-------
| Библиотека iknigi.net
|-------
| Владимир Дэс
|
| Пролетая мимо…
-------
Владимир Дэс
Пролетая мимо…
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
Вес его приближался к ста шестидесяти килограммам. Возраст – к пятидесяти годам. Богат он был на столько, что деньги для него перестали выражаться в материальных единицах, а счет шел уже на заводы, компании, рудники и пакеты акций.
Разбогател он быстро, как и многие другие. Россия в это время была просто раем для таких, как он.
Женат он ранее не был. Детей не имел. И не хотел иметь. И женился однажды, но с условием, что детей у них не будет. Нашел женщину, которая, как в народе говорят, «слаще морковки ничего не ела»: тихую, скромную, домашнюю.
И вдруг в его жизнь ворвалось юное создание пятнадцати лет, лицом как две капли воды похожая на него. Она привезла с собой фото, где он в обнимку с женщиной – молодой и красивой. На обороте надпись, сделанная его рукой: «Пролетая мимо я дарю тебе любовь». А еще она отдала ему записку, где ее мама перед смертью сообщила ей чья она дочь и где ее отец.
Девочка была худенькая, с косичками, в простом ситцевом платье и с маленьким рюкзачком за плечами. Взгляд ее был чист и светел.
Когда он все это прочел и увидел, то у него защемило в сердце: перед ним его ребенок, его дочь, уже почти девушка, скромная, тихая, без пеленок и сосок – готовый продукт. Он протянул к ней руки и обнял, прижав к своему объемному животу.
– Папа – заплакала она.
– Доченька – зашмыгал он носом и даже пустил слезу.
Позвал жену:
– Настя, у нас появилась дочь.
С появлением дочери жизнь его резко изменилась. Он стал чаще появляться дома, ходить с дочерью в дорогие рестораны, на престижные приемы и конкурсы.
А тетя Настя, как стала звать его жену дочь, просто души не чаяла в девочке. Она полюбила ее как свою собственную дочь. И он сам, расплывшись, как блин, просто купался в своем счастье.
Он пристроил ее учиться в престижный колледж. В добавок у нее появились гувернантка и няня.
Со временем она вытянулась и превратилась в стройную, красивую девушку.
Только иногда в самой глубине ее темно-карих глаз вспыхивали очень злые, бесовские огоньки.
Что бы это значило?
Первые проблемы начались в колледже.
Дочь стала приходить домой и сразу ложиться в постель, ссылаясь на головную боль.
На осторожные вопросы отца о ее головных болях она только отворачивалась и молчала.
Через неделю она уже плакала. При этом категорически отказывалась от врачей.
Отец мрачнел.
Раздражаясь, стал кричать на охрану и обслугу, что ранее с ним никогда не бывало.
Наконец, нервы его не выдержали, и он решительно потребовал от нее объяснений.
Она долго отнекивалась, но, наконец, сквозь слезы рассказала, что ее терроризирует мальчик из их класса. Он достоянно толкает и бьет ее, причем старается попасть кулаком по голове.
Он тут же позвонил хозяину колледжа, и тот с директрисой через полчаса был у него дома.
Известие о том, что его дочь бьет в колледже одноклассник, ввело директрису в крайнее изумление.
– Это не так. До вашей девочки никто никогда и пальцем не дотрагивался. Разве только детские шалости в перемену. Тут причина другая. Дело в том, что мальчик, о котором она говорит, как бы нравится всем девочкам класса. И у них, девочек, идет как бы соревнование за его внимание. И ваша дочь, к сожалению, проиграла это соревнование. Мальчик выбрал для своего внимания другую девочку. Возможно на этой почве у нее развились ревнивые фантазии. Но бить ее никто не бьет. Это неправда.
В этот момент с треском распахнулась дверь кабинета, где происходил разговор, и ворвалась дочь. Она бросилась к отцу на шею и, плача, закричала:
– Она врет! Она все врет! Он бил меня, бил. А она просто его выгораживает. Ей приплачивают. Он бил меня.
Все от такого напора какое-то время были в замешательстве. Отец молча встал и увел рыдающую дочь.
Директрису уволили.
А дочь все продолжала мучиться от так называемых избиений ее одноклассника.
И когда обстановка в доме накалилась до предела, мальчик вдруг перестал ходить в школу. Через несколько дней по школе пошел слух, что он пропал. Родители были в шоке, а его девочка из класса даже пыталась отравиться снотворным.
Мальчик исчез. Никто не знал где он и найти его не могли. Ни живого, ни мертвого. Та девочка, что травилась, ушла из колледжа.
Зато у дочери сразу прекратились головные боли, и она стала как прежде весела и беззаботна.
Но в колледже ее стали сторониться как учащиеся, так и педагоги.
Люди стали бояться ее больных фантазий.
Тогда она ушла из колледжа.
Наняли репетиторов для занятий дома.
Но у нее изменились отношения и дома. Она стала дерзить жене отца – тете Насте, так как та после той истории с исчезновением мальчика тоже стала избегать общений с падчерицей.
А после высказанных мужу сомнений по поводу избиений дочери в школе и подозрений о не случайной пропаже мальчика, их общения были сведены до минимума.
Дочь сочла это оскорблением.
И однажды, когда отец вернулся с работы, он услышал страшный крик в доме. Кричала дочь.
Она была кем-то заперта в туалете.
Когда он бросился ей на помощь и почти выломал дверь, дочь билась в истерике.
– Кто это сделал? – кричал отец.
– Тетя Настя – рыдала дочь.
Отец, схватив своей огромной рукой бедную женщину, стоявшую здесь же и дрожавшую, как осиновый лист, предупредил:
– Если подобное повторится, я тебя навечно замурую в туалете, только в другом.
Через неделю сцена повторилась.
Не слушая никаких разумных оправданий своей жены, он велел спустить ее в подвал и там запереть в подвальном туалете.
Дочь регулярно навещала тетю Настю и рассказывала, как она это подстроила.
Отцу рассказывали об этих жутких посещениях, но он не хотел ничего слышать.
Наконец, тетя Настя сошла с ума.
Когда ее куда-то увозили охранники, дочь, проходя мимо, сказала:
– Ну что, допрезиралась, сучка.
Но сказала тихо, чтобы слышала только мачеха. Та может быть и слышала, но уже ничего не понимала.
Теперь девочка стала полноправной хозяйкой и дома, и отца.
Она стала опять весела и хохотлива.
Ползала по отцу и щекотала его, ласково называя то папулькой, то толстым папкой, отчего тот жмурился, как кот, и от счастья, только что не мурлыкал.
Наконец она стала все чаще и чаще выходить в город, в люди, на дискотеки.
Он приставил к ней охранника – физически подготовленного парня со спокойным характером.
Правда, когда она несколько раз была привезена домой не совсем в себе, отец сделал ему выговор:
– Ты поглядывай, что она там пьет и в каких количествах.
Охранник стал поглядывать и ограничивать ее самостоятельность, делая замечания.
Ей это не понравилось.
Парень был новичком в их доме и не знал, чем эти недовольства могут закончиться. Он просто честно исполнял свой контракт, что его и сгубило.
А она, посверкав глазами, в один из дней вдруг стала очень нежна и сговорчива со своим охранником.
Через неделю они уже были близкими друзьями.
А через две она ворвалась в кабинет к отцу в разорванной сорочке, в ссадинах и крови. Следом за ней бежал охранник.
– Спасите! – кричала она и, дрожа всем телом, пряталась за отца. – Папа, он меня пытался изнасиловать.
– Что!? – взревел отец.
– Что? – недоуменно застыл на пороге, охранник.
Больше он ничего не успел сказать. Его быстро скрутили и отволокли в подвал.
– Папа, ты его убьешь? – пытала отца «изнасилованная» дочь. – Убей, я прошу тебя. Он негодяй. Ничтожество.
Отец дал команду казнить охранника.
Она поставила условие, чтобы казнь снять на видео.
На пленке парень все удивленно спрашивал: «за что?».
Он пытался объяснить, что она сама позвала его в спальню. Ну они немного поиграли. Вдруг она вскочила, разорвала сорочку. Царапнула его, себя. Несколько раз ударилась головой об стену и бросилась вон из комнаты. Он от удивления вначале опешил, а затем бросился за ней, ничего не понимая.
Но его мало кто слушал, и по приказу казнили страшно и мучительно.
А она после просмотра пленки дрожала всем телом и жалась к отцу, шепча ему, что у нее есть только он, в нем, в отце, ее жизнь и защита. Он же гладил ее по головке и тоже шептал:
– Ты мое сокровище, самое дорогое и самое родное на Земле.
Казалось, что жизнь в доме со временем стала опять налаживаться. Правда сменилась почти вся охрана и прислуга. Ее уже охраняли трое.
Однажды она проезжала в своей машине с охраной мимо здания прокуратуры. Вдруг она попросила остановиться. Машина остановилась. Она открыла дверку, вышла из машины и вошла в здание прокуратуры. Охранники не успели и осознать что и почему, как она уже скрылась в недрах этого серого здания.
Охранникам ничего не осталось, как ждать. И они ждали. Ждали долго. Терпеливо. Потом к ним подлетело несколько машин, люди в масках разоружили и увезли их в ближайшее отделение милиции.
В полночь был окружен дом отца.
Ему было предъявлено постановление на обыск и арест.
Его обвинили в двойном убийстве и попытке убийства своей жены.
Молча он выслушал предъявленное ему обвинение. Молча подписал протокол. И молча ушел за конвоем.
За шесть месяцев следствия он похудел на семьдесят килограммов, не проронил ни слова и подписал все предъявленные ему обвинения.
Суд приговорил его к пожизненному заключению.
Дочь сразу после суда пошла на почту и дала телеграмму: «Мама, приезжай, я его сделала».
Приехала мама. Мама, которая, оказывается, никогда и не умирала. Живая и энергичная мама быстро сориентировалась что к чему и, обозвав дочь идиоткой, уехала.
Потом уже адвокаты объяснили дочери, что и компании и все имущество по-прежнему принадлежит ее отцу, а она всего лишь приживалка, которую по его желанию могут выгнать из дворца и лишить «рая» в любую минуту.
Она тут же потребовала свидания с отцом.
Он не отказал ей в этом.
Во время свидания она рыдала, просила прощения, каялась, винила во всем мать. Сквозь слезы она рассказывала, что это мать все придумала как отомстить ему за обман в молодости, и она сама, когда услышала все это, тоже почувствовала себя обманутой и униженной в рождении и тоже решила сделать такое, чтобы ее, тогда еще мифическому отцу стало так же плохо и больно, как и им с матерью в жизни.
Он молча выслушал и спросил, что ей еще от него надо.
Оказалось, что ей не надо почти ничего, кроме одного – его дома, дачи, машины, заводов, рудников, акций, а она потом напишет прокурору, что просто оклеветала отца по указанию своей матери.
Отец подписал все имущество на нее, в конце лишь попросил не путать сюда еще и мать.
Дочь, получив все достояние отца, забыла о своем походе к отцу. Да он иного и не ждал.
Адвокат, которого она наняла для оформления документов о переходе имущества в ее руки, оказался весьма успешным не только в делах адвокатских, но и любовных. Он стал любовником, а затем и мужем молодой богатой одинокой миллионерши.
На девятом месяце беременности супруги этот преуспевающий красивый и молодой теперь уже управляющий крупным холдингом неожиданно умирает от разрыва сердца у себя в кабинете. Кто-то его отравил.
У нее начались преждевременные роды. Тяжелые и длительные.
В бреду родовых мук ей было видение, что сын, который родится, поступит с ней точно также, как она поступила со своим отцом.
Когда ей после родов сообщили, что у нее мальчик, она не захотела даже посмотреть на ребенка и подписала отказ от него.
Ребенка сдали в дом малютки.
Она думала, что так спасла себя.
А отец тем временем уже обжился в лагерной жизни.
Спокойный характер и неболтливость заслужили доверие со стороны как начальства лагеря, так и самих узников.
Особенно он сошелся с местным фельдшером и соседом по койке в лагерном бараке.
Федор, так звали его соседа, мотался по тюрьмам с четырнадцати лет. А недавно он отметил свое пятидесятилетие. Выросший в детском доме без отца и матери, он, попав первый раз в колонию для малолетних за мелкую кражу, так ни разу не дождался освобождения. Все время конфликтуя с администрацией лагерей, все время добавлял себе срока. И вот только к пятидесяти у него появилась реальная возможность выйти на свободу.
Они подолгу беседовали. Так он постепенно узнал почти всю жизнь Федора. Хотя и знать там было нечего. Кто его отец Федор не знал. Мать об отце ничего не рассказывала, а может просто не успела. Она утонула, как ему сказали, во время позднего купания. Потом детский дом и лагерь. И вот скоро он будет на свободе. Увидит жизнь, которую никогда не видел, о которой ничего не знал. Первое, что он, наверное, сделает, это женится. Он чувствует, что ему будет хорошо с женщиной. В его жизни близко он чувствовал женщину только один раз, когда у него болел зуб и зубной врач – женщина – ему его вырывала, близко наклонившись к нему своим телом. Тогда он потерял сознание, но не от боли, а от этой умопомрачительной близости.
За сутки до выхода на свободу Федор все время твердил, что он волнуется, очень сильно волнуется, даже сердце побаливает.
В час освобождения они вдвоем шли до самых лагерных дверей.
Когда сержант положил руку Федору на плечо и сказал: «Сейчас открою последнюю дверь и там – Свобода», – Федор зажмурил глаза и схватился за сердце.
Щелкнул замок, дверь чуть приоткрылась и… Федор упал.
Солдат ухмыльнулся, откомментировав: «Такое бывает», вызвал фельдшера, а его провожающего попросил отволочь Федора в комнатку свиданий.
Он отволок Федора в комнатку свиданий, 1 уложил на топчан и, присев рядом, задумался: «Надо же, человека убила свобода. Значит, он там был не нужен», и задал себе вопрос: «А я-то там нужен?» Пришел его друг фельдшер, слегка попахивающий винцом, и констатировал смерть бедного Федора, так и непознавшего ни женщины, нисчастья, ни свободы.
А когда его друг фельдшер, как бы в: шутку, предложил ему поменяться с умершим куртками с лагерными номерами и: стать Федором, так как они очень похожи и по фактуре, и по возрасту, он неожиданно согласился. А фельдшеру, очевидно, было просто скучно, а тут что-то интересное, и он, констатировав смерть бывшего миллионера, вывел лже-Федора на свободу.
Так он стал Федором, а его дочь получила извещение о смерти своего отца.
И уже казалось, что они в этой жизни никогда больше не встретятся. Но вышло опять наоборот.
Он по какому-то внутреннему повелению устроился работать в тот самый детдом, где когда-то рос его умерший друг по лагерю. Он помнил рассказы Федора о тех замечательных людях, которые там работали, и о несчастных детях, обиженных судьбой.
Его приняли на работу с удовольствием. Так он стал и сторожем, и плотником, и сантехником, и многим другим как для администрации, так и для сирот.
Особенно он подружился с одним голубоглазым пареньком, до боли похожим на него в детстве. Он сначала очень удивился этому сходству. Но его удивление прошло, когда он увидел попечительницу этого детского дома, приехавшую в очередной раз со своими подарками. И хотя времени прошло довольно много, и лицо ее скрывала модная вуалетка, он узнал в ней свою дочь.
Он навел справки и понял для чего и к кому она приезжает.
Зная свою дочь и зная, на что она способна, он решил спасти ребенка.
Спасти своего внука и ее сына.
Не говоря мальчику ничего о родственных связях, он предложил десятилетнему пареньку сбежать с ним на юг в один из маленьких поселков Краснодарского края, где жил когда-то его друг и товарищ по ВУЗу. Парень сразу же согласился, когда узнал, что там есть море.
И они, выбрав момент, сбежали.
Себе и мальчику он приготовил новые документы.
Мальчика своему однокашнику и его семье он представил своим сыном, чем еще ближе привязал его к себе.
Он устроился на работу, снял квартиру. Мальчик пошел в школу.
Прошло время.
И все бы было хорошо, не заболей он в одну из ранних весен.
Да так прихватило, что думал все, пора к Всевышнему.
Мальчик не ходил в школу, ухаживал за ним с утра до вечера.
И он, обманувшись в своих предчувствиях, решил очистить душу, рассказать парню все, как было.
Заставил вспомнить его ту тетю, которая приезжала в их детдом на мерседесах с охраной и подарками и объявил ему:
– Это твоя мать и моя дочь. А я тебе не отец, а дед.
И так дальше по-порядку всю историю с обретением дочери, тюрьмой и мнимой смертью.
Но судьба распорядилась иначе – он не умер. Видимо, было еще рано. Но сказанного не вернешь.
Парень стал задумчивым.
Со временем он закончил школу и решил учиться дальше. Но дед, как бы чувствуя что-то нехорошее, все не отпускал его.
Но однажды парень исчез.
А дед нашел записку: «Не переживай. Я поехал к ней. Хочу поговорить. Как все сделаю, дам тебе телеграмму. Твой внук».