-------
| Библиотека iknigi.net
|-------
| Роман Лейбов
|
| В рифму и/или в столбик. Записи из дневника 2001‒2014
-------
Роман Лейбов
В рифму и/или в столбик: Записи из дневника 2001—2014
Еще к вопросу о русской рифме
Какие-то балбесы катают девочек в шикарных кабриолетах.
На остановке хлещут «Тройной» последние из Майн-Рида.
Влажности в воздухе – как спирта в хорошем гаванском роме.
Тополиный пух не вызывает привычной мечты о погроме.
Это, , хлопок. Это уже, , не лето.
Это – Флорида, Флорида.
Следует ожидать
Появления победоносных кубинских казаков,
Позеленения денежных знаков,
Пересчета всех голосов до победного конца.
Наконец, долгожданного прибытия Аврамца.
Но я не дождусь ея. Не в силах противостоять этому зверству,
Ругаясь невидимым миру, , матом,
Я заправлю свой ледокол отборнейшим бензоатом
И уплыву в направлении, указанном рифмой к другому плавсредству.
06/19/2001 17:06:00
К проблеме Ирака
Гномы знают руду. Данила-мастер ищет свою малахольную бабу.
Шахтеры боятся Черного Человека и молятся слепым лошадям.
Все они прорываются с боем к подземному Мертвому Штабу
И выносят на свет плоды своего труда на радость людям.
Другое дело совсем – жидкость и, тем более, газ.
Нефтянник сродни цырульнику: он Земле отворяет вены.
Атмосфера нефти и газа рождает чудовищ навроде рептильного Гены,
Готового выскочить из-под земли с гармошкой наперевес и кинуться на нас.
Простота проделывания дыры компенсируется масляной густотой
Бьющей оттуда субстанции, в которой могут таиться любые сюрпризы:
Нефтедоллары, бактерии, национальные интересы, репризы
Регины Дубовицкой, «Идущие вместе» наши, ваши, ихние и прочий опасный отстой.
Исходя из этого, следует запретить повсеместно бурение дырок в России,
Имеющиеся запасы дряни продать в нагрузку к Черномырдину украинцам по сходной цене.
Возбранять стеариновые и широко внедрять восковые,
А Нобелевскую премию за это решение присудить, разумеется, мне.
10/21/2002 05:07:05
Как тонул Фарзиев А.
Саманта Смит летела в самолете
В страну СССР,
Когда тонул в неведомом болоте
Фарзиев Алишер.
Стоял июль. Андропов кушал кашу.
Покушал и уснул.
Саманта Смит себе летела в Рашу,
А Алишер тонул.
Майор Петров сидел в стране небратской
С бутылкой коньяка.
Рыбак Чижов глядел в бинокль рыбацкий
И видел рыбака.
Учитель Строгов поднимал указку
И напрягал лицо.
Саманта Смит, летя, читала сказку
Про русское яйцо.
Бежала мышка, хвостиком махала.
Орлов козла лепил.
Линор Горалик, детка, загорала.
Я, взрослый, водку пил.
Антон читал записку от Анули.
Кирилл туза тянул.
А Алишер тонул, тонул, тонул и
Тонул – и утонул.
12/01/2002 15:21:00
Учитель Строгов
Учитель Строгов заходит в класс, напрягает свое лицо.
«Здравствуйте, садитесь. Ну кто у нас прочитает стихи? Кольцов».
Но Кольцов молчит, как жареный гусь. Барабанит по стеклам дождь.
За окнами – осень, пригород, Русь, на плакате – веселый вождь.
Учитель Строгов говорит: «Лес рук! Ну и что же мне ставить вам?
Жаль, что я все-таки не физрук. Ну что ж – расскажу сам.
В полдневный зной я лежал в пыли, на чужой земле, в полусне.
Я думал – придут, но они все не шли. Два осколка были во мне.
Первый-то осколок – в левой ноге, и в общем-то, не беда.
А вот второй, извиняюсь, на «ге»– в животе, повыше бедра.
И вот я лежу и час, и другой, и сумерки настают.
И хрен с ней, думаю, с левой ногой, но похоже на полный каюк.
А тут еще, главное, рядом их аул. Найдут – и привет матерям.
И, значит, я вот сомлел и уснул. Ну, сознание потерял.
И снится мне, значит, как будто пришли и вытащили меня.
Больничка в Ташкенте. Урюк, киш-миш и прочая там херня.
А тут и дембель. Самолет в Москву. Пересадка. До Калуги – тутусь.
И я, как ни в чем не бывало, живу. И даже в педвузе учусь.
И вот проходит много лет. Двухтысячный год настал.
И я – учитель, но в классе нет никого, кто бы этот стих прочитал.
Надеюсь, понятно тебе, Кольцов, что я этим хотел сказать?
И учитель Строгов напряг лицо. Но класс продолжал молчать.
И по окну барабанил дождь, и уже становилось темно.
И улыбался с плаката вождь, заглядывая в окно.
12/02/2002 15:00:00
Ам
Тлетворное блеянье по телевизору, а иногда
Вилянье тлетворное куцым собачьим хвостом —
Левонтии всякие брешут. Идет караван,
Хоть кэмел устал и облез, и подсел на иглу.
Да он, говорят, вообще не верблюд, а канат.
На даче не спят, принимают обмытых гостей.
Язык отварной достают из коробки с говном.
Досадною мелочью нагло бренчат у бомжей
Под носом, считают копейку, у. е. берегут,
А ведь, говорят, он не доллар вообще а манат.
Заложники плачут, кричат террористам: «Акбар!».
О скидках своих объявляет АО Абырвалг.
Юрлицы ликуют – повсюду настал Опердень.
По всякой программе читает стихи Енфраншиш,
А ведь, говорят, он великий и брянский поэт.
Когда я был маленький, был Голубой Огонек —
Там песню о главном спивал нам певец Басаврюк,
Той песне внимали и зайцы, и свиньи, и весь
Сплоченный Великою Русью крылатый Народ.
И строил то куры, то ковы. А ведь, говорят,
В алтайских пещерах старик со старухой живут,
Скребут по сусекам, пекут из поскребков детей:
То выйдет Лобков, то Бобков. И в полночной тиши,
Когда все линоры с людмилами ждут женихов,
Бобков и Лобков устремляются вместе туда,
Где брешут несытые псы на щиты и мечи,
Где ходит сам-друг Якубович, лихой генерал,
Где вертится споро Фортуны слепой колесо.
И вертятся в нем до упаду Бобков и Лобков,
А лисы и волки уныло роняют слюну.
12/22/2002 18:06:00
***
Ты есть, пацан, тот, кого ты ешь,
Те, кто тебя съедят, тоже поимеют вещь.
Пищевая цепочка неисчерпаема, как электрон
В страшных снах В. И. Ульянова (Ленина).
Салтыков-Щедрин скомандует «На колени!». И на
Колени падет Сухово-Кобылин. Зашатается трон,
Царевич Димитрий придет в Свердловский обком,
Запишется на прием к Первому, тряся окровавленными бинтами,
Выпьет с ним чаю, побеседует о Милле и Бентаме
И еще кое об ком.
На выходе из здания он встретит царевичей Ивана, еще одного Ивана, Алексея, Николая, Петра и опять Алексея
И скажет последнему: «Велели передать, чтоб дальше не занимать».
12/25/2002 17:43:00
Утро красит
Пока я спал, я видел много снов, перемежавшихся различной былью.
Пока я спал, взошло немного Солнце, чуть повисело и слегка зашло.
Пока я спал, мне позвонил Якубов, позвал меня в китайский ресторан, где мнимые китайцы (в основном – из Пакистана) на огне открытом бросают в масло горсти чеснока.
Пока я спал, летели самолеты и плыли субмарины тут и там, ломали руки вдовы африканских покойных президентов, мериканцы поймали четырех талибов в клетку, спортсмен Лабуев свой побил рекорд, а у киноактера Сундукова из «Жигулей» украли пидараску с просроченным единым проездным.
Пока я спал, я получил письмо.
01/03/2003 16:57:00
Перевод из Пастернака для Петера Йенсена
Январь – не время для жидкости. Достать сосульку и на снегу
Написать что-нибудь наугад, например, «слюда», «гекатомба» или «ВХУТЕМАС».
Подняться к себе на этаж, отогнуть краешек занавески. Увидеть пургу.
Подглядывать за корректурной работой клубящихся масс:
Сперва остаются отдельные буквы – «в», «о», «ч», «ь», еще что-нибудь.
Можно было бы попытаться сложить из них красивое слово.
Но так быстро темнеет, что уже в половине шестого
Зажигают звезду, и верблюды с ослами по снегу пускаются в путь.
01/07/2003 14:32:00
ПМК (проза+Х4)
Дорога домой напомнила мне, как наши войска отступали от Москвы на сожженный Смоленск. Конина с порохом – о-ля-ля! Ноги вязли в мокром снегу, в животах стреляли пушки. Император говорил нам: «Гляди бодрей, робята! Ужо придем домой – наедимся лягух-от! А доброму французу и конина – бланманже!»
Мы верили, покуда оставалась конина.
Наст похож на пенопласт. Очень трудно жить без ласт.
Читал вместо лекции по риторике студентам стихотворение Гумилева про мертвых пчел. Рассказывал также про магию белого человека, которая сильней всех магий. Новость о том, что старина Клод Л.– С., внук версальского раввина, жив, вызвала у части аудитории сдержанную радость, смешанную с недоумением.
И никто не спросил у меня, как это ему удалось.
Гумилев не нюхал пчел – он жирафа предпочел.
Проходя вечером мимо всегда пустого магазина «Мясо», увидал в окно, как женщина-продавец, стоя к окну спиною и непристойно изогнувшись, засунула верхнюю часть своего тулова в прилавок. То ли клевала кровавую пищу, то ли сама туда ладилась в виде товара, то ли плохо ей стало…
Поостерегся заходить проверять.
Пахнет вечером хорей, как четырнадцать хорей.
02/13/2003 7:17:00
***
Над городом пух тополиный,
и в воздухе запах вина,
и кто-то с какой-то Полиной
беседу ведет из окна.
Нетрезвый путеец Степанов
в кустах копошится. Горят
на клумбах плафоны тюльпанов,
и пчелы надсадно гудят.
Железнодорожное лето
в хлопчатобумажном пуху.
За речкою радио где-то
склоняет чилийскую ху…
Век умер, закрыт на засов он.
Но как очутились мы здесь,
где ситец небес разрисован
усилиями ВВС,
в том пыльном пространстве, в котором
мы не были сроду с тобой,
где девы электромонтерам
про шарик поют голубой,
где тополя семя шальное
так липнет к плакатам, платкам,
к Полине, сомлевшей от зноя,
к торгующим квасом лоткам,
к пилотам, привычно парящим,
к матросам, плывущим вдали,
к поэтам, стихи говорящим,
к собакам, лежащим в пыли?
..............
Степанов в сознанье приходит.
Домой спотыкаясь бредет.
И грустную песню заводит —
о родине что-то поет.
06/26/2004 14:05:00
Блюз
Я сегодня шел на работу, как обычно, в три сорок пять. Ко мне подошли два чудовища в ботах и хотели меня распять. Я не стал с ними драться, не вызвал ментов, я просто от них удрал.
Мама, наверное я либерал!
Я умею играть на дудке. Я читал роман «Идиот». Я сижу за компьютером целые сутки, и это меня убьет. Когда все кричат, что Спартак – чемпион, я знаю, что я проиграл.
Мама, наверное я либерал
Достоевский таких боялся. Гитлер множил таких на ноль. Карузо в беседе с такими старался взять самое верхнее «соль». Эварист-Дезире Дефорж де Парни с такими вообще не играл.
Мама, наверное я либерал!
11/09/2004 23:09:00
Две песни на разрушение Трои
1.
Была, бля, Троя – были мы троянцы.
Но хитрая История конем
Пошла, сама расположившись в нем,
И вылезла. И нас взяла за яйца.
Она не даст потачки никому —
Где конь с копытом, там, глядишь, и канцер
В клешню свистит. И мы сменили карцер
На нищенские посох и суму.
Итак, свобода. Протяни ладонь.
Мы проиграли в шахматы и прятки.
Глаза слезятся. Пахнет жженой тряпкой.
И ржет над нами деревянный конь.
2.
Мне не нужен Черноморский флот.
Да и никому уже не нужен.
Я настолько же обезоружен,
Как и весь советский мой народ.
Обезврежен я и обнажен,
Обнаружен нежною Европой
Злой, голодный, пьяный, с голой жопой,
С наглой рожей прущий на рожон.
Ах, не жаль стального корабля,
Только жаль варяга и корейца,
Грека, и коряка, и еврейца,
И грузина, и узбека, бля,
Чукчу, молдавана, гагауза,
Русского, эстонца и француза
Из Бордо, заехавшего к нам,
Армянина, что лобзал гречанку,
И китайцев, гонящих тачанку
По ржаным украинским полям,
Где лежит папаха Т. Шевченко,
Жаль Гренаду, Кубу, Гондурас,
Жаль монголов (как они без нас?)
И цыган. Особенно – Сличенко…
Мертвую державу погребли,
Подгребли оставшиеся крохи.
Вот и все. Салют. Конец эпохе.
Уплывайте на хер, корабли.
11/20/2004 01:03:00
***
На пляже было много солнца и голых разнополых лиц. Одни лежали, как котлеты, другие мыкались в воде. Одна ужасная старуха руководила стариком, чтоб он водой не захлебнулся и не стоял, как идиот. Потом сама полезла в воду, всех испугав своим бельем. А неизвестные эстонцы играли рядом в волейбол. Но вот настал прекрасный вечер, и мы ходили в магазин. Там продавалось все, что надо, и даже кое-что еще. Спустилась ночь, сгустились тени, ударил гром, как молоток. И перепуганная Мурка залезла в шкаф, дрожа, как тварь. Зато отважная Сережа не испугалась ничего. Она глядела за окошко, где начинался тарарам. Там было очень много шума и электрической воды. Сережин лоб браздила дума. А дождь смыкал свои ряды.
07/25/2004 02:04:00
8 марта 2005
Здравствуй, дедушка, с букетом нарциссов в шерстяных и двупалых лапах.
Я помню твой жесткий кашель курильщика, твой конкретно собачий запах,
Твои наставленья скабрезные по части юных жен, да и нежных дев:
Борода из ваты, инвалид из меньшинств, все подарки
Зажавший на год вперед, дышащий букетом «Примы», «Шипра», «Кадарки»
Гадский папа, как (не) сказал бы (по незнанию русского) Зигмунд Ф.
Здравствуй, март восьмой, телеграмм поставщик, открыток.
Как ты прыток, братан, даже, может, себе в убыток:
Не поспеть туда и сюда, вот и приходится брать такси.
У таксиста Петрова застарелая бронхиальная астма,
Он слушает, как по радио, сомнительно любострастна,
Поет ахинею певица Земфира. Боже, и ее тоже, если можно, пожалуйста, спаси.
Здравствуй, сынок, снежок, амурчик в вечных поисках псиши.
Я мог бы сказать это громче, но я скажу это тише
Воды, которая временно белым все выкрасила вокруг:
Весна уже наступила, это мы ее просто опять неизбежно просрали,
Гляди, как цветут асфодели вдоль трассы нашей местной теплоцентрали,
Проступающей черным сквозь снег, как тайные знаки на ладонях любимых рук.
03/08/2005 23:52:00
***
За окнами вечер трамваем грохочет, с брюнеткой гуляет блондин. Что ж, если красотка кататься не хочет, поеду кататься один. Неясная масть – это тоже неплохо, с шатенов и спрос никакой. Счастливый билетик в кармане у лоха, и книжка всегда под рукой. Мелькают за окнами люди и кони, швед, русский, собаки, дома. Смеркается. Свет зажигают в вагоне. Вот так-то и сходят с ума. Вот так-то и мыслят о доме, о доле, о прелестях сказочных стран. На Лиговке сяду, сойду на Подоле, матрос, железняк, партизан.... Во дни, когда липы цветение скоро, и август, зараза, впритык, одна мне поддержка, одна мне опора – мой грешный и длинный язык.
07/03/2005 19:42:00
Памяти памяти
Уже слетаются вороны
силлаботонику оплакать,
и сквозь желтеющие кроны
сквозит небес осенних мякоть,
как бы душа сквозит сквозь тело
(ср. «чахоточная дева»),
сказать короче: бабье лето,
тепло, светло, не в этом дело.
Мужчина продает картошку
у магазина. Три подростка
пугают небольшую кошку.
Она бежит. У перекрестка
стоит нетрезвый неизвестный,
подмигивая хулигански
девице в шарфе. Я – не местный.
Я не умею по-албански.
Сентябрь в Тиране. Влажный ветер.
На тротуаре листьев пятна.
На флаге здесь – двуглавый петел.
Стихосложение невнятно:
не то верлибр, не то раешник.
У каждого в кармане кукиш.
Ну у меня в кармане – трешник,
да что теперь на трешник купишь?
Пора проститься простодушно
с родным стихом, сырым окопом.
Пора отправиться послушно,
куда Макар погонит скопом.
Пора и Пушкину, и Блоку,
и Тютчеву, и Гумилеву.
Пора, друзья, поспеем к сроку!
Вперед, к Бобруйску, к Могилеву!
Пора элегиям и одам,
и журавлей балладных клину.
Проходит все, и мы проходим,
меся кладбищенскую глину.
Все по колдобинам да ямам,
под свирепеющим бореем,
махая полинялым ямбом,
бренча заржавленным хореем.
09/22/2005 17:25:00
***
Где надпись у входа «Налево направо»,
Стоит человек с удивленным лицом.
У него на глазах пятикратные слезы.
Он курит болгарский табак.
А вверху шелестит жестяными крылами
Жестяной и крылатый великий народ.
И летают Герои. И играет Гармошка.
И по небу скакает Пятак,
То орлом, а то решкой. А в небе Девицы
Основали камвольно-промышленный рай
И из ниток соткали прекрасную штуку
На 500 000 000 людей.
Там Поэт, как Паук, засучив рукавами,
Сочиняет камвольно-промышленный стих,
И легко на лету он сплетает былину
О доблестях Богатырей.
И Колхозники в небе сбирают картофель.
И приносят огромный чугунный котел.
И чистят картофель, и варят картофель,
И кормят картофелем всех.
А внизу, на земле, возле самого входа,
Где стоял человек с удлиненным лицом,
Начинается ночь, воздвигаются звезды,
И душа со свечою течет не спеша.
02/14/2006 03:26:00
Утопленник
Прибежали в избу дети
И давай в окно глядети.
Ламца-дрица-о-ца-ца —
Видят дети Мертвеца.
Он наполненный водою,
Весь заросший бородою,
В треуголке, при плаще,
Очень страшный и вообще.
Испугались дети в хате,
Закричали: «Тятя-Батя!»
Тут проснулся наконец
Тятя-Батя (их отец).
Он проснулся, похмелился,
Причесался и умылся,
Галстух розовый надел
И в окошко поглядел.
За окошком пустота,
Нет ни кошки, ни кота,
Ни барана, ни овец,
Лишь один стоит Мертвец.
Тятя-Батя рассердился,
За ружье свое схватился,
Ламца-дрица-о-ца-ца —
Зачал целить в Мертвеца.
Видя Тятину сноровку,
Отошел Мертвец в сторонку,
Сделал ручкой мирный знак,
А потом промолвил так:
«Ни к чему такие страсти!
Я всецело в вашей власти.
Разрешите доложить:
Я явился вам служить.
Был солдатом я французским,
Но попался в руки к русским,
И пустил меня под лед
Рассудительный народ.
Я лежу на дне реки.
Ловят рыбу рыбаки.
Пескаря глотает щука,
А меня терзает скука.
По реке плывет доска,
А меня грызет тоска.
Над рекой летает птица,
Мне не спится, не лежится.
Под водой темно и сыро,
Неуютная квартира.
Пролежал я двести лет
И решил явиться в свет.
Я полы мести согласен,
Знаю много разных басен.
Не гоните вы меня!
Приютите вы меня!»
Тятя-Батя удивился,
Но, подумав, согласился.
Ламца-дрица-о-ца-ца —
Приютили Мертвеца.
Получилось очень славно.
Служит им Мертвец исправно,
Научил детей читать,
По-французски лопотать.
Он играет на баяне,
По субботам топит баню,
Спит в сенях на топчане,
Улыбается во сне.
Видит он Наполеона,
На башке его корона.
Видит город Амстердам,
Где полно прекрасных дам.
… Спит Мертвец. Уже светает.
Утро тихо наступает.
Дождь стучится по крыльцу…
Сладко спится Мертвецу.
10/30/2006 21:28:00
***
Сидели трое у окна
Им улица была видна
Где шел нетрезвый человек
Качаясь, словно метроном
И было видно за окном
Что шел в ближайший гастроном
Нетрезвый человек
Весь мир недавно был окрашен
Поэтому нетрезвый человек был полон пятен
Весь вид его был неприятен
И встречным детям был он страшен
Как страшный тигр на картинке
Казалось им: в его кармане страшный ножик спрятан
И страшную пыль поднимали его ботинки
И дети разбегались в страхе
Запомнив на всю жизнь про это
И развевались их рубахи
Как маленькие крылья. Лето
Кончалось, полное неясной тревоги
И август метил тайной метой
Листом кленовым – середину дороги
А эти трое из окна
Как из бесплатного кина
Бесстрастно вдаль глядели
И заключалась их вина
Конкретно в том что ни хрена
Ни даже сладкой водки или горького вина
Те трое не хотели
04/06/2007 02:26:00
Которская элегия
В море шевелятся рыбы, ты над ними, словно демон, пролетаешь, над кавказом. Там в ракушке спит тамара, сладко спит на влажном ложе, на нее глядишь ты в маску, мистер х с заветной трубкой для подводного дыханья.
Поднырнуть без ласт непросто. Спи, тамара, баю-бай.
В небе проплывают птицы, ты под ними, словно тютчев, лезешь в гору, задыхаясь. На вершине спит тамара, крепко спит в гробу хрустальном, на нее в видоискатель ты глядишь с заветным зумом, но садятся батарейки.
Не взлететь туда, пожалуй. Спи, тамара, миру – мир.
Пахнет ладаном и кофе. Ходят греки и варяги. Продаются сувениры. На углу сидит художник. Три кота и две собаки смотрят семо и овамо. Из окна заветной башни сонная глядит тамара.
Видит море, видит горы, звезды, солнце и луну.
Ты над ними, словно демон, пролетаешь, над кавказом.
И уставшими руками раздвигаешь облака.
07/11/2007 21:12:00
Которская элегия-2 (треническая)
Поутру в Москве свистят таджики.
А на небе выцветают знаки.
Милиционер стоит в фуражке.
Я иду помахивая сумкой.
Ты глядишь в окно. А там – Москва.
Иванов не спит в своей постели.
Дымшиц, сука, спит в чужой постели.
Амбарцумов спит на Малой Бронной,
Прокопенко спит на Красной Пресне,
Рахматуллин бдит на Моховой.
И когда заря встает над краем
Городской стены с ее зубцами,
Отчего-то всюду сразу пахнет
Водкою ли, тиною ль стигийской.
А конкретно чем – не разберешь.
07/18/2007 02:32:00
***
Уже и вовсе по-осеннему. Надеть пальто? Да нет пальто. И жизнь склоняется к Есенину, а вот не к Агнии Барто. Хотя, конечно, настроение и ей печальное зачтем: с мячом у Тани нестроение, и зайка мокнет под дождем. Но нет размаху – спорадически к ней с полотенцем половой не подбегает. Клен трагически не машет буйной головой. И журавлей печальных ста «курлы» не провожают вдаль ея. И о конце Барто оракулы не сообщают ничего. А мне-то что? Иду не в ногу я. И с кем? Закуришь и молчок. Печаль в познанье многом многая.
Скрипи, доска. Иди, бычок.
10/06/2007 02:26:00
Еще о бычке и доске
божья коровка бежит по ковровой дорожке
то есть какое там бежит заплетаются ножки
не распускаются крылышки почти все враги улетели на юг
в квартире тепло чашки часики ходит кошка
ноябрь как-то нехорошо глядит в окошко
ох скоро коровке каюк
божья коровка ползет по полу если глядеть со стула
кажется что коровка только проснулась или еще не уснула
впрочем взгляд целомудренно отвлекается на детали вокруг
говоря фигурально на те же чашки и часики
разговор перескакивает с пятого на седьмое как при игре в классики
да скоро коровке каюк
потому что сказал я себе эти часики тикают и эти чашки
песочных часов сообщаются безо всякой промашки
и чаша сия не минует тебя мой друг
божья коровка летит по краю синего неба
детки ее там встречают и просят котлеток и хлеба
вот теперь уже точно каюк
11/11/2007 01:02:00
***
Еще снег не пал на поля, еще дождь поля поливает.
Еще перепел по берегу погуливает, сам с собою разговаривает.
Еще, серенький, тоскует, припевает, сам себя перебивает.
Крылышком он, перепел, помахивает, да клювиком постукивает.
На бегу-то покуривает, на ветру подрагивает, непогоду поругивает:
«На погоду обижаться – себя не уважать.
Ноябрь обижает, да Бог бережет.
Не ты посеял – не тебе и жать.
Ступай, дружок, на тот бережок».
11/12/2007 02:35:00
***
Ноябрь кончался. Падал снег
Залогом новых нег.
Но это был не первый снег
И не последний снег.
Но это был прекрасный снег.
И стряхивая с ног
Его, входили люди в дом,
Снимали шубы с дам.
Снимали люди шубы с дам
(А в коридоре – дым).
Смеясь, входили люди в дом,
Своих стесняясь дум.
Снимали люди шубы с дам
(А в коридоре – шум).
Стесняясь, заходили в дым,
Залогом новых драм.
Входили люди в теплый дом
И зажигали свет,
Когда кончался за окном
Последний синий свет.
Часы стучали, время шло,
Фонарь светил в окно.
Часы стояли, время шло,
Фонарь светил в окно.
Гасили люди желтый свет.
И спали. И во сне
Им было слышно: падал снег,
Последний, первый снег.
11/24/2007 03:22:00
На возвратном пути
1.
Глядя на небо, протянувшееся простыней
над сонной землей, протянувшейся саваном, глядя с саней
на белесое небо, стоящее сплошною стеной,
состоящее не столько из света, сколько из теней,
залезающее иголками в дыхательные пути,
теряющееся в бронхах и альвеолах, растворяющееся в крови,
налипающее на очки, не тающее в горсти,
не влезающее в размер, не знающее любви,
шуршащее по крыше экипажа – он напевает мотив
земли блаженной, земли иной:
2.
«Мы едем, едем, едем
В далекие края,
Где бурые медведи
И белая земля.
Где белые медведи
И бурая земля.
Ни конный тут, ни пеший
Костей не соберет:
Пойдешь направо – леший,
Пойдешь налево – кот.
Пойдешь налево – леший,
Пойдешь направо – кот.
И странно так, что взоры
Ты устремлял вчера
Туда, где гордо горы
Глядятся в озера,
Где безмятежно в горы
Глядятся озера… »
3.
Меж тем ямщик поет иначе,
а тройка мчится, тройка скачет,
и колокольчик под дугой
звенит в тональности другой.
12/21/2007 05:07:00
***
Пришел князь Курбский
на вокзал на Курский.
– Девушка, мне один купейный на поезд парижский.
– Вы что, гражданин? Ступайте на Рижский.
На Рижском шлют его на Белорусский.
С Белорусского – на Ленинградский.
Там длинный хвост у касс,
состоящий из народных трудящихся масс,
душно, темно и запах адский.
У вокзала на площади продают из бочки квас
за три копейки, но вкуса невыносимого.
Идет на Казанский князь,
берет плацкарту до Касимова.
Не гулять ему, князю в Мулен-Руж,
ехать ему, Курбскому в вагоне на двести душ,
слушать ему хриплые песни из потертого динамика.
Такая вот миграционная динамика.
12/30/2007 23:24:00
Приснился диалог
– Погоди, молескин – это материя?
– Материя, однако.
– А далматин – собака?
– Да.
– Какая-то ерунда.
– Скорее, мистерия.
01/01/2008 22:37:00
Опыты в чужом роде
***
– Ну и как тебе?
– Правду сказать или как обычно?
– Подожди, что это у тебя здесь на губе?
– Это простуда… Да, так вот, лично
я тебе так скажу: этот опыт
для меня слишком крут.
– Ты вообще – чего тут?
– Да я вообще – не тут.
***
– Подожди, подожди… – Жду, жду.
– Не перебивай.
– Разве я перебивал?– Вот опять перебиваешь.– Вай!
– Да ну тебя знаешь куда?– В Катманду?
– Я говорю: подожди, она сама тебе так и сказала «надоело»?
– Нет, мне приснлось, блин. Угу.
– Ну и чего мне теперь? Вообще? Осторожно, тут порог и еще это дело…
– Ну, наверное. Не знаю.– Но я не могу.
***
– Ну и Путин…
– Ага, вот и я говорю: «Ну и Путин!»
– Да нет, я говорю: «Ну и Путин тоже».
– А я как раз говорю, что ужасная рожа все же.
***
– Десять, девять, восемь, семь…
– Шесть.
– У тебя совесть есть?
Или ты совсем?
Я же сбилась… Десять,
девять, восемь…
– Слушай, брось ты это вообще. Гляди, какая осень.
Вечер. Молодой месяц.
Как СССР.
– Нет, он не молодой, а старый совсем, буквой «эс», а не «эр».
01/02/2008 00:05:00
попытка симметрии в автобусе номер пять
занзибар
гвинея
зазубрины колоний
пятьдесят копеек за штуку
эмираты
пряности и невольницы кока и кола
тринидад барбадос и тобаго
вольница позапрошлого века
воспрянувшая в пятидесятые
ах дети капитана
ох известь и известия
эх гашеные и негашеные
буль-буль письмо в бутылке
акула по левому борту бунт на борту
за правым бортом человек
потихоньку вырисовывается киевский сад ботанический
где менялись марками на известной горке школьники и пенсионеры
пенсионеры были спекулянты а школьники пионеры
дети рабочих крестьян и той еще трудовой интеллигенции научно-технической
еще только начинал кончаться минувший несчастный век
ту на эту или эту на ту
что поменять чешет дитя в пионерском затылке
не запрещенные не разрешенные
трутся вокруг разнокурые бестии
сметана тумана
в воздухе дым сигарет и какие-то знаки висят и е-
й богу я не знаю как в памяти все еще живого и все еще человека
это все терпит бумага
где эти школьницы где шоколад где шик и блеск где эта школа
где эти марки кроны дубаи дублоны каштаны дукаты
пиастры пиастры пиастры и сон тебе заинька в руку
в другую полоний
и это не марка а жизнь как ни лижи ее сзади и это не я
занзибар
02/27/2008 23:57:00
В литературном музее
Тушка Пушкина,
Чучело Тютчева,
Голова Гоголева,
Красивый Некрасов,
Тщедушный Толстой,
Потрошеный Тургенев,
Достоевский в разрезе,
Схема слезных желез Пастернака,
Позвонок Маяковского (один к десяти),
Отпечатки следов остальных, их
Перья, чернильницы, письма,
Манифесты и кости, хвосты,
Носильные вещи и зубы,
Удостоверения
Членов
СП.
Некоторые экспонаты так малы, что приходится
нагибаться.
Администрация извиняется.
Кстати, в этом музее не возбраняется
чем угодно заниматься.
03/25/2008 23:59:00
***
Здрасьте, называется конец марта.
За окном метет, как при советской власти.
В том смысле, что вот этот коктейль из воздуха и белой воды совершенно скрадывает следы нового времени, оставляя лишь панельные очертания напротив. Который там у них год, где свет горит?
Сизифов снегоуборочный трактор ездит туды и сюды, понапрасну взрывая бразды.
Следует ожидать нашествия скифов, парфян и прочей бродячей орды.
Явленья хвостатой звезды.
Отключенья горячей воды.
Короче – различной беды.
Во всем виноваты евреи!
03/26/2008 01:35:00
Человеческий документ
Сегодня на набережной
я был остановлен
неизвестным мне молодым человеком.
Он был вполпьяна, а в руке держал открытую банку с пивом.
«Стойте,– сказал молодой человек по-эстонски,—
Я хочу задать вам один вопрос:
что важнее —
любовь или деньги?
Я замедлил свой шаг, напустил на себя
вид задумчивой мрачности и отвечал
по-эстонски:
«Любовь».
«Любовь?»—
переспросил молодой человек.
«Да»,– подтвердил я.
«Ага, понятно»,– сказал молодой человек,
отхлебнул пива из банки и исчез.
А я остался.
05/17/2008 21:25:00
Свободный стих
В Москве, в Старосадском переулке,
на табличке с названием собора св. Владимира,
украшающей ворота ограды,
рука неизвестного афея
вывела черным спреем:
НЕ ВЕРЬ.
Надо бы проверить, написано ли на Лубянке:
НЕ БОЙСЯ,
и на Сбербанке:
НЕ ПРОСИ.
12/31/2009 13:12:00
Сердится по поводу наличия в мире зимы
Я ездил на автобусах. Мороз сквозь двери проникал в них, как скотина. Зато теперь в них больше нету блох, они уснули, свиньи, как медведи.
Бомжи асоциальные опять же больше не сидят на остановках, и, пластиковый выпятив пакет, на задние сидения не лезут.
Они, бомжи, энергию свою, я верю, берегут для дней грядущих, когда в июльском утреннем раю автобус их помчит в тенистых кущах
туда, где пыльной лентою шоссе сбегает вниз, где синий луг и речка. Я ездил на автобусах. И все вы ездили. И обсуждать тут нечего.
01/20/2010 22:49:00
Вид из окна
Апрель и морось. Время следствия
По делу некоего Н.
Куда страшней, чем наши бедствия,
Земля в ручьях опухших вен.
Мир в обмороке дурью мается,
Читается наоборот,
Но не рифмуется, не кается,
И показаний не дает.
Он утешается неврозами.
Гадает по своей руке.
Тепло и влажно. Тепловозами
Гудит пространство вдалеке.
Гвоздями ржавыми забитые
В чужие эти времена,
Мы тут усталые, забытые
Глядим из мутного окна.
На перекрестке девы пьяные
Шатаются. Фонарь потух.
Но дышит с юга ветер рьяно, и
Петух кричит. Кричит петух.
04/04/2010 00:35:00
О визуальном и вербальном. Ода. Подражание гр. Хвостову
1.
Когда я был душою молод,
Я часто ездил в поездах.
Я молод был тогда и телом:
Плацкарт не вовсе презирал.
Там было много пассажиров
Различных типов и обличий:
Узбеки, дети, дембеля,
Колхозники, пенсионеры,
Командировочные, девы,
Студенты, бабушки в платках
2.
И без платков. Когда к столице
Неспешно поезд подъезжал,
В Калинине в него садились
Тринадцать пар глухонемых.
Они ходили по вагонам
И предлагали пассажирам
Фотографический продукт —
Портреты Аллы Пугачевой,
Портреты Сталина в мундире
И неизвестных голых баб
3.
Изображения. Колеса
Икали. Пахло колбасой.
Как демоны, глухонемые
Вели беседы. Тот махал
Рукой, другой мигал ресницей:
Они друг друга понимали,
А мы не понимали их.
Москва все время приближалась,
Мелькали мятые бумажки
Звенели медь и серебро.
4.
И вот на станции какой-то
Неподалеку от Москвы
Они внезапно исчезали,
И оставался после них
Неясный кисловатый запах,
Как будто порох? Нет не порох,
Скорее серебро и медь —
А также Сталина портреты,
Портреты Аллы Пугачевой
И неизвестных голых баб
5.
Портреты. Вышел я однажды,
После Калинина как раз,
Из сто какого-то вагона
В весенний тамбур покурить.
Стою, курю, гляжу на ельник
Или сосняк. (Теперь не вспомнить.)
Вдруг вижу: два глухонемых,
Что перед тем в моем вагоне
Как раз картинки продавали,
Вбегают в тамбур вслед за мной.
6.
За ними – два милицьонера
Бегут, копытами стуча,
Они хватают инвалидов
И конфискуют в тот же миг
Портреты Аллы Пугачевой,
Портреты Сталина в мундире
И неизвестных голых баб
Фотографических, а также
Уч сум, бир сом, и зече рубле,
И серебро, и даже медь.
7.
И вдруг тогда глухонемые
Взмолились голосом людским:
«Увы! Товарищи сержанты!
Пожалуйста, простите нас!..»
Вот так я стал свидетель чуда.
Такие при социализме
происходили тут и там…
Шел поезд. Был написан «Вертер».
Но Эрнст еще на биофаке
Науку жизни постигал.
06/12/2010 00:12:00
***
Душа моя, нежная странница,
Домой воротиться боится и тянется
К остаткам костра.
Сестра моя! самое страшное —
Глядеть, как зола остывает вчерашняя
С утра.
Бедняга: глядит недотрогою бледною.
Дорогою медною
По небу уже протянулся рассвет.
Горят облака, да на стали – окалина,
Настали, подруга, срока неприкаянно
Брести наугад.
08/27/2010 22:54:00
С польского
В перспективе наших улиц,
Поворотов, повторений,
Наших медленных прогулок,
Наших временных парений,
В перспективе наших зданий,
Гула города, вокзала,
Где обрывки разговора:
«Понимаешь… Я сказала… »,
В перспективе лета, в раме
Из чужих стихотворений,
Где нагретыми дворами
Бродят запахи варений,
В перспективе неизбежных
Климатических обманов,
За которые ответит
Внуку кленов сын каштанов —
В перспективе этой ясной
Фон сливается с сюжетом,
Жизнь становится прекрасной…
Вот об этом. Вот об этом.
10/01/2010 23:18:00
***
Ища вовне красот и нег, я вышел прочь, под ветр скулящий, и видел снег, переходящий в дождь, вновь переходящий в снег.
Он падал под ноги виктимно и вел себя нелегитимно.
Вокруг сияли магазины, разинув алчные врата. Там продавались апельсины, колбасы, вещи из резины, носки и пища для кота.
Один из магазинов – Prisma – был парадиз консюмеризма.
Тут наступил полнейший вечер и перешел немедля в ночь. Я плюсы с минусами взвесил, вздохнул и снова вышел прочь.
Автобус мчал меня домой, мыча, как черт глухонемой.
12/19/2011 22:18:00
Памяти одного поэта
1.
Пули дали пополам
Пули пели по стволам
Пули пали на колени
Оскорбленья не снесли
Запрещенные как дуэли
Розы черные росли
На прозрачном Машуке
Пули пели о виске
2.
На девятом перевале
Он коня остановил,
Взял кинжал в правую руку,
А в другую пистолет.
Вспомнил деву молодую,
Взгляд ея лазурный был,
Из воды ея, родную,
Он за волосы тащил.
Столыпин говорит: Ого!
Мартынов говорит: Ага!
А дева не говорит ничего,
У нея копыта и рога.
Он ея поцеловал
И далее коня погнал.
3.
Мишель:
Ты, Творец всея Вселенной,
Дай вдохнуть мне тихий свет,
Хоть на службе я военной
И потратил много лет.
Бог:
Что же делал ты на службе?
Мишель:
Я черкесов убивал.
Разуверившись в их дружбе,
Разил их пулей наповал.
Лорд Байрон:
А черкесы?
Мишель:
Убегали,
Диким голосом визжали
И стреляли, что есть сил.
Бог:
Я давно тебя простил.
4.
Пули пели пополам
Пули дули по стволам
Пули выли между строк
Пули пали на висок
07/27/2012 17:30:00
Катрены
Через сто лет будет такое шоу:
тысяче участников
блокируют чипы в головах,
потом зададут им вопросы.
После первого вопроса
(«Сколько будет сорок минус восемь разделить на два»)
из игры выйдут
пятьсот человек.
После второго вопроса
(«Как называется естественный спутник Земли?»)
в игре останутся
сто участников.
Третий вопрос
(«Кто был по национальности Моисей?»)
отсеет
девяносто восемь из них.
Четвертый вопрос
(«Какой формы был колобок?»)
решит
судьбу полуфинала.
Вышедший в финал
должен будет ответить
на пятый вопрос
(«Как вас зовут?»).
Ответит правильно —
получит пятую голову.
Ответит неправильно —
будет на фиг отформатирован.
Ответит неправильно.
08/08/2012 21:07:00
***
В комиссионном магазине
«Из рук в руки»
посуду заворачивают в шведские газеты.
Я сегодня купил там китайскую чашку
за евро
и к ней блюдце —
тоже за евро.
В этом магазине
раздолье Мнемозине,
пахнет метафизическими мышами,
все там слегка немытое, надтреснутое, криво склеенное, чуть дефектное,
все такое, как бы сказать, перфектное,
в том смысле, что в презенсе его давно отменили —
всякие там брюки с ушами, ширмы с камышами, фортепьяно с прокуренными клавишами,
я уже не говорю о насущном виниле.
Винил в этом магазине продается тоже исключительно шведский,
никто его никогда не слушал южнее Лунда
и после 1984 года,
да и послушать его не на чем уже, зато
можно смотреть на обложки пластинок.
Это – вариация на тему надгробий,
галерея улыбающихся мертвецов.
Выцветшие певцы и потертые певицы,
облаченные то в джинсовку, то в бархат, то в твид,
улыбаются или принимают задумчивый вид,
а время летит,
нет бежит,
нет лежит.
Лежит и пылится.
10/22/2012 21:09:00
***
президент подает недвусмысленный
сигнал Богородице
сперва эти цыпы из минобороны теперь
непонятная агропринцесса
в общем думай сама
не маленькая если жаль тебе своих баб
я извиняюсь
делай выводы анализируй
посоветуйся там наверху
а то всех закроем в рамках закона
кому двушечку кому вышечку
у нас между прочим
правовое государство и нечего тут
ходят по улицам бедрами виляют
раскрашены все как пидары
я извиняюсь
шарфики эти браслетики часики
тикающие беспощадно на узких запястьях
тонкие ужимки мельчайшие смертельные жесты
одних китов перевели на спермацет
я извиняюсь
миллионы
это уже фактически холокост в ашане
практически измена родине в форме
течения времени мимо
рта
твердеющего на глазах
ороговляющихся скрюченных пальцев
слабеющих жабр зарастающих придонной тиной
11/28/2012 12:23:00
***
они промокли и продрогли
они во все стучались двери
но им нигде не открывали
шел дождь обычный в это время
и в этом месте
вовсю стучало по рогоже
скользила глина под ногами
верблюды поджимали губы
а мулы двигали ушами
свистел погонщик
звезда над городом висела
как золотая шестеренка
вокруг нее ходил и бился
готовый разразиться звоном
большой будильник
портье сказал что дескать поздно
и что на праздники приезжих
полно в гостинице и нету
свободных мест одна рожала
так еле-еле
в хлеву пристроили хозяин
добрейший все же человек
хоть и еврей
12/24/2012 17:31:00
Лытдыбр
На пустом переезде возле селения Ныо,
Где праздные рельсы блестят бессмысленно и уныло,
Расположилась красотка в одежде краткой и красной,
В позе весьма соблазнительной, хотя и несколько безобразной.
Тут же примостился фотограф, трепеща вот таким вот своим объективом:
Он встал на четвереньки промеж бетонных шпал.
А мы мимо ехали в автобусе на встречу с категорическим императивом:
Искупаться в озере, покуда еще лето и курс арбуза к черешне не вовсе упал.
07/11/2013 23:18:00
Новая социальная поэзия
Февраль
Верлибры писать стыдно, а в рифму
Писать еще стыдней.
Я сегодня гулял по району,
Дул ветер, снег лежал, и пахли чебуреки.
Случилось побывать в различных магазинах,
Наполненных таинственными товарами.
Некоторые были изготовлены в Киргизии.
(И это были тапки из пластмассы.)
Подумать только:
Тапки шлет в Москву Киргизия!
(Придумал рифму «take it easy» я, но вставить некуда ея.)
Киргизы приезжают за снегом и льдом в Москву,
Снимают тапки из пластмассы,
Надевают валенки.
Киргизов наряжают в синие робы
И
Дают им в руки железные ломы
И
Жестяные лопаты.
А
Над киргизами надзирают таджики
В зеленых халатах:
Чтобы не было злоупотреблений со льдом и снегом.
Киргизы перемещаются по Москве
Небольшими трайбами,
Ковыряют неритмично снег ломами,
Скребут лед лопатами немелодично.
И толку, в общем, никакого от этой работы —
Тук да
Тук,
Жыдыдым, зададададададам.
Я же говорю: верлибр.
38 рублей
В прекрасном, грозном магазине,
Где все стоит тридцать восемь рублей,
Стояла у полки с игрушками
Немолодая девушка.
И покуда я ходил по магазину,
Бесстрашно заглядывая в глаза
Крему сапожному (тридцать восемь рублей)
И кальмару обезглавленному (тридцать восемь рублей),
Клею для интимных частей тела (тридцать восемь рублей)
И книге «Секреты флирта для пенсионерок» (тридцать восемь рублей),
Циркониевому кольцу с бриллиантом (тридцать восемь рублей)
И ампуле с цианистым калием (тридцать восемь рублей) —
Немолодая девушка
Не отрываясь
Увлеченно
Глядела
В калейдоскоп
(Тридцать восемь рублей).
Новые нищие
Покуда я лечил свою меланхолию,
В Москве завелись какие-то новые нищие.
Они похожи на нищих из девяностых,
Но те были дилетанты,
А эти – профессионалы.
Отточенные движения
Инвалидов на тележках в метро.
Артистические перепады голоса
Извиняющихся, что к нам обращаются.
Великолепная техника фальшивого звукоизвлечения
У насилующих малолетние скрипки малолетних скрепок.
За этим виден труд большого коллектива.
Гримеры, костюмеры, реквизиторы, режиссеры.
Ежемесячный кастинг
На заброшенной овощной базе
В Одинцове:
Соревнование самолюбий,
Драмы отверженных дарований.
Но страшнее всего не те, что движутся,
А те, что молчаливо пылятся в нишах метро,
Прислоняются к стенам домов,
Фонарным столбам,
Киоскам, где выцветают газеты,
Остановкам, где мерзнут пассажиры,
Сливаются с урнами,
Бордюрами,
Сугробами,
Мелкими выпуклостями асфальта.
Они всегда сидят в таких специальных позах,
Застывшие, но как бы
Продолжающие невольное движение:
Головы склонены, руки сложены на груди,
Лица мучнисто бледны
Или желтоваты,
Чуть одутловаты, чуть-чуть грязноваты,
А глаза, неподвижные, как нарисованные монеты,
Устремлены мимо идущих мимо.
При них имеются пояснительные таблички
Непременно на неровных промокших и высохших кусках картона или бумаги.
Кривые буквы, невнятные надписи.
Однажды я стал вчитываться:
ПОМОГИТЕ НАЙТИ РАБОТУ Я ХОЧУ СПАТЬ
МАМА УЕХАЛА В СОЧИ КЛЮЧИ ПОТЕРЯЛИСЬ
МОЯ СОБАКА ЗАБОЛЕЛА НЕТ ДЕНЕГ НА НОВЫЕ ГЛАЗА
ТУТ ОЧЕНЬ ХОЛОДНО И ОТОВСЮДУ ПАРАЗИТ
ДИМА У МЕНЯ ЗАДЕРЖКА ТРЕТИЙ ГОД ЦЕЛУЮ ЛЕНА
МОЕ НЕМНЕНИЕ О МЕНЕ МНЕ ТЕМ НЕ МЕНЕЕ ТЕМНО
ШБ МНК ЫБМШ БЫНКМ ИНШМК НШЫИКБ ШИНБКЫ
Они похожи на фотографии покойников —
Жанр, родившийся вместе с фотоискусством.
Собственно, они и есть покойники.
И знаете что?—
Лучше дайте им немного мелких денег.
Март
0.
Я купил себе китайскую ручку с невидимыми миру чернилами.
В ней есть еще ультрасиний фонарик, при свете которого можно
Разглядеть слова, написанные этой самой ручкой. Вскоре
Батарейки в фонарике сядут, в ручке кончится невидимая паста,
И китайская мудрость медленной иглою войдет в мое сердце.
1.
Раньше были приемники из настоящего дерева, тяжкие, гулкие, как гробы.
По слухам, их собирали зэки в лагерях. Как будто все остальное,
Что было раньше, собирали не зэки. Пальцы помнят плавное
Движенье эбонитовой ручки настройки, приятно прохладной.
Мигала зеленая лампа, светились на шкале шифры цифр, имена городов:
2.
Лондон, Париж, Улан-Батор, Москва, Берлин, Варшава, Нью-Йорк —
Они ничему не соответствовали, просто обозначали координаты
Мира, недвижного в ночи за окном. Музыка возникала внезапно
Из треска эфирного мусора, свиста околоземной поземки, воя глушилок.
Музыка возникала внезапно под пальцами, отвечая вращению ручки.
3.
Так в юности слова перебираем, прислушиваясь к звону связки
И пробуя наощупь, подойдет ли. В подъезде пахнет кошками и супом,
То стукнет ямбом, то хореем звякнет, и это все – всего лишь производные,
Не цель, не средство… Просто так – звенит. Мы думаем о том, как мы войдем
В квартиру и с порога скажем:………………………………………….
Полупочтенный возраст
В Москве
В любом кафе
Я старшим был
Почти в любом
Бомжи у Ленинки ели ворон
В буфете наливали мертвый кофе
Повсюду пахло диким каталогом
Проветривали черти первый зал
Как тощую наследственную шубу
Весну отменили чтоб я не ленился
Я не ленился я болел
Проветривали Ленинградку
Крутился вихорь турбулентный
Таджики жучили киргизов
В метро кружился черный воздух
Туберкулезный и венозный
Светились редкие блондинки
Играли нищие в смотрелки
Я все время куда-то ехал
Перебиваясь силлабикой
Простого счета наличных дней
В отстутствие надежных метров
Проветривали все подряд
Москва лежала на семи-
Десяти двух перинах
Посапывая посасывая лапу
Пересыпая речь намеками
Недосыпая до подъема
Показывая всем пример
Решительнейших полумер
Апрель
Весна приходит мхатом сереньким
В халате желтоватом доктора
Чахоточного прыгает воробышком
По переулочку подрагивает крылышком
Сметая
Всю эту ерунду из малого большого
Купеческие шубы пятистопные бороды
Бердыши самовары штандарты
Турнюры на ватине увертюры к каватине
Душные сугробы заслоняющие
Кулисы
Вдруг оказывается что в городе
Много свободного места но мало
Свободного времени
Ветер
Гонит
Мусор
По проспектам
Слышен каждый хлопок форточки
Отражающей лихорадочный румянец неба
В партере вечера
Каждое хриплое слово
Разрывающее марлей грудь
В партитуре ночи
До пятого акта все ружья
Успевают выстрелить по три раза
Мимо
Мимо
Мимо
05/05/2013 13:08:00
***
Вот река течет кое-как
И костер горит вполнакала
И в степи замедленный ветер
Шевелит траву
И по небу тучи стоят
Как уставшие и заснувшие
Пехотинцы в нелепом но честном строю
Они спят на ходу
И время висит в головах как топор
Или нет
Мы ищем имя для эпохи
Она не откликается ни на одно
У костра сидят три ангела
Греют руки глядят на огонь
В котелке поспевает уха из ершей
Тут же бегает лохматая собака
И заглядывает ангелам в глаза
И пахнет полынью и скоро гроза
Или нет
А у нас в городах электрический свет
И прекрасный сезон для прогулок
И по улицам ходит убитый поэт
И заходит в знакомый проулок
Там под вывеской ТКАНИ стоит манекен
И глядит укоризненным взглядом
И на стенке у Тани висит гобелен
А у Лены герань на окне и к балладам
Нас опять наклоняет кривой тротуар
Но поэта уж нет
Или нет
Ночь пьянеет
И раздается песня подгулявшего мужичка
Гуляй гуляй последние денечки
Охальный и полуопальный Иванов
Уж новый день встает за речкой
Как второгодник с грязной тряпкой
Он с улиц вмиг сотрет приметы
Прелестных современных лет
И выведет на них предметы
Которым и названия сегодня нет
Или есть
А ангелы тушат костер
И уходят
Собака за ними бежит по пятам
07/14/2013 01:20:00
***
– а вы что хотите чтоб было как в египте?
– а вы чтоб как в турции?
– ну уж лучше как в турции чем как в ливии
– нет уж лучше как в ливии чем как в сирии
– да в ливии все равно закончится как в ираке
– а в сирии как в афганистане
– в афганистане все примерно как в таджикистане
– ну да зато в узбекистане почти как в туркмении
– в казахстане и в азербайджане лучше чем в киргизии
– в киргизии совсем не так плохо как в грузии
– в грузии хотя бы весело не то что в армении
– в москве темно и скоро осень и отопительный сезон и трубы толстые нагревшись нам песню сольвейг запоют
– а вы что хотите чтоб было как в египте?
08/19/2013 01:09:00
Ну или так
вороны слетелись на похороны
русского стиха
но пока тихо
все чинно
листва желтеет
сквозь нее просвечивает синее небо
дожди еще не зарядили
продлись продлись и все такое
у гастронома гастарбайтер
из близлежащего кибуца
торгует картофелем из ведра
детишки шуганули кота
на перекрестке некто подшофе
подмигивает девушке в шарфе
(верлибр верлибр ударение на «а»)
дорогой мой человек я не знаю албанского языка
сентябрь либерален в тиране
нравы албании описаны
в монографии изданной в олбани
основной стихотворный размер рэп
доходы населения невысоки
так что турист может позволить себе
приобрести двуглавого
петушка на палочке
ну же ну пора отказаться от счета
сильных и слабых от систол диастол
втыкаем штык в бруствер
собираем всех кого помним в лицо
эй саша саша да федя николаша
война окончена по домам
впрочем какие дома
если война окончена
в ушах еще обрывки маршей
то боевых то похоронных
а в небе клин как нотабене
на полях забытой истории
о поэте и гоп-стопе
но мы отступим в полном порядке
по кремнистой по крутой дороге
рассчитавшись на первый-второй
09/06/2013 11:14:00
Пьеса
Сцена изображает сцену, и сзади видна стена,
увешана вся оружием различных калибров она.
Играет тревожная музыка, в тумане гудит струна.
Выходит какой-то потертый хрен в бакенбардах, зажигает свечу,
надрывается колокольчик, отворяются двери, и навстречу врачу
вылетает девица с выражением на лице «А вот фигушки, не хочу».
Врач потирает красные руки, кашляет, протирает своим кашне
свое же пенсне, припоминая, что он видел сегодня во сне.
За стеною стучат топоры; тени поротых оптом предков врача с ропотом движутся по стене,
перебегая с затвора на ствол, на приклад, на цевье и снова на ствол.
Хрен в бакенбардах вносит чай в подстаканниках. Девица и врач садятся за стол.
Раздается громкий хлопок – суфлер утомился ждать и в буфет пошел.
09/28/2013 00:18:00
Злато и булат
– Космонавт,– сказало Злато.
– Тваномсок,– сказал Булат.
– Пароход,– сказало Злато.
– Дохорап,– сказал Булат.
– Тазепам,– сказало Злато.
– Мапезат,– сказал Булат.
– Тет-а-тет,– сказало Злато.
– Да ну, я так не играю,– сказал Булат.
10/16/2013 22:12:00
Песня, которую давно собирался я спеть
не для меня ночная мгла
на холмах грузии печальной
и плеск воды о берег дальной
и бесов вой не для меня
не для меня дрожит зурна
мелькает парус одинокий
и тот печальный и высокий
кремнистый путь не для меня
не для меня поет волна
и страшны ветра завыванья
и вечный тусклый огнь желанья
в ночи чадит не для меня
не для меня как жолтый яд
аптечный мертвый свет струится
и мнет ночная кобылица
степной ковыль не для меня
не для меня два дня подряд
крадется дождик воробьиный
и пламенеет кисть рябины
и гул затих не для меня
а для меня а для меня
тырыц-тыц-тыц и тыры-дыры
пам-пам ля-ля и шуба-дуба
и вся такая брат современная поэзия не признающая классических метров и рифм
10/17/2013 22:01:00
Стихотворение на случай
Заголовок новостей «Путин присвоил… »
Думаю: сколько еще?
Оказывается, почетные наименования
бригадам ПВО.
Одна бригада имени Ваньки Каина.
Другая имени Деда Хасана.
10/21/2013 12:28:00
***
Хорошо на юге: как и сказано было, баштан,
галушки, сало, и все-таки главное – мова,
возможность отойти на полшага назад и увидеть – цветет каштан
без санкции набибулина и без помощи иванова.
Есть у чукчей язык, и в нем найдутся слова
для любого снега, но также и друг для друга.
А нам некуда отступать: за спиною мордва,
зыряне, ненцы, якуты, да метан, да буран, да вьюга.
Мы живем без мовы, на краю жестяной земли
междометиями окликая смутные силуэты в метели.
Этот бинокль, как ни крутили, на резкость не навели,
да и что там вообще за херня вместо линз, кто знает? Не те ли
и мастерили его, матерясь, что мчатся и вьются в степи?
И осталось ли что-нибудь в этом кромешном тумане кроме
неизбежной свободы на морозе целовать железный замок на цепи,
обдирая язык до крови?
12/09/2013 23:09:00
***
царь ходит большими шагами
по кабинету перебирает
точеные как четки аргументы
хотя уж какие
тут аргументы
за стеной позвякивают кимвалы
царь еще раз просматривает таблицу
черти бы драли эту машину
наверняка в базе данных есть ошибка
а нельзя чтобы в базе была ошибка
ведь тут такое понимаете дело
за стеной погромыхивают тимпаны
царь читает справа налево списки
новорожденных
бормочет обреченно
ведь оболгут же оговорят собаки
выставят пугалом для потомства
за стеной посвистывают цевницы
царь снимает трубку с мертвого телефона
говорит в эбонитовое ухо
марьиванна
принесите-ка чаю с лимоном да покрепче
и назначайте оперативное на восемь тридцать
за стеной настраивают псалтири
и звезда золотою шестеренкой
проворачивает по часовой
изумленный мир живой
01/06/2014 23:52:00
***
Песочное тесто, цукаты Никитского сада,
меренги прибрежныя пены,
слоеные скалы,
с изюмом блестящие камешки,
медузы железистое желе,
напряженье известных желез,
запретная сладость, безешка, курортный роман, поцелуй в диафрагму —
заварной
сладкий
крым.
Не трогай, сказали родители,
один мальчик скушал целых пять кусков
и умер.
На его могиле камень,
а на нем конфетка.
Это значит: нераскаян
помер бедный детка.
04/17/2014 17:22:00
20.04.2014
Шмели летали по Москве,
как вежливые пули,
шумело время в голове,
шальные ветры дули.
От стен недвижного Кремля
текли потоки пульпы.
Стояло время Шамиля,
весна Тараса Бульбы.
Она дышала шашлыком,
попахивала краской.
Таджик в разлуке с кишлаком
на мир глядел с опаской.
По потрясенной мостовой
бежали без оглядки
обрывки прессы деловой
и флайеры на блядки:
ввиду падения рубля,
они пришли в движенье.
Читатель ждет уж рифмы «бля»
(в понятном раздраженье) —
не жди, читатель, ничего,
иди гулять, покуда
с пустого мира твоего
не сыплется полуда,
пока он тикает, дрожит,
скажи ему «спасибо»,
будь как таджик, казак, джигит,
держись: авось да либо.
04/20/2014 16:13:00
Московский дневник. 1
Наблюдал у кольцевой станции «Проспект Мира»
в прошлую субботу
парад каких-то ряженых пионеров.
Потрепанные пионерки приплясывали,
полноватые пионеры пили пиво.
Все скакали,
дули в горны
и трясли красными галстуками.
Ай, весело, ай, смешно,
весна, мини-юбки, пасхальные скидки.
Наверное, известные кинорежиссеры
Ф. Бондарчук и С. Прянишников
проводят кастинг совместного проекта
«Артек 2014»,—
подумал я,
уныло опускаясь под землю.
Сладко тянуло электричеством,
навстречу из адских закромов
подымались
пионеры и пионерки,
пионеры и пионерки,
пионеры и пионерки,
пионеры и пионерки,
пионеры и пионерки.
04/23/2014 10:10:00
Московский дневник. 2
В гостинице
Института дополнительного профессионального образования
Государственной академии специалистов инвестиционной сферы
в позапрошлый четверг
в районе десяти часов вечера
в моем номере
прозвучал телефонный звонок.
Неизвестный ласково-деловитый женский голос
поинтересовался:
«Расслабляющий, укрепляющий массажик не желаете?»
И добавил:
«Очень хорошо!»
(Не было, кажется, никого,
кто не спросил бы меня:
«И что ты ответил?»
Ничего не ответил,
повесил трубку.)
Поезда за окнами
Института
дополнительного
профессионального
образования
Государственной академии
специалистов инвестиционной сферы
кричали жалобными тенорами,
стучали круглыми железными ногами,
перевозили грузы и людей
елозили по измученным рельсам,
расслабляюще,
укрепляюще,
очень хорошо!
04/23/2014 10:48:00
Московский дневник. 3
А знаете,
сидишь в метро
и смотришь
на пассажиров противоположной стороны.
Их десять человек:
ушастый таджик,
умеренно ухоженная дама с книжкой о бухгалтерии,
упитанный атлет,
угреватая пэтэушница-эмо,
узбечка с помятым, как лепешка из тандыра, лицом,
угрожающе насупившаяся безумная старушка,
умненький мальчик, уткнувшийся в гаджет,
унылый пенсионер с тронутым тлением портфелем,
уродского вида щуплый субъект в камуфляже
и просто красивая девушка.
И думаешь этак себе:
согласно данным последних опросов,
лишь трое из них
не поддерживают единодушно
и всенародно не одобряют.
Интересно, кто?
А потом раз – и наоборот этак думаешь:
о чем это ты, разрази тебя гром, так бессмысленно думаешь?
Смотрел бы уж лучше ты просто, дурак,
на красивую девушку!
Пока зрение позволяет.
04/23/2014 11:13:00
***
а ткачиха, повариха
уважают алариха;
пляшет готский уралмаш:
рим наш
рим наш
05/01/2014 15:33:00
***
Время меняет кожу, линяет,
подмигивает круглым глазом,
Дарвина пересматривает, Линнея отменяет,
разом обращаясь из ящерицы в червя,
рвя пуповину, расправляет крылья,
штеко будланув тебя, блестит плавником.
Штыком сверкает холодный май,
фаршируют, маринуют, маршируют,
воняет вороньим пометом, ворванью, гарью, газом,
плывут под ногами асфальтовые ленты,
цветет черемуха нервно, паралитические
гамадрилы превращаются в жовиальных гардемаринов.
Марионетки встали на пьедесталы, они уже – монументы,
время выворачивается наизнанку,
просыпается, сопит, опухшее все такое, некрасивое,
в глухую несознанку уходит время,
а дети играют, пересыпая десятилетия
из красного ведерка в синее.
05/05/2014 23:58:00