&nbsp;-------<br>|&nbsp;Библиотека iknigi.net<br>|-------<br>|&nbsp;&nbsp;Павел&nbsp;Вячеславович&nbsp;Зарифуллин<br>|<br>|&nbsp;&nbsp;Новые скифы<br>&nbsp;-------<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Павел Вячеславович Зарифуллин<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Новые Скифы<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Статьи, эссе<br></h3><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;I<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кочевники<br></h3><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Грядущие скифы<br></h3>&nbsp;//--&nbsp;Красавцы&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кочевники – красивы. Если выбирать из рода людского народы, мужчин и женщин номадическая красота бросается в глаза!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Красота и великолепие готтентотов, берберов, казачек, калмычек, нагайбаков и мексиканских цыган.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они высокие и изысканные, многие с тонкими чертами лица. Кочевники – прирождённые аристократы, они смотрят вверх, в сторону звёзд, в простоту небес, которым они поклоняются. Во времена палеолита человеческий род был именно таким, пока не взял на себя «каинову печать», земледельческое занятие проклятого рода – пока не начал копаться в земле, перенимая на себя её чёрную, вязкую суть, сгибаясь, уменьшаясь и скрючиваясь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В фильме Херцога «Пастухи Солнца» показаны современные кочевники юга Сахары. Они ростом под 2,15 в среднем. Водители одногорбых бактрианов все ростом с хорошую баскетбольную команду.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Такие парни когда-то владели русскими степями. По сию пору то тут, то там мы находим в заваленных золотом курганах двух с половиной метровые скелеты скифских воинов. Их шеи увешаны сотнями фаланг средних человеческих пальцев руки – фаланги убитых врагов, опылённые золотым порошком.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Попробуй убить сотню врагов, попробуй хотя бы одного.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Что это были за люди? И что это было за время?<br>
&nbsp;//--&nbsp;Вырождение&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Антропологи объясняют высокий рост особенностями питания кочевников и собирателей. Например, африканские кочевники-бушмены в день потребляют в среднем 2140 калорий и 93 грамма протеина, что значительно выше рекомендуемой дневной дозы для людей их роста. После применения агрокультуры высота человеческого роста значительно сократилась.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Согласно антропологу Ричарду Ли, бушмены, живущие в пустыне Калахари, питались более 100 растениями (14 фруктов и орехов, 15 ягод, 18 видов съедобной смолы, 41 вид съедобных корнеплодов и луковиц, и 17 листовых, фасоль, дыни и другие продукты). В отличие от этого, современные фермеры полагаются в основном на 20 растений, из которых тремя – пшеницей, кукурузой, рисом – питаются большинство людей мира. Исторически сложилось так, что было всего один или два зерновых продукта для конкретной группы людей. Это убогое питание ведёт Человечество дорогой деградации.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Человечество мельчает, в первую очередь, потому, что окончательно перестаёт кочевать, всё глубже вгрызаясь в сатанинскую землю, всё яростней закапываясь в «волчьи ямы» городов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Нас окружают карлики, они гнутся к земле, копаются в земле, закапываются в неё, валятся на колени, живут в земле и в ней разлагаются.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это ещё называется почвенничество, консерватизм. Граждане (от слова «огород», «огородиться», «заколотиться», «закрыться», «спрятаться») прячутся, бегут от свободы в муравейники городов, служат бешеной матке этих муравейников, холодной матрице, сковывающей этих, с позволения сказать, жителей единой цепью.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Половецкие пляски&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Youtube наполнен изумительными роликами, изображающими арабов-бедуинов, персидских бахтиаров и пакистанских белуджей, гарцующих на лошадях и верблюдах с автоматами Калашникова наперевес. Они смотрятся с нашими АКМ великолепно. Красавцы!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Между тем в стране – производителе Калашникова представить подобные ролики практически невозможно. Это парадокс! И всё потому, что основная масса нашего населения – оседлые люди, они ведут оседлое хозяйство и красота танца с огнестрельным оружием для них недоступна.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Хотя и у нас и не всё так плохо. Браконьеры Поморья и Приморья, казаки с далёких степных хуторов, якутские и эвенкийские оленеводы ещё могут сплясать «половецкую пляску» с винчестером наперевес. (Для некоторых молодых читателей: винчестер – это ружьё, а не кусок компьютерного железа.) А ведь обладание огнестрельным оружием чётко отделяет аристократов от более низких сословий.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Крепостные крестьяне и домохозяйки&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Недавно в Питере был лев-гумилёвский семинар, где аксакалы-академики всерьёз обсуждали вопрос: можно ли считать кочевничеством современные антропотоки?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я утверждал, что нет, нельзя. Работяг из областей, каждый день едущих в электричках в сторону Москвы и Питера, можно сравнить с крестьянами уральских деревень, приписанных Петром Великим к демидовским заводам. Утром они выходят из своей деревни и идут в сторону завода, через какой-то промежуток времени они приходят на завод и начинают там вкалывать. Сейчас они из своей, условно говоря, деревни пробираются в офис и передвигают там бумаги. Но они остаются оседлыми жителями, потому что их пункты (деревня – офис) задают маршрут.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прибитые к земле пункты первичны, а маршруты вторичны. Они остаются крепостными крестьянами, подобно своим пращурам, жившим до отмены крепостного права. В своих офисах они привязаны к компьютерам, как рабы на галерах к вёслам! Некоторые сидят в конурах размером с собачью будку и лают по разрешению хозяина, получают от него свою кость, выволакиваются из будки и двигаются в сторону деревни (конуры в улье многоэтажного дома).<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А один мой знакомый по фамилии Коровяк был не в состоянии даже дойти до работы. И не только до работы, а вообще куда бы то ни было! Не человек, а просто гвоздь в гробу мира сего!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ещё хуже дело обстоит с домохозяйками, привязанными к одному месту, это рабство приводит к тому, что тётки начинают разговаривать с телевизорами.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Время цыган&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но даже в наших антропотоках ещё полыхает жизнь!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Согласно французскому философу Жилю Делёзу, жизнь кочевника – это интермеццо. Пункты путешествия сами принадлежат маршруту, сливаются с ним, маршрут первичен, пункты вторичны.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Небольшие музыкальные пьесы, исполняемые номадами между отдельными номерами концерта, я регулярно наблюдаю в подмосковной электричке.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кочевники не любят суеты, они играют в полуденных вагонах, когда пассажиров практически нет. Они появляются, как цветастый мираж в холодной пустыне русского электрического отчуждения. О, да – это цыганки!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Неистребимые оптимистки эпохи заката кочевой жизни. Они, как заходящее фиолетовое солнце номадов, древнее солнце, помнящее своего праотца – первокочевника Авеля, предложившего Небесному Богу лучшую жертву из стада.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Жертва Авеля и кровь Авеля была зарёй кочевого мира, ведь наш Отец любит кочевников.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Цыганки в электричках репрезентуют номадический закат, потому что наша Мать-сыра земля не любит кочевников, она ценит только оседлых, закрепощённых, спелёнутых, приросших к ней детей, сонно ворочающихся в чёрной утробе.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В точке полуночи номадической эры цыганки смеются и шутят, просят сигаретку, вырывают у дураков волосы, выманивая у них конфеты, билеты и мятые ассигнации. Они грозят офис-менеджерам смертью родственников и желают рабочим и служащим счастливого пути!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они освоили бездушное электрическое время, заставив его механизмы крутиться в противоположную сторону, они оседлали русских собак (не в смысле, что русские – собаки, а в смысле, что электрички называют «собаками»).<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они уже не так красивы, как их прапрапрабабки в золотой цыганский пушкинский век – всё же многолетняя жизнь и расовое смешение с оседлыми даёт о себе знать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но они непобедимы. Умирающая оседлая цивилизация не может забрать их с собой в холодную могилу. А если даже и заберёт, то они будут там играть и смеяться, как скрипач в аду, как цыган в аду, как еврей в аду, как казак в аду, как Василий Тёркин в аду – бесчисленные энергичные номадические персонажи многомудрых русских сказок. И подземные черти выбросят их обратно – вон из смрадного обезьянника, как делают это менты, предпочитающие не связываться с цыганами, и тем паче с цыганками, которые по сию историческую пору могут навести сглаз, прочитать будущее, всё как есть рассказать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А кто в наше крепостное время ещё может «всё как есть рассказать»?<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Про цыган издавна ходят нехорошие слухи, что они-де «воруют детей». Вокруг цыган вьётся странная субстанция, особый буйный дух, «приглашающий к путешествию», манящий отправиться парня или девушку в неизведанные страны, на пиратский корабль или на струг Степана Разина. Ради «чудес кочевой звезды» дети готовы перенести какие угодно неприятности, засунуть за пояс страх и бежать со всех ног по бесконечной белой равнине.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Человеческое послезавтра&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ведь цыганское интермеццо в электричке, как таблетка надежды в «Ящике Пандоры». Согласно греческой легенде, грехи и страсти мира бежали из этого «сундука мертвеца» и заполонили мир (превратив его в «грешный мир») – но на дне ящика осталась Надежда. Не обязывающая ни к чему и не указывающая ни на что.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Надежда на возвращение отупевшего Человечества к кочевому аристократизму. Надежда на отца нашего Авеля, поднимающего к Солнцу свежезарезанного барана.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но это уже будет иное человечество. С царской осанкой, поклоняющееся не могилам, но звёздам, вечно кочующее среди сполохов и костров Царствия Небесного.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Люди с благородными львиными сердцами приведут за собой и своё магическое месторазвитие, как это обещал пророк кочевников Николай Гумилёв:<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И, быть может, немного осталось веков,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Как на мир наш, зелёный и старый,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Дико ринутся хищные стаи песков<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Из пылающей юной Сахары.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Средиземное море засыпят они,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И Париж, и Москву, и Афины,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И мы будем в небесные верить огни,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;На верблюдах своих бедуины.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Высокорослые и весёлые, вооружённые и свободные, красавцы из солнечного завтра, блистательное будущее постапокалиптического человечества. Новые Скифы. Вижу их грядущее и иду к нему.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бог Ветхого завета<br></h3>&nbsp;//--&nbsp;Убей бура&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;В ЮАР торжественно открыли чемпионат мира по футболу, а к нему перестроили Soccer City Stadium в Йоханнесбурге, где Нельсон Мандела произносил торжественную речь после выхода из тюрьмы. Обновлённая арена – самая большая в Африке. Уникальная конструкция стадиона в виде гигантского африканского горшка работы архитекторов Boogertman & Partners поражает воображение.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мировой футбольный кубок закончен. Кака получил четыре жёлтые карточки, французская сборная объявила забастовку, приятно удивила команда Уругвая. Визионер-осьминог Пауль проел мозги футбольных фанатов и умер. Всеобщее ликование транслируют мировые СМИ. Между тем в цивилизации победившей южноафриканской демократии радоваться-то нечему. Дикая нищета, чудовищный криминал и смертность от него, а также от венерических заболеваний.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Да, и каждый Божий день представители чёрного большинства под популярную песенку «Убей бура» отправляют к праотцам по одному белому фермеру-африканеру Так на своей ферме прихлопнули писателя и лидера Движения сопротивления африканеров Юджина Тербланша.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Борцы с апартхейдом негры зулу, коса, педи, тсвана, сото, тсонга, ндебеле, с помощью США и СССР захватив власть в ЮАР, немедленно ввели свой расизм, на этот раз против белых фермеров, а также коричневых представителей древней кайсанской расы – бушменов и готтентотов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На самом деле – этот расизм архетипический. Потому что африканеры и кайсаны по духу – кочевники, охотники и фермеры, а чёрное население давно осело на землю и наполнило собой большие города. В результате 11500 бурских фермерских семейств кормят 43 миллиона южноафриканских чёрных (и энное количество белых) дармоедов, которые режут друг друга, заражают СПИДом (1 место в мире) и, о да, играют в футбол.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Буры от такого кошмара валят, но не в Европу, а в другие страны Африки, например в Конго, которое выделяет им территории под разведение коней и крупного рогатого скота.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Белое племя Африки&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Когда-то потомки голландских поселенцев бежали от колониального насилия Британской Империи – это называлось «великий трек». Треккеры расселились по Южной Африке и создали там свободные государства Трансвааль и Оранжевую республику. «Находясь в постоянном передвижении, обязанные постоянно иметь ружьё наготове против чёрных, диких зверей, англичан, буры не привыкли работать в поле. Всё богатство их заключается в стадах, круглый год питающихся подножным кормом. Бурские семьи живут уединённо, так что редко друг с другом видятся», – писал о бурах основатель русской геополитики, участник боевых действий в Трансваале Алексей Едрихин (Вандам). Меж тем кочевая уединённость имела и обратную сторону – в случае войны и опасности «степное бурское радио» мгновенно оповещало свободные республики, и по мановению волшебной палочки «как с неба» собирались отборные эскадроны великолепных конных стрелков. Людей-коней с приросшей к руке винтовкой системы «маузер». Русский доброволец в англо-бурской компании подполковник Ромейко-Гурко удивлялся, что, «потеряв свою лошадь, трансваалец как бы считает и себя выбывшим из строя». Просто не люди, а настоящие античные кентавры, которые, согласно Пифагору, однажды распались на людей и лошадей.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Архетип белого кочевника, селящегося на максимальном расстоянии от другого белого кочевника, со времён «Великого трека» и приключенческих романов Хаггарда стал основой африканерской идентичности.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Библейские типы&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Образ независимого свободного евро-африканского рода, словно бы сошедшего с солнечных полупустынных пасторалий Бытия, Исхода и Книги Иисуса Навина, будоражил и русские пытливые умы. Из книг буры признавали только Библию: по ней учились читать и из Библии черпали новые идеи, а также и жили по Ветхому Завету: кочевали с бесконечными стадами, веря только в могущество Бога Отца. Всё было просто и притягательно. Власть сосредотачивалась в руках нескольких военачальников, наиболее искусных в толковании Библии и выбиравшихся обыкновенно из наиболее богатых и старых фамилий.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сотни русских добровольцев отправились в Южную Африку приобщаться к высокой кочевой культуре, защищать вольный и смелый номадический идеал в англо-бурской войне. Песня про свободный Трансвааль на стихи Глафиры Галиной – это самый популярный русский хит начала XX века:<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Трансвааль, Трансвааль, страна моя!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ты вся горишь в огне!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Под деревом развесистым<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Задумчив бур сидел.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;О чём задумался, детина,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;О чём горюешь, седина?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Горюю я по родине,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И жаль мне край родной.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сынов всех девять у меня,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Троих уж нет в живых,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;А за свободу борются<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Шесть юных остальных.<br>
<br>&nbsp;//--&nbsp;За кривду Бог накажет вас&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Откуда это люди взялись такие, ни грамма не похожие на своих голландских и французских гугенотских предков – торговцев, ремесленников, виноделов и ловцов сельди?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Словно некий тумблер повернулся в голове просвещённого европейца в степной и пустынной, заселённой ветрами, львами и кафрами волшебной Африке, стране Драконовых гор и свежайшего утреннего воздуха. Буры отправились вон от науки, искусств, цивилизации и оседлости в дальний трек – к дикости, примитиву, к лошадям, фургонам и свободе. Это конечно, феномен. Трек их не закончен. Не вышло в ЮАР – поехали в Конго и Намибию, да куда угодно. Всё по той же Африке – прародине Человечества. Словно Лот, уходящий из Содома, буры уходят и не оглядываются назад.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В итоге на пороге новой волны глобального экономического кризиса (и неминуемого мирового голода) кочевники-буры рискуют оставить 43 миллиона нахлебников на грани голодной смерти, зато с кожаным мячом. Лозунг «Убей кочевника – получи чемпионат мира по футболу» имеет и обратную сторону.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Трансвааль, Трансвааль, страна моя!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бур старый говорит:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;За кривду Бог накажет вас,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;За правду наградит.<br>
<br>&nbsp;//--&nbsp;Избранные Господином Звёзд&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;У автора почти забытого ныне научного бестселлера «Французская Сахара» профессора Алжирского университета Робера Капо-Рея есть проникновенные строки: «Проявляющиеся всюду противоречия возникают не между людьми различных рас, ни даже между различными социальными классами, а прежде всего между группами населения, ведущими различные образы жизни. Кочевники и оседлые различны, насколько это возможно, и по физическим чертам, и по моральным качествам. Сухопарый, мускулистый, загоревший, всегда готовый даже во время отдыха вскочить в седло кочевник представляет резкий контраст с оседлым жителем, с его мягкой кожей и небрежной походкой. Кочевники храбры, великодушны, в общем, они обладают всеми добродетелями. Как древние евреи и буры, они считают себя господами, народом, избранным богом».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Небесным Богом, Господом Саваофом, Господином Звёзд, Богом Ветхого Завета, особо почитаемым бурами.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А также Святым Духом, от Отца исходящим. Качество Его – Движение. Пространство кочевников – сфера Святого Духа, в коей он «дышит, где хочет».<br>
&nbsp;//--&nbsp;Вооружённые глаза&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Современник расцвета бурской культуры этнограф Иоганн Бахофен считал главным событием греческой мифологии восстание космических элементов Огня, Воздуха, Воды против диктатуры матери-Земли.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мятежные кочевники сотворены из трёх повстанческих стихий.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Соответственно, их магическое месторазвитие, где «субстанция земли» постоянно сокращается, как шагреневая кожа, меняет статус и трёх восставших элементов. Например, в академическом труде Капо-Рея есть совершенно энигматическая фраза о Воде: «Гидрографическая сеть Сахары, говоря кратко, характеризуется не столько неразвитостью, сколько замаскированностью и анархичностью». Вода, как анархист! Попробуйте напиться анархической воды, попробуйте её сыскать. Представьте себе людей (людей ли), которые её вкушают.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;У Николая Гумилёва есть бесподобный стих: «Я люблю – как араб в пустыне припадает к воде и пьёт…» Что это за вода, к коей можно припасть как к алтарю? Таинственная алхимическая вода, та, что не мочит рук.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Символ земли – всепожирающий крокодил, родственник и ровесник драконов и динозавров, – уменьшается в затерянных посреди хребтов Сахары уэдах до размеров кошки. Кочевники не охотятся на кошек-крокодилов, они благородно не добивают поверженного врага. В стране господства небесных огней всё обретает своё место и естественные пропорции. Все амбиции, магнетизм, жадность, скупость и лживость Земли материализуются в фигуре перчаточного крокодила. Хочется вспомнить классическое андерсеновское: «Тень – знай своё место».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Согласно Едрихину-Вандаму, воздух степного Трансвааля отличается необыкновенной чистотой, сухостью и прозрачностью. «Здесь с четвертью лёгкого можно прожить столько же, сколько со здоровыми лёгкими». Люди в кочевом месторазвитии меняют комплекцию, они могут жить с четвертью лёгкого! Приобретают они вместо ненужных лёгких иные сверхчеловеческие способности, связанные с покровительством стихии Воздуха. Австралийские аборигены-охотники из племени кунг сан по сию пору слышат за сотню километров пролетающие самолёты, по свидетельству антрополога Р. Поста, они видят невооружённым глазом четыре основных спутника планеты Юпитер. (Такие глаза язык не поворачивается назвать «невооружёнными».)<br>
&nbsp;//--&nbsp;Ужасные последствия равенства&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Людей с вооружёнными глазами, четвертью лёгких, прислоняющихся к анархической воде, в современном мире принято уничтожать. Это всё не вчера началось. Робер Капо-Рей ещё 70 лет назад описывал, как «кочевники потеряли почести и прибыль, которые они имели по праву рождения и по праву образа жизни». После политических реформ 1946 года во французской тогда Сахаре чёрным «иккеланам», со «времени оного» не имевших избирательных прав и права управления страной, таковые были предоставлены. «Иккеланы» под мудрым руководством кочевников-туарегов сеяли просо, выполняли вспомогательные работы для кочевников: водопой, распределение соли для животных, плетение верёвок, поддержание в исправности колодцев. После появления избирательных прав «иккеланы» бросили становища своих хозяев.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В результате Сахара получила уже тогда глубокую дезорганизацию кочевой экономики. «Свободные» немедленно превратились в бродяг и воров, живших грабежом и убийством своих бывших хозяев под молчаливым покровительством французской администрации. С получением африканскими странами независимости ситуация ещё более ухудшилась, потому что в новых республиках власть захватили лидеры «освободительных движений», из тех же «иккеланов». В результате благородные туареги вот уже несколько десятилетий ведут в пяти африканских государствах партизанскую войну на выживание. У туарегов, живущих, пожалуй, в самых экстремальных на планете условиях, своего государства нет. Так решило четырежды справедливое мировое сообщество.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Капо-Рей вспомнил по этому поводу слова Ницше «об ужасных последствиях равенства», приравнявших аристократов шатров к плебеям оазисов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Повстанцам туарегам песня о братьях-бурах (все кочевники братья) может показаться родной и знакомой:<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;А младший сын – тринадцать лет —<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Просился на войну,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но я сказал, что нет, нет, нет —<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Малютку не возьму.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Отец, отец, возьми меня<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;С собою на войну —<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я жертвую за родину<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Младую жизнь свою.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я выслушал его слова,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Обнял, поцеловал<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И в тот же день, и в тот же час<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;На поле брани взял.<br>
<br>&nbsp;//--&nbsp;Убей казака&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Теперь вернёмся к нашим баранам, а также к нашим русским бурам.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Наши коневоды, дети ветра и дикого поля – казаки – за последние сто лет подверглись самому настоящему геноциду. Их насильно сгоняли со своих земель, загоняли в советские колхозы, «расказачивали», натравливали на них соседние народы. В полной мере злобная красная политика продолжается современным «эрэфовским» правительством.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Введение земледелия помимо катастрофических экологических последствий для месторазвития Дикого Поля поменяло казачий воинский стереотип поведения на сегодняшний мирный сельский или урбанистический обывательский «адат». Только после этого московские власти реально казаков «оседлали».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Приходит время, когда от русских буров – терских казаков – останутся одни воспоминания. А также тени 10 000 лошадей, выгнанных казаками на Грозный Терек. Думаю, что существует мировой заговор земляных детей, пронизывающий оседлые правительства и государства. По смешной и трагичной аналогии с ЮАР – Россия добилась проведения чемпионата мира по футболу.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Она, видимо, его получила в обмен на уничтожение терских казаков. Кроме шуток, друзья.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Каждый год в станице Червлёной убивают по одному атаману.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На сегодняшний день порядка 150 казачьих семей Червлёной, других окрестных станиц Чечни, а также из Левокумского района Дагестана готовы к переезду на Дон.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Убей терского казака – получи чемпионат мира по футболу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Разве пример буров в ЮАР ничего никому не говорит? Казаки – это последние носители в Русском Народе свободной кочевой стихии, мятежа Воды, Воздуха и Огня. Слово «казак» переводится с тюркских наречий как «свободный человек».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Наши «свободные люди», как потерянные индейские племена и потерянные «колена Израиля», отправляются в «земли предков», на «луга небесные», где пасутся бесчисленные вольные табуны лиловых и благоуханных, летучих коней.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Однако уходить надо красиво.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пару лет назад Русский Свободный Дух напомнил о себе.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Приморские партизаны» при задержании могли бы спеть знаменитую бурскую песню, они вели себя, как свободные сильные парни, под стать славным трансваальским бойцам:<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Однажды при сражении<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Отбит был наш обоз,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Малютка на позицию<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Патрон ползком принёс.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Настал, настал тяжёлый час<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Для родины моей,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Молитесь, женщины,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;За нас, за ваших сыновей.<br>
<br>&nbsp;//--&nbsp;Да приидет Царствие Твое&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Дух Свободы не может просто так покинуть эту бездушную планету. Он является движением более масштабных звёзд и стихий, нежели это скучное глобальное общежитие рабов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Даже планета, носящая имя нашего Отца – Юпитер – «звезда-солнце» древнееврейских кочевников, – в 418 раз физически больше Земли – этой старой, злобной, больной, тягостно-усталой посудины. Чемпионат мира по футболу – ну-ну…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Подумай, Земля, что будет с тобой, когда наш Небесный Папа вернётся.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Трансвааль, Трансвааль, страна моя!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бур старый говорит:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;За кривду Бог накажет вас,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;За правду наградит.<br>
<br><br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Солнечный русский<br></h3>&nbsp;//--&nbsp;Кронштадт vs Азербайджан&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Оказывается, в Кронштадте азербайджанские какие-то активисты на улице Карла Либкнехта и в кафе «Шаверма» избивают и режут кронштадтцев «славянской национальности». Они грозят русским тем, что их главный «трахает замкронштадтпрокурора» и посему «это их город». Азербайджанцы ведут себя гиперактивно и, вдобавок, как выясняется следствием, нигде не работают.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мир перевернулся. 100 лет назад слабая волжская флотилия Фёдора Раскольникова, слабая, зато укомплектованная отличными кронштадтскими кадрами Балтфлота, вплыла в Каспий и захватила стратегический порт Баку – столицу мусаватистского Азербайджана. Тогда славянские «братишки» вели себя в захваченном городе как победители, со всеми вытекающими. Гуляли в стиле блоковских «12» ни в чём себе не отказывая. Современные азербайджанцы в Кронштадте отдыхают.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;После веселья в Баку флотилия отправилась стезями Степана Разина в персидский порт Энзели, где квартировался оккупационный английский корпус, британский и белогвардейский флот. Корпус был разгромлен, а флот в разинском стиле перетоплен. Эта великолепная русская виктория над англичанами, практически единственная в своём роде, никем сегодня не вспоминается.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;При поддержке кронштадтских моряков в Северной Персии была создана Гилянская Советская республика. Вот так вот. «Мы из Кронштадта»!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Что же изменилось за 100 лет? Почему раньше русские моряки гуляли над азербайджанцами, а сегодня всё наоборот?<br>
&nbsp;//--&nbsp;Поцелуй Прорвы&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Современные кронштадтцы превратились в среднестатистических российских граждан. Они утратили особые морские навыки, способности «разговаривать со стихиями». Море для русского человека, по выражению поморского этнографа Николая Теребихина, «есть тот божественный мрак, который открывает путь к познанию последних вопросов бытия».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Людей, отправлявшихся «за море», в России испокон века заочно считали умершими. Особенно это касалось крестьян, мобилизованных служить во флоте. Этих уже обратно не ждали.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Море – это инициация для русского сухопутного человека. Он всегда возвращался из моря иным. Поэтому «морячки» в российском обществе несут на себе особую «морскую печать», поцелуй «божественного мрака», привкус трансцендентного начала. Моряк – это аристократ крестьянской Руси, с него «солью моря» смыло все наши бесконечные ограничения, обязательства, «неписаные правила», тягла и поруки, которыми перевязана вдоль и поперёк земля русская.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Побывав в море, русский человек «русские узлы» (эти посложнее гордиевых будут) разрубил. Поэтому моряк ведёт себя, как Александр Македонский. Он приходит из ниоткуда и переворачивает сложившийся домостроевский порядок. Хрестоматийное описание такого появления и деконструкции посконного российского мирка представлено в популярной комедии «Мама не горюй!». Моряк – это Иное Руси. Тревожная мужская фигура, вызывающая страх и любовь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Помимо прикосновения к трансцендентной для русского человека стихии моря, мобилизованные во флот крестьяне получили 100 лет назад и вторую инициацию: морскую войну. Придя служить во флот, они первый раз для «мира» умерли. А второй раз они уже умирали по-настоящему. Помимо моря (того, что для русского человека страшнее смерти), они получили для жизненного опыта ещё инъекцию самой смерти. И не просто смерти (она обыденна в России, как редька), а смерти в морских пучинах, в особых невиданных и неосвоенных русским человеком пространствах. Смерть в окияне имеет иной колор и иное продолжение:<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Утонувшие в океанах<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Не восходят до облаков,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они в подземных, пламенных странах<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Средь гремучих красных песков.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;До второго пришествия Спаса<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Огневейно крылаты они,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лишь в поминок Всадник Саврасый<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;На мгновенье гасит огни.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Так писал Николай Клюев о явлении, бывшем на слуху 100 лет назад – о смерти в морском сражении.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Короли России&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сумасшедший поход Балтийского флота вокруг Африки и Евразии с последующим полным уничтожением оного японцами у архипелага Цусима перевернул русские мозги набекрень. Представления о вселенной и месте в нём русского человека зашатались. Привычные границы и координаты провалились в океанические впадины. После Цусимы в России стало возможно всё. После Цусимы была Первая Русская Революция. Она пришла не из-за военного поражения. Проигранная Крымская война никакой революции в России не произвела.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Революция родилась в волнах русского инобытия – бесконечно далёкой и бесконечно опасной морской стихии. Прорва заговорила голосом упавшего в бездную воронку эскадренного броненосца с экипажем на борту, и Россия задрожала от неслыханного, непредусмотренного в русской гармонии пронзительного интервала.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Так саламандры пляшут в крематориевой печи. Так бьются в холодные зимние окна неизвестные науке птицы. Так разговаривают ангелы с простыми русскими людьми: можешь не одеваться, и не собираться – просто пойдём с нами. Стоит добавить, что из цусимской бездны с Россией разговаривали чужие саламандры, чужие птицы смерти и чужие ангелы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Теперь представьте стереотип поведения людей (моряков Балтийского флота), даже в сущности полулюдей (потому что моряк для русского сознания не совсем человек, т. е. «нелюдь»), которые были в цусимском сражении, но почему-то остались живы. Какими они должны были вернуться назад?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они вернулись трансцендентными королями и львами, подобными «мужам Рюрика», родившимся в янтарной колыбели Балтийского моря. Преображённые кипящей бездной, моряки вернулись править Россией. Через десяток лет после Цусимы участник баталии адмирал Колчак-Полярный будет Верховным Правителем России. Экипаж крейсера «Аврора», прорвавшийся сквозь японский шквальный огонь на Филиппины, предстанет для страны коллективным архангелом Гавриилом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Моряки Балтийского флота – и прорвавшиеся, и попавшие в плен. Они вернулись домой иными.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Нестяжатели&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вся первая половина XX века в России – это сага о моряках. Никогда, ни до ни после этого момента, моряки не имели на Руси такого значения. Речь идёт в первую очередь о моряках Балтфлота, видевших Доггер-банку, Мадагаскар, Индокитай, Цусиму и Японию. Их жизненный опыт прорвал положенный лимит жизненного опыта русского человека. Отныне их жизненный опыт был равен жизненному опыту всей России целиком. Такое «схватывание» времени и пространства бывает у «сыгравшего в ящик» нашего человека. А они были живы-здоровы и ходили по Расее так, как русские люди никогда и нигде не ходят. И тем более дома.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это были русские кочевники и морские бродяги, овладевшие мистической тайной «заволжских старцев»-нестяжателей. У моряков из Кронштадта ничего личного, окромя бескозырки, тельняшки, пулемётных лент крест-накрест (запредельная мода просто) и собственно маузеров и пулемётов, не было при себе. Продовольствие моряки забирали у населения, действуя как классические степные кочевники (рэкетируя и вымогая их у власти и народа). Примерно так себя вели приведённые в Новгород Рюриком варяги тысячу лет назад. Однако образ жизни «морских волков» не приводил к «обрастанию барахлом». В морском братстве захваченный хлам не имел ценности. Братишки ценили кочевой образ жизни и связанные с ним развлечения, военную славу, дух товарищества, удаль и нестяжательство.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они поступали с имуществом, как кочевники. Бросали и оставляли захваченные трофеи и никогда о них не жалели.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Благородный разбойник&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Любимец и закадычный друг кронштадтских матросов и левоэсеровских боевиков крестьянин-моряк Борис Донской возродил собственной персоной романтический образ «благородного разбойника». Того «разбойника», что околдовал не одно поэтическое перо XIX века. А Донской разбил не одно женское сердце. Притом что он не делал особенно ничего. Просто был.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Был последним русским воином, оставшимся воевать с Германией. И победившим её. Со Вторым Рейхом пробовала сражаться Российская империя. И не выдержала – надорвалась. Потом Временное правительство. И оно сломалось, пошло вразнос. Большевики подписали с кайзером «похабный Брестский мир», закончившийся оккупацией половины России. Левые эсеры восстали на «мир», взорвали посла Мирбаха, затеяли революционную войну с германцами. И поплатились смертельным поражением. Изо всей огромной страны, воевавшей много лет с фрицами, биться осталась только Боевая организация ПЛСР во главе с Ириной Каховской. Она отправила в Берлин надёжных «спартаковцев» – уничтожить кайзера Вильгельма. Те пропали, будто и не было таковых. Тогда Каховская и моряк Донской едут в Киев и готовят покушение на командующего оккупационной армией, немецкого генерал-фельдмаршала Эйхгорна. Они – и все остальные германцы – один на один! Больше сие оказалось никому не по плечу. Словно воронка небесного старателя процедила истинное золото русского мира…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Донской пять раз выходил на Крещатик с бомбой и всякий раз возвращался обратно – рядом с генералом оказывались то невинный ребёнок, то извозчик. Вот вам – нервы! Конечно – это был даже не теракт. Но битва единственного «воина в поле» против несметной и непобедимой басурманской силы. Добавим ещё, что большую часть жизни Борис Донской симпатизировал толстовцам! Моряк взорвал Эйхгорна и был казнён. Он один отстоял честь Руси. Потому что Второй Рейх после взрыва рухнул. Иногда бывает достаточно вырезать из организма небольшой орган, например – печень. И организм обречён. Взорвав Эйхгорна, Донской всадил в печёнку Рейха рязанский нож, закалённый в янтарном горне Балтийского моря.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Не кляните ж, учёные люди,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вербу, воск и голубку-кутью —<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;В них мятеж и раздумье о чуде<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Уподобить жизнь кораблю,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Чтоб не сгинуть в глухих океанах,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;А цвести, пламенеть и питать,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И в подземных огненных странах,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;К небесам врата отыскать.<br>
<br>&nbsp;//--&nbsp;Отсутствие чинопочитания&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;В Революцию моряки стали козырной картой большевиков и белогвардейцев. С одной стороны, экипаж «Авроры», с другой – адмирал Колчак. Эти особые люди презентовали потерявшим берега жителям экс-Российской империи иной способ существования. Без берегов. Вся Россия превратилась в кипящую стихию, на гребне её волны шёл яростный морской бой. Братишки научили русских людей плавать: не дорожить имуществом, быть хозяевами стихий, уметь кочевать с мешками и винтовками на плечах, уметь разговаривать с машинами и гонять паровозы, плевать на чинопочитание и ценить в человеке его суть, а не мишуру.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Что означает знаменитая фраза «Караул устал» матроса Железняка, сказанная депутатам Учредительного Собрания и только что выбранному на нём новому русскому демократическому царю – эсеру Виктору Чернову?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это значит, что нет для свободного человека никаких регалий и статутов. Царь-Горох ты, Президент, бомж, сахарозаводчик, да и что с того? В морском братстве нет иерархии. Есть братишки. Все братья. Если братья устали – то царь может и подождать. Потому что брат – это ценность. Он может уйти от нас. Как матрос Анатолий Железняков, через год после своего главного бенефиса погибший в бою.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Когда-то автор организовывал евразийский молодёжный лагерь в Южной Осетии, перед самой войной. Состав был смешанный: славяно-кавказский. Поразила одна поведенческая деталь. В лагерь приезжает Президент Эдуард Какойты. Все славяне, как по команде – встали и били Джабеевичу челом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Между тем молодые осетины-иронцы как лежали на траве и своих матрасах, так и остались валяться, даже не глядя на своего «царя». Действительно, да будь ты хоть трижды царь, если братья устали, то почему они должны этого царя охранять или слушать? Осетины предъявили древнюю архетипическую модель поведения, усвоенную их предками у кочевников-сарматов (и на Кавказе законсервированную). Славяне воспроизвели привычный поведенческий стереотип оседлых жителей Русской Равнины.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Как показывает пример матроса Железняка со товарищи, этот стереотип может кардинально меняться. Т. е. славяне не безнадёжны, как утверждают некоторые. У нас в голове есть некий тумблер, который от невероятной жизненной встряски может повернуться в другую сторону. И тогда Россия будет другой.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Русские кочевники&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Россия станет подобна основателю Русского Каганата Святославу Великому. «Когда Святослав вырос и возмужал, стал он собирать много воинов храбрых, и быстрым был, словно пардус, и много воевал. В походах же не возил за собою ни возов, ни котлов, не варил мяса, но, тонко нарезав конину, или зверину, или говядину и зажарив на углях, так ел; не имел он шатра, но спал, постилая потник с седлом в головах, – такими же были и все остальные его воины. И посылал в иные земли со словами: Иду на Вы!» Солнечный Русский князь-кочевник.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Способны ли русские люди быть свободными от холуйского чинопочитания (ментов, царской челяди и скоробогатеев), стяжательства движимого и недвижимого имущества (которое на том свете им совершенно не пригодится) и оседлого существования в городах и офисах?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Конечно, способны. Матрос Донской был простым русским человеком. Солнечным Русским.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Русский Бог&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они вышли из пены, как богиня Афродита, и прошли по Руси – восхищая, пугая и маня. Сакральное, священное (в терминологии феноменолога Рудольфа Отто) – это нечто «непомерное, внушающее страх и невероятное счастье, уникальное сочетание дикого ужаса и абсолютного восторга». Это прикосновение к Божественному.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бродяги-моряки были коллективным воплощением Божественного для русского человека. Они до сих пор стоят перед нами, внушая ужас и восхищение. Мы из Кронштадта. Азербайджанцам – привет.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Молочные реки Максима Рудомёткина<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Благодаря же Луне и Меркурию Солярии изобрели новые искусства при содействии абсиды Солнца, ибо эти планеты способствуют искусству летать по воздуху, который, будучи водянистым и расплывчатым в наших странах, на экваторе лёгок и летуч благодаря тому, что земля там расположена под небом, сильнее освещаемым Солнцем.<br>
&nbsp;Кампанелла<br><br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бог есть<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он на обратной стороне Луны,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Луны и Арарата.<br>
<br>&nbsp;Аркадий Семёнов<br><br>&nbsp;//--&nbsp;Русь и Славяне.&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;//--&nbsp;Волга Сеславич vs Микула Селянинович&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Русские постоянно ищут Бога. Этот народ в постоянном поиске лучшего. Того, что сильнее, страшнее, тяжелее. Весь русский народ – это Святой Христофор из одноимённого Жития. Простодушный великан Репрев из племени киноцефалов (песьеголовцев) ищет самого могучего владыку, чтобы поступить к нему на службу. Он поступает на службу к царю, но понимает, что тот боится дьявола. Он предлагает свои услуги дьяволу, но понимает, что тот трепещет при виде креста.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гигант отыскивает святого отшельника, и спрашивает его, каким образом он может служить Христу. Отшельник отвёл его к опасному броду через реку и сказал, что большой его рост и сила делают его отличным кандидатом, чтобы помогать людям пересекать опасную воду. Он начал перевозить путников на своей спине.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Однажды его попросил перенести через реку маленький мальчик. Посреди реки он стал настолько тяжёл, что Христофор испугался, как бы они оба не утонули. Мальчик сказал ему, что он – Христос и несёт с собой все тяготы мира. Затем Исус крестил Репрева в реке, и тот получил свое новое имя – Христофор, «несущий Христа».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это онтология, наука о бытии славянской составляющей русского народа. Великороссы со стороны едины, но подобны гигантскому сложному пирогу. Есть в сем пироге протоиранская (сарматско-скифская) часть, есть тюркская, есть угро-финнская. Есть православная – византийская. А есть и собственно славянская, доставшаяся от племенных предков: вятичей и словен ильменских: онтологическое богоискательство и богодержательство. Согласно русскому представлению, хранительница Руси Богородица – держит Россию. Поэтому одна из самых почитаемых русских икон – Икона Божьей Матери Державная.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А вот и русский вариант сказания о Святом Христофоре. Князь Вольга (представитель русской варяжско-роксаланской аристократии) едет по своим кшатрийским военно-налоговым делам по Руси. По дороге он встречается с пашущим крестьянином Микулой Селяниновичем и наблюдает на обочине некую суму перемётную, оставленную былинным русским титаном Святогором в незапамятные времена. Варяг-сарматист Вольга хвастается перед быдлом, которым, безусловно, является, с его точки зрения, Микула Селянинович своей доблестью и силушкой молодецкой. После чего пытается поднять вьючную суму, свалившуюся некогда с седла гигантского Святогорова коня. Поднять он её не может, потому что в суме той – вся тяга земная, тяжесть мира сего. После чего простой славянский крестьянин, смерд Микула Селянинович поднимает суму со всеми тяготами мира и спокойно уходит с ней в неизвестном направлении.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Аристократ Вольга не может поднять сумки и не может догнать путника. Так они и бредут в русской истории своими дорогами: элита, рекомая Русь, по своим кшатрийско-налоговым делам отдельно, и Русский Народ, многонародные Славяне – с Богом на плечах, со всей тягой земной, с абсолютной всепланетной миссией Русского Народа – отдельно. Есть предание, что они сойдутся вместе, когда каган-конунг Вольга Сеславич поклонится в ноги Микуле Селяниновичу, как Карл Великий упал в ноги византийскому василевсу Гугону просто по-царски пахавшему землю.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Перед божественным челом Русского Народа, Царя-Крестьянина, носящего на своем каменном горбу смысл мира сего – Русского Бога.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Божьи Несуны&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;В сказании о Микуле Селяниновиче и в житии святого Христофора есть две важные детали, утверждающие житие Русского Народа. Он ищет Бога, а потом уходит вместе с Богом. Т. е. Русский Народ движется по своему онтологическому пути, а не стоит на месте, как ему было бы предписано его крестьянским кастовым статусом. Русский Народ динамичен, активен в своём богоискательстве и своём мессианском обожении. Он ищет Русскую Правду, а когда находит – не остаётся на месте, а отправляется с ней далее, как с тяжелейшим неимоверным божественным грузом. Да так, что никакой князь, ни боярин, ни страж земной поймать его не может. Видимо с этим связана простонародная традиция бежать от барина, бежать и скрываться в леса и в скиты, в пустыни и Беловодье. Бежать от попов и правителей, от кривды и напраслины, бежать в гари и степные пустыни, бежать к Богу и с Богом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В протоколе допроса Емельяна Пугачёва на имперском следствии поражает одна удивительная картина, описанная народным царём: вся Русь бежит! Бегут казаки, поставленные везти его в ссылку, бегут старообрядцы, хватая с собой беглых крестьян, бегут солдаты, поставленные охранять каторжников, бегут вместе с каторжниками и собственными унтер-офицерами, и не ради бегства и жизни в некоем спокойном счастливом месте, как кому-то может показаться, а за Правдой. Но не к властителям, а к самой Правде, к стихии Правды, разбросанной и раскиданной по бесконечным просторам Русской Равнины. Не находят её ни в Ветке, ни в Керженце, ни на Тереке, ни на Яике – бегут дальше. От самих себя бегут? Да нет, ищут Правды, ищут Божий Дом из детских сказок и снов. Вот он, вот он, русские люди видят его – он в этом движении, в этом ветре, там за поворотом, здесь за углом. Не находят и опять ищут, находят и несут в неизвестном направлении. Как волшебные Реки, орошающие Русскую Равнину Живой Водой. Никакой Вольга их не догонит, тягу земную, правду Божью не отберёт. Не поднимет, куда ему, барину, кишка тонка! Русский Народ – очарованный странник, ему везде светло и везде тесно, он не ходит по земле, он словно реченька её несёт!<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Иди, говорят, ступай, говорят,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гуляй, говорят, по свету.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ищи, говорят, себе, говорят,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Долюшки привету.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Змея отдаст, вот поглядишь, недаром говорят – кто весел, тот щедр. – Ладно, – соглашается слуга, – тогда в путь; чему быть, того не миновать.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Нет, брат, не сломаешь! – говорят черти. – Ступай себе куда хочешь, а мы тебя не пустим; мы и так насилу тебя выжили!» Повесил солдат голову и побрёл, куда глаза глядят. Шёл-шёл и повстречал Господа.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ступай за мной! – говорит красная девица, и повела его под тот камень. Долго шли они подземным ходом, вдруг забрезжил свет – всё светлей да светлей, и вышли они на широкое поле, под ясное небо.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Иди туда, не знаю куда. Найди то, не знаю что. Как можно знать о Миссии Русского Народа? И зачем знать, когда надо ступать, идти, ручейком журчать, найти да нести. А вот знать о том, что несёшь, совсем необязательно. Разве можно познать Бога? К Богу можно идти, Бога можно нести, и с Богом можно идти. Так и говорят: иди с Богом! Вот и ходют бегуны-несуны, ступают по Свету, несут Бога русские люди. Несут Его и идут к Нему.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Чистый поход&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Дальше документальный рассказ, как мы это делаем. Как мы ехали из Джавы в Цхинвал по Зарской дороге (я и художник Алексей Гинтовт) во время недавней войны. Зачем мы в Цхинвал ехали? Да Бог его знает! Везли с собой и тащили на себе, как нагруженные верблюды, картины Гинтовта, везли всё это добро в город, уже несколько дней обстреливаемый прямой наводкой грузинской артиллерией. Мы ехали туда организовывать евразийскую художественную выставку. Кому расскажешь – никто не верит. Какая выставка, говорят, иди, говорят, ступай, говорят. И вот, добравшись с приключениями из Москвы до Владикавказа и потом до Джавы 8 августа, мы с интересом узнаём от президента Южной Осетии, что Цхинвал взят грузинской армией, но там есть очаги осетинского сопротивления.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Узнав об этом, мы отправляемся в Цхинвал, мы же русские люди с немалой долей славянской крови. Мы везём с собой золотые парчи и эсхатологические плакаты, мы едем на советской белой машине, впереди водитель Coco, я держу его автомат, а сзади сидит виновник торжества Алексей Беляев-Гинтовт с картинами. По дороге со стороны грузинского анклава и села Тамарашени в нас летят мины и грузинские фугасы. Coco то пытается схватиться сразу за руль и автомат (совершенно бесполезный в этой ситуации), то опять бросает его мне: «Эй, Паша, держи автомат!», разворачиваясь от ультразвукового воя омерзительно свистящих мин. До самого Цхинвала не пустили русско-осетинские танки, перегородившие дорогу. По трассе валялись подбитые осетинские автомобили, изрешечённые осколками, с трупами внутри и возле. Наблюдали чёрные тучи над анклавом – начал работать русский «Град». Мы опять взяли мешки с картинами на плечи и пересели в другой автомобиль с водителем Русланом. Так и ехали, и ехали, и ехали. Куда ехали? Зачем ехали?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мы же русские люди, к чему такие вопросы. Ехали с Богом за Русским Богом. Как и те русские, что шли по чёрной кавказской земле задолго до нас. К Русскому Богу и молочным рекам, кисельным берегам, в которых плавает Белое<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Русское Солнце. Песенки вождя этих очарованных странников, наших предшественников, я напевал в подвале одного южноосетинского дома милиционерам и ополченцам. В ту минуту, когда каждый поёт что-то своё, когда время далеко заполночь:<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Первый воин идёт,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Первый номер берёт!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Второй воин идёт,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Второй орден берёт!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Третий воин идёт,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Третий номер берёт!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Четвёртый воин идёт,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Четвёртый орден берёт!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пятый воин идёт,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пятый орден берёт!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Шестой воин идёт,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Шестой номер берёт!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Седьмой воин идёт,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Седьмой номер берёт!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сiя повеленiя<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;С самого явленiя,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Как тому Уранiя<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Будет ему равная.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Чистый поход!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Аминь!<br>
<br>&nbsp;//--&nbsp;Молочные реки&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;О деяниях этого великого человека немало писал израильский этнограф Авром Шмулевич. Процитируем его, делая по ходу ряд замечаний. «Крестьянин Моршанского уезда Тамбовской губернии Максим Рудомёткин – руководитель секты молокан-прыгунов, родился где-то в начале XIX века, вместе со всеми сектантами при Николае I переселился на Кавказ. Прыгунов называли ещё сапунами, от слова сопеть, они сопели, дышали особым образом при молитве, использовали какую-то особую дыхательную технику, а прыгуны, соответственно, от слова прыгать, – и этими техниками, системой резких телодвижений, пляской и особым дыханием молокане действительно достигали каких-то изменённых психических состояний, впадали в пророчество.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Рудомёткин как раз и ввёл прыганье, пляски. Практиковались они не каждый день, но только в дни православных церковных праздников. Рудомёткин также „мог воскрешать мёртвых“. Такие случаи описаны, причём наблюдателями-интеллигентами, не молоканами, которые объясняли виденное, конечно, тем, что „воскресшие“ притворялись мёртвыми, сговорившись с Рудомёткиным». Тут можно также заметить, что, возможно, это мёртвые сговаривались с Рудомёткиным и, на какое то время, притворялись живыми.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;«По официальной классификации молокане относились, вместе с субботниками (иудействующими), духоборами и хлыстами к числу „вреднейших“ сект. Преследовали всех их при Николае I страшно». Понять имперское правительство тоже можно. Грозному русскому императору из германской балтийской династии Романовых-Голштейн-Готторпов должно было казаться странным и сверхъестественным такое вот меркуриальное поведение собственных граждан, которые, вместо того чтобы участвовать в имперостроительстве, – сопят, прыгают, воскрешают мёртвых, впадают в пророчество. Тем самым бросают вызов всей отлаженной системе имперского миропорядка, неопровержимой как Небо. Словом – нашла коса на камень.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;«В русской народной сектантской традиции есть представление, что район горы Арарат имеет особое мистическое значение, там должен открыться „град Господень Иерусалим“. 1833 год имел какое-то особое значение в этом смысле, и в этом году целые молоканские деревни стали переселяться в Закавказье из центральной России. Движение захватило даже многих православных, которые переходили в молоканство и отправлялись в путь». Это на самом деле напоминает Крестовый поход бедноты, а также пассионарный толчок, рождающий народы (то, как он описан у Льва Гумилёва). Примерно в те же годы черкесы в массовом порядке переселяются в Турцию, а из Персии эмигрируют десятки тысяч представителей секты бехаитов и бабидов. Видимо, Божий бич (пассионарный толчок) прошёл по линии Тамбов-Кавказ-Персия.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Какое-то особое значение имел и 1857 год. В этом году Рудомёткин во время торжественной церемонии у подножья горы Арарат короновался титулом „Царь духов и вождь сионского народа“. Была у него и какая-то особая царская одежда. Учение Рудомёткина изложено в книге под названием „Книга Солнца“. Там он, в частности, приводит план географической организации мира и отношения „избранного духовного народа“ с „гогами и магогами“, людьми, чуждыми духу. Чистые живут в особом географическом месте, в центре которого столица, в центре столицы „Дворец царя Духов“. Подробно разбирается количество башен, ворот и т. п., их взаиморасположение относительно сторон света и т. д. Вообще, арифмологии уделяется много внимания. Разбираются также мистические свойства различных частей света. Рудомёткин разработал особый сакральный язык, на котором можно было общаться. Приветствием служили, если не ошибаюсь, слова: „Паргинал, Ассургинал, Юзгорис!“».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но что это за картина! Тысячи русских людей, взволнованные проповедями о скором явлении Праведного Царя, идут искать на Кавказ и за Кавказ молочные реки и кисельные берега и, что поразительно, находят их неподалёку от священной горы Арарат. Местные известковые реки действительно оказались молочного цвета! Т. е. пророчество сбылось!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Духовная традиция русских протестантских сект находится совершенно в русле русской духовной традиции вообще. Ещё Василий Розанов отметил, что Русская Вера шире официального православия. Настоящий объём ей придают старообрядцы, хлысты и молокане. Особенно вот такие прыгуны-молокане!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это часть абсолютного наследия Русского Народа, часть его божественной миссии, маленький кусок, отвалившийся от Белого Русского Солнца и упавший в известковые реки библейской подрайской землицы. Простые русские люди шли с Богом, как реки, несли Божий корабль и нашли Бога! В Армении и Джавахетии они живут до сих пор, и не просто живут, а несут службу Русскому Богу, как завещал им автор «Книги Солнца» Максим Рудомёткин. Продают на ереванском рынке самую вкусную в мире священную молоканскую капусту. Какая сволочь здесь в Москве ещё кричит о том, что кавказцы не должны торговать на российских рынках?! За одного молоканского деда, за одну духоборскую бабку можно физически уничтожить всех мерзавцев поткинского ДПНИ. Потому что, продавая на ереванском рынке молоканскую капусту, молокане и духоборы утверждают Русский Народ и несут всю тяжесть мирового бытия:<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Скоро время то придёт<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Всяк на войну пойдёт!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Слава Богу, слава Богу —<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Слава нашему Царю!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Член Сиона, веселись,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сего Mipa не боись!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кто забудет о любве,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И о Mipe, о себе,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;На того венец готов,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Что он воин есть таков!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;У того мечи в руках<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Глагол Божий на устах.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мессианские богоносцы, выбравшие страдания на далёкой чужой земле, выбравшие потому, что у русских нет иного выбора. Они воины Бога, но воины на свой лад. Забыв «о любве, о мире и о себе», они несут как на изумрудных волнах – на плечах – божественную суму главного воина Небес и Земли. Это к ним мы ехали через Джаву и Цхинвал. Не в Джаву и не в Цхинвал. А к Дворцу Царя Духов на Горе Арарат. За Книгой Солнца и Молочными Реками!<br>
&nbsp;//--&nbsp;Живая и Мёртвая Вода&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;С точки зрения античной сакральной географии предгорья Арарата, Колхида, да и большая часть Закавказья находятся под благодатным влиянием Луны и Меркурия. Там Луна концентрированна, благородна и добра, изысканна и божественна. Армянский Меркурий подвижен, как ртуть (Бисмарк однажды сравнил Русский Народ со ртутью, которая то разваливается, то собирается). Поэтому великороссы-протестанты, прибредшие с Русской Равнины, чувствовали себя здесь как дома и даже начали строить столицу Русского Духа. Потому что он бел, как известковые молочные реки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Русские – народ Рек. Ещё Ключевский отмечал, что: «На Реке славянин оживал и жил с ней душа в душу. Он любил свою Реку, никакой другой стихии своей страны не говорил в песне таких ласковых слов – и было за что. При переселениях река указывала ему путь, при поселении она его неизменная соседка: он жался к ней, на её непоемном берегу ставил своё жильё, село или дерево».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ну, а что может произойти с нашими людьми, нашедшими Молочные Реки?! По утверждению одних свидетельств, часть духоборов сменила семейный закон и ввела многоженство. По утверждению других (совершенно невероятных), на берегу Молочных Рек духоборы и молокане, подобно «соляриям» Кампанеллы, научились летать. И часть из них летала в Персию, дремая на ветряных потоках, как спят на лету черногузые аисты.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Потому что мечтательные русские люди – Народ-богоносец – ещё и абсолютные лунатики. Они живут в мире сновидений. Помимо быстрого, подобного рекам, страннического существования Русские презентуют ещё и особое сонное стоячее качество. Есть Вода Живая, а есть и Мёртвая. Она досталась славянам от длительного общения и кровного смешения с финскими соседями, чьё мировоззрение складывалось возле болот и стоячих озёр, светлых, как алая Луна. Стоячая спящая вода – это обратная сторона Русской бегунской реки и русского страннического характера.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Гвозди из лунного камня&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Русские люди совершают удивительные подвиги и делают гениальные открытия как бы вскользь, как бы случайно, нечаянно.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Спокойно трубку докурил до конца,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Спокойно улыбку стёр с лица.<br>
<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Команда, во фронт! Офицеры, вперёд!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сухими шагами командир идёт.<br>
<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И слова равняются в полный рост:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;«С якоря в восемь. Курс – ост.<br>
<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;У кого жена, брат —<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пишите, мы не придём назад.<br>
<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Зато будет знатный кегельбан».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И старший в ответ: «Есть, капитан!»<br>
<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;А самый дерзкий и молодой<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Смотрел на солнце над водой.<br>
<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Не всё ли равно, – сказал он, – где?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ещё спокойней лежать в воде».<br>
<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Адмиральским ушам простукал рассвет:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Приказ исполнен. Спасённых нет».<br>
<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гвозди б делать из этих людей:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Крепче б не было в мире гвоздей.<br>
<br>&nbsp;(Николай Тихонов)<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Действительно гвозди. Из самого крепкого лунного камня. Во время Цусимского сражения тонул японский миноносец и самурай с сигарой во рту, улыбаясь, пошёл ко дну вместе с ним. В его глазах билось такое презрение к смерти! Он вышел с ней на бой, сожрал её, как дракон солнце, и закатился вместе со своим огнём на дно морское. Он выиграл этот поединок! А русские в морском сражении бесстрашно тонули пачками, экипажами и целыми кораблями, но не один из них этой окаянной смерти так и не увидал! Русские не видят смерти, живут помимо смерти. Они общаются с ней чудовищно спокойно, пугают её. Идут на смерть не горячась, не разжигая себя, как другие народы, а спокойно, ничего не замечая. Это не берсеркерство! Это счастливая спящая улыбка народа-богоносца, спящего канатного плясуна, сверхчеловека-лунатика! Русский Народ спит. И как гениально отметил Парвулеско: «Русский народ мобилизуется снами!». Русскому народу снится этот дурацкий мир. Это особое качество даёт ему мечтательная славянская кровь, на 80 % состоящая из Живой и Мёртвой Воды. Вернее, Русские не видят между сном и явью особой разницы. Это народ медиумов. Он идёт по лунной дорожке молочной реки, неся на плечах своего Бога, он идёт туда, куда его ведёт Бог. А Бог в плохое место не приведёт. Там, где живут русские – это лучшие земли Земли.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Не всё ли равно, – сказал он, – где?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ещё спокойней лежать в воде».<br>
<br>&nbsp;//--&nbsp;Скрип-скрип&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лунатический подвиг Русского Народа коллективен. Да я сам это всё тысячи раз видел.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Когда-то я работал профессиональным евразийским революционером и начальником сетевой ставки ЕСМ. Сотни раз я отправлял наших активистов и боевиков совершать безумные лунатические поступки: пилить украинский Тризуб на Горе Говерла, идти избивать в Москве натовских генералов, менять таблички в городе Львове улицы Дудаева на проспект Сталина, захватывать заложников и нападать на американские авианосцы. Никогда я не видел в глазах наших людей даже доли недоумения и рационального страха. Они спокойно садились в тюрьмы и спокойно там сидели, это меня колотило за них всех вместе взятых.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Особенно меня поразил Владимир Никитин. Он был отправлен на конгресс «Другой России» с неизвестной целью: иди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. Потом мне позвонил наш оператор и сказал, что Никитин отметелил премьера Касьянова. Подошёл к нему и на глазах охраны и десятков телекамер несколько раз дал премьеру по роже. Его задержали, я экстренно звоню адвокатам. Тут приходит Никитин – спрашиваем, почему, мол, ты на свободе? А тот совершенно спокойно говорит, что менты не поверили, что он избил Касьянова, сказали, что такого не может быть, и отрезали – иди, мил человек, с Богом, не путай нас тут. Взгляд у Никитина был совершенно спокоен, будто бы он спал и улыбался во сне. Так русские люди закрывают своими телами доты и берут Измаил, сгорают как свечки в танке на площади Минутка и гниют, как Царь Духа Максим Рудомёткин, в имперских острогах. Они спят и смеются во сне. Потому что они несут Русского Бога, а тот ласково гладит их, спящих, по голове:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Журавли-то – тонконоги, не нашли пути-дороги, Они сели на ворота, а ворота скрип-скрип. Не будите у нас Ваню, у нас Ваня спит-спит.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Этномир&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Иногда мне кажется, что этот текст никогда не закончится, не закатится. Он давно уже движется сам по себе, будто суфий, отправившийся в бесконечный хадж. Недавно автор побывал в этнографической деревне «Этномир» неподалёку от Боровска. Священного града для староверов и русских космистов. Обители Циолковского и боярыни Морозовой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Этномир» в нескольких верстах от Боровска в полях и в лесах под семью небесами…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Хозяин этнодеревни Руслан Байрамов долго водил меня по иранским и непальским палатам, мимо привезённых из Катманду резных дверей чёрного дерева. Мимо поморских шхун и хакасских юрт. Все народы должны собраться в этом месте, будто в Ноевом ковчеге. За лесом должны встать австралийские аборигены и вигвамы индейцев, на холмах швейцарские шале и палатки бедуинов…<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;У пудожской печи хлопочет феллашка,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И в красном углу медноликий Будда.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Люба австралийцу московка-фуражка:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;То близится Лев – голубая звезда.<br>
<br>&nbsp;(Николай Клюев)<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Однажды мы перевяжем все дома и замки висячими дорогами и канатами, – взахлёб почти по-детски мечтает Байрамов. – И…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«И мир станет другим. Не так ли?» – спрашиваю я, пристально глядя миллионеру-этнографу в глаза.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Вы всё и так знаете…» – это уже Руслан скромно потупил очи. Конечно, знаю то, что и представить не могли калужские чиновники, наивно передавшие Байрамову обширные угодья, надеясь на «честный распил» под грядущую застройку коттеджей. А у Байрамова – отец азербайджанец, а мать – молоканка из знаменитой закавказской Ивановки. И что бы потомки молокан ни строили – всё равно получается Дворец Святого Духа. Паргинал, Ассургинал, Юзгорис. Ага…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;По странной случайности (а я ни в какие случайности давно не верю) рядом стоял и улыбался персонаж, близкий к тусовке газеты «Завтра». Эта газета построена как образцовая русская секта, как радио Страны Молочных рек. Происхождение главного редактора Проханова из молокан объясняет многое: от способа организации газеты до кувыркающихся в прыгунском экстазе передовиц. Не вызывает никакого удивления то, что крипто-молокане стали «фронтменами» советского и русского патриотизма. А кому, собственно, ещё? В стране белых, как ездовые печи, лунных дорог…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В «Этномире» нещадно постились, шла третья кряду вегетарианская неделя. Разумеется.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ничего не изменилось с того часа, как царские аспиды потащили Максима Рудомёткина на Соловки. Россия – та же. Мы – те же. Всё только начинается!<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Боги на колёсах<br></h3>&nbsp;//--&nbsp;Учение о колесе&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Колесо – это энергия. Об энергетическом строении мира нам поведали византийские отцы-исихасты XIII века. Святые афонские старцы-исихасты путём «умной молитвы» видели Христа и бесконечные энергетические потоки. Реки энергий, водовороты Света, скрижали золотых лучей и озарений.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Символически колесо – это и два вцепившихся друг в друга дракона мира сего. Верхний – красный – дракон элиты, царей и падишахов, ведущих свои роды от драконов и нагов. Красный от крови – своей и чужой. Знать, по своей сути, и есть драконы – хватают и режут, и рвут, и ищут, где поживиться. В то же время они прекрасны, хорошо одеты в драконий мундир, вежливы, как и подобает драконам. Живут бесконечно – пока не кончится родовая кровь. А она всё не кончается и не кончается…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Чёрный дракон – в коего вцепился красный – есть абсолютное ничто, тотальная смерть. Пока за него держится кровяная рептилия – смерть вечна и «кровяные живут». Это страшное знание про Колесо – про чёрных и красных, про состав и тинктуру любой энергии, – основы энергетического строения любого государства, общественной системы, любого народа на круглой как колесо планете…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;От колёсной ряби бегают миры, пульсирует и существует время, цветы открывают свои желания, а потом закрывают и ложатся спать. Проваливаются в забытьё и в смерть, и возвращаются в виде молекул назад – к крови, к дню, к ядерным взрывам новой жизни.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Жизнь им даёт не цикл, но что-то Иное, иначе они бы давно истончились и съели друг друга.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Жизнь – это лишь только тот, кто встал над колесом, кто закрутил его в нужную ему сторону. Чтобы драконы, энергии и смерть бегали как белки, проклиная и прославляя жизнь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Всё крутится – только солнце стоит, бог солнца оседлал колесницу, взгромоздился на мировые диски, он хозяин Света, даже если кто-то об этом забыл.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но когда люди в южнорусских степях оседлали колесо – они стали равны богам.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Боги на колёсах&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;На Южном Урале неподалёку от Аркаима археологи Зданович и Генинг открыли особые захоронения. В них кочевники-арии, воины, – похороненные вместе с лошадьми прямо в колесницах. Древнейшая известная учёным боевая колесница классического типа обнаружена в районе с. Черноречье на археологическом объекте синташтинской культуры – в могильнике Кривое Озеро, и датируется XX–XVIII вв. до н. э.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Правда, английский учёный Пиггот датирует древнейшую колесницу, найденную на территории Калмыкии, IV тысячелетием до н. э. По нему – Калмыкия – страна, сотканная из солнечного света, и есть – Родина людей, придумавших колесо.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Между первыми колёсными бричками, найденными под Элистой, и синташтинской боевой колесницей – почти два тысячелетия. Колесница не сразу стала всепобеждающей машиной войны. Но именно изобретение колеса на спицах создало из колесницы грозное и всесокрушающее оружие, встряхнувшее всю Ойкумену.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Классическая арийская колесница (на колёсах со спицами) соединила в себе две функции боя – стрелковую и транспортную. Она стала вершительницей судеб народов – арии на «громовых запряжках» ворвались в долину Инда, шаньцы в XVIII в. до н. э. захватили Китай, в Европе носители евразийской культуры терра-мар потеснили автохтонов в горы и леса. Египту также досталось от кочевников-гиксосов. И жители окраин Великой Степи обожествили колесничих. Кочевники внутренней Евразии, приручившие колесо, вставшие над потоками мировых энергий, казались для греков, египтян, древних евреев и китайцев – богами и пророками. В Египте сокологоловый Бог Ра, солнечный Гелиос Древней Греции восседали на степных упряжках. Человек, оседлавший колесо – не человек вовсе. Он – Колесничий.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Мобильность. ИИ-раз!&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это было невероятное изобретение. Колесо придало человеку запредельную скорость, сверхвозможную мобильность. На колеснице с русского Южного Урала и с нашей Нижней Волги легко ехалось до Индии, отдалённой Европы и на Дальний Восток. Мир лёг под колесо.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Потому что мобильность – это победа над временем и судьбой. Время запечатлено в календарь, в ритуальный рунический круг, состоящий из медленных, постепенно возникающих графических знаков, за наблюдениями стихий и созвездий со стороны бродяги-собирателя. Архетип этого «палко-копателя» воспроизводят современные клошары и бомжи. Они, а также все иные граждане, живут в колёсном календарном циклическом мире.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Протоарии из южноуральской страны городов и кочевники прикаспийских Чёрных земель вскочили на цикл и колесо Сатурна, закольцевали линию Судьбы на своих ладонях.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Или это боги пришли к нам, спустились на крутящееся колесо Земли?!!!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они жили на боевых колесницах и умирали (ложились на колесницах в могилы), потому что на чём же ещё ездить, как не на времени. Время состоит из жизни и смерти. Вот они и ездили на жизни, а на смерти катались.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Когда на колесе разгоняешься – в определённый момент ты вылетаешь за грань времени, где вечность и события в одном. Где время – это маленький ребёнок, дитя на престоле, за которым надо ухаживать и следить. Разгоняешься – ты уже в вечности, ты уже с богами. И – рраз – и обратно!!!! К Людям, к зверям и птицам, в горячий и крепкий, пахнущий молоком, женщиной и травами мир. ИИ-раз! И опять ты в зимних рощах небожителей. Времени нет. Слава Богу. Мир стал известковым решетом, где дыры белее не дыр. Скачем дальше.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Потому что помимо колеса – нужны были кони. Огненные и солнечные – кони колесничего Солнца-Гелиоса. Парящие, искромётные, желанные и послушные. Кони и колёса людей-всевышних с Южного Урала и Чёрных Земель.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Тачанка: колесница в квадрате&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;1500 лет назад тюркское племя телеутов модернизировало колесницу, удвоив символ бога-солнца.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В два раза! Колесница в квадрате! Так родились телеги. Бытие на телегах сформировало мировоззрение царства Чингисхана, вагенбургов чешских таборитов, летающих островов златозубых цыган.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но, как мудро заметили французские постмодернисты Делёз и Гваттари, – колесница только вместе с конями, с возничим и метателем дротиков или стрел составляла одну боевую единицу. Для человека, чтобы стать богом и колесничим, нужно было участие кого-то ещё. Сам по себе человек наг, одинок, полупуст и обманут. Ему нужны колеса, лошади, пулемёт марки «Максим». И стал человек богом, и время стало женой его, и жил он по собственной человекобожьей воле. Как скифский царь или как Семён Будённый.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Последний раз подобного невероятного вершителя (другого слова не подберёшь) мира и времени созерцала земля наша 100 лет назад. Колесница неожиданно вернула своё значение. Красные и чёрные конники, словно петроглифы, сошедшие с потолков уральских и иберийских пещер, притащили за собой самое страшное, что можно представить для мира сего – ожившего сверхчеловека на колеснице:<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И врагу поныне снится<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Дождь свинцовый и густой,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Боевая колесница,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пулемётчик молодой.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Исаак Бабель в романе «Конармия» в главе с феерическим названием «Учение о тачанке» поведал нам о том, как конные петроглифы колесниц победили старую Россию. Как взвилась, как поднялась на дыбы над землёю колесница-солнце, ослепляя любовью и яростью:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я – обладатель тачанки и кучера в ней. Тачанка! Это слово сделалось основой треугольника, на котором зиждется наш обычай: рубить – тачанка – кровь…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Поповская, заседательская ординарнейшая бричка по капризу гражданской распри вошла в случай, сделалась грозным и подвижным боевым средством, создала новую стратегию и новую тактику, исказила привычное лицо войны, родила героев и гениев от тачанки. Таков Махно, сделавший тачанку осью своей таинственной и лукавой стратегии, упразднивший пехоту, артиллерию и даже конницу и взамен этих неуклюжих громад привинтивший к бричкам триста пулемётов. Армия из тачанок обладает неслыханной маневренной способностью.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Песня о гриве&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Во вдохновенном стихе Рудермана «Тачанка» светлый образ пулемётчика слился с архетипом древнего колесничего. Состоящего изо всех людей-стихий-энергий: из дыма, из возничего, из времени, из огня драконов, из правды смерти, из бездны жизни, из ясности света, из гнева богов, из пут и колёс:<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И неслась неудержимо<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;С гривой рыжего коня<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Грива ветра, грива дыма,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Грива бури и огня.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Божественная грива есть только у львов, она символизирует огонь и царский статус. Степь озаряется незримыми кострами, для колесничего степь сплетена из рдяных и круглых, как колесо, маков, из окровавленных стрел охотников и уплывающих в бездну духов зверей. У степи не только свои знаки, но и звуки: они подобны жадным вибрациям огненного органа.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Говорят, что ангелы кормили небесного колесничего пророка Илию во младенчестве огненным молоком. Стоя на курганах своих предков, наши пращуры-скифы вдыхали солнечный диск на восходе и на закате. И естество их полыхало, словно крепкий самосад.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Степь пылает образами днём и особенно ночью. Она горит и сплетает для колесничего гриву из скифской полыни. Степь превращает колесничего во льва, в образ солнца, в стремительного и пьяного знатока скачущих иероглифов. Нестор Махно носил гриву и как сарматский лев царствовал в степи.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Энергия времени и пассионарность&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;В Норлаге этнолог Лев Гумилёв и астрофизик Николай Козырев спорили о природе энергии, движущей миром, – о пассионарности. Гумилёв считал пассионарную энергию (способность к сверхнапряжению) особым человеческим признаком, передающимся генетически.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Козырев же пытался объяснить природу пассионарности с точки зрения «теории времени». По Козыреву – время является самостоятельной физической субстанцией, переносящей энергию. У времени, как и у всякого потока, есть направленность течения и плотность. Время не только пассивно отмечает моменты событий, но и активно участвует в их развитии.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Время не движется в пространстве, а проявляется одновременно во всей Вселенной. Козырев мечтал, что через время можно будет осуществлять мгновенную связь с любым уголком Ойкумены и Космоса. Оседлав колесо времени, можно пересекать космос, будучи свободным от силы тяготения.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Козырев считал, что Время переносит энергию со скоростью большей, чем у света. Он открыл взаимосвязанные звёзды, которые, будучи разделены безднами пространства, чутко реагировали на поведение друг друга.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ученик Козырева – доктор и советский экспериментатор Эдуард Ложкин был совершенно убеждён, что сверхлюди способны овладеть энергией времени. Тем самым они смогут добиться побед в совершенно безнадёжных ситуациях, обретут возможность изменять ход событий в окружающем мире. Он даже считал, что в человеческом теле есть рецептор, позволяющий чувствовать и направлять энергию времени.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Спор Гумилёва и Козырева о природе пассионарности, по Ложкину, бесперспективен – правы оба гения! Способность к сверхнапряжению, способность изменять естественный ход вещей, способность использовать энергию времени – у пассионарного человека внутри!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пассионарий – это солнечная колесница с упряжкой коней и колесничий, коронованный львиной гривой огня!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пассионарий – это взгромоздившийся на временной рунический календарь, рождающий миры – повелитель энергий.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Солнечный Русский&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это блистательная цель для мечтательных романтиков грядущего. Новые Скифы как поэты и пророки салютуют грёзе неизбежного утра. Выбирая образ русского завтра, они голосуют за мобильность, активность, пассионарность, скифство, за гриву бури и кочевой образ жизни. В поющем пламени Великой Степи рождаются наши образы:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кочующий, клубящийся как вихрь Солнечный Русский овладел энергией времени и, погоняя тачанку Судьбы, отправился к звёздам – дальше и дальше, раздвигая окоём мироздания. Солнечный Русский – царь-кочевник и лев на колеснице, презревший силы тяготения, вознёсся в бездны пространства… Сокологлавый пироман Солнечный Русский вскачет в сказочный дом из горящих в греческом огне тетраэдров.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Потому что звёзды тоже из плазмы, они, как и сверхлюди, живут и смеются в стихии огня…<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Калмыкия, Город Шахмат<br>
<br><br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;II<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Баба-яга<br></h3><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Красная ведьма<br></h3>&nbsp;//--&nbsp;Господин Квадрат&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Женская энергия держит белый свет в напряжении. Благодаря женщинам мир по-прежнему вертится. Это связано со многими аспектами, в том числе и со строением женского организма. Женская лёгкая фигура геометрически напоминает собой миндалину, она словно нимб и сияющий ореол овальной формы, вытянутый в вертикальном направлении. Латыняне именовали такую фигуру – «рыбий пузырь».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А идеальный мужчина – «витрувианский человек» с картины Леонардо да Винчи [1 - Витрувианский человек – рисунок, написанный Леонардо да Винчи примерно в 1490-92 годах как иллюстрация для книги, посвященной трудам Витрувия, и помещённый в одном из его журналов. На нём изображена фигура обнажённого мужчины в двух наложенных одна на другую позициях: с разведёнными в стороны руками и ногами, вписанная в окружность; с разведёнными руками и сведенными вместе ногами, вписанная в квадрат. Рисунок и пояснения к нему иногда называют каноническими пропорциями.] – вынужден метаться между кругом и квадратом в бесконечном розыске «абсолютного центра» и «золотого сечения». И зачастую его усилия тщетны, как поиски вечного двигателя.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но чаще всего мужчина напоминает квадрат и ведёт себя как квадрат: угловатый, резкий, собирающий злость по краям, режущий мир острыми концами, расталкивающий вселенную локтями. Мужчины строят ромбообразные города квадратно-гнездовым способом: Нью-Йорк, Исфаган, Петербург, Рюриково городище. Энергия человеческая, запущенная в Адама Богом в незапамятные времена, плохо себя чувствует в квадрате. Она мучается, хрипит, скапливается по углам. Такие квадраты медленно поворачиваются и на них далеко не уедешь. Чтобы двигаться, квадрату нужен круг, а мужчине женщина.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Раба Любви&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;А по женскому миндалевидному овалу энергия движется без остановки. Обычно женщины делают дел в десять раз больше, чем мужчины, безо всяких проблем и сверхусилий. Мужчине же, чтобы пересилить свою квадратную лень, необходим настоящий энергетический всплеск. Чтобы просто что-то сделать, куда-то отправиться… Поэтому он копит её по своим «красным углам». Часто не может накопить и валяется в пространстве, как ржавый танк, как прилунившийся старый советский луноход.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Иногда, канализируясь в вершинах мужских углов, энергия прорывается вон, становясь мужской агрессией, захватывая новые плоскости, вторгаясь в женские овалы-мандорлы, порождая иные миры.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но заметим ещё раз (это очень важно) – для подобных «подвигов» мужчине нужно в тысячи раз больше энергии, пассионарности, воли, чем женщине.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Если бы женщина захотела, она с лёгкостью реализовала то, чем тешат себя мужчины: обуздала стихии, повернула планету вспять, воплотила бы в себе человеческую историю. Но женщина гармонична, самодостаточна и совершенна сама по себе. Она довольствуется собственными вихревыми кровопотоками и лунными циклами.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Она ходит по краю круга, но не выходит за грань. И в некотором смысле – она раба своего счастья.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Ева из Города Солнца&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Энергия двигается по ней бесперебойно, не цепляясь за углы. В момент любовного соединения мужская энергия выплёскивается во вне, а женская, напротив, разгоняется, усиливается и преображается!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Женщины и витрувианские люди строят круглые «солнечные» города: Аркаим, Москву, Гелиополис. В дискообразных человеческих концентрациях энергия никогда не кончится, она, словно белка, будет крутить колесо судеб, перемалывая человеческие жизни в энтропийную муку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Чтобы сдвинуться с места, мужчине-калеке нужна женщина, нужна её экстренная помощь. Инициатические духовные практики открывают мужчине знакомство с «анимой» – «внутренней женой», с собственной душой, запрятанной в секретную комнату квадратного мужского завода. Живая душа открывает в мужчине «женскую миндалину» и энергия начинает двигаться и в этом, не самом совершенном, антропомеханизме. Мужчина-робот обретает жизнь – внутреннюю Еву-зарю. Он встал на дорогу света. На порог обретения «золотого сечения» Леонардо. Какое счастье!<br>
&nbsp;//--&nbsp;В ободах&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Антрополог Леви-Стросс, исследуя южноамериканское племя бороро, подметил важную архетипическую деталь, свойственную всему человеческому роду с незапамятных времён: в индейских посёлках женщины живут в буквальном смысле на краю [2 - Леви-Стросс. Печальные тропики. М., 2010.]!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Оставляя мужчинам центр для петушиных боёв и бесконечных сходов, женщины облюбовали наиболее внешнюю часть поселения, ободы социального колеса. Они выходят к дикой природе, соприкасаются. Оставаясь теснейшим образом связанными с родовым миром, священные знаки коего расположены в центре людского поселения, женщины прямо-таки осязательно склеены с матерью-природой, обращены к миру жизни и черпают там бесконечную активность. Своею гладкой кожей они в вечном тактильном контакте с травами, камнями, деревьями, водяными струями, потоками воздуха и пучками запахов, с щебетанием птиц и сиянием месяца.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это господа-мужчины, вырываясь из общественного центра, режут себе в природе ходы, как паразиты в соколином сердце. Попадая в живую среду, мужчина старается хватать всё, что блестит и шевелится, а дальше расчленить, разобрать, посмотреть, как устроено. Мужчина одновременно – ребёнок и хищник, он живёт глазами и берётся за всё, что видит.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А сударыня, вечно пребывающая в мире чар и слуховых галлюцинаций, совершенно иное существо, так же далёкая от мужчины по своей природе, как звезда Альнаир в созвездии Журавля далека от земного перочинного ножа.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Ведьма&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мужчина живёт бликами и миражами, а женщина – любовью, ибо она сама по себе есть любовь. Поэтому она лучше слышит, чем видит, ведь любовь – слепа. И любит леди ушами и носом. Она растворена в звуковой и ольфакторной среде. Пороги восприятия пахучих и летучих веществ у мужчины и женщины несоизмеримы. Французские психологи-экспериментаторы Тулуз и Вахид обнаружили, что дамы могли лучше господ определять запахи камфары, цитрала, розовой и вишневой воды, мяты и анетола [3 - Toulouse, E. and Vaschide, N. (1899) Mesure de l'odorat chex l'homme et chez la femme. Comptes Rendue des Sceances de la Societe de Biologie et de Ses Filiales.]. Только на языке ароматов с помощью воистину звериного женского чутья можно разговаривать с обитателями тонких миров: душами предков, тенями умерших зверей и муравейников, субтильными духами леса, эфирными телами подруг и небесных девушек, огненными бабочками, прилетающими с той стороны… Ведьма – мы произнесли это слово!<br>
&nbsp;//--&nbsp;Яга. Край, где бегут энергии&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;И началась её демонизация.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;ЯГА, ЯГА-БАБА, ЯГАЯ БАБА, ЯГАБИХА, ЯГАБОВА, ЯГАЯ, ЯГЙНИШНА, ЯГИХА, ЯГИШНА – баба-яга, сказочный персонаж, обитающий в дремучем лесу; ведьма. «На печи, на девятом кирпичи лежит баба-яга, костяная нога, нос в потолок врос, сопли через порог висят, титьки на крюку замотаны, сама зубы точит»  [4 - Народные русские сказки Афанасьева. М., 1957.].<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В образе Яги скрыты гипертрофированные женские черты, те, что мы уже описали. Яга слепа, чаще на один глаз, но чует «русский дух», как заправский этнограф и парфюмер. Ибо «нос бабы – в потолок врос». Вся изба её – большой Orgue &#224; parfums – парфюмерный орган из сушёных кореньев, трав и грибов, эфирных масел и спиртовых настоек, летучих ароматов неизвестных нам существ и ароматических эссенций известных нам мертвецов. Яга «любит ушами», впитывает инициируемого «молодца» через сказки и бесконечное мужское враньё, где рациональность дискурса тонет и теряется, возвращаясь к первозданному значению роя испускаемых звуков – к волшебному шуму, ещё не расчленённому на слова и смыслы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Да, она, как и любая женщина, чувствительна к мужской вони и грязи и поту. Яга мужчину моет, а уже потом с ним разговаривает, растирая мускусом и амброй. Вернее, не разговаривает, пока не накормит. Хозяйка мёртвого и живого мира за границей рационального человеческого бытия живёт в «Пряничном домике», в коем происходят зловещие инициации: там кормят и поят – «зубы точат» (Яга великолепно различает и вкусовую палитру), а после сажают в огненную печь и режут спины на ремни.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Потому что в архаические времена именно женщины были жрицами и проводили обряды инициации. В «священных домах», расположенных на окраинах, жрицы связывались с предками и оберегали тотемические знаки секретного родства. Родство передавалось через женщин – недаром во многих русских сказках Ягу называют «тёщей», а по итогам подвигов и приключений герой награждается дочерью Яги, а после забирают парня в семью жены [5 - «Матрилинейность – общественный строй, предполагающий счёт родства только по матери, где счёт происхождения и наследования ведётся по женской линии. Это значит, что мальчик или девочка принадлежат к семье, клану или общине матери: мальчик наследует титулы и социальное положение брата матери, и имущество переходит к ребёнку не от отца, а от дяди по матери или тёти по матери соответственно». Малиновский Бронислав. Секс и вытеснение в общине дикарей. М., 2011.].<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Психоаналитик Кларисса Пинкола Эстес написала великолепное эссе на тему «Яга – Великая Мать»  [6 - «Она живёт в одушевлённой танцующей избушке – в ней бурлит энергия и радость жизни». (Эстес Кларисса Пинкола. Бегущая с волками. Глава «Разнюхать факты: возвращение интуиции как инициация». М, 2008). Важнейшей отличительной чертой Яги, по мнению Эстес, является справедливость.], «своими титьками, на крюк замотанными», она вскормит весь мир людей и зверей. Яга вручает героине Василисе священный огонь предков, хранящийся в отшлифованных и раскрашенных человеческих черепах.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Снегурочка&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Идея о том, что лучшие жрецы – это жрицы, по-прежнему будоражит настоящих шаманов, одевающихся для обрядов в женские одежды [7 - Согласно исследованиям народника Льва Штернберга, шаман у гольдов меняет свой пол (иногда внешне – меняя одежду и украшения, а иногда и более существенно: меняются даже голос и конституция шамана, что свидетельствует о глубокой гормональной перестройке организма).].  [8 - Скифские гадатели «энареи», букв, «женоподобные», происходили из царских родов. Согласно греческим источникам, эти жрецы, «гадавшие на жизнь», носили женское платье, усваивали женские привычки и даже говорили женскими голосами. Энареи в царстве скифов были окружены необычайным почётом. (А. М. Хазанов, «Социальная история скифов: Основные проблемы развития древних кочевников Евразийских степей».)]<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Великий знаток русской сказки Владимир Пропп называл сие «ритуальным травестизмом». Это притом, что главный инициатор-чародей и жрец, и проводник в Иное в современном мире Санта Клаус, но в по-хорошему дикой России все помнят о том, что рядом должна присутствовать молодая жрица – Снегурочка.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Чувство отделённости мужчин от Священного настолько остро, что любой популярный «Дед Мороз» обязательно тащит за собой подобную «Снегурочку», любой медиа-волшебник ведёт впереди себя, словно духа-поводыря – настоящую калиброванную ведьму. Джон Леннон – Йоко, Николай Рерих – Елену, да и главный «Дед Мороз» западного мира – колдун Мерлин в принципе не представим без Девы Озера – реальной хозяйки Священного – блаженного острова Авалон, где прошедшим испытание королям эта чудесная Яга вручает мечи.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Одна кровь!&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Жрица существует на границе мира людей и зверей, стоит, облагороженная сиянием в проёме двери в Иное. Её платье, волосы и полированная медная кожа искрятся от потока неисповедного света. Изображение зыбко – в бликах и в солнечных зайчиках, полустёрто, словно во сне…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Образ Бабы постоянно сливается с масками и шкурами тотемных животных. Жрица самый лучший и искусный оборотень – царица метаморфоз. Ведь на каждую Красную Шапочку, отправляющуюся в инициатическое путешествие в «Далёкий дом», всегда есть Бабушка, чей лик напоминает зубастую пасть страшного серого волка. Бабушка поедает внучку и выплёвывает её. Пугает до смерти и тем заговаривает от смерти на вечные времена.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И всё это в динамике ритуального танца, крутящейся избы. От бегства на куроногих избах, от катания на ездовых печах умчаться в самою стихию скачки, стать вихрем. Слово Яга созвучно с именем бога Одина – «Игг»! Этот Игг, словно арауканская шаманка, для получения магических рун залез на дерево, любовно именуя его конём. Ну а наша красная ведьма, согласно русским сказкам, – верховная хозяйка всех живущих на земле кобылиц.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Поскольку образ Яги архетипичен и уходит корнями к судьбам человечества, то не так сложно подобрать ему соответствия в культурах, совсем далёких от наших срубов, берёзок и валунов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ведь этимологически русская ЯГА – это то же, что и Ягуар. Слово «Yahuar» (Явар / Йавар) или «Yaguar» (Ягуар) на языке индейцев кечуа означает «кровь». Слово «явар/ягуар» входило во множество кечуанских словосочетаний: «Yahuar yahuar» – полный крови, окровавленный, «yahuar macintin» – родственник.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Как мы знаем (всё благодаря этнографам), пускание крови было необходимым атрибутом инициации-испытания мужчины [9 - «Смешаем нашу кровь, соединим наши сердца для горя и радости, сын мой ещё мне не родной матери» (Харузин, 1890, 347). Итак, кровь перед браком смешивается. Здесь не сказано только, что она при этом пьётся. В дальнейшем рассказывается, что отец девушки режет мизинцы и смешивает их кровь.Лопарский миф лучше сохранил и формы, и смысл этого обряда. Извлечение крови и нанесение знаков и рубцов есть знак приёма в родовой союз, в родовое объединение. Поэтому он имеется уже в обряде инициации, в обряде приёма нового члена в объединение. Пропп Владимир. Исторические корни волшебной сказки. М, 1993.]. Он обменивался рдяной рудой с женой и вступал в её клан – в союз Бабы-Яги. На наречии бороро и мосетене [10 - Збигнев Лев-Старович. Секс в культурах мира. М, 1991.] слова «Ягуар» и «Женщина» тождественны! Всё сходится: кровь, родственник, тёща Яга, кони и кобылицы и, о да: ЯГУАР. Несущийся изысканный луноликий господь-убийца. Женственный тонкий покровитель всех кровяных метаморфоз. Всего связанного с циклами крови, луны, инициации, родства… «Любовь» и «Кровь» – лучшие рифмы эстрады Бабы-Яги.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Когда современная техническая и мужская цивилизация окончательно исчерпает себя, Красная (кровяная) Ведьма вновь напоит миры молоком звёздных кобылиц. И колесо мира поедет по синему небу вспять [11 - Перо автора не успело ещё поставить точку в конце эссе, как новостные ленты, и в первую очередь «Яндекс», буквально запестрили настоящими инициатическими телеграммами: «Красный Jaguar с изображением Бабы-Яги угнан на западе Москвы», яростная женская энергия через сказочные знаки и символы не замедлила заявить о себе…].<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Солнечная русская<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ульяне Печниковой<br>
<br>&nbsp;//--&nbsp;Ограниченность структурализма&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;После века этнографии и структурализма ключи мира валяются под ногами. Фрэзер, Малиновский, Мосс, Пропп, Боас, Барт, Леви-Стросс, Мид и Элиаде разорвали «тело мифа», как хищные грифы, «развинтили» «скелет сказки» по косточкам, словно сказочные же воронята. Нет больше в человеческом мире «фигур умолчания», миссия женщины разгадана. Под структуралистским рентгеном Проппа сочное и страшное очертание Бабы-Яги разложено как банальный архитектурный план.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Структурализм произвёл великую революцию, и всё в мире стало рациональным. Однако тайну живучести сказки антропологи-воронята уловить не смогли. Они так роскошно говорят о культуре, они режут символы на части, как пироги, пока кто-то простой и ни черта в науке не понимающий заунывным голосом не начинает вещать: «Одному армянскому мужику приснился сон, что надо копать лабиринт в форме креста и круга. Он копал его 25 лет и умер. Мы вошли в эту подземную пещеру и…» Над обществом повисает внимательная гробовая тишина. Миф скорее жив, чем мёртв. Стоит живёхонек и хохочет над структуралистом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Откуда берётся тайный аметистовый огонь в печи Яги? Откуда и куда бегут золотыми змеями-ручьями волны женского энтузиазма? Понять и разобрать образ Женщины – Яги этносоциологи могут. А вот оживить и воспроизвести – нет. Тайна мёртвой воды у структуралистов в руках. Тайна живой воды – по-прежнему в тонких женских пальцах, с изысканными ногтями, – в железных крюках Яги. Нас, как исследователей энергии, больше интересует живая вода. Поэтому структурализм закончен, разбирать больше нечего. Мёртвая вода пролилась – очередь за живой, настоянной на крови единорога. Она благоухает цветущими грушевыми садами!<br>
&nbsp;//--&nbsp;Золотая Баба&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Энергия Яги однажды размоталась и выскочила из архетипического женского овала-круга, превратив предопределённость-колесо в спираль. Она, бегущая по энергетическим волнам, направила-завлекла косяки своих птиц, рыб, потоки саранчи в Великую Степь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Грёза Степи! Её топос мутирует классический образ дремучей Бабы-Яги – «лешачихи», взрывает привычное представление о «Великой Матери», заставляя женское сердце биться сильнее, а кровь по венам гонять быстрее. И раньше «изба смерти»  [12 - Такой увидел избушку Бабы-Яги Николай Рерих.] не отличалась заземлённостью, танцевала на курьих ножках. Но:<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Если б<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Наши избы были на колёсах,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мы впрягли бы в них своих коней<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И гужом с солончаковых плёсов<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Потянулись в золото степей.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Наши б кони, длинно выгнув шеи,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Стадом чёрных лебедей<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;По водам ржи<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Понесли нас, буйно хорошея,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;В новый край, чтоб новой жизнью жить».<br>
<br>&nbsp;(Сергей Есенин, «Пугачёв»)<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пространство бесконечной Равнины, с половецких времён обставленное бабами-истуканами, делает с Женщиной что-то дивное… «за степною рекой среди шёлковых трав, у криничной воды возле моря». А небесный покров над развивающимися магическими косами кочевницы ломает замки структуралистских законов, подсчитанных метафор и морфем духа человеческого. Яга становится иной – выражением чистейшего Женского, не замутнённого чужими примесями.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Образ Яги перерождается в фигуру Царь-девицы – хозяйки и матери огненных кобылиц.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На златой кобылице Яга «каждый день вокруг света облетает»! Словно солнечный Гелиос или сокологлавый Ра. Наша Женщина стала равна богам и равновелика Солнцу, в русских сказках светило просто именуется её сыном. Солнечная русская богиня. Золотая Баба!<br>
&nbsp;//--&nbsp;Нимфы не могут лгать!&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Горлопаны-традиционалисты в России и на Западе постоянно заявляют, что Третий Рейх был реставрацией Священного, что Гитлер пробудил духи и архетипы, засунутые в подсознание порабощенных народов «проклятой» декартовской цивилизацией.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Зная, что Священное первейшим образом связано с Женским, очень легко доказать, что фашизм и национал-социализм никаким пробуждением Священного не были. Фрау Геббельс с детишками, бабуля Людендорф в арио-софской ложе, госпожа Рифеншталь с кинокамерой, ну вот и весь куцый набор какого-нибудь «Утра магов»  [13 - Книга-утопия Жака Бержье и Луи Повеля об оккультизме Третьего Рейха.]. Нет в Европе Священного, нет сейчас – не было и при Третьем Рейхе. Всё, что пробуждается, – зайцем бежит на Восход… И на русском «фовическом» Диком Востоке Священное живёт необыкновенной жизнью.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Женская влекущая энергетика, завещанная Русскому народу прародительницей Ягой, была сформулирована в «философии всеединства» – в софиологии Владимира Соловьёва… Нимфа любви искала воплощения в Серебряном веке и Революции! Находила и опять теряла…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В очаровании милости-дарыни Менделеевой – жены Александра Блока. И в фуророносном движении Александры Коллонтай к златомедовому раю «пчёл трудовых»… во главе морского экипажа со «стаканом выпитой воды» [14 - Теория «стакана воды» – взглядов на любовь, брак и семью, – которая была распространена (особенно среди молодёжи) в первые годы советской власти. Заключалась в отрицании любви и сведении отношений между мужчиной и женщиной к инстинктивной сексуальной потребности, без всяких «условностей» (заняться сексом просто, как выпить стакан воды). Авторство приписывают Александре Коллонтай.] наперевес…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Стакан зачерпнула в источнике русской Правды. Нимфы не могут лгать!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Россия даже пыталась импортировать образ нимфы. Выхватить его из кружения американской божественной танцовщицы и ясновидящей Айседоры Дункан, повязанной красными флагами, и шарфами, и судьбами с убивающими автомобилями… Айседора, как танцующая звезда, двигалась на Восток и говорила знакомые нам мысли: «Я бежала из Европы от искусства, тесно связанного с коммерцией. Кокетливому, грациозному, но аффектированному жесту красивой женщины я предпочитаю движение существа горбатого, но одухотворенного внутренней идеей». Умирая, Айседора завещала нам направление эклиптики Утренней Звезды: Adieu, mes amis. Je vais &#224; la gloire! («Прощайте, друзья. Я иду к славе!»)<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;К Славе без тени, к престолу Любви и к Началу Начал.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Череп и кости&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Стихия Любви почти разыскала свой запечатлённый образ в «женском батальоне смерти» Временного правительства. Там «ударницы» Марии Бочкарёвой дрались на штыках с германцами и носили шевроны с «Адамовой головой». Череп и кости – сакральные символы Бабы-Яги. Черепа предков и кости для игр. Священное мигнуло, чтобы стать однажды лицом русской войны в целом. В октябре 1941 года Марина Раскова и Евдокия Бершанская сформировали «Дунькин полк», более известный сегодня как 46-й гвардейский ночной бомбардировочный авиационный полк, Краснознамённый Таманский ордена Суворова 3-й степени.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Полк укомплектовали исключительно девушками. Итак, древнее качество Солнечной Яги, невероятные возможности женской стихии к летучести приняли зримое воплощение. Образ Женского Священного отныне запечатлён в фигуре героической лётчицы. Солнечной Русской! Они летали по ночам на учебных самолётах У-2, привязывая к ним бомбы верёвками. Немцы называли У-2 – «Haltsn&#228;hmaschine» (швейная машина).<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Будто бы Небо оплели тысячи Арахн-ткачих, висящих на звёздах и плетущих для оккупантов несчастные судьбы. Германцы сразу поняли, с кем имеют дело. Они называли лётчиц «ночными ведьмами». Девицы вылетали на точечную бомбардировку вражеских позиций по 7–8 раз за ночь. Конструкции самолётов не предусматривали пулемётов, и небесные девушки летали безоружными (а чтобы удобнее было сидеть в узкой кабине, не надевали парашютов!).<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ночные колдуньи сеяли на вражеские войска бациллы удушливого и навязчивого страха, ведь «красота – страшная сила!». Метали помелом пропеллера тоску и зёрна отчаянья! Сеяли беды и вешали всех собак на головы! Есть документальные свидетельства, что после визитов «ночных ведьм» немецкие войска очень плохо воевали и склонялись к пораженчеству. Древние суеверия оказались эффективным элементом военной стратегии.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Красные ведьмы мололи вниз с аэрократических «Кофемюлле»  [15 - «Кофемолка». Ещё одно немецкое название учебного самолёта У-2.] инфекции тёмной тревоги, нагнетали в чернильнице дней Гекаты панику, доводили фашистов до безумия! Звенящие в сфере из ночного ковыля на шарнирах шаровой молнии бипланы, между Люцифером и Утренней Звездой, – не это ли воплощение Священного! Внушающего беспричинный ужас и озаряющего сердца инопланетным счастьем?!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они поднимают вверх жало лилового букета «кукушкиных слёзок»  [16 - Кукушкины слёзки – народное название ятрышника пятнистого – священного растения весенних женских ритуалов.]… И тихо прошивают невидимую сторону небесного ситца Господа Саваофа.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Солнечная Русская&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;В 1981 году на киностудии им. Горького закончили фильм «В небе „ночные ведьмы“» [17 - Режиссёр Евгений Жигуленко.], презентовавший советскому народу несколько сказочных сюжетов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Утро. У-2 низко летит над землёй, уворачиваясь от германского «мессера». Командир экипажа Ольга Захарченко видит на дороге разбитую танками телегу, с трупами вокруг, и сидящего возле убитой матери в «стеклянном состоянии» маленького мальчика. Товарищ Захарченко на виду у «мессера» и «тигров» сажает самолёт и забирает хлопца в буквальном смысле на небо. Словно Баба-Яга Иванушку, суёт в ступу биплановой кабины. И только крутится колесо на перевёрнутой телеге. Как магический энтузиазм в теле Солнечной Русской…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Жизнь авиаполка протекает в светящихся степных пасторалях Южной Украины и Крыма. В благоухающем весеннем купаже тюльпанов, гусиного лука, ириса, степного миндаля и адониса. Морской ветер доносит странную ноту «венериных башмачков». Эта орхидея, известная в русском травнике как «кукушкины сапожки» и «адамова голова», могла бы стать символом авиаполка.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Наши амазонки умудряются в грязи и копоти войны сохранять аристократическое достоинство. Каждое утро после бомбометания они моются, причёсываются и красятся, и мгновенно привлекают к себе взгляд солнца, опьянённого букетом «Красной Москвы».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Блаженный Крым в шлейфе «венериных башмачков» распахнул для зрителей Девичье царство из русских сказок. И нахождение в Раю Тридевятого Королевства подарило женскому естеству особые духовные перспективы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ещё кадры: Ольга Захарченко в кабине (как обычно, без парашюта) горит вместе со своим деревянным самолётом, врастает в клубящийся над океаном сжатого воздуха плазменный звёздный поток.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Иль, может быть, в берлоге колдуна,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Когда глядел он в узкое оконце,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Его зачаровала вышина<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И властно превратила сердце в солнце.<br>
<br>&nbsp;(Николай Гумилёв, «Орёл»)<br>&nbsp;//--&nbsp;Голубка Войны&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лётчица Галина Поликарпова, чудом выжившая подруга атмосферной Захарченко, – женщина особой породы. Помимо еженощного героизма она демонстрирует в фильме тип полузабытого в XX веке русского гусара: входит и выходит в дома через окна, гоняет на мотоциклах, даёт детям стрелять из пистолета. Галина опьяняет окружающих искристой и лучистой, как Серебристые облака, любовью.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сценарий намечает фрейдистское уравнение – за симпатию валькирии борются спасённый маленький мальчик и лихой военный на трофейном BMW R-75 с коляской. Но Русь аномальна и запредельна для европейского психоанализа. И как же мудро писал структуралист Александр Эткинд о том, что фрейдистские концепции в России зашкаливают и ломаются [18 - Александр Эткинд. Хлыст. Секты, литература и революция. Кафедра славистики Университета Хельсинки. М, 1998.]! От грозового электричества в ладони полуночной ведьмы, живущей в ладу с шуршащими в пурпуре утреннего неба сестрами-молниями!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Фильм заканчивается тем, что самолёт златоглавой Поликарповой пропадает. Не находят ни трупа, ни биплана. И мальчик, и мужчина (словно сын и отец) с тоской смотрят на Небо. Туда – в Страну Света – умчалась чистая, как слеза и бисерный Божий день, царская колесница-спираль.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Русский Бог&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Так, между кровавым и родным ягуаром, лесным и степным парфюмером и каурой кобылицей, в заботах, песнях и метаморфозах танцует балет «Красный мак» – наша шестокрылая любовь. Благодаря её пророческому дару и неиссякаемому энтузиазму существует народ, сшитый прекрасной златошвейкой из русской сказки. Голубка тихо смеётся над пафосными попытками по превращению её свободного путешествия в бронзовый памятник. Солнечная Русская не может быть мумией из книжек и таинственных культов. Всё сектантское ей противно. Золотая Баба смотрит на мир влюблёнными глазами и оживляет прикосновением.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В безветренный ясный день к ней можно поднести спичку и вызвать мировой пожар. Сама же она в огне не горит, как неопалимая купина. Питая жизнью и молодостью, не прикасается к еде, потому что сыта любовью. Оседлав тройку райских птиц, Солнечная Русская несётся в бесконечное ночное путешествие, всегда оставаясь на месте. Открывает небесные ворота ласковым поглаживанием снежной рукавицы и ёжится в костюме Снегурочки. Словно незримая валентность, она связывает разрозненные русские вещества.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Je vais a la gloire! Я иду к Ней!<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ушла из дома<br></h3>&nbsp;//--&nbsp;Предуведомление&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;В данном тексте анализируется витальная активность молодёжи, захлестнувшая улицы мегаполисов. Она отыскивает суть и страсть и первопричину молодёжной энергии.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Статья утверждает, что нашим детям (и нам вместе с ними) нужны ритуалы и обряды инициации. Отказавшись от Священного, от мечты, от грёз о Солнечном царстве, миропорядок Нового времени обрёк молодых людей на отчаянный и фантасмагорический поиск Потерянного Рая. Этот «бесконечный тупик» выливается в психологические травмы, в преступления и революции. Для мира капиталистов и обывателей поиски Царства Правды только вредная иллюзия. Дорога туда приведёт либо в тюрьму, либо в дурдом. Но молодые и чистые сердцем всё равно будут её искать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А взрослым и ответственным людям пора что-то решать с нашим «царством от мира сего». Оно никуда не годно, оно обречено. Дети это понимают и мучаются. Мифы и архетипы никуда не делись, они живут в нас и помимо нас.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Маруся&nbsp;--//&nbsp;<br><br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;А в общем, неважно, что ждёт впереди:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Если слишком легко или слишком грустно,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Всегда есть выход – взять и уйти,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И уже никогда не вернуться…<br>
<br>&nbsp;Михаил Борзыкин<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Знакомство с биографией русской революционерки, лидера партии левых эсеров Марии Спиридоновой вызывает ощущение непреодолимой тоски, отчаяния, ужаса, тревоги, но также и особого благоговения и внутреннего озарения. Мария Александровна почти всю жизнь просидела в российских и советских тюрьмах. За убийство царского советника – истязателя крестьян Гаврилы Луженовского, она отбывала срок в имперской тюрьме и на Нерчинской каторге. За организацию мятежа 6 июля 1918 года против большевиков в Москве находилась в ссылках в Калуге, Малаховке, Самарканде, Ташкенте, Уфе, в заключении в Кремлёвской, Бутырской и Орловской тюрьмах. Активной политической жизни у неё было 2 года: 1906 и 1917–1918. За эти малые лета Маруся (так называли её товарищи по борьбе) провела в «казёных домах» 34 года! Несколько раз приговаривалась к смертной казни! Это несоизмеримое ни с чем наказание хрупкой женщины породило удивительное к ней отношение.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Большевистская историография не осмеливалась слишком порочить лидера левых эсеров.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это при том, что коммунистическая публицистика и культура очерняла и втаптывала в дерьмо своих врагов всегда и при любой возможности – абсолютно безжалостно. Тем не менее, главный советский фильм о мятеже левых эсеров «Шестое июля»  [19 - «Шестое июля» – советский фильм 1968 года о мятеже левых эсеров в Москве. Режиссёр Юлий Карасик, композитор Альфред Шнитке.], где Спиридонову сыграла неподражаемая Алла Демидова, показывает Марусю с необыкновенной (для врагов коммунистической власти) симпатией.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Историк эсерства и скифства Ярослав Леонтьев приводит факты о существовании на Тамбовщине (родине героини) религиозного культа Марии Спиридоновой! Якобы ей поклоняются до сих пор как местночтимой святой, и фото с её иконописным ликом покоится на киотах рядом с православными святыми! И в честь Марии благодарные крестьяне ставили часовни! Царские судьи и наркомы-коммунисты, приносившие Спиридоновой зло, были уничтожены ещё при её жизни. Она пережила всех.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;У всякой революции есть отец и есть мать. Имя отца красной революции нам известно: Владимир Ленин. Строгий отец, сотворивший на Земле Русской жестокое отцовское государство, поразительным образом сходное с коммунистическим царством иезуитов в Парагвае [20 - Евразиец Георгий Вернадский в книге «Ленин – красный диктатор» проводит этические и организационные параллели партии большевиков и ордена иезуитов. Аллюзии на сходство общественного устройства в СССР, навязанного коммунистами России, с устройством иезуитской диктатуры в Парагвае XVII–XVIII веков находил Игорь Шафаревич в фундаментальном труде «Социализм как явление мировой истории».]. Но у революции была и мать – Мария Спиридонова. Мать расстреляли в лесу под Орлом 11 сентября 1941 года. В день Усекновения Главы Иоанна Предтечи. Этой датой Русская революция завершилась.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Страсти Маруси» сформировали настоящий миф, её житие сопоставимо со страданиями протопопа Аввакума, оно словно кусок, выдернутый из несчастливой русской сказки. Попытаемся распутать биографию Спиридоновой, воспринимая её мифологически, использовав метод этно-структуралистского анализа составных частей жития местночтимой святой Марии Спиридоновой – «сказки о Марусе». Мы будем резать сказочные путы. И, может быть, это даст Марии Александровне возможность вздохнуть полной грудью в самом светлом из миров, откуда она смотрит на нас, улыбаясь и скорбя.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Девий бунт&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тема детского террора и молодёжной агрессии в нашем мире чуть ли не самая актуальная. Например, известно, что Лондон-2011 поджигали и громили не только нищие мигранты, но и дети миллионеров, молоденькая балерина, а также «посол мира» Олимпиады Лондон-2012-18 летняя Челси Айвз. Она ещё занималась музыкой и училась на пятёрки. Но однажды Челси вышла из Палаты Общин, где докладывала о подготовке Олимпиады, прогуляться по улице. Вот тут-то и начинается самое интересное. Она оказалась в числе множества вполне обеспеченных и вроде бы приличных молодых людей, которые хулиганили и грабили магазины. Над улицей парило ощущение счастья и праздника, которое можно осязать и пить только широко раскрытыми глазами! И госпожа Айвз, словно персонаж популярной песни панк-группы «Барто» («я готова, и ты готов ночью поджигать машины ментов»), начала яростно раскурочивать автомобили лондонской полиции с помощью дорожного знака!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Челси в полицию отвели родители, одуревшие от трансформации собственного ребёнка. На глазах ангелочек превратился в бешеного оборотня! Уже потом журналисты прознали, что в социальных сетях Челси буйно агитировала против полицейского насилия над молодыми людьми.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Наша же героиня – скромная конторщица губернского дворянского собрания, с отличием закончившая гимназию, – девица Мария Спиридонова. Румяная, весёлая и спокойная барышня в костюме гимназистки 16 января 1906 года на вокзале Борисоглебска смертельно ранила советника тамбовского губернатора, царского карателя Луженовского, выпустив в него пять пуль. Спиридонова выслеживала Гаврилу на станциях и поездах несколько дней, пока не представился случай убить его. После этого она пыталась застрелиться, но не успела: подбежавший казак оглушил ее ударом приклада. После ареста Маруся подверглась многодневным истязаниям царских чиновников, пытавших и насиловавших её.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но откуда родом девичья отчаянная воля и агрессия? Как скромный скворец в мгновение ока превращается в безжалостного орлана?<br>
&nbsp;//--&nbsp;Дети и инициация&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ещё дедушка этнографии Эдуард Тэйлор писал, что дети и подростки в своих играх воспроизводят древние архетипические обряды человечества, грезят и помнят, играют в жертвоприношения [21 - Эдуард Тэйлор. Первобытная культура. М., 2009.]. Своими действиями они воспроизводят ритуалы австралийских аборигенов и индейских племён Амазонии (давно официально отринутые и запрещённые «взрослым» западным и российским обществом).<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Происходят детские игры-жертвоприношения, как правило, в особых местах – «тайных домах», «штабах». Штабы эти дети охраняют отчаянно, как в рассказе Пантелеева «Честное слово»  [22 - Культовое в советские времена произведение Алексея Пантелеева о мальчике, отчаянно сторожившем несуществующий военный штаб. «Мне очень жаль, что я не могу вам сказать, как зовут этого маленького человека, и где он живёт, и кто его папа и мама. В потёмках я даже не успел как следует разглядеть его лицо». Это просто классическое описание инициируемого воина у первобытных народов.]. Словно воины папуасского племени, они стоят «на стрёме», не пропуская «чужих». Ведь в «штабе» происходит настоящий обряд инициации, вполне сопоставимый с посвящением юноши племени Канингара в воина-крокодила. В тайных домах (комнатах, подвалах, дачах) подростки мажутся краской, тыкают друг друга гвоздями, режут вены и клянутся на крови. В «тайных домах» отроки и отроковицы, уже те, что постарше, совершают обряды дефлорации, пьют алкоголь до забытья, принимают наркотики.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вся детская литература – это притча о далёком «доме инициации», в который архетипический «дядя Фёдор» удаляется от родителей и живёт в нём – самостоятельный, солипсичный и сильный, словно пресвитер Иоанн, окружённый говорящими животными и сундуками с золотом. Молодые верят, что где-то на планете существует место, свободное от повседневных законов, пут и обязательств. Они его ищут и часто находят – за краем социума, в подземных переходах и на дальних железнодорожных станциях. Где кончается обыденная жизнь и начинается яркая смерть (сладкая как любовь, инкрустированная арабесками приключений). Они ходят по краю, поэтому энергии у них до чёрта – чувства обостряются, архетипы просыпаются, пульс колошматит, сексуальная энергия бурлит.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мы каждый день видим этих спартаковских болельщиков, бродящих по электричкам без цели, они ходят туда, а потом обратно, как учёные коты, как заводные кукушата. Старшее поколение мирно спит на лавках, они своё отходили. Они уже не помнят, что там за поворотом есть тайный дом, где очень хорошо и весело. Где танцуют и поют.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Там&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Русское наречие «Там» идеально подходит для обозначения сказочного «Дома посвящения», полюса мечты наших детей. Полюс «Там» противоположен энтропии мира сего – нашему царству «Сям».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Там всегда горят огни – Там праздник и бесконечные каникулы. Там братство и любовь, море свободы, света и счастья. Там на золотом чемодане сидит хозяйка – Пеппи длинныйчулок (непременный атрибут тайного дома – золотой чемодан). Чужие из «Сям» Там не ходят. Полицаев Пеппи длинныйчулок вышвыривает вон, а с ворами пляшет ночь напролёт, напоследок одаривая их щедрой монетой. Вот пример для мальчишек и девчонок, отправляющихся в «детский крестовый поход». Есть на свете Иерусалим, где мы заживём привольно и славно!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Там в тайном царстве господствует Слово – пароль, его знает Кибальчиш, но не ведает и не понимает ни одна взрослая буржуйская сволочь. Слово о тайне Золотого ключика. А взрослые будто коровы, каждый Божий день пережёвывают обман и враньё!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В тайном доме отменены старые запреты и общественный гнёт, Там запрещено равнодушие, Там говорят на «птичьем» языке, там мучают и испытывают, Там водится золотишко. «Дома инициации» первобытных народов прорастают сквозь детские сны. И юнцы ведут себя так, будто человеческое общество вообще ни на йоту не изменилось за десятки тысяч лет.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Красные дьяволята&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Детские писатели Алексей Толстой, Линдгрен, Носов, Успенский, Лаймен Баум, Аркадий Гайдар – все пишут в принципе об одном и том же. О путешествии молодого человека в сокровенный дом, в «солнечный (изумрудный) город», расположенный в особом сказочном пространстве между жизнью и смертью. В доме-городе происходят обряды инициации, и парень или девушка умирают для старой жизни и (иногда) рождаются для новой. В тайном доме Там гагатовый гадкий утёнок или чёрный василиск-цыплёнок превращаются в роскошного Белого Лебедя.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Иногда мечта о Солнечном доме раздваивается. У светлого дома проявляется мистический и волнующий, словно чёрный камень Каабы, двойник. «В чёрном-чёрном доме на тёмном-тёмном острове живёт чёрный-чёрный человек!» Невидимый и секретный чёрный полюс, магическая точка в пространстве властно зовёт подростка в свои «греховные» объятия, вызывая ужас и озноб, и страстную тряску живого естества! В скандинавских древних мифах и у современных микронезийских народов «домов посвящения» тоже два. Они гипертрофированны – один маленький (избушка), другой очень большой – к нему надо забираться по лестнице.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Появлению в тайных домах предшествует яростное бурление крови, с первых менструаций у девиц и первых кровавых петушиных боёв у ребяток. Красный цвет здесь решающий. Как красная рубаха Кибальчиша. Как Красная Шапочка. Как красный колпачок Буратино и красное перо французского дьявола. Как рыжая голова Пеппи Длинныйчулок. Или красные шарфы «спартачей» с Манежки. Как сказка о красных туфельках [23 - В архаических практиках матриархальных цивилизаций девушке, достигшей полового созревания, натирали ноги хной. Этот древний обряд сохранился в знаменитой «Сказке о красных башмачках» (прекрасный этнописихологический анализ мифа сделала Кларисса Пинкола Эстес в книге «Бегущая с волками»), а также в сказке о башмачках Золушки – о встрече с принцем из Золотого замка. Наш архаичный народ поклоняется женским ступням по сию пору. Это особенно видно на московской станции метро «Площадь Революции», где россияне соприкасаются с советскими статуями Манизера. Мужчины «на счастье» хватаются за тотемические фигуры собак и петухов. Женщины тоже тотемы не забывают, а среди девушек и парней крайне популярно поглаживание туфель комсомолок и крестьянок.]. Как розовая курточка «олимпийки» Челси. Для Марии Спиридоновой паролем в Большой Дом стал красный флаг партии социалистов-революционеров.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;А белая ночь плескалась парным молоком,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лежала на крышах, ласкала бетон.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ей было так просто, так легко<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Уходить – и не знать, что будет потом…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Она ушла из дома и не вернулась.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ушла из дома и не вернулась.<br>
<br>&nbsp;(Михаил Борзыкин, «Ушла из дома»)<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Из старого дома в новый. Из Старого Царства в Новое. Золотое.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Игра в жертвоприношение&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;«На Готланде ещё помнят, как древнее жертвоприношение кабана превратилось в детскую игру. Молодые парни чернили и раскрашивали себе лица. Жертву изображал мальчик, завёрнутый в мех, с пучком соломы во рту, что должно было представлять щетину кабана»  [24 - Эдуард Тэйлор. Первобытная культура. М., 2009.]. Тот из детей, кто ритуально убивал кабана, обретал особое счастье и благодать. Как, собственно, обретала благодать и жертва.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Дети любят и ценят жертвоприношения. Потому что приносящий жертву и жертва в мгновение ока оказываются в Месте Священного – в Центре мира, в вожделенном секретном доме. Социолог сакральных ритуалов Марсель Мосс писал: «Понятие о жертвоприношении всегда предполагает освящение: при всяком акте жертвоприношения объект переходит из сферы мирского в сферу религиозного, он освящается»  [25 - Марсель Мосс. Социальные функции священного: Избр. произведения. СПб., 2000.]. Ну, а вместе с объектом и субъект. Мария Спиридонова на вокзале Борисоглебска мстила за тамбовских крестьян, впустив в Луженковского пять пуль, совершив убийство-обряд. Так она и рассталась с детством, отыскав Большой Дом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я не идеализирую эсеровских боевиков. Здесь есть место лишь этно-структуралистскому анализу. Другое дело, что «акты смерти», организуемые эсерами-народниками, были далеки от современного массового террора, как птицы от динозавров. Они готовились, словно древние ритуальные акты, чем для нас, антропологов, и интересны. Убийце запрещено было бежать или что-то о себе скрывать. Он жил по строгому этическому кодексу и казнил (и шёл на казнь) под эсеровским девизом: «В борьбе обретёшь ты право своё». После убийства боевик сдавался властям и рассказывал о том, кто он такой, за какие грехи был уничтожен очередной чиновник (каких конкретно крестьян и рабочих он подавлял, убивал и истязал), чей приговор (какой эсеровской организации) он привёл в исполнение. Теракты всё время срывались, потому что с жертвой рядом оказывались невинные люди или дети. И их готовили заново – наказан должен быть лишь приговорённый социал-революционным судом «кровопийца». По итогам революционного жертвоприношения народник-боевик обязан был не только воздать возмездие, но и «пострадать», и тем самым символически снять грех собственно убийства.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Конечно, теракт Спиридоновой был ритуальным. Она и совершила его в Борисоглебске, городе, отсылающем нас к «учредительному насилию» (в терминологии этноструктуралиста Рене Жирара) Святой Руси. Ведь жертва святых князей Бориса и Глеба стала основанием русского христианского государства. Понимала ли символизм своих страшных и необыкновенных поступков молодая Мария? Думаю, что после пяти выстрелов в Борисоглебске она поняла всё и сразу. И тамбовская чёрная земля прониклась острым спазмом. В лоскутьях из жизни и смерти Священное с пистолетным грохотом навалилось на Расею.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;При таком особом «ритуальном терроре» между мучителем и жертвой (которая сама по себе есть мучитель и душегуб) возникает крепкая энергетическая связь, они меняются местами (убийцу немедленно начинают мучить), мир переворачивается, в мир врывается Священное! Для ещё формально живого убийцы-боевика открываются врата в Царство Смерти. И он, наконец, попадает в Большой дом – пространство для бесконечных жертвоприношений.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Куколка в каменном боксе<br></h3><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Всё, что отдал я за свободу черни,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я хотел бы вернуть и поверить снова,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Что вот эту луну,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Как керосиновую лампу в час вечерний,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Зажигает фонарщик из города Тамбова.<br>
<br>&nbsp;Активист партии левых эсеров Сергей Есенин [26 - Через эсера Иванова-Разумника Сергей Есенин познакомился с Зинаидой Райх, вскоре ставшей его женой. Райх настояла на вступлении Есенина в партию эсеров, которая тогда была близка к расколу.«При расколе, – писал о себе Есенин в автобиографии 1923 года, – пошёл с левой группой и в октябре был в их боевой дружине». Ни в какую иную партию поэт больше не вступал. Более того, до конца жизни утверждал, что по своим взглядам «он гораздо левее большевиков».] («Пугачёв»)<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вся жизнь проходила как в фонаре.<br>
&nbsp;Мария Спиридонова<br><br>&nbsp;//--&nbsp;Изба Смерти&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;После ритуального убийства Луженковского Спиридонова Мария отправляется в настоящий (не из детских грёз) конкретный Большой Дом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Как он выглядит?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Описания «Больших домов инициации» у народов Фиджи и в сказках Афанасьева будто бы совпадают с планом наших посконных государевых крепостей:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Другая особенность дома та, что он обнесён оградой». «Кругом дворца железная решётка». «Кругом тот дворец обнесён высокою железною оградою: ни войти во двор, ни заехать добрым молодцам». «Кругом дворца стоит частокол высокий на целые на десять верст, и на каждой спице по голове воткнуто». Ограда охраняла дом от взоров тех, чьё приближение означало бы для них смерть на месте.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Германские этнографы Шурц и Фробениус утверждают, что в домах сих находятся святыни племени и черепа предков. По словам главного знатока русской сказки Владимира Проппа, «Большой дом» имеет особое устройство. Особенность его в том, что он состоит из отделений или комнат. Или камер.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кто живёт в Большом доме? В нём живут братья.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Число этих братьев колеблется. Их может быть в сказке от 2 до 12, но бывает 25 и даже 300. Не противоречит ли такое малое число большому дому? Нет ли здесь несоответствия? В больших домах жили по нескольку лет, каждый год (или в другие сроки) есть приток новых и уход достигших определённого возраста [27 - Пропп Владимир. Исторические корни волшебной сказки. М., 1993.].<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вместо прекрасного социалистического Града Солнца лихая судьба подсунула Марусе «казёный дом» – тюрьму и каторгу. Дом сей – самый большой на планете и бесконечен он, как лабиринт. Русская тюрьма – это совершенный симулякр Детского «тайного дома».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мифология расцветает в её стенах, плющом прорастает на каменных оградах. Русские люди, попав за решётку, перескакивают на сказочное сознание. Да, вокруг охрана, солдаты и жандармы. Но это ведь – бесы, «ненаши». Черти в русской сказке полноправные участники любой настоящей инициации.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Образ «тайного дома» легко экстраполировался на царский острог, а потом на сталинский ГУЛАГ, на Красную армию и на любое иное закрытое тоталитарное советское учреждение, где бесы мучают русских братьев и сестриц, как в Аду. От мучений сих «братья» крепнут и духовно прозревают, обретают благодать и кременный стержень внутри. Братья стоят друг за друга и сбиваются в братства.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Исследователь австралийских «мужских союзов» Вебстер так описывает стереотип поведения братьев (кодекс, характерный и для русских каторжан):<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Члены этих братств, как правило, никогда не свидетельствуют один против другого, и было бы великим оскорблением каждого из них, если бы кто-нибудь стал принимать пищу один, когда его товарищи близко. Воистину, дружба здесь крепче, чем в Англии между мужчинами, поступающими вместе в университет».<br>
&nbsp;//--&nbsp;Разбойники&nbsp;--//&nbsp;<br><br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сплести бы веночек Марусе,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но жутко пустынна межа,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И песенка уличной Руси —<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Точильные скрипы ножа.<br>
<br>&nbsp;Николай Клюев<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Владимир Пропп поведал нам о специализации «русских братств»: «В сказке эта коммуна часто живет ещё другой профессией. Эти братья – разбойники».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Идёт сестрица по лесу, видит двухэтажный дом, заходит в него. А в этом доме живёт шайка разбойников. Заходит в дом, они сидят за столом, водку распивают» и т. д. Герой просится в шайку. «Если вы не верите, глядите – на моих руках: вот у меня и клеймы есть…» Нанесение клейма характерно для обряда посвящения. Это не что иное, как татуировка.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Система тайных воровских союзов с особым воровским языком («феней»), идущая корнями чуть ли не от средневековых скоморохов-офеней, со сложной иерархией, обрядами и ритуалами мужских союзов, своей почтой и оригинальными системами коммуникаций, тайной демократией воровских сходняков, искусством и языком «клеймения» – татуировки, – так вот, всё это разнообразие форм социокультурной организации русской преступности есть не что иное, как мифологический ответ русского народа на тоталитаризм русского же государства.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Наши люди одухотворили и переосмыслили имперские остроги и «красные зоны», привнесли в мёртвые дома жизнь, а также своё мировоззрение. Они наполнили тюрьмы содержательной миссией. С точки зрения русского бессознательного, тюрьмы – это дома инициации, Большие дома для перерождения человека. Других функций у тюрем нет, иные загадки для темниц пусть задаёт «начальник», если сам захочет. А братьям до его хитроумных сатанинских выдумок дела нет. Они знают, для чего приходят в «дом родной». Для посвящения в братство. Поэтому для блатных длительное нахождение в «зоне» важно. Они получают там «авторитет» – «славу воровскую»  [28 - Синонимом понятия «слава» и «авторитет» этнограф Мирча Элиаде считал индоиранский термин «хварено». Описывая рождение Заратустры, Элиаде объясняет, что сияние вокруг младенца вызывала хварена (xvarenah, xvar [абстрактная божественная сущность, харизма, связанная с Огнём и олицетворяющая высшее неземное начало]). Элиаде М. Оккультизм, колдовство и моды в культуре. М., 2003.]. А к «начальнику» относятся как к лешему или домовому, как к обязательному хтоническому «хозяину» мёртвого вертепа.<br>
&nbsp;//--&nbsp;«Кричи же, сволочь!»&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Политические заключённые живут под господством незримых законов и архетипов Мёртвого дома. Так же, как и все остальные каторжане. Вот в этом Большом доме однажды оказалась «сестрица» Мария Спиридонова.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И начали мучать Марусю царские черти:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Придя в сознание, я назвала себя, сказала, что я социалистка-революционерка и что показания дам следственным властям; то, что я тамбовка. Это вызвало бурю негодования: выдёргивали по одному волосу из головы и спрашивали, где другие революционеры. Тушили горящую папиросу о тело и говорили: „Кричи же, сволочь!“ В целях заставить кричать давили ступни „изящных“ – так они называли – ног сапогами, как в тисках, и гремели: „Кричи!“ (ругань). – „У нас целые села коровами ревут, а эта маленькая девчонка ни разу не крикнула. Нет, ты закричишь, мы насладимся твоими мучениями, мы на ночь отдадим тебя казакам…“<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;„Нет, – говорил Аврамов, – сначала мы, а потом казакам…“ И грубое объятие сопровождалось приказом: „Кричи“. Я ни разу за время битья и насилий не крикнула. Я всё бредила».<br>
&nbsp;//--&nbsp;Куколка&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;2 марта 1906 года выездная сессия Московского военного окружного суда приговорила Спиридонову к смертной казни через повешение. Шестнадцать дней она провела в ожидании казни. Как позже писала Спиридонова, такие моменты навсегда меняют человека. Мария боялась, что не сможет достойно встретить смерть, она сделала человечка из хлебного мякиша и, подвесив его на волоске, часами раскачивала.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Куколка на нитке известна на Руси как Первоцвет или Веснянка. Первоцветом гордячка Маруся приветствовала наступающую весну! В кукле заключена волшебная архетипическая сила. Это вам всякий ребёнок и любой психоаналитик расскажет. Этнограф Кларисса Пинкола Эстес считает, что в юнгианском психоанализе «кукла» – это часть души человека, ответственная за интуицию. Она же проанализировала сказку о визите Василисы в Мёртвый дом к Бабе-Яге. В этой сказке материнская куколка спасает девушку мудрыми советами.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Согласно древним поверьям, в куклы приходили духи предков, они превращались в сосредоточение материнской энергии и становились непобедимыми оберегами! Мать Маруси – Александра Спиридонова – перед казнью рассылала обращение к русским матерям с призывом спасти её поруганную дочку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И что-то треснуло в мире. Смертный приговор Марусе сменили бессрочной каторгой. Кукла приняла смерть на себя [29 - В сказке Льва Толстого «Девочка и разбойники» пленница нарядила соломенную куклу в свою одежду и посадила у окна. Когда разбойники догадались, что это кукла, а не девочка, девица успела убежать из леса домой.]. Мякишное жертвоприношение удалось! Магический двойник Маруси был повешен вместо неё.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И только пятеро висельников качались будто спелые каштаны на Мосту Луны через Москву-реку, весело глядя на Кремль. Этот сон останется Спиридоновой от хлебного жмура, сжатого механической асфиксией, до конца жизни.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Ледяная керосиновая лампа&nbsp;--//&nbsp;<br><br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я нарочно иду нечёсаным,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;С головой, как керосиновая лампа, на плечах.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ваших душ безлиственную осень<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мне нравится в потёмках освещать.<br>
<br>&nbsp;Сергей Есенин<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Маруся была, наверное, самой популярной и любимой российской заключённой. Поэты слагали о ней оды [30 - Наиболее известные стихи о Марусе Спиридоновой сочинили Борис Пастернак и Максимилиан Волошин.Волошин посвящает Марусе Спиридоновой изысканную красивую оду:… На чистом теле след нагайки,И кровь на мраморном челе…И крылья вольной белой чайкиЕдва влачатся по земле…Она парила гордо, смело,И крыльям нужен был простор…Но – вот, в грязи трепещет тело,И вольной птицы меркнет взор…], молодые социалисты влюблялись до безумия. Она бережно копила свою святость, её лик постепенно светлел и преображался от внутреннего огня. На каторге в молчановской тюрьме Маруся познакомилась с Ириной Каховской, внучкой декабриста, бомбисткой-революционеркой. А также с дочерью царского генерала, эсеркой Александрой Измайлович. Впоследствии Бунин называл таких девиц, вернувшихся с каторги, «лагерными гориллами». Оставим утверждения на совести Бунина, потому что девицы были красавицами и явно ему не по зубам.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мифы о посвящении связаны с обретением внутреннего огня и мистического шаманского жара. Русская тюрьма – это классическая «изба смерти», и именно в сердце смерти, по преданию народов Земли, горит «настоящий священный огонь». Тот, что зажигают зороастрийцы и русские православные люди у ложа покойника. Тот, что пирует нездешними дровами в печи Бабы-Яги. В один прекрасный день горючего элемента в Марусе стало невероятно много. Мария прикасалась к решёткам мёрзлыми пальцами, но внутри неё горела звезда. Она вглядывалась ввысь на восходящую Луну. Из фиолетовой слюды ночи жарко манил её грушевый желток. Оттуда, из синего небесного лона, как младенец, кричала Революция. Маруся дрожала и горела, словно ледяная керосиновая лампа. Эта женщина в 33 года стала светильником для униженных и оскорблённых всего мира. Лампадой и маяком из мёртвого дома, несущая благодатный огонь «с той стороны». И тогда в пурпурном феврале 1917 года рухнула императорская власть, будто Царство Кощеево.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Жанна д'Арк из сибирских колодниц,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Каторжанка в вождях, ты из тех,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Что бросались в житейский колодец,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Не успев соразмерить разбег.<br>
<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ты из сумерек, социалистка,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Секла свет, как из груды огнив.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ты рыдала, лицом василиска<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Озарив нас и оледенив.<br>
<br>&nbsp;(Борис Пастернак)<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Маруся пришла из забайкальского зеркального леса, как сказочная Василиса, внеся священный жар фонарей Яги [31 - В сказке Яга даёт Василисе священный огонь, которым та сжигает дом преследовавшей её мачехи.] из Сибири на Русь. Она запалила угольями «Большого Дома» Москву и Петроград. Спиридонова вдохновляла холодным спокойным голосом тёмные ищущие души солдат и матросов, разочаровавшихся в мире «сём». Она озаряла очи людей рассказами о последнем социалистическом царстве, о красном священном грядущем, где все народы земли будут жить свободно и счастливо, невинные и добрые, как дети. Маруся видела то, что никто не видел. Простые люди верили ей безоговорочно. Они прозревали, обретая колючий голубиный луч в кромешной тьме. «Василисины искры» неслись от зябнущих Марусиных рук, овладевая потоками ветра. И горели два стольных града, как великие поленницы!<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Революция любви<br></h3>&nbsp;//--&nbsp;Революция и Священное&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Революция – это карнавал, где всё переворачивается с ног на голову. Словно в Святки, Священное безапелляционно стучится в окна и требует жертв – людей и подарки. Бог во всех и в каждом в различных своих ипостасях – грозном и благом. В сокрушительной пляске революционного карнавала пульсируют потоки человеческих, природных, звериных и ангелических энергий. Люди становятся птицами. А птицы вселяются и вгрызаются в людей.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Однодневки&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Революция – эпоха миметических двойников. Люди повторяют друг за другом крики и жестюэли. Смыкаются в толпы и стада и, неотличимые друг от друга, рыщут в поисках новой судьбы. Поэтому революция это один сверхбольшой дом посвящения. Ведь в инициатических домах члены племени в ритуальных масках совершают одно общеплеменное страшное дело. На праздниках и пирах скоморохи в личинах превращают царя в клоуна, а шуту водружают на голову шапку Мономаха. Но оживают и королевские архетипы, главные герои мифов о Священном – цари-близнецы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В революционном 1917 таких было два – Александр Керенский и Владимир Ленин. Оба родились в один день 22 апреля, в одном граде на Волге Симбирске, учились в одной гимназии, а потом работали адвокатами! С точки зрения славянской мифологии никакой разницы между этими персонажами вообще нет! Они именуются «однодневками», считается, что если один из них умрёт, второго тоже нужно ритуально (хотя бы на время) закопать, а потом срочно сыскать ему другую «половинку»!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;У «однодневков» (как и положено героям священной истории) водилось золото. Согласно одним легендам, Керенскому золото поручили масоны из «Великого Востока Франции». По другим «достоверным источникам», настоящим «золотым топливом» Революции оказались кайзеровские миллионы, специально начеканенные для Ильича.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Цари-близнецы весь 17 год мутузили друг друга, как Ромул и Рем, как Труляляй и Траляляй, а страна наслаждалась отменой всех имперских запретов, комплексов, свежайшим потоком перемен, ожиданием конца старого света и началом века нового небывалого!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Красный петух Революции выклёвывал шлаки, гниль, страхи и болезни, копившиеся триста лет по имперским подвалам. Петух сожрал и мягкую мебель биржевого маклера, и ценнейшие документы царской охранки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Праздник продолжался. Один король бежал от другого на автомобиле, якобы в женском платье [32 - Бегство Керенского из Зимнего дворца на американском автомобиле в женском платье – скорее всего, дезинформация его идейных противников. Но миф этот настолько до сих пор живуч, что автор слышал его в разных версиях от людей противоположных политических взглядов.]! Мужчина – Правитель Руси заболел травестизмом, словно сибирский шаман! Эта игра в переодевание заглянула из далёкого русского прошлого. Она походила и на буйный танец лидера народной революции царя Ивана Грозного в женском сарафане и в кокошнике, окружённого опричниками в личинах скоморохов. И на поход Екатерины Великой на своего мужа Петра в мужском гвардейском костюме.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Священная стихия революции обожает переодевания. Священное более охотно овладевает миром через женщин, превращая их в пифий, весталок и медиумов. Стоит ли удивляться, что даже цари в революционном угаре мечтают добиться его благосклонности таким цирковым травестическим образом?<br>
&nbsp;//--&nbsp;Вакханки&nbsp;--//&nbsp;<br><br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;А на кудрях<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;У них огонь горел и их не жёг.<br>
<br>&nbsp;Еврипид, «Вакханки» (перевод Анненского)<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Согласно французскому философу Рене Жирару, при проявлении Священного (и дьяволиады гиперактивных двойников) буйным цветом зацветает женская стихия (спрятанная в обычном социальном состоянии в терема мужской окуппации).<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Женщины революции навязали стиль сексуальной игры с властью, стиль пьянящего, нагого и лёгкого птичьего полёта. В мире-карнавале вокруг дам кристаллизовывались целые театры теней, полутона жестов и душевных порывов. Эти «птичьи турбопотоки» захватывали в себя, как воронки – смерчи желания, внимания, а также пассионарные цели и поступки мужчин. И уносили горящую мужскую серу в инобытие – в страну света и космического счастья.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Женщины начала XX века утвердили для себя на Руси воистину космический тендерный статус! Александра Коллонтай и Айседора Дункан, Лариса Рейснер и Татьяна Леонтьева, Зинаида Райх и Ирина Каховская, Инесса Арманд и Клара Цеткин, Надежда Крупская и Роза Люксембург взорвали нашу тихую юдоль, словно вакханки Еврипида!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они были лучшими луками для зажигательных стрел Революции, карминовый стрелец упирался в женскую священную силу всею мощью плеча и растягивал революционную тетиву до размеров галактики. А Галя-на-тачанке (жена Нестора Махно), статная и умная как Елена Премудрая, будто восставшая из кургана амазонка наводила на народы Степи суеверный ужас и восхищение! Богиня разъезжала с пулемётом во главе стаи чёрных гвардейцев и собирала дань под знаменем Ночи с адамовой головой. Говорили, что она кормит волчат собственным молоком, а колесницы её полны скифских змей [33 - До героини Зои Монроз, плававшей на яхте с лазерным гиперболоидом и бравшей австралийские острова и океанские лайнеры на абордаж, оставался один лёгкий взмах пера Алексея Николаевича Толстого. Сам Толстой под строжайшим секретом иногда заявлял, что обрисовал под именем авантюриста инженера Петра Гарина не кого иного, как Владимира Ленина. Видимо, у Зои Монроз тоже было немало прототипов. Например, Лариса Рейснер, плававшая с мужем, красным командиром Фёдором Раскольниковым, по рекам и морям.].<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Женщины звенели как деревья под ураганом и любовались пожарами, словно ангелы с горних высот. Русь всегда создаётся из огня и только из огня. Чтобы её вновь родить – нужно запалить Русь, как неопалимую купину, нужно узреть языки радуги во влюблённых глазах северной красавицы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Женщины выправляли кривые мужские дороги, вдохновляя достигать невозможного и несбыточного. Они воодушевили русский народ строить рай на земле и воевать со всем миром, зачинать детей под тачанками и в броневиках. И дорожить каждым васильком неба, прорастающим в красной ржи перламутровых облаков!<br>
&nbsp;//--&nbsp;Марусина Русь&nbsp;--//&nbsp;<br><br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;По всей земле осипшим морем грусти,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Дымясь, гремел и стлался слух о ней,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Марусе тихих русских захолустий,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Поколебавшей землю в десять дней.<br>
<br>&nbsp;Борис Пастернак, «Спекторский»<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но круче всех была Спиридонова. Американский писатель-революционер Джон Рид написал, что осенью 1917 года Маруся считалась самой влиятельной женщиной в России. Это вам не рейтинг глянцевого «Форбс». Это строчки из американской книги с говорящим названием Ten Days that Shook the World, «Десять дней, которые потрясли мир». За Марусей шли тысячи революционных солдат и матросов, она расколола эсеровскую партию и, словно планета Венера, повернула в обратную ото всех сторону. Высказала милость Ленину и отправилась вместе с большевиками совершать новую революцию. Три девицы: Спиридонова, Каховская и Измайлович – сплотили вокруг себя молодое поколение социалистов-революционеров, только что вернувшихся с каторги. Произошёл поколенческий конфликт. Старшие эсеры поставили на Временное правительство и Учредительное собрание – младшие на Царствие Божие на Земле, не отыскавшееся в «Большом Доме» царской тюрьмы. Они решили продолжить революцию, чтобы сманить на Расею, аки голубя – Духа Святого, того, «что дышет, где хощет». Силы Священной Революции были необходимы для преображения страны в социалистический рай, в бесконечный привольный чудесный дом с небесными стенами цвета индиго.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В такие моменты архетипы бессознательного народа концентрируются на конкретных людях. Архетип русского сверхмужчины, прибывшего на Русскую землю извне и захватившего священную власть, воплотился в неказистом с виду, но гиперпассионарном Владимире Ленине.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Архетип русской женской цивилизации (Россия – это Женщина) и чаянья многомиллионных крестьянских людей-детей свалились на молодую женщину со сказочным русским именем – на нашу Марусю. Марусю ещё с 1906 сравнивали с униженной и поруганной Россией. Русь-Маруся.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И возникло две советских партии. «Мускулиноидная» партия большевиков со «строгим отцом» Лениным. И более творческая крестьянская партия левых эсеров – партия Спиридоновой.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Марс и Венера&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;У Маруси, конечно же, тоже была двойница. В багрянице, легко накинутой на нагую плоть, верхом на розовой кобылице или на сандаловой масти слоне с окровавленными бивнями, поднимая к солнцу декрет о социализации земли, она легко открывала расейские города, остроги, деревни и хутора. Только «за Марию Александровну», за «Матку нашу» голосовали бесконечные и одинаковые, как Русь, бородатые крестьянские народные депутаты. Ленин называл это «триумфальным шествием советской власти».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но сама Маруся (такой мы её знаем из эпических рассказов) относилась почти равнодушно к «воле к власти» земной, к жадному пересчёту военных и политических трофеев. Да, Спиридонова «взяла Россию». Но с вершины своей башни из слоновой кости она прозревала иное грядущее.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Спиридонова говорила тогда «детям своим»: «Вы должны вносить жажду правды, и тогда нам удастся внести в это движение порой стихийное, влить ту живую струю революционного пафоса, которым живёт и дышит Революция. За большевиками тоже идут массы, но это временное явление. А временное потому, что там нет воодушевления, религиозного энтузиазма. Там всё дышит ненавистью, озлоблением. Но во второй стадии борьбы, когда нужна органическая работа, когда нужно создавать новую жизнь на основе любви и альтруизма, тогда большевики и обанкротятся. Мы же, храня заветы наших борцов, должны всегда помнить о второй стадии борьбы». Борьбы за Революцию Любви.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я видел, как цветы ходили,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И сердцем стал с тех пор добрей,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Когда узнал, что в этом мире<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;То дело было в октябре.<br>
<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Цветы сражалися друг с другом,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И красный цвет был всех бойчей.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Их больше падало под вьюгой,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но все же мощностью упругой<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они сразили палачей.<br>
<br>&nbsp;(Сергей Есенин, «Цветы»)<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Революция должна была превратить Россию в райское поле людей-цветов. Стихия Русской любви преображает и исцеляет неисповедным светом ноющее народное сердце. И Русь наполнилась бы народом необыкновенной душевной красоты. Страна запела бы как волшебная ивовая свирель – и планета предстала иной, наполненной музыкой сфер, пожимающей братские руки танцующих метеоритов. Об этой Революции любви и альтруизма мечтали левые эсеры и их лидер Маруся Спиридонова.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В итоге большевики превратили Россию в погост, угрожающий Небу «марсовой звездой».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но на короткое время страной овладела странная гармония. Гражданская война ещё не началась. Первая мировая бойня уже кончилась. Две партии – «мамы» и «папы» (партия Венеры и партия Марса) создавали Красную армию. И стиль, о да, новый стиль. Вроде кожаных лётчицких курток, добытых левыми эсерами из ЧК с британских военных складов. А из киноварного солнца в Русь внимательно смотрели люди в непропорционально длинных скифских шлемах.<br>
<br><br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;III<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Братья<br></h3><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Скифы и солнечный русский<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мы начинаем тревожить тени, казалось бы, ушедших революционных течений, мы вспоминаем партию «политических скифов 1918» – левых эсеров. Тени отвечают, и происходит идеологический контрданс.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Акваланг не виноват&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я сам подбирался к «скифам» давно и осторожно, занимаясь сакральной географией и этнологией. Помню, меня поразил такой странный спиритуальный парадокс: я долго не мог попасть на знаменитую выставку в Зимнем дворце – «Золото скифов». Не мог – и всё. Я туда приходил, а она была на ремонте. Потом мы пришли евразийской делегацией с Гинтовтом и Аквалангом, а музей перед носом закрывался! И я в бешенстве хотел избить ни в чём не повинного Вову Акваланга, попавшегося под руку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я решил в бреду, что не могу попасть, потому что там лежит золото, к которому невозможно прикоснуться руками, и в итоге Гинтовт нас с Аквалангом разнимал. Вокруг взаимоотношений со скифами вьются колоссальные энергии.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Грифы-экскурсоводы, стерегущие золото&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;И прихожу я опять в Эрмитаж, попадаю в его этнографическую часть – прохожу мимо каких-то зубцов мордовских, зубов пермяцких, и смотрю – закрыта дверь в Скифский зал. Ну, думаю, – опять, это какой-то «залом» просто, и – канат висит – перекрывает вход.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пришлось как революционеру со стажем вскрыть физически все двери и выбросить верёвки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Скажу вам, что выставка работала, просто дед-экскурсовод, чтобы ему не ходить взад-вперёд, просто её закрыл и поставил верёвки. Не знаю – был ли это бессознательный сговор или рациональное действие «сакрального стража»? Потому что то, что там человек у скифов видит, по сравнению со всей остальной археологической культурой, что развешана в зале народов России – это просто Другое! Скифы – невероятная, иная цивилизация, можно сказать, инопланетная!<br>
&nbsp;//--&nbsp;Иное-Золотое&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Потому что на фоне пермяцко-мордовских зубов (прекрасных зубов! Можно умереть за эти пермяцко-мордовские кости и зубы!), каких-то гробов и вилок, оставшихся от пращуров… Так вот – ты заходишь в скифскую палату – и видишь золотых львов, поедающих золотых оленей, грозных кабанов, хищных птиц огненных, пожирающих целые племена!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это насколько эстетически и этически выходит за рамки того, что мы видим каждый день! Перед тобою – Иная цивилизация – солнечная, яркая, активная, радостная, наполненная бесконечной потенцией. А её культурный и интеллектуальный посыл по сие время смотрится просто и понятно, как всё гениальное!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я понимаю, почему её заколачивают, я бы на месте нашей российской нынешней власти просто бы прятал эту выставку, потому что материальная скифская культура пробуждает огромную бездну энергии в людях, она провоцирует атомный взрыв в сознании человека, склонного к активности, к стихии чистой жизни!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Скифство – это золотой ключ на дне нашего тихого посконно русского пруда. Словно Восточный король в алхимических операциях, он лежит на «дне морском» и взывает о помощи, под огромной грудой ила из пермяцко-мордовских зубов, наваленных сверху.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И то, что скифство, как идея, вырвалось наружу во время революции, связано с чудовищной судорогой, с настоящим цунами, пронёсшемся по народному сознанию всей нашей цивилизации. Когда огромный пласт этого ила, тысячелетнего говна снесло, на мгновение показалась золотая голова, настоящий слиток самородного золота.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На мгновение, потому что два скифских альманаха Иванова-Разумника – это 1917 год – не какой-то год, не 37-й, не 20-й, не 14-й. Это не символисты, не обэриуты, не «серапионовы братья»! Июль и декабрь 17-го года, время, когда напряжение в стране было гипермаксимальным, когда энергия прошла через всю сферу историко-временного народного сознания и подсознания России. От чудовищного водоворота судьбы возникли настоящие «торсионные поля», где «всё во всём»! И показалось на секунду золото, а на нём изначально стоит мировоззрение всех народов, населяющих нашу страну.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Скифовы внуки&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Люди спрашивают, а что общего, условно говоря, имеют карело-финны и чеченцы, почему они должны в одной стране жить? Потому что все они в культурном смысле потомки скифов. Все. Чеченцы – исповедуют нартскую этику. Нартская этика – это поведенческая мораль, доставшаяся от сарматов и от скифов горским народам Кавказа.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Эта этика для нас сегодня чудовищна – для современных жителей Москвы, – но она скифская.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Жители гор, словно законсервированные «Там» когда-то скифские воины, живут в «скифо-сарматских консервных банках» у себя на горах.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сейчас, кстати, мы их вынули, и они приходят и ведут себя совершенно по-скифски.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;У народа манси (сейчас у нас мэр Москвы манси) две фратрии – Пор и Мось. Одна фратрия молится небесному Богу пресветлому, другая – Золотой Бабе. Но это скифская религиозная модель, которая досталась уграм «во времена оны» и закрепилась в их мировоззрении.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Звериный стиль» перешёл к гуннам от скифов. Особенности сабельного боя, ковки сабель достались гуннам и тюркам от кузнецов Великой Скифии.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Все читали «Язычество Древней Руси» и «Язычество древних славян» Бориса Рыбакова. Великий историк и археолог по черепкам доказал происхождение славян от скифов. Что во многом натянуто и спорно, но с точки зрения культурной и мифо-преемственности – это абсолютно так.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;То же самое касается и литовцев, и пруссов. Вот те самые архетипы или этнические пласты, из которых сложились русский этнос и русская цивилизация: славянский, литовский, тюркский, сармато-кавказский, угорский и финский – все эти шесть кластеров имеют отношение к скифам и восходят к скифским корням.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Скифы есть золотой самородок, матрица, из коей всё во Внутренней Евразии произошло, а потом развилось в разнообразных формах. Этот кусочек золота в каждом из нас.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Скифы в каждом из нас!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Везде мы можем найти следы этой золотой цивилизации, золотой культуры. Она же неожиданно прорвалась в 1917-м году к нам через таких замечательных людей, как Александр Блок, Иванов-Разумник, Сергей Есенин и партию левых эсеров.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Почему это интересно сейчас?&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сейчас видно, что потуги российских патриотов 90-х, нулевых годов сформировать притягательную фигуру, образ для национального мифа – провалились.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Было неистовое желание сотворить идеального Патриота, творца Грядущей Руси, попытка придумать «Красно-Коричневого» (Проханов), «Политического солдата» (Дугин), попытка Крылова и Холмогорова «создать» солдата уличной национальной войны – Егора Свиридова. Все эти кабинетные эксперименты оказались «выстрелами в молоко».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Интеллигенты-патриоты пытаются вырвать из стихии грёз идеальный образ, соответствующий глубинным чаяниям народа, воплощающий в себе русское пространство, наше небо и землю, нашу историю.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И сегодня опять, как ни странно (хотя уже 10-ые годы пошли) – идея та же: поиск Идеального Русского.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но нам кажется, что мы знаем Его Имя…<br>
&nbsp;//--&nbsp;Субъект Русского Мифа&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Именно сейчас эта земля, эта страна жаждет активных мужских образов, жаждет архетипов, жаждет центра, вокруг которого опять должно всё завертеться.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но кто этот странный человек в красной будёновке на тачанке, на боевой колеснице с пулемётом? Правдивый, честный, пассионарный и непобедимый? Павка Корчагин? Коммунист? Махновец? Левый эсер [34 - Николай Островский – автор «Как закалялась сталь», в молодости состоял в дружине украинской партии левых социалистов-революционеров «Боротьба». В рукописи книги Корчагин сначала был у левых эсеров, потом у большевиков (эти идеологические поиски были безжалостно вычеркнуты редактором книги Серафимовичем).]?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Уж не Скиф ли?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Может, мы просто Его не узнали?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он уже появлялся не раз в чудовищные минуты для нашей Родины.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Среди гусар и казаков Дениса Давыдова.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Посреди германской оккупации.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На пороге третьей мировой войны.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Царский Скиф.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Солнечный Русский.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Новая скифская хронология<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Происхождение всех народов России-Евразии от скифов вызывает у слушателей и читателей определённое замешательство.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Неужели нет иных точек отсчёта?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В том то и дело, что нет (или уже – нет).<br>
&nbsp;//--&nbsp;Начало&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Идеи происхождения всех нас, «православных граждан», от Владимира Красное Солнышко или от императора Константина давно в России не работают. Первыми это поняли евразийцы – они предложили обратиться от «греческо-православной системе координат» к восточной «точке сборки» нашей цивилизации – к Чингизхану.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это было гиперреволюционное предложение, и первым такой идеологический переворот «полной переориентации России с Запада на Восток» рекомендовал геополитик и основатель «альтернативной медицины» Бадмаев императору Александру Миротворцу. Тот резюме и выдал: «Гиперреволюционно, вряд ли можно надеяться на успех». А евразийцы – Трубецкой, Савицкий, Хара-Даван и Лев Гумилёв – показали, что можно надеяться.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Неожиданное возрождение Монголии из исторического небытия, осуществлённое военным гением барона Унгерна, взволновало европейские умы. Азия в будёновских шлемах, орды красноармейских гогов и магогов, расшитых бранденбурами, будили подсознательные страхи и комплексы старушки-Европы. Привычная «европоцентричная» картина мира разваливалась.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но перенос «центра тяжести» нашей цивилизации, которую евразийцы переименовали в «Евразийскую многонародную личность» (Трубецкой) или в «Евразийский суперэтнос» (Гумилёв), так вот – перенос центра нашего Большого Пространства в средневековую Монголию не решал всё равно всех глубинных проблем Русского Пространства, главной из которой и является эта самая пресловутая «многонародная общность».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ведь, например, по Трубецкому и Якобсону, принципиальным фактором нашего единства является «языковой евразийский союз», объединяющий по принципу палатализации (мягкого произношения согласных) у славян, тюрок, угро-финнов. Но это «мягкое море» (согласно тому же Трубецкому) разбивается о Кавказ, о «кавказский языковой союз». И проблема Кавказа стала неразрешимой для России «нулевых» годов XXI века, для евразийцев и патриотов новейшего разлива. Не с практической точки зрения (Россия выигрывает кавказские войны), а с идейной. Грубо говоря, проблема звучит так: зачем карелам, северным русским и чеченцам и дагестанцам жить в одной стране?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И дело не только в Кавказе или в Чечне. Трещины между народами, классами, семьями России и стран Содружества уходят очень глубоко. И связаны они опять-таки с вопросами легитимности «общей истории». Кто основатель, недвижимый двигатель, «начало» и центр этого пространства: православный «белый» царь? Московский патриарх? Красный генсек? Монгольский хан? Реальный владелец «Газпрома»? Это вопросы, на которые пока нет ответов.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Хронологический эксперимент&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Интересно, что в своё время очень сходная проблема стояла перед Западом, перед Европой после Средневековья. Большинству населения северо-европейских стран стало совершенно непонятно: на каком основании они должны жить под началом римского папы – этого «солнца» средневековой Европы. До Реформации папский политический вес мог оспаривать лишь германский император. На диалектике их противостояния Европа отлично просуществовала энное количество веков и провела «крестовые походы». А потом всё пошло вразнос. И лучшие европейские умы – неоплатоники Флоренции и Неаполя, авангардисты Возрождения, предприняли удивительную историко-идеологическую операцию. Они (во многом искусственно и волюнтаристски) «удлинили европейскую хронологию». Они предложили отсчитывать европейскую историю не от Христа, папы и императоров, а от Платона, Орфея, Пифагора и Аристотеля, от «семи греческих философов», от «изначальной эллинской мудрости».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И эллинская греко-римская цивилизация с её эталонами (пусть во многом вымышленными) красоты, любомудрия, науки и римского права стала той «точкой отсчёта», в которой так нуждалась Европа. Этой «точкой отсчёта» Эллада и Рим остаются для Запада до сих пор – достаточно взглянуть на американский Капитолий или некритично рассмотреть утверждение Гитлера, что он – «древний грек». Или философскую песнь Хайдеггера о начале и конце философии – эллины начинают – Ницше и Хайдеггер заканчивают.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Удлинение хронологии дало огромный импульс развитию западной цивилизации во времена Возрождения и в Новое Время, это позволило сохранить единство Западного Суперэтноса. Потому что неоплатоники нашли «точку опоры» Запада вне его фактических хронологических рамок. Потому что генетически итальянцы не происходят от римлян, а англосаксы – от древних греков. Но культурно – европейцы вполне себе «из античности», если они принимают эллинскую культуру как свою собственную.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Т.е. итальянские «артократоры», любимцы Лоренцо Медичи, совершили просто-таки цивилизационный подвиг и, одновременно, нашли «тайный компас», который ведёт Запад философской античной дорогой, ведёт, не сбиваясь по сию пору, по пути научного познания и вечного поиска истины.<br>
&nbsp;//--&nbsp;«Точка сборки»&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сейчас у России сходная ситуация. «Сейчас» – это такой исторический отрезок времени, охватывающий последние 100–150 лет – времени цивилизационного надлома и перманентных гражданских войн. В 1917–1918 гг. своеобразная и очень небольшая группа революционной российской интеллигенции, близкая к левым эсерам, попыталась совершить очень сходную операцию с той, что реализовали неоплатоники Возрождения. Александр Блок, Иванов-Разумник, Андрей Белый, Валерий Брюсов и другие гении Серебряного века предложили своё видение Русской Революции, как явления глубоко национального и мессианского. И у одного из них вырвалось многообещающее слово «скифы». Те, что стоят на одной исторической шкале с эллинами – в «точке начала начал», в момент старта истории, – справедливые, благородные и интеллектуальные воины Севера, их мы время от времени находим в степных курганах, доверху наполненных золотом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Золотые пращуры-герои: Колаксай, Таргитай и Томирис.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это было предложение удлинить российскую историю не только вширь – в бесконечную географию материка (как несколько позже предложили евразийцы), но и вглубь, в «тьму веков» – и узреть там культурный восход, «золотой исток» этносов Внутренней Евразии, золото идентичности Русского Народа, волевого, активного, пассионарного, свободолюбивого и умного, аки Скифы – наши Перво-Предки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это был и своеобразный ответ европейцам на сознательное стремление включить Россию в Запад на правах варварской окраины. И вечное русское требование равноправия и справедливости, и самодостаточности «Русского Пути». Словом, вот он Грек, мудрый Европеец, а вот – вровень с ним – вольный и сильный Скиф. Разные они, но Равные.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;При всей этой, весьма детской, попытке «уравняться со Старшим Братом» произошло и удивительное попадание «в точку нуменозности» Русского «коллективного бессознательного». В «точку сборки» культурных кодов нашего «восточного пространства». Потому что от скифов ведут своё генетическое или культурное происхождение не только восточные славяне, тюрки и угро-финны, но и монголы, маньчжуры, поляки, балты, кавказцы и пуштуны. Словом – целый конгломерат евразийских племён, так или иначе соприкасающихся с современной Русской Евразийской цивилизацией.<br>
&nbsp;//--&nbsp;P. S. Десять казней египетских&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Правда, древние скифы, в отличие от своих русских последователей XX века, бились за право исторического старшинства даже не с эллинами, а с египтянами. Римский историк Помпей Трог описывал этот старинный спор о том, какой народ и чья земля древнее: Скифия или Египет? «Во времена оны» его выиграли скифы, доказав, что их страна «начало начал» и первоисточник людей и стихий. Философские доказательства скифы подкрепили военными походами, они подолгу «держали Египет в осаде», собирая с фараонов обильную дань.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Легко в этом соперничестве угадать и узреть не только хронологическую, но и мировоззренческую битву. Древний Египет презентовал «вертикальную» модель общества, идею земледельческой империи-пирамиды, со жрецами и стражами во главе и бесчисленными крестьянами-феллахами и рабами внизу. Этот «египетский» принцип управления впоследствии сформулировал Платон в своей идее тоталитарного государства. А уже от Платона, как верно отметил философ Карл Поппер, ведут свои доктрины коммунисты, фашисты, а также либерал-империалисты.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Скифы, столетиями осаждавшие Древний Египет и Древний Китай, уже тогда, во времена «седой древности», презентовали собой иную – номадическую и сетевую – модель человеческого общества – пространство вольных кочевников, избиравших себе царей лишь для суда и военных походов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Справедливые скифские правила оказались привлекательны и ещё для одного номадического этноса – древнееврейского. Священная война Израиля и Египта фараонов предстала нервом «Ветхого Завета».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Я в сию самую ночь пройду по земле Египетской и поражу всякого первенца в земле Египетской, от человека до скота, и над всеми богами Египетскими произведу суд. Я Господь» (Исход).<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Суд над египетскими богами и законами современного мира не закончен.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бог кочевников приходит ночью, когда чёрный вечер, когда белый снег, когда на ногах не стоит человек:<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;… Так идут державным шагом,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Позади – голодный пёс,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Впереди – с кровавым флагом,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И за вьюгой невидим,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И от пули невредим,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Нежной поступью надвьюжной,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Снежной россыпью жемчужной,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;В белом венчике из роз<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Впереди – Исус Христос.<br>
<br>&nbsp;(Александр Блок)<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вот она, наша скифская хронология. Как мы видим, в ней органично существуют люди, народы и мировые религии.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Скифская политика<br></h3>&nbsp;//--&nbsp;Партия-метеорит&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Необходимо определить реальную политическую принадлежность Нового Скифства. Наши предшественники симпатизировали левым эсерам – народникам и социалистам, силе очень своеобразной, объединявшей в своём политическом багаже вполне либеральные лозунги отстаивания прав человека и отмены смертной казни со вполне себе «мракобесной» тоской по «идеальному русскому крестьянству», а также очень конкретные на исторический момент Второй Русской Революции социалистические цели и требования прав трудовых коллективов и советов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они же ожидали создания интернациональной федерации евразийских народов и чуть ли не первыми на планете начали отстаивать «народные права». По итогам разгрома нашей первой «скифской партии» 6 июля 1918 года – рядовых активистов практически поровну поделили между собой большевики и коммуно-анархисты армии Нестора Махно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вот так между национал-социализмом (нарождавшимся), евразийством (нарождавшимся) и анархизмом пронеслась, как комета, над Россией странная партия левых эсеров.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сейчас мы смотрим почти с «космической временной выси» не только на чаянья и идеи Русской Революции, но и на политологические откровения эпохи Модерна – Нового Времени. Мы можем трезво оценивать и бесконечно рефлексировать по их поводу – мир постепенно переходит в Постмодерн, где нет уже места классическим политическим канонам и платоновским идеям. Или есть?<br>
&nbsp;//--&nbsp;Скифы и 4ПТ&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;В России и в Европе сейчас идёт активный поиск некой Четвёртой идеи, 4 политической теории. Эти поиски небезразличны и нам – Новым Скифам, как с точки зрения понимания стратегий наших предшественников 1918 года, так и для политического определения нашей собственной «идейной самости».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Поисковики» 4 политической теории, начиная с Алена де Бенуа, обычно выделяют три идеологии Модерна – фашизм, коммунизм и либерализм. Они с ними возятся, проводят коллоквиумы и много чего ещё, пытаясь найти 4ПТ, как квинтэссенцию остальных трёх, а также, как нечто противоположное предыдущим инициативам.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;С точки зрения Новых Скифов, эти исследования, может быть, необходимы, но в оптике 3–1 – практически бесполезны. Ведь наши учёные люди совсем забыли про 4 идеологию модерна – Анархизм. Идею, противоречащую любому принуждению и властной диктатуре над человеком, общиной, народом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Может быть, он не имел таких мощных геополитических успехов, как его политконкуренты, сформировавшие Восточный блок, НАТО и «Осевой пакт», но Анархизм, находясь на окраине, границе (в том числе и географической: Украина, Алтай, Каталония) иных политидеологий, тем не менее представлял (и представляет) собой законченное мировоззрение, вполне сопоставимое с фашизмом, коммунизмом и либерализмом. Анархисты разных эпох формировали и причудливые смеси с представителями «остальных трёх»: национал-анархизмом (Бакунин), рыночным капитал-анархизмом (Ротбард и либертарианцы), коммуно-анархизмом (Кропоткин, Махно).<br>
&nbsp;//--&nbsp;Русская Идея&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;К Анархизму активно приложили руку Русские, и он стал выразителем своеобразных чаяний нашего народа.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Поэтому чрезвычайно важен для нас Русский Анархизм, словно бы заковавший в холодную формулу социально-политической философии Нового Времени идеи кочевников Великой Степи о вольном обществе вольных людей, живущих на своей земле по своим законам.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Неизвестный мне автор статьи об Анархизме в Википедии расписал на приятнейшем для всех евразийцев-народников языке тезисы о скифских и евразийских корнях этой идеологии, попавших в политологию Модерна через русских революционеров:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Есть все основания рассматривать анархизм как одно из направлений философской мысли, правопреемственных по отношению к древним теориям свободы и свободного общества, известных в обществе на просторах центральной Евразии как минимум со времен Скифии и Монгольской империи и находивших свое выявление в разных философских учениях, так же как и мировоззрении центрально-евразийского казачества – вольных людей и граждан мира».<br>
&nbsp;//--&nbsp;Анархизм как 4 политическая теория&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Итак: учитывая принципиальную ценность мировоззрения Анархизма, мы можем отыскать в идеологиях Модерна некую квинтэссенцию – «живую воду» для рождения нового русского мира.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Можно даже сравнить нашу новую идеологическую схему с классической аристотелевской концепцией вселенского порядка, 4–1.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Политические системы, словно в мироустройстве философа Эмпедокла, перемещаются и перетекают друг в друга в нашем подлунном пространстве, создавая причудливые союзы либо затевая элементальную войну друг с другом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Либерализм – словно Вода, Социализм – как Огонь, Фашизм и Национализм – Земля, Анархизм – Воздух. И пускай Воздуху досталось мало места на обочине трёх иных стихий, но ценность его от этого не может быть преуменьшена. Он самодостаточен и равноправен. Без него не делается ни одного политического дела.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Зная подлинное значение анархической идеи, мы можем делать и некоторые свои выводы о «природе скифской стихии».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Нетрудно заметить, что левые эсеры соединили уже в 1918 году несоединимое – все 4 модернистских элемента – и родили внутри себя новую политическую реальность – скифскую квинтэссенцию, своего рода «политический Эфир» и «философский камень» для русской интеллигенции.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В русских условиях «скифство» оказалось искомым «пятым элементом», питающим (перефразируя Лукреция Кара) русские созвездия.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Доктрина Наркомскифа&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Политологическую основу «старых скифов» формировал русский народник, публицист и критик Иванов-Разумник («Наркомскиф»). Уникальный человек-идеологический центр для дюжины главных поэтов Серебряного века, а также для дюжины головорезов-политкаторжан – лидеров партии левых социалистов-революционеров (захвативших на паях с большевиками 25 октября 1917 года власть в России). Он и выработал определённые тезисы отношения «скифов» к идеологиям Нового Времени. Они не всегда органично включались в «скифский проект», что-то народники выбрасывали, действуя жёстко, выбирая «только то, что для скифов нужно».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Разумник подобрал для решения загадки Революции доктрину философского субъективизма, адресующую нас к анархическому идеалу Штирнера и Ницше. Субъективистский этико-социологический индивидуализм есть философская доктрина мирового актора, мифологического героя, бросившего вызов стихиям, оседлавшего тысячи ветров. Это была настоящая мужская философия, этика солнечного диурниста, мерящего миры собою, Человека-полюса, золотого скифа, пролетающего над снежной степью.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Важным отличием скифского субъективиста было то, что он мыслил не «европоцентрично». Для него «центр миров» был в России, и более того – в самых тонких и глубинных ея уголках.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тип Философского Русского Мужчины был внове для бесконечной женской страны.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Волевой, активный и мыслящий Скиф – невиданное зрелище, промелькнувшее световое озарение.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Субъективистское мировоззрение получило теоретическое и практическое обоснование в народническом архетипе человека-романтика, революционера-одиночки, выработанного Бакуниным и Михайловским, проявившегося в войне «Народной Воли».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Народники, при своих социалистических взглядах, были далеки от всепожирающего монстра коллектива. От вызванного большевиками голема, сожравшего впоследствии коммунистов с потрохами.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Свобода как высшее проявление человека была народникам нужна не только для написания либеральной конституции и гражданского кодекса (мёртвых бумажных законов), но для Преображения Народа путём Революции. Для изживания народных комплексов и болезней, рабства, идолопоклонства, отчуждения друг от друга. Ведь мировоззрение имманентного субъективизма является бодрым, активным, жизненным, субъективно-осмысливающим жизнь человека и жизнь человечества.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Скифский метод» Иванова-Разумника основывался, в том числе, и на критике трёх концепций Модерна, пришедших с Запада: скифы брали из мировых политических доктрин то, что им нравится, и вольно перетолковывали их по-своему. Вместо либерализма и рабства мещанских стереотипов и «куркульских прав» – свобода и воля как благодать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вместо марксизма и «колхоза» коллектива – Русский Социализм, общество социальной справедливости и гарантий, советы без коммунистов. Реальное товарищество и взаимопомощь, тепло человеческой души.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И вместо черносотенного Национализма – этой Тени Скифа и скифского народничества – Ризоматическая народная свобода, верность земле, поклонение священной географии Руси, братский союз этносов и культур, волевое и активное начало Русского Востока. Получалось, что либерализм, марксизм и национализм в чистом виде в российских условиях обречены и должны были быть сброшены в евразийскую бездну на переплавку. Классический анархизм общин и индивидуалов для Скифов тоже не подходил, он казался для скифских планетарных амбиций, для идеи построения геополитически масштабного Российского Интернационала несколько мелковатым.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Свобода и рефлексия скифского героя, взлетевшего над толпой, не являлась «вещью в себе». Скиф бросал свою удаль, свой внутренний пассионарный огонь в костёр Революции, призванной освободить от гнёта капитала, отчуждения и тирании Русский Народ и все народы мира.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но Скифы родились слишком рано, они были для своей эпохи «политическими инопланетянами». А 6 июля их не стало – для партии левых эсеров началась политическая Голгофа, а для скифов-поэтов безвременье, зачёркнутое петлёй «Англетера» (Есенин) и 1937 годом (Клюев, Клычков, Орешин). Божественная квинтэссенция внезапно испарилась из России, как будто её и не было никогда.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Идеология Воздуха и Новые Скифы&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Для Новых Скифов Анархизм по-прежнему выступает в роли тайной магнитной стрелки. Он ведёт нас к политическому кладу, к странным и невероятным, но, на наш взгляд, вполне жизнеспособным концепциям русского и мирового будущего. Не становясь полностью на его «воздушную платформу», мы видим его неисчерпанность, а также глубокую органичность этой модели российско-евразийскому месторазвитию.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Имперский анархизм&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Новые Скифы сформировали свою концепцию отношений с аэроидеологией, смешав мыслимые и немыслимые противоположности – открыв «имперский», или «царский», анархизм.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Имперский анархизм понимает Россию как асимметричное пространство с «разными уровнями свободы». На казаческих, поморских, сибирских и украинских окраинах её очень много. В центральных регионах – страшно мало. Имперские анархисты не предлагают соединить несоединимое, они выдвигают тезис, что «каждому своё».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;С номадической свободолюбивой окраиной имперская власть подписывает договор. С «царским доменом» Центральной России, а также с иными «опричными землями» выстраивает свои «особые» отношения. Важной «третьей фигурой» данной конструкции выступает «священный царь», в чьей компетенции и необходимости не могли бы усомниться органичные и калиброванные анархисты русской истории: Байда Вишневецкий, Аввакум, Богдан Хмельницкий, Емельян Пугачёв.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Скифский договор» союзных земель, царств и республик, согласно доктрине «имперского анархизма», будет страховать в будущем свободные окраины от рисков государственной унификации.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В концепции «имперского анархизма» речь идёт именно о «священном царе», как архетипическом структурном элементе, связывающем воедино разрозненные русские и нерусские силы. Секуляризация «царского института» в скифской парадигме немыслима. Фигура священного царя организует сама по себе сложную и ассиметричную модель грядущего Союза Скифских Царств, Республик, Автономий, Войск, Свободных и Опричных Земель, со сложной диалектикой прав человека, прав регионов и советов, прав народов, прав трудовых коллективов и профсоюзов. Со сложной асимметричной политической системой, где найдётся место всем стихиям-идеям: Социализму, Национализму, Анархизму и Либерализму. Но пронизывать и объединять их будет скифство – «пятый элемент» евразийской политики и русской идентичности.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Имперский анархизм можно назвать и царским – это благозвучнее для скифского уха. Потому что от слова «империя» за версту воняет Римом и оккупацией. Царство, а не Империя. Скифство, а не Эллинизм.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Скифская мобилизация<br></h3><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;У меня созревает мысль<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;О российском перевороте,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лишь бы только мы крепко сошлись,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Как до этого в нашей работе.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я не целюсь играть короля<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И в правители тоже не лезу<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но мне хочется погулять,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И под порохом и под железом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мне хочется вызвать тех,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Что на Марксе жиреют, как янки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мы посмотрим их храбрость и смех,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Когда двинутся наши танки.<br>
<br>&nbsp;Сергей Есенин. Текст посвящается переходу Венеры через Солнечный диск<br><br>&nbsp;//--&nbsp;Шахматный Рейх&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Западная модель государственно-общественного устройства зиждется на принципах глобального порядка, рациональной «шахматной игры» власти и народа. Власть обеспечивает законы через политику, парламент и полицию и вяжет сети «скрытого господства» через парамасонские клубы, аристократическое родство и транснациональные корпорации. На низовом уровне за порядок отвечает «социальная машина», незримые подписанты «общественнного договора». Власть – чёрные, общество – белые. Вместе они исполняют шахматные этюды и бесконечный «марлезонский балет». Власть разделяет самое себя и уравновешивает активность общества и – наоборот – «социальная машина» рационализирует частную жизнь индивидуумов, семей (ювенальное право), муниципалитетов и профсоюзов и ограничивает государство.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Что вверху – то и внизу! В данном примере мы наблюдаем механический порядок, в нём – никакому «скифству», спонтанному проявлению жизни, внутреннему огню и тому, что Делёз называл «машиной войны», – места нет! Цыган из Франции депортируют самолётами, из антиглобалистов делают телефриков, курильщиков загоняют в гетто, словно средневековых евреев, «неполиткорректных людей» засовывают в социальный вакуум. Делает это само общество, даже не пенитенциарная система.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Запад не единственный пример механического мира, как венца ценностей «осевого времени». В Китае (правит ли им император или коммунистическая партия) со времён основания Срединного Государства действуют по похожей логике: вверху диктатура и тирания Царя Поднебесной и его бесконечных чиновников, внизу конфуцианская философия, предначертавшая для всех «ханьцев» жёсткую систему жизненных правил и морали.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Потому в Китае по сию пору окраинные народы Степи и Тибета волками воют на этот «культурный муравейник». Поэтому и бежали они к Белому Царю Севера, тому, что не требовал слепого подчинения, да и вообще не вмешивался во внутренние дела племён, беря символическую дань (сопоставимую с «патлачем» – священными подарками) воинами и шкурами. Калмыки, монголы и тибетцы КНР говорят и сегодня: если в России появится Белый Царь, то Китая не будет – «мы все уйдём под царскую руку»  [35 - Тождество «китайского муравейника» и «мещанской Европы» впервые уловил наш первый «политический скиф» – Александр Герцен. «Спасите Европу от духовного Китая!» – взывал к революционерам всех мастей этот русский социалист. Но некому Европу больше спасать. «Старушка» определённо «окитаилась», ведь мещанство есть окончательная форма западной цивилизации.].<br>
&nbsp;//--&nbsp;Русская кинетика&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;В России не работает привычное деление на фашистскую диктатуру и либерально-социальное общество, диктатуре противостоящее. Делёз и Гваттари совершенно верно писали, что Европа иногда превращается в фашистский рейх, где фашизм пронзает всё и вся до молекулярного уровня: «от фашизма кайзера» до «фашизма бензоколонок», когда все – от князей до мясников – занимаются взаимным подавлением.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В России никогда не было ничего подобного – государственная тирания обычно довольствуется формальным подчинением народов и регионов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Потому что в Россия (при всём безумии и нигилизме государственно-правовой и социальной системы) представляет собой рудимент Внутренне-Евразийской кочевой империи. Согласно работам социолога Александра Прохорова, в России существуют только две модели государственно-общественного устройства: мобилизационная и демобилизационная. В мобилизационную всё общество становится «машиной войны» и превращается в единую стаю кочевников – то ли пчёл, то ли волков. Они жалят и грызут врагов, совершают невероятные и безрассудные подвиги, за несколько лет осваивают технологии, на которые у других стран уходят столетия, совершают космические и полярные экспедиции, выигрывают изначально проигранные войны с лучшими мировыми армиями, словом, ставят планету «на уши».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;По сути, Русь живёт по лекалам Орды, где все участники либо воюют, либо разбредаются по своим делам.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Поэтому западная (или китайская) политология и деловая этика никогда у нас работать не будут.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мы различаем два «уровня свободы» как по географическому, так и по временному принципу. В мобилизационный период «опричнина» покрывает собой практически всё царство, в спокойную эпоху все занимаются своими делами, общество распадается на атомы, невиданные западной либеральной и анархической мыслью.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Дембель&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;В демобилизационный период всё общество, сверху донизу, имитирует деятельность, формально исполняет государственные и общественные предписания и фактически вообще прекращает работать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Именно так!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Американский анархист Боб Блэк считает отказ от механической работы единственным способом спасения от капиталистического фабричного фашизма и офисной олигархии. Согласно его анализу – средний современный работник «пашет» на порядок больше, чем достославный раб-строитель египетских пирамид. Наш современник унижен, раболепен и запутан веригами производственных, общественных, страховых и семейных обязательств. Блэк зовёт к «работе-игре» счастливых охотников пустыни Калахари и филиппинских труднодоступных для цивилизации крестьян. Бунт против работы, выраженный в прогулах, вредительстве, воровстве, текучести кадров, приписках и необъявленных забастовках, «несёт в себе куда больше надежд на освобождение, чем любые махинации либертарианских пропагандистов и политиканов».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но дело в том, что «блэковский бунт» – не более чем хрестоматийное описание русской «демобилизационной фазы», знакомой нам по романам Гоголя, Салтыкова-Щедрина и стереотипу поведения граждан СССР во времена «брежневского застоя».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А на наших глазах, построенные на «протестантской этике» и курсах МВА, российские бизнес-корпорации медленно растлеваются славянским «демобилизационным» мышлением, подсознательно протестующим против любой работы как принципа. Выражается это в пресловутой текучке кадров, приписках, тихом саботаже, пьянстве на рабочем месте, «круговой поруке» и «кумовстве», коррупционных «распилах», а также в русском «производственном хлыстовстве» – оргиях «корпоративов». Эта «демобилизация» сейчас ускоряется, а через некоторое время она сожрёт «веберовский капитализм», как однажды уже «растворила» государственный капитализм Советского Союза.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Субъекты Дембеля&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;На Руси власть традиционно считается сакральной. Русские люди, словно левантийские друзы, служат любой законной власти: царям, большевикам, демократам, «православным чекистам». Но между царём и народом расположено «пограничье», населённое архетипическими стражами – государственными служащими, обладающими реальной властью в стране (их описание в народной мифологии напоминает сказания про джиннов и упырей). В русской социальной оптике чиновники – это не просто «оплаченные налогоплательщиками наёмные менеджеры».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В активной модели они являются индикаторами и приводными ремнями экстренной мобилизации, а в пассивный период они превращаются в «социальную корку» между властью и народом, страхуя народ от священного безумия царя и его сподручных, а также укрывая государство от токов активности, идущих снизу. «Господа приказные» есть главные и наипервейшие персонажи русской демобилизации. В период социальной дефрагментации – они подлинные государи русского мира.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Промежуточное «фронтальное» состояние приводит к отчуждению чиновничьего класса как от верховной власти, так и от народа. Полицейские, судьи, попы, окольничьи и придворные предстают для общества «социальными оборотнями», они же оказываются и первыми «козлами отпущения» – священной жертвой при переходе России к мобилизации.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;При такой системе речи быть не может об активном вмешательстве государства во внутреннюю духовную жизнь общества. А общество не успевает превратиться в «социальную машину», потому что очередной виток сверхнапряжения стирает в труху сложившиеся социальные правила, не даёт им закостенеть до «солидного евро-мещанства» и «конфуцианской этики».<br>
&nbsp;//--&nbsp;Скифское время&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;В сердце Руси лежит «Бел-горюч камень», невидимый стержень, архетип народного коллективного бессознательного, не позволяющий Русским дефрагментироваться дальше определённого предела. И будто по неслышному неумолимому приказу, по тревожному удару о гонг Луны над ночною степью, Русские (по словам Бисмарка) «так же быстро вновь соединяются друг с другом, как частицы разрезанного кусочка ртути».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Начинается война, которая, по мнению маршала Шапошникова, и «есть мобилизация».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В мобилизационную эпоху анархия низов менялась местами с верхами, а «низы», по мановению волшебной палочки, превращались в хищные стаи партизан и сверхработников эвакуированных заводов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Скифам близка мобилизационная модель. Потому теоретик «скифства» 1917-18 гг. Иванов-Разумник прославлял гений Петра Великого – царя-анархиста, выбивавшего «искры жизни» из своих «бородатых охранителей».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Царь и казак в мобилизационную эпоху демонстрируют одинаковый поведенческий тип. Ведь какая, в принципе, разница между Святославом Великим и Степаном Разиным? Или между «царём» Емельяном Пугачёвым и Григорием Потёмкиным-Таврическим – грёзотворцем «потёмкинских деревень» и организатором настоящей «амазонской роты»  [36 - Григорий Потёмкин в 1787 году сформировал из благородных девиц «Амазонскую роту», возродив из небытия древние евразийские мифы Великой Степи. Женщины быстро научились ездить верхом, стрелять из ружей и пистолетов, биться на саблях. И юбки, и куртки «амазонок» были оторочены золотым галуном. Головы были покрыты белыми тюрбанами с позолоченными блёстками и страусиным пером.Вооружение женщин и возвращение сказаний о «девах-воительницах» всегда происходят на Руси в периоды экстренной мобилизации. Вспомним «женский батальон» Керенского и сталинских «ночных ведьм». Яростная активность Женского в современной политике (FEMEN, Pussy Riot, группа «Барто», активистки «Марша миллионов», дерущиеся с ОМОНом) – предвестие скорого наступления в России мобилизационной фазы.]?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Соединением несоединимых политических законов можно считать правление Ивана Грозного, когда к «вождю Опричнины» (священной супердиктатуры) отправились служить все основатели казачьих войск (степных анархических республик) – Вишневецкий, Черкасский, Новосильцев и Ермак со товарищи (творцы Запорожского, Терского, Донского и Сибирского казачества).<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пример «скифской мобилизации» нам преподали и левые эсеры – бомбисты и каторжане, фактически организовавшие «народное третье отделение» – ЧК. После провала мятежа 6 июля 1918 года значительная часть этих «народных опричников» отправилась воевать в партизанскую армию Нестора Махно. Скифская мобилизация напрочь стирает разницу между социальными стратами. Люди, партии, народы в этом «революционном пограничье» соединяются и расходятся по логике «священного карнавала». Между царём и казаком, чекистом и анархистом – один шаг.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Парадигмы Паперного – «Культура-1» и «Культура-2»  [37 - Согласно структуралистскому анализу историка архитектуры Владимира Паперного, «Культура 1» – культура революции и нововведений – обладает особыми качественными характеристиками, сказывающимися в архитектуре, кинематографе, литературе, политике, социальной жизни. Это разбегание населения по территории государства, демократизация политической власти и общественной жизни, любовь к иностранному и к механизмам, горизонтальная архитектура, немое кино, абстракционизм в живописи, импровизация в музыке, культ делократии и целесообразности, динамики и реализма как в культуре, так и в обществе. «Культура 2» зиждется на иных принципах: вместо импровизации – ноты, вместо горизонтальных конструкций – вертикальные высотки, не равноправие, а иерархия, не движение, а неподвижность. Растеканию населения по горизонтали противопоставляется его закрепощение. Культу малых дел противопоставляется вера в чудо, на смену абстрактному реализму приходит миф.] в эпоху мобилизации не отменяются. Они чередуются для пассионарного человека «скифского типа», словно узоры в калейдоскопе мастера Рои Коэн Гильад.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На специальной службе «священной власти» «скиф» яростно борется с её врагами, находясь в авангарде государственной армии и политики. Зеркальный калейдоскоп поворачивается – и вот уже наш «скиф» на острие борьбы с государственной машиной (своей и чужой, с государством как принципом), он – освободитель-пироман, украшающий Родину пожарами. Денис Давыдов, Григорий Котовский, Нестор Махно, Яков Блюмкин, Виктор Бут – яркие скифские типажи канатоходцев судьбы. Они – сверхлюди, стоящие над парадигмами мира.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Образ Казака – кентавр – кочевник – человек-конь. В некоторых русских сказках кентавр Полкан произвольно превращается в киноцефала – человека-пса.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Песьеголовец – классическая метафора Опричника. В мобилизационную фазу казаки и опричники меняются местами с чиновниками. Теперь они – подлинные короли и судьи Руси, наделённые зооморфными чертами, как и положено пограничникам в мифах народов мира. Подобно трикстерам они перетекают из одного состояния в другое – из волка в скакуна, из диктатора в революционера.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И рождают фигуру мутанта – Подлинного Скифа: опричника-казака, махновца-чекиста, генерала-партизана (Давыдов, Доватор, Ковпак).<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Две фазы, два типа русского общества, а также особая социальная кинетика между ними предопределены исторической судьбою России. Руководители, пытающиеся сгладить «качели» русского бытия, заставить их тикать в коротеньком ритме «культурных часов» (Александр II, Столыпин, Горбачёв) сминаются самой логикой существования полукочевого Русского Царства.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Путин по ту сторону волков&nbsp;--//&nbsp;<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Грядёт война, волки становятся большевиками.<br>
&nbsp;Жиль Делёз, Феликс Гваттари<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Как мы видим – «царский анархизм» не является выдуманным явлением евразийско-народнических интеллектуалов. Мы просто начали процесс перевода динамической модели русской жизни, уходящей корнями в Золотую Орду и Великую Скифь, на рациональный политический язык.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ныне путинско-медведевская «очковтирательская норма» Спящего Царства заканчивается на наших глазах. Дальше России и странам Содружества придётся заниматься настоящим выживанием в сверхнеблагоприятных условиях мирового финансового коллапса и агрессивного строительства Американской Глобальной Империи.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Если Путин захочет сохраниться у власти, ему придётся стать «степным волком» во главе волчьей стаи из 150–300 миллионов человек. У него имеются предпосылки для этого (как и у всех русских людей, у которых в головах есть некий тумблер, после чудовищной встряски меняющий стереотип поведения на 180 градусов). Мы однажды лицезрели Путина со «скифом»-байкером Хирургом на «харлее» в окружении стаи «Ночных волков».<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ну а для «скифов» открываются бесконечные возможности, потому что они суть и авангард предстоящей мобилизации. Как казаки и гусары Дениса Давыдова, бывшие «блуждающим центром» и солью «скифской войны» с армией Наполеона. Напомню, что Скифы «обнаруживаются» в самые активные и революционные моменты истории. Скифское время красными стерхами режет алмазными клювами наши холодные окна.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Скифский аутопоэзис<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Илье и Яне Бражниковым<br>
<br>&nbsp;//--&nbsp;Скифы как Жизнь&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Скифы почти не оставили после себя имён – титулы Липоксай, Анахарсис, Спагопир – не более чем архетипы в кривых греческих переводах.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Скифы прежде всего презентуют собой активность, анонимность и множественность. И не только в виде (по выражению профессора Абаева) «хищнических, волчьих походов», но в ритме роя – непрекращающейся и стремительной Множественности, распадающейся и легко соединяющейся вновь, словно Ртуть, словно Русские.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мильоны вас – нас тьмы и тьмы и тьмы!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Попробуйте – сразитесь с нами!<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Геродот писал, что во время оно царь Ариант решил устроить перепись скифского населения. Для чего потребовал от каждого воина по бронзовому наконечнику от стрелы. Скифы с неохотой принесли – каждый по гранёному наконечнику. Ариант посчитал их, но цифры никому не сказал. Он повелел слить из всех наконечников гигантский бронзовый котёл, мистическим образом соединив всех-воинов-скифов в единстве евразийской купели.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;С тех пор сознание всех народов Турана и Русской Равнины коллективное.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;С тех времен скифы и сотни народов-потомков суть разящие стрелы, спаянные бронзовым чаном.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Скифы – братья, а в сказках братья всегда являются вместе, все сразу!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Скифы не просто пылающая во фрактальных языках степного костра Жизнь – Скифы утверждают переполненность Жизни, бурунообразность Жизни, вопль вихря и радость выпитой травоядной крови. Когда ветви смерчей высовываются из изогнутых облаков, словно чёрные языки жирафов, когда Небо готово взорваться соком молний, мы радуемся Множественности запахов, электрических разрядов и влаги, ветра и огня С-Той-Стороны. Языки превращаются в хоботы, грозовые облака шарят смерчью, словно слепые слоны, по напуганной до смерти земле. Множественность Жизни берёт её в оборот и закручивает планету туда, куда захочет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Скифы презентуют собой идею непрерывной жизни, идею родства между видимым и невидимым, между живым и мёртвым, между осколком предмета и целостным предметом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Данный принцип мышления, согласно французскому антропологу Люсьену Леви-Брюлю, основан на законе партиципации (сопричастности), этот закон обнаруживает полное безразличие к противоречиям. Согласно этому прологическому мировоззрению, одно и то же существо может пребывать в двух или нескольких местах одновременно [38 - Люсьен Леви Брюль, «Сверхъестественное в первобытном мышлении». Принцип сопричастности и нахождение одновременно в нескольких местах показал режиссёр Кэмерон в фильме «Аватар». Авторы и инженеры технологий, используемых в «Аватаре», пытались воспроизвести целостное сознание первобытного общества.].<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Принцип мистической сопричастности отсылает нас к первобытной метафоре Силы или Тайной Силы, простирающейся между мирами, богами, предметами и людьми, между живыми и мёртвыми. Одни народы называли это явление – Манна; индейцы могикане и алгонкины – Маниту; дакоты – Ваканда; Целостная Живая Множественность, концентрация Живой Воды: ваканда, как Солнце, ваканда, как Луна, как небо, гроза, бессмертие, тайна, святость, величие, древность. Психоаналитик Карл Юнг перевёл это слово для своей школы психологии как «либидо»  [39 - Карл Густав Юнг, «Об энергетике души».], Жиль Делёз написал философическую поэму о Живой Множественности  [40 - Жиль Делёз, Феликс Гваттари, «Тысячи плато».].<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Для Русского коллективного бессознательного Скифы – это либидо, это тайная сила, пронизывающая и скрепляющая великую русскую судьбу, а также тьмы бывших и будущих народов нашей бессмертной цивилизации. В самые страшные моменты своей истории русские обращаются к скифам, как к началу начал, словно к тайному оружию. Они молят и вызывают бесчисленные разящие души-стрелы. И скифы вылетают будто пчёлы и осы из котла Вечной жизни и молодости. И жалят, жалят, жалят.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Ажиотаж&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Народница Мария Спиридонова сравнивала «революционное творчество масс» 1918 года с крестовым походом рыцарей и бедноты, с пассионарными стаями человеческой Множественности. Они ступают и бегут к жемчужным ледникам и соляным головам на воротах в Царствие Небесное.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вот какими я хочу видеть Новых Скифов!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В 1918 по Руси бродили сполохи хлёсткой и волнообразной Жизни.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В песне Александра Розенбаума «На улице Гороховой ажиотаж…» повествуется о путешествии одесских урок в Петроград накануне Гражданской войны. Урки едут то ли мстить, то ли разбойничать, то ли декламировать стихи на вокзалах. Смачно описаны персонажи, будто бы выпавшие из каталогов Исаака Бабеля: Кармен, Хачик, Молдован, Сеня, Семэн. Но в определённый момент индивидуальности схлопываются, и перед очумелыми гражданами Советской Республики является Она – Живая и роскошная множественность:<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Чуть стиснув зубы, на перрон вразвалку вошла<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Как на берег красавица-Одесса,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Плеснула в Петроград её морская душа<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И вздрогнули со страха райсобесы.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Нет больше «мокрушников», рецидивистов, революционеров и карточных игроков: неумытых, с золотыми зубами, пахнущих самогоном и барабулькой. Есть лишь Она – Красавица-Одесса, – дарящая, чарующая свежестью, озонирующая недобитую пост-Империю стремительным бризом С-Той-Стороны!<br>
&nbsp;//--&nbsp;Звезда&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;И даже в самые унылые исторические эпохи «ваканда», священная наполненность, небесная энергия не оставляет нашу посконную юдоль.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Переполненная самоей собой Жизнь, как воплощение световой космической суперпотенции и силы, взрывает государства, как петарды. В фильме Буслова «Высоцкий. Спасибо, что живой» бард Высоцкий ничего страшного не делает. Едет на гастроли в Узбекистан петь песни. И тем не менее, Высоцкий взрывает хлопковую ССР. За каждым его вздохом следят сотни работников спецслужб, обостряется межнациональный конфликт узбеков и русских в руководстве КГБ Узбекистана, в интриги включается центровая московская контора. Параллельно вокруг Высоцкого роятся фантасмогорические для Союза финансовые средства. Теневой рынок льётся через этику строителей коммунизма, будто сквозь дырявый дуршлаг. Военные борта везут для барда в Ташкент женщин и наркотики. А Высоцкий – он песни поёт. И всё. Жизнь взрывает Тщету, протыкает её пустой барабан.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лев Гумилёв читал лекции. Просто читал лекции в ЛГУ. Лекции не были антисоветскими, иногда он ссылался в повествованиях о теории этногенеза и миграции эфталитов на Маркса и Энгельса. Почему бы и нет?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Что для путинского, что для брежневского обывателя и среднестатистического студента письма хазарских царей и циклоны над Аральским морем во времена Тамерлана, – бесконечная скукота! Научный «ботанизм», не стоящий выеденного яйца. Но на лекции Льва Гумилёва набивались тысячи людей – в аудитории, едва вмещавшие сотни. Люди висели на люстрах, а барышни практически рвали этнолога на сувениры после лекций, как рок-звезду! Гумилёв бежал от них потайными ходами! Маститые советские профессора сходили с ума от зависти и строчили доносы, чекисты фиксировали шаги старенького грассирующего солдата, лагерника и интеллигента, всесильный Громыко тайно приглашал его на спецсеминары по этническим конфликтам в МИД.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Субстанция и структура жизни&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лев Гумилёв репрезентовал Жизнь. Он горел, как Сверхновая Звезда Тихо Браге! Та, что, согласно его теории, превращает мирные и спящие народы в бешеные стада саранчи, бросающие старые нивы и фьорды ради приключений, истины и смерти. Жизнь-Свет, таящая в себе и проецирующая вокруг яростное и бесконечное Множество! Жизнь, воспроизводящая самое себя через пассионарные мутации.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пассионарность – это наследственный ген, передающийся словно вирус от поколения к поколению световых мутантов: героев и художников.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Словно рисующие сами себя руки с картины Маурица Эшера!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Чилийские нейробиологи Матурана [41 - Умберто Матурана, Франциско Варела, «Древо жизни».] и Варела [42 - Фритьоф Капра, «Паутина жизни. Новое научное понимание живых систем».] называли жизненный процесс Аутопоэзом, способностью конструировать самих себя. Они утверждали, что жизненная энергия буквально «вытягивает самое себя за волосы»!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но жизненные системы не только самовоспроизводятся, но и конструируют границы между собой и всем остальным. Именно так, по Льву Гумилёву [43 - Лев Гумилёв, «Этногенез и биосфера земли».], происходит этногенез: этносы рождаются от пассионарной мутации, самогенерируются благодаря внутренней «пассионарной энергии живого вещества», организуют границы между собой и всеми остальными по принципу «мы» и «не-мы». Т. е. этнос самоопределяет себя не по языку, крови, культуре, географии, а по простейшей самоидентификации «мы» и «не-мы»!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Германский социолог Никлас Луман, развивая идеи чилийских биологов и русских этнологов, доказал, что так построены вообще все общественные системы на планете – от тубаларов до «Пепси-Колы», от отдела полиции курорта Клагефурт до Соединённых Штатов Мексики. Каждая живая система обособляется через кодирование коммуникаций: через «да-реакции» и «нет-реакции»  [44 - Никлас Луман, «Общество как социальная система».]. Дуальный код «истина-ложь», «правда-кривда», «мы-они» самоорганизует народы, консорции, банды и лаборатории. Парадоксально, но подобное разграничение – единственный способ уловить различия между отдельными группами и видами идентичности людей. Система игнорирует «нет» и «не-мы» и оставляет себе «да» и «мы», запирается в своей цитадели «Да» и там самовоспроизводится.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Секрет жизни ускользает от нас в клетку, в «ящик Пандоры», в коем течёт волшебная жизнь, сочится секретная субстанция.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Панспермия  [45 - Панспермия – гипотеза о появлении жизни на Земле в результате переноса с других планет каких-либо «зародышей жизни». Была выдвинута немецким учёным Германом Эбергардом Рихтером в 1865 году и поддержана Г. Гельмгольцем и С. Аррениусом. Согласно панспермии, рассеянные в мировом пространстве зародыши жизни (например споры микроорганизмов) переносятся с одного небесного тела на другое с метеоритами, кометами или под действием давления света.]&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Спустя десятилетия датский астрофизик Хенрик Свенсмарк подтвердил пассионарную теорию этногенеза Льва Гумилёва (идею земных мутаций под влиянием космических взрывов сверхновых звёзд). В моменты «затишья» солнечных бурь световая энергия далёких звёзд беспрепятственно проникает в нашу атмосферу. Звёздные лучи формируют масштабный облачный покров над планетой [46 - Хенрик Свенмарк, Найджел Колдер, «Леденящие звёзды».], превращая Землю в «снежок», а заодно приносят к нам новые тайные формы жизни, провоцируют мутации уже существующих организмов, зачинают народы и войны, и в итоге порождают новые оригинальные формы культуры.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Жизнь вытекает из таинственного источника. Жизнь приходит Оттуда – из Леденящей Звезды через летающих золотых пауков. Окоченевшие твари седлают порывы звёздного ветра и спят тысячелетия, пока галактический прилив не приносит их к нам. И когда на время остывает Солнце и на мгновение останавливается время…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В это интермеццо Жизнь втыкается в тщету мира сего сапфировыми пиками.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Скифский срок&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я думаю, теперь вы все понимаете, что же такое для русского человека Скифы?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Скифы – этническая метафора, олицетворение странной, страстной и бессмертной субстанции, породившей Русскую цивилизацию. Скифы – сверхнаполненная самоей собой Жизнь, спрятанная в круглом ларце во дворце русской сказки. В самом дальнем чулане на дальней-дальней полке (или на дереве) висит (лежит) скифский котёл. В месте настолько крайнем, что через скифов разговаривают Иные просторы и дует свежий ветерок С-Той-Стороны.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вот срок настал, крылами бьёт беда,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И каждый день обиды множит…<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мы стираем с котла вековую пыль, медленно водя подушечками пальцев по жар-птицам, семарглам, драконам, львам и оленям. В эти минуты створки скифского бойлера открываются, и совсем скоро мы увидим Жизнь во всём её ужасе и великолепии.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Философия нового скифства<br></h3><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Летокеан, Летокеан.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;В летинных крылованиях<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ядрёно взмахи дрогнуты<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Шеи – змеи красных лебедей<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;В отражениях изогнуты<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пусть – долины – живот<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Горы – груди земли<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Окрылённые нас укрылят корабли<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Станем мы небовать, крыловать<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;А на нелюдей звонко плевать.<br>
<br>&nbsp;Василий Каменский<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Посвящается свободным кочевникам Прошлого и Будущего<br>
<br>&nbsp;//--&nbsp;Примитивисты – Время назад!&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Современный нам Анархизм на Западе по-прежнему жив и бодр, он будоражит своими антропологическими и политологическими озарениями мыслящую публику.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В Анархизме Делёза и анархо-примитивистов Зервана, Блэка и Хомски звучит детский крик новых идей, они дают некоторую надежду, направление к интересующей нас проблеме поиска русской правды и справедливого скифского будущего, через революционную антропологию и возвращение в Абсолютное Прошлое.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Анархо-Примитивизм был рождён структуралистской революцией и экспедициями Леви-Стросса. Неожиданно оказалось, что человек Нового Времени по своим умственным и физическим способностям не хуже и не лучше (а возможно и гораздо дряннее) кроманьонского охотника Каменного Века.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тогда научным образом было доказано, что штирнеровский и народовольческий субъективист – это не революционный сумасшедший, но воспоминание о свободном и сильном номаде доисторического человечества.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тогда антропологи и археологи вынесли из этнографических исследований факт, интуитивно угаданный русскими анархистами, идеализировавшими бунтующих казаков: в доисторическом обществе не было рабства и принуждения, не было работы в сегодняшнем смысле этого слова, не было отчуждения. Но была бездна свободного времени на стихи, любовь, танец, магию и разговоры со звёздами.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Гипернародники&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Анархо-примитивизм – анархистская критика культурных, религиозных и технологических достижений Цивилизации.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Примитивисты утверждают, что переход от охоты и собирательства к сельскому хозяйству дал начало расслоению общества, принуждению и отчуждённости. Они являются сторонниками отказа от цивилизации посредством деиндустриализации, ликвидации разделения и специализации труда, упразднения технологии.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Не все примитивисты обращают внимание на проблемы современной цивилизации. Некоторые, такие как Теодор Качинский (Унабомбер), видят корень зла в индустриальной революции. Другие – в различных более древних достижениях цивилизации: появлении монотеизма, письменности, начале использования металлических инструментов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мы могли бы «записать» анархо-примитивистов в гипернародники, потому что они закопались в антропологию человеческого «означаемого» очень уж глубоко. Но в своих исследованиях примитивисты открыли ворота в глобальное прошлое и совершили мировоззренческую революцию, вполне сопоставимую с откровениями технической революции XIX века. Она открывала человечеству будущее, а анархо-антрополог Джон Зерзан и его коллеги – далёкое прошлое. Более того, многие анархо-примитивисты стремятся жить так же, как наши далёкие предки: охотой и собирательством. Они смотрят в прошлое и видят там «блаженные времена». Понятно, что они идеализируют пещерный век. Но в наше скудное время обворожительная мечта и сияющая грёза стократ дороже запечатанных пробками «волчьих ям» городов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А Зерзан живёт тем, что сдаёт кровь. За золото всегда платят кровью.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Скифы тоже стоят на окраине известной нам истории. Что было до них – никто доподлинно знать не может. Примитивисты предлагают ринуться за её пределы. Ведь если мы дошли до Колаксая, то кто мешает отправиться дальше – в сторону голубых холмов Аркаима и маковых степей перво-конструкторов боевой колесницы Синташты?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А после – в сизые дали – в эпоху охотников на мамонтов.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Этнофутуризм&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Новые Скифы приветствуют философское путешествие в Прошлое, слом плотин, установленных на Реке Времени творцами «линейной истории» и креационистских мифов. Они заставляли время быть отрезком, а мы хотим, чтобы Время было свободным!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В этом скифы согласны с примитивистами.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но скифы утверждают также: необходимо освободить от тисков предопределённости и «мирового мещанства» и Будущее!<br>
&nbsp;//--&nbsp;Пассеизм + Футуризм!&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Огонь и пафос героев Великого Октября по-прежнему согревают застуженные сердца. Золотой Век есть и там – в Будущем, – надо только идти, скакать, лететь, не останавливаясь и ничего не боясь!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Этот Золотой век по-прежнему похож на Золотой Век доисторического человечества: там живут свободные и сильные люди на своей земле по своим законам. Крепостное право механической работы отменено новейшими технологиями.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;У людей освободилось время и появились силы на стихи, магию, работу-творчество, любовь, детей, искусство, подвиги и диалоги со стихиями.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вот наша цель – маяк, огни на курганах.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Душой мы с антропологами-примитивистами, а делами с этно-футуристами.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Наш «имперский анархизм» диалектичен: целые страны, народы и племена могут вернуться в пещерный век к целительному собирательству и благородному кочеванию. Никто им слова плохого не скажет. Они пойдут в Золотой Век назад. А мы пойдём вперёд. Уничтожено будет лишь рабство социальных машин и паразитизм крупных мегаполисов. Новейшие технологии вполне способны сломать тоталитаризм транснациональных корпораций и мировой бюрократии. В них просто не будет нужды.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Будущий революционный скифский проект красив, волен, экологичен и совершенен, как идеальная страна ведических охотников. Мы не отказываемся от технологий, мы добьёмся того, чтобы они служили изначальным смыслам и сверхзадачам, поставленным человечеству праотцами, охотниками-звездочётами, знатоками звериных троп и Млечного Пути.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И только забираясь в глубокие штольни колодцев и шахты древних обсерваторий, мы можем явственно видеть звёзды посреди дня! Только из глубин прошлого, из прорвы освобождённого времени мы узрим будущие славные дела и истинную суть и сверхзадачу Человечества как Божественного замысла.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мы держим в каждой руке по символическому револьверу самородного скифского золота. В одной руке Прошлое, в другой – Грядущее. Они помогут нам стрелять в Тщету Мира Сего – с двух рук – «по-македонски»!<br>
&nbsp;//--&nbsp;До и После «Осевого времени»&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сегодня ни одна религия, как политическо-идеологическо-философская организация, не может дать ответы на простые человеческие вопросы, не может продуцировать новые смыслы. Вы думаете, что у мусульманских террористов есть что-то интересное, что они тщательно скрывают, потенция человеческого будущего? Нет, у них тоже вместо жизни суррогат из наркоторговли, продаж видеообращений шахидов и маркетинг самоей смертью.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мы наблюдаем конец эпохи «осевого времени» Ясперса, когда концепты, выработанные конфуцианцами, зороастрийцами, семью эллинскими мудрецами, больше не действуют. Это старые идолы, которые честно расстреливает Талибан. Но Талибан не может дать ничего взамен. Он ставит вместо выдохшегося Будды просто чёрную дыру нужды и аннигиляции.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И только бесконтрольная западная Глобализация клонирует «поздний эллинизм».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Всё как тогда (только хуже): гибель идеалов, выросший из платоновских грёз страшный миф-голем американской Атлантиды; торговля как война и война как торговля; бесконечные одинаковые города, застолбившие Землю; дьявольская гордыня элиты и вопиющее социальное неравенство супербогатых и нищих; унифицированная «общемировая» философия, право, политика и шоу-бизнес – реальность тусклого дня! Мягкий концлагерь до предела сузившейся Ойкумены. Мир, утративший Любовь, покинутый Святым Духом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Только скифы, уверенно называвшие эллинов рабами, молящимися на Платонополис – рабскую социальную пирамиду, – только Новые Скифы бросают вызов Миметическому Эллинизму Глобализации.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Наш планетарный и философский проект прост, как лозунг: вместо «золотого миллиарда» – братский союз народов, вместо платоновского крепостничества – любовь и воля степи и спираль Аркаима!<br>
&nbsp;//--&nbsp;Пограничники&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Новые Скифы – пограничники Осевого времени. Мы знаем скифов как самодостаточных язычников, но они и первые на нашей земле, крещённые апостолом Андреем. Одним крылом они в Осевом времени, другим крылом в Пред-Осевом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они презентуют собой Иное – нереализованные возможности, бесконечную потенцию.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В платоновской модели скифов и русских принято называть симулякрами западной эллинской цивилизации. Поэтому ненависть Запада к нам тотальна. Они застолбили весь мир своими копиями, а вот скифский симулякр не поддаётся прямой оккупации, более того – он содержит в себе возможность Альтернативы. Словно новый Диоклетиан, завесивший Мировую Империю своими портретами, Запад с ненавистью смотрит на всё потенциальное – диких и безумных сарматов, готов, гуннов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но у Границы есть голос, «симулякры» иной раз издают странные звуки, не предусмотренные западным интервалом. Чудесная мелодия звучит С-Той-Стороны. И Граница изгибается, как труба, как змея-геликон. Она дудит и не умолкает, приводя в уныние и ужас неисчислимые копии западного демиурга.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Что принесут народам мира эти новые мантры, похожие на радиосигналы далёких планет? Мы не знаем, но мы голосуем за них сердцем. Когда у тупика появляется выход – люди молятся на него, как на избавителя. Он будет грозен, пугающ, суров и необычен? Главное в нашей теореме другое: Он – Будет!<br>
&nbsp;//--&nbsp;Новые Скифы&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;И новое может взойти и взрасти только в России. Только здесь мы можем сбросить европейского Платона с пирамиды дьявольской гордыни.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Русь – единственная страна со скифских времён, не завоёванная Западом. Все остальные подчинились и капитулировали. А нас поработить не смогли ни Кир, ни Гитлер, ни Рейган, потому что эти земли священны.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Эта точка на карте предвещает альтернативу существующему порядку вещей.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И ключевое Слово здесь – как и во времена Русской Революции – Скифы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Стерегущие золото грядущего дня.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Разделяющие человеческую юдоль с Царством Пресвитера Иоанна и Гипербореей. Они находят дорогу в «доясперовские» времена и в новое будущее: Страну Беловодья и Эон Атмосферных Городов Павла Крюкова.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Скифы, открывающие хрустальные ворота войску Рогов и Магогов в рдяных будёновках.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Комэски Красной Этнофутуристической Армии с магическими щитами из метеоритного иридия. Несущиеся на небесных колесницах к Солнцу и дальше – к центру галактики в созвездии Стрельца.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Цари и друзья времени, братья и сестры коней и жар-птиц, всадники волков и волшебных технологий.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Возвращаются!<br>
<br><br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;IV<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Дары мертвецов<br></h3><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Русский социализм<br></h3>&nbsp;//--&nbsp;Мечта о Революции жизни&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пришло время поговорить о русском социализме – политико-экономической концепции, выдвинутой русскими народниками и эсерами XIX–XX вв – Герценом, Михайловским, Лавровым, Чаяновым. Архетипическим ядром эсеровской концепции является философская теория Канта: «Человек не средство, а цель». Из сего, почти буддистского, коана или афоризма первых христиан родился «этический социализм». Вместо идеи топить людей и целые классы в крови предлагалось задуматься о социализме, как способе преображения человека и народа в «нечто большее, чем он сам».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Так и появилась на свет эсеровская концепция Новой крестьянской социалистической России. Через героический русский социализм и внимание к нуждам и болезням народов планировалось сделать планету братской, родной и подобной Солнцу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сей многообещающий политтермин почему-то оказался в ново-скифском досье XXI века и никуда из него не желает уходить. Хотя изучение этого будоражащего словосочетания прибавляет нам загадок. Потому что «русский социализм» народников и эсеров ориентировался на социалистическое строительство в крестьянской России после победы революции.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Перед революцией 1917 года общины действительно противостояли как нарождающемуся капитализму в деревне, так и остаткам царско-дворянской феодальной системы. Столетие социальных экспериментов в нашей стране снесло и субъект, и объект, и метод «русского социализма». Значение крестьянских общин (если можно таковыми считать сохранившиеся колхозы) в российской общественной и хозяйственной жизни приближается к нулю. Т. е. с теоретической точки зрения народнический «русский социализм» не более чем красивая эмблема.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Однако «означающее», оторванное от «означаемого», само по себе необыкновенным образом фасцинирует русского человека образца 10-х гг. XXI века. Гипотетические референдумы и соцопросы дают модели «русского социализма» 70 % популярности среди выборщиков. Что эти выборщики хотят и какое отношение к сему парадоксу имеет народническая и скифская социальная модель?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Можно предположить, что наш «коллективный разум» мечтает о «мобилизационном социализме», когда всё на Руси на короткое время становилось общим, когда солнечными зайцами между самыми далёкими людьми в годы нужды и отчаяния лучилось подлинное тепло и священный свет человеческой души, дружбы и братства. Мечтает о том, чего российское общество напрочь лишено сегодня – о Тайной Силе Русской Души.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Эпохи успеха именно эсеровской экономической модели артельного социализма (разработанные экономистом и социологом Туган-Барановским), «чаяновских кооперативов» и «хозрасчётов» (нэп, косыгинские реформы, «перестройка») русским людям не особенно памятны. Подлинные герои и Солнечные Русские проступают из «советской мобилизации». Павка Корчагин и положительные персонажи «Вечного зова» считаются олицетворением доблести, удали, чести, братолюбия, благородства и непобедимости. Они представляют собой «моральный императив», пассионарный образец. Это при том, что «Как закалялась сталь» лет 20 уже не показывали и (при этой власти) не покажут по российскому центральному телевидению.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Русский Социализм – это сегодня эстетический лозунг, а не политическая доктрина. Это эвфемизм скифского всадника в будёновке. Но для нашего дела – это скорее плюс, чем минус. Образы и грёзы у скифов первичны, а социальные и экономические модели являются их производными. Так воплощается подлинный субъективизм Солнечного Русского.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Главное – вернуть нашим людям тепло души и непередаваемого счастья – быть братьями и сестрами в бесконечной священной стране! Стране, максимально наполненной жизненной энергией! Подлинный Русский Социализм!<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И плывут бойцы куда-то,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Притаив штыки в тени.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И совсем свои ребята<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сразу – будто не они,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сразу будто не похожи<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;На своих, на тех ребят:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Как-то все дружней и строже,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Как-то все тебе дороже<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И родней, чем час назад.<br>
<br>&nbsp;(Александр Твардовский, «Василий Тёркин. Переправа»)<br>&nbsp;//--&nbsp;Мужицкое царство&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но давайте подойдём к русско-социалистической тематике с иной стороны. Архетипы коллективного бессознательного, совпадающие (согласно Карлу Юнгу) с народной душой, сохраняются в глубине этнического подсознания в течение столетий и даже передаются генетически (их так и называют – «генетические архетипы»).<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Большинство населения Российской Федерации и стран Содружества живут в городах и мегаполисах, но ментально они по-прежнему остаются крестьянами, потому что тысячелетнее занятие сельским хозяйством вырвать из национальной идентичности невозможно ничем. Ни индустриализацией, ни раскулачиванием, ни опустошением русской деревни.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Люди мечтают о своей потерянной стране.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Как не любить нам эту землю?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Где мне дано весь век прожить,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И эту синь и эту зелень,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И тропку тайную во ржи!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мне хорошо в твоих раздольях,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Моя любовь, моя земля.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Крестьянка русская в ладонях<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Весною нянчила тебя…<br>
<br>&nbsp;(Левашов – Лазарев, песня из к/ф «Крестьяне»)<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;В 50-х и 60-х гг. прошлого века в СССР произошёл реванш этих скрытых сил, короткий, плохо оформленный ответ клюевской Тайной Руси тискам большевистской модернизации. Политический ответ не был до конца сформулирован, он плёлся за хвостом марксистской идеологии. Но…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но – он был.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На короткое время мы видели Русский Социализм, он выпрыгнул, как алмаз из шахты, и осветил гранями-сердцами Евразию и весь мир. А потом опять погас, как уголёк в холодной печи.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В 50-х гг. прошлого века к власти в России впервые пришли русские крестьяне. Будто нам всем приснилось настоящее Мужицкое Царство из народных сказок и былин о Разине и Пугачёве. Выходцы из деревни предстали образцовыми субъектами и «лекалами» для подражания, первыми среди советских людей. И их подспудные чаяния незамедлительно получили оформление в политике, экономике и культуре СССР, да и всего мира. Потому что именно они сделали СССР-Россию глобальной державой. Во главе Советского Союза на «золотой царский стол» сел курский мужик Никита Хрущёв. Главным и центровым литератором страны прогремел смоленский крестьянин Александр Твардовский. А вслед за ним изысканные и яркие крестьяне-писатели: Распутин, Шукшин, Белов, Абрамов, сказатель Шергин. Ну а выше всех вознёсся гжатский парень с детской улыбкой – Юрий Гагарин. Серьёзная красавица Валентина из деревни Большое Масленниково совершила первый и последний космический женский полёт в одиночку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сбылась вековая грёза народников и эсеров, мечтавших, что страной однажды будут управлять русские крестьяне. Сотни лет до этого – не русские и не крестьяне, а тут будто сказка поскакала по Руси галопом…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мужицкое Царство во многом хаотично и бессознательно пыталось высказать «Русский социализм».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В первую очередь, пошли в разнос тюрьмы и остроги, ненавистные мужикам тысячи русских поколений. Миллионы узников возвратились домой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Освободились евразийцы Пётр Савицкий и Лев Гумилёв, лидер партии левых эсеров Ирина Каховская.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вернулись на Родину репрессированные народы.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Геоэкономика и геополитика Мужицкого Царства&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Произошла вторая отмена крепостного права. Невиданное дело – жителям села вернули паспорта и разрешили путешествовать по стране! Ничего подобного при сталинском режиме и представить было невозможно!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Дальше начался собственно социализм (потому что при Ленине и Сталине у нас был, конечно же, государственный капитализм). Верховная власть, возможно впервые за тысячелетия, повернулась лицом к народу. Началось массовое бесплатное жилищное строительство. Всеобщее медицинское обслуживание и образование именно тогда подняли на небывалую высоту.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Страна разделилась на макрорегионы-совнархозы. Именно они получили реальную экономическую власть. Тем самым у национальных элит союзных и автономных республик был выбит главный рычаг и кошелёк для потенциального сепаратизма. Теперь нацреспублики отвечали за культурное и мемориальное наследие народов, т. е. занимались своим главным и необходимым делом. А в СССР возникла сложная асимметричная организация по национально-региональному принципу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Идеи народников-статистиков Колосовского, Александрова, антропогеографа Вениамина Семёнова-Тяншанского по замене в стране-вселенной неуклюжего отраслевого хозяйствования на региональное районирование подарили Советскому Союзу настоящий экономический всплеск. Выяснилось, что делать дела самим, не озираясь всё время на Москву, выгодно и привлекательно для инициативных и активных людей в советской промышленности.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Времена «хрущёвской оттепели» оказались последней попыткой не просто «внести жизнь» в наше село. По сути, колхозников-целинников провозгласили «передовым авангардом» всей советской цивилизации. «Мужик в гору пошёл», и начал с удовольствием и по делу играть в стране главные роли. Сельское хозяйство на короткое время оказалось в центре «повестки дня» России-Евразии. Фильм «Иван Бровкин на целине» Лукинского о жизни тракторной бригады снискал невероятную популярность. Леонида Харитонова – исполнителя главной роли – женщины России признали эталоном русского мужчины. Тысячи женщин мечтали иметь от такого «Ивана» детей!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Словно бы съёмочная группа попала в «точку нуминозности» коллективного бессознательного народа.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бригады целинников – совсем не колхозы в обыденном значении этого слова. Колхоз – это зона оккупации коммунистическим государством крестьянской общины. Целинники хозяйствовали артелью, хотя сами себя так не называли. Частное, «куркульское» отношение к труду не поощрялось, но и роль государства в управлении артелью была сведена к минимуму семилетнего плана. В артелях царствовала общественная и трудовая инициатива. В целинном энтузиазме мы узнаём и прозрения Кропоткина и экономические выкладки Кондратьева. Но знатоки назовут и точный идейный источник «артельного», или «ватажного», социализма. Это экономическая программа партии левых эсеров, разработанная членом её ЦК Сергеем Рыбиным-Луговским, возглавлявшим в 20-х гг. крупнейшую в России артель «Муравейник». И Кропоткин, и Рыбин признавали артель исконным русским способом хозяйствования. Но расцвела она при освоении Целины.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Хрущёв считал, что почин целинников даст стране людей нового характера. Активно-социалистических, волевых, свободных и открытых, как степь. По сути, Целина планировалась как полигон, специальная земля, рождающая не только хлеб, но и тип грядущего советского человека.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Официальной (хотя неформальной) идеологией СССР в 50-60-х предстал не марксизм и не «культ чёрной земли» (как можно было бы от бывших «лапотников» ожидать), но Русский Космизм. Идея всеединства и покорения Вселенной, сформулированная Юрием Гагариным, Николаем Фёдоровым, Константином Циолковским, Владимиром Соловьёвым и Владимиром Вернадским, взбудоражила и одухотворила советскую молодёжь. Ею бредили молодые авиаконструкторы и атомщики, писатели и геологи. Знамя Русского Космоса превратило СССР в наиболее привлекательную страну-модель для подражания народов всего мира. Первые советские космонавты сделали для этого больше, чем тысячи танков и самолётов. В шестидесятые равняться на Русских в мире стало страшно модно!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Во внешней политике Советский Союз взял на вооружение изначальную эсеровскую концепцию национально-освободительной борьбы народов мира за свободу жить на своей земле по своим законам. Это дало огромные плоды, когда треснули западные колониальные империи. Во всём мире на Русского смотрели, как на Освободителя и Избавителя от европейского и американского гнёта и рабства.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Преимущество США над СССР в ядерном вооружении казалось катастрофическим, американцы имели в десятки раз больше боеголовок, и в случае реального конфликта готовились реально уничтожить нахрапистое Мужицкое Царство.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Генсек и ГлавМужик Никита Хрущёв начал внешнюю политику, больше похожую на игры в кости с чертями на кладбище. Через эксцентричные выходки и личные пиар-компании на территории противника (внутри США), через жесточайший взаимный шантаж «Карибского кризиса» наши вышли с прибылью. Русский мужик-хитрован, по сути, развёл и запугал геополитических врагов, имея на руках весьма слабые карты.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мы далеки от идеализации «оттепели» или лично Хрущёва. Но если судить объективно, то можно вычленить, что «народническая идея» впервые проросла через государственный (в данном случае большевистско-марксистский) бетон. И принципы Русского понимания Социализма начали кристаллизоваться, словно удивительные цветы соли вокруг брошенного в волшебное озеро Эльтон банального гвоздя.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Эсеровский реванш&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Никита Хрущёв своим полным отсутствием классического образования (Ленин имел университетское, а Сталин – семинарское) воплотил в себе «чевенгуровскую мечту» платоновского персонажа Копенкина. Сей достойный красный рыцарь мечтал, чтобы из России, как со степи, вынесло все зёрна пришлой романо-германской цивилизации, все её сорняки и пустоцветы. И чтобы Земля сама родила из себя самой Новое и Иное, Родное. Своё.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Поэтический образ прекрасен, но не совсем верен. У Хрущёва и у «крестьянской сети», неожиданно воспарившей над Русью, будто невод, вынутый из тёмной реки, была идеология, или крипто-идеология.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Семена «земли и воли», разбросанные партией социалистов-революционеров по «большакам», деревням и хуторам нашей Равнины, не могли не пустить корней и не дать урожая. 40 лет спустя после разгрома эсеровских партий.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;К концу своего правления Никита Хрущёв совершил административно-политическое решение, повергшее советскую бюрократию в шок и ставшее, возможно, главной причиной его отставки. Мужицкий царь потребовал разделить коммунистическую партию на городскую и сельскую, что отсылает нас к 6 июля 1918 года – к лихим временам зари красной власти, когда «рабочая» советская партия большевиков «съела» «крестьянскую» советскую партию левых эсеров. А Хрущёв предложил фактически крестьянскую партию восстановить!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Такие революционные решения не возникают от волюнтаризма или помешательства (что приписывали генсеку свергнувшие Хрущёва его же собственные политические халдеи). Мы констатируем, что у Никиты Сергеевича и у «тайной крестьянской сети» имелся достаточно внятный план внутренних и внешних приоритетов, своеобразное видение будущего Русской Цивилизации. Данную систему евразийцы-народники и Новые Скифы именуют «Русским Социализмом», а корнями она уходит к народникам XIX века, к эсерам, скифам 1918 года, к «крестьянским поэтам» и левым евразийцам.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мужик на кремлёвском троне с сочной фамилией Хрущёв имеет к нашей доктрине непосредственное отношение. Иное дело, что по своему мужицко-народническому темпераменту Никита Сергеевич скрывал и юлил, и прятал собственные политические взгляды до последней возможности.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Есть свидетельства троцкистских взглядов и связей Хрущёва в эпоху крутой партийной борьбы 20-х гг. Но реального «троцкизма» (кроме яростных и часто неуклюжих методов «перманентной революции») в хрущёвской «крестьянско-космической» программе не было. Частично он продолжал госполитику, доставшуюся ему в наследство от драконовских режимов Ленина, Сталина и романовской династии: в Новочеркасском расстреле рабочих, в повышении налогов, в гонении на религию мы никогда не разглядим ни Михайловского, ни Спиридонову.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но человек, родившийся в курской деревне Калиновке, не мог с молоком матери не усвоить понятные и приятные деревенскому люду лозунги партии социалистов-революционеров. Потому что всё, что делал Хрущёв во времена «оттепели» (все его личные, а не взятые в наследство от Сталина государственные «ноу-хау»), так или иначе совпадает именно с эсеровским идеологическим багажом. И ничего удивительного тут нет. Народники десятилетиями «ходили в народ», в эсеровских партиях состояли миллионы людей, социал-революционные философы, статистики, социологи, экономисты и литераторы произвели фантастическую работу по формулированию собственно русских социалистических чаяний, грёз, заветов и наказов Крестьянской Руси. И какой ещё социализм мог понять и строить русский крестьянин, взявший наконец власть над бескрайней землёй!?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Историк «скифства» Ярослав Леонтьев недавно принёс нам даже не подтверждение догадок, но информационную бомбу: юноша-свет-Никита начинал свою политическую карьеру в 1918 в юзовской (донецкой) дружине левых эсеров! Как Сергей Есенин… Когда партия «приказала долго жить», остался с большевиками. Но как только «большевистский огонь», выпаленный донельзя сталинской имперской политикой, ослаб, то пламень тайной крестьянской Руси, прятавшийся словно аленький сердечный цветок под шубами государственного торфяника, прозрел и вырвался наружу!<br>
&nbsp;//--&nbsp;Махно на хрущёвской даче&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Крестьянский народнический отчаянный сполох из-под-земли поразил мир и лучинами русских космических кораблей осветил небесную сферу до порога Венеры и Марса! И сгорел как Гагарин! От искры с ободов у крестьянина, собравшегося на Луну, запылала телега. Кони понесли и сожгли в стратосфере вековую мечту русского народа о Мужицком Вселенском Царстве. О Звенящем «сороком сороков» над планетой Русском Социализме.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Социолог Александр Прохоров указывает на схожесть политической судьбы Хрущёва и Павла I. Они хотели развивать общество, а общество «играть в активность» уже не хотело. Они пытались «фасцинировать» правящую элиту на подвиги, сопоставимые с первыми крестовыми походами, но партийная и дворянская аристократия не доверяла новым революциям. И Павел, и Никита желали реально помочь (и многое сделали) для улучшения жизни простого народа. Но в решительный момент борьбы за власть народ их не поддержал, что есть трагедия пассионариев на троне, среди ленивых и лживых царедворцев, во главе народа, уставшего воевать и строить. Ведь, как мы уже указывали, Русский Социализм (как и «скифство») тесно связан с мобилизацией нашего общества. Изучаемый нами элемент существует лишь при очень высоком электрическом напряжении. При слабом – вы его никогда не увидите и не получите!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Хрущёв, способствовавший выводу советов из сталинского анабиоза, поощрявший самоорганизацию населения в дружины, стройотряды, бригады и ТОСы, всё равно так и остался государем чиновников. Центровая бюрократия, до смерти ненавидевшая экономический почин совнархозов и целинников, вольные нравы «оттепели», прогнала своего вождя, будто царя Эдипа.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Наш крипто-эсер и крипто-скиф Никита Хрущёв, сброшенный «героями застоя» с мужицкой «Царь-Горы», доживал свой век на партийной даче. Говорят, что туда к нему ездил<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Владимир Высоцкий, и вместе они рассуждали о судьбах национального искусства. При Хрущёве все эти барды и поэты, как продолжатели дела акынов, ашугов, гусанов и слепых гусляров, распелись соловьями. И якобы дед-Никита читал молодому барду стихи Нестора Махно. Он мог себе такое позволить. Генерал, живший посреди Сталинградской битвы на Мамаевом кургане. Выходец из левоэсеровской дружины бандитско-рабочей по сию пору Юзовки (Донецка). Рождённый на курской магнитной аномалии, в самой матке крестьянской Руси.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Проклинайте меня, проклинайте,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Если я вам хоть слово солгал,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вспоминайте меня, вспоминайте,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я за правду, за вас воевал…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;За тебя, угнетённое братство,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;За униженный властью народ,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ненавидел я чванство и барство,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Был со мной заодно пулемёт.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И тачанка, летящая пулей,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Шашки вверх, ошалелый «подвысь!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Почему ж от меня отвернулись<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Те, кому я отдал свою жизнь?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;В моей песне ни слова упрёка,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я не смею народ упрекать,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Почему же мне так одиноко?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Не могу рассказать и понять.<br>
<br>&nbsp;(Нестор Махно)<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Скончался Никита Сергеевич 11 сентября 1971 года в День Усекновения Главы Иоанна Предтечи. За 30 лет до сего срока в Орле в Медведевском лесу расстреляли лидера партии левых социалистов-революционеров Марусю Спиридонову. 11 сентября. Те, кто разбирается в знаках священной хронологии, поймут всё и сразу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А в декабре 1971 года скончался поэт-символ последней русской крестьянской культурной революции – Александр Твардовский, затравленный лучшими брежневскими цепными писателями. А Василию Шукшину окончательно запретили снимать «Степана Разина». Сундук «духа народного» крепко захлопнулся.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Коммунизм, 1980&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Главным флагом «хрущёвской мобилизации» всё же был не космос, не индустриальный рывок без ГУЛАГа и не Целина. Главным своим делом Царь-Мужик считал «построение коммунизма при жизни нынешнего поколения». Это был основной проект, вокруг него вертелся весь пафос красной пропаганды, на мечту, как на ось, накручивали экономические «семилетки».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В исторической перспективе промышленно слаборазвитый и малонаселённый Восточный блок проигрывал индустриальной и демографической мощи Запада. Умные люди это поняли ещё в 60-е годы. Как лихая тройка рано или поздно устанет гнаться за добротным дилижансом, запряжённым двенадцатью лошадьми. Нужен был экстренный рывок. Требовалось создание технологий, способных революционным образом изменить мир. Потомки русских крестьян, новые Кулибины и Ломоносовы ещё в шестидесятые такие технологии изобрели. Термальные и летающие электростанции, производящие дармовую энергию, прообразы «наноботов», чертежи «Бурана», «оргоружие» Спартака Никанорова, планы лунных и подводных городов и ферм. Реализация этих проектов в корне изменила бы облик мира, вывела СССР в технологические лидеры и, о да, позволила бы советскому народу прикоснуться к коммунистическому изобилию товаров и услуг. Собственно, так и планировалось, что работать будут роботы, а люди-товарищи будут друг другу услуги оказывать. СССР собирался первым войти в эпоху постиндустриального общества. Но для запуска актуальных по сию пору проектов необходима экстренная мобилизация всего общества. Именно мобилизации требовали Хрущёв и молодые «космисты» из Академгородка, Дубны и Байконура.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пришедшие на смену Никите вожди совершили настоящее цивилизационное предательство. Они пошли с Западом на Большую Сделку 1972 года. Советский Союз давал Европе нефть и газ, становился её «сырьевым придатком» и частью глобальной экономики. В обмен нашему обществу дали возможность долгожданного покоя в гонке Холодной войны, наступило странное перемирие, именуемое электробатареечным словом «разрядка». Гениальные русские коммунистические технологии засунули на полки, а Запад и США сконцентрировались и совершили свой капиталистический постиндустриальный рывок.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Дальнейший экономический крах СССР мы обсуждать не будем. Ведь эта статья о Русском Социализме.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Нас же предельно интересует вопрос – каким представляли его реализацию во времена провозглашения «немедленного построения коммунизма»?<br>
&nbsp;//--&nbsp;Страна Муравия&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Однажды Берия спросил Никиту Хрущёва: «Каким ты видишь коммунизм?». Ответ Никиты Лаврентия Павловича рассмешил. Конечно, каким же мог видеть квинтэссенцию социализма курский «смерд»: «Мяса должно быть много, молока, народ наш голодал, он ни в какой еде и одежде не должен нуждаться». Берия считал себя интеллектуалом, а «Хруща» – «кабаном» и «колхозаном». Горько он поплатился потом за презрительную недооценку.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А по хрущёвской оговорке, как по капле вина из кувшина, мы, по-структуралистски, можем судить о том, что вкладывали в загадочное слово «коммунизм» русские крестьяне, чем они наполняли эту политэкономическую категорию.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мужики понимали социализм и коммунизм как Рай, как Тридевятое сказочное царство, где «молочные реки и кисельные берега». Где хребты из мяса, а огурцы и кукуруза размером с дом (как в «Солнечном городе» Николая Носова). В этом Беловодье жить легко и сытно, там работают лишь чудо-звери или невидимые чудо-машины (настолько невидимые, что сами картошка с рыбой на стол укладываются). «Умные печи» выносят на Свет Божий готовые томлёные пироги и кулебяки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Чтобы стоял, как в царском доме, всегда накрытый стол, всегда с семью различными кушаньями: хлеба, мяса, яблок и иных подобных вещей… В Царстве надо лишь не забывать благодарить незримых хозяев и оказывать чудо-зверям время от времени магические услуги. Да, и не есть по целому блюду, а откусывать по кусочку. И всё. Жить при коммунизме будет русский мужик, как у Христа за пазухой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В поисках Тайного Праведного Царства крестьянин наш – с изначала Руси. Староверы-каменщики с Алтая, молокане и духоборы с известковых рек Армении, поморы из Студёного моря многое могли бы рассказать о путешествии за Птицей Удачи в Леденец, в Лукоморье, в Град Святого Духа, в Белую Индию.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Русские поддержали эсеров и большевиков, потому что комиссары, будто детям, пообещали народу показать сию Волшебную Страну.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;По сути вся жизнь «нашего человека» построена на розыске священного царства. Мама и бабушка нам рассказали о нём в детстве. А герою поэмы Твардовского Никите Моргунку рассказал дедушка.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ведёт дорога длинная Туда, где быть должна<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Муравия старинная, Муравская страна.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Земля в длину и в ширину кругом своя<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Посеешь бубочку одну – и та твоя!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И никого не спрашивай, себя лишь уважай,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Косить пошёл – покашивай, поехал – поезжай!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И всем крестьянским правилам Муравия верна!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Муравия-Муравия, Хо-рошая страна!<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;И бродил тёзка Хрущёва, покуда стояла сила в ногах, ища в ускользающих просторах России народное крестьянское счастье, наблюдая скрипучие телеги, увозящие кулаков с семьями на Соловки, бродя среди цыган и бывших попов, среди столбов и тракторов, свадеб и похорон, сторожей и яблоневых садов, потеряв доброго коня, напившись синим дымом, встретив то ли Сталина, то ли Наполеона верхом на коне, обдумав все русские думы, и горестно вернулся Никита в колхоз…<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Страны Муравской нету, мол. Как так?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;А просто так.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Была Муравская страна и нету таковой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пропала, заросла она травою-муравой.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Герои Твардовского не успокаиваются, продолжают поиски. На войне, в аду, в смутных мыслях о родной сгоревшей деревне, продолжают искать Страну-Из-Которой-Течёт-Жизнь, Муравию – засеянную благодатной травой-муравой вечной весны.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Дар мёртвого богатыря&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Грезится, стучится, ломится к нам из национальных снов Красный Чевенгур, Королевство Золотого Петушка, Китайская сторона Зелёной свежести.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В заиндевелой бесприютной земле среди самой страшной войны солдат Василий Тёркин получает в подарок от танкистов гармонь их погибшего командира. Усталые, измученные, осатаневшие и голодные русские люди, застрявшие в военной пробке, неожиданно получают инъекцию стихии чистой жизни, будто безнадёжно больные цингой вбирают в себя под небесной капельницей приход миллионов витаминов, бесплатного счастья, сопоставимого с нисхождением на автоколонну потока Святого Духа.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Играет гармонь:<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Только взял боец трёхрядку,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сразу видно – гармонист.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Для началу, для порядку<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кинул пальцы сверху вниз.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Позабытый деревенский<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вдруг завёл, глаза закрыв,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Стороны родной смоленской<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Грустный памятный мотив,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И от той гармошки старой,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Что осталась сиротой,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Как-то вдруг теплее стало<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;На дороге фронтовой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;От машин заиндевелых<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Шёл народ, как на огонь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И кому какое дело,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кто играет, чья гармонь…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И забыто – не забыто,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Да не время вспоминать,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Где и кто лежит убитый<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И кому ещё лежать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И кому траву живому<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;На земле топтать потом,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;До жены прийти, до дому,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Где жена и где тот дом?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Плясуны на пару пара<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;С места кинулися вдруг.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Задышал морозным паром,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Разогрелся тесный круг.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Веселей кружитесь, дамы!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;На носки не наступать!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И бежит шофёр тот самый,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Опасаясь опоздать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Чей кормилец, чей поилец,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Где пришёлся ко двору?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Крикнул так, что расступились:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Дайте мне, а то помру!..<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;В пляске, словно в обрядовой игре, будто из бабкиного ларца достаётся потерянная в детстве страна. Василий Тёркин получил в дар от покойника волшебную гармонь. Инструмент обретается из Мира Мёртвых по всем канонам русского эпоса, ведь и в сказке «гусли-самогуды» сделаны из человеческих жил.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гармонь Василия Тёркина – это Русский Социализм. Дар русских пращуров, благодарных богатырей, живущих в привольной пресветлой стране за полями, за лесами, за горами. Куда идти – не дойти, куда скакать – не доскакать…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Дар родных людей, отмучившихся за святое общерусское дело, переполненный сладкой кашей Горшочек-вари. Словно медный котёл судьбы скифского царя Арианта, он щедро кормит наших людей стихией чистейшей жизни. Гармонь, как Летучий Корабль, несёт измученных советских солдат в Царствие Небесное. Вдыхает в них неодолимую Силу. Дарует «золотой ярлык» на победу в изначально проигранной войне.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Волшебные технологии» коммунизма из той же серии. Они как Рог Изобилия С-Той-Стороны. Они будто радио для общения с ушедшими вдаль русскими поколениями…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Однажды пращуры (по предсказанию Николая Фёдорова) воскреснут. Однажды они помогут Солнечному Русскому построить Царствие Божие на земле в сердце своём. Ведь Русский Социализм никуда не делся – он кровная часть нашей идентичности, самости. Он вечен, пока на планете живут Русские. Русский Социализм – в каждом из нас! За него по-прежнему готовы проголосовать от 70 до 90 процентов отечественных выборщиков.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это не коллективное помешательство и не блажь. Ведь русский крестьянин по своему характеру рационален, прижимист и чёток. Он понимает космизм, как конкретную вещь: если эта Земля-целина освоена, то надо полететь и распахать Новую Землю! Найти заветную планету Муравию!<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И пошёл, пошёл работать,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Наступая и грозя,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Да как выдумает что-то,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Что и высказать нельзя.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Словно в праздник на вечёрке<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Половицы гнёт в избе,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прибаутки, поговорки<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сыплет под ноги себе.<br>
<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Русский социализм…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;По-моему – всё только начинается!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пляшем, строим и летим!<br>
<br><br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Айболит – царь справедливости<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Добрый Доктор Айболит… Уникальный персонаж грёз и сказок Чуковского. Придёт и всех вылечит, бесстрашный борец со злом. Он приходит из Детской Страны и лечит всех Гоголем-Моголем. Его бросают в костёр, он выбирается оттуда невредимым и продолжает лечить и спасать, лечить и спасать…<br>
&nbsp;//--&nbsp;Царь Мира&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;В русском фольклоре и жизни образа Врача-избавителя не было. Чуковский импортировал его извне. Он взял за основу популярнейшего доктора Дулиттла из книжек английского писателя Хью Лофтинга. И добавил лик своего друга – еврейского врача и депутата из Литвы Цемаха Шабада. То был самый добрый человек, которого Чуковский видел в жизни. Придёт к нему, бывало, худенькая девочка, а Шабад говорит ей: «Ты хочешь, чтобы я тебе выписал рецепт? Нет, тебе поможет молоко, приходи ко мне каждое утро, и ты получишь два стакана молока». И по утрам к Цемаху устраивалась целая очередь детей. Многие приносили с собой и больных животных. Доктор лечил всех. Однажды он ловко вынул глупенькой кошке из языка рыболовный крючок. Таким вы и сегодня застанете Доктора в Старом Вильнюсе. Ссутулившийся Цемах Шабад в мятой шляпе и с тростью и девочка с кошкой на руках. Это такая скульптурная композиция.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А доктор Дулиттл на Западе ныне флагман борьбы за экологию. В исполнении комика Эдди Мёрфи удивительный врач налаживает интимную жизнь медведей и борется с компаниями, загрязняющими окружающую среду. Это в западном искусстве, конечно, потолок образа ветеринара. По Сеньке и шапка!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В русском мире фигура волшебного врача доросла до вселенских масштабов. В первую голову, виноват Чуковский, у него особа тихого лекаря взлетела (в буквальном смысле) до размера Царя Мира и Космического Спасителя.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Что мы знаем об Айболите? То, что он сидит под Деревом, будто Король Немейского Леса в Древнем Риме. Под деревом (на дереве) в сказаниях народов мира жили и камлали князья-шаманы. Под деревом совершались свадьбы и обряды инициации, через дерево герои возносились на небеса и проваливались в преисподнюю. Солдат в «Сказке про огниво» сквозь древесное дупло попадает в лабиринт с собаками, набивая свой ранец медью, серебром и золотом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Наш Айболит под деревом (конечно же – под священным мировым деревом) лечит. Важная деталь – он лечит всех!<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тут дело простое – нет тех, кто не стоит,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Нет тех, кто не стоит любви.<br>
<br>&nbsp;(Александр Башлачёв)<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Для Айболита уже нет дуальностей, «плохих»-«хороших»; он зашивает разломы на теле мира, он живёт по законам «всеединства» – базовой категории русской философской школы софиологии. И он мажет болячки и раны лекарственными мазями вселенской любви. Вот такой у нас Доктор.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Айболит открывает потоки и пути, он ключник миров и покровитель бега. Пришивая Зайке «новые ножки», Доктор воскрешает мёртвое и дарует главное качество жизни – движение. В православии эта метафора узнаётся в знаменитом изречении Христа: «Выйди вон, Лазарь!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Когда «американский Айболит» Мёрфи-Дулиттл начинает понимать язык зверей и птиц, он сам и его окружение воспринимают произошедшее, как что-то из ряда вон.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А Русский Доктор изначально такой. Сказка Чуковского повествует о «глоссолалии» героя, как о само собой разумеющемся факте. Будто он таким был всегда и под деревом сидит вечно, как ветхозаветный Мелхиседек – Царь Справедливости. Тот, у кого не было ни земного отца, ни матери, а у жизни его нет ни начала, ни конца.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Путешествие Айболита в Африку тоже не похоже на странствия Дулиттла в колониях. Оно из разряда иконописных русских «хожений» и подвигов творцов священной истории. Доктор едет на волке, словно Иван-царевич, плывёт на ките, будто Ванюша с Коньком-Горбунком на Чудо-юдо-рыбе. И возносится в благодатную синь на орле Заратустры!<br>
&nbsp;//--&nbsp;Лим-по-по&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;При этом, будто тибетский монах, Айболит твердит лишь одно сакрально-географическое слово «Лим-по-по». В топониме чудится и религия «бон-по» и древний корень «ли-ил», обозначающий и Солнце, и Страну Света, и всю полноту бытия.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На момент написания первой поэмы об Айболите русские бредили Лимпопо, пустыней Калахари и Драконовыми горами, услаждали слух загадочными южно-африканскими именами. Тысячи добровольцев в начале XX века отправились на англо-бурскую войну на аэропланах, кораблях и поездах, посуху, по морю, по небу, как и впоследствии Доктор. Наши помчались спасать буров-африканеров от англосаксонского империализма. Это ведь глубоко русское явление: взять, сорваться и поскакать на помощь, навстречу ветрам, холоду и зною, везти униженным и оскорблённым всего мира подарки и лекарства.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Так русские народовольцы (студенческая молодёжь XIX века) «пошли в народ» – врачами и учителями, просветителями и утешителями. Они разбрелись по захолустным деревням и городкам бесконечной Русской Равнины. Не ели толком и не жили (как все). Народники горели и несли русским людям правду и свет. Сегодня такого массового образовательного и лечебного эскапизма даже и представить невозможно. Но попадаются в нашей истории рубины и опалы духа человеческого. Возможно, что когда-то они послужат примером и путеводной звездой для новейшей русской молодёжи…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А в крокодиловой реке Лимпопо действительно есть что-то чарующее и далёкое. Это понимают и местные жители. Ведь бурские астрономы назвали так небесный астероид. И Лимпопо отныне два: на земле и в космосе.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Доктор Айболит в сказке прилетает туда и лечит звериных детей. Он ставит и ставит им градусники. И гоголем-моголем потчует. Словно Пресвитер Иоанн или имам Махди у шиитов, будто русский Иван-царевич, наш Доктор приходит и спасает, врачует и кормит. И всем по порядку даёт шоколадку. Мир набухает полнотой, усталая и болезненная, высохшая страна напитывается нездешними водами. Дети здоровы и тоже начинают вслед за Доктором кричать магическое «Лим-по-по», выплясывая ритмы африканских зверей и людей. Так лечил людей и менял исторические события маг Гурджиев. Танцами. А хохотом помогали больным европейские маги и фельдшеры средневековья, и русские скоморохи – плясуны и врачи. И пошли они смеяться, танцевать и баловаться. Лимпопо!<br>
&nbsp;//--&nbsp;Человек и Кошка&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Образ Доктора Айболита глубоко засел в народном подсознании. Интерес подогрел синема-мюзикл Ролана Быкова «Айболит-66» с Олегом Ефремовым в главной роли. Одновременно, кстати, в 1967 году в Британии вышел музыкальный фильм «Doctor Dolittle» с Рексом Харрисоном. Хотя два доктора (наш и их) зажили разной жизнью в разных месторазвитиях – в общественное сознание они по-прежнему внедряются синхронно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Венцом народного творческого осмысления наследия доктора Айболита прозвучала песня Фёдора Чистякова из группы «Ноль». Как и в апокрифе о Цемахе Шабаде, героями повествования о Докторе вновь оказались Человек и Кошка. Они плачут у окошка. Надо понимать, что от русской тоски, неустроенности, боли и отсутствия света в голове и сердце.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но к ним уже мчится Тот – Оттуда:<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Доктор едет-едет сквозь снежные равнины,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Порошок целебный людям он везёт.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Человек и Кошка порошок тот примут,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И печаль отступит, и тоска пройдёт.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Песня прогремела народным хитом 90-х. Люди сами делали к ней на только что появившихся компьютерных студиях клипы. Лично я видел пять штук – красочных и разных. Но говорят, что клипов больше. Что указывает на попадание «дядей Фёдором» Чистяковым в «пространство нуминозности». Историки религий и психологи называют так вторжение в сознание человека Иного, Божественного, сопоставимого с религиозным опытом, с мистическим озарением. Не случайно, что сам Чистяков, только спев про Доктора, загремел в Кресты за попытку убийства сожительницы. Выйдя на свободу, он отправился в Церковь Свидетелей Иеговы. Ведь реакцией на проявление «нуминозного»-«священного» оказывается эмоциональное сочетание страха, трепета, ужаса с восхищением, безумием и восторгом.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Доктор не спасёт!&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Доктор едет-едет и в одном из самых русских произведений Владимира Сорокина. В этно-футуристической повести «Метель» уездный доктор Платон Гарин в пихоре, малахае и при медицинском саквояже путешествует по грядущей России, наполненной генномодифицированными мифическими субъектами. Сорокин легко и талантливо восстанавливает волшебное пространство зимней сказки. На маленьких лошадках размером с белку Доктор скачет лечить оборотней от «чернухи». Через беспробудную метель, мельницы карликов, юрты наркоторговцев пробирается Гарин навстречу болезни. Ясное дело – чтобы спасти всех родных и несчастных мертвецов-зомби, по глупости встающих из могилы. Путешествие заканчивается залетанием саней в ноздрю пьяного и замёрзшего великана. Кучер гибнет, узрев во сне огненную трёхсаженную бабочку. А Доктора подбирают китайцы. У него отморожены ноги. Лечить и спасать Айболит больше не сможет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Как запел вернувшийся с нар сектант Дядя Фёдор:<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Не поможет порошок,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Доктор не спасёт!<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сорокин постмодернист и структуралист, он оперирует «телом мифа», сознательно меняя его комбинации и группировочные смыслы. О том, как это в принципе технологически делать, нам поведал в «Морфологии волшебной сказки» великий её знаток Владимир Пропп.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но Сорокин и Чистяков – это и зеркала современного состояния русской души. Они сигнализируют, что у Доктора, как и у сказочного Зайки, попавшего под трамвай, ног-то больше нет! Он не может отныне перейти из одной страны в другую. Из Царства Там в Царство Сям. Из-под Дерева в Лимпопо. Из Беловодья на Русь. Из тайного центра мира в дома к «дорогим россиянам». Которые иногда как дети, а иногда как звери.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Существует линия разрыва, она всё ширится, и никакой Доктор не может сшить рубец хирургическими шёлковыми нитками.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Доктор Мёртвых&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;И дело здесь, разумеется, не в разбойнике Бармалее – сказочном противнике Айболита. (Любопытно, что Чуковский считал, что фамилия эта английская, т. е. он планировал в пару к «новому Дулиттлу» подкинуть пирата с британской фамилией. Однако исследования показывают, что Бармалеевы – старинный русский род полицейских). Бармалея наш Доктор в ходе различных поэтических приключений перевоспитывает. В Того-Кто-Станет-Добрее. И всем сердцем полюбит детей. Потому что сказочный Айболит, смахивающий на Исуса Христа, может перевоспитать кого угодно. Как Спаситель, отправивший разбойника с соседнего креста прямиком в Рай.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Дело в изменении онтологической, духовной ситуации в этом мире, в изменении миссии Доктора, смыслового значения слова «Доктор».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В романе Дюма «Граф Монте-Кристо» впервые прозвучало известие о Докторе Мёртвых. Его вызывали, предварительно подкупив, на лжеосвидетельствование трупа.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Спустя полтораста лет диагностик-торговец самоей смертью превратился в постоянную и устойчивую фигуру нашего века. Не то чтобы он слишком популярен. Истинных «докторов смерти» обыватели побаиваются. Таких, как Ариберт Хаймель – австрийский врач СС из Маутхаузена, – специалист по проведению операций без наркоза, дабы установить, насколько сильную боль испытывает пациент. Его фирменный трюк – прямая инъекция бензина, воды или яда прямо в сердце. Хаймель избежал наказания и благополучно скончался в Египте. Британский серийный убийца доктор Гарольд Шипман, по собственному признанию, умертвил 518 жертв, в основном пожилых женщин, уколами морфия. Это он делал для переписывания на себя завещаний. Ну а наш посконный «Доктор Смерти» Петров отбывает пожизненное заключение. Через список пациентов, прошедших флюорографию, Петров находил стариков, вводил им наркотики, душил, грабил и инсценировал пожар.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это передовой отряд Доктора Мёртвых. Лжеосвидетельствующего самою Жизнь. Краснобай Смерти, он восхваляет и рекламирует её мягким и вкрадчивым голосом. Смерть в его устах из благородного путешествия из одного мира в другой превращается в какую-то зубную пасту в коротких пальцах коммивояжёра.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Когда-то уход из жизни народы Евразии считали священной честью. Родные и близкие, да и просто прохожие и незнакомые люди, воспринимали за великую милость возможность попрощаться и пожелать удачи уходящему на Тот-Свет человеку. Двери в доме умирающего были гостеприимно распахнуты. Поскольку одной ногой он был Там, а другой ещё Здесь, через полу-покойника лучился Дальний Мир. Где мы все однажды окажемся. Уходящего провожали без страха и с благодарностью.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сегодня от умирающих, от слабых и больных стремятся как можно скорее избавиться. Они лишние в мире, из коего медленно утекают жалость и доброта. Но не только пенсионеров и тяжелобольных это касается. В пору «глобального финансового кризиса» никого не минует чаша сия.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Писатель Юрий Крупнов однажды очень точно подметил, что «отправка населения в хосписы – это новейшая задача для сильных мира сего». Целые страны и народы в постиндустриальную эпоху «не ликвидны» и, следовательно, не нужны «обществу зрелищ», мировой империи потребителей и рабов. Дети и звери предстают лакомыми объектами новейшей медицинской торговли. Их можно отправить к Доктору Мёртвых, предварительно (как в романе Дюма) «оплатив Доктору потраченное время». Специалист проставит штамп и наколет диагноз нечитаемыми врачебными буквами: «ОНИ МЕРТВЫ». Виндзоры, Ротшильды, Рокфеллеры, а также их сподручные русские олигархи, жирные процентщики монополий, швыряющие друг в друга гламурной челядью, забавы ради, будто коробками блох. Мёртвые матросы, шкиперы и капитаны «Летучего голландца» по имени планета Земля…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В термальном пограничном мире только Король Лжи решает и капитанствует, он всем нам расскажет – кто живой, а кто – нет. Доктор Мёртвых – Судия и хозяин современной эпохи. Мира, в котором финансовые бумажки проели людям мозги, словно чёрные гусеницы боярышницы, обратившие в сито нефритовые листья ольхи. Мир прогнил тогда, когда мзда и смерть заключили окаянный брак. Спасти его мог бы Доктор Христос, но, согласно постмодернисту Сорокину, по дороге к нам у Спасителя отморозились ноги. Мир схлопнулся. Граница, разделяющая Страну Света и планету Земля, расширилась до непроходимого рва.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Доктор Чума&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Среди резерваций записных мертвецов, синих губ и носов слоняется Он. Важный как птица. Горячечно больной, от неразделённой любви к пустому, как барабан, миру, бродит-бродит Доктор Чума по пустынным московским, петроградским и архангельским улицам. Прижигая чумные бубоны, будто бородавки, Он лечит то, что невозможно вылечить в принципе: Пустоту, Ложь, Энтропию. Подобный лёгкому брюшистому скальпелю ходко втыкается в Одиночество, зажимом кохера хватает Кражу Весны, языкодержателем препарирует самое Враньё. Враньё как стихию, как модель мира. В венецианской маске белёсой птицы, остроконечным клювом стучится Доктор Чума в наши странные сны. Именно таким рисуют смертника-эскулапа средневековые гравюры. Я смотрю на него – и вижу лишь своё отражение в тысяче медицинских зеркал. Доктор-на-ходулях принял на себя всю боль и кривду согбенной планеты, всех нас и всех микробов, стада вирусов и потоки паразитов. Пограничная промежуточная и решительная фигура меж Доктором Смерти и Доктором Айболитом – Чумной Лекарь мерцает кометой любви. Чёрной точкой трубы на синеющем от трупов пароходе. В синем и далёком океане Конца. Где-то возле Огненной Земли…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тот – кто не боится тычков людей и судьбы, потока энтропийных биомасс, своих и чужих страхов и слабостей, Тот – кто гоняет когорты Чумы и Оспы, словно Гамельнский крысолов – Тот и есть подлинный Царь Духа. Ведь руки целителя – это руки короля. Подлинный Государь придёт из средоточия болезней. Горько страдая, перешагнёт через усопших венценосных голубей. Погонит воскресших и здоровых малышей к невиданным приключениям, неопробованным сластям, целебным травам и порошкам. В пихоре королевской горностайки…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Проявление Доктора Чумы возвещает и обретение народами Царства. Священного, как снег над Соловками.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ведь только он умеет действительно отличать мёртвых от живых.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Доктор Любовь&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мусульмане-шииты считают, что Спаситель Махди придёт, когда мы будем достойны. Русские – не так. У нас всё же территория невозможного, страна, как меха гармони, растянута между Небом и Адом. Сюда так лезут все бесы мира именно потому, что Россия, будто древняя Скифия, – пространство пограничников. «Термальная Зона» между «мировым сообществом» и Гипербореей. К красавице прут чудовища. Но «Наполненная Светом Страна» набухает над Россией, словно молоко в груди у кормилицы. И у Руси с давних времён существует свой собственный лекарь ото всех болезней, сглазов и неудач. Доктор Любовь. Потому что Русь, сама по себе – в высших своих измерениях есть Любовь и лекарство ото всех болезней.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Да как же любить их – таких неумытых,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Да бытом пробитых, да потом пропитых?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Да ладно там – друга, начальство, коллегу,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ну ладно, случайно утешить калеку,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Дать всем, кто рискнул попросить.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;А как всю округу – чужих, неизвестных,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Да так, как подругу, как дочь, как невесту?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Так как же, позвольте спросить?<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Неравнодушные русские люди, Новые Скифы – провозвестники свежего учения. Древнего, как Россия. Чистого и жаркого, как все целебные ключи нашей Родины.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Русь – Сердце мира. И это сердце ныне корчится от инфаркта. Сшить его можно только любовью. Иначе и всему миру – крышка. Без сердца Человечество долго не протянет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Операция, сопоставимая с Мировой Революцией Любви, должна начаться незамедлительно. Постмодернисты и иеговисты ошиблись. Наш Доктор, Царь Справедливости, скорее жив, чем мёртв. Любовь Доктора Айболита пришила ему новые ножки. Лучше прежних. Он отложил в сторону чумную маску. Сейчас говорит по телефону со слоном. Просит позвонить на следующей, что ли, неделе…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Россия, Солнце, Социализм», – поёт себе под нос Доктор Айболит, натягивая на руки синие нитрильные перчатки…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Солнечный Русский.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Страна света Эдуарда Хиля<br></h3>&nbsp;//--&nbsp;Поэтика грёз&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Певец Эдуард Хиль сформировал вокруг себя особый мир. Он пропитан радостью и светом. Это про него философ прекрасного Гастон Башляр мог бы сказать: «Великие грёзовидцы – обладатели искрящегося сознания». С этой точки зрения мы попробуем понять – какой была грёза Эдуарда Хиля? Куда она была обращена? Это небезразлично для нас, потому что Хиль своим неподражаемым пением и имиджем создал целую вселенную притягательных образов, сады живоносных грёз. Плодами этого сада продолжают по сию пору, спустя годы после смерти Хиля, наслаждаться и вкушать его преданные друзья и поклонники в разных концах планеты. Можно поставить вопрос и по-другому. Ретранслятором, «божьей дудкой» какого космоса, какой грёзы, какого необыкновенного пространства был (и остаётся, потому что его песни слушают и слушают больше год от года) этот увлекательный человек?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Попробуем познать феномен Эдуарда Хиля в нашем коротком и лёгком (как творчество певца) исследовании.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Небо как Море&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;У каждого исполнителя, особенно великого исполнителя песни, тембр голоса, драйв, саунд и т. д. формируют свой особый мир, собственную картинку, разливаются в неповторимую композицию. Это и авторский почерк, и стихия, что гений преподносит слушателям, это и тайная карта доступных только ему островов, и звёздных и душевных скоплений грёз и чувств, и мечтаний. Певец Эдуард Хиль был наиболее чудесным советским певцом. Он подарил нам практически метафизическое знание о нездешних таинственных сферах музыки и человеческого голоса…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Львиная доля песен Хиля о моряках и лётчиках. Ведь провожают пароходы совсем не так, как поезда. Исполнитель словно бросает жребий своей и нашей судьбы в непослушные и ускользающие просторы Атмосферы и Воды. Волны весёлого голоса радостно сливаются с плеском океана и свистом ветра. Страны птиц и бризов откликаются голосами облаков и оптимистичными пузырями кислорода, сочащегося из ульев морских пчёл. Небо в музыкальном месторазитии Хиля сливается с морем. Оттуда приходят иные личности, уверенные и оптимистичные:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Моряк вразвалочку сошёл на берег, как будто он открыл пятьсот Америк. Америки множатся и дробятся, как фракталы, как лист маньчжурского клёна. Америки складируются, будто брёвна в мозолистых руках сплавщиков.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Обнимая небо крепкими руками. Огромное небо, то, что одно на двоих. Воздушные рабочие войны. Певец открывает суверенное пространство дьявольски красивых мужчин, оседлавших морских и воздушных коней. Практически богов, мечтательных колесничих стремительных аппаратов. Однажды генералы обиделись на Хиля за песню-шутку «Как хорошо быть генералом». Наши генералы иной раз краснеют и дуются, как девушки. Они пытались запретить Хилю петь. Тогда в дело вмешался Юрий Гагарин. Свой свояка признаёт издалека. Космонавт позвонил верховному начальству. И Эдуарду петь опять разрешили.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;На млечный путь мы с песнею махнём и звёздным молоком наполним фляги…<br>
&nbsp;//--&nbsp;Люди и Птицы&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Люди как птицы, и сам Хиль напоминал странную птицу. А фамилия его переводится с белорусского как «снегирь».<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;У жаворонка учимся мы петь,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он верен песне, как присяге!<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;В песенке про весенний Ленинград флейта начинает чирикать, как птица. Пространство сурового северного города преображается, томимое терзанием художественного свиста. Когда-то так свистела, будто лучезарная пава, неподражаемая Таисия Савва! Подобным дивным свистом рыбаки-кашубы приманивают ветер… И Ленинград отныне другой – нежный и лёгкий! Как молодой капитан, узревший с корабля в подзорную трубу любимую женщину.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Нас бросала молодость на кронштадский лёд…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Суровый бой ведёт ледовая дружина…<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Надмирные льды сверкают от пения снегиря. Он на полюсе холода добывает тепло.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Радостные шлягеры Хиля меняют качество звука и предстают кусками чистого незамутнённого света. Иногда это напоминает аутентичный этно-фолк. Например, женский ансамбль филиппинок с озера Себу. Лесные женщины, будто «Бурановские бабушки», старательно имитируют собственными голосами и редкими музыкальными инструментами хлопанье речных ладоней, наречие летающей паутины, квоки рыжих лягушек и всхлипы райских птиц.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Язык ангелов&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Главный хит Хиля, снискавший ему всепланетную славу, вообще не имеет слов. Он наполнен переливами гласных букв и магическими парафразами из арсенала «крунера» – «кота-мурлыки» Фрэнка Синатры. Ла-ла-ла! Ло-ло-ло! За двухминутную композицию, спетую Эдуардом Хилем в 70-х случайно на гастролях в Швеции, молодые фанаты во всех странах мира прозвали Эдуарда «Мистером Трололо». ЙЭ-ЙЭ-ЙЭ-ЙЭ-ЙЭ! ОХОХОХОХО!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тысячи людей по приглашению Хиля начали писать к песне-заклинанию ТРОЛОЛО собственные слова на сотнях языков. Как будто в песенке, как в священной мантре, был закодирован пред-языковой код разговоров и слов всех людей на земле. Язык птиц Эдуарда Хиля отсылает нас к речению ангелов, как его описал удивительный шведский мистик Эммануил Сведенборг.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Речь ангелов небесных подобна тихому течению, мягка и как бы непрерывна, а речь духовных ангелов несколько дрожаща и отрывиста; поэтому также в речи небесных ангелов часто звучат гласные У и О, а в речи духовных ангелов – гласные Е и И: гласные заменяют звук, а в звуке выражается чувство, ибо общий звук ангельской речи соответствует чувству, а членораздельные звуки, т. е. слова, соответствуют понятиям мышления, от чувства происходящим. Гласные не принадлежат языку, но ими как звуками слова возвышаются для выражения различных чувств, смотря по состоянию каждого; вот почему в еврейском языке гласные не пишутся и произносятся различно: через это самое ангелы узнают, каков человек относительно чувств своих и любви. В речи небесных ангелов нет жестких согласных, и она редко переходит от одной согласной к другой без вставки слога, начинающегося гласной…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мягкий ангельский язык любви выхватывает нас из тщеты мировой юдоли. Гласные в ангельском мире соответствуют потокам света разной интенсивности. Потому пение Хиля и окутывает слушателей в убыстряющееся сияние. Ускользающий, но совершенно понятный, явленный сердцу, мир прорастает сквозь звуковые блики С-Той-Стороны.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Отметим и особое, принципиальное правило: гласные буквы не отображаются в еврейском, арабском и многих других языках. Словно бы они представляют собой иную звуковую, языковую и лингвистическую реальность. Отдалённую сферу письма, ту, что ангелы пишут невидимым птичьим молоком.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Пятое измерение&nbsp;--//&nbsp;<br><br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Снятся людям иногда<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Голубые Города,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;У которых<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;названия нет…<br>
<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Два уникальных физика и математика начала прошлого века попытались описать световое пространство в терминах пятого измерения. Это были знаменитые Калуца и Клейн.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Физик Теодор Калуца считал, что тайна света скрыта в пятом измерении. Среди всех физических теорий его идея предстаёт наиболее поэтичной. Ведь если свет – это волна, то что тогда колеблется? Свет преодолевает миллиарды световых лет в вакууме, где колебаться вообще-то нечему… Согласно Калуце, Свет – это волны в пятом измерении.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Эту труднообъяснимую концепцию можно растолковать через метафору:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Люди, словно рыбы в пруду, живут в четырёхмерной «эйнштейновской вселенной». Они даже представить не могут, что движется и живёт над их посконным миром. Но они чувствуют, что Там – что-то есть. Как рыбы чувствуют дождь, стучащий по поверхности пруда, ощущают его незримые волшебные колебания. Калуца объяснял свет, как рябь, которая двигается по пятому измерению. Как дождь С-Той-Стороны. А шведский математик Оскар Клейн даже вычислил размеры сокровенного измерения…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Теорема Калуцы никем всерьёз не опровергнута. Более того, из неё выросла знаменитая «Теория суперструн», объясняющая многие странности мироздания. Нас же, как исследователей грёз, интересует поэтическая и ангелическая, духовная сторона дела.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Страна Света стучится к нам, но своими слабыми органами чувств узреть её мы не можем. Нам нужны пророки, авгуры, гадатели по полёту птиц. Эдуард Хиль и был Гением Страны Света.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Давно у птиц мы учимся летать,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Их силуэты чертим на бумаге,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но мы не всё в них можем разгадать —<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Хоть мы – кудесники и маги!<br>
<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И к дальним нас приблизили мирам<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Отважные крылатые бродяги!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мы с ними делим Небо пополам,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Хоть мы – кудесники и маги!<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Его глоссолалии неслись и несутся в колонках, как манна небесная, как ливень благородных металлов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Солнечный Русский бывает и таким – певцом-снегирём из Страны Трололо. Его опять не узнали и не признали. Так и рыбы в пруду мало обращают внимания на блики утренней звезды на поверхности розовой воды. Так кроты от ветряной кутерьмы усерднее заползают в землю. Мы к земле прикованы туманом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;О существовании пятого измерения люди узнают неожиданно. Как пойманные окуни, прыгая по поверхности искрящегося льда.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бело-бело-бело-голубые снега,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бело-бело-бело-голубые снега,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;К вам дорога одна только сквозь облака,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Только сквозь облака.<br>
<br>&nbsp;//--&nbsp;Магический хоккей&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но никогда не кончатся желающие попасть Туда. Услышать чарующую музыку Оттуда! Ведь игра того стоит! И люди уходят в море. Отчаянные парни.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Трус не играет в магический хоккей.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Что такое «магический хоккей»? Это когда тонкая граница между сферами чистой жизни и миром людей промерзает до ледяной корки. Люди ёжатся в своём человеческом пруду и впадают в анабиоз от недостатка света и тепла. Зато ангелы встают на конёчки и начинают гонять гласы-шайбы от ворот до ворот. ОООООО! ЭЭЭЭЭЭ!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Потом лёд снова тает, и человеческий мир вновь наполняется духовным кислородом, лучами нездешнего солнца, дождём херувимских букв…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ангелы Эдуарда Хиля по-прежнему привлекают молодых поклонников и поклонниц. С-Той-Стороны-Кронштадтского-Льда заливисто хохочет наш румяный снегирь. На крышах – на крышах он крутит флюгера! Красная армия ТРОЛОЛО спешит на помощь всем осатаневшим от паскудств этой жизни.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Хмуриться не надо, Лада!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Страна Света дрожаще и отрывисто передаёт на ангельском говоре.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Через сердце каждого из нас.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лай-ла-ла-ла-ла,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лай-ла-ла-ла-ла,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лай-ла-ла-ла-ла-ла.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ла-ла-ла,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лай-ла-ла-ла-ла,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лай-ла-ла-ла-ла,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Счастье надо<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;повстречать.<br>
<br><br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Врата в Царствие небесное (Арх-Ангельск)<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Николаю Теребихину,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Анастасии Теребихиной<br>
<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Любовь – это Солнце,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;которое видит Закат.<br>
<br>&nbsp;А. Башлачёв<br><br>&nbsp;//--&nbsp;Аляска&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;За прежнюю свою жизнь я знал лишь о городе с названием Новоархангельск. Всё детство проходило в картах Аляски, в грёзах о Русской Америке. Между рассказами Сергея Маркова и Джека Лондона. Между солнцем на ветру зимнего Юкона и каяками зверообразных алеутов. Я бредил Аляской, знал о Новоархангельске всё: улицы острога и военный план гавани, имена фрегатов, состав гавайского рома и запахи калифорнийских продуктов. Я знал его жителей, будто бы разговаривал с ними, плыл с ними из Охотска, выходил на берег, покачиваясь, крестясь на церковь святого Михаила.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В советские времена я туда попасть не мог, хотя мысленно был там, может быть больше, чем в застроенном «ленинградками» казанском болоте. 90-е и нулевые заслонили от меня мою Аляску, мой сказочный Новоархангельск, мою детскую мечту.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но жизнь щедра. Однажды она сжалилась над моим, заорганизованным евразийскими планами, Бытием и открыла ворота в миры моей юности. Она подарила мне Арх-Ангельск.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Живородящий бар&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;В Архангельске есть бар, рок-клуб «Колесо», где закрутилось «Скифское Движение». Где грёза была схвачена, где её небесный голубь был выманен из серых поморских хлябей. Там льётся джин и северное пиво. В таких барах на Аляске староверы в бейсболках макают в пенном сусле свои длиннющие бороды. Они всегда голосуют за Сару Пейлин, а некоторые за Партию независимости Аляски, возглавляемую мужем, что ли, Сары Пейлин? Там креолы ещё говорят на языке своих предков – поморском говоре, там нешуточный прибой с океана чистит мозги лучше, чем индейский самосад.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;А в Старо-Архангельске уже нет «говора» и нет выгорецких староверов. Но дух никуда не делся. В ста шагах голосит Северная Двина. Похожая на бесконечную колыхающуюся люстру.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В этот город, чтобы его понять, надо вплывать на корабле. Над ним парят чайки и любовь. На границе воды и земли под памятником адмиралу Кузнецову ползут и петляют ларионовские лабиринты. Единственное место в России, где официально разрешены факельные марши… Где сполохи, запущенные активистами Поморского Движения от реки, залетают обывателям на чердаки…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В пространстве между определённостями, «чистой водой» и «чистой землёй», и «чистым огнём», можно схватить потенциальное, то, чего не встретишь ни в земле, ни в воде. Возможность и перспективу. Из солнечных зайцев лабиринтарной Люстры-Двины вырастают скифы. Они были нужны нам. Если хотите найти что-то другое: ищите. Сфера потенциальности между приливом и отливом открывает каждому своё.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Птицы&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Топос Новоархангельска и Русской Аляски был наполнен птичим клёкотом. Индейцы из племени Орла доказывали что-то русскому немецкому генералу. Каждый индеец племени Орла знает, что нужно делать, повстречав индейца племени Ворона. Взаимоотношения отлажены до мельчайших деталей. Будто бы не племена это, а серии разнокалиберных товаров. Их притирка и отцилиндровка между собой были отшлифованы до мельчайших деталей столетиями военных действий и смешанных браков. Орёл заговаривает, только глядя в сторону своих гор или поднимая кверху руки. Ворон, только хлопая себя по бёдрам или держа лук, как руль, двумя руками. Иначе счастья не видать, иначе война.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Глобализация на Русском Севере смыла сегодня эти птичьи предосторожности. Вроде и разговаривай – как хочешь, и ешь – что хочешь, и война – и везде, и нигде.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но птицы остаются как принцип.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они слетаются в Поморье на звуки волн и шелест поросших мхом чёрных деревьев. Это – промежуточный мир. Мир между людьми и богами принадлежит птицам – воздушным спиритуальным существам.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Город Архангельск пограничен и для Русской Цивилизации – как Белград и Владивосток. В нём легче думается и легче живётся, в нём дышится.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он свеж, юн, красив и открыт. Северная Одесса, Западный Новоархангельск, Восточный Питер. Это при том, что Старо-Архангельск взрастил в себе и Петербург, и Одессу, и форт Росс, и Магадан. И взял из них самое лучшее… Может ли быть такое? Словно Архангельск был во все русские времена, как матка любого нашего порта. Архангельск – мифологическая калитка к нашим русским сокровищам, он скрипит механическими затворками из нашего Сущего в мировую бездну…<br>
&nbsp;//--&nbsp;Страна Взаймы&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Город пестрит посланиями и персонажами С-Той-Стороны.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В рок-баре Багдасаров рассказывает страшную историю про русских любовниц американских моряков, мечтательных караванщиков Страны Взаймы (lend-lease).<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Страна Взаймы» – игра слов от английского lend-lease («давать взаймы» – поток американских товаров и вооружений сражающемуся с Третьим Рейхом СССР). Land – «страна». США с её товарами, привозимыми на караванах судов, предстала в русском бессознательном мифической «Страной Нигде» (в терминологии французского историка религии Корбена). Попасть туда практически никто не мог, а товары приходили и имели в глазах русских времён Отечественной Войны особое значение. Автор несколько раз беседовал на эту тему с ветеранами (убеждёнными сталинистами). Они по сию пору с ностальгией вспоминают американскую тушёнку и спирт. О странном сакральном отношении к Америке рассказывал и лидер российских протестантов Сергей Ряховский. Якобы у русских пятидесятников есть обычай – целовать «блаженную американскую землю» при переселении туда. Америка предстаёт в нашем бессознательном классической «страной мёртвых» из антропологических мифов примитивных народов и старинных русских былин. Эта земля имеет как негативную демонологическую сущность («оттуда приходят мертвецы»), так и священную и благодатную («мертвецы-первопредки» приносят с собой «неограниченное количество товаров» и «сладостное изобилие»  [47 - Что касается «американцев», то, очевидно, это покойные Предки, которые вернутся нагруженные товарами. В глазах туземцев все белые – это духи покойников, то есть фантомы, ревенанты. Прибывающие издалека, с островов, с которых в мифические времена прибыли Предки меланезийцев, с тех самых островов, куда каждый туземец отправляется после смерти. Именно потому, что Предки когда-то прибыли на корабле, мёртвых помещают в маленькие лодки, отвозящие их на «родину». Разумеется, речь идет о мифической стране, находящейся за Океаном. Даже если меланезийцы сохранили воспоминание о миграциях предков, приведших их на остров их теперешнего обитания, то это воспоминание было мифологизировано. Страна Предков, находящаяся за Великими Водами, является сказочным островом, своего рода Раем, где души умерших ожидают момента своего триумфального возвращения к живым. Однажды они вернутся, но на этот раз на нагруженных товарами кораблях, похожих на суда, принимаемые ежедневно белыми в своих портах.Такова религиозная концепция, из которой развились карго-культы. (Мирча Элиаде, «Космическое обновление и эсхатология».)Подобно жителям Новых Гебридов, принявших белых янки за своих умерших родственников с бесконечными гостинцами за пазухой, русские люди в 80-е и 90-е годы XX века организовали ритуальную очередь в «Макдональдсы» и давили друг друга за «гуманитарные шоколадки», прибывшие «оттуда», из Страны Взаймы.Наше отношение к Америке недалеко ушло от ожиданий меланезийцев и морфологии русской сказки.]). Отношение русских людей к Америке по-прежнему колеблется между ужасом, страхом и ожиданием «райского наслаждения». В эту логику органично вписывается трагическая судьба поморских красавиц – подруг американских моряков-«мертвяков».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Якобы в 1946 году все девицы были арестованы СМЕРШем, посажены в баржу и затоплены в Белом море. Иногда они возвращаются и зовут своих возлюбленных. Возвращаются куда? Не в Вирджинию, не в Норфолк же? Вестимо, в Архангельск? И зовут кого? Американскую Любовь? Русскую Тоску? Они, словно отражённые в Белом Море и в Двине зеркала, словно блики Луны на воде, формируют схемы обратных русских миров. Русалки верстают из Моря Любви несуществующие русские города.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Параллельные незаряженные зеркальные Поверхности. Эффект Казимира. Метрика Шверцшильда, достаточно точно описывающая гравитационное пространство «чёрной дыры», наполненной «экзотической энергией». Порталы. Из геометрии и физики Шверцшильда и Казимира родилась теория «кротовых дыр» Эйнштейна. Песня-формула о дырах «во времени-пространстве» и попадании в параллельные миры. Через архангельские ворота мы влетели в Скифскую Вселенную…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Слово «портал» от португальского «дверь», «врата». Если представить Русь как Сферу с энным количеством Ворот, то можно понять, что есть «Архангельск», а также все иные «ворота»-порты-порталы Руси, по образцу Архангельска в башнях незримой «Русской стены» выстроенные.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Винное, водное, грёзопространство в бликах проёма. Между «порталом» и «портвейном» нет даже семантической разницы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Архангельск – портал Руси в Иное. Верно и обратное. Врата из Иного на Русь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На границе цивилизации стираются грани между человеком и рыбой, между птицей и ангелами.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Структура Портала&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Порт, портал связаны в русской мифологии с переправой в иные миры, в тридевятое царство. «Мужик сел на орла; орёл взвился и полетел на синее море. Отлетел орёл от берега и спрашивает у мужика: „Погляди да скажи, что за нами и что перед нами, и что над нами, а что под нами?“. „За нами, – отвечает мужик, – земля, перед нами – море, над нами – небо, под нами – вода“» [48 - В страну Мёртвых относит орёл Урызмага в «Нартском эпосе». «Орёл, орёл – забери меня домой!» – кричала народоволка Маруся Спиридонова в колодце Лубянской тюрьмы в 1937 году пролетающему над Москвой орлу. Птица не подвела. Через несколько лет Спиридонова была расстреляна под городом Орёл. Автор искренне считает, что такие совпадения не бывают случайными…].<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Птица – переносчик душ. Аисты приносят С-Той-Стороны детей.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Крылатая также и хранительница ключей от годовых сезонов. В славянских поверьях ласточка прячет ключи от зимы, а кукушка от лета. Светящиеся птицы, наполненные Божественным присутствием, держат в серебряных коготках Сирина ключи от Солнца. И часто не выпускают его садиться в персиковую от страсти Двину. Пока в дело не вмешается настоящий Хозяин Ключей.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;У русских Северных ворот особый ключарь – Арх-Ангел Михаил, Председатель ангелов и птиц.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Михаил – посредник между Богом и людьми, проводник душ в небесный Иерусалим. Он проводит души к воротам, помогает их открыть или же стоит на воротах со своим войском, пропуская только праведников. Ибо: «Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие», – речет Евангелие от Иоанна.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Да, над поморскими церквями летают ангелы. Но не над всеми. Над давно оставленными, заброшенными, святыми. Здесь это запросто. Ясно и светло.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Поэтому Архангельск (град Михаила) – это русские врата в Царствие Небесное.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Граница&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Если бы я знал, что за Новой Слободой Александровского Кремля – там, под горку, есть Старая Слобода, – настоящая и изначальная, где жил подлинный духовник, тайный брат и двойник Ивана Грозного – царь-пророк Кудеяр! С этим знанием пути Евразийского Движения пошли бы по-иному. Почему-то я узнал об этой Транс-Опричнине только сейчас?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Если бы я в детстве узнал, что есть Старый Архангельск, он такой же, как Новый, моя судьба бы сложилась по-другому.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Есть ли вообще оппозиция между Новым и Старым? Между Ветхим и Новым Заветом? Консерватор будет ратовать за Старый мир, модернист за Новый. Для людей, знакомых с фракталами, с вечным воспроизведением и раздвоением живых и мёртвых миров, архаичных и футуристических символов, подобные вопросы выеденного яйца не стоят…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Россия – это Скифский Фрактал, – бесконечно самоподобная геометрическая фигура, каждый фрагмент которой повторяется при уменьшении масштаба. Но понять её фрактальную сущность можно только соприкоснувшись с Иным, достигнув Границы Руси, выпив портвейна из горла на песке Гиперборейской Двины.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Только всем сердцем жаждущий Русской Америки, благодатной страны рек птичьего молока, исчезнувшей детской мечты – однажды коснётся ея белого пера…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Оказавшись и Там и Здесь. «Любовь – это Солнце, которое видит закат».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Став Скифским Солнцем, наблюдающим своё опровержение в кудрявом зеркале северной воды.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Алмазы страны птиц (Якутия)<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Всякий, кто в Якутск попадал, не желал оттуда уходить; тот же, кто бывал там прежде, желал снова туда возвратиться.<br>
&nbsp;Герард Миллер, «История Сибири», «Древнейшая история Якутска и якутского уезда»<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Путешествие началось как обычная евразийская командировка, а закончилось как новогодняя сказка. Меня пригласил в Якутию на серию кинопоказов, театральных спектаклей, евразийских конференций министр культуры и духовного развития Республики Саха, театральный российский мэтр Андрей Борисов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Надо сказать, что современный якутский культурный мир – это «дом, который построил Свифт». (В данном случае – Андрей Саввич Борисов). Его населяют артисты, короли, чиновники, шаманы… И только фигура мэтра связывает несоединимое, преобразует человеческое естество в театральные формулы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я всегда возвращаюсь из страны Саха, из «Дома Андрея Борисова» другим. И к Иным Берегам. Серьёзно. Покидая Якутию, можно умереть от шаманской болезни.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Замок в стеклянном лесу&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сокровища страны Саха находятся на священной горе Чочур-Муран (неподалёку от Якутска), вершине древних шаманских ритуалов. Под горой сей герой нашего эссе – Андрей Борисов – собирается строить этнофутуристическую долину, посвященную якутскому эпосу Олонхо. Сейчас на бугре в бывшем скопческом тереме расположен популярный загородный ресторан. Борисов отмечает своё 60-летие. Терем окружен стеклянным лесом и ледяными скульптурами. Ночь, мороз, дымящиеся автомобили, их двигатели включены до весны. Инфернальный скопческий дом в хрустальном парке – в пару! В горницу рвётся стужа, на дощатых столах горят свечи, обогревающие бесконечное количество закусок деликатесной группы. Настоящий царский охотничий домик насыщен гостями – иностранцами, музыкантами, друзьями, якутской знатью.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Белые голуби в Стране Саха&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Месторасположение схода Борисов объяснил как бы вскользь: здесь собиралась и собирается элита. Элита от слова «избранный» – electus (лат). Лучшие люди.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прежние хозяева замка – скопцы – действительно считали себя мировой элитой и солью земной. Они манили в свои ряды царей, держали духовными сетями генералов и камергеров, а также верстали проценты государственной экономики. Оскопившиеся дети пророка Кондратия Селиванова (скопцы почитали его за Христа) были, по-видимому, настоящими сливками человечества. Скопцы презентовали Иное человечество, непохожее на предыдущее.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Согласно психоанализу Фрейда, миром движет страх кастрации. Но благодаря механизму кастрации «белые голуби» (так себя именовали скопцы) соткали на Руси секретную вселенную, параллельную власти и обществу. Бытие удивительной секты ставит европейский психоанализ под сомнение. Оно его зашкаливает. Психоанализ от доброго взгляда «белого голубя» мутирует и ломается.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Удивительно, что оскопившиеся укоренились именно в Якутии, хотя представителей секты куда только не ссылали, а щупальца «голубей» пронизывали в XIX веке всю Россию. Скопцы жили в ледяной стране Саха до середины XX века, пока не сгинули так же неожиданно, как однажды в Расее появились. Они привезли на полюс холода в поясах арбузные семечки и умудрялись в короткое, но жаркое якутское лето эти арбузы выращивать. Скопцы действовали как инопланетяне, согласно своей, нам неведомой, запредельной логике.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Скопцы и Шаманы: инициатические параллели&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Якутский шаман Герасимов рассказывал этнографу Попову, как он стал шаманом. Он вдруг (ища потерянных оленей) увидел на небе трёх воронов, почувствовал удар в спину и потерял сознание. К нему явились «духи» и стали его истязать. «Его били верёвками и ремнями, в тело его впивались гады. Его обмакивали в кровяные сгустки, он захлёбывался в крови, должен был сосать грудь ужасной старухи, ему выкололи глаза, просверлили уши, тело его разрезывали на куски и укладывали в железную люльку» и т. д. По записям многих исследователей и наблюдателей, будущий шаман у якутов «испытывает все мучения отрезания головы, разрезания и варки тела».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Никто не прослеживал связь скопчества и шаманизма. Хотя параллелей немало. У шамана духи при инициации отрезают (пальцы, рёбра, куски кожи) и вставляют (не вставляют) новые.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Делается это с помощью огненной пытки – магического жара. Скопцы это называли огненным крещением, отрезая члены раскалёнными мечами. Человек терял тендерные признаки. Ну, а шаман после просветления и нового огненного рождения зачастую меняет пол и облачается в женские одежды либо становится андрогинным существом вне пола. Зато обретает магическое «господство над огнём» и сверхчеловеческий статус. Отныне он – вертикальная ось между Небом и Землёй.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Символика и топономика очень сходны. Шаманы и скопцы одинаково превозносили коней и птиц, скакали на незримых конях к Белому Богу, обретали пернатые имена и заговаривали «птичьим языком». Шаманы и скопцы воспринимали себя элитой народной, да и простой народ почитал их своею духовной аристократией.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Есть и различия – пляска шамана индивидуальна, радения скопцов коллективны. Именно в Якутии – одном из полюсов мирового шаманизма – скопцы свили свои самые многочисленные гнёзда. Верно и обратное. Скопческая деятельность оставила неизгладимое впечатление на мировоззрение и духовную жизнь якутов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Андрей Борисов привёл нас не куда-нибудь, а в скопческий замок, расположенный на священной шаманской горе Чочур-Муран. Возвышенность иногда шевелится, словно дышит. Это место турбулентности, средоточие жизни и смерти. И… о да – место культуры. Как писал структуралист Эткинд: оскопление – это принципиальная победа культуры над природой. В 1897 году лидеру якутских скопцов Григорию Меныненинову в Чочур-Муран пришло письмо от Льва Толстого. Граф сравнивал скопцов с ангелами. Нежные «голуби» вбили письмо «любезного графа и брата во Христе Л. Н.» в стену терема железными скопческими гвоздями.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Театр – Мифо-творец&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Скопческий терем на горе Чочур-Муран переполнен артистами Саха-театра.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Театр и терем начинаются с вешалки. Там, где зрители оставляют свои шкуры, разоблачаются. Театр всегда был явлением ритуальным, чем-то средним между скифской баней и площадью средневековых карнавальных снов и радений. Это знает любой режиссёр. Но якутский театр – это и место свидания с птицами небесными, сакральное пространство для рандеву с духами. Борисовский театр по какой-то причине сохраняет изначальное теургическое значение этого института.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Историк религий Рене Генон отмечает, что по-арабски театр обозначается словом «тамтхил» – образ, изображение. Он ещё уточняет, что некоторые богословы используют словосочетание «алам тамтхил», применяя его для обозначения ангелов и демонов. Кем являются скопцы и шаманы? А валькирии, огненные птицы, небесные девушки или «материнские звери» ийе-кыл? Музы якутских режиссёров?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они – существа промежуточного мира, особого тонкого пространства между Небом и Землёй, царства миражей и иллюзий. Страна Нигде – хрустальная сфера грёз – откуда всё приходит и куда всё возвращается. В «Заметках об инициации» Рене Генон, касаясь интересующей нас темы «посвящения», иллюстрирует элитаристский ряд: смена масок и состояний, ангелическая и птичья природа театра, в равной степени подходящая как для римских нобелей-митраистов и сибирских шаманов, так и для якутских драматических артистов. В элитарном замке Чочур-Муран все, оказывается, были на своих местах. Тени скопцов бродили по деревянному дворцу, обнимая гостей незримым бреднем, тихий пляс «голубиных» теней загонял в сети Царствия Небесного летучих карасей из зеркальных миров.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Птицы – знать&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Нахождение в особом «пространстве посвящения» теснейшим образом связано с такой таинственной вещью, как «птичий язык», якобы приобретённый Зигфридом (гунном Сигурдом) после знакомства с Драконом. Знание духовного наречия давалось воинам и поэтам после инициации, ритуальной смерти в теле змея или иного тотемного чудовища. А также получения в его внутренностях самоцветов и золота. Прошедший змеиными реками обретает крылья, стихию полёта, драконий язык, королевскую стать.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;А в странах за морем, где люди крылаты,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Жил брат мой, он был королём.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И глядя, как кружатся в небе фрегаты,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я помнил и плакал о нем.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Брат мой, с ликом птицы, брат с перстами девы,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Брат мой!<br>
<br>&nbsp;(Сергей Калугин)<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Между шаманским, скопческим посвящением, поэтическим озарением и посвящением знати, воинов мужского братства – нет принципиальной разницы. Это всегда обращение к Иному, обретение Сверхчеловека.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Инициация, перевоплощение, преобразование в какой-то момент становится процессом и потребностью, перестаёт быть одноразовым актом. Мучительные страды испытаний, ритуальной смерти однажды рождают в человеке птицу! Человек-птица, человек-грифон, человек-дракон (так именовала себя со времени она евразийская аристократия) обретает траекторию полёта, учится скачке и колыханию в потоке святого духа.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Радение и театральные спектакли, многолетнее пребывание в звериных шкурах и ритуальных масках, словно в неупокоенном драконьем теле, формируют подлинного аристократа духа. Только так в перманентной закалке и шаманской варке «избранный» постепенно преобразуется в сияющий свет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Аристократ, как и шаман, как и поэт, живёт одновременно в двух мирах – в нижнем и горнем. Там и здесь. Он уже не человек, конечно. Аристократы постепенно теряют человеческие качества. Недаром обычные люди всерьёз рассуждают об их голубой крови, поразительно длинных пальцах, сияющих глазах. Воин-шаман – жрец религии бон, одевает золотые орлиные перья, шлем с широкими шёлковыми лентами, щит и копьё. Он готов к духовной брани и великому полёту!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И человеческие качества для него не применимы и не актуальны. Как не применимы и звериные. Мандельштам писал об этом так:<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И тем печальнее, тем горше нам<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Что люди-птицы хуже зверя<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И что стервятникам и коршунам<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мы поневоле больше верим.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;На Руси только цари имели право общаться с птицами. Среди дермлигов, кобчиков и ястребов проходила подлинная кесарская жизнь. Посему «красная» птичья охота именовалась царской.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Аристократия всегда соотносила себя с птицами. Например, в средневековой Европе только рыцарям было возможно иметь на крышах голубятни и флюгеры. Аристократия отождествляла себя и только себя с ветром и царством святого духа. Знать должна летать, иначе она не знать. Только вверх. Вверх и вниз.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Чтобы полететь – человеку надо умереть.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И тогда к флюгерам незримо приплывут летучие корабли с Той стороны и бросят якоря в дымоходы. Корабли увезут рыцаря к иным берегам…<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лучами был пронизан небосвод,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Божественно-холодными лучами,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Не зная тленья, он летел вперёд,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Смотрел на звёзды мёртвыми очами.<br>
<br>&nbsp;(Николай Гумилёв, «Орёл»)<br>&nbsp;//--&nbsp;Птицы Желанного берега&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Наш Саха-театр – словно магический инкубатор, словно аристократическая голубятня – ежегодно выпускает на волю стаи молодых творческих птиц.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А Корабль (один из главных символов посвящения) – это образ творческого пути режиссёра Андрея Борисова. Первый спектакль по мотивам сказки Чингиза Айтматова назывался «Желанный берег». Берег, открытый мальчику-охотнику Кириску – плывущему в безбрежной мгле к желанному и настоящему родному причалу… Его путь, сотканный из непроглядной тьмы, тумана и отчаянья, – вполне себе путешествие Эдгара Гордона Пима к Южному Полюсу. При приближении к Полюсу Мира полярников встретили Белые – не то птицы, не то вестники с праздничной проповедью «Текели-ли!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Есть судьба, и есть судьба. Мальчик мог услышать, а мог и не услышать. Но он услышал. Он услышал, как над головой вдруг со свистом прошумели крылья и что-то низко пролетело во мгле над лодкой». Это уже Чингиз Айтматов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Героя вывела домой полярная сова Агукук, и с тех пор – это одна из любимейших птиц Андрея Саввича Борисова. Желанный берег – волшебная страна с той стороны. Там знакомые и лучезарные глаза и детские улыбки, сказочные золотые и нефритовые башни, там нездешний хрустальный звон и немеркнущее солнце.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В световые земли иногда приплывают и в бочках. В старину в бочки и колодины заколачивали инициируемых. Там они, словно в материнской утробе, между ужасом и счастьем рождались заново. Иногда посвящаемых бросали в воду или закапывали в землю. Этот популярный обряд известен и по сказке Пушкина о князе Гвидоне.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Нивх Кириску в традиционной гилякской юбке из морского котика и князь Гвидон в зелёных сапогах, цветастом кафтане, с золотой серьгой в ухе с иллюстрации Билибина – персонажи одного вселенского эпоса, иероглифы единственного героического архетипа. Дети, нашедшие Желанный берег, триумфально завершившие «детский крестовый поход», отыскавшие в хлябях морских Священное царство.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Для Гвидона духом-хранителем и путеводного звездой была Царевна-Лебедь. Для Кириска и режиссёра Борисова – морская сова. В рассказе Айтматова образ крылатой птицы растворился в нежном молочном сиянии утренней звезды. Если плыть-плыть-плыть в потоке Любви и Святого Духа, то рано или поздно мы увидим острова колора розовой мамонтовой кости.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Грёзы живут в синкопах&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Когда-то Борисов хотел делать нарождающийся постмодерн Эжена Ионеско, театр абсурда, ломающий и растапливающий язык, словно трагический кусок льда. А поставил… «Желанный берег». Потому что он бессознательно тяготел к мифотворчеству. Борисов не режет мифы, как структуралисты-постомодернисты, на части и органы, он их воссоздаёт и реконструирует. Что есть вторая и главная часть шаманского делания: собирать разобранные тела и души людей заново. Театр Ионеско, высмеивающий, имитирующий и опустошающий французский язык, по выражению Сартра, – «мечта о языке». Театр Андрея Борисова, напротив, говорит на «языке мечты». Он собирает из разрозненных заклинаний морских волн и зрительского энтузиазма ноты новейших спектаклей. Он внимателен к пустотам, возникающим между жестюэлями актёров. В этих пустотах, сменах темпа живут синкопы, из которых на самом деле и рождается миф.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Птичье любопытство Царевны-Лебедь и совы Агукук, выраженное в изменении ритма полёта. Это синкопа. Точка разрыва, мягкий обморок, геометрия несовпадений. Но именно в ней живут грёзы и образы. Их надо схватить, учесть, принять, полюбить.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;А наш режиссёр – безусловный шаман и алхимик в хорошем средневековом значении этих слов. Ещё он похож на птицу. Потому что он показывает нам с вами путь к Иным Берегам.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Внутри Дракона&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;О значении места для сбора в символическом «Пряничном домике» (доверху наполненном самой изысканной снедью: строганиной, жеребятиной) говорила ещё одна странная и невиданная мною нигде черта гостеприимства «за гранью» – в этом доме дарили алмазы. Дело в том, что алмазы обычно редко дарят (даже в Якутии).<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Только в сказках.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В сказке иногда рассказывается, что герой находит в желудке или голове змея алмазы или драгоценные камни, и что змей дарит их герою. «Поди сходи за море к змею огненному по дорогие камни». Антрополог Рэдклифф-Браун говорит: «Имеется широко распространенная связь кристаллов кварца с радужной змеей, и по всей Австралии эти кристаллы относятся к самым важным волшебным субстанциям, употребляемым шаманом».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Каждый гость получил в Чочур-Муране от Борисова по алмазу. Они освещали потом наш путь в ночной тайге. Скопческий терем по своим инициатическим функциям вряд ли сильно отличается от внутренностей Дракона. Можно было бы подумать, что Борисов получил якутские бриллианты от гномов или скопцов. Ну, а те вытащили камни света из драконовой шахты смерти. Всё равно – всё происходящее походило на сон.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Для удачи дарёные алмазы желательно вставлять себе в лоб. И светить ими в темноте мира сего.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Последний кадр&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Так кто он такой, Борисов? Алмазный Змей из стеклянного леса? Синяя Борода из скопческого замка? Птица-трикстер, приносящая героям Евразии удачу?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Во время обряда инициации сложно сразу определить, кто есть кто. На всех одеты маски, все перемазаны в саже факирских углей.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но вот обряд заканчивается. И Андрей Борисов, словно ребёнок, весёлый и просветлённый, садится в седло и отправляется к новым подвигам и спектаклям. Он – воин, рыцарь, поэт и аристократ. За это его и любят поэты и багатуры России и Евразии. Любят и дорожат его дружбой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Якутия – страна птиц. Над нею клокочут на солнечном ветру души орлов. Серебряными голосами чисто и высоко кликают стерхи. Они и приводят в движение якутские театральные механизмы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А Андрей Борисов летит в субстанции святого духа, на «птичьем языке» эта незримая энергия именуется Любовь. Он уже предвкушает появление якутского балета (словно пробует на вкус столетнее французское вино). И мы узрим ещё Андрея Саввича Министром культуры грядущего Евразийского Союза!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он выходит из страшного скопческого дома, переодетый в чужую куртку. Это артистическое и инициатическое переодевание. (Только так и можно покидать по ритуальным правилам Избу Смерти.) В свете луны Андрей Борисов, словно рыцарь, седлает якутскую кобылицу. Поэт завтрашнего дня. Кавалер евразийства. Тойон Любви.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Аристократ.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Снято…<br>
<br><br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;V<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лабиринт<br></h3><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Въ л&#1123;сахъ<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вячеславу Ларионову<br>
<br>&nbsp;//--&nbsp;Дедайт&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Словесное сочетание «ВЪ Л&#1122;САХЪ» имеет в русской литературе конкретную коннотацию. Это и Мельников-Печерский с заволожскими староверами, а также Пришвин и Паустовский.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Киноманы вспомнят «Within The Woods» – фильм ужасов 1978 года режиссёра Сэма Рейми. Фильм слегка жёлтого цвета строится вокруг похода на индейское кладбище с последующей трагической гибелью и расчленением героев. Из «Within The Woods» выросли знаменитые «Зловещие мертвецы».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кинорассказ отсылает нас к мифам, хорошо исследованным антропологами, о походе в Страну Инициации, в землю далёких предков, где духи героя забирают с собой, приговаривая, как в фильме ужасов: «Присоединись к нам!». А дальше расчленяют «индейскими ножиками».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Духи пронизывают мир особой заразой. Сэм Рейми называл ее «дедайтом».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Потенциальным дедайтом, то есть носителем демона, может стать в его фильме любой объект: живые или мёртвые люди, животные, отдельные части их тел, а также деревья и неодушевлённые предметы. «Дедайт» летуч и безумен, как таинственная Сила в глазах Григория Распутина.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;При хорошем варианте в сказке могут и собрать заново. В фильмах ужасов ничего подобного не дождёшься. Расчленяют – и точка.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тревожный и тоскливый холодок вываливается из подсознания от простого набора букв: «в лесах». И тем не менее – никогда не кончаются желающие туда отправиться, дабы присоединиться к «местным жителям».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Скиф Александр Блок всегда считал, что «лучшие люди живут в лесах и болотах». Я-то думал, что лучшие люди живут в степях и пустынях. Пока злодейка-судьба не завела меня в бесконечный архангельский бор.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Ларионов лес&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Поморы-родноверы когда-то построили капище на берегу Северной Двины у памятника адмиралу Кузнецову. Художник, скульптор и шаман Вячеслав Ларионов выложил там у воды три каменных северных лабиринта. Они уже стали новейшей достопримечательностью Архангельска. А чуры долго не стояли. Местные никониане регулярно рубили их по ночам топорами. И поморы, забрав богов, ушли «в леса».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Найти их теперь нет никакой возможности. Они так и хохочут над осквернителями: «Ищите – лес большой». (Беспредельный.) И лишь только те, кто знает, находят тропы по тайным метам и зарубкам на деревьях.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Внутри дремучей осенней чащи высится полноценное капище, известное этнографам разве что по картинкам из книги Рыбакова «Язычество Древней Руси». В огороженном частоколом круге всё честь по чести: Перун, Велес, Макошь, Даждьбог. В разных частях леса ещё чуры: триглавы, хранители, птицы. Напрасно я искал семаргла – его там нет. В такие гипербореи крылатые псы не залетают?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Нынче шаман-архитектор поставил 33 чура и у него праздник – пьёт на капище пиво.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;К некоторым богам мастер Ларионов подходить опасается. Они уже наполнены своей жизнью, у многих крутой нрав – не любят фотографироваться, а могут и наброситься. И только бесконечная глушь-тишина смеётся над бессилием звука. Разве что поморы неожиданно начинают играть на хомусе. Но это бывает и в городе – встретятся два помора и играют на хомусах – пока один не победит другого. Так эскимосы проводят свои дуэли – даже за убийство и самое страшное оскорбление. Кто кого перепоёт – тот и прав.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пение-молчание, бытие-небытие и близнечная двойственность – нормальная картина любого действительно сакрального места. Постепенно я привыкаю к ней – будто давно и навечно поселился в главном шаманском казане.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А здесь бурлит странное умиротворение и тихая древесная радость. Эта страна пробуждает незримые силы жизни. Она бросает в моё сердце морские игральные кости. Жизнь будет вечно обыгрывать смерть.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Возвращение&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я, как русский старовер и народник, отношусь ко всем униженным и оскорблённым мира сего с симпатией и толерантностью. Все, кто в лесу – братья. Их святилища – наши святилища.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Для скифов лес действительно не является чем-то чуждым. Но они попадают туда не от хорошей жизни. Болезненно оглядываясь на родовое горящее поместье Бородино, уходил «в леса» во главе эскадрона гусар скиф-партизан Денис Давыдов. В лесах с исконных времён собирались вольные люди – охотники, разбойники, скитальцы и отшельники, блудницы и мытари, братья и сестрицы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лес укроет всех, словно снег. Лес накормит всех, будто скатерть-самобранка. Для опытных зверобоев, птицеловов, грибников – нет в этом проблемы. Лес вылечит целебными травами, проросшими сквозь глазницы оленьего черепа. Лес коронует князей-орионов, трапперов и выжлятников золотыми царскими ветвями. Священные птицы подарят новым нимвродам отборные перья для полётов в Царствие Небесное.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Живые и сильные люди приходят «в лесах» в себя, отдыхают от вольчьих ям городов и пустых сует человейника.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Поэты, революционеры, художники, скифы, марийцы и поморы собираются в далёких лесах. Они находят друг друга по знакам на пальцах, перекликаются в рощах на птичьем языке.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лесорубы строгают дно летучего корабля. Деревянный андеграунд язычников, народников и партизан наполнен мечтами и планами завтрашнего дня. В руках лесных капитанов натальные карты грядущего.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Однажды мы выйдем из бора. Наш «дедайт» – волшебная сила – поскачет впереди на 12 ногах. Многие увидят родных и близких мертвецов из любимых синема. Но будут и такие, кто признает в нас златовласых от осенних листьев братьев Рюрика, вернувшихся править по справедливости планетой Земля.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лабиринты царских урусов<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Эссе посвящается Бендерской трагедии 19 июня 1992 года. И началу обороны Брестской крепости 22 июня 1941 года<br>
<br>&nbsp;//--&nbsp;Без небосклона&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Солнечный Русский совершенно открыт. Как доверчив кочевник к ветрам, стихиям, метеоритам. Он разорвал свою грудь на растерзание птицам небесным. Они клюют его и режут на части. Но существует и обратная сторона монеты. Всё и вся доступно Солнечному Русскому. Бескрайняя Вселенная – с отсутствующим окоёмом!<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Нету уже горизонта, да и не было никогда —<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мне проломила череп упавшая с неба звезда…<br>
<br>&nbsp;(Кирилл Рыбьяков)<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Философ Александр Секацкий считает образцом Солнечного Русского князя Мышкина – героя романа «Идиот». Сам Достоевский именовал его не иначе, как «Князь-Христос». Князь открыт и в своей открытости совершенно бесстрашен.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Князь бесхитростно открыт к истеричкам, олигархам, проходимцам, униженным и оскорблённым. Открыт нараспашку! Ему интересно самодурство купца, страсть женщины, злобная зависть менеджера-приживалы, чистое «жульство» солдата, побратавшегося с барином крестиком и выменявшего в итоге себе серебряный крест вместо оловянного. Каждая идея для князя Мышкина важна, он их не боится. Простец Солнечный Русский оказывается одновременно и могуч и крайне уязвим. Окружающие сосут его кровь, энергию, ресурсы, время, здоровье. Они же плавятся в солнечном свете его святой простоты. Меняются до неузнаваемости, прожигаются, облучаются княжеским Инобытием.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он податлив к обману, но он и восприимчив к живым токам Вселенной. Для него не существует Государства в форме сделки и бухгалтерского отчёта.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Его Страна – светла и органична! Готовность выслушать душу, если душа заговорит – это и есть режим самой истины.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Подлинный Господин не городит от мира щитов и рогаток. В Средние века в столице Золотой Орды иностранцев поражало отсутствие стен! В кровавой и чумной, сверхвоинственной эпохе такого себе никто не позволял! Все были с оградами, все, кроме европейских татаро-монголов. Цари и князья склоняли головы перед этой наглой и вопиющей открытостью. Потому, что Солнце не имеет стен. Свет несётся в космосе безгранично, суверенно и естественно.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Брест&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но всё же бывают времена, когда надо упереться, когда Солнечный Русский попадает в крепость, кром, «избу смерти». Волею ли дурных обстоятельств, ратного счастья и несчастья. Бывает, что кочевника, солнечный ветер, сияющую птицу загоняют в угол, в силки, в цепи мира, в крепостное право осады.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Такое случается в миру и на войне, но на войне чаще.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Откуда приходит Солнечный Русский? Изнутри, как искра из огнива, он пробуждается в сладко спящем народе, как чудо, как напоминание о небесной правде.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Иногда нас запирают в бастионах и равелинах и надо сражаться, стоять, держать марку, стать и позвоночник, вопреки всему, вопреки ловчим, неприятелям и бесам.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Символ русского бесстрашия – Брестская крепость. В лихолетье первого месяца войны, когда в плен сдавались целые армии и фронты, а германцы не знали, куда этих пленных и их вооружение девать…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В чёрном июне и чёрном июле 1941 года гарнизон Восточного форта Брестской крепости стоял насмерть перед врагом, превосходящим его в сотни и тысячи раз!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Оборону возглавил майор Пётр Гаврилов. По этнической принадлежности он – кряшен. А по делу – Солнечный Русский!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Странный и малочисленный кряшенский народ, ведущий своё происхождение от тюрок-христиан Орды, подарил Русской цивилизации трёх национальных героев Великой войны: генерала Карбышева, гения сталинской администрации генерала Поскрёбышева и майора Гаврилова, сплотившего разрозненную группу солдат и офицеров Кобринского укрепления Бреста на великий подвиг.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Наши осатанели от немецкого удара после месяца бомбёжек, артобстрелов и бесконечных штурмов. Ежедневно по 7–8 атак с применением огнемётов. А русские стреляют и не сдаются, и убивают германцев.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В таких местах, как Брестская крепость, дух бесконечно проверяется на прочность ядами капитуляций. День и ночь работали репродукторы: «Русский, сдавайся! Русский, сдавайся!». Словно сернистый Дракон, громкоговорители отравляют мозги, путают мысли, стимулируют усталость, проверяют на прочность. И это пострашнее огнемётов. А подмоги нет и, видимо, не предвидится. Но – пусть так. Мы же бьёмся за русское достоинство, за то, чтобы стоять с винтовкой наперевес в любую погоду при любых обстоятельствах. Наша флейта войны играет солнечные марши.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Долго ли – коротко ли, но стало ясно, что никакой помощи от СССР в принципе не будет, и Гаврилов начал принимать всех оставшихся в живых в коммунистическую партию. Сам же рекомендовал, сам же и принимал. Делал он это, как Балиан Д'ибелин Иерусалимский, запертый в столице крестоносцев армией Саладдина. Пажей, прислугу, мирных жителей молодой парень, сам недавно возведённый в рыцари, принимал в рыцари. Чтобы все умерли рыцарями. Чтобы рыцарями пришли в Царствие Небесное.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Коллектив Брестской крепости отправился на Тот Свет коммунистами. Рыцарями-коммунистами. Из чёрного пекла в Красный Рай. Потому что на войне атеистов не бывает.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гаврилов однажды остался один, как герой еврейского восстания против римских легионеров. На прощание взорвал гранатой шестерых «фрицев», предлагавших ему сдаться. Голодного, обросшего и чумазого майора пленили и вытащили наверх из катакомб к бесам-германцам.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Говорят, что они поднимали его с больничной койки и бросали об стену. Говорят, что в его честь они устроили в Бресте военный парад. Всё возможно в подлунном мире, иной раз и в неподатливой тщете прорастает орхидея Священного. Фашисты салютовали Солнечному Русскому. Последнему герою блокады Бреста. В истории такого не бывало. Враг признал своё поражение и отправил Гаврилова в концлагерь.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Лабиринт&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Брест долгое время являлся символом поражения для Русской Цивилизации. Здесь заключили знаменитую унию с католиками. Здесь большевики подписали с кайзером «похабный» Брестский мир. Героическая оборона изменила смысл места, запечатлела русскую и белорусскую самость, национальную идентичность на началах поразительной стойкости и твёрдости духа. Столько разных событий не могут просто так родиться «абы где». Разумеется, Брест произрастает в каменных садах священной географии.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В цитадели есть лабиринт. Если стоять лицом к Вечному Огню на Площади Церемониалов – он справа. Сразу увидишь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И, прямо возле огня, также есть руины с подвалами, где было разрушенное в боях здание. Руины прядут сами из себя священную путаницу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Капонир Гаврилова, где он был контужен и пленён, похож на сложный лабиринт. Вся крепость пронизана подземными коммуникациями, где армейские казематы наложились на секретные переходы средневекового города. Мальчишки Бреста проводят в тайной сети своё детство, играя в войну и красных командиров, ища и находя «штабы», штык-ножи и порох.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мировая раковина – вогнутая земля<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лабиринтальной запутанности, земля,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Испещрённая извилистыми ущельями<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Двадцати семи уровней плотности…<br>
<br>&nbsp;(Уильям Блэйк)<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лабиринт – древний космический храм, пространство таинств и мистерий, священных женских плясок и обрядов посвящения в мужчины. Княжество оборотней и зверолюдей, богов и счастливых влюблённых…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Главный русский лабиринт – на Соловках. Они ещё знамениты как монастырь, место «соловецкого сидения» монахов супротив войск Антихриста – Алексея Романова. А также как первое место советской ссылки, как верховная зона СЛОН на архипелаге смерти. Словно «Корабль Веры» на православных иконах в окружении пик и бердышей аггелов и гонителей, Соловецкий монастырь намертво бросил якорь в студёное Беломорье.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В Бресте, как и на Соловках, есть монастырь. Местного святого Афанасия Филлиповича, убитого возле города в 1648 году, за то, что он открыто призывал казаков Хмельницкого. Из крепости к месту ритуальной казни старца поляками крестные ходы иной раз собирают по сто тысяч человек.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Солнечный Русина&nbsp;--//&nbsp;<br><br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я мечтаю, чтобы сказали о России – стране равнин:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Вот земля прекраснейших женщин и отважнейших мужчин!»<br>
<br>&nbsp;Николай Гумилёв<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Наши столкновения с германцами, как передовым отрядом Запада, имеют длинную хронологию. И у Бреста была предыстория. Про Солнечного Русского, воевавшего за царя Ивана Грозного – про воеводу Русина-Игнатьева и его славных соратников.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Во время Ливонской войны, когда русские войска ушли на зимние квартиры в Московию, оставив в Прибалтике лишь небольшие гарнизоны, ливонские немцы решили нанести коварный удар. Десятитысячная армия осадила крепость Ринген. В ней квартировалась сотня стрельцов под началом Русины-Игнатьева и небольшое кавалерийское подразделение из татар (в начале Ливонской войны русской армией командовал татарский хан Шах-Али).<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На подмогу Рингену отправилось войско князя Репнина. Магистр Кетлер его разбил и рассеял.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;После чего началась месячная осада замка стократно превосходящими силами.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Крепостицу расстреливали днём и ночью, так что стена превратилась в дуршлаг. В крепости обвалились башни, и гарнизон Русины жил и сражался в развалинах. Кончился провиант – поели боевых татарских коней. Когда вышел весь порох – стало совсем худо. Бились врукопашную. Спали вповалку по очереди на расколотых каменных глыбах. И выиграли кампанию 1558 года. Лев Гумилёв писал по другому поводу много лет спустя: «Войны выигрывают те народы, которые могут спать на голой земле. Русские и татары могут, а немцы – нет. Немцы воюют по часам, и только когда кофе выпьют, а мы – всегда». Кетлер потерял при осаде и штурме несколько тысяч человек, и главное – потерял время и темп наступления. Началась распутица, армия выдохлась…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Так русские гарнизоны в Ливонии избегли уничтожения по очереди. Они были спасены стрельцами и конниками крепости Ринген. Добавим лишь, что никто из осаждённых воинов не остался в живых. А Русина-Игнатьев – наш Солнечный Русский – погиб на пиках ливонцев, использовав их древки, как лествицу в Царствие Небесное!<br>
&nbsp;//--&nbsp;Изба Смерти&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;У большинства народов Земли со стародавних времён существуют ритуальные подобия смертных крепостей. Антропологи называют их Домами Инициации.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Там молодых людей мучили и пытали, преобразуя бренную плоть в тварное золото. Резали кожу, ставили клейма, сжигали все волосы на теле, пугали и унижали. Обряд соответствовал нисхождению в преисподнюю. Посвящения проводили свои же соплеменники в ритуальных масках и перьях. Для того, чтобы юноша стал мужчиной, получил «новую душу» и был готов биться за свой народ, не щадя живота своего – против зверей, вредителей-людоедов, против чертей и бесов. Уподобившись мёртвому, Новый Человек обретал бессмертие.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Духовный новобранец» учится отделять «своё» и «чужое», его режут на части, но и он обретает навыки разделения мира на «чёрное» и «белое», «мы» и «не-мы». Что есть основное качество самопостижения человека, семьи и народа. Вне языка, культуры, крови… «Мы» и «Не-Мы»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Есть «мы» – благие, светлые, праведные, «наши», люди. И «не-мы» – дурные, пришлые, злые, враждебные, «не-наши», «нелюди», «не-мцы».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В спокойной, как штиль, Русской Равнине мужские способности «различать», «резать» и «разделять» дремлют в народе-общине. Все во всём, все связаны-повязаны кумовством, торговлей, дружбой, блатом, родственными узами. Но переворачиваются часы мира, наступают дьявольские времена, приходит лихо, вваливаются оккупанты, детей и женщин угоняют в рабство, мужчин уничтожают и опускают. И надо экстренно менять режим существования: на столбовой, режущий, жестокий. Режим, в принципе мало свойственный нашему современнику.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но жизнь Русского Народа в последние века изобилует Избами Смерти. Крепостное право, царские остроги, сталинский ГУЛАГ – всё наши люди сносили стойко. Вечно готовые ко Второму Пришествию и Концу Света, они ощетинивались против мира сего староверскими «гарями» и казачьими куренями. Строили твердыни против Врага Человеческого. Потому беспримерная русская стойкость взращена в тигле национальной варки, где бесы и ангелы сцапают, а после томят и выпаривают Русский Народ в страшной алхимической бане, в плавильной золотой печи. Чтобы родить из крика сапфировых птиц всему миру на удивление Его, Солнечного Русского!<br>
&nbsp;//--&nbsp;Сапфир&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;В крепостях, в осаде, в пробитом ядрами потолке, словно цветущее просо, шелестит Млечный Путь. Пусто в солдатской сумке, как в голове у дрозда! Голова человека, напротив, светла до помешательства.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Народный фольклор и отчёты этнографов утверждают, что Избы Смерти посещают близнецы и небесные девушки. Священный мир раздваивается, размножается, вселенная выворачивается своей фрактальной многомерной сущностью.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В первобытном детском сознании человека все цвета слиты в пёстрый и многогласый шум-ковёр. В Избах Смерти люди научились различать цвета и масти. Сначала чёрный и белый. Потом красный – голос крови, восхода и заката. После – жёлтый. Пока не приходит способность-осязание Сапфира – блаженного колора жизни и смерти. Вода Ковчега Завета, голубые дюны над Араратом и плащ Богородицы притаились в Сапфире вместе с вестью о чуме, голоде и несчастьях.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лазуритовые самолётики, как снег, начинают валиться из индиговых сфер.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В синем пространстве под потолком-люком в Царствие Небесное различия между мукой и озарением, льдом и тихим огнём, сном и явью, напротив – стираются! Мёртвые, как и живые, смело вступают в бой, а пока шевелящиеся, стоящие на ногах, начинают разговаривать с вестниками и покойными родителями…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Дети С-Той-Стороны приносят шары цвета морской волны… Контуженные уходят за грань страны звуков, в миры, где можно хлопать одной ладонью, щупать чёрный свет и немые вопли…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И находить Полюс Мира в районе собственного позвоночника!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В полночь головокружительной бессонницы с пурпурных куполов колора осеннего девичьего винограда спускаются валькирии в образе огненных жар-птиц. Они забирают ратников с собой, отзывают бойцов в чертоги славы. Пляшут для не видавших женщин новобранцев небесный стриптиз. Ведь война – женского рода!<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мы готовы рядить победу словно женщину в жемчуга!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Проходя по пыльному следу отступающего врага!<br>
<br>&nbsp;(Николай Гумилёв)<br>&nbsp;//--&nbsp;Сталинград урусов&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Войны не закончатся для народа-богоносца вплоть до Второго Пришествия. Однако Страна, находящаяся под особым покровительством Пресвятой Девы, носит внутри себя одно важное качество, залог непобедимости.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Слово «упереться» имеет к нашей исторической судьбе прямое отношение. Старинное русское и татарское «урус», «урусить» обозначает «упрямствовать», «упереться», «укрепиться», «отморозиться».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Упёрся казак на своём», «упёрлись пацаны», «упёрлись солдаты в приклады». В нашем народе живёт беспримерная неприступная крепость, производная от имени-звания «Русский». Урусый! Упёртый! Тот-Кто-Стоит-На-Своём! Тот-Кто-Стоит.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но эту «урусость» ещё надо из нас достать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В романе «Три мушкетёра» персонажи Дюма лихо отбивают атаки ла-рошельцев в бастионе Сен-Жерве в течение нескольких часов. Что есть романтический образец европейской доблести.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Русская мера доблести для европейских армий не подходит. Она – слишком великанская!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я читал воспоминания немецкого солдата, который воевал под Сталинградом, попал в плен, а в 1953 году вернулся домой. Потом в Западной Германии был издан его дневник. Он пишет: «1 октября 1942. Наш штурмовой батальон вышел к Волге. Точнее, до Волги еще метров 500. Завтра мы будем на том берегу, и война закончена». «3 октября. Очень сильное огневое сопротивление, не можем преодолеть эти 500 метров. Стоим на границе какого-то хлебного элеватора». «6 октября. Чертов элеватор. К нему невозможно подойти. Наши потери превысили 30 %». «10 октября. Откуда берутся эти русские? Элеватора уже нет, но каждый раз, когда мы к нему приближаемся, оттуда раздается огонь из-под земли». «15 октября. Ура, мы преодолели элеватор. От нашего батальона осталось 100 человек». А дальше: «Оказалось, что элеватор обороняли 18 русских, мы нашли 18 трупов». Представляете? 18 трупов. И их штурмовал батальон.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сталинград рассказал миру, чему равна русская стойкость, открыл истинное значение глагола «УРУСИТЬ!».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В Сталинграде есть дом, известный на весь мир как «Дом Павлова». При штурме дома немцы потеряли людей больше, чем за всю французскую кампанию!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гитлеровские солдаты и танки совершали атаки по несколько раз в день, даже захватили первый этаж, но целиком дом взять не смогли. А в это время в подвале «Дома Павлова» прятались мирные жители, не успевшие эвакуироваться!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Воистину этот народ победить невозможно!<br>
&nbsp;//--&nbsp;Царский дом&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;В городе Царицыне-Сталинграде (построенном из кирпичей столицы Золотой Орды Сарая-Берке) «рождаются» цари.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Иосиф Сталин, превративший провинциальный городок в «Красный Верден», и мечтать не мог о Правлении Русью. «Оборона Царицына» сделала Наркомнаца знаменитым, сам он вышел из гражданской бойни на полустанках у Волги, помазанный елеем царского преображения. А Царицын назвали Сталинградом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В «вождях ленинградской блокады» – в Кузнецове и Вознесенском – Сталин справедливо видел своих наследников, преображённых среди голода, отчаяния и страдания Северного Города.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Этих «наследников» он жестоко уничтожил. Но власть у Сталина перенял политический руководитель обороны Сталинграда и Курской дуги Никита Хрущёв. Курьёз? Нет – священный закон. Осаждённый Сталинград-Царицын, словно небесное чрево, рождает царей! Заливает урусов «царской водкой» и щавелевой кислотой, освобождая истинное золото от осадков и примесей.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На Руси государи испокон веку живут в «кремлях», царские дети вырастают в замковых «детинцах», в церквях-крепостях царевичей венчают на царство.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Афанасий Филиппович Брестский якобы воспитывал в Бресте якобы чудом спасшегося Царевича Дмитрия Дмитриевича. Сына Марии Мнишек и Дмитрия Самозванца.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А адмирал Кузнецов основал на развалинах Соловецкого концлагеря школу юнг. Первый корабельный поход морских детей был всегда одинаков – на Заяцкие острова – к доисторическим лабиринтам…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Элементы мифа о царе, царевиче и крепостях повторяют и скачут друг за другом, будто близнецы. От замка к замку…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Кремль» и «Храм» растут из одного арабского корня «харам» – запретное священное место. Отсюда и «гарем», танцующие гурии в черешневом пламени крепостей…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Кремли», как правило, высятся на лабиринтах, на божьих камнях и холмах, петляющих стеклянными тропами в незримые палаты, грозные бункеры и библиотеки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Славянское имя кремлю – Вышгород. В нём громовой сапфир Небесного Иерусалима и птичья карусель Летучего Корабля!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В центре любого кремлёвского лабиринта живёт царь, ведь само эллинское и римское слово «лабиринт» заимствовано из лидийского языка. Оно обозначает первостепенную регалию царя – «лабрис-топор. Золотую секиру. Предмет, лучше всего позволяющий разделять и различать…»<br>
&nbsp;//--&nbsp;Бендеры&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Крепость Бендеры в Приднестровье, как и Сталинград, дарует царей. «Турецкий кремль» основал Сулейман Великолепный на месте древней резиденции скифских вождей, готских рексов и гуннских шаньюев. И только туркам по сию пору известен подлинный план ходов и лабиринтов под укреплённой горой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Емельян Пугачёв получил в ледяных окопах под днестровским «вышгородом» знаменитые «царские знаки» – странного вида волдыри и двухглавого орла на виске. Этих «знаков» хватило для того, чтобы Русский Народ признал его императором Петром Фёдоровичем.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сама крепость проста по форме – прямоугольник стен над рекой с башнями. Сегодня внутри лишь одно отдельное здание – военный музей. А в специальной башне – музей пыток, устроенный по всем канонам «заплечных дел мастеров». Что является безусловной аллюзией, явным намёком на классическую Избу Смерти, на камеру обрядов-инициаций. Палаческие инструменты для допросов и истязаний, как то – кони с гвоздями, груша, дыбы, клещи, колодки и «железная дева» сделаны с любовью (крепость курирует Приднестровское МВД). Высокопрофессиональный «кат» почувствовал бы себя в каморе, как дома. Можно пытать, а можно заниматься экзорцизмом – выгонять из людей бесов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мы вышли Оттуда на Божий Свет. И гжелевое небо над Днестром, досыта полное журавлями, показалось воплощением мечты русского человека о воле, о зовущей в ураническую синь дороге. О наших поприщах в Царствие Небесное.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А недалеко от цитадели у трассы высится мемориал павшим в войне за свободу Приднестровья. Парням, отстоявшим честь России-Евразии. Чётным числом раскладываем на камнях кровавые гвоздики.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кремль-лабиринт топит в тайне катакомб ненавистные стены. Топор-лабиринт рубит частокол мира сего в мелкие щепки. Будто бы оград и не было никогда…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А кто сказал, что они были?<br>
&nbsp;//--&nbsp;Русская Правда&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Русь – пространство Священного. И в мгновение ока при внешней опасности русские люди превращают страну в «Дом Павлова». Нас жгут лучшие армии «ненаших». Но мы выходим из огненной домны, как Иван-Царевич из печи Бабы-Яги. Выходим Солнечными Русскими. Царями и скифскими львами, преображёнными и вдохновлёнными на великую миссию Русской Правды. Она заключается в том, чтобы дать народам планеты вечное право – жить на своей земле, по своим законам. И только Солнечный Русский знает – как это сделать.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;В сердце вещей тьмы (Соловки)<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Моему другу Антону Серёдкину<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Эссе-поздравление с Рождением Сына<br>
<br>&nbsp;//--&nbsp;Смола и молоко&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Соловки – архипелаг Страны Матерей. Женской ускользающей дали, плывущей на морских барашках к Новой Земле. Там, где, по преданию поморов, стоит Град Леденец. Столица мёртвых корабелов с тысячью ледяных колоколен. Именно Там и живёт Матка Севера.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Не обязательно бывать на Новой Земле или Северном Полюсе. Женский арктический континент приоткрывает свои тайны на Соловках, сдирает подол океанического сарафана. Место познания Севера, свидание с парусником из Царствия Небесного. Сверхпроводником полярного магнита.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В глубинах вод скачут рыбы, маня в свои причудливые сети. Мамонтовые бивни бурлят под винтом кораблей, вызывая лёгкие шторма и световую пену. Белое море плачет птичьей смолой. Женское пространство обнимает и уволакивает в поцелуи, в зыби и в хляби, в воды и в воздухи, в хризоправы и жемчуга волн-облаков.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;В час, когда буруны, как струны,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Звонко лопается и дрожит<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пена в них или груди юной<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Самой нежной из Афродит?<br>
<br>&nbsp;(Николай Гумилёв)<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Напоённое любовью и северной негой пространство, свободное и гордое, приглашало в страну, где Женское является самоей собой. В Страну Света, бьющую из окон-квадратов в деревнях ангелов и серафимов. Летние ночи на островах освещены молочным сиянием. Что меняет угол зрения на мир и привычные координаты планет и людей. Если Солнца нет, а Свет есть, то как же нам быть? Не заблудились ли мы в лесах из звёздных колибри, лопочущих на неизвестном языке цветов?<br>
&nbsp;//--&nbsp;Карты Филолая&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Полночь Соловков – Страна-по-ту-сторону-Солнца. Сакральная география Русской Равнины переворачивается вверх дном. Словно наши яхты и самолёты вплыли и влетели в зеркало мира. И наши потоки-полёты поворачиваются вспять, правда, уже в ином царстве, за порогом морского стекла.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Священная география Соловков и Страны Матерей напоминает собой строение вселенной, описанное пифагорейцем Филолаем. Он считал, что в центре бытия плещется Небесный Огонь материнской печи, рождающий жизнь, слово и сияние сущего. Вокруг бесценного огня вращаются светила и планеты, Земля и Антиземля. Солнце и Луна суть малые отражатели медоносного пламени Небесной Девы. Вся известная людям земная ойкумена находится на части тверди, противоположной сердцу вселенной. Поэтому истинный очаг рождества бесконечно далёк от нас, потому мы живём и питаемся бликами в космических щитах Солнца и Луны.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Данную теорию интересно развивал Коперник. А сторонников идеи Антиземли по сию пору немало. Академик-астрофизик Бутусов открыл планету Глория, скрытую от нас по-ту-сторону-Солнца в точке Лагранжа-3. Она всегда идёт следом за Землёй по нашей орбите, оставаясь незамеченной. Чуть слышный планетный двойник…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Любопытно, что астрофизики сего дня перенесли Небесный огонь в центр галактики – в альфу Стрельца. Якобы согласно новейшим научным данным именно там – из невероятных размеров чёрной дыры, из колдовских исподних Млечного Пути рождается всё…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И только философия пифагорейцев умудрилась совместить в себе, как в стране из пяти измерений, нашу галактику, солнечную систему, планету и философию священной географии.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Браво, Филолай! Скифские путешественники оценили твой труд по достоинству!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Если всё так, то Соловки, да и большая часть Русского Севера, Арктики и затонувшей Гипербореи пронизываются сиянием Небесного Огня. Православные скажут иначе – сии области под Покровом Богородицы. Суть от этого не меняется…<br>
&nbsp;//--&nbsp;Вавилоны сердца&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Здесь всё сплетено и переплетено неразрывно: концлагерь СЛОН впадает в каналы митрополита Колычева, монастырю салютуют чайки. И блаженные монахи-нестяжатели никогда не похабили языческие лабиринты…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На Большом Заяцком острове таковых три. Один другого больше в смарагдовой ряби соловецкого мха. Тысячи лет назад их основали неустановленные антропологами народы, пращуры севера.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Монахи называли лабиринты – вавилонами. Изначальная этимология этого слова от «Баб Иль» – «Врата Небес». Поход в материнский ельник, в Страну-Наоборот, в сферы духа и в лазы мертвецов – это уж как получится! И неизвестно, Кто Оттуда ещё выйдет: зверь, бес, ангел или человек? Потому монахи ставили вокруг лабиринтов кресты-обереги. Но не заколачивали и не портили порталы. Нет. Сохраняли для нас, для грядущих поколений возможность однажды отправиться к костру белых матерей. И попасть по адресу – в Божью Избу. Сквозь бубенцовые врата-спирали к Королеве всего Сущего.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И чтобы пронзительный таинственный свет гулял сквозь лабиринты по русским раздольям. И однажды спас, преобразил тонущий в стихии смерти, злополучный глобальный мир…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лабиринт в символизме священного – это и крест, и свастика, и лоно белой богини, и мировое древо, и логово зооморфных чудовищ-минотавров. Место инициации воинов и молоденьких девочек… Каждый образ можно разбирать до бесконечности. Скифам нравится метафора сердца, ведь все мы рождены в Хартлэнде, России, Сердцевинной стране, т. е. по сути рождены в лабиринте. Лабиринт это и метафора геометрической фигуры, выросшей из последовательности сфер с разными радиусами, вложенными одна в другую. Трёхмерное сечение четырёхмерной сферы в математической топологии получает фигуру объёмной «кардиоды», сердцеподобного лабиринта. Т. е. наше сердце – ЛАБИРИНТ ВНУТРИ.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В русском полнокровном лабиринте заблудился не один владыка мира сего: Кир и Дарий, Карл XII и Наполеон, кайзер Вильгельм и Адольф Гитлер. Прорывались мужи то ли в Индию, то ли в Гиперборею, запетляли, сгорели, полегли и бежали.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А надо было всего лишь полюбить полуночный свет, и сердце-врата не могут не ответить золотой дружбой или янтарной страстью. Любовь нисходит в сердоликовый колодец и одновременно вызволяет из колодца тьмы. Иранские суфии со времён Средневековья учат нас, что в молитве-деянии зикра в пропасти души мистик находит «зелёный свет». В сердце каждого из нас живёт тонкий орган, отражающий сверхчувственные сущности и реальности.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Путешественник видит водяные валы, разбивающиеся о берег и снова уносящиеся в море. В море нисходят солнца, светы и пламенники… Череда цветов убыстряется, пока очарованный странник не схватывает зелёный свет из искр змеек-молний. В полюсе мира возвышается Изумрудная Гора, стержень нордического космоса.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Когда мы приехали на Заяцкие острова, сердца-лабиринты, озарённые малахитовым мхом, взыскали наши души и плакали заодно с налетевшим ливнем. Тучи изливали лучистый поток. И это был добрый знак. Суфии говорят об этом так: «Когда тебе видится дождь изливающий, знай, что это – роса, нисходящая из мест божественного Милосердия, дабы оживить землю сердец, спящих вечным сном!». И все цвета радуги расцвели в зелёной охре тела материнского лабиринта. Семь небес, сиреневые восходы и закаты, океаны шафрановых сот и стада кувшинок глаз, пасущихся в зыби престольных озёр…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Глубже зелёного лишь тайный «чёрный свет», сияние сокрытого сокровища, «чёрной жемчужины божественного». Так говорят мистики-шииты… Благодаря ему (ей?) существуют все остальные цвета, ибо он (она?) не может быть видимым, потому что «он (она) позволяет увидеть». Пророк Николай Клюев сказал о главном свете райской стороны так:<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И над Русью ветвится и множится<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вавилонского плата кайма…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Возгремит, воссияет, обожется<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Материнская вещая тьма!<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Из сердцевины вещей тьмы струится живая вода, под ея покрывалом обретается Русская Самость. Скифский водолаз достал со дна миров наше главное сокровище. Из воздушного пузыря в пучине морской вынес перстень счастья…<br>
&nbsp;//--&nbsp;Алые острова&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;На месте «вавилонов» археологи находят пожжённые черепа и кости неолитических рыболовов. Когда-то на лабиринтах совершали тризны, отправляя праотцов в Страну Мёртвых…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Так и Соловки сохранили судьбу главного русского кладбища, жертвенного алтаря и круглогодичного часа радуницы. Остров залит кровью мучеников, наверное ещё и поэтому люди так спешат сюда…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На кровь – парную и стылую…<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И Феодора, строителя пустыни,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Как лесную речку, помяну,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;он убит и в лёгкой белой скрыне<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Поднят чайками в голубизну…<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мужественные монахи утверждали духовную станину посреди хаотичной матери-природы. С чарами воды и с пухом, летящим со снеговых крыльев и персей гамаюнных дев, старцы научились справляться молитвой и постом. Они держали женскую стихию Севера в узде, будто морскую кобылицу. Актуальных земных подруг избегали. Паломницам разрешали селиться на специальном опричном острове. Поразительно, но именно на него монахов-староверов свезли и там распинали, и жестоко казнили стрельцы-никониане. Кровавое пиршество свершилось в полях и теремах Бабьего острова…<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Помнят смирноглазые олени,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Как, доев морошку и кору,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;к палачам своим отец Парфений<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Из избушки вышел поутру.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он рассечен саблями на части<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;и лесным пушистым глухарём<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Улетел от бурь и от ненастий<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;С бирюзовой печью в новый дом…<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;С уничтожения Алексеем Романовым братии Соловецкого монастыря началось обращение архипелага в палаты всероссийского горя. «Триста старцев и семьсот собратий были брошены зубастым валунам». А спустя столетия в образцовом сталинском концлагере заваливали брёвнами, отмораживали, топили и морили голодом, да и просто расстреляли под сотню тысяч каторжан. Мы относимся к нашим правителям всегда с чрезмерным уважением и оправдываем их за очень многое. Например, государям Внутренней Евразии со времён ханов, каганов и великих князей разрешено во время военной мобилизации вершить всё, что им вздумается. Поэтому мы понимаем злодеяния Петра I, Ленина, Николая Кровавого, Ивана Грозного. Репрессии в военное время объяснимы и даже обоснованы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но только двум царям нет прощения – Алексею Романову и Иосифу Сталину. В мирную минуту они учинили Раскол и «раскулачивание», устроили своему народу духовный и этнический геноцид. Эти Два Дракона сидят в Русском Аду – о чём поведали нам поэты-пророки Аввакум Петров и Александр Твардовский…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Острова и монастырские башни восстают из моря алыми утёсами – они вечные свидетели народного приговора.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Дела Иезекиля&nbsp;--//&nbsp;<br><br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ты пустыня, мать-пустыня, высота и глубота!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;На ключах – озёрных стынях – нету лебедя-Христа!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Студены ручья коленца, – наше сердце студеней,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Богородица младенца выносила из полей…<br>
<br>&nbsp;Николай Клюев, «Соловки»<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Если и есть место на свете, где по праву должно первым начаться воскрешение мёртвых после Христова Суда, то место сие – Соловецкая пустыня. Здесь предостаточно мёртвой и живой воды – главного материала для собирания костей и одухотворения новой плоти. Колыхается Вода – озёрная, морская, ледяная, подземная и небесная. Святое озеро у монастыря растворяет грехи человеческие, будто ангельский уксус. Через воды можно общаться с иными мирами. Вода сама, как кровь, переливается из жил земных в просторы крылатых. Она и возродит руду людскую. Знающие товарищи стараются ездить на архипелаг на Крещение. Говорят, что вода Там становится животворной!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Именно здесь могло бы свершиться «Общее дело» основателя космизма Николая Фёдорова по возвращению праотцов. Сказочные чайки над Соловками проповедуют строки из пророчества Иезекиля: «Я открою гробы ваши и выведу вас!».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гагары звенят из серебряников туч устами ветхозаветного пророка: «Я изрёк пророчество, как повелено было мне; и когда я пророчествовал, произошёл шум, и стали сближаться кости, кость с костью своею».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Боевые соловецкие гуси вещают из райских кущ на птичьем языке пароль Иезекиля: «И я изрёк пророчество, как Он повелел мне, и вошёл в них дух, и они ожили, и стали на ноги свои – весьма, весьма великое полчище!» (Из. 37: 3-10).<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вода Страны Матерей может сделать небывшее бывшим – предотвратить Раскол, остановить начало Гражданской войны 6 июля 1918 года – разгром эсеров и русского крестьянства.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ведь только совершенное женское – Вода – промывает раны и связывает кости…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Святой Дух ея влетает евангелической голубкой в остановившееся сердце. Именно на Соловках наша сказка достигла апогея.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;К Ивану-царевичу, валявшемуся на бильярдном сукне прибрежного мха, подошёл белый волк-тюлень. Перебирая ластами, подполз и дыхнул в длинные ресницы. Мёртвая и Живая вода – всё пошло в дело, пока Царевич не открыл очи, не упёрся недоуменным взглядом в небесный потолок.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Вставай, Иван-царевич! Долго же ты спал!»<br>
&nbsp;//--&nbsp;К Солнечному Русскому…&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Знакомые просят бытовых подробностей про поездку на Соловки. И рассказать можно многое.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Про «древнегреческие» самолёты-кукурузники, перевозящие на острова из архангельского аэропорта Васьково. В них можно, сидя на своём кресле, не вставая, похлопать по плечу пилота…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Про соловецкий мир, застрявший в брежневской эпохе на грунтовых дорогах, похожих на «американские горки». Про замечательных людей, что мы там повстречали, с кем плавали на лодках и ходили на катерах. Про суровых и сильных монахов, стерегущих молитвами соловецкий рай.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Про отца Павла Флоренского, нашедшего в лаборатории концлагеря алхимический раствор и источник вечной жизни из йода, агар-агара и морских водорослей. И расстрелянного за сие наркомом Ежовым.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Про народного пророка и «царя Духа» Максима Рудомёткина, отыскавшего на Кавказе блаженные «молочные реки» для церкви молокан во времена Николая Палкина. Имперские стражи мучили вещего Максима на архипелаге с особой страстью.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Про последнего гетмана Запорожской Сечи Петра Калнышевского, скончавшегося в островной ссылке в 112-летнем возрасте. Старец пережил всех своих гонителей и притеснителей. И молился за упокоение их грешных душ…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Про отличный грибной суп в кафе за 40 рублей.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Про удивительные глаза местных жителей. Иногда кажется, что они смотрят во внутрь и видят нездешние просторы и краски.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Про Смерть, гуляющую в безлюдное время по главному острову. Живых она не видит, проверяет мёртвых…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но Соловки – это метафизика. Это ворота в космос, в Сады Семирамиды. Посему человеческий говор сам собой сбивается на ангельский клёкот, на пророческую глоссолалию.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Зерцала воды плодят двойников, напоминая нам о том, что у каждой Земли есть и Антиземля. Они же сжигают грехи и бесов, воссоединяют расколотые части души. Солнечные русские смотрят в зеркала лабиринтов и узнают самих себя. Отныне они равны самим себе, словно священный арийский огонь. От себя к себе струится наш плазменный путь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Путь-«тарикат» к Солнечному Русскому:<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Дорога к нему с Соловков на Тибет,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Чрез сердце избы, где кончается свет,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Где бабкина пряжа – пришельцу веха:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Нырни в веретёнце, и нитка-леха<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тебя поведёт в Золотую Орду,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Где ангелы варят из радуг еду!<br>
<br>&nbsp;(Николай Клюев, «Белая Индия»)<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мы не ждём, как какие-нибудь фашисты, пришествия фюрера из Антарктиды.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Соловки поведали подлинную Русскую Правду: наши Солнечные Русские, полярные цари, рождаются всюду – в деревнях и в городах, в кочевьях и станицах наполненной светом Родины. Они зачинаются в сокровенных глубинах белых матерей. В вещей тьме Царства сердец.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Соловки – Архангельск – Москва<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Царевна-змея (Москва)<br></h3>&nbsp;//--&nbsp;Москва – Сатурн&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Про семь московских мест силы и о своих контактах с тонким миром Москвы написал Владимир Сорокин. Он накропал про Красные Ворота, ВДНХ, МГУ, Капотню, Ваганьковское кладбище, ещё про что-то. Какие-то выводы сделал постмодернистский сынок господина Гиляровского. Ну, а для меня все тонкие, субтильные места Москвы, так или иначе связанные с миром души, окрашены в тысячи оттенков чёрного цвета. Город-noir. Город, в котором Есенин написал Чёрного человека, предугадав его нынешний колор. Потому что во времена Есенина, город, конечно же, не был таким. Он был сильным, но не чёрным. Сегодня Чёрный человек изображен на станции Страстной бульвар. Там он на кровать мою, на поезд мой садится. Раньше, в детстве, я бы, наверное, его испугался. Сегодня я готов взять Чёрного человека под руку и прогуляться с ним по бульварам, по оскоплённым московским бульварам.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Долго я не чувствовал резонанса с этим геополитическим городом. Может быть, потому что приехал сюда из такого же сильного места, но иной масти. Сила притяжения такая же, как в Риме, как в Казани. Энергетика сходная – оттенки другие. Ах, это Чёрное Солнце! Ахроматическая Москва! Траурный многомиллиардный лимузин-катафалк Сальвадора Дали – это моя Москва! Графитовая сигара дирижабля, валяющаяся в угро-финнском болоте – это моя Москва! Подземное солёное море, бьющееся на глубине двух вёрст под Тверской улицей, дарящее городу незабываемый подземный бриз – это моя Москва! И самое главное чудо, чёрная жемчужина, гагатовая змея, всевластная хозяйка – подземная невидимая река Неглинная. Слепая Нагайна – Царица Москвы!<br>
&nbsp;//--&nbsp;Каин&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тайными каналами плывут по ней московские нечистоты. В её чёрнобожественном устье грузинский маньяк Церетели установил чёрно-магические фигурки. Так в своё время Джек-Потрошитель в Лондоне раскладывал трупы специальным геометрическим образом, готовя Бурю Равноденствий и Новый Эон Гора. Вот чем занимается Церетели. Вот чем занимался Лужков.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Когда маленький мэр ещё примеривался к должности вельможного градоначальника, его инициатическим именем в среде гильдии чиновников было ГлавАрбуз. Что-то красно-медовое. Сейчас его за глаза именуют «Кац». Кац от слова Кали, Калина, Каин, Кронос. Мэр-Сатурн. Сумасшедший поэт Лимонов написал в одном из своих оригинальных творений: «Я готов молиться фотоснимкам планеты Сатурн». Этот старейший бог (тот, кому стал молиться безумный Эдичка) не замедлил подать на писателя в собственный суд, выиграть процесс, пустить его по миру, отдать литератора на поток и разграбление. Потому что это Сатурн, он не может поступать по-другому. Он медленно превращает Москву в самое лучшее кладбище на планете. В свите его, помимо Зураба Потрошителя, ворочается магический кореец Цой. Из тревожных источников известно, что он спит в собственной ванной, модерируя призраки и тела сновидений в сложный калейдоскопический ряд сотрудников московской Мэри. Чёрт, мэрии.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Главной операцией века, призванной осуществить переход к эону Гора и окончательному закреплению статуса Москвы как Чёрного Солнца России в новом психоделическом порядке, стала подлейшая и точнейшая спецоперация по подмене гостиницы «Москва». Эта шайка решила, что сменить онтологический статус Москвы возможно только одним способом – зачеркнуть её Имя – и написать его заново! (О том, что дома и дворцы могут быть подписями, мы узнали недавно благодаря архитектурному гению Захи Хадид, спроектировавшей в Баку роскошные хоромы в виде подписи Гейдара Алиева.)<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Была проведена безупречная хирургическо-архитектурная теургия по демонтажу солнечной «Москвы» из эпохи «Культуры-2» и якобы строительству, якобы той же самой «Москвы», по тому же проекту того же самого академика Щусева. Но тот, кто знает, тот понимает, сказал бы Каждан и оказался бы, как всегда, прав. Они построили Чёрную Москву им. Джека-Потрошителя. А незримая Неглинная течёт под чёрной Москвой, как фата ослепительной красоты вдовы. Ах, Неглинка, моя Чёрная королева!<br>
&nbsp;//--&nbsp;Юра Никулин из Ада&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Однажды я пришёл с дочкой в Цирк на Цветном бульваре. Ох, как же я об этом сразу пожалел. Да так, что заболели зубы, да так, что зарябило в глазах. На входе в цирк всем детям раздавали электрические рога. Маленькие хорошенькие бесовские рожки, которые переливаются красненьким. Дочка не взяла, но и не расстроилась от их вида, а меня прям передёрнуло. Ай-ай! Когда зашли и присели на одно из зрительских сатурновых колец, опоясывающих цирковую арену, да выключили свет, ай, что за зрелище! Лучше бы я, в конце концов, застрелился ещё в 1994 году. Была же возможность! Никогда такого не повторится!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Так вот, вокруг арены, как в кругах дантовского ада, в кромешной тьме сидело пятьсот бесенят с полыхающими рогами и штук двести матёрых взрослых чертей! Не то чтобы я робкого десятка, но приуныл ваш покорный слуга весьма основательно. Дальше пошло как по маслу. Под классические семь сорок на арену, освещенную прыгающими прожекторами (бледно-жёлтыми, как огни святого Эльма), выкатился блестящий цирковой катафалк. В нём ехал сверкающий гроб, а в гробу лежал не кто иной, как хозяин цирка, покойный клоун Юрий Никулин из Ада.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вокруг гроба суетились адские звери и мертвецки пьяные скоморохи. Вот на гроб залезли семь обезьян в ермолках и под мексиканские и еврейские мотивы стали отплясывать на гробу сатанинскую чечётку. Причём дрессировщик всё норовил стегануть малышек плетью, но бестии очень ловко подпрыгивали. Потом привалили ещё лилипуты и начали водить хоровод вокруг своего поскучневшего мёртвого короля. Дьявольский голос заревел в микрофон: «Вас приветствует председатель правительства Москвы Юрий Лужков!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ледяные фары устремились на раскланивающегося Властелина московских колец, на Мэра-Сатурна. Я думал, что у меня остановится сердце. Дети с рогами радостно визжали, взрослые мычали, лазерное шоу прожигало глазные сетчатки. Меня волновало только одно: встанет Юра Никулин, покажет на меня пальцем (и тогда все дети, клоуны, чиновники и обезьяны на меня и дочку набросятся) или на этот раз пронесёт. Тогда я вспомнил, что под цирком протекает Чёрная Река, и обратился к Неглинной напрямую, минуя всю эту нечисть. Река приняла мой призыв благосклонно и назначила свидание на одном из своих поворотов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Так я вышел из этого цирка, вырвав из шевелюры первые седые волосы. Так отчаянный старик Гиляровский выбирался из притонов на Цветном бульваре, не попробовав окаянной малиновки – он тоже обещал Реке встретиться в другом месте при иных обстоятельствах.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Москва Семи Планет&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;//--&nbsp;(Семь Холмов просыпаются)&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Как человек благородный, я не мог не выполнить данное Чёрной Королеве Москвы обещание и повстречался в ней в некоем круге между старым и новым коллектором: на Неглинной, Петровке, Охотном ряду. Я предложил Реке военный союз и от имени нашего странного скифского ордена Пресвитера Иоанна дал Реке серьёзные обещания. Уж покруче тех, что дают этой Королевской Кобре её толстые безумные клевреты из мэрии. Этот бывший ГлавАрбуз, сладкий карла Бартлет Грин – градоначальник без ступней. Я обещал освободить Реку, скованную ещё Екатериной (согнувшей русский народ в бараний рог во время восстания Емельяна Пугачёва). Екатерина оскопила Москву, уничтожив стены Белого города. Она закатала русское бессознательное под землю, как светлейшую Неглинку. Она превратила Белую Королеву в Чёрную Вдову, Княжну в Свинопаску Там, внизу, славная и жеманная хохотушка-Москва стала пакостной ведьмой. Там русская структура мутировала в безобразные и бессмысленные помойные воды. Неглинная – образ России.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я нашёл её здесь, мою Королеву, мою Москву. Такой, какая она есть, в самом неприглядном виде, в образе смоляного Солнца. Настоящую угорскую Золотую Бабу, закопанную на кладбище Русского Духа, под самыми омерзительными могилами. И тогда пришло наше понимание, и разгорелась наша взаимная симпатия. Сначала Река ударила в меня тысячекубовой дозой запредельного темнейшего героина. Я едва устоял на ногах, но, теряя сознание, всеми фибрами души узрел то, что было дальше: золотые серьги и хрустальное колечко Василисы Прекрасной. Она обронила их в Реку тысячу лет назад, когда Иван-Царевич катал её до Самотёки на Сером Волке. Из-за дурманящей чёрной плиты и густейшей заварочной пелены проступило незримое, как энергии отцов-исихастов, Золотое Сердце Москвы. То, о котором, шепча и сбиваясь, поведал мне, как о чём-то небывалом, похожий на старого коричневого слона, заслуженный московский диггер.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я читал книжки из библиотеки Ивана Грозного на сарматском руническом языке и пел молитвы татарских кочевников-несториан по неизвестным древнерусским крюкам. Опираясь на Рог Единорога, я пошагал по сияющей на Солнце чистейшей Неглинной вверх по Реке, гуляя и вдыхая наполненный пчёлами воздух. На ошейнике я вёл маленького Льва, который дурашливо ловил пчёл и летающих обезьянок.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А на встречу во главе тысячецветной толпы Фестиваля Молодёжи и Студентов радостно шествовал Солнечный Клоун Олег Попов!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я увидел Райскую Москву Древлего Дня. Москву Семи Планет. Ровно такой, по запечатленному эскизу, я организую её в будущем веце. Потому что в союзе с Чёрной Королевой Москвы евразийцы осуществят финальную Скифскую Революцию.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Неглинная нашептала&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Да, кстати, Неглинка сказала, что Кацу осталось не так много. Но, в конце концов, он-то и не виноват. Это она подкупила вас, злая и подлая оборванная старуха. Так говорил Емельян Пугачёв на следствии. Виноват только тот, кто загнал душу русского народа в катакомбы. Приравнял наше любимое кладбище к нашим же соборам, рекам и роддомам. Объявил Россию тотальным погостом и сотни лет заставлял говорящих разговаривать на немом языке. Лужков, кончай строить. Москву не унесёшь в могилу. Это тебе скажет Там твой друг Юра Никулин из Ада. Всё равно всё будет по-другому и скоро всё изменится. Потому что наша цель дать русскому народу волю, а Неглинной свободу. Это будет иная Москва. В ней будет место всем семи планетам, даже твоей самой дальней и тяжёлой. На кладбище московских чиновников мы свезём все скульптуры Церетели.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А над бывшей гостиницей «Москва» взлетят в небеса райские сады Семирамиды!<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Этот текст должен был выйти в свет в 2009 году. Но ни одна газета, боясь Лужкова как огня, не брала его. Даже газета «Завтра», в которой печатают что угодно, когда угодно. Но это ничего: «Моим стихам, как драгоценным винам, наступит свой черёд»…<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вавилон взят<br></h3>&nbsp;//--&nbsp;Москва Гламурная&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Неглинка постоянно что-то предлагала. Например, отель «Арарат парк Хаятт», Неглинная, 4. В нём я провёл 29 заседаний Московского Евразийского Клуба. Река приносила на невидимых волнах яркие павлиньи перья Москвы Гламурной. Или глазки бабочки «павлиний глаз» – великолепной, как звёзды…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Собирались на макушке небоскрёба. Высоковысоко – будто в хрустальной голубятне! В «Библиотеку» (в прошлом квартиру армянского магната – спецзал в пентхаусе отеля) захаживали столичные штучки-щучки: редакторши жирных журналов, девицы олигархов, учёные пиарщики МГИМО. Все были сладкими, как пряники. Девицы-модели демонстрировали подчёркнутую асексуальность, будто холодные рыбы. Парни-метросексуалы изображали сексуальную жизнь через фото подруг в Фейсбуке. У одной падала бретелька. Другую называли «мон ами».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Одевались не всегда со вкусом, но цветасто – так, как они понимали парижскую жизнь. Верховодил всем специально приглашённый Мажордом. Он словно бы выпал из «Петербургских тайн», и предстал воплощением мечты расейского Управляющего месткомом о потерянных коленах русской аристократии. Воплощением мечты диспетчера МЧС о былом великолепии духового пожарного оркестра.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он умудрялся притаскивать к нам последних недобитых Советами князей, вернее их потомков: «олдовых» и потрёпанных Заграницей. Словно короли-вампиры, «ясновельможные» не отражались в зеркалах, они шутили про ёлку у Большого театра, будто бы поставленную «холопам на радость». Если честно – шутки отдавали нафталином. Но я относился к «белопузым» как к особой антропологической группе Русского Народа – вроде горюнов, некрасовцев, канадских пятидесятников. С этнографическим интересом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;По-стариковски причмокивая, «беляки» цедили анекдоты про Рахманинова и «прежнюю жизнь». Более всего они восхищали «гламурных» сказаниями о «собственном крепостном театре». Мажордом бегал вокруг, предлагая всем желающим «немедленно закрепоститься», чтобы грёза его о сытой и славной холуйской жизни гофмаршалом при каком-нибудь герцоге горела и трепетала, как романс «Моя Звезда»!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Гламурные» трусоваты, они опасались лезть в дискуссии, и если и выступали, то очень аккуратненько, мурлыкая общечеловеческие тосты себе под нос. Один «профессор» пришёл с поддельным Гарвардским дипломом и тихо, как зайчик, жевал вкусную гавайскую сигару, свёрнутую сию же минуту заранее заказанным кубинцем. Мулатик, как и табачный лист, были одного колора – «бистре».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мажордом подучил «гламурных» общаться через стол через планшеты, соблюдая тишину. И весь Евразийский Клуб превращался в мой «евразийский монолог», но иногда в диалог со случайно зашедшим экспертом по мировым вопросам.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Суть «гламурных» выявилась постепенно. Они всегда находятся в поиске нового хозяина, обладателя хорошенького кошелька. Если нету денег – извините, до свидания! No money – no funny! Покойный Кормильцев сравнил бы этих милейших с нэпмановскими девочками – Эллочкой-Людоедкой и Евфимией Собак, – в арсенале которой было даже такое серьёзное слово, как «гомосексуализм»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ах, айфончики – мои лимончики!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Однако мы грешим против истины – среди «гламури» попадались и философы житейского – тот же Мажордом мог провести милую беседу и основательно, словно официант в кондитерской «Пушкин», обговорить (к вашему удовольствию) «международную политику» или антверпенские бриллианты.<br>
&nbsp;//--&nbsp;«Бриллианты» от Карла Циммера&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но когда «гешефт» касался финансового выживания и дело пахло возможной потерей привычного лёгкого (в меру заграничного – Ницца-Париж-Лондон-туда-сюда) образа жизни, «гламурные» ощетинивались и мобилизовывались – доставали клыки, щупальца, клешни, становились изобретательными до безумия. Умудрялись инсценировать истерики и головокружения. Оказывались королями шантажа и мастерами византийской интриги.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Более всего они напоминали мне паразитов (кстати, согласно последним данным биолога Карла Циммера – это 90 % живых существ на Земле). Скажем червей-трематод – тех, что живут в помёте птиц. Помёт поедают игольчатые улитки вместе с яйцами этих глистов. Они вылупляются в улитках, размножаются и кастрируют улитку – после чего живут в ней беззаботно какое-то время. Потом ищут на солончаковых болотах следующего хозяина – рыбку фундулюса. Покинув несчастную улитку, они вцепляются в рыбьи жабры и лезут дальше, в кровеносные сосуды, после чего пробираются в мозг. Там они заселяются и провоцируют рыбу на идиотские действия – дрыганье и приплясывание. Трематоды давят на мозг и манипулируют. Потому что их окончательная цель – птица. Сумасшедшая рыба (с червями в голове) попадается на обед кулику или цапле на порядок чаще, чем здоровая. Паразитологи подсчитали, что трематоды увеличивают крылатым шанс на хорошую охоту в 30 раз!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Проникнув через рыбу в птицу, трематоды с помощью пернатых (через их помёт) осваивают новые и новые болота!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вот и «гламурные» схожи. Когда приходит время смены хозяина – они преображаются! Их глаза (обычно пустые) начинают блестеть адским пламенем. Они уже готовы к прыжку!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вот он, смертельный бросок – вперёд и вверх! Они достигли цели! Первое время на новом месте они страшно боятся, в их глазах сияет нехорошая тина. Они очи отворачивают, они страшатся быть изгнанными, молчат и стесняются, и тихонько лезут дальше-дальше в мозги нового господина. Незаметно пускают в нём корни, щупальца и маленькие яйца.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прежний хозяин забыт. Новый исправно кормит и содержит, а они активно поддерживают в нём аппетит и эмоциональное напряжение. Отныне их уже никто оттуда не вырежет. Разве что объект паразитизма разорится (что маловероятно), либо на окоёме этого странного мира появится ещё более блистательный кандидат, ради которого можно бросить всё!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Гламурные трематоды», безобидные пай-девочки и мальчики, постепенно съели Московский Евразийский Клуб. Его особую энергию, подаренную мне скифским богом Папаем. И чёрную, невидимую, как «тёмная материя», энергию Неглинки тоже съели. И не подавились.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Зачем мы пригласили в Клуб червей? Они пришли сами. Нам же, скифам-евразийцам-народникам, как продолжателям дела краеведа Гиляровского, осталось только записывать перьями московского чёрного лебедя очередную хронику местной «светской» жизни. Беспристрастно (мы ж – структуралисты).<br>
&nbsp;//--&nbsp;Любовь Чёрной Реки&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Однако было бы несправедливо заканчивать наш «Ново-Московский Гамбит» на грустной ноте. Всё же черви вызывают душевную тошноту. Чёрная Королева пригласила меня на очередное рандеву в садик при азербайджанском посольстве. Мы сидели с ней на траве, пили вино и рассматривали рисунки утопленниц, плывущих в бобслейных болидах в глубоких коллекторах тайной реки. Голуби (их внутренности и крылья тоже наверняка набиты паразитами, но думать об этом больше не хочется) мирно летали над нами от памятника Низами к памятнику Магомаеву. В их зрачках мы отражались, как брошенные на зелёный ковёр куски ткани, волос, рубины в стекле. Видят ли голуби цвета? Надо узнать об этом в Википедии.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А когда над Москвой зажглись звёзды, Река повела меня по окрестностям Тверской, открывая невидимые прежде дворы, словно шкафы с набитыми вареньем полками.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Положительно, эта Река, словно Чёрная дыра, способна излучать незримый миром свет. Астрофизики называют мерцание Чёрной дыры «сиянием Хокинга».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это чары любви Чёрной Королевы. Реки особого города, в него я упал с Небес, словно Маленький принц.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Гибель Дракона&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Река снится мне в виде белой собаки со светлыми глазами. Скуля и жалуясь, она бежит и трётся в руки, спасаясь от сернистого дыхания Дракона-под-Москвой. Она живёт в его плену сотни лет. Но час спасения Реки и Города близок. Об этом мне рассказали невесть откуда взявшиеся в Москве степные птицы – орланы и кобчики:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В Парк Горького въехала летняя резиденция Пресвитера Иоанна. Это был золотой шатёр, запряжённый в ракетоносец «Панцирь» с со сложной системой боеголовок, стерегущих внутри антиматерию. На этой ракете за несколько лет можно добраться до ближайшей звезды. Внутри шатра тысячи зеркал впитывали в себя все оттенки горящих свечей. На коврах небрежно валялись двенадцать красных сёдел. В самом центре восседал Белый Царь (наверное, люди так думали). Правда, живым его мало кто видел. В основном депутации от разных московских сословий принимал один из его 12 полководцев, соответственно определённому лунному месяцу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Горожане, поначалу дичившиеся, скоро привыкли к новой власти, лишь с опаской косились иногда на огненные столпы у Крымского моста и четырёхметровых монголов-близнецов, держащих вечногорящие факела в одной из четырёх рук.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Наши люди быстро ко всему привыкают. Полицейских оперативно организовали в управах песьеголовцы в чёрных мундирах. Киноцефалы запретили брать взятки под страхом смерти, наладили систему телекинеза, как для ментов, так для криминала и потерпевших, и преступность в городе (первое время охваченном мародёрством) прекратилась.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Только висели на 333 печных трубах колдуны и экстрасенсы, виновные в сглазе столицы, и сияющие птицы день и ночь вычищали из чёрных магов грехи. Не беспокойтесь, кстати, за них. Когда порчи и наговоры будут съедены – колдунов вернут к жизни. Что они дальше будут делать? Это решит сам Царь-Священник.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;По рынкам и ресторанам бродили стрельцы с оленьими головами. Они проверяли качество пищи, особенно мяса. За ложь и надувательство в торговле отрезали уши рогами-бритвами. И город присмирел, как мышонок передо львом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Царские львы занимались особым делом. Они переправляли москвичей в малые города и заброшенные деревни и кишлаки. Снабжали их скифским золотом на первое время и ярлыком на отсрочку дани Пресвитеру на десятилетний срок. Они относились к просьбам граждан с большим вниманием. Изучались родовые места и знаки предков, желание жить (часто подсознательное) в определённых климатических условиях. Львы умели говорить с москвичами по душам. Многие выходили после свиданий с ними из Кремля зарёванные, но счастливые. Они отправлялись «Домой!» – в священные места безбрежной России. Ехали на Родину!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Главный подвиг Царя-Священника поверг страну в трепет, и в недоумение, и в восхищение, и в ужас. Пресвитер Иоанн вспорол Москве живот (разрезав ея безразмерное брюхо) и достал из него змея-паразита, чудовище-цепеня длиною в 10000 вёрст. Цепень давно спутал в глубинах мира Москву и Расею отвратными узлами безысходности, отчаяния, равнодушия, слепоты, отчуждения. Он заразил Город бесконечными испражнениями, завалил закрома Родины, наши бесконечные кладовые, чудовищного размера яйцами! Он жрал Русь и Москву день и ночь – слепой и непобедимый Дракон размером со Смерть.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Яйца Пресвитер Иоанн выжег, да так, что ни один змеёныш не ускользнул, а цепеня сбросил в бездны неземные, забив его кусками дорогу в Ад.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Москва будто сузилась раз в десять. Опустели ненужные «хрущёвки» и «ленинградки». Остановилось сатанинское строительство. Закончились пробки, потому что машин стало мало, а люди в массе своей пересели в быстроходные мини-дирижабли.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Целые районы были срыты с лица земли, вместо них Москву украсили висячие сады и степи. Люди научились любить и уважать друг друга. Куда-то пропали спешка и остервенение, Москва оказалась родной и близкой для всех жителей Земли.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Цветной бульвар и улицу Неглинную разломали, и к Москве несла свои свежие вешние воды стремительная Река! Вместо уродской Ямы под Манежкой устроили глубоководный резервуар артезианской воды. Дивными волнами Река, кувыркаясь под Кутафьей башней, неслась по Александровскому саду к устью. Поток вился стремительно и плавно, а воды оказались целебными, люди и звери пили эту воду и становились чище, светлее, она лечила ото всех болезней.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вдоль Реки посадили яблони и груши, и весной Река текла, как невеста в белых цветах.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Девицы бросали в струи свежие ландыши!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Над Площадью Революции висели золотые и серебряные сферы – новейшие летательные аппараты скифов-систематистов. Будто немецкие игрушки на невидимой миру ёлке…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В Соборе Покрова на Рву произошло объединение несторианской и православной церкви, чуть позже совокупились с ними и все восточные церкви: армянская, коптская, эфиопская, индийская малабарская. Теперь существует единая Православная Церковь Востока. Наш «Царь-Поп» благословил этот священный союз.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А с Красной площади стартовали быстрокрылые звездолёты в виде тачанок – в форме двух колёс из материи и антиматерии, разгоняющих друг друга до световой скорости. Но это лишь тренировка для Солнечных Русских!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Там, где стоял отель «Арарат», Новые Скифы возвели Хрустальную Гору-Дом. Там будет штаб-квартира нашей московской организации. В память о I Московском Евразийском Клубе на вершине дворца мы установили серебряный ковчег.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Через несколько лунных месяцев Царь-священник обещает открыть из Ноевой Ладьи небесные врата в Страну Света.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Через струны-дороги мы поскачем в Царствие Небесное!<br>
<br><br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;VI<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Свадьба<br></h3><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Скифская спиритуальная революция<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;В калмыцкой Элисте в Центре Намто Очирова состоялся евразийский транс-семинар. Он был организован в виде особой духовной практики, под звон чудесных тарелочек-колоколец санги, ритуальных литавров, позволяющих ловить грёзы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Практикой руководила духоносная бабушка, калмычка Нина Санджарыковна Уланова.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Доктор Дионис&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Под мягкий, но пронизывающий звон литавров, сплавленных из золота, серебра и бронзы, над головой сидячего человека – постепенно, как цветок, раскрывается душа.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тело пронзают стеклянные токи, внутренности переливаются в чистое сияние горного хрусталя. Тогда открываются необыкновенные вселенные, образы и видения из венецианского стекла.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Нина Санджарыковна первая доверила нам свои тайны. Свои и калмыцкого народа.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Он идёт с Запада по Степи и улыбается. Ха, над ним садится красное солнце. Он в гимнастёрке, военной гимнастёрке и пилотке. Это человек, который вывез наших лам на собственном самолёте…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Доктор Отто Долль (он же Отмар Верба), командир группы контрразведки 1-й танковой армии, позывной разведгруппы «103». Калмыки его прозвали «ава» – «наш отец». Аналог полковника Лоуренса, взбунтовавшего против Османского халифа кочевые арабские племена. Он был добр и любезен, помогал и сильному и слабому, знал калмыцкий и основы ламаистского буддизма. Почти год он проколесил по чёрным степям и сделал своё дело. Он – организатор гражданской войны среди калмыцких родов, он очаровал часть степняков и стал первым организатором калмыцких военных подразделений в составе Вермахта. Наконец, это он спас буддистских священников от красного «теоцида», вывезя лам на собственном самолёте.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это благодаря доктору Доллю калмыки, невзирая на лояльность или не лояльность СССР, были отправлены в ссылку, где потеряли половину своего народонаселения. Очарованные «авой» кочевники полегли на разнообразных фронтах, и либо были перебиты Красной армией, либо отправились в сталинские лагеря. Доктор Долль, позывной «103», пришёл в Калмыкию, как Бог Дионис в Фивы в «Вакханалии» Еврипида, принеся с собой радость и смерть, надежду и чудовищное наказание. Он предстал для калмыков знаком Священного, внушающего любовь и ярость, насилие и небывалое бедствие.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Падите ниц, объятые трепетом! Владыка наш, Дионис, сын Зевса, появится среди нас, превратив в груды развалин эти хоромы!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Дух Доктора продолжает разгуливать по калмыцким степям, присасывая к спине кровавый закат, пахнущий скифской полынью. Его возвращение почувствовала Нина Санджарыковна. В чьём обличье придёт завтра к калмыкам Священное? И что принесёт на этот раз: Насилие или Любовь?<br>
&nbsp;//--&nbsp;Скифы из кабинета…&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Колокольчики звенят над профессором Евгением Цуцкиным, всю жизнь пробродившем в экспедициях по Великой Степи. В его грёзах танцуют сияющие снежинки, степные куланы хрюкают и трутся об экспедиционный умывальник, археологи тащат скелет стоаршинного ящера, выползшего из магического моря Тетис:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Я вижу ряды скифских курганов до резкого окоёма, окружающего нас со всех сторон, так, что от боли его сужения всеми фибрами птицы-души понимаешь, что Земля круглая. Золотые обитатели курганов встают, блестят их мечи-акинаки, воины-великаны подымаются к небу на рыжих и тёмно-красных конях. Земля шатается, горизонт сжимается со всех сторон, как шагреневая кожа. Только звенящий снег стучит, звякает, течёт со всех сторон».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Цуцкин плохо себя чувствует, человек он уже не молодой – Евгений Васильевич заслуженный евразиец в годах, соратник Фёдора Конюхова и покойного Льва Гумилёва.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он только тихо добавляет: «Они словно из кабинета моего однокашника Пиотровского. Золотые на золотых львах, поедающие золотых оленей „Эрмитажа“. Скифы из кабинета. Стук скифских мечей тревожит нас, как и душераздирающие вопли Вакханок».<br>
&nbsp;//--&nbsp;Карты Иафета&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Осталось пробить головой потолок и улететь соколом в необозримые края. Там у белого костра стоит наш прародитель Иафет: «В преддверии вечной засухи он показывал мне карты подводных озёр и пресных океанов под Сахарой, под Аравией, под Восточной Африкой… В море – восточнее Африканского рога – плещутся ясные янтарные пресные волны. А сверху дно солёных океанических водохранилищ, в них вращаются величавые акулы, а над ними плывут отчаянные сомалийские пираты-храбрецы, а над моряками парят спутники и розовые ветра. Карты Иафета отныне в моём исповедании сердечном. С этими картами сердцу немножко легче колотиться».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Персидский учёный Рашид-ад-Дин ещё в Средние века утверждал, что монголы и тюрки – потомки Иафета, так же как и русы, кавказцы. В отличие от арабов, китайцев и персов. Средневековый историк Сейф-ад-Дин Ахсикенди выводил родоначальником всех тюркских и монгольских народов патриарха Тюрка, сына Иафета, внука святого патриарха Ноя. Эти знания, конечно, противоречат официальной научной антропологии. Но те, кто слышал калмыцкие колокольца-литавры, над словом «официальный» хохочут. Российско-евразийская цивилизация (по лингвисту Якобсону) – это языковой союз разных народов, построенный на мягком произношении слов. А обращение к Иафету говорит нам и о расовом союзе: славян, тюрок, германцев, калмыков-монголов, евреев-ашкенази.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Скоро всё изменится&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это простейший вывод транс-семинара в Элисте.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Не все умрут, но все изменятся. Согласно апостолу Павлу и прародителю Иафету. Он ведь открыл Новым Скифам не только планы пресноводных резервуаров, но и виды брачных союзов, таксономию родства для народов Евразии на ближайшие несколько веков. Древние народы, брачные обряды, ветхие деньми пророки просыпаются, прыгают из курганов нашей родовой памяти.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Красный брак<br></h3>&nbsp;//--&nbsp;Об овладении собственными телами&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мы внимательно изучаем опыт Русской революции 1917, в том числе и с точки зрения организации семьи, взаимоотношения полов, форм брака. Эта революция была успешной, хотя бы с той точки зрения, что современные женщины в России ходят запросто в штанах. А до Революции такого и представить было невозможно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Болотная революция» не могла нам предложить ничего в плане сексуального будущего России, кроме совсем уж вялых поползновений либеральной части, в смысле свободы гей-парадов. Нет сексуального проекта, нет и будущего. Поэтому «Болотная революция» сдохла, не оставив о себе и следов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Скифы, как этнофутуристы и революционеры грядущего, просто обязаны изначально заняться этой темой. Движителем сексуальных нововведений в обществе традиционно являются не Мужчины, а Женщины. В России, во всяком случае, было так. Стихия сексуального более всего связана с женской пробуждающей энергией. Сегодня Женское оживляется на наших глазах. «Сексуальный авиакеросин» революции, Женское просыпается в переломные моменты истории.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На днях активисткам украинского женского движения FEMEN вместе с египетской «голой революционеркой» Алией Магдой аль-Махди удалось провести акцию протеста около посольства Египта в Стокгольме.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Акция была необычной по смелости даже для FEMEN, так как аль-Махди вышла на мороз с государственным флагом Египта абсолютно голой (если не считать обуви, чулок, венка на голове, очков и надписи на теле «Шариат – не конституция»). Ее подруги из FEMEN также были полностью обнажены, но прикрывались табличками с надписями: «Религия – рабство» и «Нет религии».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Судя по видеозаписи, перформанс был направлен против всех религий, в той или иной степени дискриминирующих женщин: не только против ислама, но также против иудаизма и христианства. В телефонном интервью «Аль-Арабии» Алия аль-Махди заявила: «Я приняла решение выразить протест самой идее, что мы не владеем даже собственными телами, что мы – общественная собственность»  [49 - Один из большевистских вождей Преображенский мог бы перещеголять в своём антропологическом радикализме любого современного салафита: «С точки зрения социалистической является совершенно бессмысленным взгляд отдельного члена общества на своё тело как на безусловную личную собственность, потому что индивид лишь отдельная точка при переходе рода от прошлого к будущему».]. Это, конечно, удивительно, но сексуальное послание быстро возымело действие. И сторонники «Шариата как конституции» очень скоро отправились в египетские тюрьмы. Потому что Женская Красота – это страшная сила, сопоставимая, пожалуй, лишь с ядерным оружием.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Русско-украинские барышни из «Фемен» или египетская Клеопатра – яркие пузыри «оранжевой» и египетской революций. Правда, куда им до шикарных девиц Революции Октябрьской – Спиридоновой, Каховской, Райснер и Коллонтай, – женщин, взорвавших Российскую империю! Но вопросы семьи, сексуальности и брака, постоянно «поднимаемые» «Фемен» и «Пусси райт» и много ещё кем, никуда от нас не пропадают. Видимо, сексуально-семейные отношения в России не идеальны, раз общество пытается их обсудить в этих фантасмагорических и нелогичных формах. Девицы лишь изнанка нашего «русского брака». Они – тиражируемый СМИ повод задуматься о будущем и прошлом наших брачно-семейных отношений. Явно в них не всё так хорошо.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Чтобы разобраться, мы обратимся к основателям сегодняшнего государственного «брака российского» – к социалистам XIX и XX веков, подготовивших и реализовавших Октябрьскую революцию.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Ева и Адам Октябрьской Революции&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Брак, как институт, социалисты, взявшие власть в России в 1917, не строили и не уважали. Проект «социалистического брака», которым специально занимался Энгельс (с подачи женофилов и сторонников «белого матриархата» Льюиса Моргана и Иоганна Бахофена), был расплывчат, и в основном сводился к отмене правил и ограничений прежнего брака – церковного.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Социалистический проект выражался в знаменитой формуле романа Достоевского «Бесы»: «Церкви, браки и семейство – мира старого злодейство»! Вот на чём стояла революционная мораль.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;По существу, социалисты (в России и в мире) предлагали оставить вместо института семьи математический нуль. Вместо христианского таинства брака – «баранку» вакуума. Антицерковными венками нулей они благословили Новый Мир. Старый брак схлопнулся, как сгоревшая звезда, сохранив после себя лишь «чёрную дыру» коммунистической аннигиляции.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«В коммунистическом обществе, вместе с окончательным исчезновением частной собственности и угнетения женщин, исчезнут и проституция, и семья!» Так говорил «любимец большевистской партии» Николай Бухарин.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Были и более гротескные формы надругательства над Ветхим Миром. Например, Александра Коллонтай утверждала, что «общество должно научиться признавать все формы брачного общения, какие бы непривычные контуры они ни имели, при двух условиях: чтобы они не наносили ущерба расе и не определялись гнетом экономического фактора»  [50 - Александра Коллонтай: «Для рабочего класса большая „текучесть“, меньшая закрепощённость общения полов вполне совпадает и даже непосредственно вытекает из основных задач данного класса» («Дорогу крылатому Эросу!», «Любовь пчёл трудовых»).]. Красную свадьбу наркомов Коллонтай и Дыбенко принято считать началом новой социалистической семейной эры и всей нашей нынешней брачно-регистрационной системы. Они – наши Ева и Адам. Первая женщина-посол и сексуальный экспериментатор, и матрос-анархист, а позже – большевистский каратель. Мама и папа советского брака, у которого поначалу вообще не было никакого ритуала…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Новое советское правительство признало все виды брака и сожительства: советского (регистрируемого органами внутренних дел), церковного (прежнего), а также всех не зарегистрированных видов гражданского брака, как равные – имеющие общие юридические последствия в смысле воспитания детей (и ни в чем больше).<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Отныне отзывчивость и близость советской власти к народу определялась быстрой возможностью организовать людям семейные отношения. Как в фильме «Ликвидация»: вваливается ночью парочка – следователь с девицей, к главному вислоусому милиционеру – регистрируй нас, бродяга. А если нет – ухожу из партии и из милиции. И что-то в этом было, конечно, – в таком браке! – Живая искра.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В «чёрной дыре» бурлила не только стихия чистой смерти традиции, но и рождалось новое, небывалое. Ведь смерть (возможно) и есть квинтэссенция ещё неопознанной жизни!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Активно создавались общежития, новые квартиры в конструктивистских домах строились без кухонь: чтобы семьи ходили в столовые, кочевали в обществе, не фиксировались в закрытых суб-социальных ульях и стратах.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Все интересные предложения и нововведения кончились на Указе Верховного Совета 8 июля 1944 года. Русские люди брали Варшаву и Бухарест, а Иосиф Виссарионович уже задумался, как бы их энергии, в том числе и сексуально-послевоенные, направить в нужное русло. Сталин – это наш Наполеон не только в архитектурном смысле («сталинский ампир»), но и в юридическом. Закон о браке Сталина – это, конечно, не «Кодекс Наполеона», но…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это закон, где чёрным по белому было написано, что браком является только брак, зарегистрированный в ЗАГСе. Сей «брак основан на совместном обладании имуществом гражданами», что есть, конечно, разрыв с классическим социализмом. Ведь согласно Энгельсу: «С переходом средств производства в общественную собственность индивидуальная семья перестанет быть хозяйственным институтом общества»  [51 - Фридрих Энгельс, «Происхождение семьи, частной собственности и государства»: «С того момента, как семья начинает себя противопоставлять обществу, замыкаясь в узкий круг своих чисто семейных интересов, она начинает играть консервативную роль во всем общественном укладе жизни. Такую семью мы, безусловно, должны разрушать».].<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Идея считать браком только брак зарегистрированный покончила с социалистической концепцией этого вопроса. Ведь коммунисты 10-20-х гг. искренне считали, что «регистрация – пережиток старых буржуазных отношений, и скоро её совсем не будет»  [52 - После принятия Указа Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944, предусматривающего обязательность регистрации брака, установление судом фактических брачных отношений, возникших после 8 июля 1944, не допускается. Супругам, состоявшим в фактическом браке до издания Указа, было предоставлено право зарегистрировать брак с указанием срока совместной жизни.Термин «фактические брачные отношения» был введён в юридическое употребление с принятием КЗоБСО (Кодекса законов о браке, семье и опеке) РСФСР 1926 г. До 1944 года совместное хозяйство и общая постель считались достаточным условием для признания фактического брака «настоящим» – со всеми вытекающими правами и обязанностями.].  [53 - Игорь Шафаревич, «Социализм как явление в мировой истории».]<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сталин поставил жирный крест на всех революционных экспериментах. Сексуальная стихия, разбуженная Великой Революцией, аккуратно вкатила в мещанскую колею, в тихую юдоль советского гражданина. Ева-Коллонтай поехала послом в Стокгольм. Адам-Дыбенко был расстрелян как «английский шпион»…<br>
&nbsp;//--&nbsp;Брак как карго-культ&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;И отошли в прошлое годы, когда вступающие в брак праздновали свадьбу только в скромной семейной обстановке, – теперь для них работали фирма «Весна», Ювелирторг, Цветторг, управление автомобильного транспорта, фабрики фоторабот и т. д. Свадебный обряд стал индустрией.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Свадьбы, как правило, стали играть с приглашением большого количества людей. При этом значительное распространение получили обряды, имитирующие вековые народные традиции. К ним относились, в частности, родительское благословение, украшение свадебного кортежа (машина оформлялась лентами, на бампер сажали игрушечных медведей, а позже – кукол в костюмах жениха и невесты), комсомольские напутствия, а также полулегальные гадания на счастливую жизнь (и ставшие популярными на рубеже 1970-80-х астрологические прогнозы).<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В 80-х годах в обряд бракосочетания стали вводиться народные элементы: так, при встрече жениха и невесты исполнялись величальные песни, на вышитом полотенце преподносился хлеб-соль. В те же годы уделялось большое внимание серебряным и золотым свадьбам, брачным юбилеям [54 - Татьяна Воронцова, «Свадьба в СССР: трансформации обрядности».].<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В результате генезиса института советского брака в СССР, а потом в Российской Федерации мы получили очень странный ритуал, фактически «карго-культ», который русские (и не русские люди) наполнили весьма своеобразным содержанием. Это такой микс из языческих, христианских и советских элементов, когда молодожёны едут после регистрации к батюшке (который без государственной регистрации их не принимает и не венчает), совершая по пути дюжину языческих (славянских и неславянских) обрядов. Триумф карго-культа, однако, начинается в ходе собственно свадьбы – бесконечного пьяного застолья с большим количеством друзей, родственников и случайных знакомых. Эстетическая составляющая этого процесса, к сожалению, мало приглядна. За подтверждением достаточно набрать в Гугле слово «свадьба» или же «скачать» очередной «свадебный отчёт» на «Одноклассниках» или в ЖЖ. Почему-то люди очень часто превращаются на этих застольях в «мамлеевских и гоголевских персонажей». Лица кривые, «выпимши», наполненные странной внутренней дрожью. Посконная русская тоска неожиданно меняется на фотографиях радостной «криволинейностью» тостующих, кушающих и танцующих. В 90-е годы для свадеб покупали несколько видеокассет (каждая по 180 минут). И снимали-снимали-снимали. Потом смотрели и тыкали пальцем: «О, Мишка пришёл!», «А этот – со стороны жениха!».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Наши люди находят в бесконечном «просматривании» обряда еды-питья свою потерянную и растраченную судьбу, словно бы «чёрная дыра», пробитая коммунистами в «таинстве брака», не закрыта. Она утягивает русских людей за собой – всё дальше и дальше в воронку беснующейся пустоты.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Брак и Смерть&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Конечно, просто так социалисты церковно-брачный институт царской России никогда бы не обвалили, если бы он не прогнил сверху донизу. Всем сторонникам «России, которую мы потеряли», а также прочим любителям диплодоков и ихтиозавров в чиновничьих сюртуках и голубых жандармских мундирах – рекомендую повесть «Крейцерова соната» Льва Толстого. Там Лев Николаевич прекрасно отразил тяжёлую атмосферу неверия, разочарования и распада семьи и брака среди русской элиты и интеллигенции. Он описывает отвратительную страсть, которая доводит ревнивого мужа до женоубийства. Мрачное и вполне правдивое изображение супружеской жизни взорвало читающий мир.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Русский социолог и народник Питирим Сорокин ещё перед революцией посвятил явлению один из своих принципиальных трудов с говорящим названием «Кризис современной семьи».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А в народе бродили хлысты, «ловцы вселенных», они строили новый сексуальный мир, не похожий ни на один предыдущий, – Страну Серебряного Голубя, – бесконечных и радостных радений и сексуальных экспериментов. Радикальное крыло хлыстов – скопцы – пронзили Русский мир особой сетью оскопившихся существ «без пола», таинственных сторонников пророка Кондратия Селиванова.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А миллионы староверов-беспоповцев вообще не использовали брачных обрядов, не венчали и не советовали это делать. Венчать-де могут лишь священники, назначенные от Христа. А больше нету таких! Скорбим мы от отсутствия брачных таинств, а сделать-то ничего и не можем…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Владимир Паперный в знаменитой «Культуре 2» предположил странную преемственность брачных союзов, утвердившихся в первые годы Советской власти от тамбовских духоборов и молокан [55 - Владимир Паперный. «Культура Два». М., 2006.]. Для подтверждения своей догадки Паперный цитирует знатока русской социальной утопии Клибанова: «Брак у них не почитается таинством и совершается по одному взаимному согласию молодой четы… Церемоний и обрядов при том также не бывает никаких, довольно для сего согласия молодых супругов…»  [56 - Клибанов А. И. Народная социальная утопия в России. Период феодализма. М., 1977.]<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Т.е. «брачная система» прохудилась не сегодня и не вчера, и не социалисты всему виною.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Заметим, что новые формы брака и семьи искала наиболее активная часть общества (как в элите, так и в народе), остро воспринимая ущербность старых идей. Основной же поток населения, бесконечные обыватели, растущие по всей Расее, как ёлки, вообще жили и живут в стародавних временах, не видя ни новых, ни ветхих заветов. Как мы уже писали, русские люди в массе своей молятся доисторическому Ящеру, которому их предки тысячелетия приносили жертвы в «особых» местах: колосья (Кострома), красных девиц («алёнушек»), малых братьев («иванушек»).<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;По причине успехов «цивилизации» в России человеческие жертвоприношения давно заменены эвфемизмами: обыватели сами уже не убивают и «магарыч» Ящеру-гивоиту лично не приносят. Но бесконечно соучаствуют в социальном жертвоприношении, сшиваясь орбитами глаз с потоками расчленения, суицида, детоизбиения и изнасилования по ТВ и в криминальной хронике газет и Сети, молчаливо присягая любым преступлениям Государства.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Коллективное жертвоприношение Дракону как бы расплылось и раскаталось по плазменному экрану Русской равнины. Но суть осталась прежней. Дракон Смерти и Государства как жрал, так и жрёт соки и жилы и лучшие плоды, детей, воинов и женщин общества.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На том стоим и стоять будем.<br>
&nbsp;//--&nbsp;… Сильней расшатать …&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Когда я женился в постсоветском ЗАГСе, меня поразила одна странность. Нам с женой нужно было изменить день и время бракосочетания (я куда-то опять уезжал). Женщина из ЗАГСа утверждала, что всё занято. Тогда я достал из кармана бутылку хорошего коньяку и – время для нас нашлось. Меня это удивило – получается, что «записаться в супруги» можно так же, как, например, получить зачёт по физкультуре. А я-то представлял это событие, как начало Священного Мира… Слава Богу, что у нас не было многодневного свадебного торжества. Записались – и всё. Почти по-советски…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;У меня замечательная жена, наша семья, как корабль, плывёт в океане жизни…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но я твёрдо убеждён со дня «государственной регистрации», что все современные свадебные обряды – это капитальное надувательство размером с социум. Эта мысль не даёт мне покоя.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Скифы всегда были драконоборцами. Они режут и колют хтонических чудовищ нашего дикого мира. Что на изразцах парфянских падишахов, что на иконах скифского святого Меркурия. Поэтому цель нашего исследования – по-структуралистски расчленить брачно-семейно-сексуальный порядок Руси. И прикинуть – каким он может быть в будущем – каким он достанется нашим детям. Ведь все мы желаем для них счастливой жизни – жизни вне тени драконьих крыльев.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мечтают об этом многие. Даже горькие пьяницы и буйнопомешанные граждане со свадебных фото. Ведь почему они ведут себя на свадьбах таким несерьёзным и некрасивым образом? Потому что они подсознательно чуют, что ВСЁ ЭТО НЕ ПО-НАСТОЯЩЕМУ.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В 90-х годах певец Александр Малинин неожиданно вошёл в несвойственный ему образ. В нечто, выпадающее из шинели поручика Голицына, в которую его уложили продюсеры и поклонники. Он исполнил песню про Григория Распутина и попытался изобразить старца: окал, крякал, подскакивал. Но Распутин-Новых слишком серьёзная фигура, чтобы попросту баловаться. Он как-то въелся в Малинина, и получилось неплохо. Этот Распутин-Малинин донёс до нас хлёсткое и ясное «русское мировоззрение». В форме городского романса. Автор текста – замечательный бард и художник Владимир Оксиковский. Звучит послание очень своевременно, будто вчера написано:<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это в ваших городах лишь что да почём,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вместо образов лишь кнут с калачом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;На костях настроили палат, да дворцов,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лишь баре, да бояре, да свора купцов.<br>
<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Подавай им святого, да в терновом венце,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Да чтоб смирно висел на сосновом кресте.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Чтобы матом ни-ни, чтоб не пил, не гулял,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Да чтоб подлости непременно прощал.<br>
<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;А накось – выкуси, Россия-матушка,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тебе ж не Бог нужен, а нужен батюшка.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Да под себя подмять, да помучить.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ведь ты ж, как баба, чем злее, тем лучше.<br>
<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ладно, я согласен: я – кобель и стервец,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но уже предвижу Империи конец.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Если тошно без вина, и радости нет,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;А ликуют лишь да заголовки газет.<br>
<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Если пол-России в кандалах, да цепях,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Если любовь – лишь скука, да страх.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Если всё равно, с кем ночь переспать,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Значит, дальше гулять и сильней расшатать.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вот этой мыслию и спасаются наши сограждане на свадьбах… и в иных местах.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Давайте теперь похвалим наш народ-богоносец, ведь он только «косит под дурика».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Постепенно расшатывая то, что должно по-настоящему исчезнуть…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Если погибло – перетрём в труху. Умер? Закопаем…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ведь Русь ждут иные виды брака, таксономия родства и метафизика пола.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Грядущую Россию ожидает подлинная Скифская сексуальная революция.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Какой она будет?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Об этом мы сообщим в ближайшее время…<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Скифская сексуальная революция<br></h3>&nbsp;//--&nbsp;Полигамия&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;То, что Франция – многие сотни лет для России образец культуры и цивилизации – взяла да и легализовала однополые браки, есть безусловный вызов для нашего общества. Какими будут сексуальный порядок и семейно-брачные отношения в грядущей России?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Помимо вынесших мозги новейшему поколению россиян «однополых браков» хотелось бы обсудить и иные возможности брачно-семейных отношений. Раз уж открыли дискуссию по этому вопросу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Помимо господствующего официально в России моногамного вида брака (один мужчина и одна женщина) на её просторах со времён царя Гороха существуют и иные виды законных сексуальных связей.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В первую очередь, когда речь начинает идти о «множественности» в половом вопросе, мы вспоминаем полигамию (один мужчина + энное количество женщин). Полигамия хотя формально и запрещена, но подспудно всегда присутствует в народном «коллективном бессознательном» как некая альтернатива. Это связано и с тем, что в России и бывшем СССР живут народы, исповедующие ислам. А Коран разрешает мужчинам иметь до четырёх жён (если мужчина в состоянии их обеспечить). Мусульманское право тщательно описывает ответственность мужчины за столь серьёзный шаг перед семьёй, жёнами и детьми. Тщательно формулируется своеобразная страховка для женщины в случае развода. Регламентируется частота любовных актов с различными жёнами, иерархия среди женщин в семье. В идеале в такой семье никто не остаётся брошенным – ни супруги, ни дети. И в определённом смысле такой брак соответствует мужской физиологии, способной к репродуктивной функции на протяжении всей жизни.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;У славян до принятия христианства многоженство было достаточно распространено, как у князей и бояр, так и у смердов. Поскольку важной особенностью «Русской Веры» с момента Крещения Руси было «двоеверие» – своеобразный синтез язычества и православия, то и полигамия из кругозора русского общества далеко не исчезла. В нашем социуме полигамия имеет подспудный и «тайный» характер. Успешные, да и мало успешные русские мужчины зачастую живут по принципу «крипто-полигамии» (муж + жена + любовница и т. д.). Поскольку женщин в стране больше, чем мужчин, то «общество» смотрит сквозь пальцы на «эрозию» моногамного брака. Это касается, конечно, не только России, но и других христианских стран Европы и Америки. Моногамный институт не смог освятить и организовать внутри себя всю полноту брачно-сексуальных отношений, свойственных человеку, согласно его тендерным особенностям. Перверсии в виде однополых браков – это уже результат кризиса брака в другую сторону. Это болезнь принятых тысячи лет назад моногамных норм и уз.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Посему, когда Новых Скифов спрашивают: «Как вы относитесь к полигамии, к институту многоженства в Грядущей России?» – мы отвечаем: «Почему бы и нет?». Это всё-таки лучше, чем бесконечный общественный сговор, клубок из взаимной лжи и вранья, рушащий семьи, раскол детского сознания от бесконечных разводов и разборок родителей. Это лучше, чем планетарный бунт педерастов. Одним словом, нашей цивилизации после Скифской революции будет чему поучиться у братских мусульманских народов. Для этого не обязательно принимать ислам. Надо лишь вспомнить наше наследие предков и уникальный опыт христианской терпимости и внимательности.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Полиандрия&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Этот опыт нам предложила средневековая Церковь Востока. Подвижники-несториане, отправившись крестить «варварские народы» Внутренней Азии, столкнулись с особым, невиданным христианской церковью явлением. В Согдиане (современная Средняя Азия) в V веке окрепла и утвердилась держава воинственных горцев-эфталитов. Если ехать по горной памирской дороге под крышей мира среди синих облаков – не проедьте долину Эфталь!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Эфталиты вышли, словно швейцарцы или тюрки, из затерянного в сердце небесных отрогов каньона и захватили половину древней ойкумены.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Из своих каменных лабиринтов новые господа принесли очень странный «адат». У эфталитов была принята «полиандрия» – многомужество. Одна жена имела энное количество мужей. Об их числе говорили изукрашенные золотом и слоновьими костями «шишаки», притороченные к рогу на головном уборе. Полиандрия с тех пор нередкий гость в «постэфталитском ареале» – у племён Тибета и Северной Индии. Коренится она, видимо, в отсутствии у реликтовых народов гор необходимого количества женщин. Как правило, дама отдавалась в жёны клану братьев. Такой порядок «во время оно» не был никакой дикостью. Достаточно вспомнить сказки о «Белоснежке и семи гномах», «О царевне и семи богатырях». «Мужские союзы», «братства» Степи со скифских времён практиковали полиандрию, до нас дошли любопытные отголоски благородного обхождения с «сестрою», освящения её особой роли «Королевы Рода».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На русских окраинах в Поморье и Сибири, где время от времени возникал недостаток женщин, полиандрия сохранилась до нашего века в форме «снохачества». Это когда девицу выдавали за младшего, часто малолетнего, брата, таким образом приобретая в семью работницу и фактическую жену для старших братьев.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Дикость, скажете вы? А мы ответим, что лучше такая дикость, чем гей-парад в Париже и в Москве. Во всяком случае, следовало бы разрешить и юридически закрепить «полиандрические» формы брака, как в принципе не противоречащие менталитету народов России-Евразии. При желании христианская церковь бывает вполне открыта многообразию клятвенно и право-закреплённых сексуальных отношений. Церковь Востока, столкнувшись с полигамией народов Великой Степи и полиандрией Царства Эфталитов, не стала ломать установленные от века порядки и унифицировать свободные этносы в лоне заведённой у христиан моногамии. Они крестили эфталитов, уйгуров и монголов такими, какие они есть – с жёнами и мужьями. И это урок для Русского Православия, которое по многим аспектам является продолжателем миссии Церкви Востока.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ну, а народам, исповедующим в Грядущей России ислам, слова никто плохого не скажет. Пусть живут по законам священного Корана, пусть их мужчины имеют столько жён, сколько разрешено блаженными мусульманскими богословами.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Куда денется классический моногамный брак? Никуда не денется. Получив альтернативу в лице разрешённой и юридически закреплённой полигамии и полиандрии, он только укрепится, так как сторонники любви и совместной жизни одной женщины и одного мужчины искренне выберут форму священного союза. Настанет «жизнь не по лжи». А это и есть сверхзадача не только христианства и ислама, но любого справедливого порядка на земле.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Геополитика гей-парадов&nbsp;--//&nbsp;<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я против мусоров и всякой там педерастии -<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И поэтому Служу России!<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Рэпер Нагано метко сформулировал если не национальную идею, но один из национальных архетипов – невозможность реализации в России и странах Восточной Европы института однополых браков.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;По поводу «мусоров» сложнее. Песни Нагано в основном слушают объекты его социальной сатиры – полицейские и прокурорские работники. Из их джипов автор несколько раз наслаждался речитативом нашего «Баяна народного»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Неприятие гей-парадов в России и в странах Восточной Европы имеет разветвлённые корни на самой глубине подсознания народов, которые здесь живут. Думаю, что эстетически и этически гей-парады происходят даже не от средневековых карнавалов, а напрямую от дионисийских празднеств и вакхический исступлений в эллинском мире. Когда женщины и мужчины, молодые и старые менялись платьями, социальными ролями, мужчины надевали себе груди, женщины изображали мужчин. Эти празднества в эллинской цивилизации считались священными. Казалось, что само Священное в виде бога Диониса врывается таким образом в мир, переворачивает всё местами и парадоксальным образом реосвящает его. Как это было в разгар эллинизма, можно прочесть в «Вакханках» Еврипида.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Западная цивилизация считает себя наследницей именно греко-римского культурного кода и подсознательно пытается этому коду соответствовать: от ширины римской дороги для американской колеи до заявления Адольфа Гитлера, что он этически – «древний грек». В философском смысле…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Так вот феномен гей-парадов и почти священное мемориальное отношение к ним на Западе открывается через античные вакханалии. В некоторых странах западной культуры (например в Австралии) гей-парады («прайды») являются просто-таки общенародными праздниками, как у нас когда-то демонстрации на 1 мая. Геи и не геи – все идут вместе – радуются и получают удовольствие, будто бы они все дионисийцы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Интересно, что на Востоке гей-парады были остановлены по геополитической линии: Рига – Варшава – Будапешт – Белград. Видимо, восточнее этой линии начинается иная цивилизация с иными культурными кодами, восходящими к седой древности. Отсюда начинается евразийский суперэтнос, а на исторической арене раньше всех топос, месторазвитие этих стран представляли легендарные скифы. Скифы относились к «эллинским коллективным забавам» с нескрываемым омерзением. Геродот описывает поучительную историю про скифского царя Скила, который, презрев родные обычаи, надел греческое платье и принял участие в вакханалиях. Увидев своего полуголого царя в женском платье со страусиным пером в заднице во главе дионисийской процессии, скифы возмутились и подняли восстание. А после отрубили ему голову, а из кожи сделали барабан.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Как видим, спустя тысячелетия после этой истории ничего не поменялось. Современных московских «дионисийцев» лупят «скифские» пограничники. И если бы не полиция, то они бы тоже, пожалуй, делали из московских геев барабаны. Гей-парады – это продукт иной для России и стран Восточной Европы культурной и ментальной среды. И если для Запада они органичны, то для нас противоестественны. И с этим ничего не поделаешь. Потому что, как доказал профессор Юнг, архетипы, запёчатлённые образы понимания «хорошего» и «дурного» в мире у людей передаются генетически. А отечественным геям остаётся только сочувствовать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Да, скифы – мы!<br>
&nbsp;//--&nbsp;Энареи vs метросексуалы&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но меня часто спрашивают: «А как же энареи?» Энареи – это скифские жрецы-гадатели по полёту птиц, по огням и липовой коре. По уверению Геродота, гадатели одевались в женские одежды и даже говорили женскими голосами!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Разберёмся в этом вопросе подробнее.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Если исследовать в наших архаических временах аналоги «Третьего пола», то он всё равно будет крайне далёк от его понимания на современном Западе. Да, скифские жрецы-гадатели – энареи одевались в женские одежды. Но мы видим лишь перекликание этого обычая с бытием евразийского шамана. Ведь ни энареи, ни шаманы, при всём их ритуальном травестизме, не жили однополыми браками. Можно говорить в их случае о существовании «вне пола», подобном русским скопцам.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Инициация шаманов и энареев связана со сватовством к «небесным девушкам», «пернатым супругам». Во время ритуального экстаза шаман преображается на глазах у всех в сверхчеловеческое существо: в предка (с помощью ритуальной маски), в духа и в самою смерть («костюм скелета»), в птицу (орлиные перья), в мужа небесной княжны (женский наряд, женские атрибуты). Как точно заметил традиционалист Эвола: «Предпосылкой к пониманию инициации является теория множественности состояния бытия, из которых человеческое состояние является одним из множества возможных».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Шаман трансформируется в Иное, а Иное бьёт и кричит через него. Т. е. женское платье выступает как элемент обряда, а не сексуального знака.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Травестические обычаи, отсылающие нас к очень древним практикам «нового рождения», практиковались и у скифских воинов. Историк религий Жорж Дюмезиль указывает на рождение нартом Хамыцем «из спины между лопаток» мальчика Батраза и на особый «недуг уладов», когда воины-нарты имитировали родовые схватки. (Согласно преданию – энареи «рождались из затылка».) В данном случае мы опять-таки наблюдаем ритуалы испытания и преображения мужчины.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Этнограф Жозеф Вандриес истолковывал эти древние символы, исходя из воспоминания очень распространённого обычая, который состоит в том, что, когда женщина рожает, отец ребёнка симулирует муки и поведение матери, чтобы отвлечь от себя, ничем не рискующего, возможные козни злых духов и колдунов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Конечно же, между «вакханалиями» и русскими Святками существует немало общего в плане переодеваний, игрового травестизма, зооморфного скоморошества. Но на Руси Святки (в отличие от Запада) никогда не вырождались в триумф «однополых существ», в замыкание грандиозного коллектива людей на одном единственном человеческом комплексе.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В далёких и изысканных практиках преображения наших предков звучит гонг С-Той-Стороны, вопль Священного в мире дольнем. Как же далёк от него мещанский гей-праздник одуревших западных и московских бюргеров! Дионисийские торжества и страшные глоссолалии энареев находятся с буйствами мещанских кукол в блядских костюмах в разных метафизических измерениях.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Теперь про так называемый «Третий пол» и попытку привить на этой территории либеральные сексуальные ценности. Юлиас Эвола в «Луке и булаве» точно заметил, что эти идеи идут от разложения буржуазной морали крупных западных городов. К нам они тоже пришли из буржуазной (в нашем случае можно её по-русски назвать «нэпманской») гламурно-метросексуальной культуры. И добавим ещё, что в российских условиях «мечта о гей-параде» – это китч и эрзац западных масс-медиа. Архетипических оснований для однополых браков на Руси (как части пространственно-временной Скифской Цивилизации) попросту нет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Посему Новые Скифы выступают за асимметрию брачно-семейных отношений, за творческое развитие сексуальных традиций народов России: за моногамию, полигамию и полиандрию.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Только однополых браков в Грядущей Скифской Руси не будет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;По геополитическим и этнокультурным причинам.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Однако осталось обсудить крайне важный вопрос: кто будет отвечать за заключение брачной клятвы? Кто будет людским паромщиком из мира Детства в мир Семьи? Потому что, по нашему скромному мнению, для гармоничного и священного союза мужчины, женщины и их будущих детей – это едва ли не главный вопрос…<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Скифские свадьбы Степана Разина<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Шёл солдат, шёл и повстречал Господа. Господь ехал на свадьбе!<br>
&nbsp;Русская народная сказка «Солдат и мёртвая королевна»<br><br>&nbsp;//--&nbsp;Сват Дунай Иваныч&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Польский и русский историк Валишевский рассказывает, что когда Степан Тимофеевич Разин вернулся на Дон после каспийского похода – то-де произошли с атаманом определённые психологические изменения. Он перестал воспринимать себя исключительно главой ватаги казаков и ушкуйников. Степан готов был менять основы мироздания, которые у славян и тюрок, издревле населявших Дон, так или иначе были связаны с семейными отношениями, а также краеугольный камень этих отношений – брачные обряды.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Захватив столицу Дона Черкасск, Разин решил эти обряды реформировать, предложив ритуал новый и небывалый. Он собрал парней и девушек, желающих обвенчаться, подводил их к дереву, наливал чашу вина (а молодые лили в чашу свою кровь из пальцев), после чего казаки водили вокруг них хоровод. И всё!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сам Степан называл первоисточником этого ритуала былинного богатыря Дуная Ивановича.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Валишевский и прочие историки связывали разинский обряд с привычным проявлением «русской дикости» и варварства, и особенно на нём не останавливались. На наш же взгляд, в «разинской свадьбе», как в малой капле воды, запечатлена история всего русско-скифского океана, нашей странной цивилизации, от начала и до конца.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Дунай Иванович в ряду знаменитых богатырей Владимира Красное Солнышко – пожалуй, наиболее архаичный и таинственный персонаж. Самое архаичное у Дуная – имя, отсылающее нас к скифско-сарматским временам. Ведь «Дунай-Дон» по-скифски (или по-осетински) – это Река. От этого слова название многих рек и населённых пунктов: Днестр, Дно, Лондон (Аланская Река), Днепр, Двина и т. д.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Богатырь – знаменитый ратник и рубака, но у Дуная есть и особая роль: он сват. Он ездит для Владимира (а у Владимира до крещения его и Руси были тысячи жён и наложниц) по «сватовским делам» к соседним боярам, князьям и королям.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это он (якобы) организовывал для русского кагана свадебный обряд с чашей вина-крови и ритуальными плясками вокруг священных деревьев. Не только имя Дуная подсказывает, что обряд был скифский. Сам Дунай женат на княжне Настасье (отбитой им у самого Владимира). Настасья предстаёт подлинной амазонкой. Она бьётся на мечах и стреляет из лука. Традиции битв на свадьбах сохранились у многих северных народов, входящих в «скифский ареал» – прежде всего у тюрок и германцев [57 - Наиболее известная немецкая история на эту тему – средневерхненемецкая «Песня о Нибелунгах». Она представляет ряд сказаний о сватовстве, в которых герой проходит целый ряд испытаний и состязаний – иногда ему приходится сразиться с самой девой-воительницей и победить её, чтобы добиться её руки.Германские этнографы выделяют «эпосы о сватовстве» («Brautwerbungsepen»), где герою требуется преодолеть ряд препятствий военного характера перед тем, как он сможет жениться на своей избраннице. Это средневерхненемецкий эпос «Кудрун», а также тюркские эпические поэмы «Сказание о Хане Туралы» и «Книга моего деда Коркута».Карл Райхл. Тюркский эпос: традиции, форма, поэтическая структура. М., 2008.].<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Для самого Дуная любовь с амазонкой закончилась печально: он пристрелил свою Настасью из лука, а затем, узнав, что она беременна «золотым ребёнком», – сам бросился на меч [58 - Олег Гуцуляк, «Богатырь Дунай, Настасья-поляница и их Сияющий Светом сын: евразийские параллели».]. Отчего и родилась река Дунай (а много лет спустя великолепная картина Константина Васильева).<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но прекрасный свадебный обряд Дунай нам подарил. А Степан Разин его возродил.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Давайте разберём произведение главного русского Свата «по косточкам».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Есть идея, что само слово «свадьба» происходит от слова «сват» (возможно даже от Свата Дуная). Этимологически оно близко славянскому «связь» и «со-вождение», что доказали нам Дунай и Разин – в смысле «водить хороводы». Блистательный знаток русских слов лингвист Теодор Шумовский считал, что «свадьба» имеет арабское происхождение от корня «ват» – любить, «заниматься любовью». По нашему предположению, все идеи рождения «свадьбы» хороши, но нельзя забывать о бросающемся в глаза корне «свет». Молодые люди, входя в семью, облекаются «нездешним сиянием», совершая свадебный обряд, попадают в «Страну Света», светом пронизываются.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Земля Царей&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Совершают они свадебное действо у повязанного ленточками дерева, которое уже, конечно, не обычное деревцо (берёза, дуб или ива), но древо мировое. По такому древу скачут шаманы на священных конях вверх-вниз. У корней древа спит Змей-Дракон. У вершины сказочного растения звенят колокольчики Дальнего Бога. Скифский Верховный небесный владыка Папай изображался «Сидящим на дереве». В широкополой шляпе, взирающий сверху бог раскатывал в мироколице солнечные вихри. Германский бог Один (Вотан) висит (как шаман) на мировом дереве. Это ему нужно для того, чтобы понять смысл священных рун.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вот к этому Дереву отвёл Степан Разин черкасских молодожёнов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Добавим и самый известный древесный символизм от «дедушки этнографов» Фрэзера: под золотым дубом обитал Король Немейского Леса (Тайный Царь Рима). Женился он ни много ни мало на Королеве Мая (или богине Диане). А потом всю жизнь стоял под дубом с мечом в руке, оберегая обретённое царское достоинство.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Получается, что Разин-Дунай не просто женил донцов, но и короновал их!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Одевал ли он им на головы короны из золотых листьев (дело было осенью) или нет – историки не зафиксировали. Но это и не важно. Для нас – этнографов-структуралистов – и этой информации вполне достаточно, чтобы иметь представление о величине разинского дела.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Разин (уже захватив половину Руси) часто говорил приходившим к нему отовсюду присягать бесконечными «земными поклонами» удивительную фразу: «Я не царь вам, но брат». Человек, делавший запросто казаков и казачек царями и царицами у донских дубов, сломал социологию России. Такого количества «коронованных особ», как при Разине, не было на Руси никогда.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Баба-Ага&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Теперь поговорим более подробно о фигуре, организующей свадебный миропорядок, включающий «Новых Людей» в «Страну Света». Заметим, что русское имя Света (Светлана – Свет-Алана) имеет к этому обычаю прямое отношение. Так называли славянских жриц, совершавших в языческой Руси религиозные обряды (в том числе и брачные). Что отсылает нас, конечно же, к легендарной героине «Нартовского эпоса» скифов и кавказцев – Сатаней, уникальной, удачливой, хитроумной, благородной княгине священного народа.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пришло время жрицы в нашем рассказе. Новобрачным нужен специальный «световой человек», способный присутствовать и охранять молодожёнов при «точке разрыва», перенести «молодых» через прорву вселенского оврага – из одного мира в другой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;С одного берега на другой берег. Ведь Дунай – это река-море, в котором можно запросто утонуть!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А настоящее «со-вождение» или «свето-вождение» дорогого стоит!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Свадьба это страшный обряд, когда меняются все прежние ориентиры, когда двое, взявшись за руки, перепрыгивают через край тектонической плиты известной им земли. Куда они выпрыгнут – никто не знает. Потому что дети проходят сквозь пространство непредсказуемости и игры, посему – как повезёт! У славян свадьбу часто равняли со смертью. В Полесье сохранился очень древний обряд – одевать умершую молодую девушку в белое свадебное платье. То есть после свадьбы можно и умереть. Да и после смерти – жениться. Царство Там и Царство Сям спутываются в единый клубок. Жрица Света знает, куда он ведёт. Возможно, знает…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ведь именно эта женщина подносит молодым чудесную чашу. С вином и кровью.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В нашем обществе сохранилась необычная примета – увидишь женщину с пустым ведром – не будет тебе пути! Для Русской Равнины, где тысячелетия правил сакральный матриархат и жрицы Светы играли свадьбы – ничего странного в этом нет. Либералы и ханжи лишь могут усомниться. Но нам-то с этого что?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В Чаше-из-Бездны (в коей родится всё), где кельтские ведьмы сварили наш мир, полыхает и плавится родовая кровь. Жрицы (они же главы славянских и финских нордических матрилинейных семей) связывали в Чаше кровь жениха и невесты с вином и кровью мира предков. Первые чаши делались из черепов родителей и дедов. Отсюда и знаменитые черепа на тыне Бабы-Яги. Коктейль Бездны пригубляли у Древа Мира любимые дети световой жрицы. Говорят, изначально Чаш было две – одна с Мёртвой Водой, а вторая с Живой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«При чём здесь Степан Разин?» – справедливо спросит читатель. Но, как мы постараемся показать далее, тендерная карта Руси и Скифской Пустыни пестра. Где-то свадьбы творят Женщины, а где-то «правят бал» Мужчины.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Согласно Теодору Шумовскому, имя «Баба-яга» переводится с тюркского как «Баба-ага» – Белый Старец – король рода, «аксакал», князь-жрец, отвечающий за все священные ритуалы на его территории. Слово Светлана также отсылает нас к своему мужскому брату-близнецу Светлан (сохранившемуся в болгарском языке).<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мы приходим к старинной идее русских и европейских ариософов [59 - Жорж Дюмезиль, «Осетинский эпос и мифология», «Скифы и нарты»; А. М. Хазанов, «Социальная история скифов, основные проблемы развития древних кочевников евразийских степей».] об отсутствии отдельной касты священников у народов Северной Евразии – германцев, славян, финнов, скифов и тюрок. Все обряды совершал «царь-священник» – глава родового союза, а обряды, касаемые непосредственно семей, – главы отдельных родов, Мужчины-Цари. Коим безусловно стал утопивший у Свиного острова флот падишаха казак Великой Степи Степан Тимофеевич Разин.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Грядущее&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Зная всё вышеописанное, мы можем понять, к какой бездне, к какому «пространству нуминозности» изначально прикасаются молодожёныбрачующиеся и какими немирскими энергиями реально наполнены семейные миры во время и после свадьбы. Каких жизненных соков и порывов жаждут русские люди, стучась в двери посконных ЗАГСов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Можно ли возродить сегодня скифские браки Степана Разина? Это большой вопрос. От прикосновения к колодцу Света, скрытому в свадебном обряде Чаши, у наших обывателей поседеют волосы. Не хуже, чем у Бабы-аги…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;От сопричастности к «точке Бога» можно банально сойти с ума, так обустроить этот мир, чтобы он тебя убил, свалил с ног, удушил и взорвал, как нечто Страшное и Иное внутри себя.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Можно воспользоваться и старинным русским обычаем в этом случае, например, таким, как «Ритуальное бегство». Бежать в электричке, в самолёте, в вагоне метро, спрятаться в захолустном чёрном углу. Сидеть и хохотать в нём инициатическим смехом, вытирая со лба тельником наступающий пот.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Русские обыватели слишком любят себя, чтобы польститься на Такое. Посему я не предвижу повальных «скифских браков». Разве что – путешествия в бездну на этнографической «машине времени» революционеров мира сего, антропологов-смертников грядущего.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Христианский Певг&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Нетрудно заметить, что в Христианстве сохранились элементы изначальной традиции, запечатлённой в нашем «скифском браке» Степана Разина. Крест Исуса есть абсолютное воплощение Мирового Древа. Русские староверы «рябиновцы» сохранили особое почитание «древесности» креста. Целые районы в Поволжье молились на «рябиновый крест», вырезанный на деревянной доске с «титлами» по бокам. Доска для креста изготавливалась только из рябины, по их мнению, это и был тот самый «певг», одно из трёх древ, составляющих, по пророчеству, крест Господень [60 - Старообрядчество: лица, события, предметы и символы. М, 1996.].<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Перед венчанием молодым необходимо причаститься из Чаши, которая напоминает нам о целом комплексе священных идей и правил, рассмотренных выше.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Венцы, короны, даруемые новобрачным после обретения Нового Мира, возвеличивают их в царское достоинство. Безусловно, Православное Христианство сохранило и воспроизвело в себе священные знаки и архетипы Человечества с древнейших времён. Поэтому молодым неофитам Объединения Новые Скифы, прежде чем бросаться в бездны Инобытия свадьбы им. Степана Разина, я рекомендовал бы обратиться к нашим родным христианским святыням.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Всё же в этом есть определённая «социальная страховка». От бесов и от безумия.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Другое дело, что, например, те же «рябиновцы»-беспоповцы венчаться не могли и не могут (по причинам утраты священства). Исчезновение господней благодати в институте православного брака в царской, советской и постсоветской России мы подробно рассмотрели в эссе «Красный брак». Поэтому вопрос о христианском браке, как торжестве ясном и понятном для всех православных людей, по-прежнему открыт.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И «скифская свадьба» атамана-старовера Степана Разина однажды может оказаться выходом из патовой ситуации, в которую русско-православный Mip оказался загнанным после Разбойничьего Собора 1666 года. Собора, расколовшего церковь и страну, словно зеркало.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гендерная география Скифской пустыни<br></h3>&nbsp;//--&nbsp;Страна матерей&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Россия издревле известна как «Страна матерей». Крестоносцы именовали Русскую Равнину Terra Mariana [61 - Замечательный советский писатель Каверин в бестселлере «Два капитана» перенёс «Землю Марии» в Арктику. Якобы так мифический капитан Татаринов назвал Северную Землю (она же «Земля Николая Второго»). Любопытно, что каверинская «романтическая топография» совпадает с древними сакральными представлениями русских поморов, считавших, что на Новой Земле и ещё севернее стоит Град Леденец, где обитает Матка, Небесная Матерь.]. Равнина – любимая область Матери Лемминкяйнена. Земля матери-героини непутёвого сына, вечно возвращающегося домой мёртвым-полумёртвым. Мама путём заклинаний и втираний вечно возвращает героя «Калевалы» к жизни.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Русь издревле находится под покровительством Небесной Девы. Женщина есть подлинная госпожа Русской Равнины с древнейших времён.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Блаженная страна тихого голоса и мягкого произношения слов…<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;У Руси даже философия Женская. С точки зрения западной романо-германской мысли русская философия – это Хаос. На эту тему много писал покойный Бердяев.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;У нас иная философия – вне западной диалектики: Логос – Хаос. Философия в России – «женская».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это софиология, сформированная, пожалуй, самым интересным русским философом Владимиром Соловьёвым.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Миссия софиологии, её цель – всеединство и гармония Мира. Не колонизовать, расчленить и деконструировать весь мир, а потом на его развалинах строить мировой порядок. А любить всех, дорожить каждым, и через Русскую Любовь, как цель, донести до всего мира сверхидею гармонии. Возможно, что это гораздо благороднее и интереснее, чем родить «танцующую звезду» Фридриха Ницше.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Русская Любовь – основа нашего бытия, разлитая в воздухах и водах Святой Руси – Округа Богородицы…<br>
&nbsp;//--&nbsp;Суженные Равнины&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;По Русской Равнине текут белые молочные реки (Волга, Волхов, Ока [62 - Волга и Волхов переводится с финских наречий как «Белая». Но происхождение слова уходит и к древнесемитскому Баал-Бог, и к арийскому идентичному корню. Ока – от тюркского «ак» – «белый». Белую реку, на которой стоит Уфа, по сию пору называют и по-тюркски, и по-славянски.]), переливающиеся в эфирах нездешнего света волны-вены любви. Но у этих рек иногда появляются хозяева, крепко связывающие нежные руки равнины в мужских объятиях.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это викинги и их солнечные северные дети – поморы и ушкуйники, хватающие речные потоки баграми, парусами и вёслами, контролирующие речные караваны пушной и золотой торговли. Из Варяг в Греки. Из Пармы в Каспий.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мужское приходит на Русь и с Востока, на небольших, но бесконечно выносливых конях. И Мужское накладывает на Реки Равнины свою железную длань. Бату-хан всегда воевал на Равнине зимой, дожидаясь сорокаградусных морозов, коих не боялись ни кочевники, ни их непобедимые кони. Когда реки замерзали до дна и в илу леденели пятипудовые сомы и осётры, каган объявлял войну. И катил со своей ордой по рекам, как по автобанам. Русь не спасали ни леса, ни болота. В страшный колотун некуда спрятаться и негде укрыться. Города, стоявшие все, как один, возле рек, – падали к копытам победителя. Лёд мостил кочевникам алмазные дороги в Страну Матерей. И Хозяйка обретала Хозяина. От брака Равнины и Разбойников Суши и Моря рождались новые племена [63 - Ещё «Отец русской истории» Татищев выдвинул увлекательную версию происхождения Русских от браков Варягов и Амазонок.].<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мужское, дабы не сгинуть в слишком жарких объятиях Равнины («не обабиться»), вьёт своё разбойничье гнездо на её Окраине. Сарай и Петербург – героические центры мужской царской власти. Ставки мужских братств тоже разбросаны по краям Руси: Великий Устюг, Черкасск-на-Дону, Запорожская Сечь, Бахчисарай, Вильна, Хлынов-Вятка.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Власть Женского в Равнине безраздельна. Мужская оккупация захватывает её на короткое время, потом Равнина растекает Мужское реками, расфокусирует внимание плясками, смягчает ласковым говором колыбельных песен.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Муж&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но Женщина-Русь – это лишь часть бесконечного евразийского пространства, именуемого Скифской Пустыней…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Этот топос растянут между материками, существующими и исчезнувшими странами и союзами. Он буквально разбросан между фьордами Скандзы и степями Монголии, он уходит в ледяные кущи Гипербореи, туманы Камчатки, Груманта и Аляски. Тайные землицы: Шамбала, Земля Санникова, Страна Пресвитера Иоанна, Беловодье, Лукоморье – суть золотые ответвления многомерного и широченного скифского фрактального листа. В нём живут тысячи активных и сонных народов. Исчезнувшие этносы продолжают своё лунное, солнечное, марсианское и венерианское летоисчисление, то скрываясь, то бряцая оружием и бродя среди живых. В заброшенных распадках Скифской Пустыни и сегодня можно повстречать сарматов и киммерийцев, обров и эфталитов, несторианских монахов и колесничих Аркаима.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Субъект и Гений Скифии – Мужчина. Лихой Человек из Ледяной Пустыни [64 - Автор термина, скорее всего, обер-прокурор Победоносцев. Он упоминает «Лихого человека» скорее в негативном смысле.].<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;По Стране-Льду по Дикому Полю катит бричка Чичикова и «Бумер» Буслова. Главные новейшие русские герои – хоккеисты и космонавты, одетые в ритуальные шлемы-маски мертвецов из Прекрасного Далёка. Короли Льда и пришельцы из космической пустыни. Лёд и Пустыня – духовные символы нашего месторазвития.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Россия ёрзает в этой снежной пустыне. Женское сердечко Русской Равнины испуганно бьётся белою птицею в ангелических поприщах Страны Рогов и Магогов, бесконечных, как галактика.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Равнина впускает Пустыню в себя. Ведь Москва – концентрация страшной Пустыни. При кажущейся скученности Русского Вавилона в нём на самом деле никого нет. Крикни – никого не дозовёшься! Люди (люди?) гуляют по столице и не видят друг друга. Это особое оптическое свойство Пустыни-Москвы. Заброшенность, скорбность, бездомность и бесприютность…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но иногда, словно по мановению волшебной палочки, Пустыня наполняется и переполняется людьми. Откуда они берутся, из каких закромов Родины вываливаются в невиданном прежде количестве?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На Красной площади народу становится, как сельди в бочке. Кого попало: матросов (хотя Москва совсем не моряцкий город), шахтёров (в Москве нет угля), евреев (числом с государство Израиль), художников и поэтов (в обычное время искусство на Руси чахнет и еле дышит), странных личностей, восходных консорций и закатных конвиксий. Все бодрые, весёлые, румяные, пассионарные. Поют и пляшут, декламируют и стреляют.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Далёкие степи, по которым неделями можно бродить, не встретив живой души, пронзаются невесть откуда взявшимися конными армиями, тысячи пламенеющих колесниц тащат на себе пулемёты, нитки заброшенных железных дорог ощетиниваются армадами бронепоездов…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;По «гусиной коже» вечной мерзлоты и по непроходимым дебрям лесов бредут, огрызаясь драконьим пламенем, артиллерийские тьмы. Небеса, столетиями чередующие снежную кашу с серым дождём, прорезаются перунами неумолимых эскадрилий и полчищами космических кораблей, ордами метеоритов и косяками дирижаблей, будто бельмами «рыбьих пузырей».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пустыня извергает из себя потенцию Иных миров, ждущих До-Поры в ея курганах золотых и каменных человеков, грозовых чудовищ, волшебных лошадей и райских птиц.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мужчина приходит на Русь и начинает Новое Царство. Он приходит из Ниоткуда, Лихой Человек из Ледяной Пустыни, чтобы взять в жёны Равнину и Царство впридачу.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;В гордую нашу столицу<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Входит он, Боже Спаси!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Обворожает Царицу<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Необозримой Руси!  [65 - Часть стихотворения Николая Гумилёва «Мужик» о Григории Распутине. Николай Степанович очень чётко вычленил тендерные роли, как в стихотворении, так и на «верхних этажах» российской власти. Мужским для Женщины-Царицы-Руси представляется не актуальный царь Николай, а «старец» Распутин-Новых, прибредший из Ниоткуда, пресловутый «Лихой Человек из Ледяной Пустыни».]<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Скифский Мужчина, Солнечный Русский, женится на Царице Страны Рек.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;От их священной свадьбы дрожит и возрождается Вселенная, земля расцветает как сказочный вертоград, а Небо бросает над влюблёнными хрустальный шатёр.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Русь давно ждёт подобной Свадьбы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Рисуя Алые Паруса на окоёме ласточкиных ветров.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Микола&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сотни поколений мещан в русской православной церкви, десятки поколений посадских обывателей русских городов сваляли и спрессовали нашу традицию, веру и правду, так что никогда толком не скажешь, что и откуда берётся. Вся наша книга – это тотальная деконструкция и реконструкция изначальных смыслов лучшей на свете страны. Чтобы понять прошлое и будущее русских, мы обращаемся за соответствиям к деяниям и образам соседних народов, пытаемся взглянуть на Родину со стороны и сверху.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Постепенно складывается живая мозаика, красивейший «пазл» Руси Изначальной.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Белым старцем, ответственным за переход душ из одного состояния в другое, за путешествие из жизни в смерть и обратно, наши братские народы буряты и калмыки называют Святого Николая. Это единственный православный святой, принятый в буддистский пантеон.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Икону святого Николая Чудотворца несёт с собой молодой на венчание [66 - Молодая, как правило, несёт с собой икону Богородицы.]. Николай – покровитель путешественников, а свадьба – это невероятное путешествие с одной планеты на другую. Святой Николай – главный русский святой. Он покровитель живого и кочевого начала в Русском Народе. Потому он – «скотий бог» и «морской бог». Он закрывает и открывает зиму. На Севере фигура Миколы срослась с образом архангела Михаила, ведь их имена даже звучат почти одинаково. А на юге Равнины Николай перенял многие качества святого Георгия, там он главный рыцарь и победитель драконов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Если бы возникла Скифская Церковь, то Николай, конечно же, был бы её главным покровителем.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А в грядущей Скифской Руси за совершение таинства брака будут отвечать особые Мужчины. А благословлять молодых будут Женщины.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мужчины будут такие, как Николай. Завалившие драконами лабиринты ада в миру и в собственной душе. Кормчие непобедимых кораблей в далёких и заброшенных просторах. Узревшие за горами горя солнечный край непочатый. Потому что свадьба – это благодатный путь. Чтобы он был «путным» и «благодатным», его должен вести подлинный, честный и цельный проводник.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мужчина. Солнечный Русский.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Смелый, как морской бог.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В Скифской Церкви таких проводников будет много. Потому что скифы по своей природе – цари. И только цари могут одаривать царством. Ведь свадьба и царство в русской сказке – это одно и тоже.<br>
<br><br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;VII<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Летучий корабль<br></h3><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Раджа, дарующий волю<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;(Скифская сила Василия Шукшина)<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;С огромным уважением к Василию Макаровичу Шукшину<br>
&nbsp;Посвящается Георгию Осипову<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Плясали: Ус, Мишка Ярославов, Фёдор Сукнин, Лазарь Тимофеев, дед Любим, Сёмка Резаный, Татарчонок, Шелудяк, Фрол Разин, Кондрат – все. Свистели, орали.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Видно, жила в крови этих людей, горела языческая искорка – то был, конечно, праздник: сожжение отвратительного, ненавистного, злого идола – бумаг. Люди радовались.<br>
&nbsp;Василий Шукшин, «Я пришёл дать вам волю»<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вдыхая запах брошенных в огонь и сожженных плодов, скифы пьянеют от него так же, как эллины от вина. Всё больше плодов бросают они в огонь и всё сильнее пьянеют, пока не поднимаются и не начинают плясать и петь.<br>
&nbsp;Геродот, «История»<br><br>&nbsp;//--&nbsp;Шукшин – Скиф&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Василий Макарович Шукшин остался в нашей памяти как человек активный, сильный и подвижный. Он едет в поезде, плывёт на пароме, катается в такси. Скончался Василий Макарович на корабле, как истинный русский кочевник. Небывалая сила двигала его, неся в неудержимом потоке, словно редкую алтайскую птицу. Поезд едет-едет-едет и… перелетает реку без моста. Как без моста?! На воздушной подушке.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В русской культуре начала XIX века страсть к путешествиям именовали «скифством». Прославились странничеством Пушкин и Гоголь, но более всех – Денис Давыдов, – подлинный «скиф» революционной войны с Бонапартом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Однако помимо смерти необходимо зафиксировать и место рождения великого человека. На Родине Шукшина, в деревне Сростки Алтайского края, археологи недавно обнаружили скифское городище, построенное в VIII веке до н. э.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Т.е. Шукшин мало того, что умер как скиф – в походах и скитаниях, он ещё и родился буквально на скифском кургане. Получается, что сама биография режиссёра не даёт нам права в «скифстве» Шукшина усомниться.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;У всех есть свой Шукшин, свои любимые шукшинские фильмы. А мы будем говорить о том, что Шукшин не сделал, не сотворил, о его грёзе. Она украшала изнутри его творчество, не бросаясь в глаза. Мечта осталась в буквальном смысле за кадром. Задуманное сам Василий Макарович считал самым значительным делом жизни. И в этом «несвершённом» Шукшина кроются настоящие сокровища. Клады Стеньки Разина.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он «горел» Грёзой о Степане Разине, считал атамана чуть ли не Мессией рода человеческого, ставил его на одну доску с Христом!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«И героев-то таких в истории человечества – девять-десять: основатели религий, Христос в том числе, вожди народных восстаний, не все: Пугачёв сюда не может быть отнесён. Наполеон тоже „не вышел“ на такого героя, хоть шуму наделал больше всех их. Разин…»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Всю жизнь Шукшин писал одну и ту же книгу, пошёл в режиссуру, чтобы снять один единственный фильм. Параллельно публиковал отличные книги и снимал шикарные фильмы. И бредил-бредил Степаном Разиным.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Раджа&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Грёза о Разине априори является скифской, потому что Разин и есть архетип Скифа: мобильного, пассионарного, благородного, нестяжательного, мужского, иного.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но есть ещё экспертное заключение евразийского лингвиста. Теодор Шумовский, великолепный знаток происхождения русских слов, доказал, что фамилия «Разин» – это вовсе не принадлежность к семье. Это почётный титул степного аристократа – однокоренной древнему слову «Раджа»  [67 - «Раджа» происходит от индоевропейского корня raj со значением «быть во главе чего-либо», а также «блестеть, сверкать».].<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Так в Индии до сих пор именуют сиятельных князей – потомков скифов и эфталитов (белых гуннов), захвативших Индостан во времена «раджпутской революции» VII века. Ну да, Разин – Скиф. Такой же, как Василий Шукшин.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Солнечный Русский&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Людей, подобных Степану Разину, Новые Скифы называют Солнечными Русскими. Они презентуют русский мужской архетип. Для Солнечного Русского реализация его мужского «Я» – это не главное. Он бросает сердце на алтарь Иного. И он непобедим.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В Берлине в Трептов-парке стоит памятник русскому солдату работы Вучетича. В одной руке солдата – меч, в другой – спасённый ребёнок.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прототипом для скульптора послужил советский солдат, уроженец села Вознесенки Кузбасса, Николай Масалов, спасший немецкую девочку во время штурма Берлина в апреле 1945 года.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Русский герой дошёл до Берлина, пройдя по головам врагов и друзей. Согласно психоаналитике Адлера и философии Ницше, дальше он должен реализовывать своё «Я» и волю к власти, которой у него до черта (иначе бы он ни до какого Берлина не добрался). Он должен брать трофеи и угонять в Россию рабов. Так и делали немцы – белокурые бестии. Русаки же мои не так. Русский солдат погибает в Берлине, закрывая своим телом немецкого ребёнка. Это крах для западного мировоззрения, да и для любого другого. Такое поведение Мужчины-Триумфатора алогично.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но Солнечный Русский пришёл из Иной страны. Мы победили Германию не тогда, когда закрутили ей кишки по Бранденбургские ворота. А в минуту конца войны, когда русский солдат отдал жизнь за немецкую девочку в городе Берлине.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Разин – любит!&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вот и Степан Разин – Солнечный Русский, потому что он живёт для других, он разменивает свою волю на волю других. Он бесконечно любит свою удивительную страну и свой странный народ. Воин, в котором живёт любовь, – заговорён от поражений. Как Разин, непобеждённый никем по сию пору.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Разин – это русская трагедия. Сколь способен любить Разин – столь любит народ, породивший его, сколь ненавистны ему страх и рабство, так они прокляты изначально прародителем его – народом. В то далёкое время народ не знал, как освободить себя. Не знал и Разин. Если б знал, освободил бы. „Я пришёл дать вам волю“ – и принял топор палача. Разин не может быть жесток исторически. Жесток тот, кто губит из страха и властолюбия. А Разин любит!»  [68 - Василий Шукшин – заявка на сценарий фильма «Я пришёл дать вам волю».]<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Счастливая фраза «Разин любит!». Словно пароль в Царствие Небесное. Ведь корнями Разин-Раджа вырастает из небесной Сварги – жилища всеблагого и стогневного, щедрого, могучего, яростного и непобедимого громовержца Индры. Раджпуты – дети Индры, как и казаки.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Индра&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Историк религий Жорж Дюмезиль интересно описал характеры и повадки древних арийских богов. Варуна сковывает и вяжет землю и небо. Митра организует справедливый порядок.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А Индра приходит и выносит всё к чёртовой матери, забрасывая планету иными мирами. Ведь всем известно, что во время сильной бури торнадо часто швыряют в почву не только птиц, автомобили и насекомых. Сверху падают также тритоны, удавы, пламенные головни затянутых в атмосферу комет. А те несут споры новой инопланетной жизни. Кусочки звёзд и энергию чистого света. И жизнь не кончается. Она начинается.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Таинственная сила Индры в его «ваджре» – алхимической квинтэссенции молнии и алмаза. Словно капельница-гроза, она наполняет кровь героев соком небесных берёз.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Воля вихря&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Философ Делёз утверждал, что тайный сговор двух властителей, Митры и Варуны, породил Государство. И все властители мирские по сию пору копируют космических владык. Один царь вяжет, разводит, второй – пишет законы. Один «проворачивает», другой «заявляет», один околдовывает, другой судит. Они выстроили всех под свой бесконечный имперский бадминтон, королевские шахматы. В такой ситуации стихия чистой жизни обречена на рабство этих дихотомических качелей. Всё поделено между Митрой и Варуной. Ты за Pussy Riot или против Pussy Riot? Два дракона вцепились друг в друга.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ты за царя или за патриарха? За Никона или за Алексея Михайловича?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но внезапно является Индра-Степной-Раджа-Степан-Разин…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Иной из Иного – Сильный – С-Той-Стороны, из Ниоткуда. Он утверждает: «Оба хуже». И как в клипе группы «НОМ» «Спорт вреден!» – выбрасывает шахматы и ракетки в окно. Он не принимает никаких ограничений и разграничений, он не играет по установленным кем-то правилам. Он существует вопреки. И вот этот Господин Вопреки речёт задушенным драконами людям: «Я пришёл дать вам волю!».<br>
&nbsp;//--&nbsp;Балет&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Воля и молния «Раджи» должна была преобразить страну Советов 70-х годов через главный фильм Василия Шукшина.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но что же произошло? Почему шукшинский марш ветров умчался в космическую дыру? У меня есть личное предположение на эту тему. В порядке дискуссии.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вова Акваланг однажды сделал фотографию на форуме «Россия 2020» – на ней я и балерина Волочкова. Фотография несколько кривоватая. Изящная балерина застыла вполоборота с немым вопросом: «Павел, мы будем с Вами фотографироваться?». А ваш покорный слуга играет желваками и со злостью смотрит вдаль. Это при том, что я прекрасно отношусь к Волочковой и всегда любезен с женщинами. Но Акваланг, как заправский джазмен, выхватил синкопу конфликта, точку нуменозности, потоки инвазий. Секунда туда – секунда сюда: все улыбаются. И отправляются в портфолио.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ну, а это тогда что такое?!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вова повесил «битое» фото у себя в ЖЖ под названием «Революционер и балерина». Неминуемо пошли весёлые комментарии. Например, от Анонимуса: «У него же желваки, как у Шукшина, играют».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я совсем забыл о мимолётном приключении, пока не начал входить в историю взаимоотношений Шукшина, Степана Разина и киностудии имени Горького.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В 1971 году худсовет студии окончательно «зарубил картину» о Разине и разрушил страстные надежды Шукшина. Наблюдатели вспоминают, что когда Василий Макарович вышел оплёванный, то тихо зарычал: «ВСЕ. Пусть отныне судьбу России решают балерины. Па-де-де… С комсомольским задором… ТОШНО».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И страшно «заходил» желваками.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я не собираюсь сравнивать себя с Шукшиным, и наоборот, мы всё же разные люди. Но здесь, видимо, сработал один и тот же скифский рефлекс. Рефлекс отчуждения чистой жизни от рациональной культуры.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ведь балет как элемент культуры – суть монетизация творческих усилий цивилизации. Это часть багажа оккупационной элиты. Он находится в рамках договора Митры и Варуны. Балет есть забава аристократов-митраистов. И глупо предъявлять претензии запонкам или пенсне Митры. Претензии надо предъявлять самому Митре и его благородным нобилям, за то, что они жрут русский народ, аки клопы ненасытные, тысячу лет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Балет – удел королевских особ, как и шахматы. В нём есть правила и строгие па. Он прекрасен и эстетичен. И мёртв. Он разрезанная часть бытия. Воронёнок на глазу у погубленного Ивана-царевича.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А скифство Степана Разина – это Живая Вода. Она создаёт, рождает, взрывает, ломает через колено, обновляет, чарует, дарит счастье и побеждает. Вода, насыщенная бриллиантовой кровью волшебных молний. Вода сияющей далёкой планеты.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Балет и культура живут в теле страны, но горе стране, где господствуют исключительно любители балетных. Как в России перед 1917 и 1991 годом. Тогда стране каюк.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Шукшин понял всё и сразу. Что в брежневской России для Степана Разина, для стихии чистого света – уже места не было.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Пляска Степана Разина&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но марлезонский балет никогда не бесконечен, а уж в России – тем паче. Великие князья веселятся с балериной Кшесинской, но рукоятка нагана Бориса Савинкова уже стучится в ложу генерал-губернатора. И Ванечка Каляев отправляет к чёртовой бабушке главного любителя русского балета князя Сергия Александровича. Ну а дальше в Большом сходятся бесконечные братья Степана Разина – в матросских бушлатах и крестьянских полукафтанах. Они съехались на съезд советских депутатов. И обнажённые пьяные вакханки швыряют с пьедестала статуи балерин.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И Айседора Дункан, бежавшая в страну Степана Разина, запускает баранью голову свободного танца в европейский балет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А Разин срывает шапку, хлопает ею оземь. То был пляс и не пляс – что-то вызывающе-дикое, нагое: так выламываются из круга и плюют на всё.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ходи! – заорал он. – Тю!.. Ох, плясала да пристала, села на скамеечку. Ненароком придавила свою канареечку! Не сбавляй!.. Вколачивай!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;К атаману подстраивались казаки и тоже плясали: притопывали, приседали, свистели, ухали по-бабьи… Наладился развесёлый древний круг!  [69 - Василий Шукшин «Я пришёл дать вам волю».]<br>
&nbsp;//--&nbsp;Черкасские свадьбы&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;В городе снова всё идёт по плану – Варуна и Митра чинно жрут человечий пирог, очередной королёк ведёт заседание правительства, очередная ведьма в монокле глядит на Есенина и плюётся, очередной пиарщик выносит Ленина из мавзолея. Но Силе всё равно, она, как зараза, пролетает мимо и сквозь приказных, полицейских и медийных. Она отрыгивается официальной культурой, её нет на картах GPS, она выкинута из договора элит и повестки дня Государственной думы на 1000 лет вперёд.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но Григорий Распутин, приплясывая и улыбаясь в усы, снова мягко ступает на Невский проспект. Он не предусмотрен никем, но он несёт в себе Сразу Всё.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Карл Густав Юнг – психоаналитик, дальше всех подошедший к интересующей нас проблеме, повествовал о Духе Меркурии. Об отринутой официозом права, государства и церкви стихии чистой жизни. О золотой Силе царства Великанов и Карликов, сокрытой за отделяющей мир сей стеклянной стеной. С-Той-Стороны в неё стучатся ножками нерождённые дети.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И Сила вольного царства Степана Тимофеевича забрасывает эти города тысячами жар-птиц.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Когда казаки-революционеры в 1669 году заняли столицу Дона Черкасск, то русский пророк Степан Разин потребовал играть свадьбы по-новому (или очень по-старому): «Поставьте молодых у дерева, дайте им чару из вина и крови, да пляшите вокруг них хоровод. Вот и получится у вас разлюбезная парочка».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И великолепно плясали казаки-женихи, и серебряный снег парил над головами невест.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Новые Скифы» – партия С-Той-Стороны. Партия разинских кораблей, плывущих с изумрудных холмов Мазендерана. Мачты у них с радужными парусами, словно хвосты павлиньи. Они ходят в страну, где нет различий, противоположностей, где смерти нет места, где круглые сутки карагоды играют свадьбы. Оттуда несут медовые реки первобытную Силу и Танцы. С осенних холмов Алтая, с огненных ветров Гиляни, с винных рек Черкасска, с Солнцевых гор Золотых.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Оттуда скачут к нам плясуны свадеб и переворотов – Мужчины С-Той-Стороны: Индра, Разин, Шукшин…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Чудаки и поджигатели. Они врываются в драконий порядок и режут и жгут его на куски.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Митра будет повержен, а Варуна прижат копнем. И оба завязаны колесом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Азартные скифы-близнецы в золотых масках с грифоньими клювами!<br>
&nbsp;//--&nbsp;Летят!&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;//--&nbsp;Вертёж в скифской юрте&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Эта пляска завершит наше эссе о Разине и Шукшине. Её могло бы и не быть, но она здесь, и никто ничего с этим поделать не может! Пляска раскручивается как ураган, отодвигая световыми руками, кистями, коленями, ладонями, мизинцами тени и сны, прошлое и будущее.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Так плясали русские княгини в татаро-монгольских юртах. Меркуриальные листья летели во все стороны, так что свиристело в ушах. Пламя Татарского океана успокаивалось, и белые русские лебеди кувыркались в его огненных волнах.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Раз-два-три – и нет Орды. Орда стала русской аристократией, а Русь – Красной ордой от Татарского пролива до Финского залива.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А пляска разворачивалась, мелила-мелила, наполнялась крылами и станами. Образы рождали звуки, будто шептались стружки, перья, насекомые, живущие в дереве. Танец обретал световую длительность, прыгал змеёю, обнимал облаком.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Белое солнце плакало, смеялось, скакало каруселью. И только ритмический стук в стену, в потолок и в пол накатывал новые наскоки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Так в молочных реках Града Святого Духа дышали и вертелись прыгуны-молокане. Дух нисходил, растворяя длинные и чёрные поля страстной небесной солью. После всегда прорастали горластые кристаллические травы. И звенели-звенели-звенели, вызывая последний пламенный дождь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ликующий единорог нарезал круги вокруг спящего льва. Скимен сразу проснулся и от удивления открыл алую пасть алхимической свадьбы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А пляска продолжалась. Продолжается. Отныне она будет вечной. Она больше никогда не остановится. Она заберёт в свои круговороты и сердцебиенья лесные поляны и степные просторы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А из сияющего моря пляски любви смотрели миллионы золотых рыб. Они зажигали цветы бесконечных глаз.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Скифская любовь и царствие небесное<br></h3><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Всё ложь, одна любовь указ беспрекословный,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;и в мире всё игра, что вне игры любовной…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кто станет без любви, да внемлет укоризне:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;он мёртв, хотя б стократ он был исполнен жизни.<br>
<br>&nbsp;Лев персидской поэзии Низами Гянджеви Абу Мухаммед Ильяс ибн Юсуф в сказании «Хосров и Ширин»<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Текст посвящается всем идущим «сухим путём», а также «Р. В.» [70 - Одно из объяснений аббревиатуры «Р. В.» – «Русский Восток» – тайное общество, созданное в российском генштабе генералом Снесаревым. Ставило своей целью «скифское преображение» Руси, а также присоединение к России Синьцзяна, Тибета, Северного Ирана, некоторых частей Афганистана, и освобождение Индии от Британского господства. В разные годы к обществу принадлежали такие разные люди, как Шапошников, Рерих, Блюмкин и Изенбек.]<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Часть I. Девы моста<br></h3>&nbsp;//--&nbsp;Сухой путь&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Когда человек одержим идеей, то мир перестраивается под идею, становится таким, каким его видит Энтузиаст Идеи. В мире погибают его объективные качества. Три мудреца: Дюран, Башляр и Элиаде – сказали, что первичны имажинер, фантазия, грёзы и траект. Всё остальное формируется из грёз по мановению волшебной палочки. Вселенная соткана из мифов. Только попробуй обратиться к мифу и заглянуть в его алую пасть, о… Вы попадаете в его нежные объятия или в коварный желудок. А там живут иные звёзды и странные города… И миф переворачивает для вас мир именно той стороной, какая вам (или ему?) нужна.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Когда мужчина идёт к Полюсу, он идёт «сухим путём». Так называли эту бриллиантовую дорогу в средневековой алхимии. Мужчина идёт быстро и активно, время от времени внятно произнося для ошалелых возничих спокойный и жестокий приказ: «Вперёд». Это девиз капитана Гаттераса (вот кто по определению Головина – «живая магнитная стрелка»). Суровый капитан мчался по «сухому пути», как сумасшедший, в сторону Полюса. Его корабль назывался «Форвард» (Вперёд!).<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«„Форвард“ выдержал испытание: путь, пройденный им за пять месяцев, другие мореплаватели проходили в два-три года». (Ж. Берн «Англичане на Северном Полюсе»). Поэтому сейчас надо двигаться очень быстро, это принцип «сухого пути» в любых краях, куда бы мы ни отправились. И миф специально для Героя превращает шар земной в «сухой путь».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Например, в иранском Исфагане таксист говорит: поедемте, посмотрим бани. Русских невозможно удивить банями. Приезжаем в средневековые персидские бани. Там есть свет и мозаика, но нет ни капли воды.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Провожатый говорит – поедемте, посмотрим на реку, месяц назад я катался по ней с женой на лодке и водном мотоцикле – там можно увидеть прекрасные старинные мосты. Приезжаем на реку, именуемую Зайенде-руд (Рождающая река). Через неё перекинуты двадцать удивительных мостов. Но воды в реке нет, только потрескавшаяся сухая земля. Я требую идти по руслу к верховью, только так мы придём, куда нужно.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Так шёл кабардинский рыцарь на русской службе Александр Бекович-Черкасский (Девлет-Гирей-мурза) от Каспия по засохшему руслу Узбоя к Золотой Дарье-реке и садам прекрасной Хивы. По заданию Петра Великого, во главе казачьего отряда он искал дорогу в мифическую Белую Индию. Хивинского хана соседи называли душегубцем и драконом. Если бы Черкасский убил Хана, он получил бы своё Эльдорадо – оазис волшебного Хорезма. Но Пётр приказом запретил по дороге убивать ханов и драконов, и в результате Дракон убил Рыцаря и пил из его черепа кумыс. (Я и раньше догадывался, что драконы обожают кумыс.)<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пётр перед смертью считал своим главным несделанным деянием – неотмщение за смерть Черкасского. Пётр жалел, что сам не пошёл «сухим путём», а всю жизнь двигался по «влажному» – этот путь затянулся, Пётр не завершил своих трудов. Бекович-Черкасский прошёл «сухой путь» быстро. Прошёл и погиб. А Гаттерас сошёл с ума. Так бывает. Что произошло с отчаянным конквистадором Агирре из одноимённого фильма Херцога? Да откуда и зачем нам сие знать? В конце концов, «сухой путь» – это личное дело тех, кто идёт по нему.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Поэтому я буду далее говорить о Мостах.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Сады Любви&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мосты над сухими реками более всего похожи на миражи. Мост «Марнан» и звучит как «Мост Мираж». Когда идущий сухим путём конквистадор забредает на эти мосты, он попадает в сады героических мучеников, в рощи райских дев.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На мосту Марнан нас окликнули три прекрасные персиянки из страны чистого света, камелий и невест. Это враньё, что в Иране девушки забиты и унижены. Они обычно гоняют на мотоциклах, размахивая флагами, и первыми знакомятся на улицах. Девы заявили, что, увидев нас, они сразу захотели снять свои хиджабы. Я ответил, что чёрные косынки им очень к лицу, они утончают удивительную красоту. Мы долго говорили о свободе и молодости, об исфаганских двориках и американских ценностях. Я попросил толмача перевести старинную самурайскую Тайку:<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Девушка с глазами газели<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Выходит замуж за американца —<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Зачем Колумб открыл Америку?<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Глядя в нефритовые «газельные» очи девушки по имени Бахор, цвета осенних ивовых листьев, плавающих в облаках, эту самую Америку хотелось закрыть раз и навсегда. Чтобы не было больше прецедентов. Ширазские девушки высокие и зеленоглазые, керманские – кареглазы, когда их обнимаешь – дрожат всеми фибрами души, как пугливые лани. В шиитском Иране, конечно, так не принято, но для русских путешественников Девы Моста сделали исключение.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Любовь не всегда подразумевает собой секс. Это особая энергетическая субстанция с голосом голубя и колором пены морской волны. Невидимые волны сухой реки заплели мост снежной горячей пеной и зелёной сосны водой, той, что не мочит рук. Только иранские и иронские девушки сами объясняются мне в любви. Это тайная симпатия к сыну Турана. Concindenta Oppositorum.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Любовь – михраб ветров, к зениту вознесённых,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И смерть иссушит мир без вод страны влюблённых.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;О, волшебные мосты Исфагана, лучезарные острова зеркалообразной страны! Вы отрада для солнечных убийц, идущих к леденящим звёздам! На Мосте 33-х арок, в одной из заповедных ниш, стоял статный красивый мужчина и пел. Я спросил его, чем он так одержим, и певец мне ответил: «Любовью. Страстью к Женщине и запредельной любовью к имаму Али». Его слушали ангелы и соловьи. Небеса расцветали персидскими гелиотроповыми строками и утончёнными карминовыми арабесками, в мраморных облаках плясали рубиновые сабли и огненные птицы киновари. Я встал в соседнюю нишу и посмотрел на компас:<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И если бы магнит был не исполнен страсти,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Железо привлекать он не был бы во власти.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Моя Любовь гнала меня к Золотой реке, до неё осталось совсем недалеко. Но я буду вечно вспоминать великолепные хрустальные мосты. Моё лицо будет разглаживаться от детской улыбки ассасина, побывавшего в райских садах, построенных для Небесной Любви. Уже в этом мире или уже в том.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Часть 2. Девы пророка<br></h3><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Не по залам и по салонам<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Чёрным платьям и пиджакам -<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я читаю стихи драконам,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Водопадам и облакам.<br>
<br>&nbsp;Николай Гумилёв<br><br>&nbsp;//--&nbsp;Партия «Домой!»&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сад камней – карэсансуй, что в переводе с японского обозначает «сухие горы и воды».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сухие горы и воды господствуют над небесной красотой озера Иссык-Куль. Каменный парк преграждает путь к его лазуритовым волнам.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сухой путь всегда приводит путешественников к сухому истоку. Если они двигаются по делу, а не как туристы. Дела у очарованных странников в основном священные: соединение мирского и горнего, реализация политической миссии, больше напоминающая магию.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ведь самая главная наша политическая цель – это поиск Дома, Тайного Центра По-Ту-Сторону.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Новые Скифы – это политическая партия «Домой!».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Несториане, крестоносцы, поморы и казаки, кормчие и лётчики, искатели Беловодья, земли Санникова, Лукоморья, Страны-за-Аркаимом. Паломники Царства, откуда птицы на Русь приносят детей.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мы продолжаем вашу благородную Миссию!<br>
&nbsp;//--&nbsp;Секитэй – сад камней&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сухой путь однажды доконает меня: без денег и всухомятку я объездил пол-Евразии. Но такая дорога наиболее эффективна – у других крестоносцев, землепроходцев и морских капитанов на сходные розыски тратятся десятилетия. Я укладываюсь в годы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На этот раз едем с московскими купцами на Иссык-Куль – один из них задумал запустить в озеро маленькую стеклянную подводную лодку. Не все силы нам здесь рады. По дороге у Lexusa рвутся колёса – сначала одно, потом другое. В ожидании техподдержки приходится заговаривать поляны пурпурных цветов, активно наступающих со всех сторон света, объяснять им нужность и ценность нашего движения.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В итоге водитель-киргиз привозит нас к царству камней. По разные стороны от этого удивительного места стоят советские многоэтажки. Если бы мы не видели жителей (по дороге попались старик, женщина с ребёнком и милиционеры, репетировавшие парад), то можно было бы предположить, что «ленинградки» населены каменными людьми. Потому что, кому же ещё в них жить?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В парке камней под открытым небом стоят гигантские валуны с петроглифами: козлами с золотыми рогами, скименами, пантерами и пляшущими человечками. Незачем лезть в иберийские и уральские пещеры. Объезжай многоэтажки – приходи и смотри. Можно упасть на камни, можно растирать их шершавую кору.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В таких «сухих водах» раньше жили драконы, василиски. Иссык-кульский «секитэй» – место крайне серьёзное. В его тягучем промежутке между небом и горами вибрирует густая энергия. Парк поёт инфразвуковыми голосами, время от времени вызывая короткие землетрясения.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Дракон&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;В подобных «салонах» Змея-Горыныча наши скифские предки проводили мужские испытания – страшные инициации молодых бойцов. В лабиринте каменного сада прятался многоглавый змей – иногда его изображали одноликие братья и сестры, иногда дракон являлся собственной персоной. И пожирал «духа», ну а потом выплёвывал его уже «дембелем».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Инициатическая энергетика пронзает поле петроглифов и сегодня (не случайно менты рядом свили своё гнездо и под палящим зноем дрессируют курсантов).<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Этого дракона, стерегущего золото Иссык-Куля, можно бы было и убить. В такие «сушёные заводи» согдийские и тюркские рыцари-несториане в средние века и ездили охотиться на исключительных рептилий. Пророки, монахи и суфии выходили на особый промысел по добыче джиннов и дэвов, стерегущих святыни и клады изумрудов.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И в камне – если в нём горит любовный жар —<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сверкнёт в добычу нам бесценный гаухар.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ну а как было мне поступить в этом худом вертограде? Однажды в похожем месте я чуть не убил одного знакомого дракона, с тех пор он потроха собирает по Руси: иссяк, увял, посерел.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но змеи – части нашей души, такие же как роза, цветущая в её центре, или витязь, стерегущий красавицу от врагов. Змея своей души (а душа есть отражение нашей судьбы и географии) не стоит убивать попусту – это надо делать в самых крайних случаях. В Киргизии не было такого случая. И я заговорил с драконом (драконий язык бесконечно похож на скифский).<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И дракон рассказал мне (он был в хорошем настроении) о смысле сухого пути для странствующего воина вроде меня. И о смысле эскапической экспансии русских народников, отправившихся в бесконечные странствия по Русской Равнине и дальше, дальше, дальше. Пока четверо из них не достигли ворот в Царствие Святого Духа, не проникли сквозь королевские синие двери.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Меня настигло озарение, открытие тысячи загадок. Прижимая драконий камень к виску, я видел за воздухами прозрачного кварца розовые горы. Пейзажи в головокружительной дали а ля Николай Рерих.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;В хрустальной тишине неведомое царство ворочалось снежными шапками монастырей. Их бело-голубые купола раскачивались, будто небесного цвета деревья.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Самарканд&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я увидел Самарканд 20-х гг. прошлого века. Акварельный город из детских грёз, где основатель партии левых эсеров и Скифского Движения поэтов и революционеров Маруся Спиридонова отбывала ссылку. Восточный город всколыхнул полузабытую мечту об ускользающем, родном и сердечном Доме.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Четыре ссыльные большевиками народницы (Спиридонова, Каховская, Измайлович, Брюллова-Шоскольская) ежедневно совершали в городе Тамерлана один и тот же ритуал – они отправлялись к могиле пророка Даниила. Во время оно Железный хромец вывез в Самарканд саркофаг пророка из Ирана.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;У мавзолея не действуют мирские и временные законы, и мир раздваивается, выворачивая наизнанку свою зеркальную суть.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;У эсеров со святыми и пророками всё было в порядке, ведь именно народники открыли сокровища русских сказок, обрядов и святых мест. Открыли и запечатлели тем русскую этническую идентичность. Это большевики жгли псалтыри, взрывали храмы и расстреливали попов. А эсеры презентовали собой «другое красное», соответствующее старославянскому слову «прекрасный» или «сокровенный».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Словно три византийских монаха из «Жития Макария Римского», четыре революционерки дошли до рая, расположенного, по русской традиции, на Востоке.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Под сияющими сводами склеп пророка потихоньку растёт. Четыре народоволки как-то это фиксировали. А у входа – раз в сто лет весной цветёт древнее миндальное дерево. 100 лет назад древо красовалось ализариновым колором для Маруси и трёх её подруг, добравшихся до народнической цели.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В такие минуты сами собой на миндалевые мачты прилетают соловьи. Солнечные – как мандарины. Они услаждают слух победителям.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Львы любви&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;У каторжанок с ветхозаветным пророком было много общего. Фатум то возносил их на властные вершины, то бросал в пропасти к диким зверям.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Так и Марусю, как пророка Даниила, то поднимали в царские палаты, то буквально бросали ко львам, но скифские звери не ели ни Даниила, ни Марусю! Чекист-большевик Малахов по прозвищу «Лев» взял и вывел однажды Спиридонову из Кремлёвской тюрьмы. Так его пробило странное неописуемое чувство: похожее на желание хищников отказаться от мяса. Это дивное состояние поэты именуют «любовью»:<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Дерись хоть за неё, ну что ж – достойный гнев!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ты без любви ничто, хоть ты и мощный лев.<br>
<br>&nbsp;//--&nbsp;Песнь о Народническом Царстве&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Толкователь снов и покровитель львов пророк Даниил прежде всего известен тем, что пророчествовал вавилонским государям о Царствии Небесном:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«„Ты – Навуходоносор“ – это золотая голова – первое царство! После тебя восстанет другое царство, ниже твоего, и еще третье царство, медное, которое будет владычествовать над всею землёю. А четвёртое царство будет крепко, как железо; ибо как железо разбивает и раздробляет всё, так и оно, подобно всесокрушающему железу, будет раздроблять и сокрушать…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бог небесный воздвигнет царство пятое, которое вовеки не разрушится, и царство это не будет передано другому народу; оно сокрушит и разрушит все царства, а само будет стоять вечно».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В этом послании пророка прописано предназначение и смысл русской истории.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Даниил следующим образом объяснил эсеркам странный трек русских народников «в народ»:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Русь пронизана небесным озарением, просторы Скифии и Турана максимально соприкасаются с Небесной Степью. Рай парит над нашими головами. Поэтому жить здесь так легко и невыносимо. По священным полям колокольчиками звенят ультрамарины, чьи стебли тянутся вверх к корням облаков. И именно здесь будет воздвигнуто Пятое Царство – между озёрами Иссык-Куль, Ильмень и Байкал.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А народники (многие из них были нигилистами, что в данном случае не принципиально) отправились искать небесное измерение – мосты космической бирюзы – из земного мира – в горний.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Революция обязана была построить на Руси чаемый скифами вольный и братский союз народов Евразии – последнее праведное царство. Союз Скифских Республик.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но преображения не произошло…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Не хватило одной ангелической буквы, шелеста серафимического крыла над Русской Равниной.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Небо, вплотную подошедшее к белоснежной коже и златолиственным волосам нашей голубоглазо-озёрной земли, так и не смогло выплеснуть в нас своё последнее непреодолимое Слово. Христос не родился в России. Тихая воля Богородицы смогла уберечь Русь от окончательного развала и гибели, но не утвердила обещанного и чаемого левыми эсерами красного праведного царства.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но в двадцатых годах в Самарканде у мавзолея пророка Даниила эсеровские дамы решили, что пророчество о Пятом Царстве есть то, ради чего стоило участвовать в революционном движении. А их предшественникам идти в народ. Они шли, и дошли, и узнали. Что приход Царствия Небесного перенесён на какие-то 100 лет.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Конец пути и конец Дракона&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Дракон всё же поплатился за разговорчивость. Из потока грёзы показался Даниил. Даниил взял смолы, жира и волос, сварил это вместе и, сделав из этого ком, бросил его в пасть дракону, и дракон рассеялся.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А я стоял ни жив ни мёртв с куском кварца у виска, наблюдая Летающий Град Авеля, плывущий барашками туч – на Русь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Царская дочь, увенчанная звёздами дивных эдельвейсов, в образе медной совы, показывала крылами на висячие сады аистовика и богородской травы.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Когда на небесах любви возникла сила,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Она для бытия нам землю сотворила.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Летучий корабль понёс меня на берёзовый Север – в страну Небесной реки, наполняющей светом белой любви пустые стаканы сухого пути. Туда, где кончается сухой трек для всех желающих по нему прогуляться.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А 100 лет после 1918 года – это скоро. Рядом.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Исфаган – Самарканд – Иссык-Куль – Москва<br>
<br><br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лёд и невидимость<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Николаю Станкевичу<br>
<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбка,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Не проси об этом счастье, отравляющем миры,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ты не знаешь, ты не знаешь, что такое эта скрипка,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Что такое тёмный ужас начинателя игры!<br>
<br>&nbsp;Николай Гумилёв<br><br>&nbsp;//--&nbsp;Прятки&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Невидимость – это лакомый кусок человеческих желаний, страстей. Надежда изменить всё раз и навсегда, выскочить из рамок тщеты, из сундука социальных скреп.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Невидимые кольца, шапки, плащи – непременный арсенал магов и колдунов, дары чертей и заморских королев. От Невидимости веет потусторонним, клёкотом хищного коршуна С-Той-Стороны. Невидимость выносит за дела мира Сего – в мир Горний – мир холодных и сияющих Грёз, прозрачных и целебных, словно крещенская вода.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Невидимость – дар Потустороннего: Ад и Рай равны перед Нею.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Дети (существа наполовину из Того мира) воспроизводят старинные обряды утра Человечества. Они играют в Прятки. Они становятся Невидимыми для Воды, Того-Кто-Водит. Вода – это ведь сакральный Царь Мира, попросту говоря – Бог.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Так, например, переводят поляки имя – hodowka bydla – водитель скота [71 - Шумовский Теодор. Странствия слов. СПб., 1994.]. От персидского Худай – Бог. Пастух миров. В древности скот и звёзды имели сходное значение: поэтому Созвездия называются Овен, Телец, Козерог, Псы…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вода – Господь Саваоф. Первое Слово от персидского «аспадар» – Всадник. Второе – от древнееврейского «Звёзды Семи Небес».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вода. Такой у нас Вода. Разыскатель прячущихся.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Субстанция Невидимости намекает о детстве, опьяняет летучестью и свободой, солнечной прозрачностью яшмы и янтаря.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В классической сказке Главный Колдун или Царь, Царёва дочка ищут в волшебной книге или в зеркале спрятавшегося Царевича, или Дурака, или Солдата [72 - Пропп. Исторические корни волшебной сказки. М, 1993.].<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Магическое зеркало – это сфера небожителей. По месяцам, хлябям и светилам царевна гадает («ищет») суженого. Прятки, таким образом, есть метафора погружения в небытие, скрывание [73 - Тихая-Церетели М. Г. Женский образ грузинских сказок «Тристан и Изольда»: Сб. статей. Л., 1932.].<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В инобытие – по ту сторону Добра и Зла, дуального кода, пустых оппозиций нашего трёхмерного мира.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Детские игры – воспоминания об обрядах инициации, о магическом преображении человека. Прятки – это часть брачного обряда: жених ищет невесту, невеста жениха, они наполнены эротическими энергиями, «горением», бегством одного за другим.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но прятки – это и «танец скелетов», письмо в мёртвый дом, братание с духами и покойничками. В детской игре «жмурки» ребёнок надевает маску (ленту, повязку) самоей Смерти и ищет, методично ищет остальных.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ходит покойничек по миру,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ищет покойничек мертвее себя…<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Невидимка – родственничек «скинувших коньки» бегунков, ведь невидимы души усопших. Живой, разве что с помощью особой милости обитателей Того-мира, может Невидимостью со жмурами сравняться. Сладко «зажмуриться».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Стоит, однако, заметить, что мёртвые видеть его тоже не будут. Разве что учуют по «русскому запаху»… Невидимка зависает между мирами, словно фиолетовая птица…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пространство игры, таинство забав в поверьях многих народов – самое по себе – место духов, иномирья, опасное пограничье. Невидимость – принципиальное качество игрока, хоть в покер, хоть в битве Зигфрида с валькирией на мечах.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Там встречаются разные персонажи, мир выворачивается наизнанку, воздух то светлеет до пугающей чистоты, то всё меркнет в глазах в мягкой пене конца.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ты поймешь тогда, как злобно насмеялось всё, что пело,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;В очи глянет запоздалый, но властительный испуг.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И тоскливый смертный холод обовьёт, как тканью, тело,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И невеста зарыдает, и задумается друг.<br>
<br>&nbsp;//--&nbsp;Мир, который придумал Платон&nbsp;--//&nbsp;<br><br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Этот мир придуман не нами,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Этот мир придуман не мной,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Этот мир придуман чертями,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;А возможно – и Сатаной!<br>
<br>&nbsp;Иван Трофимов<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Идея «греховности невидимости» возникла с современной моралью и её главным Творцом – эллинским философом Платоном. В платоновском «Государстве» повествуется о лидийском пастухе Гиге, получившем волшебное золотое кольцо невидимости в тайной пещере с руки мёртвого великана, закованного в медной лошади. В мифе добрый пейзан мутирует в исчадие ада благодаря бесконечной невидимой безнаказанности. Он убивает царя, овладевает царицей и царством, не стесняясь никого, идёт по головам. Вывод из сей поучительной истории Платон делает фундаментальный:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Соблюдающие справедливость соблюдают её из-за бессилия творить несправедливость, а не по доброй воле, это мы всего легче заметим, если мысленно сделаем вот что: дадим полную волю любому человеку, как справедливому, так и несправедливому, творить всё что ему угодно, и затем понаблюдаем, куда его поведут его влечения. Мы поймаем справедливого человека с поличным: он готов пойти точно на то же самое, что и несправедливый, – причина тут в своекорыстии, к которому, как к благу, стремится любая природа, и только с помощью закона, насильственно, её заставляют соблюдать надлежащую меру»  [74 - Платон, «Государство», гл. II.].<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Т.е. никакой врождённой склонности к справедливости у людей (согласно Платону) нет. Все люди априори свиньи и только и ждут удобного случая, дабы реализовать свои страсти, комплексы и волю к власти. Спасти от «эксцессов кольца невидимости» человека может лишь сила закона и государственного насилия. В пассаже об отсутствии справедливости в человеческой природе заложен краеугольный камень современного Государства и институтов подавления – на две с лишним тысячи лет вперёд.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Платон связал «грех» и «невидимость» намертво морским узлом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Поскольку Платон придумал мир, в котором мы живём: социальную пирамиду Государства, Америку-Атлантиду, философию греков, арабов и европейцев, а также фашизм и социализм, то непререкаемый авторитет Творца-любомудра накрыл субстанцию Невидимости тревожным, скользким, грязноватым и криминальным флёром. Невидимость в нашей цивилизации – это что-то неприличное, дьявольское. На принципе «осуждения Невидимости», таким образом, зиждется и общественная мораль.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В далёком от Платона XX веке «папа фантастики» Герберт Уэллс словно бы перевёл притчу о Гиге на английский язык. Молодой учёный альбинос Гриффин сотворил машину невидимости, превратился в Человека-Невидимку и начал готовить для добропорядочных британцев кампанию террора и устрашения. Уэллсовский Гриффин бездарно погиб, но остался для многих поколений обывателей образцовым злодеем-изобретателем.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Приговор Невидимости подписал и сказочник Толкиен. Властелин Кольца Невидимости – сам Саурон-Сатана. «Золотое колечко» с эльфийскими буковками несёт в себе помимо практической пользы для обладателя – исчезновения – страшное непреодолимое проклятие, сея караваны трупов, стравливая рыцарей и целые народы. Это кольцо должно быть уничтожено во имя мира на земле!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Нет – невидимкам! Вот он – главный лозунг современного мира, ведь «Властелин Колец» – это итоговая сага Западной цивилизации.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Во времена, когда разрешены самые противоестественные вещи, Невидимость находится в центре морально-правовых запретов. Видимо, социум подспудно чувствует, что Невидимость (как субстанция) несёт в себе страшную угрозу.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Лёд&nbsp;--//&nbsp;<br><br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мы зимние боги, мы наблюдаем за тем,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;как кончается век…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ваша жизнь – это наш первый снег!<br>
<br>&nbsp;Кирилл Рыбьяков<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тема Невидимости пронзила меня у замёрзших водопадов Иссык-Куля. Мы четыре часа шли по пояс в снегу к затерянному в скалах водопаду Жеты-Огуз (Девичьи Косы). Пока фотограф Сергей Калачёв тропил путь, люди рисовали на полях белого безмолвия фигуры зверей и людей палками и ледорубами: горных козлов, собак, Чебурашек, солнцеглавых инопланетян, а также надписи «Я люблю тебя» и «СССР». Мы пробирались через корневища елей, мимо заячьих и рысьих следов, оглядывая с круч долину, бесконечную, как память.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На этот водопад зимой не доходил никто, год назад группа альпинистов застряла – начались снежные оползни, парни вернулись ни с чем.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мы скользили серпантинами откосов по сыпучему как соль снегу, цепляясь за верёвки и крутые скалы. Пока сквозь белые щели не просиял ледяной водопад – цвета синего камня. Это цвет между сапфиром в кабошоне и алмазом колора шторма.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Встреча с замёрзшим водопадом – ощущение из необыкновенных.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Этим люди отличаются от роботов, их начинают распирать эмоции, люди тратят свою пассионарную энергию на бесконечно трудный путь к чуду, для того, чтобы испытать себя и переродиться в ровном голубом пламени божественного льда!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пятнадцать минут счастья, и надо покидать нашу тайную жемчужину – начинает смеркаться, а в скалах ночью передвигаться невозможно, да и оставаться нельзя – волки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но Лёд прыгает в душу, залезает в диафрагму, дыхание Льда обволакивает сердце и лёгкие незримой обсидиановой стружкой. Лёд презентует Невидимость, как грозная и далёкая Иная среда, словно притаившаяся в горах Тянь-Шаня комета, занёсшая на Землю семена чужого мира. Лёд втыкает в позвоночники сталактиты Воли, Лёд замораживает Смерть внутри, Лёд проповедует молодость, румяные щёки и энтузиазм. Напеваем, съезжая вниз со снежного сугроба размером с небоскрёб:<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Нас водила молодость в сабельный поход,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Нас бросала молодость на кронштадский Лёд…  [75 - Эдуард Багрицкий, «Смерть пионерки».]<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Как говорил Лев Троцкий: «Большевизм есть Лёд. Лёд дал нам Крым, Лёд дал нам Кронштадт»… Теперь я его понимаю – Лёд даст нам всё!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тянь-Шань переводится как Небесная Гора. Символически (да и практически) мы были на Небе – в теле и в духе, внутри гадательной тарели Царской Дочери, скакавшей от облачного окоёма на амарантовой тачанке. В книге Неба-Горы царевна пыталась узреть и прочесть невидимые столбы наших желаний, грёз и надежд. Она щедро засыпала небо экспедиции алмазными искрами. Мы впитывали свет полными счастья глазами. Англичане называют алмазы (камни Невидимок) – «бубнами» и «червами», намекая на сердцевинное значение минерала, прибывшего к нам из мировой бездны. Этот подарок Аида (как и Невидимость) всегда был олицетворением Небесной Любви, соединив в себе единство противоположностей: Твёрдость и Прозрачность, Любовь и Смерть, Невидимость и Стойкость.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мы уцепились за её Девичьи Косы и полетели вверх. Лазурит Небес стремительно белел, отражая и прорывая холодные луга ручьями-подснежниками. Мир крутился как волчок, как круглая панорамная фотография, как зеркало внутри сферы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Невидимость предстала явью, приоткрыв границы дозволенного людям.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мы видели мир четырёхмерно – таким, какой он и есть!<br>
&nbsp;//--&nbsp;Четвёртое измерение&nbsp;--//&nbsp;<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;В сердце моём – тот же полдень холодный.<br>
&nbsp;Константин Льдов<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Миллионы людей живут в трёхмерном пространстве, десятки тысяч его организаторов-чиновников и мещан пробираются по его узким углам, спотыкаясь о трещины мира Сего. А мы живём в четырёхмерном мире, для скифов «герои нашего времени» не более чем сопли, текущие по стеклу. Иногда, просто так, меняем капли их пути, они пугаются и взывают к властям и экстрасенсам. Мы смеёмся и оставляем их течь взад-вперёд. Созерцая витражи государств, пирамиды иерархий с колокольни жизни, со стороны Дома Небесного, мы видим изнанку Мира Сего, его красивые и неприглядные стороны.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Да, Новые Скифы – невидимки, летающие на ледяных водопадах духи огня, прыгающие на замёрзшем потоке золотые монеты. Невидимые Наблюдатели, снежные мелхисидеки, фиксирующие радости и преступления этой видимой части вселенной. Мы извлекаем бездны энергий из Ничего. Ведь через алмазы водопада свет проходит беспрепятственно, словно в вакууме. Подобно Тесле, вынимаем из вакуума связки сапфировых молний. Хрустальными колибри свободно порхаем над трёхмерным ящиком [76 - Образно водопад можно сравнить с остановившимся потоком времени. Не случайно на Кавказе замёрзшие водопады (такое там случается раз в столетие) называют Бородой Бога и Словом Бога. И мысли о «четвёртом измерении» приходят сами собой… Если быть совсем точным, то с точки зрения физики – это «пятое измерение» Калуцы-Клейна над «четырёхмерным пространственно-временным континуумом» Эйнштейна.].<br>
&nbsp;//--&nbsp;Скифская война.&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;//--&nbsp;Убей в себе «Государство»!&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Короля изобретателей Теслу вспомнили здесь не зря – технические достижения в поисках невидимости сегодня весьма впечатляют. Вообще нынешняя наука чрезвычайно оторвалась от мира людей, квантовая физика и теория суперструн вполне смыкаются с метафизикой. Именно там мы будем отыскивать смыслы нашего будущего, те, кто ищет их только в затрёпанных эзотерических фолиантах – по меньшей мере наивны.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;С помощью «метаматериалов» (согласно концепции советского учёного Веселаго) работники Центра Дьюка (США) научились делать невидимыми медные кольца. Они вставляют в них мельчайшие электроны, помогающие рассеивать свет. От меди остаётся лишь слабая тень. А в 2010 году сингапурская группа SMART продемонстрировала трапециевидную шапку-невидимку, её можно надевать, по сути, на любой предмет. Призмой выступает банальный кальцит.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Самая шикарная, на наш взгляд, «оптическая маскировка» разработана группой японцев под руководством Наосаки Каваками из института Тати. Это плащ с сотнями бусинок-камер, снимающих пространство с одной стороны, и транслирующий его по другую сторону объекта. Дальше речь идёт о проекте голографической пушки, способной делать за спиной фотографии 30 раз в секунду и создавать из предмета или человека в анфас трёхмерное изображение с помощью капелек-экранов. Посредством голограммы, транслирующей пространство «по ту сторону», – можно будет заглянуть за…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Зреть сквозь человека, как через линзу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Испытатель испарится, и только видео-бусы будут тихонько шелестеть на японском муссоне, словно лепестки цветущей и невидимой сакуры.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Скифы всегда были мастерами «невидимой войны» – от безымянных кочевников, доведших до помешательства шахиншаха Дария, до гусар и казаков Дениса Давыдова. Стратегия «скифских партизан» и технические достижения в этой сфере бесконечно пригодятся и Скифам Новым. Впереди долгая борьба с платоновским Государством за торжество и права свободных народов – жить на своей земле по своим законам – народов, знающих и ценящих понятие справедливости, в отличие от платоновских полицейских, рабов и философов, не верящих в благородство, благодарность и честь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но благородство, благодарность и честь хорошо знают и ценят Скифские Невидимки. Вольные номады Севера и Востока.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Царь – Невидимка&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Продолжая песнь о Невидимости, мы должны воздать справедливость Гигу. Платон сознательно или по недоразумению пересказал нам только часть мифа о царе-пастухе. Подсунул огрызок волшебной сказки. Мы реконструируем миф в его изначальных пропорциях.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;У лидийских владык венчалось на престол несколько государей с именем Гиг. А в былинах многих народов (в том числе беотийских греков) известно о древнейшем, изначальном царе – Огиге. Огом (Гогом) в Библии именуют последнего царя рефаимов, чья гигантская железная кровать хранилась в Палестине, как реликвия. Царь считался красавцем и великаном, образцовым правителем «во время Оно». Именно под Мамврийским дубом Огига получал божественные откровения «отец народов» Авраам. Из-под дуба стартовали ангелы сжигать Содом и Гоморру.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ог – царь Гогов и Магогов, первых и последних времён, король одноглазых и великанов, хозяин кольца невидимости. Фигурой, сопоставимой с ним, безусловно является разыскиваемый скифами Пресвитер Иоанн (вполне себе Огиг-Иоhан даже в огласовке). Мусульмане и католики признали пришедших с Востока монгол-несториан за Йагуса и Иаука (Гоги и Магоги) – «иоанново войско».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Добавим ещё для размышления, что дуб у арийских народов издавна считался царским древом и местом коронации Тайного Царя Немейского Леса. В английском языке дуб сохранил имя Короля-Невидимки – Oak. Погодя, заметим, что в русском переводе обладателя «кольца всевластья» Саурона, дабы не произносить его всуе, называют в сказке Толкиена «Багровое Око». Такой весёлый эвфемизм. Ну и напоследок – прусский бог дубов Око Примс – хозяин великанов и покровитель красоты.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Однажды он исчез вместе с прусским народом. Надо полагать – дабы вернуться в последние времена…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Огиг – он же то же, что – Огонь! Двухголовый ведический царь Агни, скачущий на баране из звёздной плазмы.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Слёзы Бога&nbsp;--//&nbsp;<br><br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но я вижу – ты смеёшься, эти взоры – два луча.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И погибни славной смертью, страшной смертью скрипача!<br>
<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мы взбирались на водопад Бараскаун несколько часов. Подъём был очень крутой. Через лес третичного периода, перебираясь по льду по засохшим деревьям, хватаясь за ветви, как за пожарную лестницу. Водопад виден на всю округу и манит из горнего далёка, будто голубой бриллиант. Но ты попробуй к нему подберись! Царапаясь о ветви шиповника, засыпая ледник песком (чтобы можно было ходить по нему без «кошек») – вверх-вверх-вверх! Между верблюжьими кочками гор и небесной твердью висит аквамариновым седлом воздушный водопад.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Там наверху – почти на небе, где камни перемешаны с бобслейной трассой для самоубийц, где валуны жужжат тихой драм-машиной молотого Богом чёрного гороха – застыл Бараскаун – вытекающая из Рая река оттенка электрика и цианида.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На бледно-бирюзовой ткани льда написаны иероглифы нечеловеческих писем. Здесь их можно читать свободно – ни за кого не опасаясь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В священных местах к людям возвращается перспектива полёта. Вот и Дмитрий Лужанский – наш проводник – почти полетел. А потом вернулся.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Головокружение Солнца.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;… пространство Лобачевского<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сверкнуло на знамени.<br>
<br>&nbsp;(Велимир Хлебников)<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бараскаун – мужской водопад, в отличие от Жеты-Огуза, прячущего девичьи прелести в океане снега. Бараскаун рычит даже в замороженном виде. Будьте с ним настороже – Он легко отмораживает души.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Подо льдом стучатся молотобойцы-ручьи, готовя водопадовый весенний рёв. В сердце великанской башни сияет огненный синий цветок.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вообще водопад почти бесконечно падает с кручин вниз в долину, где стоят друг напротив друга два памятника Гагарину. Один с разбитым лицом, второй с чётким. Ярко выраженных водопада два. Наверху – Прыжок барса. Внизу – Слёзы барса. Якобы малые барсята бросились однажды из звёздных чертогов вниз. Мать-барсиха рыдала и слёзы её вскормили второй водопад – внизу. Там спокойно и тихо и по льду можно гулять, как по катку во дворике с клюшкой на полотнах «голландцев».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;С нашей Невидимостью схоже. Есть в ней отчаянный прыжок в мировые бездны. Есть и прозрачная печаль утраты, и колдовство благородной слезы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В горной Алании многие святилища возникли, когда Бог плакал о гордецах-нартах (скифских богатырях), закупоривших себя в хрустальные гробы. Они сделали это ради Славы, и чтобы не было у них худого потомства. А Бог, спровоцировавший первый этнический суицид, рыдал как младенец, невидимыми слезами.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ты устанешь и замедлишь, и на миг прервётся пенье,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И уж ты не сможешь крикнуть, шевельнуться и вздохнуть, —<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тотчас бешеные волки в кровожадном исступленье<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;В горло вцепятся зубами, встанут лапами на грудь.<br>
<br>&nbsp;//--&nbsp;Старухи&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я читал лекцию о Льде и Невидимости на одной телестудии на ВВЦ. Для съёмок подогнали разномастную массовку – в том числе репетировавших детей с привёдшими их на арканах пенсионерками. Дети ещё ничего, но старухи слушали лекцию настороженно. Невидимость старух злила. Они требовали объяснить: какое отношение Невидимость имеет к православию?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я долго и обстоятельно объяснял старухам про Бога-Отца – Господа Саваофа – Видимого же всем и Невидимого. Про то, что Бог Отец познаётся только через Сына Божьего: «никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть»  [77 - «Евангелие от Матфея», гл. 11.27.].<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Лишь однажды победителю Дракона пророку Даниилу подарили озарение Невидимого Царя Небесного: «Видел я, наконец, что поставлены были престолы, и воссел Ветхий днями; одеяние на Нём было бело, как снег, и волосы главы Его – как чистая волна; престол Его – как пламя огня, колёса Его – пылающий огонь».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я рёк о страшном споре на Великом Московском Соборе 1655 года. О никонианском запрещении изображения Бога-Отца на иконах.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но старухи слушали плохо. Думаю, что дело даже не в том, что знание о православии у нас поверхностное, и мамы старух молились на Ленина и Брежнева. Пенсионерки – скан русского бессознательного – странной Страны Богородицы и Младенца. Для сего пространства грозная фигура Невидимого Отца – это всегда «четвёртое измерение». Непонятная и страшная инстанция за гранью мира и понимания. Потому сердиться на старух не стоит. Это всё равно что ругаться на капли дождя на прозрачном окне.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вечный страх и ханжество обывателей перед Иным не имеют отношения ни к христианству, ни к православию. Роман Багдасаров заметил по этому поводу очень точно: «Ряд духовных практик учит принятию НЕВИДИМОГО и передаёт опыт сосуществования с ним (наиболее доступной из них для христианина является практика НЕОСУЖДЕНИЯ, а наиболее радикальной, как ни странно, ВЕРА, т. к. по сути она является ВНУТРЕННИМ СТРЕМЛЕНИЕМ К НЕВИДИМЫМ ВЕЩАМ). Собственно, духовное развитие должно обязательно включать в себя элемент принятия НЕВИДИМОГО, НЕИЗВЕСТНОГО и даже ЧУЖДОГО. Т. е. учения, которые возводят здесь барьер, не могут претендовать на адекватную подготовку практика к действиям в духовном мире».<br>
&nbsp;//--&nbsp;Дар Мамврийского Дуба&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Невидимость – волшебный дар сказочной страны дуба Огига. Дар требует особой концентрации, он испытание перед стихиями, судьбами и племенами.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Надо вечно петь и плакать этим струнам, звонким струнам,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вечно должен биться, виться обезумевший смычок,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И под солнцем, и под вьюгой, под белеющим буруном,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И когда пылает запад, и когда горит восток.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Моё эссе о Невидимости – это подарок Новым Скифам. И иным мужественным людям, алчущим правды Дальнего Бога. Невидимость Его – гроза и счастье, одеяние Его бело, как Снег, и прозрачно, как Лёд. На пылающей колеснице Царь Наш запалит Вселенную нетварным огнём. Невидимость не означает отсутствие зрения и чёрную слепоту отчаянья.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Нет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бог есть Свет и в Нём нет никакой Тьмы.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Всевидящее Око&nbsp;--//&nbsp;<br><br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но в крови горячечной<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Подымались мы,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но глаза незрячие<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Открывали мы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Чтоб земля суровая<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кровью истекла,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Чтобы юность новая<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Из костей взошла.<br>
<br>&nbsp;Эдуард Багрицкий<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Водопад Чаша Манаса крепко торчит на высотах, как великолепно стоящий на стременах степной воин. Когда-то киргизский богатырь Манас (герой самого большого в мире эпоса) опустил в него чашу – воды набрать. И примял гору, будто упавший в неё небольшой метеорит.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Манас – он словно Зигфрид – солнечный и непобедимый. И погиб так же – от удара копья в спину.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сейчас в Чаше чистейшей лёд – идеальный постамент для взлёта авиамоделей. Небольших невидимых спутников Царствия Небесного. Всё, что касается Невидимости, – так или иначе связано с великанами, сверхсильными праотцами. Теми, Кто расставил в священных садах Евразии мегалиты чудовищных размеров. Часто великанов изображают с детской улыбкой на лице. И – с закрытыми глазами. С оком бессмертия на лбу, источающим на все стороны мира ликующий Огонь!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прятки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Царская дочь закрыла мне бесполезные глаза холодными ладонями. И загадала последнюю загадку:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кровь на водопаде. Красный царь. Налитое яблоко на парусе снежных иссык-кульских полян. Кто Это?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Око!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тайный Король взирает на миры единственным зрачком колора иконописной киновари.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Царь-Огонь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ребёнок с повязкой на зрачках, узрел всё и сразу через незримое Око над переносицей.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Всевидящее Око Божие висело над куполом мира, освящая водопады нездешними цветами зимней радуги. Священная Невидимость проступила на мгновение, озарив наши сердца Страной Света.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Летающий град или Город рабов?<br></h3>&nbsp;//--&nbsp;Город Рабов&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;На московском «Винзаводе» с успехом прошла выставка проекта ван Лисхаута «Город рабов. Cradle to cradle».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Город рабов представляет собой современный город с тщательно спланированной инфраструктурой, служебными зданиями, университетами, оздоровительными и торговыми центрами, сельскохозяйственными угодьями, борделями и музеями. Он самодостаточен, и потребляет только ту энергию, которую сам же и производит. «Город рабов» не импортирует ни топливо, ни электрическую энергию, заменяя их биологическим газом, солнечной энергией и энергией ветра. При этом в качестве рабочей силы город использует рабов, которые эксплуатируются для выполнения более или менее сложных заданий и тела которых после смерти пускаются на переработку и поедаются живыми рабами.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Глобальные климатические изменения, исчерпанность ресурсов и прочее, к чему отсылает этот проект мастерской, важны не сами по себе, а как инструмент для конструирования такого пространства.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Город рабов представляет собой своего рода образец тоталитарного футуризма, основанного на принципах максимальной экологичности и полного презрения к ценностям гуманизма. Парадоксальная попытка обозначить существование Города рабов климатическими изменениями, отсутствием углеводородной энергии намекает на всё более популярные на Западе идеи «экологического фашизма», наиболее чётко сформулированные финским философом Каарло Пентти Линкола. Идеалом такого общества является управляемая немногочисленной образованной элитой тоталитарная платоновская «философская» диктатура, где основная масса населения живёт по стандартам Города Рабов, и где потребление ограничено использованием только возобновляемых ресурсов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это «уэллсовское» будущее Запада, «схваченное» визионерами мастерской ван Лисхаута. В данном проекте угадываются и некоторые параллели с «золотым веком» западного колониализма и экстравагантными проектами российских крепостников XIX века, описанные Гоголем и Салтыковым-Щедриным.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Экологический фашизм и ультраурбанизм&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Изучив портфолио «Города рабов», можно заметить, что при существующих трендах развития России можно представить вполне реальной реализацию самых чудовищных и человеконенавистнических проектов именно на нашей территории. Ведь основные бренды Запада в России останутся доминирующими. В этом заинтересованы верхние этажи российской элиты. Западные бренды являются пока единственной силой, ответственной за появление новых футуристических проектов на этом пространстве. Они принесут нам «инновации», они принесут нам тот особый очень странный пиетет к экологии, именуемый «экологическим фашизмом».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вот этот экологический фашизм в качестве модного бренда будет активно прививаться у нас. Поскольку тренды развития меняться не будут, то можно предвидеть глобальную урбанизацию в России. Т. е. 40 миллионов жителей в Москве – это не предел!<br>
&nbsp;//--&nbsp;Социология Макса Журкина&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Самарский социолог Максим Журкин, евразиец и нацбол, кажется, ухватил правду о складывающимся порядке вещей. По Журкину, в России ныне сформированы три касты, три масти, три стиля жизни. Это «начальники», «рабы» и «маргиналы». К маргиналам он относит людей, выпадающих из существующего ритма жизни, граждан, живущих как бы «вне системы». «Маргиналы», как правило, обладают значительным количеством свободного времени. Это довольно пёстрая масса из пенсионеров, безработных, люмпен-пролетариата, студенчества, интеллигенции, русского крестьянства и т. д.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Рабы» – это как реальные рабы, привезённые из Китая и стран СНГ «гастарбайтеры», так и привязанные финансовыми цепями к компьютерам офис-менеджеры, многомиллионный технический персонал, «пашущий» на новых хозяев русской жизни «от звонка до звонка».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Рабы» зачастую презирают «маргиналов» и претендуют на роль «среднего класса», оставаясь, конечно же, невольниками на галерах Государства и Капитала.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;У «рабов» есть «начальники» разных мастей и иерархий, класс их тоже достаточно широко представлен. Они в «глаза не видят» маргиналов, презирают «рабов», их мысли и разговоры, как правило, сконцентрированы на «отдыхе», их классовая культура зиждется на принципе «Отдыхай!». Помимо «чистых классов» есть и промежуточные – «высокооплачиваемые рабы» сливаются с «начальниками», «маргиналы» с «рабами», и наоборот.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но в целом схема Журкина весьма точная. И вполне соответствует как Государству Платона, так и прозрениям мастерской ван Лисхаута. Естественно, Журкин, как социалист, предвидит, что однажды у «маргиналов» появится избыток пассионарности и лидеры, способные обвалить «дьявольскую пирамиду».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Поживём – увидим.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Эскапизм и гендерная революция&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Добавьте к этой апокалиптической картине тотальное «царство глобального масс-медиа» и нигилистические настроения молодёжи.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Можно предвидеть и ещё одно явление, проявляющееся в российском обществе в смутные времена. Это кризис мужской суверенности (последние архетипы которой олицетворяют для нас «питерские чекисты»). Нас ждёт тендерная революция и пробуждение женских архетипов, переход от «скрытого матриархата» (сегодняшняя Россия) к матриархату реальному. Впереди годы глобальной смуты, корни которой следует искать в прошедших десятилетиях. Сейчас мы стоим у истоков начала Эпохи Большого Размежевания.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ведь у Города Рабов и Начальников будет обратная тенденция, как ответ на нарастающую глобализацию и нормы «экологического фашизма»: эскапизм, русское бегунство. «Солью» нового бегунства окажутся пресловутые «маргиналы».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бегство из Москвы, из больших городов, дезурбанизация. Этим процессом будет охвачена и значительная группа обеспеченных людей, представителей элиты. Возникнет переходная каста-прослойка между «начальниками» и «маргиналами». В «ново-народническом» эскапизме оставшиеся здоровые силы элиты будут пытаться найти спасение как от западных брендов, так и от энтропии городов, это будет бегство в Россию, классическое «стремление к святости перед приходом Конца Света». На повестке дня появление скифского «маргинала» – Летающего Русского [78 - Этот образ приходит к нам, как правило, в суровые годы. Никита Холоп во времена Опричнины, по утверждению летописцев, летал в Александровской слободе с Распятской церкви-колокольни на аппарате, подобном сегодняшнему планеру. За что Холоп был якобы казнён Иваном Грозным. Царь мотивировал своё решение изречением: «Люди не птицы – летать не должны». О полётах на первом самолёте при правлении Анны Иоанновны нам поведал Пикуль в романе «Слово и дело». И здесь конструктор убивается (замуровывается) диктатором Бироном. Можно вспомнить и о «фальшивке Сулакадзева» – полёте рязанского дьяка Крякутного на воздушном пузыре всё в ту же эпоху запомнившейся народом «бироновщины». Все истории о полётах сказочны и, скорее всего, представляют собой продукт этнического мифа, грёзы, своеобразный ответ «коллективного бессознательного» на эксцессы государственной власти, на неволю и крепостничество.].<br>
&nbsp;//--&nbsp;z Рациональный футуризм&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мы словно возвращаемся в смысловое поле столетней давности, к полемике урбанистов и дезурбанистов, расколовшей «красную архитектуру» 20-х гг. прошлого века на два непримиримых лагеря.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Проект строительства «Летающего Града» – города Будущего, Свободы и Мечты, как глобальная альтернатива Городу Рабов, вылетит, как грозное напоминание о Великой Октябрьской Социалистической Революции.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мы черпаем вдохновение для своих амбициозных этнофутуристических проектов у советских авангардистов 20-х гг. XX века.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Здесь нельзя не припомнить почти «шаманские» прозрения архитектурной школы Николая Ладовского. Замечательно, что эти футуристы, на столетия опередившие время, называли себя «рационалистами». Вот так же и мы будем говорить о «несбыточном», небывалом на рациональном языке!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Школа Ладовского максимально интересна скифам и евразийцам именно «теософской» пространственной ориентацией их творчества. Сам Ладовский утверждал, что «Архитектурное искусство оперирует пространством». Под тезисом Ладовского о том, что «психологические особенности восприятия необходимо учитывать при строительстве», подпишется любой евразиец, выросший на идее: «Месторазвитие прежде всего».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Геополитическим ядром евразийской цивилизации является Степь, Евразийскую цивилизацию основали благородные кочевники: скифы, тюрки, монголы, казаки. Когда же наконец их этнопсихологические номадические предпочтения будут учтены в архитектуре и футуристических проектах развития России?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Архитектурная школа «рационалистов» как будто бы приоткрыла дверь к решению этой загадки. Ответ парадоксален и прост, как «геометрия Лобачевского». Ученики Ладовского ещё 100 лет назад планировали строить Небесные города.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Наиболее интересные и неподражаемые по сию пору проекты Крутикова и Юзефовича, проекты «Летающего города», запечатлели в себе самые смелые прозрения новаторов. Они репрезентуют и гений советского футуризма, и этнопсихологические особенности мировоззрения народов России (в том числе такие архаичные его формы, как тэнгрианство, шаманизм и т. д.).<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;С точки зрения чистой архитектуры идеи школы Ладовского развивает неподражаемая Заха Хадид. Пожарные части в образе НЛО или здание администрации антверпенского порта – стеклянный Летучий корабль, вознёсшийся над старинными ганзейскими складами!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Хадид – самый интересный скифский зодчий из ныне живущих. Но за архитектурой должна стоять и внятная идеология.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Солнечный Русский видит будущее свободной, процветающей, традиционной и постмодернистской России в реализации проектов советских авангардистов. Это вам не кислые энергосберегающие лампочки. Летающие города – вот настоящая Русская Мечта, её алчут росы, берёзки и озёра нашей космической Родины. Мечта – достойная гения великого Народа. Воплощение грёзы может дать новые возможности самым невероятным технологиям, одарить будущее удивительными открытиями, пробудить архетипы национального духа, самые смелые прозрения евразийских изобретателей от Теслы, Циолковского и Вернадского до Ефремова, Королёва и Льва Гумилёва.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Аэрократическая Россия&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Основу концепции по добыче небесной энергетики и функционированию электростанций в земной атмосфере проработала группа гениального советского учёного Павла Крюкова.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Естествоиспытатель Крюков ещё и активист Объединения «Новые Скифы». Это он по адресу зашёл, конечно…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Его метод базируется на нахождении частей электростанции на различной высоте и её работы за счёт огромной разности температур между приземными слоями воздуха и вечным стратосферным холодом. На основе методологии Крюкова исследовательский центр Гленна НАСА Джефри Ландиса сегодня разрабатывает аэростаты (летающие города), способные автономно существовать в атмосфере Венеры. Есть подобные разработки и в нашей космонавтике – это проекты аэростатов группы Сергея Красносельского.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Создание высокотемпературных сверхпроводников – дело совсем ближайшего будущего. Человек сможет поднимать в воздух гигантские предметы, используя возможности магнитных полей. Поезда на магнитной подвеске, развивающие бешеную скорость по причине отсутствия трения, уже действуют в Германии, Японии и Корее. Но «волшебные» свойства сверхпроводников открывают нам невероятные возможности для левитации людей. Благодаря «эффекту Мейснера» обычный человек с магнитным поясом может просто летать над силовыми линиями из сверхпроводников. Т. е. попадание в «небесные дома», висящие благодаря аэростатике и эффекту Мейснера в атмосфере, без специального транспорта, а ТАК – это уже не фантастика, а дело ближайшего будущего. У нашей страны есть все возможности оказаться первой на пути покорения стихии небесных вод. Есть проекты, энтузиасты, секретные чертежи. «Языком эфира будет русский!» – часто повторяет Павел Крюков на собраниях Новых Скифов.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кит-солнце, тресковые луны<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И выводки звёзд-осетров<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Плывут в океанах, где шхуны<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Иных, всемогущих ловцов…<br>
<br>&nbsp;(Николай Клюев)<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Надо только забыть догмы геополитики начала XX века, утверждающие, что Россия намертво привязана к континенту, к стихии Суши. От таких учений за версту пахнет крепостным правом. Аэрократическое (воздушное) и эфирократическое (космическое) стремление является небесным заветом нашего Народа. Только в пространстве этих стихий можно говорить о Русском XXI веке.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ядро Евразии – Степь – с пространственной точки зрения является «небесным зеркалом». И не случайно, что именно в сердце нашей степи возник первый космический центр Человечества – Байконур. Именно в Степи Новые Скифы предлагают начать реализацию гениальных прозрений рационалистов мастерской Ладовского.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это и строительство Аэротрополисов [79 - Аэротрополисы – крупномасштабный проект городов-аэропортов архитектора Казарды. Он ученик основателя глобализма Вернона. Скифы берут глобалистский проект и используют его на нужды Русской цивилизации грядущего, перетолковывая на наш лад идеологические смыслы аэротехнопарка.] – городов-сверхпроводников, городов, состоящих из аэропортов, из небесных ворот, открытых к звёздам, к стихиям, к хлябям и коромыслам миров… К островам-спутникам – золотым сферам, нарисованным художниками-систематистами. Согласно заветам Константина Циолковского, русские люди организуют их кругом солнца.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И станет предвечность понятна,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Как озими мать-борозда.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;В зрачках у провидца не пятна,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;А солнечных камбал стада!<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мы в некотором смысле заворожены грандиозными футуристическими перспективами – Летающими городами, обрётшими плоть грёзами и идеями древнеевразийских номадов.<br>
&nbsp;//--&nbsp;2017&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Новые Скифы выработали проект возрождения России, основанный не на принципах ненависти, закабаления, урбанизма и крепостничества, а на изначальных основаниях нашей цивилизации – на Русской Любви! Аэро-эрос – кувыркающееся в эфире скифское завтра.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Аэрократические проекты вполне решаемы для молодой и оптимистической цивилизации русских энтузиастов. Стройка в Москве духовной Вавилонской башни однажды будет остановлена. Впереди – 2017. Столетний юбилей уничтожения глобального Города Рабов и начала строительства Летающего Града.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Эсмеральд крылатых<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;В петроградском «Эсмеральде» 7 ноября состоялось особое действо. Поэты, художники и революционеры XXI века восстановили Скифское Движение 1917-18 гг. Под суоми-саунди Aavepyora и фрактальные рисунки художника Сергея де Рокамболя большинством голосов при одном воздержавшемся.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В зале «Диамант» одни люди были в золотых масках, а другие без оных. Скифы в масках, словно аттракторы [80 - Аттрактор (англ. attract – привлекать, притягивать) – так называют точки или замкнутые линии, притягивающие к себе все возможные траектории поведения системы.], фасцинировали и завораживали.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Фасцинация, колдовство, образо-обворожение – ключевые слова скифской диамантовой теургии.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Варварская лира&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Актриса Лора Ларионова декламировала «Скифов» Блока. Кто видел, тот поневоле сравнивал с Белохвостиковой из «У озера» Герасимова. Но Белохвостикова передёргивала, доказывала себе и режиссёру свою преданность и необходимость быть в этой роли. Ларионова читала от души, её глубокий грудной тихий голос заговорил «Диамант». Опять фасцинация: идите на Урал… интеграл… Тугой лук тихого голоса распрямился, выпустив в каждого отлитую Блоком золотую скифскую стрелу. «Да, скифы мы!» – произносит чтица. Отныне никто не имеет права в этом сомневаться.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Скифская сюита Прокофьева окутала зал в степную зиму. Только белая земля и голубое небо.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Слово о союзе скифских республик, произнесённое человеком (человеком?) во френче и золотой маске, долго витало и звенело в зале с антуражем рыцарей круглого стола. Фамилии скифов тоже фасцинировали их идейных потомков. Эти имена можно пробовать на вкус: Блок, Спиридонова, Белый, Прокофьев, Есенин, Петров-Водкин. Голос, перечисляющий фамилии, поневоле меняется, обретает силу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Поморский шаман Вячеслав Ларионов в элитном питерском отеле в шаманском костюме с помощью бубна будоражил миры. Будь он черным шаманом – он навёл бы на Питер порчу и люди тысячами умирали бы на Невском от бубонной чумы. Но он белый шаман, настоящий скифский колдун – он меняет добро на добро, от прикосновения к его мелодике людям мерещится золото.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Птица-змея&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Фасцинация – это когда птица сама летит к змее в пасть. И сливается с ней в единый образ птицы-змеи. В змеях и птицах не было недостатка. В картинах-порталах архангельского художника-медиума плескались в пламени тетраэдров белые богини. Крылатые змеедевы – прародительницы скифов пробуждали и радовались, трепетали и очаровывали. И будто бы снились, создавая ощущение особой летучести происходящего.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Главное – это поток. Скифы как птицы, встали на ветра и полетели. Крылатость – главное качество Нового Скифа. А борьба бескрылых с крылатыми – есть история мира, история человечества, история революции. Так говорил основатель движения Иванов-Разумник [81 - Именно эта цитата открывает нам левоэсеровское и скифское значение загадочного словосочетания «Крылья советов».].<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Секацкий считает, что последними актуальными скифами были «соколы Валерия Чкалова», реализовавшие абсолютную свободу духа, полёта, полярного парения в самом авторитарном государстве на свете [82 - Это и аллюзия на фильм «В бой идут одни старики», где гимном лётчиков выступает песня молдавских партизан. Ведь партизан – это чуть ли не главная метафора Скифа.].<br>
&nbsp;//--&nbsp;Скифская архитектура&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Скифия – страна на границе эпох, «исторических» и «не-исторических» времён, страна-мост между мирским и священным. Но это ещё и населённый героями, смыслами, энергиями мост, гибкий и сводчатый мост апостола Андрея, доводящий до головокружения своим видом, мост-с-окнами, населённый сущностями, ангелами и людьми из плоти и крови. Такие мосты-дома красуются во Флоренции, такие мосты-с-окнами висят над рифлёным пространством «промышленной архитектуры» в Москве на «Красном Октябре».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Цепи висячего моста держат в зубах петроградские скифские грифоны.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Скифы-на-мосту через сухую Пустыню указуют путь: эскапистам и очарованным странникам в одну сторону, Красной армии Пресвитера Иоанна – в другую.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Золото скифов VS золото гномов&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кожаные зелёные эсмеральдовые кресла отливались и блестели змеиным цветом, словно заявляя свою цветовую и сенсорную сопричастность новому деланию.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Изумрудные краски переломлялись в золотые. Скифы грезили о потерянном золоте. Философ Александр Секацкий рассказал о странной теории противостояния золота скифов и золота гномов. Золото гномов накапливалось. Золото скифов раздавалось и находилось вновь. И вот уже заговорили о служении скифству, как о золотом принципе существования людей.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Политкаторжанин и нацбол Максим Громов считает основой левоэсеровского скифского пути – жертвенность служения. «Голгофизм» – о котором говорили Спиридонова и Иванов-Разумник. Пока эти идеи в России не будут до конца реализованы – страна не найдёт покоя, а культура будет топтаться на том же месте. Поэтому вслед за национал-большевиками и евразийцами – скифы. Пока мы не отработаем судьбу Серебряного века – никакой Бронзовый век в России не наступит…<br>
&nbsp;//--&nbsp;Законы света&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Инициатор манифестации, скрытый за золотой воинской маской, не хочет, чтобы Новые Скифы имели какой-то определённый статус: партии, движения, боевой группы, культурной артели: «Я создал много организаций в своей короткой, но яркой жизни. Многие из них сдохли. Поэтому для меня главное, чтобы скифы существовали сами по себе, не прекращаясь и не задевая наш скорбный мир, но сохраняя своё величественное парение, воздействуя на мир через фасцинации. Легко, динамично, красиво, как солнечный свет. Наш проект – солнечный, он околдовывает своей простой. Мы держим в руках самородное золото русской цивилизации!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вот отличительные принципы нового скифа, качества, определённые основателями нового скифского движения и его эсмеральдовым статусом: любовь, правда, доверие, совесть, ответственность, честь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Простые диамантовые законы.<br>
&nbsp;//--&nbsp;В синеве неба города скифов…&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Скифский проект возродился в любви и красоте. Он бьётся, как сердце маленького ребёнка.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Скифы обворожили Питер и вступили с ним в сложный резонанс. Танец новых скифов с духами Петербурга напоминает бабочку Лоренца. Мы вызываем турбулентность, захватывающую всё новые миры…<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Наши флейты играют в тональности ЛЯ.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Время ДО-РЕконструкции МИ-ФА.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Где СОЛЬоной водой пропиталась Земля.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;В СИ Неве неба города скифов.<br>
<br>&nbsp;(Павел Масной)<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Зал был полон духами конных золотых скифов, ворвавшихся в «Диамант» из океана русского коллективного бессознательного. Они звенели мечами о щиты, их луки гремели как далёкий гром. Для тех, кто слышал…<br>
<br><br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;VIII<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Амбассадор<br></h3><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Экономический максимализм<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;(Банки пресвитера Иоанна)<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Геннадию Кагановичу<br>
<br>&nbsp;//--&nbsp;Седьмой рог&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Однажды участникам Московского Евразийского Клуба любопытно было послушать, что думает по поводу глобализма и проектов Чикагской школы глобалиста Вернона актуальная российская власть. Присутствовавший на заседании Клуба советник Президента России Медведева (в компетентности и осведомлённости которого невозможно было усомниться) прямым текстом заявил, что: «Наш Президент в любом случае связывает будущее мира с формированием на основе G20 „Мирового правительства“, способного решать стоящие перед миром глобальные задачи». Вот так вот просто. И без всякого римского папы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В разверзшейся гробовой тишине Председатель Московского Евразийского Клуба задал господину Советнику вопрос: «А Вам известно, что с точки зрения православной онтологии – „Мировое правительство“ является зримым воплощением прихода к власти Антихриста?». На что господин Советник «ничтоже сумняше» заметил, что: «Ну и что? Миром должны управлять профессионалы».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Что-то на это заявление надо было отвечать, и господин Председатель Клуба ответил притчей: «Какое-то время назад, когда Кирилл заигрывал со староверами, планировалось собрать авторитетных представителей старообрядческих согласов на „Общестароверский“ съезд с патриотической позитивной повесткой дня. Выполняя определённые обязательства, Ваш покорный слуга обсудил эту идею с одним видным поморским наставником в Поволжье. На московское предложение наставник ответил буквально следующее: „Ну что ж, если надо, поедем на этот Съезд… встретимся… соберёмся… обязательно соберёмся… и объявим Президента седьмым рогом Антихриста!“.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Такой народ у нас. Богоносец. И другого народа у нас нет.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Господин Советник, русские люди пережили и Священный Союз, и Союз трёх императоров, и Антанту, и Ельцина. Переживут они и вас с вашим мировым правительством».<br>
&nbsp;//--&nbsp;Русское зеркало «Духа капитализма»&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Под притчу напрашивалась и концепция ориенталистского видения «Христианской политэкономики».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В мире сегодня победила протестантская этика (классическая, по Веберу), она победила и во Франции, и в Америке, и в России. Все наши бизнесмены, обучающиеся в Гарварде или МВА, ориентируются на протестантскую этику, пронизывающую все аспекты хозяйствования современной экономики. Её принципы сформулировал германский социолог и экономист Макс Вебер в 1905 году в работе «Протестантская этика и дух капитализма» – и ничего нового к его определениям не добавить. Но есть один аспект. Вебер, сформулировав принципы «протестантской этики», неожиданно увидел своего рода её «зеркальное отражение». И даже по этой причине собирался учить русский язык. Он увидел староверов и узнал про старообрядческий бизнес в России. Ультаконсервативный, суперортодоксальный, но очень сходный по многим аспектам с этикой протестантов.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Причём мотивация бизнеса, как отражение взглядов на жизнь, у староверов и протестантов была различной, но, тем не менее, в результате своей деятельности они приходили к очень схожим результатам. Да, староверов часто сравнивали с протестантами.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но здесь опять же важен вопрос мотивации: протестанты отказывались от католических обрядов по причинам своего религиозного поиска, а староверы были вынуждены отказываться от обрядов, икон и иерархии. Священства, мол, нет, потому что священство ушло к Антихристу в раскол. Священники не могут венчать, значит, нет браков. А староверы Спасова согласия – «нетовцы» – говорили, что-де «Церковь на Небо ушла». И поэтому даже иконам нельзя молиться. И такое отношение характерно для всех староверов, это заложено в основах старообрядческого мировоззрения, как брачников, так и безбрачников. Потому что часть староверов (белокриницкие и беглопоповцы) получили свою иерархию спустя столетия после Раскола. Староверы организовали экономическую консорцию, совершенно финансово ультрауспешную, представляющую на нашем российском пространстве оригинальную и самостоятельную модель экономики. Или экономику в экономике. И эти бизнесмены профинансировали Серебряный век русской литературы и Русскую Революцию. Они были спонсорами партий большевиков и эсеров. Имена «русских Ротшильдов» Рябушинских, а также Хлудовых, Боткиных, Шамовых, Гучковых, Бугровых, Сироткиных, Рахмановых, Кузнецовых, Морозовых хорошо известны.<br>
&nbsp;//--&nbsp;«Свой» – «чужой»&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Этика староверов» вполне сравнима с классической «протестантской этикой». Она ориентирована на принципиальные библейские принципы. Потому что староверы были грамотны и Библию читали, в отличие от «никониан», у которых грамотность была в большей степени уделом священства и элиты. У староверов предпочитался общинно-демократический способ ведения хозяйства. Потому что невозможно в христианской общине быть господином над своими – все братья. Главное в бизнесе – честное ведение своего дела, потому что «нечестное» противоречит христианским правилам.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Здесь важна ещё и дуалистическая этика, деление мира на «мы и – не мы», в своём мире живут строго и считают каждую копейку, когда выходят во вне – к басурманам и никонианам, могут и «разгуляться», и ведут себя, как им вздумается и как они считают нужным. Что Лесков прекрасно описал в рассказе «Чертогон»: у себя в общине молятся и экономят, потом едут в ресторан к цыганам и бьют зеркала, потому что «в обществе так положено».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Здесь есть и аллюзия на наших любезных средневековых несториан из Церкви Востока. Несторианских купцов даже союзники армяне именовали пьяницами, гуляками и многоженцами. Но именно они – купцы Уйгурии и Согдианы – финансировали военные походы монголов и «заказали» подлинный всплеск культуры в Центральной Азии.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Диалектика логоцентризма&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но что интересно в нашем староверческо-протестантском случае: протестанты получили гиперэффективность своего бизнеса, потому что они от Центра отказались (а Центром для западной цивилизации всегда был Рим – солнечная Италия, Римская империя, римский папа), предпочтя сетевую модель общества центростремительной. И во многом их эффективность и энергичность была следствием «разрыва» с онтологическим Центром.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А вот русские «были вынуждены» отказаться от Центра – они не хотели от него отказываться! Византия погибла, Орда развалилась, православный царь стал еретиком, а сейчас его попросту нет. И Центра нет! Но не потому, что русские люди от него отказались, а потому, что Центр от них ушёл. Наши люди и рады бы увидеть Царя, Византию, Империю, Центр, но узреть их они не могут!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И получается, что мотивация разная у староверов и протестантов, а эффективность одна и та же. И я искренне считаю, что единственно эффективная модель бизнеса в России – старообрядческая, потому что она отражает глубинные архетипы русского бытия. Причём, не обязательно современному купцу быть религиозно старовером.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Если он задастся вопросами Центра, логоцентризма – он рано или поздно придёт к данной модели: сетевой, дуалистичной, общинной, демократической, христианской и эффективной.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Потому что любая иная модель бизнеса в России связана с иными принципами хозяйствования: врастание и активное «коллаборирование» с властной вертикалью, коррупция, воровство («не обманешь – не продашь»), отсутствие верности слову и тому же государству (желание от него скрыться путём бегства капиталов) и иные прелести нашего «дикого капитализма», которые к классической протестантской этике не имеют никакого отношения.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но все духовные сильные люди от бизнеса в России на самом деле заняты поиском Центра, которого нет. Когда-то староверы создавали особые «центры без центра», сети, купеческие институты, «аллюзии на Центр», где «всё было как надо», где была верность слову и чёткое понимание принципа «свой – чужой». Русский человек стремится к созданию такой дуалистической, но одновременно (!) сетевой модели. Где возникает возможность произведения гиперэффективного бизнеса до бесконечности (потому что периферия, где можно брать ресурсы – практически бесконечна) и возможности траты прибыли на нематериальные ресурсы. Староверы преодолели «парадокс Батая».<br>
&nbsp;//--&nbsp;Экономический максимализм&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Французский антрополог и философ Батай в книге «Проклятая часть» описывал, что католическая экономика была построена на «проедании» прибыли и излишков. А протестантская накапливала «прибыль», «лихву», она сняла табу на рост и захватила планету. А у староверов открылась возможность невероятного накопления капитала, потому что никаких табу и иллюзий перед внешним «никонианским миром» у них не было. И одновременно открывалась возможность максимальной траты (что невозможно представить в случае протестантов). Католики, да и наши «обычные» купцы, не заинтересованы в сверхприбыли, потому что знают, что Церковь и Государство рано или поздно отберёт у них сверхдоходы. И потратит их на ерунду. Это будет уничтожение «проклятой части». А староверы были заинтересованы!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Потому что социальная стратификация их в общине зависела от того, что они получат максимальную прибыль, и прибыль сию максимально на культуру и духовные ценности потратят (потратят – фактически – на поиски потерянного Центра)! Заработал и унёс сверхдоход в нематериальное – в общину, на больницы, на эсеров и коммунистов, на экспедицию в Землю Санникова, на картины Матисса и Пикассо.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Потому что по православному учению благотворительность является обязательным проявлением христианской любви к ближнему.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они предложили нам особую экономику – экономику Царствия Небесного!<br>
&nbsp;//--&nbsp;Воин-купец&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Например, для Рябушинского, для «социальной стратификации» в его окружении была важна милость Святого Духа и Богородицы, которой он молился в тайной церкви в своём роскошном доме у Никитских ворот (так же в Согдиане, захваченной мусульманами, несториане прятали иконы за сундуками и комодами). Благодаря милости Небесной Девы он имел возможность приобретать сумасшедшую «лихву» вовне, в чужом апостасийном мире, и цивилизовывать эту лихву в своём, тратя на церковь и русскую культуру.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это не обычная роль купца или торговца. Перед нами портрет «наездника судьбы», воина, захватывающего на вражеской территории богатейшую добычу и притащившую её домой, в общину, раздающую её своим чадам и домочадцам, сотоварищам и просто хорошим людям. Бизнес становится христианским подвигом «за други своя».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Такого рода операторы – по духу воины и рыцари. Гиперприбыль староверы тратили на меценатство. И теорема Батая была посрамлена.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Три типа «христианской политэкономии»&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Получается схема: католики и православные-никониане уничтожают «излишки» хозяйственной деятельности – «проклятую часть». Их «христианская политэкономия» – экстенсивна. Протестанты копят «лихву», у них снят запрет на рост, на ростовщичество, они постоянно увеличивают прибыль, и сегодня эта «протестантская политэкономия» превратила планетарный рынок в «глобальный пузырь». Фактически они дошли до предела роста.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Староверы преодолели косность и экстенсивность классической «христианской политэкономии» (кстати, с православной точки зрения ничего страшного в ростовщичестве нет. В Византии оно процветало). Но они же и сформулировали своим деланием процесс «максимальной растраты» через благотворительность, меценатство и попросту иррациональные гипертраты (русская пословица «гуляет, как купец» или «ухарь-купец»).<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это особая модель «экономического максимализма», её формулирование и усвоение – это крайне перспективная тема для русского купечества.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Банки Пресвитера Иоанна&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;С точки зрения «скифского понимания логоцентризма», отношение к Центру можно разделить на три идеи: либо «Центр есть», либо «Центр где-то там», либо «Центра вообще быть не может». Эти типы отношений к Центру связаны, видимо, с очень тонкими пластами нашего бессознательного. Эти архетипы остались в человеке с тех времён, когда существовал единственный центр священной жизни людей – тотемный столб, сакральный царский дворец – находящийся в центре племени и поселения. Но был и тайный центр на окраине социума, этноса: избушка Бабы-Яги, лес Немейского короля, пещера тайного царя. Туда ходили за настоящими священными ценностями.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Благодаря работам Проппа, Фрэзера, Леви-Стросса доказано, что идеи Тайного Центра глубоко запали в душу и в психику человека. В сердце людском постоянно идёт незримая «логоценрическая борьба» между идеей «центра здесь» и идеей «центра где-то там».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Византия утверждала, что центр – она, Византия, Константинополь, василевс, патриарх, Собор Святой Софии. Но огромное количество людей – миллионы несториан – решили вдруг, что это не так. Они ушли искать центр в другую сторону далеко на Восток – в Царство Пресвитера Иоанна.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мусульмане-сунниты утверждают, что центр – это халиф, а шииты говорят – нет, центр – Сокрытый имам Махди, он пребывает в магической стране Хуркалья. Центр «где-то там»…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но в какой-то момент появились протестанты, которые сказали, что «центра вообще нет», «ни здесь» и «ни там».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;У русских был центр – Российская империя и император – «царь-священник» в Петербурге. 70 лет СССР претендовал на роль мирового центра. Но русских людей никогда не покидала идея, что «центр где-то там», и весь российский капитализм в XIX веке возник из невероятной мечты, что есть Беловодье, настоящее «Опоньское Царство Правды».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Любой русский купец, бизнесмен подсознательно, в тайне ото всех (и от себя самого – он никогда в этом не признается, но…) считает, что Беловодье существует. Там хорошо, прекрасно, как в детстве, Там текут молочные реки, и вот ради этого Беловодья он и сколачивает на самом деле свой капитал. И тайно «заносит» его в Банки Пресвитера Иоанна. Тратит на Инобытие.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Русские люди презентуют глобальному миру странную идею. Они говорят, что актуальный Центр Мира «не здесь», что Америка – не Центр. Но русские не могут сказать, вслед за Соросом или основателем глобализма Верноном, что «Центра нет вообще». Русские считают, что Центр «где-то есть». Пресвитер Иоанн однажды вернётся в Москву, наведёт здесь порядок, настоящий Иван-царевич придёт из ниоткуда.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сегодня это просто революционное знание о принципах Бытия! Финальная надежда, потенция к переустройству мира на справедливых основаниях сохранилась только в России, в бессознательном её странного народа…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Америка не есть Солнце мира, но нельзя сказать, что Солнца нет и не было никогда. Солнце однажды взойдёт, как и положено ему – на Востоке. И если принять нашу финальную надежду как «русскую логоцентрическую идею», я думаю, можно построить модель российской экономики XXI века где-то между автаркией и глобализмом, а вот когда она будет, и какой она будет, нам расскажет купец Сергей Щукин, вернувшийся из Беловодья.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я видел его на днях на заседании Московского Евразийского Клуба.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Слегка заикаясь, он делал доклад о банках Пресвитера Иоанна.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Петушок в Стамбуле, Зайка в Гамбурге<br></h3>&nbsp;//--&nbsp;Геополитические танцы&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Моя жизнь – геополитический танец. Это Ницше превратил философию в пляс. Я же обращаю скучную геополитику в танго, смыкая страны геополитическими осями, словно руки и бёдра партнёрши. Геополитика как танец, страсть и любовь, как ход вприсядку братцев и сестриц в ритуальных звериных масках!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Дабы не соскучиться, в Константинополе я придумал для скифов-евразийцев забаву: три митинга-пляса в трёх имперских столицах. Возникла невероятной силы золотая ось, от её вибрации на планете начались необратимые политические изменения. Ну, а я занялся любимой теософией.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Метрополис Энтузиастов&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;После празднования первомайской теургии евразийцев в Трёх Римах (Риме, Стамбуле и Москве) окончательно открылось значение и этимология слова «Царьград».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Второй Рим сопоставим с самоей идеей «царствования». Субстанция власти органично заложена в берега Золотого Рога. Если Первый Рим и Третий (Москва) должны ежеминутно доказывать свою имперскую суть, рвать жилы, вечно сушить этрусские и голядьские болота, тушить финские торфяники и захватывать сабинянок – то Второму Риму ничего этого и не нужно. Здесь не принято прыгать из штанов, отчаянно убеждать племена и народы в своей имперской субъективности, разрушать Карфаген и брать штурмом Рейхстаг. В Царьграде принято Царствовать. Из Золотого Рога в Стамбул льётся султанское счастье и весна падишахов. Этносы признают здесь Империю не насильно, а добровольно, а Империя не особенно и рвётся сними этносами повелевать. Она презентует совершенную ось, вокруг которой беспрестанно кружится Ойкумена.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Иное качественное прилагательное для царьградской оси – Постоянная. В честь императора – основателя города – Константина Великого. Константин – Постоянный. И Священный Константинополь – это Констанца нашего Бытия. Император, проплывая мимо Босфора, закричал, словно ему протёрли глаза божественным мёдом: «Это место для Центра Мира! Здесь будет мировая столица, Метрополис!».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В этом городе мы провели центральное мероприятие по празднованию скифского Первомая. Рим был нашим левым крылом, а Москва – правым.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;О, священный Царьград русской геополитики! Магическая цель Николая Данилевского и Константина Леонтьева! В Метрополисе я год сидел в библиотеках, разыскивая письма Пресвитера Иоанна к императору Мануилу Комнину. Эти письма как в воду канули. Зато отыскались в архивах константинопольского патриарха «подмётные сказки» казаков из Камбарской Земли Беловодья. Отныне известна нам туда дорога. Ну, а 1 Мая я отправился на демонстрацию левых и патриотических сил.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я присоединился к колонне Рабочей партии Турции и с революционными турецкими синдикатами прошествовал на площадь Кадыкёй. Стамбул бурлил от энергии. Полицейские разгоняли демонстрантов и революционеров газом и резиновыми пулями. В данный момент в турецкие тюрьмы по сфабрикованному делу «Эргенекон» попали десятки военных. Турция, да и сам Стамбул превратились в арену великих интриг и геополитических разборок. Там, где Европа уступает место Азии, там где Чёрное море перетекает в Белое (Средиземное море по-турецки – «Белое»), там полыхают красные знамёна настоящего рабочего восстания, классовой ярости, что в мире этом больше нигде и не встретишь, как не встретишь в этом странном мире больше Рабочих.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Et comme on trouve partout plus de moines que de raison», – так начинали в другое время по-другому поводу. Но на этой планете не встретишь больше ни монахов, ни рабочих, ни здравый смысл.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Поэтому поднимаем чёрные знамёна Революции, недвижимым взглядом презирая полицейские вертолёты, плюя в дула водомётных пушек, идём на эсхатологический царьградский Первомай. Вместе с турецкими усатыми металлургами, отчаянными профсоюзными работниками в белых фартуках. Руководство синдикатов тоже сидит по делу «Эргенекон» – им шьют «политическое евразийство»!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вместе со стамбульскими студентками: им всем по семнадцать лет! Одна – черкешенка; вторая – крымская татарка; третья – турчанка из курдского Диарбакыра; четвёртая – славянка (обычная для Турции мультинациональная ситуация). Этих студенток тоже обвиняют в терроризме и сотрудничестве с «Эргенеконом». Вместе с сербскими социалистами, укрывающимися в Стамбуле от Гаагского трибунала, с простым турецким людом – идём на праздник!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И как море, как ветер, как огонь несутся над столицей стихии наших слов: «Ленин! Ататюрк! Ленин! Ататюрк!». А красные от энтузиазма турецкие демонстранты смеются в лица псов режима, бесконечно и заунывно крича в мегафоны по-турецки.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Кочет Судьбы&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;В разгар веселья (турки в какой-то момент начали обниматься, плясать и водить хороводы) ко мне подошёл бараночник, одевший на себя петушиную голову. Он изящно похаживал, словно фокусник из фильма «Judex» режиссёра Франжу, можно было бы ожидать, что он начнёт выпускать на волю голубей из рукавов. Но он держал на голове поднос с огромными загорелыми баранками, расставленными в несколько этажей. Когда он говорил, его клюв шевелился, а шикарный алый гребень переваливался из стороны в сторону, будто у палача. Неожиданно он зашептал на арамейском, а потом на скифском языке, обращаясь непосредственно ко мне: «Ты должен кардинально изменить свою жизнь. Ты не такой, как все. Ты должен плавать и летать, водить караваны, читать стихи на снегу». И тихо запел старинный псалом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Ты должен поехать в Гамбург, – прокукарекал турецкий петух.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Зачем? – ошалело спросил я, жалея, что нельзя немедленно принять душ из полицейского водомёта.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Получить инструкции.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Bay! Ну разумеется! От кого?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– От Пресвитера Иоанна.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вот это уже было попадание в солнечное сплетение.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кто даст мне инструкции?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Заяц.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А ты кто такой?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Кочет Судьбы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Бараночник Фортуны разомкнул в моей голове вечную вертикаль портового города. Ток Трёх Римов дают его крыльям небесные реки. Силуэт Петуха-Палача короновало солнце – кровавое, как флаг Турецкой Республики. Судьбоносец уже напоминал огромного рыжего турухтана. Он шествовал вдаль – и всё заиграло по-иному: над гребешком сиял серп блюда, обнимающий снизу пятиконечную звезду из баранок. Такой странный лунный серп (почти горизонтальный) я видел дважды: в ночной тьме над могилой Влада Цепеша и на фуражках высокопоставленных турецких генштабистов. 1 Мая во Втором Риме.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это был взрыв мозга, я меньше удивился бы появлению Нового Ататюрка в ворошиловской военной форме.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Разворачивая газету с разящим наповал заголовком «Galiba bu moda Prester John sarayindan gelmektedir», я купил авиабилет в кассе Deutsche Lufthansa AG.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Плавание внутри пивной бочки&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;В Гамбурге в «Кёрбер-Центр» я принял участие в закрытом заседании рабочей группы «Геополитическая мастерская будущего» и исторического общества для молодых европейцев «EUSTORY».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Организаторами выступили Фонд Кёрбера, «Петербургский диалог», «Росбалт», молодые европейцы и евразийцы. Все переругались из-за судеб мира.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Споры необходимо было закончить «общим делом». Прекрасно это понимающие организаторы «Мастерской» провели для экспертов экскурсию по стройке Филармонии на Эльбе. Немцы – они ведь с детства инженеры. На турецких пляжах германских малых видно сразу – они тащат кубики и конструкторы и строят-строятстроят. Русские детишки не так – они, казалось бы, хаотично ходят из стороны в сторону. Они уже с младенчества готовы бродить по планете и водить караваны.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вот и в Гамбурге немцы всем спорившим выдали резиновые сапоги и каски. И потащили нас на проклятую стройку. Они утверждали по дороге, что через несколько лет это будет лучшая Филармония в мире. Наверху стройки царствовали ветер и холод, но Гамбург и Эльба плыли и горели, как на ладони. Облака-осьминоги похотливо хватали парусники, летящие в Бремен. В Эльбу из Океаноса вплыли люди-киты. Резвясь и чертыхаясь, морские звери рисовали в пылающей реке невероятных размеров магнетический лабиринт. Танец околдовывал и звал с Вавилонской башни-Филармонии – вниз – в спирали шквалов и потоков. В бездне прыгали бабочки и звёзды, а на кручине мира молодые политики бродили в кромешной тьме по мировой стройке в идиотских касках, слепя фонарями друг другу в глаза.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Однако было бы неправильным продолжать наше повествование в миноре. Неформальный ужин. Gr&#246;ninger Braukeller, Willy-Brandt-Stra&#223;e 47. В этой старинной пивной принимают в немецкие партии прямо в пивных бочках. Там на деревянных скамьях ломается сложная геополитическая тригонометрия и завязывается искренняя дружба. Для её закрепления необходимо ехать на Реепербан.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Реепербан, один из самых известных увеселительных кварталов мира, старинный маяк бродяг и морских волков, только что сошедших на берег.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;О, город Гамбург! Король пивного парадиза,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Где страстных немцев так увлекает каратэ,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но мы туристы, мы жаждем сложного стриптиза<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;И красоты антифашистских варьете.<br>
<br>&nbsp;(Евгений Головин)<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сегодня Реепербан – точный адрес для тех, кто желает повеселиться и днем, и ночью. Глядя на добрых немцев, обнимающихся и раскачивающихся как матросы под ласковое мурлыканье гэдеэровской эстрады, понимаешь, что есть ещё места, где всё сходится. И есть точки, где столетние претензии народов друг к другу схлопываются, как морская и пивная пена.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Политолог Александр Рар увлекательно повествовал о том, что в Германии в Веймарские времена процветало издательство «Скифы» и бурно развивались евразийские интеллектуальные группы. Он утверждает, что наше «понимание» органично и имеет историческую перспективу. И все поднимали кружки «за понимание».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В конце концов французы и немцы примирились друг с другом. И живут в одном Союзе. Помирились немцы и русские. И в Берлине скоро будет, как и в 20-е годы, открыт Берлинский Евразийский Клуб.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Евразийство – это Любовь. Однажды народы Европы прекратят винить друг друга во всех бедах. Если наша методология открытости и сердечной дружбы будет успешной.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Мастерская будущего» в Гамбурге показала, что это реально. В наших планах строительство Вечного союза двух союзов: Евразийского и Европейского.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Книга Беловодья&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Веселье набирает обороты. За дело берётся наследный двадцатилетний герцог Ольденбург – кадет и интеллектуал, только что вернувшийся с практики в Псковской десантной дивизии. Там он умудрился не выучить ни одного русского слова. Думаю, что он лишь рычал по-немецки, как фельдмаршал Миних, вызывая глубочайшее уважение десантуры.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Герцог решил, что в переполненном баре пора забраться на стол. Компанию ему составил молодой гамбургский депутат. Вдвоём они лихо отплясывали на круглом столе под одобрительные крики пивных пассажиров.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;За протёртой стойкой посиживал британско-натовский авиаполковник, накатывая свой пятый вечерний шнапс.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А рядышком пристроился Тот, кого я буду называть Зайцем. Он был бел, как мел, и светел, как Страна Птиц.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я подступил к Зайцу с налитым стаканом. А на потолке кувыркались тени прыгающих Герцога и Депутата.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Всё буду говорить быстро – времени мало, – переживал Зайка. – Сей день на повестке дня масонских лож и королевских дворов – возвращение в Россию Царя. Прочат даже не Романовых, но английских Виндзоров. Но это не наши Цари! – Он забарабанил лапами по барной стойке.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– А кто наши? – Я находился в состоянии необыкновенного счастья и просветления.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Наш – Государь Беловодья и Опоньского Царства. Разве ты забыл? Он – Воевода Восхода. Он вернётся, чтобы преобразить Русь-Скифию. Он перенесёт столицу на Дальний Восток. Освободит от китайского гнёта племена Синьцзяна и Тибета. Соединит в Скифском Священном Союзе сотни евразийских государств. Он вернёт Руси значение и уважение, народу даст Правду и Волю. Люди будут жить на своей земле по своим законам.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Когда он вернётся?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это будет зависеть от нас. Главное сейчас – не допустить прихода на Русь Виндзоров, Романовых, а также иные роды рабовладельцев-крепостников, вышвырнутых из Святой Руси Октябрьской Революцией. Они снова висят над страною, как бакланы, чтобы яростно вцепиться в ея голубиную плоть!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Мы никогда не допустим реставрации рабовладельцев. Клянусь!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Тебе будет бесконечно трудно. Возьми вот это!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Зайка вручил мне слоновой кости светящуюся книгу. Когда будет на сердце тяжело – откроешь, и печаль отступит.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В книге летали (не нарисованные, а реально летали) алебастровые стрекозы, морской пены дрофы и фазаны, и птичьего молока ангелы и вараны!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Книга прожигала волнами-альбиносами, налетала наднебесным светом. Белорождённые лошади С-Той-Стороны разметали невероятных размеров гривы, словно сети. Льняные волосы света заплетались сами собой в чистого снега кружева. Чудное сияние иного мира радугой прыгало в сердце.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Над головой, словно тысячи пропеллеров, клокотали крылья весенних почтовых голубей!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Попрощавшись с Зайцем, с Книгой Беловодья под мышкой, завёрнутой в аксамит, я покинул бар, наблюдая, как аккуратно по-немецки бравые дойчи падают со стола на довольных бюргеров.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вертёж турок на Кадыкёе под предводительством Красного Петуха, дансинг Китов-С-Человечьими-Головами в Эльбе взорвались мириадами снежинок и созревших одуванчиков.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В «Книге Беловодья» живут пляски. Однажды я их выпущу, и они запляшут континент.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;День амбассадора<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;На площади Революции я поздоровался с семьёй московских курдов-йезидов. Умницы и интеллигенты – шли в театр.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На Манежке столкнулся со знакомым лингвистом из Астрахани. Чудак с восторгом рассказал мне, что узнал среди таджиков, курочивших мостовую, по говору двух ягнобцев. Это очень древний горный народ – потомки скифо-сарматов и солдат Александра Македонского. Немедленно идём к ним. Те очень плохо говорят по-русски.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но странно выделялся среди чернорабочих один гастарбайтер – в профиль подлинный римский император с серебряной монеты. Любезно прощаюсь с ягнобцами и астраханским профессором.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пошёл пешком через Манежку на Кропоткинскую – на Гоголевском бульваре забил «стрелку» со скинами. У правых сейчас разброд и шатание. Самые продвинутые ищут спасения в обновлённом учении Маруси Спиридоновой. В общем, хотят к нам, к скифам – в Царствие Небесное. За вход приносят «патлачи», как они их сами своими молодыми головами понимают.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Старший вручает мне газовый пистолет: «Это Вам, Павел Вячеславович, в честь Русского Нового Года». (Празднуется 14 сентября, если кто не в курсе.)<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Парни думают, что я какой-то Дмитро Корчинский. Такая у меня репутация.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Шестнадцать лет политической биографии не пропали даром. На семнадцатый год малознакомые люди дарят на бульварах гремучие пистолеты.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Раньше в Евразийском Союзе Молодёжи газовых «Ударов» было, как сельди в бочке. Штаб на Автозаводской был ими завален. Мода пошла от нацболов. Однако не помню я, чтобы их кто-либо применял по делу. В основном без дела, не в того и не в тех.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мне 35 лет, мои друзья. С этим пластиком, похожим на школьный пенал, я не попаду даже в Пушкинский музей, как планировал. Ну да ладно, дарёному коню в зубы не смотрят. Мы принимаем вас в скифы и вообще всех принимаем, время сейчас такое.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На Волхонке, словно в селе, торможу джип. Из тачки выходит обниматься огромный мент, довольный почему-то встречей. Я не видел его лет пять, он стал в полтора раза обширней. В начале нулевых мы выгодно торговали с ним «красными корками». Это был бизнес, спасший меня от голодной смерти. Потому что на дугинскую зарплату можно было содержать разве что гусениц шелкопряда. Мой приятель теперь какая-то шишка на Петровке. Зовёт в какие-то их Советы. Посмотрим.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Еду на Лубянку по делам. Дел нет, дела стоят, зато встречаю знакомого американского фотографа, собрата по горячим точкам. Обнялись и с янкелем.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Иду в проверенную точку – бар «Кружка» на Мясницкой. Раньше с Максимом Калашниковым мы обсуждали там футуризм. В баре футбол, меня узнают двое «коней» – когда-то ходили к нам на «Сербский марш». За несколько лет пацаны подросли, но помнят меня крепко. Я для них человек-лозунг. «Косово – это Сербия!» Разумеется!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Выпиваю с «конями» пшеничной «Балтики» под шаурму. ЦСКА – «Томь» – 1:0, вроде. Кто забил, не помню.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На Мясницкой столкнулся с дружественным митнагедом из Спасоглинищевского. Старый товарищ пожал мне руку и чуть ли не поблагодарил меня за стихи. Хвалит за тексты, говорит, что читает. Радостно. Справляюсь о делах Адольфа Соломоновича, иду провожать иудейского брата к Маросейке.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;У Чистых прудов встречаю двух художниц – ходили к нам в Центр Гумилёва на Берсеневку. Девицы старательно рисуют удивительные московские закаты. Обсуждаем с ними и ночную жизнь Москвы. Дамы спрашивают, когда к нам опять приходить – на предмет вина и т. д. Как скажете, девушки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прощаюсь со всеми – иду на Цветной бульвар, чтобы до вечера обсуждать с уникальными афганцами мораль и духовность завтрашнего дня. В кабаке я ем фуа-гра, запивая молодым французским, афганцы цедят чай и курят кальян. Беседа безумно интересна, с ними можно обсуждать эти темы до утра. Расстаёмся – афганцы в Ташкент, Мазари-Шариф и Париж, соответственно. Я – на Неглинную.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Иду по ночному Цветному бульвару, глядя на текущую в темноте под ним реку глазами-рентгенами. Когда мне не с кем разговаривать – я обращаюсь к ней – к моей Чёрной Королеве, она для меня и есть Москва.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Человек, обвивший этно-социо-сетями полЕвразии и Москву-Вавилон, сегодня одинок, как летящий в космосе метеорит.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мой корабль скользит по Большому Каналу этой Венеции через ярмарку тысячи других знакомых и незнакомых кораблей.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Только Неглинная знает, зачем я здесь, только ей я доверяю свои тайны, странной реке, спрятанной за бесконечными замками в каменном коллекторе.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;За двенадцать лет жизни в этом городе я связал его бесконечным клубком, но сегодня приходит время дёрнуть за все нити разом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я и мои немногочисленные коллеги должны рассказать уже, кто мы такие, зачем мы стучимся своими каблуками о лабиринтарные московские мостовые.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мы – послы в этом городе. Я – Амбассадор Пресвитера Иоанна, далёкого Восточного Короля.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Поэтому мне не нужно отсюда уезжать, да и незачем. Из лесов, степей и пустынь в Москву с Востока скоро въедет Скифский Царь. И все йезиды, ягнобцы, красные скины, менты, местные американцы, «кони», евреи, художники и афганцы будут приветствовать его, как своего законного Государя.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Неглинная тоже ждёт Короля.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Чёрная Королева – Белого Короля.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;AES+F<br></h3>&nbsp;//--&nbsp;Где ты?&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Опять я иду на выставку. Это какой-то рок. Будто пытаюсь найти в них потерянную часть себя. Салоны вообще не моё. Но они меня тянут, словно дикаря керосиновые лампы в краалях колонизаторов. Блестящие, яркие, пустые.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Был на «Флаконе», смотрел выставку «Самый человечный президент». Что-то такое. Рядом Глюкоза, Тимати и группа «Фабрика» целовали путинские иконы. Нагано вроде не доехал. Я же, как влюблённый маньяк, спрашиваю у людей, зверей, икон, ветров и деревьев одно: «Где она?».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Верховный главнокомандующий, с присущим ему юмором, заметил с холста: «Она УТОНУЛА». И вытер слезу борзыми щенками или лабрадорами.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Молодёжь&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Иду в Манеж на AES+F.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В бесконечном имперском ристалище свили гнездо весёлые постмодернисты. Под потолками хищные орлы-гермафродиты. По мраморному полу гоняют чёрные дети на самокатах. Между белыми обелисками героев сериала три чёрных шатра – в каждом по кинотеатру. Затейливо. А в окнах багровеют кремлёвские стены.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В первом кинозале – видеопроекция «Ад» («Последнее восстание»). О виртуальном мятеже подростков, привыкших воевать в компьютере. Речь-то вообще не об этом. Да, молодёжь мутозит друг друга битами и шашками. В итоге подростки оказываются на ледяной горе в центре мира, наблюдая внизу ветряки, заводы, ракеты, которые они сами вверх запустили, свои дома и, наверное, самих себя.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Знакомы ли были создатели «Восстания» с мифом индейцев алибаму? В нём братья отправились в Ад за мёртвой сестрицей, тыкали в неё для пробуждения палками и плясали с такими же молодыми, да ранними танец смерти на Хрустальной Горе.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это ведь не Ад никакой. Это всё светлое, что лежит внутри даже у самого гиблого человека. И только летящая под откос в фильме красная гусеница поезда накатывает и всасывает в свои гусеничные лопасти.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Под мостом&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Толчок. Я стою, облокотившись на столб. Внизу идёт поезд, а сверху мост через очередное сатурново кольцо. Под мостом стоят и сидят бесы, курят и смеются. Считаю, что на «ненаших» нужно нападать первыми – наношу удар в лоб длинному старому бесу в сапогах. Молодой бес убегает и свистит. Третьего не помню. Со мной два спутника, они сзади остались. Бес достаёт из сапога длиннющий тесак и втыкает мне в живот. Поскольку он попадает ровно в ременную пряжку, то ножище просто отталкивает меня назад. Из-за окоёма летит бутылка и разбивается под ногами. Бес-свистун привёл выводок молодняка. Они в нескольких десятках метров. Старым бесом уже занялся мой друг – Игорь Тулянцев – лидер русских Молдавии и профессиональный боксёр.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я разворачиваю к молодым и говорю второму товарищу: «Вова, идём к ним». Валяются бутылки – поднимаем и кидаем в толпу, они где-то бьются, в кого-то попадают, делаем «розочки». Через 30 метров на нас налетают с десяти сторон, через мгновение оба оказываемся на асфальте – один в позиции «черепахи», другой в позиции «раскинувшейся морской звезды». Претерпеваем. Внезапно по свистку беса несовершеннолетние снимаются и бегут. Всё как в замедленном фильме, скажем, в «Последнем восстании». От начала похода к молодёжи прошла минута, а может быть, день. Возвращаемся под мост, где Тулянцев, скромно объясняя гражданину в сапогах, что «людей убивать нельзя», ломает ему челюсть, нос и много ещё чего.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Тулянцев поражён нашим видом. Он думал, что всё это время мы стояли за его спиной. Голова Вовы, как окровавленный шар. У меня – только ссадины да царапины. Понимай как знаешь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На траве блестит брошенный огромный людоедский нож. Ловим такси. Подходят новые молодые и пытаются объяснить, что «русские не должны драться с русскими». Этого уже я не выдерживаю – бью в соску. Парень проваливается в какие-то кусты, где я его долго ищу. Кладём в такси Вову и везём в травмпункт. Мёртвая звенящая тишина. Немая страна. Чёрная ночь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Еду в такси и пытаюсь заговорить с Подземной Рекой. Читаю вслух Твардовского «Я убит подо Ржевом». Машина переполнена подбитыми танками. Смерть ходит рядом и не видит меня. Почему так? Сколько я буду играть с ней в «орлянку»?<br>
&nbsp;//--&nbsp;Чистилище&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Выключаюсь. Включаюсь. Встаю и иду смотреть инсталляцию про Чистилище Allegoria Sacra.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В ахроматическом плаще, в котором уже этой ночью будет дыра от тесака, раскачиваюсь, как воскресший эсесовец. На меня летит мальчик на самокате в балахоне колора камня Каабы. Словно я уже умер, словно мой бог тоже давно умер. Добредаю до «Аллегории» – падаю в кресло.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Краем глаза любуюсь аэропортом замёрзших самолётов, куда попадают лечиться грешные души. Мне здесь самое место.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Помимо космополитической толпы зал ожидания Чистилища принимает и других пограничных персонажей: папуасов в ритуальных окрасах и инопланетных одинаковых женщин из летающих тарелок. Аэропорт трансформируется в остров, где граждане бьют, а потом гладят друг друга. Китайцы поют арии, эфиопы с кремневыми ружьями спят на коврах, папуасы обнимают небесных фрау. Кентавр баюкает малыша с хвостом жука, девочки-близнецы играют с деревьями.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И однажды все самолёты уплывут через растаявшие льды вслед за красным драконом. Вся трилогия называется «The Liminal Space» (пороговое пространство). Но название больше подходит к Чистилищу, набитому «пороговыми» людьми-животными, туземцами и близнецами.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Скифы – сами пограничники, друзья мифических киноцефалов и ездовых петухов. Я на «Аллегории» как рыба в воде.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Постмодерн ужасное, глупое, но понятное для нас, скифов, «пограничное пространство». Уже не здесь, ещё не там. 100 лет назад наш дедушка-Блок мешал арийцев с монголами и Христа с революционными убийцами. Все во всём. Бесконечный калейдоскоп.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Волки&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Плохо ли хорошо, но я так живу. Растянутый по амбулаторному вселенскому столу между Адом и Раем. В православии нет Чистилища. Может быть, напрасно?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вчера я начал объяснять самому себе, что из Ада есть выход. Все адские топографы это знают – от ледяных ног Сатаны, из сердца Смерти течёт ручей – прямо в Чистилище. Туда ездят подземные электрички. В них спецвагоны, где вайнахи уступают места сумасшедшим влюблённым. Волки знают, что такое любовь. Волки любят до безумия луну, ветер, волчью славу, своих странных подруг. Волки понимают друг друга в таких ситуациях. Я тоже волк, загнанный в волчью яму мегаполиса.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Писатель Садулаев однажды прочёл мне целую этнографическую лекцию, что чеченцы жрут всех, а живут комплиментарно в одних сёлах только с тюрками – кумыками и ногайцами. Волки с волками.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я поблагодарил вайнахского брата, волка-переярка, поднявшего по команде своих прибылых, ведь благодарность – единственное серебро этого мира. А ты улыбалась, улыбалась, улыбалась, как будто ты всегда знаешь то, чего не знаю я.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Погибший почтальон&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я объяснял тебе, где кончается Ад, Там-Где-Река. Глаза слепил подземный свет, а за колонной меня давно ждал Человек-с-головой-Филина, увязавшийся ещё с Триумфальной площади. Я не особенно хотел сегодня с ним общаться, он мне в прошлой жизни надоел.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я попрощался с Рекой и отправился принимать у Вестника дипломатическую почту с печатями Пресвитера Иоанна. Надпись всегда на них одна: на древнемонгольском языке арамейско-уйгурской каллиграфией: «Печать владыки Человечества». До утра мы разбирали письма и документы в баре у Симонова монастыря.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я вынул и для себя подарок Восточного Короля – офицерскую самурайскую саблю. Царь Восхода посвящал меня в какие-то ориентальные рыцари. Первым же желанием было свернуть этой саблей башку Человека-Филина. Он это понял и набросился сам. Столы, графины, письма полетели в разные стороны. И погиб бы я от битвы с оборотнем, кабы не Зайка и Петушок. Зайка душил его гигантскими мускулистыми руками, Петушок клевал Филина в хвост и в гриву.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Завернув в огромный целлофановый мешок, звери-птицы потащили дохлую сову к Нагатинской пойме. Петушок напевал что-то своё из серии незаконченных отношений большевиков и эсеров:<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пароход идёт возле пристани —<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Будем рыбу кормить коммунистами.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;И только одинокий таджикский дворник, подметая хрустящие золотые листья, молился Утренней Звезде, смиренно напевая стихи Фирдоуси.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А я, шатаясь, побрёл по Велозаводской улице к старинной резиденции православного епископа Великой Степи. К древнему Крутицкому подворью.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сабля гремит в тубусе для листов для черчения.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Прохожу мимо татарско-мусульманского центра. Спускаюсь в переход под Симоновским валом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Там сидят два бомжа, клянчат деньги.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Развожу руками, мило улыбаюсь.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Да он нас лыбой согрел! Спасибо, дорогой!» – кричат бичи.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Зачастую, когда судьба отбирает у людей всё, они начинают ценить самые простые и правильные вещи.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Рай&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;А в третьем центровом зале Манежа крутили «Пир Тимхалиона» – расчудесный, гламурный стозвёздочный отель, подлинный рай для миллионов наших сограждан. Там медленный механический секс, морские виды, фитнес и гениальный сервис. На трёх экранах изысканной кино-юрты давали разные ракурсы одной картинки, а смотреть-лежать надо на утопающих в мраморе креслах-мешках.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Известно всем, что рай нагоняет на русского человека тоску. В раю русские люди стреляются и чахнут. А я просто уснул. Я очень устал за последний месяц.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Ангел&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Во сне я пришёл в книжный магазин «Фаланстер» и в какой-то момент выключился. Перед этим я выпил на «Винзаводе» бутылку джина. Начался сон во сне. Я взял стул, прислонился к книжному шкафу и заснул. Меня разбудила девица, спросонья и спьяну я принял её за знакомую из Фейсбука и на автомате стал приглашать в галерею «Триумф». Девица продолжала, что-то объяснять, в разговоре несколько раз прозвучало имя реки Неглинная.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я подумал, что у меня началась белка, и попросил писателя-анархиста Цветкова: «Лёша, ущипни меня». Этому всё по барабану – взял и ущипнул. Картинка не исчезла. Мне сурово и не ласково что-то вещала молодая ведьма с далёкого хутора, похожего на дом инициации или избушку Бабы-Яги. Она же смотрела на меня мёртвыми и пустыми драконьими глазами.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я расстался с ней не так давно и, как мне казалось, навсегда.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я подумал, что я застрял в одном из уровней компьютерной игры, не могу найти ключ и выйти наверх, и вечно буду слоняться между одними и теми же в набившем оскомину лабиринте.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я встал и пошёл на воздух. Я выучил когда-то наизусть несколько трактатов Юнга о Тени. Как ей управлять, как с ней договариваться, как её структурировать. А вот как сейчас её структурировать, когда Тень везде?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Вышел в Леонтьевский, и дальше всё пошло по-есенински. Началась отложенная компенсация за годы кошмара. Я стал стрелять в людей, долбать автомобили, курочить дорожные знаки, уронил чугунный забор.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Через какое-то время на лязг, грохот, крики и вой сигнализаций из «стакана» у украинского посольства вышел мент и навёл на меня автомат.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мент вёл себя несколько малахольно и с грустью смотрел на тот ужас, который я устроил на подведомственной ему территории. Я не собирался бежать и наблюдал мента, ожидая, когда он вызовет патруль или, например, пристрелит меня. Все в переулке куда-то делись или мне так показалось?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Неожиданно мент спокойно спросил: зачем я это делаю? Я рассказал ему всю свою жизнь, начиная с Рождения. Сообщение было, думаю, достаточно эмоциональным. Мент внимательно меня выслушал, а потом взял и сказал: «Идите и больше так не делайте».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Это, конечно, не мент был. Ментов таких не бывает. Это был Ангел.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гинтовт мог бы назвать его «Мишкой».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я совсем не помню его лица. Иногда мне кажется, что он был очень молод, иногда, что человек в возрасте. Я кивнул ему и, практически ничего не ломая, отправился скитаться на Арбат.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Генерал&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;На Старом Арбате в 4:00 меня окликнул Человек-с-лошадиной-головой. На шее его светил во тьме Карманкул – господин всех камней.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он предложил мне поужинать (или позавтракать) в летнем кафе у памятника Окуджаве. Мне вообще было всё равно, хотя этот пассажир по своему рангу в Царстве Пресвитера Иоанна намного выше меня. Он спросил, как дела. Я был как выжатый лимон, говорил тихо, отрывисто и всё, что думаю. О том, как они забросили меня в Страну Негодяев, где практически невозможно работать. Ресурсы от них идут годами, давно пора открыть в Москве банк и официальное посольство нашего Царства. А так мы – то ли шпионы, то ли фрики.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Человек-с-лошадиной-головой сказал, что всё так. Всё идёт сюда долго, ведь наша страна далека от Москвы, как другая планета. Обещал ускорить пересылку гиацинтов, сапфиров, парфиров, изумрудов, сардоникса и яшмы. Для презентационных целей, так сказать.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но нашёл он меня здесь для другого.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Гиппоцефал предложил посетить Америку с миссией. Там тоже есть люди, ожидающие Пресвитера Иоанна. Он был готов дать их адреса, фамилии, номера банковских карточек. Туда, куда стремятся подлецы всех стран. Из Страны Негодяев – в Страну Подлецов. Ведь Америка – это страна, где гуляют и пьют без закуски. Истинный русский Рай. Он торопил меня с ответом.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я сказал, что я – скифский солдат. Америка так Америка.<br>
&nbsp;//--&nbsp;The End&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я проснулся опять в Манеже, надо мною кружились тени царских лошадей. Будто я провёл здесь несколько лет. Звонил очередной Чёрт-с-рогами. Спрашивал про загранпаспорт.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Есть ли у меня нормальные знакомые? Человеческие, слишком человеческие? Думаю, что сейчас уже нет. Амбассадорская служба выжигает антропологические качества и знакомых кислотой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я – скифский мутант из The Liminal Space. Посол мудреца из далёкой Страны Оз. И на этой пороговой карте мира AES+F – не самая плохая страна.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Среди прочих несуществующих государств.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Олонхо и соты счастья<br></h3>&nbsp;//--&nbsp;На Краю Света&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Якутия страна на Краю Света. В русской литературе она известна именно так по одноимённой повести Лескова. Сразу можно, конечно, задаться вопросом: а Свет – он с какой стороны? С той ли, где Россия, или с противоположенной из пространства За-Якутией? Там, по уверениям русских землепроходцев, лежат удивительные места: Земля Санникова, Лукоморье, Опоньское царство. Оттуда и идёт Свет. И из Руси тоже идёт. Тайный, незримый, волшебный и вещий. А Страна Саха – как бы на краю Светов. Пространство Границы, где сияния преломляются, отражаются и переходят одно в другое. Как в шаманском зеркале или в точке энантиодромии. Из легенды о Царстве-возле-Рая на краю Ойкумены, из византийских апокрифов родилась старообрядческая мечта о Беловодье – сакральной стране надежды и счастья для русских людей. И Якутия – многостолетнее место паломничества поморов, староверов, казаков, скопцов, народников, всех взыскующих Страны Святого Духа на краю Светов и миров. Она на самом дальнем Востоке – именно в Ту Сторону обращаются русские люди во время православной молитвы…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;У этой «подрайской землицы» особый голос и сокровенное птичье пение. Как финал наших исканий Русского Священного, Якутия ответит на многие наши вопросы. На своём тюркско-арктическом языке Олонхо.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Закавыки Счастья&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Главный вопрос русского эпоса и русской культуры (как и многих других эпосов) – вопрос Счастья. В этом слове запечатлены тысячи значений, человеческих представлений и ожиданий. И тем не менее, есть у Счастья несколько неизменных качеств. Счастье подразумевает собой Конец, «дела венец», реализацию затеи, победу, исполнение мечтаний, фиксацию Грёзы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Достижение вершины Эльбруса, построение коммунизма, взятие Рейхстага, рождение ребёнка – всё это разные грани Счастья, и все они символизируют собой конец начатого и конец сказки. Грёза схвачена, позолочена, живёт, как и все мы, смертные, в мире актуального, по-новому открывает нам глаза на мир и на судьбу.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Соответственно, все предыдущие деяния, приведшие к состоянию Счастья, немедленно тонут в сферическом океане Радости и Нуминозности. Они предстают точками на карте по пути к Счастью, частями Целого Со-Частия.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В русской сказке под Счастьем понимают Свадьбу и обретение Царства, что часто одно и то же. И сопутствующих Свадьбе-Царству волшебных предметов. Предметы с точки зрения финальности Счастья не принципиальны, они тоже пунктиры на карте, сапоги-скороходы и волшебные ковры – отныне придворные аксессуары и военные трофеи. Потому их складывают в царские чуланы и сундуки.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Герои-триумфаторы и их магические друзья в сиянии Счастья тоже претерпевают метаморфозы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;И здесь возникает пространство потенциального конфликта. Не всё героическое наследие сказки попадает в финал. По логике небесного старателя – истинное золото мифа просеивается, что-то выбрасывается. И не только, как мы увидим, шлак, но и редкоземельные драгметаллы иной, чем золото, масти.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Целые когорты трикстеров и небесных покровителей не влезают к «костру победителей». Бременские музыканты проводят время за стеной королевского пира. Царица, подарившая Ясону руно, в эллинской метрополии не нужна и не интересна. Ничего доподлинно не известно о судьбе Серого Волка после коронации Ивана-царевича. На алтаре Счастья магические помощники приносятся в жертву «долгой и счастливой жизни», их скорости и бесконечное творчество не влезают в хэппи-энд. Потому что они больше, чем «The end», они представляют собой перспективу, потенцию всевозможности. Их не удаётся засадить в золотую клетку Грёзы, схваченной с хлябей небесных. А если и получается – то ненадолго.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Русская культура представляет нам несколько вариантов диалектических взаимоотношений Счастья и Трикстеров.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Есть давно известные и популярные Пушкин и Чайковский. Но наиболее яркий современный вариант – это постановка якутским режиссёром Андреем Борисовым спектакля-олонхо «Кыыс Дэбилийэ».<br>
&nbsp;//--&nbsp;Олонхо&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Олонхо – древний якутский миф, почти бесконечный, как киргизский эпос «Манас». Как и «Манас», Олонхо рассказывают специальные народные сказители, люди-медиумы – олонхосуты.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Речи персонажей поются для каждого в особой тональности, остальной текст сказывается говорком. По словам олонхосутов, самые крупные Олонхо пелись в течение семи суток (дней и ночей). «Нюргун Боотур Стремительный», самый известный из якутских Олонхо, состоит из 36 тысяч стихотворных строк. Ссыльный польский историк, народник Серошевский упоминал о разговоре с олонхосутом Манчары, утверждавшим, что он знает такое Олонхо, которое можно сказывать месяц.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Поют историю о великих предках народа Саха горловым пением, поют часами, днями и неделями. В идеале олонхосуты и слушатели впадают в транс, удаляются в магическое пространство, которое по аналогии с австралийским эпосом можно было бы определить как «мир сновидений», уплывают в таинственное «время оно». Искусство изречения Олонхо связывают с практиками шамана. Акын удаляется в параллельный мир и тащит за собой всех остальных.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Поэтические братья олонхосутов – поморские «бухтилыцики». В бескрайнем Студёном океане во время «морской пахоты» под вечер бухтилыцик рассказывал былины, вгоняя поморов в состояние сказочного сна. Предания «русских балаболов» в нашем веку записали Шергин и Писахов. До сих пор на Русском Севере можно встретить дедов, способных бухтеть часами и днями. Мало их, с каждым годом всё меньше.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А эпос Олонхо, как и русская сказка, построен на сюжете сложных взаимоотношений различных миров: Нижнего, Среднего (Людского) и Верхнего – Y&#952;hээ Дойду, где обитают небожители Айыы. Все миры пронизаны чудо-деревом Аал Луук Мас.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Белая Королева&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Диалектика «войны миров» и странной любви между мирами есть основание мифа.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Основная тема Олонхо – это судьба романтического племени Айыы аймага, прародителей людей, установление счастливой и богатой жизни в Среднем мире. Когда народу становится отчаянно худо и в Средний мир набиваются абааhы – духи Ада, крадущие человеческих женщин, когда впору плакать и стонать от отчаяния, на помощь приходят герои Неба. В случае спектакля – «Кыыс Дэбилийэ» – одноимённая героиня эпоса Саха.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кыыс – белая амазонка со сверкающим мечом и орлиными крыльями. Она ломает козни жителей преисподней. Она помогает Чугдану (богатырю Среднего мира) одолеть Когтистого Дагыйдана (тысячесильного адского багатура).<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Она дарует победу, славу и окончательное Счастье. Наверное, не для себя. Ведь выражение «Птица Счастье» тоже диалектично. Птица несёт Счастье, не имея к нему принципиального отношения. Она носитель идеи, вируса, солнечной энергии. Но подвизаться, заболеть, проникнуться Счастьем крылатая не может. Она извозчик-переносчик, паромщик-шаман. Счастье отдельно, птица отдельно. «Птица минус Счастье» – вот уравнение любого мифа, если к нему относиться, как к алгебре или математике (покойные Клод Леви-Стросс и Владимир Пропп любили штамповать из сказок народов мира морфологические формулы и дроби).<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Так и с Русским Народом-богоносцем. Он всю жизнь таскает на своём горбу Бога, не видя его в глаза.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Амазонки и валькирии, белые княгини сказочного Севера, постоянно возвращают Человечеству счастливый подарок Кыыс Дэбилийэ. Жанна д'Арк и лидер левых эсеров Маруся Спиридонова – огненные святые Русской и Французской Правды, жалующие победой и царскими венцами. Одна короновала Карла в Реймсе, другая одарила Владимира Ленина властью над Россией. А Кыыс Дэбилийэ принесла удачу и победу богатырю Чугдану.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Орлица-покровительница решает поставленные задачи. Желаешь в Царство Пресвитера<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Иоанна? Пожалуйста! Меч-кладенец? Вот он. Якутская военачальница в латах, окружённая солидной бандой в доспехах, вполне себе «Орлеанская дева» во главе кортежа рыцарей. Или главный «политический скиф» 1917 Спиридонова со свитой из революционных матросов с маузерами. Суровые дамы вместе с серьёзными парнями бьются за правое дело…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А дальше что с ними, родными? Жанне – Руанскую башню и английский костёр, Марусе – психушку, каторгу, расстрел в Медведковском лесу. Вот и Кыыс Дэбилийэ (в спектакле – неподражаемая Степанида Борисова) расправила снежные крылья и улетела прочь – из Страны на Краю Света – в Страну, Источающую Свет. В льняную летописную Свецию…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Исследователи Серашевский, Штернберг, Кулаковский, Романова находили в якутском культе орла, в солярном празднике Ыыхас, в почитании Айыы – небесных девушек и матерей – воспоминания о Скифии, о нравах и песнях арийских и тюркских кочевников, вольных номадов Великой Степи. Души-«фраварти» Жанна, Маруся и Кыыс по-прежнему кружатся над нами в сердцевине небесного костра. Они помогут всем, кто узрит в сердце Неисповедные Цвета.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Борисов, Врангель и «отрицательная гегемония»&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Миссия Андрея Борисова, вдохнувшего в древнее сказание колебание струн сего дня, в совокуплении культур Востока и Запада, мэтр утверждает, что «всю жизнь роет ход-тоннель из классического европейского театра к изысканным постановкам Азии». От театра Еврипида к японскому театру Но. Собственно, на этом и стоит русская культура. Русский, а за ним и якутский, театр перенял свои технологии, репертуар, мизансцены и стихию жестюэлей из шедевров театра европейского. От Волкова до Васильева, мы живём в замкнутой коробке западной знаковой системы. Но это ничего. Индонезийский театр теней «Ваянг» существует тысячелетия на сюжетах и ходах индийской «Рамаяны». А сицилийский театр кукол бесконечно воспроизводит одни и те же провансальские предания «Орландо Фуриозо». Уже нет ни провансальских трубадуров, ни легендарного языка «Ок», а на Сицилии по-прежнему поют о Роланде. Что показывает, что культура – явление двигающееся. И живёт она в разных мирах, так же как и мифические персонажи Олонхо. И там и тут.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Этажи» русской власти и народа создали уникальное духовное пространство. Русские, отправляясь к другим этносам, легко оставляли дома свою идентичность, будто ненужное в хорошую погоду пальто. За русскими путешественниками следом всегда неумолимо брела Русская империя. Она пыталась «оседлать» и своих и чужих. Из этого сложного процесса этногенеза и кратогенеза рождалась и сверхсложная картина, сопоставимая с мифами народов Мира о разных мирах, пронизанных шаманами, деревьями, героями, бесами и птицами.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Начальник» Аляски барон Фердинанд Врангель, посетив в 1820 году Якутск, поразился значению в местной смешанной областной элите якутского языка. По его утверждению, в аристократических салонах он заменял французский. И был для высшего круга именно наречием избранных.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Подобное состояние дел сто лет спустя итальянский социолог Грамши назовёт «культурной гегемонией». Во времена Грамши Северная Италия политически доминировала над Южной. А в культуре всё было наоборот. Южная околдовывала, очаровывала и «съедала» Северную. В России «обратная» или «отрицательная гегемония» между великороссами и «инородцами» (термин структуралиста Александра Эткинда) оказалась постоянной величиной. Казаки, придя на Кавказ с Дикого Поля, переоделись в черкесское платье. Вслед за ними в «лермонтовское время» тот же путь проделали и дворяне. Заодно выучив «татарский» (кумыкский или ногайский) язык. В Якутии, как мы видели, происходил сходный процесс. Одетые в меха русские и якутские «трапперы» ничем не отличались друг от друга, а для общения региональная российская власть предпочитала якутский язык. А русские дворяне в «коренной Руси» общались и переписывались по-французски. И это всё в одном государстве. Именно так – между «ярусами» элит и народов, словно на Мировом Древе между Верхним, Средним и Нижним миром, возникла «высокая русская культура». Возникла «апофатически» из обратной стороны «отрицательной гегемонии». К слову сказать, образ Древа и путешествующего по нему «кота-шамана» централен в ново-русском сказательном слове Пушкина.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Великий синтезатор культур (своим происхождением всегда подчёркивавший этот синтез) Александр Сергеевич предложил и оптимистический ответ на интересующий нас тревожный вопрос Финала и Счастья. У Пушкина Царевна-Лебедь «В сказке о царе Салтане…» остаётся в «Среднем» человеческом мире. На Острове Буяне, вырванном в сферу актуальности и обыденности из стихии миража. Правда, Лебедь теряет зооморфные качества и навечно остаётся девицей, а потом женой в новом тереме князя Гвидона. Теряет она и возможность колдовать и превращать своего избранника в насекомое. «Лебединое озеро» Петра Чайковского на порядок трагичней. Сюжет в принципе тот же, исход лишь чудовищен. Благородный князь Зигфрид и Царевна-Лебедь гибнут в бурных волнах чёрного пруда.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Либретто «Кыыс Дэбилийэ» не так далеко от вершин русского «Золотого Века», как кажется. Андрей Борисов, с одной стороны, развивает народный эпос, но, с другой, включает его в высокую русскую культуру. А там уже Олонхо не Олонхо, но «Братья Карамазовы»! Для этой особой культуры «братоприимство» Когтистого Дыгыйдана или Кыыс никогда не являлось проблемой. Она уже перемолола и перепела на свой лад далёкие слова-заклинания «Навуходоносор», «Шопенгауэр», «Басилашвили» и «Так говорил Заратустра»!<br>
&nbsp;//--&nbsp;Елена, Кыыс и «отрицательная энергия»&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;В новейшей физике «отрицательной энергией» именуют странные частицы, обволакивающие чёрные дыры, в принципе благодаря «отрицательной энергии» свет, предметы, а в перспективе и космические путешественники способны передвигаться через дыры, как через порталы, в разные галактики и даже вселенные. Физики Пол Дейвис и Стивен Фуллинг показали, что создание «отрицательной энергии» возможно с помощью быстро перемещаемого зеркала, при этом «отрицательная энергия» аккумулируется перед зеркалом по мере его передвижения. К сожалению, для получения волшебного горючего телепортаций зеркало придётся перемещать со скоростью, близкой к скорости света.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Так вот, высокая русская культура, бесконечно занимаясь жертвоприношением собственной идентичности, построенная на пресловутой «отрицательной гегемонии», и есть пространство «порталов» и «чёрных дыр», бесконечный ход-лабиринт с картин Морица Эшера. Словно «театральная пушка», русская культура яростно подсвечивает иные народы, страны, солистов и зеркальные шары!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Этот топос слеплен «отрицательной энергией» русского мифа, где «всё во всём», где «Ла Скала» растёт из суфийских танцев, а шаманы поют во МХАТе (что не раз демонстрировал нам Борисов). И без всякого постмодерна, в коем раздробленные хаотичные частицы смыслов болтаются в вакууме отчуждённой жизни нашего современника – европейского мещанина. В русских «чёрных дырах» между мирами, народами и культурами с немыслимой скоростью мчатся болиды чистейшей жизни, взрываясь там и тут, будто налитые соком Солнца!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Между Чугданом и Дагыйданом, и Кыыс Дэбилийэ нам грезится «Лебединое озеро»: Зигфрид, Одетта и Ротбард! Корона, птица, рыцари, воюющие с фатумом!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Развязка может быть любой. Здесь всё уже зависит от свободы воли режиссёра, композитора, бухтилыцика или олонхосута. И истинным двигателем в порталах между народами и метафизическими мирами оказывается Любовь. Главная стихия русского, якутского, скифского Бытия.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Об этом повествует и Борисов: «В спектакле Любовь не имеет традиционного „счастливого конца“, эта Любовь не вписывается в рамки земного совместного существования, потому что у Кыыс есть Миссия…» Можно лишь заметить, что и «высокая русская культура» легко предпочитает Миссию земному буржуазному счастью.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Птица-амазонка парит в чертоги небес – в Y&#952;hээ Дойду. А могла бы и остаться, и мучиться с земным князем, как Русалочка Андерсена.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ведь её многомерные способности из «страны пяти измерений» сжались бы в нашем смертном мире до банальных «широта-высота-длина». Да и ещё «эйнштейновское время». И сидела бы Птица Счастья в земной юдоли, как безногий нищий в коробке из-под телевизора…<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Елена, став супругой Ивана-царевича, – отныне его жена, смертная женщина. Она равна своему социальному статусу. А ведь когда-то между Еленой Прекрасной, Серым Волком, Златогривым Конём и Жар-Птицей не имелось особой разницы. Они перетекали из одного состояния в другое. Из девичьего – в звериное и птичье, да так, что наиболее чуткие и искусные былинные персонажи (вроде Кащея или царя Афрона) не могли отличить подмены. Но теперь, стоп, сказочная машина! Елена – это Елена. Царица в тереме, Волк в лесу. И между ними – бездна.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Кросс-мировая Свадьба&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но почему-то никогда не прекращаются потоки желающих сущностей передвигаться из одного мира в другой, даже ценой потери собственной одежды, крыльев, биографии, идентичности. Взамен всегда даётся что-то новое, что намного дороже потерянных предметов, личин и шкур.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Поэтому кросс-родственные браки между народами и мирами и породили нашу цивилизацию. Кросс-родственными антропологи называют браки между соседними этносами, фратриями и племенами. Например, согласно Маргарет Мид, прекрасная девица-девственница Таупоу с Самоа никогда не выйдет замуж за юношу из собственной деревни. Только за богатого княжича из соседней. Идея желательности именно «кросс-родственных» свадеб у многих евразийских народов выросла до великанских размеров. Что отражено в сказках и в грёзах о женитьбе на представительницах Иных миров. В них мы лицезреем мечту о свадьбе «кросс-мировой»!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Можно называть её Русской, Евразийской или Скифской. Или грёзой-пространством вселенской Любви. А Россия висит, как Олонхо на дереве Аал Луук Мас. Поэтому все русские люди во «времена сновидений» понимают якутский язык и шёпотом говорят на нём. Такой сон о снах приснился Фердинанду Врангелю на посольской службе Российско-Американской кампании в Мексике.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Напомним также для тех, кто забыл, что покровитель России (как и Якутии) Небесная Дева. Богородица.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Кости Счастья&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Почему мы так заостряем внимание на сцене прощания Чугдана и Кыыс? Богатырь получил всё, что ему причиталось по праву. Отныне его хозяйство – весь Срединный мир людей и животных, духи зла абааhы посрамлены и сидят во вселенском подполе, как мыши. Всё хорошо и суперзамечательно, а на сердце – русская тоска. Богиня покидает нас, подразумеваемый кроссмировой брак распадается, не начавшись. Судьба разносит «измерения» в разные стороны. Этот трагизм глубоко понимают кочевые народы, вечно пытающиеся перехитрить Смерть (а Смерть и есть главное воплощение Конца) в своих путевых изысканиях. Они бегут от «Окончательного Счастья» по спирали, сохраняя в отношении с ним определённую двусмысленность. Цыгане гадают «на счастье» в картах и по руке. И тем самым смотрят на Субстанцию Финиша как бы со стороны. Образцовые номады – евреи вышучивают «хэппи энд» куплетами Бубы Касторского:<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;А ну спросите: «Ты имеешь Счастье?»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;А я отвечу: «Чтобы, да. Так, нет!»<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но я не плачу, я никогда не плачу,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Есть у меня другие интересы.<br>
<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ведь доведённое до совершенства Счастье есть окончательная и торжественная статуя Покоя и Окоченения. А Скифскую цивилизацию рек, степей и «кротовых дыр» такая «вечная зима навсегда» устроить не может. Тогда в бой вступают олонхосуты. Сказка не заканчивается. Как точно спела уроженка сибирской старообрядческой деревни Боярка Жанна Агузарова: «Расставанье – долгий путь к Началу!».<br>
&nbsp;//--&nbsp;Счастье как Путь&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Раз мы несколько раз в этом эссе вспомнили фольклор австралийских аборигенов, значит, где-то Там кроется истина и ответ на все наши загадки. Посмотрите, как австралийцы пишут картины, например деяния Водянистого Змея из пресловутого Времени Сновидений. Штрихи, чёрточки, кружки. Рисуется сакральная карта из людей, бумерангов, опоссумов и собственной персоной Радужного Змея. А нарисовав карту, художник-абориген начинает её умножать. Рядом со штрихом чертится такой же штрих, зерно человека обводится, подчёркивается. И возникает эффект мерцания, трёх– и четырёхмерности изображения. Если долго смотреть на такое полотно – мы окажемся в стихии оптической иллюзии, а дальше головокружение и галлюцинации. «Время сновидений» – вот оно – заходи и бери! Умножение, подчёркивание, близнечность манят в мир сей Птиц Священного. Нашу Вселенную вновь распирает на части! Она снова заполнена до отвала Счастьем и Светом. И не только финал истории, не только развязка мифа, но каждая его чёрточка, каждая бусинка, мимолётное дуновение ветерка, сияние глаз любимой женщины с совиными или журавлиными крылами!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Идея кочевников, что Счастье не в Конце, а в самом Пути, предлагает совершенно отличное мировоззрение:<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Поток живой жизни, новый облик планеты весёлой и злой меняют привычные рамки Счастья до неузнаваемости, рисуют его бесконечные алые соты на перьях лучшего из божественных потоков! Счастье вылетает, как пчела из своего улья за свежей пыльцой, Счастье слегка перемазано мёдом! Оно – в движении! Чувство Божественного прыгает и скачет – спешит в параллельные вселенные, вскрывает двери и осваивает дыры. Ведь русское слово «ходить» происходит от ветхого имени Бога – Худай!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Нас ожидают новые приключения. Чугдан и Кыыс встретятся при иных чудесных обстоятельствах. Возможно, у них появятся дети. Со славянскими зелёными глазами, тюркскими скулами и скифскими сверхскоростями. Только родившись, они закричат «Нно!». Будто якутские шаманы и русские ямщики.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Нно!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Любовь и Мечта зовут нас дальше. В покои Иных Миров!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Соты Счастья прыгают перед глазами!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Всё только начинается.<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Там<br></h3><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Идут небесные Бараны,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Плывут астральные Ковши,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Пылают реки, горы, страны,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Дворцы, кибитки, шалаши.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ревёт медведь в своей берлоге,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Кричит стервятница-лиса,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Приходят боги, гибнут боги,<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;Но вечно светят небеса!<br>
<br>&nbsp;Николай Заболоцкий<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Моя лекция по архитектуре среди киноцефалов, великанов и единорогов Царства Пресвитера Иоанна возымела успех. Зрители хлопали, некоторые сразу шестью ладонями. Очи стаи циклопов горели веткою рябины.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Ведь всем интересно, какие веянья на Земле. Я и рассказал, какие. Подобные лекции у нас читают Паперные и Хазановы на «Стрелке» у «Красного Октября».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я откланялся и отправился дальше вглубь моей Страны.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Страна Свободы&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;На серебряных камнях сидел мой дед и чистил до графитового блестящего состояния армейские сапоги. Я не видел его никогда, он умер, когда я ещё не родился. Но я узнал его даже не по фотографиям, просто узнал.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он, молодой, красивый и подтянутый, начал рассказывать внуку, как выходил из окружения под Ленинградом, где Ударная армия под командованием ещё советского генерала Власова угодила в котёл: «Наши сбросили десант, но парни попали вместе с нами в переплёт, выходили группами, я оказался с десантниками-морпехами с Балтики. Блуждали в ледяных лесах, не жрали ничего несколько суток, в итоге вышли в зачищенную недавно немцами деревню. Там стояли полусожжённые дома и на пожарище орали коты. Голодная десантура не выдержала и повалила туда. К котам. Я не пошёл. В деревне всех переколотили немцы из автоматов. Они только и ждали русских друзей, тех, что кровь-с-молоком. А я стоял под сосной, зажимая руками виски, уши, череп, сжимая зубы, сжимая кору. И лёд во тьме лопнул. В сумерках я обошёл проклятую деревню, а через сутки вышел к своим».<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Дед улыбался и махал мне рукой через белёсые камни и искрящийся воздух.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;В ртутном блеске низкоходящих облаков меня повстречал давешний генерал-с-лошадиной головой.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Вы всё правильно сделали, что сюда перебрались. Вы прирождённый интуитивист, – над головой янтарными пузырями пронеслось его ржание.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Я же подвёл вас, – заметил я. – Хотел поехать в Америку, да сыграл в ящик.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Дорогой мой, в священном мире – настоящая Америка – это Царство Пресвитера Иоанна, Белая Индия, королевство апостола Фомы. Вы попали по адресу, и собственно Пресвитер вас ждёт.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Разве к нему нет предварительной записи?<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;– Это же не российский паспортный стол. Ни записи, ни очередей здесь нет. Мы страна Свободы. Летающий Град.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Он быстро привел меня в Степь, утопающую в белом сжигающем свете.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;На простом деревянном кресле там сидел Пресвитер Иоанн – ровно такой, как на средневековых картах, но не молодой, а старый, как мир. Он не шевелился, глаза его были мертвы. Он сделал мне один-единственный знак органом, которого нет у иных людей. Знак означал одно: спаси меня, вынь жало из моего сердца.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я приблизился к Скифскому Царю-Священнику и совершил деяние без брезгливости, хотя на меня сыпались с его одежды переливающиеся опалами ангелические ящерицы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Из сердца Пресвитера я быстро извлёк потемневшее от времени золотое жало.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Царь сразу осунулся, сник, схлопнулся и исчез, как во сне. А ящерицы разбежались по бескрайним платиновой полыни холмам.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Всё пропало, подумал я, теперь-то уж точно всё кончено. Всё и навсегда.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Я постучал по деревянному резному креслу и лёг в него, как в гроб. Чтобы спать в колоде, как староверы-беспоповцы. И видеть залитые нефтью горящие айсберги.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Из пустоты подошёл гофмаршал. В скифском мундире с головою оленя. Высунул язык. Я видел, что за его спиной стояли народы и священные животные. Актеон достал из залитого кровью кармана блестящее аурум-шило с ручкой, инкрустированной утками. И мастерски воткнул шило в моё сердце. Оно влетело в давно не работающий орган голубою птицею.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;«Вот так, вот так и вот так. А теперь действительно всё!» – промычал мой гофмаршал. Человек-Олень.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Конец&nbsp;--//&nbsp;<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Не от звёзд ли занимаются пожары в этой стране?<br>
&nbsp;Антуан де Сент-Экзюпери<br><br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Много дней я лежу в горячке на горностаевых шкурах в золотом шатре. Окрест бродят шаманы в адмиральских фуражках, – я гоню их в шею. Пью только верблюжье молоко и солоноватую воду из местных озёр с иридиевыми берегами. Иногда я таращусь на огонь, и албанские львы из зеркал таращатся вместе со мной. А в дымнике юрты по ночам прямо над моей головой горит звезда Луаярвиль – бриллиант Пресвитера Иоанна. А недалеко от Луаярвиля расположилась сверхновая Королевы. Она успокаивает безумие моих и львиных глаз. Однажды моя чума кончится, я выздоровлю и подарю звезду Королевы тебе.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;А завтра придёт Человек-с-головою-коня и доложит, что всё готово к походу скифского войска Пресвитера Иоанна на Запад, в страну с благодатными медовыми травами, приятными для наших пчёл-лошадей.<br>
<br><br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Приложение<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Манифест новых скифов<br></h3>&nbsp;//--&nbsp;принят на учредительной конференции Скифского Движения 7 ноября в Петрограде, «Гранд Отель Эсмеральд»&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;//--&nbsp;Смерть и отчуждение&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Сегодня для существования народов в рамках единого Содружества или единой России очень мало практических оснований. Многие российские обыватели мечтают избавиться от граждан бывших братских республик, депортировать их «куда Макар телят не гонял», многие грезят о «Великой русской стене» между Россией и Кавказом, видят в каждом дворнике-инородце врага, боятся мусульманских праздников или мечтают поскорее уехать из этой страны.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Многие граждане бывших советских республик желают сбросить с себя русских, «много лет сидящих на шее», влиться в мировое сообщество, где господствует международное право, а не Русская империя, где правит гуманизм и растут доллары на деревьях.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Внятные экономические обоснования для объединения тоже отсутствуют. Быть вместе с Россией не почётно, это «вместе» измеряется ценами на газ и миграционными картами, отражёнными в глазных зрачках чиновников и полицейских.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Значит, кончилось Евразийство? И народы Содружества никогда не будут жить вместе в одной стране на своей земле по своим законам?<br>
&nbsp;//--&nbsp;Да – скифы мы!&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Всё было бы потеряно, если б не скифы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Мы заглядываем в бездну времён, к глубинным корням, взрастившим древа и ветви народов России-Евразии. И видим скифов – наших пращуров и праотцов. Что может реально объединить сегодня русского и кавказца? Скифы. Кавказцам с детства читают «Нартский эпос» – описание подвигов нартов – древних скифских героев. Славянин знает, что его предки – скифы-сколоты, сражавшиеся с амазонками. Это они вскопали на запряжённых змеях черноморские валы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Что может объединить финна и тюрка, поляка, украинца, тувинца и осетина? Только общее происхождение от скифов – генетическое и культурное. «Да – скифы мы», – сказал великий поэт Александр Блок. Вслед за Блоком и евразийцами XX века мы обращаемся к скифским праотцам с мольбой о помощи. Будьте посредниками в чудовищной распре, объявшей государства, этносы и семьи бывшего СССР!<br>
&nbsp;//--&nbsp;Они возвращаются!&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Если некому всех примирить – это сделают скифы. Скифы нас ещё никогда не подводили.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Они возвращаются в наших мыслях, в наших грёзах, наших идеалах и планах на будущее. Планах на Золотое Скифское Царство!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;У нас есть мечта! У нашего движения есть этнофутуристический проект! Золотая Скифия – от ворот Гиндукуша и пустынь Великой Сирии до Ледовитого океана. От поросших эдельвейсами Альпийских гор до тихоокеанского бриза.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Великая Скифия – Утренняя звезда счастливых народов, обитающих в чертогах этих удивительных земель! Наши леса, степи, реки, моря и горы – райские. И народы наши должны жить вольно, славно, красиво и дружно!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Как завещали нам скифские предки на грозных колесницах. Хозяева набитых золотом степных курганов.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Этнофутуризм Солнечного Царства&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Скифский проект не погружён в ретроградство и консерватизм. Ведь скифы были великолепными инноваторами: прекрасными кузнецами и золотых дел мастерами, конструкторами непобедимых колесниц и блистательными кулинарами, подарившими Человечеству масло. Они оказались и гениальными модельерами – благодаря скифам люди на земле носят штаны!<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Движение скифов открыто ко всем изобретателям. Мы собираем молодых конструкторов и естествоиспытателей. Мы пропагандируем энергию ветра и солнца – стихий, из которых были созданы первые скифы.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Новейшие экологические виды энергий заменят грязные нефть, уголь и газ. Вместо «газовой империи» мы построим Солнечное царство, пронизанное ветками сверхскоростных струнных дорог в окружении висячих садов и парков.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Скифская Воля&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;У скифов были цари, но окрестные народы поражались вольным скифским законам. Мы хотим возродить демократию наших народов во всех её проявлениях: вече, ныхас, земский собор, советская власть. Ведь свобода есть высший способ выражения человека! Мы должны выбрать лучшее, а окрестные государства должны вновь, как встарь, поражаться демократии и свободе, царящей в наших просторах! Раболепие, диктатура и крепостничество должны остаться в далёком прошлом!<br>
&nbsp;//--&nbsp;Первый Закон Новых Скифов&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Новые Скифы ратуют за строительство Царства Правды, ибо «не в вере Бог, а в Правде». Птицы, парящие в поднебесье нашего континента, никогда не лгут. Поэтому ложь, коррупция и обман доверившегося в постсоветских странах будут запрещены и искоренены. «Не лги!» – вот первый закон новых скифов.<br>
&nbsp;//--&nbsp;Чаша Колаксая&nbsp;--//&nbsp;<br>&nbsp;&nbsp;&nbsp;И только вместе разнонародные и разноязыкие потомки великих предков способны на величайшие поступки, на возрождение наших слабых и разрозненных стран. Вместе мы выиграли Великую Отечественную войну. Вместе запустили первого человека в космос. Нам жизненно необходим братский и демократический союз народов. Союз Скифских Республик.<br>
&nbsp;&nbsp;&nbsp;Поднимая золотую чашу скифского царя Колаксая к Солнцу, мы пьём вольную братину Содружества. Скифы возвращаются. Чтобы строить Царство Грядущего!<br>
<br><br><h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Автор благодарит за реализацию проекта<br></h3>&nbsp;&nbsp;&nbsp;Зарифуллина Вячеслава, Зарифуллину Розу, Ульяну Печникову, Зарифуллину Александру, Зарифуллина Илью, Андрея Борисова, Геннадия Кагановича, Николая Станкевича, Виталия Трофимова-Трофимова, Антона Серёдкина, Зейдуллу Юзбекова, Илью Бражникова, Алексея Голубцова, Ивана Шакурова, Игоря Хайтмана, Яну Бражникову, Александра Хрычёва, Анатолия Боктаева, Евгения Бахревского, Евгения Цуцкина, Владимира Иванова, Гюльнару Инандж, Дмитрия Лужанского, Дмитрия Фёдорова, Николая Лугинова, Туяру Тарабукину, Игоря Савицкого, Айнану Тагрину, Гюльнару Мамедзаде, Зою Винсент-Тагрину, Альберта Лобанова, Романа Богдасарова, Косту Кочиева, Шукруллу Рахмани, Николая Теребихина, Анастасию Теребихину, Вячеслава Ларионова, Максима Суркова, Ольгу Зиновьеву, Арсения Трофима, Константина Чувашева, Анатолия Беднова, Павла Есипова, Лидию Пермиловскую, Дениса Третьякова, Андрея Ярового, Олега Николаева, Игоря Шорникова, Раду Анчевскую, Дмитрия Ханкина, Бронтоя Бедюрова, Беслана Кобахию, Ярослава Леонтьева, Ивана Трофимова, Асю Исраилову, Вадима Лобанова, Геннадия Пронина, Алексея Бондарева, Павла Левушкана, Владимира Дмитренко, Свету Грекову, Сергея Маркуса, Салаутдина Исламова, Марка Ткачука, Юрия Шевцова, Егора Чурилова, Алексея Дзерманта, Алексея Кыласова, Алексея Жлутко, Константина Бакулева, Сергея Звягина, Чарльза Кловера, Александра Секацкого, Павла Крусанова, Алексея Гинтовта, Анну Калашникову, Светлану К-лие, Андрея Верещагина, Дмитрия Гаева-Орлова, Евгению Дмитриеву, Александра Разуваева, Сергея Семёнова, Нину Уланову, Юлию Дорофееву, Марику Наврузову, Эрика Сеитова, Александра Беляева, Ивана Мельника, Сергея Калачёва, Ираиду Мосальскую, Наталию Черкесову, Татьяну Чеснокову, Маринэ Восканян, Александра Камкина, Ивана Преображенского, Георгия Осипова, Сергея Гаврова, Рустема Вахитова, Искандера Аманжола, Константина Кнырика, Сергея Бугаева, Сергея Журавлёва, Виктора Викторина, Андрея Езерова, Марию Вальдес Одриосолу, Елену Пылаеву, Магомеда Магомедова, Павла Крюкова, Марину Южанинову, Наталию Инаури, Фиорелину Окуджаву, Виктора Рябова, Мехти Шарифова, Антона Ракитина, Настю Тарасову, Елену Ходаеву, Дмитрия Жукова, Альфию Галимову, Ирину Шаталову, Марину Забелину, Машу Козлову, Алину Ивах, Олега Гуцуляка, Наталию Аманову, Сергея Путилова, Дмитрия Федотова, Марию Турантаеву, Илью Злобина, Германа Садулаева, Дмитрия Грушевского, Маргариту Юнцову.<br>
<br><br>