаточно далеко от окна. Вернувшись в бунгало, она аккуратно отложила туфлю вместе с оторванным каблуком. «Отличная штука, которую вполне можно будет использовать еще раз», – удовлетворенно подумала пожилая дама, а затем, надев сандалии, в задумчивости направилась на пляж.
   Выждав момент, когда Эстер пошла в море, она опустилась в кресло, которое только что освободила секретарша мистера Рэфьела. Грег и Лаки, смеясь, беседовали с сеньорой де Каспеаро, создавая при этом много шума.
   Не глядя на мистера Рэфьела, мисс Марпл заговорила себе под нос едва слышным голосом:
   – Вы знаете, что Джексон шпионит за вами?
   – Это меня совсем не удивляет, – ответил старый миллионер. – Вы что, его за этим поймали?
   – Мне удалось подсмотреть за ним через окно. Он открыл один из ваших чемоданов и просматривал бумаги.
   – Наверное, каким-то образом смог получить доступ к ключу… Прыткий парнишка! Однако его ждет разочарование. Ничего из того, что он там найдет, не принесет ему никакой пользы.
   – Он идет по направлению к нам. – Мисс Марпл посмотрела в сторону отеля.
   – Время для моего дурацкого погружения в море. И прошу вас, – на этот раз Рэфьел говорил очень тихо, – поменьше самодеятельности. Мы не хотим присутствовать на ваших похоронах. Не забывайте о своем возрасте и будьте осторожны. Помните, что среди нас находится человек, не слишком разборчивый в средствах.

Глава 20
Ночная тревога

//-- I --//
   Наступил вечер – на террасе зажглись огни. За обедом люди разговаривали и смеялись, хотя и не так громко, как пару дней назад. Играл духовой оркестр.
   Но танцы закончились рано – постояльцы разошлись по номерам. Огни погасли, и наступили тишина и покой. Отель «Золотая пальма» погрузился в сон.
   – Эвелин, Эвелин! – Шепот был резким и настойчивым.
   Миссис Хиллингдон заворочалась и повернулась на подушке.
   – Эвелин, прошу вас, проснитесь.
   Женщина резко села на постели. В дверях стоял Тим Кендал. Женщина с удивлением уставилась на него.
   – Эвелин, прошу вас, вы можете подойти к нам? Молли… она заболела. Я не могу понять, что с ней происходит. Мне кажется, что она что-то приняла.
   Миссис Хиллингдон быстро приняла решение.
   – Хорошо, Тим, я сейчас. Возвращайтесь к ней. Я приду через минуту.
   Кендал исчез. Эвелин выбралась из постели, накинула халат и посмотрела на соседнюю кровать. Казалось, ее муж так и не проснулся. Он лежал, повернув голову, и дыхание его было ровным. Какое-то время женщина колебалась, но потом решила не беспокоить его. Она быстро вышла и направилась к бунгало Кендалов, которое находилось за главным зданием отеля. Тим ждал ее в дверях.
   Молли лежала в постели. Глаза ее были закрыты, и дышала она с трудом. Эвелин наклонилась над ней, приподняла ее веко, проверила пульс и осмотрела прикроватную тумбочку. На ней стоял стакан, из которого, судя по его виду, пили, а рядом с ним находилась пустая емкость для таблеток. Ее Эвелин и взяла в руки.
   – Это от ее снотворного, – сказал Тим. – Но вчера или позавчера она была наполовину полная. Мне кажется, что она выпила их все за один раз.
   – Идите и приведите доктора Грэма, – велела миссис Хиллингдон, – а по дороге разбудите слуг и велите им приготовить крепкий кофе. Такой крепкий, какой только смогут. И поторопитесь.
   Кендал бросился из комнаты. На выходе он столкнулся с Эдвардом Хиллингдоном.
   – Простите, Эдвард.
   – Что здесь происходит? – требовательно спросил Хиллингдон. – Что случилось?
   – Молли заболела. Эвелин сейчас с ней. Я бегу за доктором. Мне, наверное, надо было в первую очередь позвать его – но я не был уверен и подумал, что Эвелин будет надежнее. Молли не понравилось бы, если б я позвал врача без веских на то оснований.
   С этими словами Тим убежал. Эдвард Хиллингдон несколько минут смотрел ему вслед, а потом вошел в спальню.
   – Что здесь происходит? – спросил он. – Это серьезно?
   – А, это ты, Эдвард! – откликнулась его жена. – Я еще думала, проснулся ли ты… Это глупое дитя отравилось.
   – Все так серьезно?
   – Трудно сказать, сколько таблеток она выпила. Думаю, что все не так плохо, если только мы не будем терять времени. Я послала за кофе. Если нам удастся заставить ее выпить…
   – Но почему она это сделала? Ты же не думаешь… – Мужчина остановился.
   – Не думаю чего?
   – Не думаешь, что все это из-за полиции, расследования и прочего?
   – Все возможно. Подобные вещи могут здорово перевозбудить нервного человека.
   – Молли никогда не казалась мне нервной.
   – Это всегда трудно определить, – пояснила Эвелин. – Иногда головы теряют те, на кого меньше всего думаешь.
   – Да, я помню… – Эдвард вновь не договорил.
   – Вся беда в том, – продолжила миссис Хиллингдон, – что люди ничего не знают друг о друге. Даже о своих самых близких…
   – А тебе не кажется, Эвелин, что ты заходишь слишком далеко и слишком сильно преувеличиваешь?
   – Не кажется. Когда думаешь о людях, представляешь те их образы, которые сам для себя создал.
   – Но тебя я знаю, – тихо сказал Эдвард Хиллингдон.
   – Это ты так думаешь.
   – Нет, в тебе я уверен, – заявил мужчина и добавил: – Так же, как ты уверена во мне.
   Эвелин посмотрела на него, а потом повернулась к кровати. Взяв Молли за плечи, она встряхнула женщину.
   – Нам надо что-то делать, но мне кажется, что лучше дождаться доктора Грэма. А вот и он, кажется!
//-- II --//
   – Теперь она выкарабкается. – Доктор Грэм отошел от кровати, вытер платком пот со лба и облегченно вздохнул.
   – Вы думаете, что с ней все будет в порядке, сэр? – взволнованно спросил Тим.
   – Да-да, мы успели как раз вовремя. Хотя, возможно, ей и не удалось принять смертельную дозу. Через пару дней она будет как новенькая, но сначала ей придется помучиться. – Врач взял в руки бутылочку из-под снотворного. – Кто прописал ей это?
   – Доктор в Нью-Йорке. У нее были проблемы со сном.
   – Ну-ну… Я знаю, что в наше время мы, медики, раздаем такие лекарства направо и налево. Никто не советует женщине, которая не может заснуть, сначала посчитать овец, или встать и съесть бисквит, или написать пару писем, а потом вернуться в постель. В наши дни людям нужны лекарства, которые действуют мгновенно. И иногда я очень сожалею, что мы их даем. В жизни надо уметь мириться с какими-то вещами. Очень просто успокоить младенца, засунув ему в рот пустышку, но ведь всю жизнь так делать не будешь. – Грэм негромко закашлялся. – Могу спорить, если вы спросите мисс Марпл, что она делает, когда не может уснуть, то она ответит вам, что считает овец, которые проходят через ворота. – Он отвернулся к постели, в которой зашевелилась Молли.
   Теперь ее глаза были открыты. Она смотрела на окружающих без интереса, никого из них не узнавая. Доктор взял ее за руку.
   – Ну-с, моя дорогая, и что же это вы с собой сделали?
   Женщина моргнула, но ничего не ответила.
   – Почему ты это сделала, Молли, почему? – Тим взял ее вторую руку в свои.
   Ее глаза не двигались. Казалось, что они остановились на Эвелин Хиллингдон и что в них промелькнул едва заметный вопрос, однако точно сказать было невозможно. Но Эвелин заговорила так, словно поняла этот вопрос.
   – Тим прибежал и позвал меня, – сказала она.
   Молли посмотрела на мужа, а потом на доктора Грэма.
   – Теперь с вами все будет в порядке, – сказал врач, – но больше так не делайте.
   – Она не хотела этого делать, – тихо произнес Тим. – Уверен, что не хотела. Она просто желала выспаться. Может быть, таблетки сработали не сразу, и поэтому она решила выпить еще. Правда, Молли?
   Его жена чуть заметно отрицательно покачала головой.
   – Ты хочешь сказать… что сделала это специально? – прошептал Кендал.
   – Да, – ответила, наконец, лежащая на кровати женщина.
   – Но зачем, Молли, зачем?
   Веки миссис Кендал опустились.
   – Я боюсь, – чуть слышно произнесла она.
   – Боишься? Но чего?
   Веки женщины остались неподвижными.
   – Лучше оставьте ее в покое, – сказал доктор Грэм.
   Но Тим пылко продолжил:
   – Боишься чего? Полиции? Потому что они преследовали тебя своими вопросами? Это меня не удивляет. Любой испугался бы на твоем месте. Но это просто их манера вести дела. Никто ни на секунду не подумал… – Мужчина внезапно умолк.
   Медик сделал протестующий жест.
   – Я хочу спать, – сказала Молли.
   – Это сейчас для вас самое лучшее, – согласился Грэм.
   Он направился к двери, и остальные потянулись вслед за ним.
   – Пусть она поспит, – сказал врач.
   – А мне надо что-то делать? – спросил Тим. У него было обычное боязливое отношение к болезням, присущее многим мужчинам.
   – Если хотите, я могу остаться, – предложила Эвелин.
   – Нет-нет, всё в порядке, – ответил Кендал.
   – Мне остаться с вами, Молли? – спросила миссис Хиллингдон, возвращаясь к кровати.
   Миссис Кендал открыла глаза.
   – Нет, – ответила она, а потом, после паузы, добавила: – Только Тим.
   Ее муж подошел и присел рядом с кроватью.
   – Я здесь, Молли, – сказал он, взяв ее за руку. – Закрывай глаза. Я тебя не оставлю.
   Женщина чуть слышно вздохнула, и ее глаза закрылись.
   Доктор вместе с Хиллигдонами остановился перед бунгало.
   – Вы уверены, что я больше ничем не могу помочь? – спросила его Эвелин.
   – Не думаю. И благодарю вас, миссис Хиллингдон, – ответил он. – Ей лучше остаться с мужем. А вот завтра – кто-то же должен управлять этим отелем – вот завтра, я думаю, с ней должен кто-то посидеть.
   – Вы что, думаете, что она… что она может попробовать еще раз? – спросил Эдвард.
   Доктор в раздражении потер лоб.
   – В таких случаях ничего не знаешь наверняка. В принципе это маловероятно. Как вы сами могли наблюдать, восстановительное лечение в таких случаях чрезвычайно неприятно. Но полностью уверенным быть нельзя. Вполне возможно, что где-то у нее припрятаны еще таблетки.
   – Вот уж никогда бы не подумал о самоубийстве в связи с такой женщиной, как Молли, – сказал Хиллингдон.
   – Убивают себя не те, кто постоянно об этом говорит и грозится это сделать, – сухо сказал Грэм. – Они просто выпускают таким образом пар.
   – Молли всегда выглядела такой жизнерадостной! Я думаю, что, может быть… – Эвелин заколебалась, но потом все-таки продолжила: – Я должна вам рассказать, доктор. – И она сообщила врачу о той беседе, которая состоялась у нее с Молли в тот вечер, когда была убита Виктория. Когда женщина закончила, медик выглядел очень мрачным.
   – Я рад, что вы рассказали мне об этом, миссис Хиллингдон. Здесь невооруженным глазом видны признаки какой-то глубоко укоренившейся проблемы. Да. Я обязательно утром переговорю с ее мужем.
//-- III --//
   – Я хочу серьезно поговорить с вами о вашей жене, Кендал.
   Они сидели в кабинете Тима. Эвелин Хиллингдон заняла его место возле кровати Молли, а Лаки пообещала зайти позже и «освободить» ее. Мисс Марпл тоже предложила свою помощь. Бедный Тим Кендал разрывался между своими обязанностями по гостинице и женой.
   – Я ничего не понимаю, – сказал он. – Я перестал понимать Молли. Она изменилась. Совершенно изменилась.
   – Как я понимаю, она страдала от кошмаров? – уточнил Грэм.
   – Да. Она часто на это жаловалась.
   – И как давно это у нее?
   – Знаете, не помню. Наверное… что-то около месяца или чуть дольше. Она… то есть мы… Мы думали, что это просто плохие сны, и ничего больше.
   – Да-да, я вас понимаю. Гораздо более тревожным признаком является то, что она, по-видимому, кого-то боится. На это она вам жаловалась?
   – Ну, в общем, да. Пару раз она говорила, что ее преследуют какие-то люди…
   – Ах, вот как! Они что, шпионили за ней?
   – Да, однажды Молли употребила именно это слово. Она говорила, что это ее враги, которые приехали сюда вслед за ней.
   – А у нее были враги, мистер Кендал?
   – Нет. Конечно, нет.
   – И никаких неприятных случаев до вашей свадьбы, о которых вам было бы известно?
   – Нет, ничего похожего. Правда, у нее были не очень хорошие отношения с ее семьей, но не более того. Ее мать была довольно эксцентричной женщиной, с которой, по-видимому, было трудно уживаться, но…
   – А какие-нибудь признаки психических заболеваний у нее в семье были?
   Кендал открыл было рот, но тотчас же захлопнул его и передвинул ручку, лежавшую на столе перед ним.
   – Хочу подчеркнуть, что вам лучше все рассказать мне, Тим, – сказал доктор.
   – Знаете, мне кажется, да. Ничего серьезного, но вроде бы была какая-то тетка или кто-то еще, которая была не совсем в себе. Однако подобное ведь бывает почти в каждой семье!
   – Да-да, это совершенно верно. Не хочу вас пугать, но это может свидетельствовать о тенденции или сгущать краски, или терять самообладание под воздействием стресса.
   – Я действительно не так уж много знаю, – признался Тим. – В конце концов, люди не часто выплескивают на вас все свои семейные проблемы, правда?
   – Нет, и тут вы опять правы. У нее не было в прошлом друга, она не была ни с кем помолвлена, кто мог бы угрожать ей из ревности? Или чего-нибудь в этом роде?
   – Не знаю. Не думаю. Молли была с кем-то помолвлена до того, как появился я. Ее родители были очень сильно против той помолвки, и мне кажется, что с тем парнем она встречалась скорее из чувства протеста и неповиновения, чем из-за чего-то другого. – Неожиданно на лице Тима появилась полуулыбка. – Вы знаете, как это иногда бывает по молодости. Если тебе что-то запрещают, то этого хочется еще больше.
   – Да, такое часто случается, – улыбнулся в ответ доктор Грэм. – Никогда не надо препятствовать дружбе детей с «сомнительными» друзьями. Рано или поздно они сами из нее вырастают. А этот мужчина, кем бы он ни был, не угрожал Молли?
   – Нет, уверен, что нет. Она бы мне сказала. Она рассказывала, что с ее стороны это было подростковое чувство, и возникло оно в основном из-за его плохой репутации.
   – Да-да… Знаете, все это выглядит не очень серьезно. Но вот еще что – как я понимаю, ваша жена страдала от того, что она называла провалами в памяти. Это короткие промежутки времени, во время которых она не осознавала, что делает. Вы знали об этом, Тим?
   – Нет, – медленно ответил мужчина. – Нет. Я ничего об этом не знаю. Теперь, когда вы об этом сказали, я вспоминаю, что иногда она очень приблизительно говорила о некоторых вещах… – Он замолчал, обдумывая, что сказать дальше. – Тогда это все объясняет. А я-то никак не мог понять, почему Молли иногда забывает элементарные вещи или не может сообразить, который сейчас час. Наверное, это казалось мне простой рассеянностью…
   – Все сводится к тому, Тим, что вам необходимо показать свою жену хорошему специалисту.
   Лицо Кендала залила краска гнева.
   – Полагаю, что вы имеете в виду психиатра?
   – Спокойнее, спокойнее, не надо навешивать ярлыки. Это может быть невролог, психолог или любой другой, кто, как говорят непосвященные, специализируется на нервных срывах. В Кингстоне, например, есть хороший специалист. Естественно, можно слетать в Нью-Йорк. Что-то же вызывает эти вспышки ужаса у вашей жены. И, вполне возможно, она сама не догадывается о том, что это. Посоветуйтесь со специалистом, Тим. И как можно скорее. – Врач похлопал молодого человека по плечу и встал. – Сейчас беспокоиться не стоит. У вашей жены есть хорошие друзья, и мы проследим за ней.
   – А она не… вы полагаете, что она не станет совершать второй попытки?
   – Это кажется мне маловероятным, – ответил Грэм.
   – Но вы не можете быть в этом уверены, – заметил Тим.
   – Никогда ни в чем нельзя быть уверенным, – произнес доктор. – Это первый урок, который усваиваешь, когда начинаешь заниматься моей профессией. – Он опять положил руку Тиму на плечо. – Не надо слишком волноваться.
   – Вам легко говорить, – произнес Кендал, подождав, пока доктор выйдет из кабинета. – Не надо слишком волноваться – как же!.. Из чего, по его мнению, я сделан?

Глава 21
Джексон и косметика

   – А вы уверены, что не против, мисс Марпл? – спросила миссис Эвелин Хиллингдон.
   – Конечно, нет, милочка, – ответила Джейн Марпл. – Я просто счастлива чем-то помочь. В моем возрасте, знаете ли, начинаешь ощущать свою ненужность в этом мире, особенно когда находишься в месте, подобном этому, и наслаждаешься жизнью. Никаких тебе обязанностей… Послушайте, я буду счастлива посидеть с Молли, а вы отправляйтесь на вашу экскурсию – вы ведь собирались на мыс Пеликанов, не так ли?
   – Да, – сказала Эвелин, – мы с Эдвардом влюблены в это место. Мне никогда не надоедает смотреть, как эти птицы ныряют за рыбой. Сейчас с Молли Тим. Но у него есть другие дела, и мне кажется, что ему не нравится, если она остается одна.
   – И он абсолютно прав, – заметила мисс Марпл. – Я бы тоже так вела себя на его месте. Никогда не знаешь, что может случиться, особенно если человек попытался совершить такое… Отправляйтесь, моя дорогая.
   Миссис Хиллингдон направилась к небольшой группе людей, которые ожидали ее. Там были ее муж, чета Дайсонов и еще три или четыре человека. Мисс Марпл проверила свое вязание, убедилась, что у нее есть все, что может ей понадобиться, и направилась в сторону бунгало Кендалов.
   Когда она поднялась на веранду, то услышала голос Тима, который доносился сквозь полуприкрытое французское окно:
   – Скажи мне только, почему ты это сделала, Молли? Что тебя заставило? Это как-то связано со мной? Ведь должна же быть какая-то причина!.. Вот и скажи мне о ней.
   Мисс Марпл остановилась. После некоторой паузы изнутри донесся голос Молли – он был усталым и ничего не выражал:
   – Я не знаю, Тим. Правда, не знаю. Мне кажется, на меня что-то нашло.
   Пожилая дама постучала по стеклу и вошла.
   – А вот и вы, мисс Марпл! Как мило с вашей стороны, – повернулся в ее сторону Кендал.
   – Всё в порядке, – ответила старушка. – Я счастлива быть полезной. Можно я устроюсь вот здесь, в этом кресле?.. А вы выглядите гораздо лучше, Молли. Я очень рада.
   – Со мной всё в порядке, – ответила лежащая в кровати женщина. – В абсолютном порядке. Просто… все время хочется спать.
   – Я буду молчать, – предложила Джейн, – а вы просто спокойно лежите и отдыхайте. А я займусь своим вязанием.
   Тим Кендал бросил на старушку благодарный взгляд и вышел из комнаты. Мисс Марпл устроилась в кресле.
   Молли лежала на левом боку. У нее был полуодурманенный, измученный вид. Голосом, больше похожим на шепот, она произнесла:
   – Как это мило с вашей стороны, мисс Марпл… Думаю, что я засну.
   Она положила голову на подушку впол-оборота от пожилой дамы и закрыла глаза. Ее дыхание стало более регулярным, хотя до нормального ему все еще было далеко. Многолетний опыт ухода за больными заставил мисс Марпл автоматически разгладить простыню и заправить ее под матрас с ее стороны кровати, и когда она делала это, ее рука нащупала под матрасом твердый предмет прямоугольной формы. Удивленная, пожилая дама вытащила его. Это оказалась книга. Мисс Марпл бросила взгляд на молодую женщину – та лежала абсолютно неподвижно. Скорее всего, она заснула. Пожилая дама раскрыла книгу и увидела, что это была современная работа, посвященная психическим заболеваниям. Книга естественным образом открылась на странице, на которой описывалось начало мании преследования и другие проявления шизофрении и сопутствующих нарушений. Текст оказался не заумным, а таким, что его легко мог бы понять и неспециалист. Чем дальше читала мисс Марпл, тем мрачнее становилось ее лицо. Через пару минут она закрыла книгу и задумалась, а потом наклонилась и осторожно вернула книгу туда, где нашла ее – под матрас.
   В замешательстве она покачала головой, а затем бесшумно встала с кресла и сделала несколько шагов к окну, после чего резко повернулась. Глаза Молли были раскрыты, но, пока мисс Марпл поворачивалась, они опять закрылись. Пару минут Джейн не могла решить, не причудился ли ей этот острый, быстрый взгляд. Так что же, Молли только притворялась, что спит? В этом не было ничего из ряда вон выходящего. Женщина могла бояться, что, если она не будет спать, сиделка немедленно заговорит с ней. Да, это вполне могло все объяснить.
   Но была ли во взгляде Молли хитрость, которая совершенно не подходила к настоящему моменту? Кто знает, подумала мисс Марпл, кто знает…
   Она решила при первой же возможности переговорить с доктором Грэмом. Вернувшись к своему креслу возле кровати и подождав минут пять, старушка решила, что теперь ее подопечная действительно уснула. Бодрствующий человек не мог лежать так неподвижно и дышать так ровно. Джейн Марпл опять встала. Сегодня на ней были надеты парусиновые туфли на резиновой подошве – может быть, не слишком элегантные, но очень подходящие для местного климата и удобные для ног.
   Она неслышно обошла комнату, остановившись у каждого из двух окон, смотревших в противоположные стороны.
   Территория отеля выглядела тихой и пустой, но как раз в тот момент, когда старая женщина вернулась к своему креслу, она услышала едва различимый звук снаружи. Что это было – скрип ботинка на веранде? Секунду поколебавшись, мисс Марпл подошла к окну и чуть приоткрыла его, после чего вышла на улицу и проговорила, повернув голову к окну:
   – Я сразу же вернусь, милочка. Только посмотрю у себя в бунгало, куда я могла засунуть этот узор. Я была абсолютно уверена, что принесла его с собой. С вами все будет в порядке, пока я не вернусь, правда?
   Затем пожилая леди отвернулась от окна и, понизив голос, произнесла как будто бы себе под нос:
   – Бедняжка заснула. Хороший признак.
   После этого Джейн Марпл неслышно пересекла веранду, спустилась по ступенькам и резко повернула направо, на тропинку.
   Проходящий между двумя кустами китайской розы наблюдатель мог бы с удивлением заметить, как она пригнулась к цветочной клумбе, обошла бунгало с тыльной стороны и опять вошла в него через вторую дверь. Эта дверь вела прямо в крошечную комнатку, которую Тим иногда использовал в качестве своего неофициального кабинета, а через нее – в гостиную.
   Широкие шторы здесь были полузакрыты, чтобы сохранить в комнате прохладу. Мисс Марпл спряталась за одной из них и стала ждать. Через окно она хорошо увидела бы любого, кто решился бы подойти к спальне Молли. Прошло четыре или пять минут, прежде чем это произошло.
   Стройный, одетый в свою белую униформу, Артур Джексон поднялся по ступенькам террасы. Он остановился на балконе и чуть слышно стукнул в полуоткрытое окно. Ответа мисс Марпл не расслышала. Джексон оглянулся вокруг быстрым вороватым взглядом и проскользнул в помещение. Старая леди перешла к двери, которая вела в соседнюю ванную. От удивления ее брови слегка поднялись. Подождав пару минут, она вышла в коридор и вошла в ванную через вторую дверь.
   Подпрыгнув, слуга мистера Рэфьела отвернулся от полки над раковиной, которую внимательно изучал. Он выглядел потрясенным, что было неудивительно.
   – Ой, – сказал он. – Я… я не…
   – Мистер Джексон! – произнесла мисс Марпл, притворившись удивленной.
   – А я думал, что вас нет, – пробормотал Артур.
   – Вам что-нибудь надо? – спросила старушка.
   – Понимаете, – заюлил Джексон, – я смотрел, каким кремом для лица пользуется миссис Кендал.
   Мисс Марпл отметила, что, стоя перед ней с банкой крема для лица в руках, он не стал отрицать этот очевидный факт.
   – Вкусный запах, – произнес Джексон, наморщив нос. – Да и сам крем не так уж и плох, на фоне всех остальных. Кремы подешевле не подходят всем типам кожи. Почти наверняка их готовят из всякой ерунды. С пудрами такое тоже иногда случается.
   – А вы, я вижу, очень хорошо разбираетесь в этом вопросе, – заметила Джейн.
   – Я немного работал в фармацевтике, – пояснил Джексон. – А там можно многое узнать и о косметике. Все, что требуется, – это поместить продукт в затейливую баночку, подороже упаковать – и вы не поверите, сколько женщин попадутся на эту удочку.
   – Но вы же появились не… – Мисс Марпл намеренно не закончила фразу.
   – Да нет, – согласился Артур, – я пришел не за тем, чтобы поговорить о косметике.
   «У тебя не так много времени, чтобы придумать какую-то правдоподобную ложь, – подумала пожилая дама. – Посмотрим, до чего ты додумаешься».
   – Дело в том, что пару дней назад миссис Уолтерс одолжила миссис Кендал свою губную помаду, – сказал мужчина. – Так вот, я за ней и пришел. Я постучал в окна, а потом увидел, что миссис Кендал спит глубоким сном, и поэтому решил, что не будет большого греха в том, что я просто зайду в ванную комнату и поищу ее.
   – Понятно, – кивнула пожилая дама. – Ну и как, нашли?
   – Наверное, она лежит в одной из ее сумочек, – беззаботно произнес Джексон, покачав головой. – Да это и не важно. Миссис Уолтерс не очень о ней волновалась. Так, вскользь упомянула пару раз. – И он сменил тему, продолжая рассматривать косметику на полке: – А у нее не так много всех этих притирок, правда? Хотя в ее возрасте они и не нужны – у нее отличная кожа.
   – Вы, должно быть, смотрите на женщин совсем по-другому, в отличие от обычных мужчин, – мило улыбнулась мисс Марпл.
   – Да. Мне кажется, что работа меняет восприятие.
   – И вы, наверное, много знаете о лекарствах?
   – Ну, конечно. У меня с ними прекрасные «рабочие» отношения. Если хотите знать мое мнение, то нынче их развелось чересчур много. Слишком много транквилизаторов, и стимуляторов, и «таблеток от всего-превсего», и прочей ерунды. Хорошо еще, если их продают по рецептам, но ведь массу лекарств можно купить просто так. Некоторые из них могут быть просто опасными.
   – Наверное, – согласилась Марпл. – Думаю, что вы правы.
   – Знаете, они здорово влияют на поведение человека. Вызывают у молодежи истерику, которая проявляется время от времени… А ведь она же не может появиться просто так – это значит, что подростки что-то принимали. И в этом нет ничего нового – все это известно давным-давно. На Востоке – сам я никогда там не бывал – происходит множество странных вещей. Вы не поверите, что некоторые женщины скармливают своим мужьям. Например, в Индии в старые времена молодые девушки часто выходили за стариков. А вот избавляться от них они не торопились, потому что в этом случае их сжигали на погребальном костре вместе с умершим, а если и не сжигали, то они становились изгоями. В те времена существование вдовы в Индии было совсем не интересно. И тогда они закармливали старого мужа всякими лекарствами, превращали его в овощ, кормили его галлюциногенами и практически сводили с ума… – Массажист покачал головой. – Грязная, скажу я вам, работа! А возьмите всех этих ведьм, – продолжил он. – Сейчас о них известна масса интересных подробностей. Почему, как вы думаете, они всегда сознавались и признавались в том, что летают верхом на метлах на шабаш нечистой силы?
   – Их пытали, – предположила мисс Марпл.
   – Не всегда, – возразил Джексон. – Конечно, многое можно объяснить и пытками, но иногда они начинали признаваться еще до того, как о них заходил разговор. Они даже не столько признавались, сколько хвалились всем этим. А всё потому, знаете ли, что они натирали себя маслом. Это у них называлось помазанием. В состав масла входили белладонна, атропин и много чего еще – если втереть его в кожу, то у человека появлялись галлюцинации, и ему действительно казалось, что он летает по воздуху. Бедняги думали, что все это происходит на самом деле. А посмотрите на ассасинов [34 - Наименование, под которым получили широкую известность исмаилиты-низариты. Совершали многочисленные убийства врагов на политической и религиозной почве.], которые в средние века жили в Сирии, Ливане и тому подобных местах. Им скармливали индийскую коноплю, которая вызывала у них галлюцинации о рае, и о гуриях, и о бесконечных наслаждениях. И им говорили, что все это случится с ними после смерти, но сначала надо пойти и совершить ритуальное убийство… Может быть, я слегка и преувеличиваю, но ведь все это происходило в действительности.
   – И все это, – заметила Джейн Марпл, – значит только то, что люди чрезвычайно доверчивы.
   – Что ж, наверное, можно и так сказать.
   – Они верят тому, что им говорят, – продолжила пожилая женщина, а затем добавила: – И все мы действительно подвержены внушению. А кто рассказал вам все эти истории о том, как мужей в Индии одурманивали датурой? [35 - Ядовитое растение, называемое также дурманом.] – вдруг резко спросила она и продолжила, прежде чем ее собеседник смог ответить: – Вы услышали об этом от майора Пэлгрейва?
   – Ну да, в общем-то, вы правы. – Казалось, что Джексон слегка удивился. – Он мне много подобных историй рассказал. Конечно, большинство из них случилось еще до него, но он здорово в этом разбирался.
   – Майор Пэлгрейв был уверен, что разбирается абсолютно во всем, – сказала мисс Марпл. – Однако он не всегда был точен в том, что рассказывал другим людям. – Она в задумчивости покачала головой и заключила: – Майор Пэлгрейв должен будет ответить за многое.
   В соседней спальне раздался негромкий звук. Пожилая дама резко повернула голову и быстро прошла из ванной в спальню. Там она увидела Лаки Дайсон, которая стояла у окна.
   – Я… ой! – удивилась она. – А я не думала, что встречу вас, мисс Марпл…
   – Я на секунду вышла в ванную. – Эти слова, полные чувства собственного достоинства, старушка произнесла с истинно викторианской сдержанностью.
   В ванной Джексон широко улыбнулся – подобная сдержанность всегда его восхищала.
   – Я просто хотела узнать, не хотите ли вы, чтобы я немного посидела с Молли? – спросила Лаки и взглянула на кровать. – Она, кажется, спит?
   – Кажется, да, – ответила мисс Марпл. – Прошу вас, не волнуйтесь. Идите и продолжайте развлекаться, милочка. Вы же вроде собирались на экскурсию?
   – Собиралась, – согласилась миссис Дайсон, – но у меня неожиданно разболелась голова, и в последний момент я отказалась. Поэтому и решила прийти и посмотреть, не смогу ли чем-нибудь помочь.
   – Очень мило с вашей стороны, – заметила Джейн, после чего вновь уселась возле кровати и занялась вязанием, – но мне здесь очень удобно.
   Лаки поколебалась несколько мгновений, а потом повернулась и вышла из комнаты. Выждав пару секунд, мисс Марпл на цыпочках вернулась в ванную, но Джексона уже и след простыл. Скорее всего, он вышел через противоположную дверь. Пожилая дама взяла банку с кремом, которую он держал в руках, и опустила ее к себе в карман.

Глава 22
Мужчина в ее жизни?

   Поболтать с доктором Грэмом, как это собиралась сделать мисс Марпл, оказалось не так уж просто. Ей особенно не хотелось спрашивать его о чем-то в лоб, потому что пожилая дама не хотела придавать излишнюю важность тем вопросам, которые она хотела задать.
   Тим вернулся приглядеть за Молли, и Джейн договорилась, что сменит его, когда начнется обед и его присутствие будет необходимо в столовой. Он попытался уверить мисс Марпл, что его место была готова занять миссис Дайсон или даже миссис Хиллингдон, но та твердо заявила, что обе они – молодые женщины, которые любят наслаждаться жизнью, а ей будет вполне достаточно перекусить что-то до обеда, и это устроит абсолютно всех. Кендал еще раз тепло поблагодарил ее.
   Бесцельно бродя по отелю и по тропинкам, которые соединяли разные бунгало, включая и бунгало доктора Грэма, Джейн Марпл строила планы на будущее. В голове у нее бродило множество противоречивых и беспорядочных мыслей, а если пожилая дама и не любила что-то на этом свете, то как раз противоречивые и беспорядочные мысли. С чего все началось, было вполне понятно: майор Пэлгрейв с его достойной сожаления способностью рассказывать разного рода истории, его бестактная болтливость, на которую кто-то обратил внимание, и, как следствие всего этого, смерть майора, произошедшая в течение двадцати четырех часов. С этим все абсолютно понятно, подумала Марпл.
   А вот потом начались сплошные сложности, в чем ей и пришлось признаться самой себе. Улики указывали на множество совершенно разных направлений поиска, и пожилой даме приходилось признать, что она не верила ни одному слову из того, что ей говорили, что окружающим вообще нельзя было доверять и что многие люди, с которыми ей пришлось общаться, до боли напоминали ей некоторых персонажей из родного Сент-Мэри-Мид. «И что все это означает?» – повторяла она один и тот же вопрос.
   Ее мысли постоянно возвращались к следующей жертве. Кого-то должны были убить, и у нее имелось навязчивое ощущение, что она должна хорошо знать, кого. Что-то ее мучило. Что-то, что она услышала? Или заметила? Или увидела?
   Кто-то что-то сказал ей, и эти слова имели решающее значение для разгадки всего дела. Джоан Прескотт? Она поведала множество вещей о разных людях. Скандал? Сплетни? О чем же именно говорила мисс Прескотт?
   Грегори Дайсон, Лаки… Мысли мисс Марпл вновь обратились к Лаки. Эта женщина – тут Джейн была абсолютно уверена в силу своей природной подозрительности – была серьезно замешана в смерти первой жены Грегори Дайсона. На это указывало все. Так, может быть, следующей жертвой, о которой она так волнуется, избран именно Грегори Дайсон? А Лаки хочет попытать счастья еще с одним мужем и поэтому жаждет не только свободы, но и приличного состояния, которое она унаследует, став вдовой Грегори?
   «Но ведь все это, – сказала себе мисс Марпл, – лишь мои предположения. Я дура – и знаю, что я дура. Правда выглядит совсем просто, если очистить ее от всякой наносной грязи. Вокруг этого дела слишком много грязи, вот в чем проблема».
   – Беседуете сами с собой? – раздался голос мистера Рэфьела. С помощью Эстер Уолтерс он медленно двигался от своего бунгало к террасе.
   От неожиданности пожилая дама подпрыгнула. Она не видела, как он приблизился.
   – А я вас и не заметила, мистер Рэфьел!
   – Ваши губы двигались… Ну, и как поживают ваши злободневные проблемы?
   – Злободневность никуда не делась, – ответила мисс Марпл, – вот только я все никак не могу увидеть очевидные вещи…
   – Рад, что все так просто. Если вам понадобится помощь, можете на меня рассчитывать… – Миллионер повернул голову в сторону Артура, который шел к ним по тропинке. – Ну, наконец-то, Джексон! Где вас черти носили? Вас никогда нет на месте, когда вы нужны мне.
   – Прошу прощения, мистер Рэфьел. – Массажист ловко подставил плечо старику. – Куда прикажете, сэр? На террасу?
   – Вы можете отвести меня в бар, – ответил старик. – А вы, Эстер, пока можете идти и переодеться в вечерние шмотки. Встретимся через полчаса на террасе.
   Они с Джексоном ушли, а миссис Уолтерс, потирая плечо, опустилась в кресло рядом с Марпл.
   – Это только кажется, что он совсем невесомый, – сказала она. – У меня рука просто отваливается… Я вас сегодня совсем не видела, мисс Марпл.
   – Я весь день провела с Молли Кендал, – пояснила старушка. – Ей уже намного лучше.
   – Если хотите знать мое мнение, то с ней никогда не было ничего серьезного, – произнесла Эстер.
   Джейн Марпл подняла брови – тон секретаря был очень сухим.
   – Вы хотите сказать… вы думаете, что попытка…
   – Я думаю, что никакой попытки самоубийства не было, – продолжила Уолтерс. – Я ни на минуту не поверю, что она выпила критическую дозу снотворного, и мне кажется, доктор Грэм это отлично знает.
   – Вы меня сильно заинтересовали, – произнесла мисс Марпл. – А почему вы так думаете?
   – Потому что я почти уверена в этом. Такие вещи часто случаются. На мой взгляд, это один из способов привлечь к себе внимание.
   – «Когда я умру, вы все об этом пожалеете»? – предположила пожилая дама.
   – Что-то в этом роде, – согласилась Эстер Уолтерс. – Хотя я не думаю, что в данном случае этот мотив был основным. Такой мотив появляется, когда ваш муж вам изменяет, а вы все еще слишком его любите.
   – А вы считаете, что Молли Кендал не любит своего мужа?
   – А вы? – ответила миссис Уолтерс вопросом на вопрос.
   – Я была в этом более-менее уверена, – ответила мисс Марпл, подумав. – Хотя, может быть, и ошибочно, – добавила она после паузы.
   На лице Эстер появилась ее обычная сухая улыбка.
   – Знаете, я кое-что слышала о ней и о ее жизни.
   – От мисс Прескотт?
   – От пары человек, – ответила секретарь. – В этом деле замешан мужчина. Кто-то, кого она действительно любила и против кого намертво стояла ее семья.
   – Да, – согласилась мисс Марпл, – я уже об этом слышала.
   – А потом она вышла замуж за Тима. Может быть, он ей по-своему и нравился… Но тот, второй, не сдался. Иногда мне кажется, что он последовал за ней сюда.
   – Правда? Но кто же это?
   – Не имею ни малейшего представления. Думаю, что они очень осторожны, – предположила молодая женщина.
   – И вы считаете, что она любит того – другого?
   – Я могу только предположить, что он никудышный человек, – пожала плечами Эстер. – Но такие люди обычно очень хорошо знают, как привязать женщину покрепче.
   – А вы не слышали, что это за человек, чем он занимается или что-то в этом роде?
   – Нет. Кое-кто высказывает предположения, – миссис Уолтерс покачала головой, – но на них положиться нельзя. Возможно, он человек женатый. Это может быть причиной, почему он так не понравился ее семье. А возможно, он действительно мошенник. Или алкоголик. Или у него могли быть проблемы с законом – я ничего этого не знаю. Но она все еще его любит – в этом я абсолютно уверена.
   – Вы что-то видели или слышали? – предположила мисс Марпл.
   – Я знаю, о чем говорю. – Голос Эстер звучал хрипло и недружелюбно.
   – Эти убийства… – начала было ее собеседница.
   – Да забудьте вы об этих убийствах! – отмахнулась миссис Уолтерс. – Мистер Рэфьел тоже никак не может избавиться от мысли о них… Бог с ними со всеми! Я уверена, что больше вы ничего не сможете узнать.
   – А вы думаете, что знаете? – Пожилая дама посмотрела на свою собеседницу.
   – Да, я так думаю. Более того, почти уверена.
   – Тогда, может быть, стоит рассказать о том, что вы знаете? И что-то сделать в связи с этим?
   – С какой стати? Что это даст? У меня нет никаких доказательств. Да и что произойдет в этом случае? Люди в наше время легко уходят от ответственности. Теперь это называется «ограниченная ответственность». Пара лет в тюрьме – и вы опять на свободе с чистой совестью.
   – А если убьют еще кого-то и появится еще одна жертва – и все из-за того, что вы не хотите говорить того, что знаете?
   Эстер уверенно покачала головой.
   – Этого не случится, – сказала она.
   – Но вы не можете быть в этом уверены.
   – Я в этом уверена. И в любом случае я не вижу, кто… – Она нахмурилась и вдруг непоследовательно добавила: – В любом случае, может быть, это действительно и есть та самая «ограниченная ответственность». Может быть, вам от этого никуда не деться – особенно если у вас есть проблемы с психикой. Я ничего не знаю. Но, на мой взгляд, самым лучшим будет, если она уедет с кем хочет – тогда мы сможем обо всем этом забыть.
   Посмотрев на часы, миссис Уолтерс вскрикнула и встала.
   – Мне нужно переодеться к обеду.
   Мисс Марпл осталась сидеть, глядя ей вслед. Местоимения, подумала она, вещь довольно деликатная, а женщины, подобные Эстер Уолтерс, привыкли разбрасываться ими довольно необдуманно. Была ли Эстер Уолтерс по каким-то причинам уверена, что в смерти майора Пэлгрейва и Виктории виновата женщина? Похоже на то. Пожилая дама задумалась…
   – А вот и мисс Марпл – в одиночестве и даже без своего вязания?
   Это сказал доктор Грэм, которого она искала так долго и безуспешно. И вот теперь он сам подошел к ней, чтобы присесть и немного поболтать. Мисс Марпл подумала, что он не будет сидеть долго, поскольку ему тоже нужно переодеться к обеду, а обедает он обычно довольно рано. И она рассказала ему, что провела весь день, присматривая за Молли Кендал.
   – Невозможно было представить себе, что она так быстро поправится, – заметила мисс Марпл.
   – Знаете, – сказал врач, – в этом нет ничего удивительного. Количество таблеток было далеко от критического.
   – А мне показалось, что она выпила целых полбутылки…
   Грэм снисходительно улыбнулся.
   – Я так не думаю, – сказал он. – Предположу, что она хотела этого, но в последний момент выбросила бо́льшую их часть. Люди, даже считающие, что они хотят совершить самоубийство, в глубине души так не думают. И обычно не принимают критическое количество яда. Иногда это происходит не нарочно, а из-за подсознательного инстинкта самосохранения.
   – Или я бы рискнула предположить, что именно это и происходит нарочно. Понимаете, они хотят, чтобы все выглядело…
   – Вполне возможно, – согласился доктор.
   – А если, например, она поссорилась с Тимом?
   – Вы же знаете, что они никогда не ссорятся. Они так любят друг друга! Я все-таки считаю, что один раз подобное может случиться, но теперь о ней можно больше не волноваться. Она действительно уже может встать и вести себя как обычно. Хотя, на всякий случай, ее можно подержать в кровати еще пару дней…
   Доктор поднялся, жизнерадостно раскланялся и направился к отелю. Мисс Марпл осталась сидеть еще на несколько минут.
   За это время ей в голову пришли разные мысли: книга под матрасом Молли, то, как эта женщина притворялась спящей… То, что ей рассказали сначала Джоан Прескотт, а потом Эстер Уолтерс… Что-то о майоре Пэлгрейве… Если б только она могла все это вспомнить…

Глава 23
Последний день

//-- I --//
   «И был вечер, и было утро – день последний» [36 - Искаженная цитата из Книги Бытия (1:5) – в оригинале: «И был вечер, и было утро – день первый».], – подумала про себя мисс Марпл, после чего сконфуженно выпрямилась в кресле. Она задремала – что было почти невероятно, ведь духовой оркестр играет вовсю, а любой, кто может задремать под звуки духового оркестра… Это доказывает, подумала пожилая дама, что она уже привыкла к этому месту. Что же такое она говорила? Какая-то цитата, которую она исказила… День последний? День первый. Так будет правильно. Это был не первый день, но и последним он вряд ли окажется.
   Мисс Марпл продолжала сидеть, выпрямившись. Все дело в том, что она здорово устала. Все это волнение, это чувство несоответствия чему-то важному… Пожилая дама еще раз вспомнила странный, хитрый взгляд, который Молли бросила на нее из-под полуопущенных век. О чем эта девочка думала в тот момент? А ведь сначала все выглядело совсем по-другому, подумала мисс Марпл. Тим Кендал и Молли – такая счастливая пара… Хиллингдоны – такие приятные, такие воспитанные; подобных им обычно называют «людьми, приятными во всех отношениях»… Веселый и жизнерадостный экстраверт Грег Дайсон и его веселая, шумная Лаки, говорящая без умолку и абсолютно довольная собой и окружающим ее миром… Четыре человека, которые так хорошо совпадали друг с другом. Добродушный каноник Прескотт. Джоан Прескотт, милейшая женщина, хотя и не без капли яда, а кроме того, как все милые женщины, слишком погруженная в сплетни. Они же должны знать, что происходит вокруг них, должны знать, когда дважды два равно четырем, а когда оно может превратиться в пять! В таких женщинах нет ничего плохого. У них язык без костей, но если вы попадаете в беду, они становятся вашими добрыми защитниками. Мистер Рэфьел, настоящая Личность, человек с железной волей, человек, которого невозможно забыть. Правда, мисс Марпл думала, что знает о нем еще кое-что. Он сам говорил, что врачи уже несколько раз от него отказывались, но на этот раз их прогнозы были самыми точными. Мистер Рэфьел знал, что его дни сочтены. И что же он может предпринять, обладая этой точной информацией?
   Джейн Марпл задумалась над этим вопросом. «Это может быть очень важно», – пришло ей в голову.
   Что он тогда точно сказал? Немного слишком громким и слишком самоуверенным голосом? Марпл прекрасно разбиралась в интонациях говоривших – за свою долгую жизнь она научилась слушать.
   Мистер Рэфьел говорил ей какую-то ложь.
   Старушка осмотрелась вокруг. Ночной воздух был полон ароматами цветов, на столиках стояли небольшие лампы, а женщины переоделись в вечерние туалеты. На Эвелин было темно-синее платье с белыми узорами, а на Лаки – белое, облегающее, и ее волосы сияли. «Сегодня все выглядят веселыми и полными жизни, – подумалось мисс Марпл, – даже Тим Кендал улыбается».
   – У меня нет слов, чтобы отблагодарить вас за все, – сказал он, подойдя к ее столу. – Молли практически выздоровела. Док говорит, что уже завтра она может встать.
   Марпл улыбнулась ему и сказала, что рада это слышать. Однако улыбка далась ей с трудом. Она, без сомнения, очень устала…
   Пожилая дама встала и медленно направилась к своему бунгало. Ей хотелось продолжить свои размышления, продолжить складывать эту головоломку, продолжить сортировать факты, взгляды и слова. Но это оказалось выше ее сил. Уставший мозг восстал. Спать! Немедленно в постель, потребовал он.
   Джейн Марпл разделась, легла в постель, прочитала несколько строф Фомы Кемпийского [37 - Немецкий католический монах, автор трактата «О подражании Христу».], книгу которого держала у изголовья кровати, и погасила свет. В темноте она помолилась. Одной сделать все просто невозможно. Обязательно нужна помощь.
   – Сегодня ничего больше не случится, – с надеждой пробормотала пожилая дама.
//-- II --//
   Неожиданно мисс Марпл проснулась и села на кровати. Ее сердце судорожно колотилось. Включив свет, она взглянула на маленькие часы, стоявшие на ее прикроватной тумбочке. Два часа ночи. Два часа, и снаружи явно что-то происходит. Она встала, надела халат и тапочки, замотала голову теплым шарфом и вышла на разведку. По тропинкам двигались люди с фонарями в руках. Среди них пожилая женщина узнала каноника Прескотта и подошла к нему.
   – Что происходит?
   – Ах, это вы, мисс Марпл! – откликнулся священник. – Это все миссис Кендал. Ее муж проснулся и обнаружил, что она выбралась из постели и ушла. Теперь мы ее ищем.
   Он поспешил дальше, и пожилая дама медленно двинулась вслед за ним. Куда могла уйти Молли? Почему? Она что, заранее спланировала этот побег, решила уйти, как только наблюдение за ней ослабнет и ее муж уснет? По мнению мисс Марпл, такое было вполне возможно. Но почему? В чем причина? Была ли она в другом мужчине, на что так настойчиво намекала Эстер Уолтерс? А если да, то кто он? Или причина была более зловещая?
   Мисс Марпл шла, оглядываясь по сторонам и заглядывая под кусты. Неожиданно она услышала чей-то голос в отдалении:
   – Здесь! Сюда…
   Призыв раздавался с места, расположенного за зданием отеля. Это, должно быть, где-то рядом с небольшой речкой, которая впадает там в море, подумала мисс Марпл и заторопилась в том направлении.
   «Искателей» оказалось не так много, как она думала вначале. Большинство людей скорее всего все еще спали в своих бунгало. Джейн увидела место на берегу речушки, где стояла группа людей, и тут же кто-то промчался мимо нее в том направлении, чуть не сбив ее с ног. Это был Тим Кендал. Через пару минут она услышала его крик:
   – Молли! Боже мой, Молли!
   Мисс Марпл понадобилась еще пара минут, чтобы добраться до места. Там стояли один из официантов-кубинцев, Эвелин Хиллингдон и пара местных служанок. Они расступились, чтобы дать Тиму пройти. Пожилая дама подошла как раз в тот момент, когда он наклонился, чтобы посмотреть…
   – Молли… – Мужчина медленно опустился на колени, и мисс Марпл ясно увидела тело женщины, лежавшее в небольшом заливчике, с лицом, погруженным в воду и с золотистыми волосами, покрывающими плечи, на которых была видна зеленая расшитая шаль. С листьями, плававшими в заливчике, и журчащей речкой эта картина почти точно повторяла сцену из «Гамлета» с Молли в роли Офелии….
   Когда Тим протянул руку, чтобы дотронуться до нее, спокойная и здравомыслящая мисс Марпл резким и властным голосом произнесла:
   – Не трогайте ее, мистер Кендал. Ее нельзя двигать.
   Мужчина повернул к ней свое ошеломленное лицо.
   – Но… я должен… это же Молли. Я должен…
   Эвелин Хиллингдон тронула его за плечо.
   – Она мертва, Тим. Я ее не двигала, но проверила пульс.
   – Мертва? – Казалось, Кендал не верит своим ушам. – Мертва? Вы хотите сказать, что она утопилась?
   – Боюсь, что это именно так.
   – Но почему?! – раздался крик молодого человека. – Почему? Сегодня утром она была такая счастливая! Все обсуждала, чем мы будем заниматься завтра… Почему к ней опять пришла эта ужасная смерть? Почему она так исчезла – убежала в ночь, добралась сюда и утопилась? Откуда у нее это отчаяние, что это была за беда и почему она не рассказала мне ничего?!
   – Не знаю, мой дорогой, – произнесла миссис Хиллингдон. – Я просто не знаю.
   – Надо позвать доктора Грэма, – сказала мисс Марпл. – И позвонить в полицию.
   – В полицию? – горько рассмеялся Тим. – А чем она сможет нам помочь?
   – Полицию надо ставить в известность о всех случаях самоубийства, – объяснила старая женщина.
   Кендал медленно поднялся на ноги.
   – Я позову Грэма, – тяжело произнес он. – Может быть… он еще сможет чем-то помочь… – И мужчина, спотыкаясь, направился в сторону здания отеля.
   Миссис Хиллингдон и мисс Марпл остались одни. Они стояли совсем рядом и смотрели на мертвую женщину.
   – Слишком поздно, – покачала головой Эвелин. – Она уже холодная. Умерла не меньше часа назад, а может быть, и раньше… Какая трагедия! Эти двое всегда казались такими счастливыми… Наверное, она всегда была слегка не в себе.
   – Нет, – ответила Джейн Марпл. – Я так не думаю.
   – Что вы имеете в виду? – спросила миссис Хиллингдон, с любопытством глядя на старушку.
   Все это время луну закрывали облака, и только теперь она появилась во всей своей красе. Яркий серебристый свет осветил рассыпавшиеся волосы Молли…
   Неожиданно мисс Марпл вскрикнула и наклонилась, всматриваясь, а затем вытянула руку и дотронулась до золотистых волос, после чего снова обратилась к Эвелин, но уже совсем другим голосом.
   – Мне кажется, – сказала она, – что нам лучше убедиться…
   Миссис Хиллингдон уставилась на нее непонимающим взглядом.
   – Но вы же сами сказали Тиму, что ничего нельзя трогать.
   – Знаю, но тогда луна была за облаками. Я не увидела…
   Пожилая дама вытянула вперед палец и очень осторожно дотронулась до волос лежащей в воде женщины, раздвинув их так, чтобы стали видны корни…
   Теперь пришла очередь Эвелин вскрикнуть.
   – Лаки! – ахнула она и еще через несколько мгновений повторила: – Это не Молли… Лаки.
   Мисс Марпл кивнула.
   – Волосы у них практически одного цвета, но у Лаки, естественно, были темные корни, потому что она их красила.
   – Но ведь на ней шаль Молли!
   – Она ей очень нравилась. Я слышала, как Лаки говорила, что купит себе такую же. Вот… купила.
   Эвелин отвела глаза, заметив, что пожилая дама наблюдает за ней.
   – Кто-то, – заметила мисс Марпл, – должен будет оповестить ее мужа.
   – Хорошо, я это сделаю, – сказала миссис Хиллингдон после короткой паузы.
   Она повернулась и пошла сквозь пальмовую рощу.
   Какое-то время мисс Марпл стояла неподвижно, а потом слегка повернула голову и спросила:
   – Что вы хотите, полковник Хиллингдон?
   Выйдя из-за деревьев, полковник встал рядом с ней.
   – Вы знали, что я здесь?
   – Вы отбрасываете тень, – объяснила пожилая леди.
   Несколько мгновений они стояли молча. Потом полковник произнес, будто говорил сам с собой:
   – Ну что же, счастье, в конце концов, от нее отвернулось…
   – Мне кажется, что вы рады ее смерти.
   – И это вас шокирует? Что ж, я не буду отрицать, что рад.
   – Часто смерть – это решение всех проблем.
   Хиллингдон медленно повернул голову. Мисс Марпл спокойно и твердо встретила его взгляд.
   – Если вы думаете… – Полковник сделал шаг в ее сторону, в его голосе зазвучала неожиданная угроза.
   – Сейчас ваша жена вернется вместе с Дайсоном. Или Кендал приведет доктора Грэма, – спокойно сказала Джейн.
   Эдвард Хиллингдон расслабился и вновь отвернулся к мертвой женщине.
   Мисс Марпл осторожно отошла, но потом ее шаги ускорились.
   Прежде чем подойти к своему бунгало, пожилая дама на мгновение остановилась. Именно здесь она в тот день сидела и разговаривала с майором Пэлгрейвом. И именно здесь он пытался найти в своем бумажнике снимок убийцы…
   Мисс Марпл вспомнила, как майор поднял глаза, и его лицо стало багровым…
   «Такой урод, – сказала про него сеньора де Каспеаро, – и у него дурной глаз».
   Дурной глаз… глаз… глаз…

Глава 24
Немезида

//-- I --//
   Какими бы громкими ни были ночные события, мистер Рэфьел ничего не слышал. Он крепко спал в своей кровати, тоненько похрапывая, когда кто-то схватил его за плечи и сильно потряс.
   – Э-э-э, что… что это за дьявольщина?! – возмутился старик.
   – Это я, – сказала мисс Марпл, позабыв о правилах приличия. – Но мне хотелось бы употребить слово посильнее. У греков есть такое – кажется, Немезида [38 - В греческой мифологии богиня возмездия.], если я не ошибаюсь.
   Мистер Рэфьел постарался, насколько это было возможно, занять сидячее положение и уставился на свою собеседницу. Она стояла в лунном свете с головой, укутанной теплым шарфом из розовой шерсти, и была настолько не похожа на Немезиду, насколько это вообще возможно.
   – Значит, вы теперь Немезида, – уточнил миллионер после короткой паузы.
   – Надеюсь стать ею с вашей помощью.
   – А вы не могли бы объяснить мне доступным языком, что вы такое здесь несете посреди ночи?
   – Думаю, что нам надо действовать быстро. Очень быстро. Я была глупа. Очень глупа. Мне надо было с самого начала догадаться, где здесь собака зарыта. Ведь все так просто…
   – Что просто, и о чем вы вообще говорите?
   – Вы всё проспали, – пояснила мисс Марпл. – Нашли труп. Сначала мы думали, что это был труп Молли Кендал, но оказалось, что это труп Лаки Дайсон, которая утонула в заливчике – там, где в море впадает речка.
   – Неужели Лаки? – переспросил мистер Рэфьел. – Утонувшая в заливчике? А она сама себя утопила или ей кто-то помог?
   – Кто-то ей помог, – ответила старая леди.
   – Понятно. То есть я так думаю. То есть именно это вы имели в виду, когда говорили, что все очень просто? Грег Дайсон всегда был кандидатом номер один, и так оно и вышло. Правильно? Вы ведь именно так думаете? И теперь вы боитесь, что ему удастся скрыться…
   Мисс Марпл глубоко вздохнула.
   – Мистер Рэфьел, вы верите мне? Мы должны предотвратить убийство.
   – Мне показалось, что оно уже было совершено.
   – То убийство совершили по ошибке. А новое может произойти в любой момент. Нельзя терять времени – мы должны его предотвратить. И действовать должны немедленно.
   – Хорошо вам так говорить, – заметил Рэфьел. – Вы сказали «мы»… А что, как вы считаете, я могу сделать? Я даже ходить не могу без посторонней помощи. И как мы с вами можем предотвратить убийство? Вам уже без малого сто, а я так вообще старая развалина.
   – Я думала о Джексоне, – ответила старушка. – Ведь он сделает все, что вы ему прикажете, правильно?
   – Несомненно, – согласился ее собеседник. – Особенно если я пообещаю позолотить ему ручку… Вы этого хотите?
   – Да. Велите ему пойти со мной и выполнять все мои указания.
   Секунд шесть мистер Рэфьел молча смотрел на Марпл, а потом сказал:
   – Договорились. Подозреваю, что это будет самый большой риск в моей жизни. Что ж, не первый и не последний… – Старик повысил голос: – Джексон!
   Вместе с этим он нажал на кнопку электрического звонка рядом с изголовьем.
   Не прошло и тридцати секунд, как из соседней смежной комнаты появился Артур Джексон.
   – Это вы звонили и звали меня, сэр? Что-то случилось? – начал он, но замолчал, увидев Джейн Марпл.
   – Послушайте, Джексон, и сделайте все так, как я скажу, – потребовал его шеф. – Вы пойдете с этой леди, мисс Марпл. Пойдете туда, куда она скажет, и сделаете все так, как она велит. Вы будете повиноваться всем ее указаниям. Вам это понятно?
   – Э-э-э… Я…
   – Вам это понятно?
   – Да, сэр.
   – И вам не придется сожалеть об этом – я компенсирую все ваши усилия.
   – Благодарю вас, сэр.
   – Пойдемте, мистер Джексон, – сказала Марпл. – Мы пришлем вам миссис Уолтерс, – бросила она через плечо Рэфьелу, – велите ей поднять вас и привести…
   – Привести куда? – переспросил миллионер.
   – В бунгало Кендалов, – ответила старушка. – Думаю, что Молли вернется именно туда.
//-- II --//
   Молли поднималась по тропинке, ведущей от моря. Ее глаза смотрели только вперед; изредка она поскуливала…
   Поднявшись по ступенькам на веранду, женщина на секунду задержалась, а потом распахнула окно и вошла в спальню. Свет горел, но в комнате никого не было. Миссис Кендал подошла к кровати и села. Так она сидела несколько минут, время от времени проводя рукой по лбу и хмурясь. Затем, подозрительно оглянувшись вокруг, засунула руку под матрас, вытащила оттуда книгу и, склонившись над ней, стала перелистывать страницы в поисках нужного ей места.
   Звук шагов на улице заставил ее поднять голову. Задыхающийся от бега Тим Кендал влетел в комнату и, увидев жену, с облегчением вздохнул.
   – Слава тебе, Господи! Где ты была, Молли?! Я везде искал тебя!
   – Я ходила к речке.
   – Ты ходила… – Мужчина замолчал.
   – Ну да, я ходила к речке. Но я не могла там ждать. Совсем не могла. Там кто-то лежал в воде, и она была мертва.
   – Ты хочешь сказать… А ты знаешь, в первые минуты я подумал, что она – это ты. Я только что узнал, что это Лаки.
   – Я не убивала ее. Правда, Тим, я не убивала. Я в этом уверена. То есть я хочу сказать, что если б я это сделала, то запомнила бы.
   Кендал медленно опустился на край кровати.
   – Ты не… А ты уверена, что… Нет. Ну конечно, ты не убивала! – Он практически выкрикнул эти слова. – Не смей так думать, Молли! Лаки утопилась сама. Ну конечно, она утопилась. Хиллингдон ее бросил, вот она и пошла и улеглась лицом в воду…
   – Лаки такого никогда не сделала бы. Ни за что. Но я ее не убивала, клянусь тебе.
   – Дорогая, ну конечно, ты ее не убивала. – Тим попытался обнять жену, но та отстранилась.
   – Я ненавижу это место. Здесь же всегда должно светить солнце. Так мне казалось вначале. Но это не так. Вместо этого здесь тень – большая и черная. И я в этой тени – и не могу от нее освободиться!.. – Женщина почти кричала.
   – Тише Молли. Ради всего святого – тише! – Тим прошел в ванную и вернулся с полным стаканом. – Посмотри – выпей это, и ты успокоишься.
   – Я… я не могу ничего пить. У меня стучат зубы.
   – Нет, ты можешь, милая. Садись. Вот сюда, на кровать. – Кендал обнял Молли за плечи и поднес стакан к ее губам.
   И тут со стороны окна раздался женский голос.
   – Джексон, – четко произнесла мисс Марпл, – подойдите, заберите у него стакан и держите его покрепче! Будьте осторожны – он силен, и ему нечего терять.
   Надо сказать, что Артур очень любил деньги. Эти деньги были обещаны ему его хозяином, человеком достойным и авторитетным. Кроме того, Джексон обладал развитой мускулатурой, которую значительно укрепили постоянные тренировки. Поэтому он не размышлял, а действовал.
   Как молния, массажист пересек комнату. Одна его рука схватилась за стакан, который Тим держал у губ Молли, а вторая сжала самого Тима.
   – Что за черт?! – Тот дернулся. – Немедленно отпустите меня… Отпустите! Вы что, с ума сошли? Что вы делаете?
   Кендал отчаянно сопротивлялся.
   – Держите его крепче, Джексон, – велела мисс Марпл.
   – Что здесь происходит? В чем дело? – Поддерживаемый миссис Уолтерс, в комнату вошел мистер Рэфьел.
   – И вы еще спрашиваете, в чем дело?! – закричал Кендал. – Ваш слуга совершенно лишился разума, вот в чем дело! Велите ему отпустить меня.
   – Нет, – произнесла мисс Марпл.
   Рэфьел повернулся к ней.
   – Ваше слово, Немезида, – сказал он. – Давно пора все нам объяснить.
   – Я была сущей дурой, – начала пожилая дама. – Но теперь все в прошлом. Когда содержимое этого стакана, который он хотел заставить выпить свою жену, исследуют, я готова поставить на кон… да, готова поставить на кон свою бессмертную душу, что в нем найдут смертельную дозу наркотика. Понимаете, это та же схема, что и в рассказе майора Пэлгрейва. Жена в депрессии, хочет покончить с собой, а муж ее вовремя спасает. А во второй раз ей все удается. Все именно так. Майор Пэлгрейв рассказал мне эту историю, достал снимок, а потом поднял глаза и увидел…
   – За вашим правым плечом… – подхватил мистер Рэфьел.
   – Нет, – покачала головой мисс Марпл. – За моим правым плечом он ничего не увидел.
   – О чем вы говорите? Вы же сами рассказывали мне…
   – Я сморозила глупость. Абсолютную глупость. Просто невероятно, какой дурой я оказалась. Мне показалось, что майор Пэлгрейв смотрит за мое правое плечо, уставившись на что-то. Но он ничего не мог там увидеть, потому что смотрел своим левым глазом, а он у него был стеклянный.
   – Я помню, что у него был искусственный глаз, – подтвердил Рэфьел. – А в тот момент я это забыл или просто не обратил на это никакого внимания. То есть вы хотите сказать, что он ничего не мог увидеть?
   – Конечно, мог, – ответила Марпл. – Он прекрасно видел, но только одним глазом. И видеть он мог правым глазом. Поэтому получается, что он смотрел на что-то или на кого-то справа от нас, а не слева.
   – А справа от вас кто-то был?
   – Да, – кивнула старушка. – Недалеко от нас сидели за столом Тим Кендал и его жена. Перед ними был большой куст китайской розы. По-моему, они занимались какими-то подсчетами. Так вот: майор поднимает глаза – его левый глаз направлен мне за плечо, но видит он правым глазом – и видит мужчину за кустом китайской розы с тем же лицом, только слегка постарше, что и у мужчины на фотографии. Там он тоже снят за кустом китайской розы. Тим Кендал услышал историю майора и понял, что тот его узнал. Естественно, он был вынужден убить его. Позже ему пришлось убить и Викторию, которая видела, как он ставил бутылку с таблетками в комнату майора. Сначала она не обратила на это никакого внимания – Кендал часто заходил в бунгало гостей по самым разным причинам; он мог возвращать в комнату то, что гость забыл на столе в столовой. Но, подумав, Виктория стала задавать ему вопросы, и пришлось избавиться и от нее. А вот сейчас он хотел, наконец, совершить убийство, которое так долго планировал – ведь он же женоубийца!
   – Что за ерунда! Какая… – закричал Кендал.
   И тут неожиданно раздался еще один крик, полный дикой злобы. Эстер Уолтерс бросила мистера Рэфьела, от чего тот чуть не упал, метнулась через комнату и отчаянно вцепилась в Джексона.
   – Отпустите его, немедленно отпустите! Во всем этом нет ни слова правды! Тим, Тим, дорогой мой, скажи, что это неправда. Ведь ты же никого не убивал! Я знаю, что ты не можешь этого сделать. И не будешь делать. А всё эта ужасная девица, на которой ты женился… Это она лжет про тебя. Все это неправда. Я верю в тебя. Я люблю тебя и доверяю тебе. Никому и никогда больше не поверю. Я…
   И тут Кендал потерял самообладание.
   – Ради бога, глупая сука, – огрызнулся он, – заткнись, слышишь?! Ты что, хочешь, чтобы меня повесили? Заткнись. Закрой свой уродливый рот!
   – Бедняжка, – сказал мистер Рэфьел мягким голосом. – Так вот что произошло на самом деле…

Глава 25
Мисс Марпл использует воображение

   – Так, значит, именно так все здесь было? – задал вопрос мистер Рэфьел. Они с мисс Марпл сидели вдвоем и общались с глазу на глаз. – У нее была связь с Тимом Кендалом, так?
   – Мне кажется, это сложно назвать связью, – чопорно ответила Джейн Марпл. – Скорее романтические отношения с перспективой свадьбы в будущем.
   – Когда? После смерти его жены?
   – Не думаю, что несчастная Эстер Уолтерс подозревала о том, что Молли умрет, – заметила пожилая дама. – Мне кажется, она просто поверила в историю, которую ей рассказал Кендал: Молли влюблена в другого, и этот другой приехал за ней сюда. Так что она просто рассчитывала, что Тим разведется с Молли. Думаю, все было вполне добродетельно и респектабельно. Но она очень любила его.
   – Ну, в этом нет ничего странного – парень он привлекательный. А вот что его заставило запасть на нее – это вам тоже известно?
   – Да вы и сами, наверное, знаете, – предположила мисс Марпл.
   – Скажу только, что у меня есть одна идея, но я не могу понять, как вы об этом узнали. Да и у Кендала не было возможности выяснить это.
   – Думаю, что все это я смогу объяснить, если выскажу кое-какие предположения, хотя было бы проще, если б вы сами все рассказали.
   – Я вам ничего не скажу, – ответил мистер Рэфьел. – Сами рассказывайте, коли вы такая умная.
   – Мне кажется, – заговорила его собеседница, – что, как я уже вам говорила, ваш Джексон имеет привычку время от времени тщательно просматривать ваши бумаги.
   – Вполне возможно, – согласился старик, – но я уже говорил, что там нет ничего, что могло бы представить для него какой-то интерес. Я за этим тщательно слежу.
   – Я полагаю, что он прочитал ваше завещание.
   – Ах, вот как!.. Действительно, я вожу с собой его копию.
   – Вы сказали мне, – продолжила мисс Марпл, – сами сказали мне, как Хампти-Дампти [39 - Персонаж английского фольклора, который наиболее известен российскому читателю как одно из действующих лиц книги Л. Кэрролла «Алиса в Зазеркалье» (в переводе «Сказок Матушки Гусыни» С.Я. Маршака – Шалтай-Болтай).] – громко и четко, что ничего не оставили Эстер Уолтерс в своем завещании. Вы подчеркнули это – как в отношении нее, так и в отношении Джексона. И мне кажется, что в отношении Джексона вы не солгали. Ему вы ничего не оставили, а вот Эстер должна была получить что-то, хотя вы тщательно скрывали это от нее. Правильно?
   – Совершенно правильно, хотя я и не могу понять, откуда вы это узнали.
   – Это все из-за того, что вы несколько раз подчеркнули тот факт, что она ничего не получит, – ответила старушка. – У меня есть некоторый опыт, чтобы определить, когда люди лгут.
   – Сдаюсь, – сказал мистер Рэфьел. – Ну, хорошо – я действительно завещал Эстер пятьдесят тысяч фунтов. Думал, что после моей смерти это станет для нее приятным сюрпризом. Наверное, узнав об этом, Тим Кендал решил напоить свою нынешнюю жену какой-нибудь гадостью и жениться на этой сумме и на Эстер Уолтерс в придачу. И, вполне возможно, избавиться и от нее через какое-то время. Но как он узнал, что она унаследует пятьдесят тысяч?
   – Естественно, ему рассказал Джексон, – ответила Джейн. – Они, эти двое, прекрасно ладили друг с другом. Тим Кендал был приветлив с Джексоном и не смотрел, как мне кажется, на него свысока. Поэтому, среди всякой ерунды, которую Джексон рассказывал Кендалу, он упомянул и о кругленькой сумме, которую Эстер Уолтерс, сама того не ведая, должна была получить по завещанию. Он мог даже рассказать, что сам хочет жениться на Эстер, но пока никак не может завоевать ее расположение. Я думаю, именно так все и произошло.
   – Ваши предположения всегда оказываются невероятно правдоподобными, – заметил Рэфьел.
   – Но я сглупила, – призналась мисс Марпл, – очень сильно сглупила. Понимаете, все так здорово складывалось… Тим Кендал, без сомнения, человек очень умный и очень порочный. Он блестяще умел распространять слухи. Добрая половина из того, что я здесь услышала, исходила непосредственно от него. По крайней мере, я так предполагаю. Отсюда и разговоры о том, что Молли собиралась замуж за недостойного человека. Услышав это, я предположила, что недостойным человеком был сам Кендал, хотя тогда у него, естественно, было другое имя. Ее родители что-то услышали – может быть, о том, что его семья была слишком скользкой. Именно поэтому он разыграл крайнее возмущение и отказался «выделываться» перед ее семьей, а потом они вместе с Молли придумали план, который показался им очень занятным. Она притворилась, что сохнет по нему, а потом вдруг появился некий «мистер Тим Кендал», о котором хорошо отозвались некоторые из друзей ее родителей. И они приняли его с распростертыми объятьями, в надежде на то, что из-за него их дочь забудет своего недостойного жениха. Боюсь, что все это доставляло Тиму с Молли много радости. В любом случае, он женился на ней, выкупил на ее деньги это место у предыдущих хозяев, и они переехали сюда. Мне представляется, что деньги Молли Кендал растратил очень быстро. А потом ему подвернулась Эстер Уолтерс с ее перспективой скорого обогащения…
   – А почему же он не прибил меня? – спросил старик.
   Мисс Марпл откашлялась.
   – Полагаю, он сначала хотел убедиться, что все, что Джексон рассказал о миссис Уолтерс, – правда. А потом, я хочу сказать… – Она в смущении замолчала.
   – А потом ему не пришлось бы ждать слишком долго, – закончил за нее мистер Рэфьел. – И моя естественная смерть была для него предпочтительнее. Когда умирают миллионеры, их смерть рассматривается под микроскопом, совсем не так, как смерть простых жен.
   – Вы совершенно правы. Только подумайте обо всей той лжи, которую он распространял, – согласилась пожилая леди. – Посмотрите, во что он заставил поверить саму Молли, подсунув ей эту книгу о психиатрических расстройствах и при этом скармливая ей лекарства, которые вызывали у нее кошмары и галлюцинации. Вы знаете, что ваш Джексон хорошо разбирается в лекарствах? Мне кажется, он заметил: некоторые симптомы у Молли свидетельствуют о том, что она принимает определенные препараты. И в тот день молодой человек явился в бунгало, чтобы немного покопаться в ванной. Тогда он все рассматривал этот крем для лица. Может быть, ему не давали покоя истории о ведьмах, которые натирали себя маслами, содержавшими белладонну… Если ее добавить в крем для лица, то результатом вполне могут оказаться временные отключения сознания. Все эти случаи, когда она не помнила, что делала, или когда думала, что летает по воздуху… А может быть, на такие мысли его навели рассказы майора Пэлгрейва о том, как женщины в Индии используют датуру на своих мужьях.
   – Майор Пэлгрейв! – воскликнул мистер Рэфьел. – Ну и личность!
   – Можно сказать, что он сам себя убил, – мисс Марпл вздохнула, – а еще вызвал смерть Виктории и чуть не вызвал смерть Молли. И тем не менее он все-таки узнал убийцу.
   – А почему вы вдруг вспомнили про его стеклянный глаз? – полюбопытствовал Рэфьел.
   – Потому что сеньора де Каспеаро сказала очередную ерунду. Она несла какую-то ахинею о его уродстве и его дурном глазе, а я сказала, что у него искусственный глаз и что он, бедняга, в этом не виноват. На это сеньора заявила, что его глаза смотрели в разные стороны и что он был косым, в чем она была абсолютно права. А потом добавила, что это приносит несчастье. Я знала – я была уверена, – что в тот день услышала нечто чрезвычайно важное. И вот вчера, сразу же после смерти Лаки, я вспомнила! И поняла, что нельзя терять ни минуты…
   – А почему Тим Кендал убил вместо Молли другую женщину?
   – Совершенно случайно. Думаю, что у него был следующий план: убедив всех, включая саму Молли, что у нее проблемы с психикой, и дав ей лошадиную долю препарата, который он использовал, Кендал предложил ей разом решить все эти головоломки, связанные с убийствами. При этом он сказал, что не сможет обойтись без ее помощи. После того как все уснут, они должны будут поодиночке выйти из бунгало и встретиться на оговоренном месте возле речки. А еще он сказал, что почти знает, кто убийца, и что они заманят его в ловушку. Молли беспрекословно подчинилась, но препарат замедлил ее реакции и движения – Тим появился на условленном месте первым и увидел женщину, которую принял за свою жену: золотистые волосы и бледно-зеленая шаль. Он подошел к ней сзади, зажал ей рот рукой, опустил ее голову в воду и продержал ее там, сколько потребовалось.
   – Какой милый мальчик!.. А разве не проще было скормить Молли критическую дозу наркотика?
   – Конечно, проще. Но это могло вызвать подозрения. Вы же помните, что все наркотики и транквилизаторы убрали от Молли подальше. И если у нее вдруг появилась новая доза, то кто, как не ее муж, обеспечил ее этим? А вот если в приступе отчаяния она пойдет и утопится, в то время как ее невинный муж спокойно спит, это будет выглядеть как романтическая трагедия, и никому не придет в голову, что ее намеренно утопили. Кроме того, – добавила мисс Марпл, – убийцы в большинстве случаев не ищут легких путей – они не в состоянии отказаться от разработки очень хитроумных планов.
   – Мне кажется, вы уверены, что знаете об убийцах абсолютно все! Так вы уверены, что Тим Кендал не знал, что убил не ту женщину?
   Пожилая дама покачала головой.
   – Он даже не взглянул ей в лицо, а просто убежал, как можно быстрее. А потом, по прошествии часа, организовал поиски своей жены, играя роль безутешного мужа.
   – Но какого черта Лаки делала у речки посреди ночи?
   Джейн Марпл смущенно закашлялась.
   – Мне кажется, что она – вполне возможно – кого-то там ждала.
   – Эдварда Хиллингдона?
   – Нет-нет, – поспешно ответила старушка. – С ним у нее все было кончено. Я не уверена, но вполне возможно, что она дожидалась Джексона.
   – Джексона?
   – Я заметила, как она пару раз смотрела на него… – пробормотала пожилая дама, отводя глаза.
   Мистер Рэфьел присвистнул.
   – Мой мартовский кот Джексон! Никого не пропустит… А Тим, наверное, был в шоке, когда понял, что убил не ту женщину.
   – Не сомневаюсь. Скорее всего он впал в отчаяние. Ведь где-то бродила живая Молли. И вся эта история о ее психическом заболевании не выдержит никакой проверки хорошего специалиста-психиатра. А когда история о том, что он предложил ей встретиться у речки, выйдет наружу, то что с ним будет? У него был только один шанс – как можно быстрее покончить с Молли. Тогда все смогут решить, что Молли в приступе безумия утопила Лаки, а потом, испугавшись содеянного, убила себя.
   – И именно тогда вы решили сыграть роль Немезиды?
   Неожиданно Рэфьел откинулся в кресле и расхохотался.
   – Отличная, черт возьми, была шутка! – сказал он. – Если б вы только знали, на что были похожи с этим розовым шарфом на голове, когда объявляли себя Немезидой… Я этого никогда не забуду!

Эпилог

   Пришло время возвращаться домой, и мисс Марпл ждала в аэропорту свой самолет. Ее пришли проводить довольно много людей, хотя Хиллингдоны к тому времени уже покинули Карибы, Грегори Дайсон переехал на другой остров, где, по слухам, все свое время посвящал какой-то вдове из Аргентины, а сеньора де Каспеаро вернулась в Южную Америку.
   Молли тоже пришла проводить старушку. Она была бледна и сильно похудела, однако мужественно переносила все произошедшее и с помощью одного из подчиненных мистера Рэфьела, которого тот вызвал из Англии, успешно справлялась с управлением отелем.
   – Надо чем-то себя занимать, – провозгласил Рэфьел. – Тогда меньше думаешь. У вас здесь совсем неплохо.
   – А вы не думаете, что убийства… – начала было миссис Кендал.
   – Публика обожает убийства, когда убийца уже за решеткой, – заверил ее старик. – Продолжайте, детка, и вкладывайте в это свою душу. И не подозревайте всех мужчин только потому, что вам встретился негодяй.
   – Вы говорите прямо как мисс Марпл, – заметила Молли. – Она тоже не устает повторять, что мистер Совершенство рано или поздно появится.
   Услышав подобное утверждение, старый богач улыбнулся. Итак, группа провожающих состояла из Молли, двух Прескоттов и, конечно, мистера Рэфьела и Эстер Уолтерс – Эстер, которая выглядела много старше и печальнее и к которой ее начальник неожиданно стал проявлять добрые чувства. Здесь же был и Джексон, который притворялся, что занят багажом мисс Марпл. В эти дни улыбка не сходила с его лица, и было понятно, что ему удалось заработать кругленькую сумму.
   В воздухе раздался звук приземляющегося самолета. Атмосфера в аэропорту была совершенно свободной, и никто не произносил в громкоговоритель: «Просьба пройти к воротам номер восемь или девять». Надо было просто выйти из небольшого павильона, окруженного цветами, на перрон.
   – До свидания, милая мисс Марпл. – Молли поцеловала пожилую даму.
   – До свидания. Постарайтесь выбраться к нам погостить. – Мисс Прескотт тепло пожала ее руку.
   – Было очень приятно с вами познакомиться, – добавил каноник. – Я с удовольствием присоединяюсь к приглашению сестры.
   – Всего наилучшего, мадам, – сказал Джексон. – И не забывайте, что как только вам захочется сделать бесплатный массаж – пошлите мне весточку, и мы договоримся.
   И только Эстер Уолтерс слегка отвернулась, когда пришло время прощаться. Мисс Марпл не стала настаивать.
   Последним был мистер Рэфьел, который пожал ей руку.
   – Ave Caesar, nos morituri te salutamus [40 - «Аве, Цезарь, мы, идущие на смерть, приветствуем тебя» (лат.) – приветствие римских гладиаторов, выходящих на арену.], – сказал он.
   – Боюсь, – сказала пожилая дама, – что я не настолько сильна в латыни.
   – Но вы меня поняли?
   – Да, – кивнула мисс Марпл и больше ничего не сказала. Ибо хорошо поняла, что он имел в виду. – Мне было очень приятно с вами познакомиться. – С этими словами она прошла по аэродромному перрону и вошла в самолет.

Агата Кристи Карибская тайна

Глава 1 Майор Пэлгрейв рассказывает историю

Глава 2 Мисс Марпл сравнивает

Глава 3 Смерть в гостинице

Глава 4 Мисс Марпл нужна медицинская помощь

Глава 5 Мисс Марпл принимает решение

Глава 6 На рассвете

Глава 7 Утро на пляже

Глава 8 Беседа с Эстер Уолтерс

Глава 9 Мисс Прескотт и другие

Глава 10 Встреча в Джеймстауне

Глава 11 Вечер в «Золотой пальме»

Глава 12 Прошлое не отпускает

Глава 13 Виктория Джонсон покидает сцену

Глава 14 Расследование

Глава 15 Расследование продолжается

Глава 16 Мисс Марпл ищет помощника

Глава 17 Мистер Рэфьел берет все в свои руки

Глава 18 Без скидок на духовное звание

Глава 19 О пользе сломанных каблуков

Глава 20 Ночная тревога

Глава 21 Джексон и косметика

Глава 22 Мужчина в ее жизни?

Глава 23 Последний день

Глава 24 Немезида

Глава 25 Мисс Марпл использует воображение