-------
| Библиотека iknigi.net
|-------
|  Дмитрий Голев
|
|  Мятежность слов и мудрость многоточий…
 -------

   Голев Дмитрий
   Мятежность слов и мудрость многоточий…


   Мудрец и Гений


     Мудрейший в мире из людей
     Поспорил как-то с гениальным.
     Сказал мудрейший: «Свод идей
     Не больше истинного знанья.


     И сколько б книг ты ни прочёл,
     Круг интересов бы ни ширил,
     Всегда чего-то не учёл
     В своём суждении о мире».


     Правдивы были те слова,
     А ум величия исполнен.
     И Гений лишь ответил: «Да»,
     Не возразил и не дополнил.


     Мудрец опешил: «Как же спор?»
     И рассуждать продолжил дальше.
     В своих суждениях был скор,
     Без колебаний и без фальши


     Сказал: «Кто знаний свет хранит,
     Тем жизни праздность – преступленье.
     Им мало грызть наук гранит,
     Своё составить важно мненье.


     Потомкам в память, на века
     Оставить мудрое писанье.
     Жизнь так трагично коротка
     И так полна очарованья».


     Мудрейшим разве есть нужда
     В оценки точных рассуждений?
     И Гений вновь ответил «Да»,
     Не сделав личных наблюдений.


     Мудрец вспылил: «Какой позор!
     Вот так, без спора согласиться!
     Широкий важен кругозор!
     Пытливый ум всегда ершится!


     Не мало истин рождено
     В тяжёлых спорах и сомненьях!
     Самой судьбой нам суждено
     Блуждать впотьмах предубеждений».


     Что возразишь? Одна беда —
     Не оскорбить бы ненароком.
     И Гений тихо вставил: «Да»,
     Держась задумчиво и робко.


     Мудрец вскричал: «Как жить с людьми,
     Когда в них столько равнодушья!..
     Да вы!.. Да я!.. Да чёрт возьми!..»
     И рухнул наземь от удушья.


     Мудрец не ведал одного:
     Был Гений в мыслях занят прочим,
     И в спор не лез он оттого,
     Что в смысл фраз вникал не очень.


     Мораль истории проста,
     Без оговорок и сомнений:
     Быть мудрым просто лишь тогда,
     Когда не мучает вас гений.


     Мне кто-то скажет: «Ерунда!
     Здесь гений с мудрым перепутан».
     И я ему отвечу: «Да».
     К чему напрасно сеять смуту?

   09.01.2013 г.


   Рождение стиха


     Есть ощущение стиха.
     Предчувствие. Почти тревога.
     И вроде мысль ещё тиха,
     Но подозрительна немного.


     И вроде мир не изменён,
     И люди в мире этом те же…
     Ты ж вне событий и времён.
     Ты словно воздух в дождь разрежен.


     Не быстро, нет – едва-едва
     Крадутся будущие строки.
     Приходят образы, слова —
     Видны, понятны, но далёки…


     Принять, приблизить, обогреть,
     Омыть слезой и сердца кровью,
     За благо с ними поговеть,
     Их напитав своей любовью.


     Придёт момент – коль мысль лиха —
     Хватай и шлёпай на бумагу
     Всё тело нового стиха —
     Новорождённого бродягу,


     Скитальца книжный стеллажей.
     Его потом сыщи попробуй!
     Вот он совсем не твой уже,
     Живёт своей судьбой особой.


     А ты как ласковый отец
     Простишь загулы все дитяти.
     Он – путь от сердца до сердец
     И след твой в мире этом, кстати.

   02.2013 г


   Многогранник


     Как мечтает многогранник
     С многоликою судьбой
     Осознать своё призванье
     И в придуманном изгнаньи,
     Ширя круг своих познаний,
     Округлиться сам собой.


     Он ночей не спит, понурый,
     Всё углами скрежеща.
     То в угаре, то в сумбуре…
     Бьётся в сущности фигуры,
     В естестве моноструктуры
     Многогранная душа.


     Он тоской своей измучен
     Ходит кругом круглый год.
     Мир вокруг благополучен,
     Он один мрачнее тучи. —
     До чего же невезучий!
     Круга он ничуть не лучше,
     А совсем наоборот!


     Круглый мир и шар – планета,
     И не даром – «круглый год»…
     Путешествуют вкруг света…
     Круглым солнцем всё согрето…
     Кругло то и кругло это…
     Даже круглый идиот!


     Многогранник колобродит.
     Многогранник с горя пьёт.
     По свободной воле вроде
     В угол зрения он входит,
     Где высокий градус бродит
     В самый крепкий оборот.


     И в дыму хмельных агоний,
     Подпирая лоб углом,
     Он решительно нескромен!
     Он находит нужный номер
     И звонит по телефону
     В знаменитый круглый дом.


     В круглом доме, в круглом зданье
     Говорит автоконтроль:
     «Если вы большой начальник,
     Ваше примут замечанье…
     Если пьющий многогранник,
     То нажмите цифру ноль».


     Многогранник разъярённый!
     Вопрошает он «Доколь?!..»
     В лучших чувствах оскорблённый!
     До психоза доведённый!
     И под круглые знамёна
     Он теперь поставлен в ноль!


     Ноль не абы что такое!..
     Ноль – вполне конкретный знак.
     Обличает он изгоя —
     В состоянии покоя
     От бессрочного запоя
     Кто бездельник и тюфяк.


     «Я тюфяк?! И я бездельник?!» —
     Многогранник кривит рот.
     Пишет в свой еженедельник:
     «Хватит круглого правленья!
     Под гранённые знаменья
     Многогранный звать народ!»


     От обиды злая воля
     Безгранично широка.
     Под парами алкоголя
     Жизнь вдруг стала полем боя,
     Созывает он изгоев
     Против круглого врага.


     «Поднимайтесь!» – Он вещает. —
     «Время более не ждёт!
     Круговертят! Истощают!
     Обнуляют! Обчищают!
     Округляют! Обобщают
     Многогранный наш народ!»


     И забыл уж многогранник:
     Были помыслы светлы.
     Как хотелось знать призванье!
     Как в придуманном изгнаньи,
     Ширя круг своих познаний,
     Сгладить сам мечтал углы.


     Он теперь в среде крамолы
     В главных числится вождях.
     Предвещает очень скоро
     Он народные расколы.
     Да для публики глаголет
     Всё на круглых площадях.

   11.12.2012 г.


   О национальном вопросе


     Вопрос национальностей,
     Затёртый и измученный,
     Болезненно-сомнительный
     Для мнительных господ,
     И я его не трогаю
     Никак ни в коем случае,
     Хоть даже «ко́ий» случай тот
     Негаданно придёт.


     Но был на днях на лекции…
     Перед учённой братией
     Там выступал заслуженный,
     По слухам, человек.
     Своей солидной внешностью
     Он вызывал симпатию,
     Глаза светились мудростью
     Под ширмой томных век.


     Фамилия докладчика —
     Для слуха аномалия —
     Уж больно витьеватая
     На мой простецкий вкус…
     Он носом выдающимся
     Вполне мог быть с Италии,
     А кучерявой внешностью,
     Быть может, и француз.


     Он говорил уверено,
     Как если б знал доподлинно,
     Мол, пропаганда подлая
     И чей-то злой подлог,
     Что Русь великим воинам
     Была когда-то Родиной,
     И славилась культурою
     На Запад и Восток.


     Надумана, приписана,
     Ничем не обоснована
     Руническая письменность
     В дохристианский строй…
     Серьёзные учёные
     Не заинтересованы
     Ни Велесовой книгою,
     Ни прочей чепухой!..


     И я кивал в согласии —
     Я не силён в истории,
     И в этой акватории
     Подвластен всем ветрам…
     К тому же больно куцыми
     Казались все теории,
     Что были неудобными
     Большим профессорам.


     По залу, сколько видеть мог,
     Сквозило одобрение.
     В едином устремлении
     Учёные мужи
     Руси отписывали роль
     Простого поселения
     Во имя подавления
     Пропагандистской лжи.


     Друг друга им не поддержать —
     Сверх логики насилие…
     Наука ангажирует
     Мораль на па-де-де…
     У них так много общих черт
     И полное обилие
     Фамилий кучерявеньких,
     Носатых и т(э). д(э).


     И только в дальнем из рядов,
     В полнейшем одиночестве,
     Сидел и недоумевал
     Профессор Иванов.
     Он был паршивою овцой
     И внешностью и отчеством,
     И завсегда принадлежал
     К когорте молчунов.


     А лектор в подтверждение
     Славянской неспособности
     В культуре государственной
     И в прочих чудесах
     Разменивался фактами
     Порой весьма прискорбными,
     Но в очень убедительных
     И зрелых словесах.


     «Конечно, огорчительно —
     Вещал он – осознание…
     Но факты недвусмысленно
     Указывают нам,
     Что Русь, не культивируя
     Научные познания,
     Была лишь поселением
     Неразвитых славян.


     Судите по свидетельствам,
     Читайте по орнаментам,
     Ведущими учёными
     Давно утверждено,
     Что государства строятся
     На субкультурной самости,
     Что самоосознанием
     Народности полно…».


     Я не скажу, что понял всё.
     Похлопал лишь из робости.
     Все хлопают, и я, глядишь,
     Ничуть не хуже всех.
     Хоть зрело ощущение
     Какой-то скрытой подлости,
     Неявно обеспечившей
     Докладчику успех.


     По-окончанье лекции
     Настал момент полемики,
     Поднялся, к удивлению,
     Профессор Иванов.
     С ноги он мялся на ногу
     От явного смущения,
     Но был однако выдержан
     В произнесеньи слов.


     «Позвольте, – обратился он, —
     Выходит несуразица,
     Народ славянский не был коль
     Культурою сплочён,
     Как покорить сподобился
     Такую часть Евразии,
     Не пользуясь уверенно
     Ни словом, ни мечём?


     К тому же, несерьёзной вы
     Назвали книгу Велеса,
     Легко сослав в забвение
     Сей спорный артефакт.
     В придумку Миролюбова
     Мне искренне не верится,
     Но верится Дубровскому,
     Ценившему трактат».


     Фамилия Дубровского
     Напомнила единственно
     Мне некогда прочитанный
     Культурный анекдот.
     А вот лицо докладчика,
     Нахмурилось воинственно,
     И искривился злобою
     Его учёный рот.


     «Желаемое хочется
     Вам выдать за действительность. —
     Последовал немедленный
     Решительный ответ. —
     Но не к лицу учёному
     Восторженная мнительность.
     Лишь объективность вычистит
     Псевдонаучный бред.


     Не может мысль учёного
     Быть личных чувств заложницей!
     У всех одна история
     И люди все равны,
     Но вот народ народу рознь
     И в рамках этой розницы
     Плодятся заблуждения
     И ложные труды.


     Славяне не отмечены
     Культурным обаянием,
     Машиной государственной
     И тактикой войны…
     Зато по миру славятся
     Пристрастьем к возлиянию,
     И всех чудес возвышенных —
     Матрёшка, да блины».


     Уж кто тут прав, кто виноват,
     И время не распутает…
     Событиям минувших лет
     Трактовок миллион…
     А истина, как водится,
     Есть барышня распутная,
     Блюдущая потребности
     Влиятельных персон.


     Вопрос национальностей —
     Известный и изученный —
     Опасно-разрушительный
     Для нравственных основ,
     И я его не трогаю
     Никак ни в коем случае…
     И в зале кто не хлопали:
     Лишь я, да Иванов.



   Из истории современной олигархии


     Хитрый, Наглый и Прожжён
     Угодили на рожон.
     Главный мент предупреждён
     Был заранее.
     Дескать, данные мужи,
     Будто скользкие ужи…
     Грабежи, да кутежи,
     Да кидания.
     И живут ведь паразиты, —
     Бог, их гневом порази ты! —
     Постоянно пьяны, сыты
     И не телятся.
     И не то чтоб всех волнует,
     Что сам Фатум их балует.
     Коль им ветер в парус дует,
     Так пусть делятся.
     Но указанные лица
     Явно не хотят делиться.
     Может быть, шалят в Столице
     По незнанию.
     А кто правила не знает,
     Тех законами пугают…
     Страх порой располагает
     К пониманию.
     Благо древняя Фемида
     Не жалеет индивида,
     За повязкой ей невидно
     Сострадания.
     Так что перст её наставить,
     Как дитя рыдать заставить….
     Впрочем, сей момент оставим
     Без внимания….


     Хитрый, Наглый и Прожжён…
     Каждый в доме окружён.
     Их снимали прямо с жён —
     Поздно вечером.
     Жёнам вместо компенсаций,
     Предлагали расписаться,
     Мол, роптать и возмущаться
     Вроде нечего…
     Мол, арест прошёл культурно,
     Чинно, мирно, процедурно,
     Брали их мужей ажурно,
     Без агонии.
     А потом слегка побитых
     Выводили паразитов,
     Угрожая им транзитом
     До колонии.
     Долго местные старухи
     Культивировали слухи,
     Дескать, брали по мокрухе
     Беспредельщиков.
     И откуда в старых лязгах
     Только термины завязли,
     Или дело всё в маразме
     Злосопельщиков?
     А другие утверждали,
     Будто власти разгадали
     И арестом упреждали
     Революцию.
     И зачинщикам террора
     Не избегнуть приговора,
     Коль того желает скоро
     Конституция.


     Хитрый, Наглый и Прожжён…
     Каждый в клетку посажён,
     Как положено, снабжён
     Адвокатиком.
     Безбородая защита
     Уверяла: дело шито
     Без большого колорита,
     Белым бантиком.
     А затем адвокатура
     Покидала клиентуру
     И бегом в прокуратуру
     За инструкцией.
     Ну, ни к чести адвоката
     Рассуждать, кто виноватый.
     И нужна ему доплата,
     Не дедукция.
     И уж если высший разум
     Засудить велит заразу,
     Хоть в обход законов базы —
     Делать нечего.
     Коли ценится карьера,
     Нет морального барьера,
     Да и праведности мера
     Переменчива.
     Дознаватель с диким счастьем
     Их допытывал с пристрастьем,
     Свыше силы данной властью
     И приличием.
     Уверял: «Нам всё известно!
     Отпиранье неуместно!
     Ну-ка, всем бояться вместо
     Безразличия».
     А потом поодиночке
     Подбивал сдавать браточков,
     Ведь дела их ясно точно
     Неказистые.
     Кто же следствию поможет,
     Для того ещё, быть может,
     Обвинение проложит
     Путь к амнистии.
     Тот матёрый дознаватель
     Знал стабильный показатель:
     Из троих – один предатель,
     Без сомнения.
     Если вычислит который,
     То без вычурных теорий,
     Он заслужит отпуск скорый
     Или премию.


     Кто пройдёт в Иуды роли,
     В виде жеста доброй воли
     Он сулил возврат на волю
     И прощение.
     Слишком громко стали в прессе
     Отзываться о процессе,
     Дескать, новые репрессии —
     Не менее!
     Так что меру поощренья —
     Для других двух укрощенья —
     Он сулил по наущенью
     Высших органов.
     Порешили, значит, сверху,
     Что пора добавить спеху,
     Потому как не до смеху —
     Власть оболгана!
     Оболгать, однако, «шишек» —
     Как скопировать мартышек:
     Не запачкавши манишек,
     Не получится.
     Но средь новых журналистов,
     Таки есть авантюристы.
     Молодые плюралисты
     Быстро учатся!
     Их идейная свобода,
     На беду, такого рода:
     Есть, мол, право у народа
     К разным мнениям.
     Наплетут интриги, драмы,
     А чуть чуют – нежеланны —
     В Исраэль обетованный
     От гонения.


     Подсудимые не спали,
     Масло в пламя подливали,
     Рассуждали о морали
     Перед камерой.
     Дескать, вот вам прецеденты:
     Не правеют президенты,
     Затирают диссидентов
     Как и ранее.
     Прочь, долой тоталитарность!
     Проявите солидарность!
     Выступайте за гуманность
     Демократии!
     Мы идейно благородны
     И финансово свободны,
     Оттого и не угодны
     Автократии!
     Лицам же при исполненьи
     Заявляли поскромнее,
     Отрицая преступленья
     И парируя:
     «Мы простые бизнесмены,
     Гражданины полисмены!
     Мы Отечеству измены
     Не готовили!
     Подозренья в злодеяньях,
     Да закона попираньях
     Без причин и оснований
     Обусловили.
     Это наши конкуренты —
     Криминала элементы —
     Подсчитавши дивиденды,
     Нас подставили.
     Иль прошёл заказик сверху,
     Дескать, много жиру, меху —
     Отсосать, остричь, наехать
     Вас отправили.
     Вы себя спросите что ли,
     О своей невзрачной роли,
     Посрезайте вы мозоли
     С вашей совести.
     А коль можете вступиться,
     Мы способны не скупиться…
     От проблем бы откреститься
     Лишь бы вскорости».
     Но заказик сверху важен:
     Должен быть бандит посажен!
     Поперёк идти отважен
     Кто с умом не друг.
     А коль есть избыток спеси,
     В показательном процессе
     Отобьют, потом в довесок —
     За полярный круг!
     Потому закона слуги
     В созидательном испуге
     Спешно делали потуги
     Воплотить заказ.
     Закрутили словно повесть
     Обвинение на совесть…
     От бессовестности то есть…
     То есть напоказ.


     Хитрый, Наглый и Прожжён,
     Каждый зол и напряжён.
     Дух надломлен и сражён
     Провокацией.
     Да и как не впасть в унынье,
     Если попрана твердыня,
     Сам Закон творит отныне
     Фабрикации.
     Тут же точит червь сомненья,
     Всё ж обещано прощенье,
     Кто толкнёт друзёй в презреньи
     К краю пропасти.
     И у Хитрого взыграло
     Тёмное его начало,
     Хоть душа его ворчала
     Против подлости.
     Наверху возликовали:
     Только этого и ждали!
     И, глядишь, не зря ковали
     Кадры в строгости.
     Коль Иуду получили,
     Так проблему разрешили
     И теперь в подобном стиле
     До суда вести…
     Ход событий дальше ясен,
     Передать их – труд напрасен…
     Наш гуманный суд ужасен
     В гневе и вообще…
     По закону всё и всё же,
     Беспринципность права гложет….
     Красный призрак всё тревожит
     В кожаном плаще.


     Но хотя б из интереса,
     Год спустя после процесса,
     Что приписывает пресса
     Знатной троице.
     Их дороги не похожи
     И итог деяний тоже.
     Вор, он и в законе может
     Обустроиться.
     Хитрый стал ещё богаче,
     Стал на мир смотреть иначе,
     И с чиновников подачи
     Влез в политику.
     И теперь он сам решает,
     Кто закон не нарушает,
     А кому не помешает
     Выдать критику.
     Наглый, жаждуя свободы,
     Часть нетрудовых доходов
     Отстегнул, за что в итоге
     Всё ж сумел бежать…
     Где-то в Англии столице,
     Распуская небылицы,
     Не стесняясь матерится
     На Россию-мать.
     А Прожжённый шёл на принцип
     И теперь играет принца
     В постановке «Зона в лицах»
     По-Шекспировски.
     Говорят его стараньем
     Гамлет полон обаянья,
     Хоть в глазах его страданье
     И печать тоски.


     Кто-то, может быть, подумал,
     Что мораль извлечь не дурно б,
     Вроде: если мыслишь шкурно —
     Станешь шкурою…
     Или так: займёт бесчестный
     Губернаторское кресло,
     Но в районе безызвестном,
     С чукчами в краю…
     Но сомнительной моралью
     Лишь страницы замараю,
     Да и люди не признают —
     Поднимут на смех.
     Суть: Не жди в судьбе мессии,
     Будь собой и будешь сильным!..
     А Великая Россия
     Точно лучше всех!

   05.2009 г.


   «Давайте думать наперёд…»


     Давайте думать наперёд,
     Чураться громких заявлений.
     Быть выше деланных свобод
     И ангажированных мнений.


     Давайте в песне выражать
     Чего нельзя в банальной прозе,
     Бояться, верить и стяжать…
     Пока стяжать ещё не поздно…


     И никому не быть под стать,
     И над собой не ведать власти,
     Но счастье в жизни обретать,
     Другим не делая несчастий.


     Давайте ветхую мораль
     Сошлём на переобученье,
     Но новый мир вздохнёт едва ль,
     Мучимый разностью течений…


     Так много в жизни кутерьмы,
     И мишуры, и душной пыли…
     Так будем наперёд умны,
     Назад умны ни раз мы были.

   02.2013 г.


   «Обычно я пью кофе только к вечеру и брежу…»


     Обычно я пью кофе только к вечеру и брежу
     Культурным вдохновением до первых петухов.
     И чуть лишь утро раннее сквозь щели штор забрезжит
     Спешу забыться в панике неотвратимых снов.


     Во снах смеются улицы, прохожие все схожие
     Глядят, галдят, жеманятся, поют порой не в такт…
     И я чужой, не родственный, с давно не бритой рожею
     Шагами осторожными спешу пройти в кабак.


     Здесь в кабаке просаленном, пропитом и обоссаном
     Не стали кто вассалами и гордых спин не гнут,
     И кто по воле фатума не уродились боссами
     Находят понимание и временный приют.


     Мы за свободу разума и прочее и прочее!..
     Цитируем пророчества поэтов и святых,
     Тостуем за приятелей и против одиночества,
     Во имя неприятия условностей мирских…


     Мы пьяны в упоении и счастливы в общении,
     И пусть, что не ко времени! И пусть в разгаре день!
     Пусть наше поведение считают преступлением —
     Мы в ледяном презрении скрепим сердца в кремень!


     Случается, встречаются здесь личности известные,
     Что не хвалами пресными карабкались наверх,
     Те, что с солённой честностью брели путями крестными
     И без вести распятыми вдруг обрели успех.


     Одной из этих личностей, не бритой и не родственной,
     Я задал неприличный по циничности вопрос.
     Спросил без предисловия: «А стоило ли, собственно,
     Посмертное признание всей соли горьких слёз?»


     И личность со священнейшим коровьим обаянием
     Не доеной терпимости полузакрытых глаз,
     Хранящих недоступное для осмысленья знание,
     Икнув, не удостоила меня и пары фраз.


     Быть может, я неправильно воспринял ситуацию,
     Быть может, что в икании был мудрый скрыт ответ,
     Да только в прежних радостях вдруг начал сомневаться я,
     Хоть знал, что в мир обыденный уже возврата нет.


     Когда кумиры падают с вершины обаяния,
     И мир трухлявый рушится как дерево икон,
     Несчастен, кто в неверии не знает покаяния,
     И ищет понимания, любой презрев закон.


     Я пью всё также кофе только к вечеру и брежу
     Культурным вдохновением до первых петухов,
     А чуть лишь утро раннее сквозь щели штор забрезжит,
     Боюсь забыться в панике неотвратимых снов.



   Про военкома старой закалки


     На свежевыбритом диване,
     Под гладкоствольным потолком
     В меланхолической нирване
     Нам виден старый военком.
     В его руках тетрадь и ручка,
     В ушах приказ, во взгляде сталь,
     Между бровей его дремучих
     Глубокой складкой спит печаль.
     Он перст втыкал в глаза мартышек —
     На том его персте мозоль,
     А в голубых сединах пышет
     Не солнце, но звезды огонь.
     Он долго жил во мраке ночи,
     Страшась невидимых врагов.
     Его учили – как и прочих —
     Не думай, будь всегда готов.
     Он был готов! Он стал тревожным,
     Когда разбился прежний строй…
     Он, очернённый, стал безбожным,
     Покрытым плесенью и мглой.
     Но военком, ни брав, ни пышен,
     Покорно снёс напор всех зол…
     Он не взывал, но был услышан
     В верхах под склепами Мавзол.
     Ему сказали: «Нынче трудно!
     Врагов не меньше – меньше пыл…
     Отмечен будет тот нагрудно,
     Кто честно Родине служил.
     Печальный дух мобилизаций
     Ещё довлеет над страной…
     Как без достойных мотиваций
     Пополнить поредевший строй?»
     От светских раутов далёкий,
     Хранящий воинский намаз,
     Наш военком в мгновенье ока
     В вопросе различил приказ.
     Он понял суть своей задачи,
     В душе тайком возликовал.
     Его призвали… Это значит,
     Неокончателен развал!
     Есть, значит, Родине потребность
     В служеньи преданных сынов.
     Была б идея, стерпим бедность!
     Была бы цель, простим лгунов!
     Да, было время… Время било
     По кошелькам и по умам.
     Промеж людей беда бродила,
     А счастье жалось по углам.


     Он помнит, как душа воспела:
     Родной военкомат хорош!
     Хотя душа – известно дело —
     Всего лишь выдумка святош.


     Их было много, очень много:
     Худых, и бледных, и хромых,
     И уповающих на Бога,
     И на зажиточных родных,
     И тех, которых ждут невесты,
     И тех, которых дети ждут…
     Но были осени и весны —
     Все по призыву были тут.



   От чего душа поёт?.


     Я люблю тебя страна
     За крутые времена!
     За мои бока худые!
     За блестящие глаза!


     В девяностые был мал —
     Счастья в жизни не сыскал.
     И прошли они лихие…
     И прошли ли? – Кто сказал?


     Я люблю тебя Москва
     За твоё не жабье «ква»,
     За болотное бессилье!
     За манежный твой оскал!


     Люб ты русский мне народ!
     Всё в тебе наоборот!
     Хочешь много и сразу
     И всё ждёшь из года в год.


     Я по жизни – патриот,
     Отчего душа поёт!
     Я любил бы всех сильнее,
     Только разум не даёт.

   1.03.2013 г.


   Бес


     Вышел Бес, чуть было света,
     Поглядел на спящий лес,
     И вопросы без ответа
     Пробудили интерес.


     Бес ли я? – Такое дело,
     Мама бес и папа бес.
     Беспросветность беспредела —
     Бесконечный беспрогресс…


     Мир бесовский груб и мелок —
     Мрак, безумие и грех…
     Там, где пьяный ловит белок,
     Бес, чертяга, греет мех.


     Надоело, нету мочи,
     Шашни с шушерой водить!
     До бездушия порочить,
     Да бесчестия плодить.


     Бес, быть может, тоже может
     Дело доброе свершить,
     Образумить осторожно,
     Если кто-нибудь грешит.


     Поглядев на мир с изнанки,
     Очень хочется порой,
     Пробудившись спозаранку,
     Встретить светлый день с зарёй.


     Не шабашить от заката
     Напролёт за ночью ночь.
     Человеческому брату,
     Если надобно, помочь…


     «Папа бес, скажи на милость,
     Не юля и не тая,
     Как такими уродились
     Мы, бесовская семья?»


     Папа бес, как чёрт суровый,
     Злой как нищий наркоман,
     Закатив глаза под брови
     И убрав кулак в карман,


     Отвечал тяжёлым басом:
     «Ты, сынок, хоть мне родня,
     Я на мать грешу меж часом,
     Не гуляла ль от меня?


     У меня такие роги
     Как столетний баобаб!..
     Вытирать об батю ноги —
     Слишком зелен, слишком слаб!


     Ты почто, малой паскудник,
     На бесовский гонишь род?
     Уродился словоблудник
     С вольномыслием господ!


     Наше дело, знай тихонько
     Ночью шухер наводи,
     Разводи девчат по койкам,
     Да парней вином пои…


     Эту ангельскую ересь
     Про гуманность и т. д.
     Ты засунь, сказать осмелюсь,
     Прям себе посереде!


     Ты ж пойми, бесова рожа,
     Бес ты есть и будешь бес!
     Бес по-ангельски не может…
     Хоть его сомненье гложет,
     Хоть его мораль тревожит,
     Хоть его мандраж кукожит
     С лишаём наперевес!»


     Бес не внемлет, тяга к свету
     В нём известных тяг сильней.
     Днём идёт, не вняв совету
     До возделанных полей.


     Он людей встречает взглядом,
     Полным мира и добра.
     «Я принёс вам, люди, благо.
     Не бегите от меня!»


     Люди тоже видят Беса,
     Но не чуют доброту.
     И кричат: «Гоните к лесу!
     И ату его! Ату!»


     Бес расстроенный, побитый,
     На душе тяжёлый груз.
     Может, ангельская свита
     Разрешит его конфуз?


     «Ангелочки! Купидоны!
     Я как вы, хоть и иной.
     Что нам глупые препоны
     От житейских параной?


     Помогите, приютите!
     Поддержите мой порыв!
     Устремления поймите
     И душевный мой надрыв!»


     Купидоны судят быстро —
     Каждый физиогномист —
     С Шопенгауэрской мысли
     Бес до чёрты неказист!


     Бес подавлен. Бес озлоблен.
     В Бесе зреет гордый нрав.
     «Даром, что с бесовой мордой!
     Отшабашу вам забав!


     Вот оно: бесова рожа!
     Бес я, знать, и буду бес.
     Бес по-ангельски не может…
     Хоть его сомненье гложет,
     Хоть его мораль тревожит,
     Хоть его мандраж кукожит
     С лишаём наперевес!»

   31.01.2012 г.


   Родная земля


     Размалёвана ль в грязь, упакована ль в снег,
     Мне родная земля всех на свете милее,
     И живу я на ней, неродной человек,
     О судьбе нерадивой её сожалея.


     Сколько в этой земле нерастраченных сил,
     Неприкаянных душ, не обретших свободу,
     Сколько в этой земле безымянных могил
     Тех, кто жизнь положил чьей-то воле в угоду.


     Сколько возгласов «пли», сколько скошенных тел
     Тяжким стоном скрепя вспоминают дубравы?
     Только грязь не грязней. Только снег так же бел.
     Только мёртвым не важно, в чём были не правы.


     Чёрно-белый остов и зелёный наряд,
     Да берёзовых рощ безмятежная юность.
     Пусть на этой земле о былом не скорбят,
     Просто помнят пусть с тем, чтоб оно не вернулось.

   28.08.2012 г.


   Взросление


     Стали мысли мудрые длиннее,
     В голове подвыветрился дым…
     Быть собой хоть чуточку сложнее,
     Чем рядиться кем-нибудь другим…


     Упрочнились чувства и пристрастья,
     Страсти сердца разум перенял…
     Повзрослеть – сомнительное счастье.
     Не взрослеть – стремительный провал…


     А когда-то детское сознанье
     Так рвалось во взрослые дела!..
     Оказалось знанье наказаньем.
     Даже мышь гора не родила.


     Встречных лиц, не знающих ответов,
     Обвинять ли в глупости надежд?..
     Полнят мир стареющие дети
     В глубине взрослеющих невежд.



   О полуострове Буяне


     По просторам океана
     К полуострову Буяну
     Подбирались катерами
     Молодцы-бойцы спецслужб.
     Мировую атмосферу
     За последнюю неделю
     Накалило до предела,
     Что Буян конвенций чужд.
     По конвенциям выходит,
     Даже солнце в небо всходит
     Лишь когда СОВЕТ одобрит
     На восход конечный акт.
     Солнцу этот акт, конечно,
     Трижды вдоль и поперечно,
     И оно плывёт беспечно —
     Не подвластный воле факт.
     Но простые люди верят,
     Что и зверь в лесу не серит,
     Без того, чтоб не заверен
     Был на то пакет бумаг.
     Правовые отношенья
     За любые нарушенья
     Гарантируют лишенья
     Всех свобод и важных благ.
     От богатого трудяги
     До последнего бродяги
     Все живут как по присяге
     В узких рамках прав и норм.
     Прогрессивная структура —
     Правовая диктатура
     Не смотря на каламбуры
     Не приветствует реформ…


     И вдруг глупые повстанцы,
     Узкоглазые буянцы,
     Эти неогегельянцы
     Портят климат мировой.


     Охлажденье в регионе
     Желтокожих автономий —
     Это вызов гегемонам
     Всей структуры правовой.
     Ни угрозы, ни давленье,
     Ни общественное мненье,
     Наградившее презреньем
     Плосколицых подлецов,
     Ни эмбарго на поставки,
     Ни подачки для затравки,
     Ни к границе переправка
     Миротворческих бойцов
     Не сломили дух народа,
     Извратившего свободу,
     В прописной её природе
     Правовых её основ.


     Их упрашивали долго,
     Мол, ребята бойтесь Бога!
     Ведь не верною дорогой
     Вы идёте господа…
     Но буянцы не внимали,
     Время даром не теряли
     И границы укрепляли,
     И большие города.
     Их вожак, главарь публичный,
     Хоть с фамильей неприличной,
     Тактик и стратег отличный,
     Не сбиваем был с пути.
     Он далёк от фабианства,
     Без излишнего жеманства
     Вздумал водное пространство
     Всё буями обнести.
     Тут же в прессе заревели,
     Мол, Буянцы озверели
     И на нынешней неделе
     Показали миру буй.
     Был вопрос поставлен остро:
     Вождь-бунтарь зачислен в монстры,
     И на картах полуостров
     Покраснел как почечуй.


     Агрессивному красненью
     Поспособствовало мненье,
     Что буянцы, без сомненья,
     Воплощенья силы зла.
     Их конечной целью может
     Быть захват всех важных ложей,
     Низвержение вельможей…
     Под ударом вся земля.
     То, что буйные злодеи
     И ресурсов не имеют,
     Посягнуть на мир не смеют
     Даже в самых дерзких снах…
     Что запасов властьимущих
     Хватит только на покушать,
     Да и то не всем, лишь лучшим,
     И без вишен на тортах…
     Это всё, как между прочим,
     Важным виделось не очень.
     Ведь, в конце концов, мир прочен
     Есть когда единый враг.
     И буянцы кстати даже
     В агрессивном этом раже
     Всех врагов системы гаже
     На любой способны шаг.



   Многоточия


     Без корысти, без отсрочек,
     Без «недолжно» и «нельзя»
     Есть идеи между строчек
     Там, где множественность точек
     Оставляет не для прочих
     Непорочная стезя.


     Бьётся сердце, ищет разум,
     Коли воля молода…
     Многоточия не сразу
     Открывают правду глазу,
     Но по значимости фразу
     Оттесняют иногда.


     Как брюзжит красивый почерк
     Строгих выводов и догм
     До гонения охочих…
     Лучше много многоточий,
     Чем жестокая порочность
     Непреклонных аксиом.

   13.03.2012 г.


   О поэтической удаче


     Те, кто твердят стихи не труд,
     Поэты, мол, ловцы удачи…
     Те обличители не врут,
     Но понимают всё иначе…


     Поэт до финишной черты
     Несёт дурманящее бремя…
     Кому венок… Кому цветы…
     Кому поклон… Кому геенна…


     Из ада возвернёт поэт
     Худое жало афоризма…
     И если людям дела нет,
     Глядишь, откликнется отчизна…


     И вознесёт на небеса
     Поэта страстный почитатель —
     В нём, дескать, тонкая душа
     И внеземное восприятье…


     Смакуя каждый метастаз
     Его рифмованной баллады,
     Он скажет: гений жил средь нас,
     И были мы ему не рады!..


     И брызнув пресною слезой
     В толпу ценителей искусства,
     Он обратит их взгляд скупой
     В одно пылающее чувство.


     Но получиться может так,
     Что афоризм не чуя цели,
     Влетит в какой-нибудь кабак
     И сгинет в пьяной атмосфере.


     Под слоем грязи дождевой,
     Под обветшалым монолитом
     Поэт закончит путь земной,
     Не понятым и позабытым.


     Нет, обличитель, ты неправ
     В своём гоненье на поэтов!
     Удачи зная вздорный нрав,
     Они верны своим обетам…


     И за погибельной чертой
     Большой поэт – всегда святой!



   «Сошла на Землю благодать…»


     Сошла на Землю благодать,
     И стали люди брать помалу.
     Иные, правда, по запалу
     Помалу часто стали брать.


     Скопив за годы благодать,
     Ту, что с избытком уносили,
     Смекнули: есть в богатстве сила
     Народом чтобы управлять.


     Из тех иных кто понаглей
     Стяжали благость повсеместно,
     И вот однажды стало тесно
     Им жить среди одних полей.


     Условно земли поделив:
     Поля, луга, леса и реки…
     Воспели выше человека
     Патриотический мотив…


     В деталях – чёрт, а сути нет.
     Дальнейший ход рассказа ясен:
     Тот благонравию опасен,
     Кто всюду слышит звон монет.


     И хоть даров небес на всех
     Без исключения в достатке,
     Как ни крути, одним – остатки,
     Другим – богатство и успех.



   «Спит дом, потушив жёлтых окон свой взор…»


     Спит дом, потушив жёлтых окон свой взор.
     На улице зябко и мокро.
     Осенней слезой умывается двор,
     Сморкаясь в рукав водостока.


     Хранить для чего гул дневной суеты? —
     В окрестности тихо до срока.
     Да тихо в квартире… И в этой тиши
     Рождаются лучшие строки.

   01.10.2012 г.


   Муки творчества


     Собраться с мыслями! – Я здесь!
     Я собран!.. Я сейчас!…
     Какой напор! Какая взвесь!..
     Я до краёв расплёскан весь! —
     Зовите же врача!


     Мне нужен врач! Мне нужен друг!..
     Кто дал бы мне совет?
     Как жить степенно, а не вдруг?..
     Как за порочный выйти круг
     Бессмысленных сует?..


     Я вспышка молнии – горю!..
     Горю как в первый раз.
     Глядите Боги – я творю!
     Я сам к себе благоволю
     И презираю Вас!


     О нет! Простите! Был неправ…
     Горячка – мой порок.
     Откройте Боги мне состав
     Священных зелий тайных трав —
     Избавьте от тревог!


     Как я сегодня горько пьян…
     Как сладостен недуг!
     Пусть я паяц и грубиян —
     Никто из лысых обезьян
     Сегодня мне не друг.


     В горячке бы не угореть —
     Прилягу на порог.
     В висках стучится, будто плеть
     Сечёт за всё, чего успеть,
     Увы, уже не смог.


     Я проживу натужно ночь,
     Проснусь и – со двора…
     Могло ли чудо мне помочь?
     Воскрес! Восстал!.. И жив точь-в-точь
     Как жил ещё вчера.


     Какой пустой круговорот
     Бесцельной маяты…
     Гнилая топь хмельных болот —
     Немеет ум, немеет рот
     В тисках нечистоты.


     Собраться с мыслями! – Пустяк!
     Я помню, как творить!
     Был слишком ветреным – пусть так!
     Я не какой-нибудь простак! —
     Сполна желаю жить!

   26.11.2011 г.


   О циничном мире взрослых ценностей


     Глядя на мир через толстую призму
     Личностных бед и сомнений в себе,
     Трудно порой, не утратив харизму,
     Быть человеком в быту и в семье.


     Трогая мир очерствевшей ладонью,
     Зная неровности все наперёд:
     Годы-невзгоды, погод бессезонье,
     Радости-беды и наоборот…


     Скучно, избито, затёрто, убого… —
     Бога решительно не поминать! —
     Трудно встряхнуться и, глядя с порога,
     Мира явлений вдруг не узнавать.


     Что мне явления, вещи, событья? —
     К чёрту тревожную всю круговерть!
     С юным восторгом и жаждой открытий,
     С детским неверием в старость и смерть…


     Жить, как впервые открывши сознанье!
     Жить, словно прошлого с будущим нет!
     Жить по наитию и осязанью
     В неге безвременья, в беге планет…


     Жаль, что иные, завязшие втуне,
     Жалко влачащие взрослости гнёт,
     Примут мой фарт за ухмылку фортуны,
     Скажут, мол, малый умом отстаёт.


     Вроде не жалко, пускай себе скажут,
     Только не молкнет тревожный звонок:
     Время безвременья сгинет и в раже
     Снова придёшь на знакомый порог…


     Снова наступит момент узнаванья:
     Вещи, явления, бытность и быт…
     Те, кто иные, твоё одичанье
     Вряд ли сумеют простить и забыть.


     Судят по факту, конкретно и строго —
     Скучен и склочен взросления мир.
     Детству доступен простор, не дорога;
     Взрослый всегда и во всём пассажир.


     Вот она, стало быть, толстая призма
     Личностных бед и сомнений в себе.
     Высшая степень большого цинизма —
     Взращивать в детях покорность судьбе.

   17.02.2012 г.


   Социальный авангард


     Бродил гражданин Нелепин
     По парку вечером летним.
     Шагал, не имея тревоги,
     Споткнулся о чьи-то ноги.
     Глядит – под кустом детина,
     Патлатый с густой щетиной,
     Лохмотьями весь увешанный
     И с виду совсем помешанный.
     Детина лежит, ухмыляется
     И ноги убрать не старается.
     Нелепин, борясь с отвращением,
     Взорвался от возмущения:


     «Любезнейший, что за новости!
     Ведите себя по совести!
     Сейчас же втяните ноги!
     Не смейте лежать на дороге!»


     Детина опять ухмыльнулся
     И даже не шевельнулся.
     Нелепин вскричал, нахмурясь:
     «Товарищ! Ну что за дурость!
     Вы дома на стену хоть лезьте,
     А здесь вы в общественном месте!
     И соизвольте следственно
     Вести себя соответственно!»


     Детина лишь патлы взлохматив
     Ему отвечает:
     «Хватит!
     Кричать на меня бессмысленно,
     Я вас игнорирую… мысленно.
     Вы тоном своим вызывающим
     Меня оскорбили «товарищем».
     Товарищи все поголовно
     Остались в Союзе невольном.
     А здесь – мы свободные люди,
     Где хочется спать, там и будем,
     Протянем где хочется ноги,
     Хоть даже на главной дороге».


     Нелепин:
     «Вот взяли манеру убогие
     Где хочешь протягивать ноги».


     Патлатый:
     «Россия – страна контрастов,
     Мы с вами из разных пластов.
     Я так вам скажу: убожества
     В России великое множество.
     И в большинстве убогие
     В России всегда двуногие…
     В том смысле, что в попущении
     Свободны в перемещении
     И следовательно в возлежании,
     Где хочешь, в любом состоянии.
     Мне эта свобода, заметьте,
     Дороже всего на свете.
     Мой дом не означен стенами.
     Я – гражданин Вселенной!
     И знаю одну дорогу —
     Дорогу на встречу Богу!»


     Нелепин:
     «Глядите-ка, вот лицемерит!
     Как будто и в Бога верит!»


     Патлатый:
     «Увидим – не стоит куражится —
     Кто ближе всех к Богу окажется.
     У вас есть дом.
     Я сплю под кустом.
     У вас есть плита.
     Мне рая врата
     В сознании греют душу…
     Я знаю, что буду допущен…
     Я верю в пророчества свыше!
     Я нищий? —
     Пускай я – нищий!
     Я духом нетленным – твердыня.
     А тело…
     Что тело? —
     Пустыня!
     В нём жажда и вечная боль,
     И в нём одинок любой».


     Нелепин:
     «Патетика».


     Патлатый:
     «Светлая вера!»


     Нелепин:
     «Но цель этой веры – химера!
     Научно ещё не доказано
     Отсутствие высшего разума,
     Но вера в райские кущи
     Последней нелепицы пуще.
     И стоит ли жить по указке
     Ради нелепейшей сказки?»


     Патлатый:
     «Указке?
     Я волен во всём и при этом
     Живу сообразно Заветам.
     Ем.
     Сплю.
     Да и славлю Всевышнего,
     Что не дал искушения лишнего».


     Нелепин:
     «И эта вот жизнь безобразная
     Высоким одобрена разумом?»


     Патлатый:
     «Вы вместо бы принижения
     Сподобились до вспоможения.
     За критику можно разом
     С подбитым остаться глазом…
     Копеечка же без сомнения
     Способствует доброму мнению.
     А рублик дадите, в итоге,
     Глядишь, и подтянутся ноги».


     Нелепин (гневно):
     «Обманщик!
     Двуличная шушера!
     Все сказки про душу – отдушина!
     Вся вера и в рай, и в спасение —
     Всё пыль в глаза и внушение!..
     Знаю я эту веру! Наслышан! —
     Свят убогий, калеченный, нищий…
     За душой ничегошеньки внятного,
     А за пазухой камень припрятан!
     Сам собой – только дырка от бублика,
     А чуть что – помогите-ка рубликом!»


     Патлатый (цинично):
     «Ты, папаша, не слишком-то скромненький
     Для своей конституции тоненькой.
     Я ведь тоже не лыком шитый,
     Знаю быт ваш налажено сытый,
     Ваши флаги, и гербы, и фетиши…
     Постсоветских интеллигентишек.
     Ваши деды…
     Да – ваши, не наши!
     Заварили такую кашу!..
     За отмену границ и монархии,
     Иерархии и олигархии,
     Пресловутых денежных знаков,
     Да ученья завравшихся дьяков!..
     За утопию мыслей навьюченных
     Было столько народу замучено!
     А теперь оглянись,
     Что в итоге? —
     Тот же рынок и те же налоги,
     Те же нравы и похоти зверские,
     Да всё те же замашки имперские.
     Вы же лезете с видом постылым
     Со своим устаревшим мерилом.
     Вся риторика ваша из прошлого.
     Жили скудно и мыслите дёшево.
     Нет! Не нужно мне ваших подачек,
     Дети чернорабочих и прачек!»


     Нелепин (задыхаясь от возмущения):
     «Да, как смеешь ты! Неблагодарный!
     Ты заслугами жив Красной Армии!
     Деды, те, коих хаешь ты сдуру,
     Грудью лезли на амбразуру,
     За тебя, дурака, кровь лили,
     Чтобы в лучшем ты жил мире,
     Сыт, одет был и мог развиваться…
     А тебе под кустом бы валяться!
     Тьфу!
     Дурак!
     Что возьмёшь с убогого?
     Нет на вас воспитания строгого!
     И прими, просто так, на заметку:
     Я с тобой не пошёл бы в разведку!


     Патлатый (насмешливо):
     Да и я бы туда не пошёл.


     Нелепин (печально):
     Это, может быть, и хорошо.
     Безыдейность – страшнее оружия
     И предательской трусости хуже.
     Враг бы дорого дал, может статься,
     Что б ты смог к нам в ряды затесаться.
     А теперь…


     (обречённо машет рукой)


     Быстро пала б страна,
     Если б завтра случилась война.
     Ты жестоким своим словоблудием
     Больно ранил моё самолюбие.
     Ни черта ни о чём не знаешь,
     Всех забот: зубоскалишь, да хаешь…
     Что ты сам?..
     Для чего?..
     Послушай!..
     Ты с душой со своей бездушен!
     Разве ж твой всепрощающий Бог
     Хоть кому-то однажды помог?
     Безыдейное вы поколение,
     Нет у вас конструктивного мнения.
     Всё бы вам порицать да рушить…
     Наплевательство – ваше оружие.
     Мы же люди другого закала:
     Нам одних демагогий мало.
     Мы идейные цельные личности,
     Силы полные и энергичности.
     Если ветер в карманах свищет,
     Может бедные мы, но не нищие!
     И рабочий без чина и звания
     Жить не станет за подаяние!


     (Нелепин достаёт кошелёк, извлекает оттуда
     купюру и протягивает Патлатому)
     На держи!.. —
     Кто от жизни что ищет…
     Подаянье от бедного нищему!


     Патлатый (неуверенно):
     Не надо.


     Нелепин (твёрдо):
     Бери!
     Или мало?
     Или, может быть, стыдно стало?
     Приоденься! —
     В лохмотья запахнут…
     Сам же знаешь, что деньги не пахнут.


     Детина с суровой миной
     У Нелепина деньги принял.
     Подтянул он ноги в коленях,
     Не счастливый от этих денег,
     Взглядом выразил, дескать:
     «Не суть!»
     И Нелепин продолжил свой путь.



   В храме


     Такая красота вокруг, что больно глазу!..
     Томится ум и в забытье тревог
     Находит вожделенный островок,
     Где явленное чудо усыпляет разум.
     Такой покой, и тишина, и воск
     Слезами плавится, где светлый лик иконы…
     И знаешь: так малозначительны каноны,
     Обрядность мыслей и нарядов лоск.



   «Так бела́ судьба, как мука, да в печь…»


     Так бела́ судьба, как мука, да в печь
     Ей положено только тестом лечь.
     А замес тот сер, как не вымеси,
     Так и в жизни всей всё сплошь примеси.


     От хмельных утех скоро тянет в сон,
     Только слаб на грех. Подливай гарсон!
     Буду верить в рай без спасения.
     Жаль прошла пора вся весенняя.


     Бьёт судьба и пусть! Я с претензией!
     И лечу я грусть без лицензии.
     Покуражусь всласть без зазрения,
     Надо мною власть провидения.

   19.01.2012 г.


   «Всё вверх и ввысь, сквозь копоть дня…»


     Всё вверх и ввысь, сквозь копоть дня,
     Сквозь вату облаков
     Летит душа, спешит объять
     Восторженность веков.
     Там в высоте и в глубине
     Вселенской пустоты
     Парят пришедшие извне
     Великие мечты.
     Там сонм возвышенных идей
     И красочных картин,
     И всех достойнейших людей
     Лежат туда пути.
     Там знаний всех великих свет
     И всех великих дум,
     Там на любой вопрос ответ
     Найдёт голодный ум…
     Но если вдруг я не найду
     Тебя в долине той,
     От глупой скорби ниспаду
     И возвращусь домой.

   16.01.2011 г.


   «Лишь с губ обдуло молоко…»


     Лишь с губ обдуло молоко —
     Фантазия тощей…
     Как в детстве быстро и легко
     Вникал я в суть вещей…


     И как теперь, мирясь с судьбой —
     Что толку клясть удел —
     Не примирюсь с самим собой
     В потоке важных дел.


     Кто б мне сказал: «погряз в быту!» —
     Я б согласился враз…
     Да только каждый, на беду,
     И сам в быту погряз.


     Из всех родных, из всех друзей —
     А я горазд дружить —
     Совсем не знаю я людей
     Способных вольно жить.


     Что, впрочем, воля? – Вот вопрос,
     Задел на вечный спор.
     И как велик на волю спрос,
     Когда во всём добор?


     Когда ясна жизнь и проста
     В безволии дорог…
     Так поле чистого листа
     Дороже ль сотни строк?


     Как знать ответ… А впрочем нет!
     Есть воля выбирать.
     А, значит, самый тот ответ
     Не так и важно знать.


     Должно быть, жить всего важней
     В гармонии с собой.
     Из всех дорог, из всех путей
     Найти и выбрать свой,


     Особый путь… пусть прост и чужд
     Абстрактных он свобод.
     Пусть даже много разных нужд
     В пути том самом ждёт…


     Но если цель вполне ясна,
     И есть ещё задор —
     Вдоль всех дорог живёт весна…
     И всё чарует взор.


     Свободы жажда есть посыл
     Для выбора пути…
     И быт пути не так уныл
     Пока есть смысл идти.

   08.2012 г.


   «День на день не похож…»


     День на день не похож. – И сплюнули! —
     Мне тревожится больше не о чем.
     Я себя обеспечил думами…
     Да насущного малым перечнем.


     Я себя обеспечил мыслями,
     Пусть абстрактными, но высокими…
     Чтобы слёзы из глаз не брызнули,
     Залатаю протоки строками.


     Будет в жизни моей продуманной
     Всё осмысленно и оправданно…
     День на день не похож? – И сплюнули!
     Да прикрыли словами ладными.


     Я люблю этот мир так искренне,
     Как дурак – с безымянной радостью.
     Разделю это чувство с близкими,
     Низведу до понятной благости.


     И гуляя в фантазии ветреной
     По далёким краям нереальности,
     Буду счастье тянуть километрами
     До ещё неизведанной крайности.


     Если кто-нибудь основательный
     В упаковке фабричной явится, —
     Обругаю его по матери,
     Коли вздумает он оскалиться.


     На чужое – плевать, поэтому
     Я своё сберегаю в целости…
     Есть пока ещё мысли светлые
     И хватает покуда смелости.

   16.05.2011 г.


   Скоро война


     Они не чести хвалённой ради
     Брели на праздничные парады.
     Да и награды за это вроде
     Не получить.


     Они хотели пока несмело
     Понять, какое быть может дело
     Для тех, кто духом живёт – не телом,
     В святые дни.


     Святые дни вот-вот, очень скоро
     Наступят. Прошлое станет вздором.
     И многое вычеркнут с позором,
     Суть исказив.


     Такие придут, чей голос не тих.
     Их кредо: чужие среди своих!
     Но не откажется быть среди них
     Вся молодёжь.


     Вся молодёжь – светлая будущность.
     Это окружность в центр окружности…
     Неоперабельная натужность
     Будничных масс.


     Будничность масс – это знак превращенья
     Класса строителей светлого «нечто»
     В класс воспевателей обогащенья
     И в потребителей класс.


     Проходят годы. Люди – всё те же,
     На палки тряпки – флаги вешают,
     И маршируют ничуть не реже,
     И напевают как правду режут:
     «Скоро война!
     Скоро война!
     Скоро война!

   10.12.2010 г.


   «Дорогой маленьких побед…»


     Дорогой маленьких побед
     Проходит жизнь, и между делом
     Мы обнаруживаем телом
     Усталость дней и тяжесть лет.


     Мы тщимся что-то изменить,
     Всё веря, что найдётся время
     Стряхнуть довлеющее бремя
     И обратить во благо прыть…


     Да прыть не та, и с удивленьем
     Мы говорим себе порой,
     Что мышь, рождённая горой, —
     Мечта, не ставшая стремленьем.



   «Единственный глаз на скопленье людей…»


     Единственный глаз на скопленье людей
     Взирает, сощурись единственным веком…
     Хочу независимым быть человеком
     И больше всего опасаюсь судей.


     Я больше всего опасаюсь людей
     В скопленьи глядящих единственным глазом.
     «Давайте, – кричу, – устаканим всё разом!
     И право вернём на свободу идей!»


     Они отвечают единственным ртом,
     Чеканя размеренно каждое слово:
     «Тем блага в свободе идей никакого,
     Кто думать привык коллективным умом».



   Жаль…


     Стучит, стучит ещё в груди
     Осколок естества…
     Звучит прощальное «прости…»
     И не помочь, и не спасти —
     Без лжи и плутовства!


     Гляжу на них, гляжу в глаза,
     И холодеет кровь. —
     Неотвратимая гроза!..
     Где прежний пыл? Былой азарт?
     И страстная любовь?


     Для них всё кончено, увы!
     Не нужно лишних мук…
     Судьбы незрячие рабы
     Беспрекословны и слабы
     Пред данностью разлук!


     В альбоме прежних дней я вас
     На память сохраню…
     Как жаль, что в мире без прикрас
     Вы не нашли ни сил ни фраз
     Спасти любовь свою.

   28.11.2011 г.


   Жене на 25-летие


     Что четверть века ты сменила,
     В том есть особенная грусть,
     Но по годам минувшим пусть
     Тебя не мучит ностальгия.


     Изволь улыбку миру дать,
     Проникшись мыслью той чудесной:
     Была ты девочкой прелестной —
     Сегодня ты жена и мать.


     И в том ещё твоя заслуга,
     Что юности храня манер,
     Меж тем, ребёнку ты пример,
     И мужу верная подруга.



   Живёт человек


     Гордый профиль и взгляд небожителя…
     Жизнь, этап за этапом – забег.
     Окрылённый, тревожный и мнительный,
     Гениальный живёт человек.


     Для него, что по миру, что пPо миру —
     Нет пророков в Отчизне родной.
     Оттого не признали, не поняли,
     Что ещё неуёмно живой.


     Пред живым приклоняться не принято…
     Всякий в малых заслугах – гордец.
     Смерть подводит под бренностью линию
     И вручает лавровый венец.


     Расстояние явит величие,
     А покуда ты близкий – изволь…
     Ничего незаслуженно личного,
     Просто малопочётная роль.


     Я звонил ему как-то по вечеру.
     Было грустно, и дождь моросил.
     Он сказал мне: «Сомнения лечатся,
     Но лишают покоя и сил».


     Путь борца от творца до творения,
     Не страшась никаких перемен
     Передать свою жизнь вдохновению,
     Ничего не желая взамен.


     Я спросил его: «Мучиться стоит ли?»
     Он сказал: «Дашь мне денег взаймы?»
     Я ответил, что деньги – пустое всё,
     Но взаймы не даю, извини.

   18.01.2012 г.


   Не сердитесь люди на поэта


     Было много, помню, разговоров —
     Я немой в неназванной борьбе,
     Под расстрельной меткостью укоров
     Сам творцом был в собственной судьбе.


     Не сердитесь люди на поэта,
     Он – поэт во мне – конечно, глуп
     Бесшабашной глупостью рассвета,
     Бескорыстной глупостью причуд.


     Между мной и всеми остальными,
     Между всеми и каким-то мной,
     Две судьбы, две жизни половины
     Под покровом сущности одной.


     Виноват ли я, что полем боя
     Двух противоборствующих зол
     Стало моё бренное земное,
     Скрывшее бессмертный ореол?..


     Не сердитесь люди на поэта,
     Он – поэт во мне – всегда дитя,
     Если любит, любит беззаветно,
     Если злится, злится не шутя.


     Верит он, податливое слово
     Оградит от горестей и зла,
     Потому как слово есть основа,
     Исходя из книги Бытия.


     Верю я в его предубеждённость,
     И пока есть силы для борьбы,
     Хмуро глядя в неопределённость,
     Остаюсь творцом своей судьбы.



   Паранойя


     Шея ноет, ноги ноют.
     Кто не хочет сидя – строем!
     От постоя до застолья….
     Выстрел в спину! – Паранойя!


     Время страшного застоя.
     Всё безбедно, но пустое.
     Не хватает хлеба с солью.
     Масло тонким, тонким слоем…
     Взгляд из тени! – Паранойя.


     Всё по кучкам и в подполье.
     Здесь богатое съестное,
     Забугорные обои,
     И тропический алоэ,
     И столичное хмельное,
     И запретное блатное.
     Вдруг из тени… – Паранойя!


     Всё замешано на крови.
     Танки, страх, крушенье строя.
     Всё почистим и отмоем!
     Мы дождались – это воля!
     Только вдруг мелькает слово.
     Слово это паранойя!


     Что за доля эта воля
     Был ничем и стал не боле.
     И несокрушимо горе,
     Где привилась паранойя.



   «Мир бушует, будто море…»


     Мир бушует, будто море
     Ветром западным штормит…
     Больше хлеба! Больше воли!.. —
     Честь проспится! Бог простит!


     Мир бушует площадями
     За безвестный дух свобод…
     Кто раздул из искр пламя,
     Знал ли бурю наперёд?


     Ведал ли?.. А впрочем, знаем:
     Ведал, знал и был готов.
     Мы не первый год вдыхаем
     Копоть западных ветров!


     Искры дальних революций
     Долетят, неровен час…
     Ветер дует. Сети вьются…
     Ловят зверя – метят в нас…



   Неизвестной женщине

   Родителям жены на 30-летнюю
   годовщину свадьбы


     Мне трудно в силу возраста и личного пристрастия,
     Коль к вам уже сознанием и сердцем прикипел,
     Представить вас наивными и полными участия,
     Какими, верно, вас узрела штатный бракодел.


     Быть может, штатной ведающей актом состояния
     С позиции гражданственной хотелось есть и спать…
     «Обменивайтесь кольцами. Храните обещания.
     И сердцеедов следующих можно приглашать!..»


     А может в тайной завести к любви сердец доверчивых,
     Обманутая страхами матёрых старых дев,
     Любовь считала признаком всех глупостью увенчанных,
     Звала фату фатальною, кривилась от кружев…


     А впрочем, быть могла она и глубоко семейною,
     Исполненной тревогою житейской маяты…
     «Обменивайтесь кольцами. Целуйте благоверную.
     Ах, интересно, старшенький убрал ли суп с плиты?..»


     Тут вариантов множество, как типов женской психики.
     Да сами ли припомните, кто вас обрачевал?..
     Задолго до скрещения тех иксиков и игреков,
     Которые взращённые я позже в жёны взял…


     Пусть неизвестной женщине икнётся где-то счастливо,
     По должностной обязанности тридцать лет назад
     Она скрепила актами союз семьи прекраснейшей
     И первой узаконила ваш жизненный уклад.



   Новогодний спиритический сеанс


     Под Новый Год – молва не врёт —
     Что страждешь, то и сбудется…
     А если вдруг наоборот
     Случилось – не горюй!
     Возьми прозрачное на свет
     Фарфоровое блюдецо
     И спиритический сеанс
     Устрой на сабантуй.


     Всё по фэншую: круглый стол
     И трепетные дамочки
     Глаза в глаза глядят кругом
     И робко руки жмут.
     Вдруг гаснет свет, и лица в пол,
     И чей-то возглас: «Мамочки!».
     Кто нам сегодня явится?
     Откликнись, если тут!


     Редеет мрак и чья-то тень
     Крадётся тихо стенами…
     Немного страшно! —
     Ничего! Отловим как-нибудь!
     Пришёл на вызов – и не лень!..
     Быть может, он в стеснении
     Углами жмётся? Вот ведь дух!
     Такого б не спугнуть!


     Послушай, дух! Не нужно двух —
     Исполни по желанию.
     Всё ж Новый Год и мы тебя
     Призвали исполнять!..
     Давай же дух! Порадуй слух!
     Читай нам заклинания,
     Чтоб этот год был без забот,
     Чтоб в жизни благодать!


     Но дух молчит. А тень как есть
     Большим горбом устращана.
     Про это что-то было —
     Смутно помню – у Гюго…
     Ну да – горбун, любовь и месть,
     И что-то про цыганщину…
     Да что Гюго!.. Быть может,
     Дух немного не того?


     Быть может, он недобрый дух
     И к роду человечьему
     Имеет множество обид
     И просто неприязнь?
     А вдруг на вызов к нам не вдруг
     Явился он по вечеру?
     Нарочно дёргает за нерв
     И давит на боязнь!


     Но глаз обвыкся и теперь
     Сознанию гарантия,
     Что тень, не тень, а силуэт…
     Тут дух издал смешок…
     Мелькает красное пальто,
     Накидка или мантия…
     И за спиной совсем не горб,
     А некий вещь-мешок.


     Вот борода, седой парик
     И красный нос наметился…
     Должно быть дух уже старик,
     А выпить не дурак!
     Вот под кустистыми бровьми
     Глаза недобрым светятся…
     Тут сдали нервы… – Чей-то крик
     В безумии ума.


     Не надо падать в обморок!
     Но дамочки в прострации,
     Того гляди, попадают —
     Останусь я один.
     Один во тьме и рядом дух —
     Вот это ситуация!
     Скорей же дух, яви себя
     И имя назови!


     Ногами слышу шаркает
     Вполне материальными
     И странное из уст его
     «Хо-хо!» цепляет слух…
     Вдруг говорит: «Да я не дух.
     Вы что тут, ненормальные?
     Я Дед Мороз по вызову,
     Чтоб скрасить ваш досуг».


     По вызову… И сам зашёл… —
     Внимаю настороженно.
     Кто вызвал? – Ах, ну да, ну да!
     Пришёл не на авось.
     Он говорит: «Что б Дед Мороз
     Являлся отмороженным —
     Такого в практике моей
     Ни разу не велось».


     Ну, в общем, всё ж молва не врёт —
     Сбываются желания.
     Тем вечером могло одно
     Желание мелькнуть.
     Чтоб вызванный случайно дух
     Отправился в изгнание.
     А Дед Мороз – он к празднику!
     Садись! И гостем будь!

   11.12.2011 г.


   Зарисовка


     Поздний вечер. Панорама
     Городского бытия.
     Крыши. Окна. Купол храма.
     И дорога как змея.


     Мерный рокот автострады
     Гонит пыльную печаль.
     Фонари, как на параде,
     Ровным строем тянут в даль.


     Спит бессовестная стройка,
     Отшумевшая за день.
     Барахольщица помойка
     Воровато жмётся в тень.


     Утомлённые качели
     Рядом с горкой во дворе
     С упоеньем менестреля
     Музицируют во сне.


     Ветер лист осенний гонит,
     Памятуя, что могуч.
     Жёлтый глаз луны шпионит
     Под прикрытьем рваных туч.


     Молодые лиходеи
     Что-то празднуют гурьбой…
     Побегу-ка к ним скорее,
     Сам покуда молодой.

   26.10.2010 г.


   Ночь


     Я вижу, ночь пришла за мной.
     Она глядит в моё окно
     Многострадальной тишиной,
     Которой всё разрешено.


     Она скрывает в темноте,
     Густой и свежей будто бриз,
     Секреты будущих идей
     И злые козни закулис.


     Она глядит в сто тысяч звёзд
     Сквозь световую бездну лет
     Как человечество всерьёз
     Воспринимает вес монет;


     Как от любви тревожен сон
     Не обжигавшихся юнцов;
     Как полководцы всех времён
     Находят мир в конце концов;


     Как увядает красота
     Природных зон и ясных лиц;
     И как обманчиво проста
     Идея атомных частиц;


     Как ищут Господа в словах
     Молитв и текстов давних лет;
     Как восстаёт из праха прах,
     И суета живёт сует…


     Ночь снисходительно тиха,
     Не осуждает, не корит.
     Она завёт издалека
     И светом тысяч звёзд пленит.

   12.04.2011 г.


   Икота


     Белые дыры, чёрные дыры,
     Вновь червоточит пространства тоннель…
     В стенах квартиры мысли, как гири,
     Плот из фантазий сажают на мель.


     Всё для чего-то, только икота —
     Вражья проделка, насмешка врачей…
     Злая икота, ну на Федота!
     С Феди на Якова, Яков – еврей…


     Якобы время разуму бремя,
     Якобы время не вектор, не луч…
     Как неуютно всё абсолютно!
     Как человек беспросветно дремуч!..


     Жил и не знал я: время – каналья
     Ловко поймало меня в оборот…
     Всё абсолютно… Я ж поминутно
     Снова икаю и жду, что пройдёт…


     Время-пространство полно коварства…
     Крутишь как серая мышь колесо,
     И с оборотом думаешь, вот он! —
     Мир, воплотивший прекрасное всё!


     Ждёшь перемены! Тут тебе в вены —
     Ядом реальности старая кровь…
     И абсолютом по атрибутам!..
     По голове, да всё в глаз, а не в бровь!


     Белые дыры в стенах квартиры,
     Чёрные дыры затянут в тоннель!..
     Все червоточины остро заточены
     Кровопусканием вывести хмель!..


     Кто-то внимательный вызвал спасателей
     В белых халатах и чёрных телах…
     Пару уколов, швов и укоров…
     Горечи вкус на иссохших губах…


     Значит, в безвременье, видно, не время мне!
     Держит ещё колесо оборот!
     Дыры бесцветные, еле приметные
     Перед глазами… Но это пройдёт!


     Врач, как нотацию, рекомендацию
     Дал, мол, поможет мне сон и еда…
     Я же икаю!.. Врач: «Понимаю,
     Только икота, мой друг, не беда».

   19.07.2010 г.


   Осенний день


     Уходит в век минувший день,
     Уносит тень коротких мыслей,
     И обнаруживают тлен
     Слова, и образы, и числа.


     Закатом запад отпылал.
     И лёг ещё не явный траур
     На обнажённый тротуар
     Проулков, улиц и кварталов.


     Осенний день томил дождём,
     Ночь уравняла твердь, и воду,
     И листьев трепетных огонь,
     Гонимых ветром понемногу.


     Прохожий поздний – только тень —
     Едва живой в фонарном свете,
     Перебегает в новый день…
     Навстречу новому рассвету.



   «Я оттого сегодня весел…»


     Я оттого сегодня весел,
     Что завтра будет новый день.
     На всё былое ляжет плесень,
     И всё дурное скроет тень.


     Нет человеческого знанья
     Без осознанья прошлых лет…
     Я те храню воспоминанья,
     В которых горестного нет…


     Но если вдруг тоска нахлынет,
     И, памятуя о былом,
     Я вдруг припомню чьё-то имя,
     Кого уж нет в кругу родном,


     Не стану слёзы лить напрасно,
     Махну размашисто с плеча.
     Позволю сердцу беспристрастно
     Любить его не сгоряча.


     Пусть светлый образ мимо грусти
     Родит нечаянный порыв.
     Кого уж нет, того отпустим.
     Возлюбим тех, кто есть, кто жив!

   17.05.2011 г.


   Ночь навеселе


     И День паяц,
     И шлюха Ночь…
     Но я бы с Ночью, может,
     Не против был бы,
     Ночь-полночь,
     Расположиться в ложе.
     Я ей бы терпкого вина
     Налил по край бокала,
     И томно темнотой дыша,
     Она б вино лакала.
     А налакавшись в ураган,
     Несдержанный во мгле,
     Она дождём сердечных ран
     Открыла б душу мне.
     И я б узнал, что Ночь слаба,
     И в том её недуг,
     Что Тень – слепой её слуга —
     Единственный ей друг.
     И вдруг бы я тогда сказал:
     «А ну, хандрить кончай!
     Пакуй вещички. На вокзал.
     И дуй в полярный край.
     Полгода там хозяин день —
     Болтун и ротозей.
     Там примут все тебя и Тень,
     Как преданных друзей».
     И Ночь послушно б утекла
     В надежде на успех,
     А я б отправился тогда
     Искать других утех.
     И в полдень Дню наедине
     Я б рассказал потом,
     Как Ночь провёл навеселе,
     Споив её вином.

   22.10.2010 г.


   Анархическое


     Нагружайте меня тревогами,
     Понукайте меня баклушами…
     Я как нищий стою у дороги
     И вообще никого не слушаю.


     Мне плевать на большую разницу
     Между истинной и заблуждением.
     С неба светит луна как задница
     В романтическом изнеможении.


     Тусклый отблеск. Шершавая просека.
     Где же ты, ясноглазая лирика?
     Нет! Молчи! Я банальностью досыта
     Сыт, как чувствами тело эмпирика.


     Все догматики – мимо! Не слушаю!
     Мне не нужно читать нотации.
     Я – животное: сплю лишь, да кушаю,
     Да противлюсь эксплуатации.



   Пролетарий


     В куртке-ветровке, кепке и брюках
     Шагом, размеренно и не спеша…
     Добрые мысли, грубые руки,
     Да наизнанку простая душа.


     Эй, пролетарий, с какого завода?
     Нынче, пади, не богато живёшь?
     Что за настрой трудового народа?
     Что за идею сегодня даёшь?


     Как, не напьёшься сегодня под вечер? —
     Прячет глаза под кустистую бровь. —
     Жизнь пролетает, а время не лечит…
     Жизнь пролетария – старая кровь…


     Старая кровь кормит новую силу:
     Жизнь – кошелёк… А мораль коротка!
     Кто-то сегодня стоит у распила,
     Ты, как и прежде, стоишь у станка.


     Жмётся, не хочет вести разговора…
     Где она, жизнь? – Только здесь и сейчас?..
     Кормишь с руки прохиндея и вора!
     Думаешь: лучшая жизнь – не про нас…


     Значит, заслуженно терпишь лишения!
     Всякому станешь служить подлецу!
     Он приближается без устрашения…
     Без обращения бьёт по лицу!


     В куртке-ветровке, кепке и брюках
     Шагом, размеренно и не спеша…
     Лёгкие мысли, грязные руки,
     Да наизнанку простая душа…

   3.12.2011 г.


   «Что значит быть умнее всех?..»


     Что значит быть умнее всех? —
     Ответит лишь дурак.
     Он приплетёт сюда успех
     И неизбежность драк.


     Пророчить станет: «жизнь – борьба!»
     И, гордо вскинув взгляд,
     Заявит: «Умный никогда
     Не встанет с дурнем в ряд!»


     А мы тихонько отойдём —
     Пускай дурак орёт.
     Умнее всех, кто день за днём
     Без глупостей живёт.


     Кто отстранился от борьбы,
     И гордости, и зла…
     Кому успешные труды —
     Что уши от осла…


     Как жаль, что мы не таковы,
     И важен нам успех.
     Вернёмся к дурню! – Расскажи,
     Как одурачить всех?

   15.09.2011 г.


   «Что-то там, за незримой дверью…»


     Что-то там, за незримой дверью —
     Ключ в замке повернуть просто…
     Я смотрю на чужую веру
     С полноты своего роста.


     Там рождённый живёт в неволе
     Миф, отравленный тьмой догматов.
     Если рыцарство там в фаворе,
     Так заковано тело в латы.


     Небо гневом грозит тщедушью,
     Коли душам тщета постыла,
     Коли в созданных рамках душно,
     Коль в намоленных замках сыро.


     Нет ни правды, ни отречения,
     Положение дел простое:
     Что в одной голове – течения,
     То в другой голове – застои.


     Глянешь, плюнешь! А мысль уж сверлит:
     Холодает, да ночь настала.
     Может, там, за незримой дверью
     Есть тепло для души усталой?

   24.12.2011 г.


   Очередь


     Очередь!
     Эта вечная грядка затылков!
     Потчевать
     По обычаю русскому нечем!
     А впрочем,
     Не хлебу единому рады —
     Прочему,
     Чего не достать в магазине, где
     Очередь…


     Очередь! —
     Не к ночи такое скопление.
     Вот к чему
     У соседа заныло под ложечкой.
     Дочь его
     Довольно красивая барышня,
     Сочная
     Как апельсин. Но нужно ей
     Прочее,
     Чего не достать в магазине, где
     Очередь…
     Очередь – вечная грядка затылков!



   «По малому кругу житейских тревог…»


     По малому кругу житейских тревог
     С печали исполненным взглядом
     Бок о бок – кто близкий, кто с боку припёк —
     Идём недовольные рядом.


     И в этом ряду только тот господин,
     Кто выйти способен из круга.
     И мы подозрительны, все как один,
     С сомненьем глядим друг на друга.


     Преступник вне правил придумал закон,
     Других обязав подчиниться.
     В его наставлениях строгий резон,
     Рабочий – его единица.


     Он ловок, хитёр и, конечно, не трус —
     Невидимый столп мирозданья.
     В любой растасовке он – Джокер, не туз,
     Любым вопреки ожиданьям.


     Его не словить не в любви, не в словах,
     Пресыщенных строгого смысла.
     Он вечный огонь в огнестрельных делах,
     И вечный заказчик убийства.


     Он ставит диагноз для тех, кто силён
     Бардак ворошить сухостоя,
     И если ты скажешь, что знаешь кто он,
     Диагноз тебе – паранойя.

   27.10.2010 г.


   «Штопайте мысли словами пошлыми!..»


     Штопайте мысли словами пошлыми!
     Прячьтесь за смыслом фраз!
     Кто усмирён ошибками прошлыми,
     Тот уже против нас!..


     Всё забывается. Всё повторяется.
     Сны разбавляют явь.
     Кто не ломается, волен не каяться…
     Брода не ищут вплавь.


     Ночь обретает себя по крупицам,
     Искры огня туша…
     Люди бесчувственны: лица, да лица…
     Лишь иногда – душа…


     В зеркало смотришь… вдруг в отражении
     Смотрит другой человек.
     Меряет он твоё облачение
     И коротает твой век.


     Брось упиваться мыслями ложными! —
     Щурит зеркальный глаз…
     Штопайте чувства словами пошлыми!
     Прячьтесь за смыслом фраз!

   14.05.2011 г.


   Родина


     Родину не выбирают,
     К счастью и увы,
     Родина – всегда родная
     Горсточка земли.
     Родина – где дом отцовский,
     Родина – где мать…
     Жить за Родину непросто,
     Просто – умирать!..
     Где напевный шелест листьев
     Сызмала знаком,
     Где так трогательно чисты
     Ливни за окном…
     Где учился постиженью
     Жизненных основ,
     Где великим откровеньем
     Постигал любовь…
     Где пригодным быть сумею
     Даже без чинов,
     Где взрастить своих успею
     Родины сынов.



   Политический психоз
   (накануне президентских выборов)


     Сколько светлых, и сановных,
     И причёсанных голов
     В знатном нашем поголовье
     Государственных умов.


     И пока растёт активно
     Политический психоз,
     Поголовье верит сильным
     И не верит правде слёз.


     В нерезиновой Столице
     Лица пухнут сгоряча.
     Одному лишь сладко спится
     В зиккурате Ильича.


     Дуют с Запада метели —
     Не сорвало бы картуз!
     Кто нам мягче всех постелет,
     Новый джокер или туз?

   27.02.2012 г.


   Очередь (разноголосица)


     «Что за очередь? Кто крайний?
     Что дают? Чего хотим?»
     «Люди жмутся не случайно —
     Все стоят, и мы стоим…»
     «Эх, страна плодов запретных!..
     Что-то там, за тьмой голов!..»
     «Может, свежие котлеты?»
     «Может новый богослов?»
     «Может, партия решила
     Голосов устроить сбор?»
     «Может мыло?» «Может шило?»
     «Может, кто-нибудь помёр?»
     «Чую, чую запах гари! —
     Революция, как есть!..»
     «Доигрались государи!..»
     «Дайте зрелищ и поесть!..»
     «Может, кто-то всё же помер?
     Я не буйный!.. Сам дурак!»
     «Может там эстрадный номер,
     И стоим в толпе зевак?»
     «Веет дивным ароматом! —
     Парфюмерию дают!»
     «Кто ж так громко кроет матом?»
     «Что? Уже кого-то бьют?»
     «Ноги ноют – нету мочи!
     Третий час уже стою!»
     «Что-то будет! – Дело к ночи».
     «Есть сигарка?» – «Не курю».
     «Ой! Насилуют! На помощь!» —
     «Ничего, я справлюсь сам…»
     «Раздают какой-то овощ
     Из далёких тёплых стран».
     «Что за овощ?» «Что за страны?»
     «Что за люди раздают?»
     «Всё же есть какой-то странный
     Запашок немного тут…»
     «Вам вперёд? Какого беса!
     Поглядеть? Каков хитрец!..
     Мы стоим за интересом!..
     Так что, в очередь! – В конец!»
     «Сколько ж можно! Люди! Люди!..
     Наконец видать просвет!..
     Что-то тут такое будет!..
     Это что же, люди… Люди!
     Это ж платный туалет!
     Столько времени пропало!..
     Впрочем, есть уже нужда…
     Стало быть, стоял не даром
     И не даром, значит, ждал».

   28.11.2011 г.


   Верлибр


     Он прыгнул и… взлетел!
     Все говорили: «Упадёшь!»
     Твердили: «Силу притяженья
     Нельзя ни отменить, ни сократить!..»
     Он сократил!
     Он в несгибаемом стремлении
     Своём не мог постичь,
     Что в мире действуют законы,
     Которых не преодолеть
     Ни разумом, ни силой воли…
     И он преодолел!
     Ему не смогут этого простить
     Профессора – учёные педанты,
     Чей пошатнул он вдруг авторитет.
     «Того не может быть!» – твердят они – гиганты
     Мысли, сданные в музей забытых гениев —
     Собрав в охапку гранты,
     Себя спешат спасти от разорения.
     Коварство их уже холодным ядом
     Разлилось в рыбью кровь
     Больных, тщедушных тел.
     Они поспешно собирают компромат,
     Строчат статьи о злобных лжепророках,
     О шарлатанах и мошенниках, жестоко
     Играющих доверием людей.
     «Не может быть того,
     Чего быть в принципе не может!» —
     Звучит их главный неизменный лозунг
     Со всех больших трибун и площадей.
     Они вещают: «Жизни проза
     Превыше всех возвышенных идей.
     Идеалисты вводят в заблуждение,
     Учёных же мужей
     Достойно слушать просто потому,
     Что их устами говорит наука…
     Ученье – свет!»
     И тут же сеют тьму
     Средневекового порока.
     Он прыгнул… и взлетел!
     За ним с тревогой
     Следили его добрые друзья,
     И родственные души,
     И родня по крови.
     Все соглашались: «Мир ему наш душен,
     Законы непреложные неволят
     Его непримиримый нрав.
     Как он их приложил!
     И как он прав!
     Нельзя терпеть, но надо действовать,
     Стремясь перекроить по собственным лекалам
     Весь мир!» Но по сужденьям здравым
     Никто не прыгнул вслед за ним.



   Предощущение


     Кто-то вскормленный волчицей
     В гневе полнится страстями,
     И опять гремят цепями
     В католической столице.
     Призрак бродит по Европе
     Не спеша и не впервые,
     Вызревают посевные —
     Зачернеют снова топи…
     Там гортанное рычанье
     Где колосс ажурной башни,
     И народный ропот страшен
     В оглушительном молчаньи.
     Забеснуются ли в горе
     Вкруг других ещё колоссов,
     Старый дух войны испросит
     Утолить потребность в крови.
     И когда в руках стихии
     Станет день на ночь похожим,
     Будет новый мир предложен
     Людям новой Византии.

   12.01.2011 г.


   «От пророчества нет прока…»


     От пророчества нет прока.
     Обращая время вспять,
     Нам пороков у пророка
     Не отъемлить, не отнять.
     Все диктаторские силы
     Надиктованы извне.
     Нетерпимы и спесивы
     Боги к всякой новизне.
     Отправлением фантазий
     В голове фруктовый сок.
     Эгоизм своеобразий —
     Перекрёст семи дорог.
     Не наполненная чаша
     Не способна отдавать:
     Было ваше, стало наше —
     Вот земная благодать.
     От течений и учений
     Времена стяжают суть…
     Жизнь как поле приключений,
     Человек – не цель, но путь.

   31.12.2011 г.


   О любви


     Искать любовь и обрести —
     Не велика заслуга!
     Сложней на жизненном пути
     Не потерять друг друга!
     Всё проще о любви пропеть,
     Чем изъясниться в прозе.
     Иной любви присуща плеть,
     Как шип садовой розе.
     Но в свисте этого бича
     Призывное томленье,
     И от такого палача
     Не ищешь избавленья.



   О ночных бдениях


     Напророчил мне про ночи
     Праздно полные забот
     Сам великий разработчик
     Человеческих невзгод.


     В ночи есть секрет особый —
     В темноте не видно лиц.
     Здесь безликие особы
     Перед высшей силой ниц…


     Здесь трепещущим сознаньем
     Постигается порой
     Слабость бренного созданья
     Перед силой мировой.


     Ставит ночь силки и сети
     Для стареющих детей,
     Для зазнавшихся при свете
     В свете мелочных страстей.


     «Сам», рукой самодержавной
     Созидавший мира ось,
     Шлёт на землю в наказанье,
     Что вверху не прижилось.


     Тем, кто слаб пред искушеньем
     От низвергнутых щедрот
     Обещается отмщенье
     После смерти, в судный год.


     Кто блюдёт святую скуку…
     Тем сочувственный привет!
     Жму болезненную руку! —
     Тело есть, а жизни нет…


     Тут советов быть не может,
     Каждый сам себе кумир…
     Только если что-то гложет,
     Значит, где-то не дожил…


     «Не допил» – схохмит проказник.
     «Не дожал» – решит крепыш.
     Всяко сердце ищет праздник,
     Даже если сер как мышь.


     Вызревают праздно ночи,
     Те, что полные забот…
     Тем ли ночью озабочен? —
     Разве знаешь наперёд!


     Время, думаю, найдётся
     Покаянию души.
     А пока ещё неймётся,
     Свет, пожалуй, не туши.

   1.10.2010 г.


   Оно


     Оно в стене – я просто знаю —
     Моими видит мир глазами,
     И говорит со мной во сне.


     Не повезло, но нет сомненья,
     Что карой мне за преступленье
     Теперь явилось это зло.


     Оно в стене – в плите бетонной…
     Но в час, когда сознанье сонно,
     Оно является ко мне.


     Всё странные слова бормочет,
     Но лишь в селе проснётся кочет —
     Я вновь с собой наедине.


     Такая тайна! Кто поверит?
     Кто в наважденьи разуверит,
     В моей невиданной беде?


     Я только жду разубежденья,
     Что все ночные приключенья,
     Мне померещились в бреду.


     И пусть тот бред зовут болезнью!
     Мне день и солнца свет полезен…
     И я здоров пока иду…


     Но вот приходит ночь и с нею
     Крадутся тени по аллеям,
     И гонят возвращаться в дом.


     А дома давит сон на плечи,
     Я обездвижен, обесцвечен,
     И тайной силой покорён…


     Оно в стене! Оно бормочет!
     Оно на волю выйти хочет! —
     Остаться навсегда во мне…



   Поэтам серебряного века


     Игра ли жизнь? Душевные терзанья —
     Недуг ли? Сон ли? Странности ума?…
     Сознание – секунда мирозданья!
     Вся сущность мироздания – душа!..


     Хранители небесного восторга,
     Ценители субстрата красоты,
     Встречаю на плакатах книготорга
     Я ваши воспалённые черты…


     И в ваших взглядах мне открыто много
     Того, что скрыто между ваших строк.
     Так тайны сохраняться могут строго
     Меж даже самых хоженых дорог.



   Поэтический манифест


     Вперёд соратники – поэты,
     Захватим грешную планету!
     И установим без оглядок
     Свой эмпирический порядок.
     Ослабим гнёт капитализма
     Высокой степенью цинизма,
     И охлократию свободы
     Нормализуем для народа
     (Чтоб избирательное право
     Не доверять кому попало).
     Хоть не положено по сану,
     Под маркой пусть открыто встанут
     Всех политических знамён,
     Кто поэтически силён!
     Долой раскол и отчужденье —
     Даёшь общественное мненье!
     Поэт, во мнениях мастит,
     Его, конечно, отразит.
     И поэтическое слово
     Понизит уровень раскола:
     Поймут друг друга президенты,
     И ближе станут континенты.
     Так, руководствуясь идеей,
     Построим новую Пангею!
     Кому видней как не поэту,
     Чего так не хватает свету.



   «Не зажигай в прихожей свет!..»


     Не зажигай в прихожей свет!
     Иди доверчиво на голос.
     В квартире сумрак оттого лишь,
     Что я сегодня ночью слеп…


     Но нет, не обижайся – слушай!
     Мы только тенями людей
     Скользнём под шёпот простыней…
     Сольём в одном экстазе души…


     Всего надёжней этот миг!
     И клятв возвышенных вернее:
     Ни обязательств, ни сомнений —
     Одних лишь чувств живой родник!


     Всеобнажающим, тревожным —
     Таким назавтра будет день!..
     Лишь человеком станет тень —
     Всё в жизни снова станет сложным.


     Укрывшись в сумраке от бед,
     Давай любить без оговорок!
     Как этот мир теней мне дорог!
     Не зажигай в прихожей свет!

   22.07.2008 г.
   ГОЛЕВ Дмитрий – поэт, прозаик, родился в 1982 году в Москве. Публиковался в нескольких литературных альманахах. Состоит в литературном объединении «Новое Переделкино».