Вячеслав Кумин
Адам. Братский анклав

Пролог

   По данным ученых астрономов в 2029 году астероид Апофис массой в пятьдесят миллионов тонн и диметром в триста двадцать метров должен был пролететь рядом с Землей в каких-то ста тысячах километрах.
   Но что-то ученые не учли, где-то ошиблись, а может на сам астероид повлияли какие-то силы вплоть до того что его курс могла сбить солнечная вспышка с мощным выбросом вещества или, что более вероятнее, он столкнулся с другим небесным телом коих в космосе превеликое множество, но как бы там ни было, вместо того чтобы пролететь мимо, астероид ударил в цель. Сначала его захватила гравитация Луны, в результате чего он разрушился на несколько кусков и уже эти обломки точно шрапнель ударили в Землю.
   Разрушения и жертвы непосредственно от удара оказались минимальны. Смертельная опасность таилась в ином…
   Ученые долго спорили, гадали, есть ли жизнь в космосе, вне пределов Земли. Оказалось что есть и Апофис ее принес.
   Недолго ученые радовались сенсационной находке. Внеземная жизнь эта оказалась такой, что лучше бы ее не было совсем. Чужеродные организмы проведшие многие сотни миллионов лет в спячке, в благоприятных условиях Земли проснулись, и стали быстро размножаться.
   Чужеродные бактерии убивали все живое. А что не убивали – изменяли до неузнаваемости. Они поражали клетки, встраиваясь и изменяя ДНК растений и животных.
   По планете прокатились опустошительные волны эпидемий выкашивающих население. Пустели города. Остановились заводы и фабрики, на них просто некому стало работать.
   С Заразой боролись всеми доступными средствами. Дошло даже до применения оружия массового поражения по очагам заражения: химического, биологического… ядерного.
   Но тщетно. Столь радикальные меры лишь притормозили распространение агрессивной инопланетной формы жизни, уничтожили совсем уж буйные очаги, но не остановили совсем. Зараза проникла слишком глубоко, более того как выяснилось впоследствии химия, биология и радиация только подстегнула мутационный процесс и стало только еще хуже.
   В итоге мир оказался в руинах, население – на грани вымирания. И лишь вопрос времени, как долго сможет продержаться исконная форма жизни в ее первозданном виде.

Глава 1

   – Вставай соня…
   Теплый голос матери и легкое теребление за плечо разбудили Адама.
   – Вставай, а то проспишь завтрак.
   – Сколько уже?
   – Половина восьмого.
   Адам нехотя откинул старое в заплатах клетчатое черно-зеленое одеяло и свесив ноги сел на кровати, посмотрел на часы – старый заводной будильник, с вышедшим из строя звонком.
   – Действительно, заспался… Так и на работу опоздать можно.
   – Вот и я про что.
   Начался новый серый день, ничем не отличающийся от тысяч тех, что канули в лету и многих тысяч тех, что придут им на смену. На какое-то мгновение ему остро захотелось, чтобы произошло хоть что-то, что изменило бы жизнь сделало бы ее ярче, насыщенные, что ли.
   «Но может это и к лучшему, что ничего не меняется, – думала рациональная половина сознания Адама. – Бойся желаний своих, ибо они имеют склонность исполняться, но не совсем так, как ты этого хочешь. Разнообразие обстановки как правило не ведет ни к чему хорошему и как бы плохо ни было, может стать только еще хуже, хотя порой и кажется что хуже уже быть не может. Да жизнь может стать ярче, насыщеннее, так что дальше некуда, вот только потом как бы не пришлось жалеть и желать, чтобы вернулись серые будни… так что к черту. Это все юношеский максимализм, и его надо давить иначе быть беде».
   Как бы там ни было, но существование, именно существование, однообразное, унылое, серое, в замкнутом пространстве небольшой деревушки на три десятка домов обнесенной высоким частоколом, из-за которого лишний раз не высунешься ибо выходить можно только с большим хорошо экипированным отрядом, убивало душу, и она как любая другая душа молодого восемнадцатилетнего человека, проходя этап максимализма, требовала перемен, как бы он ни старался задавить в себе эти желания. Но нет-нет, а то и дело просыпалось потребность хоть каких-то изменений, чтобы разорвать это сводящий с ума замкнутый круг уныния, четкого осознания собственного бессилия, понимания отсутствия будущего как личного его Адама Соколова, так и для человеческого вида в целом. Понимание того что вымирание людей как расы неизбежно, тоже накладывало свой отпечаток на индивидуальное человеческое сознание.
   – Умойся…
   Адам послушно вышел из спальни на тесную кухню их однокомнатного домика, если не считать эту самую кухню с небольшие сенями-прихожей и умылся из умывальника. Всполоснув лицо холодной водой, парень почувствовал, как улетучились последние остатки сна, но гнетущее ощущение никуда не делось, даже наоборот проявилось еще явственнее.
   Впрочем, оно поселилось давно и навсегда, не только в нем, но и у всех жителей деревни Тунак, расположенной на одноименной речушке, баронства Бонд, что расположилось в окрестностях поселка Новая Уда, что примерно в двухстах километрах от Братска на юго-юго-восток, переименованное в пресловутый Бонд, где по сей день правил основатель сего баронства – барон, его светлость Алексей Бондарев. Само баронство состояло из переименованного городка на три тысячи жителей и трех деревень еще по пятьсот душ в каждой.
   Подобные же упаднические настроения царили в головах остальных жителей деревни как и в умах людей прочих деревень и городков остальных баронств, графств и герцогств с княжествами. Это Адам прекрасно понимал, но пока не научился игнорировать его, как это умели некоторые заталкивая свои чувства куда-то глубоко, и потому до боли сжимал зубы, когда волна особенно острой меланхолии накатывала на него, накрывая, что называется с головой и хотелось то лечь стоял и просто сдохнуть, то бить и крушить первое что подвернется под руку. Но пока удавалось сдерживать свои разрушительные позывы.
   От сего тяжелого недуга под названием Знание полностью избавлены только умалишенные. Только они не замечали неправильность окружающего их мира и принимали все как само собой разумеющееся, будто так все и должно быть. Адам им даже в какой-то степени завидовал. Наверное, это действительно хорошо жить, не зная, что будущего нет. Не зная, что все они давно обречены…
   «Сколько времени нам еще отмерено? – вновь невольно подумал он. – Двадцать лет? Тридцать? Сорок? Сто?! Сколько бы ни было отмеряно, но рано или поздно внеземной вирус нанесет свой смертельный удар, видоизменив или уничтожив все, что им еще не изменено и не уничтожено…»
   А те, кто знает, далеко не всегда выдерживали эту ношу тяжкого знания. И так же пытались убежать от реальности, уйти в легкий и светлый мир сумасшедших искусственным путем, до невменяемости надираясь дешевой брагой или докуриваясь до зеленых чертиков, тем самым становясь презираемым отбросом общества.
   Кто-то чтобы не быть презираемым всеми и не желая мучиться, просто стрелялись или вешались.
   Пока Адам умывался, его мать открыла крышку небольшой чугунной сковородки, и кухню наполнил аппетитный аромат свиного жаркого, бобов и грибов. Аж слюни потекли, да так обильно, что пришлось сглатывать их трижды за пять секунд.
   – Вкусно… Спасибо мам.
   – Пожалуйста, – улыбнулась мать.
   И от этой улыбки Адаму стало еще хуже, чем было до еды. Мать за последний год сдала особенно сильно. Из довольно красивой женщины сорока лет она превратилась в шестидесятилетнюю старушку… Под глазами пролегли темные круги, кожа осунулась и избороздилась морщинами, что с каждым годом становились только все длиннее и глубже.
   Причиной ухудшения стало загадочное исчезновение отца. Вот вроде был человек, и вдруг не стало. Он ходил охранником с караванами торговцев меняя произведенную в Тунаке и прочих деревнях, а так же Бонда продукцию на товары других баронств или даже в сам Академгород. Шли по знакомому и вроде безопасному сотни раз хоженому маршруту, но как рассказывали остальные члены группы, в какой-то момент им стало плохо. Ни с того ни с сего начались галлюцинации, у кого-то даже случились эпилептические припадки, а когда отпустило, то выяснилось, что двух членов группы не хватает: отца и еще одного человека. Исчезли, будто и не было. Никаких следов, ни борьбы, ни крови, товар цел… Мистика да и только.
   Осознавать это было тяжелее, чем если видеть постепенную кончину человека, вследствие деградации от той же браги или наркотиков, даже осознание того что близкий человек покончил с собой удавившись в петле или всадив пулю в голову, происходит легче, наверное даже с облегчением, как бы черство это не выглядело, чем такое вот бесследное, а еще хуже непонятное исчезновение здорового человека.
   Что ж, это был не первый и не последний случай исчезновения людей. Чьих это рук, оставалось только гадать. Приходили ли за ними мутанты людоеды «психи» способные подавлять психику жертв, как утверждало большинство или случалось что-то еще, оставалось неведомо. Чаще это были нападения обыкновенных разбойников – пиратов проклятых земель, живших вне пределов Братского анклава, но не в данном случае.
   Адам, отогнав все тяжелые мысли, запрятав их в дальний уголок сознания, быстро позавтракал и заторопился на работу, будто стараясь убежать от них еще дальше. Может, так оно и было.
   – Ну, все мам, мне пора.
   – Давай… – кивнула она и принялась за домашние дела: прибираться и мыть посуду.
//-- * * * --//
   Адам поспешил на птицеферму располагавшуюся на южной стороне поселка. На ней выращивали кур. Расположение птицефермы обуславливалось тем что южный ветер редкий гость в данном месте, по крайней мере значительно реже чем северный, восточный или даже западный. Хотя время от времени деревню накрывал густой запах свойственный подобным предприятиям.
   Помимо куриц держали свиней, но немного, для себя, не на продажу.
   За периметром деревни располагались огороды. Их тоже огородили, но не мощным частоколом как саму деревню, а легкой плетенкой.
   Сама птицеферма представляла собой длинное дощатое здание. У стен стояли длинные стеллажи с самодельными проволочными клетками с курицами внутри. С правой стороны томились в заточении куры несушки, основным делом которых было нести яйца, а слева выращивали куриц на мясо.
   И то и другое являлось главным экспортным товаром Тунака.
   – Здорово, Адам, – приветственно махнул приятель рукой с зажатым в кулаке скребком с густо налипшим на нем куриным пометом.
   – Здорово Радар, – поздоровался Адам с Федором Липецким прозванного так сверстниками из-за торчащих ушей. Впрочем, он на это не обижался. – Потише граблями маши, а то заляпаешь всего. Вон как летит во все стороны… Я только пришел и с самого утра ходить в говне у меня нет никакого желания.
   – Неженка. Ребро еще цело?
   – В смысле?
   – Ну проповедники говорят что Бог создал Еву из ребра Адама…
   – Да иди ты…
   Адам отмахнулся от приятеля, но тем не менее украдкой вгляделся в плохо освещенный коридор в поиске девушки. Может это и смешно, но ее действительно словно в пику звали Евой. Впрочем чему удивляться? Имена Адам и Ева после того как рухнул старый мир стали довольно популярными. В этих именах словно была заключена надежда на возрождение. И потом они дети нового мира, так что и имена стали весьма символичны.
   Правда такую необычную девушку все звали не иначе как Мальвина. И неудивительно получить такое прозвище при волосах отдающих легкой синевой.
   «Наверное еще не пришла», – подумал он.
   – Она еще не пришла, – подтвердил Радар, словно читая мысли.
   Адам чуть покривился. Он был далек от того чтобы думать, будто Федор умеет читать мысли, просто ему не понравились, что его можно так легко раскусить. Но что поделать, деревня есть деревня. Все у всех на виду не скроешься, не спрячешься, все про всех знают. Достаточно нескольких взглядов, чтобы пошли шепотки, подначки и всевозможные кривотолки…
   Но Ева ему действительно нравилась, несмотря на то, что выглядела блеклее остальных и… этот синеватый цвет волос. Но было в ней что-то такое притягательное. Может быть просто своей необычностью, диковинностью. Да и со временем она становилась все симпатичнее, как в сказке, из гадкого утенка с годами превращалась в лебедя.
   Из-за странного цвета волос ее не брали в компании другие девочки, обидно называя мутантом. Хотя кроме волос и излишней бледности не было ничего такого, чтобы называть ее мутантом. Хотя поговаривали, что она родилась от сталкера пробывшего черт знает где слишком долго и там где ходить не следовало…
   Но людям только дай почесать языком, они и не до такого договорятся.
   Еву из-за этих синеватых волос даже хотели поначалу как прочих мутантов родившихся с совсем уж очевидными патологиями вроде третей руки, ноги, уродства лица, излишней волосатости, каких-то костных наростов и так далее и тому подобное, удавить по так называемому Спартанскому закону, но мать как-то отстояла. А потом удавить никогда не поздно… И правда, ну подумаешь синенькие волосы, в остальном то она в полном порядке. Кровь по ночам у соседей не пьет, в волка не обращается.
   – А ты с синенькой уже того… – в который уже раз допытывался Радар.
   – Чего? – сразу состроил морду кирпичом Адам и вообще прикинувшись умственно отсталым, до которого доходит как до жирафа.
   – Ну я говорю, ты с Му-м-мальвиной уже того, этого самого?
   – В рожу дам и уши оборву, – без тени улыбки пообещал Адам, отметив оговорку, на которую он в последнее время стал реагировать особенно остро, даже болезненно.
   – Молчу-молчу…
   Нет, так далеко у него с Евой не дошло. Хотя конечно, ему как и любому другому нормальному парню этого хотелось. Но, во-первых, как-то уж очень невнятно у них складывались отношения, можно даже сказать боязливо, а во-вторых, как тут уединиться у всех на виду? Укромных мест тоже нет. Все близкие отношения только после свадьбы, а до – нужно как-то изворачиваться, что не приветствуется и в случае обнаружения – прямой путь под венец. Тем более мать девушки ее далеко от себя не отпускала, да и мать Адама была похоже против их отношений.
   Так и переглядывались, перебрасывались ничего незначащими фразами, да во время кинопросмотров в общественном доме садились поближе друг к другу. Просто сидели и им было хорошо друг с другом даже без слов, собственно даже говорить ни о чем не хотелось.
   Хотя с другими девчонками, особенно парочкой слабых на передок, можно было довольно свободно по быстрому перепихнуться где-нибудь в темном уголке, особенно если кто-то покараулит на стреме. А вот с ней сразу чувствовалось, такой номер не прокатит, с ней только всерьез, как говорится со штампом в паспорте, а так чисто сбросить напряжение и разбежаться, то не про нее.
   Да и ничего не значащий быстрый секс в темной подворотне без вдумчивости и расстановки, без взаимных чувств, уже не приносил удовлетворения, даже наоборот, оставляло ощущение какой-то замаранности.
   Отметившись в журнале прихода-ухода, отметки о прибытии Евы действительно не было, взялся за нехитрую работу по уходу за домашней птицей. Требовалось регулярно проверять, не снесла ли курица яйцо и в положительном случае забирать его и складировать в специальном леднике, где с прошлой зимы лежит лед, так оно дольше сохранится, нежели курица ведомая инстинктом будет его высиживать, согревая своим теплом.
   Потом нужно следить за состоянием поилок, кормушек и по мере необходимости подливать воду и подсыпать еды с мелкими камешками и песком, для лучшего пищеварения. Ну и счищать помет с поддона изрядно накопившийся за ночь и далее появляющийся днем, чем собственно уже и занимался Радар, но скоро наступит его очередь.
   Кроме того время от времени какая-нибудь курица каким-то чудом выбиралась из клетки и начинала гулять, того гляди совсем убежит, став обедом для какой-нибудь крысы-мутанта. Беглянку естественно требовалось изловить и затворить обратно, чтобы этих монтекристо в перьях не вычли из и без того скудной зарплаты.
   Бывало приходили в конец обнаглевшие крысы, поодиночке или мелкими бандгруппами. Их отстреливала из рогаток молодежь. Ну а если нападала достаточно крупная стая, то для этого всегда наготове имелся дробовик и пара охотничьих двустволок.
   – А-а! – вскрикнул Адам и выдернул палец из клетки.
   – Что случилось?! – подбежал к нему Федор.
   – Курица за палец укусила! До крови! Я хотел яйцо забрать, а она как цап меня за палец тварь такая!
   В качестве подтверждения Адам продемонстрировал окровавленный указательный палец. Кровь медленно сочилась из порезов.
   – Ни фига себе… Но может ты о проволоку поцарапался?
   – Да нет же! Своими глазами видел, как она меня хватанула за палец. Говорю тебе, она зубастая! Разве может обычный клюв такие раны оставить?!
   А ранки действительно были весьма специфические.
   – Не может быть!
   На шум подошли старшие. Узнали что за шум-гам и внимательно осмотрели рану. Кусачую кудахчущую и недовольно хлопающую крыльями курицу осторожно вытащили из клетки и пристально рассмотрели ее клюв.
   – Действительно зубастая, – с несколько ошарашенным видом констатировал бригадир смены Юрий Михайлович.
   Среди собравшихся работников пробежал шорох изумленных шепотков.
   – Курица мутант!
   – Мн-да, дела… – проронил бригадир и засунул мутантную курицу обратно в клетку, где она тут же снесла яйцо.
   – Вы ее оставите тут? – удивился Адам.
   – А что с ней делать?
   – Но она же мутант! Монстр!
   – Ну и что? Яйца-то она несет.
   – Несет… – тупо кивнул Адам.
   – Ну вот, а больше нам от нее ничего и не надо, – кивнул Юрий Михайлович. – Яйца они яйца и есть. Не излучают ведь… Главное чтобы из них уже реальные мутанты не развились. А так… – пренебрежительно махнул он рукой. – И вообще ребята, что в этом такого? Ну подумаешь зубы у курицы появились…
   – Да что вы такое говорите?! Отнеслись к этому так будто у нее не зубы отрасли, а… а… ну что-то незначительное!
   – Ну что касается значительности или незначительности зубов у курицы и стоит ли по этому поводу так сильно волноваться, то все относительно.
   – Это вы сейчас к чему?
   – К тому, что если вспомнить, кто являлся предками у птиц, так я лично в этом ничего такого особого и удивительного не вижу.
   Подбежала с аптечкой Ева, на которой была в том числе медицинская часть, и обеззаразив рану йодом, принялась перебинтовывать Адаму палец чистым лоскутком тряпочки из-за ветхости переведенной в разряд бинтов.
   «И когда она только появилась? – недоуменно подумал Адам, снова почувствовав как хорошо ему рядом с ней. – Ради этого можно по десять раз на дню раниться. Надо бы запомнить эту курицу…»
   – Спасибо…
   Мальвина улыбнувшись под строгим взглядом своей матери, всегда работавшей с ней в одной смене, чтобы девчушку не обижали, а теперь еще и не приставали, убежала обратно.
   – А кем были их предки Юрий Михайлович? – заинтригованно спросил Федор.
   – Динозаврами.
   – Это такие доисторические монстры?! – недоверчиво переспросил он.
   – Да. Недавно как раз про них фильм в клубе показывали. «Парк юрского периода», называется. Смотрели?
   – Конечно смотрели! И вы утверждаете, что курицы их потомки?!
   – Именно.
   – Обалдеть… Нет, не верю! Это шутка такая да?! Вы нас разыгрываете?!
   – Нет, не разыгрываю. Это доказали ученые еще до Катастрофы, – серьезно сказал бригадир. – У них очень похожие скелеты, особенно лапы. Сам посмотри, ноги у них чешуйчатые.
   – Точно… – кивнул Федор, тут же посмотрев на лапы у ближайшей курицы.
   – И потом если есть эволюция, то почему бы не запуститься процессу инволюции? Или деволюци? В общем не важно… почему бы не запуститься процессу вспять?
   – А такое разве возможно? – удивился Адам.
   – А почему нет? Если однажды из чешуи развились перья, то почему невозможен обратный процесс. Кстати ученые как-то экспериментировали с этим делом и добились определенных результатов. А уж после того как нам на голову свалился этот треклятый астероид с внеземной жизнью, да потом еще наши всякой мутагенной отравой побаловались ее уничтожая, то чему удивляться, что в совокупности это дало такой эффект?
   Федор еще раз с интересом взглянул на зубастую курицу.
   – А ведь у нее даже перья меньше… и ноги более чешуйчатые…
   – Да ребятки, похоже круг эволюции действительно замыкается… На смену динозаврам в конечном итоге пришли люди. Кстати тоже говорят после великого катаклизма исчезнувшие, и тоже космического, метеорит упал правда обычный… хотя теперь уже кто его знает, может такой же заряженный вирусами как Апофис… И вот после нового космического удара динозавры снова возвращаются из исторического небытия. Говорят же кстати, что уже птеродакли летают. Раньше считал, что брехня полная, выдумщики всякие треплются, но сейчас я не стал бы утверждать это столь категорично. Более того уже откровенно склонен верить подобным россказням, – тихо добавил бригадир, кивнув на клетку с зубастой курицей сидящей в своем гнезде как ни в чем ни бывало и с интересом поглядывая на людей то одним, то другим глазом на свой птичий (птичий ли?) манер.
   Друзья согласно кивнули. После такого доказательства можно поверить не только в летающих птеродаклей но и в ожившего, точнее возродившегося тираннозавра Рекса.
   – Бр-р-р…
   – Я даже боюсь представить, как будет в скором времени выглядеть наша куриная ферма, – усмехнулся Адам.
   – Да уж, веселого мало, – тоже улыбнулся бригадир. – Клетки с маленькими динозаврами несущих яйца. Это действительно та еще будет картинка!
   – А уж как у них яйца тогда будут забирать! – хохотнул Федор. – Все пальцы пооткусывают к чертям! Я уже боюсь к ним руки совать… так ведь действительно без пальца не долго остаться. Нужно срочно кольчужную перчатку делать. Без нее я больше туда руку не суну.
   – Ну, к этому времени наверняка сделают настоящую линию с автоматическим забором яиц. А с перчаткой это ты верно подметил. Сделаем.
//-- * * * --//
   Ажиотаж вокруг курицы спал, тем более выяснилась что эта зубастая такая одна и скучная работа продолжилась. Правда на этот раз она была не такой уж скучной. Любое движение курицы головой провоцировало немедленное одергивание руки. Впрочем, к концу смены все вошло в привычную скучную колею. Курицы, в том числе зубастая, больше никого не кусали.
   Адам стал подумывать чем заняться по окончании смены.
   Делать особо действительно нечего. Из всех развлечений только старые книги перечитанные по три-четыре раза, да фильмы, показываемые раз в день, в смысле вечером на большом ЖК-экране с диагональю полтора метра. Энергию получали от дюжины ветрогенераторов и одной маленькой гидроэлектростанции, для чего пришлось перекрыть русло речушки, создав довольно внушительное водохранилище.
   Такие телевизоры являлись очень большой ценностью, никто их больше не производит, большая часть подобной электронной аппаратуры после войны с Заразой с применением ядерных бомб вышли из строя, потому часто не использовали, берегли ресурс до последнего.
   Кассеты и диски так же являлись большой ценностью. Они, особенно кассеты, после нескольких лет хранения в неудовлетворительном состоянии быстро портятся. Диски более долгоживущие, но и они не вечные.
   Но потом еще не факт что показываемый фильм он еще не видел или понравился настолько, что его можно пересматривать несколько раз. Такое случалось довольно часто. Многим не нравились ужасы, постапокалипсис, о мертвяках и тому подобном. Оно и понятно, они и так живут в ожившем кошмаре и самом настоящем постапокалипсипсе.
   О войне тоже смотрели с неохотой. Заварушки то и дело случаются, года не проходит, чтобы где-то не возник маленький локальный конфликт. В свое время и Бондское баронство не обошла стороной война. То Бондарев с кем-то чего-то не поделил и шел на кого-то войной, но на него наезжали с пальбой. В этом плане общее название «Братский анклав» для территории, где достаточно компактно проживали люди, звучал как издевка. Уж чего-чего, а братских чувств людям как раз не хватало. Мало того что окружающий мир словно стремился поглотить людей, так и сами люди друг друга изводили по мере своих сил. А сил на это у них есть и немало.
   Большей популярностью пользовались различные комедии, любовные истории, просто документалистика.
   Да и то не всегда. Нелегко смотреть о том, что было, как жили люди раньше, на чистой и безопасной планете, хоть и плакались о загрязнении окружающей среды, и как им приходится существовать сейчас, что называется почувствуйте разницу. Это, мягко говоря не очень-то воодушевляло – душу рвало.
   «Может потому так много пьющих и нарков? – подумалось Адаму, далеко не в первый раз. – Может тогда вообще лучше запретить показы? Или они тоже стали своеобразным наркотиком, без которого не прожить? Знают, что будет плохо, но и не смотреть невозможно».
   Случалось впрочем, что в Тунак заглядывала странствующая труппа артистов, редко, ибо Бондское баронство находилось на самой окраине Братского анклава, но все же случалось. Но их представления Адаму совсем уж не нравились. Не понимал он этого искусства, кривляния на сцене. А вот тот же Федор очень даже обожал. Просвещенный, хотя по виду не скажешь.
   Ну и последнее развлечение – байки и новости передаваемые из уст в уста, так что вскоре новости прошедшие через пятые-шестые руки и обросшие дополнительными подробностями переходили в разряд баек особенно если они изначально были невероятными по своей сути.
   Чтобы окончательно не свихнуться люди обзаводились различными хобби. Кто-то что-то мастерил из никому ненужного хлама, кто-то лепил скульптуры из глины, резал из дерева и так далее и тому подобное. Но и тут Адам ничем не выделялся, не мог он найти себя в хобби. Оставалось только книжки читать.
   Приятели налегли на работу, а то курицы словно задались целью им эту работу подвалить, после кормежки начали активно гадить, нести яйца и опустошать поилки.
   – Слышал, на севере опять что-то неспокойно… – доверительным шепотом сказал Федор, покосившись на взрослых, когда образовалось свободное от работы время.
   – Нет, а чего там? – без особого интереса поинтересовался Адам.
   И сам себе удивился, своей полной апатичности, наверняка тревожным вестям. Ведь известно, что если в одном месте аукнется, то в другом обязательно откликнется. У серьезного конфликта есть нехорошее свойство разрастаться, втягивая в себя все новых участников. И спрашивается, чего людям мирно не живется, когда их и так осталось с хрен да маленько, так нет, надо еще собственное поголовье сократить.
   – Слышал будто Аталанские хотят подмять под себя Юрьевское баронство.
   – Понятно. Не в первый раз.
   Так называемое Аталанкское графство действительно уже дважды за последние три года пыталось подмять под себя соседнее баронство. Несмотря на совершенно неравные весовые категории, два городка и дюжина деревень общей численностью населения в пятнадцать тысяч человек у графства и пять деревень с полутора тысячью душ у баронства, аталанксы каждый раз уходили ни с чем. То что юрьевским помогал соседнее баронство Тур, можно было не считать, так как оно было не больше Юрьевского, а то и поменьше в численном выражении населения.
   Не очень понятно зачем собственно граф хочет прибрать к рукам юрьевских и несомненно их соседей туровских, ведь они окраинные и через них не проходит никаких путей сообщения, как и сырьевом плане небогатые.
   «Разве что завоевание ради завоевания?» – подумал Адам.
   Войны по подобным причинам тоже случались. Всегда найдутся сластолюбцы, а чем больше территории под властью, тем больше людей зависит от твоей воли и это кому-то в дикий кайф.
   – Нам это не страшно, – отмахнулся Адам. – Где они и где мы. Лишь бы на наших соседей светолобовских и среднемуйцев не напали.
   – Это – да, – согласился Федор. – Мигом перекроют нам кислород. А у нас даже никаких дополнительных ходов нет. Только по основной линии и можем сообщаться с другими…
   Что касается появление таких административных единиц с такими архаичными названиями как баронства, графства и прочая, с соответствующими абсолютными формами правления и взаимоотношения, то этому имелись свои причины.
   Спустя годы после падения астероида, судорожной борьбы с Заразой, огромных человеческих жертв и наступившей за этим всеобщей анархии, наступило время выживших. И люди выживали как могли закукливаясь в своих тесных сообществах деревнях, селах и городках не принимая никого со стороны. Все боялись, что вместе с чужаками придет Зараза.
   Но нашлись люди, где-то надыбавшие оружия, как правило военные или полицейские, в общем всякого рода силовики, начавшие процесс «собирания земель». Иногда это были достойные люди действительно хотевшие изменить ситуацию к лучшему, хотя бы на небольшом участке территории, но чаще на вершину олимпа возносились маргиналы желавшие лишь личной власти.
   Стали покоряться населенные пункты городки и деревеньки. И как-то само собой образовались чуждые русскому слуху баронства, графства, герцогства. Впрочем и привычные «княжества» ничем не отличались от чуждых наименований, суть у них была одна – подчинение людей силой оружия и сбор налогов. В обратную сторону как правило ничего не шло.
   Установилась самая настоящая феодальная власть, со своими законами, армиями, поборами… даже там где на вершину олимпа вознеслись достаточно вменяемые люди. Просто время наступило такое, что не до демократической болтовни, действовать зачастую требовалось быстро и решительно.
   – И зачем им это только нужно? – недоумевал Радар. – Взять с новых территорий особо нечего, только силы распылять для контроля завоеванного. Территория ради территории?
   – Да кто их знает? Может моча в голову ударила? Мало ли что? Может у них там свой Наполеон завелся решивший захватить весь Анклав.
   Анклавами назывались территории на которых относительно компактно проживали люди. Какие-то области уцелели лучше других и куда стекались выжившие сбегая от всякой заразы и мутантов. Прочие территории опустели полностью и между анклавами могли тянутся многие сотни километров пустой территории называемых Дикими землями.
   Анклавы объединенные под одной рукой звались уже королевствами или царствами в зависимости от желания узурпатора. И очень редко когда республиками.
   На данный момент количество анклавов на территории России насчитывалось порядка десяти. Может их было больше, но не все желали о себе заявлять. Какие-то были больше Братского, какие-то меньше, но считалось, что общее их население насчитывает от двух до двух с половиной миллионов. Немного, учитывая сколько жило людей раньше.
   По остальному миру дела обстояли не лучше, а то и хуже. Особенно это касается густонаселенных стран таких как Китай и Индия. Там зараза в их благодатном климате распространялась особенно быстро. Имелась информация всего о трех анклавах в Китае и пяти в Индии.
   Что касается Диких земель, то абсолютно пустыми они конечно не были. Там встречались поселения, даже городки, но очень редко. Гораздо чаще там встречались морлоки – люди подвергшиеся мутации инопланетным ДНК. Одни мутанты жили себе мирно, никого не трогали, по сути они те же люди, просто уроды. Другие – просто дикие животные. Прибежищем последних служили большие города. Именно оттуда они время от времени отправлялись в набеги на Анклавы и королевства и тут уже всем приходилось отбиваться сообща забывая о разногласиях и обидах.
   – Ну это вряд ли… в том смысле что это вряд ли кому-то удастся. Раньше такие попытки предпринимались не раз и никому не удавалось.
   – Как знать?.. Может очередной воитель озверев от скуки, решил что ему это удастся и он сможет стать королем дабы зваться его величеством. – Пожал плечами Адам. – По крайней мере захватить Анклав вполне реально.
   – Наверное, – согласился Федор. – Но все равно странно как-то. Вот так вот взяться за оружие и пойти войной на соседей, чтобы один человек мог потешить свое самолюбие, упиться властью.
   – Мне это тоже непонятно, – кивнул Адам. – Но говорят что власть это как наркотик и ее всегда мало, хочется все больше и больше.
   – Но почему другие люди соглашаются воевать за кого-то? Их могут убить только из-за того что кто-то захотел чтобы его отныне звали не бароном, а графом или не графом, а герцогом или вовсе королем.
   – А вот даст тебе наш барон решивший стать графом в руки оружие и скажет идти и воевать. Ты что сделаешь?
   – Э-э…
   – То-то и оно… пойдешь как миленький и будешь стрелять в тех на кого укажут.
   – Сбегу.
   – А родители? Они могут пострадать из-за твоего дезертирства.
   – Хм-м… но есть ведь и те кто по собственной воле воюет.
   – Наемники… они воюют за деньги.
   – А как же добровольцы?
   – Для меня они просто дурни которым запудрили мозги, особенно это касается религиозных фанатиков, – сказал Адам. – Хотя конечно может быть и несколько другой вариант…
   – О чем это ты?
   – Наш доктор дядя Матвей рассказывал как-то историю о мореплавателях замерзших в паковых льдах где-то у берегов Канады.
   – Я не слышал… – пробормотал Федор, на несколько мгновений задумавшись для проверки архивов своей памяти и тут же с жаром попросил: – Расскажи!
   – В общем совершали эти мореплаватели какое-то путешествие, но чего-то не рассчитали с курсом, заплыли дальше на север чем следовало да еще в зиму и замерзли. В общем делать нечего, помощи ждать тоже неоткуда, продовольствие и топливо кончаются, половину своего деревянного корабля и так уже на дрова пустили, другую половину вот-вот льды раздавят как гнилой орех и чувствуя что скоро наступит окончательный каюк решили они пробиваться на юг. Вот только не пробились они никуда. Потом когда их почти столетие спустя нашли, выяснилось что они ходили кругами вокруг своего корабля, таская с собой невообразимое количество совершенно ненужного хлама вроде кресла-качалки, тяжелого стола, сундуков с одеждой, тяжелые подсвечники и так далее.
   – И почему же они этот хлам с собой таскали? – заворожено спросил Радар.
   – Отравились чем-то токсичным, вроде бы свинцом. В то время как раз изобрели консервы и жестяные банки к ним. А крышки запаивались каким-то токсичным металлом, не зная, что он токсичен. Вот они его и нажрались вследствие чего в массовом порядке потекли крышей. Кто-то сказал, что им этот хлам в пути жизненно необходим, вот они его и таскали, даже не думая сомневаться в правильности слов вожака.
   – И ты думаешь…
   – А почему бы и нет? – пожал плечами Адам. – Может они какую-то разновидность Заразы подцепили? Мозги набекрень и поплыли. Тут кому-то в башку приходит идея захватить соседнее баронство или даже весь Анклав, дескать все будет наше и житуха начнется как в раю, и остальные ее с радостью поддерживают, не задумываясь даже, а на кой фиг им все это надо и что их могут поубивать и чем жизнь будущая будет, если им все же повезет выжить и не стать калекой, кардинально отличаться от нынешней.
   – Бр-р… – вздрогнул Федор. – Я бы не хотел, чтобы со мной вот так же произошло… чтобы я повелся на какую-то глупую идею приняв ее за истину в последней инстанции.
   – Да уж, хорошего мало. Но вся гадость в том, что мы не сможем этого определить и уж тем более воспротивиться, ведь крыша уже улетела и помахала нам на прощание рукой.
   – Надеюсь что сможем…
   – Будем надеяться, что так, – кивнул Адам, но сердце неприятно сжалось в ощущении чего-то гадостного.
   Вся смена прошла под этим еще более чем обычно давящим ощущением. Как бы плохо ни было, но худой мир лучше доброй войны. Баронство Бонд уже давно не сотрясало ничего подобного. Барон вроде как остепенился или может понимает, что рассчитывать ему особо не на что. Так что сражения проходили где-то далеко. А если их и захватят, то скорее всего однажды просто узнают что перешли в подчинение того или иного владетеля и налоги нужно отправлять по другому адресу. Никто особо с этим не заморачивался. Какая собственно разница простым людям кому платить?
//-- * * * --//
   Похоже староста Бочаров тоже не на шутку встревожился слухами о возможном конфликте Аталанкского графства с баронством Юрьевским. Выразилось это во внеплановых учениях. В так называемой армии самообороны состояли все кто мог держать в руках оружие и приучали к нему с малых лет. Со стрельбами правда был напряг. Ополченцы за все время отстреляли максимум по десятку патронов, так исключительно лишь ради того, чтобы знать, как это в реальности происходит.
   Так Адам Соколов, как и все мужское население и частично женское, знал и умел обращаться со всем арсеналом, от переделок в боевые газовых пистолетов и раздолбанных полицейских ПМ, до охотничьих карабинов «сайга».
   Увы, но настоящего боевого оружия вроде «калашей», не говоря уже о пулеметах, тем паче всяких там гранатометах, в Тунаке не имелось. Только охотничье. Все самое лучшее оружие естественно хранилось на складах владетеля и вооружались им только дружинники.
   Собственно они в большей степени и обязаны оборонять поселения баронства от врагов будь то люди или мутанты. Ополченцам надо лишь дождаться подхода помощи, благо что все деревни находятся буквально в десятке километрах от Бонда.
   Впрочем, и того что имелось в поселениях хватало с избытком чтобы устроить если не настоящую войну, то по крайней мере отбиться от мелких банд супостатов и мутантов то и дело выходивших к людям мелкими группами. В конце концов они «внешние» владения, это не «внутренние» земли, где от всяких мутантов не говоря уже о разбойниках избавились давным-давно. По крайней мере, так все думали. Так спокойнее.
   Адаму с Федором на двоих дали одно ружье. Предполагалось, что второй возьмет оружие напарника, если первого стрелка ранят или того хуже – убьют.
   – Дай мне ствол… – тихо попросил Радар.
   – Зачем?
   – Ну дай!
   Федор невольно покосился на группу хихикающих девушек. Адам это не мог не заметить.
   – Понятно… держи.
   Соколов передал ружье Липецкому и тот с гордым видом занял позицию на стене частокола.
   – Не лопни только. А то ишь, надулся как индюк, – не смог не подначить приятеля Адам.
   Федор немного стушевался и перестал пыжиться.
   Сами учения заключались в том что «ополченцы» имитировали отражение нападения противника. Считалось, что это должно воодушевить и вселить в уверенность в том, что враг не пройдет. Хотя на взгляд Адама выглядело это довольно комично. Что подтверждали смешки девушек и откровенные подначки со стороны женщин.
   Адам отыскал в рядах Еву. Заметив его взгляд, она слабо улыбнулась.
   Для поддержания боевого духа населения Тунака, вечером в клубе в прокат запустили какую-то военную драму. Качество фильма оставляло желать лучшего, изображение мутное, а звук так и вовсе, то едва прослушивался, то гремел как лист жести. То еще испытание. Пиратская копия.
   Впрочем, Соколов не всматривался и не вслушивался. Во-первых, фильм этот он уже видел, а во-вторых, все его внимание занимала Ева сидящая рядом. Может общее ощущение опасности, навеянное слухами и учениями, или просто ему надоело ждать, но он так или иначе осмелев, где-то к середине фильма с бешено колотящимся сердцем сжал ее руку в своей ладони.
   Ева не вырвала свою руку. Тут даже самому тупому стало бы ясно о благосклонности девушки, а Адам тупым не был.
   – Подожди моего сигнала… – отрывисто и давясь словами шепотом произнес Соколов и первым вышел из зала, молясь, чтобы в холле никого не было.
   Потому как если там кто-то есть, то незамеченным в библиотеку пробраться не удастся. На счастье Адама в холле никого не оказалась и более того, на дверях библиотеки условного сигнала в виде обычного камушка не было, что означало отсутствие там посторонних.
   Пока никто не зашел в клуб или не вышел, Адам юркнул внутрь и махнул дожидающейся сигнала Еве рукой, тут же прикрыв дверь.
   В небольшую щелочку плохо закрывающейся двери, до починки которой никому нет никакого дела, Соколов наблюдал, как Ева быстро отпросившись у матери, причину подобрать не трудно, фильм идет уже час без рекламных пауз, во время которых можно было справить все дела, также покинула сообщество зрителей.
   К счастью для парочки мать девушки не пошла вместе с ней, как то бывало раньше, видимо не заметила, что и Адам отсутствует в зале, а больше «бояться» некого, и девушка беспрепятственно вышла из зала.
   Схватив девушку за руку, Адам бросился к в библиотеку, тем более что послышались чьи-то гулкие шаги снаружи и в клуб вот-вот кто-то войдет и все пойдет прахом.
   Ева вопреки опасениям Адама оказалась едва ли не более страстной чем он, тем более что они оба понимали – времени у них мало, так что всякие долгие прелюдии сейчас не для них и отдались друг другу со всем пылом каким только могли.
   Да, с ней все оказалось не так как с другими. Их обоих захватила бешеная страсть, будто у них это первый, хотя судя по всему у Евы так и было, и главное последний раз в жизни.
   Адам потом долго удивлялся тому как они эти полки с книгами не обрушили на пол, а на шум не сбежалось все киноманы, а главное мать девушки, потому как под конец, по крайней мере, они уже не могли сдерживаться. Но пронесло, видимо кино оказалось все же интереснее какого-то глухого шума со стороны библиотеки.
   – Адам… – прижалась девушка к парню.
   – Все будет нормально Ева, – покрепче обнял он ее. – Я завтра же утром приду к вам и попрошу твоей руки и никто нам не указ.
   Ева только счастливо улыбнулась.
   Мать девушки вообще словно забыла про свою дочурку, увлеченная переживаниями киношных героев, смахивала выступавшие слезы, и опомнилась лишь, когда дочь вновь присоединилась ко всем уже в конце фильма.
   – С тобой все в порядке дорогая? – озабоченно спросила она. – Ты так долго… Может что-то не так?
   – Лучше не бывает ма… – улыбнулась в ответ Ева. – Лучше не бывает…
   Если мамаша что и поняла, то не подала виду. Может решила что девочка и впрямь уже взрослая и чему быть, того не миновать. В конце концов от этого никуда не деться, рано или поздно случится.

Глава 2

   Адам вернулся на свое место вообще к самому концу киносеанса, за минуту до начала титров. Мать Евы, заметив его возвращение, буквально ожгла парня суровым взглядом.
   «Догадалась, – понял он. – Ну и ладно, все рвно завтра приду…»
   Адам не успел додумать свою мысль, как деревню накрыл рев баззера боевой тревоги, замигали лампы в красных плафонах.
   Перекрывая рев сирены, зал клуба заполнил истеричный женский вой, крики. Началась паника. Все куда-то заметались, ломанулись к выходу, давя друг друга, кто-то кого-то звал. Заплакали маленькие дети, осознавшие что происходит что-то нехорошее.
   Раздался оглушительный пистолетный выстрел и обстановка на секунду затихла.
   – А ну тихо! Что вы мечетесь как стадо?! – закричал староста Бочаров, держа пистолет стволом вверх. – Будьте организованнее! Ведь на учениях все же отрабатывали! Ну!
   После окрика старосты эвакуация из клуба действительно пошла более упорядоченно. Первыми клуб покинули мужчины, ведь тревога боевая, и им надлежит как можно скорее занять свои места на стене согласно боевому расписанию. Но прежде получить оружие в оружейной, благо она как раз в пристройке клуба, далеко бежать не надо.
   Как только клуб покинули мужчины торопливо получая оружие и боеприпасы, наружу поспешили женщины с детьми спеша укрыться в домах, а точнее в подвалах, чтобы никого не задело шальными пулями, когда начнется настоящее противостояние с противником.
   – Занять боевые позиции!
   Получив оружие, на этот раз им достался помповый дробовик двенадцатого калибра, один на двоих и ремень патронташ с двумя десятками патронов, половина из которых пулевые, а вторая часть с крупной картечью, Адам с Федором как на учениях побежали к своему участку стены.
   – Ну почему же они напали на нас-то? – стуча зубами от страха, недоумевал Федор. – Ведь слухи были что они на юрьевских полезут…
   – Значит дезинформация… слышал такое когда-нибудь.
   – С-слышал.
   – И потом, кто тебе сказал, что они не захватили юрьевских?
   – То есть?
   – Могли на два фронта сработать. Вполне реально, если все правильно рассчитать. Военной силы им для этого как раз хватит.
   – А камышенские что? Почему они нас не предупредили о нападении?!
   – Ты это у меня спрашиваешь?! А я-то откуда знаю?! Да и кто их знает?.. Может банальное предательство или диверсия, кто-нибудь оборвал кабель связи. Да и не об этом надо сейчас думать. Лучше заткись и слушай. А то я кажется что-то слышу…
   Из темноты действительно донесся рык мотора.
   Прожектора обшаривали близлежащее пространство, но пока ничего и никого засечь не удавалось. Неведомый противник подбирался к деревне со стороны небольшого земляного вала.
   Радар так разволновался, что никак не мог зарядить оружие, патроны в его руках не попадали в казенник. От волнения он даже выронил один патрон и стал лихорадочно его подбирать. И волнение ребят неудивительно, ведь это первое нападение на деревню которое им приходилось отражать как защитникам. В прошлые лихие времена, когда столкновения случались гораздо чаще им было слишком мало лет, чтобы даже помнить их.
   – Ч-черт!.. – ругнулся Федор, роняя второй патрон и чуть не падая на подкашивающихся от переизбытка адреналина в крови, ногах. – Я сейчас обделаюсь!
   – Дай я!
   Соколов, чувствуя себя немногим лучше товарища, отобрал оружие, и тоже едва сдерживая предательскую дрожь в руках, зарядил помповик патронами с пулями. На дальних дистанциях это самое то.
   И вовремя. К деревне из-за пригорка, прямо по минному полю, не доверяя проторенной дороге (нападавшие правильно делали, так как там было прикопано несколько противотанковых мин плюс управляемые фугасы коим внешнее воздействие нипочем), ревя движком выехал грузовик. Правда, впереди у него был присобачен большой цилиндр собранный из полуметровых стволов. Этот «валик», когда грузовик доехал до зоны безопасности, и принимал на себя взрывы противопехотных мин. Слабые взрывы, способные вывести из строя человека или мутанта не могли серьезно повредить разминирующее устройство и грузовик обшитый листами толстой пуленепробиваемой стали уверенно подкатывал к стене.
   По грузовику сразу начали стрелять высекая искры из самодельной бронеобшивки.
   – Чего ты не стреляешь?! – закричал Федор и даже попытался отобрать у Адама оружие, чтобы сделать несколько выстрелов по врагу.
   – А смысл?! Если уж броню не могут пробить даже винтовочные патроны, то нашим свинцовым и вовсе делать нечего! Только патроны тратить.
   Вслед за грузовиком уже практически добравшегося до стены побежали десятки людей укрываясь за самодельными стальными щитами. Наверняка тяжеленные дуры, не зря же их, как заметил Адам, катят на колесиках специальные люди, этакие передвижные стенки, а уже за ними прячутся вооруженные люди, но чего только не сделаешь чтобы от смерти укрыться.
   Стрельбу с грузовика перевели на атакующих людей, но тоже без особого успеха, пули так же рикошетили высекая искры.
   Грузовик тем временем проделав проход в минном поле уперся в стену и замолчал.
   Люди с этого участка стены брызнули прочь, подозревая что это грузовик помимо функции минного тральщика выполняет еще и задачу по проделки бреши в стене путем подрыва фугаса. И то что водитель остался в кабине ничего не значит, долго ли обдолбать наркотиками какого-то идиота и в качестве камикадзе послать на убой? Такое в истории войн Братского анклава случалось не раз и не два.
   Но нападавшие в этот раз так поступать не стали. То ли не нашли подходящего шахида, то ли пожалели транспорт, то ли зажали взрывчатку, то ли все вместе.
   – Стреляй! – буквально взвизгнул Федор, глядя, как втягиваются в проделанный в минном поле проход солдаты.
   – Да бесполезно!
   Тем временем атакующие коротким очередями погасили прожектора. На поле боя опустилась тьма. Правда ненадолго. Методы противодействия были отработаны и защитники стали готовить нападавшим неприятные сюрпризы от которых они отбиться точно никак не смогут.
   На стены подтащили ящики с бутылками «Коктейля Молотова», начав их раздачу проверенным метателям. Новичкам такую ответственную задачу поручать не стоит, могут тупо уронить себе под ноги, вдруг руки или пальцы судорогой сведет, или бросить недостаточно далеко из-за охватившей их в стрессовых условиях слабости.
   – Сейчас мы им врежем… – глухим, охрипшим от напряжения голосом сказал Адам, изготавливаясь к стрельбе.
   Несколько секунд на то чтобы запалить зажигалками фитили и в сторону противника огненными болидами по высокой траектории понеслись зажигательные посланцы.
   Бум-бздынь… лопались бутылки с зажигательной смесью при ударе о усеянную битым камнем землю, как раз вот на такой случай. А то ведь при падении на мягкую землю бутылка может и не разбиться, а это напрасная трата припаса.
   И на расстоянии от десяти до тридцати метров от стены растеклись огненные пятна полутораметрового диаметра, давшие достаточно света, чтобы все рассмотреть в мельчайших деталях, а главное окатившие огнем первые ряды нападавших.
   Раздались дикие крики боли обожженных. Вот из стороны в сторону заметался живой факел. Ничего не соображая, желая лишь сбить с себя пламя, он выскочил из безопасной полосы и тут же подлетел в воздух, наступив на мину.
   Вот еще один неудачник… Но этого пристрелили товарищи, чтобы не мучился наверное и не подвергал опасности других, ведь осколки от мин могут и им достаться.
   Упало несколько щитов и тут же раздались частые выстрелы, буквально решеча тех, кто прятался за этими укрытиями.
   Все произошло так быстро, что Адам даже не успел ни разу нажать на курок. Впрочем, еще ничего не закончено. Убито едва ли полдюжины врагов, а их тут тьма-тьмущая, не меньше сотни точно. Рано или поздно и до него очередь дойдет.
   Нападавшие открыли ответную стрельбу, заставляя обороняющихся прятаться. С пригорка застучал крупнокалиберный пулемет, но даже ему было не под силу пробить стену поставленную из трех слоев бревен и эта стрельба нападавших никак не мешала метателям. Новые бутылки с бензином буквально перегородили путь атакующим.
   Но увы, огненная стена сдерживала противника недолго. Все методы обороняющихся известны, придумать что-то новое при минимуме ресурсов дело трудное, а потому и методы противодействия отработаны.
   Зашипели огнетушители заливая огонь пеной и нападающие ринулись вперед, через унявшее свою силу пламя, стремясь добраться до грузовика.
   И тогда обороняющиеся вынуждены были прибегнуть к последнему довольно дорогому и редкому аргументу – гранатам. За стену полетело полдюжины гладких рубчатых «яиц» и после резких взрывов, криков под стеной значительно прибавилось как убитых и раненых.
   Адам быстро глянул наружу и увидел как в луже огня корчились примерно дюжина человек еще человек пять лежало без движения. Упали щиты и снова раздалась заполошная стрельба кося врага оказавшегося без прикрытия.
   Сделал два выстрела и Адам, но вот попал или нет, тут он сказать ничего не мог. Слишком все сума-тошно, страшно и непривычно, уж точно не стендовая стрельба, когда можно спокойно прицелиться зная что тебе ничего не грозит, в тебя в свою очередь никто не стреляет и нажать на курок. После чего подойти к мишени и посмотреть на результат.
   И вот результат настоящего боя.
   – Ч-черт! – вскрикнул Адам, отскакивая от бойницы.
   В лоб что-то ударило и довольно чувствительно. Он мазнул рукой и увидел кровь, еще мгновение и она обильным потоком залила правый глаз.
   Стало дурно, к горлу подкатил ком.
   – Адам! Ты ранен?!
   – Похоже на то… – ответил он отстраненно. – Возьми оружие…
   – Что?
   – Оружие возьми!
   – А… ну да…
   Федор схватил помповик и осторожно приблизился к бойнице. Сейчас ему стало не до картинных поз и зрителей, точнее зрительниц нет, да и сам он только что увидел, что может случиться. И это напарнику еще повезло, что кажется по касательной задело или вовсе рикошетом прилетело, а ведь может и мозги вышибить.
   Адам же зажав рану словно выпал из реальности и неудивительно, ведь до него стало доходить что он только что был на волосок от смерти. Еще чуть-чуть и ага…
   Ноги не держали, его затрясло, в животе скрутило, затошнило и таки вырвало.
   «Ну хоть не обделался…» – подумал он с чувством которое включило в себя страх, горечь, облегчение и много чего еще.
   Крича от избытка чувств что-то оскорбительное, сделал несколько быстрых выстрелов Федор. Адам подозревал, что стрелял он больше в белый свет как в копеечку, чем по конкретной цели. Но винить его в этом сложно. Все как-то не так…
   Осмотревшись Адам увидел, что потери понесли не только нападавшие, но и обороняющиеся.
   Вон под стенами лежат несколько человек. Из-за темноты не узнать кто именно. Возле раненых копошатся медсестры из военнообязанных женщин.
   «Ева…» – кольнуло сердце Адама, наконец вспомнившего что и его девушка так же в числе тех кто обязан сейчас находиться в зоне риска и помогать раненым.
   – Адам!
   Парень повернул голову на испуганный выкрик и увидел ее, присевшую с ним рядом.
   – Ты чего тут делаешь?!!
   – Что с тобой! Глаз?! – спросила она не обратив на крики парня.
   – А? Нет! Просто по лбу чиркнуло…
   Федор сделал еще несколько выстрелов. Схватка перешла в фазу перестрелки. Но надолго ли? Противник должен либо отступить, либо пойти в решительную атаку, третьего как говорится не дано. Адам хотел бы ошибиться, но подозревал, что командир нападавших выберет именно второй вариант. Он понес большие потери и с поражением вернуться не может, только победа его оправдает и ради нее он положит еще столько же, ведь победителей не судят.
   – Да где же подмога?! – буквально взвыл Федор. – Мы тут наверное уже час бьемся!
   Адам машинально посмотрел на наручные часы, «командирские», подарок отца, со светящимися стрелками.
   С момента подачи тревожного сигнала прошло не больше десяти минут. Но говорить об этом не стал.
   И потом, а что если атакована не только Тунак, но и другие деревни, откуда должна прийти помощь? А то и сам город? А даже если и нет, то долго ли и много ли надо сил чтобы организовать засаду и задержать прибытие подмоги? Нападавшие не дураки и наверняка предусмотрели все возможности, так что надеяться не на кого… И либо они сейчас отобьются сами, либо…
   – Дай я посмотрю! – тем временем потребовала Ева и достала из сумки бинт.
   Адам отлепил от раны руки, кровь снова хлынула мощным потоком и Ева зажмурившись на пару секунд, прогоняя подступившую дурноту, принялась бинтовать голову своему парню.
   – У меня патроны кончились! – тем временем крикнул Федор.
   Адам передал ему патронташ.
   – Картечь…
//-- * * * --//
   Адам в своих подозрениях оказался прав, командовавший нападением на Тунак не собирался отступать, несмотря на серьезные потери. Зазвучали команды и пока одна половина усилила огонь по оборонявшимся, вторая половина добралась до грузовика, который как оказалось выполнял не только роль минного тральщика, но еще и осадной машины в том плане что в кузове имелась специальная выдвижная стальная лестница какими пользовались в свое время пожарные. Одно мгновение и она выдвинувшись вперед упав на стену.
   – Гранаты!!!
   Адам тут же повалил Еву накрывая ее своим телом, у него в отличии от девушки имелся бронежилет и шансов уцелеть побольше.
   Теперь оборонявшимся пришлось на своей шкуре испытать, что такое осколки. Правда к их счастью большая часть гранат перелетала через стену и падала на землю с другой стороны где и взрывалась не нанося практически никакого урона. Мало кто из бросавших смог бросить гранату по такой навесной траектории чтобы подарок смог упасть на «полку». А если и падала, то защитники не будь дураками, успевали большую часть сбросить вниз отпихивая руками или ногами. Но случалось и так что дотянуться просто не успевали и тогда уже со стороны деревни слышались крики боли.
   – Они лезут! – истошно закричал Федор паля из ружья. – Получите гады! Сдохните!
   Первые атакующие свалились на землю или застряли на лестнице мешая идущим следом, не добравшись до стены. Но напор не ослабевал, к тому же атакующие были облачены в бронежилеты и каски, так что большая часть попаданий из дробовиков и пистолетов не достигала цели. Опять же оборонявшимся всячески мешали ответным огнем, кроме того плохое вооружение не могло обеспечить достаточную плотность огня.
   – Ева, беги!!!
   – Адам!
   – Беги я сказал!
   Ева побежала прочь и в этот момент на стену добрался первый из нападавших, автоматной очередью скосив сразу трех защитников сбросив их со стены.
   Радар попытался снять врага дробью, но ружье не отозвалось ожидаемым выстрелом.
   – Патроны кончились! – пожаловался он.
   Атакующий заметил эту заминку и не желая испытывать судьбу стал разворачиваться чтобы положить угрожающих его жизни людей.
   Понимая что им крышка, Адам бросился вперед со скоростью удивившей даже его самого. Грохнули выстрелы, но в следующий момент, Адам сбив противника с ног летел вниз со стены.
   Удар получился жестким и неудивительно при падении с трехметровой высоты да еще плашмя. Падение смягчило только тело врага отбившего себе все что только можно и переломавшего кучу костей, по крайней мере что касается ребер.
   Адам сполз со своего противника пускавшего изо рта кровавые пузыри. Видать переломанные ребра разорвали легкие.
   А врагов на стене становилось все больше и больше. Они палили во все стороны срезая замешкавшихся защитников, не успевших отступить внутрь деревни.
   Завязалась новая перестрелка и она пока отвлекала атакующих от Адама. Им бы подавить огневые точки противника, и им точно до разглядывания того что у них творится буквально под носом.
   Адам едва очухавшись после падения, забрал оружие у раздавленного им врага, а так же выхватил два рожка.
   В деревню полетели дымовые шашки быстро заполняя все пространство разноцветным дымом. На первый взгляд удивительно, почему противник решил задействовать дым только сейчас, взяв стену, но на самом деле ничего удивительного нет. Использовать шашки снаружи бесполезно в силу того что ветер снес бы большую часть дыма и не смог бы помешать обороняющимся выцеливать нападающих. Забрасывать внутрь тоже смысла нет, шашки просто перекинули бы обратно. Что теперь играть в перекидывание?
   А вот сейчас когда стена взята, нужно все задымить, чтобы не быть легкой добычей. Ветер опять же внутри деревни не гуляет благодаря высоким стенам.
   В дыму что либо разглядеть стало решительно невозможно. Где свои, а где чужие… Стрелять по то и дело мелькающим силуэтам было боязно, вдруг своего подстрелишь, а этого Соколову смерть как не хотелось. Но дым закрыл и его самого как от своих так и от врагов.
   В суматохе боя Адам и Федор давно потеряли друг друга, впрочем, это уже не имело значения. Адам отступая наконец выцелил врага, а то что это враг говорил автомат в руках, коих в деревне нет, и выстрелил. Опять же о вражеской принадлежности кроме оружия говорила камуфляжная форма с самодельным красно-черным флагом Аталанка на том месте где раньше располагался бело-сине-красный триколор с надписью: «Вооруженные силы России».
   Выстрелил короткой очередью в район головы и, противник рухнул взмахнув руками, и тут же скрылся в особенно плотном клубке газа.
   Вокруг стреляли, иногда очень часто из автоматов и в такие моменты Адам Соколов падал на землю, чтобы не попасть под очередь.
   Газ между тем потихоньку рассеивался уходя вверх, а новые шашки не разбрасывались, старые же уже закончили свое действие. Из-за чего видимость улучшалась с каждой минутой и бой за деревню разгорелся с новой силой. Противник пока стояло задымление успел накопиться внутри ограждения в достаточном количестве, проник боевыми группами на улицы рассредоточившись среди домов, давя защитников, загоняя их все к другому краю деревни.
   Что с ними станет, когда противник сомнет последний рубеж обороны и доберется до них, гадать не приходилось – они станут добычей победителей, и мужчины продолжали стоять насмерть, защищая своих женщин: матерей, жен, дочерей… хотя понимали что битва проиграна.
   Адам, пользуясь тем что дым еще не полностью выветрился, зашел в тыл одной такой группе и выдал длинную очередь быстро водя стволом из стороны в сторону, скосив боевую тройку врагов и отбежав обратно к стене начал менять магазин на новый.
   К счастью для Адама его выходка оказалась никем не замечена. А бой между тем все продолжался. Впрочем с каждой минутой он становился все менее ожесточенным, накал стрельбы постепенно стихал.
   – Сдавайтесь! – прозвучал со стены усиленный матюгальником голос, в момент когда образовалось практически полное затишье. – Говорит полковник армии графства Аталанка Парнов! Сдавайтесь! Вам не победить! Вы окружены! Чем дольше вы будете сопротивляться, и чем больше погибнет солдат графства тем вам же будет хуже! Ваше сопротивление бесполезно и бессмысленно! Нам не нужны напрасные потери в том числе и среди вас – будущих верных подданных графства. Вы проиграли. Признайте это! Я предлагаю вам сдачу только раз и обещаю более-менее сносное обращение со стороны моих солдат. Откажитесь, тогда пеняйте на себя, не будет никакого снисхождения! Итак, я даю вам минуту на размышление! Время пошло! Решайте!
   Адам напрягся. Мимо него проходила еще одна тройка врагов.
   «Как поступить? – подумал он. – Стрелять?! Но как на это отреагирует этот чертов полковник? Вдруг решит что это отказ и тогда достанется всем в том числе и Еве…»
   Этого Соколов допустить не мог, а потому опустил ствол автомата и попытался прикинуться ветошью.
   – Хорошо! Мы сдаемся! – секунд через двадцать ответил староста Бочаров, осознав, что помощи ждать неоткуда. Она в любом случае не успеет с ними в случае сопротивления покончат гораздо быстрее. – Мы сдаемся! Слышите?!!
   – Слышу, слышу! – хохотнул полковник.
   «Сволочь, еще и издевается», – подумал Адам бросая в сторону трофейный автомат.
   Он конечно понимал что сопротивление лучше оснащенному и количественно превосходящему врагу бесполезно, но то что произойдет в дальнейшем его страшило. Потому какая-то часть сознания предпочла бы сопротивляться до конца, а там уже будь что будет, может его убьют и он не увидит самого страшного…
   Давешняя тройка его заметила и взяла на прицел. Соколов поднял руки.
//-- * * * --//
   Повсюду на земле у стены и среди домов валялись тела убитых и раненых. В основном то были защитники деревни, но встречались и нападавшие. Последние большую часть потерь понесли при штурме стен и остались снаружи периметра.
   Все тела тут же приказали собрать и сложить в отдельном месте. Оружие также от греха подальше было собрано и складировано обратно в оружейку под замок с охраной из Аталанкайцев. И не просто бойцов, а хорошо экипированных, в отличных бронежилетах и шлемах-сферах с пуленепробиваемым стеклом на личине. Можно сказать гвардия.
   – Выходите! Выходите все! – потребовал полковник Парнов. – Я сделаю заявление от имени его светлости графа Аталанкайского.
   Жители Тунака, в основном женщины и дети, что прятались в домах, стали несмело выглядывать из своих убежищ и спускаться вниз. Рассредоточившиеся по селению солдаты подгоняли прикладами особенно трусливых и медлительных.
   Наконец всех выгнали и построили на площади перед клубом, так что полковник с парой охранников готовых ко всему, поднявшийся на лестницу, видел лица всех жителей. Опершись руками о перила, он начал произносить заготовленную речь, потому как очень уж гладко она лилась, что не свойственно простым солдатам:
   – Жители деревни Тунак, теперь вы являетесь подданными графа Аталанкайского, а ваша деревня, как и прочие деревни баронства Бонд, переходит во владение графства, как впрочем и все баронство. Вижу что у вас есть некоторые сомнения и вопросы, так вот отвечаю на невысказанные вами слова, все остальные деревни баронства так же находятся под контролем нашей армии. Как и столица вашего баронства, а сам барон убит. Не вздумайте саботировать и тем более откровенно сопротивляться, кара за это будет немедленной и жестокой. Все законопослушные же подданные будут облагодетельствованы его светлостью Александром Красновым. По программе переселения, часть вашего населения будет переправлено на постоянное место жительства на другие деревни графства и соответственно часть населения других деревень будет переселено сюда…
   «Принцип: разделяй и властвуй, – понял Адам, в числе прочих слушавших речь полковника. – Перемешанное население захваченных деревень будет относиться друг к другу настороженно и это недоверие всех ко всем можно использовать для успешного управления массами через поощрение доносительства».
   – …Кроме того поскольку вы вновь присоединенная часть графства, то должны доказать свою верность его светлости, а также возместить потери понесенные нашей армией при вашем присоединении. Часть мужского населения деревни Тунак будет рекрутирована для службы в графскую армию во славу и благо графства Аталанка, а значит и ваше благо тоже. Это порядка пятидесяти человек. Количество рекрутов могло быть и меньше, но тут вы сами виноваты, не сопротивлялись бы так отчаянно, и из числа рекрутов вычли бы количество убитых при штурме солдат. Может есть добровольцы?
   Полковник внимательно осмотрел собравшихся своим тяжелым взглядом.
   Добровольцев не оказалось. Мужчины хмуро исподлобья смотрели на агрессоров, но полковника это похоже нисколько не смущало.
   – Жаль, – притворным сожалением вздохнул он, – у добровольцев продвижение по службе куда более быстрое.
   «Ну естественно, – мысленно усмехнулся Адам. – Подхалимы они в любую дырку без мыла пролезут…»
   – Ну ладно, хватит соплей, – хлопнул рукой по перилам полковник. – Всем приготовиться к переписи населения. Семейным группам держаться вместе. Называйте свое имя, возраст и основную специализацию.
//-- * * * --//
   Откуда ни возьмись, появилась пара переписчиков с раскладным столиком и стульями, установленных рядом со входом в клуб. Один из них достал из портфеля толстую амбарную тетрадь и изготовился работать.
   – Ну, подходите… – произнес он без всякого выражения, так же безразлично глянув в толпу перед ним.
   Поскольку переписываться никто не спешил, то первых переписываемых пришлось подталкивать прикладами автоматов солдатам. И перепись жителей деревни Тунак, сократившихся во время ночного боя, началась.
   Процедура затянулась до самого утра, несмотря на минимальный размер заносимой информации о каждом жителе. А сами переписчики сменяли друг друга каждые десять минут, чтобы дать отдохнуть натруженным пальцам.
   – Следующий…
   – Адам Соколов. Восемнадцать лет. Работник птицефермы…
   – Женат?
   – Нет.
   – Родители?
   – Мама…
   – Екатерина Соколова, – поспешно представилась мать Адама. – Сорок два года. Швея.
   – Ясно, – записал данные переписчик и занес еще какие-то условные символы. – Вы двое и все?
   – Да…
   – Муж?
   – Пропал несколько лет назад…
   – Ясно, – снова кивнул переписчик и что-то записал в тетрадь. – Следующие…
   Когда к утру все было закончено, систематизировано, полковник Парнов вновь выступил перед жителями деревни все это время стоявшими на площади, дожидаясь своей участи.
   – Сейчас будут вывешены списки тех, кому следует собраться в дорогу для переселения в другие поселения. С собой брать минимум вещей способных уместиться в среднем размеров чемодане. Никаких дополнительных узелков и прочего непотребства не потерплю, все будет выброшено. Что касается рекрутов то они будут названы прямо сейчас. Названным рекрутам надлежит выстраиваться на линии передо мной как сивка-бурка вещая каурка в течении десяти секунд после зачтения фамилии. Опоздавшие будут наказаны. Зачитайте лейтенант.
   Полковник отдал листок своему адъютанту и тот начал зачитывать фамилии рекрутов.
   – Ремезов!
   Адам невольно посмотрел на Рустама чинившего всем обувь. Сапожник стал потеряно оглядываться по сторонам явно не зная как поступить. Зарыдала беременная жена несчастного рекрута.
   – Ремезов!! – гаркнул лейтенант и к Рустаму метнулись два автоматчика прикладами пробивая себе дорогу в толпе.
   Впрочем, жители сами спешили поскорее уйти с их дороги. Они схватили мужчину и швырнули в сторону линии построения. Рустам упал и его стали ожесточенно пинать ногами, прикрикивая:
   – Поднимайся сволочь!
   – Пшел на свое место, урод!
   Избитого Ремезова наконец приволокли и лейтенант выкрикнул новую фамилию:
   – Чаев!
   История повторялась раз за разом с криками, слезами, мольбами родных пощадить. Но солдаты Аталанка были неумолимы.
   – Соколов!
   Адам почувствовал, как сперло дыхание, а сердце несколько раз судорожно трепыхнувшись, упало куда-то в живот и там учащенно забилось. Ноги мгновенно обмякли, сделались непослушными и только поэтому он остался стоять на месте и не шагнул в сторону линии, как то требовалось от всех вызванных.
   – Соколов!! – уже привычно во второй раз выкрикнул лейтенант.
   – Я…
   Адам наконец шагнул вперед как сомнамбула и чуть не упал.
   – Не отдам! – закричала мать, вцепившись в сына обеими руками и плотно прижав его к себе. – Не отдам! Пошли прочь подонки!! Не троньте моего сына! Не отдам!!!
   Но солдаты несколько раз ударив рыдающую женщину прикладами по спине, рукам, голове, оторвали ее цепкие руки от сына и поволокли рекрута на линию к остальным несчастным. Она не желая принимать очевидное, пыталась преследовать, цеплялась, пыталась как-то помешать, но только получала все новые удары. Это зрелище, встрепенуло Адама вызвав в его душе гнев, взвело точно пружину придав сил и отчаянной решимости, и вырвавшись он раскидал бьющих мать людей, присел с ней рядом на колени схватив за плечи и заглянув в глаза, прошептал:
   – Не надо мам… это бесполезно. Все будет нормально… все будет нормально.
   Потом отдубасили его самого, только за то, что толкнул нескольких солдат.
   В итоге на линии перед полковником предстало пятьдесят рекрутов. Двадцать человек призванных по «плану» и тридцать в качестве компенсации за понесенные при штурме потери.
   Убитых и раненых среди нападавших вообще-то было больше, но как потом узнал Соколов, все потери распределили на остальные деревни.
   А позади них, слышалось многоголосое рыдание родных. Но дальше этого не шло, солдаты из «гвардейцев» направив стволы автоматов на толпу ясно давали понять, что любой бунт будет жестоко подавлен.
   – А ну все заткнулись! – рявкнул полковник Парнов, когда последнего рекрута поставили в строй.
   И рыдания действительно притихли.
   – Поздравляю вас, – продолжил полковник, вышагивая перед побитыми новобранцами, – теперь вы солдаты славной армии графства Аталанка и с вашей помощью оно скоро станет герцогством! Гордитесь этим званием, тем что его светлость оказал вам честь служить под его знаменами!
   «Господи, к чему этот дурной спектакль?!» – недоумевал Адам.
   Все что происходило, виделось ему неплохо начавшимся, но скверно закончившимся сном, диким бредом, нужно лишь только проснуться, чтобы все это окончательно кануло в небытие. Но увы, это был не сон и даже не скверно поставленный спектакль странствующей труппы артистов коих можно забросать огрызками и просто освистать.
   Адам просто не мог поверить в то, что этот так называемый полковник армии состоящей из сотни человек действительно верит в то, что говорит про графство, его светлость графа, будущее герцогство и прочую муть. Это больше походило на какую-то детскую игру в солдатики из прошлой жизни. Как они тогда назвались? Орленок? Зарница? Вот только в игре этой использовали настоящее оружие и убивали и умирали тоже по-настоящему. А это уже действительно страшно.
   – Переодевайтесь! Солдаты графства Аталанка должны выглядеть достойно!
   Несколько солдат вынесли из въехавшего в деревню грузовика комплекты камуфляжного обмундирования с такими же флажками на рукавах как и у остальных и раздали новобранцам.
   – Ну же! Живо!
   Рекруты поспешили выполнить приказ. Тут же перед всеми сбросив старую заношенную одежду и надев «новую» форму. В кавычках, потому что кое-где виднелись не всегда аккуратно заштопанные дырки и подозрительно темные пятна вокруг них, несмотря на то, что часть действительно можно назвать новой, даже ни разу не стиранной и при этом чистой.
   – Замечательно! – воскликнул полковник Парнов, прохаживаясь вдоль строя и заботливо поправляя то на одном новобранце, то на другом кепи, складку или воротник. – Теперь вы почти настоящие солдаты, а не дерьмо как раньше! А чтобы стать настоящими солдатами, вам нужно принести священную присягу на верность его светлости! Повторяйте за лейтенантом слова присяги. Прошу лейтенант.
   Адъютант полковника сделал шаг вперед и стал громко зачитывать:
   – Я, клянусь в верности его светлости графу Аталанкскому Александру Краснову…
   Новобранцы под пристальным взглядом полковника хором повторили первые слова присяги, которые в любом другом случае показались бы до предела смешными, полным абсурдом. Но не сейчас, под прицелом автоматов.
   – …Клянусь верно служить графу и графству, защищать его от внешних и внутренних врагов…
   – …Точно и в срок исполнять все приказания данные мне вышестоящими командирами…
   – …А если я нарушу эту священную клятву, то пусть меня и… моих родных постигнет заслуженная суровая кара согласно законам…
   Соколов стиснул зубы.
   «Вот значит как они решили обеспечить себе нашу верность, – подумал он зло. – Сволочи…»
   Но с другой стороны, чему удивляться? Как еще можно обеспечить верность людей коих насильно поставили в строй? А до этого убили или ранили кого-то из родных или друзей. Как их после такого еще заставить воевать на стороне победителя и убивать всех на кого укажут?
   – Отлично, можете встать. И еще солдаты, у меня для вас есть хорошая новость! – снова заговорил полковник, широко улыбаясь, но как-то криво, с подвохом. – У вас есть отличная возможность прямо сейчас подтвердить свою верность его светлости! Я не вижу радости на ваших лицах и соответствующих кличей! Надо трижды крикнуть «ура». Ну же!
   – Ура… ура… ура… – вяло и вразнобой выкрикнули новобранцы.
   – Еще раз, но радостнее и слаженнее! – потребовал полковник Парнов.
   – Ура! Ура! Ура!
   – Замечательно, – удовлетворился результатом полковник. – Хотя до идеала еще как до луны пешком. Это мы исправим, но чуть позже… А сейчас чуть подробнее о хорошей новости… Графство не может оставлять у себя в тылу неподконтрольные районы, а таковое имеется. За вами как раз находится баронство Ингор. Вот его нам и предстоит присоединить к нашему графству и после этого присоединения графство можно считать уже герцогством. И я окажу вам великую честь, которую вы не просите себе наверное только исключительно из скромности, вы пойдете в числе первых. Именно вы подтверждая свою верность не только словами, но и делами принесете эту победу своему графу!
   Полковник в изумлении изогнул правую бровь. Этого хватило, чтобы новобранцы снова троекратно прокричали «ура».
   – Замечательно! Я знал, что из вас получатся настоящие и верные своему долгу солдаты! Вперед, навстречу славе!
   – Направо! – скомандовал появившийся перед строем коренастый сержант, да так зычно, что все рефлекторно подчинились приказу, да так четко, будто раньше только тем и занимались, хотя раньше, при свергнутой власти, на тупую муштру как раз и не особо налегали. – За мной, бегом марш!
   Сержант побежал из деревни, где их уже ждали машины. Путь до баронства Ингор не близкий, если по прямой, то порядка двадцати километров, это если считать от внешней границы баронства Бонд, а если от деревни Тунак до ближайшей деревни Ингора, то и все тридцать наберется.
   Расстояние в принципе небольшое и вполне преодолимое за один дневной переход, причем пешком, тем более что полковник Парнов похоже желал штурмовать предназначенную ему в качестве цели деревню этой же ночью, но люди уже будут просто ни на что не годны.
   Опять же территория хоть и считается безопасной, но безопасность эта весьма относительная. Повстречать даже во внутренних землях Анклава того же берга – измененного внеземным вирусом бурого медведя, просто нефиг делать. А что уже говорить о внешних территориях?
   И толпа в сотню человек ему не страшна. Как выскочит из зарослей или ямы и как начнет крушить, одним ударом лапы отрывая голову, распарывая животы…
   И даже если люди не растеряются и окажут сопротивление, то убить такого монстра та еще задачка. Но учитывая что у большинства солдат в походном состоянии оружия при себе нет, мало ли что, вдруг кто головой потечет, то бед такой зверь натворит немало.
   За новообращенными солдатами вышла большая часть остальной армии полковника Парнова.
   Хотя как увидел Адам, не все вышли из деревни. Часть солдат, видать самые верные, осталась в Тунаке, как оккупационный контингент, по всей видимости, для полного контроля новой «провинции» и поддержания порядка. Что ж, в этом тоже ничего удивительного нет, странно было бы обратное.
   «Ну и дела…» – невольно поразился он быстродействию военной машины Аталанка.
   Оно и понятно. Прошло всего семь часов с момента боя с вторгшимся к ним аталанками и вот они уже бегут воевать за своих врагов. Что ж, нужно отдать должное организации всего мероприятия. В этом действительно чувствовалась рука если не гениального, то очень способного человека, главным кредо которого является: куй железо пока горячо… а то все остынет и развалится.
   «Такими темпами этот долбанутый граф захватит весь Анклав за пару-тройку недель, – подумал Адам. – Если сопредельные владетели вовремя не одумаются, полностью осознав, что происходит, и не объединятся против общего врага. Вот только успеют ли они договориться? Или пока будут лясы точить, что да как, делить шкуру неубитого медведя, этот медведь, всех схвает с потрохами…»

Глава 3

   Баронство Ингор было еще меньше и беднее Бонда с соответствующим минимумом ресурсов для обороны как материальным так и людским, но они хотя бы были предупреждены о возможной опасности нападения.
   «И это плохо, – подумал Адам. Как и любого другого нормального человека его в преддверии смертельной опасности волновала своя жизнь, жизнь своих родных и друзей. – Кто предупрежден, тот вооружен, а значит крайне опасен как крыса, загнанная в угол. А ингорцы с какой стороны ни посмотри загнаны в угол. Им деваться совершенно некуда, самое отдаленное баронство на юге. Им ждать помощи неоткуда по определению. Остается только надеяться что сдадутся сразу осознавая всю незавидность своего положения. Вопрос только в том, ведут ли аталанкцы вообще переговоры о сдаче? По крайней мере с нами они лишних слов не тратили, сразу атаковали. И неудивительно, ведь расходным материалом они успели уже где-то разжиться. Интересно, кто нас атаковал? Такие же рекруты как и мы? Скорее всего… Под удар аталанкцев могли попасть среднемуйцы, светолобовцы, устьудовцы, не говоря уже про юрьевских и туровских».
   Хотя как потом подумал Адам, припомнив карту анклава, аталанкцы вряд ли атаковали среднемуйцев, светолобовцев и устьудовцев. Это крепкие орешки, к тому же они находятся близко друг к другу и быстро могли оказать военную помощь соседям. Опять же на момощь могли прийти шарагайцы и кумарейцы, им всего-то и нужно что речку переплыть, а с ними шутки плохи.
   Краснов наверняка начал с завоеваний отдаленных владений к коим помощь прибыть просто не могла, то есть юрьевских и туровских. После чего пришел черед Бонда и Ингора.
   «А вот потом он ударит по оставшимся на юге внешним владениям анклава, – подумал Соколов. – Сил их удержать уже будет достаточно…»
   Грузовики ехали небыстро, километров сорок в час максимум, и неудивительно учитывая качество дорог. Они и до Катастрофы не отличались хорошим состоянием, а уж после двадцати лет, когда ими вообще никто не занимался, но все же эксплуатировали, движение какое-никакое было всегда, превратились в разбитое направление.
   Новобранцы все время пути молчали с угрюмыми лицами глядя себе под ноги. Ожесточенный бой, потом ночное бдение на площади и неясное будущее впереди, ведь вероятность того что их убьют при штурме такой же деревни, какую они еще несколько часов назад защищали, весьма велика, всех вымотало до предела.
   Адам выглядел не лучше. К тому же его снедало беспокойство за Еву. В деревне ведь остались солдаты и как бы до беды не дошло. Они ведь чувствуют себя хозяевами и могут заняться насилием.
   Видимо его, да и не только его вид был весьма красноречив, опять же с таким настроением воины много не навоюют, потому как сержант сидящий вместе со всеми в кузове, словно читая мысли, вдруг сказал:
   – Не дергайтесь и не кукситесь так, все с вашими родными будет нормально, мы не разбойники, а армия и порядки у нас соответствующие. И сами имейте это на будущее имейте ввиду…
   Сержанту никто не ответил. Всем оставалось только надеяться на дисциплинированность графских солдат и страх возможной кары.
   Но слова сержанта немного взбодрили Адама, в конце концов, всем хочется верить, что все будет хорошо. Он даже с интересом стал смотреть по сторонам, ведь раньше Соколов никогда так далеко от деревни не уходил и не уезжал. Слишком опасно.
   Почти сразу же увидел измененные растения. Вот папоротник. Адам знал как он должен выглядеть на самом деле по рисункам. Этот же отсвечивал краснотой, был больше и колючим.
   А вот несколько елочек высотой по два метра. Иголки на них почти черные и острые как шипы. И скоро весь лес будет состоять из таких вот измененных растений. Они как показывал опыт более жизнестойки и быстро подминали под себя ареалы обитания, выдавливая изначальные формы жизни. Деревья еще сопротивлялись, а вот найти обычную траву уже практически не представлялось возможным.
   Чтобы получить чистые культуры семена приходилось получать в стерильных условиях, чтобы не дай бог не попала пыльца измененных растений. Так от выросших в поле культур семена получать не рекомендовалось. Ведь в какой-то момент ДНК может измениться настолько, что та же пшеница станет просто ядовитой.
   Производством генетически чистых семян занимались многие, но большинство на свой страх и риск. Гарантированно чистые семена делали в Академгороде, бывшем Омский. В этом городе скопилась почти вся научная элита анклава…
   Колонна техники вдруг остановилась, преодолев примерно половину пути до цели. Это понятно, ведь если продолжить путь, то до места можно добраться максимум за два часа и штурмовать тогда придется при свете дня.
   – Стройся! В пять шеренг становись!
   Новобранцы начали выгружаться из кузовов грузовиков.
   – Живее ублюдки! Что вы ползаете как беременные тюлени?!
   Наконец новобранцы построились, Федор скорее по привычке встал рядом с Адамом, и слово взял лейтенант:
   – Отлично! Вы сами так построились, а теперь запомните своих товарищей по шеренге ибо теперь вы отделение с первое по пятое соответственно. Запомните несколько простых законов, что приняты в армии графства Аталанка. Самое подходящее определение всем законам, можно выразить через один известный всем девиз мушкетеров: один за всех и все за одного. Запомните это и руководствуйтесь именно им перед тем как что-то сделать или… не сделать. Итак, за отступление с поля боя без приказа одного, смерть для всего отделения. Лучше сами прикончите струсившего товарища… За дезертирство в мирный период – смерть дезертиру и всем кто мог его остановить, но не остановил. Остальным тридцать плетей. За нарушение или неисполнение приказов – смерть. Если приказ касается одного человека, то смерть нарушившему приказ и по тридцать плетей остальным. Невыполнение боевой задачи десятком – смерть одного по жребию и по тридцать плетей остальным… Ну вы поняли основной принцип военных законов армии Аталанка.
   Рекруты стояли хмурые исподлобья глядя на лейтенант и сержанта. Чего уж тут непонятного? Еще Чингисхан что-то подобное практиковал, только у него еще жестче было, за бегство десятка – казнили сотню. Но тут законы смягчены не из гуманизма, а просто из-за скудости людского ресурса, так ведь людей не напасешься всех в расход пускать за малейшую провинность.
   – Ладно, с законами разобрались, – продолжил лейтенант. – Сейчас вы получите оружие. Многого от вас не требуется, никакой сборки-разборки на время, даже знание устройства не требуется, просто вы должны снарядить рожки пулями, вставить их в автомат и сделать несколько выстрелов, при этом желательно попасть в выбранную мишень. Предполагается, что с оружием вы обращаться умеете и результат штурма вашей деревни это вроде как подтверждает. Но там вы воевали всяким барахлом, что и предопределило исход сражения и не в вашу пользу, сейчас же получите настоящее оружие и во время стрельб просто должны понять, что от него ждать. Прошу…
   Пара бойцов откинула тент от одного из грузовиков в котором как стало ясно чуть позже везли оружие и боеприпасы.
   – Получить оружие! – гаркнул уже сержант. – Первая шеренга пошла…
   Подневольные новобранцы получали автоматы Калашникова, дополнительные рожки и пригоршню патронов, на пятнадцать-двадцать штук. Оружие уже было в деле и совсем недавно, о чем говорил хотя бы исходящий от них кислый запах сожженного пороха и грязь. Но чистить оружие по крайне мере сейчас никто не заставлял. И правильно, чего чистить перед стрельбами, лучше уж потом.
   Новобранцы принялись за снаряжение рожков. Адам же заметил, что пулемет на крыше одного из грузовиков смотрит прямо на них. Солдат из «гвардейцев» за ним вроде как расслаблен, попыхивает папироской самосада и вроде даже как смотрит совсем в другую сторону. Но обмануть это могло разве что совсем уж дебила. Ясно ведь, чуть что не так и длинная очередь срежет их всех как коса высокую сочную траву.
   – Первая шеренга на исходный рубеж становись!
   Первый десяток выстроился по невидимой линии указанной сержантом.
   – Деревья через поляну, выбирайте и стреляйте. Огонь!
   Застучали выстрелы. Двадцать секунд грохота и все стихло. Никто даже не думал проверять точность стрельбы. Или сержант был таким профи, что все нужное ему заметил с линии огня, по отлетающей щепе и коре.
   – Вторая шеренга становись! Огонь!
   Как и подозревал Адам Соколов с самого начала, оружие их заставили чистить после стрельб, чтобы уж сразу и новое и старое соскрести.
   В этот момент к поляне подъехала еще одна такая же колонна машин состоящая из пяти различных грузовиков и двух «уазиков». И все что происходило здесь полчаса назад, повторилась от и до. Выгрузили новобранцев, и провели стрельбы.
   После чистки оружия отделениям выдали котелки и перловой крупы.
   – Готовьте себе обед и можете отдыхать, – сказал лейтенант.
   Пока варилась каша, подъехало еще две колонны и вновь стрельба.
   А когда рекруты успели пообедать, а другие товарищи по несчастью только начали варить или еще чистили оружие, подъехала пятая и как оказалась, последняя колонна. Она оказалась самой внушительной. Не пять грузовиков а десять, но главное в ее составе имелось аж два БТРа и одна БМП. А еще к одному из грузовиков сзади крепилась самая настоящая пушка.
   – Этих похоже на столицы отправят, – сказал Федор.
   Адам только кивнул.
   На поляне от такого количества народа, а его набралась под тысячу, стало практически не протолкнуться. Впрочем, никто толкаться и не собирался. Отгремели последние выстрелы очередных подневольных новобранцев и объявили тихий час. Часовых разве что выставили. Сержант не мудрствуя лукаво подрядил на это дело первое отделение и обозначил их зону ответственности. Тоже самое произошло в остальных отрядах и в итоге поляна оказалась в охраняемом периметре.
   Адам думал, что уснуть в таких условиях и после таких событий невозможно, но оказался неправ. Нервное напряжение последних часов, бессонница, эмоциональная и физическая усталость сделали свое дело, погрузило его в апатичное состояние, и он сам не заметил как провалился в царство Морфея.
//-- * * * --//
   – Подъем…
   – А, что?! – спросонья пробормотал Адам.
   – Наш черед стоять в охранении, – сказал Федор, растолкавший Соколова.
   – Ясно.
   Адам посмотрел на часы. Всего два часа сна. Немного. Хотелось спать дальше, в голове гудело, но оставалось надеяться, что удастся еще прикорнуть, после своей смены.
   Сержант расставил бойцов второго отделения.
   – Смотрите в оба глаза и не дай бог кто заснет – тридцатью плетями не отделаетесь. Крапивой оприходую!
   Бойцы невольно вздрогнули. Сержант конечно же имел ввиду не простую крапиву, а измененную. Это серо-буро-малиновое жалящее растение лишь отдаленно напоминало свой прототип. Была выше и жалила намного сильнее. Если от обычной крапивы ожог болел порядка получаса, то от измененной хорошо если через десять суток пройдет, а уж про взбугрившиеся шрамы и говорить нечего, остаются на всю жизнь.
   Адам смотрел в темный лес и ноги сами тянули бежать. Казалось, что там его ждет спасение от этого кошмара.
   Федор вопросительно пострел на Соколова, слегка мотнув головой в сторону леса.
   «И причем не только у меня ноги навострились», – подумал Адам и отрицательно мотнул головой.
   Федор только вздохнул, уронив голову на грудь, как и Адам прекрасно понимая, что шансов сбежать у них немного, схватят и расстреляют, плюс родные пострадают. Кроме того шансов на выживание на войне больше чем в лесу. Таким ничего не умеющим и незнающим в лесу делать нечего.
   По стволу дерева, под которым стоял Соколов с Липецким пополз черный жуткого вида жук с просто устрашающего размерами жвал, коими он шевелил. Некоторые виды и до Катастрофы были теми еще монстрами, а уж теперь… Адам не сдержался и раздавил насекомое прикладом.
   Десять минут спустя он об этом пожалел. С поста пришлось буквально бежать ибо дерево окружила орда муравьев, тоже весьма изменившихся, они словно превратились в «рыцарей», словно обычного муравья одели в доспехи. Эти муравьи начали деловито растаскивать останки жука, утаскивая их в свое логово. Стоять у них на пути не рекомендовалось. И обычные-то муравьи кусались будь здоров, а уж эти…
   – Стой гад! – раздался крик откуда-то с востока.
   Прозвучало несколько выстрелов.
   – Первые номера охранения за мой! – крикнул лейтенант, из другого отряда.
   Адам вместе с другими бросился в погоню. У кого-то похоже все же сдали нервы и он решился на побег.
   К погоне так же присоединились сержанты, взяв своих бойцов под команду. Дежурный лейтенант отдавал приказы и пять отрядов разошлись веером отрезая беглецу все пути маневра. Теперь он мог бежать только вперед. Любой зигзаг с его стороны только ускорит поимку.
   Беглец в отчаянии сделал длинную неприцельную очередь в сторону погони, пули пронеслись где-то высоко над головами. Но это действо стало его смертельной ошибкой. Парень споткнулся о корень дерева или заплелся в траве и как результат оказался на земле. Еще несколько секунд и возле него оказался лейтенант с сержантами. Он отбил автомат в сторону, а потом начал месить беглеца тяжелыми берцами.
   Но через минуту запыхался, когда дезертир уже перестал защищаться.
   – Возвращаемся…
   Дезертира подхватил под руки и понесли обратно в лагерь. Полковник Парнов уже ждал. Через пять минут после возвращения, всех солдат построили и начался трибунал. Он перечислил статьи обвинения такие как нарушение присяги, побег с поста, стрельба по своим товарищам и вынес ожидаемый приговор:
   – Обвиняемый приговаривается к расстрелу. Остальные солдаты отделения приговариваются к битью плетями по тридцать ударов. Приговор привести к исполнению немедленно!
   И началось. Сначала сержанты отходили плетьми сослуживцев дезертира, и как апофеоз расстрел виновника всей этой бучи. В расстрельную команду назначили его же товарищей, только что получивших плети.
   – Только в один автомат будет заряжен боевой патрон, в остальные – холостые. И если после команды «пли» приговоренный будет жив, вы получите еще по десять плетей, но уже крапивой, – предупредил полковник. – Мне говорить к чему это приведет?
   Судя по лицам людей из расстрельной команды, они представляли что с ними станет. Скорее всего что помрут.
   Бойцам вручили уже заряженное оружие и те встали на исходную позицию перед привязанным к дереву дезертиром.
   – Нет! Не надо! – закричал тот пытаясь выскользнуть из пут.
   – Приготовится! Целься! Пли!
   Раздался нестройный залп и, приговоренный резко дернувшись, обмяк.
   «Ну вот, еще и кровью своего повязали, – подумал Адам. – Так помаленьку, потихоньку и завяжут на себя, сделав для остальных изгоями, по крайней мере тех кто выживет. А этот десяток… уже девятка выживет. Вряд дли их пошлют в бой таких покалеченных, тридцать ударов это не шутка…»
   – Вольно! Разойтись!
//-- * * * --//
   Отдых продолжался до девяти вечера, пока не начало темнеть, после чего скомандовали погрузку и колонная двинулась по дороге на юго-восток в какой-то момент разделившись на пять отрядов по числу населенных пунктов в баронстве Ингер. Одни отряды ушли в отрыв, другие наоборот плелись как черепахи, все для того чтобы прибыть к поселениям примерно в одно и то же время.
   Не доезжая до цели километра три, колонна остановилась.
   – Как уже было сказано господином полковником, вам оказано доверие. Вы должны на деле продемонстрировать свою верность графу Краснову и графству Аталанка… Поскольку противник о нашем приближении предупрежден, а значит мог серьезно подготовиться, в том числе организовать засады на пути следования отряда, то дальше будем двигаться пешком, – сказал лейтенант построившимся рекрутам. – Так в случае боестолкновения на дороге понесем меньше потерь. Первое отделение – головной дозор. Движетесь в двухстах метрах впереди основного отряда. Второе и третье отделения – фланговые, соответственно левый и правый, в пятидесяти метрах от дороги. Командирами на время операции назначаетесь ты, ты, ты, ты и ты, – указал лейтенант на первых в шеренгах.
   «Интересно, – вновь подумал Адам, – а кем были те солдаты, которые штурмовали наш опорный пункт и почти все полегли? Не такие же новобранцы с Юрьевска и Тура как и мы?!»
   – Извините господин лейтенант, разрешите обратиться? – дрожащим голосом произнес Адам Соколов, припомнив словесные обороты множество раз слышанных из кинофильмов и вычитанных в книгах.
   – Обращайтесь рядовой, – с усмешкой кивнул лейтенант.
   – Господин лейтенант, если графству нужны солдаты и не нужны лишние потери как непосредственно среди ее солдат так и будущих подданных, то может было бы правильнее провести переговоры о добровольном вступлении баронства Ингер в состав графства?
   – Я понимаю ваше состояние рядовой, вы опасаетесь погибнуть, но запомните на будущее, в дальнейшем речи подобного толка будут расцениваться как реступные и будут соответственно сурово караться. Это раз. Два – командующим лучше знать как вести расширение границ графства. Три – добровольно с властью никто расставаться не захочет, как бы плачевна ни была ситуация. Так что любые переговоры это лишь пустая трата времени, как и мои вам объяснения очевидных причин. А теперь получите боеприпас.
   Бойцам выдали патроны и в дополнение к ним добавили по гранате.
   – Надеюсь все знают как ими пользоваться? Вынимаешь кольцо и бросаешь. Это на тот случай если кому-то из вас посчастливится добраться до укрепления врага. А теперь вперед, навстречу славе!
   – И смерти… – добавил кто-то глухо.
   Первое отделение потопало вперед, а фланговые углубились в лес.
   Идти по темному лесу то еще удовольствие. И еще неизвестно кому повезло больше, головному отделению, что топает по чистой дороге и может попасть в засаду, и практически мгновенно перебито из засады или подорваться на фугасе, или же переть через заросли измененных кустарников и травы, рискуя словит укус измененного насекомого. Да и невидно ничего оттого и двигались с таким шумом словно через густые джунгли в панике пробивалось стадо слонов.
   – Черт, – ругнулся кто-то, упав на землю, зацепившись за что-то ногой.
   – Потише мужики, – попросил Чаев, ставший с легкой руки (или тяжелой, тут как посмотреть) лейтенанта, командиром отделения. – А то подставимся…
   – А зачем нам за этих уродов воевать? – поинтересовался конкретно ни к кому не обращаясь Борис Кравец. – Перейдем на сторону ингерцев…
   – А смысл? – ответил ему Чаев. – Даже если мы все перейдем и отобьемся от аталанкцев, то отобьем только одну деревню. Надолго нас хватит учитывая что только здесь есть еще четыре отряда? Нас сомнут. Шансы были бы, если бы мы все отряды подговорили на саботаж, а потом бы быстро отбили свои селения. Но этого нет, а значит и говорить не о чем… попала нога в колесо, пищи, но беги.
   С такими доводами спорить было сложно, но и скоординировать свои действия с невольными рекрутами из своего баронства тоже было невозможно, просто потому что все попытки общения между отрядами быстро пресекались сержантами, опасавшихся как раз такого вот сговора.
   Впереди послышались звуки заполошной стрельбы и даже несколько взрывов.
   – Попались… – выдохнул кто-то.
   – Вперед, – скомандовал Чаев. – Надо своим подсобить!
   С этим тоже все согласились. Свои есть свои, а чужие есть чужие, даже если были союзниками.
   Отделение рвануло в сторону перестрелки.
   Когда до засевших в засаде и бивших первое отделение ингерцев было уже метров сорок, на дороге рванул мощный взрыв. В яркой вспышке Адам видел как с в облаке пыли в воздухе крутанулось несколько тел. Понятно что на помощь поспешили не только фланговые отделения, но и шедшие следом.
   «Вопрос в том сколько погибло, одно отделение или оба», – подумал Соколов.
   Адам еще удивился чего это ингерцы взялись за головной дозор, когда лучше было бы напасть на основной отряд. Хотя с другой стороны они могли быть обнаружены раньше и тогда вообще ничего не сумели бы добиться. А так судя по интенсивности стрельбы головной дозор практически перебит, подошедшие по дороге на помощь тоже уничтожили. Минимум двадцать человек уже выведены из строя.
   «Ингерцы не дураки, а значит и для нас сюрприз могли подготовить», – подумал Адам и когда он хотел уже предупредить об этом своих, грохнул звонкий взрыв.
   Растяжка.
   Закричал раненый.
   Буквально в следующую секунду прозвучал схожий хлопок через дорогу, а следом за ним второй. Третье отделение тоже зацепило растяжки.
   Остальные тут же залегли. Двигаться дальше означало зацепить еще неизвестное количество ловушек, ингерцы расстарались на славу. Подрываться понятное дело никто не хотел, но и оставаться на месте нельзя иначе это могут расценить как трусость и соответствующим образом наказать.
   – Вперед мужики! – крикнул Чаев которого донимали схожие мысли, и поднявшись, с криком бросился вперед на ходу открыв стрельбу.
   Остальные, кроме раненого, бросились за ним. К счастью для бойцов второго отделения, больше никто растяжку не зацепил.
   Стрельба впереди стихла, первое отделение похоже было окончательно добито, опять же угроза движется по лесу, а воевать в лесу ингерцы похоже не пожелали и быстро скрылись. Преследовать их не стали. Просто бесполезно. Возможные ловушки опять же. Так постреляли немного по мелькавшим теням и все.
   Сзади щелкнул одиночный выстрел и крики раненого прекратились.
   «Добили сволочи…» – понял Адам, поджав губы сдерживая злость.
   То что у раненого шансов на выживание без квалифицированной медицинской помощи, которою ему оказать было просто некому, не имелось, все-таки почти оторвана ступня, это не важно. Важен сам факт добития.
   – Второе и третье отделение, выйти из леса! – прокричали в мегафон.
//-- * * * --//
   Всех убитых сложили в один ряд. Двадцать три человека. Полностью первое и четвертое отделение. Плюс подорвавшиеся на растяжках у фланговых – второго и третьего.
   Адам ожидал что лейтенант или даже сам полковник зарядит какую-то речь, типа мы должны отомстить за своих товарищей и тому подобную лабуду, но нет, они поступили умнее, просто дали уроженцам баронства Бонд посмотреть на своих товарищей в тишине. Это принесло гораздо больший результат. Люди прямо на глазах наливались злобой и их теперь даже не надо было как-то дополнительно мотивировать на войну.
   Адам только постарался подавить в себе этот росточек ненависти к ингерцам, потому как виноваты не они, а аталанкцы. Вот их он ненавидел и поклялся себе при первой же возможности отомстить, вернуть все долги сторицей.
   Движение к деревни продолжилось, но теперь гораздо медленнее. По дороге ехал знакомый грузовик с валом для разминирования.
   Фугас на котором подорвалось четвертое отделение он бы вряд ли бы деактивировал, так как тот был управляемым, нашли проводки. А если бы и активировал, тот от машины просто ничего бы не осталось.
   Чтобы ингерцы не подорвали еще один такой заряд, пришлось идти вдоль дороги фланговыми охранениями. Но ничего не обнаружили. Ингерцы понимали что второй раз одна и та же ловушка не сыграет.
   Вот и деревня.
   Мудрить не стали и как в случае с захватом родной деревни Адама Тунака, вперед пустили машину разминирования. Только на этот раз она даже до минного поля доехать не успела. На несколько секунд в бойнице появился защитник с РПГ на плече, выстрел и оставив реактивная грана врезалась прямо в кабину, что лопнула во вспышке огня как хлопушка.
   Подготовка к отражению агрессии у ингерцев оказалась на высоте. В Тунаке например не было даже жалкой «мухи».
   – Ах ты ж… – с досады сплюнул под ноги полковник Парнов.
   Застучал пулемет, забухали выстрелы в ответ.
   Полковник отдал приказы лейтенанту и сержантам.
   – Вперед! – продублировал приказ сержант.
   – Но там же мины! – вскрикнул кто-то.
   – Дотолкаем машину руками! Только кабину разворотило, все остальное цело!
   Что ж, добраться до стен таким макаром шансы еще были и бойцы двинулись вперед под прикрытием щитов. Федор толкал щит на колесах, а Адам следовал за нам.
   В щит то и дело стучали пули высекая искры и заставляя вздрагивать бойцов. Что уж говорить когда щиты все-таки пробивало!
   Одна пуля свалила Соколова.
   – Адам!
   – Все нормально, – хрипя ответил Соколов, трогая бронежилет в месте попадания. – Не пробило…
   Он кое-как встал и они продолжили движение.
   «А дальше и вовсе кошмар начнется», – подумал Адам, вспоминая как они оборонялись с помощью «Коктейлей Молотова».
   Оставалось только молиться, что их сия чаша стать живыми факелами минует. Лучше уж сразу пулю получить, чем испытать такие мучения.
   Наконец первые лини добрались до грузовика а-ля минного тральщика и поднатужившись бойцы сдвинул его с места.
   – И р-раз! И два! Покатили!
   Грузовик был тяжелый, часто вставал, но бойцы продолжали его толкать вперед, лучше уж пупок надорвать, чем наступить на мину.
   Забухали взрывы. Огонь обороняющихся усилился, появились раненые, но тут снова заговорил пулемет и плотность огня несколько снизился, что дало возможность доталкать-таки грузовик до стены.
   Метеорами полетели бутылки с горючей смесью.
   Адам успел отскочить, а вот Федор уже нет.
   – А-а!!! – заорал он объятый пламенем, начав носиться туда-сюда.
   Соколов не дал Липецкому сойти на минное поле, сбил его с ног, добрался до щита с прикрепленным к нему огнетушителем и полил катающегося по земле товарища пеной.
   Машина горела, но это не помешало выдвинуть лестницу.
   – Не стоять! Вперед! – подгонял засевших за щитами бойцов, голос лейтенанта. – Кто сейчас не встанет и немедленно не пойдет в атаку будет расстрелян как саботажник и предатель! Также пострадает его семья! Первое отделение на штурм! Второму отделению отработать гранатами! Третьему отделению прикрыть автоматическим огнем!!!
   Оказавшись в ситуации, что называется между молотом и наковальней, когда тут и там смерть, но если пойти вперед, то им еще может повезти и они выживут, а если останутся их ждет верная кончина, подневольные солдаты с криками безумия ринулись в атаку по лестнице.
   Адам достав гранату дернул чеку и аккуратно забросил грану с таким расчетом, чтобы она только-только перелетела через стену и осталась лежать на «полке».
   Ему никого не хотелось убивать, но когда вопрос стоит так, что или ты или тебя, то выбираешь себя.
   Первое отделение неся потери убитыми и ранеными продвигалось вперед.
   – Второе отделение на штурм! Третьему отделению отработать гранатами! Четвертому отделению прикрыть огнем!
   Четвертое отделение это уже те кто штурмовал в первых рядах Тунак, машинально отметил Адам, делая первый шаг по лестнице.
   Кто-то показался в бойнице и Соколов зарядил по ней очередь.
   – Вперед! Вперед!! Вперед!!!
   Все стреляли, рвались гранаты, полетели дымовые шашки… Вокруг воцарился настоящий ад.
   Что происходило дальше Адам как ни старался вспомнить не мог. Он в числе прочих ворвался на стену и снедаемый страхом, яростью, стрелял и стрелял во всех кого видел, лишь каким-то краем сознания отделяя своих от чужих и так пока не кончились патроны, а потом буквально вырубился практически не реагируя на внешние раздражители.
   Штурм тем временем продолжили уже проверенные отделения ранее захваченный владений и завершил его отряд «гвардейцев», уроженцев графства Аталанка.
   Соколов пришел в себя, когда уже началась процедура по переписи населения.
   Потом пришлось наблюдать до боли знакомую картину рекрутирования новых солдат для графства, а точнее уже герцогства Аталанка с последующим принятием присяги.
   Правда как выяснилось чуть позже ингерцам немного повезло. После того как солдаты этого захваченного баронства встали в строй их не погнали тут же на убой, как тех же уроженцев бронства Бонд.
   Следующие противники образованного герцогства были слишком сильны чтобы брать их сходу. Следовало как следует подготовиться к дальнейшим завоеваниям, ну и переварить полученное население не мешало.
   Что же касается солдат из деревни Тунак, то от полусотни рекрутированных человек в живых осталось всего два десятка. Из них половина ранены. Правда последних добивать не спешили. Ранения были получены в конечности, как правило навылет и такие раны довольно быстро заживают. Даже обгоревшего Федора не тронули, он пострадал не сильно, Адам вовремя его потушил.
   Сам Адам к своему удивлению не получил ни царапины.

Глава 4

   После захвата баронства Ингер, также оставив в его селениях контингенты из «гвардейцев» для поддержания порядка, солдат набранных из баронства Бонд так или иначе но уцелевших, вернули в родные деревни. Точнее сделали остановку в родных деревнях перед дальнейшей отправкой в лагеря подготовки, где за новобранцев должны уже были взяться всерьез, подготовить для настоящих боев в городских условиях.
   Родные не увидев с вернувшимися своих мужей, сыновей, братьев, кто хмуро, а кто рыдая поплелись в свои дома.
   – Вы хорошо показали себя, солдаты, потому вам дается возможность, как следует попрощаться с родными, потому как вас ждут дальнейшие завоевания во благо герцогства. Даю вам для этого час. Советую за это время также наесться от пуза ибо это будет последняя домашняя жрачка, – напутствовал полковник Парнов. – Хотя семейные если есть, думаю предпочтут потратить это время несколько иным образом.
   Полковник засмеялся своей немудреной шутке и его с готовностью поддержали «гвардейцы».
   Адам выискивал в толпе встречающих мать, но нигде не мог ее найти. Это было странно и Соколов начал волноваться.
   Не было и Евы. Но ее могла не пустить ее мать, все-таки в деревне полно чужаков.
   Наконец когда прозвучала долгожданная команда «Разойтись», Соколов сразу же рванул к своему дому. Подбегая к жилищу, он уже почувствовал неладное, словно в самой ауре что-то было не так, тревожное, давящее.
   – Мама! – чуть не снеся дверь, с криком ворвался он в дом.
   Екатерина Соколова лежала на кровати не шевелясь, с закрытыми глазами будто спала. Но что-то в ее лице сказало Адаму что она не спит…
   – Что с тобой, мама?!
   Адам осторожно коснулся плеча матери. Она не отзывалась, не проснулась… В какой-то момент он уже с силой тряс ее за плечо, не желая признавать очевидного.
   В конце концов, кто-то пришел на крик. Это оказался деревенский доктор, дядя Матвей.
   – Оставь ее Адам… – сказал он печально, положив руку ему на плечо.
   – Что, как, почему?! – не оборачиваясь, спросил он, все же оставив бездыханное тело в покое.
   Сердце стучало как бешеное, сбивая дыхание, Адам даже рванул ворот.
   – Сердечный приступ… Ты же знаешь, у нее было слабое сердце…
   Адам почувствовал, как слезы обильно потекли по щекам. Он остался совсем одни.
   – Чертовы ублюдки! – с ненавистью прорычал Адам.
   Естественно, что в смерти матери он обвинял аталанкцев. Ведь если бы не они, если бы не забрали его, то мать не переволновалась бы так сильно, что у нее аж не выдержало сердце. А значит они забрали последнего родного человека.
   «Зачем они вообще пришли сюда? – думал он. – Зачем убили ее и других, заставляют воевать за себя? Какой в этом смысл?..»
   – Мы позаботимся о ней…
   Соколов только сокрушенно кивнул головой. Слезы перестали литься, глаза высохли. Уловив изменение в настроении и даже во внешности Адама, его лицо словно окаменело, черты лица заострились, как бывает с людьми принявших какое-то непростое решение с серьезными далеко идущими последствиями, доктор поспешно произнес:
   – Только не делай глупостей мой мальчик… Этим ее уже не вернешь, а вот себе и остальным хуже сделать можешь. Сегодня уже было достаточно смертей. Не увеличивай и без того огромную скорбь лишними жертвами…
   Адам буквально выстрелил в доктора взглядом, словно собираясь убить им его, но тот не отвел глаз. Лишь добавил:
   – Если хочешь, если сможешь – отомсти. Но помни, мстят сразу – дураки. Месть – это блюдо которое едят холодным. На мой взгляд дурацкая фраза, но доля истины в ней есть. Ты должен успокоиться, а не пороть горячку. Так ты не до цели не доберешься, и себя погубишь. Да и объект мести тоже нужно выбирать с умом, а не убивать первого же попавшегося вага, пусть даже высокопоставленного. Это как сорняк… ты можешь срубить стебель, но это ничего не изменит, он снова прорастет, еще сильнее, гуще. Выкорчевывать нужно сам корень, в нем все зло. Ты меня понимаешь?
   – Да, я понял, – кивнул Адам и с ненавистью прошептал: – Я доберусь до этого проклятого герцога Краснова, чего бы мне этого ни стоило и прибью его…
   – Вот и молодец. Пойдем…
//-- * * * --//
   Адам Соколов накрыл тело матери одеялом и вышел из палатки вслед за доктором. Тот вел его куда-то за собой, наверное к себе домой, чтобы Адаму было где пересидеть и он не натворил глупостей сорвавшись при одном только виде врага. Но тут, несмотря на то что он был всецело поглощен планами мести, Адам увидел мать Евы. Чувствовалась, что она сильно сдала словно постарела на десяток лет, сильно сгорбилась, волосы обычно хорошо уложенные, всклокочены, а глаза красные от слез.
   «Почему? – подумал он, с трудом переключившись с планов мести на возможную причину, по которой эта строгая женщина превратилась в такую развалину. – Ведь у нее сегодня никто не погиб, никого не забрали. Если только…»
   Соколов встал как вкопанный.
   – Только не это…
   Доктор Матвей остановился и тяжко вздохнул, проследив за взглядом Адама. Не хотел он этой встречи, но судьбу не проведешь.
   – Что с ней?! Что с Мальвиной?! – встряхнул Адам доктора, но так и не дождавшись ответа, оставил его в покое и заспешил к заплаканной женщине.
   Земля уходила из-под ног. Кружилась голова. В глазах потемнело, в ушах гулко стучало. Его шатало из стороны в сторону точно пьяного. Он уже догадывался, что могло произойти, но не хотел в это верить.
   «Как же так? Как же так?.. Ведь сержант говорил, что у них с этим строго, – вертелась в голове мысль. – Неужели наврал?»
   Столько бед в один день пережить трудно. Начиная от крушения привычного мира, в общем-то уютной жизни с привычным укладом пусть и наполненного серыми днями, смерть матери и вот какая-то неприятность с любимой.
   – Галина Семеновна… Галина Семеновна! – затряс женщину за плечи Адам.
   Но та никак не реагировала, словно тоже умерла, как и его мать.
   – Где Ева?! Что с ней?!
   Женщина только разревелась, закрыв лицо руками и осев на землю.
   К женщине поспешил доктор.
   Соколов же бросился в их дом. Ворвался как ураган, да так и застыл в проходе в комнату.
   – Мальвина!
   Ему стало совсем плохо, потому что она лежала почти также как его мать, без движения, только глаза открыты и смотрят в пустоту не мигая.
   В комнате царил сумрак, так как ставнями специально закрыли все окошки и не зажигали фонаря, потому он не сразу разглядел, что девушка сильно избита, но приглядевшись, увидел большие кровоподтеки на лице, разбитые до крови губы, верхняя даже порвана и зашита доктором.
   – Мальвина…
   Соколов рухнул на колени возле ее кровати и взял ее ладонь в свои руки.
   Девушка пугливо вздрогнула.
   – Это я, Ева… не бойся… это я…
   – Адам?! Это ты? Ты жив?..
   – Жив…
   – Это хорошо… но прошу тебя, уходи…
   – Что случилось?! – спросил он и сам понял, как глупо, идиотски прозвучал вопрос, потому как уже точно знал ответ, и он его окончательно подкосил.
   Она закрыла лицо ладонями и попыталась перевернуться на другой бок, но не смогла из-за боли в животе, только сдавленно охнула, да и Адам ее остановил, взяв за плечо.
   – Кто это сделал?
   – Это неважно… не скажу… Я не хочу, чтобы ты наделал глупостей и сам при этом пострадал.
   – Мне уже плевать на собственные страдания… Я уже достаточно настрадался, так что лишняя порция для меня, что мертвому контрольный выстрел.
   – Они убьют тебя…
   – Плевать. Для чего мне жить? Но я по крайней мере захвачу с собой и их поганые жизни, тех кто с тобой это сотворил!
   – Не скажу. Ты должен и будешь жить. Знай только что я очень рада тому, что до них у меня был ты, что не они были первыми…
   На этот раз слез не было. Обида, ярость, нестерпимая жажда мести высушивали их. Адам пулей выскочил из дома и стал озираться по сторонам точно бешеный в поиске жертвы. Наконец он нашел того кого искал – одного из своих друзей, коему повезло не оказаться в армии их завоевателей.
   – Макс…
   – Адам… – вздрогнул Максим, развернувшись. – Я рад, что ты уцелел.
   – А я – нет, – прорычал он. – Кто с ней это сделал? Кто?! Ну!
   – Я не знаю… не видел… – сразу же стушевался Максим, мгновенно поняв о чем и о ком идет речь, опасливо оборачиваясь по сторонам.
   – Видел, я знаю, – настаивал Адам. – Ты всегда все видишь и все знаешь. Просто покажи. Не рукой. Взглядом. Пойдем, только выглянем из-за угла и ты покажешь мне этих подонков, а потом можешь проваливать к черту!
   – Не делай этого Адам…
   – Хватит! – яростно воскликнул Соколов, схватив Максима за грудки и хорошенько встряхнув, так что у приятеля лязгнули зубы. – Мне сегодня только и говорят, чтобы я ничего не делал! Из-за того, что никто ничего не делает, эти ублюдки творят что хотят! Я не прошу от тебя помощи. Просто. Покажи. Мне. Этих. Ублюдков.
   Под испепеляющим взглядом Адама Максим будто стал меньше.
   Соколов подтащил эмоционально запрессованного приятеля к главной улице, где у клуба в основном ошивались солдаты и «гвардейцы».
   – Ну? Которые?!
   – Вон они… Вон те трое… как раз втроем стоят, у одного еще кепка набекрень…
   – Понял.
   Адам отпустил товарища и тот тут же стремительно бросился прочь, чтобы не засветиться как пособник страшного преступления, от которого могут серьезно пострадать даже самые мало-мальски причастные. А то что преступление сейчас свершиться он нисколько не сомневался. Уж больно бешеный взгляд у Адама.
   Соколов видел сейчас только указанных трех солдат в слишком уж хорошем настроении. Они о чем-то весело разговаривали друг с другом попивая пиво из жестяных банок и покуривая самокрутки. Соколову вдруг подумалось, что они сейчас как раз обсуждают то, как совсем недавно измывались над беззащитной Мальвиной и это разъярило его еще сильнее, окончательно утопив рассудок в тумане жажды мести.
   Адам двинулся прямо на троицу. Оружия у него не было, стволы во избежание всевозможных эксцессов отобрали, так бы он с огромным удовольствием расстрелял этих уродов с довольными рожами еще издалека. Но можно и без оружия если действовать четко и быстро, они своими стволами в свою очередь просто не успеют воспользоваться.
   Но все же переть с голыми руками, не имея даже кухонного ножа на трех громил просто глупо. Но идти за ножами Соколов даже и не подумал. Оглядевшись по сторонам и не найдя ничего подходящего, вроде хорошей палки, а еще лучше ломика, он расшатал и выдернул из земли по плитке брусчатки, что покрывали дороги и тропинки в деревне, для того чтобы не было грязи.
   Адам не сводя взгляда с ненавистных врагов, двинулся к ним, не замечая ничего вокруг, остальной мир словно перестал существовать.
   На краю утопленного в горе, ненависти и ярости сознания все же появилась, что он совершает ошибку, но что либо изменить он уже просто не мог, да и не хотел. Душа требовала немедленного мщения и будь что будет.
   Троицу окриком предупредил кто-то из товарищей, увидев какую-то неестественную картину: целеустремленно двигающего с каменным лицом парня из местных с фигурными кирпичами в руках. Согласитесь, странная картина.
   Троица перестав смеяться, стала озираться по сторонам и конечно заметила опасность, но это их не спасло. Они просто не успели среагировать. Тот что был ближе, стоявший к Адаму спиной, увидев изумление на лицах товарищей обернулся и получил увесистой плиткой прямо в лоб отчего тут же рухнул с проломленным черепом и обильно заливающей лицо кровью.
   Адам замахнулся вторым рукотворным камнем и бросил его в следующего врага. Солдат попытался увернуться, но оказался недостаточно резв. Плитка пришлась ему в район правой ключицы, наверняка переломав несколько костей, что подтвердил дикий крик раненого. А нечего было бронежилеты снимать. Расслабились.
   На третьего противника, ошалевшего от неожиданности, но справившегося со ступором и начавшего приводить оружие в боевое состояние Соколов бросился с кулаками и повалил его на землю в зверином желании добраться до глотки и вырвать ее зубами.
   – Убью падаль…
   Видимо ненависть придает сил, невероятно много сил, потому что он словно играючи сломил сопротивление здорового мужика минимум в два раза сильнее его и добравшись до горла стал душить его, сдавливая пальцы точно пневмотическими клещами, одновременно пытаясь разбить врагу затылок встряхивая тело с силой обрушивая его на пол. Под пальцами хрустнули какие-то хрящи, но Адам продолжал давить с рычанием продолжая сотрясать уже обмякшего, задохнувшегося врага…
   К месту происшествия на выручку своему товарищу уже спешили другие солдаты из «гвардейцев». Большая их часть ощетинилась стволами, чтобы охладить пыл заволновавшейся толпы, которая как казалось, вот-вот поднимет мятеж против захватчиков, но бесполезный и кровавый, в том плане, что кровь прольют только их.
   – Отпусти его или я тебе мозги вышибу! – кричал кто-то подбегая.
   Но Адам его не слышал, не хотел слышать, продолжая удавливать врага руками превратившихся в клешни. Наверное он и не смог бы их разжать, даже если бы и захотел. Пальцы свело судорогой. Жертва уже посинела лицом, язык вывалился, а покрасневшие от лопнувших капилляров глаза казалось вот-вот вылезут из глазниц. Из разбитого затылка текла кровь, разбитого о пол.
   Ударом ноги в голову кто-то сбил Адама с его жертвы. Удар получился сильным, так что из глаз натурально посыпались искры, а в глазах стало двоиться. Явное сотрясение мозга. Он пытался подняться, но руки вдруг стали непослушными, то и дело подламываясь в локтях.
   – Падаль! – рыкнул сбивший Адама «гвардеец» передергивая затвор автомата.
   – Нет! – раздался пронзительный в отчаянии женский вскрик.
   А в следующее мгновение грохнула короткая очередь из АК.
   Адама что-то дважды ударило в спину, и он секунду спустя, быстро потеряв все силы повалился на свою затихшую жертву. В местах удара сильно защипало и стало мокро.
   Еще и сверху что-то придавило.
//-- * * * --//
   Он все же нашел в себе силы пошевелиться под этим грузом и стало легче. Груз со спины исчез, точнее соскользнул с него.
   Посмотрев что на него упало Адам застыл. Рядом без движения, на спине лежала Мальвина. Она смотрела на него, слабо улыбаясь, а на груди тоже намокало два красных пятна. Пули прошли навылет. Он сразу понял, что она попыталась закрыть его своим худеньким телом, но для пуль АК оно оказалось все равно, что лист бумаги.
   – Только не это… Мальвина… Что же ты… Зачем?
   Она что-то прошептала, отвечая, но Соколов не расслышал.
   Соколов попытался дотянуться до Евы, но воссоединиться с девушкой ему не дали. Несколько солдат налетели на него и стали избивать ногами раненого.
   – Прекратить! – прозвучал легко узнаваемый голос полковника Парнова. – Что тут произошло?
   Солдаты тут же оставили свое занятие, вытянувшись в струнку.
   – Этот ублюдок убил двоих и тяжело ранил одного нашего! – выкрикнул кто-то из солдат.
   – Не орать! Отвечать по форме!
   – Так точно господин полковник! Этот уб… рядовой напал на троих наших. Убил двоих и одного серьезно покалечил.
   – Вижу. Поднимите его.
   Двое солдат тут же грубо с силой тряхнув, чтобы причинить еще больше боли подняли Адама с пола подхватив за руки. К Мальвине бросился доктор, пытаясь прямо на месте остановить кровь. Ему больше мешала, чем помогала причитающая и ревущая мать Евы.
   – Ну и зачем ты это сделал?
   Адам только сплюнул кровавую пену и захрипел. У него похоже было пробито легкое. Вместо ответа он лишь посмотрел на Мальвину.
   – Ясно, – все понял полковник, оценив живописную картину. – Эти трое позабавились, а этот отомстил. В итоге армия потеряла троих солдат, если считать с тобой. Ты дурак рядовой… дурак. Мог в бою отомстить. Кто там разберет, откуда пуля прилетела? А возможности у тебя появились бы очень скоро. Ну да, в такие моменты особо не думается… все больше чувства, гормоны… Тем не менее как бы ни были благородны твои мотивы, за преступление придется ответить по всей строгости, да еще в условиях военного времени. Твоя казнь послужит уроком для других…
   – Только моя? – сплюнул Адам кровавую слюну.
   – Что, только твоя? – не понял полковник.
   – Казнь.
   – А чья еще?
   – Третьего…
   – А его за что?
   – Они были втроем… мне сказали, что ваши законы весьма суровы с насильниками… – закашлялся Соколов после такой длинной фразы.
   – Это так, насилие не приемлемо и карается смертью. Но тут есть одна закавыка рядовой.
   – Какая?..
   – Законы распространяются на людей. На ЛЮДЕЙ, а не на мутантов. А твоя подружка, даже без генетического анализа ясно – мутант. У нормальных людей не бывает синих волос. Так что в юридическом отношении эта троица чиста. Конечно трах мутанток это своего рода извращение, но…
   К полковнику подошел лейтенант, явно не просто так.
   – В чем дело? – отвлекся Парнов.
   – «Академики» прибыли.
   – Черт бы их побрал…
   От так называемых «академиков» никто неприятностей не ждал. В силовые конфликты они не вмешивались по определению, являясь нейтралами. Но если где-то все же начиналась кровавая заваруха, то они спешили туда дабы оказать помощь раненым ибо с этим умением у конфликтующих сторон было плохо.
   Самих «академиков» никто никогда не трогал. Они являлись сосредоточием научного потенциала и любая атака на них могла похерить последние крупицы знаний. Какими бы идиотами не были различные бароны, графы, герцоги и князья, но даже они понимали, что без ученых их знаний их умений, оборудования Братскому анклаву придет писец в считанные годы. Ну а если такой идиот все же бы нашелся, то помимо армии «академиков» такого тугодума начали бы рвать все остальные, объявив против него своеобразный крестовый поход.
   Так что портить отношения с «академиками» ни у кого желания не было. Может они и не вмешиваются в происходящее непосредственно, но ведь есть еще и опосредованные методы влияния и они ничуть не менее, а может даже и более действенны прямого вмешательства.
   – Задержать? – предложил лейтенант.
   Полковник огляделся. Видимо он увидел что-то совсем уж нехорошее в глазах обступивших место происшествия жителей деревни Тунак. Раненой что лежала у его ног, и без того жестоко изнасилованной его солдатами, требовалась немедленная помощь и если медлить… и то что она мутант сейчас ничего не меняет. В общем, следовало проявить осторожность, потому полковник Парнов отрицательно мотнув головой, и хмуро ответил:
   – Пусть проезжают.
   Лейтенант отбежал, чтобы отдать соответствующий приказ на пост.
   – Но как не вовремя… – разочаровано добавил полковник, глядя на совсем уже обессилевшего и побледневшего от потери крови и пускающего кровавые пузыри Адама. Ему никто перевязок не делал. Доктор закончив с Евой было сунулся, но его грубо отшили. – Да бросьте вы его.
   Солдаты с готовностью выполнили поручение и Адам грохнулся на землю. К нему тут же подскочил доктор.
   В пределы деревни минуту спустя как было дано разрешение, вкатилась колонна состоящая из трех крытых грузовиков и одного «уазика». За стенами остался легкий БРДМ. Из «уазика» вышел высокий человек в белом халате с гербом Академгорода на рукаве в виде красного креста из-за чего в купе с их нейтральной позицией в отношении военных конфликтов иногда звали швейцарцами.
   – Нам стало известно о боевых действиях, – начал он. – Академгород соблюдая военный и дипломатический нейтралитет, просит разрешение забрать у сторон участников конфликта, всех кто получил ранение в ходе данного конфликта, и неважно, чьей стороне принадлежат раненые, наш долг помочь всем.
   – Да-да! – тут же закивал доктор Матвей весь в крови Евы и Адама. – Возьмите наших, у нас много раненых!
   – Вы не против? – обратился «академик» к полковнику Парнову, понимая, кто тут в действительности все решает.
   – Не против… – буркнул тот.
   Раненых со всех концов деревни тут же потащили к дрезине.
   – Как я сказал, мы можем забрать и ваших, – продолжил «академик». – Я смотрю, у вас тоже много раненых, в том числе и тяжело.
   Полковник кивнул. Раненых у него действительно хватало и больше половины из них в ближайшее время без квалифицированной помощи могли дать дуба, а подобную помощь он в ближайшее время им предоставить не сможет. Может они и ранены относительно легко, но может случиться заражение крови, а лекарств в отличие от оружия и боеприпасов очень мало. Оно портится гораздо быстрее тех же патронов и взрывчатки. Так что пусть свои запасы тратят «академики», благо что бесплатно. Тем более что они вроде как наладили производство самых необходимых медикаментов.
   – Берите…
   В один из грузовиков стали укладывать солдат Аталанка. Парнов приблизившись к ним, напомнил новобранцам рекрутированных с захваченных деревень:
   – Не вздумайте задерживаться у «академиков» слишком долго. Если по истечении времени излечения вас не будет в строю, кое-кто из ваших родных за все заплатит.
   – Этого тоже… – указал на Адама «академик».
   – Э-э нет, – остановил санитаров полковник. – Этот останется здесь.
   – Но он же ранен.
   – Он преступник и будет казнен.
   Глаза «академика» нехорошо сузились.
   – Вот как?
   – Да.
   – Полковник, – произнес «академик» медленно и веско, – мы конечно нейтралы и в равной степени помогаем всем сторонам конфликта в чем вы только что могли убедиться. Мы сохраняем жизни, какие бы ублюдочные они ни были… потому что жизнь, это жизнь, она дает начало новой жизни и чем больше жизней удастся сохранить тем больше шансов на сохранение цивилизации и ее возрождение в будущем. Это наш долг и призвание, как бы к подобной цели не относились лично вы и вам подобные… Но, мне тоже ничто человеческое не чуждо. Иногда мне вместо того, чтобы спасти чью-то жизнь, хочется наоборот ее оборвать, несмотря на клятву Гиппократа. Потому я спрашиваю вас полковник, для вас действительно так важно казнить этого человека? Так важно, что вы готовы лишиться пяти-семи своих солдат, что могут вернуться под ваше командование через месяц другой?
   Парнов набычился, глянув на «академика» исподлобья, и положив руку на кобуру с пистолетом, в свою очередь угрожающе прошептал:
   – Этот дохляк так важен для вас, что вы готовы сами отдать свои жизни?
   – Только без угроз полковник. Тронете нас хоть пальцем и ваше гребаное графство размажут точно кролика катком. Соизмеряйте свои желания, возможности и последствия от необдуманных решений полковник.
   – Что же вам мешает так поступить? Ведь мы же вам не нравимся. Возьмите и размажьте. Или ваши угрозы только пустые слова?
   – Мешает то что в этом случае прольется совсем уж большая кровь, начнется война всех со всеми. Никому не нужна полная анархия и хаос. Мы и так стараемся привести всех к миру, но некоторым слова разума все равно что пустой звук. Им нужна только власть, а там хоть трава не расти. И ваш Краснов один из таких моральных уродов.
   – И все же вы готовы пойти на этот конфликт с нами ради одного человека, который вот-вот кони двинет?
   – А вы готовы ради этого человека, что вот-вот двинет кони, и лишиться всех своих завоеваний начав войну на два фронта, по сути против всех? Силенок хватит? Уверены, что Краснов простит вам эту неуступчивость, которая может ему так дорого обойтись?
   «Академик» и полковник долго мерили друг друга взглядами, но в какой-то момент Парнов отступил, в раздражении махнув рукой. Глядя на пускающего кровавые пузыри раненого корчащегося в муках, он бросил:
   – Забирайте эту поганую дохлятину. Все равно он сдохнет еще до того как вы его довезете до своего госпиталя.
   Соколова тут же подхватили санитары «академики», положили на носилки и аккуратно разместили на дополнительной специальной платформе грузовика, где им тут же занялись медики, начавших вкалывая какие-то лекарства, перевязывая раны стабилизируя его состояние, чтобы он смог дожить до прибытия в Академгород, где ему будет оказана настоящая медицинская помощь.
   При приближении колонны «академиков» к переправе, она увеличилась в три раза, присоединились грузовики побывавшие в баронстве Ингер.

Глава 5

   Академгород всегда представлялся Адаму каким-то раем на Земле. Белые стены, много света, всюду красивые цветы, бабочки порхают, улыбающиеся люди в чистых белых одеждах, у домов лужайки с самой обычной зеленой травой что не коснулась и не изменила проклятие Апофиса, и так далее и тому подобное. В общем, что-то сказочное. Про Академгород и его жителей ходило столько легенд, что он просто перестал восприниматься как что-то реальное.
   Так это было или нет, Соколов так и не увидел, потому что очень скоро потерял сознание, а очнулся уже на койке в госпитале. В нос сразу ударил специфический больничный запах хлорки и лекарств.
   «Боже, какой же я дурак, какой дурак, – в горьком раскаянии ругал себя Адам, как только полностью осознал что же он наделал. – Ну зачем я это сделал? Ведь говорили же мне: не надо, только хуже будет… Не послушал и из-за меня дурака Мальвина только еще сильнее пострадала. Мальвина…»
   – Мальвина…
   – Заткнись Буратино, а то сейчас Карабас-Барабас придет… – прозвучал чей-то раздраженный голос. – Дай поспать.
   – Сами помолчите Жарков, – вступилась за Адама Соколова дородная женщина в белом халате, только что вошедшая в палату с саквояжем в руке, – или забыли как сами еще неделю назад вопили и не давали спать соседям?
   Кто-то сдавленно хохотнул, видимо свидетель тех воплей.
   Осаженный больной недовольно засопел, хмуро взглянул на медсестру и повернулся на кровати лицом к стене.
   Медсестра между тем присела рядом с Адамом и стала щупать его пульс, потрогала горячий лоб замерив температуру градусником вложив его подмышку, послушала дыхание стетоскопом.
   – Мн-да, дела у вас конечно не ахти, – озабоченно сказала она после всех этих процедур. – Похоже легкая лихорадка, но вы идете на поправку молодой человек. Сейчас я вам дам нужные лекарства, чтобы еще немного сбить жар.
   Она порылась в саквояже и достала оттуда несколько таблеток и маленькую пластиковую бутылочку с водой.
   – Вот выпей…
   Адам выпил предложенные таблетки и обливаясь потом, без сил рухнул на куцею подушку и тощий ватный матрац, застеленный изрядно изношенной простыней. Сейчас он чувствовал себя просто препаршиво, как никогда.
   – Спасибо…
   Медсестра, оказавшаяся доктором, уже собиралась вставать, чтобы осмотреть других больных в палате, но Адам ее остановил, взяв за руку.
   – Скажите… что с девушкой?..
   – Какой девушкой?
   – Ее привезли вместе со мной… Мальвина. То есть ее зовут Ева… У нее еще волосы синеватого цвета… Скажите мне…
   – Успокойтесь больной. Вам нельзя так сильно волноваться. Я не знаю что с ней, но если вам так необходимо…
   – Да мне необходимо… Жизненно необходимо… прошу вас узнать как она…
   – Если вам так необходимо я попробую узнать что с ней. Женское отделение находится в другом крыле госпиталя, так что вам придется некоторое время подождать. До следующего обхода.
   – Хорошо… Спасибо…
   Доктор ушла, проверив всех больных находившихся в данной палате, и Адам стал ждать известий о Еве. Верить в худшее не хотелось, но эти два быстро растущих пятна на ее простреленной груди так и стояли перед глазами Адама.
   Соколов через какое-то время снова впал в сонное забытье. Очнулся же оттого, что кто-то громко рассказывал захватывающую историю об отражении нападения мутантов на какую-то деревню.
   – …И тут они на нас поперли! Боже, какие же то были уроды!
   – А на кого они походили?! – заинтересованно спросил другой обитатель палаты.
   – Да я даже и не знаю с чем сравнить, честное слово. Черные все такие, пищат противно, аж уши ломило, ну а внешне больше смахивали на каких-то карликовых медведей. Детенышей. Или наоборот на подросших росомах. Мутанты одним словом и какая разница от кого они произошли. Твари они и есть твари. В общем, рвали эти уроды человека пополам как не фиг делать!
   – Так может это и были мутировавшие медведи или росомахи?
   – Все может быть, особо и не разглядеть, так это или нет, да я и говорю какая собственно разница? И ведь подыхать твари не хотят! Я лично в одну гадину весь рожок всадил с пятнадцати шагов из АКМ, так ей хоть бы хны. Только на задние лапы встало и ревело от боли, да черной кровью исходило. Но не падала, а потом вновь вперед пошло. Я уж и в район сердца садил, хотя хрен знает где теперь у этих тварей сердце располагается, я и в голову долбил, все едино. Более того, от их бошек пули реально рикошетили, ну чисто как от брони стальной.
   – Да ну?!
   – Вот тебе и «да ну». Потом замерили толщину лобной части черепа, так прикиньте, три сантиметра кость! И прочная! Пилить замучались. Хорошо что их хоть немного к нам пробралось, всего дюжина. Будь их больше, даже и не знаю, справились бы или нет. Всех бы там сожрали сволочи. И умные, сразу в дверь лезли. Пара ударов с короткого разбегу и дверь начисто выносили…
   – Как же вы их положили таких неуязвимых?! – удивился кто-то.
   – Да кого как… Кого сожгли, кому башку к чертям оторвали…
   – Это как?!
   – Да там у нас один чудик с мечом есть. А меч у него страсть какой большой в человеческий рост не меньше, учитывая что сам он под метр девяносто. И весь такой кривой, в смысле волнистый, это я про меч, – поправился рассказчик видя ухмылки на лицах слушателей, – а не про чудика нашего, двуручником называется. Хотя рук там наложить можно раз в пять больше…
   – Вот это да!
   – Ага. Он до Катастрофы этим был, как его… ролевиком-реконструктором. На мечах значит сражался с такими же чудиками как он сам, турниры, то да се… баловство в общем. А так кузнец… У него и доспехи есть. Доспехи эти кстати ему пару раз жизнь спасли, когда эти монстры его когтями доставали…
   – Смелый чувак лицом к лицу с монстрами сходиться!
   – Это да, хоть и чудик, но смелый. Так вот, он этим мечом как взмахнет, отскочит быстро чтобы в объятья когтистые не попасть, и башки у мутанта нет. Почти половину так перебил, ну штуки четыре точно завалил. А другим в глаз надо попасть, только так пуля до мозга достает. Вот только глаза у этих тварей махонькие как один рубль. Да и под определенным углом пулю засадить надо, чтобы в мозг попасть. Намучились в общем…
   – Это понятно. С мутантами без мучений не справиться… И много у вас в деревне погибло от напасти этой?
   – Не знаю… – вздохнул рассказчик. – Но не ошибусь если скажу что с сотню они порвали точно, это всяко разно…
   – Так много?!!
   – Да…
   – Как же они у вас появились-то? – спросил кто-то недоверчиво.
   – Ночью через забор перелезли. Как еще они могли появиться?
   – А у вас что, полей минных нет?!
   – Есть, как не быть. Все как у людей… Только вот не задели они ни одной мину, сволочи, прошли ну чисто след в след. Учуяли как-то.
   – Ну и дела…
   – А до той ночи подрывы были?
   – Да… точно, три ночи подряд мины срабатывали, но кроме крови ничего не находили.
   – А до этого, никто из ваших случайно не мочканул похожую тварь?
   – Намекаешь, что они приходили мстить? – удивился рассказчик.
   – Пытаюсь это понять. Есть один похожий случай, как на деревню напали мутанты, после того как одного из них завалили. Вот и спрашиваю, валили ли ваши кого-то из них или нет, чтобы точно понять мстить они приходят или просто в магазин за свежим мясом притопали.
   – Хм-м… – задумался рассказчик. – А ведь верно, завалил Палыч кого-то в лесу…
   Палата погрузилась в тишину. Все переваривали услышанное и оно не радовало. Если какие-то твари поумнели настолько, что научились обходить минные заграждения, да еще из чувства мести, то дело совсем дрянь. Придется придумывать новые системы охраны и предупреждения. Но где гарантии что мутанты не ожегшись о них пару раз, не сообразят что к чему и не обойдут их в третий раз? А у людей не так уж много способов самозащиты и с каждым годом их становится все меньше. Остается только не трогать тварей, но ведь иной раз миром с ними не разойтись, сами первыми нападают…
   – О! Обед приехал!
   На входе в палату действительно показался медбрат, подкативший двухъярусную тележку. В ее верхней части стояла кастрюля из которой пахло чем-то съедобным.
   – Что на этот раз?
   – Бобы.
   – Ну да, мог бы и не спрашивать.
   Пациенты глухо хохотнули. Видать бобы являлись единственным блюдом, по крайней мере в обед. Пациенты стали подходить и брать пластиковые тарелки с ложками с нижней части тележки, а медбрат накладывал им еду поварешкой. Кто не мог двигаться самостоятельно, как сейчас Соколов, помогали ходячие.
   – А вы?
   – Я не хочу… – слабо ответил Адам.
   Есть он действительно ничего не хотел.
   – Надо братан, – сказал недавний рассказчик и взял еще одну порцию и подал Адаму. – Тебе нужно подкрепиться иначе совсем загнешься.
   – Спасибо…
   Адам поддел несколько бобов ложкой и стал их медленно пережевывать.
   – Что с тобой кстати?
   – Ранили… две пули в спине…
   – Разборки? Война?
   – Война…
   – Где?
   – Баронство бонд…
   – Далеко…
   Так за расспросами Адам рассказал почти всю историю нападения аталанкцев, как они набирали рекрутов и тут же гнали их в бой и несмотря на то что как считается разговор мешает потреблению, за этим разговором он съел половину порции.
   – Вы не знаете, когда здесь второй обход?
   – Зачем тебе?
   – Это он о своей телке беспокоится, – встрял Жарков. – Кстати Буратино, чего у нее волосы синие? Мутантша?
   – Отвали, – заступился рассказчик, видя как напрягся Адам и задрожала его рука с тарелкой. – А ты успокойся… Нет я не знаю, я тут новичок в отличие от тебя, но ты видать долго без памяти валялся…
   – Да уж немало и достал всех порядком… – снова буркнул Жарков.
   – Вечером. Через пять часов заглянет, – подсказал кто-то еще.
   В назначенный час появилась с обходом та самая дородная докторша. Выглядела она так, что Адаму резко поплохело, от нее словно исходили плохие новости, так что не требовалось никаких слов, чтобы все понять. Но он все же непослушным голосом спросил:
   – Как она?
   – Мне очень жаль молодой человек, но… ваша девушка скончалась… от потери крови… Мы ничем не смогли ей помочь…
   Адам закрыл глаза и тихо застонал. Захотелось умереть и даже жажда мести куда-то улетучилась, ведь третий насильник все еще жив. Да и за мать надо посчитаться, но стало как-то все равно. Никого не вернуть.
//-- * * * --//
   Через какое-то время Адам смог передвигаться самостоятельно, так по стеночке, по стеночке… По крайней мере до туалета доползти. Но все что он делал – делал с неохотой, через силу. Ему было все равно, на все наплевать. В какой-то степени он даже жалел что выжил, что его спасли «академики». А зачем жить, если он потерял все: семью, дом, любимую? Уж лучше бы он отправился вслед за ними. Авось, проповедники и впрямь говорят правду и люди после смерти воссоединяются на небесах в Раю? Ведь видят же умирающие, а потом спасенные от смерти люди белый свет, туннель, как им было легко…
   Тяжелое в психологическом плане состояние пациента не могло не остаться незамеченным докторами и когда он достаточно окреп физически его пригласили в кабинет, на двери которого висела табличка «психолог В. И. Знаменский».
   – Разрешите? – постучав и войдя в комнату, спросил Адам безжизненным голосом.
   – Присаживайтесь, – пригласил Знаменский, с некоторым трудом выйдя из-за стола. – Я вас давно уже жду.
   Адам послушно сел, даже скорее лег, на указанное престарелым, лет шестидесяти, а то и всех семидесяти, психологом кресло с сильно откинутой спинкой.
   – Удобно?
   – Вполне.
   – Расслабься…
   Полулежа в этом мягком кресле Адам невольно огляделся вокруг. Кабинет психолога сильно отличался от всех прочих помещений, что ему доводилось видеть вживую, только в кино. Комната с двумя картинами морских пейзажей на стене, шкаф снизу доверху забитый множеством книг, в большинстве своем трудами по психологии. Ковер на полу. На небольшом столике «ночник», освещавший кабинет, едва разгоняя тьму своей слабосильной лампой. Потолочная лампа не работала. Видимо, потушена специально для создания наиболее тесного и доверительного контакта между врачом и пациентом.
   – Как ты себя чувствуешь Адам? – спросил доктор, присев на стул возле лежака для пациентов.
   – Нормально…
   Доктор только кивнул.
   – Ты в Академгороде уже без малого два месяца, ваши раны почти зажили, а значит все ближе время выписки.
   – Выписывайте…
   – Мы это конечно сделаем, никто лишнее время тебя держать не станет, потому как раненые поступают постоянно и всем нужно место, – кивнул Знаменский. – Но проблема в том, что тогда получится не очень хорошая вещь, все наши труды пойдут насмарку, впустую, а это плохо. Мы работаем не для того. Слишком много сил, времени и средств мы затратили на твое восстановление молодой человек. И нам не нравится осознавать что все наши усилия пропадут пойдут прахом.
   – О чем вы говорите? Вы хотите, чтобы я их отработал? Что ж, я сделаю это…
   – Дело не в этом, – отмахнулся доктор, – хотя твое желание компенсировать затраты непременно рассмотрят с должным вниманием.
   – Тогда что?
   – То, что по выписке ты скорее всего очень скоро погибнешь. Твое эмоциональное состояние нестабильно. Пока что мы его контролируем медикаментозно, но как только ты закончишь принимать таблетки и получать уколы в какой-то момент настанет психологический кризис и ты банально полезешь в петлю. Ведь ты часто думаешь об этом, не так ли?
   – Э-э…
   – Не нужно обманывать ни себя, ни меня, ни то, ни другое невозможно.
   – Да… иногда такие мысли у меня возникают… – все же признался Адам.
   – Вот видишь… И нам бы не хотелось, что бы ты покинув наш город банально покончил с собой.
   – Я не сделаю этого, – глухо ответил Адам.
   – Хотелось бы надеяться, – сказал Знаменский, но таким тоном, что сразу становилось ясно, он в этом как раз очень сомневается. – Но чтобы удостовериться в этом, мне бы хотелось услышать ответы на некоторые вопросы.
   – Спрашивайте.
   – Что ты собираешься делать после выписки? Куда пойдешь?
   – Не знаю. Наверное отработаю лечение… может даже удастся заработать что-то сверх того, чтобы иметь какие-то средства…
   – Хорошо. А дальше?
   – Не знаю… – пожал плечами Адам. – Я не заглядывал так далеко…
   Он действительно просто не представлял чем займется после того как его выпишут. Ему было безразлична его дальнейшая судьба. Ничего по жизни не хотелось. Даже вариант с отработкой лечения от придумал только что. Дальше его фантазии уже не хватило.
   – Куда ты вообще хотел бы отправиться? – продолжил давить вопросами психолог.
   – Не знаю… мне некуда и не к кому идти. Моя деревня захвачена аталанкцами и там меня ждет смерть, ведь я приговорен… Может быть пойду куда-нибудь в другое место… Мало ли еще деревень и городов в Братском анклаве?
   – Достаточно. Но это не ответ. Чем бы ты хотел заняться?
   – Зачем вам это все? – уже плохо скрыаая раздражение спросил Соколов, перебив Знаменского хотевшего еще что-то спросить.
   – Что «все»?
   – Все. Спасать раненых по всему анклаву, сюсюкаться со мной выясняя мои планы на жизнь.
   – Это наш долг.
   – Долг? – с усмешкой переспросил Адам. – О каком долге вообще может идти речь в этом поганом мире, где все друг другу волки?!
   – Что ж, я объясню подробнее… Но сначала скажи, как ты жил в своей деревне, ради чего?
   – Не знаю… – снова пожал плечами Адам Соколов. – Просто жил.
   – Может правильнее сказать существовал? – скорее утверждал, чем спрашивал доктор.
   – Да… так наверное правильнее сказать именно так. Существовал…
   – Ел, пил, спал, выполнял какую-то общественно значимую работу и так день за днем, месяц за месяцем, год за годом.
   – Да.
   – Как животное.
   – Да…
   – Ты о чем-то мечтал Адам? Не о чем-то несбыточном, вроде: вот бы все стало как прежде до падения астероида, а о чем-то конкретном, что можно было бы добиться приложив некоторые усилия?
   – Ева…
   К горлу Адама тут же подкатил ком, а глаза заполнили слезы.
   – Я сочувствую твоему горю Адам… ты все потерял в этой жизни, но надо жить дальше. Время залечит эти раны души…
   Знаменский дал Соколову время успокоиться, а потом продолжил.
   – Итак Адам, понимаю что для тебя это тяжело, и я хочу тебе помочь и для этого тебе нужно переступить через свою боль, чтобы увидеть свет в конце тоннеля. Итак… ты хотел завести семью с любимой девушкой, завести детей…
   – Да.
   – Это хорошее желание. Или мечта-минимум. А была ли у тебя мечта-максимум?
   Адам невольно погрузился в свои воспоминания и с некоторым удивлением обнаружил что нет, такой мечты, которую можно было бы воплотить в жизнь у него не было. Фантастические – да, сколько угодно, а вот такой чтобы добиться двигаясь к ней шаг за шагом, не было.
   – Нет, – выдавил он.
   – Вот и получается Адам, что большинство людей живут как животные, озабоченные лишь сегодняшним днем. У большинства нет никакой цели, день прожит и хорошо, прожить бы следующий. Да, что-то планирует, делает запасы, но лишь для того, чтобы прожить прочие дни как сегодняшний, как ранее прожитые, ничего кардинально не изменив. Но человек не животное Адам. Для жизни, именно жизни, а не тупого животного существования, человеку необходима цель, во имя и для достижения которой он посвящает свое бренное бытие, чтобы на склоне лет, лежа на смертном одре оглянувшись сказать самому себе: я прожил не зря.
   – Вы сейчас говорите как проповедник, – невольно усмехнулся Адам. – Они тоже когда приходили про какое-то бренное бытие бормотали, что дескать нужно молиться богу…
   – Возможно. Наверное, это потому что у проповедников всех мастей есть свой смысл жизни, нести свою проповедь и наставлять на как им кажется единственно верный путь в жизни. Понимаешь?
   – Да…
   – Человек не может жить без идеи без смысла, хоть какого-нибудь, иначе вскоре он начинает деградировать, ведь его жизнь пуста и никчемна. Например, как ты, превращаться в собственную тень, медленно умирать от тоски и боли. Отсюда алкоголь, наркотики, лишь бы забыться, уйти от реалий серого дня. Другие же превращаются в дикое, бешеное животное в человеческом обличье, начинает изливать свою агрессию на окружающих, чтобы чужой болью заглушить свою. Человеку нужна идея, хоть какая-то, пусть самая бредовая, лишь бы была. Была цель к которой нужно стремиться. Что-то такое большое, светлое, великое, стать частью чего-то, что переживет его самого, через что он обретет своеобразное бессмертие… К примеру возьмем аталанкцев решивших основать империю.
   – Империю?!
   – Ну да. Вкусив кусочек сладкого пирожка, трудно остановиться чтобы не съесть его целиком. Вот и Краснов, рано или поздно но решит завоевать весь анклав.
   – И вы так спокойно об этом говорите?!
   – Сейчас речь идет не обо мне, не о Академгороде, а о тебе. Но скажу тебе так, не он первый и не он последний. Итак, ведь не спятили же они все разом, правильно?
   Соколов неуверенно кивнул. Хотя предполагал что такое вполне возможно. Ведь сам же рассказывал Радару историю подобного массового умопомешательства. Хотя опять же тот же полковник Парнов, да и прочие его офицеры и солдаты, не произвел на него человека со слетевшей крышей. Даже на фанатика не тянул.
   – Просто кто-то выдвинул захватывающую воображение идею об Империи, они все согласились за неимением лучшей (а кто не согласился того заставили это сделать или убили), погрязшие в ежедневной отупляющей рутине, начали захватнические действия. У людей так или иначе появилась цель, которая отвлекла их от ежедневного тяжелого, грязного и бессмысленного существования, и они с радостью начали воплощать ее в жизнь. Беда только в том что их идея основана на изначальном разрушении, но так уж повелось что Империи рождаются в войнах и в войнах же гибнут. Люди пошли по этому пути потому, что никто не придумал ничего лучшего, более понятного… или не захотел в силу своих меркантильных соображений. И вот ты спрашиваешь, зачем мы всем этим занимаемся, спасаем кого-то, с тобой вот сюсюкаемся. Занимаемся мы этим молодой человек потому, что мы пошли по другому пути, по пути помощи другим людям, даже если они заблудшие во тьме невежества. Это наша Цель. Потому вместе с вами взяли и раненых доваторцев.
   – Но почему они не пошли по вашему пути?!
   – Путь насилия – самый легкий путь. Да и ресурсов у них откровенно говоря для этого нет. У нас ведь есть лаборатории, ученые, знания. А что у них? Правильно – ничего.
   – Но ведь из-за того что у них этого нет и они пошли по легкому пути, поплыли по течению, я не должен их любить.
   – Конечно не должен, ты даже вправе их ненавидеть. Хотя это тоже не есть хорошо. Есть такая сентенция, что встав на путь мести готовь две могилы, одна из которых для себя самого.
   – Но что вы хотите от меня? – недоумевал Адам.
   – Что бы ты выбрал свой путь. Стал человеком идущего к своей цели. А не превратился в жестокого зверя, живущего только сегодняшним днем желающего только набить брюхо, посовокупляться и сладко в безопасности поспать. Мы хотим чтобы наши усилия что мы вложили в темя не пропали в туне.
   – И какой же путь я должен выбрать?
   – Это только твой выбор, – произнес Знаменский. – Никто не может сделать его за тебя. Иначе это уже не цель, а рабство. Подумай, поищи… Ну а если так и не придумаешь, тогда мы что-нибудь предложим на выбор.
   – Я понял…
   – Тогда свободен. Приходи когда найдешь свой путь и возможно, если это в наших силах, мы сумеем тебе чем-нибудь помочь, потому что помощь другим людям – наш путь.
//-- * * * --//
   Разговор с психологом оживил Адама, вдохнул ему новые силы. Он почувствовал какую-то легкость, даже в плечах словно шире стал, а в походке – тверже. Теперь он шел прямо и смотрел перед собой, а не под ноги, сгорбившись как какой-то дряхлый старик.
   Цель. Ему определенно нужно найти свою цель в жизни. Но какую? Как ее найти? Это ведь не вещь какая-то и не гриб в лесу. Правда как вещь ее можно сделать, или вырастить как растение…
   Впрочем, искать свою цель долго не пришлось. Едва ожив, он понял, что хочет сделать – убить этого проклятого Краснова ставшего герцогом, вознамерившегося создать империю и принесший в жизни людей в захваченных землях столько горя.
   «Это месть, – подумал Адам, ощутив легкую тревогу. – Помогут ли мне «академики» свершить месть, иными словами убийство, ведь это как раз то чего они стараются избегать, помогая раненым всех сторон конфликта».
   Впрочем, помогут ему «академики» или нет, это уже не имело особого значения. Он попытается свершить свою миссию несмотря ни на что. Он убьет императора во что бы то ни стало, станут они ему помогать или нет. Император ответит за все: за смерть матери и Мальвины.
   Адам не доходя до своей палаты десятка метров повернул назад и остановился опершись о стену рукой. В голове чудовищным темпом нарастала острая боль. Соколов зажмурился, свет для глаз стал отчего-то нестерпимо ярким и со стоном опустил на колени.
   И вот когда ему захотелось дико заорать во всю глотку, в голове сверкнула вспышка света и боли, и все прошло.
   «И что это было…» – подумал он, машинально вытирая выступившую из носа кровь.
   – С вами все в порядке? – спросила озабоченно проходившая мимо медсестра.
   – Д-да… – поморщившись ответил Адам, так как в общем-то тихий голос девушки прозвучал в ушах словно ему кричали из мегафона.
   Но звук быстро пришел в норму.
   Произошедшее с ним Соколова озадачило и чего уж говорить, довольно сильно испугало. Может только поэтому он не побежал жаловаться врачам на странную головную боль и прочие проявления. Опять же это могло отодвинуть его месть, а этого он допустить не мог.
   Медсестра помогла ему встать, и Адам уверив ее что с ним все в порядке, продолжил путь и через пять минут вновь оказался у дверей психолога. Постучав, он попросил разрешения войти.
   – Входите… А, это вы молодой человек. Уже решили? Нашли свой путь?
   – Да… кажется… – засмущался Адам.
   – Что ж, я слушаю.
   – Я хочу… убить Краснова.
   – Значит все же месть… – с тяжким вздохом кивнул Знаменский. – Видимо эта такая природа человека, идти к созиданию через разрушение, насилие и смерти.
   – Вы отказываете? Ведь этот человек сотворил столько зла… а сколькое еще сотворит?! Его нужно остановить!
   – Не нужно меня убеждать, к тому же в чем-то я даже с тобой согласен. Я не могу отказать, потому что эти вопросы не в моей компетенции, – ответил Знаменский на удивление мягко. – Но если вы хотите молодой человек, я передам вашу… ваше пожелание тому, кто это может определить: помогать вам в вашей вендетте или нет.
   – Да, я прошу вас сделать это, – поспешно кивнул Соколов.
   – Так и быть, я это сделаю, прямо сейчас. А теперь поспешите обратно в палату, скоро будут разносить ужин.
   – А когда я могу надеяться получить ответ?
   – Думаю что скоро. Утром, точно тебя известят о принятом решении.
   – Спасибо.
   Адам вернулся в свою палату. К счастью Жаркова, этого неприятного человека, зачем-то называющего его Буратино недавно выписали. В своем нынешнем состоянии он вряд ли бы стал так долго терпеть его насмешки и полез бы в драку, а это «академиками» мягко говоря не поощрялось.
   Адам лег на кровать и принялся ждать решения по своему вопросу.
   «А с другой стороны, чем они могут мне помочь? – подумал он. – Только как-то снарядить, дать оружие, вот и вся помощь».
   Но если они помогут хотя бы так, это дорогого стоит. Оружие где попало не валяется. Если у него не будет чего-нибудь дальнобойного и огнестрельного придется идти на ненавистного Краснова по сути с голыми руками с каким-нибудь ножом, а то и вовсе с осколком стекла.
   «А ведь у него наверняка хорошая охрана, – совсем приуныл Соколов, начиная понимать, что просто так до врага не добраться. – Все тираны обзаводятся хорошей охраной и сквозь нее еще надо будет пробиться, что если вдуматься не представляется возможным. Не говоря уже о том, что вряд ли его просто так пустят в столицу новообразованного герцогства, не перетряхнув с ног до головы и не забрав все опасные предметы. Ведь даже в нашей деревне у всех прибывающих забирали оружие в камеру хранения».
   Да, решиться на месть легко, но сколько же препятствий возникает на пусти, стоит только задуматься над задачей более подробно. Тут без серьезной помощи «академиков» действительно не обойтись. Но согласятся ли они помочь?
   Потянулись минуты и часы томительного ожидания. Адам и не предполагал, что ждать так трудно. Одно дело лежать просто без цели даже не замечая как пролетает время и другое дело ждать чего-то что может изменить твою жизнь. Подобное ожидание просто выедало душу. Лишь рассказы других пациентов как-то отвлекали, сглаживая это крайне неприятное ощущение.
   – А кто-нибудь слышал про Черного Оборотня? – в продолжение как-то разговора, который Адам пропустил, произнес один из новеньких пациентов.
   – Это что еще за хрень?
   – Говорят, это он похищает людей и не важно, одинокий ли это путник или же целая хорошо вооруженная группа.
   Адам заинтересовался еще сильнее, ведь его отец пропал при схожих обстоятельствах.
   – Да мало ли что брешут…
   – Кто знает? – Пожал плевами рассказчик.
   – Ну и как это происходит?
   – Говорят, что Черный Оборотень идет следом за своей жертвой, а потом, улучив подходящий момент нападает. Да не просто, а как-то воздействуя на людей, делая их безвольными, почти сводя с ума. Хватает кого выбрал и уходит.
   – А с чего решили что это какой-то оборотень? При чем тут вообще оборотничество?
   – Дык говорят после очередной такой пропажи, следы нашли на дороге, как раз дождь был, развезло и отпечатки хорошо сохранились. Сначала звериные были, а потом постепенно в человеческие превратились.
   – Брехня, – уверенно заявил другой пациент, пренебрежительно махнув рукой. – Я бы еще поверил если бы это какой-нибудь мутант был с умением воздействовать на психику, мутанты они и есть мутанты, неизвестно как у них мозги устроены, но чтобы физические превращения…
   – Почему?
   – Да потому. Это же постоянные изменения в костной ткани, деформация, я уже не говорю о мышцах и прочих тканях. Кто-то просто насмотрелся соответствующих фильмов. Вот вампиры это другое дело…
   – Вампиры?!
   – Ага. Говорят на где-то во внешних восточных владениях целая деревня вампиров… думаю байки. А если и нет, то только тут тоже нет ничего сверхъестественного. Просто больные люди, что-то там у них с собственной кровью, не то гемофилия, не то еще как-то, что совсем неудивительно при облучении, мутациях и прочих прелестях, вот им и необходимо пить чужую. А чтобы их убить, не нужно никакого серебра, крестов, осиновых колов (хотя ими можно любого убить) и чеснока со святой водой. Просто пулю в лоб или любое другое смертельно опасное для обычного человека место и все дела…
//-- * * * --//
   Адам обнаружил, что стоит в темном бесконечно длинном коридоре без окон и дверей, абсолютно один. Осознав это, он быстро с тревогой обернулся, осветив тоннель невесть откуда взявшимся в руке фонариком.
   Его охватила паника. Темнота сгущалась, начиная давить со всех сторон, даже фонарик не мог ее уже разогнать.
   – Адам… – словно издалека прозвучал смутно знакомый голос. – Адам…
   – Кто ты?! Кто здесь?!!
   Адам в панике заметался из стороны в сторону.
   – Адам!
   Голос словно стал ближе и знакомее.
   – Ева?.. Ева, это ты?!
   – Адам?.. – словно удивился голос, а потом зазвучал в отчаянии: – Спаси меня Адам!
   Соколов снова заметался по коридору. Но куда бежать?
   – Где ты Ева?!
   – Адам!
   Соколов стремглав бросился бежать, но обстановка вокруг нисколько не менялась.
   Но вот во тьме образовался сгусток человекоподобной формы.
   – Адам!
   – Мальвина?!
   – Спаси меня Адам! – протянула фигура сотканная из тьмы к нему руки, и он невольно отшатнулся.
   И коридор заполнил крик боли. Сгусток тьмы задрожал и рассеялся.
   – Ева!
   Адам вскрикнул и проснулся, обнаружив себя в знакомой палате сидящим на койке всего в холодном поту. Сердце бешено билось, готовое выскочить из груди.
   – Эй парень, ты чего? Кошмар приснился? – спросил кто-то утверждающим тоном.
   – Да… – прохрипел он в ответ чувствуя как пульсируют рубцы на спине и от них по всему телу исходят волны жара.
   В голове шумело, в глазах мелькали странные блики, создавалось впечатление, что кто-то часто включает и выключает в палате свет. Со слухом какие-то проблемы, то слышит все вплоть до того как пролетает муха, то словно глохнет. И снова эта резкая пульсирующая головная боль. Но постепенно все вернулось в норму, и он обессиленный рухнул обратно на кровать.
   – Бывает…
   «Больше не буду слушать никаких ужастиков на ночь глядя, – зарекся он. – Оборотни, вампиры, призраки… Но почему не было матери? Она же тоже умерла, я это собственными глазами видел… Или все дело в том что я не видел умершими отца и Мальвину?»
   Утром Адам чувствовал себя разбитым. Болела голова, в глазах немного мутилось, в висках с шумом пульсировала кровь и приходилось сжимать их с силой руками, как во сне который он к слову сказать помнил до мельчайших подробностей, чтобы унять немного тупую боль. Раньше с ним ничего подобного не случалось, и он не знал, на что списать такое свое тяжелое состояние.
   «Может, я заболел? – подумал он с легкой тревогой, ведь это может помешать достижения его Цели, просто однажды свалится и все. – Заражение крови или еще чего похуже…»
   Хуже могло быть только заражение Заразой.
   – Адам Соколов? – спросил вошедший в палату страж.
   – Да… это я.
   – Пройдемте со мной.
   – Эй! Он вроде ничего не натворил! – попытался за него заступиться один из пациентов, тот самый что пострадал во время нашествия на его деревню матировавших медведей, с самого начала взявшего его под свою опеку.
   – Все нормально дядя Виктор, – быстро сказал Адам, чувствуя, что стражник готов сказать что-то резкое.
   – Ну ладно…
   – Куда мы? – спросил Адам, когда они отошли от палаты, и никто не мог их слышать.
   – Тебя хочет видеть министр безопасности Академгорода. Зачем – не знаю.
   «Я знаю», – подумал ведомый, повеселев.
   Провожатый, провел Адама центральную, административную часть госпиталя, и остановившись перед дверью без надписей, сказал:
   – Заходи.
   Адам вошел без стука. Зачем стучать если его и так ждут? Комната оказалась почти пустой, голые обшарпанные стены, металлический стеллаж с какими-то коробками, только лишь за массивным деревянным столом восседал крупный мужчина лет пятидесяти в сером костюме.
   «Видать какая-то подсобка, приспособленная для встречи со мной», – с легким удивлением подумал Адам.
   Откровенно говоря, он ждал несколько иного интерьера при такой встрече. Но да «академикам» виднее.
   – Адам Соколов?
   – Да, это я.
   – А я – министр безопасности Академгорода Борис Гладыш. Догадываешься зачем позвали?
   – Конечно, – кивнул Адам. – Сказать, поможете ли вы мне или нет.
   – И как ты думаешь, что я отвечу?
   – Скорее всего «да», – неожиданно для себя и кажется даже для министра уверенно ответил Адам. – Чтобы сказать «нет» меня для этого сюда вести не требовалось. Поставили бы перед фактом отказа и все.
   – Верно. Присядь.
   Соколов сел на предложенный стул, а Борис Гладыш наоборот встал и заложил руки за спину. Пройдясь от стены к стене, он продолжил:
   – Ты прав, мы поможем тебе в твоем… праведном стремлении. Но что ты будешь делать дальше, когда сделаешь что задумал?
   – Не знаю… – честно признался Адам, вновь осознав, что дальше своей мести он не заглядывал. – Я еще должен все сделать и при этом выжить.
   – Допустим, сделал и даже выжил, оставшись на свободе. Что дальше?
   Адам пожал плечами.
   – Видимо вы мне что-то хотите посоветовать?
   – Верно… – с усмешкой кивнул министр безопасности. – Хотим.
   – Что же?
   – Чтобы ты не останавливался на одной цели.
   – То есть?! – изумился Адам.
   – То есть мы хотим чтобы ты продолжил свою деятельность по отстрелу всяческих тварей в человеческом обличье вроде того же Александра Краснова возомнившего о себе невесть что, что ты так хочешь убить во имя мести. Их ведь много в анклаве и они все спят и видят, чтобы подкопить сил и начать передел власти для еще большего усиления, увеличения ресурсов и еще большей власти. И пусть тебя не обманывает относительная тишина. Начинается новый виток борьбы, владетели подкопили сил, оружия, подросло новое поколение потенциальных солдат и Краснов в этом плане первая ласточка. Согласен?
   Адам от такого предложения немного опешил. Уж чего-чего, а подобного он точно не ожидал.
   – Не волнуйся, – продолжил министр безопасности. – Мы подучим тебя, оснастим всем необходимым…
   – Я согласен. Просто я думал, что Академгород не приемлет насилия…
   – Этот так. Мы стараемся избегать силовых столкновений и соблюдаем нейтралитет, но похоже эта стратегия потихоньку изживает себя. Сидеть сложа руки, это тоже самое что копать себе могилу. Преступным может быть не только действие, но и бездействие. Ты меня понимаешь?
   Адам кивнул.
   – Рано или поздно, кто-то усилится так, да взять тех же аталанкцев, что решит, что они могут все, сильнее их никого нет и напасть на Академгород. Мы конечно сильны, но кто знает, будет ли нам судьба благодетельствовать вечно? А это будет катастрофа. Ты понимаешь это?
   – Да.
   – Тот кто придет к власти вряд ли сможет управлять нашим анклавом эффективно. В конце концов одного тирана сместит другой. Как это обычно бывает и как следствие Империя, а вместе с ней и Академгород снова распадется на отдельные владения, начнутся внутренние конфликты, снова прольются реки крови и вся научная и техническая база будет утеряна…
   – Я понимаю и согласен, – снова повторил Адам Соколов. – Я сделаю все от меня зависящее, чтобы никто никогда не смог покуситься на Академгород и захватить его так же как это случилось с моим домом. Клянусь.
   – Хорошо, молодой человек, – улыбнулся Борис Гладыш и похлопал Адама по плечу. – Я очень рад что ты согласился. И хоть ты сейчас об этом не думаешь, но твоя работа на благо Академгорода, а значит и всех людей Братского анклава не останется без должного вознаграждения.
   – Спасибо…

Глава 6

   Академгород конечно оказался не таким, каким его представлял Адам. Город как город, ничего райского, с обычно одетыми людьми, со старыми разбитыми дорогами. Кое-где проезжую часть давно заменили на плитку или даже кирпич, потому как с асфальтом беда.
   Хотя газонов и клумб с цветами хватало. А уж всякие горшки на подоконниках и балконах… Это была пожалуй одна из немногих отдушин местных жителей, точнее жительниц.
   Единственное яркое отличие от деревни, помимо размеров и материала домов это наличие централизованной канализации. Ну и вода поступает по трубам. Отопление в каждом доме свое – печное. Так что из каждой квартиры тянутся трубы. Лишь в немногих домам – домовое, а централизованное всего в одном квартале.
   Электричество давали только в темное время суток до двенадцати часов. Да в выходные. Без ограничений работали только больница и все что связано с обороной города.
   На базаре – центральной площади, торговали всем чем только можно, а в качестве денег выступали монеты из золота и серебра, а не бартерный обмен как в деревнях.
   Академгород оказался помимо всего прочего еще и финансовой столицей анклава, в том плане, что большую часть денег штамповали именно здесь, делая самые «чистые» монеты. И их можно было сразу отличить от поддельных «грязных» изготовленных из ювелирного золота имеющего большое количество примесей. Иные герцоги тоже обзаводились своими монетами с собственными профилями, это было престижно, статусно, но конкурировать с Академгородом они не могли ибо изготавливали те же «грязные» деньги, что подделать легче легкого, всего-то и надо что найти где-то золотые заначки (для сталкеров это не проблема, городов и городков много, люди умирали быстро и все их добро зачастую оставалось нетронутым) и отлить кругляши.
   Город окружала стена, правда непривычная. В качестве стен зачастую выступали окраинные дома с заложенными кирпичом окнами и разрушенными с внешней стороны балконами. Ну и между домами поставили уже привычные стены из бетонных плит причем в три слоя, так что разрушить их было делом непростым, разве что из пушки. Дома что не вошли в огражденный периметр были разобраны, собственно их материал и пошел на стены. Высота стен протянутых между домами составляла два этажа. Ну и как водится за городскими стенами лежало минное поле.
   Обучение началось месяц спустя, когда раны окончательно перестали беспокоить Соколова. Его естественно переселили из больницы в своеобразные казармы переоборудованные из панельных пятиэтажек. Чтобы занять все дома города жителей явно не хватало, так что курсанты различных силовых ведомств и служб, набранные из других поселений жили со всеми удобствами. Холостые жили по двое максимум по трое, а семейным предоставлялась отдельная квартира.
   «Городские» так и вовсе могли жить дома, благо что городок небольшой и до места службы нужно не больше десяти минут скорого шага. Но большая часть «городских» из холостых все же предпочитала перебраться в «казармы», для полностью самостоятельной жизни вырвавшись из под крыла родителей.
   Адаму так же поселили в квартиру. Но к его удивлению у него как выяснилось оказался напарник. Он-то думал что будет единственным в своем роде, но нет, «академики» похоже решили создать целый отдел ликвидаторов.
   Напарником оказался белобрысый парень, едва ли старше его самого. Такой же хмурый и не улыбчивый. Адам сразу распознал в нем товарища по несчастью, так же пожираемого чувством мести.
   Инструктор, человек лет пятидесяти с сединой волосах, жестким волевым и умным лицом, сказал:
   – Вы будете работать в паре.
   Напарник удивился, что ясно отразилось на его лице. Похоже он тоже считал себя исключительным случаем и думал что будет работать в одиночку. Адам только надеялся, что его удивление отразилось на лице не так явственно.
   – Так нужно, – сказал все видящий инструктор, у которого казалось глаза есть даже на затылке, потому пояснял сразу двоим. – Если хотите, это требование безопасности. Пройти по лесу, я уже молчу про Проклятые земли в одиночку просто невозможно. Город так и вовсе отдельная статья. Даже вдвоем вам придется очень туго. В одиночку могут пройти исключительно психи, потому что их ничто не берет. Вы никогда не путешествовали по лесу и тем более по Проклятым землям и брошенным городам и просто не знаете что это такое, какие реально опасности вас будут поджидать, объяснимые и не очень… Ходить с другими группами также небезопасно в первую очередь из-за самих попутчиков и что важнее – слишком долго, а в вашей работе скорость, а главное незаметность передвижения тоже важна. Во время обучения мы познакомим вас с большинством из известных на данный момент опасностей и поверьте, иногда без поддержки товарища по иным участкам леса даже в безопасной внутренней зоне анклава не пройти. А вам чтобы пройти незамеченным или во время бегства, чтобы сбросить преследование придется проходить через Проклятые земли и брошенные города. Ну и… всякое может случиться, так что напарник для подстраховки просто необходим. Всем все ясно?
   Кадеты понятливо кивнули. Слухи о том что «всякое может случиться» и без того кишмя кишат по всему Братскому анклаву. Неизвестно что из этого правда, что гипертрофировано преувеличено, а что вовсе высосано из пальца, но как известно, дыма без огня не бывает и что-то действительно происходит что не поддается логическому объяснению, какая-то чертовщина, от которой лучше держаться как можно дальше.
   – Но задерживаться в «красной зоне» дольше, чем это необходимо, понятное дело не стоит. Как бы хорошо мы ни изучили все возможные опасности, как избегать или бороться если уж избежать встречи не удалось, мы вам расскажем и закрепим на практике, всегда возможно появление чего-то неизвестного и потому смертельно опасного. А ваша задача не изучать эти феномены, а дело делать.
   Кадеты понятливо кивнули. Они уже знали, что Академгород регулярно посылает специальные группы в Проклятые земли, чтобы они изучали изменяющийся животный и растительный мир, ну и прочие явления. И дело это непростое потому как изменения все ее шли полным ходом. Что-то исчезало, что-то появлялось новее и иногда выходило так, что то что изучили два-три года назад можно было забыть, так как уже не отвечало реальности.
   – Кроме того, вам просто по работе придется прикрывать друг друга, – продолжил инструктор. – Это только в кино и книжках герой-одиночка может расколошматить всех своих врагов одной левой без последствий для себя, уклоняясь от пуль будто это камешки брошенные с малой силой, а если кровопускание произошло, то исключительно по глупой случайности и несерьезное. В реальности же требуется хоть какое-то прикрытие, потому что любая случайность в девяносто девяти процентах станет для вас смертельной. Это вам ясно?
   Кадеты снова кивнули.
   – Тогда знакомьтесь друг с другом, Адам это Олег, Олег это Адам.
   Будущие напарники синхронно кивнув, пожали друг другу руки.
   – А вас как звать? – спросил Соколов.
   – Леонид Гаврилович Бурцев.
   «Интересно, это его настоящее имя, или он его себе только что придумал?» – подумал Адам, сам удивившись этой мысли.
   – Отлично, все со всеми познакомились, тогда начнем наше первое занятие… Да, заниматься теорией будем в вашей квартире, как вы понимаете лишний раз светить вас не стоит даже перед своими во избежание лишних и неудобных вопросов, правдиво ответить на которые вы не сможете, а любая ложь в довольно тесном кругу быстро всплывет наружу.
   С этими словами инструктор, достал из принесенного собой кофра плакат, сделанного из большого листа пожелтевшего ватмана и развернул его. Кадеты увидели изображение каких-то грибов.
   – Что это, товарищ инструктор? – спросил Олег. – У нас в оранжерее такие не растут…
   – Это грузди… – указав на одну их картинок, вздохнул Леонид Бурцев с явственно слышимой грустью. – А это опята, маслята, подберезовики… Раньше они росли в лесах. Вкусные… были.
   – А сейчас не растут?
   – Ну почему же не растут? Очень даже растут, – усмехнулся инструктор. – Еще как растут! Так растут, что в иных местах по пояс вымахивают. Вот только есть я бы их не стал ни под каким предлогом. Грибы вообще любят всякую дрянь в себя впитывать, а химию, радиацию они так вообще похоже за удобрение считают, особенно после апофисного заражения… Ну ладно, мы отвлеклись…
   Инструктор Бурцев перевернул плакат с изображением грибов и повесил его на крючок вбитый в стену, где судя по темному квадратному пятну раньше висела какая-то картина. На оборотной стороне плаката, оказалась, черно-белая карта Братского анклава и прилегающих территорий. Карта оказалась собрана из кусочков листов формата А-4, плакат с грибами просто послужил основой для склейки этой мозаики.
   На этих собранных между собой листах распеча-ток вручную разноцветными карандашами и фломас-терами уже были нанесены реальные поселения с примерным обозначением границ сложившихся за это время владений: баронств, графств, герцогств…
   Красными косыми полосами были обозначены территории Проклятых земель. С запада они практически вплотную подступали к внешним владениям, но болота пока сдерживали их дальнейшее распространение, в то время как на востоке пока держались за Леной, хотя местами уже преодолели эту преграду, начав заражение еще относительно чистой территории Братского анклава. Ведь даже те измененные растения, что росли во внешних землях просто безобидные, по сравнению с тем, что произрастало в Проклятых землях.
   Пройдет немного времени и Проклятые земли возьмут свое. Людям так или иначе придется втиснуться во внутренние земли окаймленные водохранилищем по линии Саянск-Бирит на юге и выше, сейчас обозначенные как «зеленые». Желтым цветом обозначались «внешние» земли.
   «И это рано или поздно приведет к новой войне, – подумал Адам. – Ведь внутренние земли и без того заселены довольно плотно. Вон как деревни стоят кучно, расстояния между ними не превышает пяти километров… И как тут между ними втиснуть «внешников» коих насчитывается почти треть от всего населения анклава?»
   – У вас при себе всегда будет небольшая копия с основными населенными пунктами, но лучше всю схему запомнить вплоть до местонахождения отдельных хуторов.
   Да, имелись среди жителей анклава такие не то смельчаки, не то сумасшедшие, что предпочитали жить наособицу отдельным хутором. Естественно что больше всего их имелось в зеленой зоне, в тех местах где деревню не поставить из-за скудости ресурсов: мало земли или воды, коих хватит только на одну-три семьи. Но встречались и совсем отмороженные, что селились во внешних землях. Какие-то совсем уж свихнувшиеся отшельники жили в Проклятых землях. Как последних до сих пор не сожрали мутанты, а время от времени они появлялись среди людей, чтобы прикупить различных мелочей и продуктов, оставалось загадкой.
   – Копия в конце концов может быть утеряна, уничтожена и даже… отобрана. Так что начали.
   Запомнить все дороги и тропинки что словно паутина накрыла особенно «зеленую зону» оказалось делом непростым, тем более что приходилось запоминать все пути, даже те что уже вышли из употребления в силу разных причин: горные тропы могло завалить обвалами, размыть селевыми потоками, их могли сознательно перекрыть из-за того что в округе завелись какие-то особенно агрессивные мутанты от которых нет спасения и извести их не представляется возможным.
   – Но зачем нам их запоминать? – спросил Адам, когда голова уже готова была лопнуть от переизбытка информации.
   Все-таки мозг деревенский парней выучившихся писать, читать да проводить простейшие математические исчисления, не был приучен к обработке и запоминанию такого количества объема знаний. Более того тут скорее даже требовалась зрительная, фотографическая память, и с этим тоже были проблемы.
   – На всякий случай. В крайнем случае в них можно спрятаться на короткое время.
   – В логове мутантов?! – изумился Адам.
   – Если другого выхода не будет, то спрячешься даже в заднице мутанта…
   Для лучшего запоминания каждый после занятия рисовал свою схему дорог. Поначалу получалось не очень. Сначала проверяли работы друг у друга и только после этого проводили окончательную сверку с оригиналом. Но постепенно карты становились все более подробными и точными. А к концу Адам так и вовсе мог без запинки сказать какая дорога куда идет даже если разбудить его посреди ночи.
//-- * * * --//
   Параллельно с изучением и запоминанием ходов и тоннелей метро кадеты изучали и овладевали различные приборы необходимые для выживания как в Проклятых землях так и в брошенных городах и еще неизвестно где опаснее. Впрочем таковых при всем желании много с собой не возьмешь, ведь передвигаться большей частью предпологалось на своих двоих, по крайней мере при отходе после выполнения (провала) задания.
   Так в наборы вошли обыкновенные индивидуальные дозиметры, рентгенометры, химикаты. Ими предстояло пользоваться либо на юге либо на севере при сильном отдалении от анклава при определенном направлении ветра. Так как на северо-западе подорвали несколько ядерных бомб, а на юго-востоке хорошо приложились химией, что время от времени давало о себе знать.
   Также усваивали содержание аптечки, что в какой последовательности и дозах следует глотать, колоть если вдруг попал в зону заражения и тут уже не важно, по глупости или тебя накрыло облаком принесенного внезапным порывом ветра, что иногда случается.
   Вообще вероятность подобного сценария оценивалась как стремящаяся к нулю, ведь напарникам предстояло действовать в зоне Братского анклава, а не уходить в долгий поиск к черту на кулички как это делали сталкеры, но как говорил инструктор, береженого бог бережет и нужно быть готовым к любой неожиданности.
   – И мы все это будем таскать с собой? – с кислой миной на лице поинтересовался Адам, глядя на довольно внушительную кучу барахла вес которого достигал двух кило.
   Немало если подумать. Да и по объему хорошо получалось. Неудобно.
   – Да. Каждый при себе будет иметь один такой комплект. И молитесь, чтобы вам ни разу не пришлось всем этим воспользоваться, потому как скажу по секрету, помогает эта херня мало, особенно после стольких лет хранения, когда уже все сроки годности вышли по нескольку раз.
   – Ясно…
   Теперь стала понятна причина такой щедрости. Это просто уже никому не нужный хлам и хранят его и используют постольку поскольку ничего лучшего все равно нет.
   – Не вешайте носы, – усмехнулся инструктор. – В наших лабораториях конечно над этим поколдовали и восстановили препараты насколько это было возможно, просто хочу вам сказать, чтобы вы были предельно внимательны и особо на аптечку не надеялись, то есть зазря не рисковали.
   Потом пришло время изучать вооружение, которым им предстояло пользоваться в своей секретной работе. Хотя тут ничего такого не было, обычные АК калибра 5,45. С этим оружием разобрались довольно быстро. Кадетам даже дали пострелять на полигоне, чтобы проверить их уровень мастерства.
   – Из них скрытно не поработаешь, – сказал Олег. – Он же нас выдаст с потрохами не говоря уже о том что в большинстве поселений стволы забирают. Максимум пистолеты могут оставить, но с ними много не наработать.
   Инструктор посмеялся, сказав.
   – А вы с помощью них не работайте по объекту. Это оружие самозащиты. По клиентам будете работать специальным оружием, что вам будет передаваться посредством тайников. С собой согласитесь киллерское оружие постоянно таскать, а значит и светить в каждой деревне негоже.
   – В фильмах обычно оружие сбрасывают. А нам как поступать? – спросил Олег.
   – Лучше возвращать в тайник или другое условное место. Оружие – палка о двух концах, ему без разницы в чьих руках и в кого стрелять, так что сбрасывать, то есть по сути дарить его кому-то не нужно.
   – Ясно.
   Помимо всего прочего кадеты занимались физической подготовкой, повышая выносливость, наращивая мускулатуру. После месяца занятий в небольшом тренажерном зале на различных снарядах, тягая штанги, отжимаясь, подтягиваясь, укрепляя пресс Адам сам себя не узнавал. Из довольно тощего юноши он превращался в крепкого телом парня. Мускулатура росла, что называется не по дням, а по часам. Правда по настоянию инструктора приходилось литрами пить какое-то противное на вкус пойло, да и кормили их как на убой…
   – Что это такое Леонид Гаврилович? – в который раз подавив в себе тошноту, не без брезгливости спросил Соколов.
   – Не важно… Кое-какие препараты от наших ученых. Увы, но без этого вам не обойтись, загнетесь в один момент, – ответил инструктор. – Посмотрите на себя, вы же больше на вытянутые ростки похожи. Глисты с руками. А вам нужна сила, много силы, хотя бы для того чтобы выдержать настоящие тренировки, я уже молчу о марш-бросках.
   Для чего им нужно так много силы они прочувствовали очень скоро, когда начались тренировки по рукопашному бою. Дохлякам, какими они были раньше действительно в борьбе не продержаться и десятка секунд. Соплей перешибут. А так еще дергались…
   На тренировках Бурцев показывал им как убивать одним ударом. Правда тут не всегда нужна сила, только если нужно проломить череп, сломать кости. В большей степени требовалась точность, ткнуть пальцем по одной точке в районе шеи и все, противник выключался, вдавишь другую – умирал. Такое они видели только в кино китайского или японского производства. Веры им было мало, однако смотри ж ты, правда.
   Инструктор демонстрировал эти точки на своих подопечных и после, в общем-то несильного прикосновения, они отходили долгими часами не в силах побороть головокружение, восстанавливая дыхание и унимая боль в почках, не без помощи учителя. К счастью инструктор нажатиями на точки мог не только убивать, но и лечить.
   Но и сила все же нужна. Ведь до этих точек в открытом столкновении, если не получится сблизиться на расстояние удара незаметно, еще нужно добраться. Нужно сломать грубой силой барьер, а уже потом пускать в ход тонкое оружие.
   Леонид Бурцев в многочасовых занятиях превращал своих подопечных в отбивные, так что на теле не было живого места, но это давало свои плоды и к концу первого месяца тренировок-спаррингов они вдвоем именно в паре могли простоять против своего учителя аж целую минуту и даже пару раз дотягивались…
//-- * * * --//
   – Подъем! – разбудил кадетов инструктор. – У вас тридцать минут, чтобы подготовиться к выходу за город.
   – Мы идем в лес?! – изумленно и радостно воскликнул Олег.
   – Не просто в лес, а в тренировочный недельный поход!
   Напарники невольно тормознули взволнованные сообщением, а потом принялись собираться с удвоенной энергией. Они ждали этого выхода, ведь им сразу сказали, что они пойдут на практике закреплять полученный материал о внешнем мире, но все равно весть получилась неожиданной.
   Возбуждение от предстоящего выхода плохо сказывалось на координации движений, все валилось из рук. Шутка ли, Адам даже не сразу смог попасть ногой в нужную штанину!
   – А в Проклятые земли мы пойдем? – поинтересовался Олег, когда они наконец смогли одеться как подобает.
   – Посмотрим по вашим успехам, – неопределенно сказал инструктор.
   Наконец все было готово к выходу. Кадеты и инструктор облачились в плотные непродуваемые и не промокаемые комбинезоны, это хорошо потому как наступила осень и дождички стали лить весьма регулярно и подолгу. В довершение одели брезентовые плащи с капюшонами. За спину закинули рюкзаки с припасами и всем необходимым для автономного существования.
   За ворота их вывезли на машине и на первом же повороте высадили. Дальше нужно топать на своих двоих.
   – Вперед.
   Подопечные затрусили за инструктором.
   – Не забывайте смотреть по сторонам, и особенно назад, – наставлял Леонид Бурцев, вгоняя эмоции подопечных в рабочую колею, напоминая что они на тренировке, а не на прогулке в городском парке.
   Ему это удалось, и вскоре напарники стали действовать более четко.
   – Стоит зазеваться или проявить слабину и все, ты уже добыча для бродячих морлоков, стаи волканов и прочей мутогенной дряни.
   Впрочем, возле города все же бояться по большому счету было нечего. Животные пусть и измененные, мутанты большей частью как и во времена до Катастрофы предпочитали дел с человеком не иметь и держаться от него подальше. Как и раньше нападение на себя люди провоцировали сами приблизившись слишком близко или зайдя в район логова с детенышами. Были конечно исключение, но это лишь подтверждало правило.
   А вот с насекомыми обстояло несколько иначе. Они были везде, даже в городе. По этой причине с миром насекомых деревенские парни были хорошо знакомы и кто безобиден, а кто опасен и как поступать с последними они хорошо знали и без занятий с инструктором. По крайней мере это относилось к тем кто жил в «зеленой» и «желтой» зоне. В Проклятых землях попадались те еще экземпляры, с которыми только разве что огнеметом можно совладать…
   В высокой траве или кустарнике можно было нарваться на змей. Эта ползучая гадость почти поголовно обзавелась ядом. А уж сколько подвидов появилось от одного ранее безобидного ужа…
   – А хоть что-нибудь полезное появилось? – поинтересовался Адам. – А то куда ни плюнь, всюду страсти.
   – Если и появилось, то нам об этом не ведомо, – ответил инструктор. – Так что опасаться нужно всего и вся. Так что у нас не компьютерная игра, где сталкер или еще какой главный герой может пойти в Проклятые земли, набить чудовищ повырывать им зубы, стянуть шкуру и выпотрошить внутренние органы, чтобы заработать на этом.
   Через три часа инструктор довел кадетов до неприметной бухточки, где под обрывом, в искусно смастеренном тайнике, так что мимо пройдешь ничего не заметишь, они нашли дюралюминиевую лодку с мотором и запасом топлива, кою и спустили на воду.
   – И куда мы поплывем? – спросил Олег.
   – В «желтую зону». В окрестности Добчура, надо вам на всякий случай получить опыт проживания на территории заброшенного города. Ну и управления лодкой естественно…
   Парни заулыбались. Водить машины они научились. Было непросто, но им очень понравилось. Еще в скором времени их обещали научить управлять летающими машинами. О вертолетах и самолетах речь не шла, тут нужно быть крепким профессионалом, и рисковать такой техникой никто не желал по определению, но автожиры эти минивертолеты, моторные дельтапланы и парапланы это пожалуйста.
   Инструктор заправил бак, рывком завел мотор и лодка начала набирать скорость, подскакивая на волнах.
   О том чтобы порыбачить не могло быть и речи. В воду так потравило, ведь все химию, биологию, радиации все эти годы дожди смывали с земли в реки и оттуда уже попадало в Братское водохранилище, что даже удивительно, что там еще что-то жило. И тем не менее жило, даже более того водная живность похоже мутировала еще быстрее чем на суше. Так что безобидный раньше карась теперь мог в один момент отхватить палец. Щука так и вовсе превратилась в настоящего монстра, зубищщи такие, что просто держись.
   Что при таком уровне мутаций сейчас творилось в морях и океанах даже гадать не хотелось. Понятно, что ничего хорошего. Вполне возможно, что ожили самые страшные байки прошлых веков о всяких там Кракенах и прочих китах убийцах.
//-- * * * --//
   Высадились в заливе неподалеку от брошенного городка Харанжино. Эта территория еще считалась «желтой», но скорее уже «оранжевой», так как в каких-то двадцати километрах западнее официально начинались Проклятые земли. А Заразе официальные границы людей по барабану, куда она дотянет свои щупальца там и будут Проклятые земли.
   В Харанжино заходить не стали. Делать там просто нечего. Сталкеры всех мастей из ближайших баронств, а особенно Октябрьского, за прошедшие десятилетия, вынесли оттуда все ценное, а что не смогли – разрушили, так что городок больше походил на Сталинград. Зачем им под боком такое превосходное «гнездо» для всякой мерзости? Ведь как известно свято место пусто не бывает.
   В «желтой» зоне опасностей не особенно много, так что никаких проблем они не испытали. Разве что пришлось помучиться с поиском места для ночевки. Этим даже в безопасных «зеленых» землях пренебрегать не стоит.
   В качестве ночлега выбрали опору высоковольтной линии электропередачи а-ля Эйфелева башня. Правда, пришлось хорошенько поработать топорами, чтобы нарубить достаточно длинных и крепких бревнышек для настила, потом все это затащить на второй ярус, что примерно в двадцати метрах над уровнем земли, таскали веревкой. При всем при этом не забывали следить за округой. Расставили сигналки…
   Место для ночевки с точки зрения безопасности и недосягаемости зверьем лучше не придумать. Но вот костра не зажечь, а он не помешал бы по любому, тем более что осень не лето, вечерами не говоря уже о ночах довольно холодно, ветер на высоте пронизывает. Кое-как спасает только плотная одежда и непродуваемые плащи. И дело даже не в том, что настил деревянный и прогорит, на нем как раз можно очаг из песка и камней сложить, а в незаметности. Ведь любой огонь во тьме на такой верхотуре будет виден черт те за сколько километров точно маяк. И это равносильно приглашению, а приглашать никого как раз и не хочется, ни тварей, ни бродячих морлоков, ни тем более самых опасных тварей – людей, пиратов Проклятых земель. А все они обязательно пожалуют на огонек и отбиваться от них всю ночь нет никакого желания. Осталось только порадоваться что нет дождя.
   Первая ночь прошла тяжело, после таких усилий и накопившейся усталости спать хотелось неимоверно, но Адам стоически вытерпел свою смену, зорко следя за окрестностями, то и дело посматривая в прибор ночного видения и тепловизор. Но их никто не потревожил.
   Следующий день прошел не легче. Пришлось строить плот для преодоления водной преграды. При наличии лодки с мотором, никто, тем не менее, не стал спрашивать, зачем им такой геморрой. Понятно, что их экзаменуют. Ночлег пришлось устраивать так же на опоре ЛЭП.
   В третью ночь Инструктор приказал устраиваться на деревьях.
   – Так вот же ЛЭП недалеко стоит… – ляпнул не подумав Олег.
   – Во-первых, ЛЭП вам будет встречаться не часто, а во-вторых…
   – Нас на них легко будет найти, – закончил за инструктора Олег, правильно расценив его молчание.
   – Молодец…
   И снова движение через тайгу с фиолетовой травой, красноватым папоротником, черноватым подлеском. Поражали вьюны оплетавшие деревья, удушая их в своих объятьях.
   – Даже боюсь представить, что сейчас творится в тропиках, – невольно вздрогнул Олег. – У нас то хоть на зиму все замирает, а там…
   – Это да, – согласился инструктор. – В джунглях наверняка кромешный ад. Уж сколько там всякой живности…
   – Да и растения наверняка еще те, – вставил свои пять копеек Адам. – Особенно плотоядные…
   Тут передернуло уже всех.
   – Стоп, – скомандовал инструктор.
   Кадеты тут же ощетинились стволами.
   – Медленно движемся вон к той сосне…
   – В чем…
   – Волканы, – ответил инструктор. – Особей пять-шесть. Окружают нас, так что поспешаем не спеша… не дергайтесь.
   В холодной Сибири хватало своих монстров.
   Волканы опасны своей стайностью. Да и убить их тоже непросто, умные и верткие сволочи, способные разыгрывать различные охотничьи комбинации с ловушками и ложными ходами.
   – Ходу! – рявкнул инструктор. – Они разгадали наш маневр!
   Инструктор тут же открыл стрельбу из своего автомата, веером разбрасывая пули, а напарники рванули к сосне, так же дав короткие очереди по мелькнувшим в траве теням.
   Адам помог взобраться Олегу и тот едва устроившись на ветках начал выдавать короткие очереди. Полез Адам. Инструктор продолжая палить длинными очередями то и дело меняя магазины отступал к дереву.
   Закрепившись на дерево подключился к стрельбе Адам. Инструктора лишний раз приглашать не пришлось, он закинув автомат за спину при помощи Адама и Олега влез на дерево.
   На жертву прыгнул мощный рыжеватый волкан чуть не отхватив мужчине ногу, но не успел. Вылетели остальные звери и зарычали, судя по всему раздосадовано. Но стоило только людям устроиться как следует и схватиться за оружие, как волканы словно растворились: прыг-скок и уже никого не видно и в невидимости им превосходно помогала их шкура, что линяла в зависимости от времени года. Осенью становилось рыжеватой подл цвет засохшей травы, зимой – белой под цвет снега, а осенью и летом превращались почти в привычных серых если бы не легкая зелень, ну чистый камуфляж.
   – Умные гады… Еще лет пять назад можно было бы парочку положить под деревьями, а сейчас сразу линяют.
   Волканы конечно же никуда не ушли. Попрятались и будут ждать. Они прекрасно знают, что деваться людям некуда, рано или поздно они ослабнут от голода, жажды, пусть для этого придется ждать хоть неделю, и свалятся с деревьев сами как переспелые плоды.
   Впрочем, что им делать, никто из напарников не спрашивал. Как раз на такой случай имелась пара методик. Нужно только немного подождать. Самим успокоиться, волканов успокоить.
   Через полчаса, люди приготовились к противодействию волканам. Какие бы животные ни были умными, но против оснащенных людей им пока делать нечего.
   Волканов засекли, они все же не могли все время оставаться недвижимыми, тепловизор опять же подсобил, хотя метки едва виднелись на экране. Видать шкура их не только внешняя маскировка, но еще и тепло хитро рассеивала.
   – Раз… два… три.
   Трое людей бросили по светошумовой гранате.
   Грохнуло просто чудовищно, даже сквозь заранее вставленные беруши пробрало. А уж как взвыли волканы, чьи барабанные перепонки наверняка просто разорвало! Ведь они привыкли улавливать даже малейший шорох, охотились на звук, прыгая за зверьком в траву или пробивая наст. А тут такой звуковой удар.
   Застучали автоматные очереди по бестолково бегающим шокированным зверям, шокированным так сильно, что то и дело натыкались то друг на друга, то налетали на деревья. В общем, мозги им хорошо встряхнуло.
   Минута и стая из шести волканов была ликвидирована. Трое лежали в траве убитыми, еще трое все же сбежали, получив многочисленные ранения. По любому не жильцы, другие волканы порвут.
   – И вот так будет практически все время, – сказал инструктор. – Это еще хорошо что осень. Видимость улучшилась, да и сами звери упитанные. А вот конец зимы и начало весны это просто что-то с чем-то. В лес лучше не ходить. Что ни день, то обязательно схватка, а то и не по одному разу. Так что будьте внимательны, эту стаю вы позорно прошляпили.
   – Но… – попытался было возразить Олег.
   – Никаких «но»! Я вам дал целую минуту на обнаружение. Плохо… Идем дальше.

Глава 7

   – Зачем вы нас привели сюда? – удивился Адам, когда однажды взойдя, на очередную горку, они с ее вершины увидели город Братск. – Это же «красная зона»…
   – Времени вам раскачиваться нет, так что я проведу вас по городу, а на обратном пути пойдем по Проклятым землям… А что касается зачем вам вообще нужно в город, так ваши цели могут скрыться здесь. Тут приготовлено для вас несколько закладок с оружием и всем необходимым. Карты картами, но лучше все показать вживую, чтобы вы не тратили на поиски время в экстренной ситуации… это может стоить вам жизни. Кроме того Братск вообще одно из самых популярных мест для отрыва от любой погони, если вы конечно успеете сюда добежать. Если успели, то считайте что оторвались. Путей тут неимоверно больше чем в лесу. Правда надолго в городе конечно задерживаться не стоит. Идем…
   Напарники двинулись вслед за инструктором.
   Город издалека производил столь же гнетущее впечатление, что и кладбище. Собственно такая формулировка не так уж далека от истины. Сотни тысяч человек погибли в нем во время ураганной эпидемии «медвежьего гриппа».
   И чем ближе они приближались к границе города тем тягостнее становилось общее ощущение. Словно пресловутая аура давила.
   И вот они в городе. Вышли на дорогу и тщательно очистили ноги о бордюр от налипшей жирной грязи. Вчера прошел дождик, так что развезло знатно. Незачем оставлять за собой лишние столь явственные следы.
   Впрочем, от дороги в привычном понимании этого слова уже мало что осталось. Асфальт без какого либо ремонта изрядно потрескался за прошедшие десятилетия и сквозь него пробивались солидные по своей толщине и высоте деревца тополя, березы, пушистой ели и кустистой ранетки дички. По сути, то пространство, по которому когда-то деловито рассекали различные автомашины, представляло собой молодой лес, этакий неухоженный парк.
   Сами машины, а точнее их разбитые и проржавевшие остовы, в большом количестве валялись тут и там. Многие из них, когда ветер сквозь разбитые стекла, а то и вовсе открытые двери нанес внутрь земли стали сюрреалистичными клумбами для травы и цветов. Растения внутри машин вырастали даже пышнее и выше своих собратьев подрастающих на открытой земле, хотя казалось бы они должны испытывать недостаток в воде и свете…
   Высившиеся вокруг многоэтажные дома, кирпичные и панельные монолиты пугали своими размерами, в Академгороде таких высоток не было, а также заброшенностью. Многие из них, особенно панельные, имели на своих телах большие трещины, выпуклости и вогнутости в которые также набивалась носимая сильными ветрами земля, росла трава и вскоре должны были пасть под собственным весом из-за того что корни растений, как домкраты расширяли эти трещины, да и вода скапливающаяся в разломах при резких сменах температур, особенно осенью и весной работала далеко не как скрепляющий состав. При должном уходе эти дома простояли бы еще пятьдесят, а то и все сто лет, но заброшенные они развалятся в ближайшие двадцать-тридцать оборотов планеты вокруг своей звезды.
   Но пока стоящие громады домов чем-то напоминали огромные улья, воображение рисовало огромных пчел ползающих по гигантским сотам. Пустые темные глазницы окон в которых что-то пряталось или казалось что пряталось из-за работы воображения только усиливали это гнетущее впечатление.
   Резко захотелось в привычный уютный мир маленькой деревни, ну или ставшего уже привычным Академгорода, туда где есть люди, где кипит жизнь, а не носятся приведения прошлого.
   Инструктор терпеливо ожидавший пока подопечные освоятся в этом некрополе, уловил этот пороговый момент и отсекая пути к отступлению, и даже более того, возможной паники, резко скомандовал:
   – Вперед!
   Командный голос инструктора сделал свое дело, напарники подобрались, опомнились и, приняв походный ордер, двинулись в город.
   – А чего они все помятые, да и стоят вкривь и вкось, друг в дружку врезавшись? – поинтересовался Адам. – Как-то а аварию это не похоже…
   – А-а… танк проехал, ну и расчистил себе путь…
   – А вы видели этих морлоков Леонид Гаврилович? – спросил уже Олег.
   Нервное напряжение пробило их на поговорить. Инструктор это понимал, потому отвечал.
   Морлоками же называли людей-уродов – жителей Проклятых земель, больше предпочитающих брошенные города, коим дали название из известного фантастического романа «Машина времени». Вот только в романе эти монстры жили как раз под землей и боялись света, эти же обитали где хотели. Но в остальном все совпадало, они страсть как любят человечину, на свету бывать не любят, предпочитая темноту и сумерки, и на людей уже мало походили не только внешне и внутренне, но и мышлением.
   – Видел, – ответил инструктор, – и даже парочку убил. Скажу вам больше парни, скорее всего они уже наблюдают за нами…
   Напарники тут же резко посмотрели по сторонам. Но ничего не увидели. Только инструктор на них разозлился:
   – Да не вертите вы бошками как радарами! Все равно не увидите. Напасть они решатся только ближе к вечеру, а то и вовсе ночью… все зависит от степени голода. Днем они на свет показываться не любят, так посмотрят, где мы остановимся и еще двадцать раз подумают, достаточно ли они голодны, чтобы в случае неудачи свинец переваривать!
   Инструктор глухо засмеялся своей шутке.
   – Так мы что же, будем ночевать в городе?! – воскликнул Олег. – Или все же пересидим в лесу?
   – Посмотрим по обстановке. Я себе не враг, может и в лесу… но это если совсем худо будет. Вы должны пережить хотя бы одну ночь в городе, чтобы понять и прочувствовать что это такое.
   – А как у морлоков с оружием? – спросил Адам Соколов. – А то я что-то не помню, чтобы мы это проходили.
   – К оружию нужны боеприпасы… Так что огнестрела у морлогов нет. Но вообще они все чем-то вооружены, топорами, дубинами, ножами… Правда есть и дальнобойные вещи, вроде копий, пращей, ну и духовые трубки.
   – А луков с арбалетами у них часом нет? – спросил Олег.
   – При нашей последней встрече не видел. Да и не думаю что будет. Слишком уж они несуразны и неуклюжи для этого…
   – Вы не находите это странным? – спросил Адам.
   – Что именно?
   – Что мутантные звери стали сильными и умными, а люди стали слабыми и уродливыми…
   – Нисколько. У людей сменилось всего два поколения, в то время как у зверей уже за десяток перешло, в зависимости от общего срока жизни. Люди в этом плане развиваются медленнее всего. Может через полсотни поколений и морлоки станут сильными, умными и ловкими. Ладно, на чем мы остановились?.. А-а, что касается своей дальнобойной артиллерии, то к счастью для нас они известные мазилы. И потом морлоки как правило понеся большие потери, забирают убитых и раненых, и сваливают. Мы конечно вкуснее, но и соплеменники тоже мясо. А это для них главное.
   Адама замутило.
   Инструктор привел их к большому дому в шестнадцать этажей.
   – С него вы осмотрите окрестности и запомните первые ориентиры. В домах будьте особенно внимательны, можно нарваться на засаду или просто на ничего не подозревающего мутанта, что тоже небезопасно. Среди них все же встречаются те еще монстры.
   Троица осторожно вошла в распахнутый подъезд. Инструктор тут же показал подопечным на следы в пыли оставленные морлоками, собаками и еще каким-то крупным животным. Остается только гадать, кто тут на кого охотился… К счастью в доме никого не оказалось, и они стали подниматься наверх стараясь при этом не поднимать пыль.
   Приключений при подъеме на крышу никаких не случилось, так спугнули какую-то маленькую птичку. Несмотря на все тренировки, ноги гудели от напряжения, воздуха не хватало.
   От непривычной высоты у кадетов тут же закружились головы и подходить к краю они не стали. Инструктор и не настаивал, к тому же все что он хотел показать, можно показать находясь в центре крыши. У Соколова только мелькнула мысль, что как же они будут учиться управлять летающей техникой при боязни высоты? Оставалось только надеяться что они ее переборют в себе.
   – Смотрите и запоминайте, я хочу чтобы у вас сложилась объемная карта местности и вы узнали ориентиры из любой точки города. Вот первый ориентир, видите два красных больших дома?.. – стал показывать инструктор. – Там находится первая закладка. А вон там…
//-- * * * --//
   Когда все ориентиры были изучены троица начала спускаться вниз, чтобы обойти все эти тайные ходы и посмотреть на них вблизи. Впрочем, им еще не раз и не два предстояло подняться на крыши высоких домов для закрепления материала.
   – Орел… – показал в небо Олег.
   Инструктор остановился и внимательно посмотрел на птицу прямо над ними наматывающую круги под облаками.
   – Что-то не так Леонид Гаврилович? – забеспокоился Адам.
   – Да уж что-то просто так не случается… Дичь высматривает.
   – Может напасть?
   – На нас вряд ли. Вопрос только в том, кого он высматривает? И кто может еще высматривать, то что высматривает он, при этом уже быть опасным для нас. Мне показалось или он сейчас сделал попытку пикирования?
   – Да как будто… – согласился Адам.
   – Тогда от греха подальше, давайте в ближайший дом зайдем.
   Орел снова резко спикировал вниз. Теперь он кружил уже совсем низко, закладывая круги небольшого радиуса.
   В отдалении послышался шум, какой-то писклявый. Адам его не сразу, но узнал, хоть и удивился очень. Так кричали куры в клетках когда их что-то пугало, к примеру, подобравшаяся вплотную крыса.
   – Там что, курицы? – спросил он.
   – Ага, – усмехнулся инструктор, – сейчас сам увидишь своих кур.
   Дикий визг перепуганных птиц приближался, и теперь уже слышалось рявканье, отдаленно напоминавшее собачий лай.
   Вдруг из-за поворота показались в сумятице бегущие куры. Вот только куриц в этих существах можно было признать ну с очень большой натяжкой и с хорошей фантазией. В высоту до колена, а то и выше, перья сохранились только на задней части крыла, да на грудине с головой. Теперь у курицы имелся хвост… почти как у ящерицы, но с метелкой из коротких перьев на конце. Остальную часть тушек прикрывала разноцветная чешуя.
   – Динозаврики… – охнул Олег.
   Адам тут же вспомнил курицу с зубами, что его укусила на птицеферме Тунака.
   «Так вот во что они превратятся…» – подумал он ужасаясь.
   Курицы-динозавры, числом не меньше сотни, бежали в полной панике, то и дело высоко подпрыгивая если обегать препятствие в виде машины не получалось из-за плотной массой бегущих по бокам товарок, нелепо взмахивая крылышками страстно жажда взмыть в небеса, но летать они, похоже не умели, как и их предки курицы.
   «Но может еще научатся, – подумал Адам Соколов. – Кто знает?»
   – Кто же их преследует?
   Стоило только об этом спросить и они увидели охотников, стаю огромных серых собак. Саблезубых собак. Стая насчитывала не меньше двух дюжин особей. Они грамотно вели свою добычу, сгоняя ее в кучу и отсекая от возможных путей отступления в виде переулков. И когда настала пора, дичь загонщиками сгруппировалась достаточно плотно, началось забивание жертв. То одна саблезубая собака, то другая нагоняла стаю куриных динозавров, буквально врываясь в их массу и всаживала свои клыки в первую попавшуюся чешуйчатую тушу.
   Вскоре на дороге валялись десятки раненых и убитых… куринозавров. Одну такую тушку подхватил спикировавший орел и улетел на ближайшую крышу, чтобы вкусно пообедать в одиночестве. Стали подлетать другие орлы, чтобы воспользоваться плодами чужой охоты.
   – Сваливаем отсюда, – сказал инструктор когда стая куринозавров и охотники занятые друг другом пронеслись мимо. – Сейчас собаки пойдут назад обедать пока тепленькое и не хватало еще, чтобы они посчитали нас за воров как этих орлов-мазуриков, а то и вовсе за новую добычу.
   Троица быстро снялась с места и поспешила прочь, прекрасно понимая, что собаки их не заметили только потому, что были заняты другой добычей, так что не стоит искушать судьбу.
   – Леонид Гаврилович, вы не знаете, почему животный мир так быстро мутирует в отличие от тех же людей? – спросил Адам.
   – Ничего подобного, люди мутируют также быстро как и животные по крайней мере те что живут на поверхности. Ведь ты это имел ввиду?
   – Да, но…
   – Но все дело в скорости смены поколений, мы уже затрагивали этот вопрос. Ведь у людей с момента Катастрофы полностью сменилось всего одно поколение, это вы и появляется второе. А сколько поколений сменилось у птиц? Я не очень хорошо разбираюсь в орнитологии, но где-то слышал, что вылупившийся птенец уже может принести потомство через полгода, если не раньше, все зависит от породы: воробей, голубь, страус или еще чего. То есть происходит смена двух поколений в год! А теперь посчитайте, сколько сменилось поколений у пернатых с момента Катастрофы! То-то же! Вот они эти курицы и эволюционировали обратно в динозавров. У собак поколений сменилось поменьше, но тоже прилично, такими клыкастыми стали. А люди… а люди в отличии от животных в большинстве своем уже выбравших основную линию эволюционного развития, пока обкатывают все возможные ветки гиперэволюции потому так много уродств. И шерстистые и клыкастые и покрытые костными пластинами как бронтозавры… Даже вы возможно уже мутанты.
   – Мы?! – в изумлении хором воскликнули Адам и Олег, невольно посмотрев друг на друга с нескрываемой неприязнью.
   – Ну а почему бы и нет? – пожал плечами инструктор и усмехнулся, увидев такую бурную реакцию подопечных. – Просто те кто хватили слишком большую дозу Заразы и при этом не погибли, продолжают хватать дальше по чуть-чуть из-за чего происходят совсем уж дикие вещи. А вы зачаты и рождены в относительно защищенных условиях. Но у любой защиты есть брешь: воздух вода, пища… так что ваш геном уже возможно изменен, но проявятся изменения только в следующем или еще через поколение. Будем надеяться что они будут положительными… по крайней мере шансы на это хоть мизерные, но есть.
   – А что вы имеете ввиду под положительными изменениями? – спросил Олег.
   – Да все что угодно, но при этом оставит следующие поколения в человеческом облике. Пусть не чистый хомо-сапиенс, а какой-нибудь хомо-постатомус или хомо-апофисус с новыми свойствами, но главное чтобы хомо. В моем понимании это человек без шерсти, перепонок между пальцами, раковины и прочих уродств… Возможно люди станут невосприимчивы к радиации, как… тараканы, смогут видеть в темноте в инфракрасном или еще каком-нибудь спектрах и наконец смогут жить в Проклятых землях как нормальный человек в нормальном лесу. Глупо надеяться что человек сможет покорить изменившиеся до неузнаваемости условия обитания. Значит и он должен измениться. Так было всегда и так будет. Для нового человека новый мир станет для него приемлемой средой обитания, а не враждебной как сейчас, и вновь заселят его как когда-то это сделала горстка людей переживших свой катаклизм, пусть природного свойства падение метеорита или извержение супер-вулкана, сотни тысяч лет назад. Ученые утверждают, что тогда их осталось максимум три тысячи… и от них произошли как современный человек, так и тупой неандерталец… если я ничего не путаю. В любом случае последний вымер сорок тысяч лет назад и остался хомо-сапиенс заселивший впоследствии всю Землю. Вот и сейчас эволюция начала новый виток. У нас один, в других анклавах свои условия и соответственно свои эволюционные пути развития… А морлоки… они надеюсь вымрут как неандертальцы, потому что из них точно ничего хорошего уже не получится. А если и получится, то совершенно чуждый вид.
   Адам невольно подумал о Еве. Сердце кольнуло от утраты, причем не только его личной, но утраты невосполнимой возможно для всего человеческого сообщества. Может быть она как раз несла в себе те самые положительные изменения о которых говорил инструктор, что смогли бы со временем распространиться и вывести людей из их постоянно уменьшающихся резерваций.
   Соколов резко мотнул головой, прогоняя хандру. Не время раскисать и жалеть себя горюя об утрате, так и голову сложить не долго. А мертвым он отомстить не сможет.
//-- * * * --//
   – А вот и наша первая закладка, – произнес Бурцев, остановившись возле люка ведущего в подземные коммуникации как раз между теми красными кирпичными домами, что они как ориентир запоминали первыми. – Как быстро летит за разговором время. Давайте, открывайте.
   Адам с Олегом поднапряглись и кое-как сдвинули в сторону тяжеленную чугунную крышку. Подбодренные кивком инструктора они посветив шахту светодиодным фонариком, стали спускаться вниз и оказались в темноте. После дневного света на поверхности они превратились в шахте в слепых котят и снова пришлось подсвечивать себе фонариками, но далеко они не брали. Тьма навевала первобытный страх и напарники взяли оба направления шахты под прицел.
   Следом, прикрыв за собой крышку, спустился инструктор.
   – Это называется ливневым стоком, а вот эти трубы – канализация. Раньше по ним тоннами текло дерьмо, что смывали в толчках люди.
   – А сейчас? – спросил Олег.
   – Да кто его знает… Дай-то бог чтобы пустой была. Хотя говорят всякое…
   Неожиданно Адама замутило и он прислонился к канализационной трубе, хотя хотел как раз обратное – отойти от нее подальше.
   В голове зашумело и создавалось впечатление, что кто-то сжимает его мозг обеими руками, мягко, по чуть-чуть, но все сильнее и сильнее. В какой-то момент ему показалось, что он начинает разбирать какой-то шепот…
   – Эй, парень, ты чего? – обратил внимание на состояние Адама инструктор.
   – Голова что-то разболелась… аж на глаза давит, а череп вот-вот расколется.
   – Это бывает. Сейчас пройдет…
   Адам кивнул и действительно почувствовал, как странная боль отпускает его. Через несколько минут, пока Бурцев их вел за собой по коридору низкого и узкого тоннеля, она почти совсем сошла на нет, осталось разве что неприятное ощущение, но оно почти не замечалось и вскоре совсем стало игнорироваться.
   – Ну вот, непосредственно закладка, – показал инструктор на какой-то железный ящик. – Смотрите внимательно. Убираете вот этот ржавый гвоздик и…
   Бурцев потянул ящик на себя, потом сдвинул его в сторону и, в стене оказалась ниша с коробками и свертками.
   – Все проще некуда. Запомнили?
   Напарники кивнули и инструктор все вернул на свое место.
   – Отлично. Тогда возвращаемся наверх и идем к следующему.
   В голове у Соколова снова немного зашумело, но задерживаться они не стали и вскоре закрыли колодец чугунной крышкой.
   – По канализации, чтобы с вами ни случилось, какая бы опасность не подстерегала, гулять не советую, – напутствовал инструктор. – Оттуда если окажитесь в ловушке, просто нет спасения. Это мир крыс и возможно морлоков. Мы так ни разу и не обнаружили какое-нибудь стойбище этих уродов, так что есть предположение, что они живут в этих канализационных коллекторах.
   – Может тогда не стоило делать закладки прямо у них под носом? – сказал Олег. – А то так можно попасть из огня да в полымя.
   – Повторяю, точной информации нет, и потом любое другое место не опаснее, ни не безопаснее, чем это. Все зависит от вас и вашего чутья.
   До второго люка они добрались к трем часам. Когда солнце уже давно перевалило за полдень.
   Пришло время обеда. Для чего пришлось взобраться на крышу ближайшей девятиэтажки.
   – Летом, да и зимой тоже, ешьте всегда как можно выше, – инструктировал Бурцев. – Потому как люди во время еды становятся слишком беспечными, а запах приготовленной еды всяческие твари чуют особенно хорошо. И потом, это дополнительная возможность осмотреть окрестности.
   На обед у троицы была припасена курятина.
   «Не с моей ли это деревни?» – невольно подумал Адам, впрочем, понимая, что не только у них разводят курятину.
   «Может это тоже мутанты?» – подумал Адам, и посмотрел на ножку, от которой он уже откусил хороший кусок и частично прожевал.
   Костер разводить не стали, курица уже была приготовленной, и мясо ели холодным отчего оно только выигрывало во вкусе по сравнению с только что приготовленным и еще горячим.
   Остатки выбросили в вентиляционную шахту дома.
   – Не оставляйте после себя следы пищи, – сказал инструктор. – Кое-кто может ими полакомиться и решить, что вы тоже такие же вкусные и пойти следом. И руки об себя не вытирайте… это тоже лишний запах.
   Олег, что проделал это машинально, виновато опустил глаза.
   – Извините.
   Руки они вытерли полотенцами пропитанные какими-то химикатами для лучшего очищающего действия и уничтожения запаха.
   – Ну, теперь снова в путь-дорогу.
   Троица шла быстро, нужно успеть добраться до третьего входа до того как наступит темнота, находился он чуть ли не на другом конце города и потому следовало спешить, так как пройти предстояло немало и транспорта нет.
   От дома прямо у них над головами отделилась какая-то тень и Адам дернулся, нацеливая автомат в подозрительную тень. Та неуверенно покачиваясь, размахивая длинным хвостом из стороны в сторону, летела постоянно снижаясь к противоположному зданию. Несколько мгновений спустя, тень скрылась в одном из разбитых окон в середине дома.
   – Не дергайся. Это кошка-летяга… Они не опасны. Забыл что ли чему вас на теоретических занятиях учили?
   – Нет, не забыл… просто одно дело видеть их на картинка и другое видеть вживую.
   – Твоя правда… Бедные кошки, совсем их собаки саблезубые загоняли на земле, что им пришлось кожаные перепонки отращивать для полетов в небесах. Пройдет еще немого времени и за летучими мышами будут охотиться полноценные летучие кошки! – засмеялся инструктор.
//-- * * * --//
   Чем ниже опускалось к горизонту Солнце тем быстрее шли люди. Город оживал, да, именно так, днем он спал, а теперь к ночи оживал. Отовсюду слышались какие-то пронзительные звуки, крики, рыки, посвистывания. Все это нервировало и пугало до жути.
   – Раньше говорили что города – это каменные джунгли, – сказал инструктор по выживанию. – Сегодня это определение верно как никогда. Настоящие джунгли. Но вот мы пришли к третьей закладке.
   Вниз спустились с какой-то неподобающей поспешностью. А вот наверх не очень-то и хотелось. Адам видел, что и Олег старается держаться подальше от выхода. Очень сильно хотелось попросить инструктора остаться здесь внизу в этой уютной и безопасной комнатке подвала. Но Бурцев был неумолим.
   – Все запомнили? Тогда давай наверх.
   Напарники с тяжким вздохом стали выбираться на поверхность, где уже брала в свои руки всю полноту власти хозяйка ночь.
   – Давайте-давайте, шевелите ходулями. Вам это нужно, а то какие из вас к чертям ангелы смерти, если вы собственной тени бояться будете? Позорище одно, да и только.
   Такой намек прибавил напарникам сил и решительности. Они не хотели чувствовать себя слабаками и трусами.
   – Но чтобы вы чувствовали себя увереннее отходить от входа далеко не буем. Вот этот домик нам как раз само то. Давайте на третий этаж…
   Напарники уверенно вошли в подъезд панельной пятиэтажки и прикрывая друг друга как на учениях быстро поднялись наверх. Дом оказался пуст и ни с кем сталкиваться и спорить за территорию не пришлось.
   – Отлично. Теперь баррикадируемся. Все как на учениях.
   Адам и Олег понятливо кивнули разбрелись по квартире, заглянули в соседние квартиры и отовсюду приволокли железные сетки от кроватей. Их в таких домах особенно много, потому как жили люди здесь небогатые, пенсионеры и позволить себе более шикарные чем эти «солдатские» кровати не могли. Этими сетками они заложили окна, хорошенько их подперев выбитыми межкомнатными дверями.
   – Хорошо, – удовлетворенно кивнул инструктор, проверив защиту на прочность, с силой подергав сетки рукой. – Теперь можно обустраиваться.
   В центре зала тут же запалили костер и приготовились ужинать.
   Инструктор отошел в уборную по естественным надобностям и Олег с Адамом сели у костра.
   – Ты вообще откуда? – спросил Адам, только сейчас осознав, что они друг о друге практически ничего не знают.
   По сути это первый момент, когда они вот так могли свободно поговорить. Раньше на это у них просто не было времени и сил. Изнуряющие тренировки выжимали из них все соки, так что после них хотелось лишь одного – спать, мозг уже просто не мог ничего впитать.
   Соколов рассказал свою историю, немного сгладив моменты про мать и Мальвину.
   – Почти то же самое, – глухо отозвался Олег после короткой паузы. – Я с Светолобовского баронства… Нас тоже взяли аталанкцы, через неделю после того как взяли твою деревню.
   – Воевал за них?
   – Нет. Меня ранило в живот. Крови было много, но как ни странно ничего серьезного. «Академикам» легко меня удалось отбить…
   «Светолобово… – подумал Адам. – Да эти аталанкцы оттяпали уже приличный кусок анклава! Ведь раз взяли Светолобово то и Усть-уда тоже их. А сейчас наверное и Средяя Муя к себе присоединили. Наверное уже десятая часть анклава под властью Краснова… И неужели у него до сих пор нет никаких проблем с соседями?»
   Увы но с информацией о происходящем в Братском анклаве в учебке было как-то глухо. Словно напарников специально отрезали от новостей.
   «Того и гляди бросят «академикам» вызов. Пора с ними что-то решать иначе все это может плохо кончиться…» – закончил мысль Соколов.
   Впрочем, он понимал, что аталанкцы еще долго не решатся напасть на «академиков». Нужно как следует установить власть в захваченных деревнях, чтобы не дай бог не вспыхнул какой-нибудь мятеж и Империя не развалилась изнутри пока она воюет с внешним противником. А вот потом, потом они наверняка сделают следующий шаг.
   «Но прежде его сделаем мы, – мстительно подумал Соколов. – Мы снесем голову этому императору!»
   Разобравшись по жребию с чередованием дежурств, первым, вытянув короткую палочку, заступал Олег, остальные легли спать, для чего соорудили две полноценные кровати. Лежали на толстых мягких матрацах, что по крайней мере Адаму было непривычно. Слишком мягко и качка эта от каждого движения… Но лучше так чем на полу их бревен застеленных на опоре ЛЭП или тем более привязанным к дереву.
   Сон несмотря на почти райские условия почему-то не. Да и как тут успокоиться если за окном то и дело что-то хлопало, пищало, кричало и рычало. В лесу как-то тише было, намного тише. С ума сойти можно от такого количества непривычных и устрашающих звуков. Вот уж и впрямь джунгли они и есть джунгли.
   А вот инструктор уже дрых без задних ног. Он всегда быстро засыпал в самых невероятных условиях. Соколов ему завидовал.
   В окно сквозь сетку заглядывали весело мерцающие звезды. Выглянув из-за тучи осветила комнату полная луна.
   Тут же, совсем недалеко раздался многоголосый вой от которого стыла кровь, а тысячи мурашек табуном пробежали по всему телу от затылка до пяток. Олег вздрогнул, судорожно сжав автомат и сквозь зубы выматерился. Адам тоже выругался, но исключительно мысленно. А инструктор чуть поморщившись только на другой бок повернулся.
   «Вот это нервы», – снова с завистью подумал он.
   Но наконец звуки приелись и Соколов смежив веки, смог заснуть. К сожалению долго поспать ему не дали. Подошла его смена и Олег разбудил его осторожно тряхнул за плечо.
   – Уже?
   – Да…
   Олег в доказательство показал на часы. Так и есть, его черед стоять на вахте.
   Адам обреченно сел на неудобный табурет возле костра и подбросил в огонь пару полешек. Теперь невыносимо хотелось спать, прямо парадокс какой-то, но делать этого нельзя, да и невозможно из-за угрозы свалиться со стула, хорошо еще если не мордой в огонь.
   Сонливость как рукой сняло, когда гулко колыхнулась сетка закрывавшая окно, и на ней зацепившись длинными когтистыми пальцами вниз головой повисла летучая мышь. Такая огромная, что размахом своих перепончатых крыльев закрывала почти половину просматриваемого пространства. Повисла, и чуть подрагивая стала пристально смотреть на Адама то и дело сморщивая свою до ужаса уродливую мордочку и показывая частокол острых как иглы зубов.
   – Кыш тварь! – махнул на нее рукой Адам, но мышь только лишь дернулась, пару раз пронзительно пискнула, но не улетела.
   «Прочь!» – уже мысленно, сосредоточившись на летучей мыши, с яростью, а не страхом, как это сделал вслух, крикнул Соколов.
   Летучая мышь вдруг дернулась, пискливо визгнув, так что резануло по ушам, сорвалась с сетки и улетела.
   Соколов, нервно подернув плечами, сам не зная что его напрягло больше, сама летучая мышь или то что она улетела после его мысленного посыла, вернулся на свое место.
   «Просто совпадение…» – заставил он себя решить и постарался выбросить эпизод из головы, а то ведь так много до чего можно додуматься. Впереди его ждали долгие часы бодрствования.
   «Мутанты хоть бы что ли напали? – подумал он, опять клюя носом. – Все бы веселее было…»
   Но к счастью судьба не прислушалась к мыслям Адама и мутанты не давали о себе знать. Слишком уж защищенным было их убежище. Хотя морлоки наверняка сейчас продолжали следить людьми.
   Конечно, можно пойти на таран и вышибить дверь, но с первого раза это вряд ли получится, а потом она как правило с жутким грохотом взрывалась убивая первых смельчаков кто находился на площадке и сильно калеча тех кто топтался на лестницах. Добыча к этому времени пробуждалась и начинала стрелять да так плотно что к ним ни за что не прорваться. Слишком много жертв это стоило и… оно того не стоило.
   Потихоньку дремота все же начала брать свое. Очнулся Адам от того что падал, падал с табурета. Лишь в последний момент он сумел извернуться и не грохнуться, шумом сообщая напарнику и инструктору о своем позорном конфузе.
   Голову пронзила дикая боль. Боль знакомая по больнице и коллектору. Казалось кто-то задался целью выжать его мозг точно скрутку только что выстиранного и прополосканного белья.
   В следующий миг стало чуть легче, но в глазах все равно мутило, а в ушах шумело…
   «Да что со мной такое?!» – не на шутку встревожился Адам.
   – …Иди-и… иди-и…иди-и… – послышался едва разбираемый шепот, доносившийся казалось со всех сторон.
   Соколов неуверенно обернулся и посмотрел на своих спутников, но они спали.
   – …Иди-и… иди-и ко мне-е… ко мне-е… – трансформировался шум в ушах в какой-то более осмысленный звук. Зов.
   Адам забеспокоился, но как будто нехотя. Что-то блокировало это беспокойство, сводя его на нет. Странное чувство. Он закрыл уши руками, но зов никуда не пропал.
   – Иди-и ко мне-е… Иди-и…
   Он встал, хотя какая-то часть его понимала, что этого делать не стоит, нужно поднять тревогу, но он не мог. Им овладела полная апатия.
   – Иди-и…
   И Адам пошел. Когда он сделал первый шаг, ему вдруг стало так хорошо и приятно, легко и счастливо, что он захотел немедленно найти этот источник счастья чтобы окунуться в него полностью и раствориться без остатка.
   Соколов заглянул в соседнюю комнату, но там этого источника не было, о чем свидетельствовало ухудшающееся состояние. Тогда он прошел на кухню и остановился. Да, этот источник определенно находился где-то здесь, он уже близко, ему стало значительно лучше. Но что-то продолжало его звать и Адам прошел в санузел.
   В унитазе что-то булькнуло и Адам подошел поближе. Вот он источник счастья… коричневатая желеобразная маслянисто блестящая масса. Ее становится все больше и больше, вот-вот достигнет краев… до краев наполнив счастьем и его.
   Адам уже совсем ничего не соображая, сел на колени и протянул руку, желая дотронуться до источника зова. Из центра массы медленно выросло что-то похожее на ложноножку, как у улиток и изогнулось навстречу руке человека…
   – Что за!!!
   Удар тяжелого ботинка Бурцева пришелся в плечо Адама и тот отлетел к ванне. Желеобразная масса вспенилась и стала быстро исчезать, так же как появилась – по сливу.
   – Это что за дерьмо?!
   Адам Соколов скрючился на полу с исказившимися чертами лица и со стоном стискивая руками голову.
   – О боже…
   Потом из носа пошла кровь.
   Прибежал перепуганный криками и стонами Олег с оружием наизготовку.
   – Возвращайся назад!
   – Есть…
   Олег исчез, а инструктор поднял на ноги немного пришедшего в себя Адама.
   – Что это было за дерьмо? – спросил уже спокойнее инструктор.
   – А я откуда знаю?.. – едва выдавил Адам, чувствуя привкус одновременно крови и желчи во рту. – Но вы правильно подметили Леонид Гаврилович, дерьмо еще то, даже по цвету подходит, не говоря уже о месте пребывания…
   Инструктор нервно хохотнул, все-таки произошедшее было шоком даже для него, хлопнув подопечного по плечу выбив из него тучу пыли.
   – Юморишь?! Это хорошо! Значит, все будет в порядке.
   – Надеюсь…
   – Хорошо что у меня мочевой не в порядке парень, в туалет часто хожу, а то и не знаю что с тобой случилось бы.
   – Я даже думать об этом не хочу, – содрогнулся от отвращения Адам. – И… спасибо вам Леонид Гаврилович.
   – Да не за что, – кивнул инструктор и еще раз посмотрел на унитаз со стекающей внутри прозрачной слизью. – Ну и гадость…
   Инструктора всего передернуло.
//-- * * * --//
   Спать после такого происшествия уже ни капли не хотелось. Никому. Говорить о случившемся тоже никто желанием не горел. Адам только по требованию инструктора рассказал о симптомах и своих впечатлениях при контакте с этим нечто.
   – Интересно все же, почему это… дерьмо на тебя запало? – задумчиво произнес Бурцев, впрочем и не требуя ответа, прекрасно понимая что Адам этого не знает.
   Соколов только пожал плечами. Хотя кое-какие догадки у него все же появились, но вот озвучивать их он не торопился. Ни к чему это.
   – А ты что-нибудь чувствовал?
   – Нет! – быстро ответил Олег. Пожалуй даже слишком быстро.
   – Ну-ну…
   Адаму тоже интересно было знать, почему эта гадость пристала именно к нему. Просто совпадение? Или… оно смогло позвать именно его потому что он сам… мутант?! Верить в это не очень-то хотелось. Прибьют еще как морлока. Так, на всякий случай, что бы там ни говорил инструктор о хомо-постапофисус. Его мнение это только его мнение, а не официальная точка зрения того же Академгорода. Как бы ни был Адам благодарен «академикам», но он все же был далек считать их белыми и пушистыми.
   «И все же, чтобы оно со мной сделало, если бы не подоспел инструктор? – невольно возвращался в прошлое Адам. – Сожрало бы? Скорее всего… Тут все друг друга едят».
   Адам еще раз непроизвольно вздрогнул.
   – Думаешь, оно было разумно? – поинтересовался инструктор.
   – Не знаю Леонид Гаврилович… – все же решил ответить Адам. – Если и да, то вряд ли в человеческом понимании этого слова.
   – Ну дык ясен пень.
   Бурцев несколько раз хохотнул, а потом пояснил непонимающим подопечным:
   – Ну это ж надо, разумное дерьмо! Теперь даже и не знаю как со своей какашкой обращаться… Вдруг оно разумно?
   Напарники сдавленно прыснули от смеха.
   Хотя конечно понятно, что вряд ли это нечто действительно является отходами жизнедеятельности людей обретшее разум по какой-то прихоти Великого Пересмешника. Это нечто иное.
   – Я же теперь вообще в сортиры ходить буду бояться. Так присядешь на минутку бомбометание произвести, а тебя это как схватит за задницу! И все, поминай как звали!
   Адам и Олег уже сотрясались от немого смеха, все еще пытаясь сохранить серьезное выражение лиц, приставив себе в общем-то эту пугающе реалистичную и в то же время комичную ситуацию. Но инструктор похоже поставил себе целью добить их, продолжив:
   – И ладно если просто сожрет, это в общем-то по своему понятно и простительно, потому как сие есть суровая проза жизни ты или охотник, или жертва. А если внутрь закачается в подставленное отверстие, так что из ушей потечет?! Вот тебе и готовый зомби из комиксов по имени: человек-дерьмо.
   Теперь его подопечные уже истерично хохотали до слез, во всю мощь глоток, чуть не падая на пол, вытравливая страх и сбрасывая напряжение.
   Остаток ночи прошел спокойно, никто их больше не тревожил и как только забрезжил рассвет, троица позавтракала бобовой кашей и отправилась в путь. За день им нужно пройти еще три секретных закладки и несколько ходов, по которым можно оторваться в случае погони. Убедившись что им никто не устроил засаду: ни морлоки, ни саблезубые собаки, ни прочие твари троица пошла по маршруту.
   Ярко и не по осеннему жарко светило солнце и люди предпочитали двигаться в тени.
   Они без проблем посетили два колодца и спешили к третьему. Никто второй раз ночевать в городе не хотел.
   – Движение справа, на четыре часа, – предупредил Адам.
   – Кто? – тут же спросил инструктор, не поворачивая головы, дабы не дать понять потенциальному противнику, что он обнаружен.
   – Похоже… морлок.
   – Хреново. Олег?
   – Нет… Я ничего не видел…
   – Будь внимательнее.
   – Слушаюсь…
   Буквально через минуту Олег неуверенно произнес:
   – Я тоже кажется видел… человеческую фигуру в лохмотьях.
   – Дважды хреново. Рановато они что-то… – посмотрев на запад, сказал Бурцев. – До заката еще два часа. Видать сильно проголодались, что готовы рискнуть напасть при хорошем свете.
   – Думаете нападут? – спросил Адам Соколов дрогнувшим голосом.
   – Все может быть. Давайте сменим направление движения. Это конечно крюк и дополнительное время, но так есть хоть какая-то вероятность избежать попадания в хорошо организованную у нас на пути засаду.
   Троица резко взяла вправо выходя на параллельную улицу, а потом повернули еще раз. Они то и дело переходили на бег, но мороки несмотря на свою неуклюжесть не отставали, срезая углы, и постоянно мелькали то сзади, то на флангах. Создавалось впечатление, что они постепенно сужают кольцо окружения.
   Беглецы сменили направление еще раз. Потом еще и еще, но это не помогло. В какой-то момент на них набросились. Сначала из ближайшего дома полетели копья, камни, от которых члены группы едва увернулись, метали они действительно далеко от цели, а потом со всех сторон на них размахивая дубинами и палками, с криками ринулись ужасные на вид морлоки.
   Инструктор тут же открыл огонь.
   – Стреляйте!
   Чуть замешкавшись, нажали на курки своих АК Адам и Олег.
   Пули впивались в бегущие на них тела уродов, некоторые пробивая насквозь, валили их на землю, но мгновение спустя морлоки вставали и продолжали свою безумную неудержимую атаку.
   Их невероятная живучесть пугала. Завораживала.
   – Стреляйте им в головы! – напомнил Бурцев.
   И правда при попадании пули в голову морлоки умирали как любые другие живые существа. Но черт подери в эти головы еще нужно попасть! А это очень непросто учитывая дерганные движения атакующих и взвинченное эмоциональное состояние молодых людей впервые попавших в такую ситуацию.
   И морлоков было много, слишком много. Многие десятки. Возможно даже около полусотни. Все какие-то кривые, косые… Они несмотря на потери медленно но верно окружали троицу и становилось ясно что еще немного и уроды схватят свою добычу, разорвут на части и жадно съедят.
   – Пробиваем брешь!
   Целенаправленный огонь выбил сразу дюжину морлоков в указанном инструктором направлении, потом он дополнение бросил две гранаты на образовавшиеся фланги расширяя пространство и они бросились на прорыв.
   Они вырвались из окружения, хотя Адам чуть не схлопотал каменюку в голову с летальным исходом. К счастью вместо головы обломок кирпича ударил по вещмешку на спине, что и смягчило удар, хоть и было чертовски больно.
   Над плечом Олега пролетело копье.
   Инструктор отбил какой-то молот.
   – В дом!
   Троица забежала в подъезд. Адам подумал, что они займут тут оборону, но инструктор пробежал дом насквозь через квартиру, благо двери все открыты, пристрелив кого-то по пути, и они выскочили из окна на другой стороне здания и со всех ног бросились наутек.
   Морлоки еще какое-то время преследовали их, но стоило им потерять еще дюжину своих сородичей и они наконец отстали.
   – На сегодня мы их пищей обеспечили, – сплюнул инструктор.
   Уцелевшие морлоки, злобно поглядывая в сторону сбежавшей добычи, действительно стали разрывать своих убитых собратьев на куски, с криками, нечленораздельной руганью, драками, и расходиться во все стороны.
   – Ур-роды… – сплюнул инструктор.
   Группа вернулась на маршрут, проверила закладку и двинулась прочь из города. Нужно отойти как можно дальше, чтобы обезопасить себя от преследования.

Глава 8

   Группа через три дня без приключений, если не считать всего пару стычек с волканами, добралась до базы и через пару дней каникул, обучение продолжилось в прежнем темпе.
   За эти пару дней Адама постоянно допрашивали в связи с контактом с «разумным дерьмом», брали анализы всего что только можно не оставив ни одного живого места и давали решать различные тесты. Под конец он уже начал беспокоиться, что его все же выведут под ноль, для страховки. Но нет, на третий день его отпустили и он продолжил занятия чтобы стать настоящим ангелом смерти.
   За следующие три месяца интенсивных тренировок напарники достигли силы, мастерства и совершенства которые не достигались раньше и за годы. Метко стреляли с обеих рук, в одиночку могли выстоять против толпы соперников в рукопашной схватке и даже против своего инструктора держались почти на равных, по крайней мере вдвоем.
   Они еще трижды выходили в тренировочные рейды, чтобы в изменившихся условиях конца осени и зимы, когда все засыпало снегом, отыскать секретные входы закладки, что они с успехом и проделали. Если в первый выход они еще сомневались и затратили излишне много времени, то в третьем полностью самостоятельном походе, когда их не сопровождал даже инструктор, напарникам не помешал сориентироваться даже выпавший снег, укрывший люки белой пеленой.
   Чем хороша зима, кроме того, что снегом присыпает всю загрязненную землю плотным покрывалом, так это то, что отчетливо видны следы. Сразу ясно, какими путями предпочитают ходить обитатели проклятых земель и все что нужно, это держаться от них подальше.
   Зимой тренировки продолжались в усиленном режиме и к весне напарники сами почувствовали, что дальше их особо учить нечему. Да, нет предела совершенству, но основные знания они получили. Гонять их дальше смысла нет. Что и подтвердил инструктор, когда они вернулись после своей очередной самостоятельной «прогулки»:
   – Поздравляю, вы прошли все испытания и теперь вам можно доверить первую работу, – как-то раз обрадовал подопечных Леонид Бурцев.
   Напарники радостно улыбнулись, а Адам сказал:
   – Наконец-то, а то я уже начал думать, что мы будем тренироваться до старости.
   – Десять месяцев – это немного, – пожурил его инструктор. – Будь выдержанней. Нетерпение может привести к ошибке, что плохо для вас кончится.
   – Я помню об этом Леонид Гаврилович. И я не подведу.
   – Хорошо. А теперь отдыхайте, завтра утром вы получите свое первое задание и сразу же отправитесь в путь.
   Напарники в своей квартирке не могли найти себе места, как бы ни старались выглядеть спокойными и уверенными в себе. То чего они так долго ждали – свершилось. Уже завтра они отправятся в путь и будут очищать Братский анклав от мусора в человеческом обличье.
   – Надеюсь, нам отдадут этого проклятого герцога, – сжимая кулаки, дрогнувшим от перехватившего грудь спазма сказал Адам.
   Олег согласно кивнул. Они жаждали расквитаться с Красновым за все, что тот сотворил. Даже руки чесались.
   «Может их нужно просто помыть?» – подумал с усмешкой Адам, осознав, что руки действительно чешутся особенно в районе ногтей, хотя точно помнил, что в походах ничего голыми руками старался не трогать, даже снег хотя очень хотелось. Хотелось слепить из него снежок, а то и вовсе вылепить полноценный снеговик какие он не раз видел на картинках.
   «Интересно, как бы к нему отнеслись обитатели Проклятых земель?» – подумал Адам.
   Олег попрощавшись куда-то убежал. Он несмотря на очень плотные графики обучения умудрился найти себе девушку в городе. Адам был рад за него. Олег предлагал и ему познакомиться с одной очень приличной дивчиной, подругой своей девушки, но Адам отказался.
   Это ведь все равно что предательство, ведь и года не прошло как погибла Ева, защищая его, а он даже не отомстив начнет крутить шашни с другой? Нет, такого он себе позволить не мог, да и не хотел. Над ним довлела жажда мести и ни о чем другом он просто думать не мог.
   «Ева… скоро я отомщу за тебя», – подумал Соколов.
   Мгновение, в голове как-то зашумело, появилось какое-то непередаваемое словами ощущение, но Адам встряхнул головой и странное беспокоящее его ощущение пропало.
   С ним такое иногда случалось. Обычно когда он долго думал о Еве. Реакция организма явно ненормальная, но Адам рисковать и рассказывать о нем не хотел. А ну как спишут его, не дав свершиться личной месте, выявив у него какой-то там синдром? Этого он допустить не мог, потому молчал.
   Конечно, он осознавал, что если вдруг ему в ответственный момент станет худо, то может подвести напарника, может привести к провалу задания, но ничего с собой поделать не мог. Оставалось только надеяться, что все обойдется.
   Помывшись Соколов улегся на своей койке. Усталость прошедших дней дала о себе знать и он быстро заснул. Он точно понимал, что спит и точно знал, кого сейчас увидит.
   Ева. Она уже не первый раз приходила к нему во сне после того первого случая.
   – Адам… почему же ты не приходишь? – шагнула навстречу Ева.
   – Наверное еще не время… – выдавил Соколов, едва удержавшись от того чтобы не отступить как отступал раньше не в силах обуять свой страх.
   – Я тебя так жду… Ты так близко… я чувствую тебя…
   Адам судорожно сглотнул.
   Он заметил, что теперь Мальвина выглядит гораздо лучше и больше не завет его на помощь как в прошлых снах. Что случилось? Может все дело в… посиневшем лице, но не как у трупов, а словно подкрасили специальным кремом. А какие у нее стали роскошные волосы! Пышная грива серебристо-синих волнистых волос до плеч.
   – Я приду, – пообещал Адам.
   – Правда? – с надеждой спросила сильно изменившаяся Ева.
   – Правда.
   – Когда?
   – Скоро… – сказал Соколов и поежился от собственных слов.
   Неужели он действительно скоро умрет и действительно встретится с ней? Ведь сны бывают вещими. Так ведь и смерть свою напророчить недолго. Неужели он погибнет еще на первом задании, а то и вовсе где-то по пути к цели в Проклятых землях от неизвестной напасти, так и не успев свершить свою месть?
   – Скоро, – повторил Адам. – Мне нужно сделать еще несколько дел.
   – Я буду ждать. Мы будем ждать.
   – Мы? – изумился Адам.
   – Ну да. Разве ты не видишь?
   Мальвина погладила свой живот.
   Да, теперь он видел, что Мальвина… несколько поправилась. Заметить этот аспект, за более яркими изменениями ее внешности было трудно. Сомнений быть не могло, она беременна.
   «Господи да что со мной творится?» – в отчаянии подумал Соколов.
   – Это девочка, – продолжила Мальвина улыбаясь.
   – Откуда ты знаешь? – дрожащим от переизбытка самых разных чувств спросил Адам.
   – Знаю. Я назвала ее Лилит. Тебе нравится?
   – Очень…
   – Приходи Адам. Мне… нам так плохо.
   – Приду…
   Ева улыбнулась и стала исчезать.
   Соколов проснулся весь в холодном и каком-то липком противном на ощупь поту, как с ним бывало только после таких вот крайне непонятных снов-общений с Евой.
   – Что со мной? Может, я схожу с ума? – спросил он себя.
   Ему особенно не нравился именно тот момент, что сны эти становились все чаще, что они становились все реалистичнее и детализированнее. Это действительно могло стать проблемой. Конечно с любыми проблемами можно обращаться к соответствующим людям, к психологу например. Но Адам боялся, что его могут признать больным на всю голову и о работе, ради которой он так долго тренировался и так долго жаждал, придется забыть. Ну скажите пожалуйста, кто пошлет психа на ответственное задание? То-то и оно…
   Так что лучше молчать и делать вид что ничего не происходит.
//-- * * * --//
   Олег явился лишь под утро, усталый, но счастливый. Похоже, он отрывался на полную катушку на недели вперед, что им предстояло провести в пути и выполнении задания. Кто знает, как там все сложится? Может им вообще не дано вернуться…
   Они молча собрались и когда пришел вызов направились к министру безопасности Академгорода чтобы получить задание.
   – Присаживайтесь, – указал на стулья Борис Гладыш, а когда напарники сели, стал их пристально рассматривать.
   Видимо увиденное его удовлетворило, ведь никто не отвел взгляда, не поерзал на стуле из-за охватившей его неуверенности, не проявил свое смятение еще каким-то образом (тем более что ничего подобного они действительно не испытывали) и он продолжил:
   – Хорошо. Леонид Гаврилович говорит, что вы готовы, хоть вам и не мешает подучиться еще. Мы бы и подучили вас, но ситуация складывается угрожающая и ждать более просто нельзя.
   Министр снова замолчал, выжидающе глядя на напарников, неизвестно что желая увидеть, но они не проронили ни звука и не изменились в лице. Зачем о чем-то спрашивать, если все что нужно будет сказано? И министр сказал:
   – В северо-западе анклава в калтукском баронстве набирает силу так называемое Христово воинство из Ордена Апостола Петра, они же – храмовники. Сейчас в их подчинении находятся само баронств Калтук, а так же Большеокинское и Ключи-Булак, ну и Куватка. По последним сведениям, они отринув миссионерскую тактику обращения в свою веру, собираются начать крестовый поход и силой насадить в Братском анклаве веру христову и учинить на земле рай. Рай это конечно хорошо, но похоже эти фанатики забыли другой постулат своей веры: благими намерениями выстлана дорога в ад. Это тем более верно, если учесть, сколько жертв с обеих сторон принесет крестовый поход.
   – Вы считаете, – начал Адам, – что если мы убьем их главаря…
   – Митрополита Братского…
   – Если мы убьем их митрополита, то крестовый поход не состоится?
   – Да. По крайней мере процентов на восемьдесят. Орден не однородная структура, как можно подумать, глядя на него со стороны и, как они пытаются представить сторонним наблюдателям, там есть свои борющиеся за верховную власть партии. После Катастрофы в этой части анклава собрались священнослужители различных конфессий христиан: православных и католиков объединенные общей верой в Христа. Позже туда поближе к святым отцам переселились самые верующие из спасшихся, дабы молиться уже о спасении души… Раньше они были чуть ли не на ножах, но Катастрофа их сплотила, беда сблизила ранее непримиримых в своем расколе противников, священники привели к общему знаменателю догматы своих учений и проповедовали обновленную веру в анклаве. Тем не менее группировки разделенные своим видением развития веры и ее распространения сохранились и то одна, то другая берет верх. Сейчас у власти стоят радикальные фанатики безбородые красношапочники во главе с митрополитом Братским Виктором Вторым. Потерпевшая поражение партия мира хоть и отошла на второй план и никак себя не проявляет, тем более как полноценная политическая оппозиция, активно не борется чтобы не иметь дело с инквизицией сжигающих недовольных направо и налево, достаточно сильна и влиятельна. Ее сила только возросла после повальных чисток как это ни странно, чтобы снова придя к власти повернуть все вспять и продолжить мирное проповедование своего учения в анклаве. Нужно только внешнее усилие чтобы они взяли реванш и остановили намечающийся крестовый поход.
   – Ясно.
   Адам был разочарован и не скрывал этого, как и Олег. Они рассчитывали на большее, если можно так сказать. Их желанной целью был Краснов.
   Министр безопасности похоже это хорошо увидел, сказав:
   – Понимаю, что вы рассчитывали маленько на другую жертву, но император пока что потерпит. У аталанкцев на данный момент все тихо, они утверждают свою власть, переваривая, что успели заглотить, и еще не скоро отправятся на новые завоевания, а тут война вот-вот начнется и эти фанатики так просто не остановятся. Они будут идти, неся свой крест вешая его на грудь или ставя в изголовье всем пока смогут идти, до тех пор пока все административные образования не покорятся. Они будут идти и воевать до последней капли крови своей или чужой. К тому же митрополита будет прибить чуточку легче, чем императора. Так что эта первая для вас работа станет своего рода экзаменом. Жестоким и суровым экзаменом на профпригодность. Мы бы и рады предоставить вам желанную вами цель, но так уж получилось. Как говорится: се ля ви – такова жизнь.
   – Мы все понимаем, – кивнул Адам Соколов. – Но как мы подберемся к митрополиту? Под какими личинами мы туда сунемся?
   – Как наемники, но это в пути. Когда доберетесь на место вы воспылавшие верой от странствующих миссионеров волонтеры готовые положить свою жизнь и жизни еретиков на алтарь веры и распространения этой веры по всему Братскому анклаву во имя всеобщего блага и установления райской жизни на земле по законам Бога и.д. и т.п.
   – Хм-м…
   – Понимаю, – усмехнулся Борис Гладыш, – но по-другому вам туда путь заказан. Так что вот вам материал по основным догматам, постулатам и прочей чепухе. Помимо этого в пути постарайтесь выучить несколько самых распространенных молитв, без знания которых вас тут же распнут на кресте…
   Напарники взяли брошюрки из сложенных пополам листов формата А4 с текстом нанесенного копировальным аппаратом. Ксерокс был старым с краской тоже беда, из-за чего качество текста оставляло желать лучшего.
   – Ого! – нервно хохотнул Олег, быстро полистав книжицу с дюжинной не очень-то кратких занудных молитв. – А если нас распнут за незнание других, коих тут нет?!
   – Не распнут. Главное знать основные. Незнание прочих можно всегда списать на то, что вы еще совсем молодые последователи учения, только что обращенные проповедниками и еще не все успели выучить. Ибо некому вас было в должной мере обучить, и вы пришли сами по указанной вам свыше дороге, чтобы набраться мудрости и благочестия непосредственно от источника святого знания и бла-бла-бла. Но без знания этих самых распространенных, обязательных, вам точно каюк.
   – Понятно…
   – Ну что же, тогда свободны. Снаряжения и прочие вопросы утрясете с куратором.
   Напарники встали и направились к выходу, но Адам остановился в дверях и обернулся.
   – Можно одну просьбу?
   – Говорите.
   – Я хотел бы, после того как мы выполним это задание, если конечно выполним, чтобы следующим нашим объектом стал непременно Александр Краснов.
   – Хорошо, – кивнул министр безопасности Академгорода, после короткой паузы. – Следующим объектом вашей охоты станет он.
   – Спасибо.
   – Да не за что.
   Напарники сразу же отправились к себе готовиться к выходу. Впрочем, им все подготовят, осталось только проверить снаряжение.
   – Отче наш, Иже еси на небесех… – прочитал Олег первую строчку молитвы из брошюрки и севшим голосом прошептал: – О господи, да тут же язык сломаешь в семи местах, пока до конца дочитаешь. Не говоря о том чтобы это все выучить! Башка просто лопнет!
   – Такова наша доля. Ладно, пойдем собираться.
//-- * * * --//
   Собрали их по высшему разряду. Нового ничего не дали, поскольку это не отвечало их легенде сбежавших из своей деревни парней, прихвативших в путь первое, что под руку попалось. Но все что старое, было добротным и надежным, а относительно новое искусно состарено, что не всякий позарится. Как в случае с оружием. Обшарпанное и раздолбанное до невозможности, но это внешне, внутри же полный порядок.
   – Ну, ни пуха вам… – пожелал на прощание инструктор Бурцев, пожав каждому руку.
   – К черту, – хором ответили напарники.
   Заработали движки мотодельтапланов, короткий разбег с пологой горки и два серых треугольника заскользили по воздуху постепенно набирая высоту. Да, напарники уже умели управлять легкой летающей техникой. После набора высоты до километра и короткого виража, они слившись в вышине с хмурыми облаками взяли курс на восток к начальной точке маршрута.
   Им предстояло обойти чуть ли не половину Братского анклава, чтобы добраться до храмовников, хотя по прямой те от Академгорода находились всего в десяти километрах, всего-то и надо водоем переплыть. Но нет, требовалось соответствовать легенде и по возможности обрастись знакомствами, чтобы их маршрут могли проследить если не от точки отправления, то хотя бы убедиться что направление совпадает.
   Кроме того напарники должны пропитаться дорогой, чтобы в случае проверки они не засыпались на кой-то мелочи, так что все нужно увидеть своими глазами.
   «Интересно, а не о таких ли птеродаклях говорил Юрий Михайлович? – только сейчас задумался Адам над словами бригадира смены в их птицеферме. – Может как раз таких же летунов дельтапланеристов видели? И если да, то чьи они были?»
   Впрочем, дельтаплан не такая уж сложная штука в освоении, так что подобные летательные аппараты могли быть у многих. По крайней мере их очень уважали некоторые сталкеры, работающие вдали от анклава. Не нужно пробиваться через Проклятые земли, буквально через каждый километр вступая в схватку то с одной тварью, то сразу со стаей мутантов, на каждом шагу рискуя получить укус от змеи. Одно плохо с этими леталками, грузоподъемность у них невеликая, потому особой популярностью они не пользуются, только у тех, кто ходит под конкретный груз с заранее известной массой и габаритами.
   Напарники особо не скрывались, летели прямо над дорогой Академгород (Омский) – Карахун. На ней поселков немного, движение тоже весьма редкое, так что риск засветиться невелик. Тем более что серые дельтапланы становились практически незаметными на фоне низких серых туч.
   Под ними проплывало зеленое море. Весна выдалась довольно теплой, можно даже сказать жаркой и природа ожила очень быстро.
   Карахун они все же обошли стороной и перелетели через реку, снова оседлав шоссе. Напрямки было бы конечно быстрее, но тогда шанс заблудиться увеличивался практически до ста процентов. А всяких там ДжиПиэС у них нет, по той простой причине что спутники отвечавшие за определение координат давно попадали, а новые запускать просто некому. Разве что геостационарные еще висят, но и их ресурс давно вышел.
   «Проклятье!» – ругнулся Адам, когда о забрало его шлема разбились первые капельки воды.
   Их подстерегла одна из опасностей быстрого и незаметного перемещения.
   – Олег! Не теряй меня из виду! Нас сейчас накроет!
   – Вижу…
   Напарник сократил дистанцию. А на них тем временем шла водная стена дождя. О том чтобы сесть на дорогу и переждать стихию не могло быть и речи, они просто не успеют снизиться, водная стена вот-вот поглотит их. Для аса это не проблема, но не для таких новичков как они.
   Минута, и напарники оказались в водном потоке. Видимость практически нулевая с просветами до двух-трех десятков метров. Пилотам только и оставалось, что изо всех сил держать курс и ни в коем случае не снижаться, выше – можно, а вот вниз ни-ни, иначе разбиться нефиг делать. Когда увидишь землю, просто не успеешь среагировать.
   Дельтапланы мотало в порывах ветра и как бы напарники ни старались, но их все же сбивало с курса куда-то южнее.
   «К аталанкцам бы не попасть, – продумал Адам. – А с другой стороны может это нас ведет само провидение, дескать, надо непременно завалить Краснова…»
   Но ни в Судьбу ни в Бога Адам не верил и продолжал бороться с непогодой, выжимая из двигателя все что можно.
   Казалось, этот ливень, хорошо еще что не гроза с молниями, будет длиться вечно, в борьбе с непогодой время всегда растягивается. Это тем более паршиво, что топлива у них оставалось с гулькин нос, ведь буквально через каких-то десять минут они должны были уже садиться, а поскольку топливо не дешево, то в баки залили только-только.
   Но нет, к счастью для напарников этот ливень оказался довольно скоротечен. Пять минут и вот водная стена поредела, пробрасывая лишь редкие дождевые заряды и вскоре стало все встало на свои места.
   – И куда это нас занесло? – вопросил в пустоту Олег.
   – Без понятия… но нам надо садиться, топливо на исходе.
   О том чтобы поискать старое шоссе не могло быть и речи.
   – Вон на семь часов вроде полоса дороги…
   – Отлично! На нее и садимся!
   Адам пошел на вираж. И вовремя, потому как движок начал «чихать». Когда Соколов уже заходил на посадку, двигатель заработал с перебоями, а потом пропеллер и вовсе встал. Впрочем это было нестрашно, мотодельтаплан мог спланировать и так, это не автожир, где никогда не ясно, будет авторотация с относительно мягкой посадкой или нет и гробанешься со всей дури. Так что эти минивертолеты – души разбившихся машин, Соколов не любил.
   Вслед за Адамом на дорогу сел Олег.
   Они быстро разобрали свои мотодельтапланы и спрятали в лесу, хорошо замаскировав за собой все следы.
   – Ну что, пошли? – спросил Адам, оглядываясь по сторонам, выбирая направление движения.
   – Пошли, – кивнул Олег.
//-- * * * --//
   В какой-то момент, после резкой вспышки боли в голове, что казалось череп разломился пополам, Адам обнаружил себя лежащим на земле с разбитым носом из которого обильно текла кровь.
   «Упал?» – удивился он.
   Соколов действительно поскользнувшись на мокром камне упал, взбираясь на какую-то гору по очень узкой и крутой тропинке.
   «И чего я тут делаю?!» – вспыхнула следующая мысль с примесью паники.
   Знакомое давление на голову усилилось, замутняя разум, но воздействие было несколько слабее, чем при «общении» с «разумным дерьмом».
   Впереди продолжал взбираться в гору напарник.
   – Олег… – прохрипел Адам, пытаясь сопротивляться воздействию на свой мозг неизвестной сущности. – Помоги… Олег!
   Но напарник не среагировал и Соколов понял, что напарник находится под полным контролем Кукловода. Есть среди мутантов такие сверхнеприятные в своем эволюционном развитии особи. Встреча с ним одинокого путника, стопроцентная гибель для последнего.
   Механизм подобного ментально-телепатического воздействия изучен слабо, но считалось что это как-то связано с мозговыми частотными колебаниями. У всех оно разное, как отпечатки пальцев. Разве что однояйцевые близнецы могут чувствовать друг друга, да и то эта чувствительность сомнительна. Но как бы там ни было, вот эти мутанты как-то могли подстроить свою частоту под частоту жертвы и перехватывать управление над телом.
   А давление все усиливалось.
   «Иди… иди… иди…» – шепталось в голове.
   – Сам иди! – зарычал Адам, поднимаясь на ноги. – В задницу!
   Ментальный удар по мозгам, сила которого оказалась не хуже прямого боксерского, и его сбивает на землю.
   – Это все на что ты способен?! – идиотской фразой из какого-то фильма ответил Адам, пытаясь приподняться на локтях, сплевывая красную от крови слюну, пытаясь осмотреться сквозь цветные круги перед глазами.
   Получалось не очень. Кукловоды или как их еще называли Мозголомы страшный противник.
   А вот и он собственной персоной. Низенький уродец в грязных лохмотьях, но с очень большой головой. Наверное в две человеческие. Даже удивительно как она держится на такой тонкой шее и не заваливается в сторону.
   Адаму почудилось, что Кукловод удивлен. Похоже, раньше ему такие сильные жертвы не попадались. Даже Олег остановился и замер, Кукловод решил сосредоточиться только на Адаме. А Соколов тем временем пытался дотянуться до оружия. Но не тут-то было, руки вдруг перестали слушаться, словно приходилось преодолевать невероятно сильное сопротивление, будто его погрузили в застывающий битум.
   Но мало-помалу Адам все же тянулся к оружию. Кукловод подошел еще ближе и давление усилилось еще больше. Понятно, что сила воздействия обратно пропорциональна расстоянию.
   Адам без сил рухнул на землю, увидев, как Кукловод торжествующе усмехнулся. Голова раскалывалась, в глазах помутилось, но Соколов все же удерживал свое сознание, понимая, что если отключится сейчас, то в себя уже не придет, ни он, ни его напарник.
   «Проклятый ублюдок…» – подумал Адам, понимая, что физическими методами с мутантом не справиться, любое движение он блокирует на раз.
   Остается только чистый разум.
   Соколов вспомнил, как он прогнал летучую мышь. Тогда он думал, что это просто совпадение, но сейчас он уже так не считал. Что-то в нем все-таки не так. Вот и Кукловоду сопротивляется, хотя еще немного и уродец его сомнет.
   И тогда Адам собрал всю ярость и ненависть, и «кинул» ее в уродца уже более осознанно, чем это было с летучей мышью, не просто волной, а именно сфокусированным ударом, словно прямым ударом. Как это у него получилось, он и сам не смог бы объяснить, если бы его попросили описать или тем более составить учебную методичку, это было скорее на уровне инстинктов.
   Мутант откинул голову словно по ней действительно влепили со всей силы, пошатнулся и отступил на несколько шагов махая своими кривыми ручками, чтобы сохранить равновесие, что не так уж просто с такой огромной головой.
   На несколько мгновений, давление на мозг спало, но Адам просто не успел воспользоваться моментом, так как его тоже хорошо приложило откатом, снова помутилось в глазах и зашумело в ушах. А потом стало поздно, только он схватил «мосинку», как Кукловод оправился и обрушил на Соколова всю мощь своего мутантного разума.
   Адама буквально плющило. И чем ближе подходил уродец, тем сильнее. Казалось, мозг сейчас взорвется как яйцо в микроволновке. Сопротивляться такой чудовищной силе Соколов уже не мог, не та сила, и опыта никакого.
   И тут грохнул выстрел, разрушивший тиски давления. И неудивительно когда во лбу такой большой головы, промахнуться в которую довольно трудно, появляется дырка, а сзади вылетает ком серо-красной массы. Потом грянул второй, третий, четвертый… Олег все стрелял и стрелял, пока не всадил в мутанта всю обойму.
   Кукловод допустил фатальную ошибку, забыв про вторую свою жертву, сосредоточившись только на самом опасном противнике, который посмел не только сопротивляться, но еще и больно ментально лягнуться в ответ.
   Говорить о произошедшем не хотелось, все все прекрасно понимали, а потому немного посидев, напарники двинулись дальше по тропе. Надо было посмотреть куда их вел Кукловод. Понятно, что в свое логово, вот и надо было посмотреть, нет ли там маленьких Кукловодов.
   Тропа привела напарников к пещере, довольно хорошо замаскированной, но они знали что искать и нашли.
   – Вот гадство… – сдерживая позыв к рвоте, прошептал Олег.
   И было отчего. Весь пол пещеры оказался завален костями. Попадались среди них и человеческие, это легко определялось по наличии человеческих черепов и кусков разорванной материи. Тут и там виделось какое-то оружие, фляжки, обувь…
   Но хуже всего было то, что пещера была обитаема.
   У стены забившись в дальний, самый темный угол, прижимая к себе что-то руками и прикрывая своим телом, сидела женщина неопределенного возраста, вполне обычного на первый взгляд вида, если не считать грязь и лохмотья, ну и безумного взгляда, Кукловод ее хорошо обдолбал. Про невероятный по своей отвратительности гнилостный запах даже говорить нечего.
   Адам подошел поближе, желая посмотреть, что у женщины в руках, хотя уже догадывался что именно, и тут женщина бросилась на него с криком, с ножом в руке.
   Грянул выстрел, то среагировал Олег, и женщина рухнула на пол.
   В углу из кучи тряпья, раздался душераздирающий визжащий крик и одновременно со звуковым ударом по ушам, напарники получили удар по мозгам. Они даже пошатнулись.
   Грохнуло сразу два выстрела, затыкая этот звуко-ментальное воздействие.
//-- * * * --//
   Адам опасался, что Олег начнет доставать его неудобными вопросами, на которые он не сможет что-то ответить и убедительно соврать. Но не пришлось. Напарник находился под впечатлением от произошедшего, чудесного спасения, а ведь их кости могли бы пополнить эту кучу. Да и само влияние от воздействия Кукловода так быстро не проходит, мозги немного заторможены, то и дело падает концентрация внимания, подступает какая-то вялость…
   Трофеи опять же отвлекли внимание. Неизвестно сколько лет Кукловод обитал в этой пещере, пять или десять, но минимум полсотни человек, судя по черепам, он сожрать успел. И от всех этих людей осталось оружие, что валялись в общей куче хлама. Тут были и обрезы, охотничьи карабины, гладкоствольные ружья одно– и двухстволки параллельного и продольного расположения стволов. Нашлись револьверы и пистолеты, от переделанных газовых, до полноценных боевых. Нашли с десяток автоматов Калашникова различных модификаций и даже незнамо каким ветром сюда занесенную американскую винтовку М-16. Ну и куча ножей самых разных форм и размеров. Несколько гранат.
   Все оружие естественно находилось в ужасающем состоянии, Кукловод понятное дело и не думал за своим скопившимся арсеналом следить. Его оружие – мозг, паранормальные способности. Любое другое этого коротышку просто снесет отдачей. У него из всего оружия только нож и был.
   Невольно возникла мысль перевооружиться. Скинуть эти дурацкие «мосинки» и взять себе по «калашу». Тут нашлось несколько хороших экземляров, проржавевших еще не сильно, едва образовался налет, видать Кукловод их хозяев схрумкал не так давно. Всего-то и нужно что почистить. Автоматическое оружие гораздо более предпочтительнее чем эти затвородергательные. Пока второй выстрел сделаешь, тебя уже сожрут, то ли дело очередью по противнику залупить.
   – Увы, нельзя, – вынужден был отказаться Адам.
   – Да чего ты?!
   – Из легенды выпадем. И потом, лучше уж положиться на полностью проверенные «мосинки», они хоть и медлительны, но надежны, я точно знаю, что каждый патрон выстрелит, в отличии от патронов к «калашам». Посмотри в каких они условиях хранились. Рискнешь?
   Олег вынужден был признать, что доверять таким боеприпасам не стоит.
   – Давай все это перепрячем и пойдем дальше, – предложил Соколов.
   Напарник согласно и радостно кивнул. Такие трофеи можно будет хорошо продать. О том чтобы сдать их в Академгород даже речи не зашло. Это их честный трофей.
   Прикопав полсотни стволов и прочих ценностей, напарники двинулись дальше. Следовало как можно быстрее найти хорошее место для ночлега, а то со всеми этими делами время пролетело совершенно незаметно. Сначала Кукловод их куда-то вел почти три часа, потом они еще два часа угробили на трофеи и похороны Кукловода и его «семьи».
   Быстро подбиралась темнота.
   – На девять часов дым, – отметил Олег.
   Выйдя на холм, чтобы осмотреться, они увидели небольшую деревушку, домов на двадцать. Небольшой размер, да и примерное местоположение говорило, что это деревня из независимых, не входит в состав какого-либо баронства.
   Чужаков в таких деревнях обычно не любят.
   В другое время напарники прошли мимо деревни, но им требовалось узнать, где они собственно находятся. А то сначала ливень с порывистым ветром их снес, потом Кукловод куда-то увел. Куда примерно нужно двигаться они конечно представляли – на северо-запад, но лучше определить точнее. Ну и банально отдохнуть, без перерывов на ночные дежурства, уж очень их сегодня вымотало в физическом и еще больше эмоциональном плане.
   – Кукловод совсем оборзел, – поразился Олег. – Поселился в каком-то часе ходьбы от деревни!
   – А чего собственно? Местные так далеко не бродят. Опять же способности его, может ведь не только порабощать разум, но и глаза отвести, отпугнуть от своего логова. Так что в этом плане он находился в безопасности. Скорее это деревенские жили как под дамокловым мечом.
   К деревне подошли уже в полной темноте.
   – Пфе… – невольно скривился Адам и фыркнул носом.
   – Ты чего? – удивился Олег.
   – Да опять этот запах поганый… видно где-то замарался в пещере…
   – А я ничего не чувствую… – сказал Олег принюхавшись. – Да и ветер на нас дует.
   – Точно, – сказал Адам, мысленно себя обругав.
   «А меня похоже еще и обоняние обострилось, – подумал он. – Но нет… не то, Олег прав, ветер в лицо дует и я не мог почуять запах от себя…»
   Пока Соколов размышлял, они оба подошли к неформальной границе, дальше которой к деревне приближаться без приглашения ее жителей чужакам не стоило.
   – Ау! Люди! – крикнул Олег, подсветив перед собой фонариком.
   Этот момент являлся одним из самых опасных. Могли ведь и пальнуть. Кто их там знает.
   – Эй! Вы че там, оглохли все?! – продолжал орать Олег. – Пустите на постой?!
   – Кто вы? – донеслось от ворот.
   Напарников осветили ксеноновой фарой.
   – Путники!
   – Сталкеры?
   Вопрос не праздный. К сталкерам отношение сложное. Мало ли где они побывали? Может где Заразу какую подхватили? Так что их в поселения обычно не пускали. Они зная это особо в деревни и не лезли. Разве что при выходе из Братского анклава в Проклятые земли. Обманувших, и тем более принесших Заразу убивали долго и мучительно.
   – Нет!
   – Проходите!
   Напарники двинулись к воротам, что для них приветливо открыли.
   Когда до стены оставалось уже метров двадцать Адам вновь ощутил довольно густой сладковатый аромат разложения.
   – Чуешь? – спросил он у Олега.
   – Да, что-то такое дыхнуло…
   Напарники синхронно остановились.
   – Что вы встали? – каким-то подрагивающим голосом спросил встречающий.
   Адам, сам не понимая как, просто чувствуя, что что-то не так, не правильно, пожелал узнать в чем же собственно дело, а ответить на этот вопрос мог встречающий, коснулся его разума и отшатнулся ибо там была только… жажда. Встречающий едва себя контролировал.
   И эта тяжелая аура за ним.
   Этому своему последнему наблюдению, правильнее даже сказать возможности, Адам даже не удивился. Не до того.
   – Отходим…
   – В чем дело?
   – Засада…
   Стоило сделать только один шаг назад, как ворота резко распахнулись и оттуда с криками и даже рычанием вырвались десятки человек.
   Напарники конечно сильно удивились, особенно Олег, но тем не менее сработали они как на учении, так же четко и быстро. Олег метким выстрелом разбил фару, что освещала их делая отличной мишенью для возможных стрелков, а Адам засадил пулю первому же попавшемуся атакующему.
   Да, сейчас автомат бы не помешал. Несколько очередей и проблема решена. А с «мосинками»… Только как дубинами работать, по второму выстрелу им сделать уже не дали, буквально заваливая напарников всей своей массой.
   Соколов даже в темноте успел разглядеть, что у людей крайне бледная кожа с хорошо видимыми прожилками вен.
   «Да это же вампиры!!!» – успел подумать Адам, перед тем как все закрутилось.
   Оставалось только радоваться тому, что у этих вампиров не оказалось оружия. Совсем. Только у встречающего в руке был нож, но он стал не опасен по той простой причине, что именно его Адам и завалил единственным выстрелом.
   Завязалась драка. Вампиры с рычанием пытались добраться до плоти, кусая напарников, ну а они работали руками и ногами выбивая зубы и сворачивая челюсти, а потом начали полосовать противников своими ножами.
   Напарникам удалось отбиться, растолкать нападавших и встать, продолжив бой в привычной позиции, умело орудуя ножами.
   В какой-то момент все прекратилось. Адам и Олег быстро выбрались из завала тел убитых и раненых врагов, встали спиной к спине и перезарядили оружие, настороженно оглядываясь, особенно в проем ворот ведущих в деревню. Не выскочит ли оттуда еще толпа безумцев?
   – С тобой все в порядке? – спросил Адам.
   – Нормально… А ты как?
   – Тоже в норме.
   Раненые вампиры стонали и корчились, слизывая выступающую из своих и чужих ран кровь. Их жажда была очень велика.
   – Вот ведь дерьмо-то какое, а! – нервно воскликнул Адам.
   Соколов пристрелил раненого упыря, схватившего его за ногу.
   – Нужно добить этих ублюдков всех до одного.
   Возражений со стороны Олега не последовало и они страхуя друг друга перебили всех раненых на выходе из ворот. В общей численности нападавших оказалось немного, всего двадцать три человека. Едва ли четверть населения даже для такой небольшой деревни. Остальных видать «выпили».
   – Да и деревню эту надо спалить, – предложил уже Олег.
   Адам так же возражать не стал. Благое дело.
   Опять страхуя друг друга, они принялись поджигать дома и поленницы дров. Скоро вся деревня весело полыхала, сжигая всех, кто возможно оказался достаточно сообразителен или не столь сильной жаждой бьющей по мозгам так что они вырубились напрочь, чтобы спрятаться внутри и не отсвечивать.
   – Интересно, а если бы они нас все же покусали, мы бы тоже в вампиров превратились? – поинтересовался Олег.
   – Да черт их знает? – сплюнул Адам. – Раньше я бы сказал, что вряд ли, они просто больные. А сейчас… все может быть. Кто знает, как их болезнетворные вирусы мутировали? Ведь похоже еще совсем недавно они были вполне нормальными людьми. Так что вполне возможно, что теперь они способны… были способны к обращению покусанных в себе подобных. Так же как при бешенстве… Тебя кстати точно не покусали?
   – Точно.
   – А то вопросики весьма подозрительные задаешь…
   – Да не покусали! – воскликнул Олег. – Можешь сам посмотреть!
   – А вот возьму и посмотрю.
   – Смотри.
   Адам действительно осмотрел. Доверие доверием, но лучше знать точно, а то однажды возьмет еще и набросится кровушки испить… Но характерных ран на открытых частях тела Соколов у напарника не обнаружил. К счастью не оказалось их и на нем самом. Только характерные синяки от укуса.
   Тщательно промыли лица от брызг крови, стараясь, чтобы ни одна капля не попала в рот или глаза. Рот прополоскали с марганцовкой. Даже глаза промыли слабым раствором. Больно, но а что делать? Но это уже не гарантировало безопасность, ведь в запале схватки они могли и не заметить что уже наглотались всякой гадости. Оставалось только надеяться на лучшее, для собственного успокоения глотнув горсть всяких антибиотиков.
   «Антибиотики антибиотиками, а прививки от бешенства все же не мешало бы нам вколоть, – подумал Адам. – И еще неизвестно, помогли бы они, ведь мутировало все…»
   – Кто же они в действительности? – произнес задумчиво Олег, посмотрев на трупы. – Просто больные и одичавшие люди? Или же… один из путей гиперэволюции наряду с мутантами-морлоками и этими гадскими Кукловодами? Приспособления человека под изменившуюся окружающую среду. Один из множества путей, который мы похоже обрубили под самый корень.
   – И правильно сделали. Что бы это ни было, путь развития или просто уродство, но такому существовать нельзя.
   – Может ты и прав.
   – Я прав, и никаких «может быть».

Глава 9

   Напарники переночевали у пылающей деревни. А что? Тепло, хорошо и ни одна гадская тварь к такому огромному костру не подойдет.
   Правда в деревне то и дело что-то бухало, видно боеприпасы взрывались или еще что, потом треск обрушающихся домов, снопы искр взлетающие в небеса. Красиво.
   Ну и крики особо умных спрятавшихся вампиров изредка раздавались спать мешая… Впрочем не особо. День выдался тяжелый с какой стороны ни посмотри, так что спящий только морщился и опять проваливался в сон.
   К вечеру второго дня, выйдя на обычную проселочную дорогу изрядно поплутав, они наконец вышли к какой-то деревне по всей видимости баронства Коченга, куда они изначально и должны были прибыть еще вчера если бы не снежная атака.
   – Стоять! Кто такие?! Откуда?! – прокричали со стены, едва завидев путников.
   Ополченцы тут же ощетинились стволами, несмотря на это в голосе главного явственно слышались панические нотки. Тут же вспыхнул небольшой прожектор, осветив путников, заставив их зажмуриться от нестерпимо яркого света. Собака (редкое, но очень полезное животное) продолжала заливисто лаять из-за стены пытаясь вырваться наружу, скребя ворота.
   Напарники миролюбиво подняли руки и остановились.
   – Отвечайте!
   – Путники, обычные путники, – устало сказал Адам Соколов.
   – Ни хрена себе обычные! В крови все с головы до ног! Вы больше на маньяков похожи!
   Да, с кровью на плащах они конечно лопухнулись. Заляпались в драке с вампирами знатно. Но не выбрасывать же? Тем более что и прочая одежда тоже довольно сильно пострадала. Так что ж теперь, голыми ходить?
   Теоретически конечно можно было постирать. Но только теоретически. Сменной одежды-то нет. Да и при стирке весьма вероятно можно заработать простуду. А это им совсем ни к чему. Так что пришлось идти в заляпанной кровью одежде. И хоть она потемнела и засохла, но выглядели они все равно довольно, скажем так, колоритно.
   – Ну что касается крови то есть маленько… заляпались, – кивнул Адам. – А вот что касается маньяков… это вы настоящих маньяков еще не видели, и к счастью для вас больше не увидите. Целая деревня кровопийц. Еле ноги унесли.
   – Это какая еще деревня кровопийц?!
   – Да нам как-то названия никто не сказал, сразу бросились… но там, есть небольшая деревушка на юго-восток примерно в пяти-семи километрах от вас.
   – Борские…
   Ополченцы недоуменно переглянулись.
   – Можно руки опустить, а то затекли? – попросил Олег, когда пауза затянулась.
   – Подходите…
   Напарники приблизились к воротам, к этому времени собаку удалось успокоить, она лишь рычала в сторону путников, чувствуя запах крови.
   – Как дошли-то? – спросил их один из воев, провожая в дом-гостиницу.
   В таких домах обычно жили одинокие старушки.
   – Да кое-как… сейчас даже удивляемся, что вообще прошли. Столько всего было… – ответил Адам. – А вы давно с этими борскими общались?
   – Да полгода как…
   – И как они, нормально себя вели?
   – Петр, ты к ним ездил, – сказал главный, обратившись к одному из конвоиров. – Как они тебе показались?
   – Да, действительно, при последней встрече с ними они производили впечатление слегка… каких-то не таких, – кивнул Петр, немного подумав. – Я тогда на это внимание особо не обратил… независимые ведь. Мало ли…
   Адам и Олег переглянулись.
   – Ну так вот, за это время они сильно изменились, – сказал Соколов. – Они тогда видать недавно заразились. А теперь стали настоящими вампирами.
   – Вампирами?!!
   – Ну да… Как бросились на нас. Кто-то кажется буквально провыл: «Кровь, свежая кровь». Или что-то в этом роде.
   – А вам как удалось с ними справиться?
   – Да они уже обессиленные были, давно свежей кровушки не пили, похоже друг у друга уже пили или вовсе свою собственную, – сказал Адам, чтобы не привлекать к себе и без того обостренное внимание. Хотя конечно вампиров слабаками назвать было сложно, хотя следы на руках действительно говорили что они пили свою кровь. – Вот мы их и раскидали.
   – Понятно.
   Напарников привели к «гостинице».
   Оружие отдавать не хотелось, но правило есть правило. Грязную одежду отдали прачке, предупредив чтобы была осторожнее. Чтобы не выбиваться из легенды, пришлось хорошо поторговаться за все оказываемые им услуги.
   – Вы вообще молодые люди, куда путь держите? – спросил уже староста, зайдя к напарникам на огонек и снова выслушав все что творилось в соседней вампирской деревушке.
   – К озерникам.
   – Зачем? Там же по слухам какие-то напряги начинаются…
   – Затем и идем. В наемники мы решили податься, – озвучил Адам эпизод из легенды.
   Как сказал инструктор, чем правдоподобнее легенда, тем лучше, у людей возникает меньше вопросов. А как еще залегендировать двух молодых людей путешествующих в одиночку с оружием без видимой цели? А целей путешествия по Братскому анклаву немного, это в основном торговля. Но они идут без товара и торговый караван ради них снаряжать проблематично.
   Ну еще шатаются миссионеры различного толка и просто сумасшедшие пророки, но напарники на последних вообще никак не тянули. Так что оставались наемники. Этого народу тоже порядком по анклаву шатается, перетекая от конфликта к конфликту, как крысы сбегаясь на падаль, чтобы заработать на чужих смертях. Зачастую вольные стрелки, под которых сейчас косили напарники, в одном конфликте сражались рядом, прикрывая друг другу спины, а следующем вполне могли смотреть друг на друга через прицел автомата.
   – Да вы что ребятки, жить надоело?! – удивился пожилой староста.
   – Типа того, – кивнул Адам. – Надоело… Так хоть повеселимся напоследок. А то одно и тоже изо дня в день. Надоело.
   Староста и парочка мужиков с ним осуждающе покачали головами.
   – Эх молодежь…
//-- * * * --//
   – Пойдемте ко мне, – звал начальник деревенского ополчения Векин, бравший у них на хранение оружие. – У меня есть отличная самогоночка двойной очистки. Отличная штука после долгого дежурства и тем более пути. Расслабляет. Заодно поболтаем… Расскажите что в мире творится. Вы же Юрьевские?
   – Туровские… – поправил Адам.
   – Тем более. Как минимум полдюжины деревень прошли, много чего повидали…
   – Спасибо за предложение Валентин Иванович, но мы бы предпочли остаться в гостинице… Совсем с ног валимся, глаза слипаются, сил нет, – извиняющимся тоном произнес Адам. – Может завтра? Завтра мы проведем весь день в вашей деревне. Отдохнем хорошенько…
   – Понимаю. Что ж, завтра так завтра.
   Спать действительно хотелось до невозможности, сразу как они почувствовали себя в относительной безопасности. Но как бы безопасно ни казалось, нужно соблюдать осторожность, а значит, отдыхать придется посменно: один спит, другой караулит. Хотя в тепле дома остаться на ногах будет очень не просто. Тепло разморило страшно.
   Разложив вещи, они по очереди сходили в баню, заплатив за это удовольствие еще больше чем за номер. Но помыться было просто необходимо. Собранную после мытья воду они использовали для стирки верхней одежды загрязненной особенно сильно.
   Одежду их постирали и она висела, сушилась. Эта услуга тоже влетела им в копеечку.
   – Ну вот, теперь мы снова люди, а не дурно воняющие животные, – сказал Олег. – Осталось решить, кто будет отсыпаться первым.
   Напарник достал серебряную монетку и Адам выбрал:
   – Орел.
   Олег подбросил рублевую монетку и не думая скрывать радости показал:
   – Решка.
   – Повезло. Иди дрыхни…
   Олег тут же завалился на кровать и буквально через минуту уже гулял в царстве снов. Засыпать научились быстро еще во время обучения. Каждая минута сна дорога.
   Адам с завистью вздохнул, ему еще несколько часов придется героически бороться со сном. Впрочем, он нашел чем заняться – учить молитвы для успешного внедрения в Орден. Одновременно гоня от себя все посторонние мысли, о том, что с ним собственно происходит.
   Но тексты упорно не желали лезть в голову, к тому же от чтения при довольно плохом освещении, глаза слипались еще быстрее, а спать хотелось сильнее. Он так бы и заснул на посту как последний раздолбай, если бы в «номер», чуть осторожно приоткрыв дверь, не заглянуло любопытное лицо.
   – Кому-то жить надоело с головой на плечах? – быстро метнувшись к двери, спросил Адам, схватив любопытного за ухо, а к горлу приставив нож, так чтобы незваный гость не дернулся и ни туды и ни сюды.
   – Ай!
   – Воровать нехорошо. За это…
   – Я не воровка! – свистящим шепотом поведал незваный гость.
   Только теперь Адам заметил, что это действительно девушка.
   – Час от часу не легче… – вздохнул Адам. – Ну и чего тебе тут надо?
   – Догадайся с трех раз, – съязвила девушка.
   – Хм-м… понятно, – немного стушевался Соколов. – Но увы, ничем не могу тебе помочь.
   – Не стоит? – с подначкой поинтересовалась гостья, едко улыбнувшись.
   – Почему не стоит? Стоит… – еще больше смутился Адам.
   – Или ты… вы…
   – Никаких «или»! Просто я чертовски устал, так что меня не возбудит даже самый смелый эротический танец. И потом, мы собираемся задержаться здесь еще на день и не хотели бы никаких приятностей с местным населением. Ты понимаешь о чем я?
   – Понимаю, кому как не мне понимать это даже лучше чем тебе. И их не будет.
   – Хочешь сказать, что у тебя до сих пор нет мужа?! Или…
   – Есть, – признала девушка. – Живой и здоровый… относительно.
   – Так что, ему наплевать, что ты гуляешь на сторону из-за чего у него растут рога как у оленя?
   – Не наплевать…
   – Что и требовалось доказать, – сказал Адам. – Нам этот геморрой с оскорбленными рогоносцами не нужен. У нас в деревне за такие дела пальцы отрезали. Покувыркался с чужой женой, палец долой. И так до тех пор пока последний палец не оставался. Сечешь о каком я говорю?
   – И что потом? – заинтригованно поинтересовалась девушка.
   – Потом он сам становился женщиной. Правда это в теории… Обычно хватало двух отрезанных пальцев, чтобы до всех дошло, что с чужими женами гулять себе дороже, потому как без пальцев работать невозможно, а это смерть.
   – А как женщин наказывали?
   – Плетьми секли.
   – Здесь ничего такого нет… И потом все равно никто не узнает.
   – Тебе так не терпится изменить мужу?
   – Не в этом дело, просто он…
   – Импотент? Сочувствую…
   – И не это, хотя временами и не без этого… Просто он бесплоден.
   – Ах вот оно что, – понятливо кивнул Адам.
   Импотенция и бесплодие мужчин по целому ряду причин стали настоящим бичом мира после Катастрофы. И без того не шибко высокая рождаемость постоянно падала как… орудие производства детей.
   В последнее время, как Соколов знал из статистики тщательно собираемой Академгородом по всему Братскому анклаву, детей стало совсем уж мало. Критически мало. Даже в такой немаленькой деревне их было не больше дюжины всех возрастов…
   Рожали-то женщины почти как обычно, но вот качество потомства сильно портилось год от года, врожденное уродство и дебилизм и прочее.
   Не за горами тот момент когда ячейка человеческого сообщества цепляющаяся за жизнь в Братском анклаве, да наверное и во всех других анклавах Земли окончательно израсходует свой потенциал воспроизводства и канет в лету.
   И виноваты в падении рождаемости не только мужчины с их неспособностью, но и женщины все чаще не желающие рожать. Зачем? Для чего? Чтобы и дети страдали не имея будущего без надежды и перспективы для нормальной жизни в сжимающим свои тиски Проклятых земель.
   Положение спасали только вот такие женщины с ярко выраженным материнским инстинктом, желающие родить, продолжить свой род, несмотря ни на что.
   «Им памятники ставить надо», – подумал Адам.
   У остальных выбор тоже был не особо велик. Ведь средств контрацепции вроде презервативов или медикаментов давно не производились. Пользоваться старыми запасами у коих вышли все сроки годности, себе дороже, травануться недолго. С резинками вообще беда… А делать аборт просто негде. Как-то они все же ухитрялись, то методы были ненадежными, и потому воспроизводство все же продолжалось даже помимо их желания.
   – С местными я не хочу, чтобы действительно не было никакого… геморроя и двусмысленностей, – продолжила объяснять страждущая. – Ведь сам понимаешь, сболтнет кто-нибудь случайно или того хуже – специально. А вы скоро уйдете. Так что…
   – Я бы и рад помочь, но правда, сил нет… И потом твой муж…
   – Он сейчас на дежурстве. А что касается твоих сил… Проверим? – игриво предложила девушка, принявшись расстегивать его рубашку, а потом и штаны.
   К удивлению Адама искренне уверенного в том что он сейчас никакой, силы у него действительно очень скоро нашлись… девушке даже не пришлось для этого прилагать так уж много усилий. Этому не помешал даже спящий напарник.
   Правда, оставался еще этический вопрос. Адам посчитал, что так оскорбит память Евы. И уже хотел было отстранить девушку, но потом решил, что хранить верность мертвым, мягко говоря, несколько нелепо и возможно ему как раз нужно это приключение, чтобы окончательно порвать с прошлым и тяжелые сны больше не досаждали его.
   – А если ребенок все же появится, как к этому отнесется твой муж? – запоздало поинтересовался Адам, после первого раунда. – Он же сразу поймет, что не от него. Тебе достанется…
   – Не убьет и ладно, – беззаботно отмахнулась девушка и работа над воспроизводством населения Братского анклава продолжилась.
   Улыбнувшись, благодарно поцеловала ошарашенного Адама и осторожно осмотревшись, не видит ли кто, выскользнула из дома прочь, оставив Адама осмысливать произошедшее.
   Это маленькое приключение вконец измотало Соколова, выжав из него последние соки, так как девушка использовала подвернувшуюся возможность совместить полезное с приятным на полную катушку и не слазила с него до тех пор пока он действительно не остался без сил.
   К счастью пришло время смены дежурства, и кое-как растолкав Олега, Адам сам завалился спать, уснув сразу, стоило только смежить веки.
   Вскоре он проснулся от специфических звуков: охов, вздохов. Напарник, похоже, тоже во всю работал быком-производителем. Вопрос только в том, с той же самой или с другой?
   «Да какая разница?.. Главное что не спит на посту – это главное», – подумал Адам, вновь проваливаясь в царство Морфея.
//-- * * * --//
   Утром Адам проснулся немного посвежевшим. К своему удивлению он даже смог без запинки про себя прочитать молитву, что мурыжил прошлым вечером перед появлением гостьи. И неудивительно, ведь Олег не будил его на вторую смену.
   – Проснулся? – зевая, поприветствовал его Олег.
   А вот напарник выглядел измученным, будто только что совершил затяжной марш-бросок. Впрочем что-то близко к этому он и совершил.
   – Досыпай, – сказал Адам, оценив его абсолютно некондиционное состояние.
   – Всенепременно.
   Напарник тут же как подкошенный рухнул на освободившееся место.
   – Сколько вчера обработал?
   – А… – сонно отмахнулся Олег. – Три или четыре… Не помню уже…
   – Силен. Они там что, в очередь выстроились?
   – Да кто их знает? Может и в очередь… я не выглядывал… Но мне здесь нравится… Можно было бы остаться здесь чуть подольше, еще на денек другой…
   – Если мы останемся чуть подольше, – усмехнулся Адам, – то мы останемся здесь навсегда.
   – Зачем?
   – Не «зачем», а «почему».
   – И почему? – тупо переспросил Олег.
   – Да я смотрю, у тебя совсем мозги отказали, – хохотнул Адам. – Потому что обманутые мужья, обнаружив, что шляпы не налазят на головы из-за совершенно неуместного выросшего рогового ветвистого украшения, проломят нам черепки. И ладно бы только твою, там все равно пусто. А у меня там серое вещество есть и терять мне его совершенно не хочется.
   – Так ты в этом смысле…
   – В этом самом.
   – Тогда конечно… лучше сваливать…
   – Об чем и речь.
   Олег уже спал, намучавшийся за ночь. Адам вышел из избушки и огляделся. Деревня уже бурлила своей привычной жизнью. Люди сновали туда-сюда по своим утренним делам, спешили на работу, играли маленькие дети.
   Адам сходил в туалет и стал присматриваться, а точнее принюхиваться к соседям, от кого пахнет вкуснееЮ решая у кого из них сделать заказ на завтрак, обед и ужин, тем более что в животе уже требовательно урчало.
   Самому готовить было как-то в лом, хотя продукты в «гостинице» имелись, как и орудия готовки. Ну и откровенно говоря плоховато у него получалось кашеварить, то подгорит, то наоборот недоварится, со специями беда, то чего-то не досыплет, то наоборот пересыплет. В полевых условиях еще туда-сюда, не до вкусовых ощущений лишь бы хорошо насытиться, Олег кстати тоже кулинарным мастерством не отличался, а сейчас хотелось чего-то нормального, домашнего.
   Соколов пошел к выбранному дому, как повстречал проходящего мимо Векина.
   – Здорово! – жизнерадостно поздоровался тот, приветственно взмахнув рукой.
   – Здравствуйте Валентин Иванович.
   – Как спалось? Никто не мешал? – усмехнулся начальник охраны.
   Он эту усмешку никак не проявил, ни ухмылкой, ни голосом, но Адам это почувствовал. Слабенько так и если бы не прямой контакт пожатия руки, то наверное бы и не определил ничего.
   «Знает… – понял Соколов. – Следил что ли? Впрочем, это понятно, пришли все в кровище залитые. Тут невольно подозрительным станешь и за каждым шагом смотреть…»
   – Нормально спалось и не мешал никто. Спасибо что поинтересовались…
   – Завтракать будешь? Жена как раз фасолевую кашу готовит, ну и поллитровка беленькой, так сказать за знакомство.
   Адам обреченно кивнул, понимая что отвязаться не удастся, тем более что вчера обещал. Что ж, обещания нужно выполнять. Да и завтрак халявный, а халява по нынешним временам встречается не часто, так что надо пользоваться.
   «Вот только как быть с напарником? – озаботился Адам. – Одного его, дрыхнущего после трудов праведных без задних ног, оставлять не дело. Не по правилам. Брать с собой?».
   Последний вариант тоже как-то не играл.
   В конце-концов Адам плюнул на все и пошел с Векиным. Никто ничего не украдет и тем более не нападет. Без фанатизма нужно.
   Начальник охраны привел Соколова к себе домой. Его жена тут же начала накладывать в тарелки, появилась бутылка с самогоном и рюмки.
   Что ж, все оказалось не так плохо, как опасался Адам. Больше за жизнь болтал хозяин, а ему приходилось только слушать изредка кивая и поддакивая, да опрокидывать стопку самогона, хотя на последнее налегать не стоило. Двойная очистка все-таки. Но и тут ему повезло, хозяин как ни странно пьянел быстрее гостя, так что Адаму иногда удавалось пропускать свои стопки в итоге Векин пил почти один, из-за чего пьянел еще быстрее.
   – И все же зря вы потащились… куда вы там идете…
   – Почему?
   – Дык полнолуние ж скоро…
   – Ну и что?
   – Как что?! Как что?! В полнолуние все эти мутанты особенно активны. Как оборотни какие-то из сказок, чесслово, – запинаясь вещал Векин, нащупав новую тему для разговоров. – Как и в пики солнечной активности, но с этим сложнее, так как четких прогнозов активности Солнца и до Катастрофы составлять не умели. В общем, в это активное время происходит особенно много всякой чертовщины… Удивляюсь вам, как вы вообще прошли…
   «Да едва не подохли», – передернул Адам плечами, вспоминая недавние приключения. – Может и впрямь есть какая-то зависимость активности от фаз луны?»
   – Может потому, что мы уже рождены под землей и это наш мир? – тем временем вслух сказал Адам.
   – Хм-м… возможно, – согласился сильно захмелевший мужичок. – Вы так сказать… плоть от плоти… А еще потому что у вас сейчас самый бесстрашный возраст.
   – Это как? – удивился Соколов.
   – Да просто… вы просто молодые дураки жизни не знающие и вам образно говоря море по колено! А вот когда наберетесь житейской мудрости, если конечно вас раньше не убьют на какой-нибудь войне… наемники хреновы, то несмотря на то что вы родились в посткатастрофу и вы до мозга и костей пропитаны его духом, вас за ограду никаким пряником не вытянешь в одиночку гулять. Только группами… большими группами… с кучей оружия, да помощнее.
   Векин залпом выпил стакан браги, налил и снова выпил.
   «Похоже, тебе довелось походить по анклаву в свое время», – понял Адам.
   – А вот еще одна жертва полнолуния…
   Векин кивнул в окно.
   Адам посмотрел на указанного человека. Тот бесцельно бродил по улицам, глядя словно сквозь предметы точно в пустоту.
   – Раньше был неплохим доктором-вирусологом, но после того как его дочь три года назад загадочным образом пропала…
   «Не наша ли знакомая – мать маленького Кукловода?» – тут же подумал Адам.
   – Так вот, когда его дочь пропала, – продолжил Векин, опрокинув очередную стопку, – он начал слетать с катушек, медленно, но верно. Вообще-то он тихий, но в полнолуние становится буйным, но неопасным.
   – Как это: буйным, но не опасным?
   – Просто начинает нести всякую околесицу. Иногда может пристать как банный лист к одному месту и начать излагать свою точку видения мира, прямо скажем идиотскую, так что не отцепишься, даже если по морде дать.
   Непостижимым образом, уловив, что на него смотрят, про него говорят, человек встрепенулся, повернулся на месте, словно боевой робот и пристально взглянув на беседующих, направился к дому встав под окном.
   – На, подлечись, болезный… – открыв окно предложил сумасшедшему Валентин Иванович стаканчик и налил туда остатки браги.
   Бывший доктор выпил и поблагодарил:
   – Спасибо братья вирусы…
   – Кто?! – опешил Адам.
   – Вирусы, – тут же с готовностью пояснил бывший вирусолог. – Ты – вирус, я – вирус, он – вирус, все люди – вирусы! Мы зараза поразившая Землю!
   – Ну, понеслось… – вздохнул Векин, закрывая окно, но это не помогло.
   Спятивший вирусолог вдохновенно продолжал свою лекцию, все более распаляясь:
   – Появившись на Земле совсем недавно, каких-то пятьдесят тысяч лет назад, человек испоганил Землю! Загрязнил ее кожу-почву, заразил ее кровь-воду, сжег и вырезал ее легкие-лес! Уж как Земля ни старалась излечить себя от заразы, пытаясь смыть ее наводнениями и бурями, иссушить засухами, стереть землетрясениями, ничто не помогало. Вирус-человек оказался слишком живуч даже против природных лекарственных средств, что она создавала – эпидемий. И умерла бы планета превратившись в одну большую язву, но Земля приняла лечебную пилюлю-астероид! И почти излечилась… Но не до конца. Не до конца… Сохранились еще в ее теле метастазы в коих затаились болезнетворные вирусы, ожидая момента, когда они смогут прорвать тонкую перегородку своих полипов, предварительно видоизменившись под изменившийся мир и снова расплодившись, начать развиваться в опухоли-города…
   Адам вырвался из этого словесного потока только благодаря рези в мочевом пузыре.
   – Забавно, да?.. – горько усмехнулся Векин. – И я уже начинаю думать, что в чем-то он прав…
   Соколов ничего не ответив, только попрощался, поблагодарив за еду и поспешил в гостиничный дом, желательно не привлекая внимание сумасшедшего. А то ведь не отделаешься.
   «Надо же, люди-вирусы, – мысленно хмыкнул Адам. – Что ж, каждый сходит с ума по-своему».
//-- * * * --//
   День прошел в отдыхе физическом, но не умственном. Напарники учили молитвы и уставали они от этого не меньше чем от физических нагрузок. Раньше такие большие объемы в принципе ненужной информации им заучивать не приходилось. Так что мозги, образно говоря плавились.
   – У меня сейчас мозги потекут, – пожаловался Олег. – Ну почему нельзя было написать на нормальном языке, а? А не это: Господи, помилуй нас, на Тя бо уповахом… тьфу ты…
   – Сие есьм тайна великая…
   – В морду дам!
   Адам посмеялся над товарищем и углубился в брошюрку изучать очередную молитву. Мозги от старославянского языка действительно пухли.
   Соколов решил сделать перерыв, благо повод подвернулся, и спросил у напарника:
   – Как ты себе это «нормально» вообще представляешь?
   – Ну не знаю…
   – А ты попробуй переиначить на разговорный со старославянского. Вот например вот это…
   Адам пролистнул брошюрку, ткнул наугад в молитву, и прочитал:
   – К Тебе, Владыко Человеколюбче, от сна восстав прибегаю, и на дела Твоя подвизаюся милосердием Твоим, и молюся Тебе: помози ми на всякое время, во всякие вещи, и избави мя от всякия мирския злыя вещи и диавольского поспешения и спаси мя, и введи в Царство Твое вечное…
   Олег, забрал у Адам книжку, потому как сходу это запомнить нереально и читая про себя, вслух попробовал переиначить:
   – К тебе Владыка… проснувшись… обращаюсь, и на дела Твои… подрядился… Блин… Лучше оставить все как есть, – слался он еще немного попыхтев подбирая слова.
   – Согласен.
   Адам забрал свою брошюру.
   – Как мы вообще к нему подберемся к митрополиту этому? – решил новым вопросом сменить тему напарник. – Или сие тоже есьм тайна?
   – Будем действовать по обстоятельствам, – сказал Адам.
   Он тоже изрядно мучился подобным вопросом, ведь митрополит наверняка хорошо охраняется охранниками прозванными паладинами, а если им все же удастся сделать свою работу, то нужно еще суметь унести ноги. Эта задача представлялась еще более сложной чем ликвидация.
   – Ладно, учи дальше…
   Олег с хмурым видом уставился в свою тетрадку.
   Пришла ночь и напарники вновь распределили дежурства. На этот раз первому спать довелось Соколову.
   – И на этот раз никаких баб, – предупредил он Олега.
   – Почему?
   – По кочану. Второй сон будет более чутким. А я хочу выспаться.
   – Ладно…
   К счастью во вторую ночь к ним фурии жаждущие любви не жаловали. Хотя Адам мог предположить, что и вторую ночь он спал слишком крепко, чтобы реагировать на легкую возню.
   Как бы то ни было, свою посетительницу заглянувшую в гостиничный дом в начале его смены он отшил. В конце концов завтра предстоял долгий переход, потребуются все силы что ему удалось восстановить. Полнолуние опять же… кто его знает, может и впрямь активность всякой мерзости многократно возрастает. Надо будет озадачить «академиков» на эту тему. Вместо любовных утех он вновь взялся за зубреж молитв, читая и повторяя их чуть шевеля губами закрыв глаза для более глубокого сосредоточения.
   Но поспать как следует напарникам все же не удалось. Стоило только Адаму прилечь, как до ушей донесся хлопок взрыва. А потом застучали винтовочные и автоматные очереди.
   Протяжно завыл баззер тревоги.
   «Аталанкцы?!» – первое что подумал Адам.
   И неудивительно, ведь времени прошло довольно много с их последнего завоевания, могли уже начать расширение на север.
   Напарники быстро собравшись выскочили на улицу и понеслись в сторону оружейной, куда заперли их «мосинки».
   А в районе битвы слышался какой то утробный рев и визг.
   «Это вряд ли мотор рычит…» – усомнился в первоначальной версии противника Соколов.
   – Что бы это?! – вскрикнул Олег.
   – Скоро увидим…
   Наконец они получили свои «мосинки», только противник не стал ждать, пока обороняющиеся вооружатся, займут свои места по штатному расписанию и начнут отстреливаться.
   Все-таки эта система содержания оружия в оружейной комнате была несколько ущербной. В случае нападения терялось драгоценное время, пока доберешься до оружейки, пока получишь ствол, пока добежишь до своего места в оборонительной линии… Ведь в плане обороны куда лучше было бы держать оружие дома под рукой, только раздался сигнал тревоги, хвать оружие и шмыг к своей амбразуре.
   Впрочем, правила пишутся кровью, и это не исключение. Ведь не даром же говорят, что раз в год и палка стреляет. Так и тут, найдет на кого-то помутнение рассудка особенно после стакашка другого бражки, возьмет оружие и пойдет крошить своих односельчан. И такое случалось нередко и случается до сих пор, бывает что бросаются с ножами или топорами, но ущерб все же меньше чем от огнестрела. Так что в этом плане стволы действительно лучше держать под замком.
   – Тревога! Прорыв! – закричали во всю глотку те кто стоял на стене.
   Через стену перелазили огромные темные туши с горящими краснотой глазами. Берги.
   Адам невольно впал на несколько мгновений в ступор. Вживую этих монстров он видел впервые и в натуре они выглядели куда как колоритнее и страшнее чем на фотом или видео.
   Под три метра ростом, если встают на задние лапы, массивные, в черно-буром мехе, огромными лапами увенчанные длинными и острыми когтями. А голова с двумя парами глаз была покрыта натуральным роговым шлемом.
   Практически не реагируя на стрельбу по себе, только лишь взрыкивая и чуть дергаясь, они набрасывались на людей и с рыком рвали их на части, жадно заглатывая внутренности.
   «Сильно!» – оценил Адам.
   Вокруг велась беспорядочная стрельба по разбегающимся по деревне монстрам.
   – По глазам! Стреляйте по глазам!
   Но по глазам попасть не так-то просто. Во-первых маленькие, а во-вторых монстры почуяв опасность стали очень маневренными, несмотря на всю свою массу и размеры. Попасть в них можно было только в момент когда они раздирали свою очередную жертву. Но большинство не услышало или не вняло рекомендации и продолжали всаживать пули в туши монстров, что не очень-то их беспокоило.
   – По глазам!!! Стреляйте по глазам, черт бы вас всех побрал!!!
   Адам выбрав цель, рвущего какого-то мужчину всадил первую пулю. Но монстр в последний момент пошевелился и она угодила в роговой шлем, натурально срикошетив как от броневого листа. Но вторая пуля все же достигла цели. Зверь оглушительно взревел, встав при этом на задние лапы и третью пулю Адам загнал ему в глотку.
   Монстр словно захлебнулся собственным ревом, вздрогнул и беззвучно повалился на спину.
   – Это новое средство борьбы с нами природы братья вирусы! – раздался крик сумасшедшего. – Природа изобрела новое лекарство против нас – антитела! Они пытаются вскрыть и выжечь наши метастазы!
   Сумасшедший проповедовал недолго, до тех пор пока одно из «антител» не набросилось на него и одним движением оторвало голову.
   «Еще одному болезнетворному вирусу конец», – невольно подумал Адам и прицелился в монстра с ревом занявшегося сумасшедшим, раздирая его на мелкие куски.
   – Олег!!! – закричал Соколов, увидев что напарник увлекшись расстрелом одного монстра совсем перестал контролировать обстановку вокруг, а между тем к нему приближался еще один берг.
   Адам всадил в медвежьего мутанта пулю, заставив его отвлечься от выбранной цели и обратить внимание на причину своей боли. Адам сделал еще, выстрел, и еще, а потом боек сухо щелкнул, сообщив что даже увеличенный магазин имеет неприятное свойство опустошаться.
   Адам едва сумел увернуться от мощного прыжка раненого монстра, может его раны и спасли Адама, так как зверь потерял прежнюю свою великолепную координацию движений. И неудивительно, учитывая что от четырех глаз осталось только два.
   Заряжать винтовку времени нет, бежать тоже глупо. Адам не успеет сделать и полудюжины шагов как берг нагонит его двумя прыжками и подомнет под себя, раздавив своей тушей или снесет голову ударом лапы.
   Оставалось только одно… воспользоваться своими ненормальными для обычного человека способностями. Вот только особой уверенности в своих силах не было. Он не Кукловод. И тогда он действовал чисто инстинктивно, а сейчас требовалось повторить тот же трюк уже вполне осознанно, а это две большие разницы. Так что его сомнения были понятны.
   Но смертельная опасность всегда мобилизует все резервы организма будь то физические, умственные или вовсе необъяснимые. Вот и сейчас, когда мутант развернулся и бросился в атаку, Адам сам не понимая как, атаковал берга своей ментальной силой, как тогда Кукловода.
   Нет даже не атаковал, в конце концов остановить такого монстра прямым противодействием, это все равно что встать на пути у танка и стрелять в него из пистолета. Раздавит и не заметит. Тут нужен либо калибр покрупнее – настоящий Кукловод-мозголом, либо хитрость.
   Адам сработал несколько иначе именно в «хитром» варианте. Краем глаза заметив что у Олега и еже с ним не удалось совладать со своим монстром и тот сильно разобидевшись на порчу своей шкуры бросился на обидчиков. Вот подмял одного и не останавливаясь, продолжил погоню за очередным неудачником. И направление было точно на Адама.
   И воспользовавшись этим обстоятельством Соколов воздействовал на «своего» мутанта не прямым приказом вроде: «стой» или «прочь от меня, я невкусный», а переориентировал цель уже бросившегося в атаку берга, на своего собрата, что уже вот-вот должен был откусить Олегу его дурную голову. Сделал он это «перекинув» свой образ на берга догонявшего напарника.
   Неизвестно смог бы он это сделать в спокойной обстановке, даже если не учитывать его способности к воздействию только в стрессовых ситуациях, ведь мутанты достаточно умны… Но сейчас в запале ярости, желании порвать врага, весь ум уходит на второй план, рулит только инстинкт, вот он-то и бросил одного контролируемого берга на другого.
   Мутанты кубарем покатились по дороге и полетели клочки по закоулочкам. Рвали противники друг друга знатно…
   – Адам! – воскликнул Олег, только сейчас заметив напарника. – Что с тобой?! Ты ранен?!!
   Соколову действительно было несладко, он почти потерял сознание. Все-таки ментальные воздействия отзывались жестким откатом. И неудивительно, как говорится, за все нужно платить.
   Так и не дождавшись ответа, Олег подхватил Адама и потащил прочь от увлеченно дерущихся медвежьих мутантов.

Глава 10

   Жертв нападения бергов оказалось очень много. Не меньше пятидесяти разорванных в клочья человек: женщин, мужчин, стариков и что самое плохое – детей. Еще почти сотня сильно покалеченных. И то что медвежьих мутантов положили почти всех ничуть не радовало.
   Напарники ушли из деревни, как и планировали рано утром, то есть почти сразу, как удалось покончить с монстрами. Все дальнейшее их не касалось. Задерживаться смысла нет. Зачем? Разве что помочь местным похоронить мертвых? Но это они и сами сделают. А для них время – золото.
   – Как вспомню этих монстров, так трясет всего, – признался Олег.
   – Да, приятного в их виде и повадках мало, – согласился Соколов, заново в мыслях переживая свою схватку с монстром, пытаясь вспомнить и как-то разбить на составляющие свои действия, чтобы можно было воспользоваться своими способностями не вдруг в момент стресса, когда жизнь висит на волоске, а вдумчиво и размеренно по собственному желанию при малейшей надобности. Получалось не очень, механизм ментального воздействия не удавалось четко выделить, все выходило чисто на рефлексах.
   – …И чего они только полезли?
   – Жрать захотели вот и полезли… – отвлекся от своих раздумий Соколов, осознав, что пропустил большую часть сказанного напарником и хуже того – перестал контролировать обстановку, а это чревато.
   «Анализировать буду потом, – решил Адам, – в безопасном месте».
   – Конец весны, жратвы мало. Ладно, хватит пустых разговоров, лучше прочитай мне, что ты успел выучить, пока мы в деревне куковали.
   – Я? Хм-м… Ничего…
   – Совсем?!
   – Совсем… – понурил голову Олег. – Все время некогда было, то монстры, то…
   – То девочки, – раздраженно кивнул Адам. – Вот же блин блинский! Мы же так завалим все дело! Первое, оно же последнее! И нас распнут на крестах как лохов!
   – Я обязательно выучу в следующей же деревне. Все будет чин чинарем!
   – Да ни хрена ты не выучишь. Когда дойдем, устанем как собаки… А потом опять кто-то захочет воспользоваться нашими… концами.
   – Отошью.
   – Не отошьешь. Это не так-то просто… – глухо признал Адам. – Когда предлагают сами страждущие, от этого трудно отказаться. Ладно, повторяй за мной… Будем учить в пути. Итак: Отче наш, Иже еси на небесех…
   – Отче наш, Иже еси на небесех…
   – Да святится имя Твое…
   Так разучивая вслух молитвы необходимые для успешного внедрения в Орден, они шли по дороге зорко поглядывая по сторонам. Следовало проявить особенную осторожность, ведь пара тройка бергов сумела скрыться из деревни. Оставалось только надеяться что они достаточно сильно ранены, чтобы бегать по следам. Или сыты.
   – Интересно, есть бог на свете? – во время передышки поинтересовался напарник.
   Адам покосился на Олега соображая говорит ли он серьезно или так, что называется придуривается. Но на придурь вроде было не похоже и Соколов в свою очередь спросил:
   – Чего это ты о боге заговорил? Разучиваемые молитвы на тебя так сильно повлияли?
   – Не знаю… просто так. Ведь верят же в него некоторые люди, а раньше так и вовсе целые храмы ему посвящали. Неспроста же ведь?
   – В бога верят слабые духом. Вера для таких людей, что костыли для инвалидов. По крайней мере я так считаю. Те кто хочет свалить на высшую силу все чего не понимают, причины собственных неудач в жизни, дескать, на все воля божья и неисповедимы пути господни и все прочее в том же духе лишь бы самому ни за что не отвечать. И вообще, по-моему это самый глупый вопрос и самая никчемная тема для обсуждения.
   – Почему?
   – Ну если бы он был, то разве допустил бы такое безобразие, что свершилось?
   Олег помолчал, соображая, а потом произнес:
   – А почему бы и нет?
   – То есть?! – удивился Адам.
   – Ну… к нам как-то приходил миссионер, он рассказывал о всемирном потопе что устроил Бог, когда увидел как сильно люди погрязли в грехе. Спаслась только благочестивая семья Ноя в ковчеге что они построили по указу Бога.
   – И ты хочешь сказать, что Братский анклав это своеобразный Ноев ковчег?
   – Типа того, – смущенно кивнул Олег. – Люди снова погрязли в грехе и, Бог в очередной раз решил очистить землю от скверны, только на этот раз не потопом, а наслав астероид.
   – Ну в принципе в твоей аналогии просматривается весьма ясная параллель с библейским сюжетом, – согласился Адам. – Но все же неувязочка вырисовывается если допустить что уничтожение человечества действительно есть божья воля, как наказание за грехи.
   – Какая?
   – Да мне как-то сложно предположить, что в анклавах спаслись только праведники, как Ной и его семья. По мне так как раз наоборот, большинство из спасшихся как раз самые что ни на есть грешные грешники. Уж сколько тут всякой мерзости происходит, даже думать тошно, начиная от банальных убийств и заканчивая каннибализмом.
   – Хм-м… действительно, – согласился Олег. – Но может это урок, чтобы люди увидели, что они свершили и через понесенные страдания перевоспитались, дабы никогда впредь ничего подобного не случалось.
   – У людей слишком короткая память. Пройдет пара тысяч лет и все вернется на круги своя. Кроме того, на мой взгляд, на этот раз, боженька перестарался в наказании неразумных детей своих. Еще немного и перевоспитываться будет некому. Разве что каким-нибудь мутантам-морлокам, кукловодам-мозголомам или вовсе вампирам. Но они по большому счету уже не люди.
   – Тогда может Катастрофа есть дело рук Дьявола? – предположил Олег после короткой паузы.
   – В теологическом плане я думаю, это было бы ближе к истине. Особенно если предположить что Бог и Дьявол действительно противостоят друг другу как утверждают священники.
   – То есть? Ты считаешь, что они не противостоят, а сотрудничают?!
   – Точно. Они заодно, – кивнул Адам.
   – Почему ты так решил?
   – Ну сам подумай… Все праведники попадают на небеса и блаженствуют в райских кущах. Все грешники соответственно проваливаются в ад, где их ждут вечные мучения. Ничего странного в догмате не заметил?
   – Да нет вроде…
   – Тогда спрашивается, собственно с какого такого бодуна? Ну с раем и праведниками все понятно, они не клюнули на соблазны Дьявола и получили свою награду от Бога – блаженство, хотя это тоже весьма странная награда.
   – В смысле?
   – Чуть позже поясню… Разберемся с раем и адом. Собственно Дьяволу зачем, условно говоря, кипятить в смоле души людей, которых он заманил в свои сети? Что из врожденного садизма?
   Олег хохотнул.
   – Правильно – вряд ли. Зачем ему мучить тех кого он заполучил себе, по сути, солдат своей темной армии? Он их должен холить и лелеять, устроив им в нижнем мире свой рай на свой темный манер: оргии, обжорства и так далее, чтобы солдаты копили силы для решительного боя за власть над Миром. Но, как нам говорят, все кто попал в ад наказаны вечными мучениями. И кто же их наказывает, повторяю – НАКАЗЫВАЕТ! То есть он вроде палача. А при ком всегда служат палачи? Верно, при власти. А власть у кого? У бога! Из всего этого получается логичный вывод, что Дьявол слуга Бога, а не его противник и выполняет свою грязную работу – мучает души тех, кто польстился на силу темной стороны. В качестве доказательства этого можно привести соотношение сил сторон. Ведь кто такой Дьявол?
   – Антипод бога?
   – Да, но кто он в более библейском плане? – продолжал пытать Соколов.
   – Э-э… вроде низвергнутого ангела…
   – Да, низвергнутый за бунт архангел, а не ангел. Всего лишь… мятежный архангел. Одни против самого Бога – суть всего сущего, альфа и омега, начало и конец! А при Боге еще есть другие архангелы, как минимум еще одиннадцать, если брать дюжину. Будем считать, что архангелы равны по своей силе. Получаем один к одиннадцати плюс Бог. Ну и каково? И что, Бог со свитой архангелов не смогли справиться с мятежником и он им строил всяческие козни, души переманивал и т.д. и т.п.? Да он бы ни за что ни выстоял если бы за него взялись всерьез. Но не взялись и люди испытывали мучения, смерть близких, сами мучились от заразных болезней, бесчисленных войн и все такое прочее.
   – Ну, они, в смысле проповедники, говорят, что боль и страдания очищает людей.
   – Ага, как бы не так! – усмехнулся Адам. – Болезни и войны делают людей только еще более непробиваемыми и черствыми. Они просто перестают воспринимать чужие страдания. Вот совсем недавний пример: нападение монстров в деревне. Куча разорванных на клочки трупов, кровища течет ручьями, кишки по улицам разбросаны… Что ты почувствовал глядя на все это? Только честно.
   – Ну…
   – Да ни шиша ты не почувствовал! Как впрочем и я… Так где тут наше очищение? Или может очистились души тех кто потерял родных: жен, мужей, матерей, отцов, детей? Что-то я сильно сомневаюсь в этом… Вот и спрашивается, а почему вся эта священная кодла не взялась и не прибила Дьявола устраивающего подобные ужасы, если они запросто могут с ним справиться?
   – Потому что они заодно… – с непонятной интонацией не то восхищения сделанными выводами, не то изумления от того, что он сам до этого не очень-то сложных выкладок не додумался, прошептал Олег.
   – Верно. Заодно. Играются с людьми сволочи, словно дети в солдатики или… в компьютерную игру стратегию. А если верить мифам прошлого, то бывало выходили на сцену чтобы поиграть в шутер от первого лица. До того доигрались, что всемирный Армагеддон устроили и выжившим игрушкам приходится ютиться в сжимающемся под натиском Проклятых земель кольце анклавов. Но впрочем, о чем это я? Ведь ни Бога ни Дьявола нет… Вера вообще есть ни что иное как опиум для народа. Не стоит верить ни в Дьявола, ни в Бога, ни в то, что придет его сыночек Иисус Христос и спасет нас бедных и сирых.
   – Жаль…
   – Да, я тоже иногда жалею.
   – Да?! – удивился Олег с изумлением посмотрев на напарника, дескать неужто и вправду жалеешь, это после таких-то речей!
   – Ага, – кивнул Адам и недобро, даже озлобленно усмехнулся. – Если бы этот спаситель явился бы не запылившись, я бы был в числе тех, кто распял бы его во второй раз! Но предварительно помучил за все то что его папаша с нами сделал! Я бы жестоко отомстил бы ему за все наши мучения, страдания, страхи, ужасные смерти родных… Все бы ему припомнил. Я бы ему такие страсти устроил, так что мучения, что он испытал от рук римлян, показались бы ему оздоровительным массажем! Я бы повыдергивал бы ему все ногти, предварительно загнав туда по дюжине иголок, переломал бы ему все косточки, кожу бы на ремни срезал, а потом бы поприжигал раскаленными нательными крестиками! Я бы…
   Соколов резко замолчал крепко стиснув зубы, увидев как ошарашено на него смотрит Олег, и осознав что, пожалуй, он действительно излишне сильно разошелся. Нужно быть выдержаннее в особенности потому, что они идут к храмовникам поклонникам этого бога и Христа и если он там сорвется хотя бы на одну сотую от того как это произошло сейчас, то не он распнет спасителя, а его прибьют гвоздями к кресту.
   «А ведь и правда, появись он передо мной, – подумал Адам, – я не стал бы просить его о исцелении, воскрешении, вообще ни о чем. Просто взял бы, и начал делать все то, о чем сказал…»
   – А что ты говорил про странность божественной награды райского наслаждения праведникам? – все же поинтересовался Олег, после длинной паузы.
   – А? А-а… райское наслаждение… – усмехнулся Соколов.
   Адам не стал отмахиваться от вопросов напарника. Все-таки они идут к храмовникам и как бы Олег обдолбанный там религиозной идеологией не переметнулся к врагу и не раскрыл их цель. Всякое может быть. Психолог прав, люди хотят быть частью чего-то большего, сильного, возвышенного. Лично Адам решил стать карающей дланью Академгорода – ангелом смерти. Олег в принципе тоже, но Соколов чувствовал в нем какую-то незавершенность, что ли. Слишком ветреный. Надежность под вопросом. Так что следовало его соответствующим образом обработать, чтобы в критический момент он не сбился с выбранного однажды пути.
   – Ну что ж, давай подумаем вместе, что с ним не так. Вообще скажи мне, леность ведь по словам храмовников есть грех?
   – Ну да… Люди должны трудиться… быть чисты в помыслах и делах…
   – Ну вот, отвечающие всем перечисленным требованиям попадают в рай и занимаются чем? – подначил напарника Адам.
   – Чем?
   – Да ничем! Их души в раю маются ГРЕХОМ, то есть бездельем! Получают обещанное блаженство! Словно их накачали божественным ЛСД и они кайфуют развалившись на облаках!
   – Хм-м… а ведь верно, – прыснув смешком, согласился напарник. – Божественный ЛСД! Ха-ха! Кайфуют!
   – Ладно, давай пойдем дальше в своих рассуждениях о душах, рае, аде и прочем религиозном продукте… Собственно, зачем тому же Богу души в раю, если они ничем не занимаются? Парят себе средь облаков, подсев на амброзию. Ведь ничего же не делается просто так, во всем должен быть определенный смысл, а как мы выяснили райское блаженство по сути своей есть грех и вряд бы Бог позволил заниматься греховным делом в своих чертогах. Он все-таки Бог а не Дьявол, коему по статусу положено творить зло сбивая людей в грех.
   – Пути господни неисповедимы… – ответил на церковный лад Олег.
   – Как я ненавижу эту фразу! – злобно процедил Адам.
   – А что так? – удивился Олег реакции напарника, хотя он уже успел убедиться, что Соколов практически богоненавистник.
   – Об этом тоже чуть позже… – отмахнулся Соколов. – Сначала давай разберемся с душами и их ролью как в раю, так и в аду. Итак, ничего не делается просто так. Так зачем Богу души праведников в раю? Оставим Дьявола и котлы с серой, может он и впрямь маньяк.
   – Э-э… не знаю.
   – А если еще немного подумать? – проникновенно спросил Адам, по сути подталкивая напарника к нужному ему ответу.
   – Может Он от них что-то получает? – осторожно предположил Олег.
   – Бинго! – воскликнул Адам, получив желаемое. – Да вы батенька еретик! Тебя на костре надо сжечь за такие слова. Ишь чего выдумал – божественная матрица!
   Олег невольно засмеялся, представив себе картинку из одного фильма, как от душ содержащихся в колбах получают энергию. Правда в фильме были тела и там получали электричество, но суть от этого не меняется.
   – Бред!
   – Вот и я о чем, – кивнул Адам. – Бог и его ангельская кодла тогда становится энергетическими вампирами. А люди – скот что разводят на Земле-загоне, для получения душ, как мы получаем от тех же куриц яйца, а когда они гибнут то и все остальное – пух, перья, мясо… Получается что Бог получает энергию от душ витающие в блаженстве, а Дьявол тогда – от боли и страданий. Бред.
   – Тогда зачем Богу души в раю?
   – Это интересный вопрос… Но в принципе данная награда праведникам говорит о том, что сама концепция Рая с посмертным блаженством высосана из пальца не очень умными и недальновидными людьми, что не смогли посмотреть чуть дальше и осознать всю идиотичность догмата. Они это сделали лишь бы решить сиюминутные задачи.
   – Какие?
   – Начнем с того, что христианство изначально была религией рабов… распространяясь среди рабов Римской империи.
   – При чем тут это?
   – Сейчас поясню… Вся христианская идеология была окончательно сформирована в Средние или Темные века, когда большая часть людей была так или иначе в рабстве у знати. И больше она не развивалась. Догматы закостенели, была реформация, что-то сдвинулось, но не сильно. Разве что признали, что и у женщин тоже есть душа. До этого ее наличие у женщин отрицалось. Церковь как и знать купалась в роскоши, и чтобы сохранить такое положение вещей, чтобы чернь не бунтовала, они и придумали, что души их после тяжких трудов на земле в раю хорошо отдохнут, так что трудитесь рабы божьи и не дергайтесь, а то попадете в ад в котлы с серой. Потерпите немного, ведь это временно, скоро сдохнете, а там и рай с вечным блаженством. И не нужно бунтовать против своего рабского положения, вспоминая, что господь сделал всех людей равными. Ведь вы же рабы божья, так чего теперь, побудьте рабами у своих господ и церкви, от вас не убудет… Вас ударили по правой щеке, ну так подставьте еще и левую, и в том же духе. И чернь работала не разгибая хребта. Людям просто некогда было подумать о бредовости подобных заявлений церкви, о нестыковках в догматах, они вкалывали от рассвета и до заката, чтобы хоть как-то прокормиться, отдавая большую часть выращенного своим господам и той же церкви. А недовольных, кои все же время от времени появлялись, и а всяких там ученых умников, сжигали инквизиторы.
   – На счет рабов божьих… так вроде там что-то другое имелось ввиду, а не привычное пониманием нам рабства, – заметил Олег.
   – Что именно?
   – Я не знаю.
   – Вот и я не в курсе. Но в чем-то твои стенания насчет того что молитвы можно было бы переписать на современный лад оправданы.
   Олег хохотнул.
   – Со временем слова меняют смысловую нагрузку вплоть на противоположные. Так скажем слово «тварь» стало ругательным, хотя изначально произошло от «творение». Тварь божья. А как понимать «Раб божий»? Вот об этой косности я и говорю. Ну поменялась смысловая нагрузка, так поясните, замените…
   – А что ты говорил о путях, в том смысле, что они не неисповедимы?
   – Вот тоже один из таких моментов догматического застоя и нежелания церковников развивать учение. Но начну немного издалека. Собственно о фразе «Раб божий». А ты никогда не задумывался, а на кой собственно черт богу нужны рабы? Если за этим словом все же нет второго толкования?
   – Э-э…
   – То-то и оно. Ему там что в райском саду грунт нужно в тачках перевозить? А ангелы стоят с плетками, в руках поводки от злобно лающих церберов и подгоняют особо неторопливых?
   – Ха-ха! Ну ты скажешь тоже! Это уже больше похоже на ад!
   – Ну а зачем еще? Нужны были бы ему рабы, создал бы других тварей, послушных и бессловесных с минимум мозгов. Но он нам дал разум… а рабам он как-то не сильно нужен.
   – Но при чем тут неисповедимость путей? – спросил практически запутавшийся напарник.
   – Я как раз к этому подхожу, – кивнул Адам. – Итак, господь создал человека по образу и подобию своему. Собственно, что конкретно он создал по своему образу и подобию?
   – Тело?
   – Какое, на, тело?! Ты всерьез думаешь, что Бог, если бы он существовал в реале, витал бы на облаках сидя на троне в человеческом обличье?
   – Ну да… глупость. Тогда что?
   – Душу он создал по образу и подобию своему! Душу!
   Олег покаянно кивнул, признавая свою промашку и удивляясь, как сам до этого не додумался.
   – Только в немного урезанном виде, так сказать свою копию с отключением некоторых чисто божественных функций. Ну там создавать миры и так далее. Хотя и эта функция не урезана до конца.
   – То есть?!
   – А то и есть. Ведь каждый может силой своей мысли создать свой собственный мир, только не в реале, а вот тут, – постучал Соколов пальцем по своей голове. – Тут все зависит только от твоей фантазии. Эффект Бога.
   – Но я так и не понял…
   – Я как раз подошел к сути твоего вопроса. Итак, если в каждом из нас копия божественной души, его искра, пусть и с несколько обрезанными функциями, то почему храмовники отказывают нам в возможности исповедать путь создателя нашего? Ведь мы дух от духа его, а значит теоретически можем постичь, то что он задумал.
   – Действительно…
   – Просто эта фраза о неисповедимости путей господних, отмазка людей которые всем довольны и нежелающих думать о чем-то еще. Ведь это так утомительно. Гораздо утомительнее чем целыми днями осенять себя крестными знамениями, махать кадилом и читать молитвы. Башка во время сих действий свободна. Они почему-то решили, что служение господу лишь в том, каким манером креститься, какую одежду носить, в какой позе детей делать и какие молитвы и сколько раз в день читать. Кстати, в связи с этим, вновь встает вопрос о рае. Зачем мы ему там нужны?
   – И?
   – Уж точно не в качестве рабов и не батарейки из божественной матрицы. Ты не находишь?
   Олег снова кивнул.
   – Может тогда в качестве помощников осознавших наконец его замысел?
   Напарник немного подзавис. Слишком уж неожиданный, для него по крайней мере, открылся ракурс зрения на довольно привычную тему.
   – Но если бог всемогущ, то зачем ему помощники.
   – Верно… тогда может для тех кто познал таки путь его, даруется возможность самому стать богом и сотворить собственный мир?!
   От такого предположения не то что Олег застыл, но даже сам Адам офигел.
   Пауза на осмысление сказанного потребовалось большая, но Соколов вышел из «пике» первым.
   – И вот такие нестыковки встречаются сплошь и рядом. В какую историю ни тки, обязательно наткнешься на неразрешимое логическое или догматическое противоречие.
   – Так уж и в каждой!
   – Хочешь проверить? Валяй. Какой эпизод разберем?
   – Э-э… признаться я не силен в Библии.
   – Да я тоже. Думаешь специально что-то изучал?
   – Если послушать, то именно так и кажется, – согласился Олег.
   – Ничего подобного, нахватался там да сям. Что касается библейских историй, то давай возьмем самую широко известную.
   – Про яблоко что ли?
   – Ага, про него.
   – И где там нестыковки?!
   – Сейчас расскажу. Итак, создал Бог Адама и Еву и выпустил он эту дурную парочку нудистов в райский сад, то бишь Эдем и сказал Он им: можете жрать все что увидите, что растет и шевелится, летает и плавает, но только не эти яблочки. Видишь противоречие?
   – Нет, – недоуменно отрицательно качнул головой Олег.
   – Эх ты… Бог сделал запрет, но оставил запретный плод доступным, а что это не есть как искушение?!
   – Блин!
   – Самый что ни на есть блинский блин, – с усмешкой согласился Адам. – Бог выступил в роли Дьявола искусителя! Разве это божественные методы? Нельзя чтобы они скушали плод знания, так огороди. Но он искусил и они не могли не поддаться искушению. И в том был его замысел.
   – Но там вроде их окончательно искусил Змий? То ли сам Дьявол, то один из его демонов.
   – А это как раз вторая нестыковка.
   – И в чем она заключается?
   – А ты как думаешь? Могла ли хоть какая-то чужеродная сущность появиться без ведома Бога в его непосредственной вотчине?
   – Действительно, сомнительно как-то…
   – Вот и я о чем.
   – Так кто же это был под видом Змия? – спросил Олег. – Сам Бог что ли?
   – А черт его знает. Это кстати относит нас к вопросу о вражде Бога и Дьявола. Но раз Змий был не приспешником Дьявола, то значит Бога. Видать надоело Богу, что эта парочка голышом вот уже почти тысячу лет носится по его саду и совокупляется под каждым кустом… и ничего не делает, а создавал он их себе в помощь, разум дал, а они им не пользуются гады, вот и решил подтолкнуть их к активным действиям. Только вышло все через ж… Адам, оказался полным чмом, и вместо того чтобы покаяться, за то что нарушил запрет и вкусил запретный плод, заложил Еву. Дескать это она его надоумила. Стукач, – сплюнул Соколов. – Мне даже как-то гадко что меня назвали в его честь… Ну и вышиб их Бог пинком под зад из рая на Землю.
   – Да уж, – хохотнул Олег.
   – Но это еще не все. Дальше вообще полный атас и гондурас!
   – В смысле?
   – О появлении человечества. Уж эту нестыковку даже слепой увидеть обязан.
   – Их было всего двое… – после короткой паузы произнес Олег, начиная понимать, то на что раньше внимания не обращал.
   – Именно! Адам и Ева так старались, что настрогали кучу детей, где-то с полтыщи, благо жили долго. Это понятно. Тут все в норме… Но как появилось следующее поколение, скажи мне?!
   – Инцест…
   – В точку!!! Большего греха я в принципе не знаю. Как писатели библии этот момент упустили, я просто не понимаю.
   Олег скривившись смачно сплюнул.
   Соколов только улыбнулся. Свою цель он достиг. Если и было в глазах напарника хоть тень очарования Храмовниками их типа возвышенной идеологией, то сейчас от нее не осталось и следа.
   – Но мы что-то отвлеклись, – наконец сказал Адам успокоившись. – Давай учить эту косноязычную галиматью дальше.
   – Да, давай… – согласился Олег.

Глава 11

   Учить молитвы на ходу вообще не очень-то удобно. Есть постоянная угроза споткнуться обо что-нибудь и упасть. Кроме того это отвлекает внимание от более опасных вещей. Все-таки они как-никак идут по лесу, пусть по дороге, но вокруг все же враждебный лес из которого в любой момент может выскочить какой-нибудь видоизмененный зверь, а то и целая стая и разорвать путников. На них могли напасть бродячие морлоки и даже обыкновенные люди польстившись на две занюханные «мосинки».
   Но напарникам повезло. Путь от баронства Коченга до Чистого, они преодолели без особых проблем.
   Город Чистый являлся вторым после Академгорода, не считая Братска – вотчине морлоков, в котором побывали напарники. Уж чего-чего, а чистоты в Чистом, как раз и не наблюдалось. Если в Академгороде имелись специальные бригады дворников и ассенизаторов, то тут этим и не пахло… Точнее очень даже воняло, ведь повсюду виднелись кучи мусора, из колодцев тянет нечистотами, тухлятиной и гнилью.
   Так же этот город являлся одним из немногих населенных пунктов, где при себе разрешалось носить любое оружие. Хоть гранататометы.
   – Ну и вонь, – поморщился Олег.
   Впрочем, в Верхнем городе, где жили наиболее состоятельные горожане, а так же располагался «замок» владетеля, огороженный еще одной стеной куда как более основательной чем внешняя городская, дела обстояли гораздо лучше. Имелись все необходимые городские службы и даже канализация работала.
   Но напарникам туда путь закрыть, впрочем им туда и не требовалось попасть. Они двигались в кабак низкого пошиба, спрятанного в подворотне, в полуподвальном помещении.
   Вот и нужный им объект под названием «Карданный вал».
   Напарники спустились в провонявший табаком-самосадом сумрак. Освещался кабак керосиновыми лампами, только вместо керосина в лампу заливали какой-то жир, так что пованивало не пойми чем.
   Кабак был заполнен наполовину, посетители только-только подтягивались.
   Напарники подошли к стойке за которой с невозмутимым видом стоял бармен и как водится протирал стаканы полотенцем, разве что не плюя в них.
   Адам присев на высокий стул, сделал заказ:
   – Два пива…
   И положил на стойку наполовину разрезанную серебряную монету.
   Бармен на мгновение перестал протирать очередной стакан, цепким взглядом осмотрел напарников и кивнул.
   – Айн момент парни. Светлого или темного?
   – На ваше усмотрение.
   – Тогда темного…
   Напарники кивнули. Пароли и отзывы были получены, все было в порядке.
   Академгород держал почти во всех баронства, графствах и герцогствах своих людей – резидентов, собиравших любую важную информацию, или конкретную по заданию из Центра. Как правило они являлись владельцами вот таких забегаловок. И неудивительно, ведь где еще можно получить информацию не привлекая к себе внимания? Стой, протирай стаканы полотенцем и слушай. Даже вопросов задавать не надо, разве что наводящие, и люди сами все растреплют.
   Бармен налил в кружки пива и поставил перед клиентами.
   – Через час я к вам зайду в гостиницу. Для вас есть информация.
   – Мы еще не сняли номер…
   – Снимите. Я вас найду.
   Напарники кивнули, заказали еды и пересев за столик плотно поужинали, отказавшись от десерта в виде проституток попытавшихся «приклеиться».
   Через час в номер гостиницы, что сняли напарники и впрямь пришел бармен.
   – У меня мало времени, – сказал он. – Вы опоздали. Почему?
   – Снежная вьюга сбила с курса.
   – Ясно. Ваш храмовник ушел.
   – Ч-черт, – ругнулся Адам.
   От храмовника они должны были получить «благословение». Просто так взять и прийти к Храмовникам без какого-то пароля от вербовщиков-поручителей невозможно. В лучшем случае определят к наемникам в первые ряды. В худшем – распнут на кресте.
   – А куда?
   – На восток. Судя по всему в Коченгу.
   – Плохо. Мы только что оттуда… Конечно мы побывали всего в паре деревень, но сидеть и ждать храмовника в тех что не засветились бессмысленно, он там может и не появиться вовсе. А еще где-нибудь храмовники засветились?
   – Да. Тут вам повезло. Как раз в Карахун прибыл один.
   – Отлично! Нам только через реку перебраться!
   – Поторопитесь.
   – Мы отправимся с рассветом.
//-- * * * --//
   Между баронством Чистое и графством Карахун имелось регулярное паромное сообщение, курсировала баржа с паровым двигателем, так что перебраться в «зеленую зону» или внутреннюю зону анклава удалось без проблем. Плохо то, что городки разделяет некоторое расстояние, точнее десять километров и их пришлось протопать пешком, потратив три часа драгоценного времени.
   Теперь оставалось лишь надеяться что храмовник-вербовщик все еще на месте и за ним не придется гоняться по всему анклаву.
   Двигаясь по направлению к очередному резиденту Академгорода, напарники проходили мимо церкви у которой собралась небольшая толпа человек в сорок-пятьдесят. С трибуны о чем-то горячо с фанатичным блеском в глазах вещал молодой священник в черной сутане.
   – Кажись это тот, кто нам нужен, – сказал Адам, кивая в сторону оратора.
   – Похоже на то, – согласился Олег.
   Напарники изменили направление движения и пристроились в задние ряды слушателей.
   – Покайтесь братья и сестры! Одумайтесь! Ведь живем как звери в грехе! Живем как раньше жили и посмотрите к чему это привело! Бог покарал нас! Но мы вместо того чтобы измениться, осознать свою неправедность, как и прежде грешим…
   Храмовник продолжал в том же духе еще какое-то время, на разные лады повторяя одну и ту же мысль, что надо покаяться, прийти к богу через Церковь, усердно молиться, следовать заповедям и будет всем спасение небесное и счастье земное…
   Надо признать, что сторонников у Храмовников хватало. Явных не так уж и много, самые фанатичные, большинство сидело в этаком подполье, как это было на заре становления христианской веры. Правда особых гонений как в Римской империи на них не устраивали, никто не травил их дикими зверями и не распинал на крестах вдоль дорог (хотя такое в паре баронств все же случалось), но все равно афишировать свою принадлежность к кресту они открыто не желали.
   Что поделать, людям всегда, даже в самых безнадежных ситуациях хочется верить в чудо и Храмовники им такое чудо обещали. Всего-то и надо, чтобы в истинную веру обратились все жители Братского анклава и будет всем Щастье.
   Храмовник распинался еще минут десять, после чего провел короткое моление и народ стал расходиться. Потянул в сторону Олега Адам.
   – Ты чего? – удивился напарник. – Давай подойдем и сделаем свои дела, получим это чертово благословение и пропуска.
   – Не… слишком фанатичный этот…
   – Так чего теперь, еще одного храмовника искать будем?!
   – Зачем? Тем более не факт что следующий будет лучше. Нужно использовать имеющийся шанс.
   – Ну и чего ты задумал?
   – Идем…
   Соколов увел напарника к очередному резиденту Академгорода заведовавшего такой же задрипаной пивнушкой как и в Чистом. Резиденты обладали не только обширной информацией обо всем что происходит в округе, но и имели многочисленные связи в самых разных кругах, вплоть до выхода на пиратов Проклятых земель, иногда служа посредниками между заказчиками и исполнителями тех или иных мягко говоря не совсем законных дел.
   Одним из таких контактов и решил воспользоваться Адам. Резидент обещал все устроить в лучшем виде.
   Когда Соколов рассказал о своем плане напарнику, тот был обеими руками «за» ибо он гарантировал им не просто пропуск, а при удаче VIP-пропуск гарантировавших им относительно теплые местечки, если конечно таковые привилегированные пропуска вообще у храмовников существуют. Если даже и нет, то они ничего не теряют. И риска никакого, так что попробовать стоило.
   Храмовник не обманул ожидания начав проповедь точно по часам торопясь окучить и оболванить своими речами как можно больше людей за минимальное время пребывания в городе. Ведь миссионеры долго на одном месте не задерживаются. Ведь Храмовники подели весь Братский анклав на дюжину экзархов и каждому миссионеру дали свой где они и должны были нести слово божье и при случае вербовать братьев-воев.
   – Волки, бей овец! – раздался писклявый крик и на собравшихся у церкви людей, набросилась группа из двадцати-тридцати человек в масках вооруженная дубинками.
   Прихожане с криками рванули прочь от церкви охаживаемые дубинками. Кто-то падал на землю и тем добавляли ногами.
   – Подставляйте вторую щеку, рабы божьи! – орали нападавшие.
   Священник геройствовать не стал и увидев что на него летит сразу два молодчика желающих намять ему бока, бросился прочь.
   Не стали со всеми разбегаться только Адам с Олегом. Наоборот они отбиваясь от нападавших (те когда им оказывали сопротивление быстро теряли к несостоявшимся жертвам интерес) стали подбираться к храмовнику ближе.
   Храмовника тем временем догнали, повалили на землю и принялись жестоко избивать ногами и дубинками.
   – Пошли прочь поганые псы! – крикнул Адам, сбивая с ног одного из них.
   Второго повалил Олег.
   Несколько секунд борьбы, и пара нападавших в масках осталась лежать на земле. Напарники тем временем подхватив храмовника од руки потащили его прочь, подальше от церкви где все еще орудовали молодчики в экстазе мутузя прихожан. В таком состоянии они могли наброситься даже на тех кто оказывает жесткое сопротивление, просто завалив толпой, а этого напарникам не требовалось.
   – Как вы отче? – участливо спросил Соколов, когда они убежали достаточно далеко и спрятались в каком-то подъезде, хотя обращаться «отче» к человеку лишь на три-пять лет старше самого себя, было как-то смешно, но Адам удержался даже от легкой улыбки.
   – Спасибо вам…
   Миссионер утирал кровь с лица.
   – Благодарю вас, за то что спасли меня от этих нечестивцев…
   – Не за что отче. Мы пришли издалека… но даже там слышали о каких-то кознях делу веры устраиваемые приспешниками Дьявола и как истинно верующие рабы божьи поспешили на защиту церкви. И вот своими глазами увидели что это так… Примет ли Церковь наш посильный вклад в борьбе с нечестивцами?
   Несколько настороженный взгляд храмовника потеплел. Он видел перед собой двух смиренных юношей, горящих желанием защитить и распространить веру христову. И уже делом доказавших свою веру и приверженность Церкви.
   – Конечно, дети мои, Церковь примет ваше служение во славу Его…
   И вновь потекли пространственные рассуждения. Адаму с Олегом оставалось толь стоять с постными рожами и кивать да поддакивать в нужных местах. Ну и завидовать красноречию храмовника. Вот уж у кого язык без костей, метет как помело, ни разу не сбиваясь и даже не запинаясь, чтобы перескочить с одной темы на другую. Понятно, что таких миссионеров готовят специальным образом, но надо думать, что и прежде у кандидата язык должен быть подвешен соответствующим образом.
   – …Благословляю вас на сей труд ратный, и отпускаю вам все грехи ваши…
   – Благодарю отче, – хором ответили напарники, преклоняя колено и целуя руку.
   «Надеюсь, он ее мыл, а до этого ничем таким не занимался…» – подумал Адам.
   После всех необходимых процедур, храмовник порывшись в котомке достал два медальона и вручил напарникам.
   «А вот и пропуска», – порадовался Соколов.
   – Возьмите эти медальоны, они послужат вам пропуском в воинство христово. И вот еще…
   Храмовник еще раз порывшись в котомке достал блокнот, ручку и спросив их имена принялся что-то писать. После чего вырвал листок и протянул Адаму.
   – Отдайте это отцу настоятелю Иоанну. Он поможет вам.
   – Благодарим отче, – с поклоном ответил Адам, мысленно ликуя, ведь его план сработал на все сто процентов.
//-- * * * --//
   С получением пропусков напарников больше ничто не держало в карахунском графстве.
   Осталось решить, какой дорогой направиться к цели: через герцогство Чамское или через баронство Тынкобь. Но в любом случае не через Академгород из которого они вышли.
   Ближе всего к цели баронство Озерное и тем более баронства Дост. Можно и через Чамское, благо что оно выходит к воде с запада, но опять-таки лучше держаться от Академгорода как можно дальше.
   Проблема только в том, что баронства Озерное и Дост находящиеся в предвоенном состоянии с храмовниками никого далее не пропускали. Они сами накапливали силы для ведения оборонительных действий. Наемники стекались со всех концов Братского анклава.
   Так что лучше перебираться лучше либо южнее через Тынкобь, либо севернее через Наратай.
   В этом плане северный путь был плох тем, что там водохранилище наверняка курсировали катера озерных и их союзников. Да и наратайцы вряд ли будут стоять в стороне, когда у них под боком затевается большая драка, ведь они могут стать следующими в списке Храмовников.
   Опять же северный путь плох тем, что придется идти через «красную зону». А соваться в Проклятые земли, лишний раз желания нет никакого, всякой мерзости и в «желтой зоне» хватает с изрядным избытком, в чем напарники не раз успели убедиться на собственной шкуре. Так что оставался южный маршрут, хоть он и подлиннее будет раза в два.
   – Даже непонятно, почему храмовники медлят, – удивился Олег, когда они ознакомились с ситуацией на западе. – Еще немного и Союз соберет армию достаточную не только для обороны своей территории, но и для нападения, чтобы смять врага превентивным ударом. Если Орден хочет победить, ему нужно было нападать гораздо раньше.
   – Пути господни неисповедимы… – с усмешкой сказал Адам. – Может как раз на это они и рассчитывают?
   – В смысле?
   – Спровоцировать противника на нападение, уничтожить большую часть армии врага на своих укрепленных позициях, чтобы в контрударе перейти в наступление и объявить всем: смотрите, мы только защищали свою веру от богохульников! А теперь идем вперед, чтобы покарать нечестивцев и установить мир по заповедям Божьим, дабы не было никогда более насилия, убийства и прочей ереси. Политика в общем. Так им в анклаве будет меньше сопротивления, чем если бы они напали в открытую став явными агрессорами.
   – Хм-м… очень даже может быть! – согласился Олег. – И чем дольше храмовники медлят, тем больше вероятность того, что союзники не сдержатся и решат сыграть на опережение.
   – Именно.
   – А если все же сдержатся?
   – Если я прав, то храмовникам это не очень выгодно. Скорее всего в какой-то момент они устроят провокацию.
   – И все же если союзники на нее не купятся и не ответят?
   – Вступит в действие план «В». Подождут еще немного. В конце концов союзникам такую ораву наемников, что они скопили, еще банально нужно прокормить, не говоря уже о том чтобы хорошо платить дабы они не сбежали и тем более не переметнулись, это все недешево. Наемники народ вообще без принципов, они воюют за того кто платит. Заплатят храмовники, будут воевать за них. Не все впрочем… но это храмовникам тоже на руку. Как только наемникам перестанут платить, они просто уйдут, никто проливать свою кровь за даром не будет и вот тогда храмовники нанесут свой удар, так или иначе и это все понимают и будут тянуть до последнего.
   – То есть по сути это тактика ожидания, кто кого пересидит.
   – Да.
   – Но как черт возьми нам пробраться в Орден? Все пути перекрыты союзниками… Непосредственно к ним вообще лучше не соваться. Или нам все же стоит записаться наемниками к озерникам? Если ты прав, то храмовникам терпения не занимать, а значит скоро наемников станут переманивать более высокой ценой, когда прежние наниматели окончательно опустошат свои кошельки. И когда этот момент наступит, мы спокойно проникнем в Орден якобы купившись на их посулы.
   – Как вариант такую тактику можно принять, – согласился Адам, – но только после того как перепробуем все остальные пути, какие отыщем.
   – А чего так?
   – Проблема озвученного варианта в том, что наемников пустят в бой первой волной соответственно потери у них намного выше, это раз. Понятное дело, что нам это не очень-то подходит.
   – Это точно!
   – Два – наемникам никогда не подобраться к митрополиту достаточно близко в отличии от «верных рабов божьих». И глупо отказываться от пропуска что мы таким трудом получили. А если пойдем с наемниками, то о пропусках можем забыть.
   – Верно, – сокрушенно кивнул головой Олег. – Не подумал…
   – Надо поискать обходные пути. Мы это уже обсуждали. Идем через Тынкобь.
//-- * * * --//
   Получив пропуск да еще с письмом, напарники тут же двинулись по маршруту. Письмо естественно прочитали, а то мало ли, что там написано. Сделать это оказалось непросто, так как письмо было написано на латыни. Пришлось обращаться к резиденту, чтобы тот связался с Академгородом и там уже перевели. Как и ожидалось в письме просили отец Димитрий, так звали «спасенного» храмовника-вербовщика, просил своего патрона оказать напарникам полное содействие.
   Двигаться по «зеленой зоне» одно удовольствие. Мало того что деревни кругом, так еще и хутора стоят в зоне прямой видимости. Всякую крупную «нечисть» выбивают в один момент. По дороге то и дело проезжают местные большей частью на гужевом транспорте, мотались велосипедисты, ну и моторный транспорт встречался.
   Очередная встреча не для невольно расслабившихся напарников не таила в себе никакой опасности…
   – Тихо тут, – сказал Олег.
   – Что-то чувствуешь? – забеспокоился Адам.
   – Абсолютно ничего. Чувствую себя как на прогулке.
   Соколов кивнул.
   И тут из-за поворота показалась пятерка. За оружие хвататься никто не стал, в «зеленой зоне» это не принято. Лишь легкая настороженность и ничего более.
   Вообще от этих пятерых хорошо попахивало брагой, что называется шибало за версту. Видать, они уже изрядно заправились «душевным топливом». Опять же один из пятерки тащил в авоське объемистую бутылку с мутным содержимым.
   Все вооружены, но разнокалиберно. У двоих, по виду самых бывалых автоматы, у других: помповое ружье, охотничий карабин и обрез двустволки.
   – Откуда будите парни? Куда путь держите? – спросил напарников по виду главный.
   – При всем уважении уважаемый, но какое вам собственно дело куда мы идем? – отчего-то резко ответил Адам.
   Соколов и сам не понял почему ответил так резко. Ведь до этого со встречными и поперечными расходились весьма дружно.
   Потом только до него дошло, что ему не нравится, как на них смотрят обладатели помповика и карабина. Они даже украдкой переглянулись. Было еще что-то такое на грани ощущения… тревожное.
   «Шайка пиратов Проклятых земель?» – подумал Адам.
   – Да никакого, – весело ответил заводила в пятерке, так и не представившись. – Наемники?
   – Нет, – ответил Соколов, отступив от прежней легенды.
   Если начнутся расспросы, легко завалиться. В этой среде все друг друга знают через общих знакомых. Конечно можно сказаться новичками, но смысл?
   – Да, для наемников вы еще слишком молоды.
   Вот еще этот взгляд, уже главного со своей «правой рукой» – вторым обладателем АКМ. Эти здоровые взрослые мужики не воспринимали встретившимся им юнцов всерьез раз вели себя настолько открыто. Хотя вполне возможно в их неосторожности виновато спиртное. Только лишь носильщик пойла оставался невозмутимым, если не сказать больше – отсутствующим.
   Адам с удовлетворением краем глаза увидел, как подобрался Олег. Он напрягся, почувствовав исходящую от встречных опасность. Это хорошо, не придется раскачиваться, когда начнется заваруха и все произойдет по команде. Они готовы ко всему, голыми руками их уже не взять. Разбойники, а то что они пираты, Соколов уже не сомневался, упустили свой шанс.
   Что ж, к этому вообще нужно всегда быть готовым. Трофеи на напарниках плевые для «крутых парней», но и они чего-то да стоят. Дополнительную пару бутылей браги выручить всегда смогут.
   – Ну пока, – сделал безнадежную попытку отделаться от незнакомцев Адам.
   Махнул рукой и чуть повернулся, чтобы якобы продолжить свой путь, а на самом деле провоцировал противника на действия, и не удивился, когда главарь схватился за оружие, а его ближайший сподручный уже начал поднимать автомат, положив палец на курок. Остальные тоже пришли в движение, хватаясь за стволы.
   Напарники уже не успевали воспользоваться своими винтовками, очень уж неудобные для мгновенной работы, и они как учил инструктор, сделали единственно возможный в их случае маневр. Они резко сблизились с противником, намереваясь завязать с ним рукопашную схватку.
   В этом и только в этом был их единственный шанс на спасение, несмотря на численное превосходство противника. Но численность компенсировал эффект неожиданности и то что агрессоры находятся в поддатом состоянии и из-за этого у них плохо с координацией движений, по крайней мере хуже чем если они были бы абсолютно трезвыми. Безопасность «зеленой зоны» разлагающе подействовала не только на напарников.
   Соколов повалил главаря ландскнехтов, а Олег сцепился с мужиком вооруженного помповиком. Раздался гулкий выстрел.
   – А-а!!! – закричал кто-то но, не Олег.
   Адам врезал локтем в челюсть главаря, так что у того громко клацнули зубы и попытался вырвать автомат, но тот схватился за него и нажал на курок. Отстучала длинная очередь исполосовавшая находившегося в секундном ступоре мужика с карабином.
   Лопнула бутыль с самогоном от срикошетившей от земли пули и гарь пороха в один момент смешалась с запахом самодельного ядреного спиртного.
   Носильщик бухла, тупо приподнял авоську на уровень глаз и похоже никак не мог понять, что же произошло.
   Потом они стали кататься по дороге. Сподручный главаря наконец пришел в себя и решил помочь подельнику. Но стрелять в это месиво тел значит с большой долей вероятности замочить и своих. И ладно если замочит насмерть, так невелика беда… А если только ранит, да еще сколько-нибудь серьезно? Ему же главарь за это башку оторвет. Потому он вытащил нож, так оно надежнее.
   Адам увидел блеск лезвия в непосредственной близости, то как «правая рука» выбирает куда бы ткнуть, что-то при этом крича товарищу, извернувшись со всей силы врезал второму противнику каблуком между ног, сам мимолетно удивляясь тому как это ему вообще удалось.
   Второй противник охнув, взвыл и схватив пах обеими руками выронив при этом нож, свалился на землю, с воем скорчившись от невыносимой боли.
   Наемники были слишком пьяны для серьезной драки, не ожидали такого отпора, потому их действия не носили сколько-нибудь осмысленного характера и просто возились с противником, что дало напарникам развить успех.
   Адам во время этой возни сумел достать свой нож и пока противник пытался сориентироваться, всадил ему клинок в бок под руку в самое сердце.
   Олег также воспользовался ножом и сделал своему противнику второй рот из которого обильным потоком хлынула кровь.
   Мужик с отбитыми яйцами кое-как пришел в себя, он все же понимал, что разлеживаться рано, пострадать можно и потом, а сейчас надо разделаться с двумя сопляками, но было уже поздно.
   – Не надо! Пощади! – выкрикнул он, закрываясь руками, словно это могло его защитить.
   Но Адам пощады не знал. Точнее забыл, что это такое и ничто не шелохнулось в его душе при виде этой жалкой картины вымаливания жизни. Он передернул затвор трофейного автомата и сделал короткую очередь. Три пули пробили грудь незадачливого разбойника и он рухнул на спину.
   – А с этим че делать? – с удивлением спросил Олег, указывая стволом своего тоже трофейного автомата на носильщика браги с каким-то удивленным интересом рассматривавшего поле боя. – Че с ним вообще такое?
   Соколов посмотрел на пятого члена банды не принимавшего участия в драке. Похоже он вообще был не здесь.
   – Скурился вконец, – сплюнул кровью Адам. – Все мозги поди уже иссушил.
   – Тогда ему не хрен жить, потому что он по сути уже труп. Живой мертвец.
   – Согласен.
   Олег нажал на спуск и из спины пятого брызнули фонтаны крови.
   – Офигеть! – засмеялся Олег, глядя на то, как разбойник вместо того чтобы сдохнуть, свалившись как любой нормальный человек получивший пять пуль в живот, грудь и плечо, недоуменно разглядывает пулевые ранения и тычет в кровоточащие дырочки указательный палец пытаясь остановить кровотечение то тут, то там.
   Адам сделал жест милосердия и выстрели бедняге в лоб. На этот раз чудик чудить не стал, а сразу упал, как и должно.
   – Уф-ф… ходят тут всякие…
   Оказав друг другу медицинскую помощь, благо никто серьезно в схватках не пострадал, так, синяки, ссадины и небольшие рассечения и загрузившись трофеями, чтобы сложить их в тайник, напарники продолжили путь.
   – Не ставь другому капкан, сам в него попадешься, – обернувшись, продекламировал трупам Олег.
   – Точно! – со смехом поддержал Адам напарника и предложил свой вариант нравоучения: – Кто к нам с АК придет, тот от АК и погибнет!
//-- * * * --//
   В Тынкоби напарники взяли себе «гостиничный номер» и стали отдыхать. Впереди их ждала трудная и опасная ночь – нужно пересечь реку на лодке исключительно на веслах. Не то чтобы они боялись произвести много шума, большую часть водной глади можно преодолеть с подвесным мотором, но потом лодку придется прятать и есть риск, что лодку найдут. Потеря лодки конечно неприятна, но еще неприятнее потерять двигатель. Этот ресурс невосполним. В то время как лодку еще можно найти или даже сделать.
   Но и попадаться тоже не стоило. Октябрьские храмовников не жаловали, наемников тоже не принимали, графство это достаточно большое, сил чтобы отбиться от любого противника достаточно, а потому все кто к ним приезжал, находились под наблюдением. Но и обогнуть их границу тоже довольно сложно, ведь придется проплыть десятки километров в любую сторону. За ночь они это сделать просто не успеют, и о всякой незаметности можно будет сразу забыть.
   Да и о том что их ждет при внедрении говорить не хотелось. Как их встретят храмовники, когда напарники войдут в пределы их царства? Не шлепнут ли сразу, чтобы не подвергать себя опасностям и просто для предосторожности? Думать так конечно глупо, ведь храмовникам нужны солдаты, а они ничем не хуже, даже лучше чем другие, учитывая письмо, но как говорится: на воре и шапка горит. Все-таки это их первая операция ликвидации, так что нервишки у напарников пошаливали, как бы они это ни маскировали не желая позориться, друг перед другом.
   Олег ушел по своим делам. Серебришко карманы давило, у храмовников оно им не потребуется, так что имело смысл его потратить, сбросить напряжение тем или иным способом. Но поскольку напиваться нельзя, оставался только бордель…
   Адам же с хмурым видом, потягивая пиво, остался сидеть в кафешке при гостинице, разглядывая размеренную жизнь чужого города.
   Наметанный глаз легко вычленил не местного, такого же как они сами. Впрочем, тут нет ничего удивительного, ведь чужак вышел из гостиницы, а местные живут в своих домах. Этот чужак взял свой заказ: целый котелок бобовой каши без всяких приправ и снова скрылся в гостинице.
   Что-то Адаму показалось странным во внешности этого человека.
   Не то чтобы в нем проглядывал умственно отсталый, но что-то в его облике говорило Адаму, что у этого парня не все дома. Такое количество еды так же подсказало, что этот тип не один, как минимум еще парочка.
   Порывшись в памяти, Соколов припомнил странную троицу похожих друг на друга этой печатью слега съехавших с катушек. Все трое истощены из-за постоянного недоедания, а одежда настоящее рванье. Вот и эта каша вряд ли их насытит, одному – много, а троим – мало. Столько еды хватит только чтобы только-только унять живот.
   Адам решил приглядеться к ним повнимательнее, сам не зная зачем. Возможно лишь только ради того чтобы отвлечься от тяжелых дум.
   За умеренную плату Адаму сказали в каком номере поселилась ненормальная троица и Соколов оценив на какую сторону выходят окна, забрался на чердак соседнего дома с биноклем.
   Его первоначальное предположение о том кто это, подтвердилось сразу.
   Троица, рассевшись на полу, уже закончив трапезу, сложив руки на груди, возносила очередную хвалу господу.
   – Храмовники?! – удивился вернувшийся напарник, когда Соколов рассказал ему о своем маленьком наблюдении.
   – Точно.
   – Что им здесь надо?
   – Хотел бы я знать.
   – Может засланцы? Засланы сюда, чтобы в нужный момент помочь огнем изнутри своим?
   – Хм-м, не слишком ли? Ты карту вспомни, где Храмовники и где Тынкобь.
   – А чего? Как говорил инструктор удивить – значит победить. Вот Храмовники всех и удивят, смертельно удивят, атаковав Тынкобь, ну и октябрьских. Это не так уж и невероятно, если здесь и там всюду вот такие засланцы сидят, готовые ударить обороняющимся в спину.
   – Все может быть, хотя мне кажется, что они здесь недавно.
   – Значит, вторжение скоро состоится и цель не озерники с союзниками, а октябрьские и тынкобские. Засланцы не могут сидеть слишком долго, возрастает угроза разоблачения.
   – Что-то не похожи они на диверсантов, – усомнился Соколов. – Плевком перешибить можно.
   – Маскируются…
   – И это может быть правдой, – кивнул Адам. – Но мне отчего-то думается, что они… волонтеры.
   – Типа как мы?
   – В точку, – кивнул Адам. – И не отсиживаются здесь, а просто отдыхают перед очередным броском к Храмовникам.
   – И что теперь?
   – Да в принципе ничего… разве что…
   – Что?
   – Можно пойти вместе с ними?
   – Зачем?
   – Мне кажется так будет менее подозрительно. Опять же присмотримся за время пути к тому, как выглядят настоящие фанатики от веры и мимикрируем под них. А то надо прямо сказать, плохие из нас воины христовы.
   – Да, ты прав… – задумчиво кивнул Олег.
   Адам решительно встал и направился в номер троицы фанатиков. За ним последовал Олег.
   Напарники помедлили секунду, напуская на лица маски смиренного просветления пополам с мировой скорбью, и нарочито громко прокашлявшись, постучал в дверь номера.
   – Кто там?..
   – Здравы будете братья во христе.
   За дверью после какого-то стука-грохота, повисла тягучая тишина. Напарники даже отошли от двери на тот случай если те придурки начнут палить сквозь нее, мало ли до какой степени у них мозг атрофировался…
   Но нет, стрелять не стали, щелкнул замок и дверь в номер чуть приоткрылась, и на свет явилось лицо одного из храмовников отражающего тревогу, настороженность и агрессивное недоверие, что в обще-то понятно.
   Адам призвав все свое обаяние, улыбнулся и поднял руку в приветствии.
   Дверь открылась чуть шире.
   – Пригласите в гости? Нас всего двое.
   – Да… прошу…
   Адам и Олег зашли внутрь, невольно задержав дыхание. Разило от этих типов неимоверно.
   «Месяц что ли не мылись? – удивился Адам. – Просто возможности или денег на воду не хватает? Или они настолько фанатичны, что считают чистое тело греховным, а блох и вшей – мушками господними?!»
   Соколов мысленно передернулся от отвращения, подумав, что для лучшей конспирации и им придется вот так же запаршиветь и чесаться. Это было чудовищное испытание на стойкость для человека, привыкшего к чистоте. Ведь любая грязь – рассадник Заразы.
   – Как вы нас опознали? – спросил старший из троицы, не став запираться и отнекиваться, что гости, дескать, ошиблись в их принадлежности к воинству христову.
   – Вы были осторожны и вам не в чем себя упрекнуть. Но разве может один брат во Христе укрыться от другого? – ответил Адам, приплетя немного мистицизма. Фанатикам это нравится.
   Неофит храмовников многозначительно кивнул, удовлетворившись ответом.
   Но, тем не менее, настороженность его не спала окончательно.
   – Что же вы хотите от нас?
   – Ничего, брат. Только пройти вместе с вами в Орден для защиты его от врагов Бога и становления божественного порядка по всему Братскому анклаву.
   Храмовники стали немного расслабляться, черты лиц разгладились и Адам мысленно облегченно выдохнул. Он на верном пути, значит нужно и дальше так держать.
   – Ведь вы идите в Орден братья?
   – Да…
   – Значит пойдем вместе.
   – Э-э…
   – Что-то не так брат?
   – У вас должен быть знак…
   Соколов понимающе кивнув, достал своей медальон. Олег показал свой. На этом растаяли последние сомнения.
   – Понятно. Прошу простить мне мое недоверие братья…
   – Ничего, – отмахнулся Адам. – Мы понимаем. Ведь мы все должны быть осторожны в своих деяниях чтобы, желая блага не нанести зла.
   – Вот именно. И все же есть небольшая загвоздка… чтобы пересечь реку, нужно заплатить этим прихвостням золотого тельца. Наш наставник дал нам необходимые инструкции и денег, что нужно отдать в качестве платы, но их не хватит для вас.
   – Ну с этим проблем как раз нет. Совсем недавно Бог послал нам помощь. В дороге нас хотели ограбить и убить пять еретиков, но по воле Его мы одолели их ибо были они несносно пьяны. Мы воспользовались представившимся случаем и позаимствовали кое-что из оснащения наших врагов. Так что мы сможем заплатить за себя.
   – Хорошо. Помолимся же за благополучное разрешение миссии, братья.
   Адам едва не застонал, но натянул на лицо соответствующую обстановке маску и принялся бормотать молитву вместе со всеми.
   – А почему твой товарищ не молится? – со вновь вспыхнувшей подозрительностью поинтересовался старший из троицы?
   – Мы встали под знамена господа нашего относительно недавно и он еще не успел выучить необходимые молитвы… – ответил Соколов, мысленно обещая сделать втык Олегу.
   Наконец занудная молитва закончена.
   – Думаю сегодня ночью нам повезет, – уверенно сказал Адам. – Ведь вполне возможно, что так было угодно провидению, чтобы вы дождались нас и мы отправились в путь вместе.
   – Именно так я и начинаю думать, – кивнул фанатичный храмовник.
   – Простите, мы не представились, – сказал Адам и назвал свое имя. – А это мой брат во Христе Олег.
   – Я – Михаил, – представился старший в троице. – Это Евгений, а это Саша.
   – А теперь я предлагаю воспользоваться дарами господа нашего, что он нам ниспослал вместе с этими пятью еретиками и хорошенько поедим перед трудным потребующим много сил путешествием, – сказал Адам, зная, что совместное принятие пищи еще больше сближает людей. – Позвольте мне угостить вас от всего сердца.
   – Да же не знаю, стоит ли? – засомневался Михаил. – Стоит ли тратить деньги на еду? Не правильнее ли будет приобрести на них боеприпасы для борьбы с врагами господа нашего?
   – Конечно, но прости меня за откровенность брат Михаил, ты выглядишь слишком изможденным. Не думаю, что господь будет доволен, если ты упадешь на полпути к цели. Ведь дело защиты веры и распространение ее зависит не только от меткости и количества патронов, но еще и от крепости наших тел. А как известно, в здоровом теле здоровый дух. Так что вам нужно подкрепиться братья.
   – Хм-м… Мы будем вам только благодарны, – наконец согласился Михаил. Видимо голод все же взял свое.
   Совместная трапеза, а Адам для каждого раскошелился на цыпленка табака из голубятины, что тут разводили и сдобренные специями фасолевые каши, сделали их столь близкими сколь это вообще возможно между только что встретившимися людьми привыкших сторониться чужаков.
   Он даже хотел купить бутылку браги, но потом от этого решил отказаться, потому как подобное расточительство действительно могло вызвать ненужные вопросы и подозрения. Ведь храмовники, как известно, по крайней мере, они сами так говорят, ведут праведный, спартанский образ жизни, отказываясь от как можно большего числа мирских благ, ведя жизнь согласно божьим заповедям и в постоянных молитвах.
   Впрочем, хорошая еда подействовала на истощенных храмовников как алкоголь. Они разомлели, разговорились, поведав много вещей что для напарников оказались весьма ценными и без знания которых они вполне могли завалиться.
   «Этих придурков нам и впрямь бог послал», – с усмешкой подумал Адам, поддакивая и направляя словесный поток троицы корректирующими вопросами в нужное ему русло. Их наставник действительно хорошо подготовил своих протеже.
   Закончив трапезу и разговоры напарники поспешили в свой номер прочь от этих вонючек.
   Вот и долгожданная ночь. Адам опасался, что в последнюю минуту что-нибудь пойдет не так, но нет, все обошлось. Они собрались около суетливого человечка в очках с проплешиной на затылке. Он похоже никак не ожидал что их уже не трое.
   На воде покачивалась лодка с движком.
   «Интересно, чего он дергается? – невольно подумал Соколов. – А может… он этих троих сдал и ждет когда за ними придут?! Тогда почему не приходят? Или боится что мы его грохнем? Ладно, к черту все эти размышления».
   – Э-э… – еще сильнее занервничал так называемый смотритель врат.
   – Вот дополнительная плата, – протянул серебро Адам. – И не советую нас больше задерживать.
   – Конечно-конечно, – закивал суетливый лодочник.
   Пассажиры сели в лодку, лодочник завел двигатель, и они отчалили от берега.

Глава 12

   Лодочник вполне уверенно провел свое транспортное средство от одного берега к другому. В последний момент, вспомнив нервное поведение этого типа, Адам на всякий случай приказал ему пристать в километре от выбранного места. Береженого бог бережет.
   Лодочник сразу же рванул назад, а пятерка двинулась прочь от реки на запад. Им следовало как можно быстрее покинуть графство Октябрьское по возможности ни с кем не встречаясь.
   Они шли до самого утра и к рассвету удалились из мест наиболее плотного проживания людей. С рассветом сделали привал. Следовало отдохнуть. Если напарники после получаса передышки могли продолжить путь, то о истощенной троице идейных храмовников этого сказать было нельзя. Им требовался более основательный отдых, с готовкой полноценного завтрака.
   Продолжить путь удалось только через час. Но не прошли они и сотни метров как остановились.
   – Скелет… – произнес одни из храмовников и перекрестился что-то прошептав.
   Остальные, в том числе и напарники чтобы не выглядеть белыми воронами повторили этот жест.
   На дороге действительно лежал целый скелет.
   – Свежий, – сказал Олег осторожно подходя к находке. – ощущение что ему не больше пары суток. И мне очень не нравится, как он выглядит. Неправильно…
   – О чем вы говорите? – не понял Евгений.
   – Он целый, – пояснил Адам и, видя, что храмовники не догоняют, пояснил: – Если бы напал крупный зверь, то кости были бы разбросаны по большой площади. А с этого будто просто мясо срезали и тщательно облизали…
   Напарники стали перебирать рваную амуницию несчастного. Ничего ценного не нашли, а если что и было, то их попортили чьи-то зубы. Мелкие и острые.
   Оружие тоже не представляло интереса, по крайней мере напарникам. Обрез горизонтальной двустволки и полудюжина патронов.
   В стволах обнаружились стреляные гильзы.
   – Он в кого-то стрелял, но не похоже что ему это помогло…
   Все непроизвольно оглянулись.
   Еще более тщательно осмотрев местность, нашли следы от стрельбы, еще пару гильз и пятна крови. Но ни намека на то, кто же это сделал.
   – Ладно… идем дальше, – сказал Михаил. – Позже мы позаботимся об усопшем.
   Путники вновь двинулись к своей цели но снова остановились пройдя едва ли сотню метров. Причина оказалась та же – аккуратно обглоданный скелет на дороге. Причем не один. Чуть дальше нашли второй, и еще метрах в пятидесяти – третий.
   – Что-то мне стало хреново, – признался Олег.
   – Мне тоже, – кивнул Адам.
   Храмовники выглядели не лучше. Растерянные они переглядывались между собой, потом смотрели на напарников и снова на скелеты.
   – Слышите? – спросил Евгений.
   – Что?
   – Какой-то шум… шуршание… писк…
   Напарники и храмовники притихли и прислушались. Действительно послышался какой-то странный шуршащий нарастающий по силе звук. Они стояли и заворожено слушали его, хотя у каждого внутри все переворачивалось от ощущения нарастающей угрозы. Иначе просто невозможно, все странное, непривычное и непонятное в этом проклятом мире – угроза.
   – Бежим! – не выдержал храмовник Саша и все как по команде стремглав ринулись обратно. При этом он сам оказался последним.
   – А-а! – закричал он обернувшись. – Это жуки!!!
   – М-мать! – заорали в панике остальные также обернувшись и увидев как за ними гонится целое полчище черных жуков.
   Жуки размером с ладонь шевеля хитиновыми крылышками и угрожающе двигая жвалами гнались за добычей заполнив все пространство дороги.
   Бежавший последним храмовник оглянувшись в очередной раз, споткнулся заплевшись в собственных ногах и растянулся на земле.
   – Помогите!!! – закричал он.
   Остальные храмовники на секунду остановились и даже было повернули назад чтобы помочь товарищу спастись, но быстро передумали как только увидели что первые насекомые уже настигли жертву и стали облеплять ее забираясь под одежду в рукава. В штанины, за шиворот и вгрызаясь в податливое тело отчего храмовник закричал совсем уж дико, и от невыносимой боли стал метаться по земле, пытаясь сбить с себя мутантов, но это оказалось невозможно. Жуки облепили его так плотно, что человека вскоре стало не видно под слоями черного хитина, и вскоре он замолк, а потом и замер.
   Первая жертва немного замедлила движение роя, все старались дорваться до ее мяса, но потом жуки, коим еды не хватило, погнались за остальными людьми.
   Они приближались неумолимо и вот первые из них стали набрасываться на бегущих отставших от напарников храмовников, прыгая на людей противно жужжа крыльями.
   С новыми криками пострадавших Адам опомнился, осознав, что простым бегством они не спасутся и сдернув со спины рюкзак, достал свой брикет пластиковой взрывчатки. На бегу воткнул детонатор в податливую массу, зажег запальный шнур уже ощущая как и ему на голову прыгают эти твари начиная тут же больно кусать, не глядя бросил брикет назад.
   Пять секунд спустя раздался оглушающий взрыв. Тугая волна свалила людей. Она же буквально смела всех жуков. Конечно не все мутантные насекомые погибли, те что оказались в дали от эпицентра взрыва еще шевелились, ползали, но от былой проворности не осталось и следа. По крайней мере на некоторое время и этим следовало воспользоваться.
   Поднявшись с земли парни начали остервенело давить черных монстров с противным чавканьем и хрустом.
   – Получите гниды…
   – Какая мерзость… – произнес Олег и согнулся пополам из-за рвоты. – Этот от взрыва, – извинился он, неловко утершись рукавом. – Меня башкой хорошо приложило…
   – Сотрясение?
   – Похоже на то… Мутит… в глазах двоится.
   – Продержишься?
   – А куда я денусь? – усмехнулся напарник.
   – Хорошо… Уходим, – поторопил всех Адам. – Оставьте их! Все равно всех уцелевших не передавить. Кто знает на что они способны и как быстро очухаются. Надо бежать.
   – После взрыва они вряд ли на что-то способны, но ты прав, задерживаться не стоит, – согласился Олег. – Только куда пойдем?
   – Вернемся немного назад. Там вроде развилку проходили. Пройдем по ней в обход этого места…
   Олег согласно кивнул и тут же пожалел об этом, сморщившись от боли.
   – А ты на всякий случай подготовь свой заряд. Мало ли…
   – Так и сделаю… – ответил напарник на этот раз не кивая. – Второй раз они нас не достанут.
   Храмовников из-за трагичной гибели товарища впавших в ступор, без движения сидевших на земле и даже не молившихся, просто глядящих в пустоту пришлось приводить в чувство пощечинами.
   – Нам нужно идти братья, – обратился к ним Соколов. – Дьявол пытается остановить нас, хочет убить нас, не дать нам свершить свое предназначение по защите и распространению веры в господа нашего. Соберитесь.
   – Да-да… конечно… Мы идем… Дьявол не остановит нас. Спасибо брат.
   – Да не за что…
   На перекрестке отряхнувшись, отершись от пыли и крови, замазав раны зеленкой, напарники и храмовники продолжили путь в Орден.
   На обходном маршруте ведущей с ними к счастью ничего не произошло, дочиста обглоданные скелеты тоже не попадались.
   У тропинки ведущей к деревне Адам оставил записку с предупреждением об опасности местным жителям, с пожеланием без огнемета не ходить.
//-- * * * --//
   Дальнейший путь прошел без происшествий. Напарники двигались знакомой дорогой, той самой что вел их инструктор в первый тренировочный поход в Братск. В принципе можно было попасть на территорию Ордена переправившись сразу у Куватки, но напарникам требовалось подобраться как можно ближе к митрополиту, а он обитал в местном Ватикане – Большеокинском.
   Правда до города они так и не добрались. Собственно они даже до границы территории Ордена не дошли, как прозвучал предупредительный выстрел и откуда-то со спины прозвучал грозный окрик:
   – Оружие на землю! Встать на колени, руки за голову!
   Путники исполнили все предписания, даже и не думая дергаться.
   Храмовники, облаченные в прозаический камуфляж и самодельную хламиду «лешего», выскочив из кустов, повалили их на землю, связали и быстро обыскали.
   – Чисто, отче, – отчитался один из братьев-воев перед командиром.
   – Можете встать, – прозвучал спокойный, даже благожелательный голос.
   Адам поднялся на ноги и развернулся. Перед ними стоял высокий человек в черном одеянии священника в красном головном уборе. Свой маскировочный костюм он похоже снял специально для задержанных, чтобы знали с кем имеют дело. Вопреки ожиданиям Соколова этот священник был гладко выбрит.
   – Святой отец, там… – открыл было рот Евгений.
   Но священник остановил его взмахом руки.
   – Позднее. Сейчас следуйте за мной. Познакомимся и поговорим в более подходящей обстановке.
   Вроде бы не сказал ничего такого, а повеяло холодком.
   «Или у меня просто паранойя и я ищу второй смысл там где его нет», – подумал Адам.
   Впрочем деваться было некуда, они находились под прицелом доброй полудюжины братьев-воинов (еще шесть человек осталось на месте в засаде) и путникам волей-неволей пришлось следовать за святым отцом.
   Через полчаса их вывели на дорогу с уже ждавшей отряд машиной УАЗ пикап. Всех посадили в кузов, завязали глаза и отвезли в ближайшую деревню. Там их грубо вытолкали из машины и завели в какое-то здание, расселив по одному по очень маленьким комнаткам без окон, но с решетками на очень толстых дверях. Нетрудно догадаться, что это своеобразная тюрьма.
   «Приехали… Интересно, у храмовников в каждой деревне такой острог имеется? – невольно подумал Соколов. – Как-то не так я представлял себе внедрение…»
   Адам попытался устроиться на площади в три на два, собрав в кучу все отсырелое сено, что валялось на полу. Понятно, что держать их будут здесь так долго пока храмовники не поверят им или не решат избавиться от греха подальше если что-то покажется подозрительным. Что ж, они были к этому готовы. В отличии от настоящих волонтеров которые стали шуметь и возмущаться подобным поведением. Но им быстро объяснили, что к чему и они затихли.
   «Может и нам стоило пошуметь для порядка?» – подумал Адам, но потом отказался от этой затеи. Раньше надо было.
   Ожидание в заточении длится долго, особенно если оно сдобрено неизвестностью.
   На ужин принесли скудную баланду, забрали отхожее ведро, и снова неопределенность.
   В конце концов дверь все же открылась и Соколова под конвоем двух братьев в рясах с автоматами наперевес повели дальше по коридору. В конце коридора его ввели в такую же комнатку но оформленную как кабинет для допроса. Там его уже ожидал тот же священник что встречал их.
   – Присаживайтесь сын мой, – указал он на железный стул, привинченный к полу.
   – Благодарю святой отец.
   Адам присел на стул и его тут же приковали к нему наручниками.
   – Знаешь ли ты сын мой, кто я?
   – Боюсь ошибиться святой отец…
   – Что ж, я – диакон священной инквизиции, отец Гавриил.
   «Ага, инквизиция – это что-то вроде разведки и контрразведки в одном флаконе», – подумал Адам.
   Странно было только то что этот инквизитор бегал по лесу.
   – Рад знакомству отец Гавриил. Меня зовут Адам Соколов.
   Инквизитор криво улыбнулся, сказав:
   – Обычно люди не очень рады знакомству с нами…
   – Значит, они сильно грешны.
   – Как правило, – согласился инквизитор. – Что ж, рассказывай сын мой, от начала и до сего дня.
   Адам запираться не стал и рассказал всю свою легенду «от» и «до».
   – Сдается сын мой, что ты хочешь обмануть меня, – произнес инквизитор, когда Адам замолчал. – Облегчи свою душу, скажи правду о причине своего появления здесь в Святом Ордене и ты заслужишь прощение. Не бери греха на сердце, не черни душу обманом ибо это приближает тебя к гиене огненной.
   – Но я сказал вам правду святой отец…
   – Ты лжешь. Я чувствую это и я добьюсь от тебя правды. Но когда это произойдет может статься так, что будет уже поздно.
   – Мне нечего скрывать от вас святой отец, я рассказал все как есть, – стоял на своем Адам, гадая, как быстро дойдет до пыток.
   В том что они последуют, он отчего-то уже не сомневался. И еще один вопрос мучил его: храмовники всех так встречают, или только им так не повезло?
   – Что ж, жаль что мы не нашли взаимопонимания. Сейчас тебя уведут, и я побеседую с твоими товарищами. Возможно, кто-то из них окажется более богобоязлив и не возьмет на душу смертный грех лжи. И если выяснится, что ты лжешь, пеняй на себя.
   «Хрен тебе!» – мысленно усмехнулся Адам.
//-- * * * --//
   Через два часа дверь открылась вновь и в камеру с торжествующим видом заглянул инквизитор Гавриил, надменно сказав:
   – Ну вот, что и требовалось доказать. Твой товарищ оказался более праведным и сразу во всем признался.
   – Какой именно товарищ святой отец, и в чем конкретно он признался святой отец? – поинтересовался Адам, приняв смиренный вид.
   В то, что Олег в чем-то там мог признаться, после простого разговора, даже без применения физического воздействия, он не верил. А кто из этих задохликов чем себя оклеветал, Адаму было неинтересно.
   – В великом грехе сын мой. Он сказал, что вы пришли, чтобы убить его святейшество митрополита!
   «Неужто и вправду рассказал?! – ужаснулся Адам, лишь каким-то чудом сохранив невозмутимость. – Тогда все пропало!»
   Но потом взял себя в руки. Того не может быть. С ним бы уже не разговаривали. Но как же с намерением покушения?!
   «А что еще нам можно вменить в вину? – поразмыслил Соколов. – Только самое дикое преступление. По сути это выстрел храмовников на удачу. Авось обвинение попадет в яблочко».
   – Этого не может быть, – сказал он вслух. – Я с братом Олегом и еще двумя братьями встреченных в пути пришли в Орден чтобы защитить и распространить веру в господа нашего Иисуса Христа по всему метро, чтобы люди жили по законам божьим отринув грехи свои! В брате Олеге я уверен полностью как в самом себе, а что замыслили другие, то мне не ведомо…
   – Браво! Браво! – захлопал в ладоши инквизитор. – Хорошо говоришь. С чувством! Но мне это уже начинает порядком надоедать. В последний раз прошу по-хорошему, покайся в грехе или пеняй на себя.
   – Нет. Я и мой брат во Христе Олег ни в чем невиновны и не грешны, – стоял на своем Адам, прибавив голосу дребезжания, что в общем-то было не трудно. Страх и вправду подступил, от него никуда не деться.
   – Что ж, тогда придется очистить твою душу болью и огнем. Приступайте дети мои…
   Два амбала что в прошлый раз конвоировали Адама в допросную и стояли все это время за спиной инквизитора вошли в камеру и стали избивать Соколова.
   – Покайся! – то и дело слышался призыв инквизитора. – Покайся!
   – Я не виновен! – кричал в ответ Адам, хотя ноги конвоиров выбивали из него воздух.
   «Покаешься и тогда точно распнут, – говорил себе Соколов. – А Олег со своим сотрясением мозга таких избиений выдержать точно не смог бы. Он отключился бы быстрее, чем из него выбили признание».
   В какой-то момент, от удара по голове отключился и Адам.
   Впрочем хватило чуть нюхнуть нашатыря чтобы вновь прийти в себя.
   – Все упорствуешь? – улыбался инквизитор.
   – Бейте! Пытайте! – выкрикнул Адам. – Пытайте как Христа и я как он не сдамся. Его пытали, чтобы он отрекся, но он не отрекся! Вы пытаете меня, чтобы я оболгал себя, но я не оболгу!
   – Сия твердость похвальна… но она только отдаляет твой конец, делая его еще более мучительным. Покайся и все закончится.
   – Нет.
   – Тогда продолжим.
   Соколова посадили в принесенное в камеру кресло и жестко зафиксировали в нем ремнями. Зашел один из сподручных инквизитора облаченный в полиэтиленовый фартук, держа в руках саквояж, и медленно разложил на ранее поставленном раскладном столике перед Адамом арсенал пыточных инструментов, от одного вида которых становилось дурно. Какие-то пилочки, иголочки, щипчики, кусачки, крючочки, ножички…
   – Это больно. Это будет очень больно, – вкрадчиво шептал инквизитор. – Признайся в грехе и ничего этого не будет…
   – Моя вера сильней!
   Палач взял длинную стальную спицу, явно из набора для вязания, и приставил ее к левой руке, а потом надавил. Холодная сталь медленно начала погружаться в плоть, пронзая кожу, мышцы, погружаясь все глубже по направлению к кости.
   Адам закричал от боли.
   – Покайся!
   Но даже если в эту минуту Соколов и захотел бы покаяться, то просто не успел, так как снова отключился – спица достала до кости и вся испытанная ранее боль показалась ему лишь легкой щекоткой.
   После нового пробуждения от нашатыря пытки продолжились. Его прижигали клеймом, снова протыкали мышцы спицей отчего рука пронзенная насквозь дюжиной стальных стержней походила на ежика. Пытались подхватить ногти чтобы оторвать их, но к счастью у Адама имелась одна очень некрасивая и вредная привычка, и щипчики просто не смогли ухватиться как бы пыточных дел мастер ни старался, так они были коротки, только пальцы в кровь разворотил.
   Впрочем они пытались сорвать только ногти с мизинцев. Адам даже удивился такой приверженности, ведь если постараться, то с другими пальцами у них было больше шансов, особенно с большим. Но их не трогали.
   Тогда под ноготь, опять же мизинца засунули раскаленную иглу.
   Адам заорал так как никогда не орал. Вся та боль, что он испытал до этого момента, даже скобление спицей по кости, что он определил как максимум страдания, оказалось ничем по сравнению с иглой под ногтем. Это что называется, все познается в сравнении.
   – Изверги! Ироды! – бился в кресле Соколов, но ремни не дали ему вырваться, опять же один из сподручных удерживал пленника на месте.
   – Покайся! – тут же закричал в ухо инквизитор. – Покайся в грехе и все прекратится!
   – Нет!!! Мне не в чем каяться! Я не запятнаю свою душу ложью…
   Адам громко зашептал молитву, даже сквозь такую дичавшую боль понимая, что нельзя выходить из легенды, никак нельзя, иначе действительно все прекратится самым печальным образом. А так есть шанс. Хотя верилось в него после всего случившегося с большим трудом.
   – Что ж, тогда нам не остается ничего другого, как покончить со всем этим, – с печалью сказал инквизитор.
   Конвоиры подхватили обессиленного пытками Соколова и потащили к выходу из каземата.
   «Господи… еще немного, всего чуть-чуть и я признался бы… – подумал Адам, чувствуя, что плачет. – Признался бы даже если бы действительно не хотел прикончить этого урода. Но теперь… теперь я прибил бы с особым удовольствием! И этого чертова инквизитора заодно…»
   Адам впал в ступор и вышел из него только когда его хорошенько встряхнули и облили водой, поставив у стены. Прямо перед ним пять братьев-воинов с винтовками стоят ровной шеренгой. Рядом с ними все тот же инквизитор.
   Соколов из-за бессилия оперся о стену спиной, невольно на нее посмотрев. И увидел, что она вся в дырках от пуль и «раскрашена» бурыми пятнами – следами от крови.
   – Это твой последний шанс на спасение сын мой. Покайся и будешь прощен.
   Адаму стало реально не по себе. Его вот-вот собираются расстрелять! Ноги подкосились и он даже не понял как устоял на этих ватных ходулях. Всего трясло.
   – Э-э… Это я прощаю вас, как учил тому Иисус Христос… ибо не ведаете что творите, – прошептал он. – Невиновен я…
   Адам зашептал молитву.
   – Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да прийдет Царствие Твое…
   – Приготовились!
   Братья-воины синхронно приложили приклады к плечу и прицелились в Адама.
   «Похоже, им частенько приходилось это делать, – немея подумал Адам, закрывая глаза. – Вон как наловчились, да и стенка эта…»
   – Покайся…
   – Не в чем… и оставь нам долги наша…
   – Целься!
   Адам зажмурился продолжая читать молитву.
   – Яко же и мы оставляем должником нашим…
   – Пли!
   Раздался оглушительный залп.
   Соколов вздрогнул всем телом.
   «Почему я ничего не чувствую? – подумал он неимоверно долгое мгновение спустя. – Я уже мертв? Неужели эти проклятые храмовники правы и душа существует и я уже покинул свое бренное пробитое пулями тело потому и не чувствую ничего ибо как вообще мертвое может что-то чувствовать?..»
   – Открой глаза сын мой…
   Услышав этот голос, далеко не ангельский, а знакомый до ненависти, Адам очнулся, осознав, что все это время не дышал и рухнул как подкошенный. Он понял, что стреляли холостыми, что все это дешевая, но очень страшная инсценировка. Очередная проверка чтобы ослабить его дух…
   «Жаль… – подумал он в какое-то мгновение. – Лучше бы стреляли настоящими и для меня все закончилось бы… Не только эти мучения от инквизиторов, а вообще все».
   – Прости нас сын мой, но это было необходимо, – продолжил инквизитор, когда Адаму помогли подняться с земли, на этот раз не грубо, а вполне обходительно. – Наши враги коварны и нам приходится быть осторожными… Ты понимаешь меня сын мой?
   – Вполне… святой отец, – ответил Соколов, все еще боясь поверить, что для него все кончилось. Что все, пытки остались позади.
   Хотя на краю сознания проскользнула неприятная, но здравая мысль, что вдруг это еще какая-то особо изощренная ловушка? Вдруг его хотят сломать в тот момент, когда он окончательно поверит, что все закончилось, а его снова возьмут в оборот? Ведь это действительно станет жестоким ударом.
   – Ты доказал свою верность Отцу нашему и принят в Орден.
   – Благодарю святой отец… это великая честь для меня…
   «Теперь лишь бы Олег не сдался в последний момент, – с тревогой подумал Адам. – Потому что расстрел это… это расстрел».
   Адама отвели на другой край деревни, где и поселили в небольшом гостиничном домике.
//-- * * * --//
   Видимо Олег все же не сдался, по крайней мере за ним – Адамом как за его сообщником не приходили чтобы расстрелять за компанию.
   Но и стрельбы больше слышно не было. И это заставляло Соколова волноваться. Ведь понятно, что остальные, в том числе Олег слышали залп и это могло его подкосить.
   «И тогда все веселье только впереди», – думал Соколов, и от этой мысли становилось невыносимо тошно.
   Один залп все же еще раз грохнул. Значит кто-то еще прошел все испытания и этому кому-то пришлось гораздо тяжелее чем первому. Ведь он шел на смерть и выдержал уже зная что будет расстрел.
   «Кто?» – невольно задался вопросом Адам.
   Впрочем, вскоре он узнал ответ, когда в гостиничный дом ввели измученного пытками Михаила и тот рухнул на свободную кровать. Ни Евгений ни Олег так и не появились.
   – Что с остальными? – спросил Адам.
   Но храмовники, помогавшие Михаилу, ничего не ответили и ушли.
   На следующий день за ними пришел нарядно одетый инквизитор Гавриил.
   – Добрый день дети мои.
   – Добрый день святой отец, – хором ответили Адам и Михаил.
   – Крещен ли кто из вас?
   Те отрицательно покачали головами.
   – Хотите ли креститься?
   – Конечно, – кивнул Адам.
   – Да, – ответил Михаил.
   – Тогда едем. Вы достойны чести крещения в главном кафедральном соборе.
   – Благодарим, святой отец, – поцеловали подставленную руку инквизитора «осененные милостью».
   Подъехала машина, с парой фургонов сопровождения и конвой двинулся на восток в Большеокинское.
   Через час они оказались на месте. Одеяние жителей «Ватикана» несколько удивило своим однообразием. Хотя с другой стороны удивляться тут нечему, храмовники с их спартанской маралью всем рулят.
   Если мужчины еще туда-сюда, имелся некоторый простор в одежде, то женщины одеты в платья с длинными рукавами и юбками до самой земли. Все наглухо закрыто. На головах косынки. Одежда в основе своей серая, никаких ярких тонов.
   Тут и там сновали монахи и монашки.
   Подтвердивших свою лояльность и крепость духа новобранцев привели к храму. В специально отведенной пристройке их подготовили к обряду: дали помыться и переодеться.
   Когда все было готово их отвели в храм и начался обряд. Адам делал все что его просили на автомате: ходил за священником вокруг «тазика» с водой, что-то повторял, окунал голову в воду…
   Его больше занимало где его напарник. Что с ним? Как он? Жив ли еще?..
   – …Отца, сына и святого духа. Аминь.
   – Аминь.
   Потом то же самое проделали с Михаилом.
   – Поздравляю, теперь вы полноправные члены Ордена дети мои.
   Потом были совместные молитвы, много молитв, песнопения. К концу дня Адам с Михаилом уже были зачислены в боевой отряд храмовников и в честь этого события снова пришлось молиться и петь псалмы.
   Наконец он оказался свободен от всего этого, и тут же поспешил разыскать инквизитора, чтобы узнать о судьбе своего напарника. Адам все же рискнул осведомиться о судьбе товарища.
   – Простите святой отец, – поклонился Адам добившись аудиенции, – не могли бы вы мне сказать что с моим другом Олегом?
   – Ты хочешь знать, почему его и Евгения не было рядом с вами?
   – Именно.
   – Они в отличии от тебя с Михаилом оказались слишком слабы телом, а значит и духом.
   – То есть?
   – Они не выдержали очищающей боли и огня, и признали себя виновными, оговорив всех кого только знали…
   Адам от этих слов инквизитора буквально окаменел и мгновенно вспотел.
   «Но почему тогда не повязали меня?!» – немало удивился он.
   – Признались во всех грехах, – тем временем продолжил священник, – что только могли выдумать, лишь бы избавить свое бренное тело от страданий и им не место среди святого воинства.
   «Ах вот оно что… – понял Соколов. – Его признаниям просто не придали значения, потому что он навесил на себя всех собак, и истина скрылась в нагромождении лжи. Что ж, молодец».
   Адам прекрасно понимал Олега. Плоть действительно слаба, он и сам-то не понимал, как выдержал. Скорее всего только потому что эти пытки были лишь проверкой и за них не брались действительно всерьез. Но напарник, несмотря на то, что оказался еще слабее нашел выход из трудного положения.
   – Что же теперь с ними будет?
   – Бог великодушен и всепрощающ, и мы должны быть такими же. Им дадут еще один шанс стать настоящими членами Ордена. Они должны заслужить это высокое звание на передовой в бою отвагой и самопожертвованием подтвердить крепость своей веры.
   – Понимаю, святой отец.
   – Это все что ты хотел узнать сын мой?
   – Да. Благодарю, что уделили мне минуту святой отец.
   – Не за что. Ступай с богом…
   «А ты иди к черту», – благодарно улыбаясь и кланяясь, подумал Адам и закрыл за собой дверь инквизиторского кабинета.

Глава 13

   Адам жил в Большеокинском будучи бойцом храмовником одного из отрядов Ордена. И эти несколько дней почти свели его с ума. Утро начиналось с моления, перед завтраком – моление, перед обедом – моление, потом проповедь и снова служба с песнопениями, ужин – моление, отход ко сну – моление!!!
   Ни одно дело не начиналось без молитвы, не совершалось без молитвы и не завершалось ею же.
   Все эти постоянные моления и песнопения оболванивали, так что хотелось кричать, чтобы криком выдавить из себя полнейшую апатию, что порождали эти монотонные нараспев молитвы. Вся жизнь этих строго и единообразно одетых жителей, одним своим видом наводивших смертную тоску, подчинялась Библии, а точнее тому как ее трактовали высшие храмовники Ордена.
   В дополнение ко всему по нескольку раз в день происходили чтения Библии, а потом разъяснялись отдельные ее постулаты, догматы и непонятные моменты. Адам со своей точкой зрения высказанной как-то раз Олегу естественно не лез, иначе его бы в момент сожгли на костре как еретика.
   На главной площади он имел возможность наблюдать, нет не сожжение, но следы от большого костра. В первое время, после смены власти, костры горели практически ежедневно.
   И эти постоянные проповеди на ночь грядущий, в которых объяснялся смысл человеческой жизни, естественно служение Богу, то бишь его посредникам на Земле – храмовникам, не изобличались еретики живущие в грехе в остальном Братском анклаве, их лживость, богоотступничество, кровожадность, их стремление захватить земли Ордена и низвести веру. В общем, людей подготавливали к войне и не просто к войне, а к крестовому походу, чтобы воины христовы были безжалостны и выполняли любые приказы без раздумий.
   Живя в такой обстановке невозможно было выполнить задание и убить митрополита храмовников, просто потому, что Соколов никуда не мог отвлечься без разрешения пастыря отряда. Тайком тоже не улизнуть, потому как тут все друг за другом следили, особенно за ним как за новичком.
   Стучать друг на друга было прямой обязанностью каждого воина христова и делали это вполне официально во время исповеди…
   В таких условиях даже сбор хоть сколько-нибудь конкретной информации о митрополите превращался в смертельно опасное мероприятие. Потому как его интересами в свою очередь могла заинтересоваться инквизиция. А не имея информации о том где конкретно обитает митрополит очень редко показывающийся на публике, даже планирование операции теряет всякий смысл, не говоря уже о невозможности ее исполнения. Так что ему приходилось только ждать и надеяться на появление удобного случая, что по вероятности явления мог спокойно поспорить с божественным чудом.
   Но вот гром грянул. Озерники и их союзники больше не могли ждать у моря погоды. Отток наемников из их армий превысил приток и чтобы не остаться с врагом один на один и вся та плата, что они уже отдали наемникам, не пропала зря, союзники решились на нанесение упреждающего удара, что как и предполагал Адам, сыграла храмовникам на руку во всех смыслах.
   Тут же объявили военное положение и воины-храмовники стали усиленно готовиться к предстоящему сражению. Раздали оружие, боеприпасы и прочее снаряжение.
   Для воинов христовых – гвардии Ордена, не жалели самого лучшего оружия и снаряжения, так что Адам получил вполне себе добротный АК, два дополнительных рожка и пару гранат Ф-1.
   – Враги Христовы открыли свой истинный демонический лик! – в исступлении брызгал слюной на очередной проповеди священник-агитатор. – Дьявол послал свои полчища на последний оплот веры в желании смять его и установить свою власть над родом людским! И только мы верные рабы божьи призваны остановить распространение тьмы и ереси! Не щадите никого! Ибо перед вами будут не люди, а бесы!
   Как выяснилось, союзники ударили по Куватке. Атаковать сразу «Ватикан» – цитадель Ордена, где собрались лучшие и самые фанатичные силы храмовников они не рискнули.
   В общем план союзников был прост и незатейлив. Подмять под себя сателлитов Ордена: Куватку, Ключи-Булак, Калтук, с блокированием Большеокинского, и тем самым оставить его без ресурсов, как человеческих, так и материальных. А на одной фанатичности далеко не уедешь.
   В городской госпиталь стали поступать первые раненые. В основном легкие. Соколова это несколько удивляло, пока он не догадался в чем дело. Дело здесь не в пропаганде, дескать силы Христа непобедимы Бог заботится о своих воинах, и если ранят то легко. Все гораздо прозаичнее. Зачем Ордену тяжелораненые? О них надо заботиться, в то время как легкораненые могут достаточно быстро встать в строй и продолжить битву.
   Адам все же при случае высматривал среди них Олега, но не высмотрел и тут одно из трех: либо с ним все в порядке, либо тяжело ранен и о нем забыли, либо уже мертв.
   Храмовники добились своего, союзники в глазах общественности, особенно симпатизирующих Ордену на чью поддержку они рассчитывали, выставили себя агрессорами и теперь можно начинать развивать свой план и они к этому полностью готовы.
   По последним сообщениям озерники с большими потерями прорвались на Куватку и там завязался ожесточенный бой между защитниками из жителей и наемников. А городской бой это не захват деревеньки, масштаб сражения огромен и столь же чудовищны потери, сотни и сотни человек с обеих сторон.
   Но тем не менее обе стороны продолжали щедро подбрасывать в огонь войны новые дрова и пламя только разрасталось. Благо что большей частью с обеих сторон сражались наемники. И чем больше их погибнет, тем меньше придется платить в итоге. Экономия.
   На третьи сутки сражения, несмотря на победные сообщения, стало ясно, что Куватку не удержать, слишком большие силы сосредоточили озерники и их союзники на данном направлении.
   Требовалось высылать подкрепление, как-то переламывать ситуацию, воины-храмовники и мобилизованные были готовы выступить немедленно, но приказа все не поступало. Это несколько смущало умы простых воинов-храмовников и они недоуменно переговаривались между собой, осторожно гадая о причинах задержки, но так чтобы не попасть на прицел инквизиторам с приговором «измена» и не закончить жизнь на плахе.
   Но вот под вечер, солдат собрали на площади «Ватикана». Где-то через час томительного ожидания, появились невероятно хорошо оснащенные солдаты в спецназовских шлемах-сферах и легко угадываемых бронежилетах под рясами.
   «Чудо!» – мысленно воскликнул Адам, потому что это появилась гвардия самого митрополита Виктора Второго и если она появилась, значит и он скоро будет здесь собственной персоной, чтобы лично поднять боевой дух защитников.
   Так и случилось. Хорошо экипированные воины рассредоточились по всей площади, заняв места с хорошим обзором, на крышах разлеглись снайперы, тем самым взяв под контроль все население.
   «Стоит только кому-то сделать подозрительное движение и он труп», – понял Адам и с большим сожалением отказался от выполнения операции прямо сегодня.
   К тому же это равносильно самоубийству, а он на такое не подписывался. Он не камикадзе. Опять же оружие разряжено, командиры проверяли его особенно тщательно. И пусть спрятать патрон не проблема, что собственно Соколов и сделал, но вот незаметно зарядить его, прицелиться и выстрелить – это уже за гранью фантастики. Прикончит снайпер. Так что надо искать другой способ выполнить задание.
   Вот и Виктор Второй. На подиум перед административным зданием, в окружении своих верных церберов взошел митрополит Братский.
   – Равняйсь! Смирно! – прозвучала команда и воины-храмовники вытянулись в струнку перед главой Ордена.
   – Приветствую вас дети мои! – произнес Виктор Второй и толпа скопившаяся за ровными отрядами воинов христовых стала быстро стихать, не желая пропустить ни слова из того, что скажет их предводитель. – Настали трудные времена для Ордена и всех верующих людей! Прислужники дьявола больше не могут терпеть носителей святой истины и послали армию, чтобы сломить нас и растоптать в пыль! Но у них ничего не выйдет! Там, – указал митрополит на юг, – там наши братья и сестры ведут неравный бой с кровожадным врагом! Они убивают наших братьев и насилуют наших сестер! И они рвутся сюда, чтобы продолжить свои бесчинства! Так не допустим же этого! Защитим нашу веру и Орден – колыбель истины и веры!
   Толпа согласно загомонила. Адам же краем глаза видел, как напряглись бойцы гвардии митрополита. Очень много людей вскидывали руки, а ну как кто-нибудь бросит что-нибудь взрывоопасное в митрополита? Их можно только пожалеть с такой нелегкой работой.
   – Воины! Обращаюсь к вам! Защитите же веру христову! Поразите врага в самое сердце не знайте ни пощады ни жалости!
   «А как же всепрощение и прочая лабуда?!» – не удержался от едкой мысли Соколов.
   – Защитите своих братьев и сестер, жен, детей и стариков! Защитите христову веру! Помолимся же, чтобы Бог ниспослал нам победу над прислужниками Дьявола…
   Солдаты и толпа встали на колени и начали читать соответствующую случаю молитву.
   – Бой – святое дело, идите на врага смело. И помните: с вами Бог! – добавил глава Ордена по окончании молебна и стал осенять всех крестным знаменем.
   – Направо! Бегом марш! – послышалась команда и боевые подразделения храмовников, базирующиеся на в Большеокинском стали выдвигаться из города, только почему-то к северным воротам.
//-- * * * --//
   Сразу за городом храмовники остановились, чтобы зарядить оружие, что было разряжено перед появлением митрополита и снова тронулись в путь.
   Отряд из тысячи человек – по нынешним временам после Катастрофы, просто огромная армия, преодолел еще пару километров и вышел в закрытый со всех сторон залив, что как оказалось буквально забит лодками и небольшими самодельными плотами-платформами, этакие водные прицепы.
   «Что-то тут не то, – подумал Адам, понимая, что данные транспортные средства весьма ненадежны. – Да и топлива в бензобаках при отсутствии дополнительных канистр, вряд ли хватит, чтобы добраться до Куватки и ударить в тыл атакующим. А это значит…»
   Много ума не требовалось, чтобы понять, что задумал командующий храмовников – маневр Сципиона младшего Африканского, прославившегося тем, что ударил по Карфагену в то время, пока карфагенские войска под предводительством Ганнибала топтали землю Италии и тем самым заставил его вернуться на родину для защиты уже родной страны.
   Так же и сейчас. Все силы противника сосредоточены в куватской мясорубке. Этим городком, присоединенным к Ордену позже всех, а оттого и менее ценным, храмовники просто пожертвовали, допустив тактическое поражение Ордена в битве, но выиграли войну в стратегическом плане. Хотя если уж на то пошло, то Храмовники во имя победы пожертвовали бы любым другим городом, будь то Ключи-Була или Калтук.
   – На погрузку!
   Грузились довольно долго, так как платформы действительно не отличались большой остойчивостью и стоило только немного сместить центр тяжести, как плот начинал опасно крениться.
   «Не все доберутся до берега», – подумал Адам, увидев как еще даже не отправившись, перевернулись два плотика.
   А что будет при движении, да еще на волне? Оставалось только радоваться, что преодолеть придется всего-ничего, каких-то полтора-два километра.
   Наконец, когда уже окончательно стемнело, погрузка была завершена и дали команду на отправления. Заработали десятки моторов и речная армада со святым воинством начала форсирование водной преграды.
   Лодочные моторы ревели транспортируя по максимуму нагруженные бойцами лодки, плюс «прицепы» с еще десятком человек.
   Соколов очень жалел что сейчас нет дождя или тумана, очень бы пригодился. Ведь глупо надеяться, что на противоположной стороне, на этом самом узком участке водохранилища, нет оборонительных рубежей. Конечно, на лодках есть дополнительные стальные щиты, вроде тех, что прикрывались солдаты Аталанка при атаке на деревни, но все равно…
   «Накаркал…» – невольно подумал Адам.
   В небо взлетели осветительные ракеты, включились прожектора, шаря ксеноновыми лучами по поверхности воды высвечивая лодки точно фашистские самолеты над Москвой. Засверкали искристые вспышки пулеметного огня.
   Услышать выстрелы при реве мотора было пока затруднительно. Но вот звонкие удары пуль о щиты, слышно было отчетливо.
   – А-а! – вскрикнул один боец на плоту и, взмахнув руками, булькнул в воду, камнем пойдя на дно вместе с оружием и боеприпасами.
   Товарищи только проводили место падения, отмеченное пузырьками, взглядами и продолжили истово молиться.
   Неся первые безответные потери, лодочная армада продолжила неудержимое движение вперед и вот воины-храмовники, сидящие на носу, с предельной дистанции открыли ответный огонь, стараясь подавить пулеметные точки. Надежды на это мало из-за большого расстояния и волнения, но хоть противнику жизнь медом казаться не будет.
   Но пулеметный огонь – это еще цветочки. Ягодки будут… А вот и они… Передовые лодки взбухли шарами огня, разбрасывая свое содержимое. Это по ним вдарили из гранатометов. Рулевые пытались как-то маневрировать, но разве можно это делать с такой загрузкой, да еще с прицепами? Из-за этих маневров только перевернулось еще пара плотиков и два десятка бойцов пошло на дно.
   Но как бы там ни было с боями и потерями храмовники достигли берега и начали высаживаться под плотным пулеметным огнем. Полетели ручные гранаты.
   Адам тоже спрыгнул за борт, погрузившись в обжигающую воду по самое горло, и двинулся вперед, отходя от лодки прочь. Кругом свистели пули, яркими линиями киношных лазерных лучей мелькали трассеры…
   В метре перед Соколовым взметнулся фонтанчик и в грудь больно ударило выбивая воздух из легких.
   – Ч-черт…
   Большую часть солдат Орден наверняка бы потерял на берегу, как в одном фильме, если бы не бронежилеты. Он-то сейчас и спас Адама, а так же десятки других бойцов храмовников.
   – Вперед! За веру!! За отца, сына и святого духа!!! – закричали тут и там.
   Вокруг воцарился настоящий ад. Пальба, крики, взрывы, смерти…
   Сбросив десант, и отцепив уже ненужные плотики, призванные взять в первый рейс максимум солдат, лодки резво пошли назад за дополнительным подкреплением.
   «Только не в меня!» – молился Адам, петляя в разрываемой вспышками взрывов темноте как заяц.
   Пули свистели вокруг собирая свою кровавую жатву. С такой дистанции, метров пятьдесят-семьдесят, уже не спасал никакой бронежилет даже от автоматной пули, не говоря уже про пулеметную или винтовочную. А Соколову надо было выжит, это не его война, у него другая цель…
   Адам, решив больше не искушать судьбу, играя роль подвижной мишени, замер, возле замертво свалившегося храмовника решив использовать его как укрытие и начал высаживать рожки в белый свет как в копеечку. Штурмовать береговые укрепления, а тем более одноименную столицу баронства Дост, у него не было никакого желания.
   Конечно, герои битвы предстанут перед митрополитом, чтобы получить награду из его рук и тут уже можно кое-что сделать, но до этого «счастливого» момента еще нужно дожить, на что шансов у «первой волны» почти нет. Лучше поискать другой способ…
   Посему, пришлось изловчиться и… продырявить свою тушку сразу в двух местах: левую руку и правую ногу.
   – Ты!.. – прозвучало у Адама за спиной.
   Развернувшись, Соколов увидел старого знакомого – Михаила. Понятно, что он заметил процесс самострела, но опешил настолько, что даже забыл что нужно делать в таких случаях истинным воинам христовым, а именно немедленно покарать нечестивца.
   – Я, – ответил Адам и высадил остатки рожка в фанатика и принялся себя спешно перевязывать.
   – Вперед дети мои! Вперед! – то и дело звучал призыв комиссара-капеллана где-то сзади.
   «Вот и пошел бы сам вперед», – зло подумал Адам, закончив перевязку и высаживая последнюю очередь из автомата и тут же припадая к земле, буквально зарываясь лицом в землю.
   В ответ несколько пуль впились в мертвое тело.
   С приливом свежих сил «второй волны» воинов христовых бой разгорелся с новой силой и храмовники стали давить достовцев, вытесняя их с береговых укрепленных позиций. Нормальные люди практически ничего не могли противопоставить фанатикам, буквально с криками: «Во имя Христа», «За Орден», «За веру» и тому подобными кличами прыгающих на амбразуры. К тому же среди обороняющихся было довольно много не самых лучших наемников (лучших послали захватывать Куватку), а им насмерть стоять нет никакого интереса…
   «Если они и дальше будут так воевать, то ни о каком захвате Братского анклава и речи быть не может, уж слишком велики потери, – подумал Адам. – Или храмовники наедятся, что сломив достовцев остальные сами сдадутся или не окажут серьезного сопротивления? Или думают что еще навербуют себе таких же идиотов?»
   В итоге, храмовники все же добились своего и достовцы отступили в сторону города. Храмовники добрались до стен столицы баронства буквально на плечах отступающих и принялись за штурм. Тем более что вместе с «третьей волной» доставили настоящую артиллерию, что начала долбить стены города.
   Как только береговая оборонительная линия была окончательно подавлена, на пляже стало тихо. Относительно конечно. То и дело с ревом на песок накатывали лодки выгружая все новые порции «пушечного мяса», тут и там стонали раненые…
   Но пока им никто не интересовался Соколов решил подготовиться к возможной встрече с митрополитом. Шанс на это тоже невелик, но есть и его упускать не следует. Для этого он взял нож и сделал первый надрез в районе бедра…
//-- * * * --//
   Очнулся Адам уже на матрасе с туго перевязанной рукой и ногой. Но судя по слабости что он испытывал его едва успели спасти. Адаму для достоверности пришлось в последний момент снять свои повязки. В итоге он потерял слишком много крови.
   – Пить, – попросил Соколов, ощущая во рту невероятную сушь и гадкий вкус. – Пить…
   Второй раз получилось чуть громче и к нему поспешила сестра с кружкой воды.
   – Спасибо сестра… – поблагодарил он отпив половину. – Мы победили?
   – Да брат, с божьей помощью мы одержали победу над еретиками.
   – Хорошо…
   Адам допил воду и принялся лежать. Собственно ничего другого ему не оставалось. Он слишком слаб для каких-либо действий. Но это по-своему хорошо, ведь будь он достаточно силен, его бы послали сражаться дальше. Врагов у храмовников пруд пруди, всегда найдутся или выдумают.
   Рядом лежали такие же раненые, кто молчал, кто спал, но большинство металось в лихорадке. Кому-то судя по всему еще до сих пор не оказали помощи, только лишь наспех перевязали, чтобы остановить кровотечение. Адам не мог оценить количество раненых, но судя по стонам их было много, десятки, многие десятки…
   «А сколько погибших? – думал он, даже боясь произвести подсчеты. – И ради чего? И почему люди не могут жить в мире, обязательно им нужно бороться друг с другом вплоть до военных действий. Неужели инстинкт самосохранения у людей совсем исчез, ведь нас и так мало, невероятно мало…»
   Адам снова потерял сознание, а когда очнулся уже наступила ночь. Раненых до сих пор то и дело таскали по коридору в хирургическое отделение и обратно в палаты. От хирургов людей зачастую выносили уже с неполной комплектацией, то есть с отсутствием рук и ног, а то и вовсе не выносили… Точнее выносили, но ногами вперед и другим маршрутом – в морг.
   Люди продолжили умирать и после операций. Медицинская помощь храмовников не могла похвастаться такой же эффективностью как у «академиков». Сестры, делая обход то и дело проверяли раненых на предмет жизнедеятельности, прощупывая пульс у казалось просто крепко заснувших, а потом их накрывали одеялом и уносили. Это производило очень дурное впечатление.
   После операции вся последующая медицинская помощь сводилась только к смене повязок и молитвам, никаких таблеток, уколов и капельниц. Зачем. Если все в руках божьих? Нужно только молиться… причем больше о спасении бессмертной души нежели тленного тела.
   Медиков из Академгорода не пускали к больным, по крайней мере, их тут до сих пор не было. Что ж, это легко объяснялось: храмовники не хотели, чтобы еретики лечили их, опасаясь со стороны «академиков» дьявольского подвоха.
   Наконец, спустя неделю, ситуация несколько стабилизировалась и раненые больше не дохли как мухи.
   Потом раненых зачем-то начали перетасовывать. Особенно тяжелых, с ампутированными конечностями, по крайней мере, большую их часть, а так же лихорадочных и до сих пор не приходящих в сознание, и тех кто мучился особенно сильно постоянно стеная, отнесли на верхние этажи. Остальных приодели в больничные пижамы и постелили белье.
   – Что происходит? – недоумевал Адам Соколов, глядя на все эти изменения.
   – Приезжает его святейшество, брат, – пояснила сестра, радостно улыбаясь.
   – Это честь для нас! – с искренней радостью воскликнул Соколов.
   – О да!
   Он посмотрел на свой большой палец правой руки и ужаснулся, накладного ногтя с ядом на месте не оказалось. Отклеился.
   – О боже…
   – Что такое? – забеспокоилась сестра за больного.
   – Ничего… Вы не знаете, когда ожидается приезд его святейшества?
   – Скоро.
   Сестра поинтересовавшись не нужно ли чего и ушла, а Адам стал елозить на кровати обшаривая простыню под собой.
   И, о, счастье! Ноготь с ядом оказался под ним и что еще замечательнее, не раздавленный, иначе бы он сам мог принять от него лютую смерть.
   Адам поспешно постарался приладить его на место, но клеящая поверхность засорилась ворсинками с пылью, и ноготь никак не желал крепиться на положенном ему месте.
   «Ладно, зажму между пальцами», – решил Адам и успокоился.
   – Лишь бы митрополит не отменил посещение госпиталя…
   Но он не отменил. Так уж издревле повелось, что глава государства, а сейчас баронства или любого другого образования после войны приходит навестить героев. Это поднимает боевой дух больных, населения и повышает популярность самого правителя. А последнее правителю собственно и нужно больше всего. Ради этого он готов даже немного пообщаться с больными, правда не со всеми, о чем и свидетельствовало то обстоятельство, что большую часть раненых убрали с глаз долой, будто они менее достойны, лицезреть своего предводителя.
   Охрана обшарила койки больных беззастенчиво ворочая самих раненых с боку на бок, не запрятал ли кто чего под себя, ножик там или еще чего смертоубийственное и только после того, как сестры вновь привели все в порядок, мимо коек стал шествовать митрополит, изредка подходя то к одному то к другому раненому, что-то с благостной улыбкой спрашивал, слушал ответ покачивая головой, не всегда до конца и шел дальше.
   «Мимо пройдет… Как пить дать мимо пройдет!» – ужаснулся Адам понимая что проваливается такой отличный шанс сделать свою дело и когда митрополит действительно пошел мимо, Соколов протянув руку, воскликнул с мольбой в голосе:
   – Благословите ваше святейшество! Благословите! Прошу вас!!!
   Его святейшество изобразил на лице улыбку и подошел к раненому, потому что пройти мимо таких возгласов на весь госпиталь вряд ли возможно – вредно для популярности. Он осенил крестным знамением Адама, прошептал: «благословляю» и собирался уже уходить, но Соколов схватил руку митрополита оказавшуюся в перчатке и стал ее с жаром целовать.
   – Спасибо… благодарю…
   Митрополит брезгливо поморщился и отдернул руку от раненого.
   «Надеюсь, яд действительно подействует через три часа, как утверждал инструктор, а не раньше, – подумал довольно Адам, ему удалось поцарапать руку митрополит чуть выше запястья над краем перчатки и выдавить на ранку яд. – Чтобы его смерть не связали с госпиталем. Иначе нас тут всех мехом внутрь вывернут, а со мной так и вовсе неизвестно что сотворят…»
   И еще его поразил контраст того, как легко удалось добраться до митрополита и ликвидировать его всего двумя движениями, и каким трудным был в путь к цели, так что даже пришлось поучаствовать в войне, где его могли сто раз убить и возможно убили Олега.
   «И насколько же нелегко будет добраться до Краснова!» – ужаснулся он, ведь там его уже могут банально узнать в лицо.
   Митрополит обошел госпиталь и поспешно удалился, прижимая к лицу надушенный платок. Хоть госпиталь и проветривали, но пованивало в нем изрядно, как немытыми телами, так и гноем.
   Теперь оставалось только ждать результата.

Глава 14

   Митрополит Братский скоропостижно скончался и, когда эта весть разлетелась по деревням и городам Ордена все верующие погрузились в траур. А в это время святые отцы начали подковерную борьбу за власть. К счастью разум возобладал и партия мира, после кровопролитной войны значительно упрочила свои позиции, хотя «ястребы» не собирались сдаваться просто так и, дело едва не дошло до вооруженного столкновения с последующей гражданской войной, но красношапочников быстро локализовали. Мало кому нравилась атмосфера тотального страха, что навевала святая инквизиция.
   Дела скончавшегося митрополита, в частности начало боевых действий с целью силового насаждения веры Христовой по всему Братскому анклаву, были объявлены преступными, то бишь происками бесов, ибо сказано, что благими намерениями устлана дорога в ад, и преданы анафеме.
   Взявшая власть в свои руки новая группировка храмовников чтобы показать всем жителям Братского анклава, что они приверженцы истинного человеколюбия и не имеют ничего общего с прежним режимом, оставили с таким трудом захваченный город Дост одноименного баронства и даже впустили «академиков», позволив им осмотреть своих раненых, чего красношапочники делать никак не хотели.
   – Многие умрут без более квалифицированной медицинской помощи, – сказал главный группы прибывших «академиков».
   – На все воля божья…
   – Мы могли бы забрать самых тяжелых, тех кто с большой вероятностью умрет в течении недели. Не думаю, что вашему всемилостивому богу столь уж нужны их смерти. В Рай они никогда не опоздают, а будучи живыми и на Земле успеют еще послужить своему Отцу небесному. Так?
   – Так, – вынужден был согласиться отвечающий за связь с «академиками» священник.
   – Отдайте их нам и минимум половина из раненых получит хорошие шансы выжить у нас и потом вернуться обратно и продолжить свое служение. Что вы на это скажете?
   – Э-э… думаю, что желающие могут отправиться с вами, – кивнул священник.
   – Есть желающие пройти курс лечения в Академгороде?! – громко спросил «академик».
   – Я! – тут же поднял руку Адам, вложив в этот крик и жест последние силы что у него остались.
   Лечение одними молитвами окончательно обессилили его. Да еще и рана на руке кажись загноилась, запашок несмотря на перевязки шел еще тот. Как бы до беды не дошло с последующей ампутацией. Какой из него после этого ангел смерти будет?!
   Вслед за Соколовым свое желание изъявили еще несколько раненых. Многие промолчали, не столько потому что надеялись на бога, а просто из-за того что уже ни на что не реагировали находясь на грани между жизнью и смертью. Но их тоже забрали и храмовники «академикам» препятствовать не стали. Им же лучше, забот меньше, и двойная выгода, если кто-то все же выживет – вернется в строй. А лишние смерти им ни к чему, хоть и считается что все погибшие за правое дело (которое оказалось не совсем правым) попадают в Рай, но смерть есть смерть и она плохо сказывается на популярности.
   Так Адам снова оказался в Академгороде, на больничной койке. Тут за него взялись уже всерьез: возместили недостаток крови, благо желающих доноров за звонкую монету всегда полно, капельницы ставили, болючие уколы делали, таблетки, в общем, все как полагается.
   На соседней койке валялся напарник. Олега подобрали непосредственно в Досте, и выглядел он еще хуже чем Адам, получил пулю в живот, да еще осколками гранаты посекло, но поправлялся и вполне возможно что задержится в госпитале ненамного дольше Соколова.
   «Хотя вряд ли мы вместе сможем пойти к аталанкцам, валить Краснова, – подумал Адам. – Интересно, найдется у «академиков» еще напарник или мне придется идти одному?»
   Последний вариант можно было сразу отбросить в сторону. Без напарника в анклаве делать нечего. Это он еще в свой первый выход с Олегом понял. Спину должен кто-то прикрывать.
   В палату пришел проведать героев министр безопасности.
   – Поздравляю парни, вы отлично поработали. Операция проведена на отлично, – сказал он, и кивнув на раны Адама добавил: – Отличный ход. По-другому вам до него пожалуй и не добраться было. А так чисто сработано.
   – Спасибо конечно, но разве это отлично проведенная операция?
   – А чем вы недовольны молодой человек? – удивился Борис Гладыш.
   – Но война-то все равно началась…
   – Ну, как говорится, нет предела совершенству. В конце концов, это была ваша первая операция и вы выполнили свою работу, так или иначе. И потом главное что война вовремя закончилась. Ведь согласитесь, если бы до него вообще не добрались, она заполыхала бы по всему Братскому анклаву, и уж тогда дело приняло бы совсем скверный оборот.
   – Да, конечно.
   – Вот и ладушки. Теперь выздоравливайте поскорее. Враги рода человеческого как говорится, не дремлют и продолжают строить свои дьявольские планы.
   – Мы сделаем все что в наших силах, – пообещал Олег.
   – Я на это надеюсь, – кивнул министр безопасности Академгорода.
//-- * * * --//
   Но к тому времени, когда они уже подходили к моменту полного выздоровления, у Адама все еще плохо слушалась левая рука, пришла одновременно хорошая и плохая новость.
   – Императора Аталанка Краснова завалили, – входя в палату поделился сведениями Олег, полученные скорее всего от своей подружки. Была ли она прежняя, с которой он водил шашни до выхода на задание или уже новая, Адам не знал. Да собственно, какая разница?
   – Вот как?! – удивился Соколов.
   От этой новости он испытал только разочарование. Краснова он хотел завалить лично, ведь это он во всем виноват, в строительстве империи, нападении на его родную деревню Тунак, смерти матери и Мальвины, не говоря уже о десятках если не сотнях других людей.
   Мальвина… Она снова пришла к нему во сне или вернее сказать в бреду уже в первый день его появления в Академгороде. Он ее почти не узнал. Эта еще больше посеревшая кожа с каким-то маслянистым налетом… только лишь синие теперь отдающие серебром волосы помогли идентифицировать ее окончательно. И это было странно. Что за метаморфозы с внешним видом? Почему она так меняется в его сознании? Это же ведь ненормально. Если вообще такие регулярные видения умерших людей считать нормальными.
   Во время похода в Орден он не видел ее ни разу и уже думал что все, эти наваждения оставили его, но нет, стоило вернуться в Академгород где она умерла от ран и Ева тоже вернулась в его сны.
   «Словно ее душа витает где-то здесь… – думал он в смятении. – Но души нет. Это все глупости храмовников».
   Но еще в первую встречу после перерыва, которая казалось, длилась целую вечность, Мальвина поглаживая совсем уж вспухший живот, спрашивала, где он пропадал так долго? Адам честно отвечал, что ходил прибить одного врага рода человеческого, чтобы из-за него не страдали другие люди.
   «Уже скоро…» – сказала она, погладив живот, и растаяла призраком.
   – Ага. Переворот. Обычное дело…
   – Кто же занял императорский трон? Уж не генерал ли Парнов?
   – Ты уже знаешь? – поник Олег, любивший пересказывать напарнику новости.
   Собственно заняться им было нечем, кроме как рассказывать и слушать новости. А для тренировок они еще были слишком слабы.
   «Хотя кое для каких дел, кое-кто силы уже имеет», – усмехнулся Соколов.
   – Нет, просто догадался.
   – Да это он.
   – Это ничего не меняет… все они одним миром мазаны и Парнов ничем не лучше Краснова.
   – Хочешь убить его, раз нет Краснова?
   – Да. Чтобы положить конец этим имперским завоеваниям и смертям. Собственно на Парнове вина лежит ничуть не меньше чем на его предыдущем командире.
   Олег кивнул.
   – Только сделать это будет нелегко, ведь тебя он хорошо запомнил. Инкогнито в Империю как в Орден не попасть.
   – Это верно…
   Адам постоянно думал над этой проблемой проникновения на вражескую территорию. Он даже согласился бы на пластическую операцию, если бы у «академиков» имелись подобные специалисты. Но хирурги «красоты» в мире после Катастрофы как-то стали не нужны. Не до красоты людям стало. Выжить бы. А потом в этом и вовсе отпала всякая необходимость.
   Через пару дней Олег принес новую весть на старую тему. Империя после смерти Краснова быстро распалась на прежние составляющие. Парнов не смог удержать лоскутные куски вместе, видимо ему все же не хватало гипнотической харизматичности своего предшественника заставлявшей других людей подчиняться своей воле или качеств управленца.
   Империя ведь по сути как любое другое государство – гражданское общество и тут нужны другие навыки управления, нежели существуют в армии. Приказной стиль управления здесь не работает. В непонимании этого принципиального различия беда всех генералов решивших занять высший гражданский пост и неважно, посредством ли переворота или же даже легитимным избранием восторженной толпы.
   С распадом империи начался новый передел власти непосредственно в «провинциях», что в свою очередь привело к многочисленным столкновениям. Жители насильно переселенные из одной деревни в другую возвращались на свои прежние места, надеясь что с возвращением все встанет на свои места. Увы, это не всегда оказывалось так.
   «Только мне возвращаться некуда и незачем», – думал Адам Соколов.
   Возвращаться в Тунак он просто не видел смысла. Зачем? Матери нет, девушки тоже нет. С потерей объекта мести, ведь Парнова как и он Краснова по слухам тоже прикончили, и жизнь окончательно потеряла для него всякий смысл.
   «В анклаве еще появится куча мерзавцев, что решат поднять народ своих поселений для свершения каких-нибудь глупостей с последующим кровопролитием и вам предстоит чистить подземелье от новых Красновых. – Подумал он, вспоминая давний разговор с министром безопасности Борисом Гладышем. – Нет, мне нельзя опускать руки, я не позволю этим выродкам творить насилие».
   Былая уверенность вновь начала возвращаться к нему. То что он станет одним из самых полезных членов пусть и разрозненного на архаичные образования общества но служащего всему человечеству, его сильно грело. Это уже не бессмысленное существование в качестве придатка к курятнику с неопределенным будущим как бы он при этом ни старался отыскать для себя эту цель.
   Восстав духом, Адам направился в тренажерный зал, чтобы восстановить разнеженное больничным режимом тело.
//-- * * * --//
   Проснулся Соколов разбитым и уставшим. Прошедшая ночь не принесла ему отдыха, наоборот, выжала еще сильнее. Снились кошмары. Адам содрогнулся, вспомнив отдельные эпизоды прошедшего сна.
   Мальвина снова звала его на помощь, чего уже давно не делала. Но на этот раз обстоятельства изменились. Раньше она звала его, оттого что ей просто страшно, из-за того что она одна. А сейчас ее окружали какие-то монстры, их образ оставался для Соколова расплывчатым, главное он понял точно, что они хотели забрать у Евы ее… их ребенка и она звала его чтобы он защитил ее от этих монстров и не дал им завладеть дочерью.
   – Почему ты не приходишь Адам?! – в слезах спрашивала она, не даваясь в руки монстрам. – Спаси меня, ведь они ее сейчас заберут! Они заберут Еву! Ты так близко! Помоги мне!
   Адам и рад был бы помочь, но он даже во сне прекрасно понимал, что это сон и он ей ничем помочь не может. Он мог только наблюдать, не в силах даже проснуться и разорвать связь с кошмаром.
   Вот монстры схватили мечущуюся Мальвину и положили ее на стол, спеленав руки и ноги. Они что-то требовательно рычали, но Мальвина не слушалась, пытаясь высвободиться из пут, но ремни держали ее крепко.
   Вдруг Ева перестала метаться и безвольно замерла. Один из монстров положил на ее вздутый живот свою мерзкую лапу, блеснул острый коготь и живот Мальвины был распорот одним ловким движением. Другой монстр погрузил свои еще более мерзкие лапы в живот роженицы и достал плод. Третий перекусил пуповину.
   Даже во сне Адам удивился тому, что ребенок оказался почти нормальным, разве что совсем чуть-чуть синеват. Монстр что-то прорычав, ущипнул его и мокрый морщинистый ребенок заголосил так громко почти на грани ультразвука, что Соколов захотел зажать уши. Собственно от этого крика он и проснулся.
   – О господи… приснится же такое, – вздохнул Адам и отер со лба крупные капли холодного липкого пота. – А ведь и впрямь подошел срок родов… если бы только Ева была жива…
   Вновь остро захотелось обратиться к психологу Знаменскому, чтобы он помог ему совладать с этими рвущими душу кошмарами. Ведь эти сны наверняка связаны с каким-нибудь психическим если не заболеванием то переживанием точно. Ему обязательно помогут…
   Но что-то не давало Соколову это сделать. Страх, что его спишут как психа, неуравновешенного шибздика пускающего слюни, способного в любую минуту окончательно свихнуться и начать расстреливать всех налево и направо?
   Ведь риск подобного исхода и вправду очень велик, никто же в здравом уме и твердом рассудке не захочет держать под боком такого подготовленного и хорошо вооруженного человека, и при этом чокнутого. И что он тогда будет делать? Или он просто не хотел показаться слабым? Ведь обратиться за помощью значит самому громогласно объявить о своей слабости, а для молодого человека это недопустимо.
   Но потом стало не до размышлений. Рука и нога заживала с опережением графика, настолько что все свободное время он проводил в спортзале с инструктором восстанавливая подточенную ранами физическую форму. Сны как будто отпустили и он почти перестал о них беспокоиться, так что и надобность в посещении психолога вроде как будто отпала.
   Окончательно оправился от ранений и встал на ноги Олег.
   Так что ничего удивительного в том, что им дали новое задание. Оружие не должно лежать без дела, тем более когда работы для него непочатый край. И они отправились в путь работать Чистильщиками Братского анклава, приходить Ангелами смерти к уродам и зверью в человеческом обличье: наркоторговцам, насильникам, убийцам и конечно же главным их мишеням – потенциальным лидерам с диктаторскими замашками, которые в случае прихода к власти могли пролить реки крови в желании стать еще более могущественными подгребя под себя пару тройку соседних баронств, графств, силой если они не пожелают присоединиться добровольно.
   Очередная ликвидация прошла без сучка без задоринки.
   Адам исполнил одиозного лидера из духовой трубки. Такое необычное, даже экзотическое оружие обуславливалось тем, что следовало проявлять разнообразие, дабы никто не догадался что убийства координируются единым центром. Так что в дело шло все: обрезы охотничьих ружей, карабины, ножи, мины и все что только в голову может прийти.
   Правда последняя ликвидация все же обошлась без неприятного последствия. Лидер был довольно популярен в народе, а поскольку политическая обстановка сложилась довольно напряженная, то убийство стало той искрой, что заставило полыхнуть пожар гражданской войны. Пусть короткой, но довольно кровавой. Погибли многие десятки человек, сотни оказались ранены.
   – До сих пор не могу привыкнуть к той легкости с которой мы убираем этих уродов, по сравнению с нашей первой целью, – хохотнул Олег, когда они оказались на базе в Академгороде. – Прямо лафа какая-то.
   – Это потому что в первом случае нам достался уже сформировавшийся урод, матерый, и до предела осторожный. А это так, щенки.
   Адам вдруг подумал, а правильно ли они поступают? Что-то неприятное ворохнулось внутри, и он не мог объяснить даже себе, что именно его начало беспокоить в проводимых операциях.
   «Люди, которых мы убираем – уроды, – говорил он себе, мысленно пытаясь добиться эффекта самовнушения. – Из этого человека получился бы очередной Краснов…»
   Самовнушения помогло, и Адам на некоторое время выбросил из головы эти тяжелые мысли.
//-- * * * --//
   И буквально в первую же ночь после возвращения с очередного задания Адам вновь увидел Еву. Он испугался, что она снова будет звать на помощь, просить спасти ее, но этого не произошло. Более того Мальвина выглядела счастливой. Объяснялось это тем, что она держала на руках своего ребенка и кормила его грудью.
   – Тебя снова долго не было, – сказала она. – Где ты был?
   – Я уходил по делам.
   – По каким?
   – Это не важно…
   – Ты искал нас?
   – Н-нет, – признался Адам, не решившись солгать даже во все.
   – Почему? – с удивлением и даже какой-то обидой спросила Ева. – Мы близко. Мы ждем тебя… Приходи Адам, нам так тебя не хватает…
   – Э-э…
   Соколов судорожно сглотнул под пристальным взглядом черных глаз Мальвины, не зная, что сказать. Из тяжелой ситуации его выручил ребенок. Поев, он причмокивая и позевывая заворочался на руках матери. Ева поправив халат прикрыла грудь и качая стала убаюкивать дитя.
   – Посмотри, какая она красивая, – сказала она улыбнувшись Адаму. – Видишь?
   Соколов рассмотрел укутанную в распашонки девочку. Теперь это был почти нормальный ребенок, даже синеватый оттенок кожи почти не просматривался. Только волосы уже изрядно подросшие так же были синими и гораздо более темными чем у матери.
   – Вижу… Тебе отдали ее?
   – Нет… мне отдают Лилит лишь на короткое время, чтобы покормить, а потом снова забирают.
   – Почему? Зачем они это делают? – спросил Адам, чувствуя в этом во всем какую-то неправильность.
   Понятно, что подобные сны-видения само по себе неправильно, но и сюжет этих снов тоже весьма странен. Он не знал как это объяснить, но все должно было быть как-то иначе.
   – Что бы мучить, – ответила Ева со слезами на глазах, крепче прижимая забеспокоившегося ребенка к себе. – Ей так больно… а я ничего не могу для нее сделать…
   Адам порывисто вздохнул, глядя на мирно посапывающую на руках матери девочку.
   «Я схожу с ума, – подумал он. – Да нет, я уже спятил, окончательно и бесповоротно».
   – А как ты? – спросил Адам. – Твой живот…
   – Он зажил. Даже следов почти не осталось, лишь небольшой шрам.
   «Ну да… – подумал Соколов. – Это же сон. Видимо я подсознательно хочу, чтобы она жила и не пострадала, что все зажило и даже следов почти не осталось».
   – Я рад.
   Мальвина кивнула.
   – Да… после того как они сделали это со мной…
   – Что именно?
   – Ввели в кровь какую-то жидкость… все заживать стало быстрее и вообще все чувства обострились, я лучше вижу, слышу, чувствую… Вот только…
   – Что?
   – Со мной что-то происходит… Я сама не могу этого понять, и тем более не в силах объяснить тебе. Но мне это очень не нравится. Видишь, как я изменилась? И это не окончательно. Я чувствуя что изменения продолжаются… и они… они…
   – Что они?
   Ответить, Ева не успела. Появились монстры что с рычанием стали забирать Лилит у почти не сопротивляющейся, понимающей, что это бесполезно, матери.
   Заплакала девочка бьющим по ушам и мозгам криком.
   – Адам!
   Соколов проснулся и резко сел, схватившись за голову. Она снова болела, пульсирующей болью отдавая в глаза. Она болела каждый раз после таких снов-встреч.
   «И почти также как при встрече с разумным дерьмом, – невесело подумал он. – Или куколоводом-мозголомом».
   Сон напрочь пропал, но при этом он чувствовал себя разбитым.
   Олега в комнате снова не оказалось. Не в силах уснуть, Адам решил пройтись, подышать свежим воздухом, чтобы нагулять сон.
   Соколов, одевшись, покинул каморку. Ходить по городу было абсолютно не страшно.
   «Это все потому что город живой, – сказал себе Соколов. – Здесь повсюду люди».
   Проходя мимо госпиталя, Адам почувствовал какое-то знакомое воздействие.
   Зов. Но не такой как у разумных фекалий, не бьющий по мозгам, если не подчиниться, а иной, скорее похожий на крик отчаяния.
   Адам не мог не заинтересоваться этим.
   «Какого черта там происходит?» – удивился он.
   Несколько мгновений Соколов потратил на то чтобы решить, как ему поступить. Уйти или попытаться выяснить что происходит.
   Оставить потенциальную опасность в центре Академгорода он не мог. По хорошему следовало бы сообщить непосредственному руководству о своих наблюдениях, но светить свои способности Адам по понятным причинам никак не хотел.
   Опять же настораживало то обстоятельство что зов шел мало того что с просьбой о помощи так еще и из госпиталя, в котором как знал Соколов, помимо всего прочего, велись всяческие исследовательские работы.
   «Так что руководство Академгорода может быть вполне в курсе всего происходящего и я в этом случае могу крепко влететь по самое не балуйся», – подумал Адам.
   Что с ним сделают в этом случае, гадать долго не требовалось. И это ему не понравилось еще больше, тем более что в голове забрезжила одна очень подозрительная еще плохо формулируемая, но весьма неприятная мысль-ощущение, что что-то сильно не так, неправильно в «Датском королевстве». Так что он решил действовать на свой страх и риск.
   Правда одно дело решить и совсем другое – сделать. Вдруг обнаружилась чрезмерная система охраны для простого госпиталя. Тут тебе и видеонаблюдение, тут и колючка, да еще похоже под напряжением, датчики лазерной сигнализации, а раз так, то может и еще чего стоит, но не так заметно. В дополнение ко всему по периметру время от времени проходил охранник с собакой.
   Адам даже несколько удивился, что раньше он как-то не обращал на эти навороты внимания. А ведь одно их наличие уже должно было как минимум заинтересовать.
   «Ну и как же пробиться через всю эту паутину?» – подумал Соколов.
   Незаметно пробраться невозможно, а с шумом – нельзя. Он не Рэмбо. Тут нужно быть невидимкой, бестелесным духом.
   Вот снова проходит охранник. Овчарка сонно переставляет лапы, даже и не думая обнюхивать столбики. Все давно помечено и чужих запахов нет.
   Соколов же озаренный идеей принялся за работу… закрыв глаза он попытался обратиться к своим новым возможностям что уже спасали его несколько раз.
   Собака запнулась и повела головой.
   – В чем дело Джокер? – насторожился охранник странным поведением пса.
   Пес тем временем присел и тихо заскулил.
   – Джокер…
   Пес резко рванулся от человека, вырвав поводок их рук и с лаем стал носиться по территории, задевая все охранные периметры что имелись, заставляя их срабатывать.
   – Джокер! Ко мне! Да что с тобой такое?!
   Пес не реагировал на команды продолжая метаться по территории, то и дело набрасываясь на стену, того и гляди бросится на колючку.
   – Джокер!
   Охранник попытался поймать пса, и это стало его ошибкой. Обезумевший Джокер набросился на своего хозяина, сбил с ног и принялся его кусать.
   – А-а! Помогите!!!
   Крики были услышаны дежурной группой и из госпиталя появилось несколько охранников устремившихся к месту инцидента на ходу доставая оружие: дубинки и пистолеты.
   В последний момент пес оставил своего хозяина в покое и разбежавшись по широкой дуге помчался на стену, делая прыжок. Но увы, двухметровый забор оказался для пса непреодолимым препятствием. Он налетел на колючку и засверкали яркие вспышки электрических дуг. Бедное животное с визгом забилось в судорогах, потянуло паленой шерстью, и вскоре Джокер затих.
   – Прости приятель…
   Адам пошатнулся и чуть не упал. Это воздействие на бедное ни в чем неповинное животное, да еще с такого расстояния, вымотало его почти до предела. Опять же он почувствовал чуть ли не все, что почувствовал пес. Обратная связь оказалась слишком сильна, а для того чтобы ее заблокировать у него не хватало опыта. Нужно больше тренироваться.
//-- * * * --//
   Во внутреннем дворе тем временем разрасталась суматоха. Набежала куча народу, кто-то оказывал помощь покусанному охраннику, но большинство просто создавали мешанину.
   Лучшего случая представить было трудно и Соколов решился на бросок. Палкой проверив колючку, под напряжением ли или же нет, к счастью электричество отрубилось, он перемахнул через ограду и помчался к выходу.
   Если его кто и заметил, когда он входил в корпус, то вряд ли мог опознать чужого, уж очень много народу носилось без видимой цели.
   Адам стремительно поднялся на второй этаж, но затеряться там сразу не получилось. Слишком большой шум он поднял во дворе. Пациенты проснулись от визга собаки, стали выглядывать в коридор и перешептываться интересуясь друг у друга версиями произошедшего.
   – Что там стряслось? – спросил один из пациентов уже у Адама.
   – Без понятия… вроде как с собакой что-то случилось.
   Вскоре от пациентов в коридоре стало не протолкнуться. Но так для «диверсанта» даже оказалось к лучшему.
   – По местам! Вернитесь в свои палаты! – закричали медсестры и братья.
   – Соблюдайте режим!
   – Ну же!
   Пациенты стали неохотно с бурчанием, расходиться по палатам и заваливаться на койки.
   Адам успел спрятаться в туалете. Это помещение правда тоже проверили, но Соколов только развел руками сидя на толчке.
   – Извини камрад, прихватило что-то…
   Медбрат поморщившись кивнул и вышел.
   Госпиталь постепенно затихал. Адаму пришлось некоторое время приходить в себя сидя на толчке. Откат после ментального воздействия, да еще столь продолжительного и сложного, ведь ему приходилось управлять собакой чуть ли не в «ручном режиме», довольно неприятная штука.
   Но вот силы подкоплены, мозги пришли в относительный порядок, в коридорах тишина и Адам решился на вылазку. Вопрос в том, куда именно «вылазить».
   «В подвал, больше некуда», – решил он, после краткого анализа.
   Вход в подвал, находящемся в центральной части госпиталя, находился под охраной. Для всех это просто место дежурных, где двое медбратьев тихо обсуждали произошедшее во дворе, и мимо них незаметно не пройти.
   Но бездействовать долго нельзя. С каждой минутой возрасмтает риск обнаружения. Адам уже начал жалеть, что вообще полез в это дело поддавшись минутному порыву, да еще без подготовки и хоть какого-то планирования. Дилетантство в чистом виде.
   «А уж как потом выходить придется?!» – совсем уж запоздало подумал Соколов, решая не уйти ли ему сейчас.
   Но он решил что отступать сейчас как минимум глупо, когда он забрался уже так далеко. Тем более что в следующий раз может ничего не получиться, даже со всей подготовкой и тщательным планированием. Раз уж судьба благоволит, значит нужно пользоваться этим расположением.
   – Я покурить… – сказал один из медбратьев-охранников.
   Оставшийся кивнул.
   Когда на посту остался один человек, Адам решил, что лучшего момента уже не будет и он сосредоточившись, провел точечное воздействие на медбрата, заставляя его отключиться. С двумя бы это не получилось. И пока он не пришел в себя, быстро прошмыгнул в подвал.
   Подвальный коридор оказался ярко освещен. И помимо основного задуманного еще при строительстве госпиталя, обнаружился дополнительный, построенный много позже, уже после катастрофы, уходящий под территорию для прогулок. Само собой возникал вопрос: что собственно здесь такое? Лаборатории? Камеры?..
   За всеми этими передвижениями Адам обнаружил что потерял зов, подвигнувший его на все эти глупости в стиле ниндзя.
   Но раз уж он тут, то надо смотреть.
   Но увы, двери оказались без окошек и не открывались. И он ничего не чувствовал. Все оказалось зря. Единственное что могло поправить положение, так это «язык». Но брать его сейчас – глупо. Информатора придется выводить под ноль, это оставить ярчайший след, не поможет даже сокрытие лица, нахождение чужака на территоии, это само по себе ЧП глобального масштаба, которое будут расследовать до упора, перетряхнут весь город но виновника найдут, так что в любом случае придется делать ноги. А стоит ли оно того?
   Не стоило.
   Адам уже начал возвращаться, решая как же ему прошмыгнуть мимо охраны, как дверь сверху открылась, и ему срочно пришлось прятаться под лестницей.
   В подвал стали спускаться два санитара с носилками укрытые простыней, под которой легко угадывалось тело.
   «Куда они его несут? – невольно подумал он, удивленный встречей. – Морг и операционная на первом этаже…»
   Тут из-за шагового сотрясения носилок из-под покрывала вылезла рука. Адам в своей жизни, особенно в последний год, повидал много мертвецов и мог поспорить на что угодно, что эта рука не принадлежит мертвому человеку. Обычно их кожа бледная, даже серая с отчетливо видными синими полосами вен, а эта вполне себе нормальная.
   «Если только это не свежак», – подумал он.
   Но тут в последний момент, когда носилки еще были видны из позиции Соколова, пальцы руки чуть сжались.
   «А это уже точно не похоже на конвульсию мертвеца… – подумал Соколов. – Черт, что бы это могло значить? Куда они его несут? Зачем?!»
   Вернулись сумбурные мысли не имеющего четкого определения, о какой-то неправильности.
   «Да о чем я думаю, боже?! – подумал он в яростном раздражении на самого себя. – Этот мир давно перевернулся и стоит на голове! Что в нем вообще может быть правильного?!!»
   Но на этот раз самоувещевание не помогло. Теперь ему требовались ответы. Вот только как их получить? Не спрашивать же напрямик?.. Тайны есть тайны, если тут действительно есть что-то тайное, и никто их просто так выдавать не станет.
   Удивительно, но выбраться из подвала и вообще из госпиталя удалось без особых проблем. Пока один охранник решил сходить по маленькому, второй долбодятел решил пофлиртовать с медсестрой покинув пост и увязавшись за ней в коридор. Этого Адаму хватило с лихвой.
   С территории госпиталя выбраться оказалось сложнее. Пришлось дождаться утра и выбраться на утреннюю прогулку вместе с остальными пациентами. Опять же время посещения началось и с территории госпиталя, он вышел через проходную уже как гость приходивший навестить родственника.
//-- * * * --//
   – Олег, ты не в курсе, откуда к нам в последнее время раненые поступают? – спросил напарника за обедом Адам.
   – Зачем тебе?
   – Просто хочу узнать. Ты же можешь разузнать у своей девушки?
   – Могу, – улыбнулся напарник.
   – Узнаешь?
   – Да без проблем.
   – Спасибо.
   – Да не за что. Ты чего вообще смурной такой?
   – Разве?
   – Точно тебе говорю. Ты и раньше-то не особо веселый был, а сейчас так и вовсе какой-то тяжелый стал. На тебя посмотришь и сам кислым становишься. Я конечно все понимаю, – быстро добавил Олег, – с тобой случилось несчастье, погибли близкие тебе люди, но столько времени уже прошло… можно начинать оживать.
   – Все нормально, – вымученно улыбнулся Адам.
   – Точно?
   – Точно.
   – А то я могу тебя познакомить с подружкой моей дивчины, – подмигнул Олег.
   – Ладно уж, сводник, с этим я как-нибудь сам разберусь. А ты не забудь узнать.
   – Не забуду. Можешь на меня положиться.
   – Ой ли?! – усмехнулся Соколов.
   – Не забуду, вот увидишь, – уверил напарник. – Как встречу так сразу и спрошу, чтобы потом действительно не забыть.
   Адам понятливо усмехнулся.
   Олег прожевав порцию вгляделся в лицо Соколова и задумчиво произнес:
   – Никак не могу понять, то ли это здешний свет виноват, то ли у тебя борода действительно с синеватым оттенком.
   – Чего?! – встрепенулся Соколов, потрогав щетину, почувствовав, как по всему телу пробежала горячая волна.
   – Ага! Точно говорю, с таким стальным оттенком…
   – Это все свет, – с натянутой улыбкой выдавил Адам. – Видишь, лампы синевой какой-то отдают.
   – Да, скорее всего.
   Адам заставил себя досидеть до конца обеда, а потом как ни в чем не бывало пошел обратно в комнату, благо Олег снова куда-то заспешил, наверное решил не откладывать вопрос в долгий ящик. В комнате Адам снял зеркало висевшее рядом с умывальником и стал пристально себя рассматривать.
   Так и есть. Щетина действительно отдавала стальной синевой.
   «Ну… что ж, этого следовало ожидать, после всего случившегося», – подумал Адам.
   На ум пришел курьезный случай о непорочном зачатии, рассказанный местным доктором. Одна женщина забеременела из-за того что мужику закрывшего ее своим телом во время боя попали в мошонку… Соколов невольно скривился: то еще ранение. Пуля, причинив чудовищную травму защитнику, попала женщине в определенную область живота, занеся в нее сперматозоиды.
   «Скорее всего и со мной произошло что-то подобное, – подумал Адам. – Две пули, прежде чем попасть в меня, прошли сквозь тело Мальвины… А она… она как ни смотри все же… все же… не такая как все».
   Соколов тщательно побрился. Теперь это делать нужно почаще. К счастью волосы на голове остались прежнего русого цвета и бриться наголо не пришлось. Такая нехарактерная для него стрижка привлекла бы наверное еще больше внимание еще больше чем если бы он ходил с ядовито-синими волосами.
   «Интересно, Ева имела какие-то способности или это уже чисто моя мутация?» – подумал он.
   – Если и имела, то тщательно скрывала…
   Мысли о дополнительном коридоре в госпитале все никак не шли из головы. Воображение невольно стало домысливать, а что собственно там дальше находится? Зачем туда снесли человека?
   «Неужели для опытов?» – подумал Адам.
   Других объяснений он не нашел, как ни старался.
   «Нет… не может быть. Я ошибаюсь… У меня просто разыгралось воображение… Там наверняка что-то другое… Может более продвинутая операционная со сложной и дорогой аппаратурой», – говорил он себе, но чувствовал, что эти отговорки откровенно слабы.
   Излишняя секретность говорила сама за себя. И потом, если там операционная, то зачем живого человека которого несут на срочную операцию накрывать простыней с головой?
   Соколов невольно вздрогнул, когда вечером в комнатку с шумом, точно группа захвата, влетел Олег. Судя по запаху и развязанному поведению, он был навеселе.
   – Потише нельзя?.. – проворчал он напарнику взяв себя в руки.
   – Извини друг! Просто у меня радость!
   – Чего так?
   – Лиза беременна. Я предложил ей пожениться и она согласилась.
   – Поздравляю… – пожал Адам руку Олега, подумав о Мальвине, о том, что он сам мог быть сейчас счастливым папашей.
   – Спасибо! Приглашаю тебя на свадьбу.
   – Благодарю. Когда свадьба-то?
   – Как только так сразу. После следующего задания.
   – А чего не до задания?
   – Не успею. Нам его вот-вот дадут.
   – Откуда узнал?
   – Ну дык я же за разрешением к кому следует обратился, тут мне и сказали что из-за скорой операции надо немного повременить. А вот после того как прихлопнете очередного гада, говорит, можешь жениться сколько влезет!
   – Тогда понятно, – кивнул Адам Соколов. – Кстати, ты по моей просьбе что-нибудь узнал?
   – По твоей просьбе?
   – Ну да, откуда прибывают новые раненые.
   – Ах это, – засмеялся Олег. – Узнал.
   – Ну и?
   – Последняя партия прибыла с Кумарей.
   – Вот как? А предпоследняя?
   – Кажется с Панагино и Усть-Када. У них там какие-то терки вышли.
   – Все сходится…
   – Чего сходится? – спросил Олег пытаясь придать лицу осмысленное выражение, но получилось не очень. – Зачем тебе это вообще понадобилось?
   – А ты не врубаешься?
   – Не-а… И честно говоря не очень-то хочу…
   – Что ж, будь я в таком же состоянии, тоже не очень-то бы хотел шевелить извилинами.
   – Но ты мне все же скажи. Мне стало интересно. Что у тебя сошлось?
   – Просто вспомни, где мы с тобой в последнее время работали.
   – Блин горелый! – сразу сообразил напарник. – Там и работали!
   – Вот и я о чем.
   – А ты о чем собственно?
   – Да ни о чем…
   Олег пожал плечами и занялся своими делами.
   Адам тем временем призадумался. Как-то все было связано между собой, но пока он слабо представлял как именно. Просто была такая уверенность и все. Верить в робко вырисовывающиеся выкладки просто не хотелось. В такое просто страшно верить.

Глава 15

   Через пару дней Чистильщикам действительно дали новое задание. На этот раз напарникам к некоторому смятению Адама Соколова предстояло действовать в родной части Братского анклава, а именно в баронстве Бонд.
   Как и в первый раз на задание полетели на моторных дельтапланах. Правда в отличии от первого раза полетели практически к месту работы, а не на другой конец анклава, чтобы потом пересечь его на своих двоих для достоверности легенды.
   – Видел клиента, – поделился новостью Олег, вернувшись из разведки по городку.
   Ему шпионская деятельность благодаря просто удивительной коммуникабельности, способности втираться в доверие и заговаривать зубы, давалась особенно хорошо.
   – Думаю, проблем с ним у нас не возникнет. Снимем на раз. Благо что на этот раз будем работать нормальным оружием, а не всякой ерундой.
   Адам согласно кивнул. На этот раз им в тайник заложили настоящую снайперскую винтовку. Осталось только ее извлечь.
   – А что за шум на площади нарастает?
   – Да там еще один чудик митинг собирает. У них тут демократия понимаешь установилась после всех этих перепетий… Выборы и все такое. Остается только удивляться, почему в территориальном названии оставили баронство, а не республика или еще чего.
   – А чего хочет? – продолжал расспросы Соколов, не обращая внимания на отвлеченные темы, отмечая, что излишняя способность к общению имеет и отрицательный момент, а именно замусоривает информационный пакет. Но такова особенность напарника и никуда от нее не деться, нужно только привыкнуть и найти верную линию поведения, добиваясь от него наибольшей эффективности.
   – Да хрен его знает, – пожал плечами Олег. – Ладно, иди теперь ты, а я за обедом схожу, жрать хочу, сил нет. Тебе чего взять?
   – Можно подумать есть большой выбор, – хмыкнул Соколов. – Возьми то же что и себе.
   – Хорошо.
   Адам кивнул и после обеда тоже направился на разведку. Ему лучше давался выбор места работы, просчет путей отхода. Так что в этом плане они дополняли друг друга. Осталось только точнее определить места, где объект «светится» чаще всего, но это работа еще на два-три дня.
   – Люди! Я предлагаю не мелочиться с автономией, – вещал с мятой двухсотлитровой бочки из-под краски, лысоватый мужик, – а сразу добиваться независимости!
   После развала Аталанской империи, здесь на юго-востоке анклава из бывших баронств Ингор, Бонд, Усть-Уды и Светолобово после коротких стычек небольших дружин претендентов на власть, образовалось княжество.
   Но как видно страсти улеглись еще не до конца и кто-то все еще не терял надежды урвать свой кусочек власти. И слушая оратора Соколов подумал, что у него при некоторой удаче все могло получиться, потому как сам Адам готов был подписаться чуть ли не под каждым словом.
   – Люди, что за средневековые традиции мы тут взрастили?! К чему нам эти бароны, графы и герцоги с князьями?! Мы сами должны быть хозяевами своей судьбы, а не быть рабами захвативших власть силой оружия!
   Народ согласно загудел.
   – Даешь выборы! – крикнул кто-то.
   – Именно!
   С другой стороны Адам понимал что большого отличия выборной власти от «княжеской» не будет. В любой форме власти имелись как свою плюсы так и минусы. Выборная власть на первых порах, что проститутка, делает то что требует народ, а это не всегда правильно, ведь делать нужно то, что требуется, а не то что хочется.
   Во многом именно поэтому в большинстве территориальных объединений установилась абсолютная власть одного человека. Каких бы уродов временами ни возносило на вершину олимпа они делали именно то что нужно для выживания своей территории, заставляя людей делать необходимое.
   А то чуть что не так – выборы. На выборах в условиях постоянной смертельной угрозы далеко не уедешь.
   Так что как бы, ни сочувствовал Соколов республиканской форме правления, он понимал, что это все же несколько преждевременно. Опять же идет дробление территориального объединения. Это ослабляет. Все должны цепляться друг за друга, ибо в единстве сила, как в той же притче о венике и прутиках, но вот кому-то хочется личной власти и он готов ее получить даже ценой развала коалиции.
   «Если и вводит выборную систему управления, то сразу во всем Братском анклаве», – думал он.
   К трибуне пробился еще один человек, в котором Адам узнал цель их операции, и закричал, пытаясь донести свою мысль до собравшихся на митинге:
   – Что вы тут раскричались?! Какие выборы? Ну выберем мы кого-нибудь, да вот его к примеру и что изменится?!
   – Сами будем управлять!
   – Думаете лучше что ли будет?
   – Конечно!
   – Да ни хрена! Вы даже не успеете воспользоваться своим выбором! Потому как свой выбор придется защищать силой! А вы готовы сражаться за то, чтобы вот он усидел в президентском кресле?!
   Народ несколько погрустнел. Оно и понятно, совсем недавно по их краю прокатилась война. Воспоминания о бедах еще свежи, многие потеряли своих родных, знакомых, кто-то получил ранения.
   – А ведь придется! Причем не только со стороны князя Артамонова на нас навалятся, но и другие постараются пнуть побольнее!
   – Это почему?
   – Потому что мы будем мозолить им глаза как пример для других! Мы станем угрозой их личной власти. А ну как и в их баронствах, графствах и герцогствах с княжествами народ решит выбирать себе президента?! Так что вломят нам по самое не балуй!
   Встрепенулся лысый и началась обыкновенная базарная ругань, быстро перешедшая на личности, как всегда бывает когда вменяемых аргументов для выражения своей позиции не хватает.
   Орали друг на друга собравшиеся люди разделившиеся на два лагеря. Чуть ли до драк не доходило, но пока сдерживались. Так что несмотря на всю свою популярность, оппозиционер-революционер пока не получал подавляющего преимущества и поддержки в народе, чтобы продвинуть свою идею о выборах и взобраться на олимп власти.
   Митинг продолжался еще минут пять, а потом все стали расходиться обедать. Война войной, то есть митинг митингом, а обед по расписанию…
   Сделав свои дела Адам вернулся в гостиницу.
   – Ну что, начинаем подготовку? – поинтересовался Олег. Он уже поел и находился в хорошем настроении и жаждал действия.
   – Нет.
   – Почему? Какие-то проблемы?
   – В плане ликвидации – никаких.
   – Тогда чего медлить?
   – Я понимаю Олег, ты торопишься на собственную свадьбу, но вещи, которые мы делаем, не терпят спешки. Я вообще не думаю, что стоит ликвидировать именно нашего клиента.
   – Почему?
   – Он меньшее зло из имеющихся зол. Разве ты сам этого еще не понял?
   – Ты имеешь ввиду того лысого, что митинговал? Он по-твоему наибольшее зло?
   – Да, я так считаю, – кивнул Соколов. – Из-за него как раз может вспыхнуть неслабый конфликт, что приведет к многочисленным жертвам.
   Олег недовольно нахмурился. Ему действительно не хотелось задерживаться в этом княжестве дольше необходимого, он стремился как можно быстрее вернуться в Академгород где его ждет Лиза и будущий семейный очаг.
   – Что же делать? – спросил он. – Возвращаться с пустыми руками?
   – Это не дело, – задумчиво согласился Адам.
   Задание есть задание и просто так не выполнить его… как минимум нужно обосновать свои действия или можно поплатиться.
   – Как и менять цель ликвидации по своему усмотрению.
   Соколов усмехнулся и успокоил напарника:
   – Не волнуйся, без соответствующего разрешения я на это не пойду.
   – Тогда что?
   – Надо как-то сообщить в Академгород о настоящей политической ситуации сложившейся в деревне, что заявленная цель не так опасна как считалось ранее. Гораздо опаснее этот лысый…
   – Блин… И как ты себе это представляешь? Такая ситуация не прописана в инструкциях, – напомнил Олег.
   – Что верно, то верно. Думаю одному из нас надо вернуться, обо всем доложить и запросить дополнительных инструкций. Второй останется присматривать за обстановкой.
   – Кто пойдет и кто останется?
   – Могу я сходить. Ведь собственно можно воспользоваться дельтапланом.
   – Топлива не хватит…
   – Купим. Деньги есть.
   – Но лететь в одиночку не дело, – с сомнением сказал Олег.
   Адам вынужден был согласно кивнуть. Во всем и везде нужен напарник, даже в небе. Мало ли что…
   В принципе можно было послать зашифрованное письмо с ближайшей оказией. Торговые караваны время от времени снуют туда-сюда. Нужно только добраться до резидента Академгорода в том же Светолобово и дальше уже сообщение переправят по радио.
   Потом надо дождаться ответа и доставить его с оказией уже назад в Бонд. А это время, тем более неизвестно когда сюда эта оказия получится.
   Опять же сидеть в чужом городе слишком долго без видимого дела это привлекать совсем уж лишнее внимание.
   – Вместе сходим, – сказал Адам, после длинной паузы.
   – Ты уверен, что это правильно? Как бы…
   – Да ничего тут не случится.
   – И все же…
   – Не боись. Всю ответственность за принятое решение беру на себя. В конце концов я вроде как командир в группе.
   – Ну смотри… тебе виднее.
   – Виднее. Лучше сходи поспрашивай, нет ли оказии до Светолобово или в том направлении. Быстрее обернемся.
   – Нет проблем, – кивнул Олег.
//-- * * * --//
   До Светолобово добрались без проблем. Напарникам повезло, буквально утром следующего дня туда отправлялся небольшой торговый конвой на трех машинах с прицепами и начальник за умеренную плату взял пару человек пассажирами. Так что через пару часов они были на месте.
   Еще через час сообщение с «особым мнением» Соколова через резидента было передано в Академгород. Понятно, что быстро такие дела не решаются и напарникам приказали ожидать дальнейших инструкций.
   Олег куда-то сразу умотал.
   «Вот неугомонный и вроде невеста беременная его ждет и не мешает ему это», – с усмешкой подумал Адам.
   Оставшись один, Адам Соколов завалился на кровать в гостинице собираясь выходить из номера только по необходимости: нужде и за едой, только так можно укрыться от пустого внимания посторонних. Поскольку произошло перемешивание население захваченных аталанками народа, то существовал шанс встретить какого-нибудь знакомого. А это ему совсем ни к чему. Объясняться… В родном баронстве он потому и сидел в гостинице что буквально каждую минуту ожидал, что его хлопнут по плечу. Здесь шансов гораздо меньше, тем паче что город, но все же, мир тесен.
   Конечно, совсем от вопросов уйти не удалось. Заинтересованные люди отвечающие за безопасность города интересовались, чего они тут забыли. Ничего не покупают, ничего не продают. На работу не просятся. В общем подозрительные личности. Пришлось что-то придумывать и врать подключив все актерские способности. Основной упор Соколов сделал на то что им вообще-то надо в другую сторону и ждут попутный транспорт.
   Вроде отвязались. Поверили или нет не так важно, главное что не тронут. Оснований нет. Беспредела допускать никто не станет. А задерживаться они здесь дольше необходимого не станут. Ну сколько нужно времени, чтобы принять окончательное решение по «лысому» на основе новых данных? Так что напарники ждали ответа буквально на следующий день.
   Но чем больше времени шло, тем нервознее себя ощущал Соколов. Появилась мысль что он где-то допустил серьезный просчет, но пока не понимал где именно он ошибся.
   Время шло, а ответа все не было.
   Раздался стук в дверь.
   «Для Олега что-то рановато, – невольно подумал Адам. – Может посыльный от резидента?»
   Соколов подошел к двери.
   – Кто?
   – Я от Генри… – отозвался с той стороны мальчишеский голос.
   «Точно посыльный», – с радостью подумал Соколов, потому как это означало что ответ из Академгорода пришел. Вопрос только в том, какой именно. Оставить ли выполнение задания или все же закончить дело?
   Адам стал открывать дверь, когда возникший сквозняк донес густой запах самосадного табака, такого густого, что хоть стой, хоть падай.
   Мелькнула мысль, что вряд ли мальчишка мог настолько сильно прокоптиться этой дрянью. Так воняют только непосредственно курильщики с огромным стажем.
   И в следующий момент, когда до него дошло что это подстава, дверь резко открылась от мощного удара ноги, а в номер ворвалась первая туша неизвестного с «демократизатором» в руке.
   Адам мгновенно отшатнулся и не будь он так натаскан, эта резиновая палка обрушилась бы ему на голову вышибая сознание.
   Куча самых разных мыслей пронеслось в спасенной от удара голове, начиная от того что это просто разбойники решившие «постричь» неизвестных «прохожих». Что резидент обделывает какие-то свои делишки, ведь посыльный все-таки от него, и каждый резидент имеет на прикорме небольшую банду. И заканчивая тем, что резидент ни при чем, а точнее он выполняет приказ своего начальства и тогда…
   Адам отступил в номер в который уже вломилось три человека. Один из них в руке держал пистолет с очень длинным и толстым стволом.
   «Глушитель!» – осенило Соколова, и все встало на свои места.
   Вероятность того что у простых разбойников, есть подобные приспособы, ничтожно малы. А значит за этими людьми стоит гораздо более мощная сила с большими возможностями и ресурсами.
   «Но почему?! – воскликнул в мыслях Адам. – Неужели из-за того что мы попросили провести дополнительный анализ ситуации?!»
   Ответ пришел мгновенно. Нет не из-за просьбы как таковой, а то что вообще осмелились о чем-то думать. Ангелы смерти не должны думать. Они должны убивать тех на кого укажут, точно цепные псы, без вопросов. А то задумавшись один раз, задумается и во второй, и неизвестно куда эти мысли доведут.
   Впрочем Адам в эти мгновения понял политику Академгорода и ужаснулся ее жестокости и циничности. Осталось только понять зачем они это делают.
   «Олег…» – вспомнил о напарнике Соколов.
   Но что-то говорило ему, что с напарником все кончено. Что его наверняка взяли прямо на какой-нибудь бабе голого и беспомощного. Вопрос лишь в том, живым или мертвым. Судя по дубинке, сначала хотят взять живьем.
   Соколов отступив в комнату швырнул в непрошенных гостей бронежилет Олега висевшего на спинке кровати, а потом и свой.
   Тут же раздалось несколько чавкающих хлопков, но благодаря брошенным предметам, пули прошли мимо, а в следующий момент, Адам уже выбив своим телом стекло вываливался наружу, благо лететь не высоко, всего-то второй этаж. Соколов даже успел сориентироваться, извернувшись в воздухе как кошка и приземлиться на ноги и уйти перекатом.
   Ноги пронзила острая боль, но словно не чувствуя ее Адам бросился прочь сбив с ног контролера, что должен был страховать своих товарищей снаружи, но лопухнулся. Не был он готов к тому что клиент реально выскочит из окна. Да и что он мог сделать? На улице еще довольно светло, не стоять же ему с пистолетом наготове на виду у всех?
   Рядом шмякнулось еще несколько пуль, но резкие непредсказуемые рывки из стороны в сторону спасали Адама от мгновенного увеличения своей мысы на девять грамм.
   Адам отбросил размышления, пролетевшие у него в голове как ветер за считанные мгновения, понимая что думать над всем этим нужно в спокойной обстановке и никак не на бегу рискуя споткнуться и расшибить голову. Если это случится, думать просто будет нечем…
//-- * * * --//
   Убегать и скрываться в чужом городе, с погоней за спиной, то еще занятие, практически нереальное. В домах прятаться бесполезно, чужаков не любят, сразу выдадут. Под землю тоже не провалишься, местная власть постаралась и большую часть люков заварила намертво.
   Пришлось сразу рвать к воротам.
   – Стоять! – остановил Соколова выкрик постового. – Руки вверх!
   Адам остановился и выполнил команду. Дергаться когда на тебя наставили пять стволов просто бессмысленно. Чуть что не так изрешетят так, что мама не горюй.
   – Прошу вас пропустите меня! За мной гонится убийца!
   – Пропустим, когда все выясним малец, – оборвал его главный. – А то может ты сам убийца?
   «В каком-то смысле так оно и есть», – мысленно согласился Адам.
   – Вон какой шум… даже здесь слышно. Теперь медленно подойди.
   Соколову ничего другого не оставалось, как подчиниться и разоружиться по требованию постовых. Собственно из всего оружия у него имелся только нож с которым он не расставался даже в поход до сортира. Вся остальная амуниция понятное дело, осталась в гостинице. Постовые сейчас в своей власти и если убьют его, то им за это ничего не будет в принципе, скорее даже благодарность объявят.
   – Теперь отойди еще на пару шагов…
   Его нож тут же оприходовали. Самого Адама принялись тщательно обыскивать.
   Собственно своего он добился. Глупо было рассчитывать что его выпустят из города. Естественно такого человека задержат для выяснения всех обстоятельств, чего собственно Адам и добивался. Главное оказаться под защитой властей.
   В это время в поле зрения появилась пятерка погони.
   – Это они, – сказал вслух Соколов. – Убийцы.
   – Стоять! Руки вверх! – окликнули постовые новых участников, точно также как Адама.
   Пятерка остановилась и члены группы переглянулись между собой словно телепатически вырабатывая тактику действий.
   «Неужели пойдут напролом? – подумал Соколов. – Могут. Ведь они боятся что я смогу что-то разболтать…»
   – Ну?!!
   Члены группы брызнули в разные стороны, точно их раскидало беззвучным и невидимым взрывом налету выхватывая оружие и пуская его в ход.
   Застучали выстрелы.
   Адам успел упасть и очередь срезала обыскивавшего его стражника. После чего он укрылся за телом погибшего, содрогающееся от новых попаданий.
   Завязалась перестрелка между стражниками и нападающими. Соколов, взял себе автомат погибшего и почти не целясь дал длинную очередь на весь рожок.
   Противоборствующие стороны изрядно подсократили численность друг друга. Лежало три стражника и два нападавших. Еще одного срезал Адам.
   Заставив нападавших затаиться, Соколов рванул к воротам. Уцелевшие стражники на него не обратили внимания, дав возможность выскочить.
   Сзади снова загрохотали выстрелы, но Адаму уже было все равно. Он рвал прочь от города, понимая, что на него, сразу как только все успокоится, начнут охоту как агенты Академгорода, так и силы Светолобово. Первые чтобы убить, вторые, чтобы узнать что собственно произошло. Ни вторым, ни тем более первым Адам даваться не собирался.
   Что-то заставило Соколово обернуться. Как оказалось стража не смогла удержать погоню и один из пятерки продолжил его преследование за городом. Секундная потеря внимания, и Адам споткнувшись полетел кувырком. Это его и спасло. Пущенная вдогонку очередь просвистела над головой.
   Пока противник перезаряжал автомат, Адам снова устремился вперед что есть сил, стремясь достичь леса, граница которого начиналась в каких-то трех десятков метров от него.
   И снова стрельба. Тут и там пули срезали ветки, выбивали щепу и кору от стволов деревьев, но Адлам петляя как заяц и пригибаясь продолжал углубляться в спасительную чащу.
   Киллер его настигал, Адам это отчетливо слышал.
   Что же делать? Устроить засаду? Нет, киллер тертый калач и в подобную ловушку сходу не попадется, только сам в затруднительном положении окажешься. К тому же у него всего один рожок. Благо что стражники скрепляли между собой сразу два, а то Адаму было не до обшаривания трупа в поиске дополнительного боекомплекта.
   Бег продолжился. Только выстрелы больше не звучали. Видимо убийца так же испытывал нехватку боеприпасов и решил действовать наверняка.
   Все, бежать дальше смысла нет. Тот кто сзади выносливее и опытнее, что называется собаку в преследовании по пересеченной местность съел, и не одну. Стрелять тоже не дело…
   Соколов с криком боли упал на землю, выронив автомат, что отлетел от него метра на три. Адам пополз к оружию, но несколько земляных фонтанчиков от прозвучавшей короткой автоматной очереди остановили его. Самого Адама от стрелка закрывал ствол кедра и кусты, а то так бы киллер стрелял уже по цели.
   Убийца перестал бежать, впустую тратя силы, и пошел шагом. Жертва уже никуда от него не денется.
   Киллер приближался, а Адам прятался от него за стволом дерева подволакивая ногу.
   – Не ползай. Умри как мужчина, – посоветовал Соколову киллер, не желавший крутиться вокруг дерева.
   Адам послушно застыл на месте.
   – То-то же…
   Киллер не смог удержать от победной улыбки и медленно стал поднимать орудие чтобы вынести мозги этому сопляку с таким напряженным лицом точно он штангист и поднимает рекордный груз, а ручьи пота текут…
   Киллера отвлек какой-то резкий писк и с соседнего дерева по правую руку на него прыгнул какой-то комок шерсти с длинным хвостом – белка. Естественно не простая, простых уже давно никто не видел, а измененная дикая тварь жрущая не только и не столько всякие там орешки, но и все что могла поймать и загрызть своими жуткими резцами-гильотинами.
   – А-а! – раздался полный боли крик.
   Выдав длинную очередь в небо, киллер оставил автомат и стал отдирать от себя мелкое чудовище. И только ему удалось отшвырнуть от себя зверька, отодравшего от него приличный кусок плоти, как в покусанное и расцарапанное лицо прилетел ком на первый взгляд обычного мусора из веточек, листьев и земли.
   И еще боле жуткий крик разорвал лес. Ком мусора оказался частью муравейника, с муравьями естественно. А эти мелкие насекомы и раньше не любили когда их жилища тревожили, не любили так что мало не казалось, а уж эти и вовсе приходили в ярость.
   Сам Адам быстро стряхнув руки, ушел в перекат. Все что только что произошло было спланировано и падение с якобы вывихом ноги было его частью.
   Сначала он хотел повлиять непосредственно на киллера, нужно было только чтобы он приблизился как можно ближе и установилась относительно спокойная обстановка, и автомат он потерял именно с этой целью, чтобы стать беззащитным, неопасным. Но белка и муравейник сделали его план гораздо более совершенным. Опять же неизвестно получилось бы повлиять на человека. Нет даже не так, а хватило бы ему времени на это. Вероятность на это была намного меньше, чем с мелким грызуном.
   И вот «потерянный» автомат в руках. Киллер кружась на месте, уже успел стряхнуть с себя большую часть насекомых и наконец увидел, что обстановка кардинально изменилась, но ничего сделать уже не успел. Короткая очередь и пять пуль прошили его тело насквозь.
   – У муравьев жратвы будет как никогда много, – пробормотал Адам, глядя на тело киллера упавшего лицом в растревоженный муравейник.
   Он лишь постарался как можно быстрее взять с трупа все, что может пригодиться в лесу, пока муравьи не облепили тело полностью.

Глава 16

   Напряжение погони спало и Адам почувствовал как же ему плохо. Напомнил о себе вечерний, уже практически ночной холод пробирающий до костей, ментальное перенапряжение отозвалось откатом на эмоциональном и физическом уровне, ну и адреналин в крови все никак не желал уходить, все это создало гремучую смесь и Соколова стало знобить, аж трясти крупной лихорадочной дрожью.
   Требовалось срочно согреться, развести огонь, но сначала найти безопасное место, как от людей так и преобразованных Апофисом тварей. Огонь единственное что могло их отпугнуть от того чтобы не попробовать одиночку на зуб.
   Адам нашел подходящий глубокий сухой овраг и наломав веток, собрав хвороста, запалил костер. Стоило только заплясать язычкам пламени, как сразу стало приятнее на душе. И чернота леса, его тишина уже не давили так на разум своей несокрушимой силой.
   В спокойной обстановке Соколов разобрался с трофеями из которых самым ценным естественно оказалось оружие. Раздолбанный автомат стражника Адам отбросил в сторону, забрав только патроны. Лишний вес ему сейчас совсем ни к чему. Нож. Зажигалка. Кисет с табаком. Тоже пригодится, можно след сбить. На этом собственно все.
   И окончательно успокоившись, придя в себя в тишине нарушаемой только треском дров, да редкими криками ночных животных, Адам задумался над тем, как ему собственно теперь быть и что делать. О том, что же собственно сегодня произошло.
   Адама снова с силой затрясло. Только сейчас почти с трехчасовой задержкой он испытал настоящий страх смерти, что почти схватила его своей костлявой рукой за горло обдав смрадным дыханием. Он подбросил в костер еще дров.
   Адам не мог поверить собственным выводам, что его хотело убить руководство Академгорода. Но увы, все сходилось. В этот момент Соколов все понял. Мозаичные кусочки по отдельности никак не связанные между собой вдруг как по волшебству сложились в цельную картину, ужасающую по своей циничности.
   – Мы убивали не для того чтобы в метро царил мир, а как раз наоборот, чтобы шла война! Но зачем?! Ну конечно! Это же «академики»! Ученые мать их за ногу! Они в своих лабораториях экспериментируют с людьми! А как получить достаточно материала для опытов?! Конечно! Собрать раненых из мест конфликтов и часть из них объявив погибшими отправить на эксперименты! А все думают, что они делают это из альтруизма и прочего сраного человеколюбия!
   Адам в голос горько и истерично засмеялся на весь лес забив на всякую маскировку. Понимание того пособником чего он являлся, против чего якобы боролся, раздавило его.
   Выходило что нападение даталанков на его родную деревню и вообще баронство Бонд, как и другие административные единицы, тоже по сути дело рук «академиков», вполне возможно, что это они своими махинациями возвели на вершину власти властолюбца Александра Краснова и не дали тогда его убить, когда он об этом просил, только потому что «император» еще не выполнил всех задач, что на него возложили.
   И кто знает, может те же красношапочники пришли к власти не без помощи «академиков»? Все может быть…
   Адам уже понимал, что он с напарником как Ангелы смерти явление не новое, были Чистильщики и до них. Более того есть свои Ангелы смерти для Ангелов смерти. И с пятерыми из них он познакомился сегодня днем, лишь чудом при этом уцелев.
   – О боже… Мальвина!
   Соколов от поразившей его догадки даже вскочил на ноги. Ведь ее тоже могли лишь объявить умершей, ведь ее тела он так и не видел, только лишь могилу и сейчас «академики» над его Евой ставят бесчеловечные опыты!
   – И эти сны… – застыл на месте как статуя Адам, от понимания очередной странности. – Что они собой представляют? Они лишь только мои кошмары или же…
   Но на этот вопрос он точного ответа дать себе не мог. Не хотел.
   – Но зачем работать так грубо? – спрашивал он себя после долгой паузы в размышлениях. – Могли бы вызвать меня обратно и уже на месте грохнуть… Значит, испугались, что я все понял или вот-вот пойму и сбегу и решили убрать на месте, сразу, чтобы не рисковать, вызывая в Академгород и прибить уже там по-тихому или еще в дороге. Мало ли людей пропадает. Кстати, с этими пропажами тоже не все ясно…
   Адаму совсем поплохело от очередного прозрения. Ведь его отец пропал, странно пропал, сначала Адам грешил на кукловода-мозголома, тем более что сам оказался в его сетях и лишь чудом вырвался. Но нет, эти мутанты нападают на одиноких путников, а тогда под удар попала большая группа с которой мозголом вряд ли справился бы.
   Вопрос в том, зачем «академики» так сделали? Разве что лишь для того, чтобы погрести правду под завалами дополнительных сущностей, когда до правды не добраться, обеспечить себе алиби на все случаи жизни и сделать задел для будущих махинаций.
   «Значит, и отец тоже мог стать материалом для экспериментов», – подумал Адам.
   Счет к «академикам» рос прямо на глазах, достигая астрономической величины.
   – Сволочи…
   Соколов заплакал от бессильной ярости. В который раз его жизнь летела под откос. Все во что он поверил, оказалось чудовищной ложью, а он – соучастником преступления.
   – Что же теперь делать?..
   Первая мысль, что появилась в его голове после всех этих размышлений, это конечно же жестоко отомстить. Но Соколов реально оценивал свои скудные силы и понимал, что он не супергерой и противостоять в одиночку могущественному Академгороду у которого повсюду есть свои глаза и уши, не сможет. Его раздавят как козявку еще на дальних подступах к вершителям судеб, он и сейчас-то выжил лишь благодаря широкой улыбке фортуны.
   Нужно придумывать что-то еще.
   Спрятаться в Братском анклаве он не сможет, его найдут и добьют. Жить вне общества долго невозможно. Нужно банально чем-то питаться, а как раз жрать в «красной зоне» практически нечего. Все так или иначе и растительный и животный мир, заражено. Протянет максимум месяц. Потом заболеет кишками и умрет в мучениях.
   Можно понадеяться на свою мутацию, а то что он мутант это к гадалке не ходи. Если уж изменился мозг, то может и кишки стали способны переваривать чужеродную ДНК? Но рисковать как-то не шибко хотелось.
   Можно протянуть несколько дольше, если лишь изредка наведываться в «желтую зону» и тем или иным образом набирать припасов в окраинных деревнях и снова уходить в зону смерти, где найти достаточно защищенную жилплощадь.
   – А смысл в такой жизни? – спросил он себя с усмешкой, и сам себе ответил: – Правильно, никакого. Лучше самому сразу в петлю и вся недолга.
   Тем более что и в «красной зоне» его достаточно быстро найдут сталкеры Академгорода. Это только кажется что затеряться одному человеку можно легче легкого. Но нет, это не так. Вычислить примерные места пригодные для жизни не так уж сложно. Главное из них вода.
   Переметнуться к пиратам проклятых земель? Но нет, Адам не чувствовал в себе никакого желания стать беспринципным ублюдком, опуститься на самое дно как всего человеческого общества, так и в иерархии самих пиратов. А чтобы подняться в их среде наверх нужно быть настоящим моральным уродом.
   Правда после еще получаса размышления он подумал, что самый реальный способ остаться в живых и жить дальше как человек, это добраться до другого анклава. Но перед этим нужно как-то освободить Мальвину, а то иначе ради чего все?
   – Ближайший анклав от Братского – это Байкальский. А это…
   Соколов попытался подсчитать сколько это в километрах хотя бы по прямой, а ведь прямых путей не бывает, любая дорога удлиняется как минимум в два раза.
   – Не меньше тыщи километров придется пройти… а то и две. И как я это расстояние пройду по зараженной местности кишащей мутантами и морлоками всех мастей?! Разве что на поезде или на худой конец дрезине… И потом, это же сколько припасов надо! А вдруг пути где-нибудь разбиты и что тогда?!
   Адам горестно вздохнул. Побег в другой анклав при всей кажущейся реалистичности превращался в неосуществимое предприятие, авантюру без малейших шансов на успех.
   Еще через минуту размышлений он отбросил этот вариант. Адам также понимал, что ему не вытащить Мальвину, при условии, что она до сих пор еще жива. А если ему вдруг каким-то чудом удастся это сделать, то что дальше? Бежать? Куда? «академики» устроят такую облаву, всех на уши поставят, что мама не горюй.
   Соколов яростно ударил кулаком по дереву. Он ничего не мог придумать. Куда ни кинься, везде тупик или ловушка. Нигде нет выхода.
   – Если помирать так с музыкой, – решил он под самое утро. – Я расскажу жителям анклава все что представляет собой Академгород, все узнают что это за монстр! Никто больше не отдаст им своих раненых, а там глядишь и «академики» перестанут провоцировать новые столкновения и установится более прочный мир. По крайней мере я попытаюсь чтобы так случилось.
   От принятого решения ему стало лучше, он даже словно сильнее стал.
   Собравшись утром, Соколов пошел претворять свой план в жизнь.
//-- * * * --//
   Но прежде чем идти в первое селение и начать проповедовать свое видение жизни, Адам как предусмотрительный и осторожный человек наученный жизнью, решил обеспечить пути отхода в случае если придется уходить от псов «академиков» с боем. Кроме того следовало найти подходящее место где он будет обитать все то время пока не будет шататься по анклаву. Нужно найти и оборудовать хорошо защищенное и чистое логово.
   Убежище он решил подыскать подальше от линий анклава, то есть там куда точно не заглянет ни один доморощенный сталкер если ему вдруг приспичит пошататься по «красной зоне» в поисках чего-нибудь полезного в хозяйстве.
   Выбор пал на Братск. Парадоксально, а может и нет, это с какой стороны посмотреть, но этот город оставался нейтральным. В том плане что его не контролировала ни одна банда пиратов проклятых земель. В то время как городки поменьше являлись чуть ли не официальными вотчинами той или иной группировки. С другой стороны оно и понятно, маленький городок легче контролировать и оборонять будь то люди из анклава или же мутантов. А большой город – настоящие джунгли.
   Вот в этих никому не покорившихся «джунглях» и решил обустроить свое логово Адам. Да, это опасно, очень рискованно, но другого пути он просто не видел. Не обустраивать же землянку непосредственно в лесу? Это еще хуже…
   Осмотревшись с высокого здания на первых порах Адам решил не мудрствуя лукаво засесть в самой разрушенной и разграбленной части города, там куда не суются даже самые трусоватые сталкеры и пираты.
   Под логово выбрал пятиэтажку, которую никто не выберет в качестве наблюдательного пункта и вообще никак не позарится, даже чтобы отсидеться во время дождя.
   Обустроив себе логово по всем правилам Адам собравшись с духом решил наконец приступить к своей миссии. Ждать он больше не мог просто потому, что после всех его поисков и обустройства у него стал кончаться неприкосновенный запас пищи, коим он успел разжиться по пути в Братск, проходя по окраинным деревням северных баронств, благо небольшой запас денег сохранился, да и у киллера кошелек имелся.
   Вдруг где-то недалеко грохнуло несколько одиночных выстрелов. Адам тут же поспешил к ближайшему укрытию. Потом раздалось еще три выстрела и окрестность залил скулящий вой. Еще несколько выстрелов и все стихло.
   «Кто-то тоже схватился с саблезубыми псами, – понял он. – И совсем недалеко…»
   Захотелось помочь людям попавшим в беду, но потом он понял что это бесполезно, потому как не успеет. Либо люди уже погибли и сейчас их раздирают на клочки, либо они уже отбились. К тому же ему требовалось соблюдать осторожность и лишний раз не светиться, ведь эти гуляющие по Братску сталкеры могут быть агентами «академиков». В общем ему в любом случае нужно оставаться инкогнито.
   – Но посмотреть, кто там ходит-бродит в любом случае нужно, – решил он. – Если собаки загрызли людей то от них останется несъедобные останки вроде оружия, патронов и различного оснащения. А это все мне нужно как никогда.
   Соколов направился в сторону схватки, уже желая, чтобы собаки победили.
   «Я становлюсь падальщиком, – с неприязнью подумал о себе Адам. – Как быстро я пал. Еще немного и меня это не удовлетворит, и я превращусь в жестокого охотника, настоящего пирата Проклятых земель убивающего ради пригоршни патронов…»
   Как бы там ни было, Соколов двигаясь с предельной осторожностью, стараясь оставлять как можно меньше следов и в тех местах где их сразу не заметишь, приблизился к месту где слышалась стрельба. Какого же было его удивление когда он не увидел ни трупов людей раздираемых псами, ни самих убитых псов пожираемых собратьями сбежавшихся на свежую кровь, которой здесь расплескалось в достатке.
   Но приглядевшись, Соколов заметил следы. Три кровавых тропинки, та что посередине окаймлялась двумя прерывистыми полосами.
   «Так это же от тележки!» – осенило Адама, через несколько мгновений раздумья, что же это может быть.
   Видимо колеса запачкались в крови и отсюда такой рисунок похожий на дорожную разметку.
   – Зачем им туши мутантов? – удивился он. – Неужели эти твари разделают их на мясо, а потом продадут людям в анклаве?!
   Это преступление. И оставить такое преступление этих людей, Адам вспомнил рассказы про «черных охотников» и это похоже они, без внимания никак нельзя. Таких уродов, за такое нужно убивать на месте. Ведь это измененное чужеродным геномом мясо убьет кучу народа. Такое мясо является бомбой замедленного действия из-за того что человеческий организм какое-то время обманывается тем что мясо наполовину состоит из «нормальных» земных ДНК.
   Так что не сразу, а только при сколько-нибудь регулярном употреблении такого измененного мяса люди сначала заболеют животом, потом у них начнется рвота и понос, и после этого наступит мучительная смерть от сильных кровотечений. Аллергическая реакция.
   Адам последовал за «черными охотниками». Вскоре он их настиг. Охотников оказалось семеро. Трое из них, что шли в центре тащили тележку с не то двумя не то тремя увязанными тушами саблезубых псов. Четверо шли в охранении зорко поглядывая по сторонам. Такая груда мяса могла привлечь огромную стаю, так что их настороженность легко объяснима.
   Адам между тем недоумевал. Охотники шли удаляясь от города. Куда они идут? Туши надо разделать как можно быстрее, пока не наступило трупное окоченение.
   Соколов следил дальше. Он уже решил, что когда наступит удобный момент, перебьет этих уродов, нелюдей, травящих остальных обитателей Братского анклава ради наживы. Нужно только застать их врасплох.
   Но вот похоже они пришли. Перед Адамом вырос дом, настоящий домина в двенадцать этажей и длиннющий просто жуть. Он уже видел такие большие дома, построенные так, что образовывали углы, скобы, а этот так и вовсе оказался квадратом с огромным пространством внутри, этакий каменный мешок. Вход во внутренний двор этого дома был перекрыт двойной решеткой. Сквозь нее Адам заметил, что окна внутренних стен, по крайней мере первых двух этажей, выше он не видел, заложены кирпичом, хотя окна с внешней стороны выглядели обычно, то есть пустыми глазницами.
   «Прямо какая-то крепость, – подумал Адам. – Не слишком ли сложно для черных охотников?»
   Он приблизился как мог близко, сам стараясь оставаться незримым. Ведь кто-то из сообщников этих гадов мог стоять на часах, чтобы высматривать и отстреливать таких как он излишне любопытных бродяг.
   Адам Соколов все же нашел путь и подобрался достаточно близко чтобы все видеть.
   «Черные охотники» остановились. Им навстречу действительно вышло еще несколько человек.
   Адам начал сомневаться в том что перед ними обычная банда. Все слишком хорошо организовано, да и сама группа слишком многочисленна. Обычно такие банды не превышают пяти-семи человек.
   – Что-то тут не то…
   Тем временем между прибывшими и встречающим завязалась оживленная беседа, видимо обсуждали результаты охоты, так как охотники активно жестикулировали. Наконец встречающие совмести с охотниками, подхватили первые туши и понесли к воротам.
   – Мясо! Прибыло мясо животные твари! – закричал один из них так громко, что даже Соколов находясь в сотне метрах, его отлично услышал.
   Он также услышал усиленный эхом странный рев и визг внутри каменного мешка двора и тут в поле зрения показались…
   Адам аж отшатнулся от увиденного, так это было отвратительно и страшно. Хотя… что-то ему в этом уже было знакомо.
   – Мои сны… – охнул он, припоминая. – Ева…
   На прутья решетки, протягивая сквозь них руки, с рычанием налетели люди. Люди ли? Они вели себя как дикие бешеные животные, но главное их кожа была черной и поблескивала странной маслянистостью. Все они мужчины и женщины оказались голыми и лысыми. Но на виденных Адамом ранее морлоков они не походили. У них отсутствовали многочисленные уродства на теле, что имелись у обычных морлоков, кроме необычного и чуждого цвета своей кожи.
   – Правильно, жратва прибыла!
   Люди стали кидать туши саблезубых псов прямо на решетку ворот. Черные люди только того и ждали. Они хватали туши и в звериных порывах тянули на себя, рыча скаля зубы и пуская слюни. Возле относительно небольших туш взрослых щенят которые удалось, протиснусь сквозь прутья тут же устраивалась свара за обладание лучшими кусками. Те туши что протащить не удавалось, из-за того что их тянули хребтом поперек прутьев, или они оказались слишком крупными начинали рвать прямо так, в подвешенном состоянии, отгрызая куски мяса вместе с шерстью и разрывая на части, все равно протаскивая то что оставалось внутрь.
   – О боже… Что же черт возьми тут творится-то?! – обомлел Соколов.
   Одного их черных людей, что ел слишком близко от прутьев ворот, «кормящие» ухватили за голову специальной петлей на длинной палке и потянули к решетке. Черный человек пытался освободиться, хотел как-то снять петлю с шеи, но его душили все сильнее, а возле решетки несколько раз ударили электрошокером и вскоре жертва обмякла. Несколько черных людей бросились на выручку своему товарищу, угрожающе рыча и махая руками, но их отогнали выстрелами из пистолетов.
   «Резиновые пули», – догадался Адам, увидев что от попаданий черных людей отбрасывало назад, но потом они вставали и боязливо отходили, держась за больные места и жалобно скуля.
   Придушенного и оглушенного элетроударами черного человека прислонили непосредственно к решетке и один из ловцов быстро сделал свое дело. Адам не видел что именно, но как он понял, скорее всего у этого существа взяли образцы тканей и возможно что-то вкололи или наоборот откачали кровь, а может и то и другое. Полученные образцы сложили в чемоданчик, а жертву опытов отпустили. Подопытный вскоре пришел в себя и быстро отбежал от ворот, а потом вновь принялся за еду, настороженно поглядывая на людей за решеткой, со смехом и оскорблениями наблюдающих за их трапезой этих странных пленников.
   – Хоть бы огнем воспользовались уроды! – воскликнул один из них и плюнул сквозь решетку. – Каждый раз им разводим, даже показываем, что нужно делать с мясом и все без толку! Обезьяны и то умнее!
   – Тупые животные! – согласился другой и несколько раз стукнул палкой с петлей по решеткам, заставив нескольких черных людей вздрогнуть и отскочить еще дальше от ворот, что вызвало только новый приступ смеха у наблюдателей.
   Адам взглянув вверх и вправду увидел что над домом поднимается разносимый ветром дымок, значит где-то внутри двора действительно пылал хороших размеров костер.
   Но его больше заинтересовало не это, а то куда направился человек с образцами тканей и крови. Ведь он наверняка сейчас понес их в лаборатории Академгорода (больше собственно некому заниматься чем-то подобным) и лишний вход в самое сердце противника знать не вредно. Вдруг понадобится?
   Оставалось только удивляться что подобный полигон-загон устроили в Братске, а не в каком-то более укромном месте. Все это могло говорить только о полной уверенности в своих силах «академиков». А значит нужно быть предельно внимательным. Одна оплошность и ага…
   «Если сны действительно каким-то образом пересекаются с реальностью, – с ужасом думал Адам, – то Мальвина тоже стала одной из таких… черныных людей…»
   Соколов содрогнулся всем телом. Верить во все это не хотелось, но по сути он уже не сомневался что все это действительно так. Он уже точно знал, что «академики» виновны в исчезновении людей. Вон они в загоне, превратились в диких зверей жрущих сырое мясо.
   Желание покончить со всем творимым безобразием стало еще крепче.
   Соколов проследил за типом с образцами шедшего под охраной двух охотников и узнал где располагается вход. У него чесались руки убить их всех, тем более что он запросто мог это сделать одной очередью. Но понимал, что это будет ничего не меняющий, очень глупый и опрометчивый поступок с его стороны.
   – Зло умножает зло, – сказал себе Адам. – Не надо уподобляться им и превращаться в зверя. Делай только то что должен…

Глава 17

   Путешествовать по Братскому анклаву вдвоем не очень-то веселое занятие, а в одиночку и вовсе, то еще удовольствие. Это страшно. Неимоверно. Особенно вечером. Хочется все время оглядываться, да что там оглядываться, хочется отрастить глаза на затылке. Но слишком часто вертеть головой тоже нельзя, как не стоит ускорять шаг. Страх не обогнать. А он следует по пятам. Обволакивает.
   Воображение все время рисует какие-то пакостные картины, словно за тобой крадется какой-то монстр под обезличенным именем Бабай. В какой-то момент ты начинаешь слышать его шаги, дыхание, голос… От обрушивающегося на тебя страха можно сойти с ума. Хочется кричать во всю глотку чтобы заглушить этот шум, что несомненно имитирует собственный мозг из-за недостатка зрительной и слуховой информации.
   И еще, нельзя проявлять страх, его надо задавать в себе в зародыше, а если не получается, то блокировать всеми возможными способами ибо страх привлекает хищников точно запах крови. Животные и раньше каким-то образом чувствовали эманации страха и нападали, ибо боится только жертва, нападали даже если сытые, это инстинкт. А после изменения спровоцированные внедрением внеземной ДНК, когда у многих развилось шестое чувство, они стали чувствовать страх на расстоянии, точно запах.
   Адаму хватило одного раза, когда он бежал из Светолобово, двигаясь кружным путем в Братск, чтобы понять, что второй раз делать этого не стоит. Но увы, он прекрасно понимал, что сделать это придется еще не раз и не два. Спасти положение может только попутный транспорт. Но это при движении только внутри анклава, а вот добираться до своего логова в Братске так или иначе придется в одиночку.
   – Ты что это парень, один бродишь? – немало удивился постовой.
   – Пришлось, – с огромным облегчением выдохнул Адам, чувствуя как напряжение отпускает его.
   Он добрался до людей. Теперь будет намного легче даже если и дальше придется передвигаться одному. Деревни в баронствах находятся чуть ли не в пределах видимости.
   – Чего так?
   Адам решил сказать полуправду:
   – Напарника моего мутанты завалили, вот и пришлось идти одному.
   – Так ты стало быть сталкер?
   – Он самый.
   – А не слишком ли ты молод для этого?
   Соколов пожал плечами.
   – Может и молод, но больше никто не вызвался. Только я да приятель мой… Нужда заставила. Не от хорошей жизни поперли в Проклятые земли.
   – Понятно… А то ты осторожней, в нынешние времена всякое может быть.
   – Я знаю, люди пропадают.
   Постовой хмуро кивнул.
   – Тебя как звать-то?
   – Семен Максимов, – представился Адам.
   – Виктор Николаевич, – протянул руку старший смены поста.
   После чего представились остальные.
   – С нашей деревни тоже один пропал, – сказал Соколов, начиная свою информационную кампанию. – С товаром ходил.
   – Да?
   – Да. Главное в группе был. Они все остались, только пеной харкались, а он пропал.
   – Вот и у нас тоже что-то подобное недавно произошло, – снова тяжело кивнул Виктор Николаевич и тяжко вздохнул. – Как корова языком смахнула, а остальным хоть бы хны. Чертовщина да и только. И ведь непонятно, что это вообще в принципе может быть. Как бороться? Это-то и пугает больше всего.
   Старший смены стал угощать путника табаком, но Адам отказался. Сталкерам вообще нельзя пахнуть слишком сильно.
   – Ну, у нас слух прошел объясняющий эти дела. Только очень уж он, скажем так невероятный, – начал Адам и замолчал разогревая в слушателях еще больший интерес.
   – Что за слух? – клюнул на удочку другой постовой по имени Алексей.
   – Да дескать похищает их кто-то, но без всякой чертовщины, а в самом что ни на есть материальном аспекте.
   – Это как?
   – Да просто. Берут, пускают какой-нибудь газ отравляющий, что людей на время из строя выводит, а кто-то потом просто берет приглянувшийся экземпляр и уходит восвояси с добычей.
   – Кому это надо?! – удивился третий. – И главное – зачем?!
   – Да кто ж знает? – пожал плечами Адам и снова прихлебнул из фляжки предложенный вместо курева крепкий квас.
   – Да не, брехня это все, – отмахнулся Руслан самый молодой постовой в группе. – Чушь…
   – Конечно.
   Но Соколов мысленно усмехнулся. Как говорится, зерно брошено и вскоре орошаемое раздумьем, словно животворящим дождем и согреваемое солнцем, ведь новая тема всегда привлекает повышенное внимание, оно прорастет и даст обильные всходы. Люди начнут шептаться, развивать мысль, как происходит с любым мифом и наконец они найдут виновника исчезновений. Ведь кому сие под силу? Правильно, только самому могущественному образованию, а это Академгород. Зачем? И на этот вопрос люди найдут свои «правильные» ответы. Кто-нибудь обязательно вспомнит, что «академики» это ведь ученые, а ученых хлебом не корми, дай только опыты поставить, кого-нибудь препарировать.
   Непосредственно в деревне Адам на эту тему языком не молол. Не стоит переигрывать. Нужно чтобы постовые в своей деревне явились инициаторами новых разговоров.
   Продолжить свою миссию Соколов решил в следующей деревне до которой он добрался с попутчиками.
   У соседей он решил зайти с другой стороны и посеять семена недоверия к «академикам» когда они забирают раненых для лечения, просто больных с банальным аппендиксом и прочими проблемами со здоровьем кои требовали вмешательства высококлассных специалистов и при этом будучи рискованными для жизни.
   Сделать это оказалось неожиданно легко. После войны, что отгремели в последнее время будь то аталанки или храмовники (последняя война в связи с близостью северных баронств была особенно актуальна) у многих погибли родные и друзья, нужно лишь найти человека у которого сын, брат, муж уйдя наемниками и просто волонтерами не вернулся именно после тяжелого ранения с последующим лечением в Академгороде.
   В городском кабаке попасть в необходимую кампанию не составило труда, особенно если угостить собутыльников. Мужик по имени Толян сбежавший в свое время от храмовников, предложил тост за погибших в недавних переделках.
   – Загубили красношапочники сына моего, сволочи… чтоб им в аду гореть! Загубили… Даже «академикам» его спасти не удалось. Эх…
   Мужик залпом выпил свою порцию мутной алкогольной жидкости.
   – У меня тоже друг погиб на этой войне, – кивнул Адам, опрокинув рюмку браги, понимая, что его напарник, скорее всего, действительно погиб, ведь он тоже много знал и вскоре обо всем мог догадаться.
   – Да?
   – Да, когда аталанки Бонд брали. Много народу полегло. Раненых еще больше было…
   – «академики» помогали? – спросил парень лет двадцати пяти, которого все звали Гол.
   – Помогали. Отбили их у этих извергов. В том числе и приятеля моего.
   – У нас тоже…
   – Но меня один момент в том смутил… – продолжа Адам не давая никому вставить слова.
   – Какой? – спросил Гол.
   – Умер он.
   – Бывает, – сказал один из собутыльников по имени Валя. – Они ведь не боги. Делают что могут. А если бы не они, так от ран вообще все умерли бы. А так хоть что-то…
   – Этот так, – кивая, согласился Адам. – Но мать моего друга за его телом поехала и вернулась ни с чем.
   – За телом? – удивился Гол.
   И правда, смысла в том чтобы возвращать тела никто не видел, ни «академики», ни родные погибших, ведь это столько мороки, и смысла никакого, не говоря уже о расходах. В конце концов, мертвого не вернуть к жизни, так зачем тревожить его прах, таская туда сюда через весь анклав? Пусть лежит и покоится с миром, где положили.
   – Ну да. Хотела похоронить сама как полагается, попрощаться. А ей сказали, что тело вернуть не могут, похоронили уже.
   – Ну дык понятно…
   – Тогда она попросила эксгумировать его чтобы перезахоронить, но и в этом ей отказали, несмотря на то что она предлагала щедрую оплату. На коленях стояла, ничего не помогло. Нет, говорят, невозможно, а почему не поясняют. Как ни умоляла, ничего у нее не получилось…
   – Странная женщина, но чего только с людьми от горя не случается, – сказал Гол.
   – Спятила, – согласился Валя.
   – И что в этом странного? – спросил Толян, вернувшись к основному вопросу разговора, несмотря на то, что напился быстрее всех и уже пошатывался даже сидя на стуле, того и гляди свалится.
   – Как что?! – сыграл изумление Адам. – Тело не отдали. Ну что им стоило отдать мертвеца? Тем более что «академикам» это ничего не стоит, ведь все расходы она брала на себя.
   – Действительно… – почесал заросший густой щетиной подбородок Толян. – Почему бы и не отдать раз просят?
   – И действительно, чего зажали-то? – согласился Гол.
   Соколов удовлетворенно кивнул. И здесь зерно сомнения брошено. А когда эти два слуха пересекутся в других деревнях, сольются, то образуется совсем уж гремучая смесь из подозрений и домыслов. Люди умеют накручивать.
   Что ж, в этом баронстве дело сделано, теперь нужно идти дальше и… сеять, сеять и еще раз сеять. Баронств, графств и герцогств еще много…
//-- * * * --//
   Адам так ходил всю осень и зиму до самой весны от деревни к деревни из баронства в баронства, по городам самыми непредсказуемыми маршрутами, иногда по нескольку раз, подливая масла в огонь, ведь иногда слухи имеют свойство не только развиваться обрастая новыми подробностями, но и затухать. Чтобы разжечь интерес Соколов рассказывал об Ангелах смерти убирающих одних правителей, чтобы привести к власти других, более агрессивных, стравливании между собой соседей.
   Жил Адам тем, что особенно богатеньким буратинам устраивал сафари в проклятых землях. На эту мысль Соколова натолкнула охота, как ему тогда казалось, «черных охотников».
   Идея в общем-то не новая. Таким образом зарабатывать пытались многие, но далеко не у всех получалось. Монстры остро чувствуют когда они превращаются из охотников в жертву и рвут когти.
   Адаму же помогли его необычные способности. Так он просто ментально оглушал жертву, цепляя ее на цепь и все, ведите к ней «охотника». Разве что непосредственно перед убиением нужно снять эту цепь, а то что это за охота. После сидения на цепи мутант становился совсем диким и пытался порвать своего обидчика явственно транслирующего, где он тем самым выводя дичь на стволы.
   Одна проведенная охота позволяла ему протянуть месяц-полтора, а то и два.
   Естественно, что его деятельность в качестве агитатора не могла не встревожить «академиков». Сначала тревожные вести передали резиденты, а еще через какое-то время почувствовав, что люди в анклаве с меньшей охотой стали отдавать им своих больных и раненых, а главное чаще стали требовать тела умерших назад для самостоятельного захоронения.
   И выяснив, откуда что называется, дует ветер, сделать это в принципе оказалось несложно, как бы ни старался Адам менять свою внешность, тем более что в его условиях ресурсов для этого практически нет, устроили охоту на Соколова.
   Адам подобрался, почувствовав, как по коже от затылка до пяток, побежали неприятные мурашки. Но ни один мускул не дрогнул на его лице, когда почувствовал косой, но пристальный взгляд обращенный в его сторону одним из двух посетителей таверны.
   Он давно ждал этого момента не сегодня так завтра, не здесь, так еще в где-нибудь, прекрасно понимая, что подобный исход неизбежен, и что рано или поздно его вычислят и придут. «Академики» не дураки.
   «Не могут меня точно идентифицировать, вот и пялятся так долго, раскрывая себя…» – понял Адам и усмехнулся.
   В том что его не могли долго опознать не было ничего удивительного. С момента бегства он действительно сильно изменился: отрастил себе более пышную шевелюру и аккуратную бородку. Кроме того время от времени он кардинально менял свой образ, перекрашивая волосы и меняя прическу, менял форму бородки или вовсе ее сбривал, что конечно же еще больше затрудняло его идентификацию, ведь каждый раз он становился совершенно другим человеком если судить по тем описаниям что давали очевидцы о рассказчике в поселениях агентам «академиков».
   На этот раз в маскировке он превзошел самого себя. Длинные волосы, усы, синяк под левым глазом и самое главное – шрам через правую щеку. С ним пришлось изрядно повозиться, делая из бумаги и потом подкрашивая. При свете дня подделку не увидит разве что слепой, но в сумраке задымленного табачным дымом кабака подобная маскировка работала достаточно неплохо.
   «Все-таки опознали сволочи, – с легкой грустью подумал Адам, когда новички наконец стали вести себя как ни в чем ни бывало, даже демонстративно не глядя в его сторону. – Что ж, сколько веревочке ни виться…»
   Задерживаться в городке далее не стоило. Вряд ли эта парочка начнет его убивать прямо сейчас посреди всего честного народа, самих завалят, но и искушать ребят лишний раз тоже не стоит. А то ведь могут скрытый вариант применить, тот же яд из духовой трубки. Уж Адаму ли не знать все уловки Чистильщиков?
   Выждав еще минуту, чувствуя как начинает обильно потеть, все-таки от напряжения никуда не деться, Адам встал, прощаясь с собеседником-собутыльником, еще одной жертвой «академиков», коих он целенаправленно высматривал:
   – Прошу прощения Николай Давыдович, но мне уже пора. Итак засиделся…
   – Уже? Мы же только начали, – показал Николай Давыдович на бутылку с брагой опустошенную едва ли на треть.
   – Увы. Мне еще нужно подготовиться к охоте. А это лучше делать будучи в сознании.
   – А! Ну, давай тогда по последней за удачную охоту! И чтобы сами не стали добычей.
   – Давайте.
   Адам выпил с мужиком по последней рюмке. Тем более что тост так верно подходил к нему, ведь на него охоту уже начали, причем непосредственную. Вон и охотники напряглись.
   – Как вернешься, приходи, допьем. Расскажешь как поохотились. Я ведь до Катастрофы тоже как-то охотился пару раз на уток…
   – Непременно. Кто ж от халявы в наше время отказывается?
   – Твоя правда, – хохотнул Николай Давыдович. – Бывай…
   Соколов сходил в туалет и с помощью двух пальцев выблевал из себя все, что успел выпить. Сейчас не размытая алкоголем реакция и внимание нужны ему как никогда. Благо что много спиртного в кровь не всосалось, благодаря паре стаканов масла, что он выпил перед очередной попойкой. А то ведь если столько пить с потенциальными разносчиками слухов то и алкоголиком стать недолго, учитывая невысокое качество спиртного.
   Все, теперь можно сваливать и очень быстро. Благо что ему собраться – только подпоясаться, ну или в данном случае накинуть рюкзак на спину. Все свое носил с собой. Разве что оружие в столице баронства Тельб пришлось сдать, но забрать его дело двух минут.
   Выйдя из туалета, Соколов спокойно пересек зал и вышел из кабака и сразу же рванул прочь. Вдруг они и здесь пятеркой работают и еще трое ошиваются снаружи? Так что проявить немного резвости, пусть и глупо выглядящей со стороны, не помешает. Лучше быть глупым и живым, чем серьезным и мертвым.
   Вроде никто за ним не дернулся и в спину не стрелял.
   «Но могут ждать у оружейной? – подумалось ему. – Зачем гоняться по всему городу, когда известно, где тебя перехватить?»
   Без оружия даже в «зеленой зоне» ходить не стоит, не говоря уже про «желтую», а в «красной зоне» это верная смерть.
   Он понимал, что это уже паранойя, но паранойя полезная, что сможет помочь ему выжить. А потому Адам резко сменил маршрут движения, плюнув на ствол.
   Оружие как раз не проблема. Он ведь гуляя по Братскому анклаву не только агитацией занимался, но и оружие по тайникам разносил, то что с напарником взяли в пещере Кукловода, да от залетной пятерки разбойников. Тогда после короткого раздумья они решили оружие «академикам» не сдавать, а оставить его себе сделав личным запасом. Детство видно взыграло. Но теперь эта глупая выходка спасала ему жизнь.
   За прошедшее время эту дюжину пригодных к использованию стволов, Адам растаскал по всему анклаву, прикупив заодно патронов. И к великому счастью один из стволов, а именно заокеанская М-16, лежала в пределах досягаемости. Всего-то в получасе ходьбы от Тельба.
//-- * * * --//
   От этих неумех Соколов ушел играючи. Легкость отхода показала, что это местные бандиты прикормленные резидентами «академиков», а не настоящие Чистильщики из Академгорода.
   «Скорее всего они должны были только лишь опознать меня, ну и еще проследить, – подумал Соколов. – Ликвидация лишь в крайнем случае. Почему не сразу? Ведь исполнить меня, чего уж греха таить, достаточно просто…»
   После минуты размышления на данную не слишком приятную тему, пришедший в голову ответ Адаму сильно не понравился.
   – Похоже меня хотят взять живьем… И взяли бы, тепленьким, без каких бы то ни было усилий, если бы не знали, что я не напиваюсь реально, как то показывал.
   А вот и закладка. Адам разгреб землю и достал из ямы промасленный сверток, что заложил сюда буквально два дня назад. Последняя закладка понадобилась самой первой.
   Взяв в руки оружие, зарядив, Соколов почувствовал себя намного увереннее.
   – А то, как голый…
   Но вскоре на него устроили уже настоящую охоту, именно «академики», так как в небе стало тесно от различных летающих аппаратов: дельтапланов, автожиров, даже легких самолетов и вертолетов, и пришлось убегать всерьез.
   «Я наверное могу гордиться собой», – подумал Соколов, прячась под деревом от очередного воздушного разведчика.
   Надо думать что пилоты разглядывают лесной массив не только собственными глазами, но и чем-то их «вооружив», хотя бы тепловизорами. И любую одиночную цель будут проверять «загонщики». Так что приходилось все время двигаться, а ночью спать без огня в необорудованных местах, рискуя стать жертвой не только стаи волканов, но и мутанта овцы, ставшей всеядным монстром, каким собственно и был предок еще совсем недавно безобидных кучерявых козликов и барашков.
   Но Адаму везло. Хищники сейчас сыты и лишний раз связываться с человеком не хотели. Или их тупо распугали многочисленные партии поисковиков. Ведь от каждого баронства с западной стороны Братского анклава выходили десятки людей от городских банд до профессиональных сталкеров и прочесывали лес частой гребенкой.
   – Интересно, как «академики» обосновали мой поиск? – бормотал Адам себе под нос, наблюдая за одной из групп поисковиков. – Представили меня маньяком убийцей? Или же особо опасным мутантом? Хотя последнее предположение не так уж и далеко от истины…
   Тайга становилась слишком оживленным местом. Если бы не воздушные разведчики, то можно было бы проскальзывать под носом у большей части этих неумех. Только сталкеры представляли серьезную опасность и, если кто-то из них сядет ему на хвост, то все. Но воздушные аппараты портили всю игру. Тайгу следовало менять на каменные джунгли. Там от летунов не будет никакой пользы. И Адам кружным путем рвал в Братск. Там можно прятаться практически сколько угодно долго и повоевать.
   Хотя конечно Адам осознавал, что не стоит переоценивать свои силы и возможности. Какое-то время у него безусловно будет, но рано или поздно агенты-сталкеры Академгорода сумеют его выследить и поймать. Так что тут нужно не упустить момент, когда надо будет сорваться с крючка и покинуть город, выскочив из мышеловки.
   Собаки опять же. Не обычные псы, что еще сохранились в чистом виде в анклаве и давно ставших беспородными из-за перекрестного скрещивания, к тому же они во внешней среде очень быстро заболевают и гибнут, а «легкие» мутанты уже не простые, но еще не саблезубые монстры. Стоит им только взять след жертвы и все, идут точно привязанные.
   Адам сейчас в большей степени убегал именно от таких вот «легких» мутантов. Вопрос только в том, взяли они его след или еще нет. В том что рано или поздно его возьмут, несмотря на то что он старался не оставлять своих следов, это к гадалке не ходи.
   «Оружие-то оставил, а на нем мой запах», – вспомнил Соколов и прибавил ход.
   Город уже близко.
   А вот и Братск. Теперь надо быть особенно осторожным. Наверняка его просчитали и уже ждут на границе с городом и внутри, так что переть буром в каменные джунгли было глупо. Собачники вмиг на след встанут и тогда можно сразу лапки кверху тянуть, даже табак не поможет.
   Адам с сожалением взглянул в небо.
   – Дельтаплан бы…
   Но увы, путь по небу был заказан. Сухопутный надежно перекрыт. Оставался только водный. Вот только плот рубить смысла нет, грохот ведь на всю округу будет слышен. Вплавь без ничего, да еще с грузом, тоже нереально.
   Оставалось только найти бревно и перебираться с помощью него.
   Увы, но с бревнами оказался завал, в том плане что ничего подобного на побережье не нашлось. А следовало торопиться, скоро вечер.
   А еще через полчаса гуляния по берегу выяснилось что и река под контролем. По середине русла то и дело сновала лодка.
   – Вот же напасть…
   С одной стороны Адам огорчился, но на краю сознания все же испытал некоторое облегчение. Уж очень не хотелось ему лезть в воду. Там ведь действительно тоже всяких тварей полно. А ну как кто решит полакомиться тем что у него между ног болтается за червячка приняв?
   – Бр-р…
   Над головой снова прошел дельтаплан. И то как он развернулся, Соколов понял, что обнаружен, тем более что действительно оказался на довольно открытой местности.
   – Ч-черт, расслабился.
   Не долго думая Адам вскинул винтовку и сделал несколько выстрелов.
   Надо признать, что кучность у американки все же получше чем у «калаша». Да она М-16 не так надежна и заедает, но чего не отнять того не отнять. Это пункт ТТХ сыграл свою роль и дельтаплан резко дернулся в небе, а потом встав на крыло стал спиралью, но довольно быстро снижаться.
   Адам поморщился. Всего на одно мгновение возникла надежда воспользоваться трофеем. Но куда там, разобьется все что может разбиться и порвется все что может порваться.
   – Трындец аппарату…
   Но вот дельтаплан вышел из пике. Похоже раненый пилот все же смог взять управление и выровнять полет. И довольно уверенно пошел на посадку.
   Соколов бросился к подранку. Он вспомнил что где-то там есть дорога и похоже пилот садится именно на нее.
   Вряд ли ближайшие группы не в курсе того, что случилось с дельтапланеристом, наверняка сообщил по рации, да и видеть могли многие и тоже бегут на помощь, но у Адама не было другого выхода. Тут либо пан, либо пропал. Соколов только надеялся, что у него все же есть некоторая фора, а там кто знает, чем черт не шутит!
   Вот и дорога. А вон и дельтаплан съехавший в кювет.
   – Только бы ничего не поломал!
   Адам осторожно приблизился к дельтаплану, вдруг пилот пакость какую задумал. Но нет, вон повис на ремнях в кресле. Похоже сразу после посадки, вытянувшая у него все силы, потерял сознание от потери крови и болевого шока.
   По уму следовало бы не рисковать, а провести контроль. Но убивать лишний раз не хотелось, он хоть и Ангел смерти, но бывший. Да и выстрел лишний раз даст направление поисковым группам.
   Так что приблизившись со всей осторожностью и убедившись в безобидности пилота, Адам быстро перехватил ему руки ремешком и вытащил из кресла. Сам дельтаплан к счастью не пострадал. Несколько дырочек не в счет, главное, что дуги целы, не погнулись и аэродинамику не портят. Осталось только им воспользоваться.
   Адам выкатил дельтаплан на дорогу и попытался его завести. Но мотор не отзывался.
   – Ч-черт… кучность конечно лучше, но и разлет есть, так что и движку на орехи досталось.
   Пришлось быстро избавляться от лишнего груза: мотора и шасси с сидением. Благо что это дело нескольких минут. Хотя Адам успел известись откручивая болты, в каждую секунду ожидая выстрела из леса.
   Но вот лишний груз отцеплен, осталось разбежаться и взлететь. Правда сделать это нелегко даже с горки, а уж с относительно пологого полотна дороги…
   Но все же дорога шла под легким уклонам и Соколову не оставалось ничего другого как пытаться стартовать при имеющихся условиях.
   Разбег и… лишь несколько метров полета и приземление.
   Несколько раз он зарывался носом, скребя по разбитому асфальту.
   И снова разбег. Снова и снова…
   – Я так до города добегу… Ну же!
   Адам так увлекся попыткой взлета, что не сразу заметил выбежавших впереди по курсу пары человек, один из которых резво вскинул к плечу оружие, готовясь сделать из врага рода человеческого натуральное решето.
   И тут как в дешевых фильмах, в последний момент, дал о себе знать порыв встречного ветра, что создал столь необходимую беглецу подъемную силу. Дельтаплан буквально подбросило вверх.
   Прозвучала короткая очередь, но пули прошли много ниже, а в следующий момент Адам уже закладывал крутой вираж, уходя с линии огня, да еще в мертвую зону, буквально стелясь над макушками деревьев.
   К месту инцидента как выяснилось спешили не только пешие группы, но и воздушные силы «академиков». Потому как спустя минуту Соколову пришлось изрядно маневрировать уходя от моторного дельтаплана. Плюс ко всему с флангов заходил еще один дельтаплан и автожир.
   Тут еще стрельба сзади…
   Адама от печальной судьбы фашистского «мессера» над Сталинградом спасал только резкий маневр на грани фола, разве что «бочку» с «мертвой петлей» не делал и то, того и гляди угробишься и близость цели.
   Стоило только влететь в город, как погоня стала практически неопасна. Несколько стремительных маневров среди многоэтажек и быстрая посадка на чистую от пробившей асфальт поросли дорогу.
   Все. Пилоты «академиков» садиться и преследовать Адама на земле не рискнули. Не их стихия.
//-- * * * --//
   Дельтапланы и автожир улетели от греха подальше. Сбить их Адаму не составило бы труда и пилоты это прекрасно понимали. И соколов порадовался этой их понятливости, патроны они ведь тоже не бесконечны и еще понадобятся на гораздо более достойные цели чем какие-то летуны.
   Теперь требовалось уйти от групп наводнивших непосредственно город. Адам никого не видел, но суслика тоже в поле никто не видит, но это не значит, что его нет. И опять самым опасными были группы с собаками.
   «Хорошо что их еще до сих пор с поводков не спустили», – подумал он.
   Хотя тут же понял, потому и не спустили, что без прикрытия людей, трех собак достаточно легко убить, а терять так глупо их никто не собирается. Ведь наверняка чтобы приручить и обучить всему адских псов пришлось потратить кучу времени, сил и средств. Просто жалко.
   Чувствуя, что еще немного и он просто упадет от усталости и его можно будет взять голыми руками, Соколов заскочил в очередное здание, только на этот раз не для того чтобы пересечь его насквозь, как тогда с инструктором убегая от мутантов, и заставить противника притормозить, опасаясь засады выигрывая тем самым небольшую фору, а именно для того чтобы устроить эту засаду.
   Адам приник к окну и приготовился стрелять. Но загонщик вопреки ожиданиям появился только один с двойкой прикрытия.
   «Маловато будет…» – с легкой паникой подумал Адам выискивая еще «академиков».
   – Ах черти, – вслух сказал он все понимая. – Знают, что я уже выдохся и пошли в обход, отрезая мне пути. Что ж, тем хуже для вас.
   Прицелившись, унимая в руках дрожь, Адам дал неприлично длинную очередь, высаживая половину рожка по псу с кинологом. Пес споткнулся и скуля от боли полетел кубарем ломая правый крохотный клык на растрескавшемся асфальте. Его хозяин тоже упал схватившись за левую ногу выше колена и заорал благим матом. Пара прикрытия тут же залегла за укрытиями в виде проржавевших остовов машин и открыла ответный огонь, вычислив позицию Соколова в один момент. Профи. Что тут еще сказать? Не на прогулку вышли.
   В комнате тут же заплясали пули, выбивая крошку из стен, опасно рикошетя и Адаму спешно пришлось покинуть позицию, пока его реально не зацепило. Устраивать перестрелку с двумя профессионалами не было никакого желания и, Соколов покинул дом, но вынужден был забраться в ближайшую пятиэтажку, потому что увидел, как навстречу из-за угла желтой девятиэтажки ему наперерез бежит вторая группа. Пес прямо таки и рвется с поводка, гавкая, лязгая челюстями и разбрызгивая слюни-сопли.
   Пули просвистели над головой, забарабанив по внешней стене позади и по внутренней стене и лестнице впереди.
   – Обложили сволочи…
   Дав неприцельную ответную очередь, заставив преследователей затормозить, окончательно разрядив рожок, понимая, что по поверхности ему ни за что уже не уйти, он выскочил из дома и ринулся к ближайшему люку, что располагался всего в пяти метрах от подъезда.
   Крышка к счастью отсутствовала, и проникнуть в шахту не составило труда, но уже внизу пришлось изрядно потрудиться, пробиваясь сквозь завалы грязи и хлама из веток и мусора, что намыло сюда за годы после Катастрофы.
   Спускаться за ним никто с ходу не решился. Для начала бросили гранату, что больно ударила беглеца взрывной волной. Из ушей и носа потекла кровь, загудела голова, задвоилось в глазах, но к счастью его не достали осколки, благодаря все тому же хламу, основной вал которого он успешно к этому времени преодолел.
   – Зайдите вперед и назад по коллектору! Перекройте ему путь к отступлению! – прозвучал наверху командный голос. Соколов с неприятным удивлением узнал в нем голос своего инструктора. Дело дрянь. – Он не должен уйти!
   Адам поспешил по относительно чистой трубе, хлюпая по воде и жирной грязи вперемешку с мелким мусором.
   Где-то впереди противно заскрипел металл. Это опередившие его по поверхности охотники пытались подцепить и сдвинуть тяжелый чугунный люк. В несколько прыжков оказавшись под ним и увидев полоску света, Адам выстрелил вверх короткой очередью.
   – А б…! – выкрикнули сверху, со смесью страха и неожиданности, и крышка люка с оглушительным лязгом упала на место.
   – То-то же…
   Адам продолжил путь по тесной шахте коллектора, пробиваясь через регулярно встречающиеся баррикады мусора. Он не останавливался ни на миг чтобы хоть немного перевести дух, понимая что за ним устроят погоню даже под землей. Он им слишком сильно нужен, они не могут его упустить, хотя бы просто потому, что уже понесли большие потери и их души требуют мщения. А если упустят, то придется все начинать сначала, а это скорее всего новые потери.
   Но в какой-то момент Соколов все же остановился и оперся рукой на холодную проржавевшую трубу. Он слишком сильно устал, ноги заплетались и подкашивались, он давно не ел, а голова так сильно раскалывалась, что хоть бери и одевай обруч, чтобы удержать ее от полного развала на отдельные куски.
   «Знакомое ощущение…» – заторможено подумал Адмам.
   «…иди, иди ко мне…» – услышал он до боли в прямом смысле этого слова голос.
   Воля начала таять как воск на огне. Адам медленно обернулся и оцепенел. В десятке метров от него из разлома трубы тягуче сочилась коричневатая жижа.
   «Вот дерьмо… – устало мысленно выругался он. – Разумное дерьмо…»
   Адам пытался сохранить последние остатки самоконтроля, в конце концов он тоже не прост и кое-что умеет, но это давалось ему все труднее. Странная форма жизни, порождение человеческого безумия, ломала его волю, сжимая ее в комок.
   «Интересно… кто из них сильнее: Кукловод или вот это?..» – тяжело точно раненая проползла на краю сознания отвлеченная мысль.
   Жижа тем временем росла вверх, формируясь в какую-то фигуру, явно пытаясь повторить человеческую. А когда метаморфоза завершилась, хотя до совершенства было ну очень далеко, она стала приближаться к Адаму правда, не переставляя ног, а так, словно катившись по наклонной поверхности.
   – Нет… я невкусный…
   «…Иди ко мне…»
   Соколов сделал шаг навстречу прежде чем осознал это, но сил чтобы сделать шаг назад уже не осталось.
   Вдруг раздались выстрелы и фигуру из разумного дерьма стало рвать на куски, разбрызгивая во все стороны.
   Адам свалился от дикого крика, что услышал в своей голове, закричал сам, и это спасло его от пуль пробивавших субстанцию навылет. Сама же субстанция извившись точно от боли (может действительно от боли?) на этот раз вместо того что бы сбежать застигнутой врасплох извивающимся комком стремительно ринулась на нападавших.
   Два охотника, что преследовали Адама по коллектору, закричали от ужаса, когда их облепила эта вязкая слизистая масса. Но кричали они недолго, разумное дерьмо плотно спеленало их и несомненно «закачалось внутрь» начав пожирать добычу как снаружи так и изнутри.
   Немного придя в себя, сжимая голову, шатаясь как пьяный, Соколов поспешил убраться отсюда как можно быстрее и как можно дальше, чтобы не стать дополнительной закуской.
//-- * * * --//
   Добравшись до развилки и повернув наугад налево, Адам пробежал еще несколько секторов и решил выбираться из коллектора дабы не искушать больше судьбу встречей с разумным дерьмом. Может оно наелось, но кто знает, ведь вполне возможно, что понятие насыщения этому нечто вообще неведомо. А достигнув какого-то предела в объеме и массе, начнет размножаться делением и снова жрать.
   «Зачем же оно зовет, если может так стремительно настичь свою жертву? – невольно подумал Адам. – В чем тут дело? Может, так оно охотилось в момент своего зарождения, когда было маленьким и не могло столь стремительно двигаться тем более совладать с большой жертвой и продолжает охотиться также в силу привычки, инстинкта?»
   Впрочем, он постарался избавиться от мыслей о разумном дерьме. Вокруг много других не менее серьезных опасностей в которые попасть раз плюнуть, а вот выбраться…
   Адам огляделся из-под чугунной крышки, поблизости никого не наблюдалось и он вылез на поверхность. Охотники, сбитые с толку большими потерями, потеряли его. Оно и понятно, все нужно осмыслить и выстроить новую тактику ловли. Соколов тем временем уходил дальше, впрочем прекрасно зная что вскоре его снова выследят и настигнут. Но выхода из этого замкнутого круга он не видел. Куда ни кинь, всюду клин.
   Приближался вечер и Адам решил подыскать себе дом для ночлега. Войдя в первую же квартиру, он встал столбом.
   «Совсем нюх потерял с сегодняшними неприятностями», – горестно подумал он, глядя на рычащую саблезубую собаку. Рядом с ней поскуливая ползал выводок щенят.
   Собака встала, и угрожающе рыча и скалясь, стала медленно наступать на непрошенного гостя, прикрывая своим телом выводок.
   – Тихо, тихо… – стал отступать Соколов. – Я ухожу… ухожу…
   Хотелось уйти мирно, без стрельбы, ведь грохот обязательно привлечет охотников. Человек на таком удалении вряд ли расслышит стрельбу, а вот псы если они обучены, а они надо полагать обучены многому, услышат и приведут хозяев.
   Но самка и не думала успокаиваться, продолжая наступать. Адам мысленно недоумевал, как же он все же смог так оплошать, ведь места лежек этих сук с щенятами как правило хорошо политы мочой, а она воняет будь здоров. А он не почуял…
   Сокаолов попытался воздействовать ментально, но не получилось. Слишком устал, концентрации никакой, время нужно, а его нет. Да еще собака наверное что-то почувствовав, прыгнула и Соколов нажал на курок решетя самку в полете. Собака упала у его ног, хрипя и выплевывая кровь все равно пытаясь добраться до врага и вонзить в него свои клыки.
   – Ч-черт!
   Снова надо уносить ноги, бежать чуть ли не в другой конец города. Добив собаку выстрелом в голову, Адам потоптался в луже мочи, что вытекла из самки, надеясь что это собьет преследователей с толку и поспешил прочь.
   Очень скоро Адам понял, что допустил большую ошибку. Охотников он может с толку и сбил, но вот хищников только привлек. Одинокий след самки, а именно так он выглядел по запаховому следу, прельстил все еще не вышедших из брачного периода молодых «долгоиграющих» самцов.
   – Если выпала черная полоса, то это надолго. – Устало произнес Соколов, садясь на колено и изготовившись для стрельбы одиночным.
   Патронов осталось с гулькин нос.
   Выстрел и молодой саблезубый пес бежавший по его следу, желая продолжить свой род, скопытился, окончательно прервав свою генетическую линию.
   То, что он через пять минут попал в новую заварушку Адама уже нисколько не удивился. Ну не его сегодня день, что тут еще сделаешь…
   По городу неслись куринозавры, а следом, вместо ожидаемых саблезубых псов загоняющих дичь, Соколов увидел совсем уж страшных монстров – настоящих динозавров трехметровой высоты.
   «Да это же страусы! – догадался он. – То есть их потомки».
   Адам знал по рассказам старших, что недалеко от Братска располагалась ферма, где разводили страусов. Вот они похоже тоже превратились в этих… страусозавров. Но плохо не это, а то, что страусозавры терпеть не могли саблезубых псов, и не считали зазорным нападать на них, потому как несколько особей уловив запах, что оставлял Адам, бросились по его следу и, Соколову снова не осталось ничего другого как открыть стрельбу.
   – Как говорится, если не везет, то не везет до конца, – опустив плечи прошептал Адам, увидев как дорогу ему перекрывают мутанты-морлоки.
   Дюжина кособоких уродов в лохмотьях, спереди и надо полагать, чертова уйма таится поблизости.
   – А у меня как раз патронов на два рожка осталось. Хотя… скорее всего именно этого они и дожидались.
   Соколов понял автомат.
   – Прочь с дороги уродливые сволочи! Всех перестреляю на хрен!
   Естественно что никто и не думал трусливо бежать. Более того они двинулись навстречу. Адам сам ломанулся прочь, но было поздно, его окружили плотным кольцом. Он снова вскинул автомат и выстрелил, пытаясь пробить себе проход в кольце. Ему это удалось, несмотря на то, что потратил на этот последние патроны, но когда он прорывался сквозь образовавшуюся брешь запущенный каким-то криворуким снайпером камень пришелся ему прямо по затылку. Хотя, вероятнее всего, мутанту просто повезло, что он попал именно по своей цели, а не соседнего собрата мутанта…
   Адам и без того сегодня хорошо получивший по мозгам, споткнулся и упал. В глазах снова помутилось и он не смог оказать достойного сопротивления, когда мутанты стали его охаживать своими дубинами, ногами и руками.
   К его немалому удивлению его не убили и не порвали на куски, поедая тут же. Вопрос только в том, хотели ли его оставить в живых или это случилось по недоразумению, когда его приняли за мертвого в тот момент, когда он потерял сознание. Тем не менее, Адам предпочел бы, чтобы он был мертв, потому как с пробуждением обнаружил себя крепко привязанным проволокой к кроватной сетке. Он попытался высвободиться, но естественно ничего не получалось, только больнее сделал.
   Мутанты тем временем, приходя откуда-то из темноты давно опустившейся на землю ночи, сносили отовсюду дрова и складывали возле огромного латунного герба России – двуглавого орда.
   – М-мать… вот уж попал так попал, – обомлев, сказал Адам, догадываясь, что его сейчас будут жарить как свинью на решетке.
   Наконец мутанты собрали достаточно дров, навалив их кучей, а поверх соорудив шалаш из целых деревцев и их вождь с посохом, чиркнув зажигалкой, запалил сухую траву в его основании.
   – Эй ребята… может не надо, а? Я не вкусный…
   Вождь повернулся к Адаму и с силой треснул своей палкой будущее жаркое по животу и что-то рыкнул нечленораздельное. Соколов задергался и захрипел от боли.
   Огонь разгорался и скоро дрова весело затрещали, посылая искры в вышину навстречу к безразличным звездам. Свет костра освещал герб, дрожащие отсветы языков пламени весело плясали на начищенной поверхности, создавая впечатление, что орел ожил и шевелится. Неудивительно что собравшиеся мутанты сидя полукругом у костра глядя на птицу что-то распевают, раскачиваясь в такт.
   «Они что, считают его своим божеством? – подумал Адам. – Хотя что с них взять? Мутанты ведь, тупые. Да и двуглавый орел по сути своей тоже мутант еще тот…»
   Огромный костер горел, но вот шалаш из деревцев стал разваливаться, что-то отдаленно похожее на пение прекратилось. Несколько мутантов исчезнув в темноте, появились через минут, неся в руках железную кровать и поставили ее прямо в огонь так чтобы самый центр приходился на середину, разбросали угли ровным слоем. Потом эти же мутанты подошли к нему. Подхватили сетку к которой он был примотан и потащили ее к установленной кровати.
   – Эй! Не надо! – снова забеспокоился Адам, силясь вырваться из пут, но тщетно.
   Несмотря на то, что он знал о своей участи с самого начала, но согласитесь, что сохранить спокойствие в такой момент вряд ли кому возможно.
   – Не надо гады мутантные!!! Оставьте меня в покое! Положите на место, сволочи конопатые!!! Отпустите ублюдки!
   И его положили. Точнее уронили. Но не потому что послушались, а потому что их убили длинной очередью. Кровь мутантов щедро оросила Адама. А один из них вовсе упал на него поперек. Остальные мутанты, услышав стрельбу, забеспокоились, вскакивали с насиженных мест, но тут же падали сраженные короткими прицельными очередями. Немногим удалось сбежать во тьму от неожиданно разразившегося огненного дождя.
   К Соколову подошел один из стрелков.
   Адам узнал охотников, хотя конечно надеялся, что это не они, может сталкеры, пираты Проклятых земель на худой конец или еще кто… но не судьба.
   – Не думал, что буду рад вас видеть, – сказал он, криво улыбнувшись. – Лучше уж пуля, чем вот так на костерке живьем…
   – Вот еще, пулю только расходовать, – хмуро хмыкнул командир охотников. – Мы бы и на этих уродов их не тратили и с удовольствием посмотрели бы как ты зажаришься до хрустящей корочки.
   – Зачем же тогда спасли?
   Соколов уже понял что охотники ждали до последнего момента, чтобы он как следует помучился перед временным спасением.
   – Приказ. Нам сказано по возможности притащить тебя живым. Хотя будь моя воля…
   Командир охотников, не договорив, и так все ясно, смачно сплюнул.
   Адама отвязали от сетки, но тут же заковали в наручники и грубо толкая в спину, повели в темноту ночи.

Глава 18

   Очнулся Адам на койке в камере три на два. Остро захотелось в туалет, и окончательно придя в себя и сев, он обнаружил отхожее ведро в ногах.
   Делать в сумраке и полной тишине нечего, разве что думать, но этого как раз и не хотелось. Он просто боялся размышлять о своей дальнейшей судьбе, для чего его оставили в живых. Но в голову упорно лезли страшные мысли, хотя казалось бы чего уже бояться после того как его чуть не зажарили живьем мутанты? Но у страха, словно у бриллианта много граней и каждая грань ослепительно страшна…
   Страх внешнего мира, страх перед мутантами, страх боя, страх смерти, страх… Вся жизнь наполнена страхом. Страх, страх, и еще раз страх. Всюду отравляющий душу страх. К каким-то страхам привыкаешь. Какие-то страхи просто перестаешь замечать, запрятывая их в самую глубину души. Но вот проявился новый вид страха, какой он еще не испытывал: страх не смерти, а жизни. Да-да, страх жизни, но не человеческой, а в виде ранее видимых им черных людей с животными повадками… Вот уж вправду лучше смерть.
   Соколов подумал о Еве, сожалея, что так и не смог выполнить свое обещание и освободить ее и дочь. Хотя что-то ему говорило, что они еще встретятся. Вот только…
   Залязгал замок, но обитая жестью дверь открылась без ожидаемого противного скрипа проржавевших петель. В комнату вошли двое и при страховке третьего, державшего Соколова на мушке, сноровисто сковали руки и ноги, а цепь соединяла кандалы между собой, сковывая свободу движения до предела, так что руки просто не поднять.
   Адам и не думал сопротивляться, потому как бесполезно. Разве что из чистого садомазохизма испытать на себе действие резиновой пули с дистанции двух метров? Но он не садомазохист и лишняя боль ему ни к чему.
   – Сесть, – приказали ему, и Адам подчинился, усевшись на койку.
   В камеру вошел человек, в котором Соколов мгновенно узнал инструктора Леонида Гавриловича Бурцева.
   – Ну, здравствуй партизан ты наш недоделанный, – сказал он с легкой усмешкой.
   – Здравствуйте… Зачем вы здесь?
   – Сам не знаю. Может быть посмотреть на тебя в последний раз, что-то понять, дабы впредь не допускать подобных ошибок.
   – Каких ошибок?
   – Вербовочных. Ты парень признаться доставил нам много хлопот, расхлебывать которые придется довольно долго.
   – Я этому только рад, – выдавил из себя Адам отнюдь не радостным голосом.
   – Конечно ты рад! Тут я тебя понимаю, ведь в этом заключалась цель твоей деятельности – доставить нам как можно больше хлопот и ты нам их доставил. По себе знаю, что когда что-то получается, это всегда вызывает радостные чувства. Удовлетворение.
   – Кто вы? – спросил Адам заинтригованно. – Бурцев ваша настоящая фамилия? Не говоря уже об имени? А то ваше поведение не вписывается…
   – Понял что я не просто инструктор? Так и есть. Я президент Академгорода Станислав Токарев. По сути Академгород мое творение.
   От этой новости у Соколова натурально брови на лоб полезли.
   – Президент?!
   – Да-да, я тебя не обманываю. Зачем мне тебя обманывать?
   «Действительно, – согласился Соколов. – Зачем ему лгать? Ведь я уже по сути своей никто и ничто… С живым мертвецом можно и по душам поговорить, прежде чем окончательно перевести меня в полноценные мертвецы».
   – Каждому человеку в нашем обществе приходится совмещать сразу несколько должностей, – наставительно продолжил Токарев. – Например, президента и инструктора, начальника разведки и контрразведки с психологом, и я что называется, совмещаю полезное с приятным. Готовлю Ангелов смерти и заодно прогуливаюсь по Проклятым землям, не бесцельно, а исключительно работы для.
   – Значит, вы за все ответственны?
   – За что?
   – За безобразия в Братском анклаве. За постоянные конфликты, за смерти, за…
   – Частично. Только лишь частично, – не стал отрицать президент-инструктор. – Человек вообще агрессивное существо, а когда он проживает так компактно и ему не хватает личного пространства, то вспышки агрессии просто неизбежны. Мы лишь контролировали и направляли эту агрессию в нужное нам русло.
   – Вы разжигали эти конфликты в место того чтобы их гасить! – закричал Адам.
   – Ну, буду честен с тобой, в последнее время так оно и было. Хотя раньше мы их действительно все же больше тушили.
   – Но зачем?! – недоумевал Адам. – Вы ведь похоже хороший организатор, раз Академгород превратился в такое стабильное и упорядоченное сообщество, где люди живут довольно хорошо. Вы ведь могли объединить весь анклав, чтобы люди в нем жили в мире…
   – Мог… Действительно мог. Но в свою очередь хочу спросить тебя: а зачем?
   – То есть? – смутился Адам.
   Этот вопрос его реально выбил из колеи.
   – Да-да, зачем? Для чего? Ну сколько человечество протянет в постоянно сокращающемся анклаве, ты себя спрашивал? Вижу что спрашивал. Этот вопрос задают себе все у кого есть хоть капля мозгов. Ну и каков ответ? Верно, недолго, совсем недолго, если повезет, то еще лет сто. Это немного, ничто, а потом человечество, о котором ты так печешься, просто вымрет. Враз. Как по мановению руки, еще недавно было и вот его уже нет. Согласен?
   Соколов против воли кивнул. Он сам об этом бывало думал и его мысли совпадали со словами этого человека.
   – То-то же… У человечества остался очень ограниченный биологический ресурс, не говоря уже о материальном. Еще немного и мы скатимся чуть ли не в каменный век. Хотя ты можешь сказать, что эти сто лет люди могли бы прожить в мире… Но это бессмысленно.
   – А вы стало быть дали людям этот смысл? – зло спросил Адам, подумав, стоит ли ему врезать этому резиденту-инструктору ментально?
   «Смысл? – остановил он себя. – Охрана быстро среагирует и я ничего не добьюсь, даже с ума его не сведу, не говоря уже о том, чтобы убить».
   – Они об этом не знают, но их жертвы не бессмысленны. Все в этой жизни имеет свою цель молодой человек, в том числе и контролируемые конфликты в которых ты сам не раз принимал участие так или иначе. Ты еще не догадался, зачем мы это делаем Адам?
   – Нет… разве что это как-то связано с черными людьми.
   – О! Ты их видел?
   – Да, в загоне, где им скармливают мутировавших животных точно зверям в зоопарке.
   – Да, ты прав, это действительно связано с этими как ты выразился черными людьми. Хотя ничего человеческого в них уже не осталось. Они просто еще один вид монстров.
   – Вы сами монстр…
   – Возможно, – кивнул президент-инструктор, слега нахмурившись.
   – И порождаете монстров.
   – В точку. Черные люди наша работа. Неудачный эксперимент.
   – Зачем? Зачем вы это делаете с людьми?
   – Ты же уже понял, – улыбнулся президент. – Так ответь сам на свой вопрос.
   – Вы… вы пытаетесь вывести новых людей? – сказал Соколов, вспомнив, о чем разглагольствовал с ним и Олегом этот человек во время одной из тренировок.
   – Верно. Мы пытаемся вывести новый вид человека, которому внешняя среда не будет являться враждебной как сейчас.
   – И как?
   – Увы, ты же сам все видел. Эксперименты удались только наполовину и их результат – черные люди. Внешняя среда действительно им уже не враждебна, но… есть побочный эффект, который мы пока никак не можем преодолеть.
   – Их животные реакции?
   – Да. Что-то переклинивает в мозгу у выживших или вовсе напрочь отмирает. Но, мы на пороге преодоления и ты послужишь делу науки, ради будущего для всего человечества. Разве не в этом заключается смысл человеческой жизни – служить другим людям?
   Адам содрогнулся.
   – Вы это служение понимаете слишком уж… слишком. То что вы делаете бесчеловечно.
   – Ну ты еще об этической стороне мне скажи, – засмеялся Станислав Токарев.
   – И скажу! Разве не такие понятия как этика и честь определяют человечность? Если отринем это, станем такими же животными, как и морлоки с черными людьми, только просто чуть разумнее. И еще неизвестно кто из нас хуже.
   – А если не отринем, то вообще исчезнем. Ну, хватит разговоров и прочей философии, – встал президент и направился к выходу, – пора приниматься за работу.
   – Постойте…
   – Да? – обернулся президент.
   – Раз уж я приговорен и шансов у меня никаких, то можно пару просьб?
   – Пожалуйста.
   – Ответьте, мой отец, он…
   – Да, он был объектом нашего эксперимента, – снова не стал лгать Токарев.
   Адам сжал зубы.
   – И что с ним стало?
   – Погиб от неудачного забора спинномозговой жидкости, по случайному совпадению, почти сразу после твоего прибытия сюда в качестве пациента.
   – А… а…
   – Твоя девушка?
   – Да.
   – О! Это наша надежда! – неожиданно с жаром воскликнул президент. – Она наша надежда на полный успех! Даже не столько она, сколько ее и… твой ребенок. Потому собственно мы и активизировали программу по забору подопытных, которую ты нам почти сорвал своими слухами. Шалун. Да и ты нам нужен был только живым.
   Адам готов был ринуться на этого ублюдка и порвать голыми руками, но увы, любое резкое движение и тем более попытка броска, только вызвало бы его комичное падение на пол.
   – Я могу ее увидеть?
   – Хм-м… волне. Тем более нам по пути.
   Охранники поддерживали Адама, следующего за президентом Академгорода чтобы он не упал. Кандалы не позволяли делать шаг длиннее собственной ступни, так что приходилось часто семенить, а это очень неудобно и плохо влияет на устойчивость.
   – Кстати говоря, она уже была легким мутантом… Ты об этом знал? – не оборачиваясь произнес Токарев. – Ну, если и не знал, то наверняка где-то в глубине души догадывался. Синие волосы как-никак… Впрочем, ее мутация была столь безобидна, что вряд ли привела к чему-то большему, чем просто появлению людей с синими волосами. Но мы усилили ее мутантный потенциал, нашими средствами и это дало первый положительный результат. И результат, не столько она собственно, сколько ваш ребенок. О, это шедевр! Тоже не совсем то что нам нужно, но девочка даст нам необходимый материал, чтобы добиться наконец через тебя поставленной цели. Ты станешь последним фильтром, а в последующем и фабрикой по выработке… скажем так, вакцины. По крайней мере я на это очень надеюсь. Ну вот, мы собственно уже пришли к твоей ненаглядной…
   Президент показал на дверь и открыл широкое окошко, застекленное чуть мутноватым из-за многочисленных мелких царапин оргстеклом.
   Адаму от увиденного стало плохо. Сны не обманули его. Да и сны ли это были? Вряд ли…
   Но надо признать, что Ева даже после проведенных над ней преобразований и сейчас осталась по-своему красива, даже прекрасна с пышной гривой вьющихся серебристо-синих волос. Она благодаря своей изначальной легкого изменения на уровне ДНК не превратилась в черного человека. Если бы только еще не эта синеватая блестящая кожа… Но и это, на взгляд Соколова, смотрелось как-то органично и не отталкивало.
   Ева наконец заметила что за ней наблюдают, повернула голову к дверному окну и злобно оскалилась. Но что-то почувствовав, замолчала, встала и подошла.
   – Адам… – как-то странно прошипела-прохрипела она. – Я ждала тебя… Звала…
   – Я знаю. Прости, что не пришел… Не мог… Не знал…
   – Я понимаю… и прощаю… Лилит… У нас есть ребенок…
   – Я знаю.
   Мальвина улыбнулась и провела ладонью по стеклу, словно по его лицу.
   – Куда эти тебя ведут?..
   Адам не ответил вслух, может мысленно… Но мысль видимо достигла цели, потому как Мальвина вдруг взъярилась, бросилась на дверь, да так что дрогнули косяки, а люди настороженно отпрянули, даже Адам.
   – Нет! – закричала она.
   Президент закрыл окошко в камеру с беснующейся Мальвиной.
   – Идем.
//-- * * * --//
   Адама, чувствовавшего себя как во сне, когда ничего нельзя сделать как бы ни хотелось, приволокли в другую более просторную камеру отделанную белыми плитками. В центре стояла кушетка со всеми атрибутами пыточного стола – ремнями, для удержания тела. К этой кушетке Соколова и привязали.
   «Теперь уже никто не придет и не спасет», – подумал он в странном безразличии.
   Появились люди в белых халатах, но вряд ли доктора, хотя в руках одного из них находился пакет для установки капельницы. Адама облепили датчиками и подключили к приборам. После всех тестирований, вонзив иглу в руку, стали закапывать какой-то препарат янтарно-желтого цвета.
   – Что это за моча?
   Президент, наблюдавший за процедурами непосредственно в операционной, коротко хохотнул.
   – Ты первый кто тут пошутил, – пояснил он. – Остальные как правило кричали и обделывались от страха. Вонь я тебе скажу неописуемая, приходится в противогазах работать, – похлопал Станислав Токарев по сумке на боку, где несомненно лежало средство индивидуальной защиты.
   – Да я тоже готов. Могу доказать…
   – Лучше не стоит. Сам же потом дышать будешь… вентиляция тут не ахти. А подопытным мы противогазы не даем, не из вредности, а чтобы результат как говорится, был налицо. Да и блюют часто, еще захлебнутся. Что касается так называемой мочи, то это мутаген изготовленный из… скажем так, не без помощи твоего ребенка. Так что можно сказать, родная кровь в тебя вливается. Плоть от плоти… Не то что раньше. Первые образцы мы брали вообще у морлоков…
   – Я думал они тоже ваши…
   – Нет, они естественные уроды.
   – А вампиры?
   – С которыми вы разделались? Просто больные уроды, мы к ним тоже никакого отношения не имеем. Так вот первые образцы мы брали у морлоков и даже различных животных, так что первые подопытные на которых мы испытывали препарат дохли как мухи от дихлофоса. Потом брали у выживших, такие тоже изредка случались, подчищали и действовали дальше. Так что этот препарат по сравнению с первыми просто эликсир. Между ними такая же разница как у презренной сивухи с шампанским. Я бы даже сказал, что вам молодой человек оказана честь одним из первых испытать этот препарат. Его только-только изготовили в достаточных количествах. Все-таки с ребенка много не взять…
   Адам только скрежетал зубами, глядя в это самодовольное лицо.
   – Кстати, что с моим напарником?
   – Ты с ним возможно тоже еще встретишься…
   – Изверги.
   – Все во имя и благо человечества.
   – Обычно люди, оперирующие подобными лозунгами, делали только хуже.
   – Так и есть. Но, в нашем случае хуже уже быть не может.
   – Уверены?
   – Абсолютно, – кивнул президент. – Если не получится, нам так и эдак грозит вымирание, вопрос лишь во времени. А теперь лежите и постарайтесь не дергаться молодой человек. Не могу сказать, чтобы вы получали от процесса удовольствие, потому что будет как раз наоборот. Будет больно, очень больно… Я не садист, и дал бы обезболивающее, но увы это не поможет, просто потому что изменению подвергнется и мозг в том числе.
   Адама от этого все же невольно проняло. В животе противно заурчало.
   – Так вырубите меня совсем, – предложил он.
   – Не поможет. Только потом хуже будет. Уже опробовано не раз и не два. Лучше если к боли вы будете привыкать постепенно, насколько это вообще возможно, чем она обрушится на вас в полную силу в момент пробуждения. Так и кони двинуть не долго. Шок.
   – Спасибо за разъяснения.
   – Это мой долг, – снова усмехнулся Станислав Токарев, отдавая должное выдержке парня.
   Сделав свои дела, проверив, все ли ремни на подопытном закреплены как следует, капельницу, скорость ввода препарата, экспериментаторы покинули палату-камеру и Адам остался один на один с самим собой.
   – Ну, вот и все… – прошептал он, почувствовав легкое жжение и уколы по всему телу как если бы отлежал руку. – Препарат начал действовать и скоро я превращусь в монстра пожирающее сырое мясо куринозавров, волканов и прочих мутантов даже не догадываясь, что его вообще-то можно поджарить.
   Боль нарастая волнами длилась дольше вечности. Невыносимая, всепожирающая, ей не было начала и конца. Он прочувствовал ее всю, даже ни разу не провалившись в беспамятство, она выдергивала его из желанного забытья новыми приступами. Боль что он испытал во время пыток устроенных ему сподручными инквизитора ничто, нежная ласка, по сравнению с тем что он испытывал сейчас. Этого нельзя было перенести, но он перенес захлебываясь криком, изрыгая кровавую пену, срывая голос и корчась так что рисковал вывихнуть себе руки и ноги несмотря на крепкие путы. И лишь спустя бесконечность боль начала постепенно отступать.
   Ученые наблюдавшие за процессом, готовые в любой момент прийти на помощь если у подопытного вдруг откажет сердце, отсоединили обессилевшего Адама от пут, отключили датчики и отмыв, отнеси обратно в камеру. Саму операционную придется, как всегда хорошенько почистить.
   Адам не знал сколько дней он провел в своей камере почти без движения, принимая только питье, но по внутреннему ощущению долго, очень долго. Остаточная боль не отступала, выматывая его, но по крайней мере она позволяла ему устав до полусмерти отключаться.
   С ним все это время определенно что-то происходило. Он обильно потел, обострились или вовсе исчезали какие-то из пяти чувств, то поодиночке, группами в различных вариациях, то все разом. А под конец его одновременно пронесло и вырвало какой-то слизью.
   То и дело заглядывали «академики» и ни слова не говоря, брали анализы всего, что только можно взять у человека.
   Наконец все устаканилось и Соколов смог сколько-нибудь трезво соображать.
   Он осмотрел себя. Но кожа осталась нормального цвета. Вонял только очень.
   «Но это из-за того что долго не мылся, – подумал он. – А кожа потемнеет со временем, как и отупею тоже не сразу».
   Приведя его в порядок, дав помыться, побрив, «академики» замучили Соколова тестами на умственные способности не переставая брать у него анализы начиная от простого забора крови, мочи, кала и заканчивая спинномозговой жидкостью. Так прошло немало времени: месяц, два, три…
   Адам просил рассказать о результатах. Но «академики» молчали, либо отделывались ничего не значащими формулировками.
   Кожа все же потемнела, но несколько иначе чем у черных людей, он стал шоколадным как от сильного загара, а волосы наоборот побелели, даже осеребрились, а не посинели еще больше как он ожидал, и пока не спешили выпадать.
   «У Евы тоже не выпали», – вспомнил он.
   Его хорошо кормили, но как он сразу догадался, растительная и мясная пища явно внешняя, то есть мутантная, но он все равно ел, понимая, что иначе пищу затолкают силой, в итоге они все равно своего добьются, а он выбражульничеством только себе хуже сделает.
   Потом его, если можно так сказать, поселили во внешнюю среду в заставленную решетками, но без остекления, квартиру в Братске продолжая каждый день брали анализы различной степени тяжести. Несколько раз Адама подмывало воспользоваться своими способностями, он чувствовал, что они после всего что с ним сделали усилились, наверняка даже с Кукловодом мог схватиться на равных, но пока не спешил. Это всегда успеется.
   Однообразное существование начинало надоедать, хотелось наконец самому принять участие в собственной судьбе. Мозг сам начал анализировать обстановку на возможность побега, но все было сделано с умом: крепкие решетки, высокий этаж, дверь стальная с усиленными стенами и он пока не видел ни одной возможности бежать так чтобы за ним тут же не началась охота.
   Оставалось только ждать. Ждать пока не появится возможность побега, а после будь что будет или пока он не превратится в тупое животное и тогда ему уже точно будет все равно.
//-- * * * --//
   В очередной раз рассматривая заснеженный город из окна, полной грудью вдыхая холодный воздух, Адам поразился яркости красок. Странности со зрением случались и раньше, но тогда он все списывал на головные боли, остро отдававшие в глазные яблоки, что в свою очередь являлось следствием проведенных над ним экспериментов. Но сегодня это не доставляло ему болезненных ощущений и он смотрел во все глаза.
   Вот какое-то странное фиолетовое завихрение…
   А это что за странное желтое пятно растекающееся между домов?
   А там, за горизонтом удивительно красивое радужное мерцание…
   Вот еще какое-то колышущееся марево.
   «Стоп! – остановил свое любование пейзажем Соколов, припоминая кое-какие подробности. – Там за горизонтом как раз мертвая земля. Радиация… Именно по той местности нанесли слабый ядерный удар по очагу заражения. Это что же получается?.. Я вижу активное излучение?!»
   – Если это так, то что собой представляют остальные цветовые пятна?
   Разобраться в этом ему не дал шум этажом ниже. Адам давно знал что не единственный жилец в здании и рядом с ним маются такие же жертвы экспериментов «академиков» из последней группы что и он сам, просто они получили сыворотку несколько раньше.
   «Прочь!» – услышал он яростный вскрик.
   И только лишь мгновение спустя Соколов осознал что в реальности слышал лишь нечленораздельный крик переходящий в рык, а слова, что он распознал, лишь полученное мысленное эхо.
   Снова крик. На этот раз мысленный посыл был таким же нечленораздельным, одни эмоции: ярости, ненависти, страха, боли. Потом послышались выстрелы и снова крики.
   Через десять минут Адам увидел в окно как связанного и безвольного черного человека увозят в кузове небольшого грузовичка.
   По всей видимости видел это не только он, поскольку со всех сторон он «услышал» позывы сопереживания собрату по несчастью, ярости и ненависти к врагам, а потом и реальные крики. Другие черные люди хотели помочь своему собрату, пытались высадить решетки, но без успеха и продолжали бесноваться в бессильной ярости.
   Пришло время обеда и Адам подошел к железной двери, невольно отметив что он сейчас похож на дрессированную приученную к определенному времени собаку, ожидая когда откроют узкое окошко, предназначенное только для того чтобы просунуть тарелку с едой и кружку с чаем.
   Но вместо ожидаемого набора в щель с ультразвуковым писком влетело какое-то небольшое существо.
   – Эй! Вы чего делаете уроды?! – с криком испуга и неожиданности отскочил в сторону Адам.
   Снаружи засмеялись.
   – Поймай! Это твой обед на сегодня!
   – Уроды! – пнул по двери Адам.
   Соколов пошел в комнату, в которую убежал зверек. Его надо поймать, хотя бы для того, чтобы избавиться от возможной опасности. Зверек в отчаянии может сам напасть.
   Войдя в комнату, Адам огляделся и увидел зверька висящего на сетке окна. В этом комке он сразу узнал кошку-летягу. Размером эта кошка хоть и была величиной со взрослую нормальную кошку, но являлась все же еще котенком.
   Котенок, увидев опасность, чуть развернулся, оскалился обнажив уже серьезные клыки и угрожающе зашипел.
   – Вот же блин… – отступил Адам.
   Он поискал, чем бы можно схватить летягу, чтобы этот зверек не дай бог его не поцарапал острыми как бритвы когтями и тем более не покусал своими клыками-иглами. Кто его знает, чем можно заразиться? И станут ли его лечить?
   Взяв куртку, Адам пошел ловить нежеланного сожителя. И вновь отголоски чужих мыслей. Адам даже остановился и потряс головой от все еще необычного ясного ощущения чужого присутствия в голове. Его собратья по несчастью охотились. Охотились, чтобы забить жертву и съесть. Животная охота.
   «Похоже, не только мне подсунули живое мясо», – подумал он.
   Первая попытка не удалась и кошка-летяга спрыгнув с сетки и расправив кожаные мембраны, чуть покрытые шерстью заложив крутой вираж, обогнул опасность слева и умотал в другую комнату, где так же повис на сетке.
   – Мн-да, придется повозиться с тобой…
   Зверек снова попытался улететь, но Адам был к этому готов и сам не заметив как так извернулся в прыжке, что мгновенно захомутал свою жертву в плотный комок, оставив снаружи только страшную скалящуюся и шипящую мордочку.
   – То-то же. Но что мне теперь с тобой делать?
   Зверек бился в коконе, но Адам подал мысленный посыл, что все хорошо, с ним ничего не случится, никто его не будет есть и котенок-летяга постепенно успокоился, даже стал мурчать от удовольствия когда Соколов поглаживал его пальцем по голове.
   Он понимал, что это не просто забава охраны, как можно было подумать на первый взгляд. А какой-то очередной тест, но что делать со зверьком он и вправду не понимал. Конечно, его можно забить и съесть. Мясо как мясо. Вот и огонь есть. Но делать этого не хотелось, просто потому, что для готовки у него нет никаких инструментов, ни ножей, ни сковородок и всего прочего. Рвать и потрошить руками и зубами как животное? Ну уж нет.
   Подойдя к двери и несколько раз стукнув по ней ногой, Адам потребовал:
   – Принесите нормальную жратву сволочи! Это я есть не буду!
   – Ишь какой привереда! – снова засмеялись снаружи.
   Через пару минут окошко все же открылось и в щель просунули привычную тарелку с мясом и бобовой кашей, а также кружку с чаем.
   – Спасибо.
   – Да на здоровье!
   Кошку-летягу обратно не потребовали и Адам вернулся с ней в зал, где и приступил к обеду.
   – А ты как камрад, тоже небось голодный?
   Соколов откусил кусочек мяса и предложил своему пленнику, но котенок снова только оскалился, не желая ничего принимать от чужака.
   – Ну, не хочешь, как хочешь…
   Положив кусочек у мордочки летяги он закончил трапезу, сдал посуду и снова принялся рассматривать расцвеченный пятнами пейзаж за окном, пытаясь освоиться с новыми возможностями и определить что есть что.
   Под вечер по лестнице забухали многочисленные ботинки и Адам сразу понял что это к нему, точнее за ним. Его спеленают и понесут назад в бункер, а не в общий загон к остальным.
   – Что-то я сделал неправильно, – сказал он себе, посмотрев на котенка, съевшего-таки предложенный кусочек мяса. – Видимо все дело в том, что тебя жрать отказался. А теперь мне снова предстоят болючие анализы, тесты… Блин, как же это все надоело.
   Котенок посмотрел на него без особого сострадания сузившимися зелеными зрачками и снова злобно зашипел.
   – На свободу хочется? Понимаю, мне тоже… Хотя, почему бы и нет?! Помирать так с музыкой, а?! Терять нам все равно нечего.
   Соколов взял котенка-летягу на руки и распеленал его так, чтобы можно было освободить полностью одним движением и подошел к двери, с замком которой уже возились надзиратели.
   – Эй, урод, – сказали ему, открыв окошко для подачи пищи, только на этот раз просунув в него ствол ружья. – Отойди и не шали. А то получишь по полной программе.
   – Хорошо…
   Адам отошел достаточно далеко, чтобы надзиратели посчитали себя в безопасности. Замки наконец лязгнули и дверь стала отворяться. Стоило только образоваться достаточно широкой щели, но второй стрелок не успел его взять на прицел, а первый, тот что наблюдал за ним в окошко пищеприемника уже потерял его из виду из-за неудобного угла обзора и расположения, как Адам бросился вперед освобождая котенка тут же устремившегося в проем, чувствуя что там свобода.
   Охранник, что должен был взять его на прицел, невольно отшатнулся назад от пронесшейся рядом с лицом тени, поведя стволом вверх, а в следующий момент Адам налетел на него с разбегу, сбивая с ног и выхватывая оружие. Следующим ударом он сбил с ног второго охранника, а третьего оглушил ударом приклада по голове.
   Еще троих, с ремнями и цепями и кандалами, что должны были его вязать и конвоировать до места назначения, Адам дезориентировал ментальным ударом, а потом заставил застыть на месте, нацелив на них трофейный ствол.
   – Тихо. Сейчас аккуратно берете, без резких движений и криков тоже, и кладете свое оружие на пол. Давайте…
   «Академики» в точности исполнили приказ и снова подняли руки вверх.
   – Отлично. А теперь прикуйте этих ребят и себя к перилам. Только ты, – указал Адам на мужика своего размера, – прежде сними с себя штаны и куртку.
   И этот приказ был выполнен без проволочек.
   Переодевшись и вооружившись до зубов, Адам поспешил прочь.
   Секунду подумав, Адам, едва сдерживая гримасы отвращения из-за сильной вони, забрав ключи у надзирателей, выпустил ближайших узников, чтобы создать еще большую неразбериху для «академиков», когда они начнут его искать и ловить.
   Черные люди, до предела обрадованные свободой, похоже не расслышали этих его оскорбительных по отношению к ним чувств. Радостно крича, они сбегали вниз навстречу столь желанной свободе.
   Лишь один из них остановился возле Адама и робко, чуть приседая, подошел к нему. Соколов чуть не схватился за оружие, осознав это, черный человек отступил на пару шагов.
   Он силился что-то сказать, стряхивал головой, жестикулировал, но из горла вырывалось только какое-то нечленораздельное мычание, что похоже и его самого доводило до отчаяния и заставляло жестикулировать еще сильнее. И только невнятные образы и мысли достигли разума Соколова. К тому же он стал узнавать лицо.
   – Олег?..
   Черный человек радостно закивал и замычал, подтверждая догадку.
   – О боже… Олег…
   Адам уже без особого страха приблизился к бывшему напарнику и положил руку на его блестящее черное плечо.
   – Уходим отсюда.
   Черный человек… нет, именно Олег, снова закивал и побежал вниз по ступенькам.

Глава 19

   Дюжина черных людей разбежалась по переулкам, опомнившаяся малочисленная охрана только и смогла что выпустить несколько очередей вдогонку убегающим узникам, но без особого результата, лишь двое вскрикнули получив легкие ранения, но это их не остановило и они все скрылись в подворотнях.
   «Ну вот, я снова в бегах и что дальше?» – спросил себя Адам, отбежав достаточно далеко и оказавшись в относительной безопасности. Надолго ли?
   – Все повторится… Рано или поздно они меня снова поймают.
   Соколов резко развернулся, почувствовав незнамо каким чувством чужое присутствие. Черный человек замер от резкого движения Адама.
   – Олег?
   Бывший напарник, порыкивая, согласно закивал. Адам зашел под навес автобусной остановки и поманил его рукой.
   – Подойди, присядь…
   Олег подошел и присел рядом на корточки, заглядывая Адаму в глаза, что-то непрестанно мыча и жестикулируя.
   – Зачем ты следуешь за мной?
   Олег что-то замычал в ответ, еще сильнее зажестикулировал, но Адам уже понял, что нужно слушать иначе. Он «заглянул в себя», прислушался и услышал:
   «…Мы охотились раньше вдвоем… охотились… мы можем дальше охотиться вдвоем…»
   Мозг напарника сильно деградировал, но похоже, что еще не до конца. Вопрос только в том стабилизировалось ли его состояние или же ухудшение продолжится. Вопрос не праздный, ведь если напарник окончательно потеряет всякий разум, то однажды воспримет Адама как жертву и ударит в спину.
   – Неплохая мысль, – согласился Адам подумав.
   Другого выбора как довериться бывшему напарнику Соколов не видел. Ему требовались помощники. А что касается его состояния, то что ж, придется быть внимательнее.
   Олег закивал.
   – Но они нас поймают. Их больше, они сильнее, лучше вооружены…
   «Значит, мы будем защищаться… это наша территория… позовем остальных».
   – Ты прав… насчет остальных ты прав… – задумчиво прошептал Соколов.
   В голове начал складываться нехитрый, но вполне осуществимый план.
   – Мы нападем на них и обезопасим себя насовсем. Они больше не будут нас тревожить.
   Эта мысль привела Олега в неописуемый восторг. Жажда деятельности так и бурлила в нем.
   «Ну чисто дите», – подумал Адам.
   – Ты можешь позвать остальных?
   «Да! Я позову остальных прямо сейчас!» – сказал он мысленно.
   Олег, вышел из-под навеса остановки, встал на середину проезжей части заросшей деревцами и громко отрывисто закричал. Адам схватился за голову, зажал уши, но это не помогло. Напарник звал не столько голосом, скорее это уже было атавизмом черных людей как рудиментарный хвост у людей, он звал телепатическим зовом.
   Вскоре послышались слабые отзывы, опять же на телепатическом уровне.
   «Они идут! – радостно сообщил Олег вернувшись. – Скоро будут здесь».
   – Да… я слышу…
   Через полчаса у остановки осторожно приближаясь и принюхиваясь собрались почти все черные люди, что, убегая, освободил Адам. Их оказалось семь особей, считая Олега, мужчин и женщин. Кто-то как Олег еще сохраняли на себе остатки рваных грязных одежд, но большинство уже ходили голыми, ничуть этого не стесняясь.
   «Дети обновленной природы, – подумал Адам. – Искусственно выведенная раса…»
   Черные люди ответили недоумением.
   «Так, думать на отвлеченные темы нужно меньше, они все слышат», – понял он и обратился к собравшимся голосом и ментально:
   – Собратья, нам угрожает опасность. Те кто нас содержал в каменных норах постараются нас найти и вернуть в эти норы. А если им это не удастся и вы будете сопротивляться, то просто убьют.
   Черные люди заволновались. Они не хотели возвращаться в каменные норы, из которых нет выхода, и где им постоянно делали больно. Умирать они тоже не желали. Черные люди зашумели, задергались выражая свое несогласие.
   – Мы должны напасть на этих людей и заставить их с нами считаться.
   Черные люди на свой манер полностью поддержали эту мысль.
   – Но чтобы у нас все получилось, мы должны освободить других наших собратьев, что томятся в большом каменном мешке.
   «Да, мы слышим их», – сказал кто-то из черных людей, а кто именно разобрать было сложно, так как они все постоянно «говорили» вербально.
   – Так пойдем и освободим их!
   «Да, идем!» – загомонили черные люди, и безошибочно выбрав направление, все вместе двинулись к загону, где содержались другие подопытные.
   Адаму оставалось только следовать за ними.
   Когда они приблизились к «крепости» уже опустилась ночь, и в прежние времена Соколов бы уже давно потерял из виду черных людей, но сейчас со своими новыми способностями, он различал их почти также отчетливо как днем.
   – Стойте, – приказал он, делая упор на мысленный посыл.
   Черные люди собирались бесхитростно, тупо в лоб атаковать толпой, а это сделало бы их легкой мишенью для стрелка с ночником, если он их заметит. Хватит одной косой очереди из пулемета, чтобы завалить всех.
   Соколов распределил всем места, вектора и цели атаки и только убедившись, что все усвоили свои задачи, скомандовал: «Вперед!»
   Черные люди стремительными молниями рванули к зданию со всех сторон. Внутри же «мешка» поднялся невообразимый хай, черные люди кричали, бесновались, прыгали на решетки и стены. Такое их поведение оказалось весьма кстати для атакующих, так как полностью отвлекло внимание «академиков» от периметра на внутреннюю обстановку.
   Черные люди ведомые Адамом достигли здания и стали проникать внутрь в открытые окна первых этажей. Где-то грохнул взрыв и по мозгам ударил крик боли подорвавшегося.
   «Растяжки, они заминировали входы, – осознал Соколов, – как же я не догадался?!»
   Включились освещение и прожектора, обшаривая яркими пятнами прилегающее пространство, но было уже поздно, даже медлительный по сравнению с остальными черными людьми Адам оказался внутри здания.
   Он шел осторожно, чтобы ничего не зацепить, улучшенное зрение легко помогало ему обходиться без фонарика, которого у него все равно не было. Забыл прихватить у охранников.
   «Похоже, черные люди, скорее ночные… существа», – подумал Адам, предполагая, что зрение у полноценных черных людей на порядок лучше, чем у него самого.
   – Ничего, скоро и я стану таким же, так что завидовать нечему…
   Где-то выше раздались частые выстрелы и крики, ментальные и обычные, черных и обычных людей и тех и других настигала смерть.
   Соколов поспешил наверх. Нужно найти ключи, чтобы отпереть ворота, до подхода основных сил «академиков». Даже странно, что они сразу после побега Адама и части подопытных не усилили дополнительными отрядами свою крепость.
   «А с какой стати им это делать? – подумал Адам, воссоздавая логику «академиков». – Черных людей они считают за дебилов, а мне, еще не ставшему полноценным черным по их мнению с ними никак не договориться и смысла атаковать этот загон тоже нет. Про ментальное общение черных людей друг с другом они похоже даже не догадываются».
   Но он опоздал. Черные люди в звериной ярости убили всех, буквально разорвав на куски. Повсюду валялись кровоточащие фрагменты тел, кишки и лужи липкой сладко пахнущей крови.
   Очень сладко…
   Адам яростно встряхнул головой, отвлекаясь от запаха.
   – Ищите ключи!
   Черные люди нахмурились, не понимая чего от них требуют. Пришлось генерировать образы железных штучек с зубцами. Его бойцы понятливо закивали и стали искать, переворачивая тела, буквально отрывая карманы и без того разодранных на лоскуты курток. Вскоре искомое было найдено и, они поспешили к воротам, чтобы освободить все еще шумящих пленников уже знающих о победе.
//-- * * * --//
   Адам решил действовать немедленно, что называется ковать пока горячо. С помощью Олега, ставшего своеобразным посредником в общении между собой и окончательно сформировавшимися черными людьми, он остановил и снова собрал разбегавшихся по окрестностям узников, объяснив им что нужно делать и зачем, прекрасно осознавая что для многих этот бой с «академиками» станет последним.
   Черные люди с радостью поддержали идею охоты и последовали за Соколовым двинувшего свой увеличившийся до пяти десятков отряд к ставшему ему ненавистным Академгороду.
   «Я иду к тебе Ева…» – мысленно прошептал Адам.
   Сначала Соколов увел свой необычный отряд на юг, обойдя стороной храмовников за ночь дойдя до Харанжино в развалинах которого и переждали день. А так же устроили небольшую охоту на мелких зверьков, в основном крыс, коими и подкрепились.
   Черные люди оказались очень выносливыми и легко бежали по снегу, вытаптывая отличную тропу, коей и воспользовался Адам. Кроме того они оказались весьма морозостойки.
   После трансформации его физические силы так же заметно прибавились, но он все же уступал «чистокровным» мутантам. И это протоптанная тропа позволила ему выдержать высокий темп передвижения, позволив за темное время суток преодолеть более пятидесяти километров, это учитывая еще, что он шел с грузом в виде автомата и боеприпасов к нему.
   Соколов попытался вооружить нескольких бойцов в том числе Олега трофейным оружием, но даже его бывший напарник, пока еще самый вменяемый из всех уже с трудом понимал зачем ему эта железная палка, они и без этой палки прекрасно справятся. Так что пришлось оставить себе один ствол, боеприпасы, а остальное выбросить.
   И вот вторая ночь свободы. И отряд черных людей по льду демонами преисподней стремительно рванул напрямик к Академгороду.
   На бегу Адам лихорадочно соображал, как же ему и его отряду пробраться за стены города? Ведь еще и до стен нужно добраться, а как это сделать, если пространство перед ними заминировано? Подползти тишком не удастся, на снежном покрывале силуэты людей будут слишком заметны, часовые на стенах поднимут тревогу и порешат всех ни за грош. Что-то прокатить по минам, как это делали аталанки? Да где это что-то взять? Пока будешь искать снова засветишься…
   А вот и город. Соколов можно даже сказать, что и не заметил как добежал до него мучимый тяжелыми размышлениями. И только увидев далекие огни, понял как нужно действовать.
   Приказав отряду затаиться в леске и подготовиться, пояснив, что именно и для чего нужно сделать, Адам вырвался вперед, приблизился к городу и взобрался на одно из деревьев, что росло сразу за полосой отчуждения. Перехватив автомат, он начал палить по земле, прокладывая дорожку. Он не столько проводил разминирование, сколько метил безопасный путь. Теперь до стены добраться не проблема, нужно только идти след в след.
   Но одна пуля все же зацепила мину и раздался сухой взрыв противопехотки.
   Адам сморгнул. Ему почудилось, что в момент взрыва и еще пару секунд спустя вокруг воронки, метров десять в диаметре, словно что-то засияло, слабо, едва заметно.
   Соколов, осененный забрезжившей догадкой о том, что это собственно он видел, сменил магазин и выдал очередь в одно из таких мест. И сразу же грохнул новый взрыв. Сияние повторилось.
   Что это такое Адам разбираться не стал, не до того. Может магнитное возбуждение от ударной волны или еще чего… он, практически не обращая внимание на суматоху на стенах и открытую по нему стрельбу, короткими, но быстрыми очередями продолжил разминирование, проделав полноценную безопасную тропу подхода.
   Адам быстро слез с дерева. Время безнаказанной стрельбы вышло, сейчас защитники придут в себя от наглой атаки самого Академгорода, пристреляются, наведут пулемет или сработает снайпер и пиши пропало.
   Все, теперь можно атаковать, о чем и подал приказ отряду на ментальном уровне.
   А пока черные люди атакуют, вступил в перестрелку с бойцами на стенах, высаживая по ним третий рожок, внося сумятицу.
   А вот и атакующие. Стремительно преодолевающие «зону смерти» с длинными шестами, можно даже сказать тонкими бревнышками, одно на двоих. Они быстро приблизились к стене и начали ее штурм буквально вбегая на нее при помощи шестов, когда один-штурмующий впереди, а второй толкает шест вознося напарника.
   Первые атакующие взлетевшие на стену, несмотря на помощь Адама, быстро погибли едва ли прихватив с собой по одному противнику и Соколов понял, что со своим автоматом много не навоюет. И тогда он ударил ментально. Не всех сразу, по одному, не сильно, лишь бы дезориентировать, но быстро.
   Этого оказалось достаточно чтобы уцелевшие три десятка черных людей взлетев по шестам на стену устроила там филиал ада, рвя всех на части.
   Быстро придя в себя, взобрался на стену и Адам, позаимствовав у ближайшего убитого несколько рожков к своему трофейному АК.
   – Вперед, не задерживаемся!
   Адам направил отряд к госпиталю, туда, где держали его Еву и их ребенка.
   Черные люди неслись по улицам Академгорода неслышно, как настоящие хищники, быстро уничтожая всех попавшихся им на пути. Соколов их не останавливал, приказав только прихватить пару тел, помня о том, что периметр госпиталя под напряжением.
   Вот собственно и госпиталь. И их уже ждали, по крайней мере, все пространство вокруг было залито ярким светом мощных прожекторов. В грамотно расставленных по периметру точках сидели стрелки, готовые в любой момент открыть ураганный огонь из автоматов и пулеметов и даже гранатометов. Собаки, что твоя сигнализация, почувствовав чужих, заливисто лаяли в темноту.
   Черные люди спрятались в мертвых зонах, сгорали от нетерпения добраться до врага и порвать его на части, и только лишь уговоры Олега останавливали их от безумного шага.
   – Сейчас… потерпите одну минуту… – в свою очередь шептал Адам.
   Выбрав удобное, хорошо защищенное место, Соколов вскинул автомат и отмерил хорошую очередь по первому прожектору и сразу же отстрелял остатки рожка по второму. Два огромных осветительных прибора громко хлопнули, снопом исторгнув из себя тысячи ярких искр.
   Стрелки тут же определили направление и открыли шквальный огонь выбивая из угла дома куски кирпича, но Адама там уже не было. Поменяв магазин и выйдя с другой стороны здания. Таким же образом он разбил последние два прожектора, что стало сигналом к штурму и вместе со всеми бросился в стремительную атаку нанося направо и налево ментальные удары дезориентируя стрелков.
   Тела горожан припозднившихся на улице полетели на колючку под напряжением, и используя их как опору во двор госпиталя стали перемахивать черные люди устраивая кровавую резню.
   Как бы ни увеличились силы Адама после экспериментов «академиков» но и у них имелся предел, так что вскоре уцелевшие после первых мгновений резни бойцы, а так же прибывшее подкрепление начали истерично поливать все огнем пытаясь достать стремительно перемещавшиеся темные силуэты атакующих.
   Автоматные очереди, а также взрывы гранат все же косили нападающих за счет большой плотности огня, пробивая их тела насквозь, сбивая с ног, но это уже не могло остановить нападавших, опять же черные люди оказались гораздо более живучими и часть их хоть и получила тяжелые раны, продолжила атаку вторым темпом.
   Завязался ближний бой уже непосредственно в здании госпиталя. В рукопашных схватках черным людям не было равных. Их звериные инстинкты уберегали их от верной смерти, они в невероятных прыжках и перекатах буквально уворачивались от пуль выпущенных практически в упор, а добравшись до жертвы… у этой жертвы не оставалось ни единого шанса.
   Адам же оставив схватку шел к своей цели. Его улучшенные чувства: зрение, слух, усиленные инстинктами реакция, также позволяли избегать верной смерти и действовать на опережение.
   Он старался не думать, о том что убивает людей, о том что у них есть свои родные, жены, дети… Сейчас они только лишь защитники лабораторий где производятся бесчеловечные опыты над другими ни в чем неповинными людьми, превращая их в уродов – нелюдей. И это нужно прекратить любой ценой, пожертвовав малым: десятком другим, чтобы спасти сотни, а то и всю популяцию как минимум Братского анклава. А то кто знает, почувствовав нехватку ресурсов «академики» доберутся и до других анклавов и там начнут свои грязные дела.
   Вход в подвал естественно оказался заблокирован.
   – Это не проблема…
   Бой в госпитале уже закончился и Соколов через Олега приказал черным людям принести ему гранаты и гранатометы. Обложив дверь зарядами, Адам подорвал ее. Шатающуюся дверь черные люди буквально вырвали, отбросив в сторону и ринулись внутрь.
   – Назад!
   Но увы, дюжину уцелевших в резне черных людей ждала ловушка превратившая их взрывом в месиво. Это привело в чувство оставшихся, сделав их гораздо более послушными, но не менее яростными.
   Выбив еще одну дверь и только забросав открывшееся пространство бункера оставшимися гранатам очищая проход, Адам позволил черным людям снова атаковать, наказывая крушить все и вся до чего дотянутся их руки. Лаборатории должны быть уничтожены.
   Те двери, что «академикам» удалось закрыть пришлось взрывать, но в итоге подземный этаж с разветвленной системой ходов оказался полностью под контролем нападавших, а уж они повеселились на славу, круша все что им попадалось под руку. Сопротивление им почти не оказывалось, или было слишком уж разрозненным, видимо большая часть охраны полегла наверху, а та что осталась внизу обделывалась от страха, от одного вида черных людей. Про «ученых» и говорить не стоило.
   Пока черные люди «веселились» Адам с боем добрался до своей цели.
   – Мальвина…
   – Адам!
   Найденным у охранника ключом он открыл дверь ее камеры.
   – Ты пришел…
   – Да… я пришел, как обещал.
   Мальвина кивнула, нежно погладив его по щеке.
   – Нужно уходить, Мальвина.
   – Да, только…
   – Мы сейчас найдем ее.
   – Я знаю где Лилит, – сказала Ева.
   Она уверенно зашагала по коридору. Адам открыл указанную дверь и содрогнулся. Маленькую девочку синеватого оттенка опутывали трубки, а также провода подключенные к приборам. Ева быстро отлепила и отсоединила все от тела Евы, зализав кровоточащие ранки.
   – Уходим… Нам нужно спешить, – поторопил ее Соколов.
   Путаясь в том, как он слышит, ментально или ушами, но он чувствовал, что атакующих становится с каждой минутой все меньше и меньше. «Академики» наконец смогли подтянуть откуда только можно подкрепление, перегруппироваться, наладить оборону и теперь уничтожали черных людей, попадавших в перекрестье прицела, не давая им выбраться.
   Адам, готовясь к прорыву, отозвал оставшихся в живых в небольшой гараж, где стояла одна карета «скорой помощи» для городских условий и легкобронированный неопознаваемой модели УАЗик. Этот внедорожник придавался в охрану при выезде к в близлежащие деревни.
   Атакуя госпиталь-лабораторию Соколов очень рассчитывал на эти машины. Была опасность что их не окажется на месте, из-за того что выехали по вызову, проверить перед нападением этот момент он не мог просто из-за нехватки времени, но к счастью все обошлось и транспорт на месте.
   Немного повозившись он подцепил к УАЗику карету «скорой помощи».
   По-хорошему Еву и Лилит следовало посадить в «вагон», но была большая вероятность того, что трос может оборвать шальной пулей, опять же у УАЗика какое-никакое бронирование есть, и на такой риск он пойти не мог.
   А вот черных людей пришлось садить как раз в «вагон», просто потому что в «локомотиве» места не было.
   Соколов подобрал несколько бронежилетов. Один одел сам, остальные протянул Еве и Олегу. Остальные как он догадывался просто не поймут зачем это надо, а времени их уговаривать нет. Собственно шансов на выживание у них по любому не было.
   – Наденьте…
   Ева устроила дочь в один из бронежилетов.
   – А теперь все по машинам. И ложитесь на пол…
   Когда все устроились в «поезде», Адам сев за руль и заведя движок, сосредоточился. Сейчас ему предстояло показать все, на что он способен.
   Вот они враги, видятся внутренним взором как пульсирующие пятна.
   Как же их много… А ведь еще больше просто вне пределов его досягаемости. Вот они самые опасные. Но делать нечего, нужно прорываться или их тут просто порежут на куски.
   Ева положила руку на плечо Адама и он словно батарейка подключенная к сети стал наполняться энергией.
   «Что это, реально передача энергии или просто самовнушение?» – успел подумать Адам.
   Соколов не став разбираться в этом вопросе чтобы не потерять достигнутой так или иначе мощности, нанес ментальный удар по множественным целям. Кукловод-мозголом что называется нервно курит в сторонке. Адама самого замутило от перенапряжения, но ответственность и возможно реальная передача энергии от Евы стабилизировало его состояние, не дав отключиться и он нажал на газ выскакивая из гаража.
   Мало кто сумел быстро оправиться и среагировать достаточно четко. УАЗик выбив ворота выскочил в город бодро таща на прицепе «скорую помощь».
   По головной машине практически сразу начали стрелять. Автоматные пули рикошетили от навесной брони, но свободно пробивали стекло. Лопнули колеса.
   «Что там с каретой?» – невольно думал Адам, так как на «скорую помощь» у него были большие планы, от нее собственно зависело само спасение.
   Как выяснилось позже по ней тоже хорошо прошлись, но в гораздо меньшей степени чем УАЗику. Ведь главное остановить «локомотив», а «вагону» деваться некуда.
   В какой-то момент обстрел усилился, это вступили в игру те кто не попал под ментальный дезориентирующий удар, а так же те кто успел от него оправиться, но было уже поздно… поезд ушел.
   Впереди показались ворота, ведущие из города. Понятно, что с усиленной охраной.
   – Олег… – больше на ментальном уровне позвал Адам и отдал распоряжение.
   Бывший напарник ответил согласием и открыв двери «вагона» выскочил сам и позвал за собой остальных черных людей и они, все раненые, получив раны уже в машине, все равно столь же стремительными тенями скользнули к страже.
   Адам тем временем влепил по воротам из гранатомета. Это не только ослабило сами ворота, но и отвлекло охрану от созерцания окрестностей, чем и воспользовались черные люди, налетев на охрану.
   Бой с черными людьми в свою очередь отвлек внимание охраны от всего остального, а главное от «поезда» и УАЗик протаранив ворота выскочил из города. И сразу же под днищем забухали взрывы противопехотных мин, чуть подбрасывая машину. Покрышки естественно сразу же окончательно размочалило, но тем не менее УАЗик хоть и потеряв в скорости продолжил движение и вырвался из зоны смерти вытащив за собой относительно целый «вагон».
   Едва выехав из зоны обстрела Адам остановил машину. Далеко и уж тем более быстро на ней не уехать. Шин нет, бензобак пробит, с двигателем какие-то проблемы, тоже зацепило. Собственно внедорожник свою задачу выполнил с блеском.
   – Пересаживаемся…
   Быстро отцепив карету «скорой помощи» от «локомотива» и с огромным облегчением услышав как заурчал мотор, а ведь мог накрыться медным тазом и тогда амба, Адам рванул прочь. Ну а то, что одно колесо пробито, как не осталось ни одного целого стекла, это ничто. И даже то, что бензобак пробит, тоже сущий пустяк, так как они и на остатках топлива успеют убраться достаточно далеко в Проклятые земли.
   Свобода! Рядом Ева и Лилит. Они наконец все вместе.
   Вопрос только во времени того как долго они будут вместе.
   Машина «скорой помощи» стремительно летела по льду словно по гоночный болид, километров под сто пятьдесят в час, а все благодаря шипованным шинам не позволявших транспорту уходить в заносы.
   Адам правил на запад. Вот справа промелькнула Куватка, еще немного и остались позади развалины Харанжино по левую сторону. Впереди Ключи-Булак…
   Лед впереди разлетелся в стороны, взметнулся вверх фонтан воды. Соколов едва успел ударить по тормозам и вывернуть руль в сторону, а иначе бы машина ухнула в образовавшуюся прорубь.
   Отчетливо послышался стрекот вертолетных лопастей. А потом показался и сам вертолет, легкая модель, но при этом с двумя ракетными кассетами по бокам.
   И снова прямо по курсу взбухли взрывы.
   «Да они нас блокируют!» – догадался Адам.
   Стоило ему только развернуться чтобы проскочить еще по свободным направлениям как верткая воздушная машина сделав небольшой вираж дала еще один залп обрезав третий еще одну сторону для отхода. Четвертый залп обещал запереть «скорую помощь» на льдине.
   Но Соколов все же сумел вырваться из ловушки, проскочив буквально в последний момент, когда льдина начала уже сама откалываться, а тут еще новый взрыв придавший карете ускорения.
   Все, дальше уходить на машине нельзя. Слишком приметна и слишком предсказуем маршрут.
   Надо уходить в лес и двигаться на своих двоих. И побыстрее, сейчас наверняка подоспеет десантный вертолет, собственно вон он уже летит…
   Адам выскочил на южный берег.
   – Бежим…
   Погоня не заставила себя долго ждать. Адам выжатый как лимон марш броском от Харанжино до Академгорода, плюс сказывались последствия перенапряжения от ментальных ударов, страдая от «отката» не мог развить сколько-нибудь приличную скорость.
   Не могла быстро бежать и Ева, виной чему ребенок на руках. А так же потеря энергии, если передача таковой все же имело место быть.
   Адам уже чувствовал чужое присутствие где-то позади. Еще немного и их накроют.
   – Беги вперед! Я их задержу! – сказал Соколов останавливаясь.
   – Нет!
   – Беги! Вместе у нас нет ни одного шанса… Я их задержу и отобьюсь. Их немного, не больше дюжины… Обещаю, – сказал Адам, в принципе не представляя как ему выполнить это обещание. Врагов может и немного, но все способности на нуле. А один в поле, в таком случае, не воин.
   Мальвина кивнула и крепко прижимая молчащую Лилит побежала вперед во тьму леса. Адам же присев на колено сделал несколько одиночных выстрелов в появившиеся силуэты, заставляя погоню залечь и начать отстреливаться. Адам потихоньку отступал, а «академики» соответственно продвигались вперед, но недостаточно резво, Адам их достаточно хорошо различал и бил весьма точно.
   Ева с ребенком обнаружилась в овраге.
   – Почему ты не убежала? – спросил он.
   – Я не могла оставить тебя…
   – Идем, – кивнул Адам.
   «Проклятая зима, – мысленно ругался Соколов. – Даже летом от опытного следопыта трудно уйти, а уж по следам на снегу только слепой не пройдет…»
   Но не оставалось ничего другого как тупо бежать вперед. Преследователи потеряв почти половину своих людей отстали, но не оставили своих намерений настигнуть беглецов.
   – Впереди Морлоки… – скорее почувствовал их Соколов, чем увидел.
   Беглецы резко свернули в сторону. Только столкновения с бродячими морлоками не хватает для полного счастья.
   «Хотя их тоже можно использовать…» – пронеслась шальная мысль.
   – Ева, посиди здесь.
   – Адам!
   – Все будет хорошо, доверься мне.
   Ева кивнула и только еще крепче прижала Лилит к груди.
   Адам побежал назад прямо к морлокам. А вот и они.
   – Эй, придурки!
   Бродячие морлоки конечно же заметили прыгавшего перед ними Соколова, и рванули навстречу.
   – Давайте-давайте, пошевеливайтесь конопатые…
   В какой-то момент Адам ушел в отрыв и свернул в сторону наскоро затирая слет еловой веткой. Минуту спустя затрещали автоматные очереди, раздался рык ярости и боли.
   И пока две группы занимались друг другом Соколов обошел своих загонщиков и зашел им в тыл. Морлоков они разделали вчистую, но отвлеклись, и это стало их смертельной ошибкой.
   Адам, подобравшись к ним вплотную, открыл огонь.
   – Вот и все…
   – Не так быстро приятель…
   Адам медленно повернулся в сторону до боли, до зубовного скрежета знакомого голоса. Так и есть, перед ним стоял президент-инструктор, приставив к голове Евы пистолет.
   Соколова буквально переполнила ненависть к этому человеку, сотворившего с ним, Евой и Лилит все эти непотребства и эта всепожирающая ненависть стала источником энергии. В голове словно взорвалась граната…
   Адам вдруг мелко затрясся, из носа пошла кровь, из глаз закапали кровавые слезы.
   – Эй, что с тобой?
   Но в следующую секунду Станиславу Токареву стало не до состояния здоровья Соколова. Его собственная рука перестала подчиняться ему и, казалось, зажила своей жизнью. Она медленно отодвигалась от головы Евы к его собственной.
   – Что за…
   Грянул выстрел.
   – Все закончилось Ева, – прошептал Адам и безвольно рухнул в снег.
   Ева подбежав к Соколову опустилась рядом на колени приложив руку к его голове даруя прояснение сознания.
   – Нет, у нас все только начинается…

Вячеслав Кумин Адам. Братский анклав