Дмитрий Моисеев
ОН и ОНА

   Той, которую любил,
   той, которую люблю,
   посвящается…

Начало конца: ОН

   …ОНАушла навсегда…
   Спешно и буднично, без театрального скандала или обывательского хамства. ОНА просто собрала чемоданы и упорхнула в пыльном направлении неизвестности.
   От НЕЕ осталось мало, сущие объедки, да и малость эта уже принялась таять, плавиться в клокочущем горле равнодушного времени, словно льдинка в гриппозной ладони или пластмассовый герой-солдатик на багряном полотне раскаленной конфорки. Лишь бирюзово-жасминный аромат духов «Mияко» да нервный росчерк карандашной записки: «ВСЕ КОНЧЕНО!!!» до сих пор пульсировали, подтверждали реальность ЕЕ недавнего присутствия в ЕГО никчемной жизни…
   Сгорбленный и поникший ОН стоял посреди комнаты и курил, пытаясь осмыслить случившееся. Бело-красная майка с неровно обрезанными рукавами и прожженные во многих местах темно-фиолетовые шорты придавали мужчине черты бичеватости. Внешность дополняли небритость, криво отросшие ногти на крупных, костистых руках и грязно-угольные волосы, в которых белели хлопья перхоти.
   По дому плавали мелодии Эннио Морриконе. Сигаретный дым следовал за творениями классика, ловя ритмы и невысказанные слова. Пепел падал на взлохмаченный ковер, присыпал горькой серостью коду трагедии любви.
   Мужчина ничего не замечал. Двойственные чувства оккупировали похмельный разум, переполненный детскими комплексами и амбициозным бредом взрослого слабака.
   Расставание произошло настолько же внезапно, насколько и ожидаемо. Долгое время брели ОНИ к разрыву, не решаясь сделать заключительный шаг. Но вот произошло: ноги пришли в движение, и инициатором ходьбы оказалась ОНА. Этот факт застал ЕГО врасплох, неподготовленного ни к оперативным розыскам пропавшей, ни к затяжным словесным баталиям объяснений, извинений и уговоров.
   Впрочем, образовавшееся положение вещей мужчину не задевало. В сущности ОН совсем не переживал, размазанный по состоянию полубуддистского, полуулыбчивого спокойствия. Мрачное пьянство четырех последних дней поддержало дрогнувший дух. Обмануло, в очередной раз подменив реализм осознания грубостью алкогольной иллюзии.
   – Я брошен, брошен, брошен! – тем не менее повторял ОН и глубоко затягивался через обсосанный фильтр. Фраза скрипела, пережевывалась, пропадала… Снова, снова и снова…
   ОН остался один, чего не случалось уже много лет. Подобное обстоятельство подразумевало действие, и мужчина, согласуясь с консервативным принципом «Проверенное – лучшее!», колеса решил не изобретать. ОН остановился на опробованной во всех направлениях тактике философствующего безделья. То бишь пил еще больше водки, закусывая лимонами, острым сыром и подсохшей колбасой. К ритуалу брошенности прилагались пельмени, но ОН категорически отказался кухарить. Вместо поварства наш герой удвоил и без того избыточную дозу никотина, отчего язык покрылся горькой корочкой шафранного цвета. Для развлечения ОН слушал печальную музыку, думал о счастливом прошлом и неистово страдал. Мужчина неоднократно прибегал к идиотическим методам решения проблем, но лишь в исключительных случаях обращал внимание на проявленную глупость. ОН был тщеславным и самовлюбленным малым. Конченым умником.
   За окнами шевелилось потное тело городского лета. Крашенная ртуть термометра рвалась к вершине стеклянной тюрьмы, достигая на солнечной стороне сорокаградусного рубежа. Горожане побогаче благословляли кондиционеры и славили дувчики-вентиляторы. Менее обеспеченные довольствовались скудными подачками природы.
   Распахнутые рты окон и квадраты форточек превратились в ловушки для ветра. Они напоминали о тоннелях в иные измерения, приманивали сквозняки, воров-домушников и цивилизованных птиц, не менее людей ошалевших от жары и частой автомобильной отрыжки.
   Именно птица – шустрокрылый хулиган-воробей потревожил покой черноволосого «философа», который к этому времени перешел в стадию размышлений с табличкой «опьянение существенное»…
   Воробьем двигали крайние обстоятельства.В ходе операции по разграблениюоднойбогатой помойкипернатойбратиидостался крупныйкуш – полторы буханки белого, совсем еще свежего хлеба с поджаристой корочкой,обсыпанной наивкуснейшими кунжутными семечками. От такой добычи у любого поедет «чердачина»,и наш крылатый герой исключениемне оказался.Алчность возобладала над здравым смыслом,и воробей (в то самое время, как пятеро его «подельников» рвали на части полную булку)подцепил оставшуюся половинкуи помчался прочь, рассчитывая на крепость мускулатуры и тренированное сердчишко. Ограбленная шайкасреагировала мгновенно. Птицы огласилиокрестностигромкими криками и бросились в погоню.
   Вскоростилетун пожалел об эмоциональномпоступке. Белаяполбуханкаоказалась тяжела, какпервородныйгрехиз религиидвуногих.Возмущенные подельничкизаприметили усталость воришки и поднажали, чирикая грязные ругательстваи обещаяввергнуть подлеца в полный циклужасов расплаты. В том, какнеумолимосокращалось расстояние,просматривалось скуластое лицосправедливого возмездия.
   Воробью сделалось страшно,и он едва не врезался в горбатую спину фонарного столба. В последний момент воришка извернулся и пронесся мимо. Побег продолжался.
   Похищенная половинка была давным-давновыпущена из клюва, но преследователи не поддались на очевиднуюуловку. Окрыленныеблизостью негодяя, они целеустремленно летели за сладостью кровавой сатисфакции.
   И вот,когда мщение казалось неизбежным,крылатый жадинасобрал последние силы, закрыл глазаи юркнулв первыйиз открытыхпровалов, не побоявшисьочутиться в гостях у двуногих повелителей мира…
   Ошалевшийот страхаи спринтерских скоростейворобейураганом ворвался в квартиру.Инерция едва не опрокинула пернатого мошенника,и он, натужновытягивая крылья и тормозякрошечной грудкой,совершилтри полныхкруга.
   Круги под номерами четыре и пять птица выполняла уже с наслаждением, кайфуя от гневного гомона недовольныхпреследователей. Пятерка подельников побояласьпроникнуть во внутренности человеческого жилища, покружилаоколо окна и с гиканьем умчалась прочь, на поискиновойдобычи и приключений.
   В свете возникшихобстоятельствброшенные полбулкис кунжутной корочкой сталодаженемногожаль. Воробейчирикнулкомбинациюкрепких матюков.Эйфория спасения подходила к концу, и онвновь почувствовал страх. Перекочевавпоближе к форточке,воришка уселся на пластиковую перекладину, готовый прималейшейопасностирвануть навстречусвободе.
   Однако опасности не предвиделось. В помещении витали странные запахи, звучала музыка, а за столом, подперев подбородок широченнойладонью сидел одинокий человек:
   Мужчина. Еще юный,но уже порядком поживший. Высокий, но худой, гибкий, но сутулый.Черноволосый и сероглазый,с горбатым носом и длинными пальцами, из которых четыребыли давным-давнополоманы, а два —нещадно изрезаны.ОН – взрослый человек,образованный и не глупый,чтооказался малодушен и слаб. Чтодо сих порне определилсяс целямина жизньи жизненными приоритетами, касалосьэто карьеры, семейных отношений или занимаемого положения на GPRS-навигаторе Бога.ОН —человек-никто – НЕМО,мнящий себя персоной исключительной и чрезвычайноинтересной.ОН —человекпростойдо безобразияи болееникомуне нужный. В том числе – себе самому…
   Пернатый воришка ничегоэтогоне знал.Птица виделалишьочередногопредставителя породыдвуногих гигантов, заполонивших и запачкавшихнекогда общуюпланету.Нелогичных существ, чьиразрушительныеамбицииподвергали опасности все живое сообществоЗеленого Шарика…
   В этом момент черноволосый человек увидал гостя, приветливо помахал огромной ладонью, поднялся и пошатываясьнаправился к «насесту». Воробей не стал испытывать судьбуво второй раз и метнулся на волю,навстречу ветру и жаркому городскому солнцу…
   Летуну было невдомек, что через трис половиной дня он погибнет от выстреламалолетнегофанатика«воздушек» —одиннадцатилетнегошалопаяПетеньки Бромова…
   Птица исчезла. ОН протер глаза и по-собачьи потряс головой.
   «Почудилось», – подумал черноволосый и вернулся к возлияниям.
   ***
   Сколько продолжалась война со спиртами, доподлинно неизвестно, но водки оказалось больше, чем колбасы. ОН проиграл схватку, реинкарнировал в состояние отупевшего полутрупа и двинулся на поиски приключений. Разноплановые чувства, властвовавшие в тот миг над сумеречными чердаками черноволосого сознания, находились в полнейшем разладе со здравым смыслом. ОН ничего не соображал, но какой же пылкой, какой обжигающе-страстной сделалась жажда смерти! Мечта распроститься с жизнью, мольба о холодном забытье последнего поцелуя делали мужчину похожим на романтичного юнца, эдакого Ромео, что наконец-то узрел в реале объект ночных вожделений. По совокупности пьяных сил взрослый юнец стремился немедленно познать тайну слияния. Цена не имела значения. Желание пропорционально равнялось уничтоженному спиртному, но воспринималось с неподдельной серьезностью непонятого миром поэта.
   Приключения ждать себя не заставили. Недаром сказали древние: «Ищущие да обрящут!» Так и ОН, петляя по темным лабиринтам дворов, обрел искомое в образе глупых и наглых патрульных ментов…
   ЕГО остановили и потребовали документы. ОН нагрубил, ЕМУ нахамили в ответ.ОН сжал кулаки и двинулся на обидчиков. Менты двинулись навстречу…Полныйнабор ночного авантюриста включал крики,матыи пинки,а также удары, толчкии зуботычины.Прочие подробностиблагополучнопочилина могильникахпьяного сознания.Достоверноможносказатьлишьодно: Былодо боливесело!
   ОН очнулся дома, на любимом полосатом диване, растворенный в кинжально-острой тишине одиночества. Как, когда и каким образом состоялось возвращение в квартиру, навечно останется тайной. События всех последних дней, впрочем, тоже.
   «Если взять во внимание значение таких важных критериев, как… Стоп! Хватит! – ОН категорично обрубил идиотский анализ. – Блядь буду! Какие к чертям собачьим выводы?!»
   Настенные часы тикнули и пробили девять утра. На электронном календаре высветилась ленивая суббота августа. За немытым окном набирал силу новорожденный день, обещавший новую жару и сердечные приступы. Истошно сигналили автомобили, стараясь обогнать неназванных соперников в очередном раунде необъявленного соревнования.
   Жутко болела голова. Сбитые костяшки рук саднили, на щеке пламенела устрашающая ссадина. Под правым глазом переливался оттенками желто-лилового колора убедительный фингал. Тело ломило, словно на нем ночь напролет отплясывали твист молодые газели и бодливые антилопы. Над переполненным мусорным ведром кружились жирные мухи. В помещении бродили запахи кислого запустения.
   ОН перевернулся на другой бок и вздохнул. В душе медленно разрасталась тоска. После жестоких пьянок и последующих приключений мужчина непременно испытывал мерзкое чувство опустошенности. В такие дни ОН воспринимал себя никчемной и грязной пустышкой. В такие моменты ЕМУ совсем не хотелось жить. Беда заключалась в том, что пьянство и вытекающее из сего мероприятия похмелье повторялись практически ежедневно, на протяжении последнего года жизни. Причиной данного безобразия было… Да много что было!
   ОН бестолково валялся на диване, разглядывал невинную белизну потолка и, наконец, пришел к выводу: «Плохо ВСЕ!» По старой, отложившейся в подсознании привычке, крикнул ЕЕ. Черноволосому ответила тишина. ОН перекатился на другой бок, ухмыльнулся и подумал:
   «Все верно. Ты один, а вокруг – ни-ко-го. Разве это проблема?! Ты мечтал быть один, неоднократно утверждал подобное. Ты давным-давно задумал расставание, утвердил данное положение в качестве единственно возможного выхода. Вот, свершилось! Ты получил одиночество, добился, чего хотел. Твое желание исполнилось, как будешь жить дальше?».
   Невысказанный вопрос завис в воздухе. ОН повторно вздохнул и перелег на другой бок. Кольнула печень, мужчина ругнулся, однако положения не поменял.
   Прошло семь, девять или одиннадцать минут. ОН лежал и курил, выдыхал дым носом и пускал рваные кольца. ОН думал о желаниях. Об опасности, связанной с их возможной реализацией. С формами, что они принимают, и проблемами, из них проистекающими. ОН лежал, и ему было плохо.
   Через некоторое время головная боль обернулась форменной пыткой. ОН, кряхтя и по-стариковски скрипя суставами, вынуждено поднялся. Возле кровати, композицией в стиле декаданс валялись рубашка, пиджак и брюки. Состояние одежды не давало усомниться в веселости прошедшей ночи.
   «Хоть в этом без изменений!» – возникла саркастическая мысль и умерла, оглушенная хлестким хуком похмелья.
   Пошатываясь, ОН пошарил по карманам и с радостью обнаружил выводок замызганных, но пригодных для использования купюр. Дрожащими руками мужчина пересчитал деньги. Сумма успокоила, протрубив ликующий гимн продолжения пьянства. На душе полегчало, ведь розыск денег на похмельную голову казался равнозначен попаданию в хищные лапы средневековой инквизиции.
   Мужчина прошел в уборную, вымыл лицо, ноги и уши. Понюхал подмышки и щедро набрызгался дезодорантом. Зарулил на кухню и хотел сварить кофе, но лень, – главный грех человечества, оказалась сильнее желания. ОН взял со стола початую бутылку и глотнул теплой минералки без газа. Жидкость освежила, но через секунду ЕГО едва не вывернуло. ОН проплевался, прополоскал рот и вернулся в комнату.
   В шкафу отыскалась свежая одежда. Мужчина натянул шмотки и обреченно, точно кандальный каторжник на пути из Петербурга в Сибирские Руды, побрел в ближайший винно-водочный лабаз.
   Девять часов сорок семь минут. Утро, суббота, лето, выходной. Небо, лазурное и опрятное до степени совершенства, предвещало новую серию пекла и пота. Промышленный сибирский город в отвратительном блеске урбанистической красоты. Двор дома, претендующего на элитарность. Разбитый асфальт, поломанные цветники и критическая концентрация мусора на квадратный метр муниципальной территории. Никому нет дела до творящегося хаоса! Всем наплевать и в буквальном, и в фигуральном смысле. Граждане заняты собой, личными проблемами и насущными делами. Все как всегда и везде. Россия по сути! Миниатюрная, лубочная и карикатурная. Неухоженная и чумазая Святая Русь!
   На обшарпанной лавочке, около обгоревшей голубятни потерянных расцветок расположилась группировка местных алкашей. Птичек давным-давно то ли съели, то ли выпустили на вольные крошки. А может они погибли от кислотных дождей, оголодавших кречетов или куриного гриппа?! Один голубиный бог знал ответ, но привычно молчал. Голубятня пустовала, и предприимчивая алкашня устроила на освобожденной площади натуральный бизнес-комплекс.
   Во владении пьяни имелся склад для хранения-приема пустых бутылок, ночлежка класса «Элитный попрошайка», а также шикарный офис, как минимум уровня «В». Дела велись грамотно, и карманы бухариков оттягивала полновесная монета. Однако сейчас, отдыхая душой от тяжести трудовых подвигов, «бизнесмены» совершали молебен.
   Высокий, взъерошенный старикан с лицом языческого жреца разливал в пластмассовые стаканчики мутное пойло. Священный сосуд – двухлитровая бутыль из серого пластика дрожал в слабосильных руках лохматого гуру. Два адепта древнего культа с прозаическим названием «Пьянство» зачарованно смотрели на льющуюся жидкость. Взгляды алкашей, затуманенные и полубезумные, попеременно выражали страх, любование и восторг. Состояние, аналогичное молитвенному экстазу, вычеркивало современных культистов из списка разумных существ.
   «Плохо вам, бедняги?! Ничего, будет еще хуже! Только поймете вы это слишком поздно, по причине дибилизма!»
   ОН с отвращением рассматривал священнодействующего жреца, послушников и предмет варварского верования. Старикан закончил наполнение, и алкаши приложились к кубкам. Волосатые кадыки задвигались с ритмичностью работающих поршней: вниз-вверх, вниз-вверх, вниз-вверх. Отточенные до микрона движения потрясали! Подобным образом с огненными жидкостями работали лишь профессиональные пьяницы и герои советских анекдотов.
   Первым, подтвердив высокий духовный сан, опустошил бокал патлатый жрец. Шумно выдохнув он крякнул, подхватил с бумажной тарелочки пупырчатый огурец и смачно захрустел. В серых глазах, подернутых мглистой пеленой наслаждения, читался восторг. Парочка собутыльников с полусекундным опозданием присоединилась к лидеру.
   Зрелище, великолепное в своей гадости, наполнило душу черноволосого желчной тоской, а печальная злость забарабанила во временно заколоченную дверь разума.
   «Насколько же безобразны люди! Как плотно завязли они в трясине собственного падения! – думал ОН, но тут же одергивался. – А чем ты лучше?! Избитый и небритый, помятый и грязный, точно безмозглый архар прешься в магазин за опохмелкой! Ты сам – давний адепт пьяного учения, и разница меж вами не столь велика! Ты лишь незначительно богаче, но ваше положение на ступенях финансовой лестницы разница парой ступенек! Да, они пьют вонючую сивуху, а ты способен купить шотландский виски или армянский коньяк. Но скоро эти обстоятельства сотрутся. Ты сам их стираешь, упорно и методично, как повернутый на самоликвидации невротик! Закуси жало и помалкивай в тряпочку!».
   ОН обладал потрясающим умением приободрять себя (равно как и окружающих) в трудную минуту, а поддержание должного эмоционального градуса вообще входило в перечень ЕГО наиглавнейших способностей. Как правило, после подобных самовнушений становилось противно и хотелось блевать. Поэтому, дабы еще сильнее не «разваливать мозги», ОН отвернулся от медитирующих культистов и ускорил шаг по направлению цели утреннего вояжа.
   Магазин был удивительно чист, ангельски светел и прохладен. Немногочисленные покупатели сосредоточено рассматривали товары, по-снайперски приценивались и перекидывались ничего не значащими фразами.
   «Скорее, скорее. Сделать покупки и вернуться домой. Скорее домой!» – думал мужчина и заметно нервничал.
   В последние годы присутствие людей вызывало в черноволосом неуверенность, временами переходящую в панику. В наибольшей степени чувства проявлялись при похмельных обстоятельствах. После крупных возлияний мужчине чудилось, что окружающие весьма и весьма заинтересованы ЕГО скромной персоной. Что они наблюдают за каждым шагом и выдумывают разную херню. Ожидают ошибки, повода для насмешки. Мерзкое состояние уходило лишь вкупе с принятыми дозами пива, коньяка, водки или другого градусосодержащего пойла.
   Этим утром все происходило в рамках устоявшейся схемы. То один, то другой магазинный клиент останавливался и хмуро поглядывал на черноволосого. На равнодушных лицах расцветали гримасы брезгливого недоумения:
   «Кто пустил сюда этого алкоголика?! – казалось, думали они. – Почему мы должны делить пространство с этим гадким человеком?!»
   В реальностилюдейне интересовала личность мужчины.ЕГОмозг —разрушенныйпьянствоми придавленный самоуничижениемвыдавал желаемое за действительное. Параноидальное воображение и вера в значимостьсвоего «Я» рождалиеще один комплекс, прикрепляя егок длинному спискуимеющихся маний и шизофрений.
   ОН торопливо пошарил в холодильнике и взял упаковку чешского баночного пива. Подумал семь секунд, настороженно оглядываясь по сторонам в поисках ухмылок, и прихватил еще одну. На соседних полках отыскал пакет разномастных орешков, копченый сыр, три пачки американских сигарет и китайскую зажигалку. Зажигалку – непонятно для чего. Дома, в кармане грязной рубашки отдыхала серебряная «Zippo» с витиеватой гравировкой, полностью заправленная и прочищенная. ЕЕ подарок.
   «Любимому и единственному! Мы всегда будем вместе!» – гласила наивная вязь готического шрифта.
   Вчера, под грузом огненных вод, ОН дал зарок отправить зажигалку на помойку, но так и не исполнил обещанного. Хотя и не пользовался презентом.
   Мужчина с легкостью давал маленькие клятвы и столь же просто забиралобещанное обратно, демонстрируя нежелание бороться до победного конца. Даже в мелочах. Даже сам с собой…
   Очередь, что радовало двигалась быстро. Молоденькая, пухленькая продавщица походила на розового поросеночка из голливудских мультиков. Ее хотелось тискать и мять. Рассчитывая за покупки, она улыбалась призывно и томно, словно спрашивала:
   «Трахнешь меня?! Забирай оптом! Я твоя от макушки до пяток!»
   ОН ощутил жжение в чреслах, хотел оскалиться в ответ, но увидал в зеркальной витрине измученное лицо и передумал. Лицо, а вернее рожа, было ЕГО исторической собственностью. ОН вздохнул, скомкано поблагодарил торговку и поспешно вышел.
   День набирал обороты. Пели птички, гуляли дамы с собачками и барышни с колясками. Легкий ветерок шуршал листьями тополей и акаций. Яичные одуванчики ритмично покачивали лохматыми головками. Мимо пронеслась орущая ватага семи-восьмилетних мальчишек, за которыми с трудом поспевал круглощекий и плачущий четырехлетка. На заборчике вальяжно загорала рыжая кошка. Солнечное око приветливо улыбалось земле, зверям и людям. Создавалось впечатление прекрасного и гармоничного, удивительного во всех проявлениях и формах, блаженного и немного сказочного мира. Лишь одно темное пятно нарушало установившуюся идиллию. Этимпятном был ОНсам.
   «Прекрасный мир, чудесный день, милые люди… Как все это… противно!» – мрачно подумал мужчина, плюнул и поплелся домой. Харчок прилип к бульвару смачным клеймом торжества пессимизма.
   Прелестные красоты приводили в бешенство, а пасторальная идиллия отзывалась в душе жгучей ненавистью. ОН был инородным телом, чуждым миру существом. Состоял из элементов, необозначенных в таблице Менделеева. ОН болел с похмелья, и происходящее сводило черноволосого мужчину с ума.
   Некстати вспомнилось, как часто, после пьянок и нелепых куражей, ОН возвращался домой. Час ночи, два, три, пять… Неважно! ОНАждалавсегда. Пленительно-милая и мягкая, ласковая и нежно-любимая женщина. ОНА целовала ЕГО, а в ответ слышала лишь невнятное, матерное бурчание.
   ОН вваливался в чистую квартиру и пластался на диване, даже не удосужившись сбросить обувь. Девушка присаживалась у изголовья, гладила ЕГО сальные, грязные волосы и чему-то, известному только ЕЙ одной, печально улыбалась. ОНА произносила банальные фразы, но они успокаивали, изливались на душу целебным бальзамом внимания и трогательной заботы.
   ОН начинал оправдываться, присовокупляя к оправданиям жалобы. ОН требовал еды, но из предложенного ничего не ел. ОН клянчил чаю, кофе или кефира, но не пил, а вместо этого вымогал пива, вина или водки. Иногда, выходя за рамки приличия, – устраивал дикие сцены, обвиняя подругу в общих проблемах и личных ошибках, влекущих поражения и головные боли. ОН был отвратителен и жалок, но не замечал глубины собственного падения.
   ОНА, практически всегда, после слабого, чисто формального сопротивления соглашалась с черноволосым. Сильная, но любящая женщина. ОНА избегала ссор и предпочитала уступить, нежели вставать в позу и развивать бессмысленный конфликт. Эта женщина, – зеленоглазая, молодая и умопомрачительно красивая была не по годам рассудительна и мудра.
   Жаль, что подобное поведение по прошествии времени перекочевало в категорию исторических хроник…
   Тогда же все заканчивалось сексом, таким же грязным и сальным, как и ЕГО черные волосы. Побледнев от испуга, ОНА стонала и жалобно просила прекратить. ОН же не останавливался, получая от происходящего безобразия, дикое, извращенное удовольствие. Половина смертных грехов – жадность,гордыня,сладострастие ядовитым бульоном кипели в тот миг в недрах ЕГО ополоумевшего существа. Вкус безграничной власти, беспредельного обладания такой женщиной. В такие моменты ОН ощущал истинно сатанинское могущество. Превращался в животное. Оскаленного вивисектора, рвущего когтями трепещущую и живую жертвенную плоть. В такие моменты ОН был зверем! Думающим и одновременно безумным…
   «Грязный грубиян или грубый грязнуля?! Грязные волосы, одежда, мысли, поступки… Грязная душа, черное сердце… Неужели это все я?!» – вспоминал мужчина с тоской и прикладывался к баночке.
   Алкогольные упражнения навевали меланхолию и сплин. ОН медленно терял эмоциональный контроль, становился лиричен и слезлив. Ледяною волной нахлынула жалость. Захотелось расплакаться, точь-в-точь как в детстве, когда мальчишки из старшей группы детсада разломали любимую игрушку. Или когда однажды, бежав в потемках с горки, ОН врезался горлом в натянутый металлический канат, долго рыгал кровью и чуть не помер от страха.
   Оставаясь верен себе ОН кисло всплакнул, периодически прерываясь на вливания в шершавую глотку горького, как утрата, темного пива. Тихое отчаяние владело правами на нежность ЕГО сердца, а идиотизм ситуации не поддавался объективной оценке. Ревущий в пьяном бреду мужчина выглядел, по меньшей мере, комично…
   В подобной бесполезности прошел час и семнадцать минут. Вдруг резко, аналогично множеству моментов из прошлого, черноволосому надоело страдать. Каждая приконченная, жестоко смятая и отброшенная в угол банка заметно улучшала душевное состояние. Тоска и похмелье отпускали, растворяясь в градусах и иллюзиях.
   ОН включил музыку, уселся на подоконник и оживленно болтал ногами. Курил, ронял пепел и хрустел солеными орешками. Подобно дзэнскому мастеру медитации, мужчина перенастраивал душевное состояние на новую волну. Разница заключалась лишь в источнике успокоения, но черноволосый не ощущал принципиальной разницы. Разве так важно: добился ты желаемого запредельным усилием воли, одержав победу в жестокой битве с собою или хитро обманув разум водопадом отличного портера?! Важен лишь результат! Ведь теперь все казалось предельно ясным, обнажено-прозрачным и немного забавным.
   «Ушла да и ладно! – думал ОН, хмыкал и пил. – Найду другую! Вон их сколько, одиноких, хорошеньких девочек, белугой ревущих от нехватки любви и ласки. Пойду и найду другую! Хотя бы ту, пухленькую, из магазина. Вспомни, как она на тебя смотрела! Сразу видно, что одна и хочет пороться, как мартовская кошка. Я – нормальный парень. Так неужели останусь без партнерши?! Да только, если сам захочу одиночества!»
   В тот миг ОН всерьез так думал. Верил себе на сотню процентов! Спиртное до неузнаваемости исказило чувство реальности. Музыка настраивала на нужный лад. Мир, облаченный в розовые одежды пьянства, принял простые и понятные очертания. ОН более не сожалел о произошедшем, находя вынужденное одиночество достаточно удобным и выгодным. Все больше погружаясь в самообман, мужчина утверждался в том ложном обстоятельстве, что ЕЕ неожиданный уход произошел по ЕГО собственному желанию. В очередной раз прибегнув к самообману, ОН добился желаемого. Проиграл, но пропустил момент падения…
   Пиво проваливалось в глотку, сознание мутнело. Мужчина собрался в магазин, прикупить чего-нибудь выпить и перекусить, а заодно – забрать пухленькую девчонку-продавщицу. ОН сконструировал планы на вечер и ночь, но двенадцать банок чешского темного сделали свое черное дело. Верно подметил народный мудрец: «Не говори гоп, пока не перепрыгнешь!»
   Так и ОН, спрыгнув с подоконника, покачнулся, нелепо взмахнул руками, крутанул пару балетных па и запнулся о кресло. Полет «ласточкой» на три метра, кувырок через голову и жестокое приземление! Воздух со свистом вылетел из легких. В животе кольнуло и дважды булькнуло. ОН пребольно ударился, отбил копчик, локоть и пальцы рук.
   Мужчина лежал на спине, постанывал и безбожно ругался матом. Слова выплевывались из окровавленного рта со злобным шипением рассвирепевшей гюрзы. ОН одновременно прикусил щеку, губу и язык. Во рту ощущался солоноватый и дурманящий привкус собственной крови.
   ОН поднялся и, продолжая шипеть, покачиваясь добрался до любимого полосатого дивана. Мебель безмолвно приняла рухнувшее тело, что моментально уснуло мертвецким сном обыкновенного пропойцы.
   ***
   Ему снился сон…
   ОНсвободен, легок, как перо фламинго. ОНпарит в бескрайнейбездне,что с бешеной скоростью несется сквозь пустотув ореолезвездных скопленийи туманностей. ОНслышит голосакосмоса,вдыхаетчуждыезапахи, ощущаетприкосновенияматериии времени.Настоящее, прошлое, будущее… ВсеподвластноЕГОпониманию!ОНвгрызаетсяв тайны мирозданияи жадно поедаетсмыслбесконечности.Беспорядочнымкалейдоскопомзагораются перед НИМ картины сокровенного.ЕГО взгляд пьетэту фантастическую и величественную мазню. Полотен много, но одноиз нихпоражаетособо,раскаленной иглой пронзаетсознаниеи формируется в четкий, осмысленныйобраз.
   Светящаясяженщинабезмятежнотанцуетв антрацитовой черноте межзвездного пространства.Узкая площадкаиз серого камняплавно покачиваетсяподее эфирными шагами.Возвышенные и утонченные чертылицатанцовщицыскрываетвенецианскаякарнавальная полумаска.Под пучками невидимых волнонирастекаются и дрожат,уподобляютсяизменчивойповерхностигорной реки. Деталиускользают и плывут,словнопрячутсяот чужого, недоброго взгляда. Но ОНне можетошибаться! Из тысячи, миллиона, миллиардаженщинОНбезошибочно узнаеттанцорку!Это —ОНА…
   Блестящаякожадевушкиотливаетсеребром и перламутром.Чарующая и сказочно прекрасная,ОНАнамертво приковываетвзгляди ни на секундуне даетоторваться от животноймагиипроисходящего.
   ОНАполностьюобнажена. Лишь невесомый газовый шарфикбелоснежной змеей обвиваетэлегантную шею, высокую грудь с крупными, розовыми сосками, плоский живот с полумесяцем пупкаи загадочнотеряется междустройныминогамипоразительной длинны.На правом бедре пламенеетмаленькаяродинка в форме листаирландского клевера.Женщинаграциозна и печальна.
   ЕЕтанец —таинственныйи волшебный,беспорядочныйи строгий, резкийи мелодично —плавныйотражаетсамоестество вселенной. В хаосеупорядоченных движенийсливаютсявосток и запад, север и юг.Сливаются единства и противоположности.Сливаютсяконеци начало, свет и тьма, добро и зло, ненависть и любовь…ОНАулыбается, но скорбь и горечьзаключена в милойулыбке!
   ЕМУхочетсякричать, до предела напрягаягортань, раздирая на дрожащиелоскутыголосовые связки!От жалости и боли, от бесконечной нежности и стыда,от любви и страха…ОНчувствует, каксходитс ума,превращаетсяв болезненного, слюнявогобезумца!ЕЕулыбкапохожа на скальпель хирурга, чторазрываетмужчинесердце…
   ОНвопит и воет,хрипит и мычит,но ОНАбудто не слышит,продолжаетбесконечныйтанец Вселенной…
   И это длиться вечно… И это продолжается миг…
   Из темнотывозникаетрыжеволосыйнезнакомец,одетый в серый камзол из шотландской шерсти,мятуюфетровуюшляпуи высокиекавалерийскиеботфорты.Руки,затянутые в золотыепарчовыеперчатки,покоятсяна эфесе длиннойшпагииз испанскогогородаТоледо.
   Незнакомецне подходит, а подплывает, подлетаетк танцовщице и протягивает руки. Одно движение,и онвливается, вклиниваетсяв ураганЕЕдвижений, гармонично заполняет собойпустоту, существовавшую не более секунды назад…
   Теперь они танцуют вместе!
   Женщинесимпатиченпартнер.ЕЕ взгляд, ЕЕдвижения и жесты, ЕЕзапах…Каждый компонент утверждает о жгучем желании, о стремлении к близости, о жажде плоти и лавоподобной страсти.ОНАто прижимается, то игриво отстраняется.Завлекает и дразнит.Рыжийчувствуетобстоятельства. Он смел и весел. Он готов к продолжению и начинаетприставать к танцовщице. Жадные золотые рукибесстыдношарят по прелестному телу, оглаживают округлости и изгибы…
   ОНбешено ревети порывается броситься на соперника, но движениятеряют силу,замедляются,становятся тягучими и вязкими, как патока. ОНощущаетсебя мухой, залипшейв сладком кленовом сиропе!ОНможет лишьнаблюдать, в бессильной ярости прокусывая губы и захлебываясь собственнойкровью…
   Незнакомецпродолжает ласкать танцорку,и таохотноотвечает,выгибаясь и постанывая от наслаждения. ОНАготова на все! Любаяприхоть, любое желанием и капризрыжеволосогобудут исполнены с охотой и радостью…
   Вдруг что-то неуловимо меняется. Дрожь пробегает по спине незнакомца,и онрезкоотталкиваеттанцовщицу.Женщинанеуклюже падает. Молниеносным движениемрыжеволосыйобнажает шпагу. Клинокзловеще сияет,подсвеченныйизнутримрачным багровымогнем.Лазурные искоркиюркимизмейками пробегают от изукрашенного драгоценностямиэфеса до жалообразногоострия.Незнакомецнебрежноотводит руку,размахивается и…изо всех силвгоняет шпагумеждувлажныхот предвкушенияблизостибедер женщины!Стон сплетается с хрустом.Брызжеткарминоваякровь.ОНАкричит, но это не крик боли, а вопльудовольствия…
   Еще, еще и еще! Глубже, еще глубже, до конца! Клиноктверд и красен от крови. Онпроникаетв плотьпо самуюрукоять.ОНАзахлебывается воплеми откидываетсяна серые камни плиты. Незнакомец подходит к поверженной танцовщице, презрительно смотрит, склоняется.Рукав золотой перчаткесрываетс ЕЕлицаизмятуюполумаску.
   Глаз нет… На их месте зияютдвабездонныхпровала,сочащиеся чернымии смолянистыми,тягучими,как деготьслезами.Из промежности женщины бьетфонтан густой,алой крови…
   Пустота заполняется запахом корицы и жасмина…
   ОН дергается, кричит…
   ***
   ОН проснулся от холода, что пронзал до начинки костей, наплевав на лето и духоту прокуренной квартиры. Капли пота рваным ожерельем покрывали лоб, в горле скрипела сухость пустынь, а вопли мочевого пузыря были способны перепугать до икоты половину квартала.
   Мужчина вскочил с дивана, смерчем пронесся в уборную и с наслаждением помочился. Открыл холодную воду, сполоснул руки и лицо. Шумно прочистил нос и хорошенько обтерся полотенцем. Еще не до конца проснувшийся, но несказанно довольный, ОН прошел на кухню, распахнул дверь холодильника и достал коробку нежирного кефира.
   Зеленые электронные часы пропикали четыре. ОН сидел на подоконнике и глотал кефир из высокого богемского бокала. Мелко дрожали руки. Черноволосый нервно курил и пытался собрать в кучу расползающиеся мысли. Увиденный сон, подобно бугристому рабскому тавро, намертво пропечатался на шероховатых стенках сознания. В душе надоедливой осенней моросью висела тревожная муть.
   «Что это может означать? – думал ОН, попеременно прихлебывая и затягиваясь. – Можно ли верить снам? Сколько в них правды, а сколько лжи? Да и вообще, что, собственно говоря, было показано?! Ерунда, мелочи! Вполне возможно, что сон правдив. Да, ОНА где-то и с кем-то встречалась. Возможно, встречается до сих пор! Возможно, уже живет! И, что?! Ты ведь знал об этом! Знал давно! Именно в этом заключалась проблема ваших отношений! Именно эта правда ежедневно убивала, высасывала капли твоей крови и крохи сил! Из-за этой жестокой правды ты и хотел расстаться! Хотел, но не мог. А ОНА смогла! ОНА собралась и ушла! Теперь твоя женщина свободна! Свободен и ты, но что тебе в этой свободе?! Что тебе в ней, если применить ее сомнительные дары нет ни сил, ни желания?»
   Размышляя, ОН не стремился найти точных ответов или докопаться до сомнительных истин. Ответов не было, а истин не существовало. Риторические измышления давно превратились для черноволосого в привычку, непременный атрибут частых депрессий и добровольного заключения в тюрьме внутреннего одиночества.
   Подгоняя результаты измышлений, ОН вел монолог, пытаясь приблизиться к набору сомнительных выводов:
   «Можно воспринять сон, как данность. Можно – наплевать и забыть. Можно сломать голову, захлебываясь желчью и ревностью…»
   Вырисовывалась банальная схема отношений к происходящему, но факт, равнодушная реальность не давал уйти от главного:
   ОНв полномодиночестве и понятия не имеет, где в настоящий момент обитает ОНА…
   Так мужчина и сидел. Чего-то ждал, до конца не понимая предмета ожидания. О чем-то думал, затрагивая лишь верхние мыслительные слои. Поглощал кефир, беспрерывно курил и забивал голову мерзкими картинками.
   Измена,подлость,ложь, обман и фальшьфотографическими слайдами вспыхивали перед глазами.Обрывкиподслушанных фраз и кускистранных разговоров.Необоснованныеопозданияи обоснованные подозрения.Частыезадержки на работе, мужские номера в списке вызововмобильноготелефона…Результаты проверок и проверки по результатам.Фотографии, видеозаписи, снимки…Многоих набралось, но еще больше возникло из темной мастерской воображения, охваченного комплексами и убийственной ревностью…
   ОН развивал, скручивал в плотный клубок нити реальных и воображаемых преступлений красавицы-зеленоглазки. ОН был жесток к себе и послушен чужой воле. Будто на левом плече вольготно расположился маленький, краснокожий чертик. Эта тварь держала в своей чертенячьей жопке крючковатый пальчик, мерзко хихикала и шептала на ухо различные пошлости. Бурное воображение, – этот параноидальный порнохудожник, вникало в сказанное. Оно приступало к работе, яркими мазками набрасывало отвратительную череду гадостных сцен.
   Галерея росла. Сердце усиливало ток крови, с неистовым бешенством колотило по ребрам, будто желая разломать ненавистную костяную тюрьму. Несколько раз мужчина порывался включить компьютер и взглянуть на свою коллекцию. Сдерживался. Сидел, курил и пил кефир. Чувствовал, что сходит с ума, но был неспособен остановить поток переживаний.
   Поэтому, дабы реально не съехала крыша, ОН решил действовать.
   В истрепанном блокноте отыскался номер старого, еще дошкольного друга Андрюхи Потроха. Много дел они переделали в свое время! Много выпили водки, выкурили разной дряни и перетрахали красивых девок. Много раз поддерживали и помогали друг другу, подставляли головы под «молотки» и сами забивали до состояния кровавой каши врагов и недоброжелателей. Вместе занимались боксом, делились последней сигаретой, сокровенными тайнами и мечтами. То бишь были настоящими друзьями…
   Но неумолимо движение времени! Выросли детки, разлетелись по миру в поисках счастья и сомнительных подарков судьбы. ОН окончил одиннадцать классов и благополучно поступил в университет. С головой погрузился в учебу, завел новую компанию, а главное – встретилЕЕ. Стал серьезен и занят. Отучился, получил диплом и нашел работу (хотя с последней так окончательно и не определился, меняя рода и виды деятельности, как неразборчивая бабенка меняет надоевших любовников). Словом, превратился во взрослого прагматика, обремененного делами, семейными проблемами и маленькими домашними радостями. Во всяком случае, изо всех сил стремился к подобному существованию, почти прекратив мечтать.
   Путь Андрюхи не отличался прямотой. Бесшабашный и несерьезный, он так и не нашел подходящего места в жизненном соревновании. А может – вовсе не старался что-либо найти, абсолютно довольный беспечным бытием игрока, пьяницы и «кидалы». После школы Потрох поступил в «фазанку», откуда был вскорости изгнан за вымогательства, драки и анашу. Дело гадко попахивало тюремным сроком…
   Андрюха, не расстраиваясь и не унывая, быстренько слинял в ряды российской армии. Под знамена сверхсекретного и элитарного подразделения – доблестного стройбата. Отслужив чуть меньше года, он с шумом загремел в дисбат за темную историю с пропажей обмундирования со складов воинской части. Поговаривали еще о перемешанном с мукой пакистанском героине и сломанной челюсти заместителя командира, бравого майора Вислорога…
   В дисбате Потрох пробыл полгода, получив массу незабываемых впечатлений. Дерзкий, как танк Т-34, с крепкими кулаками и умением их применять, он ежедневно нарывался на грубость. В результате Андрюха заработал сотрясение мозга, пять переломов, многочисленные шрамы и дырку на месте переднего зуба. Вскорости в образовавшемся провале засверкала золотая фикса, отлитая из сережек ласковой женушки одного офицера.
   По отбытии причитающихся Родине лет Андрюха вернулся домой, все такой же веселый, болтливый и беспечный. Лишь иногда, в сильном подпитии, он застывал, выпадал из реального мира, уходил в точку. В такие моменты взгляд Андрюхи, не выражая ничего, выражал слишком много. Это выглядело страшно, и никто не решался подходить к нему ближе чем на три метра. Оцепенение проходило, и Потрох опять становился собой. Вечный весельчак и оптимист, неспособный прогибаться под хлесткими ударами судьбы, а сам норовящий щелкнуть эту капризную дамочку. Или, хотя бы, плюнуть ей в суп!
   Последнее время Андрюха перебивался случайными заработками, не брезгуя и преступлениями, будь то кидок подвернувшегося лоха или перепроданный грамм героина.
   ОН не осуждал, но и не поддерживал старого друга. За последние годы они встречались лишь трижды. Катались на горных лыжах, отдыхали в сауне, ели шашлыки, пили, смеялись и с грустью вспоминали ушедшие времена бестолковой юности. Тепло расставались, всякий раз договаривались встречаться чаще, но терялись в бешеной круговерти повседневности.
   Потрох жил вдвоем с мамой, Натальей Петровной, женщиной отзывчивой и доброй, но мягкой и неспособной дать хоть капельку благоразумия непутевому сыночку…
   После пяти длинных гудков на противоположном конце провода подняли трубку. Прозвучал чахоточный кашель, а, затем, вальяжное «алле». ОН поздоровался, и сразу же был узнан. Похоже, что Потрох искренне обрадовался звонку, стал весел и говорлив.
   Звучала банальщина о здоровье, семье, общих знакомых. О жизненных планах, планах на вечер и убойном «плане» из солнечной республики Афганистан. Причем, совсем недорогом и совсем без «палева»! Нужно лишь помочь в одном маленьком, незначительном деле. Даже не деле, а так, дельце…
   ЕМУ было наплевать. Зная «кайфовые» наклонности приятеля, ОН подсознательно рассчитывал на нечто подобное, лишь бы избавиться от рвущей сердце пиявки-тоски! Готовый на любой, беспредельно рискованный гешефт, черноволосый не дослушал до конца, а дал уверенное согласие. Тем не менее Потрох изложил суть дела, вновь получил согласие и неопределенно хмыкнул в знак понимания. Что именно понял старый друг, ОН не знал, но парни договорились, что Андрюха заедет ровно в шесть вечера…
   ОН вновь сидел на подоконнике. Уже закончился кефир, и мужчина пил черный кофе без сахара, дополняя горечь сигаретами, ожиданием и думами минусового характера. В голове прокручивался бред пустого монолога в пессимистических тонах:
   «Ты опять взялся за старое. Ты петляющим зайцем долго бежал от него, а сейчас добровольно вернулся к прошлому. Как же ты жалок! Ты – тряпочная марионетка, подвешенная за тоненькие ниточки, а кукловодом может стать практически любой, самую малость значимый для тебя человек. Ты слишком управляем! Нет, не правда! Впрочем, плевать!!! Пусть все будет, как будет! Что там говорят на Востоке:…все происходит тогда и таким образом,как должно происходить… Так пусть все идет именно так!»
   Немного успокоив себя таким образом, ОН переключился на предстоящее мероприятие.
   Дело действительно казалось плевым: взять деньги (якобы на покупку героина) у двух «нариков», что возомнили себя крупными наркодилерами, после чего совершить примитивный «кидок». Если дойдет до драки – быстро и качественно выбить страдальцам зубы. Детали мероприятия, личности «потерпевших», возможные последствия и потенциальные неприятности не имели никакого значения. Грязный опыт аналогичных «дел» в багаже мужчины имелся. Сейчас же ЕГО волновало другое:
   «Что делать с НЕЙ и что делать с собой?!»
   Сейчас, когда алкоголь выветрился, ОН почувствовал, как липкие пальцы ужаса ложатся на сердце. Множество раз мужчина представлял расставание с зеленоглазкой. Тысячи раз фантазировал на эту тему, вырисовывал эмоции и ощущения. ОН никогда не находил ответа! Противоречивость чувств, полярность знаков нарушала работу логического процессора-мозга. ОН ненавидел ЕЕ, но любил больше жизни!
   Поставленный перед фактом, сидящий на подоконнике и скручивающий проклятую записку, ОН не знал, к какому решению идти.
   Попытаться отыскать беглянку? Упасть на колени и вымаливать прощение? Ведь было, было за что просить! Было!!! Или положить на произошедшее хер и наслаждаться жизнью холостяка? Менять ночных подружек и реализовывать некогда задуманные, но так и не осуществленные планы? Раньше их было много! Сейчас ОН едва ли мог вспомнить даже десятипроцентную долю юношеских желаний. Но все же, что-то ведь ОН помнил…
   А еще он помнил руки…Собственные молотящие руки!Куда – неизвестно, но скорее всего, прямо в цель.В таких делахосечки случались редко.Вспоминался туман, багрово-красная пелена колышущегося тумана, чтозастилала глаза.Она пахла водкой и женщиной. ОНхорошо знал оба запаха, но никак не мог завязатьихв единое целое. Они взаимоисключались, подобно плюсам и минусам.ОНпомнил крики и стоны, но несчастныйавтор оставался неизвестен.Что-то кричали о детях, своих или чужих… О шлюхах и блядях. О любовниках. ОНне знал точно, но воспоминания датировались последними днямижизни, что растеклись по днищу бокала…
   ОН снова принялся сходить с ума, но вовремя остановился. Глубоко затянулся. Решил, что время покажет. Успокоился, даже расслабился. Кошмарное ощущение совершенной мерзости полностью не пропало, но отдалилось на малозаметный задний план…
   Ровно в шесть ноль-ноль заверещал мобильник. ОН переоделся в спортивные штаны, футболку и кроссовки. На все замки запечатал входную дверь и спустился во двор, посасывая сигарету и удивляясь пунктуальности, Потроху несвойственной.
   Серебристая «Тойота», не совсем новая и совсем не чистая, призывно моргнула фарами. ОН поморщился, подошел и распахнул заднюю дверь. Навстречу рвануло облако сиренево-стального дыма. Из динамиков бешено орал прогрессивный хаос в исполнении известного немецкого ди-джея.
   В машине находилось трое. Потрох – маленький, крепкий весельчак, бритоголовый и фиксатый, протянул для приветствия руку, улыбнулся и подмигнул. В уголке рта торчала неизменная сигарета, с которой Андрюха расставался лишь во сне. Он похлопал по сидению рядом с собой и подвинулся, освобождая место.
   На передних креслах вольготно расположились двое. Тощие субъекты заметно нервничали и в попытках замаскировать волнение корчили злобные рожи. Зрачки размером с булавочные головки, вялые телодвижения и непрестанные почесывания выдавали их наркоманскую суть.
   Потрох официальным тоном представил своих новых друзей. Звались они просто: Николай или «Король» и Альфред без всяких «Или». По язвительному замечанию Андрюхи, ребятами они являлись отличными и абсолютно замечательными. ОН оценил сарказм, но промолчал, равнодушно отвечая на слабые рукопожатия «торчков».
   Даже невнимательный взгляд мог просканировать нутро этих парней не хуже аппарата УЗИ. Жадные и отупевшие, лениво-примитивные личности, в наркотическом бреду решившие, что без особых трудов смогут захапать большой куш. ОН с детства ненавидел и презирал данную породу людей.
   Потрох рекомендовал черноволосого в качестве единственного человека, «вхожего к нужному барыге-цыгану». Парней объяснение удовлетворило. Пунктом назначения был пригородный поселок Кутузовский – местная Мекка наркоманов и наркоторговцев. В прошлой жизни ОН неоднократно посещал «Кутузик» по причинам прозаического характера – «травокурским» потребностям…
   Хмурый Альфред профессионально-уверенно вел машину. Музыка давила на барабанные перепонки. Басы подкидывали сердце и временами казалось, что оно вот-вот выпрыгнет наружу. В салоне висела никотиновая мгла, вибрирующая в такт музыкального бита. Николай «западал», втыкал горящую сигарету в свою костлявую коленку, обтянутую турецкими джинсами. По прыщавому подбородку наркомана стекала слюна. Потрох сидел угрюмый, разглядывал желтые ногти и курил.
   ОН смотрел в боковое стекло, затянутое тонкой пленкой тонировки. На город детства – нелюбимый и почти чужой, смазанные силуэты незнакомцев и архитектурное убожество зданий, на пролетающие мимо машины и белую ленту дорожной разметки. Стойкое ощущение дежавю многотонным грузом наваливалось на спину, выгибало нервы и провоцировало воспоминания. Словно всемогущий и всевидящий шутник поставил ЕГО жизнь на реверс. Сделал на десяток лет моложе, многократно глупее и стократ авантюрнее. Сколько раз ОН совершал подобное в прошлом и до сегодняшнего дня думал, что «завязал». Оказывается – нет! Прошлое, этот хитрый клоп, терпеливо выжидающий подходящего часа, клыками впилось в нежную кожу под коленкой и теперь жадно сосало теплую кровь…
   Под прицелом алчных глазок свинообразного сержанта, они проехали мимо поста ГАИ. На счастье машину не тормознули. ОН вздохнул, испытывая непривычное желание перекреститься. Ветвиста дорога жизни! Очередной верстовой камень пройден, оставлен скучать под палящим солнцем и пылью времен.
   ОН провожал взглядом проносящиеся картины и думал:
   «Что бы произошло, если бы выбор пал на другую дорожную ветку? Каким образом отразилось бы это на дальнейшем движении? К чему привело?»
   Оглядываясь в прошлое, ОН видел камни своего пути: развод родителей, нелепая смертьтети Светы, встреча с НЕЙ… На этих менгирах проступал отчетливый след взросления. Отражались перемены внутреннего мира, сверкали иероглифы ценностей, переливались приоритеты, моральные нормы и принципы…
   Потрох зашелся кашлем и оборвал размышления.
   Через метров восемьсот машина свернула направо, затем еще раз направо, потом налево, тихо скатилась под горку и припарковались возле зачуханной придорожной пивнушки.
   Музыка заглохла в унисон с мотором. Очнувшийся Николай тонко вскрикнул и заколотил ладонью по тлеющим джинсам. Потрох и Альфред заржали, беспардонно тыча пальцами в подпаленного «нарика».
   Отсмеялись, и Андрюха наглым и не терпящим возражения тоном потребовал деньги. Получив нужную сумму, он ловко запихал «наличку» в карман и спокойно сказал, что к цыганам пойдут двое. Альфред и Николай в число избранных не входят. На вялые протесты он заявил, что «торчки» могут катиться ко всем чертям или ждать, как и было обговорено изначально. Парни вынужденно согласились.
   Пообещав, что вернутся через двадцать минут, друзья вылезли из автомобиля и навсегда распрощались с несостоявшимися наркобаронами. Ясно одно: их судьба незавидна. Каменист этот путь, и оканчивается либо в тюрьме, либо на кладбище, как и всякая дорога героинового наркомана.
   Пройдя метров двести, Потрох остановился около массивной двери, вмонтированной в трехметровый каменный забор. Забор, словно крепостная стена средневекового замка, окружал добротный особняк из переплетенного, красно-белого кирпича. Явно, дела у хозяев шли неплохо, а мерзкий бизнес, благодаря тысячам «альфредов» и «николаев», процветал.
   Друзья переглянулись, и Андрюха надавил на пипку звонка. В ответ на классические переливы залаяли собаки, судя по басовитому рыку – великолепные кавказцы.
   Зашаркали шаги. Кто-то невидимый и осторожный внимательно посмотрел в глазок. Спустя секунды защелкали засовы. Дверь приоткрылась, и Потрох ужом просочился в образовавшуюся щель. Было ясно, что он здесь не в первый раз и хорошо известен обитателям дома-крепости.
   Ждать пришлось недолго. Появившись через две минуты, Андрюха, с вечной ухмылочкой на хитром лице ворюги-лиса, продемонстрировал два спичечных коробка, в содержимом которых угадывался отличный «ручник».
   «Дурь – бомба! Настоящая афганка! Помнишь, как в тот раз, когда мы толканули десять коробков?!» – весело уверил он и хлопнул друга по спине. Черноволосый раздраженно кивнул.
   «Травка и давние, но крайне неприятныеобстоятельства,с нею связанные,составляли не самую радостную часть ЕГОбиографии. Несколько лет назад все закончилось благополучно, но едва не обернулосьформеннойкатастрофой.Слишком близко щелкнули стальные челюсти наручников!ОН старался позабыть о тех дня, но такдо сих пори не мог…
   Воровски озираясь по сторонам, они перешли на соседнюю улицу и не без помех поймали частника. Водила принялся было торговаться, но Андрюха бросил на панель пару крупных купюр, убивая ценовой вопрос. Друзья залезли в авто и велели гнать из этого, проклятого всеми богами и демонами, гиблого места…
   ***
   Дальше они курили гашиш и пили холодное пиво. Затем – снова курили и опять пили. Бесцельно катались по городу, ели трубочки с кремом и корзиночки со сгущенкой. Запивали сладости колой и яблочным соком. Плевались в проезжающие машины, жестоко шутили над водителем и до слез хохотали.
   Приближалась ночь. Сотни неоновых вывесок преобразили город. Разукрасили это огромное, урбанистическое чудовище сказочными красками чужих миров. Спрятали мусор и грязь, добавили загадки и шарма. Огни клубов, баров и ресторанов завлекали потенциальных клиентов в свои темные чрева, наполненные развлечениями и пороком. Они, подобно дешевеньким уличным путанам или вышколенным профессионалкам, готовились исполнять любые капризы денежных и щедрых.
   По обоюдному согласию друзья заехали за Серегой Черным – бывшим одноклассником и участником многочисленных приключений школьной поры. «Взорвали» за встречу огромный «косяк». Смеялись и общались. Вспоминали и вспоминали, словно лишь прошлое было реально. А может лишь прошлое связывало мужчин?
   От обилия выкуренных трав друзья проголодались и решили завернуть в какое-нибудь заведение. Маленько перекусить, капельку выпить и найти на ночь ласковых девчонок.
   Улыбающийся во все зубы Серега посоветовал отправиться в многократно проверенный кабак с гордым названием «Рыцарский орден». Ресторан располагался в самом центре города, на пересечении проспекта Энгельса с улицей лейтенанта Шмидта и во все времена славился отличной кухней. Помимо этого заведение предлагало обширную карту вин и весьма вольные, далекие от принципов пуританства нравы, что в сложившихся обстоятельствах выглядело поистине привлекательно. Предложение поддержали единогласно, скурив по такому повода небольшую «пяточку».
   Мужчины подкатили к парадному входу и отпустили измотанного, но разбогатевшего таксиста.
   ***
   «Орден» встретил друзей музыкой, шмелиным гулом голосов, ароматами европейской кухни и подозрительными взглядами шкафообразной охраны. Появился холеный барин-метрдотель и язвительно поинтересовался, заказан ли у господ столик. Серега вспыхнул, но до конфликта дело не дошло. Веер разнообразных купюр обратил негостеприимного метрдотеля в угодливого Чеширского Кота.
   Недолго думая, они выкупили уютную «банкетку», и Потрох, с важностью загулявшего купчины, распорядился насчет закусок, выпивки и спокойствия. Управляющий уверил, что все будет исполнено в лучшем виде, и испарился, подражая джину из арабских сказок. Словно по взмаху волшебной палочки на белоснежной скатерти возникли заяц с чесночным соусом, картофель «Анна», антрекот по-бретонски,шницель «Буташтек», карп со щавелем, розовое шампанское и ледяная «Столичная», натуральные соки и настоящий «Боржом», экзотические фрукты, вычурные салатики и тончайшие нарезки.
   Прямо за столиком «приколотили» и «взорвали» еще один приличный «костыль». Смеялись, закусывали и выпивали. Отдыхали, нахваливали мастерство виноделов и кулинарное искусство поваров. Общались, вспоминали детство и юность, живых и погибших друзей, веселые случаи и «прикольные» моменты бурного прошлого, полного пустых впечатлений и детских ошибок.
   Периодически возникал метрдотель, принимал пожелания и моментально исчезал, становясь немного счастливее и богаче. В одно из таких появлений Потрох прихватил угодника за лацкан пиджака и что-то зашептал в элегантно оттопыренное ухо. Метрдотель кивнул и испарился исполнять заказ.
   Прошло не более пятнадцати минут. Сигареты дымились, напряженно работали челюсти, а хрустальные фужеры сталкивались с диким звоном и скрежетом. Движения замедлялись, как вдруг Андрюха вскочил на стул. В этот момент он еще больше походил на обожравшегося курятины лиса. Приняв позу римского цезаря, Потрох щелкнул пальцами.
   С треском распахнулись двустворчатые двери. Из клубов табачного дыма, из дурмана пьяных миражей и потока призрачных видений возникли полуголые девицы, черноволосые ромалы и ручной медвежонок на витой цепи. Девчонки хохотали, демонстрируя хорошие зубы и упругие груди. Цыгане лучились весельем, и только медвежонок казался испуганным и очень несчастным. Настроение животины никого не волновало. Друзья улюлюкали и свистели. Потрох светился, как отполированный щит добросовестного рубаки-наемника.
   Зазвучали, запели звонкие гитары. Закружились широкие юбки цыганок и аппетитные задницы шлюх. Были радостные песни и протяжные трогательные мотивы. Были зажигательные танцы и шокирующий стриптиз. Были пляски на столах, медвежий вальс, разбитый хрусталь, треснувший фарфор и побитая морда нерасторопного халдея…
   ***
   Приятный вечер, плавно переходящий в приятную ночь, подходил к логическому завершению. Деньги уладили недоразумения, и мужчины, провожаемые группой официантов, метрдотелем, льстивыми улыбками и приглашениями приходить почаще, вывалились на свежий воздух. Их сопровождали хихикающие и пьяненькие красотки в количестве трех штук.
   Серега, путаясь в улицах, буквах и словах, вызвал такси. Под завязку нагрузившись продуктами и спиртным, они махнули за город, на лоно девственной природы…
   Ночное небо полыхало миллионами бесконечно далеких, незнакомых и совершенно чуждых светил. Изумительное и прекрасное, оно влекло чернотой и таинственностью, непроглядной и завораживающей. Манило пугающей бесконечностью бездны. Полная луна, пухлая и желтая, украдкой поглядывала на разгульные игрища людей.
   Друзья разожгли огромный костер, жарили сосиски и мясо, пили коньяк, курили гашиш, купались в озере и трахались на ложе мягкой травы, под аккомпанемент цикад, шелест камыша и падающие звезды.
   Царила блаженная июньская ночь. Воздух приятно холодил кожу. Изумрудная зелень, пахнущая чистотой и свежестью, была прекрасна, но ОНхотел выть, как обложенный охотниками волк-одиночка! В затуманенном мозгу, одуревшем от алкоголя, переедания и наркотиков, лишь одна мысль, с неумолимой простотой палаческого топора врубалась в сознание:
   «ЕЕ больше нет! ЕЕ больше нет!!! ЕЕ БОЛЬШЕ НЕТ!!!»
   ***
   Лишь спустя трое суток, покрытых алкогольной дымкой, наркотическим мороком, разгулом и развратом, пришло трезвое понимание:
   «ЭТО-НАВСЕГДА!»
   И ОН решил отыскать беглянку. Истерика, лишающая способности мыслить, полностью завладела отравленным существом черноволосого. ОН лихорадочно обзванивал ЕЕ подруг, знакомых, родственников и сослуживцев, повсюду натыкаясь на откровенное непонимание. Наконец, после долгих и льстивых уговоров, сокурсница Ленка продиктовала новый номер телефона зеленоглазки.
   ОН звонил, звонил, звонил…
   ОНА не брала трубку, сбрасывала или жестокий голос бесполого оператора утверждал, что «… абонент временно недоступен». ОН сотнями тратил нервные клетки. Литры крепчайшего кофе уничтожали ЕГО сон и взвинчивали кровяное давление. Загнанным зверем метался ОН по дому, что превратился в мрачный каземат. Много и часто курил. Был опустошен и раздавлен. Одинок настолько, что хотелось орать, лишь бы разрушить груз гнетущей тишины. ОН ощущал себя погребенным заживо. Чувствовал себя негодяем, убившим любовь…
   Наконец, после тысячной или миллионной попытки ОН дозвонился и с радостью услышал знакомый голос, такой взволнованный и дрожащий, вызвавший в душе ураган эмоций.
   Мужчина вежливо поздоровался и получил в ответ спокойный, до полного равнодушия, привет. Слишком спокойный и слишком равнодушный, чтобы являться правдой! Тогда черноволосому показалось именно так…
   ОН торопливо начал разговор. Просил, умолял, льстил, уговаривал, приводил аргументы и доводы. Ругался, кричал, матерился и ныл, скулил, причитал и плакал, унижался и подлизывался. ОН обрушил на девушку полный набор стандартных заверений отвергнутого любовника, но получил в ответ категорическое отрицание возможности быть вместе. ЕГО поглотило отчаяние.
   Неожиданно, сжалившись или руководствуясь известными только ЕЙ мотивами, зеленоглазка согласилась на короткую, последнюю встречу. ОН обрел призрак надежды.
   Местом свидания ОНИ избрали маленький скверик около фонтана со скульптурами Ромео и Джульетты. Инициатива исходила от НЕГО. Черноволосый понимал, что ход дешев и примитивен до безобразия, но паника не давала фантазии работать. Ничего лучшего придумать ОН был просто не в состоянии.
   ***
   В ночь перед свиданием мужчина так и не уснул…
   ***
   В условленное время ОН, выбритым, нарядным и надушенным лондонским денди, с букетом королевских лилий в руке и пламенной верой в сердце ожидал ЕЕ прихода. Сумбур мыслей и эмоций. Заготовленные фразы и доводы… ОН пропустил момент появления любимой…
   Черноволосый поздоровался, в очередной раз сраженный обжигающей красотой девушки, вручил букет и потянулся для поцелуя. Взгляд мужчины зацепился за обилие косметике, так ЕЙ не свойственное. Окунулся в зеленый омут глаз и отметил распухшие, словно разбитые губы.
   «Что, блядский род, это за херня?!» – подумал черноволосый раздраженно, но ничего по этому поводу не сказал.
   ОНА же неуверенно приняла цветы, привычно поблагодарила, но отстранилась от предложенной ласки и сходу, словно бросаясь с карниза крыши на влажный асфальт, начала разговор.
   Впоследствии ОН множество раз прокручивал сказанное на магнитофоне памяти, пытался найти скрытый смысл и невысказанный подтекст. Всегда тщетно! Даже спустя годы ОН с ужасом просыпался в ночной темноте, мокрый от липкого пота, в очередной раз увидав на экране подсознания ту сцену.
   – У меня другой мужчина. Я беременна и жду от негоребенка. Через тримесяца я выхожу замуж, —сказала ОНАхолодным,как арктические ледники,голосом. —Я больше не хочу тебя видеть. Никогда.Я больше тебя не люблю!
   Резко развернувшись, так, что высокие шпильки ввинтились в перегретый солнцем асфальт, красавица зашагала прочь. Невинные цветы полетели в заплеванную урну.
   ОН ошарашено смотрел вслед, на стройные ноги, пикантно двигающиеся ягодицы и ощущал, как сердце, еще миг назад живое и теплое, покрывается корявой коркой грязного льда. Навсегда уходя из ЕГО жизни, ОНА так ни разу и не оглянулась…
   ОН присел на скамеечку. В молчаливом оцепенении смотрел на резвящиеся струи воды, радужные блики и прильнувших друг к другу юных итальянских аристократов. Внутри, на том месте, где раньше билось сердце, рождались чувства и жила любовь, образовалась мертвенная пустыня. В таком состоянии мужчина просидел до следующего утра. Еще никогда, ни до ни после произошедшего, ему не было так плохо.
   Той ночью ОН умер…

Начало конца: ОНА

   …Печальнаякрасавица-зеленоглазкав мягком серебре растрепанных волос…
   ОНА наспех собрала вещи, вызвала такси и опустошенно рухнула в глубокое, полосатое кресло. Кружилась голова. Перенапряженные нервы звенели тетивой боевого лука. Стук сердца походил на грохот колокола, а к горлу подкатывали волны тошноты.
   Девушка глубоко вздохнула. Дрожащей рукой, на маленьком блокнотном листке ОНА нацарапала «ВСЕ КОНЧЕНО!!!» и со злостью отшвырнула карандаш, словно деревянное стило было повинно в случившемся.
   Вот теперь – точно все! Чемоданы собраны, акценты расставлены. По мышиному тихий побег подкрался к логическому завершению. Оставалось дождаться контрольного звонка девушки-оператора и навсегда уехать навстречу переменам. Хотелось бы надеяться – к лучшему. Расставание состоялось, и нет во вселенной сил, способных заштопать разрыв…
   ОНА осторожно притронулась языком к распухшим губам и кисло сморщилась.
   «Ничтожный человек! Следовало бросить ЕГО много лет назад! Не стоило давать поганцу последнего шанса…»
   Страстно хотелось выговориться, но, как на зло, рядом не оказалось ни единого потенциального собеседника. Спасаясь от прошлого, зеленоглазка не прибегала к посторонней помощи. Афишировать разрыв казалось ЕЙ дурным тоном. Воспитание и врожденная стыдливость не позволяли прибегнуть в столь щекотливом вопросе к помощи знакомых или друзей. Конечно, время раскроет тайны, но пусть воображаемый идеал еще немножко поживет. Пусть порадует добрых и позлит завистливых… ОНА не станет уничтожать чужую мечту!
   Зеленоглазка взглянула на часы. Прошло уже пятнадцать минут, а такси так и не соизволило приехать. В другой раз ОНА бы отменила заказ, наговорив в придачу кучу грубостей, но сегодняшнее настроение не располагало к маленьким скандалам. Погрузившись в воспоминания, девушка терпеливо ждала.
   Людям присущ самообман. Выдавая желаемое за действительное, они прячутся от ударов реальности, но тем самым врачуют свои уставшие души, зараженные бытовой пошлостью и финансово-социальными проблемами. В сознании окружающих ИХ пара представлялась нерушимым, подобно легендарному Алатырь-камню, эталономфантастической любви. Неважно, что подлинное положение дел обстояло несколько иначе. Людям не обязательно знать правду. Пусть верят, что в мире существует нечто по-настоящему трогательное и прекрасное, а правда… Правда бедна и убога. Правда примитивна и грязна. Правда касается только ИХ. ЕГО и ЕЕ.
   ОНА рассеяно пригладила волосы. Поспешность событий привела к тому, что ЕЕ появления никто и нигде не ждал. Следовало подумать о будущем, но вместо этого хотелось забиться под одеяло и плакать, плакать, плакать… ОНА почти поддалась порыву, но вовремя опомнилась.
   «До чего же тяжело! – подумала девушка. – До чего же невыносимо больно, но надо…»
   В размякшей душе надрывался хор облезлых кошек. Странное, абсолютно нелогичное восприятие происходящего будоражило совесть потоком абсурдных умозаключений.
   ЕЕ внезапный побег – подлостьсамого низкого пошиба!Последние события оправдывают расставание, но все же, все же…Отыгранные ролиболеене имеют значения, однако…Действия не поворачиваютсявспять, грязные слова не залезаютв глотки. Все уже произошло, верно, но качество самого поступка… Натуральная подлость!
   Удивительно, но охарактеризовать по-иному тихий побег ОНА оказалась не в состоянии. Тайно проникла в квартиру. Не поговорила, не посмотрела в любимые глаза, не сообщила о важном. Не убедила в правдивости важнейшего! Низкая подлость, граничащая с истинным предательством – вот что творилось сейчас! Тем более стократ подлее в отношении человека, некогда единственного и любимого. Впрочем, зачем лгать себе – любимого до сих пор! Обстоятельства уродливы и ужасны, но Любовь не умирает в одночасье…
   Зеленоглазка помассировала виски. Рациональная и умная женщина. ОНА отдавала отчет совершаемому и не привыкла скрываться за ширмой отговорок.
   «В отличии от НЕГО! – с неожиданной яростью подумала ОНА и вновь прикоснулась к губам. – Вечно оправдывающийся и ищущий виноватых слабак, вот кто ОН такой!»
   Бешенство – едкое и безумное, непривычное и пугающее, вскормленное на калорийной грязи произошедшей катастрофы, заново вылезло на свет. Плотно угнездившись в сознании, оно вцепилось в хлам прошлого и начало питаться, быстро разрастаясь гибкими метастазами ярости. Негативные стороны прожитых лет служили прекрасным топливом. Ошибки напитывали бешенство витаминным коктейлем ненависти…
   Бешенство было старо. Сливаясь в монолит ядерного заряда, оно готовилось прорваться на свободу и погрести под обломками ЕЕ противоречивую любовь к черноволосому.
   Более того: не понимая происходящего, ослепнув и оглохнув в хаосе извечного поражения, ОН помог заряду взорваться. Два бесконечных дня назад любимый «лапуся» запустил термоядерную реакцию, разметавшую в куски их маленькую семью. Взрыв искалечил надежды, растерзал, развеял по ветру всякую возможность оставаться вместе.
   Расставание намечалось давно, но лишь теперь, совершая акт насилия, ОНА переступила ядовитую горечь разлуки. Повергла нежность, убила страсть, выбросила трепет… Заживо похоронила любовь…
   Девушка резко поднялась с кресла, но тут же присела обратно.
   Все зашло слишком далеко, и иного выхода ОНА не видела. Сыграны роли в старом театре жизни. Опускается занавес, и уставшие участники пьесы медленно разбредаются по домам. Финита ля комедиа, многоуважаемые дамы, сеньоры и господа!
   Сильно кольнуло в боку. Повинуясь генетическому женскому инстинкту, что берет начало в дымных пещерах каменного века, ОНА положила руку на живот, оберегая еще не родившееся, но уже живое существо. Как и любая, пускай будущая,но мать, ОНАнеосознаннозащищалановую жизнь,которую ОНИсотворили вместе. ОН и ОНА...
   Трель дверного звонка заставила девушку вздрогнуть. Первой возникла мысль о НЕМ. Вспышкой света сверкнули страх и надежда. Страх не успеть убежать, и надежда на то, что ОН войдет, обнимет, поцелует и удержит от последнегошага!
   «Прости меня, милая! Успокойся, родная! Все исправится! Все будет хорошо! Пожалуйста, верь мне!» – прозвучат банальные фразы, от примитивизма которых в душе запоют птицы, ноги станут непослушными и ватными, а сердце – затрепещет экзотической бабочкой в сачке фанатичного энтомолога.
   ОНА крадучись подошла к двери, заглянула в глазок. На площадке стояла старуха-соседка и беззвучно плямкала толстыми губами. Белый халат, похожий на балахон члена ку-клукс-клана, плотно обтягивал мускулистые плечи, более присущие силачу из цирка шапито.
   Пожар, землетрясение, наводнение, нашествие саранчи, цунами или торнадо… Что-бы ни случилось, ОНА решила не открывать дверь и не общаться со старой ведьмой. Достаточно крови выпила зловредная старуха, доставая молодых соседей придирками, замечаниями и мелочными попреками! В один из осенних вечеров черноволосый не выдержал и по полной программе обложил бабку отборными матюгами. Больше она к ним не лезла, лишь иногда шипя из-за филенчатой двери неразборчивые проклятия.
   «Что-что, а материться ОН умел не хуже портового грузчика!, – невольно вспомнила ОНА и почти улыбнулась. – Сказывалось уличное воспитание и общение с типажами, подобными ЕГО закадычному дружку, Андрюши Потроху!»
   Позвонив пару раз, разочарованная бабка убралась к своей квартире, тяжело дыша и бубня под нос обычную маразматическую ахинею. Громко хлопнула дверь, заскрипели несмазанные замки и засовы.
   ОНА облегченно вздохнула и пошла было на кухню, варить кофе, но заиграл мобильный телефон. Голос оператора сообщил, что машина прибыла. ОНА подтвердила вызов и попросила передать водителю просьбу помочь с багажом. Милая девушка обещала содействие.
   Ожидая приход таксиста, ОНА извлекла из миниатюрного ридикюля пузырек любимых духов «Мияко» от японской фирмы «Аннаяки». Пару капель за уши, капельку на шею и еще одну – в глубокую ложбинку между крупными грудями красивой формы.
   «Ну вот и все, теперь можно уходить. Навсегда!» — подумала зеленоглазка и пошла открывать.
   Водитель перенес дорожные чемоданы и сложил поклажу в багажник автомобиля. Заурчал мотор желтой «Волги», и что-то невозможно важное, составляющее саму суть ЕЕ личности натянулось до состояния тончайшей гитарной струны и с отвратительным треском лопнуло. Девушке показалось, что оборвалась сама любовь, а издалека, из-за волнистой линии горизонта раздался пронзительный хохот, от звука которого по спине пробежали когтистые лапки воображаемых мурашек.
   ОНА повторила адрес и замолчала. Оцепенела, уставилась в боковое стекло, рассеяно слушая болтовню таксиста, положенную на лирическую мелодию неизвестной радиоволны.
   Душа, раскаленная до температуры расплавленного чугуна, медленно разваливалась на части. Зеленая запруда миндалевидных глаз готовилась треснуть под неудержимым водопадом злых и тоскливых слез. Хотелось закричать, забиться в истерике. Вцепиться в мужчину-водителя, приказать крутануть руль и вернуться обратно, в ИХ общий дом!
   Отвезти ЕЕк НЕМУ…
   Предельным проявлением воли ОНА сдержалась. Красивая и сильная, уверенная в себе молодая женщина, привыкшая побеждать и до сих пор не познавшая вкус поражения. ОНА четко обрисовывала цели и последовательно добивалась задуманного. Не витала в облаках, но и не прижималась к чернозему, подобно большинству знакомых барышень и подруг. Не скатывалась до пошлого мещанства, но и не взлетала к аристократическому снобизму. Не страдала самоуверенностью, но и не принижала дарованное природой. Знала собственную цену, объективно характеризуя имеющиеся достоинства и недостатки. Словом, была истинной золотой серединкой, идеальной женой, любовницей и матерью. Настоящей женщиной, способной превратиться в надежную опору для любого нормальногомужчины.
   Но высшие силы распорядились по-иному! Очень может быть, что в одну из безлунных ночей благородные боги небесной горы и насмешливые демоны адской бездны собрались вокруг зеленого сукна казино и раскинули карточную партийку, поставив на кон ЕЕ судьбу. Неизвестно, кто сорвал банк, но на счастье (или на беду?! ) ОНА повстречала ЕГО. И влюбилась! Безумно и страстно, до полной потери самоконтроля! До слабости в ногах и головокружения, томных предрассветных вздохов и трепещущих, от одного присутствия этого черноволосого человека, сердечных нервов. В ту блаженную пору ОНА чувствовала себя маленькой птичкой, залетевшей на седьмое небо счастья!
   Скорее всего, ангелы и демоны сидели сейчас в ресторане «Олимп», ныряли в кружки с крепленным нектаром и покатывались со смеху над нелепыми телодвижениями глупых людишек. Наверняка им казалось, что они остроумно пошутили, сплетя в жесткий, эмоциональный клубок сильнейшие чувства двух совершенно разных людей!
   ОНА осознавала изощренную подлость подстроенного розыгрыша. Вот бы взять и поймать негодного шутника, какого-нибудь голожопого Купидона! Хренова стрелка по мишеням человеческих сердец! Уж ОНА бы повеселилась! Крепко подвесила бы гадкого младенчика за яйца на толстом, сосновом суку! Посмотрела бы, как нахальная ухмылочка исчезает с кругленькой мордочки пакостника! Ничего, уважаемые бессмертные! Партия еще не окончена! ОНА не какая-нибудь глупенькая дамочка в кисейках, кудряшках и розовой помаде! ОНА еще всем им покажет! Посмотрим, кто посмеется последним…
   Раззадорившись таким образом, девушка хотела закурить, но вспомнила о нынешнем положении и убрала сигарету обратно в пачку.
   «Ну вот, теперь все будет по-другому, – подумала зеленоглазка и невольно добавила. – По-другому и без НЕГО.
   Как не старалась ОНА перестроить сознание, поток мыслей, словно кусочки металла к мощному магниту, непременно возвращался к мужчине, столь много для НЕЕ значившему. Причем до сих пор…
   Хорошее, плохое, прекрасное, отвратительное… Разное. Сколько же всего произошло за годы их совместного движения по дороге жизни! Сколько терпения и нервов стоило не сойти с этой извилистой тропы! Бесчисленные ошибки черноволосого, ЕГО слабости и метания… ОНА выдержала все. Помышляла о расставании, но все же не ушла. Поверила в чудо и подарила шанс… Но последний поступок любимого расколол хрустальную чашу ангельского терпения, и коктейль безграничных чувств дополнился новым ингредиентом – ненавистью. Высококонцентрированной и всесокрушающей, способной плавить гранитные глыбы и оставлять глубокие оспины на титановых боках межпланетных кораблей.
   ОНА и раньше испытывала подобное, но лишь теперь поняла, что ложно принимала за ненависть жалкий суррогат мелких обид и обидок. Жалящие прикосновения ЕГО ударов, кровь и разорванные губы позволили прочувствовать настоящий вкус обратной стороны любви.
   Удары окончательно сломали, сорвали с глаз розовые очки иллюзорной идеальности черноволосого! В тот памятный вечер перед изумленным взором ЕЕ зеленых глаз, залитых густой пеленой обидных слез, предстал незнакомый и безобразно чужой человек, способный под влиянием амбиций, маний и комплексов делать больно. И не только ЕЙ!
   В тот миг ОНА ощутила, что зародыш внутри тела тоже закричал и забился. Задрыгал маленькими, еще несформировавшимися ручками и ножками, охваченный паническим, животным ужасом перед этим огромным и страшным человеком! Перед собственнымотцом, не имеющим понятия о новоприобретенномстатусе!!!
   Насколько же всесильна Любовь! Ведь и раньше, наблюдая за поступками мужчины, ОНА с предельной четкостью понимала, что черноволосый – не лучшая кандидатура на роль примерного мужа. Надежный спутник жизни, стабильный добытчик и верный защитник – это сказали не про НЕГО. «Лапуся» был неспособен стать таким человеком в силу полной несерьезности, запущенного инфантилизма и чертовой прорвы других недостатков.
   Но нет! Любовь ослепила, набросила призрачную ткань на мерзкие качества и слабости! ОНА, словно под воздействием сильнейших магических чар или новейших синтетических наркотиков, прощала чудовищные выходки и гадкие поступки. Забывала грубые слова и нарушенные обещания…
   «Расставание неизбежно, – подумала ОНА и вновь потянулась за сигаретой. – Я непременно должна, обязана бросить этого человека! Ради себя и ради будущего малыша…»
   Дорога охотящейся индийской коброй бросалась под колеса автомобиля. Разговорчивый водитель, поняв тщетность попыток развлечь грустную красавицу-пассажирку, набычился и молчал. Так они и ехали, временами тормозясь в километровых пробках, похожих на советские очереди за сливочным маслом. Таксист бурчал ругательства и нервно крутил волчок китайской магнитолы.
   ОНА же – медленно вводила себя в транс, в экзотическую форму медитации. Подобный метод самоконтроля, быстрой перенастройки мысленного фона на нужный лад, неоднократно применялся в работе и повседневной жизни. Придавая определенный эмоциональный оттенок, окрашивая людей, события и вещи в подходящую гамму цветов, ОНА меняла внутреннее впечатление и их негативное воздействие на собственное сознание.
   Прямо сейчас девушка ставила заключительную точку в подробной характеристике бывшего любовника. Точно обезумевшая художница-авангардистка – щедро набрасывала широкие мазки антрацитово-черной краски на ЕГО воображаемый портрет:
   «Вспомни, дорогая! Ваши отношения, прежде прозрачные и четкие, словно бриллиант чистой воды, давно превратились в потопленный берберскими пиратами многопарусный фрегат. Мужчина, показавшийся в начале таким необыкновенным и удивительным, таким перспективным и целеустремленным, со временем обернулся озлобленной и жалкой размазней! Бесконечные пьянки, недовольства и придирки этого человека с каждым днем утомляли тебя все больше и больше. А ЕГО частые смены работы?! Отсутствие стабильности и ближайших перспектив на полный материальный достаток?! А ЕГО непрерывное пьянство?! Чудовищные скандалы?! ОН, видите ли, выше бытового болота и многократно лучше других людей! Уникум, достойный великой судьбы и необыкновенной жизни! ОН, видите ли, в поиске исключительного! А не ты ли, милочка, столь часто задерживалась на работе до позднего вечера? Не ты ли частенько пропадала в ночных клубах, ресторанах и барах? Не ты ли почти поселилась в „Версале“?! Не ты ли, окруженная толпой поклонников и подруг, поносила своего мужчину последними словами?! Не ты ли, дьявол тебя задери, самозабвенно трахалась с заместителем начальника компании по маркетингу?! Или с тем голубоглазым художником?!! Не ты ли с мастерством театральной актрисы врала любимому о том, что вы доделывали горящий квартальный отчет или посещали ночное биеннале?!»
   » Все этоверно,понятно и предельноясно, но почему тебе такбез негоплохо?!» —прозвучал в голове неумолимыйГолос Любви.
   ОНА не нашлась с ответом…
   Машина затормозила во дворе скучной панельной десятиэтажки, прекрасно знакомой девушке со времен босоногого детства. ОНА вывалилась из транса. Водитель аккуратно припарковался, заглушил уставший мотор и попросил расплатиться. Во взгляде таксиста, обращенном на распухшие губы пассажирки, читалась неприкрытая насмешка. Девушке захотелось залепить наглецу пощечину!
   «Да что с тобой?! – подумала ОНА. – Откуда в тебе столько агрессии?!»
   Ответ был очевиден.
   Не тратя времени, ОНА расплатилась и, влив в голос добрую порцию яда, попросила помочь с багажом. Водитель неохотно согласился, всем видом демонстрируя оскорбленную добродетель. ЕЙ было наплевать.
   Лифт, по катастрофическому обыкновению подавляющего большинства российских лифтов, категорически отказывался работать. Чертовски злой таксист был вынужден водрузить поклажу на спину и пешком тащиться на восьмой этаж. ОНА мило поблагодарила запыхавшегося мужчину и протянула в знак признательности крупную денежку. Он с важным видом отказался, скомкано попрощался и заспешил вниз.
   «Небось, идет сейчас, распираемый гордостью, – подумала зеленоглазка и улыбнулась. – Как смешны и предсказуемы мужики! До чего же легко ими манипулировать».
   ОНА стояла напротив знакомой двери и никак не могла отыскать нужный ключ в анархии дамской сумочки. Вот и все, приехала куда хотела! К любимой и дорогой Маман! С которой они давно не понимали друг друга и ругались по любым, пустячным поводам. За этой дверью прошло ЕЕ детство, не всегда безоблачное и радостное, но все же – счастливое.
   Девушка не собиралась задерживаться в маминых апартаментах. День-два, максимум неделя. Не могла ОНА здесь жить! Выдержанная и терпеливая, продуманно уступчивая в отношениях с различными категориями людей. ОНА превращалась в разъяренную пантеру, когда дело касалось обожаемой матери! Властная и нетерпящая возражений родительница (давно разведенная и разочарованная в людях, чувствах и явлениях жизни) вызывала в душе дочери отравленный микс гнева, стыда и жалости…
   Наконец нашелся ключ, хитро запрятавшийся меж листами записной книжки. Щелкнул английский замок с секретом. Девушка переступила порог дома и по одному втащила тяжеленные чемоданы в полутемную прихожую. Навстречу выбежал, истошно вопя и недовольно размахивая пушистым хвостом, мамочкин любимец – безобразно жирный персидский кот Сигизмунд III. Два предыдущих Сигизмунда покоились на городском кладбище домашних животных. Маман регулярно навещала почивших любимцев, наводила порядок, вырывала сорняки и оставляла на могилках живые цветы и копченые рыбьи головы. На насмешки и крутящиеся у виска пальцы она разражалась потоком базарной брани. Искусством ругаться матом родительница владела в равной степени с НИМ…
   На наглой морде кошака проступала гримаса сильнейшего раздражения. Кот считал себя неоспоримым хозяином квартиры, и сейчас, нарушая неприкосновенность границ, в его законный феод вторглась неизвестная особь женского пола! Он ужасно нервничал, что при невероятной тучности кошары могло привести к обширному инфаркту миокарда. Не дай бог случиться такому, маму саму хватил бы удар! «Сиги», как она ласково называла волосатого толстяка, был единственным существ, с которым мамочка могла нормально общаться…
   ОНА присела на корточки и ласково позвала котяру по имени. Сигизмунд недовольно фыркнул, но подошел и осторожно понюхал изящную ладошку девушки. ОНА почесала за ухом, погладила, и кот признал запах, после чего сменил гнев на милость и замурлыкал, как трактор.
   Кроме успокоившейся зверюги в квартире никого не было. Неугомонная Маман отправилась по своим исключительно важным делам. Такими обычно являлись: многочасовой вояж по магазинам, косметическим салонам, парикмахерским, кофейням во французском стиле, восточным ресторанам или страстным объятиям нового богатого любовника.
   Несмотря на возраст, она умудрилась сохранить блеск ослепительной красоты и манящую привлекательность юности. Мужчины, словно объевшиеся цветочной пыльцы мотыльки, стаями слетались на яркий свет этой удивительной женщины!
   Маман беспринципно пользовалась любовниками, умело играла чувствами и амбициями мужественных существ, которых, в большинстве своем, презирала. Дорогие подарки, изящные украшения, экзотические курорты… Этого добра у Маман было вдоволь! Лишь на предложения руки и сердца она непременно отвечала категорично-гордым отказом.
   ОНА знала наверняка, что мама до сих пор любила отца – первого и единственного официального мужа, который бросил ее через семь лет после рождения дочери. Человек добрый, честный и работящий, он не выдержал бесконечных романов и некрасивых измен очаровательной женушки. Он молча собрался и ушел. Через год (к тому времени официально разведясь с Маман) отец женился на бывшей однокласснице Ольге, что безумно любила и ждала момента его «освобождения» долгие годы.
   Смог ли отец обрести заслуженное счастье с новой семьей неизвестно. Он переехал в другой город, и связь оборвалась…
   Маман тяжело переживала удар, ставший для красотки полнейшей неожиданностью. Она активно блядовала, пила и неделями не ночевала дома. Брошенная дочь была вверена на попечение добрых тетушек-соседок. Все могло закончиться плачевно, но на благо родительница была женщиной волевой и амбициозной. Она вовремя сказала эмоциям стоп, после чего превратилась из веселой, куклоподобной хохотушки в язвительную и саркастическую женщину-вамп. Роль которой успешно исполняла по сегодняшний день.
   Даже сейчас, по прошествии вереницы бурных лет, эта многоопытная пожирательница мужчин так и не смогла успокоиться! При этом Маман осознавала, что годы – эти безжалостные воры женской красоты, берут свое, и настанет момент, когда кавалеры перестанут клевать на увядающие прелести постаревшей красавицы. Она страшилась неизбежного и до изнеможения изнуряла организм диетами, потела в дорогих спортзалах и являлась завсегдатаем лучших косметических салонов.
   Много раз Маман пыталась вмешиваться в ИХ отношения, подходя к данному вопросу с иезуитской хитростью. Подстраивала некрасивые ситуации и неожиданные встречи, наговаривала и плела паутину интриг. Лишь после пары крупных скандалов, следствием которых стало то, что мать и дочь практически перестали общаться, родительница прекратила попытки.
   ОНА давно, на втором курсе универа, разъехалась с матерью. Собрала необходимые вещи и вместе с НИМ переехала на съемную квартиру, арендованную по сносной цене у ЕГО родственника Евгения. Маман шипела от ярости, но вынуждено смирилась с неизбежностью.
   Ее отношения с черноволосым сводились к вежливому, обледеневшему официозу. ОН отвечал столь же холодной взаимностью…
   Оставив в прихожей неразобранные чемоданы девушка отправилась в спальню. По старой, еще детской привычке ОНА покрутилась перед овалом антикварного зеркала в позолоченной раме – законной гордостью Маман, доставшейся в наследство от какой-то позабытой прапрабабки. Зеркало с радость встретило вернувшуюся красавицу.
   Скинула верхнюю одежду и, оставшись в воздушных, розовых трусиках из тончайшего батиста, прошла в ванную комнату. Кот увязался было следом, но увидал погрозивший наманикюренный ноготь, остановился, виновато потоптался на месте и расстроено плюхнулся около дивана…
   Нежась под щекотными, ласкающими кожу струями прохладной воды, ОНА смогла наконец-то расслабиться. Вода стекала по изгибам, гладила формы. Неимоверная тяжесть расставания сползала с плеч старой змеиной шкурой. Таяла куском рафинада, брошенным в чашку с парующим кипятком.
   Довольная и пахнущая чистотой, ОНА вылезла из-под душа и накинула желтый халат Маман, декорированный искусно вышитыми жесткоглазыми самураями и бледнолицыми гейшами. Шелковый халатик идеально обнял фигуру девушки, в очередной раз доказывая великолепие тренированного тела родительницы.
   Звонко шлепая босыми ногами по светлому, буковому паркету, ОНА прошла на кухню. Здесь мало что изменилось, и девушка без проблем отыскала необходимое. Зажгла газ и поставила на синий огонек медную турку. В ручной кофемолке перемолола зерна сорта «Мокко». Сварила кофе и приготовила пару микроскопических бутербродиков с маслом и норвежской малосольной семгой. Достала из холодильника нежирные сливки, из шкафчика – сахарницу, налила кофе в изящную фарфоровую чашечку, поставила все это на поднос, перебралась в гостиную. Забралась с ногами в кресло, включила телевизор, выбрала наиболее цветастый канал и приглушила звук. ОНА не искала чего-то определенного, а лишь пыталась разбавить гнетущую тишину, пускай бессмысленными и ненастоящими, но голосами и цветами, звуками и людьми. Время настоящих еще наступит, но только не сегодня! Сигизмунд осторожно подкрался и улегся у подножия импровизированного трона.
   ОНА мельком поглядывала на экран, маленькими глоточками пила сладкий кофе, кушала бутерброды и предавалась воспоминаниям.
   Из недр памяти всплыл день, когда месячные не начались согласно точному, как швейцарские часы марки «Maurice Lacroix», внутреннему биологическому расписанию. День задержки, два, три, неделя… ОНА нервничала и одновременно – неистово надеялась на чудо. В те дни ОНА, не особо религиозная и верующая, молила Всевышнего даровать ИМ малыша. В ближайшей аптеке, смущаясь и краснея, как невинная девочка при виде голого мужика, купила тест на беременность…
   ОНА изумленно смотрела на две розовые полоски и не знала, смеяться, кричать, веселиться или плакать. Поразительная по простоте новость в одночасье перевернула устоявшийся мир.
   ОНАбеременна!!!
   Многолетние неудачные попытки, утомительные походы по врачам и горькие лекарства, современные физиопроцедуры и вонь экзотических трав, обещавших вернуть способность к зачатию, остались в прошлом. Безжалостный диагноз – бесплодие оказался жестокой ложью! Она – беременна!!! От НЕГО…
   Факт отцовства черноволосого не подлежал сомнению. Со случайными любовниками ОНА всегда принимала соответствующие меры предосторожности, предъявляя мужчинам аналогичные требования. Что ни говори, а девушкой ОНА была умной, практичной и осторожной. Лишь ЕМУ, – любимому и нежному, милому и родному, дозволялось свободно проливать семя. Хотя… Не всегда ОН был нежен и мил, но это неважно! Следуя за необъяснимостью женского чутья, ОНА хотела, а скорее даже – мечтала родить ребенка именно от НЕГО…
   Щелкнул дверной замок, и поток воспоминаний оборвался. Из прихожей раздался властный, прокуренный голос Маман, звавший Сигизмунда. Кот удивительно резво для столь жирного существа подскочил, понеся к хозяйке. Мама ласково разговаривала с котом, спрашивала не голоден ли он, не скучал ли без нее, не болит ли у него живот и прочую заботливо-сентиментальную чушь.
   ОНА поставила чашечку, внутренне подобралась и вышла поприветствовать родительницу. События могли принять любой оборот, и перед матерью следовало предстать максимально готовой. Изумлению Маман не было предела! Она выразила радость, возможно даже искреннюю, но в этот же миг обратила внимание на груду чемоданов и повелительным тоном потребовала объяснений. Выслушав краткие, сухие на эмоции и эпитеты комментарии дочери, старшая женщина (с видом самодовольного всезнайства на красивом лице матерой хищницы) завела шарманку на тему: «Я ведь тебе давно говорила…»
   ОНА не могла вынести подобного! Нервы, и без того натянутые происшествиями последних дней, не выдержали и взорвались хлопьями неконтролируемых эмоций! Впоследствии ОНА со жгучим стыдом вспоминала обвинения, грязные упреки и просто банальные ругательства, брошенные в лицо родной маме…
   В тот злополучный день крики двух родных женщин вдребезги раскололи тишину и заполнили словесной грязью пространство квартиры. До-смерти перепуганный Сиги пустил вонючие ветры и ошалело метался по комнатам. Периодически кот пытался забиться под диван, шкаф или кресло, но у него это никак не выходило. Мешала неимоверная толщина откормленного зада.
   Выплеснув поток гадостей, ОНА бросилась в прихожую и стащила с вешалки сумочку, едва не оторвав ручки. Вытащила мобильник и во второй раз за день набрала номер таксомоторной компании. Маман, поняв совершенную ошибку, принялась извиняться, что для нее являлось высшей степенью смущения. Но ОНА больше не хотела, не могла оставаться здесь. Находиться с матерью на одной площади было выше предела сил!
   Машину пообещали подать к парадной аккурат через пятнадцать минут. Оставшееся до отъезда время ОНА в задумчивости простояла на балконе, пыталась успокоиться и молча смотрела на тучные стада кудрявых кучевых облаков, беззаботно плывущих в сторону ненаступившего еще заката…
   Сомнительная радость, но на вызов приехал знакомый говорливый таксист. Правильно оценив обстановку он воздержался от ехидных замечаний и помог спустить чемоданы. В это время Маман суетилась и причитала, словно заботливая курица над разбежавшимся выводком птенцов. Она не ожидала столь бурной реакции дочери на слова, ставшие, пожалуй, ее единственной характеристикой взаимоотношений молодых людей. Они уже спустились вниз, когда Маман выбежала на лестничную площадку и жалобным криком умоляла простить старую дуру.
   Ответом послужила тишина.
   Машина мягко тронулась, выехала на кольцевую дорогу и ловко вклинилась в бешеный поток автомобилей. ОНА повторила адрес, и таксист, понимающе кивнув в ответ, повез девушку к… Пока – неизвестно к кому.
   ***
   «ЕГО больше нет, а я – беременна! – думала зеленоглазка, но в этот раз утверждение не вызвало паники. Непривычность вольного положенияи беременные обстоятельства слегка настораживали, но не более.
   Одиночество никоим образом не входило в перечень жизненных планов девушки. Мысли о кандидатуре будущего мужа для себя любимой и нормальном отце для неродившегося малыша переходили из разряда пустых размышлений в предмет серьезного анализа.
   «Черноволосый получил последний шанс и… провалился. Правда о ЕГО отцовстве известна лишь мне одной. Еще горит факел любви, но печальный светоч угаснет. Вопрос времени и не более…»
   Пальчики девушки сплелись на коленке, как делали всякий раз в ходе «думательного» процесса. Как ни удивительно, но скандал благополучно вернул мысли в рабочее состояние. ОНА более не винила себя и не впадала в истерику. Вместо этого девушка перерывала картотеку памяти в поисках персоны, соответствующей набору определенных критериев и качеств.
   «Итак, – нехорошо усмехнулась зеленоглазка и сильнее сжала пальцы. – Требуется нормальный муж и отец…»
   Перебирая близко знакомыхмужчин, ОНА, словно цыганка с колодой карт Таро, пришла к однозначному выводу: Ребенок должен думать, что живет с родным отцом! Больше того, сам будущий муж должен считать ребенка родным! Исходя из данного условия, на примете имелось целых три соискателя завидной участи. Три персонажа, что говорили о любви и клялись взять ЕЕ в законные супруги. Три мужчины, спавшие с НЕЮ в течении ближайших тринадцати недель…
   Что тут поделаешь! Если ОНА и была ангелом (как много раз шептал ОН! ), то несомненно – падшим. По меркам ушедших в небытие пуританских веков, ОНА – стопроцентная распутница. Да, изменяла любимому! Конечно не регулярно, соблюдая видимость приличия, но и не единожды. Правда, впоследствии испытывала глубокий стыд за блядство и краснела от воспоминаний плотских удовольствий. Но скажите на милость, разве можно было отказать таким великолепным мужчинам?!
   Первый —Максим Лавров.Гениальныйврач-стоматолог,владелецраскрученнойклиники«СтоМакс», прописавшейсяв самомцентре города.Говорили, что Максим Валерьевичспособен собрать зуб из воздуха, а лечение кариеса —не доставляетпациентуни секунды неприятных ощущений.У же не молодой, но находящийся в прекрасной форме, симпатичный и остроумный интеллигент.Дважды разведенный и имеющий от первого брака взрослую,пятнадцатилетнюю дочь, а от второго —восьмилетнего мальчишку. С бывшими женами доктор сохранил прекрасные отношения, что плодотворноповлияло на детей. Они регулярнообщались с отцом и всегда могли рассчитывать на необходимую поддержку.
   ОНАпознакомиласьс Максомпрошлым летом, во время двухнедельногочерноморскогокруизана теплоходе «Изабелла». Впоследствии,онинесколько развстречалисьи неплохопроводили время…
   Второй —Денис Вакрафт.Спортсмен,каскадер,начинающий актер. Изящныйкрасавец с великолепной фигуройи пустой головой. Не слишком умный, но добрый, сильныйи обаятельный.На три годаЕЕмоложе и на десять лет глупее.ОНАпознакомилась с парнеммесяц назад,в один из тихих вечеров «Версаля». В ту же ночь они отправились в номер ближайшей гостиницы…Наутро, восторженный Ден, с пламеннымисловами любвии бокалом французского шампанского,путаясь и петляя в умныхсловах,умолялдевушкувыйти за него замуж. Тогда ОНАлишьпосмеялась…
   Третий —АлександрЕпишин,по прозвищу Рыжий. Давнийколлега и нынешний заместитель директора по маркетингуЕЕродной компании.Активист,отличник и примерный умница. Знатоки людских душпрочилиСашеблестящую карьеруруководителя…
   Каждыйиз мужчинбыл обеспечен, перспективен и убедителен, как в жизни,так и в постели…
   Карты перемещались и складывались, «врезались» друг в друга, вновь тасовались и разлетались. Карты выкладывали на стол сознания наиболее подходящий вариант… Выходило, что Рыжий…
   На три года старше, чем ОНА, веселый и серьезныйодновременно.Наивный в приватномобщении и отдыхе, но жесткийи предельно собранныйв делах.Разумно щедрый,достаточно добрый и необходимоумный.Четко определяющийприоритетыи представляющийсобственные жизненные цели,при этом —знающийсредствадляих достижения.
   Они познакомилисьпочти пять летназад.Тогдазеленоглазка —отличница-практикантка с четвертого курса университета,юнаяи амбициозная,полная волнительныхи радостных надежд,устроилась на первую настоящую работу. В то время РыжийвозглавлялотделVIP —продаж и оказалсяв ролиЕЕнепосредственного начальника. С первогорабочего дняхолостой и привлекательный Александр начал оказывать знаки внимания молоденькой стажерке. Возможно, окажись ОНАдостаточно уступчива, пыл мужчины пропал бы послепервойпроведенной ночи…
   Но в те времена ОНАхранила абсолютную верность и даже мысль об измене считала кощунством.При этомне стесняясь флиртовала и внушалапонравившимсямужчинам призрак надежды.ОНАбылаприрожденнойкокеткойи эта черта вполне удовлетворяла потребностям зеленоглазки.Даже в самом начале отношений с черноволосымОНА,безрассудно бросившаяся в настоящуювзрослую любовь,не прекращала флиртоватьс другими парнями и мужчинами…
   Александрухаживал красиво, дорогои изобретательно. С ним ОНАпочувствовала себя настоящей женщиной…
   Зеленоглазка облизала губы, и в этот раз боль доставила удовольствие.
   «Значит – Александр!» – подумала ОНА и решительно назвала новый адрес. Водитель послушно крутанул баранку.
   Такси мчалось, таксист рулил, пассажирка молчала. Тикали часы на столе у Бога, отсчитывали ушедшие годы и дни…
   В это время машина, обгоняя дорожных тихоходов и неумех, проезжала около специализированного мини-маркета сотовых телефонов. Неожиданно для самой себя ОНА велела остановиться. Мужчина беспрекословно подчинился, лишь упомянув о цене вопроса.
   ОНА зашла в магазин. Пять минут побродила перед стеклом витрин, мимоходом общаясь с «балаболистой» девчонкой-продавщицей. Новый телефон решила не покупать, но приобрела сим-карту и уродливый, совершенно ненужный силиконовый чехол. Зачем? ОНА не могла ответить однозначно, но перемены (пускай незначительные и сугубо материальные) должны притронуться к каждой из сторон обновленной жизни.
   Благополучно доставив пассажирку и вещи, таксист не удержался и язвительно поинтересовался, как скоро ждать вызова. ОНА поблагодарила хама и ядовито ответила, что следующая встреча состоится очень нескоро, а скорее всего – никогда…
   Новая дверь, словно портал в неведомое измерение. Врата в другую жизнь. Оставалось вдавить кнопку звонка и броситься в объятия потенциального мужа. С актерской убедительностью изобразить страсть, нарисовать любовь, показать желание быть с нелюбимым…
   ***
   Игра принесла успех. Последующие события, объяснения, слезы, признания, заверения, жалобы, глупые вопросы и пустые ответы стерлись из ЕЕ памяти, как ненужное домашнее видео стирается со старой магнитной ленты…
   Александр, шокированный неожиданным приездом и окончательно добитый вновь открывшимися обстоятельствами, растеряно согласился…
   ***
   Ночь накрыла землю дырявым, черным плащом, принесла прохладу, звездопад и мысли с льдистым оттенком грусти. ОНА ощущала равнодушное и спокойное, страшное своей безучастностью и безразличием одиночество. Лежа в сонных объятиях чужого и нелюбимого человека, девушка чувствовала липкую грязь творимого представления. Неконтролируемые слезы медленно стекали по некрашеным щекам и растворялись на губах, распухших от старых ударов и новых поцелуев. ОНА внимательно смотрела на безмятежно спящего, обманутого мужчину и не знала, что делать дальше…
   Начало строительных работ. Они собрались возводить здание общего дома, но лишь ОНА знала, что фундаментом для будущего семейного гнезда служит зыбкая, похожая на смертоносный песок аравийских пустынь, ненадежная лож. Девушка тихонько всхлипнула. ОНА готовилась лгать всю жизнь. Будущему мужу и малышу. Маме, друзьям и коллегам. ЕМУ… Нет! ЕМУ ОНА лгать не станет! Черноволосый больше не появится в ЕЕ жизни! Ни-ког-да!
   Выжатая и уставшая. ОНА не знала, сможет ли вынести этот тяжкий груз, все думала, думала об этом и медленно-медленно проваливалась в непознанное царство непредсказуемого шутника Морфея…
   ***
   ЕЙ снился сон…
   ОНА,раствореннаяв трагическомодиночестве,посреди бесконечного,изумрудно-синего океана.Траурное небораскинуло надбезбрежной гладьюсерые хлопьяскучныхоблаков.Единственная устойчивая твердь – утлая, почерневшая от времени и непогодыдеревяннаялодчонка.Даи устойчивость этавесьмаотносительна…
   Плохопроконопаченные швы, из которых торчитклочковатаяпакля и белесыекристаллызатвердевшейсмолымедленно, но неумолимопропускают воду.Соленаякровь океана лужицейскапливается на днище,заваленномбурыми водорослями,щепой и всевозможныммусором.
   ОНА вычерпывает воду. Знает, чторано или поздносуднообратитсяв плавучий склеп, пойдет ко дну, но продолжаетсвойметодичный труд, похожий на изыскания старика Сизифа. Зеленоглазке кажется, что занятие этоне имеет начала и не знает конца.ВсяЕЕжизнь,от мгновения рождения и до последнего колоколасмерти,заключена в круговертьнепрерывного единоборства со смертоносной влагой.А берега нет и помощиждать неоткуда!
   Единственное живоесущество на тысячи миль вокруг —маленькая, лохматая обезьянка с умнымиглазками-бусинкамицветасодомскогогрехопадения.Зверьку, скромно примостившемусяна кормесуденышка, явнохолодно.Онжалобно верещит,умоляето помощи и защите. Но девушканеспособначто-либо сделать!Продрогшаяи голодная,промокшая и уставшая,ОНАдавно пала духом и не может помочьдажесамой себе…
   Так проходят минуты, часы, дни…Острые грани отчаяния режутломти отмеренного времени, резаки секунд кромсаюткромкижизни. ОНАдавно потеряла надежду на спасение, и лишьтлеющий огонек верыудерживает девушкуот последнего шага в зовущие объятия чернойбездны. А еще —трагические глазки обезьянки…
   В недоступнойвышине яростногрохочутметаллические раскаты грома. Ветвистая молниярванойтрещиной прочерчиваетнебосвод. Охваченная ужасом обезьянка мечетсяпо корме и что-тоотчаянно верещитна своемгорластомязыке.Огромная отара фиолетово-серых туч сбивается в многоголовое, рыкающее чудовище…
   Начинаетсядождь. Миллионы холодныхкапель,крупных,разбухшихи наглыхготовятсяринутьсяв атаку.Голос дождя,несущийв сути своей жизнь, звучит в ушахзеленоглазкитрубнымглашатаемсмерти…
   Вдруг, на фоне расплывчатой линиигоризонта,возникает белая точка. Онабыстродвижется, растет,и становится ясно, что это —океанская яхта.
   Надежда —последнее прибежищеслабых,мгновенновоспламеняетугасшее желание жизни!ОНАпризывно кричит, и вопльЕЕ непохож на человеческий.Он не несетразум. Что-тонеимовернодревнее, доставшееся в наследство от студенистых комочков неизмеримо далекого прошлогопризываетна помощьчудо.Обезумевшая обезьянка носитсяпо лодке, прыгает и безостановочноверещит…
   Яхта все ближе. Ужевозможнов мельчайших деталяхрассмотреть элегантный корпус цвета свежевыпавшего снега. Можнопрочитать выведенное черно-золотыми латинскимибуквами название судна – «Bogus».Яхта почти летит,едва касаясь днищемвзволнованнойповерхности океана…
   Но, что это?!ОНАне верит собственным глазам!На кинжалообразном носукорабля,черноволосый,высокий и загорелый, в капитанской шапочке с серебряными кокардой стоит ОН. Мечтательный и одновременно строгий взгляд направлен в затянутую антрацитовыми тучами бесконечную даль.Дождь хлещет по смуглымплечам,поливает мощный, полуобнаженный торс.Рыжеволосаядевушка прижимается к НЕМУ, словно молодая березка,ищущая защиты под сенью могучего явора.ОН нежно поглаживаетплечико очаровательнойподруги, не отрываянапряженноговзораот незримого,подвластноготолько ЕГОпониманиюоткровения пустоты…
   Яхта, словно стрела с белоснежным оперением,проносится мимо и не замечаетпогибающую лодку с несчастными пассажирами!Из огромныхстерео колонокпарнигруппы»Metallica» кричат о «Непрощенных…
   Девушкапонимает смыслпесни.На короткий миг мгла будущего развеивается, и ОНАс ужасомвидит фантасмагорию грядущего:
   Битый хрусталь образа ЕЕ существа,разорванные нитки отношений и чувств.ОНАвидитяркиесполохи ненависти,направленные в сердцевинуметущейся души.ЕЕ души!ОНА наблюдает,какпостепенно,поддавлением разъедающих капельвремени,онитают, теряют цвета и цветность. На их месте рождаются серовато-холодные, равнодушные и бесчувственные степенибезразличия…
   ОНАмашет руками,уже не надеясь быть услышанной!Силы покидаютнесчастную, свернувшимся молоком вытекают из отворившихся порскорби.Рухнувшая на колени, оставленная и уставшая, одинокая и нелюбимая.Никому ненужнаяженщина…
   Вдругзверек с бешенствомпрыгает на НЕЕ, хватается за волосы, царапает лицо и острыми,игольчатымизубкамиразрываетруку!ОНАкричити стонетот липкого, лишающего воли и желания боротьсястраха.ОНАплачетот обиды, от боли, от безнадеги и обжигающей душевнойпустоты…
   Зверек бесится и скачет, а ОНА кричит, кричит, кричит…
   ***
   Ароматные волны свежесваренного кофе нежно и горько щекотали ноздри. Еще не отошедшая от превратностей сна, ОНА распахнула глаза и осмотрелась.
   Захламленная и слишком большая, но уютная спальня. Чуть розоватый, идеально ровный потолок с прилипшим пятном ультрасовременной люстры. Бледно-сосновая двуспальная кровать, стройные венские стулья. На стенах, цвета недозрелой мякоти арбуза, графическая бессмыслица в тонких рамках. Шелковое постельное белье с кружевами и рюшами. Бочковатый комод красного дерева. Ссутулившийся, длинношеий торшер. Обстановка сочетаемой несочетаемости.
   ОНА вспомнила, где находится и с кем провела прошлую ночь. Подкатила тошнота, в висках кольнули иголочки отвращения, а поясницу заломило. Девушка потянулась, по-кошачьи выгнула спину и смешно чихнула.
   Осенний шелест шагов, и в дверном проеме возник Александр. Словно он ждал условного сигнала, готовился и теперь действовал. Улыбка торжества озаряла веснушчатое лицо мужчины и моментально вызвала желание послать его ко всем чертям. В руках он держал поднос с чашечкой кофе, стаканом апельсинового сока, ломтиками поджаренного белого хлеба, масленкой, кувшинчиком сливок, сахарницей и вазочкой с персиковым джемом. Рыжий пожелал девушке доброго утра, картинно раскланялся и пригласил к импровизированному столу…
   Дальше был поздний завтрак, пустые разговоры и отвратительный секс… Снова разговоры и опять секс…
   ОНА не верила в происходящее! Картина привычного мира растворялась, растекалась потеками краски по мокрому от дождя, нервов и слез стеклу репродукции жизни. ОНА ощущала пустое одиночество огромного и равнодушного мира ледяных сердец. Только сейчас девушка до конца осознала, что навсегда бросила черноволосого. Конечно же ОНА понимала, что еще не поздно вернуть все обратно, отмотав пленку жизни на отметку «Вместе», но исключала подобную возможность…
   Последующие дни заполнились характерной транзитной суетой, обустройством жилья и планами, планами, планами… Рыжий развил бурную деятельность, торопился со свадьбой, новыми делами, увлечениями и занятиями. Словно чувствовал, что может не успеть. Словно знал, что ОНАне любит. Девушка была убеждена, что он не поверил в историю с мнимым отцовством, но поддержал игру. Принял решение, устраивающее обоих. Похоже, что существующее положение вещей было в его интересах.
   ОНА жила в режиме автопилота. Что-то делала и отвечала на вопросы. Говорила сама и получала ответы. Думала, думала, думала… Мысли непременно возвращались к НЕМУ. Начертанная в голове схема перемен никак не хотела укладываться в рамки происходящего. Потерялись ощущения вкуса. Померкли цвета. Приятные запахи проносились в сознании и не оставляли следа приятия. Жизнь без НЕГО. Жизнь для себя и ради ребенка… Как это казалось понятно и просто в воображаемом мире прогнозов! Жертвенность без жертв, героизм без потерь, подвиг без ран… Главенствующий рационализм и властвующая практичность! Но лишь пять дней ОНА вдали от НЕГО, а уже не хочется жить…
   Звонок. Девушка подняла телефон и увидала на дисплее знакомый номер. ЕГО номер!!! В животе разорвался снаряд, начиненный радостью и болью. ОНА ждала звонка и до ужаса его боялась.
   Отбой, отбой и еще раз отбой! Телефон не умолкал… Повторный звонок и очередной отбой. Нелепое противостояние людей и судьбы. Кто выйдет победителем из бессмысленного соревнования честолюбивых персон? Кто придет со щитом с войны горделивых влюбленных? Вопросы и ответы. Ответы без вопросов. Ответы на вопросы… Никто не собирался сдаваться! ОН не переставал, а ОНА не отвечала. ОН набирал и набирал, а ОНА не отключалась. Чего добивались ОНИ, заранее зная, что разговор неизбежен?! Что демонстрировали друг другу? Что подвигло девушку в итоге ответить? Что заставило человека, принявшего окончательное решение, сделать шаг назад? Пусть не шаг – малюсенький шажочек, но все равно – назад?! Любопытство? Интерес? Чувства? Или возможность снова быть вместе, включалась в перечень вероятного развития событий? Что заставляет любящих издеваться над любимыми, а любимых – мучить любящих?! Что подвигает людей, прозревших сквозь оболочку природного мира и увидавших истинный облик партнера, прибегать к изощренным пыткам разлуки?!
   ОНА сдалась первой. Ответила. Сдержанно поздоровалась и… слушала, слушала, слушала… Казалось бы, что приятного может быть в голосе? Не в смысле слов, не в содержании сказанного и не в откровенных признаниях, а в окраске произносимых звуков?!
   Музыка.Мелодиялюбовныхсфер.Мелодика любящего сердца. Песня родной, мечущейся в плаче падения, отчаявшейся и одинокойдуши…
   ОНА слушала ЕГО голос, и волна наслаждения охватывала, обволакивала истинное существо зеленоглазки! Ласкала, терзала, гладила… ЕЙ хотелось кричать от удовольствия и стонать от нежности, плакать от счастья и выгибаться от сладкой истомы… ЕЙ хотелось рыдать, смеяться и петь от сокрушительной лавины эмоционального оргазма. ОНА вспомнила бесконечные телефонные разговоры в самом начале отношений. К горлу подкатила горчичная тошнота. Стало трудно дышать, а сердце, готовое разорваться миллионами крошечных, железистых осколков, обливалось кровавыми слезами.
   Девушка слушала извинения, оправдания, заверения, объяснения, обещания, клятвы и прочий бред, отчетливо представляя ЕГО состояние. Жалость и любовь боролись с рассудком и долгом. Ристалищем была ЕЕ душа. Хотя, любовь не терпит жалости, а жалость не знает любви.
   «Зачем ТЫ поклялась, что никогда не будет с НИМ?! Зачем пообещала расстаться?! Ведь отказывая ЕМУ, ТЫ убивает СЕБЯ!» – кричала ОНА себе, поняв лишь сейчас, насколько трудно уходить навсегда…
   ОНА согласилась встретиться. Придала голосу равнодушие и ответила «да». Памятник Ромео и Джульетте! Только ОН мог выбрать настолько пошлое и одновременно милое место для свидания! В этой детали был весь ОН: разнообразный и предсказуемый, грубый и нежный, рассудительный и глупый. Человек-противоречие, единовременно обитающий в крайних точках системы координат бесконечности. Единственно любимый человек… В ту ночь ОНА не смогла уснуть…
   ***
   В ту ночь ОНАне смогла уснуть…
   ***
   Девушка вылезла из такси за три километра до места свидания. Расплатилась, улыбнулась водителю и медленно, неосознанно оттягивая момент объяснения, шла и вспоминала…
   Прекрасная незнакомка. Воспетый поэтами образ как нельзя лучше подходил ЕЕ нынешнему облику. Блузка от Prado из белоснежного хлопка, эластичные брючки-капри от Giorgio Armani цвета вишневого коктейля и шелковый шарфик средней полосатости. Мягкий макияж и зачесанные назад серебристые волосы с кокетливо завитыми кончиками. Идеально-матовая кожа и мечтательная грусть изумрудных глаз. Возвышенность черт и воздушность движений…
   Встречные мужчины невольно заглядывались на эту таинственную и удивительно красивую молодую женщину. Ах, если бы знали они, что творится на опустевших площадях ЕЕ обгоревшей души! Что сказали бы эти мужчины, заглянув на задворки почерневшего сердца? Что увидали бы на запущенных пустырях разломанных чувств?
   Театр памяти, это кладбище несбывшихся надежд, воскрешал на обветшалых, затянутых паутиной подмостках пьесу погибшего дня расставания. Безупречная актерская игра, благодарные зрители и… боль…
   ***
   Несущая радостную вестьсказочная фея.
   ОНАспешила домой,словноза ЕЕспинойвырослирадужныекрылья.Ветер наполнялих воздухом, солнце игралоторжествующим светомна слюдянистых гранях.Невероятная легкость окатывала с головы до ног прохладным душем блаженства. Мысли искрились, наделяли окружающую действительность добрыми чертами наивного детства.
   УвидетьЕГО,обнять крепко-крепко, засыпать лицо поцелуями и сообщить фантастичнуюновость!Поделиться сокровенным знанием, которым нельзя обладать в одиночку! Увидеть удивление и радость в застывших чертах черноволосого!А после —решить,что жеделать дальше!
   В тот день девушкаверила, чтовсехорошее уже наступило и более никогда не окончится.ОНАбыла щедра. ОНАподарила ЕМУ шанс,и казалось, чтоОНправильновоспользовался подарком.Признание должнобылоутвердить,закрепить окончание жизненных волнений. Содейтвовать в повторномрождении ИХобновленнойсемьи…
   ОНбыл пьян!ОНА поняла этосразу,кактолькооткрыла входную дверь и окунулась в дробь барабанов,безумныегитарные запилыи волчийвой английских рокеров.Надрывался магнитофон, а черноволосый,очередной разразочаровавшийсяв цветах и явленияхжизни,сидел на кухне и пил водку! Всееще улыбаясь и не выходяиз состояния полета,ОНАостановилась в дверном проеме и молчасмотрела на НЕГО…
   Чтобыло дальше? Слова, что раниликак удары ножа, и удары, что рубцами ложились на лицо и сердце…Шокнеобоснованных обвиненийи кровь обоснованных ударов… Слезы боли и слезы обиды…Признание, которому не поверили!Влюбленная душа, рухнувшая с небесзаоблачногосчастья в чернуюпропасть отчаяния…Пьяный вой слабого зверяи распахнутые глазасильнойженщины, увидавшейЕГОистинный облик…
   Лопнувшие зеркала надежд, утраченные мечты, развеянныерозовые сны…ОНА, сброшенная на грешную землю, с размазанной тушью и солью слез, болью и жгучей обидой, бегущая по лестнице в темноту ночного одиночества…
   ***
   Даже сейчас, по прошествии времени девушке становилось дурно и страшно. Решение однозначно принято и сомнению не подлежит: ОНА уходит и неважно, что творится в душе…
   Сквер вынырнул из-за угла, словно охотящаяся в сибирской тайге рысь. ОНАувидела ЕГО. Растерянный, подавленный и смущенный. ОН задумчиво мерил шагами площадку перед фонтаном и не замечал ЕЕ приближения.
   ОНА подошла и деликатно кашлянула. ОН поднял глаза, растерянно улыбнулся и протянул огромный букет королевских лилий. ЕЕлюбимых цветов! Черноволосый потянулся для поцелуя, и ОНА почти сорвалась, почти ответила на желанный, похожий на ожог от прикосновения раскаленного железа поцелуйлюбимого! В последний момент девушка уклонилась от полуоткрытых губ.
   Собрав все силы, забыв об эмоциях и чувствах, ОНА без предисловий, прекрасно понимая, что если не скажет этого сейчас, то не скажет уже никогда, выпалила:
   – У меня другой мужчина. Я беременна и жду от него ребенка. Черезтримесяца я выхожу замуж.Я больше не хочу тебя видеть. Никогда. Я больше тебя не люблю.
   Резко, почти сломав шпильку, ОНА развернулась и направилась прочь нервной, торопливой походкой, задыхаясь от тоски и горя, едва не падая в обморок от страха и желания повернуть время вспять. Проходя мимо урны – швырнула букет на кучу чужого мусора. ОНА ни разу не оглянулась, и лишь одному Богу известно, скольких сил ЕЙ это стоило! ОНА все время чувствовала на спине взгляд мужчины, способный в тот миг плавить легированную сталь. ЕЕ сердце разрывалось от жалости, а в душе висела мелкая пыль пустоты и дождя.
   В тот день ОНА виделаЕГОпоследний разв жизни…

Начало: ОН

   …ОН зачаровано смотрел на летящую, преисполненную воздуха и грации походку девушки. Классическая красота незнакомки, округлое изящество линий и выверенные пропорции фигурки, не эталонной в современном – «модельном» понимании, но, по мнению юноши, идеальной, будоражили воображение и волновали молодую кровь. Прекрасная, как сбывшаяся мечта. ОНА о чем-то напряженно думала и была в этот миг настолько очаровательно-мила, что у НЕГО перехватило дыхание, а бухающее сердце с гулом провалилось в нежную бездну умиления. В ту памятную минуту ОН без раздумий продал бы душу Вельзевулу, Асмодею или Мефистофелю за один благосклонный взгляд этой загадочной красавицы.
   «Интересно, а какого цвета у НЕЕ глаза?»
   Внезапно закружилась голова. Сознание на мгновение померкло, а после – разорвалось ураганной симфонией звуков и внеземных красок, острых запахов и причудливых образов. Железные челюсти давления вцепились в виски. Завибрировали нервы, а в недрах мозга раненным фантастическим драконом взревело торнадо бесконтрольных видений:
   Пустынныйпляж,одиночество незнакомогогорода,волныбушующегоокеана,заплеванный подъездмногоэтажки,пластик современногоофиса,мракхвойноголеса,вспышкинеоновыхогней,сладковатыйдымопиума,зажигательные ритмы самбы,обожженнаякострамистепь,горечь паленой водки,туман скалистыхгор,убогиекомнатушкикоммуналки,шикарныеапартаменты пентхауса,сырость базальтовой пещеры,радостный смех ребенка,наркотическоебезумиеклубов, свечи бальнойзалы,бетон тюремной камеры,крикливыевосточныебазары,кроваваявязкость мяса,кашляющий плач старости,безмолвие снежного одиночества,помпезныерестораны,запущенныепарки,ухоженныескверы,шепот звезд, шелест бархата,рвущие небо шпили храма,сосны на берегу лазурного моряи многое, многое другое… И везде, в разнообразныхролях, образахи ипостасяхОН видел себя и ЭТУдевушку…
   Что это было? Солнечный удар, магия, тайная волшба? Комплексная галлюцинация, проекция желаний, знамение, а может – любовь с первого взгляда, что обитает лишь в сознании авторов дамских романов, режиссеров мелодрам да вырванных из оков реальности розовоглазых романтиков?
   МногиегодыОН искалрациональное объяснение произошедшему, но так и не открылубедительного толкования чуда.
   Словно в тот памятный день отворились створки небесного дворца, и Ангел Любви – главный советник Господа, высунул кудрявую голову и осмотрел многогрешную обитель человечества, с улыбкой отыскал избранного счастливчика и медноголосо протрубил:
   «Слушай, Человек! Пред тобой – твоя половинка! Не упусти эту девушку, парень! Это – ОНА!!!
   И ОН услышал. И ОН поверил. И не было в ангельских словах фальшивого пафоса и не было пошлой лжи. На самом краю воображения увидал серые колонны безликих людей – слепых странников дорог жизни, что сомнамбулами брели незнамо куда, не видя верстовых камней пройденных лет, не замечая путевых указателей с выбитыми надписями «Счастье», «Любовь», «Дружба», «Богатство», «Смерть», что любезно преподносит каждому судьба…
   ОН наблюдал толпы молящихся, что со слезами сетовали на жестокое Провидение, вписавшее в летопись никчемности жизни сплошные тяготы и страдания. ОН видел мрачных собирателей осколков, копошащихся на захламленных свалках прошлого, живущих лишь этим прошлым, не чувствующих движения настоящего и потерявших всякую надежду на будущие перемены. ОН видел брошенных и бросивших, женщин и мужчин, несчастных, одиноких и увядших, что неприкаянными тенями слонялись по земле в поисках померкшего света. ОН видел печальных детей, разорванных пополам разводом обожаемых родителей! ОН видел Отчаявшихся, видел грязные льдины пустых глаз, в потухшем блеске которых навечно погибла мечта…
   И ОН ужаснулся от мысли, что однажды может и сам оказаться среди них! ОН, не особо религиозный, возблагодарил Господа за преподнесенный образ Любви…
   Наваждение пропало. Затих голос ангела. Осталось лишь смутное воспоминание соприкосновения с откровением…
   Девушка удалялась, и ОН понял, что если сейчас же не догонит ЕЕ, не узнает имя, фамилию или адрес, то навсегда лишится чего-тоневозможно важного, способного всецело изменить течение жизни. Способного разбавить однообразие дней острой чувственностью и всплесками эмоций. Наполнить монотонность существования подлинным смыслом. Юноша почувствовал, что благодаря ЕЙ сможет вырваться из механической повторяемости повседневного бытия. Может обрести бесценный дар счастья.
   ОН побежал, не разбирая дороги и расталкивая случайных прохожих. Едва не растянулся на шершавом асфальте, почти погиб под колесами мчащегося автомобиля и под смешки случайных свидетелей погони и маты перепуганного водителя, запыхавшийся, но ужасно довольный, догнал незнакомку.
   …Наверное, Любовь, – это Рука Бога, что осторожно ведетнас по тонкому лезвию бритвы жизни, что виситво мраке бесконечного космического холода…
   ОН окрикнул девушку, и ОНА обернулась… Легкокрылая сильфида, сотканная из воздуха и света. Изящество обыденных движений. Распахнутый океан зеленых глаз. Лишь на мгновение ОН заглянул в открывшуюся бездну и… безвозвратно погиб в его изумрудных глубинах!
   Словно не в наше время родилась эта молодая женщина. Кровожадная суета двадцатого века неспособна являть свету столь совершенных Дочерей Евы! Но вот – ОНА, и ЕЕ существование опровергает, разваливает утверждения скептиков, громогласно заявляющих об изжившей себя человеческой породе.
   Невообразимо красивая. Очертания лица, резкие и жесткие, но не ледяные и дышащие холодом мрамора черты чопорных аристократок, а нежные, удивительно домашние и изумительно живые. Высокий и чистый лоб. Не имеющая изъянов матовая кожа, покрытая золотисто-кофейным загаром. Стройная фигура – не угловатая и тонкая, но приятно округлая и притягательно-мягкая на вид. Едва достающие до плеч серебристые волосы, аккуратно зачесанные назад и кокетливо завитые на затемненных кончиках. Слегка припухшие, четко вылепленные, чувственные губки цвета новорожденного рассвета. Жемчужины белоснежных зубов. И глаза… Ярко-изумрудные, формой напоминающие миндальные орешки, что смотрели на молодого незнакомца с добротой, тревогой и неприкрытым интересом.
   Фривольно улыбаясь, ОН засыпал очаровашку комплиментами и корявыми шуточками, пытаясь произвести должное моменту впечатление. ОНА же, всмотревшись еще внимательнее, придвинулась ближе, так близко, что ОН едва не отшатнулся, и тихо спросила:
   – Что с тобой?!»
   ОН не нашелся с ответом, а просто протянул руки и заключил ладошки девушки в свои. ОНА не сопротивлялась, словно ждала подобного, и придвинулась еще ближе, почти вплотную, так, что юноша ощутил свежесть дыхания, почувствовал аромат тела и запах духов. Пахло чистотой, корицей, жасмином и чем-то неуловимо-тонким, незнакомым, но приятным до умопомрачения.
   Так стояли ОНИ и смотрели друг в друга. Время остановило бесконечность бега и молчаливо наблюдало творящееся волшебство. Ему, этому незримому свидетелю величайших трагедий и радостей человечества, казалось, что из распахнутых глаз – ЕГО серо-стальных и ЕЕ изумрудно-зеленых били направленные лучи сверхмощных лазеров. Эти лучи сцеплялись, сплетались витою косой, сливались в единый поток и устремлялись в космическую высь, распарывая материю и сжигая атомы. Там, за миллионами световых лет, в недрах бесчувственной Вселенной набирало силу что-то неимоверно важное, удерживающее от неизбежной гибели само мироздание. Свет двух людских душ, что в круговерти веков и галактик, волею случая или по зову планиды наконец отыскали друг друга. Нестерпимый свет рождающейся любви.
   ОНИ не нуждались в словах. Несметные сокровища мировых языков были не в силах описать происходящее. Говорили руки, говорили глаза, говорили сердца, говорили души… И время – этот бесплотный колесничий, бесчувственное, равнодушное и могущественное время склонилось пред парнем и девушкой, что стали настоящими…
   ***
   Часто ОН думал:
   «Люди – эторазукрашенныедрянными красками,мягкие,тряпичные марионетки, чтоболтаются на тонкихшелковинкахи бездарноиграют не выученныеролив незнакомомспектакле. Мастер Куколок – это,наверное,Бог…»
   Ровесники. Они учились в одной группе университета, а на лекциях сидели за соседними партами! Встречались почти ежедневно, здоровались и улыбались. Перекидывались пустыми, ничего незначащими фразами и… расходились…
   Развеялась магия первой встречи, хрустальной росой испарилась под ультрафиолетом будней. На ее место пришла неуместная скромность, склеенная из неуверенности юности и сборища комплексов – щедрых подарков несовершенства человеческого социума.
   Неравенство отношений, несоответствие партнеров… Напичканный иллюзорными предрассудками, ОН возложил на ЕЕ голову лавровый венец мнимой святости. Относился, как к божеству, что по всем параметрам неизмеримо выше людей! Божеству, которого ОН не достоин. Этот барьер вставал пред НИМИ каменной громадой новой Берлинской стены и не позволял просто, как в первый раз, подойти, взять за руку и выложить все, что родилось в душе. День ото дня росло и крепло, утверждалось в нерушимом постоянстве. После чего – отдать на милосердный суд полыхающее сердце, что начинало биться стократ сильней, лишь только ЕЕ узнаваемый силуэт возникал в многолюдной толчее переполненных и шумных коридоров института…
   Нормальная студенческая группа. Новое сообщество, неотъемлемой частью которого ОН с легкостью стал. Приличные парни и милые девушки. В течении недели черноволосый юноша перезнакомился со всеми и каждым. Даже успел вдрызг напиться на пирушке, устроенной по поводу вступления на тернистый путь высшего ученичества.
   «У Пуха и Пятачка» – третьесортный кабак, прозванный в народе «Свинарник», полутемный, крикливый и грязный, тонущий в сизых клубах едкого, никотинового дыма. Разношерстная публика, глухой бармен, грубые официанты, дрянная водка, отвратительная закуска. Но разве это важно для восторженной молодежи, что едва-едва начала жить по-взрослому?! Веселье плескалось через край, временами достигая точки кипения. Минимум денег и минимум закуски, но спиртного – сверх всякой меры!
   ОН смутно помнил розовую помаду со вкусом жженого сахара и пухлые губы большегрудой Светки. Еще более смутно – начавшуюся, но несостоявшуюся драку с двухметровым здоровяком Саней. Помнил идиотский смех носатой Жанны, рыгающего гномоподобного Женьку и воспитанного скромника Колю. Помнил медленный танец с рыжей стройняшкой Таней, ее вихляющие бедра, тонкую талию и холодные руки. ОН что-то шептал в золотую сережку на покрасневшем ушке, и улыбка пропадала с надменного лица этого современного воплощения снежной королевы.
   Впоследствии, Светка еще долгое время строила ЕМУ глазки, Саня и Колян стали близкими друзьями, а Таня смотрела исключительно презрительно, видимо не позабыв шепот той бесшабашной вечеринки.
   И еще, сквозь алкогольную пелену, оглушительные раскаты смеха, звон бокалов и грохот музыки, ОН помнил ЕЕ. Зеленоглазка разговаривала, выпивала, смеялась, танцевала, но ОН кожей ощущал пронзительный взгляд – наблюдающий, ищущий ЕГО в пестрой толпе и явно недовольный происходящим. Или все это ЕМУ лишь казалось?!
   В тот вечер ОН был мертвецки пьян и пошло-развязан, но не решился подойти к девушке и серьезно поговорить о чувственной стороне ИХ знакомства…
   ***
   Лавина новых знаний и небоскребы учебников, хитросплетения чисел и головоломные ребусы формул. ОН потонул в штормовом море науки! Начитанный, а временами даже и умный, юноша был несказанно ленив. Твердые отметки «отлично» соседствовали в графах зачетной книжки с хилыми тройками. Жизнь полнилась хвостами пересдач, ночными зубрежками, лопнувшими капиллярами глаз и кровяным давлением, скачущим от передозировок кофеина.
   ОН не горевал. Учебные трудности давали хороший опыт, и черноволосый воспринимал их как жестокую, но нормальную тренировку перед выходом на большую арену жизни.
   «Ничего, ничего, – говорил ОН себе, подливая кофе и до скрипа натирая уставшие глаза. Многие проходили подобное, но лишь те, кто достойно пережил сие испытание, впоследствии превратились в ассов избранной профессии. Я – далеко не первый и, конечно же не последний…»
   Взбодрившись таким образом, черноволосый с головой погружался в книги. Читал, читал и читал, пытался вникнуть в смысл написанного, но не мог. Непослушные мысли не желали побеждать интегралы и анализировать жизненные коллизии давно умерших иностранных граждан. Мысли собирались в огромные толпы. Жгли факелы и горланили песни, пили пиво и жестоко дрались. Мысли протестовали против скучных банкетов учености. Лишь одним хотели они заниматься, только к одному тянули мысли свои изломанные тела. К НЕЙ. Зеленоглазой одногруппнице.
   ОН думал о НЕЙ. Днем и ночью. В ходе утреннего туалета и ускоренного завтрака, по дороге в универ – паукообразного висения на поручнях переполненного людьми и злобой маршрутного автобуса. В бесконечные часы занятий и короткие передышки перемен. Во время экзаменов и скудного студенческого обеда, портящего желудок и селезенку. В выходные и праздники…
   Даже во снах ОН думал о зеленоглазке! Вел бесконечный диалог с девушкой, что-то доказывал, в чем-то убеждал. Пытался завоевать – чудесную, невероятно близкую, но бесконечно далекую, чужую, но созданную по воле некоего природного катаклизма специально, даже, исключительно, для НЕГО…
   «Как завладеть и чем захватить? – думал юноша и заглядывал в себя. – Какие аргументы привести, какую вычурную комбинацию карт выложить на зеленое сукно игорного стола, дабы сорвать желанный банк? Как победить в соревновании, главным соперником в котором являешься ты сам?!»
   ОН не попадал под примитивные шаблоны современности. Не был примерным пай-мальчиком, заумным ботаником, безбашенным «торчком», обнаглевшим хулиганом, развязным ловеласом или тупоголовым спортсменюгой. Не был и серостью, растворенной в общепринятом и лишенной даже намека на индивидуальные черты. Еще со времен школы ОН занимался боксом, но после поступления в универ почти забросил спорт, не добившись на данном поприще сколь-нибудь серьезных успехов. ОН многим интересовался, вследствие чего частенько посвящал свободное время занятию, практически изжитому, ставшему архаизмом в мире телевидения, персональных компьютеров и интернета – чтению книг. Посредством этого, ОН знал поразительно много и умудрялся вести содержательные беседы чуть ли не на любые темы, производя впечатление умного и всесторонне развитого юноши. Жаль, что ни в одно из направлений ОН так и не погрузился полностью. Не нашел единственной стези, заинтересовавшей по-настоящему!
   ОН в меру выпивал, обычно в кругу друзей, по важному поводу либо в праздники – с родными и близкими. Иногда позволял себе расслабиться и покурить «травки» в компании школьных приятелей, но всегда знал меру, а с течением времени делал это все реже и реже. С момента поступления в университет ОН почти не общался с друзьями детства. Времена школы, дни дворов и улиц, подъездов и лавочек безвозвратно миновали. Юноша не делал этого специально, но как-то само собой получилось, что разошлись пути, и пропала общность интересов. Увлечения и образ жизни друзей-приятелей детской поры больше для НЕГО не подходили. Юноша рос, а вместе с ним росли, перерождались интересы и трансформировались желания.
   Можно было подумать, что ОН был обделен женским вниманием, но реальные положение дел обстояло противоположным образом. ОН не был одинок в плане одиночества человеческих пар. В ЕГО «владениях» обитала «официальная» подруга, с которой юноша встречался на протяжении последних трех лет. Много раньше (почти в прошлой жизни! ) черноволосый думал, что любит, но знакомство с НЕЙ перевернуло внешний мир, а мир внутренний – исковеркало до неузнаваемости. ОН стал другим. Более чутким, более восприимчивым, более внимательным к окружающим и самому себе. Хотя перемены, столь очевидные для новоявленного «эго», еще долго оставались тайной даже для людей, хорошо ЕГО знающих – близких родственников и друзей детства.
   ОН продолжал общаться со старой пассией. Самоотверженно трахал девчушку, тратил деньги, часы и дни. Беседовал на разные темы, будь то планы на вечер, планы на лето или планы на будущую жизнь. ОН привычно открывался, делился мечтами и мыслями, отчетливо фиксируя полное отсутствие интереса со стороны некогда внимательной и чуткой партнерши. ОН и сам делал это лишь по привычке, по инерции установившегося порядка вещей. Они отдыхали вместе и помогали друг другу, но юноша чувствовал, что происходящее изжило себя, давно превратившись в нелепый, трагикомический фарс.
   Все было не то и все было не так! ОН смотрел на подругу и не понимал, что заставляет их до сих пор находиться вместе. Более того. Однажды возникло, а с каждым днем все больше и больше разрасталось стойкое ощущение: она не достойнаменя. Ни в плане внешности, ни в образе мыслей, ни в подборе душевных качеств. Даже запах ее сделался отвратителен! Юноша изумлялся собственным мыслям и поражался (существовавшим ранее! ) возможностям женитьбы на этой барышне.
   ОНпонял, что не любити нелюбим…
   Юноша стоял перед зеркалом, корчил рожи и старательно, словно впервые, разглядывал собственное лицо. Ничего особенного. Ничего, способного привлечь лучшую в мире девушку. Коротко стриженные, черные и жесткие, как проволока, волосы. Крупный, сломанный нос, толстые губы, слабый подбородок. Белесые ниточки шрамов родом из мрачных подворотен детства и потных спортзалов юности. Не лишенная атлетизма, но все же худощавая фигура. Лишь глаза представляли интерес, но и они – пронзительно серые, металлические и слишком печальные – не подходили под определение ключевого аргумента охмурения. Как и любой нормальный человек, живущий разумом и следующий законам логики, он оценивал себя на предмет возможного завоевания понравившейся особи противоположного пола. Прикидывал шансы, думал и размышлял:
   «Не слишком ли высока планка?! Смогу ли, способен ли я дотянутся, а дотянувшись – удержаться на выставленной высоте?!»
   В то давнее время черноволосый жил под одной крышей с мамой, бабушкой и младшей сестренкой Алиской. Мама – музыкант по образованию, женщина добрая, умная и одинокая, давно разведенная и не нашедшая простого женского счастья, сосредоточила всю силу нерастраченной любви на детях. На пару с бабушкой она вела маленький цветочный бизнес, что позволял семье не думать о деньгах, конечно же не выходя за определенные финансовые рамки. Сестра отлично училась в пятом классе общественной школы, занималась бальными танцами, живописью и, несмотря на юный возраст, была созданием серьезным, хватким и до смешного деловитым. Бабушка – пожилая, но далеко не старая, воспитанная в традициях дореволюционных благородных пансионов, служила моральной основой их маленького сообщества. В целом – нормальная неполная семья. Дружная, не бедная, но и не богатая. Их можно было назвать «средним классом», если бы этот загадочный «класс» существовал на просторах нашей необъятной Родины. И если бы его периодически не сбрасывали в пропасть обнищания различные дефолты и придуманные кризисы! Так что и на данной грани бриллианта жизни он не получал значительных преимуществ и ощутимых бонусов.
   ***
   Девчонки-одногруппницы заглядывались на черноволосого. Очень даже возможно, что некоторые «милые дамы» имели серьезные намерения, но юноша этого не замечал. Общение с девочками проходило легко, в непринужденной форме оперетки. Без запретов и стеснений ОН болтал на любые темы. Сыпал остротами и приколами, как мог веселил и подначивал, вызывая у окружающих взрывы неконтролируемого смеха и густой багрянец смущения. Несмотря на шутовское поведение, ОН не приобретал репутацию клоуна, весельчака или «души компании», в очередной раз уходя из-под маркера молодежных шаблонов и образов, навязываемых телевизором. Окружающие чувствовали некую силу, темную, опасную и злую, подконтрольную лишь до определенного момента и не переступали незримой черты. ЕГО остерегались, но никто не назвал бы однозначной причины страха, возникающего спонтанно и безосновательно.
   Не сказать, что подобное положение вещей радовало или огорчало черноволосого. Было попросту наплевать! В какой-то момент ОН познал истинную цену дешевой популярности и никогда больше не гнался за плодами этого гнилого дерева. Одногруппницы не интересовали ЕГО ни в плане общения, ни в плане секса, ни, тем более, – в перспективе долговременных отношений. Даже если ОН однажды переспал с хорошенькой молчуньей Машенькой и сиськастой пошлячкой Анжелой, то исключительно ради поддержания соответствующего реноме. Другие девчонки выступали в роли бездарных статисток, второстепенных персонажей творимого представления. Гениально-банальной пьесы, главными героями которой являлись лишь ОН и ОНА.
   ***
   ОН чувствовал, что нашел идеальную женщину – вторую половинку своего существа, некогда разделенного на части волею злобного рока. Не понимая откуда,знал это! ОН неоднократно влюблялся и в прошлом, что характерно для любого нормального юноши. Один или даже два раза уверялся, что по-настоящемулюбит. Но проходило время, и разочарование в предмете страсти окатывало сознание ледяным душем реальности. До знакомства с НЕЙ красивые девушки вливались во внутренности черноволосого запредельной дозой адреналино-тестостеронного коктейля. Они влекли, пробуждали примитивные инстинкты вышедшего на охоту африканского хищника. Увидеть жертву, преследовать и догнать, наброситься и задрать! Потешить самолюбие и успокоить бушующую плоть! Удовлетворение сексуальных потребностей, количество и частота телесных пиршеств – вот ключевые критерии прошлого.
   С НЕЙ все было по-другому. Несомненно, ОН хотел близости, представлял ЕЕ пылающей и обнаженной, похотливой и жаждущей, но это было не главным. Очень важным, но далеко не главным!
   ОН любовался ЕЮ. Слушал бархатистые переливы голоса, что звучали в ЕГО ушах удивительной мелодией искрящегося ангельского полета. ОН обожал наблюдать за мельчайшими нюансами поведения зеленоглазки, выразительной мимикой, скупыми жестами, что необъяснимым образом действовали на сознание, рождая в душе целый шквал неописуемых эмоций. ОН украдкой подглядывал за девушкой и всякий раз находил прекрасное: вот задумчивый, сморщенный носик, вот шаловливо надутые губки, вот восторженное, совсем детское удивление, вот легкое движение руки, поправляющей выбившийся серебряный локон, вот напускная строгость, что почти моментально растворялась под неудержимой атакой заразительного смеха. А вот…невзначайброшенныйвзгляди… загадочная улыбка.
   ОН смущался, вспыхивал и покрывался испариной.
   День и ночь ОН мечтал быть рядом, держать девушку за руку, слушать волшебную музыку голоса. ОН хотел ЕЕ! Не так как других женщин, а по-особому. Чисто и светло, без грубой пошлости и обжигающей, ртутной похоти.
   ОН изучал зеленоглазку и перебирался в тайные мастерские души. Брал кисти и начинал писать портрет любимой. ОН каждый день находил цвета и оттенки, добавлял все новые и новые черточки, наносил крошечные штришки, превращая смешную мазню дилетанта в настоящее произведение искусства, а натурщицу в – истинную музу художника…
   Удивительная в миллионе мелочей! ОН наслаждался открывшимся образом, не понимая слепоты окружающих, что не видят, не замечают божественной природы этого неземного создания. ОН смотрел на угрюмые лица и хотел кричать:
   «Смотрите, люди! Пред вами – ангел! Пред вами – Высшее Существо! Посмотрите, неужели вы ничего не видите?!»
   Аудитория оставалась глуха и слепа. Аудитория томилась и скучала. Окружающие видели лишь молодую девушку, умную, интересную, красивую, но не более того…
   Вне камня университетских стен общение между НИМИ ограничивалось парой совместных пирушек да несколькими групповыми прогулками во время большой (но столь короткой! ) перемены между лекциями. Остаться вдвоем, наедине с НЕЙ, никак не получалось. Прогулки носили исключительно несерьезный характер. Однокашники пили пиво, болтали, шутили и смеялись. Рассуждали о явлениях мира, поднимали вопросы учебы и выбранной профессии. Делились мыслями о будущем и планами на дальнейшую жизнь. ОН наравне со всеми пил, говорил, делился и рассуждал, замечая, что особенно внимательно ОНА слушает ЕГО высказывания. ОН смущался, замолкал и находил причину для того, чтобы уйти. И уходил, а после, оставшись в одиночестве, безбожно ругал себя за проявленную слабость! Хотя в следующий раз поступал аналогичным образом.
   ***
   Шло время. Пролилась дождями осень. Замерзла и растаяла зима. Отзвенела колокольчиками капели, отыграла на клавесине ручейков весна. Первый курс плавно подошел к логическому завершению. Сдались бастионы зачетов, выбросили белые флаги экзаменационные цитадели. Веселился юный май. Взрывался безмятежным смехом, щедро одаривал людей теплом и радовал игрой солнечных зайчиков. Стирал сомнения и внушал надежду на лучшее.
   ОН навсегда запомнил тот день. Прозвенел звонок, обозначивший конец последней «ленты». Освобожденные студенты гудящей толпой высыпали на площадь перед главным университетским корпусом. Стояли, курили, щелкали жареные семечки и каленые орешки. Плевали, шутили, разговаривали.
   ОН издали увидал ЕЕ. Грациозно, совсем по-королевски ОНА спускалась по узорчатому мрамору парадной лестницы в компании подруги Елены. Снежно-белые брючки, обтягивающая кофточка с цветастым рисунком-абракадаброй в виде латинских, арабских, русских букв, цифр и алгебраических знаков, мягкие босоножки из серой кожи, сумочка молочного цвета. Роскошное серебро волос, переливающееся под лучами полуденного солнца. Густая зелень глаз. ОНА была по-весеннему прекрасна, но недостижима, как февральская жара.
   Сердце черноволосого сжалось. Множество раз ОН наблюдал эти неторопливые уходы, но ни разу не нашел силы подойти и предложить себя на роль провожающего. Почему? ОН затруднялся ответить.
   Словно ища кого-то, ОНА остановилась, покрутила головой и вдруг встретилась взглядом с глазами юноши. На короткий миг изумруды соприкоснулись с печальной сталью. Девушка замерла, а ЕМУ сделалось холодно и неуютно. ОН видел, как ОНА коротко попрощалась с Леной и… направилась по направлению курилки. В ЕГО сторону! Холод обернулся жарой. ОН взмок, как попавший под ливень мышонок, и зачаровано смотрел на приближавшуюся сереброволосую королевну.
   ОНА подошла к группе курильщиков. Разом поздоровалась со всеми, но не стала слушать ответные приветствия, а прямо, в упор взглянула на НЕГО. ОН примерз к бетону плит и безостановочно курил, делая по две затяжки в секунду. Зеленоглазка сморщила прелестный носик и великолепным, бархатисто-мягким меццо-сопрано (от которого у НЕГО всегда перехватывало дыхание) поинтересовалась, сможет лиюношапроводить ЕЕдо дома. Черноволосый лишь утвердительно кивнул, боясь дрожью голоса выдать свое перегретое состояние. В эти секунды ОН острее обычного чувствовал многотысячное напряжение оголенных нервов, охвативших сердце частой паутинкой чувственных проводов.
   ОНИ удалялись под сдержанные смешки и шуточные комментарии невольных свидетелей. Свидетелей чего? ОН не знал ответ! Не понимал и не верил в реальность происходящего! Розовый сон сбывшейся мечтыобернувшийсязолотойявьюнастоящего…
   ОНИ шли по звонкой брусчатке аллеи, в окружении верб, тополей и акаций. Молчали. Не знали, как начать, с какой стороны подступиться. Были не в силах вдавить красную кнопку с надписью «Старт».
   Ох уж это неловкое молчание! Сколько нервных клеток юности ты уничтожило скошенными пулями своей звенящей тишины! Сколько пар не смогло переступить через твое кривоногое тело!
   Молодые лица казались гипсовыми слепками из музея восковых фигур, столь застывши и бедны на эмоции были они в те памятные минуты.
   ОН словно наблюдал происходящее со стороны и одновременно – участвовал в сказочном действе, неожиданно ставшим реальностью. В области живота носились обезумевшие мурашки приятия. Веяло весной и надеждой. Даже воздух, загазованный воздух вонючего индустриального города, пах как-то по-особому свежо, живительно чисто и очаровательно-сладко.
   ОН купил для себя шоколадное мороженое и ванильное с корицей для НЕЕ. ОНИ завернули в первый попавшийся дворик и остановились около садовой скамеечки. Смотрели друг на друга, ели и продолжали молчать!
   Это было настолько смешно, что черноволосому захотелось расплакаться. ОН понимал нелепость ситуации, но ничего не мог с собою поделать.
   Вмешался Случай. Как часто этот ветреный Господин меняет людские судьбы! Мороженое в руках девушки подтаяло, и липко-сладкий кусочек отвалился, нарушил безукоризненную матовость ЕЕ щечки и хулигански испачкал брюки. Зеленоглазка смутилась, покраснела и столь жалобно взглянула на своего робкого кавалера, что ОН не выдержал и улыбнулся. Не злобно и издевательски, а так, как может улыбаться лишь настоящий друг. Достал чистый носовой платочек, хотел протянуть, но приблизился и дрожащей рукой аккуратно стер полосу мороженного с прелестного личика. Наклонился (почти встал пред НЕЙ на колени! ) и тщательно очистил брючки. После чего выпрямился во весь рост, посмотрел прямо в глаза и опять улыбнулся.
   Треснул лед стеснения, раскололся под неудержимым напором понимания и доброты. Исчезла скованность, пропала робость. Раскололись гипсовые маски, и молодые люди с восторгом и удивлением ощутили прикосновения солнца на перепачканных смущением лицах.
   ***
   ОНА рассказывала о себе. Говорила о родителях, детских воспоминаниях и школьных временах. Завистливых и истинных подругах. Затрагивала интересы и увлечения. Мимоходом выяснилось, что у зеленоглазки есть постоянный парень. Произнесено это была столь едким тоном, что сразу же становилось понятно: ОНА не любит нынешнего избранника.
   ОН был прекрасным слушателем. Да и не могло быть по-другому! ЕЕ голос обволакивал сознание и гладил душу, ласково прикасался к нервам и нежно дотрагивался до эрогенных зон. ОНА поглядывала уже более открыто. В яркой листве глаз запрыгали веселые чертенята. Появились кокетство и призыв. ОНА лукаво улыбалась, изумленно вскидывала бровки, дважды хватала за руку, но тут же, словно обжегшись, отстранялась и очаровательно краснела. Проходила пара минут, и все повторялось опять.
   ОН тоже говорил и рассказывал. О прошлой жизни и учебе, взглядах на настоящее и перспективах на будущее. Портретно обрисовывал родственников, знакомых и друзей. Говорил только правду. Почему-то казалось невероятным кощунством обмануть эту чудесную девушку. Лишь сейчас ОН понял, насколько ОНА великолепна! Прекрасна не только снаружи, но и внутри.
   ОНИ не заметили, как стемнело. Время облачило небо в лилово-фиолетовый плащ, декорированный далекими северными звездами. Похолодало. Воздух посвежел и наполнился индигово-голубыми запахами ночи. ОНИ стояли около подъезда серого дома и никак не могли распрощаться. Расставание оборачивалось зверской операцией по разделению сиамских близнецов. Звучало молчание, а слаженный квартет тишины исполнял ноктюрны юного мечтателя. Секунды стекали по стенкам бокала вечности, такие тягучие, мучительные, липкие…
   Вновь поддавшись чарам смущения, ОН робко спросил, может ли когда-нибудь ЕЙ позвонить. Девушка улыбнулась той загадочной улыбкой, от слепящих лучей которой в душе черноволосого рождался свет, и тихо сказала, что не только может, а обязательно должен. ОНАбудет радаЕГОуслышать.Очень рада.
   На прощание ОН пожал изящную ручку и побрел домой, натыкаясь на фонарные столбы, разлапистые деревья и бездомных собак. Пленительный вечер, выкрашенный в голубовато-желтые электрические цвета, вел ЕГО незнакомыми тропами иного мира. ОН ощущал себя инопланетчиком, посланцем неведомой цивилизации. Циничным чужеземцем, нежданно обретшим счастье в густом облаке взбитой пыли, на захолустной окраине далекой галактики.
   В зарешеченном ларечке, что сиротливо приткнулся к стене родной «пятиэтажки», ОН купил литр анисовой водки, апельсиновый сок, пару пластмассовых стаканчиков и пачку американских сигарет. Уселся на грязную лавочку, наливал, пил, запивал, закуривал… Вспоминал, иногда улыбался, иногда хмурился. Думал о жизни. О себе, о НЕЙ и о возможных НИХ.
   Прошли часы. ОН откинул опустевшую бутылку. С трудом переставляя налившиеся чугуном ноги и едва контролируя неработающий вестибулярный аппарат, юноша отправился спать. Находясь в сумерках разума и полном расстройстве чувств, шумно ввалился в квартиру, разбросал одежду, разбил оконное стекло, торшер, три тарелки, две рюмки, заблевал ковер в гостиной и переругался, а после – перемирился со всеми родственниками.
   На следующее утро ОН проснулся в компании с тошнотой и головной болью, но в обнимку с исцеленным сердцем. Еще раз извинился перед родными и пообещал впредь никогда не устраивать столь варварских сцен. Получил прощение и отправился бродить по городу, дышать свежим воздухом, похмеляться жидким пивом и улыбаться всем встречным людям, независимо от национальности, возраста и пола…
   ***
   ИХ телефонные разговоры длились часами. ОН до тошноты ненавидел это занятие малолетних дурочек и взбалмошных домохозяек, но умудрялся болтать бесконечно долго. Исчезала робость, испарялось смущение. Далеко не бедный лексикон чудесным образом обогащался вычурными эпитетами и редкими словесными оборотами. Складывалось впечатление, что ОН напрямую подключается к неведомому Хранилищу Знаний и полными горстями черпает бесценные лингвистические богатства. Словно из ниоткуда возникали темы, интересовавшие каждого. Как же удивительно много их оказалось! Сколько однородного, созданного по единому слепку обитало в недрах ИХ юных сердец! Экономика и политика, литература и искусство, поэзия и живопись, история и кинематограф, музыка и спорт, но главное – скрытые от посторонних глаз частички личного. ОН начинал, а ОНА подхватывала. ОН вел, а ОНА безошибочно следовала. ОН верил, а ОНА доверяла… Лишь тема любви оставалась под строжайшим запретом. Без предварительных договоров ОНИ старательно избегали этого скользкого русла.
   ОНА была прекрасной слушательницей. Бархатное меццо-сопрано девушки ловко вплеталось, сливалось с тихим баритоном черноволосого, добавляло в диалог полноту, теплые, пастельные краски, приправляло беседу оригинальностью и экзотикой. Взволнованные голоса молодых людей бережно выкладывали уникальную и невероятно сложную мозаику, где частное дополнялось общим, а цельное – состояло из кусочков личного…
   ОН не видел мимики и эмоциональных оттенков девичьего лица, но это нисколько не мешало дискуссии. Трудолюбивая фантазия возмещала отсутствующее и дорисовывала недостающее.
   Черноволосый преображался. Отбрасывал жаргон и маты. Чистил язык, выметал словесный мусор. Превращался в велеречивого завсегдатая Петербуржских Салонов девятнадцатого века. ОНА же становилась элегантной дамой, невинной и юной, но уже искушенной в тонком искусстве обольщения. Поднаторевшей в коварной игре кокетства, расстановке капканов на столь желанную дичь – сердца непокоренных мужчин.
   И если бы в те жаркие летние ночи чужой человек невольно или намеренно подслушивал ИХ разговор, то изумленно решил бы, что оказался свидетелем репетиции театральных актеров. Двух лицедеев, что многократно проигрывают по стальным змеям телефонных кабелей вычурный диалог персонажей классической пьесы.
   Но как же естественно это звучало! Сценическая наигранность и фальшь художественных постановок таяли под рвущейся на волю, наполняющей каждый звук, каждую фразу и полутон Всемогущей Любовью.
   ОНИ не произносили Три Заветные С лова, но ИХ эфирные существа, обнаженные души, пульсирующие сердца, само дыхание легких и ток мельчайших кровеносных сосудиков пронизывали филигранные, но невероятно прочные нити Святого Чувства.
   Бывало, ОНИ вместе встречали рассвет. Сонные, но несказанно довольные потраченными часами, ОНИ неохотно вваливались в реальный мир. Долго и витиевато прощались, но наконец ОН слышал ЕЕ исконное «Услышимся…». Следовали короткие гудки отбоя, а юноша все не клал и не клал трубку…
   ***
   Но любовь не терпит недосказанности. Жить в молчании, с зашитым ртомона не умеет…
   Одним из вечеров, разворачивая перед прекрасной собеседницей панорамное полотнище эмоций, ОН принялся описывать свою подругу, характеризуя нынешнюю пассию как доброго и хорошего человека. ОНА же вдруг резко замолчала, а секундой позже выпалила, словно из пушки крупнейшего калибра:
   – Не надо, прошу! Я же люблю тебя, дурак!
   В трубке запиликали короткие гудки, а ОН стоял напрочь оглушенный неожиданным признанием. Юноша попробовал дозвониться, но трубка отвечала пикающим недоумением, а потом и вовсе замолкла.
   Позже, стоя на кухне в окружении мебели, тишины и темноты, ОН курил в провал форточки, вспоминал и улыбался. Невидимый художник разбрасывал по небосводу розовую воду, кровь ангелов и нежнейший ультрамарин. Непроснувшийся город был умиротворен, безмятежен и невинно чист. Черноволосый предчувствовал развитие событий, кайфовал от ощущения наполненности самого себя и избыточности окружающего материального мира. Ждал продолжения. Был счастлив предвкушением большего.
   ОН любил и был любимым…
   На следующий день мир рухнул. ОН позвонил на привычный номер, ставший кодом на двери в чертоги богов, но услышал в ответ прокуренный голос чужой женщины. Голос раздраженно заявил о том, что ОНА уехала отдыхать на море. Гудки отбоя прозвучали аккомпанементом открытому рту и обледеневшему сердцу, гулко ухнувшему в бездонную пропасть отчаяния.
   «Уехала и не предупредила!»
   В тот миг оскорбленные чувства новоявленного собственника вызвали в душе бурю негодования. ОН срочно позвонил Ленке, и та, словно успокаивая капризного мальчугана, объяснила, что Маман, в награду за безупречно оконченный первый курс, отправила ЕЕ на месяц отдыхать в Абхазию. К дальним родственникам, в Гагру, на берег Черного моря, где вино, солнце и сосны. Позвонить же ОНА не могла, поскольку не знала о предстоящем вояже.
   Юноша больше не слушал. Скомкано поблагодарил сокурсницу и остервенело бросил трубку на рычаг. Хотелось смеяться и плакать. Сосны?! Берег моря и сосны! Сосны на морском берегу!!! ОН не понимал почему, но данная аллегория значила для НЕГО очень и очень много. Неизвестно, что именно – хорошее или плохое, но немыслимо много…
   Настали дни скорби. Черепашьи понеслись недели страдания. ОН жил лишь памятью. Воскрешал ЕЕ лицо, улыбку, голос… Считал часы и минуты до приезда девушки. Юноша похудел, под глазами отпечатались фиолетово-черные тени. ОН начал пить и каждый раз, в изрядном подпитии, ругался со своей подружкой. Однажды даже ударил, а после – извинялся за пурпурный синяк под глазом и крупные градины слез… Все было пустым, все было неважным. Черноволосый не находил себе места. Желал умереть и думал, что умирает. Лишь одно задуманное дело ОН благополучно подготовил. На остальное просто не осталось сил!
   ***
   «Все проходит —изрекодиндревний и мудрый царь.Прошел месяц, ставшийдля юноши длиннейшим месяцем ЕГОкороткойжизни.
   В день долгожданного приезда ОН проснулся рано. Точнее сказать: той ночью ОН вообще не ложился спать!
   Все было готово. Найденная по газетному объявлению компания, откликающаяся на примитивное прозвище «Сюрприз», приручена и привлечена. Договор составлен, услуги оплачены. Все сбережения и капиталы от случайных приработков запущены на реализацию мероприятия. ОН надеялся, что не напрасно.
   Воскресный день конца лета. Румянец раннего утра. Смущенные занавески на стыдливо приоткрытых окнах. Спящие граждане, наслаждающиеся заслуженным выходным сном. Под грибками и лесенками детской площадки ненакрашенная собачница выгуливала придурковатого белого пуделя. Мальчишка рассовывал по почтовым ящикам свежие газеты, толстые журналы и пестрые объявления. Заросший рыжей бородой дворник энергично упражнялся с лохматой метлой. Скучные декорации скучного времени…
   И тут во двор серой девятиэтажки, довольно урча и норовисто фыркая, въехал «ГАЗ-3307». Привычное место кузова занимала деревянная платформа, аккуратно сколоченная и обтянутая искусственным шелком лилового цвета. Осанистые музыканты в черных смокингах, красных сорочках и кустистых бакенбардах, вооруженные орудиями своего благородного ремесла, раскраивали тишину утра классическими нотами прошлых веков. Звучала «Ария из сюиты №3, ре мажор» Иоганна Себастьяна Баха.
   Черноволосый стоял на полированной макушке кабины. Одетый во взятый напрокат белоснежный фрак, с дирижерской палочкой в одной руке и мобильным телефоном в другой, ОН в равных пропорциях походил на клоуна и героя. Бьющееся в истерическом предвкушении сердце. Огромная корзина белых роз. Горящие, покрытые капельками липкого пота ладони. Неровно порхающая палочка. Надежда. Вера в Любовь.
   С трудом попадая по клавишам, что стали предательски маленькими, ОН набрал ЕЕ номер. Гудок. Гудок. Гудок… и простое слово «Привет…», что рвануло и обожгло внутренности жидким металлом блаженства. В горле комок. В районе солнечного сплетения – вибрирующие волны приятия. Бесконтрольная дрожь в руках.
   ОН смотрел наверх и видел, как ОНА, в коротеньком черно-белом халатике, выбежала на балкон. Музыканты заиграли адажио из балета «Щелкунчик» Петра Ильича Чайковского. Живые звуки нежной торжественности наполняли захламленное пространство двора.
   ОН набрал в грудь воздух, так, что запершило в легких, и предельно громко, до хриплого, шершавого кашля прокричал:
   – Я люблю тебя! Люблю!! Л-ю-б-л-ю!!!
   В окнах и на балконах появлялись люди. Помятые, заспанные и недовольные лица. Толстая матрона в бигудях и складках причитала и ругалась. Ей вторил кучерявый пенсионер со второго и поддакивал тощий субъект с третьего. Но они в меньшинстве! Прочие лица расцветали улыбками. Слышался смех, приветственные крики и мажорные звуки одобрения. Представление определенно нравилось. На какое-то мгновение эти люди, взрослые пленники разных эпох, вспомнили собственную молодость, безвозвратно ушедшую юность и невесомое чувство первойлюбви. Вспомнили безбашенные выходки и взгрустнули о несделанных безрассудствах. Вспомнили о любимых и недолюбленных. На какой-то миг исчезли заботы, забылись проблемы и бытовые неурядицы. Рухнули карьерные лестницы, рассыпались в прах финансовые пирамиды, обесценились акции и облигации государственного займа. Люди смеялись и от души радовались за совершенно незнакомых, но ставших (пусть на мгновение! ) близкими, молодых, влюбленных и счастливых выросших детей.
   ОНА вбежала в квартиру, но уже через пару минут показалась в дверях парадной. Черная от южного загара, улыбающаяся, сребровласая, зеленоглазая и сказочно прекрасная. Легко, едва касаясь ступнями земли, с грациозностью лани побежала к нему. Юноша спрыгнул с крыши и устремился навстречу. ОНИ сошлись. Соприкоснулись. ОН подхватил ЕЕ на руки и закружил в пьянящем урагане безудержного волнения. Затем бережно, как бесценный и хрупкий шедевр, опустил на землю и впервые поцеловал. Один из работников «Сюрприза» принес розы, другой – оглушительно выстрелил пробку из пятилитровой бутыли шампанского «Клико». Третий подставил под пенные струи тонконогие бокалы из горного хрусталя. Капли шампанского попали на розы и бриллиантовою россыпью засверкали на алебастровых лепестках. Зрители аплодировали и кричали «Браво!». Музыканты играли попурри из произведений Эннио Морриконе, Фридерика Шопена и Антонио Вивальди…
   ОНИ не виделии не слышалиэтого. Не прерывали первого поцелуя —дурманящего, пьяняще-сладкого и навечно остающегося в памяти влюбленных…
   ***
   Незаметно и безболезненно, без скандалов, грубого выяснения отношений и прочей мишуры влюбленной юности ОНИ порвали отношения со своими фальшивымиполовинками. ЕГО подруга умоляла, ЕЕ друг – ругался и угрожал, но ОНИ, несмотря на жалость и своеобразное чувство вины, были непреклонны в решениях. Разве могло быть по-другому?!
   ***
   Весна – это юная радость, осень —добраяпечаль…С моментаИХзнакомства прошел ровногод.
   Золото и багрянец сентября. Мудрая теплота осеннего солнца. Желто-красный ковер опавших листьев разноцветным фейерверком взрывался под тяжестью шагов парня и девушки. ОНИ медленно шли по берегу могучей реки и держались за руки. ОН ощущал трепет изящной ладони, учащенный пульс волнующейся крови и взлетал на вершины гор блаженства. От ЕЕ взглядов по нервам пробегали гибкие электрические разряды. От жасминного аромата духов и коричного вкуса губ – невесомо-сладко кружилась голова. У НЕГО дрожали руки, и неожиданно юноша понял, что нет рая на небесах. Есть рай на землеи у рая изумрудные глаза…
   ОНИ гуляли и не думали о времени. Беседовали и молчали, часто останавливались и целовались. ОН говорил, а ОНА слушала и улыбалась. Говорила ОНА, и ОН весь оборачивался вниманием. ЕЕ голос мягкой кошачьей лапкой игриво щекотал под ложечкой. ОНИ пьянели, не выпив ни грамма спиртного…
   ОН читал стихотворения интеллигентного Блока, метафизического Бродского и своего любимого трагического романтика – Михаила Юрьевича Лермонтова. Более того: родившееся чувство зажгло в душе черноволосого искру поэзии. ОН пробовал писать, но лишь строки, посвященные ЕЙ, несли в своей сути осмысленность, а в слоге – красоту.
   И если бы случайный прохожий увидал ИХ в этот момент, то без тени сомнений мог утверждать: ОНИлюбят друг друга. Самый законченный и черствый циник легко ощутил бы благодатные флюиды, во множестве исходящие от пары…
   Серо-стальная вода ритмично атаковала пологий берег, беззаботно играла полированными окатышами, зеленоватой тиной и пестрой речной галькой. Заходящее солнце забрызгало небо красноватой желтизной и розовой нежностью. ОНИ молчали, но молчание не вызывало смущенье, воспринимаясь чем-то важным, помогающим лучше понять идущего рядом человека. Молчание делало ИХ ближе, чем тысяча признаний…
   ОНИ писали историю отношений. Вплетали слова нежности, прикосновения и поцелуи возле изогнутой, исковерканной временем, дождями и жестокостью людей старой березы. Первые робкие звезды улыбались ИМ, а ОНИ навечно клеймили общую память – мягкую память влюбленных. Клеймили друг другом…
   ***
   Стартовал новый курс университета. С первого учебного дня ОНИ сели за одну парту, что не укрылось от любопытных глаз коллег по образовательному цеху. Парни лыбились и одобрительно качали головами. Девушки хихикали и подмигивали. На большой перемене сокурсники обступили влюбленных и вынесли единодушный вердикт:
   – ВАМ было суждено сойтись! Вы – идеальная пара!
   ЕМУ стало приятно, но не более. Законная гордость охотника, совладавшего со столь редкой добычей. Заносчивое честолюбие, характерное для юных ловеласов, одержавших верх в безнадежной амурной баталии. Эти чувства присутствовали лишь вскользь, обитали едва различимым фоном на подсознательных задворках. ОН пребывал в состоянии безграничного счастья, ощущал себя духом воздуха, так легко и невесомо стало каждодневное существование. Юноша очень надеялся, что и зеленоглазка испытывает нечто подобное.
   ОН смотрел на девушку, превратившуюся в ЕГО половинку, и был абсолютно уязвим. Запросто распахивал некогда запертые чертоги души, пускал ЕЕ в тайные помещения и запретные уголки своего маленького мира. Был беззащитен перед стрелами возможных обвинений и открыт для арбалетных болтов недобрых поступков. ОН очень боялся предательства, наверняка зная, отчетливо видя последствия подобного расклада – собственную гибель.
   Ведь ОНлюбилЕЕ…
   ***
   Первый секс. ОН долго не решался переводить отношения в откровенную плоскость плоти, до ужаса страшился развеять хрупкую магию любви. По неблагодарному опыту черноволосый помнил серые утра пробуждения, что в обязательном порядке следовали за многоцветными ночами любви и напрочь сносили налет очарования со случайной подруги. Она представала уже не созданием, сотканным из воздуха и света, а вполне материальным и живым существом, пахнущим страстью, похотью и потом, – этой возбуждающе-гадостной смесью земных запахов, подходящих под единственно верное определение: аромат секса. Ночные подруги томно улыбались, пытались изобразить загадку и волшебство, но ОН видел лишь хищную похотливость обыкновенных самок…
   Преамбулой незабываемой ночи стал поход в ресторан. Несколько недель ОН копил деньги и повел ЕЕ в чинную, благопристойную и невероятно дорогую «Царицу Тамару», ставшую альтернативой знаменитому, но пафосному и шумному «Арагви».
   ОНИ пили «Хванчкару» и «Алазани», кушали грузинскую солянку, купаты, хачапури, форель на вертеле и молодой сыр сулугуни. Хор мегрелов пел для них песни, летящие ввысь, к вершинам гор Кавказа, облаченным в пушистую мантию облаков, где обитают лишь праведные души да кружат гордые орлы. Маленькие мальчик и девочка, улыбчивые и большеглазые, задорно протанцевали лезгинку. Скрипач-виртуоз исполнил оригинальную интерпретацию «Подмосковных вечеров». В камельке уютно потрескивали березовые полешки. Стекал воск по гладким бокам ароматических свечей. Таинственным и призывным пламенем горели изумруды любимых глаз…
   После ужина ОНИ, хмельные и умиротворенные, отправились на смотровую площадку. Огни города детства переливались и игриво подмигивали. Казалось, что они приветствуют молодых людей и даруют благословение. ОН бережно обнимал зеленоглазку за плечи и зарывался в серебро волос, что в свете луны отливало синтезированным колдовством и чарами. Тонкие пальчики девушки бегали по ЕГО широкой ладони. На губах ощущался привкус вина и корицы. Нежно пахло жасмином.
   Поднялся ветер. Ждавшее такси доставило влюбленных к парадному подъезду «Шанталя» – не самого крупного, но наиболее презентабельного городского отеля. Роскошный номер-люкс с огромной кроватью, покрытой нежно-зеленым батистовым покрывалом. Букет белых лилий в пузатой вазе. Шампанское, икра и лед…
   ОНА направилась в ванную комнату, а ОН закурил, откинул ажурную занавеску и вышел на полутемный балкон. В голове образовалась пустота, в сердце закрался страх. ОН до конца не верил в реальность происходящего! Казалось, что вот-вот на главной башне древнего города пробьют старинные часы, и в одночасье рассыплются видения ушедшего дня, искрами сонной пыльцы взметнутся в черное, осеннее небо. Растворится ночь, и исчезнет ОНА.
   Едва слышимый шелест шагов. ОН обернулся и… ослеп. ОНА сбросила одежду… Красота богинь Древней Эллады блекла пред НЕЙ! Да что там говорить! Самые знаменитые исторические красавицы оборачивались миленькими деревенскими простушками, приятными и симпатичными, но не более того! Черноволосому казалось, что кожа девушки блестит серебром лунного света, а единственный, малозначимый изъян – маленькая родинка на бедре, по форме напоминающая четырехлистный ирландский клевер, горит расплавленным золотом высшей пробы. ОН осторожно приблизился, взял ЕЕ на руки и отнес на заранее расстеленное ложе.
   Поцелуи, ласки, объятия, слияние и… стон, рвущийся в ночное небо белой птицей любви!
   ОНА не была девственна. ОН знал об этом, но в глубине души испытал легкое разочарование. Словно на идеально-гладкой поверхности замершего озера пролегла маленькая морщинка-трещинка, не портящая общей картины и совсем незаметная, но известная и потому – значимая.
   Это длилось мгновение. Гибкие руки, пухлые и влажно-мягкие губы, крупные грудки с призывно торчащими вверх медно-розовыми сосками, бархатистая кожа, шикарные ягодицы и упругий живот… ОН растворялся в НЕЙ, погибал под лавиной страсти, тонул в океане нежности, плавился от ожогов поцелуев… ЕЕ стоны добавляли ему сил… ОНИ умирали и возрождались друг в друге… Снова, снова, снова и снова…
   ***
   Отношения с матерью девушки, – дамой своеобразной и аристократически красивой, с кинжально острым языком и ледяными глазами императрицы, незаладились с первого дня знакомства. Готовящая дочь к выгодному замужеству Маман (как называла родительницу ОНА) намерено искала в новом ухажере дочери малейшие изъяны и с изощренной хитростью опытной иезуитки вынюхивала отрицательные качества. Придиркам, полунамекам и двусмысленностям было не видно конца! Вечер знакомства обернулся жестоким, унизительным и качественно паскудным испытанием для говорящей мартышки. ОН, едва сдерживаясь, все же не нагрубил, за что при расставании был вознагражден столь страстным поцелуем, что помутилась голова и едва не посыпалась растрескавшаяся штукатурка мрачного подъезда. Этим окупилось все…
   Следуя горькому опыту, ОН ограничил общение с Маман до необходимого минимума. Получалось довольно неплохо. Женщина и сама не испытывала потребности встречаться с черноволосым «дружком». ОН верно подметил: отношения между матерью и дочерью были далеки от идеальных. Со временем все стало только хуже.
   ОН не запомнил точной даты. В памяти отложились лишь тонкие струйки грустного осеннего дождя, неторопливо сползающие по запотевшему оконному стеклу. Набухшие капли пластались и барабанили, извивались и бесславно погибали. Приближалась полночь. В дверь позвонили. Настырно, нервно и настойчиво. ОН, раздраженный оборванным чтением великолепной «Французской волчицы» – исторического романа Мориса Дрюона, отправился открывать.
   На пороге стояла ОНА – мокрая и несчастная, в компании пары вместительных чемоданов и держа в руках любимый бонсай. Девушка бросилась к нему на шею и разрыдалась. Сквозь всхлипы, страдальческие вздохи и шмыганье ОН разобрал лишь то, что ОНА вконец разругалась с матерью и категорически не может с нею жить. Проснулась бабушка, но увидала представшую картину и мгновенно ретировалась.
   ОН завел девушку в прихожую и затащил чемоданы. Зеленоглазка дрожала от волнения и холода. После горячей ванной и крепкого, сладкого чая с малиновым вареньем ОН проводил ЕЕ в свою комнату и уложил спать. Девушка уснула почти моментально. ОН присел на краешек кровати и долго смотрел на любимое лицо, слушал ровное дыхание и в эти часы ни о чем не думал. В душе было покойно и хорошо…
   Проблема с жилплощадью отпала благодаря вмешательству толстого весельчака дяди Жени – двоюродного брата мамы черноволосого. За весьма умеренную плату он сдал им в аренду однокомнатную квартирку на набережной, почти в самом центре города. Джон, как все называли дядю, сначала вообще отказался брать деньги, но после – передумал, озорно подмигнул, расхохотался и пожелал много-много здоровых детишек.
   ОНИ начали жить вместе. Пробуждаться и засыпать в объятиях друг друга. ОН часто смотрел на спящую девушку, обретая в процессе странную, ни на что не похожую умиротворенность. Такая маленькая, разметавшаяся по постели, обнаженная, беззащитная и прекрасная. ОН любовался ЕЮ, так до конца и не веря, что ОНА – ЕГО подруга.
   ОН замечал момент пробуждения красавицы, что специально притворялась и не вставала, и легонько дул в лицо. ОНА смешно морщила носик, оглушительно чихала и просыпалась уже окончательно. Распахивала изумрудные глазищи, находила взглядом ЕГО лицо и улыбалась столь ласково и уморительно-мило, что ОН, не в силах сдерживать ураганную волну нежности, заключал девушку в железные объятия, столь сильные, что ОНА пищала, притворно сопротивлялась, отбивалась и звонко смеялась. ОН целовал ЕЕ, и девушка, сбросив с лица игривую улыбку, обвивала шею черноволосого и отвечала неожиданно яростно и страстно.
   ОНшептал:
   – Люблю…
   ОНА шептала:
   – Люблю…
   И не было в мире ничего прекраснее и значимее этих слов!
   С каждым совместно проведенным днем ОН узнавал ЕЕ все больше и больше. Проникал в закоулки и потайные тупички, закрытые для постороннего взгляда. Посещал альковы женского существа, познавал тайны прелестного тела, разбирал узоры нежной души. ЕЕ красота оттачивалась, приобретала новые, ранее невидимые грани. ОН любил все сильнее и сильнее, но не мог объяснить, почему любит. Просто любил, потому что она – это ОНА.
   – Мое зеленоглазое счастье, – ласково называл ОН девушку.
   ОНА смеялась в ответ, вставала на цыпочки и нежно целовала небритую щеку. ОН заключал ЕЕ в кольцо рук, подхватывал и кружил.
   ОН пытался ежедневно радовать зеленоглазку. Устраивал сюрпризы и спонтанные поездки. Без повода дарил чайные розы, причудливые орхидеи и ЕЕ любимые королевские лилии, вкладывая в букет записки:
   «Сказочной Принцессе от нищего странника. Я у Ваших прелестных ножек!»
   ОНА могла все сделать прекрасным! ОНА и делала ЕГО жизнь прекрасной. Делала ее настоящей. Одним своим присутствием придавала мужества и сил.
   ***
   За совместные годы ОН ни разу ЕЙ не изменил. Хотя имел массу возможностей. Завистливые подруги, неоднократно попадавшие в безжалостные жернова невзаимной любви, разочарованные в парнях и считавшие всех мужиков сволочами, завидовали ИХ счастью. Черноволосому строили глазки и делали недвусмысленные намеки, часто переходя от слов и невинных заигрываний к активным действиям. ОН был неприступен, как Измаил, и тверд, как алмазная глыба. ОН нуждался лишь в НЕЙ и лишь ЕЕ хотел…
   ***
   ОНИ взрослели вместе. Вместе постигали науку знаний и вместе изучали искусство жизни.
   Как же молоды, переполнены мечтами, надеждами и абсолютной верой в будущее были тогда ОНИ! Как многого хотели и стопроцентно знали, что все задуманное непременно сбудется! Стоит лишь очень сильно захотеть. И работать, работать, работать…
   Летом 20… года ИХ пригласили на свадьбу, в маленький, расположенный по соседству, закрытый городок. Более сотни гостей, длинная кавалькада блестящих чистотой и хромом авто, арендованный банкетный зал шикарного ресторана «Ливадия». Было торжественно и шумно, строго и дорого, но одновременно – весело и легко…
   ОНИ танцевали. Настоящий венский вальс под музыку за авторством Штрауса-отца. Черное платье с длинным шлейфом, глубокое декольте. Яркое серебро волос, свитое в высокую прическу, взятые на прокат бриллианты. ОН был с НЕЙ не первый год, изучил и распробовал, как казалось, полностью, но был поражен открывшимся образом любимой подруги…
   Невесомость шагов.Шелест платья.Скрип паркета. Соприкосновения рук.
   Окружающим казалось, что они наблюдают фантомный полет призраков средневековых дворян из старинного замка Северной Шотландии. ОНИ затмевали всех. Даже молодожены, – пара красивая и удивительно гармоничная, блекла на фоне этого союза, благословенного самими небесами. ОНА загадочно улыбалась и нежно прижималась к ЕГО груди. ОН гладил волосы и дотрагивался до обнаженных плеч. ОН целовал тоненькие косточки ключицы и пухлые вишенки губ. ОН мечтал, чтоб этот танец длился вечно…
   ***
   ОН благополучно окончил университет, защитив диплом (где имелись четверки и тройки) по невообразимо вычурной теме, непригодной для осуществления в реальном мире. ОНА – получила красный диплом, кучу преподавательских комплиментов и ворох трудовых предложений.
   Победу над Цитаделью Знаний отмечали на квартире сокурсника Коляна, в тесном кругу наиболее близких. Выпито было предостаточно, но никто не перебрал через край. Слишком сильны оказались эмоции, слишком велика важность события! Было весело и по-домашнему уютно, а осознание окончания и понимание начала наполняли сердца радостной печалью и светлой надеждой.
   ОНИ незаметно покинули празднующих друзей и поднялись на плоскую крышу двадцатиэтажного здания. Над головой раскинулось бесконечное майское небо, усыпанное бриллиантовой крошкой бесчисленных звезд. Оно казалось амальгамой любви, вечности и времени. Под НИМИ простирался город, раскрашенный желтыми, оранжевыми, лиловыми и красными кострами электрических фонарей, увешанный полыхающими порталами чужих окон. Пред НИМИ распахнул врата огромный мир. ОН держал девушку в объятиях. ОНА нежно прижималась к костистому плечу черноволосого.
   ОН точно, абсолютно точно знал: все, что ОНИ хотят, все, чего желают, к чему стремятся и о чем мечтают, непременно сбудется! Для НИХ не существует преград, ведь ОНИ – молодые влюбленные – вместе.
   Навечно единые ОН и ОНА!

Начало: ОНА

   …ЕЙ нравились перемены. Конечно далеко не всякие, не бесконтрольные происшествия и не алогичные форс-мажоры, способные наряду с неожиданностями приятных сюрпризов преподнести полную пригоршню проблем. Конечно нет! Предпочтение отдавалось спланированным, мастерски подготовленным и собственноручно сотворенным метаморфозам жизненного течения. Например, таким, как начало учебы в университете. Давно определившись с целями и желаниями, исполняя четкую программу конструирования будущего благополучия ОНА играючи сдала вступительные экзамены и была зачислена в ряды студентов выбранного факультета. Естественно, выбранного заранее! По результатам вдумчивого и кропотливого анализа существующей конъюнктуры рынка труда. ОНА многого ждала от жизни и на многое в ней же претендовала, исполненная уверенности в успешном исходе сего продолжительного мероприятия. По совокупности личных и социальных факторов успех выглядел вполне достижимой реальностью. Предвкушая грядущие триумфы, представляя позитивный окрас будущего, ОНА испытывала нервную, но соблазнительно-лакомую дрожь блистательных перспектив, что возносила градус настроения на верхушку эмоционального шпиля. Определенно, ЕЙ нравились перемены!
   ОНА улыбнулась стройному мысленному каре, небрежным движением откинула с глаз серебристую челочку и замедлила шаг. Хотелось неспешно прогуляться и немного помечтать. По собственному убеждению, девушкой ОНА была рассудительной и расчетливой, целеустремленной, практичной и весьма утилитарной, но иногда, позволяла себе простительные вольности. Например, ЕЙ весьма нравилось фантазировать. Тем более, что погода и сердечный настрой полностью располагали к сей невинной слабости. Даже не слабости, а так, ребяческой шалости!
   Над природой безраздельно властвовал дивный день ранней осени. Лучи солнца нежно поглаживали лицо, теплый ветерок трепал серебристые локоны, проказничал и норовил заглянуть под юбку. Из распахнутых дверей музыкального магазина голос уставшей женщины кричал о трагических перипетиях любви. Привычный гул урбанистического чудовища сливался с песней, дополнялся грохотом неизвестного происхождения, криками, гудками, обрывками слов и фраз, формируя звуковую компоненту человеческого жилища с населением в миллион душ. Шуршали автомобильные шины, притягательно-гадко пахло нагретым металлом, горелым бензином и бетоном.
   Город жил повседневным круговоротом – этим стремительно-безумным бегом из ниоткуда в никуда. Город не терпел остановок, и бездушные жернова деловой карусели ни на секунду не замедляли хода своего трескучего вращения. Город не признавал и не знал, а, скорее всего, попросту не понимал важности остановок – эдаких тихих привалов на безлюдной обочине жизненного тракта. Урбан не ведал секундных радостей, не наслаждался мгновениями тишины, когда умирает время, а ты, обнаженный и нежный, стоишь в пустоте возникшего вакуума, с грустью оглядываешься на прошлое, чувствуешь кожей пульсирующее покалывание настоящего и с замиранием сердца раздвигаешь облачный покров будущего. В такие редкостные мгновения человек обращается к Богу внутри себя и с затаенной надеждой спрашивает:
   «Все ли я делаю правильно, Господи?»
   Большинство людей были рабами города, и рабство носило добровольный характер. Он – этот каменный чревоугодник, с безмерной жадностью оголодавшего вампира высасывал людское время и здоровье. С хищным наслаждением каннибала пожирал эмоции, чувства и мечты. Словно безжалостный ночной тать вырывал неровные каракули гражданских записей из толстенного реестра жизни…
   Это не волновало девушку. Вера в личную исключительность, монолитным стержнем пронзающая ЕЕ ладную фигурку, даровала иллюзорную защищенность от зубов и клыков города-монстра. Во внутренней виртуальности (проецируемой на реальность внешнюю) ОНА всегда оказывалась выше подобных неурядиц. Эдакой знающей и мудрой пифией, что свысока смеется над муравьиным копошением жалких людишек.
   ОНА отогнала поток назойливых убеждений и принялась мечтать о Принце. Данное занятие доставляло девушке подлинное удовольствие, а в совокупности с мягкими касаниями солнца, заигрываниями ветра и отличным настроением зажигало на премиленьком (а если точнее – красивом) личике волшебный цветок улыбки.
   «Вот он, Принц. Несомненно, самый красивый, непобедимо сильный и сказочно богатый. Вот он, ее Герой, бескорыстно щедрый, величественно благородный и царственно милосердный. Он спасает ее от своры пьяных хулиганов или от шайки обкурившихся подонков (что, впрочем, неважно! ), а после – заключает в объятия, нежно целует и предлагает руку, сердце и свой шестизначный банковский счет. Вот они (уже женатые! ) нежатся на белом песке пляжей Копакабаны, в тени кокосовых пальм, облаке ароматов орхидей и кориандра. Малахитовые волны лениво накатывают на пологий берег. Кричат чайки, а толстобокий пароход выпускает из полосатой трубы сигарные кольца угольного дыма. Дым черными воронами взлетает ввысь и медленно растворяется в небесной голубизне… А может он, этот ее Принц – урожденный потомок древнего княжеского рода, и она станет юной княжной с гербом, слугами и старинным, увитым плющом и диким виноградом готическим замком…»
   За спиной раздался топот, что бешеными, бедуинскими тамтамами отбивал сумасшедший ритм на асфальтовой ленте тротуара. Девушка, раздраженная оборванной фантазией, неохотно обернулась и… остолбенела.
   ОНА никогда не видела таких глаз, словно присыпанных пеплом, наполненныхвопящей грустью и неизбывной тоской. Словно все мировое горе, реки вдовьих слез и жалость детского плача сосредоточились в их бездонной глубине. Обладатель глаз – молодой, чернявый парень приветливо улыбался, говорил комплименты, а ОНА зачаровано смотрела в эти глаза – серые озера боли, полные холода и стали.
   – Что с тобой?! – осторожно спросила девушка и вплотную приблизилась к черноволосому.
   ОН как-то сразу обмяк, спрятал улыбку и молча, не отрывая взгляда, взял ЕЕ за руки, а ОНА даже не пыталась сопротивляться. Так ОНИ и стояли, смотрели друг другу в глаза и молчали. ОНА чувствовала мягкое тепло чужих рук – жилистых и грубых, покрытых жесткими, желтоватыми мозолями. Почему-то ОНА знала, что руки юноши могут быть ласковыми и исключительно нежными.
   Серые и зеленыеглаза. Разбросанные по светуосколки титановых зеркал.Забытые огниушедшихв астралдуш. В тот день их душиотпечатались на зеркалах друг друга и навечнопоселилисьв этой ожившей бесконечности.Хотя,ОНАеще и не знала об этом…
   ОНА лишь увидала чужого человека, что на краткий миг показался самым близким существом безграничной вселенной. ОНА словно обледенела, вморозилась в остановившееся время, и лишь тепло ладони юноши обжигало, зарождало внутри ЕЕ существа доселе неведомое чувство. Чувство вонзалось в ЕЕ нутро скрученным шампуром в руках умелого повара и пронзало, как пронзают серебристую, трепещущую форель, предназначенную для зажарки над багровым угольным адом. Краска прилила к лицу, стало трудно дышать и было совершенно невозможно произнести не то что звук, а даже слабый писк.
   Сколько времени прошло? Несколько секунд или пара часов? ОНА очнулась лишь тогда, когда ОН молниеносно развернулся и не оглядываясь побежал прочь широким шагом опытного стайера, в сторону неизвестности и хлама дворов…
   ОНА стояла и хлопала глазами, как дурная пластмассовая кукла. Шок прошел, и девушка не могла понять, что же вообще произошло. Лицо паренька поминутно всплывало перед глазами и размазанным миражом болталось примерно на уровне лба. Лицо было приятным, притягательным и до боли знакомым. Определенно, ОНА где-то ЕГО видела! Девушка шла и пыталась вспомнить. Еще недавно приятные мысли о Принце бесследно растворились, а сам покинутый Принц издалека провожал ЕЕ слезливым взглядом добродушного сенбернара.
   ОНА вернулась домой, съела на ужин сырую морковку и приняла контрастный душ. Попыталась посмотреть телек, но очень скоро бросила это глупое занятие. Взялась было читать автобиографичного «Мартина Идена» Джека Лондона, но через три страницы отбросила книгу. Включила музыку, но всегда успокаивающая «Белая Гвардия» вызывала сегодня лишь раздражение. Все еще расстроенная и злая, сама не понимая чем и на что, отправилась спать. Разделась, легла в постель, но долго ворочалась и никак не могла уснуть. Мягкая кровать казалась жесткими нарами в каменной келье печальной монашки. Ароматный воздух заставленной цветами спальни душил. Мысли, обычно ручные и подвластные, вдруг взбесились и безжалостно трепали нервы обрывочными картинками самого непристойного содержания.
   Раздался телефонный звонок, и в этот же миг ОНА подскочила с кровати и сильно, отчего громко ойкнула, хлопнула себя по лбу. Воспоминание о том, где ОНА видела юношу со странными глазами, вспыхнули отблеском одинокого маяка, что лучом последней надежды пронзает безудержный разгул океанского шторма. Во сне! ОНА видела ЕГО во сне!!!
   ***
   Ванильное небо, яшмовые облака.Белые башнииз кристаллического кирпичаи серые скалы,покрытыебагровыми проплешинамилишайника. Они похожи на пятна застарелой крови, но не вызываютотторжения илистраха.Скалыс хрустомпронзают небо. Облакакомьямисахарной ватыгустооблепляют башни.Прекраснаямешанина обыденного радует глаз и наполняетузревшегоумиротворенностью.
   Пестрое одеяло леса и огромный глазсеро-черного озера.Падающие листьяи чирикающие птицы.Запахи зверей и шелест крыла бабочки-махаона.ОНАосторожно идет по извилистойтропинке, что временами теряется в пожухлом,травянистом ковре. Кусты жимолости и шиповникапреграждают девушке путь. ОНАаккуратно раздвигает колючие ветви и идет, не понимая куда и не зная зачем.Стрекочут кузнечики и поютцикады. Пахнетклевером,полынью и мальвами.
   Внезапнотропинка обрывается,кусты редеют, а затеми вовсезаканчиваются. Пред НЕЮвозникает песчаная коса. Озерные волныметодично смачивают ее черной, похожей на нефть, водой.На берегуозера сидит юноша.ОНАвидитлишьЕГОспинуи массивные плечи, покрытые тяжелым, бархатным плащом.Черные волосынезнакомцавсклокочены и грязны, дорогая одежда оборвана и перепачкана белой,речнойглиной.В левой руке юноши – длинный кинжал с позолоченной рукоятью, усыпанной рубинами и изумрудами.Около высоких сапог стоят две плетенные корзинки.Время от времениОНзапускает правую рукув одну из них и достает… ОНАне видит, что именно ОНдостает!
   Тихо-тихо, чувствуя себяшпионкой или маленькой мышкой,ОНАподкрадываетсяк паренькуи заглядывает через плечо. К горлу подкатывает тошнота. В одной из корзин подпрыгивают и трепещут парующие кровью сердца. Как раз в этом миг,странный юноша подхватывает одно из них и легким, едвазаметным движениемкистипронзаетсвоюужаснуюдобычу.Продырявленноесердце исторгает то ли вздох,то ли стон, а юношанебрежнозабрасывает кровоточащий кусочек в костер. Сердце шипит и корчится, чернеет и пропадает во внезапно вспыхнувшем,огненном лепестке.На багровых углях остается горстка серого пепла.В воздухераспространяется отвратительная вонь, но костер успокаиваетсяи вновь обретается в невидимые,пламенеющие границы.
   Юноша вздыхает. Вытирает лезвие грязным платком с монограммой, вновь вздыхает и запускает руку в другую корзину. ОНАвидит голубовато-искристый осколок льда, что не таетв горячих руках, а начинает сверкать большепрежнего.Бледное лицо юноши странным образом гармонирует с льдистым кусочком.ОНсмотрит на лед, коротко проводит по нему лезвием, а затем отправляет в огонь.
   Сердца и льдины. Пламя пожирает их без различия и продолжаетвсе также гореть. Оно обманчиво спокойно и заманчиво притягательно.Оно бездумно и бездушно.
   – Кто ты? – набравшись смелости, спрашивает ОНА.
   – Я – Принц, – не поворачиваясь, отвечает юноша и вздыхает.
   Молчание.Такжетрепыхаются сердца, также не таетлед,и огонь гориттакже ровно.ОНАнервнотеребит кожаный поясокльняного платьица, ОНзадумчиво баюкаеткинжал.Щебечут птицы, в озере плещетсякрупнаярыба. Караван яшмовых облаков медленно движетсяна юго-запад,в сторону невидимогозакатногоморя.
   – Зачем все это? – наконец спрашивает ОНА.
   – Любовь и правдахрупки, но необходимы, —отвечает юноша, вздыхает и уничтожаеточередное сердце.
   – Любовь и правда, что это?
   – Правда – это осколок льда, любовь – это остывший пепел.Они не важныдля нас.
   – Что же важно?
   – Важно лишь пламя.
   – Почему?
   – Пламя – это жизнь…
   ОНвпервые смотритЕЙпрямо в глаза,и ОНАотшатывается. В нихпустота, холод и серая сталь озерных вод.В них концентрат печали и средоточиеодиночества.
   – Кто ты?!
   – Я – твой Принц, а ты – моя любовь.
   – Я – твоя принцесса?!
   – Нет. Ты – это ОНА.
   – ОНА?!
   – Да, ОНА. Женщина, что создана специально для меня.
   – Это правда?
   – Правда – это осколок льда, но есть еще любовь.
   – Но ведь важно лишь пламя?!
   – Да, но без любви и правды пламя умрет.
   – Кто ты?!
   – Я – твоя правда и твой осколок льда. Я – твой Принц и твое пламя.
   – Я не хочу!
   – Это выше нас, прости.
   – Нет, я не могу!
   – Увы, это больше нас.
   – Я не верю!
   – Вера – это лишь миф. Я знаю, а не верю.
   – Знаешь что?
   – Я знаю печаль.
   – Для чего?
   – Ради пламени…
   ОНрезковскакивает и бежит, увязаяпо щиколоткуво влажном речном песке.Принц мчитсяпрямов озеро. Летят брызги, еще, еще и еще, а затем черные воды смыкаются над смолью волос юноши.На земле сиротливо блеститброшенный кинжал. Драгоценности в рукояти играют на солнцерадужными бликами. ОНАхочетпобежать вслед за страннымнезнакомцем, но вместо этого садиться прямо на землю и берет кинжал. Сталь холодит, но это приятный холодчистоты. Внезапнопламяпринимается дергаться и шипеть. Онотрепещет, выбрасывает в небо сноп рыжих искр и начинаетмедленноугасать.
   «С чего начать?» —думает ОНА и наугад протягивает руку. Пальцы ощущаюттеплое,липкое и пульсирующее. ЕЙвдругстановитсяочень хорошо, такхорошо,какне былоникогдараньше. ОНАзамахиваетсякинжалом и начинает петь…
   ***
   В то утро ОНА проснулась рано, уставшая, ломано-разбитая и обозленная на весь мир, сама не понимая причин собственной злости. Странный сон напрочь вылетел из головы. Остались лишь глаза – необыкновенно печальные, состоящие из стали и боли…
   Потом было первое знакомство с университетом, новые лица и впечатления. Настоящее окончательно вытеснило обрывки ночного видения. Настроение улучшилось, и будущее вновь обрело мажорную тональность…
   Но тем же днем ОНА встретила обладателя глаз! Вернее, это ОН встретил ЕЕ. Для чего, зачем?! Почему?! Да кто ОН вообще такой?!
   ***
   На следующий день ОНА, напрочь забыв о вчерашнем инциденте, уверенной походкой победительницы вошла в лекционный зал. Первая лента еще не началась, и новоявленные студенты беспорядочно перемещались по аудитории, временами сбивались в кучки, а затем – вновь распадались на отдельных мальчиков и девочек, второпях ставших взрослыми. ОНА приветливо кивнула Лене – старинной и по-собачьи преданной подруге еще со школьных времен. Поздоровалась с щебечущей девчоночьей стайкой, кокетливо улыбнулась в ответ на неловкий комплимент привлекательного паренька и принялась раскладывать на парте тетрадки, учебники и ручки.
   В какой-то момент девушка ощутила напряженный взгляд, что красноглазым оптическим прицелом впился в спину, временами перемещаясь в район поясницы и ягодиц. Девушка развернулась и обомлела: Это был ОН!!! Странный парень с черными волосами и серыми глазами, что накануне так поспешно покинул место неожиданной встречи! Незнакомый мальчишка, что произвел колоссальное впечатление и даже не удосужился представиться!
   На бледном лице юноши играла улыбка, больше похожая на оскал обезумевшего и очень голодного волка. В глазах, все таких же печальных, появилось нечто сродни охотничьего азарта… Это длилось мгновение. Юноша понял, что замечен, небрежно, словно старой знакомой, кивнул и уткнулся в толстую книгу по экономическому анализу.
   ОНА плюхнулась на лавочку, попыталась успокоиться, но не смогла:
   «Одногруппники! ОН оказался моим одногруппником! Да что, черт бы вас задрал, все это значит?!»
   Зеленоглазка еще раз взглянула на парня, продолжающего что-то выискивать в объемном экономическом труде. Двойственные чувства аккуратно прокрадывались к бастионам сердца. Было приятно и неприятно. Было смешно и страшно. Плохо и хорошо. Было не просто и не случайно. Это что-то значило, но было не понять, что же именно…
   ***
   Учеба, без осложнений и трудностей, подобно переспелому грецкому ореху отдавалась ЕЙ плодами знаний. Столь легко, что становилось неинтересно! Возникало желание послать все к дьяволу и отправиться прочь, навстречу веселью или печали. В кинотеатр, клуб, кафе, где весело. Или на прогулку в заброшенный парк, где в ароматах опавших листьев, компании потрескавшихся статуй и молчаливой медитации заросшего пруда так хорошо думать, грустить и мечтать. ЕЙ была свойственна романтичность, присущая нежным сердцам расцветающих особ, но ОНА не замечала этой грани своего характера. Или старалась не замечать.
   Зеленоглазка маялась от безделья и потому, все чаще и чаще, прикрывшись для конспирации тетрадью или книгой потолще, начинала искать взглядом черноволосого юношу. Для чего? Зачем?! ОНА не могла отыскать ответ и от того – злилась.
   Юноша нравился, но не сильнее других парней. Тем более, что ЕЕ нынешний бойфренд вполне соответствовал определенному набору качеств, и перемены в данной области не входили в перечень планов на будущее. ЕЕ Игорек, любимый сынок своего папочки – директора молочного завода был типичным российским мажором. Наглым, в меру умным и катастрофически избалованным. В начале отношений ОНА испытывала некое подобие гордости за то, что такой парень всерьез ЕЙ увлекся. Катание на новенькой машине, походы по элитным дискотекам и закрытым клубам, дорогие подарки, рождественские каникулы в Лондоне… Все это было интересно лишь в начале. Со временем ОНА познала своего избранника, изучила, подобно азбуке и вертела пареньком, как хотела. Он давно перестал ЕЕ интересовать, все больше и больше становясь похожим на ненужный хлам из пыльного чуланчика. Он не был ЕЕ Принцем, хотя и пытался им казаться.
   Вообще-то Принц, как таковой, не был ЕЕ навязчивой идеей, представляясь в воображении неким конгломератом качеств, присущих идеализированному мужчине. Принц был шаблоном, подходящим прозвищем для человека, достойного стать спутником жизни. Сколько ОНА себя помнила, Маман целенаправленно внушала дочери уверенность в ЕЕ уме, красоте и исключительности, заслуживающих волшебного Принца. Становясь старше, легко одерживая победы на разных фронтах и не зная меланхолию поражений, ОНА и сама поверила в материнское утверждения. Занесла его в своеобразный догматический разряд. Теперь каждый новый парень рассматривался исключительно в образе потенциального Принца для самой лучшей девушки. То есть, для НЕЕ.
   «ОН – это Принц?! – привычно думала ОНА и мысленно смеялась. – Нет, этого не может быть!»
   День за днем ОНА наблюдала за юношей. Сначала – от нечего делать и раздражающей скуки, но по прошествии времени ОН все больше и больше подчинял ЕЕ внимание. Причины были неясны, но девушка уже целенаправленно, преследуя необъяснимый интерес, пыталась понять черноволосого и рассмотреть особенные черты под ЕГО извечными масками шутника и умника.
   ОН был абсолютно обычен и одновременно – уникален. Хотя в чем именно ОН являлся уником, ОНА не смогла бы внятно пояснить. Юноша не попадал под шаблонно-собирательные образы, что навязывали телесериалы, глянцевые журналы, подруги и Маман. Казался старше присутствующих в ЕЕ жизни юнцов – более серьезным, грамотным и сдержанным. Уверенным и целеустремленным, более развитым и приспособленным к бурным баталиям будущего. Хорошо представляющим желания и объективно оценивающим располагаемыми возможностями. Это выгодно отличало и выделяло черноволосого из когорты прочих парней-одногруппников.
   ЕЙ удалось узнать, что ОН из нормальной семьи, пусть не богатой, но и не бедной, что в определенном роде имело больше плюсов нежели минусов. Да и вообще, с недавнего времени ОНА перестала уделять внимание материальному положению потенциального кавалера и определять деньги в качестве первостепенной причины симпатии. ОНА верила в упорство, успех и работоспособность, что не зависели от суммы финансовых активов на банковском счету родителей. Нынешнее отношение к Игорьку – яркое подтверждение данной уверенности.
   Все это твердил девушке разум – главный маяк и вечный движитель жизни. Параллельно творилось нечто, совершенно из ряда вон выходящее! После встречи с черноволосым заговорил, становясь день ото дня настойчивее и громче неизвестный ЕЙ прежде инструмент формирования мыслеформ. ОНА не понимала природу нового голоса, но он легко переигрывал разум, оказавшийся излишне слабым в своей рациональной броне, крушил и калечил упорядоченный строй логических конструкций этого старого педанта. Новый голос будил не только свежие мысли. Он рождал новые, ранее неизвестные чувства, все больше и больше погружал зеленоглазку в пропасть непознанного и пугающего, но сказочно притягательного безумства.
   И это непонятное, неподвластное разуму заставляло девушку против воли тянуться к черноволосому юноше! В НЕМ было что-то, какая-то необъяснимая сила. Загадка, что приклеивала, словно магнитная подковка металлическую гаечку, внимание к этому человеку и требовала непременно разрешить нежданно возникшее, но занимательное уравнение с единственной неизвестной.
   Притяжение было столь сильным, что временами начинало нервировать. Оно рассеивало концентрацию и выводило из равновесия. Притяжение проявляло себя в самых неожиданных и неподходящих местах.
   Например, на занятиях по аэробике и фитнесу, что трижды в неделю поддерживали ЕЕ и без того отличную фигурку. ОНА каталась на гимнастическом мяче, укрепляя мышцы живота и вдруг почувствовала сильнейшее возбуждение. Покрасневшая и смущенная ОНА раньше времени отправилась в раздевалку. Отправилась в душ и вдруг осознала:
   «Я думала о НЕМ!»
   Или другой пример. Раннее утро. Город только-только начал просыпаться. ОНА размеренно бежала, как делала каждое четное утро на протяжении последних пяти лет. В беге ОНА обретала свободу. Исчезали мысли, растворялись эмоции. ОНА становилась самою собой. Чистый и незамутненный рассудок отдыхал. Так было всегда, но не сегодня! Воображение играло с девушкой, демонстрируя ЕГО образ.
   «Интересно, спит ли ОН сейчас? А если спит, то один или с кем-то?!» – говорило воображение.
   «Мне нет до этого дела! Отстань!» – мысленно кричала зеленоглазка и сбивалась с ритма.
   «А что ОН будет кушать на завтрак?» – кривлялось воображение.
   «Отстань, говорю! Мне наплевать!!!» – отвечала ОНА и останавливалась.
   «Конечно наплевать, со-о-о-овсем наплевать, ха-ха!» – смеялось и ехидничало воображение.
   «Замолчи немедленно!» – рычала ОНА и расстроенная шла домой.
   ***
   Жизнь из подконтрольного и регламентированного мероприятия начала превращаться в безумные американские горки. Жизнь выписывала невообразимые кренделя и накручивала «мертвые петли», мотала эмоции по стальным рельсам неопределенности.
   О, как же ЕЕ бесила неопределенность! Несколько раз ОНА порывалась разобраться в происходящем, но в самый ответственный момент порыв бесследно пропадал, поглощенный стеснительностью. Стеснительностью!!! Да ОНА никогда, никого и ничего не стеснялась!
   ОН же, словно специально (что нервировало еще больше! ) не решался на активные действия.
   ОНА видела, что нравится черноволосому. Не просто нравится, а больше чем нравится. Много больше! Зеленоглазка пыталась проанализировать причины, но в результате, уничтожив уйму времени и нервов, оказалась в тупике. Парадокс заключался в том, что с другими девчонками (нет, они не девчонки, а натуральные девки! ) у НЕГО все выходило легко и потрясающе просто. ОНА вспомнила хвастливую исповедь, что под большим секретом поведала ЕЙ краснеющая Машенька. В паузах между охами и ахами по поводу ЕГО способностей ОНА испытала страстное желание задушить эту глупую финтифлюшку…
   Все это формировало подозрительный, нервирующий фон. Парадоксальность ЕЕ поведения, бессмысленность поведения ЕГО. Отчетливо видя гамму разнообразных реакций на ЕЕ осторожные попытки сблизиться, зеленоглазка не понимала инертность и нерешительность юноши.
   Это бесило.
   ***
   В ходе первой вечеринки одногруппников ОНА, несколько отделившись от собравшихся, удобно расположилась в уголке кафешки. Потягивала красное вино, нехотя перебрасывалась пустыми фразами, натужно смеялась над шутками и привычно наблюдала за черноволосым.
   В этот вечер ОНА была особенно хороша. В черной блузе со стразами от «D&G», белой юбке-миди с откровенным вырезом от «Calvin Klein» и черных туфельках от «Prado». С результатами похода в косметический салон, обновленным французским маникюром и мелкими колечками в серебре шикарных волос… ОНА была не просто хороша, а умопомрачительна!
   Парни плотоядно облизывались, пытались развеселить и впечатлить. Опустевший бокал моментально наполнялся, а комплименты расточались с частотой майского ливня.
   Приятное внимание, но ОНА выдела лишь ЕГО. В окружении девчонок! Видела, как смотрит на черноволосого смущенная Машенька, как строит глазки симпатичная Анжелка. Это злило, но много больше злило ЕГО показное равнодушие! ОН вовсе ЕЕ не замечал!!!
   ОНА все активнее прикладывалась к нескончаемому бокалу, надеясь утопить в вине… Что?! ОНА не могла ответить, но когда черноволосый, изрядно подпивший, принялся лапать вульгарную хохотушку Светку, ЕЙ страстно захотелось подбежать к мальчишке и надавать пощечин! Желание напоминало ураган, что в купе с опьянением могло вылиться в весьма неприятный и пакостный инцидент.
   ОНА поднялась и вышла в ночь, оттолкнув по пути руку одного кавалера и увернувшись от объятий другого.
   «Пожалуй, я перебрала», – со стыдом подумала девушка и глубоко вдохнула холодеющий воздух.
   Темно-синий, черный и желтый. Цвета ночи гармонировали с тональностью настроения. Было тоскливо и хотелось плакать, чего с НЕЙ не случалось со времен подготовительной группы детсада. Душила обида и беспричинная зависть. К кому?! К этом толстозадой Светке?! Нет и еще раз нет!
   «Что за ерунда! Успокойся, красавица, ты бредишь!» – попыталась успокоить себя ОНА, но ничего из этого не вышло.
   Причина была столь очевидна, что в нее не хотелось верить. ОНАвпервые испытала ревность. Чувство было настолько новым и непознанным, что изначально ОНА с превеликим трудом смогла его идентифицировать. Затем – изумилась и попыталась обсмеять поспешный вывод.
   «Разве такое возможно?! Думать и вздыхать о ком-то, уподобляясь кисейной барышне из ушедших в небытие веков?!» – насмехалась и негодовала ОНА, но ничего не могла с собой поделать.
   В результате, столь многообещающий вечер обернулся нервами и головной болью. Взвинченная и злая, ОНА вернулась домой раньше намеченного срока. Шикнула на Сигизмунда – любимого кошака Маман и улеглась спать, преследуемая головокружением и откровенными видениями самого эротического характера, участниками коих оказалась Светка и ЭТОТ ничтожный идиот. В сознании кружились обнаженные тела, вращалось ЕГО ухмыляющееся лицо. Руки, глаза, губы…
   ОНА проснулась в полдень, чего не случалось очень давно. Потянулась и направилась в ванную комнату, где с недоумением уставилась на припухшее после вечеринки лицо и твердо решила подобного не повторять.
   Девушка приняла душ, выпила две большие чашки крепкого, сладкого кофе и поклялась прекратить думать об ЭТОМ человеке. Было явно, что пареньку ОНА безразлична и заинтересованные взгляды с ЕГО стороны вызваны совершенно иными причинами.
   «Тем более, недавно выяснилось, что у НЕГО есть постоянная подруга, – подумала зеленоглазка. – Должно быть они счастливы, а то и вовсе – смеются над бедной дурочкой, возомнившей себя непонятно кем и навыдумавшей непонятно что! Какая же я в самом деле дура!»
   ОНА изумленно обнаружила, что плачет. Слезы родили злость, разом вернувшую в действительность. Девушка умыла лицо и пообещала себе никогда больше не плакать из-за ЭТОГО человека.
   Зеленоглазка еще не знала, что этопервые, но далеко не последние слезы,причиной которыхявилсяОН.
   ***
   Время, наполненное учебой и развлечениями, мелкими горестями и фейерверками радостей вновь закинуло девушку в центр фантасмагорического вращения человеческих душ. ОНА увлекалась и теряла интерес, грустила и смеялась, трудилась и веселилась. Жила обыкновенной жизнью обыкновенной студентки. Мысли о НЕМ обретались лишь в фоновой форме, не мешали нормальному существованию, но, тем не менее, присутствовали всегда.
   ОНА ждала. Долго, неимоверно долго! Продолжала наблюдать за черноволосым, но пассивность ЕГО действий более не вызывала негодования и не душила, подобно пеньковой петле.
   «Или время для действий еще не пришло и следует набраться терпения, или действий вовсе не будет, а в таком случае, причин для дурных эмоций вообще нет. Зачем переживать о том, чего и в помине не существует?!» – думала ОНА и в этой примитивной философии находила успокоение.
   Приближалось лето. Воздух прогревался настолько, что особо раскрепощенные красавицы и торопливые мачо умудрялись максимально оголить стройные ножны, прелестные ручки и перекачанные торсы. В тот день ОНА с достоинством знающего собственную цену человека приняла килограммы преподавательских дифирамбов и последнюю заслуженную пятерку в зачетную книжку.
   «Ну вот и все! Вторая сессия благополучно сдана, первый курс пройден, – подумала девушка и улыбнулась. – Впереди лето, и я свободна до сентября! Мир удивителен и прекрасен, а причин для грусти нет! Так будем же наслаждаться жизнью!»
   Преданная Ленка ждала ЕЕ в коридоре, точно Санчо Панс доблестного Дона Кихота, застрявшего в прохладе португальского винного погребка. Наконец девушка, с превеликим трудом отделавшись и двенадцать раз попрощавшись с верещащим преподавательским конклавом, в сопровождении подруги вышла на широкое крыльцо. Солнце гладко скользило по прелестно-голубому небосводу, беспорядочно разбрасывало огненные стрелы весенних лучей. В пронзительной вышине, в лабиринтовых конструкциях белоснежных облаков одиноко кружил потерявшийся дымчато-черный кречет.
   Девушки спускались по лестнице, и ОНА рефлекторно, хорошо зная ЕГО привычку задерживаться после занятий в курилке, искала юношу взглядом. Вот взгляд упал на широкую спину, обтянутую лиловой сорочкой. Зацепил бледное лицо, крупный нос с горбинкой и уловил смеющийся блеск серых глаз, что временами обретал пугающую, но такую притягательную печаль. Да, это был ОН! Что-то оживленно рассказывающий, размахивающий зажатой в кулак сигаретой, высокий, смеющий и такой, такой, такой, ну-у-у… такой…
   В этот миг ОНА, следуя импульсивному порыву, однозначно решила расставить проклятые точки над i.
   «Сейчас или никогда! – зло подумала зеленоглазка. – Сейчас или никогда!»
   Девушке расхотелось ждать. Колесница неуправляема, возница либо глуп либо слеп, и, посему, давно пора подхватить бесхозные вожжи своими изящными ручками!
   ОНА коротко попрощалась с Леной, пообещала непременно позвонить вечером, и пошла, чувствуя себя деревянной куклой на непослушных ногах, настолько неловки и скованы казались собственные неуверенные шаги. С каждым пройденным метром – усиливалась мелкая дрожь наэлектризованных волнением пальцев. И без того теплое солнце раскалилось до состояния сверхновой. Лоб покрывала жемчужная россыпь капелек пота. Почти дойдя до курительного пятачка, ОНА испытала неудержимое желание развернуться и убежать без оглядки. Бухало сердце, зашкаливал пульс, а к горлу подкрадывался комок, способный испортить момент «Х» и предвещающий оглушительное фиаско.
   В последнее мгновение ОНА все же взяла себя в руки.
   «Не хватало еще предстать на посмешище перед кучкой глупых юнцов! Я и так перешла границы разумного, первой пойдя на сближение!»
   Девушка подошла. Вежливо, но небрежно поздоровалась (хотя и не совсем понимая, с кем именно) и дерзко (может даже слишком! ) взглянула на НЕГО. ОН ответил взглядом, охарактеризовать который так и не получилось. ОНА вымучено улыбнулась, а затем, словно бросаясь под пули тяжелого пулемета, попросила проводить ЕЕ домой. Юноша утвердительно кивнул, точно ожидал подобного разворота событий и, потому, нисколько не удивлен. ОНА уже хотела перевести ситуацию на шуточные рельсы и обсмеять черноволосого нахала, но решила доиграть партию до конца. ОН попрощался с парнями и последовал за НЕЙ, что, не имея сил находиться в перекрестье насмешливых студенческих взглядов, оторвалась уже метров на тридцать…
   ***
   ОНИ впервые остались наедине. Вокруг бушевал город, проносились машины и пробегали незнакомые люди, но ОНА чувствовала себя бесстрашной путешественницей на ледяной вершине горной цепи. Цивилизованный мир казался мифом. Человечество еще не родилось или уже бесследно затерялось в пустынях прошлого. На всем белом свете была лишь ОНА да бредущий рядом парень.
   Черноволосый был бледен, молчалив и хмур. ОНА не понимала причину скованности обычно едко-шутливого юноши, и ограничивалась односложными фразами. Под ногами постукивала брусчатка, новорожденные листья тополей были чисты и пахли весной. Тонкие стебельки изумрудно-зеленой молодой травки тянули к благодатному солнцу свои нежные тела. Бешеным аллюром неслись минуты, и вместе с ними приближался дом. Волшебства не происходило.
   ОН притормозил около торгового павильона, вопросительно посмотрел на девушку и, получив необходимые указания, купил два мороженных. Шоколадное – для себя и ванильное с корицей для НЕЕ.
   ОНИ завернули в незнакомый дворик, остановились около деревянной беседки и молча ели мороженное. В подворотне лаяла собака, из окон второго этажа доносилась музыка и раскаты хохота. Эскимо холодило рот, паточной пленкой оставалось на пухлых губах. ОНА пропустила момент и с ужасом, словно в замедленной съемке, наблюдала падающий кусок мороженного, что отделился от общей конструкции, мазанул ЕЕ по щеке, проехался по белоснежной брючине и упал на пыльную землю! Свекольная от смущения, перепачканная, словно обожающая сладости малышка, ОНА стояла, по-дурацки хлопала глазами и не знала, что делать. В тот миг зеленоглазка ощущала себя настолько смешной и глупой, что готова была разрыдаться!
   ОН не стал смеяться. Лишь корректно и сдержано улыбнулся, достал белоснежный платочек и аккуратно, едва ощутимым касанием, промокнул с лица сладкую полоску и самолично отчистил капли со штанины…
   Деликатный, вежливый и тактичный. ОНА вдруг взглянула на юношу совершенно под другим углом… Хотя и раньше видела не совсем то, что другие люди. Несмотря на многочисленные выходки и дурацкие шуточки ОН всегда казался сильным и строгим, умным, проницательным и чрезвычайно серьезным.
   Сегодня ОН был другой. Нет, ценимое прежде и так привлекающее ЕЕ сохранилось. Новые грани, тонкие, трепетные и ласковые, противоречащие повседневному поведению черноволосого проявились лишь вскользь. Прочертились едва различимыми контурами в застывшем сиропе времени, но ОНА вдруг поняла, что совсем ЕГО не знает.
   Но очень-очень хотела бы узнать!
   С плеч рухнула скала, и ОНА заговорила. Нет, девушка принялась болтать, а заметив ЕГО интерес – вообще спустила язык с привязи! Говорила обо все, о чем только можно! Вспоминала детство и юность, друзей и подруг. Увлекшись, выболтала о присутствующем в ЕЕ жизни Игорьке и увидав на бледном лице недовольство совсем потеряла голову! Куда делось смущение, куда пропали нервы?! Хотелось рассказать как можно больше, нарисовать в воображении юноши красочный портрет привлекательной и умной, интересной и разносторонней молодой красавицы. ОНА мечтала понравиться, произвести за отведенный краткий миг наилучшее впечатление. Пришпилить сердце черноволосого к своему трепещущему сердечку! ЕЙ стало легко и просто, словно ОНА знала юношу тысячу лет и могла доверять ЕМУ самые сокровенные тайны.
   ОНИ давно доели мороженное и теперь шли по направлению ЕЕ дома, безоговорочно избрав максимально длинный маршрут. ОНА белочкой скакала вокруг парня, хватала за руки, иногда – шла спиной вперед, заглядывала в стальную глубину глаз и тараторила не умолкая. ОН улыбался, а ОНА пыталась понять, над НЕЙ или вместе с НЕЙ улыбается юноша.
   ОН как губка впитывал сказанное и одновременно открывался сам, демонстрировал интересные эпизоды собственной биографии, повествовал о друзьях и родных, рассказывал о намеченных целях, заострялся на средствах их достижения.
   ОНА ощущала притяжение, что более и более захватывало, поглощало ЕЕ эфирное существо! Слова разрушали преграды, срывали маски, обнажали души. Торжествовала искренность. Погасли звезды. Умерло время. Вновь исчезло человечество. Остались лишь ОН и ОНА…
   ОНА очнулась около знакомой парадной. На улице потемнело, стало прохладнее. В фиолетовой вышине равнодушно мигали северные звезды. Хотелось закричать:
   «Неужели это все?!!!»
   Настала пора прощаться, но ОН, словно подслушав ЕЕ мысли, все не уходил и не уходил. В воздухе повисло молчание, но как же хорошо было просто стоять и безмолвно смотреть на НЕГО!
   ОН опомнился первым, нежно, но торопливо пожал девушке руку и спросил, можно ли как-нибудь ЕЙ позвонить. ОНА кивнула, давая согласие.
   На этом ОНИ расстались, так и не поцеловавшись, как много раз ЕЙ представлялось ночами. ОНА еще долго смотрела вслед черноволосому и блаженствовала под звуки ноктюрна тишины, звучавшего для зеленоглазки гимном новорожденной любви.
   ОНА влетела в квартиру. Перепугала кота, ничком упала на постель и рассмеялась, мечтая расплакаться! Происходило нечто, никогда прежде не случавшееся! ОНА считал себя истинной утилитаристкой, – холодной, расчетливой и рациональной. Представляла себя в будущем в образе властной и недоступной бизнес-леди. Некой ледяной королевы, созданной из цинизма и снега. С ним ОНА была маленькой девочкой, мечтающей о заботе и ласке. Нет! Прекрасной женщиной, жаждущей грома, любви и огня!
   «Красавица, да ведь ты по-уши влюблена?! – подумала ОНА и тут же ответила. – Да, да и еще раз ДА!!!»
   …Рекрут любви, новобранец бесчисленной армии,ежесекундно ведущей бой на каждом метре земли, где обитают мужчины и женщины…
   За что ОНА полюбила ЕГО? Ответа не было. Будто с появлением в ЕЕ жизни этого парня ОНА, наконец, обрела недостающую частицу собственного существа. Отыскала в огромной галерее кривых зеркал то единственное, что дарует истинное изображение.
   Да ЕЙ и не требовались объяснения! ОНА прогнала разум, полностью отдавшись на волю чувств!
   «Разве можно объяснить Настоящую Любовь?! – спрашивала себя девушка и отвечала. – Конечно нет!»
   ***
   ОНА ждала звонков черноволосого, как собачонка выписывала зигзаги вокруг телефона. Не осознавала природы собственных желаний, но испытывала в процессе ожидания натуральную наркотическую ломку!
   ОНА все раньше и раньше выпроваживала непонимающего перемен Игорька, что буквально бесил своими тупыми разговорами и плоскими шуточками. Мальчишка (про себя называла его девушка! ) был столь смешон и жалок в попытках казаться обстоятельным и серьезным, что вскоре превратился в предмет упреков, язвительных замечаний и шуточек. Часто – некрасивых и грубых. Даже жестоких и пакостных! Он злился, кричал, уходил, но опять возвращался. Каялся, просил прощения, дарил подарки и заверения в любви. Приглашал отдохнуть и развлечься, а ОНА думала о черноволосом и не знала, как отделаться от лишнего друга.
   Сердце девушки томилось в ожидании вечера… Все валилось из рук, все не имело смысла, но вот неожиданно раздавался звонок, в груди что-то вспыхивало, а внизу живота зажигалось пламя. ОНА сломя голову бежала к телефону и успокаивалась лишь услыхав голос, произносящий простое:
   «Здравствуй…»
   Но успокаивалась ОНА лишь на время! ЕГО баритон возбуждал, кружил голову и наполнял ноги мягкой ватой. ОН творил с НЕЙ что-то невообразимое. Выворачивал наизнанку, вытягивал сокровенное из недр существа. Заставлял расправлять крылья души и плясать, словно дрессированную обезьянку, под проникновенные звуки этого тихого голоса.
   ЕЙ было интересно. Содержание разговоров чередовалось, дополнялось ювелирными деталями и живыми контрастами. ОНА старалась, как только могла и вскоре весьма преуспела в сложных дискуссиях на темы, ранее нисколько ЕЕ не трогавшие, а то и вовсе незнакомые…
   Лишь о любви, любви к НЕЙ, не говорилось ни слова! ОНА, как второго пришествия Спасителя, ждала любовного признания черноволосого! ОН же, этот черствый, упрямый человек словно намеренно тянул с откровением, раскаливая до предела нетерпение девушки. ОНА жутко ревновала к ЕГО подруге, к этой безобразной девице, по ЕЕ мнению – уродливой и толстой нахалке. Не понимала, почему ОН до сих пор не расстанется с ней! Почему не решится на простой поступок!
   Однажды вечером ОН, совершенно не понимая жестокости собственных слов, снова упомянул подругу, и зеленоглазка не выдержала:
   – Не надо, прошу! Я же люблю тебя, дурак! —скороговоркой выдохнула ОНА и повесила трубку.
   Телефон еще долго надрывался, и в конце концов ОНА выдернула шнур. Из глаз бежали слезы, но с плеч свалилась гора. Так бывает, когда страстно чего-то боишься, скрываешься от него и бежишь, но событие происходит, и тебя наполняет воздушная легкость освобождения.
   «Ну, вот! Ты, наконец, сказала это!», – подумала девушка и решила напиться.
   В спальне Маман, в итальянском ореховом баре, среди вместительных флаконов виски, пузатых склянок с ромом и емкостей с коньяком, отыскалась запыленная бутылка текилы. ОНА врубила музыку, что-то лирически-глупое, вроде бы «Гостей из Будущего», выдула ее до капли и нализалась мелкой соли с лимонами. В процессе возлияния ОНА тысячу раз обругала себя за поспешность самыми гадкими словами, выплакала, наверное, целый стакан слез и, полностью опустошенная, не раздеваясь и не смывая макияжа, завалилась спать на нерасправленном диване в гостиной.
   Утром ОНА проснулась с дурной головой и распухшим от соли языком. Маман трясла девушку за плечи, визгливо причитала и тыкала прямо в нос какие-то цветные бумажки. Наконец ОНА разобрала, чего хочет старшая женщина, подскочила и засуетилась. Холодный душ, крепкий кофе, две таблетки шипучего аспирина и ускоренные сборы. Самолет вылетал в Адлер через восемь часов! В пылу амурного урагана ОНА совершенно забыла о своей летней поездке в Абхазию!
   Зеленоглазка вспомнила, как еще зимой с нетерпением ждала будущее путешествие, воображала приморские пейзажи, грезила прибоем. Мечтала о курортном романе с загадочным незнакомцем. Все потеряло привлекательность! Остались лишь произнесенные слова и надежда. На то, что они сказаны не напрасно.
   Едва успев на регистрацию, девушка, уже прошедшая досмотр и завершившая прочие формальности, в ожидании вылета смотрела сквозь стеклянную стену на огромные авиалайнеры и небо. Солнце приближалось к закату, и лазурь небосвода подкрасилась пламенно-оранжевым, красным и розовым. Было немножко грустно, но вместе с тем – удивительно хорошо. Пройдет один месяц, и ОНА встретиться с НИМ. Не могла ОНА ошибаться, чувствовала, что все будет хорошо!
   Объявили посадку на рейс до Адлера, и взволнованная туристическая братия ринулась в открывшийся кишкообразный коридор.
   Галдели взрослые, капризничали дети. Люди занимали места, шуршали пакетами и трясли ручной кладью. Белозубо улыбались стюардессы, из динамиков звучали металлические голоса. Тянулось время, повышалось давление, росла печаль… Взвыли турбины ИЛ-86, и ОНА, пристегнутая и грустная, вжалась в кресло. Смотря в иллюминатор на бело-серые облачные стада, подкрашенные на востоке розовым, игрушечный город и извивающуюся ленту голубой реки, ОНА думала только о НЕМ.
   ***
   Отдых… ОНА загорала, купалась, танцевала на пляже при свете факелов и мерцании звезд, пила домашнее вино, плавала с аквалангом, ездила на экскурсии и общалась с людьми. Было много молодежи, а некоторые парни выглядели настоящими Ален Делонами, но зеленоглазка всего этого даже не замечала. На протяжении всего месяца, что ОНА прожила у тети Риммы и дяди Арчила, дальних родственников Маман, мысли девушки были обращены к НЕМУ. ОНА очень скучала. Очень-очень, так, что ОНА даже не представляла о существовании подобного…
   ***
   ОНА прилетела ночью. Только что отгремела гроза, и воздух наполняли живительные молекулы озона. В аэропорту девушку встречала Маман, сопровождаемая незнакомым господином с солидным брюшком, бриллиантовыми запонками и плешивой головой, отрекомендовавшимся Георгием Константиновичем. По всей видимости мужчина исполнял роль нового ухажера родительницы, что, впрочем, не имело значения. Черный «BMW», плавно покачиваясь на россейских колдобинах, мигом домчал женщин домой. Маман потрепала по щеке насупившегося «друга», поцеловала в морщинистый лоб и отпустила на все четыре стороны, обещав позвонить на следующей неделе.
   Хлопнула входная дверь, еще не растворился в воздухе звучный щелчок запираемого замка, а ОНА, даже не умывшись после длительного перелета, бросилась к телефону и трясущимися руками набрала ЕГО номер. Длинные гудки звучали вечевым набатом, но проклятый телефон оставался нем!
   Душ, кофе, завтрак, демонстрация фотографий и вручение сувениров. ОНА приобрела антикварный заварник из белого китайского фарфора, украшенный шипастым драконом и поделку из розовых кораллов – для Маман, домашний халат из новозеландской шерсти – для бабушки, коробочку с сюрпризом и ракушечный браслетик – для верной Ленки. И… все… ОНАзабыла купить подарокдля НЕГО!!!
   Родительница засыпала дочь вопросами, восторгалась идеальностью загара, отличным цветом лица и вообще была необыкновенно любезна, словно действительно соскучилась по единственному чаду. Девушка же, словно сброшенная нагишом в ледяную купель, ощущала лишь прикосновения одиночества…
   Во дворе раздался гул неровно работающего мотора, удивленные крики и… музыка. Живая музыка живых инструментов! ОНА определила скрипку и виолончель, рождающие знакомую и трогательную мелодию. Зеленоглазка вспомнила, что это Бах. ОН говорил ЕЙ об этом!
   Музыка нарастала, крики усиливались. Их тональность варьировала от приветствий до грязных ругательств, и ОНА, подстегиваемая любопытством, решила выйти на балкон и посмотреть.
   Зазвонил телефон. Трубка, словно обретя собственную волю, сама собой оказалась в руке, и девушка услышала ЕГОголос.
   – Здравствуй! – сказал Голос, и ОНА едва не задохнулась от радости, едва не завизжала от атомного взрыва восторга.
   Зеленоглазка выбежала на балкон. Что там творилось?! Грузовая машина без кузова, группа музыкантов в черных костюмах и… ОНА не верила собственным глазам! ОН!!! Стоящий на крыше автомобиля, черноволосый, белоснежный, размахивающий дирижерской палочкой и хрипло кричащий:
   – Я люблю тебя!!!Люблю!!! Л-ю-б-л-ю!!!!!
   ОНА бросилась обратно в квартиру и как была, в домашнем халатике и легких босоножках, лохматая и ненакрашенная, побежала на улицу. Маман что-то кричала вслед, но девушка не разобрала слов. Их унес северный ветер, что наполнял паруса души, и ОНА почти летела, едва касаясь грязных ступенек подъезда. Летела навстречу ЕМУ! Навстречу своему Принцу!
   Двор вынырнул неожиданно, оглушил и ослепил. Лилась музыка, ворчал мотор, смеялись и кричали соседи. ОНА же, оглядевшись и в доли секунды оценив обстановку, понеслась навстречу черноволосому. ОН спрыгнул с крыши грузовика и тоже побежал. ОНИ мчались навстречу друг другу, навстречу собственной судьбе. ОНА отчетливо различала мерное хлопанье огромных крыльев. ОНА видела их – кипенно белые, пушистые и прекрасные, видела, как они разрывают плотную ткань пиджака на спине черноволосого и растут, растут, растут… ОНА чувствовала, что и за ЕЕ спиной происходит подобное, чувствовала на коже щекочущие прикосновения нежного ангельского пуха. Эторосликрылья любви.
   ОНА подбежала к НЕМУ и… взлетела вверх, к самому небу, бережно зажатая в нежном капкане сильных и жестких пальцев. Вспомнилось, как давным-давно, когда ОНА была совсем маленькой, отец так же кружил ЕЕ. От этого воспоминания стало приятно-приятно, хотя в настоящий миг ЕЙ было и без того изумительно хорошо, как не было хорошо никогда ранее.
   Черноволосый бережно опустил девушку на землю, нежно притронулся к полыхающей щеке и всклокоченным волосам. Долю секунды всматривался в глаза, а затем – впился губами в ЕЕ пухлые губки! ОНА ощутила влагу и соль. Ощутила восторг и блаженство. Ощутила счастье и любовь…
   Хлопали пробки шампанского, слышался звон бокалов, витал аромат свежих роз, растекалась животворная музыка и восторженные крики «Браво!». ОНА не замечала ничего. Сливалась с юношей, превращалась в поцелуй, растворялась в нем, жила этим сказочным и удивительным мигом воссоединения с любимым человеком…
   ***
   В первый же день учебы ИХ отношения стали известны одногруппникам. Поздравления, поздравления и поздравления. Некоторые искренние, другие – язвительные и саркастические, но и те и другие – приятные.
   Решив сыграть на опережение, ОНА тем же вечером встретилась в с Игорьком и как можно деликатнее объяснила мальчику, что повстречала другого. Просила у него прощения и рвала отношения. На удивление паренек принял известие достойно, лишь пообещав расколотить ее новому другу голову. За это ОНА обругала парня, но осталась довольна, поскольку не переживала из-за подобного, прекрасно зная Игоря и хорошо представляя черноволосого…
   ***
   ОНА называла ЕГО «лапуля». Растворялась в НЕМ. Дышала ЕГО запахом. Задыхалась без НЕГО! Кислород оборачивался отравленной смесью времен Первой мировой войны, что скручивала мышцы и дурманила разум, лишь только ЕГО не оказывалось рядом. ОН заслонил собой солнце, и лишь в ЕГО тени ОНА чувствовала себя живой! ОНА мучилась, когда ОН был далеко, но сколь сладостной была эта мука!
   Обретенноесчастье. ОНА наконец поняла, что же это такое. То необъяснимое состояние беспричинного кайфа, не следствие секса, алкоголя, наркотиков или экстремальных ощущений, а состояние умиротворения и радости, казалось бы, необоснованное и не имеющее осязаемого фундамента, но на самом деле – законное.
   Маман была в бешенстве! Грязно ругалась, восхваляла брошенного Игорька, красочно выписывала нерадужные перспективы ИХ совместного будущего. ОНА ничего не слышала, а просто наслаждалась счастьем.
   ***
   Радужным калейдоскопом полетели дни. О, как же изумительно они преобразились, какой уютной стала чужеродная и жестокая вселенная! ОНА ощущала себя гармоничной частичкой мира, его крохотной, но очень важной деталькой. ОНА больше не была одинока! ЕЕ друг, ЕЕ любимый, ЕЕ половинка постоянно был рядом! Любовь к НЕМУ переменила девушку, словно рука умелого демиурга вылепила из качественного подручного материала истинное совершенство. ОНА поняла, что женщина без мужчины – вовсе не женщина, а просто заготовка. Пустышка, лежащая на захламленном верстаке Мастера и ждущая благодатного мига, когда Творец намеренно или случайно наткнется на приготовленный каркас и вдохнет в него ДухЛюбви…
   Со все более растущим нетерпением ОНА ждала секса. ОН же, словно специально, подогревая градус желания, оттягивал и оттягивал момент интима. ЕЙ это не нравилось, но в последнее время, даже не понимая мотивы поступков черноволосого, ОНА привыкла безоговорочно доверять своему рассудительному партнеру.
   «ОН знает, что делает и редко ошибается, – думала зеленоглазка и улыбалась. – Тем более, в таких вещах!»
   Впоследствии ОНА часто вспоминала ИХпервый раз. Как это было?
   Ресторан. Свечи. Вино. Остро-сладкие грузинские кушанья, что воспламеняли кровь и пробуждали желание. Бешеное катание по ночному городу. Нежные поцелуи, трогательные объятия. Номер известного отеля. Едва колышущиеся занавески, и таинственный лунный свет. Огромная кровать, полумрак и шампанское…
   ОНА с дрожью поняла, что это случится сегодня! Молча отправилась в душ, ощущая внутренний трепет, словно ОНА – девственница, и этот раз для НЕЕ – первый. А может он и был первым?! Тем самым первым разом, когда ты добровольно вручаешь своюдрагоценность, что способна даровать лишь единожды, самому желанному человеку?! Мужчине, которого любишь больше всех на свете?!
   ОНА вышла из душа, чистая и до красна натертая мочалкой, в облаке ароматов жасмина и орхидей. Юноша смотрел в окно, но, услышав шаги, повернулся и долго смотрел на НЕЕ взглядом, лучащимся обожанием и восторгом. Затем подошел, бережно взял на руки и отнес на кровать…
   Прикосновение рук, как сахарные раны. Ласковые ожоги поцелуев, острый капкан пальцев. ОН словно знал, инстинктивно угадывал ЕЕ желания! Был нежен и, одновременно, напорист, ласков и по-звериному груб. Быть может, именно двойственность натуры черноволосого так привлекала девушку? А потом все мысли исчезли, и ОНА, как никогда прежде, почувствовала себя цельной и живой! ОНА умирала от нежности, таяла от блаженства, смеясь восходила по небесной лестнице, извивалась и погибала в жилистых руках, а затем – вновь возрождалась от пулевых прикосновений твердых пальцев, как сказочный феникс, воскресала в дымном пожаре поцелуев, перерождалась обновленной и счастливой! Как же ЕЙ тогда было хорошо!!!
   ***
   Отпечаток любви на запотевшем стекле… Ладонь с тонкими пальцами ложится на матовую поверхность. Дыхание… Стекло покрывается корочкой изморози. По стеклу ползет сонная божья коровка. ОНА знает, что насекомое непременно умрет, но распахивает окно и подцепляет пальчиком черно-красную пуговку. Зверек нервничает, семенит лапками и… взлетает. Падают капли дождя, что с каждой минутой усиливается, но она все еще может различить несущуюся ввысь, в отблески молний и хаос грозовых туч, черно-красную точку.
   «Лети выше и живи», – шепчет девушка и принимается укладывать вещи.
   Сегодня ОНА в пух и прах разругалась с Маман и решила уйти из дому. Уйти к НЕМУ. Зная, что ОН живет с родственниками, ОНА была стопроцентно уверена: черноволосый найдет выход из положения! Сможет отыскать оптимальный вариант, сделает все красиво и правильно.
   ОНА позвонила в знакомую дверь, замершая и промокшая, чертовски злая на неторопливого таксиста, что заставил ждать заказанную машину, размокая под плотными струями дождя. С волос стекала вода, кофточка липла к телу. ОН сам открыл дверь, и девушка моментально разрыдалась, бросилась на шею любимому, ища поддержки, защиты и утешения, как привыкла делать с момента начала ИХ отношений! Куда делась рационалистка?! Куда спряталась ледяная королева?! Где затерялась бизнес-леди?! ОНА с НИМ, и маски больше не нужны! Они заброшены на антресоль и уже покрылись слоем пыли! Более не нужно сражаться, ведь это не ЕЕроль! Можно стать самой собой и просто любить! Быть любимой! Знать, что кто-то рядом, что ОН непременно поможет и всегда защитит…
   Черноволосый затащил ЕЕ и чемоданы в квартиру, сварил горячего чая, накормил малиновым вареньем и уложил в постель. Хотелось сказать что-нибудь приятное, поблагодарить, но ОНА настолько устала и перенервничала, что моментально провалилась в глубокий сон безо всяких сновидений.
   Утром ОН рассказал девушке о плане переезда, что пришел ЕМУ в голову ночью. ОНА видела лихорадочный блеск стальных глаз, видела то, что ОН не выспался, но, тем не менее, активен и бодр. Девушка любовалась черноволосым, восторгалась филигранной отточенностью скупых движений, правильностью совершаемых поступков, логичностью мыслей. ОНА восхищалась ЕГО фонтанирующей энергией и железной деловитостью хватки. Понимала, что с НИМ ОНА точно не пропадет!
   ***
   ОНИ переехали на съемную квартиру, впервые начав жить вместе.
   ИХ первый дом! ОНА содержала квартирку в идеальной чистоте, приобретя ранее не свойственную тягу к обустройству быта, созданию уюта и комфорта. ОНА научилась готовить! Балдела от одного вида аппетитно кушающего, родного мужчины!
   ОН во всем помогал девушке, и часто, во время подобных семейных процедур, неожиданно набрасывался, подхватывал красавицу на руки и нес в кровать. Подобно голодному пещерному человеку, эдакому кроманьонцу, тащил в логово вырванную у природы, сладкую добычу! Черноволосый бросал девушку на ложе, начинал щекотать, тискать и гладить! Засыпал лицо, шею и грудь жестокими и ласковыми поцелуями! ОНА смеялась и отвечала, отвечала, отвечала…
   ОНИ сливались и распадались, вновь соединялись и отталкивались, терялись в смятых простынях и снова находили друг друга…
   ОНИ жили друг другом! Любили друг друга, безудержно и безумно, наслаждались каждым мгновением вместе! Изо дня в день ИХ любовь крепла, росла, разрасталась, заполняла собою весь мир, всю вселенную! Им никто не был нужен. Зачем нужен кто-то, если в НИХ двоих – заключены Время и Бесконечность?!
   ОНИ учились и работали. Ощущали нехватку денег, но ОНА была твердо уверена, что подобное неудобство лишь временное явление. Вместе сдавали сессии и вместе отдыхали. Знакомились с людьми, становились старше, набирались опыта. Сообща писали, а затем – защищали дипломные проекты. Рука об руку шли сквозь года, навстречу мечтам и блистающей цели.
   ОНА часто думала:
   «А разве важна сама цель?! Много важнее – просто быть вместе!»
   Зеленоглазка всегда знала, что красива. Ясли, детсад, школа, универ… Девушка всегда и везде имела восторженных поклонников, замечала робких воздыхателей. ЕЙ делали комплименты и откровенные предложения, дарили подарки и алчные взгляды. Сейчас же ОНА лишь с жалостью смотрела на их авторов и представляла ЕГО. ОНА не видела никого кроме НЕГО!
   С НИМ она расцвела, превратилась из просто красивой девушки в очаровательную молодую женщину. Подобно алмазу в умелых руках искусного ювелира стала сверкающим бриллиантом, способным украсить даже императорскую корону! ОНА любила и была любима! Была счастлива от любви! И ОН, ЕЕ Принц, был рядом!
   ОНА верила, что так будет всегда…

Не начало, но и не конец: ОН

   …ОН не верил ЕЙ. Ревность, словно серная кислота, неспешно, но неумолимо разъедала душу. С равнодушием чугунной мясорубки – обращала внутренности в отвратительную мешанину безобразного фарша. Наполняла существование едкой горечью и злостным бессилием!
   ОН не смог бы назвать точной даты, привязать возникшее чувство к определенному жизненному событию. Просто однажды пришел к неутешительному выводу:
   «Это именно так!»
   Изумленно обнаружил изъеденные коррозией, оплавленные и жалко скорчившиеся обрывки рано постаревшего эго. Оглянулся и осознал, что процесс поглощения творится уже очень давно.
   ОН различал кривые зарубки на пройденных верстовых столбах. Видел рубцы, ожоги и мусор. Словно капли ревности ядовитым месивом вытекали из пор прогнившего существа и оставляли на годичных кирпичах времени жалкие следы ЕГО пустого бытия. Бестолкового участия в процессе жизненной партии.
   ОН ощущал, что тонет. Почти видел, как ноги, одетые в черно-полосатые шерстяные брюки и обутые в невесомые ботинки «Ragazza», вязнут в горячем и желтом песке. Видел себя в образе несчастного дервиша, закутанного в лоскутный плащ неумений, комплексов и страхов. Одинокого странника, обреченно бредущего по бескрайним барханам песчаного поля! Волнистая арена простиралась до самого края мира и терялась за окоемом, над туманной лентой которого клубились рокочущие грозовые тучи.
   Вспыхивали зарницы. Зигзагообразные молоньи вспарывали черное брюхо небес. Из-за хаоса облачной баррикады слышались крепкие маты пьяного Бога Грозы.
   ОН чувствовал, что тучи сгущаются над ЕГО жизнью, но не мог в точности определить форму грядущей бури. Лишь одно было очевидно: Причиной станет ОНА!
   Измененная неизменность, изменившая изменчивость… Во что превратилась нежная девушка, ставшая для черноволосого юноши античным божеством?! Кем обернулась зеленоглазая нимфа, нагло похитившая сердце?! Куда делся воплощенный образ трогательного и обворожительного женского совершенства?! ОН смотрел на спутницу жизни и все больше погружался в печаль…
   Нет, ОНА не стала другой. Наблюдая за взрослением девушки, видя множественность творящихся метаморфоз, ОН научился безошибочно распознавать мельчайшие оттенки эмоциональной палитры милой подруги. С точностью опытного дешифровщика разгадывал значения самых незначительных нюансов характера любимой.
   Время не притронулось к строгим чертам ожившей статуи. Проблемы безжалостного мира взрослых не коснулись естества красавицы, не лишили прелестницу нежности и огня. Разум хозяйки изумрудных глаз – не поддался губительному влиянию денег и рациональных мелочей.
   ОНА, как и прежде, была идеалом, – неподдельным и безоговорочным центром сосредоточения ЕГО микровселенной. Да и время, прошедшее с момента знакомства, видевшее начало, становление и развитие отношений, хлопавшее в ладоши в памятный день окончания университета и предусмотрительно молчавшее на стартовой линии перехода, прошло совсем немного. Жалкие восемь лет! Ничтожные пикосекунды в бездонной колбе вечных часов!
   Дело было не в НЕЙ…
   ОНизменился! Даже не изменился, а просто, согласно своему положению на временной шкале, наконец-то начал играть в жизнь по-взрослому и… Оказался не готов!!!
   Едва-едва стартовал первый раунд. Медный звон гонга просигналил зачин, а ОН уже валялся на грязном настиле ринга! Кувыркались мысли, проплывало коловращение лиц… События проносилось перед глазами смазанными полосами безумного авангарда. Тоска и немощь овладевали новыми территориями организма. ОН ощущал, что катастрофа неизбежна. Пытался подняться, но всякий раз падал! Хотел бежать, но оказалось, что побег невозможен. ОН лишь переносил мужчину в новые декорации…
   Ринг пропадал. Серое небо урбана пронзали бетонные ребра этажей. Гирлянды окон высвечивали стеклянные колонны небоскребов. Огромная мраморная зала подавала первые признаки жизни. Полыхали люстры, мелодично журчали фонтаны. Горный хрусталь играл гранями отражений и багровыми провалами теней. Звучали рояль, саксофон и кларнет. Слышался звон посуды, скрип кожи и лиственный шелест шагов. Пахло изысканным парфюмом, белым вином, свежими устрицами и несвежими деньгами.
   ОН попадал в казино. Представал в роли случайного участника Большой Игры!
   Мужчина смотрел на знакомые руки, неуверенно держащие карты, и не знал, что делать с этими треклятыми кусочками твердого картона! Начиналась паника, появлялась суета… Нестройный хор голосов исполнял на сцене разума ремиксованный реквием Моцарта. Карты имели значение и смысл, но ОН его не видел! Голоса предвещали провал, нашептывали неудачу, и ОН начинал верить, что имеющийся карточный набор не может принести победы. ОН убеждался в собственной несостоятельности, уверялся в амплуа отвратительного игрока. Бесполезного запасного со скамейки дворовой команды! Голоса, довольные произведенным эффектом, наливались силой, обретали мощь… Окончательно утверждали пораженческую оргию и вбивали последний гвоздь в гроб неминуемой гибели!
   ОН становился немым, слепым и глухим. Уподоблялся пожелтевшей слоновой кости известных «обезьяньих» нэцкэ! Представал перед светом жалким любителем азарта, что по ребячьей наивности уселся играть с профессиональными шулерами! С ужасом понимал, что не в состоянии нормально «банковать», «метать», делать ставки, «понтировать», блефовать, «прикупать»…
   ОН не мог ничего! Был глупым дилетантом, самоуверенно взявшимся за незнакомое и очень опасное дело!
   Казино переполнялось, всасывало в мраморные чертоги безрассудства все новых и новых клиентов. Места едва хватало. За зелеными овалами столов сидели и стояли странные люди. Мужчины и женщины. Кавалеры и дамы. Молодые и старые. Уродливые и красивые.
   Лица игроков расплывались, пропадали за беспорядочной пляской миражей, скрывались за бархатными масками. Неоформленные дымчатые силуэты в костюмах и галстуках, кружевах и платьях, часах «Rolex» и бриллиантах «De Biers»… Сгустки смазанной тьмы, бесформенные фантомы, полуночные призраки…
   Они кричали, скалились и ухмылялись, кривили картонные рты, прикладывались к тонконогим бокалам, выпускали лиловые струи сигарного дыма, бросали на сукно золотые или серебряные фишки, ругались, жаловались, стонали… Издевательски хохотали и жадно загребали выигрыш… Враждебные. Чужие. Случайные. Безумный калейдоскоп анонимных душ!
   Лишь одно знакомое лицо. Этот игрок был скромен и молчалив. Сдержан и собран. Он много курил и совсем не пил. Был старчески угрюм и болезненно бледен. Не блистал изяществом наряда и не выставлял, для блезиру, богатство, но одерживал победу много чаще других. Лишь в момент получения выигрыша он отпускал эмоции на волю и беззвучно плакал…
   …Коротко стриженные, черные и жесткие, как проволока волосы. Крупный, сломанныйнос с горбинкой, толстые губы, слабый подбородок и пронзительносерые, металлические и печальные глаза…
   ОН с ужасом рассматривал лицо игрока, такое знакомое и родное. Своесобственное лицо! ОН обыгрывал сам себя! Проигрывал себе самому!!! Звучала бодрящая увертюра жизненного старта, а ОН – без копейки денег и пьяный в драбадан, еле держался на ногах, сполна вкусив горечь вина из злосчастной чаши поражения…
   ***
   Мужчина стоял на гранитных перилах моста, что каменной аркой связывал два городских берега. Равнодушная река медленно несла стальные воды в дар ледяному океану – своему вечному сюзерену. В душе завывала февральская метель. Хмель туманил голову. Было грустно, пьяно и очень-очень холодно.
   ОН смотрел во мрак крутящейся воды и ни о чем не думал. Казалось, что настал конец. Повесть завершилась, едва успев начаться! ОН мог в десяти простых предложениях описать последние три года своей жизни. Предложения получались скучные, пустые и грустные.
   Жизнь, словно кольчатый Уроборос с жадностью заглатывала собственный хвост. Пропихивала существование в карминово-красные недра вечно голодной пасти! Намертво смыкалась в повторяющемся из раза в раз, замкнутом цикле поражения! ОН находил, но всегда терял. Начинал, но никогда не заканчивал. Бежал, но непременно падал. Любил и ненавидел…
   ***
   ОН снова уволился с работы, как неоднократно (уже более десяти раз! ) поступал в самом недавнем прошлом.
   Два месяца и одиннадцать дней! Таковы итоги очередного срока службы. ЕГО хватило лишь на неполные три месяца! Конечно, бывало и хуже, но… Как придирчиво выбиралась работа, как вдумчиво анализировалась! И вот, нужные люди оповещены, и решение, кажущееся судьбоносным, принято… После чего… Действо происходило по многократно отработанной схеме: душевный всплеск, пьянящий азарт, жажда победы, трудности, разочарование и поражение…
   ОН снова вскакивал и бежал! Пытался удрать из капкана дьявольского казино! Обруливал столы и стулья, сносил посуду, проливал вино, рвал одежду, цеплялся, спотыкался, мимоходом сбивал игроков, гостей и случайных встречных… В спину, неровными кусками раскаленной шрапнели, колотил жестокий смех победителя!
   Или звучало плачущее эхо?!
   ОН, бледный, потный и трясущийся, будто в приступе болотной лихорадки, выбежал на воздух. Ехали автомобили, шли пешеходы, пахло городом и людьми. ОН затравлено оглянулся, все еще опасаясь преследования и одновременно – надеясь прочитать название проклятого игорного дома!
   Никакого казино не было и в помине! Электронные двери заурядного офисного здания энергично раскрывались перед входящими и выходящими людьми в деловых одеждах монотонных расцветок. Люди с брезгливостью и страхом смотрели на растрепанного сероглазого мужчину и старались поскорей прошмыгнуть мимо. Лишь один сухонький старичок в роговом пенсне, бежевом костюмчике и потертых ботинках, но с эскортом из трех настоящих гладиаторов, замедлил шаг и участливо спросил:
   – Молодой человек, вам плохо? Может, нужна помощь?
   ОН не ответил, полностью поглощенный изучением галереи разнокалиберных вывесок. Старичок пожал плечами и засеменил прочь, нравоучительно высказывая гладиаторам недовольство современной молодежью. Охранники, словно китайские болванчики, кивали литыми головами.
   Всего этого мужчина не видел. Взгляд блуждал по пестрой мозаике над входными дверьми. Здание приютило филиал известного банка, пару туристических фирм, претендующую на серьезность, страховую компанию, маленький ресторанчик-бистро «Жаренный бочок», десяток магазинчиков и лавчонок, сомнительное рекламное агентство, юридическую контору «Чубасов и Ко» и… Консалтинговую фирмочку с труднопроизносимым названием! Консалтинговую фирму, из которой ОН, в аккурат как пятнадцать минут назад, так беспечно и бездарно уволился! Получил расчет за десять дней и бежал!
   В голове царствовали архаика и бардак. Тупо постояв еще пару минут, ОН сплюнул и поплелся в направлении собственного взгляда. Не существовало цели, не было смысла, не наблюдалось ориентиров… Фиолетовый галстук в красную вертикальную полоску съехал на бок и душил, словно пеньковая подруга палача. ОН с ожесточением сорвал ненавистную удавку и бросил в урну. Кожаный портфель на длинном ремне, безобразно распухший от договоров, документов и прочих бесполезных бумажек, съехал с плеча и волочился по асфальту. Мужчина избавился и от него.
   Мелькали лица, машины, вывески, рекламные плакаты, дома… Звучали голоса, смех, крики, гудки, свист… Витал аромат изысканной кухни и вонь прорвавшейся канализации… Было холодно…
   ОН зашел в первый попавшийся магазин. Залез в брючный карман, не глядя вытащил купюры и потребовал водки. Немолодая и хмурая продавщица в смешном чепчике и щеточкой усиков над верхней губой, смахивающей на сытую пиявку, буркнула и полезла под прилавок. ОН молча забрал покупку и вышел на улицу, не взяв сдачу.
   Страстно хотелось напиться…
   Запущенный сквер с одинокими скамейками, тополями и бетонными клумбами советского образца на время превратился в уличное кафе. ОН уселся на лавочку, сорвал с бутылки пробку, разодрав руку во время процедуры. Не обращая внимание на порезы – жадно прильнул к проклятому источнику забвения. Горло ожгло, на глазах выросли слезы. В желудке разорвался сорокаградусный снаряд горечи. Настроение описало изломанную дугу и ухудшилось…
   С пальцев стекала кровь. Багряные капли пачкали асфальт, застывали на тротуаре, теряли цвет, деформировались, становясь похожими на чернильные пятна из психодиагностического теста доктора Роршаха.
   Прошло не более получаса. ОН прикончил и отбросил опустевшую бутылку. Стекло встретилось с камнем и брызнуло по сторонам осколками холодного хрусталя.
   Мужчина неуверенно поднялся на ноги, чиркнул спичкой и закурил сигарету из помятой пачки. Дым впился в бронхи, обхватил легкие и рванул горло кашлем. ОН стоял, курил, покачивался и кашлял. Порывы ветра сносили никотиновые струи. Сигарета сгорела до фильтра и обожгла пальцы. На трех подушечках моментально вздулись волдыри. ОН отшвырнул «бычок», и ЕГО вырвало…
   Скрючившись в три погибели, обтирая белоснежным платочком испачканные блевотиной руки, ОН смотрел на желтовато-зеленый коллаж, различая в сумбурном месиве рвотных мазков грустную аллегорию собственной жизни…
   ***
   Ледяной ветер лишь усиливал внутренний холод. ЕГО морозило. Вновь возникли мысли о самоубийстве. Казавшиеся раньше полной глупостью, сейчас они представлялись блаженной гаванью тишины. Прибежищем погибшего мечтателя. Долгожданной финишной лентой, в рвущемся звуке которой заключено освобождение…
   «Нет, так нельзя!» – подумал ОН. – Надо попробовать снова! Поговорить с НЕЙ! Все еще можно исправить!
   Мужчина неловко спрыгнул на асфальтовую дорожку и отправился домой. По пути забрел в продуктовую лавку, купил три литра водки, две палки копченной колбасы и пять килограмм лимонов. ОН знал, что будет пить. Много. Долго. В последнее время ОН нередко искал выход из неприятностей на дне алкогольного океана.
   Бешено орала музыка. Хриплые голоса британских рокеров перекрывались рубленными фразами гуннского наречия. Те, в свою очередь, отступали перед Великим и Могучим…
   Водка проваливалась в желудок… Пропадало время… Погибали нервы… Исчезали мысли…
   ОН стремительно валился в рокочущую, пенную пропасть под алкогольным водопадом… Руками ловил брызги живительной влаги, но с отвращением и стыдом обнаруживал собственные слезы! Горькие и соленые капли непроизвольно текли из глаз, превращая лицо в карикатурную маску. ОН бежал в ванную комнату, открывал кран, пытался промыть глаза, но из крана вытекал чистый спирт! ОН грязно ругался и возвращался на кухню. Проглатывал лимонную дольку, добавлял громкости и до краев наливал очередной стакан…
   Сколько прошло времени… Неизвестно. Хлопнула входная дверь. Знакомая дробь каблучков процокала по коричневому ламинату и остановилась в дверном проеме. ОН поднял голову, с трудом оторвав взгляд от винной лужи, захватившей большую половину стола.
   В дверях стояла ОНА. Лицо, взгляд, весь образ этой удивительно красивой женщины наполняла неимоверная, по содержанию и силе, животворящая энергия. Глаза сверкали изумрудными лучами боевого лазера. В памяти всплыл день, когда ОН впервые ЕЕ встретил… Вспомнился шок от увиденного чуда… Восторг обретения своей женщины… Единственнойлюбви…Затем, вспомнилось и другое…
   ОН мерзко ухмыльнулся, а после встал и начал медленно приближаться к девушке, которую любил больше жизни… Которую ненавидел больше смерти…
   ***
   А как все казалось просто в прологе пьесы!
   Улеглась эйфорическая буря конца, отпустило похмелье защищенных дипломов. Каждую клеточку молодого организма переполняла решимость. Каждая пора дышала уверенностью. Каждый нерв – отзывался гитарным звоном готовности. В торжествующих небесах полыхало солнце, а над белыми башнями облаков горделиво реяло радужное полотнище знамениначала!
   Асфальт, брусчатка или гравийка, лесная тропинка, усыпанная сосновыми иглами, разбитая зубастыми траками колея… Все дороги открыты! Все двери распахнуты! Альпинистское снаряжение для покорения мировых вершин – получено, досконально изучено и готово к немедленному применению! Даже выбрана гора, казавшаяся тогда такой подходящей! Но вот начат подъем и… Жестокое падение!
   Ринг, лица, крики…Боль…Снова боль… Боль еще раз… И дальше,и дальше по кругу…
   ОН приходил в одну фирму за другой, отсылал подробные резюме в десятки контор, штурмовал грозные бастионы банков, искал тайные ходы в закулисье государственных организаций. ЕГО сбрасывали, ЕГО ловили, ЕГО выставляли за двери!
   Иногда – снисходили до общения. Вальяжно рассматривали, недоверчиво заглядывали в глаза, задавали каверзные вопросы, придирчиво изучали диплом. ОН краснел и бесился, чувствуя себя не то эбеновокожим нубийским рабом на невольничьем рынке Древнего Вавилона, не то – норовистым ахалтекинцем на смотринах у жирного бея. Хорошо, хоть не проверяли зубы, не заставляли оголиться и не принуждали заржать!
   Все заканчивалось слайдами улыбок, намалеванными на топорной маске сожаления, трогательной участливостью и словами:
   «Вы нам не подходите…»
   Далее, шли аргументы:
   «У Вас нет нужных рекомендаций, нет достаточного опыта работы, нет нужных навыков, умений или знаний… Нет влиятельных знакомых, нет весомых протекторов…»
   В завершении, снизойдя с небесного трона вершителей судеб, настойчиво рекомендовали попробовать устроиться в другую фирму, испытать удачу в иной организации или вообще – изменить сферу деятельности, а еще лучше – профессию…
   ЕМУ не давали ни единого шанса, загодя занося в разряд второсортных и непригодных! Вколачивали персональные данные в неведомый кадровый резерв, предлагали унизительные должности, смешные суммы контрактов и неперспективные места. По анекдотическому славянскому обыкновению – сталкивали, равнодушно сбрасывали и безжалостно «снимали с трассы»!
   ОН выходил на воздух. Кислород кружил голову, разгонял караваны краснобоких эритроцитов по тоннелям капилляров, артерий и вен. Светило ласковое солнце, лил монотонный дождь. Снежные хлопья искристыми гроздьями лебяжьего пуха падали на побледневшее лицо. Неспешно таяли, текли по впалым щекам, словно слезы или пот. На душе, независимо от декораций и времени года, мерзко хлюпали слякоть и грязь.
   ОН тяжело переживал поражения, но крепился. Выросший без отца, не наученный достойно проигрывать, ОН, тем не менее, обладал истинно мужской волей. Гордость и самолюбие бронзовым стержнем пронзали существо черноволосого от макушки до пяток. ОН психовал, до хруста скрежетал зубами, обогащал лексикон ругательствами и матами, но не прекращал поисков.
   Будучи человеком умным – пытался найти объективные причины неудач. Анализировал события прошедших интервью. Выискивал ошибки, допущенные в ходе собеседований. Однажды отыскав помарку, пытался впредь избегать ненужного повторения.
   Будучи мистическим романтиком – сводил происходящее к проискам злобного рока. Эдакой издевательской проделке жестокой планиды. Проклятия, истончившего карму до состояния папиросной бумаги!
   Будучи рационалистом – отчетливо осознавал собственную виновность. Менял тактические схемы и модель поведения. Перекрашивал эмоции, перекраивал маски. Старательно наблюдал и пытался подстраиваться. Получалось плохо, поскольку подстраиваться был не приучен.
   Будучи из разряда умников – искал причины в других. Ковырялся в обстоятельствах, людях и окружающих событиях.
   «Они сволочи и мрази! Они не понимают меня!» – кричал ОН незнамо кому, заведомо зная, что никто и не должен ЕГО понимать.
   ОН не искал компромиссов. Был категоричен до крайности и последовательно принципиален. Абсолютно негибок и закостенел в комплексном наборе маний и предубеждений. Давно сформировав многогранную систему внутренних ориентиров и ценностей – ужасно боялся отойти от нее даже на йоту. Словно с нарушением целостности некоего устоявшегося комплекта могло рухнуть все здание ЕГО существа.
   «Все или ничего!» – примерно так мог звучать заслуженный родовой девиз, доводись черноволосому происходить из дворянского семейства.
   ОН давно покинул нежные лета тинейджерства, но по многим признакам так и не вышел из возраста оптимистичных максималистов и идеалистичных романтиков. Сам же мужчина этого не понимал! Все на что-то надеялся, все о чем-то мечтал… Удивлялся примитивной грубости мира, негодовал над неправильным устройством жизненного механизма…
   А, может, и понимал, но не допускал подобного в отношении себя! Продолжал упорствовать, отплясывая под трубные звуки собственной гордости, ломаные па идиотического танца поиска справедливости… Содрогался над сценами человеческого бездушия, забивал голову бредовыми идеями радикальных перемен, напяливал обветшалые одежды робеспьеров и троцких…
   Качалисьскрипучиекачелидней.Забрасывалиуже не юношу, но мужа, из крайности в крайность…
   ОНА всегда была рядом. Надежный спасательный круг! Необитаемый для прочих, затерянный на бесконечных просторах океана, тропический остров. ЕГО Елисейские Поля, Шамбала, Беловодье… Несокрушимая цитадель благоденствия, где в перерывах между кровопролитными битвами ОН обретал успокоение. Зализывал раны, приводил в порядок голову и затягивал разболтанные нервы. Любимая женщина придавала ЕМУ силы, как могла поддерживала, помогала исцелиться, вытаскивала из трясины ежедневного падения. Красавица и умница, способная сделать жизнь любого мужчины прекрасной! Очаровательная половинка разбитого кувшина…
   ОНА двигалась по верной тропе, разумно избегая ненужных телодвижений и метаний. Еще со времен четвертого университетского курса девушка работала в сфере выбранной профессии и к моменту окончания добилась на избранном поприще существенных успехов. Неудивительно, что сразу после получения диплома, ОНА получила новую должность. Заслуженное продвижение по шатким ступеням карьерной лестницы и существенную прибавку к заработной плате.
   ОНИ съехали с квартиры развеселого дядюшки Джона и обосновались в трехкомнатных апартаментах краснокирпичной новостройки, претендующей на мнимую элитарность. Успешно поменяли старенькую «Хонду Аккорд» на новую «Камри». Провели две незабываемые недели на родине Афродиты – благословенном Кипре. Планировали взять ипотеку и через годик-другой обзавестись собственным жильем…
   ЕГО финансовый вклад в копилку перемен намного уступал полноводным вложениям зеленоглазой подруги. ОН негодовал, злился, но не подавал виду. Как-то незаметно получилось, что штурвал семейного кораблика плавно перекочевал из жилистых рук с желтыми мозолями, в ухоженные ручки, с длинными, маникюрными ноготками.
   ОН остро (как ЕМУ тогда казалось! ) нуждался в деньгах. Много позже, уже по прошествии десятка лет, мужчина вспоминал гадкое состояние безденежья и с грустью понимал, что желание не принадлежало ЕМУ самому. Было очередным навязанным предрассудком, затертым шаблоном иллюзорной успешности… А тогда, ОН искренне страдал, мучился от постоянной нехватки наличности! Выискивал монеты в самых неожиданных местах, как мог «подбивал лаванду».
   С деньгами помогали родственники и друзья. Мама, обеспокоенная положением сыновних дел, давала возможность подработать в ЕЕ цветочной фирмочке. ОН превращался во флориста! Составлял букеты и икебаны, реанимировал замершие розы, подкрашивал орхидеи, реставрировал лилии и плел корзинки из лозы и тальника. Заработок верный, но не совсем настоящий. Ведь деньги брались у родной мамы, уменьшая таким образом бюджет самых близких!
   И ОН рыскал, по бульдожьи хватался за любую работенку, способную хоть как-то сровнять возникший финансовый разрыв. Делал евроремонты, грузил цемент, муку и сахар. Писал для двоечников и лентяев курсовики и рефераты. Несколько раз, прибегнув к помощи авантюрного гения – Андрюхи Потроха, успешно торгонул «травкой». Благодаря прибыли от рискованного маневра – ненадолго поправил материальное положение, купил в подарок зеленоглазке золотые серьги с изумрудами и змеистый браслет из платины. Решил было, что дело верное, но на следующий же день едва не попался и чудом избежал тюремного заключения. Убегая от погони, смерчем проносясь по грязным дворам, гонимым лосем проламываясь через кусты, перепрыгивая заборы и радужные лужицы бензина, поклялся никогда более не браться за столь опасное дело…
   Вновь честно трудился, рвал жилы и катастрофически недосыпал. Был измотан, но продолжал поиски нормальной работы. Ужасно уставал, но находил время на поцелуи и ласки. Безумно любил зеленоглазую королеву, душой и телом стремился в объятия своего нежного божества!
   ОН не понимал смысл собственного определения нормальной работы. Все было не то, все было не так! Жизненный узор никак не хотел вырисовываться, обретаясь в непонятных и нечетких контурах неопределенности. Раньше можно было планировать и мечтать, ждать окончания университетского марафона и представлять будущее в розовых тонах. Теперь ОН находился в будущем, но ничего не мог поделать! Все ждал, требовал от небес некоего условного знака, молил о подсказке, сам не зная, чего же на самом деле ОН хочет от жизни… Непонимание истинных желаний вызывало мысленный сумбур. В каких астралах, на каких небесах обреталась ЕГО стабильность? ОН не мог дать ответа на вопрос! Что ОН в действительности хотел обрести? С тем же плачевным результатом!
   Раньше ОН думал, что знает, но не верит. Теперь – что не знает, но и не верит. ОН хотел поверить, избавившись от знания! В разваренной кашице уставшего мозга сохранилась лишь единственная убежденность: ОНИ всегда будут вместе…
   ***
   Время —двуликий демон,величайший лекарь и хладнокровный ассассин, целитель и убийцачувств…
   Летели месяцы, недели и дни. Ускорялся бег. Скрипучие качели набирали высоту. В ИХ отношениях, четкой копии идеального любовного романа, появился еле заметный, но уже ощутимый ледок отчужденности. Начались ссоры, явили свой мутный взор скандалы. Сначала по пустякам, касающимся быта и мелочей. Было неприятно, но терпимо. ОН чувствовал за собой вину и протестовал больше для проформы. Да и ОНА, соблюдая рамки приличия, лишь хмурилась, аккуратно упрекала, деликатно попеняла. Любила и продолжала поддерживать! Уверяла в будущем успехе и возможности положительного переворота жизни.
   Позже прицел недовольства переместился на личность и личное. Все чаще проскальзывали явные оскорбления, все ближе ложились бомбы упреков от главного здания ЕГО существа…
   ОН ощущал, что разочаровал зеленоглазку. Совершал неадекватности и ухудшал положение вещей. Увеличивал напор и получал грубый откат. Продолжал метания и взращивал сорные побеги, щедро разбрасывал семена разочарования на благодатной ниве любви. Любые ЕГО действия, в равной степени как и бездействия, лишь подтачивали белоснежные колонны лучезарного храма Великого Чувства…
   Сногсшибательная красавица, собранный и профессиональный работник, интересный и остроумный собеседник, веселый человек. ОН часто замечал, как смотрят на зеленоглазую подругу другие мужчины. Различал чужой интерес, наблюдал неподдельный восторг во взглядах, обращенных на женщину с серебряными волосами!
   Вначале ОН даже радовался, гордился популярностью любимой, не понимая, что истинная гордость обращалась на НЕГО самого! Ведь смог же, смог завоевать подобную умницу и красавицу! Значит и сам – очень даже неплох!
   Потом родились сомнения и ревность… А немногим ранее случился форс-мажор…
   ОНАвторичнозабеременела!
   Первый раз пришелся на далекий ныне третий курс университета. Тогда для НИХ, юных, поглощенных любовью и учебой, растворенных друг в друге, не могло быть и речи о ребенке. ОНА сделала аборт. Благо, маленький срок не влек неприятных последствий, а гадкое мероприятие не предвещало осложнений для здоровья. ОН отвез девушку в больницу и вручил деньги на операцию, хорошо помня детское неверие и страх в миндалинах изумрудных глаз. ОНА выписалась следующим утром и проплакала до позднего вечера, а ОН утешал несчастную, чувствуя себя соучастником убийства.
   Сейчас же развернулся нешуточный спор, готовый перерасти в натуральную катастрофу! ОН ярился, настаивал на рождении малыша, не придавая значения полу будущего ребенка, не беря во внимание финансовое положение и не рассматривая жизненные обстоятельства. Неведомое чувство нашептывало мужчине верное решение. Внутренний голос соглашался с услышанным.
   ОНА истерично протестовала, желая повторить акт очищения. Уверяла, что тоже хочет ребенка, но несколько позже, не сейчас! От согласия переходила к яростной атаке. Начинала оскорблять, обвинять и сравнивать. Часто правдиво, но от того не менее больно. Главным аргументом стали неприятные факты: ЕЕ карьера набирала обороты, а ЕГО – топталась на месте, металась, как пойманная и посаженная в клетку черная пантера. Вообще еще не начиналась!
   – Какой из тебя отец?! – кричала ОНА и издевательски смеялась. – На что ты будешь содержать ребенка?!
   Впервые за много лет ОНИ поругались по-настоящему! Настолько, что ОН не соизволил проводить любимую до больницы! Поняв, что аборт, невзирая на рьяные протесты потенциального отца будет совершен, ОН залез в ящик письменного стола, достал ворох купюр и швырнул перевозбужденной девушке прямо в лицо!
   ОНА моментально замолкла. Не притронулась к деньгам, а лишь внимательно посмотрела на своего мужчину, словно разглядев в давно изученных чертах нечто новое и отвратительное. Развернулась и вышла в прихожую. До него донеслись обрывки разговора. ОНА просила кого-то поехать и отвезти ЕЕ в больницу. Время до отъезда девушки прошло в тягостном молчании…
   ОН сидел дома, ждал возвращения зеленоглазки и пил водку. Звучали классические ноты прошлых веков. Тонкие пальцы плясали по клавишам фортепиано. Визжали флейты. Одиноко пиликала скрипка, задевала самую сердцевину нервов. Душа тосковала.
   Черноволосый задремал, но треск телефона, прозвучавший сигналом тревоги, моментально вернул мужчину в реальность. В трубке плакали низкие тона знакомого Ленкиного голоса! Девушка невнятно бормотала о неудачной операции, пробитой матке и еще о том, что ОНА в реанимации!
   В долю мгновения отпустил хмель. ОН спешно оделся, выбежал на дорогу, поймал такси и, всучив тройную сумму, велел гнать в женскую больницу!
   Внутри мозга сшибались рати в угольных одеждах и кольчугах цвета снега. Свистели стрелы, арбалетные болты вырывали куски пунцового мяса. Звенела сабельная сталь, шипастые шестоперы крушили шлемы и дробили черепа. Гулко бухали палицы, трещали панцири и ломались кости. Визжали раненые, выли убийцы, молчали убитые… Воняло кровью, смертью и дерьмом…
   Надежда на лучшее и животный ужас потерять любовь всей своей жизни сцепились в щетинистый нервный клубок на ристалище ЕГО сознания! Было безумно смешно, отвратительно и удивительно страшно…
   Здание Городской гинекологии №15, приземистое и мрачное, тускло освещенное редкими очагами желтых фонарей, вызывало ассоциации с заброшенным крематорием и будило нехорошие предчувствия. ОН выскочил из авто, на ходу поблагодарил водителя и подбежал к первой двери. Заперто! Парадный вход тонул во мраке, явно говоря: «Прохода нет!». Вторая дверь… С тем же результатом!!! Третья… Опять мимо!!! ОН бежал по периметру здания, дергал за дверные ручки и едва не скулил, уже уверившись в печальном исходе!
   Наконец, выдохшийся и потерявший всякую надежду, ОН прорвался в здание через синюю дверь из помятого железа с вывеской «Реанимация». Помогли удары кулаками, пинки и грязные угрозы разнести к чертям собачьим эту тухлую богадельню!
   За дверью, в узком коридорчике-предбаннике неровно моргали люминесцентные лампы, валялись окурки и горелые спички, висел плотный запах лекарств и недобро смотрела толстая женщина без определенного возраста.
   ОН протараторил имя-фамилию-отчество пациентки и ринулся было по направлению палат, но дамочка без возраста загородила дорогу с явным намерением погибнуть, но с места не сойти. Начался торг. Крики и угрозы сменялись жалостливыми просьбами, молениями и вульгарным подкупом. В палату реанимации ОН так и не попал. Лишь узнал, что девушка здесь, и ЕЕ жизнь вне опасности…
   ОН ездил в больницу каждый день. Закупал полные пакеты продуктов, затаривался фруктами, сладостями и разными вкусностями, подбирал лучший букет цветов и ждал, когда несчастная зеленоглазка неуверенно, судорожно прикрыв руками живот, спустится по лестнице. Девушка замечала любимого и печально улыбалась, разрывая черноволосому сердце! ОН задыхался от жалости, от любви, нежности и яда собственной вины…
   Проходили часы. ОНИ молча сидели в вестибюле или неспешно прогуливались по грязной дорожке, змеящейся вокруг корпусов гинекологии. Разговаривали редко, словно стеснялись друг друга. Испытывали обоюдный стыд за гадкий поступок. Бывало, что ОНА резко прижималась к нему и тихо, почти беззвучно плакала. ОН гладил серебристые волосы, ощущая себя подонком.
   В течении двух с половиной недель, прошедших в одиночестве и пьянстве, ОН многократно поклялся стать лучше, сделать для несчастной зеленоглазки все возможное и невозможное. Больше, чем можно! Поклялся измениться и любить свою богиню еще сильней…
   В день выписки ОН встречал девушку на крыльце. Шикарный букет королевских лилий дрожал на ветру. С неба лил мелкий дождь. Мокрые волосы липли ко лбу. Природа оплакивала гибель нерожденного дитя.
   Открылась дверь. ОНА медленно, точно движения причиняли девушке боль, подошла, склонила головку и уткнулась ему в грудь.
   – У меня никогда не будет детей! —прошепталаОНА и разрыдалась.
   Кожу обдало инеем. Сердце на миг замерзло и перестало биться. ОН ощутил пустоту, обнял свое нежное божество, поцеловал, прижал и неожиданно понял:
   Что-то изменилось!В НЕМ, в НЕЙ и в совокупности ИХ отношений…
   Месяц ОНА находилась дома. Часто плакала, тяжело отходила от шока. Пила лекарства, ездила на процедуры и страдала от болезненных уколов, что не шли ни в какое сравнение с болью душевной. Помаленьку возвращалась к обычному состоянию. Вновь обретала привычный облик. Лишь в изумрудном зеркале глаз ОН начал замечать новую, ранее отсутствовавшую компоненту.
   Мрачную злость.
   Потом ОН познал ад… Нет, ОНА не ругалась и не кричала. Репертуар театра совместной жизни не включал драматических конфликтов и гадких сцен. Упреки и попреки остались в прошлом.
   Презрение.
   Брезгливое и ледяное презрение сквозило в каждом движении женщины. Наполняло любой жест! Звучало во всяком слове! Сквозило во взгляде лиственных глаз! Презрение пахло трупной плесенью и оседало на коже сальным налетом одиночества.
   Держала ли ОНА столовую вилку, шла ли под руку с НИМ в людном месте, стонала ли в часы постельных войн… С каждым днем ОНИ отдалялись друг от друга все больше и больше…
   ОН не выполнил данных клятв и продолжал болтаться по волнам незнакомых морей, запертый на борту жалкой лодчонки, наспех сколоченной из подручных материалов.
   С какого-то момента ОН обнаружил, что пьет. Не всегда много, не впадая в беспамятство, тупость или гнев, но очень часто. Превращался в тихого алкоголика, интеллигентного лузера, трясущегося над собственной исключительностью и бережно хранящего желтые карточки неудач и красные карточки поражений. ЕГО мозг сделался вялым, и ОН работал все меньше и меньше. В результате количество денег, и без того мизерное, заметно сократилось.
   Находясь в опьянении (со временем ставшим ежедневным! ), впадал в меланхолию и принимался коряво философствовать:
   «Что, если Вселенная – единый организм, включающий в свою структуру все события и явления бесконечности миров? Что, если планета Земля – месторасположение важного органа или сам орган? Что, если люди, все совокупное человечество – клетки этого органа, наделенные определенными функциональными способностями и компонентами? Что, если люди – клетки души этого Организма? Так кто же, в таком случае, влюбленные люди? Или только они – клетки души, а все остальные – просто люди…»
   ОН задавал себе вопросы:
   «Кто придумал любовь? Мужчина или Женщина? ОН или ОНА? Кто первым заявил об этом? И для чего? Что вообще такое Любовь? Благословение Господа, проклятие дьявола или просто химия организмов?»
   ОНА не мешала развитию сумасшествия, пустив вагончик ЕГО существования по ржавым рельсам обходного пути. Фонтанировала энергией, жила ярко и полноценно. Завела новые знакомства, стала завсегдатаем закрытого для случайной публики ресторана-клуба «Версаль», где и пропадала вечерами, растянутыми в ночи. Создавала видимость приличия и отговаривалась загруженностью на работе, помощью подружкам и важными встречами.
   ОН бесился, пил, сходил с ума и фантазировал. Представлял «Версаль – этот гнусный вертеп, прибежище завуалированного разврата. Почти знал, что ОНА изменяет ЕМУ, но ничего не предпринимал, прекрасно понимая, что сам виноват в происходящем…
   Потомслучилось четырнадцатое мая. Эта дата навсегда запечатлелась в памяти черноволосого. Привычно прикладываясь к бокалу, ОН просматривая электронную почту и обнаружил письмо от анонима. Ни подписи, ни адреса.
   Предвкушая недоброе, открыл файл. Письмо содержало лишь два слова:
   «Посмотри и подумай!»
   И фотографии… Целый набор порнографических фото! На них была ОНА!!!В самых непристойных позах и откровенных ракурсах!
   Что ОН тогда почувствовал?
   Холодную стальтрехгранного стилета, пробившую сердце…Гладкое телоразрывнойпули,с жаром просверлившее голову…Остывший пепел умерших звезд,завалившийдушу…
   Бежали слезы… Было холодно и пусто… ОН сходил с ума… Внутри живота что-то булькало и умирало…
   Нет, ОН не перестал в одночасье любить зеленоглазку. Просто любовь из изысканного кушанья богов превратилась в жидкую похлебку с грязного стола нищеброда…
   ОН так и не сказал ЕЙ о полученных фотоснимках. Просто испугался! Оказался не в силах, зная, что откровенный разговор повлечет за собой еще больший поток грязи. Станет прелюдией неминуемого разрыва! ОН боялся признаться себе, но страх расставания с любовью, прощания с зеленоглазой ведьмой равнялся для черноволосого ужасу собственной смерти…
   ОН следил за ночными похождениями любимой. Снимал, фотографировал… Просматривал почту, читал смс-сообщения, резавшие сердце без наркоза и подслушивал звонки. Подговаривал ЕЕ сослуживцев, знакомых и подруг шпионить за НЕЙ! Даже приплачивал за это! Копил фотографии и видеозаписи, формировал архив ЕЕ гнусных преступлений против Любви…
   ОН сидел ночами перед пятном монитора, внимательно исследовал обретенную правду – изучал осколок льда! Наслаждался полученной болью, кайфовал от утраты! Пил водку, непрерывно курил и писал разный бред:
   «Схожу с ума. Хоть и не правда, но лучше сказать не в состоянии. Трагедии нет, просто – неприятно и глупо. Выпил водки – стало легче. Точно знаю, что временно, но все же – лучше, чем совсем ничего. В муках есть своя извращенная прелесть. Они очищают. Одиночество достало, но прерывать его что-то не хочется. Быть вместе – тоже достало, но одному будет только хуже…»
   Ревность сжигала ЕГО. Каждую ночь, ворочаясь на жестком ложе одиночества, ОН строил многоплановую повесть преступных измен, конструировал вычурные схемы поз, сходил с ума от безобразной красоты натюрморта тел, слившихся в экстазе похоти. Одно из них – тело белой, молодой женщины с серебряными волосами ОН некогда считал своей безраздельной и законной собственностью! Ныне ОН элементарно не знал, не представлял дальнейшего хода жизни и ночами, наполненными бессонницей, мыслями и комарами, сводил себя с ума…
   ОН намеревался сделать ответный ход, но так и не собрался ЕЙ изменить. Множество кандидаток, красивых, сексуальных самок могли оказаться в ЕГО объятиях, но ОН по прежнему верил в любовь! Был рабом любви к зеленоглазке! Кандидаток становилось все меньше и меньше. Качество «продукта» ухудшалось…
   ОН надеялся исправить отношения! Привести в порядок и восстановить целостность треснувшей семейной башни! ОН был готов простить предательство, хотя окончательно совсем не был в этом уверен…
   ***
   Капало время. Месяц сменялся месяцем. Отщелкивались недели на костяных счетах годов…
   ОНИ стали чужими. Любили друг друга, но презирали. Жили вместе, но шагали по разным дорогам. Занимались сексом, но не высекали в ходе слияния огня…
   ОН выдумывал идиотские лозунги и кропал жалкие сентенции:
   «Начиная новую жизнь – рви старые знакомства и привязанности! Новая жизнь должна быть действительно новой! Не только по форме, но и по содержанию!»
   И ОН прекратил почти все контакты. Порвал отношения с приятелями и друзьями. Никуда не ходил и все больше замыкался в одиночной клетке безумия. Все чаще блуждал по мрачным лабиринтам внутреннего кошмара…
   ОН не знал что, куда и зачем, и для чего… Верил и не верил. Был в отчаянии и вновь обретал цельность. Хотел расстаться, но не мог пересилить того, что неизмеримо больше ЕГО существа, сделавшегося таким крошечным и жалким! Желал проститься с любовью, но мечтал, несмотря на каждодневные страдания, сохранить оставшиеся осколки. Пытался найти выход, разобраться в себе, но выходило примерно следующее:
   «Непередаваемое, ни с чем несравнимое ощущение одиночества, бесполезности и никчемности существования. Осознание всей тяжести взятой на себя задачи, к осуществлению которой все не удается приступить. Парализация и деградация мыслительных процессов, почти полное их отсутствие! Накопившийся критический объем отрицательных эмоций, вследствие чего – ежесекундное раздражение и постоянные срывы! Омертвение практически всякой двигательной деятельности. Разброд и шатание. Потеря интереса к увлекавшим ранее вещам, делам и занятиям, определение их как бессмысленных, несущественных и никчемных. Моральное истощение и духовная гибель. Отрицательное отношение к окружающим и окружению, полнейшая дисгармония со сторонними и близкими людьми. Попытки изменить что-либо всегда заканчивались провалом и очередным поражением, вследствие чего – непременное начало нового срыва, многодневного запоя и тяжелейшего похмелье, из которого все труднее и труднее выйти и восстановиться…»
   ОН смотрел на монитор, разглядывал отражения мертвого света сквозь танцующий дым сигареты и думал:
   «Дерьмо или слабак?»
   Наливал новый стакан, выпивал и еще думал:
   «Любовь это или банальная привычка, помноженная на страх?»
   Снова наливал и… выпадал из реальности! Водка стыла, окурок жег пальцы, а ОН все сидел, пялился в ночную пустоту и молчал…
   Просыпался, выпивал, закуривал и опять писал:
   «Для чего тебе это все?! Можно понять если бы ты был подвижник, аскет или чертов новый пророк! Но нет же!!! Обычный и банальный! Притом банальный настолько, что хочется либо расплакаться, либо рассмеяться, что, впрочем, неважно: Финал все равно один!»
   Все было глупо, тупо и тошнотворно-примитивно. ОН не удержался и сплюнул на ковер. Жизнь разваливалась на куски. Ошметки дней дробили костлявый каркас надежд, с хрустом перемалывали сумбур желаний и суррогат задач. Обжигающий лед ЕЕ мертвенного равнодушия лишал сил и уничтожал, подобно океанскому цунами, щелкающему, как лесные орешки, стальные скорлупки огромных лайнеров. Палящий огонь неверности любимой поглощал ЕГО веру в себя. Каждое падение становилось предметом осмеяния. Каждая ошибка – предлогом для унижения.
   ОН больше и больше убеждался в собственной несостоятельности. Пил неделями и убегал к забытым друзьям, на лицах которых читалось брезгливое недоумение. ОН месяцами не виделся с родными, не открывал дверь, не отвечал на звонки, прятался, стыдился показаться им на глаза…
   Был пойман в ловушку. Не мог бросить ЕЕ, поскольку любил! Был не в состоянии взять себя в руки и решить проблемы! Нуждался в помощи, но так и не получал ее! Отчего страдал и пил все больше и больше… Хотя, куда еще больше! ОН и так пил не переставая!
   Водка вызывала изменения в психике, подвергала мутациям эмоции и поведение. Ранее сдержанный и тихий даже в моменты сильного опьянения ОН стал походить на заряд тротила. На динамитную шашку, всегда готовую к веселью! Взрывался от любой мелочи, принимался орать, материться, плакать… Мог схватить стопку и швырнуть в стену. Мог расколотить зеркало, изрисовать черным маркером обои, разломать мебель. Покупал ножи, скальпели и опасные бритвы. Часами правил и без того острые лезвия. ОН резал свои руки, кромсал предплечья, запястья и кисти, а после – смотрел на капающую кровь и разваленные куски плоти. Пил, смеялся, плакал, орал, резал, смотрел, писал…
   ОН сжился с мыслью о самоубийстве! Лишь выбирал подходящее время и нужные обстоятельства. Хотел, чтобы ЕГО смерть принесла ЕЙ боль!
   ОН видел, что ОНА начала бояться. Видел страх в зеленых глазах любимой. Девушка все реже и реже находилась в ИХ общем доме. Уходила, пропадала, исчезала… Терялась из реальности и возникала в жутких кошмарах, сделавшихся еженощными гостями черноволосого! Утром содержание напрочь забывалось, вылетало из ошметков похмельной головы! Оставалась лишь память о НЕЙ…
   ***
   В черных небесах виселазловещаялуна.Огромная и желтушная,она изменяла привычные краски ночного мира, добавляя зеленьв синеву и красноту в желчь.
   ОНбыл пьян и грязен. ОНвалялся в грязи!Мерзкая жижа пахла разложениеми трупиками насекомых.ОН полз, в кровь обдиралруки. Звал на помощь, но не получал ответа…
   Кругомзвенелатишина. Лишь изредкапронзительнопищали летучие мышида сверчок, страдающий бессонницей, заводил на старойскрипке грустную песенку…
   ОН полз, полз, полз…
   К НЕМУтянулись ветви плакучих ив,ЕГОщекотали маленькие лапки рыжих муравьев. Грязь не отпускала, не позволяла подняться, лишь предоставляя возможность ползти. И ОН полз! Мучила жажда, голова раскалывалась на куски.
   ОНс трудом перебрался через узкий овраг и огляделся. Кресты, могилы и памятники. Кованые решетки и покосившиеся оградки. Кладбище.
   Было страшно и страстно хотелось покинуть погост, но грязь не давала подняться!ОНпродолжал ползти, обливаясь холодным потом, замирая от призрачныхшорохов и бархатного шелеста ветра. Мышцы ломило, в них полыхало пламя.Пальцыдрожали, вязли, но вдругнащупали твердое.Надгробие.
   Полированный камень приятно холодил.ОН оперся о могильную плиту из черного мрамора и поднапрягся. Затрещали сухожилия, захрустели суставы и кости. Грязь громкочавкнулав последний раз и отпустила. ОНсидел на плите, разминал запястья, массировал вискии затекшую шею.
   Что-то завизжало и заухало. Раздалось хлопанье крыльев. ОН крутанул головойв поисках неведомой птицы. Взгляд упал на памятник, сделанный из того же черного мрамора, пробежал по эпитафии, остановился на имени, датах и… Застыл, вмороженный во время,пойманный в ментальную ловушкубездной черного ужаса, безумием кошмара…
   Имя,фамилия и отчество…Его имя, фамилия и отчество!!! Дата рождения и дата смерти!!!Сегодняшняя дата!!!На НЕГОсмотрелоулыбающееся, искусно вырезанное на твердом камнезнакомое лицо… ЕГО лицо!!! ОН сидел на собственной могиле!!!
   Снова визг и уханье.Вновь раздалось хлопанье крыльев.А затем…звонкиешаги… ОН,все еще застывшийи ошалевший от нереальности происходящего,хотел повернутся, но вдруг…вспыхнула боль!На лицо плеснуло теплым.ЕГО собственной кровью.От удара ОНсвалился в грязь, и та радостно, точно соскучившись, приняла тело несчастного скитальца…
   Перед глазами стояли звезды.Из носа текла кровь.Шаги приближались.ОН увидел ЕЕ. ОНА стояланад НИМ, закутанная в черный,сотканный из нитей самой ночи, длинный плащ. Луна стыдливо, словно убоявшись предстоящего зрелища, скрылась за облаками. Горело серебро волос. Горели изумруды глаз. ОНА наклонилась, приподнялаЕГОголову и… ударила!Затем еще раз, еще и еще!Сломался нос, лопнула челюсть…ОН терял сознание от боли и вновь возвращался в реальность, где ОНА все била, билаи била…
   Заплывшими глазами ОН увидел, как на руках зеленоглазки выросли когти.ОНАгортанно расхохоталасьи принялась рватьлежащее тело.ЕГОсущество!Барахтаясь в грязи,с ногдо головыперепачканный слезами и кровью,ОНощущалболь и влажный привкус сыройземли.ОНотползал, но сноваи сноваслышалдробь шагов, видел приближающиеся ноги!Бардовые туфельки-лодочкина высокой шпильке приближались и приближались, а после,подиздевательский смех – втыкались в живот, крушили лицо, топталипах!
   ОНА не ведала жалости, не знала сострадания, не верила в милосердие…Разрушительница, холоднаяи жестокая воительница в черном плаще рационализма!Бессмертная валькирия, вырывающая души смелых воинов и втаптывающаяв жидкую, жирную грязьжалкиедушонкислабаков и трусов…
   ОН умирал и возрождался, а ОНА убивала ЕГОснова и снова!Убивала уже убитого, рядом с ЕГО же могилой!!!
   Звучал знакомый, насмешливый голос:
   – Дабы по достоинству оценить чистоту, надо с головой окунуться в грязь…Дабы полюбить жизнь, надо познать смерть… Дабы заново родиться, необходимо проснуться…
   ***
   Кто-то тряс черноволосого за плечо. ОН с трудом разлепил гноящиеся глаза и увидел… Маму. Она склонилась над диваном, одной рукой энергично трясла сына, а второй – вытирала градины слез. Рядом стояла сестренка Алиска, злобным зверьком смотрела на брата и утешала плачущую бабушку. На заднем плане, взволнованная, ошарашенная, но довольная, в легком платьице из розового ситца и бежевой косынке, нервно курила ОНА… Из форточки сквозило, уносило табачный дым и трепало серебристые локоны… Прекрасныелоконысамой красивой женщины вселенной…
   Спустя две недели, прошедший курс лечения от алкоголизма, переодетый и приведенный в порядок, ОН, по протекции хороших знакомых бабушки оказался на службе в консалтинговой фирме «Эгида ТрастХард Лимитэд»… Два с половиной месяца и…
   Казино, руки, карты, лица, бег, поражение…
   ***
   Надо вырезать из груди сердце и уничтожить его во имя пламени…
   Перемены, в первую очередь, внутри себя самого. ОН понял, что надо меняться. Категорично и во многих аспектах! Надо взрослеть… Хватит плясать под чужую дудку! Хватит зависеть от капризов окружающих! Хватит держаться за НЕЕ…
   ОН решил, что с НЕЙ необходимо расстаться… Расставание болезненно, но лишь оно способно принести спасение! Жизнь без НЕЕ ужасна, но жизнь с НЕЙ – равна смерти… Уроборос не выпустит собственный хвост! Память не сотрет картины измен! ОН увидел осколок льда и познал остывший пепел…
   ***
   ОН смахнул слезы и дрожащей рукой налил полный, ПОСЛЕДНИЙ, стакан. Играла музыка унылого ожидания, кажется – «Пикник». Черноволосый со свистом выдохнул и опрокинул содержимое в глотку. Огонь воспламенил рот и горло, но ОН потушил пожар толстым кругляшом лимона.
   Время перемен пришло. Взмах руки, и бокал устремляется в кафельную стену, взрывается брызгами бриллиантовых осколков. Разлетается старая жизнь… Поле души выжжено и мертво, но ОН верил: пройдут годы, и на месте пустыря взойдут побеги молодых растений! Какими они будут? ОН точно не знал, но верил, что не таким как прежде…
   Водочная волна накрыла, и ОН провалился в черное беспамятство. Тупо смотрел на залитый стол и ни о чем больше не думал…
   ОН очнулся от постороннего присутствия. С трудом поднял голову и увидел… свою зеленоглазую подругу. ОНА стояла в дверном проеме, смотрела на НЕГО и улыбалась…
   В душе вспыхнула ярость! Вспомнились ненавистные фото, заскрипели слова оскорблений. Вспомнились презрение и насмешки. Всплыло все плохое, возвелось в степень уничтоженной водки и до предела заполнило пространство разума.
   Перед глазами стояла багровая пелена. ЕГО трясло, но не от холода, а от бешенства! ОН с трудом поднялся и, покачиваясь, двинулся на зеленоглазую любовь…
   ОНА удивленно распахнула глаза, еще раз улыбнулась и весело сказала:
   – Поздравляю,я – беременна!
   В голове звучал колокол. Звенело, дребезжало в ушах. ОН выпадал из реальности, разваливался на атомы, соединялся с чернотой ослепляющей ярости! ОНА пятилась, что-то сбивчиво говорила, но ярость лишила слуха, оставила только гудение колокола и шум моря. Мысли метались, выкрикивались маты, летели руки, сталкивались с чем-то знакомым и мягким… ОН смотрел в изумрудные глаза, полные боли, слез и ужаса… Видел нежные губы, прежде такие влажные и пухлые! Как ОН любил их целовать!!! Сейчас, искореженные, разодранные и лопнувшие, они напоминали клубнички, жестоко раздавленные кирзовым сапогом грубого солдафона! Пахло кровью, ненавистью и страхом… Повторялись крики и слова, но смысла сказанного ОН не понимал! Не хотел понимать, с головы до ног объятый пламенем бешенства!
   Мерно бухал колокол…
   Гулкий бой рождал слезы. ОН плакал в унисон с медью! Вершил панихиду по старой жизни, прощался с прошлым и старым образом черноволосого человека… ОН рыдал над собою, над НЕЮ и над ИХ убитойлюбовью… Не знал, что ждет впереди, не знал, какой станет новая жизнь, не видел будущего себя, но верил:
   Там больше не будет ЕЕ…Никогда…

Не начало, но и не конец: ОНА

   …На сцене модного кафешантана «Версаль» господствовал тихий джаз. Желто-оранжевые цвета умной музыки урбана, всегда разные, но одинаково потрясающие, создавали неописуемую атмосферу сопричастности к великому торжеству вечности. В бокалах сверкало и искрилось весельем охлажденное «Шабли». Бесшумно скользили вышколенные официанты. Матовый свет шарообразных фонарей идеально гармонировал с приглушенными тонами интерьера. Вечер распорол душную накидку миллионного города, и многочисленные гости ресторации могли вдоволь насладиться напитками, живой музыкой и благодатной прохладой.
   «Версаль» не отличался показным шиком, не блистал вычурностями и изысками, не кричал о своей исключительности. Он просто был. Уникальный, единственный в своем роде ресторан, могучей рукой чародея вырванный из объятий благоденствующей Европы и доставленный в заснеженные российские края. Эдакий элитный клуб, возведенный на устойчивом фундаменте увлекательной беседы, искусства и дружеского общения.
   Здесь собиралась особая публика. Бизнесмены, добившиеся успеха, но не утратившие в лабиринтах контрактов и сумм драгоценного налета романтики. Государственные служащие, доблестно противостоявшие жестоким жерновам бездушной Системы. Писатели и художники, совместившие искусство с получением прибыли… Были и просто интересные персонажи. Например, сногсшибательная красавица-полька Агнешка Храпова, белокурая и улыбчивая куколка, что одним своим присутствием украшала скудный человеческий мир. Или языкастый остряк Анатоль Круглов – голодранец и мот, но прирожденный шутник и величайший мастер розыгрыша…
   ОНА чувствовала себя в стенах «Версаля», как аквариумная рыбка в уютном стекле океанографического музея. Была здесь своей. Желанной гостьей, полноправным представителем породы успешных и что-либо представляющих из себя людей.
   «Версаль» был не просто рестораном. Он служил домом и безопасной цитаделью, блаженным прибежищем успешных мечтателей. Тихой гаванью грез, где уставшие воины и прекрасные воительницы могли без опаски снять тяжелые доспехи, отложить иззубренные мечи и стянуть помятые шлемы. Могли переодеться в свободные одежды и, под звучание джазовых импровизаций, насладиться общением с единомышленниками.
   Доступ в «Версаль» существовал в строго ограниченной форме. Хозяин – седовласый эстет Александр Сергеевич Михельсон, известный под псевдонимом Мистраль, искусствовед, коллекционер и большой ценитель прекрасного, знал каждого посетителя лично и придирчиво рассматривал представленных кандидатов. Он не терпел случайных людей и моментально прощался с неугодными, не задумываясь о потерянной прибыли. Деньги не играли роль, выступая в качестве веского, но далеко не ключевого аргумента.
   Ядовитые языки поговаривали, что Мистраль накопил огромное состояние на торговле краденым антиквариатом, контрабандных операциях на Дальнем Востоке и продаже китайского опиума на черноморском побережье Крыма. Шептались о давних связях Михельсона с кланами японской якудза, итальянской мафией и «черными копателями». Александр Сергеевич знал о бродивших слухах, но ничего не предпринимал, лишь загадочно улыбаясь в свою окладистую, посеребренную временем «эспаньолку».
   Для посетителей же «Версаля» это и вовсе не имело смысла! Неужели человек, приятельствующий с легендарным джазменом Бобом Бергом и приглашающий на музыкальные вечера гениального Дэвида Киковски, способен заниматься такой пошлятиной, как контрабанда и торговля наркотой?! Разве человек, обладающий членством в Российской Академии Наук, может вести темные делишки с мелкими жуликами и уголовными элементами?! Это, милейшие злоязычники, совсем не комильфо! Мистраль не такой, это уж, как пить дать!
   ОНА придерживалась мнения большинства, но по причинам иного характера.
   Общеизвестно, что большие деньги всегда дурно пахнут. Но неужели так важно происхождение капитала?! Значимо лишь его дальнейшее применение, распределение и перераспределение! Разве вы не знаете, что источником богатства любого знатного рода, включая королевские и императорские дома, во все времена служила военная добыча, замаскированный под налоговые сборы примитивный рэкет, а то и вовсе – разбойничьи операции, изощренные финансовые махинации и разнокалиберные аферы?! А разве предки благороднейших фамилий Старого Света – не обыкновенные разбойники, жестокие и бесчеловечные убийцы, оказавшиеся капельку умнее и чуток удачливее, нежели их безвестные конкуренты?! Конечно, время облагородило потомков кровавых псов средневековья, смыло следы ужасных преступлений, заглушило стоны невинных жертв, научило изысканным манерам, этикету и правилам великосветского приличия. Правду-то не скроешь! Учите историю, милые невежды! Быть может – станете не столь примитивны в суждениях о людях, рвущихся к благополучию и процветанию! К тем энергичным и ярым, кто не боится испачкать «красненьким» белые перчатки! К тем, кто зажигает огни, рвет жилы и не трусит, стоя на самом краю крыши…
   В свое время данный факт, озвученный в ходе одного из ИХ телефонных марафонов, вызвал в девушке бурю негодования. После ОНА поняла правдивость слов черноволосого…
   ОН вообще много чему ЕЕ научил! Смотреть на вещи под разными углами, не принимать видимость за правду, не судить на основе чужого мнения, не доверяться шаблонам…
   Кто-то однажды сказал:
   «Добро не всегда мудрое, злоба не всегда темная, а свет бел лишь местами».
   Да, ОН действительно был умен! Как же так получилось, что мужчина, обещавший стать весьма значительной фигурой, оказался в роли жалкого догоняющего?!
   Воспоминания о любимом ухудшили и без того отвратное настроение. Плачевное состояние семейных дел ввергало девушку в бешенство. Образ жизни не удовлетворял, а вгонял в прострацию. Да еще и последние неприятности… Хотя, как знать? Может – вовсе и не неприятности?! И надо же было снова о НЕМ вспомнить?!
   Душевный лад, подкорректированный версальской благодатью, окончательно расстроился…
   Как же так получается?! Ведь решение было практически принято! ОН – слабак и дурак, а ЕЕ совесть – чиста! Да, правильно, но последние обстоятельства…
   ОНА закурила коричневую сигаретку с ментолом, пригубила вина и вяло, больше ради приличия, хлопнула в ладоши. Версальские трубадуры – молодые таланты из джаз-банда «Сильван» – как раз закончили выступление и с достоинством выслушивали сдержанные возгласы одобрения.
   Аплодисменты стихли. Вновь полилась музыка. Заиграл саксофон, подхватил контрабас, замолотили ударные. ОНА отдавала должное джазу, но сегодня не испытывала удовольствия от виртуозной игры юных дарований, найденных энергичным Мистралем в каком-то захудалом таежном поселке…
   «Уродский вечер! Может, стоило остаться дома?! – подумал зеленоглазка. – Отдохнуть и побыть с НИМ?! Как давно ОНИ просто не сидели вместе! Не разговаривали, не смеялись и, по-доброму, не подшучивали друг над другом! Может, следовало поделиться с черноволосым новыми фактами, способными вдохнуть в застоявшийся смрад съемной обители живительный поток чистого воздуха?! Или сделать еще одну попытку и затащить мужчину в „Версаль“? Может, тогда мир не казался бы таким одиноким, серым и тусклым?»
   ОНА много раз звала ЕГО с собой. Приглашала присоединиться к компании, войти в круг избранных клиентов потустороннего мира нездешней ресторации. ОН всегда отказывался. Иногда переводил уговоры в шутку, иногда – грубо обрывал, иногда отнекивался и ссылался на занятость. Хотя, какая там занятость! Метания и суета! Вечный поиск работы и бесконечный поход за счастливой звездой!
   ЕЙ казалось, что ОН просто комплексует. Понимает, что неспособен гармонично вписаться в круг друзей любимой – «гражданской жены», как принято называть данное явление в современном мире жалких мещан. Боится показать себя, уходит от проблем. Прячется от реальности в мире цветных иллюзий, не желает выглядеть смешным или глупым…
   «Хотя, ОН и так смешон! – брезгливо подумала ОНА и глубоко затянулась. – А глупость, несмотря на высокий уровень интеллекта, сквозит в каждом действии, равно как и бездействии! Вся жизнь состоит из череды несвязанных логикой глупостей! Да и вообще, что-то слишком много ошибок наделал любимый! Эдакий чистоплюй! Сидит дома, пьет и ни черта не делает! Возомнил о себе невесть что и ждет перемен… За что только Я полюбила ЕГО?!»
   Вопросы, утверждения и опять вопросы. Вечер явно не складывался. Приятная компания хорошо знакомых людей. Веселые подруги и обходительные кавалеры. Ничего не радовало, не отвлекало от гнетущих мыслей о завтрашнем дне, не освобождало от постоянных терзаний… Ни выходки загримированного под кокотку Анатоля, напялившего откровенное дамское платье и соблазняющего молоденького франта – заместителя руководителя одного из городских районов. Ни увлекательный рассказ старого археолога Семена Ивановича, живописующего перипетии своего последнего путешествия на Северный Урал. Ни скомканные комплименты излишне серьезного длинноволосого банкира Брылина…
   Причиной выступало удивительное событие, в реальность которого ОНА очень хотела верить! Задерживались месячные, что могло означать все, что угодно, но только не беременность! Жестокий вердикт – бесплодие, вынесенный полтора года назад, не давал поверить в свершившееся чудо…
   Хотя… А вдруг?! Может боги сжалились и подарили молодым последний шанс?! Если это так, то возникает необходимость решать извечный русский вопрос: «Что делать?». Ведь отцом ребенка может быть только ОН – черноволосый, безумно любимый и бесконечно презираемый! Благословение и проклятие, доставшиеся девушке в дар от самого Провидения…
   ***
   Мысли развернулись и прыгнули на три года назад, в призрачные объятия счастливого прошлого. Уже и не верилось, что все было так хорошо! ОНИ – безумно любящие, живущие друг другом, полные надежд, целей и планов только-только закончили университет. ОНА с красным дипломом – результатом серьезного отношения к учебе и будущему. ОН – с разбросом от троек до пятерок, по причине лени и презрения, выказываемого нелепости учебно-соревновательного процесса.
   Верящий в собственные силы и способности, убежденный в успешности нестандартного подхода к процессу жизненного познания… Кубическая глупость самозваного уникума! Сколько ошибок это за собой повлекло! Даже тогда ОН был не в состоянии сформулировать собственную теорию! Не видел цели, не знал пути, не располагал средствами. Сердился и мягко упрекал ЕЕ в непонимании…
   ОНА привычно слушала черноволосого. Слепо верила в правдивость надуманных тезисов и бравурных слов. Привязанная к любимому стальными канатами чувств, обожающая этого странного мужчину, ОНА не замечала, не хотела замечать отсутствие логики в утверждениях и поступках! Хаотичность решений и обрывочность действий представлялись неопознанной траекторией движения к успеху. Поражения казались неотъемлемыми компонентами коктейля грядущего торжества.
   Любовь ослепляла… Портрет был безнадежно испорчен, но Великая Лгунья убирала недостатки, подправляла погрешности, ликвидировала факты и обстоятельства. Доставала палитру воображения, раскрывала тюбики фантазий, брала кисти надежд… Правила, корректировала… Оставляла лишь незамутненную чистоту картины сильного человека. Идеального мужчины. ЕЕ черноволосого Принца…
   ОНА, в течении двух месяцев, получила повышение по службе и почти трехкратную прибавку к заработной плате. Радовалась успехам, делилась радостью с окружающими и с НИМ, но не находила ответной радости.
   Навалились новые заботы. Время полетело вскачь, не оставляя возможности для пространственных размышлений. ОНА, уставшая и измотанная, поздно возвращалась домой, целовала милого «лапусю», принимала душ и заваливалась спать…
   ОН метался и искал… Заметно нервничал, но крепился. Разглагольствовал о несправедливости и пошлом устройстве нашего мирка, но продолжал действовать. И хотя попытки не приносили успеха, ОНА понимала и поддерживала любимого. Верила в НЕГО и надеялась на лучшее…
   ***
   ОНА закурила внеочередную сигарету, изящно выпустила дым и мило улыбнулась проходящему мимо Дементию Морсову – эгоистичному кропателю пошлых дамских романов. Однажды (исключительно из уважения к автору! ) ОНА ознакомилась с одним из морсовских шедевров. Грубое чтиво не стоило потраченного времени, но тем не менее приносило раскрученному мастаку немалый доход. Блестевший на среднем пальце Дементия рубиновый перстень наглядно подтверждал заметное падение интеллекта дамского населения, обитающего на постсоветском пространстве.
   Писатель, жуликовато оглядываясь по сторонам, жалко подмигнул в ответ и засеменил к резной беседке, тонувшей в интимном полумраке. Толстые пальцы-сосиски неуверенно держали букетик фиалок. В темноте, среди теней и веток, переливался звонкий колокольчик девичьего смеха. Ему вторил сдержанный смешок немолодого мужчины.
   «Все ясно, господин писатель! – невесело подумала зеленоглазка. – И вы попались в ласковые сети!
   Хозяйку колокольчиков, белокурую Агнешку, мечтала охмурить добрая половина «версальцев». В том числе и женщин.
   ОНА улыбнулась, прекрасно зная нереальность задуманного Морсовым гешефта. Легендарная неприступность Агнешки служила пикантной закуской для многочисленных сплетен, что в стенах кафешантана считалось явлением крайне неприличным, но допустимым. Очаровательную польку интересовал единственный кавалер – многоуважаемый хозяин бала, месье Михельсон! Остальные существовали лишь в кукольных ипостасях театра кокетливой невинности белокурой красавицы. Что думал по этому поводу сам Мистраль, оставалось тайной. Равно, как и мысли его законной супруги – Риммочки Соломоновны, избегающей появляться в заведении любвеобильного мужа. Хозяин одинаково привечал каждую присутствующую даму и на ехидные вопросы-намеки реагировал своим обычным образом. То бишь – загадочно улыбался в бородку и таинственно молчал.
   ОНА скушала засахаренную клубничку и аккуратно промокнула губы салфеткой. Подозвала официанта, заказала кофе по-варшавски и вновь ударилась в воспоминания…
   ***
   Карьера рвалась вверх. Умная, напористая и собранная, ОНА с блеском решала поставленные руководством задачи. Заключала договора, притягивала новых клиентов. Великолепно ориентировалась в реалиях рынка и выдвигала своевременные предложения. Искрилась и фонтанировала энергией, заражала коллег желанием трудиться и побеждать. Все это не преминуло отразиться на ЕЕ банковском счете.
   ОН продолжал болтаться, словно картонный паяц, на пляшущих нитях неопределенности. Нигде не задерживая подолгу. Умудрился поменять уже пятнадцатое место службы! Все больше жаловался, требовал внимания к своим проблемам. Нуждался в каждодневном успокоении и частых уверениях в том, что «Все будет хорошо…».
   Бывало, что ОНА, катастрофически измотанная дневными проблемами, вечерами играла унизительную роль заплаканной жилетки. Все бы ничего, но объектом слезоточения являлся ЕЕ любимый человек! ЕЕ Принц! Каждый раз, лежа в темноте и слушая свистящее дыхание мужчины ОНА подсчитывала баллы, проигранные черноволосым.
   По ЕЕ инициативе состоялся переезд на новую квартиру. ОН долго сопротивлялся, краснел и бледнел, говорил неубедительные причины оставаться на прежнем месте. Вообще, вел себя крайне плохо, выказывая стороны характера, ранее ускользавшие от взгляда.
   Переезд состоялся, а ОН смирился. То же «кино» произошло и со сменой автомобиля, и с летней поездкой на Крит…
   Постепенно, совсем не преследуя подобной цели, ОНА захватила бразды семейного правления. ОН последовательно уступал. Метался, продолжал выуживать деньги из самых разнообразных источников. Подрабатывал в семейной фирме, пропадал ночами, что-то вычитывал и писал. Отправлял-получал кипи корреспонденции. С кем-то встречался, прибегал с горящими глазами, подхватывал девушку на руки, кружил, целовал. Торжественно заявлял об успешном окончании поисков. Выставлял на обозрение галерею радужных перспектив.
   Проходило время… ОН увольнялся, ругался и скисал…
   Вновь пропадал днями, ночами просиживал за компьютером. Писал, читал, считал… Встречался со старыми дружками, что-то «мутил». Часто приходил с запахом алкоголя или странным блеском в серой пелене глаз. Бывало, приносил деньги, цветы и подарки. Бывало – ничего не приносил. Бывало, что друзья приносили ЕГО, вусмерть пьяного и неспособного «ни петь, ни рисовать».
   ОНА присаживалась около черноволосого и часами разглядывала знакомые закорючки и черточки любимого лица. Нежно гладила жесткую проволоку волос. Думала о том, почему же все происходит именно так. Искала причины жизненного волнения, высматривала выход из образовавшегося тупика, но так ничего и не могла разглядеть…
   Однажды ОНА обнаружила на письменном столе квитанцию тотализатора. Состоялся серьезный разговор, и ОН клятвенно пообещал никогда более не играть. Через месяц другая квитанция случайно нашлась в корзине для мусора.
   Метания, ставшие похожими на агонию, продолжались. Деньги появлялись и исчезали. Возникали из воздуха и утекали сквозь растопыренные пальцы. ОНА распадалась на части! С одной стороны торжествовали ЕЕ карьерные успехи, а с другой – рыдали завихрения ЕГО суеты.
   Зеленоглазке не хватало ощущения стабильности происходящего. Лопалась связующая нить, а ОН все сильнее и сильнее выпадал из реальности. Кроме этого, в душу закрались смутные подозрения:
   «ОН приторговывает травкой!»
   Подозрения так и остались неозвучены.
   ОНА вдоволь насытилась романтикой юности. Вздохи и влюбленные взгляды, изумительные закаты, трогательные рассветы и поцелуи в неуловимом свете луны. Это безумно мило, но ведь всему свое время! Девушка (уже молодая женщина! ) мечтала о нормальной семье. Желала обрести устойчивую опору и гранитную уверенность в любимого партнера. Материальный достаток и эмоциональный штиль. Мечтала о детях. Таких маленьких, розовых пухлечках, что будут плакать ночами, кричать, требовать кушать! Тех удивительных существах, что однажды зажгут на гладеньком личике беззубую улыбку и назовут тебя «МАМА»!
   ЕЙ надоело жить на съемной квартире. Возвращаться домой и не знать, какой очередной пассаж выкинул любимый мужчина. Надоела роль сильного компонента в отношениях двух…
   ОНА начала понимать, что ИХ жизненные цели совсем неодинаковы. Сходство желаний, кажущееся очевидным в начале, оборачивалось блестящей обманкой. Эдаким золотом дураков. Подлой шуткой черных сил! Дьявольским розыгрышем, целей которого ОНА все никак не могла понять.
   ОН затворялся, копался во внутренностях своего существа. Искал ответы, неумело задавал вопросы. Получал, но не понимал смысла сказанного.
   ОНА же рвалась на волю. Хотела купаться в лучах света. Нуждалась в постоянном общении. Испытывала острую потребность бывать на людях и блистать. Мечтала о восторженных взглядах, комплиментах и поклонниках. Стремилась реализоваться и вырвать из отмеренной жизни как можно больше. Торопилась посмотреть, испытать, попробовать…
   Раньше, первые годы отношений, ОНА довольствовалась обществом любимого друга. Не замечала окружающего великолепия, не испытывала жажды познания. Благодарила небеса за то, что имела, и не претендовала на большее. Время меняло очертания вещей и явлений. Работая над собой и развиваясь, становясь старше, набираясь мудрости и опыта, попадая на новые уровни собственной личности, ОНА ощутила требовательные позывы к нормальному человеческому общению, игре, флирту…
   Нет, ОНА не нуждалась в любовниках! Сексуальная жизнь с черноволосым полностью устраивала. Потребностью стали зрители, восторженная толпа, аплодирующая блистательной актерской игре. Требовались единомышленники и компаньоны. Наперсники, разделяющие взгляды и убеждения!
   Было и другое. Хотелось почувствовать себя слабой женщиной, хранимой и оберегаемой. Хотелось отбросить штурвал и покинуть капитанский мостик, предоставив право управления судном любимому мужчине. Человеку твердому, надежному и цельному. ОНА желала быть прекрасной дамой, в драгоценностях, бархате и шелках, а не боевой подругой, эдакой амазонкой с голой грудью, копьем и парой тяжеленных булатных мечей!
   Любимый не дотягивал до воображаемого образа. Все ЕГО действия были порывами, вспышками яркого света во мраке ночи. ОН оказался неспособен давать не столь ослепительно-яркое, но постоянно-ровное сияние стабильности. Мгновенно зажигался и в одночасье тух. Путал реальное с вымыслом, уповал на будущее и презирал момент настоящего…
   Со временем вспышки становились все реже и реже. Словно что-то надломилось в механизме, и ОН померк, потускнел и детали ЕГО обросли рыжим налетом ржавчины. Настроение и гордость играли слаженным дуэтом и топтали вялые ростки начинаний. ОН лишь терял, терял и терял… Уверенность и энергию, желания и увлечения. Понимание широкого и важность узкого. Охват огромного и ценность малого.
   ОНА пыталась помочь, но натыкалась на мшистые камни недоверия и злобы. ОН стал подозрителен и резок. Часто грубил безо всякого повода, выворачивал ситуации наизнанку и принимался обвинять ЕЕ в сложившемся положении вещей!
   ОНА хотела, чтобы ОН всегда был рядом! Разделял увлечения, стал частью круга ЕЕ знакомых и друзей. ОН упирался как только мог, все больше и больше отдаляясь, погружаясь во мрак внутреннего безумия, где властвовали демоны и торжествовала печаль. ОНА хотела наслаждаться плодами жизни, ОН же – поскорее завершить дистанцию…
   Неудивительно, что ОНА начала тянуться к другим мужчинам. Сильным, благополучным, успешным. Только с другими понимала, что значит быть женщиной.
   ОНА задерживалась на работе и пропадала вечерами. Отдыхала и развевалась. Как могла уничтожала тоску! Иногда – чинно и благопристойно, иногда – оторвано и безумно. Заглушала нудный голос практичного разума, развевала мысли килогерцами танцевального безумства, погружалась в движение и гасила сознание…
   Рестораны, дискотеки и ночные клубы. Выпивка, кокаин, «экстази»…
   ***
   Симпатичный официант принес на подносике ароматный кофе. ОНА улыбнулась и поблагодарила юношу, зардевшегося, как огромный цветок афганского мака. Кофе взбодрил, но вновь атаковала память и обрушила настрой…
   ***
   Если мы для чего-то нужны, мир не оставит нас своим вниманием. Если мы можем погибнуть – мир протянет руку и вытянет нас из бездны…
   Сумасшедший дневной ритм умножался на ночные безумства. ОНА начала сдавать. Нет, бурная ночная жизнь не отражалась на работе, не приобретала очертаний проблемы. Но… Вопрос времени! Непривычная усталость, вялость и сонливость превратились в постоянных спутников. Не зная, что предпринять ОНА, тем не менее, готовилась к решительным шагам. Просто, в один прекрасный (или ужасный?! ) момент, поняла:
   «ОН – вовсе не Принц! ОН – фальшивка!»
   «Ну вот, уже начинаешь мыслить, как примитивная тургеневская девушка!» – подумалось тогда.
   Ах, если бы ОНА была не ОНА, а ОН был не ОН! Как все было бы просто! Собраться и уйти, благо ОНИ так и не расписались! Но ОНА – любила! Видя ЕГО слабость – негодовала и бесилась. Днем, в одиночку тащила семейную повозку, а ночами пропадала в дыму и полумраке. Действовала, как механизм, но опиралась на чувства…
   К чему привело бы подобное движение? Неизвестно… Надлом или надрыв, разбег или отторжение… Жизнь не переиграешь, а упущенное не вернешь…
   Мир преподнес сюрприз. ОНА забеременела! Оглушенная этим событием, уставшая и обозленная, ОНА настроилась на аборт. ОН протестовал, ОНА настаивала. ОН уверял, а ОНА сомневалась. Произошла крупная ссора, в ходе которой были озвучены вещи, ранее умалчиваемые.
   В результате, ОНА поехала в больницу вместе с верной Ленкой, а ОН даже не удосужился проводить…
   Мерзко воняло дохлыми кошаками. Пикали приборы. Поскрипывали колесики каталки. Звучали шаги и удары сердца. Кружилась голова, а на локтевом сгибе алела маленькая капелька крови. Добродушный доктор с пепельной бородой и усами спросил, как чувствует себя красавица… ОНА вымучено улыбнулась, хотела ответить, но провалилась в мутные объятия анестезии…
   ***
   Копейные вершиныхолодных гор.Рваные ошметки тумана, пронзительное завывание ветра. Треск, скрежет. Россыпистарыхкамней, редкие островки сухой травы. Вдали, метрах в трехстах, огромная стая ворон кружит надхаотичнымиразвалинамидома с колоннами.
   ОНА,босая и голодная,бредет в сторону гор.Под ногами черно-коричневые кирпичи заброшеннойсотнилет назад дороги. Дорога кончается около лестницы. В ней – тысяча гладких, отполированных ступеней. Ступени ведут к вершине горы. Там – цель пути, и ОНА знаетоб этом.
   Подъем долог. Вверх, вверх и вверх. Ступени нагреты солнцем,и это приятно. На ступнях девушки мозоли, царапины и кровь, но ОНА не останавливается. На лестнице остаются бурые отпечатки, но ОНА не замечает страшных следов.Важно дойти, а остальное – пустота…
   В горле сухо. Распухший язык скребется о шершавое небо.Развалины дома с колоннами кажутся игрушечными. Черное воронье облако продолжает описывать над ними круги. Вдалеке грохочет гром. Судорожно стучит сердце.
   На высотепятиста метров ступени расширяются и образуют площадку. Из каменной расщелины бьет ручей. Можно перевести дух и напиться.
   ОНА подставляет ладони, и вода обжигает. Девушка не чувствует холода. Ломит зубы, но ОНА не чувствует боли. Есть цель, а остальное – неважно!
   Еще одна ступенька и еще одна. Затем, снова и опять… Ветер треплет серебро волос.Его тонкие пальцынахальнолапают нежную кожу.Оставляют красноту и отпечатки.ОНА не думает об этом…
   Вверх, вверх и вверх…
   Дыхание сбито, пульс зашкаливает, но ступени пройдены. Подъем окончен. ОНА останавливается и переводит дух.
   Каменное плато, утоптанноетысячами тысяч ног.По краям —горящие урны.Гул голосов, крики,нестройныепесни.На площадкеуже собраласьтолпа молящихся.Одна половина в белоснежных плащах, другая – в позолоченных одеждах. Все приветствуют девушку, протягивают руки, щупают, суют бутыли с вином и большие караваи белого хлеба.
   ОНА протискивается сквозь толпу. Цель достигнута!
   ПредНЕЮдве статуи и два алтаря.Мраморное изваяние прекрасной женщины с клыками и длинными когтями.Белая Дева,символизирующая Любовь. Переливающийся на солнце, огромный и идеально ровныйЗолотой Диск – символ богатстваи власти.
   Алтарь Девы красен от крови и пуст. Алтарь перед Диском – черен, как грешная тьма. Онискусно высечениз огромной базальтовой глыбы.На нем, голый и окровавленный,распят ОН.
   – Что выбираешь? – раздается Голос. – Какую жертву принесешь?
   – Что вам нужно?
   – Жизнь…
   Фигуры в золотых плащах тянут руки, указывают на черный алтарь.
   – Сделай это! —кричат они. —ОН – необходимая жертва! Сделай это и получишь награду!
   Фигуры в белых одеждах молчат.
   – Что нужно вам? – спрашивает ОНА.
   – Жизнь…
   – Чья жизнь?
   – Твоя… Но ты сохранишь Любовь…
   В руках у девушкивозникаеткинжал. Рукоять оружия блеститизумрудами, так похожими на изумруды ЕЕ глаз.Лезвие покрыто рыжими пятнами ржавчины. Оно тускло, как померкшая надежда. Онострадает от жажды и желает крови.
   ОНА смотрит на алтари, и слезы бегут по обветренным щекам.
   – Вырежи ЕМУ сердце! – кричат служители Диска.
   – Убей себя! – кричат служители Девы.
   Боги спят и видят божественные сны.
   Появляется существо в сером балахоне. Неспешноподходити останавливается. Протягивает руки.Молчит.Ждет. Это —Выбор. ОНА стоит перед ним и не решается его сделать.
   Служители Девы замолкают.Да они и вовсе не смотрят на НЕЕ!Они в толпе, но, одновременнодержатся рядом со своим партнером или партнершей.
   Служители Диска возбужденыи говорливы, но собраны. Они делают вычисления и прикидывают шансы.
   Выбор продолжает ждать. Протянутые руки слегка дрожат. Левая, правая. Левая, правая. ОН или ОНА. Убей или умри…
   ОНА вспоминает. Оценивает. Рассчитывает. ОНА знает ответ, знает,какую руку протянет!Знает,к какому алтарю подойдет!
   Выбор ведет девушку. Он – бесстрастен. Он – сделан!
   Торжествующий крик исторгается из тысячи глоток служителей Диска.Служители Девы рыдаюти прижимаются к любимым…
   Пред НЕЮ черный камень и белое тело, но ОНА видит лишь глаза. Серые, стальные и бездонные. В них тоска и печаль. ОН не произносит слов. Они не нужны. ОН знает ответ.
   ОНАподнимает кинжал и… Вонзает ржавыйметалл в широкуюгрудьлюбимого!!! Хруст разрываемой плоти.Брызги крови.Капли попадают на губы, и ОНА слизываетеще горячую влагу ЕГО вен.Протяжный стон, что уносится в космос на крыльях невидимого ветра. Гаснет, затухаетсвет серых глаз…
   Бьется сердце… Пламя горит…
   ***
   Кофе остыл, но ОНА не обратила на это внимание. Память услужливо предоставляла картины прошлого, реанимировала эмоции, чувства и ощущения…
   ***
   Ужасное пробуждение. Темнота. Резкая боль и… пустота. Голова разламывалась на куски, очень хотелось пить, но хуже всего было пустотелое мучение. Рана в животе! Словно из НЕЕ достали все внутренности, а освободившееся пространство заполнили соединением чистого страдания!
   ОНА огляделась по сторонам. Больница. Обычная палата. Две кровати, одна из которых принадлежала сейчас ЕЙ. Тишина.
   В животе резко кольнуло, и ОНА вскрикнула. Дверь моментально распахнулась. Вбежала толстая, уже немолодая медсестра. Сделала укол, и девушка вновь заснула…
   ОНА лежала под одеялом и тихо плакала. Утром приходил бородатый врач, тот самый, что делал аборт. Спрашивал о самочувствии, мерил давление, осматривал, щупал. Неторопливо, временами прерываясь и наблюдая реакцию, все рассказал.
   Второй аборт прошел неудачно…Пробита матка…Большая кровопотеря…ОНА чудом осталась жива…
   ОНА расплакалась. Доктор утешал, гладил по руке, улыбался. Пообещал, что непременно зайдет завтра, и откланялся. Немолодая женщина заворочалась на соседней кушетке, подняла голову и принялась успокаивать несостоявшуюся мамашу.
   ЕЙ не нужны были докторские улыбки, не нужны были утешения чужого человека! ЕЙ был нужен только ОН, а ЕГО не было рядом! ОНА почувствовала себя брошенной и заплакала еще горше!
   «Где же ОН?! ГДЕ!!!»
   Черноволосый появился на следующий день. Натащил цветов и фруктов, виновато улыбался. Винился, сам не понимая в чем. Подобно другим – утешал, подбадривал, пробовал рассмешить. Из этого ничего не вышло. ОНА отгородилась стеной молчания.
   ОН приезжал ежедневно. Подолгу бывал, молча сидел или медленно шел рядом. Больше не создавал видимость веселья, поняв неуместность балагана. Уезжал, а ОНА думала о НЕМ. Винила ЕГО в произошедшем! Винила себя, всех окружающих… Стала раздражительной и нервной. Много плакала. Много думала. Пыталась найти ответы, но получала еще больше вопросов…
   По истечению времени лечения в стационаре, в день выписки, вновь пришел бородатый доктор. ОНА укладывала вещи, прощалась с персоналом, соседями по несчастью и собиралась вернуться домой.
   Врач усадил девушку на кушетку, виновато взглянул в глаза и сказал, что у нее никогда не будет своих детей. ОНА – бесплодна…
   Соленый вкус слез… Пиршество соли и реки слез…
   ОН встречал девушку на крыльце. Такой родной, милый, любимый… ОНА бросилась на шею черноволосому и, сквозь всхлипы и слезы, рассказала о страшном откровении.
   ОНИ вернулись домой. Дом стал чужим. ОНА ездила на процедуры в больницу. Люди стали чужими. ОНА шла по улице и всматривалась в лица, что тоже стали чужими. Все стало чужим! Даже ОН… ОНА возненавидела мир. Возненавидела себя в нем и ЕГО в себе.
   Затем остановилась, подумала и… Возродилась в облаке ненависти, изменилась и начала строить новую жизнь…
   ***
   Было далеко за полночь. «Версаль» завершал представление, гасил огни и распускал уставших посетителей. ОНА вызвала такси, тепло распрощалась с довольным Мистралем и смеющейся Агнешкой, после чего поехала домой.
   Ночной город. Ночная жизнь. Свет фар проезжающих машин и сумерки души. Молодость и печаль. Разочарование и надежда. Страх.
   «Что принесет завтрашний день?» – спрашивала девушка неизвестно у кого, но не ждала ответа.
   ОНА до сих пор любила! Хотела любить и быть любимой! Устала от злости и пустоты. Они выжигали нутро и перекрашивали мир в антрацитовые цвета… Нет, ОНА сама, после выписки из больницы, перекрашивала собственную жизнь в черно-багровые цвета ненависти!
   ***
   ОНА изменила поведение, привязанности и привычки. Стала другой в общении с друзьями и коллегами, но главное – в отношениях с НИМ. Перестала ЕМУ верить! Одевала маску равнодушия и неделями не произносила слов. Видела, что ОН гибнет, но ничего не предпринимала. Меняла поведение, специально вводила дозу чрезмерной грубости. Надеялась на то, что в НЕМ взыграет гордость. Думала через унижения добавить мужчине сил! Не решалась рушить до основания, но и не строила нового. Ставила психологические эксперименты, проводила жестокие исследования над любимым! Считала, что может запросто крутить черноволосым. По мнению зеленоглазки, вне зависимости от ЕЕ поведения, ОН все равно никуда не денется…
   Часто, выпив больше обычного, ОНА возвращалась домой под утро. Бывало, что ОН ждал и выглядел трезвым. Черноволосый пытался поговорить, хотел расставить точки и определиться, но ОНА смеялась ЕМУ в лицо, говорила гадости и заваливалась спать.
   ОН все терпел и терпел. Все больше и больше замыкался в себе. Убегал в обитель спиртов и храм высокой травы – пил много водки и курил марихуану на пару с гашишем.
   ОНА раздваивалась, распадалась на части! Любовь и страсть ратоборствовали с презрением и брезгливостью. Образовавшуюся картину приправляла жалость – отвратительное и предательское чувство, что, одновременно, играло за обе команды. Было мерзким двойным агентом!
   Обновленная и перекрашенная, ОНА выпала из привычного круга друзей. Одни глядели на девушку с опаской. Другие – с жалостью, что было еще хуже. Неспособная на одиночество, ОНА целенаправленно избегала старого круга и искала новую компанию. Дорога поисков привела женщину в благостные тенета «Версаля».
   Там не вспоминали о прошлом и не заглядывали в будущее. Там жили настоящим! Там мечтали, но помнили о реальности. Играли, но не переигрывали!
   Интересные люди, впечатления, события… Новый мир для нового человека!
   Именно после одного из версальских вечеров ОНА впервые изменила своему черноволосому другу. Кто был тот мужчина? Неважно! Кажется, преуспевающий художник, но ОНА не смогла бы поручиться за достоверность воспоминаний. Как это получилось? Почему произошло? От злости, тоски или желания новых ощущений?! Перемен и чувствований?! Нет! Много проще! Всего лишь – часть игры, непременный атрибут изменений! Измена для изменений – пошлый каламбур тех далеких дней. Подсознательное стремление освободиться от страстной привязанности к любимым рукам, знакомым запахам, прикосновениям, объятиям.
   Тогда ОНА поняла, что расставание неизбежно. Любила, но знала, что рано или поздно решится на ликвидацию. Уйдет, убежит, улетит… Умчится от мучительного чувства беспомощности. Разрушит темницу, куда заключила ЕЕ любовь…
   ОНА не смирилась с вердиктом врачей. Протестовала против обретенного бесплодия! Пробовала лечиться. Принимала сильнейшие гормональные препараты, ездила к деревенским ведуньям, заваривала травяные отвары, от мерзкого вкуса которых тошнило и выворачивало. Даже, однажды, сходила в церковь и неумело помолилась, прося у Господа возможность зачать младенца…
   Ребенка ОНА хотела от НЕГО. В этом заключался парадокс происходящего! ОНА понимала, что не будет с НИМ! Но любила, и ребенок, как дань лучшим дням чувствования, должен был родиться именно от черноволосого…
   ОН тоже изменился и не в лучшую сторону. Беспробудно пил. Тихий алкоголизм миролюбивого неудачника, замкнутого на внутренних переживаниях, выбрался наружу. Превратился в эликсир бешенства! Негативные эмоции, скованные воспитанием и любовью, заполучили свободу. Мерзкие оскорбления и гадкие слова. Жуткие сцены с кровью, битым стеклом и разрезанными руками. Обломки мебели, исписанные черным маркером стены…
   ОНА начала бояться черноволосого. Удивительно нежный и ласковый, ОН мог в один миг обернуться ревущим зверем, брызжущим слюной и матами! Мог сорвать одежду, распластать девушку по кровати и подмять. Ворваться, взять грубо и больно! Пронзить, почти изнасиловать!!! Мог поймать капканом железных пальцев, да так, что на коже проступали фиолетовые синяки! Мог плюнуть, оскорбить, швырнуть чем-нибудь тяжелым… Однажды едва не ударил, но вовремя опомнился…
   ОНА видела финал пьесы, но любовь по-прежнему держала! ОНА почти наверняка знала, что ОН не сможет измениться, но любовь верила. Не давала сделать последний шажок! Умоляла дать черноволосому еще один, последнийшанс…
   ***
   ОНА смотрела на две розовые полоски и не знала, смеяться ей или плакать!Беременность!!! Долгожданное и желанное материнство!!! ОНАдействительно была беременна!!!
   Женская консультация, нервная очередь, прием, врач-гинеколог, осмотр, анализы… Удивленные взгляды докторов и… поздравления! Подтверждение факта беременности!!!
   ОНА почти рассталась с НИМ, но фантастическое известие вызвало желание начать все с самого начала. Простить черноволосого, исправить ошибки, залатать дыры, заделать прорехи в отношениях и снова, как раньше, быть счастливой вместе с несносным, но милым человеком. Наслаждаться любовью,жизнью,друг другом и ждать рождения младенца!ИХ младенца!!!
   ОНА с трудом подавила импульсивное желание немедленно рассказать мужчине о случившемся. Несколько раз набирала знакомый номер, столько же раз сбрасывала. Очарованная и воздушная бродила по знакомым улицам, неожиданно обретшим красоту и привлекательность. Слушала городской шум, теплый ветер и отзвуки голосов. Улыбалась. Бережно трогала, поглаживала живот. Вырисовывала радужные перспективы, наслаждалась мечтами. Зашла в уличную кафешку, заказала пирожное с корицей и турецкий кофе. Попыталась успокоиться, привычно закурила и взялась за анализ.
   Главная проблема заключалась в неверии и пьянстве. Пьянство было и причиной, и результатом неустроенности жизни любимого. Пьянство рождало в девушке страх. Неверие – подтверждалось опытом и временем. Добавлялись компоненты грубости и нежелание сотрудничать. Агрессивный настрой и разлад. При всем этом, еще и любовь! Главный фактор – беременность! Сохранение отношений ради ребенка, любви и себя самой. Изменение любимого – по тем же причинам! Требовались радикальные меры, а ОНА не чувствовала сил. Не имела возможностей и не располагала средствами.
   Последний шанс! Как глупо, как пошло звучит это в отношении любимого и в неразличимых рамках любви! Все же шанс будет предоставлен, но для реализации требуется помощь.
   За помощью, не видя других вариантов, ОНА отправилась к ЕГО родственникам. Не сказать, что между девушкой и ними существовали трения. Они просто не соприкасались! Черноволосый сам избегал общения, не наведывался в родительский дом, и, в свою очередь, не приглашал в гости. Одиночка и затворник, зажатый в тиски пороков и проблем. ОН давно разорвал контакты с близкими. Прятался от них, стесняясь бедственности собственного положения. Звонок на Новый Год, восьмое марта, поздравление с днями рождения. Вот, пожалуй, полный перечень контактов за последние несколько лет.
   Дверь открыла ЕГО мама. Удивилась. Не сказать, чтобы обрадовалась, но улыбнулась и пригласила войти. Женщины сидели на кухне, пили чай с пирожками и обсуждали жизнь человека, очень им небезразличного. Старшая женщина знала, что ее сын пьет. Переживала из-за неустроенности жизни и сумбура мыслей. Просила не бросать ЕГО. Обещала любую помощь. Вернулась ЕГО сестренка, заглянула и поздоровалась сквозь зубы. Несколько раз появлялась бабушка, но понимала сложность ситуации и молча уходила.
   ОНА раскрылась. Почему-то оказалось легко исповедоваться перед матерью любимого! Рассказала о многом, почти обо всем, оставив неозвученным только сугубо личное и… факт беременности. Словно стеснялась или боялась спугнуть нежданное счастье!
   Почему ОНА не призналась сразу? Не открылась и не поведала о дарованном чуде? ОНА боялась! Боялась ошибиться, боялась сковать себе руки и завалить отходной путь на случай, если ОН не воспользуется шансом! ОНА боялась не только за себя, но и за едва зачатого ребенка! Первобытный страх, генетический животный инстинкт материнства, заставляющий ценой собственной жизни оберегать младенца, пускай только будущего, превышал все! Он был больше всего! Даже больше, чем любовь…
   Женщины пришли к согласию и наметили совместный план действий.
   ***
   ОНА стояла возле форточки и глядела на спящего мужчину. ОН вздрагивал, лицо искажали гримасы страдания и боли. Девушка смотрела на черноволосого и понимала, что до сих пор любит этого человека.
   Мама, бабушка и нахальная Алиска расположились полукругом около дивана. Мама трясла сына за плечо. Плакала. Бабушка плакала тоже. Алиса успокаивала пожилую женщину и сердито молчала.
   Последовало пробуждение, новые слезы, разговоры, уверения, клятвы, снова разговоры… Обещания, вопросы и ответы. Больница, курс лечения, курс реабилитации… Договоренности с хорошими знакомыми, рекомендации и начало новой трудовой эпопеи.
   ОНА видела, что ОН приходит в себя. Любовалась, не могла наглядеться на любимого! Беременность смягчила девушку. Душа оттаяла. Черные цвета заменились на нежно-зеленый, бирюзовый, ярко-желтый, бледно-розовый. Улыбка не сходила с лица. Хотелось обнять каждого, хотелось жить, дышать, любить…
   Черноволосый усердно работал. Был хмур и не слишком приветлив, но не пил. Вечерами сидел вместе с НЕЮ дома. Больше молчал, чем говорил. Рано укладывался спать и рано вставал.
   ОНА не торопила события. Надеялась, что спустя какое-то время лед покинет отношения. Все восстановится, все вернется. Все будет, как раньше, только в миллион раз лучше. ОНИ будут счастливы. Родится малыш…
   Прошло два с половиной месяца. Любимый не подводил. Трудился, что-то делал по дому. Читал книги, смотрел вместе с НЕЙ телевизор, дурацкие ток-шоу и романтические фильмы. Все было правильно, все шло, как надо, но лед отчужденности так и не покинул пределов ИХ жизни. ОН был корректен и сдержан, но бесстрастен. Сторонился своей женщины! Не говорил ни плохого, ни хорошего.
   Решение рассказать о своем положении, исповедаться перед любимым пришло именно по этой причине. ОНА надеялась, что радостная весть сорвет маску серьезности, и ОН снова станет самим собой. Тем, кого восемь лет назад ОНА полюбила всем сердцем и душой…
   ***
   ОНА стояла в дверном проеме и смотрела, смотрела, смотрела… Словно желая напитаться представшим зрелищем, отравиться им – обрушившим надежды, вдребезги расколотившим мечты… Смертельно ранившим не только ЕЕ, но и нерожденного младенца! Уничтожившим саму любовь…
   Девушка разглядывала массивные плечи, взлохмаченные волосы, жилистые руки… Крупные кисти с длинными, кривыми от переломов и бокса, пальцами. Сейчас они обреченно лежали на столе, в мерзкой луже пролитой водки…
   ОН звериным чутьем ощутил чужое присутствие и поднял голову. Потер нос, откашлялся и… вонзился в девушку безумным взглядом. ОНА хорошо разглядела ЕГО пьяные глаза. На сером дне, полном трагизма и печали, обнаружилось нечто, заставившее попятится…
   ОН молчал. Затем, поднялся и стал приближаться… ОНА, женским естеством предчувствуя беду, выдохнула признание, вымучено улыбнулась и…
   ОН ударил. Настоящим боксерским хуком! Сильно, сноровисто и очень-очень быстро! Девушка упала… Боль оглушила, в глазах вспыхнули северные звезды. Из горла вылетел стон, переходящий в переполненный ужасом крик… Губы развалились и лопнули, как переспелая черешня. ОНА увидала собственную кровь, ощутила подсоленный и нестерпимо пьянящий вкус.
   ОН надвигался… Медленно, неумолимо, как рок или возмездие за грехи. Как тяжелый ледник, в котором нет и не было жалости! Неловко отползая, ОНА сломала два ногтя и зацепила чулки… Пыталась образумить черноволосого, но видела, что слова не имеют никакого воздействия.
   ОН нависал. Сталь глаз вонзалась в изумрудную зелень, крушила и ломала волю! ЕЕ охватил ужас. Пропал голос, и не было никакой возможности позвать на помощь! Страх лишил сил. ОНА, как пушистый кролик перед гипнотическим взглядом удава, заворожено смотрела в обезумевшую серую пелену…
   – Гадина!! – прорычал черноволосый. – Мерзкая гадина!!! Ты еще смеешь говорить мне о беременности?! Кто из трахунов надул тебе пузо?!
   – Это твой ребенок! Твой!!! – пролепетала ОНА, прекрасно понимая тщетность слов. – Я беременна от тебя!!!
   – Замолчи, дрянь!!! Заткни вонючую пасть, или я вырву твой брехливый язык и скормлю дворовым шавкам!
   Вдруг ОН обмяк. Сжался, словно из него вылетел воздух, отвернулся и… заплакал. Зарыдал. Сильно, безудержно, навзрыд! Девушка впервые видела черноволосого плачущим, но не успела насладиться новизной представшего зрелища…
   Воспользовавшись моментом, ОНА бочком, на четвереньках, как огромный, кожистый краб добралась до входной двери. С трудом нащупала замок, открыла и побежала. В ночь, дождь и пустоту…
   ЕЙ слышался безумный плач, сумасшедший хохот темного существа. ЕЙ казалось, что по пятам, не отставая и ни на секунду не теряя следа, гонится Зверь…
   ЕЕ любимыйчерноволосыйЗверь…

Конец: ОН

   …Изумительно-мягкий закат в галльской Ницце, блаженствующей под сенью древних богов. Солнце сгорает в горниле моря, медленно плавится и покорно умирает за тонкой лентой горизонта. Море спокойно и умиротворенно, безмятежно и прекрасно. Море ласково, как прикосновение матери, и безопасно, как колыбель детства. Метрах в пятистах от берега белеет тридцатиметровая яхта «Bogus» – ЕГО последняя, дорогая покупка. Ненужная громада бездушного металла. Символ прогрессирующего безверия.
   В огромных апартаментах пентхауса пахнет корицей и жасмином. Средиземноморский бриз легко колышет ажурную занавеску китайского шелка. Широкое витражное окно обращено на Променад дез Англе. Потертые камни старой набережной хранят память о многих. Плечи мостовой носят бесчисленное количество невидимых отпечатков великих и малых людей.
   Приглушенный свет, породистое кожаное кресло, журнальный столик мореного дуба и персидский ковер толстого ворса с правильными узорами и сказочными птицами Рух. На восточной стене – два акварельных пейзажа работы Николая Рериха из знаменитого на весь мир Гималайского цикла. На стеклянном столике-каталке – цветы, фрукты, шампанское во льду и швейцарский шоколад. Мерное тиканье напольных часов и закатные брызги солнечной влаги на зеркальной, западной стене. Одинокая обитель одинокого человека.
   ОН спокоен, холоден и задумчив. Подобное состояние привычно и постоянно. ОН живет в нем. За последние годы оно лишь несколько раз выходило из-под контроля, выписывая провалы и шпили пароксизма бесконтрольного возбуждения. Сгорбившись, ОН сидит на подоконнике, мерно качает ногой и курит вишневый табак. Волнистые клубы дыма плавают под потолком. Черные волосы мужчины пронзают тончайшие нити благородного серебра. На нем белые фланелевые брюки и льняная сорочка изумрудного отлива, небрежно распахнутая на груди. Коньяк легко и невесомо дурманит сознание. ЕМУ тепло и печально. ОН думает, но никак не может поймать юркие, ускользающие хвостики разрозненных мыслей.
   «Что делать? Как теперь жить, и кто виноват в том, что вновь, спустя столько лет, приходится занимать голову подобной ерундой?!»
   Извечные вопросы русской интеллигенции, – так ненавистной ЕГО существу группы бездельников, встают пред глазами мужчины в гордом блеске своей отвратительной простоты. Жилистая рука с алмазным перстнем медленно и ритмично баюкает бокал. Напиток вяло обнимает стенки, стекает по стеклянным бокам, издавая устойчивый аромат дубовой бочки. Для черноволосого это аромат заслуженного успеха. В нем нет радости, лишь правильное ощущение правильного порядка вещей.
   В обед ОН звонил маме. Звонки давно превратились в ритуал. Мужчина телефонировал еженедельно, в строго определенное время, на протяжении последних четырех лет. Каждую неделю, с того момента, как перестал быть гражданином России…
   Мама услыхала сыновний голос и стандартно обрадовалась. В ходе банального набора вопросов о делах, работе и здоровье она рассказала мужчине о ЕЕ признании…
   ОН был шокирован и взбешен! Давно забытые состояния души моментально воскресли от продолжительного сна. Мужчине это очень не понравилось. За последние пять лет ОН привык обходиться малым набором эмоций. Слишком высока оказалась их цена в прошлом! Поэтому ОН заставил себя успокоиться. Получилось неплохо, но тренированное сознание так до конца и не подчинилось команде, временами поднимая тело нелепого рассуждения.
   Пережито, позабыто, похоронено… Любовь к зеленоглазке и ужас потерянного. Все было оставлено в прошлом! И вот, нежданно, в устоявшийся мир покоя вторгается нечто, способное нарушить тонкий баланс! Скольких трудов, скольких усилий стоило превратить цитадель хаоса в обитель порядка! Реструктурировать внутреннюю конституцию! Победить самого себя!!!
   Но признание – сделано, и неважно, правдиво оно или слеплено из вранья. Прошлое дало о себе знать! Внесло сумбур и нервы в невозмутимое существо пустогочеловека. В ЕГО существо, размеренно-ровное, как само время…
   Нет, ему не было плохо. ОН абсолютно доволен жизнью, если можно назвать удовольствием равнодушное спокойствие созерцания мира людей, вещей и событий. Гармоничное течение реки человеческого существа, примерившегося со Вселенной.
   ОН размышляет о НЕЙ, но ждет другую женщину. Даже не женщину, а глупенькую девушку, выдумавшую о себе невесть что! Гордую, элегантную и изящную красавицу-испанку, фальшиво исполняющую надуманную роль страстной охотницы-кошки. ОН встретил девчушку три дня назад, под сводами музея Матисса, в самый разгар сиесты.
   Самозваная актриса с видом откровенной скуки на хищном лице тигрицы слушала комплименты красномордого немца, перемешанные с шаблонными рассказами о произведениях мастеров фовизма. ОН заинтересовался и подошел к нелепой парочке. Белозубо улыбнулся, представился, и уже через три минуты прекрасная басконка оглушительно смеялась красочным комментариям картин Руо и Дерена, приправленным ядовитыми зарисовками посетителей музея. Немец, недовольный и надувшийся, понуро плелся следом. Они настолько увлеклись, что не заметили исчезновения толстяка.
   Девушку звали Бланка. Она была прекрасна, корыстна и бедна. Верила в хитрость и сексуальный напор. Искала мужчину мечты, идеализированного «Прекрасного Принца На Белой Кобыле». Данный тип женщин, досконально изученный, представлял собой идеальный материал для ЕГО игры. Единственного развлечения, приносящего черноволосому некое подобие радости.
   ОН не переставал поражаться примитивному однообразию женского мышления. Простоте дамского понимания счастья! По-сути вещей, девочка искала богатого дурачка, способного ее содержать, выполнять немалые прихоти и частые капризы. Выйти замуж за миллионера – цель приезда охотницы на Французскую Ривьеру. Казалось, что ветреная фортуна подарила девушке шанс в лице этого молодого, привлекательного и остроумного швейцарца.
   Швейцарца ли?! Знакомясь с людьми, черноволосый выдавал себя то за француза, то за итальянца, а то, как в случае с юной испаночкой, за швейцарца. ОН давно не придавал значение национальности, одинаково общаясь и с чопорными жителями Острова, и с педантичными тевтонами, и с веселыми галлами. Считал себя гражданином мира. Обычным, если не сказать, – заурядным представителем огромной человеческой семьи.
   Бланка легко приняла игру, даже не подозревая о собственном в ней участии. Наивно решила, полагаясь на небогатый опыт и мнимую хитрость, что вытянула счастливый лотерейный билетик. Дурочка, конечно! Молодая и глупенькая простушка, но ее было не жаль. Прежде, чем начинать игру, стоит серьезно задуматься:
   «А смогу ли я ее завершить?»
   ОН ненавидел женщин, одновременно прекрасно осознавая свою неимоверную тягу к этим чудовищным существам. После НЕЕ создания прекрасного пола превратились для мужчины в объект охоты. Предмет презрения и жертвенного агнца издевательской игры. ОН, с целеустремленностью спятившего фанатика, вел извращенный газават против прекрасной половины человечества. Находил, привлекал, охмурял… Влюблял или давал надежду, а затем – жестоко бросал! Трагические перипетии дальнейших судеб нисколько не волновали черноволосого. Женщины были добычей, объектом мстительной охоты. Лишь со своей Мамой, старенькой бабушкой и нахальной сестренкой Алиской ОН мог поддерживать некое подобие нормального человеческого общения. Да и то недолго.
   Вечером они ужинали в ресторане «Софо». Кушали кальмаров, лобстеров и креветок, запивали фалернским и лафитом. Затем, перешли на шампанское с ананасами и шоколадное мороженное со взбитыми сливками и свежей клубникой. Поздней ночью, уже в ЕГО квартире – дегустировали ледяную водку, перебивая градусы блинами с черной икрой и маринованными рыжиками. Выпили много, и она еле держалась на ногах.
   ОН взял басконку на ковре. Без долгих прелюдий, жестко и грубо. Девочка оказалась не столь умелой, каковой хотела казаться, но всеми силами старалась доказать обратное…
   Проснувшись рано утром, ОН сварил турецкий кофе, самолично приготовил завтрак и доставил девушке прямо в постель. Был чертовски обаятелен и дьявольски мил. Закидал барышню превосходными эпитетами и пригласил на Cote d’Argent – «Серебряный берег», в Биарриц на побережье Бискайского залива. Убедительно изобразил очарованность и готовность к серьезным отношениям.
   Она, поломавшись для вида (что тоже входило в обязательные условия игры! ) разнервничалась, невинно улыбнулась и согласилась. По-видимому, сделала вывод, что понравилась мужчине и может рассчитывать на большее. Она оказалась настолько примитивна, предсказуема и проста, что становилась неинтересна! Или это ОН был слишком опытен в подобных делах?! В черноволосом даже проснулась жалость! Можно было и отпустить девчушку, ведь ОН еще не решил, что и как провернет в отношении красавицы. Однако подумал и решил доиграть партию до конца. Ведь игра – ее собственный выбор, а затея… Подходящая затея обязательно появится! Всему свое место и время.
   ЕГО предыдущая, «официальная» девочка-любовница – крутобедрая, веселая и пошлая норвежка Анна была много оригинальней. И в постели, и в общении, и в своей игре. Правда и ее хватило лишь на три недели! ОН увез белоголовую норманку на африканское сафари, упер в самые дебри, накачал кокаином и оставил на потеху чернокожим дикарям. Что стало с женщиной после того, как через нее прошла половина большого племени, мужчину абсолютно не интересовало.
   ЕГО позапрошлая подруга – итальянская модель Клаудия, обладательница огромного бюста, поразительно длинных ног и писклявого голоска продержалась целых два месяца. ЕЕ мужчина «потерял» на заросших папоротником берегах Амазонки… Может ее съела анаконда?! Мир праху, как говорят латиняне!
   Имена и качества более ранних подруг память услужливо стерла…
   За окном завыли полицейские сирены. Заскрежетали тормоза и пахнуло подгорелой резиной. ОН нехотя отставил полупустой бокал и выглянул на улицу. Пара дюжих полицейских с трудом тащили кусающуюся и визжащую черноволосую девицу. Третий фараон о чем-то разговаривал с пожилым, солидным господином, по виду – явным немцем. Бюргер был растерян, трагично заламывал руки и все причитал о своем украденном бумажнике. ОН расслышал слова «несчастная», «негодяйка» и «Гамбург».
   Черноволосый усмехнулся, долил стакан и отхлебнул добрый глоток старины «Мартеля». Ловко спрыгнул с подоконника и тщательно зашторил окно. Ожидание окончено. Бланке (а черноволосой преступницей была именно она! ) несказанно повезло. Должно быть, ангел-хранитель девчонки не дремал, своевременно подсуетился и подсунул неудачливой воровке этого гамбургского олуха с его треклятым кошельком! Сейчас юную актрисульку доставят в полицейский участок, продержат за решеткой до утра и, на следующий день, депортируют из страны. Впрочем, могут и упечь в тюрягу, но вероятность подобного поворота очень мала. Скорее всего – ограничатся немалым штрафом. Что бы с нею сделал ОН, известно одному Всевышнему…
   «Видать, не судьба, – без всяких эмоций подумал черноволосый. – Будем искать…»
   ОН знал, что поиски не отнимут много времени. Очередной мотылек женского пола влетит, весело махая крылышками и грудями, в искусно расставленные сети. Следующий раунд обязательно состоится. Жертва будет принесена, а уязвленное эго – получит новую порцию бальзама справедливости. Месть за всех брошенных мужчин, наказание всем бросившим женщинам… Что-то в последнее время эти игры потеряли прелесть и вкус…
   ОН надел шляпу, прихватил ненужную трость и вышел из квартиры. Солнце закатилось в Аид, и на фиолетово-черном полотнище небес мигали крупные гроздья серебряных звезд. Со стороны моря дышало покойной прохладой. Раздавались всплески и вздохи, словно под толщей вод спал огромный левиафан. Мужчина сноровисто крутанул изящную тросточку с набалдашником слоновой кости и неспешно побрел по набережной. Конечная цель прогулки еще не определилась. Может – ресторан или казино. Может – клуб или бордель. А может и просто – песчаный пляж, ласковый плеск волн и тихий шепот звезд. Человеческое одиночество, не являющееся таковым для мужа, атомами познавшего материнское прикосновение Вселенной. Знающего, что ОН – маленькая, но очень-очень важная частичка бесконечного Организма. Знающего, что даже смерть – не более, чем возвращение домой…
   Преотличное расположение духа, ни в коей мере не подпорченное шокирующими новостями, настраивало на смешливый лад. ОН едва не припрыгивал от спокойного наслаждения окружающим миром, гармоничности собственного существа и ровного истечения энергии, что пронзает всех и вся.
   На пути попадались парочки. ОН широко улыбался влюбленным и, в знак приветствия, дурашливо приподнимал шляпу. Иногда парочки реагировали на любезность, иногда нет, поглощенные любовью и друг другом. Реакция была неважна. ОН просто играл в вежливость, оставаясь внутри спокойным и холодным, как огромный, затерянный на просторах бесконечного океана одинокий айсберг. Морозная невозмутимость доставляла черноволосому двойное удовольствие. Годами раньше вид парочек вызывал раздражение, переросшее затем в зависть и жалость, а ныне – в обычный факт, не стоящий внимания. Время излечило раны, и ОН изменился…
   ***
   С момента расставания с зеленоглазкой прошло немногим более восьми лет. Если же давать оценку прожитым годам по степени наполненности событиями – то лет восемьдесят с хвостиком. Если не все восемьсот.
   В ту приснопамятную ночь ОН умер и… уже не смог воскреснуть вновь! Удар был слишком силен, и тот человек оказался неспособен пережить предательство.
   Позже ОН думал о погибшем «себе» и прошлой жизни как третье, непричастное к событиям лицо. Абстрагировался и считал старый образ неким вымышленным персонажем. Незадачливым участником пьесы театра теней.
   Черноволосый пытался восстановить мысли, чувства, эмоции, составлявшие в прошлом, каркас ЕГО несовершенного существа. Пробовал, пытался и… оказывался не властен отыскать умершее!
   ОН лишь отчетливо помнил, что было очень плохо. Словно из груди вырвали сердце, а образовавшуюся пустоту заполнили одиночеством, тоской, болью и… еще раз тем же самым, помноженным на тысячи и тысячи ядовитых капелек скорби, калечащих и коверкающих душу до неузнаваемости! Как выжил тот человек?! Загадка?! Да он и не выжил! Он – умер…
   Новорождение и последующее становление обновленного «ЕГО» проходили болезненно и сложно. ОН наделал целый ворох ошибок. Беспробудно пил, шлялся по блядским женщинам и курил много дурной травы. Даже умудрился посидеть в российской тюрьме! К превеликому счастью – недолго. От черноволосого отвернулись все, за исключением самых близких. Впоследствии ОН искренне считал себя должником родственников и, добившись успеха, сохранил контакты и их номера в телефонной книжке. Номера и образы остальных – замазал черными чернилами.
   ОН перепробовал все существующие в мире наркотики. «Отрава» едва ЕГО не прикончила! Мужчина так до конца и не понял, благодаря чему преодолел ядовитую зависимость. В миг, когда было особенно трудно, порывался принять ислам. Что-то (или кто-то? ) в последний момент остановило, но все же вера заняла важное место в ЕГО жизни. Седина пронзила проволочный антрацит волос. Из прокуренных легких выхаркивались коричневые сгустки вязкой слизи. Несчастная печень, до полусмерти избитая бандой спиртов и опиатов, распухла и простреливала игольными спазмами боли. ОН побывал на нижнем этаже жизненного дна! Валялся под забором, жил в вонючих притонах, клянчил копейки, совершал кражи и не имел денег даже на буханку хлеба…
   Проходило время, и ОН собирался с силами. Отмывался, очищался, подымался и начинал заново… Мужчина поменял множество работ, попробовал силы в десятках сфер деятельности. Успех оставался недостижим!!! ОН вновь проваливался в трясину пороков. Пил, «кололся» и думал о смерти. Много размышлял о самоубийстве, не видя в акте ничего предосудительного или плохого. Однажды, уже склонившись над краем влекущей бездны, ОН услышал зов. Оглянулся и разглядел неуловимую улыбку шлюхи-удачи…
   Словно сама Вселенная на кратчайший миг приоткрыла запретную дверь и продемонстрировала мужчине Истину. ОНпрозрел. Поверил и понял. Среди бессмыслицы фонового шума и бездумной суеты разобрал шепот звезд и разглядел мельтешение атомов. Нашел, что так долго и безуспешно искал…
   Уроборос замкнул кольцо.
   Финансовые спекуляции открыли источник обогащения. Черноволосый сконцентрировал силы и преуспел. Обрел индивидуальность и разработал собственную систему биржевой торговли, точное следование которой принесло долгожданный выигрыш. И долгожданное богатство! Правда, теперь деньги приобрели совершенно иное значение. ОН стал относиться к ним по-другому и воспринимать их по-новому.
   Да что там говорить! Вся совокупность мировосприятия стала другой! ОН наконец-то обрел себя. Вышел, выкарабкался из мрака и грязи комплексной беспомощности, обновленным, сильным, спокойным и… равнодушным.
   ОН избавился от страха. Страха показаться смешным и глупым в глазах совершенно посторонних людей, существование которых не имело для НЕГО никакого значения. Закрылись кованные ворота главной залы души, и посторонние обернулись незваными гостями, долбящими в наглухо закрытую дверь. Тщетно! Душа превратилась в монолит твердыни, захват, да и простое посещение которой стало делом проблематичным, а то и вовсе – невозможным.
   Наверное, ЕМУ была необходима встряска, сильные натуральные эмоции, способные вывезти внутренний механизм из затянувшегося состояния запущенного инфантилизма. Был необходим электрошок, способный заставить повзрослеть. Это произошло в виде ЕЕ слов и поступка, ставшего для мужчины прощальным подарком зеленоглазки! Жаль, что произошло не сразу…
   Эмоции обрушили ЕГО существо и едва не убили, но принесли положительный результат. После чего – погибли. ОН выкинул их на свалку, словно костыли, более ненужные здоровому человеку.
   ОН изменился настолько, что знакомые люди из прошлой жизни проходили мимо с маской неузнавания на лицах. ЕГО это не огорчало и не расстраивало. Черноволосого вообще мало что затрагивало и еще меньше – огорчало. Да и встречи с людьми из прошлого носили исключительно эпизодический характер, а после – вовсе сошли на нет.
   ОН выучил большое и малое. Тщательно следил за собственной внешностью. Поменял прическу и стиль одежды. Носил очки в тонкой оправе червонного золота, часы «Jaeger-LaCoutre», шелковые сорочки «Jacques Britt» и итальянские костюмы «Scabal» серых и кремовых тонов, предпочитая, впрочем, черные от «Brioni». ОН стал по-иному относиться к вещам и явлениям. Реальность жесткой прозы – таким стал стиль ЕГО жизни. Ведь пребывавший в душе поэт – погиб в памятную ночь расставания!
   ОН больше не слушал печальную музыку, сентиментальный рок и слезливый реп. Отдавал предпочтение бессмертной классике, джазу и блюзовым импровизациям.
   Вопроса веры и неверия больше не возникало. Однажды прозрев, ОН познал истинную природу Существа и примирился с реальностью.
   Вера в себя, собственную удачу, собственный успех и свою счастливую звезду – определенно да! Вера людям, пусть даже самым близким, и вера в чудеса – конечно нет! ОН не верил никому и ни на кого не надеялся. Понял, что люди – всего лишь люди, с полным набором вытекающих из данного факта, пороков и грешков. ОН разобрал значение важности пороков – этих гениально-гадостных инструментов божественного воздействия на слабых человечков. Сам научился играть на этой «семиструнке», как в шутку окрестил ОН семь смертных грехов. В этом искусстве мужчина добился немалых высот!
   Деньги прибывали, состояние финансовых дел полностью удовлетворяло. Банковские счета черноволосого – росли и размножались. Душа обрастала корой. Сердце, закованное в ледяной панцирь, тикало слишком ровно. Чего-то не хватало.
   Однажды, проснувшись ранним утром, ОН выпил три чашки крепчайшего кофе, собрал чемоданы и покинул приделы Родины. Уехал один, никому не сказав о спонтанном отъезде.
   Спустя месяц, благополучно решив денежные и эмиграционные вопросы, мужчина перестал быть гражданином России. Покупка дорогостоящей недвижимости – таким оказался ЕГО способ обретения европейского паспорта.
   Тикали часы, падали песчинки…
   ОН жил отшельником. То в Швейцарии, на берегу Невшательского озера, в просторном, барочном особняке конца восемнадцатого века. То в шикарных апартаментах на юге Франции, в Ницце. Ни семьи, ни друзей, ни детей. Только молчаливая прислуга да пять дымчатых кошаков-«британцев» скрашивали одиночество. Хотя ОН и не тяготился им! Мужчина замкнулся в себе, но одиночество больше не пугало, а наоборот, превратилось в единственно разумную форму существования. После тюремных стен ОН крайне трепетно относился к этой пугающей непосвященных сложной форме человеческого бытия. Истинно ценил собственное одиночество!
   Черноволосому шел четвертый десяток, но ОН выглядел моложе прожитых лет. Был строен и мускулист, юношески подтянут и в должной мере привлекателен. Никакого намека на пошлый пивной животик или обвешанные салом бока. Лишь глаза, серые осколки остывшей стали в провалах черепа, выдавали истинный возраст ЕГО тысячелетней души.
   ОН каждодневно совершенствовался. Упорно учился и наслаждался вкусом знаний. Неплохо говорил по-немецки и по-итальянски, прекрасно владел английским, испанским и французским. Конечно, ОН не забыл родного русского наречия, но использовал язык Пушкина и Толстого лишь в самых крайних случаях. Общение с бывшими соотечественниками нисколько ЕГО не привлекало.
   ОН много работал и много отдыхал, получая равнозначное удовольствие от всякого дела. ОН разрабатывал нестандартные финансовые стратегии. Играл в большой теннис, летал на дельтаплане и музицировал на рояле. Проводил семинары и мастер-классы для начинающих финансистов. Подумывал заняться благотворительностью. Мечтал о реальной помощи оставленным на произвол судьбы, несчастным и покинутым детям-сироткам…
   Горные лыжи и бильярд, каллиграфия и резьба по дереву. Дыхательная гимнастика, боевые искусства востока и английский бокс. Погружение в себя и каждодневная медитация, доводимая до совершенства…
   ОН исполнял затяжные пробежки при скромном свете румянца зари и плавал в бассейне под ледяным полыханием надменной луны. ОН стал мало спать, удовлетворяясь четырьмя-пятью часами в сутки. Поняв кратковременность бытия, отчетливо видя конец собственной дистанции, не терял ни минуты, получая от жизни максимально возможную отдачу. Всеми силами стремился к выполнению возложенной функции… Знал ответы на вечные вопросы. Знал себя и свою жизненную задачу…
   Любил запрыгнуть в салон серебристой «Mazzeratti» и умчаться в ночь. Мог нанять воздушный шар и долго парить над полотном земной пестроты, в компании молодой красотки и пары бутылок старого вина. Мог на неделю отправиться в горы. Голодать и размышлять, под завывание ветра и треск земных костей. Беседовать о малом со звездами и разговаривать с атомами о бесконечном…
   Был ли ОН счастлив? И да, и нет. Больше да, чем нет. Или, наоборот. ОН слишком долго искал счастье, а после – долго пытался перестать искать. Черноволосый давно не задавал себе подобных вопросов, отнеся их в разряд достаточно пошлых для такого откровенного пошляка, каким стал.
   ОН познал свободу. Стал свободен и научился по-настоящему ценить эту извращенную госпожу. Кайфовал от маленьких банальностей обыкновенных вещей и явлений. После тошнотворной зоновской «баланды» – даже самые неизысканные, но нормальные кушанья доставляли ЕМУ огромное наслаждение. После обязательного мусора российских улиц – глаз отдыхал на идиллической картине европейской чистоты.
   Но ничто более не приносило радости. Той, бессмысленной и бесшабашной, похожейна помешательство или припадокрадости безумного юношества.
   Эмоции умерли вместе со старым НИМ. Позже, спустя пяток лет, они начали медленно восстанавливаться, но ОН намеренно и грубо оборвал восстановительный процесс…
   Черноволосый давно не терял голову и не напивался, хотя и не бросил пить. Мог, но не сделал, держа процесс возлияния под пристальным контролем. Наркотики в любом виде превратились в строжайшее табу. Более того, ОН поклялся отстрелить себе голову, лишь только в организм попадет любое вещество, соотносящееся с прилагательным «наркотический». ОН знал, что не нарушит клятв, качество которых обрело стопроцентную и гарантированную надежность.
   Как же молод и глуп был ОН когда-то! Как же смешон, как мелок и юн! Оглядываясь в прошлое, отмечая события, что влияли на НЕГО,мужчина недоуменно качал головой. С улыбкой вспоминал уничтожающую ревность, что оглушала и не давала нормально дышать. Раньше ОН совершенно не умел ждать. Теперь же, познав эту трудную науку, черноволосый сжился со временем, сдружился с ним, образовав своеобразный конклав с этой величайшей иллюзией человечества.
   ОН полностью подчинил эмоции, лишь по мере деловой необходимости выпуская в мир строго отмеренную дозу. Черноволосый оказался неплохим актером и без стеснения пользовался обретенным. Истинная роль в жизненном представлении не противоречила ролям эпизодическим. ОН покорил бумажные горы психологической литературы и видел людей насквозь. Человеки стали для мужчины настолько понятны, познаны и прозрачны, что практически не вызывали интереса.
   Интересна была лишь глубина. Бесконечность собственного организма, соотносящаяся с бесконечность существа Вселенной. Или Бога, что, впрочем, было в ЕГОпонимании,равнозначно…
   ***
   Помнил ли ОН о НЕЙ? Своей бывшей зеленоглазой любви?! И да, и нет. ОН запретил памяти вынимать карточку девушки из архива, но своевольная память слушалась далеко не всегда. Бывало, что какая-нибудь неожиданная мелочь – кусочек песни, обрывок фильма или случайная фраза выдергивала из опломбированного сейфа воспоминаний до боли знакомый образ. Черноволосый старательно избегал моментов реанимации прошлого, но не всегда справлялся с задачей. И еще, ОН часто ловил себя за преднамеренными попытками совершить подобное! Воспоминания озвучивали тихие отголоски позабытой боли, что для человека равнодушного и ледяного, целенаправленно отрезавшего эмоции от собственного сознания, было подобно протяжному бою колоколов.
   За восемь лет ОН лишь однажды встречался с НЕЙ. Да и то, даже не встречался, а наблюдал за зеленоглазкой издали, сам оставаясь незамеченным. Но даже это немногое едва не обрушило ЕГО новое сознание…
   ***
   ОН прилетал из Монако, на свадьбу сестры, а заодно – навестить маму и бабушку. Визит на Родину состоялся шесть месяцев назад, на январские новогодние праздники. Приглашение датировалось определенным числом, но ОН решил сделать сюрприз, а заодно, отдохнуть, поскольку в отпуск не ходил почти три года. Как-то не возникало потребности в примитивном ничегонеделании! Слишком много времени ОН потратил на отдых в прошлом…
   Самолет судорожно вздрогнул в последний раз и заслуженно затих. Пропал шум турбин. ОН отстегнул ремень, потянулся и отправился на выход. Пассажиров первого класса не «мурыжили» задержками, и таможенный контроль не занял много времени. С момента ЕГО последнего пребывания на территории Российской Федерации аэропорт совершенно не изменился. ОН взял такси и, откинувшись на мягкую спинку сиденья, намерено коверкая родную речь и предупреждая пустой поток дорожной болтовни, попросил водителя не беспокоить. Таксист – усатый и горбоносый мужик лет под пятьдесят, недовольно взглянул на щеголя-иностранца, но понятливо кивнул. Даже приглушил звук магнитолы, что, впрочем, было совершенно ни к чему.
   Январь в пригородном пейзаже провинциальной России. Влажный воздух клубился нервными сполохами густого зимнего тумана. Почерневшие сугробы разорванными, старыми матрацами окаймляли безобразно прибранный асфальт федеральной трассы. В предрассветных сумерках вспыхивали белые силуэты скособоченных березок и темно-зеленые пики стройняшек-елей. Фары встречных машин походили на ведьмачьи огни. Временами попадались бетонные руины автобусных остановок и призрачные развалины заброшенных деревень. Проносились россыпи светляков – горящих электричеством окон – символов современного человеческого жилья.
   Начался пригород. В разы увеличилось число фар, машин, огней. Мужчина смотрел на родной, покинутый годы назад мегаполис и… ничего не ощущал. Картина знакомых мест, привязанные к этим местам происшествия и события… Ни-че-го. Ни радости возвращения, ни сладко-пьянящего ощущения предстоящей встречи. Сердце билось все также ровно. Тренированный мозг привычно и профессионально посылал в нужном направлении дивизии, полки и взводы обученных воинов-мыслей. Те мастерски справлялись с поставленными задачами. Анализировали, высчитывали, преподносили заключения и выводы.
   Где ностальгия, где восторг приезда, очарование от встречи с Родиной?! Отсутствуют! Все просто слова, вымысел! Теперь ЕГО Родина – весь мир, а ЕГО чертоги – там, где ОН живет.
   Лишь около подъезда родительского дома черноволосый испытал малый всплеск эмоций. ОН расплатился и, чувствуя легкое щемление в области сердца, стоял возле двери парадной, курил и смотрел на звезды. Так должно было быть, и мужчина исполнял требуемый правилами ритуал возвращения.
   Заспанные родственники, не видевшие ЕГО более двух лет, моментально проснулись и искренне обрадовались неожиданно раннему приезду. Объятия, трогательные слова, расспросы. Стандартный набор долгожданной встречи. Ближе к вечеру состоялся семейный банкет. Советское «кухонное» застолье. ОН спокойно выдержал эту мещанскую процедуру, давно научившись получать удовольствие от любого события, в независимости от собственного к нему отношения. Уже за полночь, за бутылочкой «Камю» и кубинскими сигарами ОН пообщался с сестриным избранником. Для себя охарактеризовал молодого человека простым, но достаточно интересным, а главное – серьезным мужчиной. Если не брать во внимание неуклюжесть попыток и чрезмерную навязчивость Михаила (как звали будущего Алискиного мужа) произвести хорошее впечатление и получить возможность поработать вместе, то, пожалуй, сестренке повезло. Характеристику будущего родственника оставил неозвученной, а возможность сотрудничества – пообещал непременно рассмотреть. Михаил долго прощался, рассыпался ненужными любезностями и лестными словами. ОН отнес это на счет молодости собеседника и, в общем, остался доволен потраченным временем.
   Все спали. Черноволосый стоял на кухне и вглядывался в морозные иероглифы обледенелого окна. Распахнул форточку. Закурил. Смотрел на открывшийся квадрат ночного русского неба.
   Вот тогда и постигла ЕГОностальгия!Грохнула молотом, прибила кувалдой!В сознании вспыхнули образы и картины.Воскресла ОНА. Больно ужалила,когтямирванулаза сосуд пустого сердца!Рассыпала хранящийсяна дальней базе души, остывший пепел!
   ОН достал из бара привезенную бутыль «Courvoisier X. O. Imperial» и напился до беспамятства, чего не совершал уже более года.
   На утро мужчина привычно поднялся в шесть ноль-ноль. Мама и бабушка еще спали. Алиска ночевала у Миши. Было темно и тихо. ОН принял контрастный душ, сделал стандартный комплекс гимнастических упражнений и съел два яйца в мешочек. Выпил чашку черного кофе, выкурил сигару и задумчиво послонялся по квадратным метрам знакомой квартиры. Расположился в гостиной, снял с полки томик Байрона и рассеяно листал пожелтевшие страницы, машинально выискивая давно знакомые строки. Проснулась бабушка. Привычно улыбнулась любимому внуку, подошла и нежно потрепала по волосам. От позабытой ласки внутри стало тепло и покойно. ОН принес бабуле кофе и оладьи с сиропом. Пока старушка кушала, они успели поболтать о политике, английской литературе, ценах на европейскую недвижимость и музыкальных пристрастиях современной молодежи. Бабуля не отказалась и от предложенной сигары.
   Проснулась мама. Шутливо наругалась на курильщиков, также подошла и потрепала сына по черным волосам. Изумилась обилию серебра и отправилась в ванну.
   ОН вышел на прогулку. Было холодно, но это не помешало пройтись по знакомым улочкам, заглянуть в старые дворы, наглядеться на скрюченные морозом кусты акации и припорошенные инеем болотно-серые стволы тополей.
   Ноги сами вынесли мужчину на берег реки. Здесь властвовала тишина. С протоки дул обжигающий ветер, но лицо черноволосого горело. ОН вспоминал.
   Желтый ковер опавших листьев,держащиеся за руки парень и девушка. Проскальзывающее по пальцам, проникающее в партнераневидимое электричество.Трогательная невинность поцелуев. Чистая непорочность новорожденной Любви…
   Порывы ветра заставляли обнаженные ветви деревьев дрожать. Над гладью холодной реки, местами закованная в ледяную броню, клубился вязкий, киселеобразный туман.
   ОН, спустя шестнадцать лет, в одиночестве шел по знакомому берегу. Под ногами скрипел рыхлый снег и крошился лед. Было обидно и немного грустно. Как глупо все завершилось! ОН, ОНА, ОНИ… Где ОНИ ошиблись, в чем провинились перед Вселенной? За какие прегрешения наказаны? Что сделали неправильно и чего правильно не совершили? Почему ИХ любовь обернулась трагедией?
   Пошел снег. К этому моменту мужчина добрел до конца дамбы. Остановившись над обрывом, ОН смотрел на лед реки, тяжелые снеговые тучи и дальний берег. Также как река разделяла две части родного города, так и время разделило две человеческие души, любившие друг друга больше всего на свете. Разъединились ОН и ОНА. Никогда не сойтись берегам, никогда не соединиться двум любящим врагам…
   На пологом склоне росла береза. Годы еще сильнее скособочили эту деревянную старуху, но черноволосый безошибочно узнал дерево ИХ поцелуев…Память опалила осколок льда и разметала пепел. Пламя горело…
   ОН вернулся домой, продрогший до костей и сопящий, словно разогнанный паровоз. Мама и бабушка навели крепкого чая с малиновым вареньем. ОН отогрелся и блаженно развалился в кресле. Курил, шмыгал носом и молчал. Женщины тоже молчали, сидели напротив и, грустно улыбаясь, смотрели на своего ненаглядного потомка. Успешного бизнесмена и мецената, в черных волосах которого сверкало серебро, а серая сталь глаз отражала пустоту и равнодушие. Что думали они, о чем вспоминали? Кричащего розового карапуза или рычащего пьяного зверя…
   Все было правильно. Гармонично, уютно и покойно, но ночная ностальгия, приправленная прогулкой по памятным местам юности, проломили брешь в воротах брошенного оплота сердца. Черноволосый извинился и полез в кладовку. Там, среди пыльного хлама, рухляди и связок прошлогодних журналов ОН нашел старый блокнот с адресами и телефонами.
   ОН взял сотовый и набрал первый номер… Мужчина звонил всем подряд, не делая исключений и предпочтений. Друзьям и приятелям детства, одноклассникам и одногруппникам… Некоторые номера оказались пустышками. Их было большинство. Другие – нет. Там мужчине отвечали. Иногда узнавали, но чаще наоборот. Изображали радость, но чаще даже не скрывали недоуменного равнодушия. Неудивительно. Человек из прошлого звонит прошлым людям!
   ОН узнавал новости. Известие о том, что Андрюха Потрох умер от передозировки героином, искренне огорчила, но через десять минут ОН уже напрочь позабыл об этом. Информация о наследстве Сереги Черного и его животноводческом бизнесе вызвала улыбку. Подробности бытия прочих, – вовсе не запомнились, вылетая сразу же после озвучивания.
   Более остальных, бесхитростно и неподдельно обрадовалась звонку бывшая сокурсница Светка. Она трещала без умолку, да так, что у НЕГО разболелась голова. Света засыпала черноволосого вопросами, требовала подробностей и настаивала на немедленной встрече. Но пыл женщины моментально угас, стоило лишь спросить ЕЕ адрес. Светка нехотя продиктовала координаты зеленоглазки, а затем скомкано попрощалась и повесила трубку.
   ОН не расстроился. Цель, пускай и не выведенная на передний план, но предельно явная, была достигнута. Не зная, что именно подтолкнуло ЕГО на подобный шаг, черноволосый оделся, вызвал такси и поехал. Заходить, конечно, не собирался, но что-то тянуло к этой женщине. Хотя, нет! Для чего обманывать себя?! ОН знал причины и побуждающие мотивы. Несмотря ни на что, несмотря на страдания, не обращая внимание на прожитые годы, не взирая на грубость, похабщину и грязь ОН по-прежнему любил ЕЕ. Хотя, запретил себе об этом думать…
   Такси остановилось. Черноволосый щедро рассчитался с водителем и попросил подождать, обещая обернуться в самый краткий срок. Таксист охотно согласился.
   ОН шел по обледенелой, как попало очищенной и неравномерно присыпанной щебнем аллее скверика. С темнеющих небес медленно падали крупные хлопья снега. Ветра не было, и снежинки торжественно танцевали в бледно-фиолетовом свете изогнутых фонарей. За сквером начинались жилые застройки, и в одном из домов, двадцатиэтажной свечке из рыжего кирпича, жила ОНА. Вместе со вторым мужем – каким-то коммерсантом, старше женщины лет на десять и семилетним мальчишкой, сыном от первого брака. ОН невесело ухмыльнулся. Зеленоглазка не теряла времени даром! Что ж, молодец, как говорится: «Каждому свое!»
   Дорожка резко свернула, оборвалась и затерялась на детской площадке. Качели, горки, заваленная снегом песочница. Скамеечки, лесенки и кольца-турники. Парочка взрослых и семи-восьмилетний мальчуган, сосредоточенно и усердно болтающийся на кольцах в тщетной попытке сделать «ласточку».
   ОН моментально узнал зеленоглазку. Время не притронулось к совершенству, беременность и роды – не повредили фигуре женщины. ОНА была все также стройна, грациозна и невесомо-воздушна. Лишь в движениях появилась некая угловатая нервозность и несвойственная прежде дерганность. ОНА прогуливалась с мужем, о чем-то беседуя, активно жестикулируя и, временами, поглядывая на качающегося сына. Мужчина, высокий и плотный, одетый в коричневую дубленку и лохматую меховую шапку, с солидным брюшком, очках, окладистой бородкой и правильными чертами волевого лица, производил приятное впечатление.
   «Да, именно такого человека ОНА всегда искала! – подумал черноволосый. – Хотела, чтобы Я превратился в нечто подобное. Пыталась слепить и наставить на истинный путь. Изменяла, насмехалась, издевалась…»
   ОН закурил и издалека, стараясь не привлекать внимания, наблюдал за торжеством семейной идиллии. Взрослые остановились около скамейки. Говорили, и, похоже, что беседа была не из самых приятных. Мальчик, окончательно выдохшись, спрыгнул с колец и теперь бегал, лепил снежки и старался попасть импровизированными снарядами в нахохлившегося ворона, сидящего возле исхудавшего кустика декоративной вишни. Снежки не попадали в цель, и птица никак не реагировала на неумелые покушения.
   В заледеневшейдушетрещало. Вздымался пепел, шевелились осколки, бритвеннымикраями касалисьзатянувшихся рубцов на местеглубоких ран,нанесенных зеленоглазойженщиной.Снежинки падали на непокрытую голову и лицо, старались загасить сигарету. ОН разглядывал свое прошлое.
   Давно с черноволосым не происходило подобного! Безжалостные челюсти тоски рвали сердце. Мысли беспорядочно метались, колотились о стенки черепа. Память жгла откровенными картинками. Черноволосого охватил ужас. Мужчина понял: несмотря ни на что, по прошествии лет, тяжести груза обстоятельств и взаимных обид, ОН по-прежнему любит зеленоглазую женщину! Больше того, был готов простить предательство, забыть все и начать заново пьесу любовного единения…
   Неожиданно женщина, оборвавшись на полуслове, внимательно, словно почувствовав заинтересованного наблюдателя, посмотрела в ЕГО сторону. Муж что-то говорил, но ОНА не слушала, продолжая всматриваться в размытые очертания ЕГО силуэта. ОН продолжал курить и поглядывать на часы, делая вид, что ожидает кого-то. Вдруг ОНА словно прозрев, поняв, кто стоит в темноте, уверенно и быстро двинулась по направлению черноволосого!
   Что сделал ОН? Стыдно признавать, но мужчина, растерявшись и запаниковав, попросту убежал! Да, убежал! Домчался до дороге, запрыгнул в ожидающее такси и велел удивленному дядьке, гнать как можно быстрее! Сам же развернулся и, не отрываясь, смотрел в заднее стекло! ОН видел ЕЕ!!! Зеленоглазка выбежала на дорогу и что-то кричала. В распахнутой норковой шубке, растрепанная, раскрасневшаяся и взволнованная ОНА была сказочно прекрасна… ОН вновь закурил и погрузился в сплин.
   Тогда черноволосый еще не знал, что мальчик – ЕГО роднойсын.
   ***
   Алискину свадьбу справляли в ресторане «Ализет». Шумно, весело и легко, как и должно совершаться бракосочетание любящих друг друга людей. Без лишнего пафоса и обилия ненужных персонажей, как часто бывает на мероприятиях подобного характера. Без пошлого официоза и замшелых ритуалов, значение которых неизвестно молодым.
   Улыбающаяся Алиса в строгом платье сливочного цвета, умело причесанная и накрашенная выглядела настоящей красавицей. Счастливый Миша восторженно смотрел на молодую жену и казался образцом воплощенного мужества. Мама украдкой смахивала слезинки. Из выцветших глаз бабули смотрела сама мудрость. Звучали пожелания и тосты. Было море смеха и океан поздравлений. Гости подобрались интересные, и ОН преотлично провел три свадебных дня, замечательно отдохнул и набрался сил перед трудовыми сражениями.
   В час раздачи подарков черноволосый вручил молодоженам двухнедельное свадебное путешествие на Канарские острова и восточное напутствие о правильном семейном устройстве. Кроме этого, презентовал сестре шикарное платиновое колье с изумрудами-кабошонами, а совершенно невменяемому от избытка чувств Михаилу – отличный швейцарский хронометр «Piaget».
   ОН, несмотря на попытки держаться в тени, все же оказался в центре всеобщего внимания. Многие из приглашенных гостей и неизвестных родственников лишь слышали о таинственном старшем брате невесты. Богатом, холостом и обитающем неведомо в каких заоблачных заграницах. Мужчины подходили знакомиться, приглашали разделить рюмочку-другую, заводили долгие разговоры о финансах, бизнесе и деньгах. ОН был сама любезность, уделив внимание каждому. Болтал, шутил, просвещал. Несколько дамочек откровенно строили глазки, выказывая желание познакомиться поближе. ОН флиртовал и раздаривал комплименты, улавливал вспышки радости и надежды в пьяненьком блеске девичьих глазок, оставаясь внутри глыбой голубоватого льда. Мысли взбунтовались, а разум поддержал восстание…
   На широкоформатном экране воображения крутилась кинопленка памяти.ЕЕутонченноелицо,классическаяфигура, блестящее серебро завитых волос, мягкаяглубина голоса, зелень глаз-миндалин.Картинки прошлого, ОНИ —юные,счастливые, влюбленные, целующиеся, предающиеся наслаждениямплоти…Слившие в единое, целоеи цельное,высшее существо, в совершенное и неописуемо красивое творение Бога, созданное в лучший час лучшего дня бытияВселенной!ОНИ вместе…Навсегда, до самого конца, до самогомомента возвращения в нежныеобъятия Бесконечности…
   ***
   Сразу же после свадьбы ОН, не в силах находиться в одном городе с проклятой зеленоглазкой, несмотря на уговоры и просьбы погостить подольше, покинул заснеженные пределы России…
   Черноволосый отправился в свои швейцарские владения. К кошкам, молчаливой прислуге и… одиночеству. Три месяца мужчина отходил. Приводил в порядок расшатанное и разболтанное воспоминаниями душевное состояние. Жестоко подавлял бунтующее сознание, безжалостно казнил особо трогательные мысли…
   Спустя несколько месяцев все было кончено.
   Жизнь вернулась в привычную колею. ОН торговал акциями, валютой и преподавал на бизнес-курсах. Еженедельно летал во Францию и контролировал процесс строительства первого интерната нового толка для несчастных детей-сироток. Назвать заведение ОН решил в мамину честь.
   Вновь спокойствие и равнодушие. Снова логика и гармония. Невидимые, но ощутимые объятия существа Вселенной. Соединение и слияние.
   И тут, звонок…И новость об отцовстве, заново обрушившая мир…
   ***
   …ОН выбрал тишину. Свернул, спустился по лесенке и вышел на пляж. Черные волны мерно накатывали на безлюдный берег, мочили песок. Средиземное море дышало влагой. Было свежо.
   «Все-таки хорошо, что Бланку арестовали, – подумал мужчина. – Для нее так будет лучше»
   Черноволосый достал серебряный портсигар. Извлек сигаретку и тщательно размял. Щелкнула зажигалка, и во влажном воздухе растекся терпкий запах хорошего табака. ОН запрокинул голову. До чего же прекрасно небо! Огромные южные звезды шепотом приветствовали своего младшего брата.
   «Что делать?!» – в сотый раз за сутки подумал мужчина.
   «Что делать?!» – спросил ОН у неба.
   Вселенная молчала.
   «Ответы в тебе… – наконец прошептали звезды. – Все, что существует, есть и в тебе…»
   ОН знал об этом. Работа над собой, понимание себя и победа над собой – вот главные задачи жизни. Социальный мир человечества более не представлял интереса. Раньше, еще до зова, мужчина мечтал о переделке мирового устройства. Мечтал о всеобщей справедливости и гармонии. Строил воображаемые пирамиды, воздвигал глиняных колоссов…
   После зова ОН понял:
   «Все это химеры!»
   ОН познал истинные желания и рассмеялся над задачами прошлого…
   «Что делать?!» – спросил мужчина у Бога.
   «Ты – свободен. Ты все знаешь сам. Твое собственное решение и собственная ответственность за результаты принятого решения…» – так прозвучал ответ.
   Истинность желаний и известность ответов – тоже химеры! Тоже обман! Для чего ОН живет?! Ответа нет. К чему ОН стремится?! Ответа нет. Ледяное равнодушие пустоты, спокойствие и невозмутимость. Выверенность поступков, четкость мыслей и представлений об окружающем мире. Отсутствие всяких эмоций. ОН пуст. Сердце бьется слишком ровно. Душа впала в летаргию.
   Чего добивалась зеленоглазка, когда рассказывала маме об ИХ общем сыне?! Каких действий со стороны черноволосого ждала?! ОНА любит ЕГО до сих пор?! Почему бы и нет! Ведь ОН же – любит…
   «Слетать в Россию, встретиться с НЕЙ, пообщаться с мальчиком? Попытаться вернуть прошлое? Сделать анализ ДНК? Узнать правду? Зачем? Зачем, мне правда?! Я и так знаю, что такое правда!!! Правда – осколок льда…»
   ОН знал, что ничего уже нельзя изменить. Невозможно слепить расколотое сердце. Возвращение – глупо и гибельно…
   Черноволосый закурил очередную сигарету. Выдохнул дым и подумал:
   «Может, стоит жениться?! Найти мягкую и неиспорченную женщину? Воспитать в нужном русле? Родить детей, много детей, и закончить жизнь в окружении толпы внуков и правнуков?!»
   Почему ОН не хотел жениться раньше? Просто боялся! Не признавался даже самому себе в это постыдном страхе! Боялся нового удара, подобного прощальному удару зеленоглазки. Страшился и знал, что не вынесет повтора! Приходил в ужас от возможности потерять достижения последних лет под топорами новой любви…
   Все —отговорки. Все – обман и пустые слова! ОН до сих пор любил зеленоглазку и ничего не мог с собою поделать! ОН загнал любовь во мрак самого глубокогоиз подземелий своего существа. Запечатал блаженно-смертельное чувство, но так и не смог его преодолеть…
   ***
   Утром, привычно гуляя по Английской Набережной, ОН встретил чудесную девушку. Хрупкую, бледнокожую и рыжеволосую, что выдавало ирландские или валлийские корни. На вид ей было девятнадцать-двадцать, но в последнее время определение женского возраста давались ЕМУ с трудом. Она не была красавицей, но черноволосый нашел девчонку весьма и весьма очаровательной. Внимание привлекло нехарактерное для европейцев выражение бледно-зеленых и очень печальных глаз.
   «Столь юная девушка с такой печалью во взгляде обязательно должна уметь любить» – подумал ОН и проследовал за ней.
   Девчушка приземлилась за столик уличного кафетерия, заказала яблочный сок со льдом и кремовое пирожное, посыпанное корицей… Корицей…
   Корица и жасмин…
   Жасмин и корица…
   ОНА в этих запахах и вкусах…
   ОН смотрел на белокожее создание, и ласковая печаль, что так давно покинула пределы ЕГО израненной, покрытой разодранной сеткой шрамов, души, в одночасье захватила оставленную территорию. Что-то произошло. Где-то там, в области сердца, из растрескавшегося, присыпанного пеплом и обломками поля души, проклюнулся маленький-маленький, совсем еще крошечный зеленый росточек…
   Черноволосый подошел к девушке, по-французски приветствовал ее и, впервые за восемь лет, представился своим настоящим именем. Девушка мило улыбнулась. На бледных щечках вспыхнул румянец и пролегли маленькие, очаровательные ямочки. Идеальность зубов нарушала потрясающе милая щербинка.
   – Здравствуйте, месье!Приятно познакомиться, —сказала ОНАи еще раз мило улыбнулась. – Меня зовут Алисия…
   В этой милой улыбке, в хорошо знакомом запахе, в невинной простоте, открытости сидящей перед НИМ девчонки ОН отразился весь. Шикарная одежда и манеры, внешний лоск и внутренняя пустота. ЕГО игра в возмездие и жизнь одинокого странника, покоренная булату несгибаемой воли и чистоте ледяного рассудка.
   ОН резко поднялся и уронил шляпу, но не обратил на это внимание. В последний раз посмотрел на юное создание. Шея хрустнула, немного испортив прощальный поклон, но черноволосый уже шел, почти бежал на соседнюю улицу. Водитель-араб Сулейман и темнокожий телохранитель Франсуа терпеливо ждали. Наниматель платил хорошо, и работники прощали ему чудаковатое поведение.
   ОН развалился на заднем сидении своего S-класса и велел мчаться в аэропорт. Черноволосый принял решение. ОН был готов к ответственности. Не зная, сможет ли простить, не понимая, желает ли распахнуть навечно заваленную дверь в прошлое, ОН, тем не менее, спешил навстречу судьбе…

Конец: ОНА

   …В комнате темно и душно. Исступленно крутятся лопасти перегретого вентилятора, но они не в силах победить жару. Глубина июльской ночи залита густым варевом фиолетово-синих чернил. Сна все нет и нет. Женщина с серебряными волосами никак не может отчалить от пристани реальности. Волнение и нервы мешают забыться, не дают отключить перегруженный мозговой процессор. Маковые поля старца Гипноса временно закрыты для посещения.
   В комнате непреодолимо пусто. Лишь изредка свет фар проезжающего по двору авто пронзает стеклянную пленку окна. Рождаются тени. Бесплотные тела бесшумно проносятся по крашенным в бирюзу стенам. Тени прошлого, будущего и настоящего. Женщина ворочается и провожает их долгим, пронзительным взглядом грустно-зеленых глаз. Где-то за толщей бетона звенит и колотится о стены лифтовой шахты металлическое эхо работающей лебедки. Кто-то возвращается домой. Кто-то – ждет момента возвращения. Женщина тоже когда-то ждала. Переживала, замирала от парализующего ужаса трагических мыслей, вслушивалась в шаги, шум лифта и молоточек тикающих часов. Все в прошлом, больше ждать некого…
   ОНА очень устала. Жизнь, наполненная случайными связями и приевшимися развлечениями, скомканная бешеным рабочим ритмом и непрерывными домашними неприятностями, высасывает из НЕЕ все соки. Словно на изящном каркасе хрупких плеч круглосуточно возлежит щетинистая горная гряда, и вес груза регулярно увеличивается. Часто ОНА представляет себя серебряно-красным пятном мокроты, разбрызганным по пружинному дивану. Холодному ложу одиночества. ОНА ищет тепла, но тела редких партнеров не могут согреть. Зима никак не уходит, а наоборот, обретает силу и растягивается в кошачьем прыжке безвременья…
   Полумрак спальни кажется преддверием мира теней. Он пуст и страшен. ОНА, как в кокон, плотнее закутывается в пододеяльник и вглядывается в темноту, но видит только черное копошение неизвестного. Очень хочется расплакаться, но источники слез давно иссякли. Глаза остаются сухими озерцами, на потрескавшемся дне которых едва слышно шелестит кварцевый песок. ОНА разучилась плакать.
   В комнате невозможно тихо. Женщина ворочается и вслушивается в грохот тишины. Он давит на барабанные перепонки, временами перерастая в назойливый комариный звон. Из-за неплотно прикрытой двери соседней комнаты доносится прерывистое, часто переходящее в бодрый храп, сопение восьмилетнего мальчика. Заложенный нос с рождения преследует этого малыша. Единственного мужчину в ЕЕ жизни. Безумно любимого, обожаемого сынишку.
   Только он приносит женщине радость! Милый, добрый и улыбчивый, крепкий и рослый для своих малых лет, сообразительный и умный, не по-детски серьезный и обстоятельный, славный мальчуган. Сынброшенногочерноволосого… Сероглазый ребенок, не знающий, кто его настоящий отец!
   ОНА беспокойно ворочается и думает:
   «А что было бы, останься ОНИ вместе?»
   Вопрос возникает настолько часто, что сознание перестало на него реагировать. Мальчик вскрикивает во сне, и женщина моментально вскакивает. Накидывает короткий, едва прикрывающий бедра халатик и на цыпочках, дабы не потревожить спящего, входит в детскую.
   В сыновней комнате душно. Пахнет пылью, одеколоном «Versace» и фиалками, полностью оккупировавшими пластиковое пространство широкого подоконника. ОНА отдергивает занавеску и распахивает окно. Противно скрипят шарниры, и в духоту устремляется живительная волна теплого июльского воздуха.
   С высоты восемнадцатого этажа открывается изумительный вид. Далекая дымка неведомого, контурные очертания огромного города, плоские крыши домов, затянутые маскировкой черноты, редкие порталы освещенных окон. Чужая жизнь, чужие люди.
   Начинает светать. Взгляд женщины невольно задерживается на восточном горизонте. Горизонт горит. Еще не сильно, мягко, но уже отчетливо видно, как огромный костер восходящего солнца безжалостно сжигает обрывки материи ночи. Нежно-розовая, лиловая, багряная, бледно-голубая… Краски ложатся на холст волнистыми мазками. Дрожат, ширятся… Картина восхода не доставляет женщине радость.
   Сын беспокойно спит, звездой разметавшись по постели. ОНА тихонько присаживается на корточки возле изголовья. Как же он красив! Мой малыш, НАШ малыш!
   Одна-единственная слезинка, медленно, с трудом выбравшись из изумрудного озера правого глаза скатывается по щеке. На миг зависает, раскачивается на невидимых молекулярных нитях и стремглав улетает вниз. Соленая капля разбивается о сморщенный, совсем не детский лоб мальчика. Он вздрагивает и, не просыпаясь, жалобно, по-щенячьи стонет. Женщина порывисто гладит сына по волосам. Черным и жестким, как проволока. Так похожим на волосы ЕГО отца!
   – Все ради тебя. Позже ты поймешь и простишь меня, – шепчет женщина, наклоняется и целует гладенькую щечку ребенка.
   Мальчик вновь вздрагивает, переворачивается на другой бок и принимается оглушительно храпеть.
   В точности, как ЕГО отец!
   Пред глазами вновь возникает черноволосый. Еще тот, молодой и прежний! Восторженно-серьезный юноша с печальным блеском выразительных глаз цвета остывшей стали. Такой убедительный и умный. Способный, но не собранный. Бешенный и молчаливый. Интересный и нудный. Разносторонний и многогранный. Жалкий. Слабый. Жестокий. Грубый. Нежный. Ласковый. Родной.
   Единственная настоящая любовь…
   Восемь лет назад женщина убила отношения, рассчитывая на перемены и руководствуясь рациональными опасениями за судьбу будущего ребенка. Но была не в силах уничтожить чувство! Дарованное небесами, сковавшее ИХ души надежнее самых прочных кандалов. Слившее кровеносные системы двух людей в единое целое. Перемешавшее потоки тонкой материи. Святое чувство настоящей любви, что не имеет равного по значимости, что выше звезд и жарче солнца, что больше, чем сама Бесконечность…
   Чего ОНА добилась расставанием? Что получила, принеся в жертву ИХ отношения? На что рассчитывала, впервые выходя замуж? Для чего обманывала и лгала? Куда это все привело?
   Лишенное смысла одиночество. ЕЕ жизнь. Еще молодая и весьма привлекательная, но уже с морщинистыми отпечатками испытаний в уголках миндалевидных глаз. ОНА ощущает себя древней старухой. Груз непростого жизненного опыта, попытки заменить ребенку обоих родителей, успешная карьера, два замужества и два развода… Добровольныйразрывс любимым человеком. Все это измяло складки нежной души! Однажды женщина поняла, что не столь сильна, как фальшивый образ, представленный на обозрение окружающим. ОНА надорвалась и очень-очень устала…
   Коричневая пенка вытекает из турки, пузырится и шипит на плитке, будто ругаясь на нерадивость хозяйки. Пахнет пригорелым кофе. ОНА отвлекается от воспоминаний и вытирает тряпкой конфорку. Изящные руки с ухоженными ногтями нервно дрожат.
   «Что с тобой происходит, милая?! Ты раньше не была такой!» – спрашивает женщина у самой себя.
   Ответ прост: ОНА устала.
   Кофе подгорел. Он противно горчит, но сварить новый мешает апатичная лень. Женщина тяжело вздыхает. Достает из холодильника бутылку бренди и дополняет алкоголем дымящуюся черную бурду. В пепельнице коптит плохо затушенный окурок коричневой сигареты с ментолом. На часах – четыре пятнадцать субботнего утра.
   «Что было бы, останься ОНИ вместе?»
   Ответа нет. Женщина отпивает глоток остывшего, импровизированного коктейля. Горько. Тепло. ОНА закуривает и вновь вздыхает. Сгорает время в колбе стеклянных часов. ЕЙ тридцать пять лет. ОНА – заместитель директора коммерческого банка, мать восьмилетнего мальчика, красавица и умница. ОНА несчастная и одинокая женщина. ОНА жаждет мужской любви, но все попытки заканчиваются фиаско…
   ***
   А ведь любовь существует! Любовь по-прежнему живет, запрятанная в тайниках сердца, запечатанная по воле разума! Неподдельная и настоящая, старая, подпорченная, но такая прекрасная! Ее можно достать, ОНА мечтает сделать это, но не в состоянии совершить в одиночку ритуальный акт возвращения…
   Очень часто (особенно в последний год) зеленоглазка вспоминала о НЕМ. От матери черноволосого женщина знала, что ОН в полном порядке. От друга ЕГО детства – Андрюхи Потроха (умершего восемь месяцев назад от передозировки), что ОН богат и давно живет за границей, то ли в Германии, то ли в Бельгии. От общей сокурсницы Светки – что живет ОН один, свободно перемещаясь по миру, до сих пор неженатый и бездетный. Черноволосый достиг материального благополучия. ОН успешен, состоятелен, но холост. Причины, побудившие женщину бросить ЕГО, исключены мужчиной из рациона своей жизни. Хотя, кто знает. Слухи об успехах и достижениях нисколько не проясняют новые черты характерного портрета.
   ОНА робко прикасается языком к губам. Жест давно вошел у женщины в привычку. Восемь лет прошло, а ОНА все не может забыть…
   Удары, боль, кровь, слезы…
   Страх, ложь, груз расставания и…
   Одиночество…
   Кто знает, во что превратился ЭТОТ мужчина? Деньги развращают и редко делают человека лучше. Быть может, все хорошее, обитавшее некогда в мечущейся душе черноволосого, давно погибло? Расколото финансовыми молотами, сожжено в обжигающем крематории жестокой коммерции. Погребено под грудой золотых кирпичей. ОНА знает, что ОН теперь совсем другой.
   Скорее всего черноволосый превратился в тот образцовый, идеально-правильный тип мужчины, о котором ОНА мечтала все совместные годы. А может и нет, ведь ОНИ не виделись столько лет. Хотя, даже если это и так, то ОНА совершенно непричастна к данному событию. ЕГО успех – результат собственных усилий. Метания принесли победу, но принесли слишком поздно. Для НЕЕ…и для НИХ…
   Что же до встреч… ОНА с тоской вспомнила новогодние праздники и встречу (даже не встречу, а так, случайно остановленный взгляд! ) с человеком, так похожим на черноволосого. Если бы это был ОН…
   От переизбытка бренди приятно кружится голова. Сегодня выходной день, а занять свободное время абсолютно нечем. Старые развлечения более не приносят радость, поиск новых – не представляется разумным. Общение с друзьями не доставляет удовольствия, а лишь раздражает, подобно большинству окружающих событий. Раздражение и нервозность, переходящие в грубость и злость, играют в ЕЕ жизни роль постоянных спутников…
   Светские мероприятия, шумные сборища и массовые гулянки более не занимали зеленоглазку. Даже «Версаль» – этот клуб, дом и место успокоения, не спасал от тоски и одиночества. Женщина перестала туда ходить после того, как изорванный тяжелыми пулями, обезображенный автоматной очередью труп Мистраля был обнаружен сотрудниками ФСБ. Смерть догнала Александра Сергеевича в собственной машине, брошенной неизвестными душегубами на пятьдесят втором километре Северного Шоссе. Следствие по делу велось серьезное, но убийство носило явно заказной характер и, впоследствии, пополнило длинный ряд «висяков». Кого-то, впрочем, посадили, но истинных виновников так и не нашли. Бородатый эстет отправился на суд Высших Инстанций, а осиротевший кафешантан стал совсем другим. Вдова покойного, стервозная Риммочка Соломоновна, сделала все возможное для приведение морального облика заведения к добропорядочным еврейским стандартам. Изменилась публика, развеялась атмосфера, улетела душа. Из ресторации ушел джаз и исчезли «интересные персонажи». Он превратился в просто дорогой ресторан.
   Однажды ОНА случайно столкнулась с красавицей Агнешкой на выходе из автосалона. Белокурая полька, все такая же обворожительная, смешливая и убойно-сексуальная, шла под ручку с неизвестным господином и весело щебетала, повисая на могучей шее нового героя своего вечного водевиля. Агни узнала зеленоглазку, но лишь едва заметно кивнула. Похоже, что прошлое нисколько не заботило полячку, а новая ипостась – роль кокотки, ее полностью устраивала.
   К каким портам, в какие неведомые бухты причалили кораблики прочих версальских завсегдатаев, зеленоглазка не знала. После похорон Михельсона, где и состоялась последняя встреча, женщина потеряла всякие контакты.
   Жаль старика! Хотя очевидная жестокость убийственного «заказа» заставляет вспомнить о бродивших слухах касаемо криминального прошлого многоуважаемого месье Мистраля… Если это так, то старик сам избрал свою судьбу. Но все же, его действительно жаль…
   Женщина плесканула на два пальца темно-янтарной жидкости и залпом выпила за помин таинственной души славного Александра Сергеевича. Не важно, кем был старик! В атмосфере мистралевского детища ОНА забывала о проблемах и находила лекарство от жизненных потрясений, вытекающих из какофонических мелодий любви…
   Сегодня память особо часто возвращала зеленоглазку к НЕМУ.
   «Что делали бы в выходной день МЫ? Интересно, чем вообще занимает досуг черноволосый?»
   Раньше ОН не любил публику, предпочитая бывать в узком кругу близких людей. Любил одинокие парки и скверы, тихий шелест опавших листьев и неслышное дыхание звезд. Любил, задрав голову, смотреть на луну, читать книги и молчать наедине с НЕЙ. Бережно держать девушку за руку, медленно-нежно целовать губы, шею, грудь… Часами заниматься сексом, забывая в приступах страсти о существовании материи и времени… Что ж, по данному пункту ИХ вкусы теперь полностью совпадали! Жаль, что только теперь…
   ОНА снова вздохнула.
   «Чертов черноволосый! Проклятая любовь, ненавистное одиночество!»
   Женщина с серебряными волосами до краев налила очередной стакан. Выдохнула и по-мужски «жахнула» добрые двести грамм. Из глаз брызнули слезы, женщина едва не вскрикнула от жара спиртов и… заплакала. Уже по-настоящему, обильно и жалобно, точно так, как и далеким днем расставания…
   ОНА шла и всеми силами старалась не оглянуться.Из глаз текли слезы.Взгляд мужчины буравил спину.ОНА чувствовала,как накаляются лопатки, готовые буквально расплавиться.Словно ошпаренные, горели уши и щеки.Перехватывало дыхание,а воздух не насыщал.Дважды запнувшись и чудомне переломав высоченные каблуки,ОНА наконец свернула за угол и переломилась пополамв жутком нервномприпадке. Закружилась голова, накатили тошнота и слабость…ТогдаОНА поехала в «Версаль». Знакомые, друзья и просто сочувствующие…Сам Мистраль полвечера просидел за ЕЕстоликом!Утешения, уверения в правильности поступка, попытки рассмешить. Ничего не помогало!ОНА ревела белугой и до краевзаливалась бренди, не думая о беременности,предстоящих объяснениях с будущим мужем и утреннем похмелье! Не думая ни о ком и ни о чем, кромечерноволосого человека, любимого до состояния религиозного безумства…
   – Мамочка, что случилось?!
   ОНА не слышала, как мальчик проснулся и вошел в кухню. На серебряные волосы легла маленькая, но крепкая рука. Зеленоглазка смахнула слезы и притянула сына к груди. На мальчике была пижама с нарисованным Человеком-Пауком. Герой комиксов пах знакомым одеколоном. ОНА обняла ребенка, прижала крепко-крепко, словно надеясь напитаться силой у этого серьезного малыша.
   – Ничего, родной! Ничего! Со мной все хорошо, просто я вспомнила нашего папу.
   – А я его видел вчера, – неожиданно сказал сын. – Правда, издали. Он спешил куда-то и не услышал, как я его зову.
   – Нет, это был не ОН. Ты ошибся, милый! – прошептала женщина и снова заплакала. – Наш папа очень-очень далеко, но ОН скоро вернется! Вот увидишь, мы будем жить вместе и все у нас будет хорошо!
   – Правда! Замечательно, я ведь так по нему скучаю! – обрадовался сын и тут же пискнул от того, что женщина сдавила его грудь в судорожной попытке найти успокоение.
   Долго сидели вместе мама и сын. Долго не могли успокоиться…
   Они позавтракали яичницей с беконом, выпили по стакану апельсинового сока, и мальчик засел за компьютер. Во что-то увлеченно играл. Азартно высовывал язык, жевал нижнюю губу, бешено таращил глаза. Женщина в течении десяти минут с умилением смотрела на ненаглядного сыночка. Кружилась голова, в висках неприятно и остро покалывало. ОНА поморщилась, оставила играющего мальчика наедине с железным другом и, чувствуя себя совсем больной, разбитой и изрядно поднабравшейся (это ранним утром субботы! ), завалилась на нерасправленную кровать. Секунд тридцать пялилась в потолок, хотела отыскать некий ответ, но провалилась в глубокий сон без сновидений…
   ***
   Дорога петляла, как перебравший высоких спиртов бомжеватый алкоголик. Ярко-зеленая листва разномастных деревьев, не заляпанная городской пылью, продуктами сгорания, выхлопами и смогом, проносились мимо смазанной стрелой огромной, ожившей баллисты. Багровый блин заходящего солнца поджигал пики далеких холмов. ОНА уверенно вела машину. Немного подташнивало и болела голова, как следствия выпитого утром.
   Женщина ехала в никуда. Просто бесцельно мчалась, выдавливая из своего «BMW» все его лошадиные силы. Встречные машины попадались редко. Воняло одиночеством, но скорость и ветер сносили этот отвратительный запах, оставляя лишь грусть и воспоминания.
   Сын остался на попечение студентки Натальи, славной и доброй девушки, в свободное время подрабатывающей в качестве няньки. Они неплохо ладили, и потому зеленоглазка нисколько не переживала за мальчика. Была рада его общению с живыми людьми, а не с виртуальными персонажами интернета. Все эти чаты и форумы вызывали у женщины недоверие. Да и сын стал что-то слишком замкнут…
   В приоткрытое окно ворвался поток прохладного ветра. Сбил мысли и трепанул за волосы. Женщина с наслаждением глотанула живую струю и прибавила газа.
   ОНА гналась за своим прошлым. Проносилась над чек-поинтами отыгранных действий. Хотела обогнать время и повернуть события вспять.
   «Что было бы, останься МЫ вместе?»
   Ответа нет.
   Жалела ли ОНА о решении, принятом более восьми лет назад? Обвиняла ли себя в том, что не смогла дотерпеть, не дождалась победного финала? Корила ли за нетерпение, за несдержанность и порывы, за неумение примириться с естественным ходом событий? Казнила ли себя за то, что не уберегла любовь? Не проявила женскую мудрость и отказалась от избранного ради мнимого? Да. На все вопросы – ДА!!!
   ОНА промчалась мимо придорожного кафе. Пахнуло сгоревшими шашлыками, взвизгнуло попсовой музыкой и грубым мужским смехом. Площадка перед заведением полнилась фурами и грязными легковушками. Валялся мусор, картонные коробки, битые бутылки и сломанные ящики.
   Женщина пронеслась дальше. Мотор белой «BMW» довольно урчал, словно хищник, вдоволь насытившийся парным мясом. Лохматые облака полыхали оранжево-красным золотом.
   «А кто бы дождался?! Кто бы выдержал, кто смог?! Слишком долго черноволосый взрослел! Слишком плотным оказался ЕГО кокон! Слишком затянулось превращение гусеницы-юноши в бабочку-мужчину!» – думала зеленоглазка и жестоко закусывала губы.
   Голодное брюхо автомобиля жадно проглатывало километры дороги. Из прокушенной губы сочилась кровь. Рычал мотор, плавились облака, грустила и хмурилась одинокая женщина. Зеленоглазая красавица с серебряными волосами. Эффектная бизнес-леди, хозяйка множества достоинств, так и не принесших ЕЙ счастья…
   ОНА всеми силами пыталась забыть черноволосого. Прошло восемь лет, а результата как не было так и нет…
   ***
   Первый брак казался оптимальным решением проблемы. Панацеей от одиночества и суррогатным заменителем оставленной любви. Беременность настраивала на немедленную активность, обретя наивысший приоритет и отодвинув чувства на второй-третий план. Из жизни женщины исчез черноволосый, а уже через три месяца ОНА вышла замуж за Александра Епишина…
   Матовые огни выкупленного на трое суток «Версаля», нарядная толпа гостей, море вина и горы изысканных кушаний. Растянутые улыбки, витиеватые конструкции тостов, поздравления, дорогие подарки… Медовый месяц на желтом песке острова Бали. Ласковые объятия волн, солнце, пальмы…
   На краткое время ОНА обрела подобие покоя. Близость с Рыжим была отвратительна, но женщина заставила себя быть милой, нежной и страстной, как подобает примерной молодой жене.
   «Время излечит старые раны. ОН позабудется, и, быть может, я смогу полюбить Александра…» – думала тогда зеленоглазка, бережно поглаживая растущий животик.
   Младенец вел себя беспокойно и отчаянно брыкался, выказывая строптивый нрав…
   Через три недели отдых закончился. Будни поглотили праздники. После возвращения на Родину Рыжий заметно изменился. Почувствовал свое хозяйское положение и принялся активно диктовать условия. Финансовые ограничения, почти бухгалтерская отчетность расходов, полный контроль за перемещениями и встречами…
   Диктаторская политика новоиспеченного мужа никак не совпадала с либеральными намерениями зеленоглазки. Начались скандалы, что на фоне тяжело протекающей беременности вызвало сильнейшее нервное расстройство. Два месяца женщина провела в больнице под неусыпным контролем платных врачей. Доктора всерьез опасались за плод, но, к счастью, все обошлось.
   ОНА родила ребенка – здорового и крепенького мальчишку, черноволосенького карапуза с серыми, смышлеными глазками.
   Александр, едва взглянув на младенца, грязно выругался, отвернулся, сплюнул и прошипел:
   – Это не мой сын!
   Зеленоглазка даже не пыталась убедить мужчину в обратном. Сходство новорожденного и черноволосого было столь поразительно, что не подлежало никакому сомнению. Брак оказался жестокой ошибкой. Поспешность эмоциональных решений, откровенная ложь и обман. За все придется ответить. Женщина прекрасно знала об этом, но не придавала возникшей ситуации никакого значения. Все померкло перед священной ролью Матери.
   ОНА любовалась младенцем, чуть дыша прикасалась к маленькому носику, нежно поглаживала животик, трогала ручки и ножки. Пеленала, кормила, купала. Сын был абсолютно здоров, что удивительно для детей двадцать первого века, чей генофонд пропитан антибиотиками, подранен модифицированными продуктами и километровыми дырами в земной атмосфере.
   Малыш жадно сосал грудь, проявлял повышенную двигательную активность, беспрестанно дрыгая пока еще слабенькими и тонюсенькими конечностями. ОНА круглосуточно находилась с ребенком, но крошка-сынок совершенно не утомлял зеленоглазку, был удивительно молчалив и подавал голос лишь по мере действительной необходимости.
   ОНА смотрела на малыша и поражалась сходству черт и соответствию мимики. Два человека – новорожденный и взрослый, два мужчины – маленький и большой! Безумно любимый сын и его брошенный отец!
   «Где ОН сейчас?» – думал зеленоглазка, но тут же гнала мысли прочь.
   Через неделю женщина выписалась из больницы. Муж даже не встретил ЕЕ! Рыжий делал вид, что ребенка не существует. Много работал, часто уезжал в командировки. При общении был лаконичен и строг, скандалов и истерик не закатывал. Спали супруги в разных постелях. Где Александр удовлетворял потребности в сексе, ОНА не знала, да и не хотела знать. Муж был противен зеленоглазке. О своих же потребностях женщина не думала…
   Малыш рос, вовремя постигая необходимые младенческие науки. Начал держать головку, ползать, ходить, говорить…
   Рыжий по-прежнему был с НЕЮ холоден, но после того, как однажды ребенок подошел и назвал его «папа», стал проявлять к официальному сыну заметный интерес. У них появились общие дела, совместные игры и занятия. За это ОНА была благодарна супругу, но не более…
   Зеленоглазка наблюдала за своим нынешним мужчиной, увлеченно занятым воспитательным процессом, но представляла на его месте другого. Того старого, с черными волосами и серыми озерами печальных глаз! Того человека, которого, безжалостно бросив, до сих пор продолжала любить…
   Мальчишке исполнилось два годика, и ОНА передала сына на попечение работников частных яслей. Убедилась, конечно, в профессионализме воспитателей, нянечек и прочего персонала, заранее наняв для слежки частного детектива.
   Женщина вновь вышла на работу. Быстро вникла в курс дел и стала набирать обороты. Декретный отпуск не повлиял на профессионализм, а рабочие умения и навыки нисколько не утратились. За время ЕЕ отсутствия родная фирма укрепила, и без того прочные, позиции, оккупировала новые рынки и значительно расширила сферу экономической деятельности. Даже открыла собственный банк, реальное назначение которого от зеленоглазки скрывалось.
   ОНА и не стремилась полностью отдаваться бизнесу. Карьера складывалась успешно, заработная плата дополнялась ощутимыми бонусами. Этого вполне было достаточно. Тем более, что Александр нисколько не отставал от супруги, часто опережая ЕЕ по многим параметрам. Деньги в семье водились в должном количестве. ОНА воспринимала это как нечто обыденное и более не стоящее внимания.
   Женщина смотрела на мужа, была благодарна за сына, радовалась их здоровым отношениям. Однако так и не смогла полюбить Рыжего! Впрочем и он не делал попыток к сближению, регулярно встречаясь с молоденькой нимфеточкой Юлией. Все происходило практически официально, но не вызывало проблем…
   А потом Александр оступился! Столь блестящий в начале карьерного пути, контролирующий собственные действия и ловко управляющийся с лавинообразным движением вверенных ему капиталов, Рыжий провалил крупную сделку. Потери оказались огромны, и руководство решило попрощаться с неудачником.
   Александр сломался! Кто бы мог подумать, что одна-единственная осечка повлечет за собой фатальное падение мужчины, кажущегося таким уверенным и надежным профессионалом! Кто мог предположить, что в результате одного-единственного проигрыша полностью переломается взрослая личность, оказавшаяся в действительности ничтожно-слабой, жалкой и испуганно-пьяной мелочевкой!
   В те времена вновь с грустью вспомнился черноволосый. Все ЕГО бесчисленные падения и подъемы, метании и неудачи, кратковременные взлеты и сокрушительные приземления. А ведь ОН всегда поднимался! Вставал, отряхивался, зализывал раны и начинал действовать заново! Что при таких раскладах стало бы с Александром, зеленоглазка боялась даже представить…
   ЕЙ хватало реалий. Рыжий запил и совсем опустился. ОНА маялась со сломавшимся мужем целых два года. В большей степени из-за того, что сын считал мужчину своим родным отцом. Реабилитационные центры, больницы, уколы, капельницы. Психологический отдых на Северном Кавказе. Группы анонимных алкоголиков, иглоукалывание, древние методики буддийских монахов и гипнотизер-шарлатан, обещавший навсегда избавить «мужа красавицы» от пагубного пристрастия.
   Все впустую! Рыжий пил, пил и пил, все больше погружаясь на дно жизни и не выказывая никакого желания выкарабкиваться из губительной действительности. Он, и до того никогда не любимый, стал для зеленоглазки просто омерзителен.
   Женщина ушла и подала на развод.
   Некоторое время жила вдвоем с сыном. Купила добротную трехкомнатную квартиру на другом конце города, подальше от назойливого пьяницы-мужа. Сделала дорогой ремонт, увлеченно занималась подборкой мебели и формированием нового, особого интерьера.
   Рыжий дошел до того, что затеял судебную тяжбу! Предметом разбирательства служило общее имущество. Женщина потратила кучу нервов, денег и времени на бракоразводный процесс и пошлую дележку. Выслушала от уже бывшего мужа множество гадостей, занимательных подробностей и весьма нелестных характеристик. Благо, что мальчику Александр так ничего и не сказал, продолжая выступать (хотя и весьма редко) в роли отца.
   Сын очень переживал из-за разрыва родителей. Такой маленький и беззащитный он был свидетелем творящегося безобразия. По-детски пытался вмешиваться, повлиять на ситуацию, но оказывался не в силах противостоять обезумевшим взрослым. После истерик и слез, разумом ребенка поняв невыполнимость задачи, мальчик начал замыкаться в себе. Иногда же принимался обвинять в случившемся то ЕЕ, то Александра. В итоге, выбрал нейтральную позицию, став одинаково негативно относиться к обоим родителям.
   ОНА с головой погрузилась в работу, единственно в которой находя успокоение. Личная жизнь канула в Лету, ограничиваясь спонтанными и весьма редкими случаями интимной близости с малознакомыми, большей частью пустыми и глупыми, невразумительными мужчинами.
   Даже на сына не хватало времени! Часто простужаясь и болея (что для ребенка, родившегося безо всяких болячек, было весьма странно) мальчик неделями сидел дома, отданный на попечение наемных нянек. Зеленоглазка опасалась, что частые простуды неким образом связаны с нервозностью возникшего положения. Маленький мальчик стал постоянным клиентом детских психиатров, психотерапевтов и психологов. Вроде бы это помогло…
   ОНА уставала до изнеможения и вечерами, уложив сына спать, стала прибегать к помощи алкоголя, отдавая предпочтение бренди. Женщина вспоминала черноволосого и грустила о НЕМ. Однажды даже попыталась найти. Встретиться, поговорить и еще… Ну, что-нибудь еще! Известие о том, что ОН более не живет в России, стало печальным итогом очередного жизненного этапа…
   На одной из корпоративных вечеринок, приуроченных к какому-то значимому событию, ОНА познакомилась с серьезным и важным коммерсантом Сергеем, – давним партнером ЕЕ родной компании. Мужчина – более чем обеспеченный, старше зеленоглазки на пятнадцать лет, закоренелый холостяк и бабник, неожиданно, даже для самого себя, увлекся всерьез…
   Все произошло быстро: первое свидание, постель, новогодние каникулы в Париже и брак. Скромная свадьба без платья, приглашенных гостей и тостов. Новобрачные перебрались в огромную квартиру Сергея, представляющую собой музей и склад одновременно, столь много хлама и бесполезных безделушек пылилось на всевозможных подставках, полках и полочках. В вечер переезда сын нечаянно расколотил какую-то старую-престарую тарелку, за что получил от нового папы пару пинков и затрещин. Мальчик стойко перенес наказание, но вновь замкнулся в себе, очень при этом напоминая черноволосого. Зеленоглазка же разругалась с мужем, пытающимся объяснить невероятную ценность расколотого сокровища.
   Уже через месяц ОНА поняла, что снова ошиблась…
   Сценарий первого замужества повторился, за исключением малого числа деталей. Сергей, столь обходительный и заботливый до момента официальной регистрации, стал деспотичен и холодно-груб, отвратительно-скучен, педантичен и болезненно ревнив. При этом жаден до состояния современного Плюшкина, записывающего каждую потраченную копеечку в дорогой блокнот из тонкой свиной кожи. К повзрослевшему мальчику новоявленный отчим относился, как к бесполезной, но неизбежной добавке, некоему ненужному бонусу, полученному в паре с красавицей-женой.
   ОНА бесилась. Ругала себя за повторную ошибку, за неумение извлекать пользу из обретенного печального опыта. Богохульствовала и ругала самого Всевышнего за то, что не могла полюбить кого-то, кроме черноволосого. Ругалась на мужа за то, что он именно такой, каким, по ЕЕ представлению, не должен быть мужчина. Ругала себя за сына, которому не могла найти нормального отца…
   Накаленное состояние близкого разрыва превратило совместную жизнь в ежедневную катастрофу. Пустую формальность, ограниченную прямоугольниками казенных штампов в паспортах. Как таковой семьи не существовало, каждый занимался собой и своими собственными делами…
   Сын видел все. Временами вылезал из скорлупы детской обидчивости и пытался решить за взрослых их проблемы. Добрый и отзывчивый мальчик. Он утешал вечно взвинченную или доведенную до слез зеленоглазку, а сам же – никогда не плакал. Был собран, спокоен, деловит. Таким был и юный черноволосый… Женщина смотрела на сына и не знала, радоваться или страшиться за свое чадо. Мальчик вырос слишком быстро, и часто, общаясь с сыном, ОНА не могла поверить в то, что ребенку еще нет семи лет! Мальчик тянулся к ней, тянулся к Александру, которого считал отцом. А Рыжий стал совсем плох… Пил и пропадал неизвестно где…
   ОНА не пыталась ему помочь. Была слишком занята работой, слишком увлечена самобичеванием, слишком замкнута на воспоминаниях и постоянно взвинчена из-за вечного недовольства Сергея…
   Новые карьерные высоты открылись перед зеленоглазкой случайно. Проворовался один из компаньонов – хозяев родной фирмы. Загремел в тюрьму, потянув за собой директора их банка и главного бухгалтера. Вскрылись неприятные факты отмывания денег, недоплаченные налоги и злоупотребления государственными кредитами. Компания, после долгих судебных тяжб, все же выжила, претерпев заметную чистку кадров и подвергшись значительной реструктуризации.
   Так ОНА стала заместителем директора банка. Для дамы, еще достаточно молодой, подобное событие могло считаться несомненным успехом. Новый шикарный кабинет, личный шофер, значительная прибавка к заработной плате, угодливо-завистливые взгляды коллег и сослуживцев. Раньше, во время учебы в школе и институте, ОНА мечтала о подобной жизни. С раннего детства готовилась к некоей форме царствования. Теперь же, при достижении задуманного, испытала… Да практически ничего не испытала! Эмоции замерзли и атрофировались. Чувства постарели и мутировали. В системе ЕЕ представлений о важном осталось лишь два пункта: любимыйсын и… любовь к черноволосому…
   Карьера потеряла смысл, а зеленоглазка, днями играя роль успешного и грозного руководителя, ночами выла от одиночества, поливала слезами подушку и глушила тоску любимым бренди!
   «В чем же я ошиблась?! Что сделала не так?!»
   Вопросы преследовали женщину с маниакальной настойчивостью. Днем и ночью, из года в год…
   ОНА мечтала вернуть прошлое, прекрасно осознавая, что реку судьбы не повернуть вспять. Образ черноволосого все время продолжал жить в ЕЕ сознании. Зеленоглазка восстанавливала детали, восстанавливала важные вехи, вспоминала незначительные, но такие приятные мелочи, казалось навсегда погребенные под грузом времени и переживаний…

     Пошлые записки в цветах…
     Сплетенные руки и желтые листья…
     Безумие телефонных разговоров…
     Старую березу и стихи…
     Решительные объятия и робкие поцелуи…
     Божью коровку на запотевшем стекле…
     Мороженное, испачкавшее кофточку…
     Звездное полотно неба и крышу…

   ОНА бросила черноволосого более восьми лет назад. Три тысячи восемнадцатьдней облетело с настенных календарей! Женщина знала точное число. Долгий срок своего одиночества. Даже по прошествии такого времени, ОНА оказалась не в состоянии объяснить, не могла понять, за что любила черноволосого!
   Ответ отыскался внезапно, но ОНА не могла представить, не могла поверить, что все окажется настолько просто.
   Не обращая внимание на множественныенедостаткичерноволосого, бесчисленные недоработки в системеИХвзаимоотношений, прекрасная зеленоглазкавспоминала, что ЕЙникогда, нигдеи ни с кем,за всю – всюжизнь,не было так хорошо,как с этим мужчиной! Наверное, это и былосчастье.Это былалюбовь…
   ***
   С СергеемОНАрассталась восемь месяцев назад…
   В январе они втроем гуляли в парке. Сын бегал и играл, был непривычно беззаботен, беспечен и весел. У них с мужем состоялся серьезный разговор. В завершении сошлись на том, что вместе им быть не суждено, а наилучшим вариантом дальнейшего развития послужит расставание. Благо, что претензий ни с ЕЕ, ни с его стороны не существовало. Развод назревал давно, а сейчас – лишь озвучивался и дополнялся некоторыми конкретными деталями…
   В какой-то миг ОНА замолчала и завертела головой, почувствовав странное присутствие постороннего взгляда, внимательно следящего за их развалившейся семьей. Ощущение было такое, словно к влажной, обнаженной коже кто-то злой и жестокий прикасался тонкими проводками с малым током. Подобный взгляд ОНА ощущала на себе лишь однажды, много лет назад, в аудитории родного универа. Тогда, много лет назад, ОНА обернулась и увидела черноволосого юношу. УвиделаЕГО!!!
   ОНА рыскала взглядом по скверу, аллейкам и прилегающим кустам, охваченная неведомым, уже много лет не испытываемым волнением…
   Вдалеке стоялстильноодетый мужчина и курил, выпуская дым вверх. Он делал вид, что полностью занят собственными мыслями и окружающимсовершенноне интересуется…
   В душе поднялась буря. Заскреблись, засуетились разбуженные чувства! Щелкнули железные челюсти, сомкнулись на сердце, выдавили стон. ОНА не могла поверить, не понимала, как возможно воскрешение. Как возможно такое…
   Словно вдалеке стояла и смотрела на НЕЕ потерянная давным-давно, а теперь вновь обретенная вторая половинка. На миг ЕЙ показалось, что это ОН!
   Наклон головы, рука, прячущаясигарету в кулаке,положение ног,присущее человеку,занимавшемусябоксом…
   Мужчина увидел, что замечен, резко развернулся и зашагал прочь торопливой, прихрамывающей походкой. ЕГО походкой!
   Глаза накрыла пелена. ОНА была готова броситься вслед, догнать, кинуться на шею и покрыть любимое лицо миллионом обжигающих поцелуев! Зеленоглазка побежала, провожаемая недоумевающим взглядом мужа (уже фактически – бывшего), человека, ставшего второй брачной ошибкой. Противного до отвращения, нелюбимого и чужого.
   ОН уже садился в ждущее такси. Женщина выбежала на проезжую часть и закричала. В расстегнувшейся от бега норковой шубке, растрепанная, раскрасневшаяся и от того помолодевшая на десяток лет, ОНА была поистине прекрасна.
   Такси набирало ход, унося из жизни женщины единственного человека, которого ОНА по-настоящему любила…
   Так ОНА и стояла, опустив руки и рыдая, горько, звонко, как потерявшая своего щенка волчица! В памяти воскресал давно забытый сон о Принце:
   «Правда – это осколок льда, любовь – это остывший пепел… Сердца, льдины и Принц, за которым ОНА так и не побежала…»
   ОНА ощутила горький вкус пепла. Вкус преданной любви! Любви, отданной на растерзание, в угоду жадному и равнодушному пламени…
   ***
   После этого ОНА и решила раскрыть всю правду. Не сразу, конечно. Потребовалось время на то, чтобы встретиться с выбранным человеком и выложить, словно на исповеди, свое признание.
   ОНА открылась. Человеку, непременно знающему, где отыскать черноволосого. Имеющему информацию о ЕГО местонахождении и обязательно поддерживающему контакт. ЕГО маме.
   Удаленный столик в итальянском ресторане. Пиликанье одинокой скрипки. Остывшие спагетти и белое вино. Они смотрели друг на друга и молчали. Только что ОНА рассказала матери черноволосого о том, что та уже давно бабушка. Рассказала о том, что не может ЕГО забыть. Что хочет быть вместе. Рассказала о том, какой мальчик замечательный. Рассказала настолько убедительно, что ЕЙ поверили.
   – О чем ты думала раньше?! ОН теперь совсем другой! ОН не простит тебя! Ни ты, ни твой ребенок не нужны ЕМУ! – сказала наконец ЕГО мама и внимательно посмотрела на зеленоглазку.
   «У матери, сына и внука одинаковые глаза», – подумала ОНА тогда.
   Больше постаревшая женщина ничего не произнесла, а лишь молча встала и ушла.
   ***
   Ночь и звезды. Женщина, мчащаяся в неизвестность на спортивном «BMW». Зеленоглазая красавица, ждущая чуда, мечтающая воскресить умершее. Желающая догнать своего Принца…
   «Принцы! Где вы, неведомые существа в позолоченных доспехах?! – кричала зеленоглазка, но никто не слышал этого крика. – Где вы, мужественные идеалы, законченные композиции образа положительного существа?! Вас нет!!! Вы – ложь!!! Вы – фантазия!!! Вы – иллюзия, эфемерный обман для маленьких и испуганных девочек!!! Невинных детей, чьи души не запачканы грязью порочного человеческого сообщества! Вы – мечта юных девушек, еще не погибших под безжалостными резаками взросления!!! Разве черноволосый – Принц?! Конечно нет!!! Просто ОН тот, кто показал мне любовь! ОН тот, с кем Я поняла значение слова счастье…»
   «Девушки, не верьте в сказки! – кричала ОНА вновь. – Не ищите Принцев!!! ОНИ – повсюду!!! ОНИ – кругом!!! Взгляните на того, кто находиться рядом с вами. Всмотритесь в безликую толпу, отыщите в стройной колонне одно-единственное лицо. Быть может, этот человек Принц?! Не верите? А вы попробуйте, приложите усилия! Сделайте шаг. Решитесь начать игру. Но приготовьтесь к трудностям. Принцев необходимо создавать!!! Самим!!! Растить, ухаживать и оберегать, как редкие и нежные растения! Поддержите и помогите, станьте опорой, и если ОНИ – настоящие, то сила придет к НИМ. Спадет старая шкура, ветер свободы смахнет шелуху и засверкают грани твердого, как алмаз, характера мужчины-победителя. И этот мужчина будет ваш!!! Только ваш и более ничей!!! И ОН будет не только вашим Принцем. ОН станет вашим королем!!! Всемогущим императором, готовым на все ради одного вашего взгляда…»
   Женщине тридцать пять лет. И лишь сейчас пришло простое понимание. Поздно. Слишком поздно…
   ***
   ОНА ждет каждый день. Верит, что ОН непременно приедет! Работа, дом и снова работа. Бесконечность замкнутого цикла. ОНА ждет. Одинокая квартира, как клетка из каменных блоков. Ненужные поклонники, как надоедливые навозные муки. У НЕЕ давно нет секса. ОНА не думает об этом. ОНА ждет каждый час. Письмо, телеграмма, открытка… Записка, переданная через близких людей. Телефонная трель или неожиданный звонок в дверь. ОНА ждет. Прилет, приезд или простую новость. ОНА ждет ЕГО, ждет сильнее, чем узник ждет момент окончания срока. Для женщины ожидание – тоже срок. ОНА верит: наступит день, и ОН непременно придет. Даст о себе знать! Состоится разговор – долгий, тяжелый, жестокий. Будут обвинения и грязь. Безжалостное копошение в затянувшихся ранах, что вскроются по случаю долгожданного рандеву. Все неважно, все несущественно, лишено смысла и глупо. Только ОН. ОН и ОНА, а еще – ИХ ребенок, общий сын, который еще никогда не видел настоящего отца…
   ОНА надеется и ждет. Верит, чтоОН вернется, обязательно вернетсяи прерветбесконечныйсрок ЕЕ одиночества…

Дмитрий Моисеев ОН и ОНА