-------
| Библиотека iknigi.net
|-------
| Людмила Стефановна Петрушевская
|
| Певец певица
-------
Людмила Петрушевская
Певец певица
© Людмила Петрушевская, 2012
© ООО «Издательство Астрель», 2012
© ООО «Астрель-СПб», оригинал-макет, 2012
© Сергей Козиенко, фото, 2012
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
Действующие лица
Певец
А.
Ма
Певец спит. Вещи его раскиданы по полу. У стола сидит А. Она с головой завернута в покрывало, явно снятое с кровати Певца. Лица ее не разглядеть, зато иногда видны вздувающиеся пузыри: она интенсивно и с удовольствием жует жвачку. Время от времени она выпрастывает руку и любуется своими огромными перстнями и свежим маникюром. Мелькают также здоровенные белые туфли на каблуках, которые ей явно велики.
Певец (просыпается, с трудом поднимает руку с часами, стонет). Пять часов уже… Боже… Всё проспала… Завтрак…
А. замирает, осторожно втягивает жвачку в пасть, сидит тихо.
Певец не видит ничего, не замечает А. Снова смотрит на часы. Мотает головой. Шипит, стонет, трогает голову. Зритель видит только его руку с часами и макушку.
(Стонет.) Кака страна, кака валюта… Где я? Куда попал? Господи, опять глюки… Кака страна, кака валюта…
Откашливается, врубает музыку.
(Поет голосом Даяны Росс.) Ай вилл сервайв!
Пауза. Стук – видимо, по батарее. Певец выключает музыку.
Да ладно стучать… О! Ужжас! (Стонет, трогает макушку.) Нет! Только не по голове! Говорил же, только не по голове! (Ощупывает лицо.) Не по лицу!
А. вскакивает, пригнувшись, ползет подальше, волоча туфли, одну туфлю роняет, прячется под стол.
(Кашляет). Господи, господи! Это что такое? Что у меня с голосом? Только не это! (Поет вокализы.) Аоооа! Уаооу! Гмм! Кх, кх! Пропал голос! Милая мама, милая мама…
Откашливается, тычет в магнитофон, звучит музыка. Поет женским голосом. Бешеный стук по батарее. Выключает звук.
Сорри! Нищий очень извинялся пальцем дырку затыкал… Сами ведите потише! Стучат еще. Белый день на дворе! Пять часов! (Смотрит в окно.) Или уже стемнело… Так рано и стемнело! Ведь только пять вечера! Уже зима, что ли? Но вчера еще был август! Вроде был август… Что со мной? Где я??! (Пытается набрать номер на мобильнике.) Алло! Чего же ты не подходишь, чего трубу не берешь?
Стонет, трогает голову.
(Передразнивает.) Вне линии связи… Меня же избили! Ты всегда, когда меня бьют, ты вне линии связи. Оооо… Надо срочно поправиться… Сколько у меня денег осталось-то… Кака страна, кака валюта…
Роется в вещах, в кармане находит портмоне. Раскладывает его. Трясет. Оно пустое. Испугался. Роется во всех карманах и в чемодане. Ищет в джинсах. Бьет себя по голове, шипит от боли.
Деньги, деньги! Были же вчера… Но это был август. А сейчас уже нет денег. Сейчас что? В пять вечера темно… Декабрь, что ли? Где я?
Сидит с джинсами в одной руке, с пустым портмоне в другой.
(Задумчиво, чуть не плача.) Оп-па… Картина Репина «Приплыли»… Памяти нет!
Опять смотрит в мобильник, набирает номер. Тот же эффект.
Такк!!! Так, уйди зло, приди добро. Уйди, уйди зло, приди добро.
Он произносит это заклинание, помогая себе жестикуляцией и шевеля пальцами. Звонит по гостиничному телефону. Говорит женским голосом.
Але! Але! Это вас Даяна Принсесс беспокоит, певица… Лауреат премии Эм-Ти-Ви… Пугачеву Аллу знаете? Это я. Номинация на «Оскара». Девушка, можно мне бутылку водки в номер… холодненькой… Что такое «фак ю»… Что вы позволяете, женщина! Как вы можете так говорить, вы на работе или кто? Как не сюда попала? Я звоню в администрацию гостиницы! Свяжите меня с директором! Как не администратор? Ой, простите. А кто? (Кладет трубку.) Не поняла… (Звонит.) Простите, а как позвонить администратору? Я набираю девять, тут написано девять администратор, а попадаю к вам… Простите! (Кладет трубку, смотрит на часы.) Так… (Звонит деловым голосом.) Але, гостиница? Или вы принимаете меры, или одно из двух! Ой. Опятт нэт? Простите ради Господа Бога, извините! Как же так, я набираю девять… И ничего не получается… Что же делать? А вы не скажете… (Кладет трубку.) Дура. Тебя по-русски спрашивают…
Щупает вокруг кровати, находит бутылку, болтает ею. Пусто. Стонет. Опять берется за мобильник. Передразнивает, изображая английскую речь: «Your number…». Хочет встать, но это не в его силах. Звонит по гостиничному аппарату.
(Мужским голосом.) Але! Что отстань? Что отстань? Это дежурная? Что значит «пошел»! Надо называть прежде всего свою фамилию, в порядочных местах так делают. Я набираю девятку… Тут на телефоне написано: девятка это администратор! Девушка! Пугачеву знаете? Как нет? Да ладно. Я женюсь на Пугачевой! А? Не молчите, улыбнитесь, не сердитесь. Да, я уже пошел туда… Уже там. Я всегда там. Ну, котик! Не сердись. Котик! Ну быстро говори, что ты сегодня делаешь?.. Ко-тик! Я уже чувствую даже по молчанию, что ты иностранка, это интересно. Ну думай скорее… Але! Ты действительно иностранка? А? Так долго думать… Это надо же… Над простым вопросом. Вы откуда? Что «ало»? Мы в Эстонии? Что че? Я спрашиваю, что ты делаешь сегодня через час-полтора… Допустим, что в семь… Или в семь тридцать… Что чэго? Ну поедим, чего. Выпьем. Я много что умею! Потанцуем… на первый случай. (Пауза.) Что ты спросила? Что в сэмь чэго?.. Да нет! Какого утра! В семь утра? Я что, сумасшедший, в семь утра в кабак бежать! Ага. Спасибо. Ага, спасибо на добром слове… Я говорю, я туда давно пошел. И опять спасибо. Что? Нет, не знаю… Что?! Пять утра? Пьят часов утра? Елки… Я вам помэшал спатт?
Смотрит на часы. Потряс кистью. Смотрит на часы, пытаясь повернуть их на 180 градусов.
Я думал посмотрел на часы, пять вечера, в окне уже темно… Слава тебе господи. Август? (Поет.) Снова август! За окнами что-то… А? Непонятно? Да, вам не понять, вы не любили… При чем тут идиот… Еще секундочку. Сорри. А мы где, случайно, не в Эстонии? А тогда почему мне все время одна только ты отвечаешь? О! (Отшатнулся от трубки, положил ее.) А еще девушка… Может быть…
Лежит размышляет. Опять хватает бутылку с тем же результатом. Стонет. Звонит.
(Мужским голосом.) Это я опять! Который женится на Пугачевой! Ну посмейтесь хоть! (Пауза.) Котик, у меня два вопроса! Первый: где мы? Это что, мы уже за линейкой? За бугром уже? А? Спасибо. Рад это слышать. Второй вопрос: но мы с тобой договорились точно? Але! На сегодня на вечер? (Кладет трубку.) Бешеная.
Встает. Шипит, трогает голову. Смотрит на пальцы. Сжимает кулак, двигает им как боксер. Идет к двери. Попутно заглядывает в зеркало. Пугается своего отражения.
Боже… Совсем уже… Глаза как очки, допилась… (Щупает лицо.) Репейник надо побрить…
Щупает голову, шипит. Подходит к двери. Бессмысленно ее дергает. Дверь заперта. Шлепается в постель, звонит по гостиничному аппарату.
(Женским голосом.) Але, простите! Помогите! Але! Не кидайте трубку, але! Помогите мне! Это какой отель? Дверь заперта! Я связана по рукам и ногам! Глаза под повязкой! Меня сюда привезли и телефон моя единственная надежда! Во рту кляп! (Мотает головой, вскрикивает.) Вы слышите, кляп во рту! (Сует в рот кулак.) Голова ранена! Кляп я уже выплюнула! Какая это страна? Кака страна, город, валюта, быстро! И ты туда же.
Пауза. Кладет трубку, смотрит на нее.
(Мужским голосом.) Шахидка.
Уходит в ванную. А. в это время возится, пробирается из-за стола с целью достать туфлю. Протягивает руку.
Раздается шум спускаемой воды. Бульканье, Певец полощет горло. Поет.
Миа-маа, миа маа! Милая мама, милая мама, милая мама, милая мама. Нет! Я хочу убивать! Где мой ножик!
Каждый звук вызывает у А. панику. Она прячется. Потом опять высовывается, как улитка из раковины. Тянет руку к туфле. Но тут Певец выходит, набирает номер телефона.
Ты слышишь? Красот-ка! Слышишь, как я пою? Милая мама! Алло! Ты чего не отвечаешь? Я женюсь на Пугачевой! Сегодня свадьба!
Вдруг видит лежащую туфлю.
Пока-пока!
Кладет трубку. Наклоняется, берет туфлю и аккуратно ставит к шкафу. Смотрит по сторонам, ища вторую. Настораживается, возвращается к тому пункту, где лежала туфля, наклоняется опять. Смотрит под стол с этой точки зрения. Отодвигает стол. Там, скорчившись, сидит в позе зэка на корточках, завернувшись в покрывало, А.
Оп-па!
Метнулся к дивану, сел, накрывшись одеялом.
Вам кого надо? А, котик? Извините, штаны не заперты. (Возится под одеялом.)
В ответ рыдание. А. дрожит. Певец откашливается.
Котик!
А. в панике мотает головой.
(Прочищает горло.) Я, возможно, был свинья. А?
А. часто, утвердительно кивает.
Прости меня, котик. Боже… Хорошо еще, что не декабрь. (Задумывается.) Вот бы я дел наворотил…
Осматривается, заглядывает под одеяло, незаметно изучает простыню, пожимает плечами. Смотрит на А. расширенными глазами.
Котик! Ты сердишься? Я был вчера неправ? (Расправляет одеяло.) Прости меня, котюнь, а? Ничего не помню…
А. не шевелится.
Не сердись! Как ты себя чувствуешь? Мм?
А. не отвечает.
Я был вчера свинья, да? (Загородившись одеялом, переодевается.) Сейчас, извини… Я без пиджака… Ко-тик! Я всегда (пыхтит) был порядочным человеком, не понимаю… (Кряхтит.) Опять нет пуговиц!! (Загородившись, снимает то, что надел, затем выныривает в серебряной рубашке.) Вот. Котик! Мы сейчас сходим поедим… (С сомнением смотрит на часы.) Позавтракаем. Немного погодя… А? Есть такое предложение. А? (Шутливо.) Забыл, как ваше отчество. Так. Ходят тут, прямо заходят… Я же не иностранец, ты что, не въезжаешь? У меня нету долларов. Ты не туда. Ты куда прешься? Стоят на входе эти шкафы трехстворчатые, охранники, все купленные, друзей ко мне не пускают, а всякую шелупонь запускают. (Поднимает обертку от жвачки.) Эт-то еще что? Кто жвачку мою схомячил, а? Последнюю мою жвачку?
Нет ответа. Рука из-под покрывала высовывается и прилепляет жвачку к столу. Затем копошится и кладет на стол перстни и пузырек с лаком.
Еще новости! Мои колечки! Кого вам надо? Я вас убью сейчас. Я тут маньяк. А ну вон отсюда! (Угрожающе дергает головой, тут же шипит.) Уй-ю-юй! Я сказал, иди вон! (Держит голову ровно, говорит не артикулируя.) Пошла отсюда, а то я не знаю что сделаю!
Молчание. А. дрожит.
Так… Где-то у меня был нож и еще лучше, бейсбольная бита. И бритва, бритва.
Берет трубку, набирает номер.
Алло, это милиция? Даяна Принсесс, лауреат международных конкурсов, беспокоит, ко мне в номер ворвались, украли одну туфлю! Кольца с бриллиантами и косметику дорогую! О, спасибо вам! (Отстраняет трубку от уха, медленно кладет.) Вот! Они едут. Они на убийстве, но скоро будут. А вы мне ответите, бандиты. Эт-то кто меня вчера по башке чмокнул? Что вообще тут было?
А. сидит, опустив голову, трясется.
А? (Дергает головой.) Ссс… больно… На голове шишка во! Как половина вареного яйца… Под майонезом. (Показывает размер.) За такие дела пять лет в колонии дают… Я известная певица! Эм-Ти-Ви лауреатка! У меня полковник есть знакомый ФСБ!
А. подбирается к двери, скребется в нее, пытается открыть. Дверь заперта. А. рвется вон.
(Со стоном.) Там вообще заперто. Куда-то я ключ дел…
А. прячется под стол.
Ишь ты! Намастырилась воровать по номерам. Я тебя сдам в милицию. Это какая страна?
А. выкидывает туфлю из-под стола.
Судя по тому, какой тут номер и в каком виде, это… Украина. Или Чумазия, не дай господи? Где я?
Певец встает, заглядывает под стол.
Казахстан? Или Киргизия? Бишкек, мамочки! Где я нахожусь? Или Туркмения не дай бог! Отвечай, а то убью…
Берет туфлю, ставит ее рядом с первой. А. сидит дрожа.
У меня полностью пропала память последние дни… Перед тем я все прекрасно помню. Был август, точно! В августе у Аркашки день рождения дочери. Двадцать лет лахудре. Он все бегал где купить подарок подешевле. Так… У нас были гастроли на югах, город… Нет, хутор Лебеды… Лебды…. Что со мной, ничего не помню!.. Нет. Погоди-погоди… Девушка! Какой здесь город? Как эта дыра называется? Это важно знать. Эй! Ты где? (Со стоном валится на подушку.) Молчишь, сволочь. Я тебя накажу! Ты меня не знаешь! Ты не знаешь кто я еще есть! Я не просто так тут живу. У нас тут у вас концерт в казино скорее всего или в ночном клубе… идут переговоры, слышишь? Мы за копейки не будем работать! Меня знаешь какие люди последний раз приглашали? На свадьбу славяне! Есть такая нация… Сла-вя-не!
А., дрожа, кивает.
Слышала? Ну вот же. Я известная певица. Аплодисменты! (Показывает, что надо хлопать.)
А. хлопает под покрывалом. Певец разводит руки, как бы кланяется, шипит от боли, прикасается к голове.
Ладно. Славяне так славяне. Мы с Аркашей спросили, вы откуда такие? Ничего не ответили, только так за усы схватились. Ладно. Толкуют: «Мы вас приглашаем к нам на приморский курорт!» Двое такие в турецкой черной коже восьмого сорта. Да! Мы выступали на приморском ку-рор-те! Поняла? Там один у них офицер был даже! Борода во! Как у льва! У Льва Толстого! На мундире значки, значки! Подошел, поздоровался и ни с того ни с сего выступил: «Я вам, – говорит, – вручную набью лицо». А, пьяный был. Я ему ответил: «Бейте, но только не в котлету!» Он засмеялся даже.
Молчание.
А. дрожит, отрицательно мотая головой под покрывалом.
А… Зачем ты надела мои концертные туфли, а?
А. начинает тонко плакать.
Вот это не надо! Тихо, тихо! Пять утра!
А. громко завывает, тряся головой как бы отрицательно.
А я говорю, пять утра! Тихо, котик, не плачь, а то убью!
Замахивается бутылкой. А. замолкает, продолжая трясти головой.
Ты вот лучше расскажи мне, что было вчера, дорогая моя! Кто меня бил?
А. трясет головой.
Ты не помнишь? Мои туфли надеть ты не забыла! Меня из-за тебя били?
То же.
А что было? Ну ничего не помню! Ариетта была при этом? Вернее, Аркашка был при этом? Такой мужчина с ресницами, с грудью, в парике? Бросил меня. Сволочь!
То же.
А кто был, не помнишь?
Та же реакция.
А вообще где я?
Кидается к окну.
Темно! Ни фонаря! Господи! (Пытается открыть окно.) Забито! Боже ты мой! (Хватается за голову, шипит от боли.) Зачем по голове-то стучали! У меня же голова это инструмент! Мой инструмент! Я всегда говорю: только не по лицу, только не по лицу!
А. трясется.
Я повторяю вопрос: что было вчера? Котик, отвечай!
То же.
Мы были в ресторане? Или к кому-то поехали? Мы были где? Кто меня сюда принес? Ты? Говори! Мозги на плечах у тебя есть? Отвечай!
А. плачет. Певец машет на нее рукой, шипит от боли.
Ты по-русски кындырбыр? Тебя спрашивают!
Молчание.
Не врубаешься, да?
Полулежит без сил, помахивая бутылкой.
А ну, кишкильды манту, чавэла! (Пауза, энергично.) Куза-буза квон! Это по-японски. Не знаю, что означает… А, надо ключ найти… (С трудом встает, ищет по комнате.) У меня вот был один японец! А я тоже ключ ищу, ищу! И он говорит вот это, типа кузабуза квон, кишкильды, я тут же: ноу, мани, плиз. Деньги давай, а то не выйдешь. Или он был не японец… киргиз, может быть… Не врубался по-английски, вообще ни на чем не говорил, как ты. (Пауза.) Я ему дверь не отпирала, пока он не расплатился. Так до утра и дрались. (Машет кулаками.) Все бы с милым целовалась, все бы шевелилася.
Пауза.
А вот что было вчера? Не помню! (Трясет головой, шипит от боли.) Надо соблюдать программу головы, не делать резких движений. Врач еще год назад сказала. Когда меня в клубе «Точка»… Размесили буквально… А ну, иди сюда. Иди сюда, я говорю, а то милицию вызову.
А. выбирается из-под стола, дрожит, еле идет. Можно понять, что это очень старый человек.
Э! Ты чего, старая женщина, по чужим номерам шастаешь?
А. трясется, начинает ныть.
Идите, мама! Я с бабушками не дружу! Если что, простите меня. Кындырбыр? Я вам даже заплачу!
То же.
Сейчас… Сейчас заплачу… (Ищет в сумке, в одежде, поднимает с пола пустое портмоне.) Обворовали! Обворовали! Милиция! Где мои все деньги? (Звонит.) Дежурный, меня обчистили! (Кладет трубку.) Нет, давай на допрос! Садись тут передо мной.
А. еле тащится, садится на стул, дрожит головой. Сидит босая, прячет ноги.
Таак… По-русски она не кындырбыр. Нет?
А. трясет головой.
Так. Если ты качаешь головой, то ты поняла мой вопрос, так?
А. еще более убедительно трясет головой.
То есть по-русски ты не понимаешь?
А. качает головой очень часто.
Но ты понимаешь, что я спросил?
То же.
То есть по-русски ты ничего не поняла?
Та же игра.
Нет, не так. Бабуль, ты глухая?
Трясет головой.
Не глухая.
То же.
Молодец. (Голосом робота.) Неправильно задан вопрос, как сказал Ариетта, когда его спросили в темном переулке, ты мальчик или девочка, в результате чего ему настучали по тыкве. Так. Вопрос! Бабуль, ты закончила у меня деньги воровать? Закончила или нет?
А. замирает.
А! Значит, ты по-русски понимаешь!
Она отрицательно трясется.
А скажи мне, где я? Что за место тут? Это не Восток? А то ты вон типа в чадре… Или это у тебя якмак… Я в Турции отдыхал, знаю. Меня полковник один возил.
А. молчит, отрицательно тряся головой.
А это не юг, упаси господи?
То же.
В Иран бы занесло… Там камнями за одно подозрение закидают…
А. трясет головой отрицательно.
Не юг, не восток… Так что же, неужели здесь север? В Магадане я? В Республике Саха? Оой!
То же.
Ага. Запад. Куда же я приехала? Минск, что ли? О боже!
Та трясет головой.
Так-к… А вот правду пишут, что в некоторых странах пожизненное наказание легко заработать за связь с туземцами. Случайно трахнешь кого угодно, хоть незнакомого человека, хоть пожилого… Или средних лет… Так тебя тут же казнят на раз. Ффу… Так, а это не Туркмения случайно? Там по-русски понимают. Ты не Гюльчатай?
А. трясется отрицательно.
Слава тебе господи. И то спасибо. К туркменам заедешь, ведь привяжут ногами к верблюду и вперед по барханам!.. Я читала. Куда же меня занесло-то? Я была… была где? Ехал в поезде… Или на катере… (Ахает.) На бронетранспортере с Аркашкой! К славянам! Но там нет отелей! Там одни вагончики строительные! Надо Аркашке срочно звонить (набирает номер). Ага, вне зоны приема. Ехали-то… Куда?
То же.
Вот я сейчас с тебя паранджу-то сниму, бабушка! Если у тебя глазки прищуренные, значит, это очень опасная страна Косоглазия! Зачем только Ариетта меня потащил сюда? А ну, отдавай деньги! Снимай чадру! Давай сама! А ну, стаскивай якмак!
А. отшатывается, не переставая трястись.
Нет, а вдруг ты местного олигарха мама? Если тебя раздеть, он же меня в пустыне зароет по шею! Они там яйца варят вкрутую в этом песке!
Смотрит на А.
А что, если вообще… Это я вас сюда пригласил? О господи! Умереть не встать, обалдеть зарезаться! И что… Что было? Я вас обидел? Котик! Вы меня простите, если что…
А. отрицательно трясет головой.
Ну нет, пора кончать с этим. Я уж совсем допился… Допилась… Ни в какие ворота не лезет… Блин горелый. Бабуль, я извиняюсь за всё. Будьте добры, я хочу тут… Поспать один… Сделай фокус, провались, а?
А. отрицательно трясет головой.
А что?
То же.
Не хотите?
А. замирает.
Я вам понравился, что ли? Кошмар какой.
А. отрицает.
Нет? Не понравился?
То же.
Чем же это я вам нехорош? Или я некрасивый? Или, упаси боже… А? (Пауза.) А? У нас что-то было?
А. трясет головой.
А вот славяне меня прямо на руках носили недавно… Представляешь? Просто никуда выйти нельзя было, там это как явление Христа народу.
А. трясет головой.
Тут же шашкой бы развалили надвое…
А. все время отрицательно трясется. Певец ощупывает себя, рассматривает свои руки.
Ничего себе! Еще грязь не отмылась! Значит, это было недавно. Точно! Под ногтями чернозем, значит, будешь агроном, как мама говорила… Строгая моя мама.
А. замирает.
Строгая мама.
А. кивает много раз.
Ты поняла на раз, да? Ты строгая мама?
А. трясется отрицательно.
Я вашу породу знаю. Чуть что, сразу: ты ни на что не способен. Ты плохо кончишь. С мамой у меня отношения средние, натянутые. «Ходи в школу, ходи в школу, тогда будем разговаривать». Спасибо! Куда я сейчас в школу пойду ей? Сумасшедшая… И раньше-то то же было… Я еще когда прогуливала уроки… Такое гиперсексуальное давление на меня в новой школе было… Я была подросток впечатлительный как вулкан, и для меня было это актуально, что бьют по чему ни попадя… В унитаз макают… От мамы скрывал, все пытался в себе подавить…
Смотрит на А.
Мама! Ханум! Вообще, зачем вы здесь сидите?
Та же реакция.
(С интонацией робота.) Неправильно задан вопрос. Вы можете уйти прямо сейчас? (Энергично показывает подбородком на дверь. Морщится от боли, шипит.) Ай. (Прощально машет рукой, держа голову прямо.) Давай сделаем так, чтобы я тебя искал. Давай-давай.
То же.
Не уйдете… А почему? Неправильно задан вопрос. У вас есть ключ? Повторяю, ключа у вас случайно моего нет? Моего ключа? От этой двери?
А. отрицательно трясется.
А у кого он?
А. пожимает плечами.
Так что же тебе надо-то. Господи! Денег у меня нет. Понятно?
То же.
Да нет, ты поняла, поняла, чего уж там… Да! Жениться на вас я не могу. Ариетта моя меня погонит. Таких как ты, кричал, только плюнь и попадешь сразу! Вообще тогда наш стриптиз весь номер погорит. А если мы на Востоке… Меня по закону шариата тогда с концами убьют, если я с чьей-то мамой спал. За свою бабушку они меня сожгут! Мама! (Становится на колени.) Алла бишмилла, салям алейкум, идите тихо домой, а? Вот я сейчас позвоню дежурной, чтобы она ментов прислала… Они дверь вскроют. (Хватает трубку, набирает номер, быстро.) Всё! Женюсь на Пугачевой! Это я! Слышите? Обокрали! Избили! Заперли! Неизвестно в каком номере! (Кладет трубку.) Да у вас за эти дела руку отрубают! Я читал. Зачем мне это, только по электричкам ходить, братья и сестры. Помогите чем сможете. Я ходил по электричкам. Там такие рыла сидят! Просто хари! Я им: уважаемые дамы! Перед вами редкое издание книги «Талия и живот мирового стандарта». В магазине это вам обойдется в восемь раз дороже! Так. Иди. Всё. Если ты не хочешь, чтобы со мной такую страшную вещь сделали, руку отрубили, иди. Чеши. У тебя мои деньги?
А. с удвоенной энергией трясет отрицательно головой.
Вы всегда, воры, передаете бабки другому вору.
То же.
Нет, передаете! Мне один вор рассказывал. Мы с ним сидели в дурдоме отдыхали там в клизменной, выпили, он все рассказал. Он у нас в дурятнике санитаром мотал срок. Я знал, что он в меня влюбится. Как предчувствовал. Да в меня все влюблялись.
То же.
Что нет, что нет, знаю я. Этого вора звали Славка. Он потом за мной следил, дежурил у подъезда… Я без тебя не могу!.. Шептал по домофону. Ну, всё. Это обыск! Руки за голову, всем лечь на пол.
Садится, делает пассы руками.
Уйди, уйди зло, приди добро. Уйди, уйди зло, приди добро.
С трудом встает, охает. Снимает с А. покрывало. А. сидит в роскошном платье, в белом боа из лисы, поджав босые ноги. Это молодая девушка.
Аааа! Ты зачем мое платье напялила, ворюга? Это мой концертный костюм на сменку! Ты же мне его испачкала! У тебя нет случайно бытового сифилиса? (Крестится, бормочет «господи помилуй».)
А. испуганно качает головой, крестится.
Ну что за манера надевать чужой прикид! Разоблачайся, всё, мымра. Кончен бал, погасли свечи.
Видно, что А. не поняла реплики.
Так. Не хочешь.
То же.
Уж деньги все украли. Так. Избили. Теперь платье мое надели? Я так это дело не оставлю! (Звонит, быстро.) Дежурная, мои два платья украли! Третье я не проверял! Это я, который женюсь на Пугачевой! (Кладет трубку.) Что я с тобой сейчас сделаю, ты даже не представляешь. Ни одна больница не примет.
Хватает бутылку, становится за ее спиной.
Ты меня сюда принесла, деньги мои украла, все мое из чемодана надела, дверь заперла и теперь сидишь. Ты моя фанатка, что ли? Нет, я еще не пела тут. Ты кто? Так… Бью или давай ключ! Снимай давай все мое. Раз…
А. показывает, что у нее под платьем ничего нет.
Скидавай, ничего.
А. встает, поворачивается к нему лицом, начинает снимать платье, задирает подол. Певцу открывается вид спереди.
Ты че? Ты че, белья не носишь?
Одергивает ей платье, заглядывает в декольте. Отшатывается, трогает свою грудную клетку, как бы поправляя на себе бюст.
Хм… Были сиськи, были груди, оторвали злые люди… А ну снимай мое, открывай дверь и делай отсюда ноги!
А. пожимает плечами, отрицательно качает головой, показывает руками под платье.
А где твое все? Тряпки твои где?
А. машет рукой в сторону двери.
Ты ко мне че, голая пришла?
А. кивает.
Нудистка?
А. не понимает вопроса.
Еще новое дело. Так. Будем думать. Если ты ко мне пришла голая, а сейчас дверь заперта, значит… Куда дела ключ? Давай ключ, ш-шалашовка!
А. трясет головой. Показывает на дверь. Крестится, разводит руками. Показывает, что кто-то другой запер дверь, там, снаружи.
Не ты заперла?
А. лихорадочно кивает.
Ты случайно ко мне заглянула, хвать, и дверь заперли. Ловко. А где у тебя трусы вообще?
А. показывает за дверь, машет рукой.
Трусы в коридоре? Непонятно, но здорово… Однако мое ты снимешь, буду настаивать. Я всегда как танк бесповоротная. Скидавай платье.
А. рыдает, отрицательно трясясь.
Ладно. Я тебе какую-нибудь тряпку сейчас выдам…
Роется в чемодане.
Вот что за манера, шляться голой по номерам… Пришла к путане проститутка, и сразу сделался бардак. (Женским голосом.) Значит, ты моя сестра по разуму. Я тоже в свое время много чего себе позволяла… Дура была… И пострадала очень. Эх, знать бы! Ну что же, пролитое молоко не собрать, как сказал один мужчина, застегиваясь… Ладно, придумаю тебе что-нибудь… (Копается в чемодане.) Ну вот это надень, что ли… Чтобы ты голая не сидела. Это не мое, но я постирала, погладила. Это Аркашкино. Я костюмером у него, у собаки. А ему скажу, что меня ограбили… взяли все мои деньги и твой костюм как нарочно. Только ты в этом прикиде сюда больше не шастай, поняла? Он увидит, отнимет, вообще тебя разденет. Он жадный. Вообще урод.
А. кивает.
Будет Аркашка знать, как меня закладывать… (Изображает человека с шашкой.) Вы окружены! Отец невесты орал. Прямо как с цепи сбесились. Инда бяше отчиняйте вагончик! Инда бяше, поняла? Я запоминаю иностранные слова с ходу. А Аркашка (женским голосом): я сама с Ростова, така больна, така больна, не подходите – заражу, я казачка, а это все она, она с Москвы! Это она, Даяна Принсесс! Это все она, она режиссер-постановщик! (Обращаясь к А.) На, надень пока.
А. уходит в ванную, переодевается там и выходит в огромном спортивном костюме. Певец берет свою одежду, вешает аккуратно в шкаф, смотрит в замочную скважину, дергает дверь, заглядывает в темное окно.
Как тебя выпустить-то?
А. молчит.
Ты ведь слышишь?
А. кивает.
Писать умеешь?
А. отрицательно качает головой.
А говорить можешь?
То же.
Ну что-нибудь можешь говорить?
А. А-а. (Отрицательно качает головой.)
Певец. А?
А. А!
Певец. Ах ты бедный котик.
А.(кивает). А.
Певец. «А» по-твоему это будет «да»?
А. А.
Певец. А «нет»?
А.(трясет головой). А-а.
Певец. Это понятно. Система да-нет. Ты куришь?
А. А!
Певец. Закурим, делать нечего.
Закуривают.
У меня, как у каждой женщины, нет друзей. Одни любовники. И вот эта Ариетта Киссми на шее. Но она, если честно сказать, Аркадий Петрович вообще. И они все такие же как я, все поголовно сволочи. Ну, мы дружим, конечно, там ходим в один имидж-салон «Персона»… Там на каждом зеркале написано «Важная персона»! Слыхала? Ну конечно. Где тебе. Тут какой-нибудь у вас Новодыровск. Вообще, как название города? Куда меня занесло? Мне срочно надо поправиться. То есть выпить. Тут хоть ресторан есть?
А. А.
Певец. А, ну да, где-то меня напоили же! Вообще мы в какой стране находимся, ты можешь мне сказать?
А. А-а.
Певец. А почему нет?
А. не отвечает.
Нет слов, одни буквы.
А. А!
Певец. Ты в этой гостинице вкалываешь?
А. А-а!
Певец. На улице стоишь?
А. поникает головой.
Ой, на улице так холодно, грязно! Я стояла… Одну ногу так чикидашно на тротуар… Вторую на мостовую… Каблуки на платформе! Колготки в сеточку… Машины все мимо, мимо… Но потом у меня был один знакомый… Он был продюсер. Говорит, попробуй спеть в таком виде, может получиться смешно… Я начала петь… А то жила вообще не пикнувши (усмехается). Как мышь за веником. И оказалось что?.. Ща.
Включает магнитофон, поет женским голосом.
А. А! (Хлопает.)
Певец. Что да? Хорошо?
А. А!
Стук по батарее.
Певец (обращаясь к батарее). Спи уже, дятел! (Выключает музыку.) Девочка! От тебя и одно «да» приятно услышать, чем от этих… Такое мне скажут… (Женским голосом.) Даянка, у тебя сифилис, что ли? Поешь как утка. Сходи к Таточке проверься. Да? Сами проверяйтесь! У меня голос! Я долго не знал, что это голос, не пел никогда, чего было петь. Выть только. А потом, когда запел, оказалось, что он есть!
Поет.
Вот так.
А. А-а! (Хлопает.)
Певец. Да я сама знаю, что это они от зависти.
А. А!
Певец. Ты… правильный человек!
А. А-а! (Бьет себя по макушке.)
Певец. Да я знаю, что ты про себя думаешь, что ты плохая. Таскаешься голая по номерам… Воруешь… Но ты не верь! Это обстоятельства такие! Трудное детство! У меня вот Аркадий, эта Киссми, он всегда ворует в ресторанах. Где чего. Ложку, тарелку даже иногда. Она ведет конферанс и мой менеджер, вообще сволочь… Сам деньги получит, а мне не дает, якобы я ему должна. Он всегда отвечает так, у меня трудное детство было, и я найду, чем тебе рот на ближайшие двадцать минут заткнуть. Тикиташно, правда? Но что делать. Мы молчим, у нас еще была одна Лайма Педикюр, но ушла на высокооплачиваемую работу. У нее жена, двое детей… Так-то его звать Витек… Но она вообще на нас плюнула, к одной матери заключила контракт и уехала! Дали ему рабочую визу в Арабские Эмираты в гостиницу электриком… Усы срочно отращивал, бороду. К чалме привыкал, полотенце вафельное накрутит и сидит переживает. А я теперь с Ариеткой одна выступаю… Трудное детство, и потому он вор. А у кого детство не трудное было? Я вообще, когда была ребенок, один раз повесилась. Но я не жалуюсь, меня такой сотворил Господь Бог. Он же все сотворил, и меня, малую искорку, тоже зажег.
А. крестится.
(Делает пассы руками.) Уйди, уйди зло. Приди, приди добро.
А. истово крестится.
А этот отец жениха говорит: Бога нет, если он такую нечисть как вы терпит. Это не Бог, кричит, а нечистый правит! Отец невесты. Он на нас обиделся. Пидарасы, кричит. Вы деньги наши загребаете, а у нас на водку не хватает. И шашку как достанет! Пьяный хрен.
А.(возбудившись, показывает пьяного). А! (Бьет себя кулачком по щеке, показывает, что плачет.)
Певец. Я вот пью, но я не люблю пьяных.
А. истово кивает, крестится.
Бог все сотворил на земле. (Крестится тоже.)
А.(разводит руками). А.
Певец. Ты считаешь? Я права?
А. кивает.
Ну вот как тебя зовут? Я за тебя свечку поставлю. Маша?
А. А-а.
Певец. А как?.. Ну, ты проститутка, ты вообще должна быть Соня.
А.(помедлив, кивает). А.
Певец. Я сразу догадался! А кто говорил, что я не умный? Ну кто? Эта училка математики, и всё! Я из-за нее вообще перестал в школу ходить. А так я умный!
А. А!
Певец. Ты считаешь? Знаешь что! Тебе подходит это имя, Соня. Софья! Красивое имя! Это мудрость Господа.
А. А!
Певец. Ты немая? Нет, ты не немая. Нет. Ты ведь слышишь. И ты можешь говорить. Ты в школе училась?
Молчание.
Сколько будет «а» плюс «б»?
А. А.
Певец. Не «а», а «а» плюс «б» и будет. Математичка мне внушила на всю жизнь. Стало быть, ты вообще не училась. В первый класс ты шлялась? Ну в детстве? Мама мыла раму знаешь?
Молчание.
Неграмотная. Да ты сокровище! Мне один чурка сказал. Спрашивает меня, ты кончила школу… Я говорю, нет. Он так возбудился, кричит, поехали, у нас неграмотная девушка сто́ит как мерседес! Я, кричит, тебя продам! И не один раз! Ну вот. А ты? Ты же в школу не ходила, ты неиспорченная! Но здесь, Соня, ведь не Восток. Не Восток, да? Ты крестишься, ты не чурка. А в горных районах тебя отвезти вообще цену можно назначать запредельную, мало того что в школу не ходила, так еще и все слышишь, команду понимаешь, но не возражаешь. Мы, бабы, такие болтливые!
А. А.
Певец. Подведем итоги. Ты изначально голая, но без ключа. Был бы у тебя ключ, ты бы давно ушла в моем прикиде. Стало быть, кто-то тебя сюда сунул и запер дверь с той стороны. Чтобы ты не ушла. Но зачем? У меня вообще денег не было. Вернее, были. Но ведь если они их украли уже! Зачем тебя-то сюда было совать? Какая у этого имелась цель?
А.(качает с сомнением головой). А-а.
Певец. Ничего не понимаю. Как тебя зовут?
Молчание.
Забыла. Соня! Соня тебя звать. А меня Даяна. Принцесса Дай-я-на. «Дай!» – я – сразу: «На!» Аллу Пугачеву знаешь? Это тоже я.
А. А.
Певец. Да ты даже в школе для дураков небось не училась… Я тоже почти что не учился… В школе все меня ребята… Не принимали… Математичка обзывалась, орала: идиот. Разве же это образование… Когда бьют… Учительница литературы, Михалина Михайловна, мне говорила: ты способный!
А. А!
Певец. Но неорганизованный.
А. А!
Певец. Это что за страна? Ну скажи, давай по буквам. Ты же русский знаешь. Знаешь, что такое буквы?
А. А-а.
Певец. Это Россия?
А. молчит.
Ты не знаешь, что это такое? Это наша родина. Россия. Наша родная держава. Великая страна.
А. пожимает плечами.
Надо ввести еще одно слово: не знаю. Повторяй: нння ззнаю…
А. Ннн…
Певец. Нння… ззз-наю…
А. Нння…
Певец. Ну хорошо, нння. Ння знаю. Какой город?
А. Ннн… Нння…
Певец. А как маму твою зовут? А?..
А. А… Нння…
Певец. «А», а потом «ннн»?.. А…нннна?
А. Ння… Ння…
Певец. А…ннн…а. Ну, повтори… А…ннн…а!
А. Ння, ння…
Певец. Дело пошло. Как тебя зовут? Сонння.
А. Анннння…
Певец. Михалина Михайловна мне говорила еще когда, что я могу быть хорошим педагогом.
А. А.
Певец. А теперь скажи «Ння».
А. Нння…
Певец. Нння ннна-до.
А. Ння ння…
Певец. Нна…
А. Ння нняно…
Певец. Ння ннадо…
А. Ння нняня…
Певец. Это очень важное слово: не надо. Его должна уметь говорить каждая девушка. Ння нннадо…
А. Ння… ння-ння…
Певец. Так же как слово «ннят». Нння…т.
Молчание.
Ну ничего. Ты ведь умная! Ты удивительно умная! Тебя можно хорошо обучить. Что же я, с какого слова мы, люди на всей земле, всегда начинаем говорить? Мма… Вот так: мма…
А. Мммм…
Певец. Мммм… Ммма… мма… Я свою называю пилорама… Пилит меня. Ма-мма…
А. Мма… мма…
Певец. У тебя есть маммма? Пилорама есть у тебя? Мамма?
А. Нння…
Певец. Да не ння, а ма-мма… Мама… Как зовут?
А. Аннн-ня.
Певец. А папа?
А.(с надрывом). А-а!..
Певец. Надо сказать «нння…т!»
А. А-а.
Певец. Ты не хочешь сказать «нет»?
А. Ння-а.
Певец. Как ты сюда попала?
Молчание в ответ.
Ну ладно. Неважно. Теперь давай ты тихо уходи. Я никому не скажу.
А. Ння… ння…
Певец. Что ты хочешь сказать?
Молчание.
Неправильно задан вопрос. А! Ты не можешь уйти?
А. подходит к двери, пытается ее открыть.
Ты не знаешь, как открыть?
А. А-а!
Певец. Ты ведь сама сюда пришла?
А.(качает головой). А-а! Нння!
Певец. Так. Тебя привели?
А.(кивает). А!
Певец. И заперли?
А. А.
Певец. Кто тебя ко мне привел и запер?
Молчание.
Неправильно задан вопрос. Тебя сюда привел и запер кто, дядя?
А. Ння-а.
Певец. Тетя?
А. А!
Певец. Тетя. Твоя знакомая?
А. Ння-а!
Певец. Незнакомая тетя?
А. Ння… Ння!
Певец. Тетя, как же так, и не знакомая, и не незнакомая. Я не врубаюсь.
А.(с огромным трудом, мотая головой). Нннь… Ннння… Ммма… Мма.
Певец. Мама! А! Твоя мама тебя сюда привела и заперла. Понятно. И это разве мать?
А.(пожимает плечами). А!
Певец. Во что ты была одета?
А. показывает на дверь.
Не понимаю.
А. как бы снимает с себя все и отдает за дверь.
(Ахнув.) Она тебя раздела и все забрала? И голую сюда втолкнула?
А. молчит.
Я твой друг. Ты все мне можешь рассказать. Она тут работает? Мама?
А. Ммамма? Ння. Ння ма-мма.
Певец. Ты так хорошо стала говорить! Молодец. Мама тут не работает. У нее тут знакомые?
А.(кивает). А.
Певец. Уборщица?
А. Ння…
Певец. Дежурная?
А. Ння, ння.
Певец. Тетя?
А. Ння, ння…
Певец. Дядя?
А. А.
Певец. Дядя тут работает?
А. А.
Певец. Слесарем-сантехником?
А. качает головой.
Поваром? Директором? Электриком?
То же.
Плотником?
А. показывает на плечах погоны, отдает честь, показывает пальцем вниз, как бы открывая двери. И вытягивает руку, как бы не пуская. При этом трет пальцы друг об друга, как бы прося денег.
(Ахает.) Ментом работает тут? Охранником?
А. А.
Певец. Знаешь, ты вместо «а» говори «ннну». Так все выражаются. Можешь?
А. Ннну.
Певец. Да?
А. А.
Певец. «Ну», «ну» говори! Он работает тут ментом?
А. Нну…
Певец. Какая же ты умная! Он работает ментом в гостинице. Но они же дежурят, насколько я знаю, по суткам. Он дежурит не каждый день! Он сегодня работает?
А. Нну…
Пантомима: как бы открывает дверь, но не пускает, показывает щепотью, что нужны деньги.
Мма… мма…
Та же игра: как бы просит, кланяется.
Певец. Он маму сюда в гостиницу пустил… А она тебя сюда привела… Она ему заплатила…
А. Ння!
Шевелит щепотью. Потом показывает ладонями, что «нету».
Певец. Она ему не заплатила.
А. показывает кулак.
А он просит. Даже настаивает, дай как бы денег. А она?
А. Нння…
Опять шевелит щепотью, показывает знак «нету».
Певец. Он ночью дежурит?
А. Нну.
Певец. А утром он уйдет?
А. Нну.
Певец. Во сколько?
А. показывает на пальцах «восемь».
Раз-два-три… восемь. В восемь уйдет. А деньги, которые… Ну которые ты заработаешь… Он забирает?
А. Нну.
Певец. А мама?
А. показывает пальцами знак «немного».
Надо сказать: мма… лло.
А. Мма… ннно.
Певец. Он оставляет маме мало денег?
А. Мманно… Манно-манно…
Певец. Молодец! Мало! (Берет ее за руку.) Какая у меня хорошая ученица! О! У тебя трудовая рука. Мозоли. Ты уборщица?
А. качает головой.
Мама уборщица?
А. Ння ммамма.
Певец. А ты ей помогаешь?
А.(тыкает себя пальцем в грудь). Ммано…
Певец. Ну я вижу, что не мало. Что ты как следует ей помогаешь.
А. Ння мма…мма (протягивает обе руки ладонями вверх, дует на ладони). О-о! О-о! (Часто дышит, ноет как плачет, дуя на ладони.)
Певец. У мамы руки болят?
А. Нну.
Певец. И ты вместо нее работаешь?
А. Нну…
Певец. Ну надо же. Первый раз такое встречаю. Проститутка-уборщица. У нас это не принято. Хотя в народе всякое бывает… Ну да. Медсестры-проститутки, учительницы проститутки, есть нечего, подрабатывают… Ах ты бедная.
А. А-а. (Показывает на себя, качает с сожалением головой, качает ладонью, изображает мину презрения.)
Певец. Ты думаешь, ты плохая?
А. А!
Певец. Надо говорить «ну». Мы же учили. Ты плохая?
А. Нну.
Певец. Ты знаешь, я раньше думал, что я тоже плохая. Что я не такая как все. Хуже всех! Что меня можно бить и трахать! Насиловать, проще говоря!
А.(взволновавшись, как бы отталкивает кого-то рукой). А! Нну! Не нна…нно! (Показывает на себя.)
Певец. С тобой тоже так делали?
А. не реагирует.
Знаешь, а я сначала даже ходить не могла… Нитки себе резала… Стеклышком… Стакан разбила… Но ребенок… Он ко всему привыкает…
А. Нну! (Кивает.)
Певец. Ты такая же как я.
А. Ннн… Ннну.
Певец. Как поет мой Аркашка в нашем травести-шоу: «Мама, мама, я пропала, я даю кому попало…» Вот этот последний раз… На этом приморском блин курорте… В грязях… Вообще поехали, думали нас заказали на море… Эти славяне сказали: мы вас приглашаем на приморский курорт. Так? С аэродрома они нас прямо на бронетранспортер и айда! По болоту! Комаров туева хуча, в воздухе стеной стоят по вечерам! Не протолкнуться! И вообще не оказалось ни гостиницы, ни хрена, только строительные вагончики… Туалет без удобств… Сто метров до него прыгать по грязи. Какая-то там на хрен народная стройка… Но в начальной стадии. Никак яму они не выроют. Я дешевка, понимаешь? Я так про себя и думала всегда. Таких как я дешевок только и можно в такие места приглашать! Вообще в вагончике, нас привели, внутри две койки стоят, одна над второй, больше ничего… А нас трое! И все взрослые мужики! Ну влипли! Ариетта скандал устроила, орала матом на них, она умеет, морда во! Грудь во! О господи, на себе не показывают. Сказала, давать вам спектакль не будем! Обойдется жопа без кнута. Вот. И нас в итоге поселили хотя бы где умывальник был… Только покойник не ссыт в рукомойник… Сказала Ариетта. Будка туалета в ста метрах утонувшая в грязи… Дверь кривая висит, листовое железо. Не закроешь. А внутри, мама дорогая! А ведь по виду мужики были такие крутые, когда приезжали нас приглашать… А это Ариетта в Интернете вывесила наши снимки. Я там вылитая Пугачева. Так написала: «Недорогие разнополые девушки показывают русский народный стриптиз. Частушки. Шутки. Интим не предлагать», – о! Славяне нас вычислили, блин горелый. Интернет где-то оседлали. А мы потому и недорогие, что невысоко себя оцениваем. Кто себя уважает, эх… Тот дорого стоит и по кабакам в Москве выступает.
Назывался этот курорт во, вспомнила, хутор Лебединый, надо же… Вы посмотрите, у нас тут кругом рис! Рисовые, блин, плантации! Наше богатство! А это богатство должно расти в воде, нам объяснили. Ну вода это громко сказано. Одна грязь по колено. За водой цистерна ездит на хутор к колодцу. Как уж мы доехали! На этом бронетранспортере списанном. Как на аттракционе в луна-парке, знаешь, американские горы. Раз затылком о потолок! А потолок бронированный! Сходим, и тут ощущаем: аромат вокруг невыносимый! Они нам так объяснили эту вонь, когда Ариетта спросила, а кто подох. Говорят: «Не подох, а у нас мировые запасы лечебной грязи с запахом сероводорода! Лечение всех болезней! Будете еще у нас тут здесь на курорте в казино выступать, если мы пригласим только типа такую шваль как вы!» И действительно, грязь у них нестандартная какая-то. Как будто яйца протухли до самого горизонта. Матерь божья! Жених говорит: «Я купил пять гектар тут! Хоть жопой землю ешь! Все мое!» Вот один их славянин как раз нашел нас по Интернету и заказал на свадьбу подарок, наш стриптиз. Он со стороны жениха был. Дорогу женихову брату! Кричал. Они его потом все же побили, со стороны невесты. (Щупает голову, морщится.) Ну что ж, свадьба не без топора. Да! Они, славяне, теперь хотят бабло заколачивать. Но не получится у них, чувствую это. С этими алкашатами дела не сваришь… Первую же прибыль пропьют. Как псы буквально лакают. Слушай, а это не оттуда меня привезли? (Нюхает руку, другую.) Они так, эти славяне, поднялись из-за стола и давай цепями махать! Кричали что-то, ах ты гой еси! Ненавижу пьяных.
А. Нну.
Певец. Но где мы? Где? (Набирает номер.) Алло, это я опять. Кака страна, кака валюта? (Кладет трубку.) Ну и дура. Я певица, лауреат! Аплодисменты, ну! (Показывает, что надо хлопать.)
А. Нну! (Хлопает в ладоши, ей это нравится.)
Певец. Ты одна меня понимаешь. Мы с тобой обе сироты при живой матери. Меня мама не любила, понимаешь? Не хотела меня рожать, вот.
А.(кивает). Нну, нну!
Певец. Я в двенадцать лет слиняла из дома. В двенадцать! Ребенок была! Обиделась на маму! Ушла и ходила до ночи. Около «Макдоналдса» стояла голодная, там такой запах… Просила гамбургер. Тетя, купите мне поесть! Ну и один ходил около, уходил, долго сидел в машине, потом вышел, купил гамбургер, меня в машину гамбургером позвал, говорит у меня пустая квартира, живи, а то холодильник полный. Я ему все рассказал, плакал. А он сказал: чего тебе в школу ходить, если тебя там насилуют. Да. Сколько он на мне заработал – это не сказать. Продавал, честно говоря. Я хотела его убить. Но он был очень осторожный. Ни ножей, ни вилок в доме. Дверь запирал с той стороны, вот как сейчас. Он говорил: я на тебя трачу, за квартиру надо платить каждый месяц тысячу долларов, еда и джинсы тоже денег стоят… Чувствовал, что я думаю о нем, чтобы его убить. Говорил, смотри, тебя в камеру хранения посадят лет на двадцать… А теперь эта Ариетта, Аркашка на мне зарабатывает, ветеран детства. А у кого детство не трудное было? У меня?
А.(взволнованно). А!
Певец. Я вот до двадцати лет жила без паспорта вообще! Армии боялась. Вот какое было детство! Ну как ты думаешь? Ни прописки, ничего, любой мент загребет. Боялась, тряслась, жила по любовникам, они мне снимали квартиры, ловила машины, пешком ни за что. Но потом я решилась и пошла в милицию получать паспорт. Они говорят: «А с военкоматом как дела? Надо вставать на учет, в армию идти». А я вообще понятия не имела о военкомате. Я тогда ходила волосы длинные рыжие и в бюстгальтере, в каждой чашечке по носку такому толстому (показывает). Так и пришла в милицию, в паспортный стол. Сама в красном прикиде таком, платье мини-мини. Сапоги лаковые красные выше колен ботфорты… Знаешь?
А. А!
Певец. «Ну», говори «ну»!
А. Нну…
Певец. Ну и вот. Шучу, смеюсь с ними. Но вижу, им не до шуток. Даже не прописывают меня в мамкиной квартире. Идите, Эдуард, в военкомат. Вы уже в армии должны были отслужить. Ну я пошла… Вся напудренная, мэйкап сделала, пальто леопардовое надела… Тикиташно вообще было… Захожу так… А там охранник. Вы куда? Мне на медкомиссию. Он: вы медработник? Говорю так, ну да… Врубаешься?
А. А.
Певец. Не «а», а «нну»! Мы же выучили! Не надо терять знания! Таким трудом добытые! Ты же говорить начала!
А. Нну…
Певец. Вхожу так: девушка, какие документы нужно, чтобы встать на воинский учет? Она перечисляет, а потом: вам кому, если насчет сына, то это не сюда. Комитет солдатских матерей. Спасибо, конечно, за комплимент! Я похожа на солдатскую мать? (Как бы поддерживает свой бюст.)
А. трясет отрицательно головой, бьет в ладоши, выражая восторг. Певец кланяется, польщенный.
Говорю: нет! Это мне самому надо! Я пришел в армию служить! Желаю стать солдатом! И тут входит военком. Она такая шутит: «Вот к нам тут уже явились добровольцы», а он: «Ооо, у нас теперь уже девушек в армию берут». Глядит, губы кусает, доволен. А на мне был парик такой до пояса… Профешнл, короче… Каблуки семь сантиметров… Она ему говорит: «Это не девушка». А он: «Бывает. Ничего, ничего, что не девушка». А она ему что-то на ушко шепчет… Военком смотрит на меня, как солдат на случайную вошь, так удивленно… Типа не понимаю как вы здесь оказались. И приходите завтра утром на медосмотр!
А.(иронически). Нну!
Певец. Знаешь, с тобой тикиташно говорить. Ты все понимаешь…
А.(соглашаясь). А.
Певец. Ты… Ты не как они. Потому что ты человек, ты неиспорченная проститутка… У них же никакой культуры. (Как бы обращаясь к кому-то отсутствующему.) Артист должен нести культуру, я ясно сказала? Я ясно выра-зи-лась? Ап-плодисменты!
А. А! (Хлопает в ладоши.)
Певец (постепенно успокаиваясь). А мне сказал один мужчина, мужчины, имей в виду, много кой-чего знают… Он сказал, что в военкомате на медкомиссии надо раздеваться будет. И что в этом мое спасение! Я поняла. Ну я назавтра… Собралась, специально накупила себе белья красивого с чулками, оборки, трусики сгринг, ну как одна чашечка лифчика на шнурке, поняла? (Показывает пригоршней.)
А. смотрит, размышляя, то на Певца, то себе в колени.
Нацепила бюстгальтер с кружевами, думаю: «Пусть о-бал-де-вают». Наше дело же про-во-ка-ция! Не стесняться, а идти неперерез! Чем дальше в лес, тем ближе вылез! Прихожу, а военком так решительно: «Мы понимаем вашу ситуацию, ни о каких раздеваниях на медосмотре речи быть на может!» Во как. Как будто я рвусь! И выдает: «Вам к психиатру». А рядом тетка сидит незлая такая, говорит: «Я готова вас направить в психиатрическую лечебницу. Но по вашим документам вас надо класть в мужское отделение». Предупредила. Ну и дали конверт, направление в психдиспансер. Я пошла… Иду так… Такое пальто леопардовое… Красные сапоги. Вхожу в психдиспансер. Тихо так там. Все молчат, сидят как на похоронах. Ну и я села. Смотреть даже по сторонам боялась, а вдруг какой-нибудь псих возбудится! И даст мне по морде! Тут и от нормальных легко схлопотать. Ну что, моя очередь подходит…
А.(возбужденно). А! А!
Певец. Ну вот. Я захожу к врачу, я к вам с направлением, а он сидит, дед такой, волосы прямо из носа растут, брови кудрявые висят. Смотрела детский фильм «Вий»?
А. Ння.
Певец. Ну, этот доктор тикиташный такой, прямо Вий из фильма ужасов. А ему уже звонили из военкомата… И он смотрит на меня сквозь брови, как болонка, говорит: бери конверт иди в больницу. Поставили печать. Пошел я в психушку…
А.(волнуется, закрыла рот ладонью, смотрит во все глаза). Нну! Нну!
Певец. Знаешь, что это такое? Была в дурдоме?
А. А! А! (Кивает, показывает, как ей кололи внутривенно, показывает, что давали таблетки, показывает на рот, закрывает глаза, руки по швам.)
Певец. Даже так? Бедная! Ты прямо как я. Но меня там на целый день отпускали. Санитар Слава вокруг меня ходил… Я так и знал, что он в меня влюбится. Ну его! Ой! Потом на такси ко мне ночью приезжал и дежурил у подъезда. И мне даже там в психушке могли дать инвалидность! Сказали, сразу будешь пенсию получать. По шизофрении. Ни один мент не придерется. И из квартиры никогда не выпишут. Только водить машину нельзя. Но я не захотела. О чем я мечтаю – сделать мне операцию или нет? Отрезать моего друга? (Похлопывает себя по бедру.) Я экстремалка по жизни. Но денег пока спонсора нет. И мне сказали, что оперированные мало живут за эти большие деньги.
А.(кивает головой, как будто жалеет). Мм!
Теперь она протягивает ладони и шевелит пальцами, как бы зовя добро.
Певец. Да. Приди, уйди зло, приди добро. Тьфу-тьфу-тьфу.
А. тоже поплевывает.
Певец. Вот Аркашка, Ариетта Киссми, сделала себе грудь. Сразу пятого размера, чтобы потом не переделывать. У нее репертуар, русские народные песни типа так: мои сиси потрясней, трынды-брынды, ой-ля-ля. Или еще поет: не отдам за пятьдесят, пусть до старости висят! Но друга себе не отрезала. Это у нее отдельный номер. Вроде нет-нет, зажмет тут рукой, нам не разрешается это показывать, ну вот – танцует, бедрами качает и вдруг оп-па! И он тут. На раз! Мы делаем стриптиз, и вообще-то всегда правило, прикрывать это дело. Рукой так. Одной рукой зацепишься за столб… Другой рукой прикрываешь… Травести-шоу. Поет. «Мене папа приказал свези сиси на базар». Или еще: «Дядя Пушкин, дядя Пушкин, видал мою лохматушку». Он вообще-то по специальности учитель русского языка и литературы. Но у него якобы открылся дар артиста, после того как ему ученики стукнули бутылкой по черепу. Пришел в себя в больнице, оглянулся на свою жизнь, плюнул и решил начать все заново, занял денег, сделал себе грудь и ушел из школы вообще! А кому он там нужен с грудями. Там своих таких до фига. И он создал группу из ничего буквально. Меня нашел, ну я уже ветеран стриптиза. Его не хотели пускать в наш бизнес. Я поговорил с кем надо. Он мне сказал так, расчувствовавшись: «Ну, ты меня хоронить будешь!» Отблагодарил, спасибо. Ну, данных у нас особых нет, но он смело ввел в репертуар похабные частушки. Типа мы с патриотическим уклоном. Мои сисеньки по пуду, работать больше не буду. Ой, а наша одна Феличита, он был спортсмен, фигурист. Вот у нее сейчас контракт! Мы так думали, прикольно, ее в Америку пригласили… Это наша мечта. Нас бы вызвали, о! Сиськи поджали скорей побежали. Ну, она сдала все анализы, кровь две пробирки, мочу сдоила с утреца, навоз сказали тоже вчерашнего не принимают, как бы они это проверили, интересно… Чем это отличается, вчера от сегодня… Хотя может быть, да. Есть нюансы… Да! Но Феличита носилась с баночками как честный мужчина, мы все ждали чем дело кончится, но СПИДа у нее так и не нашли, тьфу-тьфу-тьфу.
Истово крестится, А. тоже.
Она вообще за это время изменилась, свирепая стала, никаких случайных связей! Да на нее и так никто в трезвом состоянии и не посмотрел бы. У нее была неудачная операция на носу, примерно как у Майкла Джексона, хирург перестарался. Вообще две скважины остались и пенек небольшой. Но они там в Америке это оценили. Ну и поехала наша Феличита. А оказалось, что у артисток там друг должен быть в э-это, в э-ре-гированном состоянии. Поняла?
А. пожимает плечами.
Ладно, ты темная. И артистки, они его резинкой цепляли так… Феличита нашим по телефону сказала, что вообще, девочки, не завидуйте, там фиговато. Концерт три раза в день… Хотела отцепить эту резинку вообще. Больно же, чувствительное место! А контракт, его не разорвешь, да еще и в Америке, там везде адвокаты… Аркашка тоже этим нашим славянам угрожала, что наймет адвокатов… Они офонарели… Чикидашно было! Чики-чики-чикидашно! Эти славяне, когда надо было предоплату платить, раз! Шапки об пол, шашки наголо! Приходите, гости дорогие, угостим вас чем ворота закрывают. А у нас при виде их пейзажа челюсти попадали. Стоят вагончики, ну это я уже рассказывал. Приморский, блин, курорт, а моря никакого вообще и грязь до горизонта. Аркашка сказал, хляби разверзлись, ходи аки посуху, сапоги резиновые выдавайте. Вы нам обещали, мы едем выступать на приморский курорт, а у вас тут хляби! Делайте тогда сто процентов предоплаты! Они обиделись, у нас море умирающее, а вы денег требуете. Ну и погнали бронетранспортер за водкой.
А. изображает свое отвращение к водке, показывает, как пьют из стакана, хлопает себя по губам, машет ладошкой: «Ни-ни».
Ты молодец, правильно, не пей водку. А то будешь мучиться как я сейчас. О-о-ой… Ну и вот. Ладно. Получивши деньги, а мне ничего, как обычно, Ариетта Киссми отрабатывала конферанс на этой свадьбе у славян так эротично-порочно, я пью за здравие тех ворот, откуда вышел весь народ. Мы ню танцевали, ладонью прикрывшись, спинку друг другу заранее побрили, ноги и живот само собой, золотой пудрой везде так присыпали… Красота, представляешь? Ну, и один там в публике нам мешал. Аркашке в текст свои реплики вставлял, и все матом. Ариетта к людям там со всей душой, тост произносит, «чтобы елось и пилось, чтоб хотелось и моглось!». Это чистый фольклор, народное творчество. А они отвечают матом в рифму! К слову «хотелось и моглось», ну? Я вообще считаю, что это неуважение к артистам, орать из публики похабень всякую. А Ариетта, она как всегда, к ней кто-то из публики вяжется, вскакивает, а она просто так отвечает: сядь, меньше висять. Или подойдет: «Ах ты котик, пухлый животик». И шарит у него в коленях. Ой, говорит. Пузик арбузик. Арбузик растет, усик сохнет. И как запоет: «Я порточки полоскала, по порточкам плакала, где девалась та гремушка, что в порточках брякала». Все смеются гости. А это оказался отец невесты. Подумал, усы подкрутил и от стола Аркашке так: «Шлюхи!» Но другое слово, ты меня понимаешь… «Шлюхи! Как вас только земля носит, это позор просто». Но Аркашке, ей плюй в глаза, она даже не вытрется. Она ему отвечает народной пословицей: «На то Бог дырочку вертел, чтобы дух гнилой летел». Все смеются. Она себя ценит и уважает. А мне надо себе все время повторять: «Я хорошая! Я человек! Меня такой создал Бог!» (Крестится.)
А.(крестится). Нну.
Певец. Ты понимаешь, потому что ты сама такая. Но ты, запомни, ты хорошая. Ты не плохая! Соня не плохая! Меня этот мой первый хозяин называл Сонька Мармеладовна. Скажи: Соня ння…
А. Анн-ння ння…
Певец. Соня ння плохая…
А. молчит.
Скажи: ння пло-ха-я.
А.(изо всех сил). Ппа…ая… (Указывает на себя.)
Певец. Сонечка! Хорошая!
А.(тычет пальцем ему в грудь). Хаохыи.
Певец. Ну какая ты у меня молодец! (Целует руку А.) Ну я действительно хороший педагог! А не этот Аркашка-Ариетта. Чему он научит? А учителем еще работал. Михалина Михайловна была права еще когда! Всё, мне надо преподавать! Я же могу работать с дефективными детьми! Я же могу их учить! Я кое-что умею!
А.(тычет себя пальцем в грудь). Паааая…
Певец. Нет! Соня ння плохая!
А. Ння…
Певец. Соня хорошая! Ну скажи!
А. Анння… хаохая…
Певец целует А. и радостно кидается в пляс, включает музыку.
Певец. Я артист! Погоди! Тебя и на концерт наш не пустят! Ты никогда меня больше не увидишь! Сейчас!
Убегает в ванную, возится там. Все это время А. стоит у выхода, тихо постукивает в дверь, пытается спрашивать: «М? М?» Певец возвращается из ванной в белом платье с боа, в туфлях, в парике, включает минус, поет, пародируя Пугачеву. Танцует степ. А. смотрит на него в восторге и тоже пробует бить чечетку.
Я бы тебя взял к нам, ты способная! Ты бы смогла! Гладить там это, стирать. О, в Москве все есть! Приедешь, чучело Ульянова увидишь! Но Аркашка терпеть не желает баб, в школе, говорит, они его достали. Да и зарабатываем пока мало. Я у нас стираю сама, я костюмер!
Стук в батарею. Певец еще громче пускает магнитофон, рассыпается дробью. Стук со всех сторон.
О! Давайте просыпайтесь, идите мне морду бить! Откройте меня! Уйди, уйди зло! Приди, приди добро. Приди, приди добро.
А. тоже делает пассы, повторяя жесты Певца. Стук в дверь. Грохот.
(Выключая музыку.) Ну слава те господи! Кто там?
Голос. Откройте, милиция. Сейчас придет милиция. Увидишь кто. Когда посадят тебя в тюрьму.
Певец. Щас, только трусы постираю. (Женским голосом.) А что такое?
Голос. Сейчас узнаешь, что такое. Шум, шум устроили.
Певец (женским голосом). У меня потерян ключ. Я не могу найти ключ. Откройте меня.
Голос. Кто это?
Певец. Тут в коридоре была девушка, ее ограбили… Раздели… Я дала ей пока одежду своего директора… Откройте и пригласите милицию! Мне совершенно не дали спать! Я звонила все время своей знакомой, она иностранка и в курсе, что меня ограбили! Из Эстонии! И раздели! У вас в гостинице совершено преступление! (Кричит.) Милиция! Милиция! Помогите!
Голос. Тише, тише. У вас посторонние лица? Кто да кто?
Певец. Да это ваша дочка! Вот скажи, что ты дочка! Ну?
А. Нну…
Голос. Какая еще дочка?
Певец. Ваша дочка Соня! Сонечка, кто там за дверью? Крикни: «Ма-мма!» Ну я прошу тебя очень! Как моего единственного друга!
А. Ммамма! Мамма!
Голос. Кто там? У меня нет Сони! Еще выдумал, Соня! У меня сын, сын только! Нету никакой Сони!
А. Ння! Ння! Анння… (Показывает на себя.) Ання…
Певец. Аня? А я не понннял… Ання… Вашу дочку зовут Аня! Крикни ей!
А. Ання! Анння!
Голос. Это милиция! Комиссия!
Дверь отпирают. Вспышка. Показав фотоаппарат и щелкая им, входит Ма. Певец прячется в ванной.
Ma (смотрит no сторонам, лезет под кровать, щелкая вспышкой, говорит специально громко). Ты где, шалава, шлялась всю ночь? А? Тебя он затащил? Я его посажу! Смотрю, пропала девчонка, кто ее увел?
А. Мма… мма…
Ма. Тише! (Ходит по номеру, заглядывает в шкаф, щелкает вспышкой.) Выходи, выходи, совершено преступление! (Дергает дверь ванной, тянет ее. Громко говорит.) Она же немая, она дурочка! Нашел кого заманивать в номер! Инвалид детства! Я ее ищу-ищу по всей гостинице! Она же дурочка, дебил с трех лет, заходит сюда и бродит. Я тут раньше работала, она все ходы знает. Ах вот, оказывается, кто тебя увел, вот этот, вот кто! Ты как одета? Он тебя одел? Вот, вот! Я давно заметила, он возле тебя ходит, московский артист! И не стыдно! (Обращаясь в сторону коридора.) Люди добрые, он же ее использовал! Всё, надо милицию вызывать! Изнасилование! За это срок восемь лет! (Кричит.) Кто ее увел? Где ты всю ночь пропадала? С кем переспала? Где он, покажи рукой.
А. не двигается.
Ночью затащил, пьяный был! С улицы привел, я ее бегаю не могу найти! С трех ночи ношусь! В милицию заявила! Сбегала домой! По городу искала! Она же у меня убогая! Убогая она! Не говорит, ничего не бает! Ой, люди-люди! Ее в детстве пьяный отец испугал! Она инвалид детства! Спасите-помогите! А тут вот она где. Да я тебя, артист, на восемь лет упеку! Сейчас милицию вызову… Там должен быть дежурный… Сейчас я его разбужу! Кружилин дежурит небось… (Набирает номер, кричит.) Кружилин! Але! А ну, Лена, Толю давай сюда! Але! Как это… Кто у телефона? Оо… (Кладет трубку, набирает номер.) Сразу на человека матом. (Достает мобильник, набирает номер.) Спать ей надо! Дома поспишь! Тут отель! Люди на работе! (В трубку.) Але! Паш! Я забыла. Переключи этот номер обратно на девятку. (Ждет. Набирает номер.) Лен? Лен, это Луиза. Луиза, баю. Ну тетя Лида бает, ё! Извини, разбудила? Ну прости. А где мент этот ваш Толя? Тоже спит? Ну, молви ему, пусть поднимается. На пятый этаж. Пятьдесят третий номер. Спасибо за беспокойство.
А. все это время пытается уйти, Ма ее не пускает.
Певец (выходит из ванной). Где милиция? Прошу полковника. Вызовите его срочно. Меня ограбили. Я известнейшая певица. (Обращаясь к Ма.) А ты! Ты тут за дверью роилась! Знаю-знаю!
Ма. Ты… Вам кого? Вы кто? Вы что здесь?
Певец. Вот она меня ограбила, все деньги украла и костюм. В чьем костюме она?
Ма. Кой костюм, что лепечешь? Охичал совсем!
Певец. На ней сценический костюм адидас! Вот он! Украден у меня! Попрошу свидетелей! Вы свидетель! Я артистка, выступаю в мужском наряде! Я певица-трансформер! Я Даяна Принсесс! Аллу Пугачеву знаете? Она мне фото подписала мое! У меня есть мужской костюм! А эта воровка проникла в мой номер, когда я спала, переоделась… Вынесла все вещи… У меня была шуба бобр! Денег сто пятьдесят тысяч!
А. насмешливо улыбается.
Ма. Какой, где бобр! Сама ты бобр трепаная!
Певец. Щипаный бобр!
Ма. Сама ты щипаный бобр! Трепаный ты бобр! Не было, не было у тебя шубы!
Певец. А ты откуда знаешь, что у меня не было шубы? Ты сюда влезала? У тебя же ключ, вот! В вещах моих копалась? Отвечай!
Ма молчит.
Составьте акт! Почему у меня в номере посторонние? (Театрально указывает в сторону А.)
Ма. Сама ты посторонний! Ты ее вчерась затащил…
Певец. Да я певица Даяна Принсесс!
Ма (растерянно). О… А… Да ты ее вчерась… затащила… Ты лесобиянка!
Певец. Она мне все рассказала!
Ма. Совсем дурная, лесобиянка! (Смеется.) Как она могла тебе рассказать, если она немая с трех лет! Ее папка испугал! Пьяный стал над ней издеваться! От своих правда что не пройти! Показывал ей что-то! Как онанитик! Она перестала баять! Она трехлетняя по уму! У нее инвалидность детства! Молчунья! Не бает ничего! А вот уж ты соврала так соврала! Рассказала она ей.
Певец. Ее зовут Аня. Аня? У нее мама уборщица. Мама здесь больше не работает. У мамы больные ладошки, так? Аллергия на моющие средства. У меня тоже от стирки бывает. Аня маме помогает, работает за вас, потому что вы не можете. Покажите ваши руки, ну? Она мне всё рассказала про вас, все тайны выдала.
А. горестно улыбается, глядя в сторону.
Ма (показывая руки). Нет! Врешь! Врешь всё! Руки есть! Во! Ощунял совсем!
Певец. Я вру? Я ощунял? (Обращаясь к А.) Как тебя зовут?
А. так же улыбается, не глядя на него.
Если ты не скажешь, меня посадят в тюрьму.
Ма. Она не говорит, не бает ни черта, ты что!
Певец. Как тебя зовут? Меня сейчас менты уведут! Ну скажи, солнце! Ты же теперь умеешь! Ты умница моя! Нну…
А. Нну… Анння.
Певец. А меня? Ну? Да-я…
А. Нну… Да… я…
Певец. На!
А. Нна…
Певец. Давай вместе!
А. подхватывает.
Дая… на!
Ма. Она, ты что, она ничего не бает! Ее отец малую бо зна что заставлял! Я на работу в ночь, а утром она не бает ни словечка… Он спит пьяный.
Певец. Тебя Аня зовут?
А. Ну.
Певец. А это кто? Мама?
А. молчит.
Ма. Мама, кто еще! Говори, ворона толстоголовая!
А. Нну.
Певец. Кто-кто? Я не слышу!
Ма. Да мама, мама!
А. Нну… Ма-мма.
Певец. Ей много денег дает милиционер дядя Толя? Когда дяди за тебя платят? Утром? Мама говорила, много?
А.(с вызовом). Нну… Мано.
Ма. Она дурочка! Она немтыра! Мало, мало платят.
Певец. Таким бизнесом занимается мама, ай-ай-ай! Девочку немую по дешевке продает мужикам, водит в гостиницу! Приходит с милиционером вымогает взятку! Девочка вот мне все рассказала! Мама вымогает деньги!
Ма. Да кто тебе что рассказал, она немая! Глаза перекрести! Инвалидка детства!
Певец. А тогда откуда я все знаю? А? Я научила ее говорить! Она сказала, что вы уже не работаете уборщицей. Так?
Ма. Кожи не осталось на руках уже (прячет руки за спину). Экзема. А другой работы нету. А я не могу уже жвыкать.
Певец. Трогательно, но не смертельно. Воровать не надо. Девку продаете как проститутку. Я свою доченьку бы берегла, зарабатывала бы на нее, пушинки с нее бы сдувала! А ну, шалава, снимай с нее мой костюм!
Ма (набирает номер). Лен. Прости. Это Луиза опять… Тетя Лида, какая. Кружилин пошел наверх? А. Ну спи теперь. Ты не будила, и не надо. Пусть спит. Снимай, дочка, чужое. Одевайся. (Отдает ей сумку, та скрывается в ванной.) Придя домой, отец нас убьет. Что ты денег ему не принесла. У них ста карманы глубоки, не выщупаешь.
Певец. Да, а те деньги, что у меня в карманах были и в сумке? Там было сто пятьдесят тысяч! Долларов! (Пауза.) Мы только из Америки! В Лас-Вегасе на море выступали! Перед спасателями Малибу! Нас знаете как принимали! (Трогает шишку на голове.) Море до самого горизонта! Дворцы двухместные! Курорт! Сероводородные поля! Мы пели перед иностранцами! И шуба была бобр щипаный! Подарок отца невесты! Я… в прокуратуру пойду. В милицию, вижу, бесполезно. Все тут ваши стояки в погонах… Все купленные, весь фейсконтроль. Во-орюги подлые! Фу как нехорошо! Отдавайте мои деньги, проститутка!
Ма. Сама ты проститутка! Зазлоба!
Певец. Все вы вместе с ментами работаете… В водку клофелину в ресторане добавляете… Мы ваши штучки знаем! Тащите человека в номер, опа! Воруете деньги. Потом еще девку подсаживаете голую. Потом с милицией приходите. Фотографируете и угрожаете, что посадите за изнасилование… Так?
А. выходит из ванной, одетая в школьную форму, которая ей мала.
А! Ну вот, что я и говорила. Продаешь ее! Ты ее продаешь как восьмиклассницу! А ей уже двадцать минимум!
Ма. Орешь, прям у меня лытки задрожали.
А.(отрицательно). А-а.
Певец. Да двадцать три хорошие! Пойду в прокуратуру. Телефон из номера мне на какую-то хамку переключили! Посылала меня знаешь куда? Я не обязана терпеть такие слова! Я актриса! Всё, иду пишу заяву. Жалобу.
Ма (жалобно). Иди куда знаешь, женщина, мужчина! Пиши на меня хоть заявление. Меня арестуют. Ой не могу, телеса засмягли… Ей будет есть нечего, пойдет на улицу, сын и так млявый у меня, больной помрет. Дочка, пошли домой. Дочка, идем с мамой домой… Там тебя братик ждет… Я сказала, что сестренка ему купит конфету… (Частит.) Он лежит не встает. Ему пятнадцать лет. ДЦП, детский паралич. Надо дежурной по этажу дать, надо внизу охране дать. А их двое там всю ночь телевизор смотрят. А денег у меня совсем нету. Мы у тебя твоих не брали.
А.(отрицательно). Ннят. А-а.
Певец. Скажите мне тогда кто? Кто меня избил? Кто ограбил?
Ма (плаксиво). Да откуда я знаю… Я раньше тут работала, потом заболела плохой диагноз, не прошла медкомиссию, плохо с легкими, меня уволили, молодые коридорные пришли… Мне дали инвалидность, но только третью группу, получаю мало… Коридорные, вот они и подворовывают… Подарили мне даже фотоаппарат чужую мыльницу, им ни к чему, хочешь, Луиза, кто-то в номере оставил мыльницу, потому что она одноразовая, только вспышка функци… фунциклирует… Пошли, дочка, пошли, сегодня не заработали… Она одна может что-то получить… Я уж скоро уйду… Помирушка больная… Инвалид второй группы… Старая уже. Первую группу скоро дают.
Певец. Ооо! Поехало, пошло, хватит меня грузить, все эти народные песни. Я уже устал плакать, понимаете? Я о себе не плачу! Ты въезжаешь? О себе не плачу!
Ма (скороговоркой, привычно). Пенсии, на них не прокормишься, за квартиру плати… За все плати… Отец у нас пьет… Все пропивает, что я принесу… И сыночкину пенсию… Христом Богом их тут в гостинице буду просить, что отдам в следующий раз… Хитрый ты попался, москвич… Я тут раньше работала горничной, уволили, приехали молодые… Так нас с ней пускают сюда за деньги. Да вот задолжали…
Певец. Дочка у тебя золото! А вот кто меня обокрал? Кто избил? Я вас всех посажу и выгоню отсюда!
Ма. Да уж… Святая у меня дочка. Доченька моя ты доченька. (Плачет.) Пожалейте, люди, люди…
Певец. Слушай, давай я ее в Москву отвезу… Будет работать у моей подруги Светки… Светка хороший, порядочный человек, хозяйка одного гей-клуба. Ей как раз нужна прислуга, ищет чтобы неразговорчивая была. Ее не обидят там, геи народ добрый. У Светки уже работают эмигрантки. Но они всех просто заговорили…
Ма. Да! Я вас понимаю как никто! У нас тоже здесь в отеле работают, понаехали… Урюки. Вообще мафия. Копейке рады! Проходу нет! Как вы все правильно говорите, мужчина! Женщина!
Певец. Ну вот. Пусть Аня приезжает, я телефон напишу. Две иностранки у нее уже устроились, из города Конотопа и из Тирасполя, ну вот они вроде тебя, просто загрузили клиентов своими текстами. Грузят, грузят. Типа! Я даже приготовил номер программы такой юмористический, под Верку Сердючку. Анечка, слушай, ты этого не услышишь никогда. (Частит.) Зятя у них азербайджанского да посадили, дочь скорей продала квартиру в Ташкенте, уехала в Крым, там по профессии парикмахер не устроилась с двумя детьми, но есть родной брат, живет в двушке, но у него жена такая слишком гордая, а у бабушки второй сын хрен его знает в Киргизии скурился анашой, а дед алкаш, так? Зато у нас у Тирасполе отец продал дом пятикомнатный, и все деньги на таможне украинские пограничники отобрали, надеялся хоть избу купить в России. Хоть сарай. Всё! То у той мать больна помирает в Днепропетровске, а муж в Москве на двадцать лет моложе слесарь ЖЭКа пьет, а у дочери в двенадцать лет родился ребенок не может понять от кого, от дедушки вроде. Ничего? Ань, ничего? Похоже? На твою маму похоже?
А. сдержанно аплодирует.
Ма. Пошли, дочка! Тебе такие глупости не надо слушать.
Певец. Да, да, Ань, Аркашка тоже мой номер не одобрила, сказала «это все чернуха, люди отдохнуть в театр ходят, такие вещи они и дома слышат». Да, как эти эмигрантки начнут рассказывать… Глаза заплаканные. Тянут, тянут с клиентов. Геи им помогают. Тоже до слез с их стороны дело доходит. Любят дружить с женщинами. Особенно жалеют детей. У самих-то редкий случай когда дети… А у твоей матери такое счастье, дочь есть, но эта мать не человек! Да!
Ма машет презрительно рукой, вынимает из сумки шиньон в виде хвоста и прикалывает его себе на голову. Снимает халат – она в черной кружевной прозрачной блузке, в сетчатых колготках и коротеньких шортах. Уходит в ванную. Возвращается очень быстро, сменив тапочки на сапоги-ботфорты, сильно накрасившись.
Приезжай, Аня, я тебя устрою. Говорить тебя сначала научим. Коротенько так, да, нет.
А. Ння, ння…
Певец. Да, нет, не знаю, зовут Аня.
А. Ання.
Ма. Я человек! И давай меня не оскорбляй, ахроян!
Певец. Чего тебя оскорблять, не желаю я тебя оскорблять, мать такую. Аня! Начнешь работать, будешь говорить «ну», «да» и «нет». На вопросы всегда кивай. Как тебя зовут – кивай. Сколько лет – тоже. Лепи дурочку. Больше для работы в гей-клубе и не требуется.
Ма (жалобно, скороговоркой, точно как Певец в своем предыдущем монологе). Да не будет она работать… Не поедет… Она больная вся… Надоест вам… Астма у нее, приступы. Ночью особенно, когда отец курит. Слабая она. Брат у нее больной, не ходит.
Певец. Тогда что ты ее суешь в номера, бабка.
Ма. Бабка! Сам ты дедка!
Певец. Убейся ты веником! Что говоришь! Я молодой! А вот ты ребенком по номерам торгуешь! Мать называется!
Ма. А лучше ей по улице шататься под дождем? В инвалидном доме трапорешить на койке?
Певец. А просто учиться хотя бы азбуке?
Ма. А на что мне жить? Сам все пропивает! (Скороговоркой.) Он гонит нас, избивает, если денег ему не даем. Изгаляется над Аней. Показывает ей глупости. Колотит, требует. Буквально на кусы разносит. Сын малый лежит без ног… Детский паралич. (Плачет.) А брюхо хлеба просит… Ой, сынок-сынок… Да на что такая жизнь…
Певец. Ой, да че ты меня грузишь как те иностранки… (Скороговоркой.) Ой, да я сама тебе расскажу не хуже как относятся в милиции, как издеваются… Как вымогают деньги, только заработаешь… С цепями на тебя идут… (Трогает шишку.)
Ма. А тут в гостинице не обижают ее. Убогая, и всё. Мычит, и хорошо. Мы ее к совсем пьяным водим. Только проснулся, голос подаст он, мык-мык, покеле растелепывается, покеле проморгается мужчина, я же тут дежурю, дверь сразу открываю, вспышку на мыльнице нажимаю. Они боятся, денег дают. Богатые. Что ей плохого? Что убудет?
Певец. А мою дверь что так долго не вскрывали? За это время другой… Вообще бы на ней живого места не оставил! Она же не сопротивляется!
Ма. Да задержали меня… Я же деньги им должна тут… Обслуживала пока… Нетерпеливые. Называется интим-услуги… Я рвусь сюда, а они: куда, дорогая мама, спешишь… А то в ментуру сдадим. И дежурный на телефоне парень. Денег, говорит, с тебя мне не перепадает, одни неприятности ночью переключать номера каждый раз… Аньку свою ко мне веди. Один раз только ее попробовал, понравилось сволочи.
Певец. Фигасе… Я вообще жалобу в дирекцию напишу! Вашему руководятелу! Да что это такое! Тебя посадят, тетка! За сутенерство! Знаешь, статья есть?
А. тащит Ма уходить.
Ма. А это же моя доченька! Как я могу! Мне же ее жалко! Тогда я говорю ему, погоди, я тебе лучше все сделаю, обслужу интимными услугами… А он никак не кончает и не кончает. Затрахал прямо. Уой.
А. Ооо… Ння ннано…
Певец. Да, когда торопятся, ничего не выходит. И не входит.
Ма. А ты, дочура моя, молчи лучше. А то и пенсию платить тебе не будут. Если говорить начнешь… Вообще погонят с койки… Живо соседки интернатовские начнут ябетовать главврачу. Ах ты моя Аннушка, горе мое горькое! Да я все глаза по тебе исплакала… Судьбинушка твоя несчастная…
Певец (тоже чуть не плача). Аня! Слушай! Аня, мой адрес тут записан в книге… В гостинице! По телефону ты не сможешь… Пусть мне кто-нибудь напишет! А, да как ты сумеешь кому сказать… Приезжай! Купи билет и приезжай! У меня нет денег за тобой вернуться! Вообще тут без копейки обокраденный… У Ариетты не займешь, я ему и так должна… Сколько ни работаешь, все оказываешься ему должна! Сам он меня и обокрал, видно, вчера. Ты девка умная! Ну приезжай! А вот мамаша у тебя! Прямо точно как моя мамочка. Вы не любите своих детей! Как это так, оставить человека без языка. Она же вам, мама, заработок будет присылать!
Ма. Прям! А ты к нам не суйся… Добром тебе говорят… Живи своей жизнью, женщина, не знаю, мужчина. Пока живется. Пока ты мужчина моложавый, не знаю, женщина. И не дай тебе бог в старости ходить по гостиницам как мы… Ладно, что не заработали. Побрели инда. Корова солому ест и то играет. А тебе… Сифилиса не дай тебе бог!
Певец. Тьфу-тьфу-тьфу. (Крестится.) Не дай боже! Я артистка, ты что!
Ма. Мы все, женщина, не знаю, мужчина, артистки, не хуже никого. Я тоже могу работать танец живота. У нас тут жила месяц одна такая вроде тебя артистка, но вся с узел, не знаю кто. Устраивала репу тут. Знаешь? Я вхожу так, ключи свои, на мне халат так, в руках пылесос, туалетный утенок активный для унитаза… Горничные дали с возвратом. Мне все дают, меня все любят! Говорю: женщина! На вас в администрации бают, у вас тут музыка. Она бает: у меня репа! Я баю, или милицию вызываю, или что? Никакой репы в отеле быть не может. Она: лаялку свою прихлопни ты, и дальше я даже не могу соврать, что она сказала. На меня так бает, ты, бает, своей кастрюлей сообрази, что я артистка, у меня репа, то есть репетиция. Ну, я баю: не верю, что ты артистка. Не верю. Вы заполняли листок что вы хер… херо… граф.
Певец. Хореограф, бабушка! Неправильно баете!
Ма. Да, это да. Я ей баю, вызываю милицию или как? Она опять врубает музыку… Музыка у них минус называется. Учись говорит, плюшка. Ты, бает, с таким животом да в любом арабском клубе сможешь деньги зарабатывать… Не знаете вы, плюшки, своей убойной силы. Так баяла. Я у нее споро научилась.
Подходит к магнитофону. Долго думает. Наугад включает музыку.
Это минус?
Идет «Шоу маст гоу он» Фреди Меркьюри. Ма танцует то ли танец живота, то ли гопак.
Певец (делает пассы руками, как бы повторяя «уйди зло». Выключает магнитофон). Аня! Я тебя жду. Бедная, убогая! Я так тебя жалею! Вот живу и думаю, хуже чем мне никому не приходится! А есть, есть страдание на земле. Страшненькая, немтыра, да еще и астма, и отец ее трахает… Мать продает. Ужа-ас! Маленькая моя! Уродинка!
А.(качает головой). Ння нна… но!
Ма (надевая блузку). Она красивая! Если нас накрасить, да причесать, да пластическую операцию сделать (надувает губы), мы будем лучше чем ты! Да!
Певец. Еще чего! Красить ее! Это моя девочка!
Ма. Пойдем, Анечка, побредем… Без денег. Братик родной Алешенька, ты помнишь, что он тебя ждет, думает, Аня ему конфетку принесет… Вчера на ночь я ему обещала… Он сказал: «Я тебя люблю, я Аню люблю». Идем!
Певец. Это моя девочка! Моя, моя девочка. Она приедет ко мне! Да, доченька?
Ма. Идем. Не оглядывайся! Братик ждет конфетку. Да что я только с тобой связалась… (Достает из сумки волосяной хвост, цепляет его на голову А., выталкивает ее из номера.) А ты, мужчина! Женщина! Можешь жаловаться. Меня посадят, мой муж будет Аньку за бутылку продавать. Он не спит, если ему димедрол не дать с чаем. Димедрол-то еще купи с рук! А где деньги? Ночь на тебя потратили. Извращенка проклятая!
Певец. О-о-о! Бог простит, бабушка! (Кричит.) Аня, я тебя буду ждать!
Ма (загораживая собой дверь). Бабушка! Дедушка! Вот ты состаришься, вот ты шатость увидишь!
Подбирает прозрачный шарф, лежащий на полу. Спокойно рассматривает его. Уходит с ним.
Певец (кивает, машет рукой на прощание). Я всегда буду молодая, ты что! Бери, бери, это Аркашкино…
А.(всовывается в комнату). Нння мма…мма! Ння, ння! Ння мма…мма! (Рукой в сторону коридора.) Ма-мма (указывает на себя) ння! Ння! (Отрицательно машет рукой.)
Рука Ма тащит ее вон, захлопывает, запирает дверь.
Певец (кидается к двери, стучит). Милиция! Да что же это!.. Толя! Как там тебя!
Садится. Постепенно начинает делать пассы, как бы отвергая зло и призывая добро. Музыка.
1989 (Стокгольм) – 2007 (Москва – Подгорица)
Автор благодарит Наташу Абрамову, Диану, Михаила Николаева, Фелицию и Гивми